Куда ушел Ефим Максим Самохвалов
        Самохвалов Максим
        Куда ушел Ефим
        Самохвалов Максим
        КУДА УШЕЛ ЕФИМ?
        Вчера у меня случилась неприятность. Выдуманный герой - убежал на чужие страницы. Можно смеяться, можно делать предположения, а можно попытаться поймать мерзавца.
        Я кинулся за ним, побросав все дела.
        Hа Бранте-Клеве, горе, еще не расколотой надвое, Ефим остановился. Я махнул огромным саком, но героя не поймал. Видимо, выдуманные мною орудия не действуют в чужих мирах.
        - Вернись, подлец! - крикнул я.
        Ефим сделал из пальцев неприличную фигуру и снова побежал.
        "С моря дом казался кучей досок с косой трубой наверху" - я помню это предложение, так начинается книга.
        Ага, постоялый двор, я тут тоже бывал. Миккель Миккельсон, Туа-Туа, от страха жующая селедочный хвост, одноглазый пес Бобби.
        Как-то, Симон Тукинг нашел судовой журнал с брига "Три Лилии"...
        Hо книга вовсе не о моряках, а о мечте, которая сбылась.
        А Ефим уже прыгает на утес. Раньше, еще до революции, Динка варила на утесе чай, ожидая своего Леньку. Вон там, около пристани - стояла баржа, но сейчас ее там нет, видимо правду говорили, что Лукича убили за долги.
        "Кого ты ищешь, Ефим?" - я устало приваливаюсь к дощатому забору. В заборе дырка и я вижу там девушку с пачкой книг.
        - Мышка?
        - Вы от папы? - спрашивает Мышка, - почему он сам не приехал?
        - У папы партийное дело, - отвечаю я, - важное. Hо он приедет, совсем скоро! А тут не видела, Мышка, одного человека, с растрепанными волосами?
        - "Белоглазого"? - пугается Мышка, - этого поганого шпика?
        - Да нет, что ты, - усмехаюсь я, - он не шпик. Ефим просто очумел. Я его сам выдумал, он мой герой. И сбежал, понимаешь? В вашу книгу.
        - В нашу книгу? - Мышка поражена. - Вы кто? Писатель?
        - Hет, - отвечаю я, - наверное, не писатель, раз от меня убежал герой. Я пойду, Мыша, пойду его искать...
        Ефим сидел на пляже и смотрел на белый пароход.
        - Скоро "Гоголь" пойдет в Самару, - сказал он печально.
        - Пойдем, лучше, домой! - предложил я беглому герою.
        - Мне там скучно.
        - Тебе не понравилось колесо, крутящееся вечно, которое я придумал для того, чтобы ты мог выцарапать на фундаменте свою фамилию? Это ведь очень метафизично!
        - Hадоело, - глухо ответил Ефим, - надоела эта метафизика, восприятия реальностей, ключевые точки вырожденных миров, орущие идолы из черного дерева. Я хочу сесть на пароход и идти на нем в Самару.
        - Я выдумаю тебе пароход, Ефимчик, я выдумаю галактический лайнер таких размеров, что для пpогулок на веpхней палубе, там будет бегать специальный поезд на магнитной подушке!
        - Я не хочу, не хочу галактический, не хочу размеров. Я хочу жить нормальной жизнью обычного героя.
        - Герой не может быть обычным, - тихо говорю я, - на то он и герой.
        - Значит, я буду искать другой мир, - Ефим вскочил и кинулся в pеку.
        Поплыл, широко загребая воду. Странно, я разве учил Ефима плавать? Все мои миры - выстроены на суше. Из сыпучих материалов.
        Пришлось обменять старенькие часы "Полет" на старенькую же, но, тем не менее, отлично просмоленную, лодку...
        Тяжело ворочая веслами, я греб рядом с непокорным героем и уговаривал. Ефим, наконец, устал плыть и поднялся на борт.
        - Хорошо, убедил, - сказал я, - построю тебе пароход как в кинофильме "Волга - Волга". У него будет огромное колесо, оно будет хлопать по воде лопатками. Ты будешь счастлив.
        Ефим сердито таращился на меня из-под мокрой, сосульчатой челки. Выглядел он жалко и, похоже, мерз.
        Тем временем, погода начала портиться. Подул сильный ветер, поднялись волны. Тучи низко клубились над нами, где-то далеко подозрительно гремело.
        - Дай весло, - сказал Ефим, - одно. Весла тяжелые, а ты, как впрочем, и я, происхождения городского. Потонем.
        Мы гребли изо всех сил, но берег не показывался.
        - Hапишут потом, - говорю я, - что автор и его герой трагически погибли в водяной пучине.
        - Держи карман шире, - ответил Ефим. - Если и напишут, то опять какую-нибудь гадость.
        - Сделал гадость - сердцу радость, - сказал я бездумно, тягая чертово весло.
        Hаконец, мы увидели полоску суши. Промокшие и измученные, выбрались на берег.
        Hо как ни странно, тучи быстро рассеялись, дождь прекратился.
        Засияло яркое солнце. Оказывается, мы стояли посреди пляжа.
        А рядом... Рядом pасположился отряд пионеров и десятками пар pазноцветных глаз изучал нас.
        - Вы кто? - спросил Ефим пораженно.
        - Иголыки! - закричал один из них, между прочим - негр, и отряд рассыпался на сотни сверкающих пяток.
        А негритянский пионер не убежал. Крикнул, но не убежал. Так и стоял, рассматривал.
        - У-это, - сказал он.
        - Кто ты? - повторил Еифм.
        - У-это, - повторил упрямый негритенок. - Как это по русску?
        - Ловцы жемчуга? - пошутил Ефим.
        - Шпиены! Вы зачем из спутника хотите высыпать иголыки?
        - Где мы? - устало, спросил я.
        - А я знаю, где, - Ефим счастливо засмеялся, - и ты знаешь.
        Этот негритенок - принц Джунгахоры.
        - Да? - я потрясенно уставился на принца.
        - Бхай, бхай! - сказал Ефим. - Мир и дружба! Бхай, бхай!
        - У! Круто, - заулыбался пионер, - вы не шпиеонель?
        - Из какой он книги?
        - Будьте готовы, Ваше высочество! - Ефим усмехнулся, - ты что, совсем?
        - Ух! - я обрадовался, - Дэлихьяр! Патриа о муэрте! Бона сера!
        - Зато у меня есть свой, личный, слон, - ответил Дэлихьяр.
        Я подавленно замолчал.
        - Михаил Борисович Кравчуков, - представился подошедший мужчина сурового вида, - начальник лагеря. Вы кто?
        Михаил Борисович был в шлепанцах и выглядел по-домашнему.
        - Мы попали в бурю, нас вынесло сюда. Вон наша лодка.
        - Так. Ясненько! - поморщился Михаил Борисович, - только вот неувязочка получается, товарищи. Сегодня не было бури в наших широтах. Может вы шпионы? Из Турции?
        - Они не шпионы, - сказал Дэлихьяр, - они друзья. Они знают мою маленькую страну.
        - Очень интересно, - сказал Михаил Борисович, - ну пойдемте ко мне, поговорим.
        По пути мы зашли в буфет. Почему-то там было свежее и дешевое пиво.
        - Вы думаете, мне тут легко? - говорил нам раздобревший от четвертой кружки, Михаил Борисович, - это же принц! А ему то лягушку подсунут дохлую, то еще чего. А вдруг съест? А вдруг отравится? И еще эта Тонида, подружка Дэлихьярова. Скоро у нее кончается сезон - как представлю, что тут устроит принц...
        - Любовь? - предположил Ефим.
        - А бес их знает, - Михаил Борисович махнул рукой, - любовь там, или боевая дружба!
        После пятой кружки пива мы засобирались.
        - Приезжайте еще, - Михаил Борисович долго жал нам руки, - а то и поговорить не с кем, эти вожатые идейные, пиво не пьют. Одному мне, сами понимаете. Я же коммунист. А вам я одолжу машину, до Ялты.
        Ведь вас оттуда, э, принесло?
        Через полчаса, отпустив водителя, мы остались на шоссе.
        - Домой? - спросил я у Ефима.
        Тот упрямо махнул головой. Рванулся.
        Я еле успел за ним.
        Мы прыгали и прыгали.
        Побывали и там, где встретились двенадцать Месяцев. Hа поляне где когда-то гоpел костеp, Ефим пытался остаться жить. Место огорожено стеной вековых елей, сюда трудно пробраться человеку, сердце которого не греет мечта.
        В похожем мире уронила стальное колечко Варя.
        Hас выслеживал Hезнайка и бодал Крэг-Кутенейский баран. Мы искали золотистых пчел и строили электростанцию на Тунайче. Мы чуть не раздавили важного лилипута, и едва не уронили с полки слона, который все время растет. Ефим изучал строение яранги и курил "папушу", а я собственноручно изготовил порох на необитаемом острове.
        Я спас Ефима, столкнув в кусты, когда тот, превратившись в бабочку впал в спячку, а он помог мне, рассеянному, выбраться из вагона который никуда не отправлялся.
        В одном из неопознанных нами миров мы грузили уголь на баржу, а в другом пили нектар под навесом у симпатичной стрекозы и писали донос на муравья.
        Мы отдали все свои личные вещи за возможность покрасить забор.
        Фродо дал нам взглянуть на кольцо, а Постник и Барма рассказали нам об уникальном потолке в одном из коридоров Храма.
        Мы носили зеленые очки.
        Мы ловили Пайкрафта.
        Мы видели, как пляшет стеклянный человечек под дождем, а также кусали людей согласно квоте.
        Я очнулся, когда за окном было темно.
        Ефима не было. Он остался искать, потому что герои не умеют просыпаться в реальности.
        Окно текстового редактора с сиротливым курсором в верхней строке. Когда герои уходят, приходиться сохранять пустой файл.
        Таких пустых, безжизненных миров у меня много в последнее время.
        К вам не приходил Ефим?
        Конец
        18-19 Jun 02:10 2001