Ушел за крысиными хвостиками Гай Михайлович Север
        Север Гай Михайлович
        Ушел за крысиными хвостиками
        Повесть: Детская, Фэнтези, Сказки
        Драконы, Луна, крысиные хвостики
        Было обычное осеннее утро. Паутинки светились в лучах нежаркого солнца, предвещая скорые холода. Ветер шевелил дубраву у ворот Замка. По стенам бродили рассеянные часовые, и кончики алебард сверкали так же мирно, как речка внизу в долине. Дымка кутала горизонт, воздух был чист и свеж, первые листья кружились с дубов. Было обычное, ничем не выдающееся утро, ничто неприятностей не предвещало.
        Да и откуда им взяться? Все споры давно были разрешены. Все земли - завоеваны, отвоеваны и перевоеваны. Все принцессы - похищены или выданы замуж (где жили долго и счастливо). Тянулась обычная череда дней, все шло как положено.
        Но вот наступил день, который взбудоражил весь Замок, оборвав привычную сонную жизнь.
        События развивались так.
        На смену обычному утру пришел обычный день. После полудня, не позже и не раньше обычного, в трапезной собрались на обед мальчик, трое взрослых и двое головорезов. Это были: Кабо?рга, советник, управитель, главный стражник, Ту?кка и Тургубаду?к. Советник, управитель и главный стражник расселись по местам, на которых сидели с тех пор, как помнили себя в Замке. Тукка и Тургубадук застыли за спиной Каборги.
        Головорезы всегда и везде следовали за своим хозяином. Они всегда и везде его выручали, а сами постоянно дрались. Дрались оттого, что было ужасно скучно, ничего не случалось, и даже выручать хозяина в этом году пришлось только два раза. Первый раз (когда мальчик сорвался с яблони, зацепился за сук и повис вверх тормашками) головорезы от радостного усердия разломали дерево в щепки. Второй раз (когда мальчик свалился в ров и едва не свернул шею) они так перепахали ров, что мост пришлось ремонтировать, и в Замок три дня можно было попасть только с черного хода.
        Вот и сейчас советник, управитель и главный стражник терпеливо дожидались, пока закончится обычная предобеденная перебранка.
        - Ну и что? Кто мне скажет? - Каборга, как всегда насупленный и взъерошенный, прохаживался перед головорезами, которые стояли по струнке. - Опять синяки? Откуда? С кем у нас можно подраться? Покажите, с кем у нас можно нормально подраться! Я с ним сам подерусь! Когда это кончится? - он оглядел кровоподтеки: у Тукки под глазом, у Тургубадука над ухом. - Что будет, если вы себя перекалечите? Кто будет меня защищать, если вас придется отправить на свалку? Вы об этом подумали?
        - От кого защищать, хозяин? - забасил Тукка, ковыряя пол зазубренной алебардой. - У нас уже триста лет никого нет, чтобы от него защищать. Что за жизнь? Есть кого защищать, только нет от кого защищать? Кого мне рубить алебардой? Она у меня уже испортилась, что ей никого не рубят.
        Он протянул мальчику тронутую ржавчиной алебарду. Каборга, поморщившись, отвел алебарду от носа.
        - И ты во всем обвиняешь меня? Ты тоже, Тургубадук?
        - А кого же нам обвинять, хозяин? - хрипло забубнил Тургубадук. - Этих, что ли? - он кивнул в сторону советника, управителя и главного стражника. - Кто они такие, вообще? Что они вообще тут делают? Хозяин, вы только прикажите, и мы их убьем.
        Они затрясли ржавым оружием - Тукка алебардой, а Тургубадук пикой. Каборга обернулся ко взрослым, которые терпеливо прохаживались вокруг стола.
        - Все! Они мне надоели. Окончательно. Давайте ушлем их на кухню, обоих? Пусть рубят алебардами тесто, колют пиками мясо, а кинжалами чистят картошку.
        Тукка и Тургубадук присмирели и пообещали, что таких разговоров заводить больше не будут, никогда-никогда, пусть даже им вообще не придется никого зарубить, пусть даже ни разу в жизни. Послушав с полминуты, Каборга милостиво объявил прощение.
        Наконец сели обедать.
        - Снова рухнул мост, - сообщил советник скучным голосом, обгладывая куриную ножку.
        - Опять мельник перегрузил телегу? - расстроился управитель. - Сколько раз ему говорили! Все лень лишний раз съездить. Пусть теперь сам чинит мост.
        - И не подумает, - возразил главный стражник, запустив пальцы в чашку с компотом. - Сколько лет это повторяется, а ему хоть бы хны. Заточить его, что ли, в темницу? Денька на два?
        - Пробовали, - вздохнул мальчик. - Ему что в лоб, что по лбу.
        - И уже утонула корова, на броде, - продолжил советник.
        - Гиблое место, - кивнул управитель.
        - Поставить охрану, чтобы никто не совался, - предложил главный стражник, жуя.
        - Толку, - сказал Каборга, обгрызая куриное крылышко. - Ты наш народ знаешь.
        - Ну так что? - вздохнул советник. - Будем чинить?
        - Надо чинить, - вздохнул Каборга.
        - Будем чинить... - вздохнул управитель. - Будем снова чинить...
        Словом, этот обед тянулся так же скучно, как всякий. Когда наконец заговорили о том, что виноград уродился на славу и в погребах (как всегда) не хватает винных бочек, раздался дробот сапог.
        В трапезную ворвался привратник. Он размахивал огромным конвертом, на котором красовалась такая печать, что ею можно было проломить дверь.
        - Письмо! - кричал он, не помня себя от воодушевления. - Письмо! Нам! Настоящее!
        - Вот тебе раз, - мальчик даже перестал жевать. - Так, значит, письма бывают? Не только в книгах? А ну-ка, давай сюда. Хоть посмотрим, что? это за штука такая - письмо.
        Привратник обогнул стол и протянул Каборге конверт. Советник, управитель и главный стражник вскочили, оттолкнули головорезов и столпились у мальчика за спиной. Тукка и Тургубадук покосились на конверт недоверчиво.
        Каборга внимательно осмотрел печать, понюхал, попробовал на зуб. Затем с хрустом сломал, открыл конверт и вытащил сложенный вчетверо листик бумаги.
        - «Всем, всем, всем, и к вам это тоже относится. Теперь я у вас главный! Я приехал завоевывать мир. Завтра с утра пораньше я приеду к вам в Замок, всех порежу в обрезки и покрошу в крошки. Бойтесь меня! Я страшный, могущественный и свирепый маг Ша?ра Превеличайший!»
        - И что? - спросил советник, почесав затылок.
        Каборга сунул письмо взрослым, спрыгнул с кресла и стал ходить вокруг головорезов, бормоча:
        - Порежу... Покрошу... Завтра. Слышали? Завтра, с утра пораньше. Приедет и всех покрошит. Вот тебе раз. Что мы ему сделали? Сидим, обедаем. И вдруг на тебе - в крошки. А кто он такой, вообще? Откуда взялся?
        - Этот, который письмо привез, говорит - из старого замка, за речкой, - сказал привратник.
        - Знаю, который два года пустует, - вспомнил Каборга. - Я там был, последний раз когда еще жили. Потом съехали куда-то в Предгорья. Проще повеситься, говорили, с такими тратами. Не жизнь, а сплошной ремонт.
        - Нам, с нашим мельником, тоже скоро будет проще повеситься, - покачал головой управитель.
        - Я так понимаю, нам объявляют войну? - обратился Каборга к главному стражнику.
        - Видимо, да, - ответил тот осторожно. - Хотя, в общем, я не уверен... Понимаете ли, хозяин... На моем веку никто никому войны не объявлял. Я не совсем уверен, что знаю, как это делается. Простите, хозяин.
        - Дармоеды! - разозлился мальчик. - Зачем ты тут нужен, такой главный стражник? Даже не знаешь - война или не война.
        - Ну... - замялся главный стражник, но Каборга только махнул рукой:
        - Ла-а-адно. Давайте думать, что? будем делать. Тьфу ты, даже пообедать не дали спокойно. Только садишься обедать, а тебе войну объявляют, - Каборга обернулся к привратнику. - Нельзя было подождать, пока пообедаем?
        Тот съежился:
        - Ну так письмо же... Я думал - радость же... Мы же никогда писем не получали же... Я думал - обрадуетесь, хозяин.
        - Ла-а-адно. Что с тебя взять. В общем, ясно теперь, что? это за гадость такая - письма. Больше никогда не буду их читать, тем более во время еды, - Каборга с досадой пнул ножку кресла. - И надо же, чтоб сегодня! Когда такой-то компот! Иди назад к воротам и тоже думай, как нам теперь быть. И чтобы больше никаких писем, понял?
        - Конечно, хозяин! Понятно, хозяин!
        Привратник допятился до выхода и кинулся прочь.
        - Конечно, хозяин, понятно, хозяин, - сказал мальчик мрачно и вернулся в кресло. - Главный стражник! Что у нас с войском? Оно у нас есть хотя бы?
        - Должно быть, хозяин... - главный стражник замялся. - А если нет, тогда созовем, хозяин. Когда нет войска, его созывают... По идее.
        - А как его созывают - ты знаешь?
        - Откуда, хозяин? - сказал главный стражник грустно.
        - Согласен... - вздохнул Каборга. - Глупый вопрос.
        Он снова было уселся, намереваясь закончить обед, но отодвинул тарелку, встал и обернулся к головорезам, которые стояли глыбами за спинкой кресла. Подойдя к Тукке, он изо всех сил двинул его кулачком в живот.
        - Ты слышишь?
        - А? - головорез встрепенулся.
        - Тукка! Нам объявили войну! Тебе известно? Ведь проспишь все!
        - Да?! - глазки головореза расширились так, что их стало видно. - Войну? Это правда, хозяин? Настоящую? Это на самом деле, хозяин?
        - Настоящей некуда! - разозлился мальчик и двинул в живот Тургубадука. - Тургубадук! Война!
        - Да, хозяин! - Тургубадук очнулся и дернул пикой, едва не выколов мальчику глаз. - Только прикажите, хозяин! Истыкаю в решето, в лучшем виде! Вы только прикажите, хозяин, я вас очень прошу!
        - Ай! - Каборга отпрянул. - Растяпа! Ты мне глаза повыкалываешь! Война, болван! Резать, крошить, отрубать головы. Ясно?
        До головорезов наконец дошло, что? к чему. Они в восторге запрыгали и затрясли ржавым оружием. Каменный пол и стены задрожали.
        - Нам нужно войско, - продолжил мальчик, когда головорезы выдохлись. - Вы можете созвать войско?
        - Еще как! - ответил сияющий Тукка.
        - Спрашиваете! - воскликнул ликующий Тургубадук.
        - Только прикажите, хозяин!
        - Только велите, хозяин!
        - Искрошим врага в мелкую щепку!
        - Истыкаем в дырявое решето!
        - Приказываю и велю. Нам объявили войну темные силы. Их нужно искрошить и истыкать. В щепку и решето. Понятно?
        - Ха!
        - Хо!
        Наконец головорезы, которые никак не могли поверить подвалившему счастью, угромыхали.
        - Вот это я понимаю! - перевел дух Каборга, когда алебарда и пика перестали мелькать перед глазами. - Сущее загляденье. А мы? Ладно... Объявляю военный совет. Присядем.
        Они снова расселись (Каборга был вынужден пересесть на стул - Тукка в ликовании не заметил, как разгромил хозяйское кресло).
        - Советник? - вопросил Каборга.
        - У нас есть Хрустальное зеркало, Черная сфера и Золотой шлем.
        - Я тоже знаю, что они есть. Слышал. А что с ними делают? Как они могут помочь, чтобы нас не порезали и не покрошили?
        - Что с ними делают... Я просто знаю, что в замках они должны быть. И у нас тоже есть.
        - Понятно. Управитель?
        - Я думаю так. Хрустальное зеркало, Черная сфера и Золотой шлем - это все волшебные вещи, ведь так? Значит, нужно спросить у Магистра. Он-то должен знать, что? с ними делать. Это же его волшебные вещи?
        - Понятно. Главный стражник?
        - Я думаю, нужно пойти к Магистру и спросить у него, что? бывает, когда объявляют войну.
        - Значит, идем, - Каборга поднялся.
        * * *
        Они вышли из-за стола, покинули трапезную и направились в башню. У двери, которая отделяла главный чертог от башни, они остановились.
        - Главное - разузнать про устройства, - мальчик взялся за ручку. - Помогают ли они от войны. Или сначала спросить, кто такой этот Шара? Откуда взялся? Ладно, откуда он взялся, в конце концов, не так важно. Главное - разузнать про Хрустальное зеркало и все остальное.
        - Сначала, конечно, разузнать про устройства, - пробормотал советник из-за спины Каборги.
        - Нет, все-таки, наверно, сначала про Шару, - сказал управитель умирающим голосом.
        - Нет, сначала лучше про Зеркало, - пролепетал главный стражник, дрожа за спиной управителя.
        Они посмотрели на мальчика. Тот вздохнул, распахнул дверь и крикнул в пустоту башни:
        - Магистр! Это я, Каборга! По делу!
        Эхо промчалось по каменному цилиндру стен, прогоготало где-то вверху и рассеялось. Они стали подниматься по лестнице. На самом верху миновали тесный тамбур, который вел к магу, и сгрудились перед дверью.
        - Может, все-таки не станем его беспокоить? - прошептал управитель.
        - Может, он занят важными делами, чародей ведь? - пролепетал главный стражник.
        Каборга занес кулачок, чтобы постучаться, как вдруг заметил записку, просунутую в щель у ручки. Он вытащил записку, развернул и прочел:
        - «Ушел за крысиными хвостиками. К обеду не ждать».
        - За крысиными хвостиками? - переспросил советник с недоумением.
        - Да, - Каборга пожал плечами. - Так написано. Его почерк. Ушел за крысиными хвостиками.
        - Интересно, зачем они ему понадобились? - советник почесал затылок.
        - Ха, - усмехнулся Каборга. - Значит, нужны, если ушел за крысиными-то хвостиками. И куда, кстати, ушел? У нас что, своих крысиных хвостиков нет? Сказал бы только. Мы бы ему этих крысиных хвостиков, целую кучу... Самых отборных... Уж этого-то добра...
        - Только крысиных хвостиков нам не хватало, - советник перечитал записку. - Оставил государство без защиты! Что теперь делать?
        - Обходиться своими силами, - сказал мальчик мрачно. - Без стариков сумасбродных. Пойдем смотреть, что? у нас там и как у нас там. Если у нас там вообще что и как. Хрустальное зеркало - с него и начнем.
        Растолкав взрослых, Каборга вышел на лестницу и поскакал вниз. Взрослые, едва поспевая, заторопились за ним. Внизу свернули на балкон и перешли на крышу главного чертога, которая гребнем рассекала огромный колодец Замка. Светило мягкое солнце, дул ласковый ветер. Снизу, из теней у подножия башни, доносилась возня. Тукка и Тургубадук, не откладывая дел в долгий ящик, обзаводились войском.
        Справа хозяйничал Тукка. Он учил, как лучше всего рубить алебардой деревянного рыцаря. Щепки от рыцаря валялись по всему двору. Молодежь наносила старательные удары в шею, грудь, живот. Тукка или одобрительно рыкал, или неодобрительно рявкал, после чего показывал, как правильно рубить деревянного рыцаря.
        Слева преподавал Тургубадук. Он показывал, как лучше всего протыкать пикой чучело. Чучело было уже наполовину убитое: соломенные потроха взметались порывами ветра, который врывался через распахнутые ворота. Молодежь внимала науке и пыталась следовать указаниям. Если у кого-то что-то не получалось, Тургубадук вовсе не ругал его, не грозил истыкать в дырявое решето, но терпеливо показывал еще раз.
        Рыки, вопли, удары, железный звон возносились в спокойные осенние небеса. Тукка и Тургубадук были счастливы.
        Одолев крышу, Каборга оказался в башне южных ворот. Здесь он обернулся, поджидая взрослых. Те, потные и запыхавшиеся, вбегали из осеннего дня в полумрак башни.
        - Так, - строго сказал Каборга. - Где ключ?
        - Сейчас, - еле дыша выговорил управитель. - Сейчас приведу...
        Он устремился к ломаной лестнице. Каборга, советник и главный стражник маялись. Управитель вопил и ругался, создавая жуткую суету. Народ заворошился, заскребся, закопошился. Наконец управитель вернулся - за ним, дрожа и оглядываясь, плелся что-то доглатывающий ключник.
        - Та-а-ак, - Каборга принял самый суровый вид, на который был способен. - Ну что же, пойдем смотреть Хрустальное зеркало.
        Он понесся вверх по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Взрослые остались далеко внизу, а склонный к полноте управитель (который только что пробежался по крутой лестнице вниз и обратно) готов был просто упасть в обморок.
        - Где вы там? - крикнул Каборга сверху, нетерпеливо постукивая ногой по старым затоптанным доскам. - Сколько можно ждать? Смотрите на солнце! - он указал рукой на легкое облачко, безмятежно размякшее в ласковом небе. - Скоро вечер, потом будет утро, и этот ужасный Шара нас всех погубит!
        Наконец все столпились на тесной площадке. Внизу Тукка и Тургубадук продолжали учения. Алебарда и пика звенели, когда какой-нибудь недотепа ронял их, - тут же доносился рык или звонкая оплеуха. Дело шло.
        - Открыть помещение! - сурово приказал Каборга.
        Ключник в смятении не мог попасть ключом в огромную замочную скважину.
        - Сейчас, хозяин, сейчас... Давно не открывали... Нужды не было, а Магистр не велели соваться...
        - Что я слышу?! - ужаснулся Каборга и обхватил руками лохматую голову. - Как прикажете понимать - не открывали? А следить? А проверять? А вытирать пыль?
        Дверь наконец открылась. Каборга, злой и взъерошенный, ворвался в комнату. Это было высокое помещение с узким окном на южную сторону. В середине стояла какая-то установка в чехле, который был ужасно загажен птицами. Каборга ступил в пыль и помет. Поднялось едкое облако, дышать стало нельзя, все зачихали. Наконец Каборга чихнул в последний раз, размазал по лицу слезы, отчего сделался совершенно чумазым, шмыгнул носом и приказал:
        - Убери чехол!
        Ключник кинулся к тесемкам и потянул их. Но то ли руки у него дрожали, то ли еще что - чехол не развязывался. Ключник, вконец обескураженный, затянул узел намертво. Чехол сморщился, и под ним что-то хрустнуло. Ключник приготовился умереть.
        - Та-а-ак. Ты сломал Хрустальное зеркало. Видели? Он сломал Хрустальное зеркало. Все видели? Хорошенько запомнили, перед смертью?
        - Может быть, еще не сломалось? - осторожно предположил советник.
        - Как же еще не сломалось, когда так хрустнуло? - воскликнул мальчик. - Теперь назавтра, когда придет этот Шара, мы остаемся без Хрустального зеркала. А Магистр ушел за крысиными хвостиками. Почему здесь столько грязи? - Каборга топнул ногой, взметнув ураганчик едкого мусора. - Почему даже чехол нельзя снять, чтобы ничего не сломалось? Что теперь прикажете делать?
        Советник, управитель и главный стражник стояли, убито понурившись.
        - Только идти и сдаваться этому Шаре, без разговоров. Пойдем к нему, скажем: вот, страшный, могущественный и свирепый маг Шара Превеличайший. Вот тебе наше Хрустальное зеркало. Оно теперь твое, с грязным, пыльным, рваным чехлом. Может быть, хотя бы ты наведешь тут порядок.
        Каборга, скрестив на груди руки, прохаживался взад-вперед перед шеренгой взрослых.
        - Честное слово, пусть лучше наш Замок завоюет этот ужасный Шара, чем терпеть такое, - он обвел рукой очертания Зеркала.
        - Но, хозяин! - робко заговорил управитель. - Ведь Магистр нам запрещали трогать машину. Они ведь нам запрещали, обещали превратить в лысых ежей, если мы что-нибудь сделаем. Вы что, разве не помните?
        - Болваны! - закричал мальчик, больше не в силах сдерживаться. - Он имел в виду, чтобы без него никто не хозяйничал! Чтобы Зеркало не включали без дела! Но пыль-то, пыль с него вытирать нужно! На волшебных вещах не должно быть пыли! И сам он тоже хорош. Триста лет сидит в своей башне и хоть бы разок проверил, как оно там. Может быть, оно вообще не работает? Чистого Знания ему подавай. Ушел за крысиными хвостиками. А я, - мальчик ткнул пальцем в чехол, - даже не знаю, зачем оно нужно. Зачем оно нужно? - Каборга обернулся к советнику.
        - Хрустальные зеркала, - осторожно ответил советник, - есть во всех замках. И у нас оно тоже есть.
        - Во-первых, уже, кажется, нет. Во-вторых, что толку? Если никто не знает, зачем оно нужно. Но что же делать, что делать... Что делать-то?! О-о-о, это я сам виноват. О-о-о, я виноват сам. Мне самому надо было заботиться обо всем. Но разве все-то упомнишь? Голова пухнет. То бочек для вина не хватает, то мельник, чтоб ему пусто было, мост своротит. То туши эти передерутся... Как дальше быть? Не-е-ет, я поеду сдаваться. Поеду сдаваться этому ужасному чародею. Тут недалеко, два часа дороги. Пусть делает со мной что пожелает, но я дальше так не могу. Все! Сегодня же ночью еду. А вы тут хозяйничайте, как вам вздумается.
        - Хозяин, может, еще не все потеряно, - неуверенно предположил главный стражник. - У нас в подвалах есть Черная сфера. А где-то в шкафах должен быть Золотой шлем. Давайте посмотрим. Может, не надо сдаваться ехать.
        - Хорошо, - мальчик устремился из комнаты. - Хорошо, - добавил он, громыхая вниз по ступенькам. - Спустимся в подвал и посмотрим, что? у нас с Черной сферой. Вы хоть знаете, как она выглядит? Вы поймете, что это она? А дорогу вы знаете? Вы в подвалы спускались, вообще? Хоть раз? Не-е-ет, я, кажется, понял, почему наш старик ушел за крысиными хвостиками. Я, кажется, понял.
        Они выбежали из башни на западный двор, где Тукка распекал сосунка за то, что тот как-то неправильно отрубил рыцарю полголовы. Полголовы валялось у ног Тукки, который рычал, свирепо размахивая ручищами. Каборга, советник, управитель и главный стражник обогнули головореза, пересекли засыпанный щепками двор, вошли в главный чертог.
        - Ну, - мальчик топнул. - Ведите меня!
        - Куда? - прошептал ключник. - В подвалы?
        - Где у нас Черная сфера?
        - Я слышал - в подвалах...
        - Что значит «слышал»? Веди! Где Черная сфера? Ты знаешь или нет?
        Ключник молчал, не рискуя поднять глаза.
        - Та-а-ак. Я, кажется, понял, что у нас своих крысиных хвостиков действительно нет. И почему вдруг Магистр на старости лет срывается из уютной башни, на ночь глядя.
        - Что у нас Черная сфера была - я знаю точно, - вздохнул советник. - Когда я был маленький, мне вроде кто-то рассказывал, что ее спускались чинить.
        - Можешь не волноваться, с ней ничего не случилось, - усмехнулся Каборга. - Надеюсь, хотя бы старик-то знает, где она там? С вами понятно, - он по очереди потыкал взрослых в животы, - с вас спросу нет. Какой с вас спрос может быть... А он! Это же его вещи! Это же его работа! Чистого Знания ему подавай. А нам ложиться и помирать? Или сдаваться Шаре Превеличайшему? Ну, только вернись, чародей несчастный. Алфизик!
        Гулкое эхо разнеслось по чертогу, полному небесного света, который лился сквозь высокие окна.
        - Хозяин, вы бы потише, - главный стражник вжал голову в плечи. - Потише... Не нужно так про Магистра. Вас-то он, может, и пожалеет, а нам точно головы не сносить. Превратит нас в лысых ежей, только потому, что вы так про него говорите, а мы слушаем.
        - Ну как? Мы идем искать Черную сферу? - спросил ключник чуть слышно. Ржавые ключи в дрожащей руке позвякивали.
        - Нет. Что толку?
        Ключник едва не свалился от счастья.
        Они вышли на восточный двор, где Тургубадук продолжал мучить чучело. Каборга присел на скамеечку у дверей. Наверху, очерченное кромкой стен, дышало спокойной голубизной осеннее небо. Солнце, уже невысокое, касалось гребня стены. В ворота врывался ветер, взметая лохмотья, которые Тургубадук со своей молодежью навыдирал из чучела.
        - Та-а-ак, - сказал мальчик, уткнув локти в колени и обхватив ладонями голову. - Что мы имеем? Ни-че-го. С Хрустального зеркала не снимается чехол - раз. В нем что-то хрустнуло - два. Где Черная сфера - не знает никто, три... Про Золотой шлем я услышал вообще первый раз - четыре. Магистр ушел за крысиными хвостиками - пять. Приходи, милый Шара, забирай нас со всеми нашими потрохами, - он с отвращением отбросил пучок соломы из чучела. - Нет, я ухожу сдаваться. Лучше я сдамся сам, чем умереть от стыда, когда Шара придет и увидит. Какие мы здесь вояки.
        Каборга расстроенно замолчал.
        - Хозяин, не стоит так убиваться, - сказал осторожно ключник. - Ведь у нас не хуже других. Все-таки и Хрустальное зеркало, и Черная сфера, где-то и Золотой шлем должен быть...
        - Толку? - вздохнул мальчик. - Ты вот даже не знаешь, где она, твоя Черная сфера.
        - Она не моя, - перепугался ключник. - Не надо так говорить, хозяин. У меня только ключи от подвалов, где она... Должна быть, в общем.
        - И что? Ты хочешь сказать, что раз она есть - допустим, что есть, - то и порядок? Больше ничего не нужно? Не-е-ет, все-таки я сам виноват. Распустил тут всех. Поделом мне. Так мне и надо.
        Ключник ковырял сапогом каменную кладку двора. Каборга поднялся.
        - Все! Ухожу.
        Взрослые вздрогнули.
        - Сдаваться? - тихо спросил советник.
        - Пока нет. Сдаться, до утра, я еще успею. Пока пойду к себе и буду думать.
        Он встал и поплелся к восточной башне. С полдороги он горестно обернулся, оглядел двор, тяжело вздохнул, добрел до дверей и скрылся
        * * *
        Каборга поднялся в свой кабинетик, обустроенный под крышей восточной башни. Башня была невысокой, но Замок стоял на холме, и из окна открывался замечательный вид. Каборга любил садиться на подоконник (запустив зубы в булочку), рассматривать окрестности и о чем-нибудь думать. Сейчас он прямиком направился к подоконнику, уселся, прислонившись спиной к косяку, и принялся соображать. День клонился к закату, времени до позорной смерти оставалось все меньше и меньше.
        - Нужен какой-то ход, - бормотал мальчик, оглядывая кромку гор на востоке. - Какой-то неожиданный ход. С такими помощниками, - он фыркнул, вспомнив жующего ключника, - нас этот Шара... Кто он такой, вообще? Вмиг покрошит в свои крошки. Нужен ход, нужен ход...
        Мальчик соскочил с подоконника и стал расхаживать взад-вперед. Старые половицы скрипели. Походив с минуту, Каборга уселся за столик, открыл верхний ящик. Там лежала записка, которую несколько дней назад ему подбросил Магистр. Каборга в двадцатый раз развернул ее:
        «Мой мальчик. Я уже стар. Меня больше не интересуют заклятья и заклинания. Я устроил в Замке все, чтобы ты мог спокойно хозяйствовать. У тебя есть Хрустальное зеркало, у тебя есть Черная сфера, у тебя есть еще кое-что - всего этого тебе хватит. А я уже стар. Мной утрачен интерес к преодолению чисто технических трудностей (свойственный специалистам более молодого возраста). Я уже ощутил всю условность конкретного ремесла и прикладного знания. Меня все сильнее тянет к содержательному естествознанию. Так, вероятно, происходит со всеми стареющими волшебниками, у которых пропадает технический азарт, уступая место стремлению к сути вещей, к обретению ясности, к углубленному проникновению в нечто, лежащее на грани логического и чувственного. Я ищу Чистого Знания».
        - Содержательное естествознание, - застонал мальчик, обхватив руками лохматую голову, которая последние полчаса так гудела, будто ее засунули в колокол. - Как мне, во имя этого Чистого Знания, запустить Хрустальное зеркало? Как с него хотя бы чехол снять, а? Хотя бы показать этому злодею Шаре, что у нас тоже Хрустальное зеркало есть. Что голыми руками нас не покрошишь. Что мы не такая деревня. Ты хоть бы разок заикнулся за все это время, Магистр! Помогают ли Черные сферы, когда тебя едут резать. Я бы тебя самого за эту грань, логического и чувственного, заткнул бы сейчас. Только вернись. Содержательный естествознатель.
        Каборга перебрался на подоконник и сидел там до тех пор, пока не стало смеркаться. Наступал замечательный тихий вечер. Восточное небо темнело, становилось холодно-глубоким. Закатное солнце ясно сияло на снежных вершинах. Кричали какие-то птицы, и звонкий звук доскакивал издалека - такой же холодный и свежий, как воздух осеннего вечера.
        Каборга слез с подоконника, подошел к столу и открыл другой ящик. Там лежала огромная книга, заложенная многочисленными закладками. Он бухнул ее на стол, достал из шкафа свечу, засветил, нашел нужную страницу и начал читать, водя пальцем по строкам. Через четверть часа он с облегчением захлопнул книгу и вернул в ящик.
        - Великий и светлый, - хмыкнул Каборга, вставая из-за стола, потягиваясь и кряхтя. - Ему только учебники сочинять. Он сам, интересно, хоть раз прочитал что начиркал? - мальчик вышел из кабинета и хлопнул дверью. - Если так пишут светлые и великие, чего ждать от темных и невеликих?
        В прихожей он надел куртку и спустился в стражницкую. Там было пусто - только осколки кувшинов валялись в подсыхающих лужицах эля.
        - Ненавижу, - произнес Каборга без выражения, оглядывая плацдарм попойки.
        Он выбежал из стражницкой и направился в оружейную, где жили Тукка и Тургубадук.
        - Да что же это такое, - убивался он, пересекая двор, над которым сверкали первые звезды. - На самом деле, что ли, пусть приходит, порежет всех тут и покрошит? Другого выхода, видимо, нет.
        В оружейной, среди мятых щитов и кольчуг, уже отходили ко сну уставшие, но донельзя счастливые Тукка и Тургубадук. Они так натрудились за длинный сегодняшний день, обучая неумелую молодежь колоть и рубить, что даже не стали перед сном драться. Отсутствие кровоподтеков на круглых физиономиях определенно значило, что времена наступают иные.
        - Тукка! - мальчик подошел к головорезам, которые ворочались в мятом железе, устраиваясь поудобнее. - Тургубадук!
        Те разлепили глаза.
        - Подъем! Нужно ехать.
        Тукка и Тургубадук озадачились. Они сонно глядели на хозяина, который, уперев руки в бока, сурово возвышался над ними.
        - Подъем, говорю!
        - Подъем? - не понял Тукка.
        - Ехать? - не понял Тургубадук.
        - Подъем! Ехать!
        - Ну-у, хозяин! Какой подъем? Спать пора, мы уже спать собрались, - заскулил Тукка.
        - Ну-у, хозяин! Куда еще ехать? Темно ведь уже! - заныл Тургубадук.
        - По важному делу, - сообщил терпеливо Каборга.
        - Какие дела, спать ведь пора, - скулил Тукка.
        - Какие дела, темно ведь, - ныл Тургубадук.
        - Ага. Значит, вам уже неинтересно кого-нибудь заколоть? Кому-нибудь отрубить голову? Вы, значит, тоже покрылись пометом, как весь этот Замок? Значит, вам хочется, чтобы нас порезал в обрезки и покрошил в крошки страшный Шара?
        Тукка и Тургубадук насторожились.
        - Мне нужно украсть у Шары Волшебную силу. Подумайте - как я поеду один? А если меня там покрошат в крошки? Кого тогда вы будете защищать?
        - А что это такое - Волшебная сила? - спросил Тукка.
        - А ее можно проткнуть пикой? - спросил Тургубадук.
        - Волшебная сила - это такая штука, которую нужно украсть, - отрезал Каборга. - Собирайтесь! Дел будет много. Ты, Тукка, сможешь зарубить кого-нибудь алебардой. А ты, Тургубадук, проткнуть кого-нибудь пикой.
        - Здорово! - Тукка вскочил, поскользнулся, грохнулся, вскочил снова. - Вот это дело, хозяин! - он в восторге разрубил алебардой скамейку.
        - Вот это дело! - Тургубадук вспрыгнул и всадил пику в дверь, едва не снеся мальчику голову. - В дорогу!
        - Ждите меня у моста, за воротами, - наказал Каборга.
        - Только вы недолго, хозяин, - радостно ответили головорезы, - а то они лягут спать, и мы никого не зарежем!
        - Я быстро! - успокоил Каборга. - Мне нужно только предупредить взрослых, что я отлучусь на пару-тройку часов, отрубить пару-тройку голов. Ждите!
        - Так вы недолго, хозяин!
        - Вы побыстрее там!
        Они угромыхали.
        - Вот это я понимаю, - сказал Каборга с удовлетворением.
        Он снял со стены веревку с крюком и направился в каморку советника. Тот расхаживал из угла в угол. Ужин на столе был нетронут.
        - Советник! Я придумал. Нужно съездить в тот замок и украсть у Шары Волшебную силу. У меня есть книга, так там написано, что если у мага отнять Волшебную силу, он перестанет быть магом. Шара пишет, что он маг, значит, у него есть Волшебная сила. То есть если мы как-нибудь эту силу у него отберем, он перестанет быть магом и не сможет нас покрошить и порезать.
        Советник поскреб затылок:
        - Стоит ли так доверяться книгам? Ведь ехать-то далеко, два часа?
        - А кому еще доверяться, - вздохнул мальчик, - если вокруг такой кавардак? Ключнику? Ладно, мы поехали.
        - Вы бы взяли накидку, хозяин...
        - Там тепло, - бросил мальчик и прикрыл за собой дверь.
        Каборга прошел в конюшню, забрался на лошадь и выехал во двор. Миновав арку ворот, он переправился через ров и закричал на головорезов, которые разминались, разрубая дубовые стволы вдоль дороги:
        - Хватит мусорить! Мало вам - весь Замок сегодня опилками запорошили. Заставлю завтра все убирать - будете знать.
        - Как же так, хозяин? - заскулил Тукка. - Если завтра крошить и резать, зачем убирать, хозяин?
        - Зачем убирать, хозяин, если завтра крошить? - заныл Тургубадук.
        - Молчать! - свирепо закричал мальчик. - Прикажу убирать - будете убирать. Вам что, приятно будет крошить и резать в таком свинарнике?
        Тронулись в путь.
        Каборга - на кляче, головорезы - трусцой, от которой окрестности сотрясались до самых предгорий. Тукка и Тургубадук забегали вперед, обшаривали кусты, для верности тыкая алебардой и пикой во что ни попадя. Тукка, который по такому случаю захватил любимую дубинку, громко колотил по стволам. Через полчаса Тукка наткнулся на ежика, заверещал от восторга, отшвырнул алебарду, бросил дубинку и с ежиком в ручищах побежал к Тургубадуку. Тургубадук умилился, выкинул пику, и они стали носиться с ежиком, пока не грохнулись в ближайшую яму.
        Каборге пришлось спешиваться и их выручать. Потом пришлось спускаться к ручью и купаться, потому что на головорезов было страшно взглянуть, даже страшнее обычного. Каборга еле отскреб их от глины, травы и палых листьев. На все ушло полчаса, и они уже сильно опаздывали.
        - Вы что, думаете, нас там ждать будут? - возмущался мальчик, вернувшись в седло. - Подождем, дескать, полчасика, пока Тукка и Тургубадук не приедут, нас не проткнут? Пока голову нам не отрубят? Вы что, правда так думаете?
        - Но он был такой славный, - басил Тукка. - У него были такие ушки, и носик!
        - А еще у него были такие блестящие глазки, - хрипел Тургубадук. - А как он пофыркивал!
        - У него были такие иголочки! - басил Тукка. - Внизу черненькие, а сверху все серебристые.
        - А коготочки! - хрипел Тургубадук. - Такие остренькие! Почти такие же острые, как моя пика.
        - Нет, как моя алебарда, - возразил Тукка.
        - Ну уж нет, - отрезал Тургубадук. - Как моя пика!
        - Сейчас как дам! - пригрозил Тукка и уже развернулся, чтобы врезать Тургубадуку, но Каборга изо всех сил треснул его кулачком по лысине, в которой отражалась луна.
        - Что за наказание! - воскликнул мальчик. - Все! Разворачиваемся - и домой. С меня хватит! Пусть Шара, наконец, приезжает и режет всех в крошки. Может, хоть тогда не придется все это терпеть.
        - Ну, хозяин, - заскулил расстроенный Тукка. - А как же отрубить голову?
        - Ну вы же обещали, хозяин, - заныл несчастный Тургубадук. - Ведь проткнуть кого-нибудь пикой.
        - Хотя бы пару раз дубинкой треснуть кого, - добавил Тукка. - А то зачем я ее взял?
        - Тогда быстро вперед - и молчок!
        И они ехали по ночной дороге, и в небе ярко серебрилась луна, и горы на горизонте сверкали снежными шапками, и лицо трогал ласковый ветер. И они проехали еще час, и Тукка только два раза треснул Тургубадука по шее, а Тургубадук только раз огрел Тукку пикой по голове. Луна полным кругом сияла в черноте неба. И вот впереди, на холме над дорогой, засветились в ночи башни замка. Мальчик с головорезами выехал на поляну.
        - Стоять, - приказал мальчик, вглядываясь в поросшую мхом стену и соображая, в какое окно лучше пробраться.
        - Ну и где же, хозяин? - завертел головой Тукка, перехватывая алебарду. - Кому отрубать голову?
        - Я никого не вижу, хозяин, - огляделся Тургубадук, держа пику наперевес. - Кого протыкать-то?
        - Во-первых, я сейчас заберусь в башню и кого-нибудь, может быть, сброшу, - мальчик показал на маленькую восточную башенку, где на самом верху горел огонек. - Во-вторых, сами тоже ищите! Привыкли, что я за всех думаю, дармоеды! А ну, быстро!
        Тукка с Тургубадуком поплевали на руки, перехватили надежней оружие, пригнулись и, свирепо сверкая глазками, разбежались.
        - Точно, - решил наконец мальчик. - Лезу в восточную башню. Там все как у нас, не заблудишься. Окно только мешает... Ничего, пролезу под ним, меня никто не заметит. Вон то окно - караульная, как у нас, оттуда можно войти. Дальше чепуха, три коридора - и в башне.
        Мальчик перешел вброд ров (воды в нем было по щиколотку), поднялся по некрутому склону, потрогал раскрошенный камень стены. Потом отошел, раскрутил веревку с крюком, запустил. Крюк звякнул, проскрежетал и прочно залег на карнизе. Каборга подергал веревку и полез.
        * * *
        Он забирался все выше, и залитый лунным сиянием мир ширился. Вдалеке в предгорных низинах моргали огоньками деревни. Ветер стих, шум листвы смолк. Каборга долез до крюка и запрыгнул в нишу. Цепляясь руками за стену, мальчик осторожно двинулся по карнизу и вскоре был у окна. Он замер, изо всех сил сражаясь с желанием посмотреть, кто там, в комнате, и почему не спит в такое позднее время.
        - Наверно, какой-нибудь чернокнижник, - решил Каборга. - Этот Шара, небось, привез с собой толпу чернокнижников и заставляет их сидеть ночь напролет, чтобы изобрести пакость. Нормальные люди в башнях не живут. Только маги и чернокнижники, кто еще? Надо ползти дальше... Нет, все-таки посмотрю. Заодно узнаю, что? это за чернокнижники, а то в книгах про них пишут, а я ни одного не видел. Ладно, глазком - и дальше.
        Каборга подтянулся, завел подбородок за подоконник и повис, разглядывая каморку. Под окном громоздилась кучка тюков. У стены - небольшой стол: чернильница, перевязанная стопка книг, одинокий листок бумаги с четверостишием, перо. Напротив стола - расстеленная кровать. Напротив окна, рядом с дверью, - большое мутноватое зеркало с тумбочкой. На тумбочке горела свеча. Перед зеркалом сидела девочка в ночной рубашке и расчесывалась. Длинные волосы спутались, и девочка иногда шипела оттого, что их приходилось с усилием раздирать. Она сидела к окну спиной - Каборгина взлохмаченная голова сразу попалась в зеркало. Девочка вздрогнула и обернулась. В глазах ее запылал интерес.
        - Ты кто? - спросила она, не вынимая гребешка из волос. - Ты лезешь, чтобы меня украсть?
        Каборга подтянулся еще и запрыгнул в комнату.
        - Тебя что, заточили? - он подошел к столу, чтобы прочесть написанное на листке.
        - Не смотри! - девочка вскочила, бросилась к столу, перевернула листок и накрыла руками.
        - Ну, не буду, - буркнул Каборга в смущении. - Откуда я знал, что нельзя?
        - Я же не думала, что кто-то полезет ко мне в окно... А как ты пролез? Шара сказал, что в замок и мышь не пролезет!
        - Я-то не мышь. А что это у тебя? Стихи?
        - Не скажу, - девочка осторожно разглядывала Каборгу. - Но... Если хочешь, я покажу. Только потом... Ладно?
        - А я не умею писать стихи, - Каборга рассматривал комнату и краем глаза девочку. - Пробовал, один раз. Но наш старик сказал, что если попробую еще, лучше он превратит меня в лысого ежика.
        - Ваш старик? Это кто? И почему ты думаешь, что меня заточили? А что, лысые ежики бывают? Слушай, ты все-таки пришел, чтобы меня украсть? Если украсть, тогда давай быстрее!
        Девочка смотрела на Каборгу, и в ее глазах светились теплые искры.
        - Наш старик - это как у вас Шара, маг в замке... Я тебе расскажу, только потом. Слушай, что ты делаешь? - Каборга подошел к девочке и осторожно вытащил гребешок из волос. - Ты ведь себе все волосы повыдираешь! Разве так можно? Превратишься в лысого ежика - никакой волшебник не нужен.
        - Ну да, - вздохнула девочка. - Но они длинные... Знаешь, как неудобно, самой.
        - А где твоя нянюшка? Тебя что, некому даже расчесать?
        - У меня нет нянюшки. И вообще, у меня нет никого. Сижу здесь с утра до вечера. Иногда брожу по Замку, где не закрыто. Когда взрослые уходят по военным делам. У них вечно дела всякие, а теперь вот военные. Мы же сюда приехали, чтобы завоевывать мир.
        Девочка вернулась к зеркалу, уселась на стульчик и опустила глаза в обшарпанный пол.
        - Ну, ты не расстраивайся так, - сказал Каборга успокаивающе. - Давай я тебя расчешу. Я знаю, как надо, - соврал он, подумав.
        - Знаешь? - девочка повернулась лицом к зеркалу. Свеча моргала в прохладном ветерке из окна. - Откуда? Ты же не такой длинноволосый, просто лохматый. Или у тебя есть кого расчесывать?
        - Сейчас нет, - сказал Каборга. - Не вертись! Ну не вертись же, а то я тебе поцарапаю ухо. Откуда у тебя такой гребешок? Им слонов чесать, а не девочек.
        - Вот и нет, - надулась девочка. - У слонов, если хочешь знать, кожа нежная-нежная, и ее очень легко порезать. И порезы на ней заживают очень долго, если хочешь знать.
        - Да? - удивился Каборга. - Откуда ты знаешь? У тебя что, есть слон?
        - Нет, - сказала девочка вредно. - Про слонов у меня книжка, если хочешь знать. Ну, ты будешь меня расчесывать?
        Каборга начал осторожно расчесывать девочку. Он расчесал кончики волос, потом дальше от кончиков, потом ближе к корешкам - медленно, тщательно, аккуратно. Девочка перестала хныкать. Она замерла и даже зажмурилась от удовольствия.
        - Как здорово, - прошептала она. - У тебя так здорово получается...
        - Просто я расчесываю последовательно и спокойно. Все нужно делать последовательно и спокойно, и тогда все будет получаться здорово. Это наш старик говорит, но тут я согласен.
        - А думать? Ведь думать тогда тоже нужно последовательно и спокойно? Чтобы здорово получалось, думать?
        - Ха, - хмыкнул Каборга мрачно. - Еще как. Если так думать, то, может быть, и делать ничего не надо.
        - Ты можешь ко мне приходить, хотя бы раз в день? И расчесывать? - девочка не открывала глаз.
        - Раз в день? Не-е-ет... Далековато. Я к тебе два часа добирался, на лошади.
        - А ты откуда? Ты где живешь?
        - Есть тут замок один, потом расскажу... Ты лучше сама ко мне переезжай. Бери книги, стихи и переезжай, - Каборга продолжал водить гребешком по волосам (пусть даже все было расчесано).
        - Если ты меня украдешь - с удовольствием. А так... Сижу здесь одна, в окне, даже из замка не выйти.
        - Догадываюсь. Даже гребешка не дадут человеческого, - Каборга повертел гребешком. - Это же орудие пытки, а не гребешок. Отнести нашему старику - пригодится, в лысых ежей превращать.
        - А что такое орудие пытки?
        - Ну-у... Я точно не знаю, но читал, что неприятная штука. Тобой что, вообще никто тут не занимается? У тебя кто-нибудь есть, вообще? Тебе что, - он постучал гребешком по тумбочке, - даже нормального гребешка негде взять?
        - У меня был. Сломался.
        - А другой?
        - Что другой? Где его взять? Кому я нужна? Я думала - хоть ты меня украдешь. Хотя бы чуть-чуть... Хотя бы ненадолго...
        Девочка не поднимала глаз. Каборга погладил ее по плечу, по старенькой ночной рубашке.
        - Я тебя украду, обязательно. Честное слово! Возьмем твои книги, стихи, и украду.
        - И будешь расчесывать по вечерам? Вот как сейчас, последовательно и спокойно?
        - Буду. У нас в Замке куча места, выберем для тебя что-нибудь. У вас тут все так запущено, как даже у нас не запущено. Сидит девочка, одна-одинешенька, вся лохматая, и даже гребешка не дадут. И еще собираются завоевать мир! Да, чуть не забыл... Ты, случайно, не знаешь, как мне пробраться к вашему Шаре?
        - Знаю. Пойдем вместе! Я покажу дорогу! Давай у него украдем какую-нибудь волшебную штуку! Мне так давно уже хочется! А зачем тебе Шара?
        - Мне его как раз надо ограбить. Представляешь, сидим мы сегодня, обедаем. Все как обычно. Я, советник, управитель, главный стражник, еще там пара головорезов. Обедаем мы и обедаем, вдруг - хлоп! Письмо, от Шары от вашего. Читаем - теперь я тут главный, и завтра с утра пораньше приеду вас всех крошить и резать.
        - Как? - ужаснулась девочка. - Прямо так написал?
        - Да! Буквально. Кинулись мы к нашему старику. Стали стучаться, смотрю - записка. Ушел за крысиными хвостиками. К обеду не ждать. И все. А мы - пропадай.
        - Да? - глаза девочки вспыхнули. - Ушел за крысиными хвостиками? А для чего ему? А то у нас Шара все жалуется, что в этих краях не достать настоящих стрекозиных рылец, а для чего нужны - не рассказывает. А мне знаешь как интересно, зачем ему стрекозиные рыльца! А этот ваш старик, он страшный? Он злой? Опасный?
        - Нет совсем. Почему должен быть?
        - Ну, у нас Шара... Так велит про себя говорить.
        - Нет, - Каборга хмыкнул с досадой. - Наш старик вообще никакой. Даже обидно иногда. Хоть раз бы кого-нибудь превратил, все только грозится. А я так хочу посмотреть на лысого ежика!
        - Я тоже! Я еще никогда не видела лысых ежиков. Они, наверно, милые!
        - Ежики вообще милые. Мы по дороге нашли одного - правда, не лысого, пришлось его отпустить. Пойдем украдем у вашего Шары Волшебную силу, потом я украду тебя, и мы поедем ко мне. Хочешь, я покажу тебе свои книги?
        - Еще как! - девочка хлопнула в ладоши. - А что такое Волшебная сила? Зачем она?
        - Не знаю. Я читал в книге, да и старик наш говорил как-то, что Волшебная сила - самое главное, что есть у мага. Без нее маг уже не маг. Значит, если у Шары ее украсть, он не сможет никого покрошить, и все будет нормально.
        - Может, ее тогда испортить? - засомневалась девочка. - Чтобы уж дело с концом, навсегда?
        - Нет. Зачем портить полезную вещь? Мы ее спрячем, пусть пока полежит. В хозяйстве сгодится. Или потом отдадим кому-нибудь, не такому злодею, как этот ваш Шара.
        - А как ты узнаешь - злодей или нет? Ведь не дашь ему сначала попробовать? - засмеялась девочка.
        - Конечно не дам. Поэтому украдем - и пусть полежит. У меня есть надежный сундук, оттуда ее никто не достанет. Ну что, пойдем?
        Девочка кинулась к кучке тюков, разворошила один, достала потрепанную шерстяную накидку, завернулась.
        - Я готова! - глаза ее блестели, она улыбалась. Волосы сбегали аккуратной волной на плечи. - Пойдем, украдем Волшебную силу, а потом украдем меня - ты обещал!
        - Украдем! - Каборга взял девочку за горячую руку. - Веди.
        Он снял с тумбочки свечку. Девочка открыла дверь, и они вышли в маленький коридор, пропахший пылью и затхлостью.
        * * *
        - Значит, так, - прошептала девочка. - Нам нужно вниз, потом по коридору, потом пролезть в отдушину.
        Они стали осторожно спускаться по винтовой лесенке. Дрожащие тени крались по грубым каменным стенам вслед. Снизу подуло, свеча заморгала. Каборга прикрыл огонек рукой.
        - Если потухнет, придется идти на ощупь, - сказал он озабоченно. - У меня нечем зажечь.
        - У меня тоже. Ко мне приходят вечером, зажигают и уходят. И то не каждый день.
        - Как же ты пишешь стихи?
        - Днем.
        - Я думал, стихи пишут ночью. Ведь вдохновение?
        - А я без вдохновения, - сказала девочка грустно. - Если свечку нечем зажечь. Но я знаю дорогу даже на ощупь, - она осторожно ступала по каменной лестнице. - Я же там часто бываю.
        - А ты ее там не видела?
        - Волшебную силу? Нет.
        - А представляешь, хотя бы примерно, где она может быть?
        - Нет, откуда. Я ведь даже не думала, что у Шары есть какая-то Волшебная сила. Маг он и есть маг... А в чем она может быть? Она большая?
        - Не знаю, - Каборга задумался. - Я думаю, эту силу пьют. Сначала проверим все склянки и пузырьки.
        - А успеем? Их у него целый шкаф!
        - Волшебную-то силу мы сразу найдем, я уверен.
        - А как?
        - Пока не знаю. Давай сначала туда попадем.
        - Наверно, на Волшебной силе должна быть особенная этикетка? - предположила девочка. - Иначе как поймешь, что это Волшебная сила?
        Они продолжали спускаться. Шорох шагов уносился ввысь. Наконец в стене разинулась черная пасть - проем в коридор.
        - Можно и напрямик, по коридору, - прошептала девочка, остановившись перед проемом. - Но там на дверь наложено запретительное заклятье. Шара весь замок перегородил своими заклятьями, уже не пройти никуда.
        - Запретительное заклятье? Может, попробуем? Конечно, страшно, но убить-то нас не должно? Ведь это не убивательное, например, заклятье?
        - Но заклятье ведь. Вдруг нас все равно убьет?
        - Давай рассуждать. Здесь может быть одно из четырех, - Каборга стал загибать пальцы. - Первое: нас не убивает, и дверь открывается. Это самое лучшее, но самого лучшего никогда не бывает. Ну, сама знаешь... Второе: нас не убивает, но и дверь не открывается. Это тоже сама знаешь... Третье: нас убивает, а дверь открывается.
        - Ну да. Как обычно.
        - Четвертое: нас убивает, но и дверь не открывается.
        - Не так хоть обидно.
        - Ну разве что. Пробуем?
        - А если будет третье или четвертое?
        - Тогда и дело с концом. Хотя интересно, - Каборга мечтательно посмотрел в темноту, - зачем ему дались эти крысиные хвостики?
        - Какая нам тогда разница? - девочка посмотрела Каборге в глаза. - Зачем ему дались эти крысиные хвостики?
        - Да он все равно бы не рассказал. Он в последнее время только умничал. Приедем ко мне, дам тебе почитать кое-что... Поэтому пошли разбираться с заклятьем.
        Они двинулись по коридору, раздвигая свечой плотный мрак. Вскоре дорогу перегородила дверь с большой ручкой.
        - Ну? - обратился во тьму Каборга. - Открываю?
        - Давай вместе? Если умирать, давай вместе. А то я всю жизнь одна да одна, - девочка стиснула ему руку.
        - Давай, - голос Каборги дрогнул. - Но жизнь у тебя не такая напрасная получилась. Видишь, мы даже успели расчесать тебя как следует. Только ты мне не прочитала стихи... А я тебе книги не показал... Ну ладно, теперь-то что. Когда умираешь, уже никакой разницы. Держи свечку.
        - Жалко, правда, что ты меня так и не украл, - вздохнула девочка, забирая свечу. - Ну ладно. Теперь-то что, да?
        - А ты мне стихи не показала... Нет, интересно, зачем ему все-таки эти крысиные хвостики?
        Он сжал горячую ладонь девочки крепче и решительно произнес:
        - Подавись, проклятый кудесник!
        Они ухватились за ручку и потянули на себя дверь. Дверь не открылась.
        - Ага... - Каборга перевел дух. - Ага! Похоже, случилось то, что и должно было случиться.
        - Ты про второй?.. Случай?.. - девочка еле шептала.
        - Ну да... Вот иногда все-таки понадеешься. Думаешь: хоть на этот-то раз должно повезти. А жизнь тебя шмяк... И все как обычно.
        - Пойдем обратно? - девочка дернула Каборгу за руку. - Раз уж нас не убило, быстренько стащим Волшебную силу, и ты меня украдешь - обещал!
        - Подожди. Все нужно делать последовательно и спокойно. У каждой двери в мире есть две стороны. Сначала попробуем другую сторону, а потом пойдем, и я тебя украду. Только стихи не забудь показать - обещала!
        Каборга снова взялся за ручку и навалился на дверь всем телом. И чуть не свалился! Дверь, скрипнув, ушла в темноту. Путь был открыт.
        - Надо же, - хмыкнул Каборга. - Пойдем обратно, я не верю - так не бывает. Первый раз вижу, чтобы из четырех случаев выпал первый. Наверно, что-то где-то испортилось.
        - Может, это потому, что мы вместе?
        - Похоже на то. Так или так, но мы сломали запретительное заклятье... Или его здесь просто не было.
        - Как же так - не было! - обиделась девочка. - Шара сказал: кто сунется под запретительное заклятье, того сразу в лепешку! Убьет на месте, не останется мокрого места!
        - Странно как-то. Шара говорит одно, выходит другое. Ладно, ты знаешь, как дальше?
        - Вроде да. Я же тут была, только с другой стороны.
        - Зачем оно нужно, такое заклятье, если девочки проникают в него с другой стороны?
        - Но я же через отдушину!
        - А-а... Тогда, конечно, другое дело.
        Они прошли дверь и заторопились по коридору.
        - Ага, - сказал Каборга, оглядывая проплывающие мимо колонны, - похоже, этот коридор ведет через главный чертог и упирается в башню. Наш Замок так же устроен - башня, чертог, вверху коридор.
        - Интересно, зачем Шаре нужен ваш замок, если он такой же?
        - Я не уверен, что ему нужен замок. В письме-то он написал, что крошить будет нас.
        - А что он сделает с замком, когда всех покрошит?
        - Сложит где-нибудь наши куски и уйдет, наверно. Что делать в пустом замке?
        - Ну, я подумала, может, ему что-то от вашего старика нужно. Может, тоже хочет отобрать у него Волшебную силу. У магов ведь должны быть свои счеты?
        - Это конечно. Но нас-то зачем крошить? Так! Опять дверь... - Каборга толкнул дверь рукой, и она спокойно открылась. - Видела? Страшный, могущественный и свирепый. А дверь не запер.
        Они прошли дверь и оказались на площадке, вмурованной в ствол главной башни. Слева лестница вилась по стене наверх, справа - вниз. Впереди зияла черная бездна.
        - Страшно, - произнес мальчик, всматриваясь во тьму. Эхо гулко ворочалось в каменном колодце башни. - У нас тоже так, даже перил нет. Всегда боюсь свалиться. Но в последнее время я туда и не хожу. Старика все равно у себя почти не бывает. А сейчас вон и вообще ушел, за крысиными хвостиками.
        - Вот прицепился ты к своему старику! - шепнула девочка, со страхом заглядывая в провал.
        - Так взрослый ведь человек! - хмыкнул Каборга с досадой. - Четыреста лет на свете живет. Книг вон сколько перечитал. У него их там такой шкафище - страшно смотреть просто. А книги всё про войну, или про землетрясение, или про какую-нибудь еще напасть. Мог бы подумать: вдруг и у нас такое случится? Или он считает, что нас землетрясения не касаются? Раз уж нам выпало счастье с ним жить? У нас ведь горы недалеко. А в горах бывают землетрясения. В книгах про это много.
        Они стояли на краю площадки, и мерцание свечки глохло во мраке. Снизу тянуло холодом.
        - Интересно, зачем тут такая дыра? - прошептала девочка, оглядывая ступеньки и стены. - Может быть, чтобы маги к себе наверх взлетали? Напрямик, чтобы не таскаться по лестницам.
        - Что-то я не видел, чтобы наш хоть разок бы подпрыгнул, - хмыкнул Каборга. - Идем?
        - Да! Только тихонько, по стеночке... Я не умею летать, знаешь!
        - Я тоже не умею. Хотя пробовал...
        - И как?
        - Больно.
        Каборга взял девочку за плечо, аккуратно отодвинул от ужасной пропасти, и они стали медленно подниматься, цепляясь руками за камень стены.
        - Холодно как! - девочка зябко куталась в шерстяную накидку.
        - Не лето на дворе, - Каборга выдохнул клуб в мерцание свечки. - Когда я тебя буду красть, оденешься потеплее.
        - Ага! Только книжки мои возьмем, ладно? У тебя в Замке есть свежие чернила? А то я свои почти совсем разбавила.
        - Есть. Дам тебе целую бутылку. Я у нашего стянул, в прошлом году, когда он меня на четыреста лет приглашал.
        - Брр, я замерзла!
        - Я тоже. У меня нос ледяной, и уши. Только потрогай!
        Они остановились, и девочка потрогала у Каборги нос и уши. Потом Каборга потрогал нос, уши и щеки у девочки, и они пошли дальше. Наконец добрались до верхней площадки, откуда вели три хода.
        - Вот это на улицу, на самый в-верх, - девочка дрожала от холода. - Это не знаю куда... А это к Шаре!
        - Инт-тересно... - у Каборги зуб на зуб не попадал. - Есть ли т-тут какое-нибудь запретительное з-заклятье?
        - Н-не знаю, - девочка куталась в шерстяную накидку. - Я сюда через д-другую лесенку попадала, которая в стене проб-би-бита...
        - А мне н-наплевать, мы замерзнем...
        Каборга нажал на ручку. Дверь отворилась. Они прошли тамбур, открыли еще одну дверь и очутились в большой комнате, стены которой терялись во мраке. В комнате было тепло, и ребята быстро согрелись. Девочка подошла к стене, вдоль которой стояли шкафы с книгами, футлярами и стеклянными банками.
        - Вот! - она протянула руку. - Видишь? На каждой склянке по ярлыку! Как в аптеке!
        - В аптеке? Это что такое?
        - Не знаю... Про аптеку у меня книжка есть. Я так поняла, в аптеке все аккуратно и по порядку. Ведь смотри, как у него все аккуратно!
        - Знаешь, маги - они все-таки молодцы... Щепетильный народ.
        - Ага, - кивнула девочка, с опаской и любопытством разглядывая ряды склянок. - Представь, что? будет, если не подписывать все это хозяйство?
        - Еще бы, - кивнул Каборга. - Если перепутать крысиные хвостики со стрекозиными рыльцами?
        - Перестань! Страшно.
        - Все не то... - Каборга внимательно изучал ярлыки. - Фу, какая гадость! Посмотри только.
        - «Головы тараканьи, сушеные, молотые, настойка. На растворе мышиной мочи, тридцатисеми-про-цент-ной, выдержка четыреста пятьдесят лет», - прочитала девочка. - Тьфу! Зачем ты заставил меня это читать?
        - Ну как... - Каборга смутился. - Это ведь волшебные средства. Не сердись.
        - Я не сержусь, - улыбнулась девочка. - Я понимаю - наука, не просто так. Представь, сколько гадости им приходится перебрать, пока найдут что-нибудь.
        - Это и бесит! - Каборга стукнул ладонью в деревянную стойку. - Нет чтобы сесть и подумать, а потом сразу сделать как нужно! Нет, надо пятьсот тысяч раз потыкаться, перевести кучу добра, истратить полжизни на крысиные хвостики... А потом заявить, что все это ерунда, и что смысл, оказывается, в каком-то там чистом знании!
        - В чистом знании? - удивилась девочка. - А что, бывает грязное? Когда чистое уже испачкается то есть?
        - Хм, - Каборга задумался. - Интересный вопрос. Знание, наверно, само по себе. Откуда его ни добывай, из хорошего или плохого... В этом его и польза, и смысл. А вообще, между нами, знание - странная штука. Вот возьми нашего. Он тоже всю жизнь провозился с этой вот дрянью...
        Каборга переставил склянку со скрюченным насекомым в желто-зеленой жидкости.
        - Сидеть день и ночь напролет, мешать одну мерзость с другой... Нет чтобы выйти на свежий воздух, посмотреть на солнышко, в небо! Видела, какое замечательное небо сегодня было? Как паутинки сверкали? Вот это я понимаю!
        - А как из окна на закате! - воскликнула девочка. - Сзади солнце уже закатилось, впереди на востоке небо синющее, такое чистое и глубокое! И уже горит эта звездочка, а воздух - холодный и свежий, сладкий-пресладкий! И все так спокойно и тихо - долина, речка под небом, лес под горами - там, далеко! Так здорово! И никаких тебе крысиных хвостиков.
        - Как знать, вообще-то, - Каборга грустно вздохнул. - Ведь крысиные хвостики, - он махнул рукой в неопределенную сторону, - часть всего этого.
        - Да, но только когда они на крысах!
        - Это сложный вопрос, - Каборга продолжил исследовать склянки. - Вот маги пусть его и решают. А у нас тут война на носу. Сейчас мы найдем склянку с Волшебной силой и стащим. А потом ты возьмешь свои книги - стихи не забудь! - я тебя украду, и мы поедем ко мне. Так, здесь Волшебной силы нет. Вот следующий шка... Вот она! Нашел!
        Каборга торжественно предъявил девочке бутылку с красивой темно-бордовой жидкостью. Девочка осторожно взяла Волшебную силу и стала смотреть на свет.
        - Какая красивая! Какой цвет глубокий! И как здорово булькает!
        - Знаешь... - Каборга разглядывал Волшебную силу. - Может, стоит повозиться даже с крысиными хвостиками... Если в конце получается такая Волшебная сила? Смотри, какая красивая!
        - Ну да. А мы ее, видишь, сейчас украдем как раз... «Сила Волшебная, дистиллированная, выдержка пять тысяч четыреста лет», - прочитала девочка. - Ух ты! А здорово ее держать в руках, правда?
        - Я только боюсь, - Каборга осторожно забрал бутылку, - что мы стащим эту Волшебную силу, а у него где-нибудь еще про запас, в тайнике. Мы ведь не сможем тут все перерыть.
        - Вряд ли, - девочка покачала головой. - Волшебная сила одна. Иначе какой в ней смысл?
        - Ну-у... - замялся Каборга. - Ведь из этой бутылки можно отлить в другую?
        - Нет, - возразила девочка твердо. - Отлить можно что хочешь, только не Волшебную силу.
        - А давай отхлебнем по глоточку? Вдруг мы тогда сможем летать?
        Девочка задумалась, разглядывая бутылку.
        - Лучше не надо, - сказала она наконец. - Мы же ничего про нее не знаем. Как она действует на обычных людей? Но хочется... Если как-нибудь осторожно... Если только разбавить?
        - Нет, тогда уж лучше просто отлить. Зачем портить хорошую вещь... Нам пора, - Каборга взял девочку за руку. - Уже поздно, а у меня там головорезы ждут.
        - Ты меня сейчас будешь красть? - воскликнула девочка радостно.
        - Конечно! Обещал ведь.
        Они вышли из комнаты к лестнице. Каборга, бережно прижимая к груди бутылку с Волшебной силой, начал быстро спускаться.
        - Твои головорезы - они тебя защищают? - девочка торопилась вслед.
        - Конечно.
        - Они у тебя хорошие!
        - Только несчастные.
        - Почему? - девочка на секунду остановилась. - Почему же хорошие - и несчастные?
        - Ну, ты ведь тоже хорошая - и несчастная. Гребешка даже нет. Они так ужасно хотят кого-нибудь зарубить, или проткнуть пикой, с самого детства. Но жизнь у нас сплошная скука, ничего интересного. Вот, - объяснял Каборга, шлепая по ступенькам, - пришло от Шары письмо. Видела бы ты, как они обрадовались. Еще бы! Нам объявили войну, и теперь, наконец, можно кого-нибудь порезать в куски, истыкать в решето или, на худой конец, отрубить голову. Так нет же! Мы с тобой украли Волшебную силу, и войны, похоже, не будет. Опять мои Тукка и Тургубадук будут ныть и скучать. В общем, не вовремя они родились.
        Девочка какое-то время молчала.
        - Скучать плохо, - сказала она грустно. - Я знаю. Я всю жизнь скучаю. Может, мы для них что-нибудь придумаем?
        - Я уже думал. Придумал им деревянного рыцаря. Чучело еще придумал, соломенное. Они сначала обрадовались, а потом еще больше разнылись. Голова им, видишь ли, деревянная не подходит. А где я им возьму настоящую? Вокруг одни деревянные.
        - Ага! И все соломой набитые. Слушай, пусть они кого-нибудь у нас проткнут? А то все раздулись как жабы. Особенно главный смотритель, смотреть тошно. Важный, толстый - пусть они его проткнут как раз! Пусть они будут счастливы! И ему полезно будет.
        - А где он сейчас?
        - Не знаю, - огорчилась девочка. - Наверно, тоже ушел. По военным делам.
        - Тогда не получится - не успеем. Пока его найдешь... Да и зачем, теперь-то? Ведь я тебя украду, а его мы с собой не возьмем. Мы возьмем только нужные вещи. А он пусть смотрит.
        * * *
        Они спустились к площадке, прошли в коридор, миновали страшную дверь, на которой висело запретительное заклятье, и, наконец, снова оказались в комнатке с зеркалом, столом, кроватью и кучкой тюков под открытым окном.
        - Собирайся, - поторопил Каборга. - Сейчас я тебя буду красть.
        - Я быстро! - девочка радостно завертелась по комнате. - Книжки я еще не развязывала, стихи спрячу в сумку, еще пару тюков - вон тот и вон тот - и можно ехать!
        - Напиши записку и оставь на столе. А то твои начнут беспокоиться.
        - Не начнут, - девочка хмыкнула. - Они же готовятся завоевать мир. Не заметят, что меня нет.
        - Напиши. Взрослых нужно предупреждать, когда тебя крадут.
        Девочка достала из тюка чистый листок и аккуратно вывела разбавленными чернилами несколько строк.
        - «Меня украли, - прочитал Каборга. - Не беспокойтесь. Там, куда меня украли, хорошо и не скучно. И меня будут расчесывать каждый вечер. И каждое утро. И дадут целую бутылку чернил. А вам все равно надо завоевывать мир. Если что - пишите». Ну, - сказал он с удовлетворением, - это другое дело. Пошли!
        Он положил на записку гребешок, оставил рядом свечу. Подошел к окну, вдохнул свежего воздуха.
        - Нужно пройти по карнизу - там где-то моя веревка. Я спущусь с твоими вещами. Бери книги!
        Он помог девочке перелезть через подоконник, и они осторожно пошли по карнизу, и весь залитый лунным сиянием мир был у их ног, и чистый ветер трепал одежду и волосы. Они добрались до крюка, Каборга потянул за веревку, вытянул вверх и обвязал девочку. Левой рукой она прижала к груди стопку книг, правой взялась за веревку, и Каборга стал бережно опускать девочку со стены. Наконец веревка ослабла. Каборга вытянул ее снова, отправил вслед нетяжелую связку тюков. Потом проворно спустился сам.
        - Домой! - он подхватил тюки.
        Они вышли ко рву. Лошадь Каборги бродила в стороне, пощипывая влажную ночную траву. Тукка и Тургубадук мирно спали на берегу, посеребренные полной луной.
        - Тукка! Тургубадук! - окликнул негромко Каборга. - Подъем!
        - А мы и не спим, хозяин, - разлепил веки Тукка.
        - Мы сторожим, хозяин, - встрепенулся Тургубадук.
        - Опять вы нас обманули, хозяин, - заскулил Тукка. - Здесь ведь нет никого!
        - Мы тут всё избродили, хозяин, - заныл Тургубадук. - Все обошли, но никого не нашли!
        Они таращились на девочку со стопкой книг у груди. Она с любопытством смотрела на них, и глаза ее в лунном свете ярко сияли.
        - Вообще никого, как сами все передохли, хозяин, - скулил Тукка, ковыряя алебардой землю. - Опять я напрасно брал с собой алебарду? Она у меня уже испортилась, что ей никого не режут!
        - Это вы виноваты, хозяин, - ныл Тургубадук, тыкая пикой палые листья. - А теперь вы украли Волшебную силу, и война отменяется. Кого я буду колоть своей пикой? Она у меня уже заржавела, что ей никого не колют!
        - И так ни головы по-человечески отрубить, ни на куски порезать!
        - Кому теперь кишки выпускать?
        Головорезы уставились на девочку и заканючили снова.
        - А кто это такая, хозяин? - заскулил Тукка, указывая алебардой на девочку. - Из башни, да?
        - Кто такая, хозяин? - заныл Тургубадук, указывая на девочку пикой. - А можно ее...
        - Нет, - отрезал Каборга, помогая девочке взобраться в седло. - Эту нельзя.
        - Ну хотя бы дубинкой огреть, хозяин, - чуть не плакал Тукка. - Ну хотя бы небольно... А то зачем я ее взял?
        Они миновали поляну и пустились в обратный путь. Девочка, пристроившись за спиной у Каборги, оглядывала холмы, лес, зубья гор, отчеркнутые луной на горизонте, и прислушивалась к разговору.
        - Хозяин, вы нас не любите! - пробормотал сонным голосом Тукка. - Мы к вам!.. Мы для вас!.. А вы? Вытянули из теплого замка, на ночь глядя.
        - Хозяин, за что вы нас так? - пробормотал, зевая, Тургубадук. - Наобещали с три короба, а сами притащили какую-то вообще девчонку.
        - И даже дубинкой огреть нельзя, - добавил Тукка убито.
        - Сами виноваты! - огрызнулся Каборга. - Кто гонялся за ежиком? Кто застрял в канаве на полчаса? Кого пришлось отмывать? Я предупреждал! Вы думали - вас дожидаться будут? Подождем, дескать, полчасика, пока Тукка и Тургубадук не приедут, нас не порубят? Кишки не проткнут?
        - Но он был такой славный, - пробасил Тукка. - У него были такие ушки, и носик!
        - А еще у него были такие блестящие глазки, - прохрипел Тургубадук. - А как он пофыркивал!
        - У него были такие иголочки! - басил Тукка. - Внизу черненькие, а сверху все серебристые.
        - А коготочки! - хрипел Тургубадук. - Такие остренькие! Почти такие же острые, как моя пика.
        - Нет, как моя алебарда, - возразил Тукка.
        - Ну уж нет, - отрезал Тургубадук. - Как моя пика! Сейчас как дам тебе в ухо!
        - А вот и дай! А я тебе в глаз!
        - А я тебе...
        - А я...
        Девочка прыснула.
        - Ну их, - отмахнулся Каборга. - Нам еще два часа ехать.
        * * *