2012. Точка возврата Роза Сергазиева
        DетектиФ #0
        Ученые до сих пор не могут прийти к единому мнению: почему человек использует лишь 10% возможностей своего мозга? Елена Карева, нейрофизиолог, пытается выяснить, для чего предназначены остальные 90%, что именно спрятано по другую сторону "барьера". Молодая женщина уверена: ответ на этот вопрос следует искать в снах людей и поэтому сравнивает разные энцефалограммы. И однажды начинает разбираться со сновидениями Егора Лукошкина.Повторяющиеся ночные образы, рожденные в мозгу одного человека, протягивают ниточку к великой тайне нашей планеты и Космоса в целом, где время движется не только вперед от прошлого к будущему, но и сворачивается в замысловатые петли искривленного пространства. О чем, наблюдая за поведением звезд, предупредили потомков древние индейцы майя. Согласно их пророчеству, человечество должно было столкнуться с этой проблемой в 2012 году. Правда, некоторые астрологи прочитали дату иначе, считая, что речь идет о 2033 годе. Так что все еще впереди…
        СЕРГАЗИЕВА РОЗА.
        2012. ТОЧКА ВОЗВРАТА
        
        
        

* * *
        Часть первая.
        АЛЬФА-ПЕТЛЯ
        Пролог.
        День предстоял долгий.
        Нестерпимо жаркий, безумно влажный.
        Расплавленный солнечный шар замер прямо над вершиной каменной пирамиды, словно раздумывал, двигаться ли дальше к горизонту или заставить распростертую у подножия землю трескаться от зноя еще активнее.
        "Один… Два… Три…, - считал про себя старый жрец, медленно спускаясь по ступенькам. - Уф-ф. Остановка".
        Икшефтус перевел дух и прислонился спиной к прохладным плитам. Дьявольской силы пекло, убивающее город внизу многолетней засухой, во внутренних лабиринтах каменного мешка практически не ощущалось. Мало того, до старика через некоторое время, игнорируя истончившуюся от долгого ношения ткань, которая служила жрецу одеждой, даже мог добраться холод. Высохшее тело при прикосновении к камню быстро теряло внутреннее тепло.
        Сколько же точно лет Икшефтусу? Жрец приблизил к лицу правую ладонь, подвигал скособоченными от артрита пальцами: сквозь натянутую кожу цвета высохших стеблей кукурузы просвечивали дорожки набухших вен. Старик он и есть старик - колени практически не гнутся, глаза видят мир расплывчато, словно сквозь туман, дыхание вырывается из груди со свистом. Но Икшефтус может гордиться: его соплеменники-мужчины, если не погибали на охоте или не подхватывали какую-нибудь хворь, от рождения до момента, когда их освобожденный дух отправлялся в вечное путешествие к звездам по Млечному Пути, обычно проживали 52 туна. Жрецы тянули дольше, они общались с богами и могли уговорить последних о продлении жизни, поэтому добирались до цифры 70 и даже 80. Например, учитель Икшефтуса продержался целых 85 тунов. Но Икшефтусу, судя по всему, суждено побить рекорд наставника: еще весной перешагнул за черту в 100 тунов. И каждое утро ждал и надеялся, что звезды, наконец, призовут его усталый дух к себе. Неужели Небесные Властители забыли об одиноком индейце?
        Нет, конечно, не забыли, вздохнул Икшефтус, и, оттолкнувшись от стены ("Четыре… Пять… Шесть"), добавил к пройденному еще три ступеньки. Теперь перерыв требуется дольше. Половина спуска преодолена.
        Икшефтус не может уйти к звездам, пока не выполнит возложенную на него миссию. Икшефтус - последний жрец великого народа майя. Именно он обязан сообщить человечеству, когда наступит "Конец дней".
        Старик потянулся к краю свисающей с костлявых плеч тряпицы и протер слезящиеся глаза: ну за что ему такое наказание?
        Икшефтус на самом деле никогда не стремился в жрецы, в храм бога Кетцалькоатля попал совершенно случайно - привел отец, чтобы сократить в семье количество голодных ртов. Настоятель тогда искал в помощники смышленого мальчика. Вокруг учителя крутилось с десяток юношей, которые готовили себя к жреческой службе. Икшефтус натачивал палочки для письма на песке, смешивал краски, которыми раскрашивались камни-календари, сопровождал школяров на занятия в обсерваторию. По спиральной лестнице затылок в затылок мальчики поднимались в верхнее помещение. И пока жрец объяснял, как наблюдать за небом, что квадратные окна точно смотрят на точки восхода и захода Солнца в дни весеннего и осеннего равноденствия, зимнего и летнего солнцестояния, Икшефтус, утомленный, дремал в прохладе.
        Но однажды на их город Теотиуакан напал мор. Страшная болезнь смерчем промчалась по домам, отправляя духи индейцев раньше времени в вечное путешествие к звездам. Настолько сильной и безжалостной оказалась хворь, что даже бог Кетцалькоатль не сумел защитить свой храм. Один за другим умерли ученики. За ними последовали взрослые служители храма. Остались только главный жрец и мальчик "подай-принеси". Настоятель призвал к себе Икшефтуса и наказал собираться в дальний путь: ему поручалось пройти через города до самой Чичен-Ицы и сообщить о том, что случилось в Теотиуакане.
        "Семь… Восемь… Девять… Передохнем", - старик приложил ладонь к груди: сердце неистово колотилось. А ведь потом придется идти обратно, наверх. И почему древние предки сделали лестницы такими узкими, что может поместиться только один человек? Иначе Икшефтус давно оперся бы о плечо своего молодого помощника, который ждет сейчас с факелом в Зале Календарей.
        Услышав от настоятеля, что предстоит долгая-долгая дорога до Чичен-Ицы, Икшефтус опустил глаза: жрец не должен догадаться, что поручение обрадовало служку. Да, весть, которую ему поручено доставить, конечно, трагическая, но благодаря ей мальчик, наконец, сможет вырваться из надоевшего храма и окажется в привычных джунглях. Впереди несколько месяцев - в меньшее время никак не уложиться - свободы. По пути он заглянет в деревню к родителям, по которым успел соскучиться, обнимет братьев и сестер, пообщается-подерется со старыми дружками. Но радость первых дней свободы омрачилась бедой: на месте родной деревни торчали останки развалившихся хижин, голодные собаки рылись в отбросах. Такое впечатление, что жители в спешке бежали, побросав вещи и утварь. Земля вокруг, которую племя отвоевало у джунглей под посевы кукурузы, высохла и покрылась беспорядочной сеткой трещин.
        Икшефтус проходил деревни одну за другой, заглядывал в города и ужасался: вокруг стояла оглушающая тишина. Если раньше путник задолго до появления первых каменных строений мог услышать гул, который создавали тысячи живущих в городах индейцев, то теперь пирамиды вырастали как немые призраки. Люди попадались, но только в джунглях, они так же, как Икшефтус, пытались найти живых и безумно боялись городов, сгорающих под солнцем.
        Но самое тягостное впечатление произвела некогда величавая Чичен-Ица. Город оказался не просто пуст. Некогда крепкие дома превратились в руины, их разграбили, словно тысячеголовый дракон разбросал камни и пожрал людей. Икшефтус, глотая слезы, взобрался по ступеням на вершину пирамиды Кукулькан, вошел в венчающий ее некогда торжественный храм. Но лишь ветер гулял меж серых колонн. Весть о трагедии в Теотиуакане некому было донести. Ни одного жреца в городе Икшефтус не нашел.
        И отправился в обратный путь.
        Настоятель выслушал рассказ вернувшегося гонца, вздохнул и повел его через площадь к пирамиде Солнца. Потом все вверх, вверх, практически до самой вершины, а оттуда лабиринтом коридоров в Зал Календарей. Икшефтус привычно, как поступал раньше, послушно остановился у входа. Но жрец мягко подтолкнул мальчика к священной стене. Так Икшефтус стал единственным и в силу обстоятельств последним учеником последнего жреца-настоятеля. Старик принялся терпеливо объяснять новому слушателю правила математики, рассказывал про движение Солнца и Луны, учил читать старые и составлять новые календари. Но Икшефтус, от природы нелюбопытный и нерасторопный, сопел и пыхтел, тер слезившиеся глаза, слушал рассеянно, ковырял в носу, складывал и вычитал с ошибками. Путал календари хааб и тцолкин, не понимая, почему нельзя обходиться одним. Настоятель скрипел зубами, злился, когда мальчик в очередной раз не мог сложить два числа, и даже нещадно сёк ленивца. Но потом, поохав, вновь принимался за объяснения, сознавая, что иного выхода нет. Икшефтус - последний из племени жрецов. И значит, именно ему, оболтусу и неучу,
придется доверить главное знание майя - их тайное пророчество.
        - Десять… Одиннадцать… Двенадцать!, - выдохнул Икшефтус и ступил на золотой песок, устилавший пол в Зале Календарей.
        И максимально, на сколько еще был способен, наследник жрецов выпрямил спину и вошел в освещенное горящим факелом помещение. Пред юным помощником Икшефтус должен выглядеть достойно, как и полагается хранителю многовековой тайны, исполнителю великой миссии. Подросток склонился в учтивом поклоне. Икшефтус прохромал (колено предательски заныло, дождя в любом случае не предвидится, почему же болит нога?) к священной стене. Ее украшал главный из длинного перечня календарь индейцев - Камень Судеб. Гигантский, раскрашенный яркими красками (в основном красной, золотой и голубой) круг, состоящий из нескольких, плотно прижатых друг к другу колец - в нем майянцы зашифровали даты пяти поворотных моментов в жизни человечества. Когда люди погибали и возрождались вновь. В центре оскалился лик Тонатиу - верховного Солнца пятой эры, ничто не может скрыться от его свирепого взгляда. Две божественные руки, больше похожие на страшные лапы с длинными когтями, украшены зелеными изумрудными браслетами. В каждой руке Тонатиу держит человеческое сердце, язык бога походит на лезвие - он требует жертвоприношений для
непрерывности движения Солнца. Поколения индейцев дрожали перед Камнем Судеб, Камнем Пяти Солнц человечества. Но сегодня его устрашающую красоту могут лицезреть только два представителя некогда могущественного и многочисленного племени майянцев: последний жрец и его помощник. Раз в год традиционно в День Красного Дракона (то есть как раз сегодня) они навещают Зал Календарей, жрец - чтобы поклониться главному камню, помощник - чтобы подновить потрескавшиеся краски, смести паутину.
        Подросток укрепил факел в специальной подставке, вынул из кармана пучок соломы и начал протирать календарь.
        Икшефтус скрюченными, плохо гнущимися пальцами провел по выдолбленным в стене холодным линиям. Последний жрец должен продемонстрировать хоть и единственному зрителю свою причастность к великой тайне. Указательный палец уперся в плоскую выемку. Своеобразный пробел в Линии Судеб. Лакуна, которую предстоит заполнить именно Икшефтусу.
        Мальчик отбросил клочок сухой травы и, подпрыгивая, стал смахивать с углов переплетенные пыльные нити. Потом присел на корточки и дыханием сдул осевшую между значками пыль.
        - Что тут написано?, - ткнул он рукой в финальный отрезок текста и поднял голову к жрецу.
        - "Конец дней", - торжественно произнес Икшефтус.
        - Что означает "конец"?, - мальчик отличался от сверстников, обитавших ныне в городе у подножия пирамиды, ребенок был надоедлив и болтлив.
        - Напутствие предназначено тем, кто столкнется с бедой через много-много тунов, - уклончиво ответил последний жрец, потому что он и сам толком не знал смысл предсказания.
        У своего учителя не уточнял, так как трезво рассудил, что до часа "ноль" в любом случае не доживет. Как и этот настырный мальчик, и еще много его поколений потомков.
        - А когда мы заполним пустую строчку?, - мальчик выпрямился и поискал свободную лакуну: надо убедиться, что она никуда не убежала после их последнего посещения.
        - Я уже объяснял тебе, - забыв про лоск величественности, которым обязан обладать настоящий жрец, цыкнул Икшефтус: как же надоел ему мальчишка, ребенок слишком много задает вопросов, - когда над Землею по велению бога Тонатиу вспыхнет Огненный Цветок.
        - Но купол над головой бесконечен, - скривил губы непослушный подросток, махнув в сторону окна. - Хотя бы известно, в какой части неба зажжется факел?
        - Там, где по ночам восходит Глаз Быка, - повторил Икшефтус то, что постоянно твердил ему учитель. - Священная Красная Звезда, которой веками поклонялись майя. И как только придет Новый Свет, я смогу просчитать точную дату "Конца дней".
        - По-моему, ты давно проспал Небесный Цветок, - хмыкнул вредный мальчишка, - потому что "конец дней" давно наступил. Наше племя стало таким малочисленным.
        - Проглоти свой язык, наглец, - сверкнул глазами старый жрец: вот с кем ему суждено проводить последние дни на этой земле. - Во-первых, после "Конца дней" вообще никого не останется, на всей планете. А во-вторых, Небесный Цветок будет таким огромным и ярким, что затмит Солнце и Луну. Подобное не пропустишь.
        Если честно, жрец тоже не раз ломал голову: чем на самом деле окажется Небесный Цветок. Может, предки имели в виду мощную вспышку молнии? Икшефтус еще помнил серебристые шары, которые нависали над храмами, возвещая о неминуемом начале сезона дождей. Со страшным грохотом, словно одновременно ударяли в тысячи барабанов, шары рассыпались множеством искр. Но вот уже несколько десятилетий молнии не прорезали воздух, как и перестали падать из облаков потоки воды. В глубине души последний жрец боялся, что может пропустить рождение Небесного Цветка. Кстати, из-за подобных опасений Икшефтус и поселился в пирамиде, в помещениях на вершине, ближе к небу.
        Чтобы прекратить дискуссию и не дать мальчику возможности задать очередные вопросы, на которые Икшефтус - в прошлом не очень аккуратный и любознательный ученик - не знал ответов, старик повернулся спиной к Камню Судеб и направился к ненавистной лестнице.
        Ровно двенадцать истертых до скользкости льда ступеней вверх. Под тяжестью ступавших веками по ним жрецов в камнях образовались ямки. "Вот, даже камень по отношению ко времени не вечен, - пробормотал Икшефтус. - Как же наши предки заглядывали на тысячелетия вперед? Откуда узнали, что "Конец дней" неминуем?"
        Плечи Икшефтуса опустились, словно на них давила ответственность перед потомками: он должен завершить Камень Судеб, сообщить человечеству финальную дату. И последний жрец справится с тяжкой миссией.
        А пока… Поскорее бы добраться до своей комнаты и упасть на ложе. Его ждет целительный сон.
        О чем еще мечтать столетнему старцу?…
        Глава 1.
        День предстоял долгий.
        Излишне суетный, предсказуемо нервный.
        20 июня 2012 года Егор Лукошкин брился в ванной и перебирал, словно лепестки на ромашке отрывал, невеселые мысли. Каждый год в этот летний день накатывала хандра, хотелось ныть и жаловаться.
        Потому что Лукошкин терпеть не мог дни рождения. Причем - в одинаковой степени неприятности как свои, так и чужие. И чья только голова придумала столь извращенный праздник? Улыбаясь и пожимая руку юбиляру, восторженно трындишь человеку совсем не то, что на самом деле о нем думаешь. А когда приходит твой час, начинаешь с подозрением внимать гостям: превозносят, например, профессиональные качества именинника, но что конкретно имеют в виду, на что намекают, что прячут между строк? Нет, дни рождения - это галера, рабская повинность. Одни подарки чего стоят. Мечешься, выбираешь, вручаешь, нервничаешь потом: понравится-пригодится ли человеку презент. Хоть и придумали в качестве успокоения присказку про дареного коня, ну так все равно каждый норовит в "зубы" заглянуть.
        Принимать дары - обратный конец той же "палки": после ухода гостей, как правило, остается ворох предметов. За редким исключением совершенно не нужных. Разрываешь очередную упаковку и злишься: выбросить - жалко, но что теперь с подобным "удовольствием" делать? Так, в прошлом году Лукошкину кто-то подсунул (иначе и не скажешь) миниатюрные дорожные шахматы. Но Егор сроду в "клетках" не разбирался, тратить время на столь мудреные игры не собирался, даже от скуки. Решение, лежащее на поверхности: убрать в шкаф до очередного чужого дня рождения и вручить потом виновнику торжества. Вроде, рокировка выигрышная, в деньгах экономия. Но где гарантия, что не осчастливишь шахматами того же человека, который презентовал тебе "миниатюрную ненужность".
        Лукошкину, как он считал, ни разу еще не вручили подходящий подарок. Вещь необходимую и полезную с его точки зрения. То, что Лиля дарила (свитер или галстук) - конечно, полезно и нужно, но лишь с точки зрения жены. Подобные носильные вещи она бы и так рано или поздно приобрела. Зачем же обычную покупку приурочивать к якобы особому дню? Вот тут и кроется отгадка: да потому что никакой особости в юбилее и нет.
        Так размышлял Егор, рассматривая себя в зеркале над раковиной. Сегодня главе семейства, как почтительно говорили раньше, исполняется сорок. Вернее, двум главным членам семейства, как надо говорить теперь - у нас же равенство полов - исполняется по 40 лет. Лукошкину - ярому противнику юбилеев - еще несказанно повезло: они с женой родились в один день. Благодаря столь редкому совпадению они когда-то и познакомились. Ровно 20 лет назад.
        Последний экзамен сдан, под сессией подведена жирная черта, зачетка спрятана до зимы, сердце радостно бьется в предвкушении долгих каникул. Вадим Нелюбин - друг-однокурсник уверил Егора, что мужики имеют полное право расслабиться и отметить официальный юбилей Лукошкина. Начинается новая жизнь - студенческое лето, и лучше встречать его в новой компании. Старая за пару лет поднадоела: Егор и Вадим грызут гранит русского языка на филфаке. Особая репутация факультета известна: в группе они единственные представители сильного пола. Поначалу, "по-первокурсному", подобное казалось преимуществом: все девчонки - их. Но "по-второкурсному" и дальше окружающие лица потеряли оригинальность и приелись что ли, ну, как… конфеты работникам шоколадной фабрики, когда их (в смысле кондитеров) в какой-то момент непреодолимо начинает тянуть на солёненькое.
        Нелюбин подхватил друга под локоть и довел до неизведанного еще развлечения - до порога ночного клуба. Они тогда только-только стали открываться в Москве и внушали некоторый трепет впервые заглянувшим сюда. И хотя парни оделись привычно - джинсы да рубашки с коротким рукавом (подумаешь, эка невидаль - клуб), мимо тяжеловесов-охранников проходили на подогнувшихся коленках: вдруг не пустят. Кто его знает, как правильно воспринимать ночное заведение: то ли ресторан, где музыки больше обычного и до утра, и тогда без пиджака никак; то ли забегаловка, где лишь танцы, с закуской в перерывах. Но студенческий прикид не вызвал у стражников настороженно отрицательных эмоций, и друзья проскользнули в полутемный зал.
        В центре возвышалась не то чтобы сцена, так - небольшой деревянный пятачок. На помосте стоял барный - то есть высокий и без спинки - стул. На нем, удобно зацепившись одной ногой за перекладину, сидел парень: он пел, терзая в руках микрофон, подтопывал второй ногой в ритм, откидывая периодически сваливающийся на лицо непривычно большой, достающий до подбородка, светлый чуб.
        - Ой, я знаю его, - блеснул эрудицией Вадим. - Гарик Сукачев. Рок-н-ролл. Нам туда, - и он подтолкнул Егора к свободному столику у стены.
        Они посмотрели перечень напитков, напечатанный на сложенной, словно театральная программка, двухстраничной тетрадке. Не сговариваясь, выбрали самый дешевый коктейль, и прокричали заказ подскочившему официанту.
        Егор слушал Сукачева, Вадим осматривал зал в поисках подходящей компании.
        В их дуэте именно Нелюбин обычно начинал знакомство. Проверенным и отточенным до совершенства способом - в комплект входили особая загадочная улыбка, подскок одновременно двух бровей и чуть хрипловатый голос. Вадим подплывал к девушкам и представлял сначала себя, а потом сразу, без паузы Лукошкина длинной, но очень выигрышной фразой: "Прошу любить и жаловать: мой друг Егор. Он же - Гоша, он же - Георгий, он же - Жора". Девушки, ошарашенные столь "многоэтажным" вступлением, тут же начинали хихикать, охать и ахать, и дальнейший разговор тек уже свободно, потому что неловкость первых минут легко преодолевалась.
        Наискосок от Сукачева, тоскующего по "маленькой бейбе", склонились над столиком, что-то оживленно обсуждая, три девушки. Вадим прищурился, оценивая шансы, и кивнул Егору. Цель выбрана!
        В музыкальной программе объявили перерыв. Парни подрулили к подружкам.
        - Добрый вечер, - пошел в наступление Нелюбин. - Разрешите представиться: я - Вадим. - И не давая девушкам ни секунды на размышления, тут же добавил фирменное "блюдо": - А это мой друг Егор, он же - Гоша, он же - Жора, он же - Георгий.
        Три девушки удивленно-послушно перевели взгляд с Вадима на Лукошкина.
        - А что у него значится в паспорте?, - неожиданно "не по программе" спросила одна из юных дам.
        - Э…э, - запнулся Вадим, явно не готовый к подобной реакции, - а я и не знаю. - Он и вправду ни разу не задумался поинтересоваться об этом у друга.
        Девчонки дружно засмеялись.
        - Егор, - поспешил на помощь Лукошкин.
        Хотя Нелюбин в спасении не нуждался. Вадим уже пододвинул свободный стул и, потеснив девчонок, уселся за столик. Их приняли в компанию. И пока Нелюбин "наводил мосты" и "производил неизгладимое впечатление", Егор незаметно разглядывал подружек. Девчонки оказались внешне очень похожими: стройные, модно одетые брюнетки. Только у той, что умудрилась "сломать" знаменитый спич про "четырёхимённость" Лукошкина, Лены, лицо уж слишком умное. Ее соседка справа - Ирма относилась к племени хохотушек, бурно реагировала на каждую шутку Вадима. Но внимание Егора привлекла Лиля - слишком грустными казались ее глаза. И Лукошкину захотелось узнать, почему.
        Девчонки, не скрываясь, рассказали о себе. Лиля и Ирма однокурсницы, учатся в Инязе, Лена - двоюродная сестра Лили, на два года младше, будущий биолог. И собрались они в клубе, чтобы отметить… день рождения Лили. Фанфары! Тут уж никто не ставил под сомнение факт, что парни напрасно решили пересесть за девчачий столик.
        Молодежь проболтала-протанцевала в клубе почти до закрытия. Вывалились на улицу перед рассветом. Метро давно заснуло и пассажиров не принимало. Парни пересчитали купюры, оставшиеся в карманах (проездные по понятным причинам помочь не могли). Отправить всех девчонок на попутных машинах не получится, кому-то придется добираться пешком. Лене и Ирме оказалось по пути, Вадим вызвался довезти сначала первую, потом вторую. Егор тут же предложил Лиле рыцарский эскорт: до ее дома не так близко, конечно, но и не так чтобы далеко - за час-полтора неспешным темпом, по просыпающимся улицам. Романтично звучит? Лиля согласилась. Только сначала требовалось позвонить домой, предупредить родителей, чтобы не волновались. Но попробуйте найти работающий автомат в городе сломанных телефонов. Где-то болтался провод с оголенным концом вместо трубки, где-то диск отказывался крутиться по цифрам, а в некоторых будках стены пугали лихо разрисованной, но наготой.
        ("Слушайте, - осенило именинника и, размахивая бритвой, Лукошкин принялся объяснять собственному отражению в зеркале, - мы и не заметили, а ведь с московских улиц полостью исчезли телефонные стекляшки. Технический прогресс в форме сотовой связи оставил вандалов без работы").
        Только, спустившись в подземный переход, удалось обнаружить трубку, которая подтвердила работоспособность длинным гудком. Получилось набрать и нужный номер. Миссия дисциплинированной дочери выполнена. И молодые люди зашагали по асфальту навстречу рассвету.
        Где-то в начале Ленинского проспекта сразу за Октябрьской площадью Егор нерешительно положил руку девушке на плечо. А через два светофора, набравшись смелости, склонился к ее лицу - губы у Лили оказались мягкими и теплыми. Со вкусом… утренней росы. Юноша тут же отстранился, чтобы увидеть реакцию на дерзкий поступок: он не первый раз целовался, и последствия случались всякие, однажды даже по физиономии схлопотал. Вот и у Лили глаза мгновенно изменились. Но не так как у других: вокруг зрачков вспыхнули удивленно-восторженные огоньки. Неужели именно Егор зажег этот свет? Лукошкин остолбенел, помолчал и… поцеловал еще раз.
        - А может, и не было никакого чуда?, - скептически подвел черту перед зеркалом Егор. - И в глазах Лили отразились лишь лучи проснувшегося солнца? И я тут вовсе ни при чем?
        "Чём ни при чём, но, - продолжал уже про себя Лукошкин, - последствия того провожания зафиксированы работниками ЗАГСа". Кстати, та же участь постигла и Вадима, который после окончания университета женился на Ирме Волковой. Егору и Лиле досталась роль свидетелей на той шикарной свадьбе.
        - Но есть и положительный момент, - Лукошкин, как дипломированный психолог, обязан следовать рекомендациям, которые раздает на семинарах сомневающимся в жизни, - теперь, по крайней мере, не надо тратиться на два дня рождения и несколько раз в год собирать гостей. Главное, перетерпеть предстоящий вечер.
        В ванную зашла Лиля, намереваясь помыть руки.
        - Мне уже сорок лет, - патетически без предисловий заявил Егор жене, продолжая цепь нахлынувших с утра невеселых умозаключений. - И чего достиг?
        - Рано подводить итоги, - успокаивающе откликнулась Лиля, дотянувшись до крана.
        - Ну, хотя бы промежуточные, - не отставал муж, надеющийся на диалог. - Например, - Лукошкин вывернул голову так, чтобы увидеть в зеркале собственный затылок, - уже есть признаки пробивающейся плеши.
        - Мне сегодня исполняется столько же, сколько и тебе, - надеялась хоть как-то смягчить шквал самобичевания Лиля. - Я же не ною.
        - Ты, во-первых, прирожденная оптимистка, а во-вторых, - женщина, - сдаваться Егор не собирался, наоборот, теперь он мог шире развернуть знамена и начинать наступление. - Ты веришь в меня, мол, муж, что случись, поможет. Но… как же на меня надеяться? Я оказался не очень удачлив в жизни.
        - Ты не прав, - выкинула белый флаг Лиля и ткнула кулачком в грудь Лукошкина, - может быть, денег зарабатываешь не много, но зато у тебя два образования. И ты ими двумя пользуешься. Есть чем гордиться. Вон Вадим запрятал диплом подальше и торгует квартирами.
        - Я тоже с дипломом филолога хорошо устроиться не смог, если помнишь, - съязвил Егор, - поэтому пришлось учиться еще и на психолога.
        - Но ты пишешь книги, - стала перечислять Лиля, - ведешь семинары.
        - Один семинар, - тут же уточнил Лукошкин. - Хорошо, что попадаются олухи, не способные шагу ступить без чьих-либо советов.
        - Если так допекло, - нахмурилась жена, - то ты способен попробовать что-то еще. Мне, как любой женщине, после сорока трудно менять жизнь, у мужчины шансов несравнимо больше.
        - Ты с ума сошла, - незлобиво, словно на глупенькую школьницу, посмотрел Егор на Лилю - Вот если бы мне было двадцать, другой разговор. Уж я бы нашел что-нибудь более перспективное, чем филология. Вон Вадим решил собственные проблемы одним махом.
        - Что же тогда и ты не женился на Ирме? - разозлилась Лиля и, хлопнув дверью, выскочила в коридор. Ей вслед оторвалась от стены и ухнула в раковину плохо приклеенная кафельная плитка.
        Лукошкин прикусил губу. Егор ведь ничего конкретного в виду не имел, так себе ныл-ныл и ляпнул, что первое в голову взбрело. Но, как предупреждал старина Фрейд, ничего просто так с языка не слетает, значит, где-то подсознательно, среди вороха глупостей, которых достаточно в башке любого взрослого человека, тлела сия мерзкая мысль.
        Дело в том, что Вадим очень удачно, если так можно говорить и о мужчине, женился. Волкова оказалась не обычной студенткой Иняза, а дочкой человека, который в советские времена работал чиновником в нефтегазовом ведомстве, а после 1991 г. перебрался вместе с министерством в госконцерн, а потом превратился в крупного акционера уже частного АО. Со всеми вытекающими последствиями в виде ежегодных гарантированных дивидендов, квартир, коттеджей не только себе, но и своей дочери, а по случаю и зятю.
        Лукошкин выловил плитку и тяжко вздохнул: ну вот, не зря твердил жене, что день рождения - напряженное для его нервной системы событие. Придется не только перед Лилей каким-то образом извиниться, но еще и кафель клеить.
        Только зачем? Все равно потом неминуемо отвалится.
        Глава 2.
        "ПЕСНЬ про филолога" - старый мотив в периодически вспыхивающих ссорах с женой. Результат полной профнепригодности по отношению к жизни. Последствия неправильного выбора, сделанного еще в юности.
        Егор очнулся накануне десятого класса - последнего, выпускного. Над головой, как дамоклов меч, повис вопрос - а что дальше? По сути - риторический. Потому что ответа Лукошкин не знал. Родители тоже растерялись и решили переложить ответственность на чужие плечи: через знакомых нашли психолога, отвезли ребенка на консультацию. Пусть специалист определит, к чему у недоросля склонности, и в какой вуз следует подавать документы.
        Егор, повинуясь указаниям молодой, не намного старше его, девушки раскладывал цветные карточки, дорисовывал картинки, ставил в клетках "птички" рядом с вопросами анкеты. Вердикт психолог вынесла с одной стороны, простой - "ваш сын - гуманитарий", а с другой не внятный. Родители рассчитывали услышать название вуза, но таких рекомендаций не прозвучало. Молодой человек должен выбирать сам.
        Егор задумался. С характеристикой психолога согласился: сочинения ему всегда удавались, а вот в естественных науках, а особенно в точных, разбирался слабо. Значит, дорога одна - на филфак.
        Поступив в университет, Лукошкин честно оттрубил пять лет и по прошествии срока вновь, как сварливая старуха из сказки Пушкина, оказался у уже знакомого, но по-прежнему разбитого "корыта" - а что дальше? Идти в школу, работать учителем? Он с сестрой Зойкой справиться не может, ни уроки не способен ей помочь сделать, ни взрывной характер усмирить, а тут на него свалятся сразу 30 малолетних Зоек! Кошмарная жуть! Податься в журналисты? Носиться в поисках сенсаций? Но что считать сенсацией? Очередное замужество поп-дивы ему лично не интересно, тратить время на подглядывание и подслушивание - слишком хлопотное занятие и мало благородное.
        По совету Лили, которая на правах молодой жены включилась в процесс профессионального становления Лукошкина, Егор устроился в книжное издательство (считай, под крыло к Лиле, которая там уже числилась в должности переводчика) - читать чужие рукописи. И читал их скрупулезно целых 10 лет. Пока не взвыл. Пробегая глазами по строчкам очередного опуса, Лукошкин окончательно оформил мысль, которая до сего дня безуспешно пыталась вылупиться: Егору до зубовного скрежета надоело корпеть над чужими текстами, он и сам способен сочинить подобное.
        И снова Лиля поддержала мужа - нельзя талант, если уверен в себе, зарывать в землю. Но про что конкретно писать, задумался Лукошкин. Жена предложила провести мониторинг, и Егор отправился в самый большой, несколько этажный книжный магазин - искать свободную нишу.
        Полки ломились под тяжестью томов. Между стеллажами, как в лабиринте, метались редкие читатели. С ярких обложек взывали, словно торговцы на рынке, несчастные авторы, предлагая детективы, романтические сопли или сказки для взрослых, на русском языке или в переводе с чужеземного, в карманном формате или в объемном фолианте, сериями или эксклюзивом. Разглядывая нарисованных длинноногих девиц-следователей или плечистых спецназовцев, Лукошкин морщил нос. Фэнтези или криминальный роман - книжки толстые, на создание одной уйдет не меньше года. Пока доберешься до финала, вкусы изменятся, и твой труд останется не востребованным. Уже сейчас писателей в этом разделе в разы больше, чем присутствующих читателей.
        А вот соседний зал радовал толкотней. Здесь покупателям предлагались не рожденные в горячей голове сюжеты и герои, а конкретные, прямолинейные рекомендации абсолютно по любому вопросу. Наш народ, оказывается, безумно охоч до советов! Приунывший было филолог расправил плечи. Вот уж с чем просто справиться. Смысл таких книжек - пересказать другими словами уже кем-то ранее написанное. Выпиливать лобзиком? Легко. Подбирать цветы в букеты? Пожалуйста. Тема - не имеет значения, найти базовый материал в век Интернета - задача пустяковая.
        Егор еще раз провел рукой по плотным корешкам, пытаясь определить верное направление. В чьих советах, среди сонма знатоков, люди нуждаются больше всего? Тройка лидеров определилась сразу: варка-готовка в комплекте с сервировкой - то есть кулинария, травки-настойки вкупе с восточными гимнастиками - народная медицина и, наконец, "как трудно жить!" - психология. Причем последнему разделу Лукошкин смело вручил пальму первенства - видимо, миром правит поколение сомневающихся. Почитаешь и диву даешься, как еще в нашей стране продолжают дети рождаться и электростанции работать. Если главные вопросы, волнующие людей, сводятся к двум проблемам: "Как познакомиться с девушкой (парнем)?" и "Как разговаривать с начальником, чтобы ему не захотелось тебя уволить?".
        Лукошкин нацелился на психологию. Тем более что в предмете присутствовал и личный интерес. Чтобы не повторить ошибку родителей, которые слишком поздно озаботились профориентацией ребенка, собственного сына Егор отвел на консультацию к психологу накануне записи в первый класс. Хоть и прошло между походами к специалистам полтора десятка лет, вердикт не отличался оригинальностью. "Ваш сын - гуманитарий", - сообщила заботливому папаше женщина в белом халате. Ладно, махнул рукой Лукошкин. Время еще есть. Сам помогу ребенку. И, привыкший все, за что берется, делать основательно, Егор достал семейную заначку и заплатил за обучение на заочном отделении психфака.
        С высоты сегодняшнего дня к результату того решения можно относиться по-разному. Лукошкин сочинил пару книжек, которые периодически переиздавали, гонорары помогали жить. Не слишком шикарно, но терпимо. А с прошлой осени начал еще и лекции читать, вовремя уловив рождение очередной ниши для желающих заработать. Первыми протоптали тропинку игроки-биржевики, кинув клич, что "каждая кухарка может торговать на финансовом рынке". И, словно горошины из мешка, посыпались курсы для начинающих трейдеров (платные, конечно). Тут же подсуетились и другие специалисты. К фразе про "кухарку, которая может" теперь добавляли любой глагол: танцевать, кататься на коньках, говорить по-испански, сочинять стихи. Писатели, которые никогда или очень редко издавались, журналисты, трудившиеся в газетах, которые давно закрыты, а также фотографы, дизайнеры, архитекторы и прочие "свободные художники" ринулись вести семинары, школы, группы, курсы. Почему творческие люди взялись преподавать, Лукошкину понятно: без особых хлопот в карман капал дополнительный доход. А вот почему находилось достаточно много желающих слушать
лекторов? Так соскучились по общению, что даже деньги готовы платить?
        Что касается неудач второго образования, к ним можно отнести то, что сыну Егор так и не помог. Антон категорически отказывался откровенничать с родителем. Например, сегодня, буркнув дежурное: "Мам-пап, поздравляю!", укатил с утра пораньше к бабушке с дедушкой на дачу. Где пребывала и егоровская сестра Зойка, оплакивающая очередной развод.
        Поэтому ожидаемые гости - известны как облупленные, постоянный, не меняющийся два десятилетия контингент: Вадим с Ирмой и Лена Карева.
        Хотя нет, как же Егор забыл про обязательного, как салат оливье на столе, "гостя+"? Должен непременно появиться дополнительный, пока неизвестный, персонаж мужского пола. Лиля и Ирма не теряют надежду найти для Каревой "приличного человека". Поэтому день рождения используется как подходящая площадка для знакомства. Бедная Лена - слишком умная, ни один мужчина рядом с ней не выдерживает больше месяца (этот максимум удалось преодолеть лишь одному смельчаку, остальные переставали звонить уже через неделю) - давно не сопротивлялась напору подруг и на каждого вновь представленного кавалера смотрела с терпеливым сожалением.
        Казалось, варианты исчерпаны, за прошедшие годы на дне рождения Лукошкиных побывали неженатые летчик и юрист, торговый представитель и сотрудник банка, журналист и целых два, сменяя друг друга, рекламных агента. Лиля возлагала большие надежды на социолога, книжка которого готовилась к выходу в ее издательстве, все-таки кандидат наук. Но "гость+", перекинувшись с коллегой парой слов ("О, вы заведуете лабораторией? Потрясающе!"), даже номером телефона у Лены не поинтересовался. Егору запомнился инструктор по аэробике из фитнес-клуба, в котором занималась Ирма. Широкие плечи, накаченный пресс (Лукошкину, пожимая могучую руку, захотелось тут же подобрать нависающий над ремнем живот) - тренер понравился всем присутствующим, кроме… Лены, которая во время подробного рассказа об упражнениях на каждую группу мышц лениво ковыряла вилкой винегрет.
        Сегодня за приход нового персонажа отвечал Нелюбин. Недавно он взял на работу в риэлторскую фирму художника-декоратора. Не женатого. Егор недоумевал, нет, не по поводу семейного положения новичка, а в принципе: зачем Вадиму - продавцу квартир профессиональный иллюстратор? "Хочу, чтобы клиент крутился возле меня полный цикл: от поиска подходящего жилья до новоселья", - объяснил бизнесмен. Именно поэтому в штате конторы числилась бригада строителей-ремонтников и ландшафтный дизайнер. Но художник? "Ты отстал от жизни, - похлопал друга по плечу Нелюбин. - Сегодня люди выбирают большие пространства, что в городских квартирах, что в загородных домах. Площадь стен увеличивается, мебелью их не закроешь. У кого денег слишком много, завешивают шедеврами мастеров, у кого много, но не слишком - заказывают роспись. Им Андрей Ерофеев и придумывает сюжеты".
        Затренькал дверной звонок. Лукошкин, не спрашивая, распахнул створку. За порогом возник огромный, в несколько десятков алых роз ("наверняка, сорок штук", - догадался хозяин квартиры), букет.
        - Доставка, - крикнул Егор, вызывая виновницу торжества. Любопытно, что за кавалер прислал жене столь дорогущий подарок?
        Привлеченные шумом в коридор высыпали гости.
        - Нет, нет, не доставка, - зашевелились цветы, длинные стебли с трудом сползли вниз, и поверх красных бутонов возникло мальчишеское лицо. - Меня пригласили. Я - Андрей.
        И букет решительно шагнул в прихожую. Ерофеев пробежал глазами по лицам трех дам, и протянул цветы… Лене:
        - Самой очаровательной имениннице.
        - Вы ошиблись, - растерялась Карева и… неожиданно покраснела. Так на нее подействовал вид алых роз? Или… ее впервые назвали очаровательной?
        Андрей тоже смутился и, почему-то продолжая смотреть, на Лену, протянул букет стоящей рядом Лиле (теперь ошибиться он уже не мог, с Ирмой - женой босса художник, конечно, был знаком).
        - Спасибо, - Лукошкина взяла букет и, пожав плечами, пригласила гостей сразу к столу.
        Егор по дороге в гостиную затолкнул Вадима в кухню.
        - Где ты откопал подобного ребенка?, - накинулся он на друга.
        - Ерофееву 34 года, - шептал, оправдываясь, Нелюбин. - Просто человек так молодо выглядит. Знаешь, художники - народ странный, они не похожи на других.
        - Все равно Андрей младше Лены, - шипел Лукошкин.
        - Если бы ему было 14, а ей 18 - разница в четыре года показалась бы пропастью. После тридцати граница стирается. А во-вторых, Ерофеев необычайно умный. Увидишь, парень еще покажет себя.
        - Егор, Вадим, - раздался требовательный голос Лили. - Опаздываете.
        - Шампанское из холодильника достаем, - откликнулся Лукошкин, подхватывая под мышку запотевшие бутылки.
        Егор занял место во главе стола. Лиля традиционно посадила Лену рядом с "гостем+".
        Глава 3.
        РАЗГОВОР за столом легко перепрыгивал с темы на тему и не отличался оригинальностью. Под закуски (оливье, винегрет, "Мимоза", селедка под шубой и мясная нарезка) в основном вспоминали смешные истории из жизни двух именинников, совместную встречу Нового года на даче у Нелюбиных, о потопе, случившемся в квартире Лукошкиных пару месяцев назад, последствия которого еще не успели окончательно устранить. Когда на столе появилось горячее (печеная картошка и тушеная баранина), настало время обсудить проблемы на работе. Нелюбин жаловался на капризных клиентов, которые научились сравнивать цены у конкурентов, Ирма, домохозяйка со стажем, приглашала посмотреть ее очередное увлечение - многоуровневые клумбы-водопады. Лиля пыталась процитировать виртуозную бессмыслицу из текста очередного автора. Но потом заметила, что муж с самого начала застолья ни слова не произнес. Даже Лена успела посетовать по поводу нерадивых студентов, даже "гость+" Андрей то и дело смеялся, когда за столом вспоминали что-нибудь забавное. А вот Егор хмуро молчал, видимо, утренняя хандра до сих пор не выветрилась.
        - А у Гоши новая работа, - решила Лиля приобщить супруга к всеобщему разговору. - Он ведет семинар. Сам разработал.
        Вилки и ножи звякнули, одновременно опустившись на тарелки.
        - Вёл, - поправил жену Лукошкин. - Сейчас каникулы до осени.
        - И чему же ты учил народ?, - хмыкнул Вадим.
        - А кто ходил на лекции?, - заинтересовалась Ирма. - Молодежь или старики?
        - Записались разные люди, правда, ведь?, - Лиля с надеждой посмотрела на Егора: ну же, прекрати дуться.
        - Я сам удивился, когда зашел в первый вечер в аудиторию, - оживился, наконец, Лукошкин. - В основном, собрались представители среднего возраста, уже чего-то в жизни достигшие. Работающие над сложными проблемами. И я им был нужен как воздух.
        - Не томи, - отодвинул тарелку Вадим. - Зачем ты им понадобился? Что такого рассказывал?
        - Учил правильно делать открытия, - скромно признался Егор, откинувшись на стуле.
        - Но такому нельзя научить, - резонно заметила Лена. - Открытие - процесс интуитивный, спонтанный, иногда даже мистический. Его невозможно загнать в рамки теории.
        Сидящий рядом с девушкой Андрей согласно закивал головой.
        - И, тем не менее, - уверенно заявил Егор. - Если человек научится формулировать нестандартные выводы из сложной ситуации, то справится с любой задачей. Гарантирую.
        - Курсы для любителей головоломок?, - предположил Нелюбин. - При каких условиях один плюс один равен трем или даже четырем?
        - Я бы назвал свою область смежной, - покрутил вилкой в воздухе Лукошкин. - В твоем примере уже заложены все слагаемые, в том числе и окончательный результат. Остается только подобрать условия. У моих же слушателей "на руках" масса информации и столько же вопросительных знаков в финале.
        - Ерунда, - резюмировала Лена. - Красивые, но пустые слова.
        - Проверим?, - в глазах Лукошкина вспыхнул азарт. - Кто из вас мучается над решением какой-либо проблемы и не может найти ответ? Предлагаю помощь прямо сейчас. Бесплатно. Пользуйтесь моментом.
        Вадим состроил недоверчивую гримасу и потянулся к блюду с горячей картошкой за добавкой. Ирма тоже посчитала предложение не стоящим внимания и вернулась к тушеному мясу.
        - Из какой области проблема?, - неожиданно откликнулся Ерофеев.
        - Из любой, - Егор поставил локти на стол и переплел пальцы. - Слушаю.
        - Хм…м…, - промычал Андрей, собираясь мыслями. - Вам, наверняка, Нелюбин сообщил, что я расписываю стены в домах. В этом году особенно популярна тема индейцев майя, которые якобы предсказали конец света.
        - О-о-о, - засмеялась Лена. - Из каждого утюга звенят про "Загадку 2012".
        - В точку, - улыбнулся соседке художник.
        - Ты его специально готовил?, - Егор потянул за рукав Вадима. - Он во всем с Каревой соглашается.
        - Обижаешь, - рявкнул шепотом Вадим. - Даже не говорил ему, что хочу познакомить с незамужней женщиной. Вспомни, я еще на кухне предупреждал, парень очень умный сам по себе.
        - Пресса привлекла к теме излишнее внимание, - продолжал тем временем Андрей. - Но мода есть мода, и, чтобы достойно справиться с работой, я досконально изучил историю племени. Вот уж кто оставил потомкам массу загадок. Например, до сих пор не знают, почему процветающая на протяжении почти трех тысячелетий цивилизация неожиданно и стремительно деградировала, практически полностью исчезнув. Примерно в 830 году нашей эры майянцы перестали составлять календари и забросили строительство пирамид. Часть племени, наиболее просвещенные его представители, вымерли, храмы опустели. Остались лишь те, кто занимался сельским хозяйством и не имел отношения к науке и религии.Каким образом люди, которые одевались в грубые полоски ткани и не знали, что такое колесо, умудрились построить гигантские сооружения, обсерватории, каменные города и составить точнейший календарь, учитывающий движение звезд? У них была своя письменность, довольно сложная, расшифровать ее ученым удалось лишь шесть десятилетий назад. Они придумали собственную таблицу чисел, и умело пользовались ею. Вот смотрите, - Андрей достал из кармана
шариковую ручку и развернул лежащую рядом бумажную салфетку. - Я сейчас расписываю игровую комнату для двух мальчиков. Одному брату 9 лет, другому 11. Центром картины станет пирамида, я разбросаю по фасаду математические примеры, а еще придумал изобразить возраст детей в майянской графике. Индейцы обозначали с помощью тире - число пять, точкой - единицу.
        - Получается, что Морзе плагиатор, - фыркнул Вадим, - и списал азбуку у майянцев?
        - Вряд ли, тогда бы он сделал ее трехзначной, ведь у индейцев существовал еще ноль, его заменяло изображение ракушки, - Андрей добавил к значкам третий элемент. - Поэтому число 9 складывается следующим образом, - Ерофеев провел горизонтальную линию и над ней поставил четыре точки. Для обозначения числа 11 он нарисовал друг над другом две горизонтальные линии, украсив их одной точкой.
        - Потрясающе, - захлопала в ладоши Лена. - А мой возраст как выглядит? Мне 38.
        - Полагаю так, - Андрей выстроил столбик из семи горизонтальных линий и добавил на вершину три точки. - Но еще ваш возраст можно обозначить словами: 1 катун, 18 тунов.
        - А это что за абракадабра?, - Ирма повертела в руках разрисованную точками и тире салфетку. - Вы выучили майянский язык?
        - Нет, - потупился художник, - лишь попытался разобраться в календаре индейцев. Достаточно легко запомнить. 1 кин - это 1 день, 1 тун - 360 кинов, то есть 360 дней или по нашему год. 1 катун - 20 тунов или 7200 кинов. 1 бактун - 20 катунов или 144 тысячи дней. Майянцы изобрели и пользовались множеством календарей, в разных источниках упоминается от четырех до семнадцати. Но основными считают два: один составили для простых людей, чтобы объяснять им, когда сеять, а когда убирать урожай - древние индейцы возделывали не так много культур, в основном кукурузу. В "легком", солнечном календаре хааб значилось 365 дней. Второй тцолкин, ритуальный придумали для знати, в нем 260 дней. Каждые 52 года календари "встречались" и назначался один общий день, в который устраивались торжественные празднества в честь священной Красной Звезды. Так именовали индейцы Альдебаран в созвездии Тельца, отсюда ее другое название - Глаз Быка. Кстати, майанцы, поклонники математики, выделяли число 52 из общего ряда. Например, средняя продолжительность жизни тогда тоже составляла 52 года. Но вернемся к пророчеству. Древние
индейцы считали, что небесные тела, и в первую очередь - Солнце, влияют на судьбу людей. Что Вселенная существует в рамках великих циклов. И с момента сотворения рода людского минуло уже четыре полных цикла, или "Солнца". По утверждению жрецов переходы планеты из цикла в цикл сопровождались глобальными катаклизмами.
        - И они знали какими?, - теперь пришла очередь Лили повертеть в руках знаменитую салфетку.
        - Первое Солнце, а вместе с ним история первой человеческой расы, продолжалось 4008 лет, - Ерофеев явно завладел вниманием слушателей. Даже Вадим забыл про картошку. - Эпоха закончилась страшными землетрясениями. По представлениям майянцев, из-под земли вырвались чудовищные ягуары и всех слопали. Второе Солнце длилось 4010 лет, после чего мощнейшие ветры с циклонами отутюжили поверхность планеты, выжившие люди поспешили стать обезьянами. Третье Солнце продержалось 4081 год, внезапно полился огненный дождь из кратеров огромных вулканов. Четвертое Солнце протянуло 5026 лет до того момента, как нагрянуло мощное наводнение, спаслись лишь те, кто превратился в рыб.
        - Помню-помню, - пошутил Вадим. - Хитрый старик Ной своевременно прослушал прогноз погоды, узнал, что надвигается всемирный потоп и, спасаясь, подобно деду Мазаю, взял в компанию зверушек.
        На Нелюбина зашикали рассерженные женщины.
        - Сегодня мы живем в эпоху Пятого Солнца, - подвел черту Андрей, - Она длилась дольше остальных - 5126 лет и закончится ровно через полгода. В красивую с точки зрения сочетания чисел дату 20.12.2012.
        - День зимнего солнцестояния!, - обратила внимание Лена. - И что нас ждет?
        - А вот здесь и кроется самая главная загадка, - Ерофеев посмотрел на Егора. - Если с итогами первых четырех Солнц разночтений не возникает - землетрясения, ураганы, вулканический пепел, отравивший воздух и, наконец, наводнение, то по поводу Пятого полная ерунда. Индейцы в описании этого катаклизма оказались скупы на информацию. Мол, грядет "Конец дней" и точка.
        Егор подозрительно посмотрел на Андрея: рассказ про индейцев - домашняя заготовка, чтобы произвести впечатление на незнакомых дам, или художник и впрямь такой въедливый интеллектуал?
        - Коротко и не ясно, - между тем констатировала Карева. - И никаких версий?
        - Почему же, ученые в мире равномерно рассредоточились вокруг трех. Первая, пессимистическая: Земля погибнет, потому что в нее врежется огромный астероид. Вторая фантастическая: встретимся с инопланетянами, станем гражданами Вселенной. И третья, оптимистическая - человечество совершит эволюционный скачок.
        - В каком смысле?, - Ирма пододвинула свой стул поближе к рассказчику.
        - Нейрофизиолог не даст соврать, что сейчас возможности мозга человек использует лишь на 10%, - и Ерофеев повернулся к Лене.
        - Совершенно верно, - поторопилась поддержать художника ученая дама.
        - Третья группа сторонников пророчества, - продолжил воодушевленный Ерофеев, - предполагает, что через полгода свершится величайшее открытие в науке, и людям станут доступны ранее скрытые глубины мозга. Родится новый человек - "хомо сапиенс - сапиенс".
        - Красивая гипотеза, - потер подбородок Вадим. - Но я голосую за астероид. Ба-бах! И в щепки.
        - А мне больше нравится визит инопланетян, - сделала большие глаза Ирма. - Это так романтично.
        - Я как ученый, - откашлялась Лена, - надеюсь на оптимистичный финал, пусть победит "хомо дважды сапиенс"!
        - Внимание, внимание, - постучала ножом по бокалу Лиля. - Теперь слово предоставляется психологу Егору Лукошкину, который продемонстрирует собственный метод решения сложных задач и выдаст совершенно нестандартную гипотезу.
        Егор покусал нижнюю губу, скрестил руки на груди, покачался на стуле, закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Он повторил про себя все три версии, но ни одна ему не понравилась. Астероид? Разве могли индейцы предвидеть визит космического странника за 2 тысячи лет до события? Да, обсерватории майянцы строили, но насколько глубоко могли мониторить Космос? Народ не знал колеса, а уж тем более не имел понятия, как сделать стекло, значит, и телескопов у жрецов не имелось. Встреча с инопланетянами? А почему зеленые человечки раньше о себе не сообщали? Ждали, когда подоспеет предсказание индейцев? Да и не фиксируют службы наблюдения за Солнечной системой, чтобы к Земле летел какой-либо объект, уж за полгода его бы обнаружили. Что там третье - новый человек? Бац - и 21 декабря люди проснутся поголовно экстрасенсами и начнут читать мысли друг друга. Маловероятно. Нет, здесь зашифровано что-то трудно вообразимое, на грани безумия, что земляне точно не ожидают, но что непременно затронет основы бытия.
        - Можно наводящий вопрос?, - Лукошкин протянул художнику чистую салфетку. - А как выглядел календарь майянцев, на котором указана дата конца света?
        Если честно, Егор знал ответ. Лена заметила правильно: про мрачное предсказание древних индейцев кто только в последнее время не высказывался. И Лукошкин еще месяц назад подумал включить в программу осеннего лектория разбор майянской головоломки. Очень уж красивый пример, актуальный, а главное, прекрасно ложится в тематику разработанного им курса. Правда, над самим предсказанием еще не задумывался, не ожидал, что история всплывет за столом и вывод потребуют от него прямо сейчас. Поэтому подкинул Ерофееву вопрос с календарем. Во-первых, так получит лишнюю пару минут на размышления, а во-вторых, Егор обратил внимание на Лену - с каким восхищением девушка слушала Андрея. Дадим парню еще один шанс сразить ученую даму своим интеллектом.
        - В форме круга, - Ерофеев подхватил салфетку и принялся чертить очередную картинку. - В Мехико, в Антропологическом музее хранится гигантский базальтовый монолит весом 24,5 тонны и диаметром 3,5 метра. Так называемый Камень Солнца, календарь ацтеков. Конечно, его выбили намного позже майянского, но, по мнению ученых, Камень Солнца полностью повторяет представления майя об истории человечества. В центре изображен Тонатиу Майя - бог Солнца нынешней, Пятой эпохи. По сторонам расположены символы четырех предшествующих: эры Ягуара (стихия земли), Ветра (стихия воздуха), Дождя (стихия огня) и Воды (стихия воды). Великолепное произведение искусства древних, - Андрей отложил ручку. - Камень сейчас обыкновенно серый, но изначально был раскрашен красками. Мечтаю его увидеть сам, собираюсь слетать в Мексику. Может быть, проведя рукой по шершавой поверхности, сумею понять, о чем предупреждали нас индейцы.
        - Но в данный момент майянский булыжник находится слишком далеко от Москвы, поэтому попробую предложить еще одну гипотезу, - наконец, рискнул сформулировать вердикт дипломированный психолог. Мысль, неожиданно сверкнувшая в голове, сначала показалась фантастической, но разве то, что поведали майянцы в Камне Солнца, не звучит так же невероятно?, - Считаю, что ключевой следует считать фразу "Конец дней", и она означает именно финал, - Лукошкин сделал паузу. По спине побежали мурашки, стало страшно оттого, что он собирался произнести. - Больше не будет других дней. В смысле - движения вперед по шкале времени.
        - Можно понятнее?, - не выдержала напряжения Ирма.
        - Время остановится совсем или обернется назад. Вспомните форму календаря - КРУГ. История вернется на круге своя. Мы окажемся в точке начала координат.
        Вывод оказался настолько необычным, что комментировать никто не спешил.
        - Кхм… Ну, загнул, - не выдержал первым и съязвил Вадим, - с такими мудреными прогнозами ты мог бы претендовать у майянцев на вакансию жреца.
        - Абсурд, - в свою очередь фыркнула Лена. И убежденно повторила: - Аб-сурд!
        Глава 4.
        НАД столом сгустилась неловкая тишина.
        Егор продолжал хмуриться, пытаясь понять, почему его версию посчитали неприемлемой. Лена надула губы, приготовившись оспаривать свою позицию до конца.
        - А, по-моему, очень даже интересно, - Лиля попыталась защитить репутацию мужа. - По крайней мере, уж точно оригинально. - И, заметив, что Карева собралась возразить, быстро сказала: - Но мы так увлеклись, что забыли про десерт, который давно пора подавать.
        И хозяйка кивнула женщинам, призывая помочь.
        Однако и появившийся на столе шоколадный торт, издававший восхитительный аромат домашней выпечки, не спас положение. Разговор оживлялся незначительными сюжетами и моментально сникал.
        - А чем конкретно занимаетесь вы?, - предпринял очередную попытку привлечь внимание соседки Андрей.
        - Наша подруга, - опередила двоюродную сестру Лиля, обрадовавшись, что новая тема подальше уведет беседу от тайны древних индейцев, - издевается над спящими студентами.
        Художник недоуменно посмотрел на Кареву.
        - Если серьезно, пытаюсь расшифровать сны, - пояснила Лена.
        - И за что только тебе деньги платят?, - пожала плечами Ирма, разрезая на дольки апельсин. - Разбираться с чужими кошмарами - участь гадалок.
        - Вы совершенно не правы, - вмешался Андрей. - Сны - своеобразный мостик к человеческому подсознанию. Например, умный врач может поставить диагноз, расспрашивая пациента о ночных видениях. Ведь организм, задолго до наступления критической ситуации, сигнализирует своему хозяину о проблеме.
        - Несомненно, связь снов и заболеваний прямая, и понимание этих механизмов еще сослужит человечеству пользу, - Лена с благодарностью улыбнулась Ерофееву: парень похож на доблестного рыцаря, смело бросающегося на защиту дамы сердца. - Но есть и более глубинные задачи. Ночные видения - один из видов деятельности памяти. Вы, Андрей, повествуя о майянцах, посетовали, что человек использует только 10% возможностей собственного мозга. А чем заняты остальные 90% серого вещества? Пытаясь ответить на этот вопрос, ученые тоже выдвигали разные версии. Но мне кажется, я нашла свой ответ. Ой, - прикусила язык Лена и виновато посмотрела на Лилю: во время похода на кухню за десертом она обещала подруге не затрагивать спорные темы.
        - Сыграем еще раз?, - тут же встрепенулся заскучавший Егор. Ему хотелось доказать, что теория "просчитанных открытий" может реально помогать. Кстати, версия про закольцованность истории и возвращения "на круге своя" звучала хоть и не совсем научно, и даже абсурдно (тут с Каревой нельзя не согласиться), но зато нестандартно. И в качестве примера уж точно украсит его курс лекций. А то, что сейчас предлагала обсудить Лена, несомненно, понравится слушателям. Чем больше головоломок, особенно свежих, ранее не звучавших, тем интереснее материал для восприятия. - Готов вновь скрестить шпагу.
        - Попробуй!, - откликнулась Карева.
        - А скучно не будет?, - скорчила гримаску Ирма, словно ела не апельсин, а лимон. - Нейрофизиология - это не легенды древних индейцев, мы утонем в многосложных терминах.
        - Постараюсь объяснить популярно, не перегружая лишними подробностями, - Лена потянулась к салфетке, Ерофеев, догадавшись, услужливо протянул женщине шариковую ручку. - В фантастических фильмах ученые пользуются компьютерными программами, которые переводят энцефалограммы - записи излучаемых мозгом волн в сюжетные картинки. На самом деле воспроизвести на мониторе то, что человек видит во сне, пока не удалось никому. И я подумала, а может быть и нет смысла ломиться в "закрытую дверь", стремясь напрямую прочитать "строчки" мозговой активности. Не лучше ли поискать обходной путь? Познакомилась с группой океанологов, которые много лет изучали язык дельфинов. Пока кто-то из ученых не предложил создать оригинальный человеко-дельфиний словарь из жестов и определенных звуков. Дело пошло гораздо веселее, дельфины начали общаться с людьми. Причем настолько успешно, что улавливали лингвистические тонкости, например, разницу между предлогами "под" и "над". И эта работа очень помогла в дальнейшем в понимании языка самих дельфинов. Я решила попробовать тот же метод.
        - Заставляешь студентов спать под дельфиньи песни?, - захохотал Нелюбин.
        - Не смешно, - насупилась Лена. - Человеческому уху звуки, издаваемые дельфинами, неприятны. И вообще забудьте про дельфинов, главное - принцип: не пытаться расшифровывать неизвестный язык, а создать новый, в котором понятные элементы будут взаимодействовать с неизвестными и помогать в их распознавании.
        - И что ты взяла за основу такого языка?, - профессионально поинтересовался Егор.
        - Фотографии, - Лена гордо вздернула подбородок.
        - Фотографии?!, - охнул Андрей.
        - Чьи? Известных людей?, - понимающе подмигнула Ирма. - Красавцев киноактеров и чемпионов по теннису?
        - Я же не гламурный журнал оформляю, - обиделась Карева, - а пытаюсь "прочитать" энцефалограммы конкретных людей. Часто тебе снятся Брэд Пит или Джордж Клуни?
        - Никогда, - грустно призналась Ирма.
        - Люди видят во сне, как правило, тех, с кем непосредственно общались. Прежде всего, родственники, хорошие друзья, однокурсники, одноклассники, сослуживцы. Те, кто оставили в памяти определенный след, своеобразную зарубку на долгие времена. Поэтому, начиная эксперимент, прошу принести человека как можно больше фотографий людей, с которыми он в жизни встречался.
        - С одной стороны энцефалограммы, с другой - фотографии, - пытался вникнуть в суть открытия Лукошкин. - А как они соединяются?
        - Фотографии вводятся в компьютер и становятся базой данных для расшифровки снов определенного пациента. Вместе со мной работает талантливый студент-программист - Аркадий Плющев, - продолжала Лена. - Он составил программу, которая сравнивает элементы "нового языка" - фотографии и энцефалограммы.
        - Что-то наподобие программы распознавания лиц, которой пользуются фэбээровцы в США?, - снова продемонстрировал эрудицию Ерофеев.
        - Похоже, - согласилась Лена, - только у нас цепочка изображений существенно короче, зато предмет сравнения - энцефалограммы гораздо сложнее.
        - И как же работает ваша программа?, - вот и Лиля заинтересовалась.
        - Просыпаясь, пациент пересказывает сон, кто в нем присутствовал, - терпеливо объясняла Карева. - Аркадий выстраивает последовательность фотографий и вводит запись сигналов мозга. И так ночь за ночью. Персонажи естественно повторяются. Программа начинает сравнивать количество повторяющихся образов и находит столько же повторных фрагментов на кривой энцефалограммы. Записи излучений мозга как бы притираются к фотоизображениям. И - финальный аккорд: после загрузки очередной энцефалограммы программа сама выдает цепочку просчитанных ею картинок. Остается лишь сравнить с тем, что расскажет пациент.
        - И каков результат?, - Ерофеев склонился над салфеткой, делая вид, что старается разобраться в кривых, которые начертила Лена. И случайно (Егор готов был поклясться, что совсем не случайно!) коснулся щеки соседки.
        - Совпадений… процентов 70, - моментально покраснела Карева, но с заданного ритма не сбилась. - Аркадий продолжает усовершенствовать программу. Уверена, еще пару лет и - Плющев справится с задачей. Но напомню главную цель исследования: узнать, что скрывают 90% серого вещества, которые человеческий мозг не использует. И теперь, когда в моих руках оказалась программа расшифровки энцефалограмм, я смогла осуществить мечту и заглянуть "за барьер".
        Лена торжествующе сжала кулаки и потрясла ими в воздухе.
        - И что там?, - нетерпеливо заерзал на стуле Нелюбин. - Данные о пришельцах, которые когда-то посещали Землю?
        - Нет-нет, дайте мне догадаться, - затараторила Ирма. - Там спрятаны способности человека к левитации и телепатии. Так называемый "третий глаз".
        - А, по-моему, это блок защиты, - не осталась в стороне Лиля, - мозг отправляет туда информацию, которая неприятна человеку, чтобы он о ней поскорее забыл.
        - Еще есть версии?, - и Карева повернулась к Ерофееву: естественный цвет лица почти восстановился, женщина справилась с волнением.
        - Может быть, "за барьером", - ринулся в бой Андрей, - расположен склад информации, которая накапливается поколениями предшественников. И там, например, удасться отыскать воспоминания какого-нибудь первобытного человека о правилах охоты на мамонтов?
        - Удивительное предположение, - оценила кругозор нового знакомого Лена. - Мне такое в литературе не попадалось. Память всего человечества в голове каждого индивидуума. Впечатляет!
        Ерофеев просиял от свалившейся на него похвалы.
        - К сожалению, придется вас разочаровать, - развернулась Карева к остальным гостям, - разгадка, на мой взгляд, оказалась не столь увлекательной. Там "сложено" то же самое, что и в работающих 10%. Я сравнивала содержание снов конкретных людей и энцефалограммы их потаенных уголков мозга. Один и тот же перечень лиц. Поэтому напрашивается единственно возможный вывод: мозг старательно дублирует много раз одну и ту же информацию, страхует сам себя. Таков мой вердикт. Итак, - и ученая дама подтолкнула салфетку к Лукошкину, - что предложишь ты, спец по головоломкам?
        - Вывод никогда не бывает единственным, - назидательно изрек Егор.
        Лена в ответ только фыркнула.
        - Поэтому хочу предложить дополнительный вариант, - не обращая внимания на реакцию Каревой, продолжил Лукошкин. Он всегда чувствовал себя увереннее в соревновательной стихии, любил удивлять слушателей. - Представь, что имеешь дело не с копированием данных, а с записью каждый раз новой, но повторяющегося содержания, информации.
        - Но как подобное может быть?, - недовольно передернула плечами Лена.
        - Нейрофизиолог ты, а не я, - ехидно заметил Егор, - ищи объяснения и найдешь.
        - Абсурд!, - выдохнула Лена. - И думать тут нечего.
        - Повторяешься, - хмыкнул в ответ Лукошкин. - Не абсурд, а нестандартный вывод.
        - Это ты повторяешься, - разозлилась Лена. - Тебе предложили проблемы из несовместимых сфер - пророчество древних индейцев и скрытые возможности человеческого мозга, а ты выдал совершенно идентичные ответы. Что и доказывает нежизнеспособность твоей теории.
        - Или, - неожиданно осенило Лукошкина, - что загадка майянцев имеет прямое отношение к тому, чем занимаешься ты. Кстати, обрати внимание: еще один нестандартный вывод.
        - Далекий от реальности, - парировала Карева.
        - Друзья дорогие, чай остыл, - тут же предотвратила дальнейший спор Лиля. - Требуется новый заварить.
        Через час уходящие гости толпились в прихожей. Первыми покинули закончившийся праздник Вадим и Ирма. Егор снял с вешалки и помогал Лене надеть пиджак.
        - Ты как?, - тихо спросил Лукошкин родственницу. - Не обиделась?
        - Не перестаю удивляться теоретикам, - продолжала дуться Карева. - Вы с такой легкостью и скоропалительностью делаете выводы, даже не удосужившись изучить проблему. Я потратила годы, чтобы прийти к определенному выводу. А ты даже понятия не имеешь, что такое энцефалограмма.
        - Позови Лукошкина в лабораторию, - посоветовала Лиля. - Путь увидит, как работают настоящие ученые.
        - Хорошая мысль, - поддержал жену Егор. - Для очередной книги материала не хватает, разживусь у тебя интересными фактами.
        - Пригласите и меня, - поспешно включился в разговор Ерофеев. - Готов сыграть роль подопытного кролика и поспать в вашей лаборатории.
        - Здравая мысль, - согласилась Карева. - Начались каникулы, и студенты для экспериментов иссякли. Переживала, что придется исследования останавливать. Но с вами двумя работу можно продолжить. Только не забудьте предварительно подобрать "портфолио" знакомых и родственников. Осилите?
        - Предлагаю подвезти вас домой, - галантно предложил Ерофеев, протягивая локоть, - по дороге расскажете о деталях эксперимента, чтобы я мог морально подготовиться. Настроиться.
        - Да там нет ничего страшного, - принялась успокаивать художника Лена, и парочка скрылась за дверью.
        - А я спать не предлагался, - крикнул было Егор и поперхнулся: Лиля толкнула его в бок. - Собираюсь только посмотреть, - уже тихо добавил он, объясняя жене, - что-то вроде экскурсии. Чтобы в качестве извинения уверить твою сестру, что она гений и все делает правильно.
        - Молодец, - погладила Лукошкина по голове Лиля. - Только незачем об этом заранее трезвонить. И еще, перебивать за столом не хотела, но вот все думаю над головоломкой Вадима. Ты знаешь ответ?
        - Шутка про "один плюс один"?, - оживился Егор. - Элементарно.
        - Как же в сумме получится три или даже четыре?, - ласково ворковала Лиля, выкручивая пуговицу на рубашке мужа.
        - Ну, - тянул момент триумфа Лукошкин, - если… два человека… поженятся…
        - То у них может родиться ребенок или даже близнецы!, - захлопала ресницами Лиля. - Ура! Я отгадала!, - И поспешила на кухню мыть посуду.
        Вот так Егор лишился лавров из-за непредсказуемости женской логики.
        Лукошкин вздохнул и, повернувшись к зеркалу, уткнулся лбом в прохладную поверхность. "А может Лена и права, что назвала мои предположения абсурдом?, - Он произнес вопрос вслух, однако соглашаться не торопился. - По крайней мере, - подмигнул Егор отражению, - хотя бы один положительный момент могу зафиксировать: очередное цунами, под названием день рождения, благополучно преодолено".
        Глава 5.
        НЕДЕЛЯ растаяла быстро и незаметно, как детский леденец во рту. Егор и думать забыл про обещание посетить "сонную" лабораторию. Потонул в ворохе семейных проблем. Сестра Зойка, проплакав положенное количество дней по поводу очередного развода у стариков на даче, "вернулась в строй" - заняла свою старую комнату. Увы, ни один из ее избранников не владел в столице собственным жильем. Пошиковав на съемных квартирах, после развода супруги разбегались по родственникам. И до следующего похода в ЗАГС - Лукошкины надеялись, что сестра не подведет и уложится в привычный полугодовой промежуток - приходилось терпеть тесноту, особенно на кухне по утрам. Но больше всего утомляли Егора неутихающие стычки Зойки с Антоном. Сестра - воспитательница детского сада, не могла равнодушно смотреть, как племянник дырявит и разрисовывает собственное тело. Егор тоже морщился, поднимая глаза на сына: три кольца в одном ухе он как-то пережил, а вот татуировка в виде огнедышащего дракона на локте приводила в бешенство. Но Лукошкин сжимал кулаки и вслух не высказывался, нужно соответствовать полученному диплому, и поэтому
мысленно твердил одну и ту же мантру: налицо классические подростковые выкрутасы, способ самоутвердиться, подрастет, перебесится. Но Зойка, в "высокие человеческие отношения" не вникающая и привыкшая отчитывать сопливый, послушно внемлющий ей контингент, долдонила Антону про правила приличия. Парень в долгу не оставался и самодовольно топтался по "больной мозоли", издеваясь над прическами родной тетки. Зойка, борясь с после разводными депрессиями, каждый раз перекрашивала волосы, уверенная, что так зачеркивает плохой период в жизни. К сожалению, естественных цветов оказалось меньше, чем штампов в паспорте. Поэтому Зойка начала использовать радикальные краски. Она уже ходила зелёной, теперь шевелюра пылала как пожар. Антон предложил попробовать цвет Мальвины - синий или лучше сразу под пуделя Артемона - вульгарно белый.
        В диалог на каком-то этапе вмешивалась Лиля, пытаясь внести объективный "взгляд на проблему", но долго соблюдать безопасную дистанцию не могла. И тогда все трое искали поддержки у Егора. Понятно, что к этому моменту общий градус обсуждения переваливал за точку кипения.
        - Почему ты молчишь?, - взорвалась в очередной раз Лиля, сверля мужа горящими глазами.
        Лукошкин вжал голову в плечи, жалея, что не может прикинуться глухим, но помощь пришла с неожиданной стороны: настойчиво зазвонил телефон. Егор, воспользовавшись предлогом, выскочил в коридор и схватил трубку.
        - Кто?, - рявкнул разгоряченный хозяин квартиры.
        - Ой…Ерофеев, - говоривший на другом конце провода явно испугался, не ожидая подобной резкости.
        - Который писатель?, - предположил Егор. - Вам Лилю?
        - Нет, художник, - поторопилась уточнить трубка. - Я… был у вас на дне рождения.
        - Андрей?!, - догадался Лукошкин. - Извините. Дома бедлам. Мысли разбегаются. Рад вас слышать.
        - Жаль, что позвонил не во время, - протараторил Ерофеев, - но я собрал портфолио. А вы готовы?
        - Портфолио?, - переспросил Егор. - К чему готов?
        - Мы же с вами собирались в лабораторию к Лене, - напомнил художник. - Посмотреть, как она расшифровывает сны. Требовалось подобрать фотографии родственников и знакомых.
        - Правда-правда, - спохватился Лукошкин. - Хорошо, что позвонили. Обязательно воспользуюсь приглашением ученой родственницы. Давайте как-нибудь пересечемся недельки через…
        - Я уже сообщил Лене, что мы едем, - отрезала пути к отступлению трубка.
        - Что значит едем? Вы представляете, который сейчас час?, - опешил Егор. - Скоро ночь.
        - Стою внизу, - не отступал Ерофеев. - Жду в машине. А по поводу ночи… Лена как раз просила приехать попозже. Ведь днем, - проявила знание предмета трубка, - сны не снятся.
        Лукошкин не отказался от шанса покинуть поле разгорающейся семейной битвы и кинулся собираться. Прежде всего, положил в портфель чистый блокнот (Егор покупал книжицы, которые, как он знал, предпочитал Хемингуэй - с натягивающейся на обложку резинкой, чтобы страницы со временем не рассыпались, ведь их требовалось хранить вечно). Лукошкин, отличавшийся аккуратностью и педантичностью в работе, любил фиксировать в дневнике попадающую в руки информацию. На всякий случай: никогда не знаешь, что может пригодиться в дальнейшем, вдруг и впрямь, посещение вотчины Каревой, вдохновит на создание новой книги.
        Андрей всю дорогу до университета заметно нервничал, и, чтобы хоть как-то снять напряжение, болтал без умолку. Он рассказал Егору, что завершил роспись игровой комнаты в загородном особняке. Родители мальчиков деньги заплатили, но даже не заметили, насколько художественно достоверны разбросанные на картине надписи. Расстроенный художник поместил эскизы на форуме "Mystery 2012". Картинки привлекли внимание нескольких истинных знатоков майянской графики.
        - Не удержался и поделился вашей версией по поводу "Конца дней", - признался Андрей, поворачивая с Ленинского проспекта к университету. - Представляете, откликнулся сотрудник Национального Музея антропологии из Мехико. Сообщил, что обнаружил на Календаре Солнца странную по форме, выбивающуюся из общего контекста надпись. Секрета пока не раскрывает, зачем-то заказал искусствоведческую экспертизу. Не представляю, как подобное предполагает сделать: специалистов, "читающих" по-майянски, в мире не больше десятка.
        Ерофеев заехал на практически пустую парковку перед зданием биологического факультета. Июль, да еще и поздний вечер, мало кто работает в такой час. По полутемному коридору, вдоль стен которого тянулись бесконечные деревянные шкафы с лабораторным оборудованием, ночные гости добрались до лифта. На пятом этаже свет горел лишь в одной комнате. А вот здесь рабочий день, похоже, был в самом разгаре.
        Первой Егор увидел Лену: Карева в белоснежно больничном халате расхаживала между столами, деловым тоном бубня в мобильную трубку перечень каких-то "необходимых для эксперимента электродов". У компьютера, уткнувшись в монитор, сидел молодой парень. За другим столом работала девушка, сосредоточенно распутывая многопроволочную конструкцию.
        - Рада, что приехали, - Лена захлопнула телефон-раскладушку. - Уже несколько дней не могу найти кандидатов в "спальню". Фотографии привезли?
        Ерофеев поспешно засунул руку в карман, достал флэшку и помахал ею в воздухе.
        - Тогда давайте знакомиться, - Карева кивнула в сторону юноши, - мой гений-программист - Аркаша.
        Молодой человек отодвинул стул и, словно отпрыск древнего аристократического рода, церемонно склонил голову.
        - И - Юля, - представила Лена девушку.
        "Ну, барышня сейчас, книксен сделает", - замер в ожидании Лукошкин: раз уж студент так важничает, то и ассистентка должна быть ему под стать. Но Егор ошибся: девушка лишь отложила проволочную абстракцию и поджала губы, изображая улыбку.
        - Теперь покажу оборудование, - Лена направилась к двери, которая находилась за ее спиной, и включила дополнительный свет.
        Егор послушно шагнул за порог. Ощущение, что попал в больницу, стало еще тверже: стены и потолок комнаты покрывал слой белых звукоизолирующих плит, в центре находилась кровать. Ее установили так, чтобы лицо лежащего пациента можно было видеть через небольшое окно в стене напротив.
        - Отличная одноместная спальня для студентов, прописанных в общежитии, - пошутил Аркадий, выглядывая из дверного проема.
        - Именно так Плющев здесь впервые и появился, - Лена похлопала рукой по подушке. - Прознал, что есть лаборатория, куда приглашают поспать в комфортных условиях.
        - Словом, попался на удочку, - подтвердил студент. - Смотрится уютно, но выспаться-то изверги-ученые не дают.
        - Холодной водой обливают и иголками тычут?, - хохотнул Лукошкин и заметил, как поежился слишком впечатлительный Андрей.
        - Не пугай потенциальных пациентов, сбегут, - попеняла подчиненному Лена. - Забыл, что уже неделю маемся от безделья, поток подопытных до сентября иссяк.
        - Объясни же, наконец, суть эксперимента, - деловито достал блокнот Егор. В отличие от людей, которые сначала фиксировали информацию на диктофон, а потом расшифровали кассету, отсортировывая нужное, он сразу записывал важные мысли в дневник. Хорошим, понятным почерком, почти печатными буквами. Лаконично, по существу, опуская излишние красивости. Причем, начиная книжицу, первые пару страниц оставлял чистыми. Позже на них появится своего рода оглавление: краткий перечень того, что попало в блокнот. Занимал записями только правую сторону разворота, чтобы слева, если понадобится, делать пометки. - И начни с портфолио. Даже на мой взгляд, полного профана в нейрофизиологии, статичная портретная галерея мало похожа на то, с чем человек сталкивается во снах. Во-первых, у ночных видений наличествует сюжет. Во-вторых, герои выглядят не так, как на предоставленных тебе фото. Например, иногда мне родители снятся молодыми. Кроме того, и я сам могу во сне предстать в нескольких лицах или увидеть себя со стороны.
        - На дне рождения я не хотела портить гостям десерт, - пояснила Карева, - поэтому рассказ об эксперименте упростила донельзя. Конечно, сны - сложнейший физиологический процесс. В том числе - реакция нервных клеток коры головного мозга на малейшие раздражения. Признайся, у тебя случаются беспокойные видения?
        - О, еще какие, - тяжело вздохнул Лукошкин. - По ночам часто приходится "собирать" вещи, "опаздывать" на самолет или что-то безрезультатно "искать".
        - Или словно попал в незнакомый город и заблудился?, - подсказала Лена. - Подобные сны - реакция на сигналы, посылаемые из внутренней среды организма, они указывают на проблемы с нервной системой. Вывод простой - пора в отпуск. Точно так же влияют на содержание сновидений и внешние раздражители. Хлопнула дверца машины в глухом дворе - и в сюжет ночного "фильма" встраивается, ну, скажем, эпизод про сход снежной лавины.
        - А мне иногда снится, что я летаю, - оказалось, что Юля тоже заглянула в "бункер" и внимательно слушала объяснения научного руководителя. - Сначала поднимаюсь все выше и выше, а потом путь преграждают либо деревья, либо провода, и я не могу вырваться.
        - Растешь, ребенок!, - Аркадий на правах старшего небольно щелкнул девушку по носу.
        - Полеты снятся в любом возрасте, - опровергла общепринятую теорию Лена. - И причина, скорее всего, иная: в какой-то момент человек перевернулся на живот, стало трудно дышать. Отсюда физическая "невозможность" преодолеть препятствие.
        - А к чему снятся умершие родственники?, - вспомнил Егор жалобы жены.
        - Не к чему, а почему, - уточнила Лена. - Прямая зависимость с внешним воздействием. Я привела пример со звуковым фактором. Не забывайте про тепловой эффект - в комнате стало жарко и начинает сниться море, хочется окунуться, а вода убегает. Про запахи - кто-то рано утром на кухне жарит яичницу и в соседней спальне человеку снится заваленный яствами стол. А есть еще природные факторы. За окном собираются тучи, растет атмосферное давление, оно воздействует на кору головного мозга, и из долговременной памяти извлекаются образы, оставшиеся в прошлом - снятся уже умершие люди, или мы видим себя в детстве.
        - Еще у Зойки есть один навязчивый сон, - приготовился выдать тайну сестры Лукошкин.
        - Стоп!, - подняла, сдаваясь, ладони вверх Карева. И настойчиво подтолкнула экскурсантов к выходу из "бункера". - Не хочу и не могу конкурировать с толкователями снов. Лаборатория создавалась с чисто научными целями. Главный объект исследований - неиспользуемая, "забарьерная" область человеческого мозга.
        - Разрешите, я продолжу, - предложил Аркадий и развернул к гостям монитор.
        На экране извивались змейками линии энцефалограмм.
        - В среднем мы спим 7-8 часов. И процесс этот неоднороден. Периоды глубокого сна, длящиеся от 30 минут до полутора часов, сменяются 10-15-ти минутными эпизодами быстрого сна. Человек засыпает, частота мозговых волн замедляется, их амплитуда увеличивается. Потом процесс оборачивается вспять. И во время быстрого сна клетки мозга опять чрезвычайно активны.
        - Ох!, - вдруг нахмурился Ерофеев, - Придется вас разочаровать. Зря только приехал - мне крайне редко снятся сны. Не гарантирую, что, устроившись на ночь в лаборатории, окунусь в видения. Я не ваш пациент.
        - Наш, не сомневайтесь, - Аркадий взял из рук Андрея флэшку, чтобы художник не успел передумать, и стал перекачивать информацию в компьютер. - Просто вы крепко спите и, просыпаясь, не запоминаете, что видели.
        - В то время как наши пациенты спят, - объяснила Лена, постучав по окну в перегородке, - мы с Аркадием следим за показаниями приборов. И как только энцефалограмма показывает наступление быстрого сна, тут же будим человека. Поверьте, абсолютно все, даже те, кто раньше утверждал, что царство Морфея ему недоступно, удивленно пересказывали увиденные сюжеты. За ночь каждый человек без исключения четыре-пять раз по 15-20 минут путешествует по стране сновидений.
        - Значит, спокойно поспать вы мне не дадите и намерены будить?, - поморщился художник, осознав, что ночка предстоит неспокойная.
        - Очень нежно, - улыбнулась, успокаивая пациента, Лена и вытащила из кармана халата пушистый предмет. - Проведу по вашей руке перышком или…
        - … поцелуешь?, - перебил, ехидно заметив, Лукошкин.
        Лена и Андрей одновременно покраснели.
        - …слегка коснусь деревянной палочкой, - Карева бросила на Егора уничтожающий взгляд. - Этого вполне достаточно, чтобы человек проснулся.
        - Почему вообще мозг по ночам, когда его хозяин отдыхает, - поторопился вернуться к научной беседе Ерофеев, - вдруг начинает трудиться, да еще в бешеном темпе?
        - Продолжается мыслительная работа над тем, о чем человек думал днем, - Лена прикоснулась перышком к собственному виску. - Если вы занимались какой-то проблемой день за днем, то вполне вероятно, во сне всплывет нужное решение. Известна масса случаев, когда в сновидениях математики решали задачи, композиторы дописывали оратории, поэты слагали стихи.
        - А Менделеев разобрался, по какому принципу расположить химические элементы в таблице, - добавил классический пример Лукошкин.
        - Ну, Менделеевы в нашей лаборатории пока не спали, - Лена вручила перышко Юле, которая убрала его в пластиковый пакет. - И честно говоря, они бы подпортили мне картинку. Я заинтересована в том, чтобы пациентам снились знакомые лица, чьи фотографии предварительно попали в базу данных, а не таблицы или формулы химических реакций. Подобный изобразительный ряд поставит в тупик компьютерную программу. Во время ночного сна поступающая извне в мозг информация классифицируется, сортируется, группируется и перекладывается в долговременную память. С помощью портфолио я сравниваю, то, что проходит через промежуточную память с тем, что уже хранится в долговременной.
        - Вот почему самый подходящий контингент для нашей работы, - Аркадий просматривал на экране качество принесенных Андреем фотографий, - молодежь, студенты. И не только потому, что в этой среде практически нет Менделеевых. В долговременной памяти двадцатилетних зафиксировано еще не так много лиц, круг знакомых пока невелик. И моя программа быстро находит соответствия. С годами список "нужных" людей неимоверно разрастается.
        - Но ведь каждый день перед нами проносится масса лиц, - Лукошкин пока исписал только одну страницу в блокноте и собрался приступить к заполнению следующей. - В метро, магазине, в коридорах учреждений, на улице. А сколько человек мелькает в телевизоре! Неужели мозг их не запоминает?
        - Запоминает, - подтвердила Лена. - Только образы случайных прохожих не перекладываются в долговременную память. Они пробегают перед глазами и стираются. Мозг тщательно отсортировывает перечень сохраняемых лиц.
        - Не расхолаживайте меня, - вмешался Андрей, которого вдохновила история про Менделеева. - После столь убедительного рассказа я намерен увидеть во сне разгадку майянской тайны, над которой давно раздумываю.
        - Тогда пора на примерку, - посмотрела на часы Юля - оказывается, уже давно пробило полночь, и протянула конструкцию из проводов.
        Шапочку требовалось укрепить на голове. Ерофеев поморщился - спать с такой штукой на макушке вряд ли удобно, но послушно опустил шевелюру. Егор прикусил нижнюю губу, чтобы ненароком не расхохотаться: с торчащими в разные стороны электродами художник походил на подростка, который смастерил для новогоднего утренника костюм инопланетянина. Для полноты картины не хватало только двух мигающих лампочек по бокам.
        Между тем Юля повела обряженного пациента в спальню-бункер. Лукошкин понял, что пора ретироваться. Роль сопровождающего он с успехом выполнил. Лена проводила гостя до лифта.
        - Мое самолюбие задето, - призналась Карева, нажимая кнопку вызова. - Кредо ученого: никогда не отбрасывать идеи, даже если они кажутся абсурдными. Поэтому я решила проверить твою версию.
        - Про повторяемость записей в долговременной памяти?, - переспросил Лукошкин. После столь обширной лекции, он смог придать своей гипотезе почти научное звучание.
        - В той ее части, которая человеком не используется, - напомнила Лена. - С помощью электродов я возбуждаю "забарьерные" участки коры головного мозга. И человеку в сон "проникают" образы, что хранятся глубоко-глубоко, а я фиксирую их с помощью энцефалограммы. Потом вступает в игру программа поиска одинаковых участков и подбор изображений. Пока я "читала" короткие временные промежутки, внесенные в долговременную память. Но теперь собираюсь посмотреть более длительные участки: что мозг записывал в течение месяцев или даже года.
        - И чей же мозг на кону?, - попробовал пошутить Егор. - Кто счастливец?
        - Мой, конечно, - устало констатировала Лена, ее ждала еще одна рабочая ночь, поэтому не до веселья. - Каревских энцефалограмм в компьютере больше всего.
        Лукошкин вышел на улицу и с удовольствием вдохнул летний воздух. Немного пыльный, как принято в Москве, но заметно к ночи посвежевший. Захлопнув блокнот, щелкнув резинкой по обложке, Егор, мысленно ухмыляясь, пожелал Андрею "сладких снов с пробуждениями" и отправился ловить попутную машину.
        Глава 6.
        ЗАВТРАК грозил превратиться в очередную баталию.
        Вокруг стола на тесной кухне собрались в полном составе обитатели квартиры Лукошкиных. Антон и Зойка, традиционно коротающие каникулы в городе, Лиля, которая переводит рукописи за компьютером дома и в издательство наведывается от случая к случаю, и сам Егор, по глупости мечтавший в одиночестве насладиться утренней порцией кофе. На этот раз на повестке дня стояла проблема музыки. Антон, перепробовав множество увлечений от скейтборда до роликовых коньков, решил научиться чему-то более интеллектуальному и заставил родителей купить гитару. Причем, не обычную тихую шестиструнку, а громыхающий "электроприбор" (как окрестила новинку Зойка). Привыкшая слышать в течение дня только писклявые голоса подопечных пятилеток, сестра взвыла от первого же урока музыки. Егор тоже недовольно ворочался на диване, пока сын выжимал из "электроприбора" децибелы, именуемые по недомыслию звуками, и успокаивал себя мантрой "от Насреддина": либо ребенок научится нормально играть и музыка не станет раздражать, либо Антону через какое-то время надоест новая игрушка и в доме вновь воцарится тишина. Главное, не вмешиваться.
Подростковый возраст - самый тяжелый. Но тетка философию Насреддина не разделяла и требовала отвезти грохотальник на пару с музыкантом на дачу.
        - Но он там кур распугает, - попытался пошутить Егор, нарезая сыр для бутерброда. Наивный - он еще надеялся на спокойный завтрак в кругу семьи. - Птички нестись перестанут.
        - А иначе, - нахохлилась Зойка, - я перестану…
        - Нестись?, - заржал прислонившийся к холодильнику подросток.
        И тут же схлопотал подзатыльник от матери.
        - Нормально слышать, - огрызнулась Зойка. - Грохочущая музыка убивает слух.
        - Невозможно убить то, - не отступал Антон, - чего от рождения лишен. Ты ведь не способна мелодию повторить. Если петь берешься, тараканы в испуге разбегаются.
        Просвистел еще один подзатыльник.
        - От меня разбегаются, - не осталась в долгу Зойка, - а от тебя дохнут.
        - Лучше уж пусть дохнут. Правда, мам?, - и школьник ловко нагнул голову, поднырнув под рукой Лили, чтобы она не отвесила ему третий подзатыльник.
        - Егор!, - взмолилась жена.
        Лукошкин понял, что пора спасать остатки аппетита.
        - Мне нужно работать, - сурово сказал муж, хватая одной рукой кружку с кофе, другой - тарелку с бутербродами.
        Такой аргумент действовал безотказно. Троица моментально забыла о присутствии хозяина квартиры и замкнулась друг на друге. А Лукошкин побрел по коридору в гостиную - в периоды Зойкиного брачного межсезонья Егор вместе со столом, компьютером и удобным креслом на колесиках переезжал в большую комнату (в иные времена кабинетом служила спальня сестренки). Хорошо бы хоть на час разделить спорящих, например, отправить женщин в магазин, шопинг надолго отвлекает. Но ведь предложишь поход за покупками - потребуют денег. А Егор - не миллионер. И до осени, пока новых слушателей не наберет, дополнительной наличности не предвидится.
        Лукошкин подтянул с окна на стол старый журнал, поставил на него кружку и тарелку, плюхнулся на кресло и привычным жестом включил компьютер. Вообще-то работать сегодня он не собирался. Надобности особой не было. Но не отступать же, раз громогласно объявил о намерениях.
        Автоматически открылась страница поискового портала. Почему бы и нет?
        На дне рождения Егору "свалились" в руки две горячие головоломки. Месяц, считай, пролетел, ни одна из предложенных гипотез (а Лукошкин уверен в собственной правоте) пока не нашла подтверждения. Но нервировало в данный момент не ожидание результата: рано или поздно, Егор не сомневался, Лена и Андрей согласятся с его трактовкой. Автора версий настораживало другое, то, с чем он столкнулся впервые: идентичность сформулированных ответов. Как убежденный логик, Егор не верил в случайные совпадения. Поэтому, если использовать терминологию юристов, "два дела" требовалось объединить в одно. Только что общего между тайной древних индейцев и содержанием долговременной памяти?
        Егор разминал пальцы над клавиатурой. Нейроны, кора больших полушарий, виды памяти, амплитуда мозговых волн - слишком сложные материи для гуманитария. Легенды майянцев - звучит намного завлекательнее и понятнее. Но этот участок любопытный Ерофеев наверняка основательно пропахал. Нет смысла идти по проторенному пути. Лучше воспользоваться методом, который Лукошкин рекомендовал и слушателям: ищите там, где еще никто не пробовал. Часто ключ к открытию лежит в другой сфере знаний. Итак, что насторожило в легенде индейцев? Особая форма календаря - круг. Словно намек на некую повторяемость событий. Лукошкин набрал в поисковой программе задание: "ЦИКЛИЧНОСТЬ ВРЕМЕНИ". Посыпалась масса ссылок. В какой-то момент к термину "время" через дефис прилепилось слово "пространство". И Егор окунулся в обсуждение теории относительности. Сфера тоже далекая от интересов филолога, как и биология, но достаточно популярная. Час за часом Егор просеивал сноски, отбрасывал перегруженные формулами блоки, а также видеосюжеты физиков-самоучек с нападками на выводы Эйнштейна.
        Забытый кофе давно остыл, сыр на бутерброде растекся от жары. Спина заныла - увы, ничего подходящего. Лукошкин потянулся правой рукой к занавеске: солнце било прямо в окно, засвечивая монитор. И случайно нажал большим пальцем другой руки на клавишу "пуск". Наугад открылось окно из длинного перечня ссылок. Егор посмотрел на экран: статья в научно-популярном журнале для молодежи за 2007 г. Лукошкин спустился курсором к последнему предложению, чтобы узнать имя автора. Им оказался сотрудник Института городского хозяйства Михаил Борисенко. Егор уже собрался страничку закрыть, но неожиданно передумал. Поступок незнакомого человека подкупал: работник далекого от теоретической физики учреждения брался рассуждать о законах Вселенной. Не в том ли направлении искал и сам Егор, пытаясь соединить несовместимые величины? И почему не довериться мнению редколлегии журнала, ведь по какой-то причине они опубликовали статью Борисенко.
        Егор по привычке вычленял из текста важные по смыслу куски и копировал их в отдельный документ (чтобы потом вывести на принтер и вклеить в дневник). Суть статьи сводилась к тому, что ученый мир, наконец, получил в руки весомое доказательство теории относительности Эйнштейна. 20 апреля 2004 г. американцы (NASA в сотрудничестве со Стэндфордским университетом) запустили спутник, оснащенный системой четырех гироскопов и телескопом. Оборудование помогло зафиксировать искривление пространства-времени, вызванное массивным вращающимся телом: планетой Земля. Через три года результаты обработали и опубликовали. Опираясь на них, Михаил Борисенко рассуждал дальше: о возможных формах искривления пространства. О том, как влияют подобные "фигуры" друг на друга, ведь аналогичные искривления существуют вокруг всех планет Солнечной системы, в том числе и вокруг Солнца. А если учесть, что Вселенная - живой, не статичный организм, где взрываются звезды, образуются черные дыры, пространство должно постоянно вибрировать, видоизменяться. И почему бы одной из "фигур" не завернуться в… лист Мёбиуса? Тот самый, где ВРЕМЯ
ПОВТОРЯЕТСЯ и будто "ходит по кругу": от одной точки до другой и обратно в начало. А вдруг судьба-закорючка уготована Земле?
        Лукошкин несколько раз перечитал вывод автора и почувствовал нервное покалывание в пальцах - ощущение, которое возникало каждый раз, когда он наталкивался на что-то ценное. Наверняка за прошедшие пять лет Борисенко доработал свою теорию в части влияния искривленного пространства-времени на движение Земли. Егор теперь искал целенаправленно другие статьи "сотрудника Института городского хозяйства". К сожалению, ни одной обнаружить не удалось. Изредка имя физика-теоретика всплывало на форумах, когда он включался в дискуссию по теории относительности, но и то лишь до определенного момента - до середины 2008 г.
        Что заставило человека уйти из Сети? Наскучила теория относительности, и Борисенко нашел себе другое хобби: собирает бабочек, рисует натюрморты? Или предпочел сосредоточиться на основной работе и копается в коммунальных проблемах, оставив космологию профессионалам? А может быть, все гораздо проще: женился мужчина (Лукошкин ведь не знал, сколько лет автору статьи), стал отцом, увяз в бытовых мелочах. И теперь не до романтики. Словом, надо найти Михаила и расспросить.
        Лукошкин посмотрел на часы в нижнем углу ноутбука. Может где-то время и топчется на месте, но в пространстве компьютера пролетает стремительно. Егор с грустью посмотрел на надкушенный бутерброд: позавтракать толком ему не дали, обед бы не пропустить. Лукошкин прислушался: а ведь гул спорящих голосов явно прибавил децибел. Значит, участники локального конфликта сменили диспозицию и переместились с кухни в коридор. Придется вмешаться, иначе останешься голодным. И Лукошкин решительно распахнул дверь.
        Судя по всему, музыкальный скандал продолжался, перейдя в фазу конкретных действий. В нем принимали участие только два бойца из трех (Лиля, догадался Егор, сумела улизнуть из дома). Зойка держала в руках злополучный "электроприбор", а Антон пытался отобрать у тетки гитару. Но пока "мячом" владела сестра. Дело в том, что Антон - подросток щуплый, мышц не накачал, да и ростом не вышел. Зато Зойка когда-то в школе стояла первой в шеренге учеников и считалась лучшим бомбардиром баскетбольной команды. И сейчас на вытянутых руках она легко удерживала гитару над головой, грозя шваркнуть ненавистный инструмент об стену. Антон прикинул свои невеликие возможности и изменил тактику. Он разбежался и нагнул голову, готовый протаранить башкой преграду в виде Зойкиного торса. Егор кинулся на перерез и успел ухватить мальчишку за рубашку: ткань затрещала, но, хвала отечественным производителям, не разорвалась.
        - Всем молчать!, - проорал Лукошкин, оттаскивая подростка к противоположной стене. - Слушать меня! Руки вниз!
        Антон и Зойка, удивленные, замерли.
        - Вообще-то команда правильно звучит "Руки вверх!" - привыкшая поправлять ошибки малышей, попыталась возразить воспитательница детского сада.
        - А я сказал "Руки вниз"!, - придав голосу большей суровости и топнув для надежности ногой, повторил старший по возрасту.
        Сестра послушно поставила гитару на пол, но, на всякий случай, завела ее за спину. Антон разжал кулаки и протер ладони об штаны: мол, чихал я на всяких тут раскомандовавшихся, просто сам хотел так сделать.
        - Дело государственной важности! Требуется ваша помощь!, - продолжал сыпать короткими командными фразами Егор: подобное обращение быстро отрезвляет разгоряченные головы. - Шагом марш в гостиную.
        Участники конфликта послушно потопали в указанном направлении.
        Егор остановился у стола, указав Антону и Зойке на стулья.
        - Заседание объявляю открытым, - обвел взглядом собравшихся Лукошкин.
        - А что так официально?, - буркнул подросток. - По человечески нельзя?
        - Хорошо, поговорим по-человечески, - Егор тоже пододвинул к себе стул. - Мне необходимо найти одного жителя столицы. Входящая информация куцая: знаю только имя - Михаил Борисенко и то, что в 2007 году, когда вышла его статья в молодежном журнале, человек работал в Институте городского хозяйства.
        - Работал?, - переспросила Зойка.
        - Проверил в Интернете список сотрудников учреждения, Борисенко там не значится. Думаю, уволился. Но в институт я завтра подъеду, загляну в отдел кадров. Может, подскажут новое место службы Михаила.
        - А сколько ему лет? Он симпатичный?, - задала чисто женские вопросы сестра.
        - Без понятия, - честно признался Лукошкин.
        - Хочешь, прошвырнусь до редакции?, - предложил Антон. - Ты говорил, журнал для молодежи, значит, я - их целевая аудитория. Не должны выгнать. Узнаю про автора статьи. Прикинусь типа отличником.
        - Подходит, - обрадовался Егор, идея разъединить соперников воплощалась в жизнь. - Рядом с ноутбуком найдешь листок с адресом и телефоном. До вечера успеешь. Ну, а чем человечеству поможешь ты?, - и Лукошкин обратился к сестре.
        - Буду искать нестандартными, как ты любишь повторять, методами, - загадочно улыбнулась Зойка.
        - Какими же, интересно?, - скривил губы в пренебрежительной усмешке психолог.
        Антон в знак солидарности с отцом демонстративно закатил глаза.
        - Мы тут с подругами выявили удивительную закономерность, - не обращая внимания на скептицизм собеседников, продолжала Зойка. - Москва, конечно, большой город, но - тесный. Если кого-то ищешь, достаточно обзвонить 7-10 человек. Среди них обязательно окажется тот, кто что-то слышал про твоего незнакомца, в крайнем случае, эта десятка свяжется с другими людьми и, в конце концов, абонент обнаружится. Элементарная система пересечений.
        - И ты, конечно, знаешь поименно первую десятку?, - приподнял бровь Лукошкин.
        - Иду звонить, - гордо объявила Зойка. - Надеюсь, никто не станет кричать, чтобы я перестала трепаться по телефону?
        Участники недавней битвы рассредоточились по разным углам. Егор, хваля себя за сообразительность, направился, не спеша, на кухню. Спокойный обед гарантирован. Главное вовремя заставить работать других.
        Глава 7.
        ВЕЧЕРОМ на кухню проскользнула Лиля. И крайне удивилась, застав там единственного представителя семейства Лукошкиных. Медленно пережевывая сардельку, муж наслаждался одиночеством.
        - А где народ?, - шепотом, боясь нарушить долгожданную тишину, спросила Лиля.
        - Удалось навязать враждующим племенам временное перемирие, - похвастался Егор. - Теперь жду результат.
        Хлопнула, ударившись о косяк, дверь: в кухню влетела Зойка. Сестра нажала кнопку на электрочайнике, потянулась за тарелкой.
        - Есть успехи?, - голосом вредного экзаменатора поинтересовался Лукошкин.
        - Конечно, - Зойка зацепила вилкой пару сарделек из кастрюльки и плюхнулась на табурет. - Уже поговорила с тремя знакомыми.
        - Только тремя?, - поперхнулся Егор. - Провисев на телефоне четыре часа?!
        - А как ты хотел?, - парировала сестра. - Не могла же я людям после слова "Привет!" сразу задание давать. Нужно начинать издалека, подвести к проблеме постепенно. Собеседник должен почувствовать свою незаменимость, востребованность. Так скорее захочет сотрудничать.
        - Вы шпионов что ли вербуете?, - подозрительно спросила Лиля.
        Но ответа не дождалась. Потому что загрохотало в коридоре. С таким звуком обычно возвращался домой Антон: он кидал ключи на полочку около зеркала, на паркет швырял рюкзак, наполненный тяжелым барахлом, следом летели ботинки, которые непременно попадали в стену и со стуком от нее отскакивали. Засунув ноги в тапочки, мальчик побежал в кухню.
        И опять на маленьком пятачке собралась семья в полном составе. Правда, в отличие от предыдущих дней, когда говорили все одновременно, сейчас слушали только Антона.
        - Пап, - торопился сообщить подросток, - загадок стало еще больше.
        Придя по указанному адресу, Антон позвонил из "Бюро пропусков" помощнику редактора и заявил, что хочет оформить подписку непосредственно в редакции. Настойчивому читателю тут же выдали пропуск, и мальчик поднялся на 10-й этаж. Редакция занимала небольшую площадь. Пятеро сотрудников сидели спиной друг к другу за компьютерами. И только главный редактор скрывался за отдельной дверью, о чем сообщала потертая медная табличка. Оформлять бланк взялась девушка-секретарь.
        - Я тут у вас на сайте в архиве статью прочитал, - громко сообщил юный посетитель. Журналисты как один вытянули головы в сторону гостя. - Очень интересную, напечатанную еще в 2007 г. - Трое мужчин вернулись к прерванным занятиям, видимо, они работают в редакции меньше пяти лет. Но двое других: один с бородой, другой в очках продолжали слушать Антона. - В сноске обещали продолжение, только я не нашел. Может, пропустил?
        - О чем материал?, - спросил бородатый. - Автора назовёте?
        - Михаил Борисенко, - Антон для наглядности достал из кармана распечатку.
        - А-а-а, про искривление пространства, - пролистал страницы журналист. И обратился к коллеге, который тоже захотел взглянуть на заголовок. - Помнишь, как много шума она наделала?
        - Тема уж больно вкусная, - щелкнул пальцами очкарик. - Предвидя неоднозначную читательскую реакцию, заранее договорились с автором, что он напишет продолжение, через полгода. Материал в план поставили. Борисенко присылал выдержки из новой статьи, советовался по поводу замены сложных научных терминов более понятными. Наконец, сообщил, что текст готов, он сам его привезет, чтобы мы прочитали вместе и согласовали правку. Но в редакции так и не появился. Мало того, перестал отвечать на телефонные звонки. Мы ждали до последнего, потом в спешке номер переделывали. Пришлось договариваться с другим ученым, не хотелось идею конкурентам уступать. Но, эффект уже не тот.
        - Я долбил Михаила электронными письмами, - добавил первый собеседник. - Борисенко откликнулся только раз. И текст выглядел подозрительно.
        - В каком смысле? - насторожился Антон
        Мужчина вернулся к монитору, открыл почту, порылся в сохраненных сообщениях за 2008 г. Кликнул мышкой в нужную строчку.
        - Нашел, - бородач небрежно ткнул пальцем в экран. - "Гипотеза в форме предположений - всего лишь поток красивых слов. Но когда убеждаешься в том, что она реальна, становится страшно. Поверьте, лучше ничего не знать, тогда не будет соблазна все переписать. Прощайте. Встретимся на следующем круге".
        - А позже вы не пытались связаться с Борисенко? Не сталкивались с ним?, - не терял надежду найти человека Антон.
        - Нет, - покачал головой бородач. - Активный до того автор, известный спорщик, принимавший участие в обсуждениях на форумах, ни с того ни с сего замолчал. Словно исчез.
        - Исчез?, - сделал удивленные глаза Антон. - Вы думаете, Борисенко уехал из страны? Или… или его убили?
        - Что за глупости, - вмешался очкарик. - Михаил не входит в число российских олигархов или криминальных авторитетов. Тихий, скромный, кабинетный человек.
        - Но, тем не менее, исчез?, - настаивал подросток.
        - Готово, - девушка протянула Антону заполненный по всем правилам бланк и указала на итоговую сумму в нижней графе.
        Мальчику ничего не оставалось, как, заплатив деньги, покинуть редакцию.
        - Извини, пап, - раздосадованный Антон махнул рукой. - Съездил практически бесполезно.
        - Почему же?, - вмешалась Лиля, доставая еще одну чистую тарелку. - Не знаю, что вы задумали, но ты станешь получать научно-популярный журнал. Вдруг почитаешь. И поумнеешь, - Лиля запоздало хлопнула себя по губам, понимая, что молчавшая Зойка теперь не преминет что-нибудь съязвить вдогонку.
        Но случилось невероятное: Зойка даже не обратила внимания на замечание Лили. Наоборот, проглотив последний кусок сардельки, девушка вылезла из-за стола и освободила место племяннику:
        - Ешь, проголодался, небось?, - проявила неожиданную заботу тетка - Посмотрим, вдруг мои усилия дадут результат. Я пока в начале пути. Работа предстоит долгая и кропотливая.
        И Зойка поспешила в свою комнату. Заглотив сардельки, следующим освободил кухню Антон. Лукошкин попытался сосредоточиться. Молодец, сын - сочинил хороший повод, чтобы попасть в редакцию журнала. Егору тоже необходимо придумать что-то убедительное, чтобы его пустили в Институт городского хозяйства. Наверняка, в подъезде восседает широкоплечий детина. Сейчас в Москве охранники и видеокамеры у каждой двери, разве что вход в общественный туалет не сторожат. В качестве кого предстать Лукошкину пред очи начальницы отдела кадров, чтобы той захотелось с гостем пообщаться?
        Егор не ошибся: фойе Института городского хозяйства, куда добрался на следующий день Лукошкин, перегородил турникет, рядом с которым в стеклянной будке царственно восседал человек в камуфляже. Лукошкин нашел в вывешенном на стене списке телефон руководителя отдела кадров. Как и надеялся, распоряжалась научно трудовыми ресурсами женщина.
        - Раиса Карловна?, - обратился Егор, набрав нужный номер, и, дождавшись удлиненно-вопросительного "Да-а-а?", вежливо продолжил: - Я представляю адвокатскую фирму "Лукошкин и партнеры". - Удивительная вещь: сама по себе фамилия Егора звучит не очень впечатляюще, как-то по-детски несерьезно, но рядом с таким словом, как "партнеры", сразу приобрела солидность. - К нам обратился гражданин США Майкл Борисенко. У него есть вопросы к одному из ваших сотрудников, но предварительно мне хотелось бы поговорить с вами.
        Дамское любопытство - подспорье для сыщика. Мало кто из представительниц прекрасной половины устоит от такого набора "невероятностей". Во-первых, звонит адвокат. Это в Америке у каждого уважающего себя янки есть адвокат и психотерапевт. У нас - юристы часто только в телевизоре мелькают, поэтому любая женщина не откажется пообщаться с представителем редкой профессии. Во-вторых, гость предпочитает, прежде чем отправиться к нужному человеку, посетить отдел кадров, что придаст визиту ореол загадочности. Кроме того, хозяйка офиса получит возможность узнать что-то раньше других. Ну, а туман по поводу заграничного клиента, распалит любопытство еще больше. Логика профессионального психолога не дала сбоя: Раиса Карловна разрешила пропустить Лукошкина в здание.
        - Иностранцы - народ непредсказуемый, - закинув ногу на ногу, доверительным тоном начал беседу Егор. - Мой клиент, очень богатый и одинокий человек, коллекционирует однофамильцев. Задумал разделить между ними наследство.
        - Но никаких денег не хватит, - охнула заинтригованная Раиса Карловна. - Представьте, сколько Михаилов Борисенко живет в России. А на Украине!
        - Ситуацию упрощает одно условие, - продолжил довольный Егор: собеседницу удалось заинтересовать. - Однофамильцы требуются абсолютно полные: не только по имени и фамилии, но и по дате рождения. Майкл нанял юристов в разных странах. Мне вручили список москвичей. Я должен выяснить, отвечают ли люди заданным параметрам. Один из Борисенко работает у вас. И прежде, чем отправиться к нему, хотелось бы проверить данные с вами. Поймите - на кону большие деньги. Не хочу обижать соотечественников, но где гарантия, что, узнав заранее о предполагаемом наследстве, человек не подделает паспортные данные.
        - Вы правы, - понимающе мигнула начальница и взялась за компьютерную мышку. Через пару секунд открылся список сотрудников Института. Раиса Карловна пробежала глазами по строчкам: - Увы, ваша информация устарела. В данный момент среди штатных сотрудников нет ни одного человека по фамилии Борисенко.
        - Странно, - недовольно сдвинул брови гость, - иностранцы ошиблись?
        - Не совсем, - кадровичка открыла другой перечень. - Михаил Борисенко работал в Институте, но уволился четыре года назад.
        - Почему вдруг и куда человек перевелся?, - задал вопросы, ради которых и приехал в Институт, Лукошкин.
        - М-м-м…В приказе об увольнении, - прочитала Раиса Карловна, - указана стандартная причина - "по собственному желанию". Надо же, - изумленно охнула начальница, - здесь отсканирован оригинал заявления. Первый раз вижу подобный текст. Только послушайте: "Не хочу тратить время на ерунду. И так его до следующего круга осталось мало. Поэтому прошу уволить меня…" и так далее.
        Вопреки строгим правилам кадровичка повернула экран к Лукошкину, чтобы гость сам убедился в существовании невероятного документа. Егор автоматически зафиксировал дату регистрации заявления - июнь 2008 года, именно тогда Борисенко отправил не менее загадочное письмо и в редакцию молодежного журнала.
        - А что по поводу дальнейшего места работы?, - напомнил другую просьбу Егор.
        - Такой информации у меня нет, - женщина вернула монитор на место. - Администрацию не интересует, чем занимаются бывшие сотрудники. Как говорил один исторический персонаж: нет человека - нет проблемы.
        - Жаль, - Лукошкин нервно потер переносицу: опять тупик.
        С чем же столкнулся Борисенко в 2008 году? Что заставило ученого резко изменить собственную жизнь? Только непосредственно сам герой способен объяснить поступок. Надо искать дальше. Но, чтобы как-то сдвинуться с мертвой точки, требуется раздобыть хотя бы главную зацепку.
        - Тем не менее, рассчитываю на вашу помощь, - не хотел уходить с пустыми руками Лукошкин. - Не посмотрите старый файл - сколько лет Борисенко? Вдруг он вообще не подходит под заданные параметры?
        Раиса Карловна вновь щелкнула мышкой.
        - Какие у вас требования?, - кадровичка легко отыскала личное дело бывшего сотрудника.
        - День рождения потенциальных наследников…э-э-э… - 20 июня 1972 г. - Лукошкин выпалил первую, пришедшую на ум, дату и прикусил от досады губу: неудачный выбор, фантазии не хватило, брякнул свой собственный день рождения.
        - Майкл - такой молодой мужчина и уже составляет завещание?, - заподозрила неладное Раиса Карловна.
        - Иностранцы, - моментально среагировал Егор, - озабочены проблемой частной собственности с пеленок
        - Наш Борисенко, не повезло человеку, - с язвительной радостью сообщила женщина (как же мы не любим, когда на соотечественников сваливается счастье в виде денег!), - Михаил Михайлович, - уже пенсионер. Сейчас ему 61 год, и родился он 8 марта. Совпадений полный ноль!
        - А я думал, что работа окажется легкой, - Егор, изобразив на лице маску разочарования, убрал блокнот обратно в портфель и протянул кадровичке пропуск для заверки.
        Дата рождения и отчество Борисенко - эти данные по крайне мере помогут отсечь в списке телефонных абонентов лишних однофамильцев. Лукошкин прогнал информацию через базы данных компаний связи (как стационарных, так и сотовых). Пусто. Вводил запросы в поисковые системы разных ведомств: прописка, покупка-продажа жилья, постановка-снятие с учета автотранспортных средств. Тишина. Залез для подстраховки в справочники за 2007 год. Обнаружил телефон, зарегистрированный на фамилию подходящего Борисенко, но на звонок ответила молодая женщина, ничего не знавшая о Михаиле: квартиру покупала весной 2009 года через риэлторское агентство, бывшими хозяевами не интересовалась. Если этот номер и адрес принадлежали когда-нибудь ученому, то в данный момент уже нет.
        Егор откинулся на спинку кресла, закинул руки за голову: куда же подевался человек?
        В комнате раздались знакомые шаги.
        - Ну что, психолог, - танцующей походкой подошла к столу Зойка, - как идут поиски?
        - Глухо по всем фронтам, - с неохотой признался Лукошкин. - Никаких следов.
        - Ай-яй-яй, - пропела противным голоском сестра. - Значит, сложная авторская методика дала сбой?
        - Хватит измываться, - не выдержал Егор. - Если есть идеи, говори.
        - А у меня не идея, у меня, - и Зойка помахала перед носом Лукошкина маленьким листочком, - те-ле-фон. Михаила Михайловича Борисенко. Учителя физики, между прочим.
        - Нашла!?, - округлил глаза Егор.
        - Через вторую десятку знакомых, - вызывающе вздернула подбородок сестра. - Ну что, звоним?
        Егор заглянул в листочек и стал торопливо набирать цифры.
        - Алло?, - ответил на другом конце провода мужской голос.
        - Вы - Борисенко?, - с надеждой спросил Егор.
        - Да, - подтвердил простывший баритон.
        - Михаил Михайлович?, - проверил Лукошкин.
        - Да, а вы кто?, - собеседнику надоело затянувшееся вступление.
        - Вот это удача!, - не удержавшись, воскликнул Егор.
        - Мы вас так долго искали, - нагнулась к трубке Зойка. - Но мне удалось!…
        - Кто вы?, - не понимал причину восторга незнакомцев физик.
        - Меня зовут Егор, - запоздало представился Лукошкин. - Мы прочитали вашу статью в молодежном журнале про цикличность времени, искривление пространства, про лист Мёбиуса и…
        - Нет!, - неожиданно закричал Борисенко.
        В ухо, словно градины по стеклу, забарабанили короткие гудки. Михаил бросил трубку.
        Глава 8.
        ЧЕЛОВЕК бросает телефонную трубку по двум причинам: либо ему неприятен тот, кто звонит, либо он знает что-то, о чем не хотел бы говорить. Михаил с Егором не знаком. Значит, первая причина неадекватного поведения физика отпадает. Соответственно остается только одно: Борисенко что-то скрывает. И это что-то напрямую связано с идеями, высказанными в его статье. Тайна становилась еще более интригующей.
        Лукошкин нервно заметался по комнате. Проще махнуть рукой и не лезть в чужую жизнь. В конце концов, поиски Борисенко - лишь удовлетворение частного любопытства. Так, некая догадка, что гипотеза ученого лежит в одной плоскости с рассуждениями древних индейцев. Желание отдельно взятого психолога убедиться в правильности своих выводов. Тем более что Борисенко дважды - в письме в редакцию и в заявлении упомянул про "следующий круг", до наступления которого "осталось мало времени". Не "конец ли дней", о котором твердили майянцы, беспокоил и Михаила? Причем сам Борисенко об индейцах нигде не обмолвился. Знал ли он про предсказание древних или двигался параллельным курсом? В совпадения Лукошкин не верил, а вот собственной интуиции доверял: Борисенко явно сделал какое-то открытие, объясняющее заодно и индейский "Конец дней". И в редакции журнала, и в отделе кадров Института городского хозяйства отнеслись к предостережению ученого скептически, а ведь он открытым текстом сообщил: грядет катастрофа. Майянцы на Календаре обозначили конкретную дату начала "нового круга". Но что именно должно произойти? И при
чем здесь вообще какой-то круг? Вопросы, словно волны, набегали один за другим. И он не знал ответа ни на один!
        Егор налетел на стоящее у стола кресло, ударился ногой, но на боль даже не обратил внимания: нет, жизненно необходимо поговорить с Михаилом. Даже если ученый настойчиво избегает контактов. И только напрямую, чтобы физик не смог снова скрыться за брошенной телефонной трубкой.
        Лукошкин придвинул кресло к компьютеру. По номеру телефона легко узнать адрес квартиры.
        - Ты что-то задумал?, - раздался из-за спины голос сына.
        Только тут Егор заметил, что к Зойке присоединился еще один участник операции - Антон. Он сам втянул их в поиски и теперь обязан объяснить свои действия.
        - Намерен встретиться с Борисенко, - уверенно ответил Лукошкин, открывая на мониторе карту Москвы.
        - Каким образом?, - пренебрежительно фыркнула сестра. - Позвонишь в дверь в ожидании, что ее откроют? Да хозяин квартиры милицию вызовет. Я бы, например, так и поступила, если бы не хотела с тобой общаться.
        - Подкараулю на улице, - стал перебирать варианты Егор. - Михаил в какой-то момент выйдет из дома. Убежать сразу не сможет, все-таки пожилой человек.
        - А как ты узнаешь, что это именно он?, - продолжала наседать Зойка. - Надеешься, что учитель физики наденет майку с надписью: "Я - Борисенко"?
        - Не томи, - заныл Антон, хорошо изучивший привычки тетки - Ты наверняка уже что-то спланировала.
        - За мужчиной нужно установить слежку!, - выдала "рецепт" Зойка, словно каждый день гонялась за шпионами. - От его квартиры, потом на улице. И лишь затем, в походящий момент, когда он на достаточное расстояние удалится от дома, начать разговор. Антон покараулит на лестнице, - довольная, что ее внимательно слушают, стала распределять задания сестра, - потом передаст объект мне…
        - Сообщу особые приметы по миниатюрному передатчику?, - воодушевился подросток. - Такие в Интернет-магазинах продают.
        - По мобильному позвонишь, - небрежно глянула сверху на неотесанного шпиона (с кем только приходится работать?) воспитательница, - а я…
        - Никаких "я", - разозлился Егор. - Мы же не в детские игры играем. А с твоим баскетбольным ростом вообще нелепо заниматься слежкой.
        Сестра сжала кулаки. Открывая и закрывая рот, она собиралась сказать что-то злое и обидное, но, в конце концов, просто надула губы, развернулась и вылетела из гостиной.
        Лукошкин попытался сосредоточиться. Как бы он не сопротивлялся, но с идеей Зойки вынужден согласиться. Нет, дежурство возле квартиры Борисенко он сразу же отмел. Ведь потребуется проникать в подъезд, закрытый на кодовый замок. Есть другой способ выманить учителя физики для разговора на улицу. Но проследить за человеком все равно придется. И одному Лукошкину не справиться. Без помощи сына не обойтись.
        Для начала они с Антоном провели разведку на местности. Дом, в котором жил Борисенко, по форме напоминал букву "Г". Осторожные жильцы отгородились от непрошенных гостей, соединив два угла изнутри решетчатым забором. Что облегчало задачу наблюдателей - любой, покидающий периметр, направится к одной из двух калиток. Антон займет место ближе к той, что обращена к скверу за домом. Прямая как стрела аллея ведет к почтовому отделению, ему в плане отведена роль своеобразной приманки. "Сыщики" прогулялись по покрытой мелкой галькой дорожке. Нашли подходящую лавочку, практически уже у выхода.
        Антон отнесся к заданию со всей серьезностью. И в день операции оделся соответственно собственным представлениям о том, как должен выглядеть шпион школьного возраста: нацепил на нос темные очки, на голову повязал бандану ("Был бы девчонкой, изменил бы внешность с помощью парика, - объяснил тинэйджер отцу, - а так человеческий глаз сосредоточится на платке и не запомнит лицо"). И футболку выбрал обычную, белую, без каких-либо крикливых надписей. Затем Лукошкины рассредоточились: Антон замер под деревом за забором, напротив нужного подъезда, а Егор переместился в сквер. Лукошкин-старший, поддавшись уговорам сына, захватил газету - в кино сыщики наблюдают за объектом, делая вид, что читают прессу. Егор устроился на лавочке, развернул страницы и тут же обозвал себя глупцом: ни один из сидевших на скамейках до горизонта не читал прессу. Пиво пили, целовались, слушали музыку, но - никаких печатных изданий в руках. Лукошкин скомкал бумагу и выкинул в урну. Посмотрел на часы: ровно 16.00. В такой час школьный учитель физики за неделю до начала учебного года должен находиться дома.
        Егор достал из кармана мобильник и набрал номер Борисенко.
        - Слушаю!, - раздался знакомый баритон.
        - Михаил Михайлович, - затараторил заготовленный текст Егор. - Беспокоят из почтового отделения. У нас случилось ЧП. Затопило подвал. Уже приехали ремонтники. Контору закрывают. На неделю, а то и две. Начальник приказал срочно обзвонить тех, кому адресованы заказные письма. На ваше имя пришло уведомление из налоговой инспекции.
        - Но я все заплатил!, - воскликнул учитель. - Больше никаких счетов не жду.
        - Тем не менее, вам письмо, - настаивал "связист". - Заберите его сегодня, жду еще час. Потом помещение опечатают.
        - Сейчас приду, - а что еще остается дисциплинированному налогоплательщику?
        На это и рассчитывали разработчики плана. Человек не сможет отказаться от посещения почтового отделения. Налоговики, как известно, требуют оплатить квитанции в течение короткого времени, иначе включают счетчик с пенями и штрафами. Сама почта, как правило, располагается недалеко от дома. Так что адресат вряд ли воспользуется машиной, пешком добраться проще. Словом, история с налоговой квитанцией точно заставит Борисенко выйти из дома. Вот только, Егор недовольно поморщился, зря он брякнул слово "опечатают". Термин явно из милицейского лексикона, когда речь идет о месте преступления, а не о прорыве канализации. Ладно, вроде Михаил, обеспокоенный настойчивостью налоговиков, не обратил внимания на несуразицу в реплике "почтового служащего".
        Егор перезвонил Антону (Зойка правильно подсказала средство связи) и предупредил, что объект вот-вот покинет подъезд.
        Чтобы исключить ошибку, с этого момента Антон должен сообщать отцу о каждом мужчине, выходящем из борисенковского подъезда и направляющегося в сторону сквера.
        Далее Лукошкин проследит, кто из замеченных объектов доберется до почты. И на подходе к зданию определит Михаила, извинится за розыгрыш и попробует серьезно поговорить. Безукоризненный, по мнению мужской половины семейства Лукошкиных, план.
        Буквально через десять минут сын сообщил, что из подъезда показалась коляска с ребенком. Ее вытолкнул седовласый мужчина. Натянув до отказа крышу-гармошку, старик покатил транспортное средство за угол. Не прошло и пяти минут, как дверь хлопнула снова. Дом покидали одновременно еще двое мужчин. Один высокий, в куртке-ветровке, синяя бейсболка по самые глаза, потрепанные черные кроссовки, руки в карманах. Другой - лысый, с однолямочным рюкзаком, в тяжелых ботинках цвета хаки, клипса мобильника в ухе. И оба направились в нужную сторону.
        Вот коллизия - словно сговорившись, соседи Борисенко по подъезду, на разном расстоянии друг от друга в зависимости от скорости передвижения, дружно топали по аллее по направлению к почте. Впору поверить, что и вправду в отделении связи случился потоп.
        Антон остался на посту наблюдать дальше, вдруг Михаил еще дома. А вот Лукошкин всматривался в противоположный конец дорожки. Старик медленно катил коляску. Вычеркнуть его из списка? А вдруг человек решил совместить приятное с полезным: забрать письмо и с малышом погулять? Нет, за пенсионером стоит понаблюдать. С ним хлопот не предвидится. А вот с двумя другими персонажами намечаются проблемы. Мужчины стремительно приближались. И что прикажете делать? Окликнуть: "Борисенко!", в надежде, что обернется нужный? Интересно, а если довериться интуиции, на кого бы "поставил" Лукошкин? Скорее всего, на мужчину в походных ботинках. Он смотрится старше.
        Неожиданно тот, что с рюкзаком, пересек сквер наискосок и, перебежав через дорогу, зашагал по улице. Лукошкин пересел на лавочке на другую сторону, чтобы не упустить объект из виду. Мужчина остановился у киоска, высыпал на прилавок мелочь. Продавщица протянула в окошко жвачку. Человек тут же развернул обертку, выкинул фольгу в урну, положил пластинку в рот и повернулся к витрине, рассматривая обложки глянцевых журналов. Почему он застрял?, - ерзал на скамейке Егор. Заинтересовала фотография? Мог и потом посмотреть, ведь ему надо спешить на почту.
        По улице прогрохотал трамвай и остановился, загородив Лукошкину объект слежки. Егор вскочил со скамейки, добежал до края зеленой зоны - не упустить бы человека. Трамвай звякнул, сообщая, что закрывает двери, и тронулся в путь. Открылась панорама улицы: и киоск стоял на месте, и урна никуда не делась, а вот человек с рюкзаком испарился.
        "Болван!" - отругал себя Егор. Понадеялся на интуицию и влип, операция насмарку. Мужчина с "клипсой" в ухе - не Борисенко, и он не на почту спешил, а на трамвайную остановку.
        "Подождите, подождите, - воспрял духом Лукошкин. - Но если один из объектов уехал, значит, круг кандидатов сузился на треть!". Егор огляделся, пытаясь обнаружить оставшихся мужчин. Старик с коляской, добравшись лишь до середины аллеи, уже повернул обратно. Нет, он совершенно точно не беспокоился по поводу налоговых извещений. Итак, Михаил - обладатель бейсболки! Но где же он? На аллее больше никого не осталось! Лукошкин плюхнулся обратно на лавочку. Обхватил голову руками и уткнулся в колени. Неужели придется начинать сначала? Пока Лукошкин метался к трамваю, Борисенко явно уже побывал на почте. Понял, что его обманули, и разозленный (а в каком еще настроении должен быть человек, требовавший у ничего не понимающих служащих несуществующее заказное письмо?) идет сейчас куда-нибудь. В любую сторону от почты.
        Вдруг мимо скамейки прошагали черные кроссовки. Лукошкин поднял голову и увидел синюю бейсболку. Борисенко возвращался по аллее домой. Егор бросился вдогонку.
        - Борисенко, - наконец окликнул Егор, с трудом поспевая за быстро идущим человеком. - Остановитесь же!
        Мужчина резко обернулся. Егор, от неожиданности чуть не врезавшийся в обладателя потрепанных башмаков, удивленно захлопал глазами: перед ним стоял… молодой человек, лет 30, не больше.
        - Вы меня?, - спросил парень. Глаза его горели яростным огнем. Видимо, сцена на почте еще не выветрилась из его головы.
        - Михаил Михайлович?, - на всякий случай уточнил Егор. Разговор все больше повторял тот, что состоялся уже по телефону.
        - Именно. Что вам надо?, - парень пытался говорить спокойно, но фразы пока звучали угрожающе.
        - Но вам не 60 лет!, - понимая, что несет чушь, не смог сдержать разочарования Лукошкин.
        Михаил помолчал секунду, потом догадался:
        - Вы, наверное, ищете моего отца?
        - Да, - обрадовался Егор. Ситуация постепенно прояснялась - отца и сына зовут одинаково! Вот откуда путница. - Мне непременно нужно с ним встретиться.
        - Опоздали, - неожиданно парень вновь разозлился. - Он… Он умер… Четыре года назад.
        - Но, может быть, вы… в курсе его работ?, - не терял надежду Лукошкин. - Вы же тоже физик.
        - Ничем помочь не могу, - лицо Михаила внезапно побледнело. - Оставьте меня в покое.
        И Борисенко, чтобы исключить любое продолжение неприятного для него разговора, побежал прочь.
        Егор смотрел вслед удаляющемуся человеку. Опять неудача. Автор статьи умер. И, как только что стало известно, четыре года назад, то есть в том самом 2008, каким-то образом решающем в жизни ученого, году.
        Замкнутый, бесконечный круг: чем ближе Лукошкин подбирается к тайне, тем больше возникает вокруг нее загадок. Вот и сын Борисенко, не желая говорить о работе отца, что-то скрывает. Почему парень неожиданно побледнел? Чего он боится?
        Глава 9.
        ДОМА у двери их поджидала Зойка.
        - Ну, что, пинкертоны?, - не терпелось ей узнать подробности операции. - Похвастаетесь успехами?
        Егор молча снял туфли, сунул ноги в шлепанцы и закрылся в спальне - единственной комнате, куда сестра без стука не входила.
        - Облом, - объяснил за двоих Антон. - Михаил Борисенко - это сын нужного нам Борисенко, который уже умер. И парень категорически отказался говорить об отце. Попросту сбежал! Хотя мы считаем, - мальчик повторил слова Егора, - что он в курсе научных работ родителя.
        - Сколько лет парню?, - проявила неожиданную заинтересованность Зойка.
        - На вид - как тебе. И что удивительно, - Антон пригляделся к тетке, сравнивая, - вы с ним и роста одинакового.
        - Отлично!, - обрадовалась Зойка, потирая ладони.
        - Чего уж хорошего?, - обиделся подросток. - Такой прекрасный придумали план и все зря.
        - Так вам, мужикам, и надо, - с презрением заявила тетка. - Привыкли действовать грубо, напролом. Не умеете терпеливо, нежно, мягко. Да, времени потребуется больше, но зато успех гарантирован.
        - Бабские слюни-сопли?, - скривил губы в ехидной усмешке Антон. - На них Михаил точно не купится. Я видел, как Борисенко, разозленный, влетел в подъезд. Если б кто попался на пути, снес, не задумываясь. В том числе и тебя.
        - Цыплят по осени считают, - загадочно улыбнулась Зойка. - Нас, профессионалов, так быстро не снесешь.
        - Спорим, - загорелся подросток. - У тебя ничего не выйдет.
        - На гитару, - тут же сообразила Зойка.
        Антон недовольно насупился. Воспитательница любила спорить, постоянно подначивала племянника, и он выигрывал редко. Но с другой стороны, если повезет, то нападки тетки прекратятся, и мальчишка сможет спокойно бренчать по струнам, без страха быть побитым.
        - Согласен. А какой у тебя план?
        - Пока не знаю, - постучала указательным пальцем по носу Зойка - первый признак, что в ее мозгу начался активный мыслительный процесс. - Видимо, отношения с отцом носили трагический характер. О таком можно рассказать только близкому человеку, согласись, - тетка замолчала, но потом гордо вздернула подбородок: - Что ж, ради победы я готова многим пожертвовать. Если понадобится, то и… замуж за Борисенко выйду, тем более что мы с ним наверняка ровесники.
        Антон вытаращил от удивления глаза.
        - А что? Я ведь сейчас в простое, - подмигнула хитро тетка.
        Бедный Михаил, жалко учителя физики. И как не хотелось Антону выиграть пари, чтобы не потерять гитару, мысленно он пожелал парню мужества устоять перед напором Зойки.
        Квартира Лукошкиных постепенно приобретала черты мирного жилища: с началом учебного года Антон вернулся в школу, а Зойка - на работу в детский сад. Лиля тоже пропадала целыми днями в издательстве - книжники сначала готовились к традиционной осенней выставке-ярмарке на ВВЦ, а потом осмысливали ее результаты.
        За окном шелестел мелкий дождик, похоже, он никуда не торопился и настроился барабанить по подоконнику до вечера. Егор открыл пошире форточку, закрепив раму крючком. Моментально в комнату ворвался пьяняще свежий воздух, отмытый от городской грязи. В отличие от большинства москвичей, которые, жалуясь на пасмурную погоду, называют ее нудной и сонной, Лукошкин любил работать в дождь. В такие дни наоборот мог часами сидеть за компьютером, пальцы легко летали нал клавиатурой и главы книги рождались одна за другой в немыслимо стремительном темпе.
        Предвкушая плодотворность очередного дня, Лукошкин устроился удобно в кресле за столом. Читать лекции он, обычно, начинал в середине октября - в ноябре, так что впереди еще месяц, он успеет подыскать подходящее помещение, заключить арендный договор, разместить и оплатить рекламные объявления. А сейчас, воспользовавшись блаженной тишиной, составит подробный план будущих занятий, набросает тезисы, подумает, как разделить между темами накопленную за лето информацию. Егор задумал включить в курс майянскую загадку. Жаль, что сын Борисенко отказался помочь. Изыскания его отца украсили и дополнили бы содержание лекций, но Лукошкин убедил себя до поры до времени забыть про статью в молодежном журнале. Егор никогда не учился в техническом вузе, но про сопротивление материалов осведомлен, и теперь буквально наблюдал его воочию: открытие Борисенко никак не давалось в руки, какие только усилия Лукошкин не прилагал. Значит, не судьба. Может, у сестры что получится.
        Про спор Зойки с племянником Егор узнал случайно. Когда обратил внимание жены на то, что не слышит больше противного скрежета гитары. Дипломированного психолога распирало торжество: он просчитал правильно, подросток наигрался и успокоился. Но радость оказалась преждевременной: Лиля под большим секретом поведала, что, видимо, Антон близок к проигрышу, поэтому притих. Зато Зойка светится, даже красить волосы в пожарный цвет перестала. А Егор и не заметил, что сестра вновь обрела забытый родственниками вид симпатичной шатенки. Неужели увлеклась всерьез?
        Егор нажал кнопку, включил компьютер. И пока машина, поскрипывая электронными мозгами, загружалась, достал из верхнего ящика дневник. Откинул резинку, открыл последнюю запись, провел ребром ладони по срезу, расправляя страницы.
        Егор много раз прокручивал в голове сцену в сквере. Перед глазами постоянно всплывало побледневшее лицо Михаила, на котором читался неподдельный ужас. Почему вопросы об отце вызывали у парня страх? А вдруг, стукнул себя по лбу Лукошкин, человек умер не своей смертью? Неужели его убили?
        Егор погрыз колпачок ручки. Версия про убийство звучит убедительно. Неужели кому-то помешал рядовой физик? Отбросим завистливых коллег или обиженных сослуживцев, не настолько веская причина, чтобы лишить человека жизни. Должен существовать более серьезный повод. Например, предотвратить распространение важного знания, тщательно скрываемой информации. Воображение тут же нарисовало хмурых потомков врагов майя. Некое племя безумцев, которые появились еще во времена расцвета цивилизации. Ведь до сих пор историки, как утверждал на дне рождения Ерофеев, не способны объяснить, кто разграбил и уничтожил города древних индейцев, вырубил под корень прослойку ученых жрецов, чтобы сгинули навеки их знания. По какой причине практически одномоментно исчез гигантский пласт культуры вместе с ее носителями? Тот же календарь-предсказание - Камень Солнца случайно откопали только в 1790 году. Причем, лишь реплику майянского, выполненную позже ацтеками. Кто-то же спрятал пророчество от людей. Допустим, секта безумцев на протяжении столетий, передавая эстафетную палочку от отца к сыну, охраняла тайну майянцев, не
хотела, чтобы она стала достоянием общественности. Даже не смотря на то, что образованное человечество сумело расшифровать дату на Камне Солнца в форме элегантного стечения чисел "20.12. 2012", оно бессильно понять, что сие означает. Потому что не обладает ключом. А вдруг Борисенко случайно его обнаружил? Чем и подписал себе смертный приговор.
        Егор передернул плечами. Мистика какая-то. Не слишком ли его увлекли страсти и заговоры древнего мира?
        Компьютер пискнул, предупреждая, что в почтовый ящик доставлено электронное письмо. Егор отложил дневник, навел курсор на иконку с конвертом и открыл документ.
        "Привет! Моя работа в лаборатории сна подошла к концу, - сообщал Андрей - легок на помине. - Молодежь в белых халатах получила внушительное собрание моих сновидений и теперь занимается расшифровкой. Вернулись и старые подопытные кролики - в смысле студенты. Будет кем заполнять бункер по ночам. Так что я свободен и собрался, наконец, слетать в Мексику. Меня настойчиво приглашает новый знакомый - сотрудник Музея антропологии в Мехико предлагает посмотреть Камень Солнца. Помните, я рассказывал, что ученый, заподозрив какой-то подвох, заказал искусствоведческую экспертизу базальтовой глыбы. Обещает ознакомить с результатами на месте. Хочет, чтобы дальнейший анализ надписей сделал именно я. Почему остановил выбор на персоне малоизвестного российского художника (), не знаю, но для меня работать с древним артефактом - честь. Непременно поделюсь подробностями. До встречи!".
        Привыкший скрупулезно обходиться с информацией, Егор отправил письмо на принтер, аккуратно вклеил листок в дневник и поставил дату: 20.09.2012.
        Компьютер снова тренькнул, в правом углу дисплея показалась надпись в рамке: "Вам звонит Елена Карева". Лукошкин дотянул курсор до команды: "Видеозвонок", поправил вэб-камеру, пригладил шевелюру, пожалев, что не причесался с утра, провел рукой по щеке - проверяя, брился ли сегодня. Видеосвязь - бесспорно, великое достижение, но иногда забываешь, что собеседник узреет тебя как есть, в домашнем обличии. Успокаивало то, что Лена - свой человек и не станет придираться, если у Лукошкина слишком затрапезный вид. На мониторе появилась крупным планом Карева. В "кадр" попали и Аркадий с Юлей, которые разговаривали где-то у двери. Значит, Лена звонит из лаборатории.
        - Рада, что застала тебя дома, - приветствовала родственника Карева.
        - Знаю-знаю, потеряла верного ночного рыцаря?, - насмешливо заметил Егор, вспомнив письмо Андрея. Лиля строила большие планы по поводу знакомства сестры с художником. "Учти, они почти каждую ночь проводят вместе, - заговорщически шептала жена. - Хороший повод сблизиться". - "Ты не забыла, - возражал Егор, - мужик там спит ночи напролет под контролем еще двух человек. Не до романтики, не говоря уж об интимности". "Любовь, - патетически изрекла Лиля, - подобна цветку: и сквозь асфальт пробьется". Вообще-то сквозь асфальт пробивается трава, утонченный слух филолога требовал указать на ошибку, но Егор решил не разрушать поэтическое настроение супруги. - Зато вернулись студенты - благодарный контингент.
        - Студентами занимаются Аркадий и Юля, - махнула в сторону помощников Лена. - Я сосредоточилась на задаче, которую сформулировал ты.
        - Читала собственные сны?, - догадался Лукошкин.
        - Вернее, ворошила "забарьерные" залежи долговременной памяти. Просмотрела более длительные участки.
        - Несколько месяцев? Год?, - оживился Егор.
        - Бери больше: десять и двадцать лет, - Лена придвинулась к компьютеру ближе, чтобы стоящие за ее спиной не услышали разговор. - Творится что-то непонятное. Трудно поверить, но ты, кажется, прав: энцефалограммы повторяются!
        - Сумела определить длину цикла?, - почему-то тоже шепотом заговорил Лукошкин.
        - Шаг повтора, - Карева задержала дыхание, - двадцать лет.
        - Почему именно двадцать? Не десять? Не семь?, - недоумевал любитель головоломок.
        - Пока не знаю. И даже вариантов нет, - грустно призналась Лена.
        - То есть в нашем мозгу, - пытался уяснить для себя Лукошкин, - сложены стопкой двадцатилетние куски памяти, одинаковые по содержанию?
        - Заметь, абсолютно одинаковые, - медленно повторила ученая дама, чтобы собеседник усвоил смысл сказанного.
        - Поздравляю, ты сделала открытие, - порадовался за родственницу Егор.
        - Смеешься?, - поморщилась Лена. - Как можно говорить о чем-то серьезном на основании энцефалограмм одного единственного человека? Это даже в стандартные три процента погрешности не укладывается. Обоснованное заключение делают только, опираясь на внушительный массив данных.
        - Так у тебя достаточно людей, - Лукошкин подтянул дневник, чтобы по свежим следам зафиксировать детали ошеломляющего сообщения ученой дамы.
        - Ты что - не слышишь?, - Лена недовольно хлопнула ладонью по столу, чтобы вернуть внимание собеседника. - Временной промежуток занимает 20 лет. - И снова повторила по слогам: - Двад-цать! Чтобы эксперимент считался чистым, требуется человек, который прожил хотя бы два раза по 20 лет. Моим же помощникам - Аркадию - 19, Юле - 18. Мне нужен ты!
        - Погоди, при чем здесь я?, - Егор недовольно надул щеки: ему совсем не хотелось превращаться в подопытного кролика. Одно дело наблюдать, как шапочку с проводами надевают на голову Андрея, и совсем другое - спать под контролем посторонних людей самому. - Даже если ты не хочешь расширять круг тех, кто узнает об эксперименте, тебе вполне подойдут и Вадим, и Ирма, и Лиля. Им, как и мне, по сороковнику.
        - Нет, ты не смеешься, ты издеваешься надо мной!, - прошипела Лена, пожалев, что не может заорать на полную громкость: Юля и Аркадий продолжали перекидываться шуточками у двери. - Как ты себе представляешь в "бункере" Ирму? Электроды на голове и прическа из модного салона не совместимы. Или Вадима, обвешанного тремя сотовыми телефонами? Лилю тоже позвать не могу. Мама с папой категорически запрещают мне ставить эксперименты на себе, что удается тщательно скрывать, а тут я подвергну риску двоюродную сестру?
        - А мужа сестры - отца ее ребенка, значит, можно?, - попробовал возмутиться Лукошкин.
        - Ты - не только муж, а еще и автор невероятной гипотезы, - решила подсластить пилюлю Лена, почувствовав, что голос Егора дрогнул. - Как не тебе подтверждать ее правдивость?
        Так что готовь портфолио. Жду.
        И Лена поторопилась выключить видеосвязь.
        Глава 10.
        ДАЛ слабину, не смог проявить жесткость и не поддаться на уговоры Лены? Значит, отправляйся собирать портфолио. Недовольно ворча, Егор полез в книжный шкаф. На самой нижней полке, под завалами из старых журналов по психологии и обрывков забытых рукописей (вряд ли когда потребуются, но, чтобы выбросить, надо разобрать) пряталась большая коробка от Зойкиных роликовых коньков. Купив обновку, сестра собиралась картонку выбросить, но Лиля упросила отдать вместительную емкость ей. Мол, у них с Егором скопились фотографии, разбросаны по разным углам, пусть, пока не переедут в альбом, копятся в одном месте. Но, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. Нет, периодически либо он сам, либо Лиля, либо кто-нибудь из родственников дарили Лукошкиным альбомы для фотографий. Толстые фолианты сначала кочевали с полки на полку, а потом исчезали в тайных уголках квартиры: тратить время на нудное раскладывание снимков по прозрачным кармашкам никто желания не изъявлял. Зато после каждой поездки или семейного торжества коробка от роликовых коньков продолжала пополняться. И официально превратилась в
место хранения семейной истории. Справедливости ради стоит отметить, что ни в одном знакомом доме альбомы тоже не водились. Люди в лучшем случае оцифровывали старые фотографии и держали их в компьютере вместе с новыми, либо точно так же хранили в пакетах или в картонных ящиках.
        Лукошкин дотащил коробку до стола, снял крышку и, подцепив стопку из нескольких десятков снимков, разложил их веером по поверхности. Вереница лиц. Жизнь нескольких поколений. Кидая фотографии в коробку, никто не заботился о соблюдении хронологии. Поэтому снимки перемешались. Портреты родителей, маленького Антона чередовались с фотографиями с выпускного бала Зойки и со свадьбы Егора и Лили. Попался на глаза и выцветший от старости снимок - бабушка Егора, театральная актриса. Мама любила рассказывать истории о бесчисленных поклонниках бабушки Веры. Особенно млела от подобных баек Зойка (вот вам и подтверждение поговорки про "яблоко от яблони"). Почитатели забрасывали звезду сцены подарками в виде шоколадных наборов или гранатовых браслетов. Но, уважая чувства очередного мужа (в этом статусе побывали только двое, ничтожная цифра по сравнению с внучкой), бабушка Вера непременно возвращала дорогие безделушки обратно, сладости раздавала гардеробщицам, костюмершам и билетершам, оставляя себе только цветы. Егор в отличие от Зойки застал бабушку в живых и помнил длинные белые руки, безупречную осанку,
игривость во взгляде. И дурманящий аромат красных роз, которые она любила и которые охапками привозила домой после каждого спектакля.
        Фотографий родителей попалось несколько: мама в окружении подружек на работе и папа, выступающий с трибуны на собрании. Снимков самого Егора было больше, практически все, начиная с десятого класса. Фоторепортажи со студенческих вечеринок, они с Вадимом за столом в аудитории. Знаменитый кадр, положивший начало созданию семьи Лукошкиных - Егор, Лиля, Вадим и Ирма на выходе из ночного клуба, в котором они только что перезнакомились. Причем, фотографируясь, они еще не знали о своей дальнейшей судьбе и, тем не менее, расположились "с прицелом на будущее" - Егор рядом с Лилей, а Нелюбин рядом с Ирмой. (Пятая участница вечеринки - Лена в кадр не попала, ей доверили щелкнуть затвором фотоаппарата).
        Но каких изображений оказалось гигантское количество, так это Антона. Младенец как полагается в голубом конверте: глаза закрыты, щечки надуты. Годовалый бутуз верхом на подаренной бабушками-дедушками деревянной лошадке. Первоклассник с огромным, что и лица не видно, букетом гладиолусов. Рядом с тетей Зоей, еще не ссорящиеся из-за каждого пустяка, в фойе цирка, в обнимку с обезьянкой.
        Егор сканировал одну за другой фотографии и перекидывал их в папку на "Рабочем столе". Работа монотонная и долгая. Хорошо хоть, что окружение Лукошкина складывается в основном из близких родственников и немногочисленных знакомых. Никаких сослуживцев. Иначе на оцифровку потребовался бы не один день. Лена правильно определила полезность именно Лукошкина. Его портфолио получилось коротким, значит, на энцефалограмме будет много идентичных фрагментов, что облегчит их расшифровку.
        Прокатав последнюю из отобранных фотографий, Егор достал флэшку и скопировал файл на нее. Затем сложил снимки обратно в коробку и впихнул картонку на место, под журналы. Осталось выключить компьютер и можно отправляться спать. Когда экран окончательно погас, Егор нагнулся, чтобы вытащить штепсель из розетки. Вот досада!, - на полу лежала фотография, незамеченно слетевшая со стола. Лукошкин перевернул снимок: он, Лиля и маленький Антошка. Сынишке лет пять, они вместе проводили лето на даче. На велосипедах ездили купаться на дальнее озеро. Егор приделал к раме пару дощечек - одну в качестве сиденья, другую - как подставку для ног, и устраивал малыша впереди себя. Антон крепко держался за руль, Егор фиксировал ребенка локтями. Так и ехали. На фото Лукошкины сидели на песке, за спиной - вповалку велосипеды. Они втроем смеялись в камеру, которую Егор предварительно установил на валуне. Далекий, невероятно солнечный день. Почему такие случаются только в прошлом?
        Лукошкин повертел фотографию в руках. Лезть снова за коробкой? Нет уж, увольте. Егор нащупал на столе блокнот, отщелкнул резинку и засунул снимок за последнюю страницу. Потом как-нибудь вернет на место.
        До Лены Егор добрался еще через неделю. Приехал, как и просили, ближе к ночи. Молча протянул Аркадию флэшку и прошагал с видом завсегдатая сразу в "бункер". Откинул покрывало и позволил Юле укрепить на голове конструкцию из проводов.
        - В первый раз, - объявила Лена, вставляя разъемы в гнезда за спинкой кровати, - не станем бередить долговременную память. Запишем обычный сон, чтобы программа научилась узнавать новые образы, настроилась на "общение" с твоим мозгом.
        Пожелав спокойной ночи, Карева вернулась к компьютерам. Егор взбил подушку, натянул до носа одеяло: "бункер" и вправду приспособлен для хорошего сна. Как только захлопнулась дверь, и выключились верхние лампы (осталась лишь мягкая подсветка у прикроватной тумбочки, под потолком мигала красная точка на видеокамере, которая фиксировала происходящее в "спальне", плюс для тех, кто страдает клаустрофобией, сюда просачивался через небольшое окошко в стене приглушенный затемненным стеклом свет из внешней комнаты) стало неестественно тихо. Егор непроизвольно потянулся - появилось непреодолимое желание зевнуть. Городской житель о подобном безмолвии только мечтает. Какие двух-трехслойные оконные рамы в квартире не ставь, как не подбирай спальню с видом на тихий двор, как не затыкай уши берушами, такой тишины, которая приятно обволакивала его сейчас, не встретишь в принципе. Даже компьютеры не гудели - Лена намеренно вывела приборы с показаниями деятельности мозга за стены "бункера".
        Лукошкин повертелся на кровати, пытаясь удобно устроить голову в смешной "шапочке". Но оказалось, и здесь ученые позаботились о комфорте пациентов - провода не мешали и не царапались, полная свобода положений.
        Лукошкин никогда не жаловался на бессонницу, не страдал "синдромом нового места" и, попадая в гостиницу или оставаясь ночевать у друзей, сразу засыпал. Не стал исключением и "бункер".
        В сон Егор втянулся легко. Он обнаружил себя в родном подъезде, поднимающимся по лестнице, которая винтом закручивалась вокруг лифтовой шахты. Это в новых московских многоэтажках, пекущихся о пожарной безопасности, лифты и лестница находятся в разных углах. А раньше "дорогу наверх", что ногами, что в кабине, прокладывали в одном стволе. Квартира, в которой Егор жил с детства и которая первоначально принадлежала бабушке-актрисе, находилась в старом кирпичном, сразу послевоенном доме. На третьем этаже. Поэтому Лукошкин редко пользовался лифтом и привык топать до двери пешком. Вот и сейчас он легко взбирался по ступеням. Как делал миллион раз в своей жизни. Но сон тем и отличается от яви, что любит подкинуть что-нибудь необычное.
        Нынешний сюжет раскручивался вокруг лифта. На первом этаже Егора встретил старинный экземпляр - решетчатые двери внутри и снаружи, которые складывались гармошкой. Интересно, что подобный агрегат Егор сам не застал, но мама вспоминала, что поначалу в подъезде дежурила специальная работница. Управлялись подъемные механизмы только изнутри. Поэтому лифтерша подвозила жильцов на нужный уровень, а потом возвращалась вместе с кабиной. Спускались обитатели дома, обычно, ногами. Но если возникала необходимость, например, вывезти ребенка на прогулку в коляске, человек выходил на лестничную площадку и кричал, свесившись, вниз. Лифтерша поднималась за пассажирами.
        На втором этаже во сне Егора ждал уже виденный в детстве образец: дверь с железной ручкой, с грохотом открывающаяся наружу, потом две створки, ведущие в кабину (с окошками! чтобы считать пробегающие вниз плиты-перекрытия), деревянные панели и огромные белые пластмассовые нашлепки, с указанием номера этажа. Прежде чем тронуться в путь, кабина устрашающе вздрагивала. И, наконец, на третьем этаже героя сна встречал нынешний агрегат: автоматические раздвижные дверцы, антивандальные стены, металлические клавиши-кнопки. Механическая история дома. Кстати, образцы лифтов менялись, подстраиваясь под современность, а шахта оставалась прежней: жесткая металлическая сетка, натянутая с первого до последнего этажа. Егор, преодолевая детский страх, заглядывал сквозь решетку, наблюдал за движением кабины.
        Вот и сейчас он приблизился к сетке. Кабина уехала куда-то наверх, значит, пространство до первого этажа свободно и можно увидеть дно. Мальчишкой Лукошкин любил пропихивать сквозь узкие ячейки обертки от конфет или зажженные спички (высший пилотаж!) и следить за их полетом. Но во сне дно оказалось закрытым мутной пеленой. Егор попытался вглядеться и похолодел: в шахте слоились другие его … сны.
        Например, вчерашний. Про поезд, который неправдоподобно длинный тянулся вдоль платформы, Лукошкин, помнится, задыхаясь, бежал мимо вагонов, но двери уже заперли, и как он не колотился, не кричал, ни одна не открылась для безнадежно опоздавшего пассажира. Под сном про поезд плавал ночной кошмар о майанцах. Правда, сами индейцы участия в сюжете не принимали, они, как это и случилось в истории, исчезли. Зато Егор никак не мог выбраться в привычный мир, блуждал среди пирамид и храмов, разбивая об острые камни руки в кровь. Еще ниже находился сон про поиски Борисенко: по аллее уходили десятки мужчин в куртках-ветровках. Спины, спины, спины…
        Из серии неприятных попался сон про автомобильные пробки: будто мается Лукошкин в машине, никакой надежды на дальнейшую дорогу. До горизонта вытянулись в мареве выхлопов автомобили. Наконец, Егор не выдерживает, решает добираться пешком. Дергает за ручку, пытается вылезти из "консервной банки" наружу, но дверь не открыть: и слева и справа прижимаются иномарки. Причем водителей не видно, стекла сплошь тонированные. Жуть!
        Затем выплыли видения, знакомые по студенческим годам: горы учебников, зачетная книжка, билеты с тремя вопросами плюс один дополнительный. Неужели подобные глупости мучили его когда-то по ночам? На что только тратилась юность?
        Егор беспокойно ворочался: он и раньше видел сны про сны. Но чтобы в одном сложились сразу все! Интересно, какие прячутся на самом дне шахты?
        Что-то мягко коснулось его руки, Лукошкин открыл сначала один глаз, потом другой, выбираясь из паутины образов. Рядом стояла Лена, пытаясь снять с головы Лукошкина "шапочку".
        - Расскажешь, что снилось?
        - Извини, - вздохнул Егор, усаживаясь на кровати. - Ничем порадовать не могу. Ни одного лица. Сплошная ирреальность, неодушевленные предметы и нагромождение давно пережитых эмоций.
        Карева недовольно насупилась. Ночь, выброшенная в корзину.
        - Ладно, - тем не менее, подбодрила она пациента. - Любой отрицательный результат тоже результат. Программа вникла в твою энцефалограмму, обработала фотографии, - Лена протянула Егору флэшку, тот кинул пластмассовый прямоугольник в карман, - и готова к новой встрече. Надеюсь, скоро опять увидимся в лаборатории? Работа только начинается.
        - Конечно, - подтвердил Егор. - Позвоню, когда соберусь заехать.
        И Лукошкин заторопился домой. Глянув на часы, он понял, что еще раннее утро. Значит, он успеет доспать и… досмотреть свой странный-странный сон про сны. Вдруг доберется до самого "дна" - детских видений?
        Светлых и добрых, в которых он никуда не опаздывал и никогда не спешил.
        Глава 11.
        ОКТЯБРЬ развлекался в собственное удовольствие: сначала перекрасил листву на деревьях в огненные цвета, потом, к финалу месяца, разошелся и сдул со стволов лишнее, до безобразия оголив ветки.
        Егор так и не приступил к чтению лекций. Казавшийся поначалу легким ночной отдых в "бункере" обернулся тяжким испытанием. Чтобы накопить как можно больше материала, Лена постоянно будила Лукошкина, заставляя видеть по нескольку снов за сеанс (ожидания Каревой оправдались: сюжеты приобрели привычный вид, один за другим замелькали знакомые лица). Возвращаясь на рассвете домой, Егор валился в кровать досыпать и продирал глаза только к обеду. Но и потом оставшийся день слонялся по квартире смурной, не имея сил взяться за серьезную работу. И как только подобный график выдерживал Андрей?
        Через две недели беспрерывных экзекуций Лукошкин взмолился о пощаде и взял тайм-аут. Однако начинать лекционный курс уже не имело смысла. Лучший вариант - сдвинуть сроки на январь, на середину, когда отшумят новогодние праздники. Во-первых, к этому времени найдется свободное помещение. А во-вторых, спадет ажиотаж вокруг "Загадки 2012", народ успокоится, да и сам Егор перестанет ломать голову над тайной, потому что после наступления роковой даты она… перестанет быть таковой.
        А пока Лукошкин с нетерпением каждый день ждал писем от Андрея. Художник, воспользовавшись выпавшей на его долю удачей - знакомством с мексиканскими учеными-историками, попросил показать древние достопримечательности. Теперь и Егор с подачи Ерофеева без запинки произносил названия знаменитых городов, где обитали когда-то майянцы: Чичен-Ица и Теотиуакан. А дневник пополнился изображениями башни обсерватории Караколь и грандиозных пирамид в Паленке.
        Компьютер просигналил, что в почтовом ящике Лукошкина поджидает очередное письмо. Егор поторопился открыть сообщение. Начиналось оно с увеличенного изображения фрагмента на Камне Солнца, ради которого Андрей и сорвался в Мексику
        "Я как-то рассказывал вам про искусствоведческую (хотя, по правде говоря, ее стоило бы назвать графологической) экспертизу Камня, - напомнил путешественник, - которую заказал сотрудник Музея антропологии (кстати, его весьма заинтриговала ваша трактовка прочтения древнего Календаря: цикличность времени, возвращение назад). Мой заокеанский друг обратил внимание, что фрагмент камня, на котором указана дата "Конца дней", словно выбит другим человеком. Повторю: Камень - точная реплика, выполненная ацтеками. Настолько точная, что даже смену руки, нанесшей последнюю дату, сумели воспроизвести. Прочитав результат экспертов (слишком уж невероятный), ученый решил еще раз перепроверить и поэтому пригласил меня. Его интересовал взгляд именно художника. Знаете, наш брат (даже если он жил в первом тысячелетии от Рождества Христова) любит оставлять на произведениях какой-либо маленький знак, автограф для потомков. Так вот на Камне я обнаружил две метки. Причем, заметно отличающиеся по стилю. Вряд ли у древних индейцев существовало множество художественных школ. Скорее всего, мастерство постепенно
совершенствовалось и видоизменялось. Поэтому осмелюсь предположить, что рисунок на Камне Солнца кроме итогового фрагмента был выполнен в одно время, а финальный штрих нанесли гораздо позже.
        Мексиканец-антрополог мою идею тоже поддерживает. Но тогда напрашивается вопрос: почему древние индейцы долго ждали, прежде чем выбить дату наступления "Конца дней"? Какое событие "помогло" завершить Календарь?
        День "Конца дней" неумолимо приближается, а мы не только не знаем, что нас ждет, но и сталкиваемся с новыми загадками.
        Хочется услышать ваше мнение по поводу моих мексиканских изысканий. Возвращаюсь в Москву на следующей неделе. Обсудим при встрече".
        Егор принялся отстукивать ответное письмо, но прервался после первых же строк: из коридора послышался гомон. Явно пришел кто-то "внесемейный": раздавался громкий мужской смех и возня с поиском лишних тапочек. Странно, вроде посторонних сегодня Лукошкины не ждали.
        Егор высунул голову в прихожую. Антон, Лиля и Зойка суетились вокруг какого-то незнакомца. Хотя догадаться о том, как зовут гостя, труда не составило: парень был выше даже Зойки. Егор встречал только одного человека подобного роста - Борисенко-младшего. Лукошкин восхищенно покачал головой: сестра сумела-таки очаровать учителя физики?
        Лиля держала мужа в курсе стремительно развивающихся отношений. Хитрая Зойка подобралась к Михаилу через Интернет. Она нашла сайт школы, в которой учительствовал Борисенко, и первым делом прочитала на его личной страничке, что парень до сих пор не женат. Поэтому дальше смело написала ему на указанный там же адрес электронной почты. Мол, я - воспитательница в детском саду. Мне досталась старшая группа (что соответствовало правде, и вообще Зойка, надо отдать ей должное, сразу решила вести себя с Михаилом честно). Я обязана детишек подготовить к школе. Зная, как важно для малышей эстетическое воспитание, устроила им экскурсию в Музей современного искусства. Дети, уверена Зойка, легче воспринимают картины модернистов и абстракционистов, чем традиционную живопись. Они обожают современное искусство и понимают его гораздо лучше многих взрослых. Теперь задумала познакомить подопечных с азами астрономии. Они видели фильмы "Звездные войны" и "Аватар", обожают космические приключения. К сожалению, в Москве планетарий не работает (в детстве я успела там побывать и запомнила, какое ошеломляющее впечатление на
меня произвела картина звездного неба). Придется объяснять на пальцах. Не посоветуете, как это сделать лучше. Ведь вы, насколько я слышала, очень талантливый учитель (не удержалась Зойка и "погладила по шерстке"). Но Михаил не нуждался в лести, он на самом деле оказался отзывчивым человеком. Сразу же выслал воспитательнице список подходящих книжек. Зойка собрала малышей, показала им цветные картинки и отправила отчет о занятии Михаилу, не забыв сопроводить рассказ о событии фотографиями, причем такими, на которых сама выглядела в лучшем ракурсе, то есть в полный рост. Борисенко похвалил воспитательницу за активность и неожиданно напросился провести следующий урок. Прихватив лунный глобус, заявился в детский сад.
        Потом они еще какое-то время переписывались по Интернету. И постепенно от проблем дошкольного воспитания перешли к личным темам. В следующий раз встретились уже в кафе. И вот теперь Зойка пригласила парня в гости. Знакомить, как она объяснила Михаилу, с самыми близкими ей людьми. Кстати, она уже рассказала Борисенко про Егора и про то, зачем он караулил парня в сквере. Поэтому, здороваясь с Лукошкиным (последняя и единственная их встреча закончилась не очень дружелюбно), гость смело протянул руку.
        Расселись на диванах в гостиной. Зойка рядом с Михаилом, Егор с Лилей напротив. Антон (брови насупил, губы надул, мальчик понимал, что дни его гитары сочтены) плюхнулся в кресло.
        - Здесь у нас общая комната и по совместительству кабинет брата, - объяснила гостю Зойка. - Он филолог-психолог и еще обожает головоломки. Пророчеством майанцев я уже тебя пугала.
        - Помню, Заяц, - улыбнулся Борисенко, нежно касаясь руки соседки.
        Лиля с Егором удивленно переглянулись. Парочка познакомилась лишь месяц назад, а уже "Заяц". Ни один из предыдущих кавалеров сестру ласковым именем не называл. И вообще, Зойку невозможно узнать. Она словно сияет изнутри. Никому раньше не удавалось настолько преобразить девушку. А этот робкий, угловатый парень смог? Как хвасталась Зойка, у них с Михаилом обнаружилось много общего: они любят баскетбол, умеют ходить на байдарках, да и работают в одной сфере - образовании. К тому же, заметил Егор, молодые люди и внешне очень похожи: не только оба высокие, но и одинаково худощавые, кареглазые и шатены. Теперь Лукошкин догадался, почему вдруг Зойка решила вернуть первоначальный цвет своей лохматой шевелюре: чтобы добиться наибольшего сходства.
        - Извините, - откашлялся Егор, привлекая к себе внимание гостя, - что так настойчиво донимал вас расспросами об отце. Но он сгенерировал любопытную гипотезу, которую изложил в статье. К сожалению, я не во всем разобрался. И это очень важно, поверьте.
        - Знаю, что вы имеете в виду, - Михаил подготовился к визиту и заранее перечитал публикацию в журнале. - Папа - слыл ярым сторонником теории относительности. Увлекался парадоксами связки пространство-время. Земля, как тяжелое космическое тело влияет на окружающее ее пространство, искривляя его. Отец пытался представить, какие конфигурации могут принимать подобные "дефекты". Предположил, что пространство способно свернуться, например, в лист Мёбиуса или Альфа-петлю. Проходя по ним, Земля попадает в различные временнЫе ловушки.
        - Про лист Мёбиуса я читал, но про Альфа-петлю, - оживился Егор, - слышу впервые. Как она выглядит?
        - Термин "Альфа-петля" отец использовал потому, - не без гордости произнес Михаил, - что фигура похожа на первую букву греческого алфавита - Альфу. Дайте мне лист бумаги.
        Егор понял намерения гостя, выдвинул верхний ящик стола, достал чистый листок и, отрезав ножницами длинную полоску, протянул учителю физики.
        - Сначала напомню лист Мёбиуса, - Борисенко соединил два конца полоски, перекрутив круг. Потом освободил концы и свернул пальцами небольшое колечко: - А так закручивается петля.
        - Но какая нам разница, - перебила урок пространственной геометрии Лиля, - в какую фигуру складывается космическая пустота вокруг Земли?
        - Не забывайте про вторую половинку "связки" - ВРЕМЯ, - Михаил, привыкший объяснять на уроках, специально произнес последнее слово отчетливее. - Форма искривленного пространства определяет характер текущего в нем времени. А вот оно в свою очередь может серьезно осложнить жизнь людей. Согласно теории относительности, объект, перемещаясь в пространстве, к примеру, листа Мёбиуса, - Борисенко вновь перекрутил полоску, зажал ее в левой руке и провел указательным пальцем правой, не отрываясь, по "дорожке", - зацикливается во времени: внутри фигуры оно как бы топчется на месте, а за пределами продолжает тикать как обычно. Проще говоря, люди, которые поживут в "восьмерке", а потом вырвутся из нее, не поверят своим глазам: их встретят сильно постаревшие друзья. Есть сюрпризы и в искривлениях Альфа-петли. Отец уверял, что, двигаясь по такой фигуре, - Михаил расправил бумажную ленту и сделал из нее уже знакомое зрителям кольцо со свободными концами, - объект в заданный момент может не выйти из нее, а вернется снова на круг, на определенный отрезок обратно по шкале времени. Потом опять доберется до точки
выхода из петли, и снова назад. Ну, словно, …, - Михаил зажмурился, пытаясь подобрать подходящее сравнение, - словно… иголка на заезженной пластинке.
        - У-у-у, - промычал непонимающе Антон.
        - Раньше музыку записывали на виниловые пластинки, - объяснил сыну Егор. Но Антон продолжал мотать головой: шедевры грамзаписи в доме отсутствовали, не сохранилось и проигрывателя. Лукошкину пришлось перейти к уточняющим деталям: - Представь себе черный плоский круг, размером с хороший блин, покрытый звуковой дорожкой. Пластинки крутились, а музыку с поверхности "снимала" иголка. От частого употребления звуковая дорожка покрывалась царапинами. В какой-то момент пластинка начинала квакать: иголка натыкалась на углубление и перепрыгивала на соседнюю дорожку или съезжала вообще к центру.
        - Ладно, про пластинку объяснили, - мальчик пытался в голове увеличить кусок пластмассы до размеров Вселенной, - иголку заставляет спрыгивать с дорожки царапина. Но, - Антон ехидно обвел взглядом сидящих вокруг взрослых, - иголка же ма-а-ахонькая. А планета Земля - гигантская. Какой же силой надо обладать, чтобы заставить подобную махину прыгать во времени туда сюда наподобие мячика?
        Егор восхищено крякнул: а сын-то у него умница! Соображает сверх школьной программы.
        - Вопрос закономерный, - согласился и Михаил. - Но я, увы, ответа не знаю. Эту проблему мы с отцом обсудить не успели. Он… сильно изменился, после того как опубликовал статью в журнале, - парень тяжело вздохнул. - Что-то терзало его изнутри… Хотя поначалу с азартом принялся собирать материал для следующей публикации. Долго над ней корпел. И даже собрался отнести в редакцию флэшку с готовым текстом. Но пластмассовая "памятка" куда-то затерялась. Папа включил компьютер, намереваясь скинуть рукопись на другую, но как назло именно в этот момент в машину проник вирус и уничтожил информацию на жестком диске. Я думал, папа начнет восстанавливать утраченное, но он неожиданно заявил, что "Это знак!". И что лучше ему больше никому ничего не объяснять. Отец уволился с работы, лежал целыми днями на диване, ни с кем не общался. И однажды, когда мы с мамой уехали навестить в больнице родственницу, папа, - Михаил перешел на еле слышный шепот, - он… намеренно выпил слишком много таблеток. И не проснулся.
        Зойка, видимо, уже знавшая про трагедию Михаила, протянула руку и ободряюще сжала ладонь друга. Борисенко нервно кусал губы, пытаясь сдержать наворачивающиеся слезы.
        - Так, нам пора пить чай, - строго сказала Лиля. Зойку нужно тактично оставить наедине с гостем. Парню пришлось несладко. Пусть упокоится. - Антон и Егор помогают накрывать на стол, - уверенная, что сын и муж точно выполнят ее распоряжение, женщина отправилась на кухню.
        Глава 12.
        ЛИЛЯ - хорошая хозяйка. Даже если гость и свалился на голову без предупреждения, для "приличного" чаепития в доме нашлось все необходимое. Из холодильника достали пирожные - Лиля часто их покупает, специально для Егора, малокалорийные, слоеные (муж - заядлый сладкоежка, отучить от нездоровой привычки невозможно, так пусть хотя бы питается не столь вредной выпечкой, а из бездрожжевого теста), с изюмом, курагой и прослойкой из обезжиренного йогурта. Есть в шкафчиках также мармелад, зефир и шоколадные конфеты - из запасов Зойки. Девица утверждает, что людям, как она, высокого роста требуется больше глюкозы, поэтому строго следит за наполняемостью "сладкой" полки. А в корзине около плиты лежат яблоки и бананы.
        Лиля вручила Егору чашки с блюдцами на 5 персон и отправила обратно в гостиную. Лукошкин, прижимая стопку специального, извлекаемого на свет только в исключительных случаях, сервиза к груди, топал по коридору и мысленно ругал себя. "Ну, психолог, ты и глупости навоображал. Заговор врагов? Потомки племени варваров, которые тысячу лет оберегали тайну? Каратели в масках с самурайскими мечами наперевес?"
        Егор толкнул дверь в гостиную плечом. "Да, насмотрелся голливудского мыла и увлекся банальнейшей версией. А еще другим лекции читаешь про то, как делать нестандартные выводы. Стоит ли тебя подпускать к слушателям? Никто не убивал Борисенко, физик сам принял решение уйти из жизни".
        Лукошкин плюхнул посуду на обеденный стол - фарфор испуганно зазвенел. "Только…не мог же человек вот так ррр-аз и - поставить точку. Наверняка, есть причина поступка. Какое знание напугало Борисенко-старшего?".
        - Если согласиться, что Земля зациклилась во времени, - продолжил рассуждать вслух Егор, обращаясь к Михаилу, - то в какой форме искривленного пространства мы болтаемся?
        - По Альфа-петле, - гость принялся помогать расставлять чашки. - Так, по крайней мере, предполагал отец. Я установил ему на компьютер специальную программу, чтобы использовать сложные формулы. И однажды он вывел закономерность между массой Земли и появлением искривлений в форме Альфа-петли.
        - Подождите-ка, - Лукошкин ринулся к своему рабочему уголку и заглянул в дневник, в который по ходу объяснений Михаила вносил ключевые моменты, - вы упомянули, что при движении по Альфа-петеле Земля, достигнув Точки возврата, прыгает обратно по шкале времени на определенный отрезок. Его величина известна?
        - Цифру папа называл, ему удалось просчитать, - Михаил разложил рядом с блюдцами маленькие ложки, которые выдала Зойка. - Если правильно помню, речь идет о двадцати годах.
        Егор наморщил брови: не первый раз он слышит про подозрительно повторяющиеся "двадцать лет". Кто же ему об этом говорил? Так сразу и не вспомнишь. Но сейчас важно узнать другое:
        - А где находится Точка возврата? С какого момента Земля "прыгает назад"?
        - У меня есть подозрение, - Михаил резко выпрямился, приходилось возвращаться к неприятным воспоминаниям, - что, папа, определив дату "соскока", как раз и принял роковое решение. Он постоянно держал меня в курсе вычислений, советовался и вдруг - замолчал… К сожалению, хоть я и восстановил после трагедии компьютер, большинство документов погибли безвозвратно.
        - Мне страшно, - прижалась к Михаилу Зойка. - Зацикленная во времени планета, кривое, словно зеркало, пространство, прыжки назад. Какие ужасы ты рассказываешь!
        - Не бойся, Заяц, - не обращая внимания на то, что они не одни, Михаил ласково чмокнул девушку в нос. - Это все из области фантастики, так, рассуждения физиков-теоретиков.
        - Но ведь искривление пространства - вещь реальная, - вынырнул рядом с Михаилом Антон. - Я в Интернете читал.
        - И такая же увлекательная, как и сама теории относительности, - Михаил обрадовался поводу вернуться в знакомую стихию. - У меня даже есть своя гипотеза в развитие темы. Предположим, что подобный "дефект" среды существует не только в бескрайних просторах Космоса, а встречается и более мелких размеров. И, следовательно, почему бы не объявиться пространственно-временным лакунам на земле?
        - Прямо вокруг нас?, - ахнул Антон. - И как они себя проявляют?
        - Ты, например, терял когда-нибудь вещи?, - хитро прищурился Михаил. - На сто процентов уверен, что положил… ммм… ручку в определенное место, а там пусто.
        - Он у нас известный растеряша, - поддакнула Зойка, не упускать же возможность лишний раз поддеть племянника. - Потому что не аккуратный.
        Антон сверкнул на тетку глазами, но промолчал, понимая, что рядом защитник такого же роста. С двумя гигантами ему не справиться.
        - Не по тому ли поводу сложили и пословицу: "Что в землю упало, то пропало"?, - вмешался в перепалку Егор, душа филолога быстро подыскала аналог.
        - А ведь в точку!, - восхитился Михаил. - Только физик сделал бы уточнение: что сквозь пространство-время упало, то пропало. Факт, известный кладоискателям. У меня есть друзья среди "черных копателей", ищут под Москвой материальные свидетельства проходивших в разные эпохи битв. Пуговицы, штыки, пули. Поля уже давно перерыты, и, тем не менее, парни копают вновь и вновь. Потому что сколько раз сталкивались: проходит время, и вдруг в уже вдоль и поперек исследованном месте кто-то опять находит россыпь старинных монет, гильзы или даже офицерские погоны. Откуда взялись подобные мелочи? Думаю, провалились в маленькие пространственно-временные лакуны.
        - Повезло кладоискателям, - хмыкнула Лиля, - искривленное пространство обеспечило доходами.
        - Не только им, - серьезно заметил физик. - Из той же серии истории аукционистов. Иногда на торгах выставляются старинные ювелирные изделия или произведения искусства, которые давным-давно считались пропавшими.
        - Но здесь-то теория относительности ни при чем, - возразила уверенно Зойка. - Драгоценности или полотна импрессионистов элементарно крали. А потом, не сумев продать, подбрасывали.
        - Конечно, воры любят опустошать чужие сейфы, - согласился с девушкой гость. - Но поверь, попадаются и такие шедевры, на которые, по свидетельству хозяев, никто не покушался. Тем не менее, ценности исчезали, а позже в каком-нибудь месте того же дома на пропажу натыкались.
        - Ой-ей-ей!, - запрыгал на месте Антон и ткнул пальцем на стену за спиной теткиного кавалера. - У нас тоже есть картина "с историей"! Пространственно-временной!
        Михаил повернул голову в указанном направлении: в простенке между старомодными книжными шкафами, в специальном уголке, недоступном для яркого солнечного света от окна, висело небольшое живописное полотно. Точнее говоря, слишком "небольшое" - прямоугольник 15 на 20 сантиметров. Но смотрелся этюд в целом внушительно: впечатление уравновешивала непропорционально массивная, трехуровневая, украшенная виньетками с растительным орнаментом дубовая рама. Такая же старинная, как и сама картинка: потемневшая и местами потрескавшаяся.
        - Константин Маковский, - торжественно представил раритет Егор. - Где-то 1868 год, мы показывали работу экспертам. К сожалению, точного названия полотна не знаем, на обратной стороне никаких подсказок. Я пытался в Интернете поискать среди фоторепродукций художника, но ничего похожего не обнаружил. Поэтому мы сами дали имя миниатюре - "Мальчик с зайцем".
        На картинке в центре был изображен белокурый малыш лет пяти. (По мнению Лукошкиных - вылитый Антошка в детсадовском возрасте). Мальчик прижимал к груди белый предмет, больше похожий на мешок. Но при определенной доле воображения сверток можно принять и за зайца.
        - Картину прабабушка нашла на даче. Рылась однажды на чердаке и - бах!, - продолжал трещать Антон, - в старом дорожном сундучке обнаружила "Мальчика", хотя никогда раньше этюд не видела.
        Егор знал картинку всю свою жизнь. "Мальчик с зайцем" провисел в простенке уйму лет. Лукошкин "выучил" наизусть узор из трещинок на раме - на тумбочке между шкафами находился телефон, разговаривая с приятелями, Егор каждый раз невольно "путешествовал" глазами по этюду Маковского. Лукошкин тоже долго верил в семейную легенду, как бабушка Вера нежданно-негаданно отыскала в старинном саквояже ценную вещь. Приезжая каждое лето на дачу, обязательно забирался под крышу, чтобы проверить: вдруг опять что полезное "упало" в волшебный коробок. Но находил лишь фантики от конфет и обертки от шоколадок (может, бабушка, пока была жива, так шутила над внуком и сама подбрасывала мишуру?). Последний раз Егор, помнится, навестил чердак уже двадцатилетним студентом. Никаких ценностей в пыльном ящике парень не обнаружил. По дну перекатывался тот же бумажный мусор. Плюс канцелярские скрепки, чей-то пластмассовый дешевый брелок и горсть монет неизвестного государства. Больше Егор никогда содержимым сундучка не интересовался. Наступает момент, когда взрослые перестают верить в сказки.
        - Думаю, что в реальности дело выглядело гораздо прозаичнее, - Лиля жестом пригласила собеседников к столу - он был полностью сервирован к чаепитию. - Картинку бабушке Вере подарил поклонник. Женщина не нашла сил отказаться от столь ценного подарка и, чтобы не раздражать мужа, придумала легенду о якобы случайной находке.
        - У нас тоже есть семейная реликвия, - Михаил уселся на стул, подтянул чашку с дымящимся чаем, который разливала Зойка. - Сборник Константина Бальмонта. С дарственной надписью.
        - "Есть в русской природе усталая нежность, Безмолвная боль затаенной печали, - легко процитировала Лиля. - Безвыходность горя, безгласность, безбрежность, Холодная высь, уходящие дали"?
        - Да, да, - изумленно подтвердил Михаил, он и сам перечитывал сборник. - Один из предков отца, будучи гимназистом, увлекался поэзией и не пропускал литературные вечера. Так и добыл автограф знаменитого символиста
        - Потрясающе!, - произнесла восторженно Лиля. - Прижизненное издание Бальмонта! Я должна обязательно увидеть сборник. Разрешите полистать книгу?
        - Моя жена, как и ваш старинный родственник, поклонница Серебряного века, - пояснил гостю Егор и кивнул в сторону одного из книжных шкафов: сквозь стеклянные дверцы читались имена на корешках: Андрей Белый, Мережковский, Мандельштам, Брюсов, Игорь Северянин. - Лиля много лет собирает прижизненные издания поэтов.
        - Непременно привезу книжку как-нибудь. Дело в том, что, - запнулся вдруг Михаил, - сборник не у меня, он хранится у мамы. После… м-м-м…., - парень всячески избегал разговоров о самоубийстве отца, - похорон, мама отказалась вернуться в старую квартиру. Мы разменяли ее на две и теперь живем отдельно. Но я заеду к маме и заберу раритет, - пообещал Михаил.
        - Значит, у вас собственная жилплощадь?!, - замер с чашкой в руках Антон.
        Борисенко удивлено посмотрел на мальчика: странный вопрос из уст ребенка. Но Егор сразу сообразил, почему Антон заинтересовался недвижимостью гостя. Сын увидел перспективу не только расстаться с теткой при положительном исходе нового знакомства, но и надежду вернуть гитару. Ведь Зойка сможет надолго (или даже навсегда!) покинуть эти стены и некому станет придираться по поводу извлечения слишком громких звуков.
        - Мы с Мишей договорились в детском саду провести еще один урок астрономии, - переключила внимание на себя Зойка, заботливо давая гостю, наконец, возможность спокойно, не отвлекаясь на долгие реплики, насладиться пирожными и конфетами. - Будем рисовать планеты. Я уже купила…
        Егор механически размешивал ложкой сахар в чашке, пытаясь сосредоточиться. Двадцать лет, двадцать лет… Вспомнил! Именно такой промежуток в повторении энцефалограмм зафиксировала Лена. Очередное совпадение? Не многовато ли случайностей вокруг одной проблемы? Надо обязательно обсудить с Каревой. Когда очередной сеанс сна в "бункере"? На следующей неделе? Как раз вернется и Андрей.
        Лиля посмотрела на застывшее лицо мужа и мягко коснулась его пальцев: ложка тут же прекратила бесконечный бег по Альфа-петле и вынырнула из чашки.
        Глава 13.
        НА ЭТОТ раз сон выдался неправдоподобно реальный, долгий, до надоедливости подробный и конкретный. Никакого абстракционизма.
        В качестве первого персонажа в сюжете появился давно умерший кот Чернилка. Он запрыгнул лежащему под одеялом Егору на грудь, как делал когда-то каждое утро, и принялся усердно облизывать лицо и руки хозяина.
        - Привет, дружочек!, - погладил Лукошкин мягкую шерстку. - Не представляешь, как рад тебя снова видеть.
        Чернилка по праву считался членом семьи. Перемазанного котенка однажды принесла Зойка. Животное пряталось под машиной и жалобно мяукало. Сердобольная первоклассница стащила с головы вязаную шапку и запихала туда дрожащий комочек. Мама с папой повозмущались необдуманным поступком дочери, но бомжарика не выгнали, наоборот, отмыли в ванной антиблошиным шампунем, закапали лекарством глазки, затолкали в рот таблетку от глистов. Когда котенок окончательно обсох, выяснилось, что он породистый - натуральный перс, редкого черного окраса. Какие-то мерзавцы поиздевались над малышом - ножницами обкорнали туловище. Видимо, осознав, что мини-лев не получился, парикмахеры-садисты животное выбросили на улицу.
        Но шерсть буквально за месяц отросла, и Чернилка превратился в истинного красавца. И по характеру он был удивительным котом. Преданным - встречал у двери каждого члена семьи, упорно дожидался последнего, им обычно оказывался Егор, и только потом укладывался спать. Сопереживающим - Зойка, размазывая слезы, жаловалась четвероногому другу на вредных одноклассников-мальчишек, и Чернилка понимающе-успокаивающе мурлыкал, подставляя под щеки девочки пушистую спинку. Внимательным - Егор как-то притащил домой две "длинноногие" розы, красную и бледно-розовую, не зная, которую лучше вручить Лиле в момент предложения руки и сердца. И на полном серьезе спросил совета у кота, так тот, словно, понимая важность предстоящего события, ткнулся мордочкой в розовые лепестки. Позже, когда Лиля переехала к Лукошкину, Чернилка полюбил и ее, а потом и маленького Антошку. К гостям относился по-разному. Если сваливались совсем не знакомые, предпочитал спрятаться и на глаза не показываться. С Вадимом дружил, приветствуя каждый раз коротким "мя-а!". И только с Ирмой у Чернилки отношения не заладились. Подруга жены, усаживаясь
на диван, морщила недовольно нос - боялась, что кошачья шерсть прилипнет к модной юбке, а кот в отместку за такое пренебрежение, словно случайно, цеплял когтями колготки на ногах ворчливой дамы.
        Чернилка прожил, надеялся Егор, счастливую и по кошачьим меркам долгую жизнь - 18 лет. Правда, никогда раньше не снился. А сегодня вдруг привиделся. Надо у Лены поинтересоваться, к чему снятся коты? Может, стоит и фотографию Чернилки добавить в портфолио? И с какой стати память вытащила забытый образ? Или Карева, зайдя в "бункер", коснулась руки спящего пациента не перышком, а мягкой ворсистой тканью? Ладно, отложим вопросы до пробуждения.
        А пока Егор почесал Чернилке за ушками. Кот в ответ блаженно заурчал. Лукошкин огляделся: его старая комната, окно распахнуто, значит, на улице тепло. Егор стряхнул Чернилку на пол, спустил ноги, попав точно в два знакомых шлепанца. Встал, потянулся.
        - Ты обещал!, - грохнула, ударившись о стену, дверь: в комнату влетела Зойка, судя по росту, сестре пока лет десять. - Мы идем в зоопарк!
        - А разве…тебе не надо в школу?, - сгенерировал вполне приемлемую для ситуации фразу Егор.
        - Ты что? С Луны свалился?, - сестренка надула губы и картинно закатила глаза. - У меня же каникулы начались.
        - Поня-я-я-тненько, - протянул Лукошкин. - Выйди в коридор, я должен одеться.
        - Фи!, - сказала Зойка и, тряхнув гордо косичками, ушла.
        Егор подошел к окну (рама еще деревянная, рассохшаяся, потом ее сменили на пластиковую). Двора за густой кроной деревьев практически не видно. Раз у Зойки каникулы, значит, на улице май. Причем, судя по летающим "снежинкам" тополиного пуха - финал месяца. "Летний снег" метался и по комнате. Чернилка устроил за белыми пушинками настоящую охоту: кот подпрыгивал и ловил прозрачные шарики лапой.
        Лукошкин протопал в коридор. Из кухни доносилось бормотание радиоприемника, гремела посуда, шкворчало масло на сковородке. И удивительно пахло блинами - когда мама жила в городе, а не на даче, как сейчас, то постоянно пекла блины. Значит, во сне могут присутствовать не только звуки, но и запахи?
        Затрещал телефон.
        - Егор, ты проснулся?, - раздался из кухни голос мамы.
        - Да, - машинально ответил Лукошкин, и сам над собой посмеялся: нелепее ситуацию трудно придумать, как можно проснуться… во сне?
        - Трубку возьми!
        - А где звенит?, - растерялся Егор, вокруг никаких предметов, издающих звук, не наблюдалось.
        - До утра что ли реферат сочинял?, - с половником в руке показалась обеспокоенная мама. Но, убедившись, что "ребенка" за ночь не подменили, напомнила: - В большой комнате, под "Мальчиком".
        Егор, застыв на месте, тянул счастливые минуты сна: мама еще такая молодая, морщин, как и седых волос практически нет. Он и позабыл, что у нее когда-то была смешная челка на лбу. Да, повезло Лене: сколько сразу реальных людей он встретил. Сначала сестренка, теперь мама. Будет что сравнивать на энцефалограммах.
        Женщина вернулась к сковородкам - она ловко пекла блины сразу на двух. А Егор поплелся в гостиную. Знакомые два книжных шкафа, и диваны - еще те, скрипучие, их отец впоследствии на дачу отвез, а Лиля подобрала новый комплект, с испанской помпезной обивкой. Уже после того, как не стало Чернилки. Иначе кот нанес бы непоправимый урон мебели.
        Но сейчас живой Чернилка рванул за Егором в "большую", как ее называла мама, комнату (впоследствии помещение переименовали в гостиную). И прыгнул на тумбочку под бабушкину картину. К телефону: Чернилка считал неодушевленную трубку конкурентом - хозяева с ней так эмоционально разговаривали, так крепко прижимали к щеке. Крепче, чем любимого кота. И Чернилка пытался доказать, что он важнее, и наматывал круги вокруг говорившего, ласкаясь и мурлыкая.
        - Егор!, - гаркнула трубка громким басом Вадима. - Вывесили график экзаменов. Через неделю первый. Когда заехать за конспектами?
        - Конспектами? Опять экзамены?, - ужаснулся Лукошкин, значит, сон вернул его в студенческие годы?
        - Не опять, а снова, - бодро продолжал однокурсник. - Не раскисай в самом начале. Пусть тебя греет надежда, что последний экзамен мы сдаем в твой день рождения, и эти два события торжественно отметим.
        - Помню, помню, - вздохнул Егор, - в ночном клубе.
        - Хочешь в ночной клуб?, - загорелся Вадим. - Здорово придумал. Посоветуюсь со знатоками, где лучше. Ну, а что по поводу конспектов?
        - Я обещал?, - переспросил Лукошкин.
        - Обещал, - подтвердил Вадим.
        - Тогда приезжай, - хорошо, что во сне не надо отвечать за свои слова.
        Егор положил трубку. Кот, увидев "падение" конкурента, умчался на кухню пробовать блины.
        Лукошкин провел пальцем по тумбочке: на темном дереве появилась светлая дорожка. Слишком уж многогранным получился сон: звуки, запахи, тополиный пух и даже пыль. И слишком мало действия. Такая замедленность "повествования" с непривычки начинала нервировать. Не пора ли просыпаться? Еще ни разу ему не приходилось сознательно вытаскивать себя из сна, но из литературы несколько способов запомнил. Например, нужно ущипнуть себя до боли или таращить что есть силы глаза. Егор впился ногтями в щеку и взвыл от боли. Но комната не исчезла. Так, "раунд второй": Лукошкин зажмурился и кулаками протер глаза. Окружающие предметы остались на месте.
        - Мы что не идем в зоопарк?, - он и не заметил, как рядом очутилась Зойка. - Ты же обеща-а-а-лллл!
        Сестренка начала хлюпать носом, еще пара секунд - и раздастся рев, Егор хорошо помнил отработанную до совершенства тактику сестренки. Нет, уж лучше в зоопарк, чем слушать, хоть и во сне, противный детский плач. Ладно, отставить пробуждение!, - приказал себе Лукошкин. К тому же, вдруг где-нибудь в страшном месте - например, среди львов или в террариуме, у него получится быстрее проснуться, чем в интерьере привычного дома.
        Но надежды Егора не оправдались. Сон продолжал тянуться, словно резина: завтрак на кухне (он ощущал не только вкус блинов, но даже обжег язык, во сне!), поездка в подземке (кто-то наступил на ногу и Егор сморщился от боли), путешествие между звериными клетками, дорога обратно. Как не старался периодически Лукошкин вынырнуть в реальный мир, ничего не получалось. Пришлось досмотреть сюжет до финала - до того момента, как во сне улегся вечером спать.
        Пробуждение оказалось тяжелым (еще бы, ведь ни разу еще Егору не приходилось переживать столь длинно-эмоциональный сон). Лукошкин в буквальном смысле слова обнаружил себя сидящим за столом в лаборатории. В комнате кроме него никого не было. Ни Лены, ни Аркадия, ни Юли. Может, их срочно куда-то вызвали? Сразу троих? Ну и порядки у Каревой. Даже если в университет приехал, например, президент Академии наук, разве можно оставлять без присмотра выходящего из эксперимента пациента? Как Егор выбрался из бункера, кто освободил его от электродной "шапочки", психолог не помнил. Голова гудела, мысли путались. Егор помассировал виски, пытаясь взбодриться. Но стало только хуже: предметы вокруг поплыли.
        "Лиля!, - дошло, наконец, до Егора. - Лиля напоила меня вечером травяным чаем. Отсюда муть перед глазами".
        Жена объявила настоящую войну лишнему весу, который неуклонно набирал Лукошкин. Он оказался слабым человеком по отношению к своим дурным привычкам, и не мог перебороть желание есть по ночам. Хоть булочки кусочек, хоть мороженого ложечку. И Лиля уговорила попробовать восточный чай, которым в основном балуются женщины, считая, что напиток избавит их от целлюлита. На коробке производитель предупредил по-русски, что возможны "легкие сопутствующие проявления": сонливость, вялость, дезориентированность. Про проблемы с восприятием, правда, не упоминалось, но ведь и перечень трав, смешанных в пакетике, не указывался. А вдруг в состав включили опиаты?
        Придется подождать, пока чай полностью не "выветрится" из мозгов. В таком состоянии он не способен добраться до дома. Но занятие себе найдет. Нужно записать в дневник сегодняшний необычный сон. Лена потребует в точности воссоздать сюжет, чтобы сравнить энцефалограммы. Егор повернул тяжелую голову вправо, потом влево, чтобы полностью охватить взглядом поверхность стола. Но на нем находился только монитор с клавиатурой. Никаких блокнотов. Лукошкин каждый раз перед отправкой в "бункер" оставлял книжицу на столе, доверяя ценную вещь Аркадию. И потом, уходя, сделав пометки, забирал. С одного и того же места на краю столешницы. Может, Аркадий убрал блокнот в ящик? Хм, но здесь нет ящиков. Егор повертелся на стуле, увеличивая обзор. И уперся глазами в дверь. Створка распахнулась, вошла Лена.
        - Куда подевался мой дневник?, - спросил Егор и вздрогнул: голос звучал глухо, словно эхо. Значит, напиток для похудания еще и на слух действует.
        - Я не брала, - медленно ответила Лена и села на соседнее кресло.
        - А где Аркадий и Юля?, - Егор постарался сказать как можно тише, вдруг не так будет фонить. Но все равно слова падали, словно в вату. - Кому мне пересказывать сон?
        - Аркадию и Юле, - отстраненно ответила Лена.
        - Но их же нет, - продолжал настаивать Егор.
        - Не понимаю, - помотала головой Карева и начала тереть глаза. - Такое ощущение, словно я сплю.
        - А тебя Лиля не угощала модным чаем?, - предположил Лукошкин.
        - Чаем?, - переспросила Лена. - Каким чаем?
        Такой бессмысленный разговор мог тянуться еще долго, но на удачу в следующий момент дверь снова открылась, появился Андрей.
        - Ты уже прилетел?, - обрадовался Егор, но встать и пожать руку художнику не сумел, тело, неожиданно налившись свинцовой тяжестью, потеряв управление, плюхнулось обратно на стул.
        - Еще вчера, - объявил бесцветным голосом Ерофеев.
        - Я должен записать, - Лукошкин вновь повернулся к столу и стал руками хлопать по поверхности, надеясь, что ладонь все же упрется в кожаную обложку. Но - тщетно.
        - А где Аркадий и Юля?, - задал тот же вопрос Андрей. - У нас некомплект.
        - Понятия не имею, - созналась Лена. - И вообще мне как-то неуютно. Я, наверное, переутомилась. Чтобы наладить исследования, пришлось изменить жизненный ритм, работаю по ночам, днем отсыпаюсь. Судя по всему, доработалась: сегодня приснился странно долгий, надоедливый сон. После которого хочется выспаться, а не работать. Все так конкретно, словно я первокурсница и готовлюсь к зачету.
        - И я снился себе студентом, - оживился Егор. - Безумно скучный сюжет.
        - Ха, считайте, вам повезло, - хмыкнул Андрей, заняв позицию между двух столов. - Я приснился себе прыщавым подростком. Хотя соглашусь, что и мне показался сон слишком длинным.
        - Я грешил на чай, - насупился Лукошкин. - Но, вижу, дело не только в нем. Что-то неправильно в твоем эксперименте, - Егор левой рукой отогнул указательный палец на правой руке (тело подчинялось слабо) и повернул его в сторону ученой дамы. - Раз нам снятся одинаково противные сны! Может вредно копаться в долговременной памяти? Не пора ли поставить точку и не рисковать?
        - Я накануне открытия, а ты предлагаешь бросить?, - возмутилась Лена. - Нет, сны в бункере нельзя отменять. Нужно лишь подкорректировать программу. Аркадий поможет. Только где же Плющев и Юля?
        - Нет, с меня хватит. Я спать категорически отказываюсь, - попробовал насупить брови Егор, но лицевые мышцы не подчинились, и выражение на физиономии осталось как прежде глуповато отстраненным.
        - А я готов, - Андрей преданно посмотрел на Кареву и покраснел. - Ради науки…
        "Признался бы честно, - проворчал Лукошкин, - ради Лены, тоже мне романтичный юнец". Карева упрямая, если вцепится - не вырвешься. По этой причине шансы "выскочить" из эксперимента мизерные. И если Андрей рад проводить ночи рядом с любимой женщиной, то почему Егор должен торчать в "бункере"?
        Бубня недовольно под нос, Егор продолжал поиски дневника. Куда же подевалась книжица? Свалилась на пол? Лукошкин опустил голову и - чуть не рухнул со стула. Значит, противный напиток для похудания повлиял и на вестибулярный аппарат. И откуда Лиля притащила дурную смесь? Надо и жену предупредить: целлюлит - неприятная вещь, но не такой же ценой бороться за фигуру.
        Егор с трудом вернул тело на место, поставил локти на стол и обхватил подбородок ладонями. Ничего, через какое-то время организм неминуемо придет в норму. И тогда Лукошкин сможет отыскать дневник.
        Глава 14.
        СЛЕДУЮЩИЙ сон оказался похожим на предыдущий: Егора снова растолкал заботливый Чернилка. Рассерженный Лукошкин смахнул кота с кровати и соскочил на пол сам. Неужели он дал слабину и вновь согласился провести ночь в "бункере"? Всё! Больше Лена его на такой поступок не подобьет. Пусть жалуется кому угодно, Егору надоело барахтаться в долгих сюжетах, без возможности проснуться, когда захочется.
        - Егоша, - в приоткрытую дверь проворковала опять помолодевшая на двадцать лет мама, - к нам случайно Фаина Григорьевна нагрянула. Я попросила тебя посмотреть. Ждем в большой комнате. Поторопись.
        Ну вот, теперь придется еще общаться с давно почившей соседкой. Фаина Григорьевна, до выхода на пенсию работавшая терапевтом в районной поликлинике, жила двумя этажами выше и дружила с бабушкой Верой. Лукошкиным повезло, считай, обзавелись бесплатным семейным врачом - соседка никогда не отказывалась послушать легкие у кашляющих детей или выписать подходящее лекарство от головной боли. Только что в данный момент беспокоит маму? Егор вполне здоров. Но Лукошкин спорить во сне не стал, натянул джинсы, футболку и отправился к гостье. Кстати, фотографии Фаины Григорьевны он в портфолио не вложил, потому что таковой не имел, да и в голову прийти не могло, что старушка "захочет" присниться. Пусть теперь Лена с Аркадием помучаются, расшифровывая "узоры" энцефалограммы.
        - Как ты вырос!, - взмахнула сухонькими ладошками Фаина Григорьевна.
        Егор изобразил на лице вежливую улыбку: соседка, знающая Лукошкиных много лет, продолжала относиться к младшему поколению семьи как к вечным детям. Но если Зойка еще ходила в младшеклассницах, то Егор-то давно вступил в студенческое братство. И подобное сюсюканье парня коробило.
        - На что жалуемся?, - задала привычный вопрос врач, обращаясь при этом не к Егору, а к его родительнице. - Аппетит нормальный? Стул ежедневно?
        Егор скрипнул зубами и молча взвыл (на энцефалограмме наверняка нарисовался в этот момент гигантский всплеск).
        - Фаина, у мальчика явно проблемы, - обеспокоено зашептала мама. - Он отвечает невпопад, забывает, что где лежит. А вчера, представляешь, не мог найти телефон.
        - А как спит? Во сколько ложится?, - продолжала допрос пенсионерка.
        - Сейчас поздно, - объясняла мама. - Сессия. Засиживается до утра.
        - А девушка есть? Встречается?, - старушка достала из кармана очки и нацепила их на нос. - В его возрасте юноши такие ранимые. Нервы, нервы!
        - Серьезных отношений пока нет, - перебрала в уме несколько имен мама. - Если и появляются, то ненадолго.
        Егор, по-прежнему переминавшийся с ноги на ногу в сторонке, чувствовал себя лишним героем разыгрывающейся пьесы. Но пришел и его черед.
        - Молодой человек, сядьте-ка на диван, - Фаина Григорьевна указала направление, - я должна вас осмотреть.
        Егор послушно сел. Соседка встала рядом - она была невысокого роста и в таком положении как раз смогла взять в ладошки голову пациента и повернула ее к свету. Последовал традиционный перечень врачебных команд:
        - Скажите "а-а-а"… Поднимите футболку и глубоко вдохните. (Фаина Григорьевна приложила к груди прохладный кружочек стетоскопа). Опустите майку. Посмотрите влево. Посмотрите вправо. А что у вас с глазами?, - вопрос прозвучал неожиданно и не протокольно.
        - Глаукома? Катаракта?, - ужаснулась мама, тут же подбежав к сыну.
        - Сплюнь три раза, - фыркнула соседка. - Глаза чистые и здоровые, но… какие-то странные. Сколько лет пациенту - двадцать? А взгляд, как у зрелого мужчины. Наивный блеск молодости отсутствует. Первый раз сталкиваюсь с подобным феноменом, чтобы человек в юном возрасте успел устать от жизни.
        - Что посоветуете принимать?, - с надеждой поинтересовалась мама.
        - Хорошо бы провести более тщательное обследование, - спрятала стетоскоп в футляр Фаина Григорьевна. - Сдать анализы. Кровь, кал, моча. (Егор опять нервно поморщился). Я подумаю, к какому специалисту лучше обратиться. А пока попейте поливитамины. Для поддержания иммунитета.
        Сообразив, что вердикт вынесен, "больной", так и не проронивший во время медицинской консультации ни слова, поторопился исчезнуть в ванной. Сон не сон, а по утрам полагается чистить зубы. Не мешало и побриться - Лукошкин похлопал себя по шершавой щеке.
        Через несколько минут зазвонил телефон. Мама провожала Фаину Григорьевну, поэтому Егор вернулся обратно в большую комнату. На тумбочку тут же запрыгнул Чернилка и громко замяукал, перекрикивая аппарат.
        - Так я еду?, - Вадим никогда не здоровался.
        - Куда?, - не сразу среагировал Лукошкин.
        - В каком смысле - куда?, - удивился друг - К тебе, конечно.
        - Зачем?, - все еще не улавливал сути разговора Егор.
        - Что у тебя с головой?, - разозлился Вадим. - Ты вчера обещал поделиться конспектами, а потом исчез на целый день. Я звонил несколько раз, но тебя не застал.
        - Значит, мы с тобой разговаривали вчера?, - рассуждал вслух Егор: получается, что нынешний сон не просто похож на предыдущий, а является прямым его продолжением. - Да, дела… Мы в зоопарк с Зойкой ездили.
        - Небось, рев устроила?, - посочувствовал друг. - Против такого штурма не устоять. Я тут недавно читал в журнале по детской психологии…
        Слушая вполуха рассуждения Вадима, Егор гладил кота. Чернилка, стараясь насладиться лаской в полном объеме, подставлял голову, выгибал спину, тянулся вверх за рукой. Даже встал на задние лапы, подперев макушкой "Мальчика с зайцем". Рама угрожающе скосилась на бок. Лукошкин отодвинул кота и, обхватив Маковского с двух сторон, попытался вернуть картине строго вертикальное положение. "По дороге" палец зацепился за маленькую заусеницу. Егор царапнул ногтем, чтобы содрать торчащую щепочку, и … сковырнул полоску прозрачного скотча. На тумбу упал много раз сложенный листочек. Заинтригованный Лукошкин развернул записку и увидел короткое (в четыре слова, зато с тремя восклицательными знаками), написанное мелким почерком, причем явно самого Лукошкина, послание: "Дача, сундучок, дневник. Срочно!!!".
        Егор, продолжая прижимать трубку к плечу (Вадим нудно трындел про младенческие заскоки; и к чему будущему риэлтору, да еще бездетному, забивать голову бесполезной информацией?), разгладил крошечный огрызок. Качество бумаги показалось знакомым: листок вырван из его дневника. Ну, и сон! Никогда еще Егор не сталкивался в ночных видениях с сюрпризами. Но с другой стороны, он ведь обожает головоломки, а вчера, помнится, безуспешно искал блокнот с резинкой. Вот мозг, сложив "два плюс два", и сгенерировал закрученный поворот-подсказку. И как теперь поступить? Следуя собственным указаниям, ехать на дачу, лезть на пыльный чердак за бабушкиным сундучком? И обнаружить там что - потерянный в реальном мире дневник?
        Ночной абсурд.
        - Алло, ты еще там?, - вернула к основному сюжету выговорившаяся трубка. - Почему молчишь?
        - Здесь я, куда денусь?, - откликнулся Егор. - Собрался, так приезжай. Только ищи конспекты сам. Не знаю, ни какие тебе нужны, ни где они лежат, - честно признался Лукошкин.
        - Шутник!, - засмеялся Вадим и отключился.
        Пробуждение снова было трудным и неожиданным. Егор опять сидел на стуле в лаборатории и тряс головой, пытаясь придать мыслям упорядоченное направление. Он не мог вспомнить, поговорил ли с Лилей о вредном чае. Неужели жена опять напоила его этой гадостью? Никакие потерянные килограммы (если они еще будут) не стоят подобных мук. А вдруг напиток ни при чем, а это Лена завернула какой-нибудь тяжелый тест и прикрутила к голове подопытного пациента особый сканер?
        Карева тут же обнаружилась на расстоянии вытянутой руки за соседним столом. Кстати, ученая дама тоже выглядела плохо: бледная, синяки под глазами, не выспавшаяся.
        - Что ты мне устроила?, - Егор с трудом разлепил губы и вытолкнул из горла вопрос, стараясь, чтобы фраза прозвучал как можно более сердито. - Не сны, а целый сериал с продолжением.
        - Ничего похожего я не планировала, - прогудела Лена, оторвав голову от стола.
        - О чем говорят такие видения?, - следующая фраза у Лукошкина получилась уже лучше и прозвучала почти естественно. - О наличии какой-то формы невроза?
        - Я не врач, - махнула рукой Лена. - Мы с Аркадием лишь расшифровываем образы. А где Аркадий?, - Карева медленно повернулась лицом к двери. - Ты его не видел? И Юля прогуливает работу. Нужно серьезно поговорить с девчонкой.
        - Может, стоит студенту позвонить?, - в сектор обзора к Егору вошел Андрей. Где же художник прятался до сих пор? Лукошкин не заметил, как Ерофеев покинул "бункер". Хотя, он не помнил и то, как сам снял электродную "шапочку". - И Юле тоже. Вдруг ребята заболели?
        - Одновременно?, - хмыкнула Карева. - Нет, вокруг лаборатории что-то происходит. И это что-то связано с нашими снами. Давайте-ка поделимся воспоминаниями о прошедшей ночи.
        Егор последовательно пересказал "увиденные" события: проказы Чернилки, допрос соседки-пенсионерки (опустив грубые медицинские подробности), звонок Вадима, капризы скучающей Зойки, завтрак-обед-ужин на кухне в обществе молодых еще родителей, вечернее тарахтение телевизора за стенкой, обещанный визит Нелюбина и, наконец, кровать-одеяло-подушка.
        Каревский сюжет тоже не отличался разнообразием. И ей снился долгий день "от звонка до звонка". Она опять вернулась в студенческие годы, дежурила на биостанции, заполняя бесконечные таблицы цифрами, зубрила латинские названия костей и мышц, чтобы подготовиться к отложенному до осени зачету по анатомии, собиралась связаться с Лилей, чтобы обсудить варианты летнего отдыха, средств мало, а хочется уехать далеко. Позволить себе заграничную Турцию из трех подруг может только Ирма. Составляла список людей, у которых можно занять деньги. Словом, как-то слишком буднично и скучно.
        - Теперь очередь Андрея, - Лена в отсутствии Аркадия сама набивала в компьютер содержание снов. - Диктуй.
        - Особо и нечего рассказывать, - неожиданно скис художник. - Я во второй раз приснился себе школьником, и занимался детскими глупостями: катался на велосипеде, загорал на пруду - вроде как каникулы у меня, проголодался - слопал сразу три бутерброда с колбасой. Потом наблюдал, как мальчишки друг друга мутузят. Они и меня подначивали, но несолидно связываться с мелюзгой. Вечером компания намылилась ехать к однокласснику, который в видеосалоне - вы хоть помните, что это такое? - взял на прокат кассету с продолжением "Терминатора". Но сколько можно смотреть, как губернатор Калифорнии тонет в луже расплавленного металла? Я отказался и вернулся домой.
        - Удивительная вещь, - Лена открыла на экране сразу три истории, - наши сны сверх меры реалистичны. Егора кормила мама, я готовила борщ, Андрей жевал батон. Вкус еды каждый ощутил.
        - Как и температуру окружающей среды, - подхватил Ерофеев. - Был очень жаркий день.
        - Точно, - вспомнил, как с трудом дышал из-за духоты Лукошкин.
        - И еще пух тополиный постоянно в глаза забивался, - нашел очередное совпадение Андрей. - На улице зима начинается, а нам снится лето.
        - Но главная особенность, - проклюнулся в Егоре психолог-аналитик, - наши сны структурно однообразны. Что-нибудь подобное описывалось в литературе?
        - Неужели мы страдаем массовой галлюцинацией?, - запаниковал Андрей.
        - Только не галлюцинация, - категорично завила Лена. - Сюжеты не похожи друг на друга. Но Егор прав: мы имеем дело с однотипными видениями сразу у нескольких пациентов. Скорее всего, происходящее - результат совместной работы. Мы участвуем в одном эксперименте, подвергаемся одинаковым нагрузкам, обдумываем одну проблему.
        - Хм, - вывод Лены не устраивал Егора, - если бы нам снилось, пусть в разных вариациях, как мы пытаемся разрешить загадку повторяющихся энцефалограмм - понятно. И аналог подходящий известен - подобным образом Менделеев увидел принцип будущей системы элементов. Но ведь в наших снах ни разу не всплыл сюжет про "забарьерную" память. Каждый занимался своими делами. Андрей раздумывал вмешаться ли ему в детскую перепалку и стоит ли заново смотреть фильм про Терминатора, Лена корпела над латинскими терминами и перебирала имена обеспеченных знакомых , а я… я, например, искал дневник. Кстати, никому на глаза блокнот не попадался? Жаль потерять, там любопытный материал для книги собрался.
        Лена и Андрей одновременно пожали плечами.
        Лукошкин поморщился: как ни тяжело, но придется еще раз ложиться в "бункер" на экзекуцию. Ведь во сне Егор знал, где искать дневник. И если ночной сериал продолжится, а все говорит о том, что так и произойдет, то, следуя подсказке, Егор разыщет дневник. Или хотя бы поймет, куда тот подевался в реальной жизни.
        Глава 15.
        УБЕДИВШИСЬ, что попал в продолжение предыдущего сна - над ухом снова нежно мурлыкал-старался Чернилка, Егор просунул руку под подушку, где в прошлый раз спрятал таинственную записку. Листок никуда не делся, но, к сожалению, текст не пополнился более содержательными пояснениями, на что надеялся Лукошкин, соглашаясь на дальнейшее участие в эксперименте. Те же четыре слова - "дача, сундучок, дневник, срочно", и даже количество восклицательных знаков не изменилось. Придется отправляться за город.
        Шум и топот в коридоре подсказали, что дома по-прежнему полно народу. Мама с папой спорили на кухне, периодически диалог прерывался недовольным писком - мама шлепала сестренку по рукам, когда та пыталась стянуть горячий блинчик и удрать с ним в свою комнату. Объяснять родителям, почему в разгар сессии вдруг надумал навестить фазенду (в июне семья начнет выезжать на природу только на выходные, через месяц мама возьмет отпуск и вместе с Зойкой отправится жить в поселок безвылазно, потом ее сменит отпускник-папа; сам Егор наведывался лишь от случая к случаю, предпочитая проводить каникулы в городе, наслаждаясь тишиной в опустевшей квартире), Лукошкину не хотелось, а повода убедительного не придумалось. Не станешь же рассказывать правду про записку от самого себя. Сердобольная мама тут же схватится за сердце и побежит звонить Фаине Григорьевне. Поэтому Лукошкин тихо оделся, на цыпочках прокрался в большую комнату, открыл ящик секретера - вроде там раньше отец хранил ключи от летнего дома. Рядом на полке лежали деньги, Лукошкин сгреб в карман горсть купюр забытого вида - предстоит покупать билет
сначала в метро, потом на электричку. Сколько же стоил проезд двадцать лет назад? Увы, такую информацию долговременная память, действующая избирательно, не выдала.
        Спускаясь по лестнице, Егор не удержался и сквозь решетку заглянул в лифтовую шахту. Клубится ли там до сих пор "полное собрание" предыдущих снов? Но увидел лишь бетонный пол (кабина скрипела далеко наверху, интересно - одна или сразу три?), усыпанный горелыми спичками и фантиками - следы озорства соседских мальчишек. Лукошкин потянул на себя тяжелую, еще не железную, дверь подъезда и впервые с начала эксперимента оказался во сне на улице.
        Егор мог гордиться логикой собственного мозга: за пределами дома его поджидало лето, пылил тополиный пух. Так что сезонный фактор продолжающегося сна соблюден идеально. В том же духе представлен и окружающий ландшафт. Например, на подъездной дорожке еще нет шлагбаума, в установке которого принимал участие сам психолог: двадцать лет назад наглые варяги из соседних дворов не норовили поставить автомобили у чужих окон.
        Лукошкин остановился у светофора на пешеходном переходе. Москвичи любят хорошие машины, вот Лукошкин пару лет назад обновил в автосалоне седан. Но сейчас мимо ехали вперемешку с "Жигулями" в основном подержанные иномарки. Загорелся зеленый, Лукошкин повернул к метро. Маршрут всплыл из головы автоматически: две пересадки, потом выход к электричке, найти в расписании подходящий поезд, который останавливается на их маленькой станции, и потом 40 минут - пока состав будет то тормозить, то разгоняться, то хрипло гудеть - скучать у окна.
        Выйдя на платформу, Егор закинул голову, расправил плечи и вдохнул полной грудью вкусный сосновый воздух. И никакого назойливого пуха! (Загадка, на которую дотошный Лукошкин не нашел ответа: словно назло горожанам, чтобы каждое лето лишний раз помучить людей, Москву плотно засадили тополями, ведь за пределами МКАД "аллергических" деревьев практически не встретишь). За узкой лесополосой прятались легкие щитовые домики, пока еще скромные и миниатюрные - лет через пять здесь начнут возводить массивные коттеджи из красного кирпича, соревнуясь - чей выше. Начинающийся дачный сезон наполнил поселок знакомыми звуками: жужжала электропила, ей отвечал монотонным буханьем топор, тарахтел подпрыгивающий на ухабах мотоцикл, перегавкивались собаки, чья-то бабушка созывала на обед заигравшихся внуков. Егор пересек крошечную полянку, и вдоль выкрашенного коричневой краской штакетника добрался до калитки. Отодвинул, нащупав с обратной стороны, задвижку, по разноцветным плиткам, в швах между которыми проросла напористая молодая трава, дошагал до крыльца, поднялся на ступеньку, смахнул подошвой ботинка налетевшие
сосновые иголки. Достал из кармана связку ключей, повозился с замками и потянул на себя дубовую дверь.
        В темной прихожей (окна, завершая дачный сезон, хозяева перед отъездом закрывали деревянными ставнями) пахло застоявшейся сыростью. Егор не стал морочиться с электричеством (потребовалось бы отыскать щиток, потом вкручивать пробки), а сразу повернул к лестнице и стал взбираться по скрипучим ступенькам на чердак. На крышу с двух сторон выходили маленькие слуховые оконца. Их света, как помнил Егор, вполне хватало, чтобы в яркий день рассмотреть хранившийся наверху хлам.
        В носу защекотало - Лукошкин чихнул: в солнечной "стене", протянувшейся между слуховыми окошками, летали мириады пылинок. На чердаке никогда не убирались, да и зачем - вещи, которые там копились и старились, уже никого не интересовали. Лукошкин посмотрел под ноги, не хватало споткнуться о бесхозно валяющуюся ерунду и рухнуть на грязный пол. В глаза тут же бросились светлые островки, выделявшиеся на потемневших от толстого слоя пыли досках. Одна цепочка следов вела к противоположной стене, другая обратно. Егор присел на корточки: башмаки явно мужские, зимние, на рифленой подошве, он хорошо знал такие, сам предпочитал носить подобную обувку в слякотную московскую зиму. Скорее из любопытства, чем руководствуясь конкретной мыслью, Егор приложил ступню к следу: нога точно попала в очертания. Мозг активно намекал, что следы принадлежат Егору. Но это невозможно! Лукошкин поежился: все, что он в данный момент видит, конечно, лишь сон, но страх, тем не менее, ощущался вполне реально, спина вспотела, кожа на руках покрылась пупырышками. Лукошкин постарался успокоиться, быстро сгенерировав из кошмарной
загадки успокаивающий вывод: если следы его, то бояться бессмысленно, по крайней мере, никаких незнакомцев он сейчас гарантированно не встретит. Да и мало ли откуда взялись его следы? Может, в другом сне, очень давнем, про который он и позабыл уже, Егор приезжал на дачу зимой? Рассуждая для пущей убедительности громко вслух, Лукошкин дошел до противоположной стены, где на колченогом письменном столе (с поверхностью из зеленого плюша, согласно семейной легенде, за ним творил дедушка-профессор) возвышался знаменитый дорожный сундучок.
        Казалось, деревянный саквояж существовал вне времени: он по-прежнему отлично выглядел. Лак с боков местами, конечно, потрескался, но такие мелочи лишь придавали сундучку облик благородного антиквариата. Егор откинул с петли металлический язычок и приподнял крышку.
        Дневник - любимый блокнот с резинкой - лежал на дне, под ворохом бумажного мусора. Егор, довольный, достал книжицу, сдул с обложки мишуру. Звякнули, падая на дно, скрепки и монеты. Лукошкин сгреб предметы и поднял ладонь к свету. Монеты, а вместе с ними и пластмассовый брелок - похоже, те самые предметы, что он видел в последний раз, когда студентом открывал сундучок. Надо же, а теперь Лукошкин точно мог сказать, деньги какого государства хранились в сундучке - это евро, да и пластмассовый брелок неожиданно обрел смысл - перед ним флэшка. Ну конечно, спящий мозг "подтянул" трактовку вещей до знакомого уровня.
        Егор высыпал мелочь обратно, а блокнот сунул под мышку. Закрыв сундучок, любитель головоломок спустился на первый этаж. Итак, дневник найден. Правда, пока во сне. Но, очнувшись в лаборатории, Лукошкин подумает, где блокнот искать наяву. Жаль, Егор так и не научился просыпаться в подходящий момент, поэтому придется возвращаться на платформу.
        Электричка на Москву пришла практически сразу - Лукошкин даже билет не успел купить. Может, ему повезет и контролеры пройдут мимо? Да и смешно бояться их во сне.
        Егор плюхнулся на деревянную скамейку, дневник выскользнул на пол, резинка порвалась (вот тебе и хваленое иностранное качество), раскрывшись точно на середине. Лукошкин нагнулся, и - рука застыла над разворотом: обе половины заполнены его (никаких сомнений) аккуратным почерком! Но Лукошкин с кем угодно готов спорить, что исписал не больше трети. Егор поднял блокнот, пролистал. Еще одна несуразица: словами занята даже первая страница, на которой лишь после того, как, завершив дневник и пронумеровав листы, он размещал оглавление. Откуда же взялся текст?
        Ладно, до Москвы ехать 40 минут, чем бессмысленно таращиться в окно, лучше почитаем очередной сюрприз, который предлагает собственный сон. Егор провел ребром ладони по титульной странице:
        "Если ты (то есть я) читаешь эти строчки, значит, у меня для тебя (вернее меня, понимаю, как нелепо подобное звучит, но выхода нет - привыкай) две новости. И как в традиционных романах: одна хорошая другая плохая".
        - Абракадабра какая-то!, - неодобрительно скривил губы Егор, но дневник не захлопнул. И чем дальше вчитывался, тем больше бледнел.
        "Хорошая состоит в том, что тебе (то есть опять мне) удалось верно расшифровать головоломку древних индейцев, сопоставив пророчество майя по поводу "Конца дней" с особенностями пространственно-временной Альфа-петли, до которой додумался Борисенко-старший. "Загадка 2012" больше не тайна. Ну, а плохая новость в том, что, предотвратить неизбежное не удалось. И придется начинать с начала. Прочитай внимательно дневник, тогда поймешь, с чем имеешь дело, каким запасом времени располагаешь. Я всегда оптимистически воспринимал окружающий мир, восхищался его упорядоченностью и логичностью структуры, и сейчас верю, что наверняка есть способ повлиять на ситуацию. Ищи. Могу лишь пожелать тебе (а заодно и себе, или нам обоим) удачи".
        Егор быстро просмотрел начало блокнота - формулировка майанской загадки, экскурсия в лабораторию к Лене, письма Андрея из Мексики, встреча с Борисенко-младшим и описание "старой пластинки", которая "испортила" часы во Вселенной, первые сны в лаборатории - не хотелось задерживаться на том, что он и так прекрасно помнил. А вот дальше шли дни, которые по неизвестной причине затерялись в лабиринтах памяти. Но что удивительно, как только глаза пробегали по невесть откуда взявшимся строчкам, в голове тут же всплывала картинка - и эпизод полностью восстанавливался.
        Глава 16.
        НАПРИМЕР, одно из ярких впечатлений: в конце октября вернулся из Мехико Андрей. И тут же нагрянул в гости.
        "25 ОКТЯБРЯ.
        Ерофеева не узнать: подтянулся, загорел - буквально почернел, похудел, смоляные волосы мало того, что отросли до плеч, так еще и стали виться. Парень обрел формы и внешность настоящего мачо. Берегись, Ленка! Завалил нас подарками: Лиле вручил пончо из шерсти ламы (неоригинально), Антону сомбреро (опять традиционно), а вот мне старинный индейский амулет, который якобы усиливает умственную деятельность (я в восторге). Художник специально для меня распечатал на цветном принтере фотографии, их больше сотни. Догадываюсь, что и это лишь малая часть того, что он успел нащелкать в Мексике. Древняя страна с ее экзотикой очаровала Ерофеева. Уверен, еще долго он будет украшать стены чужих особняков горными пейзажами и таинственными иероглифами.
        С лупой рассматривал изображение Камня Солнца (рядом с заметками в дневник вклеены две фотографии, подписанные как "Оригинал" и "Раскраска"). Андрей старался запечатлеть отдельные фрагменты. Раскрашенная реплика поражает, цвета невероятно сочные: золотой, кирпично-красный, изумрудно-зеленый и лазурно-голубой. На Камне каждая линия вырублена четко, объемно и выглядит настолько просто, словно индейцы намеренно заполняли календарь символами, которые понятны даже неграмотному первокласснику. Заранее знали, что их слишком умная цивилизация погибнет, а следом придут не очень толковые потомки? И поэтому старались разжевать информацию до минимума?
        Я тоже согласен с Андреем: квадратик с последней датой (еще одно увеличенное фото фрагмента) явно сделан в другом стиле. Такое впечатление, словно весь календарь "рубил" один каменотес, а итоговую дату - другой, причем не очень умелый. Индейцы долго сомневались в своем пророчестве или не сразу установили день "икс"? Мексиканский друг Андрея тоже в недоумении, у него версий нет.
        Кстати, Андрей все больше увлекается Леной. Я посоветовал парню не приглашать Кареву в ресторан. За едой придется о чем-то говорить, а Ерофеев заметно робеет в присутствии ученой дамы. Лучше начинать с похода в театр. Там за него будут говорить актеры. И красиво говорить".
        Первый раз с начала чтения Егор улыбнулся: никогда раньше в рабочий дневник он не вносил замечания, не имеющие отношения к теме. Но, видимо, судьба Лены так его взволновала, что Лукошкин сделал исключение из правил.
        Егор перевернул следующую страницу.
        "1 НОЯБРЯ.
        Перечитал еще раз объяснения Борисенко про способность Альфа-петли "сбрасывать" небесные тела в прошлое. И вдруг осенило: не это ли имели в виду и майанцы? Могли ли столь древние люди, с нашей точки зрения вообще дикари, знать не просто об искривлении пространства-времени, а даже о формах этого искривления. И сам себе отвечу: МОГЛИ! Судя по календарям, которые удалось обнаружить (не удивлюсь, если какие-то каменные "дневники" и не найдут никогда, потому что те погребены под толстым слоем тропических джунглей), индейцы следили за Солнцем, Луной, другими звездами и планетами, следовательно, фиксировали катаклизмы, происходившие во Вселенной. Разбирались индейцы и в законах высшей математики. Значит, вполне могли просчитать движение Земли по лабиринту искривленного пространства-времени.
        Жаль, невозможно спросить Борисенко самого, читал ли он о пророчестве майянцев (о "Загадке 2012" активно заговорили лишь два года назад, когда посыпались фантастические фильмы и романы на жареную тему)? Успел ли физик понять, какая сила загнала планету во временнУю ловушку Альфа-петли, и почему именно в нее, а не в тот же лист Мёбиуса, например? А индейцы - догадывались ли они о вариантности форм, которые определяют характер текущего в них времени?
        Вопросы, вопросы, вопросы. Находишь ответ на один, тут же, словно из матрешки, выскакивают дюжина других.
        Но хоть одна радостная весть: Лена сообщила, что больше не требуется нам с Аркадием спать в "бункере". Собранный материал вполне устраивает, и она приступает к обработке. Лена торопится, заперлась в лаборатории вместе с Аркадием и Юлей, просит по пустякам не беспокоить. Так что результат узнаем скоро.
        Похоже, Андрей не рад непредвиденной отставке: в театр пригласить подругу не успел, а единственная возможность встречаться с дамой сердца - ночные бдения в "бункере" теперь позади. Бедный Ромео!".
        Егор отложил дневник в сторону и потер ладонью шершавый подбородок: сбегая утром на дачу, он не стал бриться, посчитав, что для спящего человека подобная процедура не обязательна. Но правильно ли он понимает свое состояние? Садясь в электричку, Лукошкин и не сомневался, что путешествие за город - очередной увлекательный сон. Но, примечая мелькающих за окном людей, дома и встречные поезда, уже не мог с уверенностью сказать, что спит. Слишком реален окружающий мир, как и… текст, который он сейчас читает.
        В висках запульсировала боль: мозг отказывался обрабатывать противоречивую информацию. Лучше вернуться к дневнику и поскорее добраться до сути. Собственная логика всегда действовала на Егора как таблетка хорошего успокоительного.
        "10 НОЯБРЯ.
        Позвонила Лена и вызвала (именно так, в приказном тоне!) в лабораторию. Она "прочитала" мои энцефалограммы. Сравнила со своими. И признала мою версию: долговременная память не дублирует, а каждые 20 лет, как заведенная, заново записывает одну и ту же информацию. Потому что человечество уподобилось Сизифу, вернее его камню: поднявшись к определенной точке в своей истории, оно (неизвестно сколько раз!) скатывается на два десятилетия назад и опять начинает тот же подъем.
        Сообщение Каревой должно бы обрадовать: я оказался прав. Но суть открытия настолько ошеломляет, что мы, в том числе и автор идеи, которому следовало бы ликовать, а не плакаться, сидели в оцепенении, пытаясь переварить последствия услышанного.
        - Еще раз убедился, что случайностей не бывает, - я первым пришел в себя и решил взбодрить коллег: ученые, рассуждая, как правило, легче преодолевают стресс. - Смотрите: три совершенно разные головоломки неожиданно сложились в одну целостную картину. Сначала Андрей рассказал нам о пророчестве индейцев, утверждавших, что после 20 декабря (до часа "икс", кстати, осталось чуть больше месяца) 21-е число не наступит. И мы знаем, благодаря Борисенко, что именно произойдет: Земля, двигаясь по Альфа-петле, достигнув Точки возврата, "прыгнет" во времени назад. Лена, изучив энцефалограммы, подтвердила теорию Борисенко и назвала длительность повторяющегося периода - 20 лет. Но, если мы возвращались много раз назад, почему ничего не помним об этом?
        - Потому что… мозг, - с трудом, преодолевая растерянность, но Лена включилась в обсуждение, - охраняет своего хозяина и блокирует опасную информацию, которая может вызвать шок. Даже представить страшно, что ожидает людей, помни они каждые прожитые 20 лет. Картинки наслаивались бы друг на друга, человек был бы полностью дезориентирован в событиях и путал, с чем имеет дело сегодня, а чему еще предстоит случиться.
        - Планета сумасшедших. Апокалипсис, - грустно прокомментировал Андрей.
        - Поэтому сознание "запирает" повторяющуюся информацию в анналы долговременной памяти, оставляя для оперативной работы лишь 10% своих ресурсов. И только во снах иногда, когда контроль ослабевает, человек может увидеть что-то из "забарьерных" запасов.
        - И возникает ощущение "дежавю", - догадался я, - когда охватывает чувство, будто это ты уже когда-то проходил.
        - А почему нельзя определить, - Ерофеев подсел поближе к Лене - похоже, парень только что осознал: совсем скоро им предстоит расстаться, - сколько раз мы уже достигали Точки возврата?
        - Объем памяти колоссален, мне понадобилось бы не одно столетие, чтобы отследить количество повторяющихся фрагментов. А у меня сегодня, - скептически заметила Карева, - даже года в распоряжении нет.
        - Но может быть все не так плохо?, - с надеждой посмотрел на нас Андрей. - В отличие от других людей, мы знаем, что произойдет и можем попытаться предотвратить катастрофу.
        - Ты наивен! - закричала, не выдержав, Лена. - Заставить Землю выскочить из ловушки времени? С помощью чего?
        - Взорвать ядерные бомбы, - не дрогнул художник, - я дилетант, но, наверняка, у мировых держав есть мощные снаряды.
        - Которые уничтожат заодно и нашу планету, - прервал я милитаристские мечты Ерофеева. - И хорошо, что люди ничего не помнят и не знают. Да, жизнь все время повторяется, но хотя бы остается жизнью.
        - Тогда надо использовать ту же силу, - не сдавался Андрей, - что и "отбрасывает" планету назад. Только изменив вектор, чтобы Земля преодолела Точку возврата.
        Мы с Леной недоуменно переглянулись: художник недаром крутился последние полгода среди ученых, и то, что предлагает, вполне перспективное направление. Только когда и кто займется проработкой гипотезы? Нам такая работа не по зубам.
        - Что-то наверняка знал Борисенко, - с сожалением вспомнил я. - Но, увы, никому сообщить не успел.
        - Неужели все так безнадежно?, - прошептал Андрей.
        Нахлынувшая безысходность сдавила горло, понимая, что дальнейший разговор бесполезен, я покинул лабораторию.
        Трудно осознавать собственную беспомощность. Как же так: человек - могущественное существо. Он преобразил планету, учится побеждать болезни, вмешивается в законы природы, ищет способы преодолевать глобальные проблемы и катаклизмы (экологические, энергетические, демографические, политические, да любые!). Спотыкается, делает ошибки, но попыток не оставляет и в конце концов добивается успеха. История человечества со всеми ее взлетами и падениями имеет положительную динамику. И вдруг - "стена". Через которую мы бессильны перемахнуть.
        Лиля начинает злиться: отчего не приступаю к лекциям, почему забросил книгу? А какой в занятиях прок? Окружающий мир утратил смысл. Жизнь утратила смысл. Часы тикают, приближается час "икс".
        Остается малюсенькая надежда, вдруг мы с Леной не правы? И пусть уж лучше прилетят инопланетяне или свалится астероид, как предполагали ученые раньше. Но, скорее всего, мы не ошиблись. Уж больно в логичную картинку сложились сразу три головоломки".
        "30 НОЯБРЯ.
        Перестал смотреть телевизор: ток-шоу день ото дня становятся трагичнее. Количество версий относительно того, что произойдет 20 декабря, увеличивается. Но как они далеки от реальных событий.
        Позвонила Лена. У нее есть идея! Невероятно! Лечу!"
        Лукошкин вздрогнул и чуть не уронил дневник: мимо окна с грохотом просвистела встречная электричка. Своевременный повод отвлечься? Егор откинулся на спинку сиденья: воспоминания нахлынули широкой полосой. Никогда раньше ему не доводилось испытывать подобный восторг, как в тот день, когда позвонила Лена. Он и в самом деле буквально летел в лабораторию, разбрызгивая вокруг лужи - город накрыло низкими дождевыми тучами, и, проскочив перекресток, только потом осознал, что проехал на красный и не затормозил, чего никогда себе не позволял. Так же возбужденно выглядела и Карева, она нервно ходила по комнате, сжимая-разжимая кулаки. Примчался на зов и Андрей.
        " - Я объяснила вам в прошлый раз, - кусая губы, пыталась сосредоточиться Лена, - по какой причине мы не помним, что уже много раз переживали последние двадцать лет.
        - Мозг блокирует информацию, - как примерный ученик вскинул руку художник, но тут же смущенно ее опустил, - чтобы защитить хозяина от шока.
        - Правильно, - остановилась в центре комнаты Лена. - А если блок снять?
        - Разве такое возможно?, - изумился я.
        - Есть препарат для лечения больных, страдающих амнезией, - Лена достала из кармана ампулу с синими значками на стекле.
        - Сыворотка памяти!, - тут же придумал название Андрей.
        - Можно сказать и так, - согласно кивнула Карева. - Понадобится какое-то время, чтобы разобраться с составом компонентов, вероятно, что-то добавить, чтобы в дальнейшем предотвратить или минимизировать побочные эффекты, и главное - правильно определить объем вводимой жидкости. Потом я сделаю инъекцию каждому из нас троих.
        - А Лиля, Вадим, Ирма?, - заволновался Ерофеев. - Разве они к нам не присоединятся?
        - Препарат не безвреден, - резонно заметила Лена. - Зачем рисковать здоровьем друзей и близких?
        - Но укол не решит проблему, - мой энтузиазм, с которым я начинал слушать Лену, постепенно угас. - 21-е декабря все равно не наступит.
        - Мы - единственные на Земле, - Лена спрятала ампулу обратно в карман, - кто знает про "испорченную пластинку". И сейчас мы не способны ничего изменить, даже предупредить людей о том, что случится, не можем.
        - Нам никто не поверит, - поддержал Лену художник.
        - Но зато, после сыворотки памяти, очутившись на двадцать лет назад, мы, в отличие от шести миллиардов землян, будем понимать, что с нами произошло. И иметь в запасе целых два десятилетия, чтобы, во-первых, выяснить…
        - …какого события дожидались индейцы, - перебил Андрей, - перед тем как выбить последнюю дату на календаре, какая сила сможет вернуть планету в реальное время.
        - И соответственно что-то предпринять, - подвела итог Лена. - Значит, вы согласны?
        - А есть другие варианты?, - задал риторический вопрос я".
        "15 ДЕКАБРЯ.
        Лена снова собрала нас в лаборатории. Карева приготовила окончательный состав сыворотки памяти. На столе лежал маленький металлический пенал.
        - Я рассчитала дозу препарата для каждого отдельно, у нас ведь разный объем памяти, различные генетические характеристики, - Лена выдвинула крышку - в мягкой поролоновой подложке были утоплены три одноразовых шприца, наполненные прозрачной жидкостью. - Укол, - Карева отогнула воротник блузки и ткнула пальцем справа, ниже шеи, - лучше сделать сюда, прямо в ключицу. Тяжелых побочных эффектов не обещаю. Но в первое время придется нелегко.
        - Превратимся в лунатиков или заведем знакомства с призраками?, - грустно пошутил я.
        - Мозг начнет сопротивляться сыворотке, - строго посмотрела на меня ученая дама. - Не знаю точно, каким образом, ведь клинические испытания препарат не проходил. Могу лишь предположить, что станут сниться перекрестные сны, продолжение сегодняшней действительности, потому что неблокированная память захочет автоматически генерировать логические цепочки старой жизни. Возникнет путаница: где реальность, а где ночное видение. Не исключены галлюцинации. Но постепенно мозг приспособится, новая входящая информация стабилизирует деятельность нервных клеток.
        - Почему нужно делать уколы каждому дома?, - повертел в руках предназначенный ему шприц Андрей. - Может, встретимся здесь через четыре дня? Чтобы быть вместе?
        - Она предоставляет нам шанс передумать, - похлопал я художника по плечу, взял свою порцию сыворотки памяти и покинул лабораторию.
        Через четыре дня!".
        "19 ДЕКАБРЯ
        Итак, завтра 20 декабря. Завораживающее, загадочное и самое страшное для человечества сочетание цифр - 20.12. 2012.
        Лена утверждает, что после сыворотки памяти мозг придет в замешательство. Готов ли я к столь тяжким испытаниям? Может быть, станет легче, если как-то себя об этом предупредить? Хорошо бы оставить дневник в таком месте, чтобы я смог его быстро обнаружить.
        Погодите-ка: Борисенко-младший что-то рассказывал про пространственно-временные лакуны. Антошка еще похвастался бабушкиной картиной. А что если и вправду "Мальчик с зайцем" проваливается в такие ямки? Невероятно звучит? Да все, что произойдет завтра, звучит нереально. К тому же других идей у меня в любом случае нет.
        Снял картину со стены, осмотрел - нет, сюда дневник никак не спрятать. Места маловато. Если только использовать картину для первоначальной подсказки. Например, маленькую записку скотчем я вполне прилеплю к раме. Никто и не обратит внимания, зато я в какой-то момент шершавость обязательно замечу, ведь постоянно утыкаюсь в картину, когда говорю по телефону.
        Отлично получилось! Ну, а сам дневник отвезу на дачу - погода, правда, противная, утром выпал мокрый снег, быстро растаял, под ногами грязища, но, ничего, надену ботинки-вездеходы. Положу блокнот в дорожный сундучок на чердаке. Вдруг повезет, и я смогу книжицу в другом времени найти, прочитать, а значит, и быстрее адаптироваться к новым условиям.
        Вернусь с дачи домой, перед сном обниму Лилю и Антошку (Зойку поцеловать не удастся, она переехала к Михаилу). Возьму сыворотку и расположусь в гостиной (кстати, Андрей уговорил Лену, они сегодняшний вечер проведут вместе). Сделаю инъекцию, и стану ждать завтрашний день.
        И будь, что будет!".
        Лукошкин захлопнул дневник. Значит явь - вовсе не реальность, а сон? А то, что он считал долгим сном, на самом деле действительность?
        Бред! Как такое может быть? Опять столько вопросов!
        - Но, по крайне мере на один я сейчас знаю ответ, - вслух произнес Лукошкин. - С Аркадием и Юлей ничего страшного не случилось. Получается, что они еще… не родились!
        И Егор неестественно громко захохотал, чтобы скрыть подступающий к горлу страх безумия.
        Часть вторая.
        ДЕЖАВЮ
        Пролог.
        (продолжение)
        Ночь тянулась бесконечно.
        Звездно-черная, утомительно беспокойная.
        Неизбежный признак старости. Если раньше жрец, как любой другой мужчина его племени, спал по ночам и бодрствовал днем, то постепенно сутки разбились на равные части. Открыв глаза на рассвете, медленно проведя обряд омовения и так же неспешно позавтракав, в полдень Икшефтус отдыхал, потом вновь занимался делами и опять устраивался на ложе. Так же проходила и ночь: короткие промежутки забытья чередовались с такими же по длительности периодами бессонницы. Но если днем Икшефтус хорохорился и обязательно гулял в лабиринтах пирамиды, то с наступлением темноты, то и дело, просыпаясь, большей частью сидел на набитом высохшей соломой тюфяке и терпеливо ждал, когда усталость сомкнет веки. За многие годы он привык к ночным бдениям и даже находил в них преимущество: по крайней мере, с неба спускалась прохлада, и дышалось чуть легче.
        Икшефтус повернул голову к оконному проему: подмигивая, старика приветствовали звезды. Икшефтус попробовал подсчитать, сколько серебряных точек поместилось в темном прямоугольнике. Но сбился после первой сотни. В окно заглянул лунный диск, сияющий как кусок мутного, в царапинах льда.
        Икшефтус лег лицом к стене - высохшие кукурузные стебли зашуршали под спиной. Жрец порадовался, что живет на вершине пирамиды: сюда не долетали пугающие звуки окружающих город джунглей, здесь не беспокоили летучие мыши или грызуны, непременно снующие по ночам в человеческом жилье. Тишина и покой - одно из главных снадобий для стариков.
        И, неожиданно потеряв нить рассуждений, провалился в забытье.
        Ему снилась дорога. Та самая, по которой он шел когда-то с трагической вестью из Теотиуакана в Чичен-Ицу. Босые ступни касались горячих каменных плит, покрывающих тропу. Только теперь тропа не пустынна. То у обочины ему улыбался отец, то из-за деревьев выглядывала улыбающаяся мать, то прямо перед носом пробегала сестренка. Он пытался с ними заговорить, но во сне не всегда удается выжать из себя какой-либо звук. Вот и сейчас, мальчик (а старик видел себя именно ребенком) лишь открывал как рыба рот, из него вылетали беспорядочные хриплые звуки.
        - Почему вы прячетесь? Я хочу к вам!, - наконец, сумел выкрикнуть-выдохнуть Икшефтус.
        И закашлялся.
        Старик оторвал голову от тюфяка, сел и попытался продышаться.
        Сколько уже тунов минуло с того самого путешествия в Чичен-Ицу. Но что произошло с его народом, почему вдруг разрушились города, и куда исчезло сообщество жрецов, Икшефтус так и не смог понять. Проводя долгие ночные часы без сна, он перебирал в уме различные варианты. Наиболее приемлемой версией Икшефтус считал ту, что родилась из пристрастия майянских жрецов приносить жертвы многочисленным богам. Недаром при входе в каждый храм, на самой нижней его платформе устанавливали тцомпантли - подставку для черепов. И если поначалу в расход (практиковалось быстрое вырывание сердца из груди) шли пленные, то в дальнейшем, когда количество рабов резко уменьшилось, потому что всех, кого можно в округе найти, завоевали, принялись за простых горожан. Икшефтус видел, во что превратилась великая Чичен-Ица. Разбитые скульптуры, разграбленные храмы, дома, которые буквально на глазах затягивались зеленым покровом: джунгли не терпят пустоту, поэтому буйная растительность добиралась даже до пирамид. Так вот, может быть, подобный разгром устроили разъяренные жители города и потом, испугавшись содеянного, разбежались?
Что касается вырождения непосредственно жрецов… Демонстрируя силу воли, бесстрашие и всепоглощающую любовь к богам, настоятели храмов издевались, иначе и не скажешь, над собой! Женщины протыкали языки, а мужчины делали дырки в пенисах. Ну и откуда родиться детям, если один из участников процесса дырявый?
        Икшефтус хмыкнул: нет, подобных издевательств над собственной плотью он никогда не допускал. Правда, и жениться не посчастливилось. Люди стали бояться жрецов.
        Еще и поэтому Икшефтус поселился один, высоко-далеко от других.
        Поначалу он периодически спускался к подножию пирамиды. Но впоследствии делать это становилось труднее и труднее, и тогда сердобольные жители, зная об одиноком отшельнике, посылали детей доставить ему фрукты и кукурузные лепешки. Иногда какой-нибудь ребенок, оценив преимущества пирамиды, оставался здесь надолго. Внизу свирепствовала испепеляющая жара, а тут царит относительная прохлада.
        Наблюдая за сменяющими друг друга детьми (подготовить кого-нибудь себе на смену, жрецу-отшельнику даже в голову не приходило - мало того, что представители племени утратили интерес к обучению, так ведь и сам Икшефтус не так много усвоил из уроков настоятеля), старик видел, как деградирует народ майя. Раньше - крепкие, плечистые юноши и девушки, умеющие охотиться на быстрого зверя, и ловко лазающие по стволам высоких деревьев. А теперь они, казалось, появлялись на свет уже изможденными, сгорбленными, с потрескавшейся кожей, как у стариков. ЗАСУХА! Она выпивала последние соки не только из земли индейцев, но и из их тел. Солнце палило день за днем, год за годом. Иногда с неба падали капли воды, но эти периоды были столь короткими, что ни люди, ни земля не могли вдосталь напиться и насытиться свежестью. Люди прятались в джунглях (растения каким-то образом переносили зной), проводя целые дни в поисках пригодных для еды фруктов и корнеплодов.
        Еще лет тридцать назад сюда, в Зал Календарей к последнему жрецу поднимались выжившие после мора горожане. Чтобы Икшефтус подсказал, когда начинать сев кукурузы, пора ли убирать урожай. Старик (уже тогда!) с умным видом водил пальцем по значкам на камне и говорил общие слова (что твердил ему когда-то настоятель, Икшефтус почти сразу позабыл), которые посетители трактовали каждый по-своему. Но уже давно одиночество жреца никто не нарушает. Иссохшая земля прекратила родить, поэтому бессмысленно что-либо сеять.
        Икшефтус обернул куском ткани озябшие ноги, положил руку под голову и стал дожидаться сна.
        Он опять брел по знакомой, вымощенной камнем, дороге. И вновь вдоль обочины стояли соплеменники. Только родители больше не показывались. Люди попадались чаще незнакомые. Они молча провожали мальчика (опять Икшефтус стал ребенком) суровым взглядом. Но вот вдалеке появилась сгорбленная фигура. Знакомая. Чем ближе подходил Икшефтус к человеку, тем яснее осознавал: сейчас произойдет что-то значительное. Он боялся и одновременно преклонялся перед человеком, который преграждал ему путь. Наконец, смог разглядеть черты лица странника: старик-настоятель, который вручил Икшефтусу тайну их великой цивилизации.
        - Мы, - и бывший учитель обвел рукой людей, плотным строем стоящих по краям дороги, - вверили тебе божественное знание о "Конце дней". Помнишь ли ты об этом?
        - О да, - пал ниц мальчик. - Только я устал ждать. Силы покидают тело. Возьмите меня с собой в путешествие к звездам.
        - Непременно возьмем, - кивнул старец. - После того, как выполнишь свою миссию.
        - Не хочу миссию, - заплакал мальчик. - Я с самого начала не был к ней готов.
        - Но так сложилось, - пожал плечами настоятель и погладил ребенка по голове. - И так будет. Ты - последний жрец. И только тебе - единственному из племени избранных суждено увидеть Небесный Цветок. Он вот-вот родится! - и неожиданно… завизжал: - Свершилось!
        Старик не поверил своим ушам, во сне жрец-настоятель раньше никогда не кричал.
        И Икшефтус разлепил глаза.
        - Ура-а! Свершилось!!!, - тряс старика за плечо мальчик. - Небесный Цветок!, - ткнул он себе за спину, туда, где находилось еще одно окно. - Новый Свет!
        Юный помощник помог старику встать с ложа.
        - На рассвете я спустился вниз, - тараторил мальчишка, - чтобы собрать в джунглях росу с листьев. А когда вернулся, обнаружил у ступеней женщину из ближайшей деревни, она последние полгода приносит нам фрукты. Так вот женщина словно окаменела, воздев голову и руки к небу. Я тоже посмотрел наверх и увидел его. Скорее же!
        Икшефтус, с трудом переставляя отекшие ноги, стараясь не споткнуться о рассыпанные на полу фрукты (возбужденный мальчишка даже не заметил, как бросил их) добрался до окна.
        В вышине, именно там, куда указал настоятель и где по ночам заступал на дежурство священный Глаз Быка, горел-переливался гигантский цветок. Что звезды? Эти светлячки-обыватели покорно меркнут перед силой утреннего Солнца. А Цветок в сотни тысяч раз больше самой яркой звезды. И даже солнечный свет не мог затмить сияние космического пришельца. "Лепестки", украшенные тончайшими прожилками, трепетали, словно на ветру.
        Старик и мальчик, завороженные, долго любовались зрелищем. Икшефтус очнулся первым.
        - Идем в Зал Календарей. Приготовь инструменты и краски.
        Мальчик не стал возражать, он тоже проникся важностью происходящего.
        Икшефтус поставил босую ногу на золотой песок. И хмыкнул - событие так поглотило старика, что он и не заметил, как прошагал двенадцать ступеней, не отдохнув на лестнице ни разу. Откуда только силы взялись?
        Жрец прошаркал до стены, прислонился спиной к прохладному камню. Глубоко вдохнул, расправил плечи, закрыл, собираясь с мыслями, глаза. Мгновение, ради которого он так неправдоподобно долго, бесконечно долго жил, настало. Сколько раз он репетировал этот момент. Вот так же вставал у стены, закрывал глаза и представлял, что именно сегодня вспыхнул Небесный Цветок. И начинал считать, тренируя память. А вдруг сейчас память подведет, и Икшефтус не сможет определить правильную дату "Конца дней"?
        Старик нервно захлопал ресницами.
        Нет, так нельзя. У него нет права на ошибку.
        Жрец, а точнее последний ученик последнего жреца, на плечи которого легла миссия защитить честь своей, хоть и погибшей, но великой цивилизации и предупредить человечество о грозящей ему опасности, взял себя в руки и вновь медленно прикрыл глаза. В голове замелькали числа. Складывая и вычитая, Икшефтус для уверенности повторял цифры вслух.
        Через десять минут жрец медленно протянул руку ладонью вверх. Стоящий все это время рядом мальчик, вложил в нее остро заточенную палочку. Икшефтус, не обращая внимания на боль в пояснице, нагнулся, и дрожащими пальцами вывел на песке символы.
        Потом выпрямился, кивнул мальчику и направился к лестнице. За его спиной тут же застучал каменный молоток. Мальчик начал заполнять пустовавший столько тунов последний фрагмент Камня Судеб.
        Икшефтус, тяжело дыша, добрался до своего ложа. Да, он не был настоящим жрецом, и не знает, что случится на следующий день "Конца дней", который он сегодня смог определить. Икшефтус бессилен помочь потомкам. Но он оставил им предупреждение майянцев. У человечества до окончания Пятого Солнца в запасе масса времени, кто-нибудь когда-нибудь расшифрует послание и сможет справиться с нависшей бедой.
        Икшефтус глубоко вздохнул: странная ему выпала судьба. Жизнь-ожидание. И вот то, ради чего билось в груди его сердце, свершилось. Значит, теперь старик свободен? Свободен покинуть мир и, наконец, может отправляться вслед за соплеменниками по Млечному Пути к звездам?
        Икшефтус закрыл усталые глаза, вздохнул еще раз.
        Грудь поднялась.
        Медленно опустилась.
        И… неподвижно замерла…
        Глава 17.
        Ночь тянулась бесконечно.
        Пугающе не реальная, на грани безумия.
        Егор сидел в своей комнате за столом, уставившись невидящим взглядом в темное оконное стекло. Периодически по телу пробегала судорога надежды, Лукошкин хватал дневник и вновь перелистывал страницы: вдруг прочитанное в электричке лишь игра усталого воображения, фантом, который исчезнет после пробуждения. Но строчки били молоточками по вискам: "Будь что будет! Будь что будет!".
        Мозг отказывался воспринимать то, что видели глаза. Хаос - вот точное определение тому, что сейчас творилось в голове.
        Егор впился зубами в нижнюю губу и сцепил до боли пальцы: если немедленно не найти точку опоры, то голова разлетится на тысячу мелких осколков. Логика - вот спасительный "берег", к которому сейчас необходимо выгребать. Разделим факты на две категории, чтобы отделить явь от сна. Возьмем за отправной пункт дневник (Лукошкин не может не верить самому себе). Соответственно, то, что там не зафиксировано, а именно последние встречи в лаборатории (то-то он ощущал себя словно в тумане), когда Лена безуспешно искала Юлю и Аркадия - в терминологии Каревой ПЕРЕКРЕСТНЫЕ СНЫ. А неожиданно помолодевшие родители, Фаина Григорьевна, третьеклассница Зойка, живой кот, поездка на дачу, электричка, метро, чердак, сундучок - РЕАЛЬНОСТЬ. Есть еще следы зимних ботинок, их он оставил в декабре, когда прятал дневник. Резонное объяснение? Вполне. Если согласиться и принять за аксиому то, что Земля, следуя по Альфа-петле, 20 декабря 2012 года достигла Точки возврата и прыгнула по шкале времени на 20 лет назад.
        ДВАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД? Егор помассировал виски - боль постепенно утихала, мир приобретал упорядоченные черты. Значит, сейчас… 1992-Й ГОД? А число, число которое?
        Лукошкин прошлепал босыми ногами в коридор, включил свет: на стене рядом с зеркалом висел отрывной календарь. Анахронизм, но папа предпочитал только такие. Подложкой для пухлого "ежедневника" служила фанерка с завитушками по краям - вершина увлечения лобзиком маленького Егорки. Когда родители окончательно перебрались жить на дачу, захватили и поблекшую фанерку вместе с календарем. Зато перед каждым новым годом Лукошкин не ломал голову над подарком старикам. Правда, сейчас (или уже потом?) отрывной "ежедневник" редко встречается, но тем ценнее презент.
        Лукошкин прижал указательным пальцем короткую страницу - "23 мая 1992 года". Если принять во внимание, что папа отрывал очередной листок в конце дня, отправляясь спать, и посчитать, сколько раз прибегал оживший Чернилка будить хозяина, то получается, что пошел уже четвертый день как Егор вернулся.
        Но куда "вернулся"? В свою старую жизнь?
        "Хочу обратно, - совсем как маленький ребенок всхлипнул Лукошкин, упершись лбом в холодное зеркало. - Хочу домой!".
        Тут же откликнулась боль, тугим обручем стянув виски. Егор поднял голову и сосредоточился на отраженных в зеркале глазах: Фаина Григорьевна не зря увидела в них усталость. Жизненный опыт сорокалетнего мужчины в теле двадцатилетнего (даже девятнадцатилетнего, до дня рождения почти месяц), еще неженатого юнца. Но ныть категорически нельзя - зеркальный двойник в ответ одобрительно насупился, иначе мозг может не выдержать и окончательно слетит с катушек. Придется привыкать к новым обстоятельствам. И - "Будь что будет!" - повторило движение губ отражение.
        Егор вернулся в комнату. Посмотрел на дневник - фиксация событий прошлого, которое… наступит лет через 20, поэтому лучше убрать подальше, чтобы не страдать по утраченному миру. Лукошкин открыл нижний ящик и собирался смахнуть блокнот туда, но схватил неудачно, так, что открылась внутренняя правая сторона обложки. В угловом кармашке мелькнула фотография. Егор достал снимок: он, Лиля и Антошка рядом с велосипедами. В голове всплыла картинка: Лукошкин готовил для Лены портфолио, перебирал фотографии, потом сложил их обратно в обувную коробку, однако один снимок не заметил, спрятал его в блокнот, чтобы убрать позже. Застывший осколок прежней жизни, который провалился вместе с дневником через пространственно-временную лакуну. Лиля? Он с ней еще не знаком. Антошка? Даже в планах не фигурирует. Егор засунул фотографию на прежнее место и захлопнул дневник. Воспоминания о прошлом мешают привыкать к настоящему.
        Приоткрылась дверь, в комнату прошмыгнул кот, и очень удивился, обнаружив уже проснувшегося хозяина. Потоптавшись на месте, разочарованный Чернилка снова исчез в коридоре - без работы он не останется в любом случае, предстоит растолкать Зойку.
        Егор даже не заметил прихода кота, опять смотрел в окно, где утреннее солнце начинало настойчиво прорисовывать очертания домов и деревьев. А ведь для меня открываются невероятные перспективы!, - неожиданно осознал Лукошкин. Например,… могу научиться… кататься на роликах! От восторга он даже приподнялся на цыпочки. Лиля (жена освоила ролики студенткой) и Антон, которого научила мама, по выходным катались, взявшись за руки, а Егор, обычно, тащился где-то пешком позади, завидовал и бурчал: было бы мне лет двадцать, и я бы освоил.
        Теперь тебе именно двадцать. Учись!
        И не только ролики отныне доступны! Что ролики - так, мелочь, развлечение для "заасфальтированных" горожан. Гораздо важнее то, что Егор, благодаря сыворотке памяти, знает историю следующих двадцати лет. Что произойдет с ним, с окружающими людьми, со страной, с миром. Жизнь полностью в его руках. Можно предотвратить невзгоды или правильно к ним подготовиться, мало того, осенило Егора, судьбу можно изменить! Не совершать того, о чем впоследствии пожалеешь, или, наоборот, попробовать что-то новое. Уникальный шанс. Молодец, Ленка! Подарила невероятную возможность. Оставшиеся шесть миллиардов человек о подобном и мечтать не смеют.
        Интересно, как сама Карева перенесла скачок в прошлое? Быстро ли адаптировалась? Или до сих пор блуждает в тумане, путая сон и явь? Егор, благодаря дневнику,
        достаточно быстро справился с шоком, хотя пришлось помучиться, борясь с хаосом, царившим в голове, и пульсирующей болью в висках. Необходимо выяснить у ученой дамы особенности препарата, который он вколол, как долго действует сыворотка памяти. Вдруг через пару дней информация о прошлом будущем полностью выветрится? И тогда прощай планы на ближайшие двадцать лет?
        Егор похлопал по карманам в поисках сотового, потом, спохватившись, недовольно зарычал - какой мобильник? В начале 90-х появились лишь первые аналоги, громоздкие и жутко дорогие, студенту не доступные. Лукошкин вскочил из-за стола, направившись к телефону, но, добежав до двери, остановился: и по какому номеру звонить? Судя по календарю, с Леной он еще не знаком. Как и с их коллегой по "осознанному перемещению" - Андреем. Егор с радостью пообщался бы с Ерофеевым, но и его где искать понятия не имеет. Так сложилось, что из троицы лишь Лукошкин живет в том же доме, где и двадцать лет "спустя". Даже номер городского телефона не менялся, только код прибавился. Значит, придется подождать, когда друзья объявят о себе сами.
        А пока у Егора есть неотложное дело. Лукошкин перебрал кипу общих тетрадей, сложенных на столе (блокноты с резинками еще не продаются, жаль!), нашел чистую и прочертил на странице три вертикальных полосы. Не зная свойства сыворотки памяти, Егор решил немедленно зафиксировать то полезное, что помнит, и что пригодится в будущем. Поэтому три вертикальных столбика он назвал так: "Личная жизнь", "Внешняя среда", "Загадка 2012". Своеобразная памятка на ближайшие двадцать лет о событиях частных и глобальных, которые обязательно повлияют на его судьбу, плюс проблема, которую они не успели решить. С полезными комментариями на полях.
        Под грифом "Личная жизнь" Егор изложил свою биографию: в каком году закончил филфак, когда увлекся психологией, какие из его книжек хорошо продавались. ("Неужели придется сочинять заново? Уговаривать капризных издателей?", - тяжко вздохнул студент). Как начал читать лекции, где арендовал аудитории и по какой цене.
        Затем вывел крупными буквами имя ЛИЛЯ. И в столбик перечислил важные даты их совместной жизни: знакомство, свадьба, рождение Антошки, его детские болячки, подростковые выкрутасы. Перечитал и фыркнул: получился не план, а трактат с советами по воспитанию сына.
        Недовольный собой, Егор отложил заполнение первого столбца и перешел к графе "Внешняя среда". Какие важные даты указать? Вывел: "1993-й год", подумал, зачеркнул. Когда бабахало возле Белого дома, он на практике трубил, далеко от Москвы. Нужно вспоминать не политические события, а экономические. Девальвации, денежные реформы, кризисы на бирже. К сожалению, в Интернете не справиться, его еще нет. Знал бы, какая информация понадобится, в дневник бы внес. Придется шевелить извилинами. И Егор определил следующий запомнившийся год - 1998-й. Дефолт. В августе случился обвал. Лиля тогда дома с недавно родившимся Антошкой сидела. А несчастный муж носился от банкомата к банкомату, выуживая деньги с кредитной карточки. Сгорели все накопления. Поэтому в качестве комментария Лукошкин добавил: "Снять доллары весной". Именно так поступили умные сограждане. И от дефолта даже выиграли. Потом по дешевке квартиры купили, позже жилплощадь стали сдавать и на это жить. А Егор у родителей занимал, они наличные доллары по старинке держали под подушкой. Только долларов оказалось слишком мало. Но теперь уж Лукошкин не
прогадает.
        Следующий кризис случился в 2008 г. Написав цифру, Егор дополнил: "Покупать акции российских компаний с 2000 года и продать весной 2008 года". Еще один процесс, который он проморгал. Другой совет: "Купить в начале 2008 года на все рубли долларов, а летом, когда валюта поднимется до 36, 6 - поменять обратно на рубли". Тот скачок на рынке Егор тоже проспал. А вот Вадим здорово тогда заработал.
        Не стоит ли поиграть и с курсом евро? Егор нарисовал на странице русскую букву "э" наоборот, только с двумя палочками по середине - будущий значок мировой валюты. Помнится, в конце 90-х объявят конкурс на графическое изображение общеевропейских денег, можно заранее предложить эскиз и выиграть. Нет, Егор перечеркнул букву, идея показалась слабой. Участие в заграничных событиях сложно планировать, он мало о них знает. А вот забрать из сундучка валявшиеся там монеты, не помешает. На лишнюю чашку кофе при поездке в Европу хватит. Только до этих поездок еще так далеко!
        Задумавшись о сундучке, Егор вспомнил и про флэшку, найденную на чердаке. Любопытно, кому она принадлежит и что там записано? Но, опять вздохнул Лукошкин, узнать он сможет не раньше, чем лет через 15. Сейчас словосочетание "порт USB" звучит как иностранное ругательство. Поэтому пусть уж флэшка пылится в сундучке до лучших времен.
        Не забыть про катаклизм летом 2010 года (еще одна дата появилась в графе "Внешняя среда"), когда Москва два месяца мало того, что изнывала от невероятного зноя, так еще и задыхалась от дымного смога. Егор вместе с родителями отсиживался на даче. А следовало либо уехать из столицы в отпуск, куда-нибудь к Черному морю, либо попытаться заработать на продаже вентиляторов или кондиционеров.
        Лукошкин пробежал глазами список: ценные получились советы на будущее.
        А вот что не помешает сделать сегодня, так это поскрести по шкафам, наверняка, мама еще не успела выбросить советские деньги. Помнится, в 2009 году Егор наткнулся в Интернете на объявление: "Покупаю монеты СССР". Между прочим, за медный пятак коллекционер предлагал 1 тысячу рублей. Вот это курс! Лукошкин пожалел, что ничего не сохранил. Но это так, на крайний случай, если жизнь не удастся.
        Хотя она не может не удаться, стукнул кулаком по столу Лукошкин. Егор способен изменить судьбу. Например, закончив филфак, он страдал потом, что выбрал не денежную профессию. А если, не откладывая, перевестись на экономический факультет? И заняться бизнесом? Только для старта потребуются средства. Помнится Лиля, когда он донимал жену нытьем, в сердцах бросала, мол, женился бы на Ирме. Нет, Егор любит Лилю, но… трудно не признать, что Вадиму несказанно повезло. Когда однокурсник породнился с семьей бывшего госчиновника, вопрос с начальным капиталом решился мгновенно. Что в конечном итоге и определило успешность карьеры Нелюбина. Ирма стала для парня счастливым билетом в мир состоятельных людей. Лукошкин тоже способен рулить большими деньгами. Только надо сообразить, где раздобыть "счастливый билет".
        Егор задумался и непроизвольно нарисовал большой вопросительный знак вдоль всей графы "Личная жизнь".
        До третьего столбца очередь так и не дошла.
        Глава 18.
        ИГО-ГОША!, - разнесся по квартире Зойкин вопль. - К телефону.
        Егор захлопнул успевшую надоесть тетрадь - который день подряд он скрупулезно заполнял графу "Внешняя среда". Даже по ночам вскакивал, если вспоминал полезную мелочь. Например, наказал себе не тратить деньги и не собирать домашнюю видеотеку. Диски быстро вытеснили кассеты, и в прошлой жизни Лукошкин, помнится, сильно переживал, что пришлось выбросить на помойку две сотни фильмов. А еще Егор обязан убедить родителей ни в коем случае не связываться с финансовыми пирамидами. Увидев, как сосед по даче на деньги, "выросшие" в фонде с названием из трех букв, построил баню, мама тоже отнесла сбережения "Лёне Голубкову". Потом давилась в очереди, чтобы вернуть хоть что-нибудь. Но - безуспешно. Другой совет - не поддаваться на агрессивную телерекламу и не приобретать акции у новоявленных частных компаний. Особенно народно-автомобильной. Потом они превратятся в пустые бумажки.
        Оставшиеся две графы незаметно переквалифицировались в раздел замороженных. И, если в "Личной жизни" фигурировали хоть несколько ключевых дат, то графа "Загадка 2012" блистала девственной чистотой. Егор твердил себе, что по важности приоритет у среднего столбца. Но на самом деле, пока не знал, что делать с собственной жизнью. Бросать институт в середине сессии Лукошкин раздумал. Родители не поймут, разразится скандал. Переход в другой вуз следует хорошенько обдумать и подготовить. Да и в какой нацелиться? Поэтому нечего пороть горячку, лучше расправиться с экзаменами, их осталось два. Хотя зубрить учебник студенту с мозгами сорокалетнего лектора противно и тоскливо.
        Ну, а пророчество древних майанцев вообще утратило актуальность.
        У двери Егора поджидала Зойка.
        - Кто звонит - Вадим?, - спросил Лукошкин.
        - Нет, ма-а-альчик какой-то, - пропела сестренка и тут же состроила обидчивую гримаску: - Ты с чужими детьми возишься, а меня в цирк не хочешь сводить!
        - Сейчас сессия, - старший брат приподнял и перенес в сторону перегородившую выход назойливую девчонку. - Какие еще чужие дети? Какой цирк?
        В большой комнате под картиной дожидалась снятая с рычага телефонная трубка.
        - Алло, - недовольно буркнул Егор.
        - Вы…м-м-м… на самом деле Лукошкин?, - удивленно промямлил мальчишеский дискант. - Голос у вас…не знакомый, молодой.
        - Тебе, наверное, отца?, - сообразил Егор. Папа пару лет вел в районном Доме творчества, пока тот не закрыли, кружок юных авиамоделистов. И иногда ему звонили бывшие ученики.
        - Вряд ли он уже отец, - произнес странную фразу незнакомец. - Мне нужен Егор.
        - Слушаю, - начал нервничать Лукошкин. Разговор походил на детский розыгрыш. - Говори же, не молчи. Ты кто?
        - Я…ммм, Андрей, - выпалил мальчик и опять замолчал, ожидая ответную реакцию.
        Егор судорожно перебирал в памяти имена мелькавших двадцать лет назад детей. Соседских по даче (он подрабатывал летом, занимаясь с отстающими школьниками диктантами и изложениями), родственников одноклассников или однокурсников (вернее однокурсниц, однокурсник числился один - Нелюбин, и у него никаких младших братьев или сестер не имелось). Но никто конкретный на ум не приходил.
        - Мы что - где-то пересекались?, - осторожно поинтересовался Лукошкин.
        - Моя фамилия Ерофеев, - вновь заговорил мальчик. - Художник. Правда, - вздохнул ребенок, - будущий.
        - Андрей!, - закричал обрадованный Егор. - Ты? Наконец-то!
        - Уф, - облегченно перевел дух звонивший и гораздо увереннее продолжил: - Я сориентировался и осознал происходящее лишь несколько дней назад. Как же было тяжко! Боялся, а вдруг вы не справились с шоком? Или прошлое успели позабыть, если сыворотка памяти перестала действовать.
        - Не представляешь, как рад тебя слышать, - перебил друга Лукошкин. - Ждал, когда позвонишь. Я же твоего старого номера не знаю. Столько нужно обсудить! Кстати, что у тебя с голосом? Неужели успел заболеть?
        - Ммм…, - опять замялся художник. - Понимаете… понимаешь, - Ерофеев путался в словах, не зная, как правильно теперь себя вести, - тебе повезло…Вам сейчас около двадцати, я верно подсчитал?
        - Да, вернулся в студенческие годы, - засмеялся Егор, не обращая внимания на странное поведение друга. - Прямо в разгар сессии. Но спасибо, что не на пару лет раньше, иначе пришлось бы сдавать вступительные экзамены. Пройти такое еще раз - увольте.
        - А мне в 92-м, - горько констатировала трубка, - только 14.
        - Ск-колько?!, - поперхнулся Егор.
        - Ровесник вашему Антошке, - всхлипнул художник. - Со всеми вытекающими последствиями. Словом, кошмар и ужас!
        Десять дней он барахтался в фантастической машине времени, прыгая из одной части жизни в другую. Сначала Ерофеев очнулся в старой квартире, за шкафом, с помощью которого разделили помещение условно на две половины: его и бабушкину. Так "постановила" семья: на них четверых (прибавьте еще папу с мамой) приходились две однокомнатные малометражки, поэтому воспитанием мальчика круглый года занималась бабушка. Андрей усиленно пытался проснуться, вырваться из оков тянущего его назад детства. Но видение не исчезало, наоборот, обрастало множеством подробностей. Пришли соседские мальчишки, уговаривали поехать на велосипедах купаться на пруд. Мальчишки прыщавые, долговязые обсуждали всю дорогу девчонку, которая недавно переехала в средний подъезд. Такая же сопливая и угловатая. Ерофеев, насупившись, молчал - он не понимал смысла и половины слов, слетавших с языка друзей. Сославшись на головную боль (а она действительно терзала виски), Андрей отвязался от компании и до вечера бродил по улицам. Чтобы утомить тело и мысли, безумный сон рано или поздно обязан завершиться. И оказался прав: как глоток свежего
воздуха - возвращение назад, в привычную обстановку, лаборатория, они втроем продолжают обсуждать исследования Лены. Ерофеев жалуется подруге на утомительно навязчивые детские сны, а мягкие руки Лены успокаивают, поглаживают по плечу.
        Потом новый скачок в прошлое, снова жаркое лето, каникулы, детство, суетливая бабушка с ее непременным горячим супом на обед. Он не понимал, когда спит и спит ли вообще. Или же все увиденное, в том числе и встречи в лаборатории - один непрекращающийся сон, а реальность где-то прячется и не показывается. Но однажды в лаборатории Лена достала из металлического пенала три наполненных прозрачной жидкостью шприца. Сыворотка памяти! Яркая вспышка подобно молнии прорезала мозг. И Ерофеев сумел, наконец, обуздать вихрь, бушующий в голове, и провести грань между явью и снами.
        Но осознанная с таким трудом реальность разверзлась словно пропасть - необходимость воспринимать себя ребенком удручала.
        - В сентябре придется возвращаться за парту, - жаловался Андрей, - делать уроки, слушаться бабушку, приходить домой до программы "Время". Начинать жизнь не просто сначала, а задолго до наступления начала.
        - Не впадай в депрессию, - поставил диагноз дипломированный психолог. - Найди положительные моменты в новых обстоятельствах.
        - Какие преимущества у подростка?, - продолжал хныкать Ерофеев.
        - Ты уже столько знаешь, столько умеешь. В школу нет необходимости ходить, сдавай экзамены экстерном в конце года, - придумывал на ходу Лукошкин. - Столько свободного времени появится. Рисуй. Займись снова майанской загадкой. Мы же так и не выяснили, чего ждали индейцы, чтобы выбить последний фрагмент на каменном календаре. И еще… Пожалуйста, не называй меня на "вы", мы же коллеги. Коллеги по "осознанному переходу".
        - Вижу, вы… ты не понимаешь, в каком я положении, - чуть не задохнулся от обиды художник. - Как работать? Компьютера у меня нет, а Интернет вообще пока в перспективе. Элементарная вещь - фотографии Камня Солнца есть только в специальной литературе, но в серьезную библиотеку школьников не пускают. Да и от бумажных носителей я успел отвыкнуть. Давно уже перекачивал нужные тексты с картинками в электронные книги. Пришлось вернуться к шариковым ручкам - каменный век! Буквы скачут! Я ведь в последнее время с людьми общался с помощью электронной почты и СМС.
        - А мне больше всего не хватает нормального плоского телевизора на стене, - мечтательно продолжил список утраченного Лукошкин, - и цифрового плеера с наушниками, чтобы музыку послушать или радиопередачи. А магнитофонные кассеты с программами для компьютера ты видел! Точно, каменный век. Никак не приспособлюсь, что цены редко в рублях, в основном в долларах или в экзотической единице - "у.е.". Пересчитывать замучился. Но особенно тоскую без мобильника.
        - Мобильника захотел!, - засмеялся, расслабившись, Андрей. - Еще эра пейджеров не наступила, а ты по сотовому скучаешь. А мне труднее всего с людьми. Они смотрят на меня как на инопланетянина. Лучше вообще рта не раскрывать, иначе ляпну что-нибудь. Позвонила мама, мол, путевку собралась мне купить на август, советуется, что выбрать, куда хочу поехать. Так я наивно пошутил, что после Мексики соглашусь только на маленький тихий остров - в Средиземном или Эгейском море.
        - А мама имела в виду лишь подмосковный пионерлагерь, - догадался Егор. - Врача не грозилась вызвать?, - захихикал Лукошкин, вспоминая якобы случайный визит Фаины Григорьевны.
        - Почти. Сказала, что ребенок на солнце перегрелся, посоветовала денек дома посидеть, - подтвердил Андрей. - Или вчера бабушку напугал, предложив не заморачиваться походом в магазин, а заказать продукты по телефону. Забыл, что подобная услуга появится нескоро.
        - Я тоже поначалу попадал впросак, - признался Лукошкин, - но постепенно научился на любой вопрос, пока не утрясу его смысл в голове, отвечать уклончиво и сам с предложениями не лезу. Попробуй, спасает.
        - О-о-ох, - вдруг перешел на шепот Андрей. - Бабушка вернулась. Позже перезвоню. Только скажи, а…Лена не объявилась?
        - Нет, еще не звонила, - Лукошкин непроизвольно тоже стал говорить тише. - Где ее искать, не представляю. В этой жизни мы пока не знакомы, а в прошлой, в начале 90-х, Карева вроде обитала в общежитии. Но раз ты нашелся, значит и Ленка скоро о себе сообщит. Мы должны обязательно увидеться. Как говорила ученая дама, нас, особенных, только трое из шести миллиардов землян. Надо держаться вместе.
        - Нет, мне пока нельзя встречаться с Леной, - категорично заявил Андрей и бросил трубку.
        Егор не обиделся. Он вспомнил слова Вадима: это после тридцати разница в возрасте между мужчиной и женщиной в 4 года не заметна, а если мальчику 14, а девушке 18 - вряд ли она захочет общаться с прыщавым пацаном. "Эх, где мои 40 лет?", - промурлыкал, переиначив популярную песенку, Егор.
        Лукошкин правильно оценил терзания "юного художника", только Ерофееву помимо разницы в возрасте с любимой девушкой мешала еще одна проблема. И существенная. Самый большой шок Андрей испытал, увидев себя первый раз в зеркале. И не столько ужаснули давно забытые подростковые угловатые черты, как то, что красовалось на голове. В 14 лет мальчик конфликтовал с родителями, самоутверждался и выбрал для достижения цели оригинальный (тогда это называлось "крутой") способ: вывел на руке татуировку с названием рок-группы "АС DС" (с большим трудом ее удалось свести только после 30-ти) и соорудил на макушке… ирокез. Скандально торчащие вихры не только выделяли тщедушного мальчишку из толпы и отвлекали родителей на обсуждение прически от просмотра кишащего тройками дневника, но и прибавляли росту - средство избавиться от противной клички "малявка", которой его наградили жестокие одноклассники.
        Преобразование потребовало жертв, и мальчишка смело пошел на них: лака для волос у бабушки, конечно, не нашлось (старушке с реденькими кудряшками подобная косметика без надобности), и Андрей, вылив на ладонь из тюбика конторский клей, скрепил "клёвый причесон" нестандартным способом. С одной стороны хорошо - можно спать, не опасаясь, что утром "сооружение" развалится, но с другой - смыть чудо оказалось невозможно. Только если ножницами отрезать каждое одеревеневшее перо.
        Что и сделал, обливаясь слезами, нынешний Ерофеев. Теперь у него на голове торчали короткие "пеньки". Мальчик часами стоял под душем, пытаясь размочить обрезки. Но качественный конторский клей стойко сопротивлялся. Показаться перед Леной в таком виде ни в ком случае нельзя. Придется ждать, пока отрастут волосы.
        И вообще, пока он сам не подрастет и не возмужает до приличной кондиции. Но хотя бы голос ее услышать по телефону - вот о чем мечтал и молил, всхлипывая, "юный художник".
        Между тем, в коридоре Егора остановила мама.
        - У нас сыр кончился и кефир, - просительно посмотрела она на сына, вытирая кухонным полотенцем тарелку.
        - Сейчас сбегаю - охотно откликнулся Лукошкин, пора отвлечься от воспоминаний о будущем. - Сыр купить твой любимый, десяти процентный? Или адыгейский принести?
        - Что?, - не поняла мама, замерев с тарелкой в руках.
        - Ты же предпочитаешь поменьше жирность, - Егор скинул шлепанцы и стал зашнуровывать кроссовки. - А кефир? Литровую пачку или маленькую упаковку? Я загляну в супермаркет у метро.
        - "Супер" - что?, - испуганно переспросила мама.
        - Давай захвачу еще пиццу, - продолжил Егор, не замечая реакцию старшей Лукошкиной, - или суши.
        - Птицу с ушами?, - взвизгнула мама и всплеснула руками.
        Освобожденная тарелка изящно спланировала на пол. Удачно, не разбившись, но раздавшийся грохот вернул Егора к действительности.
        - Ой, - прикусил губу Лукошкин и отругал сам себя: болван! Ошеломляющее разнообразие отечественных товаров и буйство "фаст-фуда" вчерашним советским гражданам не ведомо. Только что давал советы Андрею, как себя вести, а сам вляпался, словно несмышленый младенец. Забыл про самоконтроль! В коридоре замаячила тень Фаины Григорьевны. Нужно срочно выпутываться, иначе призрак обретет реальные формы и анализами дело не ограничится. - Понимаешь,… сессия. Переутомление. Мозги плавятся. К экзамену готовился. По английскому языку. Тексты про тамошнюю жизнь переводил. Так куда бежать за покупками?
        - Как всегда, - недоверчиво произнесла мама, - на продуктовую барахолку. Ты уверен, что здоров?
        - Вполне, - чмокнул маму в щеку студент и схватил с крючка у двери вместительную хозяйственную сумку. Очередной анахронизм, таких авосек Егор давно уже не таскал и не встречал, они с Лилей привозили продукты из супермаркета в бесплатных фирменных пакетах. Но об этом лучше молчать, иначе не избежать визита соседки-терапевта. И Егор выскочил на лестничную площадку.
        Глава 19.
        ЛЕНА в отличие от Егора и Андрея не металась между снами и явью. Не говоря никому, она увеличила концентрацию активных компонентов сыворотки в своем шприце. Чтобы сократить до минимума период адаптации. Карева осознавала: никакой гарантии, что мозг выдержит нагрузку или адекватно отреагирует на неожиданно обрушившуюся информацию, и как результат - полное разрушение сознания. Но с другой стороны, разве не предназначение ученого - рисковать?
        Лена каждой клеточкой организма прочувствовала момент перехода.
        Ерофеев убедил провести последний вечер вместе. Они встретились в лаборатории и часа два, пытаясь побороть клокочущую внутри панику, болтали о ерунде. Изображая двух старых друзей, которые по привычке пересеклись в конце недели за чашкой кофе и скоро разбегутся в разные стороны. Художник принес похвастаться подборкой портретов, сделанных в Мексике, Карева читала стихи с налетом грусти, которые непроизвольно всплывали в голове. Потом она сделала две инъекции, себе и Андрею, и, возвращая использованные шприцы в металлический пенал, застыла у окна. На умиротворенный, не подозревающий о наступлении "Конца дней", медленно засыпающий город сыпалась с неба белая снежная крупа. При сильных порывах ветра ледяные зернышки выстукивали по стеклу короткую мелодию. Каждый раз в новом ритме.
        Залюбовавшись ночной безмятежностью, Лена не услышала, как за спиной появился Андрей. И вздрогнула, ощутив на своих плечах его сильные руки. Ожидание трагической неизбежности, объединившее их сегодня, - приемлемая причина для безрассудных поступков: поэтому девушка, наклонив голову, прикоснулась левой щекой к теплой мужской ладони. Осмелевший Ерофеев подошел ближе, погрузил лицо в ее распущенные волосы. Нежно и робко пробежав губами по шее к мочке уха, прошептал…
        - Что?, - обернулась к художнику Лена и…
        И закричала от дикой боли.
        Память стремительно сжималась, словно пульсирующая "черная дыра". Мелькали, переводясь в биты информации на нейронных носителях образы людей, картинки окружающей реальности, пережитые чувства и впечатления, звуки и запахи старого мира. Аромат свежесорванной земляники в саду… раскаты майского грома… скрип прибрежного песка под ногами… семицветная радуга над соседней многоэтажкой… тексты статей к диссертации… рулоны энцефалограмм… формулы компонентов сыворотки памяти… воробьи, собирающие на подоконнике хлебные крошки… рекламные ролики про детские памперсы… экран работающего компьютера… страницы прочитанных книг… обиды и разочарования, победы и поражения… - словом, те мелочи, из которых соткана любая человеческая жизнь.
        Тело налилось тяжестью, сердце то принималось колотиться как сумасшедшее, то замирало, пропуская удары, воздух с трудом вырывался из легких. Ноги стали ватными, Лена упала на пол. Неуклюже перевернулась на спину. Глаза затянулись туманной пленкой. Лена поискала взглядом хоть какую-нибудь точку вверху, чтобы за нее зацепиться и удержать сознание под контролем. Но пространство вокруг поглотила густая непроглядная тьма. В ушах звенела такая же вселенская тишина. Обессиленная, девушка закрыла глаза. Из всех ощущений осталась только боль, сосредоточившаяся в висках.
        Как долго находилась Лена в переходном состоянии: мгновение или вечность? Не существует шкалы для подобного измерения.
        Но вот родился звук! Сквозь боль, которая по-прежнему терзала голову, но уже заметно слабела, Лена услышала первый признак другого мира: "Кап!". Что это? Капает вода? Потом через секундный перерыв снова и настойчиво: "Кап!". Лена разлепила тяжелые веки и заметила зеленую точку. Прошла секунда, точка мигнула вместе со звуком: "Кап!". Постепенно взгляд сфокусировался, и рядом с точкой с двух сторон Лена разглядела знаки: "00" и "40". Точка опять мигнула "Кап!", и крайняя цифра сменилось: "00.41".
        Электронные часы!
        Карева приподнялась на локтях, села. Встряхнула головой, прогоняя боль. Пощупала пол вокруг - крашенные доски. Палец уперся в торчащую шляпку гвоздя. Прозвучало еще не меньше двадцати "капов", прежде чем Лена смогла оторваться от пола и встать. В неярком лунном свете, проникающем сквозь оконное стекло, "проявились" просторная комната, кровать, стол, на нем - внушительных размеров железный ящик. За перегородкой кухонька - плита с газовым баллоном, ведро с водой, в котором плавает ковшик с обломанной ручкой. "А умывальник на улице", - прошептала Лена, узнавая обстановку.
        Она точно знала, где находится. В заповеднике, на биостанции, в 400 километрах от Москвы. "Собираясь" на 20 лет назад, Лена почему-то уверилась, что окажется в столице за десять дней до Нового года, а, следовательно, в комнате на четверых в университетском общежитии. Но Альфа-петля выкинула ее в май 1992 года. Никто ведь не "обещал", что переход произойдет "день в день". Что такое плюс-минус полгода с точки зрения Вселенной? Так, песчинка, потерявшаяся в пространстве.
        Лена нашла на тумбочке у кровати спички - электричество на станции от генератора, солярки завозят мало, по ночам приучены пользоваться свечками. Станция, принадлежащая университету, умирает без финансирования. Настоящие ученые второй год как перестали сюда приезжать, им надо на хлеб зарабатывать, отечественная наука в конец обнищала. Поэтому дежурить на местных болотах зазывают студентов. В выигрыше оказываются обе стороны. ВУЗ экономит на зарплате - молодому добровольцу обещают лишь доставку на грузовике вместе с провиантом на месяц, да обеспечивают горючим для генератора. А студенты получают возможность пожить в приличных условиях. Для обитателей общаги помещение станции, где в лучшие времена работали по двое-трое, а иногда и по пять сотрудников кафедры орнитологии, представлялось царскими хоромами. К тому же хорошая практика, будущим биологам не помешают навыки наблюдения за перелетными птицами.
        Вот так, заранее расправившись с сессией (только один зачет по анатомии отложили на осень), и попала в 1992-м году на станцию Лена. И сейчас, принеся из кухоньки ковшик с родниковой водой - она помнила ее чистейший вкус, устроилась с ногами на продавленный диван и в мерцающем пламени свечи попыталась проанализировать ситуацию. Дело в том, что, вводя усложненную формулу сыворотки для быстрой адаптации, Лена надеялась в тот же день отыскать Егора с Андреем и помочь им пережить трудности перехода. Если она окажется рядом, если разъяснит признаки, по которым легко отделить галлюцинации от реальности, подскажет, как побороть страх и хаос, царящие в голове, сознание друзей скорее стабилизируется. Но ее планам не суждено сбыться. Станцию бросить нельзя - Лена обязана провести запланированные наблюдения. Позвонить? Ближайший телефон (в единственном экземпляре, и тот редко работает) находится в поселке, часа полтора пешком через лес. Для общения с миром оставлен на столе радиопередатчик. Но батареи наказано беречь. Только толку от железного ящика мало: связь лишь для экстренного случая, с тем же поселком.
До Москвы с его помощью не прорваться.
        Лена протянула руку, обхватила холодный ковшик - вода текла из источника настолько ледяной, что за ночь так и не успевала согреться. За Егора ученая дама (вернее, опять студентка) не пережевала. Психолог отличался цепким, рациональным сознанием, значит, обязательно что-нибудь придумает, чтобы облегчить свою участь. А вот Андрей - такой ранимый, эмоциональный, обуреваемый множеством сомнений, одним словом, творческая натура. Ерофееву предстоит особенно тяжко встраиваться в новую реальность.
        Лена облизала влажные губы: ей показалось, или на самом деле Андрей сказал что-то важное в тот снежный вечер. Но, что? Лена - не бесчувственный сухарь, в первую же их встречу заметила, что понравилась художнику. Иначе, зачем бы он без возражений и уговоров (в отличие от того же Егора) согласился на опыты в "бункере", вручал ей цветы перед каждым сеансом, а, отправившись в Мексику, ежедневно присылал смешные письма по электронной почте. Однажды пригласил в театр. Но Лена не позволяла себе отвлекаться по пустякам, она находилась на пике задуманного исследования и откладывала любые отношения на потом. Поэтому и в театр не согласилась идти. И теперь ее одолевало чувство утраты - может, сглупила, отказавшись от протянутой руки? Не рискнула броситься в водоворот чувств и лишилась права на обычное женское счастье.
        Бедный, Андрей! Каким он выйдет из безумного испытания. Вспомнит ли то, что шептал у окна?
        Переживай - не переживай, сейчас Лена не способна никому помочь. Такова объективная реальность. И хватит плакаться - следующего студента на смену ей привезут только 15 июня. Впереди почти месяц. Тогда же она доберется и до Москвы. А пока нужно забыть о прошлом, которое было, и возвращаться в прошлое, которое есть. На рассвете ей предстоит натянуть резиновые сапоги и отправиться с биноклем на болота. Работа отвлекает от безысходных мыслей и торопит время - месяц пролетит стремительно.
        Лена загасила свечку, и, ленясь перебираться на кровать, свернулась калачиком прямо на диване. Все равно спать оставалось не больше трех часов.
        Сон прорвался в сознание практически сразу: они втроем собрались в лаборатории, обсуждали то, с чем могут столкнуться, втянувшись в воронку перехода. Егор параллельно искал потерянный дневник. Андрей пытался с помощью майанских символов - точек и горизонтальных палочек изобразить год "1992". Вдруг распахнулось окно и в комнату вихрем влетели снежинки. Лена ринулась закрывать створку, Андрей бросился помогать. И они вместе ухватились за ручку оконной рамы. Губы Ерофеева коснулись ее щеки, и он прошептал: "Ты - моя жизнь!".
        "Что?, - обернулась Лена и крикнула: - Повтори! Пожалуйста, повтори!".
        Но Андрей исчез.
        Лаборатория приобрела очертания станции. "Ты - моя жизнь" - плескался затихающий голос в ушах.
        Лена смотрела в светлеющее окно: сон "напомнил" заветную фразу или мозг додумал то, над чем ломала накануне голову Лена? Когда же она узнает правду?
        Карева позвонила 15 июня поздно ночью, когда отыскала расколошмаченную и разрисованную телефонную будку у входа в общежитие. На удачу трубку снял сам Егор.
        - Ленка! Ленка!, - вопил Лукошкин, не давая Каревой вставить хоть слово. - Где ты пропадала? Я обзванивал больницы, волновался, что ты не справилась с кошмаром перехода. Не найдя в обычных, попробовал наводить справки в психиатрических. Но их не пробьешь: спрашиваю про Кареву, а они в ответ требуют назвать мою фамилию и сказать, кем ты мне приходишься. Даже ездил в университет. Но там столько потоков, я не знал, в каком искать.
        - Как ты сам себя чувствуешь?, - наконец, удалось Лене прорваться сквозь лавину восклицаний.
        - Первые дни оказались наиболее ужасными, - пожаловался Егор. - Долго был уверен, что мы по-прежнему встречаемся в лаборатории.
        - Перекрестные видения?, - догадалась Карева.
        - Точно, - подтвердил Лукошкин, - А все остальные события - один длинный-длинный сон. Но достаточно быстро перестроился. Я ведь сумел оставить себе "шпаргалку"!
        - Но это невозможно!, - удивилась Лена.
        - Мой дневник!, - похвастался Егор. - Спрятал в специальном месте - пространственно - временной лакуне. И потом достал свои записи.
        - Потрясающе! - восхитилась Лена находчивостью Егора. Да, она правильно оценила способности психолога к выживанию. - Жаль, не подозревала о такой возможности. А ты откуда узнал?
        - Проанализировал гипотезу Борисенко-младшего, - не без гордости сообщил Лукошкин. - Когда встретимся, обязательно поделюсь секретом.
        - А ты уже напал на след старшего физика?, - поинтересовалась Лена.
        - Э-э-э, - замялся сконфуженный Егор: стыдно признаваться, что, увлекшись составлением радужных планов на будущее, он напрочь забыл про графу "Загадка 2012". - Не рановато ли?
        - Лучше раньше, чем никогда, - назидательно изрекла ученая дама, что не очень соотносилось с ее звонким девичьим голосом. "Любопытно, видела ли она себя в зеркало?" - хмыкнул психолог. - Ведь сейчас ученому лет сорок, живой и здоровый. Мы сможем узнать об Альфа-петле от него самого.
        - Да, конечно, - пришлось признать Лукошкину правоту подруги. - Когда встречаемся?
        - Насколько помню, двадцатого числа мы официально познакомимся, - Карева имела в виду наступающий двойной день рождения. - Вот тогда и составим план поиска, пока остальные участники праздника будут развлекать друг друга.
        - Ладно, - согласился Егор, хотя у него на встречу в ночном клубе имелись совсем иные планы. - До двадцатого!
        - Подожди, - испуганно пискнула Лена: вдруг Егор опустит на рычаг трубку, не ответив на главный вопрос. - Ты ничего не сказал про… Андрея. Как дела у него? Он… он спрашивал обо мне?
        - Он звонил только однажды, - сообщил, помедлив, Лукошкин. Ну и как объяснить Джульетте, что Ромео еще школу не закончил?, - Он пока не может с тобой… с нами увидеться.
        - Почему? Что-то случилось?, - заволновалась Карева. - Его организм не выдержал перегрузок?
        - Нет, в физическом плане с молодым человеком, - нашел вполне правильное определение Лукошкин, - полный порядок. Но требуется время, чтобы пообвыкнуть.
        - Ерофеев оставил свой номер?, - настаивала обеспокоенная Лена, - Я хочу ему позвонить.
        - В их квартире нет телефона, - быстро соврал Егор. И поняв, как огорчил Лену, пообещал: - Но я как-нибудь устрою вам сеанс связи.
        Глава 20.
        ЕГОР, застегивая рубашку, насвистывал бравурный марш. Сегодня он, наконец, увидит Лилю! Как же Лукошкин соскучился по жене. Ни разу за последние двадцать лет они не расставались так надолго. Конечно, он встретит другую Лилю, не привычно уравновешенную и умело сглаживающую возникающие в семье конфликты, а незнакомую (или забытую?), потрясающе молодую и хрупкую, как стебелек, девушку с грустными глазами.
        И даже предстоящий, довольно сложный экзамен не пугал новоявленного студента. Опытным путем Егор выяснил еще одно ценное качество своего положения. И хорошо, что не ринулся сломя голову в другой институт. Он сумеет получить здесь диплом, не особо напрягаясь, а высвободившееся время употребит на полезное дело (пока он так и не придумал, чем займется). Как любой другой студент, сдав экзамен, Лукошкин напрочь забывал то, что так усердно зубрил при подготовке к испытанию. Но зато вопросы попавшегося билета врезались в память навсегда, как свидетельство очередного триумфа (или поражения, в зависимости от того, какую оценку получал). И теперь Егор пользовался плодами пригодившейся привычки: на подготовку к экзамену уходило не больше часа, Лукошкин учил один единственный билет.
        Вчера, в предвкушении встречи с Лилей, он перечитал короткую (даже вопросительный знак рядом был гораздо длиннее) графу "Личная жизнь". И если Лена переживала, что их выкинуло на полгода раньше, то Лукошкин, наоборот, счел это хорошим знаком. Как ни крути, но день рождения 20 июня определил его дальнейшую судьбу. А, значит, именно сегодня появится шанс направить биографию по другому "маршруту". Главное, не поддаться эмоциям, не потерять голову. В общих чертах план изменения будущего уже составлен. Хватит ли решительности?
        Ночной клуб гудел ровным фоном в нижней тональности. Егор обежал взглядом зал, внимательно рассматривая девичьи компании. Вдруг он не узнает Лилю "на двадцать лет назад"? Но столиков, где собрались бы сразу три подружки, не оказалось. Опаздывают девушки! Вадим подтолкнул замешкавшегося у входа друга к свободному столику у стены. Парни протиснулись мимо деревянного пятачка сцены.
        На высоком стуле, поставив на перекладину ногу, другой отбивая ритм, слушал музыкальное вступление еще не отягощенный грузом известности Сукачев. Фирменная, соломенного цвета челка в полголовы периодически падала на глаза и "бригадир" эффектно отбрасывал ее назад. Но вот Гарик вцепился в микрофон, и в присущей ему манере терзая железку у самого рта, словно намерился ее проглотить, запел-закричал.
        - Ой, я знаю его, - начал Вадим.
        - Я тоже, - перебил Егор и громко (все равно тише, чем хрипел рок-певец) начал подпевать: "Моя маленькая бейба, побудь со мной. О, моя маленькая бейба, я твой плейбой".
        - Не подозревал, что ты любишь рок-н-ролл, - удивленно открыл рот Нелюбин.
        - Не отвлекайся, заказывай два дешевых коктейля, - Егор кинул другу меню-раскладушку, а сам скорее занял тот угол стола, с которого просматривался вход.
        Официант принес два узких высоких стакана. С обсахаренных краев свисали дольки лимона.
        - Как думаешь, чего больше в коктейле, - Вадим на пробу потянул мутную жидкость через соломинку, - воды или алкоголя?
        - Даже если уверяют, что пятьдесят на пятьдесят, - Егор кинул лимон внутрь стакана, поболтал напиток и сделал большой глоток. - Воды в любом случае больше. Про лед не забывай. Он растает в финале.
        Вкуса напитка Лукошкин и не почувствовал, потому что в этот момент в зале появилась Лиля! Она впорхнула в легком летнем платьице на бретельках и в босоножках на тонком каблучке. Рядом на ухо ей что-то кричала Ирма. Последней вошла Лена, она, как и Егор чуть раньше, вертела головой, всматриваясь в темноту. К девушкам подбежал молодой человек в черной рубашке и черных брюках, быстро повел посетительниц наискосок от сцены. Усевшись за столик, Лена продолжала нервно оглядываться. Чтобы помочь ученой даме, Егор приподнял стакан и осторожно покачал им из стороны в сторону. Наконец, Лена заметила жест и его автора и обрадовано кивнула.
        - Пора, - объявил Лукошкин и отодвинул стул в сторону.
        - Ты куда?, - от неожиданности Вадим выплюнул обратно в стакан кусок льда.
        - Идем знакомиться с теми красавицами, - он показал в сторону склонившихся над меню трех девушек.
        - Ну-у-у, если хочешь, - протянул Нелюбин, обескураженный поведением друга. Ведь в их мужской компании именно он всегда первым выбирал "цель" и начинал атаку на женский пол. Но в любое правило когда-нибудь втискиваются исключения. И Вадим ринулся вдогонку Егору.
        Парни подошли к столику. Три брюнетки уставились на незнакомцев.
        - Добрый вечер, - картинно склонился Нелюбин. - Разрешите представиться: я - Вадим. А это мой друг… - приготовился парень произнести традиционный спич про "четырёхименность", но не успел.
        - Егор, - объявил Лукошкин и решительно сел на свободный стул.
        Вадиму ничего не оставалось, как подтащить от соседнего столика стул для себя. Но дальше знакомство развивалось по привычному сценарию: Нелюбин "наводил мосты" и производил "неизгладимое впечатление", Егор молчал и незаметно разглядывал одну из подружек - Лилю.
        - У вас двадцать лет впереди, - сквозь громыхающую музыку прорвалось недовольное шипение, для убедительности Карева еще и больно ущипнула Егора в бок, - успеете насмотреться. Немедленно пригласи меня танцевать!
        Лукошкин, подчинившись приказу, произнесенному категоричным тоном, послушно встал и протянул руку будущему "сонологу".
        - Обними меня крепче - продолжала командовать ученая дама, когда они оказались в центре танцпола. - Иначе ничего не слышно.
        Егор максимально близко прижал к себе Лену и ухмыльнулся: что бы сделал Ерофеев, если бы их сейчас увидел! Кинулся как ревнивый лев на амбразуру?
        - Ты придумал, где искать Борисенко?, - отвлекла от "рисования" впечатляющей картинки Лена. - Может, поспрашивать в редакции молодежного журнала? Он уже издавался в 1992 году?
        - Журнал-то есть, - прокричал в ухо партнерши Лукошкин. - Но я же просмотрел тогда архив публикаций, других статей физика не значилось. Следовательно, Михаил появился в редакции ближе к 2007-му году.
        - В Институт городского хозяйства не обращался?, - перебирала варианты Карева.
        - Если правильно запомнил личное дело, - Егор бросил взгляд к покинутому столику - Вадим пригласил Ирму, Лиля скучала в одиночестве, - Борисенко проработал там десять лет, с 1998 года.
        - Но мы должны найти человека!, - насупилась Лена и, раздосадованная, топнула ногой.
        - Эй, полегче, - сморщился Лукошкин, Карева попала каблучком по мизинцу. - Иначе потеряешь активного члена своей и так малочисленной группы. У меня есть в запасе мысль.
        Но поделиться идеей Егор не успел: Лилю пригласил какой-то верзила в красном пиджаке, на запястье блеснула золотая цепь. Лукошкин, сгорая от злости, наблюдал, как пара прислушалась к ритму музыки и начала медленно двигаться. И по какому праву этот "пиджачник" так обнимает чужую жену?… Ну, жену, конечно, в прошлом (или в будущем?), но тем не менее…
        - Какая?, - Карева, чтобы привлечь к себе потерянное внимание, похлопала партнера по щеке. Если потребуется, она и на ногу готова снова наступить. - Какая?
        - Помнишь, я звонил по старому месту прописки Борисенко?, - Лукошкин "вернулся" к теме, но продолжал, как коршун, следить за парочкой на краю танцпола, готовый в любой момент ринуться на спасение Лили. - Потом они ту квартиру разменяли. Так вот адрес сохранился в моем дневнике.
        - Поехали!, - Лена решительно развернулась к выходу.
        - Ты с ума сошла?, - опешил Егор. - Ночь на дворе. Отложим визит на подходящее время. Хотя не представляю, что мы физику скажем, когда он откроет дверь.
        - Придумаем. Кстати, в ближайший месяц буду в зоне ежедневной досягаемости, - объявила Лена. - Лилины родители в понедельник уезжают в отпуск.
        - Помню-помню, - заулыбался Егор. - Мы с Лилей тогда отлично провели время вдвоем.
        - Ну, теперь будет немного иначе, - рассеяла приятные надежды Карева. - Я договорилась пожить у сестры. - И, увидев расстроенное лицо Лукошкина, быстро добавила: - Там три просторных комнаты. Увидишь, я не стану помехой. Но зато… Зато Ерофеев сможет мне позвонить.
        "Так вот где собака зарыта", - хитро прищурился Егор.
        - Если он с тобой свяжется, м-м-м… скажи, что с нетерпением жду его звонка, - продолжала, опустив голову Карева. С ней произошла любопытная метаморфоза: еще мгновение назад она рассуждала менторским тоном, словно доцент перед студентами в лаборатории, а сейчас покраснела и лепетала как обыкновенная влюбленная девушка. Кем, впрочем, и являлась. - Если Андрей по-прежнему не хочет встречаться со мной… - "Не только с тобой, глупая, - хотел утешить подругу Егор. - Хоть и очень умная!" - Пусть хотя бы позвонит. И ничего такого не воображает… С моей стороны это чисто научный интерес. - "Как же! Так я и поверил!" - самодовольно наблюдал за душевными терзаниями психолог. - Нужно проанализировать наши ощущения при переходе. Вдруг, предстоит пережить то же самое через двадцать лет.
        "Только не опять кошмары!" - ужаснулся Егор. Что угодно, только не эти блуждания на границе сна и яви. Хотя… он изобрел "лекарство" - спрятанный в специальном месте дневник.
        Медленная музыка, издав последний вздох-аккорд, наконец, смолкла. Егор буквально потащил партнершу обратно к столику. Дождавшись, когда к ним подошла Лиля, пригласил ее на все оставшиеся до закрытия танцы. Оптом. Девушка, смеясь, согласилась. И Егор самозабвенно утонул в ее уже не таких грустных глазах.
        Перед рассветом компания высыпала на улицу. Егор вручил Лене фотоаппарат. Вадим и Лукошкин окружили девушек: Нелюбин оказался рядом с Ирмой, а Егор, понятно, на правах "соименинника" занял место около Лили.
        Потом Вадим отвел друга в сторонку.
        - Как будем организовывать проводы?, - однокурсник полез в карман, пересчитать наличные, оставшиеся после невкусных коктейлей.
        - Лене и Ирме по пути, - заявил Лукошкин, неожиданно поскучнев: вечер, о котором он месяц мечтал, завершился. - Один из нас доставит девушек на такси, на это денег как раз хватит. А Лилю придется провожать пешком. До ее дома не близко, но и не так чтобы далеко: час-полтора неспешным темпом. По просыпающимся улицам. Романтика!, - Егор расправил плечи - вот он, решающий момент его жизни. Сейчас или никогда. Лукошкин посмотрел на озябших девчонок, нашел среди них Лилю, она как-то застенчиво ответила улыбкой, так, как умела делать только его жена… Знакомая волна нежности окутала тело… Но Егор торопливо, чтобы не передумать, протянул ладонь Вадиму: - Ссыпай всю мелочь мне.
        - Ты поедешь с Леной и Ирмой?, - не поверил своим ушам Нелюбин. - А я думал, вы с Лилей…
        - Ошибся, - отрезал Егор и, шагнув на проезжую часть, поднял руку.
        Моментально у бордюра скрипнул тормозами лихой "Жигулёнок". Лена и Ирма протиснулись на заднее сиденье. Лукошкин плюхнулся на место рядом с водителем и спиной почувствовал, как недовольно вскинула брови Лена.
        Машина, угрожающе громыхая, прилагая титанические усилия, чтобы не рассыпаться прямо на разделительной полосе, порулила к университетскому общежитию. Егор потер занывшие виски: сейчас Лиля и Вадим ищут работающий телефон-автомат, чтобы предупредить родителей девушки.
        "Жигулёнок" резко остановился. Егор открыл заднюю дверцу, помогая Лене выйти.
        - Не знаю, что ты задумал, - укоризненно прошептала Карева, - но так неправильно.
        - Я всего лишь пытаюсь переписать собственную жизнь, - металлическим голосом ответил Лукошкин и вернулся в машину.
        Ирма жила с родителями в шикарном кирпичном доме, построенном когда-то специально для чиновников высокого ранга. У входа дежурил охранник. Что исключало любую интимность для припозднившейся парочки. Поэтому Егор, с одной стороны вежливо, а с другой многообещающе прикоснулся губами к щеке девушки: заинтригованная Ирма терялась в догадках, почему провожать ее отправился скучный Лукошкин, хотя весь вечер за ней ухаживал Вадим - такой забавный парень. Но от назначенного свидания ("Жду тебя завтра в Сокольниках", - буркнул кавалер) не отказалась. Лукошкин резко отличался от остальных знакомых, и Ирме стало любопытно, к чему приведут их отношения.
        Егор дотопал до ближайшей станции метро и сел на лавочку: до открытия придется подождать. Лукошкин посмотрел на часы: сейчас Вадим и Лиля, наверняка, уже добрались до Ленинского проспекта. И как повел себя Нелюбин? Обнял девушку за плечи? Еще минут двадцать и Вадим… ее поцелует? А Лиля - так же охотно ответит, как когда-то Егору?
        Лукошкин сжал кулаки и приказал себе встряхнуться. Лиля - атрибут прошлого. А он живет настоящим. И сегодня сделал первый шаг к решению проблемы первоначального капитала.
        Сделал свой выбор. "Лев готовится к прыжку".
        Глава 21.
        ЕГОР упорно ухаживал за Ирмой: звонил каждый день, приглашал то в парк Горького, то на вернисаж в Измайлово, то пройтись по Старому Арбату. На свиданиях говорила в основном она, Лукошкин же делал заинтересованное лицо и, периодически банально восклицая: "О-о-о!", "Ну надо же!" или "Вот это да!", согласно кивал головой. Но в конце августа встречи временно прекратились: Волкова вместе с родителями укатила наслаждаться бархатным сезоном в Болгарию.
        Получивший на месяц полную свободу, Егор взялся подтянуть заброшенные дела. Прежде всего, уговорил Андрея позвонить Лене. Не столько забота о друзьях сподвигла Лукошкина на благородный поступок, сколько надежда переключить внимание Каревой: ученая дама порядком поднадоела, требуя немедленно отыскать Борисенко.
        Разговор двух влюбленных проходил тяжело. Оба чуть не плакали, но когда Андрей, наконец, прошептал-напомнил в трубку заветные слова: "Ты - моя жизнь!", объяснение состоялось. В результате ребята договорились отложить визуальный контакт лет на пять. А пока выработали алгоритм общения. Лена может звонить Андрею в любой день, но только по вечерам, когда начинается очередная "Просто Мария". Бабушка - истовая поклонница мексиканских сериалов в такой момент не подойдет к звонящему аппарату, мало того, выгонит внука с трубкой в ванную. Запасной вариант (если сломается телефон рядом с общежитием, не найдется нужное количество монет или герои "мыла" сольются в финальном поцелуе) - письма. Забытый жанр. Но в их положении вполне подходящий.
        И, наконец, Егор придумал, как вызвать на откровенность Борисенко.
        Вернувшуюся из школы сестренку Лукошкин отловил в коридоре.
        - Ты как-то жаловалась на одноклассника Мишку, - напомнил Егор девчонке.
        - Да, Гамаюнов стукнул меня учебником по голове, - подтвердила Зойка. - А еще постоянно дергает за косички. Но не волнуйся, я спуску не даю. То подножку поставлю, то жвачку ему на стул прилеплю.
        - Тем не менее, пора разобраться с хулиганом как мужчина с мужчиной, - строго произнес Егор. - Ты мне не кто-нибудь, а родная сестра. Я обязан тебя защищать.
        - Здоровско!, - запрыгала на одной ножке Зойка. - А что значит как мужчина с мужчиной? Треснешь Мишку учебником по башке?
        - Нет, есть средство надежнее, - подмигнул сестренке Егор. - Нажалуюсь его отцу.
        И, взяв сестренку за руку, Лукошкин повел школьницу к метро.
        - Разве Мишка живет так далеко?, - заныла девочка, заподозрив неладное, когда они в очередной раз делали пересадку.
        Но Лукошкин проигнорировал вопрос: не станешь же ребенку всего объяснять.
        Они поднялись на лифте на последний этаж, Егор позвонил в дверь.
        - Кто?, - раздался через пару минут бодрый голос.
        - По поводу вашего сына Миши, - пояснил Лукошкин.
        Щелкнули поочередно несколько замков, распахнулась дверь. На пороге стоял мужчина примечательной внешности. Лоб венчала внушительных размеров проплешина, а по бокам на голове торчали всклокоченные пучки волос. На носу сидели очки.
        - Вы к нам?, - спросил хозяин и, чтобы рассмотреть пришедших, перетянул очки на лоб.
        - Миша бьет мою сестренку, - и Егор впихнул в квартиру Зойку.
        - Да-да, проходите!, - запоздало пригласил гостей мужчина. И тут же громко-строго крикнул: - Михаил!
        Откуда-то из конца коридора выскочил мальчишка. С такими же торчащими пучками волос на голове, только без проплешины.
        - Ой, - пропищала Зойка и спряталась за спиной брата, - это совсем не тот Мишка.
        "Естественно, не тот", - хмыкнул про себя Егор, но лицу придал выражения крайнего удивления.
        - Извините, - Лукошкин, словно сконфуженный, развел руками. - Произошла ошибка. Вы Гамаюнов?
        - Нет, - заулыбался обрадованный хозяин: намечавшийся ураган завершился легким дуновением ветерка, - мы Борисенко. Оба Михаилы.
        - А я - Егор, - представился Лукошкин. - Еще раз извините.
        - Ничего-ничего, - понимающе приободрил гостя хозяин квартиры. - Я за сына тоже постоянно переживаю. - И повернулся к Мише: - Не хочешь показать юной барышне телескоп? Мы его на балконе установили.
        - Конечно, хочет, - зыркнул Егор на скисшую при слове с явно техническим уклоном Зойку. - Она любит смотреть в небо и… считать ворон.
        - Но сейчас светло, - проявила не к месту свою образованность ученица начальной школы. - Звездочки еще не зажигались.
        - Но получить представление об астрономическом приборе, - назидательно произнес брат, - самое время. Сможешь его лучше рассмотреть.
        И Егор с силой развернул сестренку в сторону балкона. Пусть познакомится с Михаилом пораньше, может, потом станет меньше баламутить и сократит количество замужеств до классического одного.
        Зойка с Мишей протопали на балкон. Егор поспешил за ними. Но задержался в комнате, через которую они проходили. Сразу видно, что здесь обитает человек, для которого книги - незаменимый рабочий инструмент. На взгляд не посвященного "источники знаний" свалены бессистемно: стоят на полках не только вертикально, но и лежат стопками на каждом ряду поверх томов. Кроме того, книги равномерно распределились по всем горизонтальным поверхностям в помещении: на подоконнике, полу и даже на абажуре настольной лампы. Но с точки зрения обитателя комнаты здесь царит образцовый порядок, позволяющий понадобившуюся книжку находить моментально. Из многих томов торчат бумажные ленточки закладок - свидетельство того, что к литературе обращаются постоянно.
        Егор прочитал несколько названий на корешках и поскучнел: "Теория относительности", "Последовательность Фибоначчи", "Различные подходы к решению задачи Пуанкаре" и остальные в том же духе. И подоконник, и стол "украшали" такие же однообразно нудные обложки. Но неожиданно Лукошкин приметил среди них яркую детскую книжку - "Незнайка на Луне".
        - ?, - Егор непроизвольно взял томик в руки и изумленно повернулся к хозяину.
        - Читали вместе с сыном, - просиял Борисенко-старший. - Полезная оказалась история. Миша заинтересовался астрономией. Поэтому и купили телескоп.
        - Неудивительно для будущего учителя физики, - прокомментировал Лукошкин.
        - Считаете, увлечение поможет определиться с профессией?, - задумался Михаил. - Не хотелось бы, перспективы грустные. Наука нынче не в чести. Я сам по образованию физик, по распределению попал в отраслевое статуправление. По молодости казалось любопытно. Но потом превратилось в рутину. А сейчас контора еле дышит, заказов нет, зарплату платят не регулярно. Думаю, придется искать другое место работы.
        - Но смотрю, вы нашли лекарство от скуки, - и Егор показал на заваленные полки.
        - Взялся сыну объяснить, что происходит в космическом корабле, когда он перемещается на сверхсветовых скоростях. Так вернулся к теории относительности. Мы проходили ее в институте. Но поверхностно. А тут появилась причина вникнуть глубже. Сейчас добрался до проблемы искривления пространства-времени.
        - Вокруг массивных космических тел?, - продемонстрировал знание предмета Егор.
        - Вы тоже интересуетесь?, - резко всплеснул руками хозяин квартиры - очки со лба свалились на нос. - Учитесь на физмате?
        - Нет, гуманитарий, - повторил старый вердикт психолога Егор. - Но люблю читать научно-популярные журналы. Что вас привлекло в теме искривления пространства?
        - Формы, - водрузил очки обратно на лоб Михаил и раскрыл лежащую на столе тетрадку. Страницы украшали рисунки разных трехмерных фигур, аккуратно заштрихованные простым карандашом. - Мне кажется, они могут быть как простыми, - и физик ткнул пальцем в разбросанные по листу "ямки", - так и многофрагментными, - Михаил перевернул сразу несколько страниц и на белом поле, словно приготовленном для мини-гольфа, появились цепочки из "лунок" и "дорожек", "горок" и "воронок". - А в особых случаях вероятны и редкие по сложности фигуры.
        - Например, лист Мёбиуса, - перебил "лектора" Егор.
        - Молодой человек, вам известна такая форма?!, - восхищенно зацокал языком Борисенко.
        - А помимо листа Мёбиуса, - Егор не стал уточнять, что последний раз услышал про свернутую спираль от сына физика, а взял карандаш и нарисовал на чистой странице крупно первую букву греческого алфавита, - еще может быть и Альфа-петля, - и вопросительно посмотрел на Михаила. - Правильно?
        - Интересная мысль!, - воскликнул Михаил и провел пальцем по очертаниям фигуры. - Хм-м-м…
        В следующий момент физик ринулся к полкам, дотянулся до верхней, достал рулон с таблицами. Смахнув очки на нос, Борисенко пролистал страницы, нашел нужную строчку, состоящую сплошь из цифр.
        - А что? Вполне разумно, - он переводил взгляд с таблицы на фигуру и обратно. - Укладывается в расчеты.
        "Елки-палки, - охнул Егор, - получается, что именно я надоумил физика заняться Альфа-петлей?!"
        Борисенко не расслышал странную реплику гостя, похоже, он вообще забыл о наличии в комнате постороннего: ученый склонился над столом и принялся чертить объемные изображения Альфа-петли, сопровождая их цифрами и значками.
        - А вы не задумывались, - откашлялся Лукошкин, напоминая о себе: пора сформулировать герою главную задачку, - если космическое тело вдруг застрянет во времени одной из форм искривленного пространства, что поможет ему вырваться "на волю"?
        - М-м-м, - физик оторвался от тетрадки, очки тут же переехали на лоб, - логичный вопрос. Я к нему тоже подступался.
        Егор замер: неужели сейчас ему выдадут ключевой фрагмент майанской головоломки?
        - Окончательного вывода пока не сделал, но прекрасно понимаю, - потер подбородок Борисенко, - что потребуется колоссальное количество энергии. Сравнимое, например, с тем, что выбрасывают в момент рождения сверхновые звезды… Да-да, - сам себя перебил физик, - взрыв сверхновой вполне может как загнать Землю в определенную фигуру искривленного пространства-времени, так и вытолкнуть ее оттуда. Вполне-вполне… А если еще и в Альфа-петлю…, - забормотал физик, снова уходя в себя.
        - Известно, когда происходили взрывы сверхновых?, - громко спросил Егор, не давая собеседнику вновь отвлечься.
        - Это довольно ординарное событие для Вселенной. Мы наблюдаем либо то, что происходит под носом, в нашей Галактике, либо фиксируем с помощью приборов "дальние" отблески.
        - Отблески?, - переспросил Егор, пытаясь представить себе "картину" размером с… небосвод.
        - Да-м-м, - Борисенко вспомнил, что перед ним не ученый-астроном, а всего лишь двадцатилетний студент, читай - вчерашний школьник, поэтому начал с азов: - Есть несколько типов звезд, начальная масса которых в 8-10 раз превышает массу известного нам Солнца. Когда топливо в "печке" окончательно выгорает, объект резко сжимается, его ядро охлаждается - происходит взрыв. На месте взрыва остается газопылевое облако, которое продолжает расширяться. В нашей Галактике астрономам удалось обнаружить пяток таких объектов, - физик протянул руку и подхватил с подоконника толстый альбом с цветными иллюстрациями. - Причем два в созвездии Кассиопеи. Вот, например, как выглядят остатки звезды Тихо Браге. Она взорвалась в 1572 году, ее наблюдали на небосводе невооруженным глазом.
        На странице на черном фоне Космоса выделялся разноцветный плотный колобок.
        - Но наиболее эффектно смотрится Крабовидная туманность в созвездии Тельца, - Физик раскрыл картинку на целый разворот. - Правда, красавица?
        Егор зачарованно охнул: в сетке из красно-желтых нитей пульсировал сиреневый сердечник.
        - Настоящий шедевр Вселенной. Представляю, какой ужас испытали люди, когда этот "цветок" вспыхнул среди бела дня над головами. Астрономы в Китае, Японии, Египте в течение трех недель вели круглосуточные наблюдения. И еще год "картинка" держалась на небосклоне по ночам.
        - Когда появилась Крабовидная?, - кажется, Лукошкин нащупал нечто интересное.
        - В начале второго тысячелетия нашей эры, а именно…, - Борисенко перелистал альбом к последней странице, до списка примечаний: - в 1054 году.
        - А древние индейцы майя - известные поклонники астрономии могли внести это событие в свой календарь?
        - Сейчас узнаем, - продолжая периодически издавать звуки "х-м-м" и "бм-бм-бм", физик пробежал пальцами, словно пианист по клавишам, по корешкам, потом, не удовлетворившись результатом, встал на цыпочки и, постепенно опускаясь к полу, просмотрел книжки, лежащие стопками. - Так-так, где же у нас древние цивилизации? Ага!, - торжественно провозгласил ученый и вытащил хлипкую брошюрку с самой нижней полки. Очки упали на нос, замелькали страницы: - Вот, нашел. Майянская цивилизация исчезла в десятом веке, точной даты, конечно, никто не знает, но где-то в первой половине, - физик захлопнул книжку. - Маловероятно, что их астрономы застали Крабовидную. Хотя, теоретически какой-нибудь столетний ученик-долгожитель последнего жреца вполне мог дотянуть до галактического взрыва. Только зачем ему это было нужно?
        Но Егор не успел ответить: беседу прервал быстрый топот зойкиных сандалий.
        - Здоровско, - верещала сестренка. - На улице уже темнеет, включилась первая звездочка! И я ее увидела во-о-т такой!, - и девочка соединила пальцы двух рук в большой круг.
        - Это не звездочка, а Венера, - пробухтел появившийся вслед за ней Миша.
        - Я…, - Зойка дотянулась до уха брата и громко зашептала: - хочу-хочу такую же трубку. Купи-и-и!
        - На стипендию!?, - округлил глаза Егор: вполне убедительный аргумент в устах студента.
        Сестренка сморщила лобик, предупреждая, что вот-вот захнычет.
        - Деточка, зачем же плакать?, - ринулся спасать положение хозяин квартиры. - Мы теперь друзья, можешь смело заходить в гости. Жаль, что не заглянула к нам в августе. Земля двигалась через метеоритный поток Персеид и небо над Москвой буквально изрезали дорожки падающих звезд. Но начинается осень. Самое подходящее время для наблюдений. В октябре, когда воздух станет прохладным и прозрачным, мы "проберемся" с тобой в созвездие Тельца, чтобы полюбоваться на одну из ярчайших звезд - Альдебаран.
        Егору показалось, что он услышал громкий щелчок: встал на место один из фрагментов многосложной головоломки.
        - Альдебаран находится в созвездии Тельца? Там же, где и Крабовидная туманность?, - Егор нервно помассировал лоб: неужели забрезжил первый яркий луч в конце тоннеля?
        - Естественно, - подтвердил физик, ожидая дальнейших объяснений.
        Но Лукошкин пытался сначала разобраться сам и продолжал рассуждать вслух:
        - Священная Красная звезда, которой поклонялись индейцы?… Глаз Быка?, - память услужливо выбрасывала блоки информации, которой когда-то давно поделился Андрей. - Майанцы абсолютно точно ждали взрыва сверхновой!, - воскликнул Лукошкин. - Вот по какой причине последний фрагмент на Камне Солнца выбили позже. Но… тогда возникает логичный вопрос: почему Земля возвращается только на 20 лет назад, а не в 1054 год, когда вспыхнула Крабовидная?, - и Егор вопросительно посмотрел на хозяина квартиры.
        Борисенко недоуменно пожал плечами: он мало что уловил из эмоциональных, но обрывочных фраз студента. Однако расспросить не успел, за рукав настойчиво дернула Зойка, которая решила напомнить о себе и о том, что собиралась устроить рёв.
        - Вы приглашаете?, - кокетливо вздернула носик девочка.
        - Конечно-конечно, - физик для убедительности подтолкнул вперед сына. - И Миша тоже приглашает, правда?
        Мальчик кисло кивнул - куда денешься, раз отец решил, придется терпеть капризную сверстницу.
        До двери провожать гостей отправился Борисенко-младший. Старший же, бормоча под нос: "Тэкс-тэкс, значит Альфа-петля? Интересно, очень интересно" - вернулся в "читальный зал".
        Спускаясь в лифте, Егор удовлетворенно потирал руки: миссия выполнена, ученый приступил к решению требуемой задачи. Лукошкин устал ломать голову над загадкой древних индейцев: слишком много вопросов, слишком мало ответов. Изводить себя вопросами, на которые не знаешь ответов, сродни мазохизму. Пусть теперь помучается кто-то другой. На изучение свойств Альфа-петли у физика уйдет несколько лет. А пока Егор займется воплощением в жизнь собственных планов. Если же потребуется срочно связаться с Борисенко, прибегнем к помощи сестренки. Ведь ее официально пригласили "потелескопить".
        Глава 22.
        ПОСТЕПЕННО тройка "осознанных путешественников" втянулась в новую жизнь. Андрей по совету Лукошкина, с трудом сломав сопротивление ответственной за его воспитание и обучение бабушки, перевелся в экстернат. По утрам, когда в музейных залах мало народу, ходил тренировать руку на классических полотнах - срисовывал пейзажи и натюрморты, летом уезжал с альбомом за город. Лена пересмотрела список свободных дисциплин в университете, которые могла выбирать сама. И добавила в программу фармакологию: сыворотку памяти в дальнейшем она попытается использовать в обычной медицине.
        Карева смирилась с выбором Егора. Тем более что Вадим так красиво и трепетно ухаживал за Лилей. Дарил цветы, отмечая буквально каждое событие с момента их знакомства. Первое свидание, первый поцелуй, объяснение в любви, день первого совместно пережитого ливня, первый поход на ночной сеанс в кино. Годовщина того, как, договорившись о встрече у памятника Пушкину, Нелюбин целый час ждал Лилю у монумента на площади сверху, а девушка столько же топталась у бюста поэта внизу, в переходе метро, и… еще масса подобных же романтических глупостей. Рассчитавшись с последней сессией, молодые люди поженились.
        Лукошкин, нацелившийся покорить Волкову, сознательно сократил общение с Вадимом до минимума. Чтобы Нелюбин на глаза Ирме не попадался. И со временем даже разговоры по телефону со старым другом-однокурсником свел к нескольким коротким звонкам в год, чтобы дежурно поздравить с праздником. Поэтому Егор о Вадиме и Лиле знал мало, только то, что они стали мужем и женой, и что Нелюбин устроился риэлтором в маленькую фирму. То есть двигался в предсказуемом направлении.
        Егор же, напоминал себе постоянно Лукошкин, строил новую жизнь. И преодолевал трудности, возникающие на пути воплощения мечты о скором благосостоянии. Потому что Волкова оказалась сложным объектом. Девушка, вокруг которой постоянно крутились заинтересованные лица мужского пола, то удалялась от Егора (когда на горизонте возникал красавец-блондин с развитой мускулатурой), то снова разрешала за собой ухаживать (когда выяснялось, что к накаченным мышцам прикладывались не более чем куриные мозги). Потом филолог ей начинал надоедать своей молчаливостью, и Ирма подбирала новый мужской эскорт, в компании которого могла от души похохотать и повеселиться.
        Но Лукошкин упрямо не отступал, с одной стороны ни в чем девушку не упрекал и сносил любую выходку, а с другой постоянно напоминал о себе и с горизонта не исчезал. В конце концов, Волкова осознала, что, кидаясь в бушующие волны очередного романтического приключения, она, разочарованная скорым результатом, непременно возвращается к Егору. Да, он скучный, временами раздражающе занудный. Но вселенски терпеливый. Подыскивая для парня определение, на ум приходило сравнение с диванной подушкой, в которую в зависимости от обстоятельств можно поплакаться или поколотить, и которая всегда привычно рядом. Тогда может, стоит выбрать на будущее в качестве тихой гавани именно Лукошкина? Такого предсказуемого и неконфликтного? Тем более что подружки вокруг одна за другой повыскакивали замуж. Даже Лиля прислала открытку-приглашение на свадьбу. И Ирме страсть как мечталось примерить белое платье (она уже выбрала чудесный фасон в журнале), с восторженным визгом открывать подарочные коробки и отправиться в романтическое путешествие. Поэтому в какой-то момент Волкова сдалась.
        Егор купил в киоске две охапки "длинноногих" роз - ярко алых и бледно бежевых, и принес букеты домой. Лукошкин по-прежнему терялся, отбирая цветы для предстоящего важного события.
        Привлеченный шуршанием оберточной бумаги, на стол запрыгнул любопытный Чернилка.
        - Нужен совет, - Лукошкин погладил любезно подставленную пушистую спинку. - Иду делать предложение Ирме. Подскажи, какой букет лучше преподнести?
        - Мя-а!, - презрительно фыркнул кот и для пущей убедительности выпустил когти.
        - Понимаю, друг, - Лукошкин попытался подтолкнуть Чернилку к цветам, но животное упрямо упиралось лапами. - Знаю, что вы друг друга невзлюбили, - между котом и Ирмой развернулись нешуточные боевые действия: Чернилка рвал гостье колготки, она в отместку наступала зверю на хвост. - Но поверь, так надо.
        В кошачьем языке отсутствует категория "так надо", поэтому Чернилка, ворча, спрыгнул на пол и скрылся на кухне. В результате, Егор отнес тот букет, что казался визуально больше.
        - А кольцо?, - отложила Ирма в сторону розы, даже не обратив внимания на их цвет. - Сейчас, делая предложение, принято, как у американцев, дарить кольцо с бриллиантом. - Но, увидев, что Лукошкин надулся, девушка смягчила интонации: неловко отшивать жениха, которого сама выбрала. - Ну ладно. Только у меня одно условие.
        Лукошкин насторожился: еще один неприятный сюрприз?
        - Я оставлю девичью фамилию, - и капризно заныла: - Ну, сам посуди: как могу превратиться в Лукошкину? Ирма и вдруг - Лукошкина, фи-и. Вон Лиле такая красивая фамилия досталась - Нелю-ю-бина. Звучит!
        - Лиля и против Лукошкиной не возражала, - слетело в запале с языка Егора. Неужели он сказал это вслух?
        - Ты что: и ей предложение делал?, - брови Волковой сошлись над переносицей.
        - Никогда, - соврал Егор и уточнил для справедливости: - По крайне мере, за последние двадцать лет ни разу. Прости, ляпнул, сгоряча, первое, что в голову пришло. Поступай, как хочешь.
        - Ты - душка!, - чмокнула с трудом скрывающего досаду Лукошкина новоиспеченная невеста. - Иди, тебя папа ждет.
        Настал решающий момент, к которому Егор готовился три года. И хотя предстоящую сцену разыгрывал в голове много раз, колени по-мальчишески дрожали. Лукошкин поправил галстук (в гости к девушке, когда дома ожидалось присутствие родителей, он непременно являлся при полном параде: в пиджаке и светлой рубашке) и робко постучал в кабинет будущего тестя.
        Виктор Олегович - крупный мужчина с седеющей шевелюрой, одетый по-домашнему в футболку с яркой аппликацией и потертые джинсы - сидел за длинным столом и, пробегая глазами страницы, делая пометки шариковой ручкой, перекладывал их из толстой стопки слева в такую же справа.
        В кабинете Лукошкин оказался впервые, в святая святых он никогда еще не приглашался. Но ожидания Егора не оправдались. Парень приготовился увидеть нечто грандиозное: картины в золоченых рамах на стенах, массивные старинные шкафы и под стать им древние фолианты за стеклом. А попал в комнату, которую унифицировали с помощью модного нынче евроремонта: крашеные стены, офисная мебель с округлыми краями из каталога, ей в тон книжные полки, заполненные однотипными ведомственными справочниками, шторы с ламбрекеном и ковровое покрытие под ногами. Но потом догадался, что застал Волкова в переходный период: из кресла госчиновника Виктор Олегович собирался перепрыгнуть в совет директоров госкорпорации, создаваемой из активов своего же расформированного ведомства. Тестю перепадет крупный пакет акций. И уже в следующем году семья Волкова переберется жить в коттедж на территории элитного, хорошо охраняемого поселка, и даже заведет конюшню. Позже, собираясь уже на пенсию, Виктор Олегович приобретет небольшую яхту и начнет утюжить на ней Москва-реку. Но пока Волков еще только-только готовит документы по
акционированию.
        - Чем займешься?, - задал ожидаемый вопрос Виктор Олегович, после того, как они обменялись приветствиями, и гость устроился в кресле рядом со столом. - Как собираешься обеспечить дочери достойное существование?
        - Займусь бизнесом, - как-то неуверенно промямлил Егор.
        - Одобряю, - отложил листки в сторону Волков. - Уже выбрал, каким? Нефтью, газом?
        - Нет, туда не подступишься, - ну, человек - недовольно поерзал на кресле Егор - прекрасно знает, что у Лукошкина за душой ни гроша, зачем предлагает игру по-крупному?, - Это удел банкиров: через покупку природных ресурсов в олигархи.
        - Олигархи?, - непонимающе переспросил Волков. - Не слышал о таких.
        - Скоро объявятся, - уверенно ответил Лукошкин.
        - Может быть, может быть, - Виктор Олегович погладил ладонями столешницу. - Ты у нас, кажется, филолог? Издательство не собираешься зарегистрировать?
        - Сегодня подобный бизнес высокодоходен, - со знанием дела заметил молодой человек. - Но в перспективе заглохнет, люди перестанут читать бумажную литературу.
        - С чего вдруг?, - удивился Волков
        - Э-э-э, - подпер подбородок Егор: не станешь же объяснять человеку, который никогда не видел ноутбук или смартфон, что придумают электронные книги. - М-м-м…Другие развлечения появятся.
        - А… недвижимостью не хочешь заняться?, - продолжал выяснять планы претендента на руку дочери Олег Викторович. - По моим прикидкам, очень выгодное направление. У людей начинают заводиться большие деньги, захочется их во что-нибудь вкладывать. Чтобы сохранить и приумножить. Инструментов не так много: золото, земля, недвижимость. Золото, - рассуждал вчерашний госчиновник, - у наших граждан не вызывает доверия, недаром его именуют "презренным металлом", да и где хранить? Земля - непонятно, что с ней делать. А вот квартиры, особенно в Москве, где много строят, привлекательный объект вложения. Риэлторское агентство потянешь?
        - Нет, у меня другие планы, - Лукошкин сразу отмел предложение Волкова. Это Вадим умеет производить впечатление и убалтывать клиентов. А Егор чувствует себя с незнакомыми людьми скованно. Да, он читал в предыдущем прошлом лекции, но там собирались те, кто готов его слушать, подлаживаться под него. И обсуждения не выходили за рамки обозначенной и знакомой лектору темы. А заниматься тем, чтобы убеждать пресыщенных богачей что-то купить, не для него. Лукошкину нужен бизнес, не завязанный непосредственно на общении с клиентами. Или, по крайней мере, такие контакты резко ограничены или вообще переложены на плечи других. Поэтому Егор выбрал самое подходящее для собственного психотипа (нужно же воспользоваться полученным "когда-то" образованием) занятие: - Сейчас хорошо раскручиваются компании, занимающиеся сборкой компьютеров. - Между прочим, как помнил Егор, некоторые герои отечественного списка Форбса как раз начинали с простейшей сборки. - Непыльный бизнес: в Россию ввозятся комплектующие, здесь арендуется помещение, где молодые парни с отверткой в руках скручивают машины, тестируют их и отвозят в
магазины. В последствии те, кто застолбит компьютерный рынок, станут готовые машины импортировать уже из стран Азии.
        - И ты знаешь, где закупать необходимые детали и кто будет орудовать отверткой?
        - Знаю, - твердо ответил Лукошкин.
        Повисла тишина. Мужчины ждали, кто сделает следующий ход. По логике очередь Волкова. Но тот молчал. И тогда Егор нетерпеливо кашлянул.
        - И?, - по-своему откликнулся Виктор Олегович.
        - И…, - Лукошкин нервно поерзал на кресле: просить он никогда не любил, и жизнь свою, предыдущую, строил по жесткому правилу - все зависит только от меня, а дальше - будь, что будет. Но, судя по итогу, это был не самый лучший принцип, выбор гордого, но бедного. Егор набрал воздух в легкие и сказал: - Нужен первоначальный капитал. Чтобы развернуться.
        - Сколько?, - прагматизм госчиновника убивал.
        - Я тут все просчитал, - Егор достал из кармана пиджака листок, на котором заранее разноцветными фломастерами выделил нужные данные. И протянул Волкову. - За пару месяцев выйду из нуля и окажусь в прибыли.
        Виктор Олегович провел ручкой по столбцам. Пододвинул поближе письменный набор на столе, в который был встроен электронный калькулятор, и стал проверять цифры.
        Лукошкин покорно ждал. Незаметно вытер о брюки вспотевшие ладони. Даже на экзаменах никогда так не волновался. А сейчас чувствовал себя несмышленым цыпленком.
        Наконец, Волков отодвинул калькулятор и покивал головой - подсчеты его удовлетворили.
        - Ну что ж, - Виктор Олегович вышел из-за стола, - мы теперь как никак родственники. Пробуй. Я готов помочь.
        Лукошкин взлетел с кресла и радостно затряс протянутую руку тестя.
        Егор добился своего. "Лев прыгнул".
        Глава 23.
        ЕГОР, наконец, разрешил себе отпуск. И они с Ирмой отправились в первую совместную поездку за границу.
        Свадебное путешествие в столицу Франции не считается: суматошная неделя, напичканная беганьем по музеям, магазинам и ресторанам; железный голос экскурсовода, грозящего страшными карами тем, кто опоздает на автобус; мутная вода Сены, летняя пыль и раскаленное марево асфальта; толпы гомонящих туристов и визжащих автомобилей - непрерываемый ни на миг грохот мегаполиса. И у кого повернулся язык назвать Париж романтическим городом? Видимо этот человек заглянул сюда ненадолго осенью-весной и дикарем, без турпутевки.
        Лукошкин с головой окунулся в бизнес и даже не интересовался, как проводит время Ирма. Только автоматически раз в полгода мычал что-то невразумительное, когда от него требовалось одобрить очередную перемену деятельности жены. Волкова относилась к работе как к развлечению. Решающее значение при выборе фирмы имел состав ее сотрудников и социальный статус клиентов. Ирма мечтала блистать в мужском коллективе, меняя как можно чаще наряды, и производить достойное впечатление при общении с важными посетителями (ей хотелось походить на деловых женщин из рекламных роликов шампуня). Но радость новизны быстро улетучивалась, мужчины-начальники требовали постоянного присутствия на рабочем месте, и недовольная дама разрывала контракт и бросалась на следующие поиски. Она побывала личным секретарем у президента банка, бизнес-переговорщиком, логистиком, кадровым агентом. И, забирая каждый раз трудовую книжку, жаловалась мужу на скуку. В конце концов, Волкова поставила точку на собственной карьере и занялась домашними делами. Зато жизнь Егора неслась со скоростью курьерского поезда, только успевай подбрасывать
уголь в топку, чтобы не выкинуло по дороге и не обогнали конкуренты. Рынок компьютеров рос в геометрической прогрессии, такими же темпами рождались и компании, собирающие электронику в подвалах или опустевших институтских лабораториях.
        Егор, как и задумывалось, не сталкивался с покупателями-обывателями, но, тем не менее, фирма требовала присутствия хозяина каждую минуту днем и нередко ночью. Не говоря уж о выходных. Лукошкин улаживал конфликты с таможней, которая наловчилась терять, но после "правильного обращения" моментально находить нужный груз. Егор научился для развозки готового товара покупать бэушные автофургоны с "нескрученным" пробегом, уговаривать крупных, оптовых клиентов оплачивать заказ авансом. Иначе где взять деньги на закупку комплектующих?
        И однажды Лукошкин обнаружил себя уснувшим прямо за столом, с вилкой в руках, в ресторане, где они встретились с женой вечером. Ирма, дернув мужа за рукав, тут же заявила, что они едут отдыхать. На море, к солнцу. Немедленно, как только оформят документы. Куда? Егору было все равно.
        День доставки двух жаждущих отдыха тел до моря и солнца прошел в тумане. В самолете Лукошкин дремал. И таким же квелым поплелся после объявления посадки к трапу. Но, высунув голову наружу и сделав первый шаг на территорию иностранного государства, чуть не задохнулся. На него обрушилась не просто жара, а знойный ад пустыни. Даже бетон лётного поля прожигал ступни сквозь подошвы башмаков. Ирма привезла его в Турцию! Сонливость испарилась вместе с кислородом, Егор, стараясь реже дышать, ринулся в здание аэропорта, под живительные струи кондиционера. Потом бегом в автобус, и опять в искусственный холод. Очередная пробежка до отеля, чтобы получить право на полноценный вдох. Распаковавшись в номере, Егор, зачарованный видом из окна, вышел на балкон вкусить ароматы моря. И, словно ошпаренный кипятком, влетел обратно в комнату. И зачем фасад гостиницы украшать балконами, если ими нельзя воспользоваться по прямому назначению? Стоять снаружи невозможно, а если открыть дверь, то кондиционер в комнате сразу выключается.
        Так и провели они две недели безальтернативно: либо дышишь как рыба, выкинутая на раскаленную сковородку, либо замерзаешь под гудящим кондиционером. Третьего не дано! Даже море в подобных обстоятельствах не радовало. Тем более что Ирма выталкивала мужа ни свет, ни заря на пляж, чтобы Егор занял свободный топчан - после завтрака мест на берегу не оставалось. И Лукошкин стоически жарился под добытым зонтиком, дожидаясь жену. И только потом получал разрешение поесть.
        Зато Волкова испробовала все развлечения, что предлагались в отеле. После утреннего загорания, она отправлялась к бассейну, где нанятые из разных стран аниматоры устраивали для публики соревнования по плаванию или стрельбе из лука. Соотечественники к такому времяпрепровождению не привыкли, в основном отлеживались на песке или на полотенцах, зато немцы, поддерживая тонус пивом, веселились от души. Ирма притащила к бару у бассейна и Егора. Но он, увидев, как жена свободно общается с иностранцами, а у него в запасе лишь несколько слов типа "найн" или "гутен морген", тут же ретировался в прохладу здания.
        Волкова заставила Егора взять напрокат джип, чтобы объехать имеющиеся в окрестностях римские развалины. И у каждой достопримечательности к ним прилипал какой-нибудь турок-доброволец, умоляющий провести "экскурсию за 5 долларов". Причем, на английском или немецком языках (тогда Турция только-только запустила массового российского туриста и еще по-русски не говорила). Ирма опять же легко чирикала с гидом, а Егор прыгал по раскаленным камням у парочки за спиной.
        Поистине высыпался и отдыхал Егор в те немногочисленные дни, когда жена уезжала на групповые экскурсии - покататься на яхте, посмотреть ближайшие городки, попариться (мало ей окружающей жары!) в соленых термах. Ирма, для приличия подувшись на категоричный отказ мужа куда-либо перемещаться под командованием гида, особо на компании Егора и не настаивала: вокруг крутилось достаточно незанятых мужчин.
        И по вечерам, когда они с женой спускались на ужин, Лукошкин удивленно хмурился на то и дело подходивших к их столику незнакомых людей, которые иногда слишком фамильярно приветствовали Ирму.
        А аниматор Игорь даже свободно уселся за их стол.
        - Сегодня вечером проводим конкурс красоты, - объявил парень жующей чете. - Мероприятие всегда проходит с ошеломляющим успехом. Смех слышно в соседнем городке.
        - Замечательно, - захлопала ресницами Ирма. - Ты как всегда ведущий?
        - Конечно, - Игорь послал даме очаровательную улыбку. - Но мне нужна подходящая кандидатура.
        - Я готова принять участие, - Ирма торжествующе посмотрела на мужа. - У меня найдется в запасе еще не надеванное платье.
        - Увы, дорогая, - Игорь склонился к руке Волковой и запечатлел на ней слюнявый поцелуй. Егор, молча кромсающий кусок мяса, нервно передернул плечами: не быстро ли его жена стала "дорогой"?, - Это же юмористический конкурс. В нем принимают участие мужчины, которых мы переодеваем в женщин. Немцы уже выбрали Гретхен, - и аниматор кивнул в сторону пузатого мужчины, который усердно наполнял яствами тарелку у шведского стола. - Мне требуется русская Наташа. Составите компанию?, - и Игорь резко повернулся к Егору.
        Лукошкин закашлялся, кусок мяса комом застрял в горле.
        - Конечно-конечно, - засмеялась Ирма. - Он согласен! Выглядеть будешь презабавно. Представь, - хлопнула она мужа по спине, чтобы он справился с кашлем, - тебе нацепят парик, юбку…
        - …пластмассовые груди, туфли на каблуках, - подхватил Игорь и удовлетворенно хмыкнул. - Реквизита у нас хватает. Подберем самое нелепое. Народ животы надорвет от хохота.
        - От хохота?, - наконец, прохрипел Егор и смахнул в сторону тарелку. - Надо мной? Никогда!, - и Лукошкин встал, собираясь уходить, чтобы невзначай не довести ситуацию до трагического финала. - Я не клоун!
        Егор уже сделал шаг от стола, но потом обернулся и ткнул пальцем в Ирму:
        - Возьми лучше в Наташи её. И пластмассовые груди надевать не надо, она собственные охотно продемонстрирует. Вот уж все животики надорвут.
        Сжимая кулаки, Лукошкин ринулся в номер. Он не хотел никого оскорблять, не хотел, держался из последних сил. Конечно, зря вернулся к столу. Но… Он же не клоун! Он приехал отдыхать, а не веселить других. Пусть Ирма развлекается, с него достаточно. Не нужно ему ни моря, ни солнца, ему требуется душевный покой… И, если честно, самое горькое даже не то, что ему предложили на сцене покуражиться, в конце концов, остальные люди тоже отдыхают и ничего нет плохого, чтобы немного подурачиться. Но почему за Егора кто-то взялся решать, что он обязан делать, а что нет. Лукошкин ведь тоже сидел за столом, но "эти двое" вели себя так, словно Егора там не было. А он не призрак, он че-ло-век… И далее в таком же духе.
        Следующий день супруги не разговаривали. Волкова срочно уехала утром на экскурсию и появилась только перед ужином. В полном молчании протянулся еще один день. Первой не выдержала Ирма.
        - Давай съездим в город, проветримся, - прошипела (примирительно?) жена.
        И Егор послушно уселся в арендованный джип. Ссора - неизбежный атрибут семейной жизни. Не ему ли как бывшему психологу знать об этом. И лучше поскорее из конфликта выбираться, пока противоречия не стали непреодолимыми.
        Ирма, признававшая одно средство от плохого настроения - шопинг, развернулась по полной программе. Женщина скупала кожаные куртки и плащи, махровые полотенца и покрывала, как будто на завтра объявили войну и нужно срочно сделать запасы на всю оставшуюся жизнь. Егор покорно заворачивал в каждый магазинчик, исполняя одновременно роль кошелька (расплачивался за покупки, с грустью думая о стремительно усыхающем банковском счете) и багажной тележки (плелся потом, обвешанный пакетами и коробками). Но особенно разошлась Ирма в ювелирных лавках, выбирая то браслеты, то цепочки, то кольца.
        - Золото, золото, - ворчал Лукошкин, - уже на каждом пальце по кольцу, и не по одному, в каждом ухе по серьге, только в носу осталось дырку проковырять и воткнуть украшение.
        - Ноешь, как старик, - фыркнула Волкова, привлеченная очередной вывеской о сногсшибательной скиде. - Словно тебе не 25 лет, а все 45.
        - И тебе столько же, - тихо пробурчал под нос Егор, чтобы жена не услышала. - Только ты об этом не догадываешься, а я - знаю.
        Вернувшись в отель, Егор замешкался внизу - парень у стойки вручил присланный с работы факс (опять проблемы с таможней!), поэтому поднялся в номер, когда Ирма успела уже скинуть влажное от пота платье.
        Толкнув дверь ногой - обе руки заняты покупками, Егор шагнул на мягкое ковровое покрытие комнаты. Волкова сидела спиной и разговаривала по телефону.
        - Папуля, я сделала глупость, - утирая слезы, жаловалась жена. - Он невоспитанный мужлан. Деревенщина. Грубый эгоист… Нет, не бил, я бы не позволила. Но он жадный. Попрекает меня тем, что покупаю… Мы совершенно чужие люди. Ты ведь помнишь, я не хотела выходить за Егора замуж. Он практически заставил. Сколько можно терпеть?… Я пыталась… Какая любовь?! Так, привычка. Союз мужчины и женщины, которые безразличны друг другу. Какие дети? От такого хама?!. Ой, я перезвоню, а то он сейчас вернется.
        Ирма положила трубку и, шмыгнув носом, обернулась к двери. При виде Егора, она широко распахнула глаза, но потом взяла себя в руки и упрямо вздернула подбородок: мол, все, что ты слышал, правда, и мне не о чем сожалеть.
        Лукошкин сжал от обиды губы, резко раскинул руки в стороны, крутанул пакеты и швырнул их об стены - полотенца, яркие шелковые шарфы и блузки, бархатные коробочки с украшениями радужными пятнами разлетелись по комнате - и, хлопнув дверью, бросился на лестницу.
        Он забился в баре, в самый темный угол и выставил перед собой батарею пивных бутылок. "Совершенно чужие люди", "грубый эгоист", "заставил выйти замуж", "какая любовь? какие дети?" - слова, сказанные Ирмой, долбились в голове, отзываясь адской болью в висках. Он строил новую жизнь, денно и нощно, не заботясь о комфорте и отдыхе, возводя светлое будущее. Он так увлекся процессом, что совершенно забыл об Ирме. Рядом с ним живет женщина, которую Егор, как оказалось, толком и не знает. Да, он хотел на ней жениться, думая, что семейная жизнь сама собой приложится. Если мужчина и женщина постоянно находятся рядом друг с другом, то деваться некуда, любовь рано или поздно появится. Закон замкнутых пространств. Но, как только что выяснилось, Ирма, выполнив возложенную на нее миссию "первоначального капитала", дальше в его планы вписываться отказалась.
        Ну и ладно! Он вполне обойдется без Волковых. Егор уже вполне твердо стоит на ногах. И семья ему не нужна. Потом когда-нибудь займется этим вопросом. Или вообще откажется от уз брака. Свободному мужчине гораздо легче в нынешнем мире. Почему бы не вкусить холостяцкого счастья? Ведь в предыдущей жизни у него такого шанса не представилось.
        Лукошкину никто не нужен. Ни жена, ни друзья. Он выбирает судьбу одинокого волка. Гордого и успешного.
        В Москву супруги вернулись, так и не помирившись. Ирма сразу из аэропорта поехала к родителям. Через месяц Егор обнаружил в квартире опустевшие шкафы - жена собрала вещи, пока Лукошкина не было дома. А после новогодних праздников позвонил мужчина, представился адвокатом Волковой, и четким механическим голосом поведал об алгоритме оформления развода.
        Глава 24.
        ЕГОР бесцельно слонялся по пустой квартире. Абсолютно один в такой день! Ему сегодня стукнуло ровно тридцать! И ни одна живая душа не соизволила поздравить. Как же так получилось, ведь в другой, прошлой жизни, 20 июня каждого года мельтешили друзья и родственники, трезвонил телефон - торопились засвидетельствовать почтение слушатели лекций, на кухне жарился-парился праздничный ужин с обязательным шоколадным тортом домашнего приготовления, именинника заваливали подарками (хоть и ненужными). Почему же тихо сейчас?
        Ну, ладно родители, они живут безвылазно на даче, и ждут, что сын заедет к ним сам. Из той же категории "неожидаемых" гостей - сестренка: Зойка выскочила замуж за младшего Борисенко (совместные наблюдения за звездами завершились маршем Мендельсона) и выбрала в качестве постоянного места жительства его квартиру. Мол, оттуда до детского садика, где она трудится воспитательницей, ближе. И теперь общалась с Лукошкиным исключительно по телефону. Что Егора устраивало: чем реже видишь капризную девицу, тем больше ее любишь.
        Но вот друзья-то могли заглянуть. И не то, что подарков нестерпимо хотелось, а хоть толику внимания.
        А с другой стороны, кого ждать в гости? С Ирмой они разбежались. С Вадимом и Лилей практически не общается. Лена и Андрей поглощены собой.
        Егор хлопнулся в кресло - тут же на колени прыгнул Чернилка. Кот до сих пор не верил в свое счастье. Когда Ирма с Егором вернулись из свадебного путешествия, молодая жена выдвинула ультиматум: или я или "мерзкое животное". Чернилка по-прежнему цеплялся за колготки и на любые примиренческие "кис-кисы" отвечал злобным шипением. Егор сгреб любимца в охапку и отвез на дачу. Но как только Лукошкин получил документы о разводе, Чернилка сразу вернулся из ссылки. И теперь кот практически не отходил от Лукошкина, всячески демонстрируя преданность, в отличие от другого представителя рода человеческого, о котором он не любил вспоминать.
        - Да, извини, - погладил пушистую шерстку Егор, - об абсолютном одиночестве говорить нельзя. Ты всегда рядом.
        - Мр-рр, - подтвердил Чернилка, изгибая дружелюбно спину.
        - Но ведь, согласись, ни подарка от тебя не дождешься, ни слова бодрого, - проныл Лукошкин и подтянул потрепанную тетрадь. - А мне сегодня это так необходимо! Вот смотри, - и Егор ткнул пальцем в длинный столбик, который заполнил еще 10 лет назад. - Составил себе на счастливую жизнь шпаргалку, и что в итоге - полный "ноль"!
        Лукошкин перелистывал страницы. Столько полезных советов, но ни одним воспользоваться не сумел.
        Завершив процедуру развода, Егор уверился, что, окунувшись в напряженный ритм работы, легко забудет про неудачную женитьбу. Но ему тут же напомнили. В офис явились два бритоголовых мужика, объявившие ежемесячную таксу за "спокойную жизнь". Оказывается, от наезда братвы Лукошкина избавлял Волков, но теперь великий тесть переместился в разряд бывших и срок действия "охранной грамоты" моментально истек. Налаживать отношения с "крышей" Егору было противно, а потому он продал бизнес заместителю. Решил попробовать себя в чем-то другом, с объемами поскромнее, например, поставлять мобильные телефоны. Но теперь заявилась милиция. И тоже потребовала плату за "спокойную жизнь". Егору опять пришлось ликвидировать фирму. Он понял, что бизнес - не его стезя. Общение с бандитами или с крышующей милицией, которая мало чем отличалась от братвы, унижало, вернее, унизителен страх перед этими людьми. И Егор, достав забытый диплом филолога, отправился в поход по издательствам, в надежде найти место редактора.
        Он отметил в тетрадке, что к августу 1998 года хорошо бы прикупить доллары. Потому что рубли обесценятся. Но совет оказался никчемным: к дефолту у него на счетах никаких денег не осталось. Или еще одна запись на полях: "Покупать акции российских компаний с 2000 года и продать весной 2008 года". Смешно: на что покупать? Мизерной зарплаты редактора ему едва-едва хватает на продукты и чтобы заплатить за квартиру.
        Егор со злостью захлопнул тетрадь и швырнул ее в нижний ящик стола. "Полезные советы" только мешали все эти годы. Ориентируясь на рекомендации, которые напридумывал, мечтая построить идеальную жизнь, Егор ничего путного не добился.
        А ведь ему уже тридцать!
        Лукошкин уронил голову на руки.
        - Нет, нельзя день рождения превращать в похороны!, - разозлился Егор. - Ну, должно же быть хоть что-то положительное. Ищи!, - пробился сквозь нытье внутренний голос психолога. - По крайней мере, - выдохнул Лукошкин, перебирая немногочисленные варианты ответов, - мне же не сорок. А ТОЛЬКО тридцать! И я еще способен мечтать о будущем.
        Что не удалось воплотить? Например… Например, он хотел научиться кататься на роликах. И почему отказался от этого желания? Потому что увлекся идеальной жизнью? Так вот теперь он займется реальной жизнью. И немедленно научится кататься на роликовых коньках!
        Егор оттолкнул ногой кресло - пора действовать, а не стонать, схватил кошелек и ключи от машины.
        В магазине спортивных товаров царила искусственная прохлада. Скучающие продавцы (в столь ранний час потенциальные покупатели еще не рискуют расставаться с деньгами) шептались группками по двое-трое в разных концах зала. Поэтому появление Лукошкина внесло долгожданное разнообразие - рядом моментально выросли парень и девушка в форменных футболках.
        - Я ищу ролики!, - объявил радостно Егор, предвосхитив традиционный вопрос: "Вам помочь?"
        Клиента торжественным эскортом сопроводили к полкам с ценниками и внимательно проследили, как мужчина реагирует на количество нулей. Поняв, что покупатель больше смотрит на товар, чем на цифры, Егора усадили на мягкий пуфик.
        - Вам для фитнеса или предпочитаете агрессивный стиль?, - профессионально поинтересовался парень.
        - ???
        - Собираетесь просто кататься, - уточнил для "чайника" продавец, - или любите выделывать сложные фигуры?
        - Мне бы что-то для начинающих, - потупился Егор, - левой-правой, левой-правой.
        - Тогда с длинной рамой и тормозом, - произнес "непереводимую" фразу продавец.
        Перед глазами замелькали коробки. Парень вынимал одни за другими блестящие ботинки с колесиками и втискивал в них вытянутые вперед ноги клиента, а девушка раскладывала веером защитные щитки на выступающие части тела, завершив комплект специальными носками.
        Процедура подбора проходила молча, лишь изредка прорывались восклицания: "О-о-о!" (Егор, восхищенно), "Нет, опять не то" (парень, скептически), "Еще добавим это" (девушка, суетливо).
        Через полчаса Лукошкин вышел на улицу, обвешанный как новогодняя елка, шуршащими пакетами. На лице застыла жесткая улыбка: Егор намертво "приклеил" ее к губам, как только увидел итоговую сумму на чеке (чтобы не разочаровать услужливых продавцов). Лукошкин сумел справиться с эмоциями, прикрыв вдобавок ресницами готовые выскочить из орбит глаза. И "дал слово" внутреннему голосу, который рассуждал с точки зрения психолога: сегодня у меня день рождения, подарка ждать не от кого, почему бы не сделать презент самому? Чтобы доставить хоть капельку удовольствия. Закинув покупки на заднее сидение машины, Лукошкин порулил к парку.
        Конечно, по хорошему, не мешало бы почитать в Интернете, как вести себя начинающему роллеру. Но Егор так долго откладывал мечту, что ждать дальше не хотелось. А вдруг нытье по поводу того, что он не умеет кататься, связано с тем, что Лукошкин подсознательно боится упасть? И тогда промедление лишь усугубит ситуацию: Егор начнет придумывать все новые и новые причины, чтобы отложить первый урок. Поэтому Лукошкин нашел место на стоянке, припарковал автомобиль и вытряхнул содержимое коробок.
        С защитными щитками разобрался легко, тем более что в пакете к каждому прикладывалась пошаговая инструкция, а для совсем тупых или не умеющих читать (вдруг обнаружатся и такие недоросли!) - еще и рисунок. С ботинками пришлось повозиться. Егор забыл, а вернее не запомнил, как продавец защелкивал у него на щиколотке фиксаторы. Но, попыхтев и попотев какое-то время, сообразил: закрепил пяточный ремень и крепко затянул шнурки.
        Все! Он готов к подвигу. Нужно оторваться от сиденья и докатиться до ворот парка. Легче легкого.
        Егор выпрямился, держась за дверцу машины. Потом захлопнул ее за спиной и облокотился о стекло. Один рывок - и он поедет. Лукошкин нагнулся немного вперед, чтобы переместить центр тяжести, поставил ноги параллельно и оттолкнулся левой от асфальта. Колесики бесшумно завертелись. Тело потеряло привычное сцепление с землей и угрожающе закачалось. Егор как мельница замахал руками, стараясь вернуть равновесие, ноги заелозили на месте, потом разъехались в стороны, и Лукошкин грохнулся в метре от машины.
        И как прикажете вставать? Егор кое-как переместился на колени, на карачках подполз к машине, уцепился за ручку и подтянул себя вверх. Так, теперь необходимо развернуться и продолжить эксперимент. Лукошкин облизал нервно губы и, встав на носочки, переставляя неуклюже ноги, повернулся спиной к иномарке. Теперь он не будет отталкиваться, а попробует скользить, как на лыжах. Или нет, до ворот парка он тоже "пройдет" на носках. А там уж, где дорожки ровнее, поедет. В случае чего, "проложит" трассу между деревьями: рассчитывая скорость, станет хвататься за стволы, которые ровно высажены по краям аллеи.
        Дотопав до ворот, Егор выпрямился в начале дорожки и "послал" свое тело резко вперед. Все было прекрасно, пока тело катилось по инерции, но в какой-то момент потребовалось сделать толчок правой ногой, чтобы не терять темп движения. Егор чиркнул колесиками по асфальту, тут же накренился влево и со всего маху рухнул на бок.
        Кисть неестественно вывернулась, страшная боль иглой пронзила предплечье. Глаза заволокло слезами, Егор завыл и согнулся пополам. Но на помощь никто не поспешил: вокруг не то, что людей, даже собак, которые стаями болтаются в московских парках, не оказалось. Скрежеща зубами, Лукошкин заставил себя сесть и правой рукой отстегнул ботинки. Потом каким-то образом поднялся, сгреб коньки под мышки, босиком (в смысле в носках) добрел до машины и пролез на сиденье. Засунул ноги в башмаки, прижал левую кисть к груди, другой рукой вцепился в руль и осторожно вывел автомобиль со стоянки. Нужно как-то добраться до травмопункта.
        Следующие два часа слились в сознании Егора в сплошную болевую линию, которую иногда прерывали незнакомые лица. Сначала на фоне плаката с человеческим скелетом проявился доктор с прокуренным голосом, мужик даже не притронулся к руке Егора, а вручил пациенту бумажку - направление на рентген. Потом выплыл длинный коридор с вереницей разномастных стульев, которые занимали люди с перекошенными от страдания лицами. Лукошкин присоединился к очереди, в которой проторчал дважды: сначала, чтобы сделать снимок, потом, дожидаясь его проявки. Тот же травматолог при следующем "свидании" объявил, что перелома нет, лишь сильный ушиб. И посоветовал руку зафиксировать, не беспокоить и пить болеутоляющие. Егор снова порулил одной правой, пока не образовалась аптекарша в прозрачном окошке, вручившая пакет с лекарством.
        Дома Лукошкин в сопровождении беспокойно метавшегося Чернилки доплелся до кухни, распечатал упаковку и торопливо, не считая, закинул в рот горсть розовых таблеток. Потом рванул на себя ящик, вытащил посудное полотенце подлиннее, помогая зубами здоровой руке, связал концы и, соорудив таким образом перевязь, вложил в нее руку.
        Наконец, тяжело упал на стул и откинулся на спинку.
        Лекарство постепенно начинало действовать, боль, стихая, отступала, сознание прояснялось. В мир возвращались окружающие предметы и краски.
        И звуки. Вернее один, но неистовый, прорывающийся сквозь барабанные перепонки. Егор нехотя вынырнул из лекарственного дурмана. Кто-то упрямо давил на кнопку дверного звонка, требуя хозяина квартиры.
        Глава 25.
        ОТОДРАВ ослабевшее тело от стула, Егор поплелся в коридор. Обгоняя хозяина, первым к двери примчался Чернилка и в ожидании нетерпеливо топтался на месте: к ним редко кто заглядывал в последнее время, и кот сгорал от любопытства. Но как только Лукошкин распахнул створку, и гость переступил через порог, Чернилка фыркнул и моментально испарился.
        - Хеппи с юбилеем, - пропела придуманную на ходу несуразицу Ирма, прикоснулась щекой к щеке Егора и протянула прозрачную коробку. - Представь, не забыла, что обожаешь шоколадный торт. Поэтому получи подарок. Специально во французской кондитерской заказывала.
        Лукошкин повертел в правой руке презент, удивленно пожал плечами - он не общался с бывшей женой несколько лет. И понятия не имел, с чего вдруг она приехала поздравить с днем рождения. Но, как говорится, "пришедшему коню в зубы не смотрят", и Егор сделал приглашающий жест в направлении кухни.
        Ирма уселась на табурет, пододвинула к себе коробку, развязала ленточку, подхватила один из заранее нарезанных треугольников, и положила его на тарелку.
        - Выбирала самый-самый малокалорийный, - гостья нацелилась ложкой на шоколадную розочку, - нужно следить за фигурой. Кстати, - бросила она скептический взгляд на именинника, - тебе тоже не помешает обращать внимание на то, что ешь. Заметно поправился.
        "Чем в живот тыкать, лучше бы пожалела травмированного человека", - нахохлился Егор и демонстративно, мол, вот как тяжело, стал медленно наливать себе чай правой рукой. Лукошкин уже приготовился и достойную версию озвучить (не станешь же рассказывать, что покалечился, надев в первый раз ролики; Волкова, сама на коньках с детства катающаяся, на смех поднимет): прибивал карниз, упал, расшибся.
        - Ты мне ни разу после развода не позвонил, - пожаловалась Ирма, и не собиравшаяся интересоваться самочувствием именинника. - И зря. Штамп о разводе совсем не означает, что мы не можем оставаться друзьями. А так как ты упрямый и никогда первым шаг навстречу не сделаешь, я решила взяться за восстановление отношений сама. - Волкова проглотила порцию шоколадного коржика и зажмурилась от удовольствия - вкусно.
        Лукошкин терпеливо наблюдал за Ирмой, слизывающей коричневый крем с пальцев, и ждал продолжения монолога. Никогда он не поверит, что причина прихода бывшей жены столь банальна.
        - В знак нашей дружбы я готова сообщить тебе потрясающую новость, - наконец, гостья добралась до объяснения цели визита. - Рано или поздно ты услышал бы об этом от знакомых, но я хочу сказать сама, чтобы ты потом не обиделся.
        - А должен обидеться?, - произнес первые слова с момента их встречи Егор.
        - Я выхожу замуж, - проигнорировала небрежный тон собеседника Ирма. Ей не хотелось портить торжественность момента.
        - М-м-м, - помял здоровой рукой подбородок Лукошкин.
        - Твое равнодушие мне не понятно, - сверкнула глазами бывшая жена. - Хотя бы из вежливости спросил: "За кого?".
        - А это должно меня интересовать?, - продолжал упорствовать Егор.
        - Разве тебе не важно, - возмутилась Волкова, - как сложится в дальнейшем моя судьба? Ведь ты в каком-то смысле не чужой человек. Практически родственник.
        - Бывший, - уточнил Лукошкин.
        - Бывших родственников не бывает, - назидательно произнесла Ирма, - Тем более что я отдала тебе несколько лет своей жизни. Может статься, самых лучших!
        - Хорошо, - Егору не хотелось втягиваться в бессмысленный спор, - так кто же он?
        - Мой инструктор по фитнесу, - радостно объявила Ирма. - Красавец, под два метра ростом, пластичный. Не мужчина, а мечта.
        И Волкова вытащила из сумочки фотографию: белокурый жених, расправив показательно широченные плечи, позировал на фоне тренажерной штанги. Егор, не удержавшись, расхохотался. Ирония судьбы: помнится, в предыдущей жизни именно этот парень проходил под кодовым названием "гость+", и Ирма прочила его в женихи Лене. Тогда спортсмен произвел впечатление на всех, традиционно собравшихся на день рождения, за исключением самой ученой дамы.
        - Что тут смешного?, - разозлилась Волкова и вырвала фотографию из рук Лукошкина.
        - Нет, нет, - примирительно замотал головой Егор, - не обращай на меня внимания, я случайно кое-что вспомнил из далекого прошлого. Лучше скажи, а п-папа, - Лукошкин запнулся, он ни разу не задумывался, как в новом качестве ему следует называть недавнего тестя, - а… Виктору Олеговичу понравился претендент?
        - Папа всегда, - гордо заявила Ирма, - уважает мой выбор. Даже если в дальнейшем он окажется неправильным, - подчеркнула бывшая жена. И потом картинно вздохнула: - Опять предстоят бешеные хлопоты со свадьбой. Составление меню, рассылка приглашений, ну что я тебе рассказываю, ты сам все помнишь. И еще платье, да, как ты думаешь, выбрать фасон у модельеров или остановиться на ретро? Сейчас в моде стиль арт-нуво, - воодушевленно затараторила Ирма.
        Егор не перебивал гостью, зная, что при обсуждении подобных проблем женщине требуется покорный слушатель, а никак не оппонент.
        Завершив подробный обзор намечающихся событий, Ирма засобиралась домой.
        Проводив Волкову до двери, Егор вернулся к столу. Здесь его поджидал материализовавшийся Чернилка. Лукошкин достал из мойки два чистых блюдца и разложил на них оставшиеся кусочки торта, поровну распределив между собой и верным другом. Кот в нарушение законов биологии, но, вероятно, стремясь поддержать любимого хозяина, слыл сладкоежкой и обожал сгущенку и взбитые сливки. Шоколад тоже входил в число предпочтительных лакомств.
        Не успел Егор донести ложку до рта, как вновь раздался трезвон. Чернилка оторвался от блюдца и недовольно заворчал. Лукошкин решил не открывать дверь и подождать, пока очередной (читай: незваный) гость, не дождавшись ответа, уйдет. И в самом деле: что за нашествие? Лукошкин, конечно, с утра переживал, что никто не соизволил явиться с поздравлениями, но с того момента он, во-первых, успел покалечиться и нуждается в покое, а во-вторых, имеет именинник право насладиться шоколадным тортом? В тишине?
        Однако настырный посетитель не собирался сдаваться и, отпустив кнопку звонка, принялся яростно колотить в створку.
        И Егору снова в сопровождении хвостатого рыцаря пришлось топать к двери.
        В квартиру, как ураган, влетела Зойка. Она прижалась к плечу старшего брата (Лукошкин предусмотрительно подставил правое) - и завопила:
        - Тридцатник - это же здорово!
        Следующим она обняла кота.
        Из-за спины жены тем временем показался Борисенко-младший и торжественно поднял над головой картонную коробку.
        Егору ничего не оставалось, как кивнуть в сторону кухни.
        Очередное изделие кондитеров водрузили на столе, перенеся на подоконник остатки предыдущего "сладкого" подарка. Зойка достала новые тарелки, распределила на них два внушительных размеров шоколадных ломтя: себе и Михаилу.
        - Ой, у тебя рука болит, бедняжка, - запихивая в рот воздушный кусочек выпечки, заметила Зойка. Обрадованный Лукошкин вдохнул полной грудью, приготовившись поведать трагическую историю о не прибитом карнизе, но сестренка уже теребила мужа: - Волшебно! И такое пекут рядом с нашим домом! Миша, мы должны там все перепробовать!
        Егор плюхнулся на оставшийся свободный табурет и обиженно положил локти на стол. Гостей, заглядывающих на день рождения, похоже, вовсе не интересовали переживания именинника.
        - Ладно, теперь пришла очередь главного подарка, - Зойка покончила с шоколадом, облизала губы и даже встала. - Накануне Нового года ты станешь дядей!
        - Да я и так с рождения не тетя, - вяло отреагировал на заявление сестренки Лукошкин.
        Зойка удивленно посмотрела на брата, явно не такой реакции она ожидала.
        - У тебя появится племянница, - предприняла девушка еще одну попытку пробить невозмутимость брата.
        - Неужели наш папа вел двойную жизнь, - ехидно хмыкнул Егор, - и у него обнаружился незаконнорожденный ребенок?
        - Ты невыносим!, - топнула ногой Зойка и надула губы. - Неужели все мужики такие глупые, - обернулась она к Михаилу, ища у мужа подтверждения. - Папа здесь вообще не при чем! Это я - беременна!
        - У нас будет дочка, - решил вмешаться Михаил и поддержать шурина. - На меня новость тоже произвела ошеломляющее впечатление.
        Зойка наклонилась и клюнула мужа в нос.
        Егор недоуменно хлопал глазами: он привык воспринимать Зойку, хотя сестренка давно стала на целую голову выше его, лишь маленькой девочкой, которая любит прыгать на одной ножке. Неужели "капризная принцесса" успела вырасти и скоро превратится в заботливую маму?
        - Мы сейчас имя выбираем, - собралась приобщить брата к семейным спорам Зойка, - Мне нравится Ксения.
        - Нет, Даша звучит гораздо лучше, - Михаил сгреб опустевшие тарелки и прополоснул их под краном. - Мы запишем ее Дашей.
        - Ну, скажи же ему, - с надеждой посмотрела на Егора сестренка, - в нашем дворе среди малышей каждая вторая девочка - Даша. Когда чья-нибудь мама зовет дочку, оборачивается десяток мордашек. Зачем же уподобляться большинству? Нужно стремиться к оригинальности.
        - И что?, - насупился Михаил, - Ксюша - это оригинально?
        - А мне все равно, - дипломатично побарабанил пальцами по столу будущий дядя, - как вы назовете племянницу. Главное - что она просто будет!
        Зойка обрадовано охнула, опять уткнулась в плечо брата и поспешила уходить. По дороге к двери сестренка сообщила, что они с Мишей немедленно отправляются на выставку импрессионистов. Беременным женщинам полезно смотреть на яркие полотна классиков, впитывать положительные эстетические эмоции. А осенью купят абонемент в Консерваторию, чтобы насыщаться звуковой гармонией. И вообще, она рассчитывает на брата, который должен собрать ей и подарить специальную библиотеку с советами по воспитанию детей. Словом, хлопот и проблем у этой гостьи, оказалось ничуть не меньше, чем у предыдущей. Только при чем здесь именинник?
        Выключив в коридоре свет и подхватив Чернилку, Лукошкин заспешил на кухню. Наконец-то, они могут завершить начатое: попробовать хотя бы один из подаренных тортов.
        - Вернемся к импортному варианту, - обратился Егор к коту, - или нацелимся на отечественный?
        Чернилка запрыгнул на подоконник и потоптался возле блюдца, на котором оставалось нетронутым изделие французских кондитеров.
        Егор согласился с выбором друга, но на всякий случай секунду, прислушиваясь, подождал - вдруг опять кто-нибудь вознамерится испортить гурманам пиршество. Кот в знак солидарности тоже поднял мордочку и замер над шоколадным лакомством.
        Тихо.
        Егор переместил одну тарелку поближе к себе, осторожно положил ноющую руку на столешницу, а в правой зажал ложку.
        И тут…
        Чернилка завопил нечеловеческим голосом и забил хвостом, Лукошкин злобно замычал: в дверь опять звонили!
        Глава 26.
        ЕГОР резко распахнул дверь: очередной посетитель в последний миг чудом успел отскочить в сторону.
        - Узнал от Зойки, что у тебя юбилей, - испуганно промямлил, не ожидавший такой нелюбезной встречи, Борисенко-старший. Очки со лба свалились на нос. - Счел своим долгом поздравить.
        И ученый протянул имениннику лоток с шоколадным тортом, накрытый ажурной бумажной салфеткой.
        Новый подарок занял почетное место на кухонном столе (пустую коробку из-под предыдущего презента Лукошкин предусмотрительно смахнули в мусорное ведро). Физик скромно опустился на краешек табуретки.
        - Извините, не могу за вами поухаживать, - приподнял Егор перевязь, ожидая, что ученый проявит вежливость и спросит, что стряслось с рукой; должен же Лукошкин кому-то поведать тщательно отредактированное эссе про карниз.
        - Не беспокойся, сам справлюсь, - оживился гость, и, сняв с носа очки, спрятал их в карман. Аккуратно разрезал принесенный десерт на равные доли. Затем Борисенко распечатал чайный пакетик, налил в кружку кипяток. Медленно отломил ложечкой кусок торта и заговорщически подмигнул: - Если честно, давно мечтал попробовать шоколадную выпечку. Жена не разрешает, пугает повышенным холестерином и неминуемым диабетом.
        Под столом кругами нервно бегал Чернилка: запасы лакомства, не успев появиться, буквально на глазах истощались. Когда же дойдет очередь до главных героев дня, к которым он на равных с хозяином причислял и себя?
        - Уже знаешь новость?, - физик, прожевав и проглотив последний кусочек, тщательно соскреб с тарелки оставшиеся крошки. Потом с сомнением взглянул вновь на лоток и, махнув рукой, положил себе еще один ломтик.
        Егор от неожиданности подпрыгнул на стуле: нет, он в отличие от кота волновался не за подарок. Гораздо важнее другое. Десять лет назад Лукошкин разыскал Борисенко и подвигнул на исследования Альфа-петли, по сути дела, переложив решение научной задачи полностью на плечи физика. Сам же занялся переустройством личной жизни. И на долгие годы забыл про Точку возврата. Неужели ученому удалось найти ответ на последний и самый сложный вопрос майанской головоломки?
        - Мы с женой скоро станем бабушкой-дедушкой, - расплылся в улыбке Борисенко, оказалось, что его волновали обычные земные радости. - Пока не представляю, что нас ждет. Но так прия-ятно!
        - А как ваше исследование?, - перебил физика Лукошкин. В висках пульсировала мысль: первая половина срока, отпущенного Леной на поиски способа вернуть человечество к нормальной жизни, уже пролетела. И что впереди: снова неминуемый "Конец дней"? Так приблизился физик к решению проблемы или нет?, - Удалось обнаружить связь между взрывом сверхновой и формами искривленного пространства-времени?
        - Хорошо, что напомнил, - Борисенко вновь потянулся к лотку, однако, тяжело вздохнув, накрыл остатки торта салфеткой. - Хочу выразить благодарность: твоя идея про первую букву греческого алфавита оказалась перспективной. Альфа-петля и ее разновидности логически завершили составленную мной коллекцию форм, которые могут возникать в пространстве-времени. Я просчитал не только варианты взаимодействия их друг с другом, но также и последствия подобных процессов. И теперь могу с уверенностью ответить на заданный вопрос: да, связь существует. Прямая. На мой взгляд, случилось следующее. Взрыв, приведший к рождению Крабовидной туманности, определил движение Земли на ближайшие 958 лет. "Маршрут" проложен по цепочке пространственно-временных фигур, финальным элементом которого является Альфа-петля. Причем, зацикленная.
        - Но ведь после рождения Крабовидной Вселенную, как вы рассказывали, потрясали и другие катаклизмы, - вспомнил Лукошкин детали давней лекции. - Почему же планета не отреагировала на них?
        - Намекаешь на двух "новичков", появившихся в созвездии Кассиопеи, в1572 и 1680 году?, - физик любил точность и не стеснялся при каждом удобном случае ее продемонстрировать. - Кстати, между ними проявилась еще звезда Кеплера в созвездии Змееносца, в 1604 г. Но как бы зрелищно не вспыхивали сверхновые в Галактике, их мощности не хватило перебить силу, высвободившуюся при рождении Крабовидной.
        - Значит, выхода нет, мы по-прежнему движемся по зацикленной во времени Альфа-петле?, - сделал грустный вывод Егор. - И ничто человечество не спасет?
        - Почему? Взрывы сверхновых случаются во Вселенной приблизительно раза три в столетие, - высказал обнадеживающий аргумент физик. - Какой-нибудь из новорожденных достанет силенок встряхнуть Землю-старушку. По теории вероятности когда-нибудь нам точно повезет.
        - Когда-нибудь?! - взвыл Лукошкин.
        - Молодой человек, - рассердился Борисенко и добавил голосу твердость, - почему вы так серьезно воспринимаете сугубо теоретические проблемы? Я озвучил лишь не лишенные логики рассуждения любителя физики. Ничего более. Голая гипотеза. Доказательств не существует.
        "Для вас нет, - подумал Лукошкин, - а для меня - я сам, обремененный памятью прошлой жизни, и есть реальная ходячая гипотеза".
        - Так что не порть себе юбилей, - посоветовал уже мягче Борисенко и, как человек аккуратный, отнес тарелку в мойку. - Ну, я пойду. Не буду мешать, наверняка ждешь гостей.
        Лукошкин, погруженный в свои мысли, даже не заметил, как ушел Борисенко. Лишь грохот захлопнувшейся двери подсказал, что Егор остался один. Лукошкин невидящими глазами уставился в окно: значит, промелькнет 10 лет и Земля снова упрется в Точку возврата?
        - Мр-ряу!, - издал Чернилка звук, больше похожий на угрожающее рычание.
        Егор подхватил тарелку с так и не начатым куском шоколадного торта, который хозяин выделил коту, и позвал зверя за собой. По дороге в большую комнату Лукошкин объяснил рассерженному другу, что, вероятно, они расстроили фею Сладости, расположившись попробовать лакомство на кухне. Торжество должно проходить в подходящей обстановке, поэтому нечего скромничать, день рождения следует отмечать за праздничным столом. Поставив блюдце на полированную поверхность, Егор пригласил Чернилку. Кот на стол запрыгнул, но к торту не притронулся, посмотрел выжидательно на хозяина.
        - Ешь, не обращай на меня внимания, - подтолкнул друга Егор. - У меня пропал аппетит.
        Но Чернилка по-прежнему медлил: вдруг опять помешают нежданные гости.
        - Не бойся, - заверил Егор кота, - больше ждать некого. Список потенциальных посетителей исчерпан. Не веришь?
        Чернилка недоверчиво мотнул головой.
        - Хочешь, табличку на двери повешу?, - пошутил Егор. - "Никого дома нет, не звоните". Или возьму и выключу звонок. Вот именно, так и поступлю.
        Мысль Егору понравилась, он отправился в коридор, нащупал под висящим на вешалке пальто вилку и приготовился выдернуть ее из сети, но тут же, испуганно руку отдернул: звонок, словно догадавшись, что его собираются лишить голоса, истошно зазвонил.
        Еще два человека помнили про день рождения Лукошкина - Лена и Андрей.
        Лена, в отличие от Егора, который поленился восстановить тексты собственных книг, продолжила исследования с того места, где остановилась накануне перехода. Сразу засела за новую диссертацию. Карева (выйдя замуж за Ерофеева, Лена решила оставить девичью фамилию), смело поменяла специализацию, углубившись в фармакологию. Изучая возможности разблокировки "забарьерной" памяти, взялась усовершенствовать сыворотку. И теперь препарат, призванный помочь больным, страдающим амнезией, проходил клиническую апробацию. Дело "пахло" крупной международной премией.
        Андрей тоже не отказался от предыдущих наработок и принялся экспериментировать: создавал картины, в которых талантливо переплетал элементы творчества древних народов. Иероглифы и руны, цифры арабские, римские и майанские, пирамиды и амфоры, "портреты" каменных идолов или витиеватый восточный орнамент - Ерофеев пытался убедить зрителя, что древнее искусство, где бы не обитали тогдашние рисовальщики и какими бы приемами не пользовались, едино и органично. И адресовано оно скорее не современникам, а потомкам. Чтобы мы, обогащенные добытыми в течение столетий знаниями, смогли расшифровать послания. Насыщенные яркими красками картины Ерофеева удостоились у критиков положительных отзывов. Несколько работ Андрея отобрали для шумной выставки молодых художников. Завороженные посетители подолгу замирали у его полотен, стараясь отыскать загаданные автором смыслы.
        - Андрей опять подпал под модное влияние, - Лена, не замечая недовольного выражения на лице Егора, направилась на кухню. В руках она несла корзинку с еще одним шоколадным тортом. Лукошкин плелся следом и недоумевал: откуда сегодняшним гостям известно, какое именно кондитерское изделие предпочитает именинник. Сам он точно подобной информацией ни с кем не делился. - Сравнивает переводы катренов Нострадамуса.
        - Мода здесь ни при чем, - возразил Ерофеев, устраиваясь поближе к торту. - Нострадамус ведь тоже, как и маяйанцы, увлекался предсказаниями. Я и подумал, а вдруг и белобородый француз предвидел, что случится в 2012 году.
        - Вряд ли, - откликнулся Егор, для поддержания компании он дотянулся до кружки и отпил уже остывший чай, - его стихи-пророчества прочесали вдоль и поперек, что-то не припомню намека на конкретный "Конец дней".
        - Как сказать, - многозначительно изрек Ерофеев и с аппетитом принялся поглощать выпечку. - Есть два интересных момента. Первый, - Андрей поднял вверх ложку, - предсказания Мишеля де Нотрдама не бесконечны и имеют финальную дату. Правда, у современных толкователей катренов нет единого мнения. Кто-то называет 2033 год, не правда ли симптоматически "красивое" число? Кто-то "увидел" намек на 2012-2013 год. Но, не трудно заметить, что с точки зрения прошедших пяти столетий, разброс в несколько лет или даже пару десятков не имеет значения.
        - С такой статистической погрешностью мы, например, уже столкнулись, - напомнила Лена, отпихнув Чернилку: кот пытался, встав на задние лапы, дотянуться до стола и проверить, не посягнули ли гости на его порцию шоколада, - вернувшись на 20 лет назад, но не ровно день в день, а плюс еще полгода.
        - Правильно, - подтвердил Ерофеев и продолжил, - Главное в пророчествах астролога - неизбежность "конца дней" в начале ХХI века, что совпадает с мнением майанцев.
        - А второй момент?, - заинтересовался Егор, вдруг поиски Андрея опровергнут гипотезу Борисенко.
        - Хочу процитировать несколько предложений из катрена, посвященного пророчеству завершающего года. Переводы разные, но смысл таков. Только вслушайтесь, - Андрей облизал губы, откашлялся и произнес, выделяя четко каждое слово, - "Нас ждут чудеса на границе сознанья. Дорогу пророкам, ясновидящим знамя". Ничего не напоминает?
        Егор откинулся на стуле, взъерошил волосы, но вынужден был приподнять, сдаваясь, плечи. Нет, никаких идей.
        - Андрей намекает на версии трактовки "Конца дней", - подсказала Лена, - которые выскажут ученые ближе к 2012 году. Мы их обсуждали на твоем сорокалетии в предыдущей жизни.
        Егор наморщил лоб. И через мгновение, помогла каревская подсказка, стал быстро перечислять:
        - Прилет астероида, контакт с инопланетянами или…
        -…или появление человека со сверх способностями, - подхватил Андрей, - "хомо сапиенс сапиенс".
        - Сверх способности! Похоже, - не мог не согласиться Лукошкин. - Очень похоже.
        - Получается, что с точки зрения пророка первой половины ХVI века "Конец дней" воспринимался оптимистически, - подытожил художник. - Так что у нас есть шанс.
        - Если я правильно запомнил даты, то в период, когда жил Нострадамус, не произошло ни одного взрыва сверхновой. Иначе оптимизма у старика заметно бы поубавилось, - грустно пошутил Егор. - Нострадамус больше доверял астрологии, в отличие от древних индейцев, прекрасно разбиравшихся в астрономии.
        - Что-то ты не производишь впечатления счастливого именинника, - наконец, Лена заметила озабоченность и печаль в глазах Егора.
        - Приходил Борисенко, - Лукошкин собрался с силами, как не старался он оттянуть неприятный момент, но пора открыть друзьям нелицеприятную правду. - Физик установил, каким образом Земля попала в зацикленную Альфа-петлю. Ее туда направил мощнейший взрыв сверхновой звезды. И чтобы вернуть планету в реальное время требуется устроить катаклизм сопоставимой силы.
        - Что невозможно?, - вопрос Лены прозвучал скорее как утверждение.
        - Борисенко уверяет: вспышки бывают по космическим меркам часто, - усмехнулся Егор. - Несколько раз в столетие. Ученый считает, что однажды человечеству повезет, и взрыв произойдет поблизости от Земли. Только когда - неизвестно. Может быть завтра, а может и через многие-многие годы.
        Хоть и теплое июньское солнце отражалось в окне, обитателям кухни вдруг стало по-зимнему зябко и неуютно. Ерофеев механически водил ложкой по блюдцу, не замечая, что соединяет следы шоколада в немыслимые узоры. Лена нашла тряпку и нервно протирала раз за разом стол. Лукошкин положил здоровую руку на левое плечо и уперся в нее подбородком.
        - Ну что ж, - Карева с силой сжала тряпку, - по крайне мере, мы опять находимся в выгодном положении. И способны контролировать свои действия при очередном переходе. Не думала, что придется возвращаться к старой формуле сыворотки памяти. Но восстановить ее не сложно. Я не собираюсь играть роль беспомощной марионетки, бултыхающейся в сетях Альфа-петли.
        Прощаясь, Лена (вот и она тоже не поинтересовалась, каким образом набил синяки Лукошкин) поправила перевязь на шее Егора и посоветовала на ночь обернуть руку шерстяным шарфом. Егор, обиженный на весь свет, даже не стал закрывать дверь за "коллегами по переходу". Хотелось, не медля, вырваться из квартиры. Знакомые стены раздражали, здесь он больше не чувствовал себя в безопасности. Человек, который еще утром страдал от невнимания окружающих, после незапланированного паломничества знакомых и родственников мечтал вернуться к прежнему одинокому состоянию. Начиная день, Егор собирался проанализировать собственную жизнь, но ему упорно мешали сосредоточиться. Лукошкин засунул вопящего Чернилку в переноску, захватил кошачью порцию торта, предварительно вытряхнув шоколад в целлофановый пакет - обещание устроить животному спокойную трапезу надо выполнять, схватил ключи от машины и вернулся в коридор, намереваясь уехать куда-нибудь подальше от дома.
        Но в коридоре натолкнулся на новых гостей.
        Совершенно неожиданных.
        Потрясенный увиденным, не в силах произнести хотя бы банальное приветствие, Егор уронил переноску вместе с котом на пол.
        Глава 27.
        ПО КОРИДОРУ навстречу ему плыла Лиля. Да-да, плыла, именно так воспринимал происходящее Егор. Словно невидимый киномеханик случайно нажал кнопку на проекторе, и кадры замелькали в замедленном темпе. Он не общался с Лилей десять лет. Узнавал и одновременно не узнавал. Если сравнить "картинку", оставшуюся в памяти с их последней встречи в ночном клубе, то черты лица у девушки стали заметно мягче, женственнее. Но если заглянуть "чуть дальше", например, в день его сорокалетия (вернее, их совместного дня рождения), то сейчас ей не хватало той твердости и терпеливости в глазах, которые появлялись в ответ на терзавшие иногда Егора приступы занудства.
        Гостья подошла совсем близко и, чуть склонив голову, дружески коснулась губами щеки именинника. Прядь шелковистых черных волос прошелестела рядом с егоровским ухом.
        - С днем рождения!, - тихо сказала Лиля.
        Лукошкин стиснул зубы и перестал дышать, поддаваясь нахлынувшему чувству дежавю. Чуть обозначенный аромат цветочных духов, смешной наклон головы - немножко вправо, лукавая улыбка, угадываемая по искоркам, вспыхивающим вокруг зрачков, мягкий, успокаивающий голос, легкие, непослушные волосы - всё это он уже видел раньше и ощущал.
        - Поздравляем!, - громкий бас Вадима выдернул Егора из мечтательно-отсутствующего состояния и переместил в реальную точку пространства. - Конечно, мы давно не встречались. Даже не знаю, почему. Хотя когда-то считались друзьями. Но нужно уметь исправлять ошибки. Поэтому решил, что твой юбилей - отличный повод нагрянуть без приглашения.
        - Замечательная мысль, - с трудом выдавил из себя Егор, но сдвинуться с места сил не хватило. Тело, в отличие от мыслей, по-прежнему витало где-то в облаках и отказывалось подчиняться.
        - Ирма подсказала, что ты обожаешь шоколадный торт, - между тем объяснила Лиля. Вот, оказывается, кто снабдил сегодняшних посетителей информацией о предпочтениях юбиляра. - Я никогда такой раньше не пекла, но обнаружила в Интернете рецепт, вроде получилось. - Вадим тут же достал из пакета пластмассовый контейнер, чтобы подтвердить наличие выпечки. - Предлагаю попробовать.
        - Мр-ряу!, - разнесся снизу грозный вой: Чернилка услышал волшебную фразу про торт и напомнил о еще одном живом существе, проживающем в квартире.
        - Ах, кто у нас тут такой громкий?, - Лиля присела на корточки рядом с переноской и расстегнула на сумке молнию. - Да такой красивый!
        Чернилка, услышав первые нежные слова за сегодняшний день, гордо вышел из переноски и с благодарностью уткнулся носом в женские ладони.
        - Чёрный и пушистый!, - продолжала восхищаться Лиля и почесала кота за ушками. - Я буду звать тебя Чернилкой.
        - Он и вправду Чернилка, - прошептал Егор.
        - Надо же, - изумился Вадим, - как ты угадала?
        "Не угадала, а просто знала. Когда-то", - констатировал про себя Лукошкин. И, помогая Лиле встать, непроизвольно протянул левую руку. Но тут же сморщился от боли: за обрушившимися на его голову переживаниями он совершенно забыл про травму!
        - Что случилось?, - насторожилась гостья, заметив, как побледнел Егор. - Что с рукой?
        - Купил коньки, - услышал собственный голос Егор и прикусил язык. Удивительно, он придумал для гостей впечатляющую историю про карниз, но она так и не понадобилась, потому что никто его самочувствием не поинтересовался. А Лиле - неожиданно сообщил правду. Почему он так поступил? Но… отступать поздно. Да и, честно говоря, не хотелось. Ему вдруг потребовалось поделиться своей болью со стоящей рядом женщиной. - Собрался на старости лет освоить ролики. Завидовал черной завистью людям, которые легко скользят по асфальту. Однако приобщиться не удалось. Грохнулся на первой же минуте марафона.
        - Бедняжка, - посочувствовала Лиля, и Егора окутало теплым туманом: его впервые кто-то искренне пожалел. Оказывается, это приятно. - Начинать можно в любом возрасте. Если согласишься, возьмемся с Вадимом тебя научить. Мы часто катаемся в парке. Только пусть рука заживет. А сейчас лучше подскажи, где что лежит, чтобы накрыть на стол. Я все сделаю сама. Будем пить чай с тортом.
        Большая комната приятно преобразилась. На столе развернулась белая скатерть, расположились чашки и блюдца из старого маминого сервиза. В центре на блюде источал ароматы свежей, истинно домашней выпечки, шоколадный десерт.
        Под столом мурлыкал довольный Чернилка: узнав о необычных вкусах кота, Лиля положила ему в миску вкуснейший кусочек. Кот справился с лакомством слишком быстро и сейчас усиленно приводил мордочку в порядок. Гостья назвала его красавцем, и непременно погладит еще не раз, значит, шерсть должна сиять.
        Егор, наконец, расслабился и наслаждался компанией: смеялся, когда Вадим вспоминал студенческие первоапрельские шутки (первокурсников, как водится, "вызывали" одного за другим к декану), охотно протягивал тарелку за добавкой, когда Лиля предлагала еще порцию, дул на горячий чай, чтобы тот скорее остывал, топал ногой в такт песне, которую они с Нелюбиным сочинили к выпускному вечеру и попытались, подсказывая друг другу слова, исполнить сейчас. Обычное, но порядком подзабытое, общение с друзьями. Каким оно было каких-то 10 лет назад.
        Вадим сообщил, что вот-вот займет в строительной фирме пост гендиректора. Место освободилось еще весной, но претендентов на кресло обнаружилось двое. Объявили конкурс, требовалось придумать неординарную идею. Так случилось, что последний отпуск Нелюбины провели в круизе по Средиземному морю. Посетили, в том числе, и Помпеи - раскопанные археологами из-под вулканического пепла останки некогда прекрасного древнего города. Некоторые дома сохранились практически полностью. И что особо запомнилось московскому туристу - настенные росписи, сюжетами и мягкими красками как бы согревающие и умиротворяющие жилище изнутри. И Вадим подготовил для конкурса видеоматериалы, доказывая, что и в возводимых фирмой загородных коттеджах можно расписывать стены "по-помпейски", от пола до потолка. Но членов комиссии скорее убедила не столько креативность претендента, сколько обещанные финансовые дивиденды: клиенты привыкли завешивать дома живописью, но от полотен в рамках фирме прибыли никакой, а вот если картины появятся прямо на штукатурке, то заплатят за них непосредственно строителям. Вадим уже определился с первым
заказчиком. Оказалось, что будущий владелец коттеджа обожает ерофеевские "головоломки" и мечтает украсить гостиную в подобном стиле. Нелюбин поторопился поведать Андрею о его растущей популярности, художник в ответ вызвался сам расписать коттедж, почему бы не освоить новый жанр - настенную роспись. (Как бы иначе не складывалась судьба друзей, невольно отметил Лукошкин, какие-то фрагменты из предыдущей жизни неизменно вклиниваются в новую).
        Лиля тоже не скучала. Она рискнула устроиться переводчиком в молодое, но амбициозное издательство. И не прогадала: аккуратную и ответственную сотрудницу вскоре заметили и перевели на должность руководителя отдела англоязычной литературы. И теперь Лиля часто ездила за границу, на книжные ярмарки, искала еще не переведенных, но перспективных авторов, стараясь угадать среди моря обложек ту, которой суждено обойти других и стать бестселлером.
        - Ой, мы же о самом главном забыли, - спохватился Вадим и полез в карман за кожаным бумажником, в котором хранил автомобильные документы. В один из прозрачных кармашков была вставлена фотография. Однокурсник достал снимок и с гордостью протянул Егору. - Знакомься, Нелюбин-младший. Антон Вадимович, не хухры-мухры.
        - Антошке только четыре, - оживилась и Лиля, - но ужасно смышленый мальчик.
        Егор взял фотографию в руки, поднес поближе к глазам и… вновь едва не задохнулся: это же его Антошка! Лукошкин нервно встряхнул головой, изображение ребенка приобрело резкость, и Егор понял, что ошибся. На него смотрел совсем другой мальчик. Нет, отдельные детали совпадали: такие же вьющиеся волосы, те же забавные канапушки на носу, и выражение глаз - старательно серьезное. Но в целом - чужой карапуз. Совершенно незнакомый. Только… Только почему-то до боли ощущаемый родным.
        - Ему долго не давалась буква "эр", - Вадим торопился похвастаться отцовскими достижениями, - логопед посоветовал делать специальную гимнастику, тянуть губы, цокать языком. Мы долго репетировали, и буквально вчера ребенок четко произнес…
        - Во-ро-на!, - непроизвольно вырвалось у Егора.
        - Откуда ты знаешь?, - Лиля удивленно сдвинула брови на переносице. Но легко сама нашла ответ: - Тебе Ирма рассказала?
        Лукошкин не стал отрицать. Даже обрадовался, что не нужно судорожно придумывать подходящее объяснение, на такой подвиг он в данный момент не способен.
        Лиля заметила скованное состояние Егора, но поняла по-своему: человек устал, целый день надоедали гости, и рука, наверняка, продолжает беспокоить. Поэтому Лиля обняла мужа, который начал перечислять еще и сказки, которые предпочитает слушать Антошка, и объявила, что уже поздно и им пора домой.
        Егор раскачивался в кресле, в том самом, с которого начинал этот длинный-длинный день. Только теперь по ту сторону окна опустилась прозрачная темнота короткой июньской ночи. Еще утром, казалось, он нашел способ вернуть собственной жизни утраченный смысл: научусь кататься на роликах и возьму судьбу под контроль. Глупец! Что такое ролики: мелочь, ерунда. Ботинки на колесиках не способны произвести глубинные изменения. А ведь он нуждается именно в таких. Его одиночество, логически обоснованное, тщательно взлелеянное, только что расползлось по швам. И обнажилась горькая истина: легенда об одиночестве на самом деле служила ширмой, за которой он пытался скрыть тоску.
        Друзья, которые приходили сегодня, старались подсластить пилюлю его существования. Но слаще от их заботы не стало. Наоборот. Егор испытывал горечь, провожая каждого. Они все СЧАСТЛИВЫ! Причем не без его участия. Именно Лукошкин в новых, необычных обстоятельствах поддерживал отношения между Леной и Андреем, пока они не убедились, что готовы встретиться лицом к лицу. Опять же Егор, никто иной, буквально навязал капризную сестренку Михаилу, когда еще те были детьми. Что спасло девушку от предначертанных прежней судьбой ошибок и разочарований. Зойка любит и любима, ее ни разу не посетила мысль покрасить волосы в какой-нибудь радикальный цвет, а теперь она готовится стать мамой. Даже то, что Егор развелся с Ирмой, в итоге помогло той выйти замуж за красавца-инструктора. Пока Лукошкин строил другого, идеально придуманного себя, люди вокруг просто жили, наслаждаясь друг другом.
        Вот и Вадим с Лилей вместе. А Егор? Где его счастье? Где его… Лиля?
        ЛИЛЯ!? Лукошкин схватился за голову: Лиля была его счастьем!
        Егор с силой выдернул из стола нижний ящик, полетели в стороны верхние, разрозненные листы. Лукошкин упал на колени и стал отбрасывать в сторону попадающиеся под руку тетрадки, блокноты, дискеты. Куда-то сюда он засунул дневник, тот самый с порвавшейся резинкой.
        Пальцы нащупали мягкую кожу. Егор вытащил блокнот и нервно пролистал страницы. Нет, того, что он искал, на глаза не попалось. Тогда Лукошкин перевернул книжицу и хорошенько потряс. Тут же на пол выпала фотография, заметно поблекшая за столько лет. Случайно оставленная когда-то в дневнике, а потом намеренно убранная с глаз долой.
        Лукошкин любовно распрямил небрежно загнувшийся кончик и охнул: на снимке образовалась белая полоса. Но, перевел дух Егор, она не затронула центральную часть композиции - застывшее мгновение одного дачного дня.
        Теплое, зеленое лето…Велосипеды, сваленные на песке… Три улыбающихся человека смотрят в камеру. Егор, Лиля и Антон. Его Антон!
        И что теперь с этим делать? Можно ли вернуть утраченное счастье?
        Глава 28.
        ПРИВЫКШИЙ, приступая к любому делу, обдумывать варианты и тщательно готовиться, Егор составил план. План повторного завоевания Лили.
        Лукошкин сознавал, что на этот раз будет гораздо сложнее, чем тогда, когда он вызвался проводить домой девушку, с которой ночь напролет протанцевал в клубе. Тогда его действия, в том числе и смелый поцелуй в районе Ленинского проспекта, выглядели вполне логичными. Сейчас перед ним другая Лиля - взрослая, опытная, самостоятельная женщина, многого добившаяся в жизни, ее окружают разные люди, она имеет возможность сравнивать и неторопливо выбирать (или презрительно отбрасывать). Значит, Лукошкину понадобится больше времени, максимум терпения и упорства. Но он готов. Кстати, начать атаку труда не составит: есть блестящий повод для первого контакта.
        Егор объехал знакомые букинистические магазины. И на Новом Арбате отыскал зачитанный множеством владельцев сборник стихов Константина Бальмонта. Жаль, без автографа поэта, но зато прижизненное издание. В магазине книжку любезно обернули в подарочную бумагу и предложили воспользоваться созданной для таких случаев службой доставки. Егор заплатил по счету, вписал в бланк адрес издательства, имя получателя и имя отправителя (чтобы никаких недоразумений по поводу дарителя не возникло), и поспешил домой. Ждать звонка.
        Расчет оказался верным: женщина не могла не позвонить.
        - Я поражена, нет слов, - твердила в трубку удивленная Лиля. - Огромное спасибо. Но… но объясни, пожалуйста, что это значит?
        - Вчера ты поздравила меня с днем рождения, - произнес Егор заготовленный текст. - Специально испекла в качестве подарка торт. Мы болтали, поедая шоколадный десерт, и забыли, что ведь и у тебя одновременно со мной юбилей. День в день. И то, что ты держишь сейчас в руках, лишь запоздалое поздравление.
        - Но подарок слишком дорогой, - возразила Лиля. - Мы вручили тебе всего лишь торт, а тут - букинистическая редкость.
        - Не просто торт, - поправил собеседницу Лукошкин, - а любимое кондитерское изделие именинника. Поэтому и для тебя я специально постарался подобрать то, что ты ценишь.
        - Но откуда…, - замялась Лиля, Егор удовлетворенно отметил, что женщина уже в четвертый раз повторяет отрицательный союз "но", что говорит о ее возрастающем недоумении, - Откуда ты знаешь, что я собираю библиотечку поэтов Серебряного века?
        - Причем, прижизненных изданий, - подчеркнул сверх осведомленность о вкусах собеседницы Лукошкин. И нацелился продемонстрировать еще один аргумент в свою пользу. Осторожно, чтобы Лиля не услышала предательский шелест, Егор скосил глаза на лежащую рядом страничку и с хорошо поставленным, заранее отрепетированным придыханием начал цитировать: - "Есть в русской природе усталая нежность, Безмолвная боль затаенной печали"…
        В этот момент - о, ужас! - любитель телефонных разговоров Чернилка, решив полюбопытствовать, кто на сей раз забрался в трубку к хозяину, запрыгнул на стол и уставился на вызывающе шуршащий листок. Птичка или мышка? А с другой стороны, какая разница: и Чернилка, подцепив когтем подозрительный предмет, ловко столкнул его вниз и погнал по полу. Егор, оставшийся без подсказки, запоздало погрозил животному кулаком.
        - Безвыходность… э-э…горя, безгласность, безбрежность, - судорожно напрягая память, спотыкаясь, рискнул продолжить четверостишие Лукошкин: и зачем поэту понадобилось столько существительных? Нет бы попроще что сочинить. - Холодная высь, э-э… бередящие дали.
        - "Уходящие", - раздался в трубке хохот Лили.
        - Что?, - поперхнулся Егор: специально заданный Лукошкиным романтический настрой диалога летел в тартарары.
        - У Бальмонта дали "уходят", - продолжала от души смеяться Лиля, - а не "бередят".
        - Конечно-конечно, "Холодная высь, уходящие дали", - торопливо поправился Лукошкин. И как ему в голову взбрело ляпнуть "бередящие". Хотел блеснуть неординарными способностями и так по-дурацки влип! Егор сверкнул глазами на виновника неудачи, и кот моментально испарился из комнаты. - Извини, вылетело из головы. А что касается знаний того, что ты любишь, - Егор, стараясь завершить беседу в русле изначально заданного направления, придал голосу тембр загадочности, - обязательно объясню. Обещаю. Как-нибудь в другой раз.
        Положив трубку, Лукошкин торжествующе сжал правый кулак и вскинул руку вверх: первый этап пройден, женщина заинтригована. Теперь приступаем к следующей фазе операции: визуальному контакту. Разыграем сценку под названием "Случайная встреча".
        На подготовку постановки потребовалось три дня. Лукошкин провел рекогносцировку на местности, прогулявшись вокруг фирмы, в которой трудилась Лиля. Как он и предполагал, молодое издательство, стремясь произвести впечатление на клиентов, арендовало в центре дорогой старинный особнячок. Сотрудникам создали приемлемые условия для работы, но вот на оборудование буфета места не хватило. Люди вынуждены либо довольствоваться принесенными бутербродами (что категорически не приветствовалось, чтобы в коридорах не пахло колбасой), либо искать подходящее заведение снаружи. По оценке Лукошкина к категории наиболее "подходящих" относилась маленькая кофейня в соседнем доме. Заняв позицию на другой стороне улицы, Егор понаблюдал, как высыпают из дверей сотрудницы издательства, в какое время компанию им составляет Лиля. И что немаловажно, она выбирается на обед последней, и остается за столом в какой-то момент одна.
        Лукошкин тщательно подобрал гардероб. Прежде всего, почистил ботинки. Влез в новые, еще ни разу не надеванные, аж поскрипывающие при ходьбе джинсы (штаны оказались тесными, не разношенными, но пару часов он как-нибудь вытерпит) и надел рубашку с коротким рукавом (он прокипятил ее с большим количеством порошка, чтобы ткань сияла нарочитой белизной). Не смотря на ноющую руку, от перевязи отказался. Конечно, у травмированного мужчины больше шансов удостоится сострадания, но в данный момент нужно произвести впечатление человека сильного, поборовшего боль. Ну, а определенную долю сочувствия, согласно плану, он и так вызовет.
        Ровно в рассчитанный час Егор перешагнул порог кофейни.
        Лиля, листая глянцевый журнал, допивала чай за маленьким столиком в углу. И хотя день стоял теплый, все пуговицы на ее блузке строго застегнуты. Деловая женщина.
        - Лиля!, - развел руками Лукошкин. - Какая приятная неожиданность!
        Лиля обернулась на голос, и, узнав недавнего именинника, заулыбалась:
        - Егор?!
        Лукошкин подошел к столику, облокотился о спинку рядом стоящего стула.
        - Он же Гоша, он же Жора, он же Георгий, - вместо обычного короткого приветствия произнес Егор длинную фразу, возвращая Лилю к моменту их знакомства.
        - Ой, не знала, что у тебя столько имен!, - удивилась женщина и, захлопнув журнал, убрала его на колени. - Как ты здесь очутился?
        Лукошкин мысленно треснул себя по лбу: идиот, Лиля помнит лишь то, что произошло в этой жизни, а присказка Нелюбина звучала в прошлый раз. Поэтому нужного эффекта, на который рассчитывал Егор, она не произвела. Следует лучше обдумывать каждое слово.
        Егор отодвинул стул, сел и приготовился произнести следующий спич. Но помешала выросшая из-под земли официантка. Девушка, от пояса до пят туго спеленатая, словно мумия, в кусок зеленого полотна, изображающего фартук, сунула меню клиенту прямо под нос, отгородив Егора от соседки. Лукошкин, даже не взглянув на цену, чтобы восстановить нарушенный обзор, срочно заказал большую чашку капучино.
        - В этих краях находится издательство, в котором работаю, - вернулся Егор к заданному вопросу. - Вернее…хм-м… работал, - опустил голову Лукошкин. Врать, конечно, противно, но как иначе добиться цели?, - Меня…хм-м… попросили освободить место.
        - Кошмар!, - охнула Лиля, возмущенно прижав ладонь к щеке. - Ты намерен судиться?
        - Бесполезно. Контракт истек, новый возобновлять работодатель отказывается, с моей стороны оснований для претензий нет. - Егор положил локти на стол, сцепил пальцы и пространным взглядом уставился в окно. Но напряженность минуты опять испортила официантка, плюхнувшая перед клиентом чашку с горкой из белой пенки. Егор вздрогнул и передернул плечами.
        - Не расстраивайся, все образуется, - в голосе Лили зазвучали ожидаемые нотки сочувствия.
        - Даже не знаю, что предпринять, - продолжал нагнетать обстановку Лукошкин. - Я в растерянности.
        - Только не сдавайся, - подбодрила собеседника Лиля. - В нашем издательстве, к сожалению, свободных вакансий не осталось. Но я обзвоню старых коллег, вдруг что-нибудь удастся найти. - Женщине очень хотелось помочь бывшему однокурснику мужа, но пока она могла лишь выразить поддержку.
        Лиля накрыла теплой ладонью руку Егора и по-дружески пожала ее.
        Егор оказался абсолютно не готов к прикосновению. Лукошкин сначала покрылся холодным потом, потом его бросило в жар, словно внутри взорвалась шаровая молния: чувства рвались наружу. И среагировал неадекватно: стремительно накрыл ладонь Лили другой рукой и страстно заглянул женщине в глаза. Наплевать на планы и расчеты, продуманные этапы операции (от "прелюдии" - электронной переписки и каждодневных звонков к "торжественному финалу" - первому настоящему свиданию). Как же безумно он соскучился по ней!
        -Что ты делаешь?, - Лиля отшатнулась и со страхом выдернула руку.
        "Болван!, - пронеслось в голове. - Все испортил. Напугал. Теперь она уйдет".
        Лиля схватила журнал, вскочила и стала нервно высматривать официантку, чтобы попросить счет. Но девушка как назло исчезла.
        "Только правда, - проскрипел зубами Лукошкин, - меня спасет только правда".
        - Лиля, - поднял он обе ладони, показывая, что больше не собирается до нее дотрагиваться. - Пожалуйста, выслушай меня. Позволь объяснить.
        Женщина решила отыскать потерявшуюся официантку сама, но заколебалась: Егор выглядел искренне расстроенным.
        - Пожалуйста, - повторил еле слышно Лукошкин.
        Лиля, продолжая хмуриться, все же снова села на стул.
        - Понимаю, то, что ты сейчас услышишь, покажется безумным, - собирался с мыслями Егор. Предстоящий непредусмотренный разговор пугал до дрожи, Лукошкин плохо владел жанром экспромта. Поэтому часто делал длинные паузы, заикался, откашливался, невнятно бубнил под нос и вообще говорил, не поднимая головы. - Но прошу: выслушай до конца, не перебивай. Хорошо?
        Лиля молча кивнула.
        - Ты удивилась, когда я подарил сборник стихов именно Бальмонта, когда точно назвал слово, с которого Антошка научился правильно произносить буку "эр"… Лиля, я знаю о тебе все! Твои привычки, вкусы, предпочтения.
        Лиля, не веря, сжала губы.
        - Ты любишь спать без подушки, смешно прижав кулачки к подбородку… Считаешь долгое лежание в ванной скукой, поэтому по вечерам выбираешь душ, - продолжал Лукошкин, Лилины брови начали удивленно приподниматься. - Сахар заменяешь медом, чай заказываешь зеленый, с жасмином, ни в коем случае не из пакетиков, а свежезаваренный, - Лиля непроизвольно дотронулась до своей чашки, оставшейся на столе. - Я знаю название духов, которыми пользуешься, причем покупаешь их только в маленьких флакончиках в форме звездочки… Когда ешь фрукты, что яблоки, что сливу, обязательно счищаешь кожуру. Если нервничаешь, теребишь кончик воротника на блузке. А в сумочке… в сумочке постоянно носишь зубную нить в синем футлярчике.
        Глаза Лили округлились как блюдца.
        - Но откуда, откуда тебе это известно?, - произнесла она.
        - Дело в том, что мы с тобой были…, - Егор набрал в легкие воздух: ему потребуются силы признаться в главном, - когда-то были… мужем и женой. А Антон… Антошка - мой сын.
        Егор, наконец, смолк и рискнул посмотреть на Лилю. Женщина сидела, не шевелясь. По ее лицу пробегали непонятные тени: то ли недоумения, то ли сожаления. Егор растерялся: он рассчитывал на бурные эмоции, даже гневные крики, слезы, истерику, но полная тишина?
        Кем, интересно, Лиля его считает. Безумцем? Ну и пусть. Отступать поздно.
        Глава 29.
        ЛУКОШКИН продолжил монотонно бубнить, старательно избегая больших пауз, чтобы не посеять сомнения в душе слушательницы. Говорить стало намного легче, ведь речь теперь касалась вещей, далеких от частной жизни…
        Представляешь, Земля каждые 20 лет, словно иголка на испорченной пластинке, прыгает назад по шкале времени, а вместе с ней и обитатели планеты переживают вновь и вновь два десятилетия из своей истории… Ни одна живая душа из шести миллиардов не подозревает о повторе, потому что мозг защищает человека от стресса и прячет старые знания в недосягаемых уголках… Только три человека - Егор, Лена и Андрей, благодаря сыворотке памяти, созданной Каревой, смогли сохранить информацию о предыдущих годах. И Лукошкин не удержался, поддался слабости, попробовал изменить судьбу, женившись на Ирме… Но в результате ничего путного не добился.
        Егор откинулся на стуле и нервно смахнул невидимые крошки со стола. Остается ждать, что скажет Лиля. Поверит ли ему?
        - Ты случайно не балуешься сочинением научно-фантастических романов?, - наконец, скептически процедила она.
        Значит, не поверила. Но Егор не собирался сдаваться. В арсенале имелась попытка под номером два: призовем на помощь друзей.
        - Можешь спросить у Лены, - уверенно предложил Егор. - Она подтвердит мой рассказ.
        Лиля схватила со спинки стула сумочку, щелкнула, открывая, замком, и принялась судорожно копаться внутри в поисках телефона. Под руку попадались разные ненужности: скрепки, ключи, губная помада, записная книжка, мятные таблетки, помятые квитанции, чеки и… пластмассовая коробочка с зубной нитью. Неужели…? И в самом деле - синяя! Лиля, покупая в аптеке гигиеническую мелочь, никогда не обращала внимания на цвет упаковки. Или думала, что не обращала? Женщина с паническим страхом, словно коробочка собиралась ее ужалить, отшвырнула футлярчик подальше и нащупала, наконец, мобильный. Вытянула губами антенну, дрожащими пальцами стала набирать номер.
        Двоюродная сестра ответила практически сразу.
        - Лена, рядом со мной сидит Егор, - без предварительных приветствий, громко, чтобы слышал и Лукошкин, объявила Лиля. - Он утверждает, что… в какой-то другой жизни являлся моим…моим мужем. Это правда?
        Карева, никак не ожидавшая ураганного натиска, сначала растерялась. И какое-то время молча обдумывала услышанное. Но потом решительно сказала:
        - Передай Егору трубку.
        Лиля послушно протянула телефон Лукошкину.
        - Что ты задумал, Егор?, - потребовала объяснений Лена.
        - Хочу восстановить справедливость, - пробурчал Лукошкин.
        - Справедливость?, - переспросила Карева и с презрением заметила: - Не поздновато ли? По-моему, еще десять лет назад я попробовала тебя предостеречь, мол, поступаешь не правильно. Но ты был неумолим и в результате изменил не только собственную судьбу, но и жизнь других людей. В том числе и Лили.
        - Но ты тоже переписала свою часть истории, - обиделся Егор: почему другим дозволено быть счастливыми, а его обвиняют в порочных поступках?
        - Каким же, интересно, образом?, - поинтересовалась Лена
        - Вышла замуж за Ерофеева, - напомнил безжалостно Лукошкин.
        - Во-первых, наш брачный союз совершенно не повлиял на жизнь других людей, - парировала Карева, - а во-вторых, мы бы и в предыдущей действительности поженились. Только намного позже. Так что перестань морочить голову Лиле. И убирайся оттуда. На мою поддержку не рассчитывай.
        По барабанной перепонке Егора застучали короткие гудки брошенной на том конце трубки. Егор в бессилии уронил телефон на стол: конечно, с Леной, четко изложившей свою позицию, спорить бесполезно. После "прыжка" она и Андрей поступили логично. Егор же совершил ошибку. Но разве он не имеет право исправить ее?
        - Ты - сумасшедший, - между тем прошипела Лиля над ухом Егора.
        Женщина подхватила телефон, намереваясь окончательно покинуть кофейню.
        - Подожди, - вновь ринулся на защиту упущенного счастья Лукошкин, - у меня есть доказательство.
        Егор схватил Лилю за руку и потянул обратно на стул:
        - Еще одну минуту.
        Он достал из кармана рубашки фотографию и, положив на стол, бережно расправил упрямо загибающийся кончик. Последний и беспроигрышный аргумент. Уж он то убедит упрямицу.
        Яркий летний полдень… Велосипеды, сваленные на песке… Три улыбающихся человека смотрят в камеру. Егор, Лиля и Антон. Вместе. Счастливая семья.
        Лиля замерла, разглядывая детали снимка. Она заметно разволновалась: на лбу блеснули капельки пота, рука предательски потянулась вверх, чтобы поправить воротник блузки. Женщина вовремя спохватилась и резко уперлась ладонью в столешницу.
        - Но…но я такого эпизода не помню, - часто дыша, с трудом выдавила из себя Лиля. - Да, справа… справа несомненно я.
        - А слева - я, - пододвинулся ближе Егор, чтобы смотреть на снимок под тем же углом, что и собеседница. - И я тебя обнимаю.
        - Но в центре разве Антон?, - засомневалась Лиля. - Конечно, очень похож на Антошку, но это чужой мальчик.
        - Нет, это наш с тобой ребенок, - мягко, но настойчиво повторил Лукошкин, - только в другой, предыдущей жизни.
        Лиля как-то неуклюже водила пальцем по фотографии и вдруг… напряглась. Что-то ее насторожило, зацепила какая-то деталь. Женщина указала в нижний, с белой наискосок вмятиной, угол снимка:
        - Вот! Видишь?!, - едва не закричала Лиля.
        - Что вижу?, - Егор повернул картинку к себе.
        - Дата!, - торжествующе произнесла Лиля. - Не правильная!
        - Что не так с датой?, - не понимая, насупился Лукошкин.
        - Две тысячи третий год! - буквально по буквам, выделяя каждое слово, произнесла Лиля.
        - Да, две тысячи третий, - пожал плечами Егор. - И что тут странного?
        - Но сейчас, - ехидно заметила Лиля, - две тысячи второй! Того, что изображено на снимке, еще не случилось.
        - В этой жизни да, пока не произошло, - стал объяснять Лукошкин, - но в предыдущей - было.
        - Наберись смелости и признайся, что просто сляпал на компьютере коллаж, - усмехнулась Лиля и оттолкнула фотографию. Легкий прямоугольник, ощутив себя бумажным журавликом, свободно спикировал под стол. - Делал впопыхах, небрежно, даже на дату не обратил внимание.
        - Никакие коллажи я не лепил, - процедил сквозь зубы Егор и, опустился на колени, чтобы подобрать дорогую для него фотографию - единственную ниточку, связывающую с прошлой жизнью.
        Лиля обвинила его во лжи? Но ведь он не врал!
        - Ты - смешон!, - крикнула Лиля и закинула на плечо сумку. Ей давно пора уйти отсюда. - Клоун!
        - Лиля!, - неожиданно раздался рядом голос Вадима. - Зашел в издательство, но мне сказали, что ты еще не вернулась с обеда. Что стряслось?
        Егор спрятал непослушную фотографию в карман и разогнулся.
        - Лукошкин!, - воскликнул Вадим. - Как тебя сюда занесло?
        - Егор, твой друг, - с презрением Лиля ткнула Вадима в грудь, - утверждает, что мы с ним женаты.
        - Были женаты, - откликнулся Лукошкин, отряхивая испачкавшиеся джинсы.
        - Хорошо, были, - зло сверкнула глазами Лиля. - Хотя, данное уточнение не слишком меняет смысл его безумной лжи.
        Вадим вопросительно посмотрел на Егора.
        - Поступим так, - Лиля подвела итог неприятному разговору, - я ухожу, а вы разбирайтесь сами.
        И, развернувшись к мужчинам спиной, твердым шагом направилась к двери.
        Егор упал на стул и прижал ладони к глазам. Еще в детстве он изобрел собственный способ прятаться от неприятностей: исчезнуть в темноте. Если папа грозил ремнем за двойку по арифметике, а мама вот-вот должна была догадаться, кто разбил любимый фарфоровый чайник в красных кружочках, мальчик забирался в широкий трехстворчатый шифоньер и захлопывал дверцу. Искусственно созданная темнота отгораживала Егора от окружающего мира и сглаживала проблемы.
        Но сейчас спасительная чернота не успокаивала. "Ты - смешон!" - звенел в голове голос Лили. "Клоун!" - грубо сколоченные слова с силой долбили по вискам. До боли. До слез. Пальцы намокли. Неужели он плачет?
        Егор опустил руки: он уже давно не ребенок, и темнота утратила свою защитную способность.
        Только сейчас Лукошкин обнаружил, что Нелюбин не ушел вслед за Лилей, а сидит напротив.
        - Что между вами произошло?, - Вадим решил, что пора прервать затянувшееся молчание.
        - Я хочу ее вернуть, - честно признался Егор.
        - Вернуть? Ну, знаешь!, - Вадим возмущенно развел руками. - Бессмыслица какая-то. Разве Лиля была когда-нибудь твоей?
        Лукошкин, глядя на озадаченного Вадима, задумался: озвучить еще раз историю про повторяющиеся 20 лет и сыворотку памяти? Ошарашить друга сообщением, что Нелюбин в другой жизни искренне любил Ирму и шиковал на деньги ее богатенького папочки? Вадим расхохочется в лицо и, сочтя Егора в лучшем случае чудаком, постарается в дальнейшем поменьше общаться со съехавшим с катушек однокурсником.
        - Видимо, потеряв точку опоры после развода, ты долго копался в старых переживаниях и обнаружил забытый объект, - Вадим по-своему объяснил душевные терзания Егора. - Кстати, десять лет меня мучает одна загадка. Может, просветишь, наконец? Я же видел, какими влюбленными глазами ты смотрел тогда в клубе на Лилю. Протанцевал с ней всю ночь. Но провожать, выхватив у меня деньги, вызвался Волкову. Почему?
        - Это трудно объяснить, - а что еще он мог ответить другу? Что размечтался о лучшем будущем, в итоге оказавшимся призрачным?
        - По идее, - усмехнулся Вадим, - я обязан съездить тебе по физиономии, или, как в старину, вызвать на дуэль. Все-таки ты приставал к моей жене. Но, знаешь, не буду. -
        "А зря, - мысленно перебил друга Лукошкин. - Может быть, тогда мне стало бы легче? Может быть, именно этого я и заслуживаю?". - По сути, должен тебя еще и благодарить: не возьмись ты подвезти Ирму, я не отправился бы провожать Лилю. Не влюбился бы в нее, не женился бы на ней. И не было бы у меня сегодня такой замечательной семьи.
        Нелюбин подхватил журнал, забытый женой. И, прощаясь, положил руку на плечо друга (отныне бывшего?):
        - Лиля - моя жена. Мы любим друг друга. Смирись с этим! Оставь прошлое в прошлом, начни жить настоящим.
        Егор автоматически проследил за Вадимом: Нелюбин толкнул дверь, и, ступив на улицу, тут же повернул к соседнему зданию. Наверняка, догадался Егор, торопится к Лиле. Успокоить, обнять и поцеловать. Совершить то, что Лукошкину не доступно. И в этом виноват только он сам.
        На столе перед Егором скучала чашка с остывшим кофе. Молочная пенка безнадежно осела и плавала клочьями по поверхности коричневой жидкости. Недавний шедевр, созданный кофейным автоматом, превратился в неаппетитную бурду. Так же было и на душе Егора: муторно, горько, тоскливо. И одиноко.
        Вадим посоветовал забыть об утраченном и жить дальше. Но разве Лукошкин способен прорываться в одиночку? Поставить крест на вернувшихся чувствах? Увериться, что счастье и любовь - удел других? Но чем Егор хуже остальных? Ему требуется хотя бы призрачная точка опоры, но за что зацепиться?
        И когда вопросов, как сейчас, становится неизмеримо больше, чем ответов на них, есть ли вообще смысл в дальнейшем существовании? Еще один вопрос…
        Глава 30.
        И ВСЕ ЖЕ он придумал способ существовать дальше. Вероятно, на чей-то взгляд, слишком суровый, но для разобранного на отдельные части человека (именно так он себя ощущал) вполне сносный. Егор, словно моллюск, втиснувшийся в раковину, спрятался от людей. От их любопытных расспросов, назойливого сочувствия, показной жалости, неискренней похвалы. Категорически запретил себе думать о Лиле или Антошке. Что днем почти удавалось, но сны человеку не подчиняются. И поэтому он кричал по ночам, вынужденный метаться в лабиринтах знакомых образов. Просыпался не просто опустошенным, а до дна выпотрошенным, и долго потом собирался с мыслями, чтобы вернуться в реальность.
        Лукошкин уволился из издательства, не общался с коллегами и знакомыми. Заработок отыскал в Интернете. На его счастье развелось множество ленивых студентов, которые и на лекции не ходят, и рефераты сами не пишут, предпочитая заплатить неудачникам, согласным выполнить за них нудную работу. Егор достал из шкафа, пропылесосил старые учебники и взялся выполнять чужие задания по русскому языку. Привычная стихия слов и собранных из них предложений действовала на дипломированного филолога как бальзам. Он играл со словами, выстраивал их в заданном порядке, подчинял себе, препарировал, перемешивал. Слова отвлекали от посторонних переживаний, требовали постоянного внимания, сосредоточенности, развлекали, заполняя пустоты, образовавшиеся вокруг "раковины". Однажды словам стало тесно в рамках чужих рефератов, дальнейшее их развитие грозило открыть читающему работу преподавателю, что автор слишком умен для сопливого студента. И тогда Егор, набравшись храбрости, позвонил на популярную радиостанцию и предложил готовить познавательные "прокладки" про забавности русского языка. Прислал пилотный вариант. Радийщикам
идея и исполнение понравились, и Лукошкин зазвучал в эфире. Что никак не изменило смысл его одиночного существования.
        Контакты с людьми Егор по-прежнему ограничивал родственниками. Навещал систематически родителей, звонил Зойке, если она надолго исчезала. Вживался в роль дяди и исполнял ее с удовольствием. Маленькая Ксюша (Зойка, конечно, победила в споре за имя) - симбиоз непоседливой, взрывной младшей сестренки и рассудительно-медлительного Михаила, изредка приходя в гости (очередь "сидеть с ребенком" до дяди при полном комплекте бабушек и дедушек доходила не часто), либо тискала уже порядком постаревшего, потяжелевшего и вечно сонного Чернилку, либо, засунув пальчик в рот, заворожено слушала в исполнении Егора сказки про пузатого Колобка или капризную Репку.
        И только два события встряхнули Лукошкина. И оба связаны со старшим Борисенко.
        Физик ворвался в его размеренный, размеченный мир в 2008 году. Ранним утренним звонком.
        - Я был прав!, - орал в ухо Егору ученый. - Я же предупреждал! Она взорвалась!
        - У вас в квартире пожар?, - моментально проснулся Лукошкин. - Жахнула газовая плита? Пострадавшие есть?
        - Сверхновая! Сверхновая взорвалась!, - продолжал возбужденно кричать Борисенко.
        - Когда она вспыхнула?, - тут же осознал услышанное Егор и вскочил на ноги. Неужели у человечества появился шанс расстаться с Альфа-петлей?
        - Полтора века назад, - выдохнул Борисенко и, услышав глухой стон Лукошкина, по привычке уточнил: - В 1868 году. В самой середке Млечного Пути.
        - Что-то новость больно старая, - разочарованно плюхнулся обратно на одеяло Лукошкин. - Событие из числа давно состоявшихся. Оно не имеет отношения к будущему Земли.
        - Не согласен, - возразил физик, готовый ринуться в дискуссию. - Да, о том, что обнаруженный объект напоминает остатки взорвавшейся звезды, астрономы предположили еще в 1985 году. Но доказательств не существовало. Поэтому при расчетах форм искривленного пространства-времени вокруг Солнца я катаклизм в созвездии Стрельца не учитывал. И вот теперь орбитальная американская обсерватория получила рентгеновские снимки нужного участка неба, наличие газопылевого облака подтверждено. Не забывайте также, что к Млечному Пути древние майанцы испытывали особые чувства, считая, что духи умерших по нему уходят к звездам. Вполне возможно, что мощности взрыва именно в том участке неба хватило, чтобы преобразовать зацикленную Альфа-петлю в обыкновенную безобидную закорючку.
        - И вам потребуется на расчеты еще лет двадцать - тридцать?, - откровенно зевнул в трубку Егор, намекая, что он не прочь еще поспать.
        - Почему в твоем голосе звучит грубый пессимизм?, - не сдавался Борисенко. - Я бы уже завтра сообщил результат, в математические модели достаточно лишь подставить нужные числа. Но вот их у меня нет.
        - Предлагаете устроиться в разведку?, - сострил Лукошкин. - Пустой номер, я в английском не силен. Раскусят сразу.
        - Данные никто не собирается засекречивать, - обиделся физик. - Сейчас озвучены предварительные итоги, на тщательную обработку требуется время. К сожалению, и я в английским плаваю. Но знаю, к кому обратиться за помощью. Недавно в США у меня обнаружился коллега - такой же яростный поклонник теории относительности. Бывший наш соотечественник, работает в научном центре.
        - Обрастаете международными связями?, - Егор перекинул трубку к другому уху - из-за долгого разговора свело шею.
        - Человек прислал отклик на мою прошлогоднюю статью в молодежном журнале, - гордо заявил физик.
        - Там, где вы поведали читателям байки о формах искривленного пространства?, - в голове Лукошкина всплыла страница из собственного дневника. - И ни словом не упомянули про Альфа-петлю?
        - Ты читал журнал? - удивился Борисенко и поторопился объяснить свою позицию. - Главное на тот момент считал сообщить читателям, что наконец-то, с помощью сложной аппаратуры - четырех гироскопов и одного телескопа, установленных на спутнике, удалось заполучить весомые доказательства теории относительности Эйнштейна. Что соответственно подтверждает и возможность искривления пространства в разных формах, которые взаимодействуют друг с другом. Объем информации для одной статьи оказался велик. Я договорился продолжить тему позже, где и сообщу об Альфа-петле. Тем более что к тому времени наверняка получу полную информацию по последнему взрыву. Коллега обещал, что как только материалы дойдут до их лаборатории, отыщет нужные мне параметры и пришлет. Ждать осталось недолго. Дай мне максимум полгода, и я отвечу на вопрос: проскочит ли Земля на этот раз Точку возврата. У нас в руках сенсация!
        Через полгода физик, как и обещал, перезвонил. Но голос его уже потерял прежние нотки безумного восторга. Как и предвидел Егор, расчеты неутешительны: взрыв по космическим меркам мощный, но на временнОй аномалии, в которую угодила Земля, не отразился. Она по-прежнему болталась в зацикленной Альфа-петле.
        - Это был последний шанс, - грустно подвел итог Лукошкин.
        - Вовсе нет, - бодро возразил физик. - Во-первых, другие взрывы никто не отменял, какой-нибудь нам подойдет. А во-вторых, числа, которыми я оперирую, настолько велики, что погрешности, неточности исключать нельзя.
        - И как мы узнаем, что вы ошиблись?, - спросил Егор, хотя изначально не верил в возможность другого результата.
        - Ну, достаточно легко, - засмеялся Борисенко. - Проснемся утром, посмотрим на календарь и обнаружим, что наступило 21 декабря 2012 года. И древним индейцам, мнение которых для тебя непререкаемо, утрем нос.
        - У вас достает сил шутить?, - Егор отлично помнил, как физик распорядился своей прошлой жизнью и, пораженный веселым настроением ученого, осторожно поинтересовался. - Разве вы ни о чем не сожалеете?
        - Поначалу и вправду меня раздирали противоречивые чувства, - признался Борисенко. - Как ученый, я должен раздуваться от важности - мои теории обрастают доказательствами. Однако, если то, что я понавычислял, правда, значит, мир обречен и топчется на месте. Трудно даже осознать масштаб трагедии. Но в силах ли я предотвратить ее? Конечно, нет. Значит, даже если признаю, что она реальна и неизбежна, мне остается одно: просто жить дальше.
        Подобный совет Егор уже от кого-то слышал и поэтому спросил:
        - И вы знаете как? У вас есть рецепт?
        - Ты знаком с моим "лекарством", - вновь рассмеялся физик. - Ее зовут Ксюша. Мы с матерью виноваты перед Мишей. Пока он рос, занимались больше собой. Перечень стандартный: работа, карьера, быт, машина, холодильник, квартира. И сына, пока был маленьким, не успели побаловать. Но теперь нерастраченную любовь дарим внучке. Какая умница растет! Уже выучила названия некоторых созвездий и безошибочно находит их в атласе. Эта девочка своими маленькими пальчиками крепко держит меня на Земле.
        Лукошкин молча кусал губы: неужели так просто? А он сражался и погибал под натиском неразрешимых вопросов, множащихся в геометрической прогрессии, словно головы у дракона.
        - Кстати, а что с обещанным материалом - продолжением для молодежного журнала?, - очнулся от невеселых мыслей Егор. - Завершили?
        Судя по рассказу Борисенко-младшего (еще в предыдущей реальности), отец сломался именно тогда, когда потерял текст рукописи. По времени физик как раз приблизился к трагическому эпизоду. Егора раздирали сомнения: с одной стороны, он мечтал открыться ученому и поделиться знаниями о прошлом (а заодно похвастаться, что владеет секретом "осознанного перехода"), но с другой, боялся предстать в роли мрачного вестника. А вдруг дальше тянуть нельзя?
        - Случилась незадача. В компьютер проник вирус, вся информация на жестком диске уничтожена, в том числе погибла и готовая статья, - вздохнул Борисенко, но с чувством легкой досады, а не рокового стечения обстоятельств. - Коплю силы для восстановления "железа". Но если и решусь, то не скоро. Мы с женой взяли отпуск и везем Ксюшу на море. Набираться сил перед школой.
        И Лукошкин понял, что, благодаря племяннице, спасать Борисенко от самого себя, может, вообще не потребуется.
        Второе событие произошло тем же летом, только чуть позже. Ксюша, шоколадная от черноморского солнца и розовощекая от непривычно витаминизированной фруктовой диеты, завершала сезон на даче у родителей Егора. Лукошкину поручили доставить будущую первоклассницу в Москву и передать папе с мамой. Пока девочку собирали суетящиеся и сюсюкающие старики, Егор полез на чердак. Помнится, в прошлый визит, забирая дневник, он оставил в деревянном сундучке флэшку. Желание выяснить, какие тайны хранил "пластмассовый брелок" (чьи-то фотографии, душевные откровения, шпионские шифрованные донесения или… нудную деловую переписку?) будоражило воображение. Только что толку: способов открыть электронный носитель долго не существовало. Но сейчас файлы стали доступны.
        Дорожный саквояж бабушки Веры никуда не делся. И, казалось, совсем не изменился, по крайней мере, Егор не обнаружил на деревянных боковинах новых трещин (а может, он не удосужился запомнить старые?). Тяжелая крышка поднялась со скрипом. В воздух поднялся сноп пылинок, Лукошкин поторопился зажать нос. Но процесс остановить уже было невозможно, и Егор при следующем вдохе громко чихнул. Бумажные фантики, по-прежнему покрывавшие разноцветным слоем дно сундучка, радостно взметнулись вверх, обнажив пластмассовый прямоугольник и поблекшие (а вот металл постарел!) евроценты. Лукошкин разметал монеты (пригодятся в следующий раз, в следующей жизни?) и подхватил флэшку.
        Дома, дождавшись Зойку и сдав с рук на руки племянницу (в ее присутствии заниматься серьезными делами не имело смысла, девочка обладала невероятной способностью концентрировать внимание только на себе), едва за дамами закрылась дверь, Егор поторопился включить ноутбук. Пока компьютер треньканьем и бамканьем возвещал о последовательно загружающихся программах, Лукошкин подсоединил флэшку. Электронная память хранила лишь один документ. Текстовой. Никакого намека на пикантные фотографии или фильм из категории "Для закрытого показа".
        Егор щелкнул клавишей, открывая файл. Читать слова, предназначенные чужим людям, конечно, не прилично. Но ведь данный текст принадлежит эпохе, которую память человеческая глубоко спрятала, считай - вычеркнула. Значит, послание утратило свою актуальность и принадлежность. Оно - вне времени.
        Так, рассуждая сам с собой, Егор просматривал абзацы. Нудятина. Заумь, хотя и не лишенная литературной "упаковки". Законы физики и теория относительности. Бушующая Вселенная, где взрываются звезды, образуются черные дыры. Свойства Солнца и планет - массивных вращающихся тел. Формы искривления пространства. Лист Мёбиуса, зацикленная во времени Альфа-петля…
        Что?! Альфа-петля? Егор, не веря глазам, вцепился в экран: неужели есть еще человек, обнаруживший Точку возврата? Кто он? Чем занят в нынешней жизни? Нужно непременно его отыскать. И сообщить о файле Лене с Андреем. И Борисенко. Одной рукой Егор дотянулся до телефонной трубки и стал набирать домашний номер физика, другой отчаянно елозил курсором, пролистывая документ к последней строчке, надеясь установить имя автора.
        И увидев его, едва не задохнулся: "Михаил Борисенко". Это была вторая статья для журнала, которую физик скинул на флэшку и потерял. Вот почему Егор сразу не определил автора, статья не была опубликована. Бабушкин межвременной сундучок надежно спрятал открытие физика.
        - Алло! Алло!, - услышал Егор требовательный голос, доносящийся из телефонной трубки.
        - Михаил, - Лукошкин проглотил застрявший в горле комок, - я нашел то, что вы потеряли. Причем, уверен, не один раз. Не хотите забрать?
        С Борисенко они проговорили до рассвета. Егор подробно поведал, как стремление раскрыть суть пророчества древних индейцев объединило усилия трех друзей, чем помогла в их поисках статья физика (трагический факт из биографии ученого принципиально опустил), в результате каких экспериментов Карева обнаружила повторяющийся промежуток в 20 лет и создала сыворотку памяти, что довелось пережить каждому в момент "осознанного перехода" и как они метались между снами и реальностью в первые дни.
        Борисенко в отличие от Лили, скептическими репликами не перебивал, наоборот, слушал с восхищением. И даже гордостью - его точно просчитанные выкладки привели к реальному результату: созданию средства для "осознанного перехода". Об этом мечтает каждый теоретик. Даже драма человечества, не имеющего возможности развиваться дальше, ненадолго отошла на второй план.
        Потом они долго обсуждали, отдавать ли счастливым образом обнаруженную статью в редакцию. Нужна ли такая публикация? Решили: пусть рукопись увидит свет. Вдруг эта тема обеспокоит ученый мир, появятся новые идеи. А если сыворотка памяти - не единственный выход для беспомощного перед сюрпризами Вселенной человечества?
        Глава 31.
        День предстоял долгий.
        Очень похожий на тот, который однажды они уже пережили. Опустевшие в преддверии зимних каникул университетские коридоры, тесное помещение лаборатории сна на пятом этаже, разномастный набор мебели и множество мониторов на столах. Лена собрала их для итогового инструктажа.
        Сплошное дежавю.
        Единственное отличие: в пенале лежали четыре шприца, а не три, как в прошлый раз. К триумвирату посвященных присоединился Борисенко. Увы, надежды Егора, что сенсационная публикация в журнале заставит ученых на планете поискать выход из зацикленной Альфа-петли, не оправдались. Мир статью проигнорировал, человечество боролось с потоком сиюминутных проблем: погодные катаклизмы, политические скандалы, техногенные катастрофы. Обычный адреналиновый набор начала ХХI века.
        - Удалось синтезировать более качественный блокатор, - гордо представила новое детище Карева. - Взяв за основу образец, который использовала сама, я смягчила действие основных компонентов. Поэтому переход из нынешнего 2012-го года в 1992-й произойдет намного легче. Никакой долгой путаницы между снами и бодрствованием. Но есть одна особенность. И к этому вы должны быть готовы.
        - Если есть угроза жизни, не лучше ли вернуться к прежнему варианту?, - Егора напугал серьезный тон Каревой.
        - Нет, дело в другом, - скрестила руки на груди Лена. - Очнувшись, вы будете хорошо помнить то, что произошло в последние двадцать лет. Но полностью сотрется информация о том, случилось ДО них.
        - Ты уничтожишь наши предыдущие воспоминания?, - охнул, догадавшись, Егор.
        - Я лишь скопировала действия мозга. Ведь не зря накопленные данные при завершении цикла отправляются в недоступную зону. Оказавшись в необычной ситуации повторяющегося времени, организм выработал защитный механизм. Поэтому образы не перемешиваются друг с другом. Если же мы оставим информацию о предпредыдущей жизни, то она наложится на то, что случилось в последние 20 лет. Тогда картинки в голове начнут уже не двоиться, а троиться. Вы потеряете ориентацию. Начнете путаться, не зная, какие из воспоминаний относятся к текущему времени.
        Лена взяла пенал и стала по очереди вынимать из него шприцы. Первый протянула Андрею. Второй Егору.
        - Значит, если я вколю сыворотку, - Борисенко покрутил в руках тоненький пластмассовый цилиндр, - то вернусь на 20 лет назад со знаниями о том, чего достиг в последние годы.
        - И сможете с успехом продолжить работу, - подтвердила Лена. - Как это однажды уже сделали мы с Андреем.
        - А если от инъекции откажусь, - продолжал размышлять вслух физик, - то…
        - Тогда, вместе с остальными жителями планеты, проснетесь утром, в старой временнОй точке, ничего не помня ни обо мне, ни о Лукошкине, - улыбнулась Карева, обведя руками комнату, - ни о лаборатории сна. Понятия не будете иметь о свойствах Альфа-петли.
        - Но есть и третий вариант, не учтенный вами, - многозначительно объявил физик.
        Лена удивленно подняла брови: сыворотку либо вводят, либо нет, альтернативных мер не существует.
        - Насколько уверены, что прыжок обратно неминуемо произойдет, что Земля не вырвется из Альфа-петли?, - поделился ученый одолевающими его в последнее время сомнениями.
        - Но вы же твердили, что ничто не сравнимо с мощностью, высвобожденной при образовании Крабовидной туманности, - вмешался Егор.
        - Из числа тех взрывов, о которых уже известно, - подчеркнул физик. - Но несколько лет назад, например, мы узнали о катаклизме в созвездии Стрельца.
        - Для судьбы Земли бесполезный, - напомнил Лукошкин.
        - Может быть, - согласился Борисенко. - А вдруг на просторах того же Млечного Пути, священного для древних майанцев-предсказателей, состоялись еще взрывы, о которых мы пока ничего не слышали? Отсюда вопрос: допустим, я приму сыворотку, а Земля благополучно выйдет из Альфа-петли, что произойдет с моими воспоминаниями?
        - Я не думала о таком развитии событий, - честно призналась Карева. - Сыворотка рассчитана на адекватное восприятие и адаптацию человека, попадающего в прошлое. Но использование препарата при продолжающемся настоящем? М-м-м… Основная функция - информация о последних двух десятилетиях, несомненно, сохранится. Но какие-то проблемы неизбежны. Например,… может разрушиться восприятие реальности.
        - Тогда я - против, - Борисенко уверенно вернул шприц Лене.
        - Надежда на преодоление Альфа-петли ничтожно мала, - попробовала переубедить ученого Карева.
        - Тем не менее, - торжествующе произнес физик, - она существует!
        - Если откажетесь от сыворотки, а переход состоится, то вы…, то вы… - заволновался Андрей, не решаясь раскрыть секрет, хранимый троицей.
        - Мы договорились, - пришла на помощь мужу Лена, - что будем молчать о том, как вы распорядились жизнью в предыдущей реальности. Но в сложившихся обстоятельствах я обязана…
        - Нет, - жестко остановил ее физик. - Ничего не рассказывайте. Я буду проживать любую, данную мне жизнь так, как предназначено. Трудности человеку выпадают не зря. Он либо справляется с ними, либо сдается. И каждый раз выбирает сам.
        В пенале остался один невостребованный шприц.
        Ночь тянулась бесконечно.
        Очень похожая на ту, что он однажды уже пережил (и память о которой хранил старый дневник).
        Сплошное дежавю.
        За окном метался ветер, выискивая на черном асфальте забытые клочки пакетов и газет, чтобы пошвырять их в перебегающих дорогу прохожих или в уснувшие автомобили. Ветер искал того, кто мог бы разбавить его одинокую компанию. Снег подошел бы лучше всех. Вместе они разукрасили бы целый город. Но туча пока снег на волю не отпускала. Копила силы для надвигающегося шквала. Тогда ветер кинулся к окну, так же одиноко освещенному на фасаде дома, побарабанил в стекло. По ту сторону сидел мужчина и, поворачивая в руках прозрачный цилиндр, рассматривал его содержимое. На призыв человек не откликнулся. Он был слишком погружен в собственные мысли.
        Егор в который раз встряхнул пластмассовый шприц. Лена - гений. Теперь не надо выдумывать для себя цепочку подсказок, ехать на дачу и прятать в сундучок дневник (кстати, старый окончательно рассыпался, его пришлось выбросить, а новый Лукошкин и не заводил). Лекарство гарантирует быструю адаптацию. Конечно, побочный эффект неизбежен, предупредила Карева: останутся лишь воспоминания о нынешней жизни. Начиная с начала, на самом деле мы продолжим движение дальше. Невероятное состояние, доступное лишь нескольким людям на планете.
        Но… По правде говоря, Егор охотнее бы вычеркнул из памяти нынешний период, чем предпредыдущие события. Повезло Лене и Андрею, когда они встретятся в новой жизни, над ними не будет довлеть груз совершенных ошибок и нанесенных друг другу обид. А Егор, смотря на Лилю, вспомнит только то, как он ее потерял. Исчезнет первородная чистота чувств, искренность. Он даже не уверен, сможет ли поцеловать девушку в начале Ленинского проспекта, зная, что в ушах начнет плескаться ее крик: "Ты - смешон!".
        Борисенко отказался тащить за собой воспоминания, предпочитает жить, как все, в рамках реальности, без "дополнительных бонусов". Старика не пугают трудности, их преодоление он считает частью человеческой сущности. И в этом с ученым трудно не согласиться.
        Лукошкин неожиданно осознал, что у них с физиком есть нечто общее. В досчитывающем последние часы витке Альфа-петли они оба сумели переделать жизнь. Только один действовал осознанно (Егор погнался за лучшим счастьем), другой интуитивно (ученый преодолел падение в бездну небытия). Ученый нашел точку опоры в том, что случайно приобрел - маленькая Ксюша завладела сердцем деда, а Лукошкин, наоборот, разрушил то, что изначально являлось его точкой опоры - отказался от Лили.
        Егор обошел стол и заглянул в окно: на улице кружились белые звездочки. Ветер дождался союзника по зимним играм. И приветственно швырнул в стекло снежной крупой. Но человек не собирался отвечать, он продолжал спорить сам с собой.
        А вдруг, Борисенко прав и в другом? Если Земля и впрямь на этот раз преодолеет Точку возврата? Шанс один на миллион, но он - реален! И значит, вколов сыворотку, Егор навсегда утратит воспоминание о далеком счастье, которое еще согревает в снах его одинокую душу, и останутся лишь горькие, безысходные сожаления об утраченном. Сможет ли он тогда вообще жить?
        Егор поднес шприц к глазам, снял колпачок с иголки, решительно нажал на поршень. Струя бесцветной (бесценной?) сыворотки веселым фонтанчиком взметнулась вверх.
        Лукошкин сделал свой выбор.
        И - будь что будет!
        Эпилог.
        День предстоял долгий?…