Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том второй Сергей Васильевич Самаров
        Вторая книга серии «След Сокола» рассказывает об отношениях между двумя славянскими князьями - Годославом и Гостомыслом. Первого, старшего по возрасту, история называет отцом будущего основателя династии русских князей и царей Рюрика, второго же, младшего, в рукописях называют дедом Рюрика. Каждая из этих исторических личностей известна по-своему, но, не будь между двумя князьями дружбы, история России, возможно, предстала бы иначе…
        Наряду с известными по первой книге цикла героями, такими, как король франков Карл Великий и его ближайшее окружение, помощники Годослава, князь-воевода Дражко и волхв Ставр с подчинёнными ему разведчиками, читатель познакомится и с новыми героями, восточными и западными славянами, такими, как отец Гостомысла неукротимый князь Буривой, варяжский князь Войномир, будущий князь острова Руян и Поморского княжества, впоследствии один из лучших полководцев Карла Великого, покоритель грозных аваров, и с другими.
        Хронологически действие происходит через три с половиной года после событий первой книги. Карл Великий сначала окончательно присоединил к своему королевству Баварию, а потом, прежде, чем вступить в серьёзную, на его взгляд, и долговременную войну против постоянной угрозы для всей Европы с юго-востока - Аварского каганата, решил обеспечить себе спокойствие в тылах. Для этого Карлу было необходимо окончательно усмирить ненадёжную Саксонию, и покончить с княжеством вагров, в котором правил князь Бравлин Второй.
        Но, чувствуя устремления Карла, поднимала голову и обеспокоенная Византия. Византии много неприятностей доставлял Аварский Каганат, висевший над северными греческими провинциями постоянной угрозой. Тем не менее, если сменить одного опасного соседа на другого, не просто опасного, но и страшного своей силой, упорством и организованностью - на королевство франков, угроза станет стократ сильнее… Это в Константинополе прекрасно понимали…
        Сергей Самаров
        Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том второй
        
* * *
        Глава первая
        Стук раздался требовательный.
        - Сейчас… Да,сейчасже… Иду… Кого там ещё втакую пору несёт? - дворовый человек несразу проснулся, иоттого ворчал больше, чемему обычно позволялось. Аворчать-то вообще былобы неслед, потому что положение города знали все безисключения, даже дети малые, ачеловеку пожившему вообще положено понятие иметь.
        Дверь заскрипела снатугой, словно створки заночь напрочно приморозило ккосякам, иих пришлось сусилием, сувесистым тычком открывать.
        - Воевода где?
        - Почивает… - ответ сопровождался ленивым зевком. - Гдеж ему ещё быть…
        - Буди его быстрее… Да,быстрееже, рыло сонное! Встряхни старыми костями, нето я тебе их сейчас переломаю…
        Неслишком игромкий, новнятный шум увходных дверей воевода Первонег услышал сразу, потому что спал всегда настороженно, ав эти опасные ночи особенно, если вообще можно назвать сном то, что, посути своей являлось полудрёмой. Сначала стук, потом торопливый ивозбужденный разговор - всё это будит сразу иокончательно. Акогда раздались шаги налестнице, ведущие кнему навторой этаж, воевода Славена был уже наногах, иуспел облачиться вплотные льняные одежды, которые иследует поддевать поддоспех, чтоб вкровь нестереть кожу наплечах. Носам доспех надеть пока неуспел.
        - Ктотам? - хриплым сосна баском спросил Первонег через дверь ещё дотого, какпостучали.
        - Первуша, отворот дружинник… Торопит что-т… - дворовый человек всёещё, похоже, непроснулся, ипотому говорил лениво, срастяжкой, неслишком, кажется, угроз Первуши испугавшись.
        - Сюда живо веди… Исам поторопись, рыло растопыренное… Поторопись!
        Когда дворовый человек вернулся сгородским дружинником Первушей, воевода Первонег уже пристегнул даже нагрудную пластинчатую броню, имечом поверх кольчуги опоясывался. Онвсегда был быстр илёгок наподъём, нагоды свои несмотря, ав такое тревожное время уж тем паче понимал, какможет быть дорога потерянная минута иво что она может оборотиться дляслабого городского войска.
        Дружинник шагнул запорог, иостановился, давая возможность воеводе закончит сборы.
        - Чтотам? - спросил Первонег сразу, одновременно взглядом отыскивая тёплый меховой подшлемник истальные кольчужные рукавицы, которые одеваются поверх рукавиц меховых.
        Только после вопроса Первуша вперёд шагнул.
        - Гонец отВадимира.
        - Добро, чтонезабывает, княжич, пока сам, должно неприбыл кместу. Ильтак скоро прибыл? Никак, летать научился…
        - Неведомо тонам. Но…
        Затоном Первуши слышалось нечто тревожное.
        - Что?
        - Перехватили гонца впути, елевырвался. Безконя, усмердов вдеревушке клячу забрал, и, раненый, пообмороженный, донас добрался-таки. Весть, стало быть, недобрая. Варяги бьярминские, повремени, ужедолжны стать подгородом. Впути они княжичу встретились.
        - Экже… - воевода себя нелёгким кулаком владонь тыкнул. - Этого-то я иждал. Гдегонец? - сонная хрипотца изголоса неушла совсем, иоттого дружиннику казалось, чтовоевода сильно серчает, ив сердцах нанего покрикивает.
        Первуша кашлянул вкулак.
        - Уворот, всторожке. Пообморозился, говорю. Сухой крапивой его там отдирают, дасалом барсучьим трут. Нирук нечувствует, ниног.
        - Идём. Аты, - повернулся кдворовому человеку, - хватит спать, домпротопи, пора уже. Яподдвумя перинами промёрз, каки вголой кольчуге.
        Воевода находу прихватил меховой плащ, инабросил себе наплечи уже налестнице. Торопился, потому что любая неторопливость могла быть губительной.

* * *
        Черноусый Белоус сумел-таки пробиться сквозь заслоны, выставленные воеводой Далятой навсех дорогах. Нето, чтобы по-настоящему пробиться, потому что битьсяон, после встречи сгонцом Славера, нис кем нев состоянии был, апробраться, себя, боль, мороз, усталость превозмогая, иварягов обходами обманывая, сумел. Наученный первой встречей, ине надеясь найти вовсём варяжском войске второго такого милостивого противника, какВолынец, Белоус присматривался кдороге впереди. Ипервыйже попавшийся заслон заметил загодя. Хорошоещё, догородских ворот было уже недалеко, каки достен. Пришлось смердовскую клячу, чтовыкупил вдеревеньке, заплатив занеё вдвое против обычного, бросить прямо надороге. Благо, серебро вмошне было. Копил Белоус себе насвадьбу, чтонабудущую осень планировал - носеребра непожалел. Авот смерда сдетишками малыми пожалел, хотя могбы клячу просто длякняжеской службы забрать. Нобросил клячу посреди заснеженной дороги накорм волкам настоящим иливолкам вобличии человеческом, ипустился прямиком через сугробы всторону городской стены. Стену ещё видно небыло, ноглавное - направление знать. Стена большая,
захочешь - непромахнёшься. Где-то по-звериному начетыре конечности вставал, чтобы соснежным настом сравняться, иостаться незамеченным, где-то вполный рост шагал, прижав одной рукой вторую, может быть, сперебитой костью, боль вкоторой, каки врёбрах, непроходила после схватки сВолынцом. Терпел, ношёл навстречу колючему ветру, зная, чтокроме него сейчас никто несможет город предупредить. Когда почувствовал вдруг, чтоветер внезапно стих, подумалось, чтосилы кончились, изахотелось сесть, иотдохнуть. Нохорошо знал Белоус, чтоэто ласковая Обманка[1 - Обманка - поверованиям славян, существо нечистой породы, сродни Домовым, Лешим, Кикиморам, Блазницам ипрочей нечисти, ноживущее вчеловеке, ивводящее его вискушение всамые трудные моменты.] его тешит. Втакой мороз только присядешь, только руки подмышки сунешь, чтоб согреться, ипошевелиться незахочешь, кактутже Обманка навсё тело тёплые оковы наложит, иуже несможешь встать, боясь тепло растерять. Иникогда уже невстанешь.
        Оншёл, себя превозмогая. Когда ветер кончился, понял, чтокстене уже близко. Стена его ответра защищает. Такиоказалось. Вышел прямиком ктяжёлым брёвнам городской стены. Обних опёрся, перевёл рвущееся кашлем дыхание, отдающее болью врёбрах, иснова двинулся вперёд. Идобрался-таки доворот, закоторые его - ещё одна напасть, дослёз обидная! - падающего отусталости иболи, никак пускать нехотели, идолго выспрашивали. Нопустили, и, первые слова выслушав, побежали завоеводой Первонегом.
        Первонег пришёл быстро. Белоус встать хотел, новоевода рукой махнул - сиди, коли увечный. Только тихо, словно голос свой оберегая, пожелал:
        - Сказывай…
        Гонец стал рассказывать, аему вэто время руки оттирали тягучим топлёным барсучьим салом - Белоус незаметил, когда потерял попути кстене рукавицы. Рассказывал толькото, чтовидел сам, ичто княжич Вадимир передать велел. Просвойже путь, какдо этого дружинникам городской стражи, воеводе неговорил. Развеж утого своих забот мало!.
        - Дороги, значит, перекрыли?.. - переспросил Первонег. - Совсехли сторон?
        - Того незнаю… Ясполуночи шёл…
        - Кчему такое - понятно… - неБелоусу, аневедомо кому, может, просто себе, сказал воевода. - Обложили.
        Нобольше Первонег спросить ничего неуспел.
        - Воевода! - раздался громкий крик откуда-то сверху, наверное, спривратной башни. - Гдевоевода? Сюда зовите.
        - Здесья, - используя свой голос, изнутри отозвался Первонег так, чтоего ина башне услышали, итолько после этого вышел изжаркой сторожки вподступающую леденящую предрассветную темень. Даже после света лучины привратная площадь казалась совсем непроглядной. Подумалось, приказатьбы, чтоб костёр развели, нокрик сверху тревожным показался, потому Первонег торопился, иоставил приказ «напотом».
        Лестница вбашню крута иузка, носрублена крепко, ступени непошатывались. Воевода тяжело дышал, поднимаясь, сказывались возраст итучность тела. Заним спешил сотник привратной дружины.
        - Чтотам? - ещё неподнявшись насмотровую площадку, спросил Первонег грозно.
        - Всадники.
        - Много?
        Поинерции спросил, хотя спрашивать уже ине надо было, потому что воевода сам последнюю ступень переступил, исразу оказался перед заострённым верхним тыном. Ипотому дружинники ему неответили, одновременно своеводой вглядываясь вдорогу. Опытный взгляд сразу определил, чтокворотам торопливой рысью приближаются сотни две споловиной воев. Конечно, варяги пожаловалибы иным числом. Нооберечься налихой случай тоже стоило.
        - Стрельцов настену, - привычно скомандовал воевода, - дружину кворотам.
        Исразу увидел, какпо перекладинам, вставленным внаклонные брёвна, ловко взбираются наполати словенские стрельцы. Подва десятка скаждой стороны ворот. Только после этого, убедившись, чтозащита воротам есть, воевода повернулся кильменской стороне.
        - Сто-о-ой! - зычно крикнул втемноту дружинник, стоящий рядом своеводой.
        Прибывшие вои крик сбашни услышали, несразу остановились, новплотную кворотам всёж неподъехали, каксделалбы враг, желающий отобязательных стрел подбашенными воротами спрятаться. Вертикально вниз стрелять несподручно.
        - Ктотакие? - своим голосом Первонег вполне мог ис более дальнего расстояния кричать, ине опасаться, чтоего неуслышат.
        - Сотник Румянец изЗаборьевской крепостицы. Отворяйте скорее, унас раненые. Сбоем пробивались… Ирусы «нахвосте»…
        Добрый десяток воинов взадних рядах поддерживали сбоков товарищи. Такобычно ивезут раненых, иэта картина никого взаблуждение неввела.
        - Чтотак припозднились? - Первонег, ужеуспокоившись, несильно торопился. Дружина изЗаборьевской крепости ещё вчера дообеда должна былабы прибыть. Неприбыла, иеё уже, говоря поправде, неждали. Посчитали, чтомогли игонца варяги перехватить, исаму крепостицу обложить тяжёлым кольцом.
        - Говорюж, воевода, сбоем пробивались. Русы все дороги снизу перекрыли.
        Первонега узнали. Акак неузнать, когда он один иголос такой навсю словенскую рать один. Хотя сам он струдом вспоминал сотника Румянца. Однако время такое подошло, чтоторопиться соткрытием ворот неследует.
        - Эй… КтоРумянца сам знает? - обернувшись через плечо, крикнул Первонег водвор.
        - Брат его уменя всотне, - отозвался сотник привратной дружины. - Эй,Баташ… Гдежон?
        - Румянец это, - успокаивающе крикнули состены. - Ониесть, воевода. Брат мой.
        Первонег вздохнул спокойнее, идаже довольно. Двесполовиной сотни дружины ему очень даже втакое время сгодятся.
        - Отворяй ворота, - скомандовал воевода, и, чтобы принять пополнение самолично, начал неторопливо спускаться покрутой лестнице, неоглядываясь насотника, такиидущего заним.
        Ворота наночь, согласно приказу самогоже Первонега, непросто запираются напривычные засовы. Ониещё изакладываются пятью тяжёлыми брёвнами, чтобы невозможно было сходу выбить створки. Только минувшим днём плотники поставили дополнительные пазы дляукладывания брёвен. Каждое бревно снимало почетверо дружинников. Воевода, выйдя избашни, мельком глянул нато, какони пыхтят, поднимая нелёгкий груз. Ксотнику обернулся:
        - Помогите им, кто-никто. Чего четверыми надсаживаться. Илюди там смороза. Ждут. Румянца комне шли, ипомощь раненым незабудь.
        Сотник сразу начал отдавать распоряжения, иотстал, авоевода всторожку вернулся, чтоб дополнительно черноусого Белоуса расспросить дотого, какРумянец появится.
        Растирать гонцу конечности уже перестали, ион стоял перед Первонегом, босой нахолодном полу, дожидаясь естественных вопросов.
        - Обуйся, - сказал воевода, исел налавку унизкого окна, выходящего напривратную площадь. - Успеем поговорить.
        Белоус начал обуваться, нопоговорить они неуспели. Общими усилиями брёвна состворок сняли быстро. Копыта коней приехавшей дружины застучали побревенчатому настилу сначала спокойно, новсё интенсивнее иинтенсивнее, словно дружинники куда-то торопились, ибыстро рассыпались поплощади, захватывая пространство. Первонег отэтих звуков почувствовал беспокойство, начал было вокно выглядывать, чтобы понять, чтонаплощади происходит. Нотут икрики донеслись. Итревожные, иторжествующие, ияростные.
        Извучные удары стали осталь.
        Воевода сразу понялвсё, ивыхватил меч.
        Дверь сторожки распахнулась ссилой, чуть неударив Первонега, ноон сам ударил мечом сразу вдверной проём. Размахнуться было некогда, ибить пришлось вперёд, номеч непредназначен дляколющих ударов, ипотому воевода направил его влицо вбегающему варягу, тотупал, заливаясь кровью, ичто-то хрипел, ругаясь оттакой уродующей его раны. Норассматривать поверженного противника было некогда, потому что пришлось мечом отбивать удар копья. Древко выдержало, нодля повторного удара копьём варяг подошёл слишком близко, ивоевода, ужеотступивший нашаг, коротко рубанул подшлем, гдеБармица наиболее слаба, исильнее прилегает кголове. Полетели надеревянный пол разрубленные кольчужные кольца, брызнула чёрная вполумраке кровь. Противник мешком упал напервого, мешая тому встать, чтобы продолжить схватку. Развернуться дляследующего удара воевода неуспевал, ав дверь, толкая друг друга, ужеврывались сразу двое. Нотут Белоус, успев только один сапог надеть, ужевступил всхватку, идважды коротко ткнул копьём вголовы. Раненые варяги шарахнулись запорог, отступая, и, хотя их подпирали сзади, ониспинами всёже очистили место.
        Понимая, чтовсё решается нездесь, атолько наплощади, даже понимая, чтотам уже всё решилось, потому что привратная сотенная дружина нев состоянии справиться сдвумя споловиной сотнями варягов, новсёже надеясь начудо спасения города, Первонег устремился вперёд, прорываясь наоткрытое пространство. Белоус, босой наодну ногу, устремился заним, орудуя копьём, словно ине чувствуя боли отнедавно полученных ран, нанесенных ичеловеком, иморозом. Опыт позволил Первонегу сразу оценить ситуацию.
        Ондважды набегу ударил мечом, трижды отбил чужие удары, неимея щита, чтобы закрыться, нопрорвался кворотам, которые уже облили маслом иподожгли.
        Здесь бой ещё незакончился, ивоевода сходу вступил внего.
        - Пламя сбейте, пламя… Этосигнал! - крикнулон, увернулся отчужого копья, отбил удар мечом, самударил, иещё раз отбил, ив это время всё закружилось перед ним. Первонег даже непонял, чтоего сзади основательно огрели пошлему. Крепкий шлем выдержал полновесный удар меча, хотя ипомялся, ноголове досталось сильно. Воевода зашатался, взялся рукой зачьё-то плечо - непонимая кто перед ним, свой иливрагз, ностарался держаться крепче, чтобы неупасть. Егоруку безстеснения сбросили, чтобы немешала рубиться, ион перехватился застену, нои неимоверно тяжёлый отчего-то меч уже, неосознавая того, выронил.
        Первонег упал прямо рядом сраспахнутыми иуже горящими воротами.
        Откуда-то изобщей свалки вдруг вынырнул Белоус, какбыл водном сапоге, идаже нечувствуя обжигающего холода, бросил своё окровавленное копьё, забыв прособственную боль, подхватил тяжёлого игрузного воеводу подмышки, ипотащил нев город, гдеуже начали полыхать первые пожары, апрямиком заворота.
        Тамсейчас небыло варягов. Те,которых привёл ссобой сотник Румянец, ужепрорвались вперёд, итам чинили убийство иразрушение. Те,кто только намеревался ворваться вгород, ещёнеподошли. Около ворот лежало только около десятка человеческих тел идва убитых коня - стрельца состен успели пустить понесколько стрел сюда прежде, чемпереключиться наобстрел привратной площади. Нотам стрелять было трудно, потому что свои ичужие смешались, иразобрать цель втемноте было трудно.
        Белоус оттащил воеводу подальше отворот, подстену, прислонил его кнасыпи подтарасой, асам, наодной ноге подпрыгивая, потому что только сейчас стал чувствовать мороз иобжигающе холодный снег, вернулся кворотам. Снял сапог содного изубитых, натянул насебя. Сапог был великоват, новыбирать неприходилось, иискать обувку поразмеру времени небыло. Тамже подобрал меч, снял снеподвижного варяга иножны кмечу. Показалось, варяг пошевелился. Попробовал пальцами его горло - кровь пожилам небегала. Итолько после этого, услышав шум звенящего металла - кворотам приближалась всей своей тяжёлой массой конница варягов, торопливо стащил субитого меховой плащ, перебросил его через свое плечо, ивернулся квоеводе.
        Первонег ещё непришёл всебя - лежал втойже позе, чтоиоставил его молодой дружинник. ИБелоус решил заблаго оттащить его дальше сглаз врагов. Ауж потом, когда всебя придёт, воевода сам решит, какдальше поступать. Итолько здесь Белоус хватился, чтонеснял субитого варяга рукавицы. Обмороженные руки непросто плохо работали, ониснова мерзли. Теперь уже сразу доболи.
        Воеводаже Первонег сейчас казался гораздо более тяжёлым, нежели вначале, когда вообще недумалось отяжести, когда вообще нио чём недумалось, даже освоей босой ноге, ижило только побуждение спасти воеводу, потому что отнего зависела судьба города.
        Сейчас уже иот него независела. Издали дружинник видел, какнепрерывной рекой вворота врываются варяжские полки, ине было рядом силы, способной остановитьих. Славен уже можно было считать взятым, вэтом Белоус несомневался.
        ТакСлавен пал навсегда, безвсякой надежды возродиться подсвоим историческим именем, ноещё никто незнал этого, даже сами варяги…
        Глава вторая
        Княжич Вадимир неподгонял коня. Тотсам шёл всё резвее ирезвее, каки другие кони небольшого отряда. Когда человек, плохо, какчеловеку иположено, ориентируясь впространстве, ещёнев состоянии понять, чтоон уже приближается кобжитому месту, кони уже издали знают это, надеются наотдых икормёжку, ипотому всегда торопятся иускоряют ход безпонукания всадников.
        Несколько раз Вадимир будтобы невзначай оборачивался, ибросал короткий взгляд насани. Итутже смотрел дальше, проверяя, насколько отряд растянулся. Ноувидеть то, чтоему увидеть хотелось, княжич успевал. Велибора сидела сзакрытыми глазами, доноса укрывшись пологом. Инепонятно было, спит она илипросто наморозе ипри боковом порывистом исыром ветре так сидеть ей спокойнее. Сани бежали ровно, каки кони всего отряда. Ледовая дорога через Ладогу тоже необещала подъёмов испусков, ипотому втаком пути, даещё всанях, задремать несложно. Даив санях сидеть - нев седле, тамдаже подъемы испуски неособо ощущаются.
        Путь, путь, путь - казалось, онникогда некончится. Однообразный исвоим однообразием утомляющий. Путь бесконечный, кажется, ноион, несмотря навсе ожидания, оказывается, тоже окончание имеет. Встали только наберегу Вуоксы против крепости Карелы, ипротрубили вбольшой сигнальный берестяной рожок. Трубить пришлось трижды, чтобы их услышали - сильный ветер, идущий сЛадоги - вдоль лесистых берегов, какв трубу, звуки относил. Только после третьего раза вответ раздался другой сигнал. Краснощёкий рожечник дружины княжича выдул новый, подтверждающий, иуслышал егоже вответ. Такую сложную систему сигналов придумал сам князь Буривой ещё сосени, споры первого тонкого ледка нареке, опасаясь затайну подъездных путей ицелостность крепости исамого города Бьярмы.
        Стали ждать. Ледовый смотритель изкрепостной охраны появился вскоре, верхом. Пожал недоуменно плечами:
        - Чего, княжич, вызывать… Такой мороз… Всеполыньи схватились намертво… Лося держат… Ехалиб, немёрзли…
        Этими незамысловатыми словами он дал сразу много информации: подтвердил, чтовраг теперь имеет возможность подойти ккрепости вплотную, нои сообщил одновременно, чтоохрана крепости, стало быть, недремлет, ик любому повороту дела готова. Тоесть, всеживут впостоянном напряжении. Именно потому, кактолько миновали середину левого рукава Вуоксы, смотритель опять поднял рожок, ипротрубил новый сигнал. Емуответили. Ион опять ответил. Ивсе сигналы были разными. Более того, Вадимир знал, чтокаждый день очерёдность сигналов, подаваемый смотрителем, меняется. Этонаслучай, если враг смотрителя захватит, изаставит его сигнал подать. Смотритель - человек надёжный. Если он подаст нетот сигнал, ворота неоткроют.
        Сейчасже ворота распахнули ещё дотого, каквереница лошадей исани среди них подошли кберегу Кукушкина острова. Вадимира давно уже ждали, ик приезду были готовы.
        Закороткий путь через реку княжич ещё несколько раз коротко посмотрел насани. Старался смотреть длядругих незаметно, чтобы избежать насмешек. Ииз того, чтоВелибора сидела всё втойже позе, словно ничего невидела ине слышала, хотя звук большого берёзового рожка разбудилбы любого, Вадимир сделал вывод, чтоона специально длянего делает вид, чтоспит. Именно так, именно делает вид длянего, чтобы он понял, чтоона неспит. Такбывало, когда Велибора ставила перед собой какую-то цель, вдостижении которой Вадимир был ей помехой, иона хотела заставить его угождать себе, соглашаться илихотябы немешать, если помогать он нежелает. Ноон уже научился управлять женой. Темболее, вделах серьёзных. Ачто сейчас предстоит дело серьёзное, Вадимир знал, потому что Велибора неоднажды уже заводила разговор отом, каксильно она хочет стать княгиней. Некняжной, акнягиней словен, тоесть, откровенно намекала, чтоВадимир должен искать пути, какобойти старшего брата Гостомысла. Носам Вадимир вэтом вопросе был твёрд, ипредпринимать что-то против брата отказывался категорически. Ондаже неругался из-за этого вопроса, онпросто нежелал
его даже обсуждать, прерывая всамом начале. Нопрерывать приходилось многократно, и, чемдальше, темчаще.
        Кони активнее заперебирали ногами, иприходилось натягивать повод, чтобы удержатьих, ине нарушить строй. Кавалькада подошла кворотам вплотную.
        Говоря честно, Вадимир вглубине души всёже надеялся увидеть среди встречающих, высыпавших заворота, коренастую икрепкую фигуру вбелой ошкуйной шапке. Знал, конечно, что, имей отец возможность ходить, оннепослалбы заним, темнеменее, верил вчудо, позволившеебы отцу встать, инадеялся, чтоБуривой встретитих. Отцу иногда удавалось совершать чудеса засчёт силы своего духа… Ожидания, однако, оказались напрасными. Крепких коренастых фигур было много, нознаменитой белой ошкуйной шапки княжич неувидел.
        Вадимира уворот встретил воевода Военег, сменившийся сосвоей дружиной вкрепостице Лосиный брод, гдеон стоял два осенних месяца. Буривой вызвал воеводу вКарелу, послав взамен слабый гарнизон, которому было посилам едва-едва защитить стены. Никто непонимал, чемтакое решение вызвано, нос князем, даже если он часто бывал нев себе, неспорили.
        - Здравствуй будь, княжич, - воевода принял повод, ипередал дружиннику. Вовзгляде особенно тёмно-синих впредрассветных сумерках глаз светилось доброе отношение изаботливость. Воевода Военег был тем человеком, ктоучил когда-то Вадимира сидеть вседле ипервым вложил вего руку лёгкий ещё отроческий меч.
        - Нагоды здравствуй, воевода, - приветливо улыбнувшись ответно, сказал Вадимир, илегко выпрыгнул изседла, словно нескакал безотдыха невесть сколько. Пожав Военегу руку, княжич сделал знак, приказывая вознице саней проезжать дальше, всаму крепость, ине загораживать проезд остальным дружинникам, несмотря нато, чтоВелибора, кажется, сама приказала остановиться. - Давноль сюда прибыл?
        - Кони ещё неотдохнули… Свечера только, втемноте уже, ивстали. Князь приказал… Носам меня непринял. Тебя ждать повелел…
        - Кчему вызвал? - сразу спросил Вадимир. - Самкак?
        Военег нахмурился отвопроса, нежелая быть вестником печали. Но,поскольку вопрос прозвучал, отвечать нанего было необходимо.
        - Думаю… Кнаказу последнему… - воевода сказал низким печальным шёпотом вродебы простейшие слова, ноВадимир почувствовал, какледяной озноб пробежал покоже, хотя он сам ждал именно такого, нонадеялся, чтоошибается. - Княжич Гостомысл далеко… Потому тебя затребовал… Говорят, самвельми плох… Исам это лучше других знает…
        Онивздохнули одновременно, одновременно грустно посмотрели друг надруга, и, повернувшись, прошли вкрепость. Вадимир сразу заметил, какоколо саней сВелиборой, стоящих рядом скрыльцом княжеского невеликого терема, столпилось сразу несколько дружинников, ноона сидела там, по-прежнему укрытая пологом, нежелая выходить, дожидаясь, должно быть, мужа. Этопродолжалась её прежняя игра, попытка принудить мужа чувствовать перед собой вину. Но,именно эти её попытки ипресекая, Вадимир отослал сани отворот вкрепость. Онибез того всю дорогу сожалел, чтодома уступил, ивзял-таки Велибору ссобой. Исейчас, нежелая пойти наповоду ужены, тянул время, ине подходил сразу ксаням. Хотя понимал, чтоподойти влюбом случае придется.
        - Спокойно здесь? Илькак?..
        - Ане поймёшь как… Воевода Бровка говорит, чтоварягов невидно, носирнане, почитай, каждый день то наодном, тонадругом берегу появляются. Присматривают…
        Воевода Бровка, молодой вой, спростых дружинников быстро выросший досвоего нынешнего звания, всюэту войну был главным помощником Буривоя, итеперь командовал дружиной крепости Карела. Сами дружинники, сотники идругие воеводы относились кБровке по-разному. Войон был хороший, всеэто знали, ивоевода толковый, чтонеоднажды делом доказывал, ноБровку невсе любили залесть, которую тот старался прикаждом удобном случае князю высказать. Впрочем, лесть Бровка мог высказывать любому, невзирая названия, исчитал, должно быть, чтозавоёвывает этим друзей, непонимая, чтоневсем нравится, когда их откровенно хвалят, потому что люди сами знают зачто их хвалить стоит, ачто можно ибез внимания оставить.
        - Варягов ине будет видно, воевода… Ониуже подСлавеном чуть нев полном составе. Иоба боеспособные воеводы ихние там, иСлавер иДалята. ОтАстараты толку мало, если жена его сюда непожалует икомандовать неначнет. Чать, мимо тебя уЛосиного брода проезжали…
        - Проезжали… Только немимо, акругом, номне разведчики докладали… ЯБровке посоветовал оставшихся здесь «почесать» основательно. Сэтими-то исправиться можно, пока основных сил наместе нет. Князь Астарата, ястобой, княжич, согласен, квойне годен мало… Ибить, понятно, почастям надо. Здесь тысячи стри наберётся несамых лучших полков. Ихинадобы бить… АБровка безприказа князя боится. Икнязь его ксебе непускает…
        Самвоевода Бровка уже спешил навстречу княжичу совсегдашней своей подобострастной улыбкой. Человек вышел изнизов, изпростых воев, ипривык кзнати относиться сособым почтением. И,даже сам став воеводой, отпривычки избавиться несмог.
        Поздоровались, ивоевода сразу начал вводить Вадимира вкурс местной обстановки, словно сюда княжич приехал, чтобы именно заменить князя Буривоя.
        Военег, стоя рядом и, слушая, откровенно морщился, ноне оттого, чтослышал, аот тона, каким всё высказывалось. Непонравился доклад исамому Вадимиру.
        - Подожди, подожди, тебе говорят… Чтотымне, какбатюшке докладываешь… Янадеюсь сегодняже уехать назад…
        Бровка растерялся откровенно. Должно быть, другого ждал.
        - Амы какже?
        - Акак всегда бывает приживом издоровом князе?.. Незнаешь?.. Пока жив Буривой, всётакже ибудет… - резко сказал старый Военег, ивзял княжича подруку, уводя ккрыльцу, иоставив Бровку внедоумении. - Княжича жена ждёт… Еёморозить нынче нельзя никак…
        Ксаням сВелиборой пришлось всё-таки подойти. Ируку пришлось протянуть, чтобы помочь ей выйти, апотом ина крыльцо взойти. Ужескрыльца княжна оглядела большой двор крепости. Вадимиру этот взгляд непонравился. Такхозяйка двор своего терема осматривает, радуясь иторжествуя, чтоон ей нравится…

* * *
        Князь Буривой, каксообщили Вадимиру, ночь угрюмо просидел застолом, инедавно только, откинувшись спиной наскамью, уснул после того, каквыпил одну задругой две баклажки хмельного мёда. Хмельной мёд впоследние дни - единственная пища, которую он принимал, иединственное снадобье, которое помогало князю успокоиться.
        Здесь, вкрепости, небыло гостиной горницы, какв княжеском тереме Славена, иждать пришлось впрохладных, если несказать, чтохолодных, полутёмных сенях, неотличающихся простором, покоторому можно прогуляться, меряя шагами расстояние отстены достены, исовмещая сэтими шагами свои мысли. Наскамью рядом сдверью сели втроём - княжич скняжной ивоевода Военег. Ждать решили здесь, пока слуги заносили поклажу вверхние палаты, гдераньше располагался Гостомысл смолодой женой. Дворовый человек, рассказавший осостоянии Буривоя, остался стоять рядом свходной дверью, наслучай какого-то приказания, исмотрел хмуро. Когда страдал отболезни князь, страдали ивсе дворовые люди, такуж здесь издавна повелось. Буривой, каквсем известно, короткостью нрава неотличался, имог дурное расположение духа срывать напервом попавшемся подруку человеке. Чаще других подруку попадали дворовые люди, поскольку они всегда рядом.
        - Отдохнулабы сдороги… - умышленно холодно, почти равнодушно, беззаботливой настойчивости, вообще-то обычно ему свойственной отприроды, сказал Вадимир жене, отвечая ей наеё игру своей встречной иочень жёсткой игрой.
        УВелиборы всамом деле глаза слипались. Всидячем положении вдороге по-настоящему выспаться невозможно. Аздесь, чуть внебольшое тепло попала, еёисморило. Велибора, видно было, крепилась, ноусталость своё брала.
        - Япойду, если только ты пообещаешь, чтосразу позовёшь, какбатюшка покличет, - поставила условие, ина Военега глянула, ищаподдержки.
        - Иди, какбатюшка позовёт, ия позову, - холодно отговорился Вадимир.
        Фраза прозвучала двусмысленно, хотя Велибора этого незаметила. Темнеменее, Вадимир мог незвать жену, пока сам князь Буривой её непозовёт. Сначала можно ибез неё обойтись, апотом уже ипозвать, чтоб совсем нерасстраивать. Веё положении тоже лишний раз расстраиваться неслед.
        - Непроводишь? - прозвучал холодный вопрос.
        - Слуги дорогу покажут… - ответ оказался ещё более холодным.
        Велибора ушла нетолько обиженная, ноещё ив большой тревоге, поскольку непонимала поведения мужа. Раньше он уже давно сталбы услужливым ипредупредительным, старалсябы предугадать каждое её желание, лишьбы она перестала сердиться.
        - Чтоты сней так строго? - полушутя укорил Военег. - Еёсейчас беречь надо…
        - Дитё беречь надо… Согласен… Авот отнеё следбы отсамой беречься… - сухо ответил княжич, впрочем, неоткрывая воеводе нового Охарактере Велиборы знали вкняжестве, наверное, даже смерды.
        АВоенег лучше других знал, начто способна его жена всвоём стремлении квласти. Илучше других знал, начто она свою власть может употребить. ИА воевода, тоже хорошо знакомый сдомашними отношениями всемье Вадимира, словом говоря одно, оставался доволен, чтокняжич начал ставить жену наместо. Онсамбы судовольствием подал Вадимиру такойже совет, ноуже прошли те времена, когда Военег смел, каквоспитатель, советовать княжичу…

* * *
        Ждали приглашения ккнязю, иразговаривали.
        Разговор, естественно, впервую очередь, зашёл оположении Славена.
        Военега сильно беспокоило малое количество воев, оставшееся вгороде. Княжич подробно обрисовал, какобстоят там дела. Идаже приблизительный расклад дал - сколько застенами словен, сколько против стен могут русы выставить. Рассказал орешении оставить часть малых крепостиц иострогов, чтобы усилить городскую дружину. Вобщем-то, положение продолжало оставаться серьёзным, ноне слишком опасным. Ненастолько опасным, чтобы рвать себе бороду вотчаянии… Самвоевода Первонег своё дело знал, полки всечу засвою жизнь водил часто, истенами прикрываться тоже умел искусно. Вминувшие годы нисвеев, ниурман, жадных, ик богатой добыче рвущихся, вСлавен непустил. Иположиться навоеводу можно было безопасения.
        ИВоенег согласился:
        - Стены крепки… Первонег застенами отсидится. Невпервойему… ВРусе стенобитных машин нет, атащить их изБьярмии долго. Ив поле насечу воевода невыйдет, смекалки хватит…
        - Опытенон… - кивнул Вадимир.
        Потом, обговорив волнующие обеих темы, долго молчали вожидании пробуждения Буривоя. Вадимир даже задремал, сидя наскамье, иприслонившись кстенке. После долгого пути вседле стенка, накоторую опирается спина, создаёт ощущение возможности полностью расслабиться. Ноположение всёравно остаётся неустойчивым, иВадимир, засыпая, часто просыпался отощущения того, чтоон падает. Вдействительности он только чуть пошатывался, ноуспевал, проснувшись, напрячь мышцы, иусидеть ровно.
        Воевода Военег, несмотря насвой возраст, казался сделанным изхорошо калёного металла, иусталости незнал. Онтоже только недавно, вродебы, покинул седло, хотя иуспел какое-то время позволить себе отдохнуть. Этогоему, похоже, вполне хватило. Исейчас сидел, вожидании пробуждения князя, прямо, идаже кстене неприслонялся, погруженный вкакие-то свои думы.
        Вочередной раз Вадимир проснулся отпостороннего звука. Открыл глаза какраз втот момент, когда воевода Военег начал вставать, одновременно оборачиваясь всторону двери. Исразу понял, чтозвук шёл изкняжеской горницы. Идворовый человек, теперь уже другой, сменивший доглядывающего закнязем вночь, услышал звук, и, смешно косолапя, поспешил задверь. Вышел через минуту:
        - Идите, обоих, стало быть, зовёт…
        Вкняжеской горнице было жарко натоплено, каклюбил то князь - это даже запорогом вхолодные сени ощущалось, носумрачно, должно быть, отплохо пропускающих солнечный свет бычьих пузырей, заменяющих стёкла. Только сейчас Вадимир сообразил, чтонаулице уже давно рассвело, ион, засыпая ипросыпаясь, счёт времени совсем потерял, потому что окон всенях, какизвестно, небывает, икняжичу нена что было ориентироваться.
        Поочерёдно шагнули запорог. Сначала княжич, потом воевода Военег.
        Князь Буривой сидел налавке застолом, лицом был тёмен, глазами красен, смотрел мрачно, хотя ипытался показать радость отприбытия сына. Но,должно быть, боль втеле мешала эту радость даже чувствовать искренне. Ионаже, конечно, помешала князю встать наноги. Спальная скамья стояла тутже, рядом состолом, нозастланная неперинами, амногими звериными шкурами, тоже, какБуривой любил. Также он иукрывался медвежьей полостью.
        - Здравия вам обоим… - приветствие отчего-то прозвучало почти, какневнятная ворчливая угроза. Илиэто сказался голос, сосна севший, даещё болезнью надломленный, многократно ибезвозвратно треснувший.
        - Здравия тебе, батюшка, отменя иот всего Славена… - княжич ответил какможно мягче, нона это ему непотребовалось чрезмерных усилий. Онпросто говорил так, какчувствовал. Привсей суровости ичастой несправедливости Буривоя, Вадимир всёже любилего, хотя ссамого детства побаивался.
        - Силы издравия, княже, отменя иот моего полка… - повоенному коротко истрого, сбольшим почтением сказал воевода.
        Буривой прокашлялся, горло прочищая. Сампочувствовал, чтоговорит некак следовалобы говорить грозному воину, военачальнику ивладетельному князю.
        - Быстроже добрался, сынок… - нои теперь всловах Буривоя, обращённых кВадимиру, было так мало знакомых ноток, такнеузнаваем был ломающийся слабый голос, чтокняжичу впервый момент показалось, чтоэто вовсе ине отец говорит, акто-то невидимый, заего широкой спиной прячущийся. Итолько отдельные - лишь отдельные! - нотки властности оставались прежними, подкармливаемые всегдашней неукротимостью княжеского духа. - Какдобрались? Безненастья впогоде ив людях?..
        - Добро добрались, батюшка, - Вадимир постарался говорить мягче даже, чемон говорил обычно, такое сильное впечатление произвёл нанего сломленный болью отец. - Торопились, какты ивелел, коней нежалели, мороза светром непугались…
        - Садись тогда. Если иесть вногах правда, тоона ненаша… - теперь Буривой оттаял совсем. Толи окончательно проснулся, толи боль накакое-то время отпустила. - Иты воевода, садись тоже. Ятебя специально звал, чтоб сВадимиром вместе находился, поскольку ты его наставником сдетских лет был, тебе, стало быть, ипомогатьему, когда нам всем худо… Ао здоровьевы, нитот, нидругой, меня, стало быть, ине спрашиваете?..
        Последняя фраза прорвалась вдруг, ипочувствовалась вней капризная обида, носамже Буривой, видя, вкакое смущение ввёл исына ивоеводу, себе больше, чемим, ответил:
        - Иправильно… Чтож тут спрашивать… Итак всё ясно ивидно… НеБуривой я уже… Только тень его бессильная осталась наэтой скамье, сидит, думает незнамо очём, изредка говорит, даневсегда впопад… Асамого Буривоя уже нет. Нетего больше…
        Онвыпил что-то изберестяной кружки.
        - ОтГостомысла вестей нет?
        Вадимир иответить неуспел, какдверь отворилась безстука, ивошла Велибора. Тихо вошла, бочком, нотутже поклонилась так низко, насколько ей живот позволил, ик Буривою устремилась, чтобы обнять. Нотот остановил её стремление кпроявлению любви вялым жестом - ладонь вперёд выставил, ина сына коротко успел глянуть. Ибудтобы ситуацию прочитал.
        - Ярад, дочка, чтоиты приехала, нокогда вдоме разговаривают мужчины, кним входить нельзя. Подожди, когда тебя позовут…
        Этобыло сказано предельно спокойно, безобычных резких интонаций, инадо было знать Буривоя, чтобы понять, каких усилий ему стоило произнести фразу так.
        Велибора взор потупила, и, пятясь, направилась квыходу. Перед дверью всёже успела непосмотреть, астрельнуть сердитым взглядом вмужа. Тотсохранял спокойствие идаже, какей показалось, торжествовал…
        - ОтГостомысла вестей нет? - повторил Буривой вопрос.
        Велибора, конечноже, вопрос слышала, ией он отдался болью всердце. ЭтоВадимир понял повыражению лица жены, медлившей свыходом.
        - Нет, батюшка. Носейчас он уже должен вести переговоры, ия недумаю, чтоони затянутся надолго. Надеюсь, чтобрат скоро вернётся. Старец волхв Вандал, которому Гостомысл очень верит, просил его торопиться… Имы все его ждём снетерпением. Ивесь Славен ждёт…
        Теперь Велибора вышла, сердито закрыв дверь. Впрочем, наверное, этотолько Вадимиру показалось, чтоона дверь закрыла сердито. Князь своеводой ничего незаметили. Ноиз-за двери голоса раздались. Похоже, княжна хотела удвери остаться, чтобы разговор слышать, нодворовый человек, своё дело знающий, что-то высказалей. Судя потому, чтопродолжения непоследовало, Велибора подчинилась. Суровость мужа иприём тестя нанеё подействовали так, чтоона немогла уже вести себя всоответствии сосвоим привычным норовом.
        - Когда собирается порадовать наш дом новый детский крик? - глядя надверь спросил князь, голосом показывая, чтосердце его отмякло привиде живота невестки.
        - Ждём уже через неделю, - ответил Вадимир.
        - Ненадо было её ссобой брать… Этоя её избаловал… Аты, сынок, встрогости жену держи… Своё место она знать должна… ЧтовСлавене? Рассказывай…
        Глава третья
        После одновременной гибели двоих сыновей вудачно длявагров сложившемся сражении против франков, увдового ктому времени князя Бравлина Второго оставалось шестеро дочерей, двеизкоторых повозрасту были пока незамужними. Забота длямужчины, темболее, обременёнными заботами другими ибезостановочными, итрудноразрешимыми, немалая, ноБравлин вполне мог оставить громадный дом наЗамковой горе, который внароде называли замком, напопечительство многочисленных хозяек безсобственного пригляда. Двое иззамужних дочерей сосвоим семейством жили здесьже, нотесноты несоздавали. Ониже могли ио младших сёстрах необходимую заботу проявить, илюбовь им дать. Двое других дочерей жили запределами княжества. Одна, старшая, была выдана завлиятельного конунга данов Сигтрюгга, иконунг обещал князю прислать впомощь свою сильную дружину, даже неспрашивая, каку данов ведётся, согласия нато короля Готфрида. Вторая дочь была замужем замолодым сакским эделингом, итот, естественно, являясь подданным короля Карла Каролинга, обязан был поставлять своих воинов вкоролевскую армию, авовсе нетестю помогать. Помощь отконунга ждали содня
надень, сэделингом связь прервалась. Ноостальные дочери были замужем зазнатными Ваграми, находились рядом сотцом, имогли ему служить опорой иутешением, когда ему утешение было необходимо. Впрочем, происходило это нечасто.
        Самже князь, любящий вобыденной жизни книжную тишину иуединение, часто размещался всвоём городском доме, расположенном стена кстене спалатой боярского сейма, который Бравлин несозывал уже несколько лет, удовлетворяясь помощью исоветом только нескольких членов сеймского совета, которым доверял. Ауж вопасные военные дни он перебирался вгородской дом напостоянное житьё - ближе кдружине, ближе квоям ивоеводам, скоторыми постоянно приходилось контактировать. Здесь Бравлин становился доступным длявсех, ктонаходил кнему дело, ине толькотогда, когда касалось вопросов насущных. Бравлин привык быть вкурсе всего, чтопроисходит вкняжестве, ипотому посетителей унего всегда было много. Носейчас никто нестарался докучать своими бедами изаботами, потому что все понимали тяжёлое положение исамого княжества, иего столицы, исобственные проблемы разрешали собственнымиже силами. Старгород притих, затаился вмолчаливой суровости, несобираясь приэтом предоставить врагу безоговорочную возможность решить участь города безактивного сопротивления.
        Постоянно наводнённый приходящими иуходящими воями дом воеводы Веслава стоял натойже улице совсем неподалёку. Носам Веслав большую часть времени проводил вдоме княжеском, куда кнему ик князю прибывали все вести опередвижении войск франкского короля Карла Великого. Идаже каждый рейд отдельных рыцарских отрядов повозможности отслеживался, чтобы знать где ис кем можно встретиться, ичтобы эта встреча небыла неприятно-неожиданной. Ауж омародёрах ифуражирах франков Веслав позаботился особо, выставив дляэтого несколько мобильных дружин, нигде незадерживающихся. Иэти дружины уже перебили мелкие группы врага, пренебрёгшие безопасностью ради наживы, иудалившиеся отосновных сил.
        СамКарл, какпоговаривали, устроил себе ставку вХаммабурге, гдедлянего специально построили обширный каменный дом, памятуя, чтовпрошлый приезд вземли саксов, граничащие сославянскими землями, королю пришлось жить загородом впалатке наПесенном холме, потому что подходящего дома, удовлетворяющего королевским запросам, вгороде тогда ненашлось. ОтХаммабурга доСтаргорода восемь часов лёгкого аллюра обычной лошади. Соскоростью лёгкого аллюра могут передвигаться иполки конницы. Если есть необходимость, иесть возможность сменить коня, гонец доскачет зачетыре часа. Таким образом Карл исам находился вбезопасном месте, и, втоже время, почти внепосредственной близости отпротивника.

* * *
        Отослав сотника Зарубу кжалтонесу Рунальду, князь Бравлин чувствовал себя неуютно, поскольку последние два года сотник постоянно был принём иисполнял обязанности секретаря имайордома, незанимая этих должностей. Заруба сам решал, скем он лично может разобраться, кого следует кБравлину пропустить, ас кем решить вопрос может он сам иликто-то извоевод. Исейчас, вотсутствие сотника, который понеизвестной причине задержался надолго, всешли напрямую ккнязю, невзирая навремя суток, если их неостанавливал воевода Веслав. Азабот вэто тревожное время было увсех много. Конечно, нестолько, сколько уБравлина, темнеменее, достаточно длятого, чтобы неуспевать илиже неуметь их решить самостоятельно.
        Нов этот раз присутствие Зарубы ине потребовалось. Веслав пристроился наскамье уокна вприёмной Бравлина, каккнязь впоследние горячие дни сусмешкой называл свою библиотечную горницу, когда всередине ночи прискакали разведчики воглаве снемолодым сотником Беловуком. Бравлин сВеславом вообще несобирались ложиться вэту первую ночь войны, ипринимали многих, прибывающих сразных сторон, отдавали множество приказов, ипланировали каждый последующий день взависимости отдней предыдущих иот изменений вповедении франков.
        СамБеловук идокладывал, пряча глаза занеестественно густыми бровями:
        - Княже, мынапрасно, кажется, ждём конунга Сигтрюгга… - сотник струдом выговорил труднопроизносимое дляславянина имя княжеского зятя.
        - Что-то случилось? - Бравлин встал из-за стола, заваленного бумагами, которыеон, вожидании новых вестей, систематизировал, всоответствии сосвоими привычками, иприводил введомый ему одному и, разве что, сотнику Зарубе, порядок.
        - Весь день конунг шёл всторону Старгорода обычным шляхом, гдеходят купцы. Путь там несложный ибыстрый. Сним полторы тысячи дружины. Наперерез ему вышел граф Оливье спятитысячным войском. Должно быть, разведка франков конунга заметила или, яещё подумываю, уКарла есть свои люди вДании, которые ему всё спешно докладывают. Мыотследили передвижение Оливье завсю вторую половину дня. Итолько после этого поняли направление. Если Сигтрюгг неповернёт спешно назад, Оливье уничтожит всю его дружину…
        Бравлин вопросительно, словно совета просил, посмотрел навоеводу Веслава. Тоттоже встал, исо звонким хрустом сжал вкулаке кольчужную рукавицу.
        - Гонца кконунгу послали? - озабоченно спросил князь.
        Потерять нетолько княжеского зятя, потерять ещё иполторы тысячи сильных воев, которых этот зять возглавляет - это былобы трагедией длявагров.
        - Сразуже, кактолько поняли, куда граф движется.
        - Вернулся? - Бравлин, кажется, ужепонял, кчему идёт дело.
        - Нетеще. Ноконунг сам своего гонца прислал. Нашего смерда посадил наданскую лошадку, иотправил. Только что вот прибыл, - сотник Беловук глянул мрачно. - Сигтрюгг сказал, чтоон знает даже силы графа Оливье, ис рассветом он атакует франков возле Красного переката, там, гдесломан мост через реку, ипросил нас подоспеть ему навыручку. Ондаст части франков переправиться, ипотом только атакуетих. Хочет, чтобы мы успели кэтому времени, иатаковали тех, ктопереправиться неуспел. Двумя частями их разбить легче.
        - Зазнайка! - буркнул Веслав. - Онвсегда так. Считает, чтоможет приказывать.
        - Онтаков, - согласился Бравлин. - Вбой всегда идет безсомнения. Ивсегда уверен впобеде. Илюди его такиеже - никого небоятся. Нодля нас это шанс! Веслав.
        Бравлин ивоевода посмотрели друг другу вглаза.
        - Сколько дружины дашь? - всё понял воевода.
        - Рассветёт через пять часов. Дорога займёт три часа. Время есть. Возьми четыре тысячи конников и… Иещё ту сотню стрельцов Гостомысла. Скажи сотнику, чтоя его прошу, поскольку немогу попросить самого княжича. Онитоже все конные. Сконными какраз успеешь кначалу. Вместе сданами утебя будет больше, чемуОливье. Понимаешь ситуацию? Хорошобы нам начать эту войну сосновательной трёпки прославленного графа. Сзапоминающейся трёпки. Постарайся дать её франкам. Этоив Старгороде стены укрепит - каждый после такого задвоих драться будет, ифранков сразу наместо поставит. Исамого короля иего воинственного дядюшку. Ещё…
        Князь говорил тихим спокойным голосом. Неприказывал, апросто говорил, даже чуть неторопливо, сраздумьями. Веслав смотрел внимательно, выслушивая указания.
        - Ещё - просто просьба, иочень важная длявсехнас. Карл очень любит Оливье. Может быть, больше всех других всвоём войске. Граф очень сильный иумелый рыцарь. Прославленный победитель многих турниров. И,кроме тебя или, может быть, меня, сним никто несправится. Моёместо здесь, твоё место - там. Приведи мнеего. Илипривези. Влюбом виде. Нотолько неунижая, даже если он будет убит илиранен, потому чтоя, привсей своей неприязни кфранкам, питаю кграфу дружеские чувства. Онкомне, кажется, относится точно также. Тыпостарайся быть ему добрым тюремщиком. Язнаю, чтотакая победа - подвиг. И,может быть, этобудет более важным, чемразбить дружину графа. Этобудет половина победы вовсей войне. Аимея засобой одну половину, можно уже надеяться, чтовторая половина тоже нам достанется. Франки после такого поражения потеряют боевой дух. Король Карл впадет вдолгую печаль. Этото, чтонам необходимо дляспасения.
        - Япостараюсь. Но,княже, уводить изгорода почти всю конницу. Неслишкомли рискованно? Аесли что…
        - Новедь невсюже. Унас останется тысяча. Ифранков рядом нет. Ина конях стены, какты знаешь, незащищают. Адля возможной вылазки застены итысячи хватит слихвой. Кроме того, никогда невыигрывает тот, ктонирискует. Аты вернёшься спобедой уже завтра квечеру. Мывсе будем тебя ждать. Иди, ивели прислать комне тысяцкого Куденю. Хочу сним кое очем посоветоваться…
        - Японял, княже, - Веслав согласно наклонил голову, и, недождавшись дополнительных указаний, вышел. Вслед заним вышли иразведчики сотника Беловука, оставив Бравлина досиживать ночь втяжёлом раздумье.
        Князю неспалось уже непервую ночь, иему, действительно, было очём подумать. Онвсегда гордился своим народом - непросто народом-воином, напротяжении многих веков сохранившим веру иимя предков, нои народом умельцем, потому что Старгород был ремесленной столицей всей Восточной Европы. Нив одном другом городе небыло таких умелых мастеровых людей, какв Старгороде, ипрославили они княжество вагров благодаря большой поддержке, оказываемой мастеровому люду самим князем. Может быть, именно эта слава, которую купцы, представляя кпродаже товары, производимые ваграми, разносили нетолько повсей Европе, нодоплыли сней идо Кордовского халифата, идо берегов Северной Африки, идо Византии, может быть, именно эта слава сослужила плохую службу славянам, вызвав неукротимое желание Карла Каролинга сделать Старгород своим. Ивот уже почти двенадцать лет война то стихает, товозобновляется снова, тостихает, товозобновляется, ноСтаргород стоит идержится, гордый исвоей воинской отвагой, ичестью свободных людей тоже.
        Однако бесконечно длиться такое противостояние немогло.
        Главная беда состояла втом, чтокаждая изэтих перманентных войн слишком дорого обходилась княжеству, поскольку оно неимело таких людских ифинансовых ресурсов, которыми располагал король франков. Старгород год отгода слабел ибеднел. Если раньше Бравлин мог себе позволить отправиться счастью дружины назавоевание Швеции, иразграбление свейской столицы Сигтуны, ипри этом более половины дружины оставалось назащите рубежей княжества, тосейчас вовсём княжестве дружинников было меньше, чемтогда только впоходном войске. Исейчас Бравлин чувствовал, чтоконец длительному противостоянию близок. Князь Бравлин Второй лучше всех других знал свои силы, ивидел предполагаемое развитие событий даже лучше, чемтотже воевода Веслав. Вэтой новой войне, когда Карл стянул кграницам княжества большие армии, вагры немогли уже выставить такой армии, которая смоглабы давать захватчикам достойный отпор накаждое действие. Если раньше Бравлин избегал отсиживания загородскими стенами, чтобы неподвергать город изнурительной долговременной осаде иштурму, тосейчас уже Бравлину невозможным стало набрать такую дружину, которая имелабы
возможность встретить врага вчистом поле, непобедить, нои непроиграть воткрытом сражении. Таких сражений задвенадцать лет было множество, сразной степенью удачи илинеудачи, нони разу Карл немог сказать, чтоон разгромил вагров. Онистойко выдерживали первый удар обычно превосходящего почисленности противника, апотом отвечали своими ударами, многочисленными, молниеносными иболезненными ударами, нанося противнику значительный урон. Сейчасже, если ивыдержать первый удар франков, уженедостанет сил насвой удар вответ. Наединственный свой удар, неговоря уже омногократных, какбыло раньше.
        Собрав все данные разведки воедино, привычно записав всё это набумаге водин столбец, вдругой записав свои наличные силы, исравнив, Бравлин сделал неутешительный длясебя вывод. Впрочем, вывод этот нестал длянего неожиданностью. Князь уже знал точно ираньше, чтовэтой войне ему неудастся выстоять. Этабыла горькая правда, ноона была правдой, откоторой отворачиваться нельзя. Оставалось надеяться только наудачный поворот событий, какслучилось тремя годами раньше всоседями-бодричами, которые, казалось, вот-вот совсем сгинут поднатиском данов, ноони нетолько несгинули, онипобедили.
        Только такого момента ожидая, Бравлин готов был вести свои полки вбой. Идаже надеялся, чтосегодняшняя экспедиция воеводы Веслава чем-то сродни тем стремительным походам, чтотри года назад совершал против данов князь-воевода бодричей Дражко. Может быть, судьба иваграм, каки бодричам, подарила свой шанс.
        Ноповернётли Веслав войну вдругую сторону?..
        Бравлин верил, чтоВеслав неменее талантливый полководец, чемкнязь-воевода Дражко. Среди вагров равным Веславу мог считаться только тысяцкий князь Куденя. ОнисВеславом были совершенно разными людьми. Куденя, побольшому счету, былдаже неполководцем, который ведет полки засобой, авоеначальником, который планирует каждое действие своих полков, высчитывает возможное иневозможное засебя иза противника, иредко ошибается. Обычно Сам князь Бравлин прислушивался кмнению того идругого. Истарался совместить эти мнения. НоКуденя был хорош застолом, когда составлялись планы. АВеслав был хорош именно вбою, когда требовалось поднять людей, иповести их засобой, воодушевить собственным примером. Однако, вэтот раз противник уВеслава был равен ему посилам, ипоход воеводы был рискованным мероприятием. Итеперь оставалось только ждать сообщений отуходящей дружины. Долго иболезненно ждать этих сообщений, надеясь итеряя надежду, вновь её обретая, перебирая вуме все варианты, какие могут быть возможны. Норуководить действиями походной дружины отсюда, изгорода, невозможно…

* * *
        Чтобы собрать внезапланированный заранее поход рать, воеводе Веславу много времени непонадобилось. Всевойска встолице княжества стояли вположении готовности, икаждый всадник готов был засчитанные минуты оседлать коня, взять вруки оружие, ивскочить вседло. Ихотя большинство конников было родом изгорода, истояло надомашнем кормлении, ане вкняжеской конюшне, времени много, чтобы собратьих, непотребовалось. Нетак велик Старгород, чтобы его жителей трудно было оповестить. Ичерез полчаса конные полки уже выстраивались вколонну заполуночными городскими воротами, апровожающие их жёны, наспех прибранные, образовали толпу напривратной площади всамом городе.
        Здесьже, заворотами, держась чуть особняком иникем непровожаемая, приготовилась исотня стрельцов-словен воглаве сосвоим молодым сотником Русалко. Наслова Веслава опросьбе князя Бравлина Русалко отреагировал только согласным кивком, никак непроявив нирадости, нинедовольства. Русалко выглядел мрачнее обычного, ноэтому Веслав неудивлялся, поскольку события последних дней кого угодно сделают мрачным. Ранение княжича, подозрение, павшее насотню, высказанные подозрения всторону княжича Вадимира, вотличие отГостомысла, ваграм незнакомого - всё это будоражило голову неодному только молодому сотнику.
        Веслав, какобычно, окружённый совсех сторон своими ближайшими дружинниками, которые готовы были пойти завоеводой куда угодно, подражающимиему, иготовыми ксамой серьезной сече, занял вбольшом конном полку передовое положение, и, сделав знак рукой, первым двинулся вдорогу. Исразу разогнал длинную колонну впрыткую рысь. Воевода рассудил, чтолучше дать лошадям, как, впрочем, илюдям, отдых уже ближе кместу предстоящего сражения, чемдолго мучить их неторопливой расслабляющей ездой, прикоторой глаз сомкнуть иневозможно ипросто опасно. Втакой дороге утомятся икони, илюди.
        Сразу отгорода дорога была мощена булыжником, икопыта коней звонко цокали покамням, неприсыпанным снегом, накоторый зима внынешнем году оказалась необычайно жадна. Шумотэтого шёл такойже, какмогбы идти отсредних размеров сражения. Нотакая дорога, ксчастью, тянулась недолго. Сначала окружающие поля, всёже присыпанные, вотличие отдороги, лёгким нерастаявшим снегом, сменились тёмными сосновыми борами, потом исама дорога измощёной плавно перешла вгрунтовую, иосновательно изъезженную. Однако даже днём, присыром, дующем сморя ветре, лёгкий морозец всёже держался, исковывал землю повсей поверхности. Ночьюже морозец превращался вмороз, хотя ибесснежный, идержал дорогу прочно, делая её жёсткой иколючей, ноудобной дляпрохождения больше, чемдождяная грязь, которая вздешних местах часто встречается даже среди зимы.
        Занепродолжительное время кони стрелецкой сотни словен уже успели отдохнуть после длительного изнуряющего пути отСлавена доСтаргорода. Итеперь шли втомже темпе скорой рыси, чтоиостальные кони, и, казалось, вотличие отлюдей, усталости неощущали…

* * *
        Кместу предполагаемого отдыха добрались задва споловиной часа. Ещёоколо двух часов оставалось дорассвета, когда Веслав выслал вперёд разведку иобъявил всем сотникам итрём другим воеводам дружины, чтобы повозвращению разведчиков они все собрались около него. Только сотника Русалко позвал сразу.
        Русалко, похоже, знал, очём пойдёт разговор, ипотому, опережая, самзаговорил:
        - Уменя ктебе, воевода, просьба. Моясотня утебя вспомогательная. Имы, вроде как, ине воюем сКарлом. Еслибы княжич Гостомысл приказал, этобылобы понятно… Атак, безприказа, просто попросьбе вашего князя… Явот всё думаю, несамоуправствуюлия? Но,раз уж решился, значит, отступать поздно. Ноя тебя просилбы моих стрельцов неразбрасывать пополкам. Вместе мы силу представляем, аот разбросанных отнас мало толку будет… Среди чужих моим стрельцам трудно будет. Икняжич такого разорения неодобрилбы. Онунас всече старается Войномиру подражать. Акнязь Войномир, каки князь-воевода Дражко, любит стрельцов отдельным ударным кулаком держать. Тысам видел удар такого кулака…
        - Вкаждой стране свои обычаи войны, - мрачно возразил Веслав, похоже, какраз исобравшийся распределить поотдельным полкам стрельцов Русалко. - Мыпривыкли воевать так, какнаши отцы идеды воевали, поих уложениям. Нов другом ты прав, ия возразить тебе немогу - словене невоюют сКарлом, итвой княжич недал тебе приказ, потому ия приказывать тебе немогу. Ипусть по-твоему будет, темболее, напереправе твои стрельцы показали себя хорошо, ия убедился, чтодоверять вам можно.
        Веслав враздумье почесал бороду.
        - Тогда сделаем так: дождись, когда вернутся разведчики, ия соберу других сотников, тогда я ипокажу тебе место, гдетвои стрельцы встанут.
        Разведчиков ждать пришлось недолго. Ипринесли они весть ожидаемую. Войско графа Оливье стояло лагерем перед рекой. Сейчас уже поднялись, иготовятся сняться, чтобы переправиться поКрасному перекату рядом сосмытым осенним многоводьем мостом. Переправа начнётся, надо полагать, нарассвете.
        - Сигтрюгга невидели?
        - Онпоту сторону реки. Должно, покустам своих «рогачей»[2 - «Рогачи» - скандинавские воины обычно носили рогатые шлемы, идля устрашения врага красили рога вцвет крови.] рассадил. Обещал атаковать франков, только, когда часть войска переправится…
        - Пора инам… - встал Веслав. - Вода вреке холодная, недадимже франкам простыть. Ониродом изкраев более теплых, солнце больше снега любят.
        Вслед завоеводой встали все сотники. Ониготовы были катаке.
        - Русалко… - позвал Веслав.
        Стрелец вопросительно поднял голову.
        - Опережая наших, заходи сбоку франкам. Ипереправу контролируй, иих флангам разворачиваться недавай. Франков всёж пять тысяч… Сколько там Сигтрюгг через реку пропустит, неведомо… Могут иобхват сделать…
        - Японял, - согласился Русалко…
        Глава четвертая
        - Люди, когда кормят детей, почему-то избегают любой активной физической деятельности. Считается, чтокормящая мать должна больше отдыхать ине нагружать себя… Звери иптицыже, наоборот, вэтот период приобретают наибольшую активность… - философствуя, сказал князь Годослав, поглядывая, как, играя мышцами намускулистых лопатках, рвётся сцепи его любимица Гайяна. Ивисящие набухшие соски самки пардуса ничуть немешаютей. - Кстати, ктовидел сегодня князя-воеводу?
        Вокруг Годослава собралось большое сопровождение - ислуги, ибояре сослугами, ибоярские дети, имногочисленные загонщики страдиционными трещотками[3 - Загонная трещотка - специальное деревянное приспособление длясоздания шума, чтобы пугать влесу зверя ивыгонять его наохотников. Примерно такиеже трещотки использовала всредние века городская стража, шумом показывая горожанам, чтоона неспит, иобходит улицы. Считалось, чтотреск отпугивает воров.]. Ноникто князю неответил, хотя все знали, чтокнязь-воевода Дражко нарассвете должен был давать смотр собранным вединый полк боярским стрельцам, ипотом присоединиться кохотникам. Однако дольше ждать уже было некогда, и, ответа неуслышав, князь дал рукой знак - кворотам.
        Однако сам приподняться настременах иоглядеться впоследний раз незабыл.
        Годослав неособенно беспокоился, хотя после вчерашнего покушения наДражко надуше иу самого князя было также неуютно, какнеуютно, должно быть, было надуше укнязя-воеводы. Ноеслибы что-то произошло, Годославу сразу доложилибы. Ктомуже князь-воевода исам предпринял необходимые меры защиты, иволхв Ставр обещал позаботиться отомже. Носейчас нигде небыло видно даже самого Ставра. Впрочем, волхв обычно появлялся рядом сГодославом именно тогда, когда он был особенно необходим. Если непоявился сегодня утром, значит, необходимости вэтом он невидел.
        Кавалькада охотников выехала нагородские улицы, гдекним присоединились идругие охотники - боре иих окружение, ирастянулась нацелых два квартала. Годослав, возглавляющий кавалькаду, умышленно придерживал повод, чтобы неторопить коня. Делал он это потому, чтовсё ещё ждал, когда его догонит Дражко, илихотябы волхв Ставр сновостями окнязе-воеводе. Иещё потому, чтогорожане, несмотря наранний час, вышли наулицы толпами, чтобы поприветствовать своего князя, которого впоследние время видели нечасто. Годослав, самнезная почему, стал избегать выхода вгород. Наверное, домашние дела делали его более замкнутым, чемпрежде, ион попросту стеснялся, понимая, чтосреди горожан обязательно должны возникать разговоры окнягине Рогнельде ио том, ктостанет наследником Годослава. Князь принадлежал ктем людям, которые любят, чтобы оних знали всё хорошее, ипредпочитал никогда невыносить сор изизбы, тоесть, невыставлять напоказ свои семейные проблемы.
        Мощёные рубленным камнем мостовые гудели отмножества копыт. Этот шум обязан был разбудить даже тех, ктополенился встать втакую рань, чтобы посмотреть навыезд княжеской охоты. Нотаких, наверное, нашлось немного, потому что толпой были заполнены даже боковые улицы. Итам, гдеулицы заполняет толпа, обязательно появляются, внадежде получить подачку, имногочисленные уличные собаки. Носейчас подачек собакам недавали, даиим самим было недо того, когда княжеские охотники вели нацепном поводу таких больших длинноногих кошек, способных одним ударом лапы свалить любую собаку. Нособаки сами хорошо знали, чтотакое цепь, ипонимали, чтокошки нацепи дляних неопасны, если близко неприближаться. Ипотом лаяли из-под ног горожан, дальше невысовываясь.
        Охотничий досмотрщик Божан величественно шёл впереди князя Годослава, долоктя намотав наруку тройную звенящую серебряную цепь, накоторой вёл Гайяну. Отприсутствия множества людей Гайяна чувствовала себя неспокойно, ноона нев первый раз отправлялась наохоту, цепь тянула, ноне настолько сильно, чтобы Божан несмог удержатьеё. Даипо другой причине Гайяна немоглабы рваться вперёд слишком активно - позади князя вели лошадь сдвумя притороченными вспециальному седлу большими корзинами, вкоторых везли котят Гайяны. Какзаботливая мать, пардусиха немогла уйти отних слишком далеко, иоставить напопечение людей, которым она неслишком доверяла. Аиз всех людей Гайяна доверяла только Божану иГодославу, прекрасно распознавая острым кошачьим чутьём господина ислугу, иотдавая одному изних естественное предпочтение.
        Тридругих княжеских пардуса, котидве молодые кошки, натакихже цепях, каки Гайяна, только несеребряных, апростых, железных, шлинедалеко позади, ивели себя похоже. Налюдей нереагировали, насобак нерычали идаже нешипели, нодержали цепи внатяг, проявляя понятное беспокойство дикого хищника перед людским многоголосым иневнятным шумом.
        Также неторопливо, какгородские кварталы, миновали распахнутые настежь городские ворота, гдекнязь незабыл приветливо поздороваться ссотником городской стражи, отчего сотник покраснел ивесь засиял лицом. Заворотами ситуация изменилась мало - теперь приветствовали князя уже жители многочисленных пригородов, посадов, пристроев, икрестьяне, отправляющиеся спозаранку вгород, итоже запрудившие дорогу. Носкоро кавалькада, оставив главный шлях сбоку, свернула всторону княжеских охотничьих угодий, иехать стало легче. Даже Божан сел наконя, иотпустил цепь набольшую длину, неопасаясь, чтоГайяна проявит нрав хищника нев том месте, гдеона должна его проявить. Вообще-то пардусы никогда ненападают начеловека, даже дикие, однако отмахнуться лапой отдокучливых иизлишне любопытных могут так, чтоздоровья икрасоты это недобавит никому. Княжеские пардусы нелюбят панибратства, темболее, отлюдей незнакомых илималознакомых.
        Мороза вэто утро небыло, солнце светило ярко, иуже сутра начало оттаивать смёрзшуюся было заночь грязь. Еслибы несырой ветер, можно былобы утверждать, чтопогода прекрасная, какспециально подготовленная дляохотничьего дня. Новетер охотников несмущал. Даже сам Годослав, несмотря наповседневные заботы, вызывающие унего усталость, ина новые заботы, связанные ссобытиями вчерашнего дня, казался довольным, инёс налице лёгкую улыбку. Акак охотнику неулыбаться впреддверии охоты! Поддерживая княжеское настроение, улыбались ибояре, ивсе другие охотники. Только один князь Додон сидел вседле молча инасупившись, всем показывая свою обиду, однако охотой непренебрёг, следовательно, несчитал, чтодлянего всё потеряно. Годослав, конечно, заметил иДодона, ибез проблем определил его состояние. Идаже видел, кактот осматривается, кого-то выискивая. Понять, кого ищет князь нетрудно. Додону очень хотелось посмотреть накнязя Войномира иопределить, насколько тот близок сосвоим дядей. НоВойномир срассвета должен был находился рядом скнязем-воеводой Дражко, ивместе сним прибыть кначалу охоты. Пока неприбыл, иДодон
беспокоился, боялся, чтомолодой князь-воин уже отбыл наРуян, иуже поздно предпринимать какие-то меры кповороту событий виную сторону. Хотя какие мера можно былобы предпринять против княжьей воли, Додон, скорее всего, даже непредполагал.
        Кбольшому княжескому лесу, гдезапрещалось охотиться другим бодричам, гдезапрещалось даже деревья рубить, чтобы неспугнуть предназначенную длякняжеского дома дичь, подъехали через час. Здесь, около двухэтажного охотничьего дома, выстроенного вформе лежащей подковы, ужеготов был квстрече лесной смотритель Вратко сосвоими помощниками.
        - Икак там наш секач? - вответ наприветствие, сразу поинтересовался Годослав.
        - Секач давно дожидается встречи сГайяной, - смотритель вежливо ис достоинством поклонился, ипосмотрел куда-то заспину князю. - Пока я расставлю загонщиков поместам, стол вдоме ждёт тебя, княже… Икнязя-воеводу тоже ждёт, каки всех твоих гостей…
        Обернулся исам Годослав. Подороге, обгоняя растянувшуюся кавалькаду, скакало несколько вооружённых всадников. Если большое расстояние непозволяло рассмотреть знаменитые усы князя-воеводы Дражко, товысокую фигуру волхва Ставра спутать слюбой другой было трудно. Нои самого Дражко Годослав узнал повольной, прямой посадке вседле - даже прибыстром беге коня Дражко нелюбил склоняться кконской гриве. Рядом скакал, неотставая, скорее всего, князь Войномир. Аостальные, чтослегка отстали, были, наверное, воинами сопровождения, призванными обеспечит безопасность князя-воеводы. Иотстали они непотому, чтокони их были значительно хуже, атолько потому, чтопоказывали этим уважение кДражко. Впрочем, Годослав посчитал, чтоохране следовалобы несколько человек пустить ивпереди князя-воеводы. Такбылобы, наверное, надежнее…

* * *
        - Извини, княже, чтомы опоздали квыезду, - приложив руку кгруди, первым сказал Дражко, склонив усы ичуть-чуть голову.
        Также уважительно склонил голову икнязь Войномир, итолько волхв Ставр сидел вседле прямо, никак непоказывая своих эмоций.
        - Давал смотр стрельцам? - спросил Годослав.
        - Да… Сначала смотр стрельцам, потом вынужден был ненадолго навестить своё имение. Были срочные дела…
        Дражко никак непоказал голосом того, чтовыражало его лицо - иглаза, и, особенно, усы, сердито вытянувшиеся встороны. Вокруг было слишком много посторонних, чтобы разговаривать громко оцели поездки домой. Годослав понял, чтоесть новости, и, очевидно, онипришли отСтавра. Ноу волхва лицо было такимже непроницаемым, каки раньше.
        - Хорошо, чтовы успели доначала охоты. Впрочем, доохоты нам предстоит небольшое застолье, ионо тоже неповредитвам… Какхозяин дома, яприглашаю всех занять места застолами, - сказал князь уже громко.
        Итронул повод, чтобы проехать кбоковому крыльцу, тогда каквсе остальные направились всередину «подковы», ккрыльцу парадному, откуда сразу можно было попасть вбольшую гостиную охотничьего дома. ЗаГодославом потянулись Дражко сВойномиром иволхв. Годослав успел заметить, чтокнязь Додон, ужеувидевший князя Войномира, приблизился, чтобы, наверное, завести сним разговор, кактолькотот останется один. НоДражко неоставил Войномира одного, имея ктому, видимо, какие-то причины…

* * *
        Порангу, который Годослав, кстати, соблюдал толькотогда, когда ему этого илихотелось, илибыла кэтому необходимость, князю было положено выходить вобеденную горницу только после того, каквсе рассядутся застолами. Аэтот процесс обычно занимает несколько беспокойных минут, связанных сомногими обязательными препирательствами из-за близости отведённых каждому мест ккняжескому столу. Ипотому время дляразговора сДражко уГодослава было.
        - Ятак идумал, что-то случилось… - князь первым начал разговор.
        - Случилось то, - мрачно ис заметной обидой вголосе сказал князь-воевода, - чего внаших краях прежде небыло. Исам решай, чтомне делать, если Ставр отказывается выполнять мои распоряжения…
        Годослав коротко бросил взгляд наволхва.
        - Такчто всё-таки произошло? Ятак ине понял… Чего унас прежде небывало?
        - Унас неворовали людей…
        - Воровали людей?.. - переспросил удивлённый Годослав. - Слава Свентовиту, дотакого унас дело недоходило…
        Дражко сердито стукнул ладонью порукоятке меча.
        - Мыскнязем Войномиром давали смотр стрельцам. Чтобы облегчить тем минуты расставания сдомом исвоими боярами, насмотр я вызвал исвою дружину. Люди так устроены, когда они видят, чтонеодних их касается дальний поход, имлегче внего отправляться. Вдоме уменя, после ухода дружины, осталось только несколько человек дворовых, дадесяток воев, ктовсегда сопровождает впоходах лично меня. Онинепошли сдружиной. Ив это время надом напали…
        - Напали натвой дом? - опять переспросил Годослав. - Дактож посмел?!.
        - Спроси уСтавра… Напали навоев, большой, надо думать, бандой…
        - Десятка три напало… - сообщил Ставр так хладнокровно, словно это происшествие мало его взволновало, ион вообще будтобы нежелал придавать событию хоть какое-то значение.
        Дражко продолжил:
        - Ипока мои вои водворе отбивались, закрыв ворота, ещёкто-то проник вдом сдругой стороны, иукрал уменя рабыню, прокоторую я вчера рассказывал… Тусамую танцовщицу…
        - Ккоторойты, кажется, неравнодушен… - вголосе Годослава прозвучала добродушная насмешка. Такая добродушная, чтонедолжна былабы обидеть князя-воеводу.
        - Мненравилось проводить сней время… - мягко сказал Дражко. - Номеня больше всего возмущает несамо похищение, асостояние, вкотором оказалось наше княжество. Если нападают надом такого человека, какя, токакмогут себя чувствовать всвоих домах простые люди?.. Какя после этого проеду погороду? Закрыв лицо полумаской сбармицей, чтобы никто неузнал?.. Мнебудет просто стыдно ехать поулицам соткрытым лицом, какя привык всегда ездить…
        - Ичтоже Ставр? - Годослав повернулся всторону волхва.
        - Ставр, неслишком торопясь, приехал комне, исообщил эту новость. Оказывается, онлично наблюдал всё происходящее вместе сосвоими разведчиками, ине вмешался. Яподумал, чтоон хотябы погоню учинил, исыск начал, аон, тысам посмотри, намою беду только усмехается… Иничего делать нежелает…
        - Всёделается своим чередом… - покачав, словно отвергая сомнения, головой, спокойно ответил Ставр. - Яещё ночью знал, чторешается вопрос отом, чтозаговорщики будут предпринимать сегодняшним утром. Первоначально они планировали попасть сюда…
        - Сюда? - переспросил Годослав.
        - Да. Онидумали убить князя-воеводу наохоте стрелой, пущенной изкустов. Вобщей толчее это моглобы пройти незамеченным…
        - Иты молчал? - спросил князь. - Знал имолчал?
        Ставр непотерял своей невозмутимости.
        - Зачем поднимать лишний шум… Янамеревался принять собственные меры. СамБарабаш готовился обезопасить князя-воеводу отстрелка, которого специально дляэтого привезли издалека взамен первого, которого захватили Дражко сВласко. Отстрелы Барабаша никто уйти несумеет. Мывсе многократно видели, чтоможет его стрела.
        - Ичтоже дальше? - поторопил волхва Годослав.
        - Мненеобходимо было узнать, зачем им нужно это убийство, икто завсем этим стоит.
        - Иты узнал? - спросил сам Дражко.
        - Ятолько догадался, чтонаш князь-воевода совсем им ненужен. Вернее, онпросто является посторонней помехой, которую пытаются убрать спути ккакой-то другой, большой цели…
        - Спасибо, утешил… - съехидничал Дражко. - Всамом деле, чтоубить князя-воеводу, ктомуже родственника правящего князя, чтокакого-нибудь нищего бродягу бездома, безимени - этим людям, видимо, всеравно.
        - Должно быть, именно так. Какя понимаю, этибандиты несобираются долго унас задерживаться, истремятся куда-то дальше. Иим мало интереса, какой переполох может подняться вкняжестве, если будет убит князь-воевода.
        - Ичто это зацель, ккоторой они стремятся? - более настойчиво спросил Годослав.
        - Авот этого я пока незнаю, - волхв обычно знал, практически, все. Иесли уж он сознавался втом, чтонезнает нечто важное, значит, этоважное тщательно скрывалось.
        - Такчтоже ты знаешь? - Годослав начал уже сердиться.
        - Язнаю только промежуточный момент. Заговорщикам нужна была та самая Гюльджи, рабыня князя-воеводы. Иубить его пытались только длятого, чтобы было легче освободитьеё… Прямо скажу, довольно резкие меры, которые были вызваны, какя думаю, срочностью. Вчера вечером, можно сказать, чтоуже ночью, кто-то сообщил заговорщикам, чтонарассвете князь-воевода вместе сдружиной покинет дом, гдепочти неостанется охраны. Итогда решено было отменить покушение, чтобы предпринять атаку надом…
        - Но… - сказал Годослав. - Этоможно былобы пресечь сразу… Если ты всё знал, то… Вконце-то концов, унас вкняжестве никогда небыло такого откровенного разбоя. И,чтобы дать урок другим, еготребовалось сразу пресечь.
        - Тогда я неузналбы главного - зачем им нужна была эта Гюльджи больше, чемона нужна была князю-воеводе.
        - Любовная история? - спросил молчавший доэтого молодой князь Войномир, который всоответствии сосвоим возрастом вовсём готов был видеть любовные истории.
        - Какправило, - возразил Годослав, - воимя любви подвиги совершают водиночестве. Аздесь действовала такая большая иопасная банда… Яготов неодобрить действий Ставра. Этабанда остаётся опасной, инам, возможно, ещепридется оней услышать.
        - Нет, княже, - несогласился волхв. - Онапокидает пределы княжества. Если ещё непокинулаих, хотя повремени еще рано.
        - Икудаже заговорщики отправились?
        - Прямиком вземли соседних саксов. Может быть, вземли вагров. Мнетрудно сказать, какую дорогу они выбрали после переправы, поскольку мои люди, чтопровожали беглецов, пока невернулись.
        Князь-воевода, высказав свои претензии кСтавру, задумался. Этозаметил иГодослав.
        - Негрусти, Дражко. Натвоём веку будет ещё много красавиц.
        - Будут. Ия нео потере думаю. Меня один момент сильно смущает… - ответил князь-воевода. - Когда убегают, всегда стараются передвигаться быстрее. Похитителиже захватили ссобой три сундука свещами Гюльджи. Большие тяжеленные сундуки…
        - Чтотам было?
        - Откуда я могу знать… Янеимею привычки рыться вчужих вещах, даже, если это вещи моей рабыни. Темболее, если это вещи моей рабыни.
        Годослав, какделал это обычно, заразъяснениями повернулся всторону волхва.
        - Ясам видел, какэти сундуки подвешивали наспину вьючным лошадям, - сказал Ставр. - Признаться, меня это тоже заинтересовало. Темболее, интересует сейчас, потому что они эти сундуки бросили подороге вместе совсеми вещами. Только вот вчём вопрос - совсемили вещами? Может быть, онивзяли что-то, чтоим было нужно, аостальное бросили?
        - Онимоглибы взять это ив доме, - возразил Войномир.
        - Торопились. Некогда было искать. Боялись возвращения князя-воеводы сдружиной.
        - Неужели сама Гюльджи незнала, гдеичто унеё лежит? - пожал плечами Годослав. - Дражко, тывидел, чтобы твоя рабыня рылась вэтих сундуках?
        - Ниразу. Унеё был ещё один сундук сеё нарядами. Оностался вмоём доме. Напамять… Каки золотой «зуб змеи». Онапотеряла этот «зуб» напороге комнаты.
        Князь воевода вытащил из-за пояса ипоказал маленький кривой кинжал. Скорее игрушка, чеморужие, поскольку золотым лезвием трудно кого-то убить.
        - Позволь, княже, посмотретьмне? - попросил Ставр. - Ачуть позже я хотелбы посмотреть оставшиеся вещи твоей рабыни…
        Дражко ответить неуспел, потому что открылась дверь, иглашатный Сташко, свечера уже пребывающий вохотничьем доме, стукнул посохом впол:
        - Гости ждут гостеприимного хозяина, княже. Всерасселись, кромевас.
        - Иещё уменя вопрос ктебе, - Годослав повернулся кСтавру. - Откуда заговорщики знали, чтоДражко будет утром давать смотр войскам?
        - Этоя уже старался выяснить, - ответил волхв. - Ноухватиться, кажется, неза что. Однако осведомитель уних информированный. Онможет входить только втвоё ближайшее окружение. Илибыть одним изслуг, посвящённых вомногие дела.
        - Ищи, - собравшиеся налбу князя морщины говорили осерьёзности приказа…
        Глава пятая
        Жалтонес Рунальд стоял накрыльце, держась двумя руками задлиннющую бороду, словно опирался нанеё, какна посох. Исмотрел напленника тяжёлым немигающим взглядом из-под сведённых напереносице лохматых ирастущих кустами бровей.
        - Мне, говорю, егоотдайте. Онмне нужен, - голос лива был суров иполон решимости. Онсловно несомневался всвоём праве распоряжаться здесь, возле своей избушки, словно был воеводой ивсе эти вои входили вего дружину.
        Однако никто непоторопился удовлетворить требования «пня сбородой». Более того, воиоткровенно желали возразить.
        - Заэтим человеком погоня повсем медвежьим углам княжества разослана. Егокняжеский кат внетерпении дожидается, чтобы поговорить, - покачав всомнении головой, сказал сотник Заруба. Ночто-то почувствовал вовзгляде жалтонеса, идобавил уже мягче. - Если идадим, учти, исключительно навремя. Смотри только, неумори его своими змеями. Емуесть, чтокнязю Бравлину сказать, икнязь нас непоймёт, если мы тебе жизнь пленника подарим.
        - Если говорить незахочет, своё он издесь получит, - жалтонес обернулся наскрип, иприкрыл засобой дверь так, словно кто-то мог из-за неё невовремя показаться. - Неродился ещё тот человек, чтонавопросы Парима неответит.
        - Ктотакой Парим? - непонимая, спросил Заруба.
        Вместо ответа жалтонес по-змеиному зашипел, ичасто зацокал языком, изображая неведомую змею. Однако все поняли, кого лив имеет ввиду.
        - Чтоскняжичем? - по-своему отреагировал наэто Бобрыня.
        Жалтонес неответил, по-прежнему глядя напленника.
        - Выживет хоть, скажи, - даже рядом скрыльцом, наземле стоя, тогда каксам хозяин избушки скрыльца неспустился, Телепень всёравно был выше его ростом.
        - Авот он нам искажет, - нипри одном слове неменяя по-змеиному ледяную искрипуче вибрирующую интонацию голоса, Рунальд кивнул напленного стрелецкого десятника. - Онлучше других знает, чтоего стрелы несли. Амои змеи пока непонимают, чтоэто заяд такой. Ведите его комне. Только осторожнее, намоих друзей втемноте ненаступите. Онииногда волнуются. Новы небойтесь, нетронут, если ненаступите.
        Оннесколько раз сердито хихикнул, словно ёжик фыркнул, повернулся, иушёл задверь первым. Недолго посомневавшись после такого жуткого предупреждения жалтонеса, Бобрыня сЗарубой подхватили Парвана подлокти, наноги поставили, встряхнули основательно, иподтянули ккрыльцу. Остальные дружинники, вникая вслова «пня сбородой», неспешили им помочь. Только Телепень, который, каквсе говорили, сообразительностью неотличался, подтолкнул стрельца тупым концом копья вспину. Нетак, чтобы слишком сильно, ноПарван чуть неупал оттакого посыла, несмотря наподдержку сдвух сторон, но, опасаясь повторного, более весомого посыла, самначал неразгибающиеся ноги передвигать. АТелепень следом двинулся, темже копьём поигрывая, словно спине угрожая.
        - Ты-то куда? - сусмешкой спросил его дружинник Ждан. - Тамже змеи ползают.
        Телепень оглянулся вопросительно, будто непонимая, очём речь. Ждан объяснил:
        - Визбушке, говорю, змеи…
        Только теперь несообразительный дружинник догадался, рост позволил ему через плечо низкорослого Зарубы посмотреть надверь, иповернуть назад уже спервой ступени крыльца.
        - Акняжич? - шепотом, словно боясь, чтозмеи его услышат, спросил Телепень тогоже Ждана. - Сним что?
        - Княжич сжалтонесом.
        - Ичтож? Нечто змеи жалтонеса слушаются?
        Ждан кТелепеню давно привык, ихорошо знал, чтотому надо всё объяснять вподробностях. Довысоко расположенной головы нескоро доходит то, чтоговорят снизу.
        - Непонимаешь? Этоже некто-то, это - жалтонес, заклинатель змей. Всегады его слушаются, каксвоего князя. Он - змеиный князь…
        - Князь змей… - понял, наконец, Телепень, исогласно закивал головой.
        И,оценив теперь ситуацию, дружинник откровенно опасливо глянул надверь, которая только что закрылась словнобы сама посебе, потому что рядом сней никого небыло - Рунальд ушёл первым, сотники Бобрыня сЗарубой вчетыре руки держали испуганного стрелецкого десятника, недавая тому вырваться. Княжич Гостомысл, который находился внутри, былнев таком состоянии, чтобы дверь закрывать, даине княжеское это дело. Абольше визбушке небыло никого, этозналивсе. Ипотому все остальные дружинники, глядя назакрывающуюся дверь, замолчали, идаже отступили отизбушки нашаг. Дружинники небоялись вражеских стрел имечей, онинебоялись своих волхвов, потому что неждали отних непонятных неприятностей. Волхвы обычно вообще избегали оглашения своих дел, если только невидели вэтом какой-то необходимости. Ножалтонес - волхв чужой, и, непонимая его помыслов идействий, опасаться его следует. Покрайне мере, нестоит безоглядно ему доверять…

* * *
        Межтем, сотники смело идаже скаким-то любопытным отчаянием ступили вполумрак избушки, всёосвещение которой состояло изотблесков пламени, горящего впечи, далучины, закреплённой встене рядом сединственным тёмным окном. Надо отдать им должное, они, каквоины, никогда непугались смерти вбою, ноиметь дело сядовитыми змеями нехотелось нитому, нидругому. Темнеменее, онипошли, переборов естественное состояние опасения. Пошли, толкаемые один любопытством, второй - опасениями зажизнь княжича. Однако идти также стремительно, какэто сделал сам жалтонес, иони нерешались. Впервую очередь, потому, чтосразу услышали наводящее ужас змеиное шипение извсех углов, идаже из-за закрывшейся самостоятельно двери, ине знали также хорошо, как«пень сбородой», гдезмеи располагаются. Приэтом, хорошо понимая, чтозмеям полагается зимой спать, прекрасно помнили, чторазбуженная змея всегда представляет тройную опасность из-за естественного скверного настроения. Человека разбудишь невовремя, ито он пребывает нев лучшем состоянии духа, ина весь мир злится безвидимой причины. Ачтоже озмеях говорить! Кроме того, пленник, напуганный
иэтим шипением, исвоим положением, инепонятной речью Рунальда, сопротивлялся, иидти нежелал, и, кактолько обнаружил, чтодолговязого Телепеня нет заспиной, постоянно пытался присесть. Витоге получалось, чтодва сотника почти тащилиего, адесятник ноги поджимал, ещеипотому, чтобоясь укусов аспидов, чтодлялюбого человека естественно.
        И,привсей сложности положения, Бобрыня всёже сразу посмотрел напечку, гдезаметил лежащего ипо грудь укрытого множеством мехов княжича Гостомысла. Княжич спал, тяжело, схрипом дыша восне, какдышит больной человек. Но,главное, ондышал, апока человек дышит, егосердце бьётся, и, значит, есть надежда наисцеление. Этосотника несколько успокоило ипридало ему сил ирешительности.
        Жалтонес внезапно заговорил нанепонятном обоим сотникам языке. Скорее незаговорил, азашипел скаким-то странным потрескиванием или, скорее, прицокиванием. Всего несколько фраз, которые заставили иБобрыню иЗарубу одновременно вздрогнуть, почувствовав холодок, пробежавший покоже. Ауж десятник вообще затрепетал вих руках, какбабочка.
        - Бросьте его туда… - прерывая непонятную речь, «пень сбородой», или«князь змей», какназвал его Телепень, сказал почеловечески, ипоказал властным, почти королевским жестом наугол, заваленный кучей прелой соломы.
        Сотники судовольствием согласились избавиться отноши, итолкнули Парвана вэтот угол. Ноедва Парван устроился вуглу, прижавшись кхолодным стенам спиной ируками, какиспустил жуткий тонкий крик. Закричатьему, признаться, было отчего, сотники поняли это сразу. Даже неверный ислабый мерцающий свет, идущий отпечи, позволил им увидеть, какиз соломы выползают иобвивают стрелецкого десятника три большие змеи. Этобыли непривычные взгляду гадюки славянских лесов, пусть иядовитые, ноукусы которых несмертельны, ис которыми славяне обучены бороться илечиться отих укусов. Этобыли какие-то крупные неведомые змеи, иширокими плоскими головами нажёлтом упругом туловище. Иплоские головы эти, поднявшись доуровня лица жертвы, дополнительно раздулись вширину, став ещё более плоскими, изамерли перед пленником. Замерла ижертва, неимея воли исил ксопротивлению.
        Почувствовав заспиной какое-то движение, Бобрыня резко обернулся, иувидел, чтожалтонес вообще наПарвана несмотрит, идаже отошёл надва шага кпечи, чтобы заглянуть влицо Гостомыслу. Нодля этого ему потребовалось даже налавку встать. Иэтот взгляд заставил Рунальда сомнительно исердито мотнуть бородой, какдругойбы махнул рукой.
        - Чтоскажешь? - сурово спросил Бобрыня, помня, какв первый раз жалтонес навопрос оздоровье княжича ничего неответил, исейчас твёрдо намереваясь ответа добиться. Должно быть, ливпотону вопроса понял, чтоответить ему следует.
        - Моизмеи неузнали яд. Даже сам Парим, самый умный имудрый изних, знающий почтивсё, неузнал, - сказал Рунальд. - Какя могу лечить, если незнаю, отчего лечить. Если только этот стрелец скажет.
        ТакРунальд ина вопрос сотника ответил, ипопутно объяснил своё желание познакомиться сПарваном поближе.
        Парван между тем замер, какокаменел, подняв перед собой руки, защищая лицо, ноне смея шевелитьими. Итри змеи, поднявшись вбоевые позы, смотрели пленнику прямо влицо, илегонько раскачивались изстороны всторону, словно готовились кстремительному исмертельному поражающему броску.
        Сдвинув брови, Бобрыня шагнул кдесятнику, впрочем, ненастолько близко, чтобы змеи, одна изкоторых слегка повернула голову всторону сотника, могли достать иего.
        - Слышал, подлый убийца, чтоспрашивает Рунальд? - голос прозвучал так, словно Бобрыня готов был после слов выхватить меч, ине дать змеям позабавиться счеловеком.
        - Слы-ы-ышал… - даже едва различимый дрожащий шёпот никак несочетался снемигающим инеподвижным взглядом Парвана, который был устремлён наближайшую кего лицу змею, тоже слегка подрагивающую головой, нервно, сугрозой.
        Ивторая змея смотрела надесятника точно также. Итретья змея тоже.
        - Говори…
        - Подожди, - остановил допрос жалтонес. - Сначала мои змеи объяснятему, какнадо говорить, потом Парим скажетмне. Подожди немного, немешай. Время подойдёт, ясам спрошу.
        Состороны посмотреть, змеи истрелецкий десятник всамом деле «молча разговаривали». Онисмотрели друг надруга, иПарван иногда согласно кивал, хотя ине произносил слов. Но«беседа», похоже, протекала всерьёз. Сотники замерли точно также, какдесятник, нерешаясь помешать этому неслышному им разговору.
        - Да-да. Иэто, Парим, тоже спроси, - словнобы мимоходом давая подсказку, сказал жалтонес. - Обязательно спроси.
        Он,вотличие отБобрыни иЗарубы, кажется, немой ледяной разговор слышал ипрекрасно понимал, идаже выделял его изшипения других змей, спрятавшихся втёмноте, а, может быть, иих подсказки тоже слушал ипринимал кдействию.
        Самжалтонес отошёл вдругой угол, гдеунего изгрубых, неструганных досок было сооружено что-то вроде стола, похожего нанеглубокое корыто, рассматривал вполумраке инюхал содержимое многочисленных глиняных плошек, которые он безконца переставлял содного места надругое. Запах, резкий инеприятно-щемящий, изэтого угла доносился вовсе другие, идаже вытеснял изизбушки обычный длятаких лачуг запах печного дыма. Носоздавалось впечатление, чтоплошки Рунальд переставляет непросто так, аподчиняясь тому, чтоон слышал из«разговора» змей сПарваном. Покрайней мере, такпоказалось сотникам, которые переглянулись, взглядом подсказывая один другому необычность явления, хотя итот идругой вдуше подозревали, чтожалтонес действует иделает что-то непо необходимости, аспециально дляних. Думалось даже, чтоРунальд ипригласил их специально длятого, чтобы показать своё таинственное умение. Норазвеять свои сомнения иприйти ктому илииному выводу сотники немогли. Онидаже мнениями обменяться нерешались, чтобы непомешать змеиному допросу.
        Одна иззмей, та, чтоближе других приблизила голову клицу стрелецкого десятника, прерывисто, спощёлкиванием зашипела. Руки жалтонеса, словно получив сигнал, заработали быстрее, онбезсомнения, словно давно знал, чтоему предстоит сделать, выбрал несколько плошек, сдвинул их вкруг, изашептал нанепонятном языке одному ему ведомые слова-заклинания, апотом, несколько раз повторив, быстро начертил ввоздухе двумя пальцами тоже одному ему ведомые знаки. Изловещий шёпот лива был вомногом сродни змеиному шипению. Бобрыня всегда свободно общался сливами, понимая их безпроблем, иего приэтом понимали точно также, хотя некоторые слова вязыках имели разное значение даже приодинаковом звучании, итеперь сотник готов был слово сковать, чтожалтонес разговаривает накаком угодно, только нена своём родном языке. Зарубаже вообще отличался письменной грамотностью, изнал множество языков разных народов Европы. Неслучайно он сам выехал вкачестве герольда итолмача кграфу Оливье, когда тот пожелал переговорить сБравлином. Незря князь, переписываясь сомногими сторонами, всегда держал сотника присебе, пользуясь его возможностями
толмача. Носейчас исам Заруба несмог уловить ниодного знакомого слова.
        Наконец Рунальд завершил своё колдовство. Быстро, словно очень торопился, перелил содержимое нескольких плошек водну, издругих плошек высыпал вжидкость какие-то порошки разного цвета, иэту одну плошку стремительно понёс кпечи, чтобы влить врот княжичу Гостомыслу.
        - Придержите ему голову! - грозно потребовал.
        Бобрыня поторопился, ивыполнил приказание. Разжимать рот княжичу непришлось, онибез того держал его приоткрытым, чтобы легче дышалось. Ижалтонес вылил наязык Гостомыслу всего несколько капель какой-то густоватой вонючей жидкости. Иотступил сразу после этого.
        - Всё. Всевыходите. Тамждите.
        Сотники готовы были выполнить приказ беспрекословно, иодновременно обернулись ксвоему пленнику, чтобы поднять его ивывести вместе ссобой. Нострелецкий десятник уже ненуждался вчьей-то помощи. Онсидел всё втомже углу, всётакже сшироко раскрытыми глазами, ноглаза эти нешевелились, ируки бессильно упали насолому, атри змеи обвили бедного стрельца вокруг шеи, стремясь пробраться ему пододежду.
        - Змеи его нетрогали., - предупреждая естественный вопрос, сказал жалтонес, сразу оценив ситуацию. - Онумер отстраха иперед ними, иперед вами, иещё потому, чтонезнал, какой страх длянего несёт больше неприятностей.
        - Итеперь некому сообщить князю, ктопослал убийц кГостомыслу… - сказал Заруба слёгким укором, поскольку заранее предупреждал жалтонеса онеобходимости доставить пленника надопрос живым.
        - Онуспел сказать другое, - Рунальд, казалось, совсем нечувствовал вины. - Онсказал, какможно спасти княжича. Онназвал яд. Асейчас он - добыча змей. Законная добыча. Онимного работали, спрашиваяего. Исегодня его неотдадут. Ктоневерит, пусть попробует забрать. Ялично наэто нерешусь, идругому непосоветую.
        - Оничто, будут есть мертвого? - спросил Бобрыня.
        - Онинеедят мертвечину. Онибудут забирать остатки тепла изего тела, чтобы самим согреться. Этизмеи любят тепло. Ониизтеплых краев родом.
        - Ладно, - долго горевать сотник Заруба нестал. - Уменя ктебе поручение откнязя Бравлина, иот князя-воеводы Дражко.
        - Выходите. Яскоро сам квам выйду.
        - Чтоскняжичем? - всёже спросил Бобрыня.
        - Яже сказал, чтосам выйду…

* * *
        Дверь закрылась плотно. Такплотно, словно сотники боялись, чтозмеи выберутся вслед заними запорог, иещё кого-то постигнет участь стрелецкого десятника Парвана. Ноза тем, какплотно закроется дверь, самжалтонес следил особо. Ондаже кдвери вслед заними подошёл, нестал дожидаться, когда кто-то неведомый, какперед этим, дверь закроет, идверь подтолкнул, помогая руке Зарубы. Потом, по-собачьи повернув голову набок, прислушался кскрипу ступеней. Удовлетворившись услышанным, вернулся ксвоему корытообразному столу, взял вруки ту самую плошку, изкоторой поил княжича Гостомысла, долго нюхал остатки содержимого, иосторожно влил несколько капель врот исебе. Идовольно хихикнул:
        - Воттеперь меня ихозарская стрела невозьмёт.
        Итолько после этого поправил насебе одежды, приосанился, какэто любят делать люди маленького роста, чтобы казаться солиднее, ивышел запорог накрыльцо.
        Воистояли перед избушкой полукругом, вцентре два сотника. Ждали молча, чтоскажет жалтонес своим неприятным скрипучим голосом. Ион сказал:
        - Княжич кобеду несможет ещё повести рать всечу, носможет сесть вседло исамостоятельно добраться доСтаргорода. Если, конечно, вэтом будет какая-то весомая необходимость. Однако, лучше дать ему отдохнуть ещё день. Уменя есть травы, которые подкрепят его тело, ивернут ясность разуму. Яустрою его напечи, чтобы пропотел. Ядуйдет изтела вместе спотом. Нокого-то он убить всеравно должен. Япослал этот яд ктому, ктовелел отравить стрелу. Мненедано пока знать, ктовелел это сделать. Новы это будете знать.
        - Значит, мыузнаем, ктоэто был? - оживился Бобрыня, ипотребовал уточнения. - Какмы сможем узнать.
        - Этот человек умрет отукуса змеи. Несегодня, потому что приказу нужно добраться дочужих земель. Аон умеет только ползать, ноне скакать налошади. Какдоберется, этослучится. Узнаете уже дома.
        - Ачто заяд это был? - спросил любопытный Телепень.
        - Яд«черного волка»[4 - «Черный волк» - один извариантов происхождения названия паука каракурта изсемейства «черных вдов». Ядэтого паука, если непринять противоядия, смертелен длячеловека идомашних животных.]. Есть такой паук вхозарской земле. Очень ядовитый. Атеперь, заходи. Чтотам еще дляменя?
        Икоролевским жестом жалтонес пригласил визбушку сотника Зарубу, который рвался выполнить поручение Бравлина икнязя-воеводы Дражко.
        - Значит, все-таки хозары… - вслух подумал сотник Бобрыня…
        Глава шестая
        Вадимир, вообще ивсегда большой любитель говорить красиво ис подробностями, согласно своей привычке, также подробно рассказал обовсех событиях, произошедших вСлавене впоследнее время, ио мерах защиты, которые он перед отъездом обсудил спосадником Лебедяном ивоеводой Первонегом. Ио том, какГостомысл добирался доСлавена, тоже рассказал, чтознал. Опреследовании старшего брата варягами, ио том, какудалось отпреследования уйти. Хотя обовсем этом, надо полагать, ужеивоевода Военег давно поведал. Буривой исам немог воеводу неспросить. Опасная дорога, чтовыпала наследнику княжеского стола, даже больного отца должна интересовать. Темболее, больного серьезно. Нои Военег все знать немог. Ипотому Буривой рассказ сына слушал свидимым вниманием. Ио своей опасной встрече вдороге сдружиной воеводы Даляты, изкоторой он так благополучно выпутался, княжич рассказать, конечно, тоже незабыл. Но,вотличие отВелиборы, отец княжича занаходчивость иловкую изворотливость непохвалил, хотя ине поморщился, показывая свое отношение. Тоесть, вообще никак своего отношения кдействиям младшего сына непоказал. Просто такие поступки
были вовсе нев его духе, какхорошо знал Вадимир. Отецбы сам, всвоей привычной ярости, неумея вести тонкие разговоры, какпредполагал Вадимир, предпочёлбы вступить всечу ипогибнуть, чтобы непуститься наобман. Иоднажды, какрассказывали другие вои, подобный случай уже был, когда Буривой сединственной сотней атаковал трехтысячное войско свеев-викингов. Тогда свеи решили, чтоэто только авангард словенской армии их атакует, ибежали. Вадимирбы натакой поступок нерешился. Онповел себя иначе. Нопри этом иБуривой прекрасно понимал, чтоВадимир характером нев отца пошёл, ипользуется только теми человеческими качествами, которые дали ему боги дляприменения вжизни наземле. Ииного снего спрашивать нельзя, какнельзя требовать, чтобы он вышел набой против ведмедя сголым кулаком, какэто отец делал. Ноэти мысли, видимо, ужебыли заготовлены иотложены вголове князя враздумьях последних дней, потому что вобычной обстановке он логически мыслить неумел ине желал, предпочитая действовать иговорить всегда спонтанно, подвоздействием момента.
        - Сколько варягов кСлавену ушло? - вродебы внешне почти вяло поинтересовался Буривой, хотя, если спрашивал, значит, имел интерес.
        Хотя, может быть, ив самом деле спросил он вяло, потому что сил самому вершить дела, какбыло всегда раньше, унего уже нехватало, ато, чтобудут их вершить другие, икак они будут вершить, князя уже ине всегда сильно интересовало. Вместе сболью обычно подступала апатия, ине хотелось нетолько действовать, нодаже, иногда, думать ибеспокоиться. Хотелось только бездвижного спокойствия, прикотором рана небеспокоит, икровь втеле негорит. Ноиногда Буривой это состояние перебарывал просто усилием воли, вспоминал, чтоон - князь иправитель, ис него спрос завсе, чтопроисходит.
        - Больше трёх тысяч, - сообщил княжич.
        - Аты, воевода, чтопоэтому поводу думаешь? - сшумом ихрипом переведя горячее дыхание, попытавшись кашлянуть, ноне сумев это сделать, спросил князь уже увоеводы Военега. Такой вопрос был уже признаком. Значит, делами ещё интересуется, хотя из-за того, чтокскамье ранением прикован, испрашивает совета. Раньшебы несовета спрашивал, априказы рассыпал, какгорох, сбыстрым треском. Ис чужим мнением считалсябы привычно мало.
        - Янедавно только воеводе Бровке говорил, чтомомент упускать нельзя, ив Бьярмии след спешно закрепляться… Первонег, думаю, город безнас удержит. Анам здесь время терять тоже нельзя. Когда еще варяги настолько здесь ослабнут! Бить их надо безраздумий. Нато сил унас определенно хватит…
        - Хватитли… - непривычно длясебя вяло ибез боевого задора переспросил Буривой.
        Видимо, боль секундами подступала ктелу идуше, терзала, апотом отступала. Идаже вкоротких словах несамого длинного разговора слышались перепады настроения князя.
        - Хватит, княже… Толькобты…
        - Безменя… Теперь уже, безменя… - сразу пресёк князь беспочвенные разговоры, идаже голову после этого высказывания бессильно опустил, итяжёлое дыхание перевёл.
        Буривой лучше других знал своё состояние, ине просил никакой поддержки состороны. Он,всегда сильный, умел быть сильным вовсём, ине хотел недомолвок. Каксильный человек, онипроигрывать умел, нетеряя присутствия духа. Иникаких утешений. Никаких лишних, необоснованных надежд. Есть толькото, чтоесть! Можешь бороться - борись, неможешь - нетешь себя обманом, иуступи место другим, ктоможет. Вэтом был весь князь. Буривой уже смирился смыслью, чтоподошло ему время уступить место тому, ктоможет. Ион был готов кэтому внутренне.
        - Хватит сил, княже. УАстараты небольше трёх тысяч воев наберётся. Ивсе разбросаны подальним закуткам.
        - Иу нас столькоже. Итоже разбросаны.
        - Собрать недолго. Главное, тайно. Чтобы варяги подготовку непочувствовали. Ночью… Чтобы утром уже всем выступить, пока их разведчики следы ночного перехода непрочитали.
        - Аповедёт кто?
        Воевода недумал долго, исразу посмотрел намолодого княжича, взглядом указывая, кому предстоит вести полки.
        Князь тоже долго недумал.
        - Подтвоим приглядом разве что… - сказал неслишком уверенно, будто сомневался вспособностях младшего сына, ноглаза Буривоя уже ожили, ипоявился вних былой огонёк. Нетот, конечно, неукротимый, необжигающее противника пламя, нолишь отдалённо напоминающий прежний. Однако иэто уже значило многое. - Ивсёж, онмой сын. Нечей-то, амой! Иобязан…
        Вадимир, понимая очём речь, встал из-за стола, ишире расправил плечи… Рука непроизвольно легла накрыж меча…

* * *
        Велибора громко идемонстративно зевнула иотвернулась, когда открылась дверь, ивышел воевода Военег, такневовремя завладевший вниманием её мужа. Аона уже так постаралась, провела большую подготовку, исчитала, чтоВадимир уже почти созрел, иготов ктому, чтобы выполнять ее волю. Иеслибы неэтот воевода, всебылобы поее желанию. Ужтеперь-то, когда Вадимир остался наедине сотцом, позовут иеё, поняла княжна даже заранее приняла соответствующее моменту выражение лица. Нонадежды княжны оказались неисполненными. Еенепозвали. Более того, воевода вернулся уже через минуту, аследом заним вгорницу ккнязю Буривою один задругим потянулись другие воеводы исотники. Ивсе очень торопились. Такторопились, чтонезамечали Велибору, словно непонимали, что, возможно, проходят мимо своей будущей княгини. Впрочем, онимогли ине знать, чтоГостомыслу несуждено вернуться изсвоей дальней поездки. Однако, влюбом случае, даже жена сына князя должна вызывать уних повышенное уважение. Онаведь уже недочь рабыни. Она - княжна! Иэти вои должны понимать разницу между собой иВелиборой. Аони непонимают… Такое невнимание Велибору сильно
задело иобидело, иона поджала пухлые губы так, чтоони стали тонкими ивластными. Авзгляд стал жестким иколючим. Ничего, подойдёт время, иона будет отдавать приказы этим людям. Даже неВадимир, аименноона. Ивыполнять эти приказы они будут стремглав, будут торопиться больше, нежели торопятся сейчас, когда их зовёт дикий инеобузданный Буривой, выгнавший сегодня ее изсвоей комнаты. Пусть мягко, непривычно мягко длясебя, темнеменее, выгнавший. Этоунижало княжну. Кней относились, какв дочери рабыни…
        Велибора встала, иоперлась рукой остену, демонстрируя то, чтожелала сказать, внадежде, чтоиее внешнее поведение будет доложено князю Буривою иВадимиру.
        - Если батюшка будет кликать, сказывай, чтоя плохо себя чувствую, иудалилась ксебе… - намеренно страдающим голосом сообщила княжна дворовому человеку, по-прежнему дежурившему всенях укняжеской двери. - Если замной пришлют, я, может быть, подойду, если смогу. Такипередай. Если смогу…
        Ноударение приэтом она сделала нена «если смогу», ана «может быть», чтобы подчеркнуть главенство своих желаний ивозможностей надвсем остальным.
        Впрочем, дворовый человек, опытный, имного повидавший насвоём веку, никак наее демонстрацию неотреагировал, только молча ибесстрастно кивнул, совсем невыказав уважения Велиборе. Более того, онаотчётливо прочитала вэтом кивке неприязнь. Онаиэто заметила, иэто тоже решила запомнить. Онапомнит все обиды, чтонанесли ей словене. Ивсем им отплатит сторицею. Мать была их рабыней, ноони тоже скоро станут рабами… Еерабами. Аэто значит, чторабами Хозарии. Дайте только дождаться своего часа! Ичас этот близок, хотя сами словене этого незнают. Нотогда уже они будут ивести себя подругому, идумать будут подругому, иговорить будут по-другому…
        Ноне успела княжна выйти запорог, какдверь заеё спиной открылась, ииз княжеской горницы чуть небегом выскочили три сотника. Чуть незадевеё, ониминовали крыльцо ипоспешили куда-то всторону, какпоказалось Велиборе, конюшни, откуда через минуту отчётливо послышалось лошадиное ржание и, следом заржанием, раздался стук копыт побревенчатому полу. Лошади усотников стояли, судя повсему, ужеподседлом, илиих специально подготовили поприказу воеводы Военега, когда он выходил откнязя.
        Только сейчас она поняла, чтовкрепости что-то затевается. Что-то такое, чтоизменит жизнь. Нов какую сторону изменит, этого Велибора, привсей своей всегда обострённой интуиции, почувствовать несмогла. Новсе события развивались нетак, какей думалось попути сюда. Ведь она рассчитывала, чтопредстоит прощание сумирающим. Нона прощание сумирающим ближайших родственников собирают, ане воевод исотников боевой дружины. Похоже, чтоБуривой сбелым светом прощаться несобирается, ина погребальный костер неслишком торопится. Зачемже он вызвал ксебе сына, когда вСлавене неизвестно что происходит, когда варяги должны уже весь город обложить, когда стены защищать почти некому?
        Нет, следовало всеже, конечно, уйти, показав характер, хотябы перед мужем вочередной раз, чтобы он всегда находился перед ней всостоянии ощущения вины, ноне узнать приэтом, чтотворится вкрепости - этого Велибора немогла себе позволить…

* * *
        Всесмотрели накнязя, акнязь, угрюмо хмурясь, по-прежнему смотрел встолешницу. Нотишина иего, похоже, начала раздражать. Итогда он сказал:
        - Ясегодня некомандую. Ятолько слушаю, иникому немешаю. Командует полками мой младший сын, егоислушайте…
        Этобыло похоже наиспытание. ИВадимир отца понял. Встал, иначал говорить:
        - Сложившееся положение вы все знаете лучше меня… Варяги отправили половину своих дружин подСлавен. Тамбудет трудно. Тамуже трудно, какя догадываюсь. Новсе мы надеемся, чтоПерун будет благосклонен квоеводе Первонегу, ипоможет ему защитить город[5 - Увосточных славян бог Радегаст, защитник домашнего очага игородских стен, особой популярностью непользовался, ипотому восточные славяне полагались наПеруна.]. Амы здесь остались сварягами примерно вравном положении, если несказать, чтовположении более выгодном, поскольку князь Астарата, каки воеводы Славер сДалятой, считают нас напуганными ине способными кактивным действиям. Имы должны доказать Астарате идругим обратное, итак доказать, чтобы это стало памятно. Само такое доказательство служит нетолько делу усиления нашей позиции здесь. Этоещё идело помощи Славену, потому что наш успех вБьярмии заставилбы варягов сняться сосады исюда отправиться. Нотогда, вслучае нашей первой победы, силы двух сторон опять окажутся приблизительно равными. Аесли ииз Славена, когда там отобьются, кнам подмога подойдёт, даже небольшая, тогда совсем всё сног наголову
поставит. Японятно объясняю суть?
        Вадимир посмотрел наотца. Тотпо-прежнему неотрывал взгляда отстолешницы, слушая долгие объяснения княжича. Самбы Буривой нив какие объяснения невступал. Онпросто приказалбы, иего приказ поторопилисьбы выполнить незамедлительно. НоВадимир иной, ион должен учиться общаться сдружиной по-своему. Емуеще придется найти общий язык стысячей Гостомысла, которую младший сын сам иповедет всражение. Этоопытная тысяча. Воиходили сГостомыслом впоход напомощь западным славянским племенам ипротив саксов, ипротив Карла Каролинга, ипротив данов, ипротив других славянских племен. Тысяча привыкла ккомандам княжича Гостомысла. Атот говорить любит, какВадимир. Всеобъясняет. Значит, была надежда, чтополк будет Вадимиру надежной опорой. Ещебы иостальные воеводы исотники поняли иподдержали младшего сына. Тогда можно былобы спокойно сидеть заэтим столом, ине рваться душой всечу. Нопока еще душа рвалась, пока еще было желание стукнуть кулаком постолу так, чтобы столешница разлетелась нащепки, ипоказать, чтосилы князя неоставили. Но,подумав так, Буривой вдруг понял, чтоон несможет постолу стукнуть даже так, чтобы баклажка
смедом подпрыгнула иперевернулась. Астол-то уж тем паче несломает, какбывало раньше.
        Княжич продолжил:
        - Извсех варяжских дружин вБьярмии самая сильная сейчас уАстараты. Разбив её ине дав ему соединиться сдругими дружинами, разбросанными поразным крепостям, мысразу повернём итог войны здесь, вБьярмии, всвою сторону, исущественно, какя уже сказал, улучшим положение Славена. Однако, янеслишком хорошо знаю местную обстановку, незнаю местных крепостей иусловия подхода кним. Ипотому хотелбы выслушать мнение тех, ктоеё знает лучше. Какнам доАстараты добраться? Онстар, изахочет, каки Первонег, застенами отсидеться. Ятак полагаю…
        - Обязательно захочет, - согласился воевода Бровка. - Астарата вполе уже давно невыезжал. Занего это Войномир делал. Ине выманить старика никакими пряниками. Анам долгую осаду устраивать ник чему. Увязнем там, какв болоте, невыберемся.
        - Гдесейчас старый князь? - спросил воевода Военег, помогая княжичу.
        - Известно… Гдеж ему ещё быть, какне вЗаломовой… Крепость Заломовая самая сильная уварягов. Астарата там большой дом имеет. Нехуже, чемвРусе. Итоварный лабаз держит, через сирнан сполуночными племенами торговлю ведёт… Только там его доставать опасно. Рядом ещё одна крепостица - Воробьихин чих. МыкЗаломовой подступим, изВоробьихина чиха сразу дружина Астарате впомощь выступит…
        - Абольшая там дружина? - поинтересовался Вадимир.
        - Стысячу человек будет… Хотя, наверное, поменьше. Разведчики говорили, чтовполуночные крепостицы смена отбыла. Несколько небольших дружин. Всего сотни вдве. Оничасто одну дружину другой меняют.
        - Ав Заломовой?
        - Тамтолько тысяча дружины самого Астараты стоит. Нов Воробьином чихе дружина Войномира. Сильная, опытная, ниразу небитая…
        Бровка говорил опротивнике сповышенным уважением.
        - Ивсе там чихают? - сердито съехидничал Военег. - Иливсе одного вора бьют?[6 - Слово «воробей» произошло отполушутливого «бей вора» - воробьи воровали зерно, иих, естественно, старались прогнать.]
        Старому воеводе явно ненравилось, чтовоевода Бровка уже, кажется, настроен против военных действий, ипроявляет ненужную осторожность. Идругих старается своей осторожностью заразить. Аэто опасно. Врага бояться - ратание проиграть…
        - Асирнан вокруге много? - непонятно кчему спросил княжич.
        - Много… - необращая внимания наВоенега, ответил Бровка. - Почти каждый день их разъезды видим. ИхВойномир подсебя быстро прибрал. Абез него они Астарате служат. Всеналыжах вокруг наших крепостиц бегают. Любое передвижение дружины заметят, исразу Астарате донесут.
        - Ав город кнам заезжают?
        - Знамо дело. Такто торговцы, незверовики. Толку сних…
        - Вотони-то нам инужны. Человекбы подполсотни. Есть такие караваны? - стоял насвоем княжич, ипродолжал допрос.
        - Бывают средка итакие.
        - Что-то задумал? - сразу поднял глаза Буривой.
        Князь, привсей своей прямолинейности характера, понимал, чтосын может вести совсем нетакую войну, какую привык вестион. Ноэто-то иможет принести успех, поскольку варяги давно уже приучены кпрямолинейным методам князя, исовсем незнакомы сметодами княжича.
        - Думаю вот, как«изъездом» Воробьихин чих взять… Всирнан чтоль вырядиться?
        - Зачем нам Воробьихин чих? - непонял воевода Бровка. Тамподбоком Астарата сосвоей дружиной. Снего уж лучше иначинать. Этовсе ирешилобы.
        - Ихорошо, чтососвоей дружиной… Амы своей малой Воробьиный чих, конечно, незахватим, новорота захватить сумеем. Инапугаем варягов. Итак напугаем, чтобы они гонца успели кАстарате послать. Астарата неглуп, итоже понимает, чтопочастям вверенное ему войско разбить легче. Поспешит спомощью. Илипусть там, вВоробьином чихе, сигнальный костер навышке запалят. Пусть дружина Астараты вполе побыстрее выходит… Кнашей большой дружине. ПодВоробьиный чих подступим смалой. «Изъездом». Только дляиспугу. Запалим хотябы ворота, иотступим всторону Заломовой. Сбежим споля боя. Там, какя помню, кругом лес. Есть, куда убежать. Якобы, незнали, чтовкрепостице большая рать. Онивыйдут занами. Несразу, новыйдут. Посчитают, чтопосле нам должна рать посильнее подступить, ине побоятся всечу пойти. Варяги народ суровый, идо драки жадный. ИАстарата кним присоединится, чтоб нам пути бегства отрезать. Амы их сами отрежем иот Воробьиного чиха, иот Заломовой. Атам уж, какПерун решит…
        - Высоко летаешь… - усмехнулся, каккашлянул, Буривой. Нотутже, видимо, сообразил, чтосын придумал хороший способ заставить старого князя варягов выйти вчистое поле ипринять сражение. - Нодельно… Однако здесь всё продумать след, чтоб неошибиться. Ис чего начать думаешь?
        - Сосбора всех сил… - сказал Вадимир. - Надо знать, чтомы имеем. Стайного сбора. Послать гонцов, ичтоб все дружины собрать сюда ночными дорогами. Встречных сирнан захватывать, ив верёвки. Нето доложат Астарате. Аутром сразу ивыступим.
        - Пусть так… - согласился князь, исделал знак рукой. Егознаки все знали хорошо. Итутже сотники, которые исвоё дело тоже знали, побежали рассылать гонцов.
        Военег смотрел наБровку победителем. Всё-таки, Вадимир - его воспитанник, инаучен думать его мыслями, а - слава Перуну! - немыслями Бровки…

* * *
        Велибора сама незаметила, каккрепко заснула. Только спиной кстене прислонилась, какусталые веки сами собой изакрылись. Думала, чтоэто только намгновение, думала, просто мигнула, а, оказалось, чтонадолго впала всон. Ипроснулась только оттого, чтокто-то положил ей руку наплечо. Ещёнепроснувшись иглаза неоткрыв, онауже всё вспомнила, исначала плечом передёрнула, руку дерзкого сбрасывая, итолько потом глаза открыла. Оказалось, рядом стоит муж Вадимир.
        - Пойдём, батюшка кличет.
        Велибора привычно губы поджала, показывая своё недовольство. Такона обычно Вадимира наказывала. Носейчас выражение её лица намужа впечатления непроизвело. Ондаже непомог ей соскамьи подняться. Просто повернулся, ипрошёл зараспахнутую дверь вкняжескую горницу. ИВелибора вынуждена была заспешить заним, словно боялась, чтодверь перед её носом сама собой захлопнется. Даже запорогом чуть мужа неоттолкнула, ивынужденно сделала вид, чтопросто опирается нанего.
        Князь Буривой сидел все затемже столом наскамье, застланной мехами, илоктями опирался встолешницу, вздыбливая пальцами длинные игустущие, толстые, каклесные хмельные вьюны волосы наголове. Выглядел он намного мягче всравнении стем моментом, когда Велибора вошла вгорницу безспроса. Ноглаза, чтокнязь поднял накняжну, были усталыми иизмученными. Отэтого вида Велиборе стало легче, пропали опасения, чтонапрасно она пожаловала вКарелу, ируки заученным движением поднялись, готовые приветствовать тестя, каки полагается уважительной снохе, согласно славянскому обычаю.
        - Здравлиты, батюшка? - меж тем глупо спросилаона, потому что забыла спросонья все загодя заготовленные гладкие иподходящие моменту фразы.
        Буривой только усмехнулся.
        - Сама, чать, видишь… Здоровее всех здоровых… Если ведмедя ссобой привезла, пусть сюда тащат, позабавимся. Иди-ка комне, поцелую…
        Онашагнула вперёд, услужливо подставляя лоб, иБуривой поцеловал её тихо, совсем беззвука. Небудь губы князя такими горящими, Велибора даже непонялабы, чтоон поцеловал понастоящему, ане просто пальцами лба коснулся.
        - Жалуется сын натебя, - сразу высказал князь упрёк. - Пошто неслушаешься мужа? Пошто втакую даль-дорогу отправилась супротив его воли?
        - Тебя повидать, батюшка, хотела. Помочь думала, чемсмогу.
        - Проститься приехала, - прямо перевёл скрытый смысл Буривой. Онвсе прекрасно понимал, хотя ине задумывался отом, чтокняжить после него может кто-то, кроме Гостомысла.
        Онапокраснела, ине захотела откровенно признать своих чаяний. НоБуривой их чувствовал, достаточно хорошо понимая жену сына. Ноупреков никаких высказывать он непривык. Каков есть человек, таков он иесть, иисправить его словами внушения, скорее всего, невозможно, потому что характер меняется только приломающих его обстоятельствах. Приочень жестких обстоятельствах. Апосле простых слов будет видимый обман илицедейство, иникакой искренности. Ужгде-где, ав княжеском доме, гденескоморохи живут, аправители, такого допускать никак невозможно. Тамвсе должно держаться начестном отношении друг кдругу.
        - Ладно, прощаться тоже надо. Только несейчас идаже несегодня. Намещё дел много сотворить предстоит. Повидались, ииди ксебе, отдыхай спути. Тебе дитё беречь след…
        Буривой откровенно хрипел, произнося последние слова, словно задыхался. Велибора бросила взгляд наВадимира. Тотвеё сторону несмотрел, ипотому она только поклонилась, и, пятясь, двинулась кдвери, глядя приэтом впол, каки подобает женщине смотреть вприсутствие князя. Ивышлабы, еслибы громкий, инеестественный звук незаставил её взгляд поднять.
        Буривой, опрокинув стол, упал соскамьи напол. Вадимир бросился котцу, поднимая, иукладывая наскамью. Тутидворовый человек, звуком привлечённый, забежал, помогать княжичу начал. АВелибора неподошла. Такистояла, глядя напроисходящее горящим взглядом, ибоясь своим движением спугнуть момент её собственного приближения квласти вэтой далекой отнастоящего дома стране. Отнастоящего дома, вкотором она ниразу небыла, нопро который так много рассказывала мать, ставшая рабыней уэтих людей.
        Вглазах княжны светилось торжество…
        Глава седьмая
        Чемближе кутру, темсильнее начали потрескивать наморозе стволы деревьев вбесснежном лесу. Даещё доспехи основательно холодили тело, хотя одевались нена голое тело, ана тонкую ине сковывающую движения войлочную поддевку. Нодолго простаивать бездвижения непришлось. Подошло время активной деятельности.
        Выросшие всвоих лесах, лесами вскормленные, укрытые иобогретые, вагры хорошо умели передвигаться скрытно даже численно большой дружиной. Ипри этом умудрялись нешуметь ниоружием, нидоспехами, чтобыло особенно сложно, потому что каждое кольцо кольчуги прижать ктелу, чтобы нетерлось ососеднее кольцо, невозможно. Зимой, когда тёплые меха приторочены ккаждому седлу, этосделать гораздо легче, нежели летом. Воевода Веслав первым дал пример, отвязав две медвежьи шкуры отлуки седла, иплотно примотав их ктелу поверх доспеха, чтобы незвякнуло ниодно кольцо кольчуги ине бряцали калёные пластины наборного нагрудного панциря. Идаже медвежьи лапы, перебросив одну через другую, туго скрепил нагорле, чтобы бармица тоже небренчала. Ипосмотреть приэтом внимательно незабыл, какдругие молча его примеру следуют, словно команду воеводы услышали. Нокоманда ине нужна была. Воиктаким ситуациям привычны, икаждый понимает своё дело, какдело сохранения собственной жизни. Да,такая предосторожность, если разобраться, ибыла заботой осохранении жизни.
        - Добро… - сказал Веслав, вообще-то никогда нещедрый напохвалу, себе поднос.
        Полки готовились квыступлению быстро ипо возможности бесшумно, хотя все знали что полностью бесшумного передвижения дружины, одетой вметаллические доспехи, просто быть неможет. Металл прикаждом шаге коня вынужден стучаться ометалл, иэтот звук можно только слегка приглушить, ноникак неубрать совсем. Нои такого приглушения звука достаточно, потому что франки должны непосторонние шумы соспины собирать, асами, тоже доспехами гремя, вперёд рваться, чтобы врубиться вряды данов, большая часть которых потрадиции воюет пешим строем. Франки услышат приближение вагров толькотогда, когда дружина Веслава лавиной выкатится вмощную, всёсносящую атаку. Игоре тем рыцарям, которые несмогут развернуть коней ивстретить наскорости атаку, идущую сверху вниз. Авремени ивозможности развить скорость воевода Веслав франкам решил непредоставлять. Лесслишком близко креке подходит, чтобы успели франки разогнаться. Ипусть спуск кводе пологий, новсё-таки он есть, иего вагры используют сполным умением. Ахвалёным рыцарям графа Оливье придётся рвать шпорами конский доспех[7 - Шпоры пришли вевропейские армии изаварского каганата,
занимавшего вто время значительное пространство вюго-восточной Европе. Однако славяне, также имевшие дело саварами, которых они звали обрами, шпоры долго еще непринимали, считая, чтоиспользование шпор является жестоким методом управления конем, ипредпочитали управлять лошадьми спомощью пяток. Точно также славяне относились ик плетке, тогда какевропейские всадники применяли плетки, какунаследованное отРимской империи средство, пришедшее кним вместе сседлом истременами.], нои это непоможет лошадям разогнаться вполную прыть…
        Но,чтобы так случилось, следует толком подготовиться, ипоявиться перед врагом неожиданно. Ивоевода терпеливо дожидался, когда его дружинники завершат звукомаскировку, ивстанут встрой засвоими сотниками ивоеводами, чтобы посамым неприметным тропам выйти налесную опушку одновременно совсеми. Итолько после этого дал первую команду, махнув рукой - показал направление движения сотнику Русалко иего стрельцам.
        Русалко молча кивнул, ирезво направил коня вобход леска. Пусть стрельцам предстоял самый дальний, всравнение состальной дружиной, и, чтобы неблуждали, Веслав выделил словенам всопровождение двух опытных проводников, вояМирошку идесятника Носа, хорошо знающих местность. Этивыведут точно напозицию, которую следует занять. Приотносительной дальности пути, сотня Русалко может несоблюдать обязательных длявсех остальных мер предосторожности. Ихуслышать сложно из-за дальности. Кроме того, словене выходят вподветренную сторону, тоесть, неими производимый шум будет дофранков доноситься, атолько лишь шум, производимый франками, будет доноситься дозасадной стрелецкой сотни. Проводники подсказали, чтотам, прямо наберегу, накрутом, хотя иневысоком обрыве, есть достаточно подросший игустой ельник, гдевтесноте вполне возможно поместиться сотне конников. Самельник непомешает быстрому выезду сотни наоткрытое место. Лапы умолодых елей еще слабые, несильно цепляются законей илюдей. ТамРусалко идолжен ждать развития событий. Ауж потом, загодя незамеченный, выехать вофланг франкам, чтобы недать им развернуться
вофронт, ииспользовать численное преимущество, обхватив вагров сбоку.
        Конечно, сотня стрельцов впонимании Веслава, каки впонимании большинства полководцев его времени, никоим образом немоглабы решить исход сражения. Идаже остановить разворачивание фланга немоглабы, хотя воевода своими глазами только накануне наблюдал ужасающий результат действий сконцентрированной части стрелецкой сотни напереправе. Нозадержать франков, недать им действовать быстро, этовполне стрельцам поплечу - так считал воевода. Алюбая задержка будет дляфранков губительной, потому что удар вспину выдержать ибез того трудно. Аесли кэтому добавляется удар сбоку, пусть итакой лёгкий, поневоле будешь иоттуда ждать более сильного удара. Иэто должно сковать действие рыцарей графа Оливье ивызвать вих рядах замешательство. Аостальное уже надругом берегу завершит конунг Сигтрюгг…

* * *
        Сотник Русалко чуть-чуть натянул повод, почти доседла пригибаясь поднизкой горизонтальной веткой сосны, перекрывающей выезд излеса, ив это время его обогнали проводники Мирошка иНос.
        - Теперь побыстрее… Здесь можно… - подсказал Мирошка, иРусалко, чтобы неотстать, резко толкнул пятками бока коня.
        Вполе ненадо было тянуть насебя повод, присматриваться ипригибаться, чтобы невылететь ненароком изседла - ветви деревьев никого неспрашивают, вкакую сторону им тянуться, илюбят тропы перекрывать.
        Коней поторопили иостальные, потому что стрельцам необходимо было сделать достаточно большой полукруг, иначе сотня попалабы вполе зрения франкских дозоров, если такие ещё несняты смест послучаю продолжения марша. Агадать, сняты они илине сняты - дело неблагодарное. Лучше лишних полчаса проскакать, чемпомешать плану воеводы, который, какдружинники уже знали, может оказаться решающим висходе всей войны.
        Смёрзшаяся ипожухлая луговая трава легко гасила стук копыт, если ипоскрипывала, тоненастолько громко, чтобы заглушить ход сотни. Конечно, иброня гремела, нотоже нетак сильно, чтобы выдать сотню пока ещё далёкому противнику.
        Дорассвета было ещё далеко, когда полукруг, выдранный проводниками, начал завершаться. ЭтоРусалко понял потому, какМирошка иНос резко сбавили ход коней. Теперь уже иветер, какоказалось, влицо дул. Значит, вышли нату самую прямую линию, чтодолжна вывести сотню кельнику. ИРусалко всвоих ожиданиях неошибся.
        - Вонтот лесок, - проводник Мирошка вытянул вперёд руку, показывая.
        - Заним уже берег, итам - франки, - добавил десятник Нос. - Ваших стрел дожидаются.
        - Успеваем, - глянув нанебо, сказал сотник.
        Полнотелая, серебристая луна только недавно вышла из-за туч. Доопушки ельника оставалось неболее ста шагов, когда проводник Мирошка вдруг воскликнул уже громко:
        - Франки!..
        Инатянул повод, останавливая коня.
        Русалко тоже среагировал, ибросил короткие взгляды вовсе стороны. Нофранков он пока, несмотря наостроту зрения, неувидел.
        Сотня остановилась вожидании, нострой ненарушила.
        - Нанашем месте… Вельнике… Доспехи подлуной блестят… - сказал Мирошка.
        - Ая уже давно прислушиваюсь. Неужели, думаю, шумсберега доходит, - сказал десятник Нос. - Аони тоже нам засаду приготовили. Непойму только, скакой стати. Знают, чтоВеслав их догнал илиэто простая предосторожность?
        - Узнаем скоро, - неглядя надесятника, ответил Русалко.
        Сотник всмотрелся вельник. Какие-то отблески сопушки леса всамом деле были видны. Носказать точно, чтоэто противник опередилих, было нельзя. Ивообще, чтоздесь делать франкам, если они готовятся кпереправе через реку?
        - Тыуверен? - словенин неслишком доверился остроте взгляда вагра Мирошки.
        - Франки… - подтвердил ивторой проводник. - Сотня отсилы. Больше вельнике непоместится…
        - Аесли это даны?
        - Уданов доспехи нечистятся. Ониих подшкурами носят. Унас тоже нечистят. Афранки любят, чтобы доспех блестел. Иперья яркие любят.
        - Ну-ну… Посмотрим…
        Проверить опасения было несложно. Гораздо легче, чемрисковать ипродвигаться вперёд, неведая, ктоих там ждёт. Русалко обернулся иподнял руку.
        - Поодной стреле…
        Ипоказал направление.
        Подготовить лук кстрельбе - дело нескольких секунд. Взять прицел даже втакую расплывчатую цель - недольше. И,только сотник, наблюдающий застрельцами, далотмашку, какстрелы тонко ипронзительно засвистели, разрезая сырой, хотя иморозный, прибрежный воздух. Исразуже показалось, чтоколыхнулся, какпокачнулся, ельник, вызвавший интерес стрельцов. Именьше минуты прошло вэтом колыхании, апотом деревья будто расступились, иоколо восьми десятков тяжёлых франкских всадников, какна глазок определил Русалко, набирая скорость, отважно ибезрассудно устремились навстречу словенам.
        - Ониизума выжили, - сказал Русалко почти грустно.
        - Просто они напереправе небыли, - усмехнулся проводник Мирошка. - Ивас вделе невидели. Иникто им рассказать недокумекал, чего опасаться след.
        Втрусости франков вовсей Европе никто иникогда неупрекал, аЕвропа познакомилась сфранкским оружием отодного края додругого. Втом, чтовосемь десятков пошло ватаку насотню, ничего странного небыло. Приудачном разгоне моглабы получиться почти равная схватка. Нословенам сеча была ненужна.
        - Ну-ну… Посмотрим, - невозмутимый Русалко повторил недавнюю свою фразу иподнял руку, после этого спокойно оглянулся, инеторопливо, почто торжественно дал вторую отмашку, насей раз уже несопровождаемую дополнительной командой.
        Теперь стрелы полетели вразнобой, ноодна задругой. Если впервый раз стволы иветви молодых деревьев защитили большинство франков, тотеперь, когда они были вчистом поле, освещаемые яркой луной, приэтом сами необдуманно сокращая дистанцию доуровня прямой стрельбы, этобыло самоубийством, потому что никакой щит, никакой доспех невыдержит удар стрелы славянского лука. Франков занесколько коротких мгновений словно косой смело сконей.
        - Вперёд, - скомандовал сотник. - Коней ловите. Коли кпереправе поскачут, отстреливайте. Неотпускайте. Выдадут…
        Решение было правильным. Еслибы кони поскакали влагерь франков, таммоглибы поднять тревогу. Стрельцы бросились ловить утяжелённых доспехом рыцарских коней. Ивсёже восьмерых пришлось застрелить, чтобы недопустить их бегства…

* * *
        Вельник всёже въезжали осторожно, хотя изнали, чтобольше там некому ибыть, кроме, разве что, раненых иубитых после первых выстрелов франков - слишком уж невелики размеры молодого ельника.
        - Откудаж они взялись? - вслух рассуждал Русалко. - Этот граф, чтофранками командует, должен уже кпереправе готовиться. Аон засаду выставляет.
        - Может, этонезасада, может, дозор? - предположил десятник Воебуд.
        - Ага… - хмыкнул стрелец Домашка. - Десяток вдозоре, остальные вестовыми придозоре… Чтоб поодному скакать было нескушно…
        - Ненравится мне это, - мрачно проворчал проводник Мирошка. - Нетак всё должнобы идти… Нетак Веслав задумал.
        Межтем, гадать долго им непришлось. Ельник вдлину невелик, ипересекли его отодной опушки додругой быстро. Остановились перед последними деревьями, ив просвет между молодыми елями, через подползающий среки мутный зимний туман увидели то, чтоувидеть вглубине души уже опасались - франки выстроились боевым порядком лицом кподступающей дружине вагров, готовые принять основной удар, который позамыслу должен былбы быть неожиданным, инаправленным вспину ведущему всечу войску. Неожиданности неслучилось. Граф Оливье ненадумал переправляться через реку рядом сосломанным мостом. Похоже было, чтоон заранее знал, какповедут себя вагры. Онзаранее знал, чтоони здесь, рядом. Знал, чтоони пойдут его атаковать. Но,может быть, произошло даже большее. Могло итак случиться, чтограф Оливье каким-то способом сам вызвал сюда Веслава, чтобы ослабить защиту города.
        - Агдеже конунг Сигтрюгг? - растерянно спросил проводник Нос.
        Попротивоположному берегу неширокой инеглубокой реки, плохо различимые сквозь туман, неторопливо проезжали дозором вооружённые всадники. Десятков пять, небольше. Разобрать, ктоэто, было сложно.
        - Может, даны? - снадеждой поинтересовался Русалко.
        - Даны неносят нашлемах перьев, - мрачно ответил проводник Мирошка. - Только рога. Иникогда нецепляют накопья вымпелы. Этофранки. Конунга наместе нет. И,скорее всего, егоине было. А,если ибыл, онуже уничтожен графом Оливье. Яслышал, чтоэтот граф умеет воевать…

* * *
        Длявоеводы Веслава, подошедшего сдружиной клесной опушке сдругой стороны, боевые порядки франков оказались точно такойже неожиданностью, каки длясловенских стрельцов. Ивоевода сразу вспомнил, чтоданные поступили неот своих разведчиков, аот какого-то смерда, прискакавшего, якобы, отконунга Сигтрюгга наданской лошади. Улошади, какизвестно, национальности нет, иданскую лошадь определяют обычно поседлу. Носедло можно снять субитой лошади илис лошади подубитым всадником, ипосадить нанее кого угодно. Анациональность смерда ничего неговорит. Ивстал вопрос отом, ктостоит напротивоположном берегу. Новоевода находился отреки значительно дальше, чемсотня стрельцов спроводниками, ипотому несмог различить, чтозавсадники едут подругому берегу. Ипотому решил, каки ждал, чтотам, гделес подступает креке совсем близко, готовятся кпереходу переката дружины конунга Сигтрюгга. Вэтой ситуации Веслав отступить, естественно, немог. Вместе сСигтрюггом он превосходил силами франков, иатаковать был обязан. Ноон несмогбы отступить ив иной ситуации, даже зная, чтоданов натом берегу нет, потому что противник был уже совсем
близко, ине вступить вбой даже спревосходящим почисленности противником, значилобы показать свою трусость. Авоевода трусом никогда небыл, ик воинским занятиям привык сдетства. Ктомуже позиция, занятая ваграми, была очень удобной дляатаки. Замешательство воеводы длилось всего несколько секунд. Носразу после этого он дал команду ехавшему рядом рожечнику, итот поднял большой кручёный берестяной рог. Сигнал прозвучал - властный извучный, эхом уйдя через туман надругой берег, ивсе конные славянские полки наэтом берегу вышли излеса наоткрытое пространство одновременно. Веслав дал только короткое время напостроение, итутже поего команде прозвучал другой сигнал. Иконная лава, сначала слегка качнувшись, кактело громадного растянувшегося поберегу исильного стального змея-чудовища, двинулась, сместа набирая скорость. Небольшой уклон берега обещал вскоре сделать эту скорость чрезвычайно опасной дляпротивника. Строй неотличался ровной линией, новиной этому были невсадники, акони, имеющие различную резвость. Ноподнятые было вначале движения копья одновременно начали опускаться вбоевое положение, идержащие их руки
начали сжимать древко перед столкновением совсей возможной силой.
        Франкские ряды вцентре, который хорошо просматривался воеводой, стояли нешелохнувшись, готовые кстолкновению. Впереди, какбыло заведено, щитоносцы стяжёлыми, усиленными бронёй щитами, обычно перевозимыми вобозе инепригодными дляиных целей, кроме отражения конной копейной атаки. Иззадних рядов, из-за спин рыцарской конницы, полетели внаступающих стрелы лучников икамни пращников, равномерно распределённых повсему фронту. Однакоони, вотличие отславянского стрельцовского кулака, несмогли нанести ваграм серьёзный урон иостановить лаву.
        Нои Оливье немог выставить щитоносцев так плотно, чтобы они закрыли всю линию хотябы потому, чтоих нехватало навсех. Арастягивать строй щитоносцев вообще смысла небыло, поскольку они толькотогда могут остановить врага иразорвать его строй, когда стоят один кдругому вплотную, сомкнув края щитов ипорой даже сцепив их специальными скобами. Играф поступил иначе. Щитоносцы должны были сдержать атаку только вцентре. Навстречу ваграм, сдвух сторон обтекая щитоносцев, тоже набирая скорость, ноболее медленно, потому что франкам пришлось двигаться вгору, двинулись франкские рыцари. Граф хорошо понимал, какую сложную задачу поставил перед своими рыцарями. Темнеменее, имея преимущество вчисленности, онрастянул строй конников какможно шире, чтобы вагры, ворвавшись внего, оказались захлёстнутыми флангами, ипопали вположение ведущих бой надва фронта.
        Столкновение конников произошло одновременно сдвух флангов, исразу смешало строй той идругой стороны. Носкорость имощь удара вагров, атакующих сверху, были так велики, чтоони непросто увязли среди франков, аразрезали их строй, ипрорвались дореки. Таким образом избавив себя отнеобходимости защищать ещё одну линию. Нолевый фланг славянской конницы всёже был захлёстнут франкской петлей, итам дружинникам сразу пришлось развернуться ивступить втяжёлую сечу, просто поменявшись спротивником местами. Имея заспиной реку иожидая оттуда помощи данов конунга Сигтрюгга, вагры струдом сдерживали плотный натиск неуступчивого противника. Ис каждой минутой этот натиск удавалось сдерживать всё сбольшим трудом, потому что строй франков смыкался истановился более плотным.
        Направомже фланге все произошло совсем нетак, какожидал граф Оливье, наблюдающий забитвой изцентра. Длянего этот фланг был левым, ипервоначально казался наиболее надёжным. Тамрыцари, пошедшие вобхват, какпоказалось издали, почему-то замешкались, идвинулись совсем вдругую сторону. Втой стороне стояла засадная конная сотня, командиру которой приказано было вступить вбой только всамом крайнем случае, если возникнет угроза срыва разработанного графом плана. Именно из-за этой сотни граф считал свой левый фланг более сильным. Нопланы навойне невсегда оправдываются. Что-то там происходило непонятное. Оливье предположил, чтозасадная сотня вступила вбой скаким-то изславянских полков, стойже целью высланным воеводой Веславом вэтотже лесок. Естественным длярыцарей фланга было оказать своим помощь. Темнеменее, обхват вагров наэтом фланге неудался. Нообщей ситуации это кардинально изменить недолжно было. Вхудшем случае, отодвигало повремени выполнение плана.
        Вдействительности дело обстояло совсем нетак. Едва около пяти сотен конников стали заходить сбоку, чтобы атаковать прорвавшихся креке вагров, какна них самих соспины обрушился град стрел, сразу нанеся конникам большой урон. Этовызвало замешательство. Нослух орасстреле рыцарского отряда упереправы через Лабу ещё нераспространился ввойсках короля Карла, гдевсе неблагоприятные слухи резко пресекались, ипотому рыцари, обиженные всвоих лучших чувствах, повернули направление атаки всторону ельника, откуда стрелы илетели. Нос приближением атакующих рядов стрелы лететь неперестали. Ипока франкское копьё немогло достать стрельцов Русалко, словене даже позицию неменяли, только выехали наопушку полным составом, чтобы обеспечить себе наилучшую видимость. Акогда франки оставшимися двумя споловиной сотнями приблизились наопасное длясловен расстояние, Русалко дал команду, илёгкие кони стрельцов быстро развернулись. Франки увидели перед наконечниками своих копий нешиты противника, атолько лошадиные хвосты. Однако отступление, такпохожее напаническое бегство, было вполне организованным исовсем непаническим. Едва
создалось безопасное расстояние, снова прозвучала команда, стрельцы развернули коней, икаждый успел пустить понесколько стрел дотого, какпришлось опять разрывать дистанцию. Теперь уже стрельцов преследовала всего сотня франкских конников. Нов пылу атаки франки так ине поняли, насколько велики их потери. Итолько после следующего разворота противника, нежелающего сходиться всече, франки остановились. Нобыло уже поздно, потому что стрельцы подняли луки. Левый фланг франкского войска перестал угрожать ваграм. Нотеперь сами стрельцы устремились вперёд, чтобы помочь другим…
        Вцентреже сражение разгоралось совсем поиному сценарию. После того, какдве конные лавины сошлись нафлангах, щитоносцам пришлось ждать больше минуты. Лишь перед самым столкновением они подняли свои длинные копья, уперев вземлю их тупые концы. Носкорость, которую набрали конные дружинники вагров, была столь велика, чтоникопья, нищиты немогли уже остановить напор. Падали спронзённой грудью кони, вылетали изседла всадники, сумевшие увернуться откопья илищитом отвести смертельный удар, нодаже вылетали они некуда-то внеизвестность, ав строй врагов, иих тела уже становились оружием, этот строй сметающим, даисами они стремились, если могли это сделать, встать, превозмогая боль, ивступить всхватку. Иникто ненатягивал поводья коня, даже если видел направленное вгрудь остриё. Знали, чтогибель собственная обезопасит отследующего удара других, идаст им проломить строй щитов икопий. Вагры вцентре прорвались сразу, разделив вытянутый строй франкской пехоты надве части. Впрочем, Оливье ине надеялся надругое. Ноза строем пехоты стоял ещё один конный рыцарский полк, возглавляемый самим графом Оливье. Играф, оценив
ситуацию, далкоманду наатаку. Впрочем, егоатака тоже немогла быть мощной, поскольку разбега дляконей нехватало. Нои конники вагров уже увязли среди пехотных рядов, итоже скорость потеряли.
        Полки сошлись вяростном гремящем ударе. Сошлись сяростью, искажая вкрике лица, сошлись, чтобы победить илиумереть. Иэто состояние присутствовало собеих сторон.
        Оливье давно уже отыскал взглядом возглавляющего центр вагров воина гигантского роста. Итеперь старался пробиться кнему. Сдругой стороны исам Веслав издали узнал графа познаменитым перьям нашлеме, итоже, памятуя просьбу князя Бравлина, стремился ксближению. Каксреди вагров небыло воя, способного остановить быстрого иловкого, снеобыкновенным проворством управляющего конём, постоянно меняющего позицию графа, такисреди франков ненашлось такого, ктосмогбы устоять подударами Веслава. Франки, сначала пехотинцы, потом рыцари, один задругим падали накаменистую землю берега отего ударов. Иредко кому удавалось поднять потом голову.
        Двапредводителя уверенно ижестоко, рассыпая тяжёлые выверенные удары направо иналево, неэкономя силы, пробивали дорогу друг кдругу, понимая, чтоих поединок может решить исход всей битвы.
        Икаждый надеялся решить этот исход всвою пользу…
        Глава восьмая
        Застолом укнязя Годослава всё проходило чинно имирно. Словно нынешним утром совсем неподалеку отсюда ничего неслучилось. Новесть еще неуспела, скорее всего, дойти добояр, ипотому небыло нилишних вопросов, ниразговоров заспиной, какэто бывает обычно.
        Идаже князь-воевода Дражко улыбался застолом, задирая усы ксамым бровям, уверенно показывая, чтоничего экстраординарного, касающегося его особы, сегодня непроизошло, ион остаётся всё темже добродушным инемного беспечным воином ичеловеком, каким был всегда. Ато, чтоприехалон, чёрной тучей нахмурив брови иузду вкулаке сжимая так, чтокольчужная рукавица натянулась иготова была лопнуть - это касаться никого недолжно, если сам Дражко обэтом незаговаривает. Малоли, погода невесть какая князю-воеводе ненравится илистрельцы, которым он смотр давал, спотягивающейся ленцой оказались… Было ипрошло - погода имеет обыкновение меняться, астрельцов можно чему-то научить, ачто-то заставить делать. Ивнешний вид молодого, ноуже прославленного военачальника никому недавал права усомниться впрекрасном его расположении духа…
        Ставр, всегда избегающий общего застолья поестественной причине, какноситель волховского сана, накладывающего насвоего обладателя многие ограничения, встоловой горнице вообще необъявился, иникто даже незаметил, вкакой момент ив какую сторону Ставр удалился. Онвсегда имел привычку удаляться незаметно, ибез предупреждения, ине желал ниперед кем отчитываться, даже перед Годославом, который целиком волхву доверял, изнал, чтоСтавр несобственные дела улаживает, адела княжества. Дапусть даже исобственные - иногда иэто делать тоже каждому бывает необходимо. Ноо собственных делах волхва никто вообще никогда неслышал, ипотому люди недумали, чтоони унего есть, каку всякого живого человека. Рарогчане вообще даже незнали, естьли уволхва собственное жилище, иесли есть, тогде оно находится. Слышали только, чтоСтавра ребенком привезли всвоем полку словене, пришедшие напомощь отцу князя Годослава. Иребенок остался среди бодричей, когда славенский полк восвояси отправился. Остался вучениках волхва Горислава. Этоговорило отом, чтородительского дома здесь, вкняжестве, Ставр неимел. Апостроилли он себе сам какое-то
жилище, купилли, иликнязь Годослав подарил волхву, этого незнал никто.
        Третий изопоздавших наохоту, князь Войномир, породственному отношению ипо установленному длянего накануне вечером рангу, сидящий рядом ссами Годославом, казалось, былсчастлив своим положением, готов был каждому улыбнуться, ивсячески показывал приличную скромность иуважение младшего члена семейства ксвоему владетельному дяде. Причём, вэтом уважении небыло ничего подобострастного, чтомоглобы вызвать порицание илинасмешку. Во-первых, потому, чтотакого дядю уважать стоило, исомнения вэтом никто проявить непытался, во-вторых, потому, чтоВойномир исвоего достоинства никак неронял, ноеслибы ипроизошло такое, топрисутствующие постаралисьбы этого незаметить, потому что иза собой знали немало подобных эпизодов.
        Таким образом, если Годослав иполучил отопоздавших какие-то важные новости, тоникто изприсутствующих встоловой горнице охотников никоем образом несмог понять, чтоэто были зановости. Напрямую спросить князя илиДражко илидаже Войномира никто нерешился. Ипотому первые моменты пиршества прошли скучно ислегка натянуто, нопосле нескольких кубков мёда игреческого вина, какбывает всегда, языки начали развязываться иобщая скованность постепенно проходила.
        Впрежние времена подобное застолье, идаже вэтом самом доме, было явлением частым, поскольку Годослав всегда был неравнодушен ик охоте спардусами, ик соколиной охоте, идаже порой ходил срогатиной намедведя, когда лесные смотрители отыскивали специально длякнязя берлогу. Причем, натакую охоту брал ссобой только одного лесного смотрителя, который, еслибы князь промахнулся сударом, мало чем смогбы помочьему. Имало какие дела могли помешать княжескому увлечению. Постоянные войны сблизкими соседями - лютичами илужицкими сербами, неутомляли Годослава настолько, чтобы он отказывал себе втех мужских забавах, которые так любил. Итолько заботы трёх последних лет и, впервую очередь, болезнь жены, которой Годослав стеснялся, позволяли князю нечасто покидать Дворец Сокола. Темнеменее, застолье выглядело возвращением кпривычному образу жизни. Нобольшинство присутствующих застолом охотников посматривали нена хорошо всем знакомых ипредсказуемых Годослава иДражко, ана новое лицо вполитике идаже ввысшем обществе княжества - накнязя Войномира. Иво взглядах этих сквозило отнюдь неединственное любопытство…
        Любое возвышение нового человека всегда порождает зависть всреде тех, ктовниманием владетеля княжества оказался обделённым, но, темнеменее, хотелбы его чувствовать. Аэтого хотят все вокружении князя. Иодновременно сзавистью увсех, практически, появляется мысль опоиске путей, спомощью которых нового члена общества можно использовать. Завистливые люди вовсе времена всех других делят натех, кого использовать можно икого использовать нельзя. Онидаже тех, кого любят, всегда стремятся только использовать, ииспользовать какможно интенсивнее, акогда это становится невозможным, частенько пропадает исама любовь. Сейчас объектом дляизучения стал князь Войномир, доселе совершенно незнакомый бодричской знати, ипотому загадочный вдвойне.
        Войномир выглядел простоватым идобродушным, может быть, даже чуть-чуть наивным. Хотя простоватость далеко невсегда может становиться главным качеством воценке. Князь-воевода тоже выглядит уж совсем простецким человеком, однако всегда вуме держит своё сокровенное, какзналивсе. Темнеменее, молодой князь Руяна вызвал общий интерес, сменивший вчерашнее удивление инепонимание. Порой ему задавали из-за общего стола ничего вродебы незначащие вопросы. Больше спрашивали, неинтересуясь, впрочем, ответами, ожизни ввосходных славянских землях, отом, ктоскем там воюет. Войномир отвечал охотно иподробно, можно сказать, чтоуважительно поотношению кспрашивающим. Нопорой вего голосе, особенно прирассказе опостоянной хозарской угрозе, идущей сполуденной стороны, проскальзывала такая твёрдость суждений, ивзгляд приэтом становился таким властным ижёстким, чтовсем становилось понятно - молодой князь нетак прост, каккажется, идействовать сним следует осторожно, и, желательно, обходными путями. Этиобходные пути были традиционными. Ипервым шагом всегда служило приглашение наобед, прозвучавшее отразных людей, сидящих
вразных концах стола. Войномир все приглашения вежливо отклонил, оправдываясь тем, чтовынужден уехать наРуян какможно скорее, адо этого ему следует заняться подготовкой кпоезде. Причина вполне уважительная, никого необидела, какникого ине обрадовала.
        Кудивлению Годослава, прислушивающегося то кодному разговору застолом, токдругому, князь Додон, доэтого, какказалось, искавший Войномира взглядом, застолом даже непытался сним завязать более тесное знакомство, хотя сидел рядом. Так, несколько ничего незначащих фраз, иочень ненавязчивых. Одно Годослава радовало - племянник приболее тесном знакомстве сознатью княжества неприобрёл нидрузей, ниврагов. Аэто ценное качество дляполитика, каким молодому князю вскоре предстояло стать. Друзья всегда могут влиять, ипорой, нев лучшую сторону уводить, авраги обычно желают «подставить» неопытного придворного, исделать изнего посмешище. Чемэто грозило тому, ктопопробует сделать такое Войномиру, Годослав догадывался. Араздоров вобществе знати княжества он нежелал, поскольку это обещало лишние заботы нетем, ктоссорится, аему самому. Ноу Годослава своих забот было выше головы…

* * *
        Лесной смотритель Вратко, человек еще крепкий ивнешне сильный, хотя уже икритически немолодой, приблизившись ккреслу Годослава, наклонился, ичерез плечо громогласным шёпотом доложил, чтозагонщики свои места заняли, иохотникам можно выезжать кместу, гдебудут разворачиваться основные события нынешнего утра.
        - Помнится, Вратко, тымне еще какой-то сюрприз сегодня обещал?
        - Это, княже, лучше позавершению охоты.
        - Терпения нехватает. Хотя сказалбы, чтоприготовил.
        - Мнепривезли свору собак. Ноих невозможно выпускать вместе спардусами. Боюсь, ониих порвут. Илипорвут друг друга.
        - Собаки порвут моих кошек? Неродились еще такие собаки, Вратко!
        - Родились, княже. Тысам поймешь, когда увидишь их вделе.
        - Немогу представить себе собаку, которая смоглабы спардусом справиться.
        - Этисобаки дрались наравных сольвами ис гладиаторами вримском Колизее.
        - Чтозасобаки? Молоссы? Яслышал, чтомолоссы вРиме дрались сольвами.
        - Нет, княже. ЭтоИрландские волкодавы. Ониростом выше молоссов, инесравненно быстрее. Внешне выглядят слегка худосочными, нообладают чрезвычайной жилистой силой. Яуже посмотрел их вделе. Бегают быстрее любой собаки, хотя медленнее пардуса. Исовершенно лишены страха. Готовы драться слюбым зверем. Хотя лучше их использовать против волков иликабанов. Ноони, какмне сказали, легко заваливают иоленя, идаже лося.
        - Яслышал протаких. Сколько собак привезли?
        - Одного кобеля, итрех сук.
        - Ктодоставил?
        - Викинги сРуяна. Онитолько что вернулись изИрландии[8 - Вконце первого - вначале второго тысячелетия наострове Ирландия существовало королевство викингов, собравшее подсвои знамена моряков ипиратов разных национальностей. Ноправили королевством датские конунги. Именно викинги первыми распространили поЕвропе собак породы ирландский волкодав. Довикингов этих собак вывозили единицами, и, большей частью, вРим, гдеих использовали вгладиаторских боях.], ипривезли оттуда собак длятвоей охоты. Этоподарок руян тебе, княже.
        - Хорошо. После охоты мы их посмотрим. Каких обычно содержат?
        - Этисобаки любят жить дома, рядом схозяином. Ониочень привязчивы клюдям, ипри этом немешают им жить своей жизнью.
        - Хорошо. Ягорю желанием познакомиться сними. Прикажи отправить их воДворец Сокола. Носегодняшняя охота всеже планировалась спардусами. Незряже мы тащили их сюда. Они, кажется, ужепредчувствуют предстоящую погоню. Идемте!
        Князь встал ипочти спрежним задором тряхнул гривой волос, ивыглядел приэтом, какцарственный лев, вышедший наохоту. Емудаже дополнительно говорить ничего непотребовалось, потому что разговор князя сосмотрителя слышали все сидящие рядом, адругие, ктодалеко сидел, ибез того поняли, чтовремя выезда подошло, иохотники, громыхая скамьями, торопливо поднялись вслед заГодославом.
        Выходил князь через туже дверь, через которую входил. Иопять вместе сним вышли князь-воевода Дражко икнязь Войномир, поскольку своих коней они оставили напопечение слуг утойже двери, гдедержали икняжеского скакуна. Навремя короткого застолья лошадей нерассёдлывали.
        - Князь Додон неприглашал тебя вгости? - спросил Дражко Войномира, снеодобрением шевеля одним усом. Князь-воевода слышал множество прозвучавших приглашений, ноон сидел подругую сторону Годослава, ине слышал тихого разговора между Войномиром иДодоном.
        - Он,наверное, единственный изближних бояр, ктонеиспытал желания сомной сегодня отобедать… - усмехнулся молодой правитель Руяна.
        - Неслишкомли легко Додон смирился стем, чтоего лишили должности, окоторой он мечтал? - находу, необорачиваясь, спросил Годослав. - Этонев его обычных привычках…
        - Может быть, унего есть другие планы… - предположил Дражко. - Мнеон обмолвился, чтодумает навестить ставку короля Карла Каролинга.
        - Воттуда пусть иедет, - согласился Годослав. - Карл умеет понимать людей. Додона он раскусит быстро. Плохо только, чтоблагодаря этому князю он составит плохое мнение обомне иобо всем народе бодричей.
        - Карл Каролинг достаточно знает итебя, княже, именя, чтобы составить мнение ободричах иих князьях, - ответил Дражко. - Князь Додон оставит впечатление только осебе. Таких какон, может быть, ипривечают вВизантии, нопри дворе Карла его примут плохо.
        Лошади ждали князей сразу заневысоким, вдве ступени крыльцом, затейливо украшенным резными балясинами ипрорезными очельями иподзорами. Привычная красота резного дерева никого незадержала. Вдеть ногу встремя ивскочить вседло - дело нескольких секунд. Лесной смотритель Вратко был уже здесьже, икаждому изкнязей протянул порогатине[9 - Рогатина дляохоты накабана существенно отличалась отрогатины дляохоты намедведя, такназываемой коночи, имела более длинное древко, слегка укороченное, ноширокое лезвие. Какправило, охотничье оружие, используемое вкняжеской илиже вцарской охоте, имело великолепную отделку, иявлялось произведением оружейного искусства, очем говорят экспонаты Оружейной палаты Московского кремля.] - самое подходящее оружие приверховой охоте несвирепого вепря, хотя ине всегда необходимое. Пардусы чаще сами справляются сосвоей задачей, илюдям остаётся только наблюдать затем, какбольшие кошки обеспечивают их обеденный стол свининой. Норогатины предстояло использовать потом. Каждый пардус обычно убивает одну свинью, ипрекращает погоню. После этого вдело включаются всадники, догоняют других
свиней, иубивают их ударами рогатины.
        - Большая семья? - спросил Годослав смотрителя.
        - Большая, княже… Самая большая изтех, чтозимуют внашем лесу внынешнюю зиму… Секач стремя свиньями, идевять подросших поросят. Поросята ростом уже сматерей.
        - Добро, - Годослав довольно вскинул рогатину, словно уже сейчас готов был выставить её мощное острейшее лезвие впереди конской кольчужной попоны[10 - Охотничья кольчужная попона значительно отличалась откольчужного вооружения боевого коня. Была более тяжёлой идлинной, чтобы защитить коня отстолкновения скабаньими клыками, изащищала негрудь икруп, аноги ибрюхо, поверху часто заменяясь попоной кожаной. Тяжесть здесь неимела существенного значения, потому что приохоте накабана нетребовалась долгая скачка ипредельная быстрота коня, единственно, необходимо было жёсткое правление удилами, поэтому удила длятакой охоты делались более жёсткими.]. - Поросята, надо думать, свесны уже хорошо повзрослели? Ине только убегать умеют?
        - Уженачинают выпускать клыки… Ихарактером необделены… Есть норов…
        Семьи диких вепрей часто держатся вместе даже после того, какмолодые секачи станут взрослыми, иначнут свирепо фыркать всторону отца, хотя ине вступают сним всхватку запервенство. Только через год, когда эти схватки начнутся, импридётся уходить, исоздавать собственную семью, гдеверховодить будут уже они сами, итакже воспитывать клыками своих детей, каких воспитывал отец. Те,кто илихарактером слабоват, илипо физическим возможностям засебя постоять неможет, порой ещё нагод остаётся подприсмотром свиньи.
        Лесному смотрителю рогатина порангу неполагалась, ион легко вскочил насвоего худого, новыносливого жеребца, неутяжелённого защитой, чтобы показывать князьям дорогу кмелколесью, следующему сразу заопушкой, гдеидолжны развернуться основные события.
        - Вперёд! - скомандовал Годослав, нопоскакал вторым, уступив место ведущего смотрителю, который идолжен расставлять охотников поместам.
        Навыезде издвора ккняжеской троице присоединились другие охотники.

* * *
        Охота всегда предполагает значительную роль личной удачи. Кому-то везет больше, кому-то меньше, кому-то совсем невезет. Иобижаться наэто глупо. Идаже охота княжеская, которая значительно отличается отохоты обычной, иявляется именно княжеским праздником, ане чьим-тоещё. Ини длякого небыло секретом, чтолесной смотритель, хорошо знающий, гдевнастоящее время располагается семейство вепрей, расставляет охотников нена удачу, астрого всоответствии сих рангом. Так, чтобы загонщики, которым даны специальные указания, гнали свирепых диких свиней некуда-то, анепосредственно насамых знатных охотников. Более того, непосредственно накнязя иего ближайшее окружение. Хотя дикие кабаны - животные такие, которые могут повести себя совершенно непредсказуемо. Онимогут иубегать, номогут ина охотников бросаться. Имогут бежать нетуда, куда их гонят. Новсеже предпочтительные места выгона определялись, какправило, удачно. Икнязю всегда отводилось самое вероятное место выхода семейства излеса - наокончании кабаньей тропы. Правда, место, определённое смотрителем дляГодослава исопровождающих его двух князей, сразуже
непоказалось слишком удобным. Покрайней мере, онобыло слегка тесноватым, потому что, прикрывалось содной стороны лесом, изкоторого идолжны были выгнать загонщики вепрей, апосредине это место пересекалось выходом заросшего кустами тёмного исырого оврага, практически непроходимого длячеловека иуж тем более, непроходимого длявсадника. Открытого пространства было слишком мало. Маневрировать даже присамом искусном управлении лошадью здесь было трудно, идаже всегда была возможность свалиться вовраг. Новыбор смотрителя обосновывался тем, чтоименно поднищу оврага секач ибудет, может быть, выводить стадо излеса. Гденет прохода дляпешего человека иливерхового, тамвсегда продерутся через кусты свирепые кабаны.
        После князя Годослава, там, навыделенном месте иоставшегося вокружении двух других князей, деливших сним сегодня стол, были расставлены иостальные охотники. Основное преимущество князя заключалось втом, чтоон сосвоей четвёркой пардусов держал узкое пространство, вто время, какостальные четыре охотничьих кошки идва кота, вывезенные боярами, были растянуты повсей лесной опушке, ипервоначально моглибы действовать только водиночку, случись всему семейству вепрей выйти вкаком-то другом месте. Пардус обычно удовлетворяется наохоте единственной добычей. Хуже бывает, когда несколько пардусов, ато ивсе, вцепляются водного зверя, валятего, исчитают, чтодляних охота окончена. Нопри этом пардус нев состоянии игнать кабана долго - значит, если стадо выйдет научастке, гдеесть только одна кошка илиодин кот, другие неприбегут впомощь тому, кому улыбнется удача. Ите кабаны, чтоуйдут отстремительных охотничьих хищников, станут добычей охотников-людей, которые погонятся верхом, ипоразят кабанов рогатинами. Произойти это может где-то среди кустов илидеревьев. Тогда пропадёт вся красота зрелища, поскольку оно
становится недоступной длятех, накого кабан невышел.
        Нолесной смотритель вочередной раз доказал - он всегда знает, чтоделает. Вратко словнобы видел заранее тот путь, который выберет секач. Такиоказалось. Прозвучал большой берестяной рог, подающий команду загонщикам, и, первоначально неслышимые дляохотников, онидвинулись большой цепочкой через лес. Через четверть часа звуки трещоток стали слышны отчётливо всем, иэти звуки, понятно, сходились кодному месту, ктому самому, чтозанял князь Годослав скнязем-воеводой Дражко, князем Войномиром, слугами около вьючной лошади, лесным смотрителем Вратко спомощниками, ичетырьмя пешими охотничьими досмотрщиками, которые держали нацепях пардусов, ужеготовых катаке налюбого зверя. Именно, налюбого, потому что порой пардусов использовали даже против медведя, которого несколько кошек легко сбивали сног, ипросто уничтожали закороткое мгновение.
        - Божан! - требовательно позвал Годослав, голосом показывая своё напряжённое ожидание. Втакомже напряжении находились идосмотрщики.
        - Отпускать? - спросил Божан, натягивая серебряную цепь нашее Гайяны.
        - Подождиещё… Котят выпустите…
        Божан сделал знак, ислуги осторожно опустили наземлю большие корзины скотятами Гайяны, которых матери пора уже было приучать кохоте. Неуклюжая охотничья молодежь быстро проявила самостоятельность, откинула крышки корзин, и, выбравшись наружу, заспешила кБожану, который по-прежнему крепко держал нацепи их мать.
        - Вотиначало… - привлекая ксебе общее внимание, громко сказал Войномир, радостно показывая рукой.
        Молодой олень, проламывая кусты, вырывался излеса, страшась непонятных звуков, доселе нетревоживших его слух. Гайяна возбудилась сразу, рванулась инатянула цепь сильнее, стремясь сорваться заоленем впогоню, ноБожан держал кошку цепко, воткнув вземлю свою рогатину, идважды перекинув цепь через древко. Стакой привязи изверь посильнее пардуса несразу сорвётся.
        Аолень, нанесколько мгновений остановившись изамерев, рассмотрел угрозу спереди, исразу назад повернул, иещё сохранённой прыти добавил. Непонятные звуки страшны, амножество людей страшнее стократ.
        - Этоненачало… - спокойно, какохотник более опытный, сказал князь-воевода. - Поту сторону оврага уже два оленя пробежало. Прямо вдоль леса… Охотников видят… Наних сейчас внимания обращать нестоит…
        - Мелкие. Молодняк. Хорошие олени ноне перевелись, - сказал лесной смотритель, толи князю Годославу жалуясь, толи просто себя исвою работу жалея. - Войн много… Дружины ходят, стреляют, пугают… Аолень тишину любит, ив густые леса уходит… Дальше всё идальше…
        - Нок весне ты мне хорошего оленя отыщешь, - приказал Годослав. - Весной граф Оливье комне вгости пожалует. Попотчеваю его охотой…
        - Готовьсь… - неответив, воскликнул Вратко, заметив знак, чтоподал ему стоящий украя оврага помощник. - Идут… Нанас идут…
        Годослав, каки другие князья, натянул повод ипокрепче сжал вруке древко рогатины, всматриваясь вединственное место, гдекабаны моглибы выйти изоврага. Ибуквально через пару минут дослуха охотников донёсся треск ветвей - вепри стремились быстрее покинуть опасное место, ипроламывались сквозь кусты, несчитаясь спрепятствиями.
        Забеспокоилась иГайяна. Каквсе кошки, онанестала перебирать лапами, только вытянула слегка горбатую спину, иизредка ссилой передёргивала длинным хвостом. Досмотрщик Божан подтянул серебряную цепь короче, приготовившись отстегнуть её отукрашенного серебряными трезубцами широкого итолстого ошейника. Точно также поступили остальные досмотрщики. Крупный кот был особенно силён, идосмотрщику приходилось держать цепь двумя руками, апотом ивовсе вошейник вцепиться. Новсёже этот кот исорвался первым, едва изистока оврага выскочил, озираясь крупный секач. Но,каквсе дикие свиньи, секач был подслеповат, аопытный лесной смотритель Вратко выставил охотников подветер. Исекач, даже обладая великолепным нюхом, неучуял ближних охотников. Адо дальних расстояние было слишком велико, чтобы секача обеспокоить. Ион громко ивизгливо хрюкнул, вызывая изоврага всё стадо. Всёстадо выйти ещё неуспело, когда, опережая события, вместе сцепью, мешающей ему бежать, вырвался изрук досмотрщика малопослушный кот. Годослав хотел подать запоздалую команду, нодосмотрщики исами сообразили, чтоопаздывают, ипочти одновременно отстегнули
застёжки цепных поводков. Длинноногие стремительные кошки устремились ксвоей опасной добыче. Последней бежала Гайяна, нои приэтом она дважды обернулась, чтобы проверить, следуютли заней котята. Котята бежали заматерью неуклюже, смешно, ностарались неотстать, хотя это было нев их слабых силах. Даибыли они ещё нев том возрасте, когда моглибы охотиться навзрослых вепрей.
        Вратко требовательно глянул накнязя. Годослав, понимая взгляд, какпосыл, кивнул, иподнял надыбы коня, чтобы сместа взять вкарьер, гикнул, иустремился вперёд вдоль края оврага. Князь-воевода скнязем Войномиром почти одновременно последовали примеру Годослава, ипогнали коней, игриво игрозно потрясая рогатинами. Задача стояла невыполнимая дляконец - неотстать отпардусов. Этовпринципе было длялошадей невозможно, нотребовалось хотябы непотерять их извида.
        Большой кот первым нагнал секача, готового уже повернуться, чтобы отбить атаку, носекач поворачивался, неостанавливаясь, ипотому короткие ноги неудержали тяжелое сильное тело, икабан упал набок какраз ктот момент, когда когтистые лапы сразу вспороли ему брюхо, азубастая пасть сомкнулась нагорле. Котсвое охотничье ремесло знал всовершенстве. Идаже тянущаяся заним серебряная цепь непомешала коту. Впоследний момент Гайана доказала, чтонезря является любимицей князя Годослава. Онавнесколько прыжков нагнала иобогнала других кошек, итутже ударом сборку сбила сног крупную свинью. Ещедве кошки тоже нашли себе добычу, прыгнув навысокие горбатые спины молодых вепрей.
        Двеоставшиеся свиньи исемеро крупных подросших поросят продолжали бег внадежде наспасение. Нокак лошади немогли догнать пардусов, такикабаны немогли убежать отлошадей. Трикнязя быстро догналиих, икаждый нанес поточному удару рогатиной. Нопреследовать остальных нестали, потому что оставшиеся кабаны бежали всторону других охотников. Годослав сделал рукой знак, требуя остановки…
        Глава девятая
        Воевода Первонег всеже открыл глаза уже вскоре, хотя вой Белоус ибоялся, чтоему придется сидеть рядом своеводой досамого ясного утра. Боялся он неза себя, аза Первонега, который лежал бездвижений наснегу вморозную ночь Так иобморозиться легко, ивообще заболеть можно. Темболее, ввозрасте воеводы. Но,пока воевода был безсознания, Белоус, посомневавшись, всеже рискнул, исбегал кворотам. Оннадеялся, чтополки варягов уже полностью прорвались вгород, иу городских ворот снаружи оставались сейчас только убитые варяги изчисла первых, чтопопали подобстрел стрельцов настенах, иубитые лошади. Даже человеку, прошедшему через суровые испытания, аБелоус прошел через них, было откровенно страшно возвращаться туда, кворотам. Избежав случайно смерти привзятии ворот русами, очень нехотелось снова сосвоей смертью встретиться. Однако Белоус помнил еще слова своего отца, незнаменитого, новсеми уважаемого воя княжеской дружины, погибшего когда-то вбою сурманами. Отец растил сына безматери, рано умершей, истарался сделать изнего воина инастоящего мужчину, иговорил сыну незадолго досвоей смерти, чтосама смерть нестрашна,
ночеловеку всегда бывает страшно ожидание смерти. Иэто ожидание может сделать изчеловека труса. Ипотому смерти всегда следует идти навстречу, недожидаясь, когда она начнет сама тебя искать. Тогда, покрайней мере, умрешь безуродливо корежащего душу страха. Но,избежав однажды смерти, пройдя через испытания, начинаешь ощущать, чтосмерть сама боится ктебе приблизиться, иты, наверное, находишься подпокровительством вышний сил. Ипотому становишься отважнее. Чтобы вернуться кворотам, нужно было быть отважным человеком, потому что там вполне могла дожидаться Белоуса сама смерть. Можно былобы ине возвращаться, нотогда совсем замерзнут руки. Если сразу недогадался снять субитого воя рукавицы, следует заними вернуться, потому что утренний мороз бывает пострашнее ночного. Ипусть руки были обильно смазаны слоем оберегающего отмороза илечащего топленого барсучьего сала. Этого всеравно было мало. ИБелоус пошел. Бежать ему мешали подмороженные накануне ноги. Несильно подмороженные, новсеже мешающие передвигаться. Даеще сапоги наногах были разными. Тот, который позаимствовал уубитого варяга, сначала показался только
чуть-чуть великоватым. Сейчасже показался сильно большим инеудобным. Путь отворот казался длинным, иБелоус думал, чтодалеко оттащил нелегкого воеводу. Оказалось, чтонеслишком идалеко. Вморозном утреннем маревеон, казалось, даже различил людей там, гдедолжны быть ворота. Чтотам залюди, Белоус понять несумел, ипотому вынужден был подойти поближе. Ис короткой дистанции уже нетолько увидел женщин идетей, кое-как, наспех одетых, видимо, выскочивших изгорящих домов, исо страхом стоящих надеревянных досках подъездной дороги внегорода, изаглядывающих вворота. Идаже издали показалось, чтоизворот идет жар. Ноэто, наверное, только казалось Белоусу, какказалось, чтоноздри улавливают запах гари. Здесь, застенами, пока сами стены негорят, гарь уловить трудно.
        Женщин идетей было около полусотни. Ониполностью перекрыли дорогу. Новозвращаться вгород никто непосмел. Какрешиться войти впламя, даже если вэтом пламени горитвсе, чтонакопил зажизнь? Такведь легко ижизни лишиться. Датам ине только пламя, тамеще иваряги носятся наконях, разнося огонь вразные части города.
        Дома тех, ктостоял застенами, должно быть, расположенные ближе кворотам, загорелись, похоже, первыми. Аот них заполыхали исоседние, расположенные традиционно тесно друг сдругом. Таквгородах повелось, строить тесно, чтобы внутри городских стен поместилось какможно больше жителей. Апожар вдеревянном городе всегда явление страшное, поскольку сухое дерево вспыхивает быстро, ипламя быстро перебирается отдома кдому.
        Мужчин втолпе видно небыло. Илиони пытались драться срусами, илиони пытались сделать невозможное ипотушить пожар. Может быть, хотябы часть своего имущества спасали. Нодым изарево надгородом уже было явственно видно, стоило отойти отстен напять шагов. Небо еще ненастолько посветлело, чтобы его неосвещало пламя. Ииз самих распахнутых иуже сорванных ворот тянуло сильным жаром. Похоже, варяги подожгли ипривратные башни. Значит, скоро пламя перекинется ина стены.
        Чем-нибудь помочь кому-то изэтой толпы женщин идетей Белоус немог, хотя смотреть наних, водночасье потерявшихвсе, было больно иобидно. Словнобы иего вина вэтом была. Ноему самому, побольшому счету, сейчас тоже требовалась помощь. После упорного стремления кСлавену, поле тяжелой попытки спасти город, ипредупредить своих, Белоус был изнеможен иобессилен. Онсвою попытку спасти этих женщин идетей, пусть инеудавшуюся, ужепредпринял, даже сам чуть непогиб приэтом, ибольшего сделать уже был нев состоянии.
        Разговаривать спогорельцами Белоус нестал. Онтолько нашел сначала убитого воя-варяга ссамыми подходящими лично длянего сапогами, стянул их сего ног, итутже переобулся. Потом подыскал ирукавицы потеплее. Итолько после этого наженщин обернулся. Нанего смотрели сявным осуждением. ИБелоус понял, чтоосуждают его зато, чтоон раздевает мертвых. Пусть иврагов, пусть ивиновников несчастья этих женщин, номертвых. Кэтомуже добавляется, наверное, иего внешний вид княжеского дружинника. Помнению женщин, дружинник должен был быть там, гдевраги, должен драться сними, как, возможно, дерутся их мужья. Может быть, даже погибнуть, нотам, вгороде. Ине станешьже объяснять этим женщина, чтотолько пришел вгород, когда началось нападение, испасал воеводу, толи раненого, толи сильно оглоушенного, ноне способного себя защитить. Всех варяги вгороде влюбом случае непобьют. Ониобычно ицели такой себе неставят. Кто-то наверняка вырвется. Инемало вырвется соружием илибез оружия. Иэтих людей необходимо будет объединить, иминеобходимо будет управлять. После того, каксгорит Славен, сами словене останутся, ониникуда неисчезнут.
Даивообще невсе словене живут только водном городе Славене. Ивообще нетот враг варяги, которые всех живых постараются уничтожить. Этонесвеи, норманны илиданы, которые, если победят, тоугоняют оставшихся вживых наневольничьи рынки. Русы всеже близкий народ-брат. Есть, конечно, ибратьям что делить. Ноне уничтожатьже приэтом друг друга. Сами словене, бывало, пару раз сжигали Русу. АРуса восстанавливалась. ИСлавен восстановится, - был уверен Белоус.
        Вмеховых рукавицах, пусть ипокрытых поверху рукавицей кольчужной, смелкими кольцами, рукам стало теплее. Акогда рукам иногам тепло, тепло всему телу.
        Кэтому времени совсем рассвело. Ипоказалось, чтостало всамом деле теплее илипросто согрелись руки иноги, ипотому тело перестало мороз чувствовать. НадСлавином стоял густой черный дым. Идаже пламя уже поднималось надстенами, образуя собственную яркую стену. Ветра небыло, идым отгорода неотносило. Одновременно стали видны истолбы других дымов. Наддомами посада, расположенного ниже Славена усамых берегов Волхова иИльмень-моря. Этидома остались нетронутыми, варяги просто необратили наних внимания, хотя нет никакой гарантии, чтоиих непожелают разграбить, какв настоящее время грабили, надо полагать, богатые лавки славенских купцов - извечных конкурентов купеческой братии изРусы. Грабили, апотом поджигали. Впрочем, купеческие иремесленные ряды варяги могут ине тронуть. Ихсамих купцы часто нанимали длясопровождения своих обозов. Разорять купцов - значит, срубить голову курице, которая несет длятебя золотые яйца. Этого варяги себе позволить немогут. Невсе изних входят вполки Бьярмы. Ноте, ктовходит, влюбом случае имеют дома иродственников всамой Русе. Иэти родственники, нежелающие мерзнуть вБьярме,
предпочитают сопровождать купеческие обозы ииз самой Русы, ииз Славена. Значит, этилюди непозволят разорять купцов, иначе они лишатся работы исредств ксуществованию. Разгромить купечество Славена - это тоже самое, чтоударить мечом всобственную ногу…

* * *
        Вернувшись подстену, черноусый Белоус нашел Первонега натомже месте, гдеиоставилего. Только вою показалось, чтораньше воевода сидел прямее, прислонялся ксрубу тарасы всей спиной, асейчас он прислонялся боком иплечом. Впечатление было такое, будто воеводу кто-то сдвигал сместа. Этонепонравилось Белоусу, ион настороженно осмотрелся посторонам. Сейчас, когда рассвело, видно было далеко, вплоть додворов посада наберегу, куда уже вышли живущие там люди, исмотрели нагорящий город, ноникакой опасности поблизости молодой вой незаметил. Тогда он просто зашел сбоку, присел перед лицом воеводы, ивсмотрелся влицо Первонега, пытаясь отыскать там признаки жизни ивозвращающейся силы. Итут воевода открыл глаза. Оноткрыл их нетак, какоткрывают больные люди, немедленно поднимая веки, арывком, словно вой проснулся ото сна сразу сясной головой иощущением опасности. Ноглаза сшироко расширенными зрачками сразуже, ничего, кажется, неувидев, закрылись. ИПервонег застонал. Нои стонал он совсем некак раненый, апросто, какстарик, натяготы старческой жизни жалующийся.
        - Чтоты, воевода? - спросил Белоус.
        - Гдея? - неоткрывая сначала глаз, спросил Первонег.
        - Подстеной сидишь.
        - Подкакой стеной?
        - Подстеной Славена.
        - Почему нев городе?
        - Горит город. Варяги туда ворвались.
        Первонегу, наверное, было больно услышать эту весть, итеперь уже он открыл глаза, нооткрывал их тяжело, струдом размыкая веки, ипосмотрел насвоего спасителя. Носмотрел он неузнавающим взглядом. Видимо, ударом меча поголове, хотя голову Первонегу ине разрубили благодаря крепкому шлему, нопамять, похоже, отбили. Очем говорил его следующий вопрос:
        - Аты кто?
        - Непомнишь, воевода? Мыстобой разговаривали перед тем, какваряги кворотам подъехали. Я - Белоус, гонец откнязя Вадимира.
        - Акакты… Сомной…
        - Тебя мечом поголове ударили. Шлем выдержал, аголова - нет. Тыиупал тамже, уворот. Ятебя ивынес всторону, чтобы никонями, ниногами непотоптали. Конями запросто могли. Какраз конная колонна русов приближалась. Едва-едва я успел…
        - Акто им ворота открыл? - спросил воевода.
        Белоус стал рассказывать. Всередине рассказа воевода рукой махнул, останавливая воя.
        - Вспомнил.
        Исам замолчал, задумался. Потом встать попытался. Этонеполучилось.
        - Помоги, - потребовал Первонег. - Итебя я вспомнил. Тыже, кажется, сильно обморозился. Как, ходить можешь?
        - Могу даже бегать, воевода. Имеч вруках держать могу. Несильно обморозился. Кожа, конечно, слезет, ичесаться будет. Ноэто все терпимо.
        Говоря это, Белоус подхватил тяжелого Первонега подмышки, исам удивился, какпотяжелел воевода. Вродебы совсем недавно Белоус насебе тащил его отворот всторону, подстену. Итогда даже незадумывался отяжести воеводиного тела. Асейчас Первонег казался неподъемным. И,еслибы сам воевода непомогал, тоБелоусу былобы непо силам поднятьего. Номолодой вой слышал, чтопривозбуждении, когда ситуация того требует, силы человека утраиваются. Наверное, ис ним такое происходило.
        Первонег словно мысли воя прочитал. Нопри этом вслабом голосе его звучала откровенная недоверчивость:
        - Какже ты тащил меня сюда? Я,стало быть, тяжеловат…
        - Наплечи взвалил, ипотащил. Ине тяжелым казался. Этосейчас ты потяжелел вдруг. Атогда я ине надсадился совсем…
        - Спасибо тебе, Белоус. Теперь ты спаситель мой. Ия этого незабуду. Только что мы теперь делать будем? Народ наш где?
        - Женщины, явидел, уворот надороге сдетьми стоят. Зайти боятся. Мужчин невидно.
        - Япока нис кем встречаться нехотелбы. Какбы мне вниз спуститься, кберегу? Впосадские домабы попасть.
        - Только через сугробы дорогу обойти. ЯвСлавен варягов так обходил. Сдюжишьли такую дорогу. Хватит сил?
        - Надухе пройду. Нажелании. Двинули…
        Воевода шагнул вперед, слегка качнулся, словно земля унего подногами качалась, какпалуба лодьи вшторм, нотутже выпрямился, плечи расправил, ипошел первым. Набоку уПервонега болтались пустые ножны. Егомеч остался там, подворотами вгород, гдеон принял неравный бой. ИБелоус недогадался илимеч воеводы поискать, илилюбой другой ему принести. Меч, конечно, неклюка, иопираться нанего неслишком удобно - откровенно тяжеловат. Темнеменее, самБелоус именно насвой меч опирался, когда двинулся вслед завоеводой. Потом обогналего, понимая, чтопопротоптанной даже одним человеком тропе идти несравненно легче, нежели почистой снежной целине. Онсам только что шел последам воеводы. Авоеводу пошатывало, ибыл он человеком ввозрасте. Именно потому Белоус решил взять насебя бремя прокладывания тропы. Силувоя сохранилось больше.
        Такпрошли они чуть больше трехсот локтей, ивышли надорогу позади уже значительной толпы уворот, гдекженщинам идетям присоединились имужчины, покинувшие горящий город. Даився толпа значительно разрослась, изанимала уже значительный участок дороги. Однако встречаться скем-то иразговаривать Первонег нехотел. Белоус понимал, чтовоевода чувствует свою вину втом, чтонесумел уберечь город. Снего спервого заэти испросят князь ипосадские советники. Всяоборона была подкомандованием воеводы. Конечно, побольшому счету, оборона должна быть подкомандованием иликнязя иликняжичей, авоевода должен уже их распоряжения выполнять. Но,если так сложились обстоятельства, иВадимир доверился Первонегу, тоснего идолжен быть спрос. Нопервый спрос будет идти отжителей города. Именно перед ними Первонег чувствовал вину, ихотел прежде мысли вголове уравновесить, итолько потом встречаться сгорожанами. Надо подумать, чтосказать им, чтопредложить, итолько потом встречаться.
        Казалось, подороге идти будет легче, чемпоснежной целине. Ноне случайно Белоусу казалось, чтосрассветом стало теплее. Солнце непоказалось. Надокрестностями стояли сплошные тучи, которые можно было, разве что, стрелой излука пробить. Ноникак несолнечным лучом. Акогда стоят такие тучи, наземле становится теплее, какпод крышей. Облака неотпускают тепло самой земли ввышину, ипотому становится всамом деле нетак морозно. Ипереворот впогоде оказался настолько резким, чтодорога стала даже подтаивать. Даже сам Белоус несколько раз поскользнулся. Несколько раз поскользнулся иПервонег. Здесь тропу прокладывать уже необходимости небыло, хотя вся дорога была взбита копытами множества коней варяжского войска. Ноэтот взбитый снег сильно подтаивал, изатруднял движение пеших воинов.
        Икогда допервых домов берегового посада оставалось уже двести локтей, воевода поскользнулся, взмахнул бессильно руками, пытаясь сохранить равновесие, ноне сохранил, упал навзничь, иударился затылком оплотно утоптанный, итолько поверху взбитый копытами снег, подкоторым, вдополнение ковсему, таился илед, темсамым снегом прикрытый оттепла, ипотому жесткий. Удар получился звучным еще иблагодаря большому весу самого воеводы. Кроме того, ударился он тем самым местом, куда ему совсем недавно достался удар мечом. Кактогда шлем остался наголове, такисейчас он был нанейже, иголову прикрыл. Нопод шлемом была толькотонкая имягкая войлочная шапочка, которая новый удар только незначительно смягчила. ВойБелоус только охнуть успел, ноподдержать воеводу было нев его силах, потому что шел он опять первым. Самже Первонег снова глаза закрыл, иединственным признаком жизни внем было тяжелое дыхание.
        Белоус незнал, чтоделать. Толи своеводой оставаться, ипопытаться его всознание вернуть, толи просто ждать, когда Первонег сам всознание возвратится, толи бежать запомощью клюдям изближайших домов посада. Икак раз вэтот момент из-за поворота дороги показались сани, сопровождаемые четырьмя оружными всадниками. Вэтой ситуации долго думать было ненужно. Этомогли быть только варяги. Причем, неиз простых воев. Простые вои простых воев несопровождают. ИБелоус, долго недумая, выхватил меч, ивстал перед Первонегом, решившись никого неподпускать квоеводе, пока сам он будет жив. Нопри этом Белоус понимал, чтотакое противостояние долго продлиться неможет. Четыре верховых всадника просто опустят копья, иударят ими одновременно вчеловека, даже неимеющего щита, чтобы им прикрыться. Мечом можно отбить удар одного копья, нопротив четырех любой меч бессилен.
        Темнеменее, Белоус безсомнений закрыл подступы клежащему безсознания Первонегу своим телом. Всадники неатаковали, онитолько окружили воя, иопустили копья, Кони, запряженные всани, проехали чуть дальше Белоуса, иостановились так, чтовой оказался прямо против саней. Всанях, позади возницы, сидело двое. Несомненно, люди знатные, хотя только один изних был вбоевом снаряжении. Этот раздвинул защищающий ответра меховой полог, сбросил сосвоих ног ведмежью шкуру, илегко выпрыгнул надорогу прямо перед мечом Белоуса.
        - Тыкто такой? - спросил коротко воя. - Ичто здесь мечом размахиваешь? Скем воевать собрался?
        - Аты кто такой? - ответно спросил Белоус, ничуть несмутившись властных ноток вголосе встречного знатного, видимо, воя. - Этадорога принадлежит Славену, ия здесь имею право неотвечать тебе, асам спрашивать.
        - Ая еще подумаю, оставить эту дорогу Славену, которого уже нет, илизабрать ее длянужд Русы, - сказал вой, иБелоус понял, чтоправильно разглядел вэтом человеке какого-то военного начальника варягов. - Я - воевода Славер изБьярмии. Кого это ты взялся так безрассудно защищать? Никак, этосам Первонег?
        Славер наклонился, ипротянул руку клицу славенского воеводы. Белоус поднял меч.
        - Нетрогай! Нето - ударю…
        Четыре копья одновременно уперлись жестко, нобез излишнего нажима вшею игорло Белоуса. Прилюбой попытке удара его сразу прокололибы. Белоус беспомощно опустил меч, понимая всю безрассудность своей попытки защитить своего воеводу.
        - ЧтосПервонегом? - спросил Славер.
        - Егосначала призащите ворот мечом позатылку ударили. Шлем выдержал. Потом здесь, надороге поскользнулся, иупал, затылком стукнулся, - Белоус струдом погасил горящую вгруди ярость, иответил вполне членораздельно. Ноон непотому отвечал, чтобоялся смерти, апотому, чтонадеялся напомощь, которую эти люди могут оказать Первонегу.
        Иожидания неоказались напрасными. Второй человек изсаней, доэтого только слушающий, сбросил сног ведмежью шкуру, ивыбрался скряхтеньем надорогу. Былон непомерно толст и, кажется, стар. Хотя старостьего, возможно, происходила больше изтучности, чемизпрожитых лет. Человек покопался подлавкой всанях, ивытащил берестяной сундучок. Изсундучка какую-то глиняную бутылку стряпичной затычкой. Бутылку перевернул, подержал перевернутой, слегка побалтывая, потом затычку вытащил, исунул поднос воеводе Первонегу. Резко запахло березовой смолой[11 - Березовая смола - дёготь.]. Первонег пошевелил увесистым носом, идаже лицо отзапаха всторону сдвинул. Непо душеему, видимо, былэтот запах. Дакому он подуше! Итутже Первонег открыл глаза.
        Белоус почти висел начетырех копьях. Когда второй человек выбрался изсаней, Белоус почувствовал, каккопья надавили нанего сильнее, непозволяя шевельнуться. Копьеносцы, наверное, служили этому толстому старику, иочень старались охранить его отвсяческих неприятностей. Новыпустить изрук меч никто Белоуса непопросил. Ноон, привсем желании, немог нанести ниодного удара дотого, каккопья проткнулибы ему горло.
        - Чтосомной? - невнятно спросил Первонег. - Белоус, тыгде?
        - Яздесь, воевода.
        Радуясь возможности избавиться откопий, ичувствуя уже, какпо горлу потекла тоненькая струйка крови, Белоус двумя руками, безрезких движений, раздвинул копья, ивстал перед Первонегом наколени. Приподнял его голову, исебе набедра положил.
        - Здравствуй, Первонег. Ярад, чтоты остался жив, - сказал Славер.
        - Ктоздесь? - спросил воевода Славена. - Яплохо вижу. Голос знакомый, ноузнать немогу. Ктоздесь?
        - Этоя - Славер.
        - А… Значит, этоты так ловко провелнас, исжег Славен?
        - Этосделали мои дружинники помоему приказу. Нооб этом говорить небудем. Вытоже пару раз бывало, помнится, Русу жгли. Сейчас наш праздник.
        - Чтоты хочешь?
        - Тыуполномочен вести переговоры? Илиих будет вести сам Буривой, если сможет наноги встать? Лучше уж пусть его младший сын. Онхитрый, яслышал. Подороге здорово обманул воеводу Даляту. Ивот Далята обиделся наобманщика, итеперь его терем сжигает. Нооб этом нена дороге говорят, когда один изпротивников лежит бессильный. Тебя сейчас вмой терем отвезут. Поставим тебя наноги, тогда ипоговорим. Тогда сам гонца кБуривою ик Вадимиру пошлешь. Расскажешь им, чтосих городом случилось.
        Первонег закрыл глаза. Короткий разговор ивспышка эмоций, когда он услышал своего главного противника, всеэто отняло уПервонег слишком много сил. Онопять потерял сознание.
        Славер сам взял Первонега подмышки, оттеснив хиловатого наего взгляд Белоуса.
        - Помогитемне, - потребовал отвоев. - Всани его положим.
        Первонега положили всани. Первонег сам накрыл его ведмежьей шкурой, которой раньше прикрывал свои ноги. Спутник Славера уже сидел насвоем месте. Итак ловко длясвоего тучного тела всани забрался, чтоневольно подумалось, будто он боится, чтоПервонега наего место уложат. Новоеводу положили поперек саней заспиной возницы. Белоус стоял, исмотрел, какзагружают всани его воеводу, ивовремя заметил, какиз-за пазухи вСлавера, нагнувшегося надПервонегом, выпал берестяной свиток. Белоус был человеком грамотным, изнал, чтоэто такое. Ожидая узнать какие-то важные новости, онсделал вид, чтотоже поскользнулся, иупал так, чтонакрыл свиток грудью. Илегко ухватил его сдороги, чтобы спрятать врукав.
        Икак раз вовремя. Славер обернулся.
        - Тебя, значит, Белоусом воевода назвал? Почему тогда утебя усы такие черные?
        - Трубы часто чистил, - грубо ответил Белоус. - Усами задевал задымовые камни.
        - Садись накруп позади одного изнаших воев. Снами поедешь. Будешь засвоим воеводой ухаживать. Уменя дляэтого специальных людей нету.
        - Ясвоих людей пришлю, - сказал Ворошила.
        - Зачем нам этот?
        - Аслучится что сПервонегом? Скажут, мыего добили. Нет, посадник, пусть принем этот вой будет. Снего испрос.
        - Здраво мыслишь, воевода, - согласился Ворошила.
        Мнения Белоуса никто неспрашивал. Самон чувствовал себя пленником, несмотря нато, чтоунего даже меч неотобрали. Нопоехать завоеводой он исам желал. Темболе, возвращаться пока ему было некуда. Княжеское подворье Вадимира, какслышал вой разговоры женщин уворот, сожгли, каки подворье Гостомысла. Семьи княжичей бежали через другие ворота внеизвестном направлении. Асвоим домом молодой вой неуспел обзавестись. Даикакой дом уцелеет вгорящем городе. Если город деревянный, тоон превратится всплошное пожарище, бушующее наобеих берегах Волохова…
        Глава десятая
        МечуВеслава был чрезвычайно длинным, иделался, видимо, специально подего гигантский рост, назаказ. Итяжесть меча соответствовала силе объемных рук воеводы. Отудара такого меча, темболее, чтовладел Веслав им сумением, всражении трудно было уйти. Чтобыстро поняли многие изрыцарей полка франков. Нето, чтобы они бежали отвоеводы, просто нервались преградить ему путь, предпочитая драться спростыми ваграми. Самиже вагры, изтех, чтопроломили строй франков, ипрорвались вперед, неслишком желали уступить дорогу подумелыми ирасчетливыми ударами графа Оливье. Гибли, ноне отступали. Слава лучшего рыцаря королевства была распространена больше всамом королевстве. Конницы вагровона, видимо, недостигла. Ивои невыказывали особого уважения графу, несмотря наочень красивые перья наего шлеме. Ипотому получилось так, чтовстреча двух предводителей войска произошла нев середине поля боя, а, практически, врядах франков, куда Веслав относительно легко прорвался. Хотя понятие «легко» неотражает положения вещей. Воевода раздавал удары направо иналево, разрушая организованный строй ранее непобежденного войска, ивнося сумятицу
вего ряды. Авагры устремлялись засвоим воеводой, пользуясь коридором, который он дляних прорубал. Нои безэтого коридора две сильные дружины, практически, ужечастично смешались, ибой стал, посути дела, неуправляемым. Потому что перестроится втакой обстановке сечи было невозможно, невозможно было сомкнуть щиты. Невозможно было даже услышать команду, и, темболее, даже еслибы кто иуслышал, невозможно былобы ее выполнить. Перестроение втакой обстановке грозит существенными потерями, очем писал еще Цезарь всвоей «Гальской войне».
        Веслав, даже притом, чтоему приходилось контролировать то, чтовпереди, то, чтопобокам, ито, чтозаспиной, всеже старался несколько раз посмотреть ивдаль, всторону переправы, ожидая помощи отданов Сигтрюгга. Нона другом берегу реки небыло видно никаких полков, только какие-то небольшие группы всадников проезжали водну ив другу стороны. Привзглядеже нафланги, воевода убеждался, чтоего правый фланг спомощью стрельцов словен почти выбил спозиции войско франков, тогда какна левом фланге все повторялось сточностью донаоборот. Там, какпоказалось, излеска выступил засадный полк франков, иударил ваграм вспину. Ряды вагров ифранков смешались, иневозможно было определить, ктоигде дерется. Темнеменее, левый фланг, каки правый, систематически смещался всторону центра. Такое положение можно былобы признать равным, ишансы наобщую победу былиеще, практически, одинаковы, несмотря начисленное преимущество франков. Ив такой момент исход битвы мог решить поединок воеводы сграфом Оливье. Победа любого избойцов вдохновит одну армию, ивведет вуныние противника. Играф Оливье, иВеслав были уверены всвоих силах, поскольку
пока еще невстречали равных себе противников, если вообще неостановит их напор. Иоба, понимая ситуацию, неумолимо стремились ктакой схватке. Причем, графу Оливье, который тоже оценивал ситуацию нафлангах, приходилось пробиваться через ряды тех вагров-конников, чтовломились встрой франков, тогда какперед Веславом франки расступались, пропускаяего, хотя инесколько раз пытались нанести ему удар вспину. Ноброня воеводу спасала, идогоняющие удары копий, неимеющие силы встречного удара, немогли нанести Веславу существенного вреда. Самон натакие удары ине отвечал, чтобы неостанавливаться, ивремя нетерять. Хотя скачущие сзади вои засвоего воеводу мстили сразу. Ина пехотинца, который пробовал острием своего копья прочность брони наспине воеводе Веслава, обрушивалось сразу несколько мечей, откоторых он защититься немог.
        Вокруг графа Оливье было меньше вагров, чемфранков вокруг Веслава, кроме того, этим ваграм приходилось вертеться среди множества противников, отражая их удары, инанося свои, темнеменее, воевода продвигался явно быстрее. Может быть, потому, чтоон спускался подгору, аграфу пришлось вгору взбираться. Обауже, каки большинство конников-вагров ифранкских рыцарей, бросили ктому мгновению бесполезные вобщей свалке копья, ктомуже убольшинства сломанные, иорудовали только мечами. Также, смечами вруках, предводители двух полков исошлись впоединке, который должен былбы решить участь боя, если неучасть всей этой войны, потому что поражение Веслава длявагров былобы ударом повсей обороне Старгорода. Ичувствительным ударом…

* * *
        Граф Оливье хотя инезначительно, новсеже уступал Веславу вросте. Темнеменее, он, казалось состороны, былвыше. Может быть, конь его был более длинноногим, может быть, высокие перья создавали такой эффект. Может быть, из-за ширины плеч, самВеслав неказался таким высоким, каким был вдействительности. Ноэто неимело никакого значения всхватке двух бойцов. Всезнали, чтонерост иширина плеч определяют боевой уровень воя, атолько опыт ибоевые навыки, многократно умноженные нахарактер. Оказавшись надостаточно длясебя близкой дистанции, Веслав своим чрезвычайно длинным мечом сразу нанес удар сэтой дистанции, недожидаясь, когда сблизится сграфом наболее удобное расстояние. Нограф, вопреки обычной боевой традиции закрываться отудара щитом, итолько после этого атаковать самому, одновременно сзащитой нанес встречный удар. Иудар этот был таким быстрым инеожиданным, чтоВеслав едва-едва успел закрыться своим щитом. Носилу удара воеводы граф Оливье, видимо, ощутил. Покрайней мере, точно эту силу ощутил щит графа, накотором оказался прорубленным идеревянный край, ивнешний металлический обод. Самже Оливье ударил коня
шпорами, ипроскочил заспину воеводе, чтобы подготовиться кследующей схватке дотого, какбудет нанесен еще один такойже тяжелый удар. Конь графа был легче наноги, иОливье развернулся после рывка быстрее вагра. Ноуже создавшаяся дистанция непозволила франку сразу атаковать. Акогда его конь совершил следующий рывок, Веслав тоже завершил разворот, иуже был готов квстрече противника. Длянового удара воевода даже встал настременах, ибил сверху, посути дела, одновременно падая всвое седло. Выдержать такой удар было, казалось, невозможно. Нограф, рядом своеводой выглядевший вообще, какчеловек хрупкого телосложения, ине собирался выдерживатьего. Оночень совершил щитом легкое движение, изменяя направление удара, имеч Веслава пролетел мимо, незадев нивсадника, никоня. Австречный быстрый удар графа пришелся точно вщит вагру. Воевода умел быстро учиться, ипосле первой встречной атаки ковторой был уже полностью готов. Ктомуже быстрые удары, какправило, небывают достаточно сильными. Ипотому Веслав непобоялся принять этот удар насвой щит, илегко выдержалего, точно также, каквыдержал ищит, накотором только умбон[12 -
Умбон - металлическая круглая чаша илипластина всередине щита, прикрывающая отверстие, основа крепления других металлических частей. Впоследствии приобрёл геральдическое значение, ина щитах миндалевидной формы, которые изготавливали подругой технологии, ужепросто рисовался.] прогнулся. Неподгоняя лошадей, ине меняя позицию, воины обменялись еще дюжиной ударов скаждой стороны. Если граф бил резко ибыстро, товоевода вкладывал вкаждый удар множество сил, но, казалось, самон непонимал, чтотакое усталость, иудары его неслабели. Онмного такихже ударов раздал попути кграфу, темнеменее, было похоже, чтоВеслав этим только конечности размял. Оливье оттаких мощных ударов защищался уверенно, работая щитом, ине отражая меч противника, адвижением предплечья, накотором щит держался, направляя его всторону. Надежды графа были понятны. Обычно принанесении мощного удара противник сам поинерции теряет равновесие, чтоназывается, «проваливается», и, какпорой случается, даже вылетает изседла. Нограф быстро понял, чтоудары опытный воевода наносит с«оттяжкой», тоесть, взавершающей фазе удара подает руку ивсе плечо насебя,
исохраняет полное равновесие. Ищит франка, какдумал, должно быть, Веслав, может таких ударов невыдержать. Темболее, ещепервый удар разрубил внешний обод, накотором крепятся все доски щита, Итеперь весь щит дребезжал прикаждом ударе вагра, игрозил развалиться. Итолько умелое обращение сним графа, неподставляющего щит подпрямые удары, какон вынужден был это сделать впервый раз, позволяли Оливье его использовать идальше.
        Поединок продолжался, ибыл, видимо, интересен всем. Доэтого ожесточенно бьющие друг друга воины противостоящих полков даже остановились, чтобы посмотреть, чемвсе закончится. Граф Оливье ивоевода Веслав дрались вцентре сравнительно небольшой, локтей впятнадцать - двадцать вдиаметре, арены, образованной воинами. Ивоины эти, забыв просвое сражение, задержав дыхание, наблюдали закаждой схваткой сознанием дела, имысленно оценивали каждый удачный удар итакуюже удачную защиту. Дело дошло дотого, чтофранк безшлема сокровавленной головой, чтобы устоять наногах, оперся оплечо оказавшегося рядом вагра, думая, чтооперся насвоего друга исоотечественника. Новагр необратил нафранка внимания, увлеченный поединком двух предводителей. Хотя, может быть, вагр, потерявший вбою коня, нопродолжавший драться, какпеший воин, тоже подумал, чтоэто кто-то свой нанего оперся. Апосмотреть вбок было трудно, потому что поединок притягивал ксебе все взоры. Франки знали рыцарскую славу графа Оливье, авагры знали боевые подвиги своего воеводы, ипотому каждый был уверен впобеде своего предводителя. Апоединок, между тем, продолжался
все втомже ключе. Только воевода Веслав начал использовать своего более мощного итяжелого коня, который присближении толкал плечом тонконогого коня графа Оливье, имешал графу подготовиться кследующему этапу схватки. Этодействие воеводы оказалось затруднением дляфранкского рыцаря, который несразу приспособился ктому, чтопоединок один наодин начал превращаться всхватку двоих против двоих. Нокаким-то нарушением правил поединков такие действия неявлялись, поскольку лошадь воина всегда являлась продолжением его самого даже вбольшей степени, чемкопье илимеч. Лошадь воспитывалась дляконкретных действий, иобучалась им. Лучшие воинские кони всегда сами являлись оригинальным оружием, ибыли способны нанести урон противнику. Иникто неусмотрел вдействиях Веслава бесчестности.
        Нограф Оливье незря считался одним излучших воинов своей эпохи. Онбыл непросто сильным рыцарем, ноумелым иопытным бойцом, который умел перестроиться, отмести то, чтосданным противником неполучалось, иатаковать по-новому, выискивая наиболее удобный длясебя путь длянанесения удара.
        Выбрав удобный момент, когда меч Веслава был далеко, ине был подготовлен катаке, Оливье пришпорил своего коня, ирывком разорвал дистанцию. Нотутже быстро развернулся, иринулся ватаку. Ипопробовал драться надистанции, атакуя быстрыми наскоками, чтобы недавать возможности Веславу использовать тяжесть своего коня. Нобыстро отказался отэтого, поскольку засчет длины своего меча втаком способе ведения схватки, Веслав успевал ударить раньше. Опыт позволил Оливье еще раз изменить рисунок схватки, поскольку пока ниодин изпримененных им способов ведения боя неприносил графу удачи. Онпросто почти вдвое увеличил скорость владения мечом, истарался наносить какможно больше ударов. Однако сами удары приэтом потеряли силу, ивоевода легко отражал их щитом, самотвечая одним ударом натри удара Оливье. Ноэти удары Веслава беспокоили мало, тогда каккаждый удар самого воеводы оказывал разрушающее воздействие нащит франка. И,вконце концов, щитполностью развалился, ив руках Оливье остались только ручки, иприкрепленный кним уже разрубленный внижней части обод. Посути дела, рука графа осталась незащищенной. Оливье бросил
остатки щита нев противника, апросто прочь отсебя, икто-то изнаблюдавших поединок воинов-франков эти остатки убрал всторону, чтобы лошади поединщиков ненаступили наних, ине сломали ногу.
        Оставшись безщита, граф Оливье видел единственное спасение вбыстроте действий. Перехватив меч двумя руками, онатаковал стремительно, недавая возможности Веславу нанести единственный решающий удар. Веслав ловко орудовал щитом, подставляя его подэти быстрые удары. Однажды даже защитился мечом, чтобы вывести его вположение дляудара ответного. Легкие ибыстрые удары графа воеводу, казалось, совершенно неволновали, ине беспокоили. После защиты мечом Веслав свой меч успел развернуть, инанес удар пошлему оливье. Граф пытался защититься мечом, ноего меч был намного короче илегче меча вагра, ине выдержал удара. Носломался, ноподался ближе кголове Оливье. Этосмягчило силу удара, даисам удар был нанесен второпливости, ипотому небыл самым сильным. Однако, граф зашатался вседле, иопустил руку. Веслав развернул коня, иподнял руку, чтобы завершить схватку. Итут изсреды зрителей выступил воин-франк, вооруженный традиционной франкской секирой, ис размаху ударил Веслава секирой промеж лопаток. Доспех выдерживал догоняющие удары копий, номощного, сразмаха нанесенного удара секирой невыдержал. Воевода сначала
неестественно выпрямился, уронил меч, потом упал вперед, накруп коня, нов седле еще держался. Однако он был уже беззащитен против любых действий приходящего всебя графа Оливье. Нограф решающего удара ненанес. Вместо этого он развернул коня, инаправил его квоину ссекирой.
        - Чтоты сделал? - спросил граф.
        - Яспас тебе жизнь, твое сиятельство, сказал воин. - И,кажется, ужевовторой раз.
        - А… Яузнаю тебя. Кажется, тыТретьен изРеймса.
        - Да,твое сиятельство. Этоя.
        - Тыспас мне жизнь, нолишил меня чести, Третьен. Что, потвоему, дляменя дороже?
        Воин незнал, чтоответить.
        АОливье поднял надыбы коня, иодним ударом меча срубил голову своего солдата.
        После этого повернулся кокружившим его франкам.
        - Вашкомандир выходит избоя спозором. Теперь честь своего короля предстоит защищать тольковам. Ая уезжаю, ине имею права даже нового командира назначить. Считайте меня убитым. Вагры, - повернулся Оливье кдругой стороне круга. - Окажите помощь своему воеводе. Онеще жив. Вынеситеего. Ипусть никто избывших моих солдат немешает этому. Моймеч будет защищать воеводу. Веслав был славным воином ихрабрым человеком. Если он встанет наноги, явернусь вармию стем, чтобы снова встретиться сним. Помогитеему, помогите…
        Кто-то изконных вагров, знающий франкский язык, синхронно толмачил слова графа. Вои-вагры тоже находились рядом, имногие имели возможность нанести самому графу такойже удар вспину, какой был нанесен Веславу. Ноони оружия неподняли.
        Последние слова Оливье были произнесены громко, чуть нена крике, потому что Веслав начал сползать сседла, падая подноги своего коня. Нопростые вагры тутже подскочили, ивзяли своего тяжелого воеводу наруки. Кто-то снял свой плащ, накоторый Веслава уложили, истали выносить втылы передовых рядов. Другие воины, ифранки, ивагры, расступались, составляя коридор.
        Граф Оливье, понурив голову, ивложив окровавленный меч вножны, отпустил повод, итронул коня шпорами. Конь пошел споля боя, понурив голову, каки всадник. Графу освободили точно такойже коридор, каки Веславу, ноон воспользовался первым коридором, иподогнал коня, чтобы догнать воеводу вагров…

* * *
        Пока шел поединок предводителей, нафлангах бой непрекращался. Русалко сосвоими стрельцами спустился досамой реки, зайдя франкам втыл, иоттуда продолжал обстреливать ряды франков. Таким образом, плотный строй пехоты, струдом сдерживающий менее плотный, ноатакующий сверху строй конных вагров, вдруг обнаруживал, чтозаспиной унего нет никакой поддержки. Этовносило вряды франков смятение. Щитоносцы попросту бросали свои тяжелы щиты, делающие воином малоподвижными, ибежали ксередине, гдеих снова доставали стрелы. Аконные вагры уже повернули строй, ифланговой атакой быстро смяли левый фланг франков. Такобщий бой существенно сместился всторону центра, гдестояла франкская рыцарская конница. Вотсутствие предводителя кто-то изфранкских баронов решился взять насебя командование. Итолько встречная атака рыцарей остановила стремительное продвижение вагров. Пришли всебя после панического отступления ипехотинцы, иуперлись, решили доказать, чтоони воины сильнейшей армии Европы. Темнеменее, конники-вагры сильно теснили, ипостепенно, ноуверенно ибезостановочно продвигались кцентру. Этому существенно помогали
словенские стрельцы изсотни Русалко. Онипопросту снимали сконей рыцарей франков, причем, делали это ивыборочно, вслучае, когда кто-то их них наносил ваграм урон, имассированно, когда где-то продвижение вагров тормозилось. Всаму сечу Русалко своих стрельцов непускал, акогда пара десятков рыцарей попыталась прорваться кстрельцам, видя вних существенную угрозу, Русалко дал приказание расстрелятьих. Рыцари несмогли даже близко ксотне приблизиться. Только два коня, потерявшие всадников, доскакали.
        Русалко вздохнул.
        - Нампридется вСтаргород целый табун гнать. Мнетаким делом заниматься еще неприходилось ниразу. Проблема втом, чтовсе лошади врыцарском вооружении.
        - Такие лошади немало стоят, - сказал рыжеусый стрелец, мечтательно сощуривая рыжиеже глаза. - Думаю, Бравлин судовольствием унас их купит.
        - Нечто мы втакой беде продавать ему будем! - возмутился другой стрелец.
        - Апочемуже непродать. Всерыцари потому ивоюют, чтонавойне наживаются.
        - Небудем, - прекратил спор сотник. - Небудем мы набеде Бравлина наживаться. Алошади князю сгодятся. Темболее, такие сильные. Слышаля, чтоон, если Карлу противостоять несможет, хочет народ свой вместе симуществом вывозить куда глаза глядят.
        - Целый народ?
        - Ктозахочет, думаю…
        Прерывая себя, Русалко поднял лук, ипосле короткого прицеливания пустил стрелу вшлем рыцаря вчерных доспехах ина вороном коне, чтопрорвался через первые ряды вагров, поразив приэтом несколько человек. Выстрел оказался точным. Стрела пробила шлем, вкотором вместо забрала была только смотровая прорезь. Нопопасть впрорезь было проблематично. Акруглый шлем могбы ипослать стрелу врикошет. Однако, Русалко рискнул, ишлем, витоге, пробил. Точно также выбирали себе цели, которые считали важными дляпомощи ваграм, другие стрельцы, пользуясь тем, чтоРусалко расположил сотню навозвышенности, откуда было видно сражение вплоть досередины строя.
        - Ау кого глаза получше моих? - громко спросил сотник. - Чтотам вцентре происходит? Яникак непойму…
        - Вроде как, драться перестали, - сказал рыжеусый стрелец, всматриваясь тудаже, куда исотник. Стоят толпой. Почему - спросить уБравлина надо. Надеюсь, хоть мириться неначнут.
        - Ачем тебе мир ненравится?
        - Янепротив мира. Ноя солдат. Асолдату навойне платят больше. Даже начужой войне должно быть так. Идаже, темболее, начужой.
        - Каждый видит войну по-своему… - вздохнул Русалко…

* * *
        Долго дожидаться вестей изцентра непришлось. Вести разносились отвоя квою, отряда кряду, хотя ряды все давно перемешались, нофранки разносили свою весть, вагры - свою, ине мешали вэтом один другому, хотя лязг оружия, предсмертные хрипы людей, иржание раненых конец создавали помехи, имешали расслышать отдельные слова. Нобыли ите, ктовышел избоя взадние ряды, чтобы дыхание перевести, идать рукам иплечам короткий отдых. Именноони, восновном, истановились переносчиками свежей информации. Ониже, какводится, идоговаривали свое. Люди любят добавлять свои подробности, даже вто время, когда сосед, которому эти подробности предназначены, ужепередает их следующему встрою. Носмысл был понятен, хотя, какподумал Русалко, наверняка искажен, каквсегда бывает притаком способе передачи, если только непередается одна короткая команда, которую исказить невозможно.
        Нопередалось главное. Обавойска остались безпредводителей, которые сошлись вяростной схватке. Какпередавала молва, пробежавшая построю, воевода Веслав почти победил графа Оливье, иосталось только нанести последний решающий удар, длякоторого Веслав уже поднял меч, какего самого кто-то изфранков ударил вспину топором. Раненого Веслава унесли вагры, аграф Оливье сам признал, чтоВеслав победилего, исдался славянским конникам.
        Оттаких известий франки, тоже их получившие, кажется, поникли духом, считая, чточей-то топор покрыл их позором, илишил их такого предводителя. Вагрыже, наоборот, возмутились предательским ударом, истали драться сутроенной силой, какобычно ибывает присильном гневе. Инеобычно быстро смяли ближайшие ряды франков, которые, казалось, совсем потеряли желание драться. Русалкоже часто поглядывал напротивоположный фланг сражения. Туда, видимо, пришла другая весть, потому что там, каксотник видел, франки теснили вагров также сильно, каквагры теснили франков прямо перед глазами Русалко.
        Такине поверив вести, которая пришла, Русалко, недождавшись какой-то команды, решил сам действовать, и, осмотрев поле боя, протрубил врожок. Сотня быстро собралась вокруг него.
        - Мынапротивоположный фланг. Тампомощь нужна, - только сообщил сотник стрельцов сотнику конной дружины вагров, чтооказался рядом.
        Исразу ударил своего коня пятками.
        Сотня стрельцов стремительно рванула поберегу, огибая подуге место сражения. Напротивоположном фланге стрелять удобно было спологой горки, поросшей молодым березняком, немешающим полету стрелы, нотам расстояние было достаточно большим дляприцельной стрельбы даже изсложного славянского лука. Ипотому стрелять вгущу сражения, выбирая себе цель, было невозможно. Противники уже смешались, ктомуже они быстро перемещались, ивремя полета стрелы делало выстрел неточным иопасным длясвоихже. Потому Русалко принял решение наобстрел тылов франкской рыцарской конницы, которые еще невступили вбой, итолько готовились сменить передовые ряды, уженачавшие уставать. Стрельбу пришлось вести навесную, нои она дала свой результат. Неожидавшие такой атаки сверху рыцари несразу сумели закрыться щитами. Однако длинные тяжелые стрелы пробивали ищиты, идоспехи. Иесли поражали нерыцаря, тохотябы коня. Врядах рыцарей началась сумятица. Однако командир рыцарей принял правильное решение, идал команду. Рыцари устремились вперед, иврубились встрой конных вагров. Этоопять мешало стрельцам вести обстрел. Афранки, имея наэтом фланге
значительное численное преимущество, сломали строй вагров, иразделили его нанесколько частей, так, частями, окружая иуничтожая. Наэтом фланге сражение было проиграно. Итеперь все зависело оттого, чтопроизойдет, когда победивший противоположный фланг вагров дойдет досередины, истолкнется спобедителями надругом фланге.
        Спускаться сгорки, иприближаться кобщей сече было длястрельцов рискованно. Слишком много вокруг было молодых березовых рощиц имолодых ельников, которые скрылибы опасное приближение неприятеля. Однако Русалко решил рискнуть, имолча показал направление движения. Сновой позиции они хотябы могли стрелять прицельно…
        Глава одиннадцатая
        Сотник Заруба ненадолго задержался визбушке жалтонеса, новышел оттуда один, ибез лука иотравленной стрелы, которые он привез дляхозяина избушки.
        Вои, которым сотник Бобрыня успел рассказать, какой страшной смертью умер их пленник, стали молча собирать дрова дляпогребального костра. Пусть это был враг иубийца, нославяне обычно сжигали, согласно традиции, даже таких, ане просто выбрасывали тела нарастерзание птицам-падальщикам. Если несжечь тело, душа будет непросто страдать, онабудет метаться среди живых, имстить им. Просто иззависти мстить, чтоони еще живы, аона уже - нет.
        - Когда Рунальд нам тело отдаст? - спросил Зарубу Телепень, тяжело дыша подтяжестью целого ствола упавшего нетолстого дерева, который он тащил кместу, гдепредполагалось устроить костер.
        Заруба посмотрел наТелепеня снизу вверх.
        - Аты зайди кРунальду визбушку. Спроси.
        Телепень, наверное, ивошелбы, ноствол мешалему. Посвоей длине он просто непоместилсябы визбушке. Ипотому последовал следующий вопрос:
        - Ачто он прокняжича говорит?
        - Онуже сказал. Кобеду княжич выйдет кнам. Азавтра поедем вСтаргород. Если Рунальд что-то говорит, таквсегда ибывает. Онсвое словно нехуже кузнеца сковывает.
        - Носилки, стало быть, надо готовить?
        - Княжич вседло сядет. Кстати, поймали лошадь Парвана?
        - Япривел. Привязал, - сообщил дружинник Зеленя.
        - Княжичу незазорно будет натакой ехать?
        - Нет. Хороша кобыла.
        - Иладно…
        Заруба прошел кстарому костру возле шалаша, гдесейчас сидел настволе только сотник Бобрыня. Присел рядом. Небо навостоке уже посветлело, нодаже ненастолько, чтобы поляну было видно полностью. Настоящий рассвет неслишком торопился…
        - Что«Пень сбородой» говорит? - спросил Бобрыня.
        - Онпритебе все сказал.
        - Сейчас костер приготовят. Хорошобы сразу его исжечь.
        - ТыпроПарвана?
        - Конечно.
        - Ясказал Рунальду. Онговорит: «Забирайте». Акак заберешь, если его змеи обвили. Старик смеется. Подождем…

* * *
        Ждать пришлось больше часа. Наконец, невыдержал Бобрыня.
        - Ячтоли зайду. Может, этот Рунальд заснул?
        - Говорят, онникогда неспит. Никто иникогда, ниднем ниночью незаставал его спящим.
        - Такчто, зайти кнему?
        - Небеспокой. Онскняжичем пока занимается.
        Носотник Гостомысла всеже невыдержал.
        - Тогда я тем более зайду. Узнаю хоть, каку княжича дела.
        Однако дойти доизбушки жалтонеса сотник неуспел. Телепень, таскающий нехворост, какдругие, ацелые стволы упавших молодых деревьев, волок очередной ствол, ивдруг бросилего. Стал вутренний сумрак всматриваться ивслушиваться.
        - Чтотам? - спросил Бобрыня, зная способность воя загодя слышать то, чтоеще неслышат другие. Иэто способность нашла подтверждение даже наэтой поляне всего несколько часов назад, когда пожаловал кизбушке Парван. Иименно благодаря слуху Телепеня удалось устроить наПарвана засаду, ипредотвратить новое покушение нажизнь княжича Гостомысла. Приэтом сотник сразу обратил внимание нато, чтоидругие вои настороженную по-звериному позу Телепеня заметили, иоценили. Тоже стали прислушиваться, повернув головы всторону дороги. Идаже сотник Заруба, который сегодня только вовторой раз увидел Телепня, итот среагировал, каквсе. Впечатление было такое, будто все что-то слышат, итолько один Бобрыня временно оглох, хотя иподнял бармицу своего шлема, идаже сам шлем чуть всторону сдвинул, освобождая ухо.
        АТелепень тем временем, наоборот, шлем наголову надел, исверху обхватив, прижал плотнее, словно ксхватке подготовился.
        - Чтотам? - спросил сотник, сразу понимая эти движения.
        Телепень сначала передернул ремень, накотором ножны смечом висели. Пока таскал лесины длякостра, меч, чтобы немешался, онподальше заспину забрасывал. Иэто тоже было подготовкой ксхватке. Итолько после этого вой ответил сотнику:
        - Едут. Много конников. Больше двух сотен, думаю. Ато ицелых три. Когда много, перечесть трудно. Едут небыстро. Нодорогу, чувствуется, знают. Все. Влес свернули. Намягкую землю. Теперь уже непосчитаешь, сколько там лошадей.
        Вэто время вотдалении заржала лошадь, почувствовавшая, видимо, запах дыма ичеловеческого жилья, которые всегда ивсех лошадей заставляют торопиться, ачасто ирадостно ржать.
        - Кто-то впереди скачет, - предупредил Телепень. - Наверное, разведка. Илипосыльный. Сюда скачет. Еголошадь ржет. Самого его неслышно. Словно это невой. Кольчуга унего незвенит, хотя все другие кольчужные.
        Лошадь заржала еще раз. Улошади нюх лучше, чемусобаки[13 - Действительные данные, подтвержденные современной наукой. Извсех животных лучший нюх имеет лошадь. Лошадь даже легко обучается поискам человека последу. Только использовать лошадь вместо полицейской служебно-розыскной собаки неразумно, поскольку лошадь обычно начеловека ненападает, и, вотличие отсобаки, бесполезна призадержании. Но,например, втойже Монголии, когда человек заблудится впустыне илив степи, поиски ведутся спомощью специально обученной лошади. Этапрактика применяется уже много веков, иникогда лошади неподводили, никогда нетеряли след. Более того, если собака может потерять след подслоем снега, толошадь даже там его чувствует. Самостоятельно находит ослабевшего человека, позволяет сесть вседло иотвозит его домой илипросто доближайшего человеческого жилья. Такие поисковые лошади использовались вМонголии, какговорят историки, ещевсемнадцатом веке. Возможно, применять лошадей припоисках пропавших начали раньше, нопервые письменные рассказы обэтом датированы только семнадцатым веком.]. Иона все чувствует своим носом заранее.
Аржанием торопит всадника, даилюдей втом месте, куда спешит, предупреждает. Предупредила ив этот раз. Сотник Бобрыня сделал знак рукой только водну сторону, ноего вои сами сообразили, иразошлись вдве. Только сам Бобрыня иЗаруба остались укостра.
        Ждать пришлось недолго. Всадник, видимо, очень спешил. И,кактолько выехал излеса, гдеплотно кгриве своего коня прижимался, чтобы оветви неудариться, нос седла неслез, сразу пустил коня вбыструю рысь, иза секунды пересек поляну. Ужебыло достаточно светло, чтобы можно было рассмотреть лицо всадника.
        - Берислав! - громко крикнул сотник Заруба.
        - Ктоэто? - спросил Бобрыня.
        - Сотник Берислав, изнашей конницы. Берислав… - позвал Заруба громче.
        Войнаконе обернулся, исразу изседла выпрыгнул. Низкорослый икривоногий, хотя вседле он смотрелся статным имощным. Наземлеже такого впечатления непроизводил. Ношагнул он нев сторону Зарубы, ав сторону крыльца. Рунальд сам дверь открыл, услышав, видимо, конский топот. Берислав что-то сказал, «Пень сбородой» согласно кивнул, ивернулся визбушку. АБерислав только после этого двинулся всторону костра. Вои-словене вышли изкустов сдвух сторон, отрезая Бериславу возможность натропу вернуться, еслибы тому захотелось убежать. Нобежать тот, видимо, ижелания неизъявлял.
        - Какты здесь? - сразу спросил Заруба, шагая ксотнику Бериславу.
        - Воевода опасно ранен. Привезли его кРунальду. Надобы ккнязю Бравлину. Нобоимся вот, доСтаргорода недовезем. Решили сюда свернуть.
        - Какслучилось?
        Берислав стал рассказывать. Коротко, отрывистыми фразами. Ондаже незнал всей предыстории сражения. Знал только, чтодолжны были выручать идущий изДании полк конунга Сигтрюгга, зятя князя Бравлина. Сигтрюгг всегда выступал впомощь тестю, всегоды войн сфранками. Выступил исейчас. Нона месте его неоказалось. ИВеслав сам атаковал графа Оливье. Ибыл ранен вспину каким-то солдатом, когда проводил сграфом поединок. Солдат ударил секирой.
        - Предательский удар. Иначе победить Веслава было невозможно. Граф Оливье был почти обречен, когда этот солдат вмешался.
        - Ичто сам граф?
        - Онзнал этого солдата. Тоткогда-то спас ему жизнь. Хотел сделать это вовторой раз. НоОливье отрубил солдату голову. Онсложил ссебя полномочия командира войска, иобъявил обэтом всем. Граф едет снами. Ухаживает заВеславом, какза своим другом.
        - Абитва? - спросил Заруба.
        - Янезнаю, ктовместо Веслава взял насебя командование. Наверное, воевода Златан, какобычно. Онвсегда лезет командовать, даже когда его непросят. Явидел, какнаш правый фланг выдавил франков вцентр, ана левом фланге франки выдавили нас кцентру. Тамвсе идолжно былобы решиться, нокто-то дал команду котступлению. Франков было ненамного больше, нонаша конница держалась хорошо. Ихорошо били франков стрельцы словенской сотни. Нокогда наши начали отступать, стрельцы тоже вынужденно отошли. Мывстретились сословенами, ивзяли их ссобой. Ониохраняют Веслава, какохраняли раньше своего княжича.
        - Да,воевода Златан слишком любит командовать, ноне умеет вести битву. Онотступилбы даже приравенстве сил. Аесли франков было больше, отступит тем более. Значит, битва проиграна? - спросил Заруба.
        - Если мы отступили, значит, проиграна, - согласился Берислав. - НоЗлатан, думаю, будет сгордостью говорить, чтоон сохранил длякняжества конницу.
        - Конница нужна длябольших полевых сражений, гдеиспользуется вместе спехотой истрельцами, илидля набегов вчужие земли. Анам большие сражения теперь давать нечем. Если пехоты едва-едва назащиту стен хватает, князю уже будет недо больших сражений. Ивсе равно, даже если наберем пехоту, если помощь отданов придет, франки смогут выставить войск втрое противнас. Значит, иконницу беречь, если разобраться, недля чего. Апопробовать побить франков было можно. Отступление - это поражение. Аеслибы побили, былбы большой праздник. Каждый вой нагородской стене чувствовалбы свою силу. Анепобедимые франки надолго пониклибы головами.
        - Вонони, едут… - сказал сотник Бобрыня. Ноговорил он нео франках. - Передовой дозор стрельцов…
        Конные стрельцы высыпали наполяну всоставе двух десятков, итутже рассыпались поопушке споднятыми иготовыми кбою луками.
        - Русалко, хоть имолод, нодело свое знает, исвою сотню обучил хорошо, - заметил Берислав. - Всражении он ниразу недал франкам возможности ксебе приблизиться, ирасстреливал любую атаку рыцарей дотого, какте смогут копье дляатаки опустить.
        - Гдеони столько коней набрали? Даеще каких коней! - судивлением спросил Бобрыня, видя, чтоккаждому седлу стрельца привязан повод заводного коня, ау троих только впервых двух десятках было подва таких коня. Причем, всеэти кони были мощными, тяжелыми, инесли насебе конное рыцарское облачение. Тоесть, были покрыты кольчужными попонами, легкими войлочными нагрудниками, снашитыми наних металлическими полосами сострыми шипами, итяжелыми стальными налобниками, тоже снабженными острым шипом, например единорога. Этонаслучай столкновения коня спротивником.
        - Военная добыча… - предположил Заруба. - Доспех наконях франкский. Наши кони обычно более легкие ив броне, ина ногу легче.
        - Ониперебили рыцарей. Аих коней захватили, - объяснил Берислав. - Перебили они втрое больше. Ноне захотели утяжелять себя многими конями. Этоснизилобы подвижность сотни. Явидел, какони смещались сфланга нафланг, ипомогалинам, гдемогли. Наши вои благодарны стрельцам затакую поддержку. Думаю, иБравлин свою благодарность выскажет.
        - Воеводу везут… - сообщил Бобрыня, словно сотники сами невидели, ине понимали, чтотам, наопушке леса, происходит.
        Ивсе трое шагнули навстречу появившимся всадникам.
        Если споля боя Веслава, несмотря нагромадную тяжесть его мощного тела, выносили четыре воя, предварительно уложив его накрепкий ибольшой зимний плащ, только что тутже снятый содного изубитых рыцарей, тонаполяну его вывезли уже налосиной шкуре, привязанной клукам седел четырех лошадей. Насамих лошадях никто несидел, новои вели их наповоду, чтобы выравнивать движение, нетрясти раненого, исоблюдать между лошадьми дистанцию, которая позволяла держать шкуру натянутой ине провисшей, чтобы поврежденный секирой позвоночник воеводы непрогибался. СВеслава уже сняли доспехи, несмотря наморозец, обнажили тело допояса, сильно обмазали рану медом изаложили проваренной вльняном масле берестой - старый славянский способ дезинфекции ран. Поверху еще наложили льняные повязки, чтобы береста непадала придвижении. Мед, кстати, всегда был еще исильным заживляющим средством, издавна используемым славянами. Отправляясь влюбой поход, славянин обязательно брал ссобой глиняную баклажку смедом длязалечивания ран. Чтобы воевода незамерз ине простудился втакую прохладную погоду, егоприкрыли сверху медвежьей шкурой, нетакой
большой, каклосиная, ноболее тяжелой. СамВеслав был всознании, хотя взгляд был несовсем осмысленным, и, блуждая, переходил содного воя надругого, взависимости оттого, кого он мог увидеть. Рядом симпровизированными носилками ичуть позади них ехал споникшей головой граф Оливье, держащий шлем вправой руке, алевой только управляя лошадью. Рядом сграфом ехал вой изконных вагров, который знал франкский язык, и, когда было необходимо, толмач доносил довоеводы слова графа. Веслав ничего неотвечал, идаже непонятно было, понимаетли он обращенные кнему слова Оливье. Налесной тропинке держаться близко крастянутой лосиной шкуре было невозможно, играф слегка отстал. Носедла непокинул, итолько пригибался подпересекающими тропу толстыми ветвями. Нодорогу кавалькаде всеже готовили. Дваспешившихся воя шли впереди коней сбоевыми топорами вруках, исрубали мелкие деревца, чтобы коням было где пройти, несближаясь друг сдругом, ноне прорубая тропу дляфранка. Однако, кактолько кавалькада выехала наполяну, Оливье тутже оказался отвоеводы сбоку, ипостарался заглянуть раненому влицо. НоВеслав словно ине видел этих стараний.
        Вагры, ещеневышедшие полностью своим настроением изтяжелого боя, успевшие только дыхание вдороге перевести, сначала поглядывали назнатного франка снедоверием ис неприязнью, теперь уже несколько кнему привыкли, имало обращали нанего внимания. Впрочем, Оливье повышенной активности непроявлял, ине привлекал ксебе внимания.
        Сотники откостра, первоначально двинувшись ккавалькаде, поняли, чтоопаздывают, свернули наперерез конникам, ивстретились сними уизбушки жалтонеса, куда иподвезли Веслава. Кобщему удивлению, когда открылась дверь, вышел несам Рунальд, акняжич Гостомысл, привычно прямой ивысокий. Вышел насвоих ногах, вбелой рубахе ниже колен, бледный и, какказалось, исхудавший лицом, вынужденный опираться накосяк из-за недостатка сил, темнеменее, какстало ясно тем, ктодоставлял его сюда, явно идущий напоправку. Хотя готовности сразуже вести своих воев вбой княжич ине показывал. Итолько взгляд его был прежним, идаже более жестким, чемобычно, слегка угрюмый, больше похожим навзгляд князя Буривоя, когда тот попадал всерьезную ситуацию.
        - Чтослучилось сВеславом? - голос всеже больше внешнего вида выдавал состояние княжича. Былон ломок, лишен силы, но, темнеменее, небыл лишен властности. - Мнежалтонес сказал, чтоон умирает.
        Иэтим, властностью голоса, Гостомысл был похож насебя прежнего, натакого, каким хотели его видеть вои, натакого, который еще недавно водил их вбой против варягов, какраньше водил вбой против других полков. Новопрос требовал ответа. Ответ мог быть долгим, еслибы отвечал кто-то изучастников битвы наберегу реки, ипотому инициативу, чтобы Гостомысла неутруждать, слегка торопливо взял насебя сотник Бобрыня.
        - Воевода был ранен вбитве, княжич. Его, какмне сказали, ударили секирой.
        - Какэто случилось? Янепредставляю себе, какВеслав мог подпустить ксебе кого-то нарасстояние удара.
        Граф Оливье, которому толмач доносил разговор, тронул коня, иподъехал прямо ккрыльцу. Ивступил вразговор, какравный сравным.
        - Я - граф Оливье, один изкомандиров полков короля Карла. Ты,какя понимаю, герцог[14 - Согласно европейской градации титулов, князь приравнивался кпринцу, сынкнязя, кгерцогу, поскольку сын принца обычно носил именно этот титул.] Гостомысл. Явидел тебя, когда тебя привезли вСтаргород. Ятогда подошел сосвоими полками подстены города. Тынаходился вгорячке, ибыл тогда слишком слаб, чтобы меня рассмотреть. Ноя узнал тебя.
        Толмач скороговоркой доносил слова графа докняжича, хотя тот вполне сносно владел франкским языком, нопока нежелал этого показывать.
        - Ярад тебя приветствовать, достойный рыцарь. Кое-что я отебе слышал даже внаших далеких краях. Наздешней земле я неимею права приветствовать тебя, какхозяин, ноя тебя приветствую, какприветствует один гость другого гостя. Янепонимаю, говоря честно, вкаком качестве ты прибыл сюда. Если ты пленник вагров, почему ты приоружии? Если ты непленник, почему вагры непринимают тебя заврага? Но,прежде, чемразъяснить этот вопрос, яхотелбы, чтобы ты дал возможность моему сотнику рассказатьмне, чтослучилось сВеславом.
        - Именно этоя, какнепосредственный участник событий, ихотел рассказать тебе, герцог.
        - Непосредственный участник? Тогда, конечно, тызнаешь больше сотника, который находился здесь, примне. Яготов тебя выслушать, достойный граф.
        - Наши полки сошлись сполками вагров, инеизвестно было, начьей стороне окажется победа. Силы были примерно равны, ипотому исход сражения был непредсказуемым…
        - Этонеправда, - сказал сотник Берислав, слушая пересказ толмача. - Франков изначально было гораздо больше, чемнас.
        - Изначально нас было больше. Ноночью я разбил полк данов, идущий напомощь князю Бравлину. Даны дрались отчаянно, имои полки понесли значительные потери. Мывтемноте неправильно сориентировались, плохо зная местность, апроводник изместных данов обманулнас, изавел вболото, гдевязли ноги рыцарских коней.
        - Ичто стало спроводником? - спросил Заруба.
        - Мызахватили взаложники его семью, ипо угрозой расправы надсемьей отправили его кБравлину подвидом гонца отконунга Сигтрюгга, чтобы оттянуть отСтаргорода конницу вагров. Пехота просто неуспелабы дойти. Аконница какраз успевала. Ядолжен был уничтожить конницу, какуничтожил раньше полк данов, амой король вэто время должен был подступить кСтаргороду, иобложить его совсех сторон, чтобы конница, если часть ее уцелеет, неимела возможности вернуться. Тогда вагры несумелибы сделать изстен города ниодной вылазки, ине смоглибы помешать нашим стенобитным машинам разрушить ворота истены.
        - Король Карл большой военный стратег, - снеодобрением сказал княжич Гостомысл. - Продолжай свой рассказ, достойный граф. Яслушаю тебя внимательно. Веслав всегда был иостается моим верным другом ипобратимом, ия всей душой болею занего. Тысам знаешь, чтотакое побратим. Яслышал, какты сосвоим побратимом Хроутландом перекрыл Ронсевальское ущелье вИспании. Обэтом, наверное, слышали всамых отдаленных краях просвещенной земли. Выэтим подвигом прославили свои имена.
        - Благодарю залестную оценку наших скромных ратных подвигов, герцог. Ноя продолжаю рассказ. Силы были примерно равны, иисход сражения был непредсказуем. Этопонимал ия, этопонимал, одновременно сомной, ивоевода Веслав. Иеще оба мы понимали, чторешающей моглабы быть схватка предводителей противоборствующих войск. Ктобудет побежден, войска того потеряют управление, ипотеряют боевой дух. Победительже, наоборот, укрепит дух своего войска. Имы стремились один кдругому, прорубая коридор через ряды воинов. Япризнаю, чтоВеслав чрезвычайно сильный боец ирыцарь, идостоин только высоких слов похвалы. Онболее умелый рыцарь, чемя, ия признаю его победу. Яедва отбивался отего ударов, иготов был уже принять смерть, когда вмешался мой солдат, иударил Веслава вспину секирой. Этобыл удар предателя. Ихотя однажды уже этот солдат спас мне жизнь вбою, яотрубил ему голову. НоВеславу отэтого легче, ядумаю, нестанет. Емусрочно нужен опытный лекарь, знающий свое дело. Япредложил ваграм свои услуги, иготов был отвезти воеводу влагерь франков подсвои гарантии безопасности. Тамего смогбы лечить лекарь самого короля Карла
Каролинга. Новагры незахотели. Ипривезли его сюда. Хотя, даже судя повнешнему виду местного лекаря, онедвали сумеет чем-то помочь воеводе. Этомалограмотный человек, ане лекарь.
        - Темнеменее, меня он вернул уже изиного мира, куда я прямым ходом направлялся, - достаточно холодно сказал Гостомысл, ипоймал взгляд самого Веслава, поднявшего вэтот момент голову. Наверное, просто подступил какой-то момент, когда воевода вернулся накороткое мгновение кздравому уму.
        Гостомысл шагнул ксамому краю крыльца, неимеющего перил, ипосмотрел навоеводу, сампошатываясь, иедва непадая.
        - Брат мой, граф Оливье сожалеет отом, чтопроизошло. Неон направил удар тебе вспину. Ноон наказал человека, который этот удар нанес. Онпредлагает подсвое честное слово рыцаря отвезти тебя клекарю короля Карла. Кого ты сам выберешь, лекаря франков илижалтонеса Рунальда. Тебе самому решать. Ясосвоей стороны могу только сказать, чтоРунальд только что вернул меня уже изврат смерти. Незнаю, какему это удается, ноон, кажется, может имертвого оживить.
        - Яздесь буду, уРунальда, - тихо прохрипел Веслав. - Граф невиноват. Язнаю. Невините его ивы. Яуже многое знаю. Оттуда мне многое видно…
        Воевода уронил голову нашкуру, потом снова поднялее, новзгляд его уже блуждал изстороны всторону, ион ничего неговорил.
        - Тыслышал, достойный граф, мнение самого Веслава? Онпредпочитает жалтонеса Рунальда. Янемогу приказать его воям, чтобы они поступили против желания своего воеводы.
        - Навсе воля Господа, - сказал Оливье, поднял перед собой меч вместе сножнами, иперекрестился наего крестообразную рукоять, нестесняясь того, чтонаходится среди язычников.
        Вэтот момент изсреды воев выступил долговязый Телепень.
        - Княжич, тревога. Сюда едет много воев. Яслышу их еще надороге. Скоро свернут натропу. Тогда слышно будет хуже. Больше сотни человек. Наверное, неменьше двухсот.
        - Ятоже слышу, - сказал вой Ждан.
        - Ия, - подтвердил вой Зеленя.
        - Занимаем оборону, - распорядился слабый еще Гостомысл, которого снова заметно пошатывало. - Русалко, спрячь своих людей влесу. Пусть будут готовы. Самбудь рядом сомной.
        - Пока я здесь, франки вам ничего несделают, - уверенно сказал граф Оливье.
        - Посмотрим… Русалко, делай, чтосказано…
        Глава двенадцатая
        Ночью Вадимир так ине зашел вмаленькую спаленку, вкоторой мысленно металась всердитом расположении духа Велибора. Инастолько ее возбуждение было велико, настолько все ее существо пронзало возмущение таким пренебрежением, чтодаже усталость после трудной иморозной дороги немогла сморить гордое ивластолюбивое женское создание. Онадаже думать обудущем ребенке немогла, немогла заставить себя успокоиться, хотя иногда именно эти мысли смирялиее, изаставляли всех вдоме изумлять непривычным мягким иподатливым нравом. Ребенку, чтоуже жил вее животе истучался воткрытый мир маленькими розовыми пяточками, необходимо находиться вспокойствии, чтобы родиться здоровым. Иславянские волхвы, итруболетка Бисения одинаково сказали Велиборе сВадимиром, чтородится мальчик. Иотец уже выбрал длянего имя, созвучное сосвоим - Вадим.
        Окно втесной спаленке было закрыто нетолько бычьим пузырем, нои занавешено бычьей шкурой, таккакбычий пузырь, вотличие отстекла, выпускает тепло наружу, ивзамен запускает впомещение холод. Нопечка была натоплена жарко, ив спаленке было душновато. Даеще кровать стояла рядом спечкой. Велибора отжара чувствовала себя неважно, инесколько раз вставала, порывисто сбрасывала ссебя тяжелую медвежью полость, истремительно подходила кокну, приподнимала бычью шкуру, чтобы вдохнуть прохладного воздуха воконном проеме. Смотреть вкрепостной двор сквозь мутную бычью шкуру было невозможно - ничего неразберешь. Темнеменее, множество факелов княжна различала ясно. Что-то там происходило, очем ее визвестность неставили. Такположено уславян - женщина иинтересоваться недолжна, чеммужчины занимаются. Иникто Велибору непостарался поставить визвестность. Даже сам Вадимир непоказался, хотя обычно он всегда наее вопросы отвечал. Иногда даже поступал всоответствии сее, какправило, категоричными советами.
        Велибора, говоря честно, никогда незнала, какое место вхозарских обычаях отводится женщине. Нодля нее Хозярия была страной мечты, гдевсе должно быть прекрасно, гдеона чувствовалабы себя значимым человеком. Она, конечно, немечтала вернуться народину матери. Онапривыкла кместной жизни, кместному климату, хотя восне порой видела степи, неимеющие краев, игоры вдали. Такей, ещеребенку, мать рассказывала, выглядят места, гдемать родилась ижила. Ноэто далеко, хотя ипрекрасно. Велибора хотела быть княгиней здесь, ихотела, чтобы этими северными снежными землями тоже правили хозары, хотела, чтобы Славен, такой неслишком воинственный, ивсегда только защищающий себя, даспорящий заземли сродственной Русой, стал неотъемлемой частью ее страны. Иготова была приложить кэтому все свои усилия. Ночтобы усилия увенчались успехом, необходимо было основательно прибрать крукам своего мужа, какона надеялась, будущего князя словен. Ине просто надеялась, нобыла уверена втом, чтоВадимир вскоре уже станет князем. Сама труболетка Бисения сказала, чтоГостомысл невернется иззакатного похода. Твердо это сказала. АВелибора
постаралась воплотить слова старой ведуньи вжизнь. Онаподдерживала связь сдругими земляками, знакомясь сними уприезжих хозарских купцов. Были такие земляки ив сотне стрельцов Вадимира.
        Страшный яд каракурта, откоторого, какговорили, нетспасения, Велибора получила оттехже купцов сродины, через которых она поддерживала связь справителями своей страны. Хотя назвать эту страну родной длянее можно былобы только сбольшой натяжкой. Нояд поее требованию ей передали. Сначала она думала подлить его веду Гостомыслу. Ноудобного случая неподвернулось. Тогда она послушалась совета Бисении. Труболетка напомнила своей госпоже, чтохозары встрелецкой сотне Вадимира подчиняются больше княжне, чемкняжичу. Аоткуда прилетит отравленная стрела - кто поймет…
        - Нострельцы всотне Вадимира, ане всотне Гостомысла, - вяло возразила Велибора.
        - Пусть Вадимир даст свою сотню брату. Ив первойже битве стрела попадет вкняжича. Прикажи принести мне стрелы. Ясумею пропитать их ядом.
        Случай передать сотню старшему брату подвернулся уже вскоре. Труболетка едва успела стрелы приготовить. Гостомысл уезжал почти безохраны взакатные земли. Путь опасный. Ипредложение Велиборы передать своих стрельцов брату сам Вадимир воспринял срадостью. Емувсегда казалось, чтожена старшего брата недолюбливает. Атут она проявила онем откровенную заботу. Таквсе иполучилось кудовольствию княжны, ив полном соответствии сее замыслами.
        Теперь напути ккняжескому столу стоял только один большой иизмученный ранением Буривой. Емуибез того осталось, наверное, недолго жить. НоВелибора желала позаботиться ио том, чтобы непришлось здесь несколько дней дожидаться смерти князя. Если есть возможность поторопить события, почемубы их непоторопить!..

* * *
        Маленькие почисленности дружины изближайших небольших крепостиц начали прибывать уже вскоре. Там, гдевесь гарнизон состоял издесятка воев, оставляли подва человека, которые закрывали ворота заубывшими, ивсе. Этобыл, конечно, риск, накоторый Вадимир пошел осознанно. Слишком мала была вероятность, чтоэтойже ночью варяги рискнут напасть накрепостицу. Аутром им будет недо того.
        Иногда группы прибывали ибольшего состава. Этибыли изболее солидных крепостиц. Тамоставляли почеловеку укаждых ворот. Расчет был натоже самое обстоятельство, чтоив предыдущем варианте.
        Княжич Вадимир поставил уворот десятника Толислава, родом изизвестного купеческого дома. Десятник Толислав умел быстро ихорошо считать. Емуибыло поручено считать пребывающих воев. Когда Вадимир вочередной раз вышел кворотам, Толислав сообщил:
        - Дветысяч снебольшим прибыло, княжич. Много еще ждать?
        - Надеюсь, ещенатысячу. Тыгде-то записываешь, сколько прибыло?
        - Наснегу. Несобьюсь, княжич…
        Какраз кэтому моменту вернулся воевода Военег сдвумя десятками воев, ипривел ссобой два десятка укутанных воленьи меха торговых сирнан, захваченных им всоседнем городе Бьярма, который крепость Карела изащищала, какстолицу всего края. Самкрай Бьярму варяги почти отвоевали, авот столицу пока захватить несмогли. Ипока столица была вруках словен, пока Буривой сидел вкрепости Карела, война считалась незаконченной.
        - Сколько еще сирнан сумели перехватить? - спросил княжич удесятника Толислава.
        Толислав посветил факелом насвои записи наснегу.
        - Ещетридцать два человека. Изних больше половины оружных. Знать, разведчики варяжские. Пытались наше передвижение отследить. Вместе сверховыми лосями захватили. Говорят, чтопятерых застрелили, поскольку догнать посугробам немогли. Наши наконях были, алось посугробу лучше коня ходит. Ноу тех, кого застрелили, лосей всеж поймали, привели сюда. Аодин изразведчиков ушел-таки через чащу. Несмогли нидогнать, ниподстрелить. Задеревьями его невидно стало. Даиночьже…
        - Наверное, этоплохо, - проворчал Вадимир. - Жалко, сомной нет моей сотни стрельцов. Онибы никого неупустили. Даже всамую темень. Вкакую сторону сирнанин бежал?
        - Последам смотрели. Всторону крепостицы. КВоробьиному чиху.
        - Понятно. Сирнанин изтех, чтоуВойномира служили. Онсебе некаждого брал. Такой идолжен был уйти. Чтопоэтому поводу скажешь, воевода?
        Военег уже слез сконя, истоял рядом скняжичем ирассказывающим десятником.
        - Думаю, ничего страшного. Чтоодин разведчик сообщить может? Чтомаленькую группу словен видел? Ну,малоли кто покакой надобности проехал. Может, смена скрепостицы возвращалась. Вкаждой крепостице смена всвой черед делается. Ивсегда вразные сроки. Князь наш такой порядок завел, ивоевода Бровка княжеского правила всегда придерживается. Доклад омалой группе подозрения, думаю, невызовет. Хотя могут поехать следы смотреть. Ноктож ночью следы смотрит! Утра дождутся. Атогда уже поздно должно стать.
        - Да,ты, наверное, прав, воевода, ибеспокоиться нео чем. Ладно. Загоняй сирнан втеплый амбар, иготовь воев.
        - Сколько человек подварягов рядить будем?
        - Думаю, сдесяток хватит. Лучше - одиннадцать. Янелюблю круглые числа. Остальные пусть подсирнан рядятся. Впотьмах состены неразобрать. А,чтобы выйти ирассмотреть, ворота потребуется открыть. Незабудь нашего сирнанина хорошенько наставить.
        - Наставлю. Уженаставил, ивдовесок скажу. Итвой план, княжич, мнеподуше. Хорошее дело. Дерзкое. Ялюблю дерзкие дела, - согласился Военег. - Ясам сдетства был слишком скромным, ипотому мечтал стать дерзким. Имне всегда дерзкие люди нравились.
        Этобыла похвала, высказанная вадрес княжича, хотя она вовсе невыглядела вустах воеводы Военега она совсем невыглядела лестью. Этобыла славнобы оценка, которую учитель может поставить ученику…

* * *
        Вадимир, занятый тысячью забот, непросто бегал подвору крепости. Онруководил иготовил полк квыступлению. Онрасспрашивал людей, лучше его знающих местность, иприслушивался ксоветам, гделучше укрыть дружину, которая должна появиться незаметно уже после того, каквыступил изкрепости Заломовая полк князя Астараты. Приэтом выделил пять отдельных сотен длятого, чтобы вовремя сечи сварягами эти пять сотен всаму Заломовую прорвались, изображая бегство части варяжского войска. Замысел был основан натом, чтовнешне варяги ничем неотличались отсловен, нивооружением, нищитами иликольчугами, низащитной броней коней. Этивои изпяти сотен должны держаться отдельно, потом подойти кместу сечи, инайти окровавленные плащи, ломаные щиты икопья. Иэтим замаскировать себя подбойцов, только что вышедших избоя. Причем кЗаломовой пять сотен должны подойти николоннами, нистроем, априскакать разрозненной толпой, чтобы это больше походило набегство. Княжич скаждым изсотников обсуждал отдельную длятого задачу, советовал, каксебя вести, чтобы дело полностью совпадало сзадуманным им планом, ивыслушивал встречные советы. Соглашался
илине соглашался, ноникак непоказывал привычной прямолинейной иавторитарной манеры управления войском своего отца, словно никогда невыслушивал советов Буривоя, словно отец никогда иничему неучил княжича. Хотя, поправде говоря, отец сыновей, ив самом деле, самничему неучил. Онпросто доверил их своим опытным воеводам, которые изанимались обучением княжичей воинскому делу. Наверное, вои, воеводы, сотники идесятники, моглибы ине понять план Вадимира, иличто-то сделать нетак, ноони уже имели опыт общения сГостомыслом, который сам водил полки всечу, ируководил ими втакойже манере. Ипотому действия младшего княжича невызывали удивления илинеприятия.
        Темвременем, стремительно приближался, каквсегда вполуночных широтах, поздний рассвет. Выступил засадный полк, возглавить который Вадимир доверил опытному воеводе Военегу, человеку, вотличие отвоеводы Бровки, решительному, ине ведающему сомнений. Самкняжич, поверх кольчуги, облачился взвериные шкуры, чтобы быть больше схожим ссирнанином, походил подвору крепости, остался недоволен своей неуклюжестью, иразоблачился, отказался откольчуги инагрудника, оставив насебе только меховые одежды. Такбыло намного легче ипередвигаться, и, наверное, драться. Вадимир даже несколько раз мечом взмахнул, рассекая лезвием воздух. Иостался доволен. После этого проверил, какоблачились остальные. Кому-то что-то приказал подправить, чтобы пустяк невыдал маленькую дружину. Ещераз повторил сверным словенам сирнанином изгорода Бьярмы, чтотот должен будет кричать, когда они прискачут кворотам Воробьиного чиха. Идаже прокричать все заготовленные слова заставил, потому что перед воротами Воробьиного чиха придется кричать. Сирнанин имел высокий скрипучий голос, икогда кричал громко, тогда кашлял. Ноэто дела неменяло. Если
вкрепости есть сирнане, онможет разговаривать сними насвоем языке. Тогда сомнений будет меньше. Аесли вместо сирнанина послать кого-то извоев, знающих сирнанский язык, тогда настоящие сирнане вкрепости наверняка поймут, чтопроисходит. Иворота неоткроют.
        Вадимир, ужесидя верхом налосе, выждал время, потребное Военегу длятого, чтобы совершить круговой обход, дабы неоставлять открытого видимого следа, иукрыть полк наопушке леса между Заломовой иВоробьиным чихом. Итогда только дал команду квыступлению. Князь Буривой даже невышел, чтобы проводить сына. Ноэто вовсе неговорило отом, чтокнязь засына непереживает. Этоговорило только офизическом состоянии отца, которого совсем добивала рана. Такдобивала, чтожар отнимал все силы, ине давал нидумать, нидействовать.
        Отом, чтотакаяже тяжелая рана, илидаже рана смертельная, может достаться иему, такому молодому иполному сил, Вадимир уже думал… Нопочему-то казалось, каквсегда кажется вмолодости, чтоименно его лихая доля стороной минет. Ине вспоминались вэтот момент два погибших старших брата, которые тоже, наверное, насвою удачу рассчитывали…

* * *
        Подкомандованием Вадимира было чуть больше полусотни воев. Выступили втемноте, сразу перешли польду левый рукав Вуоксы, ивышли надорогу, которой одинаково пользовались исловене, иваряги-русы, исирнане, поддерживающие итех, идругих противников вэтой многолетней уже войне. Нодолго двигаться поэтой хорошо утоптанной иукатанной санями дороге тоже непришлось. Всторону сворачивали поодному. Так, считалось, будет неслишком заметно, чтокто-то уходил сдороги вснежную целину. Недолго прятаться осталось, темнеменее, осторожность соблюдали. Но,выйдя наснежную целину, срезали угол, исократили пусть додороги, ведущей мимо Воробьиного чиха, чтобы уменьшить время пути. Этосокращение тоже было учтено Вадимиром приобщем планировании. Ипотому оказаться наместе раньше времени они немогли. Нанебольшую боковую дорогу, ведущую ксамой крепостице, вышли вовремя. Тамлосей подогнали, потому что княжичу постоянно казалось, будто они опаздывают. Хотя их опоздание решающей роли неиграло. Длямалой дружины княжича главное было втом, чтобы неприйти раньше времени, когда воевода Военег неуспел еще вывести налесистый берег Вуоксы
свой полк. Губительным моглобы стать только большое опоздание. Этозначилобы, чтокворотам крепостицы дружина княжича подступилабы уже всветлое время, когда кто-то может понять, чтоэто неотряд дружественных сирнан, асловене.
        Ипотому Вадимир считал, чтолучше переждать втемноте неподалеку открепостицы илидаже заявиться кворотам вэтой темноте, чемопоздать. Засадному полку воеводы Военега необходимо было пройти путь, натреть меньший, чемдружине княжича. Ихотя большой полк поставить взасаду - наэто тоже время требуется, всеравно Военег наместе ив готовности должен оказаться раньше, чемВадимир доберется доворот.
        Княжич вобыденной своей жизни привык клошадям, ине знал, чтотакое усталость отседла. Ноширокое седло лосяего, говоря поправде, сильно утомило. Вдружине четыре воя были налошадях. Наверное, ничего страшного небылобы втом, еслибы иВадимир поехал налошади. Сирнане лошадьми никогда небрезговали, хотя обычно предпочитали лося. Нолось, приученный кверховой езде, боевой лось, стоил обычно дороже лошади, ипотому невсе могли себе позволить ездить налосе. Хотя Вадимир слышал, чтоВойномир еще впрошлую зиму закупал лосей длясвоей дружины. Чтобы нетолько сирнане, нои варяги этими мощными исильными животными пользовались. Лось вбою бывает хорош. Онлегко впадает вярость. И,вотличии отлошади, способной бить только задними копытами, бьет передними. Иможет этими копытами просто снести вооруженный строй пехоты противника. Старики рассказывали сослов своих дедов, чтокогда-то исловене, иваряги-русы, тоже ездили набоевых лосях, который часто выручали их всечах сосвеями илиурманами ивообще совсеми недругами, чтожелали поживиться вих землях. Сейчас воев наверховых лосях навсю словенскую дружину отсилы можно три десятка
насчитать. Этого длязимней войны мало. Лось отзапаха крови звереет, истановится диким. Итогда необращает внимания даже насвои возможные ранения, идерется, каки вои, насмерть. Ещенапамяти Вадимира было, какприезжала вСлавен делегация отсвейского короля, желающего купить себе лучшего лося, накотором можно былобы охотиться наведмедя. Даже дикий лось ведмедю иногда дорогу неуступает. Алось, управляемый рукой человека, может ведмедя просто растоптать. Вадимир, вте годы еще ребенок, только-только перешедший сженской намужскую половину дома[15 - Мальчики вславянских семьях переходили изженской опеки подмужскую впять лет. Доэтого возраста они обычно жили наженской половине дома. Речь, естественно, неидет обедных домах, гдевообще несуществовало разделения наженскую имужскую половины.], точно непомнил, но, кажется, Буривой тогда продавать лося нестал, апросто послал вподарок королю одного изсвоих молодых лосей. Свеи желали было купить нескольких, поскольку сами неумели лосей объезжать, ноБуривой отказал. Продать верховых лосей, этозначилобы вооружить несколько свеев. Ихотя очередной набег был недавно, икогда
следовало ждать очередного - неизвестно, темнеменее, усиливать войско, которое издавна считается вражеским, князь незахотел. Верховой лось живет всреднем около двадцати лет. Использовать вкачестве боевого лося начинают лет ссеми - восьми. Значит, ещедвенадцать - тринадцать лет отвоев, сидящих налосях, можно ждать опасности. Корольже сам, вотличие отславянских князей, всечу неходит, онтолько свои полки посылает. Ипусть посылает, сидя навысоком лосе, ирассматривая сечу издали. Асловенские вои насвоих лосях могут строй свейской пехоты смять, ипредоставить своим наездникам право только добивать врага, нанося удары сверху…

* * *
        Кворотам Воробьиного чиха сразу подъезжать нестали. Замерли чуть встороне, выжидая момент. Но,судя повремени, начали движение словене чуть раньше того, чтобыло задумано. Рассвет еще только обещал скорое появление, ноторопливости непоказывал. Просто так стоять было даже холодно, поскольку предрассветные часы всегда бывают самыми холодными, каки предзакатные. Вадимир поглядывал внебо надголовой, исмотрел, какгаснут одна задругой звезды. Онивсегда гаснут перед рассветом. Ив это время княжича тронули заего шкуру-накидку, туго перетянутую широким поясом. НоВадимир ибез того уже услышал скрип снега надороге. Кто-то скакал вВоробьиный чих, следовательно, скакал вих сторону. Скакал, судя поравномерному шлепанью копыт, нена коне, ана лосе. Ношлепанье это было достаточно быстрым, значит, всадник спешил.
        Вадимир сделал знак трем воинам. Онимолча кивнули, ипоскакали навстречу неизвестному всаднику, которого все слышали, нов темноте невидели. Ибуквально через три минуты откуда-то состороны недавно пройденного пути раздался короткий высокий вскрик. Больше ничего слышно небыло. Нождать вестей предстояло недолго. Ещечерез три минуты изтемноты выехали три воя, ведущие наповоду верхового лося, поперек седла которого лежало тело человека вбогатых сирнанских одеждах, украшенных национальной вышивкой.
        - Ой-ей, - сказал верный словенам сирнанин. - Я,однако, знаюего. ОнизБьярмы.
        - Какего зовут? - спросил Вадимир.
        - Этостарейшина рода Турускана. Онрухлядью[16 - Рухлядь - ценные меха.] вБьярме торгует. Большой дом илавку имеет. Жадный человек, плохой, однако, человек. Всегда обманывает. Тришкуры сохотников берет поцене одной. Иподточенное серебро отдает… Плохой человек. Хуже варягов. Неверь, княже, чтоскажет. Онобманет.
        Вадимир подъехал ксвязанному пленнику. Этобыл старик сдлинной редкой бородой. Старик лежал поперек широкого лосиного седла, свесив водну сторону ноги, вдругую голову ируки… Борода задралась, исвисала побоку лося.
        - Поставьте его наноги, - потребовал княжич.
        Старика сняли сседла, ипоставили наноги, связанные вобласти колен. Если ноги связывать понизу, точеловек имеет возможность прыгать. Если связать возле колен, толюбое передвижение невозможно, ипленник никогда несумеет убежать. Рукиже были связаны спереди взапястьях. Стоять самостоятельно старик немог, идва воя поддерживали сирнанина побокам. Тому достался, видимо, удар кольчужной рукавицей, разбивший ему лицо.
        - Голову поднимите. Яхочу глаза его видеть.
        Несмотря натемноту, глаза можно было рассмотреть. Ностарик, когда ему подняли голову, глаза закрыл, ихотел осесть наснег, словно сознание потерял.
        - Скажи, Турускана, зачем ты вкрепостицу ехал? - строго спросил княжич.
        Старик молчал, нежелая отвечать.
        - Предупредить думал? - предположил Вадимир суровым голосом. - Предать нас хотел, ипод удар подставить?
        - Япоторговым делам ехал. Хотел меха продать.
        - Меха ты вСлавене продаешь, - сказал верный словенам сирнанин. - Утебя там илавка есть. Знаешь, чтоспредателями делают? Ихвешают напервомже попавшемся суку, чтобы ворон порадовать. Хочешь, однако, чтобы тебе глаза вороны выклевали?
        Турускана засмеялся, идаже бородой затряс.
        - Скоро вернется Войномир, ивы все будете подеревьям висеть…
        - Войномир никогда невернется, - сказал Вадимир, самнезная, почему идля чего он так говорит. - УВойномира другая судьба, ион ей покорился. Отпуститеего, - распорядился княжич. - Поезжай сейчас, Турускана, вБьярмию, собирай свой дом, ичтобы кмоему возвращению тебя там уже небыло. Доедешь побыстрее доСлавена, закрывай свою лавку, иуезжай куда хочешь. Всловенских землях тебя будет ждать смерть. Если еще раз попробуешь ккрепости прорваться, здесь смерть найдешь. Крепость совсех сторон окружена.
        - Ктоты, чтобы так распоряжаться людьми? - смело длясирнанина спросил Турускана. - Тыкакой-то новый воевода иликто? Янезнаю тебя. Почему ты можешь мне запрещать жить среди словен?
        - Я - княжич Вадимир, сынкнязя Буривоя. Отец поставил меня командовать словенскими дружинами. Иза свои слова я привык отвечать. Поезжай. Утебя мало времени насборы. Яуже скоро вернусь. Снимите снего веревки.
        Воиразрезали путы наногах ина руках старого сирнанина. Нопомогать взобраться ввысокое седло нестали. Нотот сам справился. Сразу развернул лося, иударил его пятками вкрутые бока. Шлепанье широких копыт намягком снегу стало быстро удаляться.
        - Надобы отследить, - сказал один извоев. - Онможет кАстарате вЗаломовую податься.
        - Правильно, - согласился княжич. - Утебя хороший лук. Поезжай заним. Если свернет кЗаломовой, догони иубей. Янеподумал обАстарате…
        Молодой княжич легко признавал свои ошибки, вотличие отсвоего отца, который всегда считал, чтоошибаться неможет, аесли иможет, тообэтом недолжны знать посторонние.
        Княжич посмотрел нанебо, определяя оставшееся дорассвета время.
        - Пора. Кворотам. Строй недержать, вразброд скачем…
        Дружинники безсомнений повернули лосей. Идружное шлепанье копыт слилось вединый шумовой фон…
        Глава тринадцатая
        Осостоянии духа князя-воеводы Дражко всегда лучше всего сообщали его знаменитые усы. Если Дражко был привычно весел ивнешне беспечен, усыего топорщились итянулись кбровям, если он был угнетен иозабочен, кончики их стремились книзу, хотя последнее мало кому удавалось лицезреть, поскольку князь-воевода налюбил показывать миру свое внутреннее состояние, иобычно предпочитал нечто изображать, чтоникак неотвечало его внутреннему состоянию. Даивообще он чаще перебарывал свое внутреннее состояние усилием воли, иза повседневными заботами никогда недемонстрировал уныния, считая его признаком человека, неспособного куправлению собой иокружающими событиями. Асобытиями Дражко, помере сил, стремился управлять, иникак независеть отних.
        Вовремя застолья вохотничьем доме Годослава Дражко, умеющий, когда бывает необходимость, хорошо владеть собой, выглядел вполне довольным жизнью исвоими жизненными успехами. Иникто неусомнился вэтом его состоянии духа. Невидели люди причин, которые моглибы опустить долу кончики усов воеводы. Всамом деле, онвернулся изудачного похода скоролем Карлом Каролингом, согласно слухам, которые князя-воеводу обогнали, иприбыли кбодричам раньше, чемон сам, усыДражко стали нетолько знаменем полка бодричей, нои знаменем королевской армии, гдеДражко точно также узнавали поэтому мужскому украшению лица, какузнавали вРароге. Князь-воевода, какпередавали вести заезжие торговые люди, всегда ивсе знающие, стал чутьли неновым фаворитом короля Карла, иКарл жертвовал своим времяпровождением даже сученым аббатом Алкуином ради того, чтобы провести время сДражко. Помнению бодрической знати, Дражко должен пожинать плоды своей славы, иникогда непечалиться. Именно таким князь-воевода истарался показаться боярам напиру перед охотой.
        Однако собственные мысли всеже наводили порой наусы Дражко тяжелую тень. Вовремя охоты, когда небыло времени назадумчивость, князь-воевода выглядел привычным молодцом, ноуже наобратном пути, когда бояре остались заспиной, арядом ехали только князь Годослав икнязь Войномир, знаменитые усы слегка обвисли, ине вызывали прежней зависти умужчин, тоже усы носящих. Правда, когда перед въездом вРарог ккняжеской кавалькаде присоединился, выехав прямо излеса, волхв Ставр, Дражко снова приободрился, иблеснул ожившими глазами. Онлучше других знал, чтодолговязый волхв никогда непоявляется, когда унего нет новостей. Если нет новостей, Ставр ищетих, и, какправило, находит. А,поскольку волхв занял своих людей именно поиском тех негодяев, чтонапали надом князя-воеводы, этивести могли идолжны были касаться князя Дражко напрямую. Значит, стоило ждать разговора. Носам Дражко вопросов незадавал, дожидаясь слов волхва. Даинеприлично было задавать вопросы вприсутствии Годослава, который всегда имел право ижелание спросить первым. Темболее, князь бодричей был уже вкурсе событий, развивающихся вокруг князя-воеводы.
ИГодослав, естественно, спросил:
        - Чтоинтересного принесли тебе твои разведчики, волхв?
        - Много новостей, княже. Начать я думаю, стоит ссамых далеких, нооттого неменее важных. Далекие события могут отразиться нажизни княжества неменьше, чемпроисходящие унас подоком. Вэтом я давно уже убедился.
        - Мыслушаем тебя, Ставр.
        Волхв обернулся, прямо ис намеком посмотрел наедущего следом заДражко лесного смотрителя Вратко. Тотвзгляд хорошо понял, и, какчеловек, никогда незабирающийся вдебри политики, благоразумно придержал коня, чтобы отстать, идать распоряжения своим помощникам, ведущим нацепях пардусов.
        Ставр ростом был выше очень высокого князя Годослава, даеще сидел навысоком тонконогом жеребце, тогда какбелый конь князя был мощным, ноне слишком высоким, хотя назвать коня низкорослым тоже никто нерешилсябы. Ипотому волхву приходилось смотреть сверху вниз. Этобыло длянего непривычно, ион спрыгнул сседла, взяв своего жеребца заповод. Длинные ноги позволяли Ставру идти, неотставая отвсадников, неторопящих своих лошадей.
        - Говори, пока народа вокруг немного, - поторопил Годослав.
        Впереди кавалькады охотников, всамом деле, стояла толпа горожан ижителей пригородов Рарога, желающих посмотреть натакое важное событие, каквозвращение княжеского поезда сохоты. Ив этой толпе могли затеряться любопытные уши, длякоторых слова Ставра могут быть непредназначены.
        - Самое главное событие сегодняшнего дня, княже, этодействия короля Карла Каролинга. Онвыступил походом навагров, намереваясь полностью подчинить себе княжество.
        - Кэтому все ишло. Незря Веслав приезжал кнам, - сказал Дражко. - Только я недумал, чтоКарл окажется таким торопливым. Рассчитывал, чтопоход он начнет хотябы через неделю. Ноя понимаю, почему он поторопился.
        - Почему? - спросил Годослав. - Ятоже привык ктому, чтоего величество всегда основательно готовится ккаждому походу, итолько потом начинает действовать. Явообще считал, чтоунашего брата Бравлина есть взапасе хотябы десять дней.
        - Мывнушили королевскому майордому дю Ратье, чтоданы угрожаютнам. Они, всамом деле, угрожают, ноне настолько большими силами, чтобы предпринять значительное вторжение. Карл, ядумаю, опасался того, чтоданы выступят вподдержку Бравлина, каксам Бравлин всегда выступал вподдержку Готфрида Скьёлдунга[17 - Готфрид Скьёлдунг - датский конунг, захвативший верховную власть вДании иобъявивший себя королём.]. Нослова дю Ратье показали Карлу, чтоданский король нерешается поддержать союзника. Иначе он нераспылялбы силы, ине держалбы полки нанашей границе. Эторазвязало франкам руки. Безподдержки данов Бравлин обречен. Оннепродержится идесяти дней. УКарла Каролинга есть целый цех хороших инженеров, привезенных отовсюду, даже изсарацинских стран. Онистроят ему сильные, великолепные метательные машины, которые просто разобьют ворота ибашни Старгорода. Приподавляющем преимуществе франков вчисленности, князь Бравлин обречен. Явэтом уверен.
        - Этопечально нетолько потому, чтоБравлин, привсем нашем соперничестве, всеже порой бывал иверным другом, ноеще ипотому, чтокняжество вагров когда-то было нашей территорией[18 - Бодрический союз славянских княжеств создался вконце шестого века ив разных интерпретациях продлил свое существование доначала двенадцатого века. Последними разорвали союз вкнязьями бодричей жители пиратского острова Руян, гденаселение было нетолько славянское, нои, вомного, скандинавское иприбалтийское, игерманское, ивообще, кого там только небыло. Согласно данным средневекового датского хрониста Саксона Грамматика (рукопись «Аркона»), среди руян были даже евреи, византийцы, сарацины ихозары, ивсе промышляли ремеслом викингов, тоесть, жили засчет грабительских экспедиций. ТакРюрик Ютландский, предположительно, сынГодослава, ибудущий основатель династии русских князей, собрал наРуяне флот изтрехсот кораблей, иотправился вдлительный трехлетний поход вокруг Европы, добравшись даже досарацинских средиземноморских городов, чемзаслужил жалобы нескольких халифов правителю королевства викингов вИрландии. Впрочем, король викингов
неимел такого влияния наРюрика, какое имел надатских викингов, иникак немог тому повредить. Попути всредиземноморье Рюрик поднялся вверх пореке Сене, иосадил Париж, который неудалось взять сходу. Новести долгую осаду викинги непривыкли. Онинедержали присебе даже осадных орудий. Ужечерез несколько недель они спустились пореке кморю, иотправились дальше вдоль побережья, наводя страх навсе атлантические франкские земли.]. Вернутьее, объединившись вБравлином, было еще возможно, ноотобрать эти земли уКарла Каролинга уже неудастся никогда. Ипомочь брату Бравлину мы ничем, думаю, несможем.
        - Посланец князя Бравлина вэти минуты, думаю, ужевъезжает вРарог спротивоположной стороны, княже, - сказал волхв Ставр. - Янедумаю, чтоБравлин снова просит войско илихотябы только стрельцов, когда вэтом было отказано Веславу.
        - Тогда какую весть нам несет посол? Чтохочет отнас Бравлин?
        - Ясним невстречался. Мнетолько передали, чтоон едет, икак он едет. Позаставам. Время пути я сам рассчитал. Да,еслибы даже ивстретился, немогу быть вполне уверен, чтоон открылбы какому-то волхву замыслы своего князя.
        - Послушаем посла внимательно. Честно говоря, еслибы я знал, чтоприбывает посол, ясудовольствием осталсябы ночевать вохотничьем доме. Смотритель Власко, думаю, нашелбы нам каждому покомнате.
        - Ав чем проблема, княже? - спросил Дражко. - Янепонял, почему ты нехочешь встречаться спослом Бравлина?
        - Ячеловек понатуре мягкий, боюсь, расчувствоваюсь, соглашусь помочь Бравлину, иэто приведет кссоре скоролем Карлом Каролингом. Аданы воглаве снашим пресловутым братцем Сигурдом толькотого иждут. Незнаю, какповедет себя вовремя ссоры Карл, ноданы сразуже пойдут нанас войной. Франки вэтом случае пожелают хотябы часть нашей территории засобой оставить, итоже двинут свои полки. Втакой ситуации мы невыстоим. Против одной изсторон стараниями князя-воеводы мы еще сможем, может быть, худо-бедно продержаться. Адве войны одновременно против таких европейских монстров нам невынести.
        - Франки нетак страшны, како них говорят. Ибить их можно, - вяло заметил Дражко, ужеуспевший изучить манеру войны закатного соседа. Ноон отлично знал исоседа полуночного. - Аданов мы бивали неоднократно. Кбольшому нашествию они неготовы. Асравнительно небольшое нашествие мы спомощью богов сможем отразить.
        - Новойна надва фронта… - напомнил Ставр. - Унас просто дружины нехватит.
        - Да. Этонам непод силу, должен ия признать, - кивнул Дражко усами. - Ноя слышал, чтовСаксонии то водном, товдругом месте поднимают свои восстания молодые эделинги[19 - Эделинг - титул владетеля земель вДохристианской Саксонии. Титул этот был наследственным. Навремя войн съезд эделингов выбирал герцога, который ивозглавлял войско. Титул герцога был выборочным ивременным.]. Видукинд уже стар, изанимается написанием книг, Аббио[20 - Эделинги Видукинд иАббио много лет боролись сфранками, и, временами, даже наносили противнику чувствительные поражения, пока, после нескольких неудач, иблагодаря тонкой дипломатической игре короля франков, неподписали сКарлом мирное соглашение, ине отошли отполитических интриг.] обласкан Карлом, одарен землями, ине слишком рвется квозмущению. Ихместа заняли другие, неизвестные. Молодежь всегда мятежна, ирвется занять места прославленных военачальников. Неу всех получается, нобеспокойства Карлу они доставляют немало. Ипотому я неуверен, чтокороль решится еще ис нами воевать. Онскорее нас попросит помочь ему разобраться ссаксами. Обэтом уменя даже был разговор скоролевским
дядюшкой Бернаром. Бернар предлагал мне возглавить полк, который пойдет усмирять восставших.
        - Тыему ненапомнил осудьбе графа Теодориха[21 - В782году Видукинд поднял очередное восстание исжёг множество церквей. Онже специально пустил кфранкам слух, чтонаСаксонию напали племена лужицких сербов (сорбов). Навыручку поспешило франкское войско воглаве сграфом Теодорихом. Впоисках сербов франки необращали внимания наперемещение отрядов саксов, которые франков окружили совсех сторон иполностью разбили. Самграф Теодорих погиб вбою. Карл Каролинг заэто казнил четыре споловиной тысячи заложников - юношей изсамых знатных семей Саксонии.]? - поинтересовался Годослав.
        - Нет. Ятолько напомнил ему осудьбе князя-воеводы Вышана[22 - Князь Вышан - понекоторым западным рукописям, воевода войска бодричей, погибший ввойне ссаксами. Князь Дражко стал воеводой после гибели Вышана. Другие средневековые рукописи называют Вышана королем бодричей, каки возводят вкороли Дражко, хотя королевский титул вЕвропе давался только после помазания Римским папой, следовательно, государям христианских стран. Хотя были исамозваные короли, например, ускандинавов, ещенепринявших христианство. Кроме того, иВышан, иДражко жили вовремена правления Годослава. Ииз этих рукописей непонятно, ктоправил бодричами, князь иликороль. Акняжество бодричей никогда неназывалось королевством, даже вовремена наивысшего могущества бодричского союза.], моего предшественника.
        - Темнеменее, лучше сним нессориться, - сказал Годослав. - Темболее, Карл давно уже обещал мне поддержку ввойне ссорбами илютичами. Но,лучше небудем гадать, чтозавести нам несет посол, апоторопимся встретиться сним, разуж неостались ночевать вохотничьем домике. Ивообще, какя думаю, посолбы занами ив охотничий домик последовал.
        - Поторопимся, - согласился Дражко, такине спросивший волхва отом, какобстоят дела вотношении него, инайденли хоть какой-то новый след бандитов, осмелившихся напасть надом князя-воеводы, ипервым пришпорил коня. Заним подогнал своего белого красавца иГодослав, закоторым сразу устремился молчащий всю дорогу князь Войномир. Волхв Ставр невскочил вседло, апросто как-то шагнул внего, итутже поскакал вдогонку. Егокостлявый ижилистый жеребец оказался быстрым наногу, каки всадник, ибез проблем догнал княжеских коней. Кавалькада бояр-охотников тоже ускорила бег, исразу растянулась назначительное расстояние.
        Ворота Рарога уже были видны…

* * *
        Ноо своих делах князь-воевода незабыл.
        Икогда они прибыли воДворец Сокола, какзвали вЕвропе княжеский терем вРароге, икнязь Годослав ушел всвои покои переодеться, волхв икнязь-воевода остались внизу, напервом этаже. Волхв вообще всегда носил одну итуже одежду, итолько вморозные зимы надевал сверху что-то теплое, аДражко, хотя иимел воДворце Сокола всвоем распоряжении целое крыло, гдеодежды унего хватало, предпочитал любой одежде воинский доспех, который менял нечасто. Звание князя-воеводы позволяло ему это. Князь Войномир своего покоя воДворце неимел, каки неимел одежды длясмены, поскольку пользовался пока гардеробом князя-воеводы, взявшего молодого варяга подсвое покровительство. Итоже непоспешил переодеться.
        Слуги принесли Дражко иВойномиру пожбану хмельного меда, докоторого князь-воевода был большой охотник, адля волхва крупную берестяную кружку чистой воды, которую Ставр предпочитал всем самым изысканным напиткам.
        Залдляпиршеств был просторен. Истранно было сидеть внем втроем. Громкое слово, произнесенное здесь, эхом уходило подпотолок. Впрочем, князь-воевода иволхв громко неговорили, только любое движение Дражко илиВойномира вызывало звон металла их доспехов. Ив большом помещении эти звуки слышались далеко, чтовызвало издальних дверей появление старого княжеского глашатного[23 - Глашатный - церемониймейстер вкняжеских славянских домах.] Сташко. Но,увидев застолом двух князей иволхва, глашатный предпочел удалиться также молча, какон ипоявился.
        Дражко опорожнил жбан меда одним большим глотком. Войномир мед только слегка пригубил. Ставр кружку сводой отставил всторону.
        - Чтоеще, Ставр, расскажешь? - спросил Дражко, вытирая усы.
        - Тыспрашиваешь, княже, протех людей, чтоукрали утебя рабыню?
        - Гюльджи жила уменя нена положении рабыни.
        - Этонеменяет дела. Тыпроних спрашиваешь?
        - Проостальное ты уже рассказал.
        - Моилюди отследили побег этой группы допереправы через Лабу. Переправлялись они наверхней переправе, чтобы сразу попасть вСаксонию. Вместе сними они переправиться немогли. Ипотому переправились следом, ирасспросили людей натом берегу. Группа беглецов сначала намеревалась направиться вХаммабург[24 - Хаммабург - средневековое название Гамбурга.], ирасспрашивали одороге туда. Нопотом случайно узнали, чтоКарл отправился вместе совсей своей армией всторону Старгорода, истали расспрашивать одороге доСтаргорода. Изначально они ехать вСтаргород несобирались, иначе они направилисьбы книжней переправе, исразу оказалисьбы вземлях вагров. Чтоим нужно вСтаргороде? Туда они решили добираться только после известия овыступлении Карла. Отсюда я делаю вывод, чтовся группа добирается докоролевской ставки. Тоесть, едут последу Карла иего двора. Неуверен, чтоони интересуются самим королем франков, но, может быть, стремятся ккому-то изего окружения.
        - Всеэти известия мне ничего неговорят, - мрачно сказал Дражко.
        - Тогда тебе, может быть, что-то скажут другие известия.
        - Давай другие.
        - Группа чужестранцев уже поскакала подороге, нодалеко неуехала. Остановилась ввиду саксонской деревеньки напереправе. Люди видели, какони что-то искали. Потом пять человек вернулось кпарому. Переправлялись они нанашем пароме. Онсразуже вернулся насвой берег. Чужестранцы наняли паромщика-сакса, иочень торопилиего. Когда переправились, стали наш паром обыскивать. Самого паромщика чуть неубили. Какты думаешь, княже, чтоони искали?
        - Чтоони искали? - непожелал Дражко угадывать.
        - Золотой нож Гюльджи!
        - Онауронила его вмоем доме вовремя похищения…
        - Иливо время бегства., - поправил Дражко князь Войномир. - Необходимо еще выяснить, было это похищение илиэто было бегство рабыни.
        - Этобыло бегство, - твердо сказал волхв.
        - Почему ты вэтом уверен? - непонял князь-воевода.
        - Моиразведчики сказали, чтоженщина командовала всей группой. Тамбыл только один человек, который распоряжался, какона. ИмГюльджи некомандовала. Ноя самого интересного нерассказал…
        - Яслушаю.
        - Куда направились те пятеро, чтообыскивали паром?
        - Куда?
        - Вобратный путь. Едут медленно, осматривают дорогу, внадежде найти золотой нож.
        - Значит, домоего дома доберутся? - Дражко даже обрадовался.
        - Думаю, чтодоберутся.
        - Мненужно срочно отдать распоряжения…
        - Ненадо, княже. Тамуже сидит засада. Ихвсех свяжут, имы сумеем их допросить. Илипросто присмотрят заними, чтобы несотворили лишнего. Всебудет зависеть отобстоятельств. Ноя потребовал отсвоих людей, чтобы они захватили хотябы одного человека изэтой банды.
        Дражко так разволновался, чтовзял состола жбан смедом Войномира, ивыпил, каки свою порцию, одним глотком. Войномир, впрочем, необратил наэто внимания.
        - Ичто нам теперь остается? - спросил князь-воевода.
        - Ждать, - спокойно сказал Ставр. - Ждать, изаниматься делами князя Годослава. Тебе, князь-воевода, ясоветовалбы вместе скнязем Войномиром поторопиться споездкой вАркону. Помоим данным, тамсмутные настроения. Надо наводить порядок, пока непожаловали даны.
        - Амне дозволено будет послать гонца вРусу? - спросил Войномир. Такого, чтосумеет быстро добраться, ипередать письмо моему воеводе. Яхотелбы вытребовать воеводу Славера вместе сего полком. Онопытный человек иимеет сильный полк, ибудет полезен наРуяне.
        - Иди, пиши письмо, - сказал Дражко. - Ядам тебе надежного человека. Кстати, руянца. Онтвое письмо доставит, ина словах все повторит, чтоты ему скажешь. Можешь этому человеку довериться полностью. Онпредан Годославу. Иди, Войномир, пиши письмо… Однако, вонстучит своим посохом Сташко. Идет занами. Посол Бравлина прибыл…

* * *
        Тысяцкого вагров князя Куденю князь-воевода Дражко слегка знал. Этобыл достаточно хилый человек, который струдом носил насвоем слабом теле воинский доспех, нос еще большим трудом тело носило непомерно большую голову тысяцкого. Князь Бравлин уверял, чтоКуденя умеет этой большой головой думать сразу задесятерых. Поскольку сам Бравлин отличался недюжим умом, иславился, каккнигочей, ему, считал Дражко, можно верить. Поговаривали, чтовоевода Веслав водил вбой полки вагров, нодо этого тысяцкий князь Куденя говорил, какнужно воевать, составлял вместе ссамим Бравлином план набитву, ирасписывал подробно, какому полку что икак следует делать. Посол князя вагров попросил неофициальную аудиенцию. Этозначило, чтобояр вприемный зал непозвали, хотя многие изних проприезд посла уже прослышали, должно быть, отстражи, истояли напервом этаже, готовые откликнуться назов Годослава.
        Князь-воевода Дражко опять сидел наподиуме рядом скнязем Годославом, официально являясь соправителем, хотя вдействительности таковым неявлялся. Какраньше все решения принимал Годослав, такон их принимал итеперь. Хотя порой кДражко иобращались простые бодричи покаким-то мелким делам. Князь Войномир сидел подругую руку Годослава, ноне наподиуме, ана боковой скамье. Волхв Ставр вообще стоял упротивоположной стены между двумя окнами, опершись двумя руками насвой знаменитый посох, который, принеобходимости, всегда заменял волхву оружие.
        Тысяцкий князь Куденя вошел безпредставления глашатным, поскольку визит был неофициальным. Сташко только парадную дверь распахнул перед тысяцким, итот вошел быстрой своей походкой, неся налевой руке остроконечный свой шлем сяловцом[25 - Яловец - острое наконечие шлема воина, где, порой, крепился илизнак десятника, сотника, тысяцкого, илиеще какой-то символ, ато ивовсе безсимвола. Иногда яловец делался ввиде острой пики, чтобы вближнем бою можно было наносить им удары влицо противника. Таким образом, шлем сяловцом становился непросто частью доспеха, нои оружием.], подобный тому, какие носили восточные славяне, иэтойже рукой придерживая рукоять меча, слишком, кажется, тяжелого дляруки тысяцкого.
        Остановившись вдесятке шагов отГодослава, Куденя поклонился, коснувшись правой рукой пола. Нов глубоком поклоне этом небыло никакого подобострастия. Просто показывалось уважение ккняжескому титулу, ик личности самого Годослава.
        - Счем пожаловал кнам неожиданный гость? - спросил Годослав первым, хотя обычно первым положено было говорить послу. - Здоровли наш брат князь Бравлин.
        - Бравлин пребывает вдобром здравии, княже, ишлет тебе глубокий поклон, - ответил тысяцкий. - Ижелает приэтом здравия тебе, княже, твоим детям итвоему доброму окружению, атвоему оружию удачи всече, точных стрел твоим стрельцам, ибыстрых ног лошадям твоей конницы. Последнее внаши сложные времена неменее важно, чемвсе остальное.
        - Приветствие, скажу сразу, неслишком обнадеживающее. Чтоже привело тебя, князь, втакое сложное длятвоего княжества время, кнам? Янедумаю, чтоты приехал кнам отдохнуть отратных тягот. Говори…
        - Княже, время унас настало ив самом деле сложное. Может быть, более сложное, чемутебя три споловиной года назад. Мойкнязь думает, чтовэтот раз ему уже неудастся отстоять даже городские стены отфранков. Слишком велика разница всилах, хотя наши вои непотеряли бодрости духа, иготовы драться допоследнего вздоха.
        - Да,вагры всегда славились своей стойкостью иотвагой, исоставляли гордость еще объединенного войска бодричского союза. Обэтом говорят инаши старейшины, инаши рукописи, хранимые волхвами. Тогда мы были силой, которая моглабы противостоять иКарлу, иГотфриду. Сейчасже времена иные, новагры сами выбрали себе путь. Иполучают результат. Вины бодричей внынешнем положении вашего княжества я невижу.
        - Тыправ, княже, - ответил Куденя, - икнязь Бравлин согласен стобой. Нослова твои суровы, неужели утебя нет сочувствия кбратьям покрови.
        - Уменя есть сочувствие ик моему брату Бравлину, ик твоим соплеменникам, нопомочь я вам ничем немогу, потому что, какБравлину известно, уменя существует договор сКарлом Каролингом очастичной вассальной зависимости. Согласно этому договору, ядаже обязан поставлять войско, когда Карл ведет войну. Имне сбольшим трудом удалось отказаться послать свои полки вэтот раз, когда Карл воюет против вагров.
        - Мойкнязь знает обэтом договоре. Ноон сам желает заключить еще один договор. Ипослал меня спросить твое, княже, мнение обэтом.
        - Ещеодин договор? Ну-ну… Говори. Если я смогу дать добрый совет, яэто сделаю. Яимею интерес втом, чтобы помочь вашему братскому княжеству, ичем могу помочь, темпомогу. Хотя возможностей уменя немного.
        - Яскажу честно иоткрыто, безвсякой хитрости, хотя послам положено посущности быть хитрыми. Тысам, княже, только что упоминал осиле бодричского союза. Мойкнязь видит только единственный путь кспасению княжества вагров. Ипуть этот вновом объединении вагров сбодричами водно княжество. Тоесть, князь Бравлин готов признать твое главенство вподобном союзе. Вэтом случае король франков Карл, нападая наСтаргород, нарушает свой договор стобой. Янеберусь предсказать, каквоспримет такое известие Карл, хотя резонным былобы предположить, чтоон отведет свои полки отСтаргорода. Карл уважает свое слово, ине захочет его нарушить.
        Такое сообщение вызвало уГодослава сильнейшее удивление. Настолько сильное, чтоон даже встал скресла. Ивместе сГодославом встал икнязь-воевода Дражко. Обаказались взволнованными. Побольшому счету, осуществление задуманного Бравлином значилобы делом великим ввеках. Вближайшей перспективе такой союз могбы оказаться неслишком заметным, нопотом… Союз славянских племен когда-то уже был действительно настолько сильным, чтосним приходилось считаться всем соседям. Исаксы, имея тогда только треть отземель, чтоимеют ныне. Адве трети их территории принадлежало бодричам идругим славянским союзам - венедам илужицким сербам. Венеды были дружественны бодрическому союзу, иславянские племена всегда помогали друг другу. Авот ссоюзом лужицких сербов часто велись войны. Венеды уже почти полностью ассимилировались среди германских племен, потеряли все свои крупные города - Вену сокрестностями, Венецию вместе совсем портовым Адриатическим побережьем, идругие центры своей культуры. Ногосударство лужицких сербов, хотя ипотеряло Бранденбург сбольшой деревней Берлином, ещежило, иза свои земли держалось. Отперспектив,
которые открывало движение Бравлина навстречу Годославу, голова кружилась иу самого Годослава, иу Дражко. Длякнязя-воеводы такой союз открывалбы возможность удачной войны заего спорное наследство княжеского стола лужицких сербов иих сильных соседей лютичей, тоже когда-то входящих вбодрический союз, нопотом переметнувшимся клужичанам. Втакой войне непременно поучаствовалбы икороль Карл Каролинг сосвоим войском, поскольку вего интересах было посадить вземле лужицких сербов своего дружественного правителя. Ав случае, еслибы Дражко стал правителем сербов, онобъединилбы свое княжество сбодричами. Иэто былабы великая сила, перед которой уже трепеталбы исам Карл, иего давний противник вЕвропе датский конунг Готфрид.
        Годослав сделал шаг вперед. Ноответить послу князь неуспел. Состороны парадных дверей послышался какой-то шум. Сначала возбужденные, хотя ине громкие голоса, потом какой-то стук, а, затем, итопот ног убегающего человека. Ставр поспешил туда, распахнул дверь, иувидел задверью лежащего влуже крови глашатного Сташко. Волхв наклонился надстариком, взял зазатылок, приподнял его голову. Глаза Сташко открылись.
        - Япришел, когда кто-то подслушивал поддверью. Хотел прогнать, обругал, аон ударил меня ножом… - прошептал глашатный, иубрал руку отгруди, показывая, какиз глубокой раны растекается кровь…
        - Ничего, подлечим тебя, снова наноги встанешь, издоровее прежнего будешь. Чтозачеловек был?
        - Яневстану. Янекнязь-воевода. Крепости такой втеле нет. Игоды мои уже другие…
        - Ачто зачеловек? - повторил вопрос волхва вышедший кдвери князь-воевода.
        - Незнаю. Лицо незнакомое. Наверное, изновых дворцовых стражников. Ихдесять человек взяли. Раньше я его невидел. Хотя… Может быть, видел…
        - Что? - переспросил волхв.
        - Может быть… - тихо прошептал старик, ноуронил набок голову, неуспев договорить…
        Глава четырнадцатая
        Белоус сидел накрупе сильного коня, обхватив устроившегося вседле всадника двумя руками, поскольку седло имело сплошную, иочень низкую заднюю луку, закоторую ухватиться было невозможно. Нона крупе, какоказалось, ездить мягче, чемвседле, хотя вкрупе лошадь шире, чемвбоках, ис непривычки быстро устают ноги.
        Вдополнение кэтому, впереди саней, гдеустроился всадник, ехать было неудобно. Небыло видно Первонега, наздоровье которого сходились все мысли изаботы Белоуса. Наверное, смотреть вперед из-за плеча всадника, налошадь которого пристроился Белоус, былобы легче, чемпостоянно оборачиваться назад. Икаждый раз, когда Белоус оборачивался, онвидел одну итуже неизменную картину. Темнеменее, оборачивался снова иснова, словно нес ответственность загородского воеводу, хотя никто нанего такой ответственности невозлагал. Сначала думалось, чтопересечь польду Ильмень-море, миновать береговые протоки, потом недолго польду реки Ловати довпадения внее реки Полисти, покоторой идобраться доРусы, этосовсем недолго. Этонепуть доБьярмы. Нодул сырой встречный ветер, ион словнобы мешал движению. Вой, закоторым накрупе коня сидел Белоус, былчуть ниже его ростом, инаклонял навстречу ветру голову, отчего исамому Белоусу приходилось искать укрытие длялица, чтобы его необжигало ветром. Ктомуже втаком положении неудобно было оглядываться, потому что вмомент оглядывания Белоус, поворачиваясь всем корпусом, ивоя вместе ссобой
разворачивал. Где-то насередине Ильмень-моря новая беда пришла. Если руки, которыми Белоус держался занаездника, напрягались, итем согревались, хотя кончики пальцев всеже мерзли, тоноги, хотя инапрягались вобласти бедра, вобласти ступней начали мерзнуть сильно. Видимо, сказывалось обморожение.
        Дорога из-за неудобства показалось вдвое длиннее. Хотя вРусу Белоус ездил только дважды всвоей жизни, даито вдетстве - один раз налодье летом, аво второй раз неверхом, ав санях. Тогда казалось, чтоэто совсем рядом, ибыло даже обидно, чтотак быстро добирались, ине удавалось увидеть больше. Асейчас Белоус дождаться немог, когда они покинут морской лед, ивъедут вреку, окруженную лесистыми берегами. Надеялся, чтотам небудет ветра. Нонадеждам этим несуждено было сбыться. Ильмень-море осталось позади, впротоках среди множественных островов, укрывающих берег отпостороннего взгляда, показалось, чтоветра совсем нет. Такможно было ехать. Такдаже ноги, показалось, мерзнуть перестали. Покрайней мере, боль вногах утихла, ине кололи больше ступни тысячи мелких иголок. Ноедва въехали налед Ловати, какветер непросто возобновился, ностал дуть сновой силой, словно через трубу, проходя надо льдом между деревьями окружающих лесов.
        НоБелоус утешал себя тем, чтоон хотябы имеет возможность шевелиться. Акаковоже лежащему там, всанях заего спиной воеводе Первонегу! Тотбездвижен. Ихотя укрыт толстыми шкурами, всеравно, надо думать, сильно промерз. Но,когда Белоус вочередной раз обернулся, отыскивая глазами сани, онвдруг увидел, чтошкуры раскрыты, ивоеводы наместе нет. Догадаться было нетрудно, чтоПервонег пришел всебя, иего позвали выше, заполог, гдесидел воевода Славер. Там, конечно, было теплее. Покрайней мере, взакрытых санях неощущалось этого тягучего сырого ветра.
        Ехать, однако, оставалось недолго, потому что Ловать уже давно миновали, иповернули налед реки Полисть. Ив самом деле, скоро взору открылись городские стены, чем-то схожие состенами Славена. Причем, схожесть была такая, чтоможно былобы подумать, будто кСлавену подъезжаешь. Только непонятно было, скакой стороны. Когда Белоуса увозили, стены Славенаеще, наверное, стояли. Атеперьих, скорее всего, ужесожгли. Ворота поджигали уже давно. Огня Белоус невидел, носжигать иуничтожать всегда быстрее, чемстроить, аваряги длятого Славен иштурмовали, чтобы оставить город безстен, тоесть, беззащитным, ииметь возможность диктовать городу-соседу свою волю. Воля эта касалась, восновном, судьбы Бьярмии. Нои многие споры между купцами тоже можно было решить заодно сглавным вопросом. Варягам неинтересно было сам город сжигать, иуничтожать илиугонять вполон горожан. Асжечь стены - это значило победить. Плохо то, чтодолета восстановить их неполучится. Ихорошо, если вэто лето непридет звенящая доспехами беда сполуночной стороны, отсвеев илиурман. Безстен городу невыжить перед нашествием разбойников-викингов. Хотя вэтом
случае варяги могут ипомочь соседям. Сами пожгли ипорушили, сами испасать заявятся. Такое уже бывало, только собратной стороны, когда словене сожгли городские стены Русы, апотом пришли сосвоими полками впомощь, чтобы отразить нашествие урман. Варяги это помнят, итоже, наверное, помогут.
        Видгородских стен Русы своей похожестью наСлавен вызвал вдуше Белоуса щемящую тоску. Хотя он твердо знал, чтонек Славену подъезжает. Носознание того, чтогородских стен Славена уже нет, чтогород, вернее, чтоотгорода осталось, открыто длялюбого врага. Хорошоеще, чтозимние походы вполуночных широтах случаются редко, ивообще считаются явлением исключительным.
        Подъехали ближе. Привратные башни тоже чем-то напоминали привратные башни Славена. Ивал перед стенами был таким же[26 - Вгородских укреплениях городов восточных славян впериод первого тысячелетия башни строили только уворот. Угловые башни славяне начнут строить спустя несколько веков. Валы вокруг городов икрепостей возводили, норвы тоже начали копать позже. Зато нигде больше вмире нестроилось таких естественных укреплений, каку восточных славян. Онипользовались природой, иустраивали засеки. Крупные деревья валились кроной всторону возможного подхода неприятеля. Сгодами засеки вдополнение ковсему прорастали кустами имолодыми деревьями. Пробраться сквозь такие завали немог никто, нипеший, никонный. Изасеки охраняли городские стены лучше любого рва вместе свалом.], какв Славене, итакже был полит водой, чтобы образовалась скользкая ледяная корка. Валбыл даже такойже приблизительно высоты. Иворота были похожими, иподъезды кворотам[27 - Подъемные мосты вте времена еще нестроили. Древесину.] были также выложены мореными вводе осинами[28 - Осиновые стволы замачивали вводе втечение двух-трех лет. Такие
стволы приобретали прочность металла, ине гнили вземле. Примером могут служить церкви вКижах, стоящие уже много веков, ине подверженные гниению. Этими стволами мостили дороги вгородах иподъезды кгородским воротам.], гулкими наморозе подкопытами лошадей.
        Городские ворота были открыты. Ана стенах было множество людей. Нолюди эти неБелоуса встречали, идаже невоеводу Славера, асмотрели вдаль, всторону Ильмень-моря. Обернулся иБелоус. Теперь уже нена сани посмотрел, авдаль. Ирасстояние непомешало увидеть большое черное облако, ккоторому сземли поднимался еще более черный широкий дымовой столб. Славен горел исгорал. Смотреть наэто было больно ипечально. Нодолго смотреть непришлось, потому что вой, управляющий лошадью, въехал вворота, ана стену Белоуса никто непозвал. Даон исам нестремился туда. Былобы странным любоваться гибелью своего города.
        Подкованные копыта звонко застучали поосиновой мерзлой мостовой…

* * *
        Воеводе Первонегу предоставили покои вдоме воеводы Славера. Двор этого дома был полон воями, ностражу удвери ставить нестали. Белоусу разрешили свободно выходить понеобходимости, нопосоветовали неоставлять Первонега одного надолго.
        Когда сани остановились укрыльца, воевода Славер запретил Первонегу вставать наноги, позвал ближайшего ксебе воя, самвзял тяжелого Первонега подмышки, воювелел держать заноги, итак, вдвоем, ониотнесли Первонега доотведенной ему комнаты навтором этаже, иуложили насоставленные рядом две широкие скамьи, ужезастланные мягкой периной. Славер показывал уважительную заботу овоеводе погибшего Славена. Изабота варяга была неподдельной. ЭтоБелоус сразу заметил.
        - Япришлю волхва, который лечить разумеет, - пообещал Славер Белоусу. - Пока отдыхайте. Вдоме натоплено. Но,если покажется, чтопрохладно, печка всоседней горнице. Дрова внизу, слева зауглом вдровяном сарае. Пошли кого-то издворовых людей, онизнают, илисам сходи. Лучше пошли. Поменьше Первонега одного оставляй. Ивставать ему непозволяй, пока волхв непридет. Онскажет, чтоможно.
        Славер ушел посвоим делам. Делунего сейчас должно быть множество, решил Белоус. Апока суть да дело, можно посмотреть иберестяную грамоту, чтоСлавер уронил, когда грузил Первонега всани. Скрученный втрубку лоскут бересты лежал увоя запазухой, ион, неощупывая, чувствовал, чтоневыронил свою находку. Чтобы прочитать, пришлось подойти кокну, поскольку вгорнице было неслишком светло. Небольшие окна непропускали много света. Читать руны Белоус умел сдетства, каки большинство словен. Сначала рассмотрел печать, изображающую лодью подпарусом, потом печать сорвал. Илегко сумел прочитать грамоту.
        Писал князь Войномир воеводе Славеру, сообщая, чтопопал вплен кГостомыслу, иГостомысл подарил своего пленника князю бодричей Годославу, ккоторому прибыл свизитом. Князь бодричей приходится родным дядей Войномиру, иГостомысл знал это. Годослав принял Войномира хорошо, исразу назначил его князем-воеводой наостров Руян, который русы исловене зовут Буяном. СамВойномир неимеет опыта правления, исрочно, какможно быстрее, вызывал ксебе впомощники воеводу Славера. Предстоит военный поход против данов, ик походу требуется основательно подготовиться. Войномир возлагает наСлавера большие надежды.
        СамГостомысл надолго застрял взакатных славянских землях. Припереходе через земли ляхов, вбою против ляхов ипруссов, Гостомысл был ранен отравленной стрелой. Егоотправили налечение вземли вагров кливу-жалтонесу, который умеет такие раны лечить, но, может быть, ужепоздно, итогда Гостомысл невернется всвои земли, ине сможет помогать отцу ввойне заБьярмию. Аесли ивернется, тоочень нескоро. Всеостальное гонец должен рассказать воеводе насловах.
        - Чтоты там читаешь? - так неожиданно, чтовой даже вздрогнул, спросил Первонег.
        Белоус так внимательно отнесся кберестяной грамоте воеводы Славера, чтонезаметил даже, какпроснулся воевода, идаже сел наскамье, опустив напол босые ноги. Сапоги снего Белоус снял, когда Первонега наскамьи укладывали.
        - Чточитаешь, спрашиваю! - Первонег был строг исуров.
        - Когда тебя, воевода, всани загружали, Славер выронил бересту. Янезаметно поднял, иоставил себе дляпрочтения. Подумал, может, сгодится, - слегка растерянно ответил Белоус…
        - Гдемы находимся?
        - ВРусе. Вдоме воеводы Славера.
        - Какмы здесь оказались?
        - Тывелел отвести тебя впосадские дома. Додомов мы недошли. Тыпоскользнулся надороге, упал, иопять затылком стукнулся. Темместом, куда тебя мечом ударили ночью. Ибыл безсознания. Янезнал, толи тебя, воевода, тащить поснегу, толи впосад бежать залошадью. Атут подъезжает своями охраны всанях воевода Славер ис ним какой-то знатный человек изРусы. Славер тебя узнал…
        - Оннамедни уменя вгостях был. Застольничали. Какне узнать! Ичто Славер?
        - Самвместе своями тебя всани уложил, мневелел наконя позади воя сесть. Ипривез сюда. Обещал волхва прислать, который умеет лечить такие раны, каку тебя.
        - Уменя нет ран. Уменя только голова раскалывается. Идумает тяжело. Ичто ты вбересте вычитал? Рассказывай…
        - Письмо откнязя Войномира квоеводе Славеру. Было запечатано воском, ноя печать сорвал. Иначе непрочитать.
        - Войномир… ПроГостомысла что-то пишет?
        - Пишет. Княжич Гостомысл вбою сляхами ипруссами вземлях ляхов был ранен отравленной стрелой…
        - Ляхи неотравливают стрелы. Онипьяницы иразбойники, ноне подлецы, идерутся честно… Явоевал ис ними, ипротив них. Знаю этот народ.
        - Ячто… ТакВойномир пишет. Может пруссы стрелу пустили. Просто дело было вземлях ляхов. Ая что прочитал, тоиговорю.
        - Ипруссы стрелы нетравят. Пруссов я еще лучше ляхов знаю. Уменя вмолодости вполку их два десятка было. Хорошие вои, хотя строй держать нелюбят, икоманду неслышат. Дерутся, какПерун наголову положит… Дальше говори. Чтоскняжичем?
        - Войномир так ипишет, чтострела была славянская, длинная.
        - Уляхов иу пруссов неделают сложных луков. Длинные стрелы были только всотне Вадимира. Немоглижеони… Хотя, ктознает… Так, чтотам дальше сГостомыслом?
        - Егокваграм отправили. Тамтоже война идет. Бравлин Второй сфранками дерется. Иприслал воеводу Веслава кГодославу послом. Веслав, уезжая, изабрал ссобой нашего княжича. Увагров есть лив-жалтонес, который отяда лечить может. Может ивылечит, но, может, ужепоздно. Тогда Гостомысл невернется, ине сможет помогать отцу. Но,Войномир пишет, чтокняжич, даже если отядовитой стрелы оправится, всеравно скоро вернуться несможет. ИБуривою придется самому воевать заБьярмию.
        - Асам Войномир?
        - СамВойномир уже никогда невернется. Князь Годослав приходится ему родным дядей, онпринял его радушно, исразу поставил княжить наострове Буян. Теперь Войномир готовится квойне сданами, исрочно, какможно быстрее, требует ксебе своего воспитателя воеводу Славера. Надеется наего помощь.
        - Чтоже ты сразу проВойномира несказал! - пробурчал Первонег. - Этож главное…
        - Яначал. Тыперебил, ипро княжича спросил. Княжич длянас тоже несамое последнее дело. Ятак иподумал, чтоты занего переживаешь.
        Белоус несильно перед воеводой робел. Этобыло видно поего ответам, несодержащим смущения. Онвсеже был воем, ане слугой, иникому никогда подобострастия невыказывал.
        - Ладно, - понял Первонег, чтоздесь его бурчание никого неволнует. - Чтотамеще?
        - Все. Остальное гонец должен насловах передать.
        - Агде гонец?
        - Ая разве знаю? Язнаю только, чтоСлавер письмо непрочитал, онопечатью запечатано было. Агонца я невидел. Еговсанях своеводой небыло.
        - Понятно, - Первонег взадумчивости почесал бороду. - Какбы нам незаметно письмо это Славеру подбросить? Думай, ато уменя после двух таких ударов голова несоображает.
        - Проще простого, воевода. Проще простого. Наснеохраняют. Мыздесь, вродебы, гости. Япросто выйду подкрыльцо, иуроню там бересту. Получится, чтоСлавер сам там уронил, когда тебя своем вгорницу переносил. Идаже сверху наступлю ногой, чтобы печать раздавить. ТакСлавер недогадается, чтомы прочитали грамоту.
        - Соображаешь… - похвалил воя Первонег. - Действуй…

* * *
        Воевода Славер, устроив раненого Первонега, возвращался всвои покои вдругом крыле тогоже этажа. Оннерассматривал Первонега, какпленника. Победа надСлавеном вообще-то была делом его рук, новоевода приэтом опасался, неслишкомли далеко он зашел всвоих действиях. Ине знал, какна такую его удачу отреагировалбы сам князь Войномир. Вообще война варягов-русов сословенами, побольшому счету, напоминала порой банальную семейную ссору. Ав семейной ссоре важно непереходить определенных границ. Правда, сами словене эти границы несколько раз переходили, почемуже варягам это запрещено делать? Темнеменее, Славер сам опасался последствий сделанного. Пусть вместе своеводой всторону горящего города ездил посадник Ворошила, ион, вродебы, былдоволен. Ноеще неизвестна реакция князя Здравеня. Онпроснется, подумает, ичто-то может ему непонравиться. Ане понравиться могут последствия такого резкого шага Славера, оставившего соседний город безстен ибез защитников. Это, несомненно, ослабит ирать Буривоя вБьярмии. НоБьярмия меньше всего интересовала Здравеня. Более того, вбьярминских делах старый спящий князь порой видел
угрозу себе исвоему положению. Наверное, видел справедливо, потому что молодой иэнергичный князь Войномир могбы превратить саму Бьярму веще одного соперника Русы. Славен тоже был братом-соперником. Носоперником привычным, скоторым можно крепким словом обменяться, иразойтись. АБьярмия грозилась вырасти вдите-соперника. Адети-соперники часто поглощают, попросту, заглатывают своих родителей. Князь Здравень слыл грамотным человеком икнигочеем. Ичасто назаседаниях посадского совета, когда заходил разговор обьярминских варягах, вспоминал далекую историю Александра Двурогого, занявшего царский трон своего отца, благодаря удару ножом раба, принадлежавшего бывшей жене царя Филиппа[29 - Александр Двурогий - так звали Александра Македонского зашлем сдвумя рогами. Филипп Македонский был убит Павсанием, рабом своей оставленной жены Олимпиады, которого Филипп взял себе втелохранители, иэтот удар возвел молодого Александра нацарский трон. Телохранителя торопливо казнили, пока он неуспел ничего сказать опричинах убийства. СамАлександр обвинил впокушении персов, поход накоторых готовил Филипп. Несмотря насвои деяния,
Филипп был незаслуженно забыт историей, хотя именно он создал знаменитую македонскую фалангу, именно он объединил Грецию врамках Коринфского союза, войдя внее некак завоеватель, апо приглашению самих греков, кактретейский судья, чтобы наказать мятежный Амфисс, захвативший священные земли… После разгрома Амфисса армия славян-македонцев пределы Греции покидать нестала. Тогда против Филиппа поднялись Афины воглаве сДемосфеном. Филипп вомногом опирался наФивы, своего давнего союзника, ноФивы предали македонского царя, ивыступили настороне Афин. Темнеменее, Филипп сумел разгромить объединенное греческое войско, и, таким образом, уничтожить Элладу, подчинив ее себе. Иначал готовить поход наПерсию. ААлександр после смерти отца только воспользовался его достижениями. Новоспользовался весьма умело, зачто ипрозван Великим. Спомощью созданной Филиппом мощной, изакаленной вбоях армии, создал громадное государство, которое быстро развалилось после его смерти.]. Здравень откровенно опасался, чтоБьярмия, усилившись, пожелает главенствовать инад Русой. Ипотому навсе победы Войномира смотрел косо. Еслибы вБьярмии был
только престарелый князь Астарата, этоневызывалобы опасений. НоВойномир считался опасным дляродителей дитем.
        Славер вовремя вспомнил оВойномире. Завсеми наблюдениями загорящим Славеном, замыслями, вочто выльется длянего лично идля города эта победа, как-то забылось отом, чтоВойномир прислал гонца. Следовало прочитать берестяную грамоту ипоговорить ссамим гонцом князя. Воевода полез запазуху, куда, какпомнил, положил скруток бересты, ноне нашелего. Этосразу вызвало беспокойство. Славер зашел всвою горницу, разделся, даже кольчугу снял, хотя понимал, чтоспрятать скруток подкольчугу никак немог. Нограмоту ненашел. Иникак немог сообразить, гдемог обронитьее. Мысли отом, чтопосадник Ворошила мог вытащить бересту из-за пазухи невозникло. Самвоевода только однажды покидал сани завсю дорогу. Когда остановились, чтобы подобрать сдороги славенского воеводу Первонега, ивсе. Потом только всвоем дворе. Значит, следует поискать. Искать, наверное, стоило только водворе. Надороге возле Славена - дело бесполезное. Поэтой дороге уже, наверняка, столько жителей города вышло ивыехало, чтобересту обязательно кто-то подобрал.
        Воевода вышел накрыльцо, иувидел, какБелоус разговаривает очем-то своем Волынцом, только отдохнувшим после дальней дороги. Разговаривали два воя противоборствующих сторон, какдавние знакомые. Похоже, знали друг друга давно. Славер спустился кним, ипросто спросил:
        - Выдавно знакомы?
        Многие жители Славена иРусы были непросто знакомы, нои приходились друг другу родственниками, ипотому удивительного вэтом ничего небыло, хотя Волынец был избьярминских варягов, и, кажется, даже родился водной изкрепостиц Бьярмии.
        - Давот, воевода, Белоус сменя кобылку требует, которую я унего вчера забрал. Ая говорю, этовоенная добыча. Авоенную добычу отдавать назад неполагается. Аон ссылается нато, чтоэто кобылка неего, акняжича Вадимира. То-то я смотрю, сама изсебя неказистая, аверткая, словно длябоя обучена.
        - Верниему, - распорядился воевода, самнепонимая своей щедрости. - Ятебе занее заплачу. Непоскуплюсь, непереживай. Неужто тебе одного твоего Ветра нехватит!
        Волынец пожал плечами.
        - Ветра мне хватит. Таких коней, какмой Ветер, небывает внашей жизни. Онодин табуна таких кобылок стоит. Несмотри, чтокняжеских…
        - Вотихорошо, вотиверни.
        Благодушие Славера было вызвано, скорее всего, такой значительной победой надСлавеном. Победитель может себе позволить ищедрость, иблагодушие.
        - Скрутку берестяную тут, водворе, невидели? Невалялась? Ато я обронил где-то ненароком? - спросил воевода вполне спокойным тоном, каким говорят овещах неслишком важных.
        - Виделя, - сказал Белоус. - Накрыльце лежала, должно. Дворовый человек поднял, ив дом занес. Какраз, когда я выходил. Онподнял, посмотрел, изанес.
        - Чтозачеловек? Каков собой?
        - Собрубленным ухом…
        - ЭтоВелко… - сказал Волынец. - Ончто-то все водворе вертелся. Потом вдом ушел.
        - Велко, такВелко… - спокойно сказал Славер. - Акобылку верни.
        - Дая понял уже. Пойдем, чтоли, вконюшню. Тамона стоит…
        Воиушли. Белоус посмотрел навоеводу сблагодарностью, идаже вподтверждение этого руку кгруди приложил. АСлавер вдом вернулся, исразу нашел дворового человека Велко. Берестяная грамота была унего. Велко незнал, чтоэто такое, изабрал бересту нарастопку печи. Носжечь еще неуспел. Славер осмотрел скруток. Содной стороны он был придавлен чьей-то ногой, которая ипечать сорвала итоже раздавила, хотя воск наморозе обычно становится жестким, ине просто давится. Должно быть, тяжелый человек наступил. Может быть, самвоевода. Когда нес своем Первонега, бересту уронил, исамже нанее наступил. Ноглавное было втом, чтограмота нашлась. Славер удалился всвою горницу, встал уокна, иразвернул скруток. Стал читать. Читал он медленно, струдом осиливая письменные слова, иповторял просебя то, чтопрочитал. Хорошо самому князю. Оннетолько один славянский язык знает. Унего много учителей было. АСлавера никто неучил всерьез. Только покойная мать вдетстве. Даиона большой грамотностью неотличалась. Ночто сама знала, тоисыну передала. Аотец будущего воеводы, самвоевода ичеловек грамотный, всегда был впоходах, исыном начал
заниматься толькотогда, когда тот вседло сел, ивзял вруки оружие.
        Славер причтении так напрягал иморщил лоб, чтодаже слегка вспотел, чего сним обычно неслучалось даже всече. Если сеча была серьезной идлительной, тампота приходится пролить много. Нов небольшой сече-схватке, гдетребовалось нанести несколько собственных ударов, иотбить удары противника, воевода, наделенный отприроды немалыми силами, никогда непотел. Ночтение было длянего нелегким трудом. Хотя, труд этот непринес ему никакой новой информации, посколькувсе, чтобыло написано, Славер уже знал сослов гонца. Единственное, чтогонец непересказал, этосовет Войномира небрать ссобой впоход две сотни, сидящие налосях. Этисотни Войномир особо готовил, игордилсяими. Нолоси были более медлительными животными всравнении слошадьми, имоглибы замедлить все движение полка вдальнем походе.
        Закончив чтение, иотерев лоб рукавом войлочной рубахи, одеваемой подкольчугу, Славер отошел отокна, истукнул кулаком вдверь, подавая известный всему дому сигнал.
        - Эй,кто тут близко есть, подойдите…
        Назов явился одноухий Велко. Открыл дверь, переступил порог, иостановился, покорно скрестив руки перед собой. Такприказа ожидал. Ив глаза несмотрел, каксмотрят, ожидая приказа, воиваряжской дружины. Все-таки вои посвоему поведению сильно отдворовых людей отличаются, хотя ите, идругие, свободные люди. Но,видимо, характер одних вдружину ведет, других вуслужение, иэти качества обычно даются человеку свыше, неспрашивая никого, неинтересуясь мнением родителей…
        - Тутгде-то должен гонец отдыхать. Откнязя Войномира сострова Буяна ночью прибыл. Знаешь?
        - Найду, воевода. Чтосказать?
        - Подними, иведи комне. Да,сначала умыться ему дай, квасу илимеду принеси, чтобы всебя пришел. Потом веди.
        - Японял, воевода…
        Войнаместе Велко просто развернулсябы, ипошел. Адворовый человек выходит пятясь, смногочисленными поклонами.
        Гонец пришел через четверть часа. Славер исам уже успел баклажку меда выпить, иобдумать свою предстоящую поездку кВойномиру. Если князь вызывает таким приказным тоном, ехать следует обязательно, икак можно быстрее, хотя доэтого необходимо побывать наобязательном посадском совете, который Ворошила соберет через два - три часа, какпроснется князь Здравень. Аон рано вставать нелюбит. Потом необходимо будет забрать уДаляты свой тысячный полк. Этосильный полк, ион очень понадобится Войномиру. Ак дальней дороге вои привыкли. Непобоятся надолго оставить семьи. Ониитак погоду, бывает, изБьярмии вРусу непоявляются…
        Глава пятнадцатая
        Рассвет еще только-только задел краешек неба навиднокрае, когда маленький отряд княжича Вадимира, подогнав лосей, чтобы состен видно было торопливость мнимых сирнан, остановился перед запертыми воротами.
        Вадимир вам постучал вворота тупым концом копья. Громко постучал иторопливо. Ичерез короткое время повторил стук, накоторый сразу никто неотреагировал.
        - Кого Чернобог послал? - спросил наконец-то из-за ворот густой тяжелый голос. Похоже было, чточеловека разбудили своим стуком. Акто радоваться будет, когда его подутро будят. Даеще иво второй раз, наверное. Потому что убежавший отвоев надороге сирнанин сюда направлялся. Впрочем, онмог идругими воротами воспользоваться. Всего их вкрепостице пара. Слюбой стороны можно въехать.
        Княжич глянул наверного словенам сирнанина, приказывая взглядом. Итот, какдоговаривались, заголосил тонко, спричитаниями.
        - Открывай скорее. Мыедва отпогони ушли. Там, надороге, словене…
        - Аты кто такой?
        - Сирнанемы.
        - Многовас?
        - Десятка два споловиной осталось. Остальных словене надороге перебили. Всюрухлядь забрали.
        - Откуда икуда ехали?
        - Князь Астарата велела остатки весеннего меха привезти. Мывезли, нанас надороге напали. Догнали, исразу напали. Мыеле-еле спаслась. Остальных, однако, перебили. Весь воз забрали. Сюда скачут.
        - Сюда несунутся. Небоись. Унас стрельцы настенах. Мигом остановят. Сейчас, позову кого, чтоб стобой поговорили…
        Ждать пришлось долго. Наконец сверху, состены, кто-то громко заговорил наместном сирнанском языке. Разговор длился недолго. Даэто был ине обоюдный разговор, авопросы, иответы соткровенным плачем. Верный словенам сирнанин хорошо испуганного человека изображал. Наконец, послышались голоса идеревянный скрип заворотами. Снимали тяжелые воротные запоры. Ноперед тем, каким открыться, тотже тяжелый голос спросил:
        - Оружие ссобой есть?
        - Копье, лукесть, увсех есть. Идва меча есть. Дванавсех…
        - Какзаедете, сразу сдадите. Иначе охрана вас самих накопья возьмет.
        - Сдадим, сдадим, открывай, однако, скорее…
        Ворота заскрипели, истали открываться, каким иполагается, наружу. Крепостные ворота всегда открываются наружу, чтобы труднее было их выбить бревном приосаде. Нои это создавало свои неудобства. Если крепостицу берут извозом, обычно несколько человек, ато илошадей гибнет припроходе ворот. Итела их непозволяют ворота снова закрыть. Аподъемные ворота, которые приоткрытии вверх постене взбираются, слишком тяжелы бывают. Много людей уворот держать приходится, чтобы поднять. Потому такие редко рубят. Разве что, вкрупных городах, гдестоят сильные полки, игде людей визбытке.
        Наконец, ворота распахнулись. Нотутже вой, который сначала одну створку слегка приоткрыл, потом вторую распахнул полностью, торопливо попытался половину ворот закрыть. Видимо, хорошо этот вой втемноте видел, исумел разобрать, чтовотряде всего один настоящий сирнанин, аостальные вои-словене. Новыполнить задуманное он неуспел. Вадимир первым выхватил меч, поскольку остальные его команды дожидались, ирубанул воя-привратника поплечу. Резко рубанул, соттяжкой. Амеч княжича - это немеч простого воя, который, какне наточи, всеравно больше металлическую дубинку подействию напоминает. Княжеский меч глубоко ушел втело. Враскрытых наполовину воротах стояло несколько воев. Словене сгромким криком ринулись ватаку, ипросто смяли их лосями, идобили копьями, даже неостанавливаясь. Наплощадке перед воротами стояло вбоевой позиции десять конных варягов. Восемь скопьями наперевес, двое покраям сфакелами. Войсгустым басом мнимых сирнан необманывал. Предосторожность варяги приняли. Нодесяти явно нехватало против тридцати. Ихмоглобы хватить против тридцати сирнан, ноне против тридцати равных посилам словен… Темболее,
словене эти уже успели взять разгон, аваряги стояли, даже поводья коней опустив, ив темноте несмогли разобрать, чтовпереди происходит. Света двух факелов хватало, чтобы осветить строй конников-варягов, нодо ворот этот свет никак недоставал. Итолько крик атакующих заставил варягов копья опустить, ивстретить атаку противника вготовности. Идва факела тутже полетели встороны, всложенные здесьже, иготовые кгорению пирамидки костров. Костры вспыхнули иразгорелись быстро, сразу после копейного столкновения воев, после которого наконях осталось только семь варягов, аиз словен только один вой после удара копьем влицо упал набревенчатый настил. Схватка перешла вмечевую. Нона помощь конникам уже спешили воины охраны состен иот ворот. Идаже стрельцы немогли вести обстрел сдистанции, потому что втемноте легко было попасть всвоих. Света отдвух костров вбоевой круговерти явно нехватало. Ипотому стрельцы тоже состен спустились, чтобы вести мечевую схватку. Таким образом, численное преимущество перешло кварягам. Более того, изглубины крепости, звеня оружием, итяжело топая померзлому осиновому настилу, ужебежали другие
варяги изгарнизона крепостицы. Вадимир вовремя оценил ситуацию, ипервым направил лося кворотам. Нотам, когда его догнали другие всадники отряда, развернулся, иначал новую атаку, отбросив варягов насередину площади. Все-таки мощные лоси ватаке были полезнее лошадей. Нов мечевой схватке Вадимир потерял еще четверых бойцов. Пора былобы иотступить, ноВадимир тянул время. Варягом должно былобы показаться, чтоон ждет запаздывающую подмогу, которая должна вот-вот войти враспахнутые ворота.
        Верный словенам сирнанин вместе содним измолодых воев дружины тем временем начали просовывать между бревен привратной башни бересту. Бревна башен, какправило, сберегали отгниения пропиткой вдуранде[30 - Дуранда - подсолнечный, льняной иликонопляный жмых, отход производства масла.]. Этоделало бревна горючими. Причем пропитывали, восновном, внутреннюю сторону стен, которую противник немог поджечь. Сейчас такая возможность была. Другие вои отряда прикрывали поджигателей, оберегали их отударов, никого неподпуская. Наконец, стена вспыхнула, ипламя быстро распространилось повсей стене башни. Атут навышке вцентре крепостицы исигнальный костер загорелся. Варяги давали сигнал вкрепость Заломовую. Наверное, игонца уже через другие ворота отправили. Этого сигнала, восновном, иждал Вадимир. Итолько после этого дал сигнал:
        - Отходим…
        Несколько пеших воев хотели перегородить дорогу, адругие пытались закрыть ворота. Никто, ксчастью, небросился вовремя сечи сбивать огонь, пока он нераспространился навсю стену. Атеперь уже бороться сэтим огнем было поздно. Каки ворота закрывать. Лоси мощно били грудью, небоясь оружия, итолько зверея отпреграды ввиде хилых всравнен сними человеческих тел. Варяги уворот иперед ними были смяты ираздавлены мощными копытами. Отряд Вадимира вырвался изкрепостицы, и, чтобы избежать возможного преследования, княжич заранее всех предупредил, чтолосей предстоит гнать вовесь опор. Конникам-варягам, конечно, непредставляло труда догнать лосей. Нокони уних были, видимо, ещенеоседланы, даиблизкий лес, примыкающий кдороге, грозил, обещая сильную засаду, ипотому варяги предпочли дождаться, пока соберутся силы основательные, итолько потом отправились вдогонку заотрядом Вадимира. Однако, было уже поздно. Лоси успели создать дистанцию, которую даже налошадях преодолеть быстро было нелегко.
        Отрядже княжича направлялся прямо всторону дороги вдоль реки Вуоксы. Помыслям Вадимира, именно туда должна былабы двинуться дружина Астараты, чтобы перекрыть путь славен всторону Бьярмы икрепости Карелы, гдесидел, какзнали варяги подонесениям разведки, раненый князь Буривой, собирающий скакой-то целью свои полки изотдаленных крепостей. Приэтом варяги подозревали, чтословене изнескольких крепостиц, незная обстановки, незная численности гарнизона Воробьиного чиха икрепости Заломовая, решили, проезжая мимо, бездумно попытаться захватить Воробьиный чих. Больших сил вналичии упротивника, какдумали варяги, быть недолжно, иопасности нечувствовали. Тевои, чтовышли впогоню заотрядом княжича Вадимиру, увидели, чтодружина Астараты уже вышла вполе перед лесом, иначала бой прямо надороге вдоль Вуоксы ив снежном поле перед лесом. Ипоспешили, чтобы помочь своим. Котряду Вадимира тем временем присоединилось около семи десятков бойцов, которых он выбрал раньше, иусиленный отряд, обойдя дружину Астараты, двинулся кЗаломовой. Авзявший насебя руководство основной сечей воевода Военег, опытный вратном деле, ихитрый
водитель полков, пропустил вдружине Астараты полк Воробьиного чиха, иатаковал засадным полком варягов вспину, отрезав им обратный путь вкрепостицу. Появление этого засадного полка уже выровняло численный состав сторон, нопочти сразу запервым вдело вступил второй засадный полк, атаковавший противоположный фланг, иеще один полк вышел дружине Астараты втылы отрезав варягов, таким образом, иот Заломовой.
        Атакованные счетырех сторон, варяги попытались прорваться через, каким показалось, слабое место, гдестрой словен был неслишком плотен - через ту часть дружины, чтоизначально ввязалась всечу. НоВоенег предвидел, чтоатака пойдет именно сюда. Словене даже расступились покоманде воеводы, образовав неслишком широкий проход, Нопо дороге клесу колонна варягов, вытянувшись вдлину, немогла преодолеет сугробы, иувязла вних попояс. Военег уже знал, чтопроизойдет. Вытянувшуюся колонну разрезали атакой сдвух сторон напять равных частей, иначали попросту уничтожать. Только замыкающая колонну часть дружины, припертая вдополнение ковсему, исзади, вестественном яростном желании жить сумела сбольшими потерями прорваться насвойже уже протоптанный путь всторону Заломовой. Ипопыталась вернуться вкрепость, гдеможно былобы отсидеться застенами. Варягов, прорвавшихся кспасению, было небольше полутора сотен. Нокнязь Вадимир, надеявшийся нато, чтоворота Заломовой будут открыты после ухода войска, недооценил осторожность Астараты, который сам изкрепости невыступил, идаже оставил усебя пять сотен. Варяги состен крепости
видели маневр отряда Вадимира, ивыставили свои резервные сотни навстречу Вадимиру. Княжич, невступив вбой, вынужден был резко развернуть отряд, идвинуться вобратный путь. Ипрямо надороге столкнулся сполутора сотнями отступающих варягов. Егосотня была свежа, и, вотличии отпротивника, неизмотана сражением. Ктомуже вся сотня была верховой, тогда каку варягов конными были только три десятка. Икняжич безраздумий повел свою сотню ватаку, прорываясь ксвоим нечерез глубокие сугробы, апрямо подороге, идаже потелам убитых врагов. Этого требовала обстановка, потому что полк, выступивший изЗаломовой, тоже имел около сотни конников, которые могли вот-вот показаться заспиной. Половина сотни Вадимира сидела налосях, илоси были хорошим тараном, который прочищал дорогу. Потери самой сотни княжича были приэтом прорыве небольшими. Было убито лишь три воя. Ивсе, похоже, были сняты сседел одним стрельцом. Стрельцов уварягов было мало. Этокнязь Войномир собирал всех стрельцов водин полк, который наносил попротивнику массированный удар, апотом быстро перемещался вдругое место, гденаносил новый удар. Князьже Астарата воевал
постаринке, распределяя стрельцов поодному, подва человека насотню, чтобы удары стрел были равномерными. Стрельцы обычно находились впоследних рядах, иискали длясебя возвышенное место, скоторого могли видеть, куда стрелять, истреляли выборочно, выискивая себе наиболее опасные дляполка фигуры воев противника. Подобная тактика делала действия предсказуемым, ине приходилось гадать, успеютли стрельцы переместиться туда, куда им переместиться следует. Чтобы нановой позиции нанести противнику наибольший урон. Иуже тогда, когда сотня словен прорвалась наоткрытую дорогу, следующая стрела ударила Вадимиру вспину, вонзившись впозвоночник. Вадимир еще какое-то время держался вседле, но, скорее всего, лишь поинерции, потом свалился вперед, выронив меч, ибросив руки через высокую луку седла лосю нарога. Авскоре стал сползать набок. Состояние княжича заметили, егопридержали, идаже поднятый меч вложили вножны. Нооставлять Вадимира так близко отварягов нерискнули, ипогнали лосей, непонимаяеще, чтовезут, придерживая вседле, ужемертвого всадника, который меч изножен уже никогда больше невыхватит.
        Вадимир сам перед выступлением изКарелы снял ссебя доспехи, оставшись только взвериных шкурах. Доспехи казались княжичу слишком тяжелыми…

* * *
        Велибора так ине смогла уснуть вэту ночь. Иуже незадолго дорассвета, всеобдумав, ирешившись накрайние меры, которые способны сделать изкняжны княгиню, порывшись усебя вдорожных вещах, онапереложила вкарман маленький кожаный мешочек стем, чтосделала поее заказу труболетка Бисения, испустилась напервый этаж. Дворовый человек, какраньше стоял удвери горницы князя Буривоя, прислонившись спиной кстене, такстоял итеперь, и, казалось, даже спать нехотел. Смотрел одновременно сердито, ис чувством важности своей миссии.
        - Есть кто убатюшки? - спросила княжна.
        - Один сидит. Ждет вестей изполков.
        - АВадимир где?
        - Знамо дело - где… Полки повел! Всечу сварягами…
        Этобыло еще одним оскорблением Велиборы. Вадимир даже незаглянул вее комнату, чтобы проститься перед тем, какотправиться впоход. Онанепредполагала, какдолго этот поход продлится. Но,если князь Буривой ждет вестей изполков, значит, поход недлительный. Велибора даже попыталась успокоить себя тем, чтоВадимир нехотел заставлять ее вее положении волноваться, потому ине предупредил. Темнеменее, обида продолжала больно щипать ее сердце, ив глубине души Велибора была уверена, чтоВадимир незахотел проститься специально длятого, чтобы показать ей свое пренебрежение. Нопри дворовом человеке обнажать свои чувства княжна нежелала, молча открыла дверь княжеской горницы, ивошла тихо, беззвучно.
        Князь Буривой спал, сидя наскамейке перед столом, положив настол свои тяжелые руки, ана руки икудлатую голову, которой никогда, наверное, некасался гребень. Иедва-едва дышал. Новсе-таки дышал, идышал, ксожалению княжны, ровно, некак дышит больной человек. Этодыхание ее расстроило, изаставило уверовать внеобходимость срочных действий, которые она задумала. Остановившись сторца стола, закоторым князь сидел, Велибора долго смотрела нанего, потом осмотрела горницу. Онабоялась, чтоздесь кто-то еще окажется, ктопомешаетей. Онабоялась, и, одновременно, надеялась наэто. Нов горнице небыло никого, ктосмогбы остановить княжну, итогда она шагнула кподоконнику, гдестояли баклажки смедом.
        Рука предательски дрожала, когда Велибора снимала сбаклажки берестяную крышку. Онавытащила изкармана заветный мешочек Бисении истремительно, чуть несо злым размахом, вытряхнула содержимое вмед. Приэтом лицо труболетки словнобы висело где-то там, заокном, закрытым мутным бычьим пузырем, словно Бисения наблюдала заее действиями. Исразу вспомнился уверенный ивсегда твердый иострый, какнож, проникающий внутрь голос старухи: Приэтом говорила Бисения всегда тихо, чуть нешепотом, чтозаставляло прислушиваться кее словам, чтобы непропустить нечто важное[31 - Известная всовременном мире психофоническая технология: когда человек говорит тихо, иногда даже переходя нашепот, собеседник сосредотачивается напроизнесенных словах сильнее, нежели пригромком разговоре, ислова становятся более действенными. Используется опытными лекторами, преподавателями вузов ипр. Встарину широко применялась жрецами, волхвами, ведунами иведьмами.].
        - Против этого никакой человек неустоит, будь унего хоть сила ведмедя…
        НоБуривой одним ударом убивал ведмедей. Много их засвою жизнь убил. Сколько унего сил? Этого Велибора незнала. Нонадеялась наслова труболетки. Как-никак, аБуривой был просто человеком. Смертным человеком. Ик томуже уже давно ослабленным болезнью после ранения. Загноившаяся рана съедала исжигала его изнутри. Итолько та сила, чтопозволяла ему ведмедей убивать кулаком, позволяла князю бороться сболезнью, ицепляться зажизнь. Значит, нужен был только небольшой толчок, чтобы болезнь победила Буривоя. Икняжна готова была помочь болезни.
        Отворот всторону княжеского жилища шли люди сфакелами. Велибора наклонилась, ипопыталась увидеть хоть что-то. Номутный бычий пузырь был, вдополнение ковсему, ещеиот мороза покрыт инеем, ине позволял рассмотреть ничего, кроме смутного плавающего огня факелов. Хотя факелы, побольшому счету, ужебыли ине нужны. Даже бычий пузырь пропускал уже начинающийся медленный зимний рассвет. Кто-то, видимо, хотел так привлечь ксебе внимание.
        - Чтоты здесь делаешь? - резко спросил голос князя заспиной. - Яразве звал тебя?
        Княжна вздрогнула всем телом. Испугалась.
        - Люди идут. Сфакелами… - сказалаона.
        - Зачем факела? Какие факела! Светает уже! - проворчал князь. - Даймне меду.
        Велибора оглянулась, словнобы мед отыскивая глазами.
        - Подносом утебя стоит. Наокне.
        Онаувидела, иподала князю баклажку. Тусамую, ккоторой только что прикасалась. Буривой крышку непросто снял, аотбросил всторону, злой спросонья илиот мучительной бессонницы, отступающей лишь накороткие моменты. Иодним большим глотком баклажку опорожнил.
        Задверью послышался топот множества ног. Вгорницу безстука вошли два человека сфакелами. Следом заними воевода Военег. ЗаВоенегом еще два воя сфакелами. Велибора искала взглядом Вадимира, ноне нашла.
        Буривой встал.
        - Княже… Варяги полностью разбиты. Крепостица Воробьиный чих горит. Заломовую взять «изъездом» неудалось. Помоим подсчетам, тамоколо восьмисот воев осталось, небольше. Можно попробовать сразу снескольких ворот ворваться. «Баранами»[32 - «Баран» - тяжелое бревно длятаранного выбивания ворот. Длякрепкости итяжести наторец бревна привешивали отлитую измеди баранью голову.] ворота выбьем… Если Астарата сам крепость несдаст…
        - Хорошо дрались! - одобрил Буривой хрипло.
        - Хорошо, - согласился воевода. - Но…
        - Вадимир? - спросил Буривой сбеспокойством вголосе, словно все уже знал. Хотя идогадаться было нетрудно, если сдокладом прискакал некняжич, атолько воевода. Какгонца воеводу непошлют. Значит, оннегонец, аноситель печальной вести.
        - Вадимир… - воевода опустил голову. - Емустрела впозвоночник попала. Онподсирнанские меха кольчугу неодел. Скоро его привезут.
        - Язнал, чтотак случится, - тихо, даже безхрипа вголосе сказал Буривой. - Подожди, сын, ятебя догоню…
        Ноги его подогнулись, икнязь тутже упал между столом искамьей.
        Воины подскочили кнему. Изорта князя шла пена. Глазаего, ещешироко раскрытые, красно светились присвете факелов, истекленели прямо наглазах.
        Итолько одна княжна Велибора знала, чтослучилось скнязем. Всеостальные думали, чтосердце его невыдержало сообщения огибели младшего сына. Ноона, сосредоточенно следя закнязем, невнимала словам Военега, ине поняла сразу, чтослучилось смужем, хотя ислышала, чтобыло произнесено его имя. Ипотому переспросила Военега:
        - Вадимир где? Когда приедет?
        - Еговезут. Скоро будут. Яприказал готовить погребальный костер. Аготовить их следует два. Илиты прикажешь сжигать их наодном костре?
        Велибора вдруг все поняла. Донее стаким опозданием дошел смысл сказанного проВадимира раньше. Содной стороны, поняла вдруг Велибора, нанее непадет подозрение из-за смерти Буривоя. Сдругой стороны… Сдругой стороны смерть Вадимира лишала княжну всяких надежд стать княгиней Славена. Последнее несразу стало понятно ей доконца. Акогда стало понятно, Велибора потеряла сознание, итихо, даже безвздоха осела напол. Онаненаучилась терпеть удары судьбы…

* * *
        Княжну, хотя никто изсловен нелюбил ее завысокомерный нрав, всеже бережно перенесли вее комнату навтором этаже, гдеона всю минувшую ночь металась, какхищная волчица вклетке, иуложили впостель, вкоторой она немогла нынешней ночью уснуть. Иоставили возле двух составленных вместе лавок, покрытых мягкой пуховой периной, двух женщин, чтобы дежурили рядом сбеременной, ипомоглией, если будет нужно. Когда были живы князь Буривой икняжич Вадимир, сВелиборой никогда необращались так бережно, какпосле их смерти. Онапочувствовала заботливость этих людей, идущую отих рук, ещеналестнице, когда вернулась всознание. Ноона неподала вида, чтоуже все ощущает ипонимает. Ейтребовалось время, чтобы обдумать свое новое положение. Ине хотелось, чтобы кто-то мешал ей думать освоих делах.
        Ноженщины своей заботой какраз мешалией. Онисначала протерли ей лоб ищеки перебродившей яблочной кислой водой[33 - Яблочный уксус. Есть старинные славянские рецепты приготовления яблочного уксуса, широко применявшегося славянами вкулинарии ив народной медицине.], потом льняную тряпочку, пропитанную этой вонючей водой поднесли ей кносу. Запах был неиз самых приятных, иноздри, буквально, разрывал. Велибора нехотела показывать, чтоона вернулась всознание, ноэтот едкий запах заставил ее поморщиться, апотом ичихнуть. Апотом иглаза, вопреки мыслям, широко открылись сами собой.
        - Ожила, княжна… - сказала пожилая женщина ссочувствием, исочувствие это непоказалось Велиборе наигранным. Ноей сейчас сочувствие этих славян было ненужно.
        Темболее, онавообще непонимала, чемэта забота вызвана. Онаже теперь уже, посути дела, никто! Ещеполчаса назад, она, Велибора, была женой княжича, ипредполагаемой княгиней Славена, очемони, словене, конечно, немогли догадываться. Носама-то она уже почти чувствовала себя княгиней, и, посути дела, чувствовала себя уже правительницей всего княжества. Тогда эти люди могли идолжны были оказывать ипоказывать свою заботливость. Ониобязаны были это делать. Асейчас, водин миг, онастала никем. Онаснова стала дочерью хозарской рабыни. Исделала это Велибора своими руками. Еслибы просто погиб Вадимир, ноостался вживых Буривой, осталсябы князем, Велибора всеравно занималабы соответствующее ей положение. Более того, останься вживых Гостомысл, итогда она непотерялабы так много. Ноона обрекла насмерть иГостомысла, иБуривоя. Азлая судьба отняла унее мужа. Каксама себе говорила теперь Велибора, любимого мужа. Ивот уже она осталась никем.
        Велибора знала законы словен. Ониобычно навече выбирают себе князя сами. ЭтоБуривой, какчеловек сильный ивластолюбивый, став князем, нежелал уже никакого вече видеть. Точно также делал иего отец, тоже человек несамого легкого характера. Нословене были довольны своими князьями, ипотому непротивились даже передаче должности правителя княжества понаследству. Ониуже даже привыкли кэтому, исмирились стем, чтоих мнение княжеским домом вовнимание непринималось. Также должны были стать князьями идети Буривоя. Обэтом сам Буривой многократно говорил, хотя ругал порой замягкость Гостомысла, которого считал своим наследником. Мягкостьже Вадимира старый князь вообще вовнимание непринимал, считая, чтотому некняжить. Нотеперь, когда нет нисамого Буривоя, ниего детей мужского пола, ав том, чтоГостомысл невернется, Велибора была уверена, словене наверняка задумают провести новое вече, ивыберут нового князя. Икуда тогда деваться Велиборе ссыном, которого она вскоре должна произвести насвет? Имущества унее хватит набезбедную жизнь. Ноне хватит власти, ккоторой она всвоих мыслях уже давно привыкла. Исейчас дляэтих
женщин она уже вообще никто. Иникогда уже небудет распоряжаться их судьбами. Этимысли, отвергающие все те надежды, чтозрели вголове исердце Велиборы втечение многих лет, били ее больно. Ноона умела терпеть, ине отчаиваться. Оставалась еще слабая надежда, чтоБисения ошиблась, иГостомысл вернется домой живым издоровым. Тогда уже он будет заботиться оВелиборе иее будущем сыне Вадиме. Иеще Велибора выписала усвоих родственников вХозарии целый хозарский двор длясебя. Онабыла уверена, чтовсе случится так, какона сБисенией задумали. Инаписала письмо родственникам, отправила сторговыми людьми. Ичто теперь будет? Приедет этот хозарский двор, сосвоей стражей, которая должна была служить Велиборе, сосвоими советниками, которые должны были руководить некняжной, акнягиней. Руководить так, какэто Хозарии нужно. Обратно их отсылать? Словене хозар вгород непустят. Ине дозволят Велиборе таких держать дома. Даизачем они вообще нужны, если небыть ей княгиней? Даже если Гостомысл вернется здоровым, онауже всеравно княгиней-правительницей никогда нестанет.
        Икак раз вэто время, когда она подумала оГостомысле, снизу послышался шум многих голосов. Что-то там произошло. Может быть, обманулись вои, может быть, Вадимир жив? Илина Буривоя яд неподействовал?
        Испугав своим движением женщин, Велибора резко вскочила, ибросилась кдвери…
        Глава шестнадцатая
        Поляна перед избушкой жалтонеса Рунальда, только что полная конников, иоттого словнобы сжавшаяся вразмерах, снова стала просторной, когда сотня стрельцов Русалко разошлась поопушке леса позади избушки. Только два десятка вагров оставались рядом сосвоим воеводой, дате словене, чтодоставляли сюда Гостомысла. Гостомысл остался накрыльце рядом сРусалко, рядом скрыльцом, непокидая седла, ждал появления неизвестных всадников граф Оливье.
        - Мнекажется, наши идут, - тихо сказал Телепень, по-собачьи поворачивая голову набок.
        - Счего ты решил? - переспросил Гостомысл. - Ятак вообще никого неслышу.
        - Когда франки идут, уних броня звенит. Акогда наши идут, кольчуги шелестят, какжелезная листва. Ясотню Русалко так услышал. Исразу подумал, чтонаши.
        - Может оказаться, чтоотряд саксов, - высказал свое мнение сотник Заруба. - Уних тоже большинство кольчуги носят.
        - Недолго ждать. Скоро увидим, - сделал вывод всегда невозмутимый Русалко.
        Ждать, всамом деле, пришлось недолго. Скоро наполяне появились конные вагры, сразу, кактолько излеса выезжающие, распрямляющиеся вседлах. Вообще потакой тропе, чтовела кизбушке жалтонеса, лучше пешком идти, иконя наповоду вести. Номногие вои пренебрегали этим, ипредпочитали почти ложиться нашеи своих коней.
        Первыми наполяну выехали, каки полагается, разведчики. Двадесятка воев, готовых клюбым неожиданностям. Исразу распределились покраям тропы. Ачетверо, увидев ждущих их уизбушки, поскакали ккрыльцу. Наверное, доспехи ишлем сперьями, чтограф Оливье держал вруке, разведчиков смущали. Но,одновременно, вагры увидели своих, ипотому торопились. Атут исам жалтонес Рунальд накрыльцо вышел. Может быть, услышал приближение нового отряда, может быть, просто пришло время ему выйти. И,даже невзглянув наподъезжающих, жалтонес сделал знак рукой тем, чтодержали коней срастянутой лосиной шкурой, ираспорядился:
        - Заносите воеводу. Налавку рядом спечкой уложите. Рана наспине?
        - Да.
        - Лицом вниз положите, - ипошел всвою избушку первым, зная, чтоего приказ сейчас выполнят безоговорочно.
        Воисняли крепления шкуры сседельных лук, иаккуратно понесли Веслава. Когда они уже напорог ступили, вновьприбывшие вагры оказались укрыльца.
        - Беловук, - позвал одного изподъехавших сотник Заруба. - Тебя кнам какие спехи[34 - Спехи - духи, помогающие человеческим делам.] принесли? Тебе сейчас место вСтаргороде…
        - Моеместо там, гдемне прикажет быть княже Бравлин, - сухо отозвался сотник Беловук, немолодой княжеский разведчик, мотнув головой так, чтоего лохматые брови качнулись, какволосы. - Княже послал тебя, Заруба, сюда, ине может назад дождаться. Потому ирешил сам поехать. Именя ссобой взял, чтобы я обезопасил его путь. Атебе следовалобы поторопиться ввыполнении княжеской воли, ине заставлять Бравлина ждать сважным делом.
        Заруба почти виновато склонил голову. Ноон нехотел признавать свою вину. Заруба прибыл кизбушке, чтобы отимени Бравлина поговорить сГостомыслом, нотолько вот минуту назад впервые увидел княжича, вышедшего накрыльцо.
        - Бравлин приехал? - удивился сам Гостомысл, ипочему-то посмотрел нена выход тропы излеса, ана графа Оливье, который слушал своего толмача, итоже показывал лицом изумление. Всамом деле, появление князя Бравлина здесь, налесной поляне, несомненно несло какие-то новости. Этомогло одинаково значить ито, чтокороль Карл отступил отСтаргорода, ито, чтоСтаргород пал, аБравлин бежал изсвоей разрушенной столицы.
        Беловук княжичу неответил, только повернулся вседле, ипротянул руку, показывая.
        И,будтобы поего знаку, излеса стала выезжать кавалькада воев, всередине которой явно находился человек, которого вои охраняли, расставив вовсе стороны свои копья. Рассвело почти полностью. Ноиздали было трудно определить, чтоэто зачеловек. Однако, расстояние отизбушки долеса было нетаким уж ибольшим, искоро стало возможным узнать всередине строя крупную икрепкую фигуру князя Бравлина Второго. Сотник Заруба шагнул навстречу кавалькаде своего князя. Естественно, сотник небегом бежал, что, может быть, исоответствовалобы моменту, носталобы нарушением установившегося порядка, алошади всеравно шли быстрее, ивстретились они совсем неподалеку открыльца избушки.
        Бравлин Второй выглядел озабоченным исердитым. Подглазами немолодого князя повисли тяжелые мешки. Такое обычно бывало сним после бессонных тревожных ночей. Анынешняя ночь, каквсе понимали, просто немогла быть спокойной.
        Завидев Зарубу, Бравлин выехал изстоя всторону, иподогнал коня.
        - Здравствуй будь, княже! - сказал сотник.
        - Итебе здравия, Заруба! Яуже отчаялся тебя дождаться. Подумал, чтосгинул ты вэтом опасном пути. Может, нахищных франков нарвался… - князь бросил взгляд насидящего неподалеку вседле графа Оливье, нимало незаботясь, чтотому могут перевести его слова. - Какты выполнил мое поручение? Явижу, княжич Гостомысл уже почти вздравии. Чтоон ответил тебе?
        СамГостомысл стоял насамом краю крыльца, иприслушивался ксловам Бравлина. Ипредпочел сам ответить наего слова, хотя они ине кнему были обращены.
        - Здравствуй будь, княже. Яхочу поблагодарить тебя запомощь, оказанную мне твоими людьми. Ониподняли меня наноги только вот перед твоим приездом сюда. Итвой сотник, которого, какя понял, тыпослал комне, ещенеуспел сомной поговорить. Доэтого я лежал подпопечительством жалтонеса напечи, ине мог глаза открыть, пока жалтонес невлил мне что-то горькое врот. Этаотрава изаставила меня встать, словно я родился заново. Хотя, признаюсь, исилы уменя втеле сейчас немногим большие, чемуноворожденного. Тыхотел поговорить сомной илипросто желал узнать состояние моего здоровья?
        - Ито, идругое, княжич. Ито, идругое…
        Бравлин неодобрительно посмотрел награфа Оливье, ислегка наклонил голову вприветствии. Тотответил более приветливо. Нонеприветливость князя была откровенной, ине могла неброситься вглаза окружающим. Ибыла, наверное, вполне обоснованной сточки зрения князя. Все-таки, перед ним был враг. Причем, один изсамых известных врагов его княжества, захватчик ипоработитель. Ииначе относиться кОливье, несмотря навсе благородство графа, Бравлин просто немог. Этобылобы выше его сил.
        - Может быть, мызайдем визбушку кжалтонесу, итам поговорим? Кстати, агде сам Рунальд? Янепонимаю, почему он неспешит поприветствовать своего князя? Этонев его привычках. Онвообще-то наместе?
        - Онсейчас занят сВеславом, - объяснил Гостомысл.
        - Веслав здесь? - удивился Бравлин.
        Сотник Заруба снова выступил вперед, ипредельно коротко рассказал, чтознал, оранении Веслава ио том, почему здесь присутствует граф Оливье. Насебя инициативу рассказа сотник взял потому, чтоумел всегда говорить кратко идоступно, безлишних подробностей, итакой рассказ неотнимал много времени. Бравлин явно забеспокоился.
        - КакВеслав себя чувствует? Рана, какя понимаю, серьезная?
        - Япредлагал ему отвести его подмое честное слово кличному лекарю моего короля Карла Каролинга, - сказал граф Оливье, - новоевода отказался.
        - Анаша конница, стало быть… - князь, кажется, только сейчас понял, чемзавершилась битва уреки. - Мыпотерпели поражение?
        Выступил вперед, ивстал рядом сЗарубой сотник Берислав.
        - Янезнаю, княже, ктовзял насебя командование. Наверное, воевода Златан, нопоступила команда котступлению, инаша конница отошла.
        - Ичто, франки непреследовали наши полки? - снепониманием переспросил князь.
        - Нет, княже. Ониисами еле держались, иготовы были отступить, когда команда котступлению прозвучала изнаших рядов. Получается, чторазошлись почти миром.
        - Ачто Рунальд говорит оВеславе? - мысли князя Бравлина перебегали содного неприятного известия надругое, неменее неприятное, ион немог понять, чтодлякняжества хуже - потерпеть поражение вбою двух конных полков илипотерять накакое-то время, если ненасовсем, воеводу Веслава. Вторая потеря, кажется, виделась Бравлину более тяжелой, ипотому он проявлял беспокойство, заметное тем, ктохорошо знал князя.
        - Рунальд только головой качает, - сказал один извоинов, чтозаносил воеводу визбушку. - Ишипит приэтом позмеиному. Похоже, дело Веслава плохо.
        - Тогда увсех унас дела плохи, - сделал вывод князь Бравлин. - Ониибез того, прямо скажу, тяжелые. Апотеря такого воеводы будет длянас особенно тяжелой. Иименно поэтому вопросу я хотел стобой поговорить, княжич. Если, конечно, тысейчас всостоянии ясно мыслить ипринимать взвешенные решения…
        - Янескажу, чтомогу уже сейчас повести своих воев вбой, номыслить я могу, аза свои решения отвечать готов всегда.
        - Тогда давай отъедем ккостру, поговорим там, ируки заодно погреем. Кстати, авторой костер длячего приготовили?
        - Погребальный, княже, - сказал сотник Бобрыня.
        - Надеюсь, надля Веслава приготовлен?
        - Нет, княже. Этодлястрелецкого десятника Парвана.
        - Онпогиб? - переспросил Русалко.
        - Онсказал, каким ядом отравлена стрела, чтобыла пущена вкняжича. Сказал змеям, которые читали его мысли, ипередавали их Рунальду. Апотом умер отстраха, когда змеи смотрели ему вглаза.
        - Невсе змеи, атолько одна - Парим. Парим умеет говорить слюдьми исо мной. Онговорит глазами. Иприказал Парвану умереть. Можете забрать тело вкостер. Змеи оставилиего… Заходите визбушку, забирайте.
        Решиться зайти смогли только двое - сотник Заруба исотник Бобрыня. Ониуже встречались сэтими змеями, иблагополучно покинули избушку. Остальные змей боялись. Повремени года змеям давно уже былобы пора спать всвоих норах. Акогда змея просыпается невовремя, онавсегда чрезвычайно злая исердитая. Ипотому опасная.
        - Здрав будь, Рунальд! - сказал Бравлин.
        - Тебе тогоже желаю, княже, - проскрипел вответ «пень сбородой».
        - Скажешь мне что-нибудь проздоровье Веслава?
        - Скажу, чтопопробую оставить его вживых. Ноходить он уже никогда несможет. Унего отнялись ноги. Этовылечить невозможно даже самому лучшему лекарю короля Карла, - жалтонес отвесил почти издевательский поклон графу Оливье, который нанего неотреагировал. - Когда разрублен ствол позвоночника, человеку недано управлять ногами.
        - Значит, совсем плохи дела нашего княжества, - сделал вывод Бравлин.
        - Русалко, конямне… - распорядился Гостомысл.
        Ноконя княжичу уже подвел Телепень. Икняжич прямо скрыльца сел вседло, невзлетел вседло, какон это делал, будучи здоровым, сземли, апросто сел, бросил приглашающий взгляд накнязя Бравлина, ипоехал кгорящему возле шалаша небольшому костру, предоставив своим воям возможность позаботиться опогребении своего несостоявшегося убийцы.
        Темвременем Русалко дал знак, сидящий неподалеку вседле стрелец протрубил вберестяной рожок, идве полусотни стрельцов выехали излеса, стали стягиваться кизбушке. Нотут Телепень поднял руку, призывая всех ктишине. Исам прислушался.
        - Опять кто-то едет. Много воев. Иэто - франки. Теперь я точно говорю, этофранки. Звон доспеха совсем другой. Кольчуга шелестит, аброня звенит.
        Русалко сделал еще один знак, истрельцы вернулись насвою недавнюю позицию. Авои-вагры, прибывшие сосвоим князем, частично спешившись, выставили щиты, ивстали плотным строем, ощетинились копьями. Заих спинами встали готовые кбою конные дружинники.
        Граф Оливье подъехал ближе ккрыльцу, иобратился кРусалко.
        - Небойтесь. Пока я здесь, средивас, никто непосмеет навас напасть.
        - Необижайнас, граф, своим отношением. Мынебоимся франков. Моистрельцы только сегодня уничтожили несколько сотен твоих рыцарей уреки. Иуничтожат еще несколько сотен, если кто-то проявит кнам враждебность.
        - Сотня уничтожила несколько сотен! - усмехнулся снедоверием Оливье.
        - Будь уверен, граф, ия готов отвечать засвои слова… Нетолько ты смаркграфом Хроутландом умеешь драться счисленно превосходящим противником. Мыстаким часто сталкивались. Только мы всегда остались невредимыми, идаже вплен ниразу непопали. Ина длину копья ксебе никого неподпускали, неговоря уже промечной удар. Вэтом итвои соотечественники уже имели возможность убедиться.
        Должно быть, Оливье было неприятно слышать такие речи. Еслибы речь сотника стрельцов касалась его одного, граф неудостоилбы такое высказывание вниманием. Ктотакой этот говоривший - просто молодой славянский сотник. Даже нерыцарь. Но,вданном случае, речь зашла ио королевском племяннике маркграфе Хроутланде. Иэто Оливье задевало больно.
        - Что-то я невидел такого значительного перевеса нанашей стороне вовремя сражения. Ивашей особой доблести незаметил.
        - Атвой засадный полк нанашем правом фланге? Илиты совсем забыл пронего? Мыуничтожили его дотого, какрыцари смогли доскакать донас. Этобыло похоже набой упереправы, когда мы перебили франкских рыцарей. Исейчас, если франки поднимут оружие, ихждет такаяже участь.
        Всловах сотника была правда, ане хвастовство, играф Оливье, какчеловек всегда стремящийся быть справедливым, признал это. Оннезнал, чтослучилось сего засадным полком, нознал, чтопроизошло упереправы. Стрельцы там показали свою силу. Темнеменее, уступать этому славянину нехотелось.
        - Нотыже невагр. Здесь воюют вагры ифранки. Чтотебе доэтой войны? - всеже спросил Оливье, вообще посчитавший, чтословесная перепалка спростым сотником просто унижаетего, иперестав спорить. Сильнейшего всегда определяют неслова, анастоящий кровавый бой.
        - Здесь находится мой княжич. Этопервое иглавное. Иего мы будем защищать всегда иот всех, сколькобы врагов перед нами нибыло, - сказал Русалко. - Здесьже находится наш друг князь Бравлин, оказавший нам гостеприимство. Если тебя кто-то примет всвоем доме, граф, иокажет тебе помощь, когда ты вбедственном положении, ана дом внезапно нападут враги… Разве ты небудешь защищать хозяина этого дома?
        - Тыправ, сотник. Твое понимание ситуации достойно уважения, амой вопрос неуместен ипопросту лишен корректности. Ноя еще раз повторяю, чтопримне ниодин полк непосмеет напасть навас. Яимею вкоролевской армии соответствующий авторитет. Я - пэр королевства франков, член большого ималого королевских советов. Икороль Карл всегда относится комне сбольшой любовью.
        Русалко ине собирался возражать против этого. Ноу него были свои привычки.
        - Яверю твоему слову итвоему авторитету, граф Оливье. Янеровня тебе, Имои слова длятебя значат, наверное, мало, нохочу сказать, чтоуважаю честных иблагородных врагов неменьше, чемдрузей. Однако всеже предпочту позаботиться обезопасности князя икняжича сам. Этомое дело, которое мне поручили, ия его обязан выполнять сполной ответственностью. Неприми мои действия занедоверие ктвоему слову. Этопросто моя обязанность.
        Граф Оливье только пожал плечами. Обязанность всегда есть обязанность.
        Между тем князь Бравлин помог спуститься сседла еще слабому физически княжичу Гостомыслу, иони присели рядом настволе упавшего дерева подругую сторону костра. Бравлин протянул руки когню, ипошевелил пальцами, согревая их вэто несамое теплое утро. Обоим им было видно приготовления кбою, чтопроизвели вои перед избушкой жалтонеса Рунальда, нони тот, нидругой непоспешили кстрою хотябы длятого, чтобы узнать, чемэти приготовления вызваны. Видимо, разговор они начали дотого, какдобрались докостра, разговор был достаточно серьезным, иони нежелали прерыватьего, иотвлекаться начто-то приходящее состороны. Покрайней мере, отвлекаться допоследнего момента, когда их присутствие станет необходимостью. Итолько три десятка конных воев-вагров отделилось отобщего строя пораспоряжению сотника Зарубы, ивстали позади князя икняжича нарасстоянии тридцати шагов, чтобы итихий разговор неслышать, изагородить собой Бравлина иГостомысла отвозможного появления врагов.
        Авраги появились уже вскоре…

* * *
        Франки выходили излеса сразу, безразведки, непроявляя осторожности, иочень, кажется, торопились. Избыло около пяти сотен, изних только две сотни рыцарской конницы, аостальные были пехотинцами. Увидел перед избушкой жалтонеса Рунальда сомкнутый строй вагров, сначала остановились, потом, видимо, прозвучала команда, ифранки рассыпались повсей ширине поляны. Граф Оливье сразу заметил ошибку, которую допустил командир отряда. Желая охватить фланги вагров, онтак растянул свой пеший строй, чтодаже передовая линия оказалась слишком тонкой ислабой, ивагры вслучае боестолкновения свободно разрезалибы войско франков нанесколько частей, имоглибы, таким образом, уничтожать противника почастям. Окруженными оказалисьбы невагры, асами франки, причем, окруженными невсе полностью, атолько небольшими группами. Правда, позади центральной линии пехотинцев стояла рыцарская конница, способная, попредставлению графа, смести строй противника илихотябы разорватьего. Ноэтот разрыв былбы ваграм наруку. Онибы пропустили рыцарей всередину своих рядов, имоглибы уничтожать там, втолчее итесноте, гдеконница неимелабы простора
длякопейного удара. Кроме того, если стрелецкий сотник говорил правду, егострельцы смогут уничтожить большую часть рыцарской конницы еще достолкновения сваграми.
        Вагров вместе сословенами было ненамного меньше, ирезультат боя, еслибы бой состоялся, оказалсябы непредсказуемым. Нограф пообещал сотнику Русалко своим авторитетом остановить любой полк франков. И,чтобы непрослыть бахвалом ихвастуном, граф выехал вперед перед строем славян, иподнял руку сразвернутой ладонью. Свой шлем Оливье по-прежнему держал насогнутой левой руке, показывая, чтоон участия нив какой схватке принимать ненамерен. Идаже меч свой неподдерживал рукой, которая держала шлем. Ивесь вид графа Оливье говорил отом, чтоон неимеет никаких воинственных намерений. Ноэтот вид, конечноже, искусственно принятый графом, предназначался нестолько дляславян, сколько дляего готовых кбою соотечественников.
        Состороны отряда франков навстречу графу выехал рыцарь сбелыми перьями нашлеме. Ношлем рыцарь сголовы неснял, хотя иподнял решетчатое забрало. Оказавшись ближе, Оливье узнал врыцаре одного изновых любимцев короля Карла молодого графа де Брюера, хорошего музыканта ипоэта, новесьма посредственного полководца, очем говорило даже нынешнее построение отряда. СамОливье был когда-то дружен состаршим графом де Брюером, отцом нынешнего графа, нотот погиб еще год назад вбитве свосставшими лангобардами. Иуправление графством король доверил сыну, тогда еще виконту де Брюеру, сохранив заним титул отца[35 - Вовремена правления Карла Каролинга титул графа небыл наследственным, идавался правителю определенной провинции, графства. Наследственным графский титул станет только вовремена правления внуков Карла. Наследственнымиже вте времена считались титулы барона, герцога ипринца (князя). Хотя земли, принадлежащие принцу, назывались герцогством.].
        - Ярад встретить тебя здесь, доблестный граф, - сказал Оливье, неслезая сседла.
        Наверное, встретить здесь именно этот отряд - было самой большой неудачей дляОливье. Граф де Брюер был тем человеком, который может непожелать выслушивать советы Оливье.
        ДеБрюер тоже седло непокинул. Оливье ираньше слышал, какэтот молодой граф высказывался осамом Оливье нелицеприятно. Видимо, онревновал опытного воина ккоролевским милостям ипросто ккоролевскому вниманию. Правда, внимание это было особенным изаметным всем, когда граф Оливье три споловиной года назад вернулся изсарацинского плена. Тогда вниманием его баловали исам монарх, ивсе придворные. Новремя прошло, страсти поутихли, ик прославленному рыцарю все стали относиться ровнее. Втом числе, исам король Карл. Приэтом сам Оливье воспринимал такие вещи достаточно хладнокровно. Нокаждый новый фаворит короля видел вфаворите недавнем угрозу своему влиянию намонарха. Этим, скорее всего, ибыло вызвано неприязненное отношение да Брюера кОливье.
        - Ятоже рад неожиданной встрече, - ответил де Брюер. - И,признаться, никак неожидал застать тебя вэтой компании.
        - Акак ты сюда попал сосвоим полком? - поинтересовался Оливье.
        - Всепросто. Меня послал наш король впогоню засбежавшим изСтаргорода князем Бравлином, иприказал захватитьего. Чтоя инамерен сейчас сделать.
        - Ая попрошу тебя, доблестный граф, отказаться отэтих планов. Ноя вообще нев курсе событий последнего времени. Чтопроизошло вСтаргороде?
        - Мысовторой атаки разрушили стенобитными машинами привратные башни исами ворота, илегко ворвались вгород. Защитников было слишком мало. Бравлин изгорода бежал. Король отдал натри дня город воинам, участвующим вприступе, аменя вот отправил впогоню закнязем. Подороге я встретил небольшой отряд изтвоего полка, которыйты, граф, оставил безкомандования понепонятной причине. Яприсоединил их ксвоим рыцарям, чтобы они помогли мне выполнить волю Карла. Ноты, какя понимаю, желаешь сам воспротивиться королевской воле, именя склоняешь ктомуже?
        - Просто я дал слово ваграм исловенам, чтофранки, если подойдут, небудут их атаковать. Король всегда суважением относится кслову любого рыцаря, нетолько кмоему слову, ипозволилбы тебе уйти безсхватки…
        - Король наш далеко. Ия неимею возможности спроситьего. А,если я неимею такой возможности, ябуду выполнять его волю, которую он высказал мне лично. Кроме того, янедавал слова этим славянам.
        Граф Оливье потяжелел взглядом, иде Брюеру трудно было его взгляд выдержать. Новый фаворит короля даже отвернулся, якобы, чтобы посмотреть, насколько развернулся его строй.
        - Сегодня один измоих бойцов, якобы желая спасти меня, тяжело ранил воина-вагра, скоторым я дрался. Тотбоец уже однажды спасал мне жизнь. Темнеменее, янаказалего. Тыеще неслышал проэто?
        - Нет, граф, неслышал. Чтоты сним сделал?
        - Яотрубил своему спасителю голову.
        - Янемогу этого одобрить. Жизнью королевских солдат вправе распоряжаться только король. Этомое твердое мнение.
        - Этот солдат спас мне жизнь, нолишил меня чести, запятнав ее предательским ударом…
        - Ик чему ты это рассказываешьмне? - непонял де Брюер.
        - Онзапятнал мою честь. Илишился головы. Тытоже хочешь лишить меня чести. Тыневоспринимаешь всерьез слово рыцаря…
        ДеБрюер, выслушав иосознав угрозу, побледнел.
        - Ятолько выполняю волю короля.
        - Хорошо. Выполняй. Но,когда закончится бой, иесли ты останешься жив, япопытаюсь свою честь себе вернуть. Будь готов ксхватке, граф…
        - Тымне угрожаешь?
        - Ятебя предупреждаю.
        - Значит, тыстал предателем короля иинтересов своего народа, граф Оливье!
        - Говори, чтохочешь. Тебе говорить осталось недолго. Безголовы люди обычно молчат.
        - Ладно… Только я неслишком боюсь твоих угроз. Запомни это.
        Темнеменее, деБрюер торопливо развернул коня, чтобы вовремя дать ему шпоры, если граф пожелает принять какие-то меры сразу. НоОливье тоже развернул своего коня, иуже быстро поскакал крядам вагров, куда только что подъехали князь Бравлин Второй скняжичем Гостомыслом. Обавстали накрыльце избушки рядом сРусалко исотником Зарубой. Туда подъехал играф Оливье.
        - Извини, князь, янепоинтересовался утебя судьбой твоей столицы.
        - УСтаргорода уже нет судьбы. Город горит, ина этом месте уже никогда, думаю, невозродится. Покрайней мере, примне. Люди, ктосмог, покинулиего. Вынужден был покинуть его ия.
        - Да,я только что узнал обэтом отграфа де Брюера, посланного затобой впогоню королем Карлом Каролингом. Япытался отговорить графа отатаки, рассчитывая насвой военный ирыцарский авторитет, номне это неудалось.
        - Ичто ты хочешь отнас, граф? - спросил Гостомысл. - Тыхочешь нашего согласия натвое участие внападении наотряд сопровождения князя Бравлина? Да,это хороший вариант дляспасения чести. Ато мне тут сотник Русалко только что сообщил, будто ты дал слово, чтофранки ненападут нанас.
        - Нет. Янепрошу такого, - спокойно ответил Оливье, будтобы незамечая резких слов, высказанных всвой адрес едва-едва вставшим наноги княжичем. - Ноя пообещал графу де Брюеру, который незахотел дать мне возможности сохранить свое слово, отрубить ему голову после этого боя, чембы он незакончился.
        - Твой король неодобрилбы твоих действий, - сказал Бравлин. - Яслышал, деБрюер унего вбольшом почете.
        - Нашкороль уважает рыцарскую честь, ине осудит меня. Имногие рыцари двора будут мне благодарны, потому что де Брюер постоянно клевещет то наодного, тонадругого. Онбыл плохим рыцарем, хотя, кажется, славится, какмечник. Нодаже хороший мечник безчести неможет быть достойным рыцарем. Иного иждать трудно отстихотворца имузыканта. Согласно нашей вере вБога, сияющий ангел Люцифер[36 - ИмяЛюцифер переводится, каксияющий.] был когда-то музыкантом приГосподе. Ноиграть ту музыку, которую любил Господь, Люцифер нехотел, онсоздавал свою какофонию. Апотом вообще возомнил, чтоможет иумеетвсе, чтоможет иумеет Бог, идаже лучше ибольше. Таксияющий превратился впадшего ангела, музыкант превратился вДьявола. Ялично извсех музыкальных инструментов выбираю только рыцарский рог, дающий сигнал кбою. Всеостальное - ложь, обманывающая слух, итщета, обманывающая ожидания.
        - Мнетрудно стобой согласиться, - возразил Бравлин, который сам был внекоторой степени поэтом имузыкантом. - Носейчас невремя дляотвлеченных философских дискуссий. Полк франков готовится кбою.
        - Ноты, граф, строишь планы такие, будто этот отряд франков обязательно уничтожитнас, - сусмешкой сказал слабосильный еще Гостомысл, теперь уже безстеснения открывая свое знание франкского языка. - Длятебя это, наверное, выглядит странно, номы неможем сэтим смириться. Идаже неможем пообещать тебе, чтограф де Брюер доживет доконца этого маленького сражения. Кстати, онивсерьез готовятся катаке. Пехота перестраивается, чтобы пропустить рыцарей. Русалко! Дайсигнал готовности. Почетыре стрелы…
        Русалко дал отмашку стрельцу сберестяным рожком, который стоял рядом, ихорошо слышал слова княжича, стрелец протрубил особый сигнал, асам сотник неудержался, ипосмотрел награфа Оливье снекоторой долей торжества, обещая доказать тому силу славянских стрельцов, вкоторую граф так нехотел верить…
        Глава семнадцатая
        - Онумер, княже… - сказал сухо ипечально волхв. - Прикажи готовить погребальный костер. Глашатный Сташко допоследнего издыхания был верным тебе человеком. Онвсвоей верности пережил твоего деда итвоего отца. Достойно служил трем князьям верой иправдой. Таких сейчас немного встретишь. Проводить его нужно будет спочестями.
        Годослав стоял перед распахнутыми двойными дверьми, украшенными затейливой резьбой израстительного симметричного орнамента. Заего спиной затаил дыхание, непонимая, чтопроисходит, посланец князя Бравлина мудрый тысяцкий князь Куденя. После того, кактри споловиной года назад князь-воевода Дражко вместе скнягиней Рогнельдой разгромил боярский мятеж, княжество бодричей, казалось, жило вспокойной уверенности ибезмятежности, ивне обычных интриг, происходящих внутри любого княжества. Этобыло впечатление отвзгляда состороны. Правда, вкняжестве вагров тоже было давно уже спокойно, ивласть Бравлина Второго выглядела непоколебимой среди вагров, хотя вгоды молодости Бравлина тому пришлось подавить несколько мятежей знати, тяготеющей содной стороны кданам, сдругой сзакатным соседям, часто неблизким. Ипоэтому, темболее, удивлялся тысяцкий, столкнувшись стаким кровавым убийством прямо укняжеских дверей Годослава.
        - Работай, Ставр! - сурово приказал Дражко. - Тылучше меня знаешь, кактворить сыск.
        Волхв медленно выпрямился, нок двери пошел быстро, хотя состороны его походка казалась совершенно обыденной. Просто необычайно длинные ноги Ставра совершали один шаг там, гделюбому нормальному человеку требовалось совершить три. Ипотому двигался он быстрее, чемкто-то другой.
        Едва Ставр скрылся задальней дверью коридора, закрыв ее засобой также неслышно, каки открывал, князь-воевода резко повернулся кГодославу, исказал, неочень стесняясь тысяцкого Куденю, представляющего соседнее государство, ине опасаясь того, чтостранные события станут обсуждаемыми соседями, чтовообще-то само посебе бывает обычно неприятно…
        - Ой,княже, ненравится мне что-то унас вкняжестве, ой, ненравится… Завремя моего отсутствия многое здесь кардинально изменилось. Словно цвет неба стал иным. Такизменилось, чтонезнаешь, чего завтра ждать. Чего сегодня вечером ждать - незнаешь! Наменя готовят покушение, намой дом нападают. Этоеще ладно, хотя я тоже непоследний человек среди приближенных ктебе людей. Нокогда убивают верных князю служителей прямо вкняжеском доме, этоуже становится похожим напорядки двора твоего кузена конунга Готфрида[37 - Конунг Готфрид - конунг Готфрид захватил верховную власть вДании, ипровозгласил себя королем, хотя поевропейским обычаям того времени королевский титул подлежал утверждению Римским папой, аДания была языческой страной, следовательно, крешениям папского престола относилась равнодушно. НоГотфрид всвоем стремлении квласти был неодинок. Точно также, вслед заним, конунг Трюгвассен провозгласил себя королем Норвегии, аШвецией давно уже правил то самопровозглашенный королевский дом Етландов, тотакойже самопровозглашенный соперничающий королевский дом Свеаландов, которые тоже непризнавали нихристианской
религии, новласти Римского папы. Двор датского короля Готфрида прославился политическими убийствами иотравлениями наиболее знатных ивлиятельных людей, способных поправу соперничать сГотфридом завласть.]. Лично мне такое положение вещей совсем непо нутру, княже. Надо срочно принимать меры, инаводить порядок. Жесткие меры! Беспощадные! Чтобы другим неповадно стало. Иначе распустятсявсе. Тогда беда закаждым углом сидеть будет. Ау нас бед ибез того хватает.
        - Да,мне это тоже ненравится, - сказал Годослав, склонив густую гриву своих светлых изаметно вьющихся волос. - Имеры придется принимать срочные ивесьма жесткие, какты верно заметил. Нодавай дождемся сначала Ставра. Чтоон скажет. Япока даже непредполагаю, против кого нам следует предпринимать меры. Вернемся вприемный зал, уважаемый Куденя, изакончим наш разговор.
        - Может быть, стоит говорить здесь? - предложил князь-воевода. - Здесь, покрайней мере, видно вдве стороны, издесь никто неподслушает.
        - Нетуж! Никто незаставит меня вмоем собственном доме, всего-то из-за боязни шпионов, нарушать приличия вприеме послов уважаемого мной соседа игосударя. Ябы попросил тебя, Дражко, кликнуть стражу, ипоставить удвери часового, который незапустит кнам никого, кроме Ставра, ине позволит никому подслушивать поддверью. Амы пока суважаемым послом, чтобы небеседовать безтебя, отведаем нашего меда. Язнаю, чтоввашем княжестве меду предпочитают пиво. Наверное, наваших обычаях сказывается влияние соседей-саксов, аони известные «пивные бочки». Насссаксами все-таки река разделяет, ау вас граница сухопутная. Ивлияние посуху легко квам приходит. Нопивом посол будет угощать меня, когда я приеду вСтаргород. Аздесь я предпочту угостить его нашим медом[38 - Хмельной мед вславянских землях делался исключительно издомашнего меда, хотя бортничество - собирание меда диких пчел - уславян того времени было распространено гораздо шире, чемпасечничество - разведение пчел вульях напасеках.]. Онунас знаменит навсю Европу. Даже король Карл заказывал уменя несколько бочонков длясвоего двора, и, помнится, хотел отправить что-то
вподарок кодвору Римского папы.
        Дражко, согласно кивнул, качнув усами, какптица размашистыми крыльями, и, топая, каквсякий военный, поспешил застражником. Годослав незакрыл дверь, иувидел, какнесколько стражников вошли вкоридор дотого, каккнязь-воевода успел выйти занаружные двери. Должно быть, изприслал Ставр. И,судя поозабоченным серьезным лицам, стражники уже знали ослучившемся. Дражко, остановившись, отдал несколько конкретных распоряжений, словно разделил между стражниками обязанности. После чего двое изпришедших сразу подняли глашатного наруки, ипонесли тело старика квыходу. Ещетрое остались удверей, загородив собой итяжелыми бердышами весь проход. Но,прежде, чемкнязь-воевода вернулся впарадный зал, снова открылась дальняя дверь, итеперь вошел Ставр. Вэтот раз было деже заметно, чтоволхв спешил, хотя обычно он всегда выглядел неторопливым. Сейчас даже его широкий шаг стал быстрым, стремительным, и, какказалось, чуть несеменящим, хотя семенить стакими длинными ногами было сложно. Дражко дождался волхва, пропустил мимо себя, итутже, сказав что-то строгое стражникам, закрыл дверь изнутри.
        Волхв Ставр начал говорить, только когда князь-воевода приблизился кГодославу иКудене, итоже, какони, взял вруки большую берестяную кружку смедом. Волхв хмельной мед непил никогда, ипотому князь, хорошо знающий привычки Ставра, даже непредлагалему. Отволнения укнязя-воеводы, наверное, вглотке пересохло, икружка оказалась пустой, кактолько он опрокинулее. Зная привычки кузена, Годослав своей рукой снова наполнил кружку. Иво второй раз она опорожнилась также стремительно. Итолько третью, снова наполненную князем, Дражко просто поставил себе наколено, когда сел вкресло, ирукой придержал, чтобы непролить.
        - Ставр… - требовательно сказал Годослав.
        Волхв понимал, чтоотнего требуется.
        - Времени мало прошло, княже, чтобы что-то узнать. Яуспел только опросить стражу ипоговорил сдесятником стражи Углешей. Идал своим людям поручения. Какчто-то узнают, придут сюда сдокладом. Стражников я предупредил. Извини, княже, чтоони допустят сюда моих людей. Срочность того требует.
        - Этонормально, Ставр. Что-то ты успел всеже узнать?
        - Изтех новых стражников… Один человек пропал. Водворце его недавно видели. Ноникто невидел, чтобы он выходил. Впоследний раз его видели водворе. Могпросто через забор перебраться, иубежать.
        - Разве через наш частокол легко перебраться? - поинтересовался Годослав.
        - Сулицы перебраться невозможно безлестницы. Новесь частокол подприсмотром угловой стражи. Аизнутри наружу - просто. Нужно только забраться накрышу какого-нибудь строения, выбрать момент, когда стражник споста будет смотреть вдругую сторону илиза угол зайдет, спрыгнуть, исразу убежать вближайшую улицу. Пять шагов преодолеть недолго… Этовсе сделать несложно.
        - Да. Наверное, - согласился князь. - Ичто это зачеловек пропал?
        - Сотника стражи Белояра сейчас нет водворце. Онсвоих людей знает лучше всех. Больше спросить нес кого. Есть еще десятник Углеша, который говорит, чтосотнику Белояру навязал этого стражника аббат Феофан, когда набирали новых людей. Пропавшего зовут Тихорад. Онбодрич, нохристианин. Раньше унас встраже небыло христиан. Даих ив городе немного. НоФеофан сказал сотнику Белояру, чтокнязь согласился взять наслужбу этого человека. ТакБелояр Углеше говорил. Обманул аббат?
        Годослав наморщил высокий лоб.
        - Феофан необманул, хотя действовал как-то скользко. Да,помню, давно был разговор. Наверное, сполгода тому как. Аббат обратился комне, чтобы я взял наслужбу всвой дом какого-то христианина избодричей, время отвремени помогающего Феофану нацерковной службе. Немонаха, апростого горожанина. Семейный человек неможет стать монахом. Якобы, этопросьба самого короля Карла Каролинга, переданная через Феофана. Ядаже, помню, сказал, чтоневозражаю против королевской просьбы. Ноконкретно нио какой службе мы тогда недоговорились. Идаже имя человека непрозвучало. Я,говоря честно, подразумевал что-нибудь вроде должности конюха илиуборщика водворе. Значит, аббат подсунул Тихорада вдворцовую стражу. Игде сейчас этот человек?
        Ставр кивнул, подтверждая слова Годослава, истал выкладывать, чтоему удалось узнать затакое короткое время:
        - Наслужбе он был вчера. Сегодня отдыхает. Стражникам незапрещается покидать Дворец Сокола, если они незаняты наслужбе. Убольшинства вгороде жены идети. Янемогу сточностью сказать, этотли человек убил Сташко, поскольку невидел убийцу, ине видел, каквсе происходило. Ятолько послал своих людей найти этого стражника вего городском доме. Если он дома, егоприведут, ибудем сним разговаривать. Ятолько попрошу тебя, княже, недопускать доразговора встречи стражника саббатом Феофаном. Если аббат прибредет, пусть посидит внизу вобнимку сосвоим реликтарием.
        - Агде сейчас сам Феофан?
        - Должен быть усебя вмонастыре. Если там, то, наверное, каквсегда, скучает. Иест один завсю несуществующую монашескую братию. Посписку, который он послал королю, унего сорок два монаха. Вдействительности, онсумел заманить ксебе только восемь человек, нотрое вскоре стены монастыря покинули, ивернулись внаши храмы. Даеще самого Феофана обсмеяли, сказали, чторазницы невидят вВере, значит, инет причин старое предавать. Карл посылает денежное довольствие монастырю. Чтобы аббат смог прокормить свои сорок монахов. Этих денег Феофану хватает, чтобы набить свое брюха подзавязку. Замонастырем сейчас тоже мои люди присматривают. Наслучай, если наш стражник туда побежит прятаться. Тогда его и…
        Договорить Ставру непозволил стук вдверь Стучал, видимо, стражник своим тяжелым бердышем, потому что дверь тутже открылась, и, неслишком робея вкняжеском Дворце, вошел человек небольшого роста, остролицый ихуденький, нов руках учеловека небыло ничего такого, чемон могбы постучать вдверь так громко. Ивообще громкие звуки были, видимо, сэтим человеком несовместимы, поскольку даже скользящих шагов его слышно небыло.
        - Сфирка… - узнал вошедшего князь-воевода. - Давненько я тебя уже невидел. Заходи.
        Сфирка был одним излучших разведчиков вподчинении Ставра, иему часто приходилось встречаться сДражко, идаже несколько раз ссамим князем Годославом, которому необходимо было докладывать самые срочные иважные вести, когда водворце небыло ниСтавра, ниДражко. Атакое случалось нередко.
        - Узнал что-то? - спросил Годослав.
        - Сфирка безвестей неявляется, княже, - сказал волхв. - Говори, Сфирка…
        - Мынезастали Тихорада дома. НоГодион, аон никогда иничего нестесняется, начал дома унего искать, ивещи перерывать, инашел спрятанный подкорзину стряпьем кафтан сокровавленным рукавом. Кровь свежая. Годион кафтан захватил ссобой.
        - Ачто домашние? Жена Тихорада… Разрешила искать? - поинтересовался князь-воевода.
        - Какже. Женщины Рарога неробкого племени. Попыталась криком наших людей запугать. Хотела соседей позвать. НоДалимил-плеточник своим бичом один раз ее пониже спины огрел, сразу замолчала. Атут икафтан нашелся. После этого женщина испугалась, чтоее всообщничестве убийце обвинять, иуткнулась.
        - Ичто дальше? - спросил князь-воевода.
        - Апотом нам сказали, чтоТихорад вмонастырь заходил.
        - Надеюсь, Далимил небил аббата пониже спины? - спросил Годослав. - Король простил Ставру удар посохом полбу Феофана, нотогда Феофан был простым пьяницей-монахом. Сейчас унего иное положение. Карл может обидеться.
        - Далимил непостеснялсябы. Ноон неуспел, княже. Намсообщили, чтораньше, чеммы смогли все ворота монастыря взять подконтроль, Тихорад покинул монастырь верхом, апотом ииз города выехал. Исразу погнал лошадь всторону переправы вкняжестве вагров. Заним, конечно, погнались. Ноя сомневаюсь, чтодогонят. Если только лошадь Тихорада ногу несломает. Ятак думаю, чтоэтот стражник подслушал важный разговор, ипо требованию аббата Феофана поскакал докладывать Карлу.
        Годослав нахмурился, ипосмотрел натысяцкого князя Куденю, проверяя его реакцию насообщение разведчика. Тотголову опустил, понимая, чтослучай этот всостоянии отобрать унего успех впереговорах, потому что жестко против воли Карла, отстаивая частично свои интересы, нобольше интересы невсегда дружественных соседей, Годослав выступить еще неготов. Онготов только нанебольшие шажки, похожие нанедоразумения, которые возможно устранить простым разговором между государем франков икнязем бодричей илидаже встречей послов. Обэтом еще сам князь Бравлин своему послу накануне говорил.
        - Извсего сказанного можно сделать вывод, - серьезно ипочти торжественно сказал князь-воевода Дражко, - что аббат Феофан послан кнам вкняжество нетолько вкачестве проповедника христианства, нои вкачестве шпиона. Ипри этом развращает наших соплеменников, втягивая их всвои делишки.
        - Всеобстоит именно так, - согласился Годослав. - Язнаю, чтоон еженедельно отсылает донесения Карлу, ираз вмесяц королевскому дядюшке месье Бернару. УКарла иу Бернара укаждого собственная разведка, хотя разведчики уних часто одни итеже. Явот только сомневаюсь, чтодонесения кодному повторяют донесения кдругому. Аббат человек достаточно хитрый, ипонимает кто ичто хочет отнего услышать. Иименно это сообщает. Приэтом мне достаточно трудно изгнать Феофана изкняжества. Покрайней мере, раньше было сложно, хотя сейчас, если личность убийцы подтвердится, этоможно будет сделать легче. Ия надеюсь, чтоСтавр поможет мне вэтом. Необходимо будет собрать абсолютно доказательные факты, чтобы представить их королю. Ас Феофаном мы разберемся сами. Ноэто вопрос нестоль отдаленного, однако, будущего. Асейчас нам предстоит решить вопрос более насущный. Незряже кнам пожаловал князь Куденя. Сфирка, тысвободен, продолжай порученное тебе дело.
        Разведчик приложил руку кгруди, сдостоинством поклонился князю, пятиться, какделают это бояре-советники, нестал, апросто повернулся, ивышел. Дверь заСфиркой закрылась безскрипа ибез стука, ноплотно. Ставр, подумав недолго, вдруг заспешил засвоим человеком, словно хотел что-то ему напомнить.
        - Итак, мызакончили натом, чтокнязь Бравлин сделал нам предложение овоссоздании бодричского союза племен, - сказал Годослав, нолицо его уже несияло прежним энтузиазмом, какв момент, когда князь Куденя впервые сказал ему опредложении Бравлина.
        - Да,княже, - склонил голову тысяцкий. - Ноу нас слишком мало времени, чтобы обговаривать здесь все тонкости договора. Войска Карла уже выступили всторону Старгорода. Втакое время, какты сам, должно быть, понимаешь, мойкнязь Бравлин Второй неможет оставить город даже наодни сутки. Ипотому он просит тебя приехать кнему. Бравлин уже подготовит текст договора. Вытекст обсудите, подпишите, искрепите его своими печатями. Карл, возможно, ужеподойдет ктому времени кстенам Старгорода. Иостановить его своим влиянием сможешь толькоты, княже. Влиянием иеще вопросом отом, покакой причине король франков пытается завоевать земли своего вассала…
        - Да. Япоеду кБравлину, - согласился, исразу принял решение князь Годослав.
        - Япоеду стобой, - сказал Дражко. - Пусть нетакое влияние, какты, нои я наКарла имею. Ибуду теле полезен.
        - Нет, брат. Япоеду один. Если невозражаешь, сопровождать меня будет Ставр сосвоими людьми, иотряд стражи. Укнязя Кудени тоже ссобой отряд стражи. Этого нам хватит. Аты должен отвезти Войномира вАркону. Этодело тоже нетерпит отлагательств. Ставр говорил, чтотам много вопросов. ВАрконе слишком много горячих голов, которые считают, чтосмогут прожить одни, безкняжества бодричей. Если Войномир приедет безтебя просто смоим указом, егопримут нетак, какс тобой. Рарогчане люди сложные, исами, порой, всвоей вольности путаются. Ау тебя там авторитет неменьше, чемздесь. Где, кстати, Войномир?
        - Пишет письмо, чтобы отправить сгонцом ксвоему доверенному воеводе. Тотприведет ссобой полк, накоторый Войномир может положиться. Ладно. Какон отправит гонца, мысразу ипоедем. Гонца ему обещал выделить Ставр. Настоящего рарогчанина, надежного иверного.
        - Хорошо. Удачи, Дражко, тебе имоему племяннику. Недавай его никому вобиду.
        - Онсам, судя пословам Гостомысла, себя вобиду никому недаст…
        - Да,князь Куденя, чтотам увас слышно проздоровье княжича Гостомысла? - спросил Годослав. - Егозабрал ссобой Веслав…
        - Язнаю эту историю счужих слов, - сказал тысяцкий. - Княжич был ранен отравленной стрелой. Егоотвезли кжалтонеса Рунальду. Есть внаших землях такой лекарь состранностями. Говорят, онвсегда носит запазухой несколько страшно ядовитых змей, которые его нетрогают, нослужатему, каксобаки. Смогли жалтонес помочь, янезнаю. Но,думаю, если несмогбы, ислучись что сГостомыслом, князю Бравлину сразу доложилибы. Изэтого я могу сделать только логический вывод, чтоГостомыслу полегчало, ижалтонес поставит его наноги. Других вестей уменя нет. Ясам скняжичем незнаком, ипотому специально его делами неинтересовался. Думаю, когда мы приедем, вести уже будет вСтаргороде, если там небудет самого Гостомысла.
        - Главное, чтобы вы незастали вСтаргороде короля Карла, - сказал князь-воевода.
        Нокого они могут застать встолице Вагрии сейчас предположить никто небрался…

* * *
        Отпустив князя Куденю отдохнуть перед обратной дорогой вотведенной ему комнате, Годослав задумался, каки каким образом ему объявиться перед королем так, чтобы Карл остался доволен встречей. Вдворцовом коридоре навстречу князю попался видящий отрок Власко, который словно специально Годослава дожидался, иловил его взгляд.
        - Тычто-то хочешь сказать, Власко?
        - Да,княже. Прости меня. Ябезтвоей просьбы смотрел вводу. Нехорошо вмешиваться вчужие дела, ноя просто хотел понять твои заботы, ипомочь тебе, если смогу.
        - Тывсегда давал хорошие советы. Чтоты посоветуешь мне вэтот раз?
        - Поезжай кКарлу Каролингу. Нодолго унего вгостях неоставайся. Наследующий день возвращайся.
        - Да. Яисам решил поехать ккоролю, - сказал Годослав.
        - Сейчас король натебя сердит. Иты должен размягчить его сердце, княже.
        - Как?
        - Сделай ему подарок.
        - Чтоя могу подарить пресыщенному королю! - даже сгоречью ответил князь. - Яуже думал обэтом. УКарла естьвсе, чтоон хочет.
        - Унего нет собак, которых привезли тебе сРуяна. Аон очень хочет иметь таких.
        - Собак?
        - Да. Карл - заядлый охотник.
        Годослав вспомнил, чтонапиру, устроенном королем после окончания Хаммабургского турнира, перед столами вертелась целая свора свирепых королевских волкодавов. Да,король слыл заядлым охотником, икнязь знал это. Ноего волкодавы, хотя были икрупными, всеже являлись простыми пиренейскими пастушьими собаками, и, какГодослав прекрасно понимал, нешли нив какое сравнение сирландскими волкодавами, привезенными сРуяна. Князь сам успел только мельком глянуть наэтих статных громадных животных, самых крупных представителей собачьей породы, когда прибыл всвой Дворец сохоты, и, перед встречей скнязем Куденей, заглянул накороткое время насвою псарню. Собак какраз только-только привезли.
        - Спасибо, Власко. Ятак исделаю…
        - Спрашивай меня чаще, княже. Ясмогу тебе вомногом быть полезным.
        - Договорились.
        Годослав вернулся взал дляприемов, некоторое время взадумчивости просидел молча, потом постучал поподлокотнику своего кресла. Этобыло известным сигналом. Открылась дверь, ивошел стражник.
        - Гдесейчас лесной смотритель?
        - Вратко, княже?
        - Унас только один лесной смотритель. Вратко. Невиделего?
        - Онбыл увходных дверей. Разговаривал сбоярами.
        - Ачто, бояр много внизу?
        - Какс охоты вернулись, такине расходятся. Говорят, ждут, когдаты, княже, позовешь. Знают пропосла. Обсуждают, зачем посол пожаловал.
        - Позови Вратко. Сним поговорю. Бояр звать ненадо. Если прибудет аббат Феофан, непускай его комне. Пусть внизу удвери посидит. Пить захочет, есть захочет, иуйдет. Идаже меду ему невели подавать. Ичтобы налестницу ниногой. Пожестче сним. Ежели что, такиговори, чтоя запретил. Иди…
        Стражник ушел. Иуже вскоре вкоридоре послышались торопливые старческие шаги лесного смотрителя Вратко. Вдверь опять, какпри появлении Сфирки, постучал стражник, апотом вошел исам лесной смотритель. Годослав сделал Вратко знак, приглашая кгостевому столу, ужеосвобожденному икнязем-воеводой Дражко, икнязем Куденей. Исразу налил ему берестяную кружку меда избольшой баклажки, стоящей настоле. Сама баклажка была берестяная, акрышка наней серебряная исеребряныеже ободы держали убаклажки серебряную ручку. Серебро отличалось тончайшей чеканкой, изображающей охоту Свентовита надиких туров. Ипомогали богу вэтой охоте закованные вброню полканы[39 - Полкан - полуконь-получеловек, кентавр (центавр) славянских мифов. Охота Свентовита сполканами надиких туров - сюжет среди западных славян был очень популярен, иприменялся отсакральной резьбы вхрамах добытового украшения посуды илидаже резьбы подереву длявходных дверей вдомах.]. Резьба побересте была выполнена мастерами-бодричами, укоторых работа сберестой была всегда впочете. Ачеканку посеребру делали вагры, издавна славящиеся этим своим умением,
ираспространившим его намногие страны Европы иСкандинавию. Этабаклажка счеканенным серебром еще раз напомнила Годославу осудьбе соседнего княжества, ио том, чтоему самому следует поторопиться, чтобы успеть оказать помощь князю Бравлину, и, одновременно, обудущем своего княжества побеспокоиться.
        - Япосмотрел собак. Онимне понравились. Каких перевозили сюда?
        - Этосмирные собаки. Мывезлиих, каких доставили нам руяне - вбольших клетках изгибкого тальника. Простую деревянную клетку они могут просто разломать. Собаки эти очень сильные. Железная клетка собак только лишку разозлит своим холодом, ктомуже они могут повредить опрутья зубы. Аклетка изтальника - гибкая ипрочная. Конечно, следует хорошенько смотреть засобаками. Онимогут перекусить тальник, ивырваться. Ноони похарактеру достаточно мирные, если их незлить ине обижать. Ясам выгуливал их напростой цепи сразу всех. Слушаются команду, ине сильно тянут. Сразу бегут наобычный свист. Собака - это непардус. Онауже множество веков живет счеловеком. Адозволь спросить, княже, тыкуда-то собрался отвозить этих собак?
        - Да. Яхочу принести их вдар королю франков Карлу Каролингу.
        - Этобудет достойный подарок. Хотя мне лично собак отдавать жалко.
        - Этобудет достойный подарок. Аты займись какможно быстрее клетками длясобак.
        - Когда, княже, собираешься ехать?
        - Сегодня. Кактолько собаки будут готовы. Клетки начем везли?
        - Специально сделали длинный воз, чтобы все вместе поместились. Собаки большие, иклетки им требуются соответствующие. Возисейчас стоит втвоем дворе. Загрузить его снова будет несложно. Меня ссобой возьмешь, княже?
        - Нет. Тызанимайся пока своими делами. Япозже приглашу короля наохоту спардусами. Онстакой охотой незнаком. Думаю, емупонравится. Постарайся подыскать нам достойную дичь. Самых крупных вепрей вмоем лесу…
        Глава восемнадцатая
        Велибора бегом спустилась напервый этаж, споткнувшись налестнице, иедва неупав, чтовее положении былобы очень опасно. Поговаривали, чтокнязь Буривой родился, когда его мать спускалась полестнице, и, родившись, сразу упал настепени. НоВелибора нехотела так рожать. Более того, онахотела рожать вСлавене, всвоих покоях, ане вэтом диком идалеком краю, вкрепости, гдетрудно будет найти настоящую повивальную бабку.
        Ноона удержалась наногах, всеже больно ударившись животом оперила. Иедва сознание непотеряла. Новозникшая вголове княжны мысль отом, чтоВадимир, может быть, жив, может быть, просто ранен, иВоенег поторопился, сообщив оего смерти, вела молодую женщину, придавала ей сил, заставляла сцепить зубы так, чтоони, казалось, вот-вот крошиться начнут - лишьбы все вернулось. Этобылобы возвращением кмечтам, ихосуществлению, иотвергалобы подступивший уже момент потери всего, чего она желала.
        Нопотеря, видимо, отступить непожелала. Велибора понимала, чтопривозвращении княжича Вадимира живым, внизу былабы хоть какая-то радость, оживление влицах дворовых людей ивоев, несмотря насмерть Буривоя. Пусть иумер Буривой, нолюди непочувствовалибы себя осиротелыми, еслибы вернулся младший княжич. Хотя они ине зналиеще, чтонесуждено, каксказала Бисения, истаршему брату воротиться. Однако еще слестницы Велибора увидела, чтолица людей совершенно поглощены горем. Иона недумала, чтоэто горе вызвано смертью Буривоя иего сына. Самый сильный шум поднялся уже после того, каквсе узнали оглавном. Асейчас напервом этаже словно пожар прошел - люди стояли растерянные ипотерянные, иникто неговорил ясно игромко. Идаже всегда суровый воевода Военег опустил вгоре голову.
        Велибора остановилась нанижней широкой ступеньке. Какраз Военег поднял нанее глаза.
        - Ещечто-то случилось, - спросила княжна, заметив среди людей одетого человека, видимо, только недавно вошедшего сулицы. Человек выглядел усталым илицо имел сильно красное толи отморозного ветра, толи отвозбуждения.
        - Варяги сожгли Славен… - сообщил Военег. - Теперь наши дома здесь.
        - Икняжеский терем… - начала было Велибора узнавать подробности.
        - Всеподчистую сожгли…
        Мирвсумрачной, плохо освещенной комнате начал вдруг резко темнеть, аступенька подногами княжны куда-то всторону поехала, невперед илиназад, авообще прочь отлестницы. Иона опять потеряла сознание.

* * *
        Доэтого воевода Военег обсуждал сдругими воеводами исотниками, какони будут везти тела Буривоя исына его Вадимира вСлавен, чтобы там принародно иторжественно, каккнязю скняжичем иподобает, положить их впогребальные костры наПеруновой горке близ Славена, гдевсегда князей богам отдают, апотом устроить общегородскую тризну. Идаже кто-то начал готовить речь, которую следовало загодя прочитать перед людьми вСлавене гонцу изКарелы. Нотеперь инадобность вэтой поездке отпала, идаже сообщать печальную новость было уже, посути дела, некому. Чтостало скняжеской семьей, совсеми обитателями большого княжеского подворья, было неизвестно. Однако гонца всеже отправить было необходимо. Подороге он заглянет вСлавен ссообщением. Вернее, вто, чтоотгорода осталось. Какопытный водитель полков, воевода Военег хорошо знал, чтонебывает так, чтобы город после взятия исожжения перестал существовать. Слышал воевода, чтотак бывает после нашествий диких народов - хозар, урман илисвеев, нои тогда кто-то всеже спасался. Атут соседи варяги-русы… Многие их них сословенами имеют даже семейные связи. Ислишком много вгороде людей,
чтобы всех их уничтожить. Даисами варяги-русы нелютые звери, приходящие илиприплывающие издалека, ине будут уничтожать словен подкорень. Воев, ктобудет отчаянно драться, конечно, побьют. Даито невсех. Многие просто отступят загород, итам их нетронут. Нетронут, наверное, икупеческие торговые кварталы, потому что там четверть лавок принадлежит русам. Более того, варяги, возможно, через какой-то непродолжительный срок, даже помогут словенам восстановить свою столицу, иподнять сначала новые стены, апотом иновый город. Иновое княжеское подворье построят. Длякнязя Гостомысла, который теперь, вернувшись издальнего похода, будет городом править. Воткнему, чтобы поторопить свозвращением, инамеревался отправить гонца Военег.
        Пока отсутствует Гостомысл, словенами кто-то должен править. Воевода Славена Первонег, каксообщил гонец, убит призахвате ворот. Посадник Славена Лебедян сгорел вогне, защищая скопьем вруках свой городской дом исвое имущество. Вести эти печальные, нокто-то должен взять насебя право распоряжаться, потому что втакие тяжелые времена твердая рука словенам необходима.
        Ивоевода Военег, как-то все само собой так получилось, начал распоряжаться, отдавая приказы, втом числе, ировне себе позначимости, таким, каквоевода Бровка. Иникто невоспротивился. Военег был воспитателем Вадимира. Иему, конечно, былобы легче, если княжеский стол унаследовал Вадимир. Хотя, какчеловек немолодой иопытный вжитейских делах, Военег понимал, чтоисамому Вадимиру, ивсем другим словенам, возможно, придется тогда бороться стем, ктопожелает захватить действительную власть. Вернее, стой, чтопожелает это сделать. Велибора, став княгиней, несомненно попыталасьбы править сама иливместе смужем иливообще безнего. Итогда плохо пришлосьбы всему городу, потому что Велибора обязательно притащилабы вкняжеский терем кучу хозар, которые тоже влезлибы вгородскую власть. Ахозарские торговые люди попыталисьбы вытеснить словен. Этопринеслобы много перемен ивообще новых, несвойственных словенам порядков. Ведь ухозар основной промысел - это торговля людьми, перепродажа рабов изславянских ииных земель вВизантию ив Хорезмию. Асловене, хотя ипокупали рабов, хотя ипродавалиих, ив домах своих держали, всеже никогда
незанимались работорговлей, какпромыслом. Непытались засчет этого обогатиться. Идаже осуждали хозар идругих, ктоэтим занимался. Этобылобы сложностью правления князя Вадимира, еслибы княжич сел застол своего отца. СГостомыслом будет проще. Хотя Гостомысл, возможно, отодвинет отсебя воспитателя своего брата, ивозвысит собственного воспитателя сотника Бобрыню. Скорее всего, сделает Бобрыню даже воеводой, хотя тот никогда небыл даже тысяцким. Слов нет, Бобрыня вой хороший иопытный. Нополки вбольшую сечу никогда неводил. Нодоверием княжича он пользуется полным, исам ему верен.
        НоВоенег неревновал квозможному идаже вероятному возвышению сотника Бобрыни. Этобылобы естественно, потому что любой князь, любой правитель, бывает вынужден опираться невсегда натех, кточто-то умеет ичто-то значит, ана тех, ктоему ближе, ктопомогаетему, икому правитель может доверять. Таквсегда бывает испокон веков. Исейчас, отдавая распоряжения, Военег понимал, чтокомандовать он будет только временно, ноэто незначило, чтоон собирался относиться кделам безответственности. Ине значило, чтоон хочет моментом воспользоваться, ичто-то длясвоего блага сделать. Воевода знал одно благо - военные победы, иони длянего были важнее всего.
        Впервую очередь требовалось безшума ибез лишних ушей допросить гонца, чтобы понять ситуацию, которая сложилась вСлавене. ИВоенег позвал ссобой воеводу Бровку идвух старых опытных сотников, пользующихся почетом иуважением, иушел вкняжескую горницу, куда тутже позвали игонца, нозапретили входить дворовым людям, которых задверью горницы собралось множество.
        Гонец стоял перед воями, согбив плечи, итеребя вруках шапку. Этобыл дворовый человек изкняжеского терема, ион неумел говорить коротко, какобычно общаются люди, носящие оружие идоспех. Исмущался подпристальными взглядами.
        - Тебя кто кнам послал? - первым задал вопрос воевода Бровка.
        - Княжна Прилюда велела взять лучшую лошадь, иот любых свободных ворот скакать вовсю прыть вкнязю Буривою свестью, чтоваряги застенами, ижгут стены игород.
        - «Отлюбых свободных ворот»… - пожелал уточнить Военег. - Значит, варяги ворвались вСлавен только отодних ворот?
        - Да,воевода, отворот, чтосИльмень-моря. Мытогда незнали, чтотам произошло, икак им ворота открыли, ктоприказал. Ноони ворвались. Сразу захватили первые кварталы, и, кактараканы, погороду разбежались. Ивсе через одни ворота. Всесодной стороны пришли, созера илис береговой дороги. Когда я скняжеского подворья выезжал, ониуже княжеский терем содного угла подпалили. Пламя легко пошло. Бревна-то - одно «смолье»[40 - «Смолье» - бревна изхвойных пород дерева. Состоятельные славяне рубили себе дома итерема, закладывая только внижнюю обвязку осину илилиственницу, которые неподвержены гниению, ноплохо держат тепло. Ипотому, чтобы сделать дом теплее, вверхние венцы использовали сосну илиель.]. Дачто уж тут говорить, когда весь город такой. Исколько раз уж горел, авсе изкамня строит неначинают. Варяги неподпалилибы, сдругих домов огонь пришелбы.
        - Акняжна что? - спросил один изсотников.
        - Собирала все семейство, детей Гостомысла отпервой жены одевала, вдорогу готовила. Двое саней уже запряженные стояли. Ихждали.
        - Должны прорваться? - спросил Бровка.
        - Втереме воев было десятка три. Варягов чуть меньше. Должны были прорваться. Воитоже готовились. Чтоб охранить.
        - Аты какпрорвался? Непытались задержать?
        - Трое конных варягов дорогу перегородили, хотели меня сконя сбросить. Япромеж них въехал, одного полосонул ножом полицу, иконяку погнал. Прорвался. Двое бросились гнаться, дасразу отстали. Ихнаши люди наулице дубьем остановили.
        - «Ножом полосонул»… - повторил Военег слова гонца. Ипосмотрел напустые ножны, торчащие изонуча[41 - Онучи - обувь иззвериной шкуры мехом наружу.] направой ноге. - Агде нож потерял?
        Гонец, казалось, только сейчас заметил потерю ножа. Посмотрел себе наногу.
        - Должно, тамиоставил. Вглазу, наверно, торчать… - ответил слегка удивленно.
        - Теперь это, стало быть, называется, «полосонул»… - ухмыльнулся воевода Бровка. - Убил ворога находу, идаже незаметил. Нои это хорошо. Знай наших!
        - Авоевода Первонег что? - спросил Военег. - Откуда известно, чтоон убит? Какая сорока растрещала? Видел ты его мертвым?
        - Потом уже, перед самым моим отъездом, войотворот прибегал, сказывал. Ворота «изъездом» взяли. Подвидом нашей сотни издальней крепостицы снашим сотником варяги приехали. Первонег приказал ворота открыть, иему первый удар достался. Сразу голову раскололи.
        - УПервонега голова крепкая, - заметил Военег.
        - Нахмельной мед… - неподдержал его Бровка. - Какможно так, среди ночи ворота ворогу открыть?
        Военег нестал спорить, потому что знал пристрастие воеводы Славена, своего старого боевого товарища, ккоторому всегда относился суважением. Исразу предпочел сменить тему, чтобы неговорить плохо отом, кого уже нет вживых.
        - Апро посадника откуда известно?
        - Еготерем отморских ворот недалече. Люди сказали, чтотам было. Старый Лебедян меч найти неуспел. Только копье схватил. Налестнице засвое добро дрался. Тамего иубили. Идом спалили. Адомочадцев выгнали намороз, вчем беда их застала.
        - Сильно варяги лютовали? - спросил один изсотников.
        - Нетак, какдикари. Людей наулицах небили. Только дома грабили. Ис людьми дома нежгли. Намороз всех выгоняли, потом поджигали. Аодин дом, сказывали, ижечь нестали. Тамсобака укрыльца привязана. Отвязать себя недала, бросалась. Ипотому дом неспалили. Собаку пожалели.
        - Этоты сам видел?
        - Нет. Кнам наподворье народ стекался. Думали, непосмеют варяги ккняжескому жилью подступить. Укалитки вои. Сразу отбили атаку. Тогда варяги, какя говорил, угол дома запалили, чтобы люди вышли. Ивсе побежали. Адо того рассказывали княжне Прилюде. Онатам застаршую оставалась.
        Вэто время задверью снова послышался сначала громкий человеческий гомон, вкотором сначала невозможно было выделить отдельные голоса, апотом игромкий разговор. Норазобрать слова опять было трудно. Потом вдверь постучали, и, недожидаясь приглашения, порог переступил вой собвислыми черными усами, покрытыми сосульками отдыхания. Втепле сосульки таяли, иоттого усы выглядели смешными икустистыми, растущими вразные стороны, каждый, какговорится, сампосебе.
        - Ктотакой? - сурово спросил воевода Военег, потому что он строго-настрого приказал стражнику никого непускать вгорницу, чтобы непомешать допросу гонца. Воевода нелюбил, когда его приказы невыполняют. Темболее теперь, когда он только-только начал командовать, приняв насебя роль старшего ввойске. Если сразу неосадишь, вообще потом слушаться небудут.
        - Дружинник сотни княжича Вадимира, - безстеснения отозвался вой. - Былпослан Вадимиром вСлавен спредупреждением, ноопоздал. Вернее, почти опоздал…
        - Чтотакое «почти»? - хмуро спросил Бровка. - Ясдетства твердо знаю, что«почти вой» - это невой. А«почти опоздал» - это неопоздал. Говори яснее.
        - Наменя вдороге разведчик варягов напал, иодолел всхватке, нодобивать нестал, лошадь забрал, которую мне княжич Вадимир из-под себя дал. Иотпустил безлошадного ибезоружного вночь.
        - Надоже, милостивый какой! - неудержался отнеодобрительной оценки воевода Бровка. - Счегобы так-то? Илиусы твои ему понравились? Илисказал ему что?
        Голос Бровки казался даже угрожающим, словно он заподозрил предательство. Однако вой неиспугался, испокойно продолжил рассказ:
        - Может, иусы понравились. Вообще-то они женщинам нравятся. Амужчины обычно просто завидуют…
        Этовысказывание, возможно, касалось напрямую воеводы Бровки, который имел иусы, ибороду, словнобы выщипанные курами, редкие инесуразные. Ноносить их нестеснялся, потому что вой безусов ибез бороды - невой вовсе, акакой-нибудь волхв.
        - Норазведчик, видно, независтливый попался. Просто пожалел, иотпустил. Ячерез сугробы пешком додеревеньки добрался, отдал смерду деньги, чтонасвадьбу себе копил, взял его клячу, ина ней доСлавена добрался. Иначе как? Смерд клячу отдавать нехотел. Онаего самого, жену идетей кормит. Пришлось несчитать. Ипоехал, неторопясь, чтобы клячу незагнать. Подороге ногу иобе руки приморозил. Сейчас еще чувствуется. Только предупредить успел стражу иПервонега, чтоизБьярмы впомощь Славену воевода Далята идет, иведет ссобой три тысячи дружины, какна ворота напали. Первонег перед тем вышел, самуворот был. Онипервый удар получил. Амне салом барсучьим руки иногу мазали. Пока оделся, пока выскочил, ворота уже захватили, иваряги вгород прорвались. Явоеводу Первонег оттащил кстене подальше отворот…
        - Жив, значит, он? - спросил Военег почти радостно, понимая, чтотело убитого воеводы никто оттаскиватьбы нестал.
        - Жив, хотя идюже хворает. Емумечом позатылку ударили. Шлем выдержал. Потом, когда уже город горел, инебо навиднокрае светало, япоего приказу повел Первонега кпосадским домам наберег. Ккому-то он там хотел попасть. Кзнакомым чтоли… Нопо дороге поскользнулся, упал, иопять затылком ударился оналедь. Итак остался лежать, безпамяти. Яуж снова тащить его собрался, даже, кажется, потащил, когда сани вокружении воев подъехали. Этооказался сам воевода Славер, который сам намедни вСлавен приезжал, иу Первонега гостил. Славер приказал загрузить Первонега всвои сани, меня посадил наконя позади воя, иотвез нас вРусу всвое подворье. Акогда Славер, сампомогал Первонега всани грузить, онграмотку берестяную выронил. Яиподобрал.
        - Игде эта грамотка? - оживился воевода Бровка, доэтого насупившийся, когда принял слова дружинника относительно усов ибороды всвой адрес.
        - ЯПервонегу передал. Онпрочитал, ивелел Славеру подбросить. Япотом хитро подбросил, словно даже наступил кто-то награмотку, ипечать князя Войномира смял.
        - Мудро, - сказал Военег. - Изтебя разведчик хороший получилсябы. - Идальше что?
        - Вдоме своем Славер нас устроил безохраны, иоружие уменя неотобрал. Какгостей потчевал. Первонегу вообще недо оружия. Слаб он сильно. Вголове мутится. ЕмуСлавер пообещал волхва прислать. Незнаю, пришел волхв илинет…
        - Иты воеводу Первонега там, вдоме врага бросил? - спросил сотник полка Бровки.
        - Якогда вышел грамотку подбросить накрыльцо, встретил того воя, чтоменя надороге победил, илошадку отобрал. Хорошая лошадка. Мелкая, ношустрая, верткая, иусталости незнает. Хозарская. Откняжны Велиборы ккняжичу передана. Акняжич мне ее доверил. Ястал назад лошадку требовать. ТутСлавер вышел. Онсвоему вою заплатил залошадку, ивелел мне отдать. Волынец, тактого воя зовут, иотдал. Унего усамого, говорят, конь Ветер - лучший вваряжском войске. Зачем ему еще иэта лошадка. АСлавер разрешил Первонегу меня сдонесением кБуривою отправить. Первонег иотправил сам.
        - Ачто насловах велел добавить? - опять сподозрительностью втоне спросил воевода Бровка. - Первонег обязательно что-то насловах передать должен был…
        - Анешто я пограмотке сейчас что читал? - удивился гонец. - Янасловах иговорил.
        Бровка проворчал что-то всвои выдерганные усы, новслух ничего несказал.
        - Тебя каквеличать, дружинник? - спросил Военег.
        - Родители назвали меня Белоусом.
        - Такутебяж усы черные! - неудержался, исказал Бровка.
        - Незнаю почему, нокогда я насвет появился, уменя усов, говорят, вообще видно небыло, - спокойно ответил Белоус, похоже, ужепривычной длясебя давно заготовленной фразой.
        - А,значит, чтонасвадьбу собирал, всезасмердовскую клячу отдал?
        - Всеотдал, воевода. Наэти деньги можно было пять хороших смердовских коней купить. Нои зато смерду благодарность Перуна.
        Воевода вытащил из-за широкого пояса небольшой кожаный мешочек смонетами, брякнул серебром, встал, подошел кБелоусу, ивложил мешочек ему владонь.
        - Этотебе взамен твоих потрат. Надело княжества потратился. Значит, возвращать тебе след. Бери ине стесняйся. Тыхорошо свою службу знаешь. Ачто победил тебя надороге другой вой, нестесняйся того. Навсякого бойца найдется боец сильнее. Ине всегда самый сильный победителем выходит. Главное, тыдело порученное небросил. Аэто значит, службу ичесть ты знаешь. Язапомнил твое имя, Белоус. Тыеще понадобишься княжеской дружине.
        Инеслышно длядругих, приобняв дружинника, сказал:
        - Первонег читать неумеет. Тыему грамоту читал?
        - Ячитал, - также тихо ответил Белоус.
        - Есть что мне сказать?
        - Первонег велел тебе одному иговорить…
        - Чтовы там шепчитесь? - спросил из-за стола воевода Бровка. - Нам-то скажите?
        - Ятебя потом позову, - пообещал Военег, ивернулся насвое место.
        - Проневесту его спросил. Насвадьбу напрашивался… - объяснил сулыбкой. - Невеста вСлавене была. Гдесейчас ее искать, незнает…

* * *
        Когда Военег остался один, онпригласил Белоуса нев княжескую горницу, которую намеревался занять, ав комнату навтором этаже, отведенную ему ранее, когда еще живы были князь Буривой икняжич Вадимир.
        - Рассказывай. Чтовелел Первонег сказать?
        - Грамотка была откнязя Войномира квоеводе Славеру.
        - Этоты уже говорил. Дальше что?
        - Войномира наш княжич Гостомысл доставил докнязя бодричей Годослава. Годослав приходится Войномиру родным дядей - братом его матери. Ипринял князь бодричей племянника сраспростертыми объятиями. Исразу назначил его князем-воеводой наостров Буян, квикингам. Тамготовится война сданами. ИГодославу необходимо иметь наБуяне надежного человека. Ана кого ему еще положиться, какне наблизкого родственника.
        - Значит, Войномир застрял там надолго? - напрямую спросил Военег.
        - Оннепросто застрял там. Оностался там навсегда. Изатребовал ксебе Славера. АСлавер один, бездружины, тамтоже нужен, какПервонег думает, мало. Значит, Славер уведет ссобой часть варягов, приведенных Далятой. Датам итак его собственный полк треть составляет. Его, наверное, ссобой ивозьмет. Даидорога опасная. Безполка ее одолеть можно только водиночестве. Одинокого незаметят. Ивсегда скрыться сможет. Ас малой дружиной увидят, ипостараются напасть. Какна княжича Гостомысла…
        - Накняжича напали? - переспросил Военег. - Чтоже ты молчишь!
        - Гостомысл дал бой ляхам ипруссам. Втом бою его ранило отравленной стрелой…
        - Чтоты говоришь. Ниляхи, нипруссы отравленными стрелами непользуются. Наних много всякого наговорить можно, ноони неподлецы.
        - Тоже самое сказал ивоевода Первонег. Нотак пишет Славеру князь Войномир. Онсам принимал участие втом бою. Гостомысл приказал дать Войномиру оружие. ИВойномир видел, каккняжича ранило. Стрела, пишет Войномир, была славянская, длинная, отсложного лука.
        - Такие стрелы были только усотни Русалко, чтоотправилась сопровождать княжича. Уляхов ипруссов нет сложных луков.
        - Первонег тоже самое сказал. Ноя рассказываю, чтовбересте было. Войномир пишет, чтоГостомысл едва-едва доехал доРарога. Тамуже потерял сознание отяда. Одновременно сГостомыслом приехал воевода Веслав, посол князя вагров Бравлина Второго, который воюет скоролем франков Карлом. Увагров живет лив-жалтонес, который все яды знает, илечит отних. Кэтому жалтонесу вагры иповезли Гостомысла. Войномир только пишет, чтоГостомысл был очень плох, инеизвестно, довезлили его дожалтонеса. Какдальше обстоят дела унашего княжича Войномир незнает. Нодумает, чтотот нескоро сможет вернуться вСлавен, иотцу ввойне уже непомощник. Оннезнаетеще, чтоБуривоя больше нет, иВадимира нет.
        - Японял тебя. Наверное, ине надо, чтобы варяги знали это. Яприкажу перекрыть все дороги отсюда всторону Славена иРусы. Выставим засады. Тыкому-нибудь говорил проГостомысла илиВойномира?
        - Нет, воевода. Только Первонегу.
        - Верю. Изабудь сам, чтобы даже восне непроговориться. Отдыхай пока. Этобудет твоя комната. Была моя, теперь будет твоя. Отдыхай. Отоспись…
        Глава девятнадцатая
        Зачем Славер непросто разрешил, асам предложил Первонегу отправить гонца ккнязю Буривою икняжичу Вадимиру вкрепость Карелу - он сам толком незнал ине понимал доконца. Этобыл нерасчет какой-то, апросто необдуманный импульсивный порыв, идущий отжелания быть добрым, когда обстоятельства позволяют таким быть. Какое-то подобие того момента, когда воевода заплатил Воронцу закняжескую кобылку, отнятую им вбою уБелоуса. Этотоже произошло импульсивно, безраздумий. Итоже отжелания быть добрым. Побольшому счету, Славер, простой воин, несклонный кфилософствованию, ктомуже малограмотный, безвсякой подсказки пришел кмысли, чтобыть добрым может себе позволить только сильный человек. Онсчитал себя сильным. Особенно теперь, когда сожжен Славен, исожжен его личными усилиями. И,какчеловек сильный, Славер решил проявить доброту. Первонег непросил его отаком одолжении. Первонег вообще нио чем непросил. Устарого воеводы Славена глаза, кажется, окостенели, истали похожими наглаза вареной рыбы. Правда, когда он выслушал предложение Славера, Первонег накакое-то время ожил глазами, посмотрел разумно, ноничего неответил,
только кивнул.
        Воевода Славена выглядел обиженным, каквсякий, потерпевший поражение, имеет право быть обиженным напобедителя, хотя самого победителя это должно мало волновать. НоСлаверу вкакой-то момент даже показалось, чтоего простой жест доброты воспринимается Первонегом, какнекое заискивание перед словенами. Однако заискивать может толькотот, ктосвою вину ощущает. Славер своей вины нечувствовал. Онбыл воин, иодержал воинскую победу, кактам, вБьярмии, подобщим руководством князя Войномира, одерживал победы всече надполками Буривоя, темиже самыми словенами. Принципиальной разницы втом, чтособытия изотдаленной провинции переместились встолицу княжества, явственно непросматривалось. Ипотому Славер необращал внимания нато, чтоможет подумать оего предложении Первонег. Этонеудел сильного, беспокоиться отом, чтоподумает отебе противник. Этоверно, даже принеприменении принципа, согласно которому победитель можетвсе.
        ВБьярмии вполк Славера входил отряд зверовиков-сирнан, которых сюда, подСлавен, невзяли, чтобы неотрывать отродных мест. Сирнане служили вполку разведчиками, аразведчики хороши там, гдеони окрестности хорошо знают. Тамони знали, ипотому их оставили подопекой князя Астараты. И,каквсякие охотники, сирнане нерасставались сосвоими зверовыми собаками. Воеводе Славеру нравилось наблюдать засобаками. Когда их много, наблюдательный человек может составить себе интересную картину. ИСлавер составил. Онуяснил, чтовсе собаки тоже составляют собственное общество - стаю, иуже вней делятся наслабых исильных, ноих слабость исила определяется вовсе неразмерами ифизической мощью, ахарактером. Иочень быстро среди всех собак находился один кобель, который становился вожаком. Онбыл необязательно самым сильным телом, нообязательно нравом. Сначала он показывал всем другим свою волю, свой характер, этим убеждая других всвоем праве. Нопотом, когда иерархия устанавливалась, этот сильный никогда непроявлял агрессивности поотношению кболее слабым. Конечно, когда пес был голоден, онмог отобрать уболее слабого еду. Ноэто была
уважительная причина. Авообще агрессивными были, какправило, самые слабые духом собаки. Онимогли быть сильны телом, ноу них нехватало духа выдержать непросто сильного характером противника, нодаже взгляд вожака иликакого-то постороннего неуступчивого пса. Однако, если квожаку они уже привыкли относиться уважительно, токпостороннему всегда готовы были проявить агрессию. Только изчувства собственного страха, считая, чтоагрессивность прикрывает их страх.
        Воевода Славер поделился своими наблюдениями скнязем Войномиром, ивоспитанник, человек книжный, несравненно, если ставить его вряду большинства других князей, многознающий, сказал удивленному воспитателю, чтоэто наблюдение - неоткрытие. Среди людей агрессию проявляют всегда самые слабые, которые мечтают стать сильными, илиже пытающиеся агрессией защитить себя, показывая устрашающий вид. Имногие принимают агрессивность запроявление силы, ипотому уступают. Но,вдействительности, справиться агрессивные люди могут только сеще более слабыми. Авообще агрессия - это общепризнанный признак трусости. Обэтом писали еще древние греки всвоих трудах. Ониже, впрочем, писали, чтонеследует путать отдельного человека игосударство. Тамдругие принципы работают. Нооб этих принципах Войномир распространяться нестал. Славер, никогда нечитавший нетолько книг древних греков, нои вообще книг, хорошо запомнил эти слова. И,желая чувствовать себя сильным, ичувствуя себя таким, онникогда небыл агрессивным, исключая, конечно, войну. Асильный, какправило, бывает великодушным. Каксильная собака удовлетворяется трепкой другой
собаки, ибольше нетрогаетее, такичеловек, победив, должен чувствовать свою силу, ипроявлять великодушие илидоброту. Иначе он будет хуже собаки. Именно такое чувство заставило Славера предложить Первонегу отправить гонца. Сильный предложил побежденному свою милость, просто подоброте душевной предложил. Хотя, если быть доконца честным ссамим собой, вголове воеводы жила еще одна подспудная мысль - ему хотелось этим гонцом доставить беспокойство встан противника там, вБьярмии. Хотелось поволновать икнязя, икняжича, ивсю их дружину… Убольшинства воев дружины Буривоя дома симуществом исемьи смалолетники детьми остались вСлавене. Итеперь они будут беспокоиться засвоих близких. Авой, наполненный беспокойством инеизвестностью - только наполовину вой. Хороший вой тот, укоторого все погибли. Этот будет яростно мстить. Этот страха знать никогда небудет. Акогда вой незнает, чтосего семьей, и, конечно, надеется, чтосемья, пусть ибез имущества, пусть безкрыши надголовой взиму входя, жива, будет осемье думать, будет заботиться отом, чтобы такой семье сохранить мужчину икормильца, себя, тоесть, сохранить.
        Ужеближе ксередине дня, такине дождавшись приглашения напосадский совет, идаже незная, когда этот совет состоится, Славер снова навестил Первонега. Изастал утого вгорнице волхва-лекаря Велибуда, которого самже ипослал квоеводе Славена, всепотойже доброте желая Первонегу скорейшего выздоровления.
        - Какдела умоего гостя? - Славер обратился нек самому воеводе Первонегу, анапрямую кволхву, приэтом Первонега назвал непленником, агостем, чтотоже значило многое. Гость всегда имеет право покинуть даже самый гостеприимный дом, когда ему следует заняться своими делами… - Долго ему здоровье восстанавливать?
        Волхв Велибуд отвечал неторопливо, серьезно, иавторитетно-убеждающее, неиспытывая нималейшего сомнения всвоем праве так говорить. Таковой была его обычная манера общения. Онмог этой манерой разговора успокоить самого беспокойного, идаже бесноватых юродивых заставлял становиться спокойными. Впрочем, именно так говорили многие волхвы, иони, наверное, учились друг удруга подобным манерам.
        - Лучше всего, если он проведет впостели два седмицы[42 - Двеседмицы - две недели.], - слова Велибуда ложились уверенно ипрочно, каккамни встену. Иоба воеводы понимали, чтоволхв знает, очем говорит, иготов заэти слова отвечать. Славер помнил Велибуда сдетства. Исоставил оволхве давнее ипрочное мнение. Тотвсегда был выше обычных человеческих чувств иотношений, ииногда даже создавалось впечатление, чтоон живет какой-то своей, отдельной отвсех его окружающих непонятной жизнью. - Через две седмицы отдыха он встанет полностью здоровым. Если такого срока напоправку ему покаким-то обстоятельствам неотпущено, онможет встать уже через седмицу, нопри этом неследует забывать пить вположенные часы горькие отвары трав, чтоя ему принес. Нотогда воеводу могут еще несколько лет вплохую погоду мучить боли вголове. Илидаже просто перед сменой погоды, особенно, когда дело идет кпотеплению. Ясказал. Егодело выбирать. Яприготовил ипринес ему отвары, растолковал, чтонадо сними делать, какой икогда пить, икак себя вести приэтом. Адальше пусть он сам решает, если хочет снова сидеть вседле иходить всечу, ине падать
изседла, едва лошадь шарахнется всторону. Этовсе. Остальное вруках богов. Ясвое дело сделал, иухожу…
        Вглазах Первонега была заметна заинтересованность словами волхва. Он,конечно, хотелбы устойчиво встать наноги какможно раньше, иСлавер легко понимал это желание. Еслибы сейчас кто-то принес весть, чтогде-то Первонега ждут снетерпением, Первонег готов был, наверное, ужесегодня подняться. Ноэто значилобы подняться длятого, чтобы снова упасть. Авоевода, наверняка, желал быть полезным своему городу, попавшему втакую тяжкую ижаркую беду одновременно стем, какприходят морозы. Хотя, чемикак можно помочь городу, Первонег, конечно, незнал. Оннемастеровой человек, чтобы взять вруки топор, иставить стены, апотом идома дляжителей. Воевода привык копьем имечом работать. Амеч неприспособлен длярубки толстых деревьев, пригодных длястроительства. Инет уПервонега, скорее всего, денег, чтобы нанять строителей изтойже Русы. Откуда увоеводы могут быть большие средства…
        Номысль эта, появившись вголове воеводы Славера, непокидалаее. Аон хорошо знал, если мысль вего голову вошла, итам застряла, емуследует какследует все обдумать, потому что эта мысль может оказаться полезной. Имысль оформилась вустойчивое понимание того, чтоследует сделать, кактолько волхв Велибуд вышел задверь.
        - Выдюжишь два седмицы моего гостеприимства, воевода? - спросил Славер, наливая себе кружку хмельного меда, который велел постоянно держать настоле Первонега, известного любителя этого напитка.
        - Нагостеприимство твое грех жаловаться, хозяин. Нодел угостя сейчас должно быть столько, чтовремени надолгую отлежку унего нет. Одну седмицуя, конечно, вылежу, чтобы сседла непадать. Апотом… Пусть ичерез боль, нодела делать след…
        Первонег сказал какраз то, чтоинадеялся услышать отнего Славер. Словно поддиктовку его мысли повторил.
        - Янеочень понимаю, какие срочные дела могут быть увоеводы города, день которого кончился. Город погиб, идел срочных утебя уже быть неможет. Разве что, тыпожелаешь отомстить, ноя неслышал, чтобы люди говорили отвоей чрезмерной мстительности.
        Первонег неосторожно замотал отрицательно головой, ноэто усилие, видимо, было выше его сил. Ивоевода Славена побледнел ипоморщился. Должно быть, боль заставила его поморщиться, понял Славер, хорошо зная, чтовои нелюбят показывать свою боль. Авоевода такого большого города, какСлавен, должен быть вторым воем племени после князя.
        - Город, это, прежде всего - его люди, - сказал всеже Первонег, когда справился сболью. - Амоя задача - этих людей защитить. Невсехжевы, вконце-то концов, перебили. Но,чтобы защитить, нужно, впервую очередь, построить назиму жилье, хотябы землянки, каку смердов, чтобы люди сдетьми неперемерзли зазиму, а, вовторую очередь, возвести вокруг города новые стены. Малоли какой ворог ближе квесне пожалует. Безстен отбиться трудно.
        - Яине знал, чтоты непросто воевода, аеще исодержатель княжеской казны, - простодушно сказал Славер. - Землянки, предположим, люди сами себе построят. Авот стены возводить - это идорого, иремесленные люди нужны знающие. Некаждый способен простую тарассу возвести. Часть, конечно, свои смогут, ноне всеже. Думаю, княжеская казна сильно оскудеет, когда тебе придется работный люд нанимать.
        - Казны уменя нет. Ачто касается княжеской казны, янезнаю, насколько она наполнена. Этовообще невопрос моего разумения. Ноя ответ несу забезопасность людей. Вотпотому идумаю, гдесредства искать. Нонадумать, признаюсь, ничего немогу.
        - Подскажу постарой дружбе… - Славер умело подвел Первонега кнужному решению, итакже умело вел его дальше. - Тебя сюда, вмой дом, привезли насанях посадника Ворошилы. Нев моих санях, которых я даже недержу, предпочитая им седло, ав санях посадника. Стало быть, ион отебе заботу имеет ирасположение. Сегодня укнязя Здравеня должен состояться посадский совет. Ямогу попросить Ворошилу, чтобы он ксовету обратился. Конечно, последнее слово застарым Здравенем будет. Номнения совета князь всегда придерживается.
        - Какое мнение совета? - конечно понял Первонег, очем речь идет, нохотел, чтобы все прозвучало ясно иконкретно. - Очем ты Ворошилу попросишь?
        - Попрошу, чтобы казна Русы ссудила соседям деньги навосстановление города. Ичтобы процент был небольшим. Этонапользу пойдет иРусе, иСлавену. Иеще пусть посадский совет работных людей отрядит, чтобы помогли. Сами словене запару лет состенами несправятся. Заэту зиму, дадут боги сил, вытолько лес заготовить сможете. Аежели вместе, то, пожалуй, истену отреки поставить можно. Дляначала, хотябы только отреки.
        - Ты,Славер, предлагаешь мне обратиться запомощью квашему посадскому совету?
        - Самты можешь ине обращаться. Яобращусь оттвоего имени. Язнаю, скем стоит поговорить предварительно, чтобы такое решение было принято. Язнаю, ктоикак сможет повлиять накнязя Здравеня, чтобы он невозражал.
        Воевода словен был откровенно удивлен, ивсем своим видом показывал недоумение.
        - Непонимаю, - сказал, наконец, Первонег.
        - Чего ты непонимаешь?
        - Какая вэтом выгода тебе итвоему городу? Только проценты, которые ваши купцы поимеют? Илиработа настороне, которую получат работные люди Русы? Зачем тогда нужно было сжигать Славен?
        - Сжигали, чтобы добиться военной победы. Война изБьярмии перешла сюда. Врезультате, ваша столица была сожжена. Новедь ипомимо войны увсех есть свои интересы. Невойна двигает икормит народы, если, конечно, этинароды неразбойничьи. Война создает крепости. Нокрепости нужны длятого, чтобы защищать мирные города. Исами города строятся вмирное время. Темболее, такие города, которые могут одновременно икрепостями служить. Тысам, наверное, помнишь, хотя тогда ты еще небыл городским воеводой, когда свеи, минуявас, вышли кРусе, ипытались осадить наш город.
        - Да,тогда я водил свой полк вам впомощь. Ипомню это прекрасно, хотя ипроизошло это вгоды моей молодости. Уменя тогда было много конницы, иконей струдом погрузили влодьи, чтобы быстрее доплыть. Ивовремя успели. Заставили свеев ногти наногах сдосады изгрызть.
        - Ипомнишь, наверное, сколько раз исвеи, иурмане доходили только довас, ине желали оставить словен усебя заспиной. Считали это опасным. Нешли прямиком наРусу. Тогда мы присылали вам свои полки. Ия сам водил свой полк вам впомощь. Итоже был тогда молодым. Понимаешь, кчему я веду речь?
        - Существование сильного Славена - это защита Русы отнашествий сполуночной стороны… Правильно я понимаю?
        - Правильно. Наши города соперничают, ногорода наши всеже братские. Ивсегда помогают друг другу. Руса защищает Славен отнабегов хозар ибулгар состороны полуденной. Славен защищает Русу отнабегов урман исвеев состороны полуночной. Еслибы остался только какой-то один город, онподвергалсябы нападениям сдвух сторон. Именно поэтому мы идолжны существовать одновременно. Идаже война заБьярмию неможет поставить между нами стену.
        Славер, найдя такие убедительные аргументы, всеже недоговаривал свои мысли доконца. Самон готов был уже увести свой полк впомощь князю Войномиру надалекий остров Буян, ихотел просить согласия посадского совета натакой дальний поход. Иему, казалосьбы, было мало дела дотого, чтостанет соСлавеном иРусой. Онмогбы увести полк, даже неспросив согласия посадского совета икнязя Здравеня. И,какдумал Славер, покрайней мере, половина полка подчинилсябы воеводе, ане совету, если совет вдруг пожелает воспротивиться. НоСлавер нехотел уходить соскандалом, спомехами, ис уменьшившимся составом полка. Онпонимал, чтоневесь посадский совет, члены которого прочно были завязаны совместными торговыми делами соСлавеном, будут рады сожжению соседнего города. Имногие постараются обвинить Славера втом, чтоон взял насебя слишком много полномочий, неспросив нато согласия совета. Идаже князя Здравеня неспросив, который идля войск Бьярмии официально был старшим князем, правителем княжества русов, икоторому даже Войномир подчинялся, пусть ивел войну посвоему усмотрению, икнязь Астарата тоже починялся. Хотя решения совета
считаются более весомыми, чемслово князя, всеже утверждаются они правящим князем. ИЗдравеня, предпринимая такие действия, решат многие, следовало спросить обязательно. Идаже нето, чточасть посадских советников потеряет доходы отвоенных действий Славера, будет объявлено самым важным. Хотя иэто будет обязательно высказано. Нотакое сопротивление воевода предвидел. Иименно ради того, чтобы заткнуть рот именно этим членам совета, воевода говорил сПервонегом обольших ссудах. Проценты отссуд слихвой покроют уже состоявшиеся потери отторговли. Нобудет впосадском совете идругая оппозиция, более сильная иболее непримиримая. Те,кто очень оберегают свое спокойствие, ивсегда против любой войны, какбыли против военных действий вБьярмии, и, темболее, действий против Славена. Этаоппозиция посчитает, чтоСлавер действует дляпродвижения интересов своего воспитанника князя Войномира, иберет насебя решение важнейших вопросов также, какбралих, незадумываясь, самрешительный молодой князь. Посадские советники знают, какк Войномиру относятся простые варяги-вои. Онивсегда будут горой стоять заводителя полков, который имеет
воинскую удачу. Если воинская удача приходит кчеловеку, онанеотпускает его многие годы. Отнекоторых неотступает никогда. Ачто требуется простому вою? Емутребуется, чтобы им руководил человек, имеющий воинскую удачу, иприводил свои полки кпобеде. Варяги-вои изБьярмии князя Войномира любят иценят. Аваряги-вои изРусы только исмотрят, какбы им уехать изРусы вБьярмию. Возвышения Бьярмии воглаве сВойномиром надстолицей княжества посадские советники всеми силами постараются недопустить. Ипотому все успехи Славера будут рассматривать, какдействия, направленные против столицы своего княжества. Идаже сам князь Здравень, старый, толстый инерешительный, тоже боится возвышения Войномира, ипотому будет нена стороне Славера. Только будетли вот? Славер спрашивал сам себя, иискал ответ. Ответ должен былбы сводиться ктому, чтобы именно князь Здравень первым должен былбы поддержать Славера. Идобиться такой поддержки воеводе казалось возможным. Хотя Славер еще незнал, чтоследует сказать Здравеню. Но,вспоминая разговор сВорошилой подороге кТулебльскому капищу, Славер понимал, чемможно прельстить Здравеня…

* * *
        Воевода Славер вышел водвор, чтобы отправиться впокои князя Здравеня, иждал, когда ему подадут коня, когда вворота въехал дорожный дозор. Свозрастом слегка растратив зрение, которым Славер смолоду сильно гордился, воевода несразу узнал всадника, отделившегося отдозора, ноузнал коня. Такой конь был один навсю рать варягов. Ветер легко перебирал тонкими ногами, топча деревянный, покрытый тонким слоем снега дворовый настил. Славер повернулся лицом квсаднику, ожидая, когда Волынец спешится.
        Всадник выпрыгнул изседла легко, несмотря натяжелое боевое снаряжение. Вообще вВолынце, несмотря наотсутствие мощи, свойственной многим возрастным воям, чувствовалась природная жилистая сила.
        - Есть новости? - спросил Славер, понимающий, чтозадает пустой вопрос. Дозоры меняются прямо надороге, ане возвращаются, неокончив дело. Если дозор вернулся, значит, сважным сообщением. Следовательно, было что сообщить воеводе иу Волынца.
        - Да,воевода. Мыперехватили гонца изКарелы вСлавен.
        Этоуже было интересно.
        - Игдежеон?
        - Мыего отпустили. Пусть едет ксвоим…
        - Непонял, - строго сказал воевода. - Эточто завойна унас такая пошла. Тоты Белоуса отпускаешь. Теперь другого гонца. Когда такое становится правилом, мнеэто перестает нравиться. Запомни это, Волынец!
        - Мыузналивсе, чтоон собирается сказать своим соплеменникам. Ирешили, чтоони должны это узнать. Когда посылали гонца, вКареле еще незнали, чтоСлавен сгорел. Ногонец подороге встретился сБелоусом, иузнал отнего новость. Обаони - вестники печали…
        - Двавестника печали? - непонял воевода. - Двепечали, встреченные наодной дороге, уженек беде, ак большим переменам. Таккогда-то князь Войномир говорил. Правда, подругому случаю. Но,наверное, исловен тоже большие перемены ждут. Незнаю только, вкакую стороне они словен поведут. Ноперемены будут непременно. Такговорил князь Войномир. Аон редко ошибался. Ладно… Нео томя… Ичто зановости привез гонец словенам?
        Волынец прокашлялся, прочищая горло перед важным сообщением.
        - Новости идля нас вчем-то неслишком радостные. Княжич Вадимир возглавил отцовские полки, когда сам Буривой немог сесть вседло из-за болезни. Он,тихоня, откоторого такой прыти неждали, захватил исжег крепостицу Воробьиный чих, апотом, буквально через час, впух ипрах разбил вполе большой полк князя Астараты. СамАстарата закрылся вЗаломовой состатками своего полка, ине может носа высунуть, хотя осаду словене неустроили, исразу после победы вполе отступили.
        - Вадимир поступил, какнеопытный мальчишка. Астарате повезло, чтонесам Буривой вел полки всечу. Буривой неотошелбы. Имы осталисьбы безЗаломовой.
        - Вадимир немог поступить иначе. Онбыл убит всамом конце битвы. Стрела, какговорят, попала ему впозвоночник. И,кактолько Буривою доложили осмерти младшего сына, старый князь умер сам. Итеперь княжество словен осталось безкнязя. Конечно, есть еще Гостомысл, нокогда он вернется - незнает никто.
        - Гостомысл, если вообще вернется, тоочень нескоро. Аперемены, окоторых я говорил… Вотони… Истолицы княжества больше нет. Икнязя собственного нет. Всетребует больших перемен. Иони будут вскоре. Чтоеще?
        - Мыотпустили гонца, потому что это сообщение будет длясловен сильным ударом. Исломит любую их волю ксопротивлению, если таковая еще есть.
        Славер задумался.
        - Да. Выпоступили, пожалуй, верно. Ихорошо, чтотак поторопились сообщить мне вести. Дляменя это сейчас очень важно. Ясейчас отправляюсь кЗдравеню. Кактолько вернусь, будем готовиться выступать вдальний поход. Насвытребовал ксебе наостров Буян наш князь Войномир. Князь бодричей Годослав, родной дядя Войномира, поставил его правителем вАрконе наБуяне. Икнязю нужны верные люди. Оннаписалмне, чтобы я быстрее прибыл сполком. Предупреди людей, чтобы готовились. Ивот еще что… Унас впервой сотне сотник уворот Славена погиб… Знаешь?
        - Слышал.
        - Впервой сотне знаешь кого?
        - Здороваюсь порой, неболе…
        - Думаля, сотника пусть сам Войномир ставит. Егоэто дело. Дадорога впереди долгая, опасная. Если тебя поставлю. Какдумаешь?
        Решение пришло неожиданно длясамого воеводы. Онраньше недумал обэтом, Просто вдруг понял, чтоесть подходящий человек. Исразу предложил, неоткладывая дела взадний карман. Однако молодой вой, никогда даже десятником небывший, ничуть несмутился, словно считал такое назначение естественным.
        - Намбы припас надорогу. Питание, фураж дляконей, оружие, стрелы стрельцам…
        Онсразу начал говорить засотника, словно он уже давно вступил вэту должность, изнает все тонкости службы. ЭтоСлаверу понравилось.
        - Япопрошу изгородских запасов. Недадут, будем сами снаряжаться.
        Славеру какраз подвели коня. Ухватившись двумя руками запереднюю луку, онлегко запрыгнул вседло, показав, чтоему, несмотря навозраст, ещесвободно дается ношение доспеха. Исразу тронул коня пятками, выезжая вворота, которые неуспели закрыть задозором. Ехал воевода небыстро. Даже пешие горожане обгоняли его наулицах города. АСлавер глубоко задумался, соображая, каклучше передать новости князю Здравеню. Ирешил, чтосамым лучшим будет, если он приедет вкняжеский терем вместе спосадником Ворошилой. Ворошила несамый близкий квоеводе человек, темнеменее, онпонимает доводы разума даже лучше, чемсам князь Здравень, иуж, несравненно лучше, чемвоевода Русы Блажен, который, какСлаверу уже докладывали, просто рвет имечет всвоем доме, гоняет слуг изугла вугол. Ивсе только потому, чтонеон сжег Славен, авоевода изБьярмии. Воевода Блажен тоже входит впосадский совет. Ион будет там одним изглавных противников Славера. НоБлажена недолюбливает посадник Ворошила. И,вэтом случае, Ворошила полностью будет настороне Славера. Адо совета следует еще исо Здравенем поговорить. Может, удастся все скнязем напрямую решить. Нои
укнязя нужна будет поддержка посадника Ворошилы.
        Повернув вбоковую улицу, чтобы заехать сначала кВорошиле, Славер чуть нестолкнулся сконем, впряженным вкрытые сани. Сани воевода узнал сразу. Даикак неузнать, если еще накануне сам вэтихже санях ездил. Правда, тогда лошадь была другой, длягородской поездки посадник лошадь сменил - эта была красивой, ноболее слабой даже внешне. Ворошила куда-то выехал. Всадник исани остановились.
        - Куда направился, воевода? - поинтересовался посадник, непокидая нагретое место.
        - Сначала ктебе. Хотел важные новости передать. Потом думал стобой вместе ккнязю Здравеню двинуться. Тысумеешь этими новостями распорядиться правильней, чемя.
        - Ая какраз ккнязю направляюсь. Прислал замной человека. Садись чтоли всани, поделись новостями. Ей,там, прими коня увоеводы…
        Сзадков саней спрыгнул дворовый человек Ворошилы, ипринял уСлавера повод. Носам вседло невскочил, предпочитая привязать повод ксаням. Чтосдворового человека взять - это невой, который желает каждого хорошего коня подсобой опробовать…
        Глава двадцатая
        Отряд де Брюера надве трети состоял изтяжелой конницы, частично рыцарской, частично просто солдатской. Ноу франков было так заведено, чтоипехота должна была принеобходимости быстро перемещаться, темболее, совершая погоню запротивником, ипотому пехота имела коней, которых сейчас привязали наопушке леса. Пехота вцентре, ужевыстроившаяся вчетыре плотных ряда, хорошо отработанным маневром расступилась, желая пропустить конницу длянанесения таранного копейного удара, чтобы потом побежать вслед законницей, ивступить всхватку сгонимыми ваграми. Такбыло всегда, такфранки привыкли воевать вовсех странах Европы, которые ничего немогли им противопоставить. Оприсутствии сотни стрельцов далекого словенского племени де Брюер неподозревал, аграф Оливье непредупредилего. ДеБрюер сам имел всвоем распоряжении два десятка лучников, которые, впрочем, ещенестреляли из-за дистанции, которая являлась запредельной дляфранкского лука.
        Вагры покоманде Бравлина тоже большей частью спешились, выстроились плотным каре[43 - Каре - способ построения войска, когда пехота составляет квадрат спостоянно сменяемыми бойцами первых рядов. Каре введено ввоенную науку еще вдревнем Риме.], иощетинились копьями. Тевои, чтоостались конными, окружали крыльцо избушки жалтонеса, гдестояли князь Бравлин скняжичем Гостомыслом, сотник Русалко сизготовленным длястрельбы луком ичетырьмя стрелами, зажатыми между пальцами левой руки. Здесьже стояли сотники Заруба сБериславом иБобрыня. Воисловене, забравшись вседло, тоже встали укрыльца, готовые защищать княжича икнязя вагров. Здесьже, сбоку открыльца, такине водрузив наголову шлем, сидел вседле граф Оливье. Конечно, сердце его вэтот момент разрывалось между желанием помочь своим соотечественникам, содной стороны, исоблюсти то, чтограф считал справедливостью. Задолгие годы службы королюон, каксчитал Оливье, заслужил право разрешать илине разрешать атаку. Приэтом граф был уверен, чтофранки, имеющие численное преимущество, очень быстро расправятся сваграми, несмотря напомощь стрельцов-словен. Онвообще
неверил вовсе эти разговоры просилу стрельцов.
        Граф де Брюер невозглавлял готовых пойти ватаку рыцарей. Онстоял сбоку отстроя пехоты нанебольшой возвышенности вокружении четырех рыцарей идвух герольдов. Поотмашке графа герольд поднял рог ипротрубил сигнал катаке.
        Первыми, каки предполагалось, двинулись насближение сваграми рыцари, составляющие цвет конницы франков. Рыцарей было чуть больше сотни. Иэта сотня как-то встрепенулась, словно птица потрясла перьями перед полетом, идаже показалось, что, несмотря нарасстояние, слышно было, какзазвенели доспехи отэтого единовременного общего движения, апотом лава стали иярости стала нарастать помере приобретения скорости. Лошади разгонялись. Итеперь уже этот звук идущей ватаку рыцарской конницы нис чем нельзя было спутать. Колыхались находу перья, украшающие шлемы рыцарей, блистало золото нагербах, выведенных нащитах. Видопущенных дляатаки копий сразвевающимися вымпелами был устрашающ. Аследом зарыцарями двинулось иостальное войско. Сначала конница, потом ипехота. Исердце графа Оливье немогло нерадоваться этому виду.
        Новсе изменилось буквально занесколько секунд. Сотник Русалко кивнул стрельцу срожком, тотпротрубил короткий сигнал. Ивдруг весь окружающий лес ожил тугим свистом. Стрелы летели одна задругой, сами посебе невидимые человеческому глазу, нооставляя, казалось, видимые линии ввоздухе. Ибуквально занесколько секунд сотня рыцарей перестала существовать. Только кони, теряя сначала всадников, апотом искорость, ещеоживляли картину.
        Граф Оливье непонимающе обернулся налес, посмотрел насотника Русалко, только-только опустившего свой большой лук. Влевой руке Русалко уже небыло ниодной стрелы. Итолько после этого Оливье снова посмотрел наполяну. Рыцарская сотня перестала существовать полностью. Изначительная часть остального конного полка графа да Брюера уже сломала стройный ряд. Передние всадники были поражены стрелами, ониупали, кони задних спотыкались оних, итоже падали, иэто вызвало общую сумятицу. Спасение франков было только вскорейшем сближении спротивником. Еслибы погибла конница, пехота подее прикрытием еще успелабы приблизиться. Нои пехота, видя происходящее, замерла внепонимании. Аграф де Брюер недал вовремя команду. Движение продолжалось слишком вяло, почти сиспугом, алес ожил новым свистом. Этот свист стал уже сплошным, и, какветер, выбросил конницу изседел, иуже выбил издействия даже первые ряды пехоты. Пехота совсем остановилась, непонимая гибельности своего положения, инадеясь нащиты, которые легко пробивались славянскими стрелами насквозь. Ноде Брюер растерялся, неожидая такого удара, ине давал вообще никакой
команды. Апотом внезапно сам вместе сокружающими его рыцарями игерольдами повернул коня ипопытался скрыться влесу. Первым среагировал наэто сотник Русалко. Унего опять было четыре стрелы зажато между пальцами. Ион выпустил их одну задругой стакой скоростью, чтоследующая отправлялась вполет дотого, какпредыдущая достигла цели. Влес, подкров деревьев, успело скрыться два всадника, втом числе исам граф де Брюер. Опоединке сграфом Оливье де Брюер, кажется, основательно забыл. НоОливье думал нео де Брюере. И,внезапно, может быть, даже длясамого себя, граф Оливье поднял свой рог, исам протрубил сигнал котступлению. Пехота опятьже нестала отступать, прикрываясь щитами, которые по-прежнему легко пробивались славянскими стрелами. Франкская пехота попросту бросилась бежать всторону леса…
        Иубегающая пехота почти полностью полегла подславянскими стрелами, неуспев вступить вбой. Влесу успело скрыться неболее двух десятков человек. Оливье голову свесил, увидев закороткий срок такое сокрушительное поражение. Полегла вполе добрая сотня рыцарей, каждый изкоторых смотрел насамого графа Оливье, сидящего вседле чуть впереди, какна Бога, желая подражатьему, идостичь когда-то его славы. Может быть, ониждали отнего даже помощи, может быть, надеялись, чтоиграф обнажит свой меч. Ноон всхватку невступил, потому что этот бой был направлен, втом числе, ипротив него самого, против его рыцарской чести. Темнеменее, емубыло больно заразгром своих соотечественников, людей, которыми он еще недавно могбы командовать. Новсе обернулось так, чтотеперь графу Оливье будет высказана еще одна претензия. Граф де Брюер убежал споля боя. Куда он отправится? Онотправится, наверняка, прямо ккоролю. Итам он преподаст все события сегодняшнего дня так, какему выгодно, чтобы оправдать свое бегство, иочернить графа Оливье перед королем. Нодурных слов всвой адрес Оливье небоялся. Длянего было гораздо более важным быть
честным перед самим собой, перед своей совестью иперед Богом. Когда Карл спросит графа, чтопроизошло, Оливье все скажет честно. Король неимеет привычки судить, выслушав только одну сторону. Нополучится так, чтодва человека, дваграфа будут говорить прямо противоположное, обвиняя друг друга. Иразрешить такой спор король несможет, темболее, чтоэто будет спор пэра Франции спростым графом, апэры неподлежат даже королевскому суду. Нона этот случай закон государства изакон справедливости имеет возможность решить дело почести спомощью Божьего суда. Иде Брюеру неудастся уже убежать, какон убежал сейчас. Тамего просто неотпустит сам Карл.
        Князь Бравлин Второй был, несомненно, человеком благородным, потому что, подойдя ккраю крыльца стой стороны, гдесидел вседле граф Оливье, князь сказал безвсякого злорадства вголосе, ине желая показывать свою радость победителя, потому какпонимал, чтотворится вдуше графа. Более того, Бравлин обратился кОливье, какпроситель:
        - Мыпонимаем твои чувства, уважаемый граф. Тебе больно смотреть, какгибнут твои соотечественники. Этолюбому изнас былобы больно, иникто непожелалбы оказаться вданный момент натвоем месте. Ивсе мы понимаем, чтовтвой адрес сегодня будет высказано твоему королю много упреков. Темнеменее, яобращаюсь ктебе спросьбой оказать мне услугу. Яхочу написать Карлу Каролингу письмо. Несогласилсябы ты стать моим гонцом, идоставить мое послание своему королю?
        - Яблагодарен тебе, князь, заслова сочувствия. Первоначально я вообще хотел удалиться отдвора своего короля всвое поместье Ла Фер[44 - Полное имя героя французского эпоса граф Оливье де Ла Фер. Александр Дюма выбрал этоже имя самому благородному изсвоих героев - мушкетеру Атосу, сделавего, таким образом, потомком прославленного рыцаря ипэра графа Оливье.]. Носегодняшние события вынуждают меня отправиться вставку Карла, чтобы сказать несколько слов королю всвое оправдание. Кроме того, яхотелбы выяснить отношения сграфом де Брюером, который позорно бежал споля боя, непожелав скрестить сомной оружия. Если Карл неповерит моему слову, ябуду вынужден потребовать Божьего суда, который будет способен выявить правого, инаказать неправого. Аэто автоматически значит, чтоя буду всостоянии отвезти моему королю твое послание. Приэтом, зная твое благородство, князь, янесомневаюсь, какты можешь несомневаться втом, чтоя твое послание читать небуду, чтокороль неполучит втвоем письме оскорбления. Иначе я несталбы доставлять такое письмо даже подстрахом смерти.
        - Обэтом можно даже неговорить. Двагосударя никогда немогут словесно оскорблять один другого. Онидолжны быть выше этого. Кменя ссобой мои письменные принадлежности. Если ты можешь немного подождать, подожди, пока я напишу письмо. Письмо будет недлинным. Чтокасается опасений, чтоты прочитаешь мое послание, тоя сразу скажу, чтонеделаю изнего секрета. Яхочу написать Карлу, чтопризнаю свое поражение. Наши соседи саксы много раз признавали свое военное поражение отКарла, нокаждый раз заново поднимали восстание напротяжении трех десятков лет. Исейчас нордальбинги[45 - Нордальбинги - население Нордальбингии, (более позднее название - Гольштейн) - племя северных саксов, какое-то время официально входящее вДатское королевство, нопостоянно провоцирующее континентальных сакских эделингов навосстания. Впоследствии нордальбинги соединились сдругими саксами, потеряли поддержку Дании, ибыли покорены Карлом. Нопостоянно представляли угрозу безопасности королевства. Нордальбингия назападе граничила сземлями вагров.], насколько я знаю, держат наготове целую армию, чтобы поддержать любое восстание всрединных землях
саксов. Ачто ждет короля после нашего поражения? Японимаю, чтокоролю Карлу ненужна еще одна такаяже мятежная провинция вего королевстве. Сомной илибез меня, мойнарод незахочет признавать надсобой господства победителей, ивосстания будут продолжаться изгода вгод, несмотря нина какие договоры икарательные меры. Уничтожить весь народ - это тоже невозможно, даэто ине впривычках Карла. Ипотому я предлагаю королю мирное решение вопроса. Яоставляю эту землю, иувожу свой народ далеко-далеко навосток. Хорошо, чтоздесь поволе случая оказался сын князя словен Гостомысл, который является наследником своего отца иправителя своего племени князя Буривоя. Гостомысл отимени отца пообещал ваграм радушный прием ивыделение земель вотцовских владениях. Словен значительно больше, чемвагров. Иземли их обширны. Мынайдем, гдепоселиться. Приэтом я небуду неволить тех вагров, которые пожелают остаться наместе подвластью короля Карла Каролинга. Ктохочет, тотпусть остается. Ктохочет уйти сомной, пусть уходит, инеобходимо только разрешение короля набеспрепятственный ине преследуемый уход. Эторешение обеспечит Карлу спокойствие
взавоеванных землях. Намже позволит сохранить Веру наших предков, наши обычаи, жизнь понашим законам, инашу личную свободу. Мнекажется, чтотакое решение должно удовлетворить короля. Приэтом, зная твою, граф, порядочность, довыяснения воли Карла, япрошу тебя неговорить, гдея укрылся. Уменя много недоброжелателей, которые непреминут воспользоваться моим положением. Впрочем, отсюда я тоже уже ухожу, иникто небудет знать, гдеменя искать, кроме нескольких людей, которых я хотелбы отправить стобой, чтобы они привезли мне ответ Карла. Людямже, которые желают уйти сомной, япредлагаю встретиться вРароге укнязя Годослава. Яприеду туда. Такнам всем будет спокойнее. Хотя Годослав иподданный Карла, онвсегда относился степлотой кваграм, ибудет рад нам помочь.
        Оливье уважительно склонил голову.
        - Утебя светлый ум, князь. Тынашел правильное решение, иподкрепил его правильными аргументами. Ядумаю, Карл согласится стобой. Всюэту войну он иначинал-то только длятого, чтобы обеспечить спокойствие всвоих тылах перед большой войной против Аварского каганата, которую мой король уже давно планирует. Аты какраз иобещаешь ему спокойствие втылах. Очень правильный аргумент. Яжду твоего письма. Иеще уменя просьба ктебе, князь. Там, визбушке, лежит Веслав. Немоя рука нанесла ему это ранение, ноя чувствую свою вину заруку, поднявшую секиру. Веслав несмог выслушать меня. Яуже уезжаю. Ипрошу тебя попросить отмоего имени прощения утакого славного воина, каквоевода. Явсегда буду чувствовать свою вину, если он никогда неможет сесть вседло.
        - Сидеть вседле он сможет, - раздался отдвери голос вышедшего жалтонеса Рунальда. - Если только кто-то посадитего. Ируками работать сможет. Новот ходить ногами ему больше недано. Ноги небудут воеводе подчиняться.
        - Кажется, уГодослава есть такой воевода попрозвищу Полкан, - сказал спокойно Бравлин, - который когда-то вмолодости получил ранение вспину, ипотерял возможность ходить. Помнится, ондаже боярский сын. Ноэто увечье немешает ему водить полки всечу. Ион досих пор считается одним излучших вмечной рубке, имногократно подруководством Дражко бивал иданов илютичей, исаксов. Самкнязь-воевода Дражко как-то рассказывалмне, чтоэтот воевода ковсему прочему отличается еще иполководческим даром. Быстро соображает, ивсегда принимает правильное решение. Наверное, иВеславу Свентовит уготовил такую судьбу. Ярад хотябы тому, чтоВеслав остался жив.
        - Ябуду молиться заего здравие, - сказал граф Оливье. - Исполни мою просьбу, князь, когда Веслав придет всебя.
        - Обещаю, - твердо сказал Бравлин, качнув седой головой.
        - Яжду письма.
        - Принесите визбушку мой походный ларь, - потребовал князь отвоев своего сопровождения. - Друг мой Гостомысл, если утебя нет причины возразить намою просьбу, попроси сотника Русалко выделить длясопровождения графа Оливье десять стрельцов. Сними поедет сотник Заруба. Граф передаст им ответное письмо короля Карла, иони доставят его мне вРарог. Амы стобой уже вскоре отправимся тудаже.
        Гостомысл сначала согласно склонил голову напросьбы Бравлина, потом кивнул Русалко, который просьбу князя Бравлина хорошо слышал, Русалко голосом подозвал ксебе молодого десятника Калинку, иотдал ему приказ. После этого Бравлин вошел визбушку жалтонеса, куда только что занесли резной берестяной ларь сего письменными принадлежностями. Этот ларь князь постоянно возил ссобой даже вкоротких поездках, неговоря уже одлинных, и, темболее, отакой поездке, какнынешняя, когда Бравлин незнал, когда вернется, и, может быть, возвращаться вовсе несобирался…

* * *
        Всторону королевской ставки, которая, какпонял граф Оливье, должна была располагаться где-то подстенами Старгорода, поскольку король Карл Каролинг нелюбил селиться вгородах, какв только что взятых его войсками, такив только что построенных наего землях. Вгородах Карл Каролинг чувствовал тесноту этого мира, иему особенно сильно хотелось простора длясвоего королевства. Говорили, что, просидев зиму вАахене, Карл именно поэтой причине весной начинал новый очередной военный поход. Небыл он домоседом…
        Задержка сотъездом была короткой. Десяток стрельцов-словен перепоручал кому-то свои трофеи - добытых вбою рыцарских коней. Ноэто нестало проблемой. Вести привязанным клуке седла одного коня илидвух - разница была небольшая. Исразу после этого двинулись впуть. Кавалькада передвигалась быстро, хотя дорога значительной своей частью шла лесом, ивсем приходилось проявлять повышенную внимательность, чтобы нерасшибать себе лоб огоризонтальные ветви.
        Сейчас вои невезли ниизнеможенного Гостомысла, нираненого Веслава, ипотому небыло необходимости осторожничать ипередвигаться намеренно медленно. Ктомуже сотник Заруба так хорошо знал здешние места, чтонамногих участках срезал путь, проезжая безтропы прямо через лес икаменные россыпи, неопасаясь заблудиться. Всего вмаленьком отряде было пятнадцать человек - сам граф Оливье, сотник Заруба, который идолжен был отвозить ответное письмо короля Карла князю Бравлину Второму, десяток стрельцов подкомандованием десятника Калинки, сотник Бобрыня, дадва воя изего сотни - Телепень иЗеленя, которые влесах чувствовали себя, какдома, имогли оказаться полезными вкакой-то трудной ситуации. Устрельцов оставалось уже мало стрел, идругие стрельцы сотни поделились сними запасом изсвоих походных тулов, притороченных кседлам. Перед Бобрыней стояла собственная задача Пословам Бравлина, накануне подхода войска франков, онотослал сотню княжича внебольшую крепостицу встороне отСтаргорода, чтобы подкрепить тамошний гарнизон. Борбыне следовало забрать своих воев ивместе своями вагров привести их вРарог, несталкиваясь
сфранками, чтобы ненарушить возможность установления мира. Словене всеже являлись вэтой войне нейтральной стороной, иимели возможность избежать обострения ситуации, кактого ихотелосьбы Бравлину. Однако, бывают ситуации, которых избежать невозможно. Именно отакой ситуации, кажется, предупредил графа Оливье исотника Зарубу тонкий слух Телепеня.
        - Впереди, заручьем, засада…
        Слова воя Заруба перевел графу. Ноотряд еще был глубоко влесу, иручья видно небыло.
        - Ты,оказывается, здешние места знаешь, - сказал судивлением сотник Заруба вою.
        - Небыл здесь раньше ниразу. Номы этот ручей пересекали, когда кжалтонесу ехали. Только мы другой дорогой ехали. Локтей надвести ниже поручью. Там, кажется, изасада нас ждет. Готовятся. Аручей я слышу. Илюдей слышу. Этофранки. Доспехи гремят. Еслибы наши были илиданы, токольчугибы шелестели. Аздесь - доспех…
        Заруба опять перевел. Оливье только презрительно плечами пожал. Онзасады небоялся.
        - Тебебы стаким слухом кошкой служить, - сказал граф Оливье высокому непо кошачьи, идаже слегка неуклюжему Телепню, нимало небеспокоясь овозможности попасть взасаду. - Этопросто журчание ручья накамнях, ане доспехи гремят. Мнекажется, яручей тоже слышу.
        Теперь сотник Заруба уже переводил слова графа словенам.
        - Кошкой некошкой, - серьезно сказал сотник Бобрыня. - Ноего слух охотника ниразу нас неподводил. Ая его уже лет пятнадцать знаю. Телепень влесу вырос. Умеет все звуки разобрать иразделить. Если он говорит прозасаду, значит, тамзасада. Франки хотят нас остановить.
        Выслушав новый перевод, граф ответил:
        - Франки никогда ненападут наменя, я - пэр королевства[46 - Пэр - высшее дворянство страны, избранные люди издворянской среды. Вкоролевстве франков существовало двенадцать пэров. Шесть духовных, ишесть гражданских. Пэрбыл подсуден только суду пэров, инеподсуден даже королевскому суду. Пэрприносил оммаж королю. Оммаж - всредневековой Европе клятва верности, когда приносящий оммаж становится перед сюзереном наодно колено, ивкладывает две соединенные вместе ладони вруки королю, подтверждая тем свою полную ибезоговорочную вассальную зависимость. Свосьмого века оммаж стал сочетаться сфуа - клятвой верности. Всяэта процедура носила преимущественно личностный характер, иудостаивались ее исключительно самые верные люди.].
        - Ноэтот граф, извини, язабыл его имя… Этот граф, чтоатаковал нас сегодня, непосмотрел натвое звание, - возразил Заруба. Свои слова он словенам непереводил. - Кроме того, всяармия неможет знать тебя влицо.
        - Яназову себя, иони опустят оружие, - спокойно оценил Оливье ситуацию. Янезнаю внашей армии людей, которые захотят сомной драться.
        - Невсе так просто, граф, невсе так просто, - опять несогласился Заруба. - Какты говоришь, зовут этого графа, который сбежал отсхватки стобой?
        - Граф де Брюер…
        - Да. Если он - фаворит короля Карла, емуесть, чтотерять притвоем возвращении вкоролевскую ставку. Онможет устроить засаду именно натебя. ДеБрюер ускакал сегодня, опасаясь твоего обещания сразиться сним. Ине хочет, чтобы ты вернулся ккоролю. Наверное, твое влияние наКарла Каролинга все еще имеет длянего значение. Онбоится одновременно итвоих слов, итвоего меча. Незнаю уж, чего больше.
        - Граф де Брюер - рыцарь. Оннепозволит себе такого бесчестия. Даине рискнет вступить сомной всхватку. Даже иззасады. Онуже сбежал отнее сегодня недля того, чтобы вернуться.
        - Онможет сам ине стать взасаду, нонанять солдат илипросто мародеров, которым всеравно, накого нападать икого грабить, лишьбы было, чемпоживиться. Имзаплатят, онинасамого Карла нападут.
        - Ты,сотник, слишком плохого мнения орыцарях. Ну,да, увас свои нравы, унас свои. Ноты должен знать, чторыцарь неспособен натакой поступок, иначе она просто неимеет права называться рыцарем.
        - Рыцарь, насколько я понимаю, равнодушен ксвоей жизни илисмерти, ине способен сбежать споля боя. Отступить рыцарь может. Ноде Брюер сегодня просто сбежал. Атакой человек способен навсе.
        - Небудем спорить, - хладнокровно сказал Оливье. - Давайте просто проверим. Просто поедем наних, иузнаем их намерения.
        Этислова Заруба снова перевел.
        - Тамарбалетчики, - сказал Телепень. - Яслышу, какскрипят вороты арбалетов[47 - Вописываемые времена существовало несколько вариантов взвода арбалета. Основные - спомощью стремени, спомощью рычага, ис помощью ворота.]. Онизаряжают оружие. Наши кольчуги отарбалетного болта[48 - Короткая стрела арбалета называется болтом.] неспасут.
        Десятник Калинка сделал знак своим стрельцам, которые внимательно слушали разговор, ите сразу наложили насвои луки стрелы. Оливье посмотрел наэто снеодобрением. Оннепонимал, почему неверят его убедительным словам. Впрочем, граф готов был простить этим славянам такую невежливость. Откуда им знать, чтотакое пэр королевства, ичто значит дляфранков имя графа Оливье. Онсчитал всех славян почти диким народом, неумеющим воспринимать понятия чести идостоинства рыцаря.
        - Извини, граф, - снова вступил вразговор сотник Бобрыня. - Тысегодня уже ошибся, когда говорилнам, чтоде Брюер нас неатакует. Нестоит ошибаться вовторой раз подряд. Разреши нам действовать по-своему. Этосохранит нетолько твою, нои наши жизни. Амы оних привыкли заботиться сами. Такнас наш княжич наставляет.
        Выслушав перевод, граф Оливье натянул повод коня, останавливаясь.
        - Действуйте… - слово прозвучало снисходительно.
        Но,едва сотник Заруба перевел это слово, какспешились сотник Бобрыня, вседесять стрельцов ивой Телепень, итутже они исчезли изполя зрения, словно ввоздухе растворились. Оливье даже оглянулся, пытаясь понять, куда эти словене исчезли, ноникого неувидел. Ини одна ветка рядом нехрустнула, ноодин камень подногой незвякнул. Сотник Заруба своем Зеленей спокойно ждали, непокидая, каки сам граф, седел. Ичерез непродолжительное время раздались короткие отдаленные звуки - сталь била всталь. Этизвуки граф хорошо знал - это стрела била вдоспех. Аеще через несколько мгновений звонко ирезко трижды прокричала противноголосая сойка. Граф Оливье совсем плохо знал дикую природу, нодаже ему казалось, чтоэто сигнал, подаваемый человеком. Такиоказалось.
        - Всекончилось, - сообщил Зеленя, хорошо, видимо, знающий этот резкий сигнал. - Насксебе зовут.
        Граф отпустил повод, ихладнокровно подогнал коня шпорами. Славяне подгоняли своих коней пятками, поскольку шпоры неносили, однако отэтого их кони небыли более медлительными. Очень быстро все трое выехали кручью, пересекаемому тропой. Ручей был мелким, ине было камней, накоторыхбы он играл. Вода бежала вдоль мягких земляных берегов, покрытых пожухлой осенней травой, новсеже кое-где, особенно ближе кводе, ещезеленой. Оливье просебя еще раз удивился слуху долговязого ивнешне неуклюжего Телепеня. Самграф почти неслышал ручей даже тогда, когда пересекалего. Впрочем, внимание его было отвлечено стоном, раздавшимся вкустах другого берега. Граф дополнительно подогнал коня, исразу въехал вкусты, которые конь легко раздвинул грудью, прикрытой плотной попоной сметаллическими нашивками вместо лошадиной кольчуги. Наберегу среди кустов лежало двенадцать солдат, доспехи которых были пробиты страшными длинными стрелами словенских стрельцов, арядом лежало еще два связанных солдата. Ихзаряженные арбалеты валялись неподалеку, выроненные изрук всамых неподходящий момент. Извсех только один арбалет успел выстрелить,
но, скорее всего, иэтот выстрел был неприцельным, потому что все словене живые издоровые стояли тутже, всем своим видом подтверждая то, чтоговорили графу.
        - Этофранки, граф, - сказал Заруба. - Иждалиони, какя думаю, ненас ине какого-то случайного путника, аименно тебя. Впрочем, тысам спроси уних. Они, думаю, непосмеют неответить навопрос пэра королевства.
        - Кого вы здесь дожидались? - спросил граф громко, слюбопытством пошевелив острием копья бороду одного изпленников. Вбороде виднелось несколько жухлых повремени года колючек-репейников, играф, проявив свое известное всем милосердие, попытался копьем убрать хотябы одну изколючек.
        Солдат передернул бородой, иотвернулся, скучно глядя всторону Телепеня, который, зажав их подмышками, подносил изгущи леса сразу два упавших ствола.
        - Чтоты делаешь? - спросил сотник Заруба.
        - Дрова длякостра собираю, - спокойно сообщил Телепень.
        Заруба, вответ навопросительный взгляд графа Оливье, перевел ответ долговязого воя.
        - Зачем костер? - непонял Заруба.
        - Ана чемже этих жарить будем? - Телепень кивнул всторону пленников. - Ихнеподжаришь, незаговорят.
        Заруба умышленно громко перевел слова воя графу. Одновременно сграфом переводчика слышали ипленники. Бородатый резко зашевелился, извиваясь натуральным дождевым червяком, иОливье пришлось придавить его прикрытую стальным нагрудником грудь копьем кземле, чтобы сильно тот несуетился, ине свалился вручей. Понятно, чтомокрого поджаривать всегда труднее.
        - Чтоты вьешься, змея… - сказал граф. - Ятебе задал вопрос. Отвечай сразу, незадерживай меня подороге кмоему королю. Всеравно славяне заставят тебя говорить. Нуже…
        - Спрашивай, - глухо, носом, словно говорил колючкам репейника всвоей бороде, произнес бородатый пленник.
        - Ктовы такие? Кого вы здесь ждали?
        - Мы - солдаты полка его сиятельства графа де Брюера. Аждали тебя, рыцарь. Мывидели тебя сваграми, когда они убивалинас.
        - Тыхочешь сказать, чтоя убивалвас?
        - Этого я неговорил. Ноты был сваграми.
        - Вызнаете, ктоя?
        - Кто-то сказал, чтоты - граф Оливье.
        - Ивы готовы были поднять руку напэра королевства?
        - Намприказал наш командир. Мывыполняли его приказ.
        - Граф де Брюер приказал напасть наменя?
        - Онприказал убить тебя.
        - Ивы скажете этоже королю, если он вас спросит?
        - Апочемуже нам несказать, если король нас спросит. Мыкороля уважаем…
        - Тогда - едем, - распорядился граф.
        - Наши кони привязаны вдвадцати шагах отсюда, - сказал бородатый.
        - Да, - согласился Оливье. - Выпоедете насвоих конях. Нона шею вам придется одеть попетле, аконцы веревок я привяжу клуке своего седла. Изнайте, чтониодна лошадь несможет ускакать отстрелы славянских стрельцов.
        Бородатый пленник посмотрел насвоих убитых товарищей, такине успевших своими арбалетами воспользоваться. Вкаждом изних торчало постреле. Славянские стрелы пробивали самые крепкие доспехи франков, словно доспехи эти были пергаментные…
        Глава двадцать первая
        Какни торопился князь Годослав, какни желал побыстрее выехать вСтаргород ккнязю Бравлину Второму, понимая, чтовданной ситуации отего торопливости или, наоборот, неторопливости может зависеть многое, если невсе, ине только длясамого Бравлина иего княжества, нои длякняжества бодричей, длясвоего будущего, онвсеже несмог сразу отправиться впуть.
        Едва Годослав вернулся всвои покои, чтобы переодеться, иприготовиться кне самой ближней дороге, какприбежала Давора, перепуганная молодая служанка княгини Рогнельды.
        - Княжа! Княже… - итолько попыталась дыхание перевести.
        - Иду… - Годослав даже неспросил сразу, чтослучилось. Онсловно уже знал, потому что постоянно ожидал подобного, иподобное время отвремени случалось. Причем, неслучалось уже продолжительное время, следовательно, приступа можно было ожидать вот-вот, ив любое время дня иночи. Априступы имеют свойство приходить всегда всамый неподходящий момент. Ихорошо, чтослучилось это тогда, когда сам Годослав был дома. Рогнельда порой была еще всостоянии слушаться приказаний мужа, хотя каждый раз «достучаться» доее сознания становилось все труднее итруднее. Иотшельный волхв Горислав, давно уже ставший лекарем прикняжеской семье, предупреждал, чтодальше все будет еще хуже… Кроме князя влиять наРогнельду вовремя приступа мог только сам Горислав, ноего давно уже невидели воДворце Сокола. Волхв готовил дляРогнельды различные травяные настои, которые обязательно следовало пить одни утром, другие вобед, третьи перед сном, четвертые только вовремя приступа. Служанки Рогнельды - крепкорукие девки Давора иЕлка - были обучены насильно поить Рогнельду, если она сама пить нежелала. Что, впрочем, невсегда удавалось, потому что
княгиня вовремя приступа обретала неведомо откуда появившиеся силы исвоей тонкой изнеженной рукой была всостоянии сбить сног одну задругой своих сильных служанок. Видимо, вРогнельде сказывалась кровь неукротимых викингов вомногих поколениях, исила предков вселялась внее.
        Покои Рогнельды находились этажом выше, прямо надпокоями Годослава. Князь широким шагом заспешил подлинному коридору, стуча приэтом каблуками своих тяжелых боевых сапог, которые успел уже надеть, готовясь вдорогу. Служанка Рогнельды семенила рядом, стараясь неотстать отГодослава, и, попрежнему задыхаясь отбыстрой ходьбы, объясняла:
        - Совершенно нис чего вдруг такая ярость началась… Стала все подряд крушить, стол перевернула, посуду начала онаши головы бить. Мыдетей успели вынести вдругую комнату, итам закрылись, испугались. Потом стражник пришел, икнягинюшку закрыл вее комнате. Мыхотели ей настой Горислава споить, аона дерется, пить нехочет. Елке все лицо расцарапала. Истражник подойти боится. Когда он дверь закрывал, онаему хотела вглаза вцепиться. Едва успел закрыть.
        КРогнельде был приставлены специальные стражники, всегда ожидающие каких-то неприятностей состороны хозяйки дома. Этиприступы ярости случались скнягиней регулярно. Идежурный стражник обязан был оградить отвозможной материнской агрессии детей - старшую дочь исына. Этобыла главная задача стражников. Иеще требовалось саму княгиню уберечь откаких-то опасных поступков. Именно потому стражники ккнягине приставлялись особо сильные имассивные, неуступающие ростом самому Годославу. Ноуже был случай, когда она счерепком отглиняного горшка бросилась настражника, инанесла ему рану влицо. Метила вшею, нопромахнулась. Ивсегда вовремя приступов она своего малолетнего сына обвиняет, говорит, чтотот, якобы, убил своего деда, герцога Рунальда. Хотя его закололи копьями стражники поее приказу, когда княгиня была беременна сыном. Может, потому сын иродился таким - снеобычно большим инеобычно сильным дляребенка телом, носо слабым умом. Сынэтот немог стать наследником Годослава. Онбылбы нев состоянии править княжеством. Даже думать обэтом было больно. Иэта боль постоянно сидела вголове Годослава, заставляя его искать
выход, нотакого выхода он пока ненаходил. Один волхв Ставр, приведя однажды ккнязю видящего отрока Власко, сумел донести доГодослава весь избудущего. Чтобудет унего сын отдругой жены, нои этому сыну недано будет править бодричами. Ноправить он будет вдругом княжестве, вдругой земле, несравненно более обширной исильной. Ито несразу, нос годами. Зная, чтоВласко почти никогда неошибается, иимея возможность убедиться вэтом неоднократно, Годослав слегка успокоился, ирешил, чтобоги занего сами решат, какбыть. Ипротив их воли спорить ичто-то предпринимать князь ненамеревался. Боги всегда все сами решают залюдей.
        Приступы обычно длились недолго, ипосле них Рогнельда, какправило, подолгу спала. Иногда подвое - трое суток. Иничего изпроисшедшего непомнила. Когда князь вошел впокои жены, онауже слегка успокоилась, исидела наветру перед разбитым окном, вкоторое врывался холодный позимнему ветер. Ветер трепал наее голове волосы, выбившиеся из-под платка, который княгиня, представительница знатного данского рода, носила пославянскому обычаю. Данские женщины могли себе позволить ходить снепокрытой головой, даже вотличии отдругих скандинавских племен, иэтим показывали свою вольность исвободу. Замужние славянки считали это зазорным, ивсегда полностью прикрывали волосы, носили наголове повой илиубрус[49 - Повой иубрус - головные уборы «мужатых», тоесть, замужних славянских женщин впериод средневековья. Славяне верили вмагическую силу волос, истарались покрывать волосы полностью. Многие средневековые писатели иззападной Европы, посещавшие славянские земли, рассказывали опроцедуре славянской свадьбы, когда жених накидывал наголову невесты покрывало, ипосле этого она считалась его женой, амуж признавался ее господином.
Сами слова повой иубрус означают покрывало, полотнище, плат, повой, помимо того, означает то, чтообвивает. Врусском языке досих пор сохранилось понятие «доповоя», тоесть, дозамужества.]. НоРогнельда сейчас незамечала ветра, какне заметила ивошедшего мужа. Исобрав навысоком лбу глубокие морщины, была погружена вкакие-то свои думы. Годослав подошел, наклонился, ипосмотрел Рогнельде вглаза. Расширенный зрачок был неподвижен. Этозначило, чтоприступ еще непрошел, испрашивать очем-то жену иговорить ей что-то было бесполезно. Князь сделал знак Даворе. Тазнак поняла правильно, метнулась всоседнюю комнату, принесла глиняную большую бутыль иберестяную кружку. Годослав зажал кружку владони, аслужанка, поднимая тяжелую бутыль двумя руками, налила внее какую-то тягучую густоватую жидкость золотисто-медового цвета. Давора лучше князя знала, сколько следует наливать. Годослав протянул кружку жене. Ноона, казалось, всееще ничего перед собой невидела. Идаже руку неподняла. Тогда он просто подошел сбоку, одной рукой обнял жену заплечо, иприжал ксебе, авторой поднес кружку кгубам. Помере того, какГодослав поднимал
кружку, Рогнельда начала делать маленькие глотки. Годослав неторопился, опасаясь, чтоРогнельда захлебнется, исильно кружку неподнимал. Витоге она выпилавсе, ноникак непоказала своего удовольствия илинеудовольствия. Исохраняла прежний отстраненный вид.
        Годослав вернул кружку служанке.
        - Ясегодня уезжаю нанесколько дней. Последите заней хорошо, иза детьми тоже. Пошлите заГориславом. Пусть домоего возвращения поживет здесь. Хотя, когда она полностью всебя придет, я, надеюсь, ужевернусь. Иокно пошлите кого-то заделать побыстрее. Наулице ветер. Княгиня может простыть.
        - Мыее сейчас впостель уложим, - пообещала Давора.
        Годослав знал, чтопосле этого отвара Горислава, который дают только вовремя приступов, княгиня Рогнельда быстро засыпает, испит средкими пробуждениями почти двое суток, ато и, случается, больше. Порой ее насильно будят, чтобы накормить. Через трое суток князь рассчитывал уже быть дома.
        - Дети где? - спросилон.
        - Всоседней комнате. Сними Елка.
        Годослав вышел, ина минутку зашел всоседнюю комнату, чтобы проститься сдетьми и, повозможности, успокоитьих. Дети всегда сильно пугались, когда уматери случался приступ…

* * *
        Таким образом, вдорогу князь Годослав отправился уже ближе квечеру, рассчитывая кутру прибыть вСтаргород, инадеясь, чтобудет еще непоздно. Сотня дружинников составляла княжескую свиту. Перед отъездом уворот Дворца Сокола столпилось полтора десятка самых важных бояр-советников княжества. НоГодослав непланировал брать их ссобой, чтоявлялось, посути дела, отказом отустоявшихся правил, хотя вправление Годослава эти правила ломались постоянно, итакже постоянно устанавливались новые, чтобы вскоре тоже сломаться. Годослав предпочитал жить иправить непо правилам, апо целесообразности, чемвызывал, естественно, недовольство среди знатнейших членов правящего общества бодричей. Бояре-советники никак нежелали признать закнязем право самодержца, поскольку раньше, вдавние времена, князь выбирался изих среды наопределенный срок вкаждом племени, иэто была должность, непереходящая понаследству. Предки Годослава сломали эту систему, нобояре досих пор привыкнуть ктакому положению немогли, ине желали смириться. АГодослав нежелал принимать воли ненадежных исвоекорыстных советников, предпочитая опираться наволю свою
исвоих ближайших помощников исподвижников, положиться накоторых он мог всегда.
        - Какже ты безнас едешь, княже? - спросил боярин Путарь. - Тебе безсвиты непо чину такие визиты совершать. Тактебя, чего доброго, примут закакого-нибудь купца. Тыже едешь, мыслышали, вСтаргород? Бравлин должен видеть важность приема такого лица, какты. Свита нужна обязательно, княже. Ичем больше нас будет, темважнее ты будешь казаться.
        - Моязабота нев том, чтобы казаться, - сурово ибезаппеляционно ответил Годослав. - Моязабота втом, чтобы быть. Сосвитой илибез нее, яостаюсь все темже человеком, который сам решает самые важные дела своего княжества. Ия желаю делать это…
        - Такможет, княже, тебе подсказка какая понадобится. Ктож подскажет? - осмелился перебить Годослава Путарь.
        Князю непонравилось, чтоего перебивают, ион сказал предельно жестко. Такжестко, чтоПутарь почувствовал холодок, пробежавший поспине.
        - Ия желаю делать это безчужих никчемушных подсказок, ибез ваших помех. Эторешено. Разъезжайтесь подомам, - слова князя звучали грозно, новсеже он решил напоследок смягчить произнесенное. - Кроме того, чтоя ваш правящий князь, яеще ипросто человек. Иеду ксвоему другу князю Бравлину Второму нес государственным, ас дружественным визитом. Хотя мы можем вовремя дружеского застолья игосударственные дела сглазу наглаз обсудить. Ядаже невзял ссобой брата князя-воеводу Дражко, хотя он просился. Зачемже я буду вас брать!
        Завершив разговор, Годослав развернул коня, итронул пятками его ребра. Ночерез два шага потянул повод, остановился, иснова повернулся кбоярам-советникам, которые провожали его осуждающими взглядами.
        - Яневижу промеж вас князя Додона. Ончто, нехотел поехать сомной ккнязю Бравлину?
        - Князь Додон, каки собирался раньше, поехал кодвору короля Карла Каролинга, - сообщил боярин-советник Прокса. - Вместе сним отправился иаббат Феофан, желающий поздравить своего короля спобедой надБравлином.
        - Аразве Карл уже захватил Старгород? - удивился Годослав.
        - Аббат несомневается, чтокего приезду Старгород будет взят, - Прокса сказал это сторжеством вголосе. - Гдетогдаты, княже, будешь пировать сБравлином, непонятно…
        Годослав опять рассердился.
        - Тогда я привезу князя напир воДворец Сокола, - заявил Годослав так резко, словно кулаком Проксу ударил.
        Убоярина даже лицо отэтого словесного удара вытянулось.
        - Хотя я ине исключаю, чтоКарл Каролинг, мойгосударь, пригласит нас напир ксебе. Меня икнязя Бравлина Второго.
        Отэтих слов уже вытянулись лица уостальных бояр-советников. Онипонимали, чтопроисходит нечто важное, нопроисходит безих вмешательства. Годослав ведет какую-то свою политику, иони непонимают его основных действий. Новсе важное вкняжестве могло касаться их непосредственно. Ипотому такое невнимательное кним отношение бояр тревожило. Онинемогли незнать сложного положения князя Бравлина иего княжества. Ипри этом незнали, чтожелает предпринять князь Годослав. Однако последняя фраза князя давала право думать, чтоон рассчитывает помирить Карла скнязем вагров. Приэтом многие избояр-советников подобного нежелали. Более того, онижелалибы, чтобы Годослав присоединился ккоролю Карлу вэтом походе, чтобы бодричи могли рассчитывать наприобретение новых земель всоседнем княжестве. Ипервыми наэти земли сталибы претендовать бояре-советники, которым своих земель было всегда маловато. Было боярское предположение ио том, чтокнязь Додон, неполучив должности воеводы Руяна, отправился ккоролю Карлу Каролингу склятвой верности, ис тем, чтобы Карл назначил его правителем земли вагров. Слишком много справок наводил Додон,
слишком интересовался делами этих земель, чтобы это осталось незамеченным. Бояре итакого положения нехотели. УДодона они ничего несмоглибы урвать. АКарл могбы что-то выделить Годославу. СамГодослав земли копить нелюбитель, имогбы раздать их боярам. Ужчто-что, авыпрашивать себе какие-то блага илиподачки они умели всовершенстве. Ичем их устраивал Годослав - это своей щедростью.
        Потеряв время нане слишком вежливый разговор сбоярами-советниками, князь резко подогнал коня, ив несколько прыжков сильного иблагородного животного оказался рядом сосвоей стражей, волхвом Ставром ивагрским посланником тысяцким князем Куденей, которые ждалиего, недвигаясь сместа.
        - Ставр, апочему я невижу твоих людей? - спросил Годослав, желая этим разговором снять ссебя раздражение отразговора предыдущего. - Тынадеешься один заменить всех? Илиони, каквсегда, заранее…
        - Да. Каквсегда… Моилюди, княже, ужезаняты делом обеспечения твоей безопасности. Онивдороге. Многих я вынужден был оставить дома наохране загородного имения князя-воеводы. Онисидят там взасаде. Дражко отдал мне тот золотой нож, ия подбросил его вкоридор рядом сдверью покоев сбежавшей рабыни. Иприказал своим людям нетрогать никого, если только они неначнут бедокурить. Малоли, домкнязя-воеводы им захочется сжечь илиеще что. Аесли смирно приедут, итакже смирно, тихо уедут, пусть едут сэтим ножом. Мыотследимих. Людей дляэтого я оставил достаточно. Нозабрал всех, ктобыл свободен. Ихтоже должно хватить сизбытком, ноони нелюбят показывать свою работу, если вэтом нет необходимости. Несколько человек уже даже надругом берегу Лабы, чтобы узнать обстановку там. Ана выезде изРарога кнам присоединятся Барабаш, который всегда готов оставить подаренный тобой ему загородный дом, чтобы сопровождать тебя, Лют-пращник иДалимил-плеточник.
        - Ябуду рад снова увидеть лучшего стрельца Хаммабургского турнира, - согласно кивнул князь Годослав. - Он,кажется, мечтал открыть школу длямальчиков, чтобы обучать их стрелецкому мастерству?
        - Да,княже. Онуже открыл такую школу, инабрал внее детей-сирот ивыходцев изсамых бедных семей. Ноони еще слишком молоды, чтобы пойти воями нанастоящую службу. Хорошего стрельца нужно воспитывать неменьше десятка лет. Двагода они уже отучились. Через восемь лет Барабаш представит тебе своих мальчиков, готовыми клюбому бою. Ачерез годон, какобещает, наберет новый состав. Ибудет набирать поновому составу каждые три года. Чтобы каждые три года передавать втвою дружины хорошо обученных стрельцов.
        - Много он их набрал?
        - Тридесятка. Кандидатов было втри раза больше. Барабаш выбирал их покаким-то признакам, которые даются детям Богами. Тех, ктоимеет способности. Ипередает имвсе, чтосам умеет. Через восемь лет это будет большая сила. Несотня, какта, чтосопровождает княжича Гостомысла, нотоже сила немалая.
        - Князь Бравлин давно мечтал создать такую школу, нотак ине успел, - сказал тысяцкий князь Куденя. - Задругими заботами все руки недоходили. Даивоевода Веслав неочень-то настрельцов полагается, считая, чтовсе всече решает копье имеч. Аон имеет влияние накнязя немалое. Правда, нашкнязь сумел создать целых цех поизготовлению сложных луков. Нодля этих луков нужны соответствующие руки. Простой вой сосложным луком несправится[50 - Простой лук славянского воя, согласно реконструкциям современных ученых, имел силу натяжения отпятнадцати додвадцати пяти килограммов, каки луки европейских лучников, втом числе, ипрославленных английских (современный спортивный лук имеет силу натяжения вдвадцать килограммов, хотя современная блоковая система значительно повышает силу удара стрелы безиспользования физической силы стрелка). Сложный славянский лук имел силу натяжения додевяноста килограммов, ипо своим ударно-поражающим качествам, каки подальности полета стрелы, превосходил луки иарбалеты всех народов. Некаждый атлетически сложенный человек сможет втечение долгого боя раз заразом натягивать тетиву стаким
усилием. Дляэтого, помимо обычной физической силы, требовалась особая система многолетней подготовки, повышающей силовую выносливость.]. Карл Каролинг даже купил длясвоих лучников, кажется, штук десять, и, вдополнение клукам, закупил целый воз стрел унаших стрелочников[51 - Стрелочник всредневековых славянских княжествах - мастер поизготовлению стрел.]. Ноя лично невижу пользы, которую ему может принести эта покупка. Унего вармии нет настоящих стрельцов, хотя, какя слышал, Карл сумел нанять несколько десятков сорбов. Ноэтого мало. Даиприбыли сорбы сосвоими луками, исо своими стрелами. Алучники франков бросают наши луки после десятка выстрелов, иподолгу после этого руками отусталости размахивают.
        - Ачем Лют сДалимилом занимаются? - спросил Годослав, показывая, чтоиэтих разведчиков хорошо помнит. Даикак было незапомнить, если Далимил наХаммабургском турнире исполнял прикнязе обязанности оруженосца, апотом вместе сЛютом-пращником участвовал всхватке Божьего суда против двух данских воинов изокружения герцога Трафальбрасса.
        - Они, каки раньше, служат втвоей разведке, княже.
        Так, заразговорами, кавалькада приблизилась кзакатным городским воротам. Кто-то уже предупредил стражу опроезде князя, истража разогнала народ, который квечеру стекался вгород, изанимал дорогу. Такчто, поочищенной дороге выехали безпроблем. Сразу заворотами ккавалькаде присоединился сначала воз сподарочными собаками длякороля Карла, апотом икрепкоплечий немолодой стрелец Барабаш, которого князь Годослав хорошо помнил потурниру вХаммабурге, гдеБарабаш удивил всех нетолькоточностью простых выстрелов, нои умением делать стрелы, летящие подуге вобход препятствия[52 - Известный славянский способ изготовления стрел. Дляэтого воперение вставлялись перья изодного крыла птицы. Тоесть, имеющие наклон водну сторону. Дляпрямого полета стрелы перья брались изразных крыльев. Аперья изодного крыла вели стрелу подуге. Приопределенных навыках стрела всеравно попадала вцель. Этого невозможно было добиться пристрельбе изевропейских луков, даже прииспользовании длинных славянских стрел. Уевропейских луков дляполета стрелы подуге просто нехватало дальности полета. Поподсчетам специалистов, луквремен Робин Гуда стрелял
максимум надевяносто метров. Арбалет отсилы стрелял натридцать - пятьдесят метров дальше. Сложныйже славянский лук посылал стрелу нарасстояние более двухсот двадцати пяти метров.], зачто король Карл Каролинг наградил Барабаша большим костяным рогом, наполненным золотыми монетами. Этуисторию помнили все вокружении Годослава. Даив княжестве вагров, наверное, оБарабаше тоже много рассказывали, потому что он соревновался исо стрельцами-ваграми, тоже участвующими втом турнире, каки их князь Бравлин Второй. Ипотому нетолько Годослав, нои князь Куденя приветствовали Барабаша радушно. Старже просто имолча, даже безулыбки, показал своему помощнику истарому товарищу место вкавалькаде позади себя. Итутже откуда-то состороны появился непохожий наславянина Далимил, вооруженный длинным бичом, способным выбить изседла рыцаря раньше, чемтот ударит копьем, и, следом заним, выглядящий почти мальчиком худощавый, ножилистый пращник Лют. Обаразведчика заняли места позади Годослава иСтавра, рядом сострельцом. Этоусиление отряда прошло беззадержки. Никто даже коней непридержал. А,покинув городские улицы, кавалькада
подогнала коней, иувеличила скорость, хотя ине гнала их излишне быстро, памятуя одальности дороги. Кроме того, возссобаками немог ехать также быстро, каквсадники, иГодославу приходилось время отвремени натягивать удила, чтобы воз совсем неотстал.

* * *
        Зато время, чтокавалькада добиралась допереправы через Лабу, погода сильно изменилась. Потеплело, ичем ближе кзакату, темстремительнее легкий морозец сменялся промозглым теплом, ауже неподалеку отреки пошел снег сдождем, делающий дорогу вязкой искользкой. Особенно скользко должно былобы быть утром, когда чуть-чуть подморозит. Новсе лошади отряда были хорошо подкованы, ипроблем такая погода необещала.
        Завремя пути допереправы четырежды откуда-то излеса выезжали подвое илипо трое всадники. Завидевих, стража воинственно поднимала бердыши, новолхв Ставр поворачивал своего длинноногого жеребца всторону отдороги, иподъезжал квсадникам - это были его люди. Перед тем, какволхв впоследний раз отправился поговорить сразведчиками, Годослав спросил Ставра:
        - Ничего они неговорят прокнязя Додона иаббата Феофана?
        Ставр уже знал отом, ктопроехал перед ними тойже дорогой.
        - Князь саббатом проехали, видимо, раньше. Если через Лабу переправились, томы их можем догнать только надругом берегу, если вообще поедем одной дорогой. Яеще незнаю, гдеставка короля, мнетолько там сообщат. Но,я думаю, онадолжна находиться вземлях саксов. Поэтому князь Додон сФеофаном могут отправиться кверхней переправе. Тогда мы невстретимся. Хотя я вполне допускаю, чтоКарл уже начал выдвижение своей армии, иокружает Старгород, посвоему обычаю, совсех сторон. Если помнишь, княже, воры изимения князя-воеводы сначала переправились вземлю саксов, нопотом, передумав, свернули надорогу кваграм. Изэтого я думаю, чтоони ищут королевскую ставку, иузнали, чтоКарл перешел границу. Ноя недумаю, чтополки королевской армии решатся задержать нас попути ккнязю Бравлину. Твой авторитет уфранков слишком велик. Ктомуже ты - официальный подданный Карла.
        - Хорошо, Ставр. Ноты всеже спрашивай проДодона. Мнененравится эта его поездка. Ипоездка Феофана вызывает подозрения. Аббат сначала послал гонца, апотом исам поехал. Ясомневаюсь, чтоего шпион сумел хоть что-нибудь услышать внашем разговоре. Мынекричали, обговаривая скнязем Куденей наши дела. Темнеменее, аббат наверняка постарается навредитьнам. Мнехотелосьбы его обогнать, идать Карлу свою версию происшедшего. Однако, доКарла нам следует обговорить наши дела сБравлином. Могут твои разведчики задержать князя Додона иФеофана?
        - Нанашей стороне разбойники надорогах давно выведены. Даиу Бравлина вземле вагров тоже. Авот саксы народ неспокойный. Онивсегда были отпетыми разбойниками. Даже всамые мирные времена. Если Додон сФеофаном переправились наверхней переправе, тоэто дело возможное. Если нанижней, боюсь, чтомы неуспеем. Нопопробовать можно. Рядом свойском Карла обычно идут банды мародеров. Ивсе могут им встретиться. Лют, утебя, помнится, быстрый конь? Тыслышал просьбу князя?
        - Слышал, Ставр. Япоскакал…
        Разведчик ударил коня пятками, ис неторопливого, хотя ине медленного хода, сорвался встремительный аллюр.
        Допереправы кавалькада князя Годослава добралась уже ближе кполуночи. Паромщик, предупрежденный Лютом иликем-то издругих разведчиков, вышел встретитьих. Спаромщиком разговаривал его старый знакомый волхв Ставр. Ибыстро вернулся кГодославу.
        - Паромщик пошел будить сыновей. Нассейчас переправят сразу втрех лодках. Лютуже натом берегу. Здесь, втрактире, сушатся после дождя, ипережидают ночь князь Додон иаббат Феофан сосвоими людьми. Людей уних больше полусотни. Часть - откнязя Додона, часть отаббата, франки. Лютприготовит им встречу надороге чуть дальше. Паромщик подсказал Люту, гденайти банду мародеров, которая решится налюбое дело, сулящее им наживу. Амы, княже, можем успеть иБравлина навестить, ик Карлу успеть раньше Феофана. Хотя гонец аббата переправился уже давно. Еговидели мои люди, ноне стали задерживать безприказа. Априказ пришел уже поздно. Идаже гнаться было бесполезно.
        - Хорошо, поторопимся, - распорядился Годослав. - Яслышу голоса. Паромщик возвращается ссыновьями.
        Паромщик вернулся, всамом деле, ссыновьями, двумя дюжими крутоплечими молодцами.
        Старший изсыновей паромщика остановился перед конем Годослава.
        - Княже, натом берегу костры горят. Видишь?
        - Вижу. Ачто мне задело дочьих-то костров. Разве что, погреть руки захочу…
        - Боюсь, княже, какбы тебе непришлось греть руки мечом. Натом берегу отряд франков расположился напостой. Лагерь устроили рядом сдеревней вагров.
        - Я - подданный их короля. Скакой стати они могут наменя напасть?
        - Наднях здесьже переправлялся воевода Веслав скняжичем Гостомыслом. Тамже стоял другой отряд франков. Ладно, еслибы они атаковали Веслава, которого, наверное, знают хотябы пофигуре. Ноони неспросили, чейподданный Гостомысл. Исразу начали атаку.
        - Ичем это закончилось? - поинтересовался Годослав.
        - Стрельцы Гостомысла перебили больше сотни рыцарей, - засына паромщика ответил Ставр, знающий, какобычно, все.
        - Почему ты несообщил обэтоммне? - спросил Годослав.
        - Всхватке наберегу бодричи неучаствовали…
        - Ладно, поторопимся. ЯнеВеслав. Вомне они могут узнать только друга своего короля…
        Глава двадцать вторая
        Князь Здравень, кудивлению воеводы Славера, неспал. Идаже пожелал принять визитеров сразу, словно заранее знал овизите, иприготовился кнему. Впрочем, удивление воеводы прошло, когда они спосадником Ворошилой вошли вприемную горницу Здравеня. Здесьже уже находились воевода Русы Блажен, нерешительный, никак непрославленный победами всечах, норевнивый ксвоим делам, ксвоей несуществующей славе, ибеспочвенно мечтающий ославе большой, всенародной, иеще несколько знатных купцов, членов посадского совета. Очем шел разговор доприезда Славера спосадником, догадаться было нетрудно.
        - Нучто, Славер, расскажинам, чтопроизошло… - Здравень напустил насебя суровый вид, ноот этого непотерял вид старого брюзги.
        - Долг платежом красен, - ответил воевода коротко.
        - Этоты очем? Ктоичто тебе должен? - зло поинтересовался воевода Блажен.
        - Словене должны.
        - Имного задолжали? - спросил Здравень сиздевкой.
        - Княжич Вадимир, доселе никак неотмеченный воинской доблестью, вотсутствие Гостомысла, уехавшего спосольством ккнязю бодричей Годославу, приехал котцу, изаменил старшего брата. СамБуривой, каквам всем известно, попричине ранения, вести полки всечу нев состоянии. Иих повел сын. Вадимир захватил исжег крепостицу Воробьиный чих, апотом разбил вполе полк князя Астараты. Астарата снебольшим остатком полка едва сумел удержать ворота крепости Заломовая, новсе-таки боги были кнему милостивы, ион удержал. Темнеменее, победа Вадимира нарушила соотношение сил вБьярмии. Мывответ захватили сам Славен. Этосвоего рода равновесие, которого необходимо придерживаться. Может быть, даже больше, чемравновесие, потому что такая победа позволяет нам диктовать свои условия побежденным. Иустановить свой порядок намногие годы вперед.
        - Чтобы Буривою сВадимиром некуда было вернуться. Спалить столицу… Только ивсего-то… - сиздевкой сказал воевода Блажен. - Аинтересы Русы приэтом потеряны впользу интересов князя Войномира…
        Славен даже непосмотрел вего сторону. Иэто было заметно. Блажен очень хотел, чтобы сним считались, чтобы кего словам прислушивались. НоСлавер разговаривал скнязем Здравенем, ик нему обращался, стараясь заглянуть вмаленькие поросячьи глазки престарелого правителя Русы. АЗдравень сначала молча ждал продолжения. Нопотом невыдержал, ивсеже спросил то, чтоего больше всего волновало:
        - Акогда Буривой ссыном ис полками вернутся, будет новая война? Инам придется уже Русу защищать, потому что Буривой, какмы все знаем, обид непрощает.
        - Вадимир сБуривоем уже невернутся, - сказал Славер новость, которая еще недошла докняжеского подворья. - Невернутся никогда.
        - Этосчего ты взял? - спросил сам Здравень, вто время, когда Блажен икупцы оживленно зашевелились, понимая, чтопроизошло нечто важное, ноони этого важного еще незнают, хотя знать хотят обязательно.
        - Вадимир был убит всече сполком Астараты, аБуривой умер, когда ему сообщили осмерти младшего сына.
        - Важная новость… - укнязя Здравеня глаза открылись шире, ион уже даже сонным невыглядел - так заинтересовало его сообщение, вкотором он видел возможность воплощения своих далеких, и, какказалось раньше даже самому Славеру после разговора спосадником Ворошилой подороге кТулебльскому капищу, несбыточных планов. - Ноостался еще Гостомысл, который вскоре должен вернуться.
        Этоибыла та самая главная помеха, которая делала планы даже вглазах самого князя Русы несбыточными.
        - СГостомыслом все еще проще. Яеще вчера вечером получил бересту отсвоего воспитанника князя Войномира. Мойкнязь сообщил, чтовсхватке сляхами ипруссами подороге вкняжество бодричей Гостомысл был ранен отравленной стрелой, иедва сумел добраться доРарога вседле. Тамуже потерял сознание, иего передали срук наруки людям князя Бравлина Второго, укоторого живет какой-то жалтонес, лечащий отядов. Ноуспел жалтонес помочь княжичу илине успел, Войномир незнает. Иговорит, что, если Гостомысл ивернется, товернется нескоро. Однако, может так статься, чтоион невернется никогда.
        - Иэто новость интересная, - князь Здравень, каквсем показалось, почувствовал себя молодым исидящим наконе, хотя уже давно забыл, наверное, скакой стороны кконю подходят, икак взбираются вседло. - Значит, вскорости ждать Гостомысла нестоит. Ито хорошо. Ачто сам Войномир?
        Этобыл еще один вопрос, который постоянно Здравеня волновал.
        - Возвращается? - снекоторым даже испугом спросил воевода Блажен.
        Славера очень хотелось испугать икнязя, и, темболее, воеводу, ноэто былобы против его текущих интересов, ипотому он вынужден был сказать правду:
        - Войномир был принят князем Годославом, своим родным дядей, иобласкан, ипоставлен править островом Буян. Мойвоспитанник затребовал тудаже меня смоим полком себе вподдержку. Конечно, если княже Здравень небудет возражать…
        Последнее добавление было откровенной лестью, ивсе знали, какмало князь Войномир считался свластью князя Здравеня, ине мог себе позволить ждать разрешения правителя Русы. Темнеменее, Здравеню было приятно такое услышать. Темболее, чтоневозвращение Войномира открывало князю Русы возможность кобъединению двух соседствующих княжеств подвластью одного князя безвсякой помехи состороны. Подсвоей властью! Никто нескажет приэтом Здравеню, чтоВойномир поставил словен втакое положение, чтоих оставалось только добить. Идобил их опятьже воевода Войномира. И,чем быстрее этот воевода уедет, тембудет лучше. Темлегче будет Здравеню приписать себе многие заслуги Войномира иСлавера, объявив, чтоони воплощали его планы изадумки. Отэтой мысли овозможном сильном едином княжестве упрестарелого Здравеня дряблые щеки загорелись юношеским румянцем.
        - Вести ты принес добрые, - сказал князь снескрываемой радостью. - Икогда сам думаешь отбыть вРарог?
        - Ядолжен отбыть нев Рарог, асразу наБуян, гдеменя встретит мой воспитанник. Онсам уже туда отправился, какя понял, вместе скнязем-воеводой Дражко. Так, покрайней мере, мнерассказал гонец. Аотбыть намереваюсь, кактолькоты, княже, соизволишь разрешение дать. Тывэтом городе главный хозяин, который всем распоряжается. Мнебы только припас навесь полк. Дорога дальняя иопасная.
        Впринципе, воевода Славер ничем нерисковал, высказывая такую постановку вопроса. Теперь, когда словене остались безкнязей истали неуправляемы, Здравень больше всего опасается бьярминских варягов, ис удовольствием отправит их подальше. Даиполк воеводы Даляты, скорее всего, вернет вБьярмию припервойже возможности. Хотя Далята ему нестрашен - слишком уж простоват вжитейских делах. НоЗдравень рад, чтоВойномир невернется, ирад будет поскорее самого Славера спровадить вместе сполком. Идаже припас надорогу, надо полагать, выделит изгородских закромов. Лишьбы быстрее иподальше. Верные Войномиру люди здесь ненужны. ОнидляРусы икнязя Здравеня даже опасны.
        - Акакже наш вопрос, княже? - спросил один изприсутствующих купцов. - Мысвою торговлю вместе сдомами исклады стоварами вСлавене потеряли Почти все погорело. Огонь отквартала ккварталу шел, отдома кдому, отлавки клавке…
        - Да, - сказал князь, неслишком озабочиваясь, судя поголосу. Даикому хочется озабочиваться чужими проблемами, когда предстоит решить свои, итакие вожделенные. - Чтонаэто скажешь, Славер?
        - Потеряли одно, найдут стократ. Таквсегда бывает, - увоеводы, казалось, ответ был готов навсе вопросы.
        - Как? Подскажи неразумным…
        - Безстен Славен негород, исвоих горожан незащитит. Сами горожане стены поставить довесны несумеют. Уних иденег нет, ирук нехватит. Имеще хотябы землянки поставить, чтобы морозы пережить. Авы ссуды давайте словенам. Ине жадничайте. Чемменьше процент возьмете, тембольше ссуд дадите. Илюдей работных вартели собирайте. Прямо артелью ипосылать будете, ивашимиже деньгами вам заэто платить станут. Иденьги вернутся, ипроценты получите. Чемнезаработок?
        - Тамкнязя нет. Ктож ссуду брать будет? - возник резонный вопрос.
        - Старшим сейчас вСлавене остался воевода Первонег. Онранен, ночерез неделю встанет. Лежит вмоем городском доме подприсмотром волхва Велибуда. Пока воеводу лучше небеспокоить, ато некому будет долги отдавать. Через неделю идите кнему. Говорите, чтоя прислал. Слово Первонега верное. Онсебя врабство продаст, нолюбой долг отдаст. Авозводить стены надо. Славен подороге кнам сполуночной стороны - защитник важный. Такчто решишь сприпасом, княже? Можно будет мне получить надорогу навесь полк?
        - Ачто нужно?
        - Обычное дело. Провиант, фураж длялошадей, оружие, стрелы длястрельцов…
        - Прямо хоть сейчас. Ворошила распорядится, - безоговорочно согласился князь Здравень, видя, чтослова Славера оПервонеге словно масло наизраненные души купцов пролили, исам думая наэтомже заработать. - Хотя тоже неслишком много. Нам, похоже, своя война предстоит. Вчера гонец прискакал. Хозары захватили Муром, иобложили его непосильной данью. Игрозятся летом дальше вполуночную сторону пойти. Внаши, стало быть, земли. Номы словенскую дружину сосвоей соединим. Кому жить негде, кнам настены пойдет. Дадут боги, иот хозар отобьемся, невпервой…
        Былдействительно гонец изМурома илине был, илион был выдуман Здравенем просто отжадности, отнежелания давать полку много припасов, Славер незнал. Ноон знал, чтоеще вначале осени надальних подступах кземлям варягов-русов несколько раз хозары грабили караваны свейских иурманских купцов. Иваряги даже были вынуждены поставить наполуденной стороне две дополнительные крепостицы снебольшим гарнизоном, который, посути, несами рубежи призван был охранять, атолько давать сигнал дымом икостром другим крепостицам оприближении врага. Захватить Муром хозары вполне могли, вэтом Славер несомневался. Город был слабым, сневысокими полуразрушенными стенами, ис небольшим населением. Муромская рать, хотя иславилась крепкими стойкими воями, имогла отбиться отнебольших разбойных банд, всеже была слишком малочисленной, чтобы противостоять настоящему нашествию. Ивсегда Муром считался плохо защищенным. Обычно его только соседи выручали. Однако, когда идет нашествие, соседи засвои стены опасаются, имогут впомощи отказать. Новсе это Славера волновало мало. Егобольше интересовали сейчас дела вАрконе, столице острова Буян.
Итуда следовало добираться какможно быстрее.
        Всевопросы скнязем Здравенем были решены. Идаже непотребовалось идти назаседание посадского совета, гдемоглибы прозвучать разные мнения. Больше всех отсожжения Славена пострадали мелкие купцы, чтодержали лавки всловенской столице. Ониже, всилу недостатка средств, ине всостоянии давать ссуды словенам. Сами невсегда могут концы сконцами свести. Ноудовлетворить всех было просто невозможно. Пришлось удовлетворять только тех, ктовгороде правит, икто выносит решения…

* * *
        Вариантов преодоления пути было два, причем настолько разных, чтотребовалось серьезное обоснование дляконкретного выбора. Первый - отправляться боевым строем через земли соседских славянских племен напрямую ккняжеству бодричей, ивторой - выходить кнезамерзшему морю, тамнанимать суда, иплыть наБуян наэтих судах. Влетнее время морской путь былбы короче позатраченному времени, исуда найти можно былобы всамой Русе ина соседних реках. Даидлинные лодки-драккары полуночных соседей, свеев иурман часто проходили мимо доволоков иот волоков обратно. Можно былобы иих нанять, хотя плыть наславянской лодье варягам всегда было удобнее, чемнадраккарах, тамлегче было пристроить лошадей, аполк Славера был полностью конным. Нозимой реки скованы льдом, исудов поблизости нет. Те,что остались зимовать вРусе, вытащены наберег, чтобы лед нераздавил корпус, иждут весны, дабы опять уйти вплавание. Суда наплаву можно искать только унезамерзающего моря. Ипопадутся они илинет - еще было неизвестно. Даилодок длявсего полка Славера требовалось никак неменьше шести - семи, взависимости отразмеров самих лодок иколичества гребцов
наних. Найдетсяли сразу столько - никто нескажет. Аотправлять полк частями Славер нежелал. Правда, усамого незамерзающего моря стоит недавно построенная крепость Выборг. Буривой поставил эту крепость длясвоего любимого внука Выбора, старшего сына Гостомысла. Тамобычно зимовало несколько судов. Нотам, опятьже, были словене, инеизвестно было, какони встретят варягов, даже, если еще ничего ине знают осмерти Буривоя иВадимира, незнают осожжении своей столицы. Уварягов сословенами отношения всегда были дружественными толькотогда, когда они воевали против общего врага. Вовсе другие времена хотелосьбы иметь отношения лучшие, ноне было человека, который смогбы подчинить себе оба племени.
        Ипотому Славер выбрал первый способ передвижения - посуху. Пусть этот путь иболее длительный, пусть иболее опасный - второй путь прикаких-то определенных обстоятельствах может оказаться иеще более длительным, иеще более опасным. Идти внеизвестность нехотелось. Однако, даже сухопутный путь был малоизвестным иопасным. Даже Гостомыслу пришлось принимать бой, иполучить вэтом бою ранение. Хотя, впринципе, такому сильному варяжскому полку бояться было некого. Быстро собрать равную силу будет сложно. Апока соберут, варяги уйдут уже далеко. Славер намеревался привести князю Войномиру восемь полновесных сотен дружины ивосемь десятков стрельцов, распределенных посотням. Ктовдороге пожелает помериться сними силами!
        Славер поднял свой полк почти сразу после визита ккнязю Здравеню, иотправил воев получать припас нагородские лабазы. Приказной человек отпосадника Ворошилы отправился туда раньше. Иперед выступлением, зная, чтопризахвате ворот Славена погиб один изего сотников, воевода назначил сотником воя Волынца. Конечно, Волынец был еще молод, темнеменее, показал уже ум зрелого мужа ихарактер умного командира. Вообще-то назначать Славер имел право только десятников. Асотник, этоуже большая должность, исотников вбоевых полках обычно назначает сам князь Войномир. Приэтом подбирает людей, которых хорошо знает, накоторых может положиться. НоСлавер взял насебя такую смелость, ипроявил инициативу, рассчитывая, чтокнязь, когда воевода расскажет ему оВолынце, поддержит эту кандидатуру. Молодость - это непорок, когда молодой вой умеет ею распорядиться. Темболее, чтосама молодость - понятие временное, ипроходит быстро.
        Повремени года темнело рано, нополк Славера выступил изРусы еще засветло, даже донаступления предвечернего сумрака. Иестественная вечерняя темнота, постепенно накрывая дорогу, застала воев впути уже далеко отРусы, нокогда нивои, никони их еще неуспели устать. Ипотому полк темже бодрым маршем продолжал путь дополуночи. Итолько после полуночи, посмотрев назвездное небо, обещающее приход мороза, Славер объявил привал. Ночевали вбору надостаточно высокой горке рядом сдорогой. Сначала прожгли костры наснегу, потом сгребли уже негорящие, ноеще теплые угли, инабросали наних еловые исосновые ветви. Ина этих ветвях ложились спать, постелив понизу лишь запасную лошадиную попону, иэтойже попоной укрывшись. Основными попонами накрыли лошадей, чтобы немерзли. Нобоевые лошади давно уже были привычны ктаким походам, иза них вои неопасались. Часовых вставляла каждая сотня отдельно сосвоей стороны. Хотя дорога ишла через спокойные словенские земли, хотя любой неприятель всегда предпочитает летние походы зимним, Славер приказал осторожность всеже соблюдать. Какоказалось, сделал он это ненапрасно.
        Луна начала уже скатываться задальний лес, идаже скрылась наполовину. Дообщего подъема оставалось уже немного времени, когда Славера разбудил новоиспеченный сотник Волынец. Разбудил одним касанием пальцев, хотя Славер сквозь сон слышал скрип снега подприближающимися шагами, иготов уже был наэти шаги отреагировать.
        - Что? - строго спросил Славер, какнастоящий вой, сразу просыпаясь сясной головой.
        - Подороге внашу сторону обоз гонит. Вовсю прыть. Лошадей нежалеют. Охрана приотстала, прикрывает своих. Стреляют куда-то заспину излуков.
        - Откого гонят? Вкого стреляют?
        Волынец головой мотнул, какдругойбы плечами пожал.
        - Невидно втемноте. Яприказал обоз остановить. Сейчас доложат. Скачет кто-то…
        Славер уже сам слышал топот копыт, направленных вих сторону. Подскакал вой сотни Волынца. Полностью вброне, значит, изчасовых, ненаспех собранный потревожной команде. Войвыпрыгнул изседла, каквылетел, ноудачно итвердо сразу встал наноги. Такпродемонстрировал перед воеводой свою ловкость наездника. Итутже начал докладывать:
        - Поговорили собозниками. Обоз словенский. Впоездке уже третий месяц. Возили нашу соль кривичам. Всераспродали. Сденьгами, стало быть, едут. Охраняют обоз наши варяги. Неподалеку прямо надороге нарвались набанду хозар, елепробились, потеряв половину состава охраны. Хозары преследуют. Нопочему-то несразу впогоню пошли. Дали оторваться. Потом всеже двинулись. Лошади уних свежие. Догоняют.
        - Сколько хозар? - спросил Славер.
        - Сначала была сотня. Десятка полтора изних, какговорят, охрана перебила.
        - Охраны сколько?
        - Двадесятка осталось.
        - Волынец! Свою сотню взасаду выставляй. Охрану обоза подсвою команду возьми. Явторую сотню вышлю вобход, чтоб сзади ударили.
        Волынец вскочил насвоего Ветра, стоящего неподалеку свисячим поводом. Лучший конь полка был ковсему прочему илучше других коней обучен, ис отпущенным поводом сместа нетрогался ине убегал. Разведчик вскочил насвоего коня, ивместе они рванули ксвоей сотне поперек склона горки, накоторой лагерь расположился. Славер хотел проверить Волынца вделе, ипотому поручил именно ему устроить засаду. Носам пожелал посмотреть, какновый сотник будет распоряжаться своими воями.
        Когда воевода, неслишком торопясь, нои время попусту нетеряя, спустился сгорки насклон, откуда хорошо видно было дорогу, проложенную вснегу поберегу быстрой ибурливой речки, ледкоторой изобиловал полыньями, из-за чего нельзя было прокладывать дорогу польду, какделают вдругих местах, увидел, чтопоперек дороги лежат сани, ав сугробе лежит набоку лошадь сосвязанными, видимо, ногами. Лошадь билась, силясь встать, нопуты непозволяли ей этого. Издали вночной темноте, даже если учесть, чтоснег любую, даже самую темную ночь слегка освещает, легко подумать, чтолошадь пала, исани перевернулись. Другие сани словнобы пытались дорогу посугробам преодолеть, носнежную целину неосилили, изавязли там. Сани икони были расставлены так ловко, чтолюбая лобовая конная атака разбиласьбы осани, иразделилась нанесколько ручьев, аручьи уходилибы всамые глубокие сугробы, вкоторых всякая лошадь завязнет. Засанями засел десяток стрельцов сотни Волынца, иваряги, охраняющие обоз, тоже вооруженные луками. Асама сотня расположилась сбоку, вбору, чуть ниже воеводы, готовая атаковать сверху. Другая сотня, посланная Славером,
ужедолжна была зайти состороны, готовая выбраться надорогу, иатаковать хозар стыла.
        Славер отыскал глазами Волынца, исразу отметил, чтоновоиспеченный сотник расставил своих воев так, чтоим пришлосьбы атаковать непо прямой линии, спускаясь скрутого склона, гделошади моглибы ноги переломать иупасть, нонаискосок, чтобы склон был менее крутым. Этоснижало скорость атаки ненамного, ноберегло илошадей илюдей, чтотоже говорило впользу удачного выбора, который сделал Славер, назначив сотником воя, который даже десятником никогда раньше небыл. Норазумность приказов нового сотника была, наверное, ивоям понятна, идесятникам, ипотому Волынца слушались, какслушалисьбы самого Славера.
        Хозары появились вскоре. И,хотя двигались они плотной толпой, которую струдом можно былобы назвать воинским строем, норазвернуться встрой наузкой дороге было иневозможно, каки подсчитать точное их количество было сложно, Хотя опытный Славер безтруда определил, чтонападавших чуть больше пяти десятков. Обозники, люди невоенные, легко преувеличили силы противника. Здесь, если считать честно, должно былобы хватить сил одной сотни Волынца. Чтопочти сразу иподтвердилось. Хозары начали нести потери еще дотого, каксошлись сварягами всече. Стрельцы ивоины варяжской стражи били стрелами первые ряды, всадники падали, падали илошади, аследующие ряды спотыкались обупавших, иэто сильно замедлило движение атакующих поузкой дороге, ивообще скомкало нападение, сделало его неровным. Таже узость дороги, гдеструдом могли разъехаться два встречных воза, непозволяла истрельцам промахиваться. Куда непошлешь стрелу, онанепременно попадет вцель. Витоге дозастрявшего обоза иперевернутых саней доскакало только три снебольшим десятка хозар, которые сразу растеклись ручейками поглубокому снегу. Итут сбоку поним ударили вои
сотни Волынца, сразу смяв ипочти полностью уничтожив. Бойбыл завершен. Нокакой-то шум сдороги впереди всеже шел. Славеру, наблюдавшему заскоротечной схваткой сверху, этот шум отчетливо было слышно, тогда каквнизу, возле обоза, гдераздавались радостные голоса победителей икупцов, избежавших ограбления, пленения иобычного втаких ситуациях угона врабство, гдехрипели раненые кони, наверное, ничего услышать немогли. Воевода стал всматриваться вдорогу, иувидел, чтоего вторая сотня, посланная втыл хозарам, сгиканьем гонит впереди себя несколько возков[53 - Возок - крытые сани, обычно используются знатными людьми дляпоездок.], непохожих наобычные словенские сани илисани русов. Ирядом свозками скачет еще три десятка хозарских воев. Этобыло что-то непонятное, ивоеводе предстояло разобраться. Славер тронул пятками своего коня, истал неторопливо спускаться…
        Глава двадцать третья
        Двапленных воина-франка израсстрелянной словенами засады так иехали впереди графа Оливье, и, наслучай встречи сдругой засадой, служили графу живым щитом, который, впрочем, едвали смог защитить графа привыстреле излука илиарбалета. Занападение слюбым другим оружием опасаться графу неприходилось. Скорее, должны былибы опасаться нападавшие, поскольку Оливье славился своим умением соружием обращаться, ибесстрашием всхватках любого рода. Инедавний бой своеводой вагров Веславом немог стать критерием воценке боевого искусства франкского рыцаря. Нашее каждого изпленников висела веревочная петля, адругой конец веревки был привязан клуке седла графа. Таким образом, любая попытка побега закончиласьбы банальным повешением. Нопленники свое положение понимали. Темболее, стрельцы, чтоехали позади графа, свои страшные длинные луки вналучья неубирали, истрелы держали зажатыми между пальцами, угрожая любой силе, которая всталабы наих пути, и, попутно, обещая пленникам прервать каждую попытку кбегству всамом начале. Втом, чтосреди этих страшных славянских стрельцов нет шутников, ониуже имели возможность убедиться.
        Носледующей засады, кажется, ксчастью тех, кого взасаду посылают, напути отряда неоказалось. Таким образом, граф Оливье воглаве чисто славянского отряда, которому он полностью доверился, благополучно добрался досвоих войск. Арьергардные посты, каксразу заметил Оливье, были выставлены усиленные. Вполне вероятно было, чтоармия франков ожидала нападения стыла. Илиуж, покрайней мере, несколько мелких нападений, которые требовалось отразить, инанести противнику наибольший возможный урон, чтобы раз инавсегда пресечь подобные попытки вбудущем. Дляэтого, согласно тактике, разработанной королевским дядюшкой монсеньором Бернаром, посты выставлялись «вилами». Тоесть, множеством узких довольно слабых выдвинутых вперед отрядов, которые принападении наних должны были сразу отступить вразыгранной панике. Адругие такиеже выдвинутые посты обязаны были сдвигаться втылы иво фланги прорвавшемуся противнику[54 - Этутактику один излучших полководцев королевства франков монсеньор Бернар разрабатывал вовремя покорения королевства лангобардов вСеверной Италии в774году (Ломбардии, какэти места стали называться позже),
иособенно удачно применял двумя годами позже, когда воевать уже пришлось нес королевским войском Дезидерия, ас полками нескольких восставших герцогов. Итактика эта всегда приносила плоды ив других войнах, особенно, когда приходилось действовать против множественных отдельных иразрозненных отрядов противника, как, например, вСаксонии, гдевойна затянулась надолгие тридцать лет.], завершая окружение иуничтожение. Имонсеньор Бернар был первым, ктовстретил графа Оливье, если несчитать передовых постов, солдаты которых графа узнавали, иуважительно склоняли головы, хотя насопровождение Оливье посматривали соткровенным вызовом.
        «Маленький боевой петушок», каклюбовно звали королевского дядю ввойске франков, скакал довольно быстро всопровождении нескольких рыцарей, видимо, проверяя расстановку постов, ина скаку отдавал какие-то распоряжения, показывая пальцем вразные стороны. Нонатянул повод, когда увидел отряд графа Оливье. Бернар обладал неважным зрением, и, даже сильно сузив глаза, какон всегда делал, желая что-то рассмотреть, несразу узнал графа, которого воспитывал вюности, исам учил когда-то держать уруках оружие, ипотому искренне любил. Чтобы быть узнанным, Оливье поднял надголовой свой шлем сдвухцветными перьями, ипомахал им надголовой. Водружать шлем наголову граф нерискнул, поскольку это означалобы подготовку ксхватке. Ножест был понятен. Только после этого Бернар, повернув коня, резво покакал всторону своего воспитанника. Свита монсеньора двинулась заним, норыцари свиты зачем-то опустили копья, словно готовились катаке.
        Граф Оливье, какему показалось, правильно оценил ситуацию, исделал знак сотнику Зарубе, ехавшему сбоку, отстав наполовину корпуса лошади. Славяне натянули поводья, иостановились, аграф, отвязав веревки отлуки своего седла, ипередав их сотнику, поскакал вперед, ивстретился скоролевским дядей насередине дистанции между двумя маленькими отрядами. Рыцари свиты монсеньора Бернара непоскакали дальше, чтобы атаковать славян, а, кудивлению Оливье, окружили его самого незамкнувшимся кольцом, нокопья неподняли. Этовызвало недоумение прославленного рыцаря иполководца. Нопроявить свою реакцию он неспешил, предпочитая дождаться объяснений.
        Монсеньор Бернар спрыгнул сконя. Оливье сделал тоже самое. Ивоспитанник своспитателем обнялись, приветствуя друг друга. Только кБернару, посчитал граф, онможет обратиться заразъяснениями.
        - Янепонимаю, чтопроисходит здесь, монсеньор, - сказал Оливье слегким раздражением вголосе. Ичто означают действия вашей свиты?
        - Необижайся наних, граф. Этирыцари только выполняют волю своего короля, который приказал всем, ктотебя встретит, обезоружить, идоставить кнему.
        - Обезоружить… Тоесть, захватить меня вплен? - Оливье засмеялся. - Ну,пусть они попробуют. Моймеч они могут получить только вместе смоей головой.
        - Друг мой, - Бернар, кажется, даже гордился таким поведением своего воспитанника, тогда какрыцари его свиты явно засомневались. Ихбыло только семеро. Исам Оливье, безвсякого сомнения, былдляних опасен, иони это понимали. Асовсем рядом находился еще отряд славян, который могбы влюбую минуту атаковатьих. Более того, среди славян рыцари отчетливо различили славянских стрельцов, скоторыми имели мало желания связываться, потому что слухи орезультатах подобных схваток уже обошли все войско франков. Ктомуже луки стрельцы держали вруках, ибыли всегда готовы пустить стрелу. - Я,хотя иявляюсь родственником нашего короля, нотоже обязан выполнять его приказы. Хотя думаю, воспитанник, что, отдав свой мечмне, тыничем нерискуешь. Этонеунизительно длятебя, итвоя честь рыцаря никак приэтом непострадает.
        Оливье нахмурился, потом решительно снял меч вместе сножнами спояса, ипередал монсеньору Бернару.
        - Ямогбы сразиться свашим окружением, ноне могу поднять оружие противвас, монсеньор, - сказал граф. - Ночто может значить такой странный приказ короля? Яхотелбы знать. Меня вчем-то обвиняют?
        - Да,обвиняют. Против тебя выдвинуто сразу два обвинения, ноя говорил Карлу, чтовсе прояснится, кактолько ты прибудешь вставку. Однако, королю сказали, чтоты несобираешься возвращаться вставку, инаправляешься всвое имение Ла Фер. Ипотому король отдал этот приказ. Ноя неверю нив одно изобвинений. Тебя я спрашивать небуду нио чем. Носпросит король. Тыприготовь ответ заранее.
        - Какой ответ я могу приготовить, монсеньор, если я даже обвинений неслышал! Актоих, кстати, выдвигает?
        - Выдвигает их человек, которому я немогу верить. Имногие ему неверят. Вовсей армии только один король относится кего словам всерьез.
        - Яполагаю, этограф де Брюер?
        - Тыдогадался илиты, действительно, недавно встречался сним? - монсеньор Бернал принял изрук рыцаря его меч.
        - Явстречался сним.
        - Значит, хотябы вэтом граф де Брюер несолгал. Ачто залюди сопровождают тебя?
        - Этославяне. Вагрский сотник Заруба, который должен отвезти Бравлину ответ написьмо, которое князь попросил меня передать королю, словенские стрельцы ивоины изсопровождения словенского герцога Гостомысла, который лечился вземле вагров после ранения отравленной стрелой.
        - Тывезешь письмо Бравлина Второго королю Карлу? - переспросил Бернар.
        - Да,монсеньор. Бравлин сказалмне, чтоон хочет написать. Янашел его послание вполне разумным, исогласился письмо доставить.
        Бернар, ничуть несомневаясь, тотчас вернул Оливье его меч.
        - Тыисполняешь роль посла. Значит, тылицо неприкосновенное.
        - Граф де Брюер сэтим посчитаться незахотел, ивыставил взасаду арбалетчиков вместе, которое мы миновать никак немогли. Арбалетчикам был отдан приказ, впервую очередь, застрелить меня. Нословенские стрельцы перебили их раньше, чемпервый болт успел сорваться сарбалета. Правда, двоих оставили. Явезу их королю, чтобы они подтвердили приказ графа.
        Монсеньор Бернал громко захохотал…
        - Таквот вчем суть…
        - Выочем, монсеньор? - непонял граф Оливье.
        - Ая все ломал голову, счего это де Брюер стал вдруг таким храбрым, иразбрасывается обвинениями втвой адрес. Он,видимо, считал, чтоты уже никогда невернешься вставку. Такполагался насвоих арбалетчиков, исовершенно несомневался вуспехе своего черного дела. Ядумал, вотвернешьсяты, оправдаешься перед королем, ноотмести обвинения де Брюера сможет только Божий суд. Яочень сомневался, чтоде Брюер пожелает выступить против тебя впоединке. Яневерю вего отвагу.
        - Яуже вызывал его сегодня напоединок. Напоединок после боя его полка сославянами. Ярассчитывал, чтополк франков побьет вагров. Нославянские стрельцы даже неподпустили наших солдат ксебе. Сначала уничтожили рыцарскую конницу, апотом принялись иза пехоту. Только часть пехотинцев смогла убежать. Неотступить, аименно убежать, каки сам де Брюер. Онсбежал споля боя, когда славяне намоих глазах разбили его полк. Часть пехотинцев еще стояла встрою, носбежала после того, каких покинул их командир вместе сосвоим окружением.
        - Нограф де Брюер утверждает, чтоты возглавлял славянский полк?
        - Этоеще одна ложь, закоторую де Брюер ответит.
        Теперь рыцари изсопровождения королевского дядюшки окружили их уже более плотно, иподняли острия копий кнебу. Истарались услышать разговор Бернара сОливье. Онибыли рады тому, чтоБернар вернул меч графу. Ине только потому, чтонежелали вступать сним всхватку. Ониеще иуважали того, кого только что хотели арестовать.
        - Едем! Едем кКарлу! Едем сейчасже! - воскликнул монсеньор Бернар. - Мнепросто нетерпится увидеть, каквытянется физиономия де Брюера, когда он увидит перед собой моего воспитанника живым издоровым.
        - Свашего разрешения, монсеньор, япозову ссобой свой отряд сопровождения.
        - Конечно, конечно, пусть нас догоняют…

* * *
        Королевская ставка, какобычно бывало, располагалась насамом возвышенном месте вокрестностях. Выше была только Замковая гора, ноэта гора была внутри Старгорода, ина ней стоял, такназываемый, замок князя Бравлина Второго. Иногда темже именем звали исам Старгород, хотя официально город имел свое собственное многовековое название. Карл Каролинг нелюбил устраивать ставку вгородах, темболее, втолько что побежденных изахваченных. Иэто знали все вего обширной армии.
        Большая королевская палатка располагалась засотню шагов отголого утеса, нависшего подпробегающей понизу небольшой речкой, иподняться кней можно было только одним путем, покоторому инаправил своего коня едущий первым монсеньор Бернар. Однако перед этим кавалькаде всадников пришлось проехать подутесом попротивоположному берегу речки, пересечь саму мелкую речку, видимо, никогда незамерзающую, итолькотогда выехать надорогу ккоролевской ставке. Ещедва дня назад этой дороги небыло, иничто непредвещало ее появление здесь - просто некуда было дорогу прокладывать, поскольку наутесе никто нежил. Была только достаточно узкая тропа, неизвестно скакой целью проложенная. Наверное, пастух гонял поэтой тропе коз, чтобы они паслись наутесе. Ностоило поставить наверху королевскую палатку, какконные ипешие воины стали сновать водну ив другую сторону, иобразовалась хорошо протоптанная дорога. Арядом скоролевской палаткой, прямо напологом склоне, какобычно бывало, очень быстро вырос целый палаточный город - двор никогда неоставлял своего монарха водиночестве. Снизу подхолмом, прорезаемый насквозь дорогой, расположился
лагерь части королевской армии. Впрочем, лагерь был невелик, поскольку армия растянулась вдоль всех городских стен Старгорода. АСтаргород считался большим городом. И,несмотря наэто, окружившие его войска стояли достаточно плотным строем, чтоговорило овеличине армии франков.
        Неуспела кавалькада монсеньора Бернара достичь середины подъема, какнавстречу ей выехала другая кавалькада, судя помножеству ярких вымпелов накопьях, ехали рыцари. НоБернар знал, чтоподошло время обязательной ежедневной королевской прогулки, которую Карл Каролинг совершал обязательно, невзирая наобстоятельства. И,поскольку никто незнал, кого скрывают окружающие леса, икакую опасность они могут всебе таить, короля окружал достаточно сильны отряд рыцарей. Искоро два отряда, поднимающийся испускающийся, встретились.
        Король сидел насвоем любимом белом жеребце сдлинной огненно-рыжей гривой - какговорили, единственном коне такой масти вовсем королевстве франков, и, рассмотрев всех, ктоокружал его дядю, итех, чтоехали позади, натянул поводья, ожидая доклада отБернара.
        Монсеньор Бернал, каки полагалось ему посану, сразу выехал вперед. Но,вто время, когда все остальные остановились, следом заБернаром ккоролю приблизился граф Оливье. Этонебыло нарушением этикета, поскольку граф Оливье, какпэр Франции, считался достаточно влиятельной фигурой прикоролевском дворе. Ирыцари, чтоехали впереди короля, расступились, пропуская нетолько королевского дядюшку, нои графа Оливье. Приэтом сам Оливье сразу заметил графа де Брюера, иде Брюер, безсомнения, увидел самого Оливье, и, легким движением подправив повод, вродебы непреднамеренно, скрылся заспинами рыцарей, чтоехали рядом, чтобы несмотреть вглаза графу Оливье.
        - Ты,дядюшка, каквсегда, чем-то озабочен, какя вижу, - сказал Карл.
        - Да,Карл. Пока другие спят илиразвлекаются, яобязан заботиться отвоей безопасности. Яобъезжал ипроверял внешние посты твоей армии. Ивстретил вэто время своего воспитанника, который какраз ехал ктебе. Тебе дали неверную информацию, сообщив, чтограф Оливье отправился всвое имение Ла Фер. Онуезжать туда, мнекажется, ине собирался…
        - Да,дядюшка, явижу графа, только я немогу понять, почему невыполнен мой приказ овзятии графа подстражу, - строго сказал король, стараясь несмотреть наОливье, иобщаясь только смонсеньором Бернаром. - Явижу, уОливье висит набоку меч. Когда человека берут подстражу, егообычно обезоруживают.
        - Мойвоспитанник сдал мне свое оружие, Карл, ноя вернул ему меч, поскольку он внастоящий момент является послом, апосол вцивилизованном обществе - лицо неприкосновенное.
        - Посол? - удивился король. - Ктоже послал комне этого посла? Выезжай вперед, граф, иговори. Незаставляй меня ждать.
        Монсеньор Бернар, слегка склонив голову, дернул повод своего коня, иотъехал всторону. Ана его место выехал, итутже спешился, граф Оливье.
        - Япривезвам, ваше величество, письмо откнязя Бравлина Второго.
        - Ах,да… Яизабыл, чтоты теперь ему служишь!
        - Яникогда неслужилему, ине служу никому, кроме моего короля, - твердо чеканя слова, ответил Оливье. - Просто я собирался ехать ввашу ставку, ваше величество, иБравлин второй решил воспользоваться случаем, ипопросил меня доставить вам лично вруки его письмо. Ондаже сказалмне, чтоименно собирается написать. Ясогласился стать его курьером. Князь выделил людей, чтобы меня сопроводили, ипривезли ему ответ вашего величества, если вы соблаговолите ответить. Сотник Заруба должен будет получить ответ, идоставить своему князю.
        - Однако, япосылал людей, чтобы они доставили мне самого князя, - строго сказал король.
        - Японимаю, очем вы говорите, ваше величество. Ноони несмогли выполнить ваше поручение. Имикомандовал совершенно бездарный ввоинском деле человек, который сначала послал их подстрелы славянских стрельцов, апотом сам бросил остатки своего полка, исбежал споля боя, - граф Оливье говорил спокойно иуверенно, ипри его словах среди сопровождения короля, какветер среди листвы, пробежал шепот. Король оглянулся, отыскивая глазами графа де Брюера, нотот спрятался зачужие спины, ине показывался.
        - Мнерассказывали совсем другую историю… - сказал король.
        - Этобыло намоих глазах, ия готов отвечать засвои слова, ваше величество.
        - Сколько было воинов уБравлина Второго? - спросил Карл.
        - Яточно сказать немогу, номне показалось, чтонасотню илина две меньше, чемуграфа де Брюера. Ноими командовал опытный полководец.
        - Этоты говоришь просебя? Ая раньше всегда считал тебя, Оливье, образцом скромности.
        - Яникоим образом, ваше величество, некомандовал славянами. Уних ибез меня было, кому командовать. Если вы помните, князь Бравлин исам проявил себя, какотменный воин еще натурнире вХаммабурге. Ив сражениях, которые он давалнам, вы, ваше величество, сами имели возможность оценить его дар полководца.
        - Ноты, Оливье, какмне сказали, поднял сегодня меч нафранкских солдат.
        - Только наодного солдата, ваше величество. Нарассвете вовремя сражения я отрубил голову Третьену изРеймса. Ине жалею обэтом. Тогдаже всердцах, я, кажется, сказал, чтомне теперь будет стыдно показаться наглаза моему королю, ипотому я уеду скрывать свой позор ксебе вимение. Наверное, именно эти слова заставили кого-то подумать, чтоя отправился взамок Ла Фер. Ноя потом передумал. Меня обстоятельства заставили передумать.
        - Чтотам произошло утром? - спросил Карл недовольно.
        Граф Оливье стал рассказывать отом, каксначала уничтожил датский полк конунга Сигтрюгга, какутроил спомощью ложного гонца ловушку коннице вагров, заставив почти всю конницу выступить изСтаргорода награницу сДанией, потом обутреннем сражении сэтой самой конницей вагров, ио своем поединке своеводой Веславом. Причем, совершенно ничего неприукрашивал, ичестно признал, чтоВеслав оказался более искусным ввоинском деле, нежелион.
        - Вы,ваше величество, скорее всего, больше неувиделибы вживых своего преданного слугу графа Оливье, еслибы простой солдат Третьен изРеймса неударил секирой Веслава вспину. Этобыл предательский удар, который запятнал мою честь. Ябы предпочел погибнуть вославу своего короля, нежели спастись таким бесславным образом. Ия впорыве гнева срубил Третьену голову.
        - Третьен изРеймса… - повторил король. - Что-то мне это имя говорит. Новспомнить немогу. Тыненапомнишьмне, граф?
        - Трисполовиной года назад, впреддверии турнира вХаммабурге, этот Третьен устроил надороге ссору ссаксом изсвиты эделинга Виндукинда. Ваше величество хотели повесить Третьена, ноя попросил вас сохранить ему жизнь, потому что этот солдат сопровождал меня вдороге довашей ставки, итам тоже спас меня, прикрыв соспины, ноне впоединке, ав общей схватке. Ана следующий день Третьен натурнире простолюдинов дрался стем самым саксом, скоторым затеял ссору надороге. Итогда вышел победителем. Простите, ваше величество, чтоя поторопился сам наказать человека зауслугу, которую он мне оказал, несмотря нато, чтоон уже вовторой раз спасал мне жизнь. Номоя графская должность вашей милостью является еще идолжностью судейской. Ия сам приговорил Третьена ксмерти. Больше мне сегодня непришлось обнажать меч. Хотя я вызвал напоединок графа де Брюера, думая, чтоон сосвоим полком разобьет вагров. Поединок я предложил провести сразу после боя. Ноде Брюер трусливо убежал споля боя, ипоединок несостоялся.
        - Значит, тыневодил славянский полк против полка де Брюера? - спросил король.
        - Ядаже позволить себе такого немог, ваше величество. Ипо двум причинам. Первая причина - верность моему государю. Вторая причина - боя, вкоторый можно былобы вести полк, небыло. Славянские стрельцы просто расстреляли излуков сначала рыцарскую иостальную конницу дотого, какона приблизилась наудар копья, апотом почти полностью уничтожили ипехотный строй. Оставшиеся, видя, чтоих командир сбежал, побежали тоже. Неотступили, апросто побежали, покрыв себя позором. Ужепосле бегства де Брюерая, признаюсь, попытался протрубить врог команду котступлению. Приорганизованном отступлении потерь былобы меньше. Ноубегающих споля боя остановить бывает невозможно.
        - ДеБрюер! - позвал король.
        Отпрямого зова граф де Брюер спрятаться непосмел, ивыехал вперед.
        - Тыслышал, чтоговорит граф Оливье?
        - Мойкороль, - мягко ивкрадчиво ответил де Брюер. - Язнаю, чтомногие люди изтвоего окружения плохо комне относятся только потому, чтовы, ваше величество, уделяетемне, сих точки зрения, слишком много внимания. Мнепросто завидуют, ипотому стремятся меня очернить вваших глазах. Если мой король нежелает веритьмне, иверит графу Оливье, яготов удалиться отдвора навсегда. Мнебудет трудно смириться скоролевской немилостью, ноя смирюсь…
        - Этоеще невсе, Карл, - снова вступил вразговор королевский дядюшка. - Граф Оливье сосвойственным ему благородством нестал говорить, чтограф де Брюер нетолько большой лгун, ноон, вдополнение ковсему, ипреступник, который недостоин носить звание рыцаря.
        - Очемты, монсеньор? - спросил король.
        - Граф де Брюер нанял людей, чтобы они подороге ктвоей ставке устроили засаду ирасстреляли изарбалетов моего воспитанника. Счастье Оливье, чтокнязь Бравлин послал всопровождение графа своих стрельцов. Ониперебили арбалетчиков дотого, какте успели выстрелить.
        - Этоеще одна ложь, призванная поссорить меня смоим королем, - предельно миролюбиво сказал де Брюер. - Пусть монсеньор Бернар докажет свои слова.
        Король посмотрел наславян, иувидел среди них вставленных вперед двух пленников спетлями нашее. Онсразу понял, чтоэто залюди. Сами славяне обычно неносили стальные кирасы. Аоба пленника были вобычных кирасах франкского войска. Вообще-то Карл обычно нелюбил, когда насильственные действия проводились против его солдат. Но,вданном случае, этидействия проводились против пэра королевства. Иэто все меняло.
        - Доказать? - переспросил Бернар. - Граф де Брюер неправильно понял мои слова илия выразился неудачно. Славянские стрельцы невсех перебили. Двоих захватили вплен. Иони готовы ответить королю, накакое дело их послал де Брюер.
        - Янезнаю этих людей… - де Брюер тоже увидел пленников. - Ядумаю, чтомои недоброжелатели наняли каких-нибудь мародеров, чтобы те свидетельствовали против меня.
        - Государь, - граф Оливье сделал шаг вперед. - Такмы можем добесконечности спорить, препираться, отнимая ваше драгоценное время, ив итоге несможем добиться правды…
        - Чтоты предлагаешь, доблестный граф? - спросил король.
        - Японимаю, каккоролю трудно поверить одному иобвинить другого. Королю неизвестна правда. Ноправда известна Богу, ваше величество.
        - Японял, - сказал Карл. - Тыпредлагаешь поединок Божьего суда?
        - Да,ваше величество.
        Окружающие короля рыцари свиты стали один задругим выкрикивать:
        - Божий суд!
        - Божий суд!
        Нографа де Брюера такой исход явно неустраивал.
        - Ваше величество, - снова обратился он ккоролю. - Даже если я стану победителем впоединке Божьего суда, меня всеравно будут ненавидеть привашем дворе. Ипотому я еще раз прошу вашего разрешения нато, чтобы мне удалиться отдвора навсегда, исмириться сосвоей участью.
        - Ваше величество, - теперь уже ккоролю обратился граф Оливье. - ДеБрюер сегодня уже убежал отпоединка сомной. Непозвольте ему убежать снова.
        - Отпустите меня, ваше величество… - уже властно, потри требовательно сказал де Брюер.
        - Кроме того, - внезапно король принял решение, - даже если де Брюер станет победителем впоединке, ктозапретит мне после этого отпустить его отдвора? Если останется жив, яотпущуего. Надеюсь, моирыцари меня вэтом поддержат?
        - Божий суд!
        - Божий суд!
        Рыцари короля высказали свое мнение.
        - Готовьтесь кпоединку. Думаю, лучше его провести навершине утеса. Ая пока прочитаю послание князя Бравлина.
        ИКарл принял изрук Оливье свернутую трубкой папирусную бумагу, обвязанную шнуром изапечатанную восковой печатью.
        - Тамеще кто-то едет! - словно надеясь, чтоэто избавит его отпоединка, показал де Брюер надорогу. Много воинов. Сильный отряд.
        - Этославяне, - сказал кто-то изрыцарей, удобнее перехватывая копье.
        - Враги несмоглибы проехать через наши посты, - успокоил обстановку монсеньор Бернар.
        - Мнекажется, яузнаю передового всадника, ваше величество, - сказал граф Оливье. - Унего весьма примечательный рост. Но,покрайней мере, коня я узнаю точно… Этого коня вы подарили победителю турнира вХаммабурге три споловиной года назад.
        - Годослав! - воскликнул король. - Князь бодричей судовольствием посмотрит, какБог творит свой суд. Вовремя он подоспел. Уменя, кстати, есть кнему иважный вопрос. ДеЖерен, - позвал Карл своего главного герольда. - Встреть Годослава, ипроводи комне впалатку…
        Глава двадцать четвертая
        Почти сразу после переправы через Лабу отряду князя Годослава встретился примерно равный посилам отряд франков, расположившийся лагерем рядом сдеревней. Ужесамо присутствие здесь франков навевало определенные мысли. Этобыла земля вагров. Иесли франки здесь чувствуют себя так уверенно, почти, какхозяева, если жгли костры, иготовили себе поздний ужин, этомогло значить толькото, чтокороль Карл находится уже подстенами Старгорода или, покрайней мере, выступил туда снемалыми силами. Стакими немалыми силами, чтооставляет насвоем пути отряды численностью более сотни воинов. Количество франков Годослав легко посчитал поколичеству походных костров.
        Переправившиеся славяне неиз темноты появились, ине неожиданно, потому что даже пореке плыли сзажженными факелами, ниот кого нескрываясь, ине могли непотревожить отряд франков. Ите быстро выстроились вбоевой порядок, который освещали горящие заих спинами костры. Правда, среди франков было небольше десятка рыцарей, авсе остальные были простые солдаты пехоты, темнеменее, ипехота франков драться умела. НоГодослав драться нис кем несобирался. Остановив свой отряд жестом, князь водиночества поехал квозглавлявшим строй франков рыцарям. Возможно, этобыло неосторожно состороны князя бодричей. Только один волхв Ставр, отстав надва лошадиных корпуса, двинулся следом, держа свой длинный итяжелый посох поперек седла, новсегда готовый перехватитьего, каккопье, чтоон выполнял многократно, ипосох этот был неменее опасен, чемрыцарское копье. Астрелец Барабаш вытащил изседельного тула сразу четыре стрелы, изаложил их между пальцами левой руки, одновременно приготовив лук. Лютвложил тяжелый камень вкожаный расширитель своей пращи, идержал правую руку чуть-чуть заспиной. Далимил поигрывал своим бичом, хотя сберега
достать им ниодного франка, конечно, немог, ноконь плеточника нетерпеливо перебирал копытами, готовый сорваться вбыстрый бег, исократить дистанцию. Азнающие Далимила люди говорили, чтоон ударом плетки рыцаря изседла выбивает. Икняжеские стражники нервно перебирали своими бердышами, идержали поводья коней внатяжении, готовые пустить коней вскачь навыручку своему князю, если такое понадобится. Напряжение сотряде бодричей, конечно, присутствовало. Норешимости испытанным воинам было незанимать. Один тысяцкий князь Куденя невзялся заоружие, нокусал свои усы, понимая, чтоему уже едвали легко будет пробиться вСтаргород ксвоему князю.
        Годослав остановил своего статного белого коня прямо перед строем рыцарей, которые держали копья поднятыми. Значит, атаковать его несобирались, иждали, чтоскажет им этот высокий ивнешне очень сильный всадник. Свет откостров шел соспины рыцарей, ивысвечивал только их силуэты, тогда какГодославу он освещал лицо. Икто-то изрыцарей, видимо, узнал князя. Покрайней мере, сразу прозвучало его имя. Нокнязя незвали. Этобыло простое сообщение длядругих рыцарей. Иодного произнесения имени было достаточно, чтобы рыцари разрушили свой собственный строй, кто-то дал команду пехотинцам, иих строй тутже рассыпался. Но,тогда каксолдаты поспешили ксвоим кострам, рыцари окружили князя Годослава, поочередно представляясь. Один изних, человек сочень грубым, словно изгранита вырубленным лицом, сшершавой бугристой кожей, первым иузнал князя бодричей. Себя этот рыцарь назвал бароном Гензером, исразу вспомнил турнир вХаммабурге три споловиной года назад, когда король Карл наградил победителя, подарив ему белоснежного коня, который ив эту ночь был подГодославом.
        Барон выехал изкруга других рыцарей дляразговора скнязем, иможно было предположить, чтоон командует этим отрядом. Покрайней мере, велон себя именно так. Нодержался сГодославом безобычного дляфранкских рыцарей высокомерия, идаже, наоборот, подчеркивая свое уважительное отношение. Годославу даже показалось, чтобарон пожелал было протянуть ему руку длярукопожатия, ноне рискнул из-за разницы общественного положения.
        - Ядрался против вас вмеле[55 - Меле - общая схватка нарыцарском турнире. Может проводиться только среди групп рыцарей, может проводиться сразу между отрядами простых солдат, возглавляемых группой рыцарей. Самый древний, исамый долгий вид турнирных состязаний завсю историю турниров.], князь, - сказал барон Гензер. - Изрыцарей противостоящей нам стороны вы тогда остались только вдвоем сгерцогом Трафальбрассом, противнас, непомню точно, толи пятерых, толи шестерых, толи даже семерых. Высгерцогом разделились - между вами стояла толпа дерущихся пехотинцев. Икаждый извас дрался засебя. Мыпытались этим воспользоваться, иатаковаливас…
        - Да,я помню, - улыбнулся Годослав. - Незнаю, сколько человек атаковало Сигурда[56 - Сигурд - имя герцога Трафальбрасса, одного изгероев первой книги «След Сокола».], япросто неуспевал посмотреть, номеня атаковало четверо.
        - Да,может быть, ичетверо. Ия был вих числе. Ипотом вбоях пытался испытывать вашу, князь, тактику - стремился драться, подняв коня надыбы. Номой конь плохо меня слушался. Авы тогда действовали так успешно, чтомы просто неуспевали завами. Мнетогда достался удар вашего длинного меча, прорубившего имой щит, имой шлем. Япотом долго залечивал свою рану. Ноя был счастлив, чтополучил этот удар отпобедителя всего турнира.
        Князю Годославу было слегка странно слышать такие речи. Трисполовиной года назад он чуть было неубил этого барона, ав результате получил неврага, атолько восхищение бывшего противника. Наверное, этот барон сгрубым неотесанным лицом, вдействительности, былблагородным человеком, иумел ценить отвагу ивоинское искусство выше, чеммногие его соотечественники. Чтобы нетратить время наразговоры, Годослав, памятуя недавнее желание барона, самснял кольчужную рукавицу, ипротянул Гензеру руку, которую тот судовольствием пожал.
        - Вывгоняете меня вкраску, барон. Яневполне уверен, чтозаслуживаю такого восхищения. Ноя благодарен вам завысокую оценку моих боевых качеств. Асейчас я хотелбы спросить увас, гдея могу найти короля Карла Каролинга. Яотправился вэту поездку специально, чтобы встретиться сним. Ивезу Карлу подарок, который неоставит его равнодушным. Номой подарок приходится перевозить вклетках. Ивнешний вид подарка втаких условиях содержания портится. Помнится, король всегда был страстным охотником…
        - Да,наш король любит охоту, - сказал один изрыцарей. - Ачто заподарок вы везетеему, князь, если только это несекрет?
        - Мнепривезли викинги сРуяна трех ирландских волкодавов. Этосамые крупные собаки, которых я знаю. Ониодинаково хороши вохоте хоть наволка, хоть налису, хоть накабана, хоть наоленя. Яслышал, вДревнем Риме они дрались вцирках сольвами ис гладиаторами. Самя больше охочусь спардусами. Этотакая громадная дикая кошка, обитающая наволе только далеко наполуденной стороне, вжарких странах. Иволкодавы могут неужиться смоими привычными охотниками. Собаки икошки невсегда живут дружно, темболее, если они почти одинакового роста. Потому я решил подарить волкодавов королю. Помнится, унего были исвои волкодавы, только неирландские, нетакие громадные.
        - Да, - сказал барон Гензер, - наш король любит волкодавов. Ибудет очень рад вашему подарку, князь. Хотяя, каккомандир охранного отряда, хотелбы попросить вас остаться внашем лагере хотябы доутра. Во-первых, внастоящий момент король воглаве передовых полков занят штурмом Старгорода, если, конечно, ещеневзял город. Во-вторых, вагры, потерпев поражение, аони его обязательно потерпят, будут отступать, ивам лучше неоказываться наих дороге. Онимогут атаковать ваш отряд втемноте, незная даже, накого они поднимают руку. Дорога стала просто опасной. И,если свами что-то случится попути ккоролю, виноват вэтом буду толькоя. Незаставляйте, князь, меня всю оставшуюся жизнь испытывать чувство вины.
        - Сомной отряд, почисленности равный вашему. Ион сможет меня защитить, - вежливо отказался Годослав. - Ктомуже вагры - славяне. Иони небудут нападать наславян. Яже очень тороплюсь доставить королю свой подарок. Собаки немогут долго сидеть вклетке. Клетка сделана изтальника. Если собакам надоест, онипросто перегрызут илипроломят стенки, ивырвутся насвободу. Гдеих потом искать? Ипотому, барон, свашего разрешения, япродолжу путь. Значит, мнеследует ехать всторону Старгорода?
        - Есливы, князь, такнастаиваете, янемогу вам помешать. Несилойже вас удерживать. Завтра я сам, скорее всего, буду вкоролевской ставе. Надеюсь увидеть вас там вдобром здравии. Ехатьвам, конечно, лучше сразу наСтаргород…

* * *
        Желание Годослава какможно быстрее добраться докоролевской ставки было вызвано никак незаботой овнешнем виде ирландских волкодавов. Охотничьи собаки всегда неприхотливы, илегко приспосабливаются клюбым обстоятельствам иусловиям содержания. Аторопился Годослав потому, чтобыл обеспокоен судьбой князя Бравлина. Если Карл Каролинг уже приступил кштурму Старгорода, товся затея своссоединением двух соседних княжеств водно пропадает даром, иуже неимеет значения. Карл, конечно, непустит Годослава восажденный город. Непустит даже дляпроведения переговоров отимени королевства франков. Более того, Годославу вдруг пришла вголову мысль, чтокороль франков вообще былбы против договора овоссоединении бодричей ивагров. Такое воссоединение, содной стороны, вродебы сразу ибез войны делает княжество вагров вассалом Каролингов. Но,сдругой стороны, сила объединенного княжества уже представлялабы угрозу даже длясамого королевства Карла. Икороль может непожелать усиления ниГодослава, ниБравлина. Исо своей точки зрения он будет, конечно, прав.
        Темнеменее, князю Годославу хотелосьбы прибыть вставку короля какможно быстрее. Если Карл пробьет илистены, илигородские ворота, вагры несмогут удержать город - слишком велика разница вналичных силах. Ичто тогда будет скнязем Бравлином? Годославу хотелось быть хоть какой-то защитой князя вагров, потому что кроме него никто несможет защитить побежденного. Иэто заставляло торопиться. Участь побежденных государей известна. Тотже князь-воевода Дражко рассказал, чтопобежденного баварского герцога Тассилона Третьего[57 - Баварский герцог Тассилон Третий принес вассальную присягу еще отцу Карла королю франков Пипину Короткому, номногократно ее нарушал, ловко используя те обстоятельства, чтосначала постоянно воевал Пипин, апотом иего старший сын Карл. Впоследствии, подбиваемый женой, дочерью свергнутого Калом герцога лангобардов Дезидерия, Византией ирядом итальянских правителей, пожелал войти вкоалицию, собирающуюся против Карла, нобыл разгромлен, насильно пострижен вмонахи, изаточен вмонастырь Лорш наРейне, гдегерцог впоследствии искончался. Причем, приневозможности доказательства попытки войти
вантифранкскую коалицию, ввину ему был поставлен старый грех, когда Тассилон вместе сосвоей армией покинул войско франков вовремя похода вАквитанию, истал, посути дела, дезертиром. Но,незадолго досмерти, Тассилон посетил Карла, просил прощения укороля занарушение вассального договора, иотрекся отимени всей своей семьи отпритязаний наБаварию взамен заботы, которую король должен был проявить оего семье, тоже заточенной вразных монастырях. Такое отречение нужно было Карлу, чтобы придать законность включению большого ибогатого герцогства всостав королевства франков. Вместе сТассилоном Третьим прекратила свое существование правящая династия Агилольфингов, правящих Баварией напротяжение четырех веков.] насильно постригли вмонахи вместе сженой идвумя взрослыми сыновьями, изаточили вмонастырь доконца его дней.
        Вернувшись ксвоему отряду, Годослав жестом показал направление, покоторому им следует двигаться. Сразу отреагировал наэто князь Куденя, ибез того уже нервничающий.
        - Карл пошел наСтаргород?
        - Да,франки уже подгородскими стенами. Боюсь, чтонам туда уже непрорваться. Ифранки непустят, ивагры неоткроют ворота.
        - Тогда зачем вы едете? - спросил Куденя. - Я,влюбом случае, должен быть сосвоим князем. Вкакомбы он положении ниоказался. Аты, князь, неужели жаждешь верноподданно поздравить Карла спобедой надСтаргородом?
        Годослав посмотрел натысяцкого строго, хотя втемноте тот ине мог, наверное, рассмотреть взгляд князя. Дорожные факелы горели, нодержала их стража позади Годослава иКудени, исвет наих лица непадал.
        - Ая втакой момент предпочитаю быть рядом скоролем Карлом. Если он захватит Бравлина вплен, только я один смогу вступиться занего, иоблегчить князю судьбу. Возможно, даже удастся освободитьего. Ипотому считаю, чтонам всем следует торопиться.
        Нопоторопиться им недали. Через час достаточно быстрой езды поподмороженной дороге, когда увоза, везущего клетки сирландскими волкодавами, ужеготовы были отвалиться отскорости колеса, подсветом яркой луны из-за поворота, позванивая доспехами иоружием, показался большой исильный численностью отряд. Подозревая, чтоэто франки, ипамятуя недавнюю встречу упереправы, бодричи несильно обеспокоились, хотя княжеские стражники тутже выступили вперед, ивыставили свои бердыши, готовые вслучае необходимости клюбому развитию событий. Асам Годослав снова выехал вперед, иостановился, ожидая приближения встречного отряда. Ноего тутже догнал князь Куденя, иостановил коня рядом. Годослав стук копыт заспиной услышал, иповернулся ктысяцкому.
        - Кудаты? Нетерпится новости узнать?
        - Это, княже, вагры бегут. Уних ссобой большой обоз.
        - Тытак хорошо видишь втемноте? Может быть, даже лица знакомые разглядел?
        - Яслышу скрип телег. Воитакой обоз ссобой невозят. Вои-вагры имеют только переметную суму поперек лошадиного крупа, итам все необходимое помещается. Уфранков обозы большие. Король снабжает свое войско централизованно иорганизованно. Издесь, вэтой стороне, вообще нечего делать обозу франков. Здесь нестоит больших полков. Ядумаю, этобегут отвойны вагры. Карл, наверное, ужеворвался вСтаргород.
        Годослав согласно кивнул. Онсам уже услышал скрип колес.
        - Князь Куденя прав, - совершенно неслышимый, словно его конь, какСлейпнир[58 - Слейпнир - вскандинавской мифологии, восьминогий конь Одина, умеющий скакать пооблакам.], пооблакам скакал, подъехал сдругой стороны волхв Ставр. - Хотя я сомневаюсь, чтоэтот отряд идет отСтаргорода. Попути кСтаргороду унас еще два небольших городка.
        - Онинесовсем попути. Еслиты, волхв, говоришь проЗакланье иСтранново, тоони слегка встороне, иих жителям проще бежать всторону Дании. Расстояние одинаковое. Нотам, покрайней мере, онисразу попересечении границы могут почувствовать себя вбезопасности. Карл нерешится границу перейти. Онеще неподготовился квойне сГотфридом. Аздесь, даже после переправы через Лабу, франки смогут преследовать вагров, потому что ваше княжество - королевский вассал. Идаже сами бодричи, если получат приказ Карла, обязаны будут преследоватьнас.
        - Обязаны, ноне будут, - упрямо имрачно сказал князь Годослав, по-прежнему глядя вперед, надорогу. - Этоя тебе, Куденя, твердо могу обещать. Янедопущу такого. Исвоим воям дам категорический запрет. Думаю, Карл меня поймет, ине осудит. Он - думающий государь.
        - Ноони-то этого незнают, - возразил тысяцкий. - Онибудут думать впервую очередь освоей безопасности. Ипотому пойдут туда, гдебезопаснее.
        - Чтоспорить, - сказал волхв. - Поехали вперед, исейчас узнаем.
        Ставр первым тронул коня пятками. Нопри этом иповод оставил слегка натянутым, чтобы, всоответствии сосвоим статусом, неехать впереди Годослава. Нокнязь раздумывал недолго, исам тутже пустил своего белого скакуна вперед.
        Если воины надороге нафоне леса ине сразу увидели трех всадников, едущих навстречу, и, темболее, несразу увидели достаточно сильный отряд сопровождения, тоеже через полста локтей заметно стало, какот общей колонны отделился десяток воев, иподогнал коней. Ужезвон доспехов, больше похожий нашелестение, чтосвойственно кольчугам, ане гулкие удары металлических частей лат одна одругую, говорил, чтоэто славянские всадники, тоесть, вагры, итысяцкий князь Куденя был прав, определяя своих соотечественников.
        Десяток всадников перегородил дорогу. Один изних, видимо, десятник, выехал вперед, иостановился впяти - шести шагах отГодослава.
        - Ктоедет нам навстречу? - спросил вой грозным басом.
        - Акто ты такой, чтобы останавливать меня? - всвою очередь, спросил Годослав.
        Славянин, конечно, узнал славянина поголосу ипо произношению. Темнеменее, войповторил вопрос, хотя ис добавлением.
        - Ктоедет нам навстречу? Время сейчас военное, имы обязаны знать, раскрывать нам объятия длядруга, илиопускать копье наврага. Извини, если тебя обидел мой вопрос. Ктоты, яспрашиваю.
        - Якнязь бодричей Годослав сосвитой. Едуккнязю Вагров Бравлину Второму сдружеским визитом. Аты кто такой?
        - Такой голос вовсем нашем войске всего лишь один, - сказал, выезжая сГодославом наодну линию тысяцкий князь Куденя. - Этосотник Званимир. Янеошибся, сотник?
        - Ятоже, кажется, неошибся, ислышу голос нашего тысяцкого князя Куденю, - отозвался вой, итронул коня, чтобы проехать вперед.
        - Чтозаотряд ты ведешь? - спросил тысяцкий, когда сотник оказался рядом. - Ичто заобоз подтвоей охраной.
        - Яведу жителей Странново, иохраняю их имущество. Князь Бравлин приказал выводить людей вместе сих скарбом вРарог ккнязю. Годославу, который сможет навремя приютить наших людей. Ия никак неожидал встретить здесь самого князя Годослава. Однако, худа втакой встрече я невижу. Если княже даст разрешение здесь, тоего люди ив городе нас примут.
        - Странное какое-то решение принял княже Бравлин, - тихо сказал Куденя Годославу. - Яего непонимаю.
        - Агде сейчас сам Бравлин находится? - спросил Годослав.
        - Вчера вечером, княже, Бравлин был еще усебя наЗамковой горе, ибеседовал сомной, каки сдругими сотниками ивоеводами, ктобыл вгороде. Карл Каролинг ктому времени уже почти подступил кглавным городским воротам, ипод прикрытием своей пехоты выводил напозицию длястрельбы большие стенобитные машины. УБравлина было слишком мало конницы, чтобы попытаться эти машины отбить, итолько одни стрельцы состен мешали франкам начать атаку. Номой князь хорошо понимал, чтогород ему удержать неудастся. Настенах было слишком мало защитников. Итогда он собрал совет. Пригласил всех сотников ивоевод, истаршин ремесленных иторговых рядов, чтобы посоветоваться.
        - Явижу, Бравлин нас стобой, княже, дожидаться нестал, ипридумал что-то другое, - снова тихо, только дляГодослава, сказал тысяцкий.
        Сотник Званимир продолжил:
        - Нашкнязь сказал, чтонежелает обманывать своих людей, ипонапрасну губить город иего защитников. Самон желает обратиться ккняжичу словен Гостомыслу, который лечится вземле вагров, спросьбой принять самого Бравлина иего народ всвоих обширных землях. Приэтом Бравлин пожелал дать своим людям волю ввыборе. Ктохочет, тотможет остаться подвластью франков, ктонехочет, пусть уходит, пока Карл неперекрыл все городские ворота. Приэтом Бравлин приказалнам, нескольким сотникам, разнести эту весть погородам иселениям вагров, ивыводить людей вРарог, внадежде, чтоты, княже Годослав, неоткажешь ваграм вкоротком гостеприимстве. АБравлин намеревался тем временем отправиться кГостомыслу, чтобы обсудить сним переселение целого племени.
        - Ачто скажет наэто Карл? - скорее усебя, чемусотника спросил Годослав.
        - Бравлин хотел написать Карлу свои предложения. Всяэта война предпринята королем франков длятого, чтобы перед походом нааваров неоставлять усебя заспиной противника. Новагры сами никогда ненападали нафранков. Ивидеть внас противника - это, какя понимаю, только частица франкской жадности. Ну,да, немне осуждать короля. Короче говоря, Бравлин желает объяснить Карлу, что, победив вагров, оннесможет весь народ уничтожить, иоставит усебя заспиной только мятежную намногие десятилетия провинцию. Тоесть, получит прямо противоположный результат. Аесли Бравлин уведет свой народ вдругие земли, земля вагров останется франкам, иони могут заселить ее кем угодно. Ноэто уже будет спокойная провинция. Мывсе, участвующие втом совете, поддержали вэтом вопросе князя. Надеемся, чтоиКарл Каролинг поддержит. Главное, чтобы согласился княжич Гостомысл…
        - Главное, чтобы Гостомысл был здоров, - заметил Годослав. - Тогда он согласится. Думаю, иего отец князь Буривой сына поддержит. Янепредставляю себе такого князя, который откажется принять подсвою команду нетолько новые изначительные людские ресурсы, нои целые полки. УБуривоя, слышаля, впоследний год военные дела обстояли неслишком хорошо, иему нужно пополнение. Ачто слышно, сотник, проздоровье Гостомысла?
        - Гостомысла увезли визбушку жалтонеса Рунальда. Еслибы он умер, обэтом уже сталобы известно. Если ничего неизвестно, тоРунальд ставит его наноги. Онэто всегда делает быстро. Темболее, яслышал, княжич был ранен отравленной стрелой. Аэто какраз то самое, чемжалтонес занимается.
        - Значит, сейчас наш князь… - начал тысяцкий.
        - Ядумаю, что, скорее всего, онуже уехал, исейчас находится вдороге кизбушке жалтонеса Рунальда. Хотя я неуверен. Если вы поедете туда, можете ине застатьего. Говоря честно, меня сильно беспокоит то, чтоБравлин желал сначала отправить изгорода целые кварталы ремесленников иторговых людей. Онраздавал людям даже лошадей изсвоей конюшни, чтобы они могли покинуть город. Аведь уремесленников еще исвоего инструмента много. Надо все вывозить. Витоге князь рискует надолго застрять вСтаргороде, акто-то доложит Карлу, чточерез запасные ворота выходят люди, ифранки постараются перекрыть все пути выхода. Тогда Бравлину придется прорываться сбоем. Илисразу вступать впереговоры…
        - Ятолько хотел обэтом спросить, - сказал Годослав. - Апочему нельзя было начать переговоры доначала боевых действий?
        - Этотже вопрос князю задавали насовете. Онтогдаже ответил, чтовместе скоролем приехал его ученый аббат Алкуин, собиратель ремесленников сразных концов Европы, чтобы они работали нафранков. Икороль сможет разрешить ремесленникам уйти нево франкские земли, атуда, куда их Бравлин поведет, только после того, каксам князь уже уйдет. Таккороль «сохранит свое лицо». Если начинать переговоры доштурма, тоКарл будет вести себя уже, какпобедитель, истанет диктовать свою волю. Аволя его втаких случаях известна - он потребует контрибуцию, чтобы возместить свои расходы навоенных поход. Значит, оберет все население Старгорода допоследней нитки. Аесли короля своими мирными инициативами поставить перед уже свершившимся фактом, ондолжен согласиться, потому что человек он разумный, аразумный человек всегда понимает свою выгоду.
        - Да,мирные тылы - это большая выгода, - согласился Годослав. - Нодавайте где-нибудь остановимся… Естьли укого-то вобозе письменные принадлежности?
        - Конечно, найдутся, - пообещал сотник Званимир.
        - Янапишу письмо боярскому совету. Распоряжусь, чтобы ваших соотечественников принимали, ипомогали им помере возможности. Расходы я оплачу изкняжеской казны. Когда нашим боярам неприходится развязывать свои денежные мешки, онивсегда бывают гостеприимными.
        - Ая, княже, попрощаюсь стобой, - неожиданно дляГодослава заявил тысяцкий Куденя.
        - Тынехочешь сомной ехать дальше?
        - Такбудет лучше. Явсе время думаю отом, чтомог услышать тот убийца подтвоей дверью. Если он что-то слышал, беда нетак велика. Тыможешь сказать королю, чтополучил такое предложение. Исказать, чтоименно я привезего. Ноты отказался, идал Бравлину другой совет, которым мой князь ивоспользовался. Ая поеду искать Бравлина. Ямогу еще ему понадобиться…
        Глава двадцать пятая
        Новоиспеченный сотник Волынец непредался эйфории, ине стал дико плясать отскоротечной ибезоговорочной победы надмноговековым врагом варягов-русов. Даине должно было быть этой эйфории, поскольку силы были откровенно неравны. Но,связав тех хозар, чтоостались живы, воисотни поприказу сотника сразу выстроились сначала вколонну длядвижения подороге вперед, затем, когда надороге послышался шум игиканье, Волынец очень быстро отправил свою сотню напрежние позиции. Часть легко поднялась насклон, испряталась заближайшие деревья, часть заняла прежние позиции завозами торговых людей. Быстро поднялись вбоевое положение длинные славянские луки. Иснова стала тишина, которую нарушали только крики игиканье сдороги. Хозары приближались.
        Присутствие возков среди воев слегка смутило воеводу Славера, ион, спустившись ниже, остановил коня рядом сВолынцом. Хозар уже было хорошо видно. Ониже из-за поворота дороги еще непонимали, чтовот-вот упрутся втупик, созданный перевернувшимися санями.
        - Ктоедет? Какдумаешь? - спросил воевода.
        - Разбойники, разнаторговых людей напали, - пожав плечами, спокойно ответил сотник. - Когда войны нет, наторговых людей только разбойники инападают.
        - Мыслишь правильно. Норазбойники ввозках неездят. Напала наобоз, скорее всего, охрана этих возков.
        - Чтоэто заохрана, если она неподчиняется тому, кого охраняет? - спокойно ответил Волынец, аего конь Ветер начал беспокойно перебирать копытами, словно сам рвался ватаку, итолько рука всадника сдерживалаего. - Разве наши варяги, чтообоз охраняют, сами накого-то нападают?
        - Мыслишь правильно… - повторил Славер. - Имне ненравится, чтохозары слишком много себе позволяют внаших землях. Охрану кто-то послал, кто-то разрешил им напасть наторговых людей. Имы имеем полное право защитить своих купцов. Хотя земля эта уже ненаша, асловенская. Ноэто роли неиграет. Своих будем защищать даже вземле бодричей.
        - Мнечто делать? - спросил Волынец, словнобы досадуя накакие-то сомнения воеводы.
        - Чтоделал, тоиделай. Длятого я тебя сотником ипоставил…

* * *
        Вэтот раз все удалось еще легче. Помогла вторая сотня, которая преследовала хозар. Уничтожение охраны изахват возков прошли так стремительно, чтохозары неуспели даже толковое сопротивление организовать. Пытались сопротивляться, несомкнув строя, аэто всегда грозит скоростным уничтожением. Даинегде им было строй выставить наузкой дороге.
        Ахозарские конники, кажется, вообще неумели щитов смыкать, какэто делает европейская пехота иваряжская конница. Между сомкнутыми щитами копье непроходит. Аесли проходит, тосразу иломается. Однако иваряги-русы вконном строю щиты смыкают толькотогда, когда защищаются. Ватаку они просто предпочитают идти плотным строем, конь кконю, локоть воя клоктю воя, инаносят стремительные удары копьем сподающейся вперед руки. Тоесть, бьют нетак, кактеже франки илисвеи, неконя используя длясилы удара, атолько свое копье исилу руки. Ииз-за этого копье становится надлину руки длиннее. Ав удар вкладывается еще ираспрямляемое плечо, иподающийся вперед заплечом корпус. Ине каждый доспех, иникакой щит неспособны такой удар вынести даже дважды, хотя обычно все кончается после первого удара.
        Сохранять плотный строй приспуске сосклона горки было сложно, ноздесь сомкнутый строй ине требовался, поскольку хозары сами свой строй несомкнули, ине все успели коней развернуть головой кпротивнику - многие еще скакали подороге, ине успевали развернуться даже длятого, чтобы щит подставить подкопье. Новот щиты ухозар оказались дляварягов непривычными. Онибыли такимиже круглыми, каки варяжские, номеньшими поразмеру, ине плоскими, авыпуклыми. Иэта выпуклость сама посебе была направлена нато, чтобы сбивать копье снаправления удара, чтодополнительно делалось идвижением руки. Иеслибы варяги неумели, всвою очередь, подправлять направление удара уже тогда, когда удар наносится, ихмощная атака небылабы такой результативной. Нополучилось то, чтополучилось Сотня Воронца скатилась сосклона, каклавина, исмела сдороги охрану хозарских возков, идаже несмогла сразу скорость погасить, искатилась, увязая всугробах, сдороги вниз, наберег. Авторая сотня, подоспев стыла, ужененашла себе противника, ипотому просто окружила возки. Впрочем, никто ненападал насидящих внутри людей, укрытых меховыми пологами. Варяги ждали
Славера, который неторопил коня приспуске сосклона. Носпустился какраз вовремя, когда ивозки, ипреследующие их варяги остановились.
        Воивторой сотни уже связывали заспиной локти тех изхозар, ктоостался жив илибыл только легко ранен, ипривязывали их одного кдругому, спина кспине, изаталкивали их ввозки, откуда выбрались уже те, ктораньше ехал вних. Этобыли, несомненно, знатные ибогатые люди, очем говорила даже одежда, иуж, темболее, надменные властные взгляды. Хозары говорили что-то насвоем языке. Нони Славер, никто-то изего воев этого языка незнал, иперевести слова немог, пока, наконец, один изтолько что связанных пленников неспросил по-славянски свозмущением:
        - Ктовы такие, чтонапали напосольство хазарского кагана[59 - Хазарами называли себя сами представители этого народа июжные славянские племена, северныеже изападные славяне обычно говорило «хозары», чтоболее свойственно фонетическому ряду северных изападных племен. Точно также, южные славяне говорили «ладья», тогда каксеверные изападные называли свои суда «лодья».]?
        - Ачто это запосольство такое, чтограбит обозы торговых людей?
        - Онисами нанас напали. Мыподъехали, чтобы спросить правильную дорогу! Ана нас напали. Мывынуждены были защищаться.
        - Онлжет, воевода, - высоким голосом слегким подмороженным подвизгом возмущенно сказал стоящий рядом хозяин саней, которые только что перевернули, ипоставили наподбитые металлической полосой полозья. Итутже лошади путы разрезали, позволив ей наноги встать. Сильно разгоряченной после стремительного бега лошади опасно наснегу лежать. - Ониподскакали кнам уже сопущенными копьями, сугрозой, ипро дорогу даже неспрашивали, сначала спросили, несловенелимы, когда мы ответили, чтомы русы, передние дали знак задним, которые еще наскорости скакали, ите ударили вкопья. Сразу свалили несколько человек. Хорошо, чтоохрана унас неробкая. Отбились отпервого отряда, акогда кнам погнали остальные, мыпопытались оторваться! Атут ис вами встретились…
        - Слышал? - спросил воевода ухозарина.
        Тотпромолчал, презрительно скривив лицо.
        - Ктотут увас главный? Давайте его сюда. Аты толмачом будешь… - воевода плоскостью своего копья легонько ударил поголове связанного хозяина, объясняя, ктоименно будет толмачом. - Гдеты научился так понашему разговаривать?
        Хозарин позвал кого-то, иснова повернулся квоеводе.
        - Яживу вСлавене, ислужу ужены княжича Вадимира, сына Буривоя. Аты скоро ответишь иза то, чтонапал напосольство, иза то, чтопоголове меня ударил, тоже ответишь.
        - Яразве ударил? - сулыбкой удивился Славер. - Ятебя только погладил. Еслибы я тебя ударил, тыбы сейчас подсанями валялся, иполозья потебе проехалибы. Водну, потом, помоей просьбе, вдругую сторону. Ипроедут, если также настойчиво просить будешь. Только я вот что втолк никак невозьму, если ты вСлавене живешь, зачем тебе дорогу спрашивать? Илипамять морозцем прихватило?
        Толмач навопрос неответил. Онпопросту завелся отзлобы, понимая свое бессилие, ине мог эту природную злобу всебе обуздать, немог управлятьею. Слишком уж трудно было сэтим бессилием смириться, потому что он только что вот, может быть, меньше часа назад, чувствовал себя сильным ивлиятельным среди такихже, какон, вооруженных хозар. Чувствовал всебе право решать чужие судьбы. Атеперь засвою ручаться немог. Зачто можно ручаться, когда локти доболи стянуты веревкой, иприжаты кспине. Более того, асзади притянут кнему точно такойже пленник сосвязанными локтями. Ипотому говорил толмач зло, созмеиным шипением:
        - Ой,хорошо будет, если ты сосвоими привычками всеже доживешь довесны. Тогда Велибора уже будет княгиней, иначнет править словенами так, какони того заслужили. Тогда увидишь, чтоствоим городом станет, когда его обложат сдвух сторон, ис полудня, ис полуночи, ини минуты покоя давать небудут, осыпая горящими стрелами. Акогда город сдастся, тебя специально искать будут. Иобязательно найдут, обещаю. Если небоишься, скажи свое имя, храбрый воин! Чтобы люди знали, кого искать, ипопусту время нетеряли.
        - Янебоюсь, - Славер, всамом деле, никогда небоялся угроз, иотвечал честно ипростодушно. - Аимя мое легко запомнить. Еговближайшие дни словене часто повторять будут. Явоевода Славен. Тотсамый, запомни это, который только прошлой ночью сжег твой дом вместе сгородом. Иникогда твоя Велибора уже небудет править Славеном, никогда нестанет его княгиней, потому что сам княжич Вадимир вместе сосвоим отцом отправился впогребальный костер. ИГостомысл невернется издалекой поездки, чтобы стать князем, ипокровительствовать своей родственнице. Онсейчас умирает втой самой далекой стране, куда отправился запомощью. АСлавеном, запомни, будет править князь Русы Здравень. Ихозар всвои города Здравень пускать запретит. Даже торговых людей. Потому что отних всегда один урон. Здравень свою выгоду знает, будь уверен. Кнему напоклон ина правеж я сейчас отправлю итебя, ивсе посольство кагана. Жалко, самого кагана свами небыло. Новот сделаю свои дела наБуяне, куда отправляюсь, инаправлю свой полк вваши земли, чтобы скаганом пообщаться. Тогда посмотрим, каквы петь будете. Яваши города обкладывать войском небуду. Яих просто
снесу. Иданью я вас облагать небуду. Япросто уничтожу вашу армию, ивас всех вВизантию врабство продам. Князь Войномир даст мне длятакого доброго дела еще несколько полков. Этого, думаю, хватит, чтобы навсегда отучить вас ходить внаши края. Ис войском, идаже спосольством. Ато, берегитесь, исам Войномир надумает навас ополчиться. Тогда берегитесь… Этот чтоли ваш посол?
        Важно ступая, отпоследнего возка двигался знатный хозарин вшубе, расшитой золотом. Былон низкоросл, кривоног, толст, иимел смешную жиденькую идлинную вьющуюся бороденку. Что-то спросил утолмача. Тот, после услышанного известия осожженном Славене, сужасом вглазах притих, ипоник головой. Ибыстро стал что-то объяснять важному хозарину. Потом итот что-то сам спросил. Толмач стал переводить:
        - Всевысокий посол…
        - Да,он очень высок ростом-то, - засмеялся воевода. - Продолжай.
        - Всевысокий посол хочет, чтобы ты рассказал подробно, чтослучилось соСлавеном, князем Буривоем икняжичем Вадимиром, ис княжной Велиборой.
        - Акто он такой, чтобы меня спрашивать? - вдруг возмутился воевода. Емуочень непонравилась брезгливо оттопыренная нижняя губа посла, иего показная важность. - Эй,там! Волынец! Апочему невесь этот сброд связали. Вязать всех, ив сани обоза валить, ане ввозки. Ив Русуих. КЗдравеню отправить. Направеж… Ктотут обозный[60 - Обозный - старший вкупеческом обозе. Какправило, этот человек изанимался составлением самого обоза, приглашал других торговых людей вдело, ируководил всей поездкой, онже отвечал забезопасность.] увас?
        Последний вопрос относился кторговым людям. Славер, кажется, осерчал отслов хозарина, идаже голос его зазвучал грозно исердито.
        - Я - обозный, - солидно сказал хозяин перевернутых недавно саней. Напускная солидность привысоком голосе казалась забавной, ноСлавер необращал наэто внимания.
        - Понял, чтоя сказал? Ипередай Здравеню, чтонеспроста этот вот слуга Велиборы говорил провесну. Пусть весной ждут нашествия хозар. Вместе сословенами пусть готовятся. Словенские полки пусть составят ивооружат, ина границуих, всторону Мурома. Ас этими… Чтобы говорил яснее, можете этого слугу Велиборы слегка поджарить. Накострах все они разговорчивыми становятся. Илив кипящий рассол носом обмакнуть[61 - Вокрестностях Русы издавна было множество соляных источников, иместные жители веками занимались солеварением - выпаривали соль изконцентрированных подземных рассолов. Отэтого ипроизошло, каксчитают некоторые исследователи девятнадцатого идвадцатого веков, слово «варяг», каки слово «варежка» - рукавица, которой держали шест дляпомешивания рассола, кипящего вкотле.]. Этотоже приятно… Анам некогда. Сваливайте всех их всани, возки их я тебе, обозный, дарю. Иконей тоже. Хозар, чтовживых остались, можешь врабы продать. Мненежалко.
        - Яих незахватывал, воевода. Какя могу продавать, чтомне непринадлежит?
        - Язахватывал. Мойполк захватил, итебе дарит. Намнедо них. Унас путь впереди длинный. Только сдесяток щитов хозарских возьмем ссобой. Покажу я их князю Войномиру. Такой щит против копья, язаметил, хорош.
        Воевода знал, чтокнязь Войномир всегда старается перенимать лучшее улюбого противника. Имного старых фолиантов читает наразных языках Там тоже выискивает забытые состарины методы ведения войны иразное оружие, которое может пригодиться…

* * *
        Дальше путь лежал поутоптанной иукатанной дороге, покоторой скакали ввысоком темпе, хотя ине гоня лошадей излишне, растянутой узкой колонной, поскольку дорога непозволяла двигаться иначе. Славер нелюбил, когда его полк сильно растягивался - это опасно, когда любой недруг сосвоими силами сможет разорвать полк нанесколько ослабленных частей, иуничтожать их поотдельности. Правда, вэтих местах неприятеля небыло, впереди стояла только небольшая сигнальная крепостица словен, которая еще ине знала, наверное, обучасти своей столицы. Темнеменее, растянутый строй воеводу беспокоил. Ноздесь никак неполучалось построить полк нето что втри колонны, адаже вдве. Ибез того, когда навстречу попался небольшой обоз торговых людей изСлавена, тоже сопровождаемый наемными варягами, сотням пришлось даже строй нарушить, иприжаться кодному краю, чтобы пропустить обоз.
        Самвоевода Славер ехал всотне Волынца, которую он поставил ведущей. Такое место длясебя воевода выбрал, желая лучше присмотреться кмолодому сотнику, своему выдвиженцу, узнать его ближе, хотя кдругим сотникам воевода никогда так неприсматривался. Других сотниковон, конечно, изучал вбоевой обстановке, когда перед сечей обсуждался общий план, икаждой сотне ставилась собственная задача. Всесотники были разными. Одни просто молча выслушивали, чтоим предстояло сделать, молчаже кивали, и, вмеру своих сил, выполняли. Амеру этих сил обязательно необходимо было знать воеводе. Другие задавали вопросы, предвидя осложнения, которые моглибы возникнуть. Ивместе своеводой решали, каклучше поступить втой илииной ситуации. Третьи даже сами что-то предлагали, выискивая моменты, когда они сосвоей сотней моглибы быть наиболее полезны. Сколько людей, столько ихарактеров. Были сотники легкие характером. Ихпочти наверную смерть посылаешь, аони улыбаются, ис легкостью берутся задело. Иногда делают, то, чтосделать было невозможно. Иногда неосиливают. Были вдумчивые, умеющие понять, длячего что-то следует сделать,
ипонимающие, какэто сделать лучше. Если непонимали, тосоветовались. Были ипросто рубаки, которые всегда вбой рвались. Ккакой категории сотников относился Волынец - пока сказать было трудно. Однако Славеру как-то придется объяснять князю Войномиру, почему он выбрал именно Волынца, ане какого-нибудь опытного, многократно проверенного вделе десятника, какпоступал обычно приназначении сам Войномир. Князь обязательно это спросит. Иему необходимо будет ответить. Ачто ответить, если внастоящем большом деле Волынца воевода еще ине видел. Каковон? Какбыстро принимает решения, икакие решения? Каксотней руководит, какслушаютсяего? Этовсе вопросы, накоторые нужно ответ неуслышать, аувидеть. Новсе это должны были показать события, вкоторых полку предстояло участвовать. Атам, куда князь Войномир созывает полки, никому непридется подолгу сидеть бездела, ичистить меч, чтобы он незаржавел отбездействия. ЭтоСлавер хорошо знал, поскольку начал воспитывать князя спяти лет, кактолькотот перешел сженской половины дома вмужскую. Правда, княгиня Вукослава, мать Войномира иродная старшая сестра князя бодричей Годослава часто
вмешивалась ввоспитание сына, и, помимо тех обычных военных наук, которые старался дать молодому княжичу тогда еще молодой воевода Славер, желала научить сына еще многим доступнымей, нонедоступным Славеру премудростям, длячего выписывала издругих стран учителей, втом числе, ис помощью своего младшего брата Годослава. Витоге Войномир вырос нетолько ине просто воином, ночеловеком грамотным иразвитым, каких было мало среди князей нетолько вРусе, нои вближайшем кРусе Славене. Может быть все это, совмещенное стем, чему воспитатель-воевода Войномира научил, исделало изкнязя такого молодого, ноуже известного иудачливого водителя полков.
        Самвоевода Славер никогда небыл силен вдругих науках, кроме этого самого вождения полков всечу иумения владеть всем доступным оружием. Да,говоря поправде, отсына простого сотника, каких было множество вдружинах князей Русы, никто такого ине требовал, хотя даже многие простые вои вдружине, каки простые горожане, неговоря уже оторговых людях, каких среди жителей Русы было большинство, грамоте были обучены сдетства, идаже знали какие-то другие языки. Понятно, чтознание языков было необходимо лодочникам-кормчим иих командам, возившим свои лодьи сторговыми людьми вдальние страны. Путь этот был долгим. Сначала через Ильмень-море допротивоположного берега, потом мимо Славена поВолхову доЛадоги, оттуда поНево-реке донезамерзающего моря. Адальше уже куда кому нравится - хоть мимо свейского берега, хоть мимо берега эстов сливами. Чтобыло опаснее - неизвестно. Скем-то приходилось вбой наводе вступать. Скем-то можно было договориться. Акак договоришься, если языка незнаешь. Вотиприходилось поневоле выучивать. Чаще всего лодьи плавали доБуяна, итам продавали соль местным перекупщикам, которые уже насвоих
лодьях отправляли соль дальше. Нонекоторые кормчие, особо отважные иопытные, идальше отправлялись, дофризского[62 - Фризы - народность вГермании ив Нидерландах.] берега илидаже дофранкского, кто-то канглам заплывал, кто-то дальше. Идля дела приходилось языки знать, иначе было трудно.
        Славерже бывал только вдругих славянских княжествах, живущих назакатной стороне - добирался даже доляхов ипруссов иморавов, которым помогал сосвоим полком отбиваться отнашествия диких мадьяр. Таксреди славянских племен было издревле заведено, когда соседи, даже дальние, просят помощи, помощь кним отправляется. Аваряги изРусы славились нетолько тем, чтохорошо охраняли дальние иближние обозы торговых людей, ноеще итем, чтопринеобходимости предоставляли соседям свои сильные инадежные полки длязащиты рубежей. Там, вславянских княжествах, можно было разговаривать по-своему, нотебя понимали, иты понимал, чтотебе говорили[63 - Древнеславянские языки периода раннего средневековья были еще достаточно близки друг другу, иимели еще мало заимствований отсоседей илизахватчиков. Точно также были близки языки славян иприбалтийских племен, имеющие общие индоевропейские (арийские) корни. Например, славянский бог Перун улитовцев назывался Перунас. Только вболее поздние времена, развиваясь подвлиянием разных факторов, языки стали существенно разниться итрансформироваться. Исейчас, например, русский человек неможет
свободно общаться стемже поляком иличехом, хотя многие слова вэтих языках имеют однокоренную основу. Приэтом однокоренная основа вовсе неговорит отом, чтослова эти всовременных языках имеют одинаковое семантическое значение. Так, например, слово «духи» по-чешски звучит, как«вонявки», апольское слово «юрода» переводится, как«красота».]. Ана восходной стороне Славеру часто приходилось общаться сполудикими, каксчиталось, сирнанами. Ноизучать их язык многим воям, втом числе, ивоеводе Славеру, казалось даже чуть-чуть унизительным. Темболее, чтовсе сирнане обычно владели славянским, хотя многие достаточно плохо, ноэтого дляобщения обычно хватало. Новот князь Войномир ис сирнанами разговаривал наих родном языке, ипотому сирнане его любили, ишли заним, хотя раньше шли закнязем Буривоем. Войномир умел быть уважительным совсеми, иэто привлекало людей кнему. Ноэто невоспитанная черта. Сколько помнил Славер отца Войномира князя Браниволка, который, всвое время, ипоставил молодого десятника Славера сначала сотником, авскоре ивоеводой, апотом вообще взял его ввоспитатели ксвоему сыну, тотвсегда умел также
уважительно разговаривать совсеми, даже сосмердами. Ксожалению, князь Браниволк жизнь прожил недолгую. Такуж случилось, чтоон назимней охоте вместе сконем провалился подлед. Исам князь, иконь сумели выбраться наберег. Носменить одежду возможности небыло, исогреться было негде. Так, мокрый, искакал доближайшего селения нахолодном ветру. Потом десять дней прокашляв втрясучей горячке, молодой еще Браниволк умер усебя впостеле. Почти одновременно скнязем умер иего конь, который тоже подлед провалился. Нодобрая черта характера отца неумерла вместе стелом, оставшись вхарактере сына. СамСлавер, делая вечером обход лагеря, многократно заставал князя Войномира, сидящим спростыми воями укостра. Наверное, Войномир ис Волынцом сумелбы поговорить подушам, иузнать что-то очеловеке изэтого разговора, новот увоеводы таких манер нехватало, идаже каки очем спросить он толком незнал. Новсеже вопрос задал обычным длясебя слегка грубоватым тоном:
        - Волынец, тыже еще молод… Утебя родители живы, поди, еще?
        Молодой сотник ответил неохотно.
        - Отца я незнал никогда, амать померла лет пять как, тому назад.
        Конь Ветер постоянно перебирал копытами, показывая, чтоон всегда готов сорваться сместа, ипоказать все остальным коням полка, какон умеет скакать, ипотому Волынцу приходилось постоянно натягивать повод, удерживая Ветра. Иэто дело помогало Волынцу скрывать смущение отнеполного ответа, который должен был вызвать новый вопрос. ИСлавер это смущение почувствовал, ивопрос задал:
        - Аотец-то твой что, погиб, когда ты малой был?
        Волынец покраснел лицом идаже шеей.
        - Незнаю… Мненичего проотца неговорили. Ятолько маму помню, дабабку сдедом. Онименя ирастили. Аотец… Смутно так помню воя нахорошем коне, чтокнм приезжал. Наруках меня держал, ая его забороду трепал. Ивсе…
        - Асам проотца никак неспрашивал? - недоверчиво поинтересовался воевода.
        - Какне спрашивать, спрашивал… - Волынец лицом потемнел, ивзглядего, направленный вдорогу, стал жестким ихолодным. - Комуж неинтересно… Однакож, нехотели говорить…
        Славер понял, чтослишком глубоко залез вчужое дело, окотором сотник говорить нежелает. Ипотому глубже решил незабираться. Спросил только:
        - Какмать-то твою звали?
        - Желана. Такродители ее назвали. Ана улице просто Желькой кликали.
        Этоимя Славеру ничего неговорило, и, прекращая разговор, оннатянул повод, иоглянулся. Полк растянулся далеко, ихвост последних сотен был невиден заповоротом дороги, огибающей очередную горку. Новоевода понял, чтомолодой сотник был ублюдком или, какеще звали внебрачных детей, байстрюком. Ноэто понимание никак неповлияло наотношение Славера кВолынцу. Какого человек небудь рода, онвсеже хороший вой, и, кажется, изнего может получиться хороший сотник. Пока, покрайней мере, онпоказал себя только схорошей стороны…
        Глава двадцать шестая
        Главный королевский герольд шевалье де Жерен выехал изстоя сопровождающих Карла рыцарей, ипочтительно наклонил голову.
        - Ваше величество. Если я буду встречать князя, ктобудет готовить поединок Божьего суда? Этопрямая обязанность главного герольда королевства. Темболее, впоединке участвуют такие славные рыцари, идаже пэр королевства. Янемогу поручить это кому-то другому. Такое отношение кподготовке былобы неуважением кпоединщикам.
        Карл знал, чтоде Жерен Годослава, мягко говоря, недолюбливает, потому что принадлежит кпартии войны, нопо воле короля, нашедшего сГодославом общий язык, война сбодричами, которая намечалась три споловиной года назад, несостоялась. ДеЖерен рассчитывал получить часть княжества, если оно будет захвачено, всвое владение. Идаже заводил обэтом речь, хотя ине получил официального королевского согласия. Ноне получилось. Стех пор главный королевский герольд князя бодричей иневзлюбил.
        Вообще Карл хорошо понимал, чтокаждая его ежегодная война всегда связана вомногом сжеланием его вельмож получить новые земли. Вовсей партии войны один только монсеньор Бернар был человеком бескорыстным, иесли что-то получал, товскоре отдавал тем, кому желал помочь. Вцеломже партия войны была иной, хотя королевский дядя ивозглавлялее. Нодля Бернара война была способом существования. Онвойну любил, воевать умел, изаботился приэтом обусилении королевства. Тоесть, заботился осиле своего племянника. Однако Бернар нестарался оказать влияние насвоих подвижников, ипотому они поддерживалиего, исходя изсобственных интересов. Карлу самому такое положение вещей ненравилось. Ноон мирился сним.
        - Хорошо, чтоты напомнилмне, - согласился Карл. - ДюРатье, тыже хорошо знаешь Годослава?
        - Да,ваше величество. Янедавно, выполняя ваше поручение, даже ездил кнему снегласным посольством, - отозвался королевский майордом.
        - Вотипрекрасно. Нутак ивстреть князя. Ипроводи комне. Ябуду ждать всвоей палатке. Кто-нибудь… Поищите аббата Алкуина. Пусть тоже комне заглянет. Разговор пойдет оего протеже аббате Феофане.
        ДюРатье, каки положено было откликаться наслова короля, который нелюбил приказывать, считая, чтовсегда достаточно просто его слов, согласно приложил кгруди правую руку, имолча направил коня вниз подороге, навстречу кавалькаде всадников. Корольже торопливо погнал своего коня назад, кпалаточному лагерю, словно ему необходимо было выполнить что-то срочное доприбытия Годослава. Впрочем, ему, всамом деле, было необходимо прочитать письмо Бравлина. Таммогло быть что-то такое, чтоследовалобы сообщить князю бодричей.
        Рыцари сопровождения беззамедления пустили своих коней вдогонку закоролем. Итолько двое поехали вслед закоролевским майордомом вкачестве почетного сопровождения. Должно быть, этобыли люди изокружения дю Ратье, егопомощники, иони понимали, чтоправила церемониала приема гостей требуют, чтобы гостя встречал неединственный королевский чиновник…
        Майордом неслишком торопился, блюдя важность своей миссии, иэтим, какбыло принято, показывая уважение гостю, носам Годослав, оставив колонну своего сопровождения внизу, иразрешив ехать ссобой только возу стальниковыми крепкими игибкими клетками, поторопился навстречу, иуспел преодолеть половину разделяющего их расстояния, хотя князь поднимался вгору, амайордом спускался подгору. Возподниматься так быстро, какбелый княжеский конь, немог, ипотому, естественно, отстал.
        - Ярад отимени своего короля приветствовать такого редкого унас, ивсеми уважаемого гостя, каккнязь Годослав, - легко спрыгнув сконя, ипоклонившись Годославу, сказал дю Ратье. - Вовремя моего недавнего визита ты словом необмолвился отом, чтособираешься вскоре навеститьнас.
        Годослав поклонился вответ. Онсам был рад, чтовстретил его некто-то незнакомый, и, темболее, некакой-то недруг, которых уГодослава вкоролевской ставке тоже было немало. Каки Карл, князь тоже понимал, чтотри споловиной года назад, когда перед турниром вХаммабурге, гдеГодослав стал победителем, король готовил поход накняжество бодричей, многие извельмож его двора надеялись поправить свои финансовые дела засчет королевского подарка - новых земель иновых имений взавоеванном княжестве. Ноэтим надеждам оправдаться было несуждено, ивельможи винили вэтом самого князя Годослава, который, какони считали, втерся ккоролю вдоверие. Ноон невтирался вдоверие. Онсвоим мечом натурнире заслужил уважение короля. Нов этот раз встретил Годослава хорошо знакомый человек, скоторым можно было говорить почти по-дружески, хотя, естественно, нельзя было откровенничать. Идля Годослава это было удачей. Хотя, скорее, этуудачу ему подстроил сам король, послав именно дю Ратье.
        - Ясам неожидал, чтоприеду так быстро, уважаемый майордом. Нообстоятельства заставили меня поторопиться. Когда торопят обстоятельства - это знак судьбы, какговорят наши волхвы. Аони редко ошибаются. Ядлятого ивзял ссобой волхва Ставра, чтобы он подсказывалмне, когда стоит идти наповоду уобстоятельств, когда сопротивляться им.
        - Ядогадываюсь, чтоэти обстоятельства как-то связаны сгонцом аббата Феофана кнашему королю. Карл, кажется, остался неслишком доволен известием, которое он получил. Будет готов, князь, ктому, чтокороль небудет находиться всамом милостивом расположении духа, илиприготовь заранее, чтоты пожелаешь сказать королю. Онпотребует оттебя оправдания.
        Конечно, недруг несталбы давать такое предупреждение.
        - Японимаю, очемты, изнаю, чтомне следует сказать Карлу. Нодо этого я желаю преподнести ему небольшой подарок. Имне кажется, чтоон останется моим подарком доволен.
        - Нееголи везут натом возу?
        - Его.
        - Тогда я распоряжусь, чтобы подарок пропустили ккоролевской палатке. Надеюсь, оннеопасный? Ненадумалжеты, надеюсь, привезти кКарлу живых медведей? Ато я вижу там какие-то крупные клетки.
        Слово «медведь» дю Ратье произнес по-славянски, желая показать, чтознает хоть несколько слов изславянского языка. Ещеэто подчеркивало мнение всех жителей закатных стран отом, чтоведмеди живут наулицах славянских городов, ипо ночам гуляют подворам. Вгерманских языках[64 - Франки были германским племенем. Итолько ассимилировавшись сгаллами (кельтами) ибургундами (тоже германцами, ноносителями собственного языка) они стали французами, иобрели язык собственный, отличный иот германского иот гальского, нопредставляющий собой смесь этих иеще многих других языков - староитальянского (латыни), аквитанского, беарнского имногих, имногих других, каккельтских, тамигерманских.] есть свое слово «бёр», имеющее тоже значение. Нодю Ратье предпочел использовать слово славянское, которое казалось более подходящим моменту.
        - Будь спокоен, друг мой, - улыбнулся Годослав. - Втакой клетке ведмедя, таммы зовем того, кого ты зовешь медведем[65 - Впринципе, одно итоже слово: вед-медь - ведающий мед, мед-ведь - мед ведающий. Уславян употреблялась иодна, идругая форма слова.], удержать невозможно. Онразобьет ее одним ударом лапы. Втаких клетках возят только послушных существ илиптиц. Сейчас там ирландские волкодавы.
        Майордом неудержался, чтобы невсплеснуть руками.
        - Вотуж, поистине королевский подарок[66 - Ирландский волкодав всегда считался королевской породой собак. Егодарили английскому королю Генриху Восьмому, английская королева Елизавета Первая получила такойже подарок. Щенка ирландского волкодава дарили Елизавете Баварской, императрице Австро-Венгрии. Отимени английской короны целую свору ирландских волкодавов получил вподарок тимуридский падишах Индии иАфганистана Бабур, основатель династии Великих Моголов. Авообще порода известна достаточно давно. Вдокументальных источниках ирландский волкодав упоминается впервые в391годы дон.э., когда римский консул Квинт Аврелий Симмах благодарит своего брата Флавиана запривезенных вподарок собак этой породы. Авообще влитературе раннего европейского средневековья ирландский волкодав встречается, наверное, чаще, чемсейчас. Но,какраньше, такисейчас, немногие держат всвоем доме льва. Однако, чтопредставляет собой лев, знают, практически, все. Авеличественный ирландский волкодав несправедливо забыт, каки некоторые другие породы собак. Так, наРуси еще Иван Грозный устраивал забавы, накоторых его меделяны дрались
смедведями. Меделян - порода очень крупных исильных собак-молоссов. Последняя свора меделянов принадлежала дяде последнего российского императора великому князю Николаю Николаевичу, ибыла расстреляна поприказу большевиков водворе Зимнего дворца. Порода считается исчезнувшей. Итаких пород немало.]. Таких собак дарят, насколько я знаю, только владетельным особам. Этоже проних говорят: «Ягненок дома, леввбою»[67 - «Ягненок дома, леввбою» - вообще-то эта фраза приписывается английскому поэту Эдмонду Спенсеру, жившему вшестнадцатом веке. ТакСпенсер описал характер ирландского волкодава. Однако таже самая характеристика встречается ив «Саге О’Нила», написанной вдевятом веке. Такчто, вполне допустимо считать такую фразу давно известно расхожей характеристикой дляконкретной породы собак.]. Яслышал, чтокороль мечтал выписать себе таких собак изИрландии[68 - Натерритории Ирландии вконце первого - вначале второго тысячелетия новой эры существовало созданное викингами королевство, откуда драккары викингов отправлялись внабеги наАнглию иконтинентальную Европу. Этокоролевство непризнавалось ниодним настоящим
государством, включая государства Скандинавии, выходцы откуда исоздали свое собственное отдельное вненациональное королевство.]. Нов Ирландии сейчас правят датские викинги. Ас ними наш король нежелает иметь дела, каки слюбыми разбойниками вообще, справедливо считая, чтодляразбойника лучший престол - это крепкий сук надереве, иверевочная петля нашее. Нашкороль очень любит собак, ибудет тебе весьма благодарен, князь. Ночтоже мы здесь стоим? Король ждет нас всвоей палатке, ипослал меня тебя встретить. Кактолько воз ссобаками поднимется, выпускайте собак, ая вэто время позову его величество.
        Майордом развернул своего коня, ивскачь начал подъем кпалаточному городку.
        Годослав несколько раз призывно махнул рукой, заставляя возницу подогнать двух крепконогих исильнотелых лошадей фризской породы. Возница щелкнул ввоздухе плетью, лошади рванули, иот повозки сразу отвалилось колесо. Годослав досадливо остановил своего коня, иприказал вознице:
        - Открой клетки, ивыпусти собак.
        - Аони, княже, ненападут наменя? - возница испуганно оглянулся наклетки.
        - Если охотничьи собаки нападают налюдей, ихубивают. Иони сами хорошо знают это.
        - Ноэти волчьи псы, яслышал, вИрландии дрались вместе сирландским войском…
        - Техспециально этому обучали. Онибыли воинами. Аэти - охотники. Выпускай собак. Япозовуих.
        Возница, нетвердо ступая ногами ипоказывая откровенный страх, ине приближаясь вплотную, свой длинной плеткой издали снескольких попыток всеже открыл клетки, выпустил трех громадных собак, которые тутже спрыгнули наземлю, иначали описывать стремительные круги вокруг воза, стараясь размять затекшие вдороге конечности, ипросто порезвиться. Приэтом совершенно нелаяли. Схваченная морозцем трава звучно хрустела подих сильными лапами. Князь призывно свистнул, исобаки тотчас подбежали кнему, правильно реагируя наэтот привычный дляних сигнал. Чтобы посадить волкодавов надлинные поводки, Годославу пришлось спешиться. Ноумные животные несопротивлялись, ибыли послушны человеку. Так, ссобаками наповоду, Годослав ипоскакал подороге ккоролевской палатке. Носо стороны казалось, чтобыстрые исильные ирландские волкодавы тащат ивсадника илошадь наподъеме. Покрайней мере, поводки были постоянно внатянутом состоянии.
        Майордом дю Ратье уже доскакал допалаточного городка, оглянулся, определяя местоположение Годослава, и, недожидаясьего, шагнул всторону королевской палатки. Акогда Годославу осталось доскакать допалатки пятьдесят шагов, полог откинулся, вышел сначала дю Ратье, придерживающий полог, аза ним исам король Карл. Майордом вытянутой рукой показывал наГодослава. Итогда князь отпустил поводки собак. Почувствовав свободу, собаки побежали быстрее, хотя сами длинные поводки бежать им, конечно, мешали. Псари, пуская собак назверя, поводки всегда оставляют присебе, отстегивая их отошейников. Ноникто изтрех громадных собак вповодке, ксчастью, незапутался. Волкодавы моглибы просто пробежать мимо короля, еслибы Карл неиздал точно такойже свист, какнедавно князь Годослав - оба они были заядлыми охотниками, ихорошо знали, какподзывать собак. Исобаки сразу свернули всторону короля, ина удивление легко привысокой скорости бега остановились перед Карлом, вытягивая вего сторону длинные узкие морды. Король непостеснялся вприсутствии посторонних встать перед собаками наколени, притянул их ксебе зашеи, иприжал. Никакой
король никогда невстанет наколени перед людьми, новстать втакую позу перед собаками он может себе позволить, нероняя своего достоинства. Карл собак обнимал, итискал. Собакам это нравилось. Обычно люди боятсяих, нокороль страха непоказывал, и, даже наоборот, излучал любовь, иволкодавы кнему тянулись. Какраз вэтот момент подскакал князь Годослав, спешился, ипередал повод королевскому лакею.
        - Ваше величество, васуже, наверное, поставили визвестность омоем подарке… - совершив уважительный поклон, сказал Годослав. - Этивеликолепные псы, мнекажется, достойны быть украшением вашей псарни.
        - Мнесказали, чтоты привез мне подарок, ноне сказали, чтоон собой представляет. Такты привез мне этих ирландцев?
        Карл был, кажется, приятно исильно удивлен.
        - Да,ваше величество.
        - Скажимне, князь, какты умудряешься, находясь отменя замного миль, угадывать мои отдаленные желания? - голос короля показывал его восторг. - Илиты держишь вмоей ставке своих шпионов?
        Годослав сулыбкой пожал широкими плечами. Говорить просовет видящего отрока Власко князь нестал.
        - Этополучилось нечаянно, ваше королевское величество. Ачто касается шпионов, тоя приехал, втом числе, чтобы поговорить иоб этом.
        - Освоих шпионах? - переспросил король.
        - Нет, ваше величество. Нео моих, ноо тех, чтопреследуют меня, исовершают убийства вмоем доме. Ивсе это, прикрываясь вашим именем, ваше королевское величество.
        - Янепонимаю, очем ты говоришь, князь, ноне будем говорить оважных делах здесь. Пойдем впалатку. Тамразговаривать удобнее, - король собрал вруку все три собачьих поводка, идвинулся впалатку вместе сволкодавами…
        Майордом дю Ратье стоял рядом, ислышал весь разговор. Нов палатку закоролем икнязем войти непоторопился, итолько полог поднял, запуская внутрь хозяина, егогостя, исобак.
        - Заходи, дюРатье, заходи, - позвал король своего майордома. - Намнужно разобраться вситуации, окоторой хочет рассказать князь Годослав. Мнеможет потребоваться совет.
        Впалатке уже находились личный хронограф Карла иего секретарь юный Эйнхард иаббат Алкуин, «самый ученый человек вмире нетолько среди саксов»[69 - Этахарактеристика аббата Алкуина, которого более поздние исследователи называли «Леонардо даВинчи своего времени», приводится вкниге личного секретаря короля ивоспитанника аббата известного средневекового писателя-хрониста Эйнхарда. Алкуин понациональности был английским саксом.], какназывал его сам король Карл. Алкуин встал припоявлении короля икнязя, ипротянул Годославу руку длярукопожатия, ане дляпоцелуя, какделают обычно все священники, втом числе иаббат Феофан вРароге. Уважая известного носителя знаний вомногих областях науки, Годослав судовольствием пожал Алкуину руку.
        - Садись княже, - предложил Карл, впервые называя Годослава наславянский манер «княже», ане «князь» или«принц», какговорил всегда раньше. Видимо, таккороль франков желал подчеркнуть свое благорасположение, довольный сделанным Годославом подарком.
        СамКарл устроился вобитом бархатом походном кресле наневысоком подиуме, ине выпустил изруки собачьи поводки. Двесобаки тутже уселись уего ног, атретий, самый крупный кобель, селдаже рядом скреслом так, чтобы Карл мог положить руку ему наголову, ичесать собаку заухом. Приэтом создавалось впечатление, чтоволкодав размерами превосходил самого короля, хотя назвать Карла мелким никтобы нерешился. Вообще складывалось впечатление, чтоумные ирландские волкодавы сразу признали вкороле своего нового хозяина.
        - Мыготовы выслушать тебя, Годослав, - сказал Карл.
        Князь, только-только севший наневысокий табурет рядом сдю Ратье, встал, чтобы говорить. Ончасто, даже всвоем Дворце Сокола, предпочитал говорить стоя. Таккнязю было легче сосредоточиться, такон, имея высокий рост, привлекал больше внимания ксвоим словам.
        - Ваше величество. Недавно комне вРарог прискакал экстренный посол моего названного брата князя Бравлина Второго хорошо мне знакомый тысяцкий князь Куденя. Япослучаю его приезда даже несобирал свой боярский совет, принимая посла вузком кругу своих помощников. Этонебыло неуважением поотношению кБравлину. Экстренный посол сам желал разговора втесном кругу, безогласки…
        - Тоесть, тайные переговоры… - король поставил точку над«i», желая более точных формулировок, ккоторым он привык, какпрямолинейный монарх-воитель, каковым сам себя считал.
        - Можно сказать, итак, - согласился Годослав. - Осамом предмете переговоров я скажу позже, покаже я желаю пожаловаться надругое…
        - Явнимательно слушаю.
        - Когда мы вели разговор, послышался шум удвери. Мывышли, иувидели смертельно раненого старика, моего глашатного. Ноперед смертью глашатный Сташко, который служил еще имоему деду, имоему отцу, сообщил, чтоего ударил ножом человек, подслушивающий подмоей дверью. Естественно, яприказал чинить розыск…
        - Ктотакой глашатный? - переспросил Карл. - Унего есть какое-то соответствие среди моих чиновников?
        - Это, ваше величество, - приподнялся сосвоего табурета аббат Алкуин, - грубо говоря, главный герольд княжества.
        - Да,это важная должность, - задумчиво кивнул король. - Темболее, старый человек. Ичто дал розыск?
        - Мысмогли узнать, ктоэтот человек. Аббат Феофан обманом устроил своего шпиона служить вдворцовой страже. Зовут его Тихорад. Ноаббат куда-то отослал этого человека, имы неуспели перехватитьего. Ваше величество, ядумаю, чтоаббат Феофан могбы отослать его вподконтрольные вам земли, надеясь, чтоТихорад сможет спрятаться здесь. Ия прошу вашего содействия врозыске исуде. Глашатный Сташко был добр комне ссамого детства. Ия искренно любилего. Ихочу добиться отмщения.
        - Японял, князь. Думаю, чтосмогу помочь тебе восстановить справедливость. Ноты хотел рассказать нам осути визита ктебе посла Бравлина. Чтоты обэтом скажешь?
        - Вашему величеству, должно быть, известно, чтокогда-то сглубины веков существовал вэтих землях бодрический союз, вкоторый входили ибодричи, ивагры, ипоморяне, ирусы, которые первыми переселились далеко навосход[70 - Среди историков это спорный вопрос, илишь единицы признают, чторусы-варяги вовтором веке отделились отзападных славян ипереселились наберега Ильменя. Предположительно, тогда такая миграция была неединственным случаем. Вероятно, тогдаже наюго-восток изпольских земель переселилось племя радимичей. Отсутствие письменных источников непозволяет давать определенные исторические характеристики этим переселениям, какне позволяет иобъяснять причиныих.], формально оставаясь приэтом нашими подданными. Мыдосих пор поддерживаем срусами связь. Также мы относимся ик ваграм, считая их бывшими своими подданными, младшей ветвью нашего племени. Помнит обэтом икнязь Бравлин. И,хотя между нашими племенами впоследние десятилетия порой случались разногласия идаже возникали вооруженные конфликты, ловко раздуваемые данами, нашими ненадежными соседями сполуночной стороны, князь Бравлин прислал комне своего
дальнего родственника князя Куденю спредложением снова войти всоюз смоим княжеством. Приэтом Бравлин соглашался сролью младшего князя, начтоему, наверное, было нелегко решиться. Исходил Бравлин приэтом, какя понимаю, изпростых соображений…
        - Изкакихже?
        - Поскольку княжество бодричей воглаве сомной приняло вассальную зависимость отвашего величества икоролевства франков, вам, ваше величество, небудет смысла вести войну сосвоими подданными, которыми смомента подписания договора сталибы вагры.
        - Разумный ход, - согласился король. - Только я непонимаю, чтомешало князю Бравлину послать этого посла напрямую комне, чтобы стать моим подданным?
        - Бравлин придерживается обычаев иверы своих отцов. Стать провинцией королевства илиснова стать часть. Бодричского союза - это разные вещи. Такподумал, видимо, мойбрат князь Бравлин. Ия придерживаюсь тогоже мнения. Явижу разницу.
        - Ичтоже ты ему ответил? Ядумаю, длятвоего княжества это былбы очень выгодный союз. Тогда ты смогбы противостоять нетолько Дании, нои, пожалуй, мне…
        - Этобылбы выгодный союз, ия рассматривал его только, каквыгоду ввыстраивании отношений между бодричами вместе сваграми содной стороны, илютичами исорбами сдругой. Каквам, должно быть, известно, ваше величество, мойдвоюродный брат князь-воевода Дражко является претендентом накняжеский стол сорбов. Нодело даже нев этом. Несмотря навсе очевидные выгоды оттакого предложения, ярешиться дать согласие немог.
        - Почему? - спросил король напрямую, ислегка набычив шею, какон обычно делал всерьезных разговорах иликогда желал настоять насвоем мнении вопреки мнению всех своих советчиков, включая самых влиятельных.
        - Потому что это выгляделобы предательством поотношению кмоему сюзерену. Тоесть, квам, ваше величество. Разведчики князя-воеводы Дражко интересовались событиями, которые происходили подругую сторону Лабы. Ия знал, чтоваша армия свами воглаве уже выступила против Бравлина. Обратись князь Бравлин комне стаким предложением хотябы месяцем раньше, даже одной седмицей раньше, ябы, свашего, естественно, разрешения, согласился. Нов такой обстановке, когда ваша армия уже подошла вплотную кстенам Старгорода, этобыло неприемлемо.
        - Тытак исказал послу Бравлина?
        - Да,ваше величество. Идал еще несколько советов князю, желающему сохранить свой народ иверу предков.
        - Очень интересно былобы узнать, чтоже ты ему посоветовал, княже…
        Годослав стоял прямо, иговорил, какказалось, откровенно. Король князю хотел верить.
        - Япосоветовал сдать свою столицу…
        - Тоесть, отказаться отборьбы? Тыже знаешь, чтоэто нев привычках Бравлина Второго.
        - Кменя было несколько другое предложение. Япредложил князю договориться свами. Исходил я приэтом изсвоих знаний ситуации вСаксонии, гдевосстание начинается сразу после того, каквы, ваше величество, покидаете сармией земли саксов. Такоеже, какя предложил, может повториться ив землях вагров. Япосчитал, чтоваше величество, какмонарх разумный, нежелает иметь усебя заспиной неспокойные провинции. Двадцать пять лет постоянных волнений вСаксонии наглядно показали опасность оставления таких провинций. Никто нелюбит, когда ему наносят удар вспину. Аесли саксы еще ис ваграми объединяться, этобудет очень мощный удар.
        - Ятак ине понял, княже, чтоже ты предложил Бравлину, - признался король. - Очем он должен былбы договориться сомной?
        - Отом, чтобы вы отпустили его ичасть его народа, чтосогласится напереселение. Япообещал, чтопостараюсь через своих родственников оказать влияние нарусов, которые смогут принять вагров, илина словен, скоторыми давно нахожусь втесной дружбе. Часть народа уйдет. Самые беспокойные уйдут. Останутся те, чтосогласятся сосвоей участью побежденных. Такое положение, какя понимаю, должно удовлетворить ваше величество. Аосвободившиеся земли вы вполне можете заселить людьми сдругих территорий. Выуже, насколько мне известно, применяли такую практику.
        Король откинулся наспинку кресла, изадумался. Выждав минуту втишине, Годослав продолжил:
        - Тысяцкий князь Куденя уехал кБравлину, чтобы передать ему мой совет, ая выждал время, чтобы посол добрался досвоего государя, идал Бравлину подумать, ипоехал квам, ваше величество, чтобы сосвоей стороны просить отомже.
        Карл посмотрел нааббата Алкуина.
        - Чтоскажешь, Алкуин?
        - Яскажу честно, чтодавно невстречался стаким мудрым дипломатическим ходом. Подобное решение полностью удовлетворяет тем целям, которые преследовались этой войной. Витоге мы получим заспиной лояльную провинцию, которая, вдополнение ковсему, будет еще иугрозой всегда готовым квосстанию саксам.
        - Чтоскажешьты, дюРатье?
        - Яполностью согласен саббатом, - сказал майордом.
        - Осталось еще узнать мнение моего дядюшки монсеньора Бернара, который ибыл главным вдохновителем этой войны. Ноон сейчас занят своим воспитанником, ине отходит отнего.
        - Ваше величество, - сказал дю Ратье, - аразве монсеньор Бернар возразил что-то, когда обэтомже предложении Бравлина нам всем говорил граф Оливье? Мнепоказалось, чтограф такое предложение поддерживает. Амонсеньор Бернал всегда поддержит графа Оливье.
        - Да,ты прав, - согласился король. - Эйнхард, напиши согласное письмо князю Бравлину. Яподпишу. Искажи, чтокнязь Годослав смоего согласия готов пропустить Бравлина иего людей через свои земли. Да… Чуть незабыл… ДюРатье, где-то здесь, рядом, должен дожидаться моего приглашения тот посол отца Феофана… Какего, бишь, зовут?
        - Тихорад.
        - Комне его можешь незаводить. Прикажи стражникам повеситьего. Заубийство старого вельможи изДворца Сокола… Такого прощать нельзя… Ас аббатом Феофаном я сам поговорю. Нужно вызвать его письмом.
        - Онуже едет квам, ваше величество, - сказал Годослав. - Мойотряд обогнал его упереправы через Лабу. Ссобой он захватил одного изкнязей моего двора. Хотя князь Додон иявляется моим дальним родственником, янерекомендую вашему величеству полагаться нанего. Загоды, проведенные вВизантии, онсильно огречился, истал скользким илживым.
        - Хорошо. Тогда повесьте этого убийцу уважаемых стариков подхолмом, рядом сдорогой, чтобы отец Феофан сразу увиделего. Аотношении твоего родственника, княже - я приму ксведению твои слова… Эйнхард, чтожеты, пиши письмо князю Бравлину. Иподготовь письменные приказы всем командирам королевских отрядов беспрепятственно пропускать князи иего людей вземлю бодричей. Особо предупреди, чтозаграбеж обозов вагров я попервойже жалобе буду наказывать сурово, вплоть долишения всех званий иизгнания изрыцарей, асолдат заграбеж будет ожидать виселица. Такинапиши…
        Эпилог
        Палатки королевской ставки занимали неполностью вершину холма. Там, гдехолм переходил вутес оставалась площадка вдвести локтей шириной, ив триста локтей длиной. Именно это место ивыбрал шевалье Франсуа де Жерен, главный королевский герольд, дляпроведения поединка Божьего суда между фаворитом короля графом де Брюером ипрославленным рыцарем, пэром королевства графом Оливье. Когда герольд спросил рыцарей, устраиваетли их площадка, деБрюер поморщился:
        - Слишком близко кобрыву. Ясдетства нелюблю высоту.
        Граф Оливье возражать нестал, ноне удержался, чтобы неуколоть противника:
        - Мневсе равно, гдедраться. Если де Брюер боится высоты, пусть дерется пешим. Внеседла он обрыв даже неувидит.
        Сказать прорыцаря, чтоон боится, этозначит оскорбитьего. Сказать обэтом публично ив лицо, этозначит унизитьего. Ноде Брюер «проглотил» оскорбление иунижение. Среди окружающих предполагаемое ристалище рыцарей королевского двора послышался откровенный смех. ДеБрюер понял, чтосмеются надним. Итерпение его кончилось. Очевидно поговорка отом, чторыцарю лучше быть мертвым, чемсмешным, задевала иего. Ипотому де Брюер, понимая, что, перенеси де Жерен место схватки куда-то подхолм, избежать ее всеравно неудастся, кивнул. Главный герольд тоже входил вчисло недругов королевского фаворита, ипотому прислушивался больше ксловам графа Оливье. Желая хоть немного «сохранить лицо», деБрюер согласился:
        - Пусть будет здесь. Мневсе равно, гдеубить Оливье. Более того, мневсе равно, кого убивать. Если после Оливье пожелает выйти набой кто-то другой, ясогласен ис ним сразиться.
        Новсе понимали, сколько глупой бравады вэтих словах. Хотябы потому, чтоникто недавал де Брюеру шанс выжить. Слишком велико было уважение кблагородному Оливье. Ислишком сильно придворные нелюбили Брюера, чтобы верить вего победу. Правда, всеставили науспел Оливье вкопейной схватке, инекоторые даже говорили, что, какмечник, деБрюер имеет шансы победить. Мечом де Брюер, каквсе знали, владел отлично. Однако мало кто видел, каквладеет мечом граф Оливье, потому что навсех турнирах, гдеОливье участвовал, онпобеждал уже вкопейном бою, недопуская дело домечной схватки.
        Помощники главного королевского герольда лентами разметили ристалище, отведя место длякаждого рыцаря вначале схватки. Самде Жерен обговаривал собоими графами условия. Впрочем, условия дляпоединка Божьего суда были стандартными.
        - Начинаем скопейного поединка. Если впервой схватке успеха никто недостигнет, иу одного изпротивников сломается копье, второй противник имеет право атаковатьего. Такова воля Господа. Если сломаются оба копья, каждый изпоединщиков обнажает меч. Атам уж, какБог рассудит. Потеря коня приравнивается кпотере оружия. Ноумышленное убийство илиповреждение коня противника наказуется смертью. Согласны?
        - Согласен! - гневно сказал Оливье, которому все эти известные условия казались простым затягиванием времени.
        - Ясогласен, - сказал иде Брюер. - Ктобудет маршалом поединка?
        Маршал поединка Божьего суда следил затем, чтобы рыцари ненарушали правила.
        - Незнаю. Король кого-то назначит. Онуже идет…
        Карл, всамом деле, вышел изпалатки, иему тутже подали коня. Подали коня икнязю Годославу. Вдвоем они приблизились кимпровизированному ристалищу.
        - Ваше величество, - обратился шевалье де Жерен ккоролю, - мы ждем, когда вы назначите маршала поединка Божьего суда.
        Годослав тем временем чуть поддернул повод, иоказался рядом сграфом Оливье. Сняв кольчужную рукавицу, протянул графу руку длярукопожатия. Оливье снял свою рукавицу, ис улыбкой пожал протянутую ему руку.
        - Мнерассказали, граф, чтоты вчера дрался сВеславом. Ирассказали, кактрагически закончился этот бой. Кто-то винит тебя, ноя считаю, чтотвоей вины внесчастье воеводы вагров нет. Тывел себя достойно иво время схватки, ипосле нее. Яназывал Веслава своим другом. Приэтом надеюсь, чтоитвоей былой дружбы я непотерял. Ихочу выразить тебе свое уважение.
        - Благодарю тебя, принц, - Оливье наклонил голову. - Мнеочень важно твое уважение итвоя поддержка. Ясейчас стою перед Богом впоединке Божьего суда. Язнаю, чтоБог справедлив, иотдаст мне победу. Нов схватках всякое бывает. Если сомной что-то случится, ещераз попроси отмоего имени прощения уВеслава.
        - Обещаю, граф, хотя уверен втвоей победе нетолько всилу преклонения перед твоим оружием, аеще ив силу уважения ктвоей чести ичестности. Язнаю, чтоты небудешь обманывать. Значит, правда восторжествует.
        - Чтовы там шепчитесь? - спросил король. - Князь Годослав. Когда ты участвовал втурнире вХаммабурге, тограф Оливье был маршалом турнира. Сейчас он выехал напоединок Божьего суда, амаршалом поединка я назначаю тебя.
        - Япротестую, ваше величество, - сказал де Брюер капризным голосом. - Принц Годослав является другом графа Оливье, ине может быть беспристрастным судьей.
        - Тыпротестуешь против моей воли? - Карл свел брови водну линию. Ау меня нет оснований недоверять честности князя. Кроме того, оннесудья, онтолько маршал поединка. Асудья надпоединщиками, только один - Господь наш восвятой Троице. Поэтому поединок иназывается поединком Божьего суда. Янепринимаю твой протест, деБрюер.
        - Но,ваше величество… - хотел было сказать де Брюер еще что-то, помня свое еще совсем недавние влияние наКарла, ноувидел сведенные королевские брови, ибессильно опустил голову. - Ясогласен…
        Младшие герольды взяли коней поединщиков подуздцы, развели их поразным сторонам площадки, ипоставили перед цветными лентами, какперед ограждением. Состороны палаточного лагеря двигалась еще одна большая толпа рыцарей идам, присутствующих влагере. Толпа торопилась. Всежелали посмотреть поединок Божьего суда, и, оглянувшись наэту толпу, князь Годослав неспешил дать сигнал. Перед ристалищем уже собрался целый полк зевак, когда князь увидел, какчерез этот полк, возвышаясь надфранками своим ростом, пробивается волхв Ставр вокружении трех стражников. Стражники старались вежливо раздвинуть придворных, Ставрже шел, словно незамечаяих, готовый даже растоптать неповоротливых.
        - Ваше величество, пока люди пребывают, чтобы увидеть проявление воли Бога, яхотел попросить увас разрешения обменяться несколькими словами счеловеком, который, вижу, ищет меня. Еговедут сюда ваши стражники.
        Король оглянулся.
        - Да,князь, конечно. Помнится, явидел этого человека где-то…
        - Натурнире вХаммабурге, ваше величество. Этоименно он нашел тогда ивыкупил спомощью золота, которое ваше величество пожаловало победителю турнира стрельцов, наследника норвежского престола. Апотом напиру послучаю завершения турнира Ставр принес мне весть отом, чтокнязь-воевода Дражко заодин день дал два сражения, иуничтожил две армии данов.
        - Надеюсь, онисейчас принесет хорошую весть. Иди. Только поторопись.
        Годослав направил коня прямо натолпу придворных, которая сразу расступилась, илегко проехал доСтавра.
        - Ятак понимаю, чтоты меня ищешь? - спросил Годослав.
        - Яненастолько любопытен, чтобы смотреть поединок, результат которого решает чужой мне Бог. Япринес тебе, княже, интересное известие, касаемое короля.
        Ониразговаривали наславянском языке, иникто изокружающих, стоящих вплотную, непонималих. Ипотому можно было говорить, иничего неопасаться.
        - Яслушаю.
        - Там, внизу, ещеодин обоз прибыл. Ккоролю просятся послы Византийской императрицы Ирины[71 - Карл Каролинг пытался заключить союз сВизантией. Согласно этому союзу Карл хотел выдать замуж занаследника византийского императорского престола Константина свою дочь Ротруду, ккоторой даже был прислан евнух Элизий, чтобы познакомить принцессу свизантийскими обычаями. НоИрина, нежелая делиться ссыном властью, приказала ослепить того. Карл переменил свое решение, ирасторг договор. Врезультате Ирина высадила свои войска вСеверной Италии. НоКарл разбил византийцев. Новый виток напряжения между двумя супердержавами начался, когда Карл начал готовиться кпоходу против Аварского каганата, которому Византия платила дань. Ирина опасалась такого близкого соседства скоролевством франков, истроила против Карла Каролинга интриги.]. Ониприбыли посленас. Даони ине могли прибыть раньше, пока искали одну вещь, потерянную женщиной, которая приехала вместе спосольством…
        - Японял, оком ты говоришь. Такэто, значит, было византийское посольство?
        - Такони себя назвали. Через чужие земли пробирались инкогнито. Номои люди прибыли одновременно сними. Онисних глаз неспускали. Конечно, когда послы переоделись втожественные одежды, узнать их стало трудно. Ноих всеже узнали…
        - Ещечто-то оних известно?
        - Гюльджи - рабыня-танцовщица. Онасама изХорезма. Императрица прислала эту рабыню вподарок Карлу. Другие данные мне вот-вот должны доставить изРарога. Моилюди похитили одного изтех парней, чтовозвращались заножом. Егодолжны были допросить…
        - Этопосольство приехало некнам, и, побольшому счету, мнедонего мало дела. Однако нож танцовщицы внушает мне опасения. Незряже они так долго искали этот нож. Должно быть, онимеет какое-то важное значение. Ой,мне кажется, незря… Однако, мнеуже делает знак король. Онназначил меня маршалом поединка. Чтоузнаешьеще, приходи комне. Яспешу ккоролю. Пора начинать поединок…

* * *
        Такине сумев разговорить сотника Волынца, ивообще незная, очем сним разговаривать, воевода Славер сначала оглянулся, словнобы проверяя, какой порядок поддерживается врастянутом строю, потом придержал своего коня, демонстрируя желание перебраться ближе ксередине полка. Воевода обязан нетолько ободной сотне заботиться, аобо всех, идаже обязательно обовсех, ипотому вэтом его желании ничего странного небыло.
        Когда сним поравняется срединная сотня, Славер так ине дождался. Вродебы, коней непридерживали, темнеменее, ехали медленно, хотя игнать лошадей всамом начале пути тоже нехотелось. Путь долгий итрудный, ивсякое может впереди случиться. Потому силы исвои, илошадей, следовало беречь. Атут своеводой поравнялись два давно ему хорошо знакомых немолодых дружинника - Боживой сВерещагой, которые сопровождали Славера впоездке вСлавен. Воевода приветственно кивнул им, ипристроился рядом. Какое-то время ехали молча, потом Славер всеже спросил:
        - Вынового сотника первой сотни знаете?
        - Волынца-то? - переспросил Боживой.
        - Егосамого.
        - Знамо дело! Какне знать, ежели он раньше внашей сотне служил, - задвоих ответил Верещага. - Быстро так всотники шагнул. Наверное, задела, намневедомые.
        - Ваммногое неведомо, - согласился Славер. - Чтоон зачеловек, никак я неразберусь доконца. Вродебы человек неплохой, нокакой-то скрытный.
        - Ачто… Толковый вой. Ив сече неробеет, ис головой дружит. Аскрытный - так чтож, характер такой ему боги дали. Укаждого свой характер, - Боживой, кажется, относился кВолынцу сявной симпатией.
        - Только вот друзей унего всотне небыло. Всегда один. Ина привале один, ина перегоне - один. Нис кем словом необмолвится, мнения неспросит, - Верещага, вотличии оттоварища, стаким доверием кновому сотнику неотносился. - Одно слово - байстрюк. Говорят, дразнили его вдетстве, оттого он ине дружил нис кем.
        - Его, говорит, дедсбабкой воспитывали.
        - Да,я тоже так слышал, - сказал Боживой. - Деда его я незнал, новидел раз, какон наярмарке коня наспор насебе таскал покругу. Несколько кругов поплощади сделал. Силен старик был, хотя вгодах уже…
        - Богатый был дед-то?
        - Откуда… Всештаны взаплатках…
        - Аконь этот, Ветер, уВолынца откуда? Такой конь пару деревенек сосмердами стоит.
        - Аэто еще одна задача, - сказал Верещага. - Онтогда уже внашей сотне служил. Только-только взяли. Атут кто-то ему сразу идоспех привез, иконя этого, накоторого князю сесть нестыдно. Прислали спосыльным. Подарили, стало быть. Аза что - прочто, никто незнает. Только сам Волынец неудивился, идаже, помню, неулыбнулся. Все, какдолжное принял. Якакраз там тогда был. Всесам видел. Мыего стали спрашивать, аон неговорит, отмахивается. Вообще он снами как-то свысока держался всегда. Никогда ничего непопросит.
        - Ау него попросишь, даст, иответа нетребует, - сказал Боживой.
        Славер понял, чтоксотнику первой сотни отношение увсех разное. Оновсегда таким идолжно быть, понимал воевода. Редко кого все одинаково воспринимают, ночаще такого человека, чтовыше других стоит. Как, например, князя Войномира. Его, кажется, всевои вовсех полках любили. Исам прост, иудача его любит. Славер таким простым быть неумел. Ипонимал, чтокнему тоже относятся все поразному, какк Волынцу.
        Такиехали довечера, аближе квечеру, перед приходом темноты, вдали показалась малая сигнальная крепостица. Этоговорило отом, чтополк покидает земли словен, ипопадает вкняжество кривичей. Славер снова подогнал коня, идогнал Волынца.
        - Неустал твой Ветер?
        - Ветер усталости незнает. Покрайней мере, язаним такого недостатка незамечал.
        - Тогда скачи вкрепостицу. Скажи, пусть гонца пошлют вПлесков[72 - Плесков - Псков, вовремена повествования входил всостав племенного союза кривичей.] илив Изборск[73 - Изборск - город скняжестве кривичей. Поодной легенде, Изборск был построен сыном Гостомысла Словеном иназван вчесть своего сына Избора. Эталегенда перекликается слегендой отом, чтоБуривой построил город Выборг вчесть сына Словена Выбора. Есть легенда ио том, чтогород Выборг построен самим Гостомыслом вчесть своего сына Выбора Аархеологические раскопки говорят отом, чтоВыборг был построен словенами вместе сплеменами карела еще вначале первого тысячелетия. Всеэто говорит отом, чтополагаться налегенды сложно. Тоже самое касается иИзборска. Другие источники говорят, чтогород Изборск существовал гораздо раньше правления Гостомысла, ипереживал разные времена - отсильного изначимого города, дозахолустного второстепенного поселения. Прикнягине Ольге (945 - 960годы) Изборск вообще причислен кпригороду Пскова.] кстарому князю Улебу, гдеон находится. Воевода Славер сосвоим полком желает ему долгих лет издоровья, ипросит разрешения мирно
пройти подорогам княжества кривичей вдальние земли. Такискажи. Такуважительно будет. Когда так просят, всегда ивстретят, инакормят. Кривичи народ такой, уважают тех, ктоих уважает.
        - Всотне старшего оставить?
        - Ненадо. Засотней я сам присмотрю…

* * *
        Князь Годослав едва успел поставить своего коня впервый ряд, какувидел знак главного королевского герольда - пора начинать. Ипосле согласного кивка Карла сделал отмашку рукой, итолько после этого знака главный герольд королевства шевалье де Жерен провел своим длинным итонким жезлом слентами цветов королевского флага повоздуху, словно мечом разрезая пространство между поединщиками. Этобыла всем рыцарям хорошо известная команда, всегда применяемая натурнирах ив подобных поединках, которые тоже редкостью небыли. Повинуясь указанию, младшие герольды сдернули ленточки перед конями поединщиков. Иоба графа ударили шпорами вбока коней. Дваметаллических вихря, набирая все более иболее высокую скорость, понеслись навстречу друг другу. Границы ристалища были размечены сознанием дела, итак, чтобы всамом центре, гдесидел вседле король, кони поединщиков достигли самой высокой скорости, издесьже должно было произойти столкновение. Ноконь графа де Брюера оказался более легким наногу, хотя конь графа Оливье казался более сильным. Истолкновение рыцарей произошло чуть правее короля икнязя Годослава. Металлический
грохот извон разрушил тишину, повисшую надтолпой придворных. Обакопья, ударившись ощиты, сломались одновременно, иоба рыцаря успели еще сделать попоступательному движению левой рукой, пытаясь ударить друг друга щитами. Щиты столкнулись, ноиз седла невыпал никто. Идвижение продолжилось только благодаря инерции коней. Впрочем, узда каждого довольно быстро эту инерцию погасила, икони развернулись, чтобы снова устремиться навстречу друг другу.
        - ДеБрюер выдержал первый удар, - сказал кто-то втолпе позади короля. - Ав мечном бою он сильнее Оливье. ДеБрюер победит…
        Рыцари выхватили мечи. Годослав бросил наКарла короткий взгляд, иоказалось, чтоКарл напоединок несмотрит, ноопустил глаза, ичто-то шептал себе поднос. Наверное, молился. Понять, закого он молится, было невозможно, какневозможно было спросить обэтом короля, какневозможно было просто долго заКарлом наблюдать. Потому что схватка двух рыцарей была серьезной, изахватывающей, приковывающей ксебе все внимание любого, ктокогда-то держал вруках оружие. Чемграф де Брюер был сильнее графа Оливье, какмечник, князь Годослав немог понять. Наего взгляд, рыцари дрались наравных. ДеБрюер, может быть, наносил более сильные удары, зато граф Оливье был быстрее, иего удары были более хитрыми имножественными. Сейчас вопрос встал втом, чейщит крепче. Воин, укоторого рассыпалсябы нащепы щит, сразу всталбы вневыгодное положение, поскольку отбивать мечом удары меча вто время несчиталось правильным. Но,поскольку граф де Брюер бил сильнее, первым невыдержал щит графа Оливье. Деревянные доски, составляющие правильный круг, изакрепленные покраю ободом, апо центру умбоном, были просто проломлены посредине, ивысыпались
изкреплений. Защищаться одни ободом было невозможно. Этоодинаково понимали играф Оливье, играф де Брюер. ДеБрюер громко изычно хохотнул подшлемом, радуясь предстоящей победе, иподнял своего коня надыбы, чтобы нанести завершающий удар сверху, вложив внего весь вес своего тела. НоОливье нерастерялся, ибыстрым движением набросил обод щита наморду коня противника, ирезко дернул. Конь испугался, шарахнулся всторону, играф де Брюер вылетел изседла, уронив свой щит.
        - Оливье ударил коня! - сказал заспиной короля тотже голос, чтопредрекал де Брюеру победу вмечной схватке. - Маршал! Этонарушение правил!
        Король посмотрел наГодослава, тоже ожидая решения маршала.
        - Конь неполучил увечий. Онтолько испугался, исбросил всадника, - возразил князь. - Пусть кто-то попробует также напугать моего коня… Ничего изэтого неполучится. Просто де Брюер плохо своего коня учил. Ивот результат…
        - Граф небудет учить своего коня. Егоконя обучают конюхи, - сказал все тотже голос соткровенным высокомерием.
        - Ая своего коня учу сам… - спокойно ответил Годослав, - ипотому он меня никогда неподведет. Вотличие отконя графа де Брюера…
        Иповернулся лицом кристалищу, нежелая продолжать спор. Ондаже небыл знаком счеловеком, который высказывал ему свои претензии, нопонимал, чточеловек этот изокружения графа де Брюера. Испециально говорит громко, чтобы его претензии услышал король, ивспомнил освоем отношении кграфу де Брюеру.
        Король тоже невозразил маршалу. Иэто было главным, ирешающим фактором. Иникто больше непосмел смаршалом спорить. Аграф Оливье, получив преимущество конника надпешим рыцарем, своим преимуществом воспользоваться непожелал. Пока де Брюер подтяжестью своих доспехов, даеще получив, вероятно, припадении сильны удар оземлю, струдом вставал наноги, Оливье, перекинув ногу через шею коня, легко выпрыгнул изседла, ивстал, держа меч двумя руками, между противником иего откатившимся всторону щитом, ккоторому де Брюер было хотел направиться. Таким образом, граф Оливье предлагал продолжить поединок наравных условиях. Впрочем, равными они всеравно небыли. Мечде Брюера был намного шире итяжелее меча Оливье, зато меч Оливье был длиннее, иимел более длинную рукоятку, закоторую можно было держаться двумя руками. Нераздумывая долго, деБрюер нанес тяжелый удар встремительном выпаде. Оливье просто сделал легкий шаг всторону, иодновременно сэтим своим движением легким ударом своего меча убрал набезопасное длясебя расстояние лезвие меча противника. Удар пришелся вмерзлую землю, ив рукоятку, наверное, пошла отдача, потому
что де Брюер перебросил меч влевую руку, аправую несколько раз быстро сжал иразжал. Но,едва меч противника вернулся вправую руку, Оливье нанес один задругим сдесяток быстрых ударов, которые де Брюер струдом отражал, быстро пятясь, иотступая кобрыву. Несколько мгновений противники стояли друг против друга, настороженные, какдикие хищные звери, каждый одинаково готовый ик защите, ик нападению. ДеБрюер ударил снова, иопять бил, вкладывая вудар всю свою силу, стремясь одним ударом решить исход боя. НоОливье таких ударов совершенно небоялся. Теперь он даже мечом защищаться нестал, апросто шагнул всторону, иуже нестал ждать, когда упротивника отдохнут руки, иповторил свою первую атаку, сделав вторую более затяжной иеще более скоростной. Ужебыло ясно, чтоде Брюер значительно проигрывает вскорости нетолько удара, нои передвижения, и, чтоглавное, вскорости соображения. ДеБрюер отбивался испуганно ичуть-чуть истерично. Лицо его скрывал шлем сузкой щелью, ивыражения этого лица видно небыло, Нодвижения графа де Брюера показывали, чтоон растерял свою первичную уверенность, иуже просто боялся следующей такойже
стремительной атаки. Свой очередной удар де Брюер нанес уже несверху вниз, апоперек корпуса. Нограф Оливье ик такому удару оказался готов, ипросто сделал короткий шаг назад. Однако он неотскочил, ишаг отступления оказался подготовительным шагом дляновой атаки. Новая атака, какни странно, была значительно быстрее двух предыдущих, имеч Оливье сначала срубил сошлема де Брюера украшающую его раскрытую металлическую ладонь, отчего сам шлем чуть-чуть своротился набок, иде Брюер потерял часть видимости, потом помял наплечник сбогатой золотой насечкой. Казалось, графу Оливье взавершение этой атаки ничего нестоит нанести последний, завершающий удар, изакончить бой. НоОливье этого удара ненаносил, преследуя какую-то свою цель. Онтолько накакое-то мгновение остановился, видимо, переводя дыхание, потому что ниодин человек неможет такое длительное время наносить большое количество ударов несамым легким оружием. Но,переведя дыхание, тутже начал следующую атаку. Витоге нервы уде Брюера просто невыдержали. Онхотел жить, онбыл счастлив вэтой жизни, и, отнимая жизни удругих людей, нехотел расставаться сосвоей. ДеБрюер
вдруг резко развернулся, ибросился бежать отОливье. Последнему ничего нестоилобы вмомент разворота нанести решающий удар. Ношлем уОливье сидел прямо, ирешетчатое забрало позволяло ему контролировать окружающее, ашлем де Брюера покосился наголове, почти лишая того возможности видеть, куда он бежит. ДеБрюер впанике просто забыл, гдепроисходит схватка. Ему, боящемуся сдетства высоты, хватило всего два длинных шага, чтобы сорваться сутеса. Икрик падающего сбольшой высоты рыцаря долго еще доносился доушей зрителей.
        - Божий суд свершился, ваше королевское величество, - сказал Годослав, повернувшись кКарлу. - Признаться, янесомневался врезультате. Непотому, чтограф Оливье прекрасный воин, апотому, чтонемогу сомневаться вего слове. Ончист ичестен.
        - ДеБрюер, должно быть, совершенно неверил вБога, если решился натакой поединок, - сказал Карл совздохом. - Впрочем, выбора ему недали. Бедный де Брюер. Онбыл посвоему неплохим человеком, нослишком любил то, чтоему отБога небыло дано - власть. Иэто его сгубило, какгубит многих.
        - Богзнает, кому исколько давать талантов, - неожиданно подал голос изпервого ряда зрителей аббат Алкуин. - Наверняка иде Брюер слышал неоднажды предупреждения отГоспода. Ноон нехотел им внимать. АГосподь говорит всем ясно: «…слово Мое, которое исходит изуст Моих, - оно невозвращается коМне тщетным, ноисполняет то, чтоМне угодно, исовершает то, длячего Я послалего»…

* * *
        Воевода Славер так иехал воглаве первой сотни, когда неожиданно быстро вернулся Волынец. Наверное, егоВетер был достоин той славы, которой пользовался, ибыл также быстр наногу, каквсадник был быстр нарешения. Врешительности Волынца Славер уже имел возможность убедиться. Ирешения молодой сотник принимал непросто быстрые, ноправильные, чтонеменее важно. Хотя обычно правильность выбора определяется опытом. Ноздесь какой-то природный дар заменял опыт.
        - Твой Ветер летает быстрее ветра, - встретил воевода сотника.
        Волынец круто развернул гарцующего коня.
        - Япередал твои слова десятнику дружины кривичей. Гонцаон, сказал, пошлет, хотя незнаетеще, ккому. Князь Улеб вчера был внесен напогребальный костер. Восемь слишним десятков лет утомилиего, ион умер тихо, восне, неуспев никого назначить вместо себя, анаследников мужского пола уУлеба небыло. Сыновьяего, какодин, давно головы сложили. Исейчас Кривичи думают, кого выбрать новым князем. Улеб длявсех кривичей старшим был. Асейчас смоляне сполочанами[74 - Смоляне - жители Смоленска. Полочане - жители Полоцка. Составляли одно Смоленско-Полоцкое княжество. Изборское княжество стояло особняком, иимело своего князя, хотя входило всоюз кривичских племен. Приэтом никто изкнязей несчитался главным всоюзе.] своего поставить хотят, изборские[75 - Изборские - жители Изборска.] освоем думают, хотя кандидата уних подходящего нет. Разве что извоевод кого выберут.
        - ВПлескове укривичей тоже князь сидит… - напомнил Славер.
        - Яспросил. Говорят, совсем мальчишка. Никто его неслушает, всерьез неберут. Плесковом старый Улеб, посути, правил, каки Изборском.
        - Похожая ситуация сословенами. ПроСлавен они тебя неспрашивали?
        - Ядаже изседла наспрыгнул. Сходу разговаривал. Аони, насзаметив, хотели уже костер навышке зажигать. Незнали, ктоидет. Хозар опасаются. Телетом погранице большими бандами шалили. Нос моих слов успокоились, факел даже примне затушили. Гонцов, темнеменее, пошлют. НоСлавеном поинтересовались. Гонец изСлавена всопровождении десятка воев вчера еще мимо проскакал. Попросили поменять им коней. Своих коней, хороших, ноуже уставших, оставили взамен. Взяли хуже, носвежих. Такторопились. Хотят Гостомысла предупредить, чтобы поторопился, если сможет.
        - Тебя очем спросили?
        Волынец немялся, отвечая навопросы воеводы.
        - КтовСлавена княжить теперь будет. Этовсех, почему-то, интересует.
        - Чтоответил?
        - Сказал, этоненашего ума дело. Князь Войномир далеко. Гостомысл далеко, иболен. Здравень шибко стар. Пока, думаю, чтобезкнязя будут, воеводой Первонегом обойдутся. Атам думать будут. Ивообще, этодело словен, ане варягов.
        - Нето слегка сказал, нов чем-то ты иправ. Чтоеще спрашивали?
        - Куда путь правим…
        - Ичто нато ответил?
        - Тынепредупредил, чтосказывать. Сказал, чтоесть, ноне доконца. Ксвоему князю, кВойномиру, вытребованы. Агде Войномир - пусть гадают. Яуже говорил им, чтоВойномир далеко. Ачто такое далеко, ктоточно скажет?
        Славер довольно подергал ус.
        - Тоже правильно. Ник чему лишние разговоры отом, куда полк движется, ипо какой дороге пойдет. Пойдет, гдезахочет. Ничего кривичи неговорили, каку них сляхами награнице?
        - Проляхов неговорили, сказали только, чтокнязь Улеб только вернулся свойны вземлях латгаллов[76 - Латгаллы, предположительно, предки современных латышей.]. Латгаллы собрали несколько полков награнице, иУлеб решил недожидаться, когда они их крепостицы жечь начнут, исам пошел наних. Вих землю. Разбил иразогнал, давот вдороге, говорят, приболел. А,вернувшись, ипомер.
        - Ну,мы вземли латгаллов непойдем., разве что самый краешек заденем. Нохорошо, чтоУлеб их разогнал. Народ они разбойничий, добра знать нехотят, дружбы нис кем неведут. Адальше проще будет. Сливами[77 - Ливы - предки литовцев.] иунас, иу кривичей отношения хорошие. Сятвягами[78 - Ятвяги, балтские племена, впоследствии ассимилировались вПольше иЛитве.] тоже договоримся. Можно будет ис пруссами договориться, если только они сляхами несвяжутся. Асвяжутся, отобьемся. Время года такое, чтобольшое войско быстро несоберешь, асильные города мы стороной обойдем. Адальше уже земля поморян будет. Тамнас срадостью примут.
        - Слышаля, чтокогда-то наши предки земли поморян занимали? - спросил Волынец.
        - Ятоже слышал. Иразное слышал пронаших предков. Сейчас никто точно нескажет, гдеправда, хотя слышали все многое, ичасто противоположное.
        Прекращая разговор, воевода стукнул коня поребрам пятками, добавляя хода. Заним ход добавила первая сотня, аза ней ивесь полк…

* * *
        Князя Бравлина Второго терзала всем, втом числе иему самому, понятная, новсеже непобедимая тоска, похожая напродолжительную иизнуряющую зубную боль, когда все вокруг начинает раздражать, ивздрогнуть готов откаждого неожиданного слова состороны. Акак было этой тоске невозникнуть! Тоска всегда возникает, когда безвозвратно теряешь что-то длятебя дорогое, темболее, если ради этого дорогого жил всю свою жизнь, если этому отдавал все свое время имысли. Порой даже вущерб самому себе, своему здоровью. Забывал, порой, думать облизких тебе людях, осемье. Хотя это-то было делом обычным длявсякого правителя, который зарезультаты своего правления переживает. Иобида брала занесправедливость ситуации. Бравлин сам прекрасно понимал, чтовнутренне оказался неготовым кпотере своего княжества. Казалосьбы, самон инашел выход, самвышел накороля франков спредложением этого выхода, темнеменее, когда дело уже было, посути, запущено, иобратной дороги уже небыло, Бравлин по-настоящему ощутил всю величину своей потери. Ивпервые задумался отом, какстрашно звучит слово «никогда». Однако, нужно былобы смириться, хотя сделать
это было трудно, смириться, ипродолжать оставаться князем своего народа. Иначе народ просто разбредется вразные стороны, превратившись внеуправляемую толпу. Ачто такое неуправляемая толпа? Причем, часть этой толпы будет составлять вооруженное воинство… Люди после потери дома иотечества злы, иони будут готовы сорвать свое зло наком-то. Скорее всего, нафранках. Итогда все возобновится, всеначнется сначала. Ивойна, ибеды, всенавалится сновой силой. Иуход народа вновые земли вынужден будет превратиться вбегство. Аубегающего бьют вспину…
        Этого допустить Бравлин нехотел. А,чтобы недопустить этого, нужно оставаться самим собой, необходимо себя вруки взять, исобой полностью управлять. Исобой, исвоим народом. Ачто может он сказать своему народу? Подумав, люди согласятся скнязем, чтоон потерял больше, чемони. Кточто-то имеет, тотвсегда теряет больше. Нодля этого нужно уметь здраво размышлять. Вобыденной ситуации люди умеют порой размышлять здраво. Акогда вот такая беда навалилась, когда они остались безкрова вмомент, когда зима ломится вдвери, способность кразмышлению умногих пропадает. Люди начинают чувствовать только величину собственной потери. НоБравлин никого негнал засобой насильно. Онтолько предложил пойти засобой тем, ктонежелает жить «подфранками». Может быть, пятая часть горожан осталась. Остальные Бравлину поверили, какпривыкли верить всегда. Ипошли заним. Глашатаи разносили слова князя повсюду, должны были дойти даже доземли нордальбингов, гдевприграничных районах живет множество вагров. Бравлин иих позвал засобой. Должны были получить весть исмерды, кормящие все княжество. Уэтих имущества вземлянках много небывает. Собрали
все навоз, свалили тудаже посконные мешки спосевным зерном, сверху детей посадили, ив дорогу. Укого корова есть, привязали корову ктелеге. Издеревенек выходили бедные обозы, запружали дорогу. Иуже несколько таких обозов пристроилось позади воинской колонны самого князя Бравлина исловенских стрельцов. Князю казалось, чтолюдей заним идет много. Иэто было, наверное, хорошо.
        Адурные мысли изголовы все невыходили. Князь уже вкоторый раз возвращался мыслями кдействиям этой войны, пытаясь отыскать хоть какой-то возможный способ кспасению своего княжества, ноне находил. Возникали даже самые диковинные планы того, чтоисделать-то былобы невозможно - что-то типа захвата ставки короля Карла Каролинга наподходах кСтаргороду. Конечно, этобыли непланы. Планы составляются дотого, какчто-то происходит. Просто Бравлин анализировал свои возможности, ипредставлял те, которые можно былобы считать упущенными, если их вообще было возможно когда-то осуществить. Побеждать франков было вполне возможно, даже если они имели численное преимущество. Всете несколько лет, чтоБравлин воевал сКарлом, франки имели численное преимущество. Итолько вэтот раз, когда маленькое княжество было полностью обескровлено, когда сильный сосед король Дании Готфрид Скьелдунг, посути дела, предал, побоявшись выступить против Каролинга, сославшись насвои внутренние проблемы, Карл вышел окончательным победителем. Княжество вагров существовать перестало. Икнязь Бравлин Второй уже неявляется правителем вагров.
        Нетуж, вотсэтим Бравлин готов был всерьез поспорить. Перестало существовать только само княжество. Новагры-то остались, икнязь среди них остался. Идаже значительная часть его ослабевшей армии осталась, ив назначенный момент соберется там, гдеприказал князь. Бравлин вывел армию из-за стен, закоторые уже ворвались франки. Онмогбы вместе сармией уйти влеса, ипродолжать войну, хотя зимой влесах прожить, конечно, трудно. Незря большинство полководцев предпочитают летние военные кампании. Итолько Карл действует непо каким-то соображениям илиправилам, апо своему усмотрению. Если он видит вчем-то целесообразность, ондействует, невзирая нина что. Уйдя влеса, Бравлин могбы еще много лет воевать против Карла Каролинга, идоказывать ему раз заразом, чтовагры еще существуют, чтоони несогласны просто так вот, взять, иотдать свою землю завоевателям. Икнязь вагров существует, ипродолжает править своим непокоренным народом. Однако, этоКарла нив чем неубедит. Ини кчему хорошему длянарода вагров такая тактика привести несможет. Да,обязательно будет много неприятностей франкам - это естественно. Однако любой правитель
обязан знать, чтотакое государственные резервы. Резервы людей, резервы пропитания. Прилесной жизни таких резервов уБравлина небудет. Игод отгода франки будут уничтожать лесную армию, которую некем будет пополнить. Этаармия тоже будет уничтожать франков. Ноу франков резервы есть, исамые большие вЕвропе. ИКарл дотех пор будет преследовать народ вагров, пока неуничтожат его полностью. Этого князь Бравлин Второй ваграм нежелал. Инашелон, какдумал, лучший выход. Притаком договоре сКарлом Каролингом ивагры останутся, ифранки будут чувствовать себя спокойнее. Зная Карла лично, Бравлин считал его человеком вдостаточной степени разумным, и, нив коей мере, некровожадным тираном. Король умел видеть свою выгоду, умел считаться счужим самоуважением. Всамом деле, решив закончить войну сваграми полной победой, Карл рисковал оставить усебя втылу вовремя, может быть, самого сложного похода всвоей жизни - против Аварского каганата, беспокойную ивсегда опасную провинцию. Ивагры, иих близкие соседи нордальбинги всегда моглибы поднять восстание, иударить армию Карла вспину. Иэто обязательно произошлобы, потому что король
данов Готфрид, самый серьезный изближайших противников Карла, несчитая Аварского каганата, моментом непреминулбы воспользоваться, ипомогалбы повстанцам иоружием иденьгами, идаже, возможно, своими дикими полками.
        Обдумывая все это вкоторый уже раз, Бравлин все сильнее убеждался, чтоКарл его предложение примет. Просто неможет непринять, потому что оно вбольшей степени обеспечивает цели короля, чемполная военная победа. Вэтомже был уверен икняжич Гостомысл, который ехал лесной дорогой рядом сБравлином. Авот всвоем будущем Бравлин так уверен небыл, хотя наслово Гостомысла полагался. Бравлин Второй никогда невстречался скнязем Буривоем, но, несмотря нарасстояние, разделяющее два княжества, ужедавно был наслышан обуйном инеобузданном нраве князя словен.
        Да,Гостомысл, хотя еще относительно молод, ещеитрех десятков лет неразменял, иответственность засвои слова готов нести, новсеже он неправитель. Решитсяли Буривой принять другой народ? Сможетли город Славен вместить население Старгорода. Пусть невсе население, ноподавляющее большинствоего. Ведь Старгород даже пообщеевропейским меркам был городом немаленьким. Этивопросы Бравлина беспокоили. Идобавляли кего общему состоянию новые ощущения, несамые приятные.
        Такколонна добралась допереправы через Лабу, куда должен былбы прибыть сотник Заруба списьмом отКарла, если, конечно, король напишет ответное письмо. Нонаписатьон, ссогласием илис отказом, должен обязательно. Втаких делах Карл обычно бывает щепетильным. Бравлин вызвал ксебе всех паромщиков небольшой деревни, иприказал дать знак паромщикам-бодричам напротивоположный берег. Небольшой полк франков, стоящей неподалеку отпереправы, колонну Бравлина атаковать толи нерешился, толи уже получил приказ Карла отом, чтовагров следует пропускать беспрепятственно. Ноэто можно было выяснить. Чтобы франки неатаковали даже часть княжеской колонны, когда основная часть переправится, Бравлин отправил посыльного, приглашая ксебе командира отряда франков длябеседы…

* * *
        Годославу, какон ниприсматривался, трудно было определить настроение короля. Конечно, Карл сбольшой теплотой относился кграфу Оливье. Ноон сеще большей теплотой относился ик графу де Брюеру, который, какговорили князю бодричей, впоследнее время считался фаворитом короля, ипытался влиять намногие государственные дела. Ходили слухи, чтоде Брюер даже берется заопределенные суммы выпрашивать укороля должности важных государственных чиновников, идаже весьма наэтом обогатился, зачто снискал себе недоброе имя, имножество недоброжелателей. Впрочем, привязанности королей никогда небывают постоянными. ДеБрюер это хорошо понимал, ипотому старался выжать измомента какможно больше. Итак продолжалось, пока он нестолкнулся влучшим представителем рыцарства королевской армии. Графа Оливье едвали кто придворе Карла боялся, зная его добродушный, хотя часто прямолинейный характер, ноуважали еговсе. Ине только придворе Карла. Оливье уважали даже враги. Неслучайно именно ему доверил доставить свое послание ккоролю князь побежденных вагров Бравлин Второй.
        - Ваше величество, ябуду нужен вам вближайшее время? - спросил Годослав. - Илия, высказав вам свои беды, могу удалиться ксебе вРарог?
        - Беды? - переспросил Карл, струдом отрываясь отсвоих мыслей. - Их,да… Поповоду шпионов… Яхотел было свести тебя саббатом Феофаном, чтобы вы намоих глазах помирились, инашли общий язык. Новот дю Ратье только что шепнул мне наухо, чтоаббат приехал кподножию моего холма, увидел там повешенным своего шпиона, узналего, исильно испугался. Феофан спросил стражников, чтослучилось, узнал, чтонаэтого шпиона пожаловался мне именноты, акогда услышал, чтоя назначил тебя маршалом напоединок Божьего суда, тутже развернул своего мула, иотправился вобратную дорогу, непожелав предстать передо мной. Похоже, аббат чувствует свою вину, ине боится растрясти свой объемный живот вдальней дороге. Мыобговорим сАлкуином его дальнейшую судьбу. Возможно, яприму решение послать вместо него другого священника. Ачто касается твоего отъезда, тоя попросилбы тебя подождать, поскольку уменя есть некоторые соображения относительно тебя итвоего княжества. Икняжества вагров, кстати. Князь Бравлин - человек, несомненно, умный, иподал мне очень дельный совет, даже несобираясь этого делать.
        - Янепонял, ваше королевское величество, очем вы говорите, - Годослав приложил кгруди ладонь, - но, зная ваше комне доброе отношение, японимаю, чтовы задумали что-то интересное. Яготов выслушатьвас.
        Король наморщил высокий лоб.
        - Несразу. Янелюблю принимать скоропалительные решения. Сначала я все обдумаю, итолько потом приду ккакому-то результату. Утебя дома есть срочные дела? Тыторопишься?
        - Уменя, ваше величество, особых причин дляторопливости нет, только я хотелбы встретиться вкнязем Бравлином, который должен прибыть вРарог попути вземли словен. Наместь, чтообговорить. Возможно, ядоговорюсь сБравлином, чтобы он оставил уменя часть своих ремесленных людей, если кто-то захочет остаться. Ядавно уже веду эту политику, лучшими условиями переманивая ксебе ремесленников вагров. Имногие изних уже несколько лет работают уменя. АСтаргород навсю Европу знаменит своими умелыми ремесленниками.
        - Мнепроще, чемтебе. Уменя такие вопросы решает аббат Алкуин. Аты всем занимаешься сам. Дело хорошее, нопопрошу тебя подождать. Сначала я займусь письмами командирам своих войск сприказом пропускать всех вагров втвое княжество беспрепятственно. Впрочем, Эйнхард, мойсекретарь, ужевсе письма, наверное, приготовил, имне останется только подписать, изапечатать своей печатью. Потом я посоветуюсь сосвоими помощниками относительно твоих дел, которые немогут небыть моими делами. Апотом приглашу тебя. Поговори пока сграфом Оливье. Он,кажется, благожелательно ис уважением ктебе настроен. Вонон, ищет тебя…
        - Скорее, онедет некомне, аквам, ваше величество.
        - Онзнает, чтовсегда найдет меня вмоей палатке. Ноя иего приглашу насвой малый совет относительно своих соображений. Уграфа светлая голова иясный ум. Кроме того, никто неможет сравниться сОливье благородством суждений. Если что-то покажется ему нечестным, Оливье обязательно обэтом скажет, даже если нечестность допустил король…

* * *
        Сотник Заруба прискакал раньше, чемнаприглашение князя Бравлина откликнулся командир заслонного отряда франков. Одновременно ссотником пришли заспанные паромщики, асразуже заними, вернувшись кпереправе после большого круга, сделанного впоисках своего князя, прискакал уставший тысяцкий князь Куденя.
        - Мнепришлось ждать вас слишком долго, - эта фраза Бравлина относилась кпаромщикам.
        - Мы,княже, всюночь веслами работали. Только кутру спать легли, - ответил старший.
        - Понятно. Через усталость ина ноги встать бывает трудно. Кого перевозили?
        - Триобоза один задругим. Ивои, ипростые люди. Бегут всторону Рарога. Сказывают, тыприказал там всем собираться. Ночью ипереправляли, пока франки невидят. Онинаберегу пост непоставили, только встороне. Мыивоспользовались.
        - Да,я приказал переправляться.
        - Анам, стало быть, тоже туда идти след?
        - Если кто хочет подфранками остаться, иверы отцов идедов лишиться, яникого неневолю. Ктохочет сомной вземли словен переселиться, тотсомной пойдет.
        - Унасже здесь иимущество, илодки…
        - Увсех было имущество дома. Авы, если хотите идти, топойдете последними. Сначала всех переправите. Впрочем, если дело свое оставлять нехотите, ядумаю, князь Годослав может взять вас ксебе. Незнаю только, разрешатли вам наэтомже берегу оставаться. Этоследует скоролем обговаривать. Иделать это должен Годослав. Когда он будет здесь, тоже сказать немогу… Яего сам давно невидел. А… Здесь князь Куденя. Чтоскажешь, когда Годослав здесь будет?
        - Думаю, скоро. Оннехотел долго уКарла задерживаться.
        - Такон укороля?
        - Мывместе сним переправились наэтот берег, исначала вместе вкоролевскую ставку поехали. Потом встретили обоз сбеженцами, отних узнали отвоем, княже, решении, ия поскакал тебя искать. АГодослав дальше кКарлу отправился.
        Бравлин снова кпаромщикам повернулся.
        - Слышали? Ждите Годослава. Просите его слезно, чтобы взял вас всвое подданство. Адо того переправляйте всех, ктосюда прибудет. Априбудет много народа. Придется идень, иночь плавать. Потрудитесь воспасение соплеменников. Свентовит ваши старания зачтет.
        - Афранки наэто какпосмотрят? Ненападут?
        - Яжду их командира. Чтоскажет. Ичто скажет Карл. Заруба, давай письмо…
        Сотник протянул князю свиток пергамента, стянутый красно-синей лентой, тоесть, лентой сцветами королевского дома Каролингов. Лента была запечатана сургучной печатью, которую Бравлин тутже разломил пополам. Письмо было написано красивым каллиграфическим почерком, ноподписано размашисто ис разбрызгиванием чернил. Должно быть, Карл торопился. Ещенепрочитав послание короля, Бравлин только отвида этой подписи почувствовал облегчение. Вголове промелькнула мысль отом, что, если король торопился, значит, онподписывал сразу множество писем. Акакое множество писем может быть вэтот момент? Бравлин сумел предположить только одно - Карл писал командирам всех своих отдельных отрядов сприказом беспрепятственно пропускать вагров всторону княжества бодричей.
        - Заруба. Карл лично ничего передать нежелал?
        - Яневиделего, княже. Мнепередал письмо майордом. Карл был занят. Готовился поединок Божьего суда между графом Оливье итем франкским графом, чемполк перебили стрельцы Русалко. Ятак торопился, чтодаже нестал дожидаться конца поединка. Коня чуть незагнал. Ондосих пор отдышаться неможет.
        - Можно было ине дожидаться. Тамитак все было ясно. Сграфом Оливье мог справиться только наш Веслав, иникто другой неможет. Разве что Годослав.
        Бравлин развернул свиток, стал читать, подслеповато щуря глаза.
        Карл писал очень вежливо икорректно. Вернее, каклегко догадался князь, писал королевский секретарь, нотак писать он должен понаставлениям короля, неиначе. Вэтом был весь король. Онумел уважать своих противников, ис жесткостью относился только кпредателям, чтотоже было хорошо известно, какизвестны исами предатели. Тоэто был баварский герцог Тассилон, токороль лангобардов Дезидерий, томятежные саксонские эделинги, которые десятки раз нарушали свою клятву верности королю франков, тоеще кто-то. Несчитая предателей, Карл был милостив кпобежденным. Онлюбил, когда его называли королем-рыцарем, ивсячески стремился поддержать репутацию благородного рыцаря. Именно втаких уважительных тонах ибыло выдержано это письмо. Нов общем смысл был понятен. Карл благодарил Бравлина запрекрасное предложение, которое высказал. Король предпринял эту войну именно длятого, чтобы обеспечить мир всвоих глубоких тылах. Ипредложение это полностью соответствует замыслу Карла. Ипотому король выражал свое согласие, которое, поего мнению, нетребовало составления отдельного договора. Приэтом, поскольку Бравлин взял насебя
обязательства покинуть землю вагров иувести свои войска вдалекие земли, Карл, всвою очередь, брал насебя обязательства непрепятствовать этому уходу. Ив течение ближайшего времени разошлет герольдов сосвоими письмами ковсем командирам полков, стоящих свосходной стороны отСтаргорода, сприказом обеспечить беспрепятственный проход вагров. Приэтом Карл обещал сурово покарать всех, ктонарушит этот приказ, илипопытается учинить грабеж вагрских обозов. Обэтом он сообщил Бравлину особо, зная манеру поведения своих баронов, ипросил овсяком нарушении королевского приказа сообщать илисамому королю илиглавному королевскому эшевену ипрево[79 - Эшевен - судья, внизших инстанциях выбираемый изсреды народа, ввысших инстанциях назначаемый королем. Должность была введена приправлении Меровингов, нотогда эшевены назначались сеньорами, ивыполняли роль заседателей всеньориальном суде. Приправлении Каролингов превратились взаконником исудей сисполнением полицейских функций. Главный королевский эшевен - глава эшевенов королевства, посути дела, верховный судья иначальник полиции, надкоторым была только одна власть -
королевская. Главный королевский прево - лицо, отвечающее запорядок вкоролевстве. Своего рода, министр внутренних дел, вфункции которого входило также собирание налогов, строительство городских укреплений иеще множество функций.] монсеньору Бернару личным посланием.
        Князя Бравлина Второго это письмо очень даже устроило, хотя именно такого ответа он иожидал, хорошо зная ипонимая Карла, правителя некровожадного, иумеющего понимать свою выгоду. Получилли командир франкского охранного полка приказ короля, Бравлин незнал. Нодаже это письмо, если его показать франкам, может служить охранной грамотой. Икнязь решил сам съездить кфранкам. Благо, этобыло недалеко.
        Едва он сел вседло, какувидел, чтоудощатой пристани подошли лодки паромщиков состороны вагров. Паромщики чалили свои лодки, апо направлению вагрской деревеньки подороге поднимался всадник. Чуть отстав отнего, ехало десять воев. Всадник так, похоже, торопился, чтоконя почти загнал. Отдыхая вовремя переправы, егоконь так ине отдышался. Крутые бока сильно раздувались. Примерно туже картину можно было наблюдать иу лошадей воев ехавшего следом десятка. Наверное, немалое расстояние пришлось этим людям преодолеть второпях. Судя поодежде ипо легкой кольчуге безмощной нагрудной брони, этобыл невагр ине бодрич. Даишапка была слисьим хвостом, какие бодричи ивагры неносили. Бравлин придержал повод коня, чтобы дождаться приезжего. Вдруг, тотнесет какую-то весть. Когда всадник оказался близко, князь перегородил ему дорогу, останавливая.
        - Ктотакой икуда путь держишь?
        Всадник ответить неуспел.
        - Извини, княже… Язнаюего… ЭтоВерхослав, служитель вкняжеском тереме. Помощник глашатного, кажется. Похоже, кнашему княжичу гонец, - сказал вдруг сотник стрельцов Русалко, стоящий неподалеку стремя конями наповоду - все три коня были подседлом. Один принадлежал лично молодому сотнику, двадругих недавно еще носили тяжелых франкских рыцарей, исвоей мощью выделялись рядом слошадью сотника. Ноон предпочитал подсобой держать своего легконогого скакуна.
        - Русалко! - радостно воскликнул гонец, такине ответив Бравлину. - Тыже, помнится, сГостомыслом уехал… Гдеон сейчас?
        - Здесья, - вышел из-за спин стрельцов сам княжич. - Такты - гонец?
        - Да. Ктебе, княже, изСлавена, сосрочным донесением…
        - Гостомысл. Япока кфранкам съезжу… - сказал Бравлин. И,недожидаясь ответа княжича, погнал коня. Тривоя исотник Заруба отправились следом закнязем.
        - Чтозавесть ты нам привез, гонец? Чтозанадобность такая коней загонять? - спросил Гостомысл, словно незаметив обращения «княже», которое употребляют только говоря скнязем. - ВСлавене что случилось? Полицу твоему вижу, чтовесть недобрая. Говори, нетяни…
        - Горько быть вестником сразу нескольких несчастий, княже, - гонец снял сголовы шлем, ивстал наколени, какпровинившийся человек.
        - Яне«княже», ятолько княжич, - вэтот раз Гостомысл поправил гонца. - Говори…
        - Славена больше нет. Варяги сожгли город…
        - Какони решились? БезВойномира…
        - Тамбыл воевода Славер, наставник Войномира. Онрешился…
        - Зимой?
        Зимние военные действия вте века вообще считались редкостью. Ипотому всегда вызывали удивление. Нападавшие всегда оставались нахолоде, тогда какзащищающиеся всегда имели возможность приложить руки кдомашней печи.
        - Зимой, княже…
        - Не«княже», акняжич!
        - Княже… - настойчиво повторил гонец. - Буривой вместе сбратом твоим Вадимиром вознесены напогребальный костер вКареле. Теперь ты - наш князь. Поторопись домой… Городу безкнязя никак неможно…
        Гостомысл побледнел изамер.
        - Какони погибли? - только инашел всебе силы, чтобы тихо спросить.
        - Вадимир, говорят, всече сварягами. Князь Буривой умер, когда ему проВадимира сказали. Тамже, привсех, всвоей горнице.
        - Ав Славене? Семья моя…
        - Всеживы. Жена жива, дети живы. Вывели изза город. Сейчас вближайшей крепостице сидят. Тебя ждут. Меня вот послали…
        - Кто-то там сейчас распоряжается?
        - Воевода Первонег. Скоро прибудет изБьярмии воевода Военег сосвоими полками. Первонег поперву приказал строить землянки длялюдей. Пока холода несамые - самые. Ихочет готовить лес, чтобы весной начать возводить стены.
        Гостомысл отошел нанесколько шагов отвсех, иостановился, сверху рассматривая реку. Ноги его ступали неуверенно. Подошел Русалко, ивзял Гостомысла подлокоть, поддержал, нокняжич, ещенеуспевший ощутить себя князем, мягко вытащил локоть изруки стрелецкого сотника, иотошел дальше, показывая, чтохочет остаться один. Русалко непошел заним…

* * *
        Князь Годослав пробовал впалатке графа Оливье кислое гасконское вино изразных графинов, неполучая, впрочем, отэтого никакого удовольствия. Граф оставил Годослава одного, приглашенный намалый королевский совет. Каккнязь уже узнал, собственной палатки уОливье вставке короля небыло, нодве палатки оказалось удю Ратье, имайордом судовольствием уступил одну изних графу дотого момента, когда Оливье привезут его палатку изполкового обоза. Распоряжение обэтом граф уже отдал. Вино вплетеном изкамыша сундучке уже вотсутствие графа принесли откого-то издругих придворных, желающих подольститься кпобедителю Божьего суда. Годослав придворных Карла почти незнал, ипотому немог даже назвать поимени человека, который пришел вместе сослугой, принесшим сундучок. Хорошоеще, чтотот сам вызвался спросить Оливье овкусе вина. Но,должно быть, уфранков ибодричей вкусы сильно разнились. Годослав попробовал вино изнескольких бутылок, инашел, чтооно неидет нив какое сравнение сославянским хмельным медом, несмотря нато, чтопридворный, доставивший вино, очень его нахваливал.
        Наконец, откороля пришли иза Годославом. Пажвкрасно-синей ливрее, поклонился, неотпуская полог палатки, исказал:
        - Еговеличество Карл приглашает вас всвои покои, князь Годослав.
        Князь встал, взял состола свои кольчужные перчатки, зажал их владони, ипошел невслед запажом, придерживающим полог, авпередиего, поскольку знал, гдекоролевская палатка, вкоторой он сегодня уже бывал, находится. Паждогнал иобогнал князя только перед самым входом, вошел первым, идоложил оприбытии гостя.
        - Пусть заходит, - послышался голос Карла. - Мыждемего.
        Итолько после этого паж поднял полог, изапустил Годослава.
        ВоДворце Сокола порядки были проще, ноГодослав прибыл вкоролевскую ставку несвои порядки устанавливать. Войдя заполог, князь остановился, иосмотрелся. Впалатке, какобычно, царил полумрак, горели только свечи внизких подсвечниках настоле, закоторым сидел Эйнхард, какобычно что-то записывающий, дадве медные полусферы-светильника сплавающими фитилями стояли пообе стороны королевского подиума. Король сидел всвоем кресле. Против него надлинной скамье сидели майордом шевалье дю Ратье, главный герольд королевства шевалье де Жерен, аббат Алкуин имонсеньор Бернар сграфом Оливье.
        Годослав остановился впроходе, недоходя докоролевского подиума, ипоклонился, приложив кгруди руку, занятую кольчужными перчатками.
        - Вызвали меня, государь?
        - Да,князь, присаживайся рядом сосвоим другом графом Оливье. Уменя есть длятебя интересное предложение. Ия буду очень рад, если ты нанего согласишься.
        Годослав шагнул кскамье, исел рядом сОливье, готовый выслушать, чтоскажет король. Ноон даже представления неимел, очем пойдет разговор.
        Говорить начал Карл. Аэто значило, чтомалый королевский совет уже закончился, ион пришел ккакому-то мнению Вернее, кэтому мнению пришел король. Карл обычно выслушивал мнение членов своего совета, ауж какпоступать, всегда решал сам. Чьи-то аргументы принимал, чьи-то отметал, какне существенные.
        - Достославный наш верноподданный князь Годослав, недалее каквчера илипозавчера, незнаю уж точно когда, принимал усебя воДворце Сокола посла князя Бравлина Второго, очем он сам нам рассказывал, - король говорил, обращаясь неконкретно ккнязю Годославу, авообще непонятно ккому, одновременно обобщая иприводя впорядок собственные мысли. - Князь Бравлин, вневсякого сомнения, мужсвысоким государственным умом, вышел наГодослава синтересным предложением. Желая прекратить войну, победить вкоторой он уже немог всилу скудности своих боевых ресурсов иотсутствия резервов, желал, чтобы князь Годослав спас княжество вагров, приняв оное княжество вбодрический союз, вкоторый вагры входили еще около полутора веков тому назад. Проявив известную нам всем честность иверность вассальной присяге, князь Годослав непожелал заключать такой договор безведома своего короля, которому, каквсе помнят, ондал клятву ограниченной вассальной зависимости еще три споловиной года назад. Всамом деле, мымоглибы посчитать тогда такой договор между двумя славянскими княжествами несколько странным проявлением верности княжества бодричей
королю франков, который ведет войну против вагров. Покрайней мере, взаимное непонимание между нами возниклобы обязательно. Однако, показав политическую зрелость имудрость, Годослав дал князю Бравлину Второму хороший совет, которым Бравлин ивоспользовался, предложив мне наилучшие условия мирного сосуществования. Япринял решение позволить князю Бравлину Второму покинуть эту землю вместе сбольшей частью его племени. Ноземля эта недолжна пустовать. Когда еще мы сможем доставить сюда переселенцев издругих провинций королевства - неизвестно. Инужноли нам проводить такое дорогостоящее непопулярное мероприятие, когда унас предстоят другие большие заботы инепредсказуемые траты государственной казны. НоВагрия приэтом остается пограничным государством, через которое внаше королевство вполне может проследовать враг сполуночной стороны. Всепонимают, какого врага я имею ввиду… Кроме того, ятолько что вот получил донесение, что, вероятно, ужевесной готовится мятеж саксов впровинции Нордальбинг. Поданным моей разведки, нордальбинги рассчитывали распространить свой мятеж ина Вагрию. Помогать им восуществлении
преступных замыслов намеревается, иуже помогает, насколько мне известно, король Дании Готфрид Скьелдунг. Держать здесь, вэтих двух провинциях войска напостоянной основе я неимею возможности. Взадуманном большом походе против такого сильного противника, какАварский каганат, мневажен будет каждый полк идаже каждый рыцарь. Нокто-то издесь должен следить запорядком, кто-то должен сделать эти две провинции тихими испокойными, пусть даже предельно жестко - кто-то должен это сделать. Мынасовете ломали голову, незная, чтопредпринять, когда мне вспомнилось предложение, которое сделал князь Бравлин Второй через своего посла князю Годославу. Объединение княжества бодричей скняжеством вагров создаст новое сильное княжество. Аесли вместе сВагрией князь Годослав получит еще иземли Нордальбинга, егокняжество станет значительной силой, противостоять которой трудно будет даже Готфриду. Подавить мятеж саксов бодричи смогут, ядумаю, даже безнашей помощи, если мы эту помощь оказать будем нев состоянии. Аесли будем всостоянии, топоможем безоговорочно. Но,хотябы напервое время, ина время похода против аваров, этоосвободит
нас отзаботы освоих тылах. Чтоскажешь наэто, князь Годослав? Яофициально предлагаю тебе присоединение двух новых провинций ктвоему княжеству.
        Годослав растерялся. Ноон непонял доконца предложение короля Карла, и, решившись уточнить, спросил:
        - Ваше величество предлагает мне вернуть Бравлина вего столицу вместе сего народом?
        Карл улыбнулся, иотрицательно покачал головой.
        - Тынепонял меня, князь. Яотдаю тебе только земли вагров. Асвой народ Бравлин пусть уводит, какуже повел. Двегусто населенные провинции, всегда готовые кмятежу уменя заспиной - это слишком опасно. Бравлин сам признался, чтоего народ, даже побежденный, всегда будет лелеять мечту овосстании. Вместе снордальбингами, которые, кстати, частично ив Вагрии живут отдельными анклавами, также, каксами вагры живут вНордальбингии поту сторону границы. Яотдаю тебе толькото, чтоостается после Бравлина. Насколько мне известно, часть вагров всеже непожелала покинуть насиженные места. И,впридачу кэтому, тыполучаешь подсвою руку нордальбингов. Приэтом я вполне понимаю твои опасения, потому что нордальбинги такой народ, чтовсегда готовы воткнуть любому нож вспину. Ноя уверен, чтоты сними справишься. Пошли князя-воеводу Дражко навести порядок. Оннаведет[80 - Так, вдействительности, впоследствии ислучилось. Прифинансовой ивоенной поддержке Дании нордальбинги подняли через несколько лет мощное восстание. Ихармия дошла докрупного укрепленного города Свентаны, неподалеку откоторой князь-воевода Дражко устроил им бойню,
уничтожив, практически, всевойско повстанцев, иоставив наполе подгородом более четырех тысяч трупов.]. Онодними своими усами испугает этих диких саксов. Эйнхард, явижу, ужезакончил писать договор опередаче провинций изсостава королевства всостав вассального княжества. Еслиты, княже, согласен, намостается только поставить свои подписи.
        Годослав видел, какие проблемы желает свалить нанего король Карл. Еслибы король пожаловал бодричам только одну оставленную народом Вагрию, этобылобы неплохо. Увагров повсей их земле стоят ухоженные поля. Франки неуспели разрушить вагрские крепости, исключая часть стен самого Старгорода, которые вполне можно былобы восстановить. Нодополнение ввиде земель всегда мятежного Нордальбинга всеже смущало Годослава. Здесь проблема состояла еще втом, чтосами нордальбинги всегда тяготели ккоролю данов, идаже долгое время входили всостав его королевства, какотдельная сакская эдилингия. Ау Годослава сосвоим родственником королем Дании Готфридом ибез того отношения были несамыми лучшими. Каждый год бодричи ждали, кактяжелых зимних туч полуночной стороны, нашествия диких викингов ине менее диких данских рыцарей. Нашествие франков невыглядело таким устрашающим. Франки побеждали, иприсоединяли новые земли ксвоему обширному королевству, неочень разрушая страну, потому что самимже потом ипредстояло восстанавливать разрушенное. Более того, франки нановых землях строили крепости игорода, хотя инавязывали побежденному
противнику свои законы, обычаи, исвою Веру. Даныже несли дикое разрушение исмерть споследующим наложением едва-едва посильно дани напобежденных. Иполное свое влияние натех, ктоостанется вживых. Иэти даны всегда считали Нордальбинг, хотя страна уже много лет назад была завоевана Калом, зоной своего влияния. Иоченьбы постарались помешать Годославу навести вэтих землях порядок. Кроме того, Нордальбинг, какВагрия икняжество бодричей, занимая всю нижнюю часть полуострова Ютландия, перекрывали сухопутный выход данов вконтинентальную Европу. Дляданских купцов икараванщиков-работорговцев это было большим ударом пофинансовым интересам. Афинансовые интересы, какизвестно, чаще всего истановятся причиной самых кровопролитных войн между государствами. Такбыло раньше, такпроисходит ивсегда. Значит, наГотфрида будут давить, требуя войны. Иэто было опасно.
        Сдругой стороны, такое значительное увеличение территории княжества иее населения немогло его неукрепить. Если удастся решить все возникшие проблемы, тоГодослав сувеличенной армией станет несравненно сильнее иопаснее даже дляГотфрида. Иуж, темболее, длясвоих полуденных соседей славян-лютичей, скоторыми постоянно приходилось воевать. Нордальбинги вслучае похода против лютичей судовольствием пополнят армию князя, внадежде наобогащение засчет грабежа. Подвлиянием данов нордальбинги давно уже сами стали отчасти грабителями. Незряже они тоже отправляют свои экспедиции викингов.
        - Если договор готов, ясвашего разрешения, ваше величество, подпишуего, - сказал Годослав споклоном.
        Вэто время вкоролевскую палатку вошел паж, иот входа сделал знак шевалье дю Ратье. Тотподошел кпологу, ивыслушал, чтопаж прошептал ему наухо. ДюРатье тутже приблизился ккоролевскому подиуму, покосился належащих рядом скоролем волкодавов, которые настороженно подняли длинные узкие морды, ичто-то сообщил Карлу. Король кивнул.
        - Эйнхард, давай бумаги, мысГодославом подпишемих. Надо торопиться. Прибыло посольство Византии, ипросит его принять.
        - Ваше величество, - сказал Годослав. - Пользуясь случаем, хочу кое-что добавить поповоду греков. Этодовольно странное посольство, которое путешествовало поЕвропе инкогнито. Ввашем недавнем походе против герцога Тассилона князь-воевода Дражко напал нааварский обоз, изахватил часть греческого посольства. Таместь рабыня-танцовщица Гюльджи, которая носит нагруди маленький золотой нож. Этарабыня, якобы, послана византийской императрицей Ириной вподарок вашему величеству. Обэтом я узнал уже здесь, ввашей ставке, поскольку моим людям был дан обоснованный приказ присматривать загреками, которых мы посчитали просто бандой коварных разбойников иубийц. Повозвращению изпохода, Дражко поселил Гюльджи всвоем загородном доме. Когда, после доклада мне обуспешных действиях вашего величества, Дражко поехал всвой загородный дом, нанего было совершено покушение. Вкнязя-воеводу стреляли отравленной стрелой, испасла его только случайность. Стрелявший был захвачен, нокогда его отправили длядопроса вРарог, настражу тоже напали, убили стражников, ипленника освободили. Ачерез день, вотсутствие самого князя-воеводы, было
совершено нападение наего дом, ирабыня Гюльджи была похищена. Приэтом похищении илиже бегстве спомощью помощников, незнаю, какэто правильно назвать, Гюльджи потеряла свой нож. Врезультате пропажа ножа была обнаружена только после переправы через реку. Ичтоже? Нож, видимо, длявсего посольства, ане только длярабыни Гюльджи представлял какую-то скрытую ценность. Несколько человек, понимая приэтом, чтоим грозит вслучае поимки, отправились назад вдом Дражко. Ножим подкинули, иони вернулись сним. Ноодного человека изэтой банды удалось похитить. Егодолжны были допросить. Моилюди подхолмом ждут гонца изРарога свестями орезультате допроса. Думаю, онуже прибыл. Янемогу знать целей этого посольства, нос добром таких людей непосылают, ваше величество.
        - ДюРатье, пошли пажа подхолм, пусть приведет снизу, кого князь назовет.
        - Ставра, ваше величество. Того высокого, чтоуже приходил сегодня комне.
        ДюРатье вышел, ичерез несколько секунд послышался стук копыт удаляющейся лошади. Годослав, подойдя кстолу Эйнхарда, подписал договор, предварительно внимательно прочитавего, первым. Потом поставил подпись король, ипожал князю руку.
        - Твои владения, княже, сильно расширились.
        - Да,ваше королевское величество. Благодаря вашей щедрости и, ябы сказал, мудрости. Хотя ив неожиданную сторону.
        - Этокак?
        - Много веков мои предки, когда-то еще вместе сваграми, воевали против лютичей, потому что унас много вопросов оспорных землях. Иэти земли досих пор остаются незаселенными, потому что припопытке лютичей заселитьих, мыатакуем лютичей, припопытке поселиться там бодричам лютичи идут внабег. Наши силы всегда были примерно равны, хотя свыходом изсоюза вагров мое княжество значительно ослабело. Сейчасже решением вашего величества силы моего княжества существенно увеличились. Ядумаю, этопоможет мне решить многие пограничные вопросы слютичами.
        Король сосредоточенно кивнул.
        - Позже, ядумаю, мывернемся кобсуждению этих проблем. Ясам уже многократно думал олютичах. Онинесут проблемы многим соседям. Ибодричам, инам. Ноя надеюсь мирно договориться сними. Еслибы я сразу попытался мирно договориться сБравлином, сейчасбы многое выглядело иначе. Сейчасже тебе предстоит нео лютичах думать, ажестко прибрать крукам строптивых нордальбингов. Яподдержу любые твои меры, вплоть допереселения их натуже твою границу слютичами[81 - Тактика борьбы свосстаниями вотдаленных захваченных провинциях путем переселения значительной части народа многократно использовалась Карлом. Так, онпереселил десять тысяч сакских мятежных семей вовнутренние франкские земли, аих земли отдал франкским колонистам. Позже Карл переселил еще одну сакскую эделингию награницу слангобардами, аих земли наберегу Лабы (Эльбы) отдал бодричам. Таким образом, спустя много веков, переселяя народы, которые невызывали унего доверия, Сталин брал пример сКарла Великого.]. Спокойная обстановка вВагрии ив Нордальбингии - это твоя первоочередная задача. Ия надеюсь, чтоты сней справишься. Втвои таланты ив таланты твоих
полководцев ивоевод я верю. Приэтом, признаюсь тебе, княже, чтоневсе наэтом королевском совете поддержали мое решение опередаче тебе таких важных стактической точки зрения земель. Княжество бодричей, считает кое-кто, слишком усиливается, иможет само нанести удар нам вспину, когда унас будет серьезное положение. Ноя тебе верю. Язнаю, княже, чтоты непредашь своего короля.
        - Ваше величество, - Годослав наклонил голову, ив его голосе послышался даже укор. - Здесь, ввашем совете, сидит мой добрый друг граф Оливье. Ядумаю, онможет заменя поручиться, если кто-то сомневается вмоей порядочности.
        - Достаточно того, чтозатебя поручаюсья, - сказал Карл, прекращая разговор, потому что вернулся шевалье дю Ратье, аза ним следом вошли волхв Ставр ипаж.
        - Разрешите, ваше величество… - спросил Годослав.
        - Конечно, - согласился король.
        - Есть, Ставр, новости изРарога?
        - Да,княже, гонец прискакал, - Ставр ответил по-славянски, хотя вопрос князь задал нафранкском языке. Ноэтим волхв предоставлял право Годославу самому выбирать изсообщения, чтоследует сказать королю.
        - Говори…
        - Онможет говорить по-франкски илипо латыни? - спросил Карл.
        - Онпонимает языки почти правильно, носам говорит струдом, пользуясь принеобходимости только самыми расхожими фразами, ваше величество.
        - Тогда ты ипереводи.
        - Пусть он сначала скажет…
        Ставр обеими руками оперся насвой тяжелый посох-дубинку. Иговорить начал тихим голосом, чтобы его слышал нормально только один князь Годослав, стоящий рядом. Ипро этом смотрел Ставр нена князя, аза него, куда-то впротивоположную, покрытую большим византийским ковром стену палатки. Годослав знал этот взгляд, потому что его самого Ставр когда-то обучал умению видеть все вокруг, неглядя конкретно накого-то. Иволхв сразу определил, чтоаббат Алкуин даже соскамьи приподнялся, иголову слегка набок повернул ухом всторону волхва, чтобы слышать. Значит, былзнаком сославянским языком. Ставр знал, ктотакой этот аббат, потому что три споловиной года назад разговаривал сним несколько раз. Ислышал, чтоэтот человек имеет большое влияние накороля Карла. Новозможности сообщить князю то, чтоон заметил, Ставр неимел. Зато имел возможность говорить толькото, чтоследовало сказать втакой обстановке, ичто князь обязательно должен былбы передать королю…

* * *
        Совершать такие долгие истремительные переходы полк воеводы Славера непривык. ВБьярмии, гдеполк большую часть своего времени инаходился, заодин подобный дневной переход можно былобы пройти мимо двух десятков сигнальных идругих крепостиц, гдебыла возможность если уж неу печи погреться - печей навсех просто нехватилобы, нохотябы вспокойной обстановке посидеть укостра. Вэтомже дальнем походе костры жгли только втемноте - утром ивечером. Славер нежелал привлекать ксебе внимания. Нобольше раздражало неэто. Больше раздражало то, чтовместо снега внеба часто лил дождь, итолько ночами подмораживало. И,остановившись наночной привал, приходилось сушить промокшую одежду. Иследить, чтобы она необгорела укостра. Делать это приходилось засчет сна. Следовательно, весь полк был катастрофически невыспавшемся, потому что надолю каждого спать ночью приходилось только часа почетыре, небольше. Более свежей выглядела первая сотня. Наодном изночных привалов воевода Славер решил провести ночь впервой сотне. Иувидел, чтоВолынец назначил дежурных, которые следили нетолько засвоей сохнущей одеждой, аи заодеждой других воев.
Один десяток сэтой задачей легко справлялся.
        - Наследующую ночь другой десяток поставишь? - спросил воевода Волынца. - Яправильно тебя понял?
        - Конечно. Каждую ночь меняемся.
        Такие действия были направлены насохранение сил воев иобеспечение боеспособности. Славер тутже встал, ипоочередно стал обходить костры всех восьми сотен полка, чтобы объяснить, какследует чередовать дежурства.
        Такночи стали использоваться сбольшей пользой дляотдыха.
        И,несмотря нанепогоду, несмотря нагрязь искользкую слякоть, дорога всеже преодолевалась быстро. Вземле ливов навстречу полку Славера выехал ссильным конным полком местный князь Рейлинг, слегка знакомый воеводе. Через земли Рейлинга проходил обычный путь отвосходных славян кзакатным, ипотому те, ктоэтим путем пользовался, князя ливов знали. Выступление Рейлинга навстречу своинами было вполне естественным, потому что передвижение большого полка было уже давно замечено, иднем хорошо был заметен дым, передававший предупреждение обопасности отодной сигнальной крепостицы додругой.
        Навстречу князю Рейлингу воевода Славер выехал один, безвсякого сопровождения. Самкнязь двинулся воеводе навстречу взяв ссобой пару воинов. Нокнязь был уже немолод, ине слишком годился длясхватки, ипотому ему простительна была такая осторожность.
        Недоезжая довозможного места встречи десять локтей, Славер соскочил сседла, попросту бросил повод, зная нрав своего хорошо обученного коня, ивстретил князя пешком, почтительно приложив кгруди руку. Князь Рейлинг никогда ничислился врагом славян, идаже водил тесную дружбу скривичами, сампомогая им втрудные времена, иобращаясь затакойже помощью кним.
        - Здравствуй будь, княже, - сподчеркнутым почтением, хотя ине опустив глаза долу, чтовообще былобы трудно требовать отвоя, сказал Славер. - Если ты помнишь меня…
        - Помню, хотя впоследний раз мы встречались давно. Тывоевода варягов Славер.
        - Да. Я - воевода Славер. Иобращаюсь ктебе, какк хозяину здешних дорог, заразрешением пройти через твои земли безвреда длятебя, твоего дома, твоих людей итвоих замыслов, ибез помех моему полку.
        - Да,мне доложили, чтокакой-то неизвестный полк идет. Явыехал сосвоей дружиной навстречу. Времена сейчас такие, чтовсегда следует соблюдать осторожность. Ноя рад, чтовстретил дружественный полк, ане врага. Иразрешаю проход. Далеколи путь держишь, воевода?
        - Нужда заставляет втакую пору, когда даже птицы нехотят летать, добираться затридевять земель наостров Буян.
        - НаБуян? Ане прощели тебе былоб морем добираться? Иподковы коней нерастеряешь подороге, ине устанешь так. Хотя, втакую-то пору, наморе сезон штормов, ине каждый наплавание решится. Японимаю…
        - Летом лодьи сБуяна заходят порой кнам вРусу. Нодаже некаждый год. Этоувас, вваших землях, реки некаждую зиму замерзают. Анаши реки прочно скованы льдом. Исейчас лодьи стоят наберегу. Ивообще долета ждать я немогу, поскольку получил приказ своего воспитанника доблестного воителя князя Войномира прибыть кнему наостров какможно быстрее. Ипотому тороплюсь, избегая любой задержки. Яневзял ссобой даже сильную часть полка, потому что вои там сидят нена лошадях, ана лосях. Этозамедлилобы наше движение.
        - Князь Войномир, слышаля, воитель достойный. Такон сейчас наБуяне? Какон оказался так далеко отсвоего дома, ичто занадобность унего там?
        - Князь Годослав, родной дядя Войномира, назначил его правителем острова.
        Князь Рейлинг покачал головой.
        - Тяжелую задачу задал Годослав племяннику. ВАрконе[82 - Аркона - древняя столица острова Руян (Буян), имела знаменитый своими богатствами храм Свентовита, описанный датским летописцем Саксоном Грамматиком, автором шестнадцатитомного сочинения «Деяния данов». Жрецы этого храма насвои средства собирали иотправляли внабеги викингов, счего имели большой доход. Официально остров входил вкняжество бодричей, иобрез независимость только после гибели самого княжества. Однако еще несколько веков держался против разного рода завоевателей, пока небыл окончательно захвачен датчанами. Внастоящее время остров Руян называется Рюген, ипринадлежит Германии. Отвеличественной ибуйной Арконы остались только развалины, накоторых очень вяло ведутся археологические раскопки.] испокон веков правят жрецы храма Свентовита. Онидаже князя бодричей невсегда уважают, ис его наместниками предпочитают несчитаться. Любят быть самостоятельными. Асо жрецами бороться нетак-то просто.
        - Ядумаю, мойвоспитанник князь Войномир справится ис этой задачей.
        - Желаю ему успеха. Такипередай Войномиру. Ачто нового увас вРусе ив Славене? Всетакже воюете задалекие никчемушные земли? Яслышал провашу долгую войну, ине могу ее одобрить. Ноэто только мое мнение. Мнение человека, который плохо переносит морозы края земли. Бьярмия, кажется, насамом ее краю?
        - Насамом краю… Иморозы там знатные. Номы морозов небоимся. Привыкли. Ивоюем, княже. Только, кажется, накакое-то время уже отвоевали. Умер князь Буривой, погиб княжич Вадимир, серьезно болен, илечится где-то вВагрии княжий Гостомысл. Мысожгли Славен, словене сожгли несколько наших крепостиц вБьярмии. Таквсе иидет. Наверное, этого пока хватит. Сполуденной стороны хозары подступают. Весной их набег ожидается. Надо словенам срусами вместе их встретить. Придется замиряться…
        - Да,веселая увас жизнь. Мывсе думаем, чтомы живем впостоянном беспокойстве ив неприятностях погрязли. Намвсе соседи наши кажутся ненадежными. Оказывается, удругих еще хуже дела. Ноя небуду тебя задерживать, воевода. Внаших землях тебя никто нетронет. Можешь небеспокоиться. Яразошлю нарочных позаставам, чтобы пропускали. Акак дальше будет, незнаю. Постарайся быстрее пройти земли пруссов иятвягов, идержись приэтом подальше отляхов. Этоускорит твой опасный путь. Сами посебе нипруссы, ниятвяги неслишком опасны, ине будут нападать просто так, чтобы пограбить. Если только ими небудут командовать разбойники ляхи. Тогда все они становятся опасными. Носейчас такое время года, чтониу кого нет подрукой больших дружин. Уодних летом были большие потери, другие после удачных набегов кости греют, иотдыхают. Думаю, пройдешь беззадержки. Удачи тебе впути. Иеще большей удачи князю Войномиру наего трудном поприще. Сожрецами Арконы справиться будет трудно.
        Князь непобрезговал, непроявил высокомерия, ипротянул Славеру руку длярукопожатия. Правда, сседла неслез, итолько наклонился. Рука укнязя была узкая, ине сильная. Видимо, Рейлинг сильно постарел. Когда-то, помнил Славер, онсчитался известным воем.
        После рукопожатия князь ливов развернул коня, ипустил своего рыжего иноходца входкую рысь. Рейлинг поскакал ксвоему полку. Сопровождающие князя вои сразу последовали заним. Славер приэтом заметил, чтополк был выстроен просто строем, какна смотрины, авовсе небоевым порядком. Наверное, Рейлингу еще раньше доложили, чтопришлый полк ведет себя смирно, ине сжег попути ниодной деревеньки, чтодругие, порой, позволяли себе просто походя…

* * *
        Князь Бравлин Второй остановился, недоезжая доуже догорающих костров, укоторых сидели франки. Никакого приготовления катаке сих стороны заметно небыло, какне было заметно иприготовлений кобороне лагеря. Даже часовых видно небыло, хотя это вовсе неговорило отом, чточасовые небыли вставлены. Более того, большинство франков, скорее всего, спало, хотя часть просто сидела рядом спламенем, итянула когню руки. Зимние рассветы бывают всегда поздними, темнеменее, обязательно инеуклонно приходят иони. Арассвет, какизвестно, всегда самое холодное время суток. Наверное, те, чтоспали, ужепроснулись отхолода, подбросили вкостры дровишек, игрелись. Но,завидев подъезжающих славян, толи обеспокоились, толи решили проявить приличествующую активность. Навстречу Бравлину выехало трое конных рыцарей. Когда всадники приблизились, двое остановились нарасстоянии пятидесяти локтей, атретий подъехал ближе.
        Этобыл рыцарь вдоспехах, нобез шлема. Светловолосый человек сочень грубым лицом итакимже грубым низким голосом. Впрочем, слова его совсем небыли грубыми. Может быть, только строгими итребовательными, нок этому рыцаря, должно быть, обязывала командирская должность. Онпривык управлять икомандовать, ииначе разговаривать уже, похоже, немог.
        - Я - командир заслонного отряда королевской конницы барон Гензер. Скем имею честь беседовать?
        - Я - князь Бравлин Второй. Яприглашал тебя, барон, внаш лагерь, ноты непоспешил. Ия сам решил приехать, чтобы побеседовать стобой, иобговорить положение вещей.
        - Прошу прощения, князь, зазадержку. Якакраз собирался ктебе поехать, когда увидел твое приближение. Моязадержка имеет уважительную причину. Прибыл герольд моего короля, ия обязан был выслушать сначалаего, потом прочитать письмо короля Карла. Нами получен приказ содействовать ваграм ввыходе кземле бодричей. Чем-то я могу быть тебе полезен?
        - Ничем, барон. Разве что, только тем, чтобы ты сосвоим заградительным отрядом нам непомешаешь. Ятоже получил письмо Карла Каролинга, вкотором он обещает ваграм беспрепятственный исход изВагрии. Амой визит вваш лагерь вызван только желанием показать вам письмо вашего короля, итем обеспечить своим людям безопасную переправу, - Бравлин поднял перед собой свернутый свитком пергамент. - Но,если утебя есть письмо Карла, думаю, дублировать сказанное нестоит.
        Барон Гензер кивнул белокурой головой.
        - Мыникоем образом ненамереваемся вам помешать. Мойотряд даже невооружился, асамя, какты видишь, выехал квам даже безшлема. Можете свободно начинать переправляться. Снашей стороны разве что кто-то может подойти полюбопытствовать.
        - Такоеже отношение, барон, янадеюсь, будет ик другим ваграм, которые придут посленас? Такмне обещал Карл Каролинг.
        - Можешь несомневаться, князь. Мыдаже готовы выступить гарантами безопасности ваших людей припереправе, ивстать наих защиту вслучае стороннего нападения. Впрочем, здесь нет таких физических сил, ктоспособен былбы совершить нападение налюдей, находящихся подпокровительством нашего короля. Счастливого вам пути.
        - Примите, барон, моюблагодарность, - подтверждая свои слова, Бравлин наклонил голову. Барон сделал тоже самое, иони разъехались вразные стороны, довольные друг другом, ирешением короля Карла Каролинга.
        Бравлин спешил. Емунетерпелось нетолько начать быстрее саму переправу, ноеще ихотелось узнать, чтозавести принес срочный гонец княжичу Гостомыслу. Иеще появилась мысль отправить этогоже быстрого гонца вобратную сторону, чтобы согласовать скнязем Буривоем прибытие такого большого количества вагров. Вопрос окнязе словен Буривое так иоставался перед Бравлином открытым, ивнушал беспокойство. Но,еще приприближении кбереговой деревеньке, князь увидел одиноко стоящую навысоком берегу, исмотрящую наводу фигуру княжича. Годослав обособился отвсех. Сделав знак своим сопровождающим, ипосылая их вобщий лагерь, стребованием, чтобы там готовились кпереправе, самБравлин свернул кГостомыслу. Недоезжая домолодого княжича сдесяток локтей, Бравлин спешился, иподошел неслышно, хотя скрывать свое приближение унего причин небыло. ДаиГостомысл даже необернулся настук подков послегка подмерзшей земле. Видимо, былпогружен всвои мысли. Ишагов потомуже неслышал. Князь остановился сбоку, чтобы попасть вполе зрения Гостомысла.
        - Чтонового, княжич? - спросил тихо, ужепонимая, чтоГостомысл получил несамые приятные известия.
        Гостомысл медленно повернулся кБравлину, также медленно возвращаясь мыслями отчего-то далекого ксуществующему рядом. Вглазах взрослого мужчины, твердого воина, вчем Бравлин уже мог убедиться, стояла влага.
        - Плохие известия, княже…
        - Случилось что-то?
        - Много чего случилось, иничего радостного я неузнал.
        - Сказывай. Разделенное горе - неполовина горя, конечно, но, может, ячем-то помогу.
        - Яблагодарен тебе, княже, задоброе участие, ноесть вещи, гдепомощь бесполезна. Гонец сообщил, чтовбитве сварягами вБьярмии убит мой младший брат княжич Вадимир. Иумер мой отец князь Буривой, кактолько ему сообщили осмерти Вадимира.
        - Да, - согласился князь Бравлин. - Есть вещи, вкоторых самое большое желание помочь может оказаться бессильным. Людям недано спорить срешениями богов.
        - Есть иеще новости, ужекасающиеся тебя, княже, напрямую. Возможно, тытеперь ине захочешь идти внашу землю. Потому что идти теперь некуда…
        - Тыочем?
        - Варяги сожгли Славен. Умоего народа больше нет столицы. Ия вот думаю сейчас, поскольку после смерти отца я должен занять его стол, стоитли Славен восстанавливать напрежнем месте, илиперенести столицу вКарелу, гдеисидел впоследние месяцы мой отец. Городок там небольшой, икрепость принем. Городок можно ирасстроить. Оннаостровке стоит. Рядом еще несколько островов. Можно ведь город ина островах построить. Агородские стены поводе проложить. Этотруднее, чемпосуху, новозможно.
        Бравлин положил руку наплечо Гостомысла.
        - Мойнарод тоже потерял свою столицу. Строить новую нам нанашей земле никто недаст. Нина прежнем месте, нина другом. Увагров нет другого пути, кроме какв ваши земли. Илиты, став князем словен, передумал?
        - Нет, княже, моеприглашение остается всиле. Ядаже буду благодарен тебе, если ты неоткажешься оттакого массового переселения, поскольку приход вагров значительно усилит мой народ. Нокуда вагры попадут? Наша зима совсем нетакая, какзима вваших землях. Инет домов, чтобы укрыться отмороза исогреться. Ярассчитывал, чтопервоначально можно будет расселить вагров подомам словен вгороде. Ябы даже свой терем предоставил. Асейчас куда их селить?
        - Акак твой народ? Невсехже словен, надеюсь, перебили.
        - Мойнарод, каксказал гонец, строит землянки ишалаши, чтобы зимой непогибнуть отмороза, апотом только, снаступлением весны, когда земля оттает, начнет возводить городские стены, иставить нормальные дома. Пока длябудущих стен идомов валят изаготавливают лес. Основные работы начнутся только весной.
        Бравлин расправил плечи.
        - Вот-вот, значит, незря я уговорил пойти сомной моих ремесленников. Уменя есть мастера построительству городских стен икрепостей. Есть мастера построительству городских домов, какиз дерева, такииз камня. Каменные города негорят так, какдеревянные. Старгород ведь несгорел, хотя ибыл захвачен врагом. Загостеприимство следует платить. Вагры изаплатят своими руками, работой. Вместе мы сумеем построить новый город.
        - Только это уже будет неСлавен. Этобудет Новый город…
        - Чтоже, - согласился Бравлин. - Правил я вСтаргороде. Адни свои закончу, скорее всего, вНовгороде. Амои соплеменники были ваграми, станут новгородцами[83 - Согласно летописным данным, племя вагров полностью ассимилировалось среди словен, ивместе они обрели новое имя, истали зваться новгородцами.]… Главное, чтоони живы останутся, ине предадут своих предков. Пойдем, княже, вдеревню, - Бравлин, какнедавно гонец, уженазвал Гостомысла «княже», тоесть, ужепризнал его князем словен. - Пора переправой заниматься. Путь нам долгий предстоит. Время терять нельзя. Аза делами тебе легче станет…

* * *
        - Человек, которого мои люди сумели захватить, - начал свой рассказ волхв Ставр, - грек понациональности. Какой пост он занимает приимператорском дворе, грек несказал, ноэто нашим людям было ине очень важно, потому конкретно наэтом вопросе никто ненастаивал. Зовут грека Евлохий. Покрайней мере, такон сам себя назвал. Сначала он говорить нехотел, ссылаясь нато, чтоон - посол, апослы наделены неприкосновенностью, ине советовал сердить крутую нравом императрицу Ирину. Сильно насвою должность ина авторитет императрицы надеялся. Снего потребовали документальное подтверждение должности посла. Онкакую-то бумажку показал. Моилюди по-гречески читать неумеют, даивообще бумажку эту разворачивать нестали, сразу вогонь бросили. Сказали, чтонемогут человека, который покушался нажизнь известного водителя полков князя-воеводы Дражко, считать послом, апредпочитают считать простым разбойником. Тогда он вообще разговаривать перестал. Совсем замолчал. Даже когда его спрашивали, хочетли он пить, неотвечал, словно неслышал. Ноего, если говорить мягко, сумели убедить, чтопросто так, безмучений, какгерой, онумереть
несможет. Емуэтого просто непозволят. Итогда, после короткой прогулки поподвалу, занимаемому княжеским катом[84 - Кат - палач.] Ерохой, ипосмотрев надобрую улыбку ката, Евлохий заговорил. Рассказывал нетолько отом, чтознает, нои отом, чтослышал придворе. Византийское посольство ккоролю Карлу Каролингу было послано императрицей Ириной сразу после беседы спослами Аварского каганата. Буквально втотже день начали строиться планы, иподбираться необходимые кандидатуры. Евлохий слышал, чтоавары заставили Ирину это посольство послать. Аза это вполовину срезали годовую дань, чтоВизантия аварам платит. Императрице какраз нечем было эту дань платить, иавары это, похоже, хорошо знали.
        Князь Годослав переводил слова командира своих разведчиков безвыражения ине сохраняя интонацию волхва, говорил коротко, посуществу, ноничего неупускал. Ивидел, каккороль поморщился, когда услышал осожжении какого-то дипломатического документа. Нокогда услышал обаварских послах вВизантии, даже встал отвозбуждения, ине удержался отреплики.
        - Императрица по-прежнему водит сними дружбу! Иочень боится, чтомое королевство расширится доее границ! Аоно расширится, яэто ей обещаю! Номне отаваров ждать хорошего неприходится. Апосольство, хотя иназвалось византийским, посути своей, является аварским…
        - Ваше величество, - сказал Годослав, - князь-воевода Дражко захватил часть посольства, когда атаковал вБаварии аварский отряд, который выступал, кажется, охраной этим людям.
        - Вот-вот. Императрица заодно саварами. Посольство прибыло, несомненно, сжеланием сорвать мой аварский поход. Ноэто им неудастся.
        Волхв Ставр внимательно слушал высказывания короля. НоГодослав уже предупредил присутствующих, чтоСтавр понимает франкскую речь, ипотому ничего странного втом, чтоон наслова Карла среагировал, небыло.
        - Ваше величество тысячу раз правы. Ноя обэтом только собрался рассказать…
        Годослав перевел.
        - Ах,даже так! - снова воскликнул король. - Говориже, яслушаю. Мывсе слушаем тебя.
        - Авары сами привезли императрице хорезмийскую танцовщицу, всясемья которой находится уних вплену. Танцовщице дают пить отвар сока белого мака скакими-то примесями, итогда она выполняетвсе, чтоей прикажут. Нагруди танцовщица носит золотой нож, врукоятку которого вставлен маленький сосуд сядом, несколько капель которого убивает самого сильного человека. Ножнужно только обмакнуть вбокал, инажать напружину врукоятке, чтобы яд вытек. Ядэтот предназначен королю. Таков план авар длясрыва аварского похода армии франков. Посольство планирует провести переговоры скоролем Карлом, иуехать вземлю лужицких сербов, накоторых авары еще имеют определенное влияние[85 - Заполтора века доописываемых событий лужицкие сербы (сорбы), жили подвластью аварского каганата, иосвободились отэтой власти только благодаря помощи моравского государства Само. Новлияние каганата насорбов сохранялось ипозже.]. Взадачу посольства входила попытка уговорить лужицких сербов илютичей объединенным войском ударить вспину королевской армии вовремя аварского похода. Авары должны были пообещать, чтоввойну вмешается иВизантия - это придалобы
смелости славянским племенам, хотя Византия вмешаться немоглабы, онасама едва-едва может удерживать свои границы отарабов. Самимже лютичам илужицким сербам послы должны были пообещать возвращение земель, отнятых уних франками.
        - Далекие планы, - сказал король сосмешком, выслушав перевод. - Ивполне вгреческом духе. Обещатьвсе, ноничего неисполнить. Авары заэто поплатятся, апотом поплатится иВизантия. Нозадумали-то все именно авары…
        - Ваше величество, - сказал доэтого молчаливый аббат Алкуин. - Задумали, несомненно, авары. Онизадумали результат. Авсе исполнение было подготовлено вгреческом стиле. Авары вынудили императрицу сотрудничать ссобой.
        Карл посмотрел нена волхва Ставра, ана Годослава.
        - Твой человек все сообщил, княже?
        - Все… - заГодослава ответил сам волхв.
        - Онможет идти. Ая пока приму византийское посольство, ипоинтересуюсь золотым ножом нашее танцовщицы. Попрошу его посмотреть. Мне, надеюсь, неоткажут? Алкуин, тыунас знаток всякой механики. Будь рядом, попробуешь найти нарукоятке пружину, которую нежно нажать.
        Аббат согласно поклонился.
        - Ваше величество. Этипослы могут знать меня влицо, имое присутствие может заставить их проявить повышенную осторожность илидаже перемену планов. Разрешите мне удалиться? - спросил Годослав.
        - Тывсе еще торопишься догнать Бравлина?
        - Да,ваше величество.
        - Поезжай. Мыстобой сделали большое дело. Поезжай. Ине забывай, очем мы договорились. Ятоже скоро покину эту землю. Твою, княже, землю…
        Годослав вместе соСтавром, поклонившись, покинули королевские покои.
        Подороге кподножию холма Годослав спросил уволхва:
        - Ставр, потвоему голосу я понял, чтоты невсе сказал королю. Утебя была какая-то заминка перед тем, какты стал говорить олужичанах[86 - Лужичане - лужицкие сербы, сорбы.].
        - Да,княже. Япропустил маленький момент. Перед тем, какотправиться ксорбам, посольство должно было посетить Дворец Сокола.
        - Ачто они моглибы мне обещать запредательство?
        - Земли Вагрии иНордальбингии.
        - Акакое они имеют отношение кэтим землям?
        - Кэтим землям имеет отношение король Карл, который, позамыслу греков, должен быть мертв. Иони посчитали, чтомогут распоряжаться королевскими землями.
        - Карл поступает лучше. Греки обещают то, чтонемогут дать, аКарл дает то, чтоя неожидал получить.
        - Чтоон тебе дал, княже?
        - Вагрию иНордальбингию…
        - Мало радости оттакого подарка, - оценил Ставр королевскую щедрость.
        - Почему?
        - Король подарил тебе ничто иное, какновую идолгую войну…
        notes
        Сноски
        1
        Обманка - поверованиям славян, существо нечистой породы, сродни Домовым, Лешим, Кикиморам, Блазницам ипрочей нечисти, ноживущее вчеловеке, ивводящее его вискушение всамые трудные моменты.
        2
        «Рогачи» - скандинавские воины обычно носили рогатые шлемы, идля устрашения врага красили рога вцвет крови.
        3
        Загонная трещотка - специальное деревянное приспособление длясоздания шума, чтобы пугать влесу зверя ивыгонять его наохотников. Примерно такиеже трещотки использовала всредние века городская стража, шумом показывая горожанам, чтоона неспит, иобходит улицы. Считалось, чтотреск отпугивает воров.
        4
        «Черный волк» - один извариантов происхождения названия паука каракурта изсемейства «черных вдов». Ядэтого паука, если непринять противоядия, смертелен длячеловека идомашних животных.
        5
        Увосточных славян бог Радегаст, защитник домашнего очага игородских стен, особой популярностью непользовался, ипотому восточные славяне полагались наПеруна.
        6
        Слово «воробей» произошло отполушутливого «бей вора» - воробьи воровали зерно, иих, естественно, старались прогнать.
        7
        Шпоры пришли вевропейские армии изаварского каганата, занимавшего вто время значительное пространство вюго-восточной Европе. Однако славяне, также имевшие дело саварами, которых они звали обрами, шпоры долго еще непринимали, считая, чтоиспользование шпор является жестоким методом управления конем, ипредпочитали управлять лошадьми спомощью пяток. Точно также славяне относились ик плетке, тогда какевропейские всадники применяли плетки, какунаследованное отРимской империи средство, пришедшее кним вместе сседлом истременами.
        8
        Вконце первого - вначале второго тысячелетия наострове Ирландия существовало королевство викингов, собравшее подсвои знамена моряков ипиратов разных национальностей. Ноправили королевством датские конунги. Именно викинги первыми распространили поЕвропе собак породы ирландский волкодав. Довикингов этих собак вывозили единицами, и, большей частью, вРим, гдеих использовали вгладиаторских боях.
        9
        Рогатина дляохоты накабана существенно отличалась отрогатины дляохоты намедведя, такназываемой коночи, имела более длинное древко, слегка укороченное, ноширокое лезвие. Какправило, охотничье оружие, используемое вкняжеской илиже вцарской охоте, имело великолепную отделку, иявлялось произведением оружейного искусства, очем говорят экспонаты Оружейной палаты Московского кремля.
        10
        Охотничья кольчужная попона значительно отличалась откольчужного вооружения боевого коня. Была более тяжёлой идлинной, чтобы защитить коня отстолкновения скабаньими клыками, изащищала негрудь икруп, аноги ибрюхо, поверху часто заменяясь попоной кожаной. Тяжесть здесь неимела существенного значения, потому что приохоте накабана нетребовалась долгая скачка ипредельная быстрота коня, единственно, необходимо было жёсткое правление удилами, поэтому удила длятакой охоты делались более жёсткими.
        11
        Березовая смола - дёготь.
        12
        Умбон - металлическая круглая чаша илипластина всередине щита, прикрывающая отверстие, основа крепления других металлических частей. Впоследствии приобрёл геральдическое значение, ина щитах миндалевидной формы, которые изготавливали подругой технологии, ужепросто рисовался.
        13
        Действительные данные, подтвержденные современной наукой. Извсех животных лучший нюх имеет лошадь. Лошадь даже легко обучается поискам человека последу. Только использовать лошадь вместо полицейской служебно-розыскной собаки неразумно, поскольку лошадь обычно начеловека ненападает, и, вотличие отсобаки, бесполезна призадержании. Но,например, втойже Монголии, когда человек заблудится впустыне илив степи, поиски ведутся спомощью специально обученной лошади. Этапрактика применяется уже много веков, иникогда лошади неподводили, никогда нетеряли след. Более того, если собака может потерять след подслоем снега, толошадь даже там его чувствует. Самостоятельно находит ослабевшего человека, позволяет сесть вседло иотвозит его домой илипросто доближайшего человеческого жилья. Такие поисковые лошади использовались вМонголии, какговорят историки, ещевсемнадцатом веке. Возможно, применять лошадей припоисках пропавших начали раньше, нопервые письменные рассказы обэтом датированы только семнадцатым веком.
        14
        Согласно европейской градации титулов, князь приравнивался кпринцу, сынкнязя, кгерцогу, поскольку сын принца обычно носил именно этот титул.
        15
        Мальчики вславянских семьях переходили изженской опеки подмужскую впять лет. Доэтого возраста они обычно жили наженской половине дома. Речь, естественно, неидет обедных домах, гдевообще несуществовало разделения наженскую имужскую половины.
        16
        Рухлядь - ценные меха.
        17
        Готфрид Скьёлдунг - датский конунг, захвативший верховную власть вДании иобъявивший себя королём.
        18
        Бодрический союз славянских княжеств создался вконце шестого века ив разных интерпретациях продлил свое существование доначала двенадцатого века. Последними разорвали союз вкнязьями бодричей жители пиратского острова Руян, гденаселение было нетолько славянское, нои, вомного, скандинавское иприбалтийское, игерманское, ивообще, кого там только небыло. Согласно данным средневекового датского хрониста Саксона Грамматика (рукопись «Аркона»), среди руян были даже евреи, византийцы, сарацины ихозары, ивсе промышляли ремеслом викингов, тоесть, жили засчет грабительских экспедиций. ТакРюрик Ютландский, предположительно, сынГодослава, ибудущий основатель династии русских князей, собрал наРуяне флот изтрехсот кораблей, иотправился вдлительный трехлетний поход вокруг Европы, добравшись даже досарацинских средиземноморских городов, чемзаслужил жалобы нескольких халифов правителю королевства викингов вИрландии. Впрочем, король викингов неимел такого влияния наРюрика, какое имел надатских викингов, иникак немог тому повредить. Попути всредиземноморье Рюрик поднялся вверх пореке Сене, иосадил Париж, который
неудалось взять сходу. Новести долгую осаду викинги непривыкли. Онинедержали присебе даже осадных орудий. Ужечерез несколько недель они спустились пореке кморю, иотправились дальше вдоль побережья, наводя страх навсе атлантические франкские земли.
        19
        Эделинг - титул владетеля земель вДохристианской Саксонии. Титул этот был наследственным. Навремя войн съезд эделингов выбирал герцога, который ивозглавлял войско. Титул герцога был выборочным ивременным.
        20
        Эделинги Видукинд иАббио много лет боролись сфранками, и, временами, даже наносили противнику чувствительные поражения, пока, после нескольких неудач, иблагодаря тонкой дипломатической игре короля франков, неподписали сКарлом мирное соглашение, ине отошли отполитических интриг.
        21
        В782году Видукинд поднял очередное восстание исжёг множество церквей. Онже специально пустил кфранкам слух, чтонаСаксонию напали племена лужицких сербов (сорбов). Навыручку поспешило франкское войско воглаве сграфом Теодорихом. Впоисках сербов франки необращали внимания наперемещение отрядов саксов, которые франков окружили совсех сторон иполностью разбили. Самграф Теодорих погиб вбою. Карл Каролинг заэто казнил четыре споловиной тысячи заложников - юношей изсамых знатных семей Саксонии.
        22
        Князь Вышан - понекоторым западным рукописям, воевода войска бодричей, погибший ввойне ссаксами. Князь Дражко стал воеводой после гибели Вышана. Другие средневековые рукописи называют Вышана королем бодричей, каки возводят вкороли Дражко, хотя королевский титул вЕвропе давался только после помазания Римским папой, следовательно, государям христианских стран. Хотя были исамозваные короли, например, ускандинавов, ещенепринявших христианство. Кроме того, иВышан, иДражко жили вовремена правления Годослава. Ииз этих рукописей непонятно, ктоправил бодричами, князь иликороль. Акняжество бодричей никогда неназывалось королевством, даже вовремена наивысшего могущества бодричского союза.
        23
        Глашатный - церемониймейстер вкняжеских славянских домах.
        24
        Хаммабург - средневековое название Гамбурга.
        25
        Яловец - острое наконечие шлема воина, где, порой, крепился илизнак десятника, сотника, тысяцкого, илиеще какой-то символ, ато ивовсе безсимвола. Иногда яловец делался ввиде острой пики, чтобы вближнем бою можно было наносить им удары влицо противника. Таким образом, шлем сяловцом становился непросто частью доспеха, нои оружием.
        26
        Вгородских укреплениях городов восточных славян впериод первого тысячелетия башни строили только уворот. Угловые башни славяне начнут строить спустя несколько веков. Валы вокруг городов икрепостей возводили, норвы тоже начали копать позже. Зато нигде больше вмире нестроилось таких естественных укреплений, каку восточных славян. Онипользовались природой, иустраивали засеки. Крупные деревья валились кроной всторону возможного подхода неприятеля. Сгодами засеки вдополнение ковсему прорастали кустами имолодыми деревьями. Пробраться сквозь такие завали немог никто, нипеший, никонный. Изасеки охраняли городские стены лучше любого рва вместе свалом.
        27
        Подъемные мосты вте времена еще нестроили. Древесину.
        28
        Осиновые стволы замачивали вводе втечение двух-трех лет. Такие стволы приобретали прочность металла, ине гнили вземле. Примером могут служить церкви вКижах, стоящие уже много веков, ине подверженные гниению. Этими стволами мостили дороги вгородах иподъезды кгородским воротам.
        29
        Александр Двурогий - так звали Александра Македонского зашлем сдвумя рогами. Филипп Македонский был убит Павсанием, рабом своей оставленной жены Олимпиады, которого Филипп взял себе втелохранители, иэтот удар возвел молодого Александра нацарский трон. Телохранителя торопливо казнили, пока он неуспел ничего сказать опричинах убийства. СамАлександр обвинил впокушении персов, поход накоторых готовил Филипп. Несмотря насвои деяния, Филипп был незаслуженно забыт историей, хотя именно он создал знаменитую македонскую фалангу, именно он объединил Грецию врамках Коринфского союза, войдя внее некак завоеватель, апо приглашению самих греков, кактретейский судья, чтобы наказать мятежный Амфисс, захвативший священные земли… После разгрома Амфисса армия славян-македонцев пределы Греции покидать нестала. Тогда против Филиппа поднялись Афины воглаве сДемосфеном. Филипп вомногом опирался наФивы, своего давнего союзника, ноФивы предали македонского царя, ивыступили настороне Афин. Темнеменее, Филипп сумел разгромить объединенное греческое войско, и, таким образом, уничтожить Элладу, подчинив ее себе. Иначал
готовить поход наПерсию. ААлександр после смерти отца только воспользовался его достижениями. Новоспользовался весьма умело, зачто ипрозван Великим. Спомощью созданной Филиппом мощной, изакаленной вбоях армии, создал громадное государство, которое быстро развалилось после его смерти.
        30
        Дуранда - подсолнечный, льняной иликонопляный жмых, отход производства масла.
        31
        Известная всовременном мире психофоническая технология: когда человек говорит тихо, иногда даже переходя нашепот, собеседник сосредотачивается напроизнесенных словах сильнее, нежели пригромком разговоре, ислова становятся более действенными. Используется опытными лекторами, преподавателями вузов ипр. Встарину широко применялась жрецами, волхвами, ведунами иведьмами.
        32
        «Баран» - тяжелое бревно длятаранного выбивания ворот. Длякрепкости итяжести наторец бревна привешивали отлитую измеди баранью голову.
        33
        Яблочный уксус. Есть старинные славянские рецепты приготовления яблочного уксуса, широко применявшегося славянами вкулинарии ив народной медицине.
        34
        Спехи - духи, помогающие человеческим делам.
        35
        Вовремена правления Карла Каролинга титул графа небыл наследственным, идавался правителю определенной провинции, графства. Наследственным графский титул станет только вовремена правления внуков Карла. Наследственнымиже вте времена считались титулы барона, герцога ипринца (князя). Хотя земли, принадлежащие принцу, назывались герцогством.
        36
        ИмяЛюцифер переводится, каксияющий.
        37
        Конунг Готфрид - конунг Готфрид захватил верховную власть вДании, ипровозгласил себя королем, хотя поевропейским обычаям того времени королевский титул подлежал утверждению Римским папой, аДания была языческой страной, следовательно, крешениям папского престола относилась равнодушно. НоГотфрид всвоем стремлении квласти был неодинок. Точно также, вслед заним, конунг Трюгвассен провозгласил себя королем Норвегии, аШвецией давно уже правил то самопровозглашенный королевский дом Етландов, тотакойже самопровозглашенный соперничающий королевский дом Свеаландов, которые тоже непризнавали нихристианской религии, новласти Римского папы. Двор датского короля Готфрида прославился политическими убийствами иотравлениями наиболее знатных ивлиятельных людей, способных поправу соперничать сГотфридом завласть.
        38
        Хмельной мед вславянских землях делался исключительно издомашнего меда, хотя бортничество - собирание меда диких пчел - уславян того времени было распространено гораздо шире, чемпасечничество - разведение пчел вульях напасеках.
        39
        Полкан - полуконь-получеловек, кентавр (центавр) славянских мифов. Охота Свентовита сполканами надиких туров - сюжет среди западных славян был очень популярен, иприменялся отсакральной резьбы вхрамах добытового украшения посуды илидаже резьбы подереву длявходных дверей вдомах.
        40
        «Смолье» - бревна изхвойных пород дерева. Состоятельные славяне рубили себе дома итерема, закладывая только внижнюю обвязку осину илилиственницу, которые неподвержены гниению, ноплохо держат тепло. Ипотому, чтобы сделать дом теплее, вверхние венцы использовали сосну илиель.
        41
        Онучи - обувь иззвериной шкуры мехом наружу.
        42
        Двеседмицы - две недели.
        43
        Каре - способ построения войска, когда пехота составляет квадрат спостоянно сменяемыми бойцами первых рядов. Каре введено ввоенную науку еще вдревнем Риме.
        44
        Полное имя героя французского эпоса граф Оливье де Ла Фер. Александр Дюма выбрал этоже имя самому благородному изсвоих героев - мушкетеру Атосу, сделавего, таким образом, потомком прославленного рыцаря ипэра графа Оливье.
        45
        Нордальбинги - население Нордальбингии, (более позднее название - Гольштейн) - племя северных саксов, какое-то время официально входящее вДатское королевство, нопостоянно провоцирующее континентальных сакских эделингов навосстания. Впоследствии нордальбинги соединились сдругими саксами, потеряли поддержку Дании, ибыли покорены Карлом. Нопостоянно представляли угрозу безопасности королевства. Нордальбингия назападе граничила сземлями вагров.
        46
        Пэр - высшее дворянство страны, избранные люди издворянской среды. Вкоролевстве франков существовало двенадцать пэров. Шесть духовных, ишесть гражданских. Пэрбыл подсуден только суду пэров, инеподсуден даже королевскому суду. Пэрприносил оммаж королю. Оммаж - всредневековой Европе клятва верности, когда приносящий оммаж становится перед сюзереном наодно колено, ивкладывает две соединенные вместе ладони вруки королю, подтверждая тем свою полную ибезоговорочную вассальную зависимость. Свосьмого века оммаж стал сочетаться сфуа - клятвой верности. Всяэта процедура носила преимущественно личностный характер, иудостаивались ее исключительно самые верные люди.
        47
        Вописываемые времена существовало несколько вариантов взвода арбалета. Основные - спомощью стремени, спомощью рычага, ис помощью ворота.
        48
        Короткая стрела арбалета называется болтом.
        49
        Повой иубрус - головные уборы «мужатых», тоесть, замужних славянских женщин впериод средневековья. Славяне верили вмагическую силу волос, истарались покрывать волосы полностью. Многие средневековые писатели иззападной Европы, посещавшие славянские земли, рассказывали опроцедуре славянской свадьбы, когда жених накидывал наголову невесты покрывало, ипосле этого она считалась его женой, амуж признавался ее господином. Сами слова повой иубрус означают покрывало, полотнище, плат, повой, помимо того, означает то, чтообвивает. Врусском языке досих пор сохранилось понятие «доповоя», тоесть, дозамужества.
        50
        Простой лук славянского воя, согласно реконструкциям современных ученых, имел силу натяжения отпятнадцати додвадцати пяти килограммов, каки луки европейских лучников, втом числе, ипрославленных английских (современный спортивный лук имеет силу натяжения вдвадцать килограммов, хотя современная блоковая система значительно повышает силу удара стрелы безиспользования физической силы стрелка). Сложный славянский лук имел силу натяжения додевяноста килограммов, ипо своим ударно-поражающим качествам, каки подальности полета стрелы, превосходил луки иарбалеты всех народов. Некаждый атлетически сложенный человек сможет втечение долгого боя раз заразом натягивать тетиву стаким усилием. Дляэтого, помимо обычной физической силы, требовалась особая система многолетней подготовки, повышающей силовую выносливость.
        51
        Стрелочник всредневековых славянских княжествах - мастер поизготовлению стрел.
        52
        Известный славянский способ изготовления стрел. Дляэтого воперение вставлялись перья изодного крыла птицы. Тоесть, имеющие наклон водну сторону. Дляпрямого полета стрелы перья брались изразных крыльев. Аперья изодного крыла вели стрелу подуге. Приопределенных навыках стрела всеравно попадала вцель. Этого невозможно было добиться пристрельбе изевропейских луков, даже прииспользовании длинных славянских стрел. Уевропейских луков дляполета стрелы подуге просто нехватало дальности полета. Поподсчетам специалистов, луквремен Робин Гуда стрелял максимум надевяносто метров. Арбалет отсилы стрелял натридцать - пятьдесят метров дальше. Сложныйже славянский лук посылал стрелу нарасстояние более двухсот двадцати пяти метров.
        53
        Возок - крытые сани, обычно используются знатными людьми дляпоездок.
        54
        Этутактику один излучших полководцев королевства франков монсеньор Бернар разрабатывал вовремя покорения королевства лангобардов вСеверной Италии в774году (Ломбардии, какэти места стали называться позже), иособенно удачно применял двумя годами позже, когда воевать уже пришлось нес королевским войском Дезидерия, ас полками нескольких восставших герцогов. Итактика эта всегда приносила плоды ив других войнах, особенно, когда приходилось действовать против множественных отдельных иразрозненных отрядов противника, как, например, вСаксонии, гдевойна затянулась надолгие тридцать лет.
        55
        Меле - общая схватка нарыцарском турнире. Может проводиться только среди групп рыцарей, может проводиться сразу между отрядами простых солдат, возглавляемых группой рыцарей. Самый древний, исамый долгий вид турнирных состязаний завсю историю турниров.
        56
        Сигурд - имя герцога Трафальбрасса, одного изгероев первой книги «След Сокола».
        57
        Баварский герцог Тассилон Третий принес вассальную присягу еще отцу Карла королю франков Пипину Короткому, номногократно ее нарушал, ловко используя те обстоятельства, чтосначала постоянно воевал Пипин, апотом иего старший сын Карл. Впоследствии, подбиваемый женой, дочерью свергнутого Калом герцога лангобардов Дезидерия, Византией ирядом итальянских правителей, пожелал войти вкоалицию, собирающуюся против Карла, нобыл разгромлен, насильно пострижен вмонахи, изаточен вмонастырь Лорш наРейне, гдегерцог впоследствии искончался. Причем, приневозможности доказательства попытки войти вантифранкскую коалицию, ввину ему был поставлен старый грех, когда Тассилон вместе сосвоей армией покинул войско франков вовремя похода вАквитанию, истал, посути дела, дезертиром. Но,незадолго досмерти, Тассилон посетил Карла, просил прощения укороля занарушение вассального договора, иотрекся отимени всей своей семьи отпритязаний наБаварию взамен заботы, которую король должен был проявить оего семье, тоже заточенной вразных монастырях. Такое отречение нужно было Карлу, чтобы придать законность включению большого ибогатого
герцогства всостав королевства франков. Вместе сТассилоном Третьим прекратила свое существование правящая династия Агилольфингов, правящих Баварией напротяжение четырех веков.
        58
        Слейпнир - вскандинавской мифологии, восьминогий конь Одина, умеющий скакать пооблакам.
        59
        Хазарами называли себя сами представители этого народа июжные славянские племена, северныеже изападные славяне обычно говорило «хозары», чтоболее свойственно фонетическому ряду северных изападных племен. Точно также, южные славяне говорили «ладья», тогда каксеверные изападные называли свои суда «лодья».
        60
        Обозный - старший вкупеческом обозе. Какправило, этот человек изанимался составлением самого обоза, приглашал других торговых людей вдело, ируководил всей поездкой, онже отвечал забезопасность.
        61
        Вокрестностях Русы издавна было множество соляных источников, иместные жители веками занимались солеварением - выпаривали соль изконцентрированных подземных рассолов. Отэтого ипроизошло, каксчитают некоторые исследователи девятнадцатого идвадцатого веков, слово «варяг», каки слово «варежка» - рукавица, которой держали шест дляпомешивания рассола, кипящего вкотле.
        62
        Фризы - народность вГермании ив Нидерландах.
        63
        Древнеславянские языки периода раннего средневековья были еще достаточно близки друг другу, иимели еще мало заимствований отсоседей илизахватчиков. Точно также были близки языки славян иприбалтийских племен, имеющие общие индоевропейские (арийские) корни. Например, славянский бог Перун улитовцев назывался Перунас. Только вболее поздние времена, развиваясь подвлиянием разных факторов, языки стали существенно разниться итрансформироваться. Исейчас, например, русский человек неможет свободно общаться стемже поляком иличехом, хотя многие слова вэтих языках имеют однокоренную основу. Приэтом однокоренная основа вовсе неговорит отом, чтослова эти всовременных языках имеют одинаковое семантическое значение. Так, например, слово «духи» по-чешски звучит, как«вонявки», апольское слово «юрода» переводится, как«красота».
        64
        Франки были германским племенем. Итолько ассимилировавшись сгаллами (кельтами) ибургундами (тоже германцами, ноносителями собственного языка) они стали французами, иобрели язык собственный, отличный иот германского иот гальского, нопредставляющий собой смесь этих иеще многих других языков - староитальянского (латыни), аквитанского, беарнского имногих, имногих других, каккельтских, тамигерманских.
        65
        Впринципе, одно итоже слово: вед-медь - ведающий мед, мед-ведь - мед ведающий. Уславян употреблялась иодна, идругая форма слова.
        66
        Ирландский волкодав всегда считался королевской породой собак. Егодарили английскому королю Генриху Восьмому, английская королева Елизавета Первая получила такойже подарок. Щенка ирландского волкодава дарили Елизавете Баварской, императрице Австро-Венгрии. Отимени английской короны целую свору ирландских волкодавов получил вподарок тимуридский падишах Индии иАфганистана Бабур, основатель династии Великих Моголов. Авообще порода известна достаточно давно. Вдокументальных источниках ирландский волкодав упоминается впервые в391годы дон.э., когда римский консул Квинт Аврелий Симмах благодарит своего брата Флавиана запривезенных вподарок собак этой породы. Авообще влитературе раннего европейского средневековья ирландский волкодав встречается, наверное, чаще, чемсейчас. Но,какраньше, такисейчас, немногие держат всвоем доме льва. Однако, чтопредставляет собой лев, знают, практически, все. Авеличественный ирландский волкодав несправедливо забыт, каки некоторые другие породы собак. Так, наРуси еще Иван Грозный устраивал забавы, накоторых его меделяны дрались смедведями. Меделян - порода очень крупных
исильных собак-молоссов. Последняя свора меделянов принадлежала дяде последнего российского императора великому князю Николаю Николаевичу, ибыла расстреляна поприказу большевиков водворе Зимнего дворца. Порода считается исчезнувшей. Итаких пород немало.
        67
        «Ягненок дома, леввбою» - вообще-то эта фраза приписывается английскому поэту Эдмонду Спенсеру, жившему вшестнадцатом веке. ТакСпенсер описал характер ирландского волкодава. Однако таже самая характеристика встречается ив «Саге О’Нила», написанной вдевятом веке. Такчто, вполне допустимо считать такую фразу давно известно расхожей характеристикой дляконкретной породы собак.
        68
        Натерритории Ирландии вконце первого - вначале второго тысячелетия новой эры существовало созданное викингами королевство, откуда драккары викингов отправлялись внабеги наАнглию иконтинентальную Европу. Этокоролевство непризнавалось ниодним настоящим государством, включая государства Скандинавии, выходцы откуда исоздали свое собственное отдельное вненациональное королевство.
        69
        Этахарактеристика аббата Алкуина, которого более поздние исследователи называли «Леонардо даВинчи своего времени», приводится вкниге личного секретаря короля ивоспитанника аббата известного средневекового писателя-хрониста Эйнхарда. Алкуин понациональности был английским саксом.
        70
        Среди историков это спорный вопрос, илишь единицы признают, чторусы-варяги вовтором веке отделились отзападных славян ипереселились наберега Ильменя. Предположительно, тогда такая миграция была неединственным случаем. Вероятно, тогдаже наюго-восток изпольских земель переселилось племя радимичей. Отсутствие письменных источников непозволяет давать определенные исторические характеристики этим переселениям, какне позволяет иобъяснять причиныих.
        71
        Карл Каролинг пытался заключить союз сВизантией. Согласно этому союзу Карл хотел выдать замуж занаследника византийского императорского престола Константина свою дочь Ротруду, ккоторой даже был прислан евнух Элизий, чтобы познакомить принцессу свизантийскими обычаями. НоИрина, нежелая делиться ссыном властью, приказала ослепить того. Карл переменил свое решение, ирасторг договор. Врезультате Ирина высадила свои войска вСеверной Италии. НоКарл разбил византийцев. Новый виток напряжения между двумя супердержавами начался, когда Карл начал готовиться кпоходу против Аварского каганата, которому Византия платила дань. Ирина опасалась такого близкого соседства скоролевством франков, истроила против Карла Каролинга интриги.
        72
        Плесков - Псков, вовремена повествования входил всостав племенного союза кривичей.
        73
        Изборск - город скняжестве кривичей. Поодной легенде, Изборск был построен сыном Гостомысла Словеном иназван вчесть своего сына Избора. Эталегенда перекликается слегендой отом, чтоБуривой построил город Выборг вчесть сына Словена Выбора. Есть легенда ио том, чтогород Выборг построен самим Гостомыслом вчесть своего сына Выбора Аархеологические раскопки говорят отом, чтоВыборг был построен словенами вместе сплеменами карела еще вначале первого тысячелетия. Всеэто говорит отом, чтополагаться налегенды сложно. Тоже самое касается иИзборска. Другие источники говорят, чтогород Изборск существовал гораздо раньше правления Гостомысла, ипереживал разные времена - отсильного изначимого города, дозахолустного второстепенного поселения. Прикнягине Ольге (945 - 960годы) Изборск вообще причислен кпригороду Пскова.
        74
        Смоляне - жители Смоленска. Полочане - жители Полоцка. Составляли одно Смоленско-Полоцкое княжество. Изборское княжество стояло особняком, иимело своего князя, хотя входило всоюз кривичских племен. Приэтом никто изкнязей несчитался главным всоюзе.
        75
        Изборские - жители Изборска.
        76
        Латгаллы, предположительно, предки современных латышей.
        77
        Ливы - предки литовцев.
        78
        Ятвяги, балтские племена, впоследствии ассимилировались вПольше иЛитве.
        79
        Эшевен - судья, внизших инстанциях выбираемый изсреды народа, ввысших инстанциях назначаемый королем. Должность была введена приправлении Меровингов, нотогда эшевены назначались сеньорами, ивыполняли роль заседателей всеньориальном суде. Приправлении Каролингов превратились взаконником исудей сисполнением полицейских функций. Главный королевский эшевен - глава эшевенов королевства, посути дела, верховный судья иначальник полиции, надкоторым была только одна власть - королевская. Главный королевский прево - лицо, отвечающее запорядок вкоролевстве. Своего рода, министр внутренних дел, вфункции которого входило также собирание налогов, строительство городских укреплений иеще множество функций.
        80
        Так, вдействительности, впоследствии ислучилось. Прифинансовой ивоенной поддержке Дании нордальбинги подняли через несколько лет мощное восстание. Ихармия дошла докрупного укрепленного города Свентаны, неподалеку откоторой князь-воевода Дражко устроил им бойню, уничтожив, практически, всевойско повстанцев, иоставив наполе подгородом более четырех тысяч трупов.
        81
        Тактика борьбы свосстаниями вотдаленных захваченных провинциях путем переселения значительной части народа многократно использовалась Карлом. Так, онпереселил десять тысяч сакских мятежных семей вовнутренние франкские земли, аих земли отдал франкским колонистам. Позже Карл переселил еще одну сакскую эделингию награницу слангобардами, аих земли наберегу Лабы (Эльбы) отдал бодричам. Таким образом, спустя много веков, переселяя народы, которые невызывали унего доверия, Сталин брал пример сКарла Великого.
        82
        Аркона - древняя столица острова Руян (Буян), имела знаменитый своими богатствами храм Свентовита, описанный датским летописцем Саксоном Грамматиком, автором шестнадцатитомного сочинения «Деяния данов». Жрецы этого храма насвои средства собирали иотправляли внабеги викингов, счего имели большой доход. Официально остров входил вкняжество бодричей, иобрез независимость только после гибели самого княжества. Однако еще несколько веков держался против разного рода завоевателей, пока небыл окончательно захвачен датчанами. Внастоящее время остров Руян называется Рюген, ипринадлежит Германии. Отвеличественной ибуйной Арконы остались только развалины, накоторых очень вяло ведутся археологические раскопки.
        83
        Согласно летописным данным, племя вагров полностью ассимилировалось среди словен, ивместе они обрели новое имя, истали зваться новгородцами.
        84
        Кат - палач.
        85
        Заполтора века доописываемых событий лужицкие сербы (сорбы), жили подвластью аварского каганата, иосвободились отэтой власти только благодаря помощи моравского государства Само. Новлияние каганата насорбов сохранялось ипозже.
        86
        Лужичане - лужицкие сербы, сорбы.