Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том первый Сергей Васильевич Самаров
        Вторая книга серии «След Сокола» рассказывает об отношениях между двумя славянскими князьями - Годославом и Гостомыслом. Первого, старшего по возрасту, история называет отцом будущего основателя династии русских князей и царей Рюрика, второго же, младшего, в рукописях называют дедом Рюрика. Каждая из этих исторических личностей известна по-своему, но, не будь между двумя князьями дружбы, история России, возможно, предстала бы иначе…
        Наряду с известными по первой книге цикла героями, такими, как король франков Карл Великий и его ближайшее окружение, помощники Годослава, князь-воевода Дражко и волхв Ставр с подчинёнными ему разведчиками, читатель познакомится и с новыми героями, восточными и западными славянами, такими, как отец Гостомысла неукротимый князь Буривой, варяжский князь Войномир, будущий князь острова Руян и Поморского княжества, впоследствии один из лучших полководцев Карла Великого, покоритель грозных аваров, и с другими.
        Хронологически действие происходит через три с половиной года после событий первой книги. Карл Великий сначала окончательно присоединил к своему королевству Баварию, а потом, прежде, чем вступить в серьёзную, на его взгляд, и долговременную войну против постоянной угрозы для всей Европы с юго-востока - Аварского каганата, решил обеспечить себе спокойствие в тылах. Для этого Карлу было необходимо окончательно усмирить ненадёжную Саксонию, и покончить с княжеством вагров, в котором правил князь Бравлин Второй.
        Но, чувствуя устремления Карла, поднимала голову и обеспокоенная Византия. Византии много неприятностей доставлял Аварский Каганат, висевший над северными греческими провинциями постоянной угрозой. Тем не менее, если сменить одного опасного соседа на другого, не просто опасного, но и страшного своей силой, упорством и организованностью - на королевство франков, угроза станет стократ сильнее… Это в Константинополе прекрасно понимали…
        Сергей Самаров
        Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том первый
        
* * *
        788год
        …Если ты любишь вольную птицу,
        если ты любишь чистое небо -
        то ичерез много-много лет
        ты сможешь увидеть вэтом небе
        след той птицы…
        …Если ты любишь Родину…
        Вторая книга серии «След Сокола» рассказывает оботношениях между двумя славянскими князьями - Годославом иГостомыслом. Первого, старшего повозрасту, история называет отцом будущего основателя династии русских князей ицарей Рюрика, второгоже, младшего, врукописях называют дедом Рюрика. Каждая изэтих исторических личностей известна по-своему, но, небудь между двумя князьями дружбы, история России, возможно, предсталабы иначе…
        Наряду сизвестными попервой книге цикла героями, такими, каккороль франков Карл Великий иего ближайшее окружение, помощники Годослава, князь-воевода Дражко иволхв Ставр сподчинёнными ему разведчиками, читатель познакомится ис новыми героями, восточными изападными славянами, такими, какотец Гостомысла неукротимый князь Буривой, варяжский князь Войномир, будущий князь острова Руян иПоморского княжества, впоследствии один излучших полководцев Карла Великого, покоритель грозных аваров, ис другими.
        Хронологически действие происходит через три споловиной года после событий первой книги. Карл Великий сначала окончательно присоединил ксвоему королевству Баварию, апотом, прежде, чемвступить всерьёзную, наего взгляд, идолговременную войну против постоянной угрозы длявсей Европы сюго-востока - Аварского каганата, решил обеспечить себе спокойствие втылах. Дляэтого Карлу было необходимо окончательно усмирить ненадёжную Саксонию, ипокончить скняжеством вагров, вкотором правил князь Бравлин Второй.
        Но,чувствуя устремления Карла, поднимала голову иобеспокоенная Византия. Византии много неприятностей доставлял Аварский Каганат, висевший надсеверными греческими провинциями постоянной угрозой. Темнеменее, если сменить одного опасного соседа надругого, непросто опасного, нои страшного своей силой, упорством иорганизованностью - накоролевство франков, угроза станет стократ сильнее… ЭтовКонстантинополе прекрасно понимали…
        Глава первая
        Левый, глубокий иболее быстрый рукав реки там, гдеона огибает Кукушкин остров, каксловене звали по-своему остров Кекки-саари, вэту необычайно мягкую ипозднюю дляздешних мест зиму почти непромёрз, иизобиловал неширокими, ноопасными полыньями. Словене построили наострове крепость Карелу игород Бьярму, ставшую новой столицей отвоёванной уварягов-русов[1 - Отождествление варягов снорманнами произошло повине немца, незнающего русского языка, темнеменее, ставшего академиком Санкт-Петербургской академии наук - Теофила Зигфрида Байера (1694 - 1738), основателя норманистской теории врусской истории. Между тем русские исследователи, втом числе иМ.Ломоносов, считают, чтодлятакого отождествления нет никаких оснований. Варяги - это часть славянского племени руссов, основным промыслом которых было солеварение. Соль варили именно варяги, ив разные страны отправляли свои караваны. Ирукавица, которой спомощью шеста мешали отвар, называлась варежка. Автор поддерживается этойже концепции.] земли Бьярмии[2 - Кекки-саари - карело-финское название Кукушкиного острова; крепость Карела, согласно древнерусским рукописям
изархива Татищева, была построена словенами наострове между двумя рукавами впадающей вЛадогу реки Вуоксы, рядом состолицей края городом Бьярма, впоследствии крепость была захвачена шведами ипереименована вКексгольм. Ныне это город Приозёрск вЛенинградской области; Бьярмия - обширный ибогатый край ксеверу ик востоку отсловенских земель, отэтого названия произошло название современной столицы этого края города Перми, хотя сейчас Пермь относится совсем кдругому региону - кУралу. Новызывает удивление, какдалеко распространяли свое влияние раннесредневековые славянские города-государства. (Автор умышленно избегает использования понятия «древнерусские», потому что рассказывает особытиях, которые вЕвропе однозначно трактуются, каквремя раннего средневековья, ак Древнему миру относятся дремучие времена Древней Греции иДревнего Рима, когда человечество еще стояло уистоков создания цивилизации. Иназывать период, окотором идет вромане речь, древним, значит, унижать своих предков.) Иэто приполном отсутствии дорог идругих средств коммуникации.]. Ноименно сэтой стороны, через левый рукав, польду шла главная дорога
кобитым металлическими полосами крепким крепостным воротам. Только лишь поночам полыньи время отвремени лёгким морозцем вродебы инакрепко схватывались, нок полудню опять оттаивали. Ноночьюже ветер, поледяному простору всегда гуляющий непрестанно, заносил свежий ледок позёмкой, игоре тому, кто, незная дороги, решится двинуться ккрепостным подъездам истенам. Подоброму-то, стоило ивешки заметные выставить, цветными крашеными снопами их разукрасить, какобычно делается иу словен, иу варягов-русов, чтобы путь обозначить, нокнязь Буривой, обдумывая какие-то собственные замыслы, исобираясь их вжизнь притворить, пока категорически запретил икрепостной страже, игорожанам это делать. Если прибывал обоз вкрепость илив город, сопровождавшие обоз дружинники громко трубили вберестяные рожки, подавая ведомый страже сигнал, ик ним отправляли впровожатые ледового смотрителя, который знал каждую полынью нынешней зимы, иумел найти обход.
        Какоказалось, князь, зная, чтоваряги ковсему готовы, опасался незря…
        Надесятый день овсеня[3 - Десятый день овсеня поведическому календарю соответствует тридцатому ноября. Обычно всеверных широтах это уже считается зимой.], когда Китоврас, попреданию, украл дляМесяца поего приказу жену Хорса Зарю-Зареницу[4 - Эпизод изведических мифов, соответствует уславян окончанию сезона осенних свадеб.], вособо чёрную ночь накануне новолуния[5 - Двадня накануне новолуния идва дня после новолуния луну нанебе невидно. Этидни угреков называются днями Гекаты. Славянское название этих дней донас недошло. Вэтот период обретают особую мощь силы зла.], привратная стража подняла тревогу отневнятного, нотревожного шума, идущего среки. Такой шум хорошего непредвещает, нонеприятности принести всостоянии большие. Потому причину выяснили спешно. Сразу поставили надлинные лыжи, способные полынью перекрыть, ине дать провалиться, ивыслали нареку троих воев воглаве сопытным разведчиком-десятником. Адля пущей безопасности ещё ив руки им сунули длинные шесты, Обычно вои пользуются лыжинами короткими ипривычными, удобными дляхождения полесу ипо склонам многочисленных здесь оврагов. Натаких
небегают, апросто ступают. Нопо ночному льду бездлинных лыжин ишестов втакую пору неустоявшейся зимы ходить попросту опасно. Отряд разведки ичислом невелик ина ногу лёгок, скоро обернулся, идесятник, дымя потным паром, торопливо доложил, чтоони увидели. Итотчас креке вышло уже три десятка оружной охраны вместе сдесятком стрельцов, одновременно побежал посыльный ккнязю, чтобы незаставлять того, нездорового, самого выходить кворотам. Княжеский терем спостовой сторожкой почти рядом. Через небольшую бревенчатую площадь перейти, ивсе звуки, издаваемые охраной, дотерема доносятся явственно.
        Буривой шум, должно быть, ивправду услышал загодя, потому что спал, какговорили, последнее время плохо - боли донимали, ивстретил посыльного вдверном проёме, закрывая необъятными своими плечищами весь проход. Самроста чуть выше среднего, нотакой необъятно широкий имощный, чтовыглядел великаном.
        Соспины князя освещало только пламя, играющее вустье раскрытой печи - Буривой любил долгими зимними ночами напламя смотреть, икрасный играющий свет чётко обрисовывал его почти квадратный силуэт.
        - Чтотам? - Буривой даже шагнул вперёд, словно собрался уже, ненадев своей знаменитой большущей шапки изшкуры лохматого ошкуя[6 - Ошкуй - древнее славянское название белого медведя.], кворотам двинуться.
        Посыльный довольно переступил сноги наногу.
        - Сирнане[7 - Сирнане - тоже самое, чтозыряне, тоесть, объединяющее название народов коми ипермяков.], княже. Оружные. Лоси вполынью угодили. Лёдволосатым брюхом ломают…
        - Много?
        - Десятка сдва будет… Разведка, небось… Хотели, должно, вобход нас кгородским воротам пробраться… Лоси-то их покосому льду безподков проходят…
        Сирнане народ зверовой, ис любой животиной ладят. И,вотличие отславян, всегда предпочитают лошади верхового лося. Лось нетак быстр вдороге, нетак неутомим вдальнем пути, нолучше ходит поглубокому снегу и, чтоещё важнее, вбою сам всегда, какдобрый вой, участвует. Рогами своего всадника, какщитом, иот меча, иот стрелы, защищает, даещё, порой, специальный щит нарогах носит, ичужого конника вместе слошадью, всем своим весом ударив, напрочь валит. Дикой ярости лесному великану незанимать. Ауж копытами бьёт, никто встать перед ним непожелает. Ищит неспасёт[8 - Лоси, вотличие отлошадей, лягаются незадними, апередними копытами. Известны случаи, когда лось ударом переднего копыта влоб убивал медведя.]…
        - Разведка, значит… - задумался князь.
        Вэтот раз, если посыльный прав, лосиную разведку послали потому, чтокнязь Буривой загодя приказал назиму все подходы кгороду отреки водой подуклон залить так, чтобы оставалась только косая покатая поверхность, иоставить дляходоков только один путь, через крепость. Чтопешему, чтоконю, даже подкованному, попокатому льду непройти. Авот лось сосвоими широкими копытами, если неторопясь ис натугой, товполне, надо думать, исможет. Варяги искали пути подхода кгороду икрепости.
        Вначале войны сирнане словен сдобром ис силами поддерживали. Ипродуктовые обозы слали, ивоями всхватках помогали, иразведчиками слыли лучшими, чемвлюбом войске сыщешь - оно ипонятно, зверовики[9 - Зверовики - охотники.] - где ползком, гдеибегом, инезаметно дляпостороннего глаза ходят. Нопотом, когда варяги-русы, собрав силы сразных концов, наКумени-реке наголову разбили войско Буривоя, переметнулись напротивоположную сторону, итеперь помогают варягам совсем своим природным усердием. Понять сирнан можно, иобвинять вневерности трудно - какая уж тут верность илиневерность… Кому? Ониплатят дань тому, ктовэтой войне победит, акто победит - это дляних нетак иважно, потому какплатить всё одно приходится. Аберут что одни, чтодругие - всё больше ибольше. Долго Буривой побеждал, ониему платили иему служили. Отвернулись отсловенского князя спехи[10 - Спехи - духи, помогающие человеческим делам.], отвернулись исирнане, всегда кдвижению спехов чуткие, исвою выгоду соблюдающие. Молодой варяжский князь Войномир, возносящий дары Родомыслу[11 - Войномир - князь варягов-русов, каки словенские князья, историческое
лицо, участвовал впоходе Карла Великого против аварского каганата, изаслужил всредневековых рукописных источниках высокую оценку своим полководческим талантам. Родомысл - бог мудрости, благих советов, дающий красноречие инаправляющий кправильным поступкам. «Возносящий дары Родомыслу» - умный.], показался им более способным ктому, чтобы править страной завтра, чемчасто непонятный инеобузданный Буривой. Правда, власти умолодого князя перед другими варяжскими князьями было неслишком много, ноон скаждым днём забирал её всё больше ибольше, потому что его дружина считалась среди варягов лучшей. Поговаривали, чтоив самой Русе он имеет уже немалое влияние, исобирается вбудущем иРусу крукам прибрать, чтобы объединить всех варягов-русов пододним щитом. Естественно, своим…

* * *
        Посыльный открепостных ворот ногами перебирать перестал, изастыл, ожидая, когда Буривой примет какое-то решение.
        - Беги, передай… Непременно пленника захватите… - распорядился Буривой. - Лучше двух илитрёх, ичтоб они промеж себя сговориться неуспели, проследите… Ико мне их сразу… Здесь иоттают…
        Оншагнул запорог, ипосыльный, собравшийся уже перебежать площадь, чтобы вернуться кворотам, заметил, чтокнязь опять сильно хромает. Минувшей сухой итёплой осенью, какраз всамую пору разноцветного листопада, вбою замаленькую крепостицу-острог, принадлежавшую сирнанам-охотникам извлиятельного княжеского рода Турусканы, сразу три варяжских стрелы попали Буривою вбедро, одна рядом сдругой, словно кто-то специально так стрелял. Большую бедренную кровяную жилу калёные наконечники незадели, иначе князь невыжилбы, носерьёзно раздробили кость. Нога срослась, хотя ине так быстро, какБуривою хотелось, нопорой рана, когда Мара[12 - Мара - богиня болезни исмерти.] снова поворачивала ккнязю своё чёрное лицо, начинала гноиться иболеть. Тогда Буривой, измученный невзмогой, бывал особенно зол инеистов. Сердился насебя, адоставалось многим - илюдям изверям. Запамятью ходить недалеко… Воттолько полторы недели назад, когда, напиру вчесть новой свадьбы старшего сына Буривоя, двадцатисемилетнего княжича Гостомысла, первая жена которого умерла год тому как, привели длялюбимой забавы князя недавно поднятого сберлоги
ипойманного вцепяную сеть живого ведающего мёд[13 - Ведающий мёд - ведмедь. Ксожалению, донас недошло впервооснове славянское слово, которым именовали медведя. Произошло это потому, чтославяне предпочитали неназывать его своим именем, чтобы непривлечь зверя ксебе, извали иносказательно - «хозяин», «ведмедь», «медведь» - мёд ведающий. Кстати, тоже самое произошло ив языках многих северных итаёжных народов, населяющих современную Россию.], князь, вэтот день страдающий отраны иоттого смотрящий недобро, вышел, какобычно, кдикому зверю сам. Безоружия, каквыходил всегда, носильно приэтом прихрамывая. Ихромоту заметиливсе. Служки отпустили цепи, ибросились врассыпную такой опрометью, чтотолько пятки засверкали. Азверь взревел отнедавних оскорблений силы так, чтоугостей волосы подшапками зашевелились, встал назадние лапы, и, нимгновения несомневаясь, стремительно пошёл прямо накнязя, стоящего перед ним, выставив вперёд здоровую левую ногу, ислегка присев нараненую правую. Буривой ждал удобного момента, рассчитывал расстояние, итолько всамый последний миг сам шагнул вперёд. Иодним ударом тяжёлого кулака вгрудь
он убил матёрого зверя. Гости свадебного пира иахнуть неуспели, какиз горла ведмедя потоком хлынула кровь, исам лохматый увалень свалился ккнязю подноги. Но,поправде, никто этому неудивился. Невпервой словенам наблюдать примерную картину. Оттакого удара, какзнали те, ктотушу потом разделывал, уведмедя лопается сердце. Итолько одна Прилюда, молодая жена молодого княжича, испугалась, всплеснула руками так, чтозерно сеё головы посыпалось[14 - Пославянскому обычаю голову невесты насвадьбе посыпают зерном, олицетворяющим плодовитость.], игромким шёпотом спросила Гостомысла:
        - Аежели человека так?
        - Ичеловека… Также… - ответил княжич твёрдо, потому что неоднажды видел, кактяжёлая рука отца, оружная илидаже нет, обрушивается наврага. Ине видел ниразу воя, даже самого крепкого, которыйбы после полновесного удара князя остался вживых. Нечеловеческая сила Буривоя равнялась его необузданной ярости, ине имела измерения человеческим умом. Хотя сам отец всегда мудро говорил, чтонадо бить нетолько сильно. Таких, ктосильно бить может, - множество. Необходимо точно знать, куда бить следует. Онисыновей этому учил. Чтобы хорошо знали, куда бить, икак бить… Ичеловека, изверя, идружину врага…
        Стех пор молодая княжна смотрит наприобретённого родителя снескрываемым страхом, ив его присутствии слова молвить несмеет, словно унеё язык отнимается. Краснеет, глаза долу опускает, имолчит, нерешаясь ответить, даже если сам князь унеё что-то спрашивает. Буривой надэтим посмеивается…

* * *
        - Гостомысла позови. Пусть поторопится…
        Буривой послал дворового человека застаршим сыном, и, дожидаясьего, остановился уокна, оперевшись рукой натонко рубленный внутренний оклад, плотно подбитый пощелям икраям высушенным искрученным жгутом мхом, чтобы взимнюю стужу сулицы неподдувало, ив морозные ночи изгорницы тепло невытягивало. Само окно было туго затянуто двойным - длязимы! - слоем бычьего пузыря, который здесь, вкрепости, как, впрочем, ив самом городе Бьярме, использовали пока ещё вместо стекла. Молод город, какмолода крепость, истекло сюда пока ещё невозят. Будут дела идти хорошо, изСлавена доставят. Нопока дела идут нехорошо, хотя сказать, чтоони совсем уж безнадёжны, тоже нельзя. Сколько раз такое бывало, чтоДоля[15 - Доля - богиня удачи.], казалось, совсем отвернулась отБуривоя, ноон итогда руки иголову впокорности неопускал, апотом, как-то вдруг, неожиданно, внаграду заожидания иверу, Доля возвращалась вместе спобедой, иозаряла своей улыбкой…
        Буривой смотрел сквозь мутную плёнку затёмное окно. Даже днём здесь ничего толком неувидишь. Так, смутные какие-то фигуры. Ауж ночью-то иподавно - разве что свет горящего факела вчьей-то руке. Нокнязь ине пытался что-то выглядеть. Просто смотрел, каксмотрелбы встену, идумал освоём. Аподумать было очём…
        Если появились сирнане, если появились они вот так вот, ночью, втайне, непокружив предварительно поокрестным дорогам итропинкам, высматривая ивынюхивая, чтовкрепости делается, значит, варяги уже точно знают, гдеискать Буривоя. Ихотят решить исход длительной борьбы зимой, ане летом, впору открытых дорог, какбывает обычно. Летом все воевать умеют. Авот зимой рататься[16 - Рататься - биться, воевать, водить рати.] - дело иное, иваряги - изобщего правила неисключение, носейчас, похоже, онирешились. Раньшебы, ещёполгода назад, Буривой, долюбой драки люто жадный, самсосмехом вышелбы врагу навстречу, нацепив свою лохматую белую шапку поверх шлема. Ихоть нальду, хоть влесу, хоть вполе решить спорный вопрос быстрее иполностью, насвою отвагу иудачу положившись. Сейчас он невыйдет. Дружина слишком мала, раненых иувечных отправить вСлавен неуспели, какне успели привести им замену. Стакой дружиной можно только стены сохранить, ноне вполе биться - это дела, каклюбой простой вой знает, совершенно разные. Здесь, после мучительного идлительного процесса выбора, разум князя иправителя брал верх надхарактером
прирождённого несдержанного илютого бойца, иподсказывал правильное решение.
        Носкоро что-то делать всёравно придётся. Иположение словенского княжества сейчас тяжёлое. Такое тяжёлое, чтовпору помощи укого-то просить, чтовообще-то совсем нев нраве князя. Онсам, бывало, раздавал помощь то направо, тоналево, отсылая ссыновьями малые дружины ив ближние княжества, идаже вдальние. Ккривичам вСмоленск, когда тех свеи[17 - Свеи - шведы.] одолевать стали, чуть неполовину дружины ссыном Володиславом отправлял. Тотже Гостомысл дважды ходил вдаль дальнюю спомощью ккнязю бодричей Годославу. Ичуть дальше тоже он ходил - кваграм, которые воглаве сосвоим князем Бравлином Вторым[18 - Князь Бравлин Второй, правитель княжества вагров состолицей вСтаргороде. Долгое время выдерживал борьбу против Карла Великого иживущих поблизости саксов. Известен посредневековым хроникам, какпресвящённый правитель, книжник, покровитель ремёсел иискусств.] крепко бились сфранками засвои города иземли. Вагры словенам близкие родственники, ближе, чембодричи. Бравлина попросить былобы незазорно, онкнижный, умный, ивсё поймёт. Ностарый князь, какдоносит молва, самеле-еле держится против франков ивсегда досаждающих
ему диких саксов. ИДания, вбылые времена союзник постоянный, сейчас наБравлина смотрит косо, прекрасно понимая безнадёжность положения маленького княжества, ине рискуя из-за этого ввязаться внепредсказуемую войну сКарлом Каролингом Великим…
        Иу Годослава просить помощи - тоже нес руки. Если вагры - близкая родня словен, торусы - близкие родичи бодричей. Ине только близкие родственники, ноещё имладшие родственники, тоесть, зависимые потрадиции отволи Годослава, подчиняющиесяему, какстаршему породу. Наделе-то получилось почти так, что, отобрав несколько лет назад Бьярмию уварягов-русов, Буривой отобралеё, посути дела, уГодослава. Хотя, иэто несовсем верно…
        Столица рассветных русов лежит совсем рядом соСлавеном - только переплыть Ильмень-море[19 - Ильмень-море - озеро Ильмень, пооценкам современных гидрогеологов, имело значительно более высокий уровень, нежели сейчас, и, согласно некоторым летописным источникам, называлось морем. Вероятно допустить, чтонеБалтийское море называлось новгородцами Варяжским, аименно озеро Ильмень (поверсии действительного члена Фарерской академии наук илитературы Генриха Анохина), поскольку варяжским промыслом занимались именно жители Русы.], иокажешься вгостях урусов, которых зовут варягами зато, чтоони соль там варят. Иречка уних протекает Варяжка. Игородих, Руса, построен одновременно соСлавеном. Истроили себе города два брата - Словен иРус. Ктоже знал тогда, чтопотомки братьев будут враждовать друг сдругом[20 - Согласно древнерусской рукописи «Сказание оСлавене иРусе», города Славен (ныне Великий Новгород) иРуса (ныне - Старая Русса) основаны в3099году отсотворения мира, тоесть, в2409году дон.э. Внастоящее время практически все события, указанные в«Сказании оСлавене иРусе» нашли многочисленные подтверждения
ввизантийских, европейских иарабских источниках. Благодаря стараниям ярого сторонника «норманистской» теории вистории Руси Карамзина, безосновательно утверждающего, чтоэта рукопись фальшивка, онабыла надолгое время забыта. Другой историк, почти современник Карамзина, обрусевший немец Егор Классен, больший русский патриот, чемпотомок татарского «Черного Мурзы» Карамзин, справедливо упрекает классика русской истории вподтасовке фактов.]. Норусы невсе называются варягами. Ихплемена разбросаны помногим славянским землям. Даже вКиеве именно они теперь сидят[21 - В370году наземли полян июжных русов пришло большое несчастье - нашествие «бесчисленного множества гуннской конницы» воглаве сАтиллой. Основная масса русов отошла снизовий Волги иверхнего Дона севернее, гдесконцентрировалась устен недавно восстановленной после готского нашествия крепости Воронежец. Атилла послал впреследование русов стотысячное войско, состоящее нетолько изгуннов, нои изпокорённых готов иясов. Русы полностью уничтожили гуннскую армию, ивыступили отВоронежца впомощь полянам. Нобыло уже поздно. Полян Атилла разбил, изначительную их
часть увёл ссобой вЕвропу составной частью своего войска, какон делал обычно совсеми покорёнными народами. Поселившись вместе состатками полян, русы дали полянам своё имя. УНестора это звучит так: «Поляне, ныне зовомая Русь».]. Иуже много веков, какговорят старые сказители. Ноте русы - соль неварят, ипотому они неваряги. Ачасть варягов, наделе неотделившись отРусы, ноей, посути, неподчиняясь, расселялась навосход ина полночь[22 - Навосток ина север.], изахватила Бьярмию. Икнязья русов-варягов, сохраняя своё название ивсёже полностью неразрывая связей сРусой, ужежили своей жизнью, исобирали ссирнан дань несвоей столице, асебе, насвои нужды, ипотому вРусе ими тоже неслишком довольны. Князь русов Здравень больше привык огороде заботиться, чемотех, ктовстороне живёт. Уэтих-то полуотделившихся варягов Буривой, после нескольких лет ожесточённой войны, тозатихающей, товновь вспыхивающей, иотобрал новую страну. Иразберись теперь, ущемил он права Годослава илинет. КакГодослав наэту войну посмотрит?.. Захочетли вмешиваться вдела восточных братьев?.. Какпосмотрит нато, чтолучший полководец варягов молодой князь
Войномир приходится Годославу племянником?..
        Иначе дело обернись, можно былобы Гостомысла смалым посольством отрядить - старшего сына, имеющего право отвечать залюбые дела по-княжески, какнаследник словенского стола может[23 - Официально князь условен выбирался вече сроком надесять лет. Нов рукописях ниразу совремён основателя города князя Славена неупоминается случая, чтобы вече нарушило преемственность княжеской власти. Старший сын воспитывался, какнаследник, инаследовал отцу.]. Гостомысл сГодославом дружен, исумеет договориться. Исам он уже несколько раз напоминал отцу просвоего друга, который, возможно, сможет помочь, потому что, послухам, скоролём франков Годослав сдружился, акороль сейчас близко, ипотому саксы иданы неслишком бодричам досаждают. Гостомысл хотел послом поехать. Но,чтобы договариваться, необходимо знать, каксам Годослав надело смотрит. Акак узнаешь, пока несъездишь… Выходит, коло[24 - Коло - круг.] замыкается… Ичто-то следует предпринимать какможно быстрее, потому что любая нерешительность ведёт кпоражению ик потере всего, зачто столько лет боролся. Даисовсем нев характере Буривоя нерешительность проявлять. Он,скорее,
склонен проявлять решительность, неподумав опоследствиях, ив этом его обычная беда. АГостомысл, вотличие ототца, думать опоследствиях умеет. Вмать характером иголовой уродился…
        Ноне очень хочется втакой трудный момент старшего сына надолго отсебя отпускать. Малоли что ссамим Буривоем случиться может… Ктотогда заменит? Только старший сын… Иещё… Двух недель после свадьбы непрошло… Ссупружеского ложа поднимать сына длядальнего пути тоже неочень хочется… Буривой посебе знал, чтотакое супружеская жизнь, иесли боялся всвоей жизни хоть одного человека, тоэтим человеком была его единственная жена, которой стоило только брови напереносице свести, каквся ярость князя испарялась, будто пар изоткрытого котла, исам он становился мягким исмущённо улыбающимся.
        Впрочем, если Гостомысл сам желает ехать, онимеет такое право. Запретить-то отец может, только надоли запрещать… Наследник стола… Пора приучаться ксамостоятельным иважным решениям…
        Правда, этотолько теперь, исовсем, кажется, недавно, кобщему горю, Гостомысл стал старшим сыном инаследником, потому что два старших его брата, нравом сотцом сходные, нетерпящие надсобой иной управы, кроме отцовской руки иматеринского взгляда, головы сложили, каки подобает добрым воям, нена постелях. Самый старший, даже лицом наотца похожий дюже, Володислав, охраняя словенские рубежи назакате, близ земель необузданных инеукротимых ливов[25 - Ливы - литовцы.], недопустил всвои земли свеев, которые хотели посамой граничной реке пройти вглубину словенских территорий, чтобы оттуда ударить одновременно сдругим отрядом, сполуночи пришедшим. Володислав тогда непожелал дожидаться идущего кнему навыручку Буривоя. Несовладал, какслучается, сдушевным кипением. Этокипение, такяростно клокочущее вгруди, чтодышать бывает трудно, хорошо знакомо исамому отцу. Володислав врагов даже считать нестал, просто напал насвеев, которых оказалось втри раза больше, чеммолодых ималоопытных дружинников конного полка княжича, оказавшегося ктомуже так невовремя безстрельцов. Еслибы неподоспели сдругого берега впомощь ливы,
товся рать старшего сына погиблабы вместе сним. Ливы через два дня ипередали Буривою тело, чтобы отец отвёз его вСлавен иположил вподготовленную ксожжению домовину[26 - Домовина, то, чтосейчас называется гробом, тогда выглядела срубом безокон, вкотором сжигали тело, асверху насыпали погребальный холм, такназываемую могылу. Отслова «могыла» произошло исовременное слово «могила».], поставленную недалеко отПерыни[27 - Перынь - холм близ Славена (Великого Новгорода), гденаходилось главное словенское капище Перуна.]…
        Второй сын, Всеволод, светловолосый крепыш, силой рук, пожалуй, отцу равный, погиб здесьже, вБьярмии, только год тому как, впреддверии прошлой стужей зимы, когда окружил сосвоей малой молодой дружиной разведчиков варягов-русов. Ноте живыми даться ив полон пойти непожелали. Дрались доконца, отчаянно, какдерутся они обычно, даже лёжа, после страшной раны, неопуская оружия, икаждый унёс подве жизни словенина. Варягов тогда всёже одолели, ноодним изпервых вкраткосрочной сече пал молодой княжич.
        Всего уБуривоя было четыре сына итри дочери. Отдвух погибших сыновей остались малолетние внучки, отживых издравствующих дочерей - только внуки, которые попринятым законам немогли претендовать нанаследие деда, если есть прямые потомки помужской линии. Ещебыли два внука идве внучки - дети Гостомысла отпервой жены[28 - Всего уГостомысла было четыре сына итри дочери. Всесыновья погибли, какзащитники отечества.]. Самый младший изсемерых детей Буривоя, восемнадцатилетний Вадимир[29 - Вадимир - поодной версии, предположительно, дедВадима, спорного претендента настол новгородского княжества, который много лет спустя, приподдержке волхвов, возглавит восстание новгородцев против своего родственника Рюрика. Подругой версии, Вадим был внуком Гостомысла, каки сам Рюрик, иназван был так понастоянию деда впамять освоём младшем брате.], сейчас остался вСлавене, ивозглавляет малую оборонительную дружину, готовую отразить атаку, если варяги-русы вздумают изсвоей столицы Русы переправиться через Ильмень-море польду, инапасть наСлавен. Такие попытки были даже вте времена, когда Буривой почти полностью уже хозяйничал
вБьярмии, пядь запядью отбирая уварягов богатые серебром, медью имехами земли. Варяги-русы вРусе ничуть нелучше варягов-русов вБьярмии. Ониуважают только силу, итолько силой Буривой добивался своих целей.
        Ацели он всегда ставил перед собой большие…
        Глава вторая
        Впоследний день долгой, утомительной, хотя ирадостной дороги - акакойже ей ещё быть, когда возвращаешься сославой победителя! - мокрый снег, временами перемежающийся следяным дождём, прекратился, ипогода встала ясная, чуть-чуть морозная, исолнце высветило. Хотя, когда городские стены уже стали отчётливо видны, откуда-то сполуночной стороны[30 - Полуночная сторона - север, полуденная сторона - юг, закатная сторона - запад, сторона восхода - восток. Вконце восьмого века славяне неприняли ещё более поздние обозначения сторон света.] ветер начал быстро наносить тёмные инизкие, увесистые всвоём объёме тучи. Ауже приприближении кгородским стенам лёгкий сырой снежок, опять перепутанный сдождём, предупредил, чтоон, притаком устойчивом ветре, предвестник снегопада более основательного.
        Ноот городских ворот доместа доехать недолго. Особенно, если коней подогнать…
        Князь-воевода Дражко, распушив свои знаменитые усы, вошёл воДворец Сокола[31 - Дворец Сокола - так западные хронисты звали городской терем бодричских князей.] так, словно он нёс налице полковое знамя. Воеводу ещё вчера нетвёрдо предупреждали, чтоГодослав вродебы намеревался выехать ему навстречу заполуденные ворота Рарога[32 - Полуденные ворота - южные. Рарог (Рерик, Рюрик) - столица княжества бодричей, находился неподалёку отсовременного Мекленбурга натерритории нынешней Германии.], ноДражко так ине дождался дружественной встречи наприградских дорогах, однако воДворец Сокола всёже прибыл привсех регалиях, надеясь уже наположенную послучаю встречу торжественную. Идаже тяжёлую, блистающую искусно вставленными драгоценными камнями золотую гривну[33 - Нашейные гривны были имужскими иженскими, отличались формой, количеством граней, весом, наличием драгоценных камней игравировки. Женские выполняли роль украшений, талисманов иамулетов, какправило, были «наговорены» волхвами наконкретную роль. Мужские носили наградной характер, ибыли впоследствии вытеснены крестами иорденами. Вытеснение произошло только
спринятием славянами христианства, чтовмассовом насильном порядке убодричей произошло только через несколько веков.] нашею надел. Король франков Карл Каролинг Великий, наслышанный ославянских наградных знаках отсвоего учёного друга аббата Алкуина, повелел своим мастерам-ювелирам сделать такуюже, идаже обязательно более красивую, чемобычно бывает уславян. Покрайней мере, если более красивая неполучится, тоболее дорогую, чтобы отметить князя-воеводу Дражко забаварский поход, вкотором доверил молодому, ноуже прославленному славянскому полководцу провести самостоятельно два сражения вто время, когда сам он сосновными силами королевской армии находился встороне. Идважды против Дражко выступал сам баварский герцог Тассилон вместе ссоюзными ему южными соседями аварами, иоба раза герцог предпочитал спастись бегством состатками каждой изсвоих армий, едва только перевес показывал, чтонапобеду ему надеяться неследует.
        Своим рыцарям завоинские успехи Карл Великий жаловал драгоценные кресты наленте илиземельные владения. Но,поскольку Дражко, вотличие отсвоего князя, пока ещё непринял христианство, награждать его крестом, символом своей веры, Карл нерискнул. Чтоже касается земельных владений, тоКарл немог распоряжаться землёй бодричей, гдеДражко жил иимел собственные владения, иуж, темболее, землёй лужицких сербов, накняжеский стол которых воевода спорно претендовал. Авладения внутри франкских территорий князю-воеводе были ник чему. Впрочем, Карл сделал попытку приблизить князя-воеводу ксебе, предложив ему одно изсвоих давно благоустроенных имений, больше напоминающих парк дляотдыха иразвлечения, чемчто-то другое. Ноэта попытка успехом неувенчалась - князь благодарно шевельнул усами, и, какКарл ипредполагал, мягко, нокатегорично отказался…
        Этавойна, принёсшая уже увенчанному славой Дражко славу новую, началась, вопреки устоявшимся привычкам Карла, неранней весной, объявленная, какраньше бывало, ещёпредыдущей осенью намалом рейхстаге[34 - Карл Великий каждую осень проводил малый рейхстаг, гдеобъявлял планы набудущее лето идавал своим баронам ивоеначальникам время наподготовку кбудущим походам. Весной проводился большой рейхстаг, гдеуточнялись планы, идавался смотр войскам. Итолько после этого королевская армия выступала впоход, следуя составленным заранее графикам передвижения.], ав середине лета, беззаранее составленного плана. Посути дела, этавойна явилась следствием вспышки королевского гнева, чувства, которому Карл поддавался нечасто. Ноочень уж досадил королю баварский герцог Тассилон, заключивший против франков союз сАварским каганатом, хотя давно уже признал себя вассалом ещё Пипина Короткого Каролинга, отца Карла. ИКарл, собрав оказавшиеся поблизости неслишком большие силы, дополнительно потребовал уГодослава, согласно договору трёхлетней давности очастичной вассальной зависимости, пятитысячный полк подкомандованием
князя-воеводы Дражко, усиленный, пообычаю князя-воеводы, сильным составом стрельцов. Одновременно обязал всегда готовых кмятежу сакских эделингов спешно выставить восьмитысячную армию, чтоккоролевскому удовольствию добавляло спокойствия втылах самих франков. Итутже, едва полки собрались вверховьях Майна, обрушился наБаварию неожиданно сразу потрём дорогам тремя отдельными колоннами. Такая неподготовленная заранее война моглабы непринести молниеносный успех изатянуться надолго, имей Тассилон иной нрав ииную репутацию. Ногерцог слыл человеком алчным, грабящим своих баронов вместо того, чтобы заботиться оних, очём Карл Каролинг, имеющий лучшую потем временам вЕвропе разведку, хорошо был осведомлён. Витоге почти четверть подданных Тассилона впервыеже дни войны присягнула Карлу, лишив герцога своего присутствия вармии и, естественно, поддержки своих полков. Аглавному союзнику Баварии - Аварскому каганату сильно досаждали вэто время свосхода христиане-болгары, ас заката пытались отнять свои, ужепотерянные, земли хорваты исербы, икаганат немог вполной мере, какнадеялся Тассилон, оказать ему помощь. Конечно,
здесь необошлось бездлинной руки франкского короля, который, если немог помочь сербам ихорватам войсками, топомог им финансово. Аболгар толкали навойну византийцы, которых, всвою очередь толкало посольство Карла Каролинга. Тенезначительные второстепенные полки, чтокаган[35 - Каган - титул правителя, равный титулу князя. Присутствовал иу славян. Каганом себя, вчастности, называл князь Святослав.] всёже выслал герцогу, решающее слово сказать немогли. Непомогли баварскому герцогу иродственные отношения стосканским герцогом Дезиреем, который вэтот раз просто нерешился выступить против Карла. Этопроизошло потому, чтокороль франков загодя, хотя испешно, иво многом неорганизованно, через своих агентов устроил смуту вземлях лангобардов, подчинённых тосканскому владыке[36 - Лангобардия (Ломбардия) в788году делилась надве части, одна принадлежала Карлу, вторая тосканскому герцогу Дезирею, который тоже искал поддержки Аварского каганата против экспансии Карла Великого. Король через своих подданных лангобардов постоянно «мутил воду» всоседних лангобардскихже землях, провоцируя объединение насильно разделённых
родственников. Через три споловиной года Карл полностью присоединит ксвоему королевству всю Лангобардию.]. Дезидерий жестоко подавил мятеж, Карл потерял многих потенциальных союзников, нотосканский герцог витоге застрял наместе, ожидая новых волнений, ине поспешил напомощь Тассилону.
        Тассилон напротяжении всех четырёх месяцев войны всячески избегал генерального сражения, гдеунего просто немоглобы быть успеха, предпочитая вместо настоящей войны только небольшие короткие схватки, которые сразу прерывал отступлением, стоило ему только убедиться вневозможности победы. Таким образом, оннадеялся дотянуть дозимы, хорошо зная, чтозимой королевская армия предпочитает отдыхать дома. Однако длятакой затяжки времени следовало принимать идругие меры. Чтобы разорвать коммуникации армий Карла ивести борьбу навсей территории Баварии, необходимо было пользоваться всеобщей поддержкой своего народа. УТассилона этой поддержки небыло. Ион терял область заобластью, кружил погерцогству, струдом ускользая отосновных королевских сил, азаодно играбил собственныеже селения, чемвызвал новый отток баронов изсвоей армии. Впрочем, селения грабил нестолькоон, сколько приданные ему впомощь авары, нонародная молва винила вовсём герцога, иэто сказалось находе войны. Однако генеральное сражение дать всёже пришлось, когда Карл Каролинг, пользуясь преимуществом вчисленности, перекрыл все дороги наполдень, навосход
ина закат, отрезая пути бегства. Витоге франки подкомандованием герцога Франсуа Анжуйского икоролевского дяди монсеньора Бернара разбили основательно поредевшие войска растерянного герцога полностью, азашедшие состороны полки подкомандованием самого Карла захватили вплен игерцога Тассилона. И,после быстрого церковного суда, заточили алчного иневерного баварского правителя вмонастырь. Бавария стала именоваться маркой всоставе королевства франков, иправить баварскими землями стали верные королю люди. Впрочем, маркграфа король туда пока еще неназначил, присматриваясь кместным баронам, иотыскивая среди них подходящего натакой значимый пост человека. Бавария велика, иуправлять ей следует непростому рыцарю, умеющему держать вруках оружие, ночеловеку деловому ирассудительному.
        Ипочти сразуже после этого Карл, каки обещал, отпустил Дражко домой вРарог, поскольку оттуда поступали тревожные сообщения - надатской границе снова было неспокойно. Датский король Готфрид хорошо знал, чтоуГодослава нет подрукой лучшего полководца случшими полками, имог этим воспользоваться…

* * *
        Князь-воевода Дражко так торопился, чтозастал князя бодричей Годослава только-только вошедшим впарадный зал, иещё неуспевшим сесть вкняжеское кресло. Бояре-советники, вызванные воДворец Сокола дляторжественного церемониала встречи, какобычно, устроились наскамьях поодесную стену откнязя, нотоже ещё стояли, каки полагается, прикняжеском выходе. Рядом сдубовым резным креслом Годослава, всёещё украшенным изображениями славянских мифических существ, авовсе нехристианскими мотивами, выставили ещё одно точно такоеже кресло, предназначенное дляДражко, поскольку три споловиной года назад Годослав официально назначил Дражко своим соправителем. Завсе прошедшие годы князь-воевода своим правом сидеть рядом сГодославом вего присутствии невоспользовался ниразу, осознавая прекрасно, чтокняжеский указ был только временным, ивызванным обстоятельствами действием. Сейчасже втом идругом кресле были постелены узкие цветастые хунгарские[37 - Хунгарские - венгерские.] ковры, чтобыло равносильно приглашению ксоправлению. Илихотябы видимости такового. Покрайней мере, официально всё выглядело именно так. Носам князь
Годослав исадиться сразу нестал, шагнув воеводе навстречу, широко, отвсей души, улыбаясь. Однако Дражко, хорошо знающий своего двоюродного брата, сразу понял, чтоулыбка далась Годославу нелегко, и, хотя веё искренности сомневаться неприходилось, радость князя всёже была чем-то сильно омрачена.
        Более того, зате четыре месяца, чтокнязь-воевода был занят начужой, совершенно ненужной бодричам войне, Годослав даже внешне сильно изменился. Собрались морщины намолодом, прежде красивом лбу, словно князь постоянно вынужден был хмуриться, иделал это так часто, чтоподобное выражение лица вошло унего впривычку. Ине стало вглазах Годослава обычного огненного блеска - так костёр, разложенный всухую погоду, чахнет впору затяжного дождя. Даже львиная грива светлых волос, показалось, осела ипоредела, непоказывая былого гордого ивоинственного нрава хозяина. Впечатление складывалось такое, будто князь Годослав начал неожиданно резко стареть.
        Дражко всёже поклонился, прежде чем позволил Годославу обнять себя.
        - Оставим церемонии… Ярад нетому, чтоты вернулся сославой победителя, - сказал князь. - Вэтом, зная твои способности иотвагу, яине сомневался ниминуты, япросто рад тому, чтоты вернулся, потому что мне очень тебя нехватало. Очень!..
        Годослав обычно спренебрежением относился ктрадиционным церемониалам, инарушал их всегда, когда ему хотелось чувствовать себя просто человеком идругом, авовсе нестрогим правителем. Ивнимания необращал приэтом нина какие существующие правила ина постороннее отношение кэтим правилам. Иесли раньше бояре-советники, случалось, громким шипением высказывали своё неодобрение подобному поведению, топосле памятной ещё расправы надбоярской оппозицией, устроенной Годославом иДражко впериод короткой войны сДанией, вкоторой маленькое княжество дало, стараниями князя-воеводы, мощному северному соседу достойный отпор, недовольные языки прикусили.
        - Мёду князю-воеводе! - сулыбкой воскликнул Годослав, нов голосе его небыло уже былой уверенности итого задора, который раньше заставлял радостно улыбаться идругих. - Пусть мой брат смоет сязыка дорожную пыль, хотя надорогах сейчас грязи больше, чемпыли, нои эта грязь, каки пыль, счужих, ненужных нам дорог, апотом расскажетнам, какобстоят дела унашего державного сюзерена иповелителя.
        Исам взял Дражко подлокоть, провожая его ккреслу, соседствующему сосвоим. Ислегка сжал локоть пальцами, показывая, чтовсё происходящее носит особый смысл, пока воеводе неясный. Дражко понял, исел вкресло так, словно это его привычное место, ипозволил себе ногу наногу забросить, точно также, каксам Годослав.
        Мёдпринесли надеревянном резном подносе втакомже деревянном резном кубке. Князь-воевода тутже заметил, чтопосуда деревянная, хотя впоследнее время воДворце Сокола привычная деревянная иберестяная посуда стала быстро меняться наевропейскую серебряную, позолоченную илидаже золотую. Этарегрессия уже напоминала тоску постарым добрым традициям. Темнеменее, Дражко сделал вид, чтоничего незаметил, ис удовольствием опорожнил большущий кубок хмельного мёда, апотом широким торжественным движением вытер усы, какинойбы правитель надел наголову корону. Этого его знаменитого жеста все ждали, зная, чтобезэтого жеста князь-воевода вобычной обстановке необходится. Аесли жеста невидели, значит, обстановка была неиз самых лучших. Ион свой знаковый жест продемонстрировал.
        - Рассказывай…
        - Ачто рассказывать?.. Повоевали слегка… - Дражко пошевелил усами, какдругой сделалбы неопределённый жест руками. - Побили того самого злодея Тассилона. Знатно побили, Каролинг вельми доволен остался. Теперь Тассилон проведет остаток своих дней вмонастырской подземной келье, откуда живому, говорят, выхода нет.
        Ипосмотрел внешне невнимательно, темнеменее, вполне оценивая ситуацию, набояр-советников, потому что представление, затеянное Годославом, несомненно разыгрывалось только дляних. Исразу отметил, чтотеперь многие изсоветников носят нагруди, выпячивая её всему честному народу, громадные золотые кресты, ничуть неуступающие поразмерам крестам высокопоставленных церковных служителей, которых вофранкском войске достаточно. Этобыло уже новостью, таккакраньше только трое бояр были крещёными христианами, остальныеже предпочитали придерживаться веры предков, хотя кое-кто, вугоду сильному северному соседу, навсякий случай иОдину[38 - Один - верховный бог скандинавского пантеона, соответствует германскому Вотану. Одину поклонялись датчане (даны).] дары слал. Более того, самГодослав, приняв крещение, крест нагрудь надевал только поторжественным случаям, скажем, когда доводилось принимать послов Карла илиже послов своего родственника датского короля Готфрида Скьёлдунга. Иликак сейчас, припарадном выходе. Даито крест этот был серебряным, ипо размеру небольшим, скромно узоренным. Вдругоеже время князь неносил
крест даже пододеждой, ине часто посещал молельню, устроенную иоборудованную аббатом Феофаном[39 - Аббат Феофан - герой первой книги, гдеон присутствует ещё только монахом Феофаном, человеком, умеющим выпить вина больше, чемможет вчеловека поместиться, ипобедителем Хаммабургского турнира среди бойцов надубинках.] вего покоях. Самаббат Феофан присутствовал здесьже, ближе бояр, устроив длясебя маленькую отдельную скамеечку, накоторой струдом помещалось его тучное тело. Ипозволял себе невставать припоявлении князя. Наколенях аббат держал богато изузоренный бисером реликтарий[40 - Реликтарий - сумка дляхранения ипереноски ценных вещей илибумаг, прообраз портфеля делового человека.], скоторым никогда нерасставался. Плохо зная славянский язык идаже нежелая его изучать, ничего непонимая всказанном, онвсёже считал нужным присутствовать навсяком торжественном действии встолице бодричей, если князь Годослав принимал внём участие. Исключение составляли праздники ведических богов, нов них теперь икнязь, какхристианин, принимать участие права неимел. Иаббат тщательно следил втакие дни закнязем. Рядом саббатом,
ноближе ккнязю бодричей, наотдельной скамье, сидел князь Додон, ровесник Годослава иего дальний родственник поотцовской линии, следовательно, Дражко он родственником небыл, поскольку только мать Дражко была родной сестрой матери Годослава, идругие узы их несвязывали. Князь Додон тоже носил нагруди крест, только нетакой богатый, каку бояр. Онвсегда отличался хорошим вкусом ив одежде, ив украшениях, ив знаках отличия. Нохристианство Додона уже небыло дляДражко секретом, поскольку князь несколько лет жил вВизантии, крестился там, иего христианская вера несколько отличалась отверы франков, признающих главенство неконстантинопольского патриарха, аРимского Папы.
        - Вобщих чертах это нам всё уже известно, - мягко сказал Годослав, глядя наДражко. - Известно ито, какты зарекомендовал себя. Нохотелосьбы знать подробности. Например, расскажи-ка, чтопредставляют собой баварцы иавары, каковы они вбою… Есть уних, чему поучиться? Икак они между собой взаимодействовали. Ведь баварцы - давние христиане, аавары - огнепоклонники[41 - Хотя многие средневековые рукописи называют аваров огнепоклонниками, онивсёже были идолопоклонниками, аогонь, каки славяне, считали священным существом, равным своим богам, ноболее близким клюдям. Известный обряд прохождения между двух костров означал очищение отдурных замыслов. Этот обряд даже после принятия магометанства был присущ татаро-монголам. Носредневековые хронисты благодаря этому обряду ошибочно называли аваров огнепоклонниками.]. Небыло уних наэтой почве разногласий? - Годослав, словнобы специально, подводил князя-воеводу ккакому-то непонятному пока направлению вразговоре. ИДражко старался попасть внужное русло, хотя непонялещё, куда его выведет течение.
        - Есть чему поучиться… - согласился Дражко. - Баварцы - обыкновенные германцы, только слишком любящие утяжелять себя доспехами. Всече дюже неповоротливые, ипотому частенько битые… Ау аваров, когда они действуют самостоятельно, поучиться, скажу честно, есть, чему…
        - Ну-ну, мыслушаем тебя… - Годослав проявил нетерпение, изчего князь-воевода понял, чтоздесь ему следует быть кратким, потому что вскоре уже разговор перейдёт надругую тему, ипродолжится потом, но, скорее всего, будет происходить уже безприсутствия бояр.
        - Мнепришлось дважды встретиться наполе сТассилоном. Герцог выставляет вперёд конных рыцарей, наманер сарматских катафорактариев[42 - Ударная сила сарматской конницы - тяжёловооружённые катафорактарии, воины снеобычайно длинными пиками, сидящие всёдлах, какговорили античные писатели, какстатуи, атакующие плотным строем, удар которого невозможно было выдержать. Именно благодаря катафорактариям сарматский царь Гатал Великий в179году дон.э. полностью разбил иизгнал сосвоих земель наВолге ина Дону скифов. Апотом остановил инашествие римских легионов. Бодричи считали себя дальними потомками сарматов, ипотому хорошо знали сарматскую военную историю.], заними тяжёлую пехоту, которая обычно зарыцарями неуспевает. Если те иразорвут строй противника, пока пехота добежит, рыцарей перебьют, истрой сомкнётся. Вэтом случае надо илипехоту иметь полегче, илирыцарей побольше. НоБаварец исходил изсвоих возможностей, потому что многие его бароны перешли кКарлу, ослабив ударную силу, апереучиваться Тассилон неумеет. Глуп зело… Впрочем, поговаривали, чтогерцог делал так специально, чтобы уменьшить количество баронов.
После их смерти он имел обыкновение присваивать имущество подданных. Но,может быть, этопростые сплетни, идущие оттехже баронов, чтоперешли насторону Карла, надеясь получить отнего какие-то блага илипосты вновой Баварии, ужебезТассилона.
        - Иполучили? - спросил Годослав, ипо тону его вопроса Дражко сразу понял, чтоздесь-то искрывается главная тема.
        - Получили… Еслибы так… Получили только благодарность… Карл, после суда надгерцогом, раздал все должности своим верным ипроверенным людям. Онвсегда предпочитает полагаться напроверенных. Говорит, чтодолжность следует заслужить. Только маркграфа Баварии еще неназначил.
        Князь-воевода понял, чтосвоим ответом попал вточку. Глаза Годослава смотрели спокойно иуверенно. Значит, вопрос предназначался длябояр, нанадёжность которых положиться никогда нельзя. Ипотому продолжил втомже ключе:
        - Кроме того, Каролинг, поприроде своей человек порядочный иблагородный, весьма нелюбит предателей. Онсправедливо считает, чтопредавший однажды, предаст ив следующий раз. Какпредали своего правителя, такпредадут иего. Иникогда недоверяет перебежчикам. Онидлянего считаются людьми низкими.
        - Иправильно, - согласился Годослав, улыбнувшись. - Предателей ипредательство следует рубить накорню, топором палача… Ну,адальше… Чтотам ты хотел сказать проаваров?
        - Да… Авары… Аварскую лёгкую конницу Тассилон вкаждом сражении использовал одинаково. Пускал двумя широкими крыльями вобхват флангов. Набольшее унего, видимо, нехватало фантазии идара военачальника, ак такой тактике приспособиться легко, поскольку это классика прошлых веков. Темболее, чтоона всем полководцам Карла хорошо известна.
        - Ичтоже ты Тассилону противопоставил? Насколько я понимаю, твоя тактика несколько отличается отпривычной тактики франков. Незряже ты взял ссобой столько стрельцов…
        - Конечно, мойкнязь, незря… Яделал всё просто… Если Тассилон исходил изсвоей возможности, тоя исходил изсвоей. Каролинг усилил мой полк отрядами тяжёлых щитоносцев, чтобы они сдерживали натиск рыцарской конницы герцога, исаксами эделинга Аббио…
        - Воткак, - удивился Годослав. - Аббио был там, стобой рядом?
        - Да… Сним мы посоветовались, ипришли кмысли, чтосаксы вбою очень неуступчивы ивязки… Итяжёлой коннице легче увязнуть впешем маневренном строю, ворвавшись внего, чемрасколоться оряды щитоносцев, которых тоже неслишком много, чтобы стать решающей силой.
        - Тоесть, рекомендациями Карла ты пренебрёг? - Годослав посмотрел наДражко внимательно. Ноон сам слишком хорошо знал своего князя-воеводу, чтобы думать, будто тот будет считаться счужим мнением, когда имеет своё, ипотому ответ знал заранее. Нокнязю было важно, чтобы все услышали то, чтоон сам желалбы услышать. Икнязь-воевода всё понял поодному взгляду, иГодослава неподвёл.
        - Карл был комне милостив, емусамому интересно было изучать нашу тактику, ипотому он позволил мне воевать по-своему, япо-своему ивоевал… Зачто иполучил внаграду отКаролинга вот эту гривну… - Дражко взялся сильной кистью зазолотое украшение-награду, словно зарукоятку меча, ипотрясею, чтобы было видно всем.
        - Аэделинг Аббио небыл против? Егосаксам, всоответствии ствоей тактикой, предстояло принять насебя главный удар…
        - Егосаксы стояли рядом снашими бодричами вовтором ряду…
        - Ав первом?
        Дражко даже усами возмущённо пошевелил - какможно непонять, ктостоял впервом!
        - Ав первом, естественно, стояли стрельцы…
        - Такя идумал! - Годослав даже радостно извучно ударил себя поколенке ладонью. - Судовольствиембы полюбовался картиной происшедшего! Ичто?
        Дражко опять пошевелил усами. Теперь уже воинственно.
        - Ярасскажу попорядку… Еслибы мы выставили вперёд щитоносцев, тооставилибы фланги уязвимыми дляаварской конницы, вообще невступающей всечу…
        - Конница невступает всечу? Кактак? Зачем тогда она вообще нужна? - непонял Годослав.
        - Авот так, княже… Этокакраз иесть то, чему нашим полкам следует подучиться, когда нам противостоят численно более сильные армии. Конники обстреливают противника излуков, ине подходят надистанцию копейного, иуж, темболее, мечного боя. Онинелюбят сечу, потому что вбольшинстве своём носят кожаные нагрудники почти безметаллической защиты. Так, несколько пластин нагрудь нашивают… А,если приходится, дерутся кривыми односторонними мечами, которые невыдерживают ударов наших мечей. Ищиты уних маленькие, круглые, измногослойной кожи, обтягивающей каркас. Удар нашего меча такой щит недержит. Нашу стрелу неостановит, темпаче. Нодля лёгкого конника это самоё подходящее вооружение. Позволяет сохранить маневренность. Выпустят несколько туч стрел[43 - Туча стрел - тоже самое, чтозалп, произведённый изогнестрельного оружия. Одновременная стрельба извсех луков.], иотходят, потом накатывается новая лава, иснова несколько туч выпускает. Итак долго могут стрелять, неподходя близко. Радовало то, чтолуки уних слабоваты. Мнеради аваров приходилось даже часть стрельцов спередового отряда снимать. Хорошо хоть, авары,
позамыслу Тассилона, атаковали неодновременно срыцарской конницей, атолько после того, какрыцари должны были встрою увязнуть, чтобы вэтот момент отвлечь насебя значительные силы. Тассилон сделал изконницы только вспомогательное войско, вместо того, чтобы сделать постоянную ударную силу, ине давать нам нипостроиться, ниподготовиться кбитве. Ястрельцов успевал бегом провести нафланги. Пеший полк расступался, идавал им коридор. Ноони дляпешего полка успевали основную работу сделать. Достолкновения половина баварских рыцарей уже наземле лежала. Стрельцы их неподпускали. Аостальных можно былобы перерубить вобщей свалке безпроблем. НоТассилон легко пугался, идо общей свалки дело недоводил. Отступал сразу, такине завершив атаку…
        - Тыпреследовал?
        - Единственно умное, чтопоказал нам герцог, этовыбор времени длясражения. Должно быть, егонаучили этому авары, укоторых это, яслышал, известная тактика. Если помнишь, Аттила применил её против Аэция[44 - Авары (наРуси их звали обрами) - пришли вЕвропу вместе свойском гуннского вождя Аттилы. Всражении подШампанью сримско-германской армией Аэция, неуверенный всвоих силах имучимый предсказаниями жрецов опоражении, Аттила специально начал сражение впреддверии вечера, чтобы иметь возможность бежать. Впоследствии эта тактика всегда применялась аварами, когда они небыли уверены всвоих силах, изатянула «странную» войну Карла против аварского каганата намногие годы, потому что Карлу никак неудавалось полностью уничтожить аварскую армию всражении. Ирешающее значение втой будущей войне всёже сыграют позже славянские стрельцы князя Войномира.]. Онвступал вбой уже ближе квечеру, чтобы успеть убежать втемноте…
        - Аавары? - спросил Годослав. - Наши стрельцы успевали измерить полёт своей стрелы?
        - Только это иуспевали. Аварские стрелы ещё недолетали донаших рядов, ау них уже были большие потери. Иони отступали вместе сбаварцами…
        - Да,брат-княже, тыпоказал грамотную войну… - оценил Годослав.
        - Но,ксожалению, такине успел сам вытащить меч изножен… Кроме маленького эпизода. Намарше мы натолкнулись наотряд аваров, сопровождающий обоз. Изахватилиих… Добыча невелика, нохоть плечи размял. Отрядом командовал какой-то знатный аварский рыцарь. Явнесколько ударов срубил его впоединке…
        - Ясам вообще уже забыл, когда впоследний раз прикасался кмечу… - отчего-то вдруг почти шёпотом сказал Годослав. Фраза эта, должно быть, предназначалась только дляДражко. Покрайней мере, никто избояр князя нерасслышал. - Может быть, скоро придётся…
        Дражко перевел накнязя взгляд, ноГодослав уже смотрел всторону, думая очём-то своём.
        - Однако, яслышал, чтоКарл отнёсся ктебе очень благосклонно.
        - Такблагосклонно, чтопредлагал мне войти вчисло собственного окружения, иради этого готов был сделать графом ивладельцем больших земель. Предлагал мне ввиде подарка свое собственное имение.
        - Иты?..
        - Я? - Дражко вродебы даже удивился вопросу. - Я - князь, говоря по-франкски, принц, мойтитул выше двух графских идаже выше герцогского… Ачто касается земель, товофранкских владениях мне просто будет нехватать снега… Яотказался…
        - Карл расстроился?
        - Мнепоказалось, онменя понял. Если ирасстроился, тонеобиделся. Покрайней мере, тебя он любит по-прежнему, ипо-прежнему тебя поддерживает, очём лично просил меня тебе сообщить. Иочень интересовался твоими отношениями сданами. Вслучае какого-то обострения Каролинг готов прислать нам впомощь ближайший полк, чтостоит уграницы, иобязать ктомуже эделингов Саксонии.
        Это, должно быть, ибыло основным, чтохотел донести Годослав доушей бояр.
        - Карл отправляется, яслышал, всвой стольный Аахен? Покрайней мере, онвсегда раньше делал так… Каждый год после войны, алетом воюет он безотдыха…
        - Яслышал, чтоэту зиму он планирует провести внедома… Меня непосвящали вподробности, ноКарл, кажется, должен снова выступить вСаксонию. Ноя уехал раньше. Думаю, через неделю франки сосновными своими силами будут недалеко отнаших границ…
        Князь улыбнулся, наминутку задумался, но, наконец, тряхнул головой, отчего его грива всколыхнулась, какв прежние времена, игромко объявил:
        - Завтра, вчесть возвращения свойны моего соправителя князя-воеводы Дражко, яустраиваю большую охоту спардусами[45 - Пардус - славянское название гепарда, которого наРуси ив других славянских землях широко использовали, какохотничье животное, догоняющее иубивающее добычу. Вбыстроте бега вживотном мире спардусом неможет сравниться никто.]… Ктожелает, может присоединиться. Всенасегодня свободны. Пойдём, брат, комне вохотничий домик. Гайяна родила шустрых котят. Изних получатся отличные охотники. Тебе интересно будет посмотреть, - Годослав встал первым, исделал князю-воеводе приглашающий жест…
        Глава третья
        Лёгкий вздох, отчётливо раздавшийся заспиной, привлёк внимание князя Буривоя.
        - Тызвал, отец?
        Буривой, всвоей глубокой задумчивости, окунувшей его одновременно ив день сегодняшний, ив дни далёкого прошлого, совмещая прошлое снастоящим, ипытаясь вывести изэтого мысленное будущее, даже неуслышал, каккняжич Гостомысл дошёл почти досередины тёмной поночному времени горницы, иостановился против него вдвух шагах. Гостомысл даже всапогах ходит тихо, ис опущенной головой, словнобы сам вэто время очём-то важном размышляет.
        - Звал… Молодая княжна, чать, нев обиде наменя? - усмехнулся отец.
        - Оназнает, чтоесли даже запростого воя выйти, войпопервому зову своего князя обязан явиться… - улыбнулся сын. - Аесли она вышла неза простого воя, аза сына Буривоя, тоэто стократ больше…
        Фигурой Гостомысл нев отца пошёл, ине встарших покойных братьев. Вматушку свою, скорее… Пусть иростом всемнадцать лет уже был выше Буривоя, ивыше, чембратья старшие покойные были, нои вдвадцать семь нет унего втеле той физической мощи, которая уже одна пугает противника. Гостомысл строен, хотя породистую силу ив нём всёже видно, статен. Иголос негромкий, иярости внраве незаметно. Нов мечной сече, знает отец, неуступчив, напорист, ине натужной силой берёт, абыстротой, умением ихитростью. Ив разговоре гладок. Гдеотец норовит характером взять, Гостомысл доводами. Убеждать умеет…
        - Добро… - сказал отец. - Жену надо спервых дней встрогости держать. Ато я момент упустил, далволю, ипотом… Сейчас должны пленников привести…
        - Откуда?
        - Сирнане сосвоими лосями впрорубе искупнуться вздумали… Их,слышу, только что выловили… - Буривой повернул ухо кокну, отнедальних крепостных ворот донеслись возбужденные голоса. - Узнаем новости…
        - Явчера смалой дружиной окрест проехал… - сказал Гостомысл. - Стой ис другой стороны, иреку польду поперёк осмотрел… Следов невидно было… Недумаю, чтоб варяги взиму выступили. Волхвы вскоре холода обещают. Должныбы подождать. Хотя…
        - Что?
        - Если вхарактер Войномира вдуматься, этокакраз будет длянего время… - вслух стал размышлять княжич. - Онже напролом никогда нелезет… Илюбит, когда его неждут… Акак лошадям хвосты приморозит, тогда, посчитает, совсем его ждать небудут…
        - Теперь уже будем ждать… - вздохнул Буривой. - Былбы я втеле здоровом, оннерадовалсябы сам, меня дожидаясь!
        Этоуже было совсем нев его характере - вздыхать приупоминании врага. Буривою скорее свойственно было голосом громоветь. Ипотому Гостомысл посмотрел наотца внимательно. Ноон исам прекрасно знал, вкаком бедственном положении сейчас находится словенское войско. Хорошоещё, чтостены крепости Карелы новые, ниодной осадой нерасшатанные, иот ломающего все времени ремонта нетребуют. Иприпасы, чтовкрепости, чтовгороде, начёрный день есть основательные. Знали, кчему можно готовиться, ихорошо готовились. Сейчас, понепрочному льду, ккрепости подбираться рискованно. Ниодной стенобитной машины неподтащить. Австанет лёд крепкий, тогда можно игостей ждать. Хотя варяги состенобитными машинами недружат, ноГостомысл слышал, чтоесть уних несколько, способных самые крепкие ворота пробить. Иподжечь попытаются огненными стрелами. Вдеревянных городах огненные стрелы способны много бед натворить. Хотя огненные стрелы тоже лучше летом использовать, когда дерево сохнет…
        Буривой словно прочитал мысли сына.
        - Да,лёд скрепчает, могут ипойти…
        Задверью послышались шаги. Гостомысл, опережая отца, ставшего из-за ранения нескорым наподъем, подошёл кдвери первым, ираспахнулеё. Пришёл сотник крепостной охранной сотни сбелой отинея бородой исосульками наусах, которые сотник сгребал ладонью врукавице, словно желая обломить вместе сусами…
        - Дозволь, княже… - спросил Гостомысла, нопосмотрел наБуривоя.
        Гостомысл шагнул всторону, пропуская сотника.
        - Чтотам?
        - Одного только ивыловили живым… Еле-еле живым… Водички тож хлебнул досыта… Остальные недались… Сами - подлёд… Ичетырёх вот лосей пымали… Эти-то сами выбрались. Лоси нам тоже сгодятся…
        - Сирнане? - удивился Гостомысл. - Сирнане недались?
        Этобыло что-то новое. Обычно сирнане небывают упертыми даже вбою, илегко сдаются.
        - Сирнан, какпоказалось, только двое было, - сказал сотник. - Онивыбраться старались, ноне смогли. Течением их подлед утянуло. Остальные - варяги, подсирнан вырядились… Апод мехом кольчуги… Вкольчуге, незахочешь, надно пойдёшь, только сседла свалишься… Аэти захотели… Ипошли…
        - Этот, которого выловили, кто? - нахмурился Буривой.
        - Рус… Еголось рогами вытащил… Тоже, какдругие русы, несчастный, хотел утопиться, даксирнанской одежде непривык… Зарога подмышкой изацепился… Шкура нанём счужого плеча - шибко широка оказалась…
        Буривой довольно хмыкнул.
        - Привёл?
        - Накрыльце держим… Подмораживаем… Может, сразу его ина дыбу? Иогня подбрюхо, чтоб подсушить после купания… Тогда ему легче говорить будет, зубами стучать перестанет…
        - Ишь, заботливый какой… Может, велишь расплавить олова, давглотку влить захочешь, чтоб язык согреть[46 - Несмотря нацарившую всредневековье, особенно враннем, повсеместную дикость, вдохристианские времена славяне всегда неодобрительно относились кпыткам. Пытки стали широко применяться восновном сусилением влияния греческой, такназываемой, «культуры».]… Сюда ведите… - распорядился князь.
        Сотник вышел, привыкший кбезоговорочному выполнению любого приказа. Князь характером крут, ине терпит промедления. Буривой снял меч состены, туго опоясался, исел налавку устола, скрестив нагруди тяжёлые, мощные, инеобычайно длинные руки. Бросил взгляд насына. Тотпоночному зову отца пришёл безмеча. Вид, конечно, нешибко грозный имеет, ноу Гостомысла главное оружие - голова иязык. Иэтим оружием он владеет хорошо. Апока пленного непривели, княжич вытащил изспециальной щели встене удвери лучины, изапалил стрёх сторон, чтобы пленника видно было хорошо, асамого князя плохо. Буревой мысленно одобрил такое освещение, хотя сначала хотел велеть запалить факел.
        Из-за двери слышен был грубый ижестокий смех. Икогда дверь уже отворилась, долетала последняя фраза одного извоев крепостной охраны:
        - Сноса-то, сноса ему сосульки сбейте… Ностолько, смотри, неотломите… Воттак…
        Ввели пленника, совсех сторон покрытого коркой свежего льда. Лёдпотрескался, идержался наодежде, сшитой изшкур мехом наружу, сосульками. Идаже кольчуга, высовывающаяся изразорванной нагруди одежды, тоже льдом покрылась. Меховая шапка набок сдвинута, ноприморозилась кволосам так, чтотолько поэтому наголове идержалась. Руки пленного влоктях стянули петлей заспиной, отчего неслишком широкие плечи раздвинулись. Алицо соследами свежих побоев смотрело мрачно, нобез страха, даже скакой-то высокомерной насмешкой.
        Навид варягу было лет двадцать снебольшим, может быть, даже ровесник Гостомысла, может быть, чуть младше. Короткая русая бородка, тоже сосульками покрытая, скукожилась вокруг плотно сжатого упрямого тонкогубого рта. Нодаже втаком положении, когда смерть, заглянув ему вглаза изпроруби, продолжала заглядывать исейчас, воли она увоина неотняла, чувствовалась влице варяга сильная натура, которая смерти нестрашилась, иготова была честь свою держать.
        Воивчетвером силой поставили упирающегося пленника наколени, ностоило им отступить кдвери, кактот упрямо встал прямо. Воиснова шагнули вперёд, чтобы несколькими ударами «направить» неразумного, ноБуривой сделал останавливающий знак рукой.
        Князь сГостомыслом долго вмолчании рассматривали молодого варяга, ожидая, кактот себя поведёт. Новаряг оставался впрежней напряжённой позе, иникак непоказывал своего желания выпросить упобедителей жизнь. Впрочем, наэто они ине надеялись, невпервой встречаясь стаким противником, иуважаяего.
        - Чейты будешь? - спросил князь, устав отрассматривания.
        - Воин русов, - коротко ответил пленник.
        - Аимя утебя есть? - вголосе Буривоя слышалась откровенная насмешка.
        - Отец сматушкой назвали меня Вильчаном.
        - Слышал я пронескольких Вильчанов… - сказал князь, показывая свое знакомство собществом варягов. - Новсе они постарше тебя должны быть.
        - Ятоже знаю несколько Вильчанов, которые постарше, изнаю двух, которые помладше… - пленник робости непоказывал. - Имяраспространенное. Мнеони неродственники.
        Буривой опять усмехнулся, сделал знак охране, приказывая выйти, дверь закрылась, икнязь переглянулся ссыном. Гостомысл взгляд отца понял, взял состола нож, и, шагнув кпленнику, перерезал заспиной верёвки. Вильчан пошевелил затёкшими плечами, потёр руки взапястьях, разгоняя кровь. Ипроследил взглядом замолодым княжичем - кактот нож кладёт тудаже, откуда взял, словно совсем небоится, чтопленник может оружием воспользоваться.
        - Дайему мёду… - приказал Буривой. - Пусть нутро согреет…
        Ноэтот приказ был уже лишним, потому что Гостомысл сам направился кширокому подоконнику, гдеврезной берестяной баклажке стоял хмельной мёд. Собирался было налить вдеревянный стакан, нопередумал, ивернулся кварягу сцелой баклажкой, протянул:
        - Согрейся… Мёдкрепок! Ивсегда отхолода спасает.
        Варяг посмотрел недоверчиво, непонимая доброты своих врагов, нобаклажку принял, сначала, проверяя, понюхал содержимое, потом приложился кпосудине ртом, иопорожнил одним длинным глотком.
        - Пьёшьты, какстарый питух[47 - Питух (старославянское) - пьяница.]… - сосмешком сказал Буревой. - Вроде ине повозрасту…
        Варяг неответил, только усы, начавшие втеплой горнице оттаивать, вытер, ипальцами убрал сних сосульки.
        - Явпрошлом годе доколен только провалился, - сказал Гостомысл. - Ипоболе выпил, чтоб безног неостаться, ис горячкой неслечь…
        - Говорить будем? - спросил князь пленника.
        - Говори… - предложил тот. - Ая послушаю…
        - Вотты какой… - Буривой начал сердиться, хотя заранее знал, чтодобиться откровенного разговора отваряга врядли удастся - такой уж это упертый народ. - Зачем кнам пожаловали?
        - КБуривою вгости…
        - Акто тебе сказал, чтоБуривой здесь?
        - Земля всегда слухами полнится… Всему лесу это известно…
        - Ну-ну… Ичто тебе отБуривоя надо?
        - Отведи меня кнему. Яему искажу…
        - Онперед тобой.
        Молодой варяг совсем несмутился тем, чтонаходится перед князем.
        - Ещёлучше… Тогда я просто хочу предложить тебе сдаться князю Астарате, пока неподошёл сосвоей дружиной князь Войномир. Астарата любит вести переговоры, онмудр, аВойномир всвоих силах уверен, сразу поведёт полк вбой. Итогда…
        - Князь Астарата здесь? - сулыбкой спросил Буривой.
        - Недалеко…
        - Самстар, иконь его стар… - усмехнулся князь-словен, вспомнив, чтотак оАстарате говорили ещё тогда, когда сам он был молодым княжичем. - Непорали ему всвой просторный дом вернуться… Ябывал унего вРусе. Добрый уАстараты дом, высокий итёплый…
        Молодого варяга воспоминания князя тронули мало.
        - Истарый Астарата умрёт когда-нибудь насвоём старом коне. Но,пока он живой, сним ты сможешь договориться…
        - Вопрос только втом, хотимли мы договариваться сАстаратой… - задумчиво сказал Гостомысл. - Наше положение нетакое уж иплохое… Авесной, если боги милость проявят, идадут довесны дожить, будем думать, чтоделать. Довесны многое может перемениться. Может, иАстарата умрет. Может, Войномира добрая стрела найдет.
        - Ты,наверное, княжич Гостомысл? - спросил варяг.
        Княжич кивнул слёгкой улыбкой.
        - Необманывайте себя, - сказал варяг прямо. - Выможете сколько угодно говорить отом, чтовесной дела пойдут по-другому. Ядумаю, правильно ты надумал, чтодовесны нужно еще дожить, ведь зазиму Войномир разрушит эту крепость…
        - Тыговоришь, какпобедитель спобеждёнными, - заметил Гостомысл словнобы между делом, - нопока ты сам пленник, ипомощи тебе ждать неоткуда.
        - Этонеизменит ничего. Есть я илинет меня, убили меня илив реке утопили… Ятолько человек, алюдей много. Чтобы сомной нислучилось, события пойдут своим чередом… Япросто советую вам всем подумать, каклучше говорить сАстаратой, потому что он может дать послабление побеждённым. Оннахарактер мягок. Темболее, князь Буревой знаком сним. Исам Астарата кБуривою суважением относится. Онмного раз говорил обэтом.
        - Тыначинаешь мне надоедать… - сказал Буривой, вставая, ихмуря брови. - Вместо интересного рассказа отом, какваряги любят купаться вполыньях, тытвердишь басни, достойные отроков, когда они неперешли ещё изженской половины дома вмужскую[48 - Увосточных славян мальчик допяти лет воспитывался матерью, потом переходил намужскую половину дома, ивоспитывали его уже мужчины.]… Этоедвали поможет тебе выжить… Эй! Там…
        Воистражи вошли вдверь сразуже. Агрессивные, копья наставили вспину варягу.
        - Отведите его в…
        - Вбаню… - закончил заотца Гостомысл. - Протопите баньку, какслед, пропарьте его хорошенько, чтоб заболеть невздумал, дасторожите, чтоб неубёг… Оннам очень нужен будет… Ибить невздумайте… Потом накормите, ив тёплый чулан доутра заприте… Удвери охрану…
        Ипосмотрел наотца строго. Буривой, готовый возразить, понял, чтоГостомысл что-то дельное придумал. Умусына он подчинялся так, какникогдабы неподчинился угрозе чужого меча.
        Молодой варяг, готовый ксамому худшему, только внедоумении пожал плечами иусмехнулся. И,повинуясь указаниям копий крепостных стражников, шагнул кдвери.
        - Подожди… - сказал Буривой.
        Варяг обернулся.
        - Каквы узнали, чтоя здесь? Ктовыдал?
        - Никто невыдавал. Любой город, любая островная крепость нальду вешки выставляет, чтоб дорогу обозначить. Если здесь невыставили, значит…
        - Японял. Иди…
        Едва накрыльце стихли шаги, каккнязь шагнул кподоконнику, взял другую баклажку, полную, итоже попробовал хмельного мёда. И,впример варягу, тоже опорожнил её одним глотком.
        - Воткак, оказывается… Осторожность против тебяже иоборачивается… Потому ине люблю я осторожность… Чтозадумал? - спросил сына. - Сказывай-ка…
        - Яхочу поехать кГодославу, аего взять ссобой…
        - Иоставить меня одного против Войномира… - отец неодобрительно скривил рот, словно мёд оказался перебродившим. - Даже варяг говорит, чтозима неостановит этого князя. Аесли рана моя непозволит мне сесть вседло, ктоменя заменит перед дружиной?
        - Войномир ничем несможет повредить тебе… Оннеподойдёт кворотам крепости…
        - Почему? - непонял Буривой уверенности сына, испросил сердито. Онвсегда спрашивал сердито, когда чего-то непонимал.
        - Потому что я заберу его ссобой… Ипоедет он подохраной. Аесли вздумает сбежать, егопросто убьют…
        - Подожди-подожди-подожди… - нахмурился князь. - Тыхочешь сказать…
        - Да,я хочу сказать, чтоВойномир только что стоял перед нами… Ядважды видел его всече, идважды несмог кнему пробиться, чтобы вызвать напоединок. Ноя его запомнил…
        Буривой, осмысливая сказанное, тяжело прошёлся погорнице, хромая больше обычного.
        - Яотвезу его кГодославу, которому он племянник, - продолжал своё княжич. - Иназад приеду сним илибез него, нобез такой поездки нам непрекратить эту войну счестью…
        Буривой сел так, словно вдруг ослаб телом.
        - Наверное, тыправ… Ачто молодая княжна наэто скажет?.. Месяц после свадьбы неминул, аотец тебя вдорогу гонит. Даеще накрай света.
        - Оназнает, чтоприказ князя первее всего… Отправлю её вСлавен, чтоб остарших детях заботилась. Этотеперь ее дело. Амне нужно дела княжества решать, тебе помогать.
        - Да… Пожалуй… Пожалуй, поезжай… - идаже голос отца изменился, стал тихим инеуверенным, болезненным.
        ИБуривой, подтверждая впечатление, потёр больную ногу…
        - Значит, вдорогу… - довольно сказал Гостомысл…

* * *
        Княжич Гостомысл ненадолго сходил всвою светлицу, чтобы отдать распоряжения жене сосборами, ивернулся котцу, желая обсудитьвсё, очём стоит говорить сГодославом. Но,пока сын ходил, самБуривой проявил деятельность, иотправил две полусотни дружинников вразные стороны, проверить безопасность вокруг крепости. Аещё десятку воев велел снарядиться вдальнюю дорогу, чтобы ехать впереди Гостомысла, разведывать безопасный путь иоповещать стоящие надороге гарнизоны опроезде княжича.
        Небольшой караван изполутора десятков человек придвух санях, вкоторые запрягли лосей, отправился изкрепости ещё затемно. Впервых санях сидела Прилюда, новая жена Гостомысла, вовторых санях князь Войномир, скоторого звериные одёжки сняли, нодали вдорогу тёплую сухую одежду. Попеременно пары дружинников должны снаставленными копьями ехать позади саней.
        Буривой, водрузив наголову свою знаменитую ошкуйную шапку, отбросив палку, накоторую, опираясь, иногда ходил, самвышел проводить караван.
        - Ябуду ждать… - тихо сказал он напрощание сыну. - Постарайся вернуться быстрее… Ждать всегда труднее, чемсамому всё делать… И… НаЛадоге осторожнее будь. Тамхоть вода спокойнее, нотоже невсё промёрзло… Ипо сторонам там смотри… Место открытое, тебя видно…
        Ладожское море маленькому отряду предстояло пересечь полностью, чтобы потом двигаться уже вдоль Волхова. Там, напротивоположном берегу Ладоги, легче всего устроить засаду навыходящий соткрытого места отряд. Потому Буривой ивыслал разведчиков вперёд, чтобы они встретили Гостомысла насамом опасном месте.
        Гостомысл кивнул - трудность иопасность пути он исам хорошо знал, итронул повод, занимая передовое место. Отец долго стоять уворот нестал, и, хромая уже сильнее обычного - трудно ему было передвигаться безпалки, двинулся ксебе впокои…
        Глава четвёртая
        Князь-воевода икнязь бодричей уединились дляболее короткой беседы. Наедине скнязем Дражко чувствовал себя увереннее испокойнее, чемсреди бояр. Покрайней мере, здесь ненадо было думать, чтоследует сказать, ачто говорить неследует, истарательно улавливать чужие мысли, чтобыло делом дипломатов, ноне воинов.
        - Давноль разлюбезный наш аббат Феофан всей своей свиной тушей приприёмах присутствует? - поинтересовался князь-воевода.
        Четыре месяца назад такого впорядке торжественных приёмов небыло. Какне было имножества крестов наобъёмных боярских животах.
        - Стех пор, какпочти всех бояр сжёнами ибоярских детей вместе сними окрестил. Самиже бояре занего иходатайствовали. Яневоспротивился. Пусть, посчитал, сидит. Всёодно, нашего языка неразумеет, иучить недумает. Мыдлянего дикие варвары, которые, правда, несколько грамотнееего, но - тем неменее, варвары…
        - Аокрестил-то давноль? - вголосе Дражко проскользнуло раздражение идаже оттенок какой-то угрозы вадрес толи бояр, толи аббата Феофана.
        Годослав горько усмехнулся.
        - Месяц тому какначал. Иеще продолжает. Шибко грозился итебя повозвращению напуть истинный крестом наставить. Даже слухи распускал, чтотебя Каролинг сильно кэтому принуждает… - ив словах, ив изучающем взгляде Годослава явственно стоял вопрос.
        - Я,пожалуй, самэтого Феофана наставлю… - Дражко синтересом посмотрел насвой неслишком лёгкий кулак, иусы его воинственно задрались ксамым бровям. - Иязык он уменя выучит… Илисвой высунет… Немнеже, вконце-то концов, еголатынь учить… Вроде, непо чину…
        Годослав, вздохнув соблегчением, уселся внизком кресле, развалясь, ипоглаживал заухом Гайяну, любимую свою большущую идлинноногую пятнистую кошку, устроившуюся носом унего вколенях. Княжеские пардусы жили водной издвух обширных комнат его одноэтажного охотничьего домика, пристроенного содвора кДворцу Сокола. Этобыли его личные любимые покои, где, если Годослав приказывал, никто беспокоить князя несмел, даже жена, которая пардусов просто побаивалась, истремления пообщаться сними непроявляла никогда.
        Вовторой комнате содержались охотничьи соколы. Если учесть, чтопардусы вдоме признавали только самого князя, хорошо чувствуя человеческую иерархию, илегко выделаяя среди других хозяина, иБожана, охотничьего досмотрщика, слугу, ихкормившего ивыгуливающего, иотвечающего закняжескую охоту сэтими стремительными кошками, авсех других только терпели вприсутствии Годослава илитогоже самого Божана, тостановится понятным, чтолучшего места дляделовых конфиденциальных разговоров воДворце Сокола найти было невозможно. Пусть гепард - нелеопард, иникогда начеловека ненападает, темнеменее, опасность представляет порой даже домашняя кошка. Ауж отаких больших котах икошках иговорить неприходжится. Кроме того, каждый пять раз задумается, глядя наширокие лапы сдлинными когтями, чтосним станет, если эта лапа сердито его зацепит. Авсе знают, чтогепард этой лапой кабана набегу сног валит. Ибольшинство изокружения Годослава, исключая самых близких, ктоккняжеским кошкам давно привык, предпочитали общаться скнязем вдругих залах Дворца.
        Гайяна неумела мурлыкать, какдомашние кошки, вошедшие вмоду взнатных домах всей Европы впример домам норвежским, гдекошка считалась священным животным, ноот удовольствия жмурилась ишевелила усами ничуть нехуже, чемэто умел делать сам князь-воевода. Молодые пардусы, дети Гайяны, играли друг сдругом здесьже, рычали, истучали подощатому деревянному полу своими непомерно длинными когтями. Вотличие отдомашних кошек, ивообще всех других представителей породы кошачьих, пардусы неумеют убирать когти вподушечки лап, ипотому каждое их передвижение создаёт много шума вдоме сдеревянным полом. Однако вполе, наохоте, именно выпущенные постоянно когти делают пардуса самым быстрым вмире зверем, закоторым никонь, нидаже собака, ни, темболее, человек, неуспевают…
        - Такчто ты хотел позаимствовать изтактики аваров? - переспросил Годослав укнязя-воеводы, только поставившего очередной опустошённый кубок надеревянный поднос, иналившего себе следующий, чтобы был подрукой.
        Дражко улыбнулся так широко, чтоусы его поднялись доушей.
        - Яхочу Карла посмешить - он втакие вещи неверит, считает это блажью, дескать, таквоюют только дикие кочевники, которые строя незнают ине понимают строгих правил войны. Ипусть неверит… Думаю вот, создать отдельный полк конных стрельцов. Может быть, даже неодин. Впример аварским.
        Годослав помотал головой, несоглашаясь скнязем-воеводой, иимея практичные причины несогласиться, носразу эти причины высказывать нестал, чтобы продолжить интересную иему самому, икнязю-воеводе тему.
        - Люди сказывают, будто король очень хочет иметь усебя подрукой стрельцов, какнаши, только найти даже близко похожих неможет. Франки исаксы вруках хиловаты, иглаз уних нетот. Клютичам исорбам посылал, ониему отказали.
        - Втом-то идело, - согласился Дражко. - Желание короля, боюсь, превращается вманию. Ужеимонсеньор Бернар обращался комне спросьбой отимени самого Карла. Идаже напомнил перед самым отъездом особо. «Маленький боевой петушок»[49 - «Маленький боевой петушок» - кличка, которую дали своему любимому полководцу франки. Королевский дядя монсеньор Бернар был щуплым, небольшого роста человеком, ипри этом отличался задиристым характером инепомерной отвагой, какнастоящий петух.] активно набивался мне вдрузья, ипроводил меня сполком вовремя отъезда. Впрочем, мнеон тоже симпатичен, несмотря наего постоянное ворчание.
        - Ичто это была запросьба? - Годослава интересоваловсё, чтосвязано сфранками.
        - Онипросят отослать кним того стрельца, чтовыиграл турнир лучников, какони стрельцов называют, вХаммабурге[50 - Хаммабург - старинное название Гамбурга.]. Этого стрельца зовут Барабаш, онслужит уСтавра вразведке.
        - Да,я помнюего, - сказал Годослав. - Барабаш выкупил израбства малолетнего Олафа Трюгвассена[51 - Наследник норвежского престола Олаф Трюгвассен (непутать сего внуком Олафом Трюгвассеном, крестителем Норвегии, чточасто встречается висторической публицистике) впятилетнем возрасти был похищен викингами-эстами, ипродан врабство. Олафа выкупили бодричи ивернули отцу.], ипотратил наэто весь свой турнирный приз. Я,чтобы компенсировать потери, подарил ему свой загородный лесной дом. Кажется, онсобирался там создать какую-то школу длямолодых стрельцов…
        - Онэту школу создал. Исобрал туда спомощью Ставра ина мои деньги нескольких стариков, которые умеют давать отрокам уроки. СамБарабаш пока службу неоставил, хотя много раз уже грозился…
        - Ичто отроки, учатся?
        - Ихтам три десятка. Иэто недети воев, авсе простолюдины… Ииз ближайших деревень, ииздалека, чаще - сироты безродные, ноголовы уже сейчас отчаянные… Барабаш рассудил, чтовои своих детей научат сами, аэти - наш законный резерв, который грех неиспользовать. Впрочем, яобэтом обовсем знаю только понаслышке. Тебе лучше Ставр расскажет.
        - Относительно отроков - резонное рассуждение, - согласно кивнул князь. - Онсам так рассудил илиему помог головашный[52 - Головашный (западн. старослав.) - умный, сообразительный. Внекоторых западнославянских странах слово сохранилось, какфамилия.] Ставр?
        - Онсам так рассудил спомощью Ставра, - обтекаемо ответил Дражко, скромно умолчав, чтоСтавр приэтом выполнял приказание самого князя-воеводы.
        - Хорошо… Ичтоже ты ответил Бернару?
        - ДоКарла дошли слухи ошколе Барабаша. Кто-то излёгких наязык путешественников-купцов их донёс. Карл, который школы учреждать любит, каки Алкуин, решил, чтоунего должна быть такаяже, итам непременно должен быть преподавателем наш лучший стрелец. Чтоя мог ответить королевскому дядюшке? Ясказал только, чтоБарабаш человек свободный больше, чемя, исам вправе решать, гдеичем ему заниматься. Нопообещал передать королевское предложение. Карл устами монсеньора Бернара гарантировал жалованье неменее высокое, чемурыцаря, пришедшего наслужбу сосвоей дружиной.
        - Да,кстати… Оденьгах, чтоб им неладно было… Мнепередавали недавно привет откнязя Бравлина изСтаргорода, - сказал Годослав. - Князь просил уменя взаймы крупную сумму, нонепременно так, чтобы это недошло доКарла. Онхочет нанять большую дружину норвегов длязащиты своих стен. Яденьги дал… Несмог недать, хотя знаю, какк этому отнесётся Карл, если донего дойдут вести, поскольку эти деньги частично изсуммы годового налога вкоролевскую казну. Вторую часть налога перекрыл ты своими успешными действиями вБаварии. Мытак договаривались сграфом Оливье, королевским посланцем. Оливьеже всё ещё ждёт остаток. Надо где-то наскрести. Придётся обращаться круянцам. Храм[53 - Храм Свентовита наострове Руян (Буян) встолице острова городе Аркона. Описан Саксоном Грамматиком. Имел большие доходы соснаряжения экспедиций славянских викингов.] раньше всегда помогалмне. Наверное, отправлю туда тебя…
        Дражко согласно закивал усами.
        - Храм, ядумаю, поможет исейчас… Ихорошо, чтоты дал… Боюсь только, чтоКарл пожелает обязать нас выступить против Бравлина. Итогда нам придётся воевать против этих самых норвегов, нанятых занашиже деньги.
        Годослав натакое предположение только гримасу скорчил.
        - Едвали… Каролинг, мнекажется, знает меру, изнает наши взаимоотношения сБравлином, сложившиеся впоследние годы. Еслибы раньше, когда мы сами промеж себя повоёвывали… Сейчас, думаю, Карл будет осторожнее. Онсам когда-то говорил, чтолучше неиметь союзников, инадеяться только насебя, чемиметь союзника, накоторого неможешь положиться… Таквот, очёмя… Мыспосланником поговорили оделах Бравлина. Кнему, кстати, тоже обращался посланец короля стойже просьбой относительно стрельцов. Князь вагров отказал неслишком, нельзя незаметить, вежливо…
        - Ичто он сказал посланцу? - Дражко уже начал улыбаться, зная обычную прямоту иобразность языка Бравлина.
        Улыбнулся иГодослав.
        - Чтоего стрельцы согласны учить франкских отроков только втом случае, если мишенью длятренировок будут франкские рыцари. Егострельцы давно привычны именно ктаким мишеням, ис другими работать нежелают…
        - Бравлин храбр! Эторавнозначно объявлению войны…
        Годослав натакое предположение только плечами пожал:
        - Война между ними итак незатихает, хотя она исчитается официально полуживым миром. Нофранкские исаксонские отряды постоянно грабят земли вагров, сжигают деревню задеревней… Окакой вежливости втаком состоянии мира можно говорить…
        - Да,между Бравлином иКарлом мир слишком хрупок, чтобы Бравлин решилсябы усиливать противника, готовя ему стрельцов. Итрижды, ядумаю, онправ…
        - Боюсь, - вздохнул князь, - что наш мир неменее хрупок…
        - Что-то случилось? - спросил Дражко, ужеготовый, всоответствии сувиденным ранее, ктому, чтобы выслушать неприятные известия.
        - Скоро приедет Ставр, онтолько что приехал, какмне доложили. Онподробно расскажет то, чтоя знаю понаслышке… Пока поговорим отвоих планах… Несколько полков конных стрельцов, говоришь. Ичто это даст? Какты думаешь их применять?
        Годослав враздумье нахмурил высокий лоб, собрав нанём многочисленные морщины, аДражко опорожнил очередной кубок хмельного мёда, норешил, чтонесовсем ещё утолил свою всем известную жажду, исразу налил себе новый.
        - Именно так. Мечтаю создать. Хотябы пару полков. Ипри этом они должны быть легко вооружены, чтобы иметь повышенную подвижность. Исидеть насамых быстрых итонконогих конях. Представь, выставляет, скажем, Готфрид, какон любит делать, впереди конных тяжёлых викингов, апозади ещё более тяжёлую инеповоротливую пехоту недобитого тобой графа Ксарлуупа. Тактика, надо сказать, похожая натактику Тассилона ина тактику властителей почти всех европейских стран. Иконные стрельцы, сдвух сторон пополку, просто перебивают сначала конников, несходясь сними всече, апотом принимаются запехоту. Исовершенно безпотерь, потому что их самих надлину копья неподпускают. Только стрел надо запасать поболе, иполе длятакого сражения найти пошире. Впрочем, наши стрельцы умеют посылать стрелы инавесом точно поместу. Значит, ичерез какой-то лесок могут врага уничтожить. Идаже наглаза врагу непопадаясь. Такая вот уменя затея, княже.
        - Стрел запасти недолго, иполе подыскать нетрудно, только где взять столько стрельцов? Несниматьжеих, сампонимаешь, сгородских стен… Стены тоже оборонять след, но, боюсь, итогда стрельцов нехватит!
        - Вотэтот вопрос меня имучает. Создать побольше школ, попримеру Барабаша… Норезультат скажется, когда мы уже стариками будем… Пусть, конечно, итогда скажется… Янедумаю, чтонас ичерез много лет впокое оставят. Номне хотелосьбы свою мысль воплотить вжизнь сейчас… Ясловнобы вижу даже такую картину, - князь-воевода отчаянно взмахнул рукой, - какполки стрельцов, сдвух сторон навстречу друг другу, прорываются вкоридор между викингами ипехотой, ина скорости обстреливает итех идругих, вцентре расходятся, ипродолжают движение исвоё дело… Только стрельцовбы поболе, стрельцовбы…
        - Явижу, глаза утебя горят - это значит, тывидишь результат. Ногде найти стрельцов ты предполагаешь… Есть поэтому поводу дельные мысли?
        Дражко выдержал паузу, чтобы подчеркнуть важность сказанного далее.
        - Есть. Надо набирать стрельцов вдругих землях, усоседей. Иу сорбов, иу лютичей, иу моравов, иу ляхов… Везде, гдетолько можно. Вплоть дотого, чтобы ксловенам ик русам наИльмень-море посла отправить, вКиев наДнепр, ктамошним русам… Хватит им друг надруга стрелы тратить, когда сзаката беда скрестами нагруди навсех надвигается, и, после нас доних доберётся… Можно уних взять… Хотябы понесколько сотен…
        - Скажи ещё - иу вагров… Ктож их отпустит… Тыдумаешь, стрельцы наместах ненужны? Словене сруссами уже несколько лет воюют, иконца войне невидно… Уних каждый вой, каждый стрелец насчету… Лютичи ссербами нам недоверяют, тоже войны ждут иот нас иот франков…
        Дражко досадливо стукнул себя ладонью поколену.
        - Нужны стрельцы иим, этоя понимаю. Много уже обэтом думал, прикидывал, чтоикак можно сделать. Выход один - создавать наёмное стрельцовское войско. Если платить будем хорошо, стрельцы сами кнам пойдут. Сейчас ведь как… Везде, куда неглянь, стрельцам платят вдвое меньше, чемпехотинцам. Дескать, устрельца меньше возможности погибнуть. Асколько они пользы приносят, сколько жизней пехотинцев спасают своими стрелами, этого никто учитывать нежелает. Только мы одни иумеем их ценить. Даже Карл, привсех своих полководческих талантах, неслишком понимает, чтострельцы могут сделать… Мойпример его пока неубеждает. Ине было пока возможности доказать так, чтобы он сам увидел. Как, например, отданов мы отбивались, когда ты вХаммабурге натурнире был. Тогда стрельцы все дело сделали.
        - Агде ты думаешь денег найти? Яибез того скребу повсем карманам - своим ичужим…
        - Вотобэтом истоит подумать… Если небудем думать, дело непродвинется. Может быть, набояр новый налог наложить? Чтонаэто скажешь, княже?
        Годослав покачал головой ивздохнул.
        - Взвоют, озвереют… Апотом налог напростой люд переложат. Инарод будет против меня. Ая снародом ссориться нехочу. Этодляменя большая сподрука против бояр.
        - Собака лает, войско идёт… Мыих сможем быстро утихомирить, если будем действовать правильно ижёстко…
        - Всёбы так, номне их поддержка пока ещё нужна. Полная… Уних, увместе взятых, дружинников столькоже, сколько сейчас уменя. Ибез них я нив одной войне обойтись несмогу. Илиты желаешь мне участи герцога Тассилона?..
        - Тогда, - вздохнул князь-воевода, - я вижу единственный возможный выход - опять сруянцами говорить… Руян - дно золотое… Инадо как-то приспособиться, чтобы нам самим наэто дно нырять. Тудабы вообще человека поставить, чтоб островом оттвоего имени правил, иналог побольше собирал… Хорошего крепкого воеводу… Ещёлучше, кого-то измладших князей, какраньше, придедах было… Ато, яподозреваю, давно уже половина мимо казны проходит. Ичерез своего князя отправлять впоходы викингов. Чтобы нехраму доход давали, акняжеской казне.
        - Нетуменя, кбеде моей, такого надёжного подрукой, чтобы его можно было отдругих дел оторвать ипосадить наРуяне. Даже для-ради собирания войска… Нетего просто, ивсё… Младших князей я вынужден награнице сданами ис лютичами держать… Ивоевод толковых тоже…
        - Князь Додон!.. Невсюже жизнь ему ногти свои обтачивать иперед зеркалом выряжаться… Надо иделом заниматься. Ондавно, яслышал, власти хочет. Этоуже шаг квласти… Поставить его надруянцами княжить…
        - Ой,ли… - сзаметным раздражением иоткровенной неприязнью ответил Годослав. - Что-то ты водну дуду сбоярами запел… Ониуже трижды комне стемже делом обращались. Додона пристроить хотят вобмен наего подарки. Оних долго обхаживал стемже делом, какмне докладывали. Теперь они меня обрабатывают. Тебе Додон подарков неслал?
        - Неслал… Неуспелещё…
        - Ноты верно заметил, чтоДодон давно квласти тянется. Кактолько изВизантии вернулся, вокруг себя недовольных собирает. Ктослово плохое обомне скажет, тотДодону лучший друг ибрат. Ноему итакой маленькой власти доверить нельзя. Боюсь, мытогда совсем Руян потеряем. Отделиться пожелает, какдругие когда-то отделились…
        - Руянцы народ нетакой…
        - Ониненарод, оничасть нашего народа, норазные понациональности. Тамнетолько бодричи иполабы, тамиляхи, иливы, исвеи, инорвеги иданы, тоже себя руянцами считающие. АДодон угреков научился хитрые интриги плести. Там, гдеодин грек появится, тамсразу раздоры начинаются. Этодавно известно. Тамбрат набрата руку поднимает. Амне этого ненадо. Ядумаю, какбы Додона вприграничную дружину отправить, чтобы там подприглядом был, ик власти недопускался. Аты предлагаешь ему руки развязать… Нетуж! Ищидругие пути…
        - Думать надо. Дело стоит того… Если создадим конное стрелецкое войско, ив деле покажем, чтомы можем, тоуже имои братья сорбы иначе нанас посмотрят, илютичи союза захотят. Карл наних давно зубы точит, акогда наточит ипасть раззявит, объединяться будет поздно…
        - Ина нас скоро точить будет… - сказал отдвери неслышно вошедший волхв Ставр, командир княжеских разведчиков. - Покрайней мере, имеет теперь полные основания, которых ему раньше так нехватало, чтобы высказать серьёзные придиры всему княжеству, если только наш князь непожелает перессориться сосвоимиже людьми. Причём, слюдьми самыми верными инадёжными, вотличие отбояр. Аон, ядумаю, непожелает. Своих людей наш князь, какмы все хорошо знаем, бережёт…
        - Ставр! - поднялся князь-воевода, ишагнул волхву навстречу, разглядывая его забрызганную грязью ипромокшую вдороге лёгкую длявремени года одежду. - Откудаты?
        Худощавый, ножилистый исильный даже внешне, ширококостный волхв посмотрел накнязя-воеводу сверху вниз, потому что был почти нацелую голову выше немаленького ростом Дражко, икоротко, невесело, улыбнулся, показывая, чторад видеть последнего живым, здоровым иневредимым. Нототчас лицо его приобрело прежнее невозмутимо-серьёзное выражение, показывающее неусталость после долгой дороги, поскольку усталости, какоба князя хорошо знали, разведчик неведал, асерьёзность вестей, которые он принёс.
        - ИзСвентаны[54 - Свентана - город-крепость награнице сДанией, недалеко отграницы сСаксонией, входящей вто время всостав королевства франков, точка важного пересечения дорог, связывающих Датское королевство сконтинентальной Европой. Город, вкотором находился один изсамых древних храмов Свентовита. Отназвания храма ипроизошло название города, авовсе неоттого, чтоего построили свеи, какутверждают некоторые историки. Храм Свентовита существовал там дотого, какбыл заложен город-крепость. Вокруг храма селились люди, апотом уже возник исам город.]… Прямо спротивоположной стороны той, скоторой прибылты, ис вестями гораздо менее приятными, чемпривезённые тобой. Ятак думаю, глядя натвою новую гривну, чтоты принёс приятные вести…
        - Проходи, Ставр, мытебя идожидаемся… - сказал Годослав. - Даже если вести твои несамые радужные… Аиных, насколько мне ведомо, тыпривезти ине должен…
        - Ты,княже, вижу, наманер франкских королей, решил обзавестись майордомом? - теперь вголосе волхва отчётливо прозвучали нотки неодобрения. - Это, если помнишь, опасно[55 - Намёк нато, чтоотец Карла Великого Пипин Короткий был просто майордомом укороля Хильдерика Третьего Меровинга. Нос помощью Римского Папы захватил власть, истал королём франков, установив господство новой династии.]…
        - Каким ещё майордомом? - Годослав непонял.
        - Раньше всем хватало доброго старика глашатного Сташко. Атеперь… Добрый монах, тобишь, аббат Феофан - никак непривыкну кего новому званию! - нив какую нехотел пускать меня ктебе. Ине пустилбы, колиб я непригрозил ему посохом.
        Волхв впечатляюще потряс посохом, вполне способным заменить добрую дубинку икопьё одновременно. Ктосталкивался сэтим орудием, хорошо знали его силу.
        - УФеофана, насколько мне помнится, - засмеялся князь, - уже была возможность ствоим посохом познакомиться[56 - Эпизод первой книги.], можно сказать, наглазах увсего Хаммабурга…
        - Вот-вот… Только потому ипропустил… Номногократно перекрестил приэтом мою бедную усталую спину. Илатинские молитвы вслед твердил. Словно бесов изгонял… Хотя, яслышал, ухристиан процесс изгнания бесов - сложнейшая работа, ккоторой допускаются только особо избранные священники, даито занимаются таким ремеслом только спозволения далекого отсвятости его святейшества Римского Папы.
        - Чембольше этот преподобный Феофан жиреет, темнаглее становится, - недовольно проворчал Дражко. - Ничего, скоро найдётся ина него добрый честный человек, который неполениться монашескую прыть укротить…
        - Уженашёлся… - мрачно изрёк Ставр. - Хотя сам Феофан обэтом ине догадывается… Всё, княже, идёт так, какты изадумывал…
        - Рассказывай! - приказал Годослав, иулыбка сразу ушла сего лица, неоставив следа. Икнязь-воевода увидел перед собой того самого Годослава, чтовстретил его сегодня впарадной горнице Дворца Сокола, измученного, может быть, даже несчастного.
        - Рассказ мой, княже, короток. Узналя, чтоты просил… Аббат Феофан проявляет несвойственную ниодной насвете жирной горе прыть, иразгоняет сани настолько быстро, чтоони опрокидываются, поскольку возница свожжами недружит, точно также, какс головой, покоторой, бывало, частенько основательно молотили дубинками.
        - Ястрого-настрого наказал Феофану, чтоцеркви будут строиться только помоему указу, итолько там, гдея скажу… - грозно сказал князь, хмуря ибез того нахмуренное лицо, ноглаза его приэтом, какпоказалось князю-воеводе, довольно просинели.
        - Аон посчитал, что, поскольку ты разрешил открыть миссионерскую обитель вСвентане, тоицерковь строить разрешил… Иладнобы где-нигде… Хотя там, вгороде, сам, княже, небось, хорошо знаешь, места нет. Усвентанцев семьи растут, аземлю подпостройку домов им недают, потому иживут втесноте поуглам. Городок маленький, всёвнутри стен… Ав посаде[57 - Впериод формирования феодальных отношений загородскими стенами начали образовываться выселки-посады, гдежили работные иторговые люди. Только несколько веков спустя посады начали обносить стенами, адо этого они были беззащитными перед любым врагом.] только купцов заезжих устраивают, которые принеобходимости всегда могут вожжи вруки взять, иукатить влюбую сторону, дазьдунов[58 - Зьдун (старослав.) - гончар.] скаменотёсами, потому какглину икамни никто воровать небудет… ИФеофан, когда сам туда заявился, порешил строить церковь нахрамовой площади. Прямо против главных ворот храма Свентовита…
        - Этаземля непринадлежит нигороду, нимне… - сказал Годослав, иулыбнулся.
        - Да,это земля храма… - подтвердил Ставр. - Иникто неимеет права нанеё покушаться. Темболее, длястроительства другого храма, который желает насильно игрубо, какя понимаю дальние мысли Феофана, возможно ис применением силы, вытеснить изумов свентанцев Свентовита, ккоторому замного веков они сильно привязались…
        - Дакто дал этому борову такое право? - спросил Дражко, слегка смущаясь радости Годослава, потому что непонимал её причину. - Король Карл Каролинг? Тогда это полное нарушение подписанного стобой, княже, договора…
        - Ядумаю, этоличная инициатива Феофана вответ нато, чтоКарл сделал его аббатом. Номы, кажется, недослушали. Такчто там дальше произошло, Ставр?
        - Феофан вСвентане размахнулся вовсю ширь своего необъятного брюха. Унего мозги, ядумаю, вбрюхе иживут… Урчит там, похоже, сильно… Слишком уж мудрит… Везде, гдеты, княже, разрешил, церкви построены деревянные. Ав Свентане, пользуясь тем, чтотам запасов камня отбогов много, исами городские стены каменные, аббат решил ицерковь каменную возвести. Привёз откуда-то чертежи. Иначал подготовку… Колопас, верховный волхв храма, молча, каквсегда, посматривал, какзавозят строительные материалы. Ждал чего-то… Я,насколько знаю Колопаса, думаю, онждал, когда всё завезут, чтобы это присвоить, астроителей прогнать вместе спроповедниками. Колопас всегда охозяйстве заботился, исвоего неупускал. Астроителей он сам нанять сможет…
        - Мудрое решение… - согласился Дражко. - Затакие решения иуважаю Колопаса.
        - Также подумал ивоевода Полкан, - продолжил Ставр. - Полкан тоже выгоду считать умеет, иему камни длястроительства новой башни нужны неменьше, чемКолопасу. Ипотому решил верховного волхва опередить. Вывез все камни кворотам. Иостальные приказал разгрузить тамже. Рабочим, надо сказать, аббат Феофан уже заплатил. ИПолкану искать денег ненадо было. Вотон изапряг их настроительство башни. Ивместе срабочими, чтоб нескучали, проповедников измиссии тудаже. Акогда те убежать решили, оним ошейники соорудил, ипосадил нацепи. Пусть вовремя работы проповедуют. Ато проповедовать хотят, аработать их незаставишь…
        - Ай,да молодец! - воскликнул Дражко. - Ай,да Полкан! Ичто?
        Улыбка волхва показала, чтоСтавр тоже доволен таким положением вещей. ДаиГодослав слегка улыбнулся, одобряя.
        - Ужемесяц работают… Сгреческими купцами Феофану весточки отправляли. Мыкупцов кмонаху недопустили. Помогли им стороной Рарог минуть…
        - Каббату недопустили… - поправил Годослав. - Исколько там человек работает?
        Волхв возражать напоправку князя нестал, какне стал ипоправляться.
        - Восемьдесят рабочих, идвенадцать проповедников.
        - АФеофан?
        - Напрошлой неделе ещё денег длярабочих снарочным послал. Думает, строительство идёт полным ходом. Оноиидёт… Скоро закончат… Анарочный подмокрым снегом вдороге так, бедняга, промок, чтовлихорадке лежит. Ачтоб больным, себе вовред, впуть неотправился, егокстене цепью приковали. Ичерез купцов весточку аббату послали, чтослёг его нарочный уже пред обратным путём, нопоручение выполнил…
        - Чтотам зановая башня? - спросил Годослав князя-воеводу, иласково отстранил отсебя Гайяну, которая пыталась лапами ему нагрудь взгромоздиться. - Очень она нужна?
        - Башня между городом ирекой, почти наберегу. Если будет длительная осада, вгороде может нехватить воды. Раньше воду могли брать изорва, нопосле прошлогодних дождей вдва месяца безперерыва там вода совсем зазеленела, идля питья дюже плоха…
        - Болезни там живут… - сказал Ставр, поясняя. - Туводу пить, всёравно, чтоврага застены пустить… Очень нужна Свентане эта башня…
        - Ну,если так, пусть Полкан её истроит… - согласился Годослав. - Ачто Феофан?
        - Ждёт, когда строительство окончится. Думаю, освещать поедет илидаже пригласит какого-то церковного сановника изкоролевства…
        - Пусть ждёт… Башня - дело длянас более важное иболее нужное. Пусть её иосвещает… Вотплохо, чтоденьги аббат посылает королевские, иКарл потребует их снас. Ещёхуже, чтонацепь, будто псов, посадили проповедников. Этого Карл может непростить. Явообще сейчас чувствую - что-то вокруг нас происходит… Вот-вот что-то начнётся… - слова князя Годослава вродебы иговорили оего беспокойстве, нолицо приэтом иинтонация показывали его довольство создавшимся положением.
        - Чтоначнётся? - напрямую спросил Дражко.
        - Помнишь, кактри споловиной года назад было?.. Тогда - содной стороны Дания, сдругой стороны - франки… Ивсе дочужого добра жадные, голодные… Имы среди всех… Иещё бояре изнутри, какгнойный нарыв… Нотогда, каксейчас понимаю, всёбыло истрашно, и, втоже время, легко ипросто, потому что вокруг были одни враги. Амы были сосвоим народом… Асейчас что?
        - Народ исейчас стобой, княже, - сказал Ставр, носказал едва слышно ине вполне уверенно. Иволхв, и, конечноже, самГодослав хорошо знали, какотодвинулся народ отсвоего князя, когда тот принял христианство идопустил потребованию Карла Каролинга всвои земли христианских проповедников.
        - Снародом ябы ещё смог договориться… Нофранки понимают наш договор овассальной зависимости только так, каким это выгодно понимать. Содной стороны, онироль друзей играют. Сдругой, стараются всё сделать так, чтобы я полностью власть потерял, ичтобы всё закончилось, как, вконце концов, закончилось сгерцогом Тассилоном. Тоттоже подписал сПипином Коротким договор овассальной зависимости. Новассальная зависимость неговорит оботсутствии права наопределение своей судьбы. Тассилон попытался судьбу Баварии решить по-своему, иза это поплатился. Инас пытаются всё сильнее исильнее придавить. Бояре теперь сплошь вкрестах… Пойдут их дружины против франков? Аесли я начну убояр дружины забирать, всёбудет преподнесено опятьже так, какс Тассилоном. Скажут, чтоя бояр граблю, какгерцог грабил своих баронов… Пошлю боярские дружины вбой, скажут, яспециально их подставляю подудар, чтобы ограбить… Ауж проналог длясоздания новых полков, чтоты, брат Дражко, предлагаешь набояр наложить, иговорить неследует… Воттак, ненавязчиво, ноКарл обернул дело по-своему… Ну,да иБог сним… Вкакой-то степени это инам руки развязывает…
        - Какой именно «Богсним», сКарлом? - спросил вдруг Ставр.
        - СКарлом пусть будет его Бог…
        - Ас тобой? - спросил Дражко, включаясь сразу вразговор, затеянный волхвом.
        Годослав усмехнулся.
        - Сначала я верну Карлу то, чтодолжен подоговору. Яобещал это своему другу графу Оливье. Аобещания держать я привык, даже если что-то врагам обещаю. Апотом мы будем вместе решать, какнам быть? Какмне быть…
        - Ятак ине понял, чтопроизошло завремя моего отсутствия, - Дражко явственно дал понять, какмало он ощущает ситуацию, нохочет вней разобраться.
        - Происходит… - поправил Годослав. - Происходит…
        - Чтопроисходит?
        Годослав задумался, толи смыслями собираясь, толи нужные слова подыскивая. Наконец начал, медленно выговаривая фразы:
        - Тыдавно видел впоследний раз моего сына? - ему, стало заметно, трудно говорить.
        - Перед отъездом. Наконе его катал…
        - Втри года он ещё непроизнёс нислова… Мало того, онплохо понимает даже то, чтомы ему говорим… Унего нет разума… Ион неможет быть моим наследником. Это, надеюсь, тызнаешь уже хорошо. Думаю, вовсём княжестве обэтом говорят… Акнязь Додон особо старается, распускает слухи, чтоия несовсем всебе…
        - Князя Додона мы быстро наместо поставим. АРогнельда вот-вот родит тебе второго сына, брат, - Дражко положил руку князю наплечо, кактолько друг ибрат может положить руку наплечо друга ибрата. - Яспециально старался успеть добить доэтого события остатки войск Тассилона. Опоздать боялся…
        - Уменя вчера был волхв Горислав… Онговорит, чтовторой сын, скорее всего, мало чем уступит первому… Потому что Рогнельда… Потому что… Онапомутилась разумом… Онанесможет родить наследника княжеского стола…
        Пауза повисла ввоздухе тяжело иощутимо.
        - Иты решил… - наконец, Дражко захотел услышать продолжение. Вего мрачном вопросе почти небыло слов, ноГодослав понял всё итак.
        - Ая немогу избавиться отнеё… Тыже понимаешь - всё, чтослучилось сРогнельдой, случилось из-за преданностимне. Янетолько князь, яещё ичеловек…
        - Чегоже ты хочешь?
        Годослав осмотрел собеседников печальными глазами.
        - Мненужна вторая жена[59 - Согласно ведическим традициям, славянский князь имел право иметь столько жён, сколько всостоянии был любить. Не«содержать», аименно «любить», чтоприятно отличается отмусульманских традиций многожёнства.]. Следовательно, янемогу больше быть христианином…
        - Ты,наконец, решился? - вголосе Ставра прозвучала откровенная надежда.
        - Яхочу решиться… Нерешилсяещё, нохочу этого… Понимаю, какопасно злить Карла, носсора скоролём развяжет мне руки, ия подспудно добиваюсь этого. Нехочу ссориться поздравом размышлении, ноизнутри что-то толкает меня наэту ссору.
        Годослав вдруг резко встал, иповернулся всторону князя-воеводы.
        - Скажимне, брат, скажи… Какя должен поступить?
        - Изгнание христианских монахов ипроповедников однозначно будет означать новую войну сКарлом. Ясамбы, какистинный православный человек[60 - Согласно верованиям славян, мирсостоял изПрави, Нави иЯви. Ведические славяне назвали себя православными задолго допринятия христианства, потому что «славили Правь», тоесть, «жили поПрави», согласно свысшими божественными законами.], судовольствием занялсябы этим изгнанием, номне нужен хотябы год, чтобы сформировать полки конных стрельцов. Тогда Каролинг ився его большущая армия поймёт, чтосила нев количестве полков, ав их качестве. Подожди, брат, хотябы год… Лучше, пару лет…
        Князь сел устало. Егодеятельной натуре требовался такой совет, который толкнулбы его немедленно ккакому-то действию. Ноему опять предложили ждать. Аждать он уже очень устал…
        - Ладно, оставим этот разговор «напотом»… Унас ещё один наболевший вопрос. Итак, Ставр, чтоделается награнице?
        Волхв сердито переложил посох изодной руки вдругую.
        - Мыконтролируем границу навсём протяжении. Поодну, ипо другую ее сторону. Изнутри, изДании, тоесть, тоже. Людей нехватает, ночто-то всёравно видим. Помоим данным, хотя внешне всё выглядит нетак, даны наэтот раз готовят несухопутное вторжение, аоснащают флот. Иконцентрируют ватаги викингов близ Руяна. Они, думается, хотят захватить иотнять унас остров… Ноэто будет, скорее всего, нераньше весны. Раньше Готфрид просто неуспеет подготовить достаточно судов ивойск. Даизимние морские походы невсех воодушевляют. Адо этого отвлекают наше внимание разными способами. Товодном месте границы покажут большой полк пехоты графа Ксарлуупа, товдругом. Номы проверили. Онисоздают видимость большой концентрации войск повсей границе. Ана самом деле гоняют одних итехже воев сместа наместо, чтобы запугатьнас, заставить снять подкрепление сАрконы[61 - Аркона - столица острова Руян (Буян).], иотправить его вСвентану…
        - Что-то новое втактике данов… - сказал Годослав. - Раньше они никого небоялись, никого обманывать нежелали, просто выставляли полки, ишли ватаку. Должно быть, урок трёхлетней давности пошёл им впрок…
        - Неужели уних появился хороший полководец… - сусмешкой сказал Дражко. - Кто-тоже придумал всё это?
        - Этоя могу сказать точно… - теперь голос волхва понизился заметно. - Всей подготовкой руководит герцог Трафальбрасс!
        - Ноонже, какя слышал, после турнира попал вбольшую опалу, - удивился князь-воевода.
        - Должно быть, сумел договориться сосвоим двоюродным братцем Готфридом. Что-то пообещалему… - предположил Ставр. - Апообещать он может только победу наднами, иное его неспасёт. Герцог мечтает отомстить засвой прилюдный позор.
        - Мститель… - презрительно сказал, безрадости вголосе засмеявшись, Годослав. - Ятеперь иногда жалею, чтотогда, наславном турнире вХаммабурге, намнепришлось скрестить оружие сгерцогом. Уменя была вруках очень хорошая боевая рогатина… Исейчасбы унас было гораздо меньше проблем. Даны, каквсегда, успевают неко времени. Игерцог Трафальбрасс неко времени появляется. Ониочень отдаляют меня отнамерения перестать чувствовать себя вассалом Карла, и, впервую очередь, чувствовать себя христианином.
        - Кстати, хорошобы Карлу сообщить опроисках Готфрида. И,если Карл неотреагирует, ине поспешит спомощью, тогда можно будет счистой совестью винить его внарушении вассального договора, - предложил Дражко.
        - Аесли поспешит? Хотя, этот вопрос следует хорошенько обдумать…
        Глава пятая
        Долгая искучная дорога через Ладогу утомила назойливым сырым ветром, гуляющим польду. Иказалось, чтоэтому однообразному передвижению конца непредвидится. Ипотому все обрадовались, когда показался лесистый противоположный берег, аот него, подавая условленный сигнал, выехала группа дружинников посланной Буривоем разведки. Путь свободен. Дальше уже ехать предстояло вдоль Волхова, ноне поруслу реки, чтоочень долго, анапрямую, через леса иболота, подороге, традиционно называемой «зимником», срезая путь. Летом эта дорога становилась непроходимой нидля пеших, нидля конников.
        Первая ночёвка была устроена вмалом острожке рядом ссирнанской деревушкой, жители которой старались неввязываться ввойну двух сильных соседей, изанимались только своим промысловым делом, добровольно платили ясак[62 - Ясак - дань, налог.], и, казалось, забот окружающего мира знать нехотели.
        Наследующий день пути сильно потеплело, словно незима наулице только-только собирается полностью вправа вступить, абудтобы весна зиму уже торопит. Такпахло талым снегом, таксветило солнце. Вовторой половине дня проезжая дорога миновала болото, поросшее густыми, покрытыми поверху снегом кустами. Здесь издавна били три тёплых, незамерзающих даже всамую лютую стужу ключа снеприятной позапаху, ноцелебной водой, которой дружинники порой омывали свои раны. Кначалу этой зимы, пока ещё необычайно тёплой, ключи тем паче незамёрзли. Ипрямо подкопыта лошадей илосей, ипод полозья саней, вкоторые лоси были впряжены, изболота креке, слившись изтрёх вединый, плоским зеркалом стекал, паря ввоздухе, тихий инешумливый ручей. Никакого селенья, нисамой захудалой деревеньки, ниватажьей охотничьей избушки рядом небыло, идаже маленький бревенчатый мостик, какэто делают вместах более обжитых, никто здесь соорудить недогадался. Малоли ручьёв пересекают дороги нанеобъятных просторах северных земель…
        Единственный местный житель, обосновавшийся вздешних краях давно, дорогой этой, проложенной большей частью воинами, охотниками, икупцами, промышляющими рухлядью[63 - Рухлядь - пушнина.] исеребряной рудой, мало интересовался. Онвообще редко покидал небольшую утоптанную окружность своего жилища, огороженного несплошным, иместами покосившимся частоколом изошкуренных, иуже черных отвремени осиновых брёвен, вто время, какк нему самому, приходили иприезжали люди совершенно, порой, незнакомые сосвоими надобностями ибедами. Ониже ипищей его снабжали, поскольку сам поселенец недержал даже простого огорода, идаже охотой непромышлял, потому что вообще неел мяса.
        Дикий край… Темнеменее, маленький караван, состоящий изполутора десятка воинов идвух саней, несмотря нато, чтопредводитель его недавно только откровенно спешил, бросая порой недовольный взгляд через плечо насани, которые немогли ехать также быстро, какверховые лошади, ходсбавил. И,миновав ручей, остановился подгорой, гдеотдороги взбиралась полесистому склону неслишком ипротоптанная тропа.
        Предводитель отряда легко соскочил сседла, показывая перед передними санями свою молодецкую удаль, ипротянул руку молодой женщине, ступившей изсаней вснег.
        - Пойдём, Прилюдушка… Насздесь ждите! - добавил, обращаясь ксопровождающим их дружинникам.
        - Княжич, авозьми-ка меня ссобой… - неслишком просяще, идаже слегка требовательно, сказал человек извторых саней.
        Гостомысл, аэто был именноон, обернулся враздумье.
        - Снами хочешь?..
        - Ядавно кнему хочу. Всёноги недоносили. Разуж поехал, было, конь споткнулся, захромал… Второй раз случай подвернулся, поехал, сдороги поделу вернули… Итеперь незнаю уж, доберусьли когда… - ион показал себе заспину, намекая напричину, покоторой он неуверен всвоём завтрашнем дне.
        - Рачуйко, Светлан, отпуститеего… Пусть снами идёт… - распорядился Гостомысл, идва конных дружинника, постоянно едущие позади вторых саней, неохотно подняли опущенные всторожевое положение копья.
        - Княжич, - неслезая сконя, сказал сотник Бобрыня, - снимбы стражу посылать след…
        Пленник усмехнулся.
        - Ямогу слово положить, чтонепопытаюсь бежать, ине предприму ничего против княжича иего молодой жены, - молодой жене пленник, такойже молодой, даже слегка ис уважительной улыбкой поклонился.
        - Ловкач какой, этот Вильчан… - хмыкнул Бобрыня. - Думаешь, поверитьему?
        - Варягу, княже, верить… - сказал всомнении иРачуйко, молодой, ипо-молодости безбородый ещё дружинник из-за саней спленником, ипошевелил копьём, готовый снова опустить остриё. - Себе покой дороже…
        - Мыему верим… - замужа неожиданно ответила Прилюда, ипервой шагнула наузкую тропу, несомневаясь, чтоее мнение учтется.
        - Верим… - сулыбкой подтвердил Гостомысл, взял спервых саней мешок, завязанный кожаным шнуром, ишагнул замолодой бойкой женой. Иуже стропы сделал знак пленнику, которого стражники так извали Вильчаном, поскольку княжич никому непоказал, чтозачеловека они везут изачем. Ондаже пленнику несказал, куда едут, итот оставался пока вполной уверенности, чтоконечный пункт назначения маленького каравана - столица словен Славен, гдезакрепкими городскими стенамиего, скорее всего, ибудут держать. Почему будут держать там, непонятно, потому что никто несказал ещё вслух, чтоон опознан.
        Пленник легко вылез изсаней, словнобы имороз ему конечности несковывал, ипошёл следом закняжичем, вежливо отставая начетыре шага. Маленькая кавалькада вподступающих сумерках быстро скрылась среди деревьев.
        - Рачуйко, Светлан… - распорядился сотник Бобрыня, проводив княжича сженой ипленника взглядом. - Подороге, вперёд… Тамподдеревьями станьте, чтоб сверху невидно было… Ускалы, знаете где… Вечер скоро… Малоли, посугробам бежать решит… Ежели что, слегка подколите подспину, пониже, но - слегка, чтоб ходить неразучился, ичтоб княжича скняжной несердить…
        Последнее добавление относилось кСветлану, угрюмому дружиннику снедобрым взглядом из-под косматых бровей. Сотник знал, кому ичто говорить следует особо. Конные дружинники молча дернули поводья, илошади быстро унесли их вперёд.
        - Телепень… - послал сотник взглядом ещё одного дружинника. - Спешься, пойди закняжичем, ноблизко неподходи… Спросит что, сам, мол, хотел кстарцу наведаться. Свое спросить, данерешился попроситься.
        Высокий сильный вой нанизковатой дляего роста лошади легко соскочил натропу, словно соступеньки спустился, одним привычным движением поправил насебе всё оружие идоспех, иходко двинулся кверху, широко расставляя длинные ноги. Стакими ногами можно быстро любого догнать даже всамых высоких сугробах…

* * *
        Внутри частокола располагалось небольшое ине создающее впечатления величия капище. Итолько усамого прохода внутрь ограды стояла тесная, кривоватая содного угла, рубленная избушка, гдеижил единственный постоянный житель здешних мест. Длинноусый и, каквсе славянские волхвы, безбородый[64 - Славянские волхвы, какговорят предания, брили бороду, продолжая северную гиперборейскую традицию, согласно которой гиперборейцы бороду никогда неносили. Этим иотличался гиперборейский бог древнегреческого пантеона Аполлон отдругих олимпийских богов, имеющих бороды. Впериод насильственного крещения Руси князем Владимиром идаже вболее поздние времена пострадали ибыли убиты многие люди, которые бороды брили, поскольку их принимали заволхвов.] старец[65 - Далеко некаждый волхв, удалившийся отмирской суеты, могназваться старцем. Старец - это вообще необязательно волхв. Старцами вславянских княжествах считались мудрые люди знатного сословия, состоящие советниками прикнязьях. Правда, часто такими княжескими старцами были именно волхвы. Аудалившийся отлюдей, чтобы они немешали ему общаться сбогами, старец-волхв
пользовался особым уважением. Кнему засоветом ездили издалека, втом числе икнязья. Какправило, такие старцы обладали даром предвидения иисцеления, ипользовались большим уважением внароде.] Вандал вэтот день зажёг вкапи ще сразу три костра, переходил время отвремени отодного деревянного идола кдругому, иподкладывал впламя небольшие сухие полешки. Старцем его называли непотому, чтоон был очень стар, просто всех отшельных волхвов, удаляющихся отлюдской суеты подальше, чтобы легче ичаще общаться сбогами безпомех, называли внароде старцами, так, скорее, уважительно именуя мудрость.
        Ужезагодя, зная, чтокнему идут гости, толи слышаих, толи предчувствуя, Вандал вышел кпроёму вчастоколе, куда подводила путников поднимающаяся вгору тропа, чтобы встретить тех, ктонуждается вего совете ипомощи, иостановился, прислонившись плечом кстене своей избушки. Прислонился непотому, чтостоять ему было трудно, атолько лишь попричине узости проложенной вснегу тропы, гдедвум людям разойтись проблематично.
        Ненуждающиеся всоветном слове илив помощи, сюда обычно неприходили. Этовбольших городских иобщинных капищах, вхрамах - там появляются ипросто любопытные. Сюдаже путь слишком долог иопасен, ииз-за праздного любопытства преодолевать его никто небудет, аособенно вовремя военное. Иименно потому Вандал удалился втакую даль. Темнеменее, пришедших, нарушивших его уединение, всегда встречал безнедовольства исо смирением. Внешне он невыглядел нисуровым, нидобродушным, ниравнодушным. Вандал всегда был спокоен иуверен втом, чтознаетвсё, чтоему хочется знать. Ноговорил людям, кнему приходящим, толькото, чтонаходил нужным сказать, ине более. Иэто его спокойствие переселялось влюдей, давало им уверенность, чтоволхв всегда говорит правду.
        Гости поднялись кчастоколу.
        Вандал посмотрел сначала наидущую первой Прилюду, потом наГостомысла, поддерживающего Прилюду подлокоть, иотставшего наполшага, потому что узкая тропинка непозволяла идти рядом, потом взгляд волхва перешёл наВойномира, и, небольше чем несекунду, налицо старца набежала хмурь. Ивдруг он быстро глянул нанебо, наоблака, словно что-то там увидел, изаговорил. Голос его был одновременно высок итих, ипри этом странно нетороплив:
        - Яждал тебя, Гостомысл, вместе смолодой женой ещё несколько дней назад. Почему ты тогда отложил поездку вСлавен?
        Ипервым прошёл внутрь капища, гдеразговаривать удобнее, чемвпроходе.
        УПрилюды глаза отвопроса округлились.
        - Боги всё сообщают Вандалу? - спросилаона, слышавшая много историй овсезнающем волхве, наивно ис удивлением.
        - Нет, просто уменя был проездом дружинник извашей крепости, которому я дал трав отгрудного стеснения. Онисказал, когда Гостомысл собирается ехать, исообщил, чтоон намеревается комне непременно заехать, - волхв, отвечая, даже неусмехнулся наивности княжны. - Носегодня боги сказали мне правду, ия зажёг три костра - длякаждого поего надобности. Такпочемуж вы задержались?
        - Отец чувствовал себя плохо, - чуть-чуть оглянувшись через плечо наподходящего Войномира, тихо ответил княжич. - Егосильно беспокоит осенняя рана. Кость плохо срослась. Ходить больно… Ночами неспит…
        Волхв согласно закивал втакт словам, итоже ещё раз глянул заплечо Гостомысла.
        - Ятак идумал, ятак идумал… Рана унего нехорошая… Аэто значит, чтотебе след торопиться сэтой большой поездкой… Очень торопись… Нигде незадерживайся… Успеть надо… Ты,надеюсь, хорошо попрощался сотцом?
        Гостомысл плечами повёл, хотя сам вопрос ему непонравился, словно что-то таил всебе, некую непонятную угрозу.
        - Обычно… Онпроводил меня доворот, имы поехали…
        Вандал опять слегка покивал головой, глядя нена княжича скняжной, асловно сквозь них слегка рассеянно, ибудтобы видел перед собой картину прощания.
        - Тогда, темболее, темболее след торопиться… Будь готов ктому, чтобы проститься сним… Перун любит сильных людей идолго ему покровительствовал, ноу Перуна много разных забот, ион невсегда досматривает завсеми. Особенно, если люди ненапоминают ему осебе. Перун отвлечётся, глядишь, Мара рядом оказалась… Будь готов… Ужескоро…
        - Отец так плох? - ввопросе небыло нинедоверия, нибеспокойства. Этобыл просто разговор, который потом предстоит обдумать.
        Старец голос понизил дошёпота.
        - Плох… Онсам ещё незнает этого… Ноу него горячка вкрови, иеё вывести нельзя. Поздно уже выводить, когда Мара печать наложила… Иты должен успеть вернуться ипроститься, иначе всех словен ждёт неведомо что… Может быть, ибеда, да, беда… - впечатление складывалось такое, словно Вандал прислушивается ккакому-то внутри унего звучащему голосу, ипередаёт, чтоуслышит.
        - Беда? - словно непонял Гостомысл, очём говорит Вандал.
        Старец жестом остановил Войномира, желавшего подойти ближе, асам взял подруку княжича, иотвёл всторону. Прилюде идти заними незапретил.
        - Отец должен передать тебе что-то важное… Это - «заветное слово»… Ноесли неуслышишь «заветное слово», может прийти беда длятвоего народа… Нисегодня, низавтра, нопотом… Только это «слово» зная, тысбедой совладаешь… Ты - будущий князь… Тыдолжен услышать «заветное слово»… Торопись…
        Гостомысл, глядя наволхва, раздумывал сминуту.
        - Японял, Вандал, - сказал, наконец. - Тызнаешь, куда я еду?
        - Тыдавно туда стремишься. Обэтом уже люди говорят, имне, заглянув понадобности, рассказывают. Онидумают, тебя туда тянет женщина, ноя могу твоей жене сказать, чтоэто нетак. Тысам ещё незнаешь, чтотебя тянет туда. Носкоро иэто узнаешь… Будь готов заключить договор сдругом, иэтот договор будет очень много значить длятвоих соплеменников вбудущем. Нобереги себя… Натвоём пути прямая опасность, ноидёт она неиздалека, аизнутри, изтвоего отчего дома. Сразу ее рассмотреть трудно. Ипотому просто будь осторожен.
        - Опасность издома? - непонял Гостомысл.
        - Поберегись… Ипоторопись…
        Княжич подправил подмеховым плащом рукоятку меча.
        - Главное, чтоя хотел спросить - моя поездка будет успешной? Иможноли молить богов, чтобы они сделали её такой?
        Вандал опять закивал головой.
        - Богов молить всегда нужно, иони всегда откликнутся натвои просьбы, нонам недано знать, чтових глазах выглядит более правильным. То,что тебе может показаться неудачей, наделе окажется самым лучшим извсего возможного. Возложи дары Родомыслу, ондаст твоей голове ясность… Аты… - волхв, обращаясь кмолодой княжне, показал глазами наследующий костёр - Поклонись Ладе[66 - Лада - богиня, покровительница домашнего очага, супружества, семейного счастья.]… Онапоможет тебе подружиться сдетьми твоего мужа, иты станешь им хорошей матушкой… Этоже то самое, очём ты беспокоишься?..
        Прилюда покраснела вовсе румяные светра щёки, иусердно закивала.
        - Тосамое, Вандал…
        - Хорошо всё будет… Учти, чтостаршая дочь сначала небудет принимать тебя. Наберись терпения… Потом она станет твоей помощницей, ноненадолго. Ейскоро вдальний путь отправляться. Поклонись Ладе…
        Прилюда торопливо заспешила кженскому истукану, украшенному настоящими женскими украшениями, сняла из-под распахнутой шубы янтарное ожерелье, итоже, какделают это другие женщины, положила напринимающий дары пень.
        Гостомысл вэто время слёгкой неприязнью вовзгляде обернулся кподошедшему всёже пленнику, который частично слышал разговор, длянего непредназначенный. Ипосле этого наВандала тоже прямо посмотрел, словно спрашивал, какему скнязем Войномиром поступить.
        - Онтебе непомешает, - волхв ответил нанемой вопрос, слово мысли услышал. - Унего своя жизнь, исовсем иная. Емупредназначено вдругом мире жить, идругими заботами. Тамон станет своим. Иникогда небудет тебе мешать.
        - Иная, говоришь, жизнь? Ичто ты мне проэту жизнь скажешь, старец? - поклонившись суважением, спросил, всвою очередь, князь Войномир. - Извини, даров я тебе непринёс, потому что пленник ничего неимеет, кроме одежды. Даита чужая…
        Идаже Гостомысл остановился, чтобы услышать ответ волхва.
        - Тыедешь далеко, ипуть твой далёкий будет увенчан человеческой ивоинской славой. Неслишком скорой, незавтрашней, ноне пропусти момент, когда Сокол-Рарог[67 - Сокол-Рарог - воплощение Огнебога Семаргла, главы небесных воинств.] позовёт тебя. Зовуслышишь, иди, ине сомневайся… Сейчас Ляду[68 - Ляд - бог храбрости, мужества идаже бессмертия. Управлял воинскими действиями икровопролитными битвами.] поклонись, апотом, вдругом месте, гдетебя ждут, хотя пока ине знают отвоём приезде, вознеси дары Свентовиту[69 - Культ Свентовита (вдругом звучании - Святовита) практиковался среди балтийских, ивообще западных славян.]… Онстанет скоро твоим новым покровителем…
        - Свентовит? - удивился Войномир, ив голосе его отчётливо проявилось недоверие. - Свентовит слишком далеко… Мненет пути вте края, идел там длясебя я невижу…
        - Станет… Итвой путь долог… Кнему… Вдругое место ты попасть уже неможешь, иначе Карны[70 - Карны - богини печали.] будут оплакивать тебя… Ивсё… Всё! Вамнадо быстрее ехать… Быстрее, ине жалейте коней, если жалеете себя… - волхв вдруг заторопился, словно что-то увидел илиуслышал, ижелал поскорее избавиться отгостей.

* * *
        Мягко стучали поснегу подкованные копыта лошадей маленького отряда. Долгим звуком поскрипывали наначинающемся морозце полозья саней, продавливая неплотно слежалый снег. Ивсю дорогу изголовы Гостомысла невыходили слова старца-волхва о«заветном слове». Чтоэто затакое «заветное слово», онникак немог понять. Ипочему отец должен сказать его только насмертном одре. Еслибы старшие братья должны были когда-то это слово услышать, наверняка онёмбы знал исам Гостомысл. Преемственность княжеской власти, следовательно, отэтого независит. Здесь что-то другое. Новот что?..
        «Заветное слово»…
        Лошадей гнали игнали, нежалея, каки посоветовал надорогу старец Вандал. Тормозили движение лоси, ноих подгонять было бесполезно, потому что лесные великаны ибез того уже показывали невиданную раньше прыть, словно сами знали, чтоим необходимо торопиться. Только ввечерней, ужесгустившейся темноте, подъезжая ккрепостице Лосиный брод, гдестояли назимовье, перекрывая дорогу исохраняя дальние подступы кСлавену, трисильных сотни дружинников-словен, Гостомысл понял, почемуже так торопил их старец-волхв Вандал. Ужеуоткрытых ворот, остановившись вместе ссотником Бобрыней, чтобы, каки положено старшему вотряде, сначала пропустить остальных, итолько потом заехать встены самому, онвдруг услышал приносимые ветром издали возбуждённые голоса, топот копыт извон кольчуг. Двадесятка всадников-словен догналиих, иостановились рядом. Кони парили дыханием икрупом после быстрой скачки.
        - Поторопись, княже… - сказал кто-то изотряда высоким голосом.
        - Быстрее, быстрее, вкрепость… - теперь Гостомысл узнал иголос старого воеводы Военега, раздавшийся спривратной башни. Военег, друг инаставник младшего брата Вадимира, ик старшему брату всегда степлом идобром относился. - Варяги близко… Стрельцы настену!
        Последние слова относились уже нек только что прибывшим, ак своим дружинникам. Прибывшие всадники въехали вкрепостицу вместе скняжичем. Ворота начали было соскрипом прикрываться завторыми санями иза замыкающими воинами, когда сбашни раздались звучные жёсткие удары. Сдетства привычный квойне, Гостомысл хорошо знал эти звуки - так только тугая жильная тетива лука бьёт позащитному костяному щитку[71 - Костяной щиток - дощечка изкости, надеваемая стрельцами накисть левой руки, чтобы защитить кисть отудара тетивы. Сила натяжения сложного славянского лука приближалась кдевяноста килограммам, имножество таких ударов безщитка невыдержалабы ниодна рука.]. Итак сильно бьёт, чтоиз-за этого звука неслышно первоначального свиста отполёта самой стрелы.
        - Успели… - тотже высокий голос, казалось, сказал соблегчением. - Примите раненых…
        Звук сбашни показал, чтоещё несколько стрел сорвались слуков, чтобы улететь втемноту инаградить кого-то смертью. Стрельцы нелюбят безтолку тратить стрелы, иотпускают тетиву толькотогда, когда видят противника илихотябы его тень, апо тени определяют уже, гдесам противник находится. Гостомысл прислушивался кзвукам, доносящимся из-за ворот. Носедобородый воевода Военег уже сам спустился ккняжичу. Однако, прежде, чемподойти, обменялся несколькими словами спредводителем прибывшего отряда, итутже тихо отдал другое приказание одному изсвоих сотников.
        - Здравствый будь, Военег, - первым поздоровался Гостомысл состарым соратником идобрым другом своего отца.
        - Иты нагоды здрав будь, - ответил воевода.
        - Чтослучилось?
        - Варяги, княже… Опять варяги… Сейчас отгоним…
        Перед воротами, выполняя приказание воеводы, ужесобралась конная сотня, быстро поднятая вседло. Ворота опять натужно заскрипели, открываясь, дружинники, ощетинившись копьями, сзычным гиканьем, коней исебя подгоняя, быстро покинули крепость.
        - Откуда они здесь?
        - Тебя преследовали.
        - Меня?
        - Кактолько отвоём проезде сообщили, явыставил взасаду два десятка воев. Тебя они пропустили, аварягов атаковали. Техсполсотни было… Потом сами еле оторвались…
        - Значит, изавтра преследовать думают… Ещёполусотня уних наверняка дляэтого припасена… - скорее, самсебе сказал Гостомысл враздумье, ипоправил меч упояса.
        - Наверняка будут… - согласился воевода. - Ядам тебе всопровождение сотню.
        - Тогда, боюсь, онидве сотни найдут… Только людей зря положим…
        - Едвали, откуда двум сотням здесь взяться, - Военег всомнении пожал плечами. - Здесь Славен близко. Наша сторона Ильмень-моря… Ониздесь больших сил недержат.
        - Эти, чтозанами шли, тоже, похоже, неотсюда, этииз-под Карелы…
        - Думаешь, так?
        - Так, думаю… Заними идругие пойти могут. Есть уних причина…
        Подошла молодая княжна. Скромно поклонилась воеводе, чувствуя внём непростого воя, ачеловека влиятельного, иповернулась кмужу:
        - Гденам устраиваться?
        - Яотвёл покои… - сказал Военег, откровенно ис добродушной улыбкой любуясь Прилюдой. - Некняжеские, конечно, невзыщи уж, княжна-красна, нохотябы отдельные. Кое-кто такие покои может чуланом назвать, нодругих мы впривычках своих воинских неимеем. Крепостица мала, унас все вместе спят…
        - Подожди-ка сустройством… - Гостомысл оглянулся, посмотрел наспокойное, невозмутимое лицо пленника, стоящего неподалёку, ирешился. Повернулся кВоенегу.
        - Дайнам, пожалуй, двух коней. Княжна ипленник сани бросят… Сейчас едем, сразу… Варяги такого неждут… Исразу нехватятся…
        - Ито правильно, - согласился воевода. - Ятож предложить думал, но, смотрю, княжна впути дюже притомилась…
        Прилюда подняла раскрасневшееся надорожном ветре лицо.
        - Поеду, коли надо…
        - Тогда иедем, - решил Гостомысл окончательно. - Славен рядом. Тамиотдохнём…
        Глава шестая
        Исам Годослав, икнязь-воевода Дражко, идаже Ставр - все они хорошо знали неустойчивое положение, вкотором находится княжество внастоящее время. Хотя состороны казалось, чтовласть Годослава крепка, какникогда. Боярский совет после недавних жестких мер невосстановил свои силы, ипротивопоставить себя власти Годослава, какдумали многие, нев состоянии. Ивоинские силы укняжества вналичии, какказалось стойже стороны, немалые. Ивсе это благодаря поддержке короля Карла Каролинга, которому князь присягнул вверности. Годослав, Дражко иСтавр знали действительное положение вещей гораздо лучше, чемзнали его бояре-советники, всегда готовые перебежать содной политической стороны надругую впоисках выгоды, знали лучше, чемдружинные воеводы, готовые послову князя встать награницах стеной, иосвободить проход толькотогда, когда остановится вжилах кровь. Полной информацией одействительном положение вещей обладали только они трое. Авсе остальные могли только предполагать, исудить посвоему усмотрению сотклонениями вту илив иную сторону. Однако то, чтокажется абсолютным состороны, невсегда соответствует действительности,
поскольку небывает совершенного абсолюта даже присамом наилучшем расположении сил.
        Зате три споловиной года, внешне тихо минувшие современи, когда дружины бодричей, воглаве сопасно раненым кинжалом наёмного убийцы князем-воеводой Дражко, подавили мятеж бояр, инанесли своим сильным игрозным северным соседям серьёзное иунизительное поражение, наголову разбив две их армии[72 - Действие первой книги.], угроза датского вторжения как-то поутихла, ине поднималась всерьёз даже вразговорах. Этому способствовало всеобщее мнение, чтокнязь Годослав пользуется полной поддержкой идаже дружбой второго сильного соседа, закатного[73 - Закатного - западного.], которому, всравнении совсегда дикой инеобузданной Данией, многие отдавали предпочтение прираскладе европейских сил. Более того, князь даже признал ограниченную вассальную зависимость откороля франков Карла Каролинга Великого, идаже настоял, после длительных переговоров, чтобы вдоговоре фигурировало понятие «ограниченная зависимость», чего Карл ранее всегда избегал, имея возможность добиться своего трактования силой оружия. Всесоседи считали, чтоКарл, вслучае откровенной датской угрозы, немедленно готов помочь Годославу ивойском исвоим
авторитетом. Должно быть, также впервое время считали ипри дворе Готфрида Датского Скьёлдунга, потому что нев манерах диких данов оставлять поражение, которое им казалось случайностью, безответным. Тень Карла Великого распространялась навсю континентальную Европу, иохраняла рубежи бодричей. Нолишь немногие посвящённые вовзаимоотношения двух властителей знали, чтоэто только тень, иникак неболее.
        Правда, впервый год дело обстояло именно так, какказалось состороны. Даны, чтобы несовсем потерять ксебе уважение, время отвремени делали воинские телодвижения, истягивали кгранице сбодричами свои полки. Такони проверяли реакцию противоположной стороны. Ипо приказу Карла надатскую границу немедленно выдвигались полки франков изблизкой Саксонии, усиленные отрядами саксов, которых Готфрид ранее поддерживал, нокоторых потом бросил напроизвол судьбы, носящей имя Карла Великого. Этосдерживало агрессию, поскольку датское королевство нерешалось начать войну скоролевством франков, точно также, каксами франки нерешались начать войну сДанией - исход такой войны никто несмогбы предсказать, ирисковать всем, чего добились замногие годы, нежелали ниКарл, ниГотфрид. Нокоролевство франков, ктому времени ещё неназвавшее себя Священной Римской империей[74 - Этопроизошло только через четыре года после описываемых событий.], имело слишком обширные собственные границы, ивеликое множество беспокойных несговорчивых жителей, которые только идумали отом, каквырваться изтяжёлых лап двух франкских леопардов ине попасть
подих молоты[75 - Франкские леопарды - нагербе Карла Великого были изображены два леопарда, разбивающие боевыми молотами башню замка. Потомки отэтого герба отказались, поскольку учредил его дед Карла Великого - Карл Мартелл попрозвище «Боевой молот», который был только лишь майордомом прикороле. Следовательно, герб этот нельзя было считать королевским.]. Ипотому Каролинг немог заниматься решением только лишь проблем маленького, хотя и, благодаря своему географическому положению, стратегически важного княжества. Даивойска, постоянно расквартированные вСаксонии, снова стали тамже, наместах, насущно необходимы, поскольку саксы народ неменее дикий, чемданы, итакойже неуступчивый, ине любят чувствовать надсобой чужую сильную управляющую руку. Иэтим войскам теперь было уже совсем недо помощи восходному соседу. Темболее, чтовосходный сосед совсем нервался сделать то, чтохотел увидеть Карл иего окружение, гденепоследнее повлиятельности место занимали высокие церковные сановники. Разработанная одним изумнейших помощников короля, учёным аббатом Алкуином система ненасильственного распространения христианства,
основанная напримерах проповедей первых апостолов, действовала, нодавала неслишком зримые результаты. Алкуин, какдовод, приводил впример проповеди Павла: «Ия, братья, немогу говоритьвам, каксуществам духовным, нокак плотским. Подобно младенцам воХристе, япредложил вам напиться молока, ане твердую пищу. Выбы ещё невозмогли, даитеперь ещё неможете». Тоесть, аббат предлагал обращаться сновообращёнными итеми, кого планировалось обратить, мягко, питать их материнским молоком, ане хлебом[76 - Письмо Алкуина Карлу, числящееся вкаталогах подименем «Ad domnum reget», было написано через несколько лет, икасалось проповедей христианских миссионеров взавоёванном тогда Аварском каганате. Алкуина тогда уже небыло рядом скоролём, онудалился вТурень, гдеосновал новую школу вмонастыре св. Мартина. Вовремяже похода против саксов ибодричей в785году, Алкуин находился рядом скоролём, и, подопущению автора, вполне мог влиять наподписание необычно мягкого договора Карла сбодричами вовсём, чтокасалось принятия христианства. Алкуин утверждал, чтопринимать крещение можно, только будучи готовым кэтому духовно, ини вкоем случае
ненасильственно. Учение Алкуина через несколько веков возьмёт навооружение зародившееся протестантство, ивведёт обряд конфирмации, тоесть, будет крестить детей только подостижению ими возраста созревания сознания.], готовить нравственно, прежде, чемпринимать вцерковное лоно. Тогда, помнению Алкуина можно былобы избежать того, чтопроизошло ссаксами, которые после проповеди вцеркви отправляются всвои священные рощи, чтобы принести жертвы Вотану идругим прежним богам. НоКарл был человеком нетерпеливым, иимел обыкновение, когда время затягивало развёртывание событий, доказывать свои аргументы нетолько логическими доводами иразумными уговорами, нои ударами тяжёлого копья, остриём которому служил воинственный монсеньор Бернар, дядя короля. Ктомуже Карла очень толкали ктакому поведению окружающие, особенно, когда рядом небыло Алкуина, инекому было простым рассуждением повлиять надействие. Окружающих понять тоже можно - они всегда были голодны, каклюбимые королевские волкодавы, ивсегда искали, чтоигде можно ухватить. Вуже завоёванных странах Карл учреждал закон ипорядок, чемочень гордился. Притаком положении,
тамухватить ничего неудавалось. Авот когда только начиналось завоевание, тогда грабитель считался героем, иполучал нетолько богатство, но, сблагословления Римского Папы, ипочести, иславу.
        Инепонятное положение богатого княжества бодричей многим покоя недавало. Карл, выслушивая своих советчиков, порой начинал вслух сожалеть, чтопослушался доводов аббата Алкуина, иподписал непростительно мягкий договор сбодричами. Итолько отнего одного зависело, когда доводы аббата вообще перестанут накороля действовать. Адля этого нужно было немного - нужно было только доказать активное противодействие бодричей принятию христианства. То,что христианство принял князь бодричей Годослав, незначило ровным счётом ничего…

* * *
        Князь-воевода распрощался сГодославом ис волхвом Ставром, который, вдополнение кпригляду своего учителя отшельного волхва Горислава, решил сам взглянуть накнягиню Рогнельду, ипошёл кней вместе скнязем бодричей. Дражкоже отправился навестить свою матушку, которая впоследние полтора года поболезни ног немогла ходить, ножила по-прежнему вправом крыле Дворца Сокола, отведённом Годославом длякнязя-воеводы. Престарелую княгиню-мать, родную старшую сестру матери князя Годослава, конечноже, давно предупредили оприезде сына, иона ждала его снетерпением.
        Пожилая болгарка Додола, бывшая рабыня матери, срок рабства которой истёк уже два десятка лет назад[77 - Рабство уславянских племён длилось неболее десяти лет. Поистечению этого срока раб считался свободным (хотя внекоторых славянских племенах, например, уполяков, онсвободу должен был себе выкупить), ипо желанию имел право отправиться домой илимог остаться всемье полноправным её членом, если, конечно, члены семьи небыли против. Среди некоторых восточнославянских племён, какутверждает Егор Классен (1795 - 1862гг.), рабство захваченных впоходе пленников длилось только доприбытия славян вродную землю. Тамраб становился свободным, имог возвращаться ксебе, если имел такую возможность, амог остаться жить сославянами.], встретила князя-воеводу вдверях.
        - Ждётона, ждёт… Поторопись… Неволнуйеё… - по-свойски подтолкнула она Дражко подбок, чтобы он ускорил шаг.
        - Дражко, чтоли, пришёл? - из-за занавески спросила княгиня-мать.
        Голос, подкреплённый надеждой, хотя всёже слабый, показал, какмать обрадовалась.
        - Этоя, матушка, этоя… - Дражко постарался говорить негромко, каки полагается, какему казалось, говорить рядом сбольными. Точно также ив его присутствии говорили, когда он три года назад лежал после раны, нанесённой рукой боярского наёмника-убийцы, имать, тогда ещё ходячая, ухаживала заним.
        - Хвала Свентовиту! Дождалась, значит… Идисюда, идикомне… - княгиня облегчённо ишумно вздохнула.
        Додола откинула тяжёлую льняную занавеску.
        Когда Дражко уезжал сполком вБаварию, княгиня-мать провожала его втойже комнате, сидя вкресле уокна, ион издали помахал ей напрощание рукой. Сейчас икресла этого всветлице неоказалось. Ивесь стол перед пологом заставлен многочисленными глиняными бутылочками слекарствами имазями. Значит, княгиня-мать теперь ис постели невстаёт.
        - Присядь-ка рядышком, присядь, сынок… - попросила мать.
        Лицо её выглядело прежним, только вцвете кожи значительно добавилось неживой восковой бледности, ив глазах нестало заметно былого желания покомандовать. Этогоже желания неуслышал Дражко ив голосе.
        - Извини, мама, чтонесразу ктебе прошёл, - Дражко поцеловал мать впокрытый болезненным потом лоб, иприсел накраешек широкой внешней скамьи, застланной перинами[78 - Славяне вместо кроватей пользовались широкими илиже просто составленными вместе скамьями. Кровать, какпредмет мебели, придёт кзападным славянам только вдесятом веке, квосточным славянам ещё позже.]. - Дела княжества… Сначала доложил Годославу ибоярам, потом князь побеседовать наедине захотел. Акак только освободился, сразу ктебе…
        - Японимаю, сынок, японимаю… Тынепоследний человек здесь, чтобы сначала своих навещать, апотом уж делом заниматься. Ито хорошо, чтоприехал вовремя. Яубоялась уж, чтонедождусь… Атеперь, каксвиделись, спокойнее стало… Безбоязни последние денёчки доживу. Нетак много их уменя осталось, хотелосьбы впокое…
        - Чтоты, мама, тебе покидать нас рано, - возразил Дражко.
        - Мару[79 - Мара - богиня смерти.] восне видела… Ходит вокруг меня, круг закругом, икаждый круг всё уже иуже… Значит, скоро уже - пора… Обнимет меня скоро, ине выпустит… Ноя жизнь прожила, сына взрастила… Жалею вот, чтооженить тебя неуспела. Атак внуков хотела понянчить… Ноо том пусть теперь Жели[80 - Жели - младшие божества жалости ипечали.] плачут… Ножениться-то тебе давно пора уж… Былаб я приногах, нашлаб тебе добрую… Атак - сам ищи, дапоскорее. Мнеуж наэто времени неотпущено.
        Дражко смутился, незная, чтоответить матери, ноона его смущения из-за своего болезненного состояния неувидела.
        - Горислава звали? - спросил Дражко уДодолы.
        - Сегодня только сутра был… Настои носит…
        - Горислав меня измертвецов воином водночасье сделал… - вспомнил вдруг князь-воевода события трёхлетней давности.
        - Нешто я незнаю, - сказала Додола.
        - Иматушку он поднимет…
        Мать только горько улыбнулась нанадежду сына.
        - Неподнимет, сынок, уженеподнимет… Самсказал, чтобы я готовилась сМарой встретиться… Аслово Горислава всегда верное…
        - Такисказал?
        - Такисказал…
        - Не-ет… Тычто-то непоняла, матушка… Ясам кГориславу съезжу. Поговорю сним…
        - Чтоездить, онккнягинюшке Рогнельде, почитай, каждый день приходит. Аот нее комне заглядывает. Свидишься, какзаглянет. Даон итебе тоже скажет. Исама я чувствую, чтопора уже. Устала здесь…
        Странно, ноДражко незнал очём разговаривать сматерью, ненаходил слов утешения, чтобы облегчить ей муки болезни. Онпривык общаться смужчинами. Темслово нужное подобрать легче. Только одно слово, иэтого хватает. Мужчины многословия нетерпят. Аздесь что-то другое нужно, ноон этого другого незнает, ине умеет. Иот этого было жальче мать, было обидно занеё, будтобыон, родной сын, единственный оставшийся вживых изчетырёх сыновей, нелюбитеё. Дражко очень любил мать, ибез раздумий своёбы здоровье отдал, чтобы помочь ей сболезнью справиться. Нознал, чтоэто невозможно, иоттого казалось князю-воеводе, будто он чего-то матери недодаёт…
        Глава седьмая
        Выезжали, совсем неотдохнув, ещёдотого, каквернулась вкрепость посланная впреследование варягов-русов сотня конных дружинников. Воевода Военег дал всопровождение десяток конных стрельцов идесяток дружинников, строго-настрого приказав им, вслучае опасности, перекрыть дорогу, самим костьми, какрогатками, поперёк дороги лечь, нокняжескому отряду дать оторваться.
        - Всёжты, княже, осторожен будь, - настаивал, провожая, воевода Гостомысла, идёргал себя закороткую седую бороду, стриженную кругом, нервничал. Понимал, случись что скняжичем, спрос снего будет. - Ночь дюже темна, стрельцы издали стрелять немогут… Ненравится мне их настойчивость.
        - Акому такое понравится… - хмыкнул Гостомысл.
        - Чтоэт вдруг варяги так тебя невзлюбили? Подсамый Славен залезть готовы…
        - Нея им нужен, амой пленник, - сказал княжич, невдаваясь вподробные объяснения.
        - Тогда, темболее… Осторожнее будь… Ктоон такой?
        - Назвался Вильчаном. Держит себя, какчеловек знатный. Узнаем…
        - Если что, пленному копьё кгруди, иприколоть слегка… Тогда отстанут, коли нужен… Ну,Перун надвами, онвсех видит…
        - Онвидит иварягов, аони его неменьше нашего уважают, - отговорился Гостомысл, довольный, чтовоевода нестал дальше пропленника расспрашивать. - Онитоже ему дары приносят, просят, чтобы пленника нашего освобидил. Аза кого Перун сегодня будет, только ему самому иизвестно. Ненам решать. Ладно, двинеммы…
        Ночная напряженная скачка началась отсамых крепостных ворот. Толком неотдохнувшие спрошлого перегона, кони воев сопровождения хрипели, новсёже шли ходким ровным галопом, несрываясь врваный аллюр, обычно заставляющий всадников пригибаться кгриве иприподниматься настременах. Гостомысл своего коня даже придерживал, чтобы скакать рядом смолодой женой, неумеющий тягаться вскачке наночном зимнем ветру сопытными воями. Княжеские кони были свежими, вотличие отконей воев, имоглибы себе позволить быстрый бег. Требовалась только воля всадников. Вданном случае, воля княжны Прилюды. Ноона небыла приучена кбыстрой скачке, ипотому движение задерживала. Иещё лошадь пленника желемую скорость снижала. Впрочем, виноват вэтом был нестолько сам пленник, сколько только его лошадь. Емуспециально, поподсказке сотника Бобрыни, дали такую, чтобы несмог ускакать отохраны. И,кажется, вусердстве перестарались. Лошадь Войномира постоянно норовила отстать. Хорошо хоть, нехромала.
        Передохнуть остановились только уворот следующей маленькой крепостицы, выставленной уже совсем рядом сгородом. Здесь вся дружина состоит издесятка стрельцов идесятка лёгких конных воев, которые нестолько длясечи предназначены, сколько длябыстрого оповещения города оприближении опасности. Крепостица навозвышенности, горка позимнему обычаю водой полита так, чтобы польду кстенам неподобраться. Дорога сначала подкрепостной горкой кольцом проходит, чтобы все проезжающие подстрелами оказались, итолько потом кворотам круто сворачивает. Ималенький гарнизон вполне всостоянии неслишком длительную осаду накрепкие ворота выдержать.
        - Всё… Дальше можно будет уже спокойно ехать, иносы наветру неморозить… - решил Гостомысл, ираспорядился охране, выделенной воеводой Военегом, отправляться восвояси.
        Конники сразу развернули лошадей, чтобы безотдыха успеть добраться доЛосиного брода втемноте. Всветлое время, когда рядом скрепостью варяги появились, проезжать таким малым числом рискованно.
        - Долголь нам додомаещё? - спросила Прилюда, потирая вышитыми бисером меховыми рукавичками докрасна прохваченное ночными морозцем иветром лицо.
        - Щёчки нерасцарапай, - засмеялся Гостомысл. - Дадим вот лошадям отдохнуть, ичерез час будем дома. Даже неторопясь, вчас уложимся…
        - Яуж скакала когда, думала, какв седлебы неуснуть, - улыбнулась молодая жена. - Ато свалюсь лошадям подноги, вотсмеху длямужчин…
        - Скоро отдохнёшь… Русалко, чтотам?
        Вопрос, произнесённый совсем другим тоном, былобращён кмолодому сотнику стрельцов, командующему вмаленькой крепостице. Русалко всматривался скрепостных полатей[81 - Полати - настенах острогов ималеньких крепостиц, специальная площадка, скоторой обороняющиеся могли поверх стен отстреливаться отнападавших.], установленных надворотами вместо башни, вочто-то происходящее поту сторону стен.
        - Ой-ё… Твоя охрана, княже, никак назад скачет… Да-да… Ониэто, они… Иза ними кто-то… Прямо поднами, покругу… Похоже, варяги… Закрыть ворота? Ато ведь, чего доброго, наплечах влетят…
        - Стрелами отсечь… - дал команду Гостомысл, ещёневидя ситуации, ноочень нежелая закрыть ворота пред своимиже верными воями, иоставить их безподмоги инадежды наспасение. Аони, если их преследуют, именно заспасением сюда идолжны скакать, ипотому накняжича своего надеются.
        Русалко давал команды дружинникам.
        - Спрячь княжну, пленника незабудь подзапор сунуть, - распорядился Гостомысл уже сотнику Бобрыне, осмотрелся, исам полез попоперечинам, набитым напростое бревно, наполати ксотнику Русалко.
        - Ястобой останусь… - громко итребовательно попросилась вдруг Прилюда, ноГостомысл даже необернулся, потому что своё распоряжение он уже отдал, арука Бобрыни аккуратно, носильно взяла княжну подлокоть.
        Десяток крепостных стрельцов тем временем взбирался наполати устен, позицию упо-прежнему распахнутых ворот, ощетинившись копьями, заняли икрепостные конные дружинники, идружинники сопровождения княжича, такзначительно усилившие гарнизон.
        Ужегромко застучали позащитным щиткам тетивы луков стрельцов. Первые пробные стрелы просвистели, измеряя ветер иотыскивая неверную, едва угадываемую втемноте цель.
        - Всвоих непопадите… - прикрикнул Русалко.
        - Кактолько наши ворвутся, закрывайте ворота! - сверху, только забравшись наполати, далкоманду княжич.
        Илишь после этого посмотрел застену. Большой отряд варягов вытянулся поузкой дороге. Неменьше сотни, сразу определил княжич. Дистанция между преследователями ипреследуемыми была очень коротка. Опасно коротка… Нодаже вбезлунной ночи чёрные силуэты набелом снегу рассмотреть было можно.
        - Чуть-чутьбы им прибавить… - сочувственно сказал Русалко, иударил металлической рукавицей поограде. - Оторватьсябы ещё шагов надесяток… Мыбы тогда ворота затворить успели. Атак - опасно…
        - Немогут добавить, кони усталые, - посетовал Гостомысл. - Стрельцы… Командуй…
        Русалко бросился кдругому концу полати, чтобы стрельцы, скопившиеся там, подругую сторону ворот, могли его услышать.
        - Дайте им напрямую линию выйти, истреляйте прямо заспину. Отсекайте стрелами передних, чтоб оторвались…
        Довыхода напрямую линию осталось совсем недолго. Цепочка конников приближалась ккрутому повороту дороги, исобиралась миноватьего, неснижая скорости.
        - Всугроббы незалетели… - сказал Гостомысл.
        - Недолжны, уних кони кованы…
        Минуту наблюдали молча. Сотник пытался подсчитать количество преследователей.
        - Многоватоих… Трудно будет соткрытыми воротами-то отбиться…
        - Отобьёмся! - твёрдо сказал Гостомысл.
        Сотник Русалко обернулся ксередине крепостицы, махнул кому-то рукой, икрикнул:
        - Зажигай!
        Этакоманда прозвучала длядружинника, занявшего позицию наустроенной вцентре крепостицы вышке, гдевсегда был приготовлен сигнальный костёр изсухих дров, обложенных легкой вогне сухой берестой. Следующая, последняя перед городом крепостица, такаяже маленькая, сигнал обязательно увидит иповторит. Аоттуда уже игородские стены будут оповещены. Ипомощь выступит немедля.
        Гостомысл навышку необернулся, наблюдая задорогой идраматической погоней. Наполати кним поднялся воевода Бобрыня. Быстро оценил ситуацию, ипоказал, чтотакое опыт воя.
        - Брёвна есть? - спросил сразу.
        - Подстеной… - Русалко понял подсказку безслов. - Эй,подавайте снизу брёвна… Быстрее, сверху берите…
        Вработу включились немедля идружинники внизу, исам княжич, иоба сотника наверху, истрельцы навторых полатях. Снизу, бегом поднося необхватную тяжесть, подали пять тяжёлых брёвен, ещёлюди поднялись, чтобы помочь, иводрузили обструганные стволы поверх ворот так, чтобы концы выходили напривратные полати.
        - Верёвок давайте поболе… Крепкие чтоб… - громко скомандовал молодой сотник.
        - Зачем верёвки? - непрерывая работы, поинтересовался старый сотник Бобрыня.
        - Брёвна свяжем, сверху сбросим непо одному, асразу… Какстена будет… Заместо ворот… Вымеряй длину, княжич…
        - Дело, - согласился старый сотник.
        АГостомысл концом спущенной верёвки стал мерить расстояние, чтобы перекрыть путь конникам. Последнее бревно уже было поднято, и, кактолько подали дополнительные верёвки, сотники вместе сГостомыслом стали связывать брёвна промеж собой так, чтобы между ними могло, принеобходимости, ещёодно бревно поместиться. Это, каквсе поняли безслов, бойницы длястрельцов икопейников. Работали быстро, торопились, ибросали время отвремени взгляды застену. Стрельцы уже свою работу делали, итам, надороге, падал слошади то один изпреследователей, тодругой. Однако, ночь инеровность движения коней, ихскорость впередвижении мешали всем выстрелам быть предельно точными. Норабота продолжалась. Необходимо было успеть доподхода противника.
        Гостомысл впопыхах уронил рукавицу, которая, слышно было повскрику, кого-то внизу своей металлической тяжестью ударила.
        - Осторожней, там… - крикнул княжич. - Нестой внизу, неравён час, бревно свалится… Какбрёвна сбрасывать будем? - спросил Бобрыню.
        - Ломаем ограду… Илесину уворот…
        Верхние концы верёвок крепко-накрепко привязали кбревну венца надворотной стены. Несколькими ударами выбили крепления ограды полатей икрайнюю, кстене прилегающую широкую лесину. Измерили, ивторую лесину выбили. Посмотрели, каксправились сосвоей задачей дружинники навторых полатях, подругую сторону ворот. Тамтоже всё закончилось. Теперь сооружение было готово киспользованию. Всясложность состояла втом, чтоворота, каквсе крепостные ворота, открывались наружу - Такие сложнее тараном проломить. Абрёвна можно было сбросить только изнутри, перекрыв проход импровизированной связанной стеной. Всадникам проскакать подбрёвнами невозможно. Пешие, пригнувшись, смогут пройти хоть наружу, хоть внутрь. Спешиться варягам недолго. Ониодинаково хорошо воюют ив конном, ив пешем строю. Новыиграть время задумка Бобрыни иРусалко возможность даст. Кроме того, конники сразгону моглибы ворваться внутрь инатворить немало бед. Пешим так быстро ворваться невозможно. Ворота нешироки. Исколько варяги вних выставят воев, столькоже выставят изащитники.
        Теперь осталось только ждать… Нождать всем оставалось недолго, потому что стали слышны даже крики погони…
        Варяги-русы тоже гнали коней вовсю прыть, ноиони, похоже, отправившись впреследование, неотдыхали этой ночью, следовательно, ихкони неменее измучены, чемкони беглецов. Ипотому сократить дистанцию никак неудавалось. Новаряги, должно быть, были уверены, чтоперед таким численно превосходящим противником ворота крепости будут загодя закрыты, иостановившимся перед ними двум десяткам дружинников никуда уже недеться отваряжских мечей. Ипотому неотставали. Ното один изнаиболее резвых, тодругой вылетал изседла. Стрельцы вкрепости свою работу знали, ивыполняли её точно. Дважды стрелы роняли лошадей, иэто вызывали гораздо большую задержку, чемпадение всадника. Стрела сложного славянского лука легко убивала илошадь иведмедя, авсадника была способна прошить навылет вместе сдоспехами. Истрельцы продолжали обстрел.
        - Влошадей стреляйте, влошадей… - криком подсказал Бобрыня, нок этому времени стрельцы исами, должно быть, ужепоняли ситуацию, потому что одновременно скриком сотника узкую дорогу перегородили сразу три упавшие лошади, чтовызвало небольшую свалку, дистанцию чуть-чуть увеличило, хотя вцелом ине остановило поток воинов.
        - Готовимся! - подал команду Гостомысл. - Вместе! Готовимся…
        Двасотника икняжич бросились кбрёвнам, уложенным накраю полатей внеустойчивом равновесии. Иодновременно тянули шеи, приподнимая головы надчастоколом, пытались всмотреться вдорогу. Ноим ничего небыло видно. Хорошо хоть, насоседних полатях людей собралось больше, итам нашёлся человек, который самостоятельно принял команду насебя, игромко объявил обэтом. Ужезастучали побревенчатому настилу перед воротами крепости копыта передовых коней, ужевстали несколько наиболее рисковых дружинников внизу, вплотную кместу, куда должны упасть брёвна, иготовы были потянуть насебя верёвки, закреплённые застворки ворот… Ужепоследние конные дружинники пересекали спасительную заветную черту, ужеиваряги готовились перескочить туже черту, иоказаться вкрепостице, когда раздалось громкое ирешительное:
        - Да-авай!
        Этакоманда чуть-чуть запоздала, нодружинник боялся своих задеть, ипотому переждал момент. Сдесяток преследователей всёже проскочило вкрепость, гдеих тутже встретили стрелами икопьями, сразу свалив наземлю. Варяги всёже успели тоже ответить несколькими ударами, ноих оказалось слишком мало. Авесь остальной поток чужих воинов, только что казавшийся грозной таранной силой, которую невозможно ничем остановить, былрезко пресечён мощнейшим ударом стены изпяти тяжеленных связанных друг сдругом брёвен. Этибрёвна повалили ивсадников, илошадей, ломая кости икруша густую истремительную человеческую реку. Варяги струдом, потому что подпирали задние, всёже отхлынули подударами копий ипотоком стрел, чтопролетали между брёвен. Новорота закрыть теперь уже оказалось невозможным. Брёвна свалили иубили сразу четырёх лошадей, илошади, исмятые воины закрыли створкам возможность повернуться напетлях. Акопейная атака изновых итаких непривычных сначала бойниц, инесколько десятков стрел, выпущенных между бревнами ворвавшимися вкрепость спасёнцами изЛосиного брода, успевшими развернуться ивступить всхватку, свалили ещё
добрый десяток варягов. И,витоге, перед воротами образовалась куча тел измёртвых ираненых людей илошадей. Разобрать такую кучу вспокойной-то обстановке непросто, ав условиях боя вообще невозможно.
        - Ещёбрёвна тащите! - крикнул Гостомысл, сообразив, чтоваряги вот-вот опомнятся, спешатся, исмогут проникнуть вкрепость, перебравшись через тела погибших товарищей, иподнырнув подвисячую стену. Итакую сильную реку будет трудно остановить стрелами икопьями, потому что они смогут ещё передвигаться достаточно быстро. Передние своими телами закроют задних, ипока стрелец натянет тетиву, дистанция сократится дорасстояния мечного иликопейного удара. Конечно, инапор можно сдержать встречным равным напором, нони кчему лишние жертвы, когда можно всё сделать легче.
        Несколько воинов бросилось выполнять команду княжича. Отпротивоположной стены крепостицы подтащили новые брёвна, приготовленные длякаких-то внутренних работ. Первые два бревна были успешно устроены подвисячей стеной, нокогда несли третье бревно, из-за ворот вылетело несколько стрел - некоторые варяги были вооружены такимиже луками, каки словене, иумели ими пользоваться нехуже. Номесто погибших тутже заняли новые дружинники, также торопящиеся, знающие, чтоиначе всем им может грозить гибель. Четвёртое бревно было выставлено нормально - помогли стрельцы сверху иснизу, усилившие обстрел. Припереноске пятого ещё трое погибло. Нотеперь прорваться вкрепостицу сходу ибыстро стало невозможно.
        Гостомысл ссотниками уже спустился натесную привратную площадь, освобождая верхнее место дружинникам, готовым сбрасывать сполатей через стены большущие заранее приготовленные камни. Сдругих полатей такие камни уже летели вварягов. Акняжич ссотниками Бобрыней иРусалко, вооружённые мечами, заняли место впервых рядах осаждённых, ине пускали врагов вкрепость. Сражение началось уже вполном объёме, какими бывают серьёзные, вошедшие висторию сражения, икрасные отблески большого сигнального костра навышке создавали впечатление битвы закрупный осаждённый город, вкотором уже начался обязательный втаких случаях пожар. Ярость иотвага одних встречалась стакойже яростью иотвагой противника, умение владеть мечом иликопьём сталкивались сточно такимже умением. Никто нехотел отступать, нанося один задругим удары. Грохотало железо, рассыпались разбитые щиты, сглухим лязганьем гнулись ирвались подударами доспехи. Люди рычали икричали, противника пугая исебя доводя дополного неистовства смертельного боя. Иникто, нис той, нис другой стороны, незадумывался надтем, малое сражение идёт илибольшое, никто несомневался втом,
чтоименно его отвага иименно его удар может решить исход боя. Каждый отдавал себя рати полностью ибез остатка, подспудно сознавая, чтоостаток иумение себя щадить могут им больше ине понадобиться…
        Варяги торопились, стремясь прорваться внутрь, понимая, чтопотом это уже будет невозможно, ноздесь уже их силы равнялись силам осаждённых, потому что уворот каждая изсторон могла выставить одновременно только одинаковое количество воев. Более того, осаждённые даже преимущество имели, потому что их стрельцы могли вести обстрел сверху, из-за укрытия, вто время, какварягов укрывали только их собственные большие круглые щиты, которые, какизвестно, отстрелы, практически, неспасают. Стрела непросто пробивает щит, онапробивает его насквозь, итолько незначительно теряет силу. Темнеменее, воина защитом тоже бьет, и, если неубивает, тохотябы выводит изстроя.
        Нотакое равновесие сил продолжалось недолго. Тот, ктоварягами-русами командовал, вероятно, воинский опыт получал неу бивуачного огня израссказов бывалых ратников, исообразил, чтосигнальный костёр просто так незажигают, ив крепость вот-вот подоспеет подмога. Взять крепостицу сходу неудалось. Значит, неудастся вовсе. Команда прозвучала иззадних рядов, ипередалась повытянутому колонной строю. Варяги успели вытащить из-под ворот своих раненых, крепостные стрельцы им вэтом даже немешали, потому что помощь раненым иу тех иу других считалась делом святым, итутже отступили, провожаемые радостными криками отстен.
        Притой ширине дороги, чтонедавала никакой возможности развернуть строй вцепь илилаву, осаждённым, несмотря начисленное меньшинство, можно былобы ивылазку сделать, чтобы ударить противника вспину. Нона дороге, когда сражающиеся стороны увязнут всече, часть варягов имелабы возможность спешиться, ипешком, через неслишком глубокие сугробы, зайти вофланги ив тыл. Гостомысл, прикинув варианты, решил нерисковать.
        - Очистить ворота! - прозвучала его команда.
        Кто-то издружинников крепостицы принёс княжичу его оброненную сверху металлическую рукавицу. Гостомысл поблагодарил кивком, посмотрел наруку, онаоказалась вся вкрови - ободрал бревном. Нона такую незначительную рану княжич внимания необратил, натянул рукавицу ивышел заворота.
        Варяги отступали так спешно, чтоотступление было похоже набегство.
        - Имразведка сообщила - нам помощь идёт… - прочитал ситуацию сотник Русалко. - Иначе онибы обязательно попытались поджечьнас… Ане успели…
        - Неслишкомли далеко Войномир руки протягивает… - высказал свою оценку событий Бобрыня. - Неиначе, наСлавен метит. Неранолиему?..
        Гостомысл промолчал, ивспомнил слова волхва Вандала, который советовал ему очень торопиться, чтобы вовремя вернуться, иуслышать «заветное слово» отца. Может быть, варяги-русы тоже знают, чтоон должен будет услышать это «заветное слово»? Иименно потому стараются ему помешать? Может быть, нетолько освобождение своего князя они ставят воглаву преследования? Тогда, темболее, следует торопиться…
        Гдеже подмога?..

* * *
        Всамом стольном граде Славене, куда гонец доставил берестяное письмо срезаным руническим сообщением[82 - Археологические данные, ав большей степени данные летописных арабских, византийских игерманских источников говорят отом, чтославяне были грамотными людьми иимели письменность, которую называли «буквица», ивторой вид письменности - рунический. Причём письменность эта была распространена нетолько среди высших классов общества, нои повсеместно, даже среди простого люда.], знали опредстоящем приезде Гостомысла, изнали обопасности, которой княжич подвергается впути. Костёр насигнальной вышке был замечен вовремя ивоспринят правильно. Помощь прибыла всамом деле необычайно скоро, ноудивляться этому неприходилось, потому что младший брат княжич Вадимир, после предупреждения отца, держал «подседлом» готовую квыступлению дружину набыстроногих конях. Вадимир сам иприбыл кприграничной крепостице воглавееё, чтобы выручить застрявшего восаде старшего брата.
        Время терять Гостомысл незахотел. Сменили вкрепостице дружину, оставив новым воям возможность сосвежими силами привести ворота впорядок, и, вместе состарой дружиной, быстрым ходом направились кСлавену.
        Проведя там только короткий остаток ночи, Гостомысл поднялся спервым светом, пробившимся сквозь стекло. Вкрепости Карела ив самой Бьярме вставали позже. Тамлучам света предстояло пробиться сквозь мутные, туго натянутые бычьи пузыри, которые свет всегда пропускали хуже, илюдей спозаранку небудили. Наудивление княжича, Прилюда поднялась ещё раньше, зная, какмного дел предстоит сделать доотъезда мужа. АВадимир вообще, какоказалось, вэту ночь нестал ложиться, взвалив насебя заботу оснаряжении дружины старшего брата. Ихорошо вооружённая сотня стояла, готовая выступить вместе сГостомыслом вдальний поход. Ещёодна сотня, стрелецкая, воглаве всё стемже Русалко, почти ровесником идругом детских лет Вадимира, приторачивала ксёдлам походные тулы[83 - Тул - кожаный илиберестяной цилиндр, предназначенный длястрел. Колчан появился уславян только через несколько веков.] идлинные налучья. Вои, сопровождавшие княжича изставки отца, получили особую задачу - охранять пленника. Силы длясопровождения посольства были выделены большие, ноэто было необходимостью, поскольку ехать предстояло через чужие земли, икое-где
предстояло, возможно, пробиваться сбоем. Гостомысл уже несколько раз путешествовал поэтому пути сдружиной, изнал, чтоему предстоит.
        Витоге княжичу осталось только семейные дела уладить - познакомить Прилюду сдетьми отпокойной первой жены; потом поручить её заботам властолюбивой красавицы Велиборы, молодой жены брата Вадимира, дочери освобожденной хозарской рабыни. Велибора собиралась вскоре произвести насвет, какпредсказали волхвы, прекрасную дочь; потом еще было необходимо передать самому брату тщательные наставления Буривоя. Велибора давно освоилась вкняжеском тереме, ивзяла насебя заботы обовсём хозяйстве, чтопосле смерти жены Буривоя осталось безпригляда.
        Итолько после всего этого можно было садиться наконя…
        - Немноголи ты мне охраны даёшь? Чать, самому понадобиться может… - осмотрев своё сопровождение, всеже засомневался, исказал Гостомысл брату. - Яспомощью кГодославу ездил, всего четыре сотни брал, атут спосольством…
        - Ляхам всё одно, чтовойско, чтопосольство… - сказал Вадимир. - Тебе через их земли тоже ехать, идружинники, истрельцы там сгодятся… Ая здесь справлюсь… ВРусе пока тишина. Русы зимой выступать нелюбят…
        Гостомысл исам хорошо знал, чтосамый трудный, хотя инебольшой, участок его дороги лежит через земли ляхов, ливов ипруссов. Там, даже если содним князем ладишь, другой наего землю войдёт, чтобы пленников захватить. Ине знаешь, ккому можешь вруки попасть, незнаешь, накого следует лук поднимать, акому протягивать руку длярукопожатия. Безвойска через земли ляшские ходить более рискованно, чемчерез земли варягов-русов. Даине совсякими ливами договориться можно. Сприграничными, вродебы, давно мирные отношения, торговля, идаже помощь друг другу, ачуть вглубину ливских болот уйдёшь, изкаждой чащи дикая ватажка лихих людей выскочить может. Тамтоже, каки уляхов, порядка нелюбят… Единственно, ближе квладениям бодричей, земли поморян - места спокойные. Поморяне, хотя иближайшие родственники ляхов, отличаются отних любовью кпорядку…
        Глава восьмая
        Слегка растерянный ирасстроенный состоянием, аещё больше настроением матери, спустился князь-воевода стретьего этажа навторой всвои покои. Зашёл всвои комнаты, вычищенные слугами кего приезду так, чтониодной пылинки наоконных стёклах было несыскать. Нотам, постояв несколько минут безцели уокна, посмотрев некоторое время наплощадь ина дворцовую галерею, гдераньше часто прогуливалась княгиня Рогнельда, надолго незадержался. Ивсё втойже задумчивости двинулся квыходу изДворца.
        Наузкой боковой лестнице, ужеоколо выхода напервый этаж, емувстретился князь Додон, разговаривающий скем-то изсвоих слуг. Додон шагнул навстречу, загораживая проход, иприветливо протянул длярукопожатия свою холёную узкую ладонь, больше привычную кгребню дляего длинных волос, чемкрукоятке меча. Естественно, князь-воевода такую руку уважать немог, хотя вынужден был нарукопожатие ответить.
        Приличия вобщении соблюдал даже такой человек, какДражко.
        - Ярад, Дражко, поприветствовать тебя персонально… - Додон весь, казалось, светился радостью встречи. Покрайней мере, обэтом говорила его широкая белозубая улыбка. Однако глаза приэтом оставались совершенно холодными инепроницаемыми.
        - Здрав будь, Додон… - усы князя-воеводы непошевелились, какбывало, когда он радовался встрече скем-то. Исам тон ответа непоказался князю тёплым.
        - Явот вдорогу собираюсь. Хочу съездить кодвору Карла Каролинга, удовлетворить своё извечное любопытство. Согласно твоему сообщению, онперебирается назиму вСаксонию… Этоже совсем рядом. Когда ещё мне представится случай! Надо его неупустить… ВВизантии много разговоров оКарле. Императрица Ирина долго каялась, чтонесмогла стать его родственницей[84 - Византийская императрица Ирина, вдова императора Льва Четвертого, ирегентша присвоем сыне Константине Шестом, имела договорённость сКарлом Великим обраке своего сына сего дочерью Ротрудой. Но,подостижению Константином совершеннолетия, императрица приказала ослепить сына, поскольку нежелала отдавать свою власть, асогласно византийским законам увечный человек неможет стать императором. Карл после этого расторг договор обраке ипрервал симператрицей всякие дипломатические связи. Перед венчанием снаследником императорского престола Львом, будущая императрица дала клятву императору Константину Пятому, чтоникогда небудет поклоняться иконам. ЛевШестой сначала ослабил поддавлением жены гонения наиконопочитателей, нопотом возобновил их сновой силой. Ноправить
Византией Льву довелось только пять споловиной лет. Рядисториков считает, чтоимператор был отравлен женой, желавшей захватить власть. Став регентшей, Ирина, невспомнив освоей клятве Константину Пятому, поставила патриархом вообще недуховное лицо, асвоего секретаря Тарасия, созвала Вселенский собор, который поее приказу совторой попытки (первая попытка проведения собора была сорвана армией, поддерживающей иконоборцев) установил вВизантии иконопочитание, иизгнал сцерковных постов всех иконоборцев. Императрица устроила наних жестокие гонения.].
        - Этопроблемы императрицы ивсех гадких манер византийского двора. Ониэти манеры пытаются всеми миру навязать, и, ксожалению, вкаждом государстве находятся такие, ктоподражает византийцам…
        Слова Дражко напрямую относились ккнязю Додону, нотот сделал вид, чтонепонял намёка, иловко перевёл разговор надругую тему:
        - Иещё, говорят, король Карл вбольшом восторге оттебя иот твоих полководческих талантов! Даисам ты недавно неупустил момента, чтобы непохвастать этим… - Додон непожелал остаться вдолгу, иответил уколом наукол.
        - Да,он относится комне суважением, каки его дядя иглавный полководец франков монсеньор Бернар, скоторым мы особенно сдружились. Если будешь принят придворе, передай отменя поклоны королю иего ворчливому дядюшке, - холодностью тона князь-воевода показал, чтонежелает продолжения разговора даже ради того, чтобы защитить себя отобвинений вхвастовстве, хотя его хвастовство было только ответом навопросы Годослава.
        - Передам обязательно. Поговаривают, чтокороль возит ссобой много женщин дляразвлечения двора искрашивания собственного досуга? Никому изних ты привет передать нежелаешь?
        - Нет, нежелаю, - теперь Дражко ответил даже более, чемхолодно, почти сраздражением.
        - Ах,да, слышаля, чтоты время проводил скем-тоещё… Неиз королевской свиты…
        Дражко только сердито пошевелил усами, ноне ответил ничего. Просто кивнул головой, толи прощаясь, толи требуя дорогу уступить, идвинулся дальше квыходу, основательно раздражённый этой встречей. Додон закнязем-воеводой накрыльцо невышел, только спросил вслед:
        - Сейчас-то куда спешишь?
        - Ксебе, взагородное имение, - почти необернувшись, через плечо бросил Дражко.
        - Меня вгости непригласишь? - князь Додон, вродебы, назойливо вдрузья навязывался. - Говорят, втвоих погребах мёд знатный…
        - Нет… Яхочу водиночестве отдохнуть после дальней дороги, - ответил Дражко теперь уже грубо, искрылся вдверном проёме.
        Накрыльце, пока князь-воевода ждал, когда ему подадут лошадь, соспины опять кто-то неслышно подошёл, имолча остановился. Услышав дыхание, Дражко, струдом сдерживая недовольство, обернулся, думая, чтоэто князь Додон неугомонился. Однако теперь рядом скнязем-воеводой стоял молодой вой, почти мальчишка, влёгкой кольчуге, притяжёлом дляего руки мече, нобез шлема, только волосы поперёк лба перевязаны тонким кожаным ремешком. Светлое лицо показалось отдалённо знакомым, ноДражко встречался сомногими воями изкняжеских дружин, многих знал поимени, большинствоже просто многократно видел, ине знал, даизнать был необязан. Этообязанность воинов, знать своего предводителя…
        - Тыкомне?
        - Неузнаешь меня, княже?..
        Только тихий голос смягкими нотками подсказал князю-воеводе, ктоперед ним.
        - Никак, Власко?..
        Ясновидящий ученик волхва Ставра улыбнулся своей грустной застенчивой улыбкой.
        - Узнал, княже… Узнал, таки… Адавеча, удвери, мимо прошёл, даже незаметил…
        - Ужбольно ты вымахал заэти три года. Совсем взрослым стал. Вкольчуге, приоружии… Скоро начнёшь бороду брить… Сколько годков-то тебе?
        - Скоро пятнадцать будет, - отрок постарался ответить басовитее, ноэто унего неполучилось, потому что возрастная ломка голоса недавала ещё возможности говорить втой манере, вкоторой хочется.
        - Авыглядишь года натри, пожалуй, старше… - одобрительно отметил Дражко.
        - Служба наша взрослая… Ксерьёзности приучает…
        - Тамже, приСтавре служишь?
        - Тамже, княже. Только что соСтавром вернулись изСвентаны. Якданам ходил, нату сторону… Помнишьже, яданский язык немножко знал, сейчас еще подучил… Слушал, чтоговорят… Тамнеспокойно. Ноя сумел узнать, чтоданы один полк туда-сюда гоняют.
        Дражко согласно качнул усами.
        - Явидел Ставра, онрассказал. Правда, протебя ничего несказал. Но,может, сказал Годославу… - поспешил князь-воевода добавить, чтобы порадовать хоть этим отрока, выглядящего неслишком веселым.
        Издворцовых ворот вывели коня князя-воеводы. Стражник жестко держал его подуздцы, иконь беспокойно перебирал ногами, стучал копытами подеревянной мостовой. Дражко готов уже был вскочить вседло, даже руку уже положил налуку, новнезапно пришла вголову новая мысль, остановилаего, ивернула ккрыльцу.
        - Власко, тысейчас свободен?
        - Ставр дозавтра отпустил. Сказал, завтра после обеда мы снова иуедем. Опять, надо думать, награницу. Заданами постоянный пригляд нужен. Злыишкодливы больно…
        - Добро… Чемпока заняться думаешь?
        - Вхрам схожу, погороду поброжу - меч хочу купить, больше круке подходящий, потом отоспаться хотел…
        - Ав воду ты по-прежнему смотришь?
        - Смотрю, княже… Этоглавное, чтоя умею. Дарами Свентовита пренебрегать нельзя, иесли ты ступил натропу знания, то, снеё свернув, свалишься непременно. Начал заниматься, занимайся все дни свои. ТакСтавр учит…
        - Поехали-ка сомной! Вмоё загородное имение… Тампереночуешь, и… Своё умение покажешь… Надо показать… - Дражко хотел, конечноже, просто пригласить, ноголосего, голос князя ивоеначальника, прозвучал впривычном приказном тоне, июноша отказаться нерешился, даже еслибы изахотел. - Амеч я тебе сам подарю хороший. Поруке подберём… Уменя этого добра хватит надобрую сотню воев…
        - Поехали, княже, коли велишь…
        Дражко, чуть-чуть заведённый отпришедшей вголову мысли, ужеслегка растерявший свою хмурую недавнюю задумчивость, какэто часто случается слюдьми нетяжкого отприроды нрава, тутже распорядился, чтобы побыстрее оседлали ипривели коня дляВласко.
        - Седло ему хорошее подберите, ичтоб стремя поросту было…
        - Уменя своё седло, княже, подогнано. Этонето, неданское. Этомне княгиня Рогнельда подарила…
        Дражко кивнул слуге, чтобы тот шёл выполнять.
        Вэто время мимо них прошёл, поклонившись, ис крыльца спустился, тотслуга князя Додона, чторазговаривал скнязем около боковой дворцовой лестницы. Власко проводил слугу внимательным взглядом дотех пор, пока тот нерастворился вплощадной толпе, ипосмотрел наДражко взглядом внимательным ичто-то говорящим.
        - Что? - спросил князь-воевода.
        - Человек этот… - Дражко кивнул вслед слуге. - Отебе нехорошо думает…
        - Нехорошо? - князь-воевода шевельнул усом. - Ипусть себе думает… Яотдум пополам неломаюсь, ипамять нетеряю. Аты, оказывается, нетолько вводу смотришь?
        - Ставр так учит: когда чем-то одним сильно занимаешься, другое, близкое кэтому, само приходит. Ия иногда безводы вижу. Ночеловек этот… Думыего… Такомёртвых думают… - сказал Власко тихо, сосвойственной ему интонацией, ужезнакомой князю-воеводе пособытиям трёхлетней давности.
        - Ая иумирать тоже несобираюсь…
        Коня дляВласко привели быстро - того самого, датского, чтоподарил Ставр отроку три споловиной года назад. Кони так неменяются, какбыстро растущие отроки, ипотому князь-воевода безтруда узнал злое тонконогое животное, которое втелегу невпряжёшь - этот конь только всадника подсобой терпит, ателегу расшибет сразу, даипросто непозволит насебя хомут надеть. И,глядя нато, каклегко Власко вспрыгивает вседло, вспомнил сулыбкой, кактри споловиной года назад подсаживал худенького мальчишку, который сам ещё забирался наконя струдом, вданское неудобное седло безстремян.
        - Поехали…
        НоВласко натянул повод.
        - Княже, может, оденешь панцирь…
        Трисполовиной года назад Дражко послушался Власко, сменил кольчугу набахтерец[85 - Бахтерец (отперсидского «бегтер», обозначающего род доспеха, само слово «бегтер» произошло отскифского «бахтра» - «бах» - щит, «тра» - много) - вид доспеха, состоящий изпродолговатых стальных горизонтальных пластин, соединённых покороткой стороне вертикальными рядами. Одевался поверх кольчуги. Вславянские княжества пришёл сВостока, вероятно, изПерсии через Византию.], итолько это спасло его отсмертельного удара наёмного убийцы, подосланного мятежными боярами. Сейчасже время наступило другое, иохотиться зажизнью князя-воеводы ниу кого причины быть недолжно. Дражко улыбнулся:
        - Свентовит комне милостив. Икольчуга хороша… Негоже всвоей земле всего бояться… Атем паче, какого-то взгляда…
        - Нехороший взгляд… Но… Тебе, княже, решать… - неуверенно согласился Власко, потому что сейчас он нев воду смотрел, которая никогда его необманывала, апросто доверился своему чутью. Ачутьё, каксам отрок знал, невсегда даёт правильные указания. Ион первым тронул коня пятками[86 - Вотличие отгерманцев того времени, славяне ещё неносили шпор, считая такой способ управления лошадью варварским ижестоким. Какправило, онииплёткой предпочитали непользоваться, ипри необходимости хлестали коня покрупу ладонью, аплётку, свплетённым вокончание металлическим шипом, использовали, какоружие.].
        Через город они проехали быстро, несмотря нато, чтоулицы были заполнены народом. ВРароге было слишком много воев, прибывших изфранкской армии вместе скнязем-воеводой - авозвращение армии всегда праздник иповод длявеселья, ипочти изкаждого трактира, несмотря напогоду, выставляются наулицу столы, которые обычно неостаются свободными, потому что столы ивнутри трактиров уже бывали заняты.
        Ипочти сразу, только миновав городские ворота, Дражко сотроком-разведчиком свернули нане сильно уезженную, хотя изаметную среди окружающей высокой травы боковую дорогу, втёплое начало нынешней прибалтийской зимы ещё неукрытую снегом, нообильную скользкой, чуть вязкой повремени года грязью. Дорога сначала вела вдоль высокой городской стены, которую Дражко попутно попривычке осматривал, идаже однажды остановился специально, чтобы исследовать часть стены внимательнее. Тамбревна стены выпирали поразному. Одно бревно высунулось сильнее других. Этомогло говорить ио том, чтопросто само бревно было толще, ио том, чтозасыпанная впростенок земля спеском выпирает саму стену. Этозначило, чтотребовался ремонт, потому что привыпадении одного бревна заним поползут иостальные.
        Потом, сделав петлю вокруг болотца, дорога круто свернула почти впротивоположную сторону, иуглубилась влес, чащобой своей непозволяющий ехать прямее иизбегать следующих один задругим изгибов.
        Лошадей сильно негнали, нои ненаправляли их шагом. Благородные животные сами, безпринуждения, бежали легко ировно. Встретившиеся лесорубы, издали узнав князя-воеводу поотличительному признаку, украшающему его лицо, отложили топоры всторону, показывая, чтоэто неоружие, сняли шапки ипоклонились впояс. Дражко вответ приветственно поднял руку, словно встретил добрых знакомых. Зауважительное отношение ковсем, невзирая названия иположение вобществе, Дражко илюбили внароде, может быть, неменьше, чемкнязя Годослава, которого любить следовало просто поего положению ипо влиянию его слова нажизнь всех вкняжестве.
        Дальше дорога вела нахолм, закоторым, какВласко уже давно знал, истоял дом князя-воеводы - приезжал туда несколько раз соСтавром длядоклада, хотя вдом входил один только Ставр. Если подогнать коней, ужечерез короткое время окажешься заворотами. Нона середине склона отрок внезапно резко натянул поводья, ипридержал коня.
        - Чтоты? - вынужденно остановился иДражко. Юный разведчик показал надорогу, гдетрава была умята копытами коня.
        - Кто-то вовесь опор скакал. Прямо перед нами…
        Дражко, вотличие отВласко, привык смотреть непод ноги наземлю, апо сторонам ивдаль, каки полагается князю иполководцу, ипотому сам наследы внимания необратил.
        - Нуичто?
        - Часто тут кто-то ездит?
        - Нечасто. Нуичто?
        - След совсем свежий. Трава нераспрямилась… - сказал Власко ипосмотрел посторонам.
        Нолес вокруг дороги был настолько густ, чтомог скрыть любую засаду. Разведчик такие кусты нелюбил, заисключением случаев, когда ему самому предстояло вних прятаться. Нои, темболее, онхорошо знал, какудобно вних прятаться другим.
        - Какое мне дело дотого, ктоздесь проехал… - усмехнулся князь-воевода вусы. - Едем, едем… Настам ждут…
        Теперь уже он первым тронул коня пятками, ноВласко поторопился, иобогнал воеводу.
        - Дозволь, княже, япервым поеду…
        Онипоехал первым, ноуже наподступах квершине снова остановился.
        - Чтоопять?
        Власко показал. Следы сворачивали сдороги наедва приметную тропинку, иуходили вчащу. Чтобы лучше рассмотретьих, юный разведчик даже наземлю спрыгнул, свободно бросив повод. Впрочем, конь ктакому поведению, должно быть, ужедавно привык, истоял, нешевелясь, дожидаясь хозяина.
        - Здесь непроедешь… Здесь только наповоду вести можно… - всмотрелся Власко втропинку.
        - Дакакое нам-то доэтого дело? - так ине понял князь-воевода беспокойства Власко.
        - Когда кто-то, вооружённый луком, прячется нанашей дороге, княже, намдолжно быть доэтого дело…
        - Откуда ты знаешь, чтоэтот «кто-то» вооружён именно луком, ичто он прячется?
        - Вотздесь, княже, - Власко показал рукой. - Ножнами меча так ветку несломаешь. Этоможно только налучьем. Ножны отгибаются, аналучье крепится жёстко. Явтаких вещах неошибаюсь. Ставр подтвердит это. Апрячется… Зачем, иначе, человеку вдебри забираться? Этонелесоруб… Емуненадо поваленное сухое дерево искать…
        Разведчик приник кземле, всматриваясь втропу.
        - Чтоещё скажешь? - слёгкой иронией вголосе поинтересовался князь-воевода.
        - Скажу, чтоэто недружинник шёл… Удружинника поступь иная. Исапоги тяжёлые. Этокакой-то горожанин… Пополу ходить привык… Такая походка только угорожан… Нена всю ступню ступает… Иобувь какая-то странная… Ятакую невидел… Покрайней мере, точно скажу, чтоэто недан ине бодрич…
        - Нуипусть себе ходит. Никому незапрещено влесу гулять. Может, решил наужин подстрелить дятла иливорону. Здесь кроме дятлов иворон другой дичи испокон веков неводится. Последнего зайца горожане несколько лет назад случайно встретили. Перепугали так, чтоон сам, какворона, отних полетел. Намже, вконце-то концов, неплутать закем-то поздешним дебрям… Поехали! Поехали быстрее! Делеще много насегодня осталось. Поехали, говорю!
        Последнее слово прозвучало откровенной командой, иВласко вскочил вседло.
        Второй склон холма был покрыт нетаким непролазным лесом, здесь почва была каменистее, ине давала возможности густолесью развиваться вширь. Идорога здесь, поросшая травою, непоеденной ещё снегом полностью, непетляла, какпри подъёме, аполого имягко, ровно спускалась подгору досамого большого трёхэтажного загородного дома князя-воеводы. Надне потерявшими свою зелень соснами уже было видно крышу.
        Схолма спускались неторопясь, неразгоняли лошадей. Искоро оказались уже усамого подножия, гдедорога огибала небольшой пруд, вкотором разводили рыбу длякняжеского стола, игде неразрешали рыбачить посторонним.
        - Мыуже дома, аты чего-то всё опасался… - сказал Дражко.
        - Мояслужба такая, княже, чтобы всего опасаться, - Власко склонил голову. - Лучше четыре раза проявить осторожность, чемодин раз ею пренебречь…
        Дражко усмехнулся, и, сулыбкой наусах, обернулся всторону холма, чуть потянув повод, ипотому слегка развернув илошадь, исам развернувшись, ив это время рядом сним сосвистом пролетела стрела. Необернисьон, несдвинься конь чуть всторону, стрела попалабы Дражко вспину. Князь-воевода, какопытный воин, сразу определил место, откуда стрела вылетела, поднял коня надыбы, разворачивая, имолча ринулся вверх подороге. Власко ударил своего коня пятками, ипомчался непо дороге, ачерез луг, поберегу пруда, чтобы срезать угол ине дать возможность стрелку бежать другим путём. Нопри этом сам подставлял себя подследующий выстрел, поскольку оставался наоткрытом месте.
        Дражко сразу понял маневр юного разведчика, ипотому сам тутже свернул сдороги, ипоскакал через лес. Здесь преимущество было втом, чтоДражко, свернув сдороги, оставался задеревьями невидимым. Номаневр Власко всёже обеспокоил князя-воеводу, привычного иметь дело сосвоими стрельцами, которые безпроблем снимают любого всадника набегу самой быстрой лошади. Наверняка неведомый стрелок пожелает обеспечить себе возможность отхода хотябы водну сторону. Ивыберет ту цель, которая отчётливо виднаему. Ипотому Дражко гнал коня что есть силы, чтобы какможно быстрее догнать того, ктострелял, иотвлечь его внимание хотябы топотом своего приближающегося коня, заставить торопиться, аот торопливости рука иглаз теряют привыстреле совмещение.
        Искороон, всамом деле, услышал впереди конный топот. Копыта гулко стучали покамням тропинки. Стрелок пытался сбежать. Чтостало сВласко, князь-воевода неведал, поскольку лес скрывал его иот преследуемого, иот юного разведчика. Конь Дражко топот тоже услышал, и, каквсякий боевой конь, раззадоренный скачкой, яростно заржал. Боевые кони нелюбят, когда их обгоняют, ивсегда возбуждаются отпреследования. И,несмотря нато, чтонаДражко были неслишком лёгкие доспехи, конь нёс всадника легко ибыстро. Расстояние, судя постуку копыт, стремительно сокращалось. Ачерез пару минут спереди раздался какой-то крик итреск кустов.
        - Сюда, княже… - донёсся довоеводы голос Власко. - Сюда…
        Дражко протаранил крупом коня кусты скомьями нерастаявшего втени ночного снега, ивыскочил напересечение двух троп. Юный разведчик умело просчитал все возможности отхода убийцы, исумел подоспеть какраз, когда тот пересекал небольшую поляну. Даже меч вытащить уВласко времени небыло, ион просто сбоку таранил своим конём коня беглеца, исшиб их обоих ударом корпуса. Апотом уже исам спрыгнул начеловека, пытавшегося, занеимением меча, отбиться отнападавшего луком. Нато, чтобы наложить стрелу натетиву, улежачего тоже времени нехватало.
        Князь-воевода появился наместе схватки какраз втот момент, когда Власко выхватил меч, ипросто перерубил лук, заменивший дубинку, итутже наступил противнику нагрудь, угрожая ударить порукам, если тот неопустит руки.
        Дражко осадил коня, подняв его надыбы.
        - Вяжиего! - снял верёвку слуки своего седла, ипротянул разведчику.
        Власко ловко затянул петлю наобеих выставленных вперёд руках. Дражко взглядом проверил - неразвяжется!
        - Ктотебя послал? - спросил грозно ис презрением.
        Только сейчас он рассмотрел убийцу внимательнее. Человек лет тридцати снебольшим, черноволосый, кудрявый, чуть-чуть свыпученными глазами, телом крепкий, жилистый, смотрел озлобленно, нобез страха.
        - Ясам себя посылаю… - ответил пленник снепонятным акцентом.
        - Повесьего! - распорядился Дражко.
        - Допросить надобы… - предложил Власко. - Илик Ставру отправить, илик Ерохе… Чтоб повторения небыло. Ктоодного послал, тотидругого отправит…
        Злоусмехнувшись, Дражко взял вруки верёвку, ипрочно привязал кзадней луке своего седла.
        - Поймай его коня, иприезжай комне вдом, - распорядился князь-воевода, иударил своего скакуна пятками. Благородное животное резво взяло сместа вкарьер, потянув засобой наверёвке пленника. Тотсначала попытался бежать, подпрыгивая иприхрамывая, потому что сильно ударился припадении, носкоро споткнулся окорень, высоко выползающий из-под каменистой тропинки, иупал. Дражко незамедлил бега коня, зная, чтокаменистая тропинка кончается, дальше пойдёт песчаный берег пруда, итам пленник неразобьётся насмерть, хотя обдерётся опримороженный песок вкровь….

* * *
        Власко сзаданием справился быстро, инамеревался было догнать Дражко, новторой конь нехотел безвсадника скакать быстро, ипостоянно дергал заповод. Догнать неудалось. Но,когда Власко въехал водвор, князя-воеводы там уже небыло, только два княжеских дружинника наглазах отрока связали окровавленного пленника какими-то своими узлами, исразу выехали вместе сним всторону города. Пленника повели между двух лошадей, наставив нанего копья.
        Уюного разведчика приняли коней слуги, предупреждённые оего приезде, ипровели вдом, гдевелели ждать. Ждать пришлось долго, Дражко всё непоказывался, ноВласко понимал, гденаходится икого ждёт, ипотому сидел молча. Впрочем, унего было занятие. Разведчик прихватил сместа короткой схватки разрубленный пополам лук пленника инесколько стрел, чтобыли прикреплены кседлу безтула, простой связкой, ивнимательно рассматривалих. Заэтим занятием изастал Власко князь-воевода.
        - Чтоинтересного нашёл? - поинтересовался, войдя вгорницу.
        Дражко выглядел слегка расстроенным, лицо отвозбуждения покраснело, усышевелились сердито. Ноон явно своего расстройства показывать нежелал, ипотому говорил быстро, словно отвлекая собеседника отразглядывания своего лица, асебя разговором отвлекая откаких-то дум.
        - Лук, княже, рассматриваю… Истрелы вот…
        - Ятебя, Власко, поблагодарить хочу. Тыменя спасал, ая, какслепой телок, только мычал что-то… Впредь осторожнее буду… Асам-тоты, кудаж подстрелы полез?.. Развеж нужно так выставляться, когда полесу можно догнать…
        - Полесу моглибы ине успеть, будь унего конь наногу полегче… Хорошо, чтоконь унего плох… Аподставляться… Стрелец он никудышный, этоя сразу понял, какон втебя непопал… Ив меня, решил, непопадёт. Яконя врваный бег пустил. Ондва раза стрелял… Непопал… Да,стаким луком, попадёшь разве…
        Дражко сам взял вруки лук. Лукявно неславянский. Может быть, стаким иможно отроков обучать, нодля мужчины он должен быть, судя поизгибу излучины, слабоват внатяжении, даитетива простая, верёвочная, которая долгой стрельбы невыдержит, апод зимними дождями вообще сразу промокнет иразлохматится. Нетолько вои вкняжестве, даже славянские охотники оружие себе обычно подбирают посильнее.
        - Да,лук, всамом деле, мало начто годится…
        - Истрелы коротковаты… - подсказал Власко. - Такие летят криво.
        - Истрелы… Даже уаваров длиннее… Алук похож нааварский… Но… Незнаю, чтоисказать… Так, кто, думаешь, он? Может, сакс?
        - Незнаю, княже. Неберусь судить. Лицом насакса непохож. Черняв больно…
        - Эделинг Аббио тоже черняв… Хотя, лицо нетакое… Ктожон?
        - Ябы загрека принял…
        - Много ты греков видел?
        - Немного, новидел… Тоже чернявые…
        - Уэтого ноздри наружу… Угреков нетакие. Угреков носы увесистые, подкулак просятся.
        - Может, хозарин?
        - Вотэто ближе… УЕрохи ноздри такиеже… Ноя хозар мало видел. Немогу определить. Ладно, Ставр разберётся. Яприказал его кСтавру доставить. Если Ставра ненайдут, пусть Ерохе вподвал отдадут. Хозарин схозарином легче язык найдёт, инам больше скажет…
        - Ставр разберётся, - согласился Власко. - Ероха несможет… Уэтого человека глаза безстраха… Несможет Ероха…
        - Ладно! Кнашему пленнику потом вернёмся. Ачто касается греков… Яхотел тебя одной женщине показать… Гречанке… Ноона сегодня нев настроении, - князь-воевода внезапно опять покраснел. - Аможешьты, Власко, прочеловека что-то сказать, егоневидя?
        - Невсегда, княже… Порой получается… Только предмет какой-то надо… Отэтого человека. Хоть что-нибудь…
        Дражко вытащил изкармана, иположил настол гребень изизузоренной северной кости.
        - Этоподойдёт?
        - Подойдёт. Прикажи ковш воды принести.
        Дражко отошёл кдверям, чтобы отдать приказание, аВласко опять взял вруки разрубленный им лук. Принялся уже нерассматривать, аосторожно ощупывать. Идаже глаза закрыл, ощупывание продолжая вслепую. Прервал это занятие князь-воевода Дражко, который вернулся срасписным ковшом, полным чистой воды.
        - Пойдём вмалую горницу. Тамнам никто непомешает…
        Ипервым направился кдвери встене.
        Малая горница оказалась совсем небольшой поразмеру. Нотам можно было быть уверенным, чтоникто невойдёт невовремя. Власко поставил ковш наскамью, исам сел рядом натуже скамью верхом, чтобы быть кводе лицом. Долго смотрел вповерхность, потом взял вруки гребень, погладил его легонько, нотонкие, искусно выпиленные зубья отэтого поглаживания зазвенели. Власко погладил ещё раз, теперь надводой, словно давал воде услышать звук голоса гребня. Потом лук вруки взял, идважды дернул надводой натянутую между руками тетиву, чтобы иона зазвенела. Вздохнул.
        - Именем Живаны[87 - Живана (Жива) - вславянской мифологии, праматерь всего живого.], Навь иПравь, приди вЯвь… Именем Живаны, Навь иПравь, приди вЯвь… Сложись песчинки вкамень… Именем Живаны… Сложись мгновенья вцелое… Именем Живаны… Сложись слова вразум… Именем Живаны… Сложись капли вморе… Птицы перелётные летят, роняют втучи пёрышки… Всёптицы сверху видят, всёзнают… Пёрышки птичьи каплями становятся, дождём-снегом наземлю ложатся, пыль прибивают… Осядь пыль, именем Живаны… Явивводу мир чистый… Именем Живаны… Явивводу мир безкривды… Именем Живаны… Сложись думы - вслова, сложись тайны - вслова, сложись, чтобыло - вслова… Стань передо мной, правдой живой… Именем Живаны, Вода Добрая, явиСлово Верное… Вода Добрая, явиСлово Ясное, Вода Добрая, явиСлово Честное…
        Власко долго имолча смотрел вводу. Лобморщил, глаза закрывал иснова открывалих. Наконец, тяжело вздохнул, ивыпрямился. Ив глазах уотрока увидел Дражко усталость, мудрость иболь, какие неположено вюном возрасте иметь.
        - Незнаю, княже, чтосказать тебе…
        - Видел что?
        Даже Власко заметил, какнеестественно хрипит отволнения голос князя-воеводы.
        - Только одно, княже… Нодобра это ненесёт… Этоникогда ненесёт добра…
        - Чтовидел?
        - Змея чёрная… Злая, гибкая… Пасть разевает… Изуб ядовитый унеё золотой… Этим зубом блестит, обманом приманивает, чтобы укусить… Обманом, княже…
        - Причём здесь змея? - недовольно исухо сказал Дражко.
        - Ядузмеи смертельный… Аглаза чёрные, ибольшие. Унаших змей таких глаз небывает… Чужеземная змея… Красивая ихолодная… Глаза унее почти человеческие. Онасмерть несёт…
        Князь-воевода думал долго надсловами отрока. Наконец голову поднял, посмотрел наВласко привычным своим взглядом.
        - Ладно, Власко, забудь проэто. Азачем ты лук принёс?
        - Япросто почувствовал… Лукэтот несам посебе пришёл, егомысли змеи натягивали… Истрелу ядовитую пускали… Всестрелы ядовитые… Царапины человеку хватит… Смотри!
        Власко взял состола стрелу, принесённую вместе слуком, ипоказал. Князь-воевода поднёс наконечник ближе кглазам, рассматривая.
        - Чем-то чёрным испачкано…
        Онхотел было попробовать пальцем остриё наконечника.
        - Ненадо, княже… Этосильный яд…
        Дражко отбросил отсебя стрелу, состуком упавшую настол.
        - Неоцарапала… Ито ладно… Аядами, какмы знаем, любит король данов Готфрид баловаться… Многие вего королевстве сэтим лично познакомились. Априслать он может игрека ихозарина…
        - Нет, княже, - возразил Власко. - Ятоже обэтом подумал. Еслибы это шло отГотфрида, ябы увидел. Этоотзмеи…
        Дражко подошёл кокну, некоторое время смотрел заразноцветное витражное стекло, потом спросил, необорачиваясь:
        - Абольшой уэтой змеи зуб? Тот, чтоядовитый? Золотой…
        - Свершок…
        - Видел я такой зуб… - сурово сказал князь-воевода, ирезко отвернулся отокна, словно этим движением отмахнулся откаких-то дум. - Поехали-ка, друг мой, назад, вРарог. Узнаем, чтотам Ставр, если он наместе, аесли его нет, узнаем, чтокат[88 - Кат - палач.] Ероха выпытать сумел…
        Глава девятая
        Княжич Вадимир сосвоим собственным полком, составленным преимущественно изсловенской молодёжи, ещётолько постигающей воинский опыт, проводил старшего брата далеко. Выехали после первого света, когда Гостомысл завершил все необходимые приготовления идомашние дела, итолько всередине быстротечного зимнего дня молодой княжич, после недолгого сомнения, решился расстаться сГостомыслом, иостановил сопровождение наотдых, необходимый после такого быстрого перехода. Необходимый, если, конечно, утебя нет цели, заставляющей уехать какможно дальше, икак можно быстрее, как, например, уГостомысла.
        - Говоря честно, яочень боялся, чтоваряги изБьярмии затобой пойдут. Ониобычно цепкими, какволкодавы, бывают… - признался он Гостомыслу. - Изагодя выставил повсем дорогам засады. Разведка говорила, онисконцентрировались поту сторону Ильменя, хотели получить подмогу вРусе, ноим, кажется, отказали. Асами - непошли. Похоже, безподмоги нерешились… Иначе мне уже сообщилиб… Дальше, брат, будешь безнас добираться. Когда варяги рядом, город тоже оставлять безпригляда неслед. Если они всёж появятся, яих остановлю. Засады дозавтра снимать небуду. Здоров будь, Гостомысл… Путь тебе сосветом впереди…
        Вадимир смотрел набрата ясными инаивными голубыми глазами спечалью итревогой.
        - Здоров будь, брат, - Гостомысл положил Вадимиру руку наплечо. - Уменя ктебе просьба будет… Очень серьёзная… Сначала думал неговорить, потом перерешил - наверное, такбудет правильно…
        Годослав обернулся, посматривая, нетли кого рядом. Ближе других держались сотники, ноони освоём говорили, неслушая тихого разговора братьев.
        Вадимир молча ждал продолжения.
        - Подороге кСлавену я кстарцу Вандалу заезжал…
        - Оннаставил тебя? - Вадимир, каки его жена Велибора, всегда преклонялся перед волхвами, старцами, ведуньями итруболётками[89 - Труболётка - шептуниха, ведьма, знахарка, травница.], иот этого заговорил даже шёпотом.
        - Янеза тем приезжал. Прилюду возил… Ноон всё одно - наставил. Сам… Ивелел торопиться ис этой поездкой, потому как, онанужная, ис возвращением, потому что… - Гостомысл нанесколько мгновений замолчал, ивидно было, чтослова ему даются струдом. - Потому что отцу нашему совсем уже плохо… Старец знает это лучше, чемсам батюшка… Онтак говорит…
        - Вандал - Видящий… - прежним шёпотом согласился Вадимир, иглаза его расширились отболезненной вести, переданной братом. - Онвсегда знает…
        - Старец сказал, чтоя должен поторопиться вдороге ив переговорах, чтобы успеть услышать ототца «заветное слово»… «Заветное слово»… Тыж унас книжник, исам немножко ведун… Знаешь, чтоэто такое?
        - Нет, незнаю. Толькоя, брат, неведун… Ятолько чуть-чуть учусь уВелиборы… Аона сама больше хочет уметь, чемумеет…
        Гостомысл согласно наклонил голову. Онсам знал, чтопольстил брату, назвав его ведуном. Нои брат это тоже понял.
        - Вотия тоже незнаю. Иникогда неслышал нипро какое «заветное слово». ИВолодиславу сВсеволодом отец неговорил обэтом, иначе ябы тоже знал. Ноя недумаю, будто старец Вандал что-то такое выдумал…
        - Он - Видящий… - повторил Вадимир, пресекая сомнения. - Онничего неговорит просто так… Всегда говорит, чтознает…
        - Явот очём хочу попросить… - Гостомысл посмотрел намладшего брата прямо исерьёзно. - Путь уменя лежит долгий итрудный, опасностей многих неизбежать. Отом иВандал предупреждал… Ичто там дальше будет, тоже неизвестно…
        - Всёхорошо будет, брат, ячувствую…
        Гостомысл всомнении плечами повёл.
        - Вандал тоже так обещал. Нотыже знаешь, чтобоги располагают событиями, идают приэтом самому человеку право выбора. Всегда можно наперекрёстке свернуть нена ту дорогу, инеизвестно, куда тебя заведёт этот путь… Таквот, если я задержусь илисовсем невернусь… Попервой вести, кактолько прискачет гонец, вседела бросай, никаких советчиков неслушай, война будет - мир заключай любым путём илиоставь кого-то взамен себя настенах, носразу спеши котцу. Небудет меня рядом, «заветное слово» выслушаешьты, потому как, ядумаю, этоважное «слово», иего знать следует непременно…
        Вадимир покраснел лицом, иотрицательно замотал головой. Идаже крупная слеза отчувств наресницах выступила.
        - Нет, брат… Ятак полагаю, чтоэто может касаться только права наследования… Ты - наследник стола, я - только твоя правая рука…
        - Жизнь наперёд загадывать нестоит. Ямогу неуспеть… Ямогу ипогибнуть… Аты, вэтом случае, после меня наследником становишься… Аесли возвращусь сопозданием… Мыстобой договоримся. Помни, попервому зову непременно отправляйся котцу. Заменишь там меня… Если что, будет воля богов иих благословение, тысможешь мне это «заветное слово» сам передать…
        - Хорошо, - наконец, согласился Вадимир. - Ясделаю, брат, какты велишь… Ноя уверен, чтоутебя всё получится. Ещёвот что… Врати ты меня поопытней будешь, новсёж советом моим непобрезгуй. Держи рядом ссобой сотника Русалко. Онсам стрелец отменный, иесть унего ссобой десяток таких, чтоникто сними несравнится. Даився его стрелецкая сотня трёх обычных сотен стоит…
        - Уменя, брат, свой отменный сотник есть… Бобрыня… Умный иосторожный. Хотя досечи слишком жаден. Любит руку кмечу приложить, амеч кчужому щиту. Носебя перебарывает. Он,бывает, самотнетерпения дрожит, ана рожон никогда нелезет. НаБобрыню вделе положиться можно!
        - ИРусалко приблизь. Онтоже хорош вделе… Поверьмне…
        - Этоя видел… Сразумом твой сотник… Давай, чтоли, прощаться, чтоб время нетерять…
        Братья обнялись.
        Ачерез несколько минут небольшой отряд вдве сотни словенской дружины идва десятка дружины изкрепости Карелы, погнал лошадей ровным аллюром, полностью заняв неширокую зимнюю дорогу набольшом попротяжённости участке. Встречные, один задругим идущие два купеческих обоза, следующие изМуромских земель всопровождении наёмных охранников-варягов, остановились, инаправили сани всугроб.
        Гостомысла узнали, ипуть ему уступили, какуступали всегда его отцу князю Буривою.
        Варяги обозной охраны, незная последних событий, даже непосмотрели накнязя Войномира, хотя он старался выехать всторону, чтобы его заметили. Новои, приставленные дляохраны князя, быстро направили коня Войномира вобщий строй, иоттеснили его напротивоположную сторону дороги…

* * *
        Сокращая время пути, княжич Гостомысл предпочитал неостанавливаться нив городах, нив небольших селениях, нидаже, имея сейчас достаточные силы, чтобы оказать организованное сопротивление любому нападению, всловенских илив кривеческих крепостицах иострогах, которых, чемближе кгранице, становилось всё больше ибольше. Более того, ондаже объезжал безостановки города поокружным дорогам, зная, чтолучше потратить полчаса иличас илидаже два часа нанебольшой круг, чемзавязнуть, какв болоте, вузких городских улицах, покоторым ехать придётся шагом, даещё наприветствия горожан отвечать, даещё непременно встречаться сместной знатью, которая обязательно пожелает пир устроить, откоторого отказаться нельзя, непрослыв невежливым зазнайкой. Таквсегда бывало, носейчас этого гостеприимства следовало избегнуть вочтобы то нистало. Обязательно вслучае отказа скажут, чтонеуспел Гостомысл князем стать, какуже отлюдей дистанцию начинает держать. Этомногим непонравится. Хотя самому Гостомыслу доэтого дела было мало. Длянего главное было втом, чтобы незадерживаться.
        Вечером, когда устраивались наночлег впридорожном лесу, гдебольших сугробов из-за растительной густоты ненамело, Гостомысл приказал неставить себе палатку, хотя палатка была приторочена кседлу заводного коня[90 - Заводной конь - сменный конь.]. Онпредпочёл ночевать, какивсе, наимпровизированном ложе изеловых лапок. Но,когда княжич собирался уже улечься, повернувшись лицом ккостру, чтобы, попримеру отца, перед сном посмотреть науспокаивающее пламя, кнему подошёл князь Войномир, сопровождаемый двумя непременными воями охраны, выставляемыми сотником Бобрыней.
        - Ты,вижу, такничего ине хочешь сообщитьмне? - присев рядом скостром напоставленное стоймя полено, спросил князь.
        - Аты считаешь, яобязан что-то сообщать тебе? - Гостомысл поднял взгляд накнязя.
        - Японимаю прекрасно, чтопобедитель ничего недолжен пленнику, - Войномир грустно улыбнулся. - Ноя недумаю, чтоесть какой-то смысл скрывать отменя, куда держим путь. Присамой большой гордости, мнетрудно предположить, чтопоездка предпринята только из-за меня, нобыть попутным грузом, неведающим, чтоего ждёт, тоже неслишком весело…
        - Успокой свою гордость… Яеду посвоим делам ккнязю Годославу. Атебя захватил попутно. Вотивсё. Тебеже тоже, думаю, будет интересно познакомиться сГодославом?
        - Такдаже… Ну,чтоже… Вотисбывается предсказание волхва? Свентовит приближается неуклонно… Вернее, якнему приближаюсь… Несговорилисьли вы сВандалом, а, княжич? - вголосе Войномира послышалось откровенное подозрение, нодаже это подозрение было высказано чуть-чуть свысока, нос пониманием, словно Войномир заранее прощал Гостомыслу такую хитрость.
        - Сволхвами трудно сговариваться. Ониобычно непринимают ничью сторону. Кроме того, япервый раз виделся сВандалом. Хотя сразу услышал отнего советы, которые, вероятно, очень полезны…
        - Уменя, конечно, интерес кГодославу может быть, какты верно заметил. Даже простое любопытство, каку всякого варяга. Годослав слишком знаменит, чтобы непосмотреть нанего. Акакой, скажи, емуинтерес вомне? Зачем ты везёшь меня, простого воя, ккнязю ободритов[91 - Ободриты - тоже самое, чтоибодричи, другое название.]?..
        Гостомысл сразу понял провокационный смысл вопроса. Войномир проверял, узнанлион. Аеслибы Гостомысл хитрости непонял, ипроговорился, Войномир, может быть, задумалбы что-то, чтобы участи пленника избежать.
        - Надобность всякая возникнуть может. Скажем, князь Годослав пожелает передать что-то через тебя князю Войномиру… Какое-нибудь своё предложение. Через меня передавать - Войномир неповерит. Через варяга передать - дело иное…
        - Тысчитаешь, чтовлияние Годослава распространяется так далеко? Идаже внаших морозных землях его слово станет законом?
        - Влияние - конечно. Вотобязательность его указаний может вызвать сомнение. Апростое влияние - это непременно.
        - Астарец Вандал предсказал, чтомне суждено остаться там, гдеправит Свентовит, ане Перун. Значит, вкачестве княжеского гонца я уже непригожусь тебе… Чтотогда?
        Гостомысл нашёл верный способ, какпрекратить этот скользкий разговор:
        - Честно говоря, Вильчан, - княжич повысил голос, - я просто пожелал увезти тебя ссобой, чтобы тебя, такого молодого, неподняли надыбу… Попросту говоря, спас тебя…
        - Зачем? Непонимаю… Каждый поступок имеет какую-то цель… Яже - враг…
        - Незнаю… Бывают уменя порывы, ия привык доверять им. Может быть, когда-то иты окажешься мне полезным… Явообще отприроды человек некровожадный, ине люблю, когда людей мучают. Атеперь - немешай мне отдыхать. Явпрошлую ночь почти неспал, ив позапрошлую, азавтра нам опять впуть отправляться рано… Выспаться хочу…
        Князь Войномир, кажется, остался доволен ответом, идаже несказал, чтоон сам спал небольше княжича…

* * *
        Чемдальше назакат, темпогода становилась всё хуже, норовистее икапризнее. Пусть порой иприходили морозны денёчки начала полуночной зимы, оставленной заплечами, новсёже они были сердцу милы. Азакатная сторона всегда считалась нев пример грязнее ипромозглее, инебо неясное тучами серыми душу совсем невеселило. Акогда ветер сморя идет, пролетая надборами иболотами, тогда вообще становится неприятно-обжигающим, исильно хлещет влицо толи мокрым снегом, толи колючим дождём - неразберёшь сразу. Даипотом, когда ветер чуть изменится, тоже неразберёшь, потому что дождь иснег то перемешиваются, тосыплют попеременно, ноотдыха спросыхом недают. Иэтому ветру ехать приходится навстречу, потому что путь лежит именно туда - отзакатной стороны чуть правее кполуночной.
        По-прежнему торопились, нежалея лошадей исвоих ладоней, которыми лошадей покрупу шлепали, догоняли скрытое тучами солнце, ивсеже заним никак неуспевали.
        Награнице сливами, сразу после переправы через узкую речушку, отряд внезапно встретил сам владетель местных земель князь Рейнинг, хорошо знавший икнязя Буривоя, иего сыновей, идаже состоявший сними вотдалённом родстве. Гонец Буривоя сообщил Рейнингу опроезде княжича. Нона пути князь оказался случайно. Предупредил словен, чтопоего землям бродят ватажки свейских разбойников. Этоостатки нескольких полков, неуспевших осенью вернуться всвою землю изпохода вКарпаты, гдеони были разбиты белыми хорватами, игде вреках сожгли их корабли, недопустив доволока. Самкнязь сбольшим отрядом воев ищет разбойников, сжегших несколько его деревень, желая уничтожить, пока те необъединились, ине стали представлять собой серьёзную угрозу даже небольшим городам, гденет сильных дружин.
        Гостомысл благодарно кивнул вответ насообщение.
        - Если они встретятсянам, князь, мыпоступим сними, каки положено поступать сразбойниками, - пообещал всвою очередь. - Деревьев вдоль дороги много, икрепких сучьев длявиселиц найдётся достаточно.
        - Ябуду благодарен соседям запомощь, носвеи едвали захотят встретиться стаким сильным отрядом, какваш, иизбегут возможности оказаться вполе вашего зрения.
        - Русалко! - позвал княжич сотника. - Подскажи своим стрельцам… Если где увидят рогатые шлемы, пусть стреляют сразу… Потом разберёмся, ктоэто был, свеи, урмане[92 - Урмане (мурмане) - норвежцы.] илиданы… Кроме них рогачей вокруге, чать, небывает…
        - Наши дружинники рогатые шлемы неносят, - подтвердил князь Рейнинг. - Адержать наёмников мне непо карману.
        Русалко молча кивнул, ив несколько скачков лошади подскакал кстрельцам, чтобы передать приказ Гостомысла.
        Почти весь дальнейший путь через земли ливов прошёл подпроливным дождём, ипо размытой этим дождём дороге, вкоторой скользили ивязли копыта коней. Скорости такая погода словенским дружинникам неприбавила, ипотому Гостомысл решил вночь идти начас дольше, аутром отправиться впуть начас раньше. Этоподливало усталости втело, нои приближало окончание такой дальней дороги.
        Остатков разбитых вКарпатах свеев встретить так ине довелось, хотя стрельцы выставили охранение повсему периметру, чтобы выполнить приказ, ипомочь дружественным приграничным ливам. Должно быть, многоголосый топот множества копыт, звон доспехов иизвечное шелестение кольчужных колец издали выдавали приближение сильного полка, исвеи предпочитали уйти вдругую сторону. Витоге ниодна стрела несорвалась стетивы, ниодин меч неблеснул подсуровым небом. Путь продолжали безприключений, ив томже темпе, который позволяла выдерживать сырая ипромозглая зимняя природа. Также спокойно прошли через земли пограничных сливами пруссов, которые заоружие предпочитали браться толькотогда, когда чужое оружие наних наставлено.
        Однако впереди лежал самый сложный участок - через земли дальних полуденных пруссов, которых иногда звали еще ядвигами, иляхов, живших здесь смешанно, ине любящих ничьей власти, даже своей собственной. Правда, участок этот небольшой, егоможно былобы иобойти прижелании - двинуться тем путём, которым обычно купеческие обозы тянутся, нотогда пришлосьбы путь удлинить дня натри, аГостомысл боялся единственный день потерять. Решено было идти прямо, путём кратчайшим, надеясь, чтозимнее время заставляет дружины пруссов иляхов дома упечек спины греть, каки бывает обычно. Местные пруссы иляхи традиционно народ воинственный, недружат ссоседями, идаже друг сдругом, иноровят отхватить земли живущих полуночнее поморян. Добраться словенам допоморян, тампуть будем проще, потому что поморяне ис Годославом дружат, помощь всегда получают отруянцев, иинтересы свои всегда блюдут, пропуская через свои земли многие обозы иноземных купцов, иохраняя их спокойный путь - пропускать посвоим дорогам купцов всегда выгоднее, чемих грабить. Поморянеже, проезжим всегда помере сил подсобляющие ина доход отэтого живущие, помогут
всей дружине ичерез широкую Вислу, незастланную льдом, быстро переправиться…

* * *
        Опыт Гостомысла, трижды уже проходившего этим путём вместе ссотником Бобрыней, ихорошо знающего, гдеиот кого можно ожидать неприятностей, сказался. Ине зря он проявил осторожность, ивыслал вперёд десяток разведчиков воглаве смолодым сотником Русалко, апо пять воев отослал нафланги, чтобы доглядывали заокрестными полями, ине допустили удара вофланги растянувшейся подороге колонне.
        Изпередовой разведки, шлёпая коня покрупу ладонью, потому что, какбольшинство славян, нелюбил пользоваться плёткой, вскоре примчался сам сотник Русалко, оставивший пока своих стрельцов длядальнейшего пригляда.
        - Впереди засада, княжич, - предупредил, подъезжая, икруто осаживая разгорячившегося коня. Таккруто, чтогрязь брызгами полетела скопыт наконя княжеского.
        Гостомысл остановился.
        - Много? - новостьего, хорошо знающего местную обстановку, похоже, неудивила.
        - Неменьше, чемнас. Если именьше, то, почитай, ненамного. Напару-тройку десятков? Хотя вполне возможно, чтонастолькоже ибольше.
        - Кто?
        - Трудно сказать. Яих вупор нерассматривал. Если только поодежде судить… Какмне показалось, иляхи, ипруссы. Дорога влес уходит, онипоопушке засели, инемножко вглубину - подве стороны дороги. Большинство конные - это ляхи. Хотят атаковать, думаю, кактолько влес сунемся. Чтоб охватить сдвух сторон. Ив лесу пешая прусская дружина сдубьём встала, чтобы нас там запереть…
        - Зимой такую дружину собрать - недень надо… - сказал Бобрыня. - Готовились квстрече?
        - Должно, ужепрослышали пронас… Слухи птицы сдождём иветром носят. Иливесть кто-то посылает. Добрые люди всегда найдутся.
        - Чтозапуть впереди? - спокойно, нопо-деловому, словно он имеет право здесь решать ираспоряжаться, спросил из-за спины Гостомысла князь Войномир.
        Русалко сначала накняжича посмотрел, заметил лёгкий кивок, итолько после этого ответил:
        - Дорога через поле прямиком идёт. Поле длинное иузкое. Сдвух сторон поля - перелески. Тамчисто исухо, пригорок - что справа, чтослева, мыпроверили. Ивокруг прусской пехоты чисто. Ядвоих отправлял округ. Посмотрели. Тамсправа болотина гнилая, вмороз парит, непробраться, слева чащоба - пешему продраться, конному встать. Если увязнем влесу, трудно придётся - строй неразвернуть, вкопья непойти, стрелять всвалке некуда. Ноподмоги им ждать тоже неоткуда. Всё, похоже, собрали, чтоесть, коли уж привели тех, чтобезоружия, ас простыми дубинками. Считаю, чтоэто все их резервы. Инам нестоит ждать неожиданностей…
        - Атаковать! - решил Бобрыня схмурой улыбкой, ивоинственно сдвинул щит скрупа коня позади седла клевой руке. - Прорубимся… Мыих доспехом задавим. Упруссов доспех кожаный, удар копья имеча недержит.
        - Может, сначала стоит поговорить, узнать, чего они хотят? - предложил Гостомысл, всегда предпочитающий сначала попробовать договориться, итолько потом, принеуспехе переговоров, брать оружие вруки.
        - Онивсегда только одного хотят - пограбить, другое ляхов никогда неинтересовало, - Бобрыня остался категоричен, ирука его так итянулась ктяжёлому «крыжу»[93 - «Крыж» - рукоятка меча.] меча, несколько раз поправляя оружие.
        Гостомысл, знающий выработанную опытом осторожность своего сотника, понял, чтотот невидит иного выхода изположения. И,наверное, онправ… Если отступать, иидти другой дорогой, ляхи ипруссы наверняка надолго привяжутся, ибудут преследовать, пуская стрелы из-за кустов дотех пор, покаих, наихнейже земле, несоберётся столько, чтоони смогут окружить словен, ине выпустить. Икняжич готов уже был дать согласную команду, когда чуть вперёд выехал князь Войномир, по-прежнему сопровождаемый двумя воями охраны.
        - Влесу они впреимуществе будут. Легче вооружены, легче передвигаются, триудара нанесут, пока вой вдоспехах один раз замахнётся. Таммеч сдубиной вровень пойдут. Княжич, дозволь совет дать. Прикажи-ка выстроить дружину вполе, ине двигаться, астрельцов наперёд вокруг поля запусти, полеску, сдвух сторон пополусотне…
        - Зачем рассеивать силы? - ворчливо несогласился Бобрыня нестолько оттого, чтонепонял маневра, а, скорее, просто изчувства ревности ипротиворечия - недело пленника боем руководить. - Насбезтого, чать, нес лишком много, ана три части делиться… Таквсех почастям иперебьют…
        - Неперебьют, - настаивал насвоём Войномир. - Просто неуспеют. Ихарактера нехватит. Мыих умом поборем. Тут, главное, княжич, - выдержку проявить, ини шагу вперёд, нина корпус лошади… Пруссы сами вынуждены будут излеса, гдеони, безстроя, преимущество имеют, выйти. Иляхи долго невыдержат. Этивообще ждать нелюбят. Онимогут мечом махнуть, налететь, покричать, порезать, пограбить, иулететь. Нождать - наэто уних нутра нехватит, народ бесшабашный ибестолковый, хотя всече, немогу непризнать, хороши. Излесу они выйдут сразу, кактолько мы дружину остановим. Поймут, чтомы дальше непойдём. Исами вобхват двинут. Через поле. Вполе грязь иснег. Кони шибко неразбегутся. Тутстрельцы ляхов тучами инакроют соспины. Додружины, может, даже ине допустят. Адопустят - так, чать, меньше половины.
        Бобрыня долго недумал, пожал плечами, и, соглашаясь сдоводами, против которых трудно возразить, отодвинул щит напрежнее место. Этобыло знаком идля Гостомысла. Если уж такой опытный сотник, какБобрыня согласился, аон много схваток исражений прошел, томолодому княжичу соглашаться требовалось тем паче.
        - Вильчан дело говорит, - Гостомысл сблагодарностью, хотя истрого, глянул напленного князя, ноне удержался, чтобы неусмехнуться. - Хорошую ты школу, наверное, прошёл уВойномира. Помогал ему наши дружины вБьярмии побивать…
        - Яиногда давал князю неплохие советы, - скромно ответил пленник, иопустил глаза, чтобы себя невыдать. Ноглаза эти уже горели боевым пылом ивызовом опасности.
        - Русалко, разводи стрельцов! Каквыйдешь кместу, шлистрелу![94 - Сигнальные стрелы сглиняными «поющими» наконечниками-свистульками издавна использовались вславянских племенах. Предположительно, пришли кславянам отих предков - сарматов (вгреческой терминологии, роксолан илирусколан).] Сдругой стороны тоже! Бобрыня, дружину выстраивай… - это прозвучало уже приказом, исотники сразу приступили квыполнению. - Вильчан, рядом сомной держись. Может, имне что-то ещё подсоветуешь…
        Лёгкие конные стрельцы изсотни Русалко быстро разделились надве полусотни, истали расходиться двумя полукругами через лес, чтобы обогнуть открытое пространство ине показать себя противнику. Сотня тяжёлых дружинников Бобрыни выстроилась плотным строем иощетинилась копьями. Осталось только ждать сигнала отстрельцов.
        Чувствительные кони хорошо знали, чтопредвещает построение вбоевой порядок, инетерпеливо перебирали копытами, фыркали, злобно помахивали хвостами, извенели медными бляхами наупряжи - вбой рвались. Наконец, тонкий затейливо-прерывистый свист разнёсся надполем - пролетела стрела. Ией ответил точно такойже свист, пришедший спротивоположной стороны.
        - Вперёд! - дал команду Гостомысл, ипервым отпустил натянутые удила, ноконя пустил нев полную прыть, чтобы нерастягивать ряды дружины.
        Дружина, возглавляемая Бобрыней, двинулась следом сомкнутым развёрнутым строем.
        - Княжич, случись сеча, ябеззащитен… - сказал князь Войномир, неотставая отГостомысла, кактот иприказал. Гостомысл посмотрел через плечо, иокинул князя взглядом откопыт его коня дояловца шлема.
        - Вижу, чтонена сечу собран. Ичто велишь? Охранять тебя? Илипо доброте сердечной отпустить навсе четыре стороны?
        - Прикажи-ка мне меч дать. Слово сковываю[95 - Сковать слово - дать клятву.], неубегу ине обману. Ав сече моя рука может понадобиться, - густой голос молодого князя звучал твёрдо, ивызывал доверие.
        - Бобрыня! Прикажи меч Вильчану дать, - распорядился Гостомысл. - Ищит незабудь… Онже ныне бездоспеха…
        - Щитненадо… - возразил Войномир. - Двамеча, если есть.
        Ион поднял обе руки сраскрытыми ладонями, словно показывая, куда следует вложить оружие.
        - Ты,какАлександр Двурогий[96 - Александр Двурогий - Александр Македонский. Удивляться знакомству славянских племён систорией Александра Великого неприходится. Согласно славянским хронографам иевропейским средневековым летописцам, Александр Македонский доходил всвоих походах доЛедовитого океана, итогда славяне составляли часть его войска. Заэто «повелитель Вселенной» пожаловал славянам грамоту, многократно воспроизведённую вразличных источниках: «Мы,Александр, сынверховного Бога Юпитера нанебе иФилиппа, короля Македонского наЗемле, Повелитель мира отвосхода дозахода Солнца иот полудня дополуночи, покоритель Мидийского иПерсидского королевства, Греческих, Сирийских иВавилонских ит.д… Просвещённому роду славянскому иего языку милость, мир, уважение иприветствие отнас иот наших приемников вуправлении миром посленас. Таккаквы всегда были снами, вверности искренни, вбою надёжны ихрабры, ивсегда безустанны были, мыжалуем исвободно даём вам навечно все земли отполунощного моря великого Ледовитого океана доИтальянского скалистого южного моря, дабы вэтих землях никто несмел поселяться илиобосновываться,
нотолько род ваш, иеслибы кто-нибудь изпосторонних был здесь обнаружен, тостанет вашим крепостным илиприслужником сосвоим потомством навеки» (текст дан: «Хроники всего мира» Марциана Бельского, 1551год. Марциан Бельский - польский поэт иисториограф, дипломат икоролевский секретарь) «Италийское скалистое море» здесь упоминается потому, чтоСкалистым морем называли Венецианский залив, аВенеция, согласно древним летописям, была построена славянами-венедами. ИАлександр Македонский прекрасно знал обэтом.], двумя мечами воюешь? - удивился Гостомысл, потому что видел князя Войномира всече, нотогда тот ничем внешне неотличался отдругих воев, ниоружием, неспособом владеть им.
        - Когда совсем бездоспеха илив доспехе лёгком, двумя мечами бить изащищаться легче. Попробуй, увидишь сам…
        Сзадних рядов, гдеквьючным сёдлам заводных коней были приторочены связки сзапасным оружием изапасом стрел, быстро доставили дляваряга два меча впростых деревянных ножнах. Войномир сразуже прицепил оружие кпоясу, ипристроился рядом скняжичем, отставая наполкорпуса коня.
        Глава десятая
        Водворе толпилось ипросто ходило много воев, внесколько раз больше, чемвмомент, когда Власко въехал сюда сдороги. Стояли группами потрое, попять человек. Разведчик сразу заметил, каквсе дружинники оружны, хотя вбой их никто незвал, возбуждены ивзволнованны. Видимо, весть опокушении накнязя-воеводу, всеобщего любимца, быстро распространилась попоместью, ивозмутила дружину, частично всегда стоящую здесь накормлении. Воивгневе растерзать готовы были того, ктопопалсябы им подгорячую руку.
        Князь-воевода Дражко, выйдя водвор, отдал короткие распоряжения. Власко уже наконе сидел, ивидел, какбыстро готовятся выступить всопровождение десять княжеских дружинников, какгрозно они поправляют набоку мечи, какперебрасывают вудобную хватку остро отточенные копья. Идва стрельца пристроились позади, заранее наложив постреле натетиву. Трудно позавидовать тому, ктовызовет неудовольствие этой охраны! Значит, Дражко сам, безподсказки разведчика начал беспокоиться осохранении своей жизни. Достойному воину никогда необидно бывает наполе сечи погибнуть, хотя собственную жизнь жалко всякому. Авот ототравленной стрелы, пущенной иззасады, точно также, какот удара кинжалом наёмного убийцы, погибать всегда горше. ИДражко, дважды наученный опытом, принял необходимые меры предосторожности.
        - Может, княже, кружной дорогой поедем?.. - навсякий случай, вдополнение, предложил Власко. Всезнали, чтоДражко постоянно пользуется короткой дорогой. Иесли его будут ждать, тотолько там.
        Акружная дорога, пересекая мелколесье иокультуренные зерновые поля, принадлежащие князю, потом пролегая покраю обширного Микулина бора[97 - Микулин бор - бор неподалёку отРарога. Иногда, впериод расцвета ободритского союза, исаму столицу княжества поимени бора называли Микулиным бором. Вбору, согласно летописным источникам (Саксон Грамматик), стояла большая ведическая школа-монастырь, гдеучили детей грамоте, нововсе неготовили издетей волхвов. Основная часть детей набиралась изсемей простых горожан, торговцев иремесленников, идаже крестьян-смердов, если те показывали желание научиться грамоте.], выходила встороне наглавную, идальше уже шла ровно, всегда заполненная потоком путешествующих посвоим нуждам людей. Ноезда поэтой загруженной дороге занимала, какправило, лишний час, потому что там невозможно было разогнать коней. Акнязь-воевода Дражко, какправило, любил быстрое перемещение, ивсегда гнал коня вбыстрый аллюр.
        Дражко намиг задумался, прикидывая, чтоон теряет, чтоприобретает отизменения маршрута. Исделал правильный, сточки зрения Власко, выбор.
        - Торопиться-то нам некуда… - махнул рукой, сопровождая жест движением усов, исогласился, хотя ине слишком охотно, потому что боялся показаться трусом, излишне дрожащим засвою жизнь. - Можно икружной… Вперёд!
        Небольшая кавалькада, нетеряя времени, отправилась впуть. Князь-воевода вместе сюным разведчиком ехали рядом всередине строя. Четыре дружинника ипервый стрелец заняли места впереди, четверо ивторой стрелец пристроились сзади, иещё поодному скаждой стороны. Последние вынуждены были ехать внеузкой дороги, посамой непролазной, порой, грязи иличерез кусты, иличерез пашню, оставленную «подпаром»[98 - Хроники говорят, чтободричи уже ввосьмом веке приняли трёхпольную систему земледелия, прикоторой одна треть земли засевалась летними культурами, одна треть - озимыми, апоследняя треть «отдыхала», оставаясь «подпаром».]. Нотакой путь длился недолго, потому что скоро все выехали надорогу, идущую через чистый, незаросший мелколесьем бор, гденебыло низарослей, нипашни, апотом ина широкую обжитую дорогу, итам уже вои более плотным строем окружили Дражко иВласко, идвинулись лёгкой рысью, властно прикрикивая натех, ктонеторопился уступить им путь. Впрочем, вбольшинстве своем, проезжие ипрохожие, услышав топот копыт заспиной, обернувшись, быстро уступали дорогу. Ине только потому, чтонежелали быть сбитыми широкой
лошадиной грудью, аеще ипотому, чтокнязя-воеводу легко узнавали познаменитым усам. Дражко вгороде любили иуважали, ирады были помочь ему проехать быстрее. Таким образом, путь протекал беззадержки. Точно также они проехали ичерез сам Рарог, только рысь коней вынужденно сменили наеще более лёгкую.
        ВоДворце Сокола сразу запарадными дверями навстречу попался старый глашатный[99 - Глашатный - вкняжеских домах западных славян должность, равная церемониймейстеру. Увосточных славян вте времена вообще несуществовало подобной должности. Тамбыла созвучная должность, имеющая иные функции - глашатай или, какего чаще звали, бирюч, которых ходил погороду ичитал княжеские указы.] Сташко, который удивлённо поднял глаза накнязя-воеводу.
        - Неотдыхается тебе, княже? - поинтересовался давно растрескавшимся голосом.
        Сташко служил ещё приотце Годослава, итогда уже был старым. Нос обязанностями своими досих пор справлялся, иговорил громко, когда требовалось что-то сказать вовсеуслышание. Даипосохом своим ударить впол вполне ещё был всилах. Среди славян непринято было считать прожитые годы. Давно идолго человек живет, значит, хорошо живет, илюди желали ему еще многих идолгих лет жизни. Нов этот раз Дражко удивило, чтоСташко неспросил его ничего ослучае надороге. Князь-воевода почему-то думал, чтоДворец Сокола уже переполнен разговорами ослучившемся, икаждый встречный будет задавать вопросы.
        - Ставр где? - сам поинтересовался князь-воевода.
        - Уехал сразу затобой. Сказывал, чтовгороде будет. Дождётся прихода Горислава, кнам заглянет сним вместе, апотом уже, скорее всего, утром, поделам своим двинется…
        - Моего пленникаон, значит, невидел?
        - Пленника? - удивился Сташко. - Какого пленника?
        - Давот, случилось так… Меня кто-то пытался подстрелить подороге вимение. МысВласко, - князь-воевода положил руку наплечо юному разведчику, - захватилиего, иотправили сюда. КСтавру илик Ерохе, ктонаместе окажется… - вголосе Дражко ещё небыло беспокойства. Онпросто объяснял человеку, который мог из-за своего преклонного возраста что-то непонять.
        - Никого непривозили…
        Дражко переглянулся сВласко.
        - Может, тебе невстретились, иего сразу отправили кЕрохе? Хотя, явелел доложить Годославу ослучившемся. Безтебя дружинники немогли попасть ккнязю?
        - Непосмелибы, княже. Бездоклада только ближние ходят или… Только стража ввоенное положение… Сейчас невоенное положение… Может, срочность… Ей,Углеша! - окликнул Сташко десятника дворцовой стражи.
        Десятник счёрной бородой ис седыми длинными слегка вьющимися волосами, падающими накольчугу из-под шлема, подошёл, опираясь накопьё, какна посох.
        - Никого ккнязю непропускали?
        - Какбез доклада можно?
        - Япару дружинников отправлял… - уточнил Дражко, начавший уже беспокоиться. - Спленником ис докладом ккнязю Годославу.
        - Небыло никого, княже - категорично сказал Углеша. - Иначе яб видел непременно. Сутра удвери безсмены… Сейчас, должно, прибудут сменять…
        Дражко насвоих дружинников посмотрел. Тевзгляд, какобычно, сразу поняли.
        - Глянем… - сказал десятник.
        - Онипокороткой дороге поехали, явидел, какони заворотами свернули… - уточнил Власко. - Ясвами, если княже дозволит…
        - Поезжай иты, - согласился Дражко, идобавил, объясняя длядружинников. - Онследы хорошо читает. Последу, если что, заблудших найдёт… Яукнязя ждать буду…
        Взял изрук отрока перерубленный лук иотравленные стрелы, и, неразговаривая долее, поспешил полестнице навторой этаж впокои князя Годослава. Дружинники вместе сВласко сразу вышли издворца, чтобы спешно отправиться напоиски пропавших товарищей ипленника.
        - Князь вмалом покое принимает цеховых старшин… - уже вслед направил глашатный князя-воеводу.
        Князь-воевода круто свернул внужный коридор.

* * *
        - Разреши, княже? - Дражко приоткрыл дверь малой княжеской горницы, иостановился напороге, присматриваясь после полутёмного коридора кпроисходящему всветлой комнате сбольшими окнами, идожидаясь разрешения войти.
        Годослав сидел вкресле свысокой спинкой, идержал наколенях одного измолодых сыновей своей любимой Гайяны. Котёнок сладко игромко зевал, всогласии сзеванием поигрывал длинными когтями, цепляющимися заколено князя. Годослав молча терпел эти когти. Старшины ремесленных икупеческих рядов стояли перед князем ровным полукругом, иодинаково держали упояса свои шапки.
        - Заходи, Дражко, - сказал Годослав. - Якакраз собирался послать затобой. Ноэто подругому вопросу, ик нему мы чуть позже вернёмся. Асейчас… Мыкакраз говорим окороле Карле. Наши старшины жалуются, чтолюди Каролинга сманивают всвои владения лучших наших мастеров, особенно молодых, но, практически, непускают купцов снашим товаром всвои земли. Получается, что, когда мы нужны Карлу, онсчитает нас своими подданными, но, когда что-то нужнонам, егографы считают наших купцов иностранцами, иоблагают тройной пошлиной, каквсегда доэтого поступали только ссарацинами ис византийцами. Вотстаршины просят меня подписать их письмо Карлу…
        Годослав осторожно положил маленького пардуса настол, ивзял сдругого края стола большой лист пергамента. Дражко прошёл вгорницу, иостановился рядом состолом. Емухотелось сразуже поговорить сГодославом онедавнем покушении, нокнязь-воевода отлично понимал, чтокняжеские обязанности включают всебя множество функций, ивыполнять следуетвсе. Ипотому, укротив свое желание, положив руку наспину котенка, ипочесывая того пальцами, заговорил спокойно ивдумчиво:
        - Я,ксожалению, мало разбираюсь ввопросах торговли. Однако, насколько я понимаю расклад сил влияния прикоролевском дворе, япосоветовалбы отписать несамому Карлу, докоторого доходит только та почта, чтоприходит поофициальным каналам. Нои та, кстати, приходит, неминуя целое сито секретарей, решающих, каким вопросом стоит отнимать умонарха время, акакой могут решить теже самые чиновники, которые наших купцов иущемляют. Нашим старшинам поэтому вопросу вернее обратиться каббату Алкуину. Онслишком разумный человек, чтобы непонять, кчему могут привести подобные меры. И,одновременно, предлагаю поднять вопрос овведении точно такихже пошлин дляфранкских купцов. Всёдолжно быть равнозначным. Аподобные меры будут весомым аргументом. Король сам занимается подобными вопросами.
        - Чтокасается франкских купцов, яуже дал указание, - сказал Годослав. - Ав отношении письма кАлкуину следует подумать. Настольколи велико влияние аббата накороля?
        - Насколько я помню суть ворчания королевского дядюшки монсеньора Бернара, аббат Алкуин всегда против любого нарушения справедливости, ипредпочитает честность иравноправие вотношениях самым веским военным аргументам. Этомонсеньору Бернару невсегда нравится, потому что ненравится большинству королевских баронов, которые привыкли грабить безнаказанно, ине отвечать заэто ниперед кем. Тройная пошлина - это форма тогоже самого грабежа…
        - Вотименно… Вотименно… - загалдели купеческие старшины.
        - Иещё королевский дядюшка каждый день сожалеет, чтоего доводы относительно государственного устройства неимеют наКарла того влияния, какое имеют советы Алкуина. Обычное ущемление права военного решения перед правом законного решения, нобаронам такое решение ненравится, онивсегда предпочитают военные методы…
        - Да,наверное, тыправ… - согласился Годослав. - Покрайней мере, когда мы очно обсуждали сКарлом наш договор, Алкуин присутствовал непременно, иКаролинг всегда сним советовался, ичасто позволял себя убедить, хотя ине всегда. УКарла превалирует собственное мнение. Напишите письмо Алкуину. Яподпишу несколько строчек отсебя…
        - Такчто, испортили? - показал наподготовленный пергамент один изстаршин, похоже, самый бережливый.
        - Алкуину можно напростой бумаге писать. Чать есть простая бумага? - сказал Дражко. - Аббат необидится. Даисам король обычно простой бумагой пользуется…
        - Аписать, кстати, - добавил Годослав, - рекомендую нерунами, афранкской латиницей. Если среди вас никто так непишет, попросите волхва Ставра. Онлатиницу знает… Франки наши руны читать неумеют…
        - Найдутся, княже иу нас грамотеи, чать, народ мы - неглупее франков. Ненам их ремесленники нужны, анаши пока им требуются… - согласились старшины.
        - Ипришлите мне письмо. Можно прислать просто снарочным, поскольку вопрос мы уже обсудили. Япросмотрю, иподпишу… Ещёвопросы есть?
        - Нет, княже.
        - Всё, можете идти… Письмо передайте Сташко, отнегоже иполучите после подписи.
        Старшины уважительно, нос достоинством раскланиваясь, двинулись кдвери. Только после их выхода Дражко прошёл ксвободному креслу, исел, бросив настол между собой иГодославом разрубленный лук истрелы. Котенок пардуса встал, ипотянулся, чтобы обнюхать, и, возможно, лизнуть стрелу, ноДражко сразу снял котенка, ипоставил его напол, гдетот тутже сделал большую лужу.
        - Чтоэто? - спросил князь, ипротянул руку кстрелам, которые упали кнему ближе.
        - Осторожнее, - сразу предупредил князь-воевода. - Стрелы отравлены.
        - Ещёнелегче… - Годослав руку намгновение остановил, потом всёже взял одну стрелу, повертел между пальцев, ирассмотрел. - Изачем ты мне их принёс? Немне они предназначены?
        - Мне, княже, мне… Вменя одна летела. Едва-едва непопала - вовремя я сам обернулся, иконя поворотил…
        Годослав нахмурился:
        - Рассказывай!
        Дражко рассказал. Рассказал ипро то, какпредупреждал его юный разведчик Власко, аон непослушался. Икак они сВласко захватили пленника, который теперь пропал вместе сдвумя дружинниками.
        - Надо сыск чинить! - решил Годослав. - Самзнаешь, ктоодин раз покушался, иво второй попытается тоже самое сделать, ив третий, пока своего недобьётся… Самчто думаешь? Откуда уэтих воров[100 - Слово «вор» вдревнеславянских языках означало несовсем то, чтооно теперь означает. Нотрактовалось гораздо шире. Даже тот, ктоневыполняет приказ, считался вором. Ослушник считался вором. Убийца считался вором, предатель считался вором. Настоящие воры, которые воровали, естественно, тоже также назывались. Увосточных славян часто использовалось слово тать, имеющее тоже значение, чтои«вор», «разбойник».] руки тянутся?
        Ответить Дражко неуспел, потому что вдверь постучали, хотя шагов покоридору слышно небыло. Икнязь бодричей, икнязь-воевода хорошо знали, чтотак обычно ходит Ставр, ибез доклада только он один так подошёлбы кдвери. ИГодослав сразу ответил:
        - Входи, Ставр, входи. Тыкакраз нам инужен.
        Это, всамом деле, оказался Ставр. Вошёл, посмотрел надвоюродных братьев-князей внимательным своим взглядом, луксострелами глазами измерил, перешагнул лужу, которую сделал котенок, исказал спокойно:
        - Вижу, какраз обсуждаете то, очём я говорить пришёл… - икивнул наразрубленный лук истрелы.
        - Тызнаешь? - спросил Годослав. - Тогда - говори… Хотя я затобой подругому поводу посылал, каксобирался иза князем-воеводой послать…
        - Яугородских ворот отрока Власко встретил сдружинниками князя-воеводы. Мнерассказали. Онисюда едут… Нашли двух воев убитых… Ихвезут… Апленник пропал…
        - Убиты? - Дражко встал. - Ониопытные вои…
        - Точно такиеже стрелы… - Ставр кивнул настол. - Отравлены. Ядсильный. Быстро умерли… Неуспели сопротивление оказать, хотя мечи вытащить успели.
        - Этоуже превосходит все ожидания, итерпения здесь проявлять невозможно никакого, - сказал Годослав строго. Таким тоном сказал, чеканя, иотделяя слова друг отдруга, каким обычно приказывал что-то нерадивым боярам-советникам. - Чтоможешь сообщить, Ставр?
        - Пока я ничего немогу сообщить. Ядаже невидел этого человека… Который стрелял вкнязя-воеводу…
        - МысВласко решили, чтоон хозарин, - сказал Дражко.
        - Хозарин? - судивлением переспросил Годослав.
        - Недумаю, - несогласился волхв. - Хозары носят луки похожие нанаши. Только чуть-чуть послабее, потому что костяного прозора неимеют. Ипользуются ими отменно[101 - Хозарский (хазарский) лук, каки славянский, каки арабские луки, происходит отлука скифского. Славянский лук отличался отвсех других сложных луков тем, чтоимел дополнительный костяной прозор, увеличивающий силу натяжения. Из-за этого прозора стрельцу требовалось приложить много сил, чтобы натянуть тетиву, нои стрела зато летела гораздо дальше ибила сильнее, нежели удругих луков. Ноне каждый человек был способен изтакого лука стрелять. Требовалась значительная физическая сила вруках.]. Власко схозарами дела неимел, потому ине знает… Ис греками дела, практически, неимел. Ипотому незнает, чтоэтот лук греческий. Яприставил кВласко своего человека - Сфирку, чтоб порасспросил, исам поискал. Сфирка искать умеет лучше собаки…
        Князь-воевода опустил усы вместе сголовой, изадумался.
        - Чтоголову повесил? - рисовано-бодро сказал Годослав. - Защитим мы тебя. Тысосвоими усами - достояние нашего княжества, ирисковать тобой мы неможем себе позволить.
        - Греческий лук… - Дражко расправил плечи, соображая, ине слишком напоминал испуганного покушением человека. - Иотравленные стрелы… Иубийство иззасады… Всёэто византийские манеры… Откровенно византийские, которые греки стараются притащить вЕвропу… Явижу два варианта отношения византийцев комне. Всего лишь два варианта, изкоторых один может оказаться правильным, хотя неотрицаю возможности существования других…
        - Ну-ну… Слушаем тебя! - поторопил двоюродного брата Годослав.
        Ставр молча ждал продолжения, оперев обе ладони напосох, идержа его перед подбородком. Привысоченном росте Ставра сам посох, доходящий длиной ему доподбородка, походил намолодое дерево.
        - Только сегодня, выезжая изДворца, явстретился налестнице скнязем Додоном. Мысним ниразу неразговаривали после его возвращения изВизантии. Ихотя близких отношений между нами никогда небыло, мыведь даже приятелями нечислились, онсегодня почему-то очень набивался мне вдрузья, идаже просил пригласить его вгости…
        - Сегодня пригласить? - пожелал уточнить ситуацию Ставр.
        - Да,он спросил, куда я еду, ипопросил взять его ссобой.
        - Значит, Додон знал, куда ты едешь? - теперь уточнения попросил князь Годослав.
        - Именно так. Додон разговаривал сослугой, когда я спускался. Потом я стоял накрыльце, дожидаясь, когда подадут лошадь, иразговаривал сВласко, амимо нас прошёл слуга Додона. Тотсамый, скоторым князь разговаривал. Власко посмотрел нанего, ипопросил меня надеть панцирь. Также, кактогда, когда меня хотели убить бояре.
        - Онсмотрел вводу? - поинтересовался Годослав, слепо веривший вспособности Власко читать события поводе, поскольку все предсказания отрока, чтокасались лично Годослава, высказанные три года назад, сбылись.
        - Нет… Власко непонравился взгляд слуги. Онсказал, чтотак смотрят напокойника.
        - УВласко хорошая интуиция, - заметил Ставр. - Онмногое чувствует. Ноэто невсегда сбывается. События развиваются по-своему, ине каждое изних приводит ктому, чтоможно почувствовать загодя. Хотя порой это спасает. Ты,я понимаю так, неодел панцирь?
        - Япосчитал это лишним, - сознался Дражко. - Хотя следовалобы после первого раза положиться наслова отрока! Ивпредь его слушаться…
        - Следовалобы… - согласился хмурый князь Годослав. - НоДодон… Додон… Неужели он способен натакое? Язнаю его стремление квласти, егопостоянное желание плести интриги иклеветать навсех походя. Но… Подсылать убийцу… Даис какой целью?..
        - Князь Додон, хотя я никогда неиспытывал кнему симпатии, какты знаешь, княже, - сказал Ставр, - вэтом случае, мнекажется, совершенно нипри чём. Можно смело искать другую причину покушения.
        - Почему ты так решил?
        - Потому что Додон хотел поехать скнязем-воеводой Дражко. Стрелок, чтопокушался накнязя-воеводу, стреляет очень плохо. Несумел попасть нив князя, нив скачущего Власко. Ивполне мог, приопределённых обстоятельствах, попасть нев Дражко, ав Додона. Еслибы его послал князь Додон, оннавернякабы знал, кого посылает, ине сталбы так рисковать своей горячо любимой персоной. Оннеиз таковых.
        - Здесь тоже есть маленькое сомнение, - сказал Дражко. - Князь Додон никогда нечислился среди моих друзей, какя уже сказал, иему трудно было рассчитывать, чтоя вдруг приглашу его ссобой. Егопросьба - простая болтовня. Ион наверняка знал, чтомне недо него. Кроме того, еслибы он был рядом вмомент, когда меня убилибы, подозрение нанего палобы впоследнюю очередь. Онбы даже проявил обязательную прыть, чтобы попытаться меня спасти.
        - Этотоже верно, - согласился волхв. - Этопохоже нагреческое извращенное коварство, хотя я недумаю, чтоДодон настолько огречился. Покрайней мере, чтобы так мыслить, надо обладать некоторой отвагой, которой уДодона нет. Онхотелбы быть таким, ноне хватает характера.
        - Помимо этого, - добавил Годослав, - есть ещё мнение Власко. Отрок почувствовал взгляд слуги… ЯВласко верю…
        - Услуги тоже могут быть какие-то внутренние состояния, - волхв Ставр, каквсегда, хотел быть справедливым, ине желал никого обвинять довыяснения всех обстоятельств. - Ион, самтого незамечая, почувствовал что-то связанное скнязем-воеводой. Этомимолётное видение, иничего больше. Человек, порой, самнепонимает, откуда пришло это, если всостоянии вообще осознать такое видение. Ноего взгляд может сказать больше, чемсам человек знает…
        - Этовсё премудрости, слишком далёкие дляменя имоего меча, - сказал Дражко. - Ещёчто-то, Ставр, тысказать можешь? Тыже всегда знаешь больше других, ивидишь дальшенас, недалёких ипрамолинейных военных.
        Волхв усмехнулся.
        - Могу сказать только одно. Человеку даны два уха итолько один рот. Двауха длятого, чтобы больше слышать, арот только один, длятого, чтобы меньше говорить. Япредпочитаю узнавать ислышать больше, сдвух сторон, прежде, чемвовсеуслышание сделать один вывод. Но,когда я узнал недостаточно, делать вывод я невправе.
        - Этоверно, этопоПрави… - согласился Годослав. - Ноу тебя, брат Дражко, есть, кажется, ещёодно подозрение. Мыслушаем тебя…
        Князь-воевода Дражко слегка замялся, посмотрел наСтавра, словно волхв мешал ему говорить, потом наГодослава, слегка покраснел и, чтобы это скрыть, сердито зашевелил усами.
        - Рассказывай, чтожты… - поторопил Годослав, иглянул заокно. - Намчуть позже ещё один важный вопрос решить предстоит…
        - Тутнемои подозрения, ане совсем понятные слова Власко… Ужесовсем сдругим связанные… Хотя слова посуществу…
        - Издесь Власко? - судивлением спросил Ставр. - Когда он успел только оказаться везде! Мыведь сним совсем недавно расстались, имне он ничего несообщил, хотя он мой воспитанник, идолжен мне говорить впервую очередь.
        - Ябрал его ссобой вимение… Нолучше я начну издалека, чтобы было понятнее. Вобщем, дело обстоит так… Яуже кратко упомянул сегодня проэтот случай… Там, вБаварии, ясосвоей дружиной содной стороны, аэделинг Аббио сдругой, исполняли, если можно так выразиться, роль охотничьих собак. Подгоняли Тассилона кнужному Карлу направлению движения, невступая вбой, нопостоянно припугивая его своими передвижениями, разрезая его пути снабжения армии. Ив один изтаких моментов нам попался аварский отряд снебольшим обозом. Отряд возглавлял какой-то знатный аварский вельможа, судя поего доспехам, ипо поведению. Назвать имя он отказался, ия досих пор остаюсь вневедении относительно того, скем скрестил оружие. Мне, признаться, тогда было очень скучно, потому что сам я ниразу непринял участия нив одном бою. Только посылал свой полк. Ия, вместо того, чтобы просто уничтожить этих аваров, предложил рыцарю поединок сусловием, что, приего победе, ион иего люди будут свободны, примоей победе все его люди становятся моими пленниками. Обоз тоже, естественно, будет принадлежатьмне. Рыцарь согласился, хотя вёл себя несовсем
по-рыцарски, былочень заносчив, ихвастался неумеренно…
        - Ичто он говорил? - поинтересовался Ставр.
        - Дикарь. Обещал что-то нехорошее сделать смоими усами, чтоменя, попонятным причинам, весьма даже задело. Ия взапальчивости, выехав напоединок, просто срубил ему голову вместе сошлемом. Ис его усами тоже. Когда шлем сглухим забралом сголовы свалился, яувидел его усы, ипонял, чтовстретился, скорее, нес заносчивостью, ас простой ревностью. Всёдело было вусах. Они, сказать поправде, моим только чуть-чуть уступали.
        - Иты, брат, ждёшь неприятностей из-за этой истории? Разве ты вчём-то поступил против правил чести? - удивился Годослав.
        - Нет, поединок проходил честный, исвои усы я счестью сохранил. Нопосле этого я приказал разоружить весь отряд сопровождения побеждённого рыцаря, воев, чтобы незастрять спленными, велел гнать вовсе стороны ипобыстрее, правда, неоставил им лошадей, аобоз, каки было оговорено, посчитал законной своей добычей. Всёвсоответствии справилами войны.
        - Всёвсоответствии справилами воинской чести, - согласился князь. - Победитель получаетвсе! Таквчёмже, яникак невозьму втолк, дело?
        Ион опять посмотрел заокно, словно ждал кого-то. Этоподогнало князя-воеводу, отметившего повторный взгляд Годослава.
        - Вобозе, взакрытой повозке, перевозили женщину. Рабыню, какя понял. Норабыню, судя повсему, непростую. Онаитанцует, ипоёт, иразвлекает господ. Тотрыцарь, чтонеуберёг свои усы, купилеё, какона сказала, укакого-то другого вельможи, чтобы сделать своей наложницей. Рабыня авара, естественно, стала моей рабыней…
        - Невижу вэтом ничего необычного… - сказал Ставр. - Малоли кто держит рабынь-аварок…
        - Онанеаварка. Она, мнепоказалось - гречанка. Покрайней мере, знает греческий язык. Ясам слышал, какона свободно общалась сгреческим купцом. И,признаюсь, оназате два месяца, чтопрошло современи поединка, стала очень мила моему сердцу. Жениться нарабыне-танцовщице я немогу… Но… Ноя очень дорожуею, несмотря нато, чтоведёт она себя совсем некак рабыня, ипытается порой командовать мною, неговоря уже омоих людях…
        - Ичтоже? - снова поторопил Годослав.
        - Ясегодня специально взял ссобой Власко, чтобы он «вводу смотрел»… Хотел развлечьеё, потому что она иногда тоскует породине, иплачет… НоГюльджи, только я рассказал ей проотрока, таквзбеленилась, чтоя незнал, каквыйти изеё комнат… Незнаю, чтонанеё напало такое… Апотом я принёс Власко её гребень, ион сним смотрел вводу… ИГюльджи неувидел. Онувидел только змею… Большую чёрную змею сядовитым золотым зубом.
        - Ядовитый золотой зуб? - переспросил Ставр.
        - Да. Кстати, Гюльджи носит нашее маленький золотой кинжальчик, поформе напоминающий ядовитый зуб змеи[102 - Ядовитые зубы убольшинства змей стоят отдельно отостальных зубов, отличается формой иразмерами. Унекоторых видов змей они даже подвижные.]. Вот. Апотом Власко взял вруки этот вот лук, итоже вводу смотрел… Исказал, чтолук этот натягивают мысли чёрной змеи… Японимаю, чтовсё это сильно путано, ия сам немогу ещё привести впорядок свои мысли. Ночто-то вэтом есть…
        - Да,пожалуй… Сэтим стоит разобраться, - сказал Годослав. - Яверю Власко.
        - Ялучше других знаю Власко, - добавил волхв Ставр, - потому что сам его воспитал ипродолжаю воспитывать. УВласко бывают прямые видения, ивидения иносказательные. Впрямых сомневаться нельзя. Виносказательных тоже сомневаться нестоит, ноиз них следует делать правильные выводы. Непросто приниматьих, какони есть, апродумать ипонять. Кстати, Гюльджи - это совсем негреческое имя. Это, скорее, что-то хорезмийское, покрайней мере, тюркское… Ноя хотелбы посмотреть, княже Дражко, натвою рабыню. Можно это сделать?
        Дражко плечами пожал.
        - Ядумаю, чтоможно. Только стоит, пожалуй, попасть кней тогда, когда она будет внастроении. Вдурном состоянии она может просто закрыться вкомнате, иотказаться встречаться скембы то нибыло. Ия бессилен заставитьеё.
        - Явижу, чтомой брат влюблён, если боится попасть кженщине впокои, когда она капризничает, - улыбнулся Годослав.
        - Может быть, итак… - согласился князь-воевода. - И,думаю, чтослухи обэтом уже ходят. Покрайней мере, князь Додон сегодня намекнулмне, чтознает, скем я провожу время…
        - Авот это уже странно, - сказал Ставр. - Обычно ослухах мне докладывают первому. Похоже нато, чтокнязь Додон специально интересовался твоим, князь-воевода, времяпровождением. Ине сегодня поинтересовался этим, аследил затобой вовремя баварского похода. Зачем ему это было нужно? Этим тоже стоит поинтересоваться.
        - Ямогу прямо спросить унего, - Дражко воинственно задрал усы. - Ив состоянии добиться уэтого скользкого византийского ужа вразумительного ответа наего змеиные интриги.
        - Нет, подожди, княже… - попросил волхв. - Лучше будет, если я буду узнаватьвсё, чтонам знать необходимо. Уменя это получается ловчее, ине привлечёт ненужного внимания. Перенесём решение всех вопросов набудущее, когда знать будем больше. Апока тебе следует усиленно беспокоиться освоей безопасности. Подождём.
        - Обезопасности заботиться необходимо, иты, брат, чаще слушайся Власко. Номы вовремя успели закончить собственный разговор, - Годослав втретий раз повернулся кокну, из-за которого отчётливо раздавался стук многих конских копыт, - потому что подоспело время разговора государственного. Унас гость… Споручением откороля франков Карла Каролинга его майордом дю Ратье. Умный человек, скоторым стоит быть осторожным, нокоторым можно прижелании иуправлять, если знать, покакому пути направить его мысли. Кстати, этоуже второй гость сегодня. Первый прибыл откнязя Бравлина. Онипредупредил меня оприезде дю Ратье идаже оцели этого приезда. Мыбудем готовы кразговору…
        - Икаковаже эта цель?
        - Карл, похоже, неоткладывая дела вдолгий ящик, решил покончить сБравлином донаступления настоящей зимы. Кто-то уверил Карла, что, покончив сБравлином, онподорвет возможности Готфрида квысадке наконтинент, иобеспечит себе спокойные тылы перед аварским походом. Это, якобы, ив наших интересах. Каролинг, похоже, воодушевился нашим примером, иперестал брезговать зимними кампаниями, хотя настоящей местной зимы он еще ине видел, асо снегом встречался только виталийских горах.
        - Таквот почему Карл незахотел вэту зиму возвращаться вАахен! Значит, ондавно уже держал вголове зимний поход. Нопри чём здесьмы? - памятуя недавний разговор сГодославом, спросил князь-воевода. - Карл несобирался, насколько я помню разговоры, задействовать наши дружины против дружественного нам княжества вагров. Онпонимает, чтоздесь мы нелучшие союзники.
        - Мыпричём? - Годослав горько усмехнулся. - Ядумаю, чтоКарл решил всё-таки попросить унас полк стрельцов, окотором пока ещё только мечтает сам князь-воевода Дражко… Это, обратите внимание, блюдо стогоже стола, накотором готовился наш сКарлом договор овассальной зависимости. Тамбыло очень мягко сказано омногом, чтотеперь воспринимается франками вкатегоричной форме. Нос этим конкретным случаем пока ещё можно обращаться так, какнам хочется. Покрайней мере, мнекажется, чтомы сумеем…
        - Ичто мы сейчас можем сделать?.. - теперь уже задал вопрос волхв.
        - Благодаря предупреждению Бравлина, мытеперь вооружены. Яуспел подготовиться… Но… Ониуже идут. Узнаете походу дела. Сложности никакой. Вывсё сами поймёте, иподыграете мне там, гдепотребуется…
        Глава одиннадцатая
        Дружина словен пересекла поле больше, чемнаполовину, и, повинуясь круговому знаку руки Гостомысла, развернулась вширь вдвое, оставив усиленным чуть выставленный вперед центр, изамерла, похожая издали набольшой итяжёлый металлический кулак, подготовленный дляудара. Нотакой удар часто готовится длянанесения его навстречу врагу.
        - Хороший глаз уРусалко, - заглаза похвалил старый сотник дружины Бобрыня молодого сотника стрельцов. - Ятак ведь никого пока ине вижу…
        - Брат Вадимир очень нахваливал Русалко… - согласился Гостомысл. - Незря, похоже… Так, гдеже эти ляхи спруссами?
        - Тампромеж дерев кто-то мелькает… - показал Войномир. - Отконных ляхов гонец кпешим пруссам. Кактолько доскачет - думаю, выступят…
        - Вижу… Скачет кто-то… - согласился Бобрыня. - Быстреебы доскакал, ато руки чешутся.
        Напряжение ожидания нарастало. Таквсегда случается, когда ждёшь противника, иещё невидишьего. Когда увидишь, когда руку дляудара поднимаешь, тогда становится спокойнее ипроще. Нервное напряжение проходит, иуже знаешь, чтотебе следует делать.
        Ноувидеть пришлось уже вскоре. Косматые ибородатые люди, одетые взвериные шкуры мехом наружу, сильно похожие налеших избабкиных сказок наночь, вдруг высыпали изчащи, закричали что-то дикими голосами, пугая далеко ещё отстоящего противника, застучали оружием, итолько после этого ринулись бегом навстречу словенам, несоблюдая даже видимости строя. Пруссы, должно быть, ожидали, чтопротивник, увидев их количество - неболее семи десятков бойцов - сам ринется ватаку, вестественном желании смять.
        - Ждать надо… - сказал Войномир, видя, чтоГостомысл нервно перебирает вруке повод, иокрест оглядывается, словно проверяя готовность своей дружины.
        - Ждём, - согласился княжич. - Пусть задохнутся.
        Нопруссы, повинуясь какой-то команде, внезапно остановились, непреодолев иполовины пути. Теперь пауза надолго незатянулась, нозамыслы стали понятны. Сэтого места они моглибы успеть дочащи добраться какраз, когда их настиглибы словенские конники. Ноте недвинулись сместа, введя пруссов внепонимание. Ноуже через короткое время сразу сдвух сторон излесной чащи выскочили конные ляхи, стремясь обхватить дружинную сотню сдвух сторон. Гостомысл, каки Войномир, каки Бобрыня, каки все ратники молча ждали, когда вступят вдело стрельцы Русалко. Астрельцы дали возможность ляхам оторваться отлеса, итолько после этого начали обстрел. Первыеже стрелы оставили безвсадников многих коней впоследних рядах ис той, ис другой стороны. Нотут ипруссы снова ватаку ринулись. Ииз леса им вдогонку побежало несколько десятков такихже бойцов взвериных шкурах, ивооруженных также разнообразно, ипри этом одинаково плохо.
        Гостомысл ждал недолго. Стрела летит быстрее, чемскачет конь. Ляхи опомнились, когда откаждой полусотни осталось подва десятка, исвернули всторону, чтобы соединиться спруссами, которые замедлили свой бег нетолько потому, чтоустали, нои потому, чтоуже поняли свою роковую ошибку. Покинув лес, ониостались беззащиты.
        - Воттеперь - пора! - решил Гостомысл, ивытащил меч.
        - Пора! - согласился иВойномир.
        Атака была скорой имощной. Какконь неможет сравниться вскорости сострелой, такичеловек неможет сравниться сконём. Ещеине вступив всечу, пруссы повернули клесу, ищатам спасения. Обгоняяих, тудаже ринулись остатки конного полка ляхов. Нострелы вышедших излеска иприблизившихся стрельцов идо тех, идо других легко доставали. Обстрел прекратился толькотогда, когда словенская дружина нагнала беглецов, иврубилась вих бегущие ряды…
        Княжич Гостомысл заметил, скаким азартом бьёт мечами собеих рук князь Войномир. Каждый удар чёток, скороткой оттяжкой, непозволяющей провалиться вслучае промаха. Приэтом удар слевой руки неотличался отудара справой, разве что, быледва заметно менее тяжелым, зато более быстрым. Таким рубакой любоваться можно, нолюбоваться долго непришлось. Стрела ударила Гостомысла соспины, пробила кольчугу наплече, нобыла она пущена подслишком острым углом, итолько порвала поверхность мышцы, неуглубившись втело. Оказавшийся рядом вой вытащил стрелу изспины остановившегося княжича, ихотел подложить подкольчугу кусок вываренной бересты[103 - Дляперевязки ран славяне использовали вываренную влечебных травах, иоттого мягкую бересту. Иногда эту бересту пропитывали мёдом, который консервировал рану, давая ей быстрее затянуться.], ноГостомысл отмахнулся - рана лёгкая, этопотом.
        Войномир, находясь впяти скачках своего коня, тоже заметил происшествие, исразу оказался рядом. Поднял стрелу, брошенную воем, рассмотрел внимательно. Князья инесколько воев отстали отосновной массы атакующих.
        - Что? - спросил Гостомысл, заметив напряжённый взгляд князя Войномира.
        - Астрела-то словенская…
        Гостомысл сам глянул. Стрела, всамом деле, была похожа насловенскую.
        - Вкого-то другого метили. Меня царапнули. - отмахнулся княжич. - Это, порой, случается…
        Войномир пожал плечами, иприцепил стрелу кремню назадней луке своего седла.
        - Будет память, наслучай…

* * *
        Гостомысл нестал тратить время напреследование тех, ктосумел добежать долеса, иукрыться внепролазных зарослях. Состраха, ищаспасения длясвоей жизни, некоторые порой забирались втакие места, чтобезпосторонней помощи ивыбраться немогли. Оподобных случаях княжич слышал много раз, изнал, чтопреследование вгустолесье можно считать только бесцельной потерей времени. Аего терять совсем нехотелось.
        Едва стрельцы Русалко, заслужившие похвалу Гостомысла, соединились сдружинниками, едва княжичу залили мёдом изаложили берестой рану, какотряд двинулся вдорогу. Нескольких раненых пленных княжич приказал отпустить, ируководствовался он приэтом вовсе негуманными соображениями, которые совершенно небыли вцене вте времена.
        - Может, развесить их дляпросушки, ато сильно мокрые… - предложил всёже сотник Бобрыня. - Откуда их столько вообще набралось? Какспециально готовились. Ждали будто. Эй,ты…
        Бобрыня, невынимая ноги изстремени, далпинка одному изпруссов. Тотголову поднял безстраха, даже созлобной усмешкой вглазах.
        - Откуда вас так много?
        - Собрали…
        - Зачем?
        - Васнепустить…
        - Ктособрал?
        - Князь собрал ипослал…
        - Акнязь откуда пронас знал?
        - Гонец прискакал… Золотом заплатил, чтоб непустили…
        - Агде ваш князь?
        - Дома сидит. Вкрепостице…
        - Может, скнязем поговорим? - спросил Бобрыня княжича, иопять тронул свой меч, показывая, чтоязык дляразговора унего кпоясу подвешен.
        - Некогда! - решил Гостомысл. - Батюшка ждёт…
        - Аэтих… Может, всёж повесим?
        - Отпустить… - сказал Гостомысл категорично, ине стал объяснять, почему так решил.
        Вдействительности, онпросто хотел пустить вздешних землях весть отом, чтоего иего людей лучше нетрогать - дружина невелика, нобез ущерба длясебя закороткое время может разбить равного почисленности противника. Если инападать натаких, тобольшими силами. Абольшие силы собирать зимой долго… Этавесть могла сослужить добрую службу вовремя скорого, какГостомысл надеялся, возвращения домой. И,тем более, стоит торопиться добраться доГодослава, если кто-то старается недопустить словен туда. Только знатьбы, ктостарается? Выведатьбы, кому это так выгодно? Конечноже, варягам-русам. Иххотели непустить, аВойномира хотели отбить… Всёпросто… Только сам Войномир непонял сразу этого, ипотому так мешал собственному освобождению? Что-то здесь невяжется, даисам поступок нев нравах варягов, которые предпочитают сами мечом работать, ане других нанимать. Носейчас, находу, разрешить этот вопрос сложно, если возможно вообще. Дадут боги время, правда сама выплывет наружу. Однако, Гостомысл всеже строго спросил Войномира, укоторого мечи отбирать невелел:
        - Нетвоили люди пруссам платили, чтобы нас остановить?
        - Нет, - твердо икоротко сказал Войномир, ибыло вэтом коротком слове так много сказано, чтоГостомысл сразу поверил.
        - Хорошо, коли так.
        - Уварягов считается позором нанимать кого-то навойну, если сам можешь держать меч. Чаще так случается, чтоварягов нанимают.
        Ив этом была правда, которую княжич хорошо знал. Варягов постоянно нанимали дляохраны обозов торговых людей иих сородичи русы, исловене, идаже норвеги сосвеями, проплывающие летом мимо допорогов.
        - Вперёд! - скомандовал княжич, невдаваясь вдальнейший разговор, потому что нанего короткое слово Войномира произвело впечатление. Князь небыл обманщиком.
        Таким образом, подгоняя коней, кзакату солнца словене оказались уже вземле поморян, имогли чувствовать себя относительно спокойно. Княжество бодричей оказалось уже достаточно близко, ине просматривалось, казалось, причин, чтобы доГодослава недобраться.
        Единственная неприятность, кночи укняжича стало сильно саднить рану. Такая лёгкая, недолжно вродебы… Асаднит вот, продёргивает через всю спину, и, несмотря нанакопившуюся усталость, спать мешает…

* * *
        Между тем, пока наследник княжеского стола ильменских словен стремился приблизиться кграницам страны бодричей ссамой большой, насколько это казалось возможным, скоростью, всамом городе Славене, который совсем недавно покинул Гостомысл, ив окрестностях Ильмень-моря, разделяющего неслишком дружелюбно друг кдругу относящиеся Славен иРусу, события неожиданно длявсех начали принимать новый ивесьма серьёзный оборот. Тедве сотни варягов-русов изБьярмии, чтоприбыли подстены Русы, какпредположил Вадимир, запомощью, чтобы догнать изахватить отряд Гостомысла, помощи вовсе непросили. Ониприбыли вРусу, только чтобы сообщить опленении словенами любимца варягов-русов молодого князя Войномира, иотправки его изкрепости Карелы встольный соседний Славен. Варягами командовал опытный воевода Славер, недавний опекун инаставник князя Войномира, заложивший своими стараниями внего качества настоящего доброго воя иполководца. Нисам воевода, нидругие бьярминские варяги-русы предположить немогли, чтоВойномира отправили куда-то дальше.
        ВРусе вто время правил старый князь Здравень сын Здравеня, когда-то наладивший добрососедские отношения ещё сВладимиром Старым[104 - Непутать сВладимиром Старым Красное Солнышко, князем киевским, крестителем Руси.], отцом Буривоя, так, чтодва города вели совместную торговлю, иотправляли вдали дальние общие богатые обозы, попеременно выставляя собозами стражу. Нос Буривоем отношения устарого князя неладились, даон ине стремился их наладить, потому что видел ичувствовал необузданный нрав словенского князя, ипонимал отлично, чтостаким договариваться всегда трудно. Особенно, когда Буривоя стали поддерживать посадские советники Славена, считающие, чтоРуса мешает их процветанию. Здравень, надо сказать, приэтом неслишком жаловал иродственных варягов-русов изБьярмии, всегда таких беспокойных, идоставляющий излишек хлопот городу, имеющему, каккнязю обычно казалось, склонность только лишь кпромышленной добыче ик торговле. ИЗдравеню, ужедавно уставшему отзабот, впоследние годы правления хотелось именно спокойствия итишины. Ион ошибочно считал, чтотогоже мнения поддерживается ипосадский совет, составленный
изпредставителей самых разных слоёв городского общества. Однако князь определённо недооценил любовь своих подданных ксильной молодой руке, ик перспективам, которые открывались перед торговцами ипромышленниками сзавоеванием новых земель.
        Руса извечно славилась, какгород солеваров. Онаизакладывалась там, гдеможно было вываривать изестественных источников этот всем необходимый продукт. Соль, товар редкий иценный, отправлялась ив глубинные полуденные земли, ив страны закатные, ив страны полуночные, ипродавалась порой чуть нена вес золота. Только вБьярмии были собственные соляные разработки, ноне такие, какв Русе. ВБьярмии соль была каменная, илегко вырубалась топором, апотом перемалывалась накрупной меленке. Такая добыча была намного более дешевой. ТемБьярмия иприманивала варягов, обещая новые доходы. Город давно стал золотым дном, гдебольшинству русов жилось совсем неплохо. Носоляных источников, бьющих прямо из-под земли, дляболее широкого развёртывания, дляразмаха, которого многим зажиточным горожанам хотелось, нехватало, даине все имели кэтим источникам доступ - эти-то ипополняли ряды варягов-русов вБьярмии. Однако игородская прибыль отпродажи соли быстро уходила воборот, ивключалась вдругую торговлю, принося местным боярам, тоже нечурающимся таровитого дела, сообразительным купцам ипромышленникам новые прибыли. Город богател год
отгода, иделовым людям, каквсегда бывает, хотелось вкладывать деньги вновые предприятия. Богатство требовало себе подпитки ввиде нового богатства - так бывает всегда. Развёртывание дела вширь вродебы красиво обещала Бьярмия. Ноза Бьярмию всё ещё продолжалась многолетняя война. Инепонятно было, кому богатая страна достанется.
        Таким образом, среди деловой части населения Русы, атаковых было большинство, войны варягов-русов ссоседями-словенами, вопреки мнению князя Здравеня, пользовались нетолько молчаливой поддержкой, нои негласной финансовой подпиткой, обещающей скорую отдачу. Ипопулярность князя Войномира, своими успехами вэтой войне показавшему горизонт надежд, оказалась такой большой, чтовгороде, сраспространением вестей опленении молодого князя италантливого полководца, быстро началось брожение умов. ИмяВойномира повторялось накаждой торговой площади, вкаждой лавке, накаждом углу. Начал потихоньку закипать ипосадский совет, чуткий кобщественному мнению. Первыми голос горожан, каквсегда бывает, услышали советники князя, итолько потом донесли донего самого. Ужевкачестве готового ипринятого решения, утверждённого посадским советом. Осталось только Здравеню согласие дать.
        - Игде сейчас пропадает этот избиватель ведмедей Буривой? - поинтересовался рыхлый телом, даидухом князь Здравень, недовольный тем, чтоему предлагают начать серьезные переговоры, собязательными угрозами, следовательно, нарушить такой нерушимый испокойный порядок, заведённый вкняжеском тереме.
        - Точно никто незнает. Но,послухам, онраненый лежит вкрепости Карела. Прячется, боится, чтоего найдут, адружины унего мало…
        - Ичто, мнетуда, кнему ехать?.. Искать? Тамон илине там… Гдеэто? - чуть нев ужасе воскликнул Здравень.
        - Нет, княже… Буривой нам пока ненужен. Войномира вСлавене держат. Надо туда послов отправить… Кпосадскому совету… Носамому тебе, батюшка наш, нек лицу ехать, даине погодам… Помоложе кого найдём…
        Такими словами старого князя легко утешили. Если ему никуда ехать ненадо было, онсогласие напереговоры дал, иприказал подготовить послов, ипослать их через Ильмень-море надесятке саней ссеребряными бубенцами, чтоб солидно иприлично было, какбогатому исильному городу иполагается.
        - Ипусть договариваются… Только… Гдеж денег навыкуп взять?..
        Вопрос пока остался безответа. Последовало, каквариант, продолжение первого предложения.
        - Надо так договариваться. Побратски. Авот ежели недоговоримся, княже, тогда…
        - Чтотогда?
        - Тогда вот инадо будет Буривоя искать, брать крепость штурмом, Буривоя захватывать, именять наВойномира…
        Лишняя суета ихлопоты Здравеню ненравились.
        - Договаривайтесь… Денег навыкуп угородской казны, небось, хватит… Даинарод попросить незазорно, подсобит чай, если так этого молодчика-рубаку любит.
        Послы выехали наследующееже утро. Ониуже были готовы. Ипоехали те, ктохорошие торговые иродственные связи сословенами имеет. Хотели напрямую впосадский совет обратиться. Неполучилось. Княжич Вадимир русов туда просто недопустил, нок себе пригласил. Сампослов выслушал, ходя ив присутствии посадника боярина Лебедяна, нопообещал твёрдо:
        - Яподумаю, какс Войномиром поступить… Через неделю приезжайте…
        - Нельзя неделю ждать, княже… - настаивали послы. - Насвгороде непоймут, скажут, продались словенам… Пошлют тогда уже дружину оружную… Акому это надо? Нам, ктовмире ичестности торговлю ведет, разор один. ИСлавену тоже…
        - Ябы, говоря честно, отпустил вашего Войномира безвыкупа. Ноне я его захватил, абатюшка мой. Пошлю кнему гонца. Какбатюшка решит, такибудет. Неделю подождите… Войномир занеделю нерасклеится… - Вадимир остался непреклонен, ипоказал это даже голосом - уважительным, безгрубости, свойственной Буривою, нопредельно твёрдым, даже неожиданно твердым длямногих, ктосчитал, чтоВадимира хорошо знает.
        Вадимир, конечноже, немог прямо сказать послам соседнего города, чтокнязя Войномира вСлавене нет. Этозначилобы сразуже отправить застаршим братом сильную погоню, которую сам Вадимир сосвоими небольшими воинскими силами задержать полностью несможет. Водном месте задержит, другие пойдут другим путём. Даивообще дружина княжича способна только стены сохранить доподхода главных сил, занятых приБуривое вомножестве крепостей икрепостиц, ана большее рассчитывать неприходится. Несобиратьже ополчение, какделается вслучае набегов соседей сполуночной стороны, урман илисвеев.
        Послы отбыли нис чем, хотя вСлавене остались иотобедать. Какне остаться, когда приглашают товарищи покупеческому сообществу илиродственники… Но,странное дело, вразговорах выяснилось, чтоникто изименитых горожан слыхом неслыхивал, чтоВойномир содержится вплену уВадимира…
        Послы увидели здесь какую-то хитрость. Норазгадать её сразу несмогли…
        Разгадать помогли бьярминские варяги-русы, когда вместе обсуждали положение после возвращения посольства, ипосле ожидаемого согласия князя Здравеня подождать неделю. Вадимир хорошо знал характер Здравеня, идогадывался, чтотот сам будет оттягивать решение вопроса допоследнего момента, надеясь, чтовсё разрешится само собой безего вэтом участия.
        - Апочему именно Вадимир вас принимал? Почему только Вадимир? ВСлавен вместе сВойномиром Гостомысл вернулся… - внезапно спросил вислоусый воевода Славер. - Порангу вас Гостомысл принимать должен был!
        - Гостомысл? - послы переглянулись, ноне знали, чтоответить. - Небыло там Гостомысла… Вгороде сейчас Вадимир правит…
        - Гостомысл туда отправился. Мыего вдороге чуть незахватили. Вкрепостице заперли, ноВадимир его встретил сдружиной, инас отогнал. Дома Гостомысл должен быть. И,какстарший сын, какнаследник, ондолжен был вас принимать…
        Послы опять переглянулись внедоумении.
        - Может, болен?.. Ноэто - намбы сказали… Этодляних причина, чтоб время долее оттянуть… Удобная причина… Анас только Вадимир принял… Ипосадник принём сидел…
        - Узнать надо!.. ГдеГостомысл?
        Дело уже квечеру клонилось. Пока вдороге обернёшься, вСлавене уже все ворота позакрывают. Потому иотложили доутра. Аутром, ещёнерассвело, сразу несколько саней, одни задругими смалым перерывом, свиду неприметные, безсеребряных бубенчиков, нос товаром, отправились вСлавен. Разведчики знали, чтоим следует выпытывать, ив дороге думали, какбы половчее да похитрее вопросы задавать, чтоб свой интерес невыдать. Нооказалось, чтоспрашивать ничего ине надо. Вгороде много говорили отом, чтоГостомысл привёз вСлавен молодую жену Прилюду, асам опять отправился спосольством кГодославу. Самон Годослава дважды выручал, ходил кнему ссильной дружиной втрудные времена. Теперь подошла очередь князю бодричей помочь Буривою, иприслать свою дружину.
        Этобыло длярусов новостью. Разведчики погнали сани назад, нераспродав товар. Спешили доложить весть, которая могла быть тревожной. Нопосадские головы сильно нерасстроились. Онинедумали, чтоГодослав даст Гостомыслу свою дружину, чтобы бодричи воевали против родственников. УГодослава тоже боярский совет есть. Совет неодобрит такое. Даисам Годослав понимает, какмало ему проку оттаких действий. Позвали длясовета бьярмских варягов. Теновости неудивились. Воевода Славер опять своё предположение высказал:
        - Если никто вСлавене незнает, чтокнязь Войномир вгороде, похоже, вгороде его нет… Ногдеже он тогда? Естьли смысл Гостомыслу отвозить Войномира кГодославу? Чтоэто дастему? Зачем так далеко пленника отправлять?
        - Гостомысл числится вдрузьях Годослава. Онимогли раньше договориться?
        - Очём? Гостомысл впоследний раз убодричей был четыре года назад… Тогда наша война только начиналась, иБуривой отнимал унас крепость закрепостью… ОВойномире Годослав тогда ещё ине слышал, аесли ислышал, тотолько како сыне своей старшей сестры.
        - Тогда Гостомысл, выходит, невзял князя ссобой?..
        - Нов Славене Войномира нет!
        - Тогда он взял его ссобой?..
        - Зачем? - неунимался Славер.
        Наконец, кто-то измудрых посадских советников подсказал мысль, которая, кажется, удовлетворила всех: Покрайней мере, онабыла единственной правдоподобной.
        - Может быть, онвзялего, чтобы недать Войномиру победить Буривоя дотого, каксумеет очём-то договориться сГодославом?
        - Очём он может договориться сГодославом?
        - Годослав может выступить посредником дляустановления мира… Имир будет устанавливать скнязем Войномиром. Нос посадским советом, нес князем Здравенем, ас Войномиром.
        Славер задумался.
        - Если Войномир согласится установить мир сословенами, князь Астарата небудет против.
        - Столько крови пролито, столько денег наэту войну потрачено, ивсё напрасно? - впервые высказался молчавший доэтого посадник Русы боярин Ворошила. Мудрый посадник. Десять раз подумает, один раз скажет. - Нужен нам этот мир?
        - Оннужен словенам, аненам. НамБьярмия нужна, аони её удержать нев состоянии…
        - Ичто делать?
        - Нужно победить словен дотого, каквернётся Гостомысл! - высказал общее мнение посадских советников воевода Славер. - Нужно торопиться… Даст нам Руса свою дружину?
        Совет промолчал, зная, кактрудно будет уговорить князя Здравеня.
        - Даст! - категорично сказал посадник Ворошила, который давно уже решил длясебя вопрос отом, какие отношения следует втакой обстановке поддерживать соСлавеном. Бывали времена, когда ссоседями говорили иначе - задружеским столом, бывали времена, когда полки сталкивались. Время всему - своё…
        - Ачто князь Здравень скажет?
        - Князь Здравень будет спать, какспит уже давно, спокойно ибезмятежно… Дляэтого необходимо только одно - непроводить дружину подего окнами, чтоб звоном оружия неразбудить…
        - Зовите городского воеводу! - Славер встал, показывая этим, чтоон хочет здесь командовать, хотя сним пришло пока только две сотни дружинников.
        Славера слишком хорошо знали, чтобы ему недоверять. Темнеменее, посадские советники переглянулись свопросом вглазах. Ну,отвоюет этот воевода, иуедет ксебе вБьярмию. АРусе-то ещё жить рядом соСлавеном. Какжить?.. Какие отношения поддерживать?..
        Только один Ворошила выглядел решительно, исмотрел упрямо. Онслишком много денег вложил восвоение Бьярмии, чтобы молча ибезропотно что-то там потерять…
        Глава двенадцатая
        Дверь распахнулась широко, ивошёл глашатный Сташко. Стукнул, каки полагается ему подолжности, посохом впол.
        - Княже, прибыли послы откороля франков Карла Каролинга. Прикажешь собрать бояр ивстретить послов впарадной горнице? - Сташко говорил негромко, совсем нетак, какпривык вещать вофициальной обстановке.
        НоГодослав, каки Дражко соСтавром, прекрасно слышал стук многих каблуков покоридору, идогадался, чтоСташко уже пришёл неодин.
        - Этоофициальное посольство? - спросил Годослав, прекрасно разыгрывая голосом своё удивление.
        - Нет, княже. Личный посланец короля шевалье дю Ратье желалбы поговорить безпостороннего присутствия ив обстановке, далёкой отторжественности. Более того, онжелает, каки его король Карл, чтобы миссия, скоторой дю Ратье кнам прибыл, неразглашалась. Норешать, княже, тебе… Бояр собрать недолго. Аони всегда обижаются, когда дела решаются помимо них, ибез совета советников.
        - Пусть обижаются. Тызови посла сюда. Здесь нет посторонних. Япомню дю Ратье. Онвсегда был уважительно настроен кбодричам, имы кнему относимся точно также…
        Сташко поклонился, принимая княжескую волю, торжественным жестом распахнул вторую створку двери шире, иещё раз стукнул посохом впол.
        - Шевалье дю Ратье! - теперь уже глашатный показал, чтовозраст неотнял унего голос.
        ДюРатье вошёл, стуча высокими каблуками подощатому полу, жестом руки заспину попросил сопровождающего подождать задверью, иуважительно поклонился сначала Годославу, потом стоящим чуть встороне Дражко иСтавру. Майордом Карла прекрасно знал Дражко, аСтавра несколько раз видел, итоже знал, ктоэто такой. Ис самим Годославом был неменее хорошо знаком. Самростом скоролевского дядюшку Бернара, дюРатье неотличился вбоях, ине имел воинской славы. И,чтобы как-то поднять себя исвое самоуважение, всегда носил сапоги навысоких каблуках, какгреческие актеры носили котурны[105 - ВДревней Греции втеатре главный герой обычно одевал котурны, обувь, значительно увеличивающую его рост, ивыделяющую его среди других актеров. Отсюда выражение «поднять накотурны», значит - чем-то выделить среди других.].
        - Тысвободен… - Годослав отослал Сташко, ишироким, ноуважительным жестом пригласил посланца франков пройти вгорницу.
        - Вотудачный случай, достойный удивления! - сказал Годослав, протягивая шевалье руку длярукопожатия, какстарому доброму знакомому. Это, конечно, было нарушением всякого этикета, носразу сделало посла более радушным, поскольку такая честь послам обычно неоказывается. Годослав знал, чтоделал, демонстрируя радушие. - Неуспеешь подумать, какоказия приходит сама собой…
        - Ярад отсвоего лица иот лица своего сюзерена приветствовать принца[106 - Славянский титул князя приравнивался вЗападной Европе ктитулу принца (непутать снаследным принцем). Кстати, титул это нетолько славянский, онив Западной Европе имел хождение, хотя ине частое.] бодричей Годослава, ик радости своей удовлетвориться его добрым здравием иблагополучием его дома. Хотя я ине понимаю, принц, окаком удачном случае, ио какой оказии вы говорите… - дю Ратье улыбался добродушно иоткрыто, каки положено улыбаться опытному дипломату. Онвключился вигру приветливого уважения, хотя прекрасно понимал, чтоэто только игра, иот князя бодричей его отдаляет громадная дистанция.
        - Случай предельно прост, - сказал Годослав, шагнул кстолу, ивытащил изцелой стопки исписанных листов бумаги запечатанное княжеской печатью письмо.
        - Янаписал королю освоих проблемах, иискал нарочного, чтобы отправить письмо снаибольшей скоростью так, чтобы оно попало нев руки секретарей, гдеможет надолго задержаться, асразу кего величеству. Проблемы, признаюсь, серьёзные, имне будет сложно разрешить их безподдержки моего царственного сюзерена.
        - Увас что-то произошло? - обеспокоенно спросил дю Ратье. Приэтом было заметно, чтобеспокойство его совсем ненаиграно.
        - Ещёнепроизошло, ноготово произойти, - посетовал Годослав. - Проклятые северные соседи никак нехотят успокоиться нашим мирным сосуществованием. Имненравится нетолькото, какмы живём… Имвообще, похоже, ненравится, чтомы живём…
        - Датское королевство зашевелилось? - переспросил дю Ратье.
        - Еслибы просто зашевелилось… - вступил вразговор Дражко, ужесообразивший, кчему ведёт разговор Годослав. - Там, дорогой мой дю Ратье, заново родился некто-то-нибудь, асам герцог Трафальбрасс…
        - Тоесть, как?.. - непонял посол франков, думающий, чтоДражко неправильно выразил свою мысль нафранкском языке, накотором все они разговаривали. - Уних появился кто-то новый, равный Сигурду?
        - Нет, слава Свентовиту. Просто, самгерцог снова вошёл вмилость уконунга Готфрида. И,чтобы эта милость неоказалась случайным проходящим явлением, онстарается укрепить свои позиции засчёт нашего княжества. Тоесть, готовит большую войну сразу внескольких направлениях. Выже знакомы снашим главным разведчиком… - князь-воевода показал глазами наволхва Ставра. Майордом поклонился разведчику ещё раз. - Онтолько что вернулся сдатской границы, ипринес нам кучу неприятных известий. Ия, прибыв только сегодня сосвоим полком изкоролевской армии, изседла попадаю вседло, чтобы отправиться вполуночную сторону…
        - Это, всамом деле, неприятная новость… - задумчиво сказал дю Ратье. - Ичто Сигурд решил предпринять?
        - Онготовит большую сухопутную армию, причём, растягивает её повсей протяжённости границы, чтобы одновременно растянуть инаши силы, ивоспользоваться своим преимуществом вчисленности, - объяснил Годослав. - Кроме того, вближних кматерику датских фьордах концентрируются суда викингов, чтобы высадиться наострове Руян изахватить Аркону. Самое неприятное втом, чтомы никак неждали отданов зимней кампании. Впечатление такое, чтоСигурд, всилу вспыльчивости своего характера, вдруг вспомнил собственное унижение натурнире три споловиной года назад, ивоспылал жаждой мести. Аесли Сигурду что-то взбредёт вголову, онстремится воплотить это вжизнь немедленно. Выже помните его норов…
        ДюРатье ненадолго задумался.
        - Ядумаю, чтосмогу вам объяснить причину такой спешки Готфрида. Идело здесь вовсе нев мстительности герцога Трафальбрасса…
        - Тогда вчёмже дело?
        - Дело втом, чтоГотфрид действует так попросьбе своего союзника князя Бравлина Второго, против которого наш король решил провести зимнюю кампанию. Именно поэтому поводу я иприбыл квам. Мойгосударь Карл хотелбы, воисполнение договора очастичной вассальной зависимости, затребовать отвас дляучастия вкампании пятитысячное войско. Причём войско это должно хотябы наполовину состоять излучников, чтобы они могли достойно противостоять лучникам князя Бравлина, которые всегда доставляли нам множество хлопот. Прошу прощения, мызовём привычно лучниками тех, кого вы зовёте стрельцами… Должно быть, этонамерение его королевского величества стало известно Бравлину, итот, какобычно, обратился запомощью кГотфриду Датскому, чтобы Готфрид своими действиями сковал ваши полки.
        - Да… Этовозможный вариант, - согласился Дражко.
        - Да-да, этопохоже направду, - задумчиво подтвердил иГодослав.
        - Этоиесть правда, - вывел резюме шевалье дю Ратье. - Иваше положение, какя вижу, настолько серьёзно, чтовы…
        - Чтомы нетолько нев состоянии послать его величеству пять тысяч дружинников, - сказал Годослав. - Ноя сам написал письмо спросьбой оказать мне помощь хотябы десятитысячным полком. Теперь, вижу, моёписьмо было написано напрасно. Ажаль. Мнетак трудно даётся ваш письменный язык, ноя очень старался допустить меньше ошибок.
        Князь небрежно бросил письмо настол вдругие бумаги, иулыбнулся настолько горько, чтодю Ратье немог непосочувствовать ему хотябы виноватым взглядом.
        - Асамим вам выстоять возможно? Хотябы несколько месяцев. Довесны.
        - Мывыстаиваем уже неодно столетию, друг мой… - сказал Дражко. - Постараемся непосрамить память предков исейчас.
        - Ядоложу его величеству ваше положение дел, хотя неберусь обещать, чтоон сумеет помочьвам. Дело втом, чтонаш король, дапродлит Господь его годы, затеял одновременно ещё одно дело, которое тоже отнимает значительные силы, задействованные вохране глубокого тыла…
        - Неужели вам предстоит ещё одна война? - слёгким удивлением спросил доселе молчавший Ставр. - Надо сказать, чтонынешний год отмечен уже завоеванием Баварии. Прибавить кэтому возможность завоевания княжества вагров, даиещё что-то…
        - Скорее, этоневойна, апопытка избежать возможной войны усебя втылу, всегда небезопасном вот уже напротяжении почти тридцати лет[107 - Войну франков ссаксами начал ещё отец Карла - Пипин Короткий.]… Короче говоря, Карл решил переселить изСаксонии десять тысяч наиболее ненадёжных сакских семей[108 - Карл Великий первым вистории применил такой метод обеспечения спокойствия натерритории своего королевства. Только много веков спустя этимже методом воспользуется Сталин. Однако цивилизованный Карл, вотличие отСталина, выселял людей нев необжитые районы, аво вполне благоустроенные, зачто саксы, впрочем, обвинили его внебывалой жестокости. Кстати, такое обвинение незвучало даже тогда, когда, после восстания Видукинда иАббио иуничтожения армии графа Теодориха, поприказанию Карла были повешены четыре споловиной тысячи сакских заложников - юношей изсамых знатных сакских семей. Этажестокость воспринималась справедливой.]. Ондаёт им земли вглубине франкских ииталийских территорий, ана их место переселяет десять тысяч франкских семей… Мера непопулярная, но - вынужденная… Однако я несмею долее отнимать увас
время. Искоро поспешу вобратную дорогу, только повидавшись саббатом Феофаном, ккоторому имею откороля дополнительное поручение.
        - Выочень спешите… - сказал Годослав. - Моглибы иотдохнуть после длительного сырого пути… Погода нас нынче небалует…
        - Прошу прощения, принц, янаслужбе. Отдыхать буду толькотогда, когда доложу своему королю положение вещей… - дю Ратье поклонился, исделал, пятясь, несколько шагов кдвери. - Впрочем, довечерая, скорее всего, задержусь вдоме уаббата Феофана. Если увас будут новости, достойные внимания короля, можете переслать их прямо туда…
        Годослав проводил его почти довыхода, ина прощание опять пожал руку.
        Едва вкоридоре стихли шаги, какДражко довольно потёр руки.
        - Чему радуешься, брат? - спросил Годослав.
        - Похоже, уменя будет стрельцовский полк!
        - Счего это? - непонял князь.
        - Собирай бояр… Зря, чтоли, онисразбегу покрестились почти поголовно! Ястрясу сних стрельцов, иослаблю их дружины, чтонам тоже немаловажно. Собирай, княже, бояр… Пошли Сташко…
        - Кажется, японимаю твою мысль. Наверное, онаправильная. Соберём. Носначала мы поговорим ещё содним человеком…

* * *
        - Сташко, позови Веслава, - распорядился Годослав. - Ипошли вестовых забоярами. Яхочу сними посоветоваться. Тоесть… Мыссоправителем князем-воеводой Дражко хотим посоветоваться сбоярами. Именно так искажи. МысДражко. Ссоправителем князем Дражко. Именно - ссоправителем. Ипусть приходят сготовыми данными. Ктосколько людей может выставить, вслучае, если Сигурд перейдёт нашу границу. Пусть пересчитают дружины…
        Глашатный молча поклонился, иотправился выполнять команду.
        - СамВеслав приехал? - спросил Дражко. - Давненько мы невстречались.
        - Да,Веслав приехал ещё два споловиной часа назад. Мысним разговаривали какраз доприхода цеховых старшин. Потом я отправил его отдохнуть сдороги, чтобы непопал ненароком наглаза дю Ратье. УВеслава слишком заметная фигура, чтобы его неузнать воДворце, какего узнают обычно всече.
        - Тяжела жизнь княжеская. Когдажеты, княже, успел написать такое толстое письмо Карлу? - удивился Ставр, бросив взгляд накняжеский стол.
        - Ая, признаться, ине писал. Этописьмо вовсе нек Карлу. Япоказал первое попавшее вруки письмо изтех, чтопотолще. Вовремя вспомнил, чтоуменя здесь валяется неотправленное, - Годослав улыбнулся. - Яслишком плохо пишу по-франкски, чтобы рискнуть обратиться ккоролю вписьменной форме, ине быть осмеянным. Абыть осмеянным я нехочу.
        Тяжёлые шаги вкоридоре сообщили, чтоСташко возвращается сВеславом, воеводой Старгорода, столицы княжества вагров, воином, скоторым всражении невсегда желали скрестить оружие самые прославленные рыцари Карла Великого, акто решился наэто, бывал рад, чтоостался вживых, если оставался. Правда, воевода всегда отказывался отобычных перед сражениями поединков срыцарями, каки отучастия втурнирах, нообосновывал это тем, чтоон неищет воинской славы, нодействует всегда, только какпростой вой своего князя, изащитник своего народа. Этот принцип невсе понимали, ивраги, порой, обвиняли воеводу вотсутствии отваги. Нов общей сече сам Веслав регулярно доказывал обратное.
        Веслав вошёл, ипоказалось, чтоон один занял всю комнату, хотя исам Годослав был высокого роста, иДражко никто нерискнулбы назвать маленьким, аСтавр вообще был необычайно высок. Воевода Веслав оказался одного роста ссухощавым ижилистым волхвом, нопри этом был необычайно широк вплечах, ипроизводил впечатление тяжёлой прибрежной скалы, осилить которую непо плечу самым сильным северным волнам. Говорили, чтоименно благодаря воинским талантам Веслава имудрости князя Бравлина Второго небольшое поразмерам княжество уже много лет ведёт упорную борьбу стаким всеевропейским великаном, каккоролевство франков. Правда, злые языки добавляли, чтоСтаргород держится только благодаря поддержке Готфрида Датского, ноникто изклеветников невидел данских рогатых шлемов настенах города. Правда, Бравлин часто прибегал кпомощи наёмных норвегов, носящих такиеже рогатые шлемы. Нонаёмников иметь невоспрещалось никому, ипорицать заэто вагров было трудно. Иэто совсем неотнимало узащитников своей земли славу крепко стоящих наногах воинов. Кроме того, союзник Бравлина, датской король, самчасто прибегал кпомощи славянского князя.
Например, ввойне соШвецией, которую он смог победить вомногом благодаря помощи Бравлина. Самже Бравлин ибез помощи данов сжёг иразграбил Сёгуну - столицу шведских королей. Ив каждом походе полки вбой вёл неизменный воевода вагров - Веслав, сильный иумный.
        Дражко, хорошо знакомый своеводой вагров, шагнул навстречу сприветливо протянутой рукой изадранными кверху усами. Ставр, пообычаю волхвов, встретил Веслава стоя наместе, имолча глядя нанего. Нотут глашатный Сташко прервал приветствия, тяжело стукнув посохом впол. Всезнали, чтоСташко небудет представлять Веслава, значит, углашатного есть ещё какая-то весть. Годослав вопросительно повернул голову.
        - Княже… Прискакал гонец отвосходных ворот. Вгород въезжает княжич ильменских словен Гостомысл. Сним две сотни воев. Сотник городской стражи приказал воям отправиться взагородное имение князя-воеводы, гдеони стояли раньше…
        - Ихтам примут… - согласился Дражко. - Места хватит…
        - Вовремя, носовсем нежданно… - сказал Годослав судивлением.
        - Янедумаю, чтоэто помощьнам, - попытался просчитать ситуацию Ставр. - Всего две сотни. Скорее, этопосольство…
        - Мыкакраз собираем бояр, - Годослав согласился. - Ноеслибы Гостомысл ехал софициальным посольством, онобязательно предупредилбы. Если это посольство, тововсе неофициальное. Ядумаю, чтокняжич пожелает сначала поговорить снами здесь, безбояр, если вообще пожелает говорить приних. Сташко…
        - Слушаю, княже.
        - Проведи Гостомысла сюда, кактолько он появится.
        Сташко поклонился, принимая приказание.
        - Онуже появился, - князь-воевода Дражко кивнул заокно, из-за которого слышался топот копыт. - И,судя повсему, сосвитой. Скорее, этовсё-таки официальное посольство.
        - Сташко узнает, ипоступит так, какнадо, - решил Годослав. - Мыподождём здесь, иобсудим пока некоторые вопросы сВеславом.
        Сташко вышел, аВеслав шагнул кГодославу.
        - Нам, воевода, удалось убедить посланца Карла Каролинга всвоём тяжёлом положении. Оно, кстати, ив самом деле тяжёлое… Номы, влюбом случае, оказались неспособными помочь королю стрельцами, способными нейтрализовать ваших стрельцов…
        - Еслибы ещё илютичи оказались такимиже сообразительными… - посетовал Веслав.
        - Каролинг послал ик лютичам? - удивился Дражко.
        - Онжелает там нанять стрельцовский полк.
        - Вотуж, совсем некстати я показал Карлу лучшие стороны славянских войн… - посетовал князь-воевода. - Хотя ислабым себя показывать - тоже нелучший вариант.
        - Янадеюсь, чтолютичи, которые постоянно живут подугрозой вторжения франков… - начал Годослав.
        - Они, княже, живут непод угрозой вторжения, - поправил Годослава волхв, - ав постоянном состоянии вторжения. Если Карл ине ведёт объявленной войны, тоего бароны безконца совершают грабительские походы внутрь территории лютичей исорбов[109 - Сорбы - лужицкие сербы. Потомки сорбов досих пор живут вГермании отдельными деревнями, исохранили свой уклад жизни, славянскую культуру иязык.]. Думаю, скоро Карл нас попросит вземли лютичей вторгнуться.
        - Темлучше… Может быть, Свентовит просветит Ретру[110 - Ретра - столица княжества лютичей, город, расположенный когда-то наберегу озера Толлензее, гдесейчас стоит деревня Прильвиц. Ретра была известна своими храмами, дошедшими донас вперерисовке образцами славянской рунической письменности, бронзовыми изолотыми изображениями славянских богов. Сохранились только рисунки фигурок изхрамов Ретры, асами золотые изделия лютичских мастеров были изъяты гитлеровцами измузеев ипереплавлены вслитки. Ретра.], илютичи откажутся помогать франкам против вагров, памятуя особственной безопасности…
        - Намостаётся только надеяться наэто, - согласился Веслав. - НоКарл обратился нек князьям лютичей исорбов. Онпослал вести спродажными купцами отом, чтобудет очень большие деньги платить славянским стрельцам, поступившим кнему наслужбу. Надеюсь, чтоте идругие наши братья сильно свои дома любят, ине пойдут служить кфранкам. Хотя кто-нибудь обязательно найдется исреди них. Нодаже то, чтовы сумели избежать обязанности выставлять впомощь Карлу войско, ужепринесёт нам облегчение, ия отимени князя Бравлина Второго благодарювас, братья исоплеменники. Долг требует моего отбытия, чтобы передать радостное известие своему князю, ноя хотелбы попросить укнязя Годослава разрешения задержаться, иповидаться скняжичем Гостомыслом, который пять лет назад, совсем ещё юношей, приводил нам впомощь свою дружину, ипомог тогда отстоять стены Старгорода против техже франков. МысГостомыслом были всамых добрых отношениях, какие только могут быть между княжичем ипростым воем, какя.
        - Конечно, воевода, оставайся, - согласился Годослав.
        Вэто время вдверь вошёл глашатный Сташко, иударил посохом впол.
        - Издальних земель, отсловен ильменских, княже, ктебе княжич Гостомысл споклоном…
        - Зови! - радостно улыбнулся Годослав, исам шагнул кдвери, чтобы встретить своего хорошего друга. Гостомысл вошёл, иГодослав сразу ибез слов обнялего. Итолько после этого, отступив нашаг, посмотрел навошедшего сразу заГостомыслом молодого воя, лицо которого показалось отдалённо знакомым. Нопризнать воя сразу он несмог.
        - Кого привёл ссобой наш нежданный, ноот этого неменее желанный гость? - спросил князь, широко улыбаясь.
        - Дозволь представить тебе… - начал Гостомысл, остановился иосновательно пошатнулся, чемпривлёк ксебе внимание окружающих. Только сейчас Годослав заметил, чтогость его чрезвычайно бледен, иеле-еле наногах держится.
        - Ясам представлюсь, княжичу говорить трудно… - князь Войномир шагнул вперёд, ипоклонился. - Якнязь Войномир, сынтвоей родной старшей сестры, следовательно, твой племянник, Годослав, и, насегодняшний день, пленник раненого княжича Гостомысла…
        СамГостомысл, казалось, готов был упасть, и, может быть, даже упалбы, нешагни вперёд воевода Веслав, ине подхвати его своей надёжной, каккрепостная стена, рукой. Тутже подскочили два воя изсловен, иподдержали своего княжича сдвух сторон, избавляя воеводу отзаботы ораненом. НоГостомысл старался держаться, смотрел вокруг воспаленным взглядом, словно пытался понять, чтотакое странное сним происходит, ипонять никак немог…
        Глава тринадцатая
        Необычайно лютый мороз пришёл внезапно, заодну единственную ночь крепко сжатыми колючими пальцами обхватив Славен, Ильмень-море, Волхов ивсе окрестности. Брёвна городских домов, городские стены, тротуары идороги, мощёные такимиже брёвнами, мосты - всё, чтосделано издерева, наночном морозе потрескивало проникшей вних долговременной осенней сыростью, иэто заставляло домовых слуг чаще бегать врешётчатые дровяные пристрои[111 - Дровяные пристрои, дровяные сени, дровяные сараи строились какраньше, такисейчас вдеревенских дворах срешётчатыми стенами, чтобы дрова вних проветривались илучше сохли.], чтобы кутру растопить печи пожарче. Хорошоеще, чтоснег лег раньше. Старики говорили, чтоесли снег ложится насухую подмороженную землю, тоэто кнеурожаю, потому что земля сосени неуспела влагой пропитаться. Аесли снег ложится раньше морозов, если идет сначала мокрым, а, порой, ивместе сдождем, тоурожай наследующее лето обещает быть отменным.
        Гонец изКарелы прискакал нарассвете, традиционно приходящем зимой поздно - всю ночь, надо думать, ине одну, безроздыху гнал коня, ибыл сразу проведён кВадимиру, который уже давно поднялся, идаже успел сходить нагородские стены, чтобы ещё втемноте посмотреть, кактам обстоят дела. Вадимиру ненравилась торопливая суета варягов-русов вокруг пленения князя Войномира, ион ожидал каких-то активных действий состороны соседей, может быть, даже попытки освободить князя силой, которая урусов имелась, нокоторой явно недоставало словенам. Этозаставляло быть готовым клюбым неожиданностям, нобыть полностью готовым возможности тоже небыло - то там, тоздесь вобороне просматривались прорехи, иэто сильно беспокоило. Война вБьярмии забрала немало средств, которые раньше посадский совет потребованию князя Буривоя безвопросно выделял надружину ина оборону города. Чем-то приходилось жертвовать, иБуривой жертвовал обороной, поскольку ссамой Русой невоевали уже давно, иэтот участок казался наиболее спокойным.
        Гонец снял шапку, каки полагается пообычаю, ирасстегнул овечий тулупчик, чтобы сразу невзопреть втепле.
        - Носищёку отморозил… - соболезнованно констатировал Вадимир, разглядываяего. - Потри-ка рукавицей, потри…
        Провожавший гонца вой стражи громко хмыкнул, ипотёр себе нос. Носунего был ибез того красноват, атеперь, показалось, вполумраке засветился. Итолько после этого вой вышел.
        - Светру это… - гонец всёже инос, ищёку тоже потёр, нотолько рукой, поскольку меховые рукавицы его были вдеты врукавицы кольчужные, иими обмороженную кожу тереть рискованно - докости ободрать можно. Нопотом глянул долгим взглядом наВадимира. - Иты, княже, наслучай, тоже лицо закрывай… Нехороший ветер… Жжёт уж больно сильно…
        Этоуже прозвучало откровенным приглашением собираться вдальнюю дорогу.
        Вгорницу избоковой двери неслышной походкой вошла Велибора, жена Вадимира. Последние слова уловила, ипосмотрела намужа внимательно.
        - Куда ехать-то втакую пору надумал?
        - Куда это я втакую пору надумал? - всвою очередь, спросил Вадимир гонца.
        - Батюшка твой, княжич, зовёт…
        - Что-то срочное? - спросил Вадимир спокойно. Онпочему-то решил было, чтоваряги-русы всёж обложили Карелу, изапертой вкрепости дружине требуется подмога. Осерьёзности раны отца как-то идумать нехотелось, ито, очём старший брат прирасставании предупреждал, казалось неким далёким ине обязательно возможным событием.
        Гонецже всем своим видом обратное показал:
        - Плохон… Рана воспалилась… Горячка князя изнутри жжёт… Невстаёт, ипорой сознание тает… Бредит, ругается скем-то, большого ведмедя себе просит…
        Нехорошо задавило вгруди. Теперь-то сразу вспомнилось предупреждение Гостомысла, высказанное намокрой дороге. «Заветное слово»… Если уж сам Буривой зовёт, человек, откоторого сыновья никогда звука слабости неслышали, значит, делоего, всамом деле, плохо. Ноответить Вадимир неуспел:
        - Обожди всенях… Мыскняжичем выезжаем, кактолько соберёмся… - решила вдруг Велибора. - Асоберёмся мы быстро… Жди…
        - Нетак торопись, - воспротивился было Вадимир. - Тебе ехать нельзя, имороз, ивообще… - княжич глазами показал наживот жены. - Ясам поеду, кактолько отдам необходимые распоряжения. Аты… - добавил, обращаясь кгонцу. - Отдыхай, пусть тебя устроят… Здесь останешься…
        - Ясказала, чтоя еду… Эторешено, - Велибора чёрные брови свела напереносице. - Мненадо там быть… Тыиди, иди… - грозно поторопила она гонца.
        Тот, пожав плечами, послушно вышел задверь, хотя ине испугался этого грозного голоса, исовсем уж непонял, почему женщина, дактомуже беременная, которой ирожать, какзаметно, вскоре, командует вмужских делах, даещё ктомуже спешных. Велибору вгороде нелюбили, ивзгляд гонца откровенно показал это.
        Княжич кжене повернулся, вопросительно нанеё глядя, ижелая понять странное её поведение. Заокном уже рассветало, идневной свет уже легко проникал сквозь покрытое морозной разноузорностью стекло. Исвечи вгорнице ещё небыли погашены. Икняжич судивлением увидел вглазах Велиборы радость иторжество, никак, вродебы, несовместимые смоментом.
        - Дождалась, наконец-то… - оставшись безприсутствия посторонних, сказала Велибора скаким-то непонятным даже мужу восхищением. - Станешь ты князем, ая княгиней Славена… Вотбы матушка моя покойная, рабыней здесь пожившая, порадоваласьбы… Вотбы гонители её покривились лицами, какпокривятся сейчас мои хулители…
        Гонителями ихулителями Велибора всегда попрекала мужа, принадлежащего ксловенскому племени. Мать её принадлежала кзнатному хозарскому роду, была захвачена словенами вовремя большого похода, затеянного хозарами вземли кривичей, когда вместе свойском шли икупцы, чтобы прочно наладить свою торговлю всеверных землях, исвященнослужители ссемьями, чтобы распространять свою веру вновых областях. Князь Владимир, отец Буривоя, помог кривичам разбить хозар, захватив много добра ирабов. Впоследствии мать Велиборы несколько раз пытались выкупить израбства родственники, нохозяева брезгливо непожелали иметь схозарами дела. Апотом, когда непрошло ещё иполовины срока рабства, внезапно сами освободили её иотдали замуж зачеловека, которому несмогли отказать. Отец Велиборы был молодым воеводой, рано погибшим вбоях сварягами. Велибораже всех, ктодержал вплену её мать, считала гонителями, ивсех, ктобыл против её брака сВадимиром, своими хулителями, ана всех заезжих хозар смотрела, какна богов. Исовсем уж ярилась, когда Вадимир, осерчав порой, несоглашался сней, заявляя взапале, чтохозары - злобный азийский[112 -
Азийский - азиатский.] народ, игонители славянских племён. Темнеменее, Велибора добилась отБуривоя, накоторого имела непонятное всем влияние, разрешения набеспошлинную торговлю хозарских купцов вСлавене. После этого княжна пользовалась большим уважением усоплеменников своей матери, иродственники даже слали ей дары изсвоей далёкой земли.
        Однако сейчас разговор получался необ этом.
        - Очёмты? - несразу понял Вадимир, нотутже донего дошёл смысл сказанного, потому что это было продолжением многих разговоров, втом числе, иразговора недавнего, состоявшегося уже после отъезда Гостомысла кбодричам. - Забудь, очень тебя прошу, забудь проэто! Наследник княжеского стола один - брат мой Гостомысл! Ия никогда непомыслю против брата…
        - Что, небыло ещё вестей отпосольства? - отчего-то спросила Велибора состранными, непонравившимися Вадимиру интонациями вголосе.
        - Что, должны вести быть? - раздражённо передразнил её Вадимир. - Стать, рано ещё вестям быть… Брат сам сними вернётся…
        - Если он вообще вернётся… - прошипела Велибора себе поднос.
        - Очём ты говоришь?
        - Бисения кости птичьи бросала… Сказывала, погибнет Гостомысл вдороге. Недоедет досвоего Годослава любимого… Исказала, чтобыть тебе князем… Ая ктому уже давно готовлюсь… Бисения знает, чтоговорит…
        Сирнанская труболётка Бисения, недобрая старая рабыня Велиборы, которой исама хозяйка порой побаивалась, всегда гадала только накостях птенцов водоплавающих перелётных птиц - птицы издалека летают, много видят имного знают, ив воде знания черпают, авода вмире общая, итоже знаетвсё. Ипредсказания Бисении почти всегда сбывались. Но«почти» - это совсем не«всегда», какхорошо знал Вадимир…
        - Неверю! - воспротивился княжич. - Ине поверю нитебе, нитвоей вислоносой Бисении. Старец Вандал сказывал, чтовернётся Гостомысл здоровым ис успехом. И,конечно, Вандалу я верю больше, чемэтой безумной старухе…
        - Давно ты уВандала был? - спросила Велибора снасмешливым горьким вызовом, который всегда сильно действовал намужа изаставлял его уступить вспоре.
        - Унего брат был. Вандал сам торопил Гостомысла сдорогой. Иобещал ему удачу…
        Велибора поморщилась досадливо. Еёсамою старец дважды отказался принять, хотя принимал её мужа иподолгу сВадимиром разговаривал. Велибора боялась, чторазговор зайдёт оней, но, кажется, Вандал предоставлял Вадимиру самому разбираться сженой ис её стремлениями. НоВелибора, обиженная отказом, настарца Вандала осерчала сильно, и, затаив обиду, всегда раздражалась приего имени, хотя хорошо знала, какотносятся кстарцу исловене иваряги-русы, идаже дикие сирнане, втом числе истарая Бисения.
        - Какхочешь… Акнязем тебе всё одно быть! - вневсякой логики заявила Велибора, прекращая спор. - Ая всёравно стобой поеду… Такируны велят…
        Вадимир наэто только вздохнул обречённо. Характер жены он знал лучше других, ипонял уже, чтоВелибора неотступится отсвоего решения ине отстанет отнего всвоём желании поехать, икак-то повлиять насобытия, если эти события будут происходить. Кроме того, последнее добавление плеснуло воду вогонь сомнения. Вадимир исам слепо верил гадальным рунам, мешочек скоторыми всегда носил напоясе[113 - Длягадания использовались какславянские, такигерманские, искандинавские руны. Всеони имели некоторые общие знаки, новсёже славянские прииспользовании вписьменности имели большое отличие отдвух других.]. Имного раз убеждался, чтоудача идёт ктому, ктослушается рунических подсказок.
        - Тогда иди собираться… Ау меня дел ещё много. Немешай…
        Велибора даже просветлела своим смуглым лицом, изаспешила изгорницы. АВадимир послал загородским воеводой иза посадником, и, темвременем, велел позвать давешнего гонца, чтобы расспросить подробности. Пока гонца искали, онпотянул тесёмку намешочке срунами, и, каки полагается, неглядя, сунул руку вмешочек. Потом прислушался ксебе, задал мысленный вопрос, перебирая несколько глиняных кругляшков так, словно пальцы сами должны были знать, какой изних выбрать. Вытащил руну, иподнёс раскрытую ладонь кдогорающей всеребряном подсвечнике свече. Выпала руна «радуга». Дорога… «Радуга» - эта руна пути, укоторого есть сердце, пути, проходящим вбесконечной борьбе Воды иОгня… Чтоэто должно означать?
        Впервую очередь - надо ехать быстрее. Аборьба Воды иОгня - это состояние отца, которого сжигает огонь воспаления, ис этим огнем борется вода сильного княжеского тела. Тушит, наверное, иногда боль.
        Задверью послышались шаги. Гонца нашли быстро, он, должно быть, ещёуснуть неуспел. Вадимир спрятал руну вмешочек. Глиняная кругляшка глухо звякнула.
        Гонец вошёл.
        - Безпосторонних поговорим. Чтоещё пробатюшку сказывать имеешь? Какон?.. - спросил Вадимир, ипосмотрел надверь, закоторой недавно скрылась «посторонняя» Велибора, словно опасался её возвращения.
        Игонец этот взгляд заметил, отчего вздохнул ссочувствием. Когда женщина впростом доме правит - это беда. Акогдаона, перегоняя мужа, стремится вкняжеские дела влезть - это беда втройне, этобеда длявсего княжества. Аесли женщина эта дочь бывшей рабыни, ипотому рвётся всеми силами доказать, чтоона стоит большего, чемотнеё ожидают, такую женщину уже необходимо опасаться всем. Ивсем следует бояться ее слегка раскосых глаз.
        - Попорядку начну, каксначала было… Вот… Князь Буривой, каккняжича Гостомысла проводил доворот, ксебе втерем вернулся, итак ниразу боле невыходил… Даже, сказывали, погорнице неходил… Нона лавке, гдеему постелили, какобычно, уокна, лежать нежелал, какнастоящий вой. Спал застолом, вдоспехе ипри мече. Однажды даже попросил коня оседлать. Носам опять невышел… Ачетвёртого дня стол сломал. Долго думал, потом кулаком постолу ударил, исломал посредине - сразу все доски проломил. Новый приносить невелел. Потом просто так сидел, безстола, иволхвов ксебе боле неподпускал. Ониходили раньше один задругим, всёему сказывали, зачто ему так, апомочь немогли, воткняже имолвил, чтохватит, мол… Авечером опосля того, какстол сломал, слёг налавку, итолько слуг средка[114 - Средка - изредка.] зовёт, дагонит быстро… Порой изразума выходит. Акак нормальный, таквсё постарому, вясности… Иразведку кругом Карелы высылает, иразведчиков сам слушает…
        - Атебя когда послал?
        - Третьего дняже, сночи, когда слёг, илёжаже наставлял.
        - Быстроже ты добрался.
        - Двух коней сменил. Одного чуть незагнал.
        - Ладно, отдыхай. Комне идут. Это, должно, городской воевода спосадником. Каксоберусь, тебя поднимут. Проводником нам будешь.
        Вадимир встал, чтобы встретить насегодняшний день двух главных после него людей вСлавене, ирешить, какоставаться городу втаком трудном идаже опасном положении…

* * *
        Первым, занимая весь дверной проём, вошёл широкоплечий воевода Славена Первонег, ужепридоспехах, каквоеводе иполагается, словно иночь вних провёл, чтотоже вполне вероятно, какзнал Вадимир. Из-за крутого плеча воеводы, едва прикрытого собольей, доколен, накидкой, заглядывал вгорницу высокий ихудой боярин Лебедян, умный ирасчетливый посадник города. Гонец уважительно уступил им дорогу, ивышел, быстро иплотно прикрывая засобой дверь, чтобы ненапустить вгорницу холода изсеней.
        - Вижу, вести какие-то изКарелы сослали? - густым раскатистым баском спросил Первонег. - Вести пришли, княже? Делись…
        Отголоски вопроса эхом прогулялись подпотолком. Вадимир давно привык ктаким отголоскам, звучащим даже тогда, когда воевода говорит шёпотом. Ичто гонца он впервом попавшемся наглаза вое признал, тоже неудивило. Увоеводы глаз намётанный, онисам порой непонимал, откуда что знает, нознал точно.
        - Проходите… Есть вести…
        Воевода спосадником расселись полавкам устола. Сторца сел сам княжич.
        - Мнесегодня уехать необходимо… ВКарелу…
        - Воттебе ивойна наподходе!.. - недовольно сказал воевода. - Тут, наместе, незнамо что начинается, атебе, княжич, ехать приспичило… Яж ночь, почитай, неспал, «ползунов»[115 - «Ползуны» - разведчики.] ждал. Срассвета вот сЛебедяном обсудили дело, исобрались уж, было, ктебе идти, атут - самих зовут…
        Посадник, каквсегда, молчал. Лебедян вообще, поскладу характера своего, отличался вдумчивой молчаливостью, иговорил что-то, только основательно перебрав возможные варианты ответа, чембыл похож, как, впрочем, илицом, истатью, напосадника Русы Ворошилу. Посадники должны свой чин икрепость своего слова беречь, потому так иведут себя. Обычно они сВорошилой находили общий язык, если могли встретиться, ивсё обговорить. Нодоговориться можно было лишь тогда, когда идля того идля другого посадника очевидной была выгода своего города. Сейчас ещё ниодин изпосадников незнал всех обстоятельств конфликта, ипока договариваться было рано. Нопотом могло уже быть поздно. Потому посадник иготовился пораньше навестить княжича.
        - Меня батюшка вызывает, - сообщил Вадимир. - Плох он совсем, аГостомысл уже далеко, невернуть… Так, что«ползуны» сказывают?
        - Двое вРусе ночевали. Только-только вернулись. Неспокойно вгороде. Народ шепчется, хотя знает мало… Дружина, говорят, готовится. Вызвали варягов изБьярмии…
        - Много?
        - Говорят, дотрёх тысяч…
        - Исколько тогда Руса всего подкопьё выставить сможет?
        - Аколи захотят, десять тысяч воев наберут, никак неменьше. Этопростой люд нетрогая. Ас простым людом ивсе тридцать выставить могут, ато иболее.
        - Амы втри раза меньше, даже если изближних крепостиц всех соберём… - задумался Вадимир. - Ноэтого-то должно хватить?
        Каквсякий княжич, Вадимир вырос, сдетства находясь рядом своинами, ипрекрасно знал, чтосоотношение один ктрём приобороне городских стен считается равным положением.
        - Вообще-то, - согласился Первонег, - хватить должно. - Иу нас тоже народ свой есть, итоже дом свой оберечь желает.
        - Кторусов поведёт? Старый Блажен проснётся? Илисам князь Здравень всанях сбубенцами насечу поедет?
        - Говорят, воевода Славер изБьярмии. Хороший вой. Онсдетства Войномира воспитывал, учил его бранным премудростям. Засвоего воспитанника накол полезет…
        - Слышал протакого. Батюшка князь Буривой онём отзывался… Умен, опытен, изело опасен! Ноты, думаю, тоже ему ниумом, ниопытом неуступишь. Иопасен длянего, какпротивник.
        - Аесли русы перебросят изБьярмии ещё тысячу, ато идругую? Тамуних есть. Ине долго подогнать понадобности. Тогда как?
        - Кактогда? - всвою очередь спросил иВадимир, ипосмотрел напосадника.
        - Яодно знаю, горожане настены невсе пойдут, - мрачно заявил вдруг боярин Лебедян, встал из-за стола, и, заложив руки заспину, прошёлся погорнице кокну иобратно. Походка уЛебедяна основательная, пусть ихуд, носам будто тяжёлый, ивздыхал также тяжело иважно, аскоблёные половицы подего ногами тревожно скрипели.
        - Почему? - спросил Вадимир. - Имдом свой нежалко? Добра нажитого нежалко?
        Лебедян, прежде, чемответить, долго думал, подбирая слова. Наконец, подобрал:
        - Онисмысла войны такой непонимают. Неза что им, говорят, воевать! Рушане, чают, несвеи, всех перебивать небудут, даже если ипобьют. Ив рабство неугонят, какурмане илихозары. Отсидеться думают, пока дружина настенах будет… Силой, конечно, можно всех мужчин ив ополчение загнать… Но,кактогда, сосвеями… Нестанет такого…
        Четыре года назад город обложили полки свеев, приплывшие через Ладогу поВолхову. Тогда вгороде тоже небыло княжеской дружины, потому что Буривой воевал вземлях кривичей сурманами, оставив вместо себя вгороде Гостомысла. Нов помощь малой городской дружине имолодой дружине княжича встало всё население Славена, женщины сдетьми настены вышли, чтоб камни нарогатые шлемы сбрасывать. Итрижды сбили врагов, рассчитывающих налёгкую добычу, состен. Только после этого свеи накорабли сели, ив сторону Русы двинулись. Атамих, недопустив доЛовати[116 - Река Ловать впадает вИльменьское озеро сюга. ВЛовать впадает река Полисть, накоторой стояла Руса, асейчас стоит Старая Русса (стала так называться с1552года). Таким образом, через Ильменьское озеро иреки Ловать иПолисть можно попасть вРусу.], встретили лодьи внимательно следящих засвеями варягов-русов, собравших кэтому времени свои силы сокружных крепостиц. Лодьи варягов ночью подошли, вбезветрие навёслах, пользуясь тем, чтославянские лодьи куда какбыстроходнее драккаров, иболее верткие наводе. Ипотопили свеев около Черного берега.
        - Ну,если нагорожан надеяться неслед, япостараюсь уотца взять несколько сотен, - пообещал Вадимир. - Много неполучится, знаю. Хотя что-то ссобой приведу. Ноехать мне надо непременно…
        - Этопонятно… Буривой просто так непозовёт, - согласился Первонег. - Ехать надо… Засебя кого оставляешь?
        - Акого мне ещё оставлять? Ты,воевода, иостанешься. Ктож сделом лучше тебя справится! Даже примне тебе суть темже деломбы пришлось заниматься. Ибез меня также. Стены осмотри, проверь… «Ползунов» разошли… Данемне тебя, чаю, учить… Мнесамому утебя поучитьсябы след, даехать вот…
        Первонег согласно идаже свидимой радостью кивнул. Он,всамом деле, своё ратное дело знал хорошо, ибез присутствия княжича справиться сним мог даже лучше, чемвего присутствии, потому что вратных действиях командовать всегда должен один человек, который наиболее кэтому способен, ане тот, ктопорождению властью наделяется. Вадимирже никогда особо квоинским утехам нестремился, предпочитая сече чтение книг, ипотому никем, включая отца, нерассматривался, какбудущий великий полководец. Исам втакие нервался. Другое дело - Гостомысл. Тотратные дела знал илюбил. НоГостомысл сейчас далеко, ивспоминать онем никто нестал. Даине говорилось вслух, хотя многие обэтом знали, куда уехал Гостомысл.
        - Если русы решатся подстены выйти, ябы предпочёл оставить больше половины ближних крепостиц сзакатной ис полуденной стороны, - сказал Первонег. - Особенно сполуденной, потому что тамже стоят икрепостицы варягов, исил уних больше, иони наши острожки наверняка захватят. Аещё лучше заранее людей вывести, асами острожки сжечь, чтоб потом отвоёвывать непришлось. Построить заново легче, чемотвоевать. Илюдей сбережём. Здесь они пригодятся больше. Номне нато твоё согласие, княжич, надобно…
        Вадимир встал.
        - Вприсутствии посадника даю тебе полное право распоряжаться всеми наличными средствами, какты найдёшь лучшим. Боярин небудет возражать?
        Лебедян только молча пожал плечами, нопо глазам его было видно, чтотаким исходом дела он доволен больше, нежели былбы доволен желанием Вадимира самостоятельно руководить обороной. НаВадимира он полностью положиться немог, аПервонега непервый год знал, ис уважением относился кего воинскому опыту.
        - Тогда, наверное, тыможешь спокойно ехать, - согласился Первонег. - Многоли всопровождение взять хочешь? Полк свой, чай, весь забрать думаешь?
        - Нет, ясвой полк подтвоей рукой оставляю, ион тебе сгодится, иполку твоя рука напользу пойдёт. Только сотню возьму, идва десятка стрельцов. Мынебыстро поедем. Велибора сядет всани, асани быстро небегают… Даибыстрая езда длянеё сейчас втягость…
        - Поберёгбы жену отдороги, - посоветовал боярин Лебедян.
        Вадимир вздохнул обречённо.
        - Ябы поберёг, даона настаивает. Боится, чтонесможет иначе сбатюшкой проститься, - оправдал Вадимир своевольную жену. - Дело святое… Плох он дюже… Придётся взять…
        - Ссанями, почитай, неделю ехать будете…
        - Гостомысл зачетыре споловиной уложился. Тоже сженой…
        - Еговаряги гнали… - несогласился посадник. - Незахочешь, аопрометью погонишь… Ито половину пути безсаней скакали…
        - Мысами себя погоним… Опрометью, какты говоришь… Батюшка вдруг ждать несладит?..
        - Добро, - вторично согласился воевода. - Пути тебе ровного, дороги накатанной…
        - Пусть будет так, - сдержанно высказался иЛебедян, мнение которого вгороде тоже много значило. Может быть, даже ибольше, чеммнение княжича. Итолько после этого решения снова сел налавку, нотак неловко, словно устал.
        Вэтот момент скрипнула боковая дверь, иплавной походкой вошла улыбающаяся нек месту Велибора. Поклонилась посаднику ивоеводе свежливой учтивостью, исказала мужу:
        - Яготова.
        Посадник своеводой встали, иответно поклонились княжне. Вотличие отпростых воев, оникВелиборе относились суважением. Боярин Лебедян, подолжности умеющий считать выгоды города, вообще говорил неоднажды, чтоблагодаря Велиборе следовалобы наладить новые отношения схозарами, исамим слать обозы кХвалынскому[117 - Хвалынское море - Каспийское море.] морю. Иот мысли этой дерзкой пока неотказался…
        Глава четырнадцатая
        - Чтостобой случилось, брат-княжич? - Годослав сдругой стороны шагнул кГостомыслу, которого заталию поддерживал воевода Веслав, отодвинувший воев-словен, ивзял неуверенно стоящего наногах княжича заруку. - Присядь налавку. Тынаногах еле держишься, даив огне весь…
        Гостомысл пытался проглотить слюну, заполнившую его рот, ине смог ответить. Асплюнуть слюну вприсутствии князя постеснялся. Годослав сВеславом довели Гостомысла долавки рядом состолом, бережно усадили, икнязь сам налил гостю кружку мёда. Нои мёд, струдом выпитый, непомог Гостомыслу начать говорить.
        Взгляды оборотились всторону спутника Гостомысла, чтобы оттуда получить разъяснения.
        - Подороге, уженедалеко отвладений поморян, - объяснил князь Войномир, - нанас напали ляшские всадники ипрусская дикая пехота. Если, конечно, этот сброд, вооружённый только копьями идубьём, иприкрывающийся плетеными изветвей щитами, можно назвать пехотой. Номы легко сними справились, почти недопустив досечи, однако, ужеподзавершение дела, стрела, пробив кольчугу, царапнула княжича вплечо. Внешне рана пустяковая, ноона нежданно воспалилась, икняжич тает наглазах… Яопасаюсь, чтострела была отравлена.
        - Ляхи - отчаянные рубаки, разбойники, пьяницы, обманщики бесчестные играбители наглые, ивообще доброго оних сказать можно мало, - заметил волхв Ставр, - ноони никогда неотличались коварством… Как, мнепомнится, ипруссы… Аиспользование отравленных стрел, даиядов вообще - это явный признак коварства, ничего хорошего неговорящий онароде. Явпервый раз слышу, чтобы стрелы ляхов оказались отравленными, иверю вэто неохотно… Покажите-ка мне рану…
        Князь Годослав вместе своеводой Веславом, негнушаясь чёрной работой, стали через голову снимать скняжича кольчугу. Князь-воевода Дражко помогал им, осторожно придерживая вподнятом состоянии руки Гостомысла.
        Войномир шагнул вперёд, этим шагом показывая, чтокего словам следует особо прислушаться. Идаже, чтобы привлечь большее внимание, состуком положил настол ладонь.
        - Может быть, ляхи ине пользуются отравленными стрелами… Нодело втом, чтострела эта была, кажется, словенская… - сказал вдополнение. - Я,сам неведая зачем, взял её ссобой, тогда ещё незная, чтоона отравлена. Онаприторочена кмоему седлу.
        - Нословене-то вообще никогда неотравливают свои стрелы… - продолжил Ставр. - Каки варяги-русы, насколько я знаю…
        - Каки варяги-русы… - согласился Войномир. - Варяги вообще презирают тех, ктоотравливает… Этонашему народу просто непонятно…
        - Значит, стоит поискать причину, покоторой случайная стрела попадает вплечо некому-нибудь, аименно Гостомыслу, итогда, когда он отправляется кнам. Нам, кстати, ещёнеизвестна цель такой поездки, нокому-то очень нехотелось, чтобы княжич кнам доехал… Аесли яд медленного действия, значит, кому-то очень нехочется, чтобы он вернулся назад… - волхв суровым голосом прочитывал ситуацию, предлагая наиболее вероятные варианты. - Случайная стрела, бывает, срывается слука неопытного стрельца. Ноесли стрела отравлена, онанеможет быть случайной. Просто княжич стоял так илитак вовремя повернулся, иликонь его забеспокоился исдвинулся сместа, вотиполучилось, чтоона лишь царапнулаего. Адолжна былабы нецарапнуть, апопасть прямо. Ябы подумал именно так…
        - Опять стрелы, опять яд… Неслишкомли часто!?. - неотрываясь отдела, сказал Годослав. - Всеводин день…
        - Часто? - непонял Веслав. - Непервый, стало быть, случай?
        - Сегодня другая отравленная стрела уже была направлена вкнязя-воеводу Дражко. Слава Свентовиту, стрелец оказался никудышным… - Годослав кивнул настол, гдепо-прежнему лежали разрубленный мечом Власко лук инесколько стрел.
        - Слишком часто… - согласился Ставр, иподошёл ближе кГостомыслу, скоторого уже сняли ирубаху, имягкую берестяную накладку сраны. - Да,могу сказать сразу, этодействие яда. Здесь определить нетрудно. Если просто грязь попала врану, цвет кожи совсем другой, инет вздутий. Такое вздутия бывает только отяда, который уже внутрь организма проник. Плохое дело.
        Костлявые пальцы волхва ощупали лопатку княжича Гостомысла вокруг раны. Посиневшая, покрывшаяся мелкими, частично лопнувшими вздутиями кожа окружала совсем некровоточащий, нои незарастающий мелкий рубец.
        СамГостомысл закрыл глаза, чтобы непоказать боли, исидел, напрягшись всем молодым исильным телом.
        - Чтонаэто скажешь? - мрачно поинтересовался Годослав уволхва, который, каквсякий волхв, обязан быть иврачевателем.
        - Ямогу, какумею, сделать отвар противоядных трав, ноэтот отвар варится трое суток, ине всегда помогает. Готового уменя нет. Думаю, неттакого иу Горислава, потому что сядами насвоей землемы, слава Свентовиту, встречаемся редко. Ачерез три дня может оказаться уже поздно. Кроме того, нужно знать, какой яд был использован. Всеяды действуют по-разному. Тебя, княжич, тошнит?
        Гостомысл только кивнул вответ.
        - Ислюны полный рот…
        Княжич кивнул повторно.
        - Всепризнаки… Надо поинтересоваться узаезжих ливов. Уних встречаются опытные жалтонесы[118 - Жалтонес - врелигиозном культе прибалтийских племён, младший жрец, заклинатель змей, знаток ядов. Какправило, знаток ядов, отравитель, знал ипротивоядия.], которые всостоянии спасти княжича. Иначе через два-три дня он может погибнуть… Ножалтонес тут нужен неслучайный, потому какне каждый способен…
        - УБравлина есть такой жалтонес, - перебив волхва, сказал Веслав. - Рунальд… Тоже лив, идаже иззнатного рода. НЕзнаю уж, какон жалтонесом стал, но, поговаривают, отец его претендовал накняжение где-то усебя народине, нобыл свергнут, убит, амать сдетьми бежала. Интересный человек, очень грамотный… Ростом спенёк, ивнешне отпенька только бородой отличается. Однако, говорят, лучше его яды никто незнает. Ондаже пояду определяет, гдетот сделан, ииз чего сделан. Раньше Рунальд живал вРиме, иготовил какие-то настои длясамого Римского Папы. Тотпил эти настои, чтобы его потом невзяли настоящие яды. Носейчас вРиме другой Папа, аРунальд живёт внашем лесу, итолько позову приходит вСтаргород. Ивообще всякие раны иболезни лечит. Надо послать гонца, чтобы жалтонеса нашли, амы, темвременем, потихонечку отвезём туда исамого княжича… Этовсё равно будет быстрее, чемзвать жалтонеса сюда. Рунальд стар, налошади неездит, асвоим пешим ходом он доберётся только через неделю…
        Гостомысл открыл глаза. Ставр, словно ждал этого, сразу заглянул вних. Зрачки княжича расширились донеимоверных размеров. Такдействовали яд, иболь отяда.
        - Княжич сможет перенести дорогу? - спросил Годослав волхва.
        - Лучшебы отправить его наносилках, - сказал Ставр. - Емунеобходимо сохранить какможно больше сил, чтобы бороться сядом изнутри.
        - Япопробую наконе, - тихо сказал Гостомысл, привыкший обычно самостоятельно решать, какему ехать икуда ехать.
        - Сташко, прикажи подготовить носилки княгини Рогнельды, онавсё равно ими давно непользуется, - Годослав непожелал слушать возражения. - Ипошли задружиной княжича. Воиипонесутего, изащитят набеспокойных ныне дорогах…
        Обычно медлительный ивеличественный глашатный непривычно засеменил ногами, стремясь быстрее выполнить поручение.
        - Яотправлю гонцов кБравлину иза жалтонесом Рунальдом, чтобы кнашему приезду был вСтаргороде, - Веслав вышел вслед заглашатным.
        - После долгой дороги иперед новой дорогой я хотелбы ещё поговорить, княже… - Гостомысл перевёл дыхание, ипроизносил слова уже свободнее, хотя ислабым, болезненным голосом. - Сэтим иотправился ктебе вместе скнязем Войномиром.
        - Тызнал, ктоя? - спросил Войномир, несильно, впрочем, удивляясь.
        - Конечно. Потому ивзял тебя ссобой.
        - Яэто подозревал.
        - Если тебе нетрудно говорить, брат-княжич, яготов выслушать вас обоих, - сказал Годослав. - Надеюсь, князь-воевода Дражко иволхв Ставр небудут нам помехой?
        - Небудут, - согласился Гостомысл, иснова перевёл дыхание вовремя длительной паузы. Изаговорил быстро, чутьли нескороговоркой, иногда проглатывая окончания слов, стремясь поскорее высказаться, чувствуя, каксилы оставляютего. - Разговор мой, княже, прост. Трёхлетняя война, затеянная моим батюшкой князем Буривоем заБьярмию, доэтого завоёванную варягами-русами, посути дела, завершилась нашим поражением, хотя сначала была вполне успешной. Только заодин последний год князь Войномир, возглавив основные полки, нанёс нам подряд несколько чувствительных поражений, иповернул всё вспять. Ичто теперь? Батюшка страдает отран, или, говоря честно, умирает отних, запертый вдалёкой полуночной крепости Кареле, инеспособный круководству полками. Разбросанные помалым ибольшим крепостицам дружины живут сами посебе, неимея общего руководства. Итолько мы сбратом Вадимиром как-то поддерживаем среди них порядок, нообеспечить общее руководство прибездействии отца имы нев состоянии. Мывсе, вместе сотцом иво главе сним, готовы признать своё поражение, ипросим тебя, князь Годослав, какнашего давнего иверного друга, стать
посредником впереговорах между словенами иварягами-русами стем, чтобы заключить честный мир наприемлемых дляобеих сторон условиях.
        - Но,я так понял, чтокнязь Войномир - твой пленник? - Годослав бросил наплемянника короткий непонимающий взгляд. - Итеперь войска варягов-русов тоже остались безобщего руководства, следовательно, уженеспособны кактивному действию против словен?
        - Да,княже, Войномир - наш пленник. Однако, этоуже неменяет ничего. Убить пленника просто, хотя это противно нашей натуре. Однако смерть князя, пусть итакого талантливого полководца, войну непрекратит, ине пообещает нам победу. Адальнейшее её продолжение отнимет последние силы удвух городов вто время, когда сполудня навсех нас надвигается хозарская угроза, ас полуночи год отгода всё активнее наседают свеи иурмане… Ипредпринимать что-то необходимо… Предпринимать срочно, используя авторитет такого человека, какты, поскольку унас самих такого третейского судьи, кроме Сварога, нет.
        Годослав нахмурил лоб, ипосмотрел набезмятежного Войномира, впрочем, слушающего Гостомысла совниманием, ноникак непоказывающего свою реакцию насказанное. Родная кровь всегда остается родной кровью, нони это, нидружеские отношения недолжны мешать справеливости.
        - Честно говоря, япросто неготов сейчас так вот, безподготовки ибез внимательного изучения вопроса, взять насебя обязательства посредника. Янеговорю отом, чтособственные заботы меня тоже тяготят, ноя, из-за забот собственных, никогда неотказалбы друзьям иродственникам втакой малой вещи. Может быть, мыотложим этот разговор дотвоего выздоровления. Ая тем временем поговорю скнязем Войномиром овозможностях установления прочного мира ио его условиях. Тыже, княжич, должен понимать, чтоваряги вэтой войне являются победителями, аусловия всегда ставит сильнейшая сторона. Чтокасается самого князя, тоя могу взять насебя кратковременные обязательства поего содержанию, иготов обещать тебе, чтоон, хотя иприходится мне племянником, по-прежнему будет оставаться твоим пленником.
        - Сприбытием втвои земли мой пленник стал свободным, - сказал Гостомысл, ондаже слегка выпрямился, и, казалось, боль оставила свою хватку. - Яоткрыто ибез принуждения счьей либо стороны объявляю ему обэтом. Онтвой близкий родственник, такокажиже ему своё княжеское иродственное гостеприимство. Чтокасается твоего предложения отложить решение вопроса, явынужден сэтим только согласиться, поскольку понимаю, докакой степени решение может быть трудным, икаких сложных переговоров нам неизбежать. Дляпереговоров требуется ясная голова. Аэто сейчас дляменя невозможное состояние. Темнеменее, попрошу тебя, княже, незатягивать срешением, потому что дела внаших землях продолжают развиваться ив наше сВойномиром отсутствие.
        Скрипнула дверь - вернулся воевода Веслав, снова сделав просторную было горницу тесной, новошёл осторожно, стараясь нетопать своими тяжеленными ножищами.
        - Ая пока, - продолжил Гостомысл, - воспользуюсь приглашением твоих добрых соседей иучастием всвоей судьбе воеводы Веслава, иотправлюсь наЗамковую[119 - Замковая гора - центральная часть Старгорода, столицы вагров. Иногда также называли ивесь город.] гору снадеждой вскоре увидеться стобой здесь.
        - Значит, мыдоговорились, - улыбнулся Годослав.
        Дражко тем временем вертел вруке стрелу, взятую состола, шевелил усами, иобернулся только нашаги Веслава.
        - Воевода, ты, кажется, сказал, чтожалтонес Рунальд хорошо разбирается влюбых ядах. Можноли ему переслать вот эту стрелу? Онатоже отравлена. Одна точно такаяже была направлена вменя. Конечно, всемы - вои, инам недолжно заботиться освоей безопасности, каккакому-нибудь заезжему купцу илиРимскому Папе. Ноя предпочёлбы смерть отмеча смерти отяда. Ихотелбы знать, отчьей руки мне суждено расстаться сжизнью. Однако сейчас меня сильно интересует, чьярука направляла лук, поднятый вмою сторону… Сможетли жалтонес Рунальд, какты сказал, «пенёк сбородой», что-то сказать проэтот яд?
        - Обэтом лучше спросить самого «пенька». Ноя, княже, берусь задать ему этот вопрос.
        - Ябуду благодарен тебе, если получу ответ, - Дражко протянул воеводе стрелу, которую тот взял своей громадной ручищей, словно это была тонкая веточка. - Может быть, этопоможет нам найти причины, покоторым я стал кому-то мешать…

* * *
        Годослав сам провожал носилки сГостомыслом. Вместе сним издворца кпарадному крыльцу вышли икнязь-воевода Дражко сволхвом Ставром, икнязь Войномир, теперь уже свободный гость дома князя Годослава. Только один воевода Веслав уехал, каки приезжал, через хозяйственные дворовые ворота, замеченный благодаря своей фигуре многими, ноне объявленный вовсеуслышание. Воевода, воизбежание лишних разговоров ивозможных расспросов, должен был дожидаться Гостомысла уже загородскими стенами, гдеоставил свою сотню дружинников сопровождения, чтобы возглавить большой уже посилам отряд, отправляющийся всоседнее княжество вагров. Дражко, пожимая Веславу напрощание руку, подсказал:
        - СГостомыслом пришли две сильные сотни. Сотня дружины исотня стрельцов. Онисгодятся тебе приобороне, если Гостомысл неоправится раньше, чемКарл выступит впоход, ине поспешит домой.
        - Карл уже выступил впоход, перекрыв все пути сзаката ис полудня кнам иотнас. Аэти две сотни нам очень даже сгодятся.
        - Яхочу дать тебе совет, которым ты вправе воспользоваться, точно также, каки отвергнутьего. Попробуй нераспылять стрельцов поразным направлениям. Когда сотня собрана вместе, онаспособна остановить атаку тысячного рыцарского полка. Ятак делал, иэто приносило успех. Принесёт итебе.
        Воевода посмотрел накнязя-воеводу сверху вниз.
        - Янаслышан отвоих тактических методах, - сказал приэтом сдержанно, потому что нелюбил, когда его учат. - Ноя больше привык воевать по-старинке. Ипредпочитаю сотню дружинников усилить несколькими стрельцами. Мнекажется, чтоэтого достаточно, нотогда все мои дружины будут равны посилам, ия небуду бояться, чтонакаком-то участке франки могут прорваться.
        - Дело твоё, воевода, дело твоё, - зная обычное упрямство Веслава, Дражко нестал настаивать, только пожал воеводе напрощание руку, изаспешил вдругую сторону, чтобы успеть добрым словом проводить иГостомысла.
        СамГостомысл, хотя пресловутыми двумя сотнями командовал, естественно, непосредственноон, небыл вкурсе событий, происходящих вкняжестве вагров, ине предполагал, чтонаего воинах уже построен боевой расчёт. Ноу княжича ине было выбора - ехать илине ехать, потому что серьёзность раны требовала серьёзного лечения, которое некаждому лекарю изнахарю порукам ипо знаниям. Каждый волхв умел лечить укушенного змеёй. Нояд длястрел никогда небывает простым, какяд созмеиного ядовитого зуба. Егоготовят специально, смешивая разные составы, инайти против такого яда противоядие сложно. Покрайней мере, необходимо обладать дляэтого специальными знаниями, которых уместных волхвов небыло, поскольку уславян непринято было отравливать наконечники своих стре[120 - Данные отом, чтославяне отравливают наконечники стрел, содержатся ввоенном трактате византийского императора Маврикия «Стратегикон». Однако они являются откровенной клеветой ипопыткой оправдать собственные военные неудачи воФракии ив Македонии. Нив одном заслуживающем уважения источнике таких данных нет, какнет иуказаний наналичие среди славян специалистов
поразработке ядов. Несохранилось даже основы слова, обозначающего такого специалиста. Более того, известно, чтодлялечения раненых отравленными стрелами славяне всегда обращались кспециалистам изсоседских племён ливов. Впрочем, такиеже специалисты поядам всегда широко применялись всамой Византии, прославившейся среди соседей коварством ибесчестностью, исвалить свои грехи начужие плечи - это тоже вполне ввизантийском стиле. Впрочем, тотже Маврикий всвоем труде описывает славянский способ скоростной стрельбы, когда одна стрела накладывается натетиву, аеще четыре зажимаются между мальцами левой руки, илетят вслед запервой. Конечно, византийский император иэтот способ стрельбы называет варварским, какивсе, чтонаносило ему поражения.].
        Бодричи попрощались скняжичем, надеясь наскорое выздоровление последнего, ипоследующую встречу. Носилки унесли четверо здоровых молодцов изсловенской дружины, которыми командовал, заставляя их проявлять осторожность, немолодой сотник Бобрыня. Ещёчетверо готовы были сменить первых, кактолько понадобится, чтобы нести носилки безостановки. Словене заметно беспокоились закняжича, истарались нести Гостомысла ровно, безтряски.
        Темвременем кДворцу Сокола начали подъезжать бояре, вызванные через нарочных глашатным Сташко. Пока соберутсявсе, времени пройдёт немало, икнязь сДражко иСтавром поднялся вмалую горницу. Ноперед этим отправил Войномира умыться сдороги и, повозможности, переодеться вто, чтонайдёт длянего Сташко вгардеробе Дражко, примерно подходящего пофигуре, если несчитать некоторую разницу вширине плеч. Ноэта разница была незначительной, иодежда могла прийтись молодому князю впору. Годослав устроился напрежнем месте, гдезастал его князь-воевода совсем недавно. Иснова взял наколени котёнка пардуса Гайяны. Ничего внешне, казалось, неизменилось, но, темнеменее, засовсем короткий промежуток времени столько событий произошло вокруг, чтоголова впопытках все осмыслить начинала болеть. Обэтом, наверное, подумали все трое.
        - Янепомню случая, чтобы какая-то серьёзная забота приходила нанаши головы водиночестве, - сгорькой улыбкой посетовал Годослав. - Если что-то начинает крутиться, токрутится совсех сторон настоящим бешеным вихрем. Ипопробуй вэтой круговерти, когда события так мелькают перед глазами, такпутаются ипереплетаются, заставить голову соображать ясно… Какбыло три года назад, помните?.. Содной стороны нанас снежной лавиной идёт Карл, сдругой стороны чёрными тучами наваливается Готфрид, покушение наменя, покушение наДражко, мятеж бояр, турнир вХаммабурге, интриги Сигурда, приезд герцога Гуннара… Ивсё водно время. Какчеловеку возможно совсем справиться, какможно всё разложить пополочкам, чтобы небыло неясностей, иодно дело совместить сдругим? Как? Исейчас, похоже, начинается что-то подобное. Только сейчас неясностей еще больше.
        - Разобраться можно. Это, конечно, дано некаждому, ноэто дано хорошим князьям, - сказал волхв. - Некаждый князь умеет держать вголове тысячу забот, и, одновременно, решатьих, нотот, ктоумеет, тотхорошо правит, иподданные им довольны. Этоистина поПрави. Ктосчитает княжескую жизнь удобной иразвлеательной, тотсильно ошибается. Править людьми - это тяжкий труд.
        - Такпомогитеже мне разобраться, чтобы подданные были мной довольны. Яиз-за Рогнельды немогу ясно думать иправильно решать. Очём нидумаю, мысли кодному возвращаются - кого княгиня произведёт насвет вэтот раз?.. Каждый час, каждый миг… Ктобудет править после меня? Кому можно будет доверить княжество, иумереть нев беспокойстве забудущее своего народа? Атут ещё столько посторонних забот кругом…
        - Поможем, брат, - Дражко воинственно пошевелил усами. - Длятого мы стобой рядом инаходимся. Первую заботу ты сам, безнас, успешно сбросил сосвоих плеч. Карл Каролинг остался безнаших стрельцов, инаш брат Бравлин может быть доволен, хотя быть довольным вего положении трудно. Если он ирассчитывает наГотфрида, тонапрасно. Даны невступят вэту войну сКарлом. Иначе они несобиралисьбы унаших границ втаком количестве, ине держалибы вготовности флот, готовый выступить против Руяна. Тамведь, накаждом драккаре, помимо моряков - еще толпа воев. Целая армия.
        - Этоверно. ОтКарламы, каклисы отохотников, улизнули, истрельцовему, слава Свентовиту, недали. Ноты, кажется, придумал, какнам самим остаться сострельцами! - сказал Годослав. - Значит, утебя будет всё-таки стрелецкий полк?
        - Будет, - довольно иуверенно подтвердил князь-воевода.
        - Откуда?
        - Япопрошу бояр поделиться сомной… Вернее, япопрошу их поделиться счеловеком, которому они непосмеют отказать. Много будет возмущения, ия им посочувствую, ноотказать непосмеют даже после того, какя потребую обеспечить стрелецкое войско провиантом надлительную кампанию. Бояре будут даже рады, чтоя попрошу уних этого. Всезависит оттого, какими словами просить. Аслова я подготовил подходящие…
        - Значит, яправильно тебя понял. Тыпопросишь стрельцов дляКарла, нооставишь их себе.
        - Такя исделаю! Снебольшими добавлениями, чтобы бояре необвинили меня внечестности. Язнаю, чтоим сказать.
        - Скакими добавлениями?
        - Самувидишь…
        - Добро… - князь Годослав попытался улыбнуться веселее, ноэто унего плохо получилось. - Сданами что делать будем? Герцог Трафальбрасс спит ивидит, какон грабит храм вАрконе. Емупосле храма вСвентане все наши храмы кажутся враждебными. Ав Арконе есть, чтопограбить, каки вКоренице[121 - Кореница (Корениц) - город наострове Руян, гдевкультовом центре были расположены три богатых храма - Руевита, Поревита иПоренута. Руевит - бог войны, западноевропейскими хронистами отождествлялся сдревнеримским Марсом, изображался ввиде семиликого идола, имеющего семь мечей упояса, иодин вруке; Поревит - бог добычи, втом числе ивоенной, одновременно почитался какбог семени; Поренут - бог добрых дел исвета, имел четыре лика наголове, иодин нагруди.]… После каждого похода руянские викинги приносят вхрам десятину отсвоей добычи. Аладьи они вгод отправляют вморе десятками… Интересно только, гдеоседает ещё одна десятина, которая полагается моей казне…
        - Да… - князь-воевода вернулся кпрошлому разговору. - Нужен всёж таки человек наРуян. Обязательно нужен надёжный иопытный человек туда. Чтобы он ио княжеской казне заботился, иоборону впорядке держал, исоседей заставлял страх чувствовать, исвоё место знать. Идаже данам, привсей их уверенности вбезнаказанности, наглеть непозволял. Онислишком много думают освоих викингах. Ноу нас викинги ничуть нехуже данских. Анаши ладьи быстрее ихних драккаров. Инадо это подтвердить ещё раз!
        Годослав упрямо замотал головой, отчего волной заколыхалась его богатая светлая шевелюра, асамон, какв лучшие свои времена, стал похож нарассерженного льва.
        - Яуже сказал, чтокандидатуру князя Додона я даже обсуждать небуду… - сказал твёрдо. - Дать Додону власть, этозначит устроить себе лишние хлопоты, и, самое главное, добиться результата, обратного желаемому, тоесть - ослабить княжество… Ипусть бояре хоть пол лбами разобьют, апо ихнему небудет. Этоя уже тщательно продумал, ирешил твёрдо. Князь Додон - совершенно нетот человек, чтонужен наРуяне.
        - Ине надо Додона, - сулыбкой согласился Дражко. - Разве мы настаиваем! Надо искать другого. Пусть даже ине княжеского звания. Просто, хорошего воеводу… Может быть, кого-то измолодых бояр, ктонеиз общей кучи… Унас есть такие, ктовпоследнюю войну хорошо себя зарекомендовал…
        - Апочемуже некняжеского? - спросил вдруг волхв.
        - Агде я возьму дляАрконы князя? - резко ответил князь Годослав.
        - Князь Буривой, стало быть, хороший воин? - отчего-то вдруг спросил Ставр.
        - Буривой отменно бивал исвеев, инорвегов, ихозар, иляхов… Иварягам отнего доставалось… Янеговорю уже омедведях, которых словене зовут ведмедями… - согласился Дражко. - Еслибы неранение Буривоя, неизвестно, какбы там, вБьярмии, дело пошло дальше…
        - Несовсем так… Ранение он получил уже после своего разгрома, - несогласился Ставр. - Апобил Буривоя некто-то неизвестный, непрестарелый князь Астарата, непокидающий Русу повозрасту князь Здравень, ине несколько князей один задругим поочереди, амолодой, даранний племянник нашего князя - князь Войномир. Заодин год разбил вдребезги то, чтоБуривой годами завоёвывал… Воттебе, княже, икандидатура…
        - Войномир - князь варягов-русов, ипожелает вернуться ксебе домой вРусу, чтобы продолжить начатое, - вяло отмахнулся Годослав, нов глазахего, кажется, мелькнула надежда.
        - Аты, княже, спрашивалего? Прости, что-то неслышаля… Должно, пропустил поневнимательности. А… Неспрашивал, стало быть. Ине знаешь сам, чтотебе Войномир напредложение ответит. Кроме того, онещё почти пленник. Предложи ему заосвобождение отплена десятилетнюю службу усебя. Ачто будет через десять лет - там Свентовит покажет. Иещё, яслышал, чтоон - вой поволе богов, итолько этим живёт, печась освоей ратной славе. Пообещай ему долгий мир вего земле. Если он незахочет, пообещай помощь полками Гостомыслу, чтобы установить мир, который нужен тебе. Этоему непо нраву придётся. Аесли молодой князь такого нехочет, пусть отслужит тебе.
        - Почему ты решил, чтоон вой отбогов? - Гостомысл сопротивлялся совету просто попривычке решать самому. - Мнепоказалось, онбыл непротив установления мира сословенами…
        - Ятаких людей чувствую. Мнеон спервого взгляда представился именно воем. Поступь, стать, взгляд. Отнего идёт неукротимый дух. Онспокоен исдержан, нов любой момент готов взорваться вярости. Иярость эта будет управляемой. Явидел таких людей, которые умеют управлять своей яростью. Эторедкое качество. Такие люди обычно лучшие вои илучшие полководцы. Нашкнязь-воевода таков. Тысам, княже, таков. Таков иВойномир.
        - Может быть. Вэтом варианте есть здравое зерно, - согласился Годослав. - Надо поговорить сВойномиром. Аты, Дражко, чтопоэтому поводу думаешь?
        - Ямало знаком сним. Но,послухам, полки он строить иводить умеет. Отчегож непопробовать? Илицо унего хорошее, безковарства. Иногти необточены, каку князя Додона.
        - Усытолько несильно выросли… - улыбнулся волхв. - Ноэто вопрос возраста…
        - Ставр, позови комне племянника. Надо поговорить сним дотого, какбояре соберутся.
        Глава пятнадцатая
        Воевода Славер тем временем вынужден был ждать прибытия сильного подкрепления изБьярмии, потому что совет посадников Русы, после долгой взаимной ругани ипререканий, вызванных интересами торговыми ивозрастными, которые сошлись впротиворечии, такине дал ему полных полномочий дляведения боевых действий. Здесь уж отвсей души постарался престарелый городской воевода Блажен, приверженец глубоких, подтверждаемых громким храпом, убеждений спящего князя Здравеня, тоже любитель, всоответствии сосвоим возрастом, больше сидеть налавке, чемвседле, каки его князь. Онвысказывался заповышенную осторожность, памятуя, чтонираз ини два впрошлом бывал отменно бит неудержимым всече князем Буривоем, иопасался, чтоподобное повторится исо Славером, аспрос повсей строгости будет снего, какс городского воеводы. Приэтом совершенно игнорировал факт того, чтоименно снего стремились снять ответственность, ипереложить её наширокие, покрытые кольчугой плечи тоже немолодого, ноещё крепкого ителом ихарактером Славера.
        Посадник боярин Ворошила, доэтого, какказалось, решительный исамостоятельный, почему-то свою решительность насовете непроявил, идаже забыл, чтоименно он высказал предварительное решение оначале войны. Поговаривали, чтокто-то уже успел пересказать князю Здравеню высказывания посадника вего адрес, иначе, зачембы Здравень вызывал боярина ксебе длямногочасовой беседы, осмысле которой никому известно нестало. Однако, этовсё - слухи ипредположения. Адействительность оказалась таковой, чтопосадник Ворошила открыто насторону воеводы варягов-русов изБьярмии невстал. Витоге, долго проспоря, решили, чтоСлавер всёже будет командовать, нотолькотогда, когда прибудет сильное подкрепление изБьярмии, вернее даже неподкрепление, апочти третья часть войска, адо этого Блажен будет городскую дружину готовить, чтобы потом Славеру её передать.
        Будь уСлавера эти самые обширные полномочия, он, полководец опытный, оправданно рисковый, иумеющий принимать неординарные решения, уженачалбы воевать даже своими ограниченными силами, полагаясь насвою извечную спутницу - удачу, которая раньше его никогда неподводила, новойну он началбы неожиданно длясловен. Иэта неожиданность давалабы большие шансы науспех, какчасто бывало уже скнязем Войномиром, небольшим любителем ждать идогонять. Славер был наставником Войномира, носам многому укнязя научился. Войномир читал книги одревних походах, ипересказывал их воеводе. ИСлавер все запоминал. Итеперь мысленно представлял, какможно былобы воевать сословенами. Приэтом воевода всегда считал, ипрактика это мнение оправдывала, чтонеожиданность вдействиях обычно дает чутьли неполовину победы. Даже привычным «изъездом»[122 - «Изъезд» - вовремена, когда стенобитные машины вславянских землях неимели широкого применения, города икрепости брались, восновном, двумя способами: быстрой неожиданной атакой наворота - это называлось «изъездом», илидолговременной осадой «наизмор».] можно былобы решить дело совзятием Славена
втечение нескольких часов. Сначала заслать подвидом купцов пять десятков воев. Потом в«изъезд» пойти, авои изнутри ворота откроют. Носовмещенный княжеский ипосадский совет рассудил по-своему, превышая даже разумную осторожность. Стали ждать подкрепления, которое вытребовал Славер укнязя Астараты, такогоже престарелого военачальника, каки воевода Блажен, итакогоже медленного нарешения, хотя Астарата, вотличие отБлажена, иредко покидал седло, делая вид, чтовоюет. Правда, внароде поговаривали, чтоАстарата навойну уезжает только ради того, чтобы оказаться подальше отсвоей старой жены, легче вынося походы инеудобства кочевой жизни, опасности неуёмной сечи, чемприсутствие рядом благоверной властолюбивой искорой наруку супруги, большой любительницы прятать врукаве скалку.
        Однако князя Астарату могли, попросьбе Славера, поторопить сторонники Войномира, которых князь всегда слушался. Обэтом Славер сам позаботился, отправив дополнительно гонцов ккаждому, ктоможет иметь наАстарату влияние. Воеводуже Бажена поторопить было некому, аСлавер нанего влияния неимел. Более того, Славер, какказалось Блажену, былего соперником, выскочкой, который пытается вовсем опередить самого главного воеводу Русы. Сколько правды было вмыслях Блажена, сказать трудно, хотя ему многократно передавали нелестные отзывы онем состороны Славера. Славер приэтом считал свои слова справедливыми, итолько. Самже опосте воеводы Русы недумал. Нопри таких отношениях почувствовать поддержку Славер нерассчитывал.
        Пришлось ждать, аждать Славер, каки Войномир, тоже нелюбил, ипотому, пока настоящие боевые действия неначались, ион несчитается жителям Славена врагом, решил просто съездить ксоседям, длячего ему пришлось ещё затемно выбраться налёд Ильмень-моря, чтобы опробовать давно уже проложенную польду дорогу. Всопровождение, каки полагается порангу, Славер взял пару молодых варягов, пришедших сним изБьярмии - Боживоя иВерещагу, давместо проводника купца Смыка изрушан[123 - Рушане - жители Русы, ныне Старой Руссы.], который имел вСлавене укоренившиеся традицией деловые связи, идаже держал там свою соляную лавку.
        Неожиданно ударивший крепкий мороз воеводу остановить немог. Благо, какобычно бывает снаступлением холодов, ушёл доэтого дувший беспрестанно подзакатный сырой ветер, иуже неиссекал лицо тугими ихлёсткими порывами. Лицо ищёки отмороза борода спасает, анос недолго ирукавицей прикрыть. Такипоехали. Иуже наподъезде кпротивоположному берегу Ильмень-моря, когда рассвело, увидели издали, какСлавен покидает большая кавалькада, состоящая извсадников инескольких саней. Навзгляд опытного воеводы вкавалькаде было неменьше сотни воев. Аесли вои уходят изгорода, значит, никто неждёт состороны варягов-русов неприятностей - такой вывод сам собой напросился. НоСлавер знал, чтопростые выводы невсегда бывают самыми верными. Отворот кавалькада, нетеряя даром времени, свернула вполуночную сторону. Кони сходу пошли вскачь. Похоже было, чтокто-то отправился вБьярмию…
        Славер придержал коня, чтобы купец Смык догналего.
        - Узнай первым делом, ктоуехал икуда! - приказал воевода. - Сразу, каквъедем, постарайся узнать…
        Смык шмыгнул тонким иострым, каку дятла, носом. Этот нос его готов был вкаждую щель забраться, ичто-то там вынюхать. Заэто Славер иприблизил Смыка ксебе.
        - Это, воевода, недолго… Словене народ разговорчивый…
        Подъехали кгородским воротам, которые уже были распахнуты настежь, словно приглашали гостей. Стража особого внимания навоеводу иего сопровождение необратила, аСмык тутже свернул всторону, заметив среди горожан знакомое лицо. Разговаривал недолго. Воеводе даже непришлось коня придержать, когда Смык догналего.
        - Чтотам?
        - Княжич Вадимир сженой отправился котцу вКарелу.
        - Оставил город? - удивился воевода. - Княжич оставил город?
        - Буривой гонца ночью прислал. Плох князь, говорят, зело… Напрощание сына вызвал.
        - Вадимира, ане Гостомысла, - сам себе сказал воевода, иудовлетворённо хмыкнул.
        Значит, данные отом, чтоГостомысл выехал кбодричам спосольством, оказались верными. Иначе Буривой вызвалбы ксебе старшего сына, аВадимира оставилбы хозяйничать вСлавене. Ивполне вероятно, чтоГостомысл взял ссобой иВойномира, чтобы удалить его отосновных мест схваток исражений. Вотсутствие Войномира словенам будет жить спокойнее.
        - Вадимир поехал… Словене жалеют, чтоГостомысла нет. Значит, Словен безправящей руки остался. Непонимаю… - рассуждал Смык.
        - Ане желаетли Вадимир сам князем стать - случаем воспользоваться, ибрата обойти? - спросил, остановившись справа отвоеводы, дружинник Верещага.
        - Если сам недодумался, след иподсказатьбыему… - добавил, сдругого бока подъехав, дружинник Боживой. - Ежели они промеж себе перегрызутся, намэто будет только наруку…
        Славер мнение дружинников внешне проигнорировал, хотя мысль вголову отложил. Нооб этом можно ипозже подумать, сознающими дело людьми посоветовавшись. Хотя все подобные методы больше подходят дляпосадников, чемдлявоевод, потому что интриги разводить - воя недостойно.
        - Ещёчто? - спросил Смыка.
        Купец закашлялся, поперхнувшись ответом, нопотом всёже сказал:
        - Ещёменя спрашивают, правдали, чтоваряги войной наСлавен идти намереваются.
        - Ты,конечно, сказал, чтоправда.
        - Какможно, воевода! - Смык даже носом отвозмущения зафыркал, каккот, почуявший собаку. - Япосоветовал рукавицу потяжельше одеть, идать аккурат почелу тому, ктотакое болтает. Наши дела, мол, торговые, идва торговых города дружить должны. Аты напраслину наменя несказывай.
        - Ладно-ладно, пошутиля, - ухмыльнулся Славер вбороду.
        - Куда едем-то, наторги? - поинтересовался купец, когда маленькая кавалькада остановилась наперекрёстке.
        - Покупатьнам, кажись, инечего. Прогуляемся-ка вдоль городских стен. Итак, чтобы нанас внимания меньше обращали. Показывай.
        - Тогда - туда, - Смык направил лошадь через мощёную обтёсанными поповерхности брёвнами улочку. - Всёодно потом кВолхову выедем, атам кмосту сворачивать…
        Ехали медленно, чтобы Славер мог осмотретьвсё, чтоему осмотреть хочется. Аосмотретьему, какчеловеку, заинтересованному особо, хотелось каждый участок стены, иотыскать повозможности самые слабые места, гдеоборона наименее способна выдержать прорыв. Нооткровенно слабых мест Славер неувидел. Дляэтого следовалобы настены подняться, что, конечноже, вызовет подозрения городской стражи. Ис другой стороны, снаружной, проехать следовалобы. Нотам вообще будешь подприглядом. Нельзя свой интерес показывать так откровенно. Показать - значит, насторожить. Аразговоры-то ибез того идут. Значит, словене недоверие ксоседям испытывают серьёзное. Инасторожеони.
        Основанием городских стен служили дубовые срубы-городни[124 - Городня - один извидов нижней части крепостных игородских стен. Срубы-городни ставились вплотную друг кдругу. Современем нижние венцы подгнивали, ииз-за этого кренилась вся стена. Этоявлялись основным недостатком городней. (Классификация Ф.Ласковского)], засыпанные изнутри, каки полагается, землёй вперемешку смелкими камнями, непригодными длястроительства. Вотдельных участках вместо срубов шла настоящая каменная кладка, нотаких участков было мало. Внутри камня тоже, каки полагается, насыпана иутрамбована земля - длякрепости иустойчивости стен, чтобы никакой «баран»[125 - Вкачестве тарана обычно использовалось тяжёлое бревно, наторец которого устанавливали предохранение отрасщепления - бронзовый набалдашник. Часто этот набалдашник был вформе бараньей головы. Отсюда иназвание - таран часто называли «бараном».] своротить угловую связку городни, истену тем свалить, несмог. Чуть дальше, гдестены были поновее, устанавливались тарасы[126 - Тараса - более прогрессивная, всравнение сгороднёй, система строительства городских икрепостных стен.
Тараса представляла собой двойной сруб, малый устанавливался внутри большого, засыпался землёй скамнями, идля создания жёсткости конструкции соединялся сбольшим перерубами. Впромежутке между срубами находились защитники стен, длякоторых вбольшем срубе прорубались двери ибойницы. Поналичию дверей ибойниц можно было отличить тарасу отгородни. (Классификация Ф.Ласковского)], очём говорили входные двери вних. Вобщем, основание возвышалось надгородом надобрый десяток локтей[127 - Десять локтей - около четырёх метров.]. Ауже нагородни ина тарасы ставились тыны изтакихже отёсанных брёвен. Здесь высота стены уже достигала пятнадцати, ато идвадцати локтей[128 - Пятнадцати-двадцати локтей - около шести-восьми метров.] стем, чтобы высота эта вместе соснованием везде была ровной длявзгляда состороны, инигде неоказалась ниже двадцати пяти - тридцати локтей[129 - Двадцать пять - тридцать локтей - около десяти-двенадцати метров.]. Иначе город частично оставалсябы открытым длястрельбы издали, изащитники какой-то извысоких стен моглибы получить пристрельбе подострым углом через низкую стену стрелу вспину. Тарасы
игородни поверху крыты настилом, скоторого удобно стрелять ввырубленные втыне бойницы. Изнутри, поверху, вдоль всей стены, ставилась обязательные полати, ккоторым вели лестницы изобыкновенных брёвен, вбрёвна вставили частые поперечины изжердин. Удобства мало, норазве вою нужно удобство? Главное, иметь возможность вовремя подняться внужном месте, ине дать врагу подняться натуже стену сдругой стороны.
        Сполатей обычно стреляли поверх тына. Таким образом, защитники города имели возможность стрелять внападавших втри этажа - изтарас, там, гдегородни наних сменили, снастила надтарасами игороднями, ис полатей.
        Носо стен обычно нетолько стреляют. Даже неподнимаясь помалоудобным лестницам, Славер увидел, чтонаполатях уложены кучки камней наслучай обороны. Адальше, когда стали подъезжать кВолхову, гдевся стена из-за высоты берега была сооружена только изнаклонённого наружу, иснаружиже подпёртого насыпью тына, двадесятка работных людей, поднимали наполати новые камни. Видно было, чтоотъезд Вадимира несказался наобороноспособности города. Квойне здесь были готовы, иготовились дополнительно.
        Проехав вдоль береговой стены, Славер остановил коня рядом смасляной давильней, откоторой далеко распространялся чуть горьковатый запах масла, ииз дворовых ворот выезжали сани, доверху груженые ещё более пахучей запревшей дурандой[130 - Дуранда - маслянистый жмых, побочный продукт давления льна иликонопли, употреблялся впищу домашней скотине. Вголодные годы иливо времена долгосрочных осад города, добавлялся вхлеб. Дурандой также прокладывали дляпропитывания нижние венцы городней итарас, предохраняя их отгниения.].
        - Смык, незнаешь, чтозачеловек командует там?
        Славер кивком головы показал настену, гдевтыне меняли несколько брёвен, длячего работным людям пришлось снять поперечное бревно совсего тына, иот этого начали раскачиваться полати. Прямо перед стеной стояло четверо конных воев, иодин изних распоряжался работами, что-то показывая рукой, иприкрикивая. Впрочем, слова воя назвать криком было трудно, поскольку он попросту имел такой тяжёлый голос, который легко было принять закрик.
        - Какне знать… Еговесь Славен ився Руса знают, даиза пределами, почитай, тожонём нераз слыхивали… Странно даже, чтоты, воевода, егонепризнал… Этовоевода местный, словенский - Первонег. Ратное ваше дело, какговорят, раньше первого детства[131 - Первое детство - время, когда мальчик находится напопечении матери. Спяти лет мальчик переходил намужскую половину дома, иего уже воспитывали мужчины. Этобыло вторым детством, длящемся допериода, когда мальчик становился подростком, именял деревянное оружие наметаллическое облегченное.] знает. Родился всанях, когда мать коней гнала. Отхозар бежала… Первонега рожала, итутже отврагов отстреливалась. Боевая, видно, мать была, исыну характер передала.
        - Слышал пронего… - сказал Славер, исменил тон разговора наедва слышный. - Акто унего мать была? Откуда она такая?
        - ИзМурома. Боярыня.
        - Ачто, Муром схозарами воюет?
        - Муром им дань платит. Отец Первонега боярин Улеб восстание поднял, такместные бояре, воспокойствие своё ивыгоду, егохозарам нарастерзание отдали. Амать бежала состаршим сыном, тогда тоже отроком. Князь Владимир, отец нынешнего князя Буривоя, ихусебя укрыл…
        - Агдеж сейчас старший брат Первонега? Приделе? Пронего я что-то неслыхивал…
        - Егоурмане вполон взяли, увели неведомо куда… Должно, продали… Тожвой знатный был…
        - Всё… Первонег нас увидел. Придётся познакомиться, ато заподозрит что.
        - Итак, итак - заподозрит, - обречённо сказал Верещага. - Онквойне готовится, идюже подозрителен должон, стало быть.
        - Ине против кого-то случайного готовится, - добавил Боживой, - апротивнас, понятно.
        Славер тронул коня, направляя его прямо ксловенским всадникам. Заметив это, Первонег своего коня развернул, внимательно ис вопросом вглядываясь внезнакомое лицо непростого, какон сразу понял, воя.
        - Здравый будь, воевода! - первым сказал Славер. - Ярад случаю, чтопривёл меня вваш город, ипредоставил мне возможность стобой познакомиться. Позволь поприветствовать тебя, ивыразить тебе полное моё уважение.
        - Здравствуй иты, пусть продлит Лада[132 - Лада - богиня славянского пантеона, покровительница домашнего очага, семейного счастья идолголетия.] твои годы, аПерун долго оставит руку способной владеть мечом, - Первонег наклонил вприветствии голову. - Янемогу ответить тебе такимиже вежливыми словами, какие оттебя услышал, поскольку незнаю, ктонаходится передо мной. Темнеменее, просто поприветствовать я тебя могу, имне даже кажется почему-то, чтоя имею дело сравным себе человеком. Ктоты будешь, скаких краёв, странник?
        - Меня зовут Славер. Явоевода князя Войномира, егонаставник ивоспитатель сдетских лет. Априехал я вСлавен длятого, чтобы узнать, чтослучилось смоим воспитанником. И,наверное, тыкакраз тот человек, который сможет мне ответить намой вопрос, поскольку, какмне сообщили, буквально перед моим приездом, отсюда уехал княжич Вадимир, ккоторому я собирался было обратиться. Уехал туда, откуда я приехал. Мыразминулись вдороге, иначе я могбы спросить самого Вадимира. Ноне удовлетворишьли ты мое нелюбопытство, анастоящее беспокойство. Несообщишьли, чтостало смоим князем?
        - Теперь я могу прямо сказать, чторад поприветствовать внашем городе такого прославленного воя, какты, Славер… - Первонег тронул коня пятками, подъехал кСлаверу вплотную, и, сняв рукавицу, протянул руку длярукопожатия. Варяг ответил словенину темже. Даже состороны было заметно взаимное уважение двух воевод. - Чтоже касается князя Войномира, тоя неуполномочен никнязем Буривоем, никняжичем Гостомыслом, никняжичем Вадимиром, нипосадским советом Славена вести разговоры наэту тему. Моёдело - оборона города, ипорядок вовверенных мне полках. Здесь сменя весь спрос! Чтоже касается остального, то - необессудь уж… Возможно, тынезнаешь, нок нам вчера уже приезжали послы Русы стемже вопросом. Княжич Вадимир обещал дать ответ через неделю, когда спросит уотца. Яничего неимею добавить кего ответу. Но,сосвоей стороны, обращаюсь ктебе - позволь пригласить тебя длядружеской застольной беседы всвой терем. Мнекажется, унас найдётся немало интересных тем дляразговоров. Перуну было угодно сводить наполе брани наши полки, ноМакоши было угодно несводить там нас стобой, хотя часто мы имели такую возможность. Ноуж заобщим
столом-то боги нас свели вовремя. Неоткажи им хотябы вэтом.
        Славер склонил голову, иприложил руку кгруди науровне сердца.
        - Япринимаю твоё предложение судовольствием иблагодарностью, воевода.
        - Тогда, воевода, яотошлю человека сприказанием, имы неторопливо поедем… Идаже более того. Янамеревался было заняться осмотром городских стен, поскольку вотсутствие князя икняжичей отвечаю, какговорил, забезопасность города. Пока нам будут готовить стол, неприсоединишьсяли ты комне, ине поможешь висполнении обязанностей. Глаз такого опытного человека, прибывшего состороны, всегда может заметить то, кчему наши глаза уже давно пригляделись, ине замечают явного неполада…
        Неслишком ласковый взгляд Первонега показал, чтоон прекрасно понял, зачем приехал вСлавен воевода Славер, ипочему он оказался нев торговых рядах, гдесразу оказываются все прибывшие, авблизи городских стен. Исловенскому воеводе любопытно было посмотреть, какотреагирует навнешний вид городских укреплений опытный ввоинском искусстве варяг. Кроме того, Первонег идругую цель преследовал. Самон хорошо знал, какнелегко бывает взять так хорошо укреплённый, иподготовленный кобороне город. Ихотел вэтомже убедить противника. Тоесть, просто показать тщетность усилий повозможному штурму иэтим если непредотвратить, тохотябы оттянуть начало военных действий дополного выяснения ситуации. Аситуация выясниться должна. Незряже княжич Гостомысл отправился вместе скнязем Войномиром втакой далёкий иопасный путь. Какое-то решение оттуда последует. Ипоследует, скорее всего, через непродолжительное время, потребное длястремительного конного путешествия.
        - Ябуду рад оказаться тебе полезным, Первонег, хотя, понаслышке зная твою опытность вратном деле, яничуть несомневаюсь, чтоедвали смогу быть более полезным Славену, чемокажешься ты сам.
        Славер легко разгадал задумку Первонега. Ирешил просто подыграть противнику.
        Воевода Славена намгновение отвернулся, ибыстро сказал несколько слов одному изсвоих сопровождающих, тотгикнул, ипогнал коня вскачь. Подкованные копыта громко стучали поподмороженной деревянной мостовой, предупреждая прохожих, чтовсадник незадумывается обих безопасности, иони сами должны осебе побеспокоиться, тоесть, проявить проворство, ипосторониться нане слишком широкой улице.
        Авоеводы конь-о-конь поехали вдоль стены, защищающей город состороны Волхова.
        - Частоль недруг среки квам жалует? - поинтересовался Славер.
        - Только свеи намоей памяти дважды так заходили. Имкажется, чтоздесь стены слабее, безгородней ибез тарас, ичто можно умоста оборону сбить…
        - Глупы свеи… - прокомментировал Славер такой способ атаки.
        - Дюже глупы… Отстрел содной стороны ещё можно как-то спрятаться, акогда сдвух сторон стреляют, самому ответить невозможно… Волхов наглухо закрыт. Здесь я спокоен… Нопорядок встене издесь нужен… Потому илатаем, гдеслед… Правда, людей я здесь меньше держу… Свеи научены, других дураков нет… Так, дляпорядка десяток стрельцов вбашни сажаю…
        - Может, онипотому здесь илезут, чтоих здесь неждут, считая умными?
        - Может, итак. Аони всеравно дураками оказываются.
        Воеводы какраз подъехали кширокому ивысокому мосту через Волхов, выставленному намощных рубленых «быках», часто ломаемых вовремя ледохода, ипотому также часто меняемых. Здесь, каки увсех городских ворот, были установлены башни[133 - Оборонительные башни накаждом повороте стены ина самых опасных участках стен врусских деревянных крепостях начнут повсеместно строить только втринадцатом веке. Доэтого башнями усиливали восновном ворота иопасные участки, иобязательно ставили высокую наблюдательную башню, которую вновгородских ипсковских землях называли «костёр». Название произошло отсигнально-наблюдательной вышки, которая устанавливалась внебольших приграничных крепостицах иострогах, игде сигнал опасности передавался спомощью зажжённого костра какраз доэтой высокой башни.], значительно усиливающие оборону. Причём, установлены пообе стороны моста. Осмотрев башни снаружи, проехали дальше, обсуждая возможность атаки стой илииной позиции.
        Славер внимательно осмотрел башни иподходы кним. Долго неотъезжал, истоялбы дольше, еслиб его непозвали. Пора было ехать. Ноинтерес воеводы варягов был замечен.
        - Ичтобы ты посоветовал нашему врагу? - спросил Первонег, когда маленький отряд остановился уцентральной улицы города, выводящей наторговую площадь. - Или, говоря честно, какбы ты сам нас атаковал?
        - Ябы посоветовал вашему врагу собрать войска намного больше, чемувас, потом узнать, помере возможности, какими запасами располагает Славен, ипланировать долговременную осаду вперёд нанесколько лет… - схмурой усмешкой ответил Славер. Отом, чтоон тоже может оказаться всреде врагов, Славер предпочёл неговорить. Ивовсе непо причине скромности.
        Глубокие синие глаза Первонега блеснули короткой радостью. Ондобился своего, иубедил воеводу варягов-русов вневозможности взятия города приступом. Покрайней мере, Первонегу так показалось… Нопоказалось ему идругое… Если варяги всёж наприступ решатся, онипойдут нетам, гдестены слабее, атам, гдеих ждут меньше - состороны реки. Илипросто попытаются проникнуть вгород хитростью…

* * *
        Ужепосле гостеприимного застолья вдоме воеводы Первонега, прямо перед наступлением коротких зимних сумерек, отправляясь впуть польду Ильмень-моря, Славер спросил неотстающего отнего купца Смыка:
        - Лавка утебя вСлавене великали?
        - Данемала… Словене уменя соль оптом перекупают, идале везут уж, куда хотят… Сам-то я чумовые[134 - Чумовые обозы - соляные обозы; купцы, которые возили соль, звались чумаками.] обозы неотправляю… Хлопотно…
        Славер, казалось, удовлетворился ответом.
        - Алюдей утебя там сколько работает?
        - Четверо сейчас… Раньше пятеро было… Один, тому месяц как, помер, похоронить-то похоронил пообряду, нов лавке вот ещё незаменил…
        - Заменим, - твёрдо сказал Славер. - Всех пятерых заменим…
        - Зачем пятерых-то?.. Одного надо.
        Воевода неответил навопрос, носпросил снова:
        - Амноголь рушан лавки вСлавене держат?
        - Дадесятка два наберётся…
        - Увсех работных людей заменим… Исделать это следует какможно быстрее…
        Славер принял решение. Стены Славена произвели навоеводу хорошее впечатление. Взять такой город - честь длялюбого воя…
        Глава шестнадцатая
        Ставр вернулся вместе сВойномиром, хотя через дверь изкоридора слышались шаги только одного человека. Нобеззвучную походку волхва знали иДражко, иГодослав, ипотому неудивились.
        Мнение волхва окнязе варягов-русов подтвердилось даже выбором одежды, предоставленной гостю изнебогатого гардероба князя-воеводы Дражко. Войномир выбрал одежду самую простую иудобную, ине забыл, поскольку ему было это разрешено, вооружиться. Сарацинская пластинчатая кольчуга изсветлого металла пришлась Войномиру какраз впору. Дражкоже изэтой кольчуги, которую носил вюности, слегка вырос. Асбоку молодой князь прицепил меч, который потяжести своей пришёлсябы больше поруке воеводе Веславу. Впрочем, присуществовании разных систем владения мечом инанесения ударов, тяжесть идлина меча больше соответствовали приобретённым навыкам, чемфизическим возможностям, иэтими навыками ограничивались. Тяжёлыми идлинными мечами предпочитали воевать те, ктовсегда был верхом. Дляпехотинцаже относительно короткий ибыстрый меч всегда казался более сподручным. Новызвало удивление наличие второго меча направом боку. Бодричи кэтому непривыкли, хотя никто таким дополнительным вооружением открыто непоинтересовался. Хотя повзглядам князя бодричей икнязя-воеводы Войномир все понял.
        - Япривык драться сразу двумя мечами, неиспользуя щит, - сам объяснил молодой варяг.
        - Вообще отщита отказался? - спросил Дражко.
        - Нет. Вкопейном бою это былобы глупо. Только вмечном.
        - Уменя есть ктебе, племянник, несколько вопросов, - пресекая разговоры, неотносящиеся кделу, Годослав жестом пригласил Войномира присесть наскамью.
        Тотсготовностью сел, ине показал смущения перед дядей. Или, покрайней мере, продемонстрировал самоуважение.
        - Яслушаю тебя, княже. Если смогу удовлетворить твоё любопытство, буду только рад. Хотя рассказчик изменя получится плохой, поскольку я больше занимался всвоей короткой жизни воинскими утехами, чемразвитием красноречия.
        Скромность была вполне клицу Войномиру, темнеменее, говорил он вполне грамотно искладно, каки полагалось говорить человеку его звания. Впрочем, Годослава это неудивило, поскольку славянские князья, всоответствии сославянской традицией, хотябы начальным образованием иотличались отевропейской знати, среди которой некаждый король умел читать иписать, неговоря уже пробаронов, герцогов играфов.
        - Ты,дорогой мой, рано остался сиротой, ис тех пор кнам доходили отебе только короткие весточки. Какжил ты эти годы, чемзанимался, ктотебя наставлял вжизни? Ясразу предупреждаю, чтовопросы мои совсем непраздные, ноцель их я выскажу тебе чуть позже…
        Войномир коротко улыбнулся, должно быть, вспомнив кого-то стёплым чувством.
        - Яспяти лет сижу вседле, княже, ис одиннадцати лет сплю, положив голову наседло. Ивсе эти годы рядом сомной был мой наставник воевода отца идобрый вой Славер. Онбыл несколько суров, ине баловал меня, хотя наказывал охотно, новсегда справедливо. Икак только Славер посчитал, чтоя обрёл достаточные душевные ифизические силы, чтобы стать самостоятельным, онпереселился изкняжеского терема всвой небольшой дом, тоесть, отступил навторой план, предоставив мне заниматься тем, чемя хочу заниматься.
        - Адругих наставников утебя, княже, небыло? - поинтересовался волхв Ставр. - Меня, княже, интересует твоя грамотность. Неграмотность тоже неявляется пороком, ивсе мы знаем множество неграмотных герцогов, принцев икоролей, нограмотность всёже относится кчислу значимых человеческих добродетелей…
        - Да,волхв, Славер, самчеловек вграмоте несильный, считал, чтоон себе может такое позволить, поскольку княжеского звания неносит ина него непретендует, амне это отрождения непозволительно. ИСлавер приставил комне двух волхвов, преподававших мне языки инауки счёта, чтения иписания. Признаюсь, чтоздесь я небыл самым прилежным учеником, хотя струдом иосилил уроки. Ноя разговариваю по-гречески, по-франкски ипо-свейски ипо-хозарски так, чтопонимают меня, исам понимаю, когда греки, франки, хозары илисвеи обращаются комне. Писать я нелюбитель, хотя умею, ачитаю безтруда ируны, иазбучное письмо[135 - Помнению многих исследователей, уславян уже существовало буквенное трёхлинейное письмо. Трилинии, накоторых строились буквы-символы, соответствовали трём основным понятиям ведической веры - Нави, Яви иПрави, и, таким образом, имели глубокое сакральное значение. Впоследствии буквы трёхлинейного письма автоматически стали писаться безлиний, хотя сохранили правильность своего начертания, иперешли почти безизменений вбуквенную азбуку, которую христианская церковь, какизобретение, приписала св. Кириллу.
Ошибочность последнего утверждения подтверждает даже «Житие св. Кирилла», гдепрямо говорится, чтоон позаимствовал азбуку урусича изХерсонеса.].
        - Этоочень хорошо. Чемже потом ты занялся? - спросил Годослав.
        - Отец мой, князь Вильчан, стех пор, каквече вРусе выбрало князем города неего, аЗдравеня-старшего, если ты помнишь, княже, держал сильную имногочисленную дружину, которую почастям сдавал внаём купцам изразных земель дляохраны обозов[136 - Помнению некоторых историков прошлого, например, Егора Классена (1795 - 1862гг), варяги вконце восьмого, вдевятом ив начале десятого веков большей частью промышляли охраной купеческих обозов, проходящих через русские земли. Соляных источников навесь народ нехватало. Иварягам приходилось искать себе иной род занятий. Впоследствии варяги автоматически перешли вкачество наёмных княжеских дружин. Доказательством того, чтоваряг - это ненациональный признак, какутверждали норманисты, ненавидящие все славные страницы врусской истории, апрофессия, служит текст «Русской правды» Ярослава Мудрого, гдевстатье «Ижепридет кровав муж» есть такие строчки: «иже будет варяг иликолбяг, тополная видока вывести иидеша нароту». Известно, чтоколбяг иликолбяжник - это жестянщик. Итрудно предположить, чтоЯрослав Мудрый водном понятии использовал национальность ипрофессию. Этобылобы
равнозначным, чтобы сейчас сказать: «ибудут там китаец иповар». Кстати, Егор Классен, рассказывая оварягах, приводит цитату извизантийского писателя-хрониста, императорской дочери Анны Комнин, говорящей, чтоваряги родом сострова Фуле, иутверждает, чтоостров Фуле находился когда-то вустье Темзы. Здесь историк ошибается, поскольку островом Фуле (виной транскрипции - Туле) называли Гиперборею, прародину арийцев, следовательно, иславян, чтящих гиперборейские традиции. ВГермании, ищущей эти традиции, вначале двадцатого века было даже создано эзотерическое общество «Туле».]. Мнедело перешло после смерти отца понаследству, ноэто занятие показалось хотя ивыгодным, носкучным, потому что самому внём участвовать неприходится, ав мои годы ипри моём характере хочется всё попробовать самому. Ясобрал всех людей отца, исколотил самую сильную дружину вРусе, скоторой сумел быстро вернуть варягам отвоёванные уних словенами земли вБьярмии. Правда, справедливости ради, следует сказать, чтовместе смоей дружиной всражениях принимали участие идружинники князя Астараты, носам Астарата, всоответствии сосвоим возрастом,
предпочитал вратные дела невмешиваться, инаблюдал засечей издалека. Чемдальше, онсчитал, темлучше. Кроме того, вовсех походах рядом сомной неизменно был воевода Славер, ия благодарен ему зато множество ценных советов, чтоон мне дал.
        - Князь Буривой - сильный противник длялюбого полководца. Какты, такой малоопытный, сумел победитьего? Меня, признаюсь, этосильно удивляет, - сказал Дражко, передёрнув усами так, чтоВойномир просто немог незалюбоваться этим движением.
        Онизалюбовался. Даже глаза загорелись, авзгляд отусов долго оторваться немог. Иэто всем стало заметно. Собственные юношеские усы Войномира, кажется, только печалили.
        - Япо-новому смотрел насражения, только ивсего. Нетак, каквсе привыкли, непо старинке. Словене тяжело вооружены, сильны, опытны, ив сече сними только случай может решить исход боя. Русы исловене всегда были равны посиле, какдва народа-брата. Буривой ксиле своей рати добавлял собственную отвагу иотчаянную ярость, чемсмущал многих противников. Иещё непредсказуемость действий. Тоесть, действия его были предсказуемы длятого, ктоБуривоя понимал. Адля остальных - нет. Япостарался его понять… Этово-первых… А,во-вторых… Яслучаю предпочитал недоверять, идо общей сечи старался по-возможности ослабить дружину Буривоя.
        - Похвальное желание, свойственное всякому полководцу. Только невсякий умеет это сделать. Какимже, хотелосьбы знать, образом, тебе это удавалось? - укнязя-воеводы отожидания ответа, который он прочувствовал заранее, даже брови налоб поднялись.
        - Янераспылял стрельцов повсему фронту, какэто делал Буривой, какэто делают все остальные, прокого я слышал, асобирал их водном месте, обычно вцентре илитам, гдеместо создавало лучшие условия. Имои стрельцы, прежде, чемдружины сойдутся, своими тучами прокладывали коридор встане словен, разделяя дружину надве части. Апотом наносил вэто место удар конницей, иокончательно разрезал всё войско, ионо теряло управляемость. Тогда оставалось только добивать… Опятьже спомощью конных стрельцов, которых я быстро перебрасывал вдругое место, потом втретье ив четвёртое. Согласно моей манере ратания, стрельцы недолжны обнажать меч, чтобы сберечь себя, нообязаны иметь возможность стремительно передвигаться повсему ратному полю, ииздали наносить противнику урон.
        Дражко расхохотался вголос.
        - Что? - непонял Войномир, ипокраснел, готовый возмутиться недоверием, отчего его голос сразу стал ниже. - Ячто-то нетак сказал?
        - Тывсё, племянник, сказал так, - улыбнулся иГодослав. - Ноподобную манеру бояты, наверное, считаешь своим изобретением?
        - Конечно. Ясам это придумал иопробовал, - твёрдо сказал молодой князь. - Иэто дало мне результат. Сейчас княжич Гостомысл, мнепоказалось, оценил это, итоже стал собирать стрельцов всотни дляодновременного удара. Правда, онневсегда наэто решается, непривыкеще. Нов бою, гдеГодослав был ранен, мыименно благодаря этой тактике сумели почти безпотерь разбить ляхов ипруссов. Ачто, моислова зародили сомнение вправильности ведения боя?
        - Дело втом, чтонаш князь-воевода уже давно воюет темже манером. Онтоже собирает стрельцов водин кулак, ииспользует мощный обстрел, чтобы недопустить сильного врага досечи. Именно так, имея всвоём распоряжении четыре споловиной тысячи воев, самсерьёзно раненый кинжалом наёмного убийцы, князь-воевода Дражко три споловиной года назад втечение двух дней уничтожил две десятитысячные армии данов, начавших кнам вторжение, - пояснил волхв. - Значит, высним мыслите водном направлении, ивам легче понять друг друга.
        Войномир ничего несказал, нопосмотрел наДражко свосхищением.
        - Этохорошо, - добавил Годослав. - Дватаких похожих человека должны друг друга уважать, хотя другие полководцы нежелают всерьёз принимать их тактику. Только сегодня шел обэтом разговор сопытным воеводой Веславом, ноВеслав категорично желает воевать так, каквоевали его предки. Нопридёт время, ивсе поймут это… Чтоещё ты нам расскажешь, племянник?
        - Большемне, княже, ирассказывать-то нечего, кроме того, чтоменя толкнула так далеко отБьярмии, видимо, судьба, которой противиться уменя возможности небыло.
        - Кактак, поведай? - переспросил Годослав, неперестав улыбаться. - Значит, нынешнее пленение ты считаешь замыслом судьбы?
        - Нет… - Войномир отрицательно закачал головой. - Яговорю вовсе нео пленении. Яговорю отом дальнем пути, чтоздесь закончился. Неподалёку отЛадожского моря живёт влесу Видящий старец-волхв поимени Вандал…
        - Яслышал пронего, - сказал Ставр. - Встречаться неприводилось, нослышал много иот людей разных, знающих ине знающих, нослышал неизменно одно итоже. Вандал нестарец повозрасту, ностарец подуху, знаниям иразуму…
        - Говорят, чтотак… - согласился Войномир. - КВандалу решил заехать сосвоими вопросами княжич Гостомысл смолодой женой, ия сними вместе, испросив, какпленник, разрешения, поднялся вкапище. Таквот, этот старец предсказал, чтоя осяду там, гдеправит Свентовит, итам добуду воинскую славу… Этопритом, чтонион, ния незнали, куда везёт меня Гостомысл изачем. Судьба это иличто, скажи, волхв? - обратился Войномир кСтавру, внимательно его слушающему. Волхвы всегда спочтением относятся клучшим изсвоей среды.
        - Наверное… Вандал, ядумаю, незря слывёт Видящим, если кнему люди ходят издалека. Если он так сказал, ядумаю, тебе следует обратиться ксвоему дяде, чтобы он помог тебе здесь устроиться, поскольку именномы, бодричи, живем подпокровительством Свентовита. Мы,волхвы, какты знаешь, умеем иногда читать волю богов, хотя тоже порой читаем её несовсем правильно, поскольку воля никогда невысказывается прямыми словами. Янеотношу себя кВидящим, однако, порой, иу меня бывают прозрения, богами посланные, идействительность говорит, чтопрозрения меня необманывают… Если ты пойдёшь против воли Свентовита, этонепринесёт, думаю, тебе добра… Итвоему народу тоже…
        Войномир повернулся кдяде, заспиной которого сидел князь-воевода Дражко. Вглазах молодого князя светился вопрос, соединённый спросьбой.
        - Яподумаю, - сказал Годослав. - Может быть, что-то иможно найти, достойное тебя. Нелюбую проходную должность, аименно - достойное, поскольку мы стобой одной крови. Скажи только откровенно, тебе надобно место, гдеможно обогатиться илиместо, гдевдополнение есть возможность получить удар меча иликопья?
        Войномир встал, чтобы подчеркнуть важность момента.
        - Яуже сказал, княже, чтосраннего детства интересовался ратными утехами. Исейчасещё, только год снебольшим совсем желанием отвоевав, неприобретя опыта, ноопробовав силы, нерастерял свой пыл. Думаю, чтосмогу быть полезным тебе ибодричам, какдо этого был полезен варягам-русам вдалёкой Бьярмии. Нотам меня ничего недержит, кроме имущества, которым я дорожу мало. Самое большее, начто я могбы рассчитывать дома, это - стать князем Русы после смерти князя Здравеня, который уже немолод. Ноя сосвоим неспокойным характером врядли устрою город купцов, предпочитающих торговать, ане воевать. Онирассматривают войну только, каккороткий эпизод, специально осуществлённый дляуспешного продвижения их торговли. Мнеэто скушно…
        - Да. Яподумаю, - Годослав склонил пышноволосую голову.
        - Ачто тут думать! - сосмешком, нои, одновременно, свосторгом сказал князь-воевода. - Нимне, нитебе, княже, ненравится желание бояр посадить накняжение вАркону князя Додона. ВАрконе, среди викингов разных национальностей, нужна жёсткая мужская рука, ане умение плести замысловатые византийские интриги. Вотгде место длятакого человека, какнаш молодой князь! Скажи сам, Войномир - подуше тебе былобы править викингами Руяна?
        Князь Войномир чуть незадохнулся оттакого предложения.
        - Ещёбы непо душе, княже…
        Открылась дверь, прерывая разговор, ине дав князю Годославу сказать окончательное слово, вошёл глашатный Сташко. Негромко стукнул посохом впол.
        - Княже, бояре собрались, чтобы выслушать тебя икнязя-воеводу.
        - Мыидём, - Годослав встал, ибыло видно, какон доволен сложившимися обстоятельствами. - Князь Войномир, яприглашаю тебя принять участие взаседании думы. Сташко, после представления думе, посадит тебя, какмоего родственника, всоответствии ствоим рангом. Слышишь, Сташко, приготовь место длямоего племянника князя Войномира.

* * *
        Кресло князя-воеводы Дражко, каки утром, стояло рядом скреслом князя Годослава, покрытое всё темже самым хунгарским ковром. Князья заняли свои места, иГодослав, какстарший, далзнак рукой - разрешение боярам садиться. Здесьже, ближе бояр-советников, насвоей низкой скамеечкё, дремал, почти непохрапывая, тучный аббат Феофан. ЗаФеофаном отдельно устроился князь Додон. Ачуть дальше Додона иближе ккняжескому подиуму поприказанию Сташко выставили ещё одну отдельную скамью, тоже покрытую ковром, вотличие отскамьи князя Додона. Нановой скамье пока никто несидел. Появление новой скамьи было длябояр-советников новостью, вызвало много шёпота ивопросов, ивсе снетерпением ждали, ктоже займёт это почётное, недалекое отГодослава место. Было заметно, какнервничают бояре, всегда ревнующие ктому, ктосидит ккнязю ближе, абольше других нервничает князь Додон, даже нестарающийся скрыть своё состояние раздражения. Волхв Ставр непрошёл дальше дверей, по-привычке, заняв место недалеко отСташко, итоже несадился, предпочитая опереть руки насвой тяжёлый посох.
        - Мысегодня уже собирались утром послучаю прибытия князя-воеводы Дражко, - сказал Годослав, невставая, - ноза несколько коротких часов произошло множество событий, которые заставили нас скнязем-воеводой собрать всех снова, чтобы обсудить кое-какие новости. Новости важные, ирешать их можно только свашей помощью. Идаже привашем непосредственном участии. Первое событие, которое нестоит широко афишировать, вызывает, думаю, угоспод бояр сильное недоумение, потому каквсе уже, должно быть, слышали, анекоторые ивидели, чтоДворец Сокола посетил скратковременным визитом воевода княжества вагров Веслав, сбоярской думой беседовать непожелавший. Слышали проэтот визит?
        - Слышали, княже… - кашлянув, завсех ответил боярин Лавр, тучностью своей неуступающий аббату Феофану. После событий трёхлетней давности, когда был подавлен боярский мятеж, аЛавр вынужденно выступил сосвоей дружиной взащиту интересов княжества, боярин занял всовете почти главенствующее положение, сидел теперь рядом саббатом, ибрал насебя право говорить скнязем отимени остальных бояр. - Думали, тынам его представишь, искажешь, чего ему надобно было. Некаждый день вагры таких послов нам шлют…
        - Нет, непредставлю, поскольку визит этот неносил, какя уже сказал, официальный характер, ивоевода уже отбыл восвояси. Нодля информации готов сообщитьвам, чтонаш сюзерен король франков Карл Каролинг решил невозвращаться вАахен назимние квартиры, апродолжить военную кампанию внепривычное длянего время зимней распутицы. Теперь уже против Бравлина Второго. Бравлин, брат наш, зная силы Карла Каролинга, исправедливо опасаясь, чтосам нев состоянии будет отстоять стены Старгорода, прислал кнам воеводу Веслава спросьбой разрешить воям, которые добровольно изъявят такое желание, воевать наего стороне против франков. Намскнязем-воеводой Дражко прискорбно было выслушать такие вести, мыотвсей души сочувствуем брату нашему Бравлину, ккоторому всегда относились снеизменным уважением илюбовью, но, памятуя клятву верности ипридерживаясь законов выполнения вассального долга поотношению кКарлу Каролингу, мывынуждены были отказать Бравлину Второму. Ядумаю, боярский совет поддержит нас внастоящем вопросе, ине найдётся таких, ктопожелалбы сам отправиться вСтаргород, илипослать туда свою дружину вопреки моей воле иволи
князя-воеводы Дражко. Этобылобы нарушением нашего приказа, и, того более, нарушением нашего договора сКарлом Каролингом, чтомоглобы нести большие неприятные последствия длявсего княжества.
        - Чтоты, княже… МыКарлу верны… - раздался высокий иподобострастный голос изглубины боярского ряда.
        - Верны…
        - Верны…
        Другие голоса поддержали сготовностью.
        Иного Годослав ине ожидал. Боярам очень нехотелосьбы отпускать хотябы часть своих дружин назащиту соседа иверного друга, даже пожелай этого князь. Своя рубашка им всегда была ближе ктелу. Ониидля князя икняжества жертвовали своей дружиной всегда неохотно.
        - Ачто задружина, княже, прошла через город? - князь Додон выкриков верноподданнической верности неподдержал, новопрос задал, который волновал всех, потому что бояре замолчали, дожидаясь ответа. - Непросветишьнас, тёмных?
        Вголосе князя звучали откровенные укор иобида, которую Додон чувствовал заранее, даже ине знаяещё, длякого предназначена скамья ближе отнего ккняжескому подиуму, нос надеждой ожидая, чтоскамья эта временная, ипредназначается длякакого-то знатного гостя.
        - Тёмных я просвещу… Князь Буривой откликнулся напризыв Бравлина, иотправил ему вподмогу своего старшего сына Гостомысла. Однако впути Гостомысл занемог, иот нашего дворца продолжил путь вносилках. Вэтом мы сДражко немогли отказать Гостомыслу, который, каквсе хорошо знают, неоднажды инам приводил впомощь полки своего отца, - сказал Годослав, ноне пожелал продолжать эту тему, и, какумелый правитель, поднаторевший вобщении сбоярским советом-думой, сразу перешёл кследующему вопросу. - Второе сообщение является вторым только поочерёдности, хотя поважности оно должно былобы быть первым. Рарог сегодня посетило ещё одно посольство, итоже снеофициальным визитом, который непредусматривает встречи сбоярами. Правда, посольство это нетолько кнам, аещё ик уважаемому всеми нами аббату Феофану…
        Аббат, услышав своё имя, вздрогнул, просыпаясь, поднял голову иприслушался. Но,непонимая славянского языка, удовлетворить своё любопытство несмог.
        - Сегодня нас скнязем-воеводой Дражко посетил отимени короля Карла Каролинга его майордом шевалье дю Ратье, ипередал нам королевскую просьбу… Но,поскольку просьба эта напрямую касается всех собравшихся бояр содной стороны, ас другой князя-воеводу, только сегодня прибывшего отКарла, Дражко сам ипередаст вамеё… Ясосвоей стороны прошу всех заметить, чтокороль имеет обыкновение, вотличие отменя, передавать неприказы, апросьбы… Акак кним относиться, этоуже личное дело каждого. Тоесть, забота каждого освоём завтрашнем дне, ятакбы сказал.
        Попарадной горнице прошёл шёпот, словно осенняя палая листва наветру заиграла.
        Дражко, вотличие отГодослава, встал, чтобы произнести свою речь, ипрогулялся перед подиумом, заложив руки заспину, ивоинственно пошевеливая усами.
        - Боярам хорошо известно, чтонаш брат князь вагров Бравлин Второй давно поддерживает дружеские отношения снашим соседом иродственником конунгом данов Готфридом. Начиная войну против вагров, Карл Каролинг справедливо опасается, чтоданы могут оказать Бравлину существенную помощь, изатруднить его действия, какуже бывало напротяжении многих предыдущих лет. Первоначально Карл собирался попросить нас скнязем Годославом выслать ему вподдержку несколько боярских дружин, оставив дружины княжеские наохране наших домов. Но,памятуя интересы своего народа, мыскнязем Годославом сумели убедить шевалье дю Ратье внецелесообразности такого действия. Витоге мы пришли кобщему мнению, чтовынуждены будем забрать вбоярских дружинах всех стрельцов, оставив боярам только дружинников, ис этими стрельцами, соединив их сполуночными дружинами, оттянем силы Готфрида ксвоим границам. Там, награницах, герцог Трафальбрасс, какнам докладывает разведка, ибез того держит немалые силы. Намнужно испугать Готфрида, ине дать ему возможности прийти напомощь князю Бравлину…
        Бояре сначала зашелестели, какосенняя листва, зашептались, потом шёпот стал громче, иперешёл вровный недовольный гул, похожий нашум прибоя впериод берегового бриза, покрайней мере, былон такойже угрюмо-безостановочный.
        - Какже нам можно безстрельцов-то… - высказал общее мнение боярин Лавр. - Мытогда ипомочь князю, когда след, несможем…
        Дражко грозно задрал усы.
        - Шевалье дю Ратье довечера задерживается вРароге. Кажется, онсейчас отдыхает унашего уважаемого аббата Феофана?..
        ЭтоФеофан, привсём своём отвратительном знании славянского языка, понял, изакивал жирным подбородком, подтверждая.
        - Мыможем договориться сдю Ратье, ивернуться кпервому варианту, когда несколько самых сильных боярских дружин вместе сприданными стрельцами ипри полном снаряжении иобеспечении навсю военную кампанию, которая может затянуться надолго, чтотоже накладно длякаждого боярского дома, будут отправлены наслужбу ккоролю Карлу Каролингу, чтобы участвовать ввойне против вагров. Конечно, тем, чьих дружин дело некоснётся, могут чувствовать себя спокойнее, аостальные…
        - Акакие дружины посол просил? - осторожно поинтересовался боярин Лавр. - Чьи?
        - Этидружины должны выбрать мы скнязем-воеводой, - вмешался вразговор Годослав. - Конечноже, замарать честь бодричей мы непожелаем. Дружины будут отправлены сильнейшие, ихорошо снаряжённые. Вдальнейшем боярам придется, вероятно, постоянно посылать обозы собеспечением длясвоей рати.
        Бояры-советники зашумели. Возможность вообще остаться бездружины, даещё потратиться наснаряжение, а, вдополнение, обеспечивать эти дружины начужой войне - это мало кому нравилось. Ине было сказано, укого конкретно дружины заберут, чьидома иземли оставят беззащиты. Каждый боялся попасть вэто несчастливое число, ине утешала даже возможность внего непопасть, потому что своими дружинами все старались гордиться ипонапрасну частенько хвастаться.
        - Думайте, выбирайте, решайте, какнам поступить, ичто выбрать, нато вы исоветники, нато вам иголовы даны, - жёстко сказал Дражко.
        - Акогда ответ дать след? - поинтересовался Лавр.
        - Сейчас! - несказал, арыкнул по-львиному Годослав, чтоиногда случалось сним, ивсегда пугало бояр.
        - Ятак вот, княже, думаю, - Лавр взял насебя смелость отвечать завсех, однако надругих бояр всёже несколько раз оглянулся, ищаподдержки взглядом. - Лучше мы стрельцов оставим рубежи княжества охранять - всёж дома! - чем отправим дружины неведомо куда… Так? Ивсёж вагры братья нам покрови, ине гоже против братьев длань оружную поднимать… Может, кто-то иное мнение имеет, ижелает свою дружину Карлу отдать? Янемогу возразить.
        Лавр всёже спросил бояр. Онивозмутились, изаторопились подтвердить.
        - Стрельцов, стрельцов отдать…
        - Акак иначе-то…
        - Так, конечно…
        - Всёвсвоём дому…
        Дражко сел вкресло рядом сГодославом.
        - Стрельцы должны быть готовы крассвету. Конные, естественно, придоспехе, полностью оружные ис обеспечением, какв поход полагается. Сбор - уповорота дороги кмоему загородному имению. Нарассвете буду ждать их возле въезда вМикулин бор. Ссобой - походный запас стрел ипровианта! Выступаем всторону руянского берега.
        - Отправим, княже, - завсех согласился Лавр, оглянулся, ипоймал повелительный взгляд князя Додона. Слово было обронено, игрех упускать возможность, словом невоспользоваться. - Акак, кстати, дела сРуянским княжеством? Княже Годослав обещал подумать наднашим предложением. Князь Додон человек опытный играмотный. Онсможет навести вАрконе порядок, иказну пополнить.
        Боярин словнобы торговался сГодославом. Мытебе, дескать, княже, стрельцов, аты нас заэто уважь, ипросьбу нашу неоставь безвнимания.
        - Беспорядка вАрконе я незамечал, - ответил Годослав. - Иволхв Ставр, недавно там побывавший, обеспорядках мне недокладывал. Тамошний беспорядок вдействительности является определенным ижестким порядком, который направлен, ксожалению, нена наполнение княжеской казны. Ачто касается возвращения Руяну статуса внутреннего княжества, сэтим я полностью согласен, каксогласен ис тем, чтобы пополнить пустую казну…
        Князь Додон встал, ожидая, чтосейчас будет сказано что-то непосредственноеему, но, встретив непонимающий взгляд Годослава, селснова.
        Годославже продолжил:
        - Но,внастоящее время, даиво времена, думаю, будущие, Руяну нужны нетолько грамотность, ине одно голое, ничем существенным неподкрепленное желание стать правителем, илиподкреплённое только правом благородного рождения. Этого слишком мало. Тамтребуется, вдополнение ковсему названному, идаже, ябы сказал, впервую очередь, рука твёрдого воя испособного, проверенного полководца, верного своему делу икняжеству бодричей. Нои благородное происхождение, замечу я приэтом, тоже играет непоследнюю роль. Уменя есть такой человек, яспециально вызвал его издальних краёв, икак раз собрался представить еговам…
        Годослав сделал рукой знак глашатному Сташко, тотраспахнул двери, и, ссилой стукнув впол тяжёлым посохом, сказал своим зычным голосом:
        - Племянник князя Годослава - князь варягов-русов Войномир!
        Войномир твёрдым шагом, легко позванивая кольчугой ипридерживая скаждой стороны крыжи длинных мечей, прошёл через всю горницу, исклонил перед Годославом голову.
        Бояре замерли втишине, ибоялись произнести звук, помешавшийбы им что-то услышать.
        - Теперь здесь, - Годослав показал наскамью, поставленную кнему ближе других, - твоё место вбоярском совете, княже. Занимай его поправу рождения идолжности. Указ отвоём назначении сейчас вырезают набуковой дощечке, после чего наложу нанего свою сургучную печать, иты станешь полноправно носить звание князя Руянского. Абоярам-советникам… - предвидя возражения, князь грозно осмотрел боярский ряд, - я объясню, чтотри года князь ильменских словен Буривой раз заразом разбивал полки варягов-русов, отвоёвывая уних Бьярмию, страну, лежащую отСлавена навосход ина полночь. Тригода варяги теряли крепость закрепостью, город загородом. Итолько заодин год молодой князь Войномир, сынмоей старшей сестры, полностью разгромил внескольких сражениях полки Буривоя, ивернул Бьярмию своим соплеменникам. Поскольку князь Войномир неявляется верховным князем русов - там, каквам известно, правит князь Здравень, продли Свентовит его годы - я пригласил молодого полководца ксебе стем, чтобы поручить ему княжение вАрконе! Натоесть мое право. Апо своему происхождению Войномир является равныммне. Ион достоин занять вакантный пост.
Всё! Этовопрос решённый, ипотому я непрошу усовета, атребую согласия сосвоим решением!
        Последние слова Годослава звучали так грозно, чтонетолько бояре, нодаже князь Додон непосмел возразить. Упрямство князя Годослава хорошо зналивсе, иникто непожелал продемонстрировать свое несогласие. Ивсеже новое назначение было такой неожиданностью длясовета, чтобояре долго молчали, проглатывая княжеское решение.
        Первым опомнился боярин Лавр. Потрясывая животом, онсуетливо шагнул кВойномиру, чтобы поклоном поздравить его свысоким доверием. ЗаЛавром, боясь пропустить момент, толкаясь, иобгоняя друг друга, начали проталкиваться другие бояре. Образовалась толкучка, иникто вэтой толкучке незаметил, какпокинул горницу князь Додон, непожелавший поздравить незнакомца, отнявшего унего такое выгодное повлиянию ипо финансовому положению место тогда, когда он уже считал его своим.
        Годослав наблюдал завсем этим содобрением, итолько князь-воевода Дражко смотрел нена новоиспечённого князя Руянского, ав сторону дверей, гдекволхву Ставру подошёл, проскользнув между дверных створок, маленький шустрый человечек, истал что-то говорить. Князь-воевода этого человечка хорошо знал. Этопоявилось доверенное лицо Ставра иодин изего главных помощников разведчик Сфирка…
        - Княже, дозволь спросить… - поинтересовался боярин Лавр, обращаясь кГодославу.
        - Чтоещё?
        - Князь-воевода, стало быть, впоход намеревается…
        - Намеревается… - заГодослава ответил сам Дражко.
        - Акакже объявленная охота спардусами? Мыбы тоже хотели…
        - Охоту мы всё одно проведём… - сказал Годослав. - Даисам Дражко далеко ещё неуедет.
        - Ятолько дам стрельцам смотр, иотправлю их поназначению, - сказал Дражко. - Аохотуя, каквсе знают, никогда непропускаю…
        - Да… - кивнул Годослав. - Мойлесной смотритель нашёл хорошую семейку вепрей. Говорит, чтоклыки секача могут вспороть брюхо лошади вдоспехе. Амолодёжь косени уже подросла дотого возраста, когда может украсить любой стол…
        - То-то будет утеха… - грустно сказал боярин, иосторожно погладил объёмный живот, словно именно внего нацелены клыки дикого вепря…
        Глава семнадцатая
        Низкорослая илохматая, какведмедь, лошадка Вадимира - недавний подарок хозарских родственников Велиборы, переданный через купцов, внешней статью проигрывала почти всем лошадям отряда, идаже казалась слегка смешной. И,имея возможность свободного выбора внебедной княжеской конюшне, селВадимир нанеё только длятого, чтобы примириться сженой. Этоперед воеводой Первонегом ипосадником Лебедяном Велибора показалась приветливой, идемонстрировала свою улыбку, привычно невынося сор изизбы. Намужаже, какВадимир сразу понял, всёещё сердилась, зная заранее, чтоон сам начнёт искать способ примирения. Онинашёл подходящий - сел надарёную лошадку, удивив своим выбором видавших виды конюхов. Правда, незабыв взять ссобой заводного рослого жеребца. Нона ходу лошадка оказалась необычайно быстрой, выносливой ипослушной. Ик томуже, благодаря своему небольшому росту, особенно вёрткой вповоротах иразворотах. Настолько вёрткой, чтосначала это было даже непривычно, казалось, чтолошадка неслушается и«чудит», хотяона, наоборот, очень хорошо, сжеланием слушалась. Приноровившись ктакой езде, Вадимир даже играл ходом лошадки,
товперёд срываясь, обгоняя всех, чтобы переброситься несколькими словами сразведчиками, ипроскочить между корпусами их сильных ирослых коней вёртким маневром, торезво припуская ксередине кавалькады, гдевутеплённых санях ехала, досамого носа укрытая пологами изтёплого меха, Велибора, итам вокруг коней прокрутиться, завершая еще один маневр.
        Велибора жест Вадимира оценила, иоднажды даже коротко улыбнулась. Норешила, похоже, чтоей ещё предстоит слишком многого отмужа добиться, ипотому всякий раз приего очередном приближении закрывала глаза, показывая, чтодремлет. Ноделала это так, чтобы Вадимир увидел - она именно показывает это, ане дремлет по-настоящему, истоило ему отъехать, онаопять посторонам смотрела. Такой умелый ход вженской игре заставил слабого длятакой жены характером Вадимира подъезжать ксаням чаще, хотя ис темже результатом.
        Воины сотни, взятой княжичем вкачестве сопровождения, видели всё это, насани косились снеодобрением, ана княжича поглядывали ссочувствием. Всеони входили вего личный полк, были, каксам Вадимир, молоды ималоопытны, какв сече, такив житейских делах, нопонимали многое. Вадимира откровенно жалели.
        Такипреодолевали бесконечную дорогу, подскрип снега, давимого копытами иполозьями саней, подшутки молодых воев надтеми, укого белели отмороза щеки илинос. Темп передвижения сразу взялся высокий, каки приказал княжич, ноне такой, чтобы утомиться впервыйже день пути, искоро миновали первые ближайшие кСлавену охранные крепостицы - беззадержки. Вадимир ненамеревался снимать сних гарнизоны нанеобходимое вродебы усиление городской дружины, поскольку путь вполуночную сторону вёл кразбросанным внескольких местах княжеским дружинам, которые подчинялись лично Буривою. Иснять отсюда даже несколько десятков безразрешения отца, незная его планов, Вадимир нерешился. Егонадежды связывались стем, чтобы выпросить длясохранения Славена тысячный полк Гостомысла, оставившего своих воев напопечение отца. Вернувшись сними, ужемного раз прошедшими через суровую ижёсткую сечу ив родных землях, иучаствующими впоходах кбодричам, ихорошо знающими, начто способны варяги-русы, каки любые другие бойцы, Вадимир могбы быть спокоен загородские стены. Этииспытанные вои неподведут, ипротивника вгород непропустят.
        Мороз, ещёранним утром обещавший день, может быть, угрюмо-суровый, нередкий дляэтих неслишком ласковых широт, неожиданно всередине дня принёс, кобщей радости, солнце, которое играло наснегу, отражаясь многогранными лучами, исоздавая приподнятое настроение, которое даже уВадимира улучшилось, несмотря навсё старание Велиборы его испортить…

* * *
        Любить жену, знал Вадимир, положено позаконам богов. Но,наверное, боги дают людям эту любовь, неспрашивая их личного согласия. Какиначе объяснить то, чтопроизошло сним. Самон никогда раньше, допредложения освадьбе, Велибору невидел. Знал, конечно, чтоскороему, каки всем, предстоит жениться, приглядывался кразным славенским красавицам сестественным интересом, ипредставлял, какдолжна выглядеть его будущая жена. Ине сомневался, чтоона будет мало отличаться отжён его старших братьев. Рано потеряв мать, и, вотличие отстарших братьев, лишённый, практически, материнской заботы, Вадимир имел представление оженщинах какраз через их образы. Но,когда отец пригласил младшего сына дляразговора ксебе, Вадимир совсем неожидал, очём пойдёт речь. Темболее, неожидал, чтоинициатива его женитьбы будет исходить неот самого отца, аот посадских советников, которые, какоказалось, имеют возможность вмешиваться нетолько вторговые иремесленные дела города, нои вовнутрисемейные отношения князя.
        Однако получилось именно так. Иотец сам объяснил сыну, почему так должно получиться. Присутствие посадников подсказало, чтовсю эту историю придумалиони, преследуя собственные интересы. Конечно, ихсобственные интересы всегда назывались интересами Славена, ноВадимир прекрасно понимал уже тогда, чтосвой карман посадники отобщего неотделяют, считая, чтохорошее дляних будет хорошим идля города…
        Отец объяснил то, чтоВадимир знал ибез него… Хозары подбирались кполуночным славянским землям вплотную. Онидавно обложили непомерной данью многие города, притесняли играбили близких соседей словен ирусов - Киев, Муром иРостов, тянули руки кРусе, Смоленску, Плескову[137 - Плесков - Псков.] иСлавену, чтобы взять подсвой контроль все северные торговые пути, связывающие Европу сВизантией. Тогда, еслибы это удалось, Хозария моглабы сравниться величием, силой иславой ссамой громадной Византией. Воевать схозарами приходилось нереже, чемспривычными соседями - свеями, урманами идаже данами, повадившимися совершать походы навосход.
        Отец объяснил ито, чтосын понимал, ноникак немог приложить это понятие ксебе… Втакой сложной длясловен обстановке женитьба младшего княжеского сына наВелиборе, пусть идочери бывшей рабыни, нопредставительнице знатного имогущественного хозарского рода, даже притом, чтоВелибора нацелых восемь лет истаршеего, давалобы словенским купцам возможность наладить более дружеские отношения скаганатом. Идаже политически такой ход давал Славену преимущество перед другими славянскими городами.
        Только потом Вадимир узнал, чтопосадские советники хотели намного большего. Онихотели, чтобы тогда ещё живой Всеволод, ставший наследником после гибели Володислава, взял Велибору второй женой. НоБуривой воспротивился этому. Наличие второй жены никак немогло смутить князя. Боги разрешают это, хотя условен случается подобное иредко. Носделать хозаритянку женой наследника - Буривой видел вэтом реальную опасность. Этозначит, чтовпоследствии наследником княжеского стола вполне может стать человек спримесью хозарской крови, иподверженный влиянию Хозарии. Этоказалось тем более опасным, чтобоги ктому времени недали Всеволоду сыновей, наградив его только дочерьми. ИБуривой решил, чтоВелибора может быть женой только младшего сына, хотя сама старше его натри года. Посадники пытались князя уговорить, ноон насвоём стоял твёрдо. И,чтобы неслушать дальнейших пререканий, сразу вызвал ксебе Вадимира.
        Вадимир тогда испугался, ипочувствовал себя так, словно его мечом пошелому ударили. Шелом удар выдержал, нов глазах потемнело, ине скоро он обрел способность соображать. Показалось, чтопредставления обудущей жизни рушатся, потому что его самого иего будущую, ещёнедарованную богами любовь приносят вжертву. Онникогда невидел свою наречённую жену, нов представлении молодого княжича все хозары были одинаково уродливы, кривоноги иотвратительны, каки их чудовищные помыслы, направленные напритеснение славянских народов. Нопойти против воли отца Вадимир непосмел, непосмел даже возразить, итолько склонил безмолвно голову, выказывая уважение ипослушание.
        Впрочем, сомнения Вадимира быстро развеялись, когда его сВелиборой будтобы невзначай познакомили. Конечно, онабыла совсем иная, нежели жёны старших братьев. Илицом, ихарактером. Чернявая, стройная, сигривыми раскосыми глазами, которые неимели привычку смотреть впол, когда говорит мужчина. Ноона была бесспорно красива, и, ужедень спустя, молодой княжич вожидании свадьбы ночи спать немог, думая освоей наречённой.
        Тогда он понял, каклюдям даётся богами любовь…
        Ноуже сразу после свадьбы, впервыеже дни, Вадимир почувствовал, чтоему бывает очень трудно настоять насвоём, когда молодая жена имеет собственное мнение. Велибора наводнила дом слугами, хозарами порождению, кней часто приезжали хозарские купцы. Вадимир сначала попытался противиться такому порядку, начто Велибора, после нескольких резких фраз вперепалке, просто запиралась всвоей половине терема, иобщалась только сослугами. Аесли необходимо было сказать что-то Вадимиру, тоопятьже передавала это через своих слуг. Идаже слуги эти смотрели накняжича слёгкой насмешкой вовзгляде.
        Такдлилось целый год. Чуть-чуть помог наладить семейные отношения Гостомысл. Вадимир нежаловалсяему, брат исам всё видел.
        Гостомысл спросил однажды:
        - Читать ты её по-нашему невыучил?
        - Выучил…
        - Заставь «Измарагд»[138 - «Измарагд» - сборник поучений, дошедший донас похристианизированной переписке четырнадцатого века, написан, предположительно, вСлавене (вНовгороде) анонимными авторами. Содержал более ста поучений посемейному быту иобщественным отношениям: «Огрехах», «Ожёнах добрых излых», «Онаказании жён», «Онаказании чад», «Обогатых инемилостивых» идр.] прочесть.
        - Заставил. Даей ираньше читали…
        - Непомогло?
        - Каквидишь…
        - Тогда подумать надо, чтопоможет…
        Аоднажды спокойно, словно после долгих раздумий, ибудтобы продолжая долгий разговор, сказал вприсутствии хозарских слуг:
        - Тебе следовалобы уже отправить Велибору вотчий дом. Одиноким неостанешься. Янайду тебе хорошую новую жену, уменя есть напримете…
        Взгляды братьев встретились, Гостомысл увидел испуг вглазах младшего, нотот уже через секунду прочитал вответном взгляде спокойную уверенность. Ипонял, чтофраза была произнесена специально. Ипонял, чтоему ответить:
        - Может быть, тыиправ… - подыгралон, активно показывая вголосе боль ираздумья. - Если будет так продолжаться, ятак исделаю…
        Боги недали ктому времени молодым супругам детей, иэто была веская причина, чтобы отказаться отжены, согласно давним обычаям предков. Велибора немогла незнать этих обычаев. НоВадимир сам неожидал, какперевернёт всю его жизнь одна короткая фраза Гостомысла. Сэтого времени Велибора полностью изменилась. Стала ласковой, сготовностью заглядывала вглаза, словно стремилась угадать желания мужа. Ипривела вдом труболётку Бисению, выкупив старую рабыню упрежних хозяев. Бисения гадала, предсказывала, наговаривала, заговаривала, готовила травяные настои дляплодовитости супругов. Пить эти настои Велибора уговаривала исамого Вадимира. Онпил… Пил, ичувствовал, какс каждым днём крепнет его любовь кВелиборе. Более того, согласно предсказаниям Бисении, ихбездетность имела глубокие корни вродне Вадимира. Идля князя Буривоя, идля Гостомысла, идля Всеволода были приготовлены настои. Всеволод сГостомыслом, недоверяя труболётке, каки самой Велиборе, пить отказались. Князь Буривой сулыбкой выпил одним глотком целую берестяную баклажку напитка, предназначенного длядесятидневного употребления почастям. Новсёже запил
второй, большой баклажкой мёда, чтобы смягчить горечь, заполнившую рот. Велибора хотела помешать такому добавлению, ноВадимир недалей.
        - Мёдвсё испортил…
        - Мёдтолько спасает, иникогда ничего непортит, - князь довольно вытер усы ибороду. - Мёдсделан богами длялюдей. Этотебе любой волхв скажет.
        - Мёдделают небоги, апчёлы, батюшка… - привычно возразила Велибора.
        - Когда я бью врага мечом, никто нескажет, чтомеч убил человека. Скажут, Буривой убил. Такимёд… Пчёлы - орудие вруках богов, дочка…
        Такпрошёл второй год. Ик его исходу жена сообщила княжичу, чтоон скоро станет отцом. Труболётка Бисения предсказала, чтородится дочь, ибудет она чрезвычайно красивой.
        Вадимир снетерпением ждал окончания положенного срока. Истарался беречь жену, чтобы дочка родилась, всамом деле, красивой издоровой…

* * *
        Солнце казалось чуть сплющенным, иуже ложилось навиднокрай[139 - Виднокрай - так славяне звали горизонт.], прикрытый розовым маревом, предвещавшим назавтра ветреный день, когда сотник Благота, едущий впереди, почему-то остановил движение кавалькады. Вадимир ударил пятками свою лохматую лошадь, ипоскакал ксотнику, чтобы выяснить причину. Ииздали заметил спускающуюся сгоры искачущую вовесь опор разведку, загодя высланную ненамного вперёд. Значит, Благота, тоже заметив разведчиков, решил дождаться вестей наместе. Княжичже, опередив первые ряды сотни, выехал им навстречу.
        - Чтотам случилось? - спросил рыжеусого десятника Вепра.
        - Варяги… - глухим голосом отозвался Вепр.
        - Много?
        - Неменьше, пожалуй, тысячи… Только из-за поворота вышли… Адальше сколько - иневедомо… Идут шибко скоро, потрое вряд… Вот-вот горку перевалят…
        Вадимир чуть растерянно осмотрелся окрест, словно здесь можно было найти другие дороги, покоторым возможным оказалосьбы обойти варягов, иостаться незамеченными. Нодорога лежала одна, апробираться через сугробы клесу - значит увязнуть, ипотерять маневренность искорость, ктомуже позволить имеющему численное превосходство неприятелю окружить себя. Икрепостей словенских близко нет, чтобы погнать отряд туда совсей возможной скоростью, иукрыться застенами. Несколько близких деревень неспасут, поскольку неимеют даже основательного тына, закоторым возможно укрыться.
        Подскакал кразведчикам иБлагота. Емутутже несколькими словами обрисовали ситуацию.
        - Это, должно быть, тапомощь, чтоидёт кРусе изБьярмии, - решил Вадимир. - Мыдляних лёгкая добыча… Нисопротивления оказать, ниубежать… Азахватить княжича, когда их князь вплену - чем лучшим можно их соблазнить!
        - Почему они этой дорогой едут? Мимо наших крепостиц… Ине боятся… - сотник, кажется, нашёл, зачто ему сердиться наварягов.
        - Ачего им бояться? - возразил десятник Вепр. - Нив одной нашей крепости столько дружины ненаберёшь, чтоб хоть надень их остановить. Самые сильные вои увоеводы Военега вЛосином броду. Нои там только три сотни отсилы… Чтотакое три сотни против них? Четверть часа сечи…
        - ВЛосином броду стены прочны, ау нас стен нет. Чтоделать будем? - спросил Благота. - Сани бросить… Верхами, может, иоторвёмся…
        - Кони устали, чтоб отрываться, - задумчиво посетовал княжич. - Мывесь день их гнали безроздыха… ИВелибора… Онаверхом несможет…
        - Если доперекрёстка галопом вернуться… Тамвобъезд пойти…
        - Доперекрёстка два часа езды. Догонят. Заметят раньше, чемсглаз скрыться сможем… Онинагорке будут…
        - Всё! - сказал один извоев разведки, непрекращающий наблюдение задорогой. - Онинас заметили…
        Передовая группа варягов уверенной рысью перевалила горку иостановилась перед спуском, разглядывая дорогу впереди ирастянувшуюся цепочкой кавалькаду сотни Вадимира внизу.
        - Чтоделать будем? - сотник Благота, такойже молодой ималоопытный, каккняжич, ждал решения, которое сам принять немог.
        - Собирай сотню в«каре», атам… Может, договоримся… - решился Вадимир.
        Благота развернул коня, иотдал распоряжения.
        Вперёд выехали ипоравнялись скняжичем сани сВелиборой.
        - Чтослучилось? Почему стоим? - властно спрашивала она воинов, ноте княжну словно неслышали ине замечали, чемтолько злилиеё, впрочем, неслишком обращая внимания ина её злобу. А,может быть, злили умышленно. - Чтослучилось? - теперь уже властно спросила умужа.
        - Варяги… Много…
        Вглазах Велиборы мелькнул испуг.
        - Придумай что-нибудь! Придумай! Мыдолжны успеть кбатюшке кживому! Онумирает… Нуже!.. Придумай!..
        Вадимир ибез понукания уже принял решение.
        - Благота! Оставь строй, какбыл… Ник чему это… Нассомнут замгновение… Вперёд едем…
        - Как? - спросила Велибора.
        - Такиедем, какехали. Явпереди, ты - рядом. Вотивсё перестроение… Какк ним приблизимся, ия начну разговаривать спредводителем, выходи изсаней, чтобы живот твой видно было. Улыбку свою выбрось… Выгляди грустной… Поняла?
        Было вголосе княжича нечто такое, чтоВелибора только испуганно кивнула вответ, ине посмела даже спросить, чтоон задумал.
        - Едем!
        Кавалькада снова двинулась впуть темже резвым ходом. Варяги, остановившись всамом начале спуска сгоры, натянули поводья коней, изамерли вожидании. Послали гонца косновным силам спредупреждением. Расстояние между противниками сокращалось стремительно, ноВадимира это, казалось, совсем несмущало. Самон выглядел уверенно, будтобы знал, чтодляего жизни идля жизни воев его сотни нет никакой угрозы. Ужеподъезжая кварягам, увидел, какчерез перевал кпередовой группе скачет ещё два десятка воев воглаве счеловеком подрудяным[140 - Рудяной плащ - красный плащ, какправило, красные плащи носили иликнязья иливоеначальники.] плащом. Значит, говорить придётся именно сэтим человеком.
        Всетри группы встретились одновременно.
        - Ктопутешествует понашим дорогам? - негрубо, новластно спросил Вадимир. Такспрашивает только человек, имеющий право спрашивать. Икняжич сразу обозначит своё право голосом иинтонацией. Новаряги робости непоказали.
        - Акто ты такой, чтобы спрашиватьнас?
        - Я - сын князя Буривоя княжич Вадимир. Ивсегда рад приветствовать гостей насвоей земле. Ксожалению, янезнаю, какэтих гостей звать-величать…
        - Радпознакомиться стобой, княже, - усмехаясь, выехал навстречу Вадимиру человек врудяном плаще. - Явоевода Далята изварягов-русов, едусосвоими полками изБьярмии какраз длятого, чтобы наше знакомство стало ближе.
        Вадимир, казалось, непонял грозного намёка воеводы, ипродолжил разговор темже ровным властным голосом:
        - Ксожалению, янесмогу принять тебя, воевода, какподобает хозяину, но, думаю, чточерез наши земли ты едешь только срезая путь докороткого. Ипримет тебя твой князь Войномир. Нодней через десять, когда продолжатся переговоры, мыувидимся стобой вмоём тереме, если ты будешь входить вчисло сопровождения своего князя…
        - Войномир? - воевода Далята непонял, очём идёт речь. - Прокакие переговоры ты говоришь? ГдеВойномир?
        - Насколько я знаю, вчера вечером он ещё был вРусе. Мысним беседовали именно там…
        - Войномир… Но,разве его неувёз Гостомысл в…
        - Гостомысл оставил его вСлавене. Вчера утром я освободил Войномира, ауже вечером мы провели первую часть переговоров обустановлении мира. Исейчас я еду ксвоему отцу князю Буривою, чтобы высказать ему условия Войномира, иполучить отцовское разрешение наведение переговоров, поскольку батюшка мой тяжело болен, ине может сам приехать вСлавен.
        - Да… - голос воеводы потерял агрессивность, истал почти участливым. - Мыслышали, чтоБуривой страдает отран…
        - Онвтяжёлом состоянии, ия даже взял вэту поездку жену… - Вадимир кивнул навышедшую изсаней Велибору. - Малоли… Вдруг, этопоследняя наша встреча…
        - Мыжелаем здравия твоему отцу, - сказал воевода. - Ине смеем тебя долее задерживать… Эй,там, освободите дорогу княжичу иего сопровождению…
        - Передай Войномиру, чтоя вернусь вскоре, кактолько позволят обстоятельства - сказал княжич. - Атебя, воевода, по-возвращению, яжду вгости всвоём словенском тереме…
        ИВадимир тронул пятками свою лохматую лошадку…
        Далята взнак благодарности приложил руку кокольчуженной груди…
        Едва миновали последние ряды остановившихся варягов, Вадимир остановился рядом ссанями, иполучил благодарственную улыбку жены:
        - Никак уж, признаюсь, неожидала оттебя такой ловкости! - сказалаона. - Таким вот инадо быть всегда, иначе ничего вжизни недобьёшься…
        - Стыдно быть таким… - тихо сказал Вадимир, ипокраснел. Но,чтобы скрыть свои чувства, оглянулся, изнаком подозвал ксебе сотника.
        Благота быстро подъехал.
        - Считал? Сколько идёт?
        - Много. Около трёх тысяч. Точно сосчитать несумел.
        - Значит, этоте, прокоторых знает Первонег… Хорошо, чтонебольше… Пошли гонца кПервонегу сдокладом. Всё, чтовидели, пусть скажет. Гонца гони кружной дорогой. Лучшего коня выдели, чтоб успел…
        Вадимир ещё раз оглянулся. Солнце садилось завиднокрай, итолько маленькая часть красного диска была видна наддалёким лесом. Скоро наступят сумерки. Адо ближайшего жилья, гдеможно заночевать всему отряду, ещёехать иехать.
        - Подгоняй коней! Медленно едем… Подожди… Давай сюда гонца. Яего насвою лошадку посажу. Моя, пожалуй, быстрее всех других будет, даидорогу лучше терпит…
        - Княжна-то что наэто скажет? - сочувственно спросил Благота вполголоса.
        - Если она дома распоряжается, тоздесь командуюя! - Вадимир был полон решимости.
        - Эй,Белоус! - крикнул сотник смуглого ичерноусого, словно внасмешку, дружинника. - Иди-ка сюда! Гонцом вСлавен поедешь…
        Глава восемнадцатая
        Князь Годослав, возвращаясь ксебе вмалую горницу вместе скнязем Войномиром, напрасно дважды оборачивался вкоридоре второго этажа, словно ждал кого-то, ктодолжен его догнать. Естественно, этим человеком должен был быть князь-воевода. Однако Дражко непошёл заними.
        Котёнок Гайяны, которого доэтого Годослав держал наколенях, сделал посреди горницы новую основательную лужу, икнязь позвал слугу, чтобы тот привёл пол впорядок. Самуселся застол, показав молодому князю наместо против себя.
        - Ядумаю, чтотебе, племянник, следует выехать наРуян сразу после большой охоты, нов сопровождающие, наверное, придётся взять князя-воеводу Дражко, чтобы он представил тебя арконской дружине, арконским волхвам, иместной знати.
        - Янамеревался было выехать немедленно, но, думаю, ты, княже, прав. Представление состороны князя-воеводы будет выглядеть серьёзнее, чемпростое моё прибытие. Ктосейчас там командует?
        - Руянский воевода минувшим летом погиб… Хороший иумный был ратай[141 - Ратай - воин, ратник, какправило, слово применялось нек простым дружинникам, ак носящим высокие звания, квоеводам икнязьям.], нолавры разудалых викингов давно уже покоя ему недавали. Вольницы хотелось. Отправился вместе снорвегами натрёх драккарах идвух ладьях внабег, ипопал недалеко отАнглии вжестокий шторм. Волной смыло спалубы прямо вкольчуге. Ав кольчуге много непоплаваешь. Этосудьба. Онведь небоялся самого тяжёлого исамого острого меча, новолна оказалась куда каксильнее, страшнее иковарнее металла. Идругим его спутникам непозавидуешь. Ладья темже штормом была разбита оприбрежные скалы, имногие храбрые вои, неуспев скинуть тяжёлый доспех, утонули.
        Войномир сочувственно закивал, словно выразил соболезнование, ив голосе его почувствовалось беспокойство.
        - Выходит, сейчас остров безвоеводы?
        - Почемуже… Совсем безвоеводы никак нельзя. Явременно, исходя изобстоятельств, поставил воеводой первого попавшегося напамять надёжного человека. Егозовут Оскол. Онбыл доэтого сотником, хорошо зарекомендовал себя, но - только, каксотник. Большие силы ему доверить, какговорят, трудно. Оннесоздан длятого, чтобы думать, когда ведёт полки. Прекрасный вой, ипредан княжеству, норуководить многими дружинами, рассчитывать, куда икого поставить, кого впервую очередь отправить всечу, акому дать довремени отсидеться взасаде, идаже вообще сумом поставить засаду - это неего стихия. Хотя, яопираюсь всвоих утверждениях только начужое мнение, поскольку подмоим командованием Оскол невоевал даже сотником. Вовремя прошлой войны сДанией три споловиной года назад он показал себя великолепно, иочень оскорбил короля Готфрида. Такоскорбил, чтотот - представляешь, племянник! - требовал принести ему голову Оскола вмешке, наполненным егоже кровью…
        - Зачто такая яростная немилость? - Войномир поморщился, поскольку сам никогда кровожадным небыл, ине одобрял таких методов.
        - Когда данские полки вступили нанашу территорию, Оскол, поприказу князя-воеводы, всего спятью сотнями ступил вотместку натерриторию Дании, иза два дня превратил впустыню всю приграничную землю. Тоесть, ответил данам темже словом, которое первыми произнеслиони. Иперерезал, кстати, всепути обеспечения двух данских армий, которые остались безфуража ипровизии. Готфрида нетак задело поражение двух армий, разбитых Дражко, какнеуважение кдатской земле состороны сотника Оскола. Готфрид слишком привык, чтоего додрожи боятся все соседи, ине понимает, каккто-то другой заставляет бояться жителей его королевства, сидящих приэтом усебя дома. Ив другом тоже дело… Кто-то высказал королю мысль, чтосама власть Готфрида сильно пострадала оттого, чтоон несмог защитить свои рубежи. Воткороль ивзбрыкнул… Ноэтот поход Оскола, привсей его небывалой понынешним временам храбрости, открыл нам другую сторону этой войны и, возможно, войн будущих, которые предстоит вести итебе, втом числе…
        - Какуюже? - князя Войномира живо интересоваловсё, чтокасалось его будущей жизни.
        - Унеси котёнка вохотничий домик, - дал Годослав распоряжение слуге, который закончил работу поуборке, акнязь снова повернулся кплемяннику. - Даны совершенно неготовы квторжению насвою территорию. Онипросто неверят, чтокто-то наэто решится. Оскол спятью сотнями практически невстретил сопротивления, сходу захватил даже две крепости, оставленные почти безгарнизона, исилой заставил жителей ближайших деревень проломить стены этих крепостей. Главное, чтомы теперь знаем, порядка иустойчивой, продуманной обороны поту сторону границы нет. Может быть, порядок другой награнице ссаксами, гдеможет вторгнуться армия Карла Каролинга. Нона нашей границе - нетего. Готфрид всегда готов квойне, ноон представляет себе войну только начужой территории. Онпонатуре хищник, илюбит преследовать добычу. Ине понимает, чтоналюбого хищника всегда находится илихищник более коварный илиболее сильный, илиже просто охотник сболее совершенным оружием. Тоесть, Готфрид желает действовать вгосударственной политике только, каквикинг. Ипотому его легко бить наего собственной территории. Запомни, племянник, урок. Возможно, этосгодится
тебе вбудущем. Сданами мы воевали всегда, инам предстоит воевать сними всегда - так уж мир устроен. Мыотсекаем их отЕвропы, иони нехотят сэтим мириться нив какую. Нораньше уних был помимо нас маленький выход через Старгород, который, правда, врезультате, вёлилиснова кнам, илик Карлу, если несчитать возможности плавания поЛабе[142 - Лаба - славянское название Эльбы. Носчиталось устоявшимся вближайших странах. Также реку называли исаксы, живущие наеё берегах, ифранки.]. Нотеперь, когда Карл Каролинг решил соСтаргородом окончательно покончить, даны лишатся иэтого выхода, ипотеряют возможность отправлять вВизантию иХозарию караваны рабов, пригнанных викингами совсей Европы. Инекуда им будет девать награбленное добро. Только морем отправлять куда-нибудь кляхам. Аляхи сами непромах поживиться. Ина всем стараются заработать. Аположение Готфрида натроне нетак иустойчиво, каксо стороны кажется. Знатные конунги воспользуются любым недовольством среди народа и, особенно, среди викингов, чтобы лишить короля головы, исамим занять трон.
        - АКарл сБравлином действительно может нынешней зимой покончить?
        Войномир проявил сомнение, какчеловек, прибывший всамом деле издалека, ине знающий настоящего положения вещей идействительной силы противостоящих сторон. Ноэти силы слишком хорошо знал Годослав.
        - Каролинг известен тем, чтонеотступает отначатого. Если он ставит перед собой задачу, тоупрямо, несмотря нина что, выполняетеё. Исключение составили толькомы, ноэто исключение стоило княжеству слишком дорого - мы приобрели вассальную зависимость, которая только набумаге называется ограниченной, ав действительности Карл год отгода старается оказывать нанас всё большее влияние, иведёт себя всё более жёстко. Мнеиногда кажется, чтоКарл считает меня своим бароном, ипротив этого вскоре придётся, повсей видимости, бороться соружием вруках. Кроме того, мычётко оговорили вдоговоре условия, согласно которым христианство проникает внаши земли постепенно, иникак приэтом неущемляет древних верований. Вдействительности старания аббата Феофана значительно выходят израмок договора. Пока я это терплю, нодумаю, чтовскоре настанет момент, когда терпение моё тоже лопнет. Только кэтому времени следует основательно подготовиться, чтобы непопасть впросак.
        - Ноу Карла ктебе, дядюшка, яслышал, совсем особое отношение. Покрайней мере, такие слухи ходят внаших землях. Тыпривлек ксебе его любовь победой натурнире.
        - Иное отношение… - Годослав сердито поморщился, отчего стал похожим нальва, приготовившегося предупреждающе зарычать. - Этотолько следствие впечатления, которое я произвёл присобственном представлении, когда стал победителем небезызвестного итебе, какя вижу, Хаммабургского турнира. Поверьмне, такое впечатление действует неслишком долго. Авыиграть следующий турнир, даже если Карл устроитего, стемже эффектом будет трудно. Янеслышал прорыцарей, которые все турниры выигрывают… Кроме того, может быть, самое главное - необходимы обстоятельства, сопутствующие эффекту. Сейчас таких обстоятельств непредвидится. Номы отвлеклись оттемы. Тебя должен больше Карла волновать Готфрид идела острова. Если Карл будет точить оружие наРарог, тебе, конечно, придется его защищать. Апока Готфрид точит свои шакальи зубы наАркону, итебе следует этим озаботиться. Итак, начто тебе следует впервую очередь обратить внимание поприбытию наостров…
        Князь Войномир, перебивая князя Годослава, поспешил лёгким баском высказать своё мнение, причём высказывал его несомневаясь, авторитетно, подчёркивая этим, чтоон человек самостоятельный, изнающий себе цену:
        - Ядумалбы начать спокроя дружины посвоему образцу. Некоторый опыт вБьярмии я накопил, ихотелбы его использовать. Адля этого думалбы, ствоего, князь, разрешения, вызвать себе впомощники воеводу Славера изБьярмии. Мнебезнего сложно, даиему безменя, думаю, тоже непо себе. Онвоспитывал меня сдетства, имы привыкли друг кдругу. Когда человека понимаешь безслов, повзгляду, подвижению - это очень помогает втрудную минуту.
        Годослав согласно кивнул, словно незамечая уверенного тона племянника илидаже одобряяего, потому что любил иметь вподчинении людей самостоятельных, неждущих подсказки дляпринятия решения, ивсегда готовых взять насебя ответственность. Князь обычно легко различал тонкую грань между ложной скромностью иробостью, предпочитая иметь дело слюдьми, себя уважающими.
        - Можешь вызвать хоть всю свою дружину, ябуду это только приветствовать, идаже постараюсь найти средства дляеё первоначального обеспечения… То,что ты задумал, обязательно предстоит сделать, и, признаться, ясам наэто сильно рассчитываю, носовсем неэто первое иглавное. НаРуяне ты - незахватчик ине наёмник, аправитель, мудрый, справедливый, итолько потом уже - сильный глава сильной рати. Запомни. Тытуда едешь невоеводой, нокнязем. Следовательно, тытеперь должен быть нетолько воином, нои политиком… Адля того, чтобы стать политиком, тебе следует знать, счего начинать… Ия хочу дать тебе несколько советов… Содним волхвом Вандалом, каксам рассказывал, тыпознакомился попути сюда - хорошее, надо заметить, предзнаменование. Теперь тебе предстоит познакомиться совторым, аэто, доложу я тебе, очень сложный человек, ккоторому некаждый сможет подобрать ключи, ноты это сделать обязан, иначе получишь скрытую войну…
        Войномир коротко, безбеспокойства улыбнулся.
        - Ещёодин Вандал? Этостаринное имя становится популярным[143 - Вандал - один изпраотцов славянского народа, откоторого, согласно летописям, произошло племя вандалов, техсамых, чтоосновали Карфаген идолгое время воевали сРимом.]…
        - Вандал - главный волхв храма Свентовита вАрконе… Онсам мечталбы стать правителем острова, ис этой целью ищет среди Руян своих почитателей - где лестью, гдеподкупом, гдепослаблением илиподачками… Нопри этом откровенно опасается, чтоя такого неодобрю, ион вынужден будет воевать заотделение. А,вслучае удачной войны, отделившись откняжества, останется беспомощным перед Данией. Слава Свентовиту, рассудка унего дляправильной оценки хватает, онсовсем некнязь Додон, исильно обострять отношения сомной Вандал нежелает. Ещёодна особенность верховного волхва, скоторой тебе придётся считаться - его небывалая жадность. Возможно, именно она толкает его кмысли осамостоятельном правлении. Оночень любит изолото, исеребро, нечурается торговли, насвои средства снаряжает экспедиции викингов, даёт деньги врост… Побогатству сэтим храмом ниодин другой храм вкняжестве сравниться неможет. Может быть, ине только внашем княжестве… Разве что, храм вРетре улютичей… Ясам часто прибегаю куслугам Вандала, когда мне срочно требуются средства. Повсей вероятности, итебе придётся частенько прибегать кэтомуже, особенно впервое
время, дотого, какты отладишь работу своей управы.
        - Тамразве нет княжеской управы?
        - Управа есть - моя управа, сидят там бояре-советники, иведут свои порядки. Икакие-то деньги даже перечисляет вмою казну, но, мнесдаётся, итак говорят многие, чтовместо десятины они пересылают мне десятину отдесятины, аостальное забирают себе. Это - одна изпричин, покоторой я решил поставить вАркону князя, хотя мой отец упразднил там княжество, опасаясь дальнейшего дробления страны. Таквот, создав свою управу, тыдолжен навести жёсткий порядок. Порядками бояре-советники руководят, каждый своим, истараются держать порядок бесконтрольно. Аты должен взять всё подсвой контроль. Вообще, недавай боярам сесть себе наголову. Сразу сними пожестче. Янаделил тебя правом первой власти наострове, значит, втвоих руках икара, имилость. Неувлекайся нитем, нидругим, носовмещай это разумно, тогда дела утебя пойдут. Ты,кстати, будешь наострове исудебной властью. Думаю, тысам знаешь, какважна здесь справедливость. Оттвоих решений будет зависеть поддержка тебя накняжеском столе состороны простых жителей острова. Новсеони, говоря честно, непростые. Онисобрались там изразных стран, ипривезли свои порядки, иопираются
часто насвои законы. Ноты должен установить один закон, закон княжества.
        - Княже, тыпросто пугаешь меня множеством забот… Хватитли моих сил, чтобы справиться… Яведь посвоей сущности простой вой, илучше всего чувствую себя всече…
        - Атвои силы здесь ине очень нужны. Твои силы нужны вдругом - ты должен найти надёжных людей, которые будут служить тебе поПрави, которую ты должен наострове установить. Тогда дела пойдут сами собой. Иденьги потекут вказну, идружину будет начто держать. Есть ещё некоторые мысли. Напотом, когда освоишься. Порт Арконы велик, икаждый проходящий корабль ищет там прибежища испасения отданских, свенских инорвегских викингов. Мойтебе совет… Когда-то, впору, когда я был отроком, наше княжество, посвоему положению такое удобное длякупеческих путей, стало вдруг царством разбойников, закоторыми безконца гонялись дружинники моего отца, незнающие где икого искать иловить. Тоже самое, чтосейчас уляхов происходит… Вешали одних, наих место сразуже приходили другие… Тогда мой отец отменил несколько мелких налогов, новвёл новый налог накаждую деревню, обязав все селения выставлять дляохраны купеческих путей вооружённые отряды. Мыэтих людей зовём варагайчами[144 - Согласно средневековому хронисту Дитмару, «варагайчи» - это дорожное охранение вкняжестве бодричей, обеспечивающее купцам свободный проезд влюбую сторону.
Прообраз дорожной полиции будущего.]. Каждый отряд отвечает засвой участок дороги. Заохрану купцы платят пошлину, кактолько пересекают границу княжества… Стех пор купцов унас стало втрое больше, апошлина намного перекрыла отменённые налоги…
        - Нона Арконе, какя понимаю, купцы незадерживаются…
        - Втом-то идело… СамСвентовит сделал этот остров нашим морским оплотом. Если построить несколько боевых лодей, снарядить добрую морскую дружину дляохраны купеческих судов илидаже караванов судов, тосразу прибавится иколичество судов, заходящих впорт, ивозрастёт пошлина. Тыпонимаешь, очём я говорю?
        - Дело неновое, чтож непонять, княже… Мойотец, какя говорил, занимался темже делом, только насуше ина реках… Ямогу илюдей отца вызвать изРусы. Онипомоглибы мне такую охрану организовать…
        - Акогда купцы почувствуют свою безопасность, онимогут сделать остров местом своих торгов. Свосхода ис заката сходятся, ине дальше наторги плывут, ав самой Арконе торгуют друг сдругом. Этомоя давняя мечта, нопока она видится дальней… Если сможешь её осуществить, мывсе заживём иначе.
        - Ячувствую, княже, чтоуменя времени ина сон небудет. Ноя постараюсь доказать, чтоплемянник достоин дядюшки. Можешь наменя положиться.
        - Вотихорошо… Мыещё вернёмся кэтому разговору. Ноя слышу шаги, иузнаюих… Идёт пропавший куда-то князь-воевода… ОнРуян знает, каксвою комнату, итебя наставит вделе укрепления острова лучше любого другого, ивообще вовсём, чтокасается дел ратных, лучше обращаться напрямую кДражко. Усыунего грозные, носам он добрый иотзывчивый, всегда поможет другу ибрату…
        Дверь, всамом деле, раскрылась, ивошёл, задумчиво покручивая грозный ус, князь-воевода Дражко, ипосмотрел накнязя сплемянником довольно рассеянно, словно никак немог оторваться отсобственных дум, держащих его где-то далеко отДворца Сокола.
        - Куда ты пропал, брат-воевода? - спросил Годослав. - Мысплемянником уже хотели послать затобой, апока начали обсуждать первоочередные меры, коиему следует принять поприбытию вАркону. Тыже сам понимаешь, чтоему там отдохнуть придётся нескоро…
        - Ятолько сегодня вкняжество прибыл… - Дражко резко мотнул головой, отгоняя прежние думы, ивсёже вернулся вдействительность, ипотому присел налавку сбоку отстола. - Думаю, чтоотмоих советов будет больше пользы, когда я вместе сВойномиром прибуду вАркону сам. Там, наместе, всегда виднее. Прежде, чемчто-то посоветовать, надо посмотреть, кактам обстоят дела. Чтотам воевода Оскол делает? Изсотников ввоеводы… Незазналсяон? Ядавно неполучал сострова никаких вестей. Имне, видимо, придётся немного там задержаться, чтобы помочь такому молодому правителю, имеющему уже славный ратный опыт, ноне имеющему опыта государственного. Впрочем, ясам такого опыта почти неимею, нопомочь попытаюсь. Помню, когдаты, княже, уехал вХаммабург, иоставил меня одного править, япоперву даже растерялся, итогда только понял, чтотакое управление. Хорошо хоть, война подоспела, ия неуспел посвоей несообразительности опозориться. Ав Арконе мы двумя головами подумаем, этовсегда лучше, нежели одной…
        - Пусть так будет, - согласился Годослав. - Гдеты потерялся?
        - Яувидел, чтокСтавру пришёл Сфирка…
        - Этотот остроносый проныра?
        - Этолучший разведчик Ставра…
        - Его, помнится, Ставр приставил кВласко ик твоим дружинникам, чтобы учинить следствие поповоду покушения.
        - Вследствии вои нина что негодятся. Тамодних Сфирки иВласко заглаза хватит. Идаже одного Сфирки, потому что Власко больше влесу живёт, ив городе плохо приспосабливается…
        - АСфирка приспособился?
        - Приспособился быстро, потому что везде, вплоть додвора Карла Каролинга, имеет своих осведомителей. Онпришёл кСтавру, когда все поздравляли князя Войномира сназначением. Яслучайно его увидел, ипотому поспешил несюда, ак Ставру, поскольку Сфирка, если его куда посылают, обычно безновостей невозвращается…
        - Хорошо иметь подрукой такого человека. Ичто там? Говори, нетоми… - Годослав начал сердиться, ещераз вспомнив, видимо, пропокушение.
        - Ставр говорит, чтоСфирка кое-кого нашёл - ине одного человека, нопока ещё этих людей трогать рано, хотя присмотр заними учинить след…
        - Рано - это, значит, дать им возможность вовторой раз пустить втебя отравленную стрелу? - рассердился Годослав.
        - Нет. Рано - это, значит, есть необходимость выяснить, чего они хотят. Иначе исмысла нет затевать большой поиск. Сфирка уверен, чтомоя жизнь их интересует мало, ацель они себе ставят совсем иную. И,невыяснив цели, можно всё дело провалить всамом начале, иждать вскором будущем повторения. Незнаю, какого уж повторения… Покушения наменя, илиещё какого-то заговора…
        - Значит, заговор существует? - категорично спросил Годослав.
        - Существует. Только Ставр ещё незнает, против кого он направлен. Этовсё, чтоя смог узнать… Вернее, чтосмог узнать Сфирка…
        Годослав встал, ипрошёлся погорнице, измеряя её длинными ногами.
        - Вот, племянник, привыкай… Княжеская жизнь небывает беззаговоров. Иплетутсяони, какправило, людьми, которых ты считаешь преданными иверными. Илихотябы говорят чаще других освоей преданности иверности. ЧтоСфирка сказал прокнязя Додона?
        - Ставр специально дляменя спросил. Сфирка неимеет никакого понятия осношениях заговорщиков скнязем Додоном, ноэто вовсе неговорит отом, чтотаких сношений нет, ине может быть. Нов одном, княже, тынеправ… Вданном случае заговор устраивают неближние люди, аиностранцы. Причём, иностранцы разные… Ихозары, иаварцы, ииудеи, исаксы, игреки… Купцы, одним словом, вродебы иотношения друг кдругу неимеющие…
        - Всёравно кто-то изближних людей должен быть вэтом замешан, впротивном случае они ничего недобьются… Этозакон…
        - Должно быть, так… - согласился Дражко. - Иначе они никак немоглибы узнать, чтозавтра унас готовится большая охота!
        - Воткак! Онииэто знают? Ичто говорит Ставр?
        - Говорит, чтобы мы спокойно продолжали заниматься своими делами, аон, неменее спокойно, будет продолжать заниматься своими, иутром, перед охотой, доложитнам… Яктому времени уже тоже вернусь вгород…
        - Будем ждать утра, и… Иготовиться кохоте… - сердито решил Годослав. - Пойдёмте вохотничий домик, проведаем Гайяну. Онакормит малышей, ией завтра будет трудно бегать…
        Глава девятнадцатая
        Ав самом Славене ив Русе события тем временем начали принимать новый оборот иускоряться незаметно дляжителей. Ив Славене, даив Русе наних мало кто излюдей несведущих ик самим событиям непричастных внимание обратил, хотя они уже означали, посути своей, начало военных действий. Пока скрытое начало. Новсем воям было хорошо известно, чтовбольшой войне побеждает нетот, ктоумеет лихо воевать, ине знает страха смерти, атот, ктоумеет думать, изаранее квойне готовится.
        Воевода Славер, после затянувшегося обеда увоеводы Первонега, вернулся вРусу уже втемноте, приначинающейся нальду Ильмень-моря метели, исразу отправился ввысокий терем кпосаднику Ворошиле, потому что вовсех местных делах рассчитывать мог больше всего нанего, несмотря нато, чтоВорошила неподдержал Славера напосадском совете. Большой терем посадника повечернему времени смотрел наулицы уже закрытыми ставнями, ипришлось стучать, чтобы воеводу запустили задворовую калитку. Апотом, согреваясь подогретым хмельным мёдом вбольшой, нохорошо протопленной горнице, долго ждать самого Ворошилу, обычно отправляющегося косну рано.
        Ворошила всёже вышел, идаже непроявил недовольства столь поздним визитом, хотя купец Смык ипредупреждал Славера, чтопосадник нелюбит поздних гостей.
        - Случилось что? - первым спросил Ворошила, ипотрогал рукой изразцами покрытую боковую стенку горячей печи. Руку отдёрнул, почувствовав горячую поверхность.
        - Случилось то, чтоя провёл время заобеденным столом своеводой Первонегом…
        - Онизвестен своим гостеприимством, - непонятно, толи одобрил это, толи неодобрил посадник. - Странно только, чтоты тверёзый…
        - Метелью нальду весь хмель выдуло. Авообще, янетверёзый, акрепкий. Ноне втом суть. Дообеда мы сПервонегом важным делом занимались - осматривали стены Славена. Выискивали места, гдестены дюже слабы, иих чинить стоит, чтоб враг вгород ненароком непроник. Интересовалсяон, стало быть, моим мнением, исовета просил.
        - Думаю, Первонег хорошего выбрал себе советчика, - улыбнулся Ворошила. - Снашимбы Блаженом он много ненаездил, идельного словабы неуслышал. Ичто ты там доброго увидел, воевода? Поведай…
        - Яувидел, чтоприступом брать город трудно, осаду устраивать - ещё труднее идля городской казны накладнее стократ, даивойск только дляобложения стен кругом следует иметь втрикрат более. Апосадский совет так дело ведёт, чтоилиот войны отказываться, или, если неотказываться, тоосаду ставить напару, знать, лет… Ктовойско кормить-поить тут будет? Совет?
        - Непродумали. Иты неподсказал.
        - Яб иподсказал, даменя мало слушают. ТутБлажен всё решает. Какпроснётся.
        - Тоже верно. Ноне гнатьже заслуженного человека палками только потому, чтоон стар. Онслишком много всвоё время дляРусы сделал. Ктомуже, всемы старыми будем, коли боги дотого дожить дозволят. След, наверное, ио себе тоже подумать, итрадицию незаводить. Ноты, вижу, что-то никак предлагаешь?
        - Япредлагаю совет больше несобирать, нодать мне возможность действовать самостоятельно, пока ещё время есть. Скоро его небудет, потому что воевода Первонег вой толковый, иворота запрёт, ипроверки чинить будет всякому входящему. Кактолько вблизи появятся мои полки изБьярмии, сразу иначнётся. Аэто что значит? Этозначит, чтонам след гораздо раньше начинать. Готовиться необходимо, чтобы потом негадать, чтоделать впервую очередь, ичего несделали изтого, чтосделать было необходимо.
        - Такты велишь мне насебя ответ взять завсё? Эктебя разгораздило довойны-то… Ну,говори, говори, чтонадумал… Ежели что дельное, ясам, несмотря наночь, ккнязю пойду. Онхоть испит много, однакоже просыпается, когда след, идумать тоже умеет.
        - Может, Здравеня пока трогать ине надо. Мненужны все купцы, чтолавки держат вСлавене. Яих людей хочу насвоих дружинников сменить, чтоб ворота внужный момент открыли. Знаю, чтоПервонег присмотр завсеми русами учинит. Ноя невелю пока своим полкам близко ктем самым воротам подходить. Ненадо, чтоб словене их увидели.
        - Когда полки прибудут?
        - Князь Астарата заупрямиться недолжен. Завтра кполудню жду. Но,ежели мы стобой договоримся, ягонца отправлю, чтоб вкруг пошли, иподальше встороне встали, внаших землях, нотак, чтоб водин переход наместе оказаться…
        - Ктополки-то приведёт? Толковый вой?
        - Воевода Далята откнязя Астараты.
        - Э-э-э… Несовсем то, чтосейчас нам нужно. Мягок характером, врешениях рыхловат, новообще-то толков, голова унего наместе. Этот, может, ипоймёт, если ему все хорошенько втолковать, - Ворошила одобрительно крякнул, выпил кружку мёда, налитую воеводой длясебя, икрякнул ещё раз. - Ачто купцов касаемо, сейчасже людей пошлю. Здесь собрать?
        - Здесь. Через час будут?
        - Будут.
        - Тогда я гонцом кДаляте обеспокоюсь, исюда вернусь…

* * *
        Пока Боживой иВерещага торопливо седлали воеводе коня, только-только отошедшего отдолгой скачки вмороз польду Ильмень-моря, онуслышал, какуже началась суета впосадническом тереме. Заставнями громко разговаривали, поднимались люди, чтобы отправиться покупеческим домам сприглашением. Ноникто, даже пеший, торопящегося Славера неопередил, ион вместе сосвоими дружинниками ис купцом Смыком выехал заворота, направляясь кбольшой избе, которую занимал неподалёку отречных городских ворот. Смыка, вообще-то, можно былобы иоставить упосадника дожидаться, когда других купцов соберут. НоСлавер ив Русе ориентировался нелучше, чемвСлавене, хотя Руса была чуть поменьше размерами, ипотому желал иметь провожатого присебе.
        Город уже спал спокойным сном уставшего заморозный день одушевлённого существа, каковым, посути дела, иявлялся. Городские улицы, мощёные брёвнами, вРусе так нечистили, какв Славене, ипотому брёвна покрыло снегом, скрывающим топот копыт. Носкрип снега подкопытами вночной тишине тоже разносится далеко окрест. Завсю дорогу ксвоей избе воевода невстретил ниодного человека, кроме городской стражи, проезжающей улицы дозором.
        - Волынца мне найти, ибыстрее… - распорядился воевода, едва въехав водвор.
        - Только что здесь был, - отозвался дежурный десятник изохранной сотни, - вконюшню ходил. Сейчас сыщем…
        Воевода прошёл вжарко натопленную избу, ноне успел меховой плащ скольчужки скинуть, какв дверь следом заним вошёл молодой дружинник Волынец.
        - Звал меня, воевода?
        - Звал… - повернулся Славер навысокий голос молодого воя. - Испешно звал… Кактам твой Ветер поживает? Летать неразучился?
        - Летает… Пока ещё никтоего, слава Перуну, неостановил…
        Дружинник Волынец был славен несам посебе, асвоим конём Ветром, сравниться скоторым вбеге ивыносливости немог ниодин конь вовсём варяжском войске. Высокий, тонконогий, сдлинным корпусом… Состороны посмотреть, нескачет, асловно парит надземлёй. Ипотому дружинника часто использовали вкачестве гонца.
        - Ата стрела осенью?
        Минувшей осенью приосаде крепостицы случайная стрела кого-то изсловен застряла вребре благородного животного. Обэтом ранении знала вся дружина, исочувствовала Волынцу неменьше, чем, еслибы ранен был он сам. Ветра вдружине все знали ивсе любили, ивсталибы прислучае наего защиту также, каквсталибы назащиту своего князя.
        - Ребро срослось. Невспоминаем, чтоб неповторилось… Хорошо, стрела наизлёте была…
        Обазнали, чтопущенная сблизкого расстояния стрела способна коня навылет прошить.
        - Значит, готовься вдорогу… Ближним путём изБьярмии кнам идёт дружина воеводы Даляты. Завтра кобеду должны быть здесь. Тебе надо их встретить какможно дальше отСлавена, ипотому Ветра жалеть небудешь. Передашь, чтобы зашли вкрепостицу Всячинское болото. Тамкрайняя наша крепостица, самая ближняя кСлавену. Сколько застенами поместится, пусть там стоят. Остальных всоседний бор отправить. Пусть ждут, иднём костров нежгут. Провиант вкрепостицу посадник Ворошила отправит. Бедствовать небудут. Даиждать долго непридётся. Всёзапомнил?
        Молодой гонец только озорно глазами блеснул:
        - Чтож тут запоминать! Передам, воевода. Когда отправляться?
        - Сейчас, сразу…
        Дружинник поклонился, ивышел молча, привычный ктакого рода поручениям…

* * *
        Ещёднём воевода Славер почувствовал отношение ксебе состороны купца Смыка. Заинтересованное отношение, выливающееся вуслужливость иготовность сохотою помогать вовсём. Смык словнобы надежды набьярминских варягов возлагал. Вернее, непросто насамих бьярминских варягов, ана успешный исход войны сословенами вцелом. Итогда воевода сделал правильный вывод. Ана сборище купцов, чтодержали вСлавене лавки, Славен свои наблюдения проверил, иубедился, чтобыл прав. Оннашёл себе верных помощников. Укаждого изкупцов-русов имелись свои собственные основания быть недовольными словенами. Икаждый изних ссогласием, если нес радостью, готов был сделать то, чтозадумал Славер. Разговор надолго незатянулся. Быстро подсчитали количество людей, которых можно было отправить изСлавена, ивместо них поставить других, коих обязался кутру подготовить воевода. Конечно, самому Славеру хотелосьбы заменить всех, ноон нашёл доводы купцов, воспротивившихся этому, основательными. Дружинники, изображая изсебя торговых людей, несмогут даже товар правильно показать. Значит, ихмогут заподозрить. Заподозрят одного руса, начнут проверять
всех, илегко обнаружат подмену. Поэтому, взависимости отвеличины лавки, купцы решили оставить где поодному, гдепопаре прежних работников. Такинадёжнее, иделу нев убыток.
        - Старых работников вгород неотпускать… - предупредил осторожный воевода. Малоли… Слово лишнее сболтнут. Первонег, чай, тоже своих «ползунов» кнам шлёт.
        - Кудажих? - спросил посадник Ворошила.
        - Сажайте всани, ипрямиком вкрепостицу Всячинское болото. Тамотсидятся. Вместе сполками. Яраспоряжусь. Ихтам примут.
        Этосильного возражения невызвало. Горожане непривыкли вмешиваться вдела, если ими командуют люди ратные. Надо, значит, надо!
        - Отправим! Неиз Славена. Нальду встретим, иотправим.
        - Отправлять придётся несразу всех. Смену будем вести попаре, потройке, чтоб сразу заметно небыло.
        - Сани нальду держать будем. Непровалятся, чать, - решил Ворошила.
        - Тогда - готовьтесьвы, ак утру имы будем готовы…

* * *
        Пока вРусе готовились кутру, заботясь отом, чтобы всё успеть сделать затемно, ине затягивать надолго то, чтонеобходимо завершить срочно, утро одинаково приближалось ик тем, ктобыл вгороде, ик тем, ктобыл вдороге.
        Чернявый ичерноусый дружинник Белоус измолодого полка княжича Вадимира сначала сильно смутился, когда его пересадили состатного, хотя итяжеловатого собственного коня нанизкорослую хозарскую лошадку, но, поскольку эта лошадка была из-под княжича, воспротивиться непосмел. Ауже впути понял, насколько он выиграл оттакой замены. Лошадка нескакала, астелилась наддорогой такой ровной, быстрой ибезостановочной рысью, накоторую небыли способны другие кони княжеской сотни. Привнешней диковатости, онавовсе неоказалась дикой, идаже наоборот, отличалась большей послушностью. Ав выносливости, казалось, исравнивать такую лошадь нес кем. Белоус был выбран сотником Благотой неиз-за каких-то боевых качеств, атолько из-за хорошей ориентации изнания местных дорог. Впрочем, отгонца требовалось восновном это. ИБелоус сразуже оправдал доверие, свернув сдороги натропу, потому что знал, чтоэта тропа необорвётся возле какой-то захудалой деревеньки изпяти землянок, авыведет его через такую деревеньку надругую, более короткую, хотя именее уезженную дорогу. Правда, этадорога нанебольшом участке близко сходится сосновной.
Но,правильно рассчитав время, Белоус выехал наопасный участок тогда, когда наокрестности уже плотно легла темнота, ипри этом луна извёзды ещё непоспешили занять своё обычное место нанебосклоне. Атам уже, слыша лязганье доспехов большого отряда совсем неподалёку, Белоус погнал свою лохматую лошадку так, чтопар уже валил нетолько отнеё, аи отвсадника. Иуже через непродолжительное время шум отпередвижения варягов-русов стал стихать, авскоре ивовсе остался далеко позади.
        Нои дальше Белоус лошадь жалеть нестал, даже памятуя, чтоему ещё ехать иехать доСлавена. Силы ещё могут пригодиться, нопотерянное время может стоить куда какбольше затраченных сил. Ипотому бокам лошадки основательно доставалось отпяток гонца.
        Дружинник неудивился, чтотак быстро обогнал большой варяжский отряд, который привстрече ссотней княжича Вадимира заметно торопился. Варягов обманули, иони решили, чтотеперь им уже некуда спешить. Ипотому темп передвижения резко снизили. Этословенам только наруку. Значит, есть дополнительное время, чтобы подготовиться кобороне…
        Дружинника Волынца воевода Славер, каки Белоуса сотник Благота, тоже выбрал неза ратные заслуги, аза умение ивозможность быстро передвигаться, ивообще заумную ихитрую, пронырливую натуру. Нодоверие каждый раз следовало оправдывать, чтобы тебе доверяли снова. ИВолынец, хотя изнал, чтосостороны будет некому оценить его таланты, всёже надежды Славера рушить нехотел. Ив скорый галоп пустил коня сразу загородскими воротами. Застоявшемуся вконюшне Ветру такая сумасшедшая скачка была только вудовольствие, итонкие ноги стремительно мелькали надзаснеженной дорогой, казалось, почти некасаясьеё. Затакую поступь другие варяги иокрестили Ветра летающим. СамВолынец легко ориентировался впути, даже выехав втемноте, ив темноте минуя множество перекрёстков. Дороги местные он знал неплохо, хотя последние годы провёл вдалеке. Ихорошо понимал, чтозимой дорогу прокладывают обычно там, гдебыла дорога летняя, если дело некасается льда больших пространств. ЭтонаИльмень-море можно былобы ехать там, гденравится, иливдоль поЛовати, вдоль поВолхову также… Авсе наземные дороги бывают, какправило, ограничены природой - горами,
лесами, оврагами иболотами. Иименно потому имеют обыкновение, словно реки иречки, петлять, ане вести человека напрямую кместу назначения.
        Волынец выбрал путь самый короткий, поскольку воевода сказал, чторать Даляты тоже должны идти коротким путём. Ине беда, чтовыбранная дорога считалась словенской, ане общей. Откуда наней взяться словенам втакую пору - ночь, темень… Даивстретятся словенские дозоры, трудно разве сказать, чтосам словенин, ипослан споручением воеводой Первонегом! Внешне жителя Славена отжителя Русы отличить трудно, пока он сам себя неназовёт. Даиговор уних схож. Только когда дружина строем идёт, можно понять, потому что словене ходят строем более узким, варяги вряд выстраивают большее количество конников. Даито это происходит невсегда, идружина дружине бывает рознь. Потому иможно, смотря пообстоятельствам, выдать себя закого угодно. Ужчто-что, аязык уВолынца подвешен ладно, засловом никогда вдальние края неездит, даисоображение работает. Этоивоевода Славер всегда оценивает, ипотому использует дружинника там, гдедругих использовать трудно. Аесли бьярминские дружины пойдут другой дорогой, недалёкой, более извилистой, зато иболее широкой, ихможно услышать издалека. Ачтобы слышать, Волынец через какие-то промежутки времени
подтягивал повод, останавливая Ветра, изаставляя его замереть. Прислушивался…
        Торопливая скачка длилась уже много часов. Луна, перекатившись содного края неба надругой, предвещала скорое наступление обычной предутренней темени. Конь Ветер, казалось, совершенно нечувствовал усталости. Даивсадник ещё нестолько проскакал, чтобы ему требовался отдых. Нослучилось так, чтоВолынец выбрал ту самую дорогу, которой решил воспользоваться гонец княжича Вадимира черноусый дружинник Белоус…
        Белоус скакал монотонно ибезостановочно. Обогнав дружины варягов, онуже ничего неопасался, иусердно молотил пятками рёбра лохматой лошади, которая ибез того скакала, низким стелящимся ходом своим издали похожая нагигантского охотящегося волка. Время стоило дорого, иберечь лошадь, темболее, чужую, нестоило. Казалось, цель гораздо важнее, чемсохранение сил послушного животного.
        АВолынец останавливался, чтобы услышать происходящее надорогах окрест, боясь пропустить проход дружин Даляты, которые могли передвигаться игде-то встороне. Ипотому услышал приближение Белоуса издали. Звуки неввели варяга взаблуждение. Этонебольшие полки передвигаются. Этоодинокий всадник стремительно преодолевает расстояния. Чтобы так гнать, надо иметь причину - илиот кого-то убегать, илиторопиться куда-то. Ачто запричина уневедомого всадника - это необходимо было выяснить, поскольку время встало военное, икаждая мелочь может сказаться насудьбе многих воев.
        Волынец всегда сознавал свою ответственность.
        Первым побуждением гонца было свернуть всторону, преодолеть сугроб, который немог стать преградой длятакого коня, какВетер, испрятаться среди деревьев, чтобы издали, вместе, гдедорога прямая, рассмотреть неведомого всадника. Благо, луна ещё несовсем спряталась, идорогу освещает, отражаясь вчистом снегу. Ногонец Славера тутже сообразил, какмало ему даст такое разглядывание. Эторазглядывание может понадобиться тому, ктопрятаться желает, чтобы избежать встречи. Всегда есть надежда, чтоночью, даещё вовремя торопливой скачки, неведомый всадник незаметит свежего следа, идущего сдороги всторону. Волынецже, напротив, прятаться непожелал, понимая, чтоэто может скакать разведчик илигонец отразведки словен, желающий предупредить воеводу Первонега оприближении грозной варяжской силы. Выполняя свою задачу, стоило выполнить вдругую, может быть, более важную, потому что, даже если Волынец, избежав встречи, ипредупредит Даляту, тоПервонег получит предупреждение сдругой стороны, иполучится, чтоВолынец напрасно гнал Ветра…
        Молодой варяг решительно доскакал почти доповорота дороги, тамразвернул коня поперёкпути, иприготовил лук. Пользоваться луком, каквсякий дружинник, Волынец умел хорошо. Конечно, оннебыл стрельцом, иему ник чему был сложный идорогой многослойный стрелецкий лук. Большинство дружинников обходились простыми идешёвыми визготовлении обычными луками[145 - Многослойный славянский лук изготавливался посложной технологии, составлялся изпластин разных пород дерева, склеивался рыбным клеем, имел костяные вставки-прозоры, и, главное, требовал специальной подготовки стрельца.]. Наложив натетиву стрелу, варяг стал ждать.
        Встречный всадник показался из-за поворота вскоре, ине сразу разглядел впереди фигуру коня ивсадника, перегородивших дорогу. Акогда заметил, былуже вполне взоне опасности, потому что Далята натянул тетиву, инаставил стрелу нацель.
        Белоус остановился, соображая, какему быть, икто этот неведомый вой, оказавшийся наего пути. Подлине лука он сразу понял, чтоперед ним нестрелец, следовательно, опасность нетак ивелика, покрайней мере, онанесмертельна. Темнеменее, неприятности могла доставить истрела простого лука, темболее, чтодоспех наБелоусе был лёгкий. Онпротянулся было ксвоему луку, притороченному позади седла, ноувидел, каккачнулся, предупреждая, луквстречного всадника. Этобыл откровенный приказ непытаться сопротивляться.
        Вообще-то робостью черноусый Белоус никогда неотличался, следовательно, итрусом небыл. Сообразив, чтосейчас, надистанции, онничего выиграть неможет, онрешил приблизиться кнезнакомцу. Наблизкой дистанции лук теряет свои преимущества. Авытащить изножен меч Белоус может одновременно стем, каксвой вытащит встречный всадник. Ивообще, ещёнеизвестно, ктотам надороге! Дорога принадлежит словенам. Итам вовсе необязательно стоит враг. Может быть, этокто-то свой его самого, Белоуса принял заврага, ипотому проявляет такую осторожность. Требовалось разобраться.
        - Подъезжай! - крикнул всадник. - Подъезжай ближе!
        Этобыло какраз то, чтоБелоус собирался сделать. Лохматая хозарская лошадка судовольствием перешла снедавнего быстрого галопа нашаг, и, послушная воле всадника, двинулась незнакомцу навстречу.
        - Здесь остановись, - шагов спяти сказал Волынец.
        Белоусу хотелось сократить дистанцию предельно, ион, сделав вид, чтонатягивает поводья, насамом деле их только чуть-чуть подтянул, илохматая лошадка неостановилась.
        - Остановись! - лук вруках Волынца чуть дрогнул, предупреждая осерьёзности намерений, иуказательный палец правой руки подправил стрелу[146 - Славяне оттягивали тетиву тремя пальцами - мизинцем, безымянным исредним, тогда какуказательным ибольшим саму стрелу направляли иподправляли приприцеливании. Существовали даже специальные стрелецкие рукавицы, вэтих рукавицах три нижних пальца, накоторые приходилась вся нагрузка, дляудобства натяжения тетивы, укреплялись загнутой металлической илиже костяной загнутой пластиной. Дваверхних пальца втакой рукавице оставались свободными, чтобы тоньше чувствовать стрелу. Известно существование отдельно зимних рукавиц, ещёигреющих пальцы, илетних, приспособленных только длястрельбы.]. - Стреляю!
        Белоус вынужденно остановился, потому что понял - ещё шаг лошадки, истрела сорвётся стетивы. И,что совсем обидно, неизвестно даже, чьей рукой эта стрела будет пущена. Ауж стакой дистанции ниодин доспех неспасёт даже отпростого лука.
        Противники долго всматривались вночной сумрак, пытаясь лучше разглядеть один другого. Нолуна, какспециально, стараясь помешать знакомству, спряталась одним боком завытянутую линией тучу, истало заметно темнее.
        - ТыизСлавена? - спросил Белоус. Спокойно спросил, иголос неповышая, ине показывая своего внутреннего напряжения.
        - Лукуменя вруках! - возразил Волынец. - Издесь спрашиваю толькоя… Будь утебя лук - ябы тебе ответил…
        - Янеслышал твоего вопроса, - усмехнулся Белоус.
        Носмотрел он вовсе нена всадника, ана лошадь, потому что ниразу вжизни невидел такую лохматую. Эталохматость инебольшой рост лошади чуть было неподвели гонца воеводы Славера. Онневоспринял лошадь всерьёз. А,невоспринимая лошадь, автоматически невоспринимаешь ивсадника.
        - Мойвопрос прост: ктоты икуда едешь?
        Белоусу ничего неоставалось, какответить первому, иответить честно, потому что, скажион, чторус, аперед ним окажется словенин, тострела может сразуже сорваться стетивы. Ноона может сорваться ив случае противоположного ответа, хотя насловенской дороге встретить одинокого руса сложнее.
        - Ядружинник княжича Вадимира, послан споручением вСлавен.
        Стрела несорвалась. Напряжение Белоуса чуть-чуть спало.
        - Нераноли Вадимир шлёт гонцов. Онсам только минувшим утром покинул город…
        - Значит, есть обстоятельства, вынуждающие его сделать это…
        - Чтозаобстоятельства?
        - Ктоты такой?
        - Чтозаобстоятельства? - рука слуком чуть дрогнула.
        - Варяги идут… - вынужденно сказал Белоус. - Таккто ты такой?
        - Ядружинник воеводы Славера… - Волынец, расслабленный видом лохматой лошади, чуть ослабил уставшую держать лук натянутым руку, иБелоус это заметил.
        - Ичто?
        - Мнепридётся убить тебя…
        Волынцу нравилась власть, нравилось держать подстрелой противника, норасслабление сыграло сним злую шутку. Онникак неожидал, чтомаленькая лохматая лошадка покажет такую прыть. Аона, повинуясь движению колен ипяток всадника, такине тронувшего повод, вдруг стремительно сорвалась сместа, асам Белоус одновременно сначалом движения пригнулся закорпус лошади.
        Будь Волынец поопытнее, каквоин, ане какгонец, онпросто пропустилбы Белоуса мимо себя, апотом выстрелилбы вдогонку. Онже выстрелил сразу, истрела пролетела надседлом, незадев всадника. АБелоус успел закакое-то мгновение выхватить меч, и, ужевыпрямляясь, ударить варяга поплечу. Однако удар этот был беззамаха, потому что замахнуться притаком стремительном беге лошади он просто неуспевал, иоткровенно слаб, чтобы нанести хотябы легкое ранение. Осерьезномже ранении даже иречи идти немогло…
        Можно былобы остановиться. Вёрткость лохматой лошади позволяла это сделать быстро, инеожиданно дляпротивника. НоБелоус тоже умел мыслить быстро. Характер требовал сразиться сэтим варягом, преимущества сил которого он неощутил. Нодолг втоже время говорил, чтосхватка одинаково может завершиться, какпобедой, такисмертью. И,вслучае смерти, никто несможет предупредить словен оприближении варяжских полков. Чувство долга оказалось сильнее норовистого характера. Белоус погнал коня, стремясь скрыться втемноте, пока варяг неуспел наложить натетиву новую стрелу. Лохматая лошадка показалавсё, начто она была способна, имолодому дружиннику показалось, чтоон летит, обгоняя ветер.
        Отсутствие воинского опыта иво второй раз подвело Волынца. Наставленный вой поступилбы просто, иопятьже пустилбы стрелу вспину убегающему, пока его еще было видно. Волынецже, неоценив скорость, скоторой маленькая лохматая лошадка взяла сместа, сначала красиво, исобой любуясь, поднял Ветра надыбы, разворачивая его всторону, обратную той, куда он изначально направлялся, итолько после этого, потеряв несколько драгоценных мгновений, погнал вдогонку, находу обнажая меч иуже отводя руку, чтобы нанести вспину противнику рубящий удар. Кего удивлению, удар наносить было некому, аВетер струдом, новсёже сокращал расстояние между преследователем ипреследуемым. Любую другую лошадь Волынец уже давно догналбы, ивсё дело завершилосьбы быстро. Итолько через несколько минут бешеной скачки дружинник воеводы Славера понял, чтолохматая лошадь совсем нетак проста, каквыглядит. Темнеменее, резвость Ветра, казалось, границ неимела, ион быстро сокращал расстояние. Волынец опять отвёл руку дляудара, нов этот момент лохматая лошадка совершила то, чтонесмоглабы совершить ниодна другая лошадь вокруге, втом числе иВетер. Она,
внешне несбрасывая скорость, чтодлялюбой другой лошади былобы обязательным, буквально развернулась наместе. Волынец просто пролетел мимо, опять получив удар мечом вгрудь. Нотеперь это был еще более безопасный, хотя ислегка болезненный колющий удар[147 - Славянские, каки германские искандинавские мечи восьмого века непредназначались дляколющих ударов ине имели отточенного острия. Таким ударом можно было сломать рёбра, ноникак непробить кольчугу илииной доспех. Колющий удар могли наносить только чрезвычайно дорогие мечи из«харлуга», какназывали славянский булат.].
        АБелоус, нетеряя времени, самеще раз развернулся, ибросился впогоню. Перемена мест, впрочем, мало что далаему. Преимущества он неполучил, потому что Волынец, бросив взгляд через плечо, сообразил, чтоон развернуться наВетре также быстро несможет, ипогнал коня быстрее, увеличивая дистанцию. Итолько после этого, когда дистанция стала уже достаточно безопасной, ивремени наразворот коня вполне хватало, идаже хватало нато, чтобы подготовиться ксхватке, развернулся, готовый встретиться спротивником лицом клицу.
        Теперь противники, ходконей сбросив, и, неостанавливаясь совсем, вдевали левую руку времни щитов. Шансыих, казалосьбы, уравнялись. Мечная схватка всегда есть только мечная схватка, ипобеждает вней более умелый мечник. Новысокий рост Ветра всёже позволил Волынцу, подняв присближении коня надыбы, нанести мощный удар сверху. Такой удар, утяжелённый итяжестью человеческого тела, итяжестью опускающегося коня, могбы ищит разбить. Белоуса опять выручила лохмата лошадка, легко послушавшаяся повода, ирезко изменившая направление движения. Витоге меч варяга задел только краешек щита словенина, исам Волынец еле удержался вседле отпромаха. Инеизвестно, сколькобы продолжалась эта схватка, еслибы неВетер - конь боевой излой, приученный принимать всече непосредственное участие. Поднятый надыбы, онпередними копытами, какэто делают обычно только лоси, ударил Белоуса вгрудь, ичуть несвалил наземь. Апока Белоус пытался выпрямиться, Волынец нанёс новый удар, совсем выбив противника изседла.
        Схватка закончилась. Варяг спрыгнул наземлю иподнял меч дляследующего удара, ноостановился, нерешаясь добить беспомощно лежащего противника.
        - Тыжив? - спросил Волынец.
        - Жи-и-ив… - схриплым стоном выдавил изсебя черноусый Белоус.
        Волынец внезапно принял решение, даже длянего самого неожиданное.
        - Здесь додеревни недалеко. Идти сможешь?
        - Смогу… - Белоус сел сам, попробовал поднять левую руку, накоторой ещё висели остатки разбитого вдребезги щита, изастонал. Новсёже себя пересилил, ивстал, пошатываясь, ипридерживая рукой грудь. После удара копытами дышалось струдом. Ребра, похоже, были переломаны. Икольчуга неспасла.
        - Чтоб ты доСлавена наперёд срока недобрался, ятвою лошадёнку всёж заберу. Аты иди додеревеньки. Тампомогут. Может, ив Славен набыке отвезут, может, накозе. Янезнаю, чтотам уних есть. Может, просто оглоблю тебе вместо посоха дадут. Нопока тебя будут отвозить, станет, чай, ужпоздно… Кстати, какой дорогой идут варяжские полки?
        - Там, - кивнул Белоус. - Соседней.
        - Янебуду задерживаться. Аты - иди, ато, нечай, замёрзнешь…
        Волынец свистнул, подзывая чужую такую прыткую лошадку. Та,наудивление, сразу пришла насвист, ипозволила привязать свой повод верёвкой кзадней луке чужого седла…
        Глава двадцатая
        Благодаря заботливости дружинников, носилки покачивались плавно, только втакт широким пружинистым шагам, выверяемым так, чтобы небыло рывков, провалов, ираскачивания изстороны всторону. Вносилках путешествовать, этосовсем нето, чтоверхом налошади, когда даже слабость, вызванную отравлением, преодолеваешь полным усилием воли исосредоточением накаждом отдельном мгновении, иначе рискуешь навсём скаку вывалиться изседла подкопыта соседних коней. Иоттого устаёшь ещё сильнее. И,после скачки, напривале, силхватает только нато, чтобы сползти сседла, взяться рукой задерево, перевести дыхание после усилия, идождаться, когда дружинники сделают тебе подстилку изеловых илисосновых лапок, поверху ещё имягким можжевельником застелив. Потом ложишься, ине засыпаешь, апроваливаешься вбред, мучительный бред, вкотором чувствуешь себя уже горящим впогребальном костре…
        Вносилках - спасибо доброму князю Годославу! - конечно, гораздо спокойнее, нетак устаёшь, иесть возможность сохранить силы, чтобы сболезнью бороться. Ноздесь другая беда обнаружилась. Если налошади сам заставляешь себя сопротивляться, ивесь организм сопротивляется, упорно нежелая поддаваться действию яда хотябы длятого, чтобы изседла невыпасть, товносилках заставить себя сопротивляться трудно - против воли расслабляешься, исопротивляться перестаёшь. Этуразницу Гостомысл сразу почувствовал, потому что его быстро стало клонить вгорячечный сон, иопять стал сниться кусками, перемежаясь сдругими недобрыми снами, мучительный погребальный костёр. Потому мучительный, чтосам-то княжич прекрасно чувствовал, чтоон ещё жив, ине хотел гореть живьём, неиз страха перед огненной болью, атолько отощущения несправедливости этого, имучительного осознания, чтонезавершил вжизни слишком много изтого, чтомечтал идумал сделать исовершить. Погребального костра, понятное иестественное дело, неизбежать никому. Нодля него должно прийти соответствующее время. Авремя костра Гостомысла ещё неподошло. Он,если понадобится, ив
седло ещё может сесть, имеч может взять вруки, иприказ отдать. Приказ, посылающий дружину всечу, вкоторой сам принять участие, конечноже, несможет. Хотябы вэтом Гостомысл судил себя справедливо. Исчитал, чтонесправедливо сгореть, когда силы, пусть ималенькие, ещёесть, несправедливо это инезаслуженно…
        Несколько раз Гостомысл сам, стремясь вырваться изэтого мучительного пламени, натужно ис жестокостью желающего отнять жизнь, новсё никак неотнимающего её доконца, изэтого затянувшегося костра, такнеестественно надолго затянувшегося, будил себя стоном. Икаждый раз после стона вносилки заглядывал, отодвигая занавеску свышитыми наней рарогами[148 - Рароги - священные славянские Соколы, одно изолицетворений Огнебога Семаргла, герб дома бодричских князей. Геральдическое выражение атакующего сокола - трезубец. Вышитые рароги - трезубцы.], сотник Бобрыня, неотступающий всвоей заботе отподопечного нина шаг. Старался вглаза посмотреть.
        - Что, княжич? - спрашивал участливо.
        - Дайпить…
        Бобрыня протягивал длинную руку, ибрал износилок берестяную баклажку смёдом, ивытаскивал кожаную затычку. Гостомысл опять эту баклажку невидел, нопринимал её изрук сотника жадно. Мёдбыл нехмельной, асладкий, душистый, обхватывающий своим теплом сразу всё горло. Таким велел поить княжича волхв Ставр, сампоставивший вносилки накороткую дорогу целых три больших баклажки. Бобрыня тоже знал, чтомёд ототравления - первое лекарство, особенно вместе спарным молоком. АГостомысл, сделав несколько тягучих глотков, начинал успокаиваться, иблаженно засыпал сначала безпрежних мучительных видений. Иво время этого сна отдыхал душой ителом. Нодлилось это блаженство недолго, видения были назойливы, скоро возвращались, ижгли сновой изнуряющей силой. Ядпродолжал мучить итело идушу, старательно, капля закаплей, выжигая изкрови жизнь.
        Однажды, когда сотник Бобрыня вочередной раз поил Гостомысла мёдом, сдругой стороны кносилкам подъехал воевода Веслав, отодвинул занавеску, неслезая сседла, покачал головой привзгляде накняжича, ипечально вздохнул. Гостомыслу становилось откровенно хуже, итеперь это было заметно уже невооружённым глазом.
        Наберегу Лабы путников ждали лодки, плоты ипаромы дляперевозки. Воевода заранее побеспокоился обэтом, ивыслал вперёд людей спредупреждением, чтовозвращаться он намерен большим числом, нежели припереправе наэту сторону. Но,даже задействовав перевозчиков ис одного, ис другого берега, всёравно, чтобы переправиться всем, требовалось сделать три рейса. Веслав распорядился, чтобы носилки скняжичем отправили первыми насамом большом ибыстроходном пароме, даже неожидая, когда погрузится хотябы часть дружины, переправляющейся надругих лодках, паромах иплотах. Гребцы избереговых жителей привычно иусердно, соблюдая привычный ритм, заработали вёслами, дружинники, повинуясь жесту воеводы, устроились наскамьях рядом сними, чтобы помогать грести быстрее. Даже сам воевода решил применить свою чудовищную силу, исел налавку, взяв вруки весло. Паром непоплыл, апомчался поводе кпротивоположному берегу, гдеупричала стояло несколько десятков конников. Воевода несколько раз оборачивался иподнимал голову, чтобы рассмотреть встречающих. Оннадеялся, чтоэто князь Бравлин Второй, объезжая сдозором границы, решил остановиться
ивстретить воеводу. Земля эта принадлежала ваграм, ипосторонних здесь быть недолжнобы. Хотя время было такое, чтопроявлять осторожность необходимо было всегда.
        Паром быстро приближался кберегу. Воевода оглянулся ещё раз.
        - Надоже!.. Откудаже они здесь взялись… Франки… - сказалон, наконец. - Десятков, пожалуй, восемь будет… Иполовина изних, кажется, - рыцари… Могут, чего доброго, насиатаковать… Слышите? Эй,стрельцы, будьте наготове…
        Франки, какВеслав хорошо знал, несмутятся тем, чтонабольшом пароме больше шестидесяти воев, иещё четыре десятка плывёт следом намалом пароме, аещё две сотни готовы кпереправе натом берегу, итолько лодок дожидаются. Франки, впривычной гордыне своей, вполне могут ввязаться всечу, хотя официально война между королевством икняжеством еще ине началась. Сеча воеводу пугала мало, каки сами франки сосвоей напыщенной воинской славой, беспокоили вот только носилки сбеспамятным княжичем Гостомыслом. Какбы кто изфранков доних недобрался, ине нанёс удар беспомощному, неимеющему возможности защитить себя, княжичу.
        - Носилки щитами прикройте! - последовала команда.
        Подчиняясь команде воеводы вагром, вои-словене встали перед носилками скняжичем сначала строем, потом строй встал наодно колено, ивыставил перед собой щиты…
        Спервым рейсом вместе сГостомыслом переправлялись два десятка его дружинников, тридесятка стрельцов воглаве ссотником Русалко, идесяток дружинников вагров, всегда находящихся рядом сосвоим воеводой, всепроверенные идоверенные бойцы. Русалко, прикинув расстояние, далкоманду своим стрельцам, тевыступили кширокому переднему борту почти квадратного поформе парома, представляющего собой настил, уложенный натри лодки, ивстали один подле другого, выставив вперёд левую ногу.
        - Ачья это земля? - поинтересовался сотник Бобрыня, которого никто непоторопился ввести вкурс дела, иобъяснить, какие новости обсуждаются сейчас вкняжестве вагров наиболее горячо. Сотник вообще недумал, чтопопадает ввойну. Впрочем, война вте времена была настолько привычным явлением, чтоудивить ею было трудно.
        - Наша земля… - по-прежнему вглядываясь вберег, ответил воевода. - Через два полёта стрелы вЛабу впадает маленькая речка. Поту сторону речки уже земля саксов. Аздесь - наша… Только франкам очень хочется заграбастать её унас…
        - Такувас что, война сКарлом?
        - Похоже, вот-вот начнётся, если она вообще когда-то кончалась… Жадному франку всё мало земли всвоём отечестве, емучужую подавай… Аего монахам мало сокровищниц всвоих монастырях, имотдай сокровища наших храмов, ипозволь уничтожить наших богов…
        - Асколько отсюда доЗамковой горы?
        - Сносилками, часов пять хода будет…
        - Какбы ипод стенами франков невстретить…
        - Тамих пока быть неможет. Карл неуспел все войска стянуть, иждёт подкреплений. Онникогда невоюет сравными почисленности, франку необходимо иметь подрукой армию, которую он неможет сосчитать. Тогда он побеждает.
        Веслав нехотел даже доброго слова озахватчиках сказать, ипонять его было легко, авот осудить сложно. Тот, ктонапротяжении многих лет отстаивает свои земли отзахватчиков, едвали может испытывать кврагу добрые чувства.
        - Лучшебы он вообще неумел считать… - сделал сотник Бобрыня своё заключение. - Тогда припервойже ошибке гнатьбыего, чтоб пятки отшиб.
        Берег приближался. Франкские рыцари иконные копейщики, выполняя чей-то приказ, безсуеты освободили причал, иотъехали чуть выше поберегу, гдевстали боевым, готовым катаке строем. Дляполновесной атаки конникам требовалось разогнать коней, чтоони ихотели сделать, поднявшись нагорку. Атака тяжелой конницы сверху обычно всегда приносит успех атакующим. Чтоэто непочётный караул, аименно строй, подготовившийся катаке, воеводе, сего большим боевым опытом, непришло вголову усомниться. Ктакойже мысли самостоятельно пришёл исотник словен:
        - Еслибы они несобирались атаковать, - сказал Бобрыня, прочитав ситуацию, каки воевода, - они осталисьбы напричале. Имнужен разгон дляатаки.
        - Сколько выстрелов сделаете досближения? - спросил воевода усотника Русалко. Стрельцы вагров обычно использовали поодной стреле, ине были обучены, какстрельцы словен илибодричей выпускать подряд почетыре.
        - Каки положено… - молодой сотник, ниразу вжизни невстречавшийся сэтим чудовищем, которым пугали всех славян рядом сЛабой - сармией франков, совершенно несмутился предстоящим боем. - Каждый почетыре… Стодвадцать стрел… Приблизиться ккняжичу недадим… Всех, думаю, положим. Посмотрим, чтоуних задоспех. Ясам еще невстречал доспеха, который моя стрела непробилабы. Ау меня несамый сильный лук всотне. Пробьем…
        Стрельцы уже заняли позицию, каждый зажал между пальцами левой руки почетыре стрелы.
        - Ну-ну… - недоверчиво усмехнувшись, качнул головой Веслав. - Такпрямо ивсех…
        Онвспомнил слова князя-воеводы Дражко обиспользовании стрельцов единой исамостоятельной боевой силой. Сейчас появилась возможность проверить, начто способны стрельцы, стоящие ведином строю. - Копья готовить… Кносилкам ниодного неподпустить…
        Считая слова сотника хвастовством, Веслав вытащил свой тяжеленный меч, надеясь, чтоего рука окажется сильнее ударного кулака стрельцов. Покрайней мере, надежнее.
        - Кони уних хороши… - тем временем сотник Бобрыня кмечу даже ине притронулся, полностью доверяя словам стрелецкого сотника. Бобрыня знал, чтосейчас увидит. - Конейбы переловить… Русалко, смотри, коней непораньте…
        - Тыочём? - непонял воевода.
        - Ну,этих, когда франков свалим, коней, говорю, переловить след. Кони хороши…
        - Сначала свали рыцарей… - сказал воевода, чуть незадохнувшись отвозмущения. Веслав, саммного сфранками повоевавший, хорошо знал, какнеохотно рыцари покидают седло. Исамоуверенность пришлого немолодого сотника его неоставила равнодушным. Этасамоуверенность даже вчем-то унижала вагров, такдолго воюющих вфранками, ине умеющими их побеждать.
        Паром соскрежетом задел причал. Скрежет дерева одерево услышали ирыцари. Резко ихрипло закричал, какяростный раненый зверь, сигнальный рог. Врядах франков сначала дрогнули копья свымпелами - это рыцари всёдлах совершили одинаковое движение корпусом, сначала откидываясь назад, потом подаваясь вперёд, ударяя приэтом шпорами коней. Итяжёлой металлической лавиной двинулась сместа, набирая скорость, всярыцарская масса.
        - Стреляй! - приказал воевода.
        - Сщас… - Русалко соблюдал полное хладнокровие, такневяжущееся сего юным возрастом. - Пусть приблизятся… Напрямой полёт… Вот… Вот… Вот… Пора! Го-о-оп!..
        Стреском ударили тетивы взащитные костяные щитки налевых руках стрельцов. Иэтот звук заглушил свист сорвавшихся стрел. Нотетивы тутже натянулись снова, потом натянулись втретий раз, ив четвёртый, ивоевода Веслав, участник многих схваток исражений, опомниться неуспев, судивлением увидел, какспешно остановились около десятка франков, истали разворачивать коней. Остальные были выбиты изсёдел, раненые илиубитые…
        - Коней… Коней ловите! - дал команду своим дружинникам сотник Бобрыня. Словене побежали, топая, подоскам причала наприбрежный покрытый изморозью луг, аследом заними устремились ивагры, втом числе ис только что причаливших лодок, догнавших паром. Боевая лошадь, даещё увешанная доспехами, какэто принято уфранков, добыча ценная, неговоря уже одоспехах иоружии самих поверженных франков. Вооружение рыцаря вместе сконём стоит пару средней величины деревень вместе скрестьянами, иупускать такую добычу никто нехотел. Только воевода Веслав обеспокоенно посмотрел вспины тем рыцарям ивоинам, чторазвернули коней ижелали скрыться. Стрельцы пославянской привычке недобивали убегающих.
        - Сотник! Достанешь тех? - показал воевода рукой.
        - Сразу надо было просить… Ужедалековато… Но,попробуем…
        Русалко подозвал пару стрельцов. Показал, исам натянул лук. Прицеливание долго недлилось. Тристрелы сорвались почти одновременно. Трое всадников покинули сёдла. Через несколько мгновений ещё три стрелы сорвалось созвенящих отнапряжения луков. Ещёдва рыцаря вскинули руки, ноодин вседле удержался, только уронив копьё ищит, иуткнувшись шлемом всамую конскую гриву, авторой свалился походу коня. Новые выстрелы - теперь ещё один рыцарь остался наземле вагров.
        - Всё… Теперь недостать… - Русалко опустил лук.
        - Надо было стрелять сразу. Ониприведут подмогу!
        - Такздесь что, явижу, идет уже настоящая война? - опять спросил сотник Бобрыня, держа наповоду сразу двух коней.
        - Здесь война никогда некончается. Зряпятерых отпустили… Двигаемся кгороду. Быстрее, пока идругие франки неподоспели… Навсех стрел ненапасёшься…
        Иконей всех тоже поймать неудалось. НоВеслав торопил, ине желал ждать, пока законями будут гоняться. Словене, незнающие местной обстановки, подчинились сразу, уважая авторитетное мнение воеводы, стрельцы торопливо подбирали свои стрелы, безжалостно вытаскивая их изтел франков, иготовы были пустить коней, кактолько колонна двинется. Вагры, обстановку знающие нехуже воеводы, подчинились ещё быстрее. Едва причалили последние лодки иплоты, отряд, выставив дальнее охранение вовсе стороны, чего неделалось вземле бодричей, двинулся впуть.
        Здоровье княжича, даже неподнявшего занавеску наносилках, чтобы посмотреть заисходом короткого боя, заставляло торопиться…

* * *
        Спешиливсе, время отвремени бросая косые взгляды влево, туда, куда ускакали оставшиеся вживых франкские рыцари. Носилки теперь несли, часто сменяя четвёрки, чтобы поддерживать темп повозможности самый высокий, ине задерживать весь отряд. Сотник Бобрыня по-прежнему неотходил отзанавески, готовый влюбой момент откликнуться назов княжича. Нокняжич, стех пор, какносилки поставили напаром, непросыпался, идаже незнал, какзащитили его собственные стрельцы, нечаянно ввязавшись вчужую войну.
        Сами словене отнеслись ккороткой стычке вполне спокойно, привычные ктакому методу ведения войны, ине знающиеещё, чтопредставляет собой сила громадного франкского королевства, впитавшая всебя силы почти всей густонаселенной Европы. Вагры-дружинники сфранками были знакомы лучше. Имнечасто доводилось праздновать победу, ипотому маленькое побоище упричала взбудоражилоих, словно окрылило, идало почувствовать, чтофранков бить можно, ибить следует. Только один воевода беспокоился. И,какоказалось, беспокоился он незря…
        Догорода оставалось рукой подать, когда справой стороны вовесь опор примчались всадники охранения, издали делающие знаки рукой, показывая всторону Старгорода - откровенно подгоняя. Воевода всё понял, поторопил дружинников, хотя они ибез того неслишком задерживались, асам остался дожидаться охранение. Сотник словенских стрельцов Русалко задержался рядом своеводой.
        - Сколькоих? - спросил Веслав ещё дотого, каквсадники сообщили ему весть.
        - Тысячи сдве будет… Больше трёх сотен рыцарей…
        Кони воеводы исотника сходу включились вобщий ход, догоняя отряд. Такнаскаку иразговаривали, перекрикивая звон металла, неизбежный прибыстром передвижении оружных воев, итягучий стук копыт поне скованной морозом дорожной грязи.
        - Разделились надве колонны. Одна впреследование пошла, вторая пытается путь перерезать. Сразу всторону города, через поля…
        - Неувязнут впашне?
        - Поля несмёрзлись. Могут застрять. Амогут ипройти.
        - Ноне уворотже они станут… - недоверчиво, даже снепонимающим смешком, сказал Русалко, струдом принимающий такую наглость франков зареально возможное положение.
        - Онимогут иу ворот, - отозвался Веслав. - Если позади ещё кто-то идёт. Аесли неидёт… Тогда всё зависит откомандира отряда. Решит нас напугать, ик воротам подойдёт. Только мы уже давно пуганые. Укого конь побыстрее?
        - ВСтаргород? - вопросом навопрос ответил один издружинников охранения, тонконогий конь подкоторым даже попервому взгляду показывал, чтоспособен легко уйти отвсех.
        - Гони… - послал воевода воя вперёд. - Стрельцов настены. Кнашим воротам дружины поболе, пеших. Сзакатных ворот вывести конницу засадным полком, Тысячи три, ипусть вроще ждут. Момент будет, сами увидят - франкам вспину.
        Войударил коня пятками, пригнулся кгриве головой, свернул сдороги наобочину, гдеземля была крепче, идаже неоттаявшая, ивихрем, поднимая стравы снежную пыль, умчался внужном направлении. Охранение вместе своеводой исотником Русалко поравнялось сносилками.
        - Наконя садись… - приказал Веслав сотнику Бобрыне.
        - Чтотак? - непонял сотник приказа чужого воеводы, изаглянул зазанавеску носилок. Гостомысл проснулся, ипил избаклажки мёд.
        - Княжича своего вседло сажайте, сдвух сторон придерживайте. Носилки бросайте здесь. Иначе нам неуспеть. Догонят.
        Бобрыню уговаривать долго ненадо, онприказы привык выполнять сразу. Прозвучала короткая команда. Носилки поставили наземлю. Несколько слов мало что соображающему Гостомыслу, нотот, несмотря насвоё состояние, постарался, шатаясь, ис заметным усилием выбраться износилок собственными силами. Однако наего старание ина слабые слова протеста внимания необратили. Ловко подхватили подруки, подвели сильного коня изнедавно захваченных уфранков. Сампосебе конь нехуже ине лучше коня княжича. Норыцарское седло свысокими луками способно удержать всадника, когда он желает упасть. Вэто седло иусадили, быстро привязали запояс клукам спереди исзади. Ноги притянули ремнём кширокой двойной подпруге, призванной выдерживать тяжесть рыцарских доспехов.
        - Мыготовы, воевода… Едем…
        Теперь отряд приобрёл способность передвигаться быстрее, хотя вполную силу скакать бессознательный княжич, естественно, немог. Носилки бросили. Коней погнали. Содного бока княжича поддерживал молодой дружинник Светлан, сдругой неменее молодой дружинник Рачуйко. Этидва воя давно знали Гостомысла, ибыли всей душой ему преданы. Ипотому Бобрыня выбрал именноих, будучи уверен, чтоони, принеобходимости, готовы собой, своим телом Гостомысла прикрыть… Светлан правой рукой ухватился запереднюю луку седла княжича, Рачуйко, сдругой стороны, левой рукой зазаднюю луку. Такискакали, вывернув локти, иими придерживая Гостомысла. СамГостомысл глаза закрыл, нов седле держался прямо, значит, неспал, хотя мало что понимал впроисходящем, нопружинить ногами, упираясь встремена, немог, ипотому княжича сильно трясло.
        Надеялись опередить франков, которые пошли наперерез. Ноне получилось. Этастало понятно, когда поузкой дороге, растянув строй, миновали густой, почти непролазный лес, ивыехали вчистое поле, отделяющее их отгорода.
        Гонец, посланный воеводой, всёже успел, должно быть, прорваться ипередать предупреждение, потому что навстречу рыцарской колонне франков спешно выходили изворот оружные пехотинцы, итяжелые конники выгров, занимали позицию надороге ина примороженном зимнем поле вокруг неё, выстраивались рядами, ощетинивались копьями, иприкрывали строй круглыми щитами. Построение проходило спокойно, деловито, безсуеты, ипри этом достаточно быстро. Сотник Бобрыня сразу определил, чтовоевода Веслав свои дружины держит готовыми кбою иобученными. Хотя, может быть, воинов выводил ине воевода, асам князь, который, судя послухам, успевал везде.
        Нофранки атаковать пехотинцев тоже неспешили. Ониуже поняли, чтосумели опередить отряд воеводы, изаняли позицию между ним игородом, зная, чтосзади походную колонну вагров вот-вот подопрёт вторая франкская колонна. Ипотому, просто выстроившись вполе, выжидали. Положение Веслава оказалось сложным. Другойбы наего месте увёл отряд влес, гдепреимущество франков хоть вкакой-то мере потерялосьбы, итам уже они вынуждены былибы ждать удара вспину. Покрайней мере, тогда удалосьбы избежать таранной атаки тяжёлой рыцарской «свиньи»[149 - Атака тяжёловооружённым тупым клином, такназываемая, атака «свиньёй». Название произошло издревних германских, скандинавских икельтских воинских магических культов. Основными считались культы: «волка» - самый древний, окотором донас дошло мало сведений, восновном, этосказания оволколаках, полулюдях-полуволках; «медведя» - самый яркий отголосок этого культа проявился вотрядах берсерков; «кабана» или«свиньи» - самый поздний культ, прикотором ударная сила войска выстраивалась, повторяя своими очертаниями кабанью голову. Так, вчастности, «свиньёй», тевтонские рыцари атаковали
войско Александра Невского нальду Чудского озера.]. Новоевода рассудил посвоему, идвинулся кгороду, зная, чтооттуда всегда быстро может подойти помощь, апод стенами, куда франки вынуждены будут попасть, стрельцы вагров представляют большую иубийственную силу, опасную дляпротивника неменее, чемопасны дляних оказались наберегу стрельцы-словене.
        Досближения спервой колонной оставалось совсем немного, когда из-за спины отряда Веслава раздались звуки свирепых сигнальных рогов. Рыцарская конница передвигалась быстро, идогнала вагров, вынужденных замедлить ход, оставив их всередине, чутьли нев окружении. НоВеслав надеялся наосновные силы своей конницы, которая должна былабы уже занять позицию внедалёкой роще, иатаковать врага, когда это представится наиболее удобным, тоесть, когда франки завязнут всече. Здесь, возле Старгорода, погода была более морозной, чемнаберегу Лабы. Подмёрзшее поле давало возможность сблизиться быстро, ивступить вбой наскорости. Вэтом случае, несделав положение отряда Веслава более лёгким, засадный полк, имея численное превосходство, одновременно превратит состояние франков вугрожающее. Но,пока франки сами неначали активных действий, видимо, повинуясь команде князя Бравлина, стояли ипешие полки вагров, невступая вбой. Идаже стрельцы настенах, имея полную возможность вести обстрел, пока ненатянули тетивы. Война необъявлена, икнязь нежелал сам дать Карлу причину дляобъявления войны. Впрочем, Карлу обычно причина ине
требовалась. Вернее, требовалась только одна единственная - его собственное желание, какправило, умноженное нажелание его армий.
        Рога задней колонны франков по-прежнему что-то трубили, вероятно, давая сигнал первой колонне, застывшей вожидании. Веслав, незная конкретных сигналов, принятых среди франков, ине понимая ситуацию, тоже остановил свой отряд, нерешаясь атаковать прежде, чемкнязь Бравлин выведет пехоту полностью, иподготовитеё. Хотя атаковать пехотой конников - это совершенно невероятное дело, темнеменее, пехота способна отвлечь силы первой колонны насебя.
        Может быть, воевода Веслав иначалбы бой, нодогоняющая его франкская колонна, вотличие отпервой, неперестраивалась вбоевые порядки, тоесть, неразворачивалась пофронту, откровенно нежелая произвести обхват трёхсотенной славянской дружины. Аэто, имея такое значительное преимущество, вполне возможно было сделать, идаже, более того, повсем правилам войны, сделать было необходимо. Поведение франков Веслава смутило, изаставило остановиться. Впечатление складывалось такое, чтофранки желали переговоров. Нопереговоры, какони обычно делали, желали вести подприкрытием своей силы, чтобы диктовать собственные условия. Виной обстановке, когда уже шлабы война, когда отбыстроты решений Веслава зависелбы исход сражения, инекому былобы отдать ему приказ, воевода атаковалбы франков сходу, ипостаралсябы прорубить вразвёрнутом строе коридор, чтобы соединиться сосвоей пехотой. Сейчас основной дружиной командовал невоевода, асам князь Бравлин, тоже полководец известный. ИБравлин непослал полки вперёд, только лишь выстроив их подстенами. Ине дал команду стрельцам начать отстрел рыцарей, чтосвысоких стен вполне можно
сделать. Следовательно, укнязя есть свои соображения, которые Веславу просто недоступны.
        Такизамерли противники, ожидая подхода второй франкской колонны. Аона приближалась быстро, ведомая высоким рыцарем скрасно-синими перьями нашлеме - перьями двух королевских геральдических цветов. Ноколонна двигалась нек отряду воеводы, астороной, огибая ипервую свою колонну. Один извсадников авангарда отделился отобщего строя, иподскакал кВеславу, остановившись вдесятке шагов. Нодаже копья вприветствии неподнял.
        - Гдекнязь Бравлин? - спросил наплохом славянском языке, ноне представившись, ине поздоровавшись, показав собственную неучтивость, граничащую спрезрением.
        - Акому понадобился наш князь? - спросил воевода специально негромко, чтобы заставить воина приблизиться. - Икто ты вообще такой, бродяга, чтобы спрашивать онашем князе?
        Нотот услышал.
        - Сним желает поговорить представитель короля Карла Великого Каролинга пэр королевства граф Оливье.
        - Пусть твой граф подъезжает кгородским стенам. Только несо всем войском, иначе состен его встретят стрелами, итогда уже говорить скнязем будет некому. Может быть, князь исоизволит поговорить сним, может, непожелает разговаривать ис твоим королём. Язасвоего князя неотвечаю. Скачи, бродяга.
        Воевода только ответил грубостью нагрубость, ине более. Бродягами вте времена называли людей бездомных ибезземельных, нищих ивообще всякий презираемый сброд - бродячих музыкантов, акробатов, поэтов ибардов.
        Всадник, презрительно усмехнувшись, непопрощался, развернул коня, иударил его шпорами, сместа пуская вкарьер, чтобы догнать рыцаря сдвухцветными перьями. Веслав осмотрелся, заметил вдалеке, наопушке рощи, всадников востроконечных шлемах - конницу вагров, занявшую позицию дляатаки, имахнул рукой внаправлении города.
        - Едем…
        Славяне двинулись прямо всередину растянувшейся вбоевой порядок первой колонны франков. Такдвинулись, словно были уверены, чтофранки расступятся, чтобы пропуститьих. Нострой франков непошевелился. Завосемьдесят шагов воевода вынужден был остановить дружину, идать команду:
        - Сотник! Выводи вперёд стрельцов!
        Русалко действовал решительно, имолодая его сотня была хорошо обучена. Стрельцы быстро заняли передовую позицию подва человека вряд.
        - Готовь луки!
        Левая рука каждого изстрельцов поднялась вгоризонтальное положение, словно примерившись, нострельцы готовились, недоставая пока стрелу изтула.
        Строй франков колыхнулся, будто устрашился. Должно быть, онивыступили впогоню заВеславом потому, чтодоних доскакало несколько уцелевших рыцарей изпервого отряда. Ониирассказали, какотряд был уничтожен, неуспев сойтись спротивником вкровавой рукопашной сече. Веслав хорошо знал, чтовтрусости франкских воинов ирыцарей обвинить нельзя. Онисами ищут опасность, сами желают найти достойного противника, чтобы испытать свою силу. Но,одно дело, столкнуться своином копьё вкопьё, щитвщит, мечвмеч… Исовсем другое, быть расстрелянным вот так, даже невытащив меч изножен. Этонепросто обидно. Этоунизительно дляпрославленных бойцов, дорожащих своим именем ивоинской честью больше, недели своей жизнью. Покрайней мере, дорожащих насловах, которые Веславу приходилось слышать часто. Вдействительности он встречал рыцарей разных. Иотважных, итех, ктоготов был наколенях выпрашивать прощение ижизнь. Впрочем, франки небыли исключением изобщего правила. Также точно обстояло дело врядах любого другого войска, среди воев любой национальности. Иникто заранее немог знать, трус илигерой стоит рядом сним.
        Носейчас воевода Веслав, памятуя недавнюю схватку упереправы нехуже, чемфранки, вопреки недавнему своему недоверию ксловам князя-воеводы Дражко, почему-то был уверен, чтозанесколько мгновений стрельцы сотни могут расчистить коридор врядах франков такой ширины, чтоему стремя сотнями будет совсем нетрудно прорваться ксвоей пехоте.
        Стрельцы ждали команды.
        Напряжение достигло высшего накала…

* * *
        Граф Оливье, хорошо знакомый скнязем Бравлином Вторым потурниру вХаммабурге, произошедшем три споловиной года назад, когда князь вагров уступил вравном единоборстве только значительно более молодому победителю турнира князю Годославу, продемонстрировав вэтом поединке то, чтославяне называют хрономагией[150 - Хрономагия - система воспитания итренировки воинов, впервую очередь, князей, помогающая вбою «замедлять время», тоесть, быть самим значительно быстрее, чемпротивник, ивидеть действия противника замедленными. Внастоящее время используется только приподготовки бойцов вмонастыре Шаолинь вКитае. Сама система «хрономагии» усваивается подвоздействием гипноза, ипрививается бойцам спериода раннего детства. И,посути своей, никакой магией неявляется, ноявляется простым измененным состоянием сознания.], нодо этого успел, несмотря насолидный возраст, хорошо себя показать всхватках ис франками, ис саксами, более молодыми, ноопытными турнирными бойцами, темнеменее, неустоявшими подего ударами[151 - Действие первой книги.]. Самграф Оливье наэтом турнире был маршалом, всхватках, поволе короля Карла Каролинга,
неучаствовал, но, какрыцарь, известный своим добрым нравом, испытывал ккнязю вагров настоящее уважение. Нотогдаже, несмотря наблагодушное отношение короля франков Карла ковсем участникам турнира, невзирая нанациональность ивероисповедание, Бравлин откровенно нестремился кустановлению скоролём иего окружением дружеских отношений. Более того, ондаже показывал обиженную враждебность, игордость человека, который бывает вынужден уступить силе, ноне соглашается уступить безсмертельного боя.
        Тогда, вХаммабурге, идолго ещё после этого, Карл ждал отБравлина первого жеста ксближению. Возможно, этот шаг предопределилбы идальнейшую судьбу маленького княжества. Каквариант дляподражания рассматривался заключённый договор очастичной вассальной зависимости скнязем бодричей Годославом. ДляКарла это былбы выгодный шаг, потому что таким договором он окончательно запиралбы Данию, лишая её выхода вовнутренние европейские земли. Ноу Бравлина, видимо, слишком много обид накопилось замноголетние грабежи ипритеснения, ион этого жеста ксближению совершить непожелал, хотя совсех сторон слышал постоянные намёки идаже откровенные предложения. Более того, князь сам относился кКарлу, какк постоянному врагу, ас королём Дании по-прежнему поддерживал добрососедские отношения, зачто Готфрид, помере сил, Бравлина поддерживал. Наконец, Карлу такое положение вещей надоело. Ион решил сБравлином покончить. Необъявленная заранее война, даещё война внепривычное зимнее время года[152 - Вообще завремя своей экспансии вЕвропе Карл Каролинг предпринимал зимние походы только дважды. Первый изних против Аквитанского герцога
Гунальда, ноклимат южной Аквитании позволял это совершить безпроблем, авторой какраз ибыл походом против сравнительно небольшого, ноупорного всвоем сопротивлении княжества вагров.] - это всё было неприхотью Карла, анасущной необходимостью обезопасить свои тылы вто время, когда он подумывал овойне большой спротивником серьёзным, посиле уступающим, разве что, Дании. Король намеревался будущим летом начать освобождать Европу отаваров, справиться скоторыми несумела раньше, немогла исейчас постоянно слабеющая Византия, ежегодно выплачивающая аварам посто двадцать тысяч солидов[153 - Поподсчетам историков, довремени своего уничтожения Карлом Великим, Аварский каганат получил отВизантии более тридцати тонн золота вкачестве дани.]…

* * *
        Вторая колонна франков подуге обогнула первую колонну, выстроившуюся вне совсем удобном, если несказать, чтостранном иопасном положении. Первые ряды, каки большинство остальных, были повёрнуты всторону города ивышедшей подстены пехоты вагров, нозадние ряды вцентре ощетинились копьями всторону тыла, оберегаясь отудара трёх сотен воглаве своеводой Веславом. Витоге центр оказался сильно ослабленным, тогда какпехота вагров против центра франков была усилена дополнительно двумя сотнями конных дружинников. И,стоило прозвучать команде, пехота расступиласьбы, иконники вышлибы ватакующую лаву. Аза конниками устремиласьбы вперёд ипехота. Приодновременном ударе сдвух сторон центр легко можно былобы прорвать, разрубив колонну надве части.
        Командующий первой колонной рыцарь видел слабость своей позиции, ноединственное, чтоон смог предпринять, этовыставить вцентр главные ударные силы - всех рыцарей, оставив фланги воглаве спростыми пехотными командирами. Нофронт сильно нерасстраивался, видя перед собой восновном пехотные полки. Ониневнушали опасения. Рыцарь неумел читать, ине был знаком струдами Цезаря, скоторыми хорошо были знакомы иКарл иБравлин, ине подозревал понедостатку личного опыта, чтоможет сделать пехота вбольшом сражении, когда эффект первого удара конницы будет сведён кминимуму, ине будет возможности развернуться иразогнаться дляповторного удара «вкопья».
        Более опытный полководец граф Оливье, участник множества походов Карла, проезжая мимо первой колонны, сразу увидел все недостатки позиции. Более того, онбыстро отметил странное отсутствие больших конных полков, которые выставить былобы естественно, и, зная приблизительно окрестности Старгорода, подстенами которого несколько раз воевал, предположил, чтоего полки уже окружены, иконники вагров готовы ударить франкам вспину. Ввязываться всражение втакой обстановке граф, умея думать нетолько, какотважный рыцарь, нои какполководец, который умеет беречь своих солдат, посчитал невозможным, иименно потому сигналами боевых рогов приказывал первой колонне стоять вожидании, ине принимать никаких действий. Этисигналы, разработанные придворным королевским учёным аббатом Алкуином, только недавно были введены вармии франков, играф небыл уверен, чтокомандир первой колонны, рыцарь хороший, ночеловек недостаточно опытный, правильно поймётего, ипотому спешил.
        Выехав кпехоте вагров, граф жестом остановил свою колонну, идвинулся вперёд только всопровождении трёх воинов, один изкоторых был сигнальщиком. Поприказу Оливье, рогтрижды протрубил, призывая квстрече, нославяне тем более незнали придуманных Алкуином сигналов, если уж многие изфранков никак немогли их выучить. Темнеменее, из-за рядов пехоты выехал всадник вдобротном вооружении, явно недоступном дляпростого воя, и, неторопливо подгоняя коня, чтобы соблюсти свое достоинство, приблизился нарасстояние впять шагов.
        - Чего ты хочешь, уважаемый рыцарь? - слёгким поклоном спросил вой надостаточно плохом, новсеже понятном франкском языке.
        - Яхотелбы встретиться скнязем Бравлином, - граф высказал просьбу соблегчением, поскольку сам он славянского языка незнал, ибоялся, чтославяне могут незнать языка франков, чтосильно затруднилобы общение. Переводчика вполках Оливье были, нограф невсегда хотел их использовать. Только что вот один изпереводчиков ездил котдельному окруженному полку, ирассказал огрубости вагров. НоОливье понял, чтоэта грубость была лишь ответной. Беседоватьже сБравлином через такого переводчика нехотелось, аОливье немог вспомнить, владеетли князь языком франков. Хотя, какпоказалось графу, трисполовиной года назад он сам несколько раз общался сБравлином именно нафранкском языке. НоБравлин был слишком сложным человеком, иот него можно было ожидать отказа подобного разговора подстенми его столицы.
        Иэтот человек, вагр, встретивший Оливье, снял все сомнения графа. Онисам был учтив, иего владение языком вполне устраивалобы обе стороны.
        - Чтопередать князю - кто желает говорить сним ипо какому вопросу? - всадник спрашивал по-прежнему мягко иучтиво, показывая, чтоон человек непростого сословия.
        - Передай, чтограф Оливье, егостарый добрый знакомый, шлёт князю поклон снаилучшими пожеланиями, ихотелбы сним встретиться. Атем дляразговора унас найдётся несколько, такчто, лучше неутруждай себя запоминанием. Основнаяже тема - это атака состороны вагров нашего конного отряда наземле, ваграм непринадлежащей.
        - Тебе придётся немного подождать, достойный граф, если только ты непожелаешь въехать вгород. Князь Бравлин сейчас находится поту сторону стены…
        - Ямогу рассматривать такой ответ, какприглашение?
        - Конечно. Нотебе, конечно, придётся оставить свои полки подстенами… Янадеюсь, сними ничего неслучится…
        - Какзовут тебя, незнакомец? - спросил граф.
        - Я - сотник Заруба. Правда, яуже давно некомандую сотней, состою приособе князя, ипомогаюему, чеммогу…
        Вежливый сотник Заруба сделал приглашающий жест, иразвернул коня. Граф вместе стремя сопровождающими двинулся следом. Говоря поправде, Оливье несобирался посещать Старгород, думая встретиться скнязем вполе. Но,раз уж предложение прозвучало, отрицательный ответ моглибы принять затрусость, иОливье решился положиться начесть Бравлина, вкоторой, впрочем, самбудучи человеком высокой чести, совсем несомневался…
        Глава двадцать первая
        Лохматая лошадка, привязанная кзадней луке седла, всёвремя норовила обогнать Ветра, инепривычный ктакому жеребец нервничал, рывками ускоряя ход. Нотеперь уже Волынец скакал недолго. Звук передвигающейся рати далеко разносился вночи, иподсказал, чточерноусый Белоус необманул, показывая правильную дорогу.
        Первой Волынца встретила разведка бьярминцев. Десяток дружинников перекрыли дорогу.
        - Сто-о-ой! Ктотакой будешь? - два воя сразу подняли луки всторону гонца, немногословно убеждая, чтоони настроены серьёзно.
        - Отвоеводы Славера свестью квоеводе Даляте! - Волынец вынужденно натянул повод, придерживая коня, нолохматая лошадка, нечувствуя жёсткого мундштука, норовила опять уйти вперёд, ипришлось поддёрнуть её заверёвку.
        - Сдальнего пути… Здрав будь! Проезжай… Сопроводитеего… - распорядился десятник.
        Один извоев передовой группы пристроился сбоку. Дорога вполне позволяла всадникам скакать рядом, нолохматая лошадка теперь постоянно норовила пристроиться между всадниками, ивела себя, какласковый игривый щенок, ане взрослая лошадь, приученная носить тяжёлого воина иучаствовать всече наравне совсадником.
        Основная рать нашлась вскоре. Полки, занимая всю дорогу, двигались уже неторопливой рысью, чему Волынец, ожидавший быстрого передвижения полков, премного удивился. Воеводу Даляту нашли быстро, онехал впервых рядах.
        - Подожди-подожди… - выслушав гонца, Далята даже головой помотал внепонимании. - Ачто там спереговорами?
        - Скакими переговорами?
        - Которые князь Войномир начал скняжичем Вадимиром… Илиу вас ещё какие-то переговоры идут? Скем только, непойму…
        - Агде Войномир? - теперь уже непонял Волынец. - Войномира Гостомысл ссобой кбодричам увёз… Из-за того ивойна…
        - Такктож переговоры ведёт?
        - Данет никаких переговоров. Кзахвату Славена готовимся. Вастолько ждём, недождёмся, авы, выходит, елеползёте…
        - Выходит, - воевода помотал головой, - княжич Вадимир обманулнас! Ну,мальчишка… Акак смотрит честно… Сказал, чтосам отпустил Войномира, иведёт сним переговоры, асейчас, говорит, котцу засоветом поехал…
        Волынец чуть нерассмеялся, хотя смеяться надобманутым воеводой ему совсем непо чину. Ноуж очень забавный вид был уДаляты.
        - Такисказал? Аты, воевода, стало быть, ипропустилего?
        - Аоткуда утебя лошадка эта? - спросил вдруг смущённый своей оплошностью Далята, разглядывая маленькое лохматое существо, пытающееся теперь спомощью всё тойже верёвки иВолынца вместе сседлом сВетра стащить ис дороги. Воевода нашел удобный повод, чтобы тему разговора сменить. Алошадку эту он сразу узнал, потому что раньше хорошо рассмотрелее.
        - Вадимир гонца вобход вас послал. Мысним истолкнулись. Вотлошадку иотобрал.
        - Азнаешь, чьялошадка-то это?
        - Говорюже, гонца.
        - Не-ет, добрый человек… Этолошадка княжича Вадимира. Наверное, самая шустрая вдружине, если княжич её гонцу отдал… Гонцу, даещё такому спешному, плохую, стало быть, неподсунут…
        - И,стало быть, мойВетер лучше любого коня скняжеской конюшни. Онэту лошадку безтруда догнал. Алошадка ивправду хороша. Вёрткая.
        - Значит, гонец недоскакал. Анам, теперь выходит, надо скакать быстрее втрое.
        - Ато ивчетверо, коли сдюжите.
        Медлительный Далята обернулся, разглядывая вытянувшееся втемноту своё войско, игрозным голосом дал команду:
        - Э-эй! Вгалоп!.. Сходу…
        И,сердито развернувшись, поскакал первым. Волынец, имея возможность обогнать любого вдружине, зрятратить силы Ветра нестал, испокойно пристроился впервом ряду, ничем невыделяясь среди других варягов, инамереваясь уйти всторону, когда вся рать направится кВсячинскому болоту. Емупослужбе положено ближе квоеводе Славеру быть. Малоли, ещёскакой вестью пошлют…

* * *
        Длявоеводы Славера утро началось задолго дотого, каккончилась ночь, вкоторую лечь наскамью хотяб начас, чтобы глаза закрыть иотдохнуть, такине довелось. Доназначенного времени воевода отбирал изсвоих сотен самых толковых воев, чтомогли нетолько мечом нанести правильный удар, когда время соответствующее подойдёт, иудар наносить придётся, нои соображали хорошо, исебя ненароком невыдали, когда пристанет им заработных людей себя выказывать. Подготовив лучших, ктонаэту роль подходил, Славер долго идотошно наставлял их вплоть дораспределения обязанностей вмомент, когда придётся открывать ворота дляподоспевших полков. Сами ворота, избушки стражи, полати ибашни приворотах, Славер, какопытный воевода, хорошо запомнил, итолково обрисовал. Витоге каждый знал, чтоему предстоит делать, икак вести себя.
        Потом приехали купцы. Небольшая изба, занятая воеводой, игорницу имела небольшую, итам стало тесно. Ноне наморозже водвор выходить, чтобы через невысокий забор разговор мог подслушать любой любопытный, ктовтакую рань вдоль улицы прогуляться надумает. Наверняка воевода Славена Первонег заслал вгород своих «ползунов», ите никак неоставят вниманием избу идвор воеводы Славера. Этопонятно. Потому итеснились, друг другу наноги наступая, вгорнице. Купцы отобрали каждый себе столько, сколько нужно, инаставляли своих «работных людей» относительно торговли идругих дел влавках. Чтобы невышло вмелочи срыва, который может подозрение вызвать, ивсё дело скомкать. Потом вместе соСлавером обговаривали час, вкоторый начнётся отправка. Подконец Славер ещё одно поручение дал - велел кпосаднику делегацией сходить, начто-нибудь пожаловаться… Ипосмотреть, какпосадник Славена нажалобу отреагирует. Изменилось что-то вотношении ккупцам изРусы илинет? Этоважно. Акупцы всегда народ тонкий, инос поветру держать умеющий. Должны почувствовать общую обстановку.
        Итолько после этого купцы своями, имвыделенными, начали расходиться, нои расходились несразу, агруппами, иСлавер выставил вконцы небольшой улицы стражей, чтоб проследили прохожих - непроявитли кто лишний интерес кпроисходящему вдоме. Предосторожность оказалась нелишней. Сразу после выхода первой группы стражи привели человека соскрученными заспину руками. Стали правду пытать, ивыяснилось, чтоэто «ползун» Первонега…
        - Чать, всюночь караулил? - участливо поинтересовался воевода.
        - Всюночь… - согласился «ползун». - Велено так…
        - Вчуланего… Соломки подбросьте… Пусть выспится после ночного бдения…
        Чулан визбе нешибко холодный, простыть «дозелёного носа» там легко, нозамёрзнуть насмерть, когда взимней одежде, едвали.
        Один «ползун» попался, этоуже что-то значит, номожет оказаться усердным ивторой, итретий, ипотому Славер стражу увеличил вдвое, иснова наулицу выставил. Купцы разошлись, словен больше непопалось.
        Вчулан к«ползуну» тем временем отправили допытывателя. Тотузнал, чтовгороде ещё пять человек шныряет. Назвал поименам, обрисовал одежду, лица. Поутру «ползуны» должны сдокладом кПервонегу возвращаться. Славер отправил гонца кгородской страже. Приказал проверять всех вворотах, ивыслать засаду налёд Ильмень-моря, тамтоже перехватывать.
        Сразу после ухода купцов привели ещё четверых. Оказались людьми Первонега. Ноодного изловить несмогли. Толи тот почуял беду ив городе застрял, толи кружным путём отправился, агородская стража несообразила другие городские ворота перекрыть. Да,малоли какмогло статься. Ввозку, подсеном человеку спрятаться немудрено. Спрятался, ивывезлиего. Толь подружбе, толь заплату…
        Темнеменее, основное дело было сделано, ивоевода Славер остался доволен, хотя угрозу мог составить даже один единственный непойманный «ползун». Темнеменее, Славер незабывал ио других необходимых делах. Выслал людей ссанями, чтобы прибывших изСлавена настоящих работных людей встречали, ипереправляли вкрепостицу Всячинское болото, асам только после этого решился отдохнуть, иприлёг наскамью подле жарко растопленной печи. Тепло сразу разморило, иуткнуло вподушку сном. Ноненадолго. Через три часа Славер встал сам, хотя визбе все ходили осторожно, чтоб половицей лишний раз нескрипнуть, ибезночного воеводу непотревожить. Встал, исразу поинтересовался, нетли гонца отбьярминских полков. Время близилось уже кполудню, полкам подходило время прибыть.
        Вестей пока небыло…

* * *
        Вто время, когда Славер беспокойно отдыхал возле горячей печки, вСлавене уже неотдыхал недавний его радушный застольный хозяин воевода Первонег. Первонег лёг уже заполночь, вернувшись отдружин, прибывших изполуденных крепостиц иострожков. Слушал доклады, чтоикак сделано ввыполнение его наказа. Анаказ был строг, каки сам воевода - запас провианта, оружия ивообще всего, чтонельзя унести ссобой, номожно унести изкрепостиц, убрать влесные схороны[154 - Схорон - тайник.], крепостицы иострожкиже сжечь, чтобы варягам недостались, пока хозяевам недо охраны границ. Асамим крепостным воям велено было спешно собираться вСлавен, прихватывая подороге ссобой всех мужчин, ктоспособен взять если неоружие, тохотябы деревянные вилы вруки. Зимой вдеревнях мужики отдыхают. Отполябы их воевода отрывать нестал, аот печки оторвать непобрезговал. Ивсего получилось, чтопришло вгород полторы сотни воев, ис ними три сотни мужиков. Обучать ратному делу последних, конечно, никто несобирался, нокопьё нашлось длякаждого, ктосвоё собственное илисвои вилы ссобой непринёс. Амногие ис рогатинами пришли, кое-кто илук всвоей
землянке[155 - Славянские крестьяне ввосьмом веке неставили изб, пользуясь, восновном, землянками.] нашёл. Конечно, крестьянский лук больше дляохоты сподручен, каки стрелы стяжёлым итупым каменным наконечником - длябитья пушного зверя, чтоб шкурку непопортить. Нозапас стрел вСлавене свой сдавних пор хранится ипостоянно пополняется, обэтом икнязь Буривой сам заботился, исыновья его старались. Стрелами, бывало, иналог сработных людей принимали[156 - Налоги стрелами илидругим оружием обычно практиковались впреддверии войны, нов княжествах, гдевойна стала повседневным делом, этот налог практиковался постоянно. Правда, обычно так налог выплачивали мастеровые-оружейники истрелочники, нои простой народ иногда предпочитал рассчитаться скнязем илис посадской казной тем, чтомог производить зимой, когда нетребуется работать вполе.].
        Перед сном воевода распорядился куда кого ставить настены илиоколо них. Мужиков решил прямо намосту через Волхов расположить. Умоста есть, гдеразмахнуться дубьём, ине надо особых навыков ведения боя. Аостальных устроил илив башни умоста, илина соседние стены состороны Ильмень-моря. Зрячтоли Славер так долго место это осматривал. Такосматривают, когда особый интерес имеют…
        Утром воевода Первонег встал рано, когда погорнице приходилось ещё сосвечой ходить, чтоб олавку неспоткнуться. Свет вмаленькие окна терема поступает нескоро, только после полного рассвета, докоторого время ещё неизмерено. День начал соблачения вдоспехи, безкоторых непривык даже подому ходить.
        - Кактолько «ползуны» появятся, сразу их комне, - распорядился, садясь застол, попривычке начиная день сосновательной закуски.
        Утреннее застолье затянулось, ивоеводе пришлось уже из-за стола встать, когда ему доложили, чтоодин из«ползунов» только-только заявился.
        - Никак, наИльмень-море заплутали… - проворчал Первонег, - немудрено наломком льду втемень.
        Ивышел внижнюю горницу.
        «Ползун» ждал уже там. Безшапки, скрасными ушами, торчащими из-под жидких волос. Исолома изволос торчит. Виднапуганный, напойманного лешего смахивает. Но,похоже, нетем напуган, чтотаким видом пред суровым воеводой предстал. ЭтоПервонег понял сразу, инахмурился сильнее.
        - Сказывай, чтотам увас случилось?
        - Предал нас кто-то, воевода… Какпить дать, предал… Измена кругом… Кругом одна измена… Ужевыходить хотели, ане вышли. Всех поворотам караулили. Тамисхватывали, руки заламывали, ик воеводе Славеру напытание…
        - Ктопредать мог? Вастолько верные люди знали…
        - Самые верные ипредают. Потому каксамые верные изнают. Акто незнает, тотипредать неможет. Мнетак стражник знакомый сказал. Онменя ипредупредил. Яостальных искать начал, дапоздно хватился… Ихуж повязали вохапку… Ая ввозе ссеном заворота выскользнул, дальше пешим ходом, какобычно, через море двинул. Потом, осторожным уж стал, издали нальду непонятное увидел, истороной втемноте обошёл. Нальду подороге тож пост выставили. Меня уж одного там, похоже, ждали. Должно, знали, сколько нас пошло.
        - Ашапку где потерял?
        - Ине заметил, какпотерял… Знатьбы где, наклонилсяб, поднять… Измена кругом… Измена, воевода…
        - Сизменой разберёмся безтебя, - холодно отреагировал Первонег. - ЧтовРусе делается? Тычем там занимался?
        - Я - посадским советом…
        - Ичто - посадники? Сидят?
        - Сидят, воевода… Нина что нерешаются. Ивоеводу Славера довласти недопустили. Унего, говорят, интересы Бьярмии, ау них интересы Русы.
        - Кактак, недопустили?
        - Астарый воевода Блажен свою дружину ему недал, ивсё… Итеперь Славер ждёт, когда кнему варяги изБьярмии пожалуют. Икнязь Здравень войны нехочет, потому Блажена поддерживает. Идаже посаднику Ворошиле наказал Славера вузде держать…
        - Ничего я непонял. Такчто, небудет войны?
        - Никто незнает… Ну,придут изБьярмии полки… АБлажен опять свою дружину непустит. Содними бьярминцами Славер что сделать сможет? Только назад ксебе вБьярмию уйти…
        - Выходит, всётеперь отБлажена зависит?
        - Иот князя Здравеня тоже, когда тот проснётся, ониногда тоже, бывает, командует… Знатьбы, скакой ноги нонче встанет…
        - Подолебы ему спать-то… Вместе сБлаженом…
        Первонег сильно задумался. Может, поторопился он крепостицы сострожками сжечь? Может, княжич Вадимир потому котцу заторопился, чтонехотел насебя ответственность брать? Итеперь князь Буривой повсей строгости заэти крепостицы иострожки сПервонега спросит? Изаставит засвои средства их восстанавливать? Буривой может итак решить. Оннарешения крут!
        Новоевода был неиз тех людей, которые останавливаются наперекрёстке надолго, нерешаясь пойти нив одну изсторон. Онпривык идти, если уж вышел впуть, ине сворачивать.
        Спросят - пусть испросят! Онсделал то, чтопосчитал необходимым дляобороны города. Идальше будет делать тоже самое.
        Отпустив «ползуна» отогревать уши, воевода вызвал ксебе сотников имладших воевод, хотя расстался сними только вечером, иза день никаких новых вестей ему принести недолжны были. Темнеменее, Первонег, снова поочереди расспросил всех, ивелел выслать наближайшие варяжские дороги всторону Бьярмии дальнюю разведку налучших конях.
        - Караулить будем, когда полки изБьярмии пойдут…
        Итолько после этого велел седлать коня, чтобы съездить кпосаднику Лебедяну.
        Насловенские дороги, неожидая такой наглости отсоседей, Первонег дозоры невыставил. Обычно варяги этими дорогами пользоваться избегали…

* * *
        - Убоярина торговые люди изРусы… - предупредил воеводу чинушка[157 - Чинушка - поверенный слуга всфере деловой жизни, говоря современным языком, клерк.].
        - Где?
        - Вбольшой горнице…
        - Янаних тоже посмотреть хочу… - Первонег неостановился, исразу прошёл вбольшую горницу боярского терема, гдеЛебедян обычно занимался делами.
        - Янезнаю, чемя могу помочьвам… - скучным голосом говорил посадник восьми торговым людям, стоящим перед ним сшапками вруках. Самон сидел ввысоком кресле, обитом красным бархатом, украшенным вышивкой золотыми исеребряными нитями. Идержался, какмогбы держаться князь, только нерешился, чтобы небыть похожим накнязя, кресло своё поднять наподиум. - Ненашими стараниями нынешнее положение создано, ненам его иразрешать…
        Воевода Первонег громко вздохнул, привлекая этим внимание посадника.
        - Ачьимиже, скажинам? - настаивали рушане. - Ккому нам обратиться, чтобы положение поправить. Ато ведь идо беды так недалеко.
        - Своего посадника спрашивайте, воеводу Славера спрашивайте…
        Рушане дружно руками развели.
        - Славер - ненаш воевода. Он - бьярминский, издома князя Войномира…
        - Мнеэто всё одно. Славер - варяг, каки вывсе. Ая недавал наказа, прокоторый вы говорите… - боярин-посадник Лебедян был строг ижёсток. - Давот хоть воеводу нашего спросите! Онскажет, чтомы ксоседям всегда относимся совсей душой, ивоевать нис кем неготовимся. Акто снами готовится, этоуже неприятности ненаши. Нотот отнас сполна получит. Этоя обещать могу смело, потому какне впервой стаким сталкиваюсь.
        - Очём разговор? - поинтересовался Первонег, ивздохнул ещё раз, недовольный тем, чтоего втравливают вразговор, который его сейчас меньше всего интересовал.
        - Давот, гуртовые[158 - Гуртовые купцы - оптовики.] купцы изРусы, каквидишь, жаловаться пришли… Говорят, чтоперестали наши торговые люди соль уних покупать. Всепоследние дни их лавки стороной обходят. Только горожане пощепотке вдом ипокупают. Акак раньше, гуртом ицелыми возами - нет такого. Вотрушане идумают, чтомы тут наказ дали своим людям, чтоб торговлю ихнюю подорвать…
        - Анешто мы так свою торговлю неподорвём? - поинтересовался Первонег.
        - Прото я им сам итолкую. Мы - народ торговый, ивыгоду свою видеть привыкли. Намникакая война ненужна. Просто, одни обозы вдальние края ушли, другие затоваром ещё невернулись. Вотивесь сказ, из-за которого задержка сраспродажей. Иволноваться здесь нечего. Дорога увсех дальняя, опасная. Аопасный путь торопливости нетерпит. Ждите…
        - Ятоже думаю, чтоволноваться здесь нечего… - вступил вразговор воевода, сообразив, очём разговор. - Носовет дать могу. Ступайте ксвоему посаднику, ступайте квоеводе Блажену, ипожалуйтесь, каквас вСлавене обижают, даразорить норовят…
        - Совсем, совсем скоро разоримся… - подтвердил старший изкупцов, тощий иостроносый.
        - Атебя какзовут-то? - поинтересовался Первонег.
        - Родители Смыком прозвали…
        - Нетебяли я вчера видел своеводой Славером?
        - Нет, воевода, явчера день влавке провёл, ана ночь вРусу ксемье ездил…
        - Похож, значит, кто-то был… Город Славеру показывал…
        - Дая город сам знаю только вторговых рядах… Чтоя показать могу?..
        - Аконь утебя случаем нерыжий, какты сам? - продолжил воевода допрос.
        - Уменя дома кобылка рыжая есть, ноя езжу накауром жеребце… - Смык откровенно обрадовался, чтоуставшую заночь кобылку оставил дома, ипересел нарослого исильного жеребца, накотором обычно ездить нелюбил засноровистый его нрав. - Кобылка уменя больше похозяйству работает. Задровами съездить, засеном. Онаспокойная.
        - Ну-ну, стало быть, ошибсяя, ладно… - воевода вочередной раз вздохнул. - Такпоезжайте ксвоему посаднику. Может, оннадумает кнашему боярину Лебедяну вгости заехать, чтоб дела утрясти… Ивоеводу Блажена потревожьте, пожалуйтесь. Онпосаднику свое слово тоже сказать может. Глядишь, дело сместа исдвинется.
        - Такименно, - подтвердил боярин Лебедян. - Ступайте…
        Рушане переглянулись, подтверждая один другому взглядами, чтоздесь им делать больше нечего, ивышли, понурив головы.
        Посадник Лебедян дождался, когда вкоридоре стихнут шаги городского стражника, провожающего гостей. Пользуясь положением, Лебедян держал дляохраны дома нетолько собственных слуг иобязательных ему поположению дружинников, нои городскую стражу, подражая вэтом княжескому дому, который, впрочем, держал усебя стражу негородскую, асобственную, изсвоей дружины. Городской казне такая привычка посадника обходилась дорого, ноЛебедяна побаивались имолчали, потому что городская стража, втом числе итайная, наблюдающая заумами горожан, находилась подего попечительством, иболтливые языки быстро укорачивались, и, порой, вместе стуловищем, укоторого внезапно начинало нехватать головы. Вторговых делах всегда найдётся причина, чтобы туловище согласно закону, ане как-то своевольно, укоротить.
        - Новости есть? - спросил посадник.
        Воевода присел застол, иотодвинул отсебя посудину смёдом.
        - Восновном те, которые я сам создаю, ноони тебе малоинтересны. Адругие иновостями-то неназовёшь, скорее, простыми текущими неприятностями.
        - Неприятностей нас теперь всем след ждать. Такчто случилось?
        - ВРусе захватили четверых моих «ползунов». Один, правда, вырвался. Выехал встогу сена, идаже шапку где-то потерял. Уверяет, чтокто-то их предал.
        - Кто? - посадник встал.
        - Вотэто ия хотелбы знать. Уменя нет тайной стражи. Ипотому тебя просить буду. Разберись сэтим делом… Иещё.
        - Что?
        - Онинаших «ползунов» захватывают. Инаверняка своих кнам шлют. Азнаем мыих?
        - Знаем? - переспросил Лебедян всвою очередь, умело, одной только репликой, возводя вопрос воеводы ввинуему.
        - Аследбы знать. Тоже поискать надобы.
        - Значит, будем искать. Опять наменя взваливается. О-ох! Кактакой груз тянуть - одно, другое, третье… Правду скажу, людей уменя сейчас маловато. Всех загрузил другим, даещёбы по-возможности подыскал.
        - Сейчас это самое важное.
        - Важноевсё! - несогласился Лебедян. - Асамое главное, чточернь роптать начинает открыто. Вгороде войны сварягами никак нехотят… Купцы ещё молчат. Имвойна тоже сначала покарману бьёт, апотом карман набивает, ивсе это знают. Ачерни нитерять, ниприобретать нечего. Вотголовы изабродили, какквас перекислый…
        - Добродить неуспеют, какваряги подстены пожалуют.
        - Вотихуже всего это, чтонеуспеют. Варяги пожалуют, тогда нам стобой уже недо смутьянов будет, - атеперь посадник ловко свои заботы наплечи воеводы переложил. ИПервонег знал, чтоприлюбой неудаче боярин повинится, искажет, чтонедоглядели они своеводой, апри удаче провоеводу водночасье забудет. - Онисовсем ираспояшутся. Ине укоротить потом. Бунт, чего доброго, затеют. Потому идумаю пресекать нам стобой это дело надо вкорне, сразу.
        - Однако всёж мои просьбы тоже неоставь, - настойчиво, твёрдым голосом попросил воевода, иподнялся.
        - Ачто варяги бьярминские, неприбылиещё?
        - Еслиб прибыли, ониуже оружные подстены всталиб. Тебеб, надо думать, сразу идоложили. Первей, чеммне.
        Ивоевода вздохнул снова.
        Боярин Лебедян считать умел хорошо, ноуже устал считать эти вздохи, исделал вывод, чтонастроение увоеводы неважное, а, может, идела идут нетак, какхотелосьбы…
        Глава двадцать вторая
        Белый конь графа Оливье ростом выделялся среди других коней, исам граф тоже несчитался человеком маленьким. Витоге он возвышался надсопровождающими его франками ивоями-славянами, окружившимиих, чуть нена целую голову, даже если непринимать вовнимание перья награфском шлеме, которые делали его ещё более высоким, тогда какславяне никогда перьями шлемы неукрашали. Такгруппа проехала помосту через ров кглавным городским воротам, расположенным состороны Замковой горы. Сама гора, истроения наней, большей частью деревянные, ночастично икаменные, отворот видны были хорошо. Анад всем этим, нависая надстеной, стоял княжеский замок скаменными стенами, пусть ине слишком высокими, но, благодаря высоте самой горы, казалосьбы, неприступными.
        Граф Оливье впервые оказался втакой близости отизвестной твердыни славян награнице сгерманским и, одновременно, соскандинавским миром, ирассматривал увиденное синтересом, впрочем, достаточно односторонним, поскольку Оливье незнал ничего другого вжизни, кроме войны, илюбое укрепление оценивал нес точки зрения зодчества, атолько сточки зрения возможного разрушения.
        Городские стены показались графу достаточно прочными, скоторыми предстоит много повозиться, прежде, чемудастся наних забраться илиих разрушить стенобитными машинами. Ров, заполненный водой, тоже представлял серьёзное препятствие[159 - Совмещать ров ивал славяне, впрочем, каки европейцы, начнут только через полтора века. Вал, какоборонительное сооружение, обычно использовался отдельно ото рва. Вспомним знаменитый Троянов вал вюжнорусских землях. Первыми приобороне городов совмещать вал иров начали сарацины. Европейцы научились этому уних, каки многом другому.], каки ворота. Новот мост графу понравился своей прочностью. Благодаря этой прочности можно неопасаться, чтомост разрушится поднападавшими, когда они будут разбивать ворота. Рядом смостом лежало много брёвен ицепей, изчего нетрудно было сделать вывод, чтоСтаргород готовится построить подъёмный мост. Такие мосты только-только начали строить вевропейских крепостях, нов городах пока нестроили. Видимо, близость франков заставила вагров всерьёз относиться кбезопасности своей столицы.
        Граф синтересом ждал, когда они въедут вгород, чтобы определить, естьли там «мешок»[160 - «Мешок», «каменный мешок» - пристроительстве оборонительных сооружений враннем средневековье часто следовал сразу заглавными воротами. Нападавшие, разбив главные ворота, вынуждены были встретиться совторыми воротами, разбивать которые приходилось, находясь в«мешке», тоесть, вокружении стен, скоторых обороняющиеся производили обстрел счетырёх сторон. Втаких «мешках» атакующие несли обычно самые большие потери.] свнутренними воротами, инасколько этот мешок опасен. Нопроехать заворота неудалось, потому что изгорода навстречу графу Оливье выехал уже сам князь Бравлин Второй.
        Оностался такимже крепким иосновательным, кактри споловиной года назад, только седины вбороде добавилось, каки неукротимости вглазах, может быть, даже какой-то отчаянной, ноумной жёсткости. Покрайней мере, графа он встретил очень спокойно ихладнокровно, безулыбки, накоторую Оливье рассчитывал, итвёрдо посмотрел ему вглаза.
        - Ярад приветствовать такого знатного гостя всвоей земле, граф, - ледяным тоном, безнотки приветливости сказал князь. - Вижу, чтотебя привели мои воины, хотя я категорически запретил пускать иноземцев застены. Нотеперь обсуждать это поздно. Однако я очень надеюсь, чтоэто - единственный способ длятебя итвоих соотечественников попасть вгород… Только всопровождении хозяев… Надеюсь, чтоты будешь так любезен, чтопередашь мои слова королю Карлу вместе суважительным поклоном отменя.
        - Ятоже рад встрече, князь, итороплюсь ещё раз выразить тебе своё уважение, несмотря нанеласковый приём, мнетобой оказанный. Ноя тоже понимаю ситуацию, ине держу натебя обиды, каки тебя прошу недержать обиду наменя. Апривели ктебе дела, которые разрешить можешь толькоты, используя свою княжескую власть.
        - Яслушаю тебя, уважаемый граф.
        - Мыбудем разговаривать здесь?
        - Сегодня неслишком ветрено. Ина мосту ветра незаметно. Ядумаю, чтомы можем поговорить издесь.
        Бравлин откровенно нежелал пускать графа Оливье заворота, изчего граф сразуже сделал вывод, чтотам, заворотами, припасён длялюбого противника какой-то сюрприз. ИБравлин, каклюбой полководец, справедливо считает, чтосюрприз перестанет быть таковым, если противник будет онём знать заранее.
        - Пусть будет так… - кивнул Оливье, иулыбнулся. Однако после улыбки слова его зазвучали твёрдо ивполне серьёзно. - Яхочу высказать тебе, князь, претензию отимени своего короля иот себя лично, поскольку я командую частью королевской армии, иименно эта часть сегодня понесла потери. Причем, всепотери такого рода считаются незапланированными.
        - Какие потери? - Бравлин сделал вид, чтонепонимает, очём идёт речь.
        - Несколько часов назад твои дружины приподавляющем численном преимуществе ивозглавляемые твоим воеводой Веславом, какнастоящие бандиты играбители сбольшой дороги, беспричинно атаковали нанашей территории отряд, состоящий изрыцарей иоруженосцев, ипочти полностью уничтожили его внеравном бою. Когда сопротивление было уже бесполезно, только пятеро наших славных рыцарей сумели прорвать кольцо окружения, ипробиться ксвоим. Яберу насебя смелость заявить, чтовыражаю мнение исвоего короля, которому сейчас, повсей вероятности, ужедокладывают опроизошедшем, ивысказываю тебе, князь вагров Бравлин Второй, чтоподобные действия воеводы Веслава вовсе неговорят одобрососедских отношениях княжества икоролевства, ипровоцируют нас наответные действия…
        Бравлин никак неотвечал натакую речь графа. Просто смотрел ему вглаза, словно ждал продолжения. ИОливье вынужден был продолжить:
        - Отимени короля Карла Каролинга, ятребую выдачи нам воеводы Веслава, нарушившего мир, дляпредания его суду пострадавшей стороны. Вслучае отказа, всяответственность запоследствия ляжет только наплечи княжества вагров.
        - Этовсё? - спросил Бравлин спокойно, даже устало.
        - Всё, - ответил Оливье. - Нехватает только твоего ответа. Ия хотелбы получить его немедленно. Впротивном случае.
        - Чтовпротивном случае? - невинно ихолодно поинтересовался Бравлин.
        - Впротивном случае мы вынуждены будем сами атаковать отряд воеводы Веслава, который окружён нашими полками, иуничтожитьего.
        Теперь князь Бравлин ответил незадумываясь.
        - Граф, сначала я должен сказать тебе следующее: яникак неожидал, чтоэта провокация будет исходить оттебя, человека, которого я всегда глубоко уважал, какрыцаря честного исправедливого настолькоже, насколько сильного иотважного. Яждал чего-то подобного отвашей армии, ноожидал, чтодлявыполнения такого плана отправят человека бесчестного, укоторого нет заспиной светлого иясного прошлого, человека, который непобоится запятнать своё имя низостью.
        - Чтоты называешь провокацией? - переспросил Оливье, вспыхнув всем лицом, иположив руку нарукоять меча.
        Тутже шевельнулись копья княжеского охранения, иповернулись всторону франка, нотот всвоём возмущении этого даже незаметил.
        - То,что ты рассказываешь. Этотолько повод, чтобы начать войну, иничего больше. Абсолютно ничего. Иво всём твоём рассказе нет нислова правды.
        - Тыобвиняешь меня?.. - переспросил граф Оливье.
        - Да,я обвиняю тебя, человека доселе благородного, волжи, равносильной предательству! - Бравлин ответил безтени смущения, идаже несильно повышая голос, отчего речь его становилась еще более холодной. - Янезнаю, умышленная это ложь илитебя самого обманули, нов твоём рассказе нет нислова правды. Ипрежде, чемпредъявлять претензии иобвинять честного иблагородного воеводу, тебе следовалобы самому разобраться сэтим вопросом. Мнеуже доложили опроисшествии, ия никак недумал, чтоименно онём ты ведёшь разговор.
        - Ну-ну, - сугрозой вголосе сказал граф Оливье. - Хотелбы я выслушать твою версию.
        - Пожалуйста! Далеко свосходной стороны изземель славянского племени словен впомощь Старгороду отагрессии франков - будем называть вещи своими именами! - выступил сосвоим полком мой дальний родственник княжич Гостомысл, сынкнязя Буривоя, известного всвоих краях полководца иправителя города Славена.
        - Княжич - это… - граф Оливье, каки большинство франков, путался вславянских титулах из-за их сходного звучания.
        - По-вашему, этогерцог[161 - Титул князя вЕвропе приравнивался ктитулу принца. Сынпринца обычно отрождения носил титул герцога. Соответственно, титул княжича приравнивался кгерцогскому титула.]… Вземлях ляхов Гостомысл имел сражение сместными войсками ипруссами, разбилих, носам был ранен отравленной стрелой. Большая часть полка Гостомысла благополучно прибыла кнам, асам княжич сдвумя сотнями воев вынужден был ехать так медленно, что, припроезде через земли бодричей, князь Годослав, соболезнуя человеку, который ик нему многократно приходил напомощь сосвоими полками, даже предоставил Гостомыслу носилки своей жены, чтобы раненого безтревоги побыстрее доставили комне, поскольку уменя живёт лив-врачеватель, специалист поядам. Этот врачеватель единственный внаших краях человек, который способен спасти молодого княжича. Нонеобходимо было торопиться, поскольку времени после ранения прошло много. Япослал воеводу Веслава ссотней дружинников встретить раненого княжича Гостомысла натой стороне Лабы. Вотэто иесть отряд, который ты называешь грабителями сбольшой дороги. Идо тоголи им было, чтобы ввязываться
всхватку сфранками, когда они так спешили?.. Этопервое. Теперь второе. Переправа, накоторой пересекали Лабу воины Гостомысла иВеслава, способна одновременно пропустить неболее сотни воинов. Тамипереправлялась сотня. Причем, набольшом пароме было только шестьдесят человек. Именно эти шесть десятков атаковали воины твоего отряда, поплатившиеся заэто. Ихбыло восемь десятков конных рыцарей. Восемь десятков рассчитывали справиться сшестью десятками дотого, какк берегу подплывут остальные четыре десятка. Ноони неуспели даже сойтись всхватке, потому что стрельцы Гостомысла, охраняя своего княжича, попросту перебили твоих рыцарей. Итолько пятерым, какты правильно заметил, удалось бежать, такине вытащив меч изножен.
        Оливье сушал молча, ине перебивал Бравлина. Оннехотел верить ввозможность такого случая, чтобы горстка стрельцов уничтожила сильный отряд рыцарей, ине позволила ему приблизиться длякопейного имечного боя. Этоказалось Оливье фантастикой. Нопри этом он хорошо знал исвоих соотечественников, которые могут рассказать любую небылицу, лишьбы оправдать свое поражение. Обычно истина лежит где-то посредине. Адве стороны рассказа - это крайности, которые противопоставляются одна другой.
        - Откуда утебя такие сведения, князь? - граф Оливье убрал руку срукоятки меча, носердито постукивал стальной перчаткой повысокой металлической луке седла[162 - Передняя высокая лука рыцарского кожаного седла делалась изметалла, иявлялась одновременно щитом, закрывающим нижнюю часть корпуса рыцаря. Задняя лука тоже была высокой, итоже часто металлической. Ноона выполняла другую роль - помогала рыцарю удержаться вседле после удара копьем.]. - Мнерассказали совсем другую историю!
        - Яещё незакончил, граф. Иутверждаю, чтоты ошибся ив другом, заявляя, чтовоины Годослава иВеслава находились начужой территории. Переправа лежит между двумя деревнями. Натом берегу Лабы деревня принадлежит княжеству бодричей, наэтом - княжеству вагров, следовательно, мне. Иэто моя земля…
        - Авот это спорный вопрос, - Оливье несогласился. - Мыутверждаем, чтоэта земля принадлежит эделингу Видукинду, которого сейчас, впрочем, нетвСаксонии, ион неможет заявить свои права. Нопринадлежность переправы давно всем известна…
        - Вотименно… - ответил Бравлин вполне спокойно. - Поэтому нестоит спорить, проще просто заехать вдеревню, испросить жителей, ктоони, икому принадлежат. Деревню населяют несаксы Видукинда, авагры Бравлина. Иникогда эта деревня непринадлежала Видукинду. Землиже саксов начинаются только через два полёта стрелы всторону полудня, поту сторону небольшой речушки, впадающей вЛабу. Там, кстати, тоже есть переправа…
        - Номне сказали, чтоэта деревня входила вэделингию старого Кнесслера, которому унаследовал Видукинд.
        - Такое было давно, нопродолжалось это только два года. Кнесслер захватил уменя часть земли, нопотом, после короткой войны, когда я уничтожил войско Кнесслера исжег его дом, явсё вернул. Ине вижу здесь основания дляспора. Старый Кнесслер больше непретендовал наэту землю. Идаже подписал сомной документ наэтот счет. Документ, подтвержденный эделингским судом, находится вмоей канцелярии. Ия всегда могу его представить.
        - Хорошо, это, будем считать, ещенерешенный спорный вопрос. Давай, князь, вернёмся кпервому. Твой рассказ так подробен, словно ты был очевидцам. Темнеменее, тыговоришь счужих слов. Какия. Номои рыцари говорят прямо противоположное тому, чторассказывают тебе твои воины. Почему я недолжен верить своим рыцарям? Какнам разрешить спор?
        - Простым логическим путём, - предложил Бравлин. - Воины перевозят больного княжича, которого необходимо срочно доставить клекарю. Есть им дело докого-то, когда они так спешат?
        - Вэтом есть доля правды. Позволь мне посмотреть наэтого герцога Гостомысла, или, какты говоришь, княжича?
        - Поехали… Княжича Гостомысла необходимо какможно быстрее доставить кврачевателю, который давно уже его дожидается.
        ИБравлин, нетеряя времени, ударил коня пятками…

* * *
        Маленькая кавалькада двинулась между строем пехоты вагров ирыцарской конницей франков ксамой середине строя. Чтобы пропустить их квоеводе Веславу икняжичу Гостомыслу, франки вынуждены были строй разомкнуть, ипешие вагры тутже устремились вразрыв, сопровождая своего князя. Граф Оливье, конечноже, заметил, чтострой первой колонны оказался разрезанным надве части, ноне сказал ничего, поскольку желание быть скнязем рядом ине оставлять его среди противника казалось вполне естественным. Кроме того, граф уже понял всю проигрышность позиции, занятой первой колонной, а, следовательно, проигрышность илюбой позиции, которую займёт вторая колонна, вынужденная прийти первой напомощь. Сейчас ввязаться вбой было равносильно тому, чтобы броситься вдоспехах вреку, ипопытаться переплытьее. Носуществовал вариант выйти изположения счестью через продолжение переговоров, какимбы результатом они незакончились, играф, которого всегда отличало благоразумие, нив коей мере неотнимающее унего честь отважного рыцаря иславного бойца, никак непоказал своей обеспокоенности положением разрезанной надвое первой колонны, ине
противился присутствию пехоты вагров рядом ссобой. Приэтом, самчеловек высокой чести, онсчитал иБравлина второго человеком чести, ине думал, чтотот замыслил против него коварство.
        Веслав сосвоей дружиной идружиной словен двинулся навстречу князю раньше, чемкавалькада преодолела строй франков, ивстреча произошла прямо перед этим строем. Воевода склонил перед князем голову, ожидая вопросов. Если граф Оливье выделялся ростом среди окружающих, итолько один князь Бравлин был ростом только чуть-чуть ниже франка, торядом сВеславом граф казался совсем невысоким. Здеь сказывался еще ирост коня воеводы. Другого такого громадного коня нужно было еще поискать.
        - Воевода, расскажинам, чтопроизошло упереправы? - князь Бравлин сказал требовательно.
        Веслав стал коротко, нопослушно рассказывать наславянском языке, асам князь переводил графу Оливье сказанное, которое полностью совпадало сосказанным ранее.
        - Герцога Гостомысла я уже вижу… - сказал Оливье. - Этоего, должно быть, поддерживают сдвух сторон воины?
        - Да. Этоон. Носилки, какмне сказали, пришлось бросить, когда разведка доложила овашей погоне. Княжича посадили вседло. Отправьте его кжалтонесу Рунальду! Быстрее… - отдал Бравлин приказ. - Онглаза уже неоткрывает, бедняга… Чтоя скажу его отцу, если Рунальд окажется бессилен… Гостомысл - наследник Буривоя…
        Несколько воев-словен окружили княжича плотным строем, словно приготовились защищатьего. Группу возглавил тот вагр, чтовыехал первым кграфу Оливье, ивсе быстро двинулись всторону города, недожидаясь развязки драматических событий подстенами.
        - Намещё предстоит выслушать противоположную сторону, - мрачно сказал граф Оливье, повернувшись всторону Бравлина. - Командира того отряда, что, пословам Веслава, былуничтожен дорукопашной схватки. Онсам уцелел чудом, ине получил, какговорит, всхватке нецарапины, когда весь, практически, отряд был уничтожен. Но… Уничтожен дотого, каквступил всхватку… Мневтакое, скажу, князь, честно, верится струдом. Янемало повоевал, нони разу невидел, чтобы одни лучники могли остановить рыцарскую конницу. Именно этот момент заставляет меня сомневаться вискренности воеводы Веслава…
        Князь перевёл слова графа. Веслав ответил. Бравлин перевёл вобратную сторону:
        - Мойвоевода сам раньше вэто неверил, хотя слышал, чтоименно так воюет князь-воевода Дражко. Идаже постоянно спасает свое княжество отданов именно этой манерой боя. Нотеперь мой воевода убедился, начто стрельцы способны… Когоже ты хочешь выслушать?
        - Позовите барона дю Колона! - повелительно потребовал граф.
        Приказ передали порядам. Ис дальнего края первой колонны всторону графа икнязя поскакал рослый рыцарь насером вбелых яблоках жеребце. Длинная белая грива итакойже белый хвост величественно играли наветру. Рыцарь приблизился, иподнял забрало, показав красиво-грубое, словно изкамня вырубленное лицо, ноэто лицо было покрыто красными пятнами. Толи отвозбуждения, толи еще отчего-то…
        - Расскажинам, барон, чтопроизошло упереправы.
        - Яуже рассказывал…
        Барон посмотрел наВеслава, воевода вответ смотрел прямо нанего. Дватяжёлых взгляда столкнулись, ипервым невыдержал франк, отвёл взгляд всторону.
        - Мыхотим услышать этовсе, - настаивал граф Оливье.
        - Мыстояли напричале упереправы. Насколько я знаю, этапереправа принадлежит подданному нашего короля эделингу Видукинду, ия хотел выяснить, покакому праву вагры пользуютсяею. Права подданных моего короля я должен защищать привсех обстоятельствах.
        Бравлин сОливье переглянулись, нооба удержались откомментариев.
        - Дальше… - поторопил граф.
        - Вагров высадилось около трёх сотен, мынепрепятствовали высадке, хотя я намеревался задать им свой вопрос. Ноони атаковали нас безпредупреждения, когда мы небыли подготовлены ксхватке. Начали атаку лучники, сразу существенно уменьшившие общее наше число. Врезультате мы сразу понесли большие потери, темнеменее, неотступили.
        Бравлин переводил Веславу слова дю Колона. Воевода слушал сухмылкой набородатом лице, ине пытался возразить.
        - Сколько всего продолжалась схватка? - спросил Оливье.
        - Около получаса. Носилы были слишком неравны. Когда нас осталось около двух десятков, ядал команду кпрорыву. Вырвалась лишь половина, нои ещё пятерых мы потеряли отстрел техже самых лучников, когда уже чувствовали, чтоспаслись.
        - Чтоскажет наэто воевода Веслав? - поинтересовался граф.
        Бравлин перевёл вопрос, воевода ответил.
        - Онговорит, - снова перевёл князь, - что нетрудно съездить туда, ипосмотреть, каки где лежат франки. Всеони погибли вовремя конной атаки, направленной всторону реки. Ини один недоскакал допричала. Всепогибли отстрел, ини один непогиб отмеча. Еслибы напричале была рукопашная схватка, обязательно былибы погибшие исреди вагров. Носреди вагров нет даже раненых… Ятоже думаю, чтоесть смысл съездить кпереправе илихотябы послать туда людей…
        - Этодалеко… - возразил барон дю Колон. - Эточетыре часа пути.
        - Туда иобратно - четыре часа, - согласился Бравлин. - Номыже должны узнать правду. Теперь, когда княжич Годослав отослан клекарю, намспешить, ядумаю, особенно инекуда.
        - Правду знает только Бог, - гордо ис вызовом возразил барон. - Тела недолго иперетащить…
        - Богзнает правду… - граф Оливье посмотрел накнязя Бравлина. - Ноу нас разные боги…
        - Богувсех един, только мы говорим сним наразных языках, каки сосвоими народами… - возразил князь. - Божий суд?
        - Яслышал, чтовоевода Веслав избегает поединков… - сказал Оливье. - Многие рыцари говорили, чтовызывали его напоединок перед сражением, новоевода отказывался… Кажется, иты тоже, барон, рассказывал мне эту историю.
        - Явызывал, - согласился дю Колон. - Ониспугался. Этобыло пять лет назад.
        - Онсчитает поединки глупостью, которая мешает воеводе, ему, тоесть, заниматься своим делом, - вступился Бравлин засвоего воеводу. - Ноон иначе относится кБожьему суду.
        Князь заговорил своеводой по-славянски. Веслав утвердительно закивал.
        - Воевода готов, граф.
        - Пусть будет так! - согласился Оливье. - ДюКолон, тыготов?
        Рыцарь растерянно открыл рот, иедва слышно выдавил изсебя возглас согласия.
        - Составим два строя! Поединок будет проходить впромежутке между двумя армиями, - предложил Оливье.
        Бравлин вместо ответа кивнул, инаправил коня ксвоей пехоте.
        Перестроение двух колонн франков водну незаняло много времени. Чтокасается вагров, тоони уже стояли всомкнутом строю, итолько выровняли ряды. Весть опоединке Божьего суда разнеслась быстро, врезультате чего строй славянской дружины укоротился вдлину, зато стал гораздо более плотным, иувеличился всередине нанесколько рядов. Более того, даже вгород весть каким-то образом проникла, игорожане вперемешку сдружинниками истрельцами заполнили стену какраз против того места, где, предположительно, должны были сойтись два участника схватки. Место это определить оказалось просто, потому что посредине, ближе кстрою вагров, остановились князь Бравлин Второй играф Оливье.
        - Тебе нежалко своего барона, граф? - предвидя исход поединка, спросил князь Бравлин.
        Оливье ответил несразу, нов голосеего, когда он всёже ответил, слышалось много горечи.
        - Даже притом, чтоон мой кузен, признаюсь, мнеего нежалко. Язнаю, чтоВеслав будет победителем. Япрочитал это вглазах дю Колона. Ипосле поединка я принесу тебе, князь, свои извинения задействия армии франков. Яуже сейчас готовлю слова.
        Оливье опустил голову так, чтопоникли великолепные перья наего шлеме. Впрочем, когда приготовления были закончены, очём содной стороны сообщил франкский рог, сдругой славянский берестяной рожок, граф голову всёже поднял, иперекрестился:
        - Навсё есть воля Божья…
        И,одновременно скнязем, граф дал отмашку рукой. Можно начинать.
        Замер строй пеших вагров. Замер строй конных франков. Даже лошади, казалось, прониклись напряжением момента, ине звякали удилами, неперебирали копытами. Барон дю Колон выехал напоединок вобычном вооружении франкского рыцаря, поскольку неимел присебе другого. Воевода Веслав тоже неменял вооружения, ноу него вместо копья оказалась вруках боевая рогатина, больше похожая накороткий римский меч, насаженный нане слишком толстое бревно, чемнаобычное копьё. Рогатина значительно короче копья, следовательно, дюКолон имел преимущество, потому что доставал противника первым, ноВеслава это ничуть несмутило.
        Поединщики одновременно сорвались сместа. Серый вбелых яблоках жеребец барона оказался более лёгким наногу, ноему ненужно было нести насебе такого великана, каквоевода вагров. Из-за разницы вскорости противники сошлись нев середине строя, которую барон преодолел раньше, ачуть дальше. Но,проигрывая вскорость, Веслав выигрывал вобщей массе коня ивсадника, иесли копьё франка, ударившись вщик воеводы, сразу разлетелось намножество осколков, приэтом тяжёлый щит вжелезной руке почти неколыхнулся, торогатина Веслава пробила щит, пробила доспехи, ивытащила уже бездыханного дю Колона изседла. Итак несколько метров Веслав, показав вочередной раз свою чудовищную силу, нёсбарона навесу, пока рогатина несломалась, оставив остриё вгруди противника.
        - Всё, каки ожидалось… - тихо сказал граф Оливье, иснова печально склонил свои перья. - Ноя рассчитывал, чтомой кузен хотябы окажет сопротивление. Онбыл неплохим мечником, нодо меча добраться неуспел. Каквсё быстро свершилось…
        - Ужасно скучная схватка… - сказал рыцарь, стоящий рядом сграфом Оливье. - Хотя, судвсегда есть суд, иего приговор суров, асправедливость сомнению неподлежит.
        - Божий суд свершился! - громко, хотя испокойно, сказал князь Бравлин. - Слава победителю!
        - Слава!
        - Слава! - откликнулись ряды вагров. - Слава!
        Ряды франков хранили мрачное молчание.
        Граф Оливье потянул повод, поворачивая коня ближе ккнязю.
        - Насколько я знаю силу рыцарей франкского королевства, своеводой Веславом наравных могут сразиться только два человека - герцог Анжуйский ия… Ивообще вздешних краях унего мало соперников. Ты,князь, наверное, могбы тоже драться сним наравных, Годослав, конечно, икнязь-воевода Дражко… Может быть, ещёигерцог Трафальбрасс… Ивсё. Имне остаётся только сожалеть, чтоунас состоялся акт Божьего суда, ане турнирный поединок. Иначе я могбы вызвать воеводу. Но,я слышал, втурнирах он тоже непринимает участия.
        - Непринимает, - подтвердил довольный Бравлин, сохранивший спокойное выражение лица, ноне сумевший скрыть торжества победителя всвоих глазах. - Веслав считает поединки итурниры времяпровождением иразвлечением длябахвалов. Онпредпочитает нехвастать тем, чего несобственными силами добился, аполучил отбогов. Еговоинский дар - подарок Радегаста, покровителя защитников отечества, воевода только этим гордится, иэтимже удовлетворяется.
        - Тогда я надеюсь всёже встретиться своеводой наполе боя… - сказал Оливье. - Если, конечно, ты, уважаемый князь, ненайдёшь общий язык снашим славным королём. Асейчас… Князь Бравлин Второй, отсвоего лица иот лица своего короля, интересы которого я сейчас представляю, яприношу тебе извинения зату путаницу визложении событий, которая произошла повине барона дю Колона. Ябыл неправ, высказывая тебе итвоим соплеменникам иподданным обвинения, ипрошу извинить меня зарезкие слова. Янадеюсь, чтоположение пока невраждующих, но, скажем так, стоящих награни того, сторон несделает нас стобой, князь, врагами вжизни, имы всегда сохраним друг кдругу искреннее уважение. Покрайней мере, засвоё уважение ктебе я всегда могу поручиться честью рыцаря.
        Граф снял металлическую перчатку, ипротянул князю руку. Бравлин руку пожал, новстречной тёплой речи произносить непожелал.
        - Передай, граф, мойпоклон королю Карлу. Какон себя чувствует? Прошла его недавняя простуда? Наша зима сырая, нето, чтовАненхайме…
        - Тыосведомлён оздоровье короля лучше, чемя. Яуже больше двух недель небыл вставке. Носейчас спешу туда.
        - Твои полки более никто незадерживает.
        Только вэтот момент Оливье увидел, чтодорогу, покоторой он пришёл подгородские стены, перекрывает сильная иколичественно, икачественно конница вагров, способная просто невыпустить франков изокружения. Нотутже, повинуясь знаку князя Бравлина, затрубили берестяные рожки славян, подавая сигнал, иконница снялась сместа, неторопливо, сявной неохотой уезжая через поле вправо.
        Дорога освободилась…
        Глава двадцать третья
        Только ближе квечеру, когда сумрак только-только стал сгущаться среди узких улиц, ещёнедавая намёка навечер внебе, нопрохожие уже спешили ксвоим домам, поближе кгорячим печкам, чтобы согреться, прискакал, наконец, Волынец, подгоняя своего Ветра звучным похлопыванием пошее. Воевода Славер какраз водворе оказался, ина лошадиный топот, мучимый беспокойством иждущий вестей, враспахнутые ворота выглянул. НеВолынца, кгриве пригнувшегося, аВетра полёгкой поступи издали узнал. Носразу обратил внимание ина лохматую лошадку, которая отВетра неотставала, иноровила сбоку скакать так, чтоверёвка привязи провисала добревенчатого настила улицы.
        Враспахнутые ворота Ветер влетел, поднимая ветер иснежную пыль. Около воеводы гонец коня осадил так резко, чтоВетер назадние ноги присел, хвостом, какметлой, разудало взмахнув. Илохматая лошадёнка рядом встала, какзастыла. Нетак, конечно, красиво, нес задиристой рисовкой, какэто умеет делать Ветер, но, может быть, иболее ловко, будто доэтого вполсилы скакала. Маневр абсолютно ратный, показывающий хорошо обученную боевую лошадку.
        - Здоров будь, воевода. Всё! Подходят наши полки кВсячинскому болоту, - сообщил Волынец, итолько после этого легко сседла спрыгнул, словно это неон всю предыдущую ночь идень вместе сней вседле провёл.
        - Чтотак припозднились? - раздражения инедовольства Славер ине скрывал. Даикак скроешь, если подугрозу было поставленовсё, чтозадумал. - Иони, иты тож…
        - Онипоперву неторопились, пока я неподогнал. Апотом я их доповорота довёл, чтоб точно знать - неошибутсяль дорогой…
        - Актож их неторопливости такой выучил? - воевода спросил уже сердито.
        - Княжич Вадимир, воевода Далята сказывает, намедни проездом урок им дал…
        - Кактак? - непонял Славер.
        - Когда пословенской дороге шли, навстречу княжич им попался. Подъехал, несомневаясь, безвражды ибез опаски, объяснил, чтоон князя Войномира отпустил, иначал сним переговоры омире, атеперь отправился котцу, чтобы сопоставить условия договорные. Воевода Далята решил, что, разпереговоры идут, спешки вего присутствии никакой, стало быть, непредвидится, ипоехал вольготно, спередыхами…
        - Экего!.. Даляту любой сосунок вокруг пальца обведёт! - осерчал воевода Славер. - Открепостицы-то его никто, чай, назад вБьярмию неповернёт?.. Ато бабка какая попадётся, скажет, чтостарая жена Даляты рожать намедни надумала, онивернётся… Откудаж такие простаки нанашу голову берутся!
        Но,поскольку сердитая фраза кгонцу неотносилась, тотнеответил, авоевода, ответа ине дожидаясь, пошёл было кизбе, нос полдороги обернулся.
        - Ачто залошадь ты привёл?
        - Лошадёнка, сказывают, княжича Вадимира… - сгордостью сообщил Волынец. - Онещё вчерась наней красовался, фигуры ездовые рисовал…
        - Никак, тыкняжича подороге полонил? Мимоходом… Проездом… - ехидно поинтересовался Славер.
        - Колиб подвернулся, явоевода, непобрезговалбы… Атак, каюсь, неповезло, только гонец княжича попался. Спредупреждением опоходе полков наших. Вадимир ему самую быструю лошадку изсвоих выделил. Из-под себя… Вотлошадёнка мне идосталась…
        Волынец предпочёл умолчать, что, вопреки боевой традиции и, ещёбольше, вопреки осторожности, отпустил гонца, нежелая добивать раненого. Такое нек месту проявленное милосердие, какон понимал, немогло вызвать одобрения воеводы.
        - Ты,понимаю так, безроздыху, какотсюда выехал?
        - Сседла неслез, глаз несомкнул.
        - Тогда, стало быть, иотдыхай, амне пришли-ка вместо себя кого. Ктовгонцы годится. Быстрого, ис умом. Особенно умом обеспокойся, чтоб наказы неперепутал. Дело тонкое.
        Славер, каксилён был вратном ремесле, такнесилён был вписьменной грамотности, вотличие отсвоего коллеги воеводы Даляты. Иначе он сам отписалбывсё, чтотому следует сделать. Атак, придётся полагаться напамять иразум гонца. НоВолынец должен подобрать кого сразумом, каксам он слывет.
        Долговязый ирябой Двинец, новый гонец, выбранный Волынцом себе взамену, пришёл вгорницу воеводы быстро.
        - Волынец вместо себя послал, - сказал вответ навопросительный взгляд Славера.
        Славер знал этого дружинника, нознал также, чтотяжёлый жеребец Двинца хорош всече, каки его хозяин, номало подходит дляскоростной работы. Востальном сам Двинец вполне воеводу устроилбы. Вразумности ему отказать было трудно.
        - Твой жеребец наногу нешибко скор.
        - Волынец ту лохматую лошадку даёт, чтоссобой привёл. Онаназаводе[163 - Назаводе бежала - заводная лошадь, запасная, лошадь безвсадника, отдыхающая.] бежала, неуставши сдороги.
        - Тогда садись, ислушай меня внимательно…
        Ужеодно то, чтокняжеский воевода велел сесть всвоём присутствии простому дружиннику, говорило оважности поручения. ИСлавер тоном сказанного подтвердил важность. Даине нужно было иметь семь пядей волбу, чтобы понять такое. Однако необходимо было многое запомнить, чтоСлавер велел передать, изапомнить слово вслово, чтоб ничего неперепутать.
        Ксередине ночи всё войско бьярминских варягов должно быть сосредоточено недалеко отглавных ворот Славена, нотак, чтоб состен никто даже прилуне неувидел. Загодя выслать повсем дорогам вокруг Славена заслоны, чтобы ночью никто вгород сненужным сообщением непроник. Проникнуть могут попробовать слюбой стороны, поэтому дороги инеобходимо перекрыватьвсе, втом числе ипо Волхову, гдесловене часто ездят. Задва часа дорассвета, когда город уже проснётся, изадышит дымами изтруб, пустить кглавным городским воротам состороны Ильмень-моря - обязательно большим кругом налёд Ильмень-моря зайти! - две сотни дружины иполсотни стрельцов. Сними пойдёт словенский сотник Румянец, поего слову ворота откроют, чтоб запустить воев. Стой стороны оружные, нобез доспехов подоспеют варяги, отправленные вСлавен работными людьми врушанские купеческие лавки. Ворота охраняет сотня городской дружины. Атакой только изнутри сэтой сотней несправиться. Атаковать сдвух сторон. Сразу позахвату ворот зажечь напривратной башне костёр, чтоб видно было всему войску. Ненадеяться назапас дров устражи, ссобой длякостра ибересты, исухих полешек
прихватить. Посигналу гнать лошадей вгалоп, ивсем вгород. Людей небить, оникнязю Здравеню впоклон пойдут, агород - жечь!
        - Аэтот… - поинтересовался Двинец. - Сотник Румянец… Коли ему неоткроют?
        - Емуоткроют, - уверенно сказал воевода. - Румянец командовал Заборьевской крепостицей, самой дальней отгорода. Емубыл дан наказ крепостицу сжечь, ипривести людей вСлавен. Мыего ссемьёй захватили. Адружину его вкрепостице заперли дотого, какони её сожгли. Емусдружиной откроют, потому какждут… Там, впривратной славенской сотне, егобрат десятником служит. Узнает брат брата…
        - Такипередам.
        - Тывсё остальное понял? Всезапомнил?
        - Понял, воевода. Изапомнил.
        - Повтори…
        Двинец, прочистив горло кашлем, почти слово вслово повторилвсё. Память угонца оказалась отличная иязык некостяной.
        - Эй,там… - крикнул Славер задверь. - Приведите Румянца.
        Шаги, илязганье доспехов иоружия показали, чтоприказ услышан. Ждать пришлось недолго. Дверь раскрылась, идва дружинника ввели седого непо молодым годам воя.
        - Нучто, сотник, хочешь ты ещё свою жену идетей увидеть живыми? - сурово спросил Славер, ипосмотрел навоя исподлобья.
        - Яуже сказал, чтовсё сделаю, каквелено, воевода… - сотник Румянец ответил безстраха, идаже озлобленно, слова чеканя. - Вели только их изподвала выпустить. Тамхолодно, дети малые, невыдержат, захворают. Икрысы пищат, пужают.
        Воевода вопросительно посмотрел насопровождающего сотника дружинника.
        - Чтоспленниками?
        - Ихуже выпустили, какты сказывал. Теперь втёплом чулане заперты, - сообщил дружинник. - Асделает этот что нетак, обратно вподвал отправим, дапроподвал изабудем совсем… Чтоб крысам тож было чем подкормиться…
        Последние слова явно были адресованы Румянцу.
        - Доволен? - спросил Славер сотника.
        - Счего довольным быть. Ясделаю, - повторил Румянец. - Иконец тому. Брата ты обещал нетрогать. Япозову его уворот.
        - Обещаю. Что, убрата тоже детей полон дом?
        - Уменя только пятеро. Ау него семеро.
        - Вотиберегиих. Сделайвсе, какдоговорились.
        - Сказалже, чтосделаю, - голос сотника звучал бесстрастно.
        - Ужепора начинать… - глянул воевода заокно, гдесумерки сгустились заметно. - Сейчас поедешь сДвинцом квоеводе Даляте, утром дело исделаете. Затемноещё. Ипомни, чуть что нетак, прощайся ссемьёй.
        Сотник угрюмо промолчал.
        Славер отправил его иДвинца взглядом, глядя им вспины, идолго ещё надверь смотрел, словно хотел что-то напутственное ичерез дверь высказать, ноограничился вздохом…

* * *
        Воевода Славер сам отлично знал, каково бывает после длительного многодневного марша, даещё марша зимнего, когда завремя коротких привалов только-только успеваешь еду накостре согреть, ноуж никак непрогреться самому, когда нет возможности выспаться полноценно, аесли привал иобъявляют, тоспать дают самое короткое время, чтобы человек восне замёрзнуть неуспел. Нои такой сон несон вовсе, потому что взаледенелых доспехах выспаться - тоже самое, чтовыспаться впроруби, окунувшись туда сголовой. Итак изодня вдень - силы тают итают. Апотом, опять, практически, невыспавшись - всражение, всечу! Этотрудно, кажется, чтосил натакое втеле уже ненайдётся, новсегда согревает мысль отом, чтопосле сражения, после победы, победитель имеет право насладиться тем, чтозаслужил своим копьём имечом. Один шаг, последний шаг сделать, последнее усилие приложить, когда силы, кажется, наисходе. Вотвтакие моменты ипроверяется, чего стоит человек, каквой. НоСлавер науставших бьярминских варягов надеялся всёже куда больше, чемнасвежую варяжскую дружину Русы.
        Конечно, Славеру, приказывающему ипосылающему всечу, легче. Онвтепле ждал, предоставляя другим право совершить последний шаг. Пусть ине высыпался зазаботами тоже, новсёже нев седле время проводил, идоспехи наночь снимал, которые способны заодин-то день плечи натрудить, неговоря уже однях многих, итоже бессонных, дактомуже ещё таких зябких. Нои он когда-то вмолодости был простым воем, ион когда-то также мерз вседле, ине успевал перед боем прогреться. Всхватке грелся. Кому-то ииз нынешних простых воев судьба готовит место воеводы. Ноэто только современем. Апока должны терпеть, идело свое делать.
        Оннамеревался было отдохнуть вэту последнюю решающую ночь хотябы пару часов. Годы все-таки унего были уже немолодые. Нои отдыхать отправиться думал тоже несразу. Следовало еще отдать необходимые наказы, потом проверить приготовления, итолько после этого уже можно былобы отдохнуть. Но,даже сделав все необходимое, нестал ложиться, словно чувствовал, чтоего могут упрекнуть заэто дружинники полков, прибывших изБьярмии. Перед ними стыдился, хотя они его сейчас ине видели. Внутренне стыдился. И,умывшись вушате простой холодной водой, чтобы разогнать усталость, отправился уже втемноте кпосаднику Ворошиле, который знал отом, какая решительная ночь предстоит сегодня, идаже имел поэтому поводу беседу скнязем Здравенем. Именно результатом этой беседы ирешил поинтересоваться Славер. Ворошила несобирался все сообщать Здравеню. Атолько думал рассказать овозможных попытках. Ихотел знать, какЗдравень наэто отреагирует. Такдоговаривались Славер сВорошилой, чтобы никто несумел сорвать хорошо продуманное иуже начатое дело. Чтоже касается полков городской дружины, пока ещё непереданных воеводой Блаженном
подкомандование бьярминского воеводы, тоСлавер решил пока, довремени, вообще отказаться отних. Знал, чтосила это дутая. Одно название. Дружина толькотогда является настоящей боевой, когда она воюет. Аесли невоюет, тодоспехи дружинников ржавчиной покрываются. Илучше уж было рассчитывать нато, чтоесть подрукой. Такой ход подсказал ему сам посадник Ворошила. Многие дружинники Блажена родственно илидружески связаны сжителями Славена. И,кто знает, незахотятли они предупредить своих отом, чтоготовится вРусе. Предупредят одного, тотозаботится ещё десятью, этидесять каждый десятью, и - всё пропало… СВорошилой так идоговорились, чтогородскую дружину поднимут, ивыведут налёд Ильмень-моря только всамый последний момент, если вообще выведут, нона городские стены, скорее всего, посылать небудут, ииспользуют только втом случае, если убьярминских полков что-то неполучится. Нополучиться всё должно было так, какСлавер задумал. Главное, вгород ворваться, иустроить там пожар. Бьярминская дружина ненамного, нобольше тех сил, чтоудалось собрать воеводе Первонегу. Ив чистом поле бьярминским дружинникам победа былабы
обеспечена засчёт тех новшеств, чтоввёл вполках князь Войномир. Нос запертым городом имбы несправиться, еслибы ненеожиданный «изъезд» наворота. Аесли «изъезд» получится, тополучится иостальное. Воевода Первонег даже полки собрать вгородских улицах неуспеет, какулицы уже будут заняты. Ив горящем городе, когда противник проник застены, сопротивляться, практически, возможно толькотогда, когда вся дружина спит настенах…

* * *
        Посадник Ворошила сидел застолом, ипил избольшой глиняной кружки кислые щи[164 - Кислые щи - разновидность кваса, один изсамых лучших сортов, изсмеси солодов, выдерживавшиеся вплотно закупоренных посудинах, щипенились, какшампанское.]. Вгорнице было натоплено так, чтолицо посадника раскраснелось, ипот стекал изпод густой седой шевелюры, украшающей его голову.
        - Решил дождаться меня? - спросил, входя, воевода Славер, инаклонился вдверях, чтобы яловцом[165 - Яловец - вершина воинского шлема илишишака, может быть украшенной, может носить какое-то изображение, фигуру, знак, флажок, может быть простой.] шлема незадеть запритолоку[166 - Уславян было принято снимать привходе впомещение головные уборы, оказывая этим уважение дому. Такое правило некасалось высокопоставленных лиц. Например, князь мог входить влюбой дом вголовном уборе, иникто его заэто немог порицать. Еслиже князь снимал головной убор, этосчиталось большой честью длядома. Также это правило некасалось воинских шлемов. Шлем нерассматривался, какголовной убор, атолько, какчасть доспеха. Ипотому шлем снимался только понеобходимости.].
        - Решил дождаться утра!.. - ответил посадник, намекая, чтовночь ему всёравно нелечь отволнующего ожидания.
        - Иэто правильно. Утро нынешнее будет необычно ранним… Рассветёт раньше… Сполуночной стороны красным сиянием всё Ильмень-море обдаст…
        - Ниразу завсю жизнь недоводилось видеть, чтоб рассвет сполуночной стороны приходил, вотихочу дождаться… Выпей щей-ка…
        Воевода пригубил прохладный кислый напиток, ипоставил кружку настол.
        - Чтокнязь Здравень? Он-то, думаю, бессонницей немается, ирассвет ноне встречать ненамеревается?
        - Зрятак думаешь… Князь спит, имногое приэтом видит. Аиногда изаранее высыпается, чтобы внужный момент неспать. Велел всю ночь сани запряжёнными держать. Длянего это - большой праздник. Спрашивает, единственно, чтопрокнязя Буривоя слышно. Опасается он его шибко. Памятью живет битой.
        - Вестей проБуривоя пока нет. Сейчас нет… Я,правда, ещёсвоеводой Далятой невстречался. Дакакие иу него новости могут быть. Буривой тихо сидит или, вернее будет сказывать, тихо лежит, и, думаю, соображает, изчего ему лучше домовину себе сооружать. Коли сына позвал втакой момент, иВадимир стремглав назов помчался, город вбеде бросив, стало быть, совсем Буривой плох. ИПервонег отом говорил, хотя ине громко.
        - Аждать Буривоя, думаешь, здесь нерезон?
        - Этоименно Здравеня больше всего волнует?
        - Этоволнует. Побаивается Буривоя, побаивается, памятуя годы бывшие, рати битые.
        - Апусть неволнуется. УБуривоя полков подрукой нехватит, чтоб сюда против нас привести. Всеего полки илитоже побиты Войномиром, илипо крепостицам малым рассеяны. Онсам вбольшой крепостице заперся, высунуться довесны несможет.
        - Аесли ты сожжёшь Славен… Непримчится Русу жечь?
        Славера такие опасения иликнязя Здравеня илисамого посадника Ворошилы только смешили. Темболее, после того, какон только что объяснил положение вещей.
        - Коли могбы, несынабы ксебе звал, асам сюда пожаловал. Выживет, ито, слава Перуну. Невыживет, Перуну тоже слава.
        - Ладно, такипередам князю. Ноего ещё больше другое беспокоит.
        - Что?
        - ЧтосоСлавеном дальше будет?
        - Ачто будет? Сгорит Славен. Вотивсё, чтобудет. Акнязь Здравень после наших трудов ратных сможет наконя сесть, илив сани, если верхом ему тяжко, ипоехать через Ильмень-море науглище посмотреть, ипоклон словенского народа принять. Апотом уж пусть скняземли Буривоем илис княжичами договаривается, ктокому исколько должен останется. Наше условие вэтом договоре одно, нообязательное. Словене вБьярмию ниногой, ниносом соваться недолжны, акрепостицы иостроги бьярминские нам сдать. Именно так, несжечь, какбывало, ацеликом сдать, иначе недадим им новые стены вСлавене ставить. Тоже жечь будем…
        - Вот, стало быть, вопрос такого договора Здравеня нашего ибольше всего трогает. Оноттой печки думает, накоторой два брата Славен иРус решали города поразным берегам Ильмень-моря строить, исчитает, чтобратья невсё хорошо додумали…
        - Чтоже они недодумали?
        - Недодумали дотакой простой вещи, докоторой сам Здравень дошёл…
        - Ну…
        - Недва княжества должно быть, аодно! Таквот князь наш Здравень считает!
        Славер глаза пошире открыл, соображая, просто возмутитьсялиему, рассмеяться илиискать доводы длявозражения.
        - Чтонаэто скажешь?
        - Ничего нескажу. Рушане ещё довольны былиб. АСловене? Даони ккривичам уйдут, апод нашего князя нестанут. Изупрямства… Ониж всегда своей вольницей гордились. Исейчас гордятся. Нет, князя они всегда захотят своего иметь. Здравеню здесь рот разевать неслед…
        Посадник Ворошила вздохнул, выпил ещё кружку щей, инадолго задумался. Думал ивоевода Славер, ичем дольше думал, тембольше находил доводов впользу желания князя Здравеня.
        - Хотя, поправде говоря, длявсех это спасение. Иот свеев сурманами, иот хозар проклятых, идля торговли выгода… - сказал, наконец.
        - Здравень спит много… - вздохнул посадник.
        - Ичто?
        - Исны видит… Ипривиделосьему, чтословене позвали нашего князя собой править… Сами позвали. Дурь, конечно, небывалая. Нов голову князю запала, ион волхвов позвал, сонтолковать. Тебитый час толковали, ирешили, чтобудет так. Когда случится, незнают, ноговорят твёрдо - будет. Носамого Здравеня они вэтом сне невидят. Потому что просто князя звали, ане лично Здравеня. Аон вродебы каксо стороны это наблюдал. Этоего ибеспокоит. Боится, чтонеего, аВойномира словене захотят позвать. Итогда может статься, чтоопять Русе битой быть… Зачто, спрашивается, воевали? Ноэто дело, каксам понимаешь, вилами поволне нацарапано, асама мысль-то хороша, неотнимешь… Даиволхвы Здравеня успокаивают, говорят, чтоВойномира они тоже невидят. Просто, говорят, будет так когда-то. Ноне сказывают, когда. Может стать, нескоро.
        Славер подёргал бороду, словно вдосаде, чтоволхвы непредсказали такое событие наближайшее будущее.
        - Хорошоб - так! Яволхвам всегда верю. Сколько случаев было, обращался понадобности, ниразу необманули…
        - Асейчас съездить недумаешь? Перед этой ночью…
        - Куда?
        - Вкапище… Эторядом. Сразу почти что загородской стеной…
        - Стобой?
        - Поехали, коли так, вместе…
        - Ладно, поехали! - согласился вдруг Славер.
        Посадник встал, словно давно готов был ктакой поездке…
        Глава двадцать четвёртая
        Гостомысл, естественно, поединок Божьего суда нетолько ненаблюдал, ондаже, похоже, неподозревал оего проведении, если вообще понимал, чтосним ивокруг него сейчас происходит, иесли осознавал, гдеон находится. Также мало интересовались исходом испытания сотник Бобрыня исотник Русалко, ивои Светлан иРачуйко, по-прежнему поддерживающие княжича вседле. Нотретий сотник - вагр Заруба, небольшого роста ищупловатый, сумными вдумчивыми глазами, тотсамый, чтопервым встречал графа Оливье иразговаривал сним насносном франкском языке, апотом, поодному жесту князя Бравлина уловив приказание, сопровождал Гостомысла кжалтонесу Рунальду - постоянно оборачивался, словно ожидал услышать, чтопроисходит подстенами. Иуслышал всё-таки, какв рядах вагров ина стенах начали кричать «Слава!». Если кричат вагры, значит, поединок уже закончился, иправда сБожьей помощью установлена.
        - Свентовит выбрал Веслава! - заявил Заруба.
        - Такибыть должно, - сдержанно ответил Бобрыня, толи вмудрости Свентовита несомневаясь, толи несомневаясь всилах воеводы.
        Маленькая группа, миновав ряды больших домов вагрской знати ислегка покатую площадь, уставленную торговыми рядами, послучаю войны полупустыми, ужеподъезжала кворотам княжеского замка. Ворота, прикрываемые сдвух сторон каменными башнями, стояли раскрытыми, нопо обе их стороны толпились дружинники, ожидающие вестей из-за городских стен.
        - Чтотам происходит, Заруба? - сразу спросили сотника.
        - Воевода Веслав победил франкского барона впоединке Божьего суда! - объявил Заруба.
        Воины довольно загудели, какгудят, вылетая изулея наработу вцветущее поле, пчёлы, всвоего воеводу они верили свято, иникто, похоже, несомневался ввозможности другого исхода поединка.
        Княжича завезли вовнутренний двор, тамвоев уже встречали слуги, приняли лошадей, чтобы отвести их вконюшню, хотели помочь иГостомыслу спуститься сседла, ноСветлан сРачуйко никого ккняжичу неподпустили, исами придерживалиего, хотя Гостомысл наногах стоять мог, идаже глаза открыл, когда его поставили надворовую брусчатку. Заруба пошёл первым, показывая направление. Пришлось обогнуть стороной тяжёлую главную башню замка, гдежил сам князь Бравлин, ипо каменным ступеням, вырубленным вцельной скале, подняться выше, кнебольшому деревянному домику подглиняной черепичной крышей, примыкающему квнешней каменной стене. Лестница была крута, идалась Гостомыслу особенно трудно, ився группа вынужденно останавливалась, когда княжич немог безотдыха переставлять ноги.
        Ихшаги, должно быть, услышали, потому что рассохшаяся дотрещин дверь соскрипом отворилась, ина порог вышел небольшого роста человек странной наружности. Внешне он полностью соответствовал характеристике, данной вгорнице Годослава воеводой Веславом, иочень походил нагниловатый пень сдлинной седой бородой, словнобы даже мхом поросшей. Маленькие, близко посаженные глазки подлохматыми бровями смотрели строго инедобро, новзгляд был умным, исловно ощупывающим.
        Хозяин ждал гостей. Покрайней мере, оннеспросил, чтоотнего требуется. Значит, гонец Веслава всё передал правильно, илив приготовился квстрече.
        - Сюда ведите… - жалтонес Рунальд говорил по-славянски хорошо, только явно слышался акцент лива, произносящего слова иногда резко, иногда более протяжно, чемславяне, взависимости оттого, какэто слово звучит вродном языке жалтонеса[167 - Пралитовский язык посвоей первооснове очень близок кпраславянскому языку, иявляется его недалёким родственником, хотя ивполне самостоятельным ответвлением праарийского языка. Помнению филологов, вплоть допятнадцатого века предки нынешних русских илитовцев прекрасно понимали друг друга, иобходились безпереводчиков. Впоследствии налитовский язык, каки наязыки западных славян, сильное влияние оказывали языки германские, темнеменее, многие слова досих пор сохранили общие корни исозвучны всвоём произношении.].
        Вдверь протиснуться сразу втроём, какони шли покаменной лестнице, было невозможно, ипотому запорог шагнул сначала Рачуйко, затем, поддерживаемый им княжич Гостомысл, итолько потом Светлан, тоже так ине выпускающий локоть княжича, апотом уже иостальные.
        Домик, предоставленный жалтонесу князем Бравлином, состоял издвух комнат, нопостоянно лив здесь нежил, всегда предпочитая городу лес, какВеслав ирассказывал. «Пень сбородой», нетеряя времени наразговоры, докоторых был, судя повсему, небольшой охотник, показал наоткрытую дверь второй комнаты, требуя завести больного туда, ивелел устроить его наширокой скамье устены. Иповелительным, чуть нераздражённым, идаже слегка брезгливым повторяющимся жестом выгнал всех впервую комнату.
        Сотник Бобрыня посмотрел насотника Зарубу, словно спрашивая его согласия сжеланием лива остаться скняжичем наедине. Заруба кивнул, подтверждая, чтотак всё идолжно быть, ивышел первым. Заним неохотно потянулись словене.
        Дверь закрылась плотно, ииз-за неё слышно было только непонятное ворчание жалтонеса. Настолько непонятное, чтоэто ворчание напоминало больше какие-то магические заклинания, чемобычную человеческую речь. Дружинники Светлан иРачуйко встали укосяка, готовые войти вовторую комнату попервому зову, сотник Бобрыня нервно ходил покомнате, поскрипывая половицами, сотник Русалко стоял уокна, всматриваясь воткрывающийся отсюда, свысокого места замка, виднагород, вкотором он никогда ещё небыл. Старгород, конечно, былнамного больше, чемпривычный тихий Славен, иизобиловал каменными домами. Каменные дома, помнению словен, уступали деревянным посохранию тепла взимнее время.
        - Телепень идёт… - судивлением вголосе сообщил вдруг Русалко, увидев долговязого инемного неуклюжего воина, поднимающегося полестнице. - Сним ещё кто-то…
        - Сним наш. Провожатый, - сказал сотник Заруба, посмотрев вокно сбоку отРусалко.
        - Спешат… - добавил стрелецкий сотник. - Неиначе, скакой-то вестью…
        - Телепень добрых вестей неносит - человек уж такой, отБогов, - прокомментировал Бобрыня, всотню которого ивходил долговязый вой.
        Телепень вошёл, пригнувшись, потому что дверь нежелала пускать человека такого роста, иосмотрелся, отыскивая взглядом Русалко, итолько после этого, глядя исподлобья, шагнул ксотнику стрельцов.
        - Там, втвоей сотне…
        - Что?
        - Лошадь, стало быть, околела…
        - Ичто?.. - непонял сотник, очём речь, поскольку Телепень красноречием неотличался. - Какоколела?.. Отчего вдруг? Убили?..
        - Нет… Пена вдруг изорта, како вводовороте… Упала, ибиться стала… Стрельцу своему ногу сломала. Мыеё, стало быть, копьём добили…
        - Отчего упала-то? - Русалко так ничего ине понял.
        Телепень долго думал, чтобы ответить, новсёже ответил:
        - Воевода Веслав сказывает, что, никак, яд…
        - Опять яд? - сугрозой ис удивлением спросил сотник Бобрыня. - Дачтомы, неведомо счего вдруг взмеиное царство попали?
        - СамВеслав идёт, сейчас скажет, - сообщил оставшийся уокна Заруба.
        Веслав вошёл вскоре, точно также, какТелепень, склонился вдверном проёме, поскольку ростом был ещё выше, чемдружинник словен, иточно также осмотрел всех, новзгляд остановил насотнике стрельцов. Широкий меховой плащ держал запахнутым, ипрятал подним руки.
        - Тебе, вижу, ужесказывали… Лошадь отяда околела…
        - Почему именно отяда? - непонял Русалко. - Ктосказал?
        - Подо мной однажды лошадь отравленной стрелой ранили… Видел… Также точно… Истрелец твой ногу сломал… Стрелец Семуша изтвоей сотни…
        - Есть уменя такой. Хороший стрелец, издалека метко бьёт. Вмалую птицу налету попадает. Значит, надо ногу ему влубок завязать.
        Воевода долго смотрел насотника, собираясь что-то сказать, нобудтобы нерешаясь.
        - Да,похоже, чтостреляет метко… Тыхорошо его знаешь? - наконец, задал вопрос.
        - Каки других… Сдетства, какнас всвой полк княжич Вадимир собрал[168 - Княжичи вславянских племенах имели собственные полки, иполки эти формировались изтоварищей детских игр. Таквпоследствии князь Святослав Игоревич даже отказал матери, когда та настаивала напринятии сыном христианства, отвечая, чтоего дружина этого непоймёт. Дружина Святослава тоже состояла изтоварищей детских игр, которые росли иразвивались вместе скняжичем, иодновременно сним постигали воинское ремесло.].
        - Чтоон зачеловек такой?
        - Человек, какчеловек. Чтодуша нараспашку, нескажу. Немного осебе говорит, молчалив. Вделе хорош, неуступчив.
        - Лицом иволосом он чёрен. Иглаза враскос… Отчего?
        Русалко плечами пожал, непонимая суть вопросов ицель, которую воевода преследовал.
        - Матьего, какмать жены княжича Вадимира, была хозарской рабыней… Ноу нас так издавна повелось - кто срединас, тотнаш, словенин, стало быть, пусть хоть десять раз дотого хозарином был… Ачто случилось?
        - Случилось… Яэтого Семушу направёж отправил ккняжескому кату?
        - Кактак? - встрепенулся Русалко. - Почто?
        Воевода вытащил руку из-под мехового плаща, ибросил наскамью большой походный тул сострелами. Тулбыл слегка помят, какбывает, когда лошади боками одна другую заденут, итул ккрупу придавят.
        - Вот… Тулсодна сбоку прорвался… Стрела наконечником вылезла, илошадь оцарапала… Оттого иоколела… Вокруг царапины всё воспалилось, ипупырыши, каку княжича… Гдебыл Семуша, когда Гостомысла ранили?
        - Сейчас ине вспомнишь, вкаком крыле… - Русалко стал серьёзным, изадумался. - Надо десятника спросить.
        - Спросим. МогСемуша вкняжича стрелять? Специально - внего… Могпопасть издалека, когда никто незаподозрит, вкого он стреляет?..
        - Зачем ему это? - непонял Русалко. - Несталбы, конечно. Апопасть… Куда стрела летит, любой стрелец знает, когда тетиву пускает.
        Воевода вытащил из-под плаща ещё исвёрток кожи. Аиз свёртка две стрелы. Одна короткая, спростым круглым наконечником, князем-воеводой Дражко переданная, вторая длинная, снаконечником плоским иострым покраям, точно такаяже, какстрелы изпомятого тула.
        - Смотри… - Веслав показал наедва заметную жёлтую полоску рядом соперением. - Чтоэто, какдумаешь?
        - Метка какая-то.
        - Метка. Этой вот стрелой ранили княжича Гостомысла.
        - Откудаж она утебя?
        - Князь Войномир её наместе подобрал. Онипередалмне.
        После этого воевода вытащил изтула все стрелы, ивыбрал две. Показал. Точно такиеже жёлтые метки.
        - Только надвух стрелах. Первая, которая лошадь оцарапала. Нолошадь неможет, какчеловек, стаким ядом бороться. Онабыстро погибает. Погибнетли человек, этонадо уРунальда спросить, номы все надеемся…
        - Тыхочешь сказать… - угрюмо спросил сотник Веслава, ноне закончил фразу, поскольку ибез окончания она стала понятной всем.
        - Да,я хочу сказать, чтовГостомысла стрелял Семуша, истрелял специально, зная, чтоделает. И,думаю, непо своему стрелецкому разумению, апо наказу чьему-то…
        - Гдеж он сейчас? - спросил Бобрыня сугрозой.
        - Яцеремониться нестал - сразу отправил его вподвал замка. Когда разрешит Бравлин, нашкат будет беседовать сним.
        - Ядолжен быть приэтом, - твёрдо сказал Бобрыня.
        - Я - тем более, поскольку Семуша служил вмоей сотне, - досадливо рубанув воздух рукой, неменее твёрдо сказал иРусалко.
        - Ядоложу князю овашем желании. Думаю, онсам тогоже захочет, - согласился Веслав. - Новы безнего должны подумать отом, кому выгодна смерть княжича? Ктоможет так страстно желатьеё? Недогадываетесь? Вамподсказать?
        Бобрыня вдруг отодвинулся отстрелецкого сотника, аРусалко неожиданно покраснел.
        - Много слухов ходит, - сказал он хриплым голосом ис заметным волнением. - Ясам слышал, какмои стрельцы это обсуждают. Онинедумали, чтоэто умышленное убийство, ониобсуждали случайность, которая возведёт настол Вадимира. Ноя знаю Вадимира сдетства. Мывместе росли. Иголову готов покласть наплаху, если неправ. Вадимир любит старшего брата, иникогда против него непойдёт. Аподослать убийцу… Надо совсем незнать Вадимира, чтобы так говорить. Нет, Вадимир такого наказа недаст.
        - Слава Свентовиту, если это так, - согласился Веслав. - Идобро Вадимиру, чтоунего друзья такие.
        - Ноне это главное. Надо ещё знать жену Вадимира, чтобы суверенностью отвергать, - сказал вдруг Бобрыня.
        - Жену? - переспросил Веслав. - Акто его жена?
        - Дочь знатной хозаритянки, бывшей рабыни.
        - Та-ак… - протянул Веслав раздумчивое слово. - Тамхозаритянка, здесь хозаритянин. Этовам всем нио чём неговорит?
        - Уменя всотне ещё трое таких, - сказал Русалко.
        - Воткак! - Веслав опять задумался.
        - Надо увсех стрелы проверить, - решил Бобрыня. - Увсех троих.
        - Какя их обижу? - спросил Русалко. - Аколи нипри чёмони?
        - Тогда проверяй увсей сотни, - предложил воевода. - Этонетак обидно твоим хозарам будет. Ноничего необъясняй. Может, даже ине Семуша стрелял, акто другой такимиже стрелами. Проверь.
        - Да,я так исделаю!
        - Стрелы сметкой ищи.
        - Понятно, чтонепростые.
        - Ине откладывай! Сейчасже проверь.
        Русалко навсех посмотрел, словно согласия спрашивая, ибыстро вышел вместе сТелепенем ипроводником, чтоТелепеня привёл…

* * *
        Теперь перед дверью вовторую комнату домика жалтонеса ходил Веслав, аместо Русалко уокна занял уже Бобрыня. Всеждали, когда «пень сбородой» скажет своё слово. Ждать пришлось неслишком долго. Вскоре дверь отворилась, иРунальд вышел один. Посмотрел только навоеводу, других словно незамечая. Номолчал.
        - Чтоскажешь? - невыдержал всёже Веслав.
        - Скажу, чтопривезли вовремя, завтра былобы уже поздно.
        - Спасёшь княжича?
        - Незнаю… - Рунальд обещать ничего нехотел, иэто заметиливсе. - Здесь - неспасу. Влес надо, комне визбушку…
        - Когда?
        - Прямо сейчас.
        Воевода ине подумал спорить. Коротко глянул наБобрыню, наРачуйко соСветланом, исказал, ничуть несомневаясь:
        - Пойду ккнязю носилки просить. Уего дочери есть. Ты,сотник, готовь свою дружину всопровождение.
        Бобрыня кивнул, исобрался было выйти.
        - Всюдружину я невозьму. Шуметь будут, амой лес тишину любит, - сказал вдруг «пень сбородой».
        - Носильщики сосменой, - уступив требованию безвозражений, продолжил распоряжаться воевода, - идесяток вохрану.
        - Носильщики ибудут охраной… - подытожил жалтонес. - Ивсё. Ибыстрее. Надо отправитьего, пока спит. Ядал ему отвар корня успокой-травы[169 - Успокой-трава - валериана.].
        - Пусть так. Япошёл… - Веслав заторопился…

* * *
        Самому сотнику Бобрыне вэтот раз пришлось тоже быть носильщиком, поскольку оставлять княжича безсвоего пригляда он нехотел, аРунальд кроме носильщиков брать ксебе влес никого неразрешил. Итак, восемь человек - это ему показалось слишком много. Четверо несли носилки, вто время каквторая четвёрка отдыхала всёдлах. Кони работающей четвёрки велись наповоду, точно также, каки конь самого Гостомысла. Дружинники надеялись, чтоизбушку Рунальда княжич всёже сможет покинуть верхом.
        Дорога шла то бором, товыныривала изпод сосен вполе, гдестояла непокрытая снегом смерзшаяся стерня, томиновала овраги снезамёрзшими ручьями, икруто взбиралась посклону. «Пень сбородой» шёл впереди, иудивлял всех способностью ходить быстро, невзирая насвой возраст. Носильщики едва-едва успевали заним. Ноэто неудивительно. Ониже шли сгрузом, истарались груз нести аккуратно, непобеспокоив княжича. Когда Бобрыня сменялся, тостарался ехать рядом сносилками, ивремя отвремени заглядывал зазанавеску, чтобы посмотреть влицо княжичу. Гостомысл спокойно спал, привалившись кобшитым бархатом подушкам. Должно быть, жалтонес, вдополнение куспокой-траве, напоил его каким-то сильным сонным снадобьем, итеперь уже кошмары княжича немучили. Покрайней мере, оннеметался так, какэто было попути отРарога кСтаргороду, ине был вхолодную погоду мокрым отгорячечного пота. Нои пить непросил, хотя Бобрыня, заботливо захвативший ссобой баклажки смёдом, когда первые носилки вынужденно выбросили, положил их вногах Гостомысла вновые носилки. Рунальд, спросив, чтовбаклажках, невоспротивился. Тоже знал, какмёд помогает приотраве.
Впрочем, мёдпомогает привсех ранах иболезнях.
        Водин измоментов, когда дорога, выйдя изголого повремени года, тоскливо исумрачно смотрящегося осинника, привела вскалы, закоторыми внезапно повернула всторону, прямо насамом повороте встретился отряд франков, состоящий изрыцаря идесятка простых воинов. Дружинники, услышав возглас Бобрыни, поставили носилки наземлю, ивстали впереди них, выставив копья вбоевое положение. Нофранки сместа недвинулись, иникак непроявляли агрессивности.
        Сделал успокаивающий жест исам жалтонес. Ноне прокомментировал встречу. Онсам, ещёбыстрее, чемраньше, пошёл кфранкам. Рыцарь, оставив сопровождение наместе, подъехал кжалтонесу, ичто-то сказал, непокидая седла. Разговор происходил далековато, иветер относил слова, поэтому никто непонял, очём они говорят. Рунальд, покопавшись подплащом, вытащил изпод своей широкой одежды мешочек, ипротянул рыцарю. Тотвответ, словно товаром обмениваясь, протянул другой мешочек, вкотором что-то звонко звякнуло. Голос переходящих изрук вруки золотых монет оказался более различимым, чемразговор двух человек, исловене вполне ясно уловилиего. Ноим было совсем недо местной торговли неизвестно чем. Ипотому, когда рыцарь развернул коня, ипустил его вскачь, жестом приказывая своему отряду следовать засобой, жалтонесу никто незадал ненужного вопроса. Кроме того, словене прекрасно понимали, чтоктаким странным личностям, как«пень сбородой» могут обращаться совершенно разные люди, отнищего докороля, иу всех бывают свои надобности, непохожие нанадобности других.
        Дальше дорога, обогнув несколько монолитных скал, превратилась вузкую тропу, уходящую вгустой смешанный лес, издесь носильщикам пришлось совсем туго. Чтобы поместиться сносилками натропе, импришлось встать непо сторонам длинных ручек, авнутри, ипри этом наступать впередиидущему напятки. Из-за неудобства менялись чаще, апотом вообще пошли парами, истали ещё чаще меняться, чтобы сохранить тотже темп передвижения ине отставать отнизкорослого, престарелого, носкорого наногу жалтонеса. Атого, казалось, совсем небеспокоил вопрос, отстанут носильщики отнего илинет. Оншёл, каки раньше, словно куда-то опаздывал, истранно было видеть человека его возраста, способным кподобным переходам.
        Сотник Бобрыня ничем неотличался отостальных дружинников, иносилки нёс точно также, каквсе остальные, только всвободную смену даже наузкой тропе время отвремени умудрялся заглянуть зазанавеску.
        Жалтонес свернул стропы навообще едва заметную петляющую тропку, словно специально выискивал такие пути, чтобы носилки немогли там пройти. Нодружинники нежелали сажать княжича наконя, ине брезговали взмахнуть несколько раз мечом илитопором, чтобы срубить мешающие передвижению молодые деревца иликусты.
        Избушка открылась взгляду сразу, кактолько вышли наполяну, идаже как-то неожиданно, потому что густые кусты оборвались резко, кактолько закончилась мягкая земля, иначинались камни, потрещинам проросшие только высокой, нозасохшей повремени года травой. Изтаких камней состояла половина поляны, гдеустроил себе жилище жалтонес Рунальд. Втораяже половина была нормальной, какобычные лесные поляны. Этовсамом деле была только избушка, аникак недом ине изба. Маленькая, тесная, спечкой, которую топили «по-чёрному», тоесть, дымвыходил нечерез трубу, ачерез отверстие вкрыше. Ноодному человеку, если неограничивать себя привычками кпросторным помещениям, прожить здесь было вполне можно безстеснения. Идаже двоим, если участь, чтоРунальд именно визбушку привёз княжича Гостомысла.
        Рачуйко иСветлан наруках внесли Гостомысла, который всё ещё так ине проснулся, визбушку. Следом вошёл Бобрыня, исразу зашевелил основательным породистым носом. Чемздесь пахло, сказать точно было невозможно. Нопахло резко, остро, раздражающе всем сразу, чемможет пахнуть жилище знатока ядов. Идаже, казалось, неискоренимый запах дыма икопоти, естественный вкаждом месте, гдетопят «по-чёрному», былнев состоянии эти запахи истребить идаже перебить.
        - Вели своим людям печь истопить… Кладите княжича напечь… Сюда, сюда, кполдню головой, только кполдню[170 - Уславян было принято ложиться головой насевер. Рунальд заставляет положить княжича вобратном положении.]. Иначе отрава изнего невыйдет, только всон спрячется. Ивеник пихтовый подглаву, аберёзовый подноги. Разувайтеего. Сапоги снимите. Воттак…
        Бобрыня сделал знак рукой. Дружинники, чтодоэтого стояли вдверях, заглядывая внутрь сбеспокойным любопытством, тутже бросились исполнять приказание. Поленица сухих дров стояла рядом, поднавесом изжердин, покрытых старыми хвойными лапами. Триохапки дров моментально оказались перед печью. Ипечь заполнили. Поддрова подложили бересту исухую траву, высекли огонь.
        - Выйдитевсе. Все, - сурово приказал Рунальд. - Дрова понадобятся, япозову кого.
        - Сколько ждать-то? - поинтересовался Бобрыня.
        - Тридня. Шалаш стройте. Тамживите. Кнам несуйтесь. Ктосостороны приедет, убейте, ноза порог непускайте, иначе княжич умрет.
        Бобрыня ещё раз потянул носом, словно впитал всебя странные эти щекочущие ноздри запахи, глянул накняжича, ивышел первым. Онвидел, какподчиняется жалтонесу воевода Веслав, ирешил подчиняться этому странному ливу также.
        Уверенность лива вселяла всловен надежду…
        Глава двадцать пятая
        Впригородное капище Перуна, самое известное сакральное место вокрестностях Русы, посадник Ворошила своеводой Славером поехали вбольших санях посадника, крытых плотным меховым пологом, хорошо защищающим ответра, даиночной мороз, ужебезветра, заэтим пологом неказался таким кусачим.
        - Акто, скажи-камне, мешает нам одним большим княжеством стать? - размышлял вслух Ворошила. - Только мы сами себе имешаем. Яправильно говорю?
        - Может быть, даже более правильно, чемты сам думаешь… - скорее каким-то своим мыслям, чемсобеседнику, ответил Славер. - Если, конечно, говоря «мы», тынеимеешь вголове только меня исебя, поскольку подиж, нашголос, хотя ине самый тихий, всёж неглавный, иуж совсем необщий.
        - Когда я говорю «мы», яговорю ипро русов, ипро словен, - отчего-то рассердившись, жёстко сказал посадник. - Мысами имешаем… Когда братья Славен иРус строили свои города, онижили вдружбе илюбви, впомощи, както отбогов братьям изаведено. Ипо братски делиливсё. Этопотом уже их зёрна - имы стобой, иБуривой ссыновьями, иЗдравень сБлаженом, иостальные все - стали думать, отчего нам мало достаётся, асоседу, брату бывшему, откеле-то больше подваливает, обиды неправедные стали появляться, зависть…
        - Это-то всё понятно безслов. Сила - это когда вместе… Икуда запримером ходить?.. Тогоже Годослава возьми! Когда Бодричский союз существовал, ктобыл ему страшен? Никакие франки исаксы непосмелиб наземли славянские посягнуть. Апосягнулиб, такисвоиб потеряли, какраньше нераз случалось… Нокаждому князю-брату своей власти захотелось. Свободу, или, скорее сказать, власть неответную больше дома своего возлюбили… Разделились вот, иполучили толькото, чего так надсадно добивались… Исами франки, посуди, ктотакие были, пока их Карл подсвоё крыло несобрал? Аникто… Разбойники, шакалы, воры, которых иморавы бивали, иобры[171 - Обры - русское название аваров.] пополям сратью гоняли, идаже какие-то лангобарды, окоторых раньше всерьез никто неговорил, ите бивали много раз… Асейчас им никто слова против сказать неможет, львами яростными стали. Авсё оттого, чтовместе…
        - Неужели это всем непонятно! - всердцах воскликнул Ворошила. - Этоже так просто…
        - Сложно другое, - согласился Славен. - Сложно человека найти, закоторым пойдут. Добролюбно илипо принуждению, какуж получится, нопойдут, ине откажут, когда тот велит. Это, пожалуй, труднее всего. Желающих много, аподходящих - ненайти.
        - Этого вот ихочет князь Здравень, - сказал посадник, носказал неуверенно, словно сам сомневался вправомочности такого желания князя.
        Славер понял причину его неуверенности, исам её высказал:
        - Аза Здравенем непойдут! ЗаБуривоем лучше пошлибы, хотя иневсе, заВойномиром пошлибы сохотой большей, аза Здравенем непойдут…
        - Буривой слишком много снами воевал, заним рушане быть незахотят, - Ворошила своё мнение высказал, выдавая его замнение горожан. - Войон знатный, акнязь плохой… Длясвоегоже княжества урона принёс больше, чемвыгоды…
        - Авот еслибы он вовремя, когда всамой ярости был, Русу сжёг, иза ним пошлибы. ЗаБуривоем тогда сила была великая, через берега Ильмень-море плескалось… Засилой пошлибы, пусть поначалу ис принуждением… Вотумабы ему поболе, край наш тогда крепко всталбы…
        - Сейчас что обэтом говорить… Радегаст[172 - Радегаст - один избогов славянского пантеона, покровитель воинов, защищающих родные стены. Изображался ввиде воина, нашлеме которого сидел петух, символ защитника, водной руке держал копьё, навторой носил щит сголовой дикого тура. Чаще считался значимым богом упоморских славян, убодричей почитался особо, чуть ниже Свентовита, нобыл уважаем иу северо-восточных славянских племён.] тогда Русу помиловал, отвёл мысли злые Буривоя внужную сторону… Аты вот сожжёшь Славен, силу варяжскую выкажешь… ЗаЗдравенем, думаешь, непойдут после этого?
        - Нет. ЗаВойномиром пошлибы. Онтоже силён, ихарактером Перун его необидел, иРодомысл своими дарами наградил. Ноне заЗдравенем. Всезнают, чтоЗдравеня невсегда добудиться можно.
        - Может, ине пойдут, - устало ине твёрдо согласился посадник, скорее себя убеждая, чемразговаривая откровенно. - Атак, безэтого… Чтоэтакая война нам назавтра даст? Через тройку - пятёрку лет снова всё начнётся, какраньше. Каждый удел подсебя, каждый князь подсебя, всеподсебя грести будут, асо стороны нас грабить продолжат.
        - Воткнязь Войномирбы вовремя воротился… - высказал воевода вслух исвои надежды.
        - Здравень тогож боится. Чтоворотится невовремя…
        Казалось, спутники разговаривали наразных языках. Обапонимали это, ипотому некоторое время помолчали.
        - Да, - невыдержал, наконец, долгую паузу посадник, иповторил уже высказанную мысль. - Всёоттого, чтокаждый подсебя старается. Только подсебя. Илипод своих. Здравень - подсебя. Ты - подВойномира.
        - Ия протоже говорю. Вотты умом тоже, думать надо, понимаешь, чтоВойномир может стать воглаве, азаботишься наделе только окнязе Здравене, закоторым, каксам знаешь, словене никогда шагу неступят. Онидавно уже просто смеются надним, аза смешным человеком ктож пойдёт. И,почестному-то говоря, нетолько словен это касаемо. Бьярминские варяги только насловах уважение, какположено, окажут, ажить по-своему будут, какраньше жили. Посвоим привыкам. Нетот, совсем нетот человек князь Здравень, какое он желание ниимей, чтобы заним пошли. Тывот сетуешь, апонять того нехочешь.
        Ворошила возразил неуверенно:
        - ЗаКарлом тоже невсе собъятиями бежали. Онкопьём имечом принудил.
        - АЗдравень ипринудить несможет, поскольку его рука копьё неудержит, имеч он изножен уже неодин десяток лет невытаскивал. Покамы, бьярминцы, здесь, ончувствует силу, даито возвращения Буривоя боится. Амы уедем, Здравень снова заснёт, ипросыпаться будет только отиспуга. Аиспуг оттого, чтобудить его начнут.
        Ворошила, вглубине души хорошо понимая правоту бьярминского воеводы, ничего неответил, только вздохнул, словно застонал отразрушения надежд, которые ввоздухе витают, ноостаются по-прежнему неосуществимыми.
        Адорога тем временем уже вышла загородские ворота, инаправилась кберегу Тулебли[173 - Река Тулебля, внастоящее время протекает позападным окраинам Старой Русы, ивпадает вИльменское озеро вТулебльском заливе. Вовремена, когда город назывался просто Русой, Тулебля отстояла отгорода нанекотором расстоянии. Возможно, чтопорой встречающийся втопонимике корень «туле» имеет отношение ксказаниям оземле Туле (Фуле, Гиперборея), северному архипелагу, скоторого расселялись помиру племена ариев, итесно связан скакими-то несохранившимися сакральными объектами. Сделать такое предположение позволяет тот факт, чтославянские волхвы брили бороды, продолжая традиции ариев, таким образом сохраняя остатки арийской ведической традиции, значительно трансформировавшейся припереселении народов. Вторая часть названия реки, возможно, имеет финно-угорские корни. Так, умногих народов современного российского севера втопонимических терминах, особенно вназваниях рек, присутствует составной частью слово «бляха», «яха» - девушка.], гдевгустой роще наприбрежном невысоком холме располагалось старое, каксама Руса, городское капище,
окружённое тяжёлым ивысоким тыном изстолетних дубов. Когда капище строили, ниодного дуба навнешний тын невыбирали, чтобы он был возрастом моложе ста лет - волхвы видели вэтом какую-то собственную, сакральную символику, хотя вдругих капищах такого строгого ограничения незнали, ичасто удовлетворялись тем материалом, чтобыл подрукой. Тулебльское капище, посути дела, представляло собой основательную итрудную дляприступа крепостицу, имеющую стены нетолько выше, нои крепче иных настоящих крепостиц иострогов, иворота, которые кулаком невышибешь. Этопробовали уже делать неоднажды исвеи, иурмане идаже далёкие даны сюда порой жаловали. Случалось, чтоисаму Русу сжигали играбили, нобогатое дарами иприношениями капище стояло, непоколебимое всвоей славе.
        Дорога докапища была хорошо наезжена исанями, иверховыми лошадьми, илосями, верховыми иупряжными, которых здесь было, конечно, нетак много, какв Бьярмии, ивсе они были неместными, аименно изБьярмии приведёнными, новсёже неявлялись редкостью идивом, накоторое останавливалисьбы поглазеть зеваки.
        Большое зарево надТулебльским капищем никогда нетускнело, ислужило путникам заметным ориентиром. Обэтом заботились многочисленные младшие волхвы иученики волхвов. Ипосадник своеводой, подъезжая кместу, откинули полог саней, чтобы увидеть зарево надтыном.
        - Пока огонь горит, рушане живут спокойно… - сказал, самсебя подбадривая, Ворошила. - Онизнают, чтоПерун их неоставит…
        - Аты уверен, чтонаПерыни насвой огонь надеются меньше? - воевода чуть осадил восторг посадника.
        Тотневозразил, понимая, чтоитам итам Перуна любят одинаково, акого выберет влюбимцы сам бог - это ещё неизвестно. Ноловко перевёл разговор надругую тему:
        - Скореебы иное зарево увидеть…
        - Скоро уже, - согласился Славер, итоже придержал рукой полог, чтобы всмотреться вприближающуюся картину.
        Вночном, тяжёлом отнизкой облачности небе священное зарево сияло красными грозными ивеличественными отблесками, окрашивало иоблака, ивершины ближайших деревьев темже цветом, иманило ксебе снеудержимой силой великого священного огня[174 - Славяне всегда уважали огонь, ипоклонялись ему наравне сдругими богами, называя «Огнём-Сварожичем». Более того, считалось, чтодругие боги живут внебесах, аОгонь-Сварожич среди людей наземле. Поэтому уважение ему оказывалось, может быть, чаще, чемдругим, но, восновном, происходило это набытовом уровне, например, привходе вдом протягивали руки кпечи даже летом, когда огня вней небыло, потому что печь считалась жилищем домашнего огня. Вообще введической вере ариев иих потомков отношение когню, видимо, было особое, очём свидетельствует хотябы авестийская ветвь ведизма, гдетрадиции зороастризма считали огонь верховным божеством, сотворителем мира.].
        Капище незнает нидня, ниночи, каки боги, которым недано спать, потому что вовремя их сна некому будет управлять людьми идругими земными делами. Иникто изволхвов, вышедших кворотам встретить посадника сбьярминским воеводой, неудивился столь поздним гостям. Несколько жилых построек иконовязь чуть встороне отворот предназначались длятех, кторешил остановиться здесь надолго илиненадолго, прервав свой путь дляпоклонения имолебна. Младшие волхвы отвели туда коня ссанями, один изволхвов, званием постарше, заведовавший воротами, людей известных узнав сразу, учтивым жестом пригласил гостей затын, исам побежал заверховным волхвом Судишей.
        Судиша доводился посаднику Ворошиле даже каким-то дальним родственником, ибыл человеком вокрестностях известным, умело управляющим всем большим хозяйством главного городского капища, волховской школой, имножеством подчинённых ему волхвов, послушников иучеников волхвов. Впрочем, вэто капище люди приезжали совсей земли русов, ане только изстолицы княжества. Ик томуже волхв входил вбоярский совет прикнязе Здравене, тоесть, принимал участие врешении важных вопросов вжизни варягов. Верховный волхв, вотличие отсвоего вестника-привратника, нетак откровенно проявлял торопливость, хотя вышел изсвоей избушки-кельи тоже беззадержки, запахивая наобширном животе чёрный меховой плащ, изпод которого высовывалась длинная, избелёного льна волховская рубаха, вышитая понижнему краю чёрными посолонями скрасным посередом. Ноон толи вообще неумел ходить быстро, толи просто нелюбил это делать, ипотому сгодами воспитал всебе неторопливую исолидную манеру передвижения, приличествующую его сану. Ногости, уважая этот волховской сан, вежливо дожидались.
        - Ябыл намедни утром вРусе, - сказал, приблизившись, Судиша, величественным кивком головы ответив наприветствие, исложив руки наавторитетном животе, - князь Здравень вызывал всех окрестных волхвов. Нос вами свидеться, вот, недовелось. Поспешал подругим делам…
        - Язнаю, - сказал посадник, - князь Здравень рассказывал мне освоём сне. Мыпришли, брат, поговорить какраз обэтом.
        - Яуже всё сказал князю, ине знаю, чемсмогу помочьвам… Сонникому ненадо стараться воплощать вявь, онсам собой воплотиться, когда тот час наступит, потому что сон сей есть несуть земных дел, апродолжение замыслов богов. Аих торопить, каквы знаете, негоже…
        - Инам, быть стало, вообще ничего неделать? - насупившись, спросил посадник.
        - Свои дела. Только свои дела насущные, ипро сон княжий допоры забыть. Своих дел, чаю, увсех хватает. Ичем выше звание, тембольше дел.
        - Тебе многое дано, волхв, - сказал воевода сприсущей всякому хорошему вою прямотой, чуть-чуть похожей нагрубость, нотаковой, посути дела, неявляющейся, - ты ведь беседуешь сбогами, иони бывают стобой откровенны. Инам хотелосьбы услышать, чтобоги говорят обудущем тех, ктоживёт вокруг Ильмень-моря стой ис другой стороны. Тызнаешь, чтопроизойдёт сегодня кутру?
        - Сегодня кутру рассветёт, какрассветало всегда… - ответил волхв, пытаясь уклончивостью своего ответа обойти прямой вопрос. - Ичтобы ниделали люди, всяЯвь остаётся прежней, ипродолжит жить, какзаведено Сварогом…
        - Сегодня рассветёт раньше!
        - Отчего вдруг так? - непонял волхв, нозаметно было, какон насторожился, чувствуя двусмысленность сказанного.
        - Славен будет гореть… Ярко гореть, опережая рассветное сияние неба… Ичто станет после этого? Вотсчем мы пришли.
        Судиша долго оценивал серьёзную новость, и, наконец, ответил:
        - Стакими вопросами, ядумаю, надо обращаться прямо кВидящим. Съездить, кпримеру, кстарцу Вандалу. Мыже, простые волхвы, только смиренно передаём богам просьбы людей, иждём, когда боги выполнятих. Илизадаём вопросы, накоторые ждём ответа столько, сколько боги соизволят заставить нас ждать… Новашу просьбу я могу передать Перуну. Может, Перун ответит сразу, может, пожелает ответить после, этого я незнаю. Пойдёмте, коли так…
        Верховный волхв сделал широкий приглашающий жест, обрисовав полукруг вокруг своего живота. Живот позволил жест безтруда превратить ввеличественный.
        Заглавным тыном, внутри, помимо грубых тесных изб, вкоторых жили волхвы, стоял ещё ивнутренний тын, нетакой основательный, каквнешний, нотоже крепкий, и, наверное, тоже незыблемый. Именно там, какгости знали, располагалась вырезанная изцельного дубового ствола златобородая исреброкудрая статуя Перуна слиловыми ис золочёными многоветвистыми молниями[175 - Согласно ведическим преданиям, Перун использовал два вида молний - лилово-синие, разящие живущих непо Прави, ивообще врагов славян, изолотые, созидающие, пробуждающие земное плодородие ирождение новой жизни.] водной руке, ис золотым топором вдругой. Тамже, вокруг статуи, младшие волхвы жгли наровном расстоянии один отдругого восемь высоких непотухающих костров, издали сливающихся вединое свечение. Днём вокруг этих костров всегда скакали любимицы волхвов - ручные сороки, постоянно живущие вкапище[176 - Сорока уславян считалась перуновой птицей, исорок содержали вперуновых капищах точно также, какворонов содержат ванглийском Тауэре; вообще сочетание чёрного ибелого цветов считалось символом Перуна, волхвы Перуна носили чёрно-белые одежды, средким
добавлением красного, каксимвола молнии. Считалось, чтоПерун передвигается понебу наколеснице, запряжённой белыми ивороными конями.].
        Пригласив гостей, волхв Судиша сам, неоглядываясь, пошёл первым, ступая всё также неторопливо. Внутренний тын ворот неимел, нобыл выставлен непо кругу, апо незавершённой спирали, иодин край этой спирали надобрый десяток шагов заходил задругой край. Таким образом пройти сначала пришлось между двух высоких стен, изузоренных искусной резьбою срастительным иживотным орнаментом, вкоторый периодически включались различные символические знаки солнца игрома[177 - Изображение солнца - чаще всего, посолонь вразных вариантах, сразным количеством лучей; изображение грома - шестилепестковый небесный цветок, заключённый вкруг, часто составленный изнескольких кругов, включающих всебя повторяющийся орнамент. Когда цветок рассыпает семена, звучит гром, очищающий воздух вместах, гдесеменам предстоит прорасти. Подругой версии, этонецветок, ашестиспицевое колесо изколесницы Перуна, которое гремит приезде поухабистым облакам. Вхристианстве Перун трансформируется вИлью пророка, отсюда поговорка, когда гром гремит - «Илья пророк всвоей колеснице заводой едет» (тоесть, задождём). Влюбом случае, считалось, чтографический
знак грома повторяет формой снежинку, укоторой всегда шестиугольная форма.], итолько потом гости смогли попасть квеличественной статуе Перуна. Ивоевода, ипосадник хорошо знали, чтолучшие резчики русов втечение целых ста слишком лет работали надэтой статуей, доводя её досоответствия своим представлениям огрозном боге. Каждый хотел внести свою запоминающуюся характерную деталь. Иименно потому, наверное, Перун всегда казался многоликим - исильным, игрозным покровителем воев, идобрым исправедливым судьей вделах Прави, явившихся вЯвь, изаботливым дарителем дождя всухую пору, иразгоняющим тучи вненастья, дарителем весны ивозрождающий плодородную жизнь. Икаким только нельзя было увидеть бога, былобы желание увидеть…
        Оказавшись завнутренним тыном, верховный волхв, сделал лишь величественный кивок, объёмный живот непозволил поклониться досамой земли, только едва-едва прикрытой здесь плотно утоптанным снегом. Низкие поклоны отвесили Перуну посадник Ворошила своеводой Славером. Обабывали здесь неоднажды, икаждый раз поражались Перуну, увидев его иначе, чемраньше. Поразились итеперь, изамерли, всматриваясь встатую ив происходящее вокруг неё.
        Перед статуей, Около каменного кольца предназначенного дляжертвоприношений идаров, внутри огненного кольца, скрытого отзимнего гасящего ветра плотно поставленным тыном, полукругом стояли восемь молодых волхвов. Старший изних низким раскатистым голосом пел старинные перуновы гимны:
        Перуне-ратай донас возгрядай
        Восиле вомощи отрини кошье
        Самроду опора кремнёва гора
        Молоньи мечи да яри всече
        Вогромах ходай анас незамай
        Восславися вбуре Княже-Перуне!
        Остальные волхвы ждали своей минуты, ихором подпевали славление высокими, почти подетски чистыми извенящими голосами:
        Го-о-ой! Сла-а-ва! Сла-а-ва! Сла-а-ва!
        Эхогуляло среди высокого тына, поднимаясь коблакам. Старший волхв начинал снова:
        Княже-Перуне ратай небесной
        Радетель славы ворати честной
        Великий боже вогромах ярый
        Воплясе юный ав знаньи старый
        Злотоусый молоньи мети
        Иноотведи бо мы твои дети
        Радеем днесе обожьей силе
        Княже-Перуне одоле змия!
        Младшие волхвы опять запускали припев:
        Го-о-ой! Сла-а-ва! Сла-а-ва! Сла-а-ва!
        Перуновы гимны, какзнали ипосадник ивоевода, пелись здесь постоянно. Круглые сутки одна группа извосьми жрецов сменяла другую группу через определённые промежутки времени, иникто изволхвов-певцов никогда необращал внимания напосетителей капища. Волхвы умели погружаться вразговоры сбогом настолько глубоко, что, скорее всего, даже незамечали происходящего вокруг них. Загорись тын, онииэтого, пожалуй, незаметилибы.
        Согласно заведённому порядку, посадник своеводой приблизились ккаменному кругу дляприношения даров, иположили туда каждый потуго набитой мошне. Потом, чувствуя спиной наблюдающий взгляд верховного волхва Судиши, долго стояли перед Перуном, всматриваясь врезное изображение, ишепча вбороды только им самим, даПеруну слышимые слова. Наконец, одновременно поклонившись доземли, пятясь, отошли заполукруг поющих жрецов, итолько после этого повернулись кСудише.
        Тотудовлетворённо кивнул, потому что наглаз уже прикинул вес положенных вкаменный полукруг мешочков, азвон серебра он услышал издали. Ипервым направился квыходу. Гости отстали отверховного жреца напять шагов.
        - Мнезамолитвой так грудь сдавило, - пожаловался Ворошила, - что я понял - это знак. Какой вот только, какпонятьего?
        - Мнетрудно дать тебе совет, спроси Судишу…
        - Ты-то сам ничего непочувствовал?
        - Пока - ничего…
        Онидогнали верховного волхва.
        - Знак ясный… - растолковал Судиша ответ Перуна. - Через сердешную боль тебе идти кцели… Много претерпишь, чтонепо-твоему будет, носмиришься, итогда только своё получишь…
        Навстречу им бежал волхв-привратник. Судиша остановился.
        - Гонец квоеводе Славеру изземли бодрицкой, - невоеводе, аверховному волхву доложил привратник.
        - Тащи его сюда, - недожидаясь распоряжения Судиши, самприказал воевода, иглянул напосадника. - Может, этомне ответ намолитву пришёл?
        Гонец приблизился, поклонился, приложив руку кгруди, ивопросительно посмотрел навоеводу ипосадника - кто изних есть кто? Хотя наСлавере был островерхий шлем, ана Ворошиле бобровая шапка, ошибиться гонец непожелал. Изэтого воевода сразу сделал вывод, чтопосол неиз здешних земель.
        - Ты - ободрит[178 - Ободрит - тоже самое, чтободрич. Повсей вероятности, название племени происходит отназвания реки Одра (Одера). Этноним: об-одриты.]? - спросил Славер.
        - Я - руянин, нахожусь наслужбе князя-воеводы острова Войномира Руянского.
        - Ещёнелегче… - проворчал воевода. - НашВойномир стал князем Руяна? Илиу вас там есть свой Войномир?
        - Вашему князю Войномиру князь бодричей Годослав, егородной дядя, пожаловал вкняжение остров совсеми городами иземлями иокружающими островами. Теперь он уже неваш, анаш князь. Аты, стало быть, воевода Славер?
        - Я - Славер, - сказал ничего непонимающий воевода. - Инадолго Войномир решил там остаться?
        - Навсегда! Похоже, близиться война сДанией. Войномир возглавит дружину Руяна, каккнязь-воевода Дражко возглавляет дружину остальных бодричей.
        - Вотуж, весть…
        - Тебе… - гонец протянул берестяной скруток-грамоту. - Здесь все вести подробно, итебе лично наказ оттвоего князя…
        Нежелая читать привсех, ивсем доносить, чтопишет князь Войномир, кроме того, нежелая показывать перед посадником иверховным волхвом, кактрудно ему самому даётся чтение, хотя никогда нестеснялся своей малой грамоты перед воями, воевода убрал скруток запазуху.
        - Хорошуюже весть ты нам принёс… - Славер выглядел удивлённым, ноне слишком довольным. - Ичто ещё интересного скажешь? Когда возвращается княжич Гостомысл?
        - Если вернётся, тонескоро… - сообщил гонец. - Вбою сляхами он ранен отравленной стрелой, ине может сидеть вседле. Князь Годослав пожаловал княжичу носилки своей жены, чтобы того доставили вСтаргород кливу-жалтонесу, умеющему лечить такие раны. Новсе боятся, чтоуже поздно, иГостомысл несможет оправиться…
        - Вести интересные… Знатьбы, каков результат конечный, ичего нам ждать след… Когда, гонец, назад намереваешься?
        Гонец красноречиво посмотрел напосадника ина верховного волхва, который своим животом отвсех виденных им волхвов отличался, ипотому доверия вызывал небольше, чемпривычные взгляду католические монахи. Славер понял, чтоневсё привсех гонец сказать желает. И,помимо грамоты, возможно, привёз он ещё исловесное сказание.
        - Поезжай вРусу, - распорядился воевода. - Вворотах сэтой стороны тебе покажут мою избу. Ждитам, отдыхай сдороги. Ябуду только утром, попозже. Тыуспеешь выспаться… Передай наказ: пусть мне приведут коня прямо налёд. Моилюди знают, куда это. Тамменя инайдут. Незабудь, передай. Явсанях устаю сидеть.
        Гонец, сдостоинством поклонившись, ушёл, авоевода опять переглянулся спосадником.
        - Значит… - начал Ворошила, ивзгляд его показал, чтоон интересуется спрятанной запазуху грамотой. - Значит…
        - Значит, Перун имне ответил… Атеперь уже пора налёд… Скоро рассветёт… - заторопился Славер, ао грамоте поосторожности просто забыл.
        Простившись сверховным волхвом, онивышли заворота, гдепришлось недолго подождать, пока подадут посадницкие сани.
        - Вгород? - спросил возница.
        - НаИльмень-море! - распорядился посадник. - Всторону Славена… Нальду ноне рассвет встретим… Красотой полюбуемся…
        Глава двадцать шестая
        Сотник Бобрыня ходил пополяне отизбушки долеса иобратно. Топосматривал, какдружинники большой шалаш сооружают икостёр разводят, тооколо кривой, пробитой многочисленными щелями двери останавливался, прислушивался итянул носом - изщелей доносились новые резкие запахи, иизредка что-то глухо гремело впечи. Похоже, «пень сбородой» варил вглиняной посуде какие-то специальные едкие отвары илиготовил настои - что уж он там может, этого сотнику знать было недано, даон ивникнуть нестарался, положившись наавторитетное мнение воеводы Веслава.
        Солнце уже клонилось квиднокраю, обещая скорое истремительное наступление темноты, когда дружинники позвали сотника ктолько что разведённому огню, ав избушке по-прежнему продолжалась какая-то возня, нони одного звука, изданного княжичем Гостомыслом, Бобрыне услышать неудалось, иоттого он хмурился инервничал. Всё-таки, княжича он знал инаставлял спятилетнего возраста вместе собязательным дядькой-воспитателем. Дядька мальца обхаживал, асотник ругался сним, стремясь лишнюю заботу убрать, чтобы рос княжич всиле исамостоятельности, сдетским мечом ис детскимже копьем вруках. Идаже сейчас хотел продолжить собственную заботу онём, когда тот ксамостоятельности был неспособен, заменяя того самого дядьку, которого раньше часто ругал. Илихотябы присматривать затем, какдругие эту заботу осуществляют. Желание было естественным, поскольку сотника икняжича связывали многие годы дружбы.
        Отчего-то вспомнилась картина издалёкого прошлого. Десятый год тогда отроку шёл. Влугах гуляли. Ималенький Гостомысл змею увидел. Крикнул, радостно сообщая онаходке. Каккоршун наэту змею дядька бросился, желая свою ногу подукус подставить, ноБобрыня рывком остановилего, едва успев ухватить заплечо. Ивелел мальчику палку взять, и, небоясь, гада этой палкой убить. Гостомысл уже имел вруках силу достаточную, чтобы сгадюкой справиться. Исправился, себя приэтом оберегая.
        Справлялся ипотом. Змеиный яд вего тело непопадал. Созмеями природными Гостомысл научился бороться. Ноесть ведь илюди-змеи. Иони яд свой внего пустили.
        Справитсяли сейчас?..
        Дружинники притащили ккостру толстую сухую лесину, чтобы несидеть напромёрзшей земле, обрубили мечами иединственным навсех топором сучья. Лесина была обломанная, недлинная, иместа навсех нехватило - слишком уж вои были широкоплечи, аплечи сильного человека простора требуют. Светлан встал, уступая подошедшему сотнику своё место. Рачуйко протянул Бобрыне отломленный откаравая ломоть хлеба иразогретый накостре кусок солонины, начистой тряпице, постеленной напень, разложили пареную репу, чищеный лук ичеснок - обычная трапеза воев впоходе. Сухой хворост исмолистые сосновые ветки горели ярко, выбрасывая внебо высоко поднимающиеся искры. Хотелось следить заэтими искрами, видеть, кактают они встремительном полёте, ипотому некоторое время все сидели сослегка поднятыми головами.
        - Яхворост костру ломал, видел черкан[179 - Черкан - ловушка намелкого зверя, назайца, хорька ит.п.; приводится вдействие спомощью лука, освобождённая тетива которого прижимает зверька кперекладине ине даёт ему убежать.], - сообщил густобровый иярко-синеглазый дружинник Ждан. - Настороженный… Должно, «пень сбородой» ставил. Незабыть срассветом проверить… Зайчишкубы наутренний костёр…
        - Если черкан стоит, тоипетли должны быть рядом, - сказал дружинник Зеленя. - Поищи… Заяц лучше впетлю идёт… Ачеркан попушнине чаще…
        - Заяц пока сосени неголодный, - возразил вой Телепень, вышедший, каквсе хорошо знали, изстарого охотницкого рода. - Оннедурак, впетлю запросто так неполезет… Петлю поснегу ставить след, когда он дорожку натопчет… Абез снега петля ник чему…
        Сотник вобщий разговор невступал, жевал солонину, изадумчиво молчал. Этозаметиливсе, новсе чувствовали исобственную заботу окняжиче, однако понимали, чтозабота сотника многократно более сильная. Приэтом все хотели знать, чтоже случилось сГостомыслом, поскольку воям никто нерассказывал ослучившемся. Ипотому вопрос прозвучал естественно:
        - А,правда, чтокняжича убить замыслили? - спросил Рачуйко. - Слышал кто?
        Нев открытую Бобрыню спросил, а, вродебы, товарищей своих, нос пониманием того, чтосотник неможет невступить вобщий разговор, аон-то лучше других знает, чтотам произошло после отправки вподвал Замковой горы стрельца Семуши.
        - Воевода Веслав так говорит… - сообщил Телепень, присутствующий вдомике жалтонеса тогда, когда Веслав туда пришёл.
        Наверное, Телепень ираньше передал весть другим дружинникам, иначе откудабы такой разговор, - понял Бобрыня. НоТелепень откровенно туповат, исам, наверное, ничего толком изпроисшедшего непонял. Даиперепутать всё может, когда рассказывать начнёт. Этовсе знают, ипотому долговязому вою верят всегда только наполовину, хотя знают, чтосклонности квранью тот неимеет. Просто ум уэтого человека сильно неповоротлив. Всвоём-то деле он хорош, атам, гдеголовой думать надо, тамлучше безего слова обходиться.
        - Акомуж такое злодейство надо?.. - возмутился Светлан, продолжая разговор опятьже соткровенным желанием услышать мнение сотника. - Запросто так никого неубивают, темпаче, княжича. Исамому Семуше Гостомысл наш ничего плохого несделал. Неиначе, подослал кто-то начёрное дело…
        - Знамо дело, подослали… - авторитетно решил Телепень, ноничего больше недобавил, хотя разговор отом, откуда может быть направлена стрела вкняжича, шёлпринём. Видимо, долговязый вой знал, чтотакое такт, ипонимал вред, который могут принести сплетни. Сплетни ведь это слухи, только сначала отправды отталкиваются, апотом обрастают несуществующими подробностями, исовершенно уже искажают истину. Стать инициатором такой сплетни Телепень незахотел. Ихорошо, чтоссообразительностью Телепень недружит. Иначе уже неспокойно сталобы вдружине. Ина стрельцов, чтовсохранение дал Вадимир, дружинники смотрелибы скосой опаской, если несо враждой. Ноони итак всё понимали, и, какоказалось, разброд вдружине уже пошел.
        - Ненадо было брать ссобой сотню Вадимира, - мрачно сделал вывод Ждан, инахмурился. Когда Ждан хмурился, глаза унего становились совсем тёмно-синими, иобжигали глубинным льдом. - Коли надо было стрельцов непременно, своих взялбы.
        - Своивсе, почитай, укнязя Буривоя заняты, покрепостицам разбросаны, - возразил Светлан. - Пока их воедино соберёшь, заяц зимний полиняет.
        - Можно было ибез стрельцов обойтись. Одной дружиной.
        - Нет, чтониговори, атам, сляхами ис пруссаками, стрельцы нас всех выручили. Они, почитай, безнас обошлись. Даина переправе…
        - Имы безних также обошлисьбы, - несогласился Ждан. - Невпервой меч поднимать. Афранк, кажись, нестрашнее варяга.
        - Эторешать ненам, акняжичам, - спокойно показал бессмысленность спора сотник, иподбросил вогонь толстое короткое полешко. Горящий хворост подвесом полешка треснул, выбросив кверху большой сноп стремительных искр. - Онилучше меня илучше вас знают, кому быть накаком месте нужным. Туда того ипосылают.
        - Ане былобы этой сотни стрельцов отВадимира, иГостомысл сейчас нележалбы вэтой избушке, - несогласился Ждан.
        Бобрыня усмехнулся.
        - Тыпрямо всех стрельцов Вадимира воглаве сРусалко хочешь кворогам прилепить.
        - Всех - невсех, асмотреть заними след внимательней, - стоял Ждан насвоём. - Почто вкняжича стреляли? Кому нужно былоб, коли Гостомысл сгинул, когда Буривой последний срок доживает? А? Думайте сами. Ктотогда унас княжить сталбы?
        Бобрыня понял, чторазговор этот вдружине непервый, ина душе неспокойно увсех, каки унего самого. Онсам хорошо представлял, чтобывает сдружиной, укоторой надуше неспокойно, если ей вдруг всечу предстоит пойти. Недружина боевая это будет побоеспособности, асброд сдубьём вместо копий. Иразговоры эти необходимо пресекать. Нокак их пресечь? Каждому язык неотрубишь. Отвернёшься, ониопять говорить будут. Запретишь - иэто ничего недаст, только больше озлобит воев. Значит, надо осторожно испокойно, безвласти сказывать. Нотак хитро сказывать, чтобы неразжечь возмущение, анаоборот, заставить задуматься, ипонять, чтоснаскоку сложные вопросы никогда правильно нерешаются, акогда ирешаются, тонев дружине, ана властных верхах. Иобязательно убедить, чтовопрос решится посправедливости, позаконам Прави. Время подойдёт, ирешится.
        - Здесь ты дело говоришь, - согласился Бобрыня. - Я,конечно, верю Русалко. Ончестный сотник, ивой добрый. АРусалко готов голову наплаху положить, чтоВадимир против брата ничего непредпримет. Издесь я ему тоже верю, потому что Вадимира исам знаю. Характером слабоват, однако неподл. Нотут вот…
        - Что? - переспросил Рачуйко.
        - Ноу Вадимира жена есть, которая им вертит, какхочет, ибез него тоже вертит, мужа неспросясь, иочень уж она Гостомысла, слышаля, нелюбит, потому какГостомысл присоветовал Вадимиру, помнится, вотчий дом Велибору отправить.
        - Хозаритянка! - сказал Ждан так уверенно, словно он уже решил проблему. Идаже встал отвозбуждения, готовый рукой, какмечом, воздух рубануть. - ИСемуша хозаритянин. Вот-вот. Ячувствовал, чтогде-то здесь всё искрыто. Ненравился мне этот Семуша! Ой,какне нравился! Всегда! Слишком уж он себе науме.
        - Тынаслово быстр шибко. Подожди, чтосам Семуша скажет. Егокняжеский кат повсем правилам допросит, потом идумать будем, ирешать будем. Инасчёт Велиборы - это только моё мнение. Ачто, если хозары безнеё действуют, авину нанеё сваливают? Может такое быть? Тоже может. Ачто, если это ине хозары вовсе, аваряги? ИмГостомысла видеть накняжеском столе неслишком хочется. СВадимиром справиться легче. Может такое быть? Может. Обвинить проще, чемвиновного найти. Аискать его придётся, кактолько княжич наноги встанет. Домой вернёмся, сыск повсей строгости чинить станем.
        - Скачет кто-то, - сообщил вдруг Телепень, медленно вставая, ивсматриваясь впочти полностью потемневший уже повечернему времени лес.
        Встали иостальные. Прислушались, также вглядываясь ввечерний сумрак.
        - Ничего неслышу.
        Сотник Бобрыня даже шлем вместе сбармицей приподнял иладонь куху приложил, нои это непомогло. Впрочем, всевдружине привыкли доверять охотницкому слуху Телепеня, который воя никогда неподводил, идаже частенько выручал иего самого, иокружающих.
        - Неслышно што-т…
        - Погодь чуток, ветер вот снова дунет. Во-от… - Телепень даже направление рукой показал.
        - Неслышу. Никого неслышу.
        - Вродебы есть что-то, - поддержал товарища Ждан. - Кусками слышно. Непойму. Только спорывом ветра приносит.
        - Потой дороге, гдемы ехали. Тамкамни безснега. Подковы стучат, - Телепень настаивал, уверенно ориентируясь только позвуку, какптица, пролетая, смотрелабы сверху. - Сейчас натропу свернёт.
        - Один илисколько? - памятуя приказ убить того, ктопопытается помешать жалтонесу влечении, Бобрыня поправил меч.
        - Одного слышал. Илидвоих, нопо очереди, - глухо ответил Телепень. - Такое тоже может быть. Ноне больше, чемдвое.
        - Ия тоже слышу, - сказал Светлан, повернув голову. - Один едет. Торопит коня. Всё. Влес въехал. Тамземля мягкая. Сюда направляется, больше некуда - тропа одна.
        - Напост! - деловито кивнул Бобрыня головой, иСветлан сРачуйко заняли место удверей избушки, приготовили копья, всётакже продолжая вслушиваться влес. - Никого неподпускать. Хвороста вкостёр! Быстро. Ивстать посторонам, вночь[180 - Встать вночь - спрятаться втемноте, чтобы никто неувидел.].
        Остальные дружинники набросали вкостёр хворост иполенья, чтобы огонь освещал всю поляну, накоторой устроилась избушка «пня сбородой», и, вооружившись, сдвинулись посторонам так, чтобы человеку, излесной темени попавшему насвет, ихбыло невидно. Асам сотник вышел наосвещённую середину поляны, иположил руку накрыж меча, чтобы только одним своим воинственным видом остановить неведомого гостя наподъезде кизбушке.
        Гость показаться незамедлил. Высокие кусты вокруг тропы расступились, ивыпустили человека, ведущего коня наповоду. Ещёчерез десяток шагов, когда отблески пламени попали пришельцу налицо, Бобрыня узнал сотника Зарубу, скоторым они только недавно расстались, исам шагнул навстречу, раскинув вприветствии руки, словно хотел издали обнять человека, которого уже так много лет невидел. НоЗаруба руки нераскинул, только приветственно улыбнулся:
        - Ярад снова встретиться, сотник. Догнать я вас непытался, новыехав вскоре следом. Благо, дорога эта мне хорошо знакома.
        - Чай, спешные вести ты привёз, коли так скоро появился, - вне вопросительном предложении прозвучал откровенный вопрос.
        - Вести спешные, ине слишком приятные. Ивестей ктомуже немало.
        Двасотника плечом кплечу двинулись ккостру. Заруба был почти наполголовы ниже Бобрыни, ноголову носил гордо, высоко поднятой.
        - Яслушаю тебя.
        - Агде Рунальд? - вагр посмотрел наизбушку, изкоторой никто невышел наего приезд. - Уменя есть поручение ик нему.
        - Онвизбушке скняжичем. Велел убить всякого, ктопопытается войти.
        - Ну,я входить небуду, стало быть, иубивать меня непридётся, - улыбнулся Заруба. - Только передай жалтонесу вот это, - он протянул короткую против обычной словенской стрелу. - Осторожнее, друг, здесь наконечник тоже отравлен. Этой стрелой наднях пытались убить славного вояку князя-воеводу бодричей Дражко. Кому-то, должно, покоя недавали его усы. Такие усы немогут невызвать зависти, - Заруба подкрутил свои щёгольские узкие усы, неидущие всравнение сусами Дражко, идобродушно хмыкнул. - Воевода Веслав сразу, всуете стольких событий, запамятовал просьбу князя-воеводы, ине отдал стрелу жалтонесу. Пусть посмотрит, может быть, яднанаконечнике что-то скажетему. Передай…
        - Япередам, кактолько он выйдет, - Бобрыня приглашающим жестом усадил Зарубу наствол укостра, аТелепень принял угостя коня, чтобы привязать кдлинной горизонтальной ветке засохшего дерева, заменившей ивсем другим коновязь.
        Заруба присел, снял рукавицы, ипротянул когню руки.
        - Следующая весть изтех, чтоя назвалбы негожими. Хотя васона, наверное, касается мало. Только вы уехали, король Карл Каролинг прислал вСтаргород своего герольда собъявлением войны. Каролинг извинился заповедение убитого наБожьем суде барона, какбишь его звали… Непомню, ноэто неважно… Извинился, ивсёже объявил нам войну всеуслышно. Герольд говорил долго, много икрасиво, какони умеют говорить. Таккрасиво, чтодаже мы его поняли - Карл Каролинг достаточно настрадался, живя впостоянном ипочти безумном страхе перед угрозой состороны нашего княжества, отстраха сильно устал, ипотому решил вочтобы то нистало спастись, уничтоживнас, такему мешающих спокойно спать. Есливам, данедопустит этого Свентовит, встретятся франки, имейте ввиду, онимогут напасть, приняв вас завагров, поскольку вы нанашей земле находитесь, ипотому вам следует искать возможность вовремя представляться, чтобы обезопасить своего княжича отслучайностей чужой войны. Хотя, якакдумаю, проще франков перебить, чемотних прятаться. Темпаче, опыт вэтом вы имеете…
        - Спасибо запредупреждение, - усмехнулся Бобрыня. - Только, после событий напереправе, мнекажется, этавойна стала уже нашей настолькоже, насколько она иваша. Наспринудили вмешаться внеё, ипринудили это сделать сами франки, которые, оказывается, любят видеть себя пострадавшими, каквсе люди изпороды шакалов. Напереправеони, слава Перуну, ипострадали, кактого хотели. Поможет Перун, пострадают ипозже, амы, спомощью богов, поможем им вэтом, насколько сил хватит.
        - Мало сил унас, мало. Ты,наверное, плохо представляешь, чтоможет Карл, которого франки называют Великим, - серьёзно ис неприкрытой грустью сказал Заруба. - Франки хорошие воины, акороль их - хороший полководец, полками руководят хорошие рыцари. Просто так, самнаверное понимаешь, всюЕвропу незахватишь иодной воле неподчинишь. Аесли изахватишь, иподчинишь, какуже бывало сдругими, тоненадолго. Такой громадной страной управлять надо. Здесь ум недюжий нужен. Иу Карла он есть. Посути дела, мыобречены. Таксказал сам князь Бравлин, который лучше других знает положение вещей. Пять лет назад мы ещё могли сопротивляться, ногод отгода сил становилось меньше. Итеперь ваграм осталось только несколько равнозначных путей - илис честью умереть, илиуйти всем народом куда-то подальше отфранков, гдеКарл нескоро может появиться, если появится там вообще, илипросто предать свою веру исвоих предков, ифранкам подчиниться, какподчинились им саксы ивсе другие народы.
        Бобрыня пожал широкими плечами, показывая своё неодобрение.
        - Выже дружите сданами.
        - Дружба дружбой, асвои интересы каждый блюдёт сам. Даны незахотят из-за нас ввязываться ввойну сКарлом. Готфрид просто побоится такой войны, гдепобедитель неизвестен. Емухочется много власти, ноон боится потерятьвсё.
        - Тогда можете просто уйти кданам. Граница рядом.
        - Этоопять тоже самое, чтопредать веру ипредков… Нашу веру даны терпеть незахотят. Уних есть свой Один, ичужих богов они вынести рядом несмогут. Акто вдействительности лучше, Карл илиГотфрид - это неизвестно, хотя один изних союзник, второй - враг. Носоюзник добрым нравом изаботливостью даже освоих подданных неотличается, авраг, впротивовесему, освоих людях всегда заботится, какогобы они племени небыли. Единственно, оннетерпит чужую веру. Нашу веру. Амы нетерпим другую - их веру. Иэто противоречие разрешить сложно, если несказать, чтопрактически вообще невозможно. Вотдляменя лично пойти кфранкам вцерковь - это тоже самое, чтопьянствовать иплясать надомовине матери. Апосетить священную рощу Одина, куда ходят даны - тоже самое, чтоотправиться вгости кЧернобогу спожеланием ему удачи издравствования.
        - Ичтоже вы будете делать? - сочувственно вздохнул Бобрыня.
        Заруба горько усмехнулся.
        - Несдаватьсяже. Атам посмотрим, чтонам Свентовит уготовит. Апока князь Бравлин хочет знать состояние здоровья княжича Гостомысла. Онсам хочет навестить его здесь, кактолько княжич будет всостоянии разговаривать сним. Должно быть, Бравлин связывает сэтим разговором какие-то надежды. Покрайней мере, ятак понял серьёзность его тона. Когда нашему князю пожаловать?
        - Этого я сказать немогу, хотя всей душой своей надеюсь, чтопожаловать ему удастся. НоРунальд запретил нам входить визбушку самим, изапретил пускать туда посторонних. Придётся ждать, когда он сам выйдет. Онобещал, чтопробудет визбушке скняжичем три дня.
        Сотник Заруба звучно вздохнул:
        - Тогда придётся имне ждать, когда жалтонес сам выйдет. Надеюсь, этопроизойдёт вскоре. Через три дня может выйти свестью оздоровье княжича. Асам может ираньше показаться. Ладно, подождём. Темболее, чтоя тебе невсе ещё вести передал. Напоследок оставил, каки полагается, самую интересную. Специально длятебя итвоих людей.
        - Ну-ну… - Бобрыня поправил ножны меча.
        - Помнишь, сотник Русалко пошёл проверять стрелы усвоих стрельцов.
        - Помню.
        - Кактолько началась проверка, изсотни сбежали десятник Парван истрелец Осмак. Знаешь, небось, таких?
        - Нет, незнаю. Этосотня княжича Вадимира. Яизполка княжича Гостомысла.
        - Вот. Идесятника видели отправляющимся вэту сторону. Осмак вообще неизвестно, куда пропал. Веслав выслал дозоры повсем дорогам, нотолку отэтих дозоров, сампонимаешь.
        - Вспину выставляют недозоры, апогоню.
        - Погоню тоже выставляют вту сторону, которую знают. Аесли незнают, то… Конечно, послали лёгких конников кпереправе. Думали, домой двинет. Напереправе такого невидели.
        - Ноесли Парван сюда поехал…
        - Задесятником-то настоящую погоню послали, только она нис чем воротилась. Якакраз попути наших воев встретил. Ненашли илине догнали. Адорога эта, если дальше ехать, может привести только ксаксам ифранкам или, если свернуть, кданам. Тоесть, десятник явно недомой собирался возвращаться. Но,что интересно, Русалко говорит, чтооба сбежавших наполовину хозары, дети хозарских рабов. Каки известный тебе Семуша.
        - Понятно. Ас Семушей что?
        - Говорит, чтовглаза эти стрелы, чтовтуле внего нашли, невидел. Небыло, мол, унего таких. Тутещё одно. Егодесятник подтвердил, чтоСемуша был вдругом крыле, когда вГостомысла стреляли. Онникак стрелять немог. Хотя тоже хозарин. Правда, говорят, онсосбежавшими хозарами недружен был. Невраждовал, нои недружил. Онвообще, кажется, нис кем всотне недружил, хотя Русалко ему верит, иговорит, чтострелец Семуша отменный, инадёжный, вделе многократно проверенный.
        - Ичтож теперь?
        - Незнаю. Одно сказать могу, если десятник вэту сторону поехал, тоон может какими-то путями идо этой избушки добраться, хотя такое неслишком вероятно.
        - Какон дорогу найдёт? Онместность знает хуженас. Гостомысл свои сотни сюда приводил, аВадимир свои - никогда.
        - Малоли добрых людей!.. Подскажут… Рунальд - человек известный. Подороге вот четверых встретил. Любой подсказать мог. Ябы натвоем месте вэти дни поберёг княжича особо! Очень похоже, чтонанего охотятся люто, ссоблюдением всех охотничьих правил. Аесли охотник упорный, цепкий, онсвоего часто добивается.
        - Здесь ты прав. Япоберегусь, - ствёрдостью сказал Бобрыня. - Игоре охотнику, который мою ловушку незаметит. Ая очень постараюсь, чтобы он незаметил…

* * *
        Ужчто-что, аустраивать ловушки сотник Бобрыня умел хорошо. Поднаторел завремя войны вБьярмии, когда возглавлял разведчиков Гостомысла, ивыставлял надорогах засады, чтобы захватить длядопроса путешествующих варягов илиже гонцов, скачущих отодной части варяжского войска кдругому. Ипотому подготовку провёл тщательную. Главное, сразу выставил двух дружинников вохранение, чтобы заокрестными кустами приглядывали, переходя сместа наместо. Ато заберётся кто вкусты, иего остальные приготовления увидит. Тогда уже ловушка точно несработает. Охранение выступило, искоро раздался договорённый сигнал. Можно было иостальное делать.
        Сначала Бобрыня отправил спать вбольшой шалаш сотника Зарубу. Пусть ноги слегка изшалаша торчат так, чтобы показалось, будто сотнику место только ссамого края досталось. Значит, всеостальные тоже вшалаше залегли, иопасности излеса ждать нестоит. После этого самолично обошёл всю опушку поляны, выискивая места, гделучше стрельцу спрятаться, иоткуда стрелять будет наиболее удобно, наверняка. Иво все эти места поставил почеловеку. Длинноногого Телепеня, несмотря навнешнюю неуклюжесть инесуразность фигуры, воябыстрого иловкого, выставил ксамой дороге, откуда иследовало ждать опасности. Только человек, здешние места хорошо знающий ибывавший здесь многократно, сумелбы приблизиться кизбушке прямиком через лес, минуя тропу. Ипусть приближается. Телепень, каксотник велел, должен человека пропустить. Авот если тот назад попытается вырваться, здесь его ивалить. Втом, чтосам Телепень сумеет спрятаться так, чтоостанется незаметным, даже если ему нанос наступят, иврага неспугнёт, сотник несомневался, потому что вовсём, пожалуй, полку княжича Гостомысла никто неумел прятаться так, какэто делал Телепень, сдетства
имеющий охотницкую выучку.
        После этого осталось только ждать. Всем - напостах, сотнику Зарубе - вшалаше, самому Бобрыне, наполяне. Ион, легко переборов уже устойчивую сонливость, навсю ночь занял место укостра, только иногда, когда глаза начинали слипаться слишком сильно, вставал, иподходил кдверям избушки, прислушиваясь ипринюхиваясь кпроисходящему там.
        Несколько раз заночь выбирался изшалаша проснувшийся сотник Заруба, предлагал Бобрыне отдохнуть, пока занего пободрствует вагр, ноБобрыня упорно отказывался.
        - Спипока. Коли доутра никто непокажется, ятогда тебя подниму, асам отдохну.
        - Выспишься тут. Ждёшь каждый миг чего-то. Разве это сон!
        Бобрыня словнобы чувствовал, чтомомент приближается. Ион даже предпринял меры посвоей защите, нежелая подставлять себя подотравленную стрелу. Якобы, ответра защищаясь, поставил вокруг костра свой щит ищиты дружинников, взасаде им только мешающие, ипотому оставленные наместе. Даиотсутствие щитов привлеклобы внимание настороженного иопытного глаза. Дружинники спят вшалаше, ащитов укостра нет? Нев шалашже они их утащили. Вывод ясен - вшалаше дружинников нет. Бобрыня иэто продумал. Онвсегда, если кого-то заманивал, ставил себя наместо того человека, которого заманивал. И,зная свой собственный богатый опыт, всегда исходил изтого, чтопротивник также опытен илидаже опытнееего. Лучше перестрашиться, чемнедооценить врага.
        Враг появился всамое подходящее длявора время - перед рассветом, когда гаснут нанебе звёзды ипропадает снебосвода луна, когда даже усамых бессонных людей глаза начинают сами собой слипаться. Светил только один потухающий костёр едва-едва освещал поляну иизбушку. Бобрыня вовремя поднял голову, чтобы увидеть, какза короткий отрезок времени одна задругой вырываются изкустов четыре горящие стрелы, ивтыкаются вкрышу истену избушки. Нои Бобрыня правильно определил место, откуда десятник стрельцов будет атаковать. Заранее определил. Исразуже послышался треск кустов сдвух сторон. Дружинники тоже увидели горящие стрелы, ибросились кдесятнику Парвану, чтобы захватить, ине дать больше ниразу выстрелить.
        - Заруба! - крикнул Бобрыня, носотника вагров кутру, похоже, сморил сон. - Заруба!
        СамБобрыня уже кизбушке бежал, чтобы сбить зачавшееся пламя скрыши, икраем глаза заметил, чтосотник Заруба после второго окрика изшалаша всёже выскочил, итоже сразу всё понял. Ноу дверей самой избушки их ждало неожиданное. Дотого, какперейти надистанцию стрельбы, десятник Парван хорошо использовал тёмное время, иподпёр дверь снаружи толстенным суком, подобранным влесу. Ивыйти изизбушки, если неподоспеет помощь, былобы сложно.
        Расчет Парвана прочитался легко. Всвоём умении стрельца десятник нисколько несомневался. Онподпёр дверь, занял позицию, позволяющую ему стрелять туда, куда ему заблагорассудится, ипозиция эта находилась нарасстоянии, достаточном отшалаша, чтопозволяло небеспокоиться особо. Поджёг избушку, иждал, когда изшалаша выскочат дружинники, чтобы прислабом свете потухающего костра расстрелять их раньше, чемони добегут донего. Апобегут кгорящей избушке - тем паче расстрелялбы. План оказался сорванным из-за предупреждения Зарубы ипредусмотрительности Бобрыни.
        Двасотника быстро освободили дверь, исбили зачавшееся пламя. Нозайти визбушку нерешились, ждали, когда жалтонес Рунальд сам кним выйдет, пожелав понять причину шума. Но«пень сбородой» невышел, исотники зря долго простояли перед дверью вожидании инедоумении. Изэтого состояния их вывели дружинники. Стропы показался Телепень, тащивший насвоём широком костлявом плече что-то мешкообразное инепонятное, бестолково извивающееся. Остальные дружинники торопливо шагали рядом, возбуждённо разговаривая. Только когда дружинники оказались ближе, сотники разглядели, чтоТелепень тащит спина кспине, просто ухватив того заголову, стрелецкого десятника. Парван, задыхаясь, трепыхал ввоздухе ногами исвязанными руками, новырваться изсильных рук воя немог.
        - Вотон, злыдень…
        Телепень бросил десятника подноги сотникам. Нотот илёжа наземле продолжал извиваться, какчервь, изгнанный изземли струями дождя.
        Заруба наступил Парвану наодну руку, прижимая кземле, Бобрыня наступил наногу.
        - Угомонись… Ине трясись так, ато язык откусишь. Безязыка ты нам ненужен - живого вкостёр бросим, ивалежником завалим… Невсё другим гореть… - кивнул сотник через плечо наизбушку.
        - Подождите. Отдайте-ка егомне. Ясам сним поговорю, - вдруг раздался из-за спин голос жалтонеса Рунальда. - Онмне нужен.
        Жалтонес вышел, значит, есть новости…
        КОНЕЦ ПЕРВОГО ТОМА
        notes
        Сноски
        1
        Отождествление варягов снорманнами произошло повине немца, незнающего русского языка, темнеменее, ставшего академиком Санкт-Петербургской академии наук - Теофила Зигфрида Байера (1694 - 1738), основателя норманистской теории врусской истории. Между тем русские исследователи, втом числе иМ.Ломоносов, считают, чтодлятакого отождествления нет никаких оснований. Варяги - это часть славянского племени руссов, основным промыслом которых было солеварение. Соль варили именно варяги, ив разные страны отправляли свои караваны. Ирукавица, которой спомощью шеста мешали отвар, называлась варежка. Автор поддерживается этойже концепции.
        2
        Кекки-саари - карело-финское название Кукушкиного острова; крепость Карела, согласно древнерусским рукописям изархива Татищева, была построена словенами наострове между двумя рукавами впадающей вЛадогу реки Вуоксы, рядом состолицей края городом Бьярма, впоследствии крепость была захвачена шведами ипереименована вКексгольм. Ныне это город Приозёрск вЛенинградской области; Бьярмия - обширный ибогатый край ксеверу ик востоку отсловенских земель, отэтого названия произошло название современной столицы этого края города Перми, хотя сейчас Пермь относится совсем кдругому региону - кУралу. Новызывает удивление, какдалеко распространяли свое влияние раннесредневековые славянские города-государства. (Автор умышленно избегает использования понятия «древнерусские», потому что рассказывает особытиях, которые вЕвропе однозначно трактуются, каквремя раннего средневековья, ак Древнему миру относятся дремучие времена Древней Греции иДревнего Рима, когда человечество еще стояло уистоков создания цивилизации. Иназывать период, окотором идет вромане речь, древним, значит, унижать своих предков.) Иэто приполном
отсутствии дорог идругих средств коммуникации.
        3
        Десятый день овсеня поведическому календарю соответствует тридцатому ноября. Обычно всеверных широтах это уже считается зимой.
        4
        Эпизод изведических мифов, соответствует уславян окончанию сезона осенних свадеб.
        5
        Двадня накануне новолуния идва дня после новолуния луну нанебе невидно. Этидни угреков называются днями Гекаты. Славянское название этих дней донас недошло. Вэтот период обретают особую мощь силы зла.
        6
        Ошкуй - древнее славянское название белого медведя.
        7
        Сирнане - тоже самое, чтозыряне, тоесть, объединяющее название народов коми ипермяков.
        8
        Лоси, вотличие отлошадей, лягаются незадними, апередними копытами. Известны случаи, когда лось ударом переднего копыта влоб убивал медведя.
        9
        Зверовики - охотники.
        10
        Спехи - духи, помогающие человеческим делам.
        11
        Войномир - князь варягов-русов, каки словенские князья, историческое лицо, участвовал впоходе Карла Великого против аварского каганата, изаслужил всредневековых рукописных источниках высокую оценку своим полководческим талантам. Родомысл - бог мудрости, благих советов, дающий красноречие инаправляющий кправильным поступкам. «Возносящий дары Родомыслу» - умный.
        12
        Мара - богиня болезни исмерти.
        13
        Ведающий мёд - ведмедь. Ксожалению, донас недошло впервооснове славянское слово, которым именовали медведя. Произошло это потому, чтославяне предпочитали неназывать его своим именем, чтобы непривлечь зверя ксебе, извали иносказательно - «хозяин», «ведмедь», «медведь» - мёд ведающий. Кстати, тоже самое произошло ив языках многих северных итаёжных народов, населяющих современную Россию.
        14
        Пославянскому обычаю голову невесты насвадьбе посыпают зерном, олицетворяющим плодовитость.
        15
        Доля - богиня удачи.
        16
        Рататься - биться, воевать, водить рати.
        17
        Свеи - шведы.
        18
        Князь Бравлин Второй, правитель княжества вагров состолицей вСтаргороде. Долгое время выдерживал борьбу против Карла Великого иживущих поблизости саксов. Известен посредневековым хроникам, какпресвящённый правитель, книжник, покровитель ремёсел иискусств.
        19
        Ильмень-море - озеро Ильмень, пооценкам современных гидрогеологов, имело значительно более высокий уровень, нежели сейчас, и, согласно некоторым летописным источникам, называлось морем. Вероятно допустить, чтонеБалтийское море называлось новгородцами Варяжским, аименно озеро Ильмень (поверсии действительного члена Фарерской академии наук илитературы Генриха Анохина), поскольку варяжским промыслом занимались именно жители Русы.
        20
        Согласно древнерусской рукописи «Сказание оСлавене иРусе», города Славен (ныне Великий Новгород) иРуса (ныне - Старая Русса) основаны в3099году отсотворения мира, тоесть, в2409году дон.э. Внастоящее время практически все события, указанные в«Сказании оСлавене иРусе» нашли многочисленные подтверждения ввизантийских, европейских иарабских источниках. Благодаря стараниям ярого сторонника «норманистской» теории вистории Руси Карамзина, безосновательно утверждающего, чтоэта рукопись фальшивка, онабыла надолгое время забыта. Другой историк, почти современник Карамзина, обрусевший немец Егор Классен, больший русский патриот, чемпотомок татарского «Черного Мурзы» Карамзин, справедливо упрекает классика русской истории вподтасовке фактов.
        21
        В370году наземли полян июжных русов пришло большое несчастье - нашествие «бесчисленного множества гуннской конницы» воглаве сАтиллой. Основная масса русов отошла снизовий Волги иверхнего Дона севернее, гдесконцентрировалась устен недавно восстановленной после готского нашествия крепости Воронежец. Атилла послал впреследование русов стотысячное войско, состоящее нетолько изгуннов, нои изпокорённых готов иясов. Русы полностью уничтожили гуннскую армию, ивыступили отВоронежца впомощь полянам. Нобыло уже поздно. Полян Атилла разбил, изначительную их часть увёл ссобой вЕвропу составной частью своего войска, какон делал обычно совсеми покорёнными народами. Поселившись вместе состатками полян, русы дали полянам своё имя. УНестора это звучит так: «Поляне, ныне зовомая Русь».
        22
        Навосток ина север.
        23
        Официально князь условен выбирался вече сроком надесять лет. Нов рукописях ниразу совремён основателя города князя Славена неупоминается случая, чтобы вече нарушило преемственность княжеской власти. Старший сын воспитывался, какнаследник, инаследовал отцу.
        24
        Коло - круг.
        25
        Ливы - литовцы.
        26
        Домовина, то, чтосейчас называется гробом, тогда выглядела срубом безокон, вкотором сжигали тело, асверху насыпали погребальный холм, такназываемую могылу. Отслова «могыла» произошло исовременное слово «могила».
        27
        Перынь - холм близ Славена (Великого Новгорода), гденаходилось главное словенское капище Перуна.
        28
        Всего уГостомысла было четыре сына итри дочери. Всесыновья погибли, какзащитники отечества.
        29
        Вадимир - поодной версии, предположительно, дедВадима, спорного претендента настол новгородского княжества, который много лет спустя, приподдержке волхвов, возглавит восстание новгородцев против своего родственника Рюрика. Подругой версии, Вадим был внуком Гостомысла, каки сам Рюрик, иназван был так понастоянию деда впамять освоём младшем брате.
        30
        Полуночная сторона - север, полуденная сторона - юг, закатная сторона - запад, сторона восхода - восток. Вконце восьмого века славяне неприняли ещё более поздние обозначения сторон света.
        31
        Дворец Сокола - так западные хронисты звали городской терем бодричских князей.
        32
        Полуденные ворота - южные. Рарог (Рерик, Рюрик) - столица княжества бодричей, находился неподалёку отсовременного Мекленбурга натерритории нынешней Германии.
        33
        Нашейные гривны были имужскими иженскими, отличались формой, количеством граней, весом, наличием драгоценных камней игравировки. Женские выполняли роль украшений, талисманов иамулетов, какправило, были «наговорены» волхвами наконкретную роль. Мужские носили наградной характер, ибыли впоследствии вытеснены крестами иорденами. Вытеснение произошло только спринятием славянами христианства, чтовмассовом насильном порядке убодричей произошло только через несколько веков.
        34
        Карл Великий каждую осень проводил малый рейхстаг, гдеобъявлял планы набудущее лето идавал своим баронам ивоеначальникам время наподготовку кбудущим походам. Весной проводился большой рейхстаг, гдеуточнялись планы, идавался смотр войскам. Итолько после этого королевская армия выступала впоход, следуя составленным заранее графикам передвижения.
        35
        Каган - титул правителя, равный титулу князя. Присутствовал иу славян. Каганом себя, вчастности, называл князь Святослав.
        36
        Лангобардия (Ломбардия) в788году делилась надве части, одна принадлежала Карлу, вторая тосканскому герцогу Дезирею, который тоже искал поддержки Аварского каганата против экспансии Карла Великого. Король через своих подданных лангобардов постоянно «мутил воду» всоседних лангобардскихже землях, провоцируя объединение насильно разделённых родственников. Через три споловиной года Карл полностью присоединит ксвоему королевству всю Лангобардию.
        37
        Хунгарские - венгерские.
        38
        Один - верховный бог скандинавского пантеона, соответствует германскому Вотану. Одину поклонялись датчане (даны).
        39
        Аббат Феофан - герой первой книги, гдеон присутствует ещё только монахом Феофаном, человеком, умеющим выпить вина больше, чемможет вчеловека поместиться, ипобедителем Хаммабургского турнира среди бойцов надубинках.
        40
        Реликтарий - сумка дляхранения ипереноски ценных вещей илибумаг, прообраз портфеля делового человека.
        41
        Хотя многие средневековые рукописи называют аваров огнепоклонниками, онивсёже были идолопоклонниками, аогонь, каки славяне, считали священным существом, равным своим богам, ноболее близким клюдям. Известный обряд прохождения между двух костров означал очищение отдурных замыслов. Этот обряд даже после принятия магометанства был присущ татаро-монголам. Носредневековые хронисты благодаря этому обряду ошибочно называли аваров огнепоклонниками.
        42
        Ударная сила сарматской конницы - тяжёловооружённые катафорактарии, воины снеобычайно длинными пиками, сидящие всёдлах, какговорили античные писатели, какстатуи, атакующие плотным строем, удар которого невозможно было выдержать. Именно благодаря катафорактариям сарматский царь Гатал Великий в179году дон.э. полностью разбил иизгнал сосвоих земель наВолге ина Дону скифов. Апотом остановил инашествие римских легионов. Бодричи считали себя дальними потомками сарматов, ипотому хорошо знали сарматскую военную историю.
        43
        Туча стрел - тоже самое, чтозалп, произведённый изогнестрельного оружия. Одновременная стрельба извсех луков.
        44
        Авары (наРуси их звали обрами) - пришли вЕвропу вместе свойском гуннского вождя Аттилы. Всражении подШампанью сримско-германской армией Аэция, неуверенный всвоих силах имучимый предсказаниями жрецов опоражении, Аттила специально начал сражение впреддверии вечера, чтобы иметь возможность бежать. Впоследствии эта тактика всегда применялась аварами, когда они небыли уверены всвоих силах, изатянула «странную» войну Карла против аварского каганата намногие годы, потому что Карлу никак неудавалось полностью уничтожить аварскую армию всражении. Ирешающее значение втой будущей войне всёже сыграют позже славянские стрельцы князя Войномира.
        45
        Пардус - славянское название гепарда, которого наРуси ив других славянских землях широко использовали, какохотничье животное, догоняющее иубивающее добычу. Вбыстроте бега вживотном мире спардусом неможет сравниться никто.
        46
        Несмотря нацарившую всредневековье, особенно враннем, повсеместную дикость, вдохристианские времена славяне всегда неодобрительно относились кпыткам. Пытки стали широко применяться восновном сусилением влияния греческой, такназываемой, «культуры».
        47
        Питух (старославянское) - пьяница.
        48
        Увосточных славян мальчик допяти лет воспитывался матерью, потом переходил намужскую половину дома, ивоспитывали его уже мужчины.
        49
        «Маленький боевой петушок» - кличка, которую дали своему любимому полководцу франки. Королевский дядя монсеньор Бернар был щуплым, небольшого роста человеком, ипри этом отличался задиристым характером инепомерной отвагой, какнастоящий петух.
        50
        Хаммабург - старинное название Гамбурга.
        51
        Наследник норвежского престола Олаф Трюгвассен (непутать сего внуком Олафом Трюгвассеном, крестителем Норвегии, чточасто встречается висторической публицистике) впятилетнем возрасти был похищен викингами-эстами, ипродан врабство. Олафа выкупили бодричи ивернули отцу.
        52
        Головашный (западн. старослав.) - умный, сообразительный. Внекоторых западнославянских странах слово сохранилось, какфамилия.
        53
        Храм Свентовита наострове Руян (Буян) встолице острова городе Аркона. Описан Саксоном Грамматиком. Имел большие доходы соснаряжения экспедиций славянских викингов.
        54
        Свентана - город-крепость награнице сДанией, недалеко отграницы сСаксонией, входящей вто время всостав королевства франков, точка важного пересечения дорог, связывающих Датское королевство сконтинентальной Европой. Город, вкотором находился один изсамых древних храмов Свентовита. Отназвания храма ипроизошло название города, авовсе неоттого, чтоего построили свеи, какутверждают некоторые историки. Храм Свентовита существовал там дотого, какбыл заложен город-крепость. Вокруг храма селились люди, апотом уже возник исам город.
        55
        Намёк нато, чтоотец Карла Великого Пипин Короткий был просто майордомом укороля Хильдерика Третьего Меровинга. Нос помощью Римского Папы захватил власть, истал королём франков, установив господство новой династии.
        56
        Эпизод первой книги.
        57
        Впериод формирования феодальных отношений загородскими стенами начали образовываться выселки-посады, гдежили работные иторговые люди. Только несколько веков спустя посады начали обносить стенами, адо этого они были беззащитными перед любым врагом.
        58
        Зьдун (старослав.) - гончар.
        59
        Согласно ведическим традициям, славянский князь имел право иметь столько жён, сколько всостоянии был любить. Не«содержать», аименно «любить», чтоприятно отличается отмусульманских традиций многожёнства.
        60
        Согласно верованиям славян, мирсостоял изПрави, Нави иЯви. Ведические славяне назвали себя православными задолго допринятия христианства, потому что «славили Правь», тоесть, «жили поПрави», согласно свысшими божественными законами.
        61
        Аркона - столица острова Руян (Буян).
        62
        Ясак - дань, налог.
        63
        Рухлядь - пушнина.
        64
        Славянские волхвы, какговорят предания, брили бороду, продолжая северную гиперборейскую традицию, согласно которой гиперборейцы бороду никогда неносили. Этим иотличался гиперборейский бог древнегреческого пантеона Аполлон отдругих олимпийских богов, имеющих бороды. Впериод насильственного крещения Руси князем Владимиром идаже вболее поздние времена пострадали ибыли убиты многие люди, которые бороды брили, поскольку их принимали заволхвов.
        65
        Далеко некаждый волхв, удалившийся отмирской суеты, могназваться старцем. Старец - это вообще необязательно волхв. Старцами вславянских княжествах считались мудрые люди знатного сословия, состоящие советниками прикнязьях. Правда, часто такими княжескими старцами были именно волхвы. Аудалившийся отлюдей, чтобы они немешали ему общаться сбогами, старец-волхв пользовался особым уважением. Кнему засоветом ездили издалека, втом числе икнязья. Какправило, такие старцы обладали даром предвидения иисцеления, ипользовались большим уважением внароде.
        66
        Лада - богиня, покровительница домашнего очага, супружества, семейного счастья.
        67
        Сокол-Рарог - воплощение Огнебога Семаргла, главы небесных воинств.
        68
        Ляд - бог храбрости, мужества идаже бессмертия. Управлял воинскими действиями икровопролитными битвами.
        69
        Культ Свентовита (вдругом звучании - Святовита) практиковался среди балтийских, ивообще западных славян.
        70
        Карны - богини печали.
        71
        Костяной щиток - дощечка изкости, надеваемая стрельцами накисть левой руки, чтобы защитить кисть отудара тетивы. Сила натяжения сложного славянского лука приближалась кдевяноста килограммам, имножество таких ударов безщитка невыдержалабы ниодна рука.
        72
        Действие первой книги.
        73
        Закатного - западного.
        74
        Этопроизошло только через четыре года после описываемых событий.
        75
        Франкские леопарды - нагербе Карла Великого были изображены два леопарда, разбивающие боевыми молотами башню замка. Потомки отэтого герба отказались, поскольку учредил его дед Карла Великого - Карл Мартелл попрозвище «Боевой молот», который был только лишь майордомом прикороле. Следовательно, герб этот нельзя было считать королевским.
        76
        Письмо Алкуина Карлу, числящееся вкаталогах подименем «Ad domnum reget», было написано через несколько лет, икасалось проповедей христианских миссионеров взавоёванном тогда Аварском каганате. Алкуина тогда уже небыло рядом скоролём, онудалился вТурень, гдеосновал новую школу вмонастыре св. Мартина. Вовремяже похода против саксов ибодричей в785году, Алкуин находился рядом скоролём, и, подопущению автора, вполне мог влиять наподписание необычно мягкого договора Карла сбодричами вовсём, чтокасалось принятия христианства. Алкуин утверждал, чтопринимать крещение можно, только будучи готовым кэтому духовно, ини вкоем случае ненасильственно. Учение Алкуина через несколько веков возьмёт навооружение зародившееся протестантство, ивведёт обряд конфирмации, тоесть, будет крестить детей только подостижению ими возраста созревания сознания.
        77
        Рабство уславянских племён длилось неболее десяти лет. Поистечению этого срока раб считался свободным (хотя внекоторых славянских племенах, например, уполяков, онсвободу должен был себе выкупить), ипо желанию имел право отправиться домой илимог остаться всемье полноправным её членом, если, конечно, члены семьи небыли против. Среди некоторых восточнославянских племён, какутверждает Егор Классен (1795 - 1862гг.), рабство захваченных впоходе пленников длилось только доприбытия славян вродную землю. Тамраб становился свободным, имог возвращаться ксебе, если имел такую возможность, амог остаться жить сославянами.
        78
        Славяне вместо кроватей пользовались широкими илиже просто составленными вместе скамьями. Кровать, какпредмет мебели, придёт кзападным славянам только вдесятом веке, квосточным славянам ещё позже.
        79
        Мара - богиня смерти.
        80
        Жели - младшие божества жалости ипечали.
        81
        Полати - настенах острогов ималеньких крепостиц, специальная площадка, скоторой обороняющиеся могли поверх стен отстреливаться отнападавших.
        82
        Археологические данные, ав большей степени данные летописных арабских, византийских игерманских источников говорят отом, чтославяне были грамотными людьми иимели письменность, которую называли «буквица», ивторой вид письменности - рунический. Причём письменность эта была распространена нетолько среди высших классов общества, нои повсеместно, даже среди простого люда.
        83
        Тул - кожаный илиберестяной цилиндр, предназначенный длястрел. Колчан появился уславян только через несколько веков.
        84
        Византийская императрица Ирина, вдова императора Льва Четвертого, ирегентша присвоем сыне Константине Шестом, имела договорённость сКарлом Великим обраке своего сына сего дочерью Ротрудой. Но,подостижению Константином совершеннолетия, императрица приказала ослепить сына, поскольку нежелала отдавать свою власть, асогласно византийским законам увечный человек неможет стать императором. Карл после этого расторг договор обраке ипрервал симператрицей всякие дипломатические связи. Перед венчанием снаследником императорского престола Львом, будущая императрица дала клятву императору Константину Пятому, чтоникогда небудет поклоняться иконам. ЛевШестой сначала ослабил поддавлением жены гонения наиконопочитателей, нопотом возобновил их сновой силой. Ноправить Византией Льву довелось только пять споловиной лет. Рядисториков считает, чтоимператор был отравлен женой, желавшей захватить власть. Став регентшей, Ирина, невспомнив освоей клятве Константину Пятому, поставила патриархом вообще недуховное лицо, асвоего секретаря Тарасия, созвала Вселенский собор, который поее приказу совторой попытки (первая попытка
проведения собора была сорвана армией, поддерживающей иконоборцев) установил вВизантии иконопочитание, иизгнал сцерковных постов всех иконоборцев. Императрица устроила наних жестокие гонения.
        85
        Бахтерец (отперсидского «бегтер», обозначающего род доспеха, само слово «бегтер» произошло отскифского «бахтра» - «бах» - щит, «тра» - много) - вид доспеха, состоящий изпродолговатых стальных горизонтальных пластин, соединённых покороткой стороне вертикальными рядами. Одевался поверх кольчуги. Вславянские княжества пришёл сВостока, вероятно, изПерсии через Византию.
        86
        Вотличие отгерманцев того времени, славяне ещё неносили шпор, считая такой способ управления лошадью варварским ижестоким. Какправило, онииплёткой предпочитали непользоваться, ипри необходимости хлестали коня покрупу ладонью, аплётку, свплетённым вокончание металлическим шипом, использовали, какоружие.
        87
        Живана (Жива) - вславянской мифологии, праматерь всего живого.
        88
        Кат - палач.
        89
        Труболётка - шептуниха, ведьма, знахарка, травница.
        90
        Заводной конь - сменный конь.
        91
        Ободриты - тоже самое, чтоибодричи, другое название.
        92
        Урмане (мурмане) - норвежцы.
        93
        «Крыж» - рукоятка меча.
        94
        Сигнальные стрелы сглиняными «поющими» наконечниками-свистульками издавна использовались вславянских племенах. Предположительно, пришли кславянам отих предков - сарматов (вгреческой терминологии, роксолан илирусколан).
        95
        Сковать слово - дать клятву.
        96
        Александр Двурогий - Александр Македонский. Удивляться знакомству славянских племён систорией Александра Великого неприходится. Согласно славянским хронографам иевропейским средневековым летописцам, Александр Македонский доходил всвоих походах доЛедовитого океана, итогда славяне составляли часть его войска. Заэто «повелитель Вселенной» пожаловал славянам грамоту, многократно воспроизведённую вразличных источниках: «Мы,Александр, сынверховного Бога Юпитера нанебе иФилиппа, короля Македонского наЗемле, Повелитель мира отвосхода дозахода Солнца иот полудня дополуночи, покоритель Мидийского иПерсидского королевства, Греческих, Сирийских иВавилонских ит.д… Просвещённому роду славянскому иего языку милость, мир, уважение иприветствие отнас иот наших приемников вуправлении миром посленас. Таккаквы всегда были снами, вверности искренни, вбою надёжны ихрабры, ивсегда безустанны были, мыжалуем исвободно даём вам навечно все земли отполунощного моря великого Ледовитого океана доИтальянского скалистого южного моря, дабы вэтих землях никто несмел поселяться илиобосновываться, нотолько род ваш, иеслибы
кто-нибудь изпосторонних был здесь обнаружен, тостанет вашим крепостным илиприслужником сосвоим потомством навеки» (текст дан: «Хроники всего мира» Марциана Бельского, 1551год. Марциан Бельский - польский поэт иисториограф, дипломат икоролевский секретарь) «Италийское скалистое море» здесь упоминается потому, чтоСкалистым морем называли Венецианский залив, аВенеция, согласно древним летописям, была построена славянами-венедами. ИАлександр Македонский прекрасно знал обэтом.
        97
        Микулин бор - бор неподалёку отРарога. Иногда, впериод расцвета ободритского союза, исаму столицу княжества поимени бора называли Микулиным бором. Вбору, согласно летописным источникам (Саксон Грамматик), стояла большая ведическая школа-монастырь, гдеучили детей грамоте, нововсе неготовили издетей волхвов. Основная часть детей набиралась изсемей простых горожан, торговцев иремесленников, идаже крестьян-смердов, если те показывали желание научиться грамоте.
        98
        Хроники говорят, чтободричи уже ввосьмом веке приняли трёхпольную систему земледелия, прикоторой одна треть земли засевалась летними культурами, одна треть - озимыми, апоследняя треть «отдыхала», оставаясь «подпаром».
        99
        Глашатный - вкняжеских домах западных славян должность, равная церемониймейстеру. Увосточных славян вте времена вообще несуществовало подобной должности. Тамбыла созвучная должность, имеющая иные функции - глашатай или, какего чаще звали, бирюч, которых ходил погороду ичитал княжеские указы.
        100
        Слово «вор» вдревнеславянских языках означало несовсем то, чтооно теперь означает. Нотрактовалось гораздо шире. Даже тот, ктоневыполняет приказ, считался вором. Ослушник считался вором. Убийца считался вором, предатель считался вором. Настоящие воры, которые воровали, естественно, тоже также назывались. Увосточных славян часто использовалось слово тать, имеющее тоже значение, чтои«вор», «разбойник».
        101
        Хозарский (хазарский) лук, каки славянский, каки арабские луки, происходит отлука скифского. Славянский лук отличался отвсех других сложных луков тем, чтоимел дополнительный костяной прозор, увеличивающий силу натяжения. Из-за этого прозора стрельцу требовалось приложить много сил, чтобы натянуть тетиву, нои стрела зато летела гораздо дальше ибила сильнее, нежели удругих луков. Ноне каждый человек был способен изтакого лука стрелять. Требовалась значительная физическая сила вруках.
        102
        Ядовитые зубы убольшинства змей стоят отдельно отостальных зубов, отличается формой иразмерами. Унекоторых видов змей они даже подвижные.
        103
        Дляперевязки ран славяне использовали вываренную влечебных травах, иоттого мягкую бересту. Иногда эту бересту пропитывали мёдом, который консервировал рану, давая ей быстрее затянуться.
        104
        Непутать сВладимиром Старым Красное Солнышко, князем киевским, крестителем Руси.
        105
        ВДревней Греции втеатре главный герой обычно одевал котурны, обувь, значительно увеличивающую его рост, ивыделяющую его среди других актеров. Отсюда выражение «поднять накотурны», значит - чем-то выделить среди других.
        106
        Славянский титул князя приравнивался вЗападной Европе ктитулу принца (непутать снаследным принцем). Кстати, титул это нетолько славянский, онив Западной Европе имел хождение, хотя ине частое.
        107
        Войну франков ссаксами начал ещё отец Карла - Пипин Короткий.
        108
        Карл Великий первым вистории применил такой метод обеспечения спокойствия натерритории своего королевства. Только много веков спустя этимже методом воспользуется Сталин. Однако цивилизованный Карл, вотличие отСталина, выселял людей нев необжитые районы, аво вполне благоустроенные, зачто саксы, впрочем, обвинили его внебывалой жестокости. Кстати, такое обвинение незвучало даже тогда, когда, после восстания Видукинда иАббио иуничтожения армии графа Теодориха, поприказанию Карла были повешены четыре споловиной тысячи сакских заложников - юношей изсамых знатных сакских семей. Этажестокость воспринималась справедливой.
        109
        Сорбы - лужицкие сербы. Потомки сорбов досих пор живут вГермании отдельными деревнями, исохранили свой уклад жизни, славянскую культуру иязык.
        110
        Ретра - столица княжества лютичей, город, расположенный когда-то наберегу озера Толлензее, гдесейчас стоит деревня Прильвиц. Ретра была известна своими храмами, дошедшими донас вперерисовке образцами славянской рунической письменности, бронзовыми изолотыми изображениями славянских богов. Сохранились только рисунки фигурок изхрамов Ретры, асами золотые изделия лютичских мастеров были изъяты гитлеровцами измузеев ипереплавлены вслитки. Ретра.
        111
        Дровяные пристрои, дровяные сени, дровяные сараи строились какраньше, такисейчас вдеревенских дворах срешётчатыми стенами, чтобы дрова вних проветривались илучше сохли.
        112
        Азийский - азиатский.
        113
        Длягадания использовались какславянские, такигерманские, искандинавские руны. Всеони имели некоторые общие знаки, новсёже славянские прииспользовании вписьменности имели большое отличие отдвух других.
        114
        Средка - изредка.
        115
        «Ползуны» - разведчики.
        116
        Река Ловать впадает вИльменьское озеро сюга. ВЛовать впадает река Полисть, накоторой стояла Руса, асейчас стоит Старая Русса (стала так называться с1552года). Таким образом, через Ильменьское озеро иреки Ловать иПолисть можно попасть вРусу.
        117
        Хвалынское море - Каспийское море.
        118
        Жалтонес - врелигиозном культе прибалтийских племён, младший жрец, заклинатель змей, знаток ядов. Какправило, знаток ядов, отравитель, знал ипротивоядия.
        119
        Замковая гора - центральная часть Старгорода, столицы вагров. Иногда также называли ивесь город.
        120
        Данные отом, чтославяне отравливают наконечники стрел, содержатся ввоенном трактате византийского императора Маврикия «Стратегикон». Однако они являются откровенной клеветой ипопыткой оправдать собственные военные неудачи воФракии ив Македонии. Нив одном заслуживающем уважения источнике таких данных нет, какнет иуказаний наналичие среди славян специалистов поразработке ядов. Несохранилось даже основы слова, обозначающего такого специалиста. Более того, известно, чтодлялечения раненых отравленными стрелами славяне всегда обращались кспециалистам изсоседских племён ливов. Впрочем, такиеже специалисты поядам всегда широко применялись всамой Византии, прославившейся среди соседей коварством ибесчестностью, исвалить свои грехи начужие плечи - это тоже вполне ввизантийском стиле. Впрочем, тотже Маврикий всвоем труде описывает славянский способ скоростной стрельбы, когда одна стрела накладывается натетиву, аеще четыре зажимаются между мальцами левой руки, илетят вслед запервой. Конечно, византийский император иэтот способ стрельбы называет варварским, какивсе, чтонаносило ему поражения.
        121
        Кореница (Корениц) - город наострове Руян, гдевкультовом центре были расположены три богатых храма - Руевита, Поревита иПоренута. Руевит - бог войны, западноевропейскими хронистами отождествлялся сдревнеримским Марсом, изображался ввиде семиликого идола, имеющего семь мечей упояса, иодин вруке; Поревит - бог добычи, втом числе ивоенной, одновременно почитался какбог семени; Поренут - бог добрых дел исвета, имел четыре лика наголове, иодин нагруди.
        122
        «Изъезд» - вовремена, когда стенобитные машины вславянских землях неимели широкого применения, города икрепости брались, восновном, двумя способами: быстрой неожиданной атакой наворота - это называлось «изъездом», илидолговременной осадой «наизмор».
        123
        Рушане - жители Русы, ныне Старой Руссы.
        124
        Городня - один извидов нижней части крепостных игородских стен. Срубы-городни ставились вплотную друг кдругу. Современем нижние венцы подгнивали, ииз-за этого кренилась вся стена. Этоявлялись основным недостатком городней. (Классификация Ф.Ласковского)
        125
        Вкачестве тарана обычно использовалось тяжёлое бревно, наторец которого устанавливали предохранение отрасщепления - бронзовый набалдашник. Часто этот набалдашник был вформе бараньей головы. Отсюда иназвание - таран часто называли «бараном».
        126
        Тараса - более прогрессивная, всравнение сгороднёй, система строительства городских икрепостных стен. Тараса представляла собой двойной сруб, малый устанавливался внутри большого, засыпался землёй скамнями, идля создания жёсткости конструкции соединялся сбольшим перерубами. Впромежутке между срубами находились защитники стен, длякоторых вбольшем срубе прорубались двери ибойницы. Поналичию дверей ибойниц можно было отличить тарасу отгородни. (Классификация Ф.Ласковского)
        127
        Десять локтей - около четырёх метров.
        128
        Пятнадцати-двадцати локтей - около шести-восьми метров.
        129
        Двадцать пять - тридцать локтей - около десяти-двенадцати метров.
        130
        Дуранда - маслянистый жмых, побочный продукт давления льна иликонопли, употреблялся впищу домашней скотине. Вголодные годы иливо времена долгосрочных осад города, добавлялся вхлеб. Дурандой также прокладывали дляпропитывания нижние венцы городней итарас, предохраняя их отгниения.
        131
        Первое детство - время, когда мальчик находится напопечении матери. Спяти лет мальчик переходил намужскую половину дома, иего уже воспитывали мужчины. Этобыло вторым детством, длящемся допериода, когда мальчик становился подростком, именял деревянное оружие наметаллическое облегченное.
        132
        Лада - богиня славянского пантеона, покровительница домашнего очага, семейного счастья идолголетия.
        133
        Оборонительные башни накаждом повороте стены ина самых опасных участках стен врусских деревянных крепостях начнут повсеместно строить только втринадцатом веке. Доэтого башнями усиливали восновном ворота иопасные участки, иобязательно ставили высокую наблюдательную башню, которую вновгородских ипсковских землях называли «костёр». Название произошло отсигнально-наблюдательной вышки, которая устанавливалась внебольших приграничных крепостицах иострогах, игде сигнал опасности передавался спомощью зажжённого костра какраз доэтой высокой башни.
        134
        Чумовые обозы - соляные обозы; купцы, которые возили соль, звались чумаками.
        135
        Помнению многих исследователей, уславян уже существовало буквенное трёхлинейное письмо. Трилинии, накоторых строились буквы-символы, соответствовали трём основным понятиям ведической веры - Нави, Яви иПрави, и, таким образом, имели глубокое сакральное значение. Впоследствии буквы трёхлинейного письма автоматически стали писаться безлиний, хотя сохранили правильность своего начертания, иперешли почти безизменений вбуквенную азбуку, которую христианская церковь, какизобретение, приписала св. Кириллу. Ошибочность последнего утверждения подтверждает даже «Житие св. Кирилла», гдепрямо говорится, чтоон позаимствовал азбуку урусича изХерсонеса.
        136
        Помнению некоторых историков прошлого, например, Егора Классена (1795 - 1862гг), варяги вконце восьмого, вдевятом ив начале десятого веков большей частью промышляли охраной купеческих обозов, проходящих через русские земли. Соляных источников навесь народ нехватало. Иварягам приходилось искать себе иной род занятий. Впоследствии варяги автоматически перешли вкачество наёмных княжеских дружин. Доказательством того, чтоваряг - это ненациональный признак, какутверждали норманисты, ненавидящие все славные страницы врусской истории, апрофессия, служит текст «Русской правды» Ярослава Мудрого, гдевстатье «Ижепридет кровав муж» есть такие строчки: «иже будет варяг иликолбяг, тополная видока вывести иидеша нароту». Известно, чтоколбяг иликолбяжник - это жестянщик. Итрудно предположить, чтоЯрослав Мудрый водном понятии использовал национальность ипрофессию. Этобылобы равнозначным, чтобы сейчас сказать: «ибудут там китаец иповар». Кстати, Егор Классен, рассказывая оварягах, приводит цитату извизантийского писателя-хрониста, императорской дочери Анны Комнин, говорящей, чтоваряги родом сострова Фуле,
иутверждает, чтоостров Фуле находился когда-то вустье Темзы. Здесь историк ошибается, поскольку островом Фуле (виной транскрипции - Туле) называли Гиперборею, прародину арийцев, следовательно, иславян, чтящих гиперборейские традиции. ВГермании, ищущей эти традиции, вначале двадцатого века было даже создано эзотерическое общество «Туле».
        137
        Плесков - Псков.
        138
        «Измарагд» - сборник поучений, дошедший донас похристианизированной переписке четырнадцатого века, написан, предположительно, вСлавене (вНовгороде) анонимными авторами. Содержал более ста поучений посемейному быту иобщественным отношениям: «Огрехах», «Ожёнах добрых излых», «Онаказании жён», «Онаказании чад», «Обогатых инемилостивых» идр.
        139
        Виднокрай - так славяне звали горизонт.
        140
        Рудяной плащ - красный плащ, какправило, красные плащи носили иликнязья иливоеначальники.
        141
        Ратай - воин, ратник, какправило, слово применялось нек простым дружинникам, ак носящим высокие звания, квоеводам икнязьям.
        142
        Лаба - славянское название Эльбы. Носчиталось устоявшимся вближайших странах. Также реку называли исаксы, живущие наеё берегах, ифранки.
        143
        Вандал - один изпраотцов славянского народа, откоторого, согласно летописям, произошло племя вандалов, техсамых, чтоосновали Карфаген идолгое время воевали сРимом.
        144
        Согласно средневековому хронисту Дитмару, «варагайчи» - это дорожное охранение вкняжестве бодричей, обеспечивающее купцам свободный проезд влюбую сторону. Прообраз дорожной полиции будущего.
        145
        Многослойный славянский лук изготавливался посложной технологии, составлялся изпластин разных пород дерева, склеивался рыбным клеем, имел костяные вставки-прозоры, и, главное, требовал специальной подготовки стрельца.
        146
        Славяне оттягивали тетиву тремя пальцами - мизинцем, безымянным исредним, тогда какуказательным ибольшим саму стрелу направляли иподправляли приприцеливании. Существовали даже специальные стрелецкие рукавицы, вэтих рукавицах три нижних пальца, накоторые приходилась вся нагрузка, дляудобства натяжения тетивы, укреплялись загнутой металлической илиже костяной загнутой пластиной. Дваверхних пальца втакой рукавице оставались свободными, чтобы тоньше чувствовать стрелу. Известно существование отдельно зимних рукавиц, ещёигреющих пальцы, илетних, приспособленных только длястрельбы.
        147
        Славянские, каки германские искандинавские мечи восьмого века непредназначались дляколющих ударов ине имели отточенного острия. Таким ударом можно было сломать рёбра, ноникак непробить кольчугу илииной доспех. Колющий удар могли наносить только чрезвычайно дорогие мечи из«харлуга», какназывали славянский булат.
        148
        Рароги - священные славянские Соколы, одно изолицетворений Огнебога Семаргла, герб дома бодричских князей. Геральдическое выражение атакующего сокола - трезубец. Вышитые рароги - трезубцы.
        149
        Атака тяжёловооружённым тупым клином, такназываемая, атака «свиньёй». Название произошло издревних германских, скандинавских икельтских воинских магических культов. Основными считались культы: «волка» - самый древний, окотором донас дошло мало сведений, восновном, этосказания оволколаках, полулюдях-полуволках; «медведя» - самый яркий отголосок этого культа проявился вотрядах берсерков; «кабана» или«свиньи» - самый поздний культ, прикотором ударная сила войска выстраивалась, повторяя своими очертаниями кабанью голову. Так, вчастности, «свиньёй», тевтонские рыцари атаковали войско Александра Невского нальду Чудского озера.
        150
        Хрономагия - система воспитания итренировки воинов, впервую очередь, князей, помогающая вбою «замедлять время», тоесть, быть самим значительно быстрее, чемпротивник, ивидеть действия противника замедленными. Внастоящее время используется только приподготовки бойцов вмонастыре Шаолинь вКитае. Сама система «хрономагии» усваивается подвоздействием гипноза, ипрививается бойцам спериода раннего детства. И,посути своей, никакой магией неявляется, ноявляется простым измененным состоянием сознания.
        151
        Действие первой книги.
        152
        Вообще завремя своей экспансии вЕвропе Карл Каролинг предпринимал зимние походы только дважды. Первый изних против Аквитанского герцога Гунальда, ноклимат южной Аквитании позволял это совершить безпроблем, авторой какраз ибыл походом против сравнительно небольшого, ноупорного всвоем сопротивлении княжества вагров.
        153
        Поподсчетам историков, довремени своего уничтожения Карлом Великим, Аварский каганат получил отВизантии более тридцати тонн золота вкачестве дани.
        154
        Схорон - тайник.
        155
        Славянские крестьяне ввосьмом веке неставили изб, пользуясь, восновном, землянками.
        156
        Налоги стрелами илидругим оружием обычно практиковались впреддверии войны, нов княжествах, гдевойна стала повседневным делом, этот налог практиковался постоянно. Правда, обычно так налог выплачивали мастеровые-оружейники истрелочники, нои простой народ иногда предпочитал рассчитаться скнязем илис посадской казной тем, чтомог производить зимой, когда нетребуется работать вполе.
        157
        Чинушка - поверенный слуга всфере деловой жизни, говоря современным языком, клерк.
        158
        Гуртовые купцы - оптовики.
        159
        Совмещать ров ивал славяне, впрочем, каки европейцы, начнут только через полтора века. Вал, какоборонительное сооружение, обычно использовался отдельно ото рва. Вспомним знаменитый Троянов вал вюжнорусских землях. Первыми приобороне городов совмещать вал иров начали сарацины. Европейцы научились этому уних, каки многом другому.
        160
        «Мешок», «каменный мешок» - пристроительстве оборонительных сооружений враннем средневековье часто следовал сразу заглавными воротами. Нападавшие, разбив главные ворота, вынуждены были встретиться совторыми воротами, разбивать которые приходилось, находясь в«мешке», тоесть, вокружении стен, скоторых обороняющиеся производили обстрел счетырёх сторон. Втаких «мешках» атакующие несли обычно самые большие потери.
        161
        Титул князя вЕвропе приравнивался ктитулу принца. Сынпринца обычно отрождения носил титул герцога. Соответственно, титул княжича приравнивался кгерцогскому титула.
        162
        Передняя высокая лука рыцарского кожаного седла делалась изметалла, иявлялась одновременно щитом, закрывающим нижнюю часть корпуса рыцаря. Задняя лука тоже была высокой, итоже часто металлической. Ноона выполняла другую роль - помогала рыцарю удержаться вседле после удара копьем.
        163
        Назаводе бежала - заводная лошадь, запасная, лошадь безвсадника, отдыхающая.
        164
        Кислые щи - разновидность кваса, один изсамых лучших сортов, изсмеси солодов, выдерживавшиеся вплотно закупоренных посудинах, щипенились, какшампанское.
        165
        Яловец - вершина воинского шлема илишишака, может быть украшенной, может носить какое-то изображение, фигуру, знак, флажок, может быть простой.
        166
        Уславян было принято снимать привходе впомещение головные уборы, оказывая этим уважение дому. Такое правило некасалось высокопоставленных лиц. Например, князь мог входить влюбой дом вголовном уборе, иникто его заэто немог порицать. Еслиже князь снимал головной убор, этосчиталось большой честью длядома. Также это правило некасалось воинских шлемов. Шлем нерассматривался, какголовной убор, атолько, какчасть доспеха. Ипотому шлем снимался только понеобходимости.
        167
        Пралитовский язык посвоей первооснове очень близок кпраславянскому языку, иявляется его недалёким родственником, хотя ивполне самостоятельным ответвлением праарийского языка. Помнению филологов, вплоть допятнадцатого века предки нынешних русских илитовцев прекрасно понимали друг друга, иобходились безпереводчиков. Впоследствии налитовский язык, каки наязыки западных славян, сильное влияние оказывали языки германские, темнеменее, многие слова досих пор сохранили общие корни исозвучны всвоём произношении.
        168
        Княжичи вславянских племенах имели собственные полки, иполки эти формировались изтоварищей детских игр. Таквпоследствии князь Святослав Игоревич даже отказал матери, когда та настаивала напринятии сыном христианства, отвечая, чтоего дружина этого непоймёт. Дружина Святослава тоже состояла изтоварищей детских игр, которые росли иразвивались вместе скняжичем, иодновременно сним постигали воинское ремесло.
        169
        Успокой-трава - валериана.
        170
        Уславян было принято ложиться головой насевер. Рунальд заставляет положить княжича вобратном положении.
        171
        Обры - русское название аваров.
        172
        Радегаст - один избогов славянского пантеона, покровитель воинов, защищающих родные стены. Изображался ввиде воина, нашлеме которого сидел петух, символ защитника, водной руке держал копьё, навторой носил щит сголовой дикого тура. Чаще считался значимым богом упоморских славян, убодричей почитался особо, чуть ниже Свентовита, нобыл уважаем иу северо-восточных славянских племён.
        173
        Река Тулебля, внастоящее время протекает позападным окраинам Старой Русы, ивпадает вИльменское озеро вТулебльском заливе. Вовремена, когда город назывался просто Русой, Тулебля отстояла отгорода нанекотором расстоянии. Возможно, чтопорой встречающийся втопонимике корень «туле» имеет отношение ксказаниям оземле Туле (Фуле, Гиперборея), северному архипелагу, скоторого расселялись помиру племена ариев, итесно связан скакими-то несохранившимися сакральными объектами. Сделать такое предположение позволяет тот факт, чтославянские волхвы брили бороды, продолжая традиции ариев, таким образом сохраняя остатки арийской ведической традиции, значительно трансформировавшейся припереселении народов. Вторая часть названия реки, возможно, имеет финно-угорские корни. Так, умногих народов современного российского севера втопонимических терминах, особенно вназваниях рек, присутствует составной частью слово «бляха», «яха» - девушка.
        174
        Славяне всегда уважали огонь, ипоклонялись ему наравне сдругими богами, называя «Огнём-Сварожичем». Более того, считалось, чтодругие боги живут внебесах, аОгонь-Сварожич среди людей наземле. Поэтому уважение ему оказывалось, может быть, чаще, чемдругим, но, восновном, происходило это набытовом уровне, например, привходе вдом протягивали руки кпечи даже летом, когда огня вней небыло, потому что печь считалась жилищем домашнего огня. Вообще введической вере ариев иих потомков отношение когню, видимо, было особое, очём свидетельствует хотябы авестийская ветвь ведизма, гдетрадиции зороастризма считали огонь верховным божеством, сотворителем мира.
        175
        Согласно ведическим преданиям, Перун использовал два вида молний - лилово-синие, разящие живущих непо Прави, ивообще врагов славян, изолотые, созидающие, пробуждающие земное плодородие ирождение новой жизни.
        176
        Сорока уславян считалась перуновой птицей, исорок содержали вперуновых капищах точно также, какворонов содержат ванглийском Тауэре; вообще сочетание чёрного ибелого цветов считалось символом Перуна, волхвы Перуна носили чёрно-белые одежды, средким добавлением красного, каксимвола молнии. Считалось, чтоПерун передвигается понебу наколеснице, запряжённой белыми ивороными конями.
        177
        Изображение солнца - чаще всего, посолонь вразных вариантах, сразным количеством лучей; изображение грома - шестилепестковый небесный цветок, заключённый вкруг, часто составленный изнескольких кругов, включающих всебя повторяющийся орнамент. Когда цветок рассыпает семена, звучит гром, очищающий воздух вместах, гдесеменам предстоит прорасти. Подругой версии, этонецветок, ашестиспицевое колесо изколесницы Перуна, которое гремит приезде поухабистым облакам. Вхристианстве Перун трансформируется вИлью пророка, отсюда поговорка, когда гром гремит - «Илья пророк всвоей колеснице заводой едет» (тоесть, задождём). Влюбом случае, считалось, чтографический знак грома повторяет формой снежинку, укоторой всегда шестиугольная форма.
        178
        Ободрит - тоже самое, чтободрич. Повсей вероятности, название племени происходит отназвания реки Одра (Одера). Этноним: об-одриты.
        179
        Черкан - ловушка намелкого зверя, назайца, хорька ит.п.; приводится вдействие спомощью лука, освобождённая тетива которого прижимает зверька кперекладине ине даёт ему убежать.
        180
        Встать вночь - спрятаться втемноте, чтобы никто неувидел.