Вадим Селин
        Ночь утонувших кораблей
        Пролог
        1882 год. Статья из газеты "Жизнь на юге":
        "Событие, произошедшее с судном "Надежда", потрясло всю Россию. Торговое судно отправилось из города Констанца (Королевство Румыния) в Россию, пунктом его назначения стал город Тихая Бухта, но до него "Надежда" не доплыла. В открытом море на судно обрушилась волна невиданной силы и гигантского размера, потопившая корабль вместе с грузом и людьми на борту. Выжить удалось всего одному человеку - Александру Сащенко. Остальной экипаж погиб. По словам Сащенко, в море стоял мертвый штиль и не было никаких признаков разыгравшейся стихии. Почему в море возникла волна, унесшая с собой жизни людей, остается только гадать..."
        Глава I
        "На деревню" к дедушке
        В школе закончились занятия, классная руководительница провела последний классный час и перед нами, учениками, открылась дорога свободы длиной в три месяца. Еще заранее было решено, что сразу как только кончится практика, я поеду к дедушке, который жил у моря. У нас дома начинался ремонт, и я там был лишний. Трубы вдруг стали лопаться, крыша начала протекать, из закрытых окон дул ветер, в придачу к этому древесные черви принялись точить рамы. В общем, домом срочно требовалось всерьез заняться.
        Отработав летнюю практику, одиннадцатого июня вечером я сел в поезд с сумкой в руке и небольшим рюкзаком за плечами, а двенадцатого числа в полдень поезд выплюнул меня на моей станции в городке Тихая Бухта. На этой станции вышел только я.
        Стояла жара, южное солнце пекло спину, а жар, исходящий от раскаленных рельсов, кое-где вымазанных мазутом, был способен в мгновение ока расплавить шлепанцы, если на рельсы наступить.
        На станции не было никого, кроме меня, пыли и раскаленного солнца. Да и станции как таковой не было - просто большая остановка из плит, с кассой сбоку. Где-то вдалеке находилось море, но отсюда его не было видно. Зато ветер периодически доносил сюда соленый воздух и крик чаек.
        По словам мамы, последний раз в этом городке я был в детстве. Если честно, я ничего тут не помню. Если бы не рассказы мамы, то я ни за что бы не подумал, что когда-то тут был.
        Я стоял на платформе в ожидании дедушки, но он почему-то не появлялся.
        Прошло десять минут, пятнадцать. Я начинал потихоньку беспокоиться. Если он не придет, что мне делать, куда идти? Буду ночевать под мостом? Впрочем, там, наверное, уже давно все места забронированы местными бомжами. Хотя я совсем забыл, что у меня есть дедушкин адрес: улица Чертова, 13.
        Ну и улица, ну и дом.
        Дедушка сказал, что встретит меня, но его нет.
        Я взглянул на часы. Он опаздывает на полчаса. Тогда я решил подойти к кассе и поинтересоваться, где находится улица Чертова и как до нее добраться. Я заглянул в окошко кассы. Там никого не было.
        Это меня насторожило. Я совсем один, в округе ни души. А вдруг неподалеку бродит какой-нибудь маньяк, убивающий тринадцатилетних мальчиков?
        - Эй, тут есть кто-нибудь? - крикнул я, постучав в окошко.
        И вдруг по ту сторону окна распахнулись грязные занавески, и из-за них резко выпрыгнуло чудовище с головой омерзительного зеленого цвета, большими зубами и громадными пузырями по всему лицу. Оно билось не менее омерзительными руками с длинными когтями в окно и рычало:
        - Уууррры! Уууррры! Уууррры!
        От неожиданности я завопил как резаный и отскочил от окна.
        Надо срочно убегать!
        Похоже, что чудовище съело кассиршу и теперь будет ловить и пожирать случайных путников, по воле судьбы оказавшихся на этой станции...
        Но не успел я до конца испугаться, как за окном послышался заливистый смех, затем щелкнул замок, дверь открылась, и из кассы выбежала девчонка моего возраста с маской и перчатками чудовища в руках. От смеха она сгибалась пополам и, показывая на меня пальцем, приговаривала:
        - Ой, не могу! Это ж надо быть таким трусом!
        Наконец она отсмеялась, и я смог как следует ее рассмотреть. Собранные на затылке темные волосы, черные глаза, смуглая кожа, довольно симпатичное лицо. Она была одета в короткие ядовито-желтые шорты и топ такого же цвета.
        - Балда, - сплюнул я и отвернулся к рельсам.
        - Испугался? - веселым голосом поинтересовалась она, возникая передо мной, как Сивка-Бурка.
        - Делать мне больше нечего - бояться всяких дурочек типа тебя, - заявил я, поворачиваясь на девяносто градусов.
        Однако девчонка снова предстала передо мной.
        - Если бы кто-то из местных обозвал меня дурой, то я проредила бы ему зубы, но тебя не трону, так как ты не знаешь, что я тут самая главная, - как пулемет проинформировала она меня.
        Я опять отвернулся от нее на все те же девяносто градусов, но она снова выросла передо мной. Так я и отворачивался от нее до тех пор, пока вновь не оказался носом к носу с рельсами. Ну, и с ней тоже.
        - И совсем это было не смешно, - проворчал я. - А зубы я сам кому хочешь прорежу. Что ты делала на месте кассирши?
        - Кассиршей работает моя мама. Она ушла на обед, а я сижу вместо нее, - сообщила любительница шуток. - А как тебя зовут?
        - Руслан, а тебя?
        - Кристина, - представилась она и крепко, от души пожала мне руку. - Чего на станции стоишь? К кому приехал? В какой класс перешел? - засыпала она меня вопросами.
        - Приехал к дедушке и его жду. Перешел в восьмой класс, - ответил я с гордостью. Я уже совсем взрослый. - Только дедушка уже на сорок минут опаздывает.
        - Ну, может, у него случилось что-то экстренное, - пожала плечами Кристина.
        В этот момент откуда-то сзади к нам подошла славная женщина.
        - Мама, ты все? - обратилась к ней девчонка.
        - Да.
        - Тогда я пойду гулять. Посмотри, в Тихую Бухту приехал новый мальчик.
        Кристинина мама взглянула на меня и улыбнулась:
        - Надеюсь, тебе у нас понравится.
        - Я тоже надеюсь. Я здесь на все лето.
        - Здорово! - воскликнула Кристина. - Хоть кто-то новый появился, а то все уже надоели.
        Женщина ушла в тесную комнатушку кассы, а мы с Кристиной продолжали стоять на перроне. С тех пор как я приехал в этот городок, прошел уже час, а дедушка все не появляется...
        - Помоги мне добраться до дедушки, - попросил я свою новую знакомую. - А то я здесь совершенно ничего не знаю.
        - Пошли. А где он живет? - осведомилась Кристина тоном знатока.
        - На улице Чертова, тринадцать, - ответил я.
        В мгновение ока Кристина стала бледной, странно на меня посмотрела, зачем-то оглянулась по сторонам, словно ища потенциальных шпионов, и тихим голосом, почти шепотом, проговорила:
        - А в нашем городе нет такой улицы...
        От этих слов мои ноги подкосились, и у меня возникло такое ощущение, будто меня окатили холодной водой.
        - То есть как это - нет? - изумился я.
        - Ну, нет, и все, - пожала плечами Кристина. - Городок-то маленький, и я знаю его вдоль и поперек. Улицы Чертова в нем нет.
        - Что же мне делать? - озадачился я. Мысли скакали, как зайцы по лужайке, и я не мог остановиться на какой-то одной и стал одновременно соображать: где буду ночевать; неужели родители меня обманули; как мне быть дальше и т. д.
        - Ну я не знаю... - ответила Кристина, пряча глаза, в которых плясали чертики, в сторону. - Построй себе шалаш и живи там...
        И тут я понял, что эта наглая девчонка снова меня разыграла. Не прошло и секунды, как она рассмеялась и от смеха чуть не упала на рельсы.
        - Ха-ха-ха! Такие простаки мне еще не попадались!
        Я едва не побил ее от злости.
        В конце концов Кристина проводила меня до дедушки. По пути она больше меня не разыгрывала, хотя пыталась. Также она потчевала меня местными историями. Мне больше всего понравился рассказ про огромного кальмара, по словам Кристины, обитающего в море на глубине. Не знаю, правда это или нет, но девчонка меня уверяла, что моряки его видели собственными глазами.
        Около дома номер тринадцать стояла "Скорая помощь". Мы с Кристиной, не сговариваясь, ринулись во двор и забежали в дом. По пути я заметил богатую растительность в саду - инжир, абрикосы, кукурузу, персики, яблони и даже финиковую пальму.
        В доме я увидел врача и лежащего на кровати старика - моего дедушку, которого я знал в основном по фотографиям и по голосу, когда мы говорили по телефону. Мы с ним встречаемся самое частое раз в четыре года. Он не любит куда-либо ездить. А мы всей семьей в Тихой Бухте тоже были очень давно. Как я уже говорил, я даже не помню, когда мы здесь были последний раз. Мы предпочитаем ездить на заграничные курорты.
        - Что случилось? - воскликнул я.
        - Внучок... - улыбнулся дедушка. - Извини, что не встретил тебя. Вот, перед твоим приездом собрался яблок тебе нарвать, залез на стремянку, она покачнулась и упала, а я вместе с ней. Вот, ногу сломал. Кости уже не те...
        - Ничего страшного, меня Кристина привела, - пробормотал я.
        - Здрасьте, дед Толя, - подала голос девчонка.
        - Привет-привет, красавица. Вы, я вижу, уже познакомились, - улыбнулся дедушка и подмигнул мне: - Ты аккуратно, она разбойница еще та. Гроза всей округи. Жару любому задаст.
        - Я тоже не промах, - выпятил я грудь колесом.
        - Раз так, то вы найдете общий язык... - начал дедушка, но врач его перебил:
        - Выполняйте все мои рекомендации, и тогда кость срастется быстро. И, главное, не вставайте, соблюдайте постельный режим. Вижу, к вам внук приехал. Он-то и позаботится о дедушке, - молвил медик и вышел из дома.
        Следующие полчаса пролетели незаметно. Я доставал из сумки разные подарки, которые мама с папой передали дедушке, потом отправился в комнату, что выделили мне на три месяца, и разложил там свои вещи.
        Кристина все это время сидела в зале с дедушкой и уходить, видимо, не собиралась. Наверное, в Тихой Бухте так принято - ходить друг к другу в гости как к себе домой.
        Дедушка себя вел как-то странно: все время задумчиво смотрел в потолок, потирал гипс на ноге и бормотал словно про себя едва различимые слова. А вообще, может, он всегда себя так ведет?
        - Эй, Русик, пойдем на пляж, - крикнула Кристина. - Искупаемся!
        - Не называй меня Русиком! Я ненавижу это!
        - Как скажешь, - сладко пропела Кристина, и я понял, что "Русик" - это мой крест на все каникулы.
        Я быстро надел голубые плавки из какого-то блестящего материала, и мы с Кристиной отправились на пляж.
        Глава II
        Нам бы, нам бы, нам бы, нам бы всем на дно...
        Отдыхающих я видел не так уж и много, возможно, из-за того, что городок был маленький или, может, днем они сидят по домам, а купаются вечером, когда солнце становится ласковее. Редкие люди ходили по улицам с прозрачными надувными матрасами под мышкой, у детей висели на шее брелоки, которые светятся в темноте, а некоторые дамы обмахивались одноразовыми китайскими веерами, купленными за пять рублей в ларьках.
        Мы прошли через валуны и поваленные деревья, и Кристина привела меня на пустынный пляж, где никого, кроме нас, не было. Я расстелил на песке полотенце, посидел немножко на солнце и окунулся в воду. Вдоволь поплавал, понырял возле берега и вернулся на наше место. Кристина отчего-то не купалась, сидела на песке, поджав ноги и обхватив их руками, и, сделав ладонью козырек, смотрела куда-то вдаль.
        - Водичка - класс! - восхитился я. - Потом куплю подводную маску, трубку и буду ловить крабов на глубине.
        Кристина как-то отстраненно кивнула, было понятно, что мыслями она далеко отсюда. Я же растянулся на полотенце и подставил солнышку свое тело. Солнце стало постепенно испарять воду, давая взамен зачатки загара.
        Скоро Кристина встала с песка, отряхнула купальник и проронила:
        - Руслан, идем отсюда. Что-то мне тут не нравится.
        - Зачем? - отмахнулся я. - Мы только пришли! Я хотел еще на глубине понырять, посмотреть морское дно...
        Кристина меня перебила и, непонятно из-за чего волнуясь, отрезала:
        - Не надо нырять, тем более на глубине. Это опасно.
        - Ничего не опасно, - возразил я. - Я с детства занимаюсь плаванием. Меня всегда тянуло к воде.
        - Плавание плаванием, а заплывать на глубину не надо ни в коем случае, - задумчиво предостерегла Кристина. - Давай собирай вещи, и идем купаться в другое место.
        - Да ладно тебе! - вспылил я. - Зачем ты тогда сюда меня привела? Чтобы сразу уйти, да?
        Кристина опять посмотрела на спокойную морскую воду - волн, даже маленьких, не было совершенно - и отозвалась:
        - Нет... Я просто хотела убедиться, что... Все, идем! И не спорь со мной.
        Этот ее приказной тон и обрывки загадочных фраз вывели меня из себя:
        - В чем убедиться? Почему мы должны уйти с этого прекрасного места? По-моему, пляж просто классный. Песок чистый, нет никакого мусора, палок, коряг всяких, пакетов и сухих кукурузных кочанов!
        Кристина вздохнула и вновь присела на песок.
        - Пляж-то чистый, да вот море тут нечистое. Местные жители сюда ни за какие коврижки не приходят, поэтому тут и чисто, а приезжие просто не знают это место. Они предпочитают купаться на центральном пляже, где много торговых палаток, кафе, игровых автоматов и вообще жизнь бьет ключом. Странно, но мало кому из отдыхающих в Тихой Бухте нравятся такие тихие местечки. Люди в три ряда лежат на центральном пляже, но сюда не ходят... как будто чувствуют...
        - Что ты мне голову морочишь? Что значит - море нечистое? По-моему, оно, наоборот, очень чистое. И штиль к тому же, - разозлился я.
        Кристина посмотрела на меня расширившимися глазами. Мне даже стало не по себе, я поежился.
        - Ты прав. Сегодня штиль, но затишье только в этом месте. Отойди отсюда за триста метров и увидишь, что там волны, а тут тихо. Местные жители называют это мертвым штилем, и в дни мертвого штиля к морю лучше не ходить. Вот же черт, все говорит об этом... Скоро будет очередной год...
        - Мертвый штиль? Очередной год? Кристина, ты о чем? - В моей груди заклокотало сердце, и даже голова закружилась.
        Наступило молчание. Кристина нервно чертила пальцем что-то абстрактное на песке, искоса поглядывала на спокойную прозрачную воду, затем повернулась ко мне, откинула выбившиеся из хвоста волосы назад и сказала:
        - Я говорю про утопленников.
        Я рассмеялся и вскочил с полотенца:
        - Твои шуточки больше не пройдут! Дохлый номер! Я уже ученый! Ха-ха, утопленники! Цирк!
        Эта Кристина мне уже надоела своими приколами, и я, чтобы позлить ее, с разбега бросился в воду и отплыл на приличное расстояние. Я видел, как Кристина бегала по пляжу и кричала мне, размахивая руками:
        - Руслан, возвращайся! Не заплывай далеко, прошу тебя! Я не шучу!
        Ее слова раззадорили меня еще больше, и я кролем рванул в открытое море, заплыл уже за причал (он был метрах в тридцати от берега), Кристина становилась все меньше и меньше, и тут...
        Что-то противное и скользкое прикоснулось к моей ноге. Сначала я решил, что это водоросли, но сразу понял, что ошибся, ведь водоросли растут на дне, они не могли с самого дна дорасти до поверхности воды.
        Мерзкое нечто стало обвивать ногу все крепче и крепче, я уже не мог плыть, держался на воде благодаря рукам и одной свободной ноге. Неизвестная дрянь начала постепенно тянуть меня в воду. Я сделал по всем правилам глубокий вдох, нырнул и хотел распутать ногу, но в этот момент крик застрял в моем горле, и вместо звуков из него пошли пузырьки.
        За ногу меня держал человек.
        Кажется, женщина. В старомодном купальнике, вся синяя и распухшая. У нее отсутствовала половина лица. Оно было как будто кем-то обглодано, также на ногах, руках и всему телу тоже были неровно обгрызенные места. Краем глаза я заметил дырявый живот и коричневую печень.
        Мне показалось, что я слышал негромкую музыку...
        Женщина затянула меня так глубоко, что мои уши заложило, и я почувствовал холодное течение.
        Я не растерялся, отстегнул булавку с внутренней стороны плавок, наклонился и принялся что есть силы колоть недоеденную тетку острием, но она, казалось, даже не замечала уколов, булавка полностью и очень легко входила в пухлую пористую плоть. Тогда я оставил булавку в ее руке и начал изо всех сил выкручивать свою ногу из руки синюшной девицы, целенаправленно тянущей меня на дно. Она не желала расставаться с моей ногой, и в следующий миг я второй ногой врезал утопленнице по голове, ее шея сломалась, и голова повисла где-то между плечами на спине. Голову и туловище соединял небольшой участочек синеватой кожи.
        И только после этого хватка ослабла.
        Я вынырнул на поверхность воды, с жадностью стал хватать ртом воздух и, не медля ни секунды, как торпеда поплыл к берегу, применяя все известные мне стили плавания: брасс, кроль, дельфин, баттерфляй, на спине...
        За считаные мгновения я добрался до берега, выбежал из воды и упал на раскаленный песок. Вокруг меня суетилась Кристина, что-то приговаривала, активно размахивая руками. Все поплыло перед глазами, и в следующий миг я отключился.
        Почувствовав похлопывание по щекам, я пришел в себя и, глубоко вздохнув, с ужасом огляделся. Но увидел всего лишь пляж, парящих в небе чаек, тихое море и Кристину, хлопающую меня по щекам и поливающую меня же водой.
        Я еще до конца не осмыслил все, что произошло, и все случившееся казалось мне страшным сном или фильмом.
        - Ну что, Русик, теперь ты мне веришь? - осведомилась моя новая подружка.
        Я ничего не ответил. Я сел на песок и обмотался полотенцем с изображенными на нем далматинами. Все было как обычно - чайки, море, веселые далматины, но в то же время все сразу изменилось. И этот мнимый штиль словно насмехался над нами. Морская глубина таит в себе много опасностей.
        Я дрожал всем телом, укутавшись в полотенце, клацал зубами. Перед моими глазами все еще стояла девушка с обглоданным лицом.
        Кристина укоризненно смотрела на меня и качала головой.
        - Н-ну, что ты там х-хотела рассказать мне п-про ут-топленников? - выдавил я из себя.
        - Эх ты, Фома неверующий, - махнула рукой Кристина. - По дурости своей чуть не утонул. Я как увидела, что ты замахал руками и резко пошел на дно, так сразу подумала: "Ну все, сгинул парень в морской пучине, утянул его утопленник в свое царство".
        - Я с-сам испугался. Какая же жуткая она была, эта девушка.
        И я рассказал Кристине все в подробностях - про печень, обглоданное лицо, булавку, музыку под водой и все остальное.
        - Мерзость какая, - подытожила она. - Эту девицу, видать, рыбы да крабы поели.
        - Что-о? - поразился я. - Рыбы и крабы?
        - А ты что, не знал, чем они питаются?
        - Ну, в школе, когда мы проходили строение рака, а это почти что краб, нам учительница говорила, что раки - санитары дна. Но чтобы рыбы и крабы ели людей...
        - Ты не переживай, тут и раки водятся, - "успокоила" меня Кристина. - Крабам, ракам и рыбам без разницы, что есть - дохлую рыбу или человека. И то и то вкусно.
        - А потом мы едим эту рыбу... - меня чуть не затошнило. - Давай не удаляться от темы. Так что там за утопленники?
        Кристина еще раз взглянула на морскую гладь без малейшего намека на волны и начала повествовать:
        - Почти тридцать лет назад мимо Тихой Бухты плыл теплоход "Чайка" с кучей народу на палубе. Теплоход арендовал какой-то богач, тогда они тоже были, на нем плыли его друзья, родственники и просто знакомые. У богача был день рождения, и весельчаки решили отметить его на воде. В тот день стоял полный штиль. Ветер не дул, чайки красиво парили над теплоходом, судно рассекало воду, неслось в морские просторы - сплошная романтика. А ближе к ночи приглашенные на праздник напились, совсем перестали следить за происходящим. Капитан судна тоже напился и перестал управлять теплоходом, поставил его на автопилот, или как это у моряков называется. Но что-то там не включил, и судно, сбросив автоуправление, вместо открытого моря, плавно развернувшись, стремительно поплыло к берегу. Люди веселились, вино лилось рекой, музыка грохотала так, что ее было слышно за многие километры от теплохода. В открытом море слышимость потрясающая, особенно в штиль. И ровно в полночь, в полнолуние, тринадцатого июня, когда на море царил полный штиль, теплоход со всего хода врезался в причал, за который ты, Руслан, заплыл. "Чайка"
загорелась и взорвалась. Праздник жизни превратился в праздник смерти. В ту ночь погибли почти все, спаслось лишь несколько человек, и те впоследствии умерли в больнице. И найти на дне удалось немногих, всего человека два. Остальные подевались неизвестно куда, как будто испарились. Потом еще некоторое время волны выносили на берег части человеческих тел - руки, ноги, головы, плечи... Но все равно, подавляющее большинство пассажиров просто-напросто исчезло. Возможно, море унесло их куда-то далеко-далеко, а может, они где-то спрятались... Самое интересное то, что теперь почти всегда в районе этого причала царит полный штиль, такой, как был в ту ночь. Местные жители назвали такую погоду "мертвым штилем". Многие здесь утверждают, что когда купались в районе причала, то видели на дне целый и невредимый теплоход и веселых пассажиров на нем. Говорят даже, что под водой слышно музыку. А потом люди с "Чайки" поднимаются наверх и тянут тех, кто заплыл за причал, к себе вниз, в царство утопленников. Они многих забрали к себе. Странно, но когда водолазы специально ищут этих несчастных, их нет, а когда в море
купаются обычные люди, утопленники появляются. Поэтому местные сюда ни ногой, а приезжие чисто интуитивно не любят этот пляж, как будто чувствуют грозящую опасность. Но все-таки время от времени люди сюда заходят. Водолазы несколько раз исследовали дно, но ничего нового там не обнаружили: ни теплохода, ни людей... Только обломки "Чайки", и все. И сегодня, в ночь с двенадцатого на тринадцатое июня, исполняется ровно тридцать лет со дня трагедии... И снова полнолуние, и снова мертвый штиль, и снова чайки парят над морем, как в тот день... Если честно, я не понимаю, как тебе удалось выплыть оттуда. Надо сходить в церковь и поставить свечку господу за то, что он помог тебе избежать смерти. Я уверена, без высших сил тут не обошлось.
        Кристина замолчала.
        Я сидел ни жив ни мертв. Только после этого рассказа я осознал весь ужас Тихой Бухты. И еще я понял, что был в лапах у смерти, можно даже сказать, почувствовал ее прикосновение. И я слышал музыку под водой. Думаю, что я едва не угодил на праздник смерти.
        - Вечереет. Солнце садится, - проговорила Кристина.
        Ее фраза подействовала на меня как удар хлыстом. Весь погруженный в мысли, я вздрогнул от неожиданности. Девочка с сочувствием посмотрела на меня. - Что, проняла история?
        - Еще как проняла... Кристина, давай уйдем отсюда, мне как-то жутко тут находиться после твоего рассказа, - попросил я.
        - Идем, - поднялась моя подружка на ноги, с легким отвращением бросив взгляд на воду.
        - Ты точно меня не разыгрываешь? - на всякий случай спросил я, но Кристина так на меня посмотрела, что больше у меня подобного вопроса не возникало.
        За весь день, проведенный на море, я заметно загорел, и голубые плавки очень красиво смотрелись на мне. Такие же я видел на маленьком базарчике неподалеку отсюда. Один парень даже купил их. Наверное, это был кто-то из отдыхающих. Кстати, об отдыхающих:
        - Кристина, а те, кто приезжает в Тихую Бухту, знают о трагедии с теплоходом? Их кто-нибудь предупреждает?
        - Ты что, с дуба упал? Нет, конечно, это всех отпугнет. Если к нам не будут приезжать отдыхающие, то мы все останемся без гроша. Только благодаря приезжим мы существуем. Пашем как папа Карло с марта по октябрь - сдаем жилье, продаем кукурузу, пирожки, пончики, фрукты, устраиваемся в кафе и рестораны, чтобы жить на заработанные деньги все остальное время. Поэтому власти замяли между собой это дело, придали трагедии как можно меньше огласки. Огласка была невыгодна всем. Понятно, какой нормальный человек сюда приедет, если всем станет известно, что тут у нас такие страсти творятся?
        Мы ушли с пляжа, пересекли железную дорогу, проходящую по-над берегом, и бесцельно побрели по городку. Мы оба молчали.
        Мимо нас проходили люди, они смеялись и веселились. Я оказался прав, предполагая, что отдыхающие выходят на прогулку вечером, когда солнце становится добрее и не щиплет так сильно, как днем.
        Вдруг Кристина остановилась и задумчиво посмотрела на меня.
        - Ты когда-нибудь видел полную луну, висящую над морем?
        - Нет, - откликнулся я, перебрав в памяти все увиденные мною в жизни полные луны.
        - Странно, я никогда над этим не задумывалась, хотя прожила у моря с рождения...
        - Над чем? - не понял я.
        Кристина поправила волосы.
        - Почему в полнолуние луна красная, как кровь?
        Глава III
        Веселый вечер с ужасным концом
        - Не знаю, - честно ответил я. - У нас луна белая что в полнолуние, что в обычный день. Впрочем, иногда она бывает желтой, но красную луну я не видел никогда.
        - Так, скоро мама придет с работы. Я должна ей помочь по хозяйству, - сообщила Кристина. - Сейчас по домам, а вечерком выходим гулять. Я тебя познакомлю со своими друзьями.
        - А вечерком - это во сколько? - уточнил я.
        - Ну... Сейчас полвосьмого... Выходи на улицу в девять. Встречаемся возле большого инжира, который растет на повороте в конце твоей улицы.
        - Хорошо, - согласился я.
        - Тогда до встречи, - быстро попрощалась Кристина, умчавшись в сторону неизвестной мне улицы. По сути дела, вся Тихая Бухта была мне неизвестна.
        Прежде чем пойти домой, я решил побродить по улочкам, просто послоняться, разведать, что к чему. Кафе, где жарили шашлыки, тут было не счесть. Во все косяками шли приезжие, деньги, по-видимому, лились хозяевам рекой. Да, Кристина права. Если бы не отдыхающие, деньги тут добывать было бы неоткуда. Лично себя я не считаю приезжим, так как, во-первых, в Тихой Бухте живет мой дедушка, во-вторых, я знаю то, чего не знают многие, я имею в виду историю про теплоход, в-третьих, местная девчонка приняла меня в свою компанию, к тому же я тут надолго - на целых три месяца... Так что я самый настоящий "здешний", посвященный в тайны Тихой Бухты.
        Я развернулся и пошел домой, вдыхая чистый горный воздух. В нем можно было утонуть, такой он был упоительный, мягкий, вкусный. Проникая в нос, он словно кристаллизовал все на своем пути, оставляя ощущение свежести и силы.
        Дедушка со сломанной ногой сидел во дворе на веранде в тени винограда. На столе стоял самовар и блюдо, накрытое большой салфеткой.
        - Внучек, поди сюда, - поманил он меня.
        Я подошел, а дедушка убрал салфетку с блюда... Там лежали горячие, только что испеченные пышки, которые я так люблю.
        - Дедушка, как ты со сломанной ногой умудрился их испечь! - воскликнул я.
        - Человек, если чего-то сильно захочет, непременно это сделает. Мне твоя мама сказала, что ты любишь пышки с медом.
        Я вымыл руки и уселся за стол. Дедушка Толя налил мне в чашку заварку душистого чая с травами и добавил в нее воды из самовара. Я сидел на веранде, уплетал пышки с медом, запивал их душистым чаем и блаженствовал, глядя на горы, подернутые голубой дымкой.
        - Дедушка, а это правда, что тридцать лет назад здесь теплоход врезался в причал, все пассажиры погибли и нашли всего несколько человек? И утопленники утягивают купающихся на дно? - поинтересовался я.
        Дедушка кашлянул.
        - А кто тебе это рассказал?
        - Кристина.
        Старик театрально рассмеялся.
        - Ох уж эта мне Кристина! Теплоход действительно врезался в причал, но нашли всех людей. Кого целиком, от кого руки-ноги, но нашли всех... Да, всех нашли... А разговоры про утопленников не принимай всерьез, это байки местной шпаны. Надо же какие-то страшилки рассказывать друг другу, сидя ночью у костра, вот они и выдумывают всякие небылицы.
        Мне не понравился чересчур уверенный тон деда вкупе с тем, что его руки дрожали.
        - Знаешь, а мы сегодня ходили с Кристиной на заброшенный пляж рядом с причалом, в который врезался теплоход. Я заплыл на глубину, и меня чуть не утащила на дно одна утопленница. Она схватила меня за ногу и тянула вниз. Так глубоко затянула, что я даже почувствовал холодное течение. Еле спасся.
        Дедушка побелел.
        - Ты это... Руслан, аккуратней, я за тебя отвечаю. Ты же большой мальчик, видишь, что я со сломанной ногой, не могу за тобой уследить. Не ходи больше на тот пляж, там плохой участок моря - растут длинные водоросли, в них у купальщиков ноги запутываются. Несколько человек там утонули, не смогли выпутаться из водорослей. - Дедушка помолчал и добавил: - И с Кристиной старайся поменьше общаться. Она хорошему не научит... Бери всегда с собой на пляж спасательный круг. Вот теперь у меня душа не на месте. Наверное, тебе лучше отправиться домой, от греха подальше.
        - Нет, я домой не поеду, но впредь буду аккуратнее. Я отлично плаваю, не беспокойся за меня.
        - Дома тебе будет лучше, - произнес дед и вдруг схватился за голову.
        - Что такое? - разволновался я.
        - Голова что-то заболела. Наверное, от погоды... О чем мы там говорили? - спросил дедушка и засмеялся. - Это ж надо, забыл, что хотел сказать. Называется "ехали-ехали и приехали". Пойду лучше полежу.
        Дед Толя с трудом встал с лавочки и пошел в дом. Я заметил неописуемую тревогу в его глазах. Меня насторожило его резкое изменение отношения к Кристине. Сначала чуть ли не сватал мне ее, а теперь просит, чтобы я с ней не общался. Значит, он что-то от меня скрывает и не хочет, чтобы я узнал это что-то. И еще мне показалось, что головная боль его как будто сбила с мысли.
        Тогда, сидя в этом раю на веранде и попивая чаек, я не знал, что очень скоро случится нечто.
        Предупредив дедушку, что иду гулять, я вышел со двора и прошел до конца улицы к назначенному месту. Под ветвями большого инжира стояли Кристина и два незнакомых парня. Один высокий светлый и в очках в модной прямоугольной оправе, а другой темненький и по плечо первому, то есть ростом примерно как я.
        - Рома, - представился светлый.
        - Леша, - ожил темный.
        - Руслан.
        - Мы - самые главные в Тихой Бухте, считай, что тебе посчастливилось попасть в нашу компанию, - произнесла Кристина, она переоделась в легкие брюки и футболку. - Цени это.
        - Если ты вечно мне будешь напоминать о моем счастье, то я лучше сразу уйду, - раздраженно сказал я.
        - Да ладно, я пошутила, - широко улыбнулась Кристина.
        - Что будем делать? - спросил Леша. - Вечер сегодня классный. Тихий, спокойный. Может, сходим в кафе куда-нибудь в центр, посидим, отметим знакомство, выпьем молочного коктейля?
        - Я не против, - пожал я плечами.
        И мы отправились в центр Тихой Бухты, где туда-сюда сновали люди. Дети бегали и кричали, парочки шли под ручку и мило ворковали, где-то вдалеке надрывалась женщина, исполняя песню под караоке. И я второй раз за день подумал, что попал в рай.
        Мы пошли в открытое кафе, которое находилось на причале, и там осели. Внизу небольшие волны разбивались о мощные бетонные сваи и гальку. И я на мгновение представил, что может случиться с теплоходом, столкнись он с причалом.
        - Видишь, тут волны, - шепнула мне Кристина, - а на том пляже волн нет.
        - Да...
        Постепенно на Тихую Бухту опустилась черная ночь. Над морем висела громадная красная луна. Приезжая молодежь веселилась, на полную катушку используя отпуск или каникулы.
        Проведя вечер в компании Кристины, Ромы и Леши, я сделал вывод, что они вполне нормальные ребята - веселые и открытые. Правда, несколько раз подкладывали мне на стол большого игрушечного паука, в то время как я любовался пейзажем, а так в целом очень даже ничего.
        Потом мы гуляли по пляжу, слушали прибой, все было спокойно. Даже очень спокойно. От этого спокойствия бежали мурашки по коже, ведь я совершенно точно знал, что это ложное, искусственное спокойствие, так как меня самого сегодня синяя утопленница чуть не утянула на дно. С виду, конечно, море выглядит прекрасно, но на глубине скрывается такое...
        - Давайте искупаемся, - радостно предложил веселый Рома. - Водичка теплая, людей почти нет, ну, вперед?
        - Я не буду купаться, - отрубил я.
        - Рома, не выдумывай, - пресекла парня Кристина. - Будто ты не знаешь, что сегодня за день. Тем более уже темно.
        - Ты об утопленниках? - хмыкнул Рома. - Ты же прекрасно знаешь, что я в это не верю. Я никогда их не видел и не увижу, потому что - что?
        - Что? - растерялся я.
        - Потому что это выдумки! Мертвецы не могут двигаться.
        Кристина замедлила шаг и пояснила мне:
        - Рома очень начитанный и все в мире подвергает логике. Хочет стать ученым.
        - По нему видно.
        Тем временем Роман задорно сбросил шлепанцы, скинул майку и стянул шорты. Оставшись в одних плавках, он залихватски прокричал:
        - Айда за мной купаться! - и прыгнул в воду. - Видите, я купаюсь, плаваю, и утопленников тут нет! Все это сказки!
        - Вот дурак, боже мой, какой он дурак! - причитала Кристина, а Леша подхватил:
        - Нельзя жить так, как он, и ни во что не верить. В этом-то месте утопленников с "Чайки" нет, но кто знает, ведь в полночь годовщина трагедии, круглая дата.
        На пляже, кроме нас, было несколько человек. По всей видимости, тоже любители купания под красной луной - парень с девушкой и какая-то компания.
        Напевая популярную песню, Рома нырял и выныривал, барахтался в воде, брызгался на нас и призывал искупаться.
        - Ромка, вылезай из воды, пойдем лучше на дискотеку, - просила Кристина, в ее голосе слышались нотки отчаяния и беспокойства.
        - Какая там дискотека! - отозвался Рома. - Я весь мокрый! Я не понял, вы будете купаться?
        И мальчишка заплыл еще дальше. Неожиданно он как-то резко нырнул, и его веселая песня смолкла на полуслове. В тот же самый миг запищали мои электронные часы, оповещая, что наступило двенадцать ночи.
        Мы простояли на берегу с полминуты, ожидая, когда вынырнет Рома.
        - Ромка, хватит шутить! Выныривай! - Кристина чуть не плакала, она металась по берегу, но в воду - ни ногой. - Идем на дискотеку!
        Однако Ромка не прекращал шутить и не выныривал. Мое сердце тревожно сжалось, я напряженно всматривался в морскую гладь, твердя про себя: "Хоть бы вынырнул" - как заклинание.
        - Не случилось ли чего? - вопросил я.
        - Я уверен, он сейчас вынырнет где-нибудь в стороне, выберется на пляж, подкрадется к нам сзади и напугает нас, а потом будет смеяться целый год, - предположил Леша.
        Лешино предсказание сбылось.
        Наполовину.
        Рома вынырнул, я бы даже сказал, всплыл, почему-то ногами, а не головой на поверхность и "звездочкой" начал качаться на воде.
        - Фу-х, все нормально, - Кристина смахнула пот со лба.
        Рома долго плавал "звездочкой". До тех пор, пока услужливые волны не вынесли его на берег. Мертвого. С застывшей гримасой ужаса на лице, освещаемом кроваво-красной луной.
        Глава IV
        Нашествие утопленников
        Кристинин пронзительный крик раздался на всю Тихую Бухту. Она впала в истерику. Топала ногами, прижимала ладонь ко рту и визжала, потом упала на гальку и, раскачиваясь из стороны в сторону, зарыдала. Она плакала с различными интонациями, по ее щекам катились крупные слезы. Я бы никогда не подумал, что эта боевая девчонка, напугавшая меня сегодня днем на перроне несколько раз, может так себя вести.
        - Ромка-а, - протянул Леша, склоняясь над Ромой. Признаться, Леша оказался смелым парнем - он попытался сделать Роме искусственное дыхание и массаж сердца, но из этого ничего не вышло - перекошенный в немом крике застывший Ромин рот стал препятствием для искусственного дыхания, массаж сердца тоже не помог.
        - Я не могу поверить... Он мертв... Утонул... Какой кошмар... Сердце не бьется... - говорил Алексей, качая головой.
        Мы все были в шоке. Представьте - пару минут назад Рома шутил и смеялся, показывал свою храбрость, не верил в утопленников с "Чайки", а сейчас он, распластавшись на берегу, сам лежит перед нами мертвый.
        Вокруг нас за считаные секунды образовалась толпа. Люди перешептывались, кто-то вытащил тело Ромы подальше на берег, чтобы его не задевали волны. Хотя ему уже все равно. Быстро приехала "Скорая помощь", из нее вышел тот же врач, что был тогда в доме моего деда.
        - Знакомые все лица, - бросил он, проносясь мимо нас с Кристиной.
        Медик склонился над Ромой, бегло осмотрел его, повернулся к нам, развел руками... и в этот момент наш мертвый друг вскочил! Он начал душить врача, остекленевшие глаза Ромы отражали луну, а перепутанные волосы делали его еще ужасней.
        Толпа завизжала, бросилась врассыпную, девушки и парни зачем-то с брезгливостью били сами себя, как будто по рукам и ногам каждого из них ползал утонувший Рома.
        Дальше все произошло стремительно и ошеломляюще. Рома отпустил жертву и побежал к воде, а из нее в свою очередь начали выходить на берег утопленники разной степени объеденности рыбами, крабами, раками и другими морскими обитателями. На их распухших до невозможности телах свисали куски одежды, разило от них страшно, как будто пляж превратился в мусорный бак, который простоял две недели на жаре.
        Волны, разбиваясь о камни, выносили из воды тихую, но вполне различимую музыку.
        Отвратительные утопленники десятками, сотнями выходили из воды на берег. Некоторые мертвецы были распухшие, как бочки, но выглядели относительно прилично, а от других не осталось ничего, кроме скелетов, с которых местами свисала кожа и мышечная ткань, побелевшая от соленой морской воды.
        - На дне моря тоже будет жизнь! - скандировали утопленники.
        Мы с Лешей и Кристиной переглянулись. На девочку жалко было смотреть. Вдобавок ко всему после выхода утопленников из морской пучины она принялась безостановочно икать.
        - Что это? - одними губами прошептала Кристина.
        - Утопленники выходят из воды... Вы посмотрите, сколько их. Я не поверю, что на какой-то там "Чайке" было столько народу, - сказал я, наблюдая за выходцами из глубины.
        - Здесь что-то не так, - согласился Леша. - К тому же посмотрите, они идут не со стороны заброшенного пляжа, а вереницей вышагивают из всего моря. Представляете, сколько людей утонуло в море?
        Кристина зарыдала с новой силой, она топала ногами и причитала: "Рома, Рома". Тогда Леша вдруг очень меня удивил - со всего размаху залепил Кристине пощечину. На мгновение она замерла, и ее как подменили - она перестала плакать, причитать, как бабки в деревне на похоронах, и превратилась в ту Кристину - смелую и решительную, какую я видел, стоя на перроне.
        - Значит, утопленники поднялись со дна, - задумчиво протянула она. - Что ж, ничего странного - сегодня повторяется все, что было тридцать лет назад. Но что толкнуло их выйти на берег?
        Речь Кристины прервал настойчивый гудок, доносящийся слева. Мы повернулись на источник звука и увидели мчащийся на полной скорости катер. Он врезался в причал. По моим подсчетам, расстояние от нас до того причала равнялось заброшенному пляжу. Катер взорвался и потонул. Все было бы ничего, если бы не одно "но" - и катер, и взрыв были призраками катера и, соответственно, взрыва.
        - Я не поняла, - протянула Кристина. - Вы видели то же, что и я?
        - Да...
        Мы хотели обсудить увиденное, но не смогли - на нас набросились трое утопленников. Один схватил меня холодными скользкими руками и начал куда-то тянуть. Он пытался говорить, но, кроме булькающих хрипов, не мог произнести ничего. Меня чуть не стошнило, когда я увидел выпавшего из его рта маленького крабика. Он засеменил ножками к воде. Утопленник что-то там булькал, изо рта у него периодически вываливались то водоросли, то разнообразные морские моллюски; он тянул меня в сторону кафе "Пирамида". Я попытался вырваться из его объятий, но он цепко держал меня и не отпускал. Краем глаза я увидел современную урну для мусора с изогнутой перекладиной, стоящую на обочине пляжа. Я схватил урну за эту самую перекладину и со всего размаха врезал ей по утопленнику. Мусор из урны фейерверком разлетелся по пляжу. Не знаю почему, наверное, это мой коронный номер, но у мертвеца сломалась шея и голова повисла за спиной, как у той дамы, что пыталась меня затянуть на дно.
        Он отпустил меня.
        Я с облегчением вздохнул и отыскал глазами своих друзей. Кристина тоже каким-то образом освободилась от утопленницы, с ног до головы оплетенной зелеными водорослями, а вот Леше пришлось несладко - богатырски сложенный утопленник с объеденной рыбами ногой пытался задушить его и бросить в море.
        Мы с Кристиной поспешили на помощь Алексею. Каждый схватил по одной урне, и на счет "три" мы съездили утопленника по голове - я справа, Кристина слева. Не буду описывать, что стало с его черепушкой, скажу лишь, что Леша освободился от ожившей мертвечины.
        - Спасибо, - поблагодарил он нас, потирая шею, - этот гад чуть меня не задушил.
        Вооружившись урнами, мы втроем начали войну против утопленников. Один за другим они падали в честном бою с отвалившимися головами. Люди быстро сообразили, что надо делать, и последовали нашему примеру - разыскивали урны и били утопленников что есть силы по головам и другим частям распухших тел. Да, забыл сказать, удары по голове были эффективней ударов по телу, так как распухшая кожа на теле была похожа на губку и смягчала побои, а на голове кожа тонкая и, значит, не такая распухшая.
        Мы ушли с пляжа - точнее, нас оттуда вынесли толпы утопленников - и пошли в город. Там был кошмар - утопленники, не стесняясь, сносили заборы и заходили в частные дома, обосновались во всех кафе, клубах и прочих забегаловках.
        Испуганные до смерти и потрясенные люди выбегали из домов и летних домиков, а те, кто отдыхал "дикарями", бросали свои палатки и машины и спасались как могли - одни залезали на пальмы и сосны, другие с молниеносной скоростью взбирались на крыши, а некоторые даже пытались залезть на телеграфные столбы. По всему городу бегали люди в трусах, пижамах и ночных рубашках, а кто-то успел нормально одеться и сражался с восставшими утопленниками при полном параде.
        Тихая Бухта за час превратилась в город утопленников. Грохочущая музыка в ночных кафе и дискотеках кое-где стихла, а где-то, наоборот, играла так, что закладывало уши, повсюду раздавались душераздирающие крики, гудели машины, где-то что-то свистело и взрывалось...
        Мимо меня пробежала красивая девушка с распущенными волосами, держащая в руках урну. Если бы она знала, что это я изобрел способ расправы с утопленниками, то, думаю, мгновенно очаровалась бы мною. Надо бы запатентовать этот вариант использования урны.
        Потом выяснилось, что урн катастрофически не хватает. На тридцать - тридцать пять человек приходилось по одной штуке. Люди взбесились и стали уже драться между собой за право владения урной. Началась настоящая война. Мусорки, на которые еще час назад никто не обращал внимания, сейчас пользовались диким спросом благодаря утопленникам и мне.
        Наблюдая за битвой живых людей с утопленниками и видя, как в разные стороны летят головы, я радовался, что от напасти из глубины моря так легко избавиться. Тем не менее меня ждало разочарование. После того как утопленник расставался с головой, он валился на землю и не подавал никаких признаков активности, но через некоторое время тело начинало двигаться, вставало и безошибочно шло к тому месту, где валялась голова, потом пыталось прикрепить ее на законное место, но она не прикреплялась. Тогда мертвецы совали головы под мышку и продолжали дальше терроризировать мирных жителей. Каким образом покойники находили свои головы, для меня оставалось загадкой.
        И тут-то я вспомнил.
        - Кристинка, Лешка, как там Ромка? Он-то куда подевался?
        - Офигеть! Как мы могли о нем забыть? - с досадой воскликнула Кристина. - Его нельзя упускать из виду, друг все-таки!
        - Бежим обратно на пляж, - предложил Лешка.
        И мы помчались.
        Глава V
        Хозяин подводной пещеры
        Мы миновали кафе "Пирамида" и стали глазами искать Ромку, но его нигде не было. Живые люди, плюнув на дефицит урн, уже отбивались от утопленников швабрами, граблями, какими-то корягами и трубами.
        - На дне моря тоже будет жизнь! - выкрикивали мертвецы.
        Когда первая часть бесчинства прекратилась, за ней последовала вторая, еще ужаснее - утопленники начали тянуть людей в море. У кого-то получалось отбиться и остаться на суше, а кому-то не посчастливилось, и они уходили на дно вместе с утопленниками.
        На всю Тихую Бухту стояли визг, плач, крики и другие душераздирающие звуки. Даже неугомонные цикады перестали стрекотать.
        Мы старались ходить среди деревьев, чтобы не попадать под свет фонарей и в поле зрения утопленников, и в то же время боялись, что из-за темного угла на нас набросится покойник. И вдруг под деревьями, на лавочке возле пляжа мы увидели мальчика-утопленника. Смотреть на него было страшно - распухший, синий, полуразложившийся, но мы уже привыкли. Этот парень сидел и плакал.
        - Давайте подойдем к нему, - сказала Кристина.
        - Это еще зачем? - фыркнул Леша. - Давно с утопленниками не сражалась?
        - Но посмотрите, он плачет... Вдруг с ним что-то случилось...
        - Конечно, случилось, он утонул, - посмотрел Алексей на мальчика. - Идем лучше Ромку искать. - Раз так, то вы идите за Ромкой, а я к тому мальчишке, - уперлась Кристина. - К тому же что Ромка утонул, что этот пацан... Может быть, нам удастся установить контакт с утопленниками и мирно сосуществовать с ними?
        В конце концов мы подошли к мальчику на лавочке.
        - Эй, ты, чего ревешь? - поинтересовалась Кристина. - От своих отбился?
        - Лучше уходите отсюда, пока не поздно, - повернулся к нам мальчик. Если бы не его распухшее лицо и ужасное тело, он выглядел бы симпатичным. - Уезжайте из Тихой Бухты, иначе повторится то, что было в позапрошлом веке. Или, может, это уже повторяется...
        - А что тогда было? - заинтересовался я, наблюдая, как мои друзья переглянулись и побледнели.
        - Потом расскажем, - отмахнулась Кристина. - А почему ты сидишь на лавочке, плачешь, а не утягиваешь в море людей, как твои сородичи?
        - Я не хочу, я еще не до конца стал жителем дна. Ведь я утонул недавно, в мае, за это время я еще не превратился окончательно в такого, как все. В мае мы с родителями тут отдыхали, и я их уговорил, чтобы они разрешили мне покататься на "банане". Нас завезли очень далеко, берега почти не было видно, и водитель катера, который тянул "банан", спросил, не хотим ли мы "полетать".
        - То есть? - не понял я.
        - Ну, "полетать" - это когда катер резко сворачивает в сторону, и "банан" из-за этого переворачивается. "Банан" был десятиместный, и я сидел самый последний. Все смеялись, радостно визжали, а мне было не до смеха - мой спасательный жилет начал расстегиваться. Я хотел крикнуть водителю, чтобы он остановил катер, но он в этот самый момент спросил, не хотим ли мы "полетать", и все как один согласились. Их крики заглушили мой голос, и водитель меня не услышал. Уже через секунду катер резко повернул в сторону, и "банан" перевернулся. Я ушел под воду, а мой спасательный жилет остался на воде. Я пытался выбраться, но "банан" накрыл меня, у меня не получилось его приподнять. Я пытался выплыть, но не смог - я очень плохо плавал. Короче говоря, я утонул. Когда уходил под воду, я слышал где-то наверху приглушенные голоса тех, кто катался вместе со мной на "банане". Их всех держали на воде жилеты, а я тонул. Я помню, как мимо меня проплыла большая медуза с огромными прозрачными щупальцами-жгутами, потом ощутил давление воды на уши, затем холодную-холодную воду, помню, как в мои легкие попала соленая вода,
внутри возникла такая тяжесть - и все, темнота. Там, где перевернулся "банан", было очень сильное подводное течение, оно-то и отнесло мое тело достаточно далеко...
        Мы все молчали. Потом Кристина осипшим голосом проговорила:
        - Какой кошмар. Тебя, наверное, водолазы искали, а родители выплакали все глаза.
        - Да... Мое тело не нашли... После того как я утонул, я увидел, как сквозь воду пробиваются лучи солнца, услышал музыку. А вслед за этим ко мне подошли какие-то люди, они улыбались, пожали мне руку и стали что-то там говорить о том, как хорошо живется под водой. Они поздравляли меня с тем, что я вовремя утонул, так как скоро будет создана подводная империя. Мне нужно было время, чтобы привыкнуть к миру утопленников... А сегодня ночью нас всех словно что-то потянуло из моря на сушу. Как будто кто-то приказал нам затянуть людей в море, и мы повиновались. Все чему-то радовались, смеялись, говорили, что нашего полку прибыло. Но я не хотел делать людей утопленниками, я же помню, как это ужасно - тонуть. Окончательно жителями дна становятся через три месяца после того, как человек утонул. Эти три месяца его все еще влечет на сушу, к родным, близким, друзьям, а потом он про все про это забывает. Их цель - сделать утопленниками как можно больше людей, чтобы расширить подводное царство. Скоро исполнится три месяца со дня моей смерти, и я буду таким же, как все они. А пока что я помню жизнь на суше...
        - Какой кошмар, - не меняя репертуара, отреагировала Кристина.
        - Так что лучше бегите отсюда, пока они не утянули вас на дно, - посоветовал несчастный мальчишка. - Бегите!
        - Мы должны найти нашего друга Ромку, он недавно утонул, - сказала Кристина.
        - Ему уже ничего не поможет, а вы спасайтесь, пока живы. Я не шучу, это серьезно, убегайте из Тихой Бухты.
        И мы, попрощавшись с нашим новым знакомым, собрались бежать, но тут Кристина остановилась и обратилась к нему:
        - Так, значит, Ромке уже ничего не поможет, он навсегда стал утопленником?
        - Чем же ему поможешь, если он мертвый? - вопросом на вопрос ответил распухший мертвец.
        - М-да... Ладно, парни, бежим уже хоть куда-нибудь!
        - А знаете, о чем мечтает каждый утопленник до этих трех месяцев? - неожиданно спросил наш собеседник.
        - О чем?
        - О том, чтобы его похоронили - подняли со дна и предали земле, - и покойник, зарыв лицо в ладони, зарыдал с новой силой.
        А мы все теми же темными закоулками пошли прочь отсюда. Убегать из Тихой Бухты, спасаться - я не знаю. Просто пошли куда-то, и все...
        Не успели мы пересечь предпляжную зону, как нам преградили путь несколько утопленников. Не сговариваясь, мы принялись лупить их урнами, но это мало помогло. Их головы не отлетали, тела оставались непоколебимы, а на омерзительных лицах играли ухмылки. Мы развернулись и собрались бежать, но сзади нас появились еще утопленники и взяли нас в кольцо.
        - Скоро вы узнаете все прелести подводной жизни! - пообещали нам мертвецы и схватили нас. Заломили руки за спину, связали по рукам и ногам какими-то веревками, а рты заткнули водорослями.
        Невозможно описать, как отвратительно было ощущать во рту водоросли. Они щекотали небо, пахли чем-то острым и неприятным, кроме того, по водорослям ползали какие-то букашки и так и норовили забраться в рот. Картину довершала рыбья чешуя, которая щедро перемешивалась с букашками и мошкарой.
        После этого покойники, недолго раздумывая, потащили нас к морю. Кроваво-красная луна светила ярко, как солнце. Красное солнце. Она словно смеялась над нами, а волны блестели красным цветом и будто зазывали нас в море. Из-за этого блеска море было красным, как кровь, мне даже на мгновение показалось, что это было море крови.
        - Скоро мы заселим все море! - смеялись булькающим смехом утопленники.
        Я извивался, как уж на сковородке, пытался выплюнуть противные водоросли, но они не выплевывались, а утопленники не отпускали меня. Они внесли меня в море, я оказался в воде, она была теплой.
        - Тебя уже ждут, - это было последнее, что я услышал от покойников.
        Утопленники вместе со мной погрузились в воду. Перед этим я сделал глубокий вдох, ощутил, что мошка угодила мне куда-то в горло, но мне было все равно. Главное для меня было выжить.
        Покойник нес меня под водой, остальные куда-то ушли. Я слышал приглушенный звук стукающихся камней.
        Я все еще не терял надежду спастись и мысленно благодарил моего тренера по плаванию, который научил меня надолго задерживать дыхание.
        Но прошла минута, другая, меня тащили все глубже и глубже, а мне все больше и больше хотелось дышать. Наконец я не вытерпел и сделал вдох.
        В легкие хлынула вода. Мои легкие еще никогда не дышали водой, им больше нравился воздух. Поэтому через некоторое время я отключился, мимоходом отмечая про себя, что утопленник бросил меня на дне и отправился в сторону берега. Наверное, за новыми жертвами.
        Я захлебнулся водой и утонул. По-настоящему утонул.
        Я ощутил ритмичное давление на грудь. Я собирался закричать, что мне больно, но вместо крика закашлялся. Изо рта полилась соленая вода вперемешку с какой-то внутренней слизью и кровью, в груди нещадно кололо, голова кружилась. Все вокруг было расплывчатым, как будто я смотрел сквозь кривое зеркало. Выплюнув последнюю каплю воды, я откинулся на спину и больно ударился многострадальной головой о камень. Мозг пронзила острая боль, через меня будто прошла молния.
        - Очнулся, - устало сказал кто-то.
        Я открыл глаза. Постепенно зрение пришло в норму, и я увидел склонившегося надо мной старика в каком-то балахоне. Я лежал на каменном полу, было сыро, где-то капала вода.
        - Где я? - с трудом произнес я, ощущая во рту соленый вкус морской воды и металлический привкус крови.
        - Ты в пещере, мальчик мой, - вздохнул старик в балахоне, сложив за спиной руки. - В пещере...
        - В какой еще пещере? - простонал я. Легкие болели. - Я же вроде бы утонул.
        Старик усмехнулся:
        - Да, утонул. Я тебя спас. Если бы утопленник бросил тебя где-нибудь в другом месте, то ты тоже стал бы покойником, но тебе посчастливилось потонуть здесь...
        - Где - здесь?
        - Около входа в пещеру. Он тебя бросил и ушел, а я увидел и вытянул тебя. Подводные пещеры очень интересны. Это как пузырь с воздухом посреди моря. Ты когда-нибудь погружал стакан в воду вверх дном? - неожиданно спросил спаситель.
        - Да.
        - И что получилось?
        - Ну, в стакане был воздух, хотя его окружала вода.
        - Правильно, - кивнул дед. - Подводные пещеры выглядят так же. Я смотрел вниз через вход в пещеру и увидел утопленника. Он оставил тебя на дне и ушел, а я нырнул в воду и вытащил сюда, на сушу. Еле удалось тебя откачать. Я уже думал, все, пропал парень... А оно вон как оказалось. Повезло тебе, что и говорить.
        Когда я немного пришел в себя, старик помог мне подняться и отвел меня за поворот пещеры. Я еще никогда не был в пещерах, тем более в подводных. Это так интересно и немного страшно - осознавать, что где-то вверху над тобой вода и плавают рыбы, а ты ходишь по суше.
        За поворотом было что-то наподобие комнаты. Тут стоял старый стол и чадила керосиновая лампа.
        Старик принес откуда-то кипяток и сделал мне горячий чай. Я рассказал ему о том, что творится в Тихой Бухте.
        - Можно узнать, кто вы? - прямо-таки с благоговением перед моим спасителем поинтересовался я.
        - Пей чай, мальчик, согревайся, - заботливо улыбнулся дед. - Я отшельник. Ушел от мира и живу тут. Но иногда я выхожу на сушу; второй вход в пещеру находится в скалах неподалеку от главного причала. Да, не зря я ушел. Повторилась история, случившаяся в позапрошлом веке.
        И тут я вспомнил мальчика-утопленника, Лешу и Кристину - они тоже говорили о какой-то истории, но я так и не выяснил, что это за история такая.
        - Какую историю вы имеете в виду? - спросил я. - Я только вчера приехал в Тихую Бухту и не знаю местных легенд.
        - Это, мальчик мой, вовсе не легенда, а чистая правда. А история такова - в позапрошлом веке утопленники тоже выходили со дна морского...
        Глава VI
        Гибель "Надежды"
        Все началось в 1882 году. По Черному морю из Румынии, которая тогда была Королевством, из порта города Констанца плыло торговое судно "Надежда", с грузом вина, фруктов, тканей. Оно держало курс на Тихую Бухту. Море было спокойное, тишь да гладь, и прозрачное как стекло. Часто рядом с судном проплывали стаи дельфинов, по примете это значило, что путь пройдет успешно, не будет никаких катастроф и неприятностей. На небо всходила полная луна, легкий влажный ветерок обдувал моряков, а усыпавшие небосвод звезды им подмигивали.
        И вдруг начали происходить странные события. Из трюма корабля стаями повалили крысы, они громко пищали, наступали друг на друга, обвивали сородичей хвостами и все как один стали бросаться за борт. Наконец все крысы выбежали из трюма и утопились в море.
        Следом за тем чайка, сидящая на верхушке мачты, неожиданно взмыла в небо и принялась кружить над судном. У птицы были бешеные глаза, она панически кружила над кораблем и в конце концов стремительно улетела прочь, отчаянно махая крыльями.
        - Что такое? Что случилось? - галдели встревоженные моряки.
        Капитан ходил по палубе, смотрел в бинокль вдаль, нервно курил трубку и говорил:
        - Не нравится мне все это. Не пойму я, что такое. Море совершенно спокойное, а животные бесятся.
        Растерянную, удивленную команду ждал новый сюрприз.
        Без какой-либо причины маленький черный щеночек Гошка, живший на судне, начал заливисто лаять, прижимать уши к голове, а хвост к ногам. Смотрелось это умильно и одновременно страшно. Гоша скулил и терся о ноги капитана, потом забился в угол, положил голову на передние лапы и начал с грустью на всех смотреть. Кусок мяса, который принес с камбуза сердобольный кок, ни на каплю не развеселил песика, он отвернулся от еды и снова жалобно заскулил. А раньше Гоша ел все, что попадалось, даже мышей с крысами душил.
        Один из матросов посмотрел на воду. Ее покрывали мелкие барашки, будто подпрыгивающие вверх- вниз, вверх-вниз.
        В следующую минуту впередсмотрящий на мачте забил в колокол.
        - Полундра! Полундра! Спасайся, кто может! - истошно кричал он.
        Капитан посмотрел вдаль, на этот раз без бинокля, и очень отчетливо увидел на горизонте какую-то тень, похожую на гору, она стремительно и неумолимо приближалась.
        Это была волна. Колоссальная по размерам волна.
        Капитан побежал в рубку, по пути скомандовав:
        - Поднять паруса! - и попытался разогнать "Надежду", чтобы скрыться от волны, но у него, конечно же, ничего не вышло. С расстоянием волна увеличивалась все больше. По мере приближения исполинской волны к судну Гоша буквально разрыдался. Он метался под ногами обезумевших мореплавателей, в его глазах застыли страх и предчувствие скорой смерти.
        Волна налетела на корабль и, подняв, перевернула его, накрыла суденышко сотнями тонн воды. Грохот стихии заглушал крики людей. А вскоре и криков не стало.
        Ни спасательные шлюпки, ни жилеты, ни круги не сумели спасти бедных моряков. Как позже выяснилось, произошло подводное землетрясение, оно и вызвало гигантскую волну, унесшую с собой жизни многих людей. До берега волна не дошла, она постепенно становилась все меньше и меньше, а вскоре и совсем утихла, превратившись ближе к берегу в маленькие волны.
        После того как волна налетела на корабль, выплыть на поверхность чудом удалось лишь троим - Александру Сащенко, Денису Пономареву и Виктору Пышнограеву. Они взобрались на часть того, что раньше было деревянным перекрытием палубы "Надежды", и, обессилевшие, потеряли сознание.
        Наутро они очнулись.
        То, что с ними случилось, казалось каким-то кошмарным сном. Оглядевшись, они увидели обломки их бывшего корабля. Это была часть обломков, так как за ночь волны отнесли выживших далеко от места трагедии, но даже здесь кое-где плавали щепки, бочки и куски материи, намотанные на деревянные балки.
        Сейчас для моряков, переживших гибель родного корабля, главное было выжить и добраться до берега.
        Постепенно солнце стало подниматься все выше и выше над морем. На корабле хорошо - можно было укрыться в каюте, а тут, в открытом море, на импровизированном плоту, нигде не спрячешься от палящего солнца.
        Мужчины окунали свои тельняшки в воду и укрывались ими, чтобы не сгорела кожа.
        На место этой проблемы пришла другая - еда.
        В первый день матросы кое-как перетерпели голод, но затем есть захотелось просто невыносимо, Денис даже потерял сознание от голода и немилосердной жары. Чтобы не умереть от жажды, приходилось довольствоваться соленой морской водой, от которой хотелось пить еще сильнее.
        Александр, самый упитанный из всех троих, распустил тельняшку на нитки, выковырнул из досок гвоздь и сделал подобие удочки. Наверное, господь сжалился над бедными моряками, потому что на удочку поймалась крупная рыбина. А если учесть, что попалась она просто так, без наживки, то без высших сил тут явно не обошлось.
        Однако радость была преждевременной. Дальнейшие события открыли правду жизни и борьбы за выживание.
        Поймав рыбу, несчастные скитальцы по морским просторам руками разорвали ее и сырую съели - голод был настолько сильным, что не возникало ничего даже похожего на отвращение. Рыбья кровь растеклась по всему плоту и выпачкала страдальцев, но им было не до того. Голод отступил, они живы, и это главное.
        На следующий день номер с удочкой не прошел, высшие силы решили больше не посылать морякам легкой добычи. Александр иногда ловил руками и удочкой любопытных апатичных медуз, но они мало того что обжигали кожу, так еще были невкусными и противными.
        На подгнивающих останках рыбы, медузах и морской воде мученики протянули два дня. Берега не видно, мимо не проходили корабли, надежды на спасение оставалось все меньше. К тому же, может быть, плот не приближался к берегу, а наоборот, удалялся от него.
        Денис оказался самым слабым из троих. Он все время терял сознание, просил пить, глаза его закатывались. На моряков было страшно смотреть - кожа да кости, со впалыми щеками, небритые, перемазанные высохшей рыбьей кровью и блестящей слизью медуз. Выцветшие тельняшки покоились на их обгоревших спинах, защищая от палящего солнца.
        Наступила ночь с третьего на четвертый день. Денис по обыкновению лежал еле живой, а Александр и Виктор еще держались.
        - Витя, ты слышишь меня? - одними губами прошептал Сащенко.
        - Слышу. Пить хочу.
        - Так попей. Море кругом. А есть ты хочешь?
        - Не издевайся, это не смешно, - отозвался Виктор.
        - Я не издеваюсь, я говорю как никогда серьезно, - сказал Саша.
        - Ты что, нашел наживку?
        - Нет. Слушай меня внимательно. Мы с тобой самые крепкие, нам надо выжить. А выживает, как ты знаешь, сильнейший.
        - И что ты предлагаешь? - спросил Витя, смутно догадываясь о том, что именно хочет предложить Сащенко.
        - Мы уже четыре дня носимся с ним, - Александр кивнул на Дениса. - Какой нам от него прок? Он съел часть рыбы, хотя ее могли съесть мы, он не ловит медуз, только ест и все время лежит без сознания.
        - Ты... ты сошел с ума, нельзя... нет, не надо... - в ужасе забормотал низкорослый Виктор.
        - Витя, не дури. Посмотри на него. Мы с тобой наедимся до отвала и еще останется на несколько дней. К тому же из его кожи можно сделать наживку и поймать рыбу.
        - На плоть человека ты только акулу поймаешь, - рассудил Витя.
        - Как знать. Но то, что мы наедимся, это точно. Пойми ты, это закон природы. Или мы с тобой выживем, съев Пономарева, или погибнем все втроем.
        Пышнограев задумался. Затем тяжело вздохнул и одним-единственным словом приговорил Пономарева к смерти:
        - Давай.
        От плота отломали деревяшку и воткнули ее в грудь Дениса. А для контроля свернули шею. Всю ночь и весь следующий день Сащенко и Пышнограев пировали, вспоминая, каким хорошим, хотя порою и капризным человеком был Пономарев. Худой вот только...
        Александр с Виктором по очереди отгоняли от тела Пономарева роем круживших над плотом мух. Рыба не желала ловиться на наживку из человечины, и вскоре от несчастного Дениса ничего не осталось. Сащенко и Пышнограев снова перешли на медуз.
        Однажды ночью, когда плот размеренно качался водой, а небо было чистым и звездным, место Пономарева занял Пышнограев.
        С тем же мотивом - "выживает сильнейший", Сащенко обгладывал теперь косточки Виктора. Пышнограева хватило на два дня. Могло бы хватить и дольше, если бы не мухи и жара.
        Сбросив то, что осталось от Пышнограева, в воду, Александр вдруг почувствовал непонятную тревогу.
        Сащенко начал терять сознание, у него уже были галлюцинации и искушение начать есть собственное тело, иногда возникало желание утопиться, но как-то раз, вечером, вдалеке показалось судно.
        А со всех сторон плота совсем рядом виднелись большие плавники.
        Это были акулы, почуявшие легкую добычу.
        Глава VII
        Кругом колдуны...
        Отделался Александр, можно сказать, легко - акула откусила у него ногу. Она и ее братья с сестрами сжевали бы Сащенко, но подоспевшее судно спугнуло хищников, и моряк остался в живых. Корабельный врач перевязал ему культю и дал обезболивающее. После этого его напоили долгожданной пресной водой и уложили в свободную каюту.
        Когда он проснулся и переговорил со спасителями, оказалось, что ветер относил его плотик не к берегу, а от берега, в сторону Турции.
        Про съеденных товарищей Сащенко промолчал.
        Спустя два дня корабль пришвартовался в Тихой Бухте.
        Через некоторое время люди, купавшиеся на пляже Тихой Бухты, стали тонуть. Сначала несколько человек в неделю, потом около десяти в день. Одной девушке удалось выжить, и она сказала, что ее тянул вниз утопленник. Никто ей не поверил, все покрутили у виска и дружно решили, что у нее от страха помутился рассудок.
        Но позже, в 1883 году, ровно через год после гибели корабля, в штиль, в полнолуние, в полночь, когда луна стала красной-красной, как бывает только на море, на сушу стали выходить утопленники из "Надежды". Они утянули под воду почти весь город. Уцелеть посчастливилось лишь тем, кто в это время был в отъезде. Когда утопленники тащили людей в море, они говорили, что "на дне моря будет жизнь".
        Александра Сащенко тоже чуть не утянул в море его бывший сотоварищ, но ему удалось отбиться по одной простой причине - в море он не желал ступать ни ногой (тем более она у него осталась одна), он отбивался от утопленника так остервенело, что от того ничего не осталось. Впрочем, была еще одна причина - его тянул на море съеденный им Пономарев. Труп Пономарева он узнал бы из тысячи.
        Под ногами утопленников и живых людей бегал трупик щенка Гоши, с его шерсти стекала вода, собачка хватала всех за штанины и тянула в море.
        Потом Сащенко от увиденного сошел с ума и выбросился с маяка, но это другая история.
        Затянув почти всех жителей городка в море, утопленники больше не появлялись и не давали о себе знать. Постепенно Тихая Бухта вновь заполнилась людьми, а события более чем вековой давности понемногу забылись и превратились в местную легенду.
        И вот тридцать лет назад в Тихой Бухте снова случилась беда, когда теплоход "Чайка" врезался в причал, и после этого опять утопленники начали утаскивать людей на дно. И трагедия "Чайки", и гибель "Надежды" произошли в ночь с двенадцатого на тринадцатое июня. И погода в ночь, когда погибли суда, была одинаковая. Точно такая же погода, как сегодня, стояла тогда, когда утопленники с "Надежды" вышли на сушу. В общем, история повторилась...
        Я выслушал рассказ отшельника и сидел, потрясенный. На Тихую Бухту наложено какое-то заклятье, или я даже не знаю, как это можно назвать. Да, скорее всего, заклятье.
        - Ужасная история, - произнес я, сделав глоток уже остывшего чая. - И это правда было? Сащенко съел своих друзей? Он людоед. Я бы никогда не смог съесть человека. Да и сырую рыбу тоже.
        Старик усмехнулся.
        - Это ты говоришь сейчас, а если бы пережил кораблекрушение и плавал в открытом море на плоту? Если бы ты умирал от голода и жажды? Что бы тебе оставалось делать? Захотел бы выжить, не только сырую рыбу съел бы, но и человека. Никогда нельзя зарекаться, мой мальчик. Никому не хочется умирать.
        - Да, наверное, вы правы.
        Я допил чай и поднялся с табуретки. Пора и честь знать. - Огромное вам спасибо, что вы меня спасли. Не знаю, как мне вас и благодарить, но мне пора идти. На суше мои друзья... - Я осекся. - Ой, мама родная, утопленники затащили Кристину и Лешу в воду... Это мне так повезло, а им-то вряд ли. Нас тащили разные покойники. У моего все руки были объедены крабами, а ее тянул другой.
        Вдруг доброе лицо старика стало каменным и властным. Он приосанился и теперь свысока на меня взирал. Я поежился.
        - Рано торопишься. Сядь на место и не перечь мне! - приказал он, толкнув меня назад. Я приземлился на табуретку, с которой только что встал. - Неужели ты такой наивный и думаешь, что я тебя просто так отпущу?
        - А зачем я нужен вам, отшельнику?
        Дед зловеще рассмеялся, так что от стенки посыпались камешки.
        - Глупец! - припечатал старикан и взмахнул рукой.
        Неожиданно одна стенка разъехалась в противоположные стороны, открыв тщательно замаскированную комнату. В ней стояли столы, на них горели свечи, лежали черепа, карты. На стенах висели сухие травы и чучела животных.
        - К тебе прикоснулась смерть, - говорил дед, подходя ко мне. - Ты был в двух шагах от смерти. Если бы не я, ты стал бы утопленником. Теперь ты в моей власти. Я сделаю из тебя живого утопленника. Ты сможешь жить и среди утопленников, и среди людей. Ты представляешь, что это мне дает? Ты будешь ходить по морскому дну, там, куда не может заплыть ни один водолаз и где не проплывет ни один батискаф. Ты станешь моим подводным рабом...
        - А это вы видели? - заявил я, продемонстрировав спасителю классную комбинацию из трех пальцев. - Размечтались. Вам уже давно пора о душе подумать, а вы несете какую-то ахинею. Тоже мне искатель сокровищ нашелся. Уже давно все сундуки с золотом подняты на сушу. Наверное...
        Дед словно не увидел мою изумительную дулю и удивился:
        - Разве ж можно быть таким болваном? Золото мне и задаром не нужно.
        - А что же вам надо? - поразился я.
        - Мне нужны свитки с самыми сильными на земле заклинаниями. Они похоронены в сундуке во впадине со стороны Румынии.
        - Я не понимаю, - сказал я. - Румыния-то тут при чем?
        - При том, что из Румынии, как ты помнишь, плыло затонувшее в 1882 году судно "Надежда".
        - И что? - все еще не врубался я.
        - Да то, что оно затонуло, а вместе с ним и сундук со свитками, которые румынская колдунья Марианна хотела передать мне. Но "Надежда" утонула, а вместе с ней и свитки. Бесценные, совершенно незаменимые свитки с заклинаниями и обрядами. Когда станешь рабом, ты пройдешь по последнему маршруту "Надежды" и отыщешь мой сундук.
        Моя челюсть так и отвисла.
        - Так вы колдун? Сколько ж вам лет?!
        - Двести пятьдесят, - пожал плечами старик. - Я еще молодой.
        - Но почему именно я? Я не хочу быть вашим рабом. Вы представляете себе расстояние отсюда до Румынии?
        - Твое мнение никто не спрашивает. Времени для поисков у тебя будет предостаточно. Я тебя избрал. А идти до Румынии тебе не придется, сундук лежит где-то между Румынией и Тихой Бухтой. "Надежда" начала путь в порту Констанцы, а должна была закончить его в Тихой Бухте.
        - А вдруг течение отнесло сундук куда-то в другое место?
        - Не отнесло. Я это знаю. Да, мой помощник - тот утопленник, который принес тебя сюда, мастерски сделал свое дело. Ты не умер преждевременно, и он довольно быстро тебя отыскал.
        - Так вы не случайно меня нашли? Это все было подстроено? - возмутился я.
        - Конечно, а ты думал.
        - Но если так, то почему ваш помощник-утопленник сам не нашел сундук? Чем я отличаюсь от него? Зачем вы подняли со дна всех утопленников? Для чего это было делать? Я ничего не понимаю! - затараторил я.
        - Я хочу создать подводное царство, я стану королем всех морей и океанов. Вода много в себе скрывает. Я мог бы стать королем еще двести лет назад, но не стал - свитки, в которых были описаны обряды, как ты знаешь, потеряны, а без обрядов и заклинаний я не могу пройти коронацию. Теперь я отвечаю на второй вопрос, но прежде хочу задать свой. Что ты знаешь о своем дедушке?
        - О дедушке? А что дедушка? - совсем запутался я.
        - Отвечай на вопрос, - начал злиться старикан.
        - Ну, он на пенсии. А раньше, мама рассказывала, работал на элеваторе - загружал иностранные корабли зерном: ну, там, подсолнечником, просом, овсом. Иногда даже сам за ним плавал вместе с моряками в соседние страны... В основном летом.
        Лицо колдуна перекосилось.
        - Сейчас я скажу тебе кое-что, после чего ты удивишься и не поверишь мне.
        - Говорите, - кивнул я. Какое-то смутное подозрение зародилось в моей душе.
        - Твой дед - колдун, мой соперник. Та ведьма, Марианна, что передала мне сундук, была со мной заодно, а твой дед из других колдунов. Он хотел перехватить у меня сундук и намеревался стать королем морей вместо меня, это он сделал землетрясение. Выяснилось, что среди нас был предатель, он-то и рассказал твоему дедуле о наших планах. Конечно, предателя мы уничтожили, а сундук не достался ни мне, ни деду. Но дело в том, что предатель был полуутопленником, таким же я хочу сделать и тебя. Он должен был достать свитки со дна моря, но не успел - я его уничтожил, а книга не досталась ни мне, ни твоему деду Анатолию.
        Я не желал верить в это и озвучил свои мысли:
        - Я не желаю в это верить! Дедушка не такой! Если вы колдун, это не значит, что кругом все колдуны.
        - Тогда посмотри сюда, - хмыкнул старик и провел меня в потайную комнату. Мы подошли к большому чану с водой, он был весь в саже и вообще старый как мир. Колдун взял со стенки по веточке из нескольких пучков трав, скрутил их, прошептал над ними какие-то слова и бросил их в чан. Трава медленно ушла на дно, а на поверхности закурился дым, и проступила картинка. Я увидел в чане своего дедушку. Он был на кухне и... смотрел в точно такой же чан и потирал руки. Вдруг он отпрянул от чана и взглянул на потолок. Получилось так, будто он смотрел прямо на нас. Дедушка открыл рот и сказал:
        - Что, Ризаиль, шпионишь?
        - Шпионю, - передразнил его стоящий рядом со мной колдун. - Внуку твоему правду открыл.
        Мы с Ризаилем следили за моим дедушкой, а он в свою очередь через свой чан следил за нами. Получилось очень оригинально и интересно.
        - Руслан, не слушай его, он врет, - заявил дедушка и, отойдя от чана, взял с полки стеклянную баночку с травой. Как ни странно, гипса на дедушке не было, более того, он даже не хромал.
        - Он врет? Или ты мне врешь? Зачем вы втянули меня в эту историю? - кричал я. - Мой родной дед, оказывается, какой-то колдун. Ну и шутник был тот, кто назвал этот городок Тихой Бухтой. В тихом омуте, как известно, черти водятся.
        - Давай, Анатолий, признайся своему внуку, что ты хотел использовать его в своих целях, - подлил масла в огонь Ризаиль, дружески потрепав меня по волосам. - И хватит уже всем пудрить мозги своим мирским именем, Шанат.
        Не успел я и глазом моргнуть, как мой дедушка вдруг весь поседел и облачился в черную колдовскую одежду. Вот такие дела.
        - Вы можете мне оба рассказать, зачем я на самом деле приехал в Тихую Бухту? Уже всем ясно, что вы меня просто так не отпустите, так почему бы мне не знать всю правду, чтобы было честно? - взбунтовался я.
        Ризаиль хитро улыбнулся и взглянул на деда Толю, то есть Шаната. Шанат задумчиво возвел глаза к потолку и, вздохнув, проговорил:
        - Да, ты прав, ты должен все знать.
        Мой двуличный дедушка прислонился к стене и начал рассказывать мне правду.
        Глава VIII
        Два сапога пара
        Я обратился в слух.
        - Как ты заметил, Руслан, у вас дома вдруг сразу все стало негодным: крыша начала протекать, трубы лопались, рамы точили древесные черви.
        - Просто дом старый. - Не придал я этому значения.
        - Дом не старый. Это я постарался. Навел на ваш дом порчу с той целью, чтобы вы начали ремонт. Ремонт вы запланировали на лето, после того как у тебя закончатся занятия в школе. Мама решила, что ты в доме будешь мешаться. Во время ремонта все люди нервные, вечно ругаются, и сын, который целыми днями дома, будет только мешать рабочим. И где бы ты жил, когда кругом цемент, битое стекло и все завешано пленкой? Родителям перенести ремонт легче. Поэтому, когда речь зашла о том, что делать с тобой, тут-то и позвонил дедушка, то есть я. И родители мгновенно сообразили, куда тебя деть на лето. Да и я стал жаловаться на суставы, мол, старый уже. На самом же деле я чувствую себя прекрасно, поживу еще пару тысяч лет. В общем, ты приехал в Тихую Бухту. Конечно, тебе интересно знать, почему я захотел использовать для своих целей именно тебя. Что ж, я отвечу. Тот человек-утопленник, что рассказал мне в 1882 году о планах Ризаиля, как ты знаешь, впоследствии был уничтожен. Но уничтожена лишь его оболочка, а сознание и жизненный опыт остались и при твоем рождении вселились в тебя. В мире был только один
человек-утопленник, который так хорошо знал подводные дороги, и этот человек ты, вернее, в тебе заложены его знания и опыт. Поэтому ты бесценен. Ты приехал в Тихую Бухту ради одной-единственной миссии - стать утопленником и найти сундук со свитками. Я хотел тебя встретить на перроне, но Ризаиль навел на меня порчу, и я сломал ногу. На время он вывел меня из игры. Конечно, я бы мог срастить ногу заклинанием, но я не знаю антизаклинания на эту порчу. Но сейчас я ногу уже кое-как срастил.
        - Естественно, у меня есть свои секреты, - вставил Ризаиль. - Ногу я сломал тебе для отвода глаз. На самом деле это последствие - я навел на тебя порчу для помутнения рассудка. Ты шел к чану наблюдать за Русланом - приехал он или нет, но моя порча начала действовать, и ты, идя к чану, забыл, зачем шел. И вместо этого полез на яблоню, где и сломал себе ногу, опять же по моему велению. Как я вижу, пока ты лежал с ногой, рассудок к тебе вернулся. Надо было на тебя наслать порчу посильнее.
        - Пока я лежал с ногой, ко мне вернулся не только рассудок - Кристина успела отвести тебя, Руслан, на пляж и рассказать тебе про теплоход "Чайка", - продолжил Шанат, но Ризаиль его перебил:
        - Ты оказался храбрым парнем, я явно недооценил тебя, думал, что ты сразу утонешь.
        - Что вы имеете в виду? - растерялся я.
        - Пока Шанат искал заклинание для ноги, я решил времени даром не терять и внушил Кристине отвести тебя на пляж. Сама бы она туда ни за что не пошла, девчонка очень боится утопленников, но она покорилась моему внушению, и таким образом вы оказались на пляже. Кристина была самым подходящим объектом для внушения, она обожает разыгрывать людей, ты сам стал жертвой ее шуточек. А, как известно, тому, кто соврал два раза, на третий уже не верят, даже если человек говорит правду. Так вышло и в твоем случае - ты не поверил Кристине, когда она сказала про утопленников, бросился в воду и заплыл к причалу. Там тебя чуть не утянула на дно утопленница, она моя подчиненная. Я думал, что ты потонешь как топор, но ты покалечил утопленницу и выплыл.
        - А почему потерпела крушение "Чайка"? - спросил я. - После всего, что я тут узнал, в случайность как-то не верится.
        Шанат улыбнулся.
        - Сразу видно, мой внук. Догадливый.
        - "Чайку" потопил твой горячо любимый дед, - ехидно посмотрел Ризаиль в чан.
        - Он??? - Глаза у меня полезли на лоб.
        - Да, я, - согласился Шанат. - В ту ночь был мертвый штиль, самое подходящее время для жертвоприношений морю. Тому, кто в определенный день и в определенную погоду принесет морю в жертву девяносто девять людей, море откроет свои тайны. "Чайку" я потопил, но у меня ничего не вышло. Несколько человек спаслось, и море получило всего лишь девяносто пять жертв вместо девяноста девяти.
        - Да ты, дедуля, просто зверь, а не человек! - завопил я. - Да как у тебя совести хватило потопить два корабля - сначала "Надежду", а потом, через сто лет без малого, "Чайку". Тебя надо поджарить на электрическом стуле! - разбушевался я.
        - Если честно, я иногда жалею о том, что потопил "Чайку", - с досадой произнес Шанат. - Пользы мне это не принесло.
        У меня не нашлось слов, чтобы ответить деду на такое заявление, поэтому я спросил:
        - А почему в 1883 году утопленники выходили из воды? Какой смысл?
        - В древнем предании расписан один обряд. В нем говорится, что если в полночь тринадцатого июня, в полнолуние, когда луна красная, как кровь, и из-за ее сияния кажется, будто море наполнено не водой, а кровью, и в то же время стоит мертвый штиль, утопить людей, то они не просто утонут, а будут жить под водой. У них родятся мертвые дети, эти дети будут расти, рожать своих детей, жить и умирать. Но заметь - все это будет под водой. И подчиняться все живые утопленники будут тому, кто дал им жизнь под водой, отняв жизнь земную. Таким образом я как бы на время возместил себе утерянные свитки. Подводным повелителем я стану в любом случае, это просто дело времени. А пока же я готовил море для коронации. А Ризаиль пусть мечтает о чем-нибудь другом. Море будет мое.
        Я сел на какой-то стул наподобие трона, обитого черным бархатом, и схватился за голову: два колдуна не могут поделить море. Цирк.
        - Так это по твоей милости все жители Тихой Бухты в 1882 году оказались под водой? Да ты зверь! Нет, это еще мягко сказано. Ты просто существо. Какие жуткие дела творятся в Тихой Бухте, кто бы мог подумать, что в маленьком курортном городке живут два могущественных колдуна-соперника, которые топят ни в чем не повинных людей ради того, чтобы стать подводными королями.
        Сзади ко мне подошел Ризаиль и заискивающим тоном проговорил:
        - Заметь, Руслан, что лично я не утопил ни одного невинного человека, ну, правда, тебя наполовину утопил, но это не в счет. Все это сделал твой дедушка. Если бы он не захотел перехватить свитки, то ничего бы этого не было, не утонули бы "Надежда" с "Чайкой" и Сащенко не съел бы Пономарева и Пышнограева.
        - Вы правы, Ризаиль, - кивнул я. - Во всем виноват мой дед. Подождите, а по чьему приказу утопленники вышли сегодня?!
        - По моему, - на этот раз вину на себя взял Ризаиль.
        - Понятно, - произнес я. - Вы оба звери, друг друга стоите. Но меня еще мучают два вопроса.
        - Какие это вопросы? - одновременно спросили Ризаиль и мой дедушка из чана.
        - Первый - почему сознание того великого полуутопленника вселилось в меня так поздно, аж через сто с лишним лет? И второй вопрос - у Марианны что, не было ксерокопии свитков? Неужели она такая дурочка и не знала, что, если документы важные, надо делать копии? - изумлялся я.
        Ризаиль рассмеялся.
        - В 1882 году ксерокса еще не существовало. Его изобрели гораздо позже. Конечно, Марианна далеко не дурочка и обязательно позаботилась бы о том, чтобы сделать копии, если бы это было возможно.
        - А что ей помешало? - поинтересовался я.
        - Помешало то, что эти свитки существовали в единственном экземпляре и переписывать их было нельзя. Читать заклинание с переписанного пергамента бессмысленно, тогда оно не имеет силы. Нужен был оригинал. Вот и ответ на твой вопрос.
        - А на первый вопрос отвечу я, - подал голос Шанат из чана. - Сознание и опыт полуутопленника вселяются в пятого потомка того человека, из-за которого он умер, и этим потомком оказался ты. И возрождаются в промежуток между тринадцатым и четырнадцатым годом его жизни.
        - То есть мой папа четвертый потомок, и он стал бы полуутопленником, если бы родился пятым по счету? - подсчитал я.
        - Да, ты правильно понял, - одобрил Шанат. - Сознание переродилось на тебе, а не на твоем отце.
        И тут Ризаиль что-то бросил в воду. Изображение в чане исчезло.
        - Что вы сделали? - осведомился я.
        - Он нам больше не нужен. Теперь ты, мальчик, знаешь всю правду. Рано или поздно это должно было случиться. Твой дед обманом заманил тебя в Тихую Бухту. Но теперь нам нет до него дела. Ты оказался у меня и служить, соответственно, будешь мне. По моим подсчетам, утопленники уже затащили всех людей из городка в море, значит, море уже заселено. Скоро я проведу над тобой заключительный обряд, и ты окончательно станешь полуутопленником. В тебе проснется сознание Мифила, и ты отправишься в долгую дорогу, а именно по курсу "Констанца - Тихая Бухта", только наоборот - ты пойдешь из порта Тихой Бухты в Констанцу.
        - А туда никак нельзя проехать? А то пешком идти далековато, - попытал я счастья. - Тогда мы с вами будем в выгоде оба - вы получите свои свитки, а я поскорее отправлюсь домой.
        Ризаиль посмотрел на меня и сказал:
        - Ты, кажется, не до конца все понял. Никуда ты не поедешь, дома твоего не будет. Я стану править морями, реками, озерами и океанами всего земного шара, но это только начало. Когда стану королем воды, я захвачу землю. И все люди в мире будут моими слугами. А потом я стану править Вселенной...
        "Мечтать не вредно, - подумал я. - Не бывать этому. Я обязательно что-нибудь придумаю и всех спасу".
        Как потом оказалось, мне даже ничего не пришлось придумывать, все получилось само собой. Случайно.
        Но об этом позже.
        Глава IX
        Трудно быть утопленником
        Я тяжко вздохнул.
        - Скажите, Ризаиль, а что стало с моими друзьями - с Кристиной и Лешей?
        - Утонули они, что с ними еще могло стать? Да не переживай, скоро ты с ними встретишься. Совсем скоро весь мир будет под водой. Пошли за мной.
        Ризаиль вышел из потайной комнаты, я отправился вслед за ним.
        И только сейчас я заметил, что я не дышу. Абсолютно. Сначала я подумал, что мне померещилось, но оказался не прав - дышать мне просто не хотелось. Выходит, я уже неживой...
        Мы прошли по пещере вглубь и остановились возле стены. Она разъехалась, как и предыдущая, и я увидел горящие факелы. А потом заметил, что в комнате не было совсем ничего, если не считать маленькое-премаленькое озерцо, буквально три метра в диаметре.
        - Отдыхай, - распорядился Ризаиль. - На рассвете я проведу обряд, чтобы в твоем теле проснулось сознание, а затем ты пойдешь по маршруту "Тихая Бухта - Констанца".
        - И где мне отдыхать? Тут даже кровати нет, - удивился я.
        - Как где? В озере. Не забывай, что ты был утопленником, уже начал зависеть от воды. Если долго будешь вне воды, то засохнешь, - оповестил меня Ризаиль, и каменная дверь съехалась.
        - Старый придурок! - в сердцах воскликнул я и подошел к озерцу. Попробовал воду руками. Она была едва теплой, даже прохладной. И в этой воде мне придется спать всю оставшуюся жизнь?
        Вот это я попал, вот это каникулы! Кто бы мог подумать, что, приехав погостить к дедушке, я стану полуутопленником? Да и дедушка у меня не такой, как у всех. За что мне такое наказание? Почему я не могу жить, как все нормальные ребята, - кататься на велике, играть на компьютере, гулять с друзьями? Я не хочу становиться полуутопленником!
        Надо каким-то образом превратиться в нормального человека.
        Много чести этому Ризаилю, перебьется на других полуутопленниках.
        Самое плохое то, что мне хотелось залезть в эту воду и полежать там, почувствовать, как она увлажняет тело и проникает в каждую пору. Это означает, что я действительно стал или становлюсь полуутопленником, последняя стадия преображения будет на рассвете, а после нее - служение Ризаилю и неизвестность.
        А во всем виноват мой дедуля, если бы он тогда, в 1882 году, не влез в планы Ризаиля, то ничего бы этого не было. Впрочем, тогда, наверное, и вправду ничего бы не было - все и вся ушли бы под воду.
        Я погрузился в озерцо и в блаженстве растянулся в воде. Моя кожа буквально начала дышать. Там, на воздухе, мне как-то неуютно, а вот под водой я словно заново родился.
        И тут я с ужасом осознал одну вещь - я лежу в воде полностью. Голова моя тоже под водой. И я не дышу легкими. Вообще ничего не делаю. Просто лежу себе в воде, и все. Какой кошмар - я живой утопленник.
        Я сам не заметил, как уснул.
        Утром я услышал отдаленный голос:
        - Руслан, пора подниматься!
        Я проснулся, потянулся на мягкой кровати, и в моих мыслях начал проплывать сон: я приехал в курортный городок Тихая Бухта, и вдруг утопленники начали выходить из воды на сушу, чтобы затащить всех людей в море. Кроме того, один утопленник затащил в воду меня, и я сам стал утопленником, но меня спас какой-то колдун и рассказал мне историю про Тихую Бухту. А потом оказалось, что я в этой истории чуть ли не главное действующее лицо! После этого я заснул в озере! Представляете, какой сон? Ну и приснится же мне иногда.
        - Руслан, ты думаешь подниматься? - снова услышал я.
        "Странно, - подумал я. - Мне никогда не говорили "поднимайся". Всегда или "пора вставать", или просто "Русла-ан!". И голос незнакомый..."
        В этот момент я наконец открыл глаза и увидел перед собой воду. Я лежал в воде. Мое сердце стало биться, как дятел об дерево. А когда до меня донеслось:
        - Руслан, хватит тебе отлеживаться в своем озере, пора подниматься! - я вообще чуть не умер от страха.
        Получается, мне надо подниматься со дна. Так это не сон, а реальность! Я на самом деле стал утопленником и живу теперь в озере.
        Делать было нечего, пришлось подниматься из воды. Честно признаюсь, мне очень не хотелось из нее выходить. В воде было уютно, а на суше как-то не по себе. Кожу отчего-то стягивало.
        - Как дела, мальчик мой? - спросил Ризаиль, когда я пришел в пещеру. - Начинаешь привыкать к воде?
        - Начинаю, - нехотя ответил я и поинтересовался: - Ризаиль, неужели ты думаешь, что мой дедушка настолько коварный и плохой, что меня не спасет? - без стеснения перешел я на "ты".
        - Не спасет. Моя пещера защищена от других колдунов, а тем более от Шаната. Я сильнее его и могущественней. Да и сам посуди, какая тебе разница, кто сделает тебя полуутопленником - я или твой дед? К тому же ты меня предал в 1882 году. А теперь должен расплатиться за предательство. И еще учти, что лично я от тебя ничего не скрывал, не наводил на твой дом порчу и обманом не заманивал в Тихую Бухту.
        - Наверное, только потому, что знал, что мой дед этим занимается, и поэтому не стал напрягаться - зачем тратить лишние силы, если знаешь, что кто-то уже выполняет твою работу? - логично рассудил я.
        - Да, ты сообразительный, - похвалил меня Ризаиль и посетовал: - Эх, жаль, что ты не мой внук, а то я сделал бы тебя своим наследником, не то что Шанат - не занимался с тобой с самого твоего рождения. Безалаберный он колдун. Ну ладно, давай завтракать. Ризаиль хлопнул в ладоши, и на столе появилось два блюда. Первое - возле колдуна, на нем лежали какие-то непонятные камешки. А вот на моем блюде красовалась рыба и разные морепродукты. Все было бы в порядке, если бы эти самые морепродукты не были дохлыми и разложившимися. От них просто невыносимо... пахло, они были покрыты странной слизью и временами издавали хлюпающие звуки. Потом я увидел, что это хлюпала не мертвая рыба, а под рыбой ползали маленькие крабики и у них изо рта шли пузырьки. Крабики отщипывали кусочки плоти гнилой рыбы и отправляли их себе в рот, при этом они смотрели на меня своими черными глазками и всем своим видом выражали неописуемое удовольствие от поглощения этой мерозости.
        Я развернулся на деревянной скамейке и согнулся пополам. Меня вытошнило прямо на каменный пол пещеры. Такого отвращения я не испытывал даже когда видел пухлых утопленников.
        - Что, не нравится еда? - заботливо спросил Шанат.
        - Я не буду есть эту мерзость, - заявил я.
        - А утопленники только это и едят, - сказал Шанат. - Да ты попробуй, это очень вкусно. Распробуй вкус. Всем утопленникам нравится эта еда.
        - Я не буду это есть, - с расстановкой произнес я, отодвинув рукой блюдо с дохлой рыбой.
        - Как хочешь, дело твое, - пожал плечами Ризаиль. - Но знай, и для смерти и для жизни нужна пища. Живые люди едят живую пищу - салат, кашу, фрукты - это все живое, а утопленники - мертвую - дохлую рыбу и крабов, насытившихся такой же рыбой. Не будешь есть - не будешь существовать. Умрешь, и все.
        И словно в подтверждение его слов мой желудок забурчал. Внезапно я стал терять сознание: перед глазами все поплыло, и я начал заваливаться назад. Старик подхватил меня и похлопал по щекам.
        - Тебе надо поесть. Утопленникам требуется много энергии, чтобы существовать. Они уже не живые люди, и им труднее. Так что не показывай свой характер и кушай. Надо привыкать быть утопленником. Забудь, Руслан, о жизни на земле. Ее больше нет. Есть только жизнь под водой, жизнь утопленника. И ты всегда будешь со мной рядом. Я понимаю, что с этим трудно смириться, но так должно быть, это твоя судьба.
        От этих слов мне хотелось рыдать. Я не хочу быть утопленником! Но, несмотря на это, силы меня покидали, и мне пришлось, пересилив себя, поесть тухлой рыбы.
        Покопавшись на блюде с морской гадостью, я обнаружил под крабами странный кусок рыбы.
        - Это акулий плавник, - ответил на мой немой вопрос Ризаиль. - Волна выбросила мертвую акулу на берег возле мой пещеры, и я отрезал от нее самый лакомый кусок - плавник. Бери, не стесняйся. А эти крабики с самого рождения питались только мертвечиной, я их откармливал специально для тебя.
        Вилкой я отщипнул кусочек акульего плавника и сунул его себе в рот. На вкус гнилой акулий плавник был сладковатым и воняло от него ужасно. Сладкая тошнотворная масса проходила по пищеводу и оседала в желудке. Дохлая рыба тоже хорошо пошла, а к крабам я не прикасался.
        Самое интересное, что после этой еды я почувствовал прилив энергии.
        - Стало легче? - осведомился Ризаиль.
        - Да.
        - Тогда готовься к обряду.
        Ризаиль куда-то ушел, оставив меня одного. От скуки я чуть не умер во второй раз. Наконец колдун вернулся с ножом и железным кубком в руках.
        - Идем, - сказал он.
        Я пошел следом за ним. Мы пришли к подводному озеру, возле него лежал огромный плоский камень.
        - Ложись на него, - приказал Ризаиль.
        - Это еще зачем? - Мое сердце застучало.
        - Буду пробуждать в тебе сознание Мифила.
        Сопротивляться было бессмысленно, и я лег на камень. Ризаиль положил мне на глаза черную ленту и принялся говорить непонятные слова. Наверное, это было заклинание:
        - Амэро бана та рата сорбоно катула. - И все в таком духе.
        Колдун читал нараспев заклинание, а я чего-то ждал. Затем он снял с моих глаз ленту, жестом показал мне "лежи!" и неожиданно полоснул себя ножом по запястью. Ризаиль даже не поморщился. Кровь начала крупными каплями стекать в кубок, через некоторое время чародей поднес его к моим губам и повелел:
        - Выпей.
        - Я не хочу пить кровь, я же не вампир, - отказался я.
        - Это вино вперемешку с кровью. Выпей, иначе будет хуже.
        Я взял в руки кубок и принюхался - вроде бы правда вино. Я залпом осушил кубок и вернул его Ризаилю. Он снова начал вещать заклинание:
        - Чалана ро луда дукара хэтапа...
        На слове "хэтапа" в моей голове что-то щелкнуло, и я упал на спину.
        Глава X
        Живой мертвец
        Я отключился от мира, и перед моим мысленным взором начали возникать картинки и образы, которые я никогда в своей жизни не видел.
        Я иду в зловещей полутьме, на стенах висят факелы и освещают длинный коридор. Это пещера. Я повернул за угол и увидел Ризаиля, склонившегося над чаном.
        - Здравствуй, Мифил, - поприветствовал он меня и обратился к чану: - Теперь все в сборе.
        Я подошел к чану и увидел в нем статную женщину с черными волосами, собранными в пучок. Она кивком меня поприветствовала.
        - Сегодня из порта Констанцы отправляется торговое судно "Надежда", - тихим завораживающим голосом проговорила женщина, ее хотелось слушать и слушать. - На корабле плывет мой помощник, он спрятал в отсеке под тканями небольшой сундук, в нем лежат свитки с заклинаниями и описаниями обрядов. После обрядов ты, Ризаиль, как мы и договаривались, станешь правителем подводного царства, а затем я проведу свои обряды и захвачу землю. Мы с тобой будем королем и королевой. Я стану править землей, а ты водой. Мифил, на тебя возложена особая миссия. Сходи к Шанату и уничтожь его, он не должен нам мешать. Я составила новое заклинание, которое позволит тебе пробраться на его территорию и выполнить наш план. Корабль отплывает через час.
        - Марианна, - сказал Ризаиль, - может быть, лучше доставить свитки лошадями? Мне кажется, по земле надежней, чем по воде.
        - Эти свитки должны быть доставлены по воде. Таковы условия для этого обряда. Ну все, каждый берется за свое дело.
        И образ Марианны исчез.
        - Делай, что приказала Марианна, - произнес Ризаиль.
        Я кивнул и вышел прочь.
        Покинув комнату с чаном, я прислонился спиной к стене. Как же я ненавижу Ризаиля и Марианну! Вечно они меня используют, всегда я на втором плане! И сейчас опять - они будут править водой и землей, а мне надо им прислуживать! В конце концов, я тоже сильный! Никто лучше меня не знает подводные дороги! С моими знаниями я тоже мог бы стать великим.
        Пылая гневом, я вышел из пещеры и пошел к территории Шаната - нашего вечного противника. Вернее, противника Марианны и Ризаиля. Это они всегда мне говорили, что Шанат срывает все их планы, а лично мне он ничего плохого не сделал.
        Я приблизился к невидимой территории Шаната, которую условно обозначали три сросшиеся пальмы возле Дальних пещер, и, прочитав заклинание, проник на его территорию.
        Поплутав по пещерам, я обнаружил Шаната. Он стоял возле большого закоптелого чана. Когда я вошел в комнату, он посмотрел на меня.
        - Я знал, что наступит этот день и ты придешь. Но не радуйся раньше времени, у меня тоже есть оружие против вас.
        Глаза Шаната приобрели красный оттенок, он поднял руки вверх, словно вбирая в себя энергию восходящего потока земли, и направил их на меня, намереваясь использовать свою силу. Его рот открылся, и прозвучали первые слоги заклинания.
        - Шанат, подожди, я пришел к тебе с поклоном, - медленно попросил я, глядя в глаза колдуну. Я поклонился в пояс, все так же смотря ему в глаза. На его лице промелькнуло недоумение. - У меня к тебе предложение.
        - Какое предложение? - Шанат с недоверием прищурился и опустил руки.
        Далее я рассказал ему про все планы Ризаиля и Марианны, мы стали с Шанатом союзниками и разработали новый план, суть которого заключалась в том, чтобы свиток с обрядами не дошел до места назначения. Мы должны были перехватить свитки. Для этого через два дня, когда была благоприятная магическая обстановка, Шанат наслал заклинание на море, и произошло подводное землетрясение, в результате которого потонула "Надежда" и ткани вместе с ней, а под ними, как известно, были спрятаны драгоценные свитки, с которых и начались все беды Тихой Бухты.
        Так я перешел на сторону Шаната.
        В то время как волна обрушилась на "Надежду", Шанат закрыл глаза и сосредоточился. Он мысленно переносился в море, наблюдал за крушением корабля и все комментировал вслух.
        - Вижу, как гигантская волна разгоняется, вбирает в себя воду, становится все больше и больше. Вот она приближается к судну. Оно кренится на левый бок и переворачивается. Все происходит так стремительно, что никому не удается спастись, и все тонут. Груз плавает в воде и постепенно оседает на дно. Открылся сундук с отрезами синей ткани, из них выпадает еще один сундук, поменьше. Он нам и нужен. Он упал в Темную впадину.
        Глаза Шаната открылись, и он посмотрел на меня вначале рассеянным, а потом осмысленным взглядом.
        - Наступил твой черед, Мифил, - Шанат улыбнулся. - Вскоре мы станет правителями морей и океанов. У нас будут равные права. Все по-честному.
        Я улыбнулся ему в ответ и, сказав:
        - Скоро настанет наш час, - вышел из пещеры и направился к скалам.
        Я вошел по колено в море и закрыл глаза. Соленый морской ветерок обдувал мое лицо, я вдыхал запах моря, становился с морем одним целым, и в этот миг в моей голове начали возникать разные образы. Морское дно. Возвышенности и впадины. Водоросли, песок, камни, рыбы, ракушки, морские ежики. Море меня манило. Я открыл глаза и посмотрел на морскую гладь. Словно пунктиром на моей внутренней карте морей обозначался путь отсюда до Темной впадины. Я чувствовал море, я знал, куда идти.
        Я намеревался уйти под воду, чтобы вплавь и пешим ходом добраться до Темной впадины - самого глубокого места в Черном море, но, когда я покинул территорию Шаната, откуда-то с неба, со стороны земли Ризаиля, в меня полетела молния. Мне не удалось от нее увернуться.
        Стоя по колено в воде, я горел ярким красным пламенем. Огонь проникал в каждую клеточку моего организма. Я зашелся в предсмертном крике боли. В огне, охватившем меня, я увидел образ Ризаиля. Колдун усмехался и говорил:
        - Изменник заслуживает смерти. Нет ему пощады.
        Я превратился в костер.
        Шанат не думал меня спасать. И я его понимаю. Если бы он ступил за свою территорию, то стал бы незащищенным.
        Я сгорел быстро, за несколько минут, но эти несколько минут были для меня вечностью - невыносимая боль казалась нескончаемой.
        Черный пепел лег на воду, он становился мокрым и тонул, смешиваясь с морской водой. Вскоре пепел, которым раньше был я, волны отнесли далеко-далеко, и он затерялся с бескрайнем море.
        Умирать мне было не страшно, ведь я знал, что мой род бессмертен - сознание полуутопленника перерождается каждые пять поколений. И переродиться мне придется в семье Шаната - по его косвенной вине я умер. Меня убил не Ризаиль, как может показаться с первого взгляда, а Шанат - он бездействовал тогда, когда мне надо было помочь.
        Я глубоко вздохнул и пришел в себя. С ужасом и осторожностью осмотрелся. Рядом со мной стоял Ризаиль и смотрел на меня.
        - Очнулся? Все вспомнил? Узнал о своем гадком поступке, о предательстве? Да, сто двадцать лет назад я погорячился и сжег тебя. Сначала надо было отправить тебя в Темную впадину и только потом предать моему суду. Ну да ладно. Главное, что ты снова здесь. За прошедшее время я простил тебя и надеюсь, что мы снова станем союзниками. Я наделю тебя большей мощью, чем тогда, чтобы у тебя впредь не возникало мыслей о том, что ты обделен властью. Тем более что мы остались вдвоем. Марианна погибла, сражаясь с другой колдуньей.
        Я был словно оглушен.
        - Получается, что в гибели "Надежды" и во всех остальных событиях виноват не мой дедушка Толя, то есть Шанат, а я сам. Если бы я не обиделся на тебя и Марианну, то и "Надежда" не погибла бы, и "Чайка", и утопленники не затащили бы в 1883 году все население Тихой Бухты в море.
        - Верно мыслишь.
        - Меня всегда почему-то тянуло к воде, с самого рождения. Еще в детстве я начал заниматься плаванием и занимаюсь им до сих пор. Море вечно оставалось для меня загадкой, и поэтому я старался быть ближе к воде. Так вот в чем весь секрет. Моя судьба решилась в момент моей смерти.
        - Это дремлющее сознание подавало тебе знаки. А теперь, Мифил, наступило время. Сейчас мы пойдем к скалам, и ты отправишься в путь до Темной впадины. Мы должны завершить наш план, придуманный еще в позапрошлом веке.
        Я поднялся с плоского камня. Ризаиль повел меня к выходу из пещеры, я шел за ним. В конце пещеры отодвинулся камень, и мы вышли на свет. От яркого солнца у меня начало резать глаза, но вскоре все стало нормально.
        Мы прошли примерно двести метров и остановились около воды. Я огляделся. Я стоял на том самом месте, где сгорел в 1882 году.
        Я закрыл глаза, и передо мной возник путь до Темной впадины. Я прекрасно знал, куда идти, чтобы ее достичь. Такое впечатление, словно я знал это всю жизнь.
        Я подошел к воде. Мои ноги лизали маленькие волны, набегающие на прибрежные камни, оставляя после себя пену. Я стоял у кромки воды. Вот она - моя стихия!
        - В путь, - произнес Ризаиль. - Ничего не бойся. Я оградил тебя мощным заклинанием от мира. Люди тебя не увидят, для Шаната ты тоже стал недосягаем. Впрочем, всех людей утопленники затянули на дно, так что можно было обойтись и без заклинания.
        - В путь, - повторил я и ушел под воду.
        Глава XI
        Морской дьявол
        Невозможно передать те ощущения, какие я испытывал в море. Неописуемый восторг, единство с морем и со всеми его обитателями. Я не шел по дну, а как будто летел - быстро и целенаправленно. Вокруг меня мелькали разноцветные рыбы, водоросли, медузы и большие электрические скаты. Я ходил по таким глубоким местам, куда не пробивались лучи солнца. Там было темно и холодно, но мне это нравилось.
        Спустя несколько часов мне удалось достигнуть Темной впадины. Она была действительно темной и мертвой. Туда не заплывало ни одно живое существо, вода была просто ледяной благодаря бьющим подводным родникам. Глазами я ничего вокруг себя не видел, зато своим телом ощущал обстановку и только поэтому шел верным курсом.
        В самой глубокой точке Темной впадины я наткнулся на небольшой сундук. Это именно то, что мне надо, в нем-то и покоятся злосчастные свитки, принесшие с собой столько бед.
        Я выбрался из Темной впадины и теперь уже со спокойным сердцем огляделся вокруг. Неподалеку лежал перевернутый днищем вверх деревянный корабль, весь в ракушках и водорослях. Я подошел поближе и увидел на корме надпись, тоже перевернутую, едва различимую, - "Надежда".
        Получается, это и есть та самая "Надежда", на которую налетела волна. На ней же плыли Сащенко, Пышнограев и Пономарев, съевшие друг друга.
        Ради любопытства я еще больше приблизился к кораблю, мне стало интересно, что там внутри. Я подплыл к иллюминатору и, протерев его от коричневых водорослей, напоминающих слизь, заглянул внутрь. Столы, стулья, и все вверх ногами. Они, наверное, в свое время были прикреплены к полу на случай шторма.
        Везде были дочиста обглоданные морскими обитателями скелеты в старинной одежде, которая за сто двадцать лет превратилась в рваные лоскуты. Скелеты смотрели на меня пустыми глазницами.
        И тут в иллюминаторе появился огромный глаз!
        Я резко отпрянул от иллюминатора и попытался скрыться, но не успел. Громадный одноглазый кальмар примерно десяти метров в длину выплыл из разрушенного судна и устремился за мной. Своей пастью, похожей на клюв попугая, он пытался меня схватить. Его длинные щупальца с огромными присосками пролетали мимо меня со свистом "шшшуууххх". Я завернул за угол корабля и заплыл внутрь, в каюту. Там я прижался к деревянной стене и начал осторожно осматриваться. Гигантского спрута не было видно.
        Переждав некоторое время внутри корабля в компании со скелетами, я выплыл из "Надежды" и, оглядываясь, отправился в обратный путь к Тихой Бухте, но не тут-то было. Спрут снова возник передо мной, явно намереваясь меня съесть.
        Наверное, именно о нем рассказывала мне Кристина, когда я только приехал в Тихую Бухту.
        Я в панике развернулся и опять хотел скрыться в "Надежде", но это было невозможно - кальмар преследовал меня по пятам. Даже моя невероятная скорость полуутопленника, которой я обладал, не спасала меня от ужасного спрута.
        Мягким холодным щупальцем он схватил меня за ногу и потянул к своей пасти.
        Все, мне конец.
        Я стану его едой.
        Скорее всего, и стал бы, если бы в самый последний момент не вспомнил о том, что держу в руках сундук со свитками. Они, конечно, бесценные, но жизнь мне дороже. Недолго думая, я извернулся и со всей силы кинул их спруту в пасть.
        Я попал точно в цель. Кальмар удивленно расширил глаз, выпустил меня из щупалец и, мотаясь из стороны в сторону, уплыл, оставляя после себя дорожку из пузырьков.
        Так бы все и закончилось, если бы не одно "но".
        Кальмар, проглотивший свитки, замер где-то метрах в двадцати пяти от меня. Затем он странно расширился, надулся, превратившись в здоровенный шар в обрамлении щупалец. В следующий миг шар-спрут дернулся и взорвался, сотрясая взрывом воду.
        Не знаю как, но мне удалось спрятаться в "Надежде". Рядом со мной пролетела пасть чудовища, потом кусок его щупальца, после этого вода стала мутно-красной с примесью останков гигантского спрута.
        Я посидел внутри корабля минут десять, затем выплыл из него. Чудовища больше не было, сундука со свитками тоже. Было противно плавать в кровавой воде с кусками кальмара в ней.
        Я осел на дно и настроился на сундук, но мой внутренний радар не обнаружил ни сундука, ни свитков. Их не было...
        Глава XII
        "Боль твоя пройдет..."
        Обратный путь занял много времени, я с большой неохотой возвращался в Тихую Бухту. Там меня ждал разгневанный Ризаиль.
        - Я не принес сундук, - отчитался я перед ним, опустив голову.
        Он выслушал мою историю и прошептал:
        - Я все знаю. Я наблюдал за тобой в чане.
        Голос Ризаиля был подавленным. Он не сжигал меня, не кричал, вообще не выражал никаких признаков злости.
        - У меня было безвыходное положение. Или я, или спрут, - проговорил я.
        - Свитки уничтожены. Они были заговорены на самоуничтожение, если попадут в чужие руки. Кальмар ведь тоже чужой, поэтому сундук и стерся с лица земли вместе с ним. - Ризаиль через силу рассмеялся: - Я много чего предполагал, наводил на свитки разные охранные заклинания, убивал колдунов-противников, оберегая сундук, но чтобы он погиб из-за кальмара - такого не мог предположить даже я. Теперь мне незачем жить. Цель всего моего существования уничтожена.
        - А разве нельзя обойтись без этих свитков и как-то по-другому завоевать моря и океаны? - высказал я робкое предположение.
        - Если бы было можно, я не стал бы ждать сто двадцать лет, - ответил Ризаиль. - Видимо, не судьба мне стать великим правителем земли и Вселенной. С самого начала на моем пути были препятствия. Эта война между мной и Шанатом была бессмысленна. И люди за этот временной промежуток тоже зря погибли. Марианны нет, свитков нет, остался только я с моею мечтой, которая была стерта с лица земли вместе со свитками.
        - Есть Шанат, - напомнил я.
        - Ну и что? - отозвался Ризаиль. - Надоело воевать. Тем более он менее могущественен, чем я. Убью я Шаната, и что из этого? Какую выгоду мне это принесет? Никакой. Я могу сжечь тебя. И опять же, что из этого? Ты снова возродишься через тринадцать поколений. Но ведь свитков больше нет. Властелином морей я не стану теперь никогда. А все из-за проклятого кальмара.
        Мы с Ризаилем сидели и молчали, глядя друг на друга.
        - Единственное, что мы можем сделать, это вернуть все на свои места и задаться новой целью, - через некоторое время произнес Ризаиль.
        - Кто - "мы"? - не понял я.
        - Я и Шанат. Теперь ни мне, ни ему не стать морским королем.
        Ризаиль поднялся со своего трона.
        - Идем к Шанату с поклоном, - вымолвил он и направился к выходу из пещеры.
        Спустя полчаса мы сидели в доме моего дедушки. Два вечных противника - Шанат и Ризаиль находились в одной комнате и не сражались, а просто сидели на стульях, как два обычных старика.
        Дом на улице Чертова, 13 стоял на том месте, где раньше была территория Шаната. Это и сейчас была его территория, только осовремененная.
        - Ты же знаешь законы колдунов? - поинтересовался Ризаиль у Шаната.
        - Знаю, - ответил тот. - Если цель исчезает, то надо привести в порядок все то, чтобы было испорчено, переделано или уничтожено ради этой цели.
        - Тогда приступим, - сказал Ризаиль.
        Старики пошли на кухню, которая для обычных людей была просто кухней, а для посвященных - колдовской комнатой.
        Я остался сидеть в зале на стуле, глядел в окно и размышлял. Все так странно получилось - Ризаиль наложил заклятье на свитки, опасаясь своих злейших врагов и конкурентов, прилагал вся усилия для того, чтобы почти за полтора века с сундуком ничего не случилось, а тут раз - и какой-то кальмар все разрушил.
        Вдруг за окном я увидел такое, от чего мои глаза полезли на лоб. Я не поверил им, отдернул штору, раскрыл окно и наполовину из него вылез.
        Маленький городок Тихая Бухта постепенно превращался в большой город с заводами и широкими дорогами. Тут и там ходили люди, ездили машины, гудели автобусы. Над городом, несмотря на его экологически чистое расположение, висели облака смога.
        - Что произошло? - с этим вопросом я кинулся на кухню и замер на пороге с раскрытым ртом. Мой дедушка Толя (Шанат) и колдун Ризаиль играли в карты и пили чай.
        - У нас временное перемирие, - подмигнули они мне. - На время мы оставим свои колдовские дела, а там посмотрим. Может быть, придумаем новый план по завоеванию земли и морей и будем завоевывать их вместе. А пока что мы отдохнем, побудем обычными стариками. Здоровье уже не то, нам ведь по четверти тысячелетия все-таки.
        Два деда рассмеялись.
        - Я... я не это имею в виду. Что стало с Тихой Бухтой? Вы смотрели за окно?
        - С ней стало то, что и должно было быть всегда. Мы убрали последствия нашего достижения цели, - ответил Шанат.
        - А я? Я полуутопленник или обычный мальчик? - поинтересовался я.
        - Это ты определи сам.
        - Но как?
        - Подумай.
        И я придумал верный способ определить, полуутопленник я или нет. Со всех ног я помчался к морю и с разбега бросился в него с головой. Попробовал дышать - вода попала в легкие, я всплыл наверх и откашлялся. Подошел ближе к кромке воды и, закрыв глаза, попытался стать единым с морем.
        У меня не получилось.
        Я не мог дышать под водой и не чувствовал морские дороги.
        Я обычный! Как я счастлив!
        Вернувшись домой, я устремился на кухню, где Шанат и Ризаиль до сих пор играли в карты, и отведал нормальной человеческой еды. Потом я сидел и пил чай с печеньем. Оба колдуна отложили карты.
        - Руслан, я вижу в твоей душе непонятную боль. Расскажи, в чем ее причина, - Ризаиль посмотрел на меня так, что казалось, он прожигает меня взглядом. Мне стало неуютно. - У меня все нормально, - сказал я, кривя душой.
        - Нет, не нормально, я же вижу, - настаивал Ризаиль.
        - Все хорошо, - твердо произнес я, вставая из-за стола.
        Я направился к себе в комнату, переоделся в плавки и новые шорты, положил в пакет пляжное полотенце. Я хотел пойти на пляж, по-человечески позагорать и поплавать.
        Выходя на улицу, я прошел мимо кухни и услышал из нее голос Ризаиля:
        - Ну, не хочешь, не говори. Только знай, что боль твоя пройдет.
        Я хлопнул дверью и пошел на пляж. Вокруг меня были те дома, магазины, другие новые здания, которых еще вчера не было и в помине. Как удивительна и насыщенна моя жизнь. Только вчера я приехал в Тихую Бухту, и всего лишь за день произошло столько событий.
        Я засмотрелся на один красивый дом, и вдруг кто-то столкнулся со мной и мы упали в разные стороны. Потирая нос, я посмотрел на неуклюжего придурка. Им оказалась... Кристина!
        Она взглянула на меня и проворчала:
        - Смотри куда идешь. Если слепой, то носи очки.
        - Кристина, ты жива! - заорал я, вскочил с земли и принялся ее обнимать.
        - Ты что, спятил? - возмутилась она, отталкивая меня. - На солнце, что ли перегрелся?
        Тут к нам подошли Леша и Рома. Они скрестили руки на груди и, став по бокам Кристины, поинтересовались:
        - У тебя проблемы?
        - Нет у меня проблем! Вы не представляете, как я рад вас видеть живыми и здоровыми! Как хорошо, что все закончилось! Если вы живы, то, наверное, и теплоход "Чайка" не врезался в причал, - дошло до меня. - И утопленники не ходят больше по улицам!
        - Он точно больной, - заключила Кристина. - Какая еще "Чайка", какие утопленники? Парень, ты приезжий, да?
        - Нет. Тут живет мой дедушка Толя, на улице Чертова, 13. Я приехал сюда до конца августа, так что считаю себя местным.
        - Понятно, - кивнула девочка и, встрепенувшись, посмотрела на Рому и Лешу, потом на меня: - Слушай, ты чем занимаешься? Не хочешь с нами пойти в рощу и пособирать ежевику? Потом будем ходить и продавать ее на пляже отдыхающим. Три человека хорошо, а четыре лучше. Так мы соберем больше ягод и заработаем больше денег.
        Я с радостью согласился, и уже через десять минут мы бродили по роще и собирали с кустов ягоды ежевики. Мы с ребятами заново познакомились, ведь они не знали меня...
        Потом во дворе Кристины мы помыли ягоды, взяли пластмассовые стаканчики и пошли на пляж торговать.
        - Ежевика! Спелая ежевика! Кому сочную вкусную ежевику! - кричали мы.
        Внезапно слева я услышал смутно знакомый голос:
        - Эй, продавец в синей кепке, подойди сюда.
        Я развернулся и на негнущихся ногах подошел к обладателю голоса. Им был тот подросток, который утонул, свалившись с "банана". Он лежал рядом с мужчиной и женщиной, по всей вероятности, это были его родители.
        - Можно два стакана? - попросил мальчик.
        - Можно, - проронил я и отдал ему весь пакет. - Ешь на здоровье.
        В моей голове роились мысли. Я ушел от мальчика и его родителей.
        - Эй, а деньги! - Он догнал меня. Его не распухшее, не изъеденное крабами и не синее лицо было красивым. Открытая добродушная улыбка ненароком заставляла улыбаться в ответ. А не разложившееся тело было атлетически сложенным. Вот как портит людей смерть.
        - С друзей денег не беру, - отказался я и зашагал прочь.
        - Спасибо! - услышал я в ответ, а потом чуть тише донеслось: - Странный какой-то продавец...
        Ризаиль действительно помог мне - сердце перестало ныть. Со спокойной душой я шагал по пляжу, и неожиданно мои глаза наткнулись на скелет. Он лежал на полотенце в виде американского флага, подставив кости солнцу. Другой скелет натирал его кремом для загара.
        Я зажмурился, помотал головой и снова посмотрел на полотенце. Теперь вместо скелета лежала какая-то девушка, а юноша натирал ее кожу белым кремом.
        Причудится же такое. В принципе это и неудивительно, если вспомнить все мои недавние приключения.
        Кристина, Леша и Рома продали свои ягоды, а позже мы пошли гулять.
        Зашли в открытое кафе на берегу.
        - Что-то мне захотелось вдруг сухих кальмаров, - проговорила Кристина. - Никогда не хотела, а тут захотелось. Кому-нибудь еще купить?
        - Нет! - воскликнул я так громко, что привлек к себе внимание людей за столиками. - Только не кальмары!
        И ответил на немой вопрос, застывший на лицах моих друзей:
        - Уж очень я их не люблю...
        - А страшные истории любишь? - осведомилась Кристина, отправляя в рот сухого кальмара.
        Мое сердце екнуло.
        - Ну, люблю, а что?
        - Тогда мы расскажем тебе историю, которая случилась в прошлом году. Неподалеку отсюда, за Большой горой, есть пшеничное поле. Как-то раз хозяин поля увидел утром, что все колоски придавлены. Посмотрев сверху, он понял, что ночью здесь побывали инопланетяне - все поле было в замысловатых кругах и узорах. Сюда даже уфологи приезжали. Они подтвердили, что происхождение кругов носит внеземной характер. Вот такая история.
        - А чем все закончилось? - спросил я.
        - Пока что ничем. Завтра утром исполняется ровно год, как появились эти загадочные круги. Самое интересное, что некоторые люди видят с того дня над нашим городом летающие тарелки...
        Эпилог
        1882 год. Статья из газеты "Жизнь на юге":
        "Вчера из румынского города Констанца в Тихую Бухту прибыло торговое судно "Надежда". Моряки привезли с собой вино, фрукты, ткани. Как сказали мореплаватели, весь путь их сопровождала прекрасная погода: штиль, солнце, на небе ни облачка. Кроме того, очень часто рядом с "Надеждой" плавали дельфины. Опытные моряки говорят, что это хороший знак. Если дельфины веселятся рядом с судном в открытом море, значит, путь пройдет успешно. Примета оказалась верна - никаких происшествий с "Надеждой" не было..."
        Оглавление
        - Пролог
        - Глава I
        - Глава II
        - Глава III
        - Глава IV
        - Глава V
        - Глава VI
        - Глава VII
        - Глава VIII
        - Глава IX
        - Глава X
        - Глава XI
        - Глава XII
        - Эпилог