Вадим Селин
        Месть убитой мухи
        Очень страшный пролог
        На улице бушевал жуткий ветер, который, казалось, поставил перед собой одну-единственную, но не хилую цель - сорвать крыши со всех домов мира. Ветру вторил жуткий ливень, который, казалось, тоже поставил перед собой одну-единственную (что за мода пошла?), и тоже не хилую цель - затопить весь мир.
        Самое время, чтобы покойник вылез из могилы, не правда ли?
        Но, несмотря на весьма неблагоприятные погодные условия, кладбищенским сторожам приходилось нести свою нелегкую службу - сторожить кладбище. Мало ли кто в такую погоду может стянуть парочку зазевавшихся покойников или, того хуже, оградки на металлолом! Много кто. Поэтому сторожа и работали.
        И вот один из этих сторожей посмотрел в заливаемое дождем окно, обхватив руками горячую чашку с чаем, и повернулся к своему напарнику, который лежал на стареньком продавленном диване и смотрел футбол по черно-белому малогабаритному телевизору. Напарник был молод и только недавно устроился работать на кладбище.
        - Ну и погодка, - сказал тот, что с чаем, и погладил кошку, мирно спящую на коврике.
        - Ну и мазила, - сказал любитель футбола.
        - Обычно в такую погоду происходит что-то страшное, - сказал первый.
        - Обычно к этому времени пора бы уже забить хоть один гол, - сказал второй.
        Внезапно грянул гром такой силы, что стекла задрожали, а несчастные барабанные перепонки чуть не лопнули. Комнату осветила яркая, ослепляющая молния.
        Тот, что без чая, до смерти перепугавшись, выключил телевизор и даже выдернул шнур из розетки.
        - Телик вырублю, а то сгорит к чертям собачьим, чини его потом. Завтра лучше повтор посмотрю.
        Тот, что с чаем, одобрительно кивнул и задумчиво проговорил:
        - Посмотри за окно.
        - Зачем? Там все равно ничего не видно. Дождь льет как из бочки.
        - А ты постарайся.
        Парень пожал плечами, мол, хорошо, жалко, что ли, и приблизился к окну. И каким-то образом сквозь жгуты хлещущего дождя ему удалось рассмотреть... несколько бодрых фигур, одетых в саван.
        Парень сравнялся цветом с гипсовой статуей, стоящей на участке А-2.
        - Э-э-э... Та-та-там... па-па-пакойники... хо-хо-ходят... в са-са-саванах...
        Тот, что с чаем, невозмутимо отхлебнул из чашки.
        - Да, дружище, это покойники вышли на прогулку. Утопленники. Те люди, что утонули, всегда во время такого вот сильного дождя встают из могил и ходят, ходят, ходят под открытым небом. До тех пор, пока дождь не закончится. Так всегда бывает. Всегда.
        Молодой никак не мог прийти в себя: за неделю работы на кладбище такое он видел впервые. Впрочем, за эту неделю не было дождя подобной силы...
        - Да успокойся ты, - ободряюще сказал любитель чая. - Это все очень естественно.
        - Но... но... утопленники!
        - Да, утопленники, ну и что тут такого? - Корифей сторожильного дела почувствовал, что настало время поговорить с напарником по душам. Более располагающие погоду и момент для этого представить трудно. - Садись-ка сюда, я побеседовать с тобой хочу. Сейчас я кое-что тебе расскажу. И ты все поймешь.
        Молодой под большим впечатлением от увиденного не сел, а прямо-таки осел на ободранный временем и кошачьими когтями стул. У него перед глазами все еще стояли фигуры в саванах. Ужас! Жуть! Кошмар!
        - Я уже привык к этим чудесам... - живописно вздохнув, проронил любитель чая. - Я уже много лет работаю на кладбище. Поначалу боялся здесь находиться, а потом привык. Понял, что бояться мертвых совершенно незачем. Все там, в земле, будем. Мертвецы - они такие же люди, как и мы с тобой, только... мертвые. Безжизненные. Они уже не на земле, а в земле. Вот и вся разница между нами и ними.
        - Только не надо их со мной сравнивать, ладно? - вздрогнув, попросил футбольный фанат. - А чего вы боялись поначалу? Или ничего не боялись?
        - Я много чего боялся. Само по себе кладбище - это уже страшно. Тут смерть. Везде. Днем-то, конечно, все нормально, но когда начинает смеркаться... когда кладбище заполняет непроглядная чернота ночи... то все меняется, - проникновенным голосом вещал опытный сторож, - приходит неописуемый страх. Кладбище как будто другим становится. И сразу появляются какие-то новые звуки, огоньки, шорохи, каких днем совсем не бывает. Деревья начинают сильнее скрипеть, совы ухают, вороны каркают, кто-то воет - от всего этого можно сойти с ума. Первое время я забивался в угол вот этой самой сторожки и всю ночь дрожал. Так сильно, что зубы стучали, один раз даже зуб сломался, а в другой раз вылетела пломба. Я ее много лет назад ставил - она была железной, прочной, таких сейчас уже не делают, и вот - вылетела... Представляешь, я ночью слышал шаги, голоса, смех... Все это смешивалось в один звук и сводило с ума. Я думал, что попаду в дурдом. Но не попал, потому что как-то раз встретил на кладбище одну бабку и узнал, что она - знаменитая местная знахарка. Мы с ней и словом перекинуться не успели, как она, бросив на меня
взгляд, сказала, чтобы я мертвых не боялся, что, если их боишься, они над тобой начинают чувствовать власть и не успокоятся, пока в психушку не попадешь. Вот. А если спокойно к ним относишься - они на тебя никакого внимания не обращают и ищут кого-нибудь другого, более впечатлительного. Бабка сказала это мне и куда-то исчезла. Я и глазом моргнуть не успел! Оглядываюсь по сторонам - нигде ее нет! Вроде бы только что тут стояла, и вдруг... испарилась без следа. Видно, настоящая колдунья - я ведь ей и не говорил, что боюсь. Она сама как-то узнала. Ну, я и сделал, как она сказала: притащил в сторожку телевизор и начал ночью его смотреть, газеты читать, своими делами заниматься, а чуть позже и кошку завел. И стало совершенно все равно, что снаружи кто-то шагает, что качаются кресты и шевелятся могильные холмики, что ночью мертвые встают из могил и устраивают пляски... Пляски смерти. Это правда. Днем такого нет. Все тихо и спокойно. Но ночью...
        В сторожке воцарилось молчание.
        - Так что привыкай к этому, - усмехнулся рассказчик себе в усы, кивнул в сторону окна и ободряюще похлопал напарника по плечу.
        Парень с выпученными от страха глазами, как больной базедовой болезнью, остался сидеть на диване, а его начальник заварил себе еще чаю и уселся напротив окна, за которым медленно бродили размытые тени...
        В это же самое время на кладбище на участке Г-4 произошло жуткое событие, повлекшее за собой два дня безумства для одной девчонки: земля на могиле похороненной в прошлом году женщины зашевелилась. Земля поднималась вверх-вниз, вверх-вниз, памятник шатался как припадочный, а потом качнулся в последний раз и свалился на бок. Затем тяжеленная надгробная плита дернулась и заскользила влево, прочь с могилы. Проход между миром мертвых и миром живых был открыт.
        Из пропитанной дождем земли медленно-премедленно высунулась ухоженная женская рука с хорошим маникюром. Следом за рукой показалась голова, после головы - вторая рука, потом появилось туловище. Женщина собралась с силами, поднапряглась, сделала рывок и выскочила как пробка из бутылки из своей могилы.
        Несмотря на целый год пребывания в земле, выглядела дамочка прекрасно, будто была живой. А все потому, что земля от нее отказалась, - уж очень много гадостей тетка натворила при жизни.
        Некоторое время она полежала, отдохнула посреди развороченной земли, подумала о жизни и смерти, затем откашлялась (всю глотку забила земля) и хрипло сказала:
        - Ну вот, выбралась. Отдохнула. Ох и утомляет хрупкую женщину физическая работа!..
        Она встала на ноги, чуть не поскользнувшись на мокрой глинистой земле, оглядела могилу, в которой еще совсем недавно мирно лежала, и гневно произнесла:
        - Да я с этими гадами судиться буду! Сказали, что гроб десять лет продержится, а он уже сейчас на трухлявые куски весь рассыпался! Совсем у людей совести нет... Покойников обманывать... - Тут она заметила свои босые ноги: - Вот черт, туфли в могиле остались. Ну да ладно, не лезть же за ними обратно. Босиком пойду.
        Женщина, с которой летела во все стороны земля, сделала зарядку, как в былые времена, похрустела костями, по мере возможности поправила прическу и оглядела кладбище, ища глазами выход.
        Ее взгляд упал на перевернутый памятник. Она склонила голову набок.
        - Хм... А я на этой фотке ничего так вышла... Удачно... Правда, прическа могла бы быть и получше, а так, в общем, клево...
        Вдоволь налюбовавшись своим изображением на памятнике, она вышла на дорожку, поросшую сочной зеленой травкой, и медленно направилась к выходу из кладбища. Ходила она еще непривычно, медленно, но с каждым шагом к ней возвращались былые силы и энергия. Она даже выпрямила спину, следя за своей осанкой, которой при жизни очень гордилась, и расправила плечи.
        Через некоторое время женщина приблизилась к утопленникам, что резвились, как дети малые, возле сторожки.
        - Где тут выход? - надменно спросила у них особа с королевской осанкой.
        - Пройдите прямо, потом налево и снова прямо, - подставляя лицо дождю, вежливо и доброжелательно ответила симпатичная утопленница. - А зачем вам? Вы с какого участка? Вы куда? К ларькам? Скоро вернетесь? Если к ларькам, то купите мне, пожалуйста, сухариков с сыром. Только не из черного хлеба, а из батона.
        В ответ женщина поморщилась:
        - Ой, все, ответила - и отвалила! Раскатала губу на сухарики, вот деловая! Чао, бамбино. А если по-русски - пшла в сторону, детка!
        Офигевшие утопленники переглянулись, дружно повертели пальцем у виска и шепнули друг другу:
        - Больная какая-то. И че ей на месте не лежится?
        - Да ну ее, не обращай внимания на эту бабу базарную.
        Между тем уже освоившаяся на земле тетка обогнула утопленников и прошла мимо сторожки. Из окна на нее изумленно смотрел парень. Она хмыкнула, подняла руку вверх, со скрипом и хрустом сложила пальцами фигу (при жизни она очень любила делать эту забавную конфигурацию), продемонстрировала ее сторожу и по совету утопленницы свернула налево.
        Вскоре она уже стояла на автобусной остановке. Несмотря на плохую погоду, автобус " 13 подошел точно по расписанию и шумно раскрыл створки, гостеприимно приглашая в салон одного-единственного пассажира. Женщина скривилась (при жизни она предпочитала ездить на личном авто, ну, в крайнем случае, на такси или в совсем уж крайнем - на маршрутках), но все же вошла в пропахший бензином "пазик".
        Автобус постоял еще минут пять, а потом завелся, фыркнул, дернулся и двинулся вперед, в город.
        Женщина посмотрела в окно на удаляющееся кладбище. На ее губах блуждала загадочная улыбка, глаза горели недобрым огнем, а пальцы на правой руке до сих пор были сложены в фигу (их заклинило).
        - Ну вот я и на свободе! - расхохоталась она на весь автобус. - На свободе-е-е-е!
        - Что, припадки? - участливо спросил водитель, подумав: "Интересно, она буйная?"
        Женщина проигнорировала его реплику, продолжая свою пламенную, исполненную эмоций речь:
        - Я вернулась! Вернулась!! Пора мне стребовать свой должок!! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Да не просто должок, а должок с процентами!.. Ха-ха-ха! Ха-а-а-а!!!
        Водителю стало очень страшно. Сумасшедшие, да еще и такие грязные, в его автобусе ездили редко.
        Глава 1
        Прогноз смерти на сегодняшний вечер
        Девчонки шли по проспекту, постукивая каблучками о мокрый после знатного ливня асфальт, весело щебетали о своем, о женском, размахивали сумочками, и не было им совершенно никакого дела до ведьм, проклятий, могил и гробов.
        - Ой, девчата, слушайте дальше! - воскликнула Люська, главная героиня этого захватывающего рассказа. - А я ему и говорю: "Зырил на дискотеке на Райку из 10-го "Б" - вот и вали к ней, а я тебе делаю ручкой и даже ножкой. Нечего мне тут двухсерийное индийское кино устраивать!" - произнесла она с чувством.
        - Ну ты и крутая! - восхитились подруги. - По правде вот прям так и послала его?
        - Конечно, не понарошку же, - повела мощным плечом гордая Люська, - такими вещами я не шучу. Че ж не послать, если он такой козел? - и очень эмоционально дополнила: - Меня, блин, лапочкой и рыбкой называет, а через час на дискотеке Райке глазки свои наглые строит. Вот моральный заморыш. Ну, я и послала его куда подальше. На фиг он мне такой сдался? А для профилактики под эти самые глазки, которые он всем кому ни попадя строит, я ему шикарный фингал нафинтилила. Пусть знает, как с нами, с бабами, дело иметь, - заключила Люська и каждую подругу игриво толкнула локтем в бок.
        Все дружно рассмеялись.
        - Ой, - сказала Ирка, отсмеявшись, - какие эти парни все козлы! Поголовно! Все как один! Мой Митрофанушка и то иногда козлом бывает! Просто раса козлов какая-то! Хотя нет, мой Митрофанушка хороший, - передумала она. - У него римский профиль и богатырское телосложение. Да и от нечисти он меня как-то раз спас...
        - Ой, - сказала впечатлительная Катюха, - давайте о другом приятном - я хочу купить себе набор кастрюль фирмы "Разбитое корыто". Их сейчас рекламируют по всем каналам. Клевые, говорят, кастрюли, практичные и, главное, недорогие.
        - А на фиг надо? - удивилась Ирка. - У тебя и так весь дом кастрюлями да сковородками завален.
        - Знаете, девочки, кастрюли - это как наркотик - к ним так привыкаешь! И еще хочется... И еще... Не остановишься! - с жаром воскликнула Катюха. - Помните, лет семь назад было модно фишки покупать и играть в "Камень, ножницы, бумагу"?
        - Да-а, - вспомнила Люська, - я все деньги на эту гадость просаживала. Да и все мои знакомые этими фишками болели.
        - И я болела!
        - И я!
        - А еще, помню, продавались альбомы для наклеек, - припомнила Люська. - На них я тоже все деньги тратила.
        - И я тратила!
        - И я!
        - И я!
        - Ну, короче, что я хочу сказать: кастрюли - это то же самое, - закончила Катюха свою витиеватую мысль. - Понимаю, что их у меня и так уже до фига и больше, но остановиться не могу. Не могу, и все тут.
        - А родители не против будут? - спросила молчавшая до сих пор Танька.
        - Не, че б они были против, - махнула рукой Катюха. - Это ж полезные вещи, а не сигареты там какие-то.
        - Я попрошу! - прикрикнула Люська, недавно начавшая покуривать в школьном туалете. В других местах курить было почему-то не так интересно. Ей нравилась обстановка опасности - ведь в любой момент может зайти училка! Люська страшно собой гордилась и считала себя очень крутой и продвинутой.
        - Сорри, - повинилась Катюха.
        - А, ну смотри сама, покупать тебе эти кастрюли или нет... - проговорила Танька и вспомнила недавние события: - Кстати, как там генератор родительский поживает?
        - Да поживает вроде... - пожала плечами Катюха. - Я не очень интересуюсь их работой. У меня и своих забот полон рот.
        Пока девчонки весело щебечут, давайте-ка сделаем небольшое отступление. Держу пари, что всем до смерти интересно знать, о каком таком генераторе спросила Танька. А я отвечу. Но в двух словах не получится. Попытаюсь в трех. В общем, несколько лет назад жутко умные Катюхины родичи (кстати, ее мама была самой настоящей африканкой, а папа был самым настоящим китайцем) свалили в Америку изобретать и разрабатывать какой-то генератор (они сказали, что в Америке изобретается лучше всего - в России это дело проходит как-то не так), который по их прогнозам должен был поставить весь мир на уши и даже на пупок. Когда наконец родители генератор изобрели и разработали, дело перешло на новую, необходимую стадию - полезную вещицу надо было на ком-то испытать. И так уж получилось, что подопытным кроликом стала... Танька. Она целый день прожила без головного мозга, натерпелась столько страху, что вам и не снилось, и... ни на кого даже не обиделась! Ой, ладно, история эта долгая, вернемся лучше на проспект. О Таньке, между прочим, и почитать можно.
        И вдруг, когда Люська открыла рот для очередной истории об очередном парне, перед подружками выросла какая-то высокая мрачная фигура, одетая в черное. И это в мае! Еще фигура была обильно надушена какими-то сладкими духами. Какой же дурак в жаркое время года душится сладким приторным парфюмом? Это надо делать в холодное время года. Словом, девчонкам было чему удивиться.
        Люська попыталась обойти фигуру, но фигура внаглую преградила ей путь.
        - Эй, вы чего? Места мало? - удивилась Люська, окинув красноречивым взглядом вдруг отчего-то ставший пустынным проспект.
        Ее подруги тоже притормозили, с интересом разглядывая фигуру. Это была женщина, страшно худая, с черными-черными, хвостом собранными на затылке, волосами, с губами, накрашенными черной-черной помадой, с черными-черными глазами, подведенными черным-черным карандашом, черными-черными тенями... И была она смуглой. Жгучей такой брюнеткой. Кроме всего прочего она держала в руках длинный черный-черный зонт, по своей конструкции очень напоминающий хозяйку.
        Всем фигура была хороша, да вот только уродилась она какой-то плосковатой... Словно и тело, и голову ее в детстве сплюснули спереди и со спины, сформовали плоский длинный блин.
        - Ты, - твердо сказала фигура, бесцеремонно ткнув пальцем в немалую Люськину грудь.
        - Что - "я"? - недоуменно спросила Люська, поперхнувшись мороженым.
        - Ты, - повторила фигура загробным голосом.
        - Я, - повторила Люська.
        - Ты, - снова сказала фигура.
        - Я, - снова сказала Люська.
        - Так вот, ты - болванка, а я - ведьма! - с непередаваемым достоинством сообщила фигура и цокнула языком, мол, вот так вот, тут вам не хухры-мухры.
        - Серьезно? - поразилась Люська такому выпаду. - Настоящая ведьма?
        Фигура скривилась:
        - Нет, блин, игрушечная! Шутка. Конечно же, настоящая.
        - Прикольно.
        Разговор застопорился. Наступила гнетущая тишина. Нет, ну а что было делать? Восхищаться? Так в наше время никого своей принадлежностью к ведьмам не удивишь.
        - Кхм, - кашлянула Ирка.
        - Кхм, - кашлянула Танька.
        - Кхм, - кашлянула Катюха.
        Но разговор продолжила сама фигура. Она вновь ткнула пальцем в Люську, словно проверяя, не мираж ли это, и произнесла:
        - На тебе, дорогая моя, страшное проклятие. Сегодня вечером ты откинешь копыта. Если говорить точнее - через четыре часа, двадцать семь минут и сорок три секунды. Поэтому ты и болванка - на тебе страшное проклятие, а ты не знаешь.
        Люськино мороженое выпало из рук на землю, а ноги так и подкосились. Подружки переглянулись и чисто интуитивно придвинулись поближе друг к другу. Стало страшно. День уже не казался таким светлым и радостным. Он превратился в хмурый и зловещий. Вдобавок ко всему черная туча закрыла собою солнце. Всем четверым сразу вспомнилась сказка Чуковского про то, как ради прикола крокодил проглотил солнце.
        - Подождите, - растерялась Люська, хаотично трогая себя руками за уши, за нос и за щеки, - стойте, подождите, не уходите, я не понимаю, как это - откину копыта?
        - Как? - переспросила плоская фигура, которая совсем даже не собиралась никуда уходить, и конкретизировала: - Под поезд попадешь, милая моя, на мелкие куски тебя порежет, совком тебя будут потом собирать - вот так ты и скончаешься.
        - Но у меня же сегодня вечером свиданка, - еще больше растерялась Люська. - Меня будут ждать. Я уже и ногти накрасила, видите? - И она продемонстрировала фигуре недавно накрашенные ногти.
        Фигура сатанински расхохоталась:
        - Хо-хо-хо! Думаю, с парнем вы встретитесь, но только не на свиданке, а на похоронах. На твоих.
        Тишина. Только слышно, как вдалеке бабка рекламирует петрушку.
        - Здрасьте вам... На мне страшное проклятие... - сама себе сказала потрясенная Люська и с надеждой спросила: - А может, оно не такое уж и страшное? Может, все как-нибудь само собой обойдется?
        - Котенок, страшное - это если не сказать хуже! А на самом деле оно страшенное!
        У Люськи совсем пропало настроение. Жила она себе спокойно, не знала горя и бед, никого не трогала, никому, по ее мнению, не мешала, и тут - нате вам сюрпризик на старости лет - страшное проклятие! Откуда оно, блин, взялось? Как она может откинуть копыта? Да еще так не вовремя - она же завтра хотела прошвырнуться по магазинам одежды. Не-ет, так дело не пойдет!
        - Не-ет, так дело не пойдет! - заявила Люська и додумалась наконец спросить: - Да, кстати, а что это за придурок меня проклял?
        - Ага, ага, - загалдели подружки, как те сороки, - что за придурок ее проклял? Вы нам только скажите - мы быстренько ему глаза выцарапаем да патлы проредим!
        - Ну, есть один человек, - расплывчато ответила фигура и вдруг спешно засобиралась: - Ну, ладно, я пошла. Приятного тебе последнего дня, девочка.
        И черная фигура, напоминающая тень, как ни в чем не бывало почапала по проспекту, слегка опираясь на свой зонтик. Признаться, выглядело это эффектно.
        Люська вылупила глаза вслед фигуре, раздумывая над ее обещаниями, но вовремя очнулась:
        - Эй, постойте! Да не уходите вы! Стойте!
        Она со всех ног помчалась за фигурой. Подружки - за ней. Цок-цок-цок - стучали каблучки.
        - Я слушаю тебя, роднуля моя, - замедлив шаг, величественно произнесла фигура.
        - Слушайте, я вот спросить хотела, а можно с меня снять это страшное проклятие? - отдышавшись, поинтересовалась Люська и призналась: - Что-то уж больно мне помирать не хочется. - И сочла нелишним добавить: - В самом расцвете сил и красоты.
        А силы и красота у Люськи были: она уродилась высокой, красивой и крепко сбитой девушкой, пройти мимо которой было просто невозможно, тем более если учесть, что она обожала носить пушистые-пушистые разноцветные боа, которых ласково называла "мои мохнаточки", и всех подряд ими задевать. Да, Люська уродилась умницей и красавицей, вот только с парнями ей отчего-то не везло. Прямо рок какой-то - знакомится с парнем, и максимум через день он оказывается несусветным козлом. Есть повод задуматься. Люська задумывалась, задумывалась, но ответа так и не находила. Сколько бы ни думала, личная жизнь так и не устраивалась, и девчонка считала это жуткой несправедливостью. Ведь, по ее мнению, самое главное в жизни - это, уж простите за каламбур, устройство личной жизни. Очень уж она этой проблемой была озабочена.
        Фигура задумалась над ее вопросом.
        - Ну... как тебе сказать...
        - Прямо! - Люська решила брать быка за рога. То есть проклятие за его проклинающие свойства.
        - Ну... эээ...
        - Так что?
        - Эээ... ну...
        - Блин... говорите...
        - Ну... эээ... - продолжала юлить фигура.
        - Да не тяните вы! Говорите! Можно или нет?
        Фигура вздохнула и что-то посчитала на пальцах. Посмотрела куда-то поверх Люськиной головы.
        - В принципе, при большом желании можно, твое эфирное тело еще не до конца разрушено. Но стоить это буде-е-ет...
        - Сколько? - Люське было по барабану, сколько запросит фигура, лишь бы сегодня сходить на свиданку, а завтра прошвырнуться по шопам.
        Фигура назвала цену.
        - Ой, тетя, не смешите мои тапочки и носки! Да разве ж это деньги? - отмахнулась девчонка. - Жизнь дороже! Ну, давайте, снимайте с меня страшное проклятие, я готова.
        И она сделала глубокий вздох, как перед прыжком в воду, и расправила свои мощные плечи.
        Фигура усмехнулась:
        - Ага, вот щас прямо посреди улицы я буду с тебя снимать страшное проклятие. Это надо в специальном месте делать, - сообщила она и назидательно добавила: - С бухты-барахты страшные проклятия не снимаются!
        - А в каком месте снимаются? - Люське уже не терпелось избавиться от незваного страшного проклятия.
        - Допустим, в моем салоне, - фигура указала куда-то вперед. - Я магический салон открыла, он в честь меня и называется - "Мадам Джулия". Вот там мы и будем снимать с тебя страшное проклятие.
        Фигура ласково приобняла Люську, развернув ее в сторону салона, тем самым давая понять остальным членам компании, что дальше можно обойтись и без них.
        - Ну, ладно, мы пойдем, - поняла намек прозорливая Танька. - Сразу, как только с тебя снимут страшное проклятие, к нам подваливай.
        Ирка, Катюха и Танька ушли, оставив озадаченную Люську наедине с фигурой.
        - А как вас зовут? - запоздало спросила девчонка.
        - Я же сказала, что салон в мою честь назван - мадам Джулия, значит.
        - А-а-а, точно, я протупила... А меня... - хотела было представиться Люська, но фигура неожиданно бешено замахала руками, потом прижала ладони к вискам и пристально посмотрела в небо.
        - Я знаю твое имя. Ты - Дуся.
        - Нет, я не Дуся, я...
        - Молчи! - воскликнула мадам Джулия, усердно массируя виски. - Ты - Леся!
        - Не-а, я...
        - Стоп! Тася! Ты Тася! Конечно же, как я могла ошибиться.
        - Не-а, я не Тася...
        - А кто? Тося?
        - Нет.
        - Мася?
        - Нет, я Люся. Люська.
        - Да, извини, Люся. Точно, Люся! Понимаешь, сегодня просто день неблагоприятный - у меня степень подключения к информационному полю низкая, - пожаловалась мадам Джулия, деловито плутая с Люськой по переулочкам.
        Плутали они, плутали, плутали... Болтали они, болтали, болтали... Пугала мадам Джулия Люську, пугала, пугала... И через некоторое время завела ее в свой салон, который был увешан всяческими амулетами, утыкан свечами и задрапирован черными шторами. Везде стояли якобы человеческие черепа, а под ногами туда-сюда шныряла черная кошка и глазела на Люську своими большими желтыми глазищами.
        - Ну, вот мы и пришли, - произнесла фигура, цепким взглядом осматривая Люську. - Садись вот сюда.
        Обладательница страшного проклятия села на предложенный стул. Мадам Джулия взяла с полки кадило и накрошила в него какого-то черного порошка.
        - Ну? - спросила Люська, внимательно прислушиваясь к своим внутренним ощущениям.
        - Что - "ну"? - энергично кроша порошок в кадило, спросила мадам Джулия.
        - Вы уже сняли страшное проклятие? Я могу идти?
        - Нет, я еще даже не начинала.
        - Да? А... Послушайте, мадам Джулия, я вот о чем подумала... - протянула Люська.
        - О чем же, милочка моя милая, голубушка моя сизокрылая, ты подумала?
        После этих слов Люська прониклась симпатией к ведьме и доверительно поделилась мыслями:
        - Я вот подумала - а на фиг снимать его, проклятие это?
        Фигура опешила:
        - Как это? Я не поняла.
        - Ну, я жила с этим страшным проклятием и горя не знала, а тут появились вы и, сорри за грубость, мозги мне запудрили. Так сказать, смуту в жизнь мою внесли.
        Мадам Джулия вздохнула и присела на стул рядом с девчонкой.
        - Понимаешь, котенок, в чем дело... Да, ты о страшном проклятии не знала, и если бы я тебе не сказала о нем, то, повторяю, уже сегодня вечером тебя бы на совок подметали. А я с тебя его сниму - и не будет никакого совка. Так вот подумай - нужен ли совок или можно и без него обойтись?
        - Значит, все действительно так серьезно? - поразилась Люська и заерзала на стуле от того, что представила себя на совке.
        - Серьезней не бывает, - заверила ее фигура. - Выбирай - или совок, или счастливая жизнь без совков.
        - Ой! Мадам Джулия, побыстрее снимите с меня эту пакость! Я не хочу на совок, - взмолилась Люська.
        Но теперь фигура не торопилась. Она ласково приобняла клиентку и доверительно проговорила:
        - Подожди. Раз уж мы разговорились, я тебе скажу еще кое-что.
        - Да? - зажглась любопытством Люська.
        - Да. Твое страшное проклятие страшно не только совком, а еще тем, что оно разрушает твою личную жизнь.
        У Люськи стало темно в глазах, а в ушах зашумело. Вот она, причина ее одиночества - страшное проклятие! Именно из-за него, из-за этой гадости, все проблемы! Да если бы не оно, Люська бы уже давно выскочила замуж - негоже в пятнадцать лет в девках сидеть! Именно из-за страшного проклятия, даже не наладившись, рушится ее личная жизнь! Это из-за него все, из-за него!
        - Но... - только и смогла выговорить потрясенная Люська. Теперь она была уверена на все сто процентов, что парней-козлов ей именно страшное проклятие подсовывает. Больше такие гнусности делать некому. На это лишь страшное проклятие способно.
        - Вот тебе и "но", - сочувственно вздохнула мадам Джулия и спохватилась: - Надеюсь, ты не думаешь, что я подслушала твой разговор с подругами и из него все узнала?
        - Конечно, нет! - возмутилась Люська. - Как можно! Вот теперь, когда вы мне про личную жизнь сказали, я уверена - вы настоящая ведьма! Да вы... да вы... да я вас буду на руках носить, если вы поможете мне личную жизнь устроить!
        - Я, родная моя, не сваха! - строго сказала мадам Джулия. - Я - ведьма! Я сниму с тебя причину одиночества (ну, естественно, вместе с причиной твоей сегодняшней предполагаемой гибели), а дальше все в твоих руках.
        - Уж вы снимите, снимите! - взмолилась Люська. - А из рук моих ни один нормальный парень не уйдет! За это можете не переживать.
        - Я не за это переживаю, дорогая, а за другое, - вздохнула мадам Джулия. Она была мастерицей вздыхать.
        - За что? - напряглась Люська.
        - Дело в том, что у меня предоплата. Уж не обессудь. А то, бывает, приходят ко мне клиенты, от порчи или проклятия избавятся и уходят, не заплатив ни копейки. Поэтому тугрики вперед. Но ты не думай, что я такая дурочка-Снегурочка - я на них, на этих хитрецов, в качестве мести свою фирменную порчу насылаю, и с ними вскоре случаются разные мелкие неприятности - у кого-то глаза лопаются, у кого-то скальп сам собой снимается, у кого-то пальцы отпадают, у кого-то кости в спираль закручиваются... Треск такой стоит, бррр! Мороз по коже. Но что делать! Всякая работа должна оплачиваться. Поэтому и наказываю. А то свое получат и уходят.
        Перепуганная Люська спешно вытащила из кармана портмоне.
        - Вам тугрики, да? - на полном серьезе спросила она.
        - Чего?
        - Ну, вы сказали, что берете в тугриках. У меня есть иены...
        - А, не, тугрики не надо, это я так пошутила. Слово просто смешное. Я или в рублях, или в долларах, или в евро принимаю, - перечислила колдунья и уставилась на Люськины серьги: - А еще золотом и драгоценными камнями.
        Люська сделала вид, что не врубилась в намек, отсчитала деньги (в рублях) и передала их мадам Джулии. Та проворно, отработанным жестом, спрятала банкноты в карманах своего балахона.
        - Вот я люблю таких клиентов, как ты! Приятно работать!
        "Какое счастье мне подвалило в виде этой тетки!" - чуть не плача от радости, подумала Люська и попросила:
        - Вы уж, мадам Джулия, постарайтесь как следует. У меня выпускной на носу, что я, одна на него пойду? Ну, родители - это понятно, но нужен еще и парень. Без парня уже как-то не престижно. Ну, вы меня понимаете.
        - Понимаю, - закивала мадам Джулия. - А теперь - молчи. Закрой глаза и не открывай рта.
        Люська с готовностью повиновалась. Закрыла глаза, рот (его было закрыть сложнее всего) и вскоре ощутила приторный запах ладана.
        - Ой, какое проклятие мощное! Уж-ж-жас! - говорила мадам Джулия, обмахивая Люську кадилом. - Поражаюсь, как это ты до сих пор жива. И венец безбрачия над твоей головой висит. Красивый такой венец, роскошный, кто-то от всей души его делал. Только ты не думай, что венец правда как венец выглядит. Нет. Когда ауру над головой вверх ногами переворачивают, она и становится похожа на венец...
        Люська хотела что-то подумать, но ее сознание куда-то поплыло, и она сама не заметила, как отключилась.
        Глава 2
        А был ли мальчик, или А была ли мадам Джулия?
        Очнулась Люська не в салоне мадам Джулии, а... в своей квартире. Надрывался мобильник, невыносимым звоном сверля ее мозг. Девчонка протянула руку к прикроватной тумбочке и взяла телефон. На дисплее высвечивалась фотография Таньки, а под ней прыгала надпись "Танька".
        - Алло, - слабым голосом промолвила Люська.
        Но телефон по-прежнему надрывался мелодией из сериала про некрасивую девушку в очках и брекетах.
        - Алло! - крикнула Люська.
        Однако телефон продолжал звонить.
        - Тьфу ты, черт, забыла на кнопку нажать... - сообразила Люська и нажала на зеленую кнопку. - Алло.
        - Люська? - крикнула Танька. - Ты где пропадаешь? Мы тебя все уже заждались!
        - Где заждались? - ничего не могла понять Люська.
        - Да на Иркином дне рождения! Давай быстрее!
        - Ага... Уже иду...
        Танька отключилась.
        Люська посмотрела в потолок. Потом за окно. Она ничего не могла понять - вроде бы только что сидела в салоне мадам Джулии, как под наркозом, и... очутилась у себя дома. Мысли в голове ворочаются так тяжело, что можно сказать, совсем не ворочаются, тело какое-то ватное, не свое, состояние наифиговейшее из наифиговейших.
        С большим трудом Люська сползла с кровати и попыталась привести мысли в порядок.
        - Так... Мадам Джулия должна была снять с меня страшное проклятие... И начала его снимать в своем салоне... А потом я вырубилась. Но как я очутилась дома? Может, она меня сюда и приволокла? Интересно, на мне все еще есть страшное проклятие или уже нет?
        Люська посмотрела в зеркало. В зеркале страшного проклятия видно не было.
        - Ой, ой! - озарило внезапно ее. - Четыре часа уже прошло с тех пор, как мадам Джулия пообещала мне смерть. А я все еще жива! Значит, страшного проклятия на мне нет! Да и под поезд я вроде не попала... - И тут же в голову пришла другая мысль. И вообще эти мысли вдруг поперли как ненормальные: - У Ирки же день рождения! Я опоздала! Весь график теперь собьется... Так, посижу у нее часок и на свиданку пойду. Надо же личную жизнь устраивать.
        Через двадцать минут Люська уже стояла под Иркиной дверью с красивым букетом и не менее красивым подарком.
        Естественно, когда она вошла в квартиру, первый вопрос к ней был:
        - Люська, ну как ты? С тебя сняли страшное проклятие? А то мы тут все жутко переживаем, как на иголках сидим.
        - Да кажись, сняли, - неуверенно сказала Люська, прислушиваясь к своим ощущениям, но проклятия не ощутила. - Девчонки, вы правда за меня переживали?
        - Да!
        - Я сейчас расплачусь, честно...
        В тот момент, когда Люськины слезные железы уже принялись вырабатывать слезы, из гостиной вышла Иркина матушка тетя Ядя.
        До недавнего времени она работала в швейном цехе швеей-мотористкой, но как-то раз утром проснулась и поняла, что профессия швеи-мотористки до смерти ей надоела. Следовательно, надо немедленно уволиться и стать ведьмой - эта профессия, конечно, сейчас более востребована. Сказано - сделано. Матушка окончила какие-то там специфические эмпирические энергетические курсы, где узнала, что она, оказывается, потомственная колдунья и ей необходимо срочно получить ведьмовское образование, не то дар пропадет. Сразу после окончания курсов она стала промышлять на полную катушку: открыла магический салон с интригующим названием "Я все знаю", а для пущего эффекта забацала себе отпадный псевдоним - Яздундокта-Розамунда Третья. Когда подружки приходят к Ирке в гости, то называют ее матушку не тетей Ирой, как это было раньше, а тетей Яздундоктой, ну, в крайнем случае тетей Ядей - иначе она никак не отзывается и даже обижается. Ну, Ядя так Ядя. Все к этому уже привыкли.
        Вышла, значит, тетя Ядя из гостиной и - глядь на Люську.
        - Люська! - воскликнула она. - Как у тебя дела?
        - Нормально... - осторожно ответила Люська. Никогда у нее еще так энергично не спрашивали о делах.
        - Странно, а по моим предположениям, ты скоро будешь лежать в могиле, - задумчиво проговорила тетя Яздундокта Третья и без перехода сказала: - Иди, подкрепись. Там твой любимый "Наполеон" и много всего вкусного. И один салатик прикольный есть, я только вчера рецепт узнала у соседки теть Шуры.
        Люська оторопела и покрылась испариной:
        - Что вы сказали?
        - Там, говорю, твой любимый "Наполеон", - повторила тетя Ядя, как-то странно рассматривая девчонку, глядя не на нее, а словно сквозь нее. - И салатик есть новый.
        - Я о другом. Вы, кажется, что-то про могилу сказали... Или я торможу?
        - Я сказала? А, да! Ты, говорю, скоро будешь в могиле валяться.
        - Ма! - укоризненно произнесла Ирка. - На фиг надо людей пугать? Объясни по-русски, что сказать хочешь, а то чушь какая-то получается.
        - Пройдемте в гостиную.
        Когда все прошли в комнату, Люська плюхнулась в кресло и в ожидании уставилась на тетю Ядю. Ни о каком торте и речи не могло идти - когда тебе второй раз за день предсказывают смерть, тут уж не до "Наполеона". И даже не до селедки под шубой. И уж тем более не до маринованных грибочков. Я уже молчу о мясе по-французски. А если молчу о мясе по-французски, чего уж тогда вообще рот открывать о салате с черносливом?
        - А ты почему так поздно пришла? - спросила тетя Ядя.
        - Да с меня мадам Джулия страшное проклятие снимала - вот и припозднилась чуток, - обыденным тоном проговорила Люська, лихорадочно соображая, почему это она скоро должна валяться в могиле.
        Тетя Ядя нахмурилась:
        - Какая еще мадам Джулия?
        Девчонки наперебой рассказали о сегодняшней прогулке по проспекту.
        - Мадам Джулия? - изумилась тетя Яздундокта-Розамунда. - Нет в нашем городе ведьмы с таким именем. Я всех ведьм наизусть знаю.
        - Может, вы с ней еще не познакомились?
        Тетя Ядя нахмурилась еще больше, взяла ноутбук и села на диван. Вытянула компьютер из чехла, включила его (комп, а не чехол) и попросила Ирку:
        - Доченька, будь добра, принеси мне диск с ведьмовской базой данных.
        - Тебе за какой год? - уточнила Ирка.
        - Да за этот - мне только вчера подружка его принесла.
        - Хорошо.
        Пока Ирка рылась в горе дисков, тетя Ядя показывала девчонкам фотки с шабашей и других профессиональных мероприятий.
        - А это мы были в Украине на Лысой горе, - рассказывала она, щелкая мышкой. - Эх... Ностальгия... Так классно там было... Жаль, что с каждым годом эмоций будет все меньше и меньше - вот в первый раз это все необычно и здорово, а потом... А это я на Форуме молодых ведьм... Это мы с подружками покупаем свечку в форме черепа в магическом ларьке в Румынии... А это мы новогодний огонек устроили. Такой классный был огонек - чуть полгорода не спалили.
        - Точно! Об этом еще в газетах писали! Ну, про взрыв на макаронной фабрике! - припомнила Люська, рассматривая снимок взорванной макаронной фабрики.
        - Да, - кивнула тетя Ядя. - Мы нечаянно взорвали макаронную фабрику. Потом у всех такие прически были - просто мама дорогая.
        Ирка притащила диск. Тетя Ядя вставила его в дисковод. Компьютер зажужжал, считывая с диска информацию. Все столпились вокруг тети Яди и смотрели на экран. Ведьма мастерски щелкала мышкой, загружая ведьмовскую базу данных.
        - Как, ты говоришь, ее зовут? - спросила тетя Ядя, зажигая длинную тонкую сигарету. Она просто отпадно смотрелась с сигаретой и курила не потому, что хочет, а потому, что с сигаретой просто отпадно смотрится. Надо заметить, что почему-то все ведьмы курили и всем, как одной, шло это дело.
        - Мадам Джулия зовут, - с готовностью произнесла Люська. Ее сердце колотилось быстрее обычного. Все это было так странно и удивительно - и страшное проклятие, и то, что скоро она, оказывается, будет валяться в могиле.
        "МАДАМ ДЖУЛИЯ" - набрала тетя Ядя в строке поиска и нажала на "ПОИСК". Компьютер принялся перелопачивать базу данных. Все ждали, когда выскочит информация о мадам Джулии и прольет свет на сегодняшние невероятные события. Все ждали... Ждали... Гипнотизировали взглядом экран. Напряженьице было то еще.
        Диск перестал шуметь.
        "ПО ВАШЕМУ ЗАПРОСУ НИЧЕГО НЕ НАЙДЕНО. ПОПРОБОВАТЬ ЕЩЕ?" - появилось на экране.
        Люська сглотнула застрявший в горле вязкий ком.
        - Почему-то нет ничего, - растерянно сказала тетя Яздундокта, выпустив изо рта струю дыма. - Нету в базе данных никакой мадам Джулии.
        - Может, мы что-то не так сделали? - с надеждой спросила Люська. - А ну-ка, попробуйте как-нибудь по-другому написать.
        Тетя Ядя пожала плечами и выбила в строке поиска: "ДЖУЛИЯ". Комп зашумел. Но поиск результатов снова не принес. Попробовали опять. "МАДАМ" разных было много, но именно "МАДАМ ДЖУЛИИ" в базе данных не значилось.
        - Вот так фишка, - присвистнула Люська. - Так что, выходит, никакой мадам Джулии не существует?
        - Выходит, так, - задумчиво подтвердила тетя Ядя.
        - Ммм... Бредятина какая-то... А кто ж с меня страшное проклятие-то снимал? - поразилась Люська.
        - Не знаю. Но если оно у тебя и было, то его сняли - лично я на тебе никакого проклятия не вижу.
        - Ой, тетя Ядя, а почему вы сказали, что я скоро буду валяться в могиле? - спохватилась Люська. - Это еще почему? Мне и здесь хорошо.
        - А потому что у тебя нет эфирного тела, - проговорила тетя Ядя.
        Все непонимающе переглянулись.
        - Кефирного? - не расслышала Танька.
        - Какого-какого тела? - в тон ей переспросила Люська, непроизвольно ощупывая свое внушительное физическое тело. - Зефирного?
        - Да не кефирного и не зефирного, а эфирного. Ну, как вам объяснить попроще... Ну, у человека есть несколько тел. Физическое знают все, потом идет невидимое, эфирное - оно самое грубое после физического, но если постараться, его можно увидеть и почувствовать, оно является точной копией физического тела. Вот знаете, когда умирает человек, говорят, что еще девять дней его душа по дому бродит. На самом деле это бродит эфирное тело, которое по инерции продолжает совершать привычные дела. За эти девять дней оно распадается и исчезает. Но это к теме не относится. Как я сказала, у человека несколько тел. Без одного не может быть и другого, они все между собой связаны. Так вот - у тебя нет эфирного. Поражаюсь, как ты до сих пор жива, - заключила тетя Ядя свою познавательную лекцию.
        - Ну и прикол... - протянула озадаченная Люська. - Куда же оно могло подеваться, тело мое эфирное? Может, спер кто?
        - Ой, да кому оно нужно? - легкомысленно отмахнулась тетя Ядя.
        Беседа застопорилась.
        - Я обязательно должна выяснить, что за баба пудрила мне сегодня мозги, - заявила Люська, рассчитывая на магическую помощь Иркиной матушки. Она была настроена решительно. Разве это дело - какие-то несуществующие тетки пугают ее какими-то там страшными проклятиями? Так может, и проклятия этого нет, как и самой тетки? Может, и жизнь ее личная совсем не из-за венца безбрачия не налаживается? Может, тут совсем в другом дело?
        - А я не могу тебе помочь, - спокойно сказала тетя Ядя.
        Люську чуть удар не хватил.
        - Да, не могу, потому что я с таким еще не сталкивалась и не знаю, как искать того, кого нет, - развела руками колдунья.
        - Но вдруг это она, эта ведьма, сперла мое эфирное тело! - возмутилась Люська, вспомнив смуглое лицо фигуры. Неужели она могла украсть ее эфирное тело? Вот воровка! Своего, что ли, нету?
        - Тут надо искать другой выход из положения, - задумчиво произнесла тетя Ядя.
        - Какой выход? - уцепилась Люська за ее слова. - Значит, все-таки что-то можно придумать? Но вы же не знаете, что делать! Я запуталась!
        - И мы все запутались, - ожили остальные.
        - Я - не знаю, а вот кое-кто знает, - лукаво улыбнулась Яздундокта-Розамунда Третья.
        В Люське вновь вспыхнула искорка надежды.
        - Здесь может помочь только Жевательный гном, - заявила Розамунда и победно всех оглядела.
        Глава 3
        Жевательный гном
        - Здесь может помочь только Жевательный гном, - сказала тетя Ядя.
        - Я так сразу и подумала... - протянула Люська. - А кто он, этот гном?
        Не спеша с объяснениями, тетя Ядя заварила чаю, разлила его по чашкам, мимоходом наблюдая за тем, как все изводятся, и лишь после этого проговорила:
        - Вообще-то его имя Волшебный гном, но все называют его Жевательным.
        - А почему? - удивились гости.
        - Потому что секрет его вызова ни для кого не секрет, и очень часто его вызывают дети. Вызывают и просят исполнить желания. Вот.
        - А почему именно "жевательный"? - докапывалась Люська до сути.
        - Люська, ну что еще нужно детям? Шоколадки всякие и жвачки. Поэтому и "жевательный". Понятно?
        - Честно говоря, не очень.
        Тетя Ядя помолчала и завела вторую обстоятельную лекцию:
        - Когда дети вызывают гнома, то берут ведро и наполняют его обертками от сладостей. А гном, когда появляется, превращает бумажки в шоколадки, конфеты и так далее - смотря что в ведро положат. Но странное дело - когда дети вырастают, они почему-то забывают об этих операциях и о всемогущем гноме тоже... Никак не могу понять почему. Странно.
        - Теперь ясно... - задумчиво сказала Люська, припоминая, что вроде бы в детстве они с друзьями тоже что-то подобное делали. И почему она забыла о чудо-гноме? Удивительно. Разве о таком забывают?
        - Ну так вот, - продолжила тетя Ядя, - детям только сладости нужны, а взрослые в основном задают ему вопросы. Гном знает ответы на все вопросы. И делает все, что можешь только пожелать.
        - Да??? - в один голос выдохнули все девчонки. (Мальчишки - Иркин парень Митрофан и Катюхин ухажер Петька Заковыркин все это время тактично курили на балконе - в женские дела они не лезли.)
        - Мама, а почему ты раньше мне об этом не говорила?! - закричала Ирка, уперев руки в бока.
        - Ты, доча, дальше послушай, а потом ори на мать, которая тебя родила, вынянчила, воспитала, дала дорогу в жизнь... - Как большинство матерей, тетя Ядя принялась с ходу перечислять, что для ребенка сделала и какой он в результате вырос неблагодарный, не то что чужие дети. - Но не будем отдаляться от темы. Вам интересно, почему люди не используют гнома для исполнения серьезных желаний?
        - Да!
        - А потому что диарея, - сказала тетя Ядя и отхлебнула чаю. Заела его куском торта. Вслед за ним отправилась конфетка.
        Все снова переглянулись.
        - Что?
        - Диарея.
        - Я ничего не понимаю... - призналась прямо-таки до краев озадаченная Люська.
        - По-научному диарея, а попросту понос, - растолковала тетя Ядя.
        Люська почувствовала, что начинает тихо сходить с ума.
        - Теть Ядь, я снова не понимаю...
        - Ма, я тоже!
        - И мы!
        И тетя Ядя перестала выкаблучиваться и популярно разъяснила:
        - За то, что гном исполняет желание, в качестве платы у человека бывает неделя поноса. Как вам еще яснее объяснить...
        - Яснее не надо, мы поняли, - ответила за всех Люська. - Но чтобы завоевать мир, я бы, например, могла бы недельку помучиться...
        - Ха! - воскликнула колдунья. - Подруга моя ситцевая, да ты жизнь еще в розовом цвете видишь. Неделька поноса - это плата за ведро шоколадок.
        И вот тут-то в Люськиной голове что-то вспыхнуло. А именно - воспоминания о детстве. Оно запомнилось ей тем, что все это детство она прострадала диареей. И однажды мама сказала, что это, наверное, от чрезмерного потребления сладкого. То же самое сказали ее друзьям их мамы, и дети перестали вызывать гнома. Так вот почему щедрый гном забылся...
        Довольная, что выявила эту причинно-следственную связь, Люська спросила:
        - А как вы думаете, на сколько времени гном нас накажет за вопрос о мадам Джулии?
        - Ну, допустим, не нас, а тебя - для тебя же мы его вызываем, а не для нас всех, - уточнила тетя Ядя и прикинула: - Думаю, месячишко в туалет походишь. Да ты не переживай так - кишечник хоть прочистишь.
        - Да я не переживаю. А если лекарство принять?
        Женщина снисходительно посмотрела на Люську:
        - Думаешь, одна ты до этого додумалась? От наказания гнома никакие лекарства не помогают. Это-то людей и отпугивает от серьезных желаний и вопросов.
        - Ну ладно, - решила Люська, - уж лучше диареей помучиться, чем всю жизнь гадать, куда делось мое эфирное тело и откуда взялась мадам Джулия, если ее как бы и не существует. Кстати, а какая гному выгода от чьего-то поноса?
        - Не знаю. Кто этих гномов поймет? Итак, раз ты согласна на диарею, тогда я сейчас приготовлю все необходимое для обряда, а в двенадцать ночи мы вызовем гнома, - подвела итоги тетя Ядя.
        - Подождите, - остановила ее Люська, - а почему в двенадцать? А пораньше нельзя? Поздновато как-то. Тем более я сейчас вспомнила, что в детстве мы его днем вызывали... И ничего - живы...
        Тетя Ядя призадумалась:
        - Ну, не зна-а-аю... Конечно, можно попробовать пораньше, но в обряде говорится, что это нужно делать ровно в двенадцать ночи. В это время стена между нашим миром и миром духов становится очень тонкой, и духам сквозь нее легко проходить, - с фанатизмом пояснила колдунья.
        - Ничего страшного, - легкомысленно сказала Люська. - Перебьется этот гном. Пусть попробует пораньше пролезть в наш мир. К тому же за все плачу я. Гулять так гулять. - Она залихватски махнула рукой, стараясь не думать, сколько времени из-за этой платы промучается.
        - Хозяин барин, - ей в тон ответила тетя Ядя и отправилась за всем необходимым.
        Вернулась она растерянная.
        - У нас неприятность.
        - Какая?! - запричитали все.
        - Для вызова гнома нужно десять свечей, а у нас как назло все свечи закончились.
        - Черт, - чертыхнулись все, - и магазины уже закрыты... А если их у соседей попросить?
        - Думаете, у кого-то окажется сразу десять свечей? - засомневалась тетя Ядя. - К тому же учтите, что свечи должны быть новыми, ни разу не зажженными...
        Все-таки девчонки вышли на балкон, позвали парней и отправили их по соседям, но поход ни к чему не привел. Вернее, привел обратно к Ирке домой.
        - Ма! Свечей ни у кого нет! - сообщила Ирка. Парней она усадила в своей комнате смотреть передачу про размножение морских ежей, потом принесла им поесть и вернулась в гостиную.
        - Что ж делать-то... - задумалась тетя Ядя. - Можно съездить ко мне в салон. Там свечей у меня видимо-невидимо.
        - Это слишком долго, - отказалась Люська. - Времени-то вон уже сколько... Теть Ядь, а что, если свечи чем-нибудь заменить?
        - Как это? - не поняла колдунья.
        - Ну, есть же слова-синонимы, так почему не заменить вещи какими-нибудь "синонимами"? - предложила находчивая Люська.
        Тут Ирка как раз вспомнила:
        - Так у нас же с Нового года бенгальские огни остались! Давайте ими свечи заменим!
        - Молодчина! - Люська бросилась целовать подругу.
        - Рано радуетесь, - охладила их пыл тетя Ядя. - Еще нужно округлое стекло зеленого цвета. А такого стекла у нас дома нет... Но зато есть в салоне... Так что в салон по-любому придется ехать.
        - А его заменить ничем нельзя? - привычно спросила Люська. - Ну, стекло, а не салон.
        - Наверно, нет...
        В задумчивости девчонки стали осматривать комнату, и вдруг Люськин взгляд уперся в пустую бутылку из-под шампанского, оставшуюся после торжества.
        - Слушайте, теть Ядечка, а бутылка не сойдет?...
        После всех приготовлений, на три часа раньше положенного времени, все расселись за круглым столиком, посередине которого стояла пустая бутылка из-под шампанского, и зажгли бенгальские огни, которые были воткнуты в кусочки пластилина и в свою очередь окружали бутылку.
        Тетя Ядя, с распущенными волосами и наряженная в черный балахон, выступала в качестве медиума. Она повторила про себя заклинание и громоподобным голосом произнесла:
        - Одиннадцать, ноль пять, сто сорок восемь,
        Пятнадцать тысяч, тридцать шесть, один.
        Сто тридцать два, сто тридцать восемь,
        Ноль три, шестнадцать, двадцать семь, один...
        А после небольшой паузы продолжила:
        Пять, четырнадцать, сто, ноль,
        Три, ноль ноль, семнадцать.
        Двадцать пять, шестьсот один,
        Двадцать! Двадцать! Двадцать!
        - Теперь ждем, - заворожено прошептала Ирка.
        - Когда появится гном, вы всем видом показывайте, что очень его уважаете, - предупредила тетя Ядя, гипнотизируя взглядом горлышко бутылки.
        Атмосфера была очень напряжена. Темнота. Бутылка из-под шампанского. Бенгальские огни. Вокруг столика - девчонки в ожидании чуда.
        Внезапно из бутылки вылезло нечто. Люська ожидала чего угодно, но только не этого. Существо было сантиметров шести ростом. Вместо ступней были маленькие копытца, уши - напоминали что-то среднее между лопухами и слоновьими ушами, тело - страшно мохнатое, а черненькие глазки - косые и по размеру один больше другого. Вдобавок ко всему сзади шерстяной тушки рос длинный крысиный хвост, конец которого венчала элегантная метелочка.
        Очень трудно было уважать эту уродину с копытами, которую надо показывать в цирке за большие деньги, но Люська понимала, что от уродины зависит очень многое, и поэтому старательно изобразила на лице трепет.
        - Нуте-с? - спросил гном голосом курильщика со стажем.
        - О, всемогущий гном, прости, что потревожили тебя! - обратилась к нему великая Яздундокта и поклонилась в пояс. Знаком показала, чтобы и остальные поклонились. Остальным ничего не оставалось, кроме как подчиниться.
        Гном окинул их равнодушным взглядом.
        - Нути-с?
        - Дорогой гном, короче, вся фишка в том, что на мне было страшное проклятие, - пожаловалась Люська гному, как психотерапевту. - Все началось с того, что мы шли с девчонками по проспекту и весело щебетали...
        Второй раз за вечер она поведала свою историю. Гном ее внимательно выслушал, скрестив руки на груди, а по окончании рассказа протянул:
        - Ну и дела-а-а... О-очу-уме-еть...
        У Люськи внутри все оборвалось.
        - В смысле - "очуметь"?
        - Ну и дела-а-а... - опять протянул гном. - Ты, кралечка, попала на большие деньги!
        Все переглянулись.
        - О, премногоуважаемый гном, не мог бы ты объяснить, кто такая мадам Джулия и куда запропастилось Люськино эфирное тело? - поинтересовалась тетя Ядя. Кажется, уважение на ее лице было неподдельным. - Да, и еще почему Люська на деньги попала? Но вопрос про тело меня больше всего интересует. Я увидела, что у нее нет эфирного тела. Это же смертельно...
        - Сейчас все расскажу, но по порядку, - прокряхтел гном, усаживаясь поудобнее на горлышке бутылки. - С эфирным телом все проще простого. Сейчас же весна... - многозначительно произнес он и замолчал. Поковырялся в зубах.
        - И что, что весна? - поторопила его нетерпеливая Люська.
        - Что, что... загуляло оно, вот что. Скоро вернется, не переживай. А насчет мадам Джулии... У тебя все цело?
        - В смысле? - не поняла Люська.
        - Ну, не пропало чего из материальных ценностей?
        Люська сразу же схватилась за мочки ушей. Потом за пальцы. Так и есть - пропало золото.
        - Золота нет, - процедила она, готовая собственноручно задушить мадам Джулию. - И эфирного тела тоже нет, но оно же, как ты сказал, загуляло.
        Гном перекривился:
        - Вот, я ж говорил... Обчистила тебя эта мадам Джулия. Влетела ты на деньги.
        - А дома-то я как оказалась? - продолжала активно недоумевать Люська. Ее разрывали противоречивые чувства: сильно хотелось и с гномом поговорить, но с той же силой хотелось найти мадам Джулию и дать ей кулаком сначала в левое ухо, а потом в правый глаз.
        - Да она тебя загипнотизировала! Под гипнозом ты ей адрес свой назвала, а потом она тебя привезла домой - совесть все-таки есть. Рекомендую вам дома замки поменять. Мало ли что.
        Люська была сильно шокирована.
        - Так, гном, я что-то никак не врублюсь, - призналась она, - эта мадам Джулия есть или ее нет? Почему мы не нашли ее в каталоге ведьм? Или мы не так и не там искали? Выходит, она все мне набрехала? И про проклятие, и про личную жизнь? Вот же блин, как лохушку меня развела! Так есть она или нет ее? А?
        - А самим в лом мозгами пошевелить? - стал вдруг раздраженным гном. По-видимому, у него была неустойчивая психика. - Вот если ты с ней общалась - это что значит?
        - Значит, она есть, - растерялась Люська и вытерла праздничным боа пот на лбу, выступивший от напряжения.
        - А если ее в каталоге нет - это о чем говорит?
        - О том, что ее нет, - еще сильнее растерялась девчонка.
        Все остальные были тоже растеряны.
        - Ну! - воскликнул гном и ударил себя ладонями по ляжкам. - Сами соображать умеете, а меня тревожите по пустякам. Все, я пошел, - произнес он и засобирался обратно в свое гномье царство.
        - Куда?! - завопила Люська.
        Тетя Ядя наступила ей на ногу под столом и шепнула ей на ухо:
        - С гномом нельзя спорить! Он великий.
        Люська примолкла, хотя вопросов у нее было до фига и больше, а гном, по правде говоря, только еще больше все запутал.
        - Спасибо, гном, за объяснение, - поклонилась Яздундокта Третья. Несколько ошизевшие девчонки тоже поклонились.
        - Пожалуйста. Обращайтесь еще, если что... - И гном полез обратно в бутылку. Но вдруг остановился на полпути и посмотрел на Люську своими косыми глазами: - А диареей ты не месяц, а полтора промучаешься.
        - Почему?! - не на шутку возмутилась Люська.
        - Потому что вольности в обряде позволяешь... - Гном обвел взглядом бутылку и бенгальские огни. - Тоже мне цирк устроили... Девять вечера... Бенгальские огни... Бутылка... Знаете, как неудобно из нее вылазить? Из зеркала намного удобнее. Ну, все, я пошел. Меня уже кто-то другой зовет, - навострил ушки гном.
        - Счастливой дороги, - пожелала тетя Ядя, и гном, подмигнув ей, подпрыгнул и нырнул в бутылку.
        Девчонки выждали пять минут, а потом включили свет и потушили бенгальские огни.
        - Кто-нибудь хочет чаю? - спросила тетя Ядя.
        - Я хочу, - отозвалась Люська. И, почувствовав определенные позывы организма, добавила: - Но сначала в тубзик сгоняю...
        Глава 4
        Порча в подарок
        Утром Люська проснулась от настойчивого звонка в дверь.
        З-з-з-з-з... Бз-з-з-з... Дз-з-з-з...
        Пришлось вставать и открывать. Зевота нещадно разрывала рот - на дне рождения до четырех утра гудели. На свиданку Люська так и не попала, захватили дела - то с гномом беседовала, то торт пробовала, то с мальчишками передачу про размножение морских ежей обсуждала. Какая уж тут свиданка? Очередной кандидат в козлы звонил - забеспокоился, но в это время Люська как раз гнома вызывала, и ее телефон был выключен. Личная жизнь снова не устроилась.
        С приятным удивлением Люська увидела в "глазке" какого-то симпатичного парня.
        "Неужели мадам Джулия не обманула и помогла?" - недоверчиво подумала она и, недолго думая, открыла дверь. Ей в нос сразу же ударил приторный хвойный запах.
        - Получите, - сказал парень, суя ей в руки перетянутый черной лентой похоронный венок.
        Растерянная Люська взяла его.
        - Что это? - изумленно спросила она.
        - Венок, - ответил парень и слепил скорбную физиономию. - Примите наши соболезнования.
        И умчался.
        Потрясенная Люська осталась стоять в коридоре с венком в руках.
        - Перепутал, что ли, - пожала она плечами, входя в квартиру и захлопывая дверь. - Вот же люди есть на свете - с утра настроение испортят.
        Но как только дверь захлопнулась, в нее позвонили снова. Люська открыла.
        - Получите. Распишитесь.
        На этот раз венок принесла девушка.
        Еще больше потрясенная девчонка положила второй венок в коридоре.
        - Странные какие-то, - проворчала она, рассматривая венки. - Адрес, что ли, перепутали?
        З-з-з-з-з... Бз-з-з-з... Дз-з-з-з...
        Разъяренная Люська распахнула дверь.
        - Получите, - произнес какой-то не особо симпатичный парень, суя ей в руки венок.
        Люська молча взяла венок и заскрипела зубами. Парень умчался. На этот раз девчонка закрывать дверь не стала. Она положила венок в компанию к тем двум венкам, вышла на площадку и... увидела поднимающуюся снизу девушку. С венком в руках.
        "У них что, так принято - то мальчики, то девочки?" - поразилась Люська.
        Девушка с венком поднялась на ее этаж, откашлялась и нажала на звонок незапертой квартиры.
        - Умер кто? - участливо спросила Люська.
        Девушка обернулась.
        - Да, умер, - бросила она, усердно надавливая на звонок.
        З-з-з-з-з... Бз-з-з-з... Дз-з-з-з...
        - Кто?
        - А вам что?
        - Просто интересно, - пожала плечами Люська и решила схитрить: - Я в соседней квартире живу.
        Девушка окинула ее оценивающим взглядом:
        - Живете и не знаете, кто умер? Вот прикол. Такого я еще не слышала.
        Люська смешалась.
        - Людмила какая-то умерла, - безразлично произнесла девушка, трезвоня в Люськину квартиру. - Совсем, говорят, молодая... Пятнадцать лет всего было. Вроде бы она под поезд попала. Все, что от нее осталось, в совке уместилось. Вот блин, дверь не открывают. Может, вы передадите венок? А то мне еще много куда заехать надо. Венков полный фургон.
        Люська стояла как пыльным мешком по голове прихлопнутая и ничего не говорила.
        - Девушка, я, кажется, к вам обращаюсь!
        - Я? Умерла? - невпопад поразилась Люська. - И вы так спокойно говорите о моей смерти? Ну, блин, это вообще...
        Девушка-курьер застыла и побледнела:
        - Что вы сказали?
        - Я, спрашиваю, умерла? Когда это я умерла? - удивлялась Люська. - Я - Людмила из этой квартиры. Когда это я под поезд попала? Что-то я такого не припомню!
        - В-вчера па-па-папала... - девушка попятилась.
        - Удивительно - все знают, что я умерла, одна я не знаю. Слушай, а кто тебя сюда прислал? Кто венок заказал?
        Мертвенно-бледная курьерша открыла черную папку, достала оттуда какой-то бланк и сказала заикаясь:
        - Венок прислала некая Шутикова Ю.
        Люська глубоко задумалась. Курьерша быстренько смылась.
        "Дурдом на свободе! - думала она, сбегая по лестнице. - Мертвячка стоит у своей квартиры и не знает, что ее хоронят!"
        Но венки - это еще цветочки, ягодки были впереди.
        Пока Люська усердно размышляла, кому понадобилось ее с таким упорством хоронить и кто такая Шутикова Ю., снизу раздалось:
        - Эй, пацаны, сюда его затаскивайте!
        Запахло крепким мужицким потом и дешевыми сигаретами. Загремело чем-то деревянным.
        Снизу показались парни в синих робах, которые несли... гроб.
        - Вы это куда? - Люська преградила им путь.
        - В одиннадцатую квартиру, - ответили ей.
        "Ко мне", - отметила Люська.
        - Нам не нужен гроб. Я не умерла, - сказала она и окинула гроб красноречивым взглядом.
        Бейсболки на головах парней сами собой приподнялись.
        - Или умерла, но пока не знаю этого, - продолжила Люська.
        Этого парни не вынесли. Прямо на лестнице они бросили гроб и, крича и матерясь, пулей повылетали на улицу.
        Люська пожала плечами и пошла в квартиру пить чай. Но прежде взяла в охапку венки, перепрыгнув через гроб, валяющийся посреди лестницы, выкинула их в мусорный бак и вернулась домой. Хвойный запах витал в квартире.
        - Какая-то фигня творится, - говорила она сама себе, заваривая чай. - Вчера фиг знает что произошло с этой мадам Джулией, которой, вообще-то, и нет как бы... Будто на мне было страшное проклятие и венец безбрачия, а оказалось... Бли-ин... Как я могла поверить этой мадам? Как последняя дурочка себя повела. И вот результат - без золота осталась... Все-таки эта мадам Джулия овца. Хоть ее и нет. Блин. А кто же тогда украшения мои спер? Что-то я туплю.
        Люська заварила чай. Села за стол.
        - А что за фокусы с Жевательным гномом? Почему он сказал, что мадам Джулия и есть, и ее нет? Как это понимать? А какой баран венки мне на дом заказал? И гроб?
        От обилия вопросов без ответов у нее разболелась голова. Она еще никогда в жизни не думала так много. Она уже давно сделала вывод, что это неблагодарное занятие, и не утруждала себя лишний раз думками, которыми, как известно, богатеют только дураки, а себя Люська дурой не считала.
        - Короче, пошли все на фиг, - решила она, деловито раскрывая ежедневник. - У меня личная жизнь рушится, мне не до страшных проклятий и якобы венцов безбрачия.
        Но все же Люська попыталась упорядочить мысли в голове. Итак, что получается? Вчера ее на улице выловила какая-то тетка, выдающая себя за крутую ведьму. Эта тетка наплела ей с три короба, мол, на ней мало того что страшное проклятие на смерть под поездом, так еще хуже - венец безбрачия. Ведьма стала снимать проклятие и венец, и Люська выпала из реальности. Потом тетя Ядя и гном сказали, что никакой мадам Джулии не существует.
        - Но как же так? - вслух озадачилась Люська. - Как это не существует, если я, да и девчонки тоже, видели ее своими глазами? Хотя гном же сказал, что она и есть, и одновременно ее нет. Это как? Бред какой-то... Или у гномика крыша едет, или у нас массовый психоз... Одно из двух. Третьего быть не может.
        Вдруг одна мысль поразила Люську:
        - Подожди-ка. Если мадамку видели и девчонки, значит, вполне вероятно, что и страшное проклятие на мне было. И по идее я вчера должна была попасть под поезд. Но не попала. Что, если мадам Джулия действительно сняла с меня страшное проклятие? Нет, я ничего не понимаю. Ее же нет. Ни в базе данных, ни где-нибудь еще. Так гном сказал. И тетя Ядя. Так... А зачем мне венки приносят? Тьфу ты... мозги аж кипят.
        Чтобы отвлечься от навязчивых мыслей, девчонка вновь принялась за изучение блокнота:
        - Та-а-к, что у нас сегодня по плану... Шесть уроков в школе... Их я благополучно проспала... Та-а-к, в 18.00 свиданка с Максом, в 19.00 - с Лешкой... Ха-ха! Вот на свиданках и проверю, снят с меня венец безбрачия или до сих пор на мне!
        Люська захлопнула ежедневник и с хрустом потянулась.
        "Как все-таки по кайфу жить на белом свете", - подумалось ей, и в этот момент...
        З-з-з-з-з... Бз-з-з-з... Дз-з-з-з...
        - Если мне принесли очередной гроб или венок, то я этим гробом или венком им морды начищу, - твердо сказала она, открывая дверь.
        Но на пороге стояла почтальонша тетя Майя. Без венка и гроба.
        - Вам заказное письмо, - произнесла она, протягивая Люське какой-то бланк. - Распишитесь.
        Люська расписалась. Тетя Майя вручила ей конверт и ушла.
        Люська вернулась к чаю. Гадая, кто же прислал ей заказное письмо, ведь она сроду ни с кем не переписывалась по обыкновенной почте (все по e-mail да по SMS - что поделать, век высоких технологий), она разорвала конверт, и неожиданно... на стол из конверта выпали волосы, почерневшие иголки и перья.
        У нее мгновенно потемнело в глазах, руки задрожали, сердце стало биться то через раз, то колотиться как полоумное, ведь за время общения с Иркиной матушкой она порядком поднаторела по части колдовства и поэтому сразу поняла - порча!
        Глава 5
        Ведьмобойка
        Люська сразу поняла: в конверте - порча!
        Также поняла, что чаепитие безнадежно испорчено и отведать пирожных, которых вчера тетя Ядя наложила ей с собой, не судьба.
        - Это уже не шутки! - воскликнула Люська и тут же набрала номер тети Яздундокты. - Тетя Ядя! - заорала она, когда услышала голос в трубке. - Мне прислали порчу по почте! Я в ужасе! В трансе! Во всем, в чем только можно быть!
        - Как она выглядит? - без лишних эмоций осведомилась колдунья.
        - Ну... - замялась Люська в поисках слов. - Порча как порча... Даже не знаю, как ее описать... Красивая с виду, прикольная...
        Тетя Ядя хихикнула.
        - Ну состоит она из чего?
        - А-а-а... - протянула Люська, с большим интересом копаясь пальцами в нежданном подарке. - Короче, тут есть волосы, черные, кажется, натуральные, не крашеные. Думаю, хозяин этих волос пользуется хорошим бальзамом. Или хозяйка. Еще тут есть обычные швейные иглы, только почерневшие, как будто в костре горели, и перья. Классные такие перья, словно выдернутые из моей мохнатки. Вот.
        Тетя Ядя молчала.
        - Теть Ядь, вы там случайно не умерли? - забеспокоилась Люська.
        - Надеюсь, ты не трогала порчу руками? - дрожащим голосом спросила колдунья, у которой сразу же после словосочетания "швейные иглы" наступили спазмы желудка и испортилось настроение - она до сих пор не любила, когда ей напоминали о прежней работе.
        Люська побелела.
        - Трогала... Рылась в ней... Пальцами...
        - Тьфу, блин! Ну ты и глупая! Это же порча на смерть! - заорала тетя Ядя. - А те перья - посмотри внимательно, они точно не из твоего боа?
        Пораженная Люська внимательно рассмотрела перья.
        - Ну, знаете, я была бы на сто миллионов процентов уверена, что это перья из моей мохнаточки, если бы не одно обстоятельство.
        - Какое?
        - За мохнатку я башку любому сверну. Никому бы не позволила выдрать из нее хоть одно, самое малюсенькое, перышко. Сразу в репу! Сразу по кумполу! Сразу, без промедлений!
        - Что же ты наделала! - негодовала тетя Ядя. - Вот балбеска! Когда наводят порчи, то кладут в них частицу чего-то, что напрямую связано с тем, на кого наводят порчу! Ты меня поняла?
        Когда Люська это услышала, у нее потемнело в глазах второй раз.
        - Ой... Тетя Ядя... Я кое о чем подумала...
        - О чем? - в голосе собеседницы послышался металл.
        - Давайте я лучше приеду, а то по телефону как-то не в кайф рассказывать.
        Люська нажала на кнопку, на которой была изображена красная трубочка, быстро оделась, накинула на плечи повседневное боа, выбежала из дома, прыгнула в маршрутку, выпрыгнула из нее - и вот она уже влетела в магический салон "Я все знаю" и возбужденно воскликнула:
        - Короче, я подумала - а что, если эта овца и выдрала перья из мохнатки? Я же вчера сознание потеряла!
        - Какая еще овца? - не сразу въехала тетя Ядя.
        - Ну, мадам эта, блин, Джулия!
        Тетя Ядя нахмурилась.
        - А что, вполне возможно... Ты порчу с собой привезла?
        Люська вытянула из кармана конверт с порчей, который был бережно завернут в платочек.
        Тетя Ядя надела специальные защитные перчатки, разрисованные разными магическими символами, и как следует прощупала и рассмотрела порчу. Даже понюхала ее.
        - Как странно, - сказала она в конце осмотра.
        - Что странного?
        - Во-первых, на конверте нет обратного адреса, и мы не сможем узнать, кто тебе прислал порчу. Но главное второе - эта порча фирменная. Такую порчу только одна моя знакомая ведьма делала, но...
        - Что - "но"? - заволновалась Люська.
        Тетя Ядя развела руками:
        - Но она умерла в прошлом году.
        - За-а-ава-а-ал... - изумилась девчонка. - А как она умерла? Как?
        - Ой, такая неприятная история с ней вышла. - Тетя Ядя поморщилась, как если бы откусила от целого лимона.
        - Ой, а какая история? Какая? - заинтересовалась Люська; она кроме мохнаток, которые регулярно поставляла двоюродная сестра из театра, где работает, обожала еще и разные интересные истории.
        Тетя Ядя тяжко вздохнула и включила чайник. Лицо ее стало рассеянным, задумчивым, глаза то смотрели в одну точку, то взволнованно бегали по сторонам.
        - Ну, как бы тебе сказать... - замялась она. - Это я ее убила. Нечаянно.
        - Вы? Нечаянно? - Люськины глаза полезли на лоб, а мозг во избежание информационной перегрузки на время отключился.
        Тетя Ядя заварила ароматного травяного чаю. Ведьма и Люська расположились в креслах друг напротив друга.
        - Да, я убила ее, - печально повторила Яздундокта-Розамунда Третья. - Как-то раз я зашла к ней в магический салон и увидела ползающую по стене навозную муху. Знаешь, большую такую, противную, до того тошнотворную, что желудок выворачивает наизнанку. Ну, я поступила, как поступил бы любой нормальный человек на моем месте, - взяла и прихлопнула ее мухобойкой (ты же знаешь, я всегда ношу с собой в сумочке набор мухобоек). Хлопнула я, значит, эту муху, и тут секретарша моей знакомой как заорет! Завизжит! Затопает ногами! Я ничего не успела сообразить, потому что в кадушку с сухим фикусом вместо мухи упала та моя знакомая ведьма. Но расплющенная...
        Тетя Ядя посмотрела в окно на небо, явно испытывая неудобство перед навозной мухой и пытаясь там, на небесах, ее увидеть и по возможности наполненным оправданием взглядом извиниться перед ней.
        - Это просто зашибись, - отреагировала шокированная Люська. Она отчетливо представила себе расплющенную, как блин, ведьму, лежащую в кадушке с сухим фикусом. - Но как так получилось? Вы же муху хлопнули, а не ведьму! Или я что-то не так поняла?
        - Все так ты поняла. Муху-то муху я хлопнула, просто, как выяснилось позже, та знакомая любит превращаться в навозную муху. Вернее, любила до тех пор, пока я к ней не пришла.
        Теперь Люська все поняла.
        - Вот так я ее и убила, - закончила свой душераздирающий рассказ тетя Ядя. - Правда, это многим пошло во благо, потому что та знакомая была первостатейной сволочью - столько пакостей людям сделала, не перечесть. Она была черной ведьмой. А я белая. Кипенно-белая.
        - Тю, а на фига вы тогда к ней приходили, если она ваш враг? - удивилась Люська. - Дружили с ней, что ли? Черная ведьма и белая? Ах, это так романтично!
        - Да спаси и сохрани! - энергично открестилась тетя Ядя от этой безумной мысли. - Какой там дружили! Я просто приходила к ней сказать, что если она еще хоть раз в одного моего клиента вселит беса (задолбалась я уже - она его вселяет, а я выселяю), то я всем расскажу, что она в школе училке кнопку на стул подложила, - объяснила Ядя и принялась оправдываться: - Пойми, Люська, я не стукачка, но когда дело касается бесов - тут хороши любые способы! Любые! Эх, да ты, наверно, меня не поймешь. Мала ты еще.
        Люська чуть в кожаное кресло не провалилась.
        - Кнопка? Училка?? Способы??? Тетя Ядя, я ничего не понимаю! Вы с ней что, вместе учились?
        - Да, - кивнула тетя Ядя, - мы с ней в одном классе учились. Как и с твоей мамой.
        Что правда, то правда - тетя Ядя с Люськиной маман училась в одном классе. Люськина маман Карина после школы захотела стать космонавтом. И так получилось, что она полюбила парня, который тоже мечтал быть космонавтом. Они оба стали космонавтами и теперь круглогодично бороздили космос.
        - Хороший все-таки был ваш выпуск, плодотворный, - заметила Люська. - Вы ведьмой стали, та тетка тоже ведьмой, моя мама - космонавтом... Здорово! Учителя, наверно, вами гордятся.
        - Да, здорово... - согласилась тетя Ядя.
        Они помолчали.
        - А почему в кадушке фикус был сухим? - поинтересовалась Люська.
        - Ты имеешь в виду ту кадушку, куда упала расплющенная ведьма? - уточнила тетя Ядя.
        - Угу.
        - А, просто так принято, чтобы у черных ведьм стояли в кадушках и горшках не живые цветы, а засохшие, - растолковала тетя Ядя и вздохнула: - Все-таки неудобно как-то, что я ее прихлопнула мухобойкой...
        - Ой, тетя Ядя, миленькая, не комплексуйте, ведь каждый мог убить ведьму мухобойкой! - заверила Люська Иркину матушку. - В этом нет ничего страшного! Это с каждым могло случиться!
        - Да, ты права... Ладно, фиг с ней, с этой навозной мухой! Давай-ка я с тебя лучше порчу сниму.
        И тетя Ядя сняла с Люськи порчу. А потом взяла в руки в защитных перчатках конверт с волосами, иголками и перьями и задумчиво сказала:
        - Знаешь, Люська, если бы я ту колдунью самолично не прихлопнула мухобойкой, то подумала бы, что эта порча - ее рук дело.
        - А ее не могли спереть? - спросила Люська.
        - Что спереть? - не поняла тетя Ядя. - Мухобойку?
        - Да нет, порчу, - объяснила Люська и поправилась: - То есть рецепт порчи.
        - Не-е-ет, - сразу же отбросила эту идею тетя Ядя. - Вся фишка в том, что фирменную порчу может делать только тот, кто ее придумает. Даже если и стырить рецепт, то порча будет не порчей, а, в нашем случае, всего лишь волосами (стопроцентно некрашеными), перьями из боа и иголками.
        - Понятненько. Но тогда я не пойму, кто ее сделал, если делать ее никто, кроме вашей расплющенной знакомой, не может...
        - Я в этом обязательно разберусь!
        - Спасибо. Буду ждать новостей.
        Люська уже собралась попрощаться, как вдруг случилось непредвиденное - в салон влетел взмыленный мужчина самого ненормального вида. Его глаза горели, щеки пылали, а руки и ноги тряслись.
        - Гена! - вскакивая с кресла, несказанно изумилась тетя Ядя. - Это ты!
        - Госпожа Ядя! Это я!
        - Но... как это?
        - А вот так это!
        Люська по обыкновению ничего не понимала.
        - Ядя, - сказал мужчина, - кажется, в меня снова вселился бес.
        - Бес? Но... Кому ты насолил?
        - Да никому! Вселился в меня бес - и все тут!
        - Ох, горюшко ты мое луковое, - вздохнула тетя Яга, повторив: - Вот если б я собственноручно не прихлопнула ту ведьму мухобойкой, то подумала бы, что это снова ее рук дело. Это она обожала во всех бесов вселять.
        Люська встала с кресла.
        - Ну, я пошла, пора и честь знать.
        - Иди, Люська, иди. И не притрагивайся больше к порчам.
        - Ага... А вы тут разбирайтесь со своими бесами... Удачи вам...
        - Спасибо.
        Люська покинула салон.
        Радостная, что избавилась от порчи на смерть, она сначала завернула на базар, где зачем-то купила яйцерезку, и только потом устремилась к остановке.
        Вот тут-то ее и поджидал очередной сюрприз. Но все по порядку.
        Чтобы дойти до остановки, нужно было миновать площадь, по которой круглогодично расхаживали деловые цыганки.
        Сегодня, несмотря на жаркий весенний день, у всех головы были завернуты в серые пуховые платки толщиной двадцать сантиметров, тела укутаны в шубы из меха несуществующего в природе животного, а ноги обуты в щегольские красные сапожки.
        - Эй, красавица, постой! Не подскажешь, где ближайшая библиотека?
        Раскрасневшаяся Люська притормозила. Она всегда не просто ходила, а куда-то бежала, будто боялась опоздать на последнюю электричку.
        Девчонка посмотрела под ноги цыганки. Смуглянка чуть ли не по щиколотку утопала в шелухе от семечек.
        "Да-а, долго же она не может найти библиотеку", - посочувствовала Люська.
        - Эй, красавица, не подскажешь, где ближайшая библиотека? - повторила цыганка.
        Ее товарки потихоньку стали обступать Люську.
        - Вообще-то библиотека перед вашим носом, - сказала Люська, указывая пальцем вперед.
        На большом старинном здании висела табличка "Библиотека им. М. Горького".
        Подружки-цыганки понимающе переглянулись и кашлянули.
        Та, что заговорила с Люськой, невозмутимо ответила:
        - Нет, красавица, мне другая нужна. А то эта слишком большая.
        Не заметив в ее словах никакой логики, Люська поспешила дальше. Дел еще была целая куча - помыть голову, сделать укладку, педикюр, маникюр, посмотреть сериал... Да и на уроки было бы неплохо сходить для разнообразия. Хотя нет, она же их проспала. Тогда фиг с этими уроками.
        - Фиг с этой библиотекой, - махнула рукой цыганка. - А где больница, не подскажешь? А то мы тут все беременные - с минуты на минуту родим.
        Женщины продемонстрировали Люське свои большие животы, скрывающиеся под странного вида шубами.
        - Роддом за вашими спинами, - сказала Люська.
        Цыганки как по команде обернулись и увидели здание, на котором висела табличка "Роддом " 2". Из него как раз выходила толпа людей, во главе которых была счастливая женщина с кричащим синим свертком в руках. Рядом со счастливой женщиной шел счастливый мужчина.
        Цыганки опять понимающе переглянулись.
        - Я не против с вами поболтать, но я спешу, - сообщила Люська. - Ра-а-асступи-и-ись, народ!
        - Подожди, милая, не спеши. Я перепутала. Нам не роддом нужен, а обычная больница, - передумала цыганка. - С родами мы потерпим.
        - Да, да, потерпим, - поддакнули ее подружки, - в принципе, нам не к спеху.
        - Извините, я не знаю, где больница, я там ни разу не была. У меня здоровье, как у дочки космонавтов.
        - А ты вообще местная?
        - Да.
        - Молодая, красивая, местная, и не стыдно - ничего не знать в родном городе?! - изумилась цыганка, не сделавшая для Люськи открытие первой частью своей фразы.
        - Не-а, не стыдно, - пожала плечами девчонка.
        - А хочешь, я тебе погадаю?
        "Ну все, начинается обработка", - подумала Люська и помимо воли протянула цыганке свою ладонь. Беременные сотрудницы гадалки плотным кольцом их обступили. Каждая из них вдруг стала говорить о своем и щелкать семечки со скоростью света. Шум стоял невозможный.
        Постепенно Люськино сознание начало куда-то уплывать. Она видела только глаза цыганки и слышала ее тихий усыпляющий голос. Остальное было как в тумане - и библиотека, и роддом, и горы шелухи под ногами теток.
        И тут случилось неожиданное - с диким воплем, разрезавшим сон наяву, какая-то бабка растолкала человеческое кольцо и подошла к Люське. Бабкой оказалась тоже цыганка. На своем языке она что-то злобно гаркнула той, что засыпала Люську вопросами. Женщина ойкнула, в ужасе прикрыла рот ладонью и куда-то смоталась. Бабка запустила руки к себе в карманы, доставая оттуда деньги.
        - На, возьми, - сказала она Люське, протягивая деньги.
        Люська же никак не могла прийти в себя.
        - А-а! Что?... Где я вообще?
        - Возьми, возьми, деточка, на проезд, на мороженое, на хлеб и на чипсы, только уходи отсюда поскорее, - говорила бабка, рассовывая по ее карманам крупные денежные купюры.
        Потом она взяла Люську под локоть и повела к остановке.
        - Ты же к остановке шла?
        - Да.
        - Вот и иди своей дорогой.
        Оставив еще не до конца пришедшую в себя после гипноза девчонку на остановке, бабка ушла. Люська обернулась. Увидела возле роддома тех гадалок. Они все смотрели на нее, качали головой и крестились.
        До крайности изумленная произошедшим, Люська запрыгнула в подошедший автобус. И не заметила, что перепутала номер. Вместо девятнадцатого села на тринадцатый маршрут и приехала не домой, а... на кладбище.
        Глава 6
        Шутикова Ю. или Шутиков А.
        Но об этом Люська узнала, только когда пустой автобус остановился, водитель перегнулся через фанерную дверцу и крикнул:
        - Выходим! Конечная остановка!
        Люська заплатила за проезд и вышла из автобуса. И только собралась привычно повернуть налево, к дому, как вдруг заметила одну странность: улица была не та.
        - Бли-ин, вот подстава. - Люська от досады была готова съесть чей-то грязный сапог, валяющийся у обочины дороги. - Вот я дура набитая, села не на тот автобус. Такое могло только со мной произойти.
        Она посмотрела вслед удаляющемуся автобусу. И точно - на заднем стекле висела табличка "13" вместо "19".
        - Ладно, ничего страшного, хоть воздухом подышу, - оптимистично решила Люська.
        Она уже хотела устроиться на лавочке возле остановки, но тут сзади нее раздался мужской голос:
        - Барышня, постойте.
        Приятно удивленная Люська остановилась и, нагоняя на незнакомца интригу, медленно развернулась. Перед ней стоял среднего роста мужчина в черном костюме и с цветами в руках. Он был грустен. И с обритой наголо головой.
        - Барышня, вы не подскажете, где вход на кладбище?
        - На кладбище? - изумилась Люська.
        Теперь пришла очередь изумляться мужчине.
        - Ну да. Вот же кладбище. - И в доказательство своих слов он широким жестом обвел прилегающую территорию.
        И в самом деле - Люська узрела длиннющую ограду с облупившейся краской, за которой были видны могильные холмики и кресты.
        "Достала уже меня эта фигня", - мысленно сплюнула девчонка, но тем не менее мило улыбнулась и удивилась:
        - Ой, это кладбище, да? А я и не заметила. Надо же, какая оплошность.
        Мужчина приподнял левую бровь и отвел взгляд в сторону.
        - Но раз уж я тут оказалась, давайте-ка поищем вход вместе. Я такая любознательная!
        Люська изо всех сил пыталась произвести на мужчину хорошее впечатление. Она всегда прямо таяла перед мужским полом. Особенно если этот "пол" был симпатичным и как-нибудь прикольно ее называл. Например, барышней.
        Мужчина же всегда восхищался женским полом, носящим мохнатки. Поэтому он открыто улыбнулся и добродушно произнес:
        - Ну что ж, я не против поискать вход на кладбище в компании с очаровательной барышней.
        Они вдвоем отправились искать вход.
        - Я обожаю гулять в полночь по кладбищам, - проговорила Люська, разыскивая взглядом вход.
        - Да ну?
        - Но я люблю это делать не когда-нибудь, а летом, - дополнила Люська.
        - Ну да, тепло... - по-своему растолковал дополнение мужчина.
        - Нет-нет, не поэтому. Просто летом я уезжаю к бабушке в Питер, а там, ну, вы знаете, белые ночи. Вот я такими ночами и разгуливаю по кладбищам, - вовсю заливала Люська, ведь одна ее бабушка жила в Антарктиде, а другая в Африке.
        - Оригинально, - оценил мужчина Люськино увлечение, - как это я сам до этого не додумался.
        - Вот такая я вот... - кокетливо улыбнулась Люська. - А кому это вы цветочки несете? Или на свидание идете?
        Глаза мужчины сделались печальными.
        - Да, на свидание. К своей жене. Она покоится на этом кладбище.
        "Вдовец", - отметила про себя Люська и изумилась, но уже вслух:
        - А вы что, ни разу к ней не ходили на могилку? Не знаете, где вход на кладбище?
        - Понимаете, в то время, когда она умерла, я был в командировке. Похоронили ее в спешке. Смерть была страшной и мгновенной...
        Наконец нашелся долгожданный вход. Теперь Люська с мужчиной шли по кладбищенской аллее. Все было очень мило и романтично.
        - И давно ваша жена... того? Ну, скопытилась, - максимально деликатно поинтересовалась Люська.
        - В прошлом году.
        - И вы только сейчас добрались до кладбища? Ну вы и даете.
        - Так уж получилось.
        Люська заметила, что начала раздражать собеседника своими "допросными" вопросами, поэтому переключилась на другую, более приятную, тему.
        - Как вас зовут? - спросила она. - Я - Люсьен.
        - Люсьен? Какое красивое имя!
        - Ага. И мне нравится, - согласилась Люська.
        - А меня зовут Андрэ Шутиков, - представился Андрей на французский манер.
        В "Люсьен" как молнией запустили. Она даже вскрикнула.
        - Как-как??? - завопила она. С деревьев вспорхнули напуганные диким ором птицы.
        - Андрэ.
        - Да нет, фамилия.
        - Шутиков. Что, не нравится?
        Ответить Люська не успела, ее внимание переключилось на другое - впереди между двумя соснами стояло несколько человек. Мужиков. Они оживленно жестикулировали, матерились и курили "Приму".
        - Мне говорили, что эта могила проклятая! - кричал один. - И вот вам доказательства, разрази меня гром!
        - Что случилось? - спросила Люська у Андрэ.
        - Не знаю.
        Шутиков подошел поближе к мужикам.
        - Не подскажете, как нам найти могилу Шутиковой Юлии?
        Люську снова как молнией шандарахнуло. Хотя нет, пусть будет для разнообразия не молнией, а током.
        Мужики в одно мгновение прекратили материться, курить и замолчали. На кладбище повисла мертвая тишина.
        - Вэ-вэ-вот ее ма-ма-гила, - сказал один из них, живо отходя в сторону.
        Перед Люсьен и Андрэ открылось поистине ужасающее зрелище: будто бы взорванная изнутри могила. Повсюду валялись куски гроба вперемешку с уже подсохшими после недавнего ливня комьями земли.
        - О-о-о... Что... случилось?... - побелел Андрэ, растерянно разглядывая разверстую могилу своей супруги.
        "Вот так номер! - пронеслось в Люськиной голове. - Интересно, что все это значит?"
        - Что случилось с моей женой?! - взревел Шутиков. Цветы выпали из его рук и картинно рассыпались веером по земле.
        Все мужики шарахнулись от него как от прокаженного:
        - С вашей женой?
        А Шутиков в подтверждение своих слов не преминул красочно выразиться:
        - Да, блин, с моей, к чертям собачьим, женой!
        - А ваша жена, та скать, пропала из могилы, - сообщил один из мужиков, в речи которого паразитировало словосочетание "так сказать", которое со временем трансформировалось для удобства в "та скать". Некоторые люди по незнанию сначала думали, что мужик предлагает кого-то потаскать, но потом врубались в специфику его манеры говорить и расслаблялись.
        - Пропала?! - поразился Шутиков.
        - Да, пропала. Вот, видите - ее могила, та скать, разрыта.
        - Но... - продолжал недоумевать Шутиков, - как она могла пропасть?! И, главное, куда?...
        - А шут ее, та скать, знает, - пожал плечами мужик и почесал за ухом.
        - Шут? Вы еще и издеваетесь! Хамло деревенское! - Шутиков весь трясся и непонимающе рассматривал разрытую могилу своей женушки.
        - Я, та скать, издеваюсь?! Я, та скать, хамло?! Деревенское?! Я, та скать, не издевался! - От волнения мужик пересыпал свою речь "та скатями" щедрее обычного.
        Люська покрутила пальцем у виска и тем же, самым удобным, по ее мнению, пальцем указала на памятник, на котором было выгравировано "Шутикова Юлия Юльевна. 1972-2005".
        "Деревенское хамло" смутилось, а у Люськи от удивления глаза на лоб лезли.
        "Юлия Шутикова! - мысленно изумилась она. - Девчонка-курьер, что венок принесла, именно эту фамилию назвала, когда я спросила, кто мне венок заказал! Уж не она ли, не Шутикова ли эта? А гроб? Тоже она? Фамилия редкая, да еще "Ю."... Она... Таких совпадений не бывает... Вот же прикол... И как мне все это понимать? Что я этой истеричке сделала? За что она подарила мне гроб с венками? Делать нечего? Или она так, от чистого сердца?... Мать моя родная, че-то я ничего не соображу. Это или я тупая какая-то, или творится что-то тупое какое-то. Бред какой-то, честное слово... Она же, типа, мертвая... Как это может быть? Я что-то торможу как никогда".
        - В общем, могила пуста, как моя сберкнижка, - проговорил один из мужиков, выводя Люську из непривычного для нее состояния задумчивости. - Мы не знаем, куда делась ваша жена, - и сразу же расставил все точки над "i": - Лично я ее не брал, и нечего на меня так смотреть. У меня своя есть. Любаша. Она умеет печь просто волшебные пирожки с капустой и готовить потрясающие...
        - Да подождите вы со своей Любашей! - перебил мужика Шутиков. - Ваша Любаша дома, пирожки вам печет, а куда моя Ю-Юшечка подевалась? Мертвая, мать вашу за ногу!! У вас тут что, сектанты на кладбище покойников воруют, или как мне все это понимать? Как? Где моя Ю-Юшечка, а?
        Шутиков впервые в жизни пожалел, что каждое утро бреет голову, потому что если бы в данный момент у него были волосы, то он с удовольствием бы их рвал. (И метал бы чем-нибудь тоже. Например, теми же волосами.) Но Шутиков искренне полагал, что настоящий мужчина должен быть бритым наголо, и теперь был лишен вышеозначенного удовольствия.
        - У нас? Сектанты? Не-е-ет! Тут у нас нет никаких сектантов! - оскорбился мужик. - И мы не знаем, кому она понадобилась. Говорят, эта Юлия была ведьмой! Неудивительно, что даже после смерти у нее все не по-людски, не по-христиански!
        - Ну, ведьма, ну и что тут такого? - подбоченился Шутиков. - Завидки за одно место кусают, что ли? Лучше скажите, где мне теперь жену искать.
        - Откуда я знаю? В милицию обратитесь.
        - В милицию! Вот остряк! Юморист, блин, на всю хату! ГДЕ, СПРАШИВАЮ, МОЯ ЖЕНА?! - взревел Шутиков. - Куда она могла пропасть! Мертвая! Из могилы! Это вообще что такое - кладбище или черная дыра??
        - Достали уже, та скать, эти ведьмы, и их мужья тоже в печенках сидят! - вставил реплику прежний мужик, являющийся, по-видимому, обладателем нескольких печеней, а не одной, как у всех нормальных людей.
        Пока мужчины орали друг на друга, выясняя, кто украл Шутикову, Люська еще раз, более внимательно взглянула на памятник. И остолбенела. На надгробии была фотография... нет, вы не поверите... мадам Джулии! Той самой мадам Джулии, что не далее как вчера наобещала Люське с три короба - и страшное проклятие с нее снять, и венец безбрачия, а сняла с нее не страшное проклятие и венец безбрачия, а драгоценности. Вот так, дорогие мои, тесен наш шарик (земной, если кто не понял), привыкайте к сюрпризам!
        И вот тут-то, пока Люська глядела на фотку мадам Джулии на памятнике, до нее наконец начало доходить. Мозаика стала потихоньку складываться, ситуация предстала в ином свете.
        "Мама, роди меня обратно! - мысленно взмолилась Люська и посмотрела в синее-синее небо. Где-то там летала ее мама. Ну и папа тоже. - Вот так номер! Нарочно не придумаешь! Эта Шутикова Юлия и есть мадам Джулия! - вот же ее фотка на памятнике. Бли-и-ин, это что же получается? Она мертвая?... Выбралась из могилы и прошлась по проспекту, чтобы мне погадать? Но... - растерялась Люська. - На фиг оно ей было надо? Что-то я ничего не понимаю... Это она, точно она, память на лица у меня хорошая. Теперь точно ясно одно: Шутикова - это вчерашняя мадам Джулия. Ой! - внезапно озарило девчонку. - Ну сто процентов! "Джулия" - это же, наверно, "Юлия", только по-заграничному. Типа как Люська и Люсьен. Вот так фишечка... Кому расскажу - не поверят, за дурочку примут!"
        Сделав такое умозаключение, Люська-Люсьен в непонимании уставилась на разрытую могилу. На подсохшей после ливня земле были четко видны следы голых ступней, идущих от могилы куда-то туда, к кладбищенской аллее. Видимо, перед тем как мадам Джулия вылезла из могилы на прогулку, как раз прошел дождь. Землю размыло, и поэтому остались следы этой мадам, которые начинались у могилы и терялись на тропинке, поросшей сочной зеленой травкой.
        "Ну да, мадам Джулия - это Шутикова Юлия. И... что дальше?" - хотела знать Люська, но сколько ни думала, что дальше, ничего так и не надумала. Да, неожиданно выяснилось, что мадам Джулия является покойницей, выбравшейся за каким-то фигом из могилы, и, собственно... что? Что теперь делать с этой информацией? Как себя следует вести дальше?
        Что делать, Люська не знала, и поэтому приняла единственно правильное решение - оставила матерящихся мужиков и помчалась к остановке: нужно было срочно ехать домой, чтобы сварить яйца и испробовать замечательную яйцерезку.
        Глава 7
        Кража века
        Гроб с лестницы кто-то уже убрал неизвестно куда, а вот венкам достойное применение нашла управдомша Света. Вбегая на свой этаж, Люська как раз застала ее за рукоделием - Света пристраивала на подоконник вазочку с хвойными лапами, выдранными явно из Люськиного венка.
        - Что это вы делаете? - изумилась девчонка, указывая взглядом на вазочку с хвоей.
        - Да вот, придурки какие-то выбросили в мусорку совсем новые венки, - поведала управдомша, любуясь с разных сторон на вазочку с ветками. - Совсем зажрались уже! Ну, а я ж с мозгами - достала их (венки, а не мозги) и такие вот прелести сделала. Вырезала из пластиковых бутылок вазочки, поставила в них еловые ветки с венков... Не пропадать же добру, правильно?
        - Это как-то неприятно, - высказала Люська свое мнение. - Не по себе как-то. Фигово даже.
        - Ой, - отмахнулась Света, - да брось ты, не будь бабкой старой.
        - Ладно, не буду, - пообещала Люська, а про себя подумала: "Я эти вазочки куда-нибудь дену. Такое впечатление, что на кладбище нахожусь, а не в доме. Прямо аж воротит всю от этого приторного запаха. Как будто тут флакон с пихтовым маслом разбили".
        Однако через несколько минут Люське стало не до вазочек из пластиковых бутылок, потому что она увидела ТАКОЕ, из-за чего впала в самый натуральный ступор и думать забыла о разных мелочах. Точнее говоря, наоборот, не увидела. А должна была. Поэтому и вошла в ступор.
        Но давайте обо всем по порядку.
        Зашла Люська в свою квартиру, и сразу же ее взгляд уперся в настенные часы.
        - Мама дорогая! - воскликнула она. - Уже пять часов! У меня же через час свиданка с Максом! Вот же черт! Догулялась по кладбищам! Опоздаю же, опоздаю! На мне точно венец безбрачия! Хотя нет, на мне венец дурости! Только дурочка может забыть о свиданке и гулять по кладбищам! Но... я же не специально туда заехала... Так что не такая уж я и дурочка...
        И тут она вспомнила о цыганке.
        - Так... А та бабка почему меня с площади прогнала? - изумлялась вслух Люська, накручивая волосы на щипцы. - Зачем она мне денег дала? Чем я ей не понравилась? Хм... Все это очень странно... очень... Никогда раньше не было со мной такой чуши. То ведьма на улице вылавливает, то венки с доставкой на дом приносят, то цыгане деньгами карманы мои набивают... Такое впечатление, будто я главная героиня какой-то бредовой книжки и писатель уже не знает, что еще придумать... Да, вот именно так я себя и ощущаю. Что же со мной происходит?
        Задав в никуда этот вопрос, Люська пожала плечами и включила телевизор на музыкальном канале. А там как раз какая-то группа пела грустную песню.
        - И ее изумрудные брови колосятся под знаком луны... - доносилось из динамиков.
        - Не поняла... - протянула Люська и сделала звук погромче, вслушиваясь в слова песни. - Да нет, я не глухая, все правильно услышала... Господи... Я фигею! Да кто же может полюбить девушку с изумрудными бровями, то есть бровями густого зеленого цвета, которые в придачу к этому колосятся? Ужас... Она что, никогда их не выщипывала? "Колосятся"... Ммм... Если они колосятся, то тут ни один пинцет не поможет. А вообще в вопросах красоты никогда не надо мелочиться, девушка пусть сразу газонокосилку берет или комбайн. Фу! И кто может полюбить такого монстра? А почему ее брови исключительно при луне колосятся? Она что, оборотень?...
        Пораженная внезапным открытием смысла песни, Люська переключила телевизор на другой канал, где круглые сутки рассказывали про животных.
        - О, передача про свиней! - обрадовалась девчонка. - Это в сто раз лучше, чем девушка с колосистыми бровями!
        Она села перед зеркалом и расчесала волосы. По плечам рассыпались изумительные белокурые локоны.
        - Вот я всегда говорила, что кудрявые волосы смягчают несуразности, заложенные в моем генотипе, - проговорила Люська, не без удовольствия рассматривая себя в зеркале.
        Потом она надела красивую юбку необычного серебряного цвета, кислотно-желтую маечку, вытерла тряпкой черные сабо, готовясь к выходу на свиданку, и вот дошло дело до самого главного - до выбора мохнатки.
        Люська подошла к специальному шкафу, в котором висели только мохнатки, и распахнула дверцы, анализируя в уме, какую бы мохнаточку сегодня надеть, как вдруг... Ее аж подбросило.
        - Мама дорогая, - пролепетала она, в ужасе отшатнувшись от абсолютно пустого шкафа. - А... это... где мои мохнаточки?... Где мои мохнаточки?... ГДЕ МОИ МОХНАТОЧКИ??? - заорала Люська.
        Но кроме одиноко лежащего перышка на нижней полке, никакого намека на мохнаточки в шкафу не было.
        У Люськи в который раз за сутки зашумело в ушах, в глазах потемнело, ноги подкосились, и она рухнула на кровать. Жизнь потеряла всяческий смысл.
        - Кто-то спер мои мохнаточки, - сквозь слезы констатировала Люська. - Кто-то спер мои мохнаточки... Но кто? Какая гадина посмела это сделать?
        И тут Люське стало очень не по себе. Ей показалось, что за ней кто-то следит, что она в комнате не одна, сделалось очень неуютно от осознания того, что совсем недавно кто-то посторонний был в ее квартире. А может, есть и сейчас.
        Она вскочила с кровати и быстро промчалась по всем комнатам.
        - Я одна, - с заметным облегчением сказала она потом. - Но где мои мохнатки?
        В голове не укладывалось, куда могли деться ее прекрасные мохнатки. И почему именно мохнатки, а не учебник химии? - Эту потерю она перенесла бы гораздо легче.
        - Без ножа режут, изверги, - всхлипнула Люська, вновь подходя к шкафу и в растерянности разглядывая пустые его недра. - Самое ценное отбирают. Самое ценное... Нет, я этого не вынесу.
        Неожиданно ее залитые слезами глаза увидели в шкафу одну странность. Точнее, еще одну странность - какой-то листок, лежащий на деревянном дне.
        Ничего не понимающая Люська нагнулась и подняла листок.
        - Это же из моего блокнота, - удивленно произнесла она. - Как я могла его выронить?
        Тут же она поняла, что никак не могла, ведь блокнот был настолько прикольным (в форме сердечка и пахнущий клубникой), что она даже листики из него не вырывала никогда, считая это кощунством. Так как же тогда здесь оказался явно вырванный из ее расчудесного блокнота листик? Вот загадки... Одна на другой.
        - Кажется, тут что-то есть, - удивилась Люська, увидев сквозь листок очертания букв, написанных на обратной стороне красной гелевой ручкой.
        Дрожащими от волнения пальцами она перевернула бумажку и прочла две строки, написанные кривым почерком (как будто человек, писавший записку, долгое время не практиковался в этом занятии):
        "Поняла, дура?
        Вот так-то! Ха!"
        Записка выпала из Люськиных рук и плавно спланировала под письменный стол.
        - Что за бред? - озадачилась девчонка, непонимающе хлопая накрашенными синей тушью ресницами. - Не пойму, что я должна понять? И не дура я, а умная. Очень. Таких умных еще поискать.
        Люська залезла под стол в поисках записки.
        - Блин, как тут пыльно, - поморщилась она и чихнула. - Не мешало бы мне полы в доме помыть, а не только по свиданкам да по кладбищам шастать.
        Схватив послание неизвестного, она заварила чаю, с комфортом уселась в кресле и принялась уже с каким-то даже азартом анализировать содержание записки (может, удастся? - ведь текст песни проанализировала, и очень удачно).
        - По-видимому, я должна была что-то понять, - сказала Люська сама себе. И уточнила: - Конечно же, если имеется в виду, что дура - я. Ладно, так уж и быть, допустим, дура - это я, значит, я должна что-то понять. С этим все ясно. Идем дальше. "Вот так-то". Что еще за "вот так-то"? Что - "так-то"? Как - "так"? Чушь какая-то, ей-богу... С этим ничего не ясно. Остается "Ха!" И снова не врублюсь - что еще за "Ха!"? Как это понимать? Честное слово, записку писали какие-то больные... Ни ума, ни фантазии. Блин, в мою квартиру проникли... Никогда не думала, что со мной может такое случиться.
        Неожиданно ее как кипятком ошпарило (потом выяснилось, что это она себя чаем горячим облила):
        - Ой! Гном! Он же мне советовал замки сменить! - Дальше мысли поперли, как если бы в них кинули дрожжи: - Да это же, наверно, мадам Джулия в квартиру влезла! Она же вчера меня домой притащила после того, как обчистила! Вероятно, она сделала копию моих ключей! А сегодня снова сюда приперлась и стащила мои мохнатки! Мои любимые мохнатки теперь у этой мадам Джулии!
        Дальше Люська стала вспоминать, когда последний раз видела мохнатки:
        - Так, вчера вечером, когда я собиралась на дэ рэ к Ирке, то брала из шкафа праздничное боа. Ага. И сегодня утром брала, перед тем как в салон теть Яди ехать. Значит, мадам Джулия в квартиру проникла в период с двенадцати дня до пяти вечера. Да... Ну и что? Разве это поможет мне вернуть мохнатки?
        Люська посмотрела на часы. Стрелки показывали начало седьмого.
        - Я опоздала на свидание, - вздохнула она. - Похоже, на мне и в самом деле венец безбрачия.
        Неожиданно ее опять как кипятком ошпарило (на этот раз образно):
        - Света! Управдомша! Она же по этажам лазила, вазочки ставила на подоконниках! Вдруг она что-то подозрительное видела?
        Недолго думая, Люська вылетела из квартиры и заорала:
        - Теть Света!! Вы еще тут?
        - Я здесь! - раздалось откуда-то с верхних этажей.
        Люська юркнула в домашние тапочки в форме крокодильей головы и помчалась наверх. Свету она увидела на седьмом этаже. Женщина украшала очередной самодельной вазочкой очередной подоконник.
        - Теть Свет, я у вас кое-что спросить хотела! - возбужденно воскликнула Люська.
        - У меня? - удивилась управдомша. - Ну, спрашивай.
        - Теть Свет, вы не видели ничего подозрительного в период с двенадцати часов до пяти? Ну, то есть до моего возвращения, когда мы с вами на моем этаже встретились.
        "Хоть бы что-то видела! - Люська мысленно скрестила пальцы. - Хоть бы одна зацепочка появилась!"
        Управдомша кивнула и поправила хвойные ветки в вазочке.
        - Ты имеешь в виду высокую мрачную фигуру, одетую в черное по такой-то жаре? Да к тому же сильно надушенную какими-то приторно-сладкими духами? Так вот, если ты имеешь в виду эту женщину, страшно худую, с черными-черными волосами, которые были собраны в хвост на затылке, с губами, накрашенными черной-черной помадой, с черными-черными глазами, подведенными черным-черным карандашом, черными-черными тенями, смуглую такую, жгучую брюнетку, держащую в руках длинный черный-черный зонт, своим видом очень напоминающий тетку, то да, видела. А что?
        - Э-э-э... - только и смогла вымолвить Люська.
        - А помимо зонта она еще тащила в руках два больших пакета, из которых вывалились и по земле телепались твои боа. Ты эти подозрительности имеешь в виду или какие-то другие?
        - Э-э-э... - не особо заботясь о смене репертуара, снова вымолвила Люська.
        - Да, кстати, пока еще не забыла, - она вышла из твоей квартиры.
        - Блин, - сплюнула Люська.
        - А что, что-то не так? - удивилась всевидящая управдомша. - Я еще с ней поздоровалась. Она тоже со мной поздоровалась и сразу же мне сказала, что она - твоя тетя. Поэтому и ключи у нее от твоей квартиры есть. Такая милая женщина, такая милая... Тоже поздоровалась со мной. Я очень ценю людей, которые здороваются и "до свидания" говорят. Ой, кстати, - опешила управдомша, - по-моему, "до свидания" она мне и не сказала... Вот хамка... Я еще вспомнила одну деталь - женщина была как будто сплюснутой. Я никогда таких людей не видела. Толщиной она сантиметров пятнадцать, не больше.
        - Спасибо, теть Свет, вы мне очень помогли, - процедила Люська и покатилась вниз на свой этаж. - Это была мадам Джулия! - закричала она, едва захлопнув за собой дверь в квартиру. - Вот теперь все сходится! Таких случайностей не бывает! Это точно она прислала мне венки! Она же сплюснутая! Это она вылезла из могилы, к которой шел Андрэ Шутиков! Это она сперла мои мохнаточки! Это она, точно она! Но что ей от меня надо, а?... Что это за тетка? Чего я ей такого сделала, что она изводит меня? Вот курица! Если я ее встречу - сразу же все патлы ей повыдираю!
        Люська посмотрела на часы. Полседьмого. На свидание конкретно опоздала.
        "Может, успею еще? - подумала она и сразу же передумала: - А вообще, нет, не пойду. Мою мохнатку для свиданок сперли, а в этой, повседневной, идти не хочу... И на семичасовую свиданку с Лешкой не пойду, настроения теперь нет никакого".
        Девчонка с тоскою посмотрела на свое единственное оставшееся боа, в котором сегодня проходила весь день и до которого не дошли руки вездесущей мадам Джулии.
        - И чего этой мадам Жучке от меня надо? - в который раз удивилась Люська. - Поразительно. Прямо кино какое-то. Цирк бесплатный.
        В этот момент зазвонил телефон. Люська взяла трубку.
        - Алло.
        - Привет! Ты чем занята? - услышала она голос Ирки.
        - Да так... - не стала распространяться Люська.
        - Понятно. Слушай, если хочешь, подваливай ко мне. Мы тут небольшое чаепитие забацали.
        - Уже лечу! - заверила Люська.
        "Хоть отвлекусь от грустных мыслей!" - таков был ее мотив.
        Однако не все так просто в нашей жизни. Мыслями находясь уже дома у Ирки, Люська потянулась рукой к дистанционке, чтобы выключить телевизор, но не тут-то было. Вместо кнопки выключения она переключила на музыкальный канал, и как раз в этот самый момент на экране появилась надпись "Интересные люди", и камера показала студию, в которой снималась передача.
        - Привет! - поздоровался со зрителями ведущий - молодой парень. - Сегодня у меня в гостях очень интересный человек - обворожительная дама, потомственная колдунья, целительница, ясновидящая, яснослышащая, яснодышащая и так далее - мадам Джулия!
        Пульт выпал из Люськиных рук. Сначала ей показалось, что она ослышалась (мало ли что может почудиться, когда думаешь о мадам Джулии днями напролет), но когда в кадре появилась мадам Джулия, девчонка отбросила все свои сомнения.
        - Это она! - завопила Люська. - Это она, Джулия!
        Вдруг Люськины глаза выхватили одну примечательную штуку - мохнатку. На плечах мадам Джулии красовалось роскошное боа.
        - Это мое!!! - завопила ничего не понимающая Люська и потянула руку к экрану, желая достать из телевизора заветную мохнатку, но у нее, конечно же, ничего не получилось. - Это моя мохнатка, причем самая лучшая! Губа у мадамки не дура, знает, что надевать на выход!
        Не теряя времени, она быстро набрала номер тети Яди и, услышав ее голос, крикнула:
        - Включите телик, третий канал! - и бросила трубку. Сделала звук погромче.
        - Я - самая что ни на есть обворожительная дама, потомственная колдунья, целительница, ясновидящая, яснослышащая, яснодышащая и так далее, - с непередаваемым достоинством произнесла мадам Джулия, сидя в кресле рядом с ведущим. - Я - великая! - по-другому и не выразишься.
        "Этого не может быть! - стучало в Люськиной голове. - Это мадам Джулия! Это она! Но как такое может быть! Я ничего не понимаю! Ничего я не понимаю! У меня дефицит ума, что ли?"
        - Ну надо же! - удивился ведущий.
        - Вот так вот, - кивнула мадам Джулия и с особым смаком повторила: - Я - великая!
        Выглядела она очень зловеще и мрачно. Казалось, на нее даже свет софитов не падает, и она находится в какой-то своей собственной тени.
        - Мы пригласили мадам Джулию в нашу студию, чтобы она рассказала нам о магии, о том, как к ней относиться сегодня, - сказал ведущий. - Ведь сейчас все чаще и чаще говорят о магии и обо всем, что с ней связано.
        - Да, эта тема нынче очень актуальна, - согласилась мадам Джулия. - Готовясь к передаче, я зашла в книжный магазин, чтобы посмотреть специальную литературу, и поразилась - полки буквально забиты книгами по магии. "Магия на каждый день", "Любовные привороты", "Магическая кулинария" - чего там только нет! И люди это покупают! И пользуются советами, которые даются в книгах! Там одна чушь, не имеющая ничего общего с настоящей магией! Дорогие мои - это все самый натуральный бред! Бред и не более! - сделала вывод мадам Джулия. - Настоящей магией владею только я. Как я уже сказала, я - великая. Я помогу вам во всем.
        "Очередная реклама, - поняла Люська. - Куда ни плюнь, везде потомственные ясновидящие. Тетя Ядя и та потомственной оказалась. Была швеей-мотористкой, а после магических курсов стала потомственной ведьмой".
        - Да, я помогу вам во всем, - продолжала разливаться соловьем мадам Джулия, - но даже и у меня, у великой, бывают осечки.
        - Вот как? - оживился ведущий. - А подробнее можно?
        - Можно, отчего ж нельзя, - вздохнула мадам Джулия. - Например, вчера днем я встретила на улице одну девочку, на которой увидела страшное проклятие и венец безбрачия, привела ее в свой салон, хотела ей помочь, но страшное проклятие было настолько страшным, что даже я, великая, была не в силах с ним справиться. Очень жаль, но уже вчера вечером эта несчастная попала под поезд. Если быть точной, под электричку "Коровяково - Рассусолево". Все, что осталось от бедной девочки, уместилось на совке. Такие вот маленькие осечки иногда бывают, - заключила она и посмотрела прямо в объектив камеры. У Люськи создалось впечатление, будто женщина пронзила ее взглядом.
        Бедная Люська сидела ни жива ни мертва.
        "Вот брехунья! - злилась она. - Что она врет?! Не было такого! Не попадала я под электричку! Не умирала я! Я живая!"
        Внезапно Люське стало плохо.
        "А что, если я... привидение? - подумала она, дрожа как осиновый лист на ветру. - Может, я мертвая, но не осознаю этого? Сколько раз о таком в книжках писали и в фильмах показывали..."
        Она уже хотела было попробовать пройти сквозь стену, но ее посетили более здравые мысли: "Да нет, этого не может быть. Мадам Джулия чушь какую-то городит, тень на плетень наводит. Если бы я была привидением, меня бы люди не видели. А я уже и с доставщиками венков общалась, и с Андрэ Шутиковым, и с цыганками... да много с кем общалась! И никто не заметил во мне ничего ненормального! Я даже с тетей Ядей встречалась! Уж она бы точно заметила, что я мертва! Значит, мадам Джулия ведет какую-то непонятную игру... Вот только странно - когда я ей дорогу перешла? Почему она меня изводит? А в передаче этой зачем появилась? Чтобы себя разрекламировать или чтобы меня подразнить? Хм... Я что-то больше ко второй версии склоняюсь! Мадам Джулия та еще штучка! Нет, ну какова мерзавка! А сначала такой душкой прикинулась - и страшное проклятие, говорит, сниму, и венец безбрачия сниму, и то, и се, а в результате сняла с меня золотые украшения, обчистила портмоне, стырила мохнатки и теперь сидит в телевизоре и радуется! В моей мохнатке сидит! В моей собственной мохнатке! Вот же... гадость какая! И еще наврала, что я
под электричку попала. Я уверена, что она именно обо мне говорит. О ком же еще? Врет, как дышит!"
        Люська была очень-очень зла. Если бы это было в ее силах, она бы влезла в телевизор и разобралась бы с мадам Джулией как следует, а именно: набросилась бы на нее, как лев на антилопу. Клочки бы по закоулочкам летели только так! От этой мадамки ничего не осталось бы!
        Зазвонил Люськин телефон.
        - Алло.
        - Люська, срочно приезжай к нам домой! - услышала она очень серьезный голос тети Яди. - Мне нужно с тобой поговорить. Я смотрю передачу. Я все поняла.
        - Уже еду! - пообещала Люська, выключила телевизор и отправилась к тете Яде. Ну, то есть к Ирке. Короче, к ним обеим.
        Глава 8
        Чаепитие с экскурсом в прошлое
        На выходе из дома стало ясно, куда делся гроб с лестницы.
        Во дворе Люська увидела стайку счастливой малышни, которая кричала, визжала и не могла себе найти места от счастья.
        - Уже скоро, дети! Уже скоро! - услышала Люська голос управдомши, раздавшийся откуда-то.
        А вот и она сама показалась с ведром песка в руках. Судя по тоненькой песочной змейке, что сочилась из дырявого ведра и вилась за ней от частного сектора, находящегося неподалеку, песок управдомша брала у богатого мужика, строящего себе особняк. Громадная куча песка лежала возле его забора и была видна с Люськиного балкона. Эту кучу и оприходовала управдомша.
        "Зачем ей песок?" - размышляла Люська, наблюдая за управдомшей. Кроме Люськи за ней наблюдали многие - и дети, и взрослые, но никто не бросался помогать нести ведро.
        - Теть Свет, давайте помогу, что ж вы одна такую тяжесть тащите! Так себе и желудок сорвать недолго!
        С такими словами Люська кинулась на помощь к управдомше.
        - Спасибо, золотко, - растрогалась Света, ощущая, что ведро, после того как за него ухватилась Люська, стало значительно легче. - Вот, решила я деткам песочницу организовать, а то во всех дворах песочницы есть, а в нашем нету.
        - Ну, дом-то еще новый, - заметила Люська. - Это все со временем делается.
        - Ну вот время и подошло.
        Малышня расступилась, давая дорогу к песочнице, и Люська увидела, что именно управдомша переоборудовала под песочницу.
        "Совсем, что ли, крыша поехала?" - глядя на гроб, который ей сегодня принесли утром, озадачилась Люська. "Песочница" была уже почти наполнена и стала причиной неимоверной радости десятка детей.
        - Теть Свет, вы что, шутите? - изумилась Люська.
        - Ты о чем?
        - О гробе! Это же гроб! А вы его в песочницу превратили... - Люська просто слов не находила от возмущения.
        - А что тут такого? - Управдомша деловито высыпала в гроб ведро песка. - Вижу, валяется на лестнице никому не нужный, сиротливый такой гроб, я и взяла его, - объяснила она, и привела свой коронный аргумент: - Не пропадать же добру, правильно?
        - Не правильно! Это не по-божески как-то! Противно будет в этой "песочнице" лазить!
        - А тебе никто и не предлагает в ней лазить, - невозмутимо сказала управдомша. - Это для детей. А ты уже взрослая.
        Вот тут-то Люська и поняла, что закончилось ее детство. Закончилась та беззаботная пора, когда можно было целый день сидеть в песочнице, а потом приходить домой и мыть голову, полную песка. Закончилось то время, когда вечером мама выходила на балкон и кричала: "Люська, иди купаться!", закончилось то время, когда ее можно было назвать ребенком. Теперь она взрослая. Теперь возиться в песке, по меньшей мере, странно (конечно, если не возишься там вместе с каким-то ребенком под видом того, что помогаешь строить ему замки).
        - Не пойму, откуда в тебе столько предрассудков. - В грустные мысли вплелся голос неутомимой управдомши, и она снова посоветовала: - Не будь бабкой старой!
        А Люська пообещала:
        - Хорошо, не буду.
        - Вот и ладненько. Подумаешь, был гроб, а стал песочницей. Идем песок таскать.
        - Теть Свет, вы хоть разрешения спросили у хозяина песка?
        - Конечно, я же не воровка какая-нибудь! - не моргнув глазом, соврала управдомша. - Идем.
        И Люська отправилась за песком. А когда несла уже третье ведро, на середине пути вспомнила, что вообще-то она шла к тете Яде.
        - Все, я побежала! - опомнилась Люська и, оставив удивленную управдомшу с ведром песка, смоталась по своим важным делам.
        Она чувствовала, что сегодня произойдет что-то необычное. Еще необычней, чем то, что произошло в эти дни. И оказалась права. Но об этом позже.
        Дверь ей открыла тетя Ядя. Люська сразу поняла, что не ошиблась в своих чувствах. Такой серьезной Иркину матушку она еще никогда не видела.
        - Проходи, - сказала тетя Ядя бесцветным голосом и отошла в сторону.
        Люська шмыгнула в квартиру и хотела пройти в гостиную, но тетя Ядя ее остановила:
        - Идем ко мне в комнату. Нам надо серьезно поговорить.
        - Но девчонки и так все знают, - возразила Люська, приветливо кивая девчонкам, которые сидели в гостиной и пили чай с разными вкусностями.
        - Люся... Иди в спальню.
        Вот теперь Люська поняла, что действительно происходит что-то из ряда вон выходящее. "Люся" - так ее называли в исключительных случаях. Такое бывало очень редко. Все Люська да Люська, а тут - Люся... Есть над чем задуматься.
        Она прошла в комнату тети Яди. Вообще-то это была не только комната тети Яди, но еще и комната ее мужа, то есть Иркиного отца, Игоря. Но дома он бывал очень редко, потому что вечно пропадал на разнообразных рыбалках и мероприятиях, связанных с рыбалкой. Летом он уезжал на дачу в деревню к пруду, зимой ездил туда же, но не к пруду, а на пруд - долбил во льду лунки и удил сонную рыбу. Там, возле пруда, вся его жизнь и проходила. Жена с дочкой посылали ему в деревню свои фотографии, и он так узнавал, как внешне меняются его родные. Если я не ошибаюсь, он даже не знал, что его жену теперь зовут не Ирина Тропинкина, а Яздундокта-Розамунда Третья, и что она работает уже не в цехе швеей-мотористкой, а ведьмой в своем собственном магическом салоне. А может, если даже и знал, то уже забыл об этом - ведь все его мысли были заняты рыбалкой. Но надо заметить, увлечение его было не бесполезным. Отнюдь не бесполезным! Тропинкин-старший выкупил у деревенских властей пруд, заселил его различной живностью и наладил свой собственный бизнес, который приносил очень неплохой доход. Совместил, так сказать, приятное с
полезным. К его пруду на Крещение едут люди со всех близлежащих населенных пунктов, чтобы набрать в полночь воды из проруби и поучаствовать в веселых гуляниях. Летом, на Ивана Купалу, снова едут, веселятся там от души - через костер прыгают да венки на воду пускают. Ирка с мамой и подружками тоже приезжают иногда на каникулы, и только тогда он видит своих родных вживую. В шумный, пыльный город его и пряником не заманить. Короче говоря, город был ему до лампочки, и жена-ведьма переоборудовала одну из комнат в свой рабочий кабинет.
        Итак, Люська прошла в спальню-кабинет и уселась у стола, на котором стоял чайник, лежали пирожные и... фотоальбомы.
        "Не поняла", - подумала она.
        Тетя Ядя плотно закрыла за собой дверь.
        - Да ты кушай, кушай, угощайся.
        Люська угостилась.
        Тетя Ядя стояла, опершись о стену и скрестив руки на груди.
        - Я видела передачу, - сказала она после продолжительного молчания.
        - И что вы об этом думаете? - спросила Люська с набитым ртом.
        - Много чего думаю. А ты?
        - Тоже много. Теть Ядь, именно эта тетка вчера мне всего наговорила, пообещала с меня страшное проклятие снять и венец безбрачия, а сняла серьги золотые. Я не пойму, чего ей от меня надо! Почему она именно ко мне прицепилась, а не к кому-то другому? Я совершенно ничего не понимаю! Со-вер-шен-но! Ой, а может, она маньячка? Сейчас же маньяков как собак нерезаных! Везде одни маньяки! Изо всех щелей лезут.
        - Нет, она не маньячка, - покачала головой тетя Ядя и налила себе чаю. - И выбрось из головы мысли о страшном проклятии и венце безбрачия! Неужели ты думаешь, что я не заметила бы, если бы они на тебе были?
        - А почему я тогда одинокая? - задала встречный вопрос Люська.
        - Потому что не встретила еще своего принца, - пожала плечами тетя Ядя. - Но скоро ты встретишь его, я тебе гарантирую.
        - Правда? - зажглась надеждой Люська.
        - Да.
        - А откуда вы знаете?
        - В хрустальном шаре видела.
        - Прикольно! Буду ждать! - обрадовалась Люська.
        По виду тети Яди было заметно, что она Люську позвала вовсе не для того, чтобы о парнях поговорить. И Люська сказала:
        - Теть Ядь, так зачем вы меня позвали?
        - Я кое-что выяснила, - откусывая кусочек эклера, произнесла тетя Ядя.
        - Что же? - подалась вперед Люська.
        Тетя Ядя помолчала, а после этого поделилась:
        - Знаешь... Так все запутано... В голове не укладывается... Я ничего не могу понять, ничего... Никак не получается связать между собой. Чушь! Бред! Ахинея!
        - Да о чем вы? - нетерпеливо поинтересовалась Люська.
        - Не хочешь фотки посмотреть? - спросила вдруг ведьма.
        "Совсем уже тетка, - подумала Люська. - Моя жизнь летит под откос, а она мне фотки сует. Самое, блин, время!"
        - Просто до смерти хочу, - ответила Люська, хотя фотографии ее сейчас волновали в последнюю очередь.
        Тетя Ядя придвинула к ней старый альбом синего цвета. Сверху он был покрыт бархатом, и на бархате шла надпись золотом: "Фотоальбом".
        "А мы бы прямо не догадались", - критически подумала Люська и раскрыла фотоальбом.
        Страницы его были не такие, как в современных фотоальбомах, а толстые, картонные, с прорезями, куда следовало помещать уголки снимков, но этими прорезями тетя Ядя пренебрегла - все фотографии были намертво приклеены к картонным страницам.
        - Раньше фотографии были в дефиците, их почти все приклеивали, а то стырить могли, - объяснила тетя Ядя, заметив скептический Люськин взгляд.
        - Да я знаю, - сказала девчонка, - у нас дома у самих в старых альбомах все фотки так приклеены, что гвоздодером не отдерешь.
        - Это неинтересно, - говорила тетя Ядя, пролистывая страницы, к которым были присобачены журнальные вырезки о музыкальных ансамблях прошлых лет, - это я раньше по ним фанатела, а сейчас уже пересмотрела свои вкусы. О! Вот то, что нам надо!
        Люська увидела страницу с надписью красным фломастером "Школьные годы мои", которая была обведена желтым.
        - Это я писала, - с гордостью прокомментировала тетя Ядя.
        - Потрясно! Но что же мне нужно смотреть?
        - А вот, вот эти мои школьные фотки. Ты ничего странного не замечаешь?
        Люська отодвинула от себя чай, пирожные и предельно внимательно начала рассматривать фотографии. Вот групповой снимок класса, вот стоят какие-то девчонки в школьной форме и каждая держит в руках букет сирени, вот какие-то парни играют в футбол, вот парни вперемешку с девчонками на картофельном поле...
        - Действительно, много странного, - сказала Люська, оторвав взгляд от кое-где пожелтевших снимков.
        - Что именно ты заметила? - серьезно спросила тетя Ядя.
        - Вы не обидитесь?
        - Не обижусь, - удивилась бывшая швея, не понимая, на что там можно обижаться.
        - Точно?
        - Да!
        - Ладно, тогда скажу, - смилостивилась Люська и заявила: - Смотрела я ваши фотки, вспомнила мамины и в который раз подумала, что раньше люди как-то старо выглядели. Вот так вот, дорогая моя тетя Ядя.
        - В смысле? - не въехала тетя Ядя.
        - Ну вот, смотрите, парни какие-то стоят. Тут написано, что это девятый класс, а выглядят они как тридцатилетние мужики, честное слово. То же самое девчонки. Не девчонки, а тетки какие-то. Лица у всех какие-то... - замялась Люська, подбирая слово, - зрелые, что ли... На детей не похожи совсем! Вы возьмите наши выпускные фотки с девятого класса и с этими сравните! На наших - дети как дети, а на ваших... старые все какие-то. Аж страшно.
        Тетя Ядя присмотрелась к снимкам.
        - Ммм... Знаешь, может, ты и права. Раньше люди как-то быстро взрослели - и внутренне, и внешне, не то что сейчас. Не все, конечно, но в общем и целом...
        - Я эти фотки уже сто раз видела дома. Мама же с вами в одном классе училась, и фотки одинаковые всем выдавали... - сказала Люська. - Еще странное здесь то, что у парней какие-то прически уродливые. Все на Иванушку-дурачка похожи.
        - Тогда мода такая была.
        - Быть похожим на Иванушку-дурачка?
        - Да не под Иванушку они косили, а под "битлов". Люсь, я не эти странности имела в виду. Главного ты не заметила.
        - Чего?
        Тетя Ядя просмотрела снимки и указала на некоторые.
        - Вот эти поизучай. Внимательно.
        Люська нахмурилась и вновь стала изучать фотки.
        - В самом деле! - воскликнула она, от возбуждения вскакивая со стула. - Вот этот чувак очень похож на DJ Окурка! Вы хотите сказать, что учились с ним в одном классе? Ошизе-е-еть... Ой, ой! А этот просто вылитый DJ Обмылок! Теть Ядь, что ж вы столько времени от меня это скрывали? А Ирка! Ирка! Вот предательница! Знала ж, наверно, и тоже молчала! Ну ничего! Зато мне вся школа завидует, что мои родители вечно в космосе и на родительские собрания не ходят!
        Тетя Ядя закатила глаза к потолку.
        - Люсь, ты или слепая, или прикидываешься.
        - Вы о чем? - изумилась Люська, на сто процентов уверенная, что заметила именно ту странность, о которой говорила тетя Ядя.
        Не став больше ходить вокруг да около, без лишних слов тетя Ядя ткнула пальцем сначала в одну фотографию, указывая на какую-то темненькую девушку, которую даже в ясную погоду словно накрывала тень, потом на другом снимке показала на ту же девушку, затем и на всех остальных снимках обратила Люсино внимание на эту смуглянку.
        И вот наконец до Люськи что-то стало доходить.
        - Подождите-ка... - протянула она, разглядывая фото. - Да это же... Да это же... Да она... На мадам Джулию похожа! Ну вылитая мадам, только помоложе лет на пятнадцать! Блин! Блин-блин-блин! Пусть сейчас же лопнут мои глаза, если я не права!
        - Ну наконе-е-ец-то, - выдохнула тетя Ядя, мысленно отмечая, что Люськины глаза не лопаются. - Теперь ты поняла, что я имела в виду?
        - Теперь да. Ой, кстати, вы же сегодня говорили, что с вами в классе училась какая-то девчонка, которая тоже стала ведьмой, только черной, которую вы... - Люська потрясенно замолчала. И, сверившись со своими воспоминаниями, продолжила: - Которую вы убили. Мухобойкой. И она, расплющенная, упала в кадушку с сухим фикусом... Ой! Так вот почему я сразу заметила, что мадам Джулия как будто сплюснутая! Вы ее мухобойкой раздавили... Управдомша тоже на это внимание обратила!
        Вдруг Люськины мысли, будто сломав загон, в котором находились долгое время, и вырвавшись на свободу, побежали подальше от этого загона, отдавливая друг другу пятки.
        - Теть Ядь, подожди-и-ите! Подождите!
        - Да я никуда и не спешу, - заметила ведьма, подливая чая себе и гостье.
        - Так это получается, что ведьма, которую вы убили, и есть мадам Джулия? Это ее порча напомнила вам ту, что мне прислали по почте? И вы еще сказали, что подумали бы, что это дело рук той вашей ведьмы знакомой, если бы самолично не пристукнули ее мухобойкой! Так что же получается... - От волнения и несущегося подальше от загона стада мыслей Люська хваталась то за чашку, то за пирожные, то за фотоальбом, то еще за что-нибудь. - Это получается, что мадам Джулия воскресла, что ли? Вот фишка, нарочно не придумаешь. Получается, я была права, и на фотке на памятнике была изображена она? Получается, я болтала с ее мужем? Получается, что вы и моя мама учились с ней в одном классе? Блин! Вот мир тесен!
        - Еще как тесен! Не продохнуть! - энергично согласилась Розамунда-Яздундокта.
        - А в школе, в школе мадам Джулия как себя вела? - захотелось знать Люське. - Такой же овцой была?
        - Да нет, что ты, - махнула рукой тетя Ядя, - она была не овцой, а последней лохушкой. И звали ее не мадам Джулия, а Юлька Дрыгоножкина. Она была такой тихоней, что аж противно становилось. Ее даже к доске не вызывали - все учителя не выносили ее умирающего голоска и анемичного вида. Мы в школе с твоей мамой очень дружили. И что она, что я, в разумном возрасте слышали голос Дрыгоножкиной всего один раз.
        - А что такого случилось, что она заговорила?
        - Да мы с Каринкой по пути в школу остановились у лотерейного киоска и все деньги просадили, что нам в школу предки дали. Не выиграли ничего. Потом в школу пошли. После третьего урока есть страшно захотелось, мы пошли в столовую и вспомнили, что денег-то нет. А в очередь уже встали. Смотрим, а перед нами Дрыгоножкина стоит. Ну, мы у нее по три копейки на булочки попросили. Слово "возьмите" было единственным, что мы слышали от нее. Да уж... - мечтательно вздохнула тетя Ядя, мысленно путешествуя по стране воспоминаний. - Было время... И кто же знал, что она тоже ведьмой станет? И причем ведьмой она заделалась гораздо раньше меня - сразу после школы! Встретила я через год после окончания школы одноклассника, а он и спрашивает: слышала, что Дрыгоножкина наша ведьмой стала? Вот так в жизни бывает... Видать, чутье у нее хорошее, сразу поняла, что профессия прибыльная. Но стала она не белой, а черной. А я белой. Кипенно-белой.
        - Вот так рассказ, - только и смогла протянуть Люська и залпом выдула весь чай - от напряженной мыслительной деятельности отчего-то пересохло в горле.
        - Да, кстати, про какое кладбище ты говорила?
        - Ой, да я когда возвращалась из вашего салона, нечаянно заехала на кладбище. - И Люська в подробностях поведала про цыганок, про автобус " 13, про Андрэ Шутикова, про разрытую могилу... А потом плавно перешла на рассказ про украденные мохнатки.
        - Андрэ - это, как я понимаю, Андрей, - произнесла тетя Ядя. - Да, вот теперь я точно уверена, что мы столкнулись с моей бывшей одноклассницей. Ее мужа зовут Андрей Шутиков. Когда она вышла замуж, то из Дрыгоножкиной превратилась в Шутикову.
        - То есть вы на полном серьезе утверждаете, что она... восстала из мертвых? - поразилась Люська.
        - Конечно, - пожала плечами тетя Ядя.
        - Но разве это возможно? Она же мертвая! В голове не укладывается!
        - Значит, ожила. Проблема, что ли, - снова пожала плечами тетя Ядя, будто говорила о чем-то само собой разумеющемся. - Для опытной ведьмы это пара пустяков. Это даже пустяками назвать трудно. Пшик! - вот так. Но знаешь что...
        - Что?
        - В процессе восстания из мертвых есть одна маленькая деталька.
        - Какая еще деталька? - разволновалась Люська. - Теть Ядь, не пугайте меня! Мне еще жить да жить!
        "Во всяком случае, хотелось бы", - додумала она.
        Тетя Ядя повозила чашкой по столу.
        - Чтобы воскреснуть, нужна веская причина, понимаешь?
        - Не совсем...
        - Как тебе объяснить... Просто так не воскресают! Ради прикола это мало кто станет делать.
        - А что, если Дрыгоножкина прикололась?
        - Не-е, к приколистам она не относится, - отмела колдунья этот вариант. - Уж я-то знаю - столько лет с ней училась. Чаще всего ведьмы и колдуны воскресают для того, чтобы доделать то, что должны были сделать при жизни, но не успели. Дрыгоножкина тоже не успела - я же ее нечаянно мухобойкой прихлопнула. Поэтому, как я понимаю, она и вылезла из могилы, чтобы доделать что-то, что не доделала. Но как-то странно она себя ведет - то якобы страшное проклятие с тебя снимает, то ворует твои мохнатки, то по телевизору заявляет, что ты попала под поезд... Нелогично как-то.
        - Теть Ядь, но я все равно ничего не пойму, - призналась Люська. - Что-то никак не врублюсь - то ли лыжи не едут, то ли я. За какие такие грехи меня эта тетка со свету сживает? Каким образом ее недоделанные дела связаны со мной? Я с ней никаких дел не имела! Я ее первый раз в жизни увидела вчера днем на проспекте, где она меня выловила. Ну, еще, конечно, на фотках раньше видела. А вчера первый раз вот так, напрямую, столкнулась. А до этого... Только на фотках. Да и то я к ней не присматривалась...
        - Не знаю, не знаю, что ей надо... - покачала головой колдунья и вспомнила: - А еще маги воскресают, когда их какой-то долг на земле держит.
        - То есть? - нахмурилась Люська.
        - Ну, например, ведьма взяла у соседки кастрюлю, чтобы замесить тесто, и внезапно умерла, не успев вернуть кастрюлю. И что получается? - ведьму похоронили, а бедная соседка осталась без кастрюли. А детей кормить нужно. А они любят пироги. А тесто замесить не в чем. Поэтому у ведьмы и появляется повод воскреснуть, чтобы отдать соседке кастрюлю.
        - Надо же, - удивилась Люська.
        - Ага, - кивнула тетя Ядя и продолжила: - А еще, допустим, ведьме кто-то денег должен, но не успел их отдать. Тогда ведьма воскресает и идет к должнику за деньгами.
        - А на фиг деньги на том свете? - логично заметила Люська.
        - Ну, мало ли... Вдруг захочется с чертями в карты сыграть? А как без денег? Черти же не дураки, на интерес не играют.
        - То есть вы хотите сказать, что ведьма воскресает, идет к должнику за деньгами и возвращается в могилу с деньгами, чтобы было на что резаться в карты с чертями? - изумилась Люська. - А если должник тоже умер к тому времени, тогда что? И вообще, не легче ли пойти домой и взять деньги там, а не должника разыскивать?
        Тетя Ядя задумалась.
        - Действительно, бред какой-то получается. Но это я так, просто пример привела.
        - Не очень удачный, - договорила за нее Люська.
        - Да, не очень удачный. Я просто хотела сказать, что если ведьме кто-то что-то должен и она умерла, не получив долг, то она воскресает, забирает его и потом возвращается в могилу. Навсегда.
        - И все равно я не пойму, зачем деньги на том свете, - талдычила Люська.
        Тетя Ядя психанула:
        - Да что ты прицепилась к этим деньгам? Дело не обязательно в деньгах, а в самом факте долга, понимаешь? Будь то деньги, кастрюли или компакт-диски! Если ведьму что-то держит на земле, она непременно вернется, чтобы обрубить все концы - или забрать долг, или отдать его. И только тогда она может более-менее упокоиться.
        - А обычные люди что, тоже воскресают, чтобы забрать у соседки кастрюлю? - диву далась Люська и, пресекая возможный всплеск эмоций, уточнила: - Это я так, образно.
        - Нет, обычные люди просто умирают, и их души отходят в мир иной, а ведьмы и колдуны - у них все по-другому. Но это отдельный разговор. Потом как-нибудь на эту тему побеседуем. В общем, что я хотела сказать? Дрыгоножкина воскресла, и, как я понимаю, ее воскрешение каким-то образом связано с тобой.
        - Но я у нее не брала в долг ничего! И она у меня тоже ничего не занимала! - воскликнула Люська. - Фига она тогда прилипла ко мне, как банный лист... Блин, я торчу от всего этого! Что эта навозная муха Дрыгорожкина хочет от меня и моих мохнаток?
        - Дрыгоножкина, - поправила девчонку колдунья. - Хотя, какая разница, хрен редьки не слаще. Я не знаю, что она хочет, но что-то хочет.
        "Очень мудро, - ехидно подумала Люська, но тут же сбавила обороты: - А ведь на самом деле мудро!"
        Наступило молчание. Казалось, все уже обговорено до предела, и срочно нужна была новая тема, чтобы не зацикливаться на одном и идти дальше.
        Новую тему нашла Люська:
        - А как вы можете объяснить странное поведение цыганок на площади?
        Глаза тети Яди забегали.
        - Никак. Я не знаю, что там у них на уме! Будешь пирожное с заварным кремом? А "наполеончик"? А чайку? Чайку тебе подлить?
        Глаза тети Яди не переставали бегать.
        "Чего-то недоговаривает", - рассудила Люська и сказала напрямую:
        - Вы от меня что-то скрываете! Я чувствую.
        - Да бог с тобой! Что я могу от тебя скрывать? Так чайку тебе подлить?
        Люська встала из-за стола.
        "Скрывает, и причем что-то важное", - не отступала она от своих убеждений. И решила пригрозить:
        - Тетушка Яздундокта-Розамунда, или вы сейчас же мне все рассказываете - думаете, я не вижу ваши бегающие глазки? - или я иду вешаться!
        Тетя Ядя сильно перепугалась и выпалила:
        - У тебя нет эфирного тела!
        - Тоже мне новость! - удивилась Люська. - Гном же вчера сказал, что оно загуляло.
        - Гном тебя обманул.
        - Вот паразит! - Люська бухнула кулаком по столу так, что чашки задрожали, а раскрытый ноутбук, стоящий на том же столе, угрожающе затрясся. - Я так и знала, что этой образине нельзя верить!
        - Зря ты так на гнома, - вроде бы даже обиделась тетя Ядя за гнома. - Он хороший. Внешность, конечно, не фонтан, но душа...
        - Душа потрясающая! - демонически захохотала Люська. - До сих пор в туалет десять раз в день бегаю!
        - Не "до сих пор", а "уже". Он же сказал, что диареей ты полтора месяца будешь мучиться.
        - Тем более!
        - Но он много дельного сообщил, - справедливости ради заметила тетя Ядя. - Теперь стало понятно, почему он сказал, что мадам Джулия есть и одновременно ее нет. Есть она, потому что воскресла, а нет, потому что умерла.
        Вдруг Люське в голову пришел умный вопрос:
        - Если вы были в курсе, что ваша одноклассница тоже ведьма, то имя мадам Джулии вам что, ничего не сказало, когда я рассказала вам о случае на проспекте?
        - А при жизни ее звали не мадам Джулией, а мадам Ю. Видно, после воскрешения ей захотелось перемен в жизни, вот она и взяла себе новое имя, - произнесла тетя Ядя и, заметив двусмысленность своей фразы, улыбнулась: - Ну, ты поняла. И поэтому же ее в ведьмовской базе данных нет - воскресших ведьм в базу данных не заносят. Они же на земле ненадолго - разберутся с долгами и - шмыг обратно в могилу.
        - Ненадолго?! Да эта Дрыгоножкина тут уже... Сколько она тут уже?
        - По твоим словам, встретила ты ее вчера.
        В этот момент Люська вспомнила, что у могилы Шутиковой были четко видны следы голых ног, впечатанные в грязь. Получается, выбралась она на поверхность земли или во время, или после ливня. А ливень (с грозами!) шел позавчера вечером.
        "Значит, она, в принципе, недавно воскресла", - удивленно отметила Люська.
        - По моим подсчетам, она воскресла позавчера вечером, - вслух сказала она и продолжила: - А встретила я ее вчера. Да уж, а событий столько произошло, что кажется, будто я уже по меньшей мере полгода знаю эту мадамку. Ой, теть Ядь, так что там с моим эфирным телом?
        - Его у тебя украли. Мне это гном сказал. Когда все разошлись после Иркиного дня рождения, он появился в моей комнате, когда не было посторонних, и сказал, что скрыл от тебя правду про эфирное тело. На самом деле оно не загуляло. Эфирные тела - это ж не мартовские коты. Цыганки, скорее всего, заметили, что ты уже почти не жилец, и поэтому спровадили тебя куда подальше. Цыгане - они ж магией обладают. С этим не поспоришь.
        - А что может случиться, если тело ко мне не вернется? - насторожилась Люська.
        - Постепенно твое сознание станет разрушаться, ты сойдешь с ума и начнешь разговаривать с макаронами, а через месяц после этого умрешь.
        - Почему именно с макаронами? - опешила Люська.
        - Ну, еще, может, с носками, - подумав, сказала тетя Ядя. - Очень редко кто с коврами беседует. Все в основном с макаронами. Ты, мне кажется, с макаронами будешь разговаривать.
        - Ужас какой! - обомлела Люська. - Вы сказали, умру через месяц? Это что же получается, я до самой смерти буду в туалет десять раз в день бегать? Ужас!
        - Да, ужас. Поэтому надо как можно скорее вернуть тебе твое эфирное тело.
        Люська молчала. Она думала.
        "Вот жила я себе столько лет и не знала, что у меня эфирное тело есть. А теперь его кто-то украл, и я могу из-за этого начать разговаривать с макаронами. Как удивительна и порой дебильна наша жизнь!" - такие мысли были в ее голове.
        - А как вы думаете, исчезновение моего эфирного тела связано с мадам Джулией?
        - Скорее всего, да, - чуть поразмыслив, произнесла тетя Ядя. - Это не может быть случайностью... Я даже уверена, что это напрямую связано с "великой" Дрыгоножкиной.
        - Баба точно чокнутая! - схватилась за голову Люська. - Что она ко мне пристала, если между нами нет никаких долгов? Серьги золотые украла, мохнатки - это я еще понимаю, но эфирное тело... Что она с ним будет делать? На фиг оно ей нужно?
        Ответить тетя Ядя не успела, потому что случилось неожиданное: в дверь дико затарабанили, и с той ее стороны раздались перепуганные голоса девчонок:
        - Спасайтесь! Мы скоро все умрем! Нам пришел конец!
        Глава 9
        Три копейки и - свобода!
        - Спасайтесь, нам пришел конец! - кричали за дверью.
        - Кто там пришел? - не поняла Люська.
        - Конец какой-то, - удивилась тетя Ядя.
        Дверь открылась.
        - Мама, мама! - кричала Ирка, как оглашенная. - Мама, мама!
        - Господи, девочки, ну что за детский сад вы устраиваете? - недовольно проворчала тетя Ядя. - Что еще случилось? Кто там к нам пришел? У нас важный разговор!
        - А-а-а! - кричали девчонки. - А-а-а!
        - Вот спрашивается, че так орать?! - заорала Люська и, почувствовав какой-то странный запах, волной хлынувший в комнату вместе с приходом подруг, поморщилась: - Фу, а чем это так пахнет?
        - Поэтому мы и пришли! - продолжала паниковать Ирка, а Катюха и Танька в ужасе присели на кровать, выпучили глаза и не иначе как от страха в один присест (присели же) проглотили все пирожные, лежащие на блюде.
        - Так что там такое? - нахмурилась тетя Ядя.
        - Нас хотят убить! Убить нас хотят! - Ирка аж приплясывала от нахлынувших эмоций. - Прикончить! Жизни лишить!
        - Кто нас хочет убить? - деловито осведомилась мать.
        - А я знаю? - пожала плечами Ирка.
        - Да объясни ты толком, что происходит! - прикрикнула колдунья. Ее крик подействовал на девчонок отрезвляюще, и они, слизывая крем с пальцев, наперебой загалдели:
        - Газ!
        - Нам дверь заперли снаружи и газ в дырку пустили!
        - Мы все умрем!
        - Взорвемся!
        - Угорим!
        - А-а-а-а!
        - Нам уже плохо!
        - Задыхаемся!
        - Угораем!
        - Сознание теряем!
        "Вот тебе на, - подумала Люська, - что за жизнь пошла? То страшное проклятие, то венец безбрачия, то газ..." - потом встала, вышла в гостиную, распахнула шторы и раскрыла окна. В квартиру ворвался свежий воздух.
        - И что так паниковать? - удивилась она.
        Девчонки смутились:
        - Мы как-то не подумали, что можно окна открыть...
        Потом вся компания отправилась в прихожую. Люська с тетей Ядей увидели просверленную дырку в самом низу двери. В нее была вставлена трубочка, из которой с тихим шипением шел газ под сильным давлением.
        - Ничего себе заявочки, - высказалась Люська.
        - Странно. - Тетя Ядя подергала дверь. Она не открывалась.
        - Говорим же, ее кто-то снаружи запер! - напомнила Ирка.
        - Это даже не дурдом, а дурдом на свободе, - констатировала Люська. - Это что же мне теперь, ночевать у вас придется. Как хорошо, что родители в космосе, а то волновались бы.
        - Сейчас я со всем разберусь, - сказала тетя Ядя, подошла к телефону и набрала номер соседки.
        Девчонки притихли.
        - Алло, теть Шур, это я, Яздундокта.
        Трубка что-то пропищала в ответ.
        - Недержание мочи? Бессонница? Руки-ноги отказывают? Волосы выпадают? Ладно, теть Шур, я попытаюсь вам помочь. Что я звоню? Вы не могли бы выйти из квартиры и посмотреть, что там с нашей дверью? Да, хорошо, я подожду.
        - Ну что? - нетерпеливо приплясывая, как будто все дружно хотели в туалет по-маленькому, спросили девчонки.
        - Сказала, сейчас посмотрит, - прикрыв ладонью трубку, тихо проговорила тетя Ядя. - Распахните пока остальные окна, а то газом все равно воняет.
        За входной дверью загремело чем-то деревянным. Девчонки всем скопом побежали не окна распахивать, а в коридор. С замершими сердцами подергали ручку. И дверь... раскрылась.
        - Ура! - закричали они со слезами на глазах от счастья - сколько, оказывается, порою может быть радости от того, что открылась дверь. - Ура!
        В дверном проеме возникла тетя Шура, которую правильнее было бы назвать бабкой Шуркой. Ее короткие кудрявые волосы были седыми, но с голубоватым оттенком - чуть подкрашенные синькой, на носу сидели огромные очки с толстыми линзами, из-за чего старуха походила на сову, на плечах висела фиолетовая вязаная растянутая, сплошь усеянная шерстяными катышками, кофта, из-под нее выглядывала короткая юбка в складку, ноги обуты в галоши, которые были почему-то облеплены соломой, будто бабка только что вышла из коровника, а не из соседней квартиры. (Хотя кто ее знает, вдруг у нее на балконе живет корова? Но Ирка с тетей Ядей мычания по крайней мере не слышали.)
        - Яздуша, здеся шо-то такоя странноя деется, - удивленно сказала бабка и потрясла перед собой шваброй. - Вам хто-то калитку шваброю подпер снаружи. И хто ж тока додумався до такой жа пакости? Узнава бы - уси руки отбива бы.
        - Теть Шур, одну минуту, - колдунья приставила палец к губам. - Я сейчас по телефону договорю...
        Вовремя сообразив, что на том конце провода она ждет не кого иного, а бабку Шуру, тетя Ядя положила трубку.
        - А ище тама лежить газный баввон, - продолжила изумляться бабка, - от нево трубка отходить и идеть... идеть... куда жа она идеть? - Бабка Шура проследила за направлением трубки и, увидев, что она продета в просверленную внизу "калитки" дырочку, в очередной раз изумилась: - Идеть она у вашу ж хату! Ой! Так мы уси подзорваться можем!
        Тетя Ядя пулей вылетела из квартиры, окинула взглядом лежащий на полу большой красный "газный баввон", закрутила кран, и трубка шипеть перестала.
        - Ну и вонища ж у вас, тры дня проветривать у помещеньи надо, - поморщилась бабка. - И хто ж это тока додумався до такой шутки? Узнава бы - уси руки отбива бы. Шо самоя интересноя, я почти жа знаю.
        Все удивленно уставились на бабку.
        - Да-да, я почти жа знаю, - повторила она, с удовлетворением купаясь в лучах всеобщего внимания. - Сижу я себи такая севоднячко у хате, серьял гляжу, голову репяховым масвом натираю, шоб волосы ни лизли клоками, и слышу, шо на лесьнешной площадке хто-то шо-то сверлить. Я была важным делом занята, а то бы, есессна, у "глазок"-то глянула бы, хто там копаиться. Видать, это дырку вам у двери сверлили. Но шо самоя интересноя, я усе-таки жа наполовину узнала, хто дырищу-то делал. Это я тока сейчас поняла, када дыру увидела.
        - Хто это?! - в один голос выкрикнули все присутствующие.
        Бабка выдержала эффектную паузу и только после этого проговорила:
        - А баба какая-то. Волосы черные, собранные на затывке у хвост, худющая страшно, як после концлагеря, плоская какая-то, лица я не видела, но видела эту чертовщину.
        - Какую чертовщину?
        - Ну, на плечах. Мохнатая такая, пушистая, красивая-я-я-я, собака...
        "Это Дрыгоножкина с моей мохнаткой", - как-то обреченно сделала вывод Люська.
        - А у руках она несла дрель, - закончила описание бабка Шурка. - Это было за несколько минут до того, как вы дома собралися со школы и с работы. Вот знаете шо? Я бы на вашем месте сообщива бы куда надо.
        - А куда надо? - отозвалась Люська, во все глаза разглядывая и во все уши слушая бабку - такой странной внешности она не видела никогда. Мало того, что она была необычна снаружи, так еще и разговаривала на непонятно каком языке, к тому же то выговаривая, то не выговаривая букву "л".
        Бабка посмотрела на нее как на дурочку и тоном, каким обычно объясняют недоразвитому правила пользования ложкой, сказала:
        - У милицию! У милицию! Кстати, Яздюша, ты видева нашово новово участковово? Какой парень, ах! Размер ноги - во! Плечи - во! Глаза - во! Брови - во! Рот - во! Зубы - як те брильянты. Всем хорош. Красавец! Я бы на твоем месте обратива бы на нево унимание.
        - Теть Шур, я вообще-то замужем, - заметила тетя Ядя.
        Бабка махнула на нее рукой, дескать, я лучше знаю:
        - Ой, а то я не вижу, што ты усе одна да одна. Игорек-то твой усе на рыбавках да на рыбавках пропадаить.
        - У папы бизнес. - Ирка угрожающе скрестила руки на груди.
        Бабка скорчила непередаваемо скептическую физиономию и махнула рукой и на Ирку:
        - Уж знаю я такой бизнысь, уж не первый год на свити бивом живу. Мать твоя усе одна да одна, а он тама...
        - Что - "он тама"? - подбоченилась Ирка. Ей не нравилось, что жизнь ее семьи становилась предметом обсуждения соседей.
        - На пруду он тама, - произнесла бабка и многозначительно расширила глаза.
        Все переглянулись.
        Заметив непонимание на лицах окружающих, бабка разжевала свою мысль:
        - Кто у пруду живеть, а?
        - Рыбы, лягушки, раки, - принялась перечислять Ирка.
        Бабка постучала себя по голове костяшками пальцев:
        - Гвупая ты еще девка, гвупая. Не рыбы тама, а русавки. Русавки. А русавки - это красивые бабы. Понятно? Ладно, Ядюша, я позже приду, а то мМГочи уж нет - мочМГа совсем не держится где надо, зараза такая. А вы подумайте над моими свовами. Шура плохово не посоветуить.
        С этим напутствием она довольно-таки резво перепрыгнула через "газный баввон" и шмыгнула в свою квартиру. Но через секунду выскочила и взяла швабру, которой была подперта дверь тети Яди.
        - А швабру я себи возьму. Больно хороша.
        Бабка Шурка наконец скрылась в своем жилище с нежданным-негаданным приобретением, то есть шваброй.
        - А я еще с работы когда вернулась, смотрю, баллон газовый в углу стоит, - вспомнила тетя Ядя. - Значения как-то ему не придала, думаю, может, новые соседи купили или работы какие-то проводятся, мало ли... А когда мы все собрались, эта черная женщина вернулась и сделала свое страшное дело - положила баллон на пол, трубку продела в дырку в двери, дверь шваброй подперла и убежала. А она, однако, с умом - следы за собой замела. В смысле, опилки после дрели подмела.
        - Я, наверно, пойду домой, - сказала Люська.
        - Куда ты? - возмутились все. - Ты же только пришла!
        - Ну не только, а два часа назад... Что-то у меня настроение пропало.
        - Люська, я тебя не узнаю! - хором воскликнули девчонки и рассмеялись.
        - Подумаешь, кто-то нам в квартиру напустил газу, хотел нас отравить, - пожала плечами Ирка. - Разве повод расстраиваться?
        - Не повод, конечно, но мне надо о многом подумать. А вы окна закройте. Холодно уже.
        Люська начала обуваться.
        - Ну, раз так... - озадаченно и несколько разочарованно протянули девчонки.
        Тетя Ядя подмигнула Люське, мол, мы с тобой еще поговорим.
        Пожелав всем приятного вечера, Люська перепрыгнула через газовый баллон, как и бабка Шурка три минуты назад, и умчалась домой.
        Но до дома не домчалась, потому что произошло одно очень важное событие. Какое именно? Ни за что не догадаетесь и ни за что не поверите. Я бы тоже ни за что не догадался и ни за что не поверил, если бы во время нашей недавней встречи Люська не поклялась мне, что именно так, как я расскажу ниже, все и случилось. Я еще сказал Люське: "Но разве люди поверят, что все так закончилось?", на что она ответила: "Пиши так, или я сейчас выключу твой диктофон и выкину его в окно. Поверь, управдомша найдет ему достойное применение. Понимаешь, - продолжала она, наливая мне тридцатую чашку чая за вечер, когда я пришел к ней за рассказом, - произошедшая со мной история настолько странна, что было бы странно, если бы она закончилась как-то по-другому". Немного поразмыслив, я понял, что Люська права, и поэтому дал ей слово не переиначивать события.
        Начало сморкаться. Ой, то есть смеркаться. Выбежав из дома тети Яди, Люська помчалась к остановке, но до нее не дошла. Почему? Да потому что путь ей преградила... мадам Джулия собственной персоной. Она выскочила из-за толстого тополя и во всей красе предстала перед Люськой.
        - Вы!! - заорала Люська, не веря своим глазам. - В моей мохнатке! Ах! Ну, я сейчас вам все патлы повыдираю!
        Девчонка не знала, с чего начать: то ли с прореживания черных волос Дрыгоножкиной, то ли с прореживания зубов, то ли с чего-то другого.
        - Остынь, милочка, - невозмутимо сказала мадам Джулия. Затем порылась в сумочке, достала из нее пачку сигарет и зажигалку. - Будешь?
        - Нет, я не курю, - ответила удивленная Люська, от шока забыв, что курит и очень этим гордится. - И вам не советую, это вредно. Риск заболеть раком легких у курильщиков в двадцать раз больше, чем у некурящих.
        - Мертвому организму уже ничего не вредно, - легкомысленно отмахнулась мадам Джулия. - Может, присядем? - И она указала на уютную лавочку, стоящую в тени кустов.
        - А когда я буду вам патлы выдирать? - спросила Люська. - Может, сначала патлы, а потом присядем?
        Мадам Джулия закурила, как-то оценивающе взглянула на Люську и склонилась к ней.
        - На, - сказала она, - выдирай, так тебе будет удобнее.
        Люська растерялась.
        "Так совсем неинтересно. Я хотела устроить драку... А тут... без боя сдается".
        - Ладно, обойдемся без прореживания, - смилостивилась Люська, и в этот момент на нее нахлынуло: - Я знаю, кто вы! Вы Юлька Дрыгоножкина! Я все про вас знаю! Все! Но скажите, чего вы ко мне привязались? Чего вам от меня надо? Честно - вы меня уже достали! Вы как-то странно себя ведете! В вас нет ничего святого!
        - И хорошо, - вставила мадам Дрыгоножкина.
        - Нет святого в вас ничего! Вы залезли в мою квартиру и стырили мои мохнатки! А до этого сняли с меня драгоценности и обчистили мое портмоне! Что вам от меня надо? Что? Чего вы именно ко мне пристали?! Заколебали уже, блин! Свалились на мою голову! У меня и без вас проблем хватает, а тут еще вы из могилы выползли и сразу ко мне! Господи, ну что у меня за планида такая позорная?
        После этой пламенной речи Люська почувствовала жуткое опустошение и желание, чтобы все поскорее закончилось. Ей надоели вечные мысли о какой-то мадам Джулии (она уже становилась родной), о каком-то эфирном теле, о котором раньше и слыхом не слыхивала, надоели венки, гроб-песочница, все ей страшно надоело! Ей хотелось одного - поскорее со всем разобраться и устроить наконец личную жизнь.
        Внимательно выслушав Люську, мадам Джулия снова полезла в сумочку, вытащила из нее непонятный железный жетон и протянула его девчонке:
        - Возьми это. Приедешь на железнодорожный вокзал, найдешь камеру хранения, дашь этот жетон мужику в синей форме, и он тебе все твои вещи отдаст.
        Люська взяла жетон, но лицо ее было очень уж недоверчивым.
        - Я бы и сама все вернула часа через три, но не успею.
        - А куда вы спешите? На курорт, небось, едете?
        - Ага, на курорт, - усмехнулась Дрыгоножкина и, словно оправдываясь, затараторила: - Я же правда великая. Я прекрасно знаю, о чем вы только что с Ядей разговаривали - мысленно переносилась к вам и подслушивала. Знаю, что вы все знаете. Да, это я стырила твое эфирное тело, оно тоже в камере хранения лежит. Я его засунула в чайный пакетик. Тебе надо только заварить чай, выпить его - и все! Эфирное тело снова в тебя вселится, я его ради прикола конфисковала. А мне... Мне уже пора в могилу. Свой долг я забрала, так что в деньгах, которые я оставила на вокзале, ты небольшой суммы недосчитаешься.
        Внезапно Люська почувствовала к мадам Джулии сострадание и жалость. Ей захотелось обнять ее и сказать, что все будет хорошо. Эта худая черная женщина выглядела настолько несчастной, убитой (ну, вы поняли), что хотелось рыдать в голос.
        - Давайте и правда присядем, - расчувствовавшись, сказала Люська. - В ногах, как моя бабушка говорит, правды нет.
        Дрыгоножкина (в фамилии которой отчасти не было правды) с Люськой и устроились на скамейке, выкрашенной зеленой краской. Здесь же стояла пепельница - консервная банка и пустая бутылка из-под пива.
        - Мадам Джулия... - начала девчонка, но ведьма ее перебила:
        - Котенок, можешь называть меня тетей Джулей.
        Люська осознала, что если сейчас же не обнимет мадам Джулию, то будет очень об этом жалеть. И она поинтересовалась:
        - Тетя Джуля, можно вас обнять?
        - Лучше не надо, - выпустив изо рта густую струю дыма, сказала мадам Джулия, - тебе это не понравится.
        Ну и кто бы после этого согласился и не обнял бы ведьму? Люська, к примеру, обняла. И тут же отпрянула:
        - Ой! Вы такая холодная!
        - Ну да, я же мертвая. Так что ты хотела спросить?
        - ЧТО ЭТО ЗА ДОЛГ?! - взревела Люська. Мадам Джулия аж подпрыгнула от неожиданности.
        - Тьфу на тебя! Чего так орать?
        - Так что это за долг? - уже тише повторила девчонка, рассматривая мохнатку на собеседнице. - Что я вам должна? За какие провинности вы достаете меня два дня?!
        - А, ты об этом... Да, я воскресла именно затем, чтобы забрать у тебя долг.
        - Что за долг? Что? Быстро говорите, или я вас сейчас убью во второй раз! Я тоже ношу с собой мухобойку!
        - Успокойся, котенок. Дело не в тебе, а в твоей маме.
        - А что моя мама? - оторопела Люська.
        - Меня соединяет долг с ней, а не с тобой.
        - Так что вы тогда ко мне прицепились? От меня-то что хотите? - Люська решительно ничего не понимала.
        Тетя Джуля затушила бычок в консервной банке, закурила новую сигарету и заявила:
        - Я, конечно, великая, но не настолько, чтобы лететь в космос за тремя копейками!!
        Люська как-то даже обмякла от сплошного непонимания.
        - Какие еще три копейки? Вы о чем? Что за бред?
        - Сама ты бред, котенок. Ты что, Ядю невнимательно слушала? Она же, сама того не зная, обмолвилась о долге, ради которого я восстала из мертвых. Твоя мама должна мне три копейки за булочку.
        Люська только хотела спросить, о какой еще, на фиг, булочке идет речь, но вдруг в голове вспыхнул отрывок сегодняшней беседы с тетей Ядей.
        "Мы с Каринкой по пути в школу остановились у лотерейного киоска и все деньги просадили, что нам в школу предки дали. Не выиграли ничего. Потом в школу пошли. После третьего урока есть страшно захотелось, мы пошли в столовую и вспомнили, что денег-то нет. А в очередь уже встали. Смотрим, а перед нами Дрыгоножкина стоит. Ну, мы у нее по три копейки на булочки попросили. Слово "возьмите" было единственным, что мы слышали от нее..."
        - Подождите... - медленно сказала Люська. - Вы хотите сказать, что воскресли для того, чтобы забрать у моей мамы три копейки, которые дали ей на булочку, когда учились в школе?!
        - Да.
        - Вот так прикол... Гы... Мама что, не отдала вам три копейки?
        - Не отдала. Забыла. Поэтому я взяла их с тебя. В космос же не полечу к Карине, правильно?
        - Правильно... - согласилась Люська, все еще не веря, что эти двухдневные события происходили из-за трех копеек.
        - Я взяла их из твоих денег. Не забудь, они в камере хранения.
        - Да уж не забуду, - кивнула Люська, и из нее снова поперло: - А страшное проклятие? А венец безбрачия? Вы меня обманули? Объясните!
        - Обманула, - улыбнулась мадам Джулия.
        - Зачем?!
        - Просто поприкалываться захотелось, - пожала плечами Дрыгоножкина-Шутикова. - И передачу по телику тоже ради прикола заказала. Боа твои сперла, порчу по почте послала, венки с гробом - это все тоже чисто прикол. И газом вас всех отравить я тоже ради смеха хотела. Это так смешно, правда?
        - Обхохочешься, - произнесла Люська, чувствуя себя словно облитой грязью. Вся симпатия к убитой навозной мухе у нее куда-то улетучилась.
        "Гроб, венки, порча, украденные мохнатки - это приколы? - возмущалась про себя девчонка. - Да она меня чуть с ума не свела!"
        - И в своего давнего врага я беса тоже для смеха вселила... Вот так вот. Скоро наступит час, когда я должна буду вернуться в могилу, - печально сказала мадам Джулия.
        "Я бы предложила проводить ее до кладбища, если бы она не была такой прибабахнутой, - подумала Люська. - То газом всех травит, то тело эфирное ворует, то порчу наводит, то котенком называет. Одно слово - старая дура!"
        - Искренне вам сочувствую, - солгала Люська.
        - Да не ври, - спокойно сказала мадам Джулия. - Ты что, забыла, что я великая? Я же мысли умею читать. Ты только что подумала, что я старая дура.
        Люська покраснела: "Вот наглая, в чужие мысли лезет! Да это же... это же как если кому-то дать поносить свои трусы".
        - Ну ты и сравнила! - изумилась мадам Джулия. - Но я не обижаюсь. "Старая дура" гораздо обиднее. Вот доживешь до моего возраста и посмотришь, будешь ли себя старой считать.
        - Знаете что?! - праведно возмутилась Люська. - Валите-ка вы из моих мыслей! Это нечестно! И вообще мы все выяснили - вы сейчас отправитесь в могилу и оставите меня в покое, а я поеду на вокзал за своими вещами. До свидания!
        - Подожди уходить! - заволновалась ведьма. - Ты меня извини за все. Я знаю, что не очень красиво с тобой поступила, но пойми - быть мертвой так скучно. Там, на кладбище, ни с кем и не поговорить толком. А за эти два дня я так навеселилась - до конца света впечатлений.
        - Ладно, проехали, я рада, что смогла вас развеселить, - подобрела Люська. - А зачем вам в могилу?
        - Это такое правило. Забрал долг - возвращайся в могилу не позже чем в полночь следующего дня. А то рассыпешься в прах прямо там, где находишься. Что-то типа условия для Золушки.
        Люська представила, что, если досидеть на лавке до полуночи, мадам Джулия рассыпется в прах. Ее передернуло.
        - Если я рассыплюсь здесь в прах, ты возьми вот эту консервную банку, вытряхни из нее бычки, собери в нее мой прах и отнеси на мою могилу.
        - Ну уж нет! - отказалась Люська.
        - Не переживай, я пошутила. Сейчас я возьму такси и поеду на кладбище, чтобы успеть на могилу и не рассыпаться по дороге, - поделилась своими ближайшими планами ведьма.
        - Желаю вам удачи...
        - Спасибо.
        "Ну вот и все, - подумала Люська. - Кажется, мои приключения закончились. Поеду-ка я на вокзал. Не терпится забрать свои вещи".
        - Извини, но я опять влезла в твои мысли, - виновато произнесла Дрыгоножкина, - потерпи еще семь минут, и пойдем вместе - ты на остановку, а я такси поймаю. Хотя чего выдумывать? - поедем вместе. Таксист тебя на вокзал подбросит, ты выйдешь, а потом он меня на кладбище отвезет.
        - Здорово! - обрадовалась Люська. - А почему именно через семь минут?
        - Потому что через семь, нет, уже через пять минут устроится твоя личная жизнь.
        - Да ладно заливать, - недоверчиво нахмурилась Люська.
        - Правда-правда. Вот увидишь. Да и потом, Яздундокта тебе тоже говорила, что скоро устроится твоя личная жизнь.
        "А ведь правда", - вспомнив вечернюю беседу, отметила Люська.
        - Я хоть и черная ведьма, но иногда так по кайфу сделать что-нибудь доброе!
        - Посмотрим...
        "И все-таки я ничего не понимаю, - подумала Люська. - Бредовая какая-то история..."
        Пять минут промелькнули незаметно.
        - Ну? - спросила она.
        - Смотри, - улыбнулась мадам Джулия и махнула рукой.
        Все еще мало что понимающая (и не верящая в предсказание тети Яздундокты и мадам Джулии) Люська посмотрела в указанном направлении и увидела шумную компанию парней, одетых в футбольную форму и несущих спортивные сумки. По всей видимости, шли они с тренировки, которая проходила на футбольном поле, находящемся в непосредственной близости с Иркиным домом.
        Среди этой футбольной команды Люськин опытный взгляд сразу заприметил парня, который был очень похож на Бреда Питта. Ей даже показалось, что это и есть знаменитый актер, но в юности. Он смеялся заразительно, открыто, зная, что у него обворожительные ямочки на щеках и красивые зубы. Он знал, что красив, и знал, что окружающие восхищаются им.
        "Вот это па-а-арень, - восхитилась и Люська. - Он очень подошел бы под мою золотистую мохнатку и под блестящую сумочку! Просто прелесть что за парень!"
        Остальные парни были тоже ничего: и фигуры красивые, и лица приятные, но Люська смотрела лишь на того, что с ямочками на щеках.
        - Какой из них тебе нравится? - с доброй усмешкой спросила мадам Джулия, уже зная ответ из Люськиных мыслей.
        - Вы же и так мои мысли прочли, чего спрашивать, - ответила Люська, зачарованно глядя на парня. Ребята уже проходила мимо лавочки.
        - Неплохой парень. Чем-то на моего Андрея похож. Представляю себе его удивление, когда он узнал, что меня нет в могиле.
        - Вы и об этом знаете?
        - Конечно. Я ж великая. Но Андрея никогда не прощу - он не пришел на мои похороны. На Канарах отдыхал. Год почти... Ну ладно, готовься!
        А дальше - как в сказке! Мадам Джулия хлопнула в ладоши, и парень, понравившийся Люське, прервал свой рассказ на полуслове и непонимающе посмотрел куда-то в землю.
        - Эй, Ден, ты чего? - удивились его друзья.
        Но Ден не ответил. Он медленно перевел взгляд с земли на Люську, сидящую на скамейке и беззастенчиво его рассматривающую, и бросил:
        - Я, это... Вы идите... Я вас догоню... Мне надо дело одно сделать...
        Его друзья переглянулись между собой и пошли дальше, а Ден встряхнулся, как пес после купания, и прямой наводкой двинулся к лавочке. Увидев это, мадам Джулия встала со словами:
        - Я тебя там подожду.
        Люськино сердце бешено колотилось. Она не верила, что все это происходит на самом деле. Не верила, что видит такого красавца не в кино, а в жизни. Наконец, не верила, что он идет не к кому-нибудь, а к ней.
        - Привет, - сказал он, подойдя к скамье.
        - Привет, - ответила Люська, чувствуя, что земля уходит из-под ног и в голове как-то тоже все не на месте.
        "Ах! Какой у него голос! Я тащусь!"
        - Как тебя зовут?
        - Людмила. А тебя?
        - Денис. Слушай, Люська, а тебе случайно не надо на железнодорожный вокзал?
        - Случайно надо, - удивилась Люська. - В камеру хранения, вещи кое-какие забрать. А тебе зачем на вокзал?
        - А мне туда надо, потому что тебе туда надо.
        "Даже так?..." - приятно поразилась Люська.
        - Ну что, Люся, идем? А то поздно уже.
        - Идем, Денис. - Люська встала со скамейки, и парень с девушкой направились к дороге.
        Мадам Джулия шла за ними на расстоянии десяти шагов и улыбалась.
        "Как иногда прикольно быть доброй, - думала она. - Если бы мы с Люськиной матерью не были в нормальных отношениях, я бы, конечно, таких широких жестов не делала. Но... эх, что-то добрая я стала, пока год в могиле парилась. Все-таки жалко, что Ядя меня мухобойкой прихлопнула".
        Женщина увидела, что девчонка что-то сказала Денису, он остановился, а Люська подбежала к ней и сказала:
        - Вы мне эту мохнатку можете и не отдавать, - кивнула она на боа, лежащее на плечах ведьмы.
        - Почему? Она же такая красивая.
        - Вы мне парня, а я вам мохнатку. Ну, чтобы больше долгов никаких не было. Идет?
        - Идет, - растрогалась Дрыгоножкина. - Передавай родителям привет. Только скажи, что привет я передала год назад, еще до смерти. А то мало ли что подумают...
        И тут Люську накрыла вторая волна жалости к Дрыгоножкиной. Она реально осознала, что в скором времени мадам Джулия вернется в свою могилу и она больше никогда ее не увидит. Ей стало жутко от того, что с ней рядом стоит человек, который знает, что скоро окончательно умрет, который наслаждается воскрешением последние мгновения, который больше не увидит белого света.
        - Теть Джуля... Мне очень вас жаль... - чуть не плача, призналась Люська. - Хоть вы и черная колдунья, хоть поприкалывались надо мной, как бог над черепахой, но тетка вы классная. Как жалко, что мы раньше не были знакомы.
        - Да, жалко, - кивнула мадам Джулия. - Ладно, идем к Денису, а то парень один стоит, нас ждет.
        Через пару минут все трое стояли на обочине дороги и ловили такси.
        Затормозила машина с черно-желтыми шашечками на крыше.
        - Вам куда? - спросил водитель.
        - Сначала на жэ дэ вокзал, потом на Южное кладбище, - сказала в окно мадам Джулия.
        - Садитесь!
        Они сели в машину.
        - Поездка будет стоить двести рублей, - сообщил водитель.
        - У меня только сто тридцать рублей, - шепнула Люська Дрыгоножкиной и Денису.
        - Не волнуйся, свет очей моих, я за все заплачу, - ответил Денис, смотря на Люську влюбленными глазами. Порывшись в кармане, он достал сотню.
        - А я? - проворчала мадам Джулия. - Я на халяву не езжу.
        И она полезла в сумочку за деньгами.
        - Ой, теть Джуль, не выдумывайте, - махнула рукой Люська.
        Покопавшись в сумке, ведьма растерянно проговорила:
        - Слушайте... У меня денег нет... Я же совсем забыла, что я мер... - но, вовремя спохватившись, поправилась: - Что я... мерзну вечно и поэтому забываю брать с собой деньги.
        Денис странно посмотрел на нее, но ничего не сказал.
        - Ну тем более! - воскликнула Люська. - Не надо ни за что платить. Что вы в самом деле, как чужая.
        - Я не могу ездить на такси за счет детей, - покачала головой мадам Джулия и попросила водителя: - Остановите.
        - Не останавливайте! - крикнула Люська.
        Водитель недовольно хмыкнул.
        - Если для вас это так принципиально, потом отдадите свою часть, ладно? - не задумываясь над своими словами, предложила Люська. - А то сейчас выйдем из такси, и что, будем пешком идти до вокзала? Да и на кладбище вы не успеете. И мохнаточки свои я хочу поскорее забрать...
        - Ладно, потом долг отдам, - согласилась мадам Джулия.
        - Определились? - спросил таксист.
        - Да! Едем!
        И они поехали.
        Я посмотрел на дисплей диктофона.
        - Памяти на десять минут осталось. Долго еще рассказывать?
        - Да я уже все рассказала, - ответила Люська. - Такая вот история. Больше ничего интересного не было. Мы поехали на вокзал, вышли там с Денисом, а мадам Джулия уехала на кладбище. Мы с Денисом забрали мои мохнатки, деньги и драгоценности из камеры хранения и поехали ко мне домой. Вот и все. Мадам Джулия в своей могиле, со мной перестала твориться чертовщина, личная жизнь наладилась. Кстати, у меня свиданка с Денисом через час, так что скоро я ухожу... Тетя Яздундокта-Розамунда Третья лечит бабку Шурку от болезней... Рассказывать больше особо и нечего. С того вечера прошло всего-навсего три дня. Я все очень ярко помню, поэтому и позвала тебя, чтобы все рассказать, пока подробности не забыла. Ты точно книжку про меня напишешь?
        - Обязательно! - горячо пообещал я. - Такое от людей нельзя скрывать! Правда, я думал, что история получится короче. Не знаю, может, если книжку примут, меня попросят ее сократить...
        - Не вздумай ничего сокращать! - ужаснулась Люська.
        - Ну, это уже не от меня зависит, - развел я руками. - Знаешь, в самом начале твоего рассказа мне Дрыгоножкина была так неприятна, а под конец стало ее даже жалко... Как-то оно все не так должно было закончиться.
        - А оно и не закончилось еще, - накрашивая губы, сказала Люська.
        - Как это? - не понял я.
        - А так это. Я тоже сначала думала, что история закончилась, а сегодня, перед самым твоим приходом, я все вспоминала и обнаружила одну с первого взгляда незначительную деталь.
        - Какую деталь? - заинтересовался я. - Лично я ничего такого не заметил...
        Люська хитро улыбнулась:
        - А я не буду говорить! Вот книжку напиши, все обдумай и, может, сам заметишь!
        - Люська! - возмутился я. - Ну что ты за человек такой! Сейчас же говори, что за деталь, или я тебя на свиданку не пущу!
        - А в лоб? - вскинулась Люська.
        - Ты невозможная! Я при всем желании ничего не замечу - шутка ли, за один присест такой объем информации воспринять!
        В этот момент запищал диктофон - карта памяти заполнилась.
        - Ладно, так и быть, слушай, - сказала Люська, роясь в шкафу в поисках красивого боа. - Это в такси случилось, но я тогда этому значения не придала. И сейчас поняла - какая же мадам Джулия хитрая!
        - Ты о чем?
        - Да о деньгах за такси! Она же сказала, что оплатит свою часть за проезд, но денег не оказалось. Тогда она вынудила меня сказать, что я одалживаю ей деньги и что пусть она их потом отдаст. Я-то это так, не подумав, ляпнула. Какие, думаю, деньги с мертвеца? Я и не собиралась, конечно, никаких денег с нее брать, я не мелочная. Но, говоря о ее части оплаты за такси, я не подумала, что она не простой мертвец...
        - Что-то я все равно не понимаю, - признался я.
        - Ну ты и тормоз! Просто потрясающий тормоз! - восхитилась Люська. - Деньги! Часть денег! Она мне должна отдать деньги! Что, не въезжаешь? Между мной и мадам Джулией ДОЛГ!
        Вот тут-то я и понял, что хочет мне втолковать Люська.
        - Ха-ха-ха! То есть, выходит, мадам Джулия снова должна воскреснуть? - от души веселился я.
        - Я думаю, да, - проговорила Люська, вертясь перед зеркалом. - Воскресая, чтобы забрать долг, она умудрилась ввязаться в еще один. А может, она специально это подстроила, чтобы опять воскреснуть. Может, она еще кому-то задолжает или даст в долг, да так и будет вечно воскресать? Я не знаю. Не знаю, что у нее на уме. Но в конце концов мне она понравилась. Она клевая тетка, хоть и черная ведьма. Вот если она воскреснет, чтобы отдать мне деньги, я ее попрошу, чтобы она стала белой. И чтобы как-нибудь навсегда осталась на земле.
        - Для этого надо какой-то потрясающий долг изобрести, чтобы вовек не рассчитались.
        - Ага. Вот, короче, и все. Больше рассказывать нечего, но я тебе хочу кое-что интересное показать.
        Люська подошла к полке, на которой стояли чай, кофе, сухие сливки и прочие составляющие горячих напитков.
        - Э-э-э... - оторопело протянула она, роясь в баночках-скляночках.
        - Что такое? - спросил я, допивая последний глоток чая и вставая из-за стола. Я положил диктофон в карман и всеми мыслями был уже дома, у компьютера. Мне не терпелось начать писать книгу про Люську. Из ее рассказа может получиться классная история.
        - Где чайный пакетик? - запричитала Люська. - Где чайный пакетик? Где чайный пакетик?
        - Какой еще пакетик?
        - Тут лежал отдельно ото всех чайный пакетик с такой желтой бумажкой на нитке. Я его специально сюда положила перед твоим приходом, чтобы тебе его показать. Где он?
        - Желтый? А, я себе чай из него сделал, когда управдомша принесла какие-то квитанции и ты ходила в прихожую расписываться. Я чай этот только что допил. А что?
        Люська открыла рот и побледнела. Ее коленки мелко-мелко задрожали, глаза расширились, и она просипела:
        - Что ты наделал, дурачина... В этом пакетике было мое эфирное тело... Ты... Ты... Я тебя сейчас задушу вот этими руками! Я специально его берегла, чтобы тебе показать! Я... я сегодня уже почувствовала тягу к макаронам!.. Боже, боже...
        У меня в горле пересохло. Стало не по себе.
        - То есть как это? У меня что, теперь два эфирных тела?... Что же теперь будет?
        - Я вчера тете Яде как раз задала такой вопрос. Она сказала, что человек с двумя эфирными телами умрет через три часа после того, как примет чужое тело...
        Меня затошнило от ужаса. Я осел на стул. Казалось, сердце вот-вот выскочит из груди.
        "Я умру! Умру! Умру!" - стучало в голове.
        Внезапно Люська расхохоталась:
        - Ха-ха-ха! Ой, не могу! Поверил! Ха-а-а! Я уже давно чай со своим телом выпила!
        - Люська, я сейчас не знаю что с тобой сделаю! - У меня от сердца отлегло.
        - Вот прикол! Поверил! Ха-а-а! Ладно, двигай на выход, мне на свиданку пора. Ой, подожди, сейчас в тубзик сгоняю. Я же до сих пор страдаю диареей.
        После того как Люська посетила туалет, мы вышли из квартиры. Спустились на первый этаж, на ходу рассматривая стоящие на подоконниках вазочки с еловыми ветками. Во дворе стояла странного вида песочница - все, как описывала Люська. Надо же, а я и не заметил этот заполненный песком гроб, когда шел к ней в гости. И неудивительно - как всегда был весь в мыслях.
        - Сам видишь, что правду говорила, - сказала Люська, указывая на "песочницу". - Кстати, только сейчас окончательно уверилась, что мадам Джулия специально подстроила новый долг. Деньги у нее были. Иначе чем бы она расплачивалась за гроб, венки и передачу?
        - Точно! Вот мозги у тетки! - восхитился я.
        - Да... Значит, скоро мы с ней снова встретимся. Хочешь, я вас познакомлю?
        - Еще бы!
        - Заметано. Ну, пока!
        - Пока.
        Люська поймала маршрутку, запрыгнула в нее и поехала на свиданку с Денисом, а я отправился пешком к себе домой. Люблю ходить вечерами один на свежем воздухе и думать, думать, думать.
        Я рассмеялся, - как же любительница мохнаток напугала меня этим чаем! Я и вправду поверил, что выпил чай с ее эфирным телом.
        Я ощущал вес лежащего в кармане диктофона и знал, что скоро, очень скоро родится на свет интересная и, главное, ничуть не выдуманная история про Люську.
        Или уже родилась?
        Тест на ясновидение
        Ты снова на улице Кошмаров?
        САЛОН ПРЕДСКАЗАНИЙ гостеприимно открывает перед тобой свои двери!
        Хочешь узнать, есть ли у тебя способности к ясновидению? Пройди этот тест - и все станет понятно.
        Прочти предложения, взятые из этой книги, потом закончи или продолжи их так, как подсказывает тебе твой внутренний голос, сверь свои предложения с ответами, сосчитай, сколько оказалось максимально похожих на авторские, и по количеству похожих ответов узнай, насколько развит твой дар.
        1. Видно, настоящая... - я даже ей и не говорил, что боюсь. (Ответ на с. 1)
        2. Тетя Майя вручила ей... и скрылась из виду. (Ответ на с... глава 4).
        3. Барышня, вы не подскажете, где вход на... (Ответ на с... глава 6).
        4. Тетя Ядя придвинула к ней старый... синего цвета. (Ответ на с... глава 8).
        5. Бабка выдержала эффектную паузу и только после этого... (Ответ на с... глава 9).
        4 или 5. У тебя имеется большой дар к предсказаниям! Ты обладаешь способностями, которые нужно развивать. Чтобы это сделать, есть простой способ: возьми колоду карт, переверни их "рубашками" вверх и перед тем, как вытащить карту, прислушайся к своей первой мысли - выпадет красная карта или черная. Какая мысль будет первой, той и доверяй. Чем больше карт с каждым разом ты будешь угадывать, тем сильнее станут формироваться твои способности. С их помощью ты можешь добиться в жизни большого успеха и, возможно, станешь великим предсказателем или колдуном...
        2 или 3. У тебя есть явные способности к ясновидению, но, к сожалению, ты не всегда доверяешься своим чувствам - больше разуму. Если ты хочешь укрепить свой дар, то при принятии решений научись следовать первой пришедшей в голову мысли, доверяй больше не логике, а своему внутреннему голосу, который всегда подскажет тебе правильный ответ на тот или иной вопрос, так же потренируйся с колодой карт. И тогда ты станешь уверенней в себе и в своих магических способностях, которые в тебе есть, но не всегда ты к ним прислушиваешься.
        0 или 1. У тебя плохо развита интуиция. Она находится глубоко в подсознании, но ее можно оттуда "вытащить". Больше находись на природе, гуляй, представляй, что ты являешься ее частью. Почаще расслабляйся, не думай постоянно об учебе и всяких проблемах - и тогда в тебе откроются способности к ясновидению. Занимайся с картами, не глядя на часы, пытайся угадать время, которое они показывают, словом, позволяй проявляться своей интуиции, активней используй ее - и ты почувствуешь, что так жить становится гораздо интереснее и необычнее.
        Примечания
        1
        Подробно эту историю можно прочитать в повести В. Селина "Цирк для нечисти".
        2
        Об этом рассказывается в книге В. Селина "Верните мне мозги".