Пилот класса «Ультра» Гай Михайлович Север
        I
        
        Ленгом вышел в коллектор и оглядел купол. Сеть трещин обволокла прозрачную полусферу, за которой теперь ничего не было видно - купол походил на огромный светильник, сеявший с высоты матовый свет. Ленгом увидел группу людей. Кто-то стоял прислонившись к багажным контейнерам, кто-то сидел на полу; поодаль, на брошенном каре, сидел мальчик лет десяти.
        Между контейнерами как яркие змеи ползали упаковочные ленты - по коллектору гулял сквозняк. Нарушена герметизация - надо спешить. Ленгом бросил взгляд на браслет - кислород падает. Еще раз посмотрел вверх - удар был немалой силы, если купол, сооружение такой прочности и с таким функционалом, фактически лопнул. По всей поверхности пола - россыпь жемчужных полос; осколки герметизации швов. Следующего удара, который мог случиться в любую секунду, купол не перенесет. А под небом без полного аппарата дыхания долго здесь не продержишься - высокогорье.
        - Двенадцать, - сообщил Ленгом в рубку, пересчитав людей. - Я Ленгом, борт эс-тридцать-ноль-сорок, - сказал он, приблизившись к ожидавшим. - Тоннель четыре, - кивнул через плечо, - терминал два.
        Прокатился тяжелый гул. Пол задрожал, сидевшие вскочили на ноги. Про коллектору рассыпался дробот - жемчуга на полу стало больше. Люди заторопились к выходу. Мальчишка спрыгнул с кожуха.
        - Один? - Ленгом подошел.
        - Один.
        - Родители?
        - Ненастоящие... Настоящие давно уже... Тоже.
        - С вахты? Или уже по дороге?
        - С вахты. Утром еще.
        - Как звать?
        - Шо.
        - За мной.
        Ленгом обернулся и двинулся к выходу. Шо, взметая обрывки лент, поспешил за ним. Они пересекли коллектор и вышли в тоннель. Световод под потолком разрушился; полоса превратилась в провисшую ленту. Под ногами хрустели осколки фиксации. Серо-зеленая облицовка стен местами сорвалась с креплений; некоторые плиты почти отвалились, и под ними приходилось пробираться нагнувшись. На статус-табло у первой блок-переборки тем не менее сиял зеленый - внутри, в секторе хранения, состав смеси и давление не нарушались. Ленгом накрыл сенсор рукой, панель переборки ушла.
        - Мы с двенадцатой, - сказал Шо когда переборка за ними закрылась. - У нас все было вроде нормально. Когда с севера уже всех забрали, у нас еще были вахты. Еще позавчера были.
        - Шакалы, - Ленгом хмыкнул и начал спускаться по застывшему эскалатору. - Точка в статусе уже месяц. А у вас еще были вахты.
        - Что значит «статус» сейчас? - Шо запрыгал по ступенькам. - Я читал про эти статусы, только не понял, почти ничего. Там их столько.
        - Всего семь. Расскажу, после. У этой точки уже целый месяц - минус три, крайний. Он значит «военное положение», или «чрезвычайно опасно, катастрофа». Что тут творилось - просто незаконно. Вас, между прочим, давно должны были эвакуировать. Ну, а вы сами? Родители не могли не знать, что точка в статусе.
        - Здесь платят...
        Они закончили спуск и теперь шагали по переходу, освещенному тусклым пунктиром аварийных светильников.
        - У нас все было вроде нормально, - Шо нагнал Ленгома. - Позавчера еще. Ушли в вахту - сказали, что, наверно, последняя... А вчера утром сказали, что на экваторе провал, а у нас сошел пласт. Ну, в общем, никто не вернулся.
        - У вас база просто одна из первых. Поставлена еще как следует, по всем нормам и правилам. На плите - то есть плавает на магме одним целым айсбергом. Поэтому стояла более-менее, до последнего. Только скоро здесь под ногами не останется [ничего] - реально, без всяких метафор.
        - И скоро?
        - Неизвестно. Есть интервал прогноза. На данный момент он составляет месяц. Это просто значит, что от точки ничего не останется гарантированно через месяц. А коллапс может произойти в любой час.
        - Но мы-то успеем?
        - У нас в ноль элемент. Если мы сейчас не возьмем здесь новый - будем торчать наверху неизвестно сколько. А когда за нами придут, и придут ли вообще...
        - Нам далеко еще?
        - Сто метров, - Ленгом посмотрел на браслет.
        - А маме еще было не очень... За полгода никак не привыкла, к этим трубкам дурацким. Мы раньше были на эс-ноль-пять двести-сорок. Там хотя бы маски были. Полный аппарат дыхания. Папа еще говорил - давай сегодня останемся...
        Переход вывел их в распределительный узел. Ленгом свернул - снова тоннель с кляксами ламп вдоль погасшего световода; лампы тянулись бесконечной цепью и растворялись во мраке.
        - Только больничные последние два месяца оплачивать перестали, - продолжил Шо. - А пропустить вахту... Сюда ведь такая очередь... Трубку в нос - и пошли.
        - Шакалы. И сколько сейчас здесь за вахту?
        - У нас по двенадцать. На севере по четырнадцать.
        - Это хорошие деньги.
        - В общем, как бахнется... - Шо помолчал. - Часа через три сообщили, что должны прийти спасатели. А нас там осталось двадцать один.
        - И где остальные?
        - Было два шлюпа. Один упал. Я такого никогда не видел! Мы летели вторые. Летим-летим, до порта еще четыреста километров. Первый шлюп впереди метров четыреста. Вдруг - представь! В земле огромная трещина, в пять секунд, шириной метров двести! Бах - и все это вниз, и так глубоко, что даже не видно! Внизу дым и как будто горит. Как будто там, глубоко, все раскаленное, красное. В общем, как рухнет! Шлюп засосало как... Представь - трещина шириной двести метров, и в глубину - не видно! И сразу, в пять секунд. Мы отвернули, в самый последний момент, и то потянуло!
        По тоннелю прокатилась дрожь. Они прошли еще несколько метров, как дрожь прокатилась снова, на этот раз значительно тяжелее. Вязкий гул растекся по полумраку, серо-жемчужные кляксы ламп затряслись. Шо схватил Ленгома за руку.
        - Здесь не рухнет, спокойно. Это сектор хранения, степень защиты высшая. От такой трещины как твоя, разумеется, не поможет, но тогда уже [ничего] не поможет.
        - Слушай... А что это вообще такое? Я не совсем понимаю - как такое может происходить с планетой. Папа говорит... Говорил...
        - Об этом предупреждали еще одиннадцать лет назад. Когда точку только назначили в разработку. Здесь очень шаткая конфигурация магнитного поля и общего гравистазиса. Протошлам состоит из первично-магнитных пород. Как ты, наверно, знаешь лучше меня... Эти породы участвуют в балансе общего гравистазиса точки - каждой точки откуда копают хлам.
        - Шлам?
        - Наш сленг, - Ленгом улыбнулся. - Так вот, в Галактике сотни точек которые можно копать. Но из общего количества двадцать пять процентов - запретные. Выемка протошлама более некого объема приводит к эл-дэ-гэ. К локальной дестабилизации гравистазиса - такой термин у физиков. Нарушается структура магнитного поля, возникают гравитационные аномалии, еще там неприятных мелочей пачка. Сначала слетает структура и стойкость пород. Затем - коллапс породных массивов, затем - тэ-тэ-а, термальные тектонические аномалии.
        Гул прокатился снова. Тоннель задрожал сильнее. В перспективе мелькнула тусклая жемчужина света - упал аварийный светильник.
        - Боюсь Нэрге прав... Точке осталось жить несколько дней. Нам сюда, - Ленгом указал вправо, в очередной вывод, посмотрел на браслет. - Спуск минус пятнадцать, плюс пятьдесят, налево, плюс далее сто - мы на месте.
        - Какой порт огромный! Больше чем наша база! А у нас база немаленькая.
        Прошагав пятьдесят метров, Ленгом остановился у вывода.
        - Нам было сюда? - Шо заглянул в кольцо.
        Метрах в сорока от кольца тоннель был завален - пунктир ламп исчезал в месиве грунта и деформированных панелей. Повеяло терпким запахом почвы.
        - Да, - Ленгом вывел на браслет новый маршрут. - Вперед.
        Они двинулись дальше; тоннель бесконечной квадратной трубой стремился вперед. Каждые сто пятьдесят метров начинался новый сегмент, отделенный открытыми пока переборками. Ленгом и Шо почти бежали, опасаясь в любую секунду услышать гул и ощутить под ногами дрожь. Здесь тоннель почти уцелел - плиты стен стремились вперед гладкими лентами. Наконец Ленгом остановился у очередного несчетного вывода; они свернули. Метрах в пятидесяти тоннель обреза#ла черная перегородка с двумя мигающими огнями по сторонам.
        - Опять желтое, и мигает, - Шо указал рукой.
        - Ноль. «Потеря контроля». Когда мы садились, здесь было плюс-два.
        - Знаю - «открыто».
        Ленгом остановился у сенсора, накрыл ладонью. Ничего не произошло. Он посмотрел на браслет.
        - Система дает еще минимум три маршрута.
        Они вернулись на перекресток, продолжили путь под пунктиром тусклых жемчужин. Прошли следующие сто пятьдесят метров, и Ленгом остановился у нового вывода. Шо всмотрелся.
        - Зеленое! Слушай, сколько тут километров, этих тоннелей? Никогда не думал, что порт такой-то огромный!
        - На точке только восемь портов. Активных вообще только четыре. Представь объем груза который отсюда уходит. Уходил то есть.
        - А что будет с планетой когда она развалится?
        - Ком магмы.
        - Я думал - рассыпется. По орбите.
        - Нет, в данном случае не пустит масса.
        - А потом?
        - Начнет формироваться заново, - Ленгом подтолкнул Шо в тоннель и зашагал вслед.
        Они остановились у сенсора, спокойно горевшего изумрудом. На этот раз все было в порядке - когда Ленгом накрыл сенсор рукой, переборка сдвинулась.
        - Еще сто пятьдесят метров, - он подтолкнул мальчика, который засмотрелся внутрь блока, куда ушла переборка. - Пошли... Не видел, что ли? На базах они каждые семьдесят пять метров. Были. А ты откуда вообще?
        - Из Сто сорок четвертого.
        - Из Один-четыре-четыре, - Ленгом улыбнулся. - А здесь давно?
        - Полгода. Родители уже полтора. Были. Сами думали здесь только полгода пробыть. Но деньги здесь правда нормальные... Они переписались еще на полгода, а потом еще сразу на год, и тогда уже решили меня забрать.
        - Скучал?
        - Не особо. Нас тут человек двадцать было, мелких. С тремя я вообще хорошо дружил. У одного родители перевелись на Седьмую. Вторая осталась... - Шо указал в пространство. - У них капсула была в третьем секторе, а его весь завалило. Третья в том шлюпе. Который упал. А можно я останусь с вами? - он остановился и повернулся.
        - С кем с [нами]? - Ленгом наткнулся на Шо.
        - Или меня не пустят?
        - А как ты себе это мыслишь?
        - Ну, ты меня усынови, например, как-нибудь. А я тебе еще пригожусь. Как-нибудь.
        - Хм. У тебя есть какие-то родственники? Настоящие?
        - Есть. В... Один-четыре-четыре. Родители говорили. Но они вообще какие-то. Я их даже не видел. А они про меня даже не знают, наверно.
        - Вперед, - Ленгом подтолкнул Шо. - Видишь зеленое? Трюм.
        Они прошли следующую переборку и остановились перед группой черных контейнеров.
        - Вот это и есть элемент? - Шо заинтригованно оглядывал длинный узкий контейнер. - Такой маленький?
        - Шесть на два на два, - Ленгом подошел к пульту, активировал управление. - Нэрге, здесь норма, - сообщил он в рубку. - Каров нет, но дефектом подвеска здесь норма везде.
        Шо, трогая матовую поверхность, обошел контейнер.
        - Опять желтое, - он тронул огонь в нижнем углу торцевой поверхности. - И не мигает.
        - Статус-один, «ожидайте, доступа нет» для систем... - Ленгом набрал код. Огонек загорелся зеленым. - Статус-два, «все исправно, работает».
        - Значит, сейчас мы его... - Шо толкнул черный параллелепипед. - Ой!
        Контейнер плавно отплыл и так же плавно остановился.
        - Подвеска, - Ленгом аккуратно толкнул контейнер к выводу из хранилища. - И так по всей территории порта. Медленно, зато надежно.
        - На базе такого нет! Я даже не знал, что такое бывает.
        - А зачем вам на базе? У вас просто порода, из обогатителя в порт ее доставляют сырьем. Пакуют в контейнеры уже в порте, если не знаешь. В порте подвеска используется даже чаще чем кары.
        - А сколько он весит? - Шо еще раз тронул контейнер, и тот отплыл еще на пару шагов.
        - Двенадцать тонн.
        - Что-то не верится...
        Ленгом довел контейнер до вывода и уже собирался выйти, когда из тоннеля в объем хранилища вкатился знакомый рокот. Стены, пол, потолок - все затряслось. Перспектива тоннеля сложилась в секунду - световод обрушился вниз, рассыпался о плиты пола.
        Ленгом обогнал контейнер, остановил. Дрожь растворилась во мраке грузоколлектора. На секунду воцарилась тишина; затем пунктирная сеть аварийных светильников рухнула точно так же. Раскатился грохот; ударило по ушам. Объема, который пять секунд назад простирался на полторы сотни метров, больше не было. Впереди, метрах в пятнадцати, в мерцании оставшихся ламп искрилась серо-коричневая порода. Облако каменной пыли ползло навстречу.
        - Это очень плохо, - сказал Ленгом, оглядев контейнер, который после удара опустился на пол. - Подвеска упала, это раз. Но даже если бы не упала, ящик теперь не проведешь, это два... Мы остались без элемента. И это [очень] плохо. Ладно, быстро домой. Шо, за контейнер! За тот! - он указал назад, на стек, на крайний контейнер который не завалило.
        - Сейчас... А что сейчас будет? - Шо высунул голову из-за угла.
        Ленгом подбежал к мальчику, толкнул обратно за угол, скрылся сам. Раздался грохот. Контейнер сдвинулся и ударил в плечи. Клуб пыли снесло горячей волной.
        - Есть пакет. Входит в стандартный комплект, вместе со всей ерундой. Аптечка, паек, элемент, все такое. Минуту остывает - и резко.
        - Есть пакет. Входит в стандартный комплект, вместе со всей ерундой. Аптечка, паек, элемент, все такое. Минуту остывает - и резко.
        Они миновали расчищенный ход, вернулись в центральный тоннель. Ленгом бежал вслепую, доверяясь только указаниям навигатора. Бежали долго; маршрут несколько раз пришлось перекладывать - завалов стало не пересчитать.
        - Не нервничай, - сказал Ленгом когда дорогу обрезал очередной. - Тут такой муравейник - найдем дорогу хотя бы по закону больших чисел.
        После глухих тоннелей, тусклых световодов они наконец оказались под светом неба - в переходе с фонарями-окнами по потолку. Здесь было светло - и свежо; Шо остановился и задышал, с наслаждением после тяжелого запаха почвы.
        - Воздух... Меня от этих шлангов и так тошнит, - он поправил у носа трубку дыхательной смеси.
        - Это шток-ствол, - Ленгом указал в перспективу, освещенную фонарями. - Еще пять минут - и мы дома. Вперед.
        Они понеслись, хрустя осколками гермосостава, который просы#пался из фонарей. Когда обежали купол очередного фонаря, рухнувшего целиком, браслет Ленгома издал тревожный зуммер. Тот остановился, посмотрел на дисплей. Затем обернулся к Шо, но сказать ничего не успел - тоннель дрогнул так, что они не удержались и слетели с ног. Раздался грохот, остатки фонарей просыпались новым градом осколков, облицовка потолка и стен рухнула.
        С той стороны откуда они бежали ударил свет. Метров через сорок коридор теперь обрывался небом; тягучий ток воздуха подхватил обломки, осколки, Ленгома, Шо - потянул в раскрывшуюся дыру.
        Ленгом одной рукой схватился за отогнутую панель, другой попытался ухватить Шо - но не успел. Мальчика поволокло к дыре; метров через десять, однако, тому удалось так же схватиться за облицовку. Ураган, высосав из тоннеля мусор, ушел. В тишине прозвучал новый зуммер.
        - Нэрге, мы норма, - сообщил Ленгом. - Вы целы?
        - Норма. Давай быстрее!
        - У нас проблема, - Ленгом обернулся в перспективу тоннеля, залитую светом неба. - Ствол завалило. Что наверху? Чисто?
        - Да. Давай через дырку и напрямик. Быстрее, прогноз очень плохой.
        Шо, подбежав, посмотрел в потолок.
        - Я первый! Подсади!
        Ленгом поднял мальчика, поставил себе на плечи. Тот ухватился за раму фонаря, подергал.
        - Болтается! Отпускай, аккуратно...
        Рама не выдержала, Шо свалился на Ленгома. В уцелевшем отрезке тоннеля оставалось пять фонарей; только на последнем рама осталась целой, и не вывалилась когда Шо и Ленгом выбирались наверх.
        Выбравшись, они оказались на огромной плоскости поля. Шо с горящим интересом оглядел крайний ряд штоков, из которых занята была только крайняя пара. Затем обернулся назад, от цепи черных сопок-холмов - она возвышалась над полем с юга, - и замер. Плоскогорья, замыкавшего порт с севера, где располагались все наземные сооружения порта, не было. Поле обрывалось, совсем рядом, в ста метрах; за ним - небо, в которое из-под обрыва поднимается пепельный дым.
        Они обернулись к горам и помчались по глади поля - к площадке где оставался единственный на весь порт грузовик. Добежали; борт, мрачно мерцая черно-шоколадной полировкой, возвышался над головой на штоках. Шары плазмотронов по краям атмосферных плоскостей рдели короной плазмы.
        - Стоять! - Ленгом дернул мальчика за руку. - Мы в накале. Смотри разметку! Видишь круги пунктиром?
        - Я знаю, - Шо даже обиделся. - В кругах - приемники плазмы. У них поверхность совсем другая, это и дураку видно! Можно только по двойной линии посередине.
        - Ну, если так, - Ленгом хмыкнул, - тогда [по килю]. А не посередине. Вперед.
        Следуя двойной линии, которая вела под машину и упиралась в шток, они добежали до шлюза. Шо, завороженный, стал глазеть как с плазмотронов в черные матовые круги вонзаются кинжалы малиновой плазмы, как она растекается искристыми волнами, поглощаясь полностью к пунктиру ограничителя. Ленгом разблокировал шлюз, забежал, затащил мальчика.
        - Не на экскурсии!
        - Когда я еще такое увижу?! К машине - поверху! Вот так, рядом, над головой! А то все с балкона!
        - Шо, ты понимаешь что сейчас происходит?
        - Ну десять секунд какие-то...
        Ленгом подтолкнул мальчика вверх по трапу. Через минуту они оказались в рубке. Шо остановился на входе, оглядывая курс-монитор - дугой во всю стену, - капсулы навигатора, пилота, техника. Ленгом снова толкнул, указав на резервное кресло в углу.
        - Это теперь твой запасной? - Нэрге обернулся из капсулы навигатора.
        - Наверно, - усмехнулся Ленгом. - Дважды сирота.
        - Ну, так поревел бы, для приличия? - усмехнулся Каллиг. - А то «все с балкона»?
        - А толку? Я вообще не знаю зачем они меня усыновили. Наверно просто чтобы дотацию получать. У нас большая... А я вечно болтаюсь один. Если можно - сразу из дома куда-нибудь. А здесь даже болтаться негде. Везде этот... минус-один. Ну, и хорошо. Теперь один буду.
        - Ладно, разберемся, - Нэрге закончил работать с пультом. - Шо, трубки с рожи в карман - там справа, под креслом. Руки на колени и замер, сейчас будет блок. Лен, схема горит. Каллиг на курсе, топим.
        Ленгом активировал схему на своем пульте. На курс-мониторе открылся квадрат сектора тяги. Четыре вектор-звезды сияли как маленькие сверхгиганты - планетары в полном накале. Ленгом включил салон.
        - Это Ленгом. Мы готовы к подъему. Всем занять стартовую позицию. Руки-ноги в пределах капсулы кресла. Ожидать блок - гравистазис нестабилен, крайне, может сработать в любой момент. Отбой блока ждать наверху.
        Он поставил ноги в педали, локти в контроллеры, ладонями взял гашетки.
        - Лезем на шариках. Экономить смысла нет. А срывать надо как можно быстрее. Готов.
        - Готов, - сказал Нэрге.
        - Готов, - сказал Каллиг.
        Ленгом повел контроллеры в стороны. Вектор-звезды на мониторе выпустили по лучу; заторопились вперед цифры обозначающие модуль ресурса. Оранжевые столбцы назначенного резерва стали наполняться зеленым. Наружные микрофоны донесли бархатный рокот, который все тяжелел по мере того как активная тяга росла. Наконец она пересекла резерв; ударил гонг, и машина мягко, почти неощутимо оторвалась от площадки.
        Шо смотрел в правый штаговый монитор. Когда машина поднялась на пятьсот метров, проявился гигантский масштаб разрушений. С севера, в трехстах метрах, идеальная плоскость поля рвалась - за сломом простиралась дымящая бездна, в глубине которой светились желто-розовые огни. Скол огромной дугой пересекал плоскость предгорий; бездна простиралась на север, заканчиваясь неясно где - растворяясь в серо-пепельном дыме размытой сетью огней.
        - Ничего себе... Как такое вообще может быть? Только что были горы...
        Он не отрываясь смотрел до тех пор пока дым, расползавшийся над предгорьем, не скрыл все что еще оставалось - плоскость поля с рядами парковочных штоков, цепь остроконечных сопок-холмов на юге. Когда просигналил гонг, сообщавший о выходе на нижний подорбитальный предел, на всем огромном просторе внизу виднелись только эти вершины - черные айсберги в океане дыма. Машина шла вверх, и вскоре вся видимая поверхность планеты исчезла в серо-пепельной мгле.
        
        - Катт, элемент мы не взяли, - сказал Ленгом когда на курс-мониторе распахнулась врезка связи. - Ты видел что там творится. Будем переносить твой.
        - Принял. У меня не догреваются шарики, так что - так или иначе.
        - Жду когда зафиксируешь, - Ленгом кивнул.
        Врезка связи закрылась.
        - Не догреваются шарики? - отозвался Шо из угла.
        - Планетары, - Ленгом указал в правый штаговый монитор, у которого расположился мальчик. Северная плоскость в мониторе была видна почти целиком; на конце рдел сочным рубином шар-плазмотрон, обволоченный фиолетовой дымкой. - Не догреваются - потеря динамики. Такая, что экстраполятор уже не справляется.
        - То есть тыкаешь наугад, - пояснил Нэрге. - Дал тяги, и соображаешь - хватит, не хватит, перетопил.
        - Но ведь так нельзя ходить? И что, нельзя починить? Надо внизу?
        - Шарики можно чинить и здесь, - Нэрге указал в курс-монитор, в бездонную черноту над сияющей атмосферой. - Только нечем.
        - Это либо оболочка отработала ресурс, - сказал Каллиг, - либо кристалл в первичном генераторе тяги. Оболочку ты видишь, кристалл в плоскости, - он указал за спину. - И все меняется за три часа. Только нечем.
        - Да, Шо, ты правильно понял, - сказал Ленгом. - Резервный расход должен быть всегда с собой. И минимум два комплекта. Только на грузовиках уже давно экономят, и не по-детски.
        - Экономят? - Шо по очереди смотрел на Нэрге, Ленгома, Каллига.
        - Ты как вчера родился, - усмехнулся Каллиг. - У вас там на расходе экономили, наверно, не сравнить.
        - У нас экономили, но чтобы вот так... Ну, щиты на танках меняли реже чем надо... Продувку через раз... Но чтобы вот так!
        - Хотя во всех документах, не сомневаюсь, расход был указан штатный. Шо, ты большой мальчик, все понимаешь.
        - Готов, - сказал Нэрге, закончив корректировать трассу.
        - Катт, мы трогаем, - сообщил Ленгом, взяв гашетки и вложив локти в контроллеры. - Тебя вижу. Идешь ноль-ноль-шесть.
        - Так точно, - отозвался тот из пространства. - Ход не трогаю, дашь свисток.
        В недрах курс-монитора загорелся синий квадрат. Внутри квадрата обозначился силуэт приближающегося борта. Машина медленно подходила; четыре точки рдеющих плазмотронов сияли звездами отрицательной величины. Борт приближался, и вот звезды выросли в рубиновые планеты. Черная масса проявлялась только отражением сияющей атмосферы. Наконец грузовик обозначился на мониторе контурной схемой.
        Ленгом включил прожекторы. Лучи отразились на кольцах индуктора яркими искрами. На концах плоскостей рдели шарики планетаров. Раздался сигнал - борт вошел в контакт-радиус.
        - Хобот готов, - сказал Ленгом. - Вращаюсь.
        Он тронул контроллеры и педали; машина провела прямой оборот в штаговой плоскости и прямой оборот в плоскости крена. Катт стал выполнять то же самое; его борт, поворачиваясь килем навстречу, поплыл из зоны обзора влево.
        - Что-то он... - Каллиг, в своей капсуле техника, - слева, с той стороны откуда подходил Катт, - указал в штаговый. - Катт, ты...
        - Катт, мне твоя телеметрия [очень] не нравится, - Ленгом бросил взгляд в угол курс-монитора.
        - Дьявол! - прозвучал встревоженный голос. - У меня, по ходу, отказ! Ноль ответ! Лен, топи! Топи, ведь цепляю!
        - Какой топи! Я холодный! Я даже не грел - ноль под крышкой!..
        Ленгом дал планетарам ресурс. Оранжевые столбцы подлетели, но тяга, следуя своей инерции, за ними не торопилась. Борт стал набирать ход - медленно, «просыпаясь». Четыре горящих рубина вышли из зоны обзора. Все посмотрели на стереосхему стыковки. Синий контур машины Катта наползал на зеленый Ленгома.
        - Ушли? - полузаключил-полуспросил Нэрге.
        Активная тяга росла; с ними росли «хвосты» планетаров на схеме. Показатель прогноза позиций перестал пульсировать и застыл. Прозвучал сигнал критического приближения.
        - Лен, цепляю, - прозвучал голос Катта. - И цепляю нехорошо.
        - Вижу. Южным, и, кажется мне...
        Синий контур на схеме стыковки наполз на зеленый. Ленгом вывел на монитор сектор обзора левого штага. Звездочкой южного левого планетара синий призрак коснулся зеленого. Плазмотрон тронул кольцо индуктора, слепящее светом звезды и сияния атмосферы. Почувствовался толчок - почти невесомый; сигнал приближения взорвался гонгом. Показатель прогноза позиций вспыхнул.
        Ленгом, Каллиг и Нэрге переглянулись.
        - Ну? - Ленгом посмотрел в потолок рубки. - После такого обычно...
        Снова ударил гонг.
        - ...защита контура живет минут двадцать максимум, - закончил Каллиг.
        - И то если в детстве ты был хорошим мальчиком и слушался старших, - сказал Нэрге.
        - Дьявол! - раздался голос Катта. - Конечно можно было предположить, но...
        - А что было делать? - Ленгом снял ресурс со всех активных устройств. - Переплывать просто так, по воздуху? Вернее - по вакууму? А у меня там еще двенадцать. Спасибо хоть хобот остался.
        - Лен, я вниз!
        - Смотри - можешь упасть в ноль-тринадцать. Падай и жди!
        - Все равно далеко, дьявол!
        - Значит будешь ждать пока не найдем. Падай и жди! А у нас каждые полсекунды...
        - Принял. До связи.
        Катт отключился. Его борт покинул сектор обзора левого штага, переместился в сектор обзора зенита, и теперь отдалялся направляясь к поверхности, и наконец растворился в сиянии атмосферы. Тяжелый зуммер пульсировал, пронзая барабанные перепонки.
        - Ну, а что случилось? - воскликнул наконец Шо. - Он зацепил, и что - что случилось?
        - Видел - он двинул кольцо? - Нэрге быстро считал новую трассу. - Хуже этого быть не может.
        - Там максимум напряжений на тяге, - сказал Каллиг. - Сбой кольца сантиметров даже на десять - ка-бэ-зэ, критика балансировки защиты.
        - Готов, - Нэрге закончил. - Минут двадцать, но ближе нигде ничего.
        - Принял...
        Ленгом - ноги в педали, локти в контроллеры, гашетки в ладонях - стал разворачивать борт вправо вниз. Сияющая дуга горизонта вернулась в горизонталь курс-монитора, поплыла вверх, отодвинула черноту космоса.
        - А как же так, - Шо посмотрел в штаговый монитор, снова посмотрел на Нэрге, Ленгома, Каллига. - Индуктор ведь не работает?
        - Не хватало чтобы он работал, - усмехнулся Каллиг. - Когда бьют в кольцо.
        Ленгом шел резко вниз; вскоре они погрузились в дымку, пространство вокруг размазалось. Шо смотрел на стереосхему поверхности - на пунктир курса, которым следовал оранжевый треугольник борта, на огоньки реперов, интерполирующих поверхность в непрозрачности атмосферы.
        - У машины корпус - общая шина, и индуктор защиты, - сказал Нэрге. - В прогрессе у фазы скорость субсветовая - любая пылинка разлепит на кварки.
        - Про защиту понятно, а что случилось [сейчас]? Индуктор ведь не работает?
        - Лен, видишь? - Каллиг указал на стереосхему. - И вроде бы чисто.
        - Только здесь все меняется каждые десять секунд, - Ленгом следил за числом локального гравистазиса. - Поэтому пусть будет тепленький, - он активировал прогрев индуктора маршевой тяги. - Если что - последних крошек, может быть, хватит... Если повезет, конечно... Шо, про гэ-пэ-пэ знаешь - генератор первичного поля. Сейчас он начнет греться - экран теперь разбалансирован.
        - Грохнет?
        - И очень сильно. Если спасемся - только в танке. Хотя бы танк у нас есть.
        - Но как же так? Десять сантиметров!
        - Вон те цифры - прогноз, - Нэрге указал в монитор. - Двенадцать минут - как бы гарантия. Потому что может и через час. А может через двенадцать минут.
        - Ну, а эвакуация? Я ничего не понимаю! Какие двенадцать минут? Зачем ждать?
        - Конечно незачем. Только нет шлюпов.
        - Как так?! Нет спасательных шлюпов?!
        - Правильно - аварийных... Их снимают и ставят на тыквы. На пассажирские.
        Шо вертел головой между всеми.
        - Шо, не маленький - должен все понимать, - кивнул Каллиг.
        - Но у нас там еще двенадцать...
        - Видишь - порт, - Ленгом снял руку с контроллера и указал на стереосхему. - Синяя точка... Это запад ноль-два. Двадцать четыре минуты. Если повезет и чайник не догреется - сядем.
        - Чайник?! Гэ-пэ-пэ, что ли?
        - Он самый, - Нэрге хмыкнул. - Лен, курсант у тебя вроде что надо.
        Дымка рассеялась. Внизу распростерлась волнистая плоскость, изборожденная цепочками гор - они сверкали в низкой звезде, застывшей по курсу над горизонтом, под матовой дымкой. Сиренево-розоватые тени протянулись по серебристой поверхности, среди холодных золотисто-розовых огоньков. Искристый ковер быстро стелился назад. Золотые шары плазмотронов, которые сейчас потеряли зеркальный блеск и стали морозно-матовые, рдели, в гармонии с мерцанием огоньков внизу, багрово-фиолетовым флером.
        - Вообще удивительно как она продержалась, столько, - Нэрге оглядел горизонт. - Вгрызлись как остервенелые крысы.
        - Притом что, в идеале, такие трогать вообще нельзя, - кивнул Ленгом.
        - Так жалко... - Шо смотрел вниз, в сверкание розово-золотистых огней. - У нас там, на базе, так было красиво... Такие скалы, черно-жемчужные, такие как будто бархатные. А я даже голографии не успел захватить... Так жалко... Ком магмы. И так страшно. Три секунды - и все. Была земля под ногами - и нет. А ведь еще где-то было такое? У нас говорили.
        - Было, шесть лет назад. В ноль-пять-один, точка ноль-два-один ноль-восемь. Но там было не так фатально. Баланс масса - магнитный потенциал там был не такой дохлый. Здесь вообще, по идее, [ничего] нельзя было трогать. Но ты сам знаешь какая это жирная точка. И какого качества хлам. Бери и копай, и обрабатывать почти не нужно, все за тебя уже сделали. Поэтому квот пришлось ждать недолго. Сначала, конечно, на пятнадцать сотых вообще, как надо. Потом, втихую, на сотую в год. Ну, потом уже внаглую, до полутора. А тут ноль семьдесят пять - уже критика. Ну, ты сам знаешь. Но природу не обманешь, даже за [очень] большие деньги.
        - Я не понимаю, ну как же так можно! - Шо отвернулся от монитора, посмотрел на Нэрге, Ленгома, Каллига. - Ну как так можно - вот так все рвать на куски? Была планета, живая! И вот тебе - раз, и... Ведь тут люди работают, хотя бы.
        - Сколько их тут работает? - сказал Каллиг. - И кому твои люди нужны, в конце концов? Тем более, что тут все застрахованы по первому классу. Ну, должны быть... Кое-кто даже обрадуется, что кое-кого больше нет.
        Зуммер локального гравистазиса оборвался очередным гонгом. Показатель прогноза стабильности запульсировал багровым огнем.
        - Вот так, - Ленгом бросил взгляд в сектор локальных объектов. - А все такое красивенькое.
        Машина продолжала снижаться, следуя проложенной к порту трассе, которая светилась зеленым пунктиром на стереосхеме поверхности. Гонг ударил опять. Сеть золотисто-розовых огоньков нарушилась. Серебристая плоскость стала расходиться трещиной. Чем колоссальный каньон заканчивался в глубине - было неясно; было неясно кончался ли он вообще - или раскалывал планету насквозь. Внутри, в неопределенной глуби, прорисовались багрово-золотые сполохи.
        - Вот это...
        Шо не договорил. Вдруг стало легко, вес потерялся - машину тягучим рывком двинуло вниз. Капсула заблокировала все движения - можно было только вцепиться в ручки и наблюдать как борт устремляется в глубину. Гонг бил по ушам, пронизывал мозг.
        Ленгом увеличил тангаж. Машина перешла в вертикальное положение, южным поляром вниз, в горящую бездну. Затем Ленгом активировал индуктор маршевой тяги. За те несколько секунд пока столбик активной тяги на мониторе подбирался к назначенному ресурсу, борт провалился так глубоко, что стены провала стиснули небо в узкую полосу. Наконец индуктор проснулся. Шпага золотого огня вонзилась в пространство, проткнула дымчатую пелену над каньоном. Черные стены выжгло ослепительным светом - уже не золотым, а бесплотно-белым.
        Капсула не справилась с такой перегрузкой - тяжелая сила вплюснула в спинку. Казалось пространство исчезло, растворившись в белой бесплотности, а время остановилось. Рокот индуктора - ужасный здесь, в стиснутом объеме каньона, - пробирал до костей. Машина застыла, затем медленно, тяжело, вязко стала набирать высоту. Поднялась над провалом, в который огромными струями тянуло дымку - сверху, со всех сторон. Поднялась над поверхностью. И вот оказалась под черно-фиолетовым небом, над облачной пеленой, подсвеченной снизу жемчугом низкой звезды.
        Ленгом убрал ресурс. Огненное жало индуктора растворилось. Ленгом убрал тангаж, борт вернулся в горизонтальное положение. Снял руки с контроллеров, потер виски, лоб, глаза.
        - Не слабо, - просипел Каллиг, переведя дух и также потирая глаза. - Только вот что теперь? Что говорит девочка?
        - Она говорит, - так же просипел Нэрге, оглядев варианты новой трассы в секторе навигации, - что без шариков нам конец. Давно у меня кишки так не плющило...
        - Значит конец, - кивнул Каллиг. - На шариках сейчас будет ноль.
        - А если без шариков? - Ленгом посмотрел в сектор экстраполяции трасс. - Вон что-то вижу.
        - Далеко.
        - Да, но других шансов нет, - Ленгом оглядел реперы поверхности на мониторе - грубый рельеф, сесть в котором можно было только на вертикальной тяге. - Вверх. Пока что-то осталось, - он вернул локти в контроллеры.
        - Вот это? - Шо указал на багровый квадрат в углу курс-монитора, в секторе статусов ресурса. Квадрат мигал, вязко и тяжело, притягивал взгляд, держал в напряжении.
        - Ты жив там еще? - Ленгом чуть повернул голову. - Да, это, и я еще отключил звенелку. С ней уже точно свихнешься.
        - Предполагается, - сказал Каллиг, - что в таком состоянии мы должны быть хотя бы на палке. В смысле, на штоке - ты понял.
        - Жив... Только живот прилип, к позвоночнику... - Шо с трудом кашлянул. - А как получилось, что так получилось?
        - Нас сдернули почти с фазы, - сказал Нэрге. - И сюда. Батарейки у нас было только на два прогресса. Как раз домой. И два было сюда. Поэтому мы тоже попали, под эту раздачу.
        - А запас? Ведь так не ходят - чтобы впритык? Ведь запас должен быть - мало ли что?
        - Конечно должен. В идеале. Но наш мир не идеален. Это, я уверен, ты уже понял. Здесь-то наверняка.
        - Ты прав, Шо, - сказал Ленгом, - мы могли отказаться и сюда не пойти. Но я, да, рассчитывал взять элемент здесь. В любом порте резервных - штук двадцать. Ну, [в идеале], ты понял. Мы с тобой сами видели четыре. Хотя в системе заявлено, что их там двенадцать.
        - Так вот и должен ведь быть запас! Видишь - мы не смогли взять элемент!
        - Так вот и должен. Только у нас даже нет аварийного шлюпа. Увы, но так устроен континуум, на данном сегменте линейного времени... А вот и все.
        Багровый квадрат ресурса перестал пульсировать и застыл. Вектор-звезды планетаров на схеме тяги погасли, превратились в пустые кружки. «Хвосты» векторов - длинные вертикальные вниз, короткие горизонтальные назад, создавая диагональную тягу, - исчезли. Машина на миг застыла - над чашей жемчужно-дымчатой атмосферы, под бездной льдисто-черного космоса - и заскользила вниз.
        - Это скорость, - Шо указал снова. - А это высота, понятно... А это что?
        - Будешь учить, Лен, - сказал Нэрге. - Если останемся живы, конечно. Смотри как он шарит. И несмотря на такое.
        - Вот я учусь уже. Тут все просто. Я уже разобрался! А на какое [такое]?
        - Сейчас будет пятая, - сказал Каллиг, - посадка на планере. За всю историю Флота. Притом что газы здесь - ноль-восемь-четыре, от среднестандартных.
        - Атмосфера, - пояснил Нэрге. - Наш сленг.
        - Я выучу! Но высота - смотри как уменьшается быстро! Куда мы будем садиться, с такими [газами]? Если только в самом низу хватит. А там горы везде, острые.
        - Лен, - Нэрге хмыкнул, с удовлетворением. - Может быть я у тебя его отберу даже. И буду учить на лоцмана.
        - Разберемся... - Ленгом рассматривал схему трасс. - Идем сюда, номер два. И нечего думать.
        - Мне не нравится вот этот массив, - Нэрге навел указатель. - Видишь на какой высоте мы там будем? Пару раз проскользнешь, третий уже...
        - Девочка предлагает второй - значит второй. Она сверху все видела, она все знает. И вообще, она меня любит, и не обманет.
        - Ну, я нашу девочку тоже знаю, как бы... Если с такой высоты она зафиксила хотя бы метров пятьсот, ровных... В такой-то куче... Гор, острых.
        - Ноль-восемь-четыре, с нашей массой под крышку - у нас ноль маневра. Как сказала, так и пойдем - единичной кривой, втупую. Мы и так, по идее, давно уже мертвые.
        - Принял.
        Из трех квадратов, маркеров благоприятных для посадки площадок, два растворились. Из трех трасс, синим пунктиром соединявших треугольник борта с квадратами, две также исчезли.
        - Отлично, - Ленгом кивнул. - Все, высота. Поехали.
        Некоторое время машина стремилась вниз с минимальной горизонтальной скоростью. Но амбиентная плотность росла, и с ней росла горизонтальная скорость. В дымчатую пелену борт вошел пологой кривой. Мониторы заволокло; на серебристом тумане осталась только сеть реперов поверхности. Горные пики приближались к машине, которая в режиме планера имела минимальный маневр, и реперы самых высоких начинали мигать.
        Дымка закончилась - резко, словно с мониторов рывком сорвало непрозрачную пленку. Было уже так низко, что несколько пиков, мерцая холодной бронзой, пронеслись мимо по сторонам уже над глиссадой. Внизу простирался хаос острых вершин и глубоких каньонов, во мраке которых ничего не было видно.
        - Уповаю только на то, что девочка тебя все-таки любит, - Нэрге усмехнулся. - Шестнадцать по курсу право ноль-три. И там сразу... Видишь...
        Было уже так низко, что по сторонам глиссады возвышались не отдельные пики, а скальные стены, и по мере того как машина скользила дальше, они отжимали пространство все больше, загоняя траекторию в щель. Ленгом, следуя трассе, выполнил разворот вправо - в каньон, который раскрылся в стене глубоким клиновидным прорубом. Через тысячу двести метров каньон кончался, и дальше виднелась площадка - долина с плоским каменным дном. За каньоном дно сразу падало вниз, затем выпрямлялось и отлого катилось дальше, заканчиваясь у подножья очередной стены, в шестистах метрах по курсу.
        - Ну! - воскликнул Каллиг. - В самом конце как обычно...
        Трасса на курс-мониторе вонзалась в клиновидный проруб у самого дна каньона. Машина стремилась вниз, и преодолеть этот последний барьер, казалось, было уже невозможно - плоскости в проруб уже не вмещались. Ленгом сидел окаменев, влившись ногами в педали, локтями в контроллеры, ладонями в гашетки. Когда плазмотроны южных плоскостей, горящие на секторах штаг-обзора, должны были, через две-три секунды, врезаться в налетающий камень, Ленгом выполнил правый крен. Машина, ускользнув таким образом от столкновения, потеряла подъемную силу и провалилась вниз; если бы дно долины было выше, на этом трассу пришлось бы закончить.
        Ленгом выправил крен метрах в ста над каменным дном. Он успел увеличить тангаж, чтобы не клюнуть север-поляром, как корпус ударил в камень и со звенящим скрежетом заскользил. Раздался второй удар - север машины коснулся камня, рывком погасив скорость еще. Кресла-капсулы сковали упругой хваткой. Скрежет стал страшнее и громче.
        Наконец третий удар остановил ход. Звон, ударивший адским молотом в адскую наковальню, долго колебался в пространстве, затихая, постепенно выливаясь, словно некая материальная субстанция, из долины через ущелья. На курс-мониторе застыла стена, в которую север-поляром врезался борт, - блестящая серо-перламутровая порода. В наступившей тишине раздались хлопки.
        - Ты жив там еще? - Ленгом обернулся к Шо, который, несколько раз хлопнув в ладоши, опустил руки и обмяк в капсуле.
        - Она тебя [очень] любит, - сказал Каллиг. - Просчитала до метра... До сантиметра даже.
        - Тебя, как видно, любит не только она, - Нэрге извлек свой кристалл из пульта. - Чайник, вообще-то, давно уже должен вскипеть, - он указал на пульсирующий квадрат в секторе статусов. - Ты видел хоть раз в этом секторе циферки в минус? Вот так, не на тренажере? Я тоже. Но ты - да, как обычно красавец, - он выбрался из капсулы, схватился за стенку, едва не упав. - На ногах не стою, - он хмыкнул. - Давно со мной такого не было.
        - Быстро на улицу, - сказал Ленгом. Он выбрался из своей, опустился на четвереньки, поднялся держась за стенку. - Шо! Выползаем - и быстро!
        - А что с теми, - тот указал в южную стену, за которой в глубине машины скрывался сервис-салон. Покинув кресло-капсулу, он тоже, сначала не удержавшись, опустился на четвереньки. - Ноги ватные просто... У нас капсулы, а там?
        - Там обычные пассажирские кресла, - сказал Каллиг от выхода. - Ставить туда компенсаторы перегрузок - слишком дорого, как бы. Учитывая, что такие перегрузки - совсем не в статистику, как бы. У нас было одиннадцать с половиной на двенадцать секунд. Так что там, скорее всего... - он повертел ладонью. - Я - расцеплять зверя. Быстрее, мы уже минут двадцать живем в кредит, - он скрылся в стволе.
        Ленгом подошел к южной стене, к черному кругу, в центре которого горел спокойный синий огонь. Приложил к сенсору пальцы. Круг вскрылся цветком диафрагмы - створки медленно разошлись.
        - Потерпи, девочка, - Ленгом вынул маленькую звезду невиданного спектрального класса - темно-синюю, такой глубины цвета, что она казалась горячей. - Я скоро найду тебе новую шкурку.
        Он отстегнул на груди клапан, вынул плоский черный контейнер на черном шнуре, открыл, вложил сверкающий шарик, закрыл, вернул обратно, застегнул клапан.
        - Это что? - Шо смотрел на эти манипуляции во все глаза.
        - Борт-процессор, - сказал Нэрге. - Вообще-то его нельзя трогать, невооруженными пальцами. Но Ленгому можно. Шевели вектором! Мы ведь правда живем в кредит, - он указал за плечо, где на курс-мониторе в секторе статусов полыхал багровый квадрат.
        
        - Такой маленький! - воскликнул Шо когда они побежали по килевому стволу. - Полтора сантиметра!
        - Даже меньше, там еще оболочка. Штаг право три-плюс.
        Ленгом остановился у люка в сервис-салон. Они вбежали, Ленгом окинул взглядом два ряда по двенадцать кресел. Почти на всех занятых на подголовниках горел красный огонь; только на двух-трех - желтый. Ленгом прошел по желтым огням, приближая к вискам сидящих панель своего браслета. Браслет отвечал красным.
        - Все как один, - Ленгом поморщился, оглядывая двенадцать мертвых. - Быстро назад, и в брюхо.
        Они вернулись в ствол и побежали дальше.
        - Ну как же так, - сказал Шо растерянно. - Почему у них обычные кресла? Ведь бывает такое?
        - Антиперегрузочный комплекс в техсалон не ставят. Бывает, но не одиннадцать с половиной на двенадцать секунд. [Такое] бывает очень редко. Потом - под него нужен тонус, который нужно поддерживать. Я вообще удивляюсь, кстати, что ты на ногах, и еще что-то лепечешь.
        - Вот видишь! У меня уже есть данные!
        - Данные есть, но теперь нужно работать как... С такими данными - тем более.
        - А зачем на грузовом [столько]? - Шо указал за спину.
        - Бывают грузы которые требуют большой команды. Мы как-то шли с двенадцатью физиками - можешь представить как было весело... Так техсалон обычно пустует, и часто его продают гражданским. Есть ящики где он вообще на восемьдесят четыре рыла.
        Они спустились, вышли в ангар, в середине которого стоял, растопырив амортизаторы модуль-траков, танк.
        - То есть что - можно купить билет и на грузовой?
        - И очень недешево. Ты в курсе как влияет масса на переход? Чем тяжелее, тем меньше скорость на фазе, тем меньше тошнит. На полной загрузке никто даже не отрубается. Поэтому на грузовик билет стоит дороже первого класса на самой полированной тыкве. Ну, и за счет ресурса, понятно, который на грузовых улетает как...
        - Тыкве?!
        - У нас так называют гражданские.
        Каллиг вскрыл борт и готовил платформу эвакуатора. Ленгом и Шо забрались в танк, где уже находился Нэрге.
        - Все как один, - сказал Ленгом.
        - Да у нас и места нет, - Нэрге усмехнулся. - Мелкий - назад, - он указал на два дополнительных кресла.
        - Не обзывайся! Крупный.
        - И зафиксируйся. Здесь за тебя это никто не сделает. А то когда грохнет, с экрана будешь соскребаться сам.
        - Мы успеем!
        - Да. Но я предупредил. Потом без претензий.
        Нэрге вывел танк на платформу. Площадка опустилась вниз, коснулась камня. Танк вышел на камень, прошел метров двадцать, остановился.
        - Отсюда ничего не видно! - Шо вертелся на кресле, пытаясь разглядеть антураж в боковые экраны и в незакрытый люк.
        - Что здесь может быть интересного? - обернулся Нэрге. - Ты что, камней еще не насмотрелся, здесь-то?
        - Не помнишь как был мальчишкой? - вступился Ленгом.
        - Помню, еще как. Камни меня в том возрасте не интересовали. В том возрасте меня интересовали железки. Как ты в курсе.
        - С одной стороны - все правильно сделал. С другой - так и умрешь нищебродом.
        В люк заглянул Каллиг.
        - Смотри что делается, - он протянул тестер. - Ну, быстро же! - он забрался в салон.
        - По-моему, и так ясно, - Нэрге закрыл люк и тронул машину. - Зачем тратил время только.
        - А что делается? - Шо ерзал в своем кресле, пытаясь уследить сразу за всем - за калейдоскопом показателей на мониторе, за калейдоскопом камней в экранах. - Смотри! - воскликнул он когда танк отошел от черно-шоколадного борта. - Это кольцо? Заднее?
        - Южное, - поморщился Нэрге. - Пока незачет, курсант.
        - Оно светится! Так, что ослепнуть можно!
        - Вот это и делается, - сказал Каллиг. - Только светится не оно, а экран. Повышается плотность локального поля. Я реально не понимаю почему чайник еще не вскипел, - он посмотрел на дисплей тестера. - У меня здесь уже давно выше порога.
        - Может быть - элемент, - Ленгом смотрел в правый экран. - Высосали ведь до капли.
        - Ты все-таки веришь в эти псевдофизические байки?
        - Я пока верю твоему прибору, - Ленгом указал на тестер. - А по твоему прибору уже зашкалило, и не по-детски.
        - А почему элемент? - Шо изнывал у себя в кресле. - Если пустой?
        - На пальцах не объяснить. В общем, если грубо и в трех словах... Элемент у нас пустой, и сейчас как бы заряжается. Тут дело в том, что собственно заряжаться он не может - он просто бочонок с топливом. Только физики, некоторые, утверждают, что он обладает некой памятью, связанной с природой этого топлива. При определенном напряжении локального поля - его генерирует гэ-пэ-пэ, как ты знаешь, - он начинает его сосать. Должен - экспериментально это не доказали, пока, но некоторые странные вещи можно объяснить только так. Из-за разбалансировки экрана плотность локального поля на корпусе у нас кое-где зашкаливает. Ну, а элемент это сейчас сосет. И мы, возможно, успеем уйти так, что в этой железке, - Ленгом стукнул кулаком низкий потолок, - останемся живы.
        - Если по этой железке нас не размажет, - хмыкнул Нэрге. - Вот... Здесь вроде как есть дорога.
        Танк, упруго покачиваясь на подвеске, протиснулся в трещину, коловшую стену на неопределенную глубину. Микрофоны доносили треск мелкой породы под модуль-траками. Танк скользил между сажево-серыми стенами, сколы которых ярко искрились, отражая опускавшийся в расселину свет. Минут через пять машина вышла в очередную долину, где по плоскому дну рассыпа#лись осколки скал. Огибая камни, танк стал пересекать долину.
        Каллиг смотрел на тестер, на таймер, который мигал ярким огнем в полумраке кабины, качал головой.
        - На все воля богов, - Нэрге посмотрел на дисплей прибора. - А быстрее танки не ходят.
        Они снова погрузились в узкий проход между сажево-серыми стенами.
        - Приехали, - сказал Нэрге когда дорогу преградил завал. - Не прокатит, - он оглядел сектор интерполяции трассы. - Назад.
        Танк развернулся на месте, двинулся назад в долину. Вынырнув на свободу, он повернул направо, прошел еще метров двести, повернул снова направо, двинулся по новой расселине, параллельно заваленной. Еще через пять минут машина, наконец, выскользнула на простор.
        Впереди до самого горизонта простиралась плоскость, усеянная группами валунов. Звезда поднималась сзади, за горным массивом, в котором остался борт. Небо заволокла полупрозрачная дымка, подсвеченная снизу холодными розовато-золотыми лучами, с каким-то диковинным изумрудным оттенком. Тени от зубчатых гор тянулись бесконечными пальцами. Отраженный свет восходящей звезды сеялся сверху, застывая на гранях камней бархатными штрихами. Ощущение прохладного спокойствия, растекавшегося по равнине, проникало через экран танка.
        Впереди, в необозримой дали, высились очередные горы. Лучи восхода били в вершины, рисуя блестящим пунктиром линию на весь горизонт. Под темным дымчатым небом казалось, что далекий хребет был наклеен яркой полоской фольги на бархатную бумагу.
        - Как красиво! - воскликнул Шо, указав между креслами.
        - Еще как, - сказал Нэрге. - Только нам все это надо переходить.
        - Красиво! И как-то не верится... Что все это...
        Танк плыл по равнине, огибая упругими петлями нагромождения валунов. Звезда поднималась, дымка отражала свет меньше - стала впитывать, наполняясь сияющим жемчугом. Небо превращалось словно в грандиозный светящийся потолок, с которого сеялся жемчужно-бархатный свет. Звезда поднималась, дымка наполнялась светом все больше, тени вокруг растворялись, становилось светло, легко и прозрачно.
        И вдруг весь этот мягкий свет растворился в ослепительном белом огне. Антураж выжгло в бесплотное нечто. Вспышка была такой резкой и интенсивной, что фильтры экрана среагировали с опозданием, и безумный огонь успел нанести удар по глазам.
        Плавный ход танка сорвался в тяжелый полет. Машину приподняло, наклонило вперед, понесло - передние модуль-траки проскребли по каменной плоскости. Рухнул звонкий удар, похожий на тот с которым борт при посадке вонзился поляром в камень. В маленьком объеме кабины звон оглушил так, что все чувства на миг исчезли.
        
        II
        
        Каменистая плоскость простиралась обугленным океаном. Группы валунов размело - остались только огромные, метра по три-четыре. Все остальное исчезло, превратившись в уголь, разнесенный по необозримой равнине. Черная плоскость, мерцая под жемчугом неба, стелилась к цепочке западного хребта - полосе зеленовато-розовых искр по всему горизонту. Тень восточных гор, в которой катился танк, исчезла.
        - А где горы?!
        Шо смотрел на восток. Звезда, украшенная в розовой дымке диковинным зеленоватым гало, поднималась над горизонтом. Лучи катились по черному полу равнины внизу и стелились по дымчатому потолку неба вверху - свет, отражаясь и переливаясь, наполнял воздух горящим туманом.
        - Догадайся с трех раз, - Нэрге посмотрел за ним. - Знаешь что такое «аннигиляция»?
        - Да уж, - Шо обернулся на танк, который черным оплавленным слитком влепился в черный обугленный камень. - Сколько весит наш танк?
        - Пять пятьсот, - Каллиг протянул мальчику атмосферный комплект. - Трубки в нос, Шо. Снова... Комплект на триста сорок стандартных часов. А нам до точки - двести восемьдесят километров.
        - Но двадцать километров в стандартные сутки мы не пройдем, - Ленгом обернулся на запад, на далекие горы. - За этим массивом начинается такая каша, что...
        - Так вот я предлагаю, - Нэрге посмотрел на дисплей своего навигатора, - разделиться вот здесь, - он тронул схему.
        - То есть вон там, - Каллиг высмотрел в обугленной перспективе точку и указал.
        - Да, где-то. Там депрессия, отсюда не видно... Мы с Каллигом двигаем минус-два. Вы с будущим пилотом класса «ультра» - плюс-три.
        - Минус-два, плюс-три - это как? - Шо обернулся к Нэрге.
        - Не знаешь?
        - Откуда? Я ведь [будущий] пилот, класса «ультра». Вам меня еще учить.
        - Вообще-то, это неформальное обозначение, - сказал Каллиг. - Формально и универсально - в градусах. Это мы так у себя. Плюс-три значит - строго восток.
        - А минус-два... Шестьдесят градусов на запад? Если минус? А что - удобно. По тридцать градусов.
        - Да. Только не [на] запад. Просто - запад.
        - И куда мы тогда?
        - Шестьдесят три километра - база, ноль-двадцать-два.
        - Базы все знаю. У нас в центруме висела карта - такая огромная, метров шесть. Каждый раз проходил - думал - слетать бы куда-нибудь... Их столько! А вы?
        - Восемьдесят восемь - ноль-двадцать-три. Натыкали с такой плотностью... На такой дохлой точке... Ладно, вперед, - Каллиг зашагал на север, выбирая дорогу в обугленном крошеве камня.
        - Какой тут воздух странный, - Шо вдохнул, глубоко и осторожно. - Какой привкус... У нас дома, когда я был маленький, а мы жили в степи... Это хорошо помню, там было классно... Недалеко росла такая трава. Какой-то запах такой, пыльно-лекарственный. Очень похоже, только здесь-то не растет ничего.
        - На каждой точке есть что-то такое свое, классное, - Нэрге прицепил Шо к щеке, у носа, трубку воздушной смеси. - Три плюса вперед, курсант.
        - Уже понимаю... - Шо стоял, продолжая оглядываться. - А ты на скольких бывал?
        - Сейчас точно не вспомню.
        - Нэрге восемь лет кис на Флоте... Пошли, - Ленгом подтолкнул мальчика. - В Сопровождении. Ушел по передозу.
        - Про передоз я знаю. Это не лечится?
        - Может и лечится, - Нэрге усмехнулся. - Только после [такого] сам уже не захочешь.
        - А зачем огонек? - Шо заспешил за ними. - На трубках. Вдыхаешь - загорается.
        - А подумать?
        - Чтобы издалека было видно? Например что живой, дышит? А почему - [кис] на Флоте? Там что - разве так плохо?
        - Там не то чтобы плохо. Там, как бы сказать, специфично. Семь десятых людей, как бы сказать, очень своеобразные. Не слышал про [эл-дэ-пэ]? На Флот бегут от любви, долгов, и психушки.
        - Любви?!
        - Несчастной.
        - И что? Помогает?
        - Были случаи, - Нэрге опять усмехнулся. - Я даже знаю.
        - А сам ты от чего убежал?
        - Это личное, - перебил Ленгом. - И про это не спрашивают. Запоминай.
        - Принял... А передоз - когда получается?
        - Норматив - восстановление двое суток на переход. Обычно бывает - восемь фаз на шестнадцать суток восстановление.
        - Фаза - это переход то есть? И, то есть, если не восстановиться...
        - Да. Только восемь туда-обратно, чаще всего, - уже рейс. Кстати, рейс целиком тоже можешь называть переходом - очень по-свойски, и вообще стильно... В общем, прикинь насколько конторе выгодно отправлять экипаж прохлаждаться, на шестнадцать суток, после одного только рейса. И сейчас уже везде так делают. Каллиг четыре года работал на эс-гэ-ка, и ушел - чтобы не съехать.
        - Да, - тот обернулся. - Накопил кое-что и свалил. Потому что два-три передоза - и хватаешь синдром. Ну, четыре. А у меня было два. Зато платят нормально, да. Им в любом случае выгодней платить взятки и переплачивать экипажам, чем кормить дармоедов. Пилотов на восстановлении, в смысле. Оно ведь оплачивается.
        - Платили, - сказал Нэрге. - Твои золотые времена кончились.
        - И что, - продолжил Шо с нетерпеливым любопытством, - приходят чтобы кое-что накопить и свалить, и сваливают? Ну, у нас тоже так - было. Отец говорил, что на базах больше шести месяцев не задерживаются. Мы на второй срок остались, и еще там несколько было... Лен, я тебе говорил про девочку, помнишь.
        - Да, текучка у них неслабая, это ясно. Но платят там и сейчас больше всех. У нас платят меньше, ощутимо, зато у нас все по-свойски. А в этих монстрах, как знаешь... - Ленгом повертел ладонью. - Регламент жесткий, и, как правило, очень тупой.
        - Ты там не человек, а робот, - кивнул Каллиг. - И устроено так - «не нравится - не ешь».
        - Ну, у нас тоже так, в общем...
        Часа полтора они шли молча, и Шо только вертел головой, разглядывая обугленный антураж под жемчужным небом. Затем плоскость покатилась вниз, и чем глубже они опускались, тем камень становился чище и менее тронут огнем колоссального взрыва.
        Наконец они спустились к подножию. Внизу склон был такой крутой, что спускаться пришлось перепрыгивая по камням как по огромным ступеням.
        - Прощаемся, - сказал Нэрге, спрыгнув с крайнего.
        Здесь начиналась новая плоскость, плавно-волнистая; она простиралась на запад, заканчиваясь у гор на горизонте. Звезда уже поднялась за облака, жемчуг которых стал ярче и чище; свет мягко ложился на камень. Свет, даром что яркий и чистый, оставался все же каким-то полупрозрачно-призрачным. Зеленая компонента спектра исчезла; вместо нее обозначилась глубоко-фиолетовая - неуловимая, но явно-вещественная, от которой тени казались пятнами жидкости с радужными разводами на поверхности.
        Нэрге и Каллиг двинулись вдоль подножия склона на юг, Ленгом и Шо - на север. Впереди слева, с запада, к бесконечному склону, вдоль которого они шли, подбирался отрог - отделившись от хребта на горизонте, он пересекал всю волнистую плоскость. Отрог был похож на ряд сплавившихся свечей - серебристо-розовые цилиндры, возносившиеся к жемчугу неба; по стенкам стекают потеки, более светлые и больше сверкающие. Потеки формировали внизу причудливые наплывы.
        Воздушная перспектива здесь была такая, что расстояние не оценивалось. Ленгом показал мальчику навигатор - идти оставалось немало, а казалось, что огромные свечи высились меньше чем в километре. Они шли, шли, шли и шли, а массив словно отодвигался, соблюдая заданную дистанцию. Наконец Ленгом остановился и снова протянул мальчику навигатор.
        - Вот теперь до них реально тысяча. Мы прошли шесть часов, ты в курсе?
        - Да? А я не устал совсем! И есть не хочу, и пить!.. - Шо оглядывался на серебристо-розовые цилиндры слева, на матово-серебряный склон справа, на жемчужно-полупрозрачное небо вверху. - Как красиво! И воздух какой!
        - Воздух как раз здесь левый. Мало и кислорода, - Ленгом тронул огонек трубки у носа, - и азота. И зашкаливает водород, но это не страшно.
        - У нас там не так красиво. Было. У нас там базальт, все черное, мрачное, угрюмое. Но тоже красиво - такое все бархатное, особенно под вечер, когда небо почти такое как здесь, сейчас. Но здесь все такое... Какое-то такое воздушное... И вот это вот все исчезнет! Может быть этого все-таки не случится?
        - Нет, Шо, случится. И скоро. Хуже всего - дельта прогресса растет. Надо валить, быстрее... Мы пришли, - Ленгом указал на наплыв у подножья колоссальных свечей. - Видишь грот? База. Крайний статус - живая. Вперед, дергаем танк - и назад. Пешком двести восемьдесят километров мы не дойдем. Как минимум не уложимся в срок комплекта. А за нами сюда никто не пойдет. Как ты понял.
        - Вот нет! Еще не понял. Почему? Почему вас дернули, почти с фазы, и теперь - никто не пойдет? Когда у вас нет элемента? Что за бред какой-то вообще? Вот не понял!
        - Потому-то и не пойдет, что дернули! Шо, не тупи. Все ведь элементарно. Вперед.
        Ленгом свернул и стал подниматься по отлогому склону, к подножью серебристо-розовых стен.
        
        - Здесь восточный резервный ствол, - Ленгом указал на грот между пузырями наплывов. - Вообще-то так делать нельзя.
        - Как? - Шо всмотрелся. - А где вход?
        - Вывод.
        - Слушай, а какая разница - вывод и люк? Я сколько читал про машины, так и не понял. На базе все называется «вывод». И кое-что - «диафрагма», но это понятно.
        - Вывод - когда за ним ствол. Люк - когда смежный объем. Мог бы сам догадаться, если столько читал. Что читал, кстати?
        Они вошли под свод грота, в гулкий тоннель.
        - Теперь вижу, - Шо указал в перспективу тоннеля, где во мраке горели желтые огоньки сенсоров. - А почему желтое? Должно ведь зеленое, если все работает и можно войти? Если крайний статус - живое.
        - У вас там что - желтого не бывало? Обычное дело, особенно когда все нестабильно, вот так, - Ленгом обвел рукой свод и стены.
        - За все время три раза, и мигало. Но это на неисправных.
        - Поэтому и мигало. Желтый мигает - ноль, потеря контроля, доступ неопределен. А здесь не мигает - плюс-один, готовность к авторизации. Ожидайте, доступ определен, но в данный момент не готов, причин может быть масса, вполне себе штатных. Зеленый, плюс-два, - когда доступ готов, то есть когда рабочий режим. А в режиме консервации на рабочей дырке вернее встретить как раз плюс-один... Ты что читал-то? Если решил стать пилотом - я не шучу, - не жди Академии, начинай сейчас. Статусы - святая святых, их проходят на первом семестре, но ты... Я не шучу.
        - Я думал мы уже приходим... Как-то здесь расстояния ощущаются... В этом полушарии. Как-то совсем не так, как у нас. Было.
        - Ты в курсе про магнитный потенциал. Хлама выжрали столько, что он меняется, как говорят физики, «квантово-нелокально». То есть некоторые глобальные постоянные, для всей точки, перестают быть глобальными.
        - Вот гады, все-таки...
        - Кому она нужна, точка? - Ленгом усмехнулся. - Зато выжрали сколько.
        - Ну как так можно - взять и убить планету? - Шо остановился. - Я не понимаю! Вот не понимаю я!
        - Это мы с тобой одни тут такие, не понимаем. Ну, я слушаю?
        - «Общее описание серии тридцать».
        - Плохо читал, там все есть... Приходим.
        Дорогу перегородила матово-черная диафрагма, по сторонам которой горели янтарно-золотым индикаторы сенсоров. Ленгом отстегнул клапан, достал кристалл, приложил к сенсору. Четыре секунды сенсор не реагировал, затем стал изумрудным и замигал. Лепестки диафрагмы разъехались; открылся тоннель с тусклой полосой световода под потолком. Полоса отражалась внизу лентой полоза каров.
        - Тебя и здесь знают? - Шо оглядел мигающие зеленым сенсоры.
        - Нас сюда вызвали как бы. Мой скан должен распознаваться по всей точке.
        - Мне стыдно, - Шо вздохнул. - Я туплю.
        Они прошли кольцо диафрагмы и двинулись по тоннелю. Метров через сто - сто двадцать браслет Ленгома издал зуммер.
        - Стоять, - Ленгом схватил мальчика за руку. - Слышишь?
        Мягкий тяжелый гул прокатился по полу, растворился в стенах. Вернулась тишина - теперь неприветливая, напряженная.
        - Где-то рухнуло!.. У нас, перед тем как... Такое было два раза, я попадал! Если честно - так страшно... Уходим?
        Ленгом долго смотрел на браслет.
        - Нет. Прогноз пока некритичный. А если в обход - лишних четырнадцать километров. Этот-то ствол напрямик, - он посмотрел в перспективу, где лента световода сходилась со шпагой полоза.
        - А что твой прогноз говорит про базу? Найдем мы что надо, или уже все засыпало? У тебя есть такой? А то идем.
        - С борта я бы такой получил. А сейчас - нет, только статусы базы. Поэтому идем. Где танки - пока нормально, - Ленгом показал мальчику дисплей навигатора.
        Они прошли еще метров сто, и зуммер снова вонзился в уши. Снова прокатился гул, теперь такой тяжелый и громкий, что показалось будто пол на пару секунд сдвинулся и поплыл. Сзади, со стороны входа, донесся рассыпчатый грохот.
        - А вот это мне уже очень...
        Точно такой же грохот, только громче и резче, донесся спереди. Метрах в двухстах перспектива тоннеля схлопнулась серой массой. Снова надвинулась тишина.
        - ...не нравится, - закончил Ленгом, опустив навигатор.
        - Лишних четырнадцать километров, - Шо обернулся к выводу.
        Они побежали вперед, достигли завала.
        - Ну да, здесь без шансов, - Ленгом кивнул. - Лишних четырнадцать километров. Только мне еще не понравилось как грохнуло в [первый] раз.
        Они побежали назад. Миновали кольцо, выбежали в грот, заторопились к выходу. Через сто метров - посередине дистанции - дорогу преграждал завал.
        - И что делать? - Шо пробежался вдоль кучи породы, искрящейся в фонаре Ленгома. - Твоя взрывалка тут не поможет. Зовем на помощь? А если завал до конца, до выхода? Там метров сто двадцать. Вот это да. Что делать?.. Будем звать наших?
        - Сначала надо все внимательно осмотреть. Или как? - Ленгом снял фонарь с держателя на плече, сфокусировал луч, стал осматривать рухнувшую породу. - Смотри, - он прошел к стене грота, - дыра - видишь?
        - Да! - подскочил Шо. - Посвети... Глубже... Смотри - тоннельчик! И я пролезу!
        - Нет, все-таки не пролезешь, - Ленгом присел, всмотрелся в узкую щель, которая образовалась между стеной и парой крупных обломков. - Нет, дохлое дело.
        - Сам ты дохлое, - Шо отобрал фонарь и просунулся в глубину. - Пролезу! Пролезу, тут ничего! Метра четыре...
        - Принял, пробуй. Выходишь из грота - налево вдоль подножья, - Ленгом вывел на дисплей навигатора трассу. - Через два километра дуга влево, и там склон. Сыпучий, очень опасно, - внимательно поверху. Дальше шесть километров - дуга направо. Дальше еще шесть, по камню, все норма, - и базовый вывод. Ангары по схемам определишь, не первый раз замужем.
        - Да, но я не умею...
        - Ни разу не управлял танком?
        - Нет...
        - И тебе не стыдно? В таком возрасте - и ни разу ничего не угнать? Скатнуться хотя бы кружок?
        - У нас не было где кататься! У нас база в скале, над пропастью - ты не знал? По стволам, что ли, кататься? И танки всегда были заняты.
        - И резерв? Все четыре?
        - Так с них всё поснимали! Ты что - сам маленький? Не тупи.
        - Не груби взрослым. В общем, пятнадцать минут на обучение - и назад.
        - Принял...
        - Кристалл, - Ленгом положил кристалл в ладонь мальчику.
        - Принял... Я пошел. Полез то есть... - Шо снова просунулся в щель.
        - Ты где там? - позвал Ленгом через минуту. - Все норма?
        - Застрял! - донесся сдавленный голос. - Но пролезу!
        - Жду через пять часов максимум.
        
        До центрального вывода базы Шо добрался без приключений. Сначала дорога шла вдоль подножья «свечного» отрога; свет неба отражался от цилиндров-наплывов, рассеивался по дресве и гравию, усы#павшим дно долины. Склон, которым пугал Ленгом, оказался действительно очень опасен. Долина между откосом справа, где наверху осталась выжженная равнина, и стеной «свечного» отрога слева - падала образуя глубокий каньон. Левый склон каньона, над которым нужно было идти, состоял из тех же дресвы и гравия - если туда попасть, удержаться будет нельзя; покатишься вниз до самого дна, и, возможно, сорвешь обвал.
        Вдоль подножья над склоном, однако, дорога была приемлема - балкон-балюстрада шириной четыре-шесть метров. Вернуться на танке, который в ширину был как раз эти четыре метра, вполне реально. Только как это сделать без тренировки, без опыта? Хотя танк управлялся просто, и мальчишки на базе уже через полчаса водили их как операторы на родео. Шо бежал, стараясь об этом не думать.
        Последние шесть километров, после поворота на север, дорога вообще катилась как по столу - нет даже крупных камней, чтобы их объезжать. Наконец он домчался до места. Базовый вывод был огромный - они делались в расчете на два встречных танка, поэтому перекрывались не диафрагмой, а вертикальным щитом. Щиты были сложней диафрагмы, и потому ненадежней, но диафрагмы такого размера уже не делались.
        Шо подбегал к выводу с замирающим сердцем - сработает или не сработает? Одного этого, крайнего сдвига, хватило бы вынести даже гермоперегородки. Надежда только на грамотную расстановку коммуникаций. Он подбежал к матово-черной плоскости, обрубавшей наплыв подошвы отрога. Остановился у желтого сенсора, перевел дыхание, приложил кристалл Ленгома. Сенсор думал свои четыре секунды, затем замигал зеленым; щит ушел вниз - плавно, мягко, неощутимо.
        Шо ворвался в объем распределителя, из которого в глубину гор уходили тоннели стволов, и сразу во всем разобрался - база той серии что его собственная, и дорогу в ангары он знал хорошо. Он подбежал к стене, к табло статусов базы. Ангаров на таких базах было четыре; до ближайшего, восточного, дороги - четыре минуты. Однако статус-табло почти целиком мигало красными точками. Только в одном, южном, из шести квадратиков-танков был единственный желтый. Шо вскрыл южный ствол и помчался по лучу тоннеля - лента световода вверху, спица полоза каров внизу.
        Он ворвался в ангар, и сразу определил, что этот был «в мусоре». Шесть комплектных машин, которые стояли по своим местам, были полуразобраны - все пять штатных и один резервный. У них самих делали так же - когда на танке что-то ломалось, что-то просто требовалось заменить, по карте ресурса, - брали резервный и снимали с него. А когда резервный обгладывали до конца, то выводили из эксплуатации какой-нибудь штатный, и начинали обгладывать его. Шо спрашивал у родителей - как так можно и почему оно так, но понял только, что с системой бороться нет ни возможности, ни смысла.
        Он обошел все танки, внимательно осмотрел, и увидел, что на одном сняты только экраны и кожухи кронштейнов щита - защита от осколков породы. Без этой защиты танк проработает минут десять (если отрубить автомат, то тридцать-сорок - пока собственно не разрушится); но для нашей задачи, прикинул Шо, хватит трех-четырех. Главное чтобы ходовая была в порядке... Он проклял себя за то, что вместо угона танков и катания на них с мальчишками он копался в библиотеках и искал руководства по эксплуатации кораблей серии тридцать.
        Он вскочил на модуль-трак, открыл люк (вот почему он называется люк, оказывается), забрался в кабину. Все целое, ничего не сняли, даже аптечку. Все танки на базах были, как правило, анонимные (поэтому их мог угнать и угонял любой мальчишка, на что, также как правило, смотрели сквозь пальцы), поэтому машина активировалась и без кристалла Ленгома. Танк прошел авто-пост, просигнализировал рядом зеленых огней - все в порядке, - и через минуту был готов к своей тяжелой работе.
        - Красавец, - похвалил Шо машину. - Теперь, кажется, надо так...
        Танк управлялся двумя педалями и двумя ручными контроллерами. Шо осторожно, по порциям, стараясь схватить динамику, провел машину к стволу, развернулся, двинулся назад к распределителю. Танк послушно скользил вперед, словно по рельсам световода и полоза, выкатился в распределитель - оттуда под искристо-жемчужное небо.
        Шо остановил машину, выбрался на модуль-трак, соскочил на гравий. Чтобы успокоить дыхание и волнение, обошел танк, который растопырил свои шесть модуль-траков действительно похожий на осьминога - в коротких толстых щупальцах с огромными присосками на концах.
        - Осьминог он и есть осьминог, - сказал вслух, чтобы успокоиться еще больше. - Люди просто так не назовут. Ладно. Вперед.
        Он снова забрался в кабину, вытер потные ладони о бедра, поставил ноги в педали, ладони - на гашетки контроллеров. Тронул машину. Танк шел так хорошо, так послушно, так плавно, так верно слушался управления, что паника, уже цепенившая липким холодом, растворилась, рассеялась - уступив место какому-то даже восторгу. Как здорово! Сейчас он выгрызет Ленгома из каменной западни, и они двинут назад - на танке! И двести восемьдесят километров до порта, где наверняка будет борт на котором можно подняться, они преодолеют за десять часов. Ну, пусть за двадцать - дорога все-таки непростая...
        Восторг не оставлял Шо все шесть километров - пока дорога по беспечной плоскости не закончилась, не начался этот опасный балкон, и теперь нужно было двигаться по зыбкой полосе над бездной. Он выскочил из машины, пробежал вперед, осматриваясь и оглядывая дорогу.
        Он оглядел узкий балкон, огромной дугой забирающий влево к востоку. Прокрутил в голове весь путь, прикинув где было опасней всего. Шо боялся отсутствия практики, и даже не практики вообще, а незнания именно этого танка - хватит ли у того маневренности, чтобы отработать опасности, которые наверняка возникнут?
        Вернулся к танку, вскочил на кожух модуль-трака, забрался в кабину. Люк закрывать не стал. Устроился в капсуле, поставил на педали ноги, взялся потными ладонями за гашетки. Перевел дух, тронулся. Танк слушался замечательно. Четко входил в дугу трассы, оставляя с бортов по метру пространства - справа до стены «свечного» отрога, слева до кромки откоса.
        Первые два километра дуга была почти идеальной - танк следовал однажды заданной кривизне, и можно было даже расслабиться, даже поглазеть вокруг. Тем более, антураж захватывал - справа вертикальные складки стен, стекающие чудны#ми наплывами, слева - бездна каньона, в который плотный свет неба тоже словно стекал, подхватив движение камня.
        Затем возникли первые сложности - барханы-волны, с круглых верхушек которых танк может скользнуть. Шо снял ход до минимума. Танк забрался на вершину первой горы. Шо сначала почувствовал - «пятой точкой», буквально, - только потом заметил глазами как танк стал соскальзывать с перевернутой чаши «бархана». Танк заскользил вправо, поехал вниз, ткнулся передним траком в камень, остановился - полозок хода щелкнул, автомат заблокировал ход.
        Шо перевел дух. Выскочил на кожух трака, прикинул как отвернуть от стены. Вернулся в кабину, сообразил как действовать, вернул полозок в активное положение. Ориентация траков управлялась левой гашеткой; Шо вывернул их в предел (маневренности у этой машины, предназначенной для работы в объеме стволов и шурфов, для таких операций все-таки не хватало). Дал ход, и впритирку, проскрежетав о камень кожухами, вывел машину обратно на гребень. Двинулся дальше, спустился с этой горы розово-серебристого гравия, притормозил. Впереди высился второй горб.
        - Мамочка, - Шо снял потные ладони с гашеток и вытер о бедра. - Ну что я за идиот такой... Ленгом прав. Нет чтобы кататься на танках, пока взрослых нет. А я копался в макулатуре... Пилот недоделанный. [Будущий].
        Он перевел дух и повел танк дальше - каждую долю секунды ожидая сдвига многотонной массы. Танк, тем не менее, пока шел цепко, надежно - профиль траков, так или иначе, рассчитан на такую рабочую плоскость - нестабильную, зыбкую. Шо вспомнил, что давление траков уступало давлению подошв человека, и сейчас это было как раз опасно.
        Вот второй горб. Шо, потный насквозь, почти переставал дышать, от страха и напряжения, - мониторы воздушной смеси пару раз пискнули, сообщая, что потребление смеси снизилось ниже критики, словно Шо уже умер или потерял сознание. Впереди оставалось еще целых восемь, этих «барханов».
        Третий горб гравия танк одолел так же спокойно. Четвертый был выше, площадь верхушки - меньше. Танк забрался наверх - и поплыл. Влево, в каньон. Шо, пронзенный паникой, едва не вылетел в люк, чтобы спастись, но стиснул зубы, и стиснул кулаки на гашетках. Сбросил ход, сообразил чуть подождать - пока танк сползет еще ниже, зато, за счет заноса кормы влево, развернется щитом вверх к балкону, - чуть подвернул траки, дал ход.
        Траки забуксовали, выбрасывая назад струи породы; танк продолжал сползать. Шо вдруг подумал, что какой-нибудь автомат сейчас все убьет - машина все-таки не рассчитана на такое, - просто не сообразит что делать. Но танк перестал сползать; сначала он замер на месте, затем, когда Шо дал хода еще, выкарабкался на вершину «купола». Когда навигатор пискнул, обозначив, что машина вернулась в правильный горизонт, Шо развернул все шесть траков влево, и спустился с опасного гребня боком.
        - Как это у них... «Штагом», кажется... Бортом в сторону.
        Внизу он остановился, выскочил на модуль-трак, соскочил на гравий.
        - Какой я красавец! - он оглядел следы танка по гравию склона. - Так жалко, что никто не видел! Расскажешь - ведь не поверят.
        Надо было двигаться дальше. Оставалось семь - целых семь! - этих горок. Страшно подумать. Назад в кабину, вперед. Четвертая была ниже; но Шо, на первых трех, уже приобрел определенный опыт, и перебрался через эту четвертую легко и быстро. Пятый «бархан» был тоже невысокий и плоский; с пятым Шо (танк - просто красавец) справился также спокойно и четко.
        Перед шестым Шо снова остановился, снова спрыгнул на модуль-трак, снова соскочил на почву, снова подошел к гребню и стал все оглядывать. Шестой был еще выше третьего, еще более острый сверху, еще более зыбкий - даже на вид. Пятачок верхушки был такой маленький, что танк на нем не уместится просто геометрически. Шо стоял - и снова почувствовал липкую хватку паники.
        - Все очень просто, - наконец сообразил он. - Надо заехать так чтобы упасть вправо к стене.
        Вернулся в кабину, дал ход. Стал забираться наверх, сместившись от оси «бархана» чуть вправо. Случилось так, как Шо предположил - на верхушке танк не удержался и заскользил вправо. Подождав пока траки воткнутся в стену и автомат снова заблокирует ход, Шо, почти без труда, вывернул траки, вывел танк вверх - рассчитывая вернуться к стене уже за «барханом». Однако вверху, на этом зыбком маленьком пятачке, он не сумел удержать массу вовремя, и танк заскользил влево - в бездну. Шо просто выскочил, сразу, на трак, соскочил на сыпучий склон - стало понятно, сразу, что здесь-то уже ничего не сделать.
        Он стоял у подножия гребня, смотрел как танк уползает в недра каньона, и чувствовал на щеках слезы. Но танк остановился. Кривизна склона менялась; метрах в десяти ниже склон терял крутизну, и этого танку хватило - он остановился, под небольшим углом к оси гребня. Остановился, и дальше, похоже, падать не собирался.
        Шо вытер слезы. Щит танка смотрел на него. Словно подсказывая единственный, похоже, возможный вариант действий. Шо начал спускаться. Почти ползком, на локтях и коленях, иногда срываясь и проезжая вниз, добрался до танка - который замер на склоне, сейчас особенно похожий на осьминога, погрузившего щупальца в гравий. Добрался до переднего левого, взобрался на кожух. Забрался в кабину. Танк зафиксировался, похоже, устойчиво.
        Дал ход, самый малый. Танк пошел; участок с меньшим уклоном машина прошла уверенно, но когда кривизна вернулась, траки начали буксовать, струйки гравия застучали по кожухам. Танк продолжал двигаться, но опасно и неустойчиво - к движению вверх прибавилось движение влево. Шо увеличил ход - танк пошел вверх быстрее, и сильнее же стал сдвигаться влево - и вниз.
        Шо вдруг понял - нужно остановиться и подождать. Заблокировал ход. Танк проплыл влево вниз и остановился. Шо дал ход снова. Танк полез вверх, сползая по-прежнему, но все-таки шел, шел, шел и шел вверх, к вершине склона, чтобы выбраться на дорогу. Перед вершиной Шо снова почувствовал, что машина начинает валиться критически, что надо остановиться и подождать. Он повторил маневр - и «осьминог» все-таки выполз, но не в ложбине между «барханами», а левее; и теперь, чтобы не грохнуться вниз в самом уже конце, нужно было сразу лезть на вершину седьмого, последнего гребня.
        Уже на склоне того Шо понял, что танк снова срывается вниз. В панике ему захотелось дать максимальный ход - ведь до верхушки осталось совсем ничего, - но он удержался, и увеличивал ход только поняв, почувствовав где это было нужно. Последний раз ускорил машину на самом верху; затем сориентировал траки и спустился с финальной горы вниз левым «штагом».
        Остановив машину внизу, Шо, раздираемый чувствами, выскочил на гравий балкона, подскочил к краю обрыва, оглядел череду «барханов», дугой отдалявшихся вправо. Осмотрел следы танка на склоне, свои - как ползал за ним. Перевел дух, холодными потными пальцами потер глаза.
        - Блин. И никто не поверит ведь. Какой я красавец. Ладно, Ленгом ждет!
        Вернулся в капсулу, тронул машину, двинулся дальше. После всего пережитого дорога, в общем нелегкая, казалась приятным отдыхом. Он вел танк, и ему было беззаботно и весело. Он даже пропустил, что дорога, собственно, кончилась, и справа по курсу возник грот резервного вывода - даже пришлось разворачивать и двигать назад.
        Шо лихо направил громаду танка в грот, лихо прокатил сто метров, лихо затормозил, лихо выскочил из кабины, подбежал к трещине, из которой выбрался несколько часов назад.
        - А вот и я! Лен! Ты там где? Ты что, спишь?
        - Почему бы и нет, - донесся голос. - Ну как? Как дорога?
        - Тебе честно?
        - А кого ты обмануть собрался?
        - Дорога ужасно! Там было такое место - чуть не уехал, вниз, в этот каньон! Посмотри у себя!
        - Ты вообще просто красавец. Ну, ты сам понимаешь. Красавец! Давай, спасай меня отсюда, и двигаем.
        - Да! Теперь у нас танк! Знаешь какой он классный! Я вообще, ты прав, конечно дурак.
        - Ладно, теперь оттянешься. Я прячусь.
        Шо вернулся в кабину, подвел танк к завалу, притормозил, стал искать как активировать комплекс щита. Три раза внимательно осмотрел все контроли - все которые были вообще - и ничего не понял.
        - Вот тебе раз. Прошел такой ад. И теперь щит не могу включить... Причем миллион раз видел как вся эта ерунда работает.
        Он еще раз осмотрел пульты, и, наконец, разобрался. Активировал подвеску щита, зафиксировал щит в позиции старта - от оператора обычно требовалось только это, дальше автомат все контролировал сам. Накопители зажужжали характерным гулом, кольцо щита зардело характерным огнем - все это Шо видел если не миллион раз, то раз сорок наверняка. Заверещал мерзкий дребезжащий зуммер - автомат заблокировал разогрев, так как экрана защиты не было. Шо посмотрел на дисплей, где оператору предлагалось либо прекратить прогрев, либо работать дальше в режиме слабой породы, когда щит разогревался не полностью.
        - Вот тоже... Что-то я об этом и не подумал... Как-то можно, конечно, сломать, но я-то не знаю... Ладно, сначала попробуем что предлагают.
        Он выбрал режим слабой породы. Распространился характерный запах раскаленного камня - Шо вспомнил про люк, задвинул.
        Загудели насосы, качавшие пыль в контейнеры. Контейнеры у танка были буферные, их самих хватало только на пять минут автономной работы - даже больше чем нужно на замену обычной рабочей «бочки», которых за смену танк набивал штук восемь. Шо, прикинув толщину завала, сообразил, что контейнеров однозначно не хватит, а продолжит ли танк работу с полными «баками» - вряд ли. Во всяком случае с такой ситуацией Шо не справится.
        Он активировал ход щита, не сводя глаз с индикаторов. Когда контейнеры наполнились на сорок процентов, остановил ход, выскочил в жар, заглянул в свою щель.
        - Не хватит, - Шо поморщился. - А как отделить сегмент? Блин, плохо быть дураком.
        Он вернулся в кабину и снова стал изучать контроли.
        - Должен быть этот, - он тронул сенсор.
        От щита отделился сегмент и вышел на гибком кронштейне вперед. Сегменты управлялись просто, это Шо также видел не раз. Он двигал джойстик, контролируя ход устройства на мониторе, «воткнул» головку сегмента в щель, активировал ход. Длины кронштейна хватило как раз - щель превратилась в аккуратный круглый тоннель, сегмент вернулся на место. Шо отключил аппараты, выскочил из кабины, спрыгнул с трака на камень, подскочил к отверстию.
        - Лен!.. Ай, блин! Ай... Нет, ну что за дурак ведь... - в воодушевлении он забыл про всю технику безопасности, и, нагнувшись, схватился за раскаленный камень. - Блин, вот дурак, все-таки! - снова захотелось плакать, теперь от досады. - Лен, все готово... Только я - дурак, идиот, и кретин... Обжегся... Придурок на палочке...
        - Двигай лечись, - донесся голос Ленгома.
        Шо вернулся в кабину, открыл «аптеку» - мобильный блок-госпиталь, - подставил ладони. Аппарат, определив характер травмы, покрыл ладони белой пушистой пеной, которая в тяжелом запахе раскаленной породы отдавала особенной свежестью. Шо выскочил в грот; когда камень остыл и Ленгом выбрался из заточения, пена уже собралась в твердую гибкую шкурку.
        - Как ты меня подставил, - сказал Ленгом, оглядев лечебную пленку. - Я не знаю как этой ерундой управлять, - он указал в кабину.
        - Как так? Не знаешь? Пилот? Управлять такой ерундой?
        - Вот и не знаю - потому, что пилот. Например - здесь нет локтевых контроллеров. Как можно управлять устройством без локтевых контроллеров? Как держать вектор в пространстве?
        - Очень просто! Я тебе объясню!
        - Ну, если только [ты] объяснишь... Был Нэрге, - Ленгом тронул браслет. - Пара железок у них вроде нашлась. Так что минус-три и назад. Если повезет - полетим. Нет - поедем и дальше, - он стукнул по кожуху. - Видишь что делается. Земля под ногами уже не земля. Вперед, - он подтолкнул Шо к машине.
        
        - Ты, конечно, красавец, да, - Каллиг оглядел танк. - У меня бы так не получилось.
        - Почему? Им управлять просто.
        - Я тяжелее тебя в два раза, например. Ты залез - и выполз наверх. Если бы залез я, мы наверняка бы там ухнули, оба. Я и железка.
        - Ты даже два раза красавец, - Нэрге хлопнул мальчика по плечу. - Пролез в норку как мышка.
        - Ну да... Чуть не застрял, два раза. Даже не знаю как вообще просочился. Только Ленгом не знает, - Шо посмотрел на того. - Я молчал, чтобы он не волновался. Там, в той дыре.
        - «Не парился», курсант. По социолекту вам пока незачет.
        - А что это значит, вообще? Ну, изначально? Ведь значит?
        - Зависит от контекста, курсант. Вообще, изначально, применяется к гэ-пэ-пэ. Генератор первичного поля - вы должны быть в курсе, курсант. «Парить» - работать с гэ-пэ-пэ. Уже затем применяется ко всему что греется. И, соответственно, перегревается. И, соответственно, может вскипеть. Как мозг в черепе, например.
        - Понятно.
        - Что значит «понятно»? - сказал Нэрге строго. - «Принял». Или «вас понял».
        - Да знаю я. А какая разница, кстати?
        - «Принял» - когда распоряжение. «Вас понял» - когда информация.
        - Принял. Буду учить, - Шо подпрыгнул, чтобы поправить ранец комплекта, съехавший за время поездки в танке. - Руками пока не могу ничего... А учебники по социолекту есть?
        - Есть, разумеется, - Нэрге поправил ранец. - Ты сейчас в одном из. Вот занимайся.
        - А сколько оно работает? - Шо растопырил перед носом пальцы, покрытые толстой пленкой. - Уже не болит, кстати. Почти.
        - Сутки минимум. Тогда будешь как новенький. Лен, - Каллиг обернулся к тому, - вы с курсантом в западный ствол. Мы пробуем разблокировать этот, - он указал на черный щит вывода базы. - Там внутри наверняка такой винегрет, что еще неизвестно кто первый будет на месте.
        Ленгом и Шо двинулись вдоль подножья откоса, где наверху осталась выжженная равнина. Откос переходил в скальный массив, который продолжался дальше к югу повышаясь, и вливался вдали в скальную массу причудливой формы.
        - Как будто слон наделал, честное слово, - сказал Шо, вглядываясь в чистую перспективу. Звезда подбиралась к зениту - яркая клякса сияла над головой, разливая свет в толще дымчатых облаков.
        - А где ты видел живого слона?
        - Я не видел. Я так представляю. А что, тоже красиво, наверно. Живая природа.
        - Живой природы почти не осталось. Вот последний кусок, - Ленгом указал влево, на каменный склон, мерцавший отраженным жемчугом неба. - И тот скоро развалится. Через месяц на этом месте будет магма. А, может быть, уже не будет и магмы.
        - Уроды, - сказал Шо и зло хмыкнул.
        Он оглядывал простор равнины, расстилавшейся справа до горизонта, обрамленного цепочкой гор. Двадцать часов назад, когда звезда поднималась над восточным массивом, которого теперь не было, западный горизонт казался намного ближе чем сейчас, когда она висела над головой и сочила свет с облачного потолка. Теперь казалось, что до западных гор не больше двух-трех часов дороги, и они сами казались тяжелее, массивнее, выше.
        - Что-то я ничего не пойму, - Шо указал пальцем в пленке. - Какая-то перспектива странная.
        - А в чем дело, конкретно? Что тебе здесь не нравится?
        - Ну, во-первых, перспектива какая-то не такая, как было у нас. Горизонт как-то так ближе, что... Не пойму! Одна планета - одна атмосфера, или не так?
        - Не совсем так. Магнитный потенциал влияет и на плотность газов у подстилающей поверхности. А выработка хлама, ты знаешь, влияет на локальный эм-пэ. Поэтому прозрачность, коэффициент преломления здесь так плавают, что... Шо, не тупи ведь.
        - А во-вторых, - тот остановился и обернулся, - утром было не так! Когда солнце всходило. Когда мы спустились сюда, после взрыва. Ты что - сам не помнишь?
        - Особо не приглядывался. Тем более, вполне возможно - и скорее всего, - так и есть.
        - То есть что, - Шо посмотрел под ноги, в розово-серо-фиолетовый камень, - вот мы идем...
        - А под ногами у нас творится такое, что только парь дудку, - Ленгом толкнул мальчика дальше.
        - А это еще как?
        - Меня «дудка» самого бесит, - Ленгом усмехнулся. - Это значит и-эм-тэ - индуктор маршевой тяги. Но раз так говорят - ничего не поделаешь. Вообще весь этот сленг очень старый. Откуда взялись многие вещи - давно неясно.
        - Ну, так давай новый придумаем? Лучше? Тем более если бесит?
        - Пока друг друга все понимают. Значит пока работает. А если работает - лучше не трогай. Знаешь анекдот про техников которые верили чайник?
        - «Верили» - что такое?
        - Калибровали. Работа адская. Он калибруется фотоспособом. Сидишь в калибраторе - такая камера, реально черное тело, - и сверяешь яркость калибрационных точек.
        - То есть как это? - Шо снова остановился. - Вручную? На глаз?
        - Ничего точнее глаза пока не изобрели. Глаза - в смысле как продолжения мозга. Чувствительней глаза - да, сколько угодно. А определить корректна ли комбинация яркостей точек можно только на этот глаз. Прими как данность.
        - Вот тебе раз... Ну, и что?
        - Сидят сутки, составили схему, сидят вторые, ее отлаживают. Под утро за одним техником прибегает сын.
        - Прямо туда? В черное тело?
        - По правилам туда нельзя, разумеется. Прибегает: «Пап, ты скоро? А то солнце уже поднимается». «Скоро...» «Пап, а солнце - почему оно каждый день встает на востоке, а садится на западе?» «Ты это верил?» «Верил». «Хорошо верил?» «Хорошо». «Работает?» «Работает». «Каждый день?» «Каждый день». «Тогда, умоляю, ничего не трогай, ничего не меняй!»
        - Убедил. Пусть будет «дудка», ладно. Пусть даже бесит.
        - Мы пришли.
        Они свернули в небольшой залив, которым плоскость вдавалась в расступившийся склон. В глубине этой впадины сверкающее кольцо обрамляло матово-черный круг диафрагмы. Шагая по гравию, хруст которого пересыпался между стенами склона, странным образом неспособный рассеяться вверх и стихнуть, они приблизились к выводу.
        - Кристалл, - Ленгом обернулся.
        Шо подошел. Ленгом отстегнул тому грудной клапан, достал кристалл, вставил в слот сенсора. Через положенные четыре секунды желтый огонь замигал зеленым. Лепестки диафрагмы сдвинулись, отверстие начало расширяться, но на полтраектории лепестки стали. Сенсор замигал желтым.
        - Шлюз-диафрагма - вещь очень надежная. Могу представить [что] здесь было.
        - Не по-детски? - Шо подпрыгнул, стараясь заглянуть в отверстие, но было высоко.
        - Совершенно. Чтобы выбить кольцо?
        - А у меня руки, - Шо растопырил пальцы в пленке. - Может содрать уже? Уже не болит совсем.
        - Сказано - сутки. Нужен нам геморрой с твоими больными руками? - Ленгом подтянулся, запрыгнул на лепестки, нагнулся, схватил мальчика под мышки, вытянул. - Прыгай...
        Тот спрыгнул в вывод, приземлился расставив руки. Ленгом спрыгнул за ним.
        - Ну да, - Шо протянул блестящую пленкой ладонь, указывая на полосу световода, которая метров через пятьдесят падала с потолка. - Как там, в порте, когда мы ходили за элементом.
        - За батарейкой.
        - Принял... Мы пройдем, - Шо всмотрелся.
        - Вполне. Только теперь все шансы, что там ничего не будет, - куда мы пройдем.
        - У нас есть мой танк! Если железки Нэрге не откопаем.
        - Да, твой танк у нас [пока] есть. Вперед, - Ленгом подтолкнул мальчика.
        Ствол вывел в западный центрум базы. Последние метров сто они шли вдоль рухнувшего световода, рассыпанного мерцающими осколками по серо-зеленому полу.
        - Кстати, вот тоже, - Ленгом указал на россыпь, похожую на крошево перламутровых раковин. - Люминофор гаснет. Видишь? Должно быть гораздо ярче.
        - Вот да, - Шо посмотрел. - У нас было ярче, в три раза - потом, когда грохнуло...
        - Если он берет энергию магнитного поля точки - что это значит? Ты понимаешь.
        - Лен, если честно - мне страшно. Честно.
        - Мне тоже. Нам сюда, - Ленгом направился к статус-табло.
        Все четыре треугольника атмосферных шлюпов, по одному в ангаре, горели желтым, но доступ оставался только в восточный ангар.
        - Топать минут пятнадцать, - прикинул Шо. - И то если...
        - Будет «если», - Ленгом кивнул, - сто сорок шесть процентов. Нэрге, - он активировал связь. - Здесь по лампочкам тоже норма, но у нас была битая диафрагма. Скорее всего, придется топтать три пары железных сапог.
        - Центральный здесь в норме, - отозвался тот. - Весь до конца. Главное - вытащить зверя из норки.
        Они пересекли центрум, углубились в восточный ствол. Прошли сорок метров - когда это, наконец, случилось. Браслет Ленгома выдал такой же зуммер как тогда, на «танковой» базе. Здесь пол тоннеля сдвинуло с такой силой, что они не смогли удержаться и упали, на четвереньки, на матово сверкающий полоз. Световод с треском просыпался градом перламутровых «раковин»; некоторые панели, вдалеке, в угрюмой перспективе ствола, обрушились целиком, ненарушенной лентой.
        - Ну и вот, - Шо указал в глубину, когда тяжелый гул растворился.
        Впереди, метрах в ста, дорога теперь кончалась. Ствол был завален; прямизна линий нарушена - ствол словно скрутило, и световод с полозом каров в эту воронку словно всосало. Порошок породы клубился в воздухе, обрамляя остатки света мутно мерцающим ореолом.
        - Назад, - Ленгом вскочил, вздернул мальчика за плечо. - И вообще на улицу. Если выйдем теперь.
        Они побежали назад, вернулись в центрум.
        - Видел? - Шо указал на статус-табло.
        Треугольники шлюпов по-прежнему светились желтым. Статусы доступа также не поменяли конфигурации.
        - Да, все давно мертвое, - Ленгом кивнул. - Так что неизвестно что бы нашлось. И твой танк, похоже, одно что у нас... Быстрее на у...
        - Лен! - включился Нэрге. Голос его был встревожен. - Каллиг упал в какую-то дырь. Висит рядом, но если грохнет еще раз...
        - Вы где? Не определяешься!
        - Неудивительно. Тут все лопнуло пополам. А потом каждое пополам еще пополам, и так далее в энной степени. Мы вскрыли базовый, прошли в северный центрум. Которого теперь нет, кстати. Быстрее! - Нэрге выключился.
        Западный ствол не пострадал - Ленгом и Шо без проблем вернулись к покалеченной диафрагме, перебрались, побежали назад вдоль склона. Спустя двести метров, где склон расступался, выпуская «залив» на простор равнины, они повернули назад направо - и остановились.
        Впереди, там где в четырех километрах к северу находился северный вывод базы, равнина теперь заканчивалась, и в пыльной дымке поднимался искрящийся сброс. Казалось плоскость-плиту равнины уронили на что-то острое, и она разломилась почти по прямой - одна половина осталась выше, другая просела, образовав сколотую ступеньку. Складки скола под жемчугом неба сверкали зеленовато-розовыми огоньками.
        - Вот красиво! - воскликнул восторженно Шо.
        Ленгом снова подтолкнул мальчика. Они побежали. Наконец добежали до места где еще час назад склон обреза#лся черной панелью вывода. Теперь слева здесь высилась стена сброса, и перед ней протянулась трещина, из недр которой поднималась клубами пыль. Фрагмент склона с выводом базы рассы#пался в гору розово-серых камней. Танк, который Ленгом отвел подальше от всего что могло обвалиться, стоял теперь недалеко от края очередной бездны.
        - Повезло, - Ленгом усмехнулся. - Шо, в ящик! Отведи дальше, пока не грохнуло еще раз. Осторожно, как-нибудь... - он посмотрел на ладони в сверкающей пленке. - И сиди там! Как понял?
        - А если грохнет? А Каллиг?
        - Как понял?
        - Принял.
        - Здесь лучше «понял вас норма». Потом объясню.
        Ленгом побежал вглубь раскола и скрылся среди рассыпавшихся камней - огромных глыб, отломов, крупного гравия, дресвы - розово-серой массы, местами украшенной фиолетовым. Шо активировал танк, отвел от трещины и от склона, который при следующем ударе мог просыпаться дальше. Не в силах оставаться на месте, он, нарушив распоряжение, вылез, и стал ходить вокруг танка, оглядываясь.
        Плоскость равнины, обрамленная с запада зубчатой цепью, теперь пересекалась новой стеной и трещиной. Шо хотел подойти, заглянуть - насколько там глубоко, - но было реально страшно. Страшно, разумеется, не глубины (хотя и глубины, [такой] глубины, страшно тоже) - страшно новых ударов. Шо подумал - может быть отвести танк еще? Только любой метр поверхности может стать такой вот бездной в любую минуту. Пусть стоит где стоит. «Тогда, умоляю, ничего не трогай, ничего не меняй», - он усмехнулся. Как там дела? Что Каллиг? Почему никто не идет, так долго?
        Наконец появился Ленгом.
        - Норма, - сказал он, запрыгнув на кожух. - Упал неглубоко и застрял. И проблема не в том, что упал, - он активировал танк, - а в том, что застрял. Ты знаешь как ставятся базы?
        - Ты про «подставки»? - Шо забрался в кабину; Ленгом дал ход.
        - Да. Две разошлись, и он рухнул в эту дыру. Застрял ногой, одну плиту надо как-то отжать. Есть идея воткнуть балку и дернуть танком.
        - Как бы рычаг? А как? Это же блоки - фундамент?
        - Они в пластичной массе. Ты разве не в курсе? Тут и без этого, - Ленгом указал в боковой экран на трещину, - жесткая сейсмозона.
        - Ну, туплю, да.
        - Вот прекращай. Сейчас будешь рулить.
        
        - Лен, почему трещина здесь такая прямая, как шурф? - Шо смотрел в идеально прямой разлом, по кромке которого Ленгом вел танк. Трещина, вдоль стены сброса, стремилась вперед и терялась в неопределенной дали, в смутной массе камня. - И так странно кончается.
        - Ты это должен знать лучше меня. Как стоит ваша база?
        - Стояла... На плите?
        - Поэтому - когда трясло?
        - Когда трясло - обычно ничего.
        - А здесь на плите поставили половину.
        - Казнить?
        - И с особой жестокостью. Смотри что впереди.
        - Ничего! Стоит как каменное.
        - Если точно помню по схеме, это вышла база платформы куда мы упали. А такие платформы на точках типа как эта сложены из трапповых групп «А». Материалы крайне твердые. И фишка, разумеется, в том, что концентрация протошлама в них-то и больше всего. Поэтому базы и лепят на чем попало. Лишь бы поставить пятку и присосаться. У вас там конфигурация просто была норма. Говоришь черное - скорее всего, группы габбро... Черт, вот планетологию в Академии я часто прогуливал. Если честно. Теперь жалею.
        - Так ты, оказывается, двоечник!
        - Нет. В Академии оценок не ставят. Там тупо-бинарно - зачет-незачет... А прямая как шурф - здесь ведь был северный ствол. Ну опять тупишь.
        - Стволы прокладывают по «дыркам». Я это знаю, что прокладывают, но не знаю что это за «дырки» такие.
        - Зоны между массами разной плотности. На точках типа как эта большинство масс сложено таким вот калейдоскопом. Такие зоны легче проходить. И базы, как правило, чертят исходя из «дырок» - сначала стволы, потом все остальное.
        - Не понял, но понял. А почему они такие прямые, зоны?
        - Это вопрос уже не ко мне, как понимаешь... Они, кстати, редко такие прямые. Просто стволы чертят по самым прямым отрезкам, что вполне разумеется. А что именно [эта] такая прямая - так нам повезло! Все напряжение ушло в одну эту трассу. Иначе здесь все полопалось бы на куски, и превратилось бы в кашу, в обозримом радиусе. Приехали!
        Танк выкатился на площадку, за которой «балкон» вдоль бездны кончался. Клин площадки врубался далее в стену и превращался в дыру ствола - тот продолжался вглубь идеальной прямой, словно там началась некая другая вселенная, куда разрушения не проникали. Однако там в глубине, дальше, ствол также был перебит и завален.
        Ленгом направил танк к устью ствола, затормозил. Шо выскочил на кожух правого трака и увидел, что ствол был обрезан, словно исполинским ножом, новым каньоном. Проруб приходил сзади справа и соединялся с трещиной, образуя клиновидный «утес» - на котором Ленгом и Шо сейчас находились. Шо соскочил, перебежал к краю проруба, заглянул вниз. Сквозь клубы густого дыма и плотной пыли, что медленно поднимались из бездны, ничего не было видно.
        - Отойди! - подбежал Нэрге и указал на индикатор трубки у мальчика на щеке. - Оранжевое - убьешь фильтры! - он указал в дым и пыль бездны. - Подальше от такого мусора!
        - Ой... Я не привык... У нас выходили в масках... А ты сам?
        - Я аккуратно. И вообще - ты еще даже не вылупок, так что это не твоего ума дело.
        - Шо, в танк! - приказал Ленгом, выпрыгнув в дым и пыль.
        - А кто такой «вылупок»?
        - Первый курс Академии. В танк, будешь рулить.
        - Здесь был северный центрум, - определил Шо, оглядев огромный завал. - Вон потолочная балка! Вон еще одна, вон еще... Как кости!
        - Вон ту мы как раз попробуем дернуть.
        Ленгом обогнул трак, открыл сервис-бокс, извлек диск с бухтой троса. Подбежал к балке, торчавшей в небо, жемчуг которого здесь казался грязным, каким-то захватанным; просунул якорь в одно из конструкционных отверстий. Якорь раскрылся, звякнув хрустальным эхом в месиве камня.
        Затем указал Нэрге чтобы тот отошел за танк; вернулся в кабину, тронул машину назад. Трос натянулся; на пульте загорелся зеленый огонь. Ленгом двинул машину дальше. На пульте и на диске-кожухе бухты, которая застыла на струне троса, огни стали желтыми. Он двинул танк еще дальше; балка вышла из-под завала.
        Затем снова выпрыгнул из машины; вдвоем с Нэрге они поволокли балку - отлитую из лучисто-светло-золотого металла, который в антураже грязно-розово-серых камней засиял ярко и весело. Балка звенела эхом неуместно чистым и ясным в клубах дыма и каменной пыли; Ленгом и Нэрге подволокли ее к трещине, уложили перпендикулярно прорубу, вытолкнули до половины. Балка опрокинулась, скользнула вниз - наполовину, оставшись торчать над кромкой обрыва сверкающей полосой с отверстиями - в верхнем якорь ауксилларного троса. Ленгом вернулся, развернул машину кормой к прорубу, тронул. Натянув трос, остановился, спрыгнул на модуль-трак.
        - Твой ход, Шо, - он указал в кабину. - Там торчит какая-то дрянь, которую надо отжать. И боюсь, что у нас только одна попытка. Тянешь до последнего, до предела. Только когда будет красный - дашь три красных свистка.
        Он соскочил в пыль, подбежал к Нэрге - тот стоял на краю рядом с золотым столбом балки и смотрел в глубину.
        - Каллиг! - позвал Ленгом в браслет. - Готов?
        Затем обернулся, махнул. Шо, игнорируя дискомфорт еще не заживших ладоней, вцепился в гашетки, впился ногами в педали. Он подумал развернуть капсулу, чтобы обозревать плацдарм не через плечо, но соображать как ее развернуть - сейчас было не до того. Вдавил гашетку. Машина сдвинулась. Шо смотрел только на монитор, на зеленый огонь статуса троса.
        - Норма! - раздался возглас Ленгома. - Топи, еще плюс!
        Шо (отметив, что ладони, между прочим, кстати, уже и зажили) вдавил гашетку сильнее. Машина сдвинулась дальше. Огонь вспыхнул желтым. Шо даже почудилось, что танк напрягся, хотя двигался так же спокойно и плавно.
        - Плюс!
        Шо вдавил гашетку еще. Желтый огонь запульсировал. На пульте пискнуло; танк остановился. Индикатор расхода ресурса также пульсировал желтым. Шо заблокировал ход, выскочил из кабины, соскочил в пыль и крошево, бросился к торчащей балке.
        - Мне надо ведь посмотреть! - воскликнул он, подбежав к кромке проруба.
        - Не парься, - отозвался Нэрге, глянув на желтый огонь который пульсировал на диске троса. - Пока только ноль, чепуха. До минус-трех еще две рисочки.
        - Каллиг, ты где? - крикнул Шо в глубину. - Ты вообще далеко? Глубоко? Они ведь мне ничего не сказали!
        - Они всегда так, - отозвался невидимый Каллиг. - Ты их еще не знаешь.
        - Мы им сейчас устроим! Держись!
        - Давай, Шо, топи! Мне здесь уже надоело. Тут, представь, дует, и пыльно. А у меня аллергия, и на пыль, и на сквозняк. Только им не говори - начнут обзываться.
        - Как нога?
        - Сейчас вылезу, и будем смотреть.
        Шо бросился в танк, вцепился в контроллеры, тронул машину дальше. Танк сдвинулся, прошел полметра; огонь троса ушел в красный и запульсировал.
        - Лен! Нэрге! - Шо выскочил на кожух опять. - Красный мигает!
        - Не «красный мигает», - поморщился Нэрге, - а «минус-два».
        - Что делать? - Шо оглядел натянувшийся в пронзительную струну трос. - Ведь треснет?
        - В комплекте еще один. Ты в курсе?
        - Так, может, надо было два сразу?
        - Шо, ну тупишь ведь опять, - обернулся Ленгом. - Трос связан с мощностью танка. Нагрузку от которой трос лопнет танк уже не протянет, сам.
        - Вот сам ты и дурак. Вдруг треснет в этот самый момент, последний? Балка провалится! А там Каллиг! И ему по голове? Балкой?
        - А, вон ты про что. За него не бойся вообще, у него голова резиновая, - Нэрге дернул свой ауксилларный трос, который шел в трещину к Каллигу.
        - Вот вы какие, оказывается. Ладно, мы вам сейчас устроим, - Шо потер нос, чихнул, в плотной пыли. - Все, побежал, а то фильтры...
        И он снова влетел в кабину, и снова впился в контроллеры. Танк тронулся снова. Красный огонь продолжал пульсировать. Шо, в ужасе от того, что сейчас, наконец, вспыхнет синий - после чего трос, по идее, сразу расцепится, - добавил ресурса еще. Сражаясь с идиотской паникой, он добавлял и добавлял ресурс - но ход застыл, танк не двигался.
        - Тут все сейчас треснет! - крикнул он.
        - Без паники, - донесся спокойный голос Ленгома. - Откуда паника? Думать не надо, алгоритм примитивный. Есть пимпа - только тыкай, втупую.
        Шо не успел сообразить что ответить, как танк наконец сдвинулся с места. И сразу красный пульсирующий огонь троса вспыхнул пронзительным синим. Танк рвануло вперед; автомат сбросил ресурс и заблокировал ход - Шо даже не успел понять, что случилось то чего он боялся. Только отметил звучный удар в кормовой экран - диск бухты разъединенного троса.
        Балка рухнула в бездну, вернув легкое звонкое эхо. Шо выскочил из машины и бросился к трещине. Каллиг, в петле ауксилларного троса Нэрге, лежал на краю.
        - Я вас, похоже, подставил, - он приподнялся на локте, тронул голень, поморщился. - Не чувствую, но, похоже... Болит уже не по-детски...
        - Все, теперь мы тебя бросим, - кивнул Нэрге, собирая свой трос.
        - И будем еще обзываться, - Ленгом помог Каллигу встать, на целую ногу. - Убогий калека.
        Они втиснулись в танк. Каллиг просунул ногу в блок-госпиталь, в камеру диагностики, получил заряд анальгетика.
        - Ну да, - сказал Нэрге, когда результат анализа появился на мониторе. - Как бы трещина. Еще легко отделался, кстати, - он тронул изображение. - Это ерунда, заживет само по себе. Ни смещения, ни осколков. Тем более, на собаках все заживает быстро.
        - Я тебе что говорил? - Каллиг обернулся к мальчику.
        - Мы им... Что там самое страшное?
        - Выдернем киль или выжжем кольцо.
        - Вас понял.
        Каллиг дожидался пока манипулятор зафиксирует конфигурацию кости, а иммобилизирующий состав затвердеет; затем устроился в углу кабины, перегородив пострадавшей ногой все пространство. Ленгом тронул машину. Танк двинулся вдоль трещины-бездны, назад, к равнине.
        - Страшно, - сказал Шо. - Сейчас как грохнет, опять.
        - Ну да, - отозвался Нэрге. - Эту жестянку размажет в лепешку, да. Это не наше животное.
        - Я пешком не пойду, как хотите, - Каллиг поморщился. - Понесете тогда.
        - Знаешь, Шо, лучше не каркай, - сказал Нэрге. - Знаешь что на Флоте делают с теми кто ка...
        Браслеты всех троих - Ленгома, Нэрге и Каллига - заверещали этим противным зуммером. Долгие три секунды ничего не происходило, и танк катился себе по обломкам, как вдруг пол под ногами исчез, вес исчез вслед, танк ухнул вниз.
        - Я не ка...
        Танк вмазался в камень; раздался скрежещущий хруст. Грохот вокруг быстро стих.
        - Язык откусил, - сказал Шо чуть не плача.
        - Не будешь болтать не по делу, - Нэрге вытиснулся из кабины и спрыгнул на кожух. - Опять триллиард пыли. Убьем фильтры. Всем не дышать.
        Когда пыль рассеялась и осела, впереди обозначился свежий завал. Скала, вдоль которой Ленгом и Шо двигались тридцать минут назад, разрушилась еще больше, и завалила проход вдоль трещины огромными глыбами.
        Шо выскочил вслед, сплюнул кровь.
        - Курсант, - обернулся Нэрге. - Про фильтры что было сказано?
        - Я язык!
        - Не отговорка. Демпфер-наряд вне очереди.
        - А это как?..
        Ленгом выпрыгнул за ними, подошел к трещине, оглядел сцепление глыб, которое преодолеть можно было только по воздуху.
        - Ну да. Пешком тут проблематично...
        - Давайте прожжем! - Шо обернулся на бортовой монитор, где уже был готов результат скана трассы. - Восемь метров! Ведь ерунда! На постном масле.
        - А [это] как? - обернулся Нэрге снова.
        - Вот сначала объясни про демпфер.
        - Можно попробовать, - кивнул Ленгом.
        - А контейнеры? Они уже полные.
        - И что? - Нэрге оглядел щиты контейнеров по борту танка.
        - Не тупи! С полными щит не будет работать. Это же ненастоящие! Нужна нормальная «бочка».
        Они вернулись в кабину.
        - Каллиг, - сказал Нэрге, - если буферы полные - щит можно распарить?
        - И без экрана, кстати! - воскликнул Шо. - Это даже важнее!
        Каллиг забрался в капсулу, вывел на монитор таблицу внутренних статусов, долго изучал столбцы цифр.
        - Сколько тут всего! - удивился Шо. - Какая-то маленькая железка.
        - Проходческий танк - устройство первого класса сложности, если не знаешь, - обернулся Каллиг. - Сложнее только наш «осьминог», если про танки.
        - А что тут такого сложного? Навел щит и... Тыкай пимпу, втупую. Алгоритм примитивный. Правильно?
        - Что правильно?
        - Пимпу.
        - Пимпу - правильно. А навел щит и тыкай втупую - нет. Хотя бы потому, что работу сегмента, отдельного каждого, контролируют двадцать четыре параметра, отдельных каждых... Распарить щит можно. Вот эта группа, - он указал на таблицу, - контролирует амбиентный рабочий объем. В шурфе щит работать не будет - блокировка на уровне само#й железки, куда можно влезть только на стенде... А у нас открытый объем, - он указал в боковые экраны. - А для таких условий - блокировка виртуальная. Ее вообще оператор может сам настраивать, как ему надо... И сейчас я ее сниму.
        - Долго?
        - У оператора код - восемь цифр. А мне - минуты четыре.
        Разблокировав щит, Каллиг уступил место мальчику.
        - Я?
        - А кто? - усмехнулся Ленгом. - Никто не умеет. Ты меня уже спасал, теперь спасай дальше, нас всех.
        - И шевели вектором, курсант, - Нэрге посмотрел на браслет. - Грохнуть может в любую секунду.
        - Почему все-таки Катт молчит? - Ленгом тоже посмотрел на браслет. - Давно должен уже обозначиться.
        - Давай сейчас об этом не думать... Шо, у этого танка ведь есть дистанционное управление?
        - Вообще у этих танков - конечно. Но с [этого], я понял, сняли. Вообще да, всем надо выйти. Я выскочу, если что.
        - Кстати... Во-первых - [куда] ты выскочишь? - Ленгом высунулся в правый люк, оглядел край обрыва в метре от модуль-траков. - Во-вторых - и так нет экрана. А ты собираешься открыть люк? Чтобы выскочить, если что?
        - Ну да, фильтры.
        - Ха-ха-ха, - Нэрге оглядел стену камней слева. - Тонкий юмор, мы оценили. Ленгом прав. Рисковать не будем. Каллиг, крепись, придется тебе потрястись.
        - Давайте попробуем!
        - Шо, - Нэрге осмотрел завал впереди, повернулся направо к трещине. - Риск неоправданный.
        - Ну ведь только один камень прожечь, - тот указал вперед, на крайнюю глыбу, огромную, застывшую неодолимым препятствием.
        - Во-первых, скан только на восемь метров. Там, может быть, просто пустота, а за ней - еще восемь метров. А за ними - еще. А у нас как минимум желтая батарейка, - Ленгом указал на индикатор ресурса, который уже давно был желтым.
        - Ну жалко ведь танк оставлять... И Каллиг... Давайте попробуем. Если танк все равно оставлять. Давайте я прожгу эти восемь метров. Если там пустота, а за ней еще восемь метров - лезть-то меньше, - Шо посмотрел влево, на горы розово-серых обломков. - Это же лезть под небо! Да в такой каше! Там убиться вернее чем здесь, кстати!
        - Вообще логично, - кивнул Каллиг. - Только надо предусмотреть дупло. Шлюз аварийной эвакуации, в смысле... И вот противоречие - с этой дырой за эти восемь метров ты в этой железке упаришься, в тушеного кролика. И куда будешь эвакуироваться? В стену? Или в дыру?
        - Назад. Давайте снимем кормовой экран. Он меньше, но хватит.
        - Во-первых, южный, - обернулся Нэрге. - Во-вторых, если ты обещаешь, что с тобой все будет норма.
        - Ну да, а как? Мне еще в Академию поступать.
        Все выбрались; Ленгом достал из сервис-бокса инструменты, расфиксировал крепления экрана, выдавил почти непрозрачную от пыли панель - которая упала на камень с таким же пыльным звоном. Шо вернулся в кабину, подвел танк к краю трещины, активировал щит, обернулся в «шлюз аварийной эвакуации».
        - Отойдите, подальше.
        - Так стесняешься? - усмехнулся Каллиг.
        Танк пошел в камень. Клапаны переполненных резервуаров открылись через минуту, танк окутался раскаленной пылью. Через две минуты в кабине стало так жарко, что Шо пропотел насквозь. Еще через две минуты, когда в кабине стало уже так адски, что было трудно дышать, глыба которую проходил танк раскололась. Фрагмент нависавший над трещиной рухнул в бездну. Сверху просыпался град осколков, застучав по ушам гулким звоном. Дорога была свободна - трасса-балкон над бездной, за которой полнеба отгораживала стена.
        Шо выключил щит, повел танк назад, из каменной каши завала. Однако вывести танк до конца не удалось. В какой-то неуловимый момент танк просел, три модуль-трака - оба носовых и правый центральный - сорвались в открывшуюся дыру. Шо бросил мокрые от пота гашетки, выпал из капсулы и юркнул в прямоугольник экрана. Выпал на камень, прополз несколько метров и обернулся - танка не было. Над дырой, откусившей треть прочищенного участка, только поднимался клуб дыма и пыли.
        - Как же так... - Шо вскочил и застыл, от растерянности не в силах пошевелиться. - Мой танк...
        - Красавец! - подбежал Нэрге. - Курсант, вам...
        - Как же так... - Шо обернулся. - Мой танк...
        - Красавец! - подбежал Ленгом. - И выпал - как норматив сдавал.
        - Как же так... - Шо смотрел в дымно-пыльную бездну и чуть не плакал. - Мой танк...
        - Шо, - Нэрге положил руку мальчику на плечо. - Танк тоже красавец. Но он свое дело сделал. Спас нас уже [три] раза. Теперь все - у него элементарно заканчивался элемент. Не плачь.
        - Да... Но так бы он хотя бы остался... Тут, но живой... А не рухнул... Неизвестно куда...
        - Здесь скоро все, - Ленгом обвел рукой месиво скал, глыб, валунов, - рухнет неизвестно куда. Вопрос только времени. Не плачь, Шо. Вперед. Идти еще много.
        
        III
        
        Кряж, сверкавший утром на горизонте розовато-золотыми искрами, делил мир на две части. С запада начиналась огромная депрессия, куда склоны кряжа стекали синевато-черными складками; здесь не было ни одного участка в теплых тонах - все синее, фиолетово-синее, черно-синее, серое, сине-серое, фиолетово-серое. Наконец наступил вечер, и небо, теперь кристально-ясное, было в тон антуражу фиолетово-ледяным.
        Калейдоскоп созвездий, местами пронзенный группами ярких скоплений, переливался на блистающем куполе. Звезда опустилась под западный горизонт, не оставив никакого закатного следа - только тонкая багровая полоса, сквозящая прежним зеленоватым оттенком. Бездна депрессии погружалась во тьму, где в глуби под небом, в отсветах полоски заката, сверкали группки вершин - с высоты они казались драгоценными камнями, на острых гранях которых переливались острые искры.
        Далеко справа, от кряжа на запад отходил отрог. Стекая во тьму черно-синими складками, он переливался такими же искрами, в гармонии с калейдоскопом звезд и туманностей наверху. Расстояния, здесь с западной стороны, воспринимались опять по-другому, и как именно далеко начинался отрог, куда теперь пролегала дорога, - было неясно.
        Шо стоял на уступе, который выдавался в океан искристого мрака, и не мог оторваться - картина завораживала масштабом, кристальностью, глубиной и чистотой цвета. Вся эта комбинация - миллионы горящих миллионом оттенков огней, в фиолетово-черном небе над головой, в фиолетово-черной бездне внизу под ногами, - розовая черта горизонта на западе и на юге, розовый контур гор на востоке, везде этот зеленоватый оттенок, - странный терпко-шершавый воздух (которым без трубок можно дышать только минуты четыре - потом все, легкие сводит, а голова кружится) - весь этот магический антураж казался изображением, реально не существующим; голограммой без реальной плотности и реальных размеров.
        - Шо, привал, - позвал Ленгом. - Иди греться. Уже плюс двенадцать, через час будет плюс шесть, а там вообще обморозимся.
        - Как красиво! У нас там было не так. У нас черные скалы, серое небо. Ночью вообще все скучно. Как в этой камере, наверно. Где верят индукторы, фотоспособом.
        Он подошел, присел у обогревателя, источавшего волны бархатного тепла.
        - Хватай, Нэрге протянул плитку пайкового шоколада.
        - Тошнит, - Шо поморщился. - Не лезет уже.
        - Тогда жуй брикет.
        - А на него даже смотреть нельзя. Органическая химия в явном виде.
        - Сейчас все органическая химия в явном виде.
        - Нет, почему. У нас даже овощи были. И фрукты.
        - Овощи давно тоже в явном виде, - Нэрге бросил брикет мальчику на колени. - И фрукты. Так что жуйте, курсант, и...
        Он не договорил - браслет Ленгома издал зуммер; Шо даже подскочил от этого звука, который в прозрачной тиши хрустального антуража ударил по ушам почти больно.
        - Катт! - Ленгом, расслабившийся в тепле обогревателя, выпрямился. - Обстановка? Почему так долго молчал?
        - Я на точке, - отозвался невидимый Катт. - Вернее, почти. Недоупал шесть пятьсот. И дело, похоже, вообще плохо. Во-первых - ты видишь как я тебя вызываю?
        - Кстати, да. Все так плохо?
        - Стандарт у меня здесь не активируется, вообще! И диапазон - и тот открывается через раз.
        - То есть все хуже чем даже каркал Нэрге. Двое-трое локальных суток.
        - Так точно. Вы где?
        - Семь-два-двадцать-пять. Еще сутки. И ты лучше торчи на месте.
        - Принял. Жду в точке. Только шевелите вектором! И без дела не дергай - у меня падает батарейка.
        - Все [очень] плохо. Отбой.
        Катт отключился.
        - Батарейка пугает больше всего, - сказал Нэрге.
        - Двое-трое локальных суток? - Шо завертел головой между ними. - А диапазон - это что?
        - Эс-дэ-пэ - сквозной диапазон Поля. У вас его не используют. Он не привязан к параметрам точек, и будет работать даже если ты будешь глушить весь обычный э-эм. Только жрет нереально сколько.
        - А кто глушит Катта?
        - Точка, - Нэрге указал вниз большим пальцем. - И не собственно глушит, а рассеивает, поглощает. Так, что стандарт - обычная связь - остается только в пэ-эн-пэ - пределе непосредственного контакта. Магнитный потенциал на точках такого типа держит в том числе э-эм антураж. А теперь... - он вытянул руку, чтобы Шо посмотрел на браслет. - Смотри, уже минус-два.
        - Красный мигает, - кивнул тот. - То есть еще локальные сутки...
        - Думаю - дольше, - кивнул Ленгом. - За счет твоего полушария, Шо.
        - Еще двое суток назад...
        - В природе все тонко продумано и просчитано, - сказал Нэрге. - И когда вот так вот суешься - либо втупую без головы, либо как оголтелая крыса...
        Шо огляделся в сверкающий мрак.
        - Все так спокойно, тихо... Все так красиво...
        - Двое-трое локальных суток, - кивнул Нэрге, - и здесь будет море магмы. Хорошо, что на этой широте ночь - четыре часа. Пять часов сон - и вниз. Еще искать где спускаться.
        
        Когда Шо проснулся, короткая ночь кончалась. На востоке, над черной пилой хребта, по «балкону» вдоль которого они вчера шли, небо бледнело. Атмосферный эффект здесь был необычный - звезды виднелись только где черно-фиолетовый купол был прозрачен полностью, не тронут даже малейшим количеством света. Там где этой прозрачности касался отсвет восхода, звезды и туманности не тускнели, а разом гасли, словно их кто-то выключил, и оставалась только прозрачно-матовая поверхность - словно изморозь на стекле.
        Шо вскочил, отошел от обогревателя и сразу замерз. Нэрге стоял на уступе, мерно мигая во тьме зелеными огоньками трубок, и смотрел на восток. Ленгом свернул обогреватель, вернул в ранец.
        - Плохо без оптики, - сказал Нэрге, вернувшись. - Крысы.
        Шо посмотрел с вопросом.
        - Почему ты решил? Они разные. В комплекте, понятно, простые, но без них-то - куда? Особенно на точках где газы такие, что визуальная ориентация в ноль. Какой, например, локальный маршрут сейчас лучше выбрать? - В аварийном комплекте должен быть стереомат. Не видел? - Они ведь на Флоте только? - Нэрге кивнул на Каллига, который уже сидел в такелаже мобильного кресла.
        - Я вас подставил, - тот поморщился, потрогал фиксацию на ноге.
        - Еще как, - Ленгом наклонился, подцепил свою половину креплений. - Поэтому молчи, и наслаждайся пейзажем.
        - Опять украли? - хмыкнул Шо.
        - Не украли, - Нэрге подцепил свою, - а [сняли]. Есть такой термин. «Сняли» - значит перевели куда-то по делу. Где он как бы нужнее. Как дистанционку с нашего танка, того же.
        - Термин с Флота, - усмехнулся Каллиг.
        - Там тоже снимают?
        - О, - сказал Нэрге радостно, - ты еще не знаешь как снимают на Флоте. Ладно, здесь рисковать не будем, поэтому дорога пока одна, на север, - он указал на отрог, который чертился во тьме отраженным светом звезд и восхода. - Попробуем спуститься там. Свернуть себе шею шансов там меньше. Пошли, - он включил наплечный фонарь, высветив камень метров на шесть вперед.
        - Там мы тоже не спустимся, кстати, - Шо всмотрелся во мрак.
        - Ты уверен?
        - Я не уверен, я вижу.
        - Это как? - Нэрге остановился и обернулся на мальчика, который шел слева, почти по кромке обрыва. - Во-первых, отойди от бездны, - он схватил Шо за локоть, - и иди с той стороны, - он потянул мальчика вправо.
        - Пусти, здесь камни!
        - Курсант, идти где указано... Во-вторых, ты что - никталоп?
        - Не знаю. Но я в темноте хорошо вижу. Почти как на свету.
        - Очень интересно, - Нэрге хмыкнул. - И [что] ты там видишь? - он указал на отрог кряжа. - Конкретно?
        - Стены везде почти вертикальные. Градусов семьдесят. И высоко. Метров двести. Ну, там у себя я бы подумал, что двести... Наших веревок не хватит.
        - Во-первых, не хватит такелажа, а не веревок... Во-вторых, да - реально там может быть метров четыреста. Хоть ты и видишь как реально в стереомат, похоже.
        - Расскажи ему про тридцать-два эм-три-тридцать-пять, кстати, - сказал Ленгом. - Как снимают на Флоте.
        - А, - Нэрге двинулся дальше. - Была такая история. Шесть лет назад.
        - Ты был там шесть лет назад? - Шо обернулся. - Отец рассказывал, что там тогда столько поубивали. Три-тридцать-пять - это же триста тридцать пять? У людей?
        - Я никого не успел. Мои руки не запятнаны кровью, если ты это имеешь в виду. Так вот, я тогда был в локальном Сопровождении. Обычные атмосферные капсулы, до сорока двух тысяч. Видел, знаешь... Маленькие, с внешней кабиной на двух пилотов. А внешняя кабина - своя специфика, там давление держится на самом пилоте, костюмом. Выгодней, и вообще безопасней.
        - Если пробьют, например?
        - В том числе. Так вот...
        Нэрге шел, выделяясь черной фигурой на фоне освещенного камня. Небо над зубьями восточного кряжа потеряло бездонную глубину, стало бледнеть, покрываясь морозной матовостью; звезды и скопления гасли, отступая на запад.
        - Вторым у меня был тогда Клео. И вот один раз он уходит в обход, и на девяти тысячах вдруг исчезает. Капсула отвечает норму, а пилота как нет. Мы пока ничего не трогаем - автомат там нормальный, проверенный. Железка опускается до пяти, Клео выходит и говорит - норма, я отключился на пару секунд, просто устал, наверно. Идет дальше, поднимается девять пятьсот, мы хватаем сигнал, что он отрубился снова. Телеметрия никакая - просто отрубился, на фоне всей нормы. Я, например, такого никогда не видел - чтобы пилот отрубался когда все везде норма. Железка снова падает до пяти, Клео снова выходит и говорит, что, кажется, отрубился снова, просто устал.
        - Ну как так - устал? - возмутился Шо, спотыкаясь о камни справа. - Если устал...
        - Да, разумеется. По нормативу, после первого раза его нужно было дергать назад. Только статус минус-три - это военное положение, а в таком статусе на большинство нормативов, Шо, забивают. И на большинство этого большинства, причем, - официально. Поэтому, в частности, лезут в железку, вскрывают пломбы, и снимают блоки со всех ограничителей. Поэтому Клео пошел дальше, вышел из зоны контроля, и больше не появился.
        - Как это - вышел из зоны контроля?
        - Шо, не тупи, - сказал сзади Ленгом. - Вышел из нашей, но еще не вошел в смежную.
        - Ну, я понял, это. Я не понял вот что - дыра в контроле?
        - Там дыра была в четырнадцать километров, - обернулся Нэрге. - Это норма, не парься.
        - Но ведь в эту норму он...
        - Да, в этой смежной зоне он исчез. Просто упал. Мы полезли его искать. А там была пустыня, песок, одни барханы, на миллион километров вокруг, и камни, метра по два-три-четыре... В общем, от железки осталась обгорелая клякса. А самого разнесло, как видно, на весь этот миллион километров. Мы нашли только гашетку и на ней кисть в перчатке - не отодрать... Потом нашли правый клапан костюма - чистый, блестящий, как новый. Потом, на одном таком камне, - яйцо и сердце. Вот этого я никогда не забуду. Как будто кто-то принес и специально положил, выложил, рядом... Так вот, - продолжил, помолчав, Нэрге. - Что оказалось. Во-первых, алкоголики-техники тупо забыли снять магистраль давления с парковочной блокировки. Поэтому Клео на восьми тысячах, соответственно, отрубался. Автомат должен был его опускать, что, как нам казалось, происходило. А на самом деле автомат не работал. Клео, когда отрубался, наклонялся вниз - фиксация блокирует только рывок... Массой двигал контроллеры, железка падала, внизу он включался снова. На третий раз «что-то пошло не так», и он внизу не включился.
        - А сигнал? - удивился Шо. - Парковочной блокировки? Почему автомат не работал? Как вообще...
        - Вот это как раз во-вторых. Капсула была новая, четыреста двадцать часов работы. Кто-то [снял] блок контроля, почти нулёвый, а взамен воткнул свое старое глючное барахло.
        - И это на Флоте?.. - сказал Шо растерянно.
        - Святая простота, - усмехнулся Каллиг. - У тебя, как видно, про Флот несколько розовое представление.
        - На Флоте происходят такие вещи, - сказал Нэрге, - что наше отсутствие шлюпов - детский сад просто. Как тебе, например, недостаток двух аперт в когорте?
        - Аперт?! - Шо даже остановился. - Вот этих вот дур?! Триста метров в диаметре?!
        - Представляешь сколько там всякого - триста метров в диаметре? - усмехнулся Каллиг.
        - Недостаток которых никто не заметил, да, - сказал Нэрге. - Я, Шо, мимоходом хочу подчеркнуть, что семьдесят процентов всех катастроф имеют такую тупую причину. Только пять процентов отказов считаются реально техническими. Но и за ними, ты понимаешь, без вариантов - найдется или оголтелая крыса, или банальный тупой урод. Или сразу, или где-то поглубже. Надо только копнуть хорошо.
        
        Рассвело очень резко, буквально за полторы минуты. Звезда - там, за горами - поднялась из-за горизонта, и жемчужно-пепельно-фиолетовый свет расплылся по куполу неба. Словно где-то там на востоке включили огромную лампу - которая, за полторы минуты прогревшись, вышла в накал, высветила купол небесного потолка, и превратила черную бездну мрака в сияющий день.
        - Попробуем спуститься там, - Ленгом указал на северо-запад, где отрог имел понижение, словно продавленный пяткой огромного великана.
        - А больше нигде и не спустимся, - вгляделся Нэрге. - Наш курсант-никталоп не ошибся.
        Они прошли еще пару часов, когда Шо, который вернулся налево и двигался вдоль обрыва, вдруг остановился.
        - Смотрите! - он указал в бездну. - [Это] еще что такое?
        Внизу, в глубине - здесь наверху, в терпко-свежащем воздухе, разбавленным газовой смесью из трубок, голова от нее закружилась, - сверкали странные столбики, похожие на оплывшие серебристые свечи. Всмотревшись можно было заметить, что столбики переливаются, словно шершавый металл, на который с разных сторон падают блики света; а над ними, казалось, поднимаются словно бы струйки дыма - как от фитилей настоящих свеч когда задуешь огонь.
        - Вода, что ли? - Шо вгляделся в черно-синюю глубину. - И, похоже, горячая - пар! Это гейзеры!
        - Что жидкое - да, - Нэрге прищурился и еще раз вгляделся. Он опустил такелаж мобильного кресла, обернулся назад. - Курсант, вас с такими глазами нужно парить в десять раз интенсивнее... Чем обычных, среднестатистических вылупков... Но вода - вряд ли. Если только не синтезировалась. Так-то на точке родной воды нет, от слова «совсем».
        - Кислота, - кивнул Каллиг.
        - На этой точке, - сказал Ленгом, опустив свой такелаж и также вглядываясь, - никто ничего подобного не наблюдал.
        - То есть, - Нэрге посмотрел вперед, на запад, - меняем маршрут? Все-таки? И ближе, почти в два раза, - он посмотрел на восток, направо.
        - Там все битое. И пустой резерв.
        - Так там не только гейзеры, - Шо продолжал всматриваться. - Там каналы! Впадины, наполняются! И дымят!
        - Если [так], то мы не успеем, элементарно, - Нэрге посмотрел куда указывал мальчик - где в кристальной глубине депрессии обозначалась сетка полос-отражений неба. - Так что ничего не остается. Вращаем грабли, и надеемся, что повезет, хоть в чем-то.
        - Дергаем Катта, - Ленгом тронул браслет.
        - Здесь, - отозвался невидимый Катт через десять секунд.
        - Катт, можешь не верить, но у нас тут внизу выход кислот.
        - Ага. А на этой точке...
        - Именно так.
        - Значит жить нам осталось двое локальных суток, уже без поэтических преувеличений. Если повезет, и мы хорошие мальчики - трое. Меня тут, пока вы спали, к слову, немного присыпало, я только что раскопался.
        - Предложение - двинуть к ноль-один.
        - Там шансов меньше всего.
        - К ноль-четыре не успеваем. [Мы] не успеваем точно.
        - Вы сейчас где?.. Вижу. Давай так. Мне до ноль-четыре - сколько вам до ноль-один.
        - Принял. Кто раньше - тот свистит.
        Катт отключился.
        - Куда идем? - Шо завертел головой.
        - Спускаемся, и теперь северо-запад, - Нэрге снова обернулся направо и указал на вмятину-пятку в отроге кряжа. - Здесь два порта, почти рядом. Этот - вообще самый первый на точке. Ему, если точно помню, двенадцать лет, последние шесть - закрыт.
        - Тут, оказывается, столько портов!
        - Два закрытых, - сказал Каллиг. - Всего на точке - восемь. По крайнему статусу на этом было четыре аварийных машины. Три тридцатых, одна двадцать пятая.
        - Двадцать пятая? А как она пригодится? Я читал, что у серии двадцать пять с тридцатой нет преемственности.
        - Это значит, что дудку, например, не поставишь, да, - сказал Ленгом. - Но все равно есть много вещей которые можно воткнуть в тридцатую. Главное - успеть осмотреть и решить стоит ли связываться с этим конструктором. Будь хотя бы километров на пятьдесят дальше...
        - Я бы, да, уже не рискнул, - кивнул Нэрге. - А так - по сорок туда и туда, если там ноль, еще двадцать часов... Время рискнуть еще есть. Хотя что значит риск, если нет выбора, ха-ха-ха.
        - Да, только этому крайнему статусу уже полгода, - сказал Каллиг.
        - То есть там уже и эти остатки разворовали?
        - Шо, главное - уйти с поверхности, - сказал Нэрге.
        - И сколько мы там будем болтаться, кстати? - тот посмотрел вверх.
        - Когда точка развалится, на Сектор автоматически повесится минус-три. А это как минимум инспекция с Сопровождением.
        - С Сопровождением? Еще опять воры? И что тут будет [снимать] когда точка развалится?
        - Найдут. Ладно, вперед, - Нэрге отвернулся, поднял такелаж, Ленгом за ним; они двинулись дальше. - Когда мы сойдем с этой массы, - он указал на черно-синие стены, обрамлявшие бездну депрессии, - начнется другая микроплатформа. Неизвестно что будет под ногами [там]. Если вообще что-то будет.
        
        Когда наконец дошли до намеченной точки, звезда уже поднялась над склоном хребта, закрывавшем восточное небо, и проливала в глубину депрессии бело-фиолетовые лучи. Несмотря на гравитацию ниже нормы, Шо очень устал; сколько они прошли, с тех пор как упали, он не знал, но столько он еще никогда не ходил - не проходил за такое время. Последние десять-двенадцать часов по верху отрога идти было совсем нетрудно - простой камень (очень красивый своим черно-синим оттенком, блестяще-бархатным в мягких лучах звезды), стелившийся гладкими волнами. Но в мышцах появилось какое-то странное ощущение, обострявшееся когда начинался очередной подъем на «волну», - словно энергия направленная на работу мышц в них не держалась, и не использовалась, а утекала в этот бархатный камень - и там растворялась.
        - Давайте передохнем, - не выдержал наконец Шо. - Что-то у меня ноги как деревянные.
        - Только что отдыхали? - обернулся Нэрге.
        - Начинается, - кивнул Ленгом. - Ну-ка, держи.
        Они опустили Каллига; Ленгом вытащил из ранца аптечку, достал блистер, раскрыл, протянул мальчику маленький желтый шарик.
        - Все, я больше не нужен? - Шо проглотил капсулу.
        - Похоже обратная сторона некоторых твоих сверхспособностей, - сказал Нэрге. - Твоей системе нужен полноценный магнитный фон. Который с этого бока точки уже ноль минус один.
        - У нас тоже скоро начнется, - сказал Каллиг. - Так что готовь аптеку.
        - У меня уже началось, - кивнул Нэрге. - Правым уже не вижу, - он присел рядом с Шо. Прищурив левый глаз, он посмотрел вниз в глубину, которая, по мере того как звезда карабкалась в тусклое небо, наполнялась дрожащей дымкой. - Дохло.
        - Это твой передоз, - кивнул Ленгом.
        - Может быть. Теперь да, слабое место.
        - И сколько еще вылезет.
        - Передоз - это который на Флоте? - Шо обернулся к Нэрге.
        - Нет, раньше. На Флоте за этим следят. Передоз - это куча дырок в системе которые не диагностируются. И потом лезут как тараканы - только попади в нештатный режим. А на Флоте потеря эф-бэ-е, функций боевой единицы, - сам представляешь. Так что на Флоте - норма, за передоз отымеют - кто виноват. Раньше бывало, да, но сейчас четко.
        - А где тогда?
        - На эс-гэ-ка, где же еще.
        - А, помню... Ну, а зачем соглашаются? Ведь так себя гробить?
        - Надо было заработать.
        - Ну, вот заработал?
        - Вперед, - Ленгом поднялся, взял свою половину мобильного кресла. - Спустимся - устроим полноценный привал. Здесь еще высоко, поэтому так кисло.
        - Сейчас, - Шо поднялся - сначала на четвереньки, затем на колени, затем, собравшись с силами, полностью. - Вот это да... Что-то со мной такого еще не было... А что это за таблетка?
        - Обычный стимулятор. Стандартный в комплекте. Может и не поможет. Но проверенный - в смысле, что хуже не будет.
        - Да? А если и там что-то сняли?
        - Где [там]?
        - Ну, на фабрике. Фармацевтической.
        - Да, кстати, - хмыкнул Нэрге. - Мы все ходим по лезвию бритвы. Ладно, вперед. Пока ноги идут, а глаза видят - не расслабляться, - он поправил на щеке фиксатор трубки. - Что-то мне, кстати, стало казаться, что и [здесь] что-то расквасили. Что-то я стал задыхаться, как бы.
        - Я, кстати, тоже, - сказал Ленгом и подрегулировал подачу воздушной смеси. - Усталость и неадекватный амбиент. Мы на ногах уже - сколько? А еще пришлось сражаться за жизнь.
        - И придется еще, как видно, - Нэрге взял свой такелаж. - Вперед. Полтора километра - и спуск.
        Наконец свернули; осталось пройти полтора-два километра, чтобы затем спуститься с отрога и продолжить дорогу на северо-запад. Понижение-пятка, до которого они наконец добрались и по которому рассчитывали спуститься, внизу в подошве проваливалось ущельем. Еще километр дороги вывел их на обширную плоскость - стены ущелья расступились сразу, резко, закончившись отвесным обрывом.
        - Нам повезло, - сказал Ленгом, обернувшись и оглядев черно-синее полотно стены, подпиравшее бледное небо. - Мы сэкономили много сил.
        - И времени, - Нэрге, прищурив левый глаз, посмотрел на браслет.
        - Вижу, - Ленгом посмотрел на свой. Он протянул руку Шо, который со своим обычным интересом заглянул в дисплей.
        - Я ничего тут не понимаю, - расстроился тот. - Почему везде синее? Если везде минус-три - то как это так? Везде катастрофа?
        - Везде катастрофа, - Ленгом кивнул. - Антураж не отвечает вообще.
        - При том, что здесь еще более-менее норма, - сказал Нэрге. - Этот порт старый, поставлен еще по правилам - на дрейф-плите.
        - Знаю, - кивнул Шо. - Которые как бы плавают.
        - Да, во внешней магме. Кажется термин такой... Вот смотри, Шо, - я сейчас реально жалею, что прогуливал некоторые дисциплины. Так что искренний тебе совет - в Академии не сачкуй. Никогда не знаешь что где пригодится. Программу все-таки не дураки составляли. И вообще слушайся старших. Короче, мы сейчас на такой плите, и поэтому последние двенадцать часов спокойно идем, - Нэрге стукнул подошвой по камню. - Во всем антураже, который давно уже синий.
        - Зато они хорошо трескаются, - сказал Ленгом. - И еще, не забудь, - как-то придется переходить с одной такой плиты на другую. Или нам, или Катту. И еще не забудь, если конкретно это не прогулял, и знаешь... Такие плиты держатся до последнего, но когда они все-таки лопаются...
        - Давай не загадывать, - тот поморщился. - Давай сначала посмотрим что там с конструктором.
        - Эх ты! - Шо поднял голову в небо. - А [это] что за явление?
        Небо, подсвеченное неярким кругом звезды, стало темнеть. Звезда стала терять плотность, и вдруг ее диск превратился в призрак с несчетным количеством ореолов - бежево-фиолетовых, по-прежнему с этим загадочным изумрудным оттенком. Небо потемнело так словно вернулась ночь, со всем блеском и сверканием звезд, только сейчас среди скоплений лучился призрачным светом призрачный диск звезды.
        Бесчисленные гало, окружившие диск, стали гаснуть - не гаснуть, а растворяться в сеть еще больше несметных вертикальных штрихов - покрывших полнеба блистающей сетью, по которой двигались во всех направлениях фиолетово-изумрудные искры. Наконец гало растворились в эту горящую искрами сеть. Эффект был такой необычный, что горы и весь новый простор до северо-западного горизонта превратились в некую калейдоскопическую голограмму, составленную из элементов-многоугольников разной величины и трех основных цветов - пепельно-жемчужный, хрустально-фиолетовый, янтарно-изумрудный.
        - Вот это да!.. - воскликнул Шо негромко, словно опасаясь возгласом разрушить эту космическую картину. - Вот это да!.. Никогда не думал, что такое вот может быть!..
        - Да, - сказал Нэрге, без своего вечного оттенка иронии. - Одно из самых нереальных явлений которые я видел в Галактике.
        - И вот это...
        - Увы, - кивнул Ленгом. - Так больше нигде не будет. Во всей Галактике. Но будет много чего другого, Шо. И наверняка ты увидишь красивее.
        - Но вот именно [так] не будет, - тот, не в состоянии отвести глаз, оглядывал сверкающий калейдоскоп равнины и гор.
        - Лично мне это, наоборот, очень [не] нравится, - сказал Каллиг. - На точках этого типа газы стерильны.
        - Вот именно, - Ленгом кивнул. - Поднялось столько, и за одни локальные сутки. Мы подходили - было стерильно, как надо.
        - Это пепел? - Шо наконец отвернулся.
        - В том числе... Все, заканчивается, - Ленгом нацепил свою половину мобильного кресла. - Затмения здесь бывают часто - здесь до центра еще восемь орбит, что-нибудь да попадется. Но вот именно так - не только не будет, а, я уверен, и не было... Вперед, нам еще топать и топать.
        
        IV
        
        - Порт, - сказал Нэрге.
        После долгих часов пути по плато - который оказался очень нелегким, измотав мелкими спусками и подъемами, - они наконец вышли к откосу, внизу под которым лежала площадка порта. Пустота серо-зеленой плоскости, испещренной кружками приемников плазмы и палочками парковочных штоков, нагнетала ощущение апокалипсиса.
        - Четыре штуки, - сказал Ленгом, всмотревшись. - Быстро в контроллер - и дефект.
        Расстояние до площадки опять оказалось намного больше чем показалось сверху. Когда они, наконец, ступили на упругую плоскость, Шо упал на четвереньки.
        - Ноги... Вообще не держат...
        - И пилюля, вижу, не помогает, - Ленгом покачал головой. - Шо, соберись и двигай. В контроллере передохнешь.
        Тот поднялся, прошел десять шагов, снова упал.
        - Давай я сейчас передохну, а потом догоню... Ноги не чувствуются, вообще... Как-то шли, и вот перестали... Как будто нет...
        - Плохо, - сказал Нэрге. - У тебя, как видно, такая сила воли, что под нее не всякого ресурса хватит. Шо, осталось пятьсот метров!
        - Не могу... - тот заплакал. - Они не идут. Даже на ноги не встается.
        - Не ревем, и лезем на плечи, - Ленгом присел.
        Наконец дошли до главного павильона в центре платформы порта.
        - Я не уверен, что здесь что-то осталось вообще, - хмыкнул Нэрге, обозревая раскрытую южную диафрагму.
        Вошли в ствол, заваленный неопределенным хламом, дошли до диафрагмы контроллера, которая также была открыта. Вошли в помещение, оглядели контроль-монитор, шедший кольцом по стенам, четыре кресла оператор-диспетчеров. Ленгом опустил Шо, затем они с Нэрге сцепили «гамак» - Каллиг, оказавшись на полу, допрыгал на здоровой ноге до ближайшего кресла.
        - Лен, пока не парься, - он усмехнулся. - Кресла на месте.
        - Кресла, - пояснил Нэрге в ответ на вопросительный взгляд Шо, - снимают в первую очередь. Они держатся всегда на соплях, - он стукнул ботинком в основание, - а в домохозяйстве сгодится.
        - То есть есть шансы? - Шо оглядывал интерьер.
        Ленгом занял кресло восточного сектора.
        - Хорошо когда воздух чистый, - он провел пальцем по пульту. - Сколько лет - ни пылинки.
        Затем вставил кристалл в слот. Через четыре секунды монитор ожил, появилась картинка. Ленгом, Нэрге и Каллиг впились глазами в схему.
        - Четыре, так и есть, - Ленгом кивнул. - Причем два... - он набрал команду, - два в такой ноль, что вообще без процессоров. Любуемся дальше, - он вывел на монитор статус-таблицу третьего борта. - На что мы вообще рассчитывали? Что люди - такие придурки? Чтобы не раздербанить все до конца? Все что можно содрать хоть [как-то]? Этот борт также обглодан, до косточки, разве процессор на месте... Просто глючный, наверно... А этот... Вот тебе раз!
        - Кто-то оказался придурком, - кивнул Каллиг. - Мало того, что на месте шарики, так из элемента еще можно выжать.
        Ленгом вскочил, Нэрге вскочил за ним, Шо - за ними.
        - Курсант, сидеть, - приказал Нэрге. - Восстанавливаться.
        - Но я...
        - И слушаться старших.
        Ленгом и Нэрге выбежали из контроллера.
        - А что можно сделать? - Шо дошатался до кресла которое покинул Ленгом, упал на сиденье. - Подняться на планетарных, а там? Зафиксироваться на орбите, пока есть ресурс, и ждать? И сколько? И если плане... Точка взорвется? Все-таки? Ленгом сказал, что она не взорвется, что будет ком магмы... Но почему он так уверен? Тем более если планетологию сачковал.
        - Шо, как ты думаешь, - сказал Каллиг, - что# здесь мне не нравится больше всего? В ситуации с недоворованным бортом?
        - Да ясно все. Сняли что [самое] ценное, и стали драпать. Нет, ну а вообще - по-хозяйски. Ведь пропадет добро.
        Через пять минут на мониторе распахнулась врезка внутренней связи. В ней возник Ленгом, сидящий в капсуле пилота в рубке.
        - Пока норма. Прохожу локальный дефект. Шарики норма. Навигация норма. Элемент норма, - он бросил взгляд в угол курс-монитора, там в рубке, в сектор статуса элемента. - Подняться хватит. И даже отойти подальше хватит.
        - Мне все это не нравится.
        - Да, сняли только самое ценное, и быстро в отвал. Масса мелких вкусняшек осталась. Локальный прогноз поточнее, да. И пострашнее, как видно.
        - Нэрге на батарейке?
        - Так точно. До связи.
        - На батарейке? - Шо обернулся к Каллигу.
        - Визуальный осмотр. Когда падаешь на точку и держишь накал - он не нужен. Когда отрубаешься и постоишь холодный, то потом смотришь, обходишь с прибором. Снаружи - шарики, кольца индуктора. По правилам нужно еще осматривать кольца выводов - а их, на нашей серии, шесть штаговых, три базовых, еще два шток-фиксатора... Но на них можно забить, да. Вообще-то нельзя, но можно - если как упал, так и не трогал. А внутри - все фидеры, всю сеть от самого# элемента, и начиная с самого элемента.
        - А чайник?
        - Чайник - само собой разумеется, - Каллиг кивнул. - И чайник, и...
        - Каллиг, у нас проблема, - снова возник Ленгом. - Нэрге заблокирован на батарейке.
        - Это как?!
        - А вот так.
        - Подожди. Как можно заблокироваться на элементе?!
        - Я знаю не больше твоего. И кольца мертвые, оба. До связи.
        - Что случилось? - Шо обернулся к Каллигу. - Проблема?
        - Нэрге попал в блок на батарейке, - тот хмыкнул и качнул головой. - В элемент-отсеке.
        - И что такого? Пусть там остается, пока мы перелетим к Катту хотя бы?
        - Шо, температура в отсеке элемента под нагрузкой... Как бы тебе сказать...
        - Не ругайся, откуда я знал. Еще не дочитал, наверно... А что делать? Он ведь просто так не откроется?
        - Если Ленгом возник - значит уже не откроется. Но это уже что-то новое! Не вписывается ни в какой сценарий. Что и как там можно было украсть? Чтобы [так]?! Я работал на семи железках, и даже не предполагал! Что вывод в камеру элемента может как-либо заблокироваться. Будем выжигать - что делать.
        - Но если мы его выжжем...
        - Да. Поставить новую диафрагму мы элементарно уже не успеем. Это если еще будет резерв. И довести до ума эти железки, - Каллиг указал на монитор, на статус-таблицу доков, - тоже уже не успеем.
        - На что мы вообще рассчитывали?
        - Вообще-то, - Каллиг поморщился, - это [моя] работа - осмотр железа. Вообще-то, - он щелкнул по фиксации на ноге, - это [я] должен быть там.
        - Ну, тогда бы выжигали тебя. Какая разница, с точки зрения ситуации?
        - Вообще-то ты даже еще не сосунок - чтобы так умничать.
        - Ну, надо взрослеть, как-то.
        Через пять минут в контроллер ворвался Ленгом.
        - Шо, нужна твоя помощь.
        - В борт?
        - В таких случаях говорят «в машину». Борт - это когда на ходу, или хотя бы в какой-то функции.
        - «Борт» - это когда живое, - кивнул Каллиг. - А сейчас это просто железка, которая...
        - Хватит каркать! Шо, три плюса вперед, - Ленгом подтолкнул мальчика к выходу.
        - Это я уже понял как. Так куда мы...
        Он сбился с ног и улетел в сторону, чуть не ударившись головой в кольцо вывода. Ленгом упал за ним. Толчок растворился. Зазвучал зуммер; Ленгом вскочил, подбежал к монитору.
        - Где зудит? Не пойму!
        - Опять начинается? - Шо подбежал и также уставился в монитор. - А почему у тебя молчало? - он указал на браслет.
        - Похоже, амбиентные параметры уже не читаются - каша.
        - Да от него и так толку не было. Пищал за секунду до того как грохнет.
        - Толк был не в этом. Толк был в том, что прогнозировался маршрут, и точно, - Ленгом бросил взгляд на дисплей браслета, где мигал желтый огонь.
        - Ну так легче теперь. Не знаешь - не страдаешь.
        - Три плюса вперед, - Ленгом толкнул мальчика к выводу.
        Они покинули контроллер и побежали. Длинный ствол, усыпляя вездесущей серо-зеленой обшивкой, вечным световодом над головой и вечным полозом под ногами, вел долго. Шо, наконец, остановился, прислонился к стене, сполз на корточки. Ленгом молча подождал пока тот соберется с силами; побежали дальше. Наконец ствол вышел в распределитель. Они свернули, пробежали еще метров сто. Ствол кончился заслонкой лифта и шахтой с лестницей. Ленгом толкнул мальчика в шахту; они стали подниматься по лестнице - две трубы с перекладинами, очень приятными на ощупь своей «хваткой» шершавостью, - как ударило снова, еще сильнее.
        - Плохо без связи, - сказал Ленгом с досадой. - Ты как?
        - Норма... А почему без связи? - Шо закарабкался дальше. - А Нэрге? У нас же своя?
        - Он заблокирован на элементе. Там как в реакторе, оттуда даже нейтрино не просочится.
        - А обычной внутренней нет? А почему? Вообще, что за зверь такой - элемент?
        - Элемент под нагрузкой - очень опасная вещь. Там полная механическая изоляция. Ну двигай, - Ленгом дернул мальчика за ногу.
        - Как все страшно. И как это все работает? Ведь как-то работает... А где мы?
        - Были в штоке.
        Шахта кончилась, они выбрались в центрум машины, двинулись дальше, оказались наконец в рубке.
        - Садись, - Ленгом указал на среднюю капсулу.
        - Как?.. - Шо растерялся.
        - Мягким местом, элементарно же, - Ленгом толкнул мальчика к капсуле.
        - Вот так, по правде?.. - тот, помешкав, забрался в кресло.
        - Контроли не трогай, сейчас нужен пульт, - Ленгом толкнул правый пульт, который переместился к правой руке оператора. - Делай что говорю и ничего не спрашивай, на любопытство времени нет. Выжигать Нэрге не будем - аппарата, скорее всего, нет. А если есть, то долго искать и долго готовить.
        - А выжигать...
        - Шо! - Ленгом пристукнул по стенке капсулы. - Мы сейчас тупо попробуем сжечь контроллер кольца, - он указал на схему, где Шо ничего не понял. - Я иду в распределитель ресурса, - он снова указал в монитор, - и тупо замыкаю там перемычки. Замыкаю пару - сообщаю, ты трогаешь этот сенсор... И смотришь сюда, - он указал в схему на мониторе. - Это статусы коммуникации. Вот здесь, - он указал в желтый квадратик, - должен стать ноль. Только смотри - сенсор трогаешь осторожно! Только касание, никаких лишних жестов. «Кожа» почему-то не отрубается.
        - Кожа?!
        - Ка-о-жэ, контроллер объемных жестов. Я не уверен, что в такой битой машине, - Ленгом очертил над головой круг, - он отработает как надо. Только касание - и все, чтобы он больше ничего не подумал. А то они умные иногда такие, бывают, - убить хочется.
        - На что мы вообще рассчитывали? В такой битой машине.
        - Как понял?
        - Норма... Правильно?
        - Правильно.
        Ленгом выбежал из рубки. Через пять минут, наконец, раздалась команда:
        - Готов?
        - Да! - Шо тронул сенсор.
        - Что наблюдаешь?
        - Ничего. Этот квадратик по-прежнему желтый.
        - Хорошо, что Нэрге тебя не слышит. Квадратик, желтый.
        - А ты ему не рассказывай.
        - Готов?
        Шо работал с сенсором минут пять, пока наконец не выдержал:
        - Долго еще?
        - Без понятия. Может тридцать секунд. Может часа четыре. Каллиг бы разобрался быстрее, он хоть [приблизительно] представляет...
        - Они что, не помечены? Там их сколько - триста штук, и ничего не помечено?
        - Во-первых, их больше. Конкретно здесь - восемьсот сорок. Во-вторых, пошевели вектором в голове - как их все помечать? И вообще зачем? Все техработы проводятся тестером. Тыкаешь тестером, там все видно.
        - А тестера...
        - Как ты прав, Шо, - тестера нет. Готов?
        - Восемьсот сорок? Готов...
        Однако нужный квадратик стал красным быстро - еще через пять минут.
        - Красный мигает! Минус-два!
        - Вот начинай учить статусы на реале. Минус-два на железе значит отказ, авария.
        - То есть диафрагма теперь...
        Новый толчок потряс рубку. Машина, как видно, просела - Шо ощутил потерю веса, затем вплюснулся «мягким местом» так, что отдалось в позвоночнике. Донесся неразборчивый звук, сразу со всех сторон, глухой и тяжелый.
        - Лен! Мы упали?
        - И, похоже, сошли со штока... Не парься, все равно это корыто уже не вспорхнет. Мы сожгли, как это называется по науке, контроллер вывода элемент-отсека. Диафрагму можно раздвинуть рукой, надо только что-то просунуть в щель.
        - И вот так просто - взяли и сожгли? Вот так просто ты взял и закоротил?
        - Для того чтобы было [не] просто - на фидерах и распределителях стоят такие экраны... С фидера экран просто так не содрать, фидер в массе конструкции. А здесь...
        - Ну вот, хоть какой-то толк от крыс.
        - Шо, в центрум-экватор - и ждешь у шахты.
        - Куда?!
        - Куда мы вылезли когда поднимались.
        - И вот это все надо будет учить?.. Центрум, экватор.
        - Ты уже передумал в пилоты?
        Шо вылез из капсулы, оглядел на прощание дугу курс-монитора, капсулы экипажа, развернутые в ожидании операторов; выскочил в ствол и побежал назад, в то узкое длинное помещение, поперек тела машины, куда они поднялись по лестнице. Между рубкой и тем помещением по тоннелю ствола было аналогичное; пересекая его, Шо краем глаза заметил красный огонь. Все вокруг было желтое, мигало или не мигало, а этот огонь один горел красным.
        Шо добежал до шахты откуда двадцать минут назад они выбрались в этот «центрум-экватор», упал на пол, прислонился спиной к стене. В ушах так гудело, что он ничего не слышал. Наконец в полумраке ствола с другой стороны замигали зеленые огоньки на дыхательных трубках - приближались Ленгом и Нэрге.
        - Курсант, обстановка? - Нэрге подбежал, подхватил мальчика за руку, поднял.
        - Норма...
        - Курсант, не сдуваться. Сосать из батарейки все что осталось, до капли.
        - А здесь что такое, кстати? - Шо указал на желтый огонь в торце зала, в том же месте где был тот красный в том зале.
        - Ствол аварийного шлюпа. На тридцатом их три, - Нэрге указал в потолок пальцем. - А в чем дело?
        - Просто там он сейчас красный, - Шо бессильно прислонился к стене, указал через плечо в полумрак ствола. - А когда мы бежали сюда, был тоже желтый. А красный, минус-два, это когда закрыто, но ведь работает? А вдруг не глючит?
        Ленгом и Нэрге исчезли в стволе, через две минуты возникли снова.
        - Ты точно помнишь, что было желтое?
        - Да. И мигало, как тут всё почти. Наверно после толчка?
        - Странно, - Нэрге хмыкнул. - Там живой шлюп.
        - А крысы? Как же так лопухнулись? Повелись на желтое?
        - Шо, сидишь здесь как диспоз, - Нэрге хлопнул мальчика по плечу.
        Затем они скрылись в шахте с лестницей. Шо, оставшись один в огромной мертвой машине, ощутил некий потусторонний страх, от которого обычно прячутся под одеялом. Оставаться на месте стало очень неуютно; в кольцах ствола, зияющих посередине зала, вдруг стала таиться жуть и угроза. Шо встал, чтобы нарушить приказ и сходить рассмотреть тот сенсор с красным огнем, - только чтобы не сидеть на месте, - но сил не было. Он снова сполз по стене и уселся, вытянув ноги, которых почти не чувствовал.
        Наконец появились Ленгом, Нэрге и Каллиг. Вытащили Каллига из овальной дыры шахты, понесли в ствол. Шо собрал последние силы, поднялся, двинулся вслед. Диафрагма в торце того аналогичного зала была открыта, и сенсор теперь светился зеленым.
        Шо, уже не соображая от какого-то деревянного отупения, прошел вслед по стволу и оказался в тесной коробке, с капсулой-креслом - такой же как в рубке, и восемью креслами - такими же что были тогда, в сервис-салоне.
        - Причем элемента хватит, может, до самой точки, - Ленгом усмехнулся, когда вывел на монитор статус-таблицу шлюпа.
        - Хватит на полдороги - и то...
        - Это так, Шо, до конца никогда не везет, - Ленгом сбросил ранец, занял капсулу.
        - Да уж... Еще я заметил, что если лучше может не быть, то хуже бывает всегда.
        - Да уж, - Ленгом активировал связь. - Катт! Обстановка?
        - Хотел тебя уже звать. Тут подъем кислоты, и я не понимаю откуда она вообще берется. На точке родной воды нет. Значит?
        - Я астрохимию тоже слушал среди унитазов, о чем, да, жалею. У нас шлюп. Живой, и даже кое-что есть под крышкой.
        - Вот как? Это как же шлюп-то не дернули? Это же какая клубника!
        - Факт тот, что он нас дождался. Сиди жди, никуда не ходи.
        - Я бы тебя, разумеется, не послушал. Только я на острове в кислотной пучине. Так что жду и надеюсь.
        
        Шо очень хотелось понаблюдать сверху - что и как изменилось в мире, если что-то и как-то там изменилось, пока они были в порте. Однако его сковала усталость - цепенящая, вязкая, такая странная, что было даже трудно сфокусировать взгляд, - и он, упав в удобное кресло, почувствовал, что «уплывает». Нэрге сунул ему в рот желтый шарик; он понаблюдал в мониторы плато по которому пролегла их дорога до порта - сеть утомительных ям и бугров, - и отключился.
        Очнулся когда Ленгом вел шлюп на посадку. Посмотрел в монитор и сначала ничего не понял - монитор был матово-белый, и Ленгом шел по сетке стереокоординат. Шлюп был посажен так мягко, что в компенсаторе кресла Шо даже не понял, что движение прекратилось. Ленгом развернул свою капсулу, поднялся, подошел.
        - Хоть немного розовый, - он кивнул. - А то был белый как потусторонний призрак.
        - А где ты видел призрак?.. - Шо тоже поднялся. - Я отдохнул. Вроде норма.
        - Вроде норма, - Нэрге поморщился. - Норма - она или норма, или ноль минус один.
        - Вас понял... Мы где?
        Люк разошелся. В проеме возник силуэт Катта.
        - Как вы вовремя, - он запрыгнул. - Здесь уже нечем дышать. Убил все насадки, - он сцепил со щеки трубки, утер потный лоб, рухнул в кресло. - Дайте воды и еды.
        - Мне очень не нравится, что здесь жарко, - Нэрге выглянул в дым. - Да еще так не по-детски.
        Ленгом открыл сейф резерва, достал гермобрикеты, оглядел упаковку.
        - Нам еще травануться не хватало, - Каллиг оглядел брикеты. - Здесь и сейчас. Они минимум шестьсот лет как протухли. Учитывая, что обновлять их надо раз в год. Ну, в идеале...
        Ленгом повертел брикеты, вернул в сейф, поднял свой ранец, достал брикет, протянул Катту.
        - Жуй экономно. Там тоже вряд ли что-то осталось, - он кивнул в монитор, где горел синий пунктир трассы. - Потом еще неизвестно сколько будем торчать, - он посмотрел в потолок.
        - Вот об этом я хочу думать меньше всего, - Катт поморщился. - Никто сюда не придет [вообще]. Даже по статусу, Нэрге, даже такому.
        - Придут. Я говорю - значит придут.
        - Ну, если только [ты] говоришь.
        - Говорю, а [я] просто так не говорю. Как только распарим железку - сразу отправляем пачку. И поднимаемся и ждем.
        - Нет, как только распарим железку - сразу наверх. Чтобы твоим волшебным друзьям было за кем приходить.
        Ленгом закрыл люк и вернулся в капсулу. Шлюп стал набирать высоту - теперь так резко, что компенсаторы не успевали, и тело налилось тяжестью. На мониторе треугольник шлюпа заскользил по пунктиру трассы.
        - Пухнет, - Катт указал на статус элемента шлюпа.
        - На сто двадцать хватит, - Ленгом покосился на статус. - Вот если [там] ничего не будет...
        - Там-то порт был рабочий, не парься. И он вообще - самый большой на точке. Такой большой, что все растащить наверняка не успели.
        - Не успели. Ты как первый раз в фазу.
        - Ты и статистику в туалете слушал? Есть такая штука - среднеквадратичное отклонение.
        - Вот надоело мне жить по этому среднеквадратичному отклонению...
        Шо слушал сигнализацию пульта, усыпляющую своей монотонностью, и почти уснул - как вздрогнул. По ушам ударил тревожный зуммер.
        - Причем что пухнет по-прежнему, - сказал Ленгом.
        Шо очнулся, и сообразил, что мягкого шуршащего шума двигателей больше нет.
        - Что, опять? - он оглядел всех по очереди. - Уже шестой раз? За всю историю Флота? Или шлюп не считается?
        - Не повезло, - кивнул Нэрге.
        - Один раз тогда повезло, хватит уже...
        - Ты точно как наш центурион, - Нэрге хмыкнул.
        - Расскажешь потом...
        - Опять, - поморщился Каллиг.
        - Да, - Ленгом кивнул. - Снова будешь у нас на шее. Не парься, мы с тобой все равно не расплатимся... Всем в спинку, включаю блок.
        Он тронул сенсор на пульте. Кресло сковало, обессилив мягкой неодолимой хваткой. Ощущение хода на планере в этой «железке» было жутким - не сравнить со снижением в огромной массе борта, хотя тогда, как подумалось Шо, условных шансов было наверняка меньше. Статус элемента терзал пронзительным зуммером, вонзался в мозг.
        - Выключи, - простонал Шо. - А то убью кого-нибудь.
        - Это не выключается, - отозвался Нэрге. - Сейчас уже упадем, потрепи.
        - Так страшно! Там так не было...
        - Разумеется, - сказал Катт. - Там четыре плоскости, здесь две. Страшнее в два раза.
        Затем последовал скользящий удар; корпус шлюпа отозвался таким звуком словно деревянный таран ударил в жестяные ворота.
        - Я понял, - возник голос Ленгома из дребезжащего звона, - почему на жестянке был желтый.
        - По-моему, шпангоут, - прислушался Каллиг.
        - Четвертый или пятый, - кивнул Катт.
        - Рука провидения, - сказал Нэрге. - Похоже, когда его тряхнуло, там, в норке...
        - Да. Элементарно сдвинулась трещина, и дефект перестал определяться. Знаю такое...
        Шлюп сотряс новый удар. Звук, не успев собраться, чтобы пронзить перепонки снова, рассыпался. Стенка, сразу за люком, разошлась прямой трещиной. В полумрак салона хлынул свет. Последовал третий удар, кольцо люка отделилось от разорванной стенки и, теряя заслонки, отлетело в туман. Шлюп разделился; южная часть, с четырьмя креслами, где были Катт и Каллиг, растворилась в тумане; северная, с четырьмя другими и капсулой оператора - Ленгом, Нэрге, и Шо, - проскрежетала еще и застыла. Как только стало тихо и все успокоилось, раздался хлесткий щелчок; в кресле напротив Шо сработала катапульта, и оно отстрелилось, выбив в потолке заслонку.
        - Пятый, - сказал из тумана Катт и возник в дыре, очерченной дефектным шпангоутом.
        - Чудеса бывают, - отозвался Ленгом, оглядев гнездо улетевшего кресла. - Во-первых, зеленый на битом шлюпе, - он разблокировал кресло Шо и помог тому выбраться. - Во-вторых, шлюп не лопнул по трассе, - он разблокировал кресло Нэрге. - В-третьих, наши табуретки не расконтровались. И мы остались здесь, а не улетели неизвестно куда. А мы хорошо знаем как улетают.
        - Ну, я-то в курсе, что чудеса бывают, - Катт усмехнулся.
        - Расскажи... - Шо стоял, держась за стенку разбитого шлюпа, и оглядывался в туман. - Откуда туман? Здесь ведь нет воды?
        - Здесь есть атмосфера, на семь десятых пригодная для дыхания. А точка превращается в инфернальную лабораторию. Так что сделать туман здесь сейчас не проблема. Здесь и снег сейчас может пойти.
        - Снег? Это белый такой? А он правда холодный?
        - А ты откуда? Вообще?
        - А-два-двенадцать сто тридцать шестого... По-моему, как-то так называлось. Я не помню. Мы все время по базам. Деньги нужны ведь.
        - Грустно, - Катт кивнул. - Прожить жизнь - и не потрогать снега.
        - Ну, я успею еще... Может быть.
        - Кстати, насчет тумана, - Катт обернулся в сторону откуда они упали. - Давайте быстрее - там наверху кислота.
        - Ну, а расскажи как улетают?
        Ленгом и Нэрге вернули Каллига в мобильное кресло, двинулись.
        - Плохо без оптики, - сказал Катт с досадой, оглядываясь в туман. - И вообще без комплекта, - он глубоко и осторожно вдохнул. - Чувствуется?
        - Да, рядом, - кивнул Нэрге. - Шо, глубоко не дышать.
        - Я и так не дышу... - сказал тот бессильно. - Не знаю как иду вообще.
        - Двигай сюда, - Катт подрегулировал ранец, сдвинув ниже, присел около мальчика.
        - Куда?
        - На плечи - куда.
        - Я сам! Я что...
        - Ты что. Лезь. Только трубку не пережми.
        - Нет! Я что...
        - Курсант, - отозвался Нэрге строго. - Приказы центуриона Внешнего радиуса не обсуждаются в кубе.
        - Центуриона?.. - Шо растерялся. - Ты - центурион?.. Настоящий?..
        - Настоящий, - Катт усмехнулся. - Можешь потрогать. Ну?
        Шо забрался ему на плечи. Катт поднялся; они пошли.
        - А улетают очень просто, - продолжил Катт. - В дэ-два три-три-четыре мы испытывали жестянку. Новую, для тридцать пятых. Там все по другому, вы в курсе... Для экипажа там тоже капсулы, и тоже тройные - кресло, футляр, а компенсатор выведен в свою оболочку.
        - Кстати, очень умно, и вообще давно надо было так сделать, - сказал Каллиг.
        - Да, но технически реализовать непросто. Реально непросто, можешь поверить - я в этом болоте три года проквасился... Только с этим новым материалом для концентратора стало реально. У него рабочая зона - полтора метра, с таким, конечно, сразу в свою оболочку. Она остается в жестянке, а ты сам улетаешь, без камня на шее... Так вот, Шо, тестируем атмосферную эвакуацию. На два-тринадцать имитируем случай. Капсулы отлетают, мы отделяемся сами, все норма, падаем, падаем, падаем - норма. На восьми открывается купол. И я получаю такой удар, что отрубаюсь.
        - Удар? - удивился Шо.
        - Динамический удар при раскрытии купола. Там газы были ноль-шестьдесят-восемь - для купола все вполне... Или ты про почему удар? Так это вопрос не ко мне как раз. У меня чуть мозги в яйца не влипли, прости профессиональный сленг. Врубаюсь внизу. Сколько времени прошло - непонятно, там день - шестьсот сорок стандартных часов. Сразу никогда не въезжаешь, особенно когда мотает по точкам как... Может час пролежал, может триста. Во всяком случае, никто меня пока не нашел.
        - Может и не искал? - усмехнулся Нэрге.
        - Может и не искал, - хмыкнул Катт в ответ так же. - В общем, как-то встаю - такое ощущение будто мешок с костями, реально, никогда не забуду, притом что сломал только четыре ребра, и то только от врачей узнал... Поднимаюсь, смотрю - и как-то мне становится, как бы сказать... Упал я, оказывается, прямо в фазовую антенну.
        - Это такая ерунда, - продолжил Нэрге, - квадрат стороной двадцать метров, утыканный штырями высотой метр, толщиной по два сантиметра. Штыри на расстоянии метр друг от друга. Двадцать на двадцать рядов.
        - И ты упал...
        - Именно. Мало того, что с сорока тысяч упал на этот пятак, так еще строго по центру ряда, шириной один метр.
        - Катт, - сказал Шо после паузы. - Ты, наверно, просто хороший человек.
        - Наверно, - тот усмехнулся. - Хотя ты меня еще не знаешь. Вообще я свирепый и очень строгий. У меня в легионе у пучеглазых сферы просто корячились.
        - Это как?!
        - Это уже не объясняется, - отозвался Нэрге. - Это надо попасть к нему в легион.
        - Да, но...
        - Да. На Флот я уже не вернусь, - Катт кивнул. - Лично с меня хватит.
        - Я вот не пойму... С Флота что - все на грузовые уходят?
        - А куда еще уходить? - сказал Ленгом. - Мы же не воры. Остается корячиться на перевозках хлама.
        - А когда хлам кончится? Ведь он уже кончается. У нас об этом только и говорили, - Шо огляделся в туман. - Что эта точка - только начало.
        - Эта точка только начало, - Катт снова кивнул. - Ты в курсе про закон гэ-эм-пэ?
        - Геомагнитного потенциала? Отец говорил что-то... Чем меньше потенциал, тем протошлам легче извлекается. Ну, тем меньше энергии на техпроцесс, который сейчас используется.
        - Да. И чем меньше гэ-эм-пэ, тем меньше протошлама можно извлечь, чтобы не зашкалило ниже порога.
        - Чтобы планета не развалилась.
        - Так точно. Чтобы планета не развалилась.
        Затем замолчали и долго шли молча. Поверхность под ногами была светло-серой, почти сливалась с туманом, и чувство пространства от этого исчезало - реально казалось, что дальше в тумане не было ничего.
        - Стоять, - сказал вдруг Нэрге, который шел впереди. - Ощущаете?
        - Горит, - Ленгом повел носом.
        Они опустили Каллига; Катт присел, чтобы Шо спрыгнул на камень.
        - Дьявол, плохо все-таки без комплекта, - сказал Катт. - Флот в этом плане, конечно, развращает конкретно. Все эти приблуды и пимпы убивают чутье.
        - Сейчас особенного чутья не надо, - Нэрге также повел носом. - Здесь кислота.
        - И близко, - Ленгом кивнул.
        - И вот она, - сказал Каллиг и указал влево.
        Они обернулись. Туман потерял плотность; слева угадывалось повышение. С него текла кислота, покрывая бархатно-светлую серость камня сочно-темными полосами. Ленгом подхватил такелаж, Нэрге за ним; быстрым шагом они продолжили спуск. Шо спешил то и дело оглядываясь - темные языки ползли вслед словно тянулись огромные щупальца. Эта гонка продолжалась довольно долго - час, может быть полтора - чувство времени исчезло также.
        Вдруг туман кончился, резко, стеной, и стала понятна причина - они вышли к обрыву. За ним простерся очередной грандиозный вид. Впереди, на западе, до горизонта расстилалась равнина, испещренная возвышениями - словно исполинскими пнями исполинских деревьев, спиленных низко, над самой землей. Между «пнями» сверкали пятна-озера, отражая тусклое небо, в котором мерцал диск звезды. Именно мерцал, не горел как все это время, чертя четкие черные тени. Сейчас свет сеялся тусклый, слабый, какой-то болезненный; привычных теней не было - были темно-серые пятна, размазанные по светлому камню, отчего создавалось ощущение нескольких источников света.
        Платформы «пней», зеркала озер, над которыми глаз разобрал дым испарений, пестрели замысловатым узором по ковру такой же серой породы как была здесь наверху. Плоскость простиралась до горизонта, очерченного новым кряжем - или, скорее, высоким сбросом; на таком расстоянии разобрать было трудно.
        Но даже отсюда различался искристый блеск, привычно фиолетово-золотистый, всё с тем же загадочным изумрудным оттенком. При этом возникал странный эффект - казалось, что искры парят в воздухе намного ближе, сами собой, группируясь вдоль линии кряжа.
        - Какие-то странные сумерки, - Катт посмотрел в тусклое мертвое небо. - И, смотри, микропризмы.
        - Пепел и абразив, - кивнул Нэрге и взглянул на свой навигатор. - Мы почти вышли, - он указал вперед. - Только, как бы сказать... Вам не кажется странной некая вещь?
        - Кажется, - кивнул Ленгом. - Этих сбросов здесь не было. И здесь, вообще-то, была равнина, и плоская от слова «совсем». Во всяком случае, когда мы были тут наверху в крайний раз, - он указал в небо, имея в виду крайний проход по орбите.
        Катт вышел на край, посмотрел вниз, вернулся, оглянулся на подтекающую кислоту. Жидкость нашла себе путь, достигла обрыва, и стала стекать, исчезая в бездне.
        - Кипит, - Каллиг всмотрелся вниз. - Пари#т, то есть, еще от температуры.
        - Нам как-то спускаться и еще четырнадцать километров, - кивнул Катт.
        - А где порт? - Шо смотрел в даль. - Что-то ничего похожего.
        - Вон, - Нэрге прищурил глаз, указал, - за той группой озер... За тем пнем, не видно.
        - Так близко совсем!
        - Давайте спускаться, как-то, - сказал Катт. - Пока нас отсюда или не смыло, - он указал в стену тумана, - или не стрясло, опять.
        - Все равно красиво, - сказал Шо грустно; он по-прежнему не отрывал глаз от золотых изумрудно-фиолетовых искр в сумрачной перспективе. - Даже сейчас... Только здесь дышать вообще трудно, - он вдохнул - глубоко, осторожно. - Так еще не было.
        - Как ноги? - обернулся Нэрге.
        - Идут. Вроде.
        - Экономить теперь смысла нет, мы как бы пришли, - Нэрге тронул регулятор состава смеси. - Тем более, что будет работа - собирать из конструктора железяку. И будет соответственное пэ-ка... Потребление кислорода. Поэтому будем дышать.
        - Как перед смертью?
        - Шо, - обернулся Катт, - тебе еще не озвучили что происходит на Флоте с воро#нами?
        - Какими воронами?
        - Это такие черные птички, которые каркают.
        - А если мы не соберем из конструктора борт?
        - В данном случае что каркай, что не каркай, - сказал Каллиг, отвернувшись наконец от обрыва. - Я планетологию слушал не в туалете, так что лично мне, например, все ясно. Часов через сорок здесь будет магма. Поэтому экономить действительно смысла нет.
        - Кстати, - сказал Нэрге; он отошел к обрыву и оглядывал камень стены под ногами. - Мы только напрасно умничаем. Мы здесь, вообще-то, не спустимся. Мы, вообще-то, [нигде] не спустимся.
        Катт, Ленгом и Шо подошли за ним. Обрыв, высотой метров двести, был похож на металлический скол. Вертикальные складки идеально прямого сброса уходили по сторонам словно занавес, и растворялись в неопределенной дали. Дымчато-серое однообразие складок нарушалось сочными полосами; кислота исчертила скол повсюду насколько хватало глаз. Сброс имел необычную морфологию; там где он рассекал повышения - складки выступали наружу, где понижения - внутрь, и по этим сначала горизонтальным, затем, переломившись, вертикальным впадинам текли темные струи. Далеко впереди на западе, так же от горизонта до горизонта, лента параллельного сброса обрезала плоскость депрессии.
        - Нужно снаряжение, - сказал Нэрге, отвернувшись от струящейся кислоты. - Тросы тут без толку. На них даже фиксаторов нет.
        - Да, - кивнул Катт. - Сюда бы, конечно, стандарт-комплект... Хотя бы трубу.
        - Что за трубу? - Шо осторожно наклонился и заглянул в бездну.
        - Мост. Такая труба, толщиной в руку и длиной в локоть. Там сто двадцать метров троса с фиксаторами. Наводишь, давишь пимпу. Дальше оно само.
        - А, вроде бухты на танках.
        - Только мобильнее и контроль на порядок лучше. Дьявол, как плохо без оптики, - Катт так же осторожно посмотрел вниз.
        - Наших тросов не хватит, всех, - сказал Ленгом. - Ясно не мерив. Распустим такелаж, - он кивнул в сторону Каллига, который сидел наверху поднятия, вытянув ногу в фиксаторе. - Еще метров двадцать.
        - Давайте я спущусь на тросах, - Шо отошел от обрыва. - И посмотрю что и как, - он сел на камень, вытянул ноги. - Хотя страшно...
        - Мне тоже страшно, - усмехнулся Катт. - Столько понаизобретали всякого, засрали железками всю Галактику, умными, а элементарно спуститься с обрыва...
        - Катт, не в тему, - отмахнулся Ленгом. - Как бы не предполагается, что ты выпал с аварийного борта и сразу полез спускаться с такого обрыва.
        - Интересное дело. А [что] должно предполагаться? Что я на туркапсуле? Падаю, жму пимпу «спасите, дяденьки», и сижу жую шоколад? [Куда] сейчас ходят грузовики? Во Внешнем ни одной - ни одной! - точки ниже тройки. Это еще чепуха, как мы все хорошо знаем, - Катт указал в бездну. - Помнишь что было на эм-четыре ноль-два-четыре. Оттого что в комплекте тупо не было элементарных стабилизаторов.
        - Катт, проходили уже, - Ленгом поморщился. - Все это. Что ты [один] сделаешь? Не навоевался, центурион? Даже если у тебя будет четыре Звезды - кому ты там нужен, вообще?
        - Какие четыре звезды? - Шо завертел головой между ними.
        - Обычных, Огненных. У Катта их три. И к ним два передоза и пенсия... Так называемая.
        - А он все воюет, - хмыкнул Нэрге. - Только теперь в кабинетах.
        - Уже не воюю, - Катт усмехнулся. - Таскаю ящики, как вы, умные люди.
        - Ладно, хватит вам, - отозвался сверху Каллиг. - Шо, на самом деле - спускайся вниз и продефекти, что# там.
        - Шо, ты мне что-то [очень] не нравишься... Ты почему такой бледный, вообще? - Нэрге подошел, присел. - Газы здесь вполне себе норма. Тем более с трубками. Сам знаешь - не первый месяц... - он оттянул мальчику веко. - И склера мне твоя не нравится.
        - Я еще, наверно, не восстановился...
        - В смысле?
        - Ну, у нас случай был... В пятом шурфе... Катались на «бочке»... Это контейнер к танку, рабочий, прицепной, знаете. Ну, шурфы же под переменным углом - садишься, отцепляешься, он катится... Разгоняется - поднимается, потом назад разгоняется - снова поднимается... Так классно.
        - Курсант, вы мальчишка!
        - Ну, там кто-то оставил танк, в шурфе, в нерабочей зоне уже... Ну, врезались.
        - Понятно. Бахнули емкость с продувочной смесью.
        - Ага. Нас трое было. Они отрубились, а я их тащил. Полтора километра.
        - А команда? Или контроль отрубили?
        - Наверно. Шурф дохлый, знаете... Такие в последнее время тоже стали копать... А танк почему-то бросили.
        - И что, - обернулся Катт, - ты хочешь сказать, что надышался продувкой - и не откопытился?!
        - Не-а. Вот, видишь, сижу ведь. Не в ящике. Только что было потом - плохо помню. Давали какие-то таблетки, но ну их нафиг. Выбросил. Весь следующий день пролежал. Иду в туалет, кое-как, смотрю - унитаз какой-то маленький, где-то внизу далеко, и желтый. Потом еще день пролежал. Воды выпил стакан. На третий день уже не лежал.
        - Даже не знаю что и сказать, - хмыкнул Нэрге. - Но одно, я понял, ты понял - что значит не слушаться взрослых... Ну, а спасенные?
        - Две недели лежали. Но откачали.
        - И давно это было?
        - Полтора месяца. До сих пор тошнит иногда.
        - Шо, если без шуток, - сказал Катт, - то тебе дорога в Разведку. Без шуток. Я так понимаю - это еще не все что мы про тебя знаем.
        Катт, Ленгом и Нэрге переглянулись и покивали.
        - Ну... Я вообще-то пилотом хочу. Хотел.
        - Вот и будешь пилотом - в Разведке.
        - Шо, реально, - кивнул Ленгом. - Видишь как стереомат. Танк провел такой трассой - с первого раза. На газовую камеру забиваешь, и потом еще носишься как вылупок после первого плюса. После первого непроваленного зачета, в смысле... Поэтому, да, - давай вниз и дефекти что как. Кому больше дано - с того...
        - Давайте веревки, - Шо с трудом поднялся.
        - [Такелаж], курсант, - сказал Нэрге строго. Он отстегнул от ранцев ауксилларные тросы, сцепил, сделал петлю, закрепил у Шо под мышками и на груди. - Пока ты еще не признанный авторитет... Твои «веревки» не приживутся, пока.
        - Хорошо, что здесь не бывает ветра, - сказал Катт. - Хотя сейчас можно ожидать и такого.
        - И что здесь вес - ноль-восемь-один, - кивнул Ленгом. - Я, вообще-то, даже с таким давно на ногах еле держусь.
        Они начали опускать мальчика вниз. Наконец трос кончился.
        - Сто шестьдесят, - сообщил Нэрге. - Назад...
        - Там балконы, - сказал Шо, выбираясь на кромку обрыва. - Один вообще большой, мы все поместимся. И дальше метров сорок еще.
        - Дьявол, - Катт оглядел гладкий камень обрыва. - Где и как крепить трос - во-первых, как его отцепить - во-вторых. Это не мост!
        - Вы спускаетесь на веревке, а я вас держу. Я удержу! Веревка ведь через край, - Шо указал на кромку. - Такелаж то есть, - он обернулся к Нэрге.
        - Я что-то не понимаю? - прищурился тот.
        - А я потом сам спущусь. По стене. Там можно.
        Нэрге, Ленгом и Катт подошли к обрыву, оглядели стену внизу.
        - Если без шуток, - сказал Катт, - то реально. Мальчишка в три раза легче. Да еще ноль-восемь-один... Я бы, например, не рискнул. А его эти сколы выдержат, - он указал вниз.
        Нэрге вгляделся.
        - Шо, на Звезду ты уже наработал. Не переборщи. Тщеславие - зло.
        - Я осторожно, - обиделся тот. - И вообще - я везучий. И вообще, здесь риск оправданный. В смысле - все равно... Все, не каркаю, не ругайтесь!
        - Не каркаешь? Ну, убедил тогда. Первый Каллиг. А последний - я, потому что я самый легкий. После Шо, разумеется.
        Они поднесли Каллига к краю, закрепили на тросах, стали спускать. Затем спустили Ленгома, затем Катта. Затем Нэрге вытянул трос, обвязался сам, вручил свободный конец мальчику.
        - Шо! Обещай, что будешь вести себя хорошо.
        - Обещаю.
        - И будешь слушаться старших.
        - По обстоятельствам.
        Нэрге присел, спустил ноги, скользнул вниз, обернулся лицом и завис на локтях. Шо отошел, натянул трос. Нэрге стал опускаться; Шо вытравливал трос, с трудом держась на ногах - трения не хватало, ноги скользили. Он отбегал от обрыва, его тут же снова подтягивало, он снова спасался, его снова тянуло назад. Двигаясь туда-сюда, он опустил Нэрге благополучно; трос ослаб, Шо бессильно упал на камень. Затем подполз к краю обрыва.
        - Мамочка... - он оглядел сто шестьдесят метров стены. - Что-то я не подумал... Надо думать сначала, потом соваться...
        - Ты где? - донесся снизу крик Ленгома.
        Шо опустил ногу, нащупал скол, поставил подошву, проверил как она села. Перенес вес. Вцепился пальцами в скол под кромкой обрыва. Поставил другую подошву на следующий скол, ниже. Проверил, перенес вес. Вцепился пальцами в новый скол, ниже.
        Он двигался вниз и думал - хорошо, что сколы идут друг от друга; стена получается не отвесная, не девяносто градусов, а хоть под каким-то уклоном. Хоть как-то, но легче, и даже не «хоть как-то, но легче», а вообще - будь стена собственно вертикальная, сил и энергии не хватило бы точно - справиться с таким спуском. В свое время, в детстве, Шо приходилось полазить по скалам - но чтобы вот так, по такой крутизне, по сколам, которые через один крошатся, - да еще на такой высоте...
        Но страшно было не высоты, не крошащихся сколов, не шансов сорваться в любой момент; страшно было другого - хватит ли сил и энергии. Когда Шо преодолел половину, пальцы стали неметь (ноги не чувствовались давно; перестали где-то там наверху, когда-то давно). Сколько он так спускался - было неясно, потому что время тоже давно «не чувствовалось». Но наступил момент когда его окружили Катт, Нэрге, Ленгом и стали бить по плечам.
        - Красавец, - сказал Нэрге. - Отдыхаем - и дальше.
        - Нет, - Шо упал спиной на стену. - Если я сейчас начну отдыхать...
        - То потом просто не встанешь, - Нэрге кивнул. - Принял. Всем три плюса вперед.
        На этот раз, когда настала очередь Нэрге, Шо просто обмотался тросом и лег на плоскость «балкона» под самой стеной. Нэрге, чтобы снизить нагрузку, старался использовать сколы, но он был слишком тяжел - они крошились. Чтобы не дергать трос и не ломать «лестницу», по которой предстояло спускаться мальчику, он замер, и не шевелился пока не оказался внизу.
        - Шо! - крикнул он вверх.
        Тот начал спускаться. Все шло хорошо; только подножье было подсечено - так, что возникал навес, с которого можно было только прыгнуть. Шо понял, что сколов больше не будет, и застыл, влившись в камень - здесь уже настолько горячий, что онемевшие пальцы стали чувствовать жар.
        - Падай! - донесся крик Катта. - Мы тебя ловим! Здесь уже близко!
        - Нет! - крикнул Шо в камень. - Я боюсь! Вы идите! А я тут останусь! А вы меня, может, потом, как-нибудь...
        - Шо, не сходи с ума! - донесся крик Нэрге. - Герой-самоубийца нашелся! Падай тебе говорят!
        - Страшно! Я лучше тут!
        - Шо, не тупи! - донесся крик Ленгома. - Тут метров двенадцать осталось! Мы тебя ловим, ты только падай!
        - Я уже не могу! Я пока тут буду.
        - Я сейчас залезу, курсант, и надеру вам задницу! - донесся крик Нэрге. - Как понял?
        - Понял вас нор...
        Скол под пальцами хрустнул. Внизу хрустнул скол под подошвой. Ленгом и Катт подхватили мальчика. Катт посадил Шо на плечи
        - Вот здесь жарко, - Нэрге смотал сцепленные тросы в бухту, подвесил на ранец, вытер потеющий лоб. - А нам еще четырнадцать километров... Как бы нам тут не обкоптиться, в окорок. Вперед.
        
        Сверху расстояние между «пнями» казалось меньше, чем оказалось здесь, на дне провала. Плоские повышения здесь еще сильней походили на пни, с характерной «корой» сколов по стенам. Дальний западный сброс был отсюда не виден - перспективу мутила дымка от кислотных озер.
        Когда подошли к первому, оказалось, что озеро представляет собой зону кипящей породы - блин сверкающих пузырьков, на подушке раскаленного газа на высоте тридцати-сорока сантиметров. Дым, растворявшийся наверху в марево, был не только горячим, но и токсичным - метров за десять у всех заверещали браслеты. Обошли первую зону, прошли полтора километра, стали обходить вторую. Температура росла; становилось так жарко, что было трудно дышать.
        - У меня пятьдесят один, - сказал Нэрге, посмотрев на браслет.
        Через полкилометра дорогу преградила очередная зона кипения. Хор зуммеров ворвался в шипение парящего на газовой подушке «блина».
        - Какой дурак придумал такую вот дурь, - Катт вытащил наконечник дыхательной трубки из носа. - Была ведь нормальная вполне модель! Не забивалась чуть градус зашкалит! Иногда диву даешься - что за кал у людей в голове? Почему думают через анус? Квалифицированные, к дьяволу, специалисты. У меня всё, больше нет.
        - Дергай, - Ленгом обернулся ранцем. - У меня осталась одна. И надеюсь твой вопрос - риторический. И что ты знаешь что такое «расходные материалы». И вообще - ты-то в теме, поглубже нас. Так что дыши осторожно.
        - Вы шли по горам, прохлаждались по свежему воздуху, - Катт отцепил на ранце клапан, достал резервный наконечник, поменял, старый со злостью отшвырнул. - А я уже сутки, локальные, полощу задницу в кислоте.
        - Кстати, - Нэрге еще раз посмотрел на браслет. - Там наверху, как минимум после того как мы грохнулись, тоже никакая не кислота. Там был жидкий металл. Вот верифицировался первый анализ... Только холодный. Восемьдесят четыре градуса, плюс-минус.
        - Какой на точке такого класса, - Катт остановился, - может быть жидкий металл с температурой восемьдесят четыре градуса, плюс-минус?
        - Планетологи, - усмехнулся Каллиг. - Третий курс, вообще-то. Свойства пород класса «А» зависят... Что там под третьим пунктом? Пошли, быстрее!
        - Вот и я про то же, - Катт двинулся дальше. - Чтобы тэ плавления упала до такой степени... Потенциал должен стать таким, что у нас под ногами должна быть магма, холодная. С тэ восемьдесят четыре градуса, плюс-минус...
        - Так это и есть магма, - Каллиг указал в кипящую массу, в двадцати метрах справа. - Гипоморфированная. Вот, наблюдай. Больше нигде никогда не увидишь.
        - Если ты прав...
        - Если я прав, то еще толчок - и мы в преисподней. То есть раньше - чем мы все здесь надеялись.
        - [Там] надеялись. [Здесь] я уже ни на что не на...
        - Мы пришли! - перебил Нэрге. Он остановился, вытянув руку вперед. - Если это не мираж, конечно.
        Зона кипящих «блинов» наконец кончилась - осталось пройти крайний «пень», который мешал видеть порт сверху. Дальше пролегал фрагмент где ландшафт был не тронут - словно не провалился, а был бережно спущен вниз, так чтобы не потревожить ни единого камня. Затем невредимый фрагмент обрывался поднятием.
        Они прошли этот «пень», остановились и огляделись. На юге высился кряж; дальний фланг удалялся на запад, где в дымящейся перспективе рассыпа#лся в массу навалов. Ближний продолжался на восток, и превращался в месиво у крайнего «пня» - наверху которого, очевидно, осталось его продолжение. От кряжа отходили отроги, образуя подкову, - дальний длинный, ближний короткий.
        В обводе подковы, совсем уже близко, расстилалась зелено-стальная плоскость порта, пронзенная лесом посадочных штоков. На штоках горели тяжелые искры - под бесплотным, каким-то, казалось, больным светом звезды. В середине возвышался куб центрального павильона.
        - Шо, включи свои окуляры, - Ленгом вытянул руку, указывая. - На штоке, юг-лево, - я не ошибаюсь?
        - Машина! - тот всмотрелся в мерклую даль.
        - Пока все по схеме.
        - И если те четыре внизу тоже по схеме, - сказал Нэрге. - То шансы имеем. Кто ставил порт, и когда? Эс-гэ-ка, сразу, то есть по правилам? Спасибо, ребята... Вперед
        - Так всегда, - сказал Катт. - В конце обязательно должно бывать что-то такое.
        Ленгом вытащил кристалл из слота.
        - Если глюк кода аварии, штатно мы не войдем, - он спрятал кристалл в карман, щелкнул клапаном. - Пошли тыкать в ящик.
        Они двинулись на восток, где, в трехстах метрах, в призрачном свете звезды мерцал черно-шоколадной полировкой борт.
        - Этот порт вообще огромный, - сказал Шо, оглядываясь. - Сколько тут... Четыре по шестнадцать?
        - Оголтелые крысы, - хмыкнул Нэрге. - Еще один такой же - сто тысяч юг, и еще один, четыре по восемь, сто сорок тысяч запад, - он указал на западный фланг «подковы» отрога.
        - И вообще еще пять активных, - сказал Катт. - Убить точку всего за двенадцать лет.
        - Оголтелые крысы, - Нэрге кивнул.
        Подошли к судну, прошли к штоку между черными дисками плазмоприемников.
        - Сколько тут всякого, - Шо задрал голову, оглядывая полировку базовой поверхности корпуса. - Вот это - шлюзы? Атмосферные? И на них опять - минус-один?
        - Курсант шарит норма, - отозвался Нэрге с удовлетворением. - И да, красный для нас - цвет надежды. Пришли.
        Они остановились у шлюза. Ленгом достал кристалл, воткнул в рдеющий сенсор. Через четыре секунды огонь сменился зеленым; заслонка шлюза раздвинулась.
        - Дома себя реально чувствуешь только в ящике, - Нэрге посмотрел вверх, в шоколад полировки.
        - Нам рады, - кивнул Катт. - Шо, вперед.
        Он подтолкнул мальчика, который засмотрелся на шары плазмотронов, в полумрак шлюза. Они вошли, прошли к лифту. Сенсор светился красным.
        - Надо же, - усмехнулся Каллиг. - Нам правда рады.
        - Тебе особенно, - Нэрге накрыл сенсор ладонью. Створка лифта раздвинулась.
        - Это как? А кристалл? - Шо посмотрел на зеленый огонь.
        - Если ты еще не въехал... Сенсор только информирует - какой статус в данный момент устройство имеет. А отрабатывает этот статус каждое устройство по-своему. Лифт вскроет любой кто вошел, а в чайник, например, мы не попадем никак, даже с кристаллом. У нас нет а-тэ-эс - авторизации по текущему статусу. Поэтому сейчас, когда на входе минус-два, чайник, например, нам закрыт.
        - У нас же аварийный доступ?
        - У чайника свой - минус-три, - сказал Катт. - Значит он откроется когда будет минус-три общий. Катастрофа.
        - И это все учить... А сейчас что? Сейчас разве не минус-три, на точке?
        - Нет, Шо. Хотя обязано быть, в идеале. Только ты просто не знаешь, даже не представляешь что значит - объявить синий. Объявить катастрофу в Секторе.
        - То есть за нами никто не придет? Все-таки? А твои эти, - Шо обернулся к Нэрге. - Что ты там говорил...
        - Курсант, не париться. Главное - найти элемент хотя бы на ноль-ноль-пять.
        - А это еще как?
        - Пять десятых процента заряда, - сказал Катт. - Подняться, перейти подальше и залипнуть, где-нибудь.
        - Я просто устал уже, - вздохнул Шо. - И есть хочется. Яблока хочется, настоящего. А у вас тут только замазка для «бочек», - он посмотрел на ранец Ленгома.
        - Пайковый шоколад - очень хорошая вещь. В нем есть все что надо.
        - А я яблока хочу, - сказал Шо вредно. - А шоколад я вообще ненавижу. С детства.
        - А сколько тебе лет, кстати?
        - Скоро умирать уже.
        - Принял. Без глупых вопросов.
        Вышли из лифта и полумраком стволов добрались наконец до рубки. Шо доплелся до «своего» кресла у правого штаг-монитора, плюхнулся, откинулся на удобную спинку, закрыл глаза. Нэрге и Ленгом усадили Каллига в левое; Ленгом занял центральную капсулу.
        - Итак, - он активировал пульт. - Большая заключительная эстафета. Дефект.
        Все терпеливо ждали пока борт проходил авто-пост. Наконец, через две с половиной минуты, на мониторе появились таблицы дефектора.
        - Очень хорошо, - кивнул Катт, вчитываясь в таблицы. - Мы как минимум наверху.
        - Почему тогда его бросили? - Нэрге хмыкнул. - Если живой?
        - Сейчас я это как раз выясняю... - Ленгом вывел следующую таблицу. - Вот почему.
        - Но это не суперстрашно? - Катт усмехнулся. - Когда с нами Ленгом? Пилот класса «А»? Который какого-то дьявола сунулся в ящики?
        - А куда мне еще, с моим? - тот обернулся и усмехнулся также.
        - Я тебе говорил куда. Тем более [там] «твое» даже приветствуется. У пилота такого класса - тем более.
        - Не знаю, - Ленгом отвернулся в монитор. - Наш курсант, - он указал большим пальцем через плечо, - вот у [него] там перспективы реальные. Так, Нэрге?
        - Ты, главное, сейчас нас подними, - тот кивнул.
        - Я - подниму.
        - А в чем дело? - отозвался Шо. - Ты поднимешь - а кто не поднимет?
        - С борта сняли стабилитрон. Поснимали, конечно, еще кое-что, и кое немало что... Но это все ерунда. А вот стабилитрон, это так, - критика.
        - Это такая штука, - сказал Катт, - которая подтирает всю дрянь за пилотом. Ты не можешь рулить железками так идеально, - он тронул локтевой контроллер капсулы, - чтобы вписывать ящик как надо до сантиметра. До пяти метров даже, хотя бы.
        - Хотя бы потому, что ты, например, не сможешь как надо отреагировать что надо, - сказал Нэрге. - У железок, понятно, есть обратная связь, и очень хорошая. Но читать по ней отклик машины так чтобы, например, просто ее поднять... И не грохнуть...
        - Тот же, например, сдвиг ветра, малейший, - кивнул Ленгом, - и все.
        - А класс «А»...
        - Да, Шо. И это не зависит от опыта. Если проходишь тесты по «ручкам» - получаешь класс «А». Даже если у тебя в кристалле - две фазы. Если за всю жизнь перешел только два раза, в смысле, - ты понял.
        - И ты, значит, с этим классом «А», - Шо хмыкнул и посмотрел в штаговый монитор, в перспективу порта, - ходишь на грузовых? Бисер перед свиньями? Ну, в смысле...
        - Мы не обиделись, - ухмыльнулся Нэрге. - Но и не на Флот же ему идти?
        - Народ, - отозвался Каллиг из левой капсулы. - Вас давно не трясло?
        - Порт, - Ленгом вывел на монитор таблицу статусов порта. - Что имеем? Элементов мы не имеем. Но мы имеем, в доках, еще четыре недокуроченных ящика. Вот они, пока все по схеме.
        - И если в каком-то из них...
        - Так точно, Шо, - кивнул Катт. - Но это надо смотреть. Заряд который снимаешь с дистанции, - он указал в таблицу, - никогда не соответствует тому что в реале. Идешь и тыкаешь каждый прибором.
        - Тестером?
        - Курсант уже в теме, - кивнул Нэрге и хмыкнул.
        - А ты не хмыкай. Тебя уже пришлось выжигать. А раз на раз не приходится... А здесь сколько? - Шо оглядел дугу курс-монитора, штаговые, капсулы операторов. - Ведь завелся? И пост прошел?
        - Завелся, - Нэрге поморщился. - Лексикон варвара.
        - Здесь минус-два, - Катт указал в сектор статуса элемента. - По контексту значит, что все, под крышкой - ноль минус один. Но в реале какой-то остаток всегда остается. Поэтому завелся и продефектился. И, кстати, еще бы, не исключено, и поднялся - только проверять смысла нет.
        - Без стабилитрона расход ощутимо выше, - кивнул Ленгом, - и непредсказуем. Я бы рискнул, но не на минус-двух... У нас есть четыре борта, в которых есть элементы. Которые идем...
        Он не договорил - пол под ногами проняло дрожью.
        - ...и тестим.
        Все переглянулись.
        - А я не умею, - сказал расстроенно Шо.
        - А ты остаешься здесь.
        - Как? Почему?
        - Потому что борт в накале, - Катт снова указал в сектор статуса элемента, - никогда не оставляют без вахты.
        - Но я... Какая я вахта? Вот Каллиг - вот пусть он остается!
        - Шо, тестить - минимум тридцать минут, в четыре рыла. Ты думаешь, что...
        Пол рубки снова проняла дрожь - теперь сильнее и дольше.
        - А как ты пойдешь-то? - Шо обернулся к Каллигу.
        - На костыле - как, - тот усмехнулся. - Представляешь сколько всякой ерунды на борту? Уж на костыль найдется.
        Ленгом выпрыгнул из капсулы, подтолкнул Шо.
        - Занимай.
        - Но я же... Мамочка...
        Шо залез в капсулу, сел, откинулся на удобную спинку. Кресло, пульты, педали и локтевые контроллеры сдвинулись, оптимизируясь под анатомию оператора. Шо вздрогнул, выпрямился, затем поставил ноги в педали, локти вложил в контроллеры. Ладонями сжал гашетки, посмотрел на Ленгома.
        - Правильно, - кивнул тот. - Только сейчас ты просто сидишь, и все время торчишь на связи. Борт в накале никогда не оставляют без вахты.
        - Так классно, - сказал Шо, задержав дыхание и боясь пошевелиться.
        - Не парься, курсант, - Нэрге двинул контроллер. - Двигай как хочешь. Оно заблокировано.
        - Я буду здесь, - Ленгом набрал команду; на мониторе распахнулась врезка внешней связи. - Если что - я скажу что и как. Как понял?
        - Понял вас норма...
        - А теперь - самое главное.
        Ленгом подошел к люку в южной стене. Накрыл синий огонь ладонью, подождал пока диафрагма раскроется. Отстегнул клапан костюма, достал контейнер на черном шнуре, разблокировал и раскрыл.
        - Вот тебе, девочка, новая шкурка.
        Поднес контейнер к слоту процессора. Синий огонек переместился в гнездо. На курс-мониторе, в секторе статуса борт-процессора, красный пульсирующий огонь сменился зеленым.
        - Не скучай, я скоро приду. И если что - слушай вахту, я за него ручаюсь.
        Нэрге, Ленгом, Катт и Каллиг, который, опираясь на всех по очереди, запрыгал на здоровой ноге, покинули рубку.
        Спустя смертельно томительных пятнадцать минут, во время которых Шо каждый миг ожидал как снова задрожит под ногами, врезка внешней связи вспыхнула изображением. Ленгом вызывал из рубки одного из четырех оставленных бортов; за капсулой мерцало черной матовой полировкой кольцо - сейф борт-процессора, сенсор мигает красным.
        - Обстановка?
        - Лен, вы там быстрее!
        - Нет на тебя Нэрге, в данный момент...
        - Норма.
        - Выдвигаюсь в отсек элемента. До связи.
        Ленгом покинул капсулу. Шо еще пять минут смотрел в монитор - пустая капсула, серо-зеленая стена с черным кольцом, - как на врезке возникла картинка узкого длинного помещения. Одна стена была обычная, другая - выпуклая, словно сегмент цилиндра, отполированная матово-черным. В глубине показался Ленгом - он приближался к камере, и Шо прикинул, что этот пенал имел в длину метров сорок. Ленгом остановился под камерой.
        - Ты где? - позвал Шо. - Это уже отсек? А где элемент?
        Ленгом в ответ тронул черную стену.
        - Он же квадратный?
        - Слушай, ты просто правда устал, и тупишь. Квадратный - это контейнер.
        - Устал - это не дегенерат. Отдохну.
        - Я на точке, - сказал Ленгом в браслет. - Приступаю.
        - Я также, - отозвался Нэрге.
        - Я также, - отозвался чуть позже Катт.
        - Каллиг? - позвал Ленгом.
        - На точке, - отозвался тот через минуту. - Вы как? Приступаем?
        - Кто первый - тому конфетка, - сказал Катт. - Там, дома, конечно, когда вернемся.
        - Если конфетка, - сказал Нэрге, - то, разумеется, приступаем. Только мне диетическую, без сахара.
        Ленгом двинулся дальше, вышел из зоны обзора. Стена-сегмент цилиндра разъехалась посередине щелью. Ленгом вернулся под камеру - с прибором в руке.
        - Шо, до связи. Буду минут через двадцать - не раньше.
        - Это там что? - тот удивился. - Ты куда?
        - Я - тестировать элемент, - Ленгом указал в щель прибором. - А что? А, понял. Сам элемент - три метра в длину и полметра в диаметре. Просто он висит, в вакууме, на подвеске. Тестируешь поле, сегментарно, по карте. Если что-то осталось, то будет сегмент с ответом. Ты понял - поле это и есть медиум, энергию снимаем с него... А сам элемент - где-то там, по идее, - он указал еще раз. - Я не видел. Да и никто, своими глазами, не видел, из смертных.
        - То есть как?
        - Ну просто же, - отозвался невидимый Нэрге. - Элемент, как вы, курсант, обязаны знать, представляет собой псевдокоагулят протошлама, образованный полиэтапным метаморфированием, и находящийся в терминальной фазе.
        - И это все надо будет учить? - Шо вздохнул. - А что за фаза такая?
        - Три метра в длину и полметра в диаметре весит семь тонн. Хлам загоняют в фазу, а она может существовать только в глубоком вакууме... Шо, ты вообще представляешь энергоемкость процесса? Ты в курсе сколько энергии уходит на переход?
        - Давайте не сейчас об этом, - перебил Катт. - По норам.
        - Шо, до свя... - Ленгом замолк, замер, вслушиваясь. - Трясет!
        - Дьявол! Пятнадцать минут только разблок.
        Ленгом исчез в отверстии; стена затянулась. Шо смотрел на часы в углу монитора и изнывал - ему казалось, что часы идут раз в шесть медленней реального времени. Наконец, по этим часам, пятнадцать минут прошло.
        - Лен! - позвал Шо.
        Тот не отвечал.
        - Лен! Нэрге! Каллиг! Катт! - разволновался Шо. - Вы что? Вы где?
        Он, однако, взял себя в руки, воткнул подошвы в педали, вцепился кулаками в гашетки, продолжил убийственное ожидание. Когда, по этим часам, прошло тридцать две минуты, стена, наконец, разъехалась снова.
        - Ну ты что там! - Шо от счастья чуть не подпрыгнул - удержали контроллеры и фиксатор педалей. - Не мог слова сказать?
        - Шо, не тупи! Или ты не знаешь что такое экран? - Ленгом хлопнул ладонью по стене цилиндра. - Мы это проходили, совсем недавно. Народ, кто еще жив?
        - Каркаешь!
        - Нет. Это профессиональный жаргон. «Еще жив» значит «вышел из элемента».
        - Вот на каркаете ведь, когда-нибудь! Раз на раз не приходится...
        - Нет. Про элемент не считается.
        - Кто жив? - позвал невидимый Катт. - У меня ноль-ноль-ноль-восемь.
        - Плохо. У меня ноль-ноль-ноль-три.
        - Кто жив? - позвал через четыре минуты Нэрге. - У меня три ноля три.
        - У нас три ноля восемь, три ноля три.
        - Надоело жить как повезет. Закроем этот придурочный переход - и на пенсию, хватит.
        - Да уж, - сказал Катт. - Где только я не был. А вот такой переход - первый раз.
        - Кто жив? - позвал наконец Каллиг. - У меня есть! Ноль-ноль-пять!
        - Надо же, а ведь калека, - усмехнулся Нэрге.
        - Шо, - позвал Ленгом, - мы к Каллигу. Связь через десять минут.
        
        Шо снова остался в одиночестве. Он сидел, смотрел в погасшую врезку, представлял как Ленгом, Нэрге и Катт бегут по бесконечным тоннелям порта - сверху бесконечная полоса световода, внизу бесконечная шпага кар-полоза, мимо - бесчисленные кольца выводов, сенсоры... Можно вскрыть - красные; неясно работают или нет - мигают желтым; работают, но доступа почему-нибудь нет - желтые. Шо смотрел на схему статусов порта, которую Ленгом оставил на мониторе, - судя по большинству красного, порт в общем оставался в порядке; многое было зеленым - открыли, вытащили, увели, бросили не закрыв.
        С другой стороны горела схема активных устройств. Треугольнички - штоки, пустые, всего шестьдесят четыре; только один заполненный, синий - наш борт (уже не просто «машина» - борт-процессор уже на месте, железо живое; нужно только поменять элемент, взять который протестил Каллиг - там хватит чтобы подняться, отойти от обреченной планеты, «зафиксироваться» - например, на орбите соседней); квадратики - подземные док-ангары, всего шестнадцать; четыре горят оранжевым, по одному в каждом секторе - северном, восточном, южном, западном (наверно делают так же, как на базе делали с танками - оставляли по резерву в каждом ангаре); нам повезло - остался рабочий борт, только без этого стабилитрона; про них Шо не знал ничего, но если Ленгом справится без него, то все «норма» - только перегрузить элемент... Ноль-ноль-пять, пять десятых процента заряда... Хватит на все что надо, сейчас...
        Шо стал засыпать. Сонливость была противная, нездоровая. И он почему-то снова вспотел - и сильнее чем там, когда приближались к порту, двигаясь мимо «блинов» кипящей породы. Он даже не представлял, что такое вообще могло быть. Там у них, с той стороны, в другом полушарии, весь известный ландшафт слагался из черных протобазальтовых скал и каньонов. Там где можно было поставить площадку для шлюпов, базы выводились из скал - таких платформ-балконов у них было шесть.
        Когда наступал рассвет - сутки здесь длились сто двадцать стандартных часов, - Шо выходил на балкон и любовался восходом - все полгода (стандартных), которые он здесь провел, здесь продолжался ранний сезон - восходы были жемчужно-янтарные, золотисто-опаловые, охристо-топазовые - аналоги этих камней, очень красивые, нередко попадались в породе; система их отделяла в брак - на который, как пчелы на сахар, слетались все мальчишки на базе...
        Шо очнулся, и понял, что очнулся от очередного толчка. Оглядел монитор. Сектор статусов порта приобрел пугающий вид. Квадрат разделился на две неравные части. Бо#льшая, восточная, в которой находился Шо, стала почти целиком желтой. Меньшая, западная, горела синим - вся, целиком. Он похолодел и снова вспотел. Борт в котором был Каллиг, и куда направились остальные, был там - крайний с запада.
        Шо оглянулся по штаговым мониторам, и сначала не понял что видит. Справа обзор застилала дымка, в которой где-то полыхал огонь - багрово-золотой узор, то ярче, плотнее, то призрачней. Слева пока было чисто; плоскость порта стелилась вдаль - вдаль, вдаль, и вдаль. Кряжа, обрамлявшего порт подковой, не было. Плоскость порта, метрах в двухстах по курсу, теперь обреза#лась стеной. Стена начиналась на севере; тянулась на юг - в курс-монитор было бы видно, но на нем сейчас врезки и схемы, - и растворялась на юге в мареве. Лента стены озарялась снизу огнем.
        Шо сидел, смотрел на часы в углу монитора, и отказывался верить в происходящее. Не может так быть! Столько пройти, столько преодолеть, столько раз так спастись - и чтобы вот так попасть в самом конце! Ну так не бывает! Ну как же так! Так не бывает! Проклятая сволочь паника возникла снова - в ногах проявилась характерная слабость, пальцы, стиснувшие гашетки, похолодели. Но гашетки были такие удобные, такие классные, под пальцами в них ощущалась, без шуток, такая мощь...
        - Шо, - на врезке внешней связи снова возник Ленгом. - Как обстановка?
        - Ты где?! - тот подскочил в кресле. - Вы как?! Что элемент?!
        - Элемент с нами. Мы наверху, на платформе... Что от нее осталось. Шо, на правом пульте набираешь ноль-три-один.
        - Зачем? А что будет?
        - Курсант, - послышался голос Нэрге, серьезный и строгий, без тени обычной усмешки. - Времени - ноль. Набрать на пульте ноль-три-один.
        Шо снял руку с гашетки, набрал на пульте, застывшем справа впереди у контроллера, команду. Схемы и врезка связи исчезли. Во всю дугу монитора протянулась эта стена - сброс, которых Шо здесь уже насмотрелся - и который значил очередной разлом. В недрах бездны бушевал багровый огонь - стена горела тяжелым золотом бликов. Из глубины поднимался дым, багрово-пепельный, в тон отблескам на складках стены.
        - Шо, - сказал Ленгом, - без комментариев, но тебе придется поднять борт и перевести его через трещину.
        - То есть как... Я же... Борт?.. Я?..
        - Курсант, - сказал Нэрге, - уши в вектор и слушать среднего. Без реплик! Как понял?
        - Норма... Но я... А стабилитрон? Он ведь...
        - Ну да, - сказал Ленгом. - Вот так сразу, и еще без стабилитрона. Все это бред, конечно, но - варианты?
        - Слушаю, - Шо вцепился в гашетки ледяными пальцами.
        - Поднять ящик и пройти пять сотен над сковородкой - не сверхсложно даже на пальцах.
        - Сковородкой?!
        - Платформой порта... Только, самое главное, - никаких лишних движений. Движений будет мало, но [никаких] лишних. Слушать будешь по ходу, времени ноль, сейчас здесь все провалится нафиг... Код ноль-ноль-три.
        Шо, теряя чувство реальности, набрал команду. На курс-мониторе вспыхнула врезка ресурса.
        - Ноль-семь-пять. Накал планетаров, без схемы, чтобы не пачкать обзор... Она здесь и не нужна - вектор один.
        Шо тронул три раза сенсор.
        - Что наблюдаешь?
        - Внизу столбики. Красное полезло вверх.
        - Смотри на них. Когда пересекут линию сверху, даешь зеленый свисток.
        Шо смотрел так внимательно и напряженно, что картинка в глазах стала плыть.
        - Что-то в глазах плывет... Устал, наверно...
        - Наверху отдохнем.
        - Есть! - оранжевая заливка столбцов достигла линии.
        - Все готово. Итак! Повторю - задача несложная, тем более в режиме парковки... Просто без стабилитрона. Не знаю как, это не объяснишь, но тебе будет нужно, вот так сразу, с первого раза... Прочувствовать массу машины, как и куда ее поведет. Сильного ветра здесь не бывает, это огромный плюс. Но, во-первых, мало ли что, во-вторых, симметрия движений критична... И, в-третьих, когда выйдешь на трещину, надо толчком давать тяги. Почему - понял.
        - Понял... Мамочка...
        - Курсант!
        - Нэрге, заткнись... Ноль-два-один.
        Шо набрал код. На мониторе, в середине внизу, синий квадрат стал пустым - осталась пунктирная рамка.
        - Разблок штока. Локти в контроллеры.
        Шо вложил локти в удобные, такие какие-то [дружелюбные] - особенно во всем этом ужасе, - фиксаторы локтевых контроллеров.
        - Крайне аккуратно - крайне! - разводишь локти. Два вектора по пространству сейчас у тебя в локтях. Чувствуешь не знаю чем, хоть задницей, хоть... Но держишь железку прямо! И крен, и тангаж, сразу - принял? «Стоп» я скажу - я все вижу. Пошел.
        Шо начал отводить локти. Ничего не происходило.
        - Ничего нет!
        - Смелее! Ну!
        Он стал отводить дальше. И вдруг, в ужасе, ощутил бархатный рокот - какой был тогда - когда Ленгом поднимал машину там, в порте у них - уже неясно когда - и уже неясно было ли это вообще...
        Шо стал отводить локти дальше, уже ничего на самом деле не соображая. Борт поднимался, все выше, выше и выше; стена впереди опускалась, открывая западную половину платформы... Как это происходило - Шо не смыслил. Просто отводил локти, а платформа на мониторах двигалась вниз. Он смотрел вперед, в разлом под стеной, и ему виделись, где-то там в глубине, языки адского пламени.
        - Стоп! - спокойный голос Ленгома вернул в рубку. Шо застыл, с отведенными локтями; поза была такой неудобной, что сразу заныла спина.
        - Смотри как держит, дьявол!..
        - Не шевелись! - продолжил Ленгом спокойно.
        - Неудобно... Спина... Быстрее...
        - Правая ладонь - где?
        - На рукоятке...
        - Под средним пальцем - что?
        - Пимпа...
        - Крас-савец!..
        - Аккуратно, аккуратно давишь ее! И больше - всё, ничего! Тебя нет, вообще, только палец!
        Шо закрыл глаза. Прижал пальцем мягко-упругую клавишу. Клавиша была такой обалденной, такой какой-то [своей], такой какой-то [родной], что ли, - что весь ужас, вся паника, весь страх, все смятение, вся эта дрянь - все разом ушло. Шо словно вынырнул из тяжкого сна, муторного болота - в ясную отточенность рубки - чистую, прозрачную, строгую.
        Машина двинулась над платформой - к сбросу-стене, к пылающему разлому.
        - Шо, ты [реально] красавец! - возглас Ленгома пронзил бархатный рокот. - Помнишь - дыра! Чуть просел - локти дальше, и понемногу. Шо, понемногу - высоты хватит, три секунды зафиксить динамику - будет.
        Борт приближался к обрыву, за которым из глубины уже поднимались столбы огня. Вверху они растворялись в сизо-багровый дым, мешая смотреть что дальше - но дальше был Ленгом, Нэрге, Каллиг, и Катт, и туда нужно было попасть. Момент падения тяги Шо прочувствовал четко. Он стал отводить локти дальше, удивляясь себе - как у него так получается - ровно, отточенно, чисто - будто он робот, выполняющий отлаженную инструкцию. Рокот планетаров не то чтобы усилился - стал гуще, сочнее - усилилась только низкочастотная компонента. Шо компенсировал высоту и снова прижал средним пальцем упруго-приятную клавишу.
        Затем случилось то чего Шо, признаться, не ожидал. Из бездны возник столб огня намного мощнее всех остальных - прямо по курсу, и очень близко. И через секунду борт потянуло вниз. Страшно.
        - Дьявол!..
        - Курсант!..
        - Шо!..
        - Шо!..
        Повисло молчание. Десять секунд Ленгом стоял не двигаясь, затем ударил ногой в платформу.
        - Шо! Шо, не молчи!
        Еще десять секунд они все, Ленгом, Нэрге, Каллиг, и Катт, стояли, рядом с контейнером элемента, и смотрели в сполохи огня, мелькавшие по завесе дыма, - не в силах даже переглянуться.
        - Дьявол! - воскликнул вдруг Катт и вытянул руку на север - в сторону оттуда где они ожидали Шо. - Вот он!
        Метрах в ста слева из дыма выплыл параллелепипед борта, сверкая в огне полировкой, кольцами, раскаленными плазмотронами.
        - Я здесь! - раздался возглас. - Я рухнул! Но вылез! Там правда просто! Только лишних движений не делать!
        - Шо! - Ленгом не сдержался, подпрыгнул, снова ударил подошвой в платформу. - Замер, застыл!
        - Курсант, всё в ноль и не двигаться! - Нэрге почти закричал. - Все в ноль!
        - Стойте, я сам подъеду! Тут просто! Лен, как развернуться? Влево?
        - Шо, я тебя грохну! Застыл, умер, окаменел!
        - Шо, дьявол тебя! Если сейчас все завалишь - после того что сделал!..
        - Ну тут просто ведь...
        - Курсант, застыть и сдохнуть! Детский сад! Я утоплю тебя в демпфере!
        - Шо, пимпа под левым мизинцем!
        - Нажал... Что дальше? Тут загорелось, красное!
        - Все! Можешь расслабиться!
        Ленгом сорвался с места. Небо все плотнее затягивал дым; становилось мрачнее, диск звезды растворился и теперь не определялся. В опускавшейся тьме реальным казался только огонь из бездны, и сверкающий этим огнем корпус машины. Ленгом вбежал между шпагами плазмы, державшими борт на плоскости, которая уже раскалилась и начинала дымить.
        - Шо! Набрал два-два-четыре!
        - А как? Не шевелиться?
        - Пимпа под левым мизинцем. Отбой, все заблокировал. Можешь расслабиться, говорю...
        - Два-два-четыре, курсант! Я хочу в домик!
        - А оно точно?.. Если я двинусь?..
        - Курсант, это нервы. Бывает, и будет еще, не раз...
        Ленгом, наконец, дождался когда вскроется базовый шлюз и опустится на подвеске гондола. Через две минуты он влетел в рубку, подлетел к капсуле, в которой окаменел Шо.
        - Ну, - он хлопнул того по плечу. - Теперь моя очередь... Все, давай костыли, - он стал отцеплять от контроллеров руки мальчика. - Все заблокировано. Вон видишь - красное, да... Оно самое!
        - Точно?
        - Гарантия... Сто сорок шесть процентов. Я тебе говорю!
        - Ну ладно... Все... Отпускаю...
        - Если не будет нервничать, - сказал Катт, - класс «А» получит в беспрецедентном возрасте.
        - А Нэрге мне обещал «Ультра»...
        - Будет и «Ультра», только без нервов...
        Ленгом вытащил Шо из капсулы, отнес в правое сервис-кресло, зафиксировал.
        - Уходим?..
        - Уходим. Глотай, - Ленгом засунул мальчику в рот белый шарик.
        - Тошнит уже... От этой аптеки...
        Ленгом вернулся в капсулу, разблокировал управление, повел борт дальше, где у черного параллелепипеда ждали Катт, Нэрге и Каллиг. Наконец все исчезли, переместившись с курс-монитора вниз, под массу машины. Ленгом остановился, снова заблокировал ход. Вывел врезку базового обзора - черный ящик, рядом Катт, Нэрге и Каллиг - с задранной головой, ждут когда Ленгом откроет захват элемента.
        Шо - из последних сил стараясь не отключиться, не задремать, и не пропустить, таким образом, самое интересное - смотрел как все расступились, как контейнер отделился от платформы, которая уже застилалась дымом, как стал подниматься - и исчез из зоны обзора. На мониторе в секторе статуса элемента красный квадрат загорелся зеленым.
        - А где старый? Куда он делся? - Шо удивился так, что дрема рассеялась. - Семь тонн? Три на полметра?
        - Здесь элемент был ноль-ноль-ноль-три. Сейчас осталось четыре ноля, даже уже не детектится.
        - Так он что? Сгорает? Как дрова?
        - А ты как думал? - Ленгом обернулся.
        - Ну как... Я думал, что его меняешь, как в танке? Вытащил старый, вставил новый, свежий?
        - Нет, Шо, здесь по-другому. Четыре нуля даже не прочищают. Ты эту пыль не протестишь даже, говорю. Даже не задетектишь, элементарно.
        На платформу вернулся параллелепипед контейнера. Нэрге махнул рукой, Ленгом снова опустил гондолу. Подождал пока все заберутся, набрал команду; гондола двинулась вверх и скрылась.
        - Всё. Все в домике. Теперь - уходим.
        - Как все непросто...
        - Почему? По-моему, наоборот элементарно. Сгорели дрова - подбросил новые. Что тут сложного? Древний проверенный способ... Ладно, спи.
        - Я хочу посмотреть... Как будем подниматься... Из рубки ведь... А ты, подлый, дал мне снотворное... Я уже понял...
        - Разумеется. У тебя нервы в полном накале, уже триста часов. Не перепарь. А из рубки - еще насмотришься...