Сохранить .

        Термидор 1920 года Олег Васильевич Северюхин
        Любого человека интересует вопрос: а что было бы, если… Вот и в этой повести-пьесе предпринята попытка описания нашей истории в случае победы Белой гвардии в гражданской войне.
        Термидор 1920года
        Олег Васильевич Северюхин
        
        
        Глава из учебника истории Российской Республики
        Рекомендована для постановки в театрах и экранизации на киностудиях Москвы, Санкт-Петербурга и вгенерал-губернаторствах.
        Утверждена Директорией иСинодом Русской Православной Церкви октября 23отРождества Христова 2020года
        Действующие лица:
        1.Колчак Александр Васильевич - Верховный правитель России.
        2.Гучков Александр Иванович - один из деятелей белого движения, бывший председатель 3-й Государственной думы, бывший военный и морской министр Временного правительства в1917году, участник приема манифеста об отречении Николая II от престола.
        3.Шульгин Василий Витальевич - один из лидеров фракции националистов 4-й Государственной думы, член Прогрессивного блока думских фракций, участник приема манифеста об отречении Николая II от престола.
        4.Деникин Антон Иванович - генерал лейтенант Генштаба, главнокомандующий Вооруженными силами юга России.
        5.Врангель Петр Николаевич - генерал-лейтенант, командующий Кавказской Добровольческой армией.
        6.Ленин (Ульянов) Владимир Ильич - бывший Председатель Совета народных комиссаров Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (РСФСР).
        7.Сталин (Джугашвили) Иосиф Виссарионович - бывший народный комиссар по делам национальностей РСФСР.
        8.Дзержинский Феликс Эдмундович - бывший председатель Всероссийской Чрезвычайной комиссии РСФСР.
        9.Троцкий (Бронштейн) Лев Давидович - бывший народный комиссар по военным и морским делам, председатель Революционного военного совета РСФСР.
        Часть1
        Москва. Красная площадь. 24июля 1920года.
        На площадь на белом коне въезжает Верховный правитель России адмирал Александр Васильевич Колчак. За ним знаменосцы несут трехцветный российский флаг. Юные кадеты-барабанщики открывают парад войск.
        Адмирал останавливается около группы генералов, стоящих по центру площади уКремлевской стены и наконе, принимает парад войск.
        Небольшой ветерок развевает разноцветные знамена полков Белой гвардии. Под звуки «Славься» Глинки проходят прославленные полки: Корниловский, Марковский, Дроздовский. Сводные полки Восточного фронта, Юга России, Северной группы войск.
        Рысью прошла сводная конная бригада из представителей российского казачества. Красные, желтые, синие лампасы, пики со значками, бороды, лохматые папахи.
        За казаками на площадь вкатился бронеотряд, составленный из российских и иностранных броневых автомобилей, принимавших участие в боях заМоскву.
        Одновременно с ними над Красной площадью величаво пролетели четыре четырехмоторных самолета «Илья Муромец».
        Войска прошли. Площадь опустела. Раздается барабанная дробь. Под звуки барабанов на площадь выходят георгиевские кавалеры. В руках они несут опущенные знамена частей Красной Армии, разбитых в последних боях. Дойдя до группы генералов, «знаменосцы» четко повернулись и бросили знамена к ногам лошади адмирала. Лошадь испуганно шарахнулась в сторону, но была удержана адъютантом.
        Толпы нарядно одетых людей приветствуют победителей. Офицеры и солдаты ходят с цветами, просунутыми под погоны.
        Перед Спасскими воротами группу генералов и гражданских лиц, следующих вместе с адмиралом Колчаком, встречает группа иностранных корреспондентов с фотоаппаратами и блокнотами в руках.
        Журналист: «Крисчен сайенс монитор», господин адмирал, можно ли вашу войну сравнить с войной белой и алой розы вАнглии.
        Адмирал Колчак: Удачное сравнение, но наша война не ставила целью завоевания престола. Это была война за будущее России.
        Журналист: «Таймс», господин адмирал, это значит, что Россия не будет монархией?
        Адмирал Колчак: Да, это значит, что Россия будет Республикой. Монархия доказала свою несостоятельность. Либеральная монархия всегда хуже деспотии. Безумный деспот - беда для государства. Демократия еще хуже, но она позволяет более гибко реагировать на нужды государства.
        Журналист: «Нихон кейдзай», господин адмирал, будет ли Россия отдавать долги по военным займам странам Антанты.
        Адмирал Колчак: Россия будет отдавать долги, как бы это ни было трудно. Но мы предполагаем, что возвращение долгов будет происходить путем участия кредиторов в экономических проектах России. Это будет взаимовыгодно. Мы обеспечим постоянный доход нашим кредиторам в период восстановления разрушенной экономики.
        Благодарю, господа, за интерес кРоссии, всегда к вашим услугам.
        Адмирал со свитой, откланявшись, уходят.
        Один из журналистов: Красиво говорит адмирал, но кажется мне, что Россию не переделать никакими войнами и революциями.
        Другой журналист: Ты прав, русских можно согнуть, но даже в согнутом виде, они будут делать то, что нравится только им. Русские все равно разогнутся и выгонят тех, кто их сгибал и только для того, чтобы делать все так, как им нравится, а нетак, как делается во всем мире. Странная страна.
        Георгиевский зал Кремля. 24июля 1920года. 2часа пополудни.
        В зал входят в парадной форме с эполетами адмирал Александр Васильевич Колчак, генералы Антон Иванович Деникин, Петр Николаевич Врангель и двое гражданских лиц - Василий Витальевич Шульгин иАлександр Иванович Гучков.
        На улице сводный военный оркестр играет бравурные марши.
        По жесту адмирала собравшиеся сели за прямоугольный стол. Во главе стола адмирал Колчак.
        Адмирал Колчак:Еще раз поздравляю, господа, со славной победой. Праздник праздником, но нам нужно заниматься текущими делами. Так получилось, что формой правления России станет опробованная новейшей историей Директория. Сегодня мною будет подписан Указ о создании Директории в том составе, который собрался здесь. Директория будет руководить Россией до созыва Учредительного Собрания. Оно и определит дальнейшую судьбу России. Прошу высказываться, господа. Я бы хотел первое слово предоставить Гучкову Александру Ивановичу, как самому старшему из нас, бывшему председателю парламента России, человеку, чья значимость в преобразовании России просто неоценима. Прошу Вас, Александр Иванович.
        Гучков А. И.: Ваше Высокопревосходительство! Ваши Превосходительства! Господа! Не нравится мне это слово - Директория. И думаю, Александру Васильевичу оно тоже не нравится. Вспомните, как он поступил сСибирской Директорией в ноябре 1918года. (Оживление и улыбки присутствующих). В истории одно и тоже действие повторяется дважды. Неровен час, иАлександр Васильевич скажет: достаточно демократии, господа, вРоссии нужна твердая рука, единолично решающая все самые важные вопросы. ИЕго Высокопревосходительство станет Его Величеством. Считайте это просто шуткой, чтобы перейти к более серьезным вопросам, но незабывайте и русскую присказку: сказка - ложь, да в ней намек, добрым молодцам намек.
        Адмирал Колчак:Ну, что Вы, Александр Иванович, с1918года произошло очень много событий, были конфликты и между нами, (полупоклон в сторону генералов Деникина иВрангеля), но главное в том, что мы нашли основу русской идеи, с помощью которой и победили в кровавой схватке с большевистской идеологией, опутавшей немалую часть населения России. И вы все прекрасно понимаете, что диктатура и самодержавие Россией уже пройдены, и кэтому не будет возврата при том демократическом строе, который предложит Учредительное собрание.
        Шульгин В. В.: Извините, господа, что и я становлюсь участником дискуссии, прервавшей выступление уважаемого нами Александра Ивановича, но это в целом нормальная практика нашего парламентаризма при обсуждении какого-либо важного вопроса уходить в сторону, или уводить в сторону обсуждение Указа, ради которого мы сегодня и собрались. Я прошу все же послушать господина Гучкова. Попутно замечу, что Учредительное собрание может быть непредсказуемым, если выборы депутатов будут происходить по тем нормам, которые приняты в истинно демократических странах. Но этот вопрос мы обязательно обсудим на последующих заседаниях.
        Гучков А. И.: Приношу свои извинения, господа, за реплику, которая чуть не увела нас от обсуждения основного вопроса. Вы прекрасно помните мои политические взгляды времен 1917 - 1918годов: единая и неделимая империя, определенная автономия для Финляндии и возможность создания культурной автономии для отдельных народов России. Скажу с изрядной долей самокритики, что такая позиция шла вразрез с интересами большинства населения Российской империи. Призывала к возврату того старого, против чего выступали самые прогрессивные люди в стране и чего ради разгорелась и гражданская война. С такими же взглядами был и, вероятно, остался иАнтон Иванович Деникин, выступавший еще и зазащиту православной веры и экономическую реформу с учетом интересов классов, и созыв Учредительного собрания. Намного дальше нас пошли Петр Николаевич Врангель с его идеями широкой федерации и земельной реформы вРоссии, и сам Александр Васильевич Колчак с идеями Учредительного собрания, установления законности и правопорядка, осуществления великих идей свободы, провозглашенных по всему миру.
        1918и1919годы показали, насколько мы проигрывали большевикам в определении будущего России, отталкивая от себя народ и образованные слои населения стремлением вернуться к прежним порядкам и власти, показывая их преимущества на стоимости в копейках ведра водки, фунта колбасы и булки хлеба.
        Мы выиграли только потому, что обеспечили единое руководство вооруженными силами России, поддержку населением нашей новой программы об отмене империи, предоставлении каждому народу права определять свою судьбу в рамках своего государства, обещании прав автономии народам России, передачи земли в руки тех, кто ее обрабатывает, акционирования промышленных предприятий и превращения рабочих в акционеров, отмены сословных привилегий, равенства всех граждан перед законом, предоставления всем гражданами равных прав и возможностей в получении образования, работы и богатстве.
        Да, мы использовали заключенный большевиками Брестский мир, отторгнувший отРоссийской империи Прибалтийские земли, Малороссию, царство Польское. Мы предоставили свободу выбора Туркестану иЗакавказью, оказывая им помощь в осуществлении государственности, обеспечив поддержку ими нашего движения и сосредоточив усилия внутри России. Мы были большими интернационалистами, нежели сами большевики. Мы не развязывали белого террора против большевиков. Попытки террора были, но они были пресечены и виновные строго наказаны, пострадавшим были принесены извинения и компенсации, что значительно подняло авторитет белого движения.
        Мы активно сотрудничали со всеми политическим партиями и движениями вРоссии. Вспомните, как мы собирали членов большевистских партийных организаций и назначали их на посты в освобожденных районах. Если вы радеете за интересы России, простого населения, то будьте добры работать в органах исполнительной власти и решать вопросы обустройства России. Было и вредительство нам, но вцелом представители ранее не поддерживающих нас партий обеспечили совместную работу на благо России.
        То же и срелигиозными представителями. Уважение к народу, отсутствие спеси, приличествующей Митрофанушкам, позволило нашему движению стать основной идеей России.
        Я предлагаю не ограничивать сроки работы Директории с тем, чтобы она (Директория) и ее представители на местах могли определить, насколько Россия готова к выборам Учредительного собрания, насколько вырос жизненный уровень граждан России, определяющий их самосознание и желание участвовать в делах России.
        Благодарю вас, господа, за внимание.
        Адмирал Колчак:Спасибо, Александр Иванович! Благодарю Вас за прямоту и одобрение идеи Указа о создании Директории. Позвольте мне высказать свои предложения о назначениях. Верховным правителем России остаюсь я - адмирал Колчак Александр Васильевич. Министром иностранных дел предлагаю назначить Гучкова Александра Ивановича. Министром внутренних дел - генерал-лейтенанта Врангеля Петра Николаевича. Военным министром - генерал-лейтенанта Генштаба Деникина Антона Ивановича. Министром без портфеля - Шульгина Василия Витальевича. Направление его деятельности мы определим буквально в ближайшие дни.
        Врангель П. Н.: Выше Высокопревосходительство! Нам нужно определить судьбу задержанных руководителей большевиков и военнопленных, в числе которых находится и достаточно большое количество офицеров бывшей российской армии, а сейчас наших врагов. Очень много сочувствующих им остается и вгуберниях. Говорю это не как будущий министр внутренних дел, а как человек военный, для которого победа не конечная цель войны, а новый этап работы для того, чтобы война не вспыхнула снова.
        Если мы будем переходить к демократическому порядку формирования органов власти в губерниях, то к власти, вполне вероятно, могут прийти те, кто только что с оружием в руках воевал с нами, а сейчас выступает за то, чтобы снова принять законы военного коммунизма: отобрать все и поделить на всех, не задумываясь над тем, как будут производиться новые ценности.
        Шульгин В. В.: Я понимаю опасения Петра Николаевича. Нужно усиливать нашу контрразведку, чтобы контролировать поведение бывших врагов, не допускать их организации и вооружения. Особо необходимо обратить внимание на их связи с представителями коммунистических партий западных государств. Сколько большевика хлебом не корми, он все смотрит в сторону начала новой войны за свое господство.
        Гучков А. И.: Только не переборщите с этим, уважаемый Василий Витальевич. Так мы будем подозревать каждого в том, что он косо смотрит на нашу власть - значит, отъявленный враг. Вы же прекрасно понимаете, что значит бросить тень подозрения на человека. В присутствиях и вдепартаментах такой человек становится прокаженным - с ним перестают здороваться, никто не зовет к себе в гости и неоткликается на их приглашения. И после того, как начальник милостиво улыбнется опальному человеку, все гурьбой бросаются поздравлять его, целовать, говорить, какой он хорошенький, какой он разлюбезный. Так было в учреждениях России, и так будет в российских учреждениях и через сто лет после нас. Униженный человек никогда не будет свободным, хоть обсыпь его с ног до головы золотом и предоставь ему свободу действий во всем. Он только увеличит количество униженных им людей в отместку за полученное унижение.
        Деникин А. И.: Мне кажется, что принципы чести и правила отношения к побежденным выработаны веками и немогут подвергаться изменениям. Каждый военнослужащий, сложивший оружие и или взятый в плен в бою, достоин уважения и подлежит отправке домой к месту жительства под расписку, что он не будет выступать с оружием в руках против существующей власти.
        Шульгин В. В.: Вам, Антон Иванович, такую расписку писать не пришлось после ареста вместе сЛавром Георгиевичем Корниловым? А что если бы сВас взяли расписку о том, что Вы не будете воевать против Советской власти? Не было бы командующего Вооруженными силами Юга России? То-то и оно, что расписка - это не панацея от того, что человек не будет проводить враждебную работу против нас. Нужно создать такие условия жизни, чтобы этот человек понял, что его деятельность враждебна не нам, а народу русскому, за идеалы которого он борется. Вот в чем состоит наша борьба. Человек не будет разрушать свой дом, чтобы влиться в ряды голодранцев, не желающих работать самими, а ждущих, чтобы работающие принесли им все блага на блюдечке.
        Деникин А. И.: Мы говорим о будущем, а нео прошлом. Нам нужно найти средства, чтобы содержать нашу армию на уровне нового века, оснащая ее современной техникой, обмундированием, совершенствуя систему ее подготовки, увеличивая денежное содержание и поддерживая высокий авторитет военной службы. Вероятно, с течением времени нам нужно будет перейти и насистему наемной армии. Только наемная армия с высоким денежным содержанием будет способна без раздумий бороться с врагами внешними и внутренними. И для борьбы с врагами внутренними надо бы и всистему министерства внутренних дел ввести вооруженные формирования.
        Адмирал Колчак:Я думаю, что мы ясно представляем себе ту опасность, которая возникает от того, что наш идеологический враг, за исключением военных преступников, проводивших расказачивание, расстрелы заложников, уничтожение интеллигенции, офицерства, духовенства, не будет привлекаться к ответственности.
        Мы не будем препятствовать их отъезду за границу, зная, что и там к их услугам прибегнут те, для кого возрождение России равносильно появлению Дмитрия Донского, поразившего монголо-татарские орды.
        Наши союзники поАнтанте начнут требовать выплаты процентов по военным кредитам, за бесценок будут скупать собственность вРоссии, наводнять наши рынки дешевыми товарами, чтобы затруднить восстановление разрушенной промышленности. Чуждая нам культура рекой хлынет на благодатную почву народа, ничего в своей жизни не видевшего и непредставляющего, насколько их материальный и культурный уровень отличается от уровня таких же рабочих и крестьян в западных странах.
        Я опасаюсь того, что наш крупный капитал, для которого интересы наживы намного важнее интересов Родины, будет производить массированное разграбление богатств России. Надо предусмотреть возможность принятия к таким дельцам действенных мер, которые были бы понятны западному обывателю и газетам, чтобы нас не обвинили в удушении свободы предпринимательства.
        Гучков А. И.: Уважаемый Александр Васильевич! Уважаемые господа! Я думаю, что международный авторитет России за годы двух прошедших войн не пошатнулся. Мы благодарим западных союзников за оказанную нам помощь. С ними придется расплачиваться, но это не так важно, как отношения с бывшими окраинами Российской империи.
        Да, предоставление им права на самоопределение сыграло положительную роль в освобождении России от большевизма. Их международное признание будет определяться их признанием Россией как субъектов международного права, а недоминионов России. Этот вопрос необходимо тесно увязать с территориальным размежеванием между нами и обеспечением прав русского меньшинства, проживающих на их территории.
        Насколько бы ни были цивилизованы новые государства, но они будут поступать с русскими как дикари Полинезии, которые в белых людях видели, в первую очередь, деликатесное блюдо. Начнется такая дискриминация, какую не допускал любой городовой в кишлаках Туркестана.
        Здесь позиция России должна быть жесткой вплоть до применения санкций экономического и военного характера для обеспечения эвакуации русского населения.
        Это будет касаться всех государств, не будет никакой разницы между чухонскими народами, славянами с правобережной Малороссии, кавказскими народами и жителями Туркестана. Все будут едины в ненависти ко всему русскому, не понимая того, что только русский язык позволял всем народам Российской империи свободно общаться между собой, открывал доступ к сокровищницам мировой культуры и выводил в большой мир как представителей великой державы, а некак представителей варварских племен.
        Если мы сразу не решим этот вопрос, это будет мина замедленного действия или нарыв, который обязательно прорвется, хорошо если к выздоровлению больного места.
        Адмирал Колчак:Уважаемый Александр Иванович нарисовал достаточно мрачную картину того, что ожидает новую Россию в ближайшем будущем. Мне кажется, что надо признать разумность высказанных предложений.
        Великую Россию никто не ждет. Для соседей, бывших под протекторатом России, она представляется как возможный враг, для развитых стран мира, как опасный конкурент, способный вторгнуться на давно поделенные товарные рынки и потеснить очередь у денежного ручейка, стекающего в государства старого и нового Света.
        Поэтому, господа, прошу вас всех оказывать ведомству министерства иностранных всяческую помощь в решении вопросов развития отношений с нашими самыми ближайшими соседями. Наша политика должна быть единой, не допускающей двусмысленного толкования и разбазаривания исконно российских земель. Чужой земли нам не надо, а свою мы не отдадим.
        Нам нужно принять решение по очень важному вопросу. По экономическому развитию России. Я никак не могу определиться с кандидатурой министра экономического развития. Но одно я знаю точно. Промышленника и предпринимателя на эту должность ставить нельзя. Какой бы он ни был патриот России, но он будет заботиться о полноте своего кармана и карманов своих партнеров.
        Профессора экономики назначать нельзя - утонем в пучине экспериментов и уничтожим те остатки экономики, оставшиеся от гражданской войны. Не дай Бог, если он убедит нас преобразовать Россию за триста или пятьсот дней. Весь мир над нами смеяться будет. Прошу подумать над кандидатурой.
        Завтра вам сообщат о времени моих личных бесед с арестованными лидерами большевиков: Ульяновым-Лениным, Джугашвили-Сталиным, Бронштейном-Троцким и поляком Дзержинским. Как бы то ни было, но имнение врага тоже интересно. Перед ними стояли такие же задачи, как и сейчас перед нами. Не все, что предлагалось ими, враждебно России.
        Я думаю, что на сегодня всё. Прошу пожаловать на праздничный обед, приготовленный Анной Васильевной. Да, она моя гражданская жена. Но я не забываю и свою семью, помогаю ей. Я знаю, что вы меня осуждаете, но кто из вас без греха, пусть первым бросит камень в мою сторону. Меня может оправдать то, что любовь ко мне пришла в то время, когда мы стояли на грани между победой и поражением, а нев те времена, когда чувства приходят от пресыщения к тем, кто хочет сделать свое положение за счет папиков. Прошу это учесть, господа. Моральная чистота нашего правительства должна быть предметом подражания, а неосуждения.
        Часть2
        Кабинет адмирала Колчака.
        В кабинете А. В. Колчак иА. И. Гучков.
        Под конвоем вводят Ульянова-Ленина.
        Адмирал Колчак:Присаживайтесь, господин Ульянов.
        Ленин:Спасибо.
        Адмирал Колчак:Я пригласил Вас не как следователь по особо важным делам, а как человек, пытающийся разобраться в том, почему Вы, дворянин, возглавили уничтожение цвета России?
        Ленин: Мы не уничтожали цвет России. Мы выдернули Россию из тьмы веков, уничтожили самодержавие и дали надежду всему народу на построение общества всеобщего счастья.
        Адмирал Колчак: Самодержавие уничтожили не вы, большевики, а русские люди в феврале 1917года. Вы казнили царскую семью, включая женщин, детей, прислугу. Это вы называете принципом построения общества счастья? Вы расстреляли миллионы людей только за то, что они не были согласны с вами. Вы волки, которые забираются в стадо и начинают резать животных без учета волчьей потребности для утоления голода. Почему вы лично требовали массовых казней и репрессий инакомыслящих?
        Ленин: Вы не докажете, что это я давал приказ на уничтожение царской семьи и нарасстрелы всех инакомыслящих. Это все русская безалаберность. Заставь дурака Богу молиться, так он и лоб расшибет. Русский дух требовал выхода после веков самодержавия и крепостничества. Рабовладельческая страна никак не могла быть цивилизованной и достойным представителем человечества на планете. Самые преданные люди вели жестокий бой с самодержавием.
        Адмирал Колчак: Естественно, вы имеете в виду своего брата, Александра?
        Ленин: Да, и своего брата, казненного царскими сатрапами. Мы дали народу веру в построение нового общества, где каждый человек будет иметь равные права и небудет ни бедных, ни богатых. Каждому человеку будет обеспечено удовлетворение разумных потребностей, все общество будет образованным и здоровым, бесплатное образование и медицинское обеспечение, на месте барских особняков мы построили бы санатории для трудящихся. Весь мир бы удивлялся тому, что происходит на обломках Российской империи. Союз суверенных народов России был бы такой силой, какую не сломить никаким империалистам. Ваш успех случаен. Если бы зажиточные крестьяне и офицеры не побежали бы на вашу сторону, вы никогда не смогли бы задушить пролетарскую революцию.
        А. И. Гучков: Как вы думаете, господин Ульянов, какая участь вас ожидает?
        Ленин: Вы будете заниматься такими же расстрелами и репрессиями, как и мы. По-иному вам не переломить ситуацию. Власть в руки взять легко, пусть даже в ходе гражданской войны. Самое главное - эту власть удержать. Любая революция ничего не стоит, если она не умеет защищаться. Ваша армия рвется по домам после шестилетней войны. А дома их ждут враждебные элементы изКрасной Армии, без оружия, но зато с ненавистью, которая не сотрется годами. Военное противостояние сменится ожесточенной классовой борьбой, как в городе, так и вдеревне. Я вам откровенно не завидую. Вам будет противостоять весь мир, особенно западный, с его гуманитарными ценностями. А вам придется засучить рукава и привлечь к себе большое количество палачей, чтобы уничтожить инакомыслие и противостояние. Свою участь я оцениваю объективно - вы меня повесите, как и брата.
        А. И. Гучков: Неужели вы всерьез думаете, что новое правительство России пойдет по вашим стопам, утопив в крови города и села России?
        Ленин: Вы поставлены в безвыходное положение. Любые ваши действия будут получать негативную оценку большинства населения, с тревогой ждущего, что опять вернутся городовые, жандармы, царские сановники и цари сГришками Распутиными.
        Вам не убедить народ в том, что вы хотите построить новую Россию, потому что вы так и остались теми, кем и были раньше, то есть Вашими превосходительствами, высокопревосходительствами, и благородиями перед всем неблагородным сословием России, которое по ночам будет нападать на вас в подворотнях, и бросать бомбы в ваши экипажи.
        Ваше время прошло, но вы этого еще не понимаете. Что бы вы ни делали, все будет работать на нашу пользу. Вы отправите нас на каторгу - паломники толпой повалят к нам, причем не избедных слоев, а издворянства. Мы будем самыми модными пророками и теми, кто достоин жалости и помощи.
        Вы нас повесите, а онас будут слагать песни как оСтеньке Разине и оразбойнике Кудеяре. Вы забыли, в какой стране вы живете. ВРоссии! Если вы украдете у кого-то кошелек, то вы будете преданы вечному позору. Если вы будете воровать миллиарды золотых рублей государственных денег, то вам припишут государственную смекалку и заботу о приумножении капиталов. Если вы убьете кого-то в подворотне, вы будете убийцей, а если вы уничтожите примерно десяток миллионов человек, то о вас будут говорить, как о гении, которому по независящим от него причинам не удались исторические свершения. Так и так, я и мои коллеги находимся в выигрышной позиции.
        Я не знаю, поставят ли памятник Александру Ивановичу Гучкову или Александру Васильевичу Колчаку, но пройдет какое-то время, и вкаждом городе России будет стоять памятник мне, Ленину, Сталину иДзержинскому, как самым колоритным фигурам в нашей революции. Сталин еще ничего не свершил великого, но унего задатки жесткого и волевого руководителя. Посмотрите наФеликса Дзержинского. Бескорыстный рыцарь революции. Дворянин. Гений сыска и разведки. Щит и меч будет вашей эмблемой, а его портреты будут на столах сотрудников жандармских управлений и военной контрразведки.
        Адмирал Колчак: Странно вы рассуждаете, господин Ульянов, как будто мы проиграли, а вы выиграли. Нас сейчас заботит не победа, а преодоление последствий гражданской войны, восстановление разрушенной промышленности и заброшенного сельского хозяйства. Я и сейчас могу сказать как премьер Столыпин: «Вам нужны великие потрясения, а нам нужна великая Россия».
        Ленин: Если бы вы все делали без перерыва, начиная с революции в феврале 1917года, то можно было говорить о том, что весь народ поверит в победу белого движения. А то, что вы поворачиваете вспять ход истории, будет играть на руку только большевикам и активизирует их революционную борьбу против помещиков, фабрикантов, генералов и диктаторов. Через пять, десять лет, но мы все равно свергнем вас и построим общество, о котором писал Карл Маркс.
        А. И. Гучков: Вы сваливаете с больной головы на здоровую, господин Ульянов. Вы лично были диктатором и деспотом.
        Ленин: Да, мы были диктаторами и деспотами, но мы принимали жесткие меры только к эксплуататорскому классу, а рабочие и крестьяне пользовались нашей безусловной поддержкой. И они это помнят. Может быть, мы и были несправедливы к зажиточному крестьянину из-за его двойственной классовой сущности, но крестьянство знает, что мы не давали спокойно жить мироедам и делили его имущество между неимущими.
        Вот это помнят все. Поэтому, если вы хотите, чтобы в стране воцарился порядок, вы должны предложить нам и обсудить условия, на которых большевики будут согласны содействовать установлению социального мира, если новое правительство России будет проводить реформы, направленные на установление социального равенства. И, вообще, прошу называть меня по фамилии Ленин, потому что эта фамилия известна во всем мире, причем более известна, чем Ваша, господин Колчак.
        А. И. Гучков: Это известный прием защиты путем нападения. Так и волк, загнанный в угол, становится агрессивным. Если бы мы были большевиками, то мы бы Вас просто расстреляли в подвале и через несколько лет о вас бы все забыли, появились бы новые лидеры, которых бы мы по-большевистски отправили в концентрационный лагерь для перевоспитания и так бы решили проблему, которой Вы придаете такое значение. Ваши методы мы применим к вам и вашим последователям. Как это вы говорите: «если враг не сдается, то его уничтожают».
        Ленин: Я этого не говорил. Эти слова принадлежат писателю Пешкову Алексею Максимовичу, более известному как Максим Горький. А вы разве не так делаете?
        Адмирал Колчак: Мы были бы готовы проявить лояльность к каждому человеку, прекратившему борьбу, но все ваши обещания остаются пустым звуком. Вам верить нельзя, вы люди без чести.
        Ленин: А много ли было чести у тех генералов и офицеров, которые давали обещание не бороться против Советской власти?
        Адмирал Колчак: Вопрос пока не вэтом. Самое главное, как уберечь от самосудов тех людей, кто пошел на службу Советской власти. Многие из них поверили в то, что Советская власть пришла навсегда. Ничего постоянного нет. Неизвестно, что будет через полвека, если не будет обеспечена преемственность власти и государственного устройства вРоссии. Но эта преемственность должна быть обеспечена демократическим путем, путем принятия соответствующих законов российским парламентом, а недекретами съезда или постановлениями совнаркома.
        Ленин: Я вас понимаю, господин Колчак. Мне, честно говоря, особенно терять нечего. Здоровье у меня сильно пошатнулось после ранения в1918году. Похоже, что кто-то из соратников постарался, потому что подозрительно быстро нашли исполнителя покушения и без суда и следствия расстреляли его, а тело сожгли прямо на территории Кремля.
        Чем дольше продолжалась гражданская война, тем большими жертвами знаменовался каждый день. Любой человек, выступивший с инициативой проведения переговоров о перемирии, был бы отступником и подлежал неизбежному суду, как у нас, так и увас.
        Даже возможен был такой вариант, когда Россия могла быть разделена на три части: южную с диктатором господином Деникиным, восточную во главе с господином Колчаком и центральную, где была бы установлена Советская власть. Вполне возможно, что таким образом мы могли бы преодолеть последствия войны, перейти к мирной жизни, сотрудничеству и возможному в будущем объединению в единое целое государство - Россию.
        Адмирал Колчак: Я сомневаюсь в том, что такой вариант вами был бы предложен, а нами был бы принят. Давайте вернемся к реалиям сегодняшнего дня. Праздники скоро отгремят, впереди большая работа по обеспечению достойной жизни граждан России и возвращению страны в разряд мировых держав. Готовы вы к сотрудничеству с правительством России, чтобы достичь мира согласия в русском народе?
        Ленин: Мне нужно все обдумать и посоветоваться со своими товарищами, если они остались живы: Троцким, Сталиным, Дзержинским. Я пока не готов дать вам какой-то определенный ответ.
        Адмирал Колчак: Хорошо, подумайте. Возможно, что такую встречу мы устроим, в зависимости от результатов наших бесед с ними.
        Охранник выводит Ленина. Ленин идет, заложив руки за спину, не как заключенный, а как человек, размышляющий над какой-то важной проблемой.
        Адмирал Колчак (обращается кА. И. Гучкову): Что скажете, Александр Иванович? Сильный противник этот Ленин, но нам нужно его победить и без всякой крови. Хватит делать мучеников.
        А. И. Гучков: Мне кажется, Александр Васильевич, что всю борьбу нам нужно перенести вГосударственную думу. Провести регистрацию политических партий по тем принципам, которые приняты во всем мире, и провести выборы по партийным спискам. Для каждого депутата мы установим министерские оклады и окружим их неустанной заботой и привилегиями. Может же вся Россия обеспечить безбедное существование пятистам человекам, будь это профессор университета или крестьянин-бедняк из глубинки.
        Совершенно не страшно, если даже коммунисты будут иметь парламентское большинство вДуме. Мы постараемся довести каждое принятое решение до возможно большого количества жителей России, чтобы каждый видел, кто из депутатов является патриотом России.
        Одновременно с этим должна вестись жесткая и бескомпромиссная борьба с антигосударственной деятельностью. Не будет никаких оправдательных приговоров убийцам губернаторов и государственным деятелям: каждый должен получать то, что предписано законом.
        Никакой протекции в делах государственных быть не может. Чиновник любого ранга, в том числе министр должен лишаться должности и права работать в государственных структурах, если он даже заподозрен в коррупции и связях с криминалом и революционерами.
        Не пройдет и десяти лет как популизм перестанет быть той монетой, которой оплачивается место вГосударственной Думе. На смену популистам без денег придут популисты с деньгами, но эти всегда будут поддерживать политику правительства, чтобы снова не остаться без денег купцов и промышленников, которые хотели бы повлиять на условия предпринимательства и налогообложения вРоссии.
        Адмирал Колчак: Ну, что же, Александр Иванович, попрошу Вас в спокойной обстановке обдумать то, о чем мы сейчас говорили, изложить все это в письменном виде и приготовьтесь докладывать на заседании Правительства о мерах по достижению национального согласия вРоссии. Сегодня у нас с господином Шульгиным предстоит встреча с бывшим наркомом по делам национальностей Джугашвили. Если уВас есть интерес к этой встрече, то прошу присоединиться. Если займетесь сразу тем вопросом, о котором я говорил, то не буду Вас беспокоить.
        Прощаются.
        Часть3
        Кабинет адмирала Колчака.
        В кабинете А. В. Колчак иШульгин В.В.
        Под конвоем вводят Джугашвили-Сталина.
        Адмирал Колчак: Здравствуйте, господин Джугашвили, присаживайтесь. Или Вы хотите, чтобы мы обращались сВами по псевдониму Сталин? Или Коба? Давид?
        Сталин: Мне это все равно, просто вРоссии меня знают как Сталина, и многие не поймут, кто такой Джугашвили и что он сделал для России.
        Адмирал Колчак: Хорошо, господин Сталин. А что Вы сделали для России? Скажите нам. Может быть, Вас надо наградить орденом Андрея Первозванного, а мы Вас арестовали и держим под конвоем. Я сейчас же прикажу исправить допущенную несправедливость в отношенииВас.
        Сталин: (пауза, во время которой Сталин пожал плечами, оглянулся по сторонам, как бы ища тот предмет, к которому он «приложил» руку) Вообще-то нормальный человек не ответит на вопрос, что он сделал для России в целом. Я был весь в революции и боролся сВами, вот что я сделал для России!
        Адмирал Колчак: А если убрать патетику, то Вы убивали людей и грабили банки, чтобы содержать партию Ленина.
        Сталин: Все богатые люди обогащались за счет отъема ценностей у более слабых. ИВаши предки, господин адмирал, грабили Россию вместе с монгольскими ордами. Это не помешало Вам стать полным адмиралом и спасителем России.
        Адмирал Колчак: Мои предки честно служили русским царям и заслужили положенные им милости.
        Сталин: И мои потомки лет через двести тоже могли бы сказать, что они честно служили русскому государству и гордятся своим предком, который помог строить государство рабочих и крестьян. Разбойные дела всегда забываются, когда речь идет о достижении более возвышенных целей.
        Адмирал Колчак: Мы повели разговор не втом направлении. Вы проиграли, мы победили. Что Вы думаете о своей судьбе?
        Сталин: А что мне думать? Вы нас посадите в клетки и будете возить поРоссии как цареубийц и тех, кто пытался переустроить Россию.
        Адмирал Колчак: Я понимаю, что Вы говорите о самом мягком наказании проигравшего войну, если бы проигравшими были мы. Но мы не такие, как Вы. Вы знаете единственный метод идеологического спора - расстрел или повешение. Но мы знаем Вас как человека, который немало сделал для нашей победы. Поэтому мы относимся кВам достаточно лояльно и хотим, чтобы Вы вместе с нами занимались обеспечением мирной жизни вРоссии и наее окраинах.
        Сталин: Я не предатель и непомогал вам в победе. Это клевета и попытка очернить меня перед моими боевыми товарищами.
        Адмирал Колчак: Не надо реагировать так энергично, господин Сталин. Хотите, я Вам перечислю, где Вы нам помогали? На всех фронтах, где Вам приходилось бывать, Вы отстраняли от командования великолепных специалистов - бывших офицеров, показывая другим военспецам, какая судьба их ожидает в будущем. Вследствие этого были провалы в проведении Красной Армией войсковых операций. Особенно нам понравилась Ваша деятельность в районе Царицина. Царствие небесное невинно убиенными Вами штабных офицеров командармов Снесарева иСытина. Вам достались истинные самородки и патриоты земли русской, аВы их попросту уничтожили, поставив под уничтожение веривших Вам красноармейцев.
        Ваших рук дело - расстрелы командира Сводного конного корпуса Думенко для того, чтобы во главе конницы поставить Вашего человека - Семена Буденного, и командарма Второй конной армии Филиппа Миронова, казачьего офицера, который воспротивился расказачиванию.
        А систематическое невыполнение Вами приказов Реввоенсовета и лично его председателя господина Бронштейна-Троцкого? Если перечислить все, то за военные заслуги Вы достойны награждения орденом Святого равноапостольного князя Владимира с мечами и бантом. Не каждая армия имеет такого человека в высшем руководстве чуждого государства. Такие люди называются просто - агент влияния.
        Сталин: Все равно это клевета. Вам никто не поверит. Все знают мою партийную принципиальность и жесткость по отношению к врагам революции.
        Адмирал Колчак: А мы и несобираемся кому-то и что-то доказывать. Таких, как Вы, нужно беречь и поддерживать репутацию Марата революции. Что мы и сделаем. Мы не будем Вас судить. Вас осудит история, если у нее дойдут доВас руки. Мы позволим собраться Вашему ЦК партии и обсудить вопрос по вовлечению членов большевистской партии в мирную жизнь. Мы бы хотели, чтобы Вы со свойственной Вам жесткостью поддержали линию Вашей партии на перенос классовой борьбы в парламент и выступите с предложением баллотироваться вГосударственную Думу, чтобы возглавить коммунистическую фракцию.
        Сталин: И потом повторить участь депутата Малиновского, оказавшегося провокатором охранки?
        Адмирал Колчак: Вы не можете равнять себя сМалиновским. Людей Вашего масштаба не вербуют в провокаторы. Этого разговора не слышал никто, кроме нас троих. Василий Витальевич Шульгин старый конспиратор и умеет хранить государственные тайны. Кстати, господин Сталин, мы хотели попросить Вас стать уполномоченным российского правительства по национальным вопросам и работать вместе с господином Шульгиным по проведению референдумов в окраинных частях России для выяснения демократическим путем желания большинства населения, входить или не входить в состав России.
        Сталин: Вы, господин адмирал, идеалист-утопист. Разве можно в отсталых окраинах России, даже вЛифляндии иЭстляндии проводить референдумы? Это покажет слабость России, и только ленивый не будет лягать Россию. Россия должна либо сама уйти оттуда, либо стукнуть кулаком так, чтобы потомки потомков чувствовали, как трясутся стены оставшихся в целости домов. Те племена, которые будут выступать против, нужно вывезти вЯкутию и наКолыму, чтобы они поняли, чем заканчивается неуважение кРоссии.
        Адмирал Колчак: Мне говорили, что Вы очень жесткий политик, но я даже не подозревал, насколько жесткий. Я понял, что мы сВами договорились по национальному вопросу и поповоду участия вГосударственной Думе. Возможно, что мы сВами еще и встретимся, когда будет официальный прием думских депутатов, но там Вы будете лидером жесткой оппозиции, и нам вряд ли удастся поговорить наедине. Ленин не вечен. У него плохое здоровье, аВы единственный деятель, который может претендовать на роль первого человека в вашей партии. До свидания. И внимательно продумайте все то, о чем мы сВами говорили.
        Сталина уводят.
        Адмирал Колчак: (обращается кШульгину В. В.) Вам, Василий Витальевич, достанется достаточно серьезный участок и очень капризный думский представитель. Это несостоявшийся Иван Грозный, поэтому будьте с ним всегда начеку, помня, что этот человек ради своих интересов не побрезгует ничем, даже уничтожением своих друзей и родственников. А окраины мы не будем держать насильно. Баба с возу - кобыле легче.
        Часть4
        Кабинет адмирала Колчака.
        В кабинете А. В. Колчак иДеникин А.И.
        Под конвоем вводят Бронштейна-Троцкого.
        Адмирал Колчак: Здравствуйте, как прикажете обращаться кВам, по фамилии или по псевдониму?
        Троцкий: Обращайтесь ко мне по имени-отчеству. Надеюсь, Ваши секретари подготовили справочку обо мне?
        Адмирал Колчак: Что же, давайте по имени-отчеству, Лев Давидович. Мы сейчас готовим показательный суд над лидерами большевизма, втянувшими Россию в кровопролитную и братоубийственную гражданскую войну. И вы один из самых главных обвиняемых как руководитель Реввоенсовета иНаркомвоенмор. НаВашей совести будут все боевые и небоевые потери в трехлетней гражданской войне. Все Ваши товарищи будут рады тому, что Вы будете объявлены главным военным преступником, и уж постараются дать Вам такие характеристики, что петли Вам никак не миновать, несмотря на то, что уВас есть отдельные положительные качества, которые снимают сВас большую часть вины.
        Троцкий: Конечно, сейчас все начнут говорить о мировом еврейском заговоре, о протоколах Сионских мудрецов, поднимут дело Бейлиса и обвинят еврейскую молодежь в организации октябрьского переворота и разжигании гражданской войны.
        Мы такие же граждане России, как и все любим Россию не меньше, чем сами русские. Мы достаточно цивилизованы, чтобы не гадить в родном доме. Спасибо господину Столыпину, который стремился приравнять евреев к русским и добился отмены ценза оседлости.
        Мы боролись за то, чтобы нам не нужно было принимать православие, чтобы получить гражданские права. Сколько евреев прославили Россию, и чем наша религия мешает быть гражданином родной страны? Да, мы добросовестные люди и если нам дают поручение, то мы его выполняем, проявляя все свои способности.
        Вы можете объявить меня главным политическим преступником, но невоенным. Я не командовал частями, а формировал военную политику. Все военные операции утверждались Лениным. А что за положительные качества, о которых Вы упомянули?
        Адмирал Колчак: Во-первых, Ваш авторитет в армейской среде, хотя Вы и невоенный человек. Во-вторых, положительное отношение к военным специалистам и сохранение военного генофонда России. В-третьих, вы тот политик, который мог бы способствовать установлению мира вРоссии, перенеся баталии на парламентскую трибуну.
        УВас большой политический опыт и талант оратора. Вы говорите, что Вы патриот России. Так докажите это делом. Выступите на заседании вашего ЦК с предложением о государственной регистрации партии и участии в выборах вДуму по партийным спискам. Возможно, что Вы займете достойное место в комитете по военным вопросам, и совместно сАнтоном Ивановичем будете способствовать патриотическому воспитанию призывной молодежи, да и кто-то должен инициировать решение еврейского вопроса вРоссии, чтобы все граждане имели равные права независимо от вероисповедания.
        Троцкий: Я чувствую, господин адмирал, американские мотивы вВаших словах. Пусть даже кратковременное пребывание вСША оказывает положительное влияние на людей, родившихся и выросших при монархическом режиме.
        Адмирал Колчак: Правда, наВас, Лев Давыдович, посещение Америки оказало совершенно иное влияние. Америка чувствует вРоссии мощного соперника во всех вопросах и поэтому ее главная задача - ослабить Россию и содействовать расчленению великого государства на множество маленьких княжеств, которыми можно командовать как индейскими племенами. По американским меркам, Вы - неудачник и наВас можно не обращать внимания, а мы предоставляем Вам возможность быть на кухне, где вершится мировая политика. И пусть кто-то посмеет дурно об этом подумать.
        Троцкий: Да, последние Ваши слова очень похожи на девиз ордена Подвязки. Такое ощущение, что Вы приглашаете меня присоединиться к некоему ордену, который будет вершить судьбу России.
        Адмирал Колчак: Считайте, что это так. Но обэтом не должна знать ни одна живая душа. Для всех - мы враги, которые вынуждены жить в мире, потому что Россия наша общая родина. ВГосударственную Думу Ваша партия пройдет иВам найдется достойное место среди ораторов и творцов законов новой России. Будем считать, что мы договорились.
        Троцкий кивает головой в знак согласия. Конвоир уводит Троцкого.
        Деникин А. И.: Выше Высокопревосходительство, я совершенно не верю своим ушам. Я потому не сказал ни единого слова, потому что слышал совершенно невероятные вещи. Ведь перед нами один из главных большевистских преступников, который брал в заложники членов семей наших офицеров, заставляя их служить вКрасной Армии. И поего приказу эти заложники расстреливались, если офицер переходил к нам. Неужели не будет российского и международного суда над большевиками?
        Адмирал Колчак: Не будет суда, Антон Иванович, не будет. Что даст нам этот суд? Он популяризирует личности преступников. Он еще сильнее обострит противоречия между людьми, которые стремятся к восстановлению монархии и теми, кто почувствовал свободу, и будет исподволь бороться за нее диверсионными и партизанскими методами.
        Суд покажет, что и вБелом движении далеко не все были ангелами. Были и массовые порки, пытки и массовые расстрелы. Это внутреннее дело России и нечего его выносить на весь мир.
        Тех, у кого руки по локоть в крови, мы осудим. Уберем из нашей армии откровенных палачей и садистов, это только позорит офицерский корпус.
        Обратите внимание, Антон Иванович, на военную контрразведку. Вам даются очень широкие полномочия. Мы призовем в нашу армию и тех, кто воевал против нас. Выдающимся военным присвоим обер-офицерские, штаб-офицерские и генеральские звания. Пошлем на учебу. Мы разложим красную массу. Хорошая жизнь никогда не толкает на войну против хорошей жизни.
        Но для этого нам нужно проводить настоящую военную реформу, чтобы российская армия в короткие сроки стала передовой европейской армией, как по вооружению, так и поорганизации, и социальному составу. Нам с корнем нужно вырвать крепостничество и монархизм. Если вновь пришедшие военные будут так же смотреть в сторону леса, то у нас есть специалисты поправить их политические взгляды на безопасность России. Я надеюсь, что Вы меня понимаете, Антон Иванович?
        Часть5
        Кабинет адмирала Колчака.
        В кабинете А. В. Колчак иВрангель П.Н.
        Под конвоем вводят Дзержинского.
        Адмирал Колчак: Здравствуйте, господин Дзержинский, присаживайтесь. СПетром Николаевичем Врангелем Вы, вероятно, знакомы по документам. Познакомьтесь воочию. Он назначен министром внутренних дел правительства России. Будет заниматься вопросами политического и уголовного сыска, а также зарубежной разведкой в интересах обеспечения безопасности России. То есть те же самым, чем занимались иВы. Единственная особенность в том, что военная контрразведка и военная разведка находятся в ведении военного министра.
        Гражданскую войну мы закончили. АВы ее закончили, господин Дзержинский?
        Дзержинский: Закурить можно, а то я свой табак оставил в камере?
        Адмирал Колчак: Петр Николаевич, будьте так любезны угостить господина Дзержинского папиросой.
        Врангель кладет на стол коробку папирос, зажигалку. Дзержинский закуривает.
        Дзержинский: «Дюбек». Хорошие папиросы. Привык, знаете, к простым папиросам. Когда большинство сотрудников курит махорку, то курение начальником дорогих папирос должно расцениваться не менее как предательство или ненадежность этого человека. Так по какому вопросу Вы меня вызвали к себе, господин адмирал?
        Адмирал Колчак: Господин Дзержинский, Вы прекрасно поняли мой вопрос, и уВас было достаточно времени обдумать ответ на него. Кстати, Ваша пачка папирос находится уВас в кармане галифе. Ее видно даже без очков.
        Дзержинский: Я и сам не знаю, закончил ли я гражданскую войну или нет. В моей работе каждый день война без перерывов на обед и насон. Просто сейчас война переходит в другой этап, не менее жестокий и неопределенный никакими сроками. Я нахожусь в тюрьме, мои сотрудники тоже сидят по тюрьмам и лагерям, поэтому Ваш вопрос о том, закончил ли я гражданскую войну, просто не имеет смысла.
        Адмирал Колчак: Смысл есть и очень большой. Мы не органы ЧэКа и небудем проводить массовые расстрелы сотрудников в подвалах.
        Мы уже нашли десятки массовых захоронений арестованных. Виновных в массовых расстрелах мы найдем и покараем со всей жесткостью, как нелюдей. Остальных людей выпустим.
        Кто будет готов работать на благо безопасности России, мы примем на работу в соответствии с их профессиональной подготовкой. Что же нам делать сВами? Вы можете дать команду своим бывшим сотрудникам прекратить борьбу против законного правительства России? Тысячи ваших сотрудников перейдут на нелегальное положение и будут вести партизанскую войну вРоссии мирного времени. Их будут уничтожать как диких волков, но при этом будут гибнуть ни в чем не повинные люди.
        Дзержинский: Вы хотите, чтобы я предал своих сотрудников?
        Адмирал Колчак: Это не предательство, это спасение жизней Ваших сотрудников, спасение чьих-то детей, мужей, отцов. Мы прекрасно знаем, что часть из них не смирится с поражением, и будет вести нелегальную работу в качестве боевиков террористических организаций, но большая часть вернется к мирной жизни и будет достойными гражданами России.
        Дзержинский: Нет, я не буду отдавать такой приказ. Все наши сотрудники безупречные люди, которые подбирались по принципу «холодная голова, горячее сердце и чистые руки». Каждый из них вправе сам решать свою судьбу, но каждый из них знает, что бывших чекистов не бывает и что их настигнет карающая рука советского правосудия. Мне тоже безразлично, что сделают со мной. Я никого не предал и доконца верен своему долгу. Можете меня расстрелять, но такой приказ я отдавать не буду.
        Адмирал Колчак: Мы Вас расстреливать не будем. Вы будете пожизненно находиться в тюрьме и все жертвы чекистского произвола, семьи уничтоженных при сопротивлении сотрудников будут знать, где Вы находитесь, чтобы они могли послать Вам свои проклятия.
        Нами создана комиссия по расследованию преступлений Вашей организации. Большинство бывших советских работников и военнослужащих Красной Армии будут приветствовать деятельность комиссии и сотрудничать с ней. Все это будет в условиях гласности, и каждый бывший сотрудник чрезвычайной комиссии будет изгоем в обществе, как и члены его семьи.
        Дзержинский: Где же Ваша хваленая гуманность? Где права человека? Вы не боитесь отрицательного международного резонанса?
        Адмирал Колчак: О гуманности нужно было думать тогда, когда вы начали красный террор. Мы имеем полное право на защиту от озверевших людей, которые грабили церкви, людей, убивали без суда и следствия тех, у кого были хоть какие-то ценные вещи, и они не хотели с ними расстаться. Вы банда грабителей, а нелюди с чистыми руками.
        Дзержинский: Нельзя всех стричь под одну гребенку. Мы выполняли свой долг. Белый террор бы не менее кровав.
        Адмирал Колчак: Но белого террора уже нет. В стране воцаряется законность, а деятельность ЧэКа придется пресекать силой. Учтите, Вы будете лично виноваты во всех жертвах среди Ваших сотрудников.
        Дзержинский: Хорошо, давайте проект распоряжения, я его подпишу, только вряд ли кто-то поверит этому документу.
        Адмирал Колчак: Документу вряд ли кто поверит. Поэтому Вы сПетром Николаевичем будете встречаться с сотрудниками ЧэКа непосредственно в губерниях, будете отбирать сотрудников для работы в органах министерства внутренних дел по линии охраны общественного порядка, политического и уголовного сыска. Нам жить в одной стране.
        Дзержинский: Господин адмирал, мне не верится, что Вы утверждали смертные приговоры военно-полевых судов и трибуналов, отдавали команды на наступление с многочисленными жертвами и водили флоты в бой с превосходящим противником. Уж больно Вы какой-то мягкий и интеллигентный.
        Адмирал Колчак: Не волнуйтесь, господин Дзержинский, моего голоса хватит, чтобы лошадь присела на задние ноги, а отмоего мата любой сапожник в обморок упадет. Но сила человека не вкрикливом голосе и вневоспитанности, а вуважении к сильному противнику и предложении решить дело миром. Нашей демократии всего три года и все три года она провела в гражданской войне. Поверьте, не все у нас будет гладко. Будут и жертвы. Но если будет общее стремление к построению сильной России, то никакой враг нам не страшен. Я думаю, что мы сВами договорились, господин Дзержинский?
        Дзержинский: Мне нужно хорошенько обдумать этот вопрос.
        Адмирал Колчак: Хорошо, подумайте. Этот же вопрос будет внесен и вповестку заседания вашего ЦК, которое мы соберем в течение этого месяца. Я думаю, что Вы там узнаете и другие вопросы, которые позволят быстрее закончить гражданскую войну.
        Дзержинский уходит, отказавшись взять коробку папирос Врангеля.
        Адмирал Колчак: Вот видите, Петр Николаевич, какова выучка у сотрудников господина Дзержинского. Нужно, чтобы и сотрудники органов МВД отличались такой же преданностью делу. Не бойтесь брать на работу бывших дзержинцев. Балласт быстро проявит себя и будет выброшен за борт.
        Не забудьте Петр Николаевич с супругой вечером пожаловать к нам.
        Врангель П. Н.: Будем, Ваше Высокопревосходительство.
        Врангель уходит. Адмирал Колчак прошелся по кабинету, посмотрел какие-то бумаги на столе и подошел к тяжелому иконостасу, освещенному лампадой.
        Адмирал Колчак: Господи, вразуми нас на правильные дела, не дай разыграться гневу и гордости в отношении побежденных. Ведь все мы русские и все дети твои. Упокой души убиенных в боях и умерших от военных лишений. Не оставь нас милостями своими в годину смуты. Дай силы довести возложенное на плечи мои дело установление мира.
        Адмирал троекратно крестится, вызывает адъютанта.
        Адмирал Колчак: Николя, запишите: в девять часов прием купечества, в десять тридцать доклад министра иностранных дел. В двенадцать часов министр внутренних дел. Ежедневно. Организуйте дежурство младших адъютантов и отдыхать.
        Часть6
        Библиотека резиденции адмирала Колчака.
        В кабинете Колчак А. В., Гучков А. И., Шульгин В. В., Деникин А. И., Врангель П. Н., Шульгин В.В.
        Все только что из-за праздничного стола, в парадных мундирах с орденами. На маленьком столике на серебряном подносе рюмки с коньяком, рядом курительные принадлежности. У столика легкие полукресла.
        Адмирал Колчак: Прошу вас, господа, присаживаться. Прошу закуривать. Пусть наши дамы побудут какое-то время вместе, а я хотел буквально в двух словах обменяться мнениями по поводу встречи с лидерами большевистской революции. Буквально с завтрашнего мы будем готовить обращение к народам России по случаю окончания гражданской войны и должны иметь позицию по основным вопросам мирной жизни. Я не хотел бы, чтобы мое мнение было превалирующим и оказывало влияние на ваши мысли. Поэтому, как полагается на военном Совете, первое слово берет младший участник. Не поймите нас превратно, Петр Николаевич, но повозрасту моложе Вас нет. Прошу высказать свое мнение по этому вопросу.
        Генерал Врангель: Ваше Высокопревосходительство, милостивые государи…
        Адмирал Колчак: Петр Николаевич, господа, прошу без официальностей. Давайте в домашней обстановке по-домашнему.
        Генерал Врангель: Прошу прощения, Александр Васильевич. Встреча с господином Дзержинским оставила у меня двойственное впечатление. Перед нами противник, который, не задумываясь, отдал бы приказ об уничтожении всех нас и членов наших семей.
        Дело об убийстве царской семьи еще не закончено, и я нисколько не сомневаюсь в том, что Дзержинский не был в неведении по поводу совершенного злодеяния. В царской охране были и сотрудники ЧэКа. В эти органы принимались в основном фанатики с психологией охотника на других людей.
        Охотничий инстинкт поддерживался и поощрялся орденами, почетными знаками, наградным оружием, часами, грамотами и благодарностями. Как шутил мой начальник контрразведки, высшей наградой для чекиста была возможность пострелять из маузера Дзержинского.
        Надеяться на лояльность чекистов новому строю - дело бесперспективное. Это люди, обученные работе в условиях конспирации, профессиональные диверсанты и убийцы, их нужно держать под особым контролем и при любом нарушении закона по признакам антигосударственной деятельности к ним должны приниматься самые жесткие меры, о чем они должны быть предупреждены.
        Каждому чекисту должно быть вынесено прокурорское предупреждение, такое же должно быть вынесено и всем партийным, и административным работникам, что в случае антигосударственной деятельности к ним будут приниматься меры с учетом предупреждения, которое отягощает совершенное ими преступление.
        Люди должны знать, что, если они будут жить по законам, существующим в государстве, они пользуются всеми гражданскими правами. Но вслучае антигосударственной деятельности к ним не будет никакого снисхождения.
        Возможно, Антон Иванович, что и кбывшим офицерам, служившим вКрасной Армии, нужно применить такую же процедуру.
        Работа предстоит очень большая. Возможно, да так оно и будет, что представители противоборствующих сторон будут провоцировать друг друга на применение силы.
        Нам нужен закон, позволяющий пресекать провокационные действия, и провокаторы должны наказываться гласно и жестко.
        Большевики показали, что та структура безопасности, существовавшая вРоссии, была малоэффективна. Нам нужно создавать органы поддержания общественного порядка с частями внутренних войск и органы государственной безопасности, осуществляющие разведку и политический сыск.
        Разрешите, Александр Васильевич, предложения представить в письменном виде.
        Чекисты добились всенародной поддержки. На них работало огромное число добровольных осведомителей. Все это было обусловлено тем, что большевики стремились все население уравнять в правах имущественных и политических, что было оценено основной массой населения.
        Нам нужны перемены в общественном обустройстве, чтобы Россия стала цивилизованной страной, преодолевшей пережитки крепостного права и феодализма-монархизма. Это заденет многих сановников и помещиков вРоссии. Нужно выбирать: либо нам нужна новая революция, либо нам нужна цивилизованная страна.
        Адмирал Колчак: Да, Петр Николаевич, Вы у нас прямо как революционер. Вы знаете, как Ваши мысли будут восприняты в стане наших сподвижников? Как вольтерьянство, якобинство и нигилизм вместе взятые.
        Генерал Врангель: Согласен, Александр Васильевич, поэтому и думаю, что в числе основных задач на господина Шульгина нужно возложить и вопросы агитации и пропаганды. Без этого нам не удастся восстановить Россию, не прибегая к применению силы.
        Адмирал Колчак: Да, да, мы обязательно обдумаем этот вопрос. А что скажете Вы, Антон, Иванович?
        Генерал Деникин: Господин Троцкий не показался мне железным Бисмарком, но отэтого он не стал менее опасным. Если он действительно заинтересован в укреплении России, то он нам поможет своими организаторскими и ораторскими способностями.
        Но нам необходимо решать национальный вопрос, в первую очередь - еврейский вопрос, чтобы представитель каждой нации имел равные права в сравнении с русским населением.
        Смотрите, даже наш якобинец, Петр Николаевич, начал морщиться. Простите, не хотел Вас обидеть. Да и каждый из вас тоже воспринимает мои речи не совсем одобрительно, но достижение мира вРоссии зависит в основном от этого.
        По сути, мы идем вслед за большевиками. Мы сразу проиграем, если обратимся к системе, существовавшей до1914года. И необходимо повышать уровень жизни всех народов, которых ранее называли инородцами. Такое слово вообще должно быть исключено из лексикона цивилизованного человека. Все без исключения люди должны быть гражданами России, о чем каждому должен быть выдан соответствующий документ. Одинаковый для всех, начиная отВерховного правителя и заканчивая членом самой бедной семьи в любой точке нашей страны.
        Развитие промышленности и сельского хозяйства потребует грамотных людей. Оснащение армии современной техникой потребует значительно увеличить образовательный ценз призывников и тем более офицеров. Только так мы сможем укрепить нашу обороноспособность во взаимодействии с промышленным, аграрным и культурным развитием России.
        Чем меньше в нашей стране будет бедных людей и пролетариев, тем необратимее будут процессы стабильности России, и будет уничтожена социальная база, на которую опирались большевики. Большевистская партия превратится в обыкновенную парламентскую партию, которая будет критиковать нас, и ккритике, которой мы будем прислушиваться, потому что они во многом правы.
        Сильная армия нам нужна всенепременно. Окрепшая Россия будет претендовать на лидерство не только в европейских, но ив мировых делах. Не смирится Германия, которая воевала с нами и авансировала октябрьский переворот. Германии помогут встать на ноги, чтобы вновь противодействовать России. Япония, захватывающая одну страну за одной, косит свой глаз на наши дальневосточные и забайкальские территории. И всем этим будет дирижировать заокеанская Америка. Задачи у нас большие иАлександр Иванович будет нашей передовой силой.
        Гучков улыбается.
        Адмирал Колчак: Спасибо, Антон Иванович, мне отрадно слышать это, зная, что боевой генерал прекрасно разбирается в вопросах политически для обеспечения военных вопросов. А что Вы скажете, Василий Витальевич?
        Шульгин В. В.: Все, что было сказано Петром Николаевичем иАнтоном Ивановичем - несомненно интересно и очень правильно. Нам нужно постараться удержать наши окраинные царства и княжества не только путем решения вопросов равноправия, но иподдержания там таких порядков, какие, например, были вБухарском эмирате.
        Самому народу было хорошо быть равноправным гражданином великой России. Но все они связаны родовыми обязанностями и обязаны поддерживать свой род в борьбе за верховенство. Тот, кто одерживает победу, тянет вверх своих родственников и однородников, одновременно втаптывая в грязь побежденных. И сэтим мы не справимся в ближайшие пятьдесят-сто лет.
        Мне кажется, что лучше иметь сателлитов, живущих по своим законам, чем иметь модно одетых людей, так и невылезших из рамок древних родоплеменных обычаев или с русско-шведской войны живущих в постоянной ненависти к русским.
        Этот вопрос нужно обдумывать, но пока мы не разойдемся, а это касается иМалороссии, иБелой Руси, нам еще потребуется не одна сотня лет, чтобы, в конце концов, эти окраины все равно отделились отРоссии.
        Это инородные тела и надо это признать, как бы мы этому ни противились. Да, в том числе малороссы и белорусы.
        Адмирал Колчак: Вот уж, Василий Витальевич, не ожидал от вас такого радикализма.
        Шульгин В. В.: Когда враг прижмет, к нам побегут все бывшие окраины под защиту. А как опасность минует, так и будут нас поливать грязью, как оккупантов. Посмотрите наГрузию иАзербайджан, которые даже англичан к себе призвали, чтобы только не быть в составе России.
        А ведь если бы не царь наш Алексей Михайлович тишайший, то не было бы никакой Грузии, были бы османские велайяты. Тоже и сАзербайджаном. Иранский северный Азербайджан стал бы южным, а северным стал бы тот, который находился вРоссийской империи. И небыло бы никаких вопросов, кроме необходимости заключения договора о соседстве с шахиншахским Ираном.
        Прибалтика готова в рабах уГермании быть, не кВам упрек, Петр Николаевич, лишь бы не вРоссии. Вот пример, Великое княжество Финляндское. Живет себе Финляндия и особо не лезет в дела своих соседей - своих хватает. И нет враждебности кРоссии. И руководителем там генерал Маннергейм, достойный генерал русской службы. Такие соседи нам нужны, а нете, кого нужно кормить и уговаривать садиться за стол.
        Адмирал Колчак: АВы что скажете, Александр Иванович?
        Гучков А. И.: Все вопросы перед подачей десерта решить невозможно. Предстоит достаточно активная политическая борьба. Поддержит нас народ, будет Россия великой. Не поддержит - будет третьеразрядным государством, поставляющим пеньку да сливочное масло с осетрами. Главное, чтобы мы были единомышленниками, и чтобы нам не пришлось бороться друг с другом за внимание Александра Васильевича.
        Желания наши радужные, да только как они в жизнь претворяться будут? Чиновник наш без взятки делать ничего не будет, любое дело угробить может. Вот где наш главный враг: чиновник и коррупция. Возможно, что первым законом должен быть закон о коррупции с самыми драконовскими наказаниями. Если решим мы это, то мы все решим. Не будет мировой славы от продажности русских чиновников, а при незыблемом порядке авторитет вРоссии будет высок как никогда.
        Адмирал Колчак: Возможно, что Вы и правы, Александр Иванович. Можно написать большое количество удивительных законов, отдать тысячи справедливых распоряжений, а все будет исполнено не так. Хотели как лучше, а получится как всегда. Не жалейте чиновника, господа, контролируйте его и увольняйте при малейшем подозрении на взятку и несусветную глупость. Мы вырастим новых чиновников, которых будем так же контролировать, как и прежних. Благодарю Вас всех за то, что почтили своим присутствием мой скромный дом. Прошу к десерту. Дамы уже, наверное, заждались.
        Выходят в комнату, откуда доносятся звуки вальса «На сопках Маньчжурии».
        Занавес закрывается

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к