Мумия Леонид Свердлов
        Кошмар в мрачном склепе.
        Леонид Свердлов
        Мумия
        Археолог по имени Том стер пыль с камня, закрывавшего вход в гробницу. На камне была хорошо видна надпись на древнем языке давно исчезнувшего народа, некогда населявшего эти земли.
        - Ты знаешь, что это за слово? - спросил Том своего коллегу Джима, тыча пальцем в первый иероглиф.
        Джим достал из рюкзака старый потрепанный словарик и принялся его листать.
        - Что за идиотский язык! Сколько на нем читаю, никак все эти каракули не запомню, - проворчал Том.
        - И много ты на нем читал? - спросил Джим.
        - Было время, как в гробницу зайду, так и не выйду, пока все иероглифы не прочту.
        - Интересно?
        - Ничего интересного. Обычно один и тот же иероглиф, означающий пенис. Не знаю уж, зачем они его везде писали. Кто-то говорит, они видели в нем охранительный символ, другие считают, что это своеобразное пожелание покойному счастливого пути в мир мертвых. У них вообще были очень странные представления. Нам не понять. Ну что, нашел?
        - Пресыщение, смерть.
        - Черт бы брал многозначность их иероглифов. А второе слово?
        - Второе? Сейчас… А тут ты как раз супом залил.
        - Совсем не разобрать что ли?
        - Э-э… ужасн… ужын…
        - Понятно, можешь дальше не смотреть. Тут написано: «Сытный ужин ждет того, кто нарушит покой мертвых».
        - Это что, такой юмор?
        - Никакого юмора тут нет и быть не может, все совершенно серьезно. У этих дикарей был абсолютно противоестественный культ мертвых. Нам не понять. Они жили в своем недоступном нашему разуму мире, населенном ожившими мертвецами, зомби, оборотнями. Так что, увидишь, как человек превращается в волка…
        - Ну, хватит! Сто раз уж рассказывал. Надоело. Давай, наконец, делом займемся, пока не стемнело.
        Они отвалили от входа камень и спустились во тьму склепа.
        Археологи зажгли фонари и осветили длинный коридор, уходящий вглубь гробницы. Наклонные стены смыкались, образуя сводчатый потолок. Пол был выложен массивными каменными плитами. Том поднял с земли камень и бросил его на одну из плит, немного выступающую над другими. Из раздвинувшихся стен резко выдвинулись заточенные колья, сверху посыпались огромные булыжники, в полу раскрылись ямы, кишащие змеями.
        - Как обычно, - Том сплюнул на пол. - Возни на пару часов. Ничего, к ночи справимся.
        Том был опытным археологом. Любо-дорого смотреть, как ловко он обезвреживал ловушку за ловушкой. Прошло действительно не больше двух часов, когда наши герои добрались до последней двери.
        - Ну вот и все, - сказал Том. - Саркофаг там должен стоять.
        Пинком ноги он распахнул дверь. Во тьме блеснула сталь сабли. Луч фонаря осветил скелет воина в дверном проеме. Том усмехнулся и ударом кулака снес скелету череп. На пол посыпались кости.
        - Ну и напугал! - Джим схватился за сердце. - Что это было?
        - Вроде охранника, - ответил Том. - Лови пас!
        Том пнул череп, Джим отскочил, и череп разбился об угол саркофага, стоящего посреди комнаты.
        - Зря ты так, - сказал Джим.
        - А чего? Череп-то нам зачем? Вот, на саблю обрати внимание, она может представлять интерес.
        - Накличешь ты на нас беду, - проворчал Джим, но саблю поднял.
        - Посмотрим, что там, - Том кивнул на саркофаг.
        Они легко спихнули крышку. В саркофаге лежала отлично сохранившаяся мумия. Том щелкнул языком.
        - Очаровашка! - сказал он. - Как она тебе?
        Джим поморщился.
        - Не люблю я покойников.
        - А кто их любит? Покойники не негры - их любить никто не обязан.
        - Осторожно, Том!
        Пепел с сигареты Тома упал на бедро мумии.
        - Ерунда, - сказал Том. - Бинты - не главное. Они и так уже все истлели - одно пятнышко их не испортит. Главное, саму мумию не повредить.
        - Да хрен с ней, Том. Пошли, что ли, в сокровищницу.
        - Чего?
        Том обернулся и не заметил, как рука мумии быстро стряхнула пепел с бинтов. Не заметил этого и Джим.
        - Ничего! В сокровищницу пойдем, а то что-то ты уж очень на жмурика залюбовался.
        Том и Джим прошли в соседнее помещение, в котором при захоронении сложили драгоценности усопшего.
        Вокруг саркофага снова стало темно. Светились только глаза мумии. Она медленно приподнялась и встала из саркофага, потом осмотрелась и направилась вслед за археологами к сокровищнице, откуда пробивался свет. Мумия три тысячи лет пролежала в своем саркофаге, сон ее был спокоен и благостен. Она была далеко отсюда, в прекрасной и счастливой стране, где нет ни пустынь, ни жары. Летом там не нужно было возделывать землю: все росло само, зимой там выпадал снег - замерзшая вода, которой мумия никогда не видела при жизни. Перед самым пробуждением она как раз видела зиму. Холодный мокрый снег падал на лицо, она снова была молода, влюблена и счастлива. Но все это было прервано вмешательством двух беспардонных археологов. Мумия шла к ним.
        Археологи не знали, что происходит в соседнем помещении. Они беспечно осматривали свои трофеи и беседовали.
        - Зря старались, - говорил Джим, - почти ничего ценного. Видать не очень богатого трупака мы откопали.
        - Ничего, - отвечал Том. - Главное - мумия у нас. Я вообще в основном за ней сюда пришел.
        - Ты думаешь, ее кто-то купит?
        - Музеи с руками оторвут. Или ученые. Это ж не просто труп маринованный, она ведь, можно сказать, вечно живая. Их ученые знали секрет бессмертия, так что в ней есть что изучать.
        - Хочешь сказать, что это чучело до сих пор живет? Брось, - Джим поежился от отвращения, - я в сказки не верю.
        - А знаешь, как она заверещит, если сунуть ей напильник в задницу? Шучу.
        - Шутки у тебя… Не смешные. Ты меня за дурачка-то не держи. Я ведь и сам понимаю: если б они были живые, как бы их в музеях показывали?
        - Живых в музее, конечно, не показывают. Мумии света боятся. Денек на свету подержать - она и окочурится окончательно.
        Мумия слышала все это. Она стояла в тени за углом, и ее глаза светились все ярче. Крыса, случайно пробегавшая мимо, увидев ее, завалилась набок и околела от инфаркта.
        - Заболтались мы, - сказал Джим. - Сваливать пора. Давай, берем все и пошли отсюда.
        - Нет, - ответил Том, развязывая рюкзак. - Нам тут ужин был обещан. Хочешь копченую мумию пожевать? Ну, как знаешь. У меня и бутерброды с колбасой имеются.
        - Ты чего, ночевать здесь собрался?
        - Ага. Поздно уже. Снаружи тьма, хоть глаз выколи. Заблудимся. Или патруль загребет. Тут сейчас по местности фараоны ходят, проверяют, чтоб гробницы не грабили. Народное достояние, мать их! А если черного археолога поймают - все заберут, оштрафуют, да еще и в кутузку на полгода засадят. Знаешь, какие у них тут тюрьмы? Я знаю. Не дай бог никому в такую тюрьму попасть. Они к самим гробницам не подходят. Боятся, твари суеверные. А на дороге сразу нас повяжут.
        - Тогда лучше остаться, - еле слышно согласился Джим.
        Том хотел еще что-то сказать, но Джим приложил палец к губам и прислушался.
        - Кажется, там кто-то есть, - прошептал он, показывая на вход.
        Том улыбнулся и, подмигнув товарищу, скользнул во тьму коридора. Внезапно послышался удар, фонарь выпал из рук Тома и погас. В наступившей тьме Джим судорожно искал свой фонарик. Ему казалось, что он целую вечность выковыривал его из кармана. Наконец луч света прорвал мрак и осветил фонарь Тома, лежащий на полу.
        - Спасибо, - сказал Том, снова зажигая свет.
        - Что там было? - спросил Джим.
        - Мумия, - усмехнулся Том. - И не одна, а с тремя зомби и одним вампиром. Шучу. Никого там не было.
        - Не шути так. А чего ты фонарь уронил?
        - Не знаю, - ответил Том, возвращаясь на свое место. - Ударился обо что-то.
        - Зря мы здесь остались.
        Джим пристально смотрел на свои напряженные руки.
        - Что сделано, то сделано, - в глазах Тома горел недобрый огонек. - Теперь уже поздно отсюда уходить. Ничего, не дрейфь. Готовься к новым ощущениям. Ты ведь еще никогда не проводил ночь вместе с мумией, а? Может еще понравится? А она-то как будет рада!
        Мумия лежала, забившись в свой саркофаг. Ей хотелось заплакать, но она уже три тысячи лет не могла плакать или смеяться, только спать и видеть прекрасные цветные сны. Пробуждение было ужасно.
        Она смотрела на обезображенный скелет стражника, на его расколотый череп. «Что они с тобой сделали! - мысленно ужасалась она. - Ты хотел меня защитить, но что ты мог один против них? И что может сделать одна дряхлая трехтысячелетняя мумия против двух здоровенных некрофилов… некрофобов… некрофагов… некро… фиг знает, какие еще эти некры бывают».
        Мумия корила себя за трусость: она упустила единственный шанс, когда только выбила фонарь из рук главного злодея и убежала, скрываемая тьмой. Она могла убить его. По крайней мере, попытаться. Второй не так опасен. Но теперь уже поздно: два раза такое не повторяется. Теперь остается только ждать, когда они снова придут к ней, вытащат из саркофага и… Неужели они посмеют? Неужели их не остановит ни страх проклятья, ни уважение к смерти, ни почтение перед старостью? Конечно, нет: у таких людей нет ничего святого. Они сдадут ее в музей, ее выставят на потеху зевакам, но сначала будут долго мучить, а потом положат на свет и будут равнодушно наблюдать, в каких страданиях покинет ее иссохшееся тело жизнь, данная ей навечно. Никогда она больше не увидит снов, никогда не прикоснется к снегу, никогда больше не узнает любви.
        А из сокровищницы доносились голоса ее палачей:
        - Еще неплохой вариант, - продолжал Том, - продать ее по частям. Голову, скажем, коллекционерам, а руки местным шаманам. Этим руки мумий страсть как нужны для каких-то ритуалов.
        Мумия мысленно попрощалась со своими руками.
        Она могла бы попробовать проскочить мимо археологов и убежать наружу. Но что толку? Ночь скоро кончится, взойдет солнце и… Все равно быстрее и не так позорно. Можно попытаться убить их, пока они будут спать. Но как, убивая одного, не разбудить другого? Да и справится ли она даже с одним? У нее нет никакого оружия: даже саблю они унесли. Голыми руками? Да разве это руки? Много ли от них осталось? И решится ли она, ни разу не причинившая зла ни одному человеку?
        - Нет, слушай, мне не терпится, - сказал Том. - Пошли к ней, хочу глянуть, что там под бинтами.
        Мумия вся съежилась. Неужели прямо сейчас?!
        - Не надо, - послышался неуверенный голос Джима. - Подожди хоть до утра.
        - Чего ждать-то? Я спать еще не хочу. Я уже месяц жду этого момента. Знаешь, сколько мы на этой вяленой овце заработаем? Если б знал, то сразу потерял бы всякую брезгливость. Пошли!
        Послышались шаги. Свет снова появился в проеме, ведущем в сокровищницу. Глаза мумии погасли, ослепленные этим светом. Том подошел к саркофагу и протянул к ней руку.
        Неожиданно откуда-то издалека донесся глухой голос:
        - Эй! Кто здесь?
        Том грязно выругался сквозь зубы.
        - Пошли, - тихо сказал он, махнув Джиму рукой.
        Они прошли коридором к выходу из гробницы.
        В лицо им ударил свет фонариков. Археологи сумели рассмотреть два черных силуэта.
        - Кто такие? - грубо спросил один из них. - Что делаете в гробнице? Документы!
        - Да, да! Документы здесь, - поспешно ответил Джим, услужливо протягивая свой паспорт.
        Том остановил его.
        - А вы, собственно, почему спрашиваете? - поинтересовался он. - Я на ваши документы тоже взглянул бы. Вы-то кто такие?
        - Кто мы? - переспросил все тот же человек в черном. - Вы действительно хотите это узнать?
        Внезапно в разрыве туч показалась луна. Ее яркий свет упал на собеседников наших героев. На мгновение промелькнувшие человеческие лица стали стремительно преображаться: зрачки глаз сузились и вытянулись, клыки выросли и, уже не умещаясь в пасти, полезли наружу, лица покрылись шерстью, превращаясь в звериные морды. Оборотни запрокинули головы и громко завыли.
        - Что я тебе говорил! - закричал Том. - Они, пока превращаются, себя не контролируют, можно брать голыми руками!
        Археологи бросились на оборотней. В руке у Джима был осиновый кол, а у Тома - пистолет, заряженный серебряными пулями.