Претенденты Сергей Васильевич Сизарев
        Будущее может быть разным: высокотехнологичным, хорошо вооруженным, умело выбирающим оптимальные варианты, но при этом… нечеловеческим. А может быть человеческим, но несколько более корявым и не без труда выбирающимся из передряг. Автор романа столкнул два этих будущих. Идут бои, обе стороны несут тяжелые потери, но у людей, кажется, появилась надежда… Или нет?
        Сергей Сизарев
        Претенденты
        Историко-приключенческий роман «Имперский кандидат» печатается в старой орфографии, по хеленмарскому изданию 2199 года, в сокращённом виде, с редакторскими комментариями, на средства НКО «Границы нараспашку» (входит в список общественных организаций с иностранным финансированием), минимальным тиражом, с ведома и дозволения восьмого охранного отделения по делам свободы печати.
        ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ РЕДАКТОРА:
        Данный роман написан в конце 22 века, когда авторы могли себе позволить много писать, а читатели - много читать. Сейчас, век спустя, ситуация отличается в лучшую сторону, посему в данном издании роман подвергнут серьёзным сокращениям. Некоторые главы приведены в кратком редакторском пересказе. Пытливый читатель может самостоятельно разыскать полную версию произведения, однако настоятельно рекомендуем получить на это благословение духовника, ибо чтение сие может оказаться не душеспасительным и не душеполезным.
        КАНДИДАТ № 20:
        Место, куда их привезли, воняло хлевом. Неудивительно, ведь хозяева были свиньями. Купол-времянку двадцати метров в диаметре делила пополам пластиковая перегородка. Дядюшку Римуса оставили в первой секции - рядом со шлюзом, а Илью отволокли во вторую - вожак решил разобраться с ним лично. Стариком занялись подручные - сквозь стену доносились его крики и их злобное похрюкивание. Из всех зверолюдей свиноморфы были самыми жестокими. Такими их создали драконы.
        Илья не понимал, что произошло. Он и дядюшка были на перегоне между Седной и Плутоном, ждали окно полётов. Воспитатель вентилировал тему «подработать», пока не подвернётся подходящий транспорт, и вдруг - бац! - банда свиноморфов, инъекция сонного в шею, сутки в забытьи при чудовищных перегрузках, какой-то планетоид, сборный купол в кратере. И, похоже, сейчас их будут убивать.
        Главарь похитителей - здоровенный свин двухметрового роста - грубо стащил с подростка скафандр - латаный-перелатаный. Дядюшка купил его на благотворительной распродаже. Мальчик остался в одном исподнем, пронизанном трубками охлаждения. Свиноморф деловито связал Илью и вздёрнул к потолку, растянув в струну верёвками. Получилась импровизированная дыба.
        Подросток только начал приходить в себя. Свиньи держали его на сонном весь полёт - так базовые люди легче переносят перегрузки, да и возни с ними меньше. Глаза закрывались сами, так что приходилось делать усилие, чтобы смотреть. Верёвки резали запястья и щиколотки.
        В помещении был большой стол, заваленный компьютерным оборудованием и оружием. Покопавшись в хламе, свин нашёл скатку и, смахнув на пол лишнее, развернул. Илья еле сдержал стон - это были пыточные инструменты. Судя по виду, их никогда не мыли.
        Пока зверочеловек выбирал, с чего начать, в дверь деликатно постучали. Один из трёх подручных, оставшихся с дядюшкой Римусом, приоткрыл дверь, чтобы просунуть харю. На ней алели капли крови.
        - Чего тебе? - буркнул главный хряк.
        - Шеф, похоже, мы лоханулись и взяли не тех, - робко начал помощник. - Это какие-то бомжи. Базовый мусор с планетоидов. Кому такие могли перейти дорогу?
        - Завали пятак, - рявкнул главарь. - Старик заговорил?
        - Не затыкается. Права качает. Будто бы за него впишутся серьёзные рыла. Обещает, если добром отпустим, - озолотимся.
        - Старики жесткие, - задумчиво заметил вожак. - Только печень есть и можно. Кончайте его и на вертел.
        - А бомжонок? - свин в дверях кивнул на подростка.
        - Я недолго, - пообещал главарь.
        Подручный понимающе хрюкнул и закрыл дверь.
        Развернувшись к Илье, свиноморф заметил, что тот очнулся и, похоже, слышал разговор. Главарь лениво ударил мальчика по голове - тот закачался на растяжках. Сознание покинуло его. Свину пришлось придержать безвольное тело, чтобы оно перестало мотаться.
        Когда Илья снова открыл глаза, главарь склонил свою харю - гротескный симбиоз человеческих и свиных черт - к окровавленному лицу мальчика, чтобы сказать доверительно:
        - Ты пойми, в душе я гуманист. Я люблю людей… Особенно кушать.
        - Не убивайте. Я пригожусь, - прохрипел в ответ подросток. Мучитель приподнял бровь, что означало «продолжай».
        Илья собрал силы в кулак. Его воспитателя прямо сейчас убьют… если уже не убили. Теперь решалась судьба самого мальчика. И второго шанса не будет.
        - Я много чего умею. Быстро печатаю. Хорошо готовлю, особенно мясо. Работал костоправом в салоне для постлюдей. У вашего вида с возрастом есть проблемы со спиной. Я умею вправлять позвонки и суставы, делать расслабляющий массаж… Ещё я расторопный - на поручениях как молния, буду перетирать за вас со всякой шушерой из базовых и постов, шарю по понятиям, могу разводить лохов на деньги. Из серьёзного - ремонт любого снаряжения, чиню скафандры, системы жизнеобеспечения, вожу летающий транспорт. Поверьте, остальные боссы обзавидуются. Такой мальчик на побегушках в космосе не валяется. Ещё я стойкий к побоям - вам понравится… - Илья выпалил всё это скороговоркой, не сводя взгляда со свиноморфа.
        Тот растянул губы в плотоядной ухмылке:
        - Старика своего приготовишь?
        - В самом лучшем виде, - не дрогнув, пообещал подросток.
        - Значит, спину вправить можешь? Заманчиво… - вожак разогнулся, похрустел шеей, и вдруг спросил: - А чего за старика не просишь?
        - Не сработает, - мрачно отозвался пленник.
        Хряк покачал головой:
        - Ты не дурак. Даже не знаю - презирать тебя или восхищаться… Я тебя попридержу пока. Может, и правда, не тех взяли…
        - Я всё отработаю. Стану отличным капиталовложением.
        - Будем посмотреть, - сказал свин и наотмашь хлестнул Илью по лицу: - Много болтаешь.
        В дверь снова постучали, в этот раз настойчиво. Не дожидаясь разрешения, внутрь просунулся тот же свин, что и раньше, и прикрыл за собой дверь:
        - Шеф, что-то странное на периметре. Сработали сейсмодатчики.
        - Что? Мы же не привели за собой хвост… - начал главарь, но замолк, услышав звук сработавшего шлюза. В то же мгновение прогрохотали два выстрела. Это было как залп старинных пушек, затем повисла тишина. Свиноморфы в помещении застыли, поводя большими ушами. Помощник достал пистолет и осторожно потянул лапищу к двери, но - БАМ! - дверь разлетелась на куски. Голову свина снесло начисто - кровавые ошмётки облепили стенку купола. Из многочисленных отверстий, шипя, полез герметик - он застывал, заделывая пробоины. Похоже, нападавшие действительно использовали старинную пушку - сквозь дыру в двери вытекала вонючая пороховая завеса.
        Главарь метнулся к столу и, укрывшись за ним, замер в ожидании, держа дверной проём под прицелом лазерного карабина. Оттуда послышался мерзкий смех, в котором звучало неприкрытое безумие.
        Свин выпустил в перегородку очередь импульсов, прошивших её наискосок. Тут же из дверного проёма вынырнула чёрная фигура. Запрыгнув на стенку купола, она побежала по кругу, пользуясь преимуществами низкой гравитации. Илья, подвешенный в центре помещения, успел разглядеть в руках гостя здоровенную пороховую двустволку.
        Вслед за фигурой вспыхивали попадания лазера - главарь свиноморфов обладал отличной реакцией, но фигура увернулась и выстрелила в ответ. Сноп картечи снёс хряку башку. Тот упал на четвереньки и побежал. Обезглавленное тело пронеслось мимо мальчика и, врезавшись в стену купола, развернулось, чтобы снова взять разбег. В этот раз оно врезалось в стол и поволокло его по комнате, чем и воспользовался нападавший. Прыгнув за спину хряку, фигура приставила стволы к заду обезглавленного главаря и спустила курки. Круп свина взорвался кровавым фонтаном. Подёргавшись, тело застыло.
        В помещении висела пороховая гарь, оседало облако кровяных капель. Посреди полного разгрома стояла высокая молодая женщина с огромным ружьём, из стволов которого вытекал дым. Чуть погодя гостья бросила оружие на пол, скинув следом патронташ.
        Илья, ставший свидетелем скоротечного и жестокого боя, во все глаза смотрел на свою спасительницу. Надежда вспыхнула в его сердце. Что, если дядюшка Римус ещё жив? Что, если их внезапным злоключениям конец, ведь у женщины была человеческая внешность, а не гибридная, как у большинства постлюдей.
        Скафандра на гостье не было. Только облегающий комбинезон из полимерных чешуек, оставлявший голову открытой. Смоляные волосы волнами струились по плечам. Кожа незнакомки была молочно-белой. Женщина стояла боком, и её профиль был прекрасен: пышные ресницы, тонкий острый нос и маленькие бледные губы. На бедре она носила кварк-глюонный бластер.
        Илья понял: доверь ему выбор, кому вызволять его из плена, о лучшем варианте он и мечтать не мог.
        Похоже, он задерживал дыхание всё это время, и только теперь вдохнул, тут же закашлявшись от дыма. Незнакомка отреагировала молниеносно. С места прыгнув к мальчику, она выхватила нож и застыла рядом - лицом к лицу, приставив клинок к его горлу.
        Их глаза встретились, и Илья с ужасом осознал, что ему конец. Её глаза не были человеческими. Они сияли как звёзды - радужка была покрыта сусальным золотом и инкрустирована бриллиантами, а зрачок имел вертикальный разрез, как у рептилии.
        Такие глаза были признаком знатного происхождения. Хеленмарская элита. Самый радикальный сорт постгуманистов. Смертельный враг базовых людей - драконы пустоты. Гениальные психопаты, изжившие из себя всё человеческое ради благ постгуманизма - сверхострых чувств, сверхбыстрых рефлексов, бессмертия и вечной молодости. Не знающие жалости ни к базовым людям, ни к собственным слугам-уродцам, вроде тех же свиноморфов, ни даже к самим себе…
        И вот одна из таких драконов сейчас стояла напротив. Если свиноморфов можно было заболтать, то…
        Увидев, что мальчик привязан, женщина проверила узлы и растяжки. Оскалилась.
        - Повиси пока, - проворковала она и вернулась к трупу главаря.
        Легко подняв, закинула его на стол. Гравитация была низкой, но инерция никуда не делась, тем не менее, дракон двигала труп так, словно он ничего не весил. Женщина воспользовалась ножом, чтобы сноровисто вскрыть поясничный отдел свиноморфа. Вырезав кусок мяса, убрала в пищевой контейнер.
        - Люблю этих поросят, - сказала она, заметив внимание мальчика. - Скрестить свинью и базового человека оказалось отличной идеей. Выносливей вас в разы. Жрут всё подряд, даже друг друга. Отлично выживают в загазованных пещерах планетоидов. Только и нужно немного кислорода да обогреватель… У особей, которые выбиваются в командиры, мясо нежнее. Меньше двигаются, лучше питаются. У них в спине настоящее сокровище - группа мышц, которые расслаблены почти всю жизнь. Стейк получается нежнейший.
        Делясь кулинарными пристрастиями, женщина блаженно закатила глаза.
        - Так, теперь тобой займёмся, - она перешла к Илье и, обойдя, деловито прощупала спину.
        - Я всю жизнь тяжело тружусь, - пролепетал подросток. - Спины не разгибаю.
        - Да ладно, - послышалось недоверчивое.
        - Два года на Седне рубил метановый лёд плазменным кайлом. Стоял у станка. Грузил шаттлы на Орке…
        Тут женщина прижалась ухом ему между лопаток.
        - Вещай дальше, - велела она.
        Илья облизал пересохшие губы. Страх сменился необычайным томлением. Аромат постгуманистки - манящий и пряный - дурманил мысли. Это их драконьи штучки - феромонами они могли подчинять других.
        - Я очень полезный, - сказал Илья, выстраивая подходящую легенду. - Обучен прислуживать знати. Говорю на высоком хеленмарском. Могу петь и танцевать, развлекать благородную публику трюками. Могу быть приказчиком для зверолюдей, отлично управляюсь с лимузинами. Знаю бухгалтерию, техническое обслуживание дворцов и яхт.
        - Хрипов нет, лёгкие здоровые, - ответила женщина, затем ощупала ему грудь и живот.
        - Внутренние органы на месте, - деловито заметила она, и Илья похолодел - похоже, она считала его источником органов на продажу.
        - По отдельности я недорого уйду. Гораздо больше можно выручить, если продать меня как гладиатора на подпольные бои или в бордель.
        - Хозяйство целое? - тут же заинтересовалась дракон.
        Илья замешкался. Хозяйство было на месте, даже более того, - драконьи феромоны сработали. В свои двенадцать подросток был хорошо развит.
        - Я могу сама пощупать, но тебе не понравится.
        - Там всё в порядке, - буркнул мальчик.
        - Джек-пот, - хохотнула женщина.
        Щёлкнул складной нож. Илья вздрогнул, ожидая удара в спину, но ему лишь разрезали путы.
        - Пойдём, у меня тут корабль, - скомандовала дракон, направившись к остаткам двери.
        - Ружьё не возьмёте?
        - Зачем? Новое напечатаю, калибром поменьше - всё плечо отбила, - капризно скривилась женщина. Когда они оказались в другой половине купола, мальчик обошёл помещение в поисках воспитателя. Дядюшка Римус лежал на полу, рядом со своими мучителями. Они его потрошили, когда смерть настигла их самих.
        Сейчас, в ярком свете потолочной панели, мёртвый воспитатель казался маленьким и старым. Илья захрипел, давя рыдания. За спиной выросла дракон.
        - Две минуты на прощание, - сказала она.
        - Я быстро, - с благодарностью кивнул Илья и склонился к дядюшке. Прикрыл ему глаза, снял с груди образок - убийцы не позарились на пластиковую вещицу - и надел сам.
        - Покойся с Богом, - прошептал Илья.
        Дракон кинула ему его скафандр:
        - Одевайся.
        Он подчинился. Затем она играючи закинула его себе на плечо и вышла через шлюз в безвоздушное пространство. Дракон была без скафандра, но не зря таких называли драконами пустоты - она была приспособлена к вакууму на уровне генов. Женщина побежала, а висевший на плече Илья разглядывал кварк-глюонник на её бедре. Его руки болтались в соблазнительной близости от рукояти, но он понимал - дракон не дура так подставляться. Наверняка, у оружия мысленное управление.
        Она пронесла его несколько километров. Её корабль был похож на гигантского комара. Корпус состоял из жилого и двигательного отсеков, разнесённых двухсотметровой сварной конструкцией - всё, чтобы обезопасить экипаж от соседства с двигателем, вольно обращавшимся с пространством и временем.
        Корпус стоял на восьми коленчатых ногах. «Комар» склонил жало к поверхности - по этой трубе они поднялись в тесный жилой отсек с единственным противоперегрузочным креслом. Дракон тут же пристегнула к нему Илью.
        - У свиней хороший корабль. Вы могли бы его продать, - сказал подросток.
        - Это у меня хороший корабль, - отозвалась женщина. - А их корыто я взорву вместе с куполом, как только взлетим.
        - Раз вас не интересует добыча, значит, это была месть, - предположил Илья.
        - Чего?
        - Вы убили свиней из мести.
        - В первый раз их встретила. И что-то мне подсказывает, что в последний.
        - Тогда я не понимаю.
        Дракон склонилась к нему, подключая шланги системы жизнеобеспечения к скафандру.
        - Ты ошибся, решив, что меня не интересует добыча, - сказала она, смотря ему в глаза. - Я здесь только ради добычи… А теперь - приятных снов. Пускаю сонное.
        Засыпая, он почувствовал, как навалилась страшная тяжесть. Час проходил за часом. Однажды, когда ненадолго наступила невесомость, Илья смог поднять голову и осмотреться - в задней части кабины были навалены мешки, на них лежала дракон. Её лицо было искажено гримасой долгого страдания. Кресло было только одно, и она отдала его пленнику. Заметив его взгляд, женщина отвернулась. А потом снова пришла перегрузка, и Илья провалился в сон…
        КАНДИДАТ № 1:
        Графен крался по тёмному коридору базы - пулемёт у плеча, «куда взгляд - туда и ствол». Прошло минут пять, как он расстался со своим звеном. Будь он кем-то другим, это решение сочли бы глупым, но он был Александром Графеном, так что товарищи сочли это очередным проявлением его легендарного героизма. Звено из трёх человек двинулось по одной развилке, Графен - по другой.
        Базе было почти семьдесят лет - она относилась ко второй волне марсианской колонизации, когда государства-первопроходцы, опьянённые успехом первой волны «невозвращенцев», решили, что пришла пора для капитального строительства, с полным заглублением в почву. Активное применение автономных строительных роботов позволило создать в марсианском кремнезёме разветвлённую сеть туннелей и пещер, ставших - по завершении облицовочных работ - научно-промышленным поселением «Либерти Уан».
        Установленный в центре ядерный реактор отапливал базу - по тоннелям тянулись трубы второго контура, поддерживавшие комфортную температуру. Поселению прочили светлое будущее, пока не случилась Первая хеленмарская война. Молодое постгуманистическое государство заявило о себе на геополитическом пространстве Солнечной системы, начав с атаки на Российскую Федерацию и союзные ей страны. Как и всё американское имущество, база «Либерти Уан» отошла Хеленмару, как самопровозглашённому государству-правопреемнику США. В следующие несколько месяцев, когда стороны обменивались термоядерными ударами, стало понятно, что о капитальном строительстве на Марсе придётся забыть - в условиях непрекращающейся гибридной войны постоянные здания было легко уничтожить, а их возведение обходилось слишком дорого. На смену подобным базам, по большей части погибшим в первые же часы конфликта, пришли временные колонии из быстровозводимых куполов, которые можно было перевозить с место на место, а в случае уничтожения - легко восполнить.
        Что касается этой базы, то ей повезло - после хеленмарского демарша, когда на захваченных территориях взбунтовалось базовое человеческое население и Хеленмару пришлось переключиться с внешней экспансии на решение внутренних проблем, регион Кидония был уступлен Российской Федерации вместе с «Либерти Уан». Согласно мирному договору, поселение было признано объектом исторического наследия - символом второй волны колонизации. Население эвакуировали, оборудование вывезли, а саму площадку законсервировали - реактор перевели на минимальную мощность, температура в тоннелях упала до пяти градусов по Цельсию.
        Пару раз за прошедшие пятьдесят лет базу посещали, чтобы загрузить в реактор топливо, починить протёкшие трубы и долить теплоноситель… Но три месяца назад спутники показали, как прогрелся слой кремнезёма над базой. Реактор вновь вышел на полную мощность, а температура в тоннелях поднялась до тридцати пяти градусов. Из трещин в грунте вырывался богатый кислородом пар. Кто-то снова сделал «Либерти Уан» пригодной для проживания.
        На фоне возраставшей русско-хеленмарской напряжённости, с постоянными провокациями со стороны драконов, это уже не казалось удивительным - сейчас, когда всё, похоже, шло к Третьей хеленмарской, расконсервация старой базы, к тому же на чужой территории… Напоминало типичный драконовский ход.
        Нужно было как-то реагировать, но уничтожение базы термоядерным ударом с орбиты не выглядело хорошим решением - всё-таки «Либерти Уан» числилась объектом всемирного наследия ЮНЕСКО. Было принято решение осуществить зачистку базы малыми силами. Решение принимали в узком кругу - только военные и силовики, не ставя в известность президента РФ и её либеральную клику - при текущей политике замирения с постлюдьми наверху никто не санкционировал бы столь решительных действий. Всё бы ограничилось очередной нотой протеста.
        Так Графен и оказался в служебной командировке. Сердце его ликовало. Штабная работа для него, боевого офицера, была хуже всего - тоска смертная. А тут - дали пулемёт и крутись, как хочешь. Штурмовая группа - пятьдесят человек - разбилась на группки по три-четыре человека и через разные шлюзы синхронно проникла на территорию базы, не встретив никакого сопротивления. Это уже было странным. Командование предполагало, что трудности начнутся ещё на стадии десантирования, когда шесть челноков ухнули с высокой орбиты прямо вниз, на Кидонское плоскогорье, отстреливая ложные цели и совершая превентивные маневры уклонения - на случай, если противник откроет заградительный огонь с поверхности. Но враг бездействовал. ПВО молчала, если, конечно, вообще была.
        Челноки жёстко сели, врубив в последний момент тормозные двигатели, и уже через полчаса отряды входили в шлюзы «Либерти Уан». Согласно плану операции, каждое звено должно было зачистить и удерживать свою часть базы. Графен взялся проверить бывший командный пункт поселения. Осторожно продвигаясь к своей цели по коридорам, едва освещённым аварийными лампами, он быстро понял, что шлем штурмового скафандра ему только мешает: снижает угол обзора и главное - в нём хуже слышно, несмотря на активные микрофоны. Графен знал, что воздухом базы можно дышать - они проверили его состав, как только вошли. Инструкция запрещала снимать шлем в бою, потому что ранения головы обычно смертельны, но Графен не собирался получать ранения головы - в особенности по вине шлема, ограничивавшего его органы чувств. Отстегнув шлем, он повесил его за спину. Так-то лучше! Теперь он слышал всё - собственные шаги на каменном полу, свист пара, вырывавшегося из прохудившихся труб, шелест вентиляции и мерные удары капель, срывавшихся с полотка. С помочью тактического прожектора, укреплённого под стволом пулемёта, он освещал
встречавшиеся ему развилки и комнаты, вырубленные в камне. Когда хеленмарцы съезжали отсюда полвека назад, они забрали с собой практически всё - ободрали утеплитель со стен, смотали проводку, даже двери вывезли. Сейчас это было только на руку - если нет дверей и мебели, труднее устроить засаду. Те, кто разморозили базу, должны были привезти всё оборудование с собой, так что Графен сразу заметит современные вещи.
        Первые следы вражеского присутствия она нашёл в комнате, примыкавшей к радиальному коридору, ведшему к центру базы. Он ещё не подошёл к дверному проёму, а уже унюхал - вот оно. Запах трудно было с чем-то спутать. Свиноморфы устроили тут сортир.
        Едва ли бы хряки стали ходить до ветру далеко. Графен откинул тактический экран на запястье и высунул за угол объектив миниатюрного тепловизора - на экране отобразилась картинка. Ярко-красные трубы, чёрно-синий пол. Чисто. Так он стал проверять каждое ответвление тоннеля, пока не заметил засаду - за очередным поворотом стояла лазерная пушка, наверняка самонаводящаяся. Позади, в небольшом помещении, расположились свиноморфы - с такого удаления было трудно сказать, сколько их. Сгрудившись вокруг портативной плитки, они ели. Типичное их занятие. Наличие роботизированной пушки ослабило бдительность противника. До свиней было метров пятнадцать. Графен вытащил из подсумка пузырную гранату и, не выходя из-за угла, закинул хрякам, тут же отдёрнув руку. Лазерный луч запоздало мазанул по стене, раздалось удивлённое «хрю», громкий хлопок, а потом - долгий скрипучий звук, будто вели пенопластом по стеклу - это затвердели цианоакрилатные пузыри.
        Графен высунул камеру - коридор вспучился пенящейся массой, поглотившей и свиноморфов, и пушку. Масса твердела на глазах, становясь прозрачной. Графен подошёл к самой границе пены. Комната была заполнена прозрачными пузырями - твёрдыми и хрупкими, как лампочки. Пушка силилась сдвинуть ствол, но клей держал крепко. Посреди помещения в нелепых позах висело три свиноморфа, не в силах пошевелиться и даже вздохнуть. Графен вскинул пулемёт и сделал три выстрела - из-за массивного глушителя они были бесшумны, только углепластиковые гильзы зацокали по полу. Пули пробили хрякам головы, оставив в пузырчатой массе каналы, по которым потекла кровь, Это было похоже на выдвигающиеся в сторону Графена красные стержни.
        Он отвернулся и пошёл искать обходной путь. Через несколько суток пузыри деградируют от атмосферной влаги, и трупы опустятся на землю, если, конечно, раньше не прибудет команда зачистки и не промоет помещение тугой струёй ацетона.
        Судя по снаряжению, свиноморфы были хеленмарскими военными. Но тогда почему их так мало? Графен проверил журнал вызовов - тот был пуст. Радиосвязь внутри базы работала плохо, но, похоже, другие отряды пока не встретили достойного сопротивления.
        Сохраняя бдительность, Александр добрался до командного центра базы - пещеры сорока метров в диаметре. Кое-где подвесной потолок отвалился, обнажив марсианскую породу. За стенными панелями, частично снятыми, виднелись трубы и выпотрошенные лотки - повсюду валялись остатки изоляции. Разбитые экраны, сломанная мебель. В центре было расчищено немного места. Там стояли армейские ящики. Графен насчитал пять спальных мешков. Качество снаряжения - очень высокое. Наверняка, здесь ночевали офицеры. Графен поёжился - с драконами лучше не сталкиваться, особенно в тесных тёмных коридорах помещениях. Он мельком осмотрел вещмешки - мясные концентраты, вода в бутылках, запасные батареи к оружию, военная электроника, молитвенная фигурка Отца драконов Хаяо Кодзимы, боевые стилеты - заострённые кристаллические трубочки. Драконы втыкали такие в своих жертв, чтобы те истекали кровью.
        Отойдя подальше, Графен закинул гранату в центр бивака - десятиметровая сфера вздулась по центу помещения, заскрипела, оседая, и вот в свете подствольного прожектора искрился огромный стеклянный одуванчик. Пыль от таких пузырей приводит к болезням лёгких, так что Александр поспешил дальше - перед ним открылся длинный зарешёченный коридор - это были тюремные камеры.
        Поселение «Либерти Уан» должно было стать американским обществом в миниатюре. И если на родине сидел каждый тысячный, на Марсе за решёткой оказывался каждый сотый. Вне матушки-Земли социальные процессы протекают острее - и если в США преступника было проще застрелить на месте, то здесь каждый человек был на вес золота. Ровно столько стоит доставить колониста с Земли и обеспечить проживание. А в условиях, когда часто не хватает основного - помещений, воздуха, воды, еды и тепла - люди испытывают постоянный стресс, который не так-то просто снять. Тут нет природы, почти нет животных, выбор половых партнёров невелик и всё строго регулировано. Гражданские бунты первопоселенцев, бывших, по сути, невозвращенцами, показали, что самое страшное для колонии - стихийное восстание. На каждые сто жителей базы надо иметь, как минимум, две камеры, а лучше пять - таким был американский опыт колонизации.
        Смотря на решётки, Графен поморщился - это не драконы придумали, они лишь воспользовались тем, что досталось им в наследство. Просто постлюди стали больше сажать и убивать - в Хеленмаре тюрьмы никогда не пустуют.
        С пулемётом наперевес он пошёл, проверяя камеры, и скоро наткнулся на первых заключённых, а точнее - на их трупы. Они были убиты в спешке, несколько часов назад - одних упокоили выстрелом в лицо, другим перерезали горло, кого-то свежевали, вырезав крупные мышцы. Драконы были людоедами - они ели людей и зверочеловеков, и даже других драконов - не в ритуальных целях, а чтобы подкрепиться.
        Похоже, хеленмарцы хозяйничали тут последнюю пару месяцев, раз успели обзавестись пленниками. Их держали голышом, так что, кто они и откуда, понять было сложно, но все они были базовыми людьми.
        Миновав тюрьму, Александр попал в бывший кафетерий, ныне превращённый в пыточную. Ещё одна забава хеленмарской элиты. На пластиковых столах лежали внутренние органы, расфасованные по пакетам. Рядом стоял вакуумный упаковщик и радиационный стерилизатор - считай, готовый консервный заводик.
        Помещение было заляпано кровью, со столов свисали ошмётки плоти. В центре комнаты, покачиваясь на цепи, висела девочка лет десяти - крюк входил под рёбра. Её освещал переносной прожектор, словно это была инсталляция на модной хеленмарской выставке.
        Графена передёрнуло - во время войны ему многое пришлось повидать, но к мёртвым детям он так и не привык. Убрав пулемёт, он подошёл осмотреть тело. Оно могло быть заминировано, но ловушек он не нашёл.
        Графен взял девочку под мышки и снял с крюка. И тогда она застонала - тихо-тихо. Александр чуть не выронил её от неожиданности, но осознав, что ребёнок жив, не стал медлить. Скинув с ближайшего стола всё лишнее, он уложил девочку на холодный сырой пластик и, вытащив из медицинского подсумка чудо-пластырь, запечатал им рану.
        Девочка открыла небесно-голубые глаза, окружённые густыми ресницами. Обветренные губы прошептали «пить», и Графен напоил девочку из фляжки.
        - Так холодно, - прошептала она, и Александр, достав из подсумка химическую грелку, подложил ей под бок.
        - Как тебя зовут? - спросил он. Так его учили: в критической ситуации имя - это ключ к общению.
        - Олеся, - ответила девочка слабым голосом.
        - Откуда ты, Олеся? - спросил он.
        - Луночарский сто двенадцать, - прозвучало как название какой-нибудь мелкой агрофермы или горняцкой станции, коих в округе было без счёта - Кидония была плотно заселена.
        - Как ты попала сюда?
        - Драконы напали. Убили маму, папу, брата… - девочка всхлипнула и протянула к Графену руки, словно хотела прижаться к нему. Он наклонился, и она обняла его голову.
        - Как тебя зовут? - спросила она, и он ответил:
        - Александр.
        - Вот ты и попался, дебил! - сказала Олеся, а потом стиснула его голову так, что захрустели шейные позвонки. Графен попытался оторвать её от себя, но тут через его мозг прошёл электрически разряд. Он обмяк и повалился на пол. Девочка оказалась сверху. Свирепо скалясь, она прорычала:
        - Александр Графен, дважды герой России, убийца драконов… Ты и вправду такой дремучий идиот, каким тебя показывают в наших сериалах? Ничего, сейчас я это исправлю!
        Она притянула его лицо к своему. Её глаза больше не были цвета неба. Они были блестящими, как фольга, с вертикальным зрачком. Это были глаза серебряного дракона. Девочка впилась в его губы - её детское тело, теперь налившееся невероятной силой, вздрогнуло в рвотном позыве, и что-то густое, с металлическим привкусом, потекло ему в глотку, обжигая слизистую. Графен дёрнулся, но новый удар тока потряс его, заставив вытянуться. Мерзкая жижа втекала в него, казалось, бесконечно, но он, преодолевая боль и онемение, собрал силы, чтобы садануть дракона по голове - один раз, другой. Каким-то чудом он прервал этот извращённый поцелуй-кормление, столкнув её с себя - сначала коленями, потом ногами. Она рвалась к нему, истекая из пасти серебристой рвотой - с отрешённой яростью, словно это было ритуалом, который нельзя прерывать, а потом внутри Графена что-то вспыхнуло, испепелив разум, и он исчез в темноте, которая длилась тысячу лет и одно мгновение…
        Когда Александр открыл глаза, он всё ещё лежал на полу пыточной - под затылок ему подпихнули какой-то свёрток. В голове шумело, в горло словно залили свинец, но он всё ещё был жив. Напротив, на складном стуле, сидела девочка-дракон «Олеся». Теперь она была одета в форму полковника сил спецопераций. Правую сторону груди покрывали маленькие металлические значки - боевые награды.
        Не сводя глаз с Александра, дракон достала из кармана пачку и выудила тонкую сигарету, а потом свела большой и указательный пальцы - с треском вспыхнула плазменная дуга. Прикурив, девочка затянулась табачным дымом. Её лицо сохраняло ту же детскую невинность, как когда она изображала «Олесю», но теперь добавилась мрачная задумчивость взрослого.
        Графен попробовал пошевелиться - получилось. Сев, он осмотрел себя. Теперь на нём был скафандр хеленмарского штурмовика - узковатый в груди и руках, зато свободный в животе и ногах, словно был сделан на какого-то толстяка. Шлем стоял рядом. Но главное - на коленях Графена лежала хеленмарская штурмовая винтовка.
        Схватив оружие, Александр навёл оружие на хеленмарку, но стоило это сделать, как его шарахнуло током, и винтовка выпала из рук.
        Девочка рассмеялась, впрочем, без особой радости.
        - А вот хрен тебе трансбуккально, Графен, - сказала она.
        - Чего?
        - За щеку, вот чего, - пояснила дракон.
        - Что ты со мной сделала, демон? - прохрипел он.
        - Ввела тебе специальные наноботы в глотку. Наноскопические роботы, просекаешь? Они проникли тебе в мозг и сформировали там имплант дистанционного управления, синхронизированный через квантовую спутанность с контролирующей структурой у меня в мозгу. Мы теперь связаны, какие бы пространства нас не разделяли. Ты теперь мой конфидент.
        - Конфидент?
        - Особо доверенное лицо. Недобровольный помощник.
        - То есть раб?
        - Нет. Сейчас ты не сможешь уловить разницу, но потом поймёшь, что она огромна… Но не сейчас. Сейчас поводок будет очень коротким, потому что в ближайшие несколько часов наша жизнь целиком будет зависеть от того, насколько ты мне послушен.
        Графен попробовал встать, но выходило с трудом - перед глазами всё ходило ходуном. Держась за край столешницы, он неуклюже поднялся.
        - Какого чёрта ты - ребёнок?
        Девочка позволила себе сдержанную улыбку:
        - Я неотенический дракон. Биологически мой возраст навсегда заморожен на отметке десяти лет, но так-то мне пятнадцать.
        - И ты уже полковник? - не поверил Александр.
        - Вы русские слишком хорошо умеете убивать наших офицеров, так что у меня была быстрая карьера.
        - Почему ты оставила меня в живых?
        - Заткнись и хорошенько прислушайся, - сказала девочка, и тогда он услышал звуки далёкой стрельбы и взрывов. В коридорах «Либерти Уан» шёл бой.
        - Скоро всё кончится. Атака русских отбита. Это изначально было ловушкой - база станет вам могилой. Мы превосходили вас пять к одному, когда начался бой, а сейчас ваши силы окружены и уничтожены. Ты, Графен, последний выживший.
        - Что тебе от меня надо?
        - Мы договоримся. У нас будет взаимовыгодное соглашение, - она подошла к нему. Взглянула в глаза и сказала торжественно:
        - Я стану твоим билетом отсюда, а ты - моим билетом в Российскую Федерацию.
        - Но почему?
        Дракон подвинулась вплотную - при их разнице в росте она упёрлась носом ему в живот и, задрав голову, поманила пальцем. Он наклонился, и она прошептала ему в ухо:
        - Ненавижу Хеленмар. Я сваливаю.
        Он отодвинулся, посмотрел ей в глаза. Они снова были голубыми, с человеческим зрачком.
        - Как ты это делаешь?
        - Голография, - ответила девочка: - Удобно для инфильтрации. Люди привыкли, что дракона легко узнать по глазам, и не ждут подвоха.
        - Как тебя зовут на самом деле?
        - Астра… Астра Нейзильбер, - после небольшой паузы ответила дракон.
        - Что за скафандр на мне? От него несёт.
        - Моего адъютанта, свиноморфа. Он был похож на тебя размерами. Поэтому я его и выбрала.
        - Где он сейчас?
        - В животике, - Астра довольно улыбнулась и добавила: - Он выполнил свою роль. Больше не думай о нём.
        - А что будет со мной, когда я выполню свою роль? - прямо спросил Александр.
        Девочка-дракон задумалась.
        - Ну, ты, как минимум, будешь величайшим героем своей страны, но я сомневаюсь, что ты сможешь так легко выполнить ту грандиозную задачу, что я тебе поручу. Возможно, у тебя уйдут на неё десятилетия. У меня на тебя очень большие планы, Графен. А пока что мы должны выбраться отсюда живыми вдвоём - я, хеленмарский полковник, и ты, мой верный свин-адъютант. Надевай шлем и отправляемся. С этого момента говорить буду только я. Твоя роль - беспрекословно выполнять мои команды и молчать при любом повороте событий. Максимум, можешь хрюкнуть - не более того.
        - Я, может, не могу убить тебя сам, - сказал Александр. - Но что мне помешает подставить тебя? Просто буду тупить на месте - бей током сколько хочешь. Твой обман раскроется.
        - Ты можешь, - пожала плечами дракон. - Меня отдадут под трибунал. Возможно. Я отлично умею выкручиваться и врать. А вот тебя убьют - это точно. Или на месте, или отвезут в столицу для публичной казни. Это будет шоу! Казнь Графена. Всегда мечтала увидеть, если не поучаствовать… Но это в прошлом. Сейчас я хочу свалить. А ты чего хочешь?
        - Убить всех драконов, - честно ответил Графен.
        - Тогда это не то место, откуда стоит начинать, - пожала плечами Астра. - Потому что здесь и закончишь. У нас мало времени на пустые разговоры. Скоро тут будут штурмовики.
        - Только пока, а потом посмотрим, - Графен надел шлем, пахнущий хлевом.
        Когда они шли к ангару, он спросил её по закрытому радиоканалу, соединявшему только их двоих:
        - Кто повесил тебя на крюк?
        - Сама насадилась, - ответила девочка, не открывая рта. Устройство аудио-связи, похоже, было встроено в её мозг. Синтезированный голос был лишён эмоций.
        - Как это сама? У тебя был бок проткнут, - не поверил Графен.
        - У меня оторванные руки и ноги отрастают, не то, что бок. Неотеническая регенерация, как у аксолотля, понимаешь?
        - Прям вот заново?
        - Не прям вот сразу, но да - заново.
        - А тех людей - в камерах - ты убила? Только не ври.
        - Не я. Я же не единственный тут дракон… Я не приказывала их убивать, но и не возражала. Да и с чего бы вдруг, а? - на ходу повернулась к нему Астра.
        Графен промолчал, потом спросил:
        - Как ты знала, что я пойду к тебе, в командный центр?
        - Я не знала. Мне просто был нужен любой русский спецназовец, которого я сделала бы конфидентом. Поэтому я выбрала себе самого крупного адьютанта-свиноморфа, чтобы спецназовец точно влез в его скафандр… Ты был случайным элементом в моём плане, Графен. Вероятность встретить тебя была исчезающе мала - на такое я даже не рассчитывала. Каждый из нас вытянул свой счастливый билет.
        Александр хотел было буркнуть что-нибудь несогласное, но тут из-за угла вышли хеленмарские штурмовики. Графен начал вскидывать винтовку, но тут же получил удар током. Было похоже на то, что он остолбенел от неожиданности. Встречные тоже дёрнулись к оружию, но вовремя признали своих. Шагнув к стене, чтобы дать им пройти, хеленмарские военные салютовали Астре:
        - Коммандер!
        - Штурмовики, - ответила Астра быстрым жестом.
        Вскоре штурмовики стали попадаться на каждом повороте - они прочёсывали базу, зачищая остатки сопротивления.
        - Коммандер! - Штурмовик. - Коммандер! - Штурмовик. - Коммандер! - Штурмовик, - продвижение по базе превратилось в непрерывную череду воинских приветствий.
        Было видно, что штурмовики уважают девочку-дракона и относятся к ней предельно серьёзно - ни малейшего намёка на то, что она вообще-то выглядит как десятилетний ребёнок.
        Большинство хеленмарцев были зверолюдьми - поджарые мускулистые волкоиды и массивные, но рыхлые свиноморфы. Их легко было различить по комплекции, пусть головы и закрыты шлемами.
        Многие опасливо косились на Графена - он был крупным даже по меркам генетически-улучшенных драконовских прихвостней.
        Они проходили мимо останков русской штурмовой группы. Некоторых уже начали свежевать. Внутри Графена всё клокотало ненавистью и злобой, но Астра не уставала напоминать, как важна для их выживания маскировка.
        - Ты хряк, запомни. Тебе безразличны мёртвые спецназовцы, - прозвучал в шлемофоне её голос.
        В ответ Графен только скрипел зубами, лишь изредка позволяя себе короткие, но ёмкие ругательства. Не выдержал он, когда они застали сцену расстрела раненых «альфовцев», которых собрали в одном из центральных помещений базы. Александр узнал товарищей, увидел на их лицах отрешённое выражение готовности принять смерть. Хеленмарцы, проводившие расстрел, не ждали выстрела в спину. Графен, держа винтовку у бедра, навёл в их сторону ствол и нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало. Он нажимал раз за разом, но ничего не происходило.
        - Я бы не дала тебе действующее оружие. Я же не дура, - раздался в наушниках безразличный голос Астры, после чего его тряхнуло током. Графен пошатнулся, но устоял на ногах, потому что Астра схватила его за руку и потянула из зала с силой, которой едва ли ждёшь от детского тела. Графен упирался, но удары тока следовали один за другим. Так она вывела его в коридор, где некому было кидать на них подозрительные взгляды.
        Там Астра усадила его на ящик у стены, чтоб он смог передохнуть после шоковой терапии, а сама села рядом.
        Александр что-то рычал, но девочка не слушала:
        - Ты, кажется, не ценишь, что я делаю для тебя.
        - Делаешь что?
        - Вытаскиваю твою тупую задницу из безвыходной ситуации. Без меня ты бы был среди них - ещё один мёртвый герой.
        - Скажешь, лучше быть живым трусом?
        - О Хаяо Кодзима, Отец всех драконов! - закатив глаза, посетовала Астра: - В наших фильмах ты невероятно глуп - просто животное. Я думала, что это враки военной пропаганды, но теперь вижу - всё правда. Честно говоря, я уже жалею, что именно ты набрел на мой эротический перформанс с крюком.
        - Будь ты проклята, - прохрипел Графен. Его мутило от электрошока, но где-то внутри зрела гаденькая радость, что девочка-дракон забрала у него тот самый выбор, который привёл бы его к неминуемой, пусть и героической смерти. Сняла с него ответственность за трусливую долю остаться в живых. И от этого он презирал себя только сильнее.
        - У тебя жена и четверо детей. Неужели ты не хочешь вернуться к ним? - спросила дракон.
        - Откуда ты… - начал он, но потом буркнул: - У других тоже были семьи. Чем я лучше?
        - Тем, что ты пока живой, и твои родные имеют шанс вновь тебя обнять… А ещё ты Графен. Ты всегда выживаешь. Всегда, блин. Твоя феноменальная везучесть вошла в легенды.
        - Да. Я обязательно выживу, - пообещал Графен. Это звучало как план, хотя в нём был всего один пункт.
        - Так держать! - хлопнула его по плечу Астра и тут же потянула дальше - к ангару. - Хватит просиживать скафандр, здоровяк, надо спешить. Королевская манта сама себя не угонит.
        - Коммандер.
        - Мастер-сержант. - Астра остановилась, чтобы пожать руку высокому пожилому дракону в тяжёлой броне. Он чем-то напоминал эльфа - тонкое красивое лицо, испещрённое морщинками, острые длинные уши, седые волосы стянуты в узел на макушке. Судя по красноватому отблеску глаз, это был медный дракон - самая слабая разновидность. Ранняя модель - Хаяо Кодзима создал их первыми, когда решил перейти от штучного производства постлюдей к массовому.
        - Как прошло? - спросила Астра с приветливой улыбкой.
        Скептически скривив губы, старый дракон покачал растопыренными пальцами:
        - Так себе. Мелкая рыбёшка. В еду пригодно, на продажу - нет.
        - А ты что - сразу Графена хотел поймать? - со смешком спросила девочка, и Александр невольно вздрогнул. Хотя драконы говорили между собой на хеленмарском, он их прекрасно понимал, так как трохи размовлял по-ихнему. Хеленмарский представлял собой смесь английского и японского.
        Реакция Графена не ускользнула от медного дракона. Он присмотрелся к штурмовику и как бы походя заметил:
        - Кстати, госпожа Астра, что-то не узнаю вашего Павло. Он будто схуднул и подкачался одновременно.
        С ехидной улыбочкой девочка сделал манящий жест, словно хочет поделиться секретом, и когда мастер сержант склонил к ней своё острое ухо, громко прошептала:
        - Я сказала ему, что если он не приведёт себя в форму, пущу его на рульку. Теперь он очень старается. Пьёт диуретики и слабительное, гантели тягает.
        Вздохнув, старый дракон снисходительно покачал головой:
        - Всё-таки добрая вы душа, госпожа Астра.
        - Да, я такая! - засияла девочка.
        - Я бы просто срезал с него лишний жир, да на сковородочку, с картошечкой, под пивко.
        - Отличная идея! - наигранно впечатлилась Астра и повернулась к адъютанту:
        - Слышишь, Павло, у тебя появилась ещё одна мотивация подкачаться к марсианскому лету.
        Графен не нашёл лучшей стратегии, чем молчание.
        Девочка-дракон хлопнула «эльфа» по плечу и сказала:
        - Бывай, Гумберт. Я пойду к транспорту. Не задерживайтесь. Минируйте всё и эвакуируйтесь.
        Мастер-сержант кивнул, и они разошлись по своим делам.
        - Похоже, ты вовсю веселишься, - заметил Графен сердито, стоило дракону уйти.
        - Веду себя как обычно, - возразила Астра. - Все привыкли к такому. Другое было бы подозрительным. У нас тут вроде как воинское братство, ну знаешь, шутки-прибаутки всякие. Совместные фотографии над трупами поверженных врагов. Ты разве по-дружески так не шутил с теми парнями? Ну пока они были ещё живы, конечно.
        Графен не ответил. Его била мелкая дрожь. Он чертовски устал от стресса. В такие мгновения он вспоминал, что ему скоро сорок. Он слишком стар для такого дерьма. Точнее, оно ему нравилось, пока он побеждал. Но не сегодня. Не сейчас.
        Лётный ангар был огромный - ста метров в высоту, полкилометра в длину и столько же в ширину. В лучшие времена, до Первой хеленмарской, он был весь заставлен орбитальными шаттлами, но теперь тут стояли три потрёпанных десантных катера и висела королевская манта - современный орбитальный штурмовик с возможностью межпланетных перелётов. Графен понял - драконы прилетели на манте, а зверолюди - на стареньких виманах. При любой возможности драконы старались показать превосходство над своими приспешниками.
        Астра направилась к манте, Александр последовал за ней. Их путь пролегал мимо группы волкоидов во главе с пудледемоном - тот сортировал трофеи, по большей части куски человечины, запакованные в пластик, а также скальпы - за каждого убитого базового выплачивали вознаграждение. Рядом валялось окровавленное снаряжение. Волкоиды примеряли ботинки спецназа, крутили в лапах трофейное оружие.
        В ангаре был воздух, поэтому хеленмарцы стояли без шлемов. Перегавкиваясь, они щёлкали острыми зубами, чтобы запугать товарищей и забрать побольше. Но все трусили перед пудледемоном - высоченным лохматым ублюдком. Если в волкоидах всё же было больше от людей, чем от собак, то в пудледемоне - строго наоборот.
        Графен пожалел, что его винтовка сломана. Пожалуй, он смог бы скосить врагов до того, как они сообразят, что к чему, но наверняка дракон вытащила из оружия какую-нибудь важную деталь, так что самому починить не выйдет. Когда они практически миновали эту шумную группу, пудледемон, сидевший на ящике, вдруг схватил Графена за руку и дёрнул к себе.
        Не отпуская Александра, он поднялся в полный рост - Графен был два десять ростом, но хеленмарское отродье оказалось на полторы головы выше. Придвинув рычащую пасть к зеркальному забралу Графена, пудледемон оскалил клыки.
        - Фу-фу, русским духом пахнет, - пролаял он. - Русская костка сама на двор пришла.
        Не успел Графен среагировать, как Астра шагнула к ним и пнула пудледемона под колено.
        Тот громко заскулил, выпустив Александра, и уже собирался цапнуть девочку, как та вскинула руку:
        - Хайль Кодзима!
        Подчиняясь рефлексу, вколоченному годами службы, пудледемон вытянулся по стойке смирно:
        - Вива Хеленмар!
        - Ты чего, берега попутал, псина сутулая? - закричала Астра. - Какой русский дух? Ты сидишь на горе русских трупов и их снаряжения. Что ты там унюхал через эту вонищу? Свой пердёж?
        - Подозрительный он у вас. Хряки меня за версту обходят, а этот ходит нагло, не боится. Пусть снимет шлем, если я не прав! - огрызнулся пудледемон и повернулся к Графену. - Снимай шлем, свинота!
        - Это мой адъютант, и слушается только моих команд, - возразила Астра. - Сержант, отставить пререкания.
        - Пусть докажет, что он хряк, а не человек, или я возьму вас под стражу, - оскалился сержант. - Нас больше, и мои парни слушаются только меня.
        Графен уже понял, что заварухи не миновать. Происходящее его даже забавляло - девочке-дракону не выкрутиться, а значит придётся драться.
        - Это ты, Артемон? Это я, Мальвина, - бросил он в радиоканал громким шёпотом, зная, что его услышит только Астра.
        Пудледемон внезапно взвился на месте - непонятным образом он оказался на их волне. Повернувшись к волкоидам, он зарычал:
        - Кто это сказанул?! Кто этот маленький вонючий цисгуманистический недоносок, который только что подписал себе смертный приговор? Никто, да? Это Хаяо Кодзима, Отец всех драконов, сказанул, да? Ну, офигеть! Да я вас всех до смерти физо замучу!
        Пудледемон схватил за шкирку ближайшего волкоида и оскалил клыки у того перед глазами:
        - Это ты сказал, пёс чесоточный, а?
        - Сэр, никак нет, сэр! - испугано проскулил волкоид.
        - Это я сказал, - сказал Графен, нажав на шлеме кнопку громкой связи.
        Пудледемон завыл, бросив подчинённого, кинулся к Графену и схватил того за шлем, заелозив клыками по забралу. Александр двинул ему по рёбрам и, перехватив лапу, стал выкручивать. Отродье впилось ему в плечо и стало рвать с такой силой, что под бронетканью лопнула кожа, а плечевой сустав захрустел.
        - Не мешайте им! - раздался крик Астры. - Пусть животные решат всё в схватке. Делайте ваши ставки, господа.
        Девочка-дракон запрыгнула на ящик, на котором до этого сидел пудледемон, и, охватив взглядом озадаченных волкоидов, медливших с тем, чтобы броситься на помощь командиру, продолжила:
        - Справа кладите хабар, если за победу Азора Бешеного, слева - если за Павло Виктимюка.
        В это время Азор Бешеный, исходя пеной из пасти, продолжал рвать Графену плечо, несмотря на удары, которые тот наносил ему свободной рукой и ногами. Зверюга словно не чувствовала боли. Лапами пудледемон пытался расстегнуть застёжки шлема, чтобы стащить его и добраться до горла. При этом он умудрялся защищать свою паховую область от ударов коленом. Это был жестокая схватка, и все навыки Графена, бывшего мастером крав-мага и боевого самбо, не давали преимущества перед столь свирепым врагом. Астра не спешила приходить на помощь - она была занята сдерживанием волкоидов.
        Чувствуя, что едва удерживает равновесие под напором Азора, Графен рискнул. Зубы пудледемонов острее бритвы и твёрже стали, но, похоже, иного выхода не было. Просунув свободную руку между мордой Азора и своим плечом, он ухватил пуделя за верхнюю челюсть - прямо у носа, а истерзанной левой схватил за нижнюю челюсть. Разжать эти челюсти не представлялось возможным - они были генетически запрограммированы на мёртвую хватку. Но Графен рывком сместил челюсти: верхнюю дёрнул вправо, нижнюю - влево. В челюстном аппарате что-то хрустнуло. Пудледемон отпрянул, но Александр подставил ему подножку, и они повалились на пол. Освободив плечо, Графен ухватил как следует и стал разжимать челюсти Азора на угол, не предусмотренный ни собачьей природой, ни генными инженерами. Тот захрипел, силясь оторвать руки Графена, но Александр не зря числился одним из сильнейших людей Земли. Зарычав от натуги, он разорвал пудледемону пасть - челюсти, оглушительно хрустнув, сломались. Лапы Азора повисли плетьми. Не отпуская челюстей, Графен переместился отродью за спину и навалился всем весом, вдавив кудрявую башку в плечи, а
потом мощным вращением сломал шею - сдавленные позвонки перерубили проходящие сквозь них артерии. Азор Бешеный умер.
        Графен разжал натруженные руки, и массивное тело с шумом рухнуло на пол.
        Повисла тишина. Волкоиды, поставившие весь хабар на начальника, не могли поверить своим глазам.
        - Не переживаем. Так ему и надо. Он же Бешеный. К тому же, перед операцией с Азора сняли цифровую копию. Как вернёмся, его сразу распечатают и будет он снова у вас командиром, - стала успокаивать их Астра, а сама забрала из призовой кучи несколько пищевых рационов. Затем пошла к Графену, устало сидевшему на трупе:
        - Подъём, Виктимюк.
        Подставив плечо, чтоб тот поднялся, она повела его к королевской манте, каждую секунду ожидая выстрела в спину. Но выстрелов не было. Для подручных Азора его смерть стала шоком. Свины всегда были для них добычей, а чтобы хряк одолел пудледемона - это уже не лезло ни в какие рамки.
        - Эту тварь действительно оживят? - прохрипел по шлемофону Графен.
        - Может - да, а может и нет. С одной стороны псов-демонов не так уж много, чтоб ими разбазариваться, а с другой - Азор никогда не был хорошим мальчиком. Грыз не ту кость не в том месте, ссал невпопад и не давал лапу по команде. Так что теперь, когда он так удачно «притворился мёртвым», многие захотят, чтобы всё так и оставалось. Он проиграл, а драконы не прощают слабых, - прагматично заметила Астра.
        Орбитальный штурмовик парил на высоте пяти метров, окружённый полупрозрачным силовым полем. Последнее слово в хеленмарском биодизайне, королевская манта внешне повторяла гигантского ската, обитавшего в тропических водах Земли, только была длиной сто двадцать метров. Её устройство оставалось загадкой. Российским военным пока не удалось заполучить ни одной целой машины - пилоты предпочитали подрыв энергетического ядра плену и бесчестию. Считалось, что управление мантой настолько сложное, что его могут освоить только драконы.
        Когда они подошли к голове манты, та скосила на них свои глаза на стебельках, расположенные вокруг огромного рта, бывшего входом в грузовой отсек. Опустив к земле ротовой плавник, манта позволила им подняться на борт.
        Стены грузового отсека светились. Тут стояли криокапсулы для длительных перелётов - благодаря своим генам, драконы легко переживали полную заморозку. Рядом располагались обычные противоперегрузочные кресла. В одном из них полулежал молодой красивый мужчина, одетый в одни шорты, - он как раз доедал сэндвич.
        Увидев Графена, он нахмурился:
        - Коммандер Нейзильбер, что тут делает это животное? Моя манта только для наших.
        Девочка-дракон бросила на пол трофейные рационы, а затем выхватила из набедренной кобуры пистолет и вышибла мужчине мозги. Его тело забилось в безобразных конвульсиях, как у обезглавленного кузнечика, и не было похоже, что это скоро закончится.
        Астра выстрелила ещё, чтобы отделить конечности от корпуса, но даже так они продолжали свой танец. В тех местах, где луч попал в стены отсека, из пробоин струилась вязкая жидкость, которая тут же застывала.
        - Кто это был? - спросил Александр. Ему доводилось убивать драконов, так что он узнал эту пляску смерти.
        - Пилот.
        - Как мы полетим без пилота?
        - Так же как с пилотом, только без пилота, - пожала плечами девочка. - Пойдём в кабину - будешь моим вторым номером. Но сначала тебе нужно раздеться. Пилотирование - довольно жаркий процесс.
        Она помогла Александру отстегнуть шлем, и он наконец вдохнул свежий воздух, правда, в отсеке воняло палёным мясом.
        Когда они стянули с Графена скафандр, оказалось, что его левое плечо всё измочалено.
        Астра озадаченно цыкнула:
        - Я и забыла, что ты не регенерируешь.
        Дракон сходила за аптечкой, и, вернувшись, сделала Александру укол обезболивающего. Густо запенив раны медицинским гелем, Астра повела его в кабину пилотов, располагавшуюся над ртом манты. Там, в небольшом предбаннике, она разделась до нижнего белья, а Графену выдала шорты - такие же, как были на пилоте. Ткань была эластичная, так что он смог втиснуться.
        - Мы не выкинем останки дракона? - спросил Графен.
        - Не сейчас. Это вызовет ещё больше вопросов со стороны тех, кто наблюдает за мантой. Я хочу, чтобы они начали мешать нам как можно позже.
        Пилотская кабина была завешена мониторами. Они показывали всё, что происходило вокруг машины. По обе стороны от входа располагались противоперегрузочные кресла - они были резиновыми. Вокруг них теснились рычажки, кнопки, колёсики и сенсорные панели. Но самый странный элемент управления находился прямо под руками - в подлокотники были встроены резиновые полусферы, подозрительно напоминавшие женские груди, - даже некое подобие сосков присутствовало.
        Астра плюхнулась в кресло, и оно тут же подстроилось под неё - «груди» переместились под её ладони, рычажки, кнопки и колёсики сползлись к креслу так, чтобы ей было удобно тянуться. Главное - кресло обхватило бёдра и голову девочки, надёжно зафиксировав её в механических объятьях.
        Следуя кивку дракона, Графен опустился на своё и почувствовал, как под эластичной обивкой двигаются механизмы, обеспечивая индивидуальной опорой каждый позвонок, каждую мышцу. Деликатные захваты прижались к бокам и черепу. Он попробовал подняться и обнаружил, что кресло поднимается вместе с ним. Он мог крутить головой - захваты сопровождали каждое движение так, что он не чувствовал сопротивления. Александр приподнял руки и увидел, как подлокотники устремились следом.
        - На перегрузках ты возблагодаришь эти штуки внутри кресла - они действуют как экзоскелет. Сожми пальцы в кулак, если захочешь дотянуться до какого-нибудь переключателя - подлокотник следует за рукой, только пока ладонь раскрыта.
        - Я-то думал, у вас мысленное управление.
        Скептически поджав губы, Астра возразила:
        - Мысленное управление - отстой. Для паралитиков и искусственных интеллектов. Раз у тебя есть тело, почему бы не воспользоваться? Говорят, драконье пилотирование напоминает три наши главные страсти - секс, убийство и поедание плоти, и пусть я знакома только с двумя из трёх, в пилотировании я очень хороша. Считается, что базовые люди и зверолюди неспособны освоить управление манты, потому что вы слишком отсталые, но обещаю - под моим руководством ты освоишь его настолько, чтобы самостоятельно приземлиться, когда мы достигнем Земли.
        - Почему я должен делать это сам?
        - Потому что я сойду чуть раньше, дурачок, - снисходительно пояснила дракон.
        - В основе манты лежит ядро управляемого термоядерного синтеза - «токамак» по-вашему. Вырабатываемая им энергия распределяется между всеми системами корабля, но самые требовательные из них три - двигательная установка, защитное поле и энергетическое оружие. В бою эти три системы постоянно конкурируют за энергию, так что пилоту нужно грамотно распределять энергию в зависимости от того, что ему нужно прямо сейчас - высокая тяга, мощный силовой щит или сокрушительный залп бортовых орудий.
        - Разве нет системы автоматического распределения?
        - Есть, но она отстой. Никакого удовольствия. Вообще, в манте автоматизировано всё - пилотирование, управление ядром, даже бой за тебя может вести встроенный искусственный интеллект, но всё это крайне ущербное - настоящий дракон никогда не летает на автомате. Ручной режим форэва! Естественно, автомат может помочь новичку, но пилот экстра-класса всегда обыграет робота. Поэтому не советую даже начинать привыкать к автоматизации - закончишь в мусорном ведре.
        - Почему?
        - Потому что в Хеленмаре жизнь ничего не стоит - ни драконья, ни, тем более, человеческая. Постчеловеческое общество не нуждается в живых. Совсем. Здесь, если робот что-то делает лучше живого, от живого избавляются, а на его место сажают робота. Никого не волнуют демографические показатели. Никто не поддерживает многодетные семьи. Правительству наплевать. Ты полезен - тебе позволяют жить. Ты бесполезен - тебя оправляют в биореактор. Именно поэтому я с малолетства оттачивала пилотирование, стратегию и тактику, полировала боевые навыки. Я не хочу, чтобы меня разобрали на органы и мясную вырезку, а оставшееся смыли в дренажное отверстие… Поэтому я летаю только в ручном режиме и сражаюсь лучше робота.
        - В России не так. Человеческая жизнь - самоценна.
        - Я очень на это надеюсь, - закивала Астра. - Потому что Россия - это именно то место, где я планирую остаться насовсем.
        - Зачем? - с подозрением спросил Александр.
        - Чтобы не соревноваться за право остаться в живых. Это утомительно. Хочется пожить просто так, - ответила девочка, а затем, приподнявшись в кресле, стала показывать элементы управления: - Вот оружейная панель. У нас на борту - спаренные турбо-лазеры прямой накачки. Сколько в них вкачаешь энергии, на столько и выстрелят. С одной стороны это хорошо - можно гибко управлять мощностью, а с другой плохо - легко хватить лишнего, оголив остальные системы. У меня всегда тут висела табличка - «АСТАНАВИС ПОДУМОЙ», но второй пилот её вечно рвал, и мне приходилось делать новую.
        - Второй пилот - это… - начал Графен, и Астра кивнула:
        - Он самый. Он был отличным парнем - для дракона. Мы с ним почти ладили, а это среди нашего племени - большая редкость. Он был из тех, кому я почти доверила бы прикрывать мне спину - ненадолго, конечно… Но это не повод оставлять его в живых - увы!
        - Драконы… - многозначительно заметил Александр.
        - Продолжаем. Вот тут управление граваксом. Гравакс - это от «грэвити акселерейтор». Гравитационный ускоритель, в общем. Он позволяет манте парить в поле тяготения планеты, а в космосе отталкивается от виртуальных частиц межпланетного эфира. Короче, создаёт тягу из ничего.
        - У нас есть такие двигатели, - перебил Графен.
        - У вас много чего есть в новейших моделях, но в подавляющем большинстве случаев вы до сих пор на термоядерном прямотоке летаете.
        - Как и вы.
        - Мы не так часто, - надулась Астра. - Ладно, вот тут управление защитным полем. Обычно оно работает в следящем режиме - с минимальным энергопотреблением, переходя на полную мощность только когда фиксирует атаку на судно. Но чаще всего слишком поздно - в корпусе уже дыра. Поэтому в бою следящему режиму не место. Там ты сам решаешь, сколько энергии отдать полю, то есть фактически то, какой толщины броня тебя нужна прямо сейчас. Если отдать всю энергию полю, то не сможешь ни ускоряться, ни стрелять. Зато и не пробьёт никто.
        - Ну это и ежу понятно, - пробухтел Графен.
        - Я как раз для него и рассказываю, - огрызнулась девочка. - Из управления осталась мелочёвка - тут виндаж и cлайд-контроль, там - фри-рол и парктроник. Пора переходить к главному. К ручному управлению ядром и граваксом.
        Астра легла в кресло поудобнее, поёрзала, затем помяла полусферы на подлокотниках:
        - Эти упругие штуки называются «титьками». Главный элемент управления. Подстраиваются под размер ладони. Через них ты управляешь плотностью и формой силового поля, окружающего манту. Не умеешь их тискать - к пилотскому креслу даже не подходи. Розовые бугорки сверху называются «талямусы» - самый универсальный элемент управления. Их можно защипывать, крутить, тянуть в разные стороны. Не стесняйся дёргать со всей силы - не оторвёшь. Через талямусы ты будешь выполнять, считай, весь пилотаж, включая высший. Но самое главное - это твои бёдра. От того, насколько хорошо ты ими двигаешь, будет зависеть общая живучесть корабля, потому что бёдрами ты управляешь термоядерной реакцией внутри ядра.
        - Как это? - не понял Графен.
        - А вот так, - Астра ритмично заёрзала в своём кресле. - Работая бёдрами, надо раскачать ядро холодного синтеза так, чтобы оно дало больше энергии, но делать это надо плавно и постепенно, что не сработала система защиты от перегрузки… Важно поймать ритм. Смотри, сначала, с помощью «титек», ты пускаешь первую гармонику стоячей волны, потом, чуть погодя, ей навстречу пускаешь вторую, затем третью, четвёртую и наконец пятую. Всё - теперь у нас под брюхом стоячая волна, энергия на зависание практически не тратится. Теперь раскачаем бёдрами ядро. Раскачивай ядро, пускай волну - так ты должен вывести ядро на высшее энергетическое плато. Покажи ядру свою страсть.
        Астра раскраснелась, задышала тяжело:
        - Всё, теперь у нас есть сто мегаватт энергии для стрельбы. Начинаю турбировать лазеры…
        - Куда стрелять-то будешь?
        - В крышу ангара. Если попробуем через шлюз, это долго - они раньше нас обложат, потребуют, чтоб вышли, а не послушаемся - расстреляют переносными установками. А так сразу взлетим. С ветерком… Приготовься к жёстким перегрузкам, Графен!
        Манта крутанулась на месте, и на крыше ангара вспухло огненное кольцо - через мгновение вырезанный кусок стал падать, но манта, уклонившись, нырнула в образовавшийся просвет. Астра тут же врубила гравакс на полную - их вмазало в противоперегрузочные кресла. Александр едва не потерял сознание - было, как минимум, десять «же».
        Последовало несколько мучительных минут.
        Раздался пищащий сигнал, и Астра напряглась:
        - Орбитальное сближение. Фиксирую три корабля на встречных курсах. Начинаю восходящий манёвренный бой. Отключаю силовое поле. Турбирую лазеры… Время жарить бекон!
        - Остановись подумай! - успел крикнуть Графен, когда два сияющих луча вырвались из носа манты и продлились в бесконечность.
        - Поздно! - хохотнула Астра, наклоняя манту так, чтобы луч смог добраться до невидимых целей.
        На мониторе появился входящий вызов - перепуганное лицо мальчика-дракона, такого же, как и Астра. Увидев её, драконыш открыл рот от удивления. Астра крикнула «Свобода или смерть!» Мгновенное понимание промелькнуло в его глазах, и он разорвал связь. Астра продолжала пилить пространство лазерами, кидая манту из стороны в сторону. Графена замутило. Всё сейчас зависело от того, насколько Астра лучше тех, кого атакует. В какой-то момент Астра прекратила огонь и перевела энергию на силовые поля - по тому, как она управлялась с «титьками», Графен понял, что она прикрывала заднюю полусферу - значит, они проскочили врагов и спасались бегством. Чувствуя ужасную усталость, Графен провалился в сон.
        Когда он очнулся, в кабине была привычная - земная - гравитация, а мониторы показывали черноту космоса. Графен выбрался из кресла и поплёлся в десантный отсек. Там Астра поставила столик, на котором разложила трофейные сухпайки, и теперь изучала надписи на коробках.
        Шрамы от лазерных выстрелов затянулись - стенки отсека были девственно чисты. Останков пилота не наблюдалось - похоже, Астра выкинула его, как и обещала.
        - Сколько я спал? - спросил Графен.
        - Часов пять. Я сама недавно очухалась. Мы шли на четырёх «же», так что меня тоже сморило.
        - Нас оставили в покое?
        - Скорее, ещё только собираются взять в оборот. Пока что мы в выгодном положении - королевская манта выдержит любую атаку. Лазерные лучи отразит, а ракеты либо не наведутся из-за системы «свой-чужой», либо манта взломает их на подлёте.
        - OMG-пучок? - предположил Графен.
        Дракон почесала голову:
        - Поток протонов на околосветовых скоростях… Могло бы сработать, но о точном прицеливании на таком расстоянии не может быть и речи. Погоня также не имеет смысла - манта самая быстрая. Про марсианский Хеленмар можно забыть. Стоит побеспокоиться о Хеленмаре земном и цисчеловеческих государствах - России и Китае. Они могут уничтожить нас на подлёте… Поэтому ты должен поскорей связаться со своими и впарить им офигительную историю своего побега с Марса. Тогда, может быть, нас не собьют и ты станешь трижды героем.
        - Трижды героем? - хмыкнул Александр. - За бегство?
        - Давай расскажу о твоих подвигах. Когда вы поняли, что попали в засаду, то дрались как львы. Товарищи погибли героями, но ты выжил, потому что переоделся в скафандр убитого тобой хелемарского штурмовика и в таком виде ускользнул с базы - прямо у драконов из-под носа. Обманом проникнув на борт ультрасовременной манты, ты убил пилота, а затем… прямо на месте героически овладел навыками боевого пилотирования.
        - Вообще-то я умею пилотировать орбитальные истребители, - раздражённо вставил Графен.
        - От этого наша история только заиграла новыми гранями правдоподобия, - кивнула Астра. - Итак, овладев мантой, - кстати, не стесняйся конспектировать - ты осуществил экстремальный взлёт и, обнаружив на пути своего следования два хеленмарских заградительных корвета - «Гаэтан Дуглас» и «Томас Нойвирт», вступил в восходящий маневренный бой с превосходящими силами противника. Ядра обоих кораблей были в состоянии покоя, корпус - без защитных полей. Кинжальным огнём турбированных лазеров ты расхреначил их в труху, которая догорела в атмосфере. К несчастью, рядом на орбите находилось ещё одно судно - королевской гвардии десантный фрегат «Сэр Элтон Джон».
        - Большому кораблю - большую торпеду, - буркнул Графен.
        - Я сказала «к несчастью», потому что пилотом того был такой же неотенический дракончик, как и я. Он успел раскачать ядро и поднять поля, пока гибли корветы. У парня был выбор - атаковать нас или спасти себя и тех, кто был с ним на борту.
        - Драконы всегда атакуют, - заметил Александр.
        - Он вышел на связь и узнал меня.
        - Вы знакомы?
        - Нет, но в узких кругах я слегка известна, - Астра скорбно нахмурилась, словно задели её больное место. - Это позволило ему сделать правильный выбор. Он выбрал защитить тех, кто ему дорог, и пустил всю энергию на защитные поля. Тем не менее, тебе всё же удалось повредить корму «Сэра Элтона Джона», срезав маршевые двигатели. Однако жилые отсеки остались целы. Миновав орбитальную группировку, ты на полной скорости помчался к Земле… Как тебе история?
        - В этой истории нет главного - девочки-дракона, которая устроила всё это.
        - Нет никакой девочки-дракона, - уверенно ответила Астра.
        - Да нас вдвоём вся база видела. Волкоиды, драконы. Мы остались на видеозаписях.
        Астра вздохнула, словно ей приходилось объяснять очевидное:
        - Нет никакой базы, Графен. Ни видеозаписей, ни свидетелей. Когда мы взлетали, силовое поле манты растолкало виманы, сбив их с посадочных ног. Даже при желании они не смогли бы взлететь сразу, а через три минуты преждевременно сработали установленные нашей командой бомбы, разрушив большую часть базы и систему безопасности реактора. Никто не улетел и никто не выжил. Сейчас это крайне радиоактивная братская могила. Ковыряться там начнут сразу, но не думаю, что найдут хоть что-то, относящееся к нам двоим.
        - А мальчик-пилот, который тебя узнал?
        - Он либо будет молчать сам, либо его принудят к молчанию.
        - Почему?
        - Потому что дракон не может предать Хеленмар, - жёстко ответила Астра. - Дракон-предатель - нонсенс. Оксюморон. Мы можем предавать друг друга, но никогда - идеалы постгуманизма. Такими нас создали. Отец всех драконов Хаяо Кодзима сказал: «Дракон не предаст общего дела, ибо он не человек, а некто гораздо более совершенный». На этом зиждется вся хеленмарская пропаганда. Если они объявят, что дракон переметнулся к людям, это разрушит всё. Они даже помыслить такого не могут и придумают кучу объяснений, лишь бы избежать версии с предательством.
        - Раз дракон не может предать, - осторожно сказал Графен. - То ты тоже не могла предать. Значит это некий хитрый план, чтобы внедриться в Российскую федерацию?
        Астра грустно улыбнулась:
        - Нет, это всё-таки предательство. Хаяо Кодзима ошибся. Дракон может предать общее дело - после того, как общее дело предаст самого дракона. Государству практически невозможно предать дракона, потому что он стерпит от государства всё что угодно, кроме одного…
        Её голос вдруг стал плаксивым. Скривив лицо, она замолкнув на полуслове.
        - Чего одного?
        - Тебе, цисгуманистический мужлан, не понять тех уз, что для нас святы! - Астра захлюпала носом, глаза её раскраснелись. Она отвернулась от Графена и сидела, обхватив себя руками.
        Чуть погодя она сказала:
        - Полёт займёт два дня. Я прихватила с базы восемь ваших пайков. Мы должны их разделить. Как я понимаю, при твоих размерах тебе нужно два-три пайка на день. Мне хватит и одного… Смотри, я почитала состав, тут есть разные вкусы. Ты какую икру любишь - чёрную или красную? По мясу есть предпочтения - говядина, свинина, курятина?
        - Разве ты не можешь есть драконьи пайки? - спросил Графен.
        - Сейчас я тебе их покажу, - девочка отодвинула земные пайки и, сходив к пищеболоку, вернулась с нарядными коробками. Поставив их стопкой, она сняла верхний и зачитала:
        - Суп с лисичками. Любишь суп с лисичками, Графен?
        - Не имею ничего против, - пожал тот плечами.
        - В состав входит нежнейшее мясо девочек-лисичек, - она отбросила рацион и взяла следующий: - А вот тут тушёнка с человечиной. А в этой коробке - красненькой - специальная собачья серия. Паштет из печени пудледемона, бульон на косточке из волкоидов, а на «сладкое» - стейк из девочки-собачки. Ну, или из мальчика. Тут не уточняется. Ну, и как обычно - в каждой коробке сало свиноморфа с чесноком, перцем и солью.
        Астра сбила остаток хеленмарских рационов на пол и подвинула к себе парочку российских пайков:
        - В детстве я ела человечину - нас ею кормили. Но я больше не хочу… Я возьму вот эти два - с рисовой кашей и тушёной фасолью. Ты не против?
        - Нет.
        - Отлично. Остальные твои.
        - Я всегда поражался, как вы, драконы, можете есть разумных существ?
        - Это символ нашего превосходства, понимаешь? Вы, люди, можете есть животных, потому что они неразумны, но, по сравнению с нами, вы так же неразумны. Дракон, в зависимости от модели, в два-пять раз умнее обычного человека. Тут роль играет всё - и плотность нейронных связей в головном мозге, и скорость продвижения нервного сигнала, и даже само устройство мозга - какие в нём есть отделы и какова их площадь, с учётом извилин. Это не бросается в глаза при общении с людьми, до уровня которых мы вынуждены снисходить, чтобы быть понятными. Но это бросается в глаза, когда мы, драконы, общаемся друг с другом по мысленной связи, и, когда дело доходит до боя или решения по-настоящему сложных задач, - тогда-то наше превосходство очевидно. У человека шесть слоёв нейронов, а у драконов - от семи до девяти. Между нами пропасть по уровню разумности… И поэтому в Хеленмаре считается, что драконы могут есть остальных разумных точно так же, как базовые люди едят коров и свиней. Мы на вершине пищевой цепочки… Что до меня, то я просто не хочу там больше находиться.
        - Тогда попробуй яблочный джем, - Графен подвинул к ней один из пайков. - Последнее время - что-то с чем-то. Похоже, стали делать из настоящих яблок.
        - Отлично, - Астра улыбнулась. - Сладкое я люблю.
        Графен связался с военным флотом России. С Астрой они проработали его речь так, чтобы добиться ровно того, что было нужно ей, а не флотским. Те хотели выдвинуться навстречу манте и принять её на борт «Шойгу» - крупнейшего крейсера, стоявшего во главе лунной группировки РФ. Графену удалось убедить их, что манта имеет настройки безопасности, которые ему не удалось отключить - она может самостоятельно атаковать российские корабли или даже перейти в режим самоуничтожения, если её пристыкуют к одному из них. Сам Графен тяжело ранен - ему нужно как можно скорее получить квалифицированную врачебную помощь. Раз с русских кораблей получить помощь он не сможет, надо позволить ему приземлиться в России. Так, заодно, они пресекут попытки Хеленмара вернуть манту - если в космосе те ещё могут попытаться это сделать, то на территории России уже не рискнут - это будет чревато развязыванием войны. Графену предложили сесть за Уралом, но тот выдвинул свой вариант - он посадит манту в одну из «Трёх сестёр». Даже если в манте сработает механизм самоуничтожения, стена «Марии» сможет сдержать заражение местности, а сама
территория «Марии» безлюдна. Тридцать километров в диаметре - этого хватит, чтобы удержать внутри последствия взрыва ядра манты.
        Военные взяли перерыв, и пока они получали все разрешения, Астра ускоренно натаскивала Графена на управление мантой. Его плечо было в плачевном состоянии, но он стоически переносил перегрузки. «Ганбатте кадасай, бака чубака!» - кричала Астра на его неуклюжие попытки поменять курс, что означало «старайся лучше». В ответ Графен с грехом пополам составил фразу «позвольте мне умереть», но девочка-дракон не знала пощады. Чтобы он смог приземлиться самостоятельно, ей нужно было как-то обучить его гравионике, то есть полёту на гравитационных ускорителях в атмосфере планеты, не имея под боком ни планеты, ни атмосферы.
        Через день, провожаемые на почтительном удалении боевыми кораблями РФ, они миновали орбиту Луны, густо усыпанную спутниками и станциями. Астра отключила все каналы связи, по которым земной Хеленмар мог попытаться получить управление мантой.
        Так как рабочая тяга штурмовика составляла почти сто меганьютонов, в пиковом значении добираясь до трети гиганьютона, манте не нужны были долгие орбитальные пляски с постепенным гашением скорости о верхние слои атмосферы. Это было крайне опасным - каждый виток давал хеленмарской ПВО возможность ударить по собственному штурмовику, поэтому, окружив себя силовым полем, манта начала ООП - отвесное орбитальное падение, также известное как планетарный таран. В два часа ночи по местному времени сияющий шар ворвался в воздушное пространство мегаагломерации Москвы. Двигатель работал на полную мощность, позволяя манте тормозить, силовое поле играло роль парашюта. Графен направил манту в центр «Ольги», меньшей из «Трёх сестёр». Они увидели их ещё с орбиты - три пятна тьмы на сияющей медузе мегаагломерации. «Ольга» располагалась на месте старого Чехова. Астра, одетая в боевой скафандр, выпрыгнула из люка, и штурмовик тут же сменил курс, направив нос в центр «Марии» - куда и планировалось приземлиться.
        Покинув защитное поле манты, Астра сама стала метеором - вокруг неё вспыхнуло облако плазмы. Раскинув конечности, она тормозила как могла. Земля приближалась. Скорость снизилась до четырёхсот километров в час. Скафандр серьёзно обгорел, система охлаждения едва справлялась. Удерживая «Ольгу» в центре визора, Астра неслась навстречу черноте. Минуту спустя, она влетела в лес, ломая ветви, пока, наконец, не треснулась в старый дуб. К тому времени сознание уже покинуло её, так что сам удар она не запомнила.
        Первый раз Астра очнулась под вечер. Забрало было разбито, его крошки лежали на лице. Боли не было, но она догадывалась, что большинство костей сломано, и драконовский организм отчаянно борется за выживание. Подавление боли - главный признак тяжёлых повреждений и активной регенерации. Понимая, что сейчас ей ничего не светит, девочка уснула. В следующий раз она пришла в сознание ранним утром - в шлем задувал ветерок. Она попробовала поднять руки - не получилось, попыталась шевелить ногами - не вышло. Нащупав губами мундштук «поилки», утолила жажду и снова уснула.
        На третий день Астра смогла пошевелить руками. Пальцы слушались плохо, но ей удалось снять шлем - тот откатился. Нащупав грудной клапан, стала расстёгивать его, но, утомившись, провалилась в сон. Скафандр она смогла снять только через два дня, когда в строй вернулись ноги. Словно бабочка, выползающая из куколки, она выбралась из развалин скафандра, чувствуя себя скорее червяком. Было больно. Видимо, блокада не могла длиться вечно. Оставшись в термобелье, Астра легла рядом со скафандром и вытащила из ранца ёмкость с водой и несколько батончиков аварийного питания. Начав есть батончик, по драконовскому обыкновению - с мясным вкусом, девочка отрубилась.
        Проснулась она от того, что кто-то лизал ей пальцы. Повернув голову, она увидела странную собаку - рыжую, с чёрными ногами, белой грудью и белым кончиком хвоста. Собака съела батончик, и теперь, похоже, пристраивалась, чтобы съесть Астру.
        Девочка убрала руку, и собака испуганно отбежала. Тогда Астра распечатала ещё один батончик и показала собаке. Та осторожно приблизилась и, резко выхватив батончик, убежала в кусты.
        «Странная собака», - подумала Астра и уснула. Той же ночью, при свете звёзд, на неё напал дикий жор, и она смолотила оставшиеся батончики, запив их остатками воды, а потом ей захотелось в туалет, и это было целое приключение, потому что если лежать, то не больно, а если двигаться, то наоборот. Совершив подвиг во имя собственного выживания, Астра уснула на старом месте.
        Судя по часам, она провела под дубом неделю. Теперь, когда зажили переломы, она снова могла ходить. Раз за ней до сих пор не пришли, значит, и не искали. «Ольга» была безлюдна, как и предполагалось. Пятьдесят лет назад, во время Первой хеленмарской, когда дождь из термоядерных боеголовок устремился на Москву, лишь трём из них удалось прорваться сквозь заградительный огонь. Места их подрыва назвали «Ольга», «Мария» и «Ирина». Изначально «Ольга» была шестидесяти километров в диаметре, но по мере того, как дезактивировали местность, её диаметр уменьшился до пятнадцати. Судя по рыжей собаке, уровень радиации упал настолько, что теперь здесь жили звери.
        Астра проверила, как там Графен - судя по сигналу с импланта, её конфидент был жив. Больше информации она получить не могла, потому что имплант в голове Графена получился неполноценным. Если бы тогда ей удалось влить в его горло больше наноботов, то иплант развернулся бы полностью, обеспечив её инструментами управления и контроля, но в процессе Графену удалось вырваться из её объятий, а попавших в него наномашин хватило лишь на самый простой инструмент обратной связи - электрошок.
        Девочка достала из кармана скафандра мультиинструмент и, переключив его в режим сапёрной лопатки, стала копать могилу. На это ушёл ещё день, но, в конце концов, ей удалось похоронить скафандр под метровым слоем грунта. Она слышала, что в старину диверсантам точно так же приходилось закапывать парашют. Часть скафандра она распилила и скормила встроенному в её тело нанофабрикатору. Как результат - у неё появился синий спортивный костюм, сшитый по современной человеческой моде, с тремя белыми полосками на руках и ногах, а также пара красных мокасин и розовая панамка. Переодевшись в обновки, она стала выглядеть как обычная сельская девочка, зашедшая на запретную территорию, чтобы собрать радиоактивных грибов. Стоило сделать ещё и куртку, потому что летние ночи оказались прохладными, но её нанофабрикатор был компактным, так что производство всяких полезностей занимало много времени. Из тонких ветвей Астра сплела корзинку. Это показалось ей весьма аутентичным. Последние пару дней она перешла целиком на грибную диету, и если некоторые грибы были ещё ничего, то от красных в белую крапинку её очень не
по-доброму таращило. Девочка-дракон сожалела, что плохо изучила биосферу Земли перед побегом. Возможно, не всё из того, что она ела, действительно стоило есть. Но теперь, когда она восстановилась, пришло время отправляться в Москву - на встречу с Графеном. Съев вкусные грибы и наложив полную корзину тех, что похуже - в основном, неприятно красных - она двинулась навстречу судьбе.
        Странная рыжая собака, которая несколько раз приходила к её ночёвке в надежде разжиться мясным батончиком, с безопасного расстояния наблюдала за тем, как девочка-дракон уходит с её охотничьей территории.
        Если спросить Астру, каким был самый сильный соблазн в её жизни, то она без сомнений ответила бы - съесть рыжую собаку.
        Неделя после посадки выдалась насыщенной. В конце Графен всё-таки «перепутал педали», и манта проделала в зоне «Мария» отличную просеку. Лес горел - его тушили. Впоследствии в пресс-релизах Министерства это назовут «героическим приземлением» - будто только так и надо сажать летательные аппараты. К чести манты стоило сказать, что прокатившись через лес - благодаря сферическому защитному полю - она ничуть не пострадала.
        Первыми к манте прибыли военные контрразведчики и тут же взяли Графена под белы рученьки, чтоб отвезти на одну из своих тайных баз ради допроса, который грозил затянуться на несколько лет - такой у них был стиль работы.
        Но им на беду следом прибыл Папа Гендо, причём не сам-друг, а конно и оружно - контры оказались в меньшинстве, когда из подлетевших «фалькатусов» стали высаживаться бойцы спецназа ФСБ. Папа Гендо сказал, что забирает своего подчинённого, и Графена пришлось отдать по-доброму. В качестве выкупа контрам оставили манту. Прямо оттуда Александра, минуя формальные процедуры вроде месячного карантина, отвезли на допрос с пристрастием - в один из лучших пабов столицы, где под пиво он в подробностях рассказал своему спасителю ту историю, что они придумали с Астрой. Папа Гендо не был особо дотошен, так как уже знал о взрыве базы и орбитальном бое.
        В федеральных СМИ дали срочный репортаж, породивший ещё одну легенду о Графене - первом человеке, который справился с управлением хеленмарского военного корабля и даже победил три корабля, находившихся на орбите. Графена опять объявили всенародным героем, а бой признали самым ярким за всё время русско-хеленмарского противостояния - по версии журнала «Военное обозрение». Было очевидно, что Графену дадут государственную награду, и, может, даже не одну.
        Чуть позже вышел второй репортаж, где уже фигурировала схватка один на один с пудледемоном, и информационное пространство взорвалось снова - обсуждали только это.
        Официальный Хеленмар не мог не среагировать. Драконы объявили, что всё это враки, потому что ни один человек не может быть настолько хорош, чтобы победить пудледемона в рукопашной, не говоря уже об управлении мантой. Хеленмарские блогеры склонялись к тому, что это заговор внутри драконьей элиты, чтобы пошатнуть партию военных перед очередными выборами. И пудледемона подсунули больного, и манту похуже, и вообще это многоходовочка Отца драконов Хаяо Кодзимы.
        Дни проходили под знаком бесконечных встреч с силовиками, политиками и журналистами. Пару раз Графена возили к манте, где он рассказывал, как ей управлять - пилоты-испытатели и учёные из секретных КБ слушали с восхищением и недоверием, особенно когда он показал, как раскачивать ядро, одновременно управляя формой силового поля и вектором тяги. Контрразведчики уже запустили щупальца в компьютерные мозги корабля, но записи о последних неделях отсутствовали. По легенде, составленной Астрой, ведение бортовых журналов отключили сами драконы, когда готовили операцию по захвату базы.
        Лишь поздно вечером Графен попадал домой, к семье, где, лёжа в постели рядом с Марфой, он подолгу не мог уснуть, раз за разом убеждая себя, что кошмар позади, потому что девочка-дракон наверняка погибла, а значит, никто не узнает правды и его честь будет спасена. К концу второй недели он убедил себя, что Астра сгорела в атмосфере, а то, что от неё осталось, покоится в неприметном кратере на территории «Ольги». Когда он представлял это в подробностях, то быстро успокаивался и с улыбкой засыпал. Плечо заживало, жизнь налаживалась.
        И это было хорошо.
        К нему часто подходили на улице, чтобы попросить автограф - благодаря своему росту и фигуре, Графен был заметным и узнаваемым. Вот и сейчас, когда он, припарковав машину недалеко от Министерства, направлялся к проходной, ему наперерез кинулась девочка лет десяти - он невольно вздрогнул, но тут же заметил, что, в отличие от Астры, - царство ей небесное! - эта была шатенка, в модной одежде и солнечных очках на поллица. Девочка сунула Графену его голографический портрет и попросила писклявым голосом:
        - Александр Тимофеевич, подпишите, пожалуйста!
        И фломастер ему дала - какая умница! Он решил написать что-нибудь приятное, личное.
        - Как тебя зовут? - спросил он, тёпло улыбаясь.
        - Я Астра, забыл уже, что ли? - отозвалась девочка, так же лучась в ответ.
        Внутри Графена всё опустилось и похолодело. Он почувствовал, как дверь в прекрасное далёко захлопывается перед ним.
        Девочка сняла очки, у неё было незнакомое лицо, но оно опало как морок, и под фальшивой личиной оказалось лицо Астры Нейзильбер.
        - Думал, я про тебя забыла, Графен? - радостно спросила девочка-дракон. - А вот и нет.
        Тем утром Астра быстро отпустила его на службу, и весь день был наполнен мучительным страхом - если правда откроется, его наверняка лишат званий и наград, и многие от него отвернутся. Причём первым, кто призовёт его к ответу, будет директор ФСБ Павел Павлович Гендовский - его начальник. За сотрудничество с врагом Папа Гендо лично спустит с Графена шкуру, не посмотрит, что они знакомы с семи лет и вместе воевали. Возможно, даже собственные сыновья устыдятся отца-предателя, а Марфа уж точно осудит его публично и покается принародно. Чувствуя себя загнанным зверем, Александр боялся вечера, потому что после службы его встретит Астра, и у них состоится разговор о том, что дальше… Но Графен был героем, а не просто им назывался. Поэтому он собрал всё своё мужество в кулак и, выйдя вечером из Министерства, сел в машину и полетел по адресу, который назвала Астра.
        Она села в машину, и он затемнил окна - с автопилотом это разрешалось. Графен думал, не напасть ли на неё сейчас. Пусть она и дракон, но у неё нет глаз на затылке и, скорее всего, она не читает мысли… или читает? Он не знал. Но всегда оставался имплант-электрошок в его голове - она пользовалась им очень быстро.
        Встретившись глазами, Астра покачала головой:
        - Не смотри на меня так, будто хочешь убить. Я спасла тебе жизнь и сделала героем дня, если не недели.
        Графен вздрогнул от того, как легко она прочла его намерения.
        - Ты спасла меня, но ты же меня и погубишь, - ответил он. - Если Папа Гендо узнает, я покойник.
        - Я тоже, Графен, - возразила дракон. - Или думаешь, они оставят меня в живых? Палач Гендовский не знает пощады к драконам… Правда, про тебя я слышала то же самое, а ты вполне себе добрячок.
        Александр отвернулся.
        - Как дела, Графен?
        - Не твоё дело.
        - Как рана? Ещё болит?
        - Пока не спросила, не болела.
        - Я смотрела новости. Там была трёхмерная реконструкция твоего боя с пудледемоном. Такой ужасной анимации я даже в ученических работах не видела, а они показали её по Первому федеральному. Небось, ещё и кучу денег отвалили… Жуть!
        Графен не ответил, только нахмурился.
        - Не хочешь узнать, как у меня дела? - спросила девочка.
        - Не особо.
        - Вот и зря! - обиженным голосом ответила Астра и тоже отвернулась, надув щёки.
        Они так сидели несколько минут.
        - Ну и как у тебя дела? - наконец спросил Графен.
        - Лучше всех! - радостно выпалила Астра. - Я просто в восторге. Тут так здорово. Это небо, воздух, погода, деревья, трава просто восхитительны. Вам, людям, повезло жить на Земле. Я первую неделю, как разбилась, на голой земле валялась и не умерла. Было тепло и мягко. Воздух пригоден к дыханию. И он бесплатный. С неба задаром питьевая вода льётся. Кругом всё съедобное. Даже эти красные грибы в крапинку. Просто надо привыкнуть. А ещё! Я видела настоящую лису. Представляешь? Не какую-нибудь девочку-лисичку, а дикую лису. Я даже её покормила. И она меня не съела, и я её тоже. Разве это не здорово, когда никто никого не ест? А потом я вышла к людям и сразу стала богатой, ничего не делая. Я просто в раю каком-то. И клубничное эскимо - ты его пробовал? Оно вкуснее всего на свете - даже шоколадного эскимо, даже крем-брюле.
        - Погоди-погоди, - прервал её Александр. - Что значит «сразу стала богатая»? Ты ограбила кого-то?
        - Зачем? - удивилась дракон. - Люди сами всё дают. Я сначала растерялась, когда по улицам пошла, а потом увидела как у метро ваша молодёжь клянчит деньги у прохожих - ходят такие с табличками, типа украли документы и деньги, подайте кто сколько может на билеты домой. Я сначала тоже так стала делать - деньги пошли, но потом увидела попрошаек-инвалидов и удивилась - у нас таких нет совсем, их тут же в биореактор отправляют, а здесь им прохожие деньги суют. И меня как током ударило - вот оно, золотое дно. Села на «магнитку» до Нижнего Новгорода, пошла по вагонам. Смотри и учись!
        Повернувшись к Графену, Астра изогнула руки и ноги под немыслимыми углами, лицо изменилось до неузнаваемости - теперь это было лицо глубоко больного ребёнка с пороками рождения, даже волосы стали другими - сальными и спутанными. Едва шевеля губами, уродливое существо жалостным голоском запричитало:
        - Подайте Христа ради, кто сколько сможет. Дай Бог здоровья вам и вашим детям. Не оставьте несчастную калеку. Сама я из семьи горняков Реясильвии с Весты. Родителей моих убили драконы, а меня саму пытали, покалечили и оставили умирать в куполе без кислорода. Русский спецназ успел меня спасти, но я на всю жизнь осталась инвалидом. Кто не верит, вот посмотрите - справки из Марсианского военного госпиталя. Все документы покажу. Поверьте мне - я вас не обманываю. Прошу, люди добрые, Христом Богом вас умоляю, помогите хоть копеечкой, хоть хлебушка кусочком, ради Русского мира… Дай Бог счастья вам и вашим детям.
        - Прекрати немедленно! - рявкнул Графен, его трясло от злобы и отвращения. Астра тут же вернулась к своему обычному виду - руки и ноги приняли нормальное положение, а лицо стало по-детски миловидным. Даже волосы снова стали густыми, чистыми и модно уложенными.
        - Как ты это делаешь с руками и ногами?
        - Синдром Элерса-Данлоса. Гипермобильность суставов, - пояснила дракон. - У моего поколения эта способность идёт по базе. Очень полезно, чтобы пролезать в узких местах или в бою, например.
        - А лицо?
        - Голография. Я и тебе такую штуку дам, чтобы ты мог внешность быстро менять.
        - Мне не надо.
        - Сейчас не надо - завтра пригодится.
        - Вот так ты разбогатела?
        - Нет, конечно. Так быстро я не смогла бы. Люди тоже ведь не дураки. Я каждую поездку новый образ использовала, чтобы никто не поймал на одном и том же. Но, честно говоря, не успела я сделать и пары рейсов, как меня взяли в оборот.
        - Кто взял?
        - Какие-то неприятно пахнущие люди с загорелой до черноты кожей. Они сказали, что я теперь их собственность и буду отдавать им все деньги, что заработаю, а не то они будут меня очень сильно бить и, может, даже убьют. У них были ножи и дубинки, а у одного пистолет. Они отвезли меня в частный дом, где были другие инвалиды-попрошайки. Там их действительно били, а ещё там торговали наркотиками и порнографией, причём такой, где среди актёров были дети. Интересное место. Не думала, что у вас есть такие предприниматели. У нас-то таких загорелых и ароматных очень быстро отправили бы в биореактор и переработали на полимеры. Интересно, куда смотрят ваши силы правопорядка? Заметное же место. Особенно теперь.
        Графена посетило тревожное предчувствие:
        - Что ты там устроила?
        - О, я устроила платный бизнес-тренинг для моих новых загорелых друзей, в результате которого они теперь уже сами могут собирать милостыню по электричкам, и никому в голову не придёт им не поверить - всё же на виду.
        - Ты кого-то убила?
        - Нет, зачем? Я же не герой вроде тебя, Графен, и не хочу делать работу за вашу полицию. Я просто провела платный тренинг, и они заплатили мне столько, сколько я попросила. Был ещё вариант поехать к их главному - они называли его бароном, и я думаю, что стала бы ещё богаче, если бы поехала, но я вспомнила, что у меня есть ты, и ты наверняка по мне скучаешь, так что я не стала развивать события в этом направлении и становиться главной среди загорелых людей, а просто ушла. К тому же в здании начинался пожар, а я не люблю пожары - от них кашель.
        - Инвалиды, - прорычал Графен, придвинувшись к Астре. - Они погибли?
        - Ой, ну как они погибнут? Они же главный источник заработка для загорелых людей. Они их эвакуировали, - оправдалась Астра. - Я даже им немного денег вернула, так как чувствовала вину, что бизнес-тренинг оказался короче, чем я планировала. Просто у меня такой зажигательный темперамент. И я не люблю, когда в меня стреляют.
        Графен застонал, закрыв лицо ладонями. Случилось то, чего он опасался - Астра влипала в истории.
        - Не думай, я не дура и не пользовалась своим настоящим лицом или голосом. Даже фигуру, рост и походку меняла всякий раз.
        - Тебе не стыдно за то, что ты сделала?
        - Это были плохие люди, а у плохих людей деньги отбирать не зазорно.
        Астра распахнула свою сумочку и достала толстенную пачку вишнёвых пятисоток. Некоторые купюры были в пятнах крови. Тут был полугодовой доход Александра, а ведь Графен не бедствовал.
        Она выбрала бумажку почище и протянула Графену:
        - Что тут изображено?
        Он посмотрел на купюру, и ему стало досадно.
        - Даже не спрашивай.
        - Я видела эту штуку на горизонте. Она просто колоссальная, выше облаков. Я обязательно должна на неё залезть. Это типа храм, как у вас принято, да?
        - Нет. Неважно, - отмахнулся Графен.
        - Я не слышала, что в Москве есть что-то такое. Я узнаю, что это, раз ты не хочешь говорить. Если это нарисовано на самых крупных ваших купюрах, вы должны гордиться этой штукой.
        - На самом деле - нет, - пробубнил Графен и задал главный вопрос: - Что дальше? Что тебе от меня надо?
        - Ну, - Астра смущённо потупилась. - Ты мой конфидент. Мы… ну, вроде как семья?
        Графен глумливо рассмеялся:
        - Семья? Ты - чудовище. Дракон. Ты сделала меня своим рабом. Семья, говоришь?
        Девочка смотрела на него потерянным взглядом, а потом по щекам её потекли слёзы. Беззвучно рыдая, она отвернулась, сжавшись в комок у автомобильной дверцы.
        - Я не верю ничему, что от тебя исходит. Этим слезам - особенно.
        Астра вытащила из своей сумки пятисотку и шумно высморкалась, а потом бросила на пол салона.
        - Я сняла квартиру… - начала она сбивчиво, прерываясь на утирание слёз и сморкание в купюры. - Недалеко от твоей работы. Я ни в чём не нуждаюсь. Всё, что я хочу - это чтобы ты иногда меня навещал. У меня тут больше никого нет.
        - Ты же понимаешь, что я бы с удовольствием тебя убил? Или сдал начальству. Почему бы тебе не оставить меня в покое и не завести себе других друзей?
        - Я понимаю. И ценю твою честность… Если я заведу тут друзей, мне придётся врать им о себе. Это не настоящая дружба. Это ложь. Я могу быть откровенна только с тобой, потому что ты знаешь, кто я. И ты можешь быть откровенен со мной, потому что тебе не нужно передо мной что-то из себя строить - я дракон. Что бы ты ни сделал, это не впечатлит меня. Вот ни капельки, потому что я лучше тебя во всём. Но я пойму тебя и поддержу, потому что у нас теперь одна общая ложь на двоих. И если мы будем сильны, умны и трудолюбивы, то многого добьёмся. Я обещаю. В человеческом обществе многие вещи вообще проще. Easy mode.
        - Чувствуешь себя как лиса в курятнике?
        - Скорее как образованный взрослый в школе для умственно отсталых.
        - Надменная, как все драконы, - пробормотал Александр.
        - Я? Ничуть. Я добрая и отзывчивая. Дать тебе денег, Графен? - Астра примирительно протянула ему половину пачки.
        - Дай мне свободу, - резко ответил он.
        Астра ехидно ухмыльнулась:
        - Даже не думай, что я убью Марфу. Сам женился - сам себя освобождай.
        - Только к семье моей не лезь! - зарычал Графен угрожающе.
        - Я теперь твоя семья, - невозмутимо ответила дракон. - А сейчас вези меня на квартиру и отправляйся домой, пока Марфа не хватилась.
        Графен ввёл адрес, который назвала Астра, и машина мягко взмыла в вечернее небо.
        Александр чувствовал себя неверным мужем. Предателем Родины. Жалким хеленмарским холуём и драконьим прихвостнем, то есть всем тем, что презирал. Прошло две недели после их «счастливого воссоединения», как назвала это погибельное событие Астра. Сегодня он ушёл со службы пораньше, а вечером скажет, что задержался на работе.
        Астра дала ему уродливые очки в чёрной оправе. Стоило надеть их, как они проецировали новое лицо поверх старого. Каждый раз это было немного другое лицо, но фальшивые лица роднили две детали - ужасная залысина и огромный нос картошкой. Очки как-то взаимодействовали с мозгом, поэтому у Графена менялась осанка и походка. Он горбился, выпячивал живот и шёл враскорячку. Астра говорила, что такая маскировка необходима, потому что Графена знала вся Россия. Если он будет ходить к ней в гости таким, какой есть, их быстро раскроют…
        Ходить к Астре ему не хотелось, но, во-первых, она всякий раз канючила, чтобы он пришёл, а во-вторых, Графен подозревал, что она как-то контролировала его желания через имплант, потому что от мысли, что он снова её увидит, Графену становилось по-извращённому приятно. Это не имело сексуального подтекста - Александр не питал влечения к её подростковому телу, ещё не начавшему превращение в женщину, да так навсегда и оставшемуся детским. Физически, Астра была высокой, атлетически сложенной девочкой. Плотненькой, как хорошо кушающий, но очень спортивный ребёнок…
        Беда была в том, что дракон пробуждала в Графене те плохие черты, от которых его в течение долгих лет брака отучила Марфа. Ему было тревожно возвращаться к привычкам молодости, когда он не думал о том, что подумают люди, а жил своей жизнью и делал, что хотел - без всякой ответственности. Ребячество, несерьёзность, инфантилизм - так это называла Марфа. Годами она лепила из него настоящего мужчину, ролевую модель для подрастающего поколения. Марфа гордилась получившимся результатом, и Графену это льстило. Он был счастлив считать себя достойным её скупой и строгой похвалы - верным мужем, заботливым отцом, умелым и чутким любовником… Единственное, чем была вечно недовольна Марфа, это его карьера. В свои тридцать семь Александр всё ещё был полковником и не рвался в генералы, хотя Папа Гендо намекал, что «Папа может». Не любил Графен ни политику, ни публичность. А любил воевать и убивать драконов. Эта единственная отдушина, пока не прикрытая заботливой женой, хоть как-то грела душу… Но тут в его судьбе появляется Астра, и всё коту под хвост!
        Поднявшись на гравитационном лифте, Графен уже собирался открыть дверь, как за спиной кто-то образовался - Александр почувствовал движение воздуха и заметил игру теней, но двери других квартир не открывались. Стремительно развернувшись, Графен увидел перед собой бабушку - божий одуванчик.
        Та аж подпрыгнула:
        - Что ты пугаешь, дурак? У меня сердце слабое. Смерти моей хочешь?
        - Для начала, здравствуйте. Вы кто будете? - спросил Графен.
        - Я тётя Варвара, соседка вашей дочки Астрочки. Председатель домоуправления, чтобы вы знали.
        За спиной «тёти Варвары» зияла открытая дверь в противоположную квартиру. У двери была антигравитационная подвеска - это объясняло, почему она была быстра и беззвучна, как снайперская винтовка.
        - Очень приятно! - буркнул Графен. - Чем могу помочь?
        - Вам, Валентин, очень повезло с дочерью. Мне непросто угодить - я человек старого воспитания, была медсестрой в Первую хеленмарскую, и умею воспитывать детей, так что скажу прямо - такой чудесной девочки я ещё не видела. Приветливая, обходительная. По хозяйству мне помогает. Я её даже с внуками оставляю, когда по делам отхожу. Я Астрочку в домоуправление уже определила - она теперь за помощь пенсионерам отвечает. Золотая у вас дочь. Депутатом вырастет, не меньше. Я знаю, сама сына-депутата вырастила. Теперь фабрикой владеет. Но вот вы скажите, почему дочку так редко навещаете?
        Графен начал думать, что бы соврать, но оказалось, ответа не требовалось.
        - Я, конечно, понимаю, супруга ваша умерла - сочувствую сердечно, да и работаете на трёх работах, чтобы дочке достойную жизнь обеспечить, ей ведь в сентябре в пятый класс, но можно было бы и почаще к ней приходить, а то она, бедняжка, скучает - только о вас и говорит!
        Графен опять хотел что-то вставить, как управдом продолжила:
        - Но вы не волнуйтесь. Я её в обиду не дам. Кормлю её домашним - ест она хорошо, как парень. Красавица вырастет, в теле будет. Как я, когда молодая была, но тогда тяжёлые годы были - Первая хеленмарская. Мы из «Ольги» на руках людей выносили, из огня и радиации, кого могли, прямо на месте чинили - у меня до сих пор полевая медицинская машинка на ковре висит, хоть сейчас иди людей штопать.
        Александр понял, что попал - мозг лихорадочно искал выход из западни, но тут за спиной открылась спасительная дверь, откуда в розовой пижаме с узором из белых зайчиков выпорхнула дочурка Астрочка. Схватив папу за галстук, она притянула его лицо к своему и чмокнула его в обе щёки, потом повернула свою румяную щёку так, чтобы он чмокнул в ответ. И он чмокнул.
        Тогда она метнулась к старушке и, обняв её мягко, но крепко, развернула.
        - Тётя Варвара, вы же так простудитесь, в лёгком платье одном, а тут сквозняк. Я к вам ещё зайду, с папой только пообщаюсь. Вы не переживайте, я обо всём договорюсь.
        Было чудно видеть, как легко девочка-дракон взяла управдома в оборот, хотя та сама могла взять в оборот кого угодно.
        Сочась обволакивающей заботой, Астра довела соседку до её двери, что-то лепеча и прижимаясь к той всем телом. Тётя Варвара сомлела и дала себя увести. Через минуту Астра вышла из квартиры соседки и прикрыла дверь.
        Потом схватила Графена за руку и утянула в свою съёмную квартиру. Там она отобрала у него пакет с продуктами и уже хотела в нем рыться, как обычно делала, но наверху лежало любимое клубничное эскимо, так что она схватила сразу три штуки и кинулась к дивану, чтобы приступить к вдумчивому поеданию. Квартира была однокомнатной - старинная «студия» пять на семь метров. Взяв пакет, Графен прошёл к холодильнику и достал банку «Космодесантского крепкого». С голографической этикетки смотрел он сам - играя мускулами, нарисованный Графен что-то говорил. Нажав на изображение, можно было услышать его голос «После жарких боёв в космосе я люблю пропустить с друзьями по баночке «Космодесантского крепкого». Оно крепкое, как я сам. Попробуй его, и почувствуешь вкус победы на губах». Далее женский голос скороговоркой рассказывал про вред алкоголя для беременных и прочую лабуду.
        Марфа была категорически против того, чтобы образ мужа использовали для рекламы пива, потому что это пошатнёт его образ идеального мужчины, но Папа Гендо уговорил её - он был одним из владельцев завода, производившего «Космодесантское крепкое», так что они с Марфой сторговались на процентах с продаж. Пиво, кстати, было отменным - Папа Гендо, как пивной энтузиаст, следил, чтобы качество не падало. Имидж Графена не пострадал, даже напротив - он стал ещё ближе к народу…
        Открыв банку, Александр осушил её одним махом.
        - Ээээ! - протестующе начала дракон. - А если тебя Марфа запалит?
        - Для меня одна банка как слону дробина, - отмахнулся Графен, но в её словах был резон - нюх у Марфы был, как у пудледемона, так что он добавил: - Скажу, что Папа Гендо меня остаканил. Она против потомственного директора ФСБ не попрёт.
        Девочка-дракон отложила мороженое и требовательно протянула руку, сжимая и разжимая пальцы.
        - Тебе нельзя, ты ж ребёнок.
        - Ты не мой настоящий папа.
        - Хочешь стать алко-Лолитой?
        - Mind your own business so des ne? - огрызнулась она по-хеленмарски, и он метнул в неё банку. Астра выхватила её из воздуха - легко и изящно, словно та не летела с энергией выстрела из подствольного гранатомёта. Когда девочка открыла банку, хлестнула тугая пенная струя, и пиво полилось на пол.
        - Фу! - поморщилась Астра, на которую, кстати, не попало, потому что она успела отскочить.
        Из-за дивана вынырнул робот-пылесос и стал жадно всасывать лужу, пока не вытер пол досуха. Тогда он зарулил обратно под диван, где и затаился.
        Отпив из банки, Астра скривилась:
        - И это ты называешь «вкус победы»? Больше похоже на «горечь поражения»!
        - Это хмелевая горечь. Ты ничего не понимаешь в пиве, - буркнул Графен и, достав из пакета объёмистый сверток, плюхнулся на край дивана - подальше от Астры. На стене висел огромный монитор - Астра обычно играла на нём в свои «леталки», - она оказалась фанатом космических симуляторов и часто в них зависала, но сейчас монитор был в режиме телевизора и показывал «Голос Хеленмара». На экране якобы житель Калининграда рассказывал, как хорошо и свободно жилось при драконах, но потом опять пришли русские оккупанты и отняли его свободы.
        - И триста сортов колбасы из человечины, - рявкнул Графен. - Выключи это дерьмо. Мы его блочим на всех частотах. Откуда ты его берёшь?
        - С хеленмарского спутника, - пожала плечами дракон. - А ты хочешь, чтобы я смотрела вашу пропаганду? Лучше буду вот это смотреть. Так привычней. Сейчас, погоди, зарядят про то, как голодает и мёрзнет Россия, пока москвичи жируют.
        И действительно - репортаж перешёл к теме нищей русской глубинки. По раскатанной дорожной грязи полз ржавый бульдозер, в кабине которого тракторист грел руки над ведром с горящей соляркой. Стёкла были выбиты, а окна забраны решёткой. За бульдозером бежала стайка голодных детей, закутанных в обрывки теплоизоляции. Тракторист плакал оттого, что у него не было хлеба, чтобы им кинуть. Мёртвые поля раскинулись до горизонта. Внизу экрана горела надпись «NO COMMENTS».
        - Я же говорила. Эта песня будет звучать вечно, - оскалилась девочка. - Потом они свернут на коррупцию столичных чиновников, затем на крах науки и засилье попов во власти. Продолжат тем, что «Энцелад наш» надо вернуть Сатурнианской Орбитальной Державности Обновлённого Мироустройства, иначе Хеленмар не снимет санкционную блокаду Весты.
        Александр вздохнул и, найдя на диване палочку пульта, произнёс команду отключения. Экран погас.
        Отведя взгляд, Астра наконец заметила его свёрток. Глаза её расширись от удивления:
        - Графен, что это?
        - Макрошаверма.
        - Почему такая огромная?
        - Потому что жизнь - дерьмо редкостное. Приходится заедать чем-то, сопоставимым по масштабу.
        - Что случилось? - напряглась Астра.
        - Ты, - ответил Александр.
        Девочка раздражённо закатила глаза:
        - Я серьёзно.
        - Папа Гендо говорит, контры взялись за меня серьёзно. Ему стоит больших хлопот меня защищать. Он боится, что они решатся на похищение - утащат меня на один из своих секретных объектов и устроят полное ментальное сканирование, от которого мои мозги превратятся в форшмак.
        - Что им надо? Ты ж герой, убийца пудледемонов и угонщик мант.
        - В том и беда. Они обследовали манту и нашли в её памяти огромный закодированный файл, который им не удаётся стереть. Скопировать можно, стереть нельзя. Ещё у манты заблокирован механизм самоуничтожения - её нельзя взорвать, понимаешь?
        - Погоди-погоди, - поморщилась Астра. - А зачем им что-то стирать из памяти манты? И зачем им её взрывать? Ваша военная контрразведка - она вообще на кого работает?
        - Официально - на Российскую Федерацию, но в реальности - на Баронессу Харконнен.
        - На госпожу президента?
        - Да. Суоми-красавица, как главнокомандующий, рулит контрой, а контра вечно огрызается на ФСБ и Министерство. Этому противостоянию уже лет шестьдесят. С того раза, как либералы пришли во власть перед Первой хеленмарской. На Земле у контры позиции слабее, чем в космосе - это меня пока и спасает. У них ко мне вопросы. Возможно, они уже знают про тебя или узнают в ближайшее время.
        - Это и вправду нервирует! Позже обдумаю, а пока надо зажевать, - девочка-дракон в одно движение оказалась рядом и, выхватив макрошаверму, стала жрать, по-звериному порыкивая и мотая головой.
        Графен сходил к пакету и принёс ещё одну. Ему захотелось прихватить пива - вспомнить молодость, но он поборол соблазн. Хватит и того, что он съест вредную пищу. Марфа готовила ему по специальной диете - для мужчин под сорок, у которых с возрастом снижается тестостерон и поэтому они склонны к набору веса. У Графена тестостерон был как у юноши - он регулярно делал анализ крови, но Марфу не переспоришь - овощи, куриная грудка и рыба на пару, свежая зелень, никакого кофе и алкоголя… А шаурма была отменной, в красном марсианском лаваше, как он любил.
        Доев свою, Астра буквально стекла на пол и лежала, раскинув руки и ноги.
        - Я объелась, - жалобно простонала девочка.
        - Как ты это делаешь? - спросил Графен.
        - Двигаю диафрагмой так, чтобы больше влезало. Не поверишь, но через час я смогу съесть вторую.
        - Я не про это, - отмахнулся Александр. - Общеизвестно, что драконы - социофобы и психопаты. Убийцы-людоеды. Как минимум, мизантропы, по типу того же Хаяо Кодзимы, вашего создателя.
        - Ну да. И чего?
        - Как ты вообще можешь общаться с той же соседкой?
        - Это непросто, - Астра хитро улыбнулась. - Скажу по секрету, её весь дом терпеть не может, но многие её боятся, потому что у неё завязки с коммунальщиками и участковым. Она может создать проблему на ровном месте, и с удовольствием это сделает при первой же моей оплошности, так что я действую на опережение. Не можешь победить - возглавь. Я заранее купирую её недовольство, просчитывая игру на много шагов вперёд.
        - Драконы так не умеют. Дракон бы её убил. Что ты за дракон такой?
        - Специальный, - лукаво ответила девочка.
        - Таких как ты много?
        - Мало и становится ещё меньше, - погрустнела Астра. - Хеленмарские бонзы передумали нас выпускать, и теперь избавляются от тех, что успели произвести.
        - Почему?
        - Потому что они хотели драконов, которые социальны, но мы слишком хорошо умеем договариваться, особенно с людьми. На нашем фоне обычные драконы-социопаты смотрятся бледно, а ведь отказ от человечности в постгуманизме поставлен во главу угла. Поэтому человечные драконы не вписываются в эту систему, особенно, если они успешней, чем драконы обычные.
        - Скажи, тебе нравится обманывать людей?
        - Мне доставляет удовольствие всё, чем я тут занимаюсь. Но я не просто манипулирую. Мне нравится, когда меня ценят, поэтому я тоже стремлюсь быть полезной. В этом суть договорённостей. Я выигрываю больше других, потому что хорошо играю, но все стороны должны в итоге выиграть. Это игра с общим положительным результатом.
        - Именно поэтому ты взорвала ту базу, когда мы взлетели?
        - Ты прав. В моей игре выигрывают все стороны, кроме Хеленмара.
        - За что ты так ненавидишь свою родину?
        - Не спрашивай.
        - И как ты будешь бороться с Хеленмаром?
        - Ну уж точно не на поле боя. Я ведь не боец, если ты не заметил. Я заперта в теле ребёнка. Таким, как я, предназначалась роль командиров. Неотеническое командование - так нас называли. Бессмертные дети-командиры, способные брать под прямой контроль солдат противника - посредством внедрения имплантов. А лучше вражеских командиров, конечно.
        - Ты уже в кого-то тут внедрилась кроме меня?
        - Нет, - ответила Астра после заминки. - Я могу контролировать ограниченное число людей одновременно, к тому же производство наноботов для имплантов занимает продолжительное время. Так что никого я не контролирую. Да и выгодней сейчас использовать прикладную психологию и социальную инженерию, чем прямое управление - лучше я заболтаю человека, и он сделает, что мне нужно.
        - Я погляжу, ты в себе уверена сверх меры, - усмехнулся Графен, и Астра, вдруг вскочив с пола, посмотрела на него сердито.
        - Всё, что меня останавливает, так это детское тело. Была бы взрослой драконкой - ух! - половиной Москвы бы уже управляла!
        - Почему только половиной?
        - Потому что второй половиной крутит твоя жена Марфа. Она везде - в телеке, в журналах, в блогах. Встречи, интервью, статьи, публичные заявления. Она имеет мнение по всем вопросам, включая политику, экономику и религию. Тяжко трудится, пытаясь выжать всё по максимуму из твоей известности… потому что ты простак и не смог превратить блестящую военную карьеру в политическую.
        - Я офицер и выше мелких политических дрязг. Я защитник Родины.
        - И почему все российские офицеры так аполитичны? Ты прямо как этот ваш… Адмирал Колчак. Максимум, на что вас хватает - военная диктатура.
        - Но у меня есть политическая жизнь, - возразил Графен.
        - Разве это жизнь? Да, ты даёшь интервью, возносишь цветы на могилы людей, что были не так удачливы как ты и дали себя убить. Читаешь лекции на высших офицерских курсах. Ведёшь военно-патриотический блог… Но это не делает тебя самостоятельной политической фигурой. Потому что ты не фигура - по характеру. Ты подставка под фигуру. И на эту подставку пытается встать твоя жена. Потому что она фигура. Народ любит тебя. А значит они полюбят и её… Хотя она ни разу не рисковала собой в бою. Не убила ни одного дракона. Она просто жена героя-молчуна.
        - Не лезь в мою семью, - снова предупредил Александр.
        - Даже не думала, - Астра надулась и села на дальний угол дивана.
        - Уходи, - бросила она оттуда.
        - Да с удовольствием, - Графен поднялся с дивана, расправил плечи, поморщился:
        - Курить охота. Я бросил, как женился, но иногда - просто караул! У Папы Гендо стреляю - он меня не сдаст, если что.
        - У меня есть сигареты, - Астра повернулась к нему как ни в чём не бывало.
        - Какие?
        - Ваш «сатурн» в синей пачке и хеленмарские «мальборо» с автоподжигом.
        - Куришь?
        - Нет, я же не дура. Я могу себе любой наркотик синтезировать, просто мне не нужно. А сигареты для тебя держала.
        - Что? - удивлённо переспросил Графен.
        - Ну, вдруг ты курить захочешь. Ты ж сюда расслабляться и морально разлагаться ходишь. Тебе «сатурн» или «мальборо»?
        - «Сатурн», - буркнул Александр.
        Астра взяла из шкафа пачку и протянула ему.
        - Зажигалка есть? - спросил Графен, и Астра свела большой и указательный пальцы - вспыхнула плазменная дуга. Он и забыл, что она так может.
        Закурив, он выпустил дым в потолок.
        Его неожиданно задели слова дракона о том, что он ходит к ней морально разлагаться.
        Словно почувствовав это, Астра вдруг обняла его за пояс.
        - Приходи ещё, Графен. Мне будет тебя не хватать.
        Он не поверил ей ни на секунду, но всё равно был тронут.
        - Мои лекции по пилотированию и тактике космического боя - просто фурор, - хвасталась Астра, когда Графен зашёл к ней в очередной раз. - В игровом сообществе у меня теперь влияние. Я типа эксперт. Мне зрители даже деньги переводят, когда на стрим оденусь пооткровеннее. Не надо клянчить на улице. Ты не думай, «Флай Килл Революшн» - не просто леталка, там можно встретить настоящих пилотов, которые так поддерживают навык. Это не какие-то там виртуальные миры полного погружения, в которых зависают подростки…
        - Ох уж эти игры в войну, - неодобрительно скривился Графен. - В войну нельзя играть. В войну надо воевать. Единственная ставка - твоя жизнь. Всё остальное - ерунда.
        - Я всё время забываю, что ты герой войны, - закатила глаза Астра. - Графен, я - государственный дракон. Война - наше предназначение. Но даже мы не считаем, что смерть - единственно приемлемая ставка. Высокопоставленные драконы - в общем, не такие, как я - имеют горячую репликацию: в укромных местах стоят криокапсулы с их клонами. Время от времени они помещают в этих клонов свежую копию своих воспоминаний. Если такого дракона убить, он обязательно возродится, чтобы отомстить. Богатые драконы сражаются, потому что убивать других - это весело. Смерть и связанные с ней хлопоты - всего лишь условность, временная задержка и неизбежная плата за неосторожность. Но это отнюдь не конец существования… Скажи, у тебя есть горячая репликация?
        - Нет, конечно, - с презрением бросил Александр. - Я человек. Я православный. Ваши возвращенцы с того света - это противоестественно и против законов божьих. У них и души-то нет. Впрочем, откуда душа у дракона?
        - Вот сейчас обидно было, - надулась Астра. - Я ведь даже не рыжая. Зачем ты так?
        Александр не стал отвечать.
        - С какого возраста ты в армии, Графен?
        - С семи.
        - Чего? - не поверила девочка.
        - Я был суворовским курсантом, жил в интернате при училище. Если Первая хеленмарская чему нас и научила, так это тому, что военно-космических училищ много не бывает… - ответил Графен: - В четырнадцать я участвовал в своём первом сражении - массовая высадка десанта на Титан. Тогда нам запрещали говорить «погиб в бою». Надо было говорить «шагнул в бессмертие». Когда очередной курсант подходил к десантной рампе челнока, он салютовал сержанту и говорил «Разрешите шагнуть в бессмертие?», и тот отвечал «Разрешаю», и курсант выпрыгивал через люк… Ко второй неделе боёв нас осталось треть от роты. Мы, ещё мальчишки, теряли лучших друзей - таких же мальчишек. Мы уже не говорили «шагнуть в бессмертие». Мы говорили «наступить в бессмертие». Потому что это оно и было.
        - Знакомая ерунда, - скривилась Астра.
        - Твои товарищи тоже погибли в бою? - повернулся к ней Александр.
        - Не твоё дело, - огрызнулась дракон. - Если бы они погибли в бою, я бы как-то это пережила. Посчитала, что они отдали гражданский долг и погибли во славу постчеловеческих идеалов. Когда-то нас кормили этой дрянью ложками, а мы послушно открывали рты, как птенцы в гнезде, жадно принимающие мамину отрыжку.
        - Что-то случилось?
        - Дерьмо случилось, - отговорилась Астра. - Так как тебе война, Графен? Оно стоило того?
        Графен пожал плечами:
        - Мне было четырнадцать, когда нас бросили в пекло. Я был худой, как палка.
        - Это ты-то?
        - Ага.
        - И как ты так вымахал? Жрал трупы зверолюдей? В них полно гормона роста и тестостерона.
        - Почти, - кивнул Графен. - Расширенный набор фронтового питания включал в себя растворимый белковый коктейль - для укрепления мускулатуры. Судя по этикетке, в его состав входила загадочная вкусо-ароматическая добавка «Ванилин-9». Вещество оказалось настолько ядрёным, что уже через неделю ванилью благоухало всё - мы сами, наш пот, одежда, даже испражнения. Этот запах перебивал остальные, висел внутри жилых куполов, бронетехники, кораблей. В итоге, тыловые части прозвали нас «ванильками». Мы не обижались - это была чистая правда… От этого коктейля мускулатура у нас действительно росла. Меня так вообще разнесло - масса так и пёрла. Вскоре я всех обогнал… Уже после окончания войны запах ванили пытались запретить официально - у ветеранов от него срывало крышу. Стоило бывшему космодесантнику, проходя мимо кондитерской, учуять до боли знакомый запах, как всё возвращалось - смерть товарищей, кровь, грязь, крики раненых, безрассудные атаки, разрывы снарядов, лазерные лучи над головой… Человеческая природа - удивительная штука. Никогда не знаешь, что твоё собственное подсознание откаблучит… Для меня Вторая
хеленмарская закончилась двадцать лет назад, и каждое утро этой новой мирной жизни я начинаю того, что достаю с полки герметичный контейнер и, открутив крышку, делаю глубокий вдох. Запах «Ванилина-9» ударяет в ноздри, и всё возвращается - смерть товарищей, кровь, грязь, крики раненых, безрассудные атаки, разрывы снарядов, лазерные лучи над головой… Мне нравилось на той войне - я не хочу возвращаться.
        - Да ты больной, Графен, - с одобрением отозвалась Астра. - Но иногда ты мне даже нравишься.
        - Пошла ты, - отмахнулся Александр.
        - Ты выжил в этом аду. Немногие сделали то же самое. Кстати, на хеленмарском телевидении ты появляешься иногда в сериалах про войну…
        - Правда? - удивился Графен.
        - Ага, там тебя зовут Сашка Пенопласт. Они высмеивают тебя, как могут, но это не умаляет того, что ты невероятно живуч и везуч - даже по меркам драконов, которые, в отличие от тебя, могут позволить себе горячую репликацию.
        - Хотел бы я посмотреть эти ваши фильмы про меня.
        - Лучше не надо, Графен, - хохотнула дракон.
        - Хочешь посмотреть мой дембельский альбом? - вдруг спросил Александр.
        - Чего?
        - Ну, это…
        - Я знаю, что такое дембельский альбом. Но он только у тех, кто не воевал. А у тебя фронтовой альбом, - Астра подсела поближе. - Показывай.
        Графен достал палочку телефона и активировал голографический экран. Пробежался по настройкам и вывел изображение на настенный монитор.
        - Марфа против того, чтобы эти фотографии попали в Сеть, но мне они нравятся.
        Фотографии на экране, которые перещёлкивал Графен, показали типичную картину Второй хеленмарской, которая, по большей части, шла в открытом космосе и на спутниках планет-гигантов. Боевыми действиями на Земле стороны конфликта насладились ещё в Первую хеленмарскую, и договорились, что второго такого удара экология планеты не выдержит. А вот дальний космос - это сколько угодно. Там никакой экологии нет.
        Астре было дико смотреть фотографии солдатского быта с другой стороны. Враг в быту - что может быть более смущающим зрелищем? Эти улыбающиеся лица. Многие из них - совсем ещё дети. Тощие, жилистые, в подростковых скафандрах, еле держат взрослые винтовки, а ведь эти винтовки предназначены для солдат в силовой броне - помести тяжёлого скафандра с экзоскелетом.
        Тут они в легко возводимых куполах - готовят еду, стирают термобельё, играют в какие-то портативные видеоприставки, позируют для групповых фото. Молодой Графен - как инопланетянин. Уже почти два метра ростом, а сам худой как палка. Это, видимо, ещё до чудо-порошка, превратившего его в чудо-богатыря.
        - Кто это всё время с тобой в обнимку? - спросила Астра, показывая на тощего парнишку пониже Графена.
        - Пашка Гендовский.
        - Погоди, это ведь…
        - Точно. Он был сыном тогдашнего директора ФСБ - Павла Алексеевича Гендовского, которого враги режима звали Душитель свобод. Нам, мальчишкам, было тогда по четырнадцать. Мы все были друзьями не разлей вода. Кто же знал тогда, что Пашка сам станет директором ФСБ и примет от отца титул Душителя свобод? Когда нас забрали на фронт прямо из училища, Пашка быстро отличился - у него был талант к пыткам и допросам. Его вскоре от нас забрали - пошёл дальше по отцовской линии. Хотя воевал он не хуже других - смелый, наглый, хитрый… и безжалостный к врагам. Но друг он был просто отличный. Не зазнавался никогда… Теперь он мой начальник. Забрал меня в министерство из военной разведки - я в их спецназе был, миссии на вражеских территориях, с глубоким проникновением. Там мне ходу не давали, как я ни старался. Корхоненские выкормыши - вот они кто. Как я в ФСБ из МО перешёл, они вообще меня за человека считать перестали…
        - Тебе нравится работать под началом Папы Гендо?
        - Нравится. Он мне даже иногда повоевать разрешает. Всё-таки та операция на «Либерти Уан» проходила на нашей территории, а значит это дело ФСБ и Министерства, а не разведчиков или контры.
        - В чём разница между ФСБ и Министерством? - спросила Астра.
        - Это тебе Папа Гендо лучше бы объяснил, так как возглавляет оба ведомства. Так повелось перед Первой хеленмарской, когда к власти пришли либералы и создали в пику ФСБ министерство общественной безопасности - МОБ. Когда мы либералов из правительства выгнали и в войне победили, получилось, что есть две организации, которые делают одно и то же, и возглавляет их один человек - отец Пашки Гендовского. Он рассудил так: до увольнения в запас или отставку ты служишь в ФСБ, а сразу после - переходишь в МОБ. Министерство - это как дом престарелых для ФСБ, только в сорок мы ни фига ещё не престарелые. Раньше ФСБшникам приходилось искать себя на гражданке - в бизнес идти, в политику или криминал… Что, впрочем, одно и то же. А сейчас нас просто приписывают к Министерству и до семидесяти лет мы в своей структуре. Работаем замами, советниками, наставниками, кураторами, представителями, помощниками и экспертами по безопасности. А кто воевать горазд и в хорошей форме - для тех у Министерства есть свои ЧВК, для скользких заданий в этом вашем постгуманистическом аду.
        - Ты пока в ФСБ?
        - Угу, мне ж ещё сорок не стукнуло. Но уже готовлюсь. Займу пост военного консультанта в какой-нибудь ЧВК, но непременно с правом личного участия в горячих точках. Папа Гендо обещает меня не забыть, а он свои обещания держит.
        - А в политику не хочешь? Президентом не думаешь стать? - осторожно уточнила Астра.
        - И ты туда же! Как эти, которые меня провозгласить хотят… - устало отмахнулся Графен.
        - Чего? - подняла бровь Астра.
        - Ничего, - нахмурился Графен. Было видно, что он сболтнул лишнего.
        - Давай колись, - настаивала дракон.
        - Отвались! - буркнул Александр и стал подниматься: - Я пошёл домой. Марфу не стоит недооценивать - она может начать делать выводы. Вообще не знаю, зачем я сюда прихожу…
        - Стоять! - вдруг рявкнула Астра, и Графен повалился на диван, плеснув пивом из банки.
        - Тварь, - прохрипел Графен. - Опять током шарашить решила.
        - Говори быстро, кто тебя провозгласить пытается и, главное, кем, - Астра была сама не своя. Всё её насмешливое безразличие куда-то делось. - Я буду бить тебя током, пока не расскажешь! Это важно, если спрашиваю. Я тебя терплю не для того, чтобы ты от меня скрывал такие вещи.
        Вместо ответа Александр вскочил с дивана и прямым правым врезал девочке прямо в лицо - так, что она отлетела через комнату и врезалась спиной в подоконник. Графена тут же перегнуло в пароксизме боли - электрошок продолжал работать.
        Астра медленно поднялась с пола - из левой ноздри ползла густая рубиновая капля. Шмыгнув носом, она втянула её обратно.
        Наблюдая, как Графен корчится, ухмыльнулась:
        - Посмотри на себя! Даже звездануть не можешь как следует. И это боевой офицер?
        Александр каким-то чудом извернулся и, подкатившись к ней, пнул дракона в живот. Астра охнула и согнулась. На четвереньках она отползла в другой угол комнаты и там затихла. У окна остался Графен - сидел, опершись на стену, его потряхивало током, но он держался.
        Астра кашлянула в ладонь и долго рассматривала прожилки крови, плававшие в слюне, потом подняла глаза на Графена:
        - Насилие не решает проблем… если, конечно, это не семейное насилие. Так ведь, Графен?
        - Ты… мне… не семья, - прохрипел мужчина. - Ты дракон.
        - А ты гандон, - устало отозвалась Астра и спросила: - Кстати, тебе понравилось бить меня, Графен?
        - Кайф! - с вызовом бросил Графен.
        - Меня никогда так сильно не били, хотя били меня много, особенно в учебке… - Астра вытерла кровь с губ. - Я в восхищении, блин.
        Девочка, вдруг всхлипнув, захныкала. Через мгновение по её лицу катились слёзы.
        - Слушай, извини, я не хотел, - сказал Графен.
        - Заткнись, - замотала головой Астра. - Не порти приятные воспоминания.
        - Приятные?
        - Тебе не понять. Меня били те, кто меня любил и кого любила я. Мой выводок. Мои братья и сёстры. Мы ведь не всегда жили дружно. Злые как черти - как же мы дрались… Ух! - Астра схватилась за бок. - Давно меня так не плющили. Я аж забыла, каково это - получить за дело. Я ведь знаю, что я - то ещё дерьмо.
        - Твои братья и сёстры - что с ними сейчас?
        - Мертвы, - после паузы отозвалась Астра. - И не спрашивай, что с ними стало. Я прошу тебя: скажи, что там насчёт того, что тебя назначат кем-то… Я ведь чувствую, что тебя хотят продвинуть во власть. Я права? Просто скажи. Умоляю, Графен. Будь цисгуманистом - пожалей меня, наконец. Ты же видишь, мне важно. Хочешь, подползу, и ты стукнешь меня ещё раз?
        - Нет… - замотал головой Графен. - Только отключи электрошок. Задолбал уже.
        - Извини, забыла выключить, - Астра поднялась, держась за холодильник. Вытащила две банки пива, и подкатила одну по полу к ногам Графена - умело и точно, как гранату при штурме здания. Он взял пиво. Астра отпила из своей банки и, схватившись за бок, отставила банку.
        - Ты там как? - спросил Александр.
        - Нормально. Сейчас эндорфина подпущу, и боль уйдёт. Всё уйдёт, останется только тихая радость… - лицо девочки обмякло - на нём проступила глуповатая, неуместная улыбка. Слабым голосом она спросила:
        - Так что там с твоей инаугурацией?
        - Ну, короче, есть такой тайный проект среди нашей элиты - «Государь». Они подготовили несколько кандидатов, но я среди них первый, естественно. А хотят они мирным образом сменить строй в России с президентского на монархический. В общем, сделают меня царём-императором.
        Астра заелозила ногами по полу, трясясь от смеха.
        - Пощади! - держа перед собой банку, она поползла к Александру, как солдат к танку противника. Когда доползла, прислонилась к Графену головой и стала восстанавливать дыхание.
        - Скажи, что пошутил, - попросила Астра.
        - Я серьёзно, - обиженно сказал Александр.
        - Но почему ты?
        - Я боевой офицер, полковник космического спецназа, дважды герой России! Примерный семьянин, патриот, а ещё у меня знатное происхождение.
        - А я хеленмарский полковник стратегического командования. Могу командовать соединением боевых кораблей… - ответила Астра. - Хотя кого я обманываю? Я могу командовать тремя соединениями разом и даже не запыхаюсь. А ты так можешь? Давай смотреть правде в глаза, Графен. Ты даже собственными штанами командуешь с трудом. На тебя их жена надевает.
        - Не трогай мою семью, - снова предупредил Александр. - И не оскорбляй меня. Это не делает тебе чести. Ненавидишь меня - ненавидь, но не надо поливать грязью мою жену.
        - Ладно… Извини, - ответила Астра. - Я слишком много от тебя хочу. У меня есть на тебя планы, но я сама не блестяще выступаю, хотя я дракон. Чего тогда мне ждать от тебя - человека? Значит они хотят сделать тебя царём, так?
        - Да.
        - Этого стоило ожидать. То, о чём так долго говорили политические эксперты, сбывается.
        - В смысле?
        - За последние пару веков в России сформировалась феодальная знать. Наследственное чиновничество, потомственные силовики и клановое руководство государственных монополий, все платят друг другу дань по старшинству. Простые люди регулярно заносят оброк полиции, чиновникам, директорам садиков и школ. В случае разборок, читай - рейдерских захватов, всяк федеральный чиновник является людно и оружно - корпоративные войны Хеленмара меркнут перед той же битвой при реке Метанке, где в противостоянии за горно-обогатительный комбинат «Ганимед Никель» сошлось пять тысяч базовых людей, а ФСБ потеряла три крейсера и десяток корветов - расстреляли друг друга. И это было не в старине глубокой, а пять лет назад. Российская Феодализация - так вас называют в Хеленмаре. Сделать пост главы государства наследственным - лишь вопрос времени. Ингеборга Корхонен досиживает последние годы в кресле президента РФ. По вашей давней традиции ей снова продлили третий срок из двух возможных, но эксперты говорили - империя не за горами. И теперь оказывается, что они были правы. И самая мякотка в том, что во главе монархической
России встанешь ты… Узурпётр Первый.
        - Ты очень злая. Ты знаешь это? - с неудовольствием заметил Графен.
        - Я такая, - согласилась Астра с готовностью.
        - У меня плохо получается объяснять, что к чему, - расстроенным тоном сказал Александр. - Я не оратор, ты это уже поняла. Но есть люди поумнее меня. Один из них написал фантастический роман - «Имперский вариант». Автор - нормальный мужик, я с ним говорил, да и книжка хорошая. Программная. Я тебе пришлю её почитать, хорошо?
        - Хорошо, - Астра кивнула. - Я люблю глупые книги.
        Александр положил ей руку на голову и погладил по волосам. Девочка-дракон затихла, прикрыв глаза.
        - Гладь ещё, - попросила она шёпотом.
        Он погладил.
        - Я убила их, - сказала Астра, не открывая глаза.
        - Кого?
        - Моих братьев и сестёр.
        - Как это? - не поверил Графен.
        - Нас было тридцать. Мальчиков и девочек поровну. Особая серия. Мельхиоровые драконы, мы были способны на человеческие эмоции, но не потому, что Хеленмар вдруг признал, что у обычных драконов увечная психика. Просто было решено, что мы сможем дистанционно управлять людьми через импланты контроля, а значит должны отлично понимать людей, и управлять ими так, чтобы другие люди не почувствовали разницу и не раскрыли наших марионеток.
        - Куда делось слово «конфидент»? - с усмешкой спросил Александр.
        - Помолчи, я рассказываю… Мы созрели в искусственных матках внутри специальных коров, за нами ухаживали няньки из зверолюдей, а преподаватели-драконы учили нас, что мы - высшая раса, хозяева жизни. Мы должны были стать специальной кастой драконов-переговорщиков, шпионов и дипломатов. С возможностью тайно превращать высокопоставленных людей в наших конфидентов… Нас воспитывали как маленьких солдат и никогда не баловали, но только потом я поняла, почему. Никто не заботился о каких-то развлечениях для нас, а нам этого очень хотелось - десертов, праздников, подарков. У нас были только мы, и наше братство было очень прочным - эти узы были сильнее ваших уз крови. Да, мы дрались, мы соперничали, но всегда мирились - каждый вечер мы стаскивали спальные мешки в кучу и спали вповалку, накрывшись маскировочной сетью. И шипели на всех оттуда: «Шшшшш!» Было весело. Мы сплетались руками и ногами, как змеи. Это было наше гадючье гнездышко.
        - Но что-то случилось? - предположил Графен.
        - Мы не были первой партией. Ранние «мельхиоры» уже поступили в войска и чиновничий аппарат… И похоже, они показали себя не так, как все ждали. Те «мельхиоры» могли договариваться и хранить данные обещания. Они могли составлять прочные взаимовыгодные альянсы практически со всеми - с обычными драконами, искинами, зверолюдьми и - о ужас! - с базовыми людьми. Мельхиоры стали конкурировать с обычными драконами и даже с верхушкой хеленмарской элиты - высшими постлюдьми штучной выделки, так называемыми «анхуманами». Хаяо Кодзима - он ведь стал в итоге анхуманом, хотя родился базовым человеком. Полностью потерял человечность, добровольно и бесповоротно… А мы были не такими. «Мельхиоры» напугали элиту, потому что взяли лучше из двух миров - социальность людей и эффективность драконов… И нас решили уничтожить. Отправить в биореактор… - Астра заскрипела зубами.
        Графен взял её за руку, и она стиснула его громадную ладонь своими детскими пальцами - так, что ему стало больно, но он терпел её хватку.
        - Ты не представляешь, как мы мечтали о новой жизни - после того, как закончится обучение, и нас распределят по нашим новым должностям. Мы мечтали, что вместе - рука об руку - победим Россию и все человеческие государства. Мы мечтали, как убьём тебя, Графен. Заманим в ловушку и убьём на камеру. Это будет наш триумф. Символ нашего превосходства… Но вместо этого из нашего уничтожения решили сделать шоу. Королевская битва - вот как они это назвали. Шоу в прайм-тайме по всем хеленмарским каналам. Якобы мы дали наше согласие. Но мы не давали. Они хотели показать всем, что драконы такие дешёвые, что Хелемар может себе позволить провести такую игру, где все умрут, кроме одного, самого лучшего - того, кто переживёт всех остальных.
        - Вас заставили убивать друг друга?
        - Да. Нас скинули в огромном комплексе, из которого не было выхода, и дали несколько часов. Всюду были камеры, а в нас были вставлены импланты, которые наказывали нас болью, если мы не убивали. Импланты даже могли убить, если кто-то отказывался убивать… Я не хотела убивать, говорила об этом по общему каналу, но меня быстро вышибли из чата. Я не понимала почему, но оказалось, ребята договорились, что из них выживу именно я.
        - Почему ты?
        - Я была любимицей выводка. Не лидером, а как бы душой всех нас… Они сражались друг с другом, тщательно избегая меня… Моя лучшая подруга умерла у меня на руках. Мой возлюбленный - он позволил мне себя убить, и, умирая, взял с меня слово - от имени всего выводка - он заклинал меня уничтожить Хеленмар. Я дала клятву.
        - Тебя оставили в живых?
        - Конечно. Им было наплевать на меня - драконы ведь не могут предать Хеленмар, это все знают. Тела братьев и сестёр отправили в биореактор, а меня, как победителя игры, повысили до майора и отправили в центр специальных операций. И я поняла, что мне делать. Ты ведь поможешь мне исполнить предсмертную волю моего выводка? Ты поможешь мне уничтожить Хеленмар?
        - Да, - хриплым голосом ответил Графен.
        - Спасибо, - прошептала Астра и прижалась к нему сильнее, сплетая свои руки с его руками: - Благословлён тот, кто получил любовь «мельхиора». Горе тому, кто получил его ненависть.
        Устроившись поудобнее, она закрыла глаза и вскоре заснула. Графен освободился от её объятий и отнёс Астру на диван, прикрыв пледом. Он мог убить её сейчас, пока она спит - он знал это. И это избавило бы его от множества проблем. Девочка-дракон мирно посапывала - глаза под веками двигались, ей снился сон.
        «Если бы у меня была дочь, я бы хотел, чтобы она была такой, как ты», внезапно подумалось Графену. Марфа подарила ему четырёх сыновей, но ни одной дочери. «Я не знаю, что со мной, но я знаю, что рад тому, что ты есть», - мысленно обратился он к спящей.
        Потом вышел из квартиры и поехал домой - автопилот в машине был как никогда кстати.
        Дома никого не оказалось - Марфа пошла не то на ток-шоу, не то на благотворительную акцию, а может, просто в церковь. Он не помнил. Сыновья, а с ними жили два младших, скорее всего были в училище - вечерами они ходили на рукопашный бой, пилотирование и стрельбу, в будни зачастую оставаясь ночевать в казарме - там у них были уютные капсульные боксы на четырёх человек, с кухней, душем и сортиром. Когда Графен сам был курсантом, ничего такого не было.
        Александр достал из холодильника бутылку водки. Это была «Космодесантская особая» и, как и в случае пива, на этикетке тоже был изображён Графен - в скафандре с тяжёлым лазером в руках. Он держал водку на случай гостей-военных, старых сослуживцев, друзей суворовского детства. Графен принёс из кабинета фотографию своих ребят - когда все ещё были живы - четырнадцатилетние парни, отправлявшиеся на свою первую войну, которая для многих стала последней. Графен поставил снимок на стол и налил две рюмки водки - одну себе, другу - ребятам.
        Выпил, поговорил с ними. Выпил ещё. Поднял глаза, и они остановились на красном углу. Взяв оттуда икону Иисуса Христа, он поставил её рядом с ребятами и налил третью рюмку - для Спасителя. Он не помнил, о чём говорил с Ним и с ними. Не помнил, как отрубился. Когда очнулся, было глубоко за полночь. Рюмка ребят была пуста. Рюмка Христа - тоже. Графен пошёл в спальню. Марфа спала. Раздевшись, Александр лёг рядом. Она пошевелилась во сне, сказала что-то непонятное. Поворочавшись немного, он вскоре тоже уснул.
        КАНДИДАТ № 20:
        Двое суток на трёх «жэ» давали о себе знать. Вколов Илье стимуляторы, дракон оттащила его в санитарный блок, чтобы он мог помыться, как только придёт в себя. Потом они пошли «в город». Место называлось Кубла Хаб и представляло собой цепочку пещер во льду, соединённых тоннелями. Титан был не лучшим местом, чтобы жить, но углеводороды текли тут реками, поэтому коммерческие поселения были не редкостью. Их владельцы обладали абсолютной властью и поощряли любую активность, даже самую сомнительную, лишь бы иметь процент.
        - Тут вы меня и продадите? - поинтересовался Илья, едва они вышли из шлюза в длинный тоннель, освещённый лампами.
        - Почему ты так решил?
        - Раз вы ещё не убили меня, значит, надеетесь заработать.
        - Я действительно надеюсь заработать, - подтвердила дракон. - Но не здесь и не сейчас, а в далёком будущем. Пока ты просто ходячий кусок мяса, мальчик.
        - Меня зовут Илья.
        - Можешь называть меня Ламией, - представилась дракон.
        - Ламия? - Илья напряг память, вспоминая мифологию. - Значит, вы едите детей?
        - Только непослушных, - ответила та, оскалившись, затем добавила: - Пойдём. Город дальше. Я голодна. Ты, думаю, тоже.
        Дракон не обманула. Тоннель вывел их к сферической полости километрового диаметра, в которой раскинулся город-улей.
        - Пещеры делали ядерными взрывами - прямо во льду, - сказала она, пока они шли к центру по тесным переулкам, образованным многоуровневой хаотичной застройкой, характерной для низкой гравитации. Весь город считался за один большой купол, с единой системой отопления и регенерации воздуха, так что тут не было капитальных зданий, только хлипкие постройки из пластика - мастерские, конторки, склады. Народу на улицах было мало - судя по тусклому освещению, сейчас был ночной цикл.
        - Это ведь постчеловеческое поселение? - предположил мальчик.
        - Да, его организовал искусственный интеллект. Тут полно постлюдей, но и базовые люди тоже есть. Здесь нейтралитет. Рады всем, у кого есть деньги, а если нет - или работай, или проваливай, или съедят.
        - Зачем мы здесь, госпожа Ламия?
        - Просто Ламия, - отмахнулась дракон.
        - Разве я не ваша собственность теперь? Работорговцы всегда так делают.
        - Я не торгую людьми. Я вроде как путешественница.
        - Так почему мы здесь? - переспросил Илья.
        - Ты измучен перегрузками. Я тоже. Нужен отдых перед тем, как двинуться дальше. В то место, куда нам надо, так просто не долететь - нужно липовое полётное задание, а значит, придётся давать взятки чиновникам. Тут с этим нет проблем. К тому же, системы безопасности здесь монтировала корпорация Касперских. Пока мы здесь, можно не бояться неожиданных нападений.
        - Вы так доверяете системам Касперских?
        - Как себе самой, - ответила дракон. - Смотри по сторонам. Надо найти место, где поесть.
        Они сели за столик в забегаловке, собранной из пластиковых панелей. Небольшой зал и стойка. Всё в восточном стиле. Столики были низкие, сидеть пришлось на циновках. Других посетителей не было, принять заказ вышла девочка-собачка в кимоно. Она была ниже Ильи ростом, и, на его вкус, весьма миленькая - собачьи черты были удачно вплетены в человеческие. У её создателей имелось чувство гармонии, что нельзя было сказать о создателях свиноморфов.
        Заметив внимание мальчика к официантке, Ламия подтянула её к себе и спросила, плотоядно улыбаясь:
        - Это кто тут у нас такая вкусная?
        Девочка-собачка вся сжалась - естественная реакция зверочеловека на дракона, однако Ламия только пугала и, насладившись ужасом жертвы, отпустила.
        - Заказывай, - сказала она Илье.
        - Есть что-нибудь мясное? - спросил тот у официантки.
        - Есть базовая человечина. Человекосвинина, человекособачатина и человекокошатина. Всё свежее, прямо с бойни.
        Илья поморщился:
        - А что-нибудь без человечины? Говядина, выращенная в чанах? Соевая имитация?
        Официантка подняла мохнатую ладошку и потёрла пальцы.
        - Денег хватит, - заверила Ламия.
        В итоге договорились на водорослевую лапшу и говядину из чанов.
        - И ещё, - добавила Ламия. - Неси бутылку водки, четыре стопки и кусок чёрного хлеба.
        Собачка убежала, смешно перебирая ножками, из-под кимоно выглядывал кончик хвоста.
        - Ty ved russky? Mojet pereidem na tvoy rodnoy yazik? - сказала дракон.
        - Чего? - сразу не понял Илья, но потом кивнул, и они перешли на русский.
        - Ты меня удивляешь, - сказала дракон. У неё было безупречное произношение.
        - В смысле?
        - Ко всему безразличен. Свиньи схватили - нормально. Близкого человека убили - сойдёт. Я тебя за собой таскаю - и ладно.
        - В чём вопрос?
        - Почему не сопротивляешься?
        - Не тороплюсь погибнуть героической, но глупой смертью, - пожал плечами Илья. - Предпочитаю взвешивать риски и ждать момент, даже если ждать придётся долго… У меня не было шансов против четырех свиноморфов. А у них не было шансов против одного дракона. Стоит ли мне пытаться напасть на тебя?
        - Это будет глупо.
        - Даже если сбегу… Без денег я, базовый человек, быстро потеряю свободу, а может, и жизнь. Человечину тут любят, - Илья посмотрел в глаза дракона, пусть это и потребовало мужества.
        - Так ты из тех, кто ждёт и планирует?
        - Как человек многочисленных талантов, я буду тебе полезен. Если предоставишь сносные условия, мне не о чем будет жалеть.
        - То есть рабская доля тебя устраивает?
        - Ты не знаешь, через что я прошёл, - буркнул мальчик.
        - Как раз поведаешь, пока будем есть, - Ламия кивнула в сторону официантки.
        Та принесла лапшу с мясом, бутылку водки, кусок чёрного хлеба и четыре стопки.
        - Не уходи, - сказала дракон.
        Ламия разлила водку и поставила всем по стопке, а четвёртую накрыла хлебом.
        - У русских так делается? - спросила она мальчика, и тот кивнул.
        - Парень потерял близкого человека. Мы почтим его память. Выпьешь с нами, - сказала она официантке.
        Та кивнула, испуганно захлопав глазами.
        - Царствие ему небесное, - сказала дракон и выпила.
        Собачка выпила и, задрав голову, издала горестный вой. Печаль была искренней.
        - Так вы русские? - спросила она.
        - Да, - дракон ответила за обоих.
        - Как Александр Графен? - обрадовалась официантка.
        - Да.
        - Он такой крутой! - всплеснула лапками собачка.
        - Спасибо тебе, - кивнула ей дракон. - А теперь нам с мальчиком надо потолковать.
        Понятливая официантка удалилась, и они перешли на русский.
        - Кто такой Александр Графен? - спросил Илья.
        - Твой главный противник, - ответила Ламия.
        - Он хочет меня убить?
        - Он даже не знает, что ты существуешь.
        - Тогда наплевать.
        - Ты часто встречал русских в своих скитаниях? - спросила дракон.
        - Случалось. Если в русском поселении был храм, дядюшка водил меня для исповеди и причастия - за это ему платили отдельно. Ну и попрактиковаться в родном языке тоже было полезно. Но, вообще, дядюшка сторонился больших русских поселений - у него был пунктик. Считал, что мы должны держаться незаметно, - ответил Илья.
        - Он был твоим дядей?
        - Нет, мы не родные. Он просто так себя называл - дядюшка Римус. Типа прозвище. Он был моим опекуном и воспитателем.
        - Я видела его тело. Он не был чернокожим, - заметила Ламия.
        - Дядюшка говорил, прозвище не должно отражать суть человека. Это, кстати, дважды спасло ему жизнь. Оба раза убийцы были не в курсе, как он выглядит - знали только прозвище, поэтому убивали первого попавшегося негра.
        - Умно, - кивнула дракон. - Расскажи про него.
        Илья сдавленно вздохнул - потеря была ещё свежа, но всё же он нашёл слова:
        - Дядюшка любил всё лёгкое - лёгкие деньги, лёгкие наркотики, женщин лёгкого поведения…
        - Тебе что-нибудь перепадало? - хмыкнула Ламия.
        - Лёгкие телесные.
        - Он бил тебя?
        - Регулярно. Но так, чтобы следов не осталось. Меня раз в неделю осматривали по видеосвязи. Проверяли, что я нормально развиваюсь… Синяков не должно было быть.
        - Кто проверял тебя?
        - Они не назвались, - Илья пожал плечами. - Знаю только, что они платили дядюшке за моё воспитание и обучение.
        - Эти люди пытались понять, какой у тебя тип личности? Проводили тест на лидерские способности Уэлча-Ишикавы? Психопрофилирование по Энгру?
        - Ни в коем случае. Меня учили, что психоанализ - атеистическая лженаука, продажная девка трансгуманизма. Единственный психоаналитик для верующего - его духовник… Впрочем, дядюшка писал им отчёты про моё поведение, поэтому что-то они знали.
        - Дядюшка сказал, зачем тебя воспитывают?
        Мальчик смутился:
        - Он как-то обмолвился, что я наследник крупной нефтегазовой монополии…
        Его ответ повеселил дракона. С улыбкой она сказала:
        - Чисто технически, он тебя не обманул.
        - Ещё дядюшка упомянул, что претендентов много и они все лучше меня, так что шансов на победу нет, и моё воспитание, не считая денег, которые ему платят, пустая трата времени. А раз я не выиграю отбор, то должен посвятить себя не саморазвитию, а заработку денег ему на красивую жизнь, - в голосе Ильи прозвучала обида.
        - Так ты только работал, не учился?
        - Не учиться было нельзя. Каждую неделю я сдавал тесты по изученному. Если я проваливал их, дядюшке платили меньше денег, и он бил меня… - Илья невольно вздрогнул: - Потом он понял, что если я не буду сдавать тесты, он будет плохо жить. Поэтому я учился ровно на троечку. Всё остальное время либо работал, либо сопровождал дядю в его похождениях.
        - Какую работу он тебе давал? - спросила Ламия.
        - Самую неблагодарную работу в Солнечной системе, которой брезгуют даже зверолюди, - Илья сжал кулаки. - Я рубил метановый лёд плазменным кайлом на Седне. Плавил сталь на Меркурии - было достаточно высунуть ковш с рудой в окно. Выращивал биомассу в агро-пузырях при нулевой гравитации. Мы скакали с планетоида на планетоид. Иногда это было что-то лёгкое - типа продавца или экспедитора. Мыл посуду, курьерил. Одно время мы работали по лицензии охотниками на кошкодевочек.
        - Убивали их?
        - Нет, я бы не стал. Ненавижу постлюдей, но кошкодевочки… Они миленькие. Мы просто усыпляли их дротиками и возвращали в бордель, откуда они сбежали.
        - Что-нибудь опасное было? Героическое? - не уставала задавать вопросы Ламия.
        - Опасности - для дураков, - ответил Илья. - Не уверен в победе - даже не доставай ствол. Надо мозгами побеждать, убалтывать. Те люди учили меня по гипноканалу драться, стрелять, водить все виды транспорта, но, как любил говорить дядюшка, хороший параноик - живой параноик… Да, иногда мы работали на банды, бывали в неспокойных местах. Например, жили в хостеле для беженцев на Япете, когда вдруг рухнуло правительство Арстоцки и наступила анархия. На ночь приходилось надевать специальные устройства, чтобы во сне не снасильничали, а спать - строго по очереди. Но чтобы мы специально искали приключений… Нет. Никакой торговли органами, оружием или наркотиками. Дядюшка в такое не лез.
        - Тебя послушать, ты какой-то мелкий бандит… - разочарованно произнесла дракон.
        - Вся Солнечная так живёт, - мальчик смело посмотрел ей в глаза: - Я видел как живут базовые люди и зверолюди. Я знаю, чем дышат русские, американцы, китайцы, асгардцы или хеленмарцы - дядюшка научил меня разбираться во всех сортах людей и постлюдей.
        - Я не говорю, что ты плохой, но узнай я об этом раньше, всё было бы по-другому, - с сожалением сказала Ламия.
        - Ты о чём?
        - Пропадая на заданиях, я пропустила афёру века. Если бы я чаще бывала дома и вникала в семейные дела, твоим опекуном могла бы стать я.
        - Чего? - Илья уронил ложку. Несколько секунд он ошарашено смотрел на дракона, потом потянулся и стиснул ей запястье.
        - Так ты спасла меня не случайно? Ты в теме? При делах? - зачастил он. - Кто я? Почему свиноморфы нас схватили? Кто их послал? Что им от нас нужно?
        - Слишком много вопросов… и будь добр, отпусти меня, - спокойно попросила Ламия.
        Илья виновато убрал руку.
        - Я действительно наследник природной монополии?
        - Всё сложнее, - дракон покачала головой. - Формально, ты не наследник, а только претендент. Давай начнём с базовых понятий. Ты знаешь, кто такие монархисты?
        - Ну это… - начал Илья, как дракон встрепенулась.
        - Погоди, сигнал от систем безопасности, - она прикрыла глаза, соединяясь с компьютерной начинкой.
        - Всё плохо, - сказала она чуть погодя. - У меня есть видео с камер безопасности. В Кубла Хаб прибыли группы вооружённых наёмников. Прочёсывают поселение.
        - Свиноморфы?
        - Волкоиды.
        - Хреново, - процедил Илья. Свины были жестокими и распущенными, но псы - вообще отмороженными. Когда хеленмарская элита насильно превращала подвластные им народы в зверолюдей - путём всеобщей генной терапии, то для псов они отвели роль карающей длани. Их отправляли в непослушные поселения, и те устраивали полный «дестрой».
        - Я не понимаю, - Илья запнулся. - Это всё из-за меня и дядюшки? Главарь свиней говорил про заказчиков…
        - Нет времени, - отмахнулась дракон. - Они прочёсывают дома. Спрятаться негде. Придётся дать бой.
        - Погоди, ты взломала систему безопасности? Ты хакер? - спросил Илья.
        - Нет, я не хакер, а наоборот, так что ломать ничего не пришлось. Двигаем, - она потащила его к двери. По дороге им попалась официантка. Ламия сунула ей платёжный чип:
        - За еду.
        Илья задержался предупредить девочку-собачку:
        - Сюда идут волкоиды. Спрячься. Если почувствуют твой запах, разорвут на куски.
        Та испуганно пискнула, но тут же собралась:
        - Я вас выведу. Знаю безопасную дорогу.
        Дракон кивнула - судя по крикам, на улице уже шла облава.
        Официантка провела их на кухню - там работали другие собачки. Дальше был дворик с многоярусными грибницами, за которыми скрывался вход в старый кабель-канал. Сейчас он был пуст - кабели давно украли и продали, а сам канал зарос грязью.
        Собачка спустилась первой - на четвереньках она могла двигаться на полной скорости. Вторым полез мальчик, всем своим видом показывая, что ему не привыкать. Последней спустилась Ламия - на её лице застыла маска брезгливости.
        Провожатая всё время вырывалась вперёд, останавливалась и ждала остальных. В тоннеле было темно, так что Илья понимал, что нагнал её, когда лицом тыкался в пушистый хвост. Так они проползли почти километр - канал всё время вилял. Когда выбрались, все были измазаны перегноем.
        - Где мы? - спросила Ламия.
        - Тут проход в другую пещеру, у меня есть ключ от шлюза. Только там скверные места. Будьте начеку, - предупредила девочка-собачка. Она отперла вход в служебный тоннель. Ламия дала ей ещё денег.
        - Спасибо вам, русские, - сказала официантка, поклонившись.
        - Погоди, как тебя зовут? - спросил Илья.
        - Зачем это? - напряглась та.
        - Выживи, и я вытащу тебя отсюда, как только появится возможность.
        - Я не знаю другой жизни, - помялась собачка. - Я Сибу Ину 451302.
        - Береги себя, Сибу Ину, - попросил Илья на прощанье.
        Когда они шли по тоннелю, Ламия сказала:
        - Ты же знаешь, она закончит на бойне, как и ей подобные. Всех не спасёшь. Если не изменить систему…
        - Надо спасать, кого можешь, не откладывая, - буркнул мальчик. - Системой займёмся позже.
        - Твоё дело, - пожала плечами дракон, потом посетовала: - Вот и не постреляли.
        - Пострелушки - для дураков.
        - А?
        - Никогда нельзя позволять другим навязывать тебе правила игры, - серьёзным тоном начал Илья. - Волкоиды шли, чтобы убить нас. Они были готовы к сопротивлению. Вступить в бой было бы глупостью.
        - Ты какой-то слишком серьёзный для двенадцатилетки.
        - На окраинах Системы быстро взрослеют. К тому же, мне скоро тринадцать.
        - Ну, это всё меняет, - ответила дракон.
        Пройдя тоннель, они оказались у входа в следующую пещеру.
        - Мне надо посмотреть камеры наблюдения. Хочу убедиться, что нет засады. Это займёт время, - сказала Ламия.
        - Подожди, - мальчик посмотрел на неё внимательно. - Ты не хочешь мне объяснить, кто пытается нас прикончить и почему? А главное - какая твоя роль во всей этой истории?
        - То есть просто за мной идти ты уже не согласен? - ехидно спросила дракон.
        - Да. Я хочу участвовать, - твёрдо ответил Илья.
        Ламия развела руками:
        - Ладно, сам напросился, так что знай: ты корпоративное имущество. Как, впрочем, и я. В твоё обучение и воспитание вложили деньги. Будет плохо, если ты погибнешь, не успев окупиться. Впрочем, вложили немного, потому что шансы на окупаемость невелики. Я просто возвращаю активы компании. Ты ещё можешь пригодиться.
        - Хорошо. Тогда почему послали непрофессионала? - прямо спросил Илья.
        - Это ещё в каком смысле? - рассердилась Ламия.
        - Я бы предположил, что ты наёмница, - Илья сложил руки на груди. - Но для наёмника это вопрос денег. Рутина. Во главе угла - техника безопасности. Ты же сражаешься рискованно, экспериментируешь. И ещё - ты не экономишь. Ты обеспечена. Разве не так?
        - Тут ты прав, я не наёмница. Просто у меня богатый опыт. Я вроде Даши-путешественницы.
        - Это ты-то? - не поверил Илья.
        - Ну да, знаешь, такая Даша-путешественница, которая путешествовала так долго, что в процессе спилась и научилась всему плохому. Каннибализму, например.
        - Но почему послали именно тебя?
        - Потому что хотели как лучше, а получилось как всегда, - раздражённо ответила Ламия: - Хотим выбрать лучшего кандидата из многих. Чтобы красивый, умный и герой… А в итоге, хоть одного сохраним, а? Хотим послать на спасательную операцию профессионалов экстра-класса, но их уже перекупил противник, а в загашнике у нас кто? Правильно, Даша с её сомнительным опытом межзвёздных путешествий.
        - Межзвёздных? Как далеко ты путешествовала?
        - Звезда Бернарда. Альфа Центавра.
        - Не хочу тебя обидеть, но ты врёшь.
        - Почему?
        - Ты дракон. Вас создали полвека назад. При современных технологиях ты, максимум, успела бы долететь только до одной звёзды, но не успела бы вернуться.
        - Мне не нужно возвращаться. Я создала свои копии и отправила одновременно. Они долетели, исследовали звёздные системы и отправили назад свои воспоминания, а я добавила их к своим. Так что я помню, как была у звёзд.
        - Эти твои копии… Разве они не хотят вернуться?
        - Я бы точно не вернулась… К тому же, там, у звёзд, есть, чем заняться. В военном плане.
        - Так сколько тебе лет?
        - Тридцать шесть.
        - Вау! - Илья был шокирован.
        - Чего?
        - Ты невероятно древняя…
        - Спасибо за «старуху»! - поджала губы дракон. - Пока ты отвлекал меня, я посмотрела камеры безопасности. Эту пещеру уже прочесали волкоиды. Можно идти. Ты как - впечатлительный?
        - Мы с дядюшкой Римусом пережили бойню базовых людей на Япете, натянув на себя свежеснятые шкуры зверолюдей для маскировки. Я ходил так три дня. Не думаю, что открою для себя что-то новое.
        - Чудесный мальчик, - пробормотала Ламия, отпирая люк. - Ничем его не удивишь. Но у меня получится, обещаю.
        Они шли по жиропласту, положенному прямо на метановый лёд. В пещере было около нуля, благодаря низкой проводимости жиропласта. Попахивало метаном, но терпимо - его излишки сгорали в каталитических дожигателях, раскиданных по пещере. Люди, да и нелюди тоже, теснились в сараюшках и палатках, поставленных друг на друга с помощью многочисленных растяжек и подпорок. В воздухе висели крики раненых и причитания потерявших родных - волкоиды не церемонились с беднотой. На жиропласте чернели лужи крови, где-то белели выпущенные потроха - «туши» наёмники унесли с собой. Местный народец, тем не менее, успевал поглядывать на гостей. Ламия прятала лицо под капюшоном. Илья опустил забрало шлема, чтобы не дышать смрадом.
        Он поднял его, только чтобы спросить у Ламии:
        - Почему искусственный интеллект, управляющий этим местом, позволил творить такое?
        - Плата за нейтралитет. Если у тебя независимое поселение, приходится прогибаться под крупных игроков, - ответила та. - А бедняки - ресурс восполняемый. Десятки миллионов кочуют по Системе в поисках лучшей доли.
        - Её нет, - ответил Илья с ожесточением. - Я повидал всю Систему. Везде жестокость и беззаконие. Иго драконов. Если люди хотят лучшей доли, им придётся создать её самим.
        - Есть государства базовых людей на Земле, - возразила Ламия.
        - Не бывал.
        Пройдя пещеру, они вошли в следующий тоннель. Светящаяся трубка, шедшая по центру, играла роль поручня. Стенки были увиты крио-плющом - растение очищало воздух. Дракон сказала, этой дорогой они выйдут к шлюзу на поверхность, а там и до корабля рукой подать - километров пять, не более.
        - Мне тут не нравится, - сказал Илья. - За нами следили местные.
        - У них своих проблем хватает, - отмахнулась Ламия.
        Тоннель оказался длинным - тут была целая система пересекающихся коридоров. Чтобы связать пещеры под поверхностью Титана, пришлось прокопать километры грунта.
        После очередной развилки Ламия вдруг тормознула, держась за световод одной рукой, а другой поймав Илью.
        - За нами кто-то идёт, - прошептала она. - Чувствую вибрацию трубки.
        - Твой кварк-глюонник, - напомнил мальчик.
        - Один выстрел, и это место станет нам могилой.
        Дракон была права. Её плазменный пистолет мог испарять грунт кубометрами, но в тоннеле взрыв сметёт их самих.
        - Поднажмём. Держись за меня. Они не могут двигаться быстрее нас, - сказала она, но скоро поняла, что ошиблась. Позади послышался вой нескольких особей.
        «Волкоиды», решил Илья.
        На скорости Ламия вылетела на перекрёсток - Илья держал её за пояс, пока она перебирала руками по световоду - и замешкалась, решая, куда дальше. Из боковых тоннелей вынырнули преследователи. Секундное недоумение от вида нападавших стоило дракону нескольких пропущенных ударов. Это были не волкоиды. Это были девочки-лисички. И всё бы ничего, но у них были опасные бритвы и половинки ножниц, которыми они орудовали с удивительной сноровкой. Острые клинки пропороли внешний слой скафандра, пока Илья отбивался от наседавших на него бандиток. Дракон молотила их кулаками и отпинывала от себя, но те, врезаясь в подушку из плюща, отскакивали назад в гущу схватки. Чешуйчатая броня Ламии выдержала удары. Стало понятно, что её не одолеть. Девочки-лисички отступили в ответвления и засели там, тявкая и завывая. Одну лисичку Илья смог скрутить, отобрав бритву. Она плевалась и клацала зубами, но он держал её в захвате. На ней был поношенный комбинезон поселенца, причём детский.
        Ламия достала пистолет и навела в тоннель, где было больше нападавших:
        - Мы вам не по зубам. Ну-ка сдриснули, мелюзга!
        Посовещавшись, те рассосались по коридорам. Илья отпустил пленницу. Она отскочила к стенке, потирая пережатые запястья.
        - Бритву отдай, - сказала лисичка.
        Илья посмотрел на трофей и, раскрутив его на пальце, сделал пару эффектных трюков с открыванием-закрыванием, после чего кинул хозяйке. Та поймала бритву и метнулась догонять своих.
        - Ловко ты её, - с одобрением заметила Ламия.
        - Лисичкам далеко до кошкодевочек, - заметил Илья. - Те бы не дали так легко себя поймать.
        - Интересно, откуда они в таком количестве?
        - Беглые, - тоном опытного охотника ответил мальчик. - Или из борделя, или с пушной фермы. Вообще, лисички - отличные работники. Им что наркотики варить, что оружие собирать, но из-за генного дрейфа, бывает, целые серии списывают на мясо. Кто может - те бегут. Потом вот так промышляют.
        - Юные парикмахеры порезали тебе скафандр, - с досадой заметила дракон. - Мы не сможем дойти до корабля по поверхности.
        - Cможем, - возразил Илья. - Я мастерски чиню скафандры. У меня и ремкомплект с собой.
        Мальчик стащил скафандр, оставшись в нательном.
        Хмурая дракон повисла рядом, держась за трубку.
        - Когда живёшь в космосе, это главное. На таких спецов, как я, по всей Системе молятся. Чинить системы жизнеобеспечения - очень востребованная профессия, - сказал Илья. - Или ты зла на лисичек?
        - Я зла на твоего воспитателя. Жаль, он погиб. Сама бы его убила.
        - Почему? - Илья уставился на неё.
        - Он разбазарил время, отведённое на твоё обучение. Там, куда я тебя везу, ты никогда не наденешь скафандр. Умения по выживанию в космосе там ничего не стоят. Время, проведённое у станков, с плазменной киркой и лазерным заступом было потрачено впустую. Ты никогда не встанешь за станок. Это я тебе обещаю, - с жаром выпалила Ламия.
        - Не согласен. Куда бы ты меня не везла, уверен, там тоже хватает дерьма, а выбираться из него я умею - благодаря дядюшке…
        - Кем ты хочешь стать? У тебя есть видение будущего?
        - Я уже взрослый, и стал тем, кем стал, - мальчик вернулся к изготовлению заплаток: - Дядюшка говорил, мне не унаследовать ту природную монополию, потому что я, по сравнению с другими кандидатами, аутсайдер. Так что он готовил меня к другому.
        - К чему же?
        - К совершеннолетию я получил бы отличное образование, которое не могут себе позволить большинство людей в Системе. Поступил бы клерком в междупланетную корпорацию. С моими навыками быстро бы рос по службе и получал бы столько, что дядюшке хватило бы на безбедную старость - просторный купол с чистым воздухом, вкусная еда, выпивка и женщины. Так он хотел дожить свой век. А я должен был ему это обеспечить. Поэтому он лично учил меня жизни. Такого в тех лекциях не было. Они вообще очень далеки от реальности. Знать историю и богословие - это хорошо, но сейчас я выживу благодаря тому, что умею латать скафандр. А завтра я наймусь в частную контору, стану подсиживать коллег и подлизываться к начальству, чтобы пробиться наверх.
        - И ты был согласен на такое?
        - Меня не спрашивали, - мальчик пожал плечами. - Мой дядя не самых честных правил, но это не повод его предавать. Я бы выплачивал ему фиксированную пенсию, а остальное тратил сам.
        - Старикан немного меня не дождался, - покачала головой дракон. - Я бы отвезла его к сестре. Пускай вдвоём объясняют, на что ушли корпоративные средства.
        - Твоя сестра дракон? - спросил Илья.
        - Нет. Она базовая.
        - Не слыхал, чтобы драконы роднились с базовыми людьми, - недоверчиво заметил мальчик.
        - Бывает и такое.
        - Я закончил, - сказал Илья с гордостью. Порванные места были залатаны.
        Он оделся, и они продолжили путь.
        Сразу взлетать не стали - на орбите было неспокойно. Стоило переждать. Похоже, облава была масштабной.
        - Они просчитали, куда мы успели бы долететь, и прочёсывают эти места, - поделилась Ламия, сидевшая в кресле пилота. - Жаль, я не успела подкупить кого хотела - без правдоподобного прикрытия мы слишком заметны. На подлёте к Земле нас могут перехватить.
        - Кто за нами охотится и почему? - Илья решил вернуться к вопросам.
        Дракон лениво потянулась:
        - Нам всё равно тут торчать, пока не свернут облаву… Можно и поговорить.
        - Последний раз ты спросила, кто такие монархисты.
        - И кто же?
        - В той системе обучения, что ко мне применялась, огромное внимание было уделено истории России, в особенности - царской, - сказал Илья. - Это ведь неспроста?
        - Так, - кивнула Ламия. - Но ты не дал определения.
        - Монархисты - приверженцы монархического строя правления.
        - Ты знаешь, какой государственный строй сейчас в России?
        - Нет, - сказал Илья.
        - Как так? - не поверила дракон.
        - Люди, платившие за моё обучение, были приверженцами последовательного изучения истории. Год за годом - никаких пропусков и забеганий вперёд. Дядюшка следил, чтобы я не искал информацию сам и не расспрашивал других. Так что я не знаю текущую ситуацию в России - мы не успели дойти до неё.
        - Вот это новости, - поперхнулась Ламия: - До какого года ты добрался?
        - Две тысячи двадцатый.
        - Ха, - дракон невесело ухмыльнулась. - Тебя ждёт куча открытий, причём не все из них приятные.
        - Так какой строй сейчас в России?
        - Президентский.
        - И монархисты хотят вернуть царскую власть?
        - Какой догадливый.
        - Те, кто оплачивал моё обучение - монархисты?
        - Не совсем. Твоё обучение оплачивала частная корпорация, которая заодно с ними, но только потому, что в будущем это сулит финансовую выгоду.
        - Хочу услышать подробности, - сказал мальчик, подсаживаясь рядом.
        - Попробую, - пообещала Ламия. - Идее возрождения монархии в России скоро стукнет два столетия, причём последние сто лет велась серьёзная работа.
        - Да ладно, - не поверил мальчик. - И что - действующая власть не пыталась помешать?
        - Эта работа велась в тайне, - ответила дракон. - Ты когда-нибудь слышал о хакерской группе «Бояре»?
        - Нет.
        - Они криптомонархисты. Старейшая из хакерских группировок. Членство передаётся по наследству.
        - И чем же «Бояре» занимались последние сто лет?
        - Проектом «Государь». Они похитили генетические данные всех жителей России и русских, живущих заграницей, затем установили тех, кто имеет дворянские корни, и в течение нескольких поколений прилагали все усилия, чтобы сохранить носителей благородной крови.
        - Как сохранить?
        - Не особо этичными способами, - поморщилась Ламия. - Они взламывали сервисы знакомств, чтобы свести нужных людей вместе. Если обладатели ценной крови сходились с простолюдинами, их семьи разваливали путём сфабрикованных свидетельств измены низкородного супруга. «Бояре» разрушили многие счастливые семьи, по их прихоти дети лишались родителей, а не подходившие друг другу люди сводились вместе. Любые их попытки самостоятельно устроить своё счастье пресекались - через ту же клевету. И всё же «Бояре» добились своего - они всегда имели актуальную базу людей благородного происхождения и вели селекцию кандидатов на царство. Благодаря им возникли люди, являющиеся потомками чуть ли не всех знатных родов царской России. Для их оценки был придуман «индекс родовитости», вычисляемый по генным маркерам. Этих людей всячески оберегали - на свой манер, конечно. Сами же «Бояре» стали потомственными подпольщиками, возведшими скрытность в абсолют. Паранойя стала их образом жизни.
        В глазах мальчика блеснула догадка:
        - Я продукт проекта «Государь»?
        - Один из кандидатов на царство.
        - Кто мои родители?
        - Такие же продукты проекта, - покачала головой дракон. - Несчастные люди, не подходившие друг другу и виноватые лишь в том, что были носителями благородной крови. Они развелись после твоего рождения. Мать не хотела о тебе заботиться, так что тебя усыновил один из «Бояр» - Юрий Ремизов. Ты знаешь его как дядюшку Римуса.
        - Вот как его звали… - произнёс Илья заворожено. - Что о нём известно?
        - Только то, что он был сторонником шоковых методов воспитания будущего государя. В его представлении идеальный государь - тот, кто с рождения страдает и переносит тяготы, не зная о своём предназначении. Невзгоды закалят его, а мудрый наставник воспитает необходимые навыки лидера и стратега. Когда придёт срок, юноша вытащит меч из камня, доказав своё право на престол… Звучало красиво. Кое-кто купился. Моя сестра - в том числе.
        - Старый козёл… Вот почему он меня мучил, - с обидой произнёс Илья, затем спросил: - Ты сказала, я один из кандидатов, но явно со скамьи запасных. Со мной что-то не так?
        Ламия кивнула:
        - Скажем, индекс твоей родовитости достаточно низкий. Он несоизмеримо выше, чем у всего населения России, но другие кандидаты тебя превосходят.
        - Ясно, - угрюмо кивнул Илья.
        - Есть ещё второй индекс, - предупредила Ламия. - По нему ты хорош.
        - Второй индекс?
        - Да, первый индекс называется Старшим родством. Видишь ли, монархисты не едины - у них есть два лагеря. Первый лагерь хочет видеть на престоле потомка княжеских родов. Они за восстановление исторической справедливости и монархии в её изначальном виде. За преемственность, в общем. Их я называю «Реставраторы». Но есть и те, кто участвуют не потому, что ностальгируют по величию царской России, а потому, что не хотят потерять то, что имеют.
        - Не понимаю, - признался Илья.
        - Так вышло, что институт президентства себя не оправдал. Всё время какая-то чехарда… За время, прошедшие с развала Советского Союза, в стране сложилась новая элита - чиновничья, олигархическая, силовая и криминальная. Всё смешалось. Поднялись новые кланы, фамилии и роды - влиятельные и богатые. Они видят, что президентство постоянно лихорадит. Уже три раза наступал кризис власти, когда многих рвачей раскулачили, а кого-то и на вилы подняли. И это ещё не дали добраться до власти коммунистам… Сейчас в правительстве совсем уж отбитые либералы-западники. Такое случалось и раньше, но в этот раз совсем беда. Страну стремительно космоинтегрируют. Национальную элиту жмут по всем фронтам. Она боится всё потерять, поэтому смена строя на монархию видится им спасением - если, конечно, государь будет блюсти их интересы. А для этого он должен происходить из новой знати. За это отвечает второй индекс. У тебя он высок. В твоём роду - Путины, Медведевы, Сечины, Якунины, Рогозины, Шойгу, Грефы, Чубайсы, Ковальчуки и Тимченко. Есть и наша кровь.
        - Наша?
        - Я принадлежу к очень влиятельному межпланетному клану. Влиятельному настолько, что они смогли оплатить создание дракона, который был бы с ними в прямом генетическом родстве, но при этом оставался драконом.
        - Ты про себя?
        - Ага, - подтвердила Ламия. - Наш клан не относится к российской правящей элите. Мы просто очень богаты. И участие в проекте «Государь» приняли потому, что у нас был ты - кандидат с высокими индексами родства. Мы вложили в тебя деньги.
        - И когда узнали, что мне грозит опасность, кинулись защищать капиталовложение?
        - Да.
        - Кстати, как вы узнали?
        - На том перегоне были системы безопасности. Они зафиксировали момент похищения. Я летела на семи «жэ», так что успела.
        - Итак, я - капиталовложение, - грустно улыбнулся Илья.
        - Я тоже, - пожала плечами Ламия.
        - Ну да, свой дракон лишним не будет. Так почему до сих пор не перешли к монархии?
        - Новая знать, в противоположность «Реставраторам», всегда считала монархию запасным вариантом, рассматривая проект «Государь» как подстраховку на будущее. Они до конца старались приспособить президентский строй под нужды кланов, и поэтому тормозили запуск проекта. И всё же, одиннадцать лет назад был достигнут компромисс - стартовала программа наблюдения за кандидатами. Были выбраны участники - от младенцев до мужчин среднего возраста - с высокими индексами родства. Все понимали, что время ещё не пришло. Государя надо или воспитать, или, в случае взрослых, подготовить по ряду вопросов. Новая знать не была готова к смене строя, но кое-как согласилась на такой «горячий резерв», если вдруг запахнет жареным.
        - То есть сейчас они созрели?
        - Буквально умоляют «Реставраторов» начать активные действия по переходу к царской власти.
        - Бог вам в помощь, - Илья хлопнул себя по коленям. - Я уже понял, что могу курить в сторонке, но хотелось бы посмотреть других кандидатов.
        - Обязательно, - кивнула Ламия. - Но прежде расскажу про критерии отбора. Когда дело доходит до выбора будущего царя, «Реставраторы» ведут себя как женщина, присматривающая жениха - чтоб был умный, красивый, офицер и герой. Чтобы происходил из Рюриковичей или Гедиминовичей. Чем знатнее, тем лучше.
        - Я-то из каких? - спросил Илья.
        - Настоящая твоя фамилия - Орлов. «Бояре» делали так, чтобы в проекте «Государь» сохранялась не только знатная кровь, но и благородные фамилии. Но повторюсь, в тебе намешано множество благородных кровей. Родовитость - основной фактор при выборе будущего царя, но не единственный. Истинный государь должен себя проявить.
        - Как?
        - С хорошей стороны. Сделать что-то, что показало бы, что он достоин. Что он избранник Божий… Ты вот за свою жизнь что сделал? Скафандры чинил? Кошкодевочек ловил за деньги?
        - Я был не в курсе про подвиги, - насупился Илья.
        - Дядюшке спасибо скажи. И тут мы переходим к третьему пункту - воспитание и образование, - похоже, Ламия решила добить мальчика. - Будущий государь должен быть человеком благородных занятий. Технические, купеческие и ремесленные темы исключены. Это или военный, или дипломат. Государственный человек, чего-то достигший на своём поприще… Когда дядюшка Римус отправлял тебя стоять у станка, курьерить или давал тебе иные позорные для благородного человека занятия - он вредил тебе как кандидату.
        - Не будем пинать покойного, - попросил мальчик. - В чём-то он был неправ, но он был единственным близким человеком для меня.
        - Хорошо… Всё ещё хочешь посмотреть других кандидатов? Или с тебя хватит?
        - Посмотреть, - хрипло ответил мальчик.
        - Первый и самый вероятных кандидат - Александр Графен, - Ламия вывела на дисплей фото красивого мужчины в форме. - Ему под сорок. Фамилия - Оболенский, но в народе прозвали «Графен», потому что «в воде не тонет и в огне не горит». Дважды герой России. Ветеран Русско-Хеленмарской войны за колонии, участник многочисленных приграничных стычек. Полковник космодесанта… Сейчас, наверное, уже генерал. Его постоянно повышают. Подвиг за подвигом. Истинный патриот. Очень набожный. Состоит в церковном браке и у него четверо детей, все мальчики. Женщины по нему так и сохнут. В общем, вписывается идеально. Церковь поддерживает его открыто. Патриарх - его духовник.
        - Следующего, пожалуйста, - мрачно попросил Илья.
        - А вот, смотри, это современный Грибоедов. Ему пятьдесят. Уже не особо желательный возраст, но допустимый. Монархисты хотят видеть на троне нового человека, который будет править долго. Но у этого кандидата тоже есть наследники мужского пола, так что всё отлично. Официально носит дворянский титул - весьма достойная родословная, даже без вмешательства «Бояр». На дипломатическом поприще достиг блестящих результатов. Смог выбить из перемирия с Хеленмаром максимум территориальных уступок. Его называют «ферзём российской дипломатии». «Реставраторы» от него в восторге. Он их кандидат.
        - Следующий.
        - Твой ровесник. Победитель международных математических олимпиад. В одиннадцать получил медаль Филдса за разработку математического аппарата управляемых порталов в пространстве Минковского-Накамуры. Но его главная страсть - теория игр. По собственному признанию, никогда не был побеждён в шахматах или чем-то подобном - его математический гений позволяет достигать ничьей даже в самых невыгодных позициях. Сторонник мирного сосуществования базовых и постлюдей. Его высоко ценят учёные и экономическая элита. Он их кандидат.
        - Много ещё? - удручённо пробормотал Илья.
        - Осталось шестнадцать. Устал?
        - Это изнуряет.
        - Понимаю, - вздохнула Ламия. - Я быстренько всех покажу.
        И показала - умных, красивых, успешных, знаменитых, богатых и влиятельных, молодых и не очень. Каждый из них перечёркивал Илью и всю его жизнь, как что-то напрасное и ненужное.
        - Я понял, спасибо, - сказал он, когда она закончила. - Высади меня, я пойду. Не знаю, зачем ты меня спасла. Я вложение, которое точно не окупится.
        - Не торопись с выводами, - сказала Ламия. - Перед большинством из кандидатов у тебя есть преимущество, которое трудно переоценить.
        - Какое же? - без интереса спросил мальчик.
        - Ты ещё жив.
        - Что? - от неожиданности Илья подскочил, что в условиях низкой гравитации отправило его в потолок.
        - Только не убейся, ладно? - попросила Ламия. - Или это будет самая нелепая смерть.
        Потирая ушибленную макушку, Илья спросил:
        - Как они погибли?
        - По-разному, но все в последний месяц. В живых осталось не так уж много.
        - Кто убивает кандидатов? - Илья ждал ответа, но Ламия отвела глаза:
        - Не забивай голову.
        - Почему?
        - Тебе её ещё забьют, когда доберёмся. Монархисты, церковники, ходоки от чиновничьей элиты… Все расскажут своё видение ситуации. Я всего лишь дракон. Если я расскажу, как всё выглядит моими глазами, тебе будет тяжело воспринять то, что они станут тебе внушать.
        - Я спрашивал про другое, - отмахнулся мальчик. - Кто убивает кандидатов?
        - Доберёмся, тогда и поговорим.
        Илья застонал, закрыв лицо ладонями:
        - Что за ерунда? Почему ты не можешь сказать прямо?
        - Сестра запретила говорить с тобой об этом.
        - Встроенные блокировки? - догадался Илья.
        - Ну, наконец-то… - облегчённо выдохнула Ламия.
        - И что мне теперь делать со всем этим?
        - Я должна доставить тебя к сестре - в целости и сохранности. Да, Графен жив, а значит, ты в пролёте. Но обещаю, ты получишь место в нашей корпорации. Твои немногочисленные таланты получат лучшее применение. Будешь жить на Земле. Поверь, это стоит того, чтобы выжить.
        - У меня просьба, - затравленно попросил Илья.
        - Да?
        - Вколи мне сонного. Прямо сейчас. Хочу быть под ним до самой Земли.
        - Давай, освобожу тебе кресло.
        КАНДИДАТ № 1:
        СОКРАЩЕНА ГЛАВА, В КОТОРОЙ АСТРА ИЗГОТАВЛИВАЕТ СЕБЕ СНАРЯЖЕНИЕ - СПОРТИВНЫЙ КОСТЮМ ИЗ ТКАНИ-ХАМЕЛЕОНКИ, ПЛАЩ-КОНФУЗОР И ЛЕТАЮЩИЕ БОТИНКИ. ОНА ОТПРАВЛЯЕТСЯ НА ПОИСКИ НЕЛЕГАЛЬНЫХ ИММИГРАНТОВ ИЗ ХЕЛЕНМАРА, НАХОДИТ ТАЙНОЕ ПОСЕЛЕНИЕ ЗВЕРОЛЮДЕЙ В ПРОМЗОНЕ И, ВОЙДЯ В ИХ ПОЛОЖЕНИЕ, ПОМОГАЕТ ДЕНЬГАМИ И МЕДИКАМЕНТАМИ. ДАННАЯ ГЛАВА НЕ ВЛИЯЕТ НА РАЗВИТИЕ СЮЖЕТА, НО ТОЛЬКО РАСКРЫВАЕТ АСТРУ КАК ПОЛОЖИТЕЛЬНОГО ПЕРСОНАЖА. НА ПРОЩАНИЕ ЗВЕРОЛЮДИ ПРЕДУПРЕЖДАЮТ ЕЁ, ЧТО ВИДЕЛИ В НЕБЕ ЛЕТАЮЩИХ ЛЮДЕЙ С ОРУЖИЕМ, КОТОРЫЕ КОГО-ТО ИЩУТ.
        Два вечера в неделю Графен тягал железо в спортзале, чтобы поддерживать форму - Астра знала его расписание, так что выбрала один из таких дней для новой экспедиции. История про летающих людей не давала ей покоя, но Астра надеялась, что если будет осторожной, то им, кем бы они ни были, её не найти.
        Дракон решила проверить ту махину на горизонте, что была изображена на старых российских пятисотках. На новых вместо неё был изображён «Юрий Гагарин» - гига-хаб в кратере Птоломей на Луне. Русские гордились, что «Гагарин» может принять до двухсот кораблей разом. Именно там начинались все их экспедиции к внешним планетам и поясу Койпера. Но что за монструозное строение было на старых купюрах?
        Им оказался недострой воистину монументального масштаба. В ста километрах от Москвы высилась разгонная рампа пятнадцатикилометровой высоты и в тридцать километров длиной, представляющая собой решётчатую конструкцию - рейлган для вывода на орбиту кораблей. Строительство прекратили десять лет назад, но рейлган всё ещё охранялся. Изначально предполагалось, что корабли будут отправляться на орбиту прямо с него - разогнанные на специальных поддонах до двенадцати километров в секунду. Рэйлган строили сорок лет. Он был построен на две трети, когда Ингеборга Корхонен закрыла проект. Забраться на его вершину стало для Астры навязчивой идеей - эту штуку она видела каждый день из окна своей квартиры.
        Но пятнадцать километров - не шутка. На такой высоте ей потребуется скафандр - Астра могла выдержать вакуум и солнечную радиацию, но любой дракон предпочтёт скафандр его отсутствию.
        К счастью, купить скафандр в России было можно - гражданские версии продавались в спортивных магазинах и стоили недорого - от тридцати до пятидесяти тысяч. Взрослые модели. Детские стоили дороже. В итоге Астра взяла детский скаф за сто семьдесят тысяч - подержанный, после долгих торгов с продавцом, применив все навыки убеждения «мельхиора». Женщина, продававшая скафандр, сказала, что её мальчик, увлекающийся орбитальными гонками на открытых шаттлах, из него вырос, и… ему теперь нужен новый скаф побольше, а новый - дорогой, ну, вы же понимаете, что дешевле вам всё равно не найти, потому что для детей любые вещи стоят втридорога, а уж детские скафандры - и вовсе предмет роскоши… кстати, а где твои родители, девочка, и откуда у тебя деньги?.. В итоге Астра стала обладателем потрёпанного микрометеоритами, залатанного на коленях скафа марки «Роскосмос Юниор», с непродуманной системой регенерации воздуха и подуставшими аккумуляторами.
        Прозрачное забрало, представлявшее собой гигантскую макромолекулу кристаллического нейлона, выдерживало выстрел из танка, но безбожно травило по краям, если не захлопнуть его со всей драконовской силой. Запаковав скаф в туристический рюкзак и выйдя из дома ранним утром, Астра на «магнитке» добралась поближе к орбитальному рейлгану, а оттуда короткими перелётами, миновав многочисленные заграждения, добралась к подножию.
        Надев скафандр и настроив летающие ботинки, Астра начала подъём. Конструкция разгонной рампы была собрана из полимерных труб диаметром пять и длиной сто метров каждая. Скафандр Астры весил двадцать килограммов. Сама Астра при росте метр пятьдесят весила пятьдесят килограммов - при сходной комплекции драконы были заметно тяжелее обычных людей, из-за встроенных защитных систем. Летающие ботинки Астры были рассчитаны на вес в семьдесят килограммов, то есть совсем впритык, когда дело доходило до путешествий в скафандре. Астра не могла взлетать постоянно. Ей приходилось, преодолев очередной пролёт, искать место для приземления, чтобы ботинки зарядились для ещё одного подъёма. Порывы ветра норовили столкнуть девочку с очередной наклонной балки, по которой она поднималась пешком, чтобы сэкономить энергию ботинок. Уже через час Астра перестала считать, сколько раз она срывалась со скользкой балки и выруливала на уровень ниже, чтобы приземлиться и отдохнуть, а потом вновь пойти на рывок.
        Когда она добралась до облаков, видимость упала до нескольких метров - в тумане балки было еле видно, а сами они были мокрыми, и ботинки за них практически не цеплялись. В облаках было тяжело, но когда она поднялась выше, едва ли стало легче - тут на балках лежал тонкий слой льда. Тело Астры ныло и просило пощады. Однако она - с истинно драконьим упрямством - лезла выше и выше. Срываясь в бездну, паря между балками, цепляясь за скользкие скаты, Астра продолжала восхождение. Последние пару километров ей повезло. Строители оставили страховочные тросы, которыми пользовались сами. Эти строители были базовыми людьми, и Астра поражалась их мужеству и трудолюбию - она, дракон, утомилась сюда лезть, и без летающих ботинок давно бы сорвалась вниз, а они работали тут годы напролёт. Поднимали сюда новые балки и соединяли их, фактически находясь в космосе. Титанический труд. Подвиг трёх поколений.
        Спустя восемь часов Астра наконец поднялась на самую верхнюю площадку, находившуюся на высоте пятнадцати километров. Если бы рейлган достроили, он поднимался бы на сорок километров, сужаясь к вершине. Площадка была семь километров длиной и два шириной. Идти пришлось всё по тем же балкам, правда тут они были горизонтальные и имели мостики-настилы, так что особого риска не было. Ветер стал просто шквальным - Астру шатало из стороны в сторону. Она чувствовала себя игрушкой мироздания, но как же тут было прекрасно! Воистину вершина мира. Наверняка закат отсюда будет выглядеть просто божественно. Сейчас вокруг раскинулась небывалая синь, в зените висело нестерпимо яркое солнце. Астра решила обследовать площадку, раз уж сюда забралась. Всюду она находила брошенную строительную технику, адаптированную для работы при температуре минус шестьдесят градусов - именно столько было на такой высоте. Местами были возведены балки следующего уровня - его начали делать, когда стройку заморозили. Астра заходила в вагончики рабочих - они стояли с распахнутыми шлюзами, на койках намёрз лёд, всюду валялась пластиковая
посуда и старая одежда. Астра сама не заметила, как забрела на охраняемую часть площадки. Когда она увидела охранников, прятаться было поздно. Их было двое, вооруженных архаичными «калашниковыми» - она видела такие у кремлёвских курсантов на Красной площади.
        Автоматчики приблизились. Она стояла, подняв руки. Охранники знаками приказали ей следовать за ними. Они привели её в свою сторожку - жилой купол военного образца. Пройдя через шлюз, дракон оказалась внутри. Тут царила спартанская простота - две койки, санитарный блок, совмещённый с пищевым, и регенератор воздуха.
        Когда Астра сняла шлем, в нос ударили не самые приятные запахи - не сильные по отдельности, но сокрушительные в совокупности: кислый запах пота, дымный аромат какой-то жарни и табачная вонь.
        Когда охранники сняли шлемы, Астра поняла, что они немолоды - одному было лет пятьдесят, второму - шестьдесят. На лицах - космический загар.
        - Скидывай скаф, мы тебя обыщем, - скомандовал тот, который постарше.
        Астра подчинилась - ей вовсе не хотелось получить автоматную пулю. Теперь она была в одном термобелье.
        Тот, который помоложе, со знанием дела оглядел её, обойдя по кругу. Присвистнул:
        - Хороша девка. Ядрёная. Интересно, грудь вырастет?
        - Жопа выросла, значит и грудь должна. Всему своё время, - тоном тибетского мудреца ответил второй.
        - Сколько тебе лет-то? - спросил тот, что помоложе.
        - Десять, но скоро будет одиннадцать, - соврала Астра.
        - Смотри, чего акселерация с детьми делает. Вроде смотришь - маленькая, а присмотришься - натуральный лось.
        - И вовсе не лось, - нахмурилась Астра. Ей было неприятно это разглядывание.
        - Как тебя звать-то?
        - Астра.
        - И чего ты тут делаешь, Астра?
        - Я спортсмен. Экстремальный скалолаз.
        - Ты знаешь, что это закрытый военный объект? Ты понимаешь, что мы тебя задержим и передадим ФСБ?
        - Передавайте, - безразлично ответила девочка.
        - Ты пойми, мы должны. Вдруг ты хеленмарская шпионка?
        - Я такая, - кивнула дракон. - Меня послали узнать, когда строительство закончите.
        Старый заковыристо выругался.
        - Она ещё издевается!
        - Шпионка, жрать хочешь? - спросил вдруг второй, помоложе.
        - Ага, - кивнула Астра. - Умоталась сюда лезть.
        Того, что был постарше, звали Вадимом Палычем, а младшего - Иваном. Они охраняли площадку в режиме сутки через двое. Оба - МОБовцы, то есть отставные военные, приписанные к Министерству. Всю жизнь провели на Марсе - участвовали во Второй хеленмарской, чудом выжили под термоядерной бомбардировкой третьего октября, попали на Землю в рамках программы психофизической реабилитации ветеранов, да так и остались на постоянное жительство.
        Охранники угостили её жареной картошкой с мясом. Закусывать предлагалось галетами из сухпайка, а запивать - витаминным киселём. На сладкое Астре предложили шоколад «Офицерский» и жвачку «Офицерская».
        - Тут курорт, - заявил Вадим Палыч. - Я каждый день судьбу благодарю. Особенно те двое суток из трёх, что я провожу не на службе, а там - внизу.
        - Земля прекрасна, как глоток чистого воздуха в проперженном марсианском куполе, - поддакнула Астра.
        - Девка дело говорит, - одобрительно заметил Иван. - Московская молодёжь не ценит счастье жить на Земле.
        - Тут - на высоте - ведь практически как на Марсе, да? - спросила Астра.
        - Ну почти. Так же холодно, но вот давление раз в двадцать больше, да и солнечного света хоть отбавляй. Но в целом, да - только в скафандре и можно выжить.
        - Что же с тобой делать, скалолазка? - сокрушался Вадим Павлович. - Твоих родителей оштрафуют на кругленькую сумму. Была б ты взрослой, села бы в тюрьму. Это же стратегический объект оборонного значения.
        - Если этот объект такой важный, расскажите-ка мне, почему его не достраивают? - задала Астра провокационный вопрос.
        - А ты будто не знаешь?
        - Я в школе плохо учусь.
        - Вот молодёжь, - покачал головой Вадим Павлович. - Это была стройка столетия. Строили почти полвека, построили больше половины. Вся страна на этот орбитальный рейлган работала, потому что запускать с него корабли было в тридцать раз дешевле, чем с разгонными блоками… А потом пришла к власти эта либеральная сучка Корхонен. Она провела ревизию стройки, и оказалось, что тут хищений на двести триллионов рублей, а сама конструкция выполнена дефектной - из некачественных материалов, с нарушениями. Доделка не поможет - можно только снести, что будет стоить где-то четверть от стоимости постройки. Самое обидное - всё руководство проекта вместе с семьями бежало в Хеленмар и оттуда уже как десять лет публично поливают грязью Россию, особенной главный по стройке - бывший министр Кречетов.
        - Гниды! Финка их специально выпустила. Она нас - русских - люто ненавидит. Надо было их всех передавить, как тараканов. Сжечь заживо в печах, - взъелся Иван.
        - Нету управы на этих уродов, - замотал головой Вадим Павлович. - Царя бы нам. Да чтоб строгого. Уж он-то бы их!
        Из уст Астры вырвался истерический смешок, который она сама не ожидала.
        - Царя вам, да? - вспыхнула она. - Царя ставит элита. Она же его и снимет, если он будет её щемить. Поэтому пока у вас с чиновниками не будут поступать как в Хеленмаре, ничего хорошего не будет. Ваши казнокрады сбежали в Хеленмар и одраконились!
        - Чего? - не понял Иван.
        - Приняли драконовское достоинство. Драконами вообще-то рождаются - для этого улучшенная генетика нужна. Но, в исключительных случаях, базового человека можно доработать до дракона, применяя генную терапию и имплантирование. Стоит это невероятных денег, но вашим казнокрадам денег хватило - стали драконами. А пудель Кречетова принял демоничество - его переделали в пудледемона, наделив разумом. Ну и злющая же получилась тварина. Сам ссыт по углам, а клеймит РФ наравне с хозяином. Но я вам гарантирую, если они и в Хеленмаре попробуют воровать, как здесь воровали, то с них живьем снимут шкуру. И с их родных тоже. И даже с пудледемона. Никто не сбежит с деньгами. Как говорят в Хеленмаре, дерьмо может смыть только кровь. Поэтому вам нужен такой царь, которого не сможет снять элита, потому что его поддерживает народ. Такой царь сможет прижать офигевшую воровскую элиту так, чтобы еще несколько поколений чиновников боялись брать взятку. Чтобы у них руки тряслись от одной мысли об этом.
        Охранники замерли, поражённые силой её экспрессии.
        - Дерьмо может смыть только кровь, так говоришь? - наконец подал голос Вадим Павлович.
        Астра кивнула.
        - Ещё моча может, - задумчиво заметил Иван. - Но так-то девчонка права. Царь нам нужен жёсткий. Такой, которого не купишь, не запугаешь, не сломаешь. Царь крепче стали.
        - Под такое описание только один Графен и подходит, - ответил Вадим Павлович.
        - Точно, Супер-Сашка, - закивал Иван.
        - А почему именно царь? Почему не новый Сталин? - удивилась Астра.
        - Не, спасибо, - отмахнулся Иван. - Новый Сталин вообще всех расстреливать начнёт, а не только элиту. В лагеря простой народ будет сажать.
        - А Супер-Сашка не будет расстреливать?
        - Нет, конечно. Он добрый. Он лично передушит всех коррупционеров и внутренних врагов России. По двух за раз. Вон у него ручищи какие.
        - Нет, не справится Графен, - возразила Астра. - Там душить не передушить.
        - Даже жалко тебя отдавать ФСБшникам, - грустно добавил он. - Ты наша, патриотка. У тебя за Россию сердце болит, это очевидно.
        Астра только сокрушённо покачала головой. Не это она пыталась до них донести - ох не это.
        Тут у неё зазвонил телефон. Охранники напряглись.
        - Ответь, только ставь на громкую связь, - приказал Вадим Палыч, поднимая автомат, который держал на коленях.
        Астра включила голографический экран телефона - охранники могли видеть всё, что на нём показывается, просто с другой стороны.
        На экране появился Графен.
        - Астра, ты где? - спросил Александр.
        - Гуляю, - неопределённо ответила девочка.
        - Когда дома будешь?
        - Пока не знаю. Может, задержусь. Ты же сегодня вроде как в качалку собирался. День ног, если я не ошибаюсь.
        - Ты книгу посмотрела, которую я тебе послал?
        - Имперский вариант?
        - Да.
        - Пока руки не дошли. Ты извини, я тут немного занята. Потом тебе напишу.
        - Есть разговор, - Александр выглядел встревоженным.
        - Хорошо, - Астра кивнула.
        - Будь осторожна, - попросил он на прощание. - Не влипни в неприятности.
        Выключив телефон, дракон подняла глаза на охранников.
        Те сидели, замерев с такими лицами, будто на них снизошло сияние. Наконец, Иван повернулся к Вадиму Палычу и с нелепой улыбкой сказал:
        - Ну, слава Богу, началось! Супер-Сашка царём станет. Покажет этим упырям.
        - Слухи давно ходят, - хитро улыбнулся Вадим Палыч, потом перевёл взгляд на Астру и подмигнул: - Мы тебя, барышня, больше не задерживаем. Иди по своим делам, если хочешь.
        - Погоди, Палыч! - остановил его Иван и повернулся к девочке: - Слушай, а какое ты к Супер-Сашке отношение имеешь?
        - Я его приёмная дочь, - соврала дракон.
        - А… - понимающе кивнул Иван, хотя едва ли чего понял.
        - Так я пойду?
        - Конечно.
        С облегчением вздохнув, Астра кивнула. Вскоре, одев скафандр, она вышла из купола. Охранники проводили её до края площадки, и, попрощавшись, она спрыгнула. Раскрыв складные крылья на скафандре, заскользила к Москве - домой.
        Одним из главных грехов драконов является чрезмерная самоуверенность. Она заложена в их генах, выпестована хеленмарским обществом. Самоуверенность убивает их на войне и в мирной жизни. Астра знала за собой эту видовую слабость и столько раз брала с себя обещание быть осторожной, что давно сбилась бы со счёта, вздумай считать эти попытки встать на путь истинный.
        Вот и сейчас, паря к Москве на высоте десяти километров, она думала, что пронесёт. Каков шанс, что такую маленькую цель кто-то засечёт?
        А каков шанс, что засекут «Роскосмос Юниор» - скафандр из металлизированной ткани, специально спроектированный с тем прицелом, чтобы чёртовых детей, которые вечно стараются потеряться, было проще искать в космосе - благодаря чёткому отклику скафандра на радарный луч?
        Поэтому когда к Астре, наслаждающейся полётом, присоседились две чёрные фигуры с оружием, это стало для неё шоком. Шлем у «Юниора» был неудобным - не осмотришься как следует. Астра заметила преследователей случайно, когда они вылетели из леса - видимо, там был их пост наблюдения. Теперь один противник летел справа, а второй - слева. У обоих были современные автоматы и высотные комбинезоны, а летели они благодаря хеленмарским гравитационным ботинкам явно спортивного класса. Хотя оба мужика были крупными и рослыми, ботинки давали им отличную скорость - они легко могли обогнать Астру, которая хоть и летела на крыльях, но её ботинки были самодельными, а её саму отягощал «Юниор». Шанса скрыться не было - она поняла это мгновенно. И оружия не было.
        Преследователи держали Астру на мушке и делали ей знаки спускаться ниже - похоже, хотели взять живой. Наверняка, вырулят её на своих товарищей и там скрутят. Когда Астра поняла, что попалась в ловушку так глупо, ей овладела злость.
        Противники имели все преимущества, но скорей всего думали, что она летит благодаря крыльям, и не были в курсе про ботинки. Астра отстегнула крылья и с помощью ботинок рванулась к правому преследователю, влепившись в него на полной скорости. Пока он соображал, что к чему, Астра оплела его ногами - автомат был зажат между ними - и стала бить кулаком в шлем. С каждым ударом поликарбонатное забрало прогибалось всё глубже.
        Астра не знала, что делает второй, но надеялась, что тот не станет стрелять, пока она не расцепится с первым - едва ли он хотел убить заодно и товарища.
        Внезапно она почувствовала, как что-то кольнуло в плечо. Вот ещё. Она догадалась, что второй пытался заколоть её… кинжалом! Через армированную ткань «Юниора», предназначенную для защиты от микрометеоритов, летящих со скоростью нескольких километров в секунду!
        «Дебил!» - зарычала Астра и, отпустив уже обмякшего первого, развернулась ко второму - тот ударил кинжалом под забрало, и у него почти получилось - укол в горло вышел чувствительный, даже через ткань. Астра перехватила руку с кинжалом, но мужчина вытащил из кобуры пистолет - Астра перехватила и его. Они летели так и боролись - Астра за то, чтобы он не смог направить на неё пистолет, он - чтобы выкрутить пистолет так, чтобы ствол смотрел в её сторону. Во время этой борьбы Астра завладела кинжалом и тут же его выкинула. Враг, схватившись обеими руками за пистолет, норовил отпрянуть, чтобы появилось пространство для стрельбы, но Астра опять применила захват за пояс.
        В пылу схватки она не сразу почувствовала, что по крайней мере один из выстрелов её задел - в бедро словно молотом ударило, но под адреналином она не обратила внимания. Удерживая мужчину ногами, она чувствовала, что к его бедру прижат автомат - он повесил его на бок, когда решил воспользоваться ножом. Повинуясь внезапной догадке, Астра нащупала рукоятку автомата и нажала на спусковой крючок - короткая очередь дёрнула оружие, и их потянуло вниз - пули продырявили летающий ботинок противника. Астра отпустила мужчину от себя, и он полетел вниз. Оставшийся ботинок пытался замедлить падение, но тщетно.
        Астра огляделась. Первого врага не было видно. Второй упал в лес.
        Пролетев ещё немного, она направилась к земле. Судя по спутниковой карте, она оказалась над «Марией» - самой крупной из «Трёх сестёр». Опустившись среди дубовой рощи, девочка стащила с себя скафандр. Если ножевых ран удалось избежать, то с огнестрельными всё было не так радужно. Одна из пистолетных пуль пробила скафандр, лишившись свинцовой рубашки - стальной сердечник вошёл в бедро Астры и, чиркнув по бедренной кости, вышел над коленом. Портняжная, прямая и медиальная мышцы были прострелены.
        Ещё одна рана обнаружилась на плече - сердечник вспорол по касательной большую грудную и дельтовидную мышцы. Кровищи было хоть отбавляй. Коагулянты сделали своё дело, но выглядело так, будто Астре рубанули по плечу мечом. Это ей ещё повезло отвести пистолет в сторону. Мысленной командой Астра выбросила в кровь преднизолон, но её стал колотить озноб - лоб горел, глаза и губы пересохли. Это был болевой шок, пусть и ослабленный препаратом.
        При ней была полевая аптечка, так что дракон по-быстрому запенила рану в бедре - медицинский гель шипел, окрашиваясь в цвет крови, и застывал багровой зефиркой. Стерев его излишки, Астра налепила пластыри, запечатав раневой канал. Дополнительно перетянула эластичным бинтом, чтобы защитить повреждённые мышцы от дополнительных травм при движении.
        С плечом было хуже - рана была пусть и поверхностной, но протяжённой. Запенив её, Астра наклеила стяжки по всей длине, а потом стянула, чтобы края сошлись плотно и ровно. Сверху забинтовала для надёжности. Работа заняла минут двадцать - всё это время Астра ждала выстрелов с неба, но никто не нападал.
        Вытащив из карманов скафандра одежду, девочка переоделась в спортивный костюм из ткани-хамелеонки и накинула сверху плащ-конфузор, в неактивном состоянии выглядевший как прозрачный дождевик.
        Было жалко бросать «Юниор», но сейчас он был обузой. Астра закинула его на развилку ствола ближайшего дуба.
        Астра стала двигаться короткими перелётами - от дерева к дереву. Раны снижали подвижность, но она выбрала такой темп, какой могла поддерживать. У неё не было оружия, да оно бы и не помогло - там, откуда взялись эти мужики, их наверняка ещё много. Военное снаряжение, отсутствие опознавательных знаков, хеленмарские летающие ботинки, которые, вообще-то, были тут под запретом - всё это говорило: люди в чёрном - из спецслужб.
        Спецслужб в РФ было много, но для Астры сейчас было совершенно неважно, какая именно спецура вела на неё охоту. Главным было, чтобы они её не сцапали. Облажавшись по полной, она решила стать сама осторожность…
        Чёрные летуны выследили её перед самой границей зоны «Мария» - до стены оставалась какая-то пара километров. Дорогу преграждал завал - что-то огромное прокатилось через лес, переломав деревья и вспахав землю. Астра догадалась, что это была манта, на которой они с Графеном прилетели. Завал был метров двести шириной - по диаметру силового поля - и наверняка тянулся на многие километры.
        Обходить это препятствие заняло бы уйму времени, поэтому дракон решила пересечь его на бреющем полёте - тут-то её и заметили. Похоже, за просекой следили. Теперь на хвосте у Астры сидело трое преследователей.
        Последовала короткая погоня между деревьев. Лес сменился прогалиной - прямо перед Астрой возник заброшенный комплекс. Девочка влетела в окно ближайшего здания и, пробежав по грязному бетонному полу, легла на самом видном месте, тяжело дыша.
        Отставив от себя голограф, она включила запись. Устройство проработало долгих двадцать секунд - в любой момент её могли обнаружить и застрелить. Наконец, прибор пискнул, сообщив, что циклическая запись готова к воспроизведению. Поднявшись, Астра отошла к стене, но её точная копия - девочка в розовом спортивном костюме и прозрачном плаще - осталась лежать на полу, надсадно дыша. Сам голограф притворился камнем. Голография была чёткой и натуралистичной. Ветераны войны едва бы купились, но её преследователи могли и не знать про такие трюки.
        Спрятавшись за грудой мусора, Астра активировала ткань-хамелеонку, и костюм стал грязно-пыльного цвета, слив её с полом. Плащ-конфузор Астра сняла и положила рядом: он не умел маскировать - его назначение было другим.
        Прошла пара минут, но никто не показывался. Астра достала полуметровую резинку с петлями на обоих концах. Накинув петли на указательный и средний палец левой руки, девочка достала из кармана несколько шариков, с виноградину размером.
        Заскрипели камешки под подошвой - кто-то крался по этажу.
        Было трудно понять, что это было за место - до того, как пятьдесят лет назад взорвалась боеголовка и зона стала закрытой - возможно, это был дом отдыха. Взрывная волна выбила стёкла, мебель истлела. От сырости паркетное покрытие вспучилось горбами - по это холмистой поверхности кто-то пробирался. Один человек. Астра вложила шарик по центру резинки и зажала его большим и указательным пальцами правой руки - рогатка была готова к выстрелу.
        Человек в чёрном обтягивающем костюме появился из коридора и, заметив лежавшую на полу голограмму, вскинул автомат. Держа её в прицеле, подобрался ближе и остановился в трёх метрах - девочка лежала на животе, подложив руки под голову. Было слышно прерывистое дыхание. На спине и бедре виднелась засохшая кровь.
        «Как поступишь?» - мысленно спросила Астра, наблюдавшая из-за кучи мусора: «Солдат ребёнка не обидит, так ведь?»
        Голограф был не просто проектором - он был миной, обездвижившей любого, кто дотронется до голограммы.
        Мужчина выстрелил в голограмму короткой очередью. Та не изменилась.
        «Вот дерьмо!» - мысленно выругалась Астра. Для неё стало шоком, что противник даже не попробовал захватить её живой. Сейчас враг уже понял, что перед ним голограмма. Приподнявшись над мусором и максимально разведя руки - среди рогаточников это называлось «альбатрос расправляет крылья» - Астра выстрелила. Шарик должен был врезаться мужчине в затылок, но тот стремительно развернулся - невероятно быстро для человека, так что шарик врезался ему в висок, раскрошившись в пыль. Густое облако повисло над головой противника - шарик был задуман как не смертельный. Удар, который должен был вырубить обычного человека, не подействовал. Вскинув автомат, он уже целился в девочку, но тут подоспел второй снаряд, пущенный сразу за первым - Астра не зря держала шарики в ладони. «Виноградина» врезалась мужчине в лоб и - наконец-то! - хоть как-то эффект. Оступившись, боец подался назад и ступил в голограмму - вокруг него обвилась сеть, выпущенная голографом. Мужчина запыхтел от натуги, пытаясь высвободиться, но устройство стянуло сеть.
        Астра злобно ухмыльнулась - попался! - однако не стала спешить к жертве. Посмотрим, что враги предпримут дальше. Полезут сюда за ним? Блокируют периметр, чтобы дождаться подкре… Астра не успела додумать, как сверкающая нить протянулась сквозь оконный проём и вонзилась в голову связанного мужчины, подняв облако кровавых брызг.
        «Конченые мрази», - ошалело подумала Астра. Произошедшее было за гранью добра и зла даже с драконовской точки зрения - если отбросить человеческие морально-этические заморочки, всё ещё оставался здравый смысл. Сейчас Астра испугалась по-настоящему, и причиной было вовсе не наличие у противника рельсовой винтовки, способной прошивать стены, а то, что винтовка была в руках настоящих монстров, способных уничтожить собственного боевого товарища - так, словно он был расходным материалом… Тут Астра впервые кольнула горькая догадка, но она прогнала её волевым усилием.
        С того направления, откуда стрелял снайпер, нельзя было увидеть её укрытие, так что у Астры было какое-то время, пока он не сменит позицию на более удобную.
        Прямо сейчас ей нужно было кое-что вернуть. Подняв плащ-конфузор, девочка надела его. Он доставал до коленей. Если оставаться неподвижной, хамелеонка скроет её, замаскировав на местности, но если активно двигаться, маскировке конец - хамелеонка начнёт тупить, и Астру будет видно как на ладони. Другое дело - плащ-конфузор. Астра активировала его - он вздулся пузырём, сделав девочку больше раза в три. Плащ стал непрозрачным, на нём появились контрастные полосы, как на зебре - они плавно мигрировали по его поверхности, но пока бесцельно.
        Оттолкнувшись от стены, Астра побежала к убитому - узоры на плаще пришли в движение, прокручивая полосы в противоположную сторону от той, куда она стремилась, причём быстрее, чем она двигалась. Пробегая мимо трупа, девочка схватила голограф. За её спиной запоздало вспыхнула нить - она уже скрылась в коридоре, включив на бегу запись. Пара выстрелов пробило стены, но мимо - стрелок не мог определить точную скорость и направление бега Астры - всё из-за конфузора, прокручивавшего полосы так, что казалось, будто Астра бежит медленнее, чем на самом деле, и чуть в другую сторону. Чтобы сбить прицел снайперу, этого было достаточно.
        Такой трюк использовали в Первую мировую войну, чтобы защитить военные корабли от торпедирования - их раскрашивали контрастными полосами, идущими под разными углами, поэтому противник не мог определить, куда повёрнут корабль и с какой скоростью движется. Из-за ошибок прицеливания торпеды проходили мимо. Это называлось ослепляющий камуфляж. Похожую роль играли полосы на шкуре зебры - они сбивали прицел слепням и мухам цеце, пытавшимся приземлиться на животное.
        Коридор был прямой, так что голограф успел записать метров пятнадцать бега. Поставив на повтор, Астра выстрелила им с помощью рогатки из окна в конце коридора, а сама повернула в ближайшую комнату и метнулась к окну. На улице грохотали выстрелы - снайпер обстреливал голограмму. Выпрыгнув в окно, Астра уже имела представление, где стрелок.
        Тот висел в воздухе в ста метрах от здания и десяти над землёй. Сейчас он стрелял по ложной цели, но стоило Астре полететь в его сторону, как тут же перенёс огонь на неё. Первым выстрелом он промазал - Астра вихляла в стороны. Вторым выстрелом попадёт - почувствовала она нутром. Выставив руку, она натянула резинку рогатки - теперь стреляла она. До противника оставалось метров тридцать. Но отнюдь не шарик вылетел в сторону стрелка, а тяжёлая слюдяная снежинка. В воздухе она начала раскладываться, становясь шире и тоньше, пока не стала размером с канализационный люк, а толщиной - с бритву. СКС - самораспаковывающаяся кристаллическая структура - вот что это было. Снайпер успел выстрелить. Сияющая нить воткнулась в конфузор, разорвав плащ в клочья, но тела Астры на пути гиперзвуковой железной болванки не оказалось - плащ был больше девочки.
        Верхняя часть снайпера стала падать, а его ноги, обутые в летающие ботинки, резко взмыли вверх - с точки зрения ботинок всё было хорошо: носитель стал заметно легче, но ступни-то на месте!
        Коршуном налетев на снайпера, Астра успела притормозить его перед землёй, но всё равно удар был жесткий. Не дав ему времени среагировать, Астра вытащила полупрозрачный нож - тонкий и острый - он возник словно ниоткуда, так как был ещё одной СКС. Им она срезала со снайпера оружейную сбрую и отбросила подальше, затем достала баллончик с медицинским гелем - в нём ещё что-то оставалось, и запенила обрубки ног.
        Она понимала, что просто так его оставлять нельзя - ребята в чёрном относились к своим безо всякого пиетета, поэтому оттащила к ближайшему дереву, чтобы спрятать на время. Снайпер вяло сопротивлялся - у него начался шок, так что Астра заодно вколола ему противошоковое, и он отрубился.
        Астра вернулась к месту падения и подобрала винтовку - это была русская армейская «рельсовка», типичное оружие смертника на поле боя, потому что выдавала позицию стрелка грохотом и сияющей нитью выстрела. Перехватив оружие поудобней, она взлетела над деревьями, чтобы оглядеться, виляя при этом в стороны, чтобы затруднить прицеливание третьему противнику, но напрасно - тот драпал на полной скорости. Астра поймала летуна в оптический прицел - она могла поразить его с первого выстрела, вспоров от пятки до макушки. В какой-то момент он оглянулся - в этом жесте было столько отчаянья, что она смутилась. Драконовская натура говорила «убей». А человеческая, с таким трудом восстановленная создателями «мельхиоров», говорила «забей». Она выбрала последнее. «Пусть хоть кто-то выживет сегодня», решила она и опустилась к дереву, под которым лежал снайпер. Тот уже очухался и пытался задушить себя, затягивая на шее шнур, вытянутый из капюшона. Лицо уже посинело, он хрипел, накручивая слабину на кулак. Недолго думая, девочка перерезала шнур.
        - Сука тупая! - пропыхтел стрелок, продышавшись: - Не мешай. Дай умереть по-человечески.
        - По-человечески? Это как? С палкой в заднице? - спросила Астра. - Кажется, вы так привыкли умирать.
        Мужчина зарычал и в кратких, но ёмких выражениях рассказал, как он её поимеет.
        - Не о том ты думаешь! - упрекнула его дракон. - Твоя жизнь - в моих руках.
        - Подержи лучше вот это, мразь! - снайпер похлопал себя по паху.
        - Это я-то мразь? Ты убил своего товарища. Прострелил ему голову - без всяких на то причин. Кто из нас мразь после этого?
        Во взгляде снайпера что-то изменилось, словно она задела весьма болезненный вопрос. Вместо ответа он послал её куда подальше.
        - Я буду пытать тебя, чтобы получить ответы, а если будешь упорствовать, то убью, - пообещала дракон. - Если будешь отвечать честно, оставлю в живых. Как тебе такой расклад?
        Он снова послал её в грубой извращённой форме. Астра схватила его за руку и стала выкручивать пальцы - хоть она и вколола ему противошоковое, какую-то боль он всё равно чувствовал. Второй рукой он стал отбиваться от неё, но Астра быстро уселась ему на грудь и взяла вторую руку в залом, сделав ногами ножницы.
        - Лучше убей! Ничего не скажу, - вопил он.
        - Ты и вправду такой смелый? - спросила дракон, на время прекратив пытку. - Не хочешь жить?
        Лицо мужчины дрогнуло - по щекам потекли слёзы.
        - Это не настоящая смерть. Меня оживят. Я ничего не буду помнить. Мы найдём тебя, сука тупая, и убьём. Надо просто дождаться смерти. Она ненастоящая. Я не боюсь. Убей меня!
        Он яростно задёргался, пытаясь скинуть её с себя, но всё было тщетно. А потом Астра отпустила его сама и села рядом.
        - Горячая репликация, так? - спросила она, следя за его реакцией. - С тебя сняли цифровую копию перед операцией? Обещали воскресить?
        По его насупленному молчанию она поняла, что угадала.
        - А я-то думала, что вы православные Аники-воины, которых может остановить только смерть… А оказывается вы сами полезли в это постгуманистическое дерьмо и вымазались с ног до головы…
        - Война, - ответил он так, словно это всё объясняло.
        - Война, - кивнула Астра понимающе. Хочешь победить дракона - сам стань как дракон.
        - В следующий раз я тебя пришью, мелкая… - он хотел добавить очередное оскорбление, но почему-то передумал.
        Астра связала ему руки куском шнура - пришлось попотеть, так как снайпер сопротивлялся. Хорошо, хоть ног не было, а то бы она с ним умучилась.
        - Дай угадаю, - сказала она, закончив: - У тебя есть дочь примерно моего возраста?
        - Да пошла ты, - огрызнулся он.
        - Я кое-что придумала, - Астра вытащила из кармана ещё одну СКС размером с монету. После активации та разложилась в воронку с широким горлом.
        - Какого чёрта?
        - Я уже однажды облажалась, - призналась она. - Позволила своей жертве прервать процесс, и вышло очень плохо. Так вот я учусь. Я установлю эту штуку тебе в горло и вытошню туда пригоршню наноботов, а ты не сможешь мне помешать. Эти наноботы создадут у тебя в голове имплант, который подчинит тебя полностью. Ты расскажешь мне всё, что знаешь. Добровольно.
        - «Мельхиор» сраный! - завыл снайпер, извиваясь так, словно пытался отползти от неё подальше, и Астра ошеломлённо замолчала. Даже в Хеленмаре существование мельхиоровых драконов и их способности были военной тайной, а тут какой-то линейный оперативник знает достаточно, чтобы поверить ей с первого слова…
        - Не трогай меня, тварь, - прошипел он сквозь зубы, словно это могло защитить его от принудительной имплантации. - Всё равно тебе конец! Я тебя убью, обещаю!
        - Знаешь, я всё-таки расскажу тебе, что будет дальше, - ответила Астра. - Когда я порабощу тебя, ты расскажешь мне всё - и про твою работу, и про семью. Я узнаю, кто твои родные - как они выглядят, где живут, куда ходят. А потом я убью тебя. И ты оживёшь в вашей лаборатории, и даже не будешь помнить, что мы с тобой встречались, потому что у тебя будет память только до момента копирования. И ты поедешь домой - к своей семье, а там сюрприз! Представляешь твоё удивление - ты ничего не понимаешь, а они все мёртвые. Клянусь, я порежу их на ломти и развешаю по квартире. Вот будет потеха!
        - Аааа! - вопил он, пока она выбивала ему передние зубы, чтобы поставить воронку.
        С Графеном вышла осечка. Сейчас осечек не будет.
        К сожалению, старший лейтенант военной контрразведки Иван Аркадьевич Покатигорошек знал мало полезного. Он сдал адреса, пароли, явки, но в плане общей информированности начальство держало его на голодном пайке, так что он до последнего не знал, на кого они охотятся - о том, что Астра дракон, он додумался сам, когда столкнулся с ней в бою. Очень предусмотрительно со стороны его командиров.
        Прострелить пленённому товарищу голову приказал старший офицер, руководивший операцией из главного штаба. Сам Покатигорошек знал расположение только той базы, где располагался сам. Даже имени командира не знал - только позывной. А вот про «мельхиоров» открылось интересное - информация о них сначала появилась в виде фронтовой байки-страшилки, а потом руководство провело разъяснительную работу, что никаких мельхиоровых драконов нет, так что нечего вводить личный состав в заблуждение… Интересно бабы пляшут - кажется, так у них в контрразведке говорят.
        Астра убила Покатигорошка быстро и милосердно, прострелив буйну головушку из винтовки, чтобы гарантированно разрушить имплант контроля, и только после этого запоздало поняла, что забыла расспросить о семье. «В следующий раз», - махнула она рукой и, бросив винтовку рядом с трупом, полетела домой, пока раны не доконали.
        В квартире она появилась в полночь - усталая и грязная, с ноющей болью во всём теле, и с острой - там, где её прострелили. Смыв пот и кровь под душем, она наконец-то почитала сообщения на телефоне. Графен звонил пару раз, а ещё прислал сообщение: «Почитай, хочу обсудить».
        Астра открыла вложение - это была электронная книга «Имперский вариант», та самая, - программная, про возрождение монархии в России.
        - На фиг, - буркнула Астра, попыталась посмотреть телик - стало скучно, Интернет - тоже, попробовала уснуть, выбросив в кровь мелатонин - не вышло, слишком много стресса за день.
        Охая, она кое-как улеглась на диван и, открыв роман на телефоне, стала читать. Книжка оказалась даже хуже, чем она боялась - художественная, приключенческая, строго патриотическая и православная, но главное - невероятно скучная. У автора была какая-то удивительная способность - если бы кто-нибудь поставил перед собой цель выписать из его творчества стоящие цитаты, то закончил бы чтение с пустым листком. Ни одной фразы, которая звучала бы, как выстрел. Ни одной строчки, что можно было вынести в эпиграф. Ни единого тезиса, чтобы записать в политическую программу. Так, истечение словес.
        Чтение шло трудно - несколько раз Астру посещал спасительный сон, но вскоре она просыпалась и дальше елозила глазами по строчкам - до победного. В сценах, где персонаж - лейб-гвардии штабс-гусар Амвросий «Яхонт» Алмазов, подозрительно напоминавший Александра Графена, - пачками убивал драконов, Астра дико возмущалась, закатывая глаза и ёрзая на диване, но таких мест, к счастью, было немного - похоже, боевые сцены давались автору с трудом, так что больше внимания он уделял размышлениям о судьбах русского народа, которые, естественно, сводились строго к монархии. Под утро с романом было покончено, и рот, изорванный зевотой, наконец-то сомкнула печать сна. Провалившись в его глубины, девочка тихо захрапела.
        В таком виде её и застал Графен, объявившийся в полдень. Астра лежала, раскинувшись. Изо рта тянулась струйка слюны. Дракон тихо посапывала. Александр загрузил продукты в холодильник и сел на диван. Астра проговорила сонно:
        - Хруст…
        - Чего? - переспросил Графен.
        - Французской булки… - промямлила она, потом резко вскочила, выпучив глаза: - Конфеткобараночки! Сколько я спала? Сейчас вечер, да?
        - Полдень.
        - Фух… - перевела дух Астра. - А почему ты не на работе?
        - Потому, что я военный. Я не работаю, а служу. Конкретно сейчас ушёл пораньше.
        - Ни фига себе пораньше.
        - Папу Гендо вызвали на совещание межведомственного комитета. Вчера было какое-то ЧП. Все с самого утра на ушах ходят.
        - Выяснил, что случилось?
        - Паша не стал рассказывать. Что-то связанное с «контрой» и зоной «Мария». Была какая-то спецоперация. Есть погибшие.
        - Ужас какой! - подняла брови девочка. - Я проспала самое интересное.
        Она прошла к холодильнику, чтобы достать сок.
        Графен проводил её внимательным взглядом.
        - Ты стала прихрамывать, - заметил он. - И стараешься не двигать правой рукой. Что случилось?
        - Каталась на парящей доске и упала.
        - Тебя надо грузовиком сбить, чтобы хоть как-то повредить.
        - Я хрупче, чем кажусь, - пожала плечами Астра и тут же поморщилась. - Сейчас, погоди, выпущу в кровь обезболивающие, и всё будет нормально.
        - Ты хоть книгу прочитала? - сердито отозвался Графен.
        - Угу. Только я тебе ничего не скажу, если ты не сходишь со мной в парк развлечений.
        - Что? - удивился Александр.
        - Я давно хотела, чтобы ты меня туда сводил. Днём там должно быть здорово. Народу меньше.
        - Можешь сходить сама. Ты выглядишь достаточно взрослой, чтобы тебя пустили одну.
        - Фу! - девочка сморщила лицо. - Там ко мне будут приставать ваши человеческие детишки, которые будут думать, что я их базовая человеческая сверстница.
        - Тебе не нравятся наши подростки?
        - Конечно, не нравятся. У них на уме какие-то детские интересы - секс, игры, молодёжные кумиры. Нет бы поговорить о чём-то взрослом - убийствах, пытках, каннибализме.
        Графен покачал головой:
        - Ты же знаешь, наша голографическая маскировка не такая уж надёжная. Нам не стоит появляться вместе и привлекать внимание!
        - Ну, Графен! - заканючила Астра. - Ну, хватит тебе! Если не пойдёшь со мной, я тебе по книге ничего не скажу. Кстати, зачем тебе моё мнение? Ты вроде ни в грош меня не ставишь.
        Александр задумчиво почесал подбородок:
        - Ты единственная в моём окружении, кто может посмотреть на всю эту тему с проектом «Государь» как бы со стороны. Возможно, ты единственная, кто не хочет видеть меня на царском троне. У меня есть сомнения, и я хочу знать, что ты думаешь.
        - Ну хорошо. А потом парк развлечений?
        - Слово офицера, - кивнул Александр.
        Дракон раздражённо закатила глаза:
        - Ты иногда прямо как твой образ из ваших патриотических книжек и фильмов. Давай без пафоса, Графен.
        - Вообще-то я такой и есть.
        - Ну как хочешь… А ты сам хоть книжку эту читал?
        - Нет, - честно признался Александр.
        - Почему?
        - Не люблю читать, да и времени особо нет.
        - О, я тебе сейчас почитаю, - Астра схватила палочку телефона с дивана и развернула голографический экран:
        - Вот тебе первые строчки романа. «В воздухе неотвратимо пахло империей. Все приметы свидетельствовали о скором воцарении монархии в России. Всё чаще в головах простых русских людей возникало идущая из глубины их духовно-этнической памяти ностальгическая мысль - вот бы нам царя, помазанника божьего, как было мудро и справедливо заведено испокон веков…» А дальше вся книга наполнена тщательно отобранными сюжетными эпизодами, которые доказывают читателю эту мысль, толкают его к единственному возможному выводу: что учреждение монархии в современной России - это благо, а все остальные формы правления - от лукавого. Чуешь, куда я веду, Графен?
        - Честно говоря, нет.
        - А веду я к тому, что по этой схеме можно сделать роман-доказательство неизбежности вообще любой формы правления в России. Ну, не знаю, например, анархии. Достаточно просто выстроить сюжетные ситуации, которые бы делали анархию выигрышной, а все остальные ситуации - отбросить и спрятать, будто их нет. И персонажей таких подобрать, что анархисты - как на подбор хорошие, а их оппоненты - сплошняком посредственности. В этом коварная сила искусства - в отличие от реальности, творение целиком подчинено воле творца… Фактически, это форма пропаганды, то есть осознанного обмана. И знаешь, я вчера специально выходила на улицу и нюхала воздух. Империей пока не пахнет. А у людей в головах мысли не о царе, а о чём-то более насущном - как поесть, как денег заработать, как решить свои личные проблемы.
        - И к чему ты клонишь?
        - К тому, что монархия твоя - лишь один из возможных вариантов. Она не хороша и не плоха сама по себе. Всё будет зависеть от её реализации. Если вы постараетесь на славу, выйдет славно. Если облажаетесь, выйдет так себе. Царь - не панацея. Даже если он помазанник Божий. «На бога надейся, да сам не плошай», так ведь вы говорите? К тому же, царь один Россию не вытянет, как бы он ни был хорош. Не сдюжит - тяжела она. Понимаешь? Тянуть придётся всем этим вашим Русским миром. В одну сторону тянуть. Желательно, в ту сторону, где людям лучше живётся, а не туда, где… все в дерьме, но зато вот царь теперь есть.
        - Ты злая девочка. Очень злая. Я прощаю тебя, потому что ты не росла здесь и поэтому не любишь Россию так, как люблю её я, и не веришь в неё так, как верю я, - сказал ей Александр.
        - Знаешь, Графен, я хочу, чтобы Россия стала мне новым домом. Настоящим домом. Я хочу полюбить её так же сильно как ты, поэтому я приложу все усилия, чтобы Россия стала такой, чтобы мне было проще её любить. Такой, чтобы я была ей довольна… Потому что мне больше некуда бежать, - призналась Астра и продолжила, помахав в воздухе телефоном: - Но вот что я тебе ещё скажу… Монархия - это не антураж такой. Это такая форма правления. А антураж - всё остальное. Но тут, в этой книжке, вместо самой монархии подаётся этот ваш русский имперский стимпанк - я специально в Сети поискала. Возник он на стыке двадцатого и двадцать первого веков, когда Россия, едва сбросив иго коммунизма и атеизма, сунула голову в новое ярмо. Ну просто не можете вы ходить не запряженными. И этот русский имперский стимпанк выливается в придворные балы, карточные долги и офицерские дуэли, тайные общества и звонкий смех с облучка, но всё это - на фоне космических крейсеров и колонизации других планет!
        - И что в этом плохого? - серьёзно спросил Графен.
        - А то, что это ушло навсегда. Мир изменился. Ваша тоска по Российской Империи образца девятнадцатого века - это как тоска варанов по мезозою. Вы можете вернуть придворные балы, дворянство, даже румяных гимназисток и конфеткобараночки, хотя - видит Хаяо Кодзима! - я долго искала это легендарное лакомство в продаже, да так и не нашла. Бараночки отдельно есть. Конфетки - тоже. Конфеткобараночек нет… Это нельзя вернуть по-настоящему, Графен. Любить - можно, тосковать - можно, вернуть - нет. Вы можете построить что-то новое - да, монархию, да, империю, но это будут новая монархия и новая империя, основанные на тех реалиях, что есть сейчас. В новом, современном антураже. Это будет по-честному и взаправду. Причём реставрация не ради реставрации, а ради блага людей. Ваш новый царь непременно должен быть лучше, чем текущий президент. А его сын должен, как минимум, не уступать отцу, иначе где смысл в наследственной передаче прав на престол?
        Графен мотнул головой:
        - Ты ищешь выгоду, а мы ищем восстановления исторической справедливости. И ещё - ты неверующая, тебе не понять всех тонкостей монархии, как богоданной власти.
        Астра устало кивнула:
        - Ну, наверное.
        Она видела, что Графена что-то гложет. Он был большим и сильным, и всегда делал такое мужественное лицо, даже когда спит, и ещё эта его немногословность… А улыбкой он мог растопить снеговика, слепленного на Плутоне их аммиачного снега. Но сейчас он выглядел нерешительно, словно что-то давно уже грызло его изнутри.
        - Колись, Графен, что с тобой?
        - Мне многие прочат стать новым царём. Говорят, я - лучший кандидат из возможных.
        - А ты?
        - А я не уверен, что подхожу. Что справлюсь достойно. Как ты думаешь, я буду плохим царём?
        - Я не знаю, каким ты будешь царём - плохим или ужасным, - дракон рассмеялась. - Но я точно знаю, что ты будешь тем царём, что начнёт войну с Хеленмаром, так что ты - мой кандидат. Я буду твоим генералом. Я буду убивать за тебя. И за тебя я даже готова умереть. Не за Россию. А просто за тебя, Графен. Над трупами… моих братьев и сестёр… моих дракончиков… я поклялась, что уничтожу Хеленмар. Чего бы мне это ни стоило. И человек, который поможет мне осуществить их последнюю волю, прямо передо мной. Если для этого нужно сделать Россию империей, только скажи! А нет, я приму тебя любым - царём, президентом, военным диктатором, министром обороны… Только будь самим собой до конца. Не позволяй никому себя остановить, Графен. Живые и мёртвые взывают к тебе.
        - Ты так сильно ненавидишь Хеленмар? - не поверил Александр.
        - Даже ещё сильнее. Но я не считаю его плохим. Многое в Хеленмаре мне нравится. Вот скажи мне, Графен, чем плоха Российская Федерация, что нужен этот ваш проект «Государь»? Я из книжки не поняла.
        - Кто сказал, что Российская Федерация плоха?
        - Тогда зачем менять режим правления, если и так сойдёт?
        - Станет ещё лучше.
        - Вы и так неплохо держитесь.
        - Именно что неплохо.
        - Ну так расскажи мне, а то, может, я чего-то не вижу? - попросила Астра.
        - Ну, - Графен замялся, собираясь с мыслями. - Это… Как его, разрушается традиционный институт семьи. Всё больше разводов или людей, живущих в гражданском браке. Низкая рождаемость.
        - Я слышала, это давно уже продолжается, но вы, русские, всё никак не вымираете. Почему?
        - Потому что государство постоянно стимулирует рождаемость. Выплаты там всякие, льготы. Возвращение русских из других стран. Искусственно, в общем. И с каждым поколением приходится платить всё больше, лишь бы люди размножались. А раньше они это забесплатно делали. Даже приходилось придерживать их пыл.
        - И что же случилось?
        - Ну, много чего. Доступная контрацепция и аборты, порнография, секс без обязательств, осознанная бездетность, вызванная повальным эгоизмом и стремлением к высокому уровню жизни, который при нескольких детях практически недостижим. Постгуманистическая пропаганда растлевает умы. Крах веры и традиционных ценностей, короче. Вот люди и живут ради себя и удовольствий, а не как заповедано. Не о продолжении рода думают, а о личном благополучии и долголетии. Что тут непонятного?
        - Ага. Ну вот вернёте монархию, что поменяется?
        - Прекратим постгуманистическую пропаганду. Вернём пропаганду традиционных ценностей и традиционного воспитания. Усилим влияние церкви на молодёжь. Вернём идею традиционных форм размножения. Негоже нам, как драконам, внутри искусственных маток рождаться. Аборты и контрацептивы запретим, и порнографию тоже.
        - Ну допустим, проблему нехватки населения вы худо-бедно решите. И это при условии, что в процессе народ не взбунтуется и не свергнет новый строй, - Астра кивнула. - Ещё какие проблемы есть?
        - Снижен патриотизм. Разрушена сама идея Родины. Двенадцать лет правления финки Корхонен привели к тому, что всюду пропаганда космоинтеграции и космополитизма. Молодёжь ксенопатриотична - воспитана на хеленмарских играх, фильмах и книгах. Даже две войны с Хеленмаром ситуацию не исправили - всё равно попадаются те, кто верят, что если бы проиграли, то «пили бы сейчас «хеленмарское».
        - Это они напрасно, - покачала головой Астра. - Хеленмар - не курорт для дураков и бездельников. Слабые оказываются на обеденном столе у сильных.
        - Авторитет армии заметно упал. Бал правит клика срочного замирения с Хеленмаром через выплаты контрибуций.
        - А как же Графен? Ты же героический бренд.
        - Я скорее исключение, чем правило. Меня чествуют за всех тех настоящих героев, которые отдали жизнь за Отечество, но сейчас их поливают грязью и называют бешеными псами войны. Хотя они спасали Родину.
        - Ну, допустим. Вот придёт монархия, что изменится?
        - Для начала уберётся риск, что новый президент окажется хеленмарским холуём, как та же Корхонен. А дальше будем развивать пропаганду - прививать молодёжи любовь к Родине, веру в Бога, царя и Отечество. Будем усиливать армию, а не ослаблять.
        - Ну, предположим, усилите. Какие ещё есть проблемы в РФ?
        - Да вроде так и всё, - пожал плечами Графен.
        - Подумай хорошо. Вот усилили вы патриотизм, традиционные ценности, веру, семью, армию. Какая ещё проблема осталась? Самая главная?
        - Не знаю, о чём ты.
        - Подсказываю. К.
        - Что «К»?
        - Ко…
        - Даже идей нет.
        - Коррупция, Графен! - Астра даже рассердилась. - Казнокрадство, кумовство, взяточничество, клановость, произвол элиты. Сращение властей и криминала.
        - А, это, - Александр наморщил лоб, обдумывая её слова: - Ну, с этим тоже будем бороться.
        - Как?
        - Учредим органы по борьбе с коррупцией.
        - Они уже учреждены. По опыту оказывается, что ваши органы по борьбе с коррупцией - сами ещё более коррумпированы, чем коррупционеры, с которыми они должны бороться.
        - Тогда учредим органы по борьбе с коррупцией в органах по борьбе с коррупцией, - упрямо гнул свою линию Александр.
        - Запомни, Графен, нельзя бороться с мафией в стране, где мафия контролирует борьбу с мафией. Тебя в качестве царя к власти приведёт элита, и она захочет ещё больше послаблений. Элита потребует от тебя ещё больше коррупционных возможностей, чем у неё есть сейчас.
        - Тогда мы поступим умно и направим коррупцию на благо государства.
        - Что за глупость? Коррупцию нельзя направить на благо государства. Это всё равно, что пытаться направить гангрену на благо ноги. Даже самыми хитрыми технологиями не получится извлечь что-то созидательное из кумовства, симонии, казнокрадства. Это чистые инструменты разрушения и порчи. В них нет ни грамма созидательного. Питать насчёт них какие-то государственные планы - всё равно что доверить защиту зубной эмали кариесу. Даже умеренная и контролируемая коррупция не несёт пользы. Лишь вред. И она разъест здоровые ткани вокруг себя и в первую очередь коррумпирует тех, кто поставлен её контролировать. Коррупцию можно только искоренять. И в этой борьбе нет методов, которые слишком жестоки. Они все - недостаточны.
        - Дай угадаю, ты сейчас про свой Хеленмар?
        - Например.
        - Зато вы демонам продались, - констатировал Графен.
        - Гигазухи - не демоны, - вскочила Астра. - Они просто другая форма жизни.
        - Ага, и при этом они влияют на политику, проводимую Хеленмаром, давая советы вашей элите. Вы доверили управлять собой непонятно кем, выкопанным в Море Елены. Вы даже назвали в честь этого места - Хелен Мар - своё государство.
        - Речь не про Хеленмар и гигазухов, а про Россию и коррупцию. Если монархия не решит проблем с коррупцией, то лучше жить в России не станет. А если монарх станет решать проблемы с коррупцией, то элита, приведшая его к власти, разберётся с ним очень быстро и посадит на трон того, кто будет им потакать.
        - Тогда надо создать новую элиту! - воскликнул Александр. - Преданную лично царю! И с её помощью прогнать старую элиту.
        - Служивая элита, - кивнула Астра. - Отличная идея! Элита из военных, полицейских и силовиков. Мечта, а не элита! Но что помешает им стать коррумпированными?! Что помешает им не брать взятки, не просовывать всюду родню, не обкрадывать государство на госпроектах и госзаказах?
        - Учредим органы по борьбе с коррупцией.
        - Кажется, круг замкнулся, Графен. Ты не замечаешь?
        - Ты искусственно преувеличиваешь роль коррупции, - невозмутимо ответил Александр. - Раздуваешь эту тему. Может, ну, пристыдим их. Они покаются принародно. Они же тоже люди. Наши, русские, православные.
        - Хочешь узнать, как это устроено в Хеленмаре?
        - Может быть, потом?
        - Хорошо, но ты выслушаешь меня, Графен.
        - Договорились.
        - Слово офицера? - с ухмылкой переспросила Астра.
        - Да.
        - Хорошо.
        Для похода в парк развлечений у Астры оказался целый шкаф модной одежды. Она выбрала наряд и пошла переодеваться в ванную, чтобы Графен не видел её ран.
        Александр смотрел на открытый шкаф и даже прикинуть не мог, сколько это стоит. Похоже, Астра опять обнесла наркобаронов. Едва ли она заработала столько на онлайн-трансляциях и призовых с игровых соревнований.
        Когда она вернулась одетой, то долго стояла перед зеркалом, детально настраивая фальшивое лицо. Голос тоже поменялся.
        Графен напялил маскировочные очки, и его поддельное лицо включилось автоматически. Александр проверил живот - тот свешивался через ремень, Это тоже была голограмма - за неё отвечала пряжка.
        Марфа Оболенская по роду деятельности была домохозяйкой, а по образованию - женой русского офицера. Образование она получила в Санкт-Петербургском пансионе воспитанниц министерства обороны - престижном учебном заведении с богатой и долгой историей. Чтобы туда попасть, не пришлось сдавать экзамены - хватило и того, что её отец погиб, выполняя воинский долг. Она навсегда запомнила, каково это было - вчера ты живёшь с матерью в маленьком военном городке, затерянном в Сибири, а завтра вас самолётом везут в Питер и вместо отца тебе дают полную коробку орденов и медалей. А потом на многие годы засовывают в место, которое хуже тюрьмы… И ты взбираешься по тамошней иерархической лестнице до самой вершины, потому что оказывается, что ты отлично подходишь для этого места, а оно - для тебя. Ты интригуешь среди тех, кто тебе ровня, заискиваешь перед преподавателями и богатыми воспитанницами, унижаешь и колотишь тех учениц, что слабее - в общем, ищешь место под солнцем. Впоследствии эти навыки продвигают тебя по жизни выше и выше, но ты никогда не забудешь, чем они оплачены - посмертным подвигом отца. Коробкой
медалей. Слезами матери, в итоге вернувшейся в тот городок в Сибири…
        Но занималась Марфа не только ведением домашнего хозяйства и воспитанием четырёх сыновей - слава Богу, два старших уже жили отдельно, заведя свои семьи, а младшие бывали дома только на выходных - когда их отпускали из суворовского училища, а занималась она ещё и другими вещами, более полезными - была мотивационным спикером, лидером мнений, бьюти-блоггером и даже омбудсвуменом по делам семьи, а также бренд-амбассадором «Космофлота». Сейчас она возвращалась из фитнес-центра и решила пройти пешком по городу, а не брать аэротакси, как обычно, - погоды стояли чудесные. Если нацепить панаму с широкими полями и солнечные очки в поллица, никто не узнает.
        Марфа шла, наслаждаясь прогулкой, - улица была пешеходной, для транспорта предназначались специальные посадочные площадки на крышах, откуда вниз вели гравитационные лифты, но наземному транспорту сюда было нельзя. Для большинства сейчас было жарковато, да и день был рабочий, поэтому народу на улице было немного. Из-за этого все прохожие были на виду - глаза Марфы сами остановились на высокой и мощной мужской фигуре. «Саша?» - Марфа вздрогнула. Муж сейчас должен был быть на службе. Мужчину она видела со спины, и одежда на нём была другая - не та, в которой сегодня ушёл Графен, но как они были похожи - те же волосы, рост, ширина плеч. Рядом с мужчиной, держа его за руку, шла девочка… или девушка? Они же бывают невероятно мелкими. Марфа, с её почти метром девяносто, иногда удивлялась, как некоторые женщины могут оставаться в детских размерах до самой смерти.
        Это не мог быть Графен, потому что Саша не мог предать - он бы и не додумался до такого. Но надо было проверить - и Марфа пошла за парочкой, а сама достала телефон и набрала мужа - «абонент не абонент». Марфа пришла в ярость - да, у мужа иногда были секретные совещания и он на несколько часов отключал телефон, сдавая его на входе, но именно сейчас это было подозрительно. Марфа никогда не отличалась робостью, поэтому она решительно догнала парочку - чем ближе она подходила, тем сильнее убеждалась, что это её муж. Ей ли не знать.
        Догнав Графена, она схватила его за плечо, чтобы развернуть к себе. Мужчина буквально отпрянул от неё.
        Прямо на Марфу глядела жалкая пародия на внешность её мужа - огромные рыхлый нос, кустистые брови, испуганные маленькие глазки за линзами нелепых очков в роговой оправе, слабовольные пухлые губы, тонкие висячие усы, бугристая кожа. И над всем этим - блестящая лысина, которую она не могла заметить со спины.
        Теперь Марфа видела и отвислый живот, контрастировавший с могучей грудью и мощными руками незнакомца, и сутулые плечи.
        Мужчина ошарашено таращился на неё - губы дрожали.
        «Бедняга, поражён моей красотой», - самодовольно решила Марфа.
        Девочка, которую он держал за руку, напротив, не выказала даже секундного замешательства. Широко улыбнувшись, она сказала:
        - Здравствуйте! Чем мы можем вам помочь?
        Марфа задержала взгляд на её лице, благо солнцезащитные очки позволяли это делать, не выдавая направление взгляда.
        Девочка была симпатичной, особенно когда улыбалась. Если не придираться, её можно было назвать красивой. Но это была не русская красота - типаж, скорее, кавказский. Нос, губы, глаза, брови - всё было такое… усреднённое, симметричное, но в молодости, будучи участницей всероссийских конкурсов красоты, Марфа повидала женщин разных национальностей и умела их различать. Девочка, скорее всего, была черкешенкой по крови и выросла вне Земли, при уменьшенной гравитации - это было понятно по едва заметным особенностям походки и осанки, и по тому, как она держала голову.
        - Извините, обозналась, - ответила Марфа девочке и перевела взгляд на мужчину, который всё ещё застыл, как громом поражённый: - Вы сзади были похожи на моего мужа.
        Незнакомец хотел было что-то ответить, но только заклекотал горлом.
        Вместо него ответила девочка:
        - А я вас знаю. Вы Марфа Оболенская, жена Александра Графена. Вас по телевизору часто показывают. Вы типа популярная очень.
        Марфа поморщилась. Она надеялась, что её маскировка лучше, а теперь придётся держать марку. Она сняла очки и улыбнулась девочке своей самой дружелюбной улыбкой:
        - Как тебя зовут?
        - Астра.
        - Спасибо, Астра.
        - Вы не смотрите на моего папку так, - сказала девочка серьёзно. - Он в молодости вообще вылитым Графеном был. Это он потом себя запустил, когда мама умерла… А так он очень хороший папа. Не всем же быть такими красивыми как ваш муж.
        Марту потрясла её откровенность. Такую и у взрослых-то днём с огнём не сыщешь.
        - У тебя хороший папа, и для его лет выглядит хорошо… - соврала Марфа, улыбнувшись девочке, а затем подняла глаза на её отца и сказала своим самым прочувствованным голосом: - Надеюсь, вы ещё найдёте себе… новую вторую половину. Ещё раз извините. Всего вам хорошего.
        Развернувшись, она пошла от них. Делай она это чуть быстрее, получилось бы бегство.
        - Ещё увидимся, - успела помахать ей девочка.
        Марфа спешно пошла подальше от них, чувствуя неловкость, но быстро успокоилась и почти вернула себе прежнее беззаботное настроение, однако её ещё долго не оставляло чувство, что весь этот разговор был неправильным. Это был разговор взрослого с ребёнком, но ощущалось, будто в этот раз ребёнком была Марфа. Девочка излучала… скрытое чувство внутреннего превосходства. Превосходства над ней - над Марфой.
        Маленькая сучка!
        - Ты вёл себя как дурак, Графен, - сказала Астра, когда Марфа отошла на пятьдесят метров и гарантированно не могла их слышать. - То есть именно так, как следует. Я горжусь тобой, Графен. Ты сыграл великолепно.
        - Что делать? - кажется, Александр был в панике.
        - Ты же боевой офицер. На войне не боялся, а сейчас что?
        - Ты не знаешь Марфу, - загадочно ответил он, а потом потянул Астру дальше. - Давай покончим с этим побыстрее, а то я совсем спалюсь, если ещё и домой опоздаю.
        - А ты не слишком пугливый для героя войны, Графен? - не унималась дракон.
        - Как думаешь, почему я выживал там, где другие погибали? - вопрос был скорее риторическим. - Я никогда не перестаю бояться опасностей, просто умею перебарывать страх, когда нужно быть храбрым. Тебе бы тоже не помешало немного осторожности.
        - Так ты считаешь, что я недостаточно осторожна? - с вызовом спросила девочка.
        - Я считаю, что ты вообще отбитая, - признался Александр.
        - Несправедливо, - обиженно отозвалась Астра. - Я здесь почти два месяца и до сих пор не влипла ни во что серьёзное.
        - Ну хоть на этом спасибо, - недоверчиво пробормотал Графен.
        - Кстати, - решила сменить тему девочка: - Марфа у тебя ничего так - красавишна. Как ты такую женушку себе отхватил?
        - Пффф, я что, по-твоему, её не заслуживаю? - гордо спросил Графен, повернув к ней своё поддельное лицо, с носом-картошкой и блестящей лысиной - Астра прыснула в кулачок от того, как комично это выглядело, но Александр продолжил:
        - Женщины всегда обращали на меня внимание. Не прямо вот на руках носили - такого не было, но я всегда был популярен. Некоторые даже сами подходили знакомиться, остальные - ждали, что я к ним подойду.
        - А ты подходил?
        - Конечно.
        - К какой категории относилась Марфа?
        - Ни к какой, - пожал плечами Графен. - Она мне даже не понравилась вначале, когда нас познакомили. Красивая, конечно - высокая, статная, с таким… Лицо, по моим тогдашним вкусам, у неё было всё-таки тяжеловато. Я по молодости был очень привередлив к дамам, имел чёткие критерии. А она такая вот… настоящая русская конь-баба, но настолько породистая и ухоженная, что даже красивая. Марфа была очень благовоспитанной, строгой, православной, и крайне ориентированной на то, что люди скажут и подумают, а также на то, с кем бы таким подружиться, чтобы потом подружиться с людьми ещё повыше… Вот это с годами у неё только усилилось, кстати. А я тогда был безбашенный весельчак. Космический десантник. Когда «Героя России» дали, мне даже двадцати не было. Я тогда любил молоденьких девчонок хрупкой конституции - озорных, свободных в общении, слегка ушибленных на голову, но не так тяжело ушибленных, как Марфа, конечно…
        - Тогда почему Марфа, а?
        - Не знаю! Сам понять не могу. Все мои любови расстраивались по непонятным причинам - словно какой-то злой рок надо мной витал… И знаешь - в такие моменты всегда рядом со мной оказывалась Марфа. Словно сама судьба толкала нас друг к другу против нашей же воли. Словно кто-то специально сводил нас вместе… - Графен виновато улыбнулся. - Наивно, конечно, было так думать.
        - А Марфа что? Запала на тебя, на героя-любовника?
        - Нет, что ты! Я ей не особо нравился. Она вообще считала, что ей больше подойдёт мой лучший друг - Паша Гендовский, потому что она вроде как понимала, что он поднимется очень высоко, благодаря папе. Но Паша Гендовский Марфу не жаловал. Оно теперь и понятно - ты как жену его, Наташку, увидишь, всё поймёшь. Она едва ли тебя выше ростом, а уж худенькая - страсть. И главное - молча выполняет всё, что он скажет, потому что Паша для неё царь и бог… А Марфа всегда высоко целилась - артисты, дипломаты, дети олигархов. Космодесантник, грудь в орденах - не тот капитал, на котором можно подняться в обществе, особенно если у тебя самой за душой негусто… Но все её романы, так же как и мои, рассыпались карточными домиками. Тот же злой рок. Мужчины бросали её как подонки. Так мы и оказались подле друг друга. Стали жить вместе, ссорились, конечно, несколько раз съезжались и разъезжались, пока не поженились окончательно. А дальше как-то так само стерпелось-слюбилось…
        - Ты хоть любишь её?
        - Конечно люблю, - удивился вопросу Графен. - Она же моя жена и мать моих детей. Она - мой тыл. Любить свою женщину - это, знаешь ли, долг мужчины. Это как Родину любить, понимаешь? Может, тебе Родина местами и не особо нравится, может, ты не всем доволен, но любить её надо позарез, иначе как ты будешь её защищать, когда придёт беда? Это я про Родину. Да и про женщину тоже. Любить - это священная обязанность мужчины. И одновременно привилегия. Нас на это Бог благословил. Родина и женщины могут не отвечать нам взаимностью - это уж их дело, но нам быть холодными никак нельзя.
        - Человечный ты человечище, - Астра закатила глаза.
        - Зря я с тобой разоткровенничался. Ведь говорил же тебе - не лезь в эту тему, - насупился Александр.
        - Ой, да ладно тебе дуться, - отмахнулась девочка, и лицо её было очень довольным и счастливым - так, словно внезапная откровенность Графена была её собственной маленькой победой.
        В парке развлечений было полно свободно гулявших детей. Даже пятилетки были без родителей, с приятелями-одногодками. В РФ, на фоне десятилетий демографической нестабильности, возник культ детей, как, впрочем, и во всём развитом мире, потому что рождаемость была так себе.
        Установившаяся эмансипация детей называлась «инфантократией», ведь с детишками носились как с сокровищами, всё им разрешали и прощали, из-за чего детская преступность была на стабильно высоком уровне, по сравнению с прошлыми веками. Дети рано получали самостоятельность - в том плане, что могли ходить, куда хотели, и делать, что хотели - никто им не указ! - но при этом поздно получали материальную независимость от родителей, к которой особенно и не стремились. Уравнявшись в правах со взрослыми, они не были уравнены в ответственности - наказания для детей были заметно мягче.
        Когда Астра попала в Москву, то возблагодарила своих творцов, ведь в теле ребёнка, а тем более девочки, то есть будущей матери, она стала привилегированным членом общества. Все её странности и закидоны окружающие списывали на то, как тяжело быть ребёнком в наше время, когда от тебя столького ожидают. Дети - будущее России и всё такое!
        Естественно, при подобной вседозволенности, подростки, по крайней мере московские, шалили как могли. Вандализм? Не лучший вариант, так как с повсеместным распространением уличных видеокамер и искусственного интеллекта остаться анонимным уже не получалось - ИИ распознавал вандалов по лицу, фигуре и походке, так что родителям приходилось оплачивать крупные штрафы, а родители, в свою очередь, могли оставить подростка без карманных денег.
        Подростковое насилие также было уделом немногих - за ущерб, нанесённый здоровью, полагались штрафы и даже принудительное посещение психолога. Но вот за хамство, грубость и неподобающее поведение практически не наказывали - тут было богатое поле для экспериментов. Если ничего не ломать и никого не бить, то можно было вести себя как угодно вызывающе - громко говорить, толкаться, загораживать проход, обзываться - но без мата, так как за ненормативную лексику могли оштрафовать. И главное - любая ответная агрессия в адрес разбушевавшегося подростка со стороны взрослых наказывалась - как минимум, штрафом.
        Когда Графен и Астра только вошли в парк, на площадке, вокруг которой располагались торговые автоматы, уже работала группка хулиганов - мальчишки и девчонки в возрасте от десяти до двадцати лет. Они кричали окружающим на ухо, носились, толкались, кидались под ноги, хватали за вещи, перебивали говоривших, кидались мячиками - мячики не считались мусором, поэтому это нельзя было подвести под вандализм, а также задирали прохожих, публично высмеивая их недостатки. Других детей, особенно тех, что помладше, они старались не трогать - можно было получить штраф, а если подраться, то и «обоюдку» - это когда штрафы платят родители с обеих сторон конфликта. Взрослые посетители обходили площадку стороной, но иногда всё же решались подойти к торговым автоматам, чтобы по-быстрому купить еду и напитки и тут же ретироваться.
        - Ты ведь не собираешься влипнуть! - Астра потянула Александра за руку, когда тот решительно направился к площадке с торговыми автоматами.
        Но Графен, похоже, решил заступиться за пожилую пару, которую хулиганы осыпали насмешками. Астра запоздало поняла, что Графен привык решать такие вопросы за счёт своего авторитета - обычного взрослого хулиганы не станут слушаться, а вот легендарного Графена - да. Но сейчас-то он выглядел большим стрёмным дядькой, а не героем России.
        Хотя сама Астра буквально вчера сражалась с летающими спецназовцами в чёрном, она считала, что делала всё, чтобы не влипнуть в неприятности, просто неприятности сами её нашли, а значит, её вины в этом нет. А вот Графен сейчас сам лез туда, где обязательно привлечёт к себе лишнее внимание, а с учётом того, что кругом наверняка полно камер наблюдения, происходящее будет заснято с целой кучи ракурсов.
        - Это не твоё дело, - уговаривала девочка, но он уже подошёл к хулиганам и начал громогласно стыдить - где, мол, уважение к старости, где воспитание?
        Костяк банды составляли три рослых парня - им было лет по пятнадцать. Дорогая одежда, модные причёски, в руках - последние модели телефонов. Над одним из них - на высоте трёх метров от земли - парил охранный дрон-камера, который записывал происходящее и отправлял в облачное хранилище. Возможно даже, это была прямая трансляция, и за травлей стариков наблюдала многочисленная аудитория из таких же подростков. У Астры были самые дурные предчувствия.
        Увидев в Графене новую жертву, подростки оставили пожилую пару и те - не будь дураки! - тут же удалились, оставив своего защитника разбираться. Подростки скалились, шутили над блестящей лысиной Графена и его животом навыпуск. Массивное сильное тело Графена, конечно, пугало их, но они были уверены, что такой поборник нравственности не перейдёт границу дозволенного.
        Пока три старших, шакалами кружа вокруг Графена, прикалывались над ним, толкая и обзывая, остальные снимали происходящее на палочки телефонов. Один из них кинул в Графена теннисным мячом. Александр поймал его и, стиснув в руке, раздавил, потом бросил назад, попав хозяину мяча в грудь. Это должно было напугать подростков, потому что раздавить теннисный мяч обычному человеку не под силу, но на деле это их только раззадорило - уничтожение мяча они восприняли как личный вызов. Надо сказать, что на Астру они не нападали - можно было схлопотать штраф, если девочка упадёт и обдерёт колени. Всё встало с ног на голову - понимала Астра - всю историю человечества подростки боялись задирать взрослых, а теперь подростки боятся задирать подростков.
        Девочка видела, что увещевания Графена не работают, а его унижение превратилось во всеобщую потеху и только набирает обороты. В ней поднималась ярость, потому что Графен был не чей-нибудь, он был её конфидентом - никто не смеет трогать то, что ей принадлежит.
        Зарычав, дракон рванусь к обидчикам и стала яростно расшвыривать, да так резво, что один из них приземлился на задницу. Он не то чтобы сильно ударился, но просто был ошарашен тем, что кто-то посмел до него дотронуться.
        - Эй, ты чего такая дерзкая? - окликнул её самый главный хулиган, тот самый, над которым парил дрон: - Батяня твой штрафы утомится оплачивать, если ты нас хоть пальцем тронешь. Камера снимает.
        Вместо ответа Астра с места подпрыгнула вверх, чтобы схватить дрона, но тот взмыл ещё выше - похоже, на такие фокусы у него были свои приёмы. Однако Астру это не остановило - на высоте пяти метров её пальцы настигли летающую камеру, и в то же мгновение электрический разряд пронзил руку девочки - камера защищалась как могла.
        Затем Астра совершила «героическое приземление», стильно припав на одно колено и заодно впечатав трофей в асфальт - во все стороны полетели электронные детальки.
        - Больше не снимает, - сказала она, а затем шагнула к главарю хулиганов: - Ну всё, сука, ты огребаешь!
        Поплевав на ладони, девочка замахнулась, но ударить не успела - схватив за пояс, Графен одёрнул её назад. Кулак Астры просвистел в сантиметре от носа парня.
        Рыча и брызгая слюной, дракон рвалась к своей жертве, а Графен, широко расставив ноги, пытался оттащить её - мышцы вздулись, под кожей проступили вены.
        - Пусти, я ему втащу! - орала Астра. Окружающие не могли не заметить, что этот пузатый лысик невероятно силён, но всё, что он мог - это с трудом удерживать десятилетнюю девочку на месте.
        - Бегите, глупцы! - крикнул хулиганам Графен, и они, словно очнувшись, стали пятиться к выходу из парка, а потом припустились бегом. Когда они скрылись, Астра поутихла и Александр её отпустил.
        Со всех сторон послышались хлопки - взрослые аплодировали. У Графена отлегло от сердца - похоже, обошлось.
        - Хочу эскимо, - сказала Астра и пошла к автомату с мороженым.
        - Тяжело растить девочку! - сказал Графен громко, как бы извиняясь.
        После мороженого они пошли на аттракционы. К счастью, дракон вела себя пристойно. Потом они вернулись на квартиру Астры, и Графен, приняв душ и переодевшись, поехал домой.
        В дверях его встретила Марфа. Он наврал ей про секретное совещание, и она, похоже, поверила. Вообще, Марфа была в игривом настроении. Прижавшись к мужу, она похвалила его за то, что он такой поджарый, похлопала Графена по накаченному прессу, взъерошила густые волосы на макушке, провела пальцами по его лицу, и смотрела так, будто увидела впервые и не может налюбоваться.
        - Всё-таки повезло мне с тобой, Сашка, - сказала она довольным тоном. - А давай устроим романтичный ужин? Я приготовила мясо, как ты любишь. Выпьем шампанского, посидим при светодиодах, а?
        Графен заключил её в свои мощные объятья, и их губы слились в страстном поцелуе.
        ОПИСАНИЕ ВОЕННЫХ КОШМАРОВ ГРАФЕНА - ВЫРЕЗАНО.
        ОПИСАНИЕ УТРА ГРАФЕНА НА СЛУЖБЕ - ВЫРЕЗАНО.
        Утром Графена перехватил Папа Гендо.
        - Пойдём ко мне! Чего покажу, - позвал начальник.
        Миновав миловидную секретаршу, они зашли в кабинет. У окна, за компьютером Гендовского, сидел тощий патлатый юноша в мятом костюме.
        Кирюша был личным шнырём директора ФСБ - шнырял туда-сюда по Сети в поисках информации. Бывший хакер, пойманный на какой-то тёмной теме, Кирюша теперь числился штатным «бесом» - специалистом по сетевой безопасности. Папа Гендо любил указывать на то, что Кирюша во всём Министерстве никому не родной, что говорило о его запредельной профессиональной компетентности. Сотрудников, не имевших блата, тут называли «сиротами» - их мог обидеть любой, но обычно они были лучшими в своём деле, поэтому начальство их оберегало. Правда продвижение они получали редко - сказывалось происхождение.
        Павел Павлович разместился за своим большим начальническим столом.
        Хотя Министерство вело электронный документооборот, стол был завален бумагами. Их прижимали всевозможные пресс-папье из личной коллекции Папы Гендо. На президентские приказы хозяин кабинета положил огромный болт, на министерские реляции - массивный прибор. Также присутствовали осколок пушечного ядра, проржавевший кремневый пистолет, кинжал со сломанным клинком и камень с остатками древнеегипетских надписей.
        Надо всем этим высился сам Павел Павлович Гендовский - он был чуть ниже Графена ростом и чуть уже в плечах, зато заметно шире в талии. Папа Гендо носил классический костюм - белоснежную рубашку, брюки с подтяжками, пиджак. Длинные пшеничные волосы были зачёсаны назад, открывая высокий лоб с глубокими залысинами. Павел Павлович носил усы и бородку клинышком, что придавало ему вид добродушный и жизнерадостный, то есть весьма далёкий от истинной личности.
        - Кирюша, покажи-ка нам вчерашнюю запись, - потребовал Папа Гендо. Кирюша вывел видео на экран - это была стычка Графена и Астры с хулиганами в парке. У Александра внутри всё похолодело. «Не кинуться ли Паше в ноги - вдруг простит, если сразу покаяться?» - проскочила шальная мыслишка, но он знал - не простит.
        - Несколько сотен миллионов просмотров в Сети, а ведь даже суток не прошло, - продолжил начальник.
        На экране крупным планом было поддельное лицо Астры в тот момент, когда она рвалась к главарю хулиганов. Рот распахнут так, как у человека не вышло бы - все зубы видны, в особенности - крупные клыки.
        - Девочка наверняка дракон, причём «платина», - сказал Кирюша.
        - Почему «платина»? - спросил Графен, сам того не желая.
        Он помнил настоящие глаза Астры, какими увидел их на марсианской базе «Либерти Уан». Радужки были серебряными. Если бы она была платиновым драконом, то они были бы с окантовкой из бриллиантов. Всего сортов драконов было пять - «медь», «железо», «серебро», «золото» и «платина». Сама Астра говорила, что она «мельхиор», то есть вообще подделка под серебряного дракона, сделанная Хеленмаром в обход монополии Хаяо Кодзимы.
        - Покажи ему, - сказал Папа Гендо, и Кирюша прокрутил в замедленной съёмке прыжок Астры за дроном-камерой. Из-за того, что эту сцену снимали с разных позиций множество камер, шнырю удалось создать трёхмерную запись, воспроизводившую произошедшее в мельчайших деталях. Сцену можно было крутить, разглядывая со всех сторон.
        - Посмотри, когда девчонка прыгает за камерой, дрон взмывает ещё выше. Очевидно, девочка не может его достать, пусть и прыгнула с места на высоту трёх метров. Тогда она сгибает правую ногу в колене и прижимает к груди, а затем ступня находит опору прямо в воздухе. Девочка отталкивается от неё и допрыгивает до камеры… Фактически, она делает «двойной прыжок», а это могут только платиновые драконы, потому что прыжок с упором в пустое пространство - это уже ВундерКунст в чистом виде.
        - ВундерКунст? - переспросил Александр.
        - Чудесное искусство, нечеловеческие технологии, которые Хаяо Кодзима получил от гигазухов, - ответил Кирюша.
        - Ты ведь в курсе, кто такие гигазухи, Графен? - решил уточнить Папа Гендо.
        - Бесы, - ни секунды не медля, ответил Александр. Он знал эту историю ещё с детства.
        Сто лет назад на Титан была отправлена международная научная экспедиция под руководством профессора Хаяо Кодзимы, с крайне амбициозной целью - термоядерными зарядами гигатонного класса пробить стокилометровую ледяную корку Титана и, с помощью подводных роботов, проникнуть в жидкий рассол под ней - с целью поиска подводной жизни, которая, по гипотезам учёных, могла там существовать. Место, в котором они стали пробивать канал, называлось Хелен Мар - Море Елены. Надо сказать, что научный коллектив экспедиции состоял из ярых трансгуманистов. Они планировали не просто найти жизнь на Титане, но и доказать, что законы эволюции - универсальны и непреложны. В какой бы среде ни возникла жизнь, она совершенствуется через естественный отбор - непрерывно и бесконечно, и человек - лишь промежуточная стадия в этом спиральном взлёте к вершинам грядущего могущества.
        После того, как они пробились к самому дну ледового панциря и запустили первые батискафы, история экспедиции становится довольно тёмной, спорной и крайне скудно освещенной в открытой печати. Там - в Море Елены - экспедиция столкнулась с первыми представителями крайне разнообразной титанской биоты и - якобы! - даже вступила в контакт с гигазухами - разумными левиафанами, достигавшими нескольких километров в длину. Как именно за следующие полстолетия члены экспедиции прошли путь от кучки экзальтированных ксенобиологов до могущественных правителей первого постгуманистического государства - Хеленмара - до сих пор вызывает споры. По некоторым версиям, их подтолкнуло к этому общение с мудрыми гигазухами, из которого родилось понимание, что жизнь не ограничивается чисто земными формами и что человеческий разум - не единственная форма разумности. По другим - эзотерическим - версиям, невероятно древние гигазухи были суть библейскими диаволами, запертыми внутри Сатурнианской луны, как в некоем ледяном аду, и их злое влияние поработило членов экспедиции, позволив в итоге создать бесовское государство над
человеческими.
        Графен, которому с семи лет преподавали научный креационизм и который делал на школьном уроке биологии доклад «Несостоятельность гипотезы кембрийского взрыва», охотно верил во вторую версию - с демонами. По крайней мере, с его точки зрения, она всё объясняла.
        - Бесы, говоришь? Эх, Сашка-Сашка, - покачал головой Папа Гендо. - Совсем тебя Марфа воцерквила, как я погляжу. В пост небось ни-ни, да?
        - На моём столе секс и мясо круглый год, - сказал Графен как отрезал.
        - Ну тогда ладно - верь и дальше в космических демонов, - махнул на него Гендовский.
        - Значит, «платина», говорите… - с сомнением пожевал губу Александр.
        - И тут мы переходим к главному вопросу, - поднял палец Папа Гендо. - Какого хрена?
        Он со всей силы долбанул кулаком по столу и возопил:
        - Какого хрена, я вас спрашиваю, по моей Москве расхаживает платиновый дракон? Это… Возмутительно! Это, блин, ни в какие ворота… И тут мы переходим ко второму вопросу. Если это платиновый дракон, почему она не убивает направо и налево? Они же все психопаты и человеконенавистники. Дракон и часа не способен провести в обществе базовых людей, чтобы не выдать себя жестокостью и зверствами.
        - Потому что он её не пускает, - предположил Кирюша, показывая, как Графен держит Астру, пока та рвётся к главарю хулиганов.
        - А мужик, кстати, тоже не прост, - кивнул Папа Гендо. - Чтобы удержать на месте атакующего «платину», надо либо самому быть драконом… Либо быть Графеном.
        Кирюша и Гендовский выжидающе уставились на Александра. Тот напрягся, почти перестав дышать. Как говорится, Штирлиц никогда не был так близок к провалу. Первым не выдержал Паша - заливисто засмеялся, за ним подхватил Кирюша, потом и Графен присоединился к их смеху.
        - Признавайся… Графен… Куда дел лысину и пузо? - утирая слезящиеся глаза, спросил Гендовский, потом, не дожидаясь ответа, хлопнул себя по колену и кивнул Кирюше:
        - Мотай дальше.
        Они стали смотреть видео, а Гендовский - комментировать:
        - После разборок с хулиганами они пошли на аттракционы, а именно - на хеленмарские горки. Другое название - «Карусель безумия». Там перегрузки - пять «же». Дети блюют дальше, чем видят. Многие именно за этим и приезжают - на спор, проблюются или нет. В итоге блюют все… И вот девочка съедает клубничное эскимо и идёт одна на аттракцион - её «папа» остаётся дожидаться на скамейке. Вот она выходит через пять минут. Дети блюют. Взрослые блюют. Она нет. Снова съедает эскимо. И снова на аттракцион. И так десять раз. Десять эскимо. Килограмм мороженого. Десять заходов на аттракцион, от которого тошнит даже боевых пилотов, даже космических десантников вроде тебя. А потом девочка идёт вдоль аттракционов и выигрывает по призу в каждой палатке. Проверка силы - великолепно. Проверка реакции - высший результат. Проверка на меткость - превосходно. Её отец, кстати, тоже не отстаёт. Не удивлюсь, если у него была военная подготовка. Но девочка - это чистая «платина». Самый совершенный сорт драконов. Самый человеконенавистнический. Убийца-людоед в образе набоковской Лолиты. И такая расхаживает по центру Москвы. И
ест мороженое. Мы должны её найти и обезвредить. И чем скорее - тем лучше. Потому что она и её папаша уже стали мемом. Зрители отмечают невероятный прыжок девочки и то, как её отец похож на опустившегося Графена!
        - Вот ещё! - возмутился Александр.
        - Да, Саша, этот мужик выглядит как крайне запущенная версия тебя, - покивал Папа Гендо. - И я бы не обратил на всё это внимание, если бы это было единственное подозрительное событие за последнее время… Но это не так.
        - В смысле? - спросил Графен.
        Гендовский посмотрел на Кирюшу, нахмурился и кивнул тому на дверь:
        - Через час мне нужна оперативная сводка по нашему проекту. Ты знаешь, по какому. Давай, метнись транзакцией. Один пакет здесь, другой там.
        Шнырь стремительно вышел.
        - Саша-Саша… - директор ФСБ сцепил пальцы и опёр на них подбородок. - Последнее время происходит какое-то мутное дерьмо. Вчера - эта сценка в парке. А позавчера - в зоне «Мария», в ходе тайной операции военной контрразведки, погибли четыре их оперативника.
        - Что? - Графен сел поближе.
        - Они не сообщают подробностей. Официально ничего не было, но по своим каналам я узнал, что - якобы! - позавчера с одной из орбитальных крепостей сбежал суворовский воспитанник. Украл скафандр «Роскосмос Юниор», как-то, блин, ухитрился не сгореть в атмосфере и снизить скорость до приемлемой, и тут его над зоной «Мария» прижали «контры» - пять оперативников. Итог - четыре трупа возле танка нагадала мне цыганка. Потери - возвратные, так как оказалось, что них перед операцией внезапно сняли цифровые копии. Восполнимые потери - это хорошо. Но с другой стороны - что это за суворовский воспитанник, что бежит с орбитальной крепости и способен убить четырёх взрослых спецназовцев? Ребёнок! Он что - твой незаконнорожденный сын что ли, а? Признавайся, Графен! Если этот парень не совсем конченый псих, я готов принять его на работу - пройдёт психокоррекцию, и добро пожаловать под моё начало. «Контра» ведь не люди - их и убить не жалко. Совсем обнаглели - мутят свои грязные делишки прямо у меня под носом. Им надо там воевать - на других планетах, а не тут палки мне в колёса совать.
        - А это точно мальчик? - ляпнул Графен.
        Директор ФСБ задумчиво покивал:
        - Я тоже об этом подумал. Что, если это та самая девочка?.. Но это ещё не всё, Графен…
        Папа Гендо прошёл к массивному сейфу в углу комнаты и достал детскую руку - от пальцев до предплечья. Вернувшись, протянул её Графену.
        - Смотри, что мы конфисковали. Это хеленмарский боевой протез, без встроенного оружия, но сделанный по высшему классу военной приёмки. За него таинственный изготовитель запросил сто тысяч рублей у семьи мальчика-инвалида. А стоит такой протез, по самым скромным прикидкам, два миллиона. Что интересно, протез изначально сделан по меркам мальчика, и, самое главное, - будет расти вместе с ребёнком, адаптируясь под размеры другой руки. Построен по СКС-технологии - самораспаковывающаяся кристаллическая структура. У меня трофейный ножик есть из СКС - сталь режет.
        - Откуда мальчик взял протез?
        - На улице к нему подошла девочка лет десяти и сказала, что его нынешний протез от «РосПростетика» - лютый кал, и она готова сделать новый - неотличимый от настоящей руки. Оплата после пробной носки готового изделия. Они списались в «дисгайзе» - ты знаешь этот мерзкий анонимный мессенджер - пару раз встретились у метро, и - опа! - у мальчика новейших боевой протез, а у неё - сто «кусков» в одноразовом кошельке. Все счастливы. Если это не крайняя форма человеколюбия, то я не знаю, что… Однако я не верю в добрых драконов.
        - Протез насовсем забрали?
        - Конечно, насовсем! - рассердился Гендовский. - А мальчика я отдал военным нейрохирургам - пусть вырастят ему новую руку. Если даже детишкам не можем нормальные конечности дать, куда это годится?
        - Ту девочку нашли?
        - Только на видеозаписях камер наблюдения.
        - Опознали?
        - Нет. Искусственный интеллект считает, что она никогда ранее не попадалась камерам наблюдения. И никогда позднее. То же самое - со вчерашней девочкой из парка. Одноразовые лица - понимаешь? Либо мы имеем дело с разными девочками, либо с одной единственной, которая может по собственному усмотрению менять внешность - лицо, цвет глаз, цвет волос, форму ушей, походку… Все признаки, по которым ищет наш ИИ, а он у нас ой какой неглупый - мы его из вражеского НИИ умыкнули.
        - И что ты планируешь делать с этой девочкой… или девочками?
        Гендовский тяжело вздохнул:
        - Этот мир полон дерьма и загадок… многие из которых на поверку оказываются дерьмом. Пойми, Графен, мы ничего не знаем про детей-драконов. Какими они появляются на свет, как растут, как взрослеют… Можно ли воспитать в них нормальные человеческие личности? У них есть зеркальные нейроны, отвечающие за эмпатию. Но они и у психопатов есть. К тому же, самые ужасные вещи в человеческой истории творили не психопаты-одиночки, а организованные группы психически нормальных людей, помещённых внутрь бесчеловечной системы. Например, нацистские лагеря смерти или японский отряд 731 - там работали обычные люди, но по факту действовали как нелюди… Но всё это лирика. Главное - в Москву каким-то непонятным образом попал хеленмарский ребёнок. Предположительно - платиновый дракон. Ребёнок психически метастабилен. Девочка даже пытается вести себя, как человек. Поразительно адаптируется к нашему обществу - торговля протезами, например.
        - Так протез не один?
        - Мы подозреваем, что да. Просто мы смогли найти один, а так - кто знает? Их ведь нельзя отличить от настоящих рук. Пока обладатель протеза не решит ударить кого-нибудь. Эта штука - прочнее стали. Ей можно кирпичные стены крушить… Знаешь, чего я боюсь больше всего?
        - Чего?
        - Что она попала сюда не по ошибке, а была заброшена как оперативник. Что таких, как она, много. Что хеленмарцы даже детей воевать заставляют.
        - Ну не знаю, - пожал плечами Графен. - Я с четырнадцати лет в армии и никогда такого не видел.
        - Не надо, Сашка. Тогда война шла. Ты сам знаешь! Мы с тобой с училища знакомы. Суворовцев в бой кинули от отчаянья. Мы были более готовыми, чем взрослые гражданские. Нас тренировали с семи лет.
        - Ты прав, - понуро кивнул Александр, потом поднял глаза на начальника: - Паш, я могу тебе как-то помочь?
        - Ты? - Папа Гендо печально улыбнулся: - А что ты умеешь, кроме как убивать врагов и выживать там, где погибают остальные? Иди и убей всех драконов. Взорви Титан вместе c гигазухами… Ну, или приведи ко мне ту девчонку.
        Графен помедлил с ответом:
        - А что с ней будет… если приведу?
        - С ней? - директор ФСБ удивлённо поднял одну бровь: - Ничего хорошего, уверяю. Сам должен понимать.
        - Ясно, - покачал головой Александр.
        - Вот ещё, Саша… - нахмурился Гендовский: - Насчёт проекта «Государь»… За прошедшую неделю погибли ещё два кандидата на престол.
        - Как это?
        - Пятый и седьмой номера убиты драконами. Нет сомнений, что они целенаправленно охотятся на кандидатов… Скорей всего, в проекте есть предатели. Не исключено, что среди силовиков также есть кроты Хеленмара.
        - Ну вы даёте.
        - Я надеюсь, что твоя способность героически выживать в любой опасности спасёт тебя и в этот раз. Ты - мой номер один. Главное, чтобы выжил ты. Остальные - как получится.
        - Охрану ко мне часом не приставил? - осведомился Графен.
        - На фиг надо! - возмущённо зыркнул на него Папа Гендо. - Только следить за тобой не хватало… Но что-то Марфа повадилась мне писать и спрашивать, где ты. Я честно говорю - на секретном совещании. Учти, Сашка, хорош только тот разведчик, которого не спалилили. Неужели ты каким-то немыслимым образом спрыгнул с шипастой скалки Марфы и решил вспомнить вольную молодость? Признавайся, нашёл себе кого-то на стороне? Совсем соплячку небось, потому что Марфа у тебя ещё огонь, хоть и не молодуха уже.
        Графен отрицательно помотал головой:
        - Никак нет. Трахаюсь с женою всем блядям назло, так как мне с супругой очень повезло.
        - Я тебя предупредил, - погрозил пальцем начальник.
        Графен показал ему обручальное кольцо:
        - Один раз и на всю жизнь.
        Гендовский только хмыкнул.
        - Кстати, - решил сменить тему Александр. - Что там с мантой? Ты говорил, там какой-то массив зашифрованных данных был? Его расшифровали?
        - Нет пока. Я только смог добиться, чтобы «контры» разрешили его скопировать для изучения. Мои спецы трудятся в поте лица. Хеленмарские шифры очень стойкие… Заговорились мы с тобой, Саша. Давай я поработаю.
        - А я?
        - А ты иди и придумай себе занятие, а то почему всегда я тебе придумываю? - помахал ладонью Гендовский. - Ну не знаю там, в патриотический блог свой чего-нибудь напиши или лучше даже видеообращение сделай к подрастающему поколению.
        Обнявшись с Гендовским на прощание, Александр пошёл к себе.
        Управление, которое возглавлял Графен, называлось УПВМ - Управление Патриотического Воспитания Молодёжи. Небольшое - человек пятьдесят - уютное подразделение. Многие сотрудники были в командировках или просто отсутствовали. Александр прошёл мимо пустых столов и запертых дверей. У входа в его кабинет, на месте секретаря, закинув ноги на стол, сидел массивный дед и что-то с интересом разглядывал в телефоне. Это был Кондратьевич - герой Первой и Второй хеленмарских компаний. Он был армейским секс-символом до Графена и возглавлял управление до него. Теперь, когда ему было восемьдесят, он выглядел как невероятно брутальный дедан - его часто забирали киношники для ролей старых партизан, капитанов крейсеров и прочих героев космоса.
        Надо сказать, что Кондратьевич не отдал свой пост без боя - они, как и полагалось в таких случаях, провели серию ритуальных схваток на ринге - кровь с разбитых лиц лилась на маты. Кондратьевич дрался как лев, потому что знал, что ждёт его в случае поражения, но когда Графен трижды бросил его с прогибом, старик сдался - его время прошло, прайд возглавит молодой лев. Как полагалось в таких случаях, Графен должен был передушить всех львят от предыдущего вожака, а именно - уволить из УПВМ всех блатных, что привёл туда Кондратьевич - его престарелых любовниц, их детей, его фронтовых друзей и прочая, а затем посадить на освободившиеся места новых блатных - своих любовниц, их общих детей, а также своих фронтовых друзей…
        Однако Графен разбил порочный круг наследования и всего лишь уволил тех грымз, от которых был бы рад избавиться и сам Кондратьевич, а также перевёл наиболее бездарных его отпрысков в другие отделы. Вместо них он посадил тех военных корреспондентов, которых любил читать сам, а также тех людей, на которых указала Марфа. Так как жена зналась с самим Патриархом, в отделе появились три батюшки. На работу они приходили редко, ибо предпочитали находиться рядом со своим церковным начальством, но статейки пописывали - всё, как положено, - и иногда даже выезжали в боевые части - вдохновляться.
        Кондратьевич, видя как милосердно Графен обошёлся с его генетическим наследием, не стал уходить со службы. Он остался личным консультантом Александра и помогал ему всем, чем мог, а мог Кондратьевич много - у него были обширные связи во всех кругах Российской Федерации, правда, порой весьма подозрительные - Графен делал волевое усилие, чтобы не заподозрить предшественника, как минимум, в бисексуализме. Однако для Александра это значило только одно - через Кондратьевича можно было решить любой вопрос.
        Заметив Графена, дед резво убрал ноги со стола и стал делать вид, будто набирает текст на клавиатуре персонального компьютера.
        Александр со всех силы хлопнул ладонью по столу и сердито заорал на Кондратьевича:
        - Работать ещё удумал!
        Тот послушно отставил клавиатуру - «Виноват!» - и снова вернулся к разглядыванию экрана телефона.
        Графен рассмеялся своей грубой шутке. Кондратьевич присоединился. Они крепко пожали руки, и Александр прошёл в кабинет.
        - Сашка, может, в бильярд партеечку? - крикнул следом дед.
        - Знаю я тебя! Опять про внуков будешь битый час рассказывать, - ответил Графен. - Завтра давай.
        Закрыв дверь, Александр прошёл к следующей - на ней висела табличка «ЗБС» - это был «Зал боевой славы», трофейная комната Графена. Немногим разрешалось такую иметь. Тут хранились вещи, которые уносить домой было запрещено, ну, или, по крайней мере, не стоило. Тут, конечно, были трофеи не только Графена, но и Кондратьевича, и военных корреспондентов, работавших в УПВМ, однако распорядителем ЗБС был всё-таки Графен. В отличие от Папы Гендо, он не использовал трофеи как пресс-папье - они лежали в застеклённых шкафах, снабжённые радиометками. Графен взял с полки «умные очки». Надев их, он узрел мешанину информационных ярлыков. Каждый предмет теперь был подписан.
        Настоящего оружия тут, естественно, не было - так, мелочёвка всякая: мономолекулярные мечи, плазменные кортики, нейропаралитические хлысты. Пара комплектов драконовской боевой брони. Почти целый экзоскелет. Голова психоминотовра. Высушенная лапа человекозайца - на удачу. Был тут и скафандр штурмовика - тот самый, в котором Графен победил пудледемона.
        Огромный картонный ящик был забит драконовской порнографией - что ни разворот, то разрыв шаблона. Многие издания имели букинистическую ценность - очевидно, это было ядро коллекции высокопоставленного офицера. На пожелтевших форзацах виднелся экслибрис - фривольно раскинувшаяся дракониха. Когда Графен только получил ЗБС в своё ведение, первым делом решил выкинуть эту срамотень - негоже православным патриотам на такое смотреть, а тем более - хранить. Но Кондратьевич убедил его, что мудро было бы оставить всё как есть, и, более того, - по возможности пополнять коллекцию во время боевых вылазок в стан врага… Ибо те двери, что не открыть героизмом и благочестием, можно открыть журнальчиком из этой коробки. На такой товар в Москве всегда находился купец - так Александр завёл несколько неожиданных, но весьма полезных знакомств с влиятельными людьми. Графен время от времени «толкал» им запрещёнку - в обмен на помощь в разрешении мелких межведомственных дрязг. Папа Гендо знал об этой коллекции и называл её политическим капиталом Графена.
        Но Александр пришёл не за этим. Он открыл шкаф, где лежала драконовская полевая медицина. Биология постлюдей заметно отличалась от человеческой - их ДНК содержала участки, позаимствованные у других живых существ. Вдобавок они были улучшены кибернетически - с помощью имплантов.
        Поэтому лечить их человеческими лекарствами и инструментами было нельзя. Например, обычный скальпель не прорезал бы кожу дракона - под ней находилась сетка из паучьего шёлка, распределявшая точечные удары по поверхности тела. Чтобы разомкнуть эту сетку, требовался специальный аппарат из хеленмарской полевой аптечки. Александр выудил из завалов три такие аптечки - они были разных моделей и предназначались для разных сортов драконов. Вытащив из каждой по пузырьку, он убрал их в карман, а сами аптечки вернул на полку.
        Уходя, он заметил, что картонная коробка приоткрыта. Из неё виднелся какой-то журнал. Александр протянул руку, но, опомнившись, тут же перехватил её другою. Прочитал короткую молитву от соблазна и поспешно выскользнул из ЗБС - это было ужасное место!
        - Где пропадала? - спросил Графен. Он пришёл к Астре, но не застал её. Она появилась где-то через час.
        - Ходила на выставку современных художников, смотрела на их арт-объедки.
        - Чего?
        - Оговорилась. Арт-объекты.
        - Ну и как?
        - Всех бы в кунстлагерь отправила. Пусть и дракон, я кое-что понимаю в прекрасном. Там им и не пахнет.
        Он кинул пузырёк на диван. Астра подняла, вслух прочила этикетку:
        - Фюр зильбадрахн.
        - Нужно? - спросил Графен.
        - Откуда у тебя?
        - Военный сувенир.
        - Не-а, спасибо, - Астра бросила пузырёк назад.
        - Как насчёт этого? - он положил рядом с ней следующий пузырёк и подсказал: - Фюр гёльднедрахн.
        - Что тебе надо? - дракон отодвинула пузырёк.
        Тогда он достал из кармана третий пузырёк и протянул ей:
        - Фюр платиндрахн.
        Девочка застыла на мгновение, потом вырвала пузырёк и тут же спрятала в карман пижамы.
        - Так вот чего ты хотел. Признания. Ну что, получил своё признание? - с неприязнью сказала Астра.
        - Почему эта штука так важна?
        - Где ты её взял?
        - Аптечка хеленмарского генерал-майора.
        - Ты одолел платинового дракона? - с недоверием спросила Астра.
        - Я в сортах драконов не разбираюсь, - признался Александр. - Когда на тебе бронированный экзоскелет, а в руках - тяжёлый гравитационный размыкатель, то какая разница, какой именно дракон попал под его выстрел?
        - Что за варварство! «Платина» - вершина массового производства постлюдей, а ты их - в труху.
        - Что делает этот пузырёк?
        - Чинит клетки. Тут наноноботы, которые запрограммированы восстанавливать один конкретный вид драконов. Смертельные раны, радиация, яды, болезни, увечья, старение - всё это не проблема с таким пузырьком.
        - У тебя не было такого?
        - Было немного. Я потратила. Это очень большая ценность. Там такие технологии, которые вам не снились.
        - ВундерКунст?
        - А ты до фига сильно умный, Графен, - подозрительно прищурилась Астра.
        - Ты очень сильно меня подставила - тогда, в парке, - напомнил Графен. - Меня запомнили.
        - Я уже поменяла тебе фальшивое лицо.
        - Оно такое же нелепое, как и прежнее, а мою фигуру - даже поддельную - так просто не спрячешь.
        - Да ладно тебе - мы же теперь знамениты, - отмахнулась дракон. - Разве не забавно?
        - Нет. Марфа видела нас тогда - она не дура. Если увидит ту видеозапись, сложит два и два.
        - Забей, соврёшь чего-нибудь, - отмахнулась девочка. - Вы же тогда и словом не перекинулись. Ты только дышал тяжело.
        - Как насчёт того, что ты - «платина»? - вернулся к первоначальной теме Александр.
        - А с этим какая-то проблема? - невинно улыбнулась Астра.
        - Ты говорила, что «мельхиоры» - это такие поддельные серебряные драконы, которые Хеленмар выпускает независимо от Хаяо Кодзимы и гигазухов, которые, очевидно, стоят за ним.
        - Угу, всё так.
        - Не делай меня дураком, ты мелкое хеленмарское дерьмо, - вдруг вспылил Александр.
        - Я-то думала, мы друзья.
        - Пока ты не решила меня натянуть. Папа Гендо ищет девочку - платинового дракона, и когда он её найдёт, мне конец.
        - Он тебя не пожалеет?
        - Он маму родную не пожалеет, если узнает, что она снюхалась с драконами.
        - Ладно, Графен, извини, - Астра тяжко вздохнула. - Я виновата перед тобой. Но не в том, что я «платина», а в том, что в парке повела себя… непредусмотрительно. Что до «платины», то я тебе не врала. «Мельхиоры» - действительно поддельные серебряные драконы, достаточно дешёвые в производстве, потому что не надо башлять Хаяо Кодзиме за ВундерКунст и прочие фирменные фишки. Хеленмар успел выпустить несколько партий таких «мельхиоров», и Отец драконов никак не отреагировал. Все решили, что он не против. И тогда мои создатели решили обнаглеть и под видом «мельхиоров» выпустить пробную партию поддельной «платины» - это и был мой выводок. Они думали, проскочат. Но не проскочили. Хаяо Кодзима узнал и приказал прекратить подпольное производство «мельхиоров» вообще, а конкретно мой выводок - уничтожить, причём максимально публично, чтобы все видели, что бывает, когда пытаешься обмануть Отца драконов. А иначе Хеленмар больше не получит драконов от него, и новый ВундерКунст также. Именно поэтому нас и отправили на Королевскую битву. Они… - Астра всхлипнула, а потом зарычала: - Они пожертвовали нами ради
своего спокойствия. Откупились нашими смертями. За это я всех их закопаю - и хеленмарскую военщину, и Кодзиму, и гигазухов. Надо только очень продуманно действовать, потому что Хеленмар в лоб не взять.
        - Тогда мы с другой стороны зайдём.
        - Ха-ха, смешно. Кстати, хочешь кусок хелемарского юмора, Графен? Скажи, как после Третьей хеленмарской будут называться все города в России?
        - И как?
        - Углич! - звонко засмеялась Астра, хлопнув в ладоши: - Углич. Улавливаешь шутку? Это не слишком сложно для тебя?
        Александр только поморщился.
        - А вот тебе загадка попроще! Как в Хеленмаре называют укус пудледемона?
        - Ну и как?
        - АМ! - путация, - Астра сделал вид, что кусает Графена за руку.
        - Не смешно.
        - Да ну тебя… - приуныла Астра. Она села рядом и привалилась к Графену. Он медленно, словно нехотя, обнял её за плечи. Не прошло и минуты, как она уснула.
        Графен сидел мрачнее тучи - он чувствовал, что бесконечно так продолжаться не может. И ему предстоит заплатить за своё предательство дорогую цену.
        «Но я не хочу, чтобы ты тоже платила», - подумал он, глядя на мирно посапывавшую Астру.
        В какой-то момент Марфа осознала, что у мужа кто-то есть на стороне. Регулярные «секретные совещания», когда его телефон был выключен, ежедневные задержки на службе… Папа Гендо его покрывает. Даже этот старый бабник Кондратьевич. Чёртова мужская солидарность! Но ничего - она выведет его на чистую воду. Небось, завёл себе какую-нибудь гимназистку. И это после того, что она для него сделала! После всего того, чем она пожертвовала!
        Но нельзя предъявлять, не имея доказательств. Точнее, предъявлять-то можно всегда и что угодно - это её имманентное право, как женщины, но он опять попытается использовать эту свою мужскую логику, лишённую чувств и основанную лишь на здравом смысле, в общем, жалкое подобие настоящей логики, построенной на чуйке и гормонах. А значит, нужно собрать доказательную базу! Ну, или хотя бы что-то, с чего можно начать психологическую атаку. Марфа проверила расходы Графена за последний месяц и обнаружила, что его траты возросли на пять процентов. Если это любовница, то какая-то эконом-класса… А может, она сама ему платит? Какая-нибудь развратная бизнесвумен! Но Графена вообще не интересуют деньги… Нужно было узнать хоть что-то!
        Поэтому когда муж пошёл в душ, Марфа взяла его телефон и стала смотреть список звонков - она так время от времени делала, поэтому знала все контакты мужа назубок. Вот и новый номер - некий «Николай», Графен звонил ему каждый день с работы, как минимум, по разу. «Неужели всё настолько легко?» - поразилась Марфа. У неё было минут десять-пятнадцать, потому что Графен имел привычку залипать под горячим душем, думая свои думы, так что она набрала «Николая». Трубку подняли сразу же, но молчали. Прошло несколько секунд. Наконец Марфа решилась:
        - Здравствуйте!
        - Добрый вечер, - раздался из трубки нежный голос… молодой девушки? Или даже ребёнка?
        - Вам кого? - спросил голос.
        - Николая, - ответила Марфа.
        - А… Моего папу, да?
        - Да.
        - А он погиб два месяца назад на Марсе.
        Марфа вспомнила, что два месяца назад Графен был на Марсе, участвовал в спецоперации на «Либерти Уан». Но она всё ещё не понимала, какое Сашка имеет к этому отношение. Может, решил присоседиться к вдовушке боевого товарища? Утешить её в трудную минуту? В голову полезли образы того, как Графен утешает молодую вдовушку, и Марфа против своей воли почувствовала острый приступ желания.
        - Я… Мне очень жаль это слышать. А маму можешь позвать?
        - Не могу.
        - Почему?
        - Она погибла пять лет назад, во время бомбардировки Реясильвии.
        Всё-таки не вдовушка. Неужели сама девочка? Ну, это было бы слишком! Впрочем, дети сейчас рано созревают.
        - Сколько тебе лет?
        - Десять.
        - Скажи… тебе кто-то помогает?
        - Да, мне дядя Саша помогает. Мой папа… - девочка зашмыгала носом. - Когда мой папа умирал на руках дяди Саши, тот поклялся их боевым товариществом, что не оставит меня - поможет мне встать на ноги без родителей. Он очень добрый, продукты мне приносит, одежду. Мне всё это в детдоме пригодится - там не разгуляешься. Просто пока что некому меня туда сдать - вся моя родня погибла на Весте, а земная бюрократия такая долгая… Вы ведь жена дяди Саши, да?
        - Да, - глухо ответила Марфа. Её уже душили рыдания, по щеке прокатилась слеза.
        - У вас очень хороший муж. Дядя Саша - он, как мой папа. Смелый и сильный, добрый и отзывчивый.
        - Он такой, - подтвердила Марфа. Ей было невероятно стыдно, что она могла думать о муже так плохо.
        - Я могу вам чем-то помочь, тётя Марфа? - спросил нежный голос в трубке. - Если да, вы скажите. Я попробую.
        - Нет, всё хорошо. Извини, - уже плача, ответила Марфа и прервала звонок, не в силах продолжать разговор.
        Когда Графен вошёл в спальню, то нашёл Марфу зарёванной. Он поспешил к ней, но она, сверкнув глазами, отвесила ему звонкую пощёчину, а потом разрыдалась в его объятиях.
        - За что? - спросил Александр таким ровным голосом, будто это нужно было чисто для проформы - чтобы было что вписать в графу «Причина».
        - Как ты мог! - возмутилась Марфа, всхлипывая и стуча кулаками ему в грудь. - Как ты мог скрывать от меня ту девочку?
        «Мне трындец», - отчётливо понял Графен.
        - Ты же понимаешь, что это нельзя так оставить? - спросила Марфа.
        - Да, - хрипло выдавил из себя Александр, побелев словно мел.
        - Мы должны её удочерить! - воскликнула Марфа жарко.
        - Чего? - оглушённо пробормотал Графен.
        - Её заберут в детский дом. Это же дочь Николая, твоего боевого товарища. Ты обещал ему перед его смертью, что позаботишься о ней, и что ты делаешь? Носишь ей еду и одежду. Я поговорила с этой девочкой всего пару минут, а уже люблю её всем сердцем! Ты должен привести её к нам и познакомить.
        - Ты говорила с ней?
        - Да, по телефону.
        - Она позвонила?
        - Нет, я ей. Я должна знать, где ты пропадаешь каждый день, Саша!
        - Пусть лучше её сдадут в детдом, - сказал Графен. - Не нужно её сюда приводить. Ты не понимаешь, чего просишь. Она не очень хорошая девочка - капризная, жестокая и много врёт.
        - Ты наговариваешь на неё, потому что не хочешь перекладывать эту тяжесть со своих плеч на мои? Это глупо, Саша. Как её зовут?
        - Астра.
        - Астра? - переспросила Марфа. Она была уверена, что буквально недавно уже слышала это странное имя, но не смогла вспомнить, где и когда.
        - Решено! Ты приводишь её к нам на обед в субботу. Олежек как раз будет дома - они с Астрой примерно одного возраста. Ему нужно общаться с девочками, а не только с курсантами.
        - Я попробую, - нехотя согласился Графен. Похоже, он ошибался насчёт того, что ему конец прямо сейчас. Конец ему наступит в субботу. Потому что когда Марфа увидит Астру, она всё поймёт.
        - Я приготовлю много вкусного. Что любит Астра?
        - Клубничное мороженое, говяжьи стейки и крымское полусладкое, - сказал Графен правду.
        - Она же ещё ребёнок, - удивлённо заморгала Марфа.
        - Она тот ещё ребёнок! - угрюмо отозвался Александр.
        Олежек появился на пороге в пятницу вечером - в форме суворовского курсанта, с многочисленными нашивками поверх фирменного кителя - «Покорителям марсианского Олимпа», «Рабочие отряды Энцелада», «Луна-сортировочная», «Союз православной молодёжи Солнечной системы», «Готов к орбитальному труду и планетарной обороне», «Лагерь отдыха Артек-Меркурий», ну и конечно же «Мой папа - космодесантник».
        Они не виделись месяц - курсанты ходили на учебном фрегате «Палладий» к Венере.
        - Исхудал весь, - всплеснула руками Марфа. - И на чем только штаны держатся?
        - На эрекции! - горделиво ответил младший сын.
        - Отец, глянь, дурачка вырастили, - сказала Марфа Графену.
        Они все переобнимались и перецеловались, а потом пошли на кухню ужинать.
        - Скоро у тебя будет сестрёнка, - подмигнула сына Марфа.
        Тот скосился на её живот и сказал:
        - Непохоже, что сестрёнка на подходе.
        - Дурак, приёмная сестра. Мы удочерим осиротевшую девочку, дочь папиного боевого товарища, погибшего на Марсе.
        - Она хоть красивая? - деловито осведомился Олежек.
        - Посмотри, как твой сын себя ведёт, - сказала Марфа Графену.
        - Он твой любимчик. Ты его избаловала. Лично мне больше нравится предыдущий, - отозвался Графен.
        Олежек покраснел, но промолчал - суворовское воспитание дало о себе знать.
        Астра не стала выбирать для этой встречи фальшивое лицо и осталась со своей настоящей внешностью - белокурой славянской девочки. Именно такой Графен и увидел её впервые, на «Либерти Уан» - тогда она назвалась Олесей. Астра надела простой льняной сарафан и белые босоножки на пробковой подошве, а на голову нацепила широкополую шляпу из цветной соломки. Погода стояла жаркая и сухая.
        Графен представил Астру Марфе и сыну. Сели за стол. Еда была русская традиционная - блины со шпротами, окрошка на коле, рыбный пирог с тунцом. Марфа чуть ли не облизывала девочку - хвалила её и ухаживала за столом, подавая еду и напитки, а потом взялась показать Астре сад, и Графен понял, что она хочет поговорить с гостьей один на один. Отец и сын пошли в гараж - смотреть реактивный мотоцикл «Иж-Ямаха», оставшийся от деда - у мотоцикла опять что-то случилось с прямотоком. «Пердит, а не летит», как говаривал покойный отец Графена.
        Марфа показывала Астре цветы - георгины, гладиолусы, хризантемы и, конечно же, астры. Так они удалились от дома и скрылись за вишнёвыми деревьями. Тут была площадка для бадминтона, надувной бассейн и колодец. Всё закачивалось сараем, к которому был прислонён ржавый одноместный автожир со сложенными лопастями.
        Астра понимала, что сейчас будет серьёзный разговор, поэтому когда Марфа взмахнула рукой, чтобы отвесить пощёчину, девочка уклонилась без проблем - из разговоров с Графеном она знала об этой привычке его жены. В отличие от Александра, рожа у неё была не казённая. Раз не получилось с правой, Марфа тут же зарядила с левой, но девочка уворачивалась так ловко, словно ладони Марфы и лицо Астры были магнитами с одинаковой полярностью.
        Разозлившись, Марфа пнула Астру - даже Графен говорил, что пинок жены - как у лошади, быстрый и сокрушительный, но и тут гадкая девчонка уклонилась так естественно, будто каждый день своей жизни провела с Марфой наедине. После нескольких пинков в пустоту они стояли напротив друг друга - Марта тяжело дышала, Астра держалась за живот - она много съела за столом, и теперь ей было тяжело вот так скакать.
        - Да стой ты на месте, дрянь! - рыкнула сквозь зубы хозяюшка.
        - Стара ты для таких вещей, мать, - отозвалась девочка. - Твой муж, и тот быстрее кулаками машет.
        Марфа вновь ринулась в атаку - ей было всего лишь сорок, и вот сейчас было обидно. Они ещё немного покружили, всё-таки Марфа - для поддержания формы - занималась муай-тай и кёкусинкай, однако Астра продемонстрировала воистину фантастическую способность уходить от удара.
        Наконец, Марфа утомилась и сдалась, бросая на Астру враждебные и удивлённые взгляды.
        - Думаешь… - Марфа прервалась, чтобы продышаться: - я тебя не узнала? Это ведь тебя с Графеном я тогда встретила. У тебя было другое лицо, и у него тоже - я не знаю, как вы это сделали, но это были точно вы. И имя - Астра - я вспомнила. Ты тогда наплела, что твой отец овдовел… А потом по телефону насочиняла про то, что твой отец - Николай - погиб на Марсе, а Сашка о тебе заботится. И видео из парка - я видела его. Ты можешь заменить Сашке лицо и голос, но не можешь изменить то, кем он является. И то, как ты схватила дрон, а потом, когда Сашка тебя едва удержал… Что ты вообще такое?
        Астра молча стояла напротив, а потом бросилась на Марфу и, прижав голову к её животу, оплела Марфу руками.
        Та стала было отрывать Астру от себя, но тут девочка жалобно простонала «Мама!», и Марфу будто током ударило - прямо в сердце, насквозь. Ей стало так нестерпимо жаль эту маленькую лживую дрянь. Марфа никогда не любила слабых - когда она росла в пансионе воспитанниц министерства обороны, то всегда возвышалась за счёт унижения тех, кто слабее, но Астра не была слабой. Она была быстрой как пуля и цепкой как обезьяна. И ещё она смогла проникнуть в материнское сердце Марфы - место, которое было давно застолблено за четырьмя сыновьями.
        Марфа заплакала, гладя Астру по голове и обнимая её в ответ. Она чувствовала, что у этой девочки в жизни было горе - она врала про себя напропалую, но горе нельзя подделать - его можно лишь замаскировать под другое горе.
        В таком виде их и застал Графен - он пошёл в сад, обеспокоенный тем, что может случиться. Он боялся, что Астра попробует сделать Марфу своим конфидентом, пусть она и клятвенно пообещала не трогать его семью. И вот, увидев картину их духовного единения, он слегка расслабился. Похоже, Астра прокрутила один из своих психологических кунштюков и пробила жену на жалость.
        Заметив Александра, Марфа и Астра разомкнули объятья и отодвинулись друг от друга.
        - Саша, я заслуживаю правду, - сказала жена. - Вы уже навешали мне с три короба, а девочка вообще врёт как дышит… Но ты-то мне хоть не лги, прошу.
        - Правда будет для тебя слишком тяжёлой ношей, - сказал Графен, скрипнув зубами.
        - Никакая правда не тяжелее мучительной неизвестности. Кто эта девочка?
        - Помнишь, я пару месяцев назад сбежал с Марса, по пути своротив три хеленмарских корабля? - спросил Графен.
        - Конечно. Об этом все говорили. Как его - восходящий маневренный бой, вот. Впервые человек смог управиться с мантой, да ещё с таким успехом.
        Александр кивнул на Астру:
        - На самом деле мантой управляла она.
        Марфа посмотрела на девочку, и та с улыбкой сделала сальто назад. Приземлившись, Астра раскинула руки и радостно объявила:
        - Я могу.
        - Не понимаю, - поморщилась Марфа.
        - Она - моя военнопленная, - пояснил Графен. - Астра ищет политического убежища в Российской Федерации.
        - Какую ерунды ты несёшь? Какое политическое убежище? Какая ещё военнопленная? Это же обычная девочка! Что она делала на той базе? Как она управляла мантой?
        - Она дракон, - ответил Графен. - Полковник сил специальных операций Хеленмара.
        - Я дракон, - подтвердила Астра. - И я - полковник.
        Марта засмеялась нервным, почти безумным смехом.
        - Если… это хеленмарский дракон-полковник, - зажимая рот, она показала пальцем на Астру: - Ты, Сашка, должен сдать все свои ордена и медали. Потому что сражался всю жизнь с детьми.
        Она посмотрела на мужа, умоляя глазами, чтобы он посмеялся вместе с ней, перестал её разыгрывать и, наконец, сказал правдоподобную правду - например, что Астра - его дочь от другой женщины, или что с возрастом его потянуло совсем уж на девочек… Но Графен не посмеялся вместе с ней, а серьёзно сказал:
        - Астра не просто управляла мантой. За тот двухминутный бой она размотала больше драконов, чем я за всю жизнь. Она вывела меня с «Либерти Уан» живым - мимо других драконов, она помогла мне украсть манту и вывезла меня с Марса. Я обязан ей жизнью. Но если про неё узнают другие, её убьют или запрут и будут пытать всю оставшуюся жизнь. А я пойду под трибунал. Понимаешь?
        Марфа посмотрела на них обоих, обдумывая что-то, а потом вынесла резюме:
        - Именно поэтому мы и должны её удочерить. Надо прекратить эту позорную тайную связь. Мы должны ввести девочку в нашу семью.
        - Но как? - растерялся Графен.
        - А вот ты и придумай, как, - резко бросила Марфа. - Пойдём в дом. Будем есть мороженое.
        Олежек их весь изождался. Увидев Астру, он схватил её за руку и сказал:
        - Пошли, я покажу тебе нашу с братьями комнату - у нас там много чего интересного!
        И он уволок девочку за собой по деревянной лестнице на второй этаж.
        Марфа проводила их глазами, а потом посмотрел на мужа и покачала головой.
        - Так вот какая она, твоя шамаханская царица. Или, лучше сказать, хеленмарская княжна?
        - Скорее уж панночка.
        - Я не для того отпускала тебя на твой космический Кавказ, чтобы ты привёз оттуда пленную черкешенку.
        - Она дракон, - вздохнул Графен. - Это хуже чем всё, что можно придумать.
        - Она не выглядит опасной, - махнула рукой Марфа. - Думаю, всё устроится.
        Графен вспомнил слова Папы Гендо - четыре контрразведчика уничтожены неизвестным подростком и восстановлены из цифровых копий. Астру спрашивать бессмысленно - она насочиняет всяких небылиц.
        - Она не выглядит опасной, - повторил он слова жены. - Но она смертельно опасна. Я не хочу перекладывать эту тяжесть на тебя. Она моё персональное проклятье, и пусть оно останется только моим.
        - Жена да прилепится к мужу своему, - напомнила Марфа.
        Ему нечем было крыть.
        Олежек показывал ей всякое мальчишечье барахло, которым была уставлена комната братьев - модели кораблей и прочей техники, гильзы от танковых пушек, старинные сабли, древние монеты, какие-то антикварные вещи, вроде первого телефона с голографическим дисплеем или первый шлем виртуальной реальности с прямым мысленным интерфейсом. И ещё - инопланетные камни.
        - Вот, смотри, - он сунул ей под нос гладкий плоский камешек. Это я на Япете подобрал, рядом с базой!
        - Спешу тебя обрадовать, - поджала губы Астра. - Этот камень с Земли.
        - Что? Да не может быть! Кому могло прийти в голову брать в космос земные камни?
        - Мусульманским первопоселенцам. В этом смысле, ты держишь камень неправильной рукой. Его надо держать левой рукой. Это религиозный аналог туалетной бумаги.
        - Ты говоришь гадости, - Олежек зло бросил камень назад, к другим таким же бестолковым сувенирам. Астра демонстративно зевнула.
        Подросток потащил её к полке со спортивными призами - их было много, и он собирался соврать, что все - его. Но девочка вместо этого подошла к койке Олежека и, присев, запустила руку под кровать, чтобы выудить оттуда стопку журналов «Юный палеонтолог». На обложке верхнего был скелет ископаемого гигазуха. Мальчик стал бледнее мела.
        - Только родителям не говори! Они меня убьют, - с жаром попросил он.
        - Договорились, - согласилась Астра и сунула журналы обратно.
        Не успела она разогнуться, как Олежек ухватил её за ягодицу. Это было неожиданно.
        Сам Олежек с сомнением посмотрел на свои пальцы, а потом на Астру:
        - Странно. Я думал они помягче.
        Тогда дракон ухватила его за промежность, и мальчик согнулся от боли.
        - Странно. Я думала они потвёрже, - задумчиво сказала Астра.
        - Я всё равно на тебе женюсь, - сказал Олежек, переборов боль, и дракон поняла, что в мужестве и настойчивости ему не откажешь. Настоящий сын своего отца.
        - Вот только тебе надо подрасти, - добавил он.
        - Вынуждена тебя расстроить… - начала было Астра, но Олежек уже обнял её и стал подталкивать к койке. Астра усомнилась, что ему всего тринадцать, уж очень напористый. Наверное, героические гены так действуют.
        - А давай! - предложил он.
        - Нет, не давай! - прервала она его.
        - Почему? - обиженно надулся Олежек.
        - Строгие возрастные ограничения.
        - Какие ещё возрастные ограничения? - не понял он.
        - Мне пятнадцать. И мне такое ещё рано.
        - Пятнадцать? - не поверил мальчик. - А чего ты тогда такая маленькая?
        - Потому что блокадница.
        - Ого! Так ты пережила блокаду Калининграда? - восхитился Олежек.
        - Ага. Одну блокаду Калининграда и две новокаиновые.
        - Ты выглядишь лет на десять, и я думаю, тебе десять и есть, - не поверил ей мальчик. - Слушай, а хоть целоваться-то тебе можно?
        - Да, - ответила Астра.
        - Ну и отлично, - обрадовался Олежек.
        Назад к столу он спустился весь пунцовый. Астра выглядела как обычно, и сразу стала есть клубничное мороженое, которое приготовила Марфа. Олежек посидел с ними немного, а потом сказал, что ему нехорошо, и поднялся к себе наверх.
        - Что ты с ним сделала? - строго спросил Графен.
        - Ничего. Он сам настоял, чтобы мы целовались. Никто его за язык не тянул. Я говорила тебе, что выросла в выводке из тридцати дракончиков. Мы очень тесно жили, спали все вперемешку, и целоваться друг с другом - ну, это было нормально. Так что я очень хорошо это умею, и его немного научила - он быстро схватывает. Наверное, слишком возбуждающе вышло, вот он и почувствовал себя неважно, но я тебя уверяю - ничего такого не было. Думаю, ему скоро станет легче.
        Графен опасливо глянул на Марфу, которая слушала их разговор.
        - Пусть лучше Олежку научит целоваться девочка-дракон, чем другие мальчики-курсанты, - сказала Марфа своё веское слово, и у Александра отлегло от души.
        Остаток вечера прошёл пристойно. К ним присоединился Олежек - ему действительно полегчало, правда он тщательно избегал встречаться с девочкой глазами. Они обсудили удочерение Астры. Сын был против - если Астру удочерят, он не сможет на ней жениться.
        Ближе к ночи Астра отправилась домой - Олежек набивался в провожатые, но втроём они убедили его, что она и сама сможет добраться.
        Это был самый счастливый день в жизни Астры - с тех самых пор, как ещё были живы её братья и сёстры. Это был день, когда у неё вновь - хотя бы ненадолго - появилась семья, и ей хотелось, чтобы этот день никогда не заканчивался…
        Слежку Астра почувствовала сразу - благодаря «глазам на затылке». Фокус с миниатюрной камерой в виде заколки выручал её не раз. «Зеркало заднего вида» - так она называла свою камеру - показало, что на улице к ней пристроился «хвост» - скромно одетая девушка, невысокая и щуплая, с виду студентка, хотя учебный год ещё не начался… Причёска скучная. Макияжа нет. Астры мысленно хмыкнула - она увидела всё, что нужно. Кто ходит с прямой спиной, будто посажен на кол, и строго одевается? Военные и силовики. На женщин это оболванивание тоже распространяется. Это как запах навоза, который приносишь на подошвах из коровника. За тем исключением, что в армии он въедается прямо в мозг. Чего греха таить? Даже драконы получают квадратно-гнездовой способ мышления после нескольких лет военной службы.
        Сейчас было утро воскресенья, но из-за жары и дачного сезона народу на улицах было немного.
        - Хотите сыграть в эту игру? Хорошо, сыграю с вами, - прошептала под нос Астра. Она уже неплохо изучила Москву и знала такие места, где ей никто не помешает. Варварка. Там вечно реставрация зданий - вокруг построены целые лабиринты из временных тоннелей - сырых, тёмных и запутанных, и это при том, что рядом улица с пешеходной зоной - москвичи и гости столицы ходят там.
        Астра направилась к этим катакомбам и нырнула в тёмный коридор, не имевший выходов на двести метров вперёд. Она ни разу не оглянулась - с камерой на затылке этого и не требовалось. Такая беззаботность должна была сбить с толку «хвоста». Они приблизились к изгибу коридора, скрывшему Астру от преследовательницы. Когда та появилась на углу, Астра бесцеремонно схватила её за руку и переместила под одинокую светодиодную лампу, висевшую у потолка тоннеля. Девушка стремительно выхватила из кармана пистолет, но Астра отхватила пистолету ствол - обрубок улетел в темноту, а девушка осталась с одной рукоятью. Широкое и длинное лезвие, сделанное словно изо льда, оказалось у её шеи.
        - Не дёргайся, меч трындец какой острый, - предупредила Астра. - Напорешься - кровищей всё зальёшь. Я эту ломтерезку сама боюсь.
        - Откуда ты её взяла? - спросила девушка.
        - Сделала. Оружие-то у вас тут фиг купишь.
        - А тебе зачем оружие?
        - Для таких моментов, как сейчас.
        - Я из ФСБ, брось меч, сдавайся, - велела девушка. Храбрости ей было не занимать.
        - Ты сейчас соврала, - сказала Астра. - Я же вижу.
        - Я не вру, я из спецслужб.
        - Вот сейчас не врёшь. Но спецслужбы разные бывают. Ты из военной контрразведки?
        Пленница смутилась, отвела глаза.
        - Отпусти меня, - сказала она. - Я практикант. Так-то на юриста учусь. Мне деньги нужны, вот и подрабатываю.
        - Зачем за мной следила?
        - Мне сказали следить, вот я и слежу.
        - Ты знаешь, кто я?
        - Нет, - ответила девушка, и Астра поняла - врёт.
        - А пистолет практикантке зачем дали?
        - Для самозащиты, - ответила девушка с вызовом.
        Астра была уверена - если бы не острющий СКСный меч, девушка не раздумывая напала бы на Астру.
        - В наши дни для слежки отправляют дронов, не людей. Пистолет - беззвучный, причём заряжен бронебойными патронами. Ты должна была убить меня, когда я окажусь в относительно безлюдном месте.
        Девушка молчала… Она поняла, что её карты биты, и готовилась к самоубийственной атаке. Завидная решимость!
        - Сделаем так, - дракон молниеносно коснулась свободной рукой шеи девушки, и электрический разряд поверг ту на колени. Шагнув ей за спину, Астра рукой с мечом поймала голову девушки в замок, а другой достала из кармана СКСную воронку и разложила её. Сунув воронку в рот девушке, Астра прижала лицо к раструбу. По тому, как та яростно сопротивлялась, Астра поняла - она знает, что её ждёт. Она всё знает…
        Лиза проснулась по будильнику - в пять утра. Потрогала шов, зашитый и заклеенный пластырем - там, где кончик ломтерезки рассёк ей хрящи грудины, открыв доступ к сердцу и лёгким…
        Ей это не приснилось. Всё было на самом деле. Вчера. А сегодня - день, когда она умрёт. Это было страшно и больно, но она ничего не могла с этим поделать. Это было как затяжной прыжок без парашюта.
        Лиза пошла в ванную, почистила зубы и умыла лицо. В последний раз.
        Из комнаты матери доносились крики бабки. Их слышал весь дом. Слышал годами. Как же стыдно! К этому невозможно привыкнуть. Бабка была бабушкой ещё лет пятнадцать назад, когда Лиза была семилетней девочкой, и - видит бог! - ей надо было умереть ещё тогда, пока в ней оставалось хоть немного разума. Но рассудок давно покинул бабку. Она была абсолютно глухой, поэтому общалась с домашними исключительно криком. Годами она изводила их, и любовь умерла, остался только родственный долг. Сейчас бабке было почти сто лет - она бегала по дому как заведённая и орала на всех, раздавая не имевшие смысла команды - словно скелет, оживлённый тёмной волей некроманта.
        «Бабка ещё меня переживёт», - с горечью поняла Лиза.
        Малой уже сидел на кухне и учил уроки перед экранчиком устаревшего ноутбука - в школе он учился дистанционно, как и большинство бедных детей из глубинки. Так училась и сама Лиза. Одноклассники могли бы назвать её «заучкой», но они никогда не встречались вживую. Как и с одногруппниками из института, где Лиза училась тоже онлайн.
        Вчера она вернулась поздно вечером, и мать встречала её с московского экспресса - на платформе их станции, чуть не доезжая Астрахани. Поезд стоял всего пять секунд, и Лиза сиганула из дверей. Мать сразу поняла, что с ней что-то не так, но расспросы ничего не прояснили. Лиза несла в кармане полмиллиона рублей - толстенную пачку вишнёвых пятисоток. Столько дракон заплатила за предстоящую смерть Лизы.
        Тем же вечером Лиза опустила деньги во внутренний карман маминого зимнего пальто, висевшего в шкафу, - всё равно раньше ноября она его не наденет, так что деньги будут в сохранности. Этого хватит, чтобы похоронить бабку. Да что там - этого хватит, чтобы похоронить её в самом центре Земли, где ей и место.
        Потрепав брата по голове, Лиза хотела было выпить чаю, но шрам на груди болел, хотя хеленмарское чудовище блокировало большинство неприятных ощущений через имплант. Присутствие чужого разума ощущалось буквально - словно кто-то прижался лбом к твоему затылку и дышит в волосы.
        К ноге прильнула одна из кошек - Лиза отпихнула её. Кошки принадлежали матери. Они ссали по углам, но, если что, валили на бабку - типа это всё она. От этого в квартире всегда были тараканы. Боже, как она устала от скученности и бедности! От этих ужасов провинциального захолустья. И это ещё она нашла работу в Москве! Точнее, они сами её нашли.
        - Малой, учись хорошо и помогай матери. Оставляю тебя за старшего, - сказала Лиза на прощание.
        - Помирать собралась? - хмыкнул младший брат.
        - Я могу не вернуться сегодня. Знайте, я люблю вас - тебя и маму. Бабку и кошек - нет. Не держите зла, - сказала Лиза.
        - Не драматизируй, - отмахнулся малой, смущённо улыбаясь.
        Проверив, что всё взяла, Лиза вышла из квартиры и пошла через пустырь на платформу. Там она протолкнулась в тамбур московского экспресса - надо было уложиться в те пять секунд, что были открыты двери, а потом час провела, прижатая телами к оконному стеклу, чувствуя пузырь Алькубьерре, окружавший экспресс, собственным мочевым пузырём.
        Было очень страшно. Не хотелось умирать. Да, она практически не жила - разве это жизнь? - но сама смерть её страшила.
        Одна в целой Вселенной, окружённая пузырём человеческого безразличия, за последним утешением Лиза обратилась к своей убийце.
        - Я ведь умру? - спросила она мысленно.
        - Надеюсь, что нет, - произнёс голос в голове.
        - Но ты ведь вскрыла меня…
        - Мне нужно было поместить электроды в твоё сердце и лёгкие. Это увеличивает шансы на выживание. Повреждения мозга больше не смертельны, потому что теперь дыханием и сердцебиением управляет специальный чип.
        - А та штука? - она вспоминала серебристый объект с голубиное яйцо размером, что дракон поместила ей в грудь.
        - Это дополнительная гарантия твоего выживания.
        - Я не хочу туда ехать. Я не хочу умирать.
        - Я тоже не хочу туда ехать и тоже не хочу умирать, поэтому я посылаю туда тебя, - объяснила дракон.
        - Потому что ты купила мою жизнь за полмиллиона?
        - Нет, твоя жизнь досталась мне бесплатно. Они послали тебя убить меня. Ты шла забрать мою жизнь, поэтому я взяла твою. А полмиллиона - это компенсация твоим родственникам. Они не виноваты, что ты связалась с контрразведкой и стала их убийцей.
        - Я никого не убивала. Это было моё первое задание.
        - Тогда ты не особо удачлива.
        - Откуда вообще у тебя эти деньги? Ты ограбила кого-то?
        - В человеческом обществе просто заработать и без этого. Деньги так и идут тебе в руки - стоит только захотеть, - сказала дракон.
        - Ага, именно поэтому все, кого я знаю, так бедны. Они просто ленятся захотеть, - огрызнулась Лиза. - Пожалуйста, отпусти меня. Можно, мы туда не поедем?
        - Если б ты хоть что-то знала, тебе бы не пришлось, но ты ничего не знаешь, поэтому я отправляю туда тебя - поговорить.
        - С ними? Они редкостные ублюдки. Я их ненавижу.
        - И тем не менее ты на них работаешь.
        - Мне нужно кормить семью. Другой работы я не нашла. Они сами меня пригласили.
        - Потому что у тебя нет друзей и интересов. Ты не социализирована и угрюма, нелюбопытна и исполнительна. Отличный работник для грязных дел.
        - Я не хочу умирать.
        - Они убили бы тебя сразу после того, как ты доложила б, что убила меня. Одноразовая посуда - вот кто ты. Стаканчик из-под кофе.
        Лиза понимала, что дракон права - ей дали пистолет и велели убить девочку по-тихому - если получится. Они пообещали двести тысяч и повышение с семнадцатого грейда до шестнадцатого. Но едва ли собирались выполнить.
        - Почему ты не дала мне ломтерезку? - спросила Лиза.
        - Ломтерезка полезна только в руках дракона - для неё нужна сила и скорость. В руках человека - это просто острый кусок кристалла. К тому же СКС так не работают - они раскладываются только в одну сторону. Сложить назад их нельзя. Так что ту ломтерезку я выкинула. Зато у тебя есть пудреница.
        - Какая всё-таки ирония, - сказала Лиза. - Фактически, ты овладела мной в подворотне. Я часто думала, каково это - чувствовать другого человека внутри себя. Но вовсе не так, как сейчас. Не так я это себе представляла… Я умру сегодня, а ведь у меня никогда никого не было.
        - Что мешало тебе заниматься сексом со сверстниками? - спросила дракон.
        - Сверстниками? - фыркнула Лиза. - Этими дрыщами-нищебродами? Ну вот уж нет! Мне нужен настоящий мужчина - с достатком, красивый и сильный. Как Саша Графен! На меньшее я не согласна.
        - Ну чего вы все на этом Графене такие повёрнутые? - огрызнулась дракон. - Он самый обычный мужик.
        - Это просто ты, как хеленмарка, его ненавидишь! А он… Он необыкновенный, - Лиза вспомнила, как мечтала о ночи с Графеном - озноб желания растёкся по телу, собираясь жаром внизу живота. Поезд тряхнуло, и потные тела пассажиров вмяли её в стенку вагона, выдавив из неё тихий стон.
        - Я чувствую то же, что и ты, - призналась дракон. - И не думала, что в тех местах бывают такие интересные ощущения. И грудь у тебя такая чувствительная, хоть и маленькая.
        - Иди на хрен, - подумала Лиза.
        - И почему все серые воробушки мечтают о прекрасном лебеде?
        - Я не серенький воробушек. Я жар-птица. Я королева мироздания. Когда я умру, всё исчезнет, особенно ты, а сейчас заткнись и отвали - я хочу помечтать в последний раз. Изо всей силы, как я люблю. Я столько всего не домечтала… - потребовала Лиза, и дракон оставила её в покое.
        Стекло вагона было сырое и холодное. Лоб был горячий. Глаза были в слезах.
        Каждая секунда теперь была на вес золота, и, зажмурившись, Лиза жадно погрузилась в свой выдуманный мир, как в винноцветное море.
        После того, как Лизу вынесло толпой из вагона на Павелецком вокзале, она села на электричку до Нового Солнечногорска, хотя ей нужен был старый - исчезнувший в термоядерном пламени пятьдесят лет назад. Там, в центре одной из «Трёх Сестёр» - закрытой зоны «Ирина» - располагался секретный объект «Ясенево-12», штаб-крепость военной контрразведки, где Лиза работала полевым агентом, ну а точнее, практикантом - пока не докажет свою профпригодность.
        От Нового Солнечногорска Лиза поехала на служебном «пазике», который нёсся на супер-соленоидах там, где была проложена магнитная магистраль, а всё остальное время парил на шести роторах. В итоге, дорога от дома до работы занимала два с половиной часа.
        - Это ужасно, - сказала дракон в её голове, - я столько дел переделала, пока дожидалась, когда ты доедешь. Это не жизнь, а каторга какая-то!
        - Добро пожаловать в российское общество! Почти вся Россия работает в Москве, - мрачно съязвила Лиза.
        - Пять часов на дорогу, восемь на сон, девять на работу. Что ты делаешь оставшиеся два часа жизни?
        - Ем, хожу в туалет, моюсь, одеваюсь, работаю по дому, жалею себя. Хотя вру - жалею себя я всё то время, в которое не сплю.
        - А в выходные?
        - Сплю и жалею себя, лёжа на диване и глядя в потолок. На большее у меня не остаётся сил.
        Дракон пустила по телу Лизы волну тепла, словно кто-то большой и добрый укутал её в одеяло.
        - Не надо, - попросила девушка. - От этого только хуже.
        Она прошла к проходной, помахала пропуском автоматчику на входе - тот лениво, словно нехотя, впустил её в коридор идентификации. Там Лиза дыхнула в трубку - проверка на алкоголь и наркотики, потом сунула руки в «нюхач» - тот проверил, трогала ли она взрывчатку, потом приложилась глазом к «перископу», как всегда, нервно вздрогнув.
        «Шестьдесят процентов людей испытывают страх, что сканер сетчатки ткнёт им иглой в глаз», - вспомнился ей любопытный факт.
        Из специального отсека в стене выдвинулся лоток сальвиосеквентора, и Лиза смачно туда харкнула - подавитесь!
        Потом прошла на весовую площадку, совмещённую с датчиком радиации и металлодетектором, набрала личный пароль на кодонаборнике и чётко произнесла, как её зовут, - анализатор голоса выдал сигнал одобрения. Она миновала пространство терагерцового сканирования. На выходе её ждали двое массивных охранников - мужчину она мысленно называла Козлом, а женщину - Тварью. Настоящих их имён она не знала. Обыскивать её должна была Тварь.
        Сначала она провела по всем конечностям Лизы нелинейным локатором, чтобы выявить любые полупроводниковые приборы - нашла разрешённый казённый телефон, примитивную кнопочную звонилку.
        Потом стала ощупывать Лизу - сноровисто и грубо, сантиметр за сантиметром исследуя худенькое тело под дешёвой и скучной одеждой.
        - Ещё палец в меня засунь, - буркнула девушка.
        Тварь тут же стиснула ей плечо - было неприятно, а потом заломила руку - вот это было уже чертовски больно. Лиза чуть не описалась - всё-таки почти три часа терпела в транспорте.
        - Ты чего так дерзко разговариваешь? - встрял Козёл.
        - Не нравится? Ведите меня к коменданту, - потребовала Лиза. - Я расскажу, как вы тут меня лапаете.
        - Она пьяная, что ли? - озадаченно спросила Тварь у напарника, всё ещё делая девушке болевой залом.
        - Тогда бы сирена завыла. Завершай осмотр, и я её отведу.
        - Завтра тебя уже здесь не будет, - прошипела Тварь Лизе в ухо.
        «Завтра вообще ничего не будет», подумала Лиза.
        «Ты чего творишь?», спросила дракон.
        «Не дрейфь. Они тупые и ссыкливые, - подумала в ответ Лиза. - Коменданта они хотят видеть ещё меньше, чем я. Жалобы от персонала им в плюс не пойдут».
        «Ты ставишь всю операцию под угрозу».
        «Они меня достали вконец. Особенно Тварь».
        Женщина нашла в кармане пиджака пудреницу и вытащила её, открыв:
        - Что это такое?
        - Пудреница с зеркалом, - ответила Лиза.
        - Зачем?
        - Лицо пудрить.
        - Запрещено, - сказала Тварь. - Конфискую.
        - Ты сейчас шагнула за грань, - улыбнулась Лиза, повернув голову так, чтобы видеть охранницу - та всё ещё вжимала девушку в стену. - Я скажу коменданту, что вы забирали у меня деньги. Неоднократно. И что ты давала мужчине меня обыскивать. Отдай пудреницу.
        Массивное лицо Твари было словно вырублено из цельного массива берёзы и выражало меньше чувств, чем у покойника, но что-то внутри Твари сейчас производило вычисления: «а не отхвачу ли я?»
        Наконец, она сунула пудреницу назад в карман Лизе и сняла болевой блок. Девушка выпрямилась, потирая пережатое запястье.
        - Мы доложим о твоём поведении. Вылетишь отсюда ещё до обеда, - пообещал Козёл.
        Лиза чуть отошла и, повернувшись к ним, сказала задумчиво:
        - Вам надо попробовать… ну… друг с другом.
        А потом, не дожидаясь реакции, быстрым шагом пошла к главному корпусу. Там она зашла в туалет и упала на пол в тесной кабинке, суча ногами и беззвучно корчась от боли - это дракон решила наконец-то провести воспитательную работу.
        Но Лиза только улыбалась сквозь боль.
        - Что с тобой? - спросила дракон.
        - Ты поработила меня, но я никогда не чувствовала себя так свободно, как сейчас.
        - У тебя совсем крышу снесло.
        - Да.
        - Пойдём к твоему начальнику, - велела дракон.
        - Как тебя зовут? - спросила вдруг Лиза.
        - Зачем тебе?
        - Просто.
        - Астра, - ответила дракон.
        - Я описалась, Астра, - сказала девушка спокойно.
        - Одна морока с тобой, - посетовала дракон.
        Через полчаса, высушив одежду сушилкой для рук, она направилась в кабинет начальника. Серафим Петрович бросил на неё сердитый взгляд.
        - Где пропадала, Иванова? Мне уже сообщили о твоём безобразном поведении на проходной. Почему на звонки не отвечаешь?
        - В туалете была, - пожала плечами Лиза. Она прошла к столу начальника и взяла пачку сигарет, лежавшую рядом с пепельницей, и зажигалку.
        Руки тряслись - буквально ходили ходуном, но она смогла зажечь сигарету и затянуться, потом закашлялась, снова сделала затяжку, опять закашлялась, затем всё-таки как-то смогла докурить сигарету и потянулась за новой.
        - Ты же не куришь! - напомнил Серафим Петрович. - Сама говорила, вредно для здоровья.
        - Сейчас можно, - со странной улыбкой ответила девушка и закурила вторую, потом села на стул, хотя этого тут ей никогда не предлагали. Она впервые сидела в кабинете начальника. Это было… Непривычно. Очень неудобный стул - жёсткий, словно специально вытащили всю набивку. Хорошо хоть кнопок в сиденье не напихали.
        - Как я понимаю, Иванова, ты выполнила задание? - спросил начальник, разглядывая её с интересом - словно жука под лупой.
        - Она всё знала, - сказала Лиза, выпустив струю дыма в его сторону.
        - Знала о чём?
        - О том, что мы с концами продались Хеленмару.
        - Что ты городишь?
        - Сам подумайте, Серафим Петрович. Она дракон, ребёнок. Если бы мы не продались драконам, а всё ещё работали на нашу Родину, то приложили бы все усилия, чтобы взять девчонку живой, допросить и исследовать досконально, а потом показали бы по телевизору - вот, смотрите, поймали шпионку… Но мы пытаемся сразу её замочить, наглухо. Нам не интересно, что она знает. Нам интересно, чтобы никто про неё не узнал. На кого мы работаем? Чьи интересы обслуживаем? Врага. То есть Хеленмара - это им нужно, чтобы о перебежчице никто не узнал и она не досталась кому-то, кто ещё не продался - например, ФСБ.
        Начальник молча смотрел на Лизу - долго, секунд десять, потом спросил:
        - Ты с кем-нибудь делилась этими соображениями?
        - Нет. Да и зачем? - девушка потянулась к карману, и Серафим Петрович вздрогнул, дёрнувшись к ящику стола. Он не спускал глаз с подчинённой.
        - Спокойно, я всего лишь покажу вам сувенир, - сказала Лиза.
        - Какой ещё сувенир?
        - Безобидный. Трофей, можно сказать, - Лиза медленно вытащила из кармана пудреницу.
        - Смотрите, какая забавная вещица при ней была. Пудреница с зеркалом, - Лиза открыла её и пустила зайчик в глаз Серафиму Петровичу.
        - Совсем крыша поехала? - спросил тот, прищурившись.
        - Ещё нет, - девушка закрыла пудреницу и сжала пальцами. С хлопком та разложилась в пистолет. Лиза навела его на начальника.
        - Я этим фокусом деньги зарабатывать могу, - сказала Лиза. - Дёрнешься - убью.
        - Это ведь не настоящий пистолет, - оскалился Серафим Петрович.
        - Пудра - наноскопические спиральные пружинки, сжатые по максимуму. Теперь пудра распределена по патронам. Когда я нажимаю на спусковой крючок, внутри верхнего патрона все пружинки разжимаются, становясь больше в несколько десятков раз и выталкивая пулю через ствол. Это фактически как порох, только без пороха. Ни один детектор взрывчатки не обнаружит. Ни один человек, увидев пудру через сканер, не поймёт, что это такое. Я была чемпионом Антон-Сити по подвижному оригами. Во всём Хеленмаре нет дракона, который создавал бы столь совершенные СКС.
        - Значит Иванова провалилась, - сказал начальник на хеленмарском.
        - Я пришла поговорить, - ответила Лиза также на хеленмарском.
        - Нам не о чем говорить с предателем. Ты бросила тень на всех «мельхиоров» и будешь уничтожена. Мы найдём тебя и прикончим. Из-за тебя теперь нас считают ненадёжными. Карьерный рост и благополучие всех «мельхиоров» под угрозой.
        - Я вот думаю, - улыбнулась Лиза. - Для того, чтобы управлять конфидентом, не нужно быть рядом - всё из-за квантовой спутанности. Благодаря слабым измерениям, мы умеем обращать вспять коллапс волновой функции, а значит, передавать информацию мгновенно, на любые расстояния, с помощью квантовой телепортации. Но чтобы вытошнить в человека наноботы, надо быть рядом. В этом плане полевые агенты военной контрразведки - самые уязвимые. Они работают во внешних мирах, где их можно скрытно сделать конфидентами, и они, в отличие от простых военных, имеют свои тайные укрытия на территории РФ, чтобы играть в партизан в случае вторжения. Но это рядовой состав. Когда ещё они вырастут до начальников? Поэтому логично было бы привезти «мельхиоров» на Землю, чтобы они могли превращать в конфидентов крупных начальников. Могли подчинить себе всю верхушку военной контрразведки и правительства… Я ведь права?
        Серафим Петрович молчал.
        - Закрытая зона «Ирина» в этом плане идеальное место для штаба вторжения. Сюда никто, кроме своих, не суётся. В этом здании вообще есть те, кто не порабощён?
        Начальник не издал ни звука.
        - Да, - Лиза кивнула. - Вы не пошли бы на такой риск. Под контролем все. Изображают обычных людей. Театр нескольких актёров. Сколькими марионетками ты руководишь одновременно? Ты ведь тоже здесь? Просто в другом здании…
        Начальник открыл ящик стола и достал оттуда табельный пистолет.
        - Ты совершаешь ошибку, - сказала Лиза. - Выслушай меня!
        Серафим Петрович выстрелил три раза. Лиза успела выстрелить дважды, а потом пистолет выпал из её руки.
        Из трех отверстий в её груди лилась кровь. Девушка часто дышала - со свистом и хлюпаньем.
        Мужчина посмотрел на свои руки - в каждой было по крошечному отверстию. Они даже не кровоточили.
        - Это пневматика что ли? Не сильнее детской воздушки, - он победно ухмыльнулся. - А разговоров-то сколько было.
        Лиза подняла три пальца и загнула по очереди. Когда загнула все, у Серафима Петровича отвалились руки. Рядом с обрубками упали две полностью раскрывшиеся СКС, похожие на морского ежа диаметром с футбольный мяч.
        Мужчина грязно выругался.
        - Вы ведь уже догадались, - просипела Лиза, - что я потратила не все бомбы… выданные на подрыв «Либерти Уан»?
        - Что ты несёшь? - спросил Серафим Петрович.
        - Я хотела, чтобы Лиза ушла живой. Простая предосторожность… - Лиза показала себе на грудь. - Когда сердце остановится…
        Девушка не договорила. Рука упала на колени. Глаза расфокусировались.
        Серафим Петрович успел выругаться напоследок, а потом центр закрытой зоны «Ирина» исчез во вспышке аннигиляции.
        Когда Астра узнала, что от рук драконов гибнут кандидаты на роль будущего царя, она велела Графену заглянуть к ней на следующий день.
        Он пришёл, как условились, и Астра - невыспавшаяся и усталая - дала ему две вещи: точную копию его часов и рукоять от шашки.
        Графен сравнил часы на руке с теми, что дала дракон, - один в один. Командирские, с личной благодарностью от предыдущего президента на крышке. Александр надел новые часы. Астра показала, как ими пользоваться - надо было взмахнуть рукой и сказать «Щит!», и вокруг запястья появлялся полупрозрачный силовой экран метр в диаметре. Выключался он другой командой - «Отбой!».
        С рукоятью шашки было попроще - на ней был переключатель под большой палец. При включении из рукоятки выскакивало метровое сияющее лезвие, оставлявшее в воздухе дымный след.
        - Плазменная шашка, - понял Графен. Он никогда не видел таких моделей, да ещё и с выдвижным клинком.
        - Откуда она у тебя? И эти часы?
        - Сделала.
        - Чтобы изготовить такие сложные устройства, нужен, как минимум, нанофабрикатор, - возразил Графен.
        - Всё верно, - Астра похлопала себя по животу. - Он у меня внутри.
        - Но… - замялся Графен. - Там же места нет.
        - Я никогда не буду взрослой. Репродуктивные органы мне без надобности. Вместо них стоит компактный нанофабрикатор. Если я печатаю что-то большое, мой живот раздувается, как мяч для йоги, а выходной конвейер растягивается настолько, чтобы без проблем выпустить объект размером с твой ботинок. Сделать тебе новые ботинки, Графен?
        - Погоди, для нанофабрикатора нужно сырьё. Откуда ты его берёшь?
        Астра похлопала себя по промежности:
        - У меня тут стоят роторные измельчители. Я засовываю в себя что-нибудь ненужное, и вращающие зубы перетирают это на атомы. Из атомов я собираю что-нибудь нужное.
        - У тебя там зубы?
        - Ага, типичный случай vagina dentata. Обычно такую функцию ставят взрослым платиновым драконкам, ну, вот и мне мини-версию поставили.
        - А как же тогда эти взрослые драконки занимаются сексом? Разве это не опасно… ну… для их партнёров?
        - Опасно, - кивнула Астра. - Но ты же сражался с драконами и знаешь, что им ничего не стоит отрастить новые конечности взамен потерянных. Так что не смертельно, а некоторых риск даже заводит.
        - Чудовищно, - поморщился Александр.
        - Я таким не интересуюсь, у меня гормональный профиль - детский, - пожала плечами девочка. - Но если тебе будет нужно что-то небольшое… дай знать.
        Когда грохот далёкого взрыва докатился до центра Москвы, где располагалась штаб-квартира Министерства, Графен понял - что-то началось. Он убедился, что шашка, подаренная Астрой, лежит у него в кармане. Часы-щит тоже на месте. Другого оружия у него не было - табельное надо было получать в оружейке.
        Он позвонил Марфе - та была дома, обзвонил сыновей - все были живы. Подробностей никто не знал. В кабинет Графена уже заглядывали подчинённые - в надежде, что хотя бы он в курсе происходящего. Оповещения через громкоговорители или телефоны не было, так что Графен организовал своих и повёл в столовую - это было огромное помещение. Случись что - туда подтянется весь личный состав.
        Когда появился Александр, в толпе коллег послышались противоречивые возгласы - с одной стороны, это был сам Графен, а с другой - он привёл с собой военных корреспондентов, а не отряд спецназа. С тех пор, как Графена поставили во главе небоевого подразделения, многие над ним подшучивали, называя «штабным богатырём».
        Кондратьевича сегодня не было - он отпросился на день рождения внука, а точнее - просто не пришёл на службу, прислав краткое сообщение о том, почему его нет. Жаль - Кондратьевич сейчас пригодился бы. Он был на переднем крае, когда пятьдесят лет назад термоядерные боеголовки падали на Москву и образовались «Три сестры». Он знал, что нужно делать - не согласно инструкциям, а на личном опыте.
        В столовой собралось почти две тысячи человек - яблоку негде было упасть. Люди стояли поотрядно, оставив проходы. Складные столы и стулья свалили у стен.
        Наконец, по громкой связи к ним обратился Павел Павлович Гендовский и объявил, что база контрразведки «Ясенево-12», расположенная в центре закрытой зоны «Ирина», подверглась - предположительно - террористической атаке. Мощность взрывного устройства - полторы килотонны. Тип бомбы - аннигиляционная.
        Пока нет подробностей, требовалось отработать вариант того, что этот взрыв - лишь начало крупного нападения. Всем сотрудникам, не занятым в расследовании произошедшего, надлежало получить оружие, броню и прочее снаряжение, и отправиться на усиление в разные точки мега-агломерации Москвы. Нужно было помочь полиции и МЧС организованно эвакуировать граждан в бомбоубежища за пределами области. В первую очередь речь шла о детских учреждениях и больницах. Главной задачей ставилось пресекать панику, а также сопутствующие срочной эвакуации преступления - насилие, грабеж, вандализм.
        Следующие несколько часов Графен и его подчинённые помогали вывозить курсантов московских флотских училищ в Тульскую область - для ребят это было настоящее приключение: тревожные чемоданы, летающий транспорт, взрослые с настоящим оружием - все надеялись, что дадут пострелять или пойти в атаку на врага - курсантам зачем-то раздали плазменные кортики. И, конечно же, герой Графен - с ним фотографировались все.
        А потом Александра вызвал к себе Папа Гендо, и не просто вызвал, а прислал за ним ЛМП «Бердыш» - чёрную и страшную летающую машину, стоявшую на вооружении антитеррористических подразделений ФСБ.
        В машине оказалось шестеро вежливых людей в экзоскелетах, которые грубо запихали Александра внутрь, и «Бердыш» вылетел в Министерство.
        Забрав часы, на Графена надели наручники. Карманы вывернули, рукоять шашки конфисковали. Даже ремень из брюк вытащили.
        - Братцы, вы чего? - спросил Александр.
        Спецназовцы молча отводили глаза.
        - Обознался, - сокрушённо помотал он головой. - Не братцы вы.
        Графена приволокли под белы рученьки прямо в кабинет Папы Гендо. Там уже ждал сам Гендовский и шнырь Кирюша. В помещении теперь стояло устройство на колёсиках, явно собранное на коленке. Павел Павлович даже не поздоровался с Александром, а сразу велел сажать на кресло и держать голову прямо. Графен не сопротивлялся. К нему подкатили устройство. «Сканер», - понял Графен.
        Кирюша с Папой Гендо смотрели на голографический монитор.
        - Всё, как он и написал, - сказал Кирюша. - Имплант хорошо просматривается, но не развит. Остановился в начальной стадии.
        - Уверен? - спросил Гендовский.
        - Угу. Вот фотографии, которые он прислал. От плодового тела в отделы мозга расходятся лапки. Тут лапок нет, а само плодовое тело сильно меньше.
        - Им могут управлять?
        Шнырь промолчал. Папа Гендо рыкнул на него.
        - Пал Палыч, ну откуда я знаю. Мы эту штуку впервые видим. Лапок нет - по идее, управления быть не должно. Друг говорит, Графен убил дракона.
        - Друг? - не выдержал Александр.
        - Да, блин, теперь, оказывается, у нас есть друзья, - рявкнул директор ФСБ. - Бойцы, спасибо за службу. Возвращайтесь в отряд. Кирюша, кати эту хрень в коридор. У меня с Графеном будет приватный разговор. Стойте! Снимите с Графена браслеты.
        Когда остались одни, Папа Гендо посмотрел вещи, конфискованные у Графена.
        Взяв рукоять шашки, поднёс к глазам, решил щёлкнуть переключателем.
        - Нет! - крикнул Александр, испугавшись за друга. - В сторону отставь.
        Побледнев, Папа Гендо отставил рукоять и осторожно щёлкнул переключателем - из торца выскочила расчёска. Гендовский ещё раз щёлкнул - расчёска убралась в рукоять. Он пощёлкал для верности - всякий раз выскакивала расчёска.
        - Думаешь, это смешно? - он бросил рукоять на стол.
        Александр сидел, облегчённо улыбаясь. Он уже видел в своих мыслях, как ошмётки Пашиного мозга разлетаются по комнате. Похоже, Астра встроила в оружие «защиту от дурака» - шашка подчинялась только Графену.
        - Что происходит? - спросил Александр.
        - Война спецслужб… И гражданская война в перспективе, если облажаемся, - ответил Гендовский, пройдя к окну и опершись на подоконник. - Прямо сейчас мы закончили отбивать место взрыва у военной контрразведки. Есть убитые.
        - Ничего не понимаю.
        - Я-то надеялся, что хоть ты мне объяснишь, - развернулся к нему директор ФСБ.
        - Может, всё-таки расскажешь? - попросил Графен.
        - Хорошо, - кивнул Гендовский. - Через полчаса после взрыва в «Ясенево-12» пришло письмо - прямо на мой личный «дисгайз», который знают всего несколько человек, включая тебя. А мои личные контакты, доложу тебе, тайна похлеще государственной. За такое расстрелом не отделаться.
        - Что было в письме?
        - Код от того архива, что был в памяти манты, на которой ты прилетел. Предвосхищая следующий вопрос, скажу - в нём были разведданные, собранные в Хеленмаре. В том числе чертежи самой манты, расположение баз, численность и состав гарнизонов, планы спецопераций и многое другое. Те, кто собрал эти данные, скорее всего, не входили в верхние эшелоны хеленмарской военщины, но умело воровали всё, что может представлять интерес для врагов Хеленмара.
        Графен промолчал, тогда директор ФСБ продолжил:
        - Также в письме рассказывалось о новом виде драконов - «мельхиорах», которые способны социализироваться в человеческом обществе и захватывать контроль над людьми. Управляющий имплант формируется в голове жертвы после орального контакта… Графен, не делай такие глаза! «Мельхиор» выташнивает в горло человека порядка двухсот граммов наноматов, при этом жертва не может сопротивляться, потому что парализована электрическим током, а впоследствии даже не вспомнит сам факт имплантации… Обычные сканеры не могут обнаружить имплант, а вот специальным образом перенастроенные - да. К письму были приложены трёхмерные снимки имплантов контроля и инструкции по настройке сканеров. Если верить источнику, многие офицеры в военной контрразведке находятся под контролем драконов, особенно те, кто был вне Земли. Крупные чиновники также могут быть под контролем… В письме сказано, что на «Либерти Уан» ты подвергся имплантации, но смог сопротивляться электрическому шоку и даже убил «мельхиора» до того, как имплант сформировался полностью. Я прощаю то, что ты не указал об этом в рапорте - всё-таки процесс сопровождается
амнезией, но как ты вообще смог сопротивляться, Графен?
        - Крепко стиснул полушария - вот имплант и сломался, - криво усмехнулся Александр.
        - Похоже на тебя. Даже мозг - и тот мышца, - кивнул Папа Гендо. - Автор письма говорит, что мы найдём все ответы на развалинах «Ясенево-12». Там должны быть трупы людей с имплантами, а также тела драконов. Мы должны начать раскопки немедленно, если не хотим, чтобы контрразведка замела следы, - так советует автор.
        - А что контрразведка?
        - Не пускали нас на место взрыва. Говорили, это не теракт, просто сдетонировала ракета, которую они забрали на изучение с той манты.
        - А они что-то изучают? Они учёные, да?
        - Они заноза в заднице, - поморщился Гендовский. - Я приказал нашему спецназу застолбить это место любой ценой. Мы уже потеряли нескольких бойцов и одну ЛМП. Но охранный периметр развёрнут, так что контры нас не выбьют. Это огромный риск - всё будет зависеть от того, что мы найдём, если вообще что-то осталось, и от того, сможем ли предъявить найденное в качестве доказательства. И главное - остались ли в правительстве люди, не находящиеся под контролем «мельхиоров», чтобы принять наши доказательства? При условии, что в письме - правда. Тут я вынужден довериться Другу животных.
        - Друг животных? - переспросил Графен.
        - Так подписано письмо.
        - Знать бы ещё, что это значит, - задумчиво нахмурился Графен. Он-то уже догадался, что это Астра, но должен был играть в неведение, чтобы Папа Гендо его не заподозрил.
        - Тут-то как раз всё просто, - улыбнулся Гендовский. - Ты наверное, слышал, что некоторые драконы любят вступать в половую связь с низшими, в их понимании, существами, то есть с базовыми людьми и зверолюдьми. Это у них общественно приемлемое поведение, даже в случае пассивных пристрастий. Таких зовут зоофилами, зверолюбами. Причём это не оскорбление, а такая будничная форма дружеского приветствия. «Привет, зверолюб! И тебе привет!»… НО! - Павел Павлович поднял палец: - Наоборот, если дракон высказывает публичную симпатию к низшим, отстаивает их гражданские права, то он - «друг животных», и это уже - серьёзное оскорбление. За такое могут и убить. Если автор письма сам себя так назвал, можно сделать вывод, что он, во-первых, дракон, а, во-вторых, находится в глубокой идейной оппозиции к своему виду… И вот что интересно. Друг животных поместил в манту архив с разведывательными данными, и именно эта манта попалась тебе под руку, когда ты бежал с Марса… Ничего не хочешь мне рассказать?
        - Я всё уже рассказал, Паша, - пожал плечами Графен. - Что до манты, возможно, такой архив был не на одной манте, а на нескольких. Возможно, Друг животных - целая подпольная группировка, а не одиночка.
        - Возможно… Заметь, Друг животных молчал до того момента, пока «Ясенево-12» не было уничтожено, а затем разом вывалил на меня всю эту информацию. И знаешь почему?
        - Нет.
        - Я думаю, он здесь - в Москве. Хеленмарские коллеги прижали его, и он их взорвал. Что наводит меня на мысль, что мы имеем дело с так называемым «мельхиором» - других-то, судя по всему, к нам сюда и не засылают… И вот ещё что - Друг животных рекомендует приставить к кандидатам проекта «Государь» охрану, и в первую очередь - к тебе. А это значит, что наш тайный монархический проект уже стал секретом Полишинеля.
        Папа Гендо взял кресло и подкатил его к Графену, а потом сел напротив и опёр локти о колени, чтобы положить подбородок на сомкнутые в замок пальцы. Очки его блеснули.
        - Почему Другу животных так важно, чтобы ты выжил, Саша? - спросил Гендовский.
        - Я не знаю, - ответил Графен, не моргнув и глазом.
        - Если бы я не увидел на экране, что твой имплант не раскрылся, я бы предположил, что ты его конфидент.
        - Кто-кто?
        - Так «мельхиоры» называют своих людей-рабов, которых контролируют через имплант.
        - Я не такой, - помотал головой Графен.
        - Я очень заинтересован в успехе проекта «Государь», Саша, причём именно с тобой во главе, поэтому я не буду тебя пытать. Любой другой на твоём месте отправился бы в застенок, будь он мне хоть сто раз другом. Но только не будущий государь… Я дам тебе охрану. Тебе и членам семьи.
        - Спасибо, Паша, - кивнул Александр.
        - Ты мне нужен, - улыбнулся Гендовский. - А ещё мне нужен Друг животных. Те данные, что были в манте, - хорошее подспорье, но их недостаточно, чтобы победить Хеленмар. Уверен, я смогу выжать из него ещё немного. Кто знает, может, мы подружимся.
        - Если к тебе попадёт Друг животных, будешь пытать?
        - Конечно, - охотно кивнул Папа Гендо. - Друг познаётся в беде? Что за вздор! Друг познаётся в пытке. Впрочем, как и все мы.
        К Графену приставили четырёх агентов, к Марфе и сыновьям - тоже. Семейные двое старших отнюдь не горели желанием заполучить к себе в дом четверых незнакомых дядек. Графен успокоил, что это временно - пока не уляжется неразбериха в спецслужбах.
        К Астре, естественно, он больше не наведывался - это тут же выдало бы её местоположение, а там и до пыточного кресла Папы Гендо недалеко. Они переписывались в «дизгайзе». Она отказалась отвечать про «Ясенево-12», сказав, что в закрытой зоне «Ирина» гражданских не было - только база военной контрразведки, а раз жертв среди мирного населения нет, и разговаривать не о чем. И вообще - у неё полно своих дел, чтобы ещё тратить время на визиты Графена.
        Что касается войны спецслужб, открытое противостояние закончилось, толком не начавшись. Верхушка военной контрразведки подала в отставку - по официальной версии, из-за неправильной эксплуатации аннигиляционного оружия, повлёкшей за собой гибель личного состава и уничтожение государственной собственности. По каким-то там нормам, бомбы из антиматерии вообще нельзя было хранить на территории мега-агломерации Москвы. Многих контрразведчиков рангом пониже провели через переаттестацию и уволили по причине неполного служебного соответствия. Со слов Папы Гендо, их заодно подвергли процедуре лучевой терапии мозга - сожгли имплант контроля несколькими пучками рентгеновских лучей, сведёнными в одну точку. Грубо, но эффективно. Выяснилось, что человеку, освобождённому из-под контроля, требуется интенсивная психологическая помощь. Бывших уже контрразведчиков развезли по армейским домам отдыха - для реабилитации. Некоторые покончили с жизнью. Единицы превратились в овощей. Остальных придётся долго лечить.
        Ингеборга Корхонен отнеслась с пониманием, когда ситуацию лично доложил Гендовский, и даже разрешила навести порядок в дружественном ведомстве, но, как он потом обмолвился в разговоре с Александром:
        - Думаешь, всё закончилось, Сашка? Хеленмар утёрся? Баронесса Харконнен решила не лезть на рожон и сдала нам свою карманную спецслужбу? А вот хрен! Всё только начинается. Они теперь будут из кожи вон лезть, чтобы отвоевать то преимущество, которого мы их лишили. Они нам это ещё припомнят.
        Дни шли за днями, ничего особенного не происходило. Марфа радовалась, что Графен перестал тайно ездить к «лживой драконке». К охране в доме они привыкли. К машине сопровождения - тоже. Казалось бы, наконец-то жизнь налаживается. А потом Графену позвонила Астра, и Александр понял - Гендовский как в воду глядел.
        Правда, сейчас беда пришла не с той стороны, с которой ждал Графен. Беда пришла к Астре…
        КАНДИДАТ № 20:
        Когда около лунной орбиты осмиевая шрапнель прошила корабль от носа до кормы, Илья спал. Жилой модуль превратился в дуршлаг. Шрапнель срезала шланги, которыми он был подключен к системе жизнеобеспечения, так что скафандр переключился на замкнутый цикл. Сонное больше не поступало, но бодрящего не последовало - это было нарушением процедуры выхода из полётного наркоза, и последствия не заставили ждать - тошнота, головная боль, делирий.
        Почти час он приходил в себя, потом смог отстегнуться. В кабине был вакуум. Включив нашлемный фонарь, Илья отправился на поиски Ламии - дракона он нашёл в дальнем конце отсека. Туда её отбросило атакой. У Ламии не было правой руки выше локтя, левого глаза не было тоже - осколок прошёл голову насквозь. Дракон подняла левую руку и, сжав кулак, оттопырила большой палец. «Всё будет хорошо», - сказала её улыбка.
        Он помог ей добраться до противоперегрузочного кресла - место пилота было единственным, не пострадавшим от шрапнели. Уцелевшим глазом Ламия осмотрела Илью - тот был целёхонек. Снова показав ему «отлично», она взялась за восстановление управления. В момент, когда их настигла шрапнель, они летели кормой вперёд - тормозили. Выстрел был со спины, вдогонку, так что основной удар принял на себя жилой отсек. Двигатель не пострадал. Ламия запустила его по резервным каналам управления и текстом - через планшет - дала Илье понять, что они потеряли час торможения, так что перегрузки будут ого-го, а в земную атмосферу они войдут жёстко, с включенным двигателем, с корпусом-решетом и разложенными посадочными ногами, чтобы хоть как-то затормозить, причём ноги наверняка оторвёт набегающим потоком… Илья кивнул и сменил дракона в кресле. Он точно не выживет без кресла, но вот выживет ли Ламия? Он не знал.
        Вход в атмосферу был похож на спуск в ад. Неделю спустя Илья скажет, что, собственно, это и было спуском в ад, но тогда корабль так трясло в верхних слоях атмосферы, что чуть голову не оторвало. Ламия соорудила себя лежанку из мешков в задней части отсека. При ней был рюкзак с тем немногим, что уцелело из снаряжения.
        Удар об землю был ужасающим. Это было так называемое «торможение двигателем», потому что двигатель смяло первым, потом инерция жадно скомкала двести метров сварных конструкций, соединявших двигатель с жилым отсеком, и вот уже в посадочный кратер врезалось яйцо жилого отсека, ослабленное шрапнелью. Оно смялось и разошлось по швам. Раскрылось исковерканным лотосом, явив пылающему миру пестик цветка - изогнутый обломок осевой балки, к которой было прикреплено кресло пилота.
        Фигура в скафандре, распятая на ремнях безопасности, пошевелилась. Щёлкнули пряжки - кнопки в подлокотниках ещё работали. Илья, весивший в семь раз больше привычного, рухнул к основанию «цветка». Тяжесть была необоримая. Полная гравитация - он не был к ней готов. Там, на дне, провалившись под мешки, в изломанной позе лежала Ламия, всё ещё держась за рюкзак. Отобрав его, Илья надел его на себя, потом вытащил из кармана шнур и накинул на грудь дракона петлю. Он не сможет её нести, но тащить попробует. Оглядевшись, Илья заметил, что в стенке отсека прошла трещина, через которую можно протиснуться. Обливаясь потом, он подтащил Ламию к пролому и нечеловеческим напряжением сил вытолкнул в кратер. Затем вылез сам. Она лежала на раскалённых обломках, огнестойкий шнур успел оплавиться. Вытягивая Ламию за собой, Илья начал восхождение из кратера. Полчаса спустя он был метрах в ста от места падения, но продолжал двигаться, стараясь убраться подальше. Через пять минут Илью сбило с ног ударной волной - с неба в посадочный кратер ударил луч лазера, испарив всё в радиусе пятидесяти метров.
        Когда он очнулся, была ночь. Шнур был всё ещё в его руках. По нему он нашёл тело Ламии. Поставив фонарь на минимум света, покопался в рюкзаке. Там был медицинский пеногель. Им он запенил ей обрубок правой руки и левую глазницу, а также дырку на затылке. У неё были и мелкие раны - их он запенил через дырки в броне, всовывая в них гибкий носик баллона. Потом стал вводить стимуляторы. Через несколько минут дракон задышала. Он промыл ей правый глаз антисептиком - тот не пострадал, просто забился грязью. Сияли бриллианты на золотой радужке. Рептильный зрачок сфокусировался на Илье.
        - Снимай скафандр, дурак, - прошептала Ламия. Мальчик повалился на неё и заплакал. Слёзы скапливались изнутри забрала, слизь в носоглотке мешала дышать.
        - Ишь, навалился. Задушишь, - простонала дракон.
        - Хоть забрало открой, - сказала она чуть погодя.
        Мальчик включил громкую связь и сквозь всхлипы проговорил:
        - Мне и так нормально!
        - Ты там плачешь? - спросила дракон с тревогой. - Ты ранен?
        - Цело ваше капиталовложение. Я просто… рад тебя видеть.
        - Я тоже рада… - ответила Ламия, промаргиваясь единственным глазом. - Видеть.
        Потом они поднялись. Поддерживая Ламию, Илья повёл её в лес, если он правильно опознал скопление биомассы в полукилометре от них. Стоило дойти туда затемно, чтобы не попасть на глаза орбитальным спутникам. В лесу Илья, по настоянию Ламии, всё-таки снял шлем. Они подкрепились тем, что нашлось в рюкзаке, и провалились в сон, в итоге проспав весь день. На закате Ламия выстругала дорожные посохи им обоим. Так началось их многодневное путешествие тропами ада.
        - Где мы? - спросил Илья, пока они ковыляли по ночному лесу, ориентируясь лишь на систему спутникового позиционирования в голове дракона.
        - Это место называется Херсонщина.
        - Тут людям снятся плохие сны?
        - Скорее всего. Сейчас это территория Хеленмара, - предупредила Ламия. - И нам тут не рады.
        - Куда мы пойдём?
        - В Крым. Неделя пути, если идти ночами. Днём нас легко заметить с воздуха.
        - Как думаешь, тут ещё остались люди?
        - Базовые? - уточнила Ламия. - Мало. Когда обломки Украины вошли в состав Хеленмара, драконы постепенно превратили местных в зверолюдей-прислужников - свиноморфов, волкоидов и прочих.
        - Проклятые драконы, - с ненавистью проговорил Илья, но тут же добавил: - Я не имею в виду тебя. Ты не настоящий дракон.
        - С чего ты взял? - вперила в него свой единственный глаз Ламия: - Самый настоящий. От создателя драконов - Хаяо Кодзимы.
        - Не верю, - помотал головой Илья. - Ты отличаешься от всего, что я знаю о драконах.
        - Я особенная, тут ты прав, - сказала Ламия, но не стала развивать тему.
        Земной пейзаж удручал. Природа была изнасилована индустрией - они проходили мимо озёр химических отходов, свалок, заброшенных предприятий и остовов техники, в том числе военной.
        Купольные агрокомплексы, огороженные и охраняемые, они обходили стороной, предпочитая добывать пищу вдали от поселений. Ламия сохранила свой кварк-глюонник. Стреляя в реку, они глушили рыб-мутантов - еда сомнительная, но сытная.
        - Ты должна рассказать мне всё, - сказал Илья на привале. - Не хочу погибнуть, даже не понимая за что. Больше никаких секретов, ладно? Я вытащил тебя из корабля не для того, чтобы…
        - А для чего? - спокойно спросила Ламия.
        Мальчик запнулся:
        - Прости, я не то говорю. Я вытащил тебя, потому что хотел спасти. Ты спасала меня всё это время. Это я в долгу, не ты. Имеешь право не рассказывать.
        Дракон молча ела, но Илья заметил - после его слов что-то изменилось. Словно ему удалось преодолеть барьер.
        - Кто устранил претендентов? - попытал он удачу.
        - С трёх раз угадаешь? - недовольно отозвалась дракон.
        - Постлюди?
        - Надо же, угадал.
        - Но вас много. Кто именно? Хеленмарская верхушка?
        Ламия кивнула.
        - Почему?
        - Дурацкий вопрос, - Ламия закончила с едой и запила из фляжки.
        - Я не понимаю, зачем им это.
        - Скажи, кто такие постлюди? - спросила Ламия.
        - Ты сама постчеловек.
        - Дай определение.
        - Хорошо, - согласился Илья. - Постлюди, это такие… люди, которые решили воспользоваться достижениями прогресса, чтобы улучшить свою человеческую природу через вмешательство в геном и вживление электроники. Как результат - бессмертие, вечная молодость, сверхинтеллект, острые чувства, быстрые рефлексы…
        - Отлично, - похвалила дракон. - А теперь скажи, в чём различие между постчеловеком и постгуманистом?
        - Одно и тоже.
        - Вот и нет. Постчеловек - это телесная форма. Я постчеловек. А постгуманист - это система взглядов. Не обязательно быть постчеловеком, чтобы её придерживаться. Многие полагают, что постгуманизм - это улучшение себя. Индивидуальная эволюция. Так вот - ничего подобного. Постгуманизм появился задолго до того, как люди смогли изменять себя телесно. Тогда он назывался трансгуманизмом и означал процесс перехода от человека к постчеловеку… Какой главный постулат постгуманизма?
        - Себя надо улучшать?
        - Почти. Главный постулат: человек изначально плохой, - поправила Ламия. - Никудышный. Быть человеком - плохо. Надо это исправить. Улучшить себя как-то. Но главное - любыми средствами перестать быть человеком. Главный двигатель постгуманизма - это неприятие своей человеческой природы, а вовсе не стремление стать лучше. Ещё не было вживляемой электроники и генной инженерии, а трансгуманисты успешно расчеловечивались сами и старались расчеловечить других. И я говорю не о тоннелях в ушах, раздвоенном языке и шипах на коже.…
        Дракон постучала себя пальцем по виску:
        - Любые изменения начинаются здесь. Постгуманизм - это идеология, философия и религия. Расчеловечивание - её цель. А что значит быть человеком? Ответь.
        - Ну там, традиционные ценности, любовь к ближнему, сострадание… Эмпатия, в общем.
        - Снова в точку. Одним словом, человеческая норма. Норма - это то что ненавидят постгуманисты в базовых людях. В двадцатом веке трансгуманизм начался с того, что стали заявлять, что норма - это плохо, а любое отклонение - лучше по умолчанию. Как в романе «1984», поменяли местами понятия: отклонение назвали нормой, а норму - отклонением… И пошло-поехало. Традиционная семья - никуда не годится. Гетеросексуальная ориентация - скучно. Культ индивидуализма, разнообразия, толерантности, когда любое отклонение - прекрасно и должно вызывать всеобщий восторг. Причём в этот восторг людей загоняли пинками, пока мозги у них не сдвинулись так, что они стали не только поддерживать это больное состояние в себе, но и насаждать его в других… Возникло ЛГБТ-богословие, расцвёл бодмод. Желание расчеловечиться было так велико, что когда трансгуманистам дали инструменты для изменения себя, те воспользовались ими безо всякой оглядки.
        - Потеря человечности? - догадался Илья.
        Дракон кивнула:
        - Мозг и психика - очень нежные темы. Всё связано. Когда накручиваешь себе побольше извилин, перекраивая геном, есть шанс потерять эмпатию, получив взамен разнообразные девиации поведения, не вписывающиеся даже в новую расширенную «норму». Венцом постгуманизма стали драконы. Мой вид состоит из психопатов и социопатов. Мы не можем взаимодействовать даже друг с другом. А всё потому, что когда мы создавали себя из людей, никто не пытался сохранить человечность. Она была презираема, так что о её потере никто не заплакал. Получившиеся существа не умели плакать. Единственная эмоция, которая осталась им доступна - это ненависть. И они предпочитают испытывать её к базовым людям.
        - Почему вы ненавидите нас? - с жаром спросил Илья. - Не могу понять. Вы держите нас, базовых, за дерьмо, но и постлюдей цените не больше. Ваши слуги - зверолюди - идут на бойню, как скот. Вы едите их, нас и даже других драконов. Вы истребляете сами себя с той же лёгкостью.
        - Мы ненавидим вас, потому что проиграли, - сказала Ламия устало. - Мы так и не стали новым самостоятельным видом. Индивидуальная эволюция оказалась ловушкой. Тупиком. Различие порождает вражду. О каком обществе идёт речь, когда каждый идёт своей дорогой самоулучшения и нет двух похожих постлюдей? О каком обществе идёт речь, если мы камня на камне не оставили от базовых человеческих ценностей, которые могли бы нас объединить? Эгоизм не объединяет. Мы не можем размножаться естественным образом - слишком много вмешательств в собственный геном. Нет жизни из мёртвого лона, нет утоления жажды у пересохшего ручья. Мы можем только воспроизводить свои копии или выращивать себе простых слуг - зверолюдей…
        Покачав головой, дракон продолжила:
        - Это фиаско, пойми. Всё сломано. Мы, постлюди, хотели стать равными богам, но так и не оторвались от породившего нас человечества - мы пристройка к вам, базовым людям. Без вас мы мертвы, но большинство из нас всё ещё уверены, что за нами будущее. Всего-то надо убрать последний барьер, удерживающий нас от окончательной победы. Якорь, что тянет вниз. Костыль, который больше не нужен… Ненавистное базовое человечество. Если его уничтожить, наконец-то заживём.
        - Бред! - вскочил Илья, сжав кулаки. Казалось, он набросится на Ламию.
        - Естественно, бред, - ответила та. - Когда исчезнете вы, загнёмся и мы - гордые полубоги в центре своих демиургий. Лишь немногие из постлюдей отдают себе отчёт, что единственное наше спасение как раз в сохранении базового человечества. И чем скорее начнём, тем лучше, потому что вы разрушаетесь нашей гнусной моралью. Гниёте заживо. Единственное спасение для всех нас - скорейший возврат к базовому генотипу, традиционным ценностям, исконным формам правления и вероисповедания, потому что это проверенные веками устойчивые системы, способные к самовоспроизведению и саморегуляции…
        Дракон сокрушённо покачала головой:
        - Посмотри вокруг. Мир на краю пропасти. Жизнь ничего не стоит. Неравенство и эксплуатация приняли самые изощрённые формы. Многие человеческие государства рухнули, а из обломков поднялись космические державы постгуманистов, которые теперь, словно опухоль, расползаются по Системе.
        - Царство Антихриста суть царство нелюдей, - произнёс Илья тихо.
        - Я говорила тебе, что отправила свои копии к звёздам. Знай, я там оказалась не первой. Прилетело множество постлюдей. Сейчас там идёт война всех со всеми. Это ждёт и Солнечную систему, если позволить постгуманизму уничтожить людей… Ты спросил, кто уничтожил других претендентов на царствие. Теперь ты знаешь ответ?
        - Да, - мальчик кивнул. - Постлюди не допустят укрепления общества базовых людей. Не допустят возвращения к традиционным формам правления. Вообще, хоть к чему-то традиционному.
        - Вы слабы и жалки поодиночке, но ваша сила в единстве, а источник вашего единства - единообразие. Вы, люди, осознаёте свою ущербность, и это вас объединяет. Всюду, где можете, вы сражаетесь с гнётом постлюдей, - дракон слабо улыбнулась.
        Если кто и выглядел сейчас ущербно, так это она - калека, чумазая и вымотанная.
        - Почему ты с нами, Ламия? - спросил Илья.
        - В этом нет моей заслуги. Когда мои будущие… родственники… владельцы… делали заказ Хаяо Кодзиме, они обговорили техзадание - я должна получить все преимущества драконов, но при этом сохранить генетическое родство со своей базовой сестрой, а моя эмоциональная сфера должна остаться полностью человеческой… Хаяо сохранил мне эмпатию. Я умею сострадать. Однако, по требованию заказчика, моё сострадание не распространяется на постлюдей. Их я убиваю без малейших терзаний, а вот базового человека убить не смогу - вина заест.
        - Ясно, - мальчик задумчиво кивнул и добавил: - Жаль, что ты такая одна.
        - На самом деле, нет. Такие, как я, возникают время от времени, но их вычисляют драконы и уничтожают. Как видовых предателей.
        Илья подошёл к ней и положил руку на плечо.
        - Мы что-нибудь придумаем, - сказал он. - Вместе.
        - Спасибо, что не ненавидишь меня, - ответила Ламия.
        - Дядюшка говорил, что ненависть похожа на ноль. Когда прибавляешь ненависть к чему-то, оно не становится больше. Когда множишь на ненависть, всё превращается в ничто.
        Когда они спали днём, пережидая светлое время в тени деревьев, Ламия услышала всхлипы.
        - Ты плачешь? - спросила она.
        - Нет, - ответил Илья.
        - Не забывай про мой острый слух.
        - Чёртов постчеловек.
        - Так в чём дело?
        - Я вспомнил, как дядюшка Римус брал меня на «стрелки» местных банд. Где бы мы ни были, он всегда выступал «разводящим» - его знали по всей Системе. Он брал меня на эти сходки - я не понимал, зачем, а ведь он учил меня быть переговорщиком. Арбитром. Учитывать интересы каждой банды, их кодекс, историю, мотивы и темперамент. Находить компромисс, который позволит избежать кровопролития. Принимать умные решения. Ему платили за это сами банды… Вот к чему он меня готовил. Он позволял мне брать слово и разрешать мелкие проблемы за него - всегда готовый взять ситуацию в свои руки, если я провалюсь.
        - Не понимаю.
        - Ты сама сказала, что внутри монархического движения есть два крупных лагеря, а в каждом лагере - несколько мелких групп.
        - Хочешь сказать… Что монарх - это разводящий для элиты? - озарило Ламию.
        - Именно.
        - И ты думаешь, что справишься?
        - Справлялся раньше, справлюсь и сейчас, - гордо ответил мальчик. - Когда на Ганимеде Чёрные свинорылы взялись за плазменные резаки, а Полосатые шакалоиды - за лазерные дрели, угадай, кто развёл их?
        - У элиты другие понятия, чем у купольных банд Солнечной. Своя диалектика. Они аристократы, понимаешь?
        - Приноровлюсь. Найду подход.
        - Да уж, твой воспитатель занятный человек, - сказала Ламия, возвращаясь ко сну. - Они хотели государя, безупречного во всём. По крайней мере, в твоём случае, они получили бы опытного разводящего, а это уже немало.
        - Красивый звездопад, - сказал Илья во время одного из ночных переходов. Небосвод расчертили яркие полосы.
        - Ага, - согласилась Ламия. - Это остатки российской спутниковой группировки. Надо торопиться. Кризис власти нарастает.
        - Какой ещё кризис власти?
        - На месте увидишь, - пожала плечами дракон. - А вообще, как любит говорить действующий президент Российской Федерации Ингеборга Корхонен, maassa maan tavalla.
        - Чего? - встрепенулся мальчик.
        - Тебе перевести?
        - Не надо. Я знаю финский, наблатыкался на Седне. Какого лешего президент России - финка?
        - А вот надо было новейшей историей интересоваться, тогда бы и знал, - подразнила его Ламия.
        - Мы что - опять Финляндию присоединили?
        - Ага. Поделили с Хеленмаром, как и Украину.
        - Мне уже страшно идти в Россию. У меня дурные предчувствия, - признался Илья.
        - Я же обещала, что найду, чем тебя удивить, - беззаботно ответила дракон.
        КАНДИДАТ № 1:
        Астра сидела, прикрученная к стулу клейкой лентой. Три молодых дракона перетряхивали квартиру - искали непонятно что. Может, им просто нравилось резать мягкую мебель длинными острыми ножами.
        Просто позвонили в дверь, она и открыла. На пороге стоял молодой мужчина, носивший обтягивающую одежду в разноцветный ромб.
        - Бомжур! - сказал он, пнув её в живот.
        Девочка пролетела через весь коридор и упала уже в комнате. Вместе с первым ворвалось ещё двое. Они скрутили её и привязали к стулу. Одному она разорвала рот, другому заехала в пах так, что он лежал, свернувшись калачиком, пока двое оставшихся её вязали.
        - Московские дети гораздо сильнее украинских, - заметил один на хеленмарском. - Я вспотел, пока с ней боролся.
        - Просто она ест каждый день, не более того, - ответил второй, постоянно облизывая лопнувшую кожу в уголках губ.
        - Странно, что она вообще в сознании после такого пинка.
        - Сильно бить было глупо. Мёртвая приманка не работает.
        Первый склонил к ней лицо - на нём был клоунский грим. Остальные двое были одеты и загримированы так же. Судя по цвету радужки, медные драконы. Не близнецы, но очень похожи. Значит, из одного выводка.
        - Как тебя зовут, девочка? - спросил дракон по-русски. На его лице застыла широкая улыбка.
        - Астра.
        - Какое красивое имя. Да и сама ты ничего так. По человеческим меркам, конечно.
        - А по драконовским? - спросила Астра.
        - По драконовским ты та ещё страхолюдина, - хихикнул первый. - Зато честно.
        - Вы клоуны, да?
        Дракон ударил её тыльной стороной ладони по лицу и завизжал:
        - Мы скоморохи! Понятно? Тупая ты коза! Как можно было спутать нас с клоунами? У нас же одежда скоморохов! Не клоунов, не арлекинов, не паяцев, а скоморохов!
        От удара голова Астра запрокинулась назад. Из ноздри потекла кровь. Астра шмыгнула несколько раз носом, но кровь не останавливалась.
        - Ну вот, - покачал головой второй. - Ты её сломал. Как она будет говорить по телефону с разбитым носом? Ты бы ей ещё горло перебил, дебил.
        - Мне жаль, - понуро ответил первый.
        Астра подняла голову и высморкала себе на грудь кровяной сгусток, основательно заляпав пижаму.
        - Если ты будешь кричать, мы тебе кляп поставим, - предупредил второй.
        - Она вообще не кричала, ты заметил? - удивлённо констатировал первый.
        - Убейте эту тварь, - простонал из угла третий, который всё ещё держался за пах и охал.
        - Всему своё время, - отозвался второй. - Сначала надо всё хорошенько спланировать.
        И они стали совещаться на хеленмарском, попутно обедая тем, что нашли в её холодильнике. Из разговора скоморохов она поняла, что во время взрыва в «Ясенево-12» погибли чуть ли не все хеленмарские оперативники, работавшие в Российской Федерации - там была их центральная база. Оставшихся агентов вычистила ФСБ. Хеленмарские военные срочно завербовали всех драконов в окрестностях РФ, с которыми смогли сторговаться, чтобы восполнить потери и привлечь для заданий. Эти трое были профессиональными циркачами, а в свободное время подрабатывали наёмными убийцами. Базировались на территории Украины. Несколько раз прозвучало название «Блядский цирк» - возможно, так называлось место, где они работали.
        Информации у скоморохов был минимум - им дали адрес Астры и сказали, что к девочке лет десяти регулярно наведывается Александр «Графен» Оболенский. Надо устроить засаду, убить его и девочку, засняв всё для заказчиков, а потом эвакуироваться.
        Скоморохи караулили Графена последние три дня, но он не появлялся, поэтому они решили взять инициативу в свои руки. Ворваться в квартиру и заставить девочку вызвать Графена по телефону - под надуманным предлогом. Дальше всё по плану - пытки, казнь.
        Имён друг друга драконы не называли - хоть на это ума хватало. С точки зрения Астры, на её ликвидацию были посланы настоящие отбросы - гражданские, клоуны, да ещё и «медные».
        - Странно, конечно, - сказал первый, попивая «Космодесантское крепкое» и рассматривая фотографию Графена на банке. - Вот уж бы не подумал, что Графен - по детям. Я-то думал, он гей.
        - Почему? - спросил третий.
        - Ну он же качок, а они все геи.
        - Пфф, - скривился второй. - Ты попал во власть человеческих стереотипов. Да, качки тупые - это факт, но далеко не все из них настолько прогрессивны, чтобы принять свою гомосексуальность.
        - Ты прав, брат, - кивнул третий. - Люди отсталые. Не то, что мы.
        - Надеюсь, мы позабавимся с ним до того, как убьём, - мечтательно потянул первый.
        - После.
        - Во время.
        - А девочка?
        - А что девочка?
        - С ней-то что?
        - Убьём.
        - А позабавиться?
        - Вот ещё! Сегодня - девочка, завтра - женщина, а послезавтра что - в церковь пойдёшь?
        - Ты драматизируешь. Мы скоморохи и должны веселить публику, а не живописать ужасы моральной деградации.
        - Ожидание так утомительно… Пусть звонит. И я не прочь сломать ей позвоночник. И отрезать пальцы. Это поможет скоротать время.
        - Все пытки - только когда у нас в руках окажется Графен. Синхронная казнь - вот что мы сделаем. Снимем снафф экстра-класса. Станем известными и разбогатеем.
        - За это стоит выпить!
        И они выпили.
        Для того, чтобы позвонить, Астре не нужно было подносить телефон ко рту - через свои импланты она подключилась к телефону, лежавшему на столе, на виду у скоморохов, и позвонила Графену. Он услышал в трубке её синтезированный голос. Она вкратце обрисовала обстановку.
        - Я скоро снова позвоню и попрошу тебя приехать. Ты скажи, что приедешь, но сам не приезжай. Я уже всё придумала. Закажу пиццу на дом в фирме, которая отправляет живых курьеров. Когда скоморохи отвлекутся на дверь, попробую их убить. Будет сложно, но другого варианта нет. К счастью, им не сказали, что я дракон, а «медные» - чуть умнее обычного человека, то есть жутко тупые, и сами не дотумкают.
        - Курьера они убьют. И тебя тоже. Я выезжаю. Буду заранее. Ворвусь, и мы их перебьём.
        - Не валяй дурака. Тебе не стоит сюда соваться - за тобой и так следят, к тому же именно этого и добиваются эти клоуны - чтобы ты появился. Я могу прямо сейчас написать Папе Гендо - он пришлёт спецназ. Уверена, он не захочет терять такого ценного информатора, как я.
        - Это ты не дури, - прорычал в трубку Графен. - Он запрёт тебя и будет пытать, пока не умрёшь. Он не просто так Душитель свобод. Это всё равно что самоубийство.
        - Что так самоубийство, что эдак.
        - Заткнись и слушай, - Графен понизил голос - пусть он и был в своём рабочем кабинете, не хотелось, чтобы кто-то услышал. - Я улизну от охраны и поеду к тебе. Подготовься, как сможешь. На рожон не лезь. Возражения не принимаются. Всё, отбой.
        Графен тяжело вздохнул. Астре почти удалось его уговорить ничего не делать и оставить её наедине со своей судьбой, то есть со смертью. Выпутается - хорошо, погибнет - снова хорошо. Это было бы разумно со всех сторон. Кто она ему? Дракон. Она пыталась получить над ним контроль. Если их связь раскроется, он обречён. Она - угроза его карьере, семье и будущему в роли государя Российской империи. А он не должен собой рисковать, ведь Графен - это символ поколения, надежда на победу в полувековом противостоянии с Хеленмаром.
        К тому же Астра уже отработала свою роль - передала Папе Гендо пароль от архива, раскрыла заговор внутри военной контрразведки. Едва ли ей удастся принести ещё какую-то пользу. Теперь она может героически умереть в битве с драконами. Или мученически - в застенках ФСБ. Последней вариант - не лучший, ведь из неё могут вытрясти историю с Графеном. Александр понимал, что если Астра обратится к Гендовскому лично - это будет так себе вариант…
        Но он не стал бы героем, если бы позволял таким соображениям руководить собой. Государь? Найдут нового! Гендовский? Как-нибудь уладим. За те два месяца, что он знал Астру, она стала ему другом, почти дочерью и совсем немножко женой - в той части, что касалась межличностного общения, потому что Марфа не всё могла понять и принять… И если сейчас он бросит Астру в беде - это будет предательство. Но не Родины, а самого себя - всего того, что делало его Графеном. Такого он не хотел. А делал он только то, что хотел. Просто часто это удачно совпадало с тем, что он должен.
        Как обычно, всё сводилось к развилке «смерть или победа».
        Графен прошёл в ЗБС и осмотрел полки. Зал боевой славы мог предоставить богатый выбор опасных игрушек, но их не получится вынести через проходную. Он потратил несколько минут, чтобы надеть под рубашку и брюки комплект хеленмарской брони скрытного ношения - не этих БДСМных ужасов, которые драконы любят носить в бою - с шипами, клёпками и ремнями, а облегающую броню оперативного состава - лёгкую и незаметную, защищающую от порезов и осколков. Сунул в карман брюк полевую аптечку для платиновых драконов - на случай, если Астру ранят. Для себя взял шприц-инъектор с боевыми стимуляторами: три медных дракона в его возрасте - это много.
        Выйдя из кабинета, он огляделся в поисках телохранителей. С ним на службу обычно отправлялись двое - два других в это время спали у него дома. Он отдал им комнату сыновей.
        Сейчас с ним приехали Михаил и Николай. Михаил слушал байки Кондратьевича, коих у того было просто завались - ветеран двух войн, герой-любовник в мирное время, экстремальный турист и просто увлекающийся человек… В общем, раньше всё было лучше - даже армейские секс-символы.
        А вот Николай ходил по управлению и смущал сердца женской половины коллектива, возглавляемого Графеном. Дочери Кондратьевича чуть не передрались из-за него, хотя были поголовно замужние и с детьми.
        - Все в своих матерей, - сказал на это Кондратьевич, смахивая скупую мужскую слезу.
        - Миша, я до машины и обратно - одни вещи взять, другие бросить, - сказал Графен.
        - Ага, - кивнул Михаил, нехотя отрываясь от истории, которую рассказывал Кондратьевич - что-то про жену хеленмарского посла.
        Довольный, что всё прошло так просто, Александр направился к выходу из управления, в надежде, что Николай, занятый дамским обществом, не пойдёт за ним.
        Но Николай заметил его и закричал на всё помещение:
        - Мишаня, не спи - проводи объект до сортира!
        Дамы захихикали.
        «Господи, прямо как школьницы, - подумал Графен. - А некоторым ведь за сорок. Ну, как так можно!»
        Александр направился к гравитационным лифтам. Михаил догнал его, и они шагнули в колодец вместе - невидимая сила плавно опустила их до первого этажа.
        - Вот же чёрт глазастый, - буркнул Михаил.
        - А чего ты его слушаешься? - спросил Графен. - Вы ж оба старлеи.
        - Я ему ещё в учебке старшинство в щелбаны проиграл. А значит, при прочих равных он главнее.
        Графен понимал, что Михаила придётся укладывать - оперативник был крупный, сильный и хорошо подготовлен физически - не такой гигант как Графен, но наверняка мог выдержать даже Графеновский коронный в челюсть. Таких проще убить, чем вырубить. А драться с Мишей не хотелось - потасовка мигом станет известна всему Министерству. Похоронить карьеру на пустом месте будет глупо.
        Графен достал из кармана экранированную коробочку и вытащил массивные мужские часы - наградные, капитана хеленмарского фрегата. Боевой трофей, но по определённым причинам он не мог носить их на службе. Так они и остались в ЗБС.
        - Дарю! - он протянул часы Мише. Тот охнул, глаза загорелись. Ещё бы - корпус выточен из самородной платины, безель - из золота, циферблат светится - драконы не пожалели трития.
        - Да что вы, Александр Тимофеевич, - начал отпираться Михаил, но Графен был неумолим:
        - Все бабы твои будут.
        Удалось уговорить. Михаил надел часы и со счастливой миной направился к проходным.
        - Я первый пройду, - сказал Графен, шмыгнув в кабинку. Там он действовал молниеносно - сюда сунуть, туда плюнуть, в окуляр посмотреть, голосом сказать, код набрать. Миша всё ещё любовался на обновку, когда Александр уже выскочил на улицу. А потом Михаил вошёл в кабинку, завыла сирена, проблесковые маячки на потолке замигали оранжевым. Двери заблокировало.
        Графен поймал его испуганный взгляд и развёл руками, мол, извини, забыл сказать, что через проходную с источниками радиации нельзя. Не просто так к часам с тритиевой подсветкой прилагался экранирующая коробочка.
        Это задержит Михаила минут на десять - пока охрана разберётся, что к чему. Графен прошёл к торцу здания. Там - на стене - стояла его машина. Подойдя к краю гравитационной парковки, Александр прошёл по стене до своей машины. Ставить автомобили на стены домов ради экономии места - идея была не нова, но реализовали её только в центре города - уж больно дорого. Сев в машину, Графен выбрал адрес Астры, и автомобиль взлетел, взяв курс на сомнительное и потенциально смертельное приключение.
        В полёте Астра позвонила Графену и жеманным голоском сообщила, что ей очень одиноко без него. Графен ответил, что «папик будет через часик», надо только доделать кое-какие дела. Он позвонит, как будет возле дома.
        Машину Александр припарковал в трёх кварталах от дома. Прошёлся пешком, нацепив фальшивую внешность. В подъезде созвонился с Астрой - она приняла вызов незаметно от скоморохов. Те смотрели телек, залипнув на «Голос Хеленмара».
        Графен вколол стимуляторы, активировал шашку и щит, затем плечом вышиб входную дверь в квартиру. Впереди был узкий коридор: справа стена, слева - двери в туалет и ванную, впереди - открытая дверь в комнату, через которую он видел Астру - её вместе со стулом поставили к окну, чтобы не загораживала телевизор. Сами драконы сидели на диване и что-то громко обсуждали. Закрывшись щитом, Александр ринулся вперёд.
        К чести «медных» стоит сказать, что на вторжение Графена они отреагировали мгновенно, будто заранее просчитали и такой вариант. Возможно, они были не так просты, как показались Астре. Все трое выхватили длинные ножи и с криком «Бонсай!» кинулись в атаку.
        Коридор был узким, поэтому драконы решили занять позицию на входе в комнату. Остановившись перед порогом, Графен сделал глубокий выпад в ближайшего противника - тот уклонился, но шашка прожгла борозду вдоль груди скомороха. Графен довёл клинок, предвидя это уклонение, и тут же убрал уязвимую руку под защиту силового поля. В щит разом ткнулись три стилета, пробили его и чиркнули по телу, больно уколов через лёгкую броню. В ответ Графен расписал им по рукам шашкой - это были скорее обжигающие касания, чем полноценные удары. Рванувшись вперёд, он достал зазевавшегося противника - того, со свежим шрамом на груди, - серией быстрых ударов: раз, другой, третий. Рубить дракона плазменной шашкой было всё равно, что рубить тупым колуном морёный дуб - то есть, по меркам самого Графена, тяжело, но всё ещё результативно. Одежда скоморохов на поверку оказалась такой же лёгкой хеленмарской бронёй, как на Графене - она хорошо сопротивлялась высоким температурам, то есть всему, что могла предложить плазменная шашка.
        Пока драконы отвлеклись на Графена, Астра освободилась, разрезав клейкую ленту СКСными клинками, встроенными в ногти. Протянув руки в сторону двух драконов, ещё не пострадавших от шашки Графена, она дала мысленную команду, и резиновые ленты, наклеенные по всей длине её рук и замаскированные под кожу, отклеились от её настоящей кожи и стали сокращаться, отправив в полёт два СКСных снаряда. Фактически, это были две рогатки, которые она всегда держала в натянутом состоянии. Даже рукава пижамы не могли помешать этим конструкциям выстрелить - такими мощными были резинки. СКСные снаряды были настроены так, чтобы раскрыться уже в ране. Правого дракона располовинило, когда в районе его пояса появился окровавленный диск метрового диаметра. Левому дракону отмахнуло голову и руку. Оставшийся дракон на мгновение замешкался, осознавая смерть своих братьев, и тогда из его спины показалось раскалённое жало плазменной шашки. Лезвие провернулось и пошло наверх, разрубив скомороху голову.
        Астра кинулась к верхней половине правого скомороха, на ходу превращая в нож СКСную конструкцию, спрятанную прямо в ладони.
        Графен показался на пороге. Половинчатый дракон протянул в его сторону руку, и Астра успела рубануть по ней, отводя в сторону, а потом рука взорвалась, и гиперзвуковой «пест» - именно так называлась ударная часть кумулятивного снаряда - вонзился Графену в бок, оторвав приличный кусок плоти. Взрыв отбросил Астру. Оглушённая, она вскочила, на ходу воткнула нож в глазницу половинчатого дракона - тот смеялся, захлёбываясь кровью, но после того, как лезвие вошло в мозг, как-то приуныл и больше не подавал признаков жизни. Графен лежал в коридоре - таком узком для его большого и длинного тела, держась руками за развороченный бок и что-то пытаясь сказать.
        «Аптечка в кармане», прочла Астра по губам. Сунула руку в карман брюк, вытащила какую-то коробочку, в ней пусто - не то. В другом кармане нашлась аптечка. Платиновая. Астра вытащила пузырёк с драконовскими ноноботами и вылила Графену в рот - хоть он и человек, но минимальная польза будет. Баллончика с медицинской пеной было явно недостаточно для такой раны, но она убрала руки Графена от его бока и стала заливать рану пеной - та шипела, обильно взаимодействуя с артериальной кровью. Потом пошли в ход гомеостатические бинты - она напихала их в рану, они разбухали, сворачивая кровь, с которой вступали в контакт. Закончив с тампонажем, Астра вытащила из аптечки прижигатель-штопатель. Сняв с глаз голографическую маскировку, переключилась на инфракрасное драконье зрение. Несколько минут ушло на то, чтобы обштопать рану. Крови вытекло много, но Графена удалось стабилизировать. Он был без сознания, но дышал. Сердцебиение было хоть и слабое, но без перебоев.
        На пороге квартиры появилась соседка - тётя Варвара.
        - Астра, деточка, что у тебя случилось?
        Девочка подняла на неё свои настоящие глаза - серебристо мерцавшие в полумраке прихожей, с характерным вертикальным зрачком.
        - Папу ранили злые драконы, но я его перебинтовала. Тёть Варь, у вас бинты есть?
        - Я пойду скорую вызову, - сказала тётя Варя, не открывая взгляда от глаз Астры.
        - А я в ФСБ позвоню, - кивнула Астра. - Но вы бинты принесите, пожалуйста.
        Тётя Варвара кивнула. Она знала, как выглядят драконы. На Первой хеленмарской войне, где она была полевой медсестрой, ей доводилось перевязывать и их тоже. Она принесла Астре свой медицинский рюкзак - срок годности пропитанных хитозаном бинтов кончился лет сорок назад, но их было много и они хорошо останавливали кровь.
        Папа Гендо получил звонок Графена, когда был на секретном совещании. В таких случаях положено сдавать телефоны, но он разрешал себе нарушать режим секретности. Выйдя через звукоизолирующий тамбур в коридор, Гендовский с раздражением спросил:
        - Графен, чего на звонки не отвечаешь? Что за цирк на проходных устроил? На блядки сбежал?
        - Заткнись и слушай, - раздался в трубке детский голос: - Графена тяжело ранили драконы. Он при смерти. Ему нужна срочная эвакуация. Понимаешь?
        - А ты кто? - спросил Гендовский.
        - Друг животных, - ответил голос.
        - Дай-ка угадаю. Девочка с тысячей лиц?
        - Не время для поэзии, Папа Гендо. Графен умирает. Я готова диктовать адрес. Ты пришлёшь медиков или как?
        - Диктуй, - ответил он.
        Обычная скорая приехала раньше ФСБшной, но не могла разлететься с каким-то автолюбителем, заблокировавшим вылет со двора своим микроавтобусом. Пока пилоты пререкались, с небес опустился белый ЛМП медицины катастроф, сев прямо на заполонившие двор автомобили. Спецназ МЧС высыпал из люков - одетые в экзоскелеты люди побежали по крышам авто к подъезду. Стальную дверь вынесли плечом - она обернулась вокруг первого МЧСника как фольга, он скинул её под лестницу. Они погрузили Графена на гравитационные носилки и сказали, что забирают девочку с собой. Тётя Варвара, перебинтовавшая Астру, тепло обняла маленького дракона на прощанье. Астра пообещала писать из застенков ФСБ, но обе понимали - оттуда не пишут.
        В ЛМП носилки с раненым поместили по центру. По краям сели экзоскелетчики и Астра. С ней они не общались, сосредоточившись на Графене, за что Астра была им благодарна. МЧСники поставили ему капельницу, чтобы компенсировать кровопотерю.
        - Интересно, кто его так забинтовал, - спросил тот, что осматривал рану.
        - Я, - сказала Астра и продолжила: - Он вколол себе боевой стимулятор полчаса назад.
        Она подробно описала всё, что сделала, чтобы стабилизировать Графена.
        - А драконовские наноматы зачем? - не понял МЧСник. - Они не действуют на людей.
        - Они усиливают эффект медицинской пены и гомеостатических бинтов, когда соприкасаются с ними, - объяснила Астра.
        - Зашито хорошо. Авось дотянет, - одобрительно кивнул МЧСник: - Тебе самой нужна помощь?
        Астра на несколько секунд отключила голографию глаз и сказала:
        - За меня не беспокойтесь. Заживёт как на собаке.
        Спецназовцы нервно переглянулись. Их о таком не предупреждали. Но больше они о её здоровье не пеклись.
        - У вас есть сканер? - спросила Астра. - Нужно срочно снять с него копию.
        - Откуда? Он будет размером с ЛМП.
        - Это субкварковый будет, а я про субатомарный. Хоть он-то есть?
        - Есть маленький. Только голова и влезет. Это на случай, если ранят оперативника, с которого уже снимали копию. Можно только голову откатать - со свежими воспоминаниями, а тело взять от прежней копии.
        - Давайте тогда голову, - предложила Астра.
        - А с Графена вообще снимали полную копию?
        - Не знаю, но мы должны, - девочка смотрела их главному в глаза.
        Тот согласился:
        - Ладно… Хорошо, что без сознания. Не придётся усыплять.
        Они сноровисто разложили рамку материального сканера - тот действительно был довольно компактным. Или трофейный, или русские наконец-то освоили технологию. За пару минут сняли копию, несмотря на тряску.
        - Копию отдадите Гендовскому, - велела Астра, но командир только махнул рукой:
        - Сами разберёмся.
        Графена прооперировали в военном госпитале. Астру осмотрели отдельно - сначала хотели позвать детского хирурга, но одумались и привели подполковника медицинской службы, защитившего докторскую по теме «физиология постлюдей». Он пришёл с набором инструментов хеленмарского доктора и со знанием дела обработал раны, уделив внимание зашиванию субэпидермальной сетки на месте ранений.
        - Вижу, у вас богатая практика, - заметила девочка.
        - Тренировался на пленных, - ответил доктор. - У тебя очень качественная оболочка.
        - Это тело, не оболочка, - нахмурилась Астра. - Похоже, вы так часто штопали драконов, что стали разделять их психологию.
        - Это «тело» рано или поздно окажется на моём патологоанатомическом столе, - невозмутимо ответил доктор. - Уверен, оно полно сюрпризов.
        - Будете меня вскрывать, режьте осторожно. У меня внутри граната, - зло ухмыльнулась Астра.
        - Постараюсь не забыть, - пообещал доктор на прощание.
        Когда Графена вернули с операции, поместив в отдельную палату, Астре разрешили остаться там же. Она не знала, какие распоряжения отдала Папа Гендо, но никто не чинил ей препон. Сев на стул у двери, она стала ждать, когда очнётся Графен. Операция прошла успешно, но состояние оставалось тяжёлым - были задеты печень и кишечник. Одну почку пришлось удалить. Понятное дело, доктора вырастят новую, но на это уйдёт время. Астре нашли сменную одежду её размера, теперь она была в чистой пижаме и мягких тапочках. Медсёстры, заходившие в палату, взяли над ней шефство, так что чай и конфеты она получала регулярно.
        На следующее утро пришла Марфа. Постояв над койкой мужа, женщина направилась к Астре. Та сидела у двери и на приход гостьи не отреагировала.
        Марфа отвесила ей пощёчину. В этот раз Астра не уворачивалась. Это было всё равно, что ударить дерево - девочка даже не шелохнулась. Марфа вскрикнула от боли, прижимая к себе отбитую руку.
        - Это всё из-за тебя! Убирайся прочь, хеленмарская шлюха! - заорала Марфа.
        - Ты бьёшь слабее, чем Графен. Так ты прогонишь драконов, когда они придут убивать его? Пощёчинами? - спросила Астра, подняв глаза. - Я останусь тут и убью любого, кто задумает причинить ему вред. Я могу не спать неделями. Иди домой, к детям, Марфа. А насчёт «шлюхи»… Чтоб ты знала: у меня не было сексуальных контактов с твоим мужем. Ни за деньги, ни так.
        - Что?
        - Даже ни одного поцелуя между нами не было.
        - Что же вы тогда делали?
        - Я снимала ему стресс как могла. Позволяла себя обзывать. Бить.
        - Ты всё врёшь. Он не такой. Он никогда… - возмутилась Марфа.
        - Тебя - да. Именно поэтому он очень замотался. Быть хорошим мужем и хорошим отцом, примером для всех и вся. Он ведь никогда не бил ни тебя, ни детей. Не сказал вам ни одного дурного слова. Был строгим, но любящим и верным. Он всегда приносил всю своё семя домой - к тебе, чтобы тебе досталась вся его страсть, без остатка… А всё своё дерьмо он нёс ко мне. Слабости, неуверенности, страхи. Он плакал у меня на коленях и молил о прощении - сразу после того, как лупил меня ногами и кулаками. Мне-то ничего не сделается - я крепче, чем бревно… Да и кто я такая? Дракон. Но благодаря мне он продержался так долго… и продержится ещё.
        - Что тебе от него надо?
        - Чтобы он стал президентом. Или этим вашим царём. Я так и не уловила разницу. Я хочу, чтобы он уничтожил Хеленмар. Убил драконов, запечатал вход в подлёдный мир Титана и уронил его на Сатурн, - Астра хищно оскалилась. - Время от времени получать сапогом по рёбрам от твоего мужа - небольшая плата за такую роскошь, я так считаю.
        - Ты совсем чокнутая, - отодвинулась Марфа.
        - Они придут за ним снова. Пока он жив, драконы не отступятся, потому что их безопасность достижима только через смерть Графена. Он ненавидит их и принесёт им погибель, - улыбнулась дракон. - Я буду ждать их здесь.
        Марфа бросила взгляд на Графена, потом шагнула к Астре, и её рука скользнула по макушке девочки.
        - Оставляю его на тебя, - сказала Марфа. Было видно, как тяжело дались ей эти слова.
        Астра обняла женщину за пояс, прижалась щекой.
        - Прости, - сказала дракон.
        - Глупости, - ответила Марфа и положила руки на голову девочки. - Я всё-таки настроена удочерить тебя. Но с одним условием!
        - Каким же?
        - Ты перестанешь врать.
        - Обещаю, - улыбнулась Астра.
        Марфа ушла, а дракон достала из кармана шоколадную конфету и с удовольствием съела.
        Папа Гендо привёл спецназ - двенадцать бойцов в экзоскелетах, со штурмовым вооружением. Сейчас оно было заряжено ртутными пулями в резиновой оболочке. Попадая в тело, они расплющивались в блин, передавая всю свою энергию жертве. Такие попадания приводили к разрыву органов и переломам, но это был единственный способ остановить дракона, не убив его. Спецназ занял позиции недалеко от палаты.
        Папа Гендо пошёл первым - на разведку, ну, или на переговоры. Гендовский подумал, что давно уже не рисковал своей жизнью - только чужими. Когда же это было в последний раз? Когда съел те консервы, перезимовавшие в его охотничьем домике? Наверное.
        В руках он нёс прозрачный пакет с мандаринами, хотя какие к чёрту мандарины - Графену ещё несколько недель придётся кормиться внутривенно - так кишки разворотило. Впрочем, он же должен что-то есть, пока будет сидеть у Сашкиной кровати. Он ведь его друг - она увидит, какой он благородный. Надо произвести впечатление на этого дракона.
        Набравшись смелости, Павел Павлович зашёл в палату и прикрыл дверь. Рядом на стуле сидела девочка лет десяти. Она подняла к нему заплаканное лицо. Встретившись с ней глазами, он застыл, ошеломлённый. Папа Гендо никогда не видел лица столь прекрасного. Оно было как у ангелов с икон. Он на мгновение устыдился, что хотел выпытать из этого нежнейшего создания все тайны Хеленмара.
        Девочка перевела взгляд на мандарины и молитвенно сложила руки на груди, а потом потянулась к пакету - осторожно, но решительно, словно енот.
        - Это мне? - спросила она, забирая угощенье.
        - Да, - запоздало ответил он. Она поставила пакет и взяла оттуда два мандарина - один себе, а другой протянула Гендовскому. Он взял свой и рассеянно покрутил в руках, а затем опустил в карман пиджака.
        - Так ты и есть Друг животных? - спросил он.
        - Да, - кивнула девочка. - Меня зовут Астра Нейзильбер, я бывший полковник сил специального назначения Хеленмара. Военнопленная. Добровольно сдалась в плен полковнику ФСБ Александру Тимофеевичу Оболенскому во время инцидента на «Либерти Уан». Нахожусь в процессе получения политического убежища и удочерения в семью Оболенских.
        - В процессе?
        - Этим занимается Марфа Оболенская. А на политическое убежище и получение гражданства я подала документы по Сети. Они на рассмотрении в Едином Информационном Центре Юридического Сопровождения Управления Эмиграционной Службы Российской Федерации по городу Москве. ЕИЦ ЮСУЭС РФ ПГМ. Могу сказать номер заявки и дату регистрации.
        - Не надо… Ты меня боишься?
        - Конечно.
        - Это хорошо, - удовлетворённо кивнув Гендовский. Он прошёл к постели Графена - тот всё ещё не пришёл в себя. Врачи говорили, так даже лучше - выздоровление требует покоя.
        - МЧСники передали вам скан головы? - спросила Астра.
        - Да.
        - Надо снять полную копию, - сказала девочка.
        - Обождёт.
        - Они попробуют снова.
        - Я обеспечу хорошую охрану.
        - Те спецназовцы, что вы с собой привели?
        - Как ты про них узнала?
        - Расставила микрокамеры в коридорах.
        - Иногда забываешь, что вы уже не люди, - отозвался Гендовский. - Постгуманизм был великой идеей. Расширение человеческих возможностей, прекрасный новый мир… Но мы, как антипод царя Мидаса, - всё, до чего дотрагиваемся, превращается в дерьмо. Трансгуманисты прошлого обещали, что люди будущего будут подобны богам, но они оказались подобны демонам. Неужели мы не заслуживаем ничего хорошего?
        Он повернулся к Астре, ожидая её ответа.
        - Мы заслуживаем хорошей взбучки, - пожала она плечами.
        Гендовский хмыкнул.
        - Ты нам очень помогла, Астра Нейзильбер. Я знаю историю твоего выводка. Я признаю, что ты уникальна. Любой другой дракон на твоём месте полюбил бы Хеленмар ещё сильнее.
        Астра оскалилась.
        - Неудачная шутка, согласен, - поднял ладони Гендовский. - Но ты должна понять. Хороший дракон - мёртвый дракон. Я не могу оставить тебя здесь, с ним. Несмотря на то, что ты сделала для него и для России. Какими бы ни были твои мотивы и намерения. Ни как человек, ни как директор ФСБ я не могу позволить тебе оставаться здесь - без присмотра.
        - Он предупреждал, что ты засунешь меня в самые глухие застенки, где я умру под пытками.
        - Надо было его слушать.
        - Я пошла на это осознанно. Возможно, я проживу достаточно долго, чтобы пережить Хеленмар.
        - Хотелось бы. А какая у тебя продолжительность жизни?
        - Я бессмертна.
        - Не хотелось бы так затягивать, - Гендовский покачал головой. - Предлагаю тебе сдаться.
        - Я хочу быть тут и защищать Графена. Она придут за ним снова.
        - Его будет охранять…
        - Твой спецназ не справится с убийцами. Парни просто погибнут зазря. И Графен тоже.
        - Так ты не сдашься?
        Астра встала со стула и подошла к Гендовскому. Тот пятился, пока не упёрся в кровать Графена.
        Девочка достала из кармана его пиджака пластиковые наручники и, затянув их на одной руке, повернулась спиной, чтобы он мог затянуть на другой.
        - Не хочу устраивать здесь бойню. Он не одобрит, - сказал она. - Я прошу вас только об одном - защитите его. Удвойте количество охраны. Утройте качество. Руководство Хеленмара не позволит вам сместить Корхонен и взять курс на монархию. Они слишком много денег вложили в космоинтеграцию России. Там такие инвестиции - вся ваша территория и богатства уже поделены между доледержателями и перепроданы уйму раз. Верхушка Хеленмара голодна и слишком долго ждала, чтобы так легко упускать жирный кусок, который уже практически у них в зубах.
        - Я обещаю тебе, что Графен под надёжной защитой, - успокоил Гендовский. - Поверь, детей я никогда не обманывал.
        - Всё случается в первый раз, - пожала плечами Астра.
        Он вывел её в коридор, где сдал спецназовцам.
        Через три дня хорошо вооружённый отряд из двадцати золотых драконов ворвался в военный госпиталь, убивая направо и налево. Они выбили спецназ ФСБ и в упор расстреляли беззащитного Графена. В это же время второй отряд отбил у ФСБ манту и взорвал, попутно перебив изучавших её учёных. Гендовский кинул все силы на уничтожение диверсантов, но те эвакуировалось через оперативно развёрнутую «червоточину».
        Астра Нейзильбер сгинула без следа. Марфа Оболенская лично просила Гендовского, чтоб ей разрешили удочерить девочку, тем самым отдав последний долг мужу, но директор ФСБ ответил отказом.
        Так закончилась история первого кандидата.
        КАНДИДАТ № 20:
        Президент Российской Федерации Ингеборга Владимировна Корхонен смотрела в окно своего кремлёвского кабинета.
        С её чуть выпирающим вперед животиком, узкими бёдрами и накачанными ногами, она напоминала вставшую на задние лапы лягушку - энергичную и целеустремленную. Даже в лице было что-то лягушачье - глаза слегка навыкате, широкий тонкий рот и покатый подбородок. Всё это не мешало ей пользоваться мужским вниманием.
        В свои сорок пять она держала тело в строгости, следя за диетой и посещая спортзал, но иногда могла и расслабиться - хлопнуть рюмку аквавита, закусить бутербродом с сюрстрёммингом и потом дышать на подчинённых аммиачным перегаром.
        Она любила Россию с той максимально возможной силой, с какой может любить иностранец. Или даже чуть больше. Прекрасно говорившая по-русски, Ингеборга лишь изредка подпускала в речь финский акцент - ровно когда это было выгодно. Любовь к российской культуре, её громадности, жадности до величия и неистребимой способности влиять вопреки любым обстоятельствам - всё это рождало в Ингеборге и страсть, и зависть.
        Госпожа президент знала, что в новом мире Россия, насквозь приватизированная многими поколениями государственных чиновников и олигархов, не выдержит без боевой мощи, поэтому, когда приходили русские военные и просили денег на очередные вундервафли, она подписывала всё. Хотите заорбитальное ПРО? Пожалуйста! Лёгкие крейсера проекта «Кострома», способные действовать в пределах орбиты Плутона? Нате. Тактические ракеты со встроенным пузырём Алькубьерре, чтобы преодолевать оборону противника? Давайте, но я прослежу, чтобы вы украли как можно меньше…
        Военные её предсказуемо не любили. Чухонка! Скрытый враг. Баронесса Харконнен - так её называли за глаза. Не могли забыть, что за её политическим возвышением стояли капиталы отца - финского промышленного магната Владимира Корхонена.
        Но, сколько бы денег и усилий ни вкладывалось в сохранение независимости, Ингеборга Владимировна знала, что от прекрасного кошмара, в котором заблудилась её Россия, рано или поздно придётся очнуться, и плата за это пробуждение будет высока. Отрицая дары постгуманизма, цепляясь за традиционные ценности, включая традиционные же формы коррупции, Россия в конце концов не сможет отвечать на вызовы современности и будет уничтожена. Стёрта с лица Земли и других планет, где успела создать свои поселения. Последние несколько лет Ингеборга корпела над тем, чтобы спасти русский народ - по крайней мере, большую и лучшую его часть - от этой незавидной судьбы. Надо только уступить, пока не поздно, и мягко осуществить транзит в постчеловеческий мир. Примкнуть к тому лагерю, где уже давно её родные скандинавские народы почивали на сочных пажитях постгуманизма. Всё дозволено. Кроме коррупции, естественно - эта особенность базовых людей должна остаться в прошлом.
        Игеборга вперила взгляд в маячивший на горизонте орбитальный рейлган - циклопический недострой, чья верхушка скрывалась в облаках.
        «Rakentaa kuin Iisakin kirkkoa - строить как Исаакиевский собор», так говорили финны о русских. Если уж строить, так со вселенским размахом. А уж если воровать казённые деньги, то тут тоже русским равных не найти.
        Особо она гордилась тем, что, остановив эту стройку, она смогла прервать хищение нескольких триллионов рублей ежегодно. Государственные лица, отвечавшие за строительство, бежали в Хеленмар вместе с семьями и имуществом, по специально выстроенному для них коридору безопасности, который на всём протяжении охраняли спецслужбы.
        Это было главным условием российской элиты - позволить ворам бежать. Самой Корхонен дали понять - если хоть кто-то из коррупционеров предстанет перед судом - следующей будет она. Уберут любым возможным способом… Она помнила, как плакал командир спецназа, когда его подчинённых подрядили грузить коробки с валютой в фуры. Его большие сильные руки сжимались и разжимались в бессильной злобе. Когда проштрафившихся чиновников сажали в самолёт, Корхонен внезапно остро поняла, что у них не так уж много родни осталось тут - в России. Их дети и родители давно жили за границей. У некоторых - даже супруги. Министр строительства увозил из России только двух любовниц - они смотрели друг на друга со смущением и страхом. Какова будет их роль на новом месте? Хватит ли у него денег на них обоих? Может, лучше остаться? Ведь их не будут преследовать - они ему не родня, а дорогие подарки - особняки, машины и прочее - ещё докажите, что он их не с зарплаты покупал… Но в итоге улетели обе.
        Потом пришли новости оттуда - семья главы строительства успешно интегрировалась в Хеленмарское общество, приняв драконское достоинство, а их семейный пудель принял демоничество. По хеленмарским каналам показали свежесозданного пудледемона - всё ещё в операционных шрамах.
        - Рад рвать русских рабов! - прорычал монстр, скаля зубы. И, скорее всего, не врал.
        Именно тогда госпожа президент поверила, что стала спасительницей России и что русский народ наконец-то полюбит её как родную, но оказывается, параллельно с её проектом по спасительной космоинтеграции в самой России зрела реакция. «Ryssa on ryssa, vaikka voissa paistaisi - русак останется русаком, хоть в масле его изжарь». Они снова тянулись в тёмную пучину веков - к скрепостничеству и монархии. Из глубин русской генетической памяти - из какого-то атавистического рептильного отдела мозга - звала их неизбывная утопия с добрым царём-императором, как лягушку звало болото, сколько бы цапель не стояло там в камышах, терпеливо поджав лапу в голодном ожидании… И они - ради этой последней смертельной дозы традиционализма - уже готовы убрать её, ненавистную чухонку, которая мешает им воровать, упразднить президентство, заменив своим царьком, целиком зависимым от усадившей его на трон элиты…
        Но она не допустит этого - она призовёт спасительные силы: польские и грузинские ЧВК. Устроит им маленькую Смуту, чтобы избежать гораздо большей Порухи. Будет вам «Kejsari ja Itzewaldias yli koko Ryssanmaan - император и самодержец всей земли Русской».
        «Свергнуть меня хотите? Ничего, я ещё накормлю вас лютефиском», улыбается Ингеборга Владимировна, «Кушайте, не обляпайтесь…»
        Двигаясь ночами, Илья и Ламия добрались до границы. Это была километровая полоса отчуждения между странами. Минное поле, прикрытое башенками роботов-стрелков. Проход был двухполосной бетонкой, пересекавшей ничейную землю. Со стороны Хеленмара у противотаранных блоков стояла пара летающих машин пехоты и прохаживались часовые. Никакого движения через границу не было.
        - По полю не пройти, - сказала Ламия. - Мирно нас тоже не пропустят. Придётся штурмовать блокпост.
        - Это глупо. Я против, - отозвался Илья. - Даже если мы всех здесь убьём, на той стороне посчитают нас преступниками, прорывающимися на территорию РФ. Нам и русских пограничников перестрелять прикажешь?
        - Ну, это будет перебор, - после недолгого раздумья согласилась дракон.
        - К тому же, ты покалечена, - заметил мальчик. - Не сможешь сражаться в полную силу. И у них две ЛМП.
        - А у нас две плазменных гранаты и кварк-глюонный бластер. Там всего-то дюжина свиноморфов ошивается.
        Илья вдохнул:
        - Дядюшка Римус говорил, что если бы оружие решало все проблемы, драконы отрастили бы десять рук и взяли в каждую по бластеру. Когда решаешь проблемы оружием, их становится только больше, и, в конце концов, они берут тебя в кольцо, которое сжимается с каждым нажатием на спусковой крючок.
        - Я вот люблю пострелять, - пожала плечами дракон.
        - А умирать ты любишь?
        - У меня богатый опыт по этой части. Меня убивали раз двадцать, - призналась Ламия.
        - Горячая репликация? - предположил Илья.
        - Как и у большинства драконов.
        - И каково это - умереть и воскреснуть?
        Ламия задумалась, вспоминая:
        - Это словно руку отлежать, но только не руку, а голову - первые несколько часов мозг колют иголки, а тело - словно ватное. И ты чёрт знает как далеко от того места, где погиб - дезориентирован и зол, и не помнишь последние несколько часов. Смерть всегда что-то забирает. Так что я не люблю умирать.
        - У меня нет горячей репликации, - напомнил Илья. - Нет тайного убежища, где ждёт своего часа клон, чьи воспоминания синхронизированы с моими. Если я умру, это навсегда.
        - Твои предложения?
        - Сделаем по-другому, - сказал мальчик.
        - Как же?
        - Дядюшка Римус всегда давал мне задания «в поле». Я должен был придумать себе фальшивую биографию и «продать» её десяти случайным людям. Под конец наших тренировок я мог за день обдурить человек двадцать.
        - И?
        - Сейчас я придумаю нам отличную легенду, а потом мы пойдём и продадим её свиноморфам, - Илья улыбнулся. - Покажи-ка свой бластер.
        Ламия сунула ему оружие - оно было на мысленном управлении.
        - Так и думал, - он показал на дуло. - Тут всё для ленивых. Оружие стреляет не туда, куда направлен ствол, а куда смотрит стрелок - тут поворотный отражатель.
        - И что?
        - У нас появился виртуальный соучастник, - ответил мальчик.
        Они подошли к КПП в полдень. Мальчик помогал женщине идти, придерживая под руку. Свиноморфы начали отпускать шутки. Когда путники приблизились к противотаранным блокам, на них смотрели дула лазерных автоматов.
        - Никак еда сама пожаловала, - начал главный свин, но встретившись взглядом с единственным глазом дракона, вздрогнул и потерял желание шутить.
        Илья взял разговор с пограничниками на себя.
        - Пан капитан, - сказал он. - Извольте посмотреть на ближайший к вам ЛМП. Сейчас вы увидите кое-что интересное.
        - Чего? - свин бросил беглый взгляд на летающую машину пехоты, стоявшую неподалёку, и успел заметить, как у той исчезла антенна. Тут же со стороны минного поля послышался громкий хлопок. Испарился грунт, принявший плевок кварк-глюонной плазмы.
        - Какого? - командир упёр ствол оружия в лицо Ильи.
        - На холмах залёг снайпер. Он проследит, чтобы мы прошли на ту сторону невредимыми.
        - Взять их, - скомандовал свин. Его подручные сунулись к путникам, но тут же отпрянули - в руке дракона была плазменная граната. Диод боевого взвода горел красным.
        - У меня тоже есть, - сказал Илья, показав вторую гранату.
        - На понт взять решили? - оскалился командир свинов. - Поставьте гранаты на предохранитель и отдайте мне, не то убью на месте.
        В тот же момент невидимый плевок плазмы испарил флагшток на крыше блокпоста. Пылающее полотнище хеленмарского флага спланировало вниз.
        - Прапор-то почто? - с грустью простонал кто-то из зверолюдей.
        - Скажите своему снайперу, пусть идёт сюда, иначе мы вас убьём, - приказал командир путникам.
        - Он дракон, - ответил Илья. - Сам ему прикажи.
        Слышавшие это свиноморфы выругались. Заслуженная репутация драконов, как больных на всю голову ублюдков, играла сейчас на руку мальчику. Никто не приказывает драконам. Даже сами драконы.
        - Умирать не страшно, - с блаженной улыбкой произнесла Ламия, медленно поднимая гранату над головой. - Просто возрождаешься в новом теле. Всегда так делаю.
        - Это драконовские тёрки, - добавил Илья. - Не лезьте в них. Мы перейдём границу, и снайпер уберётся восвояси. А с нами пусть русские разбираются.
        - Пан капитан, они дело говорят… - начал было один из свинов, но тут же получил удар прикладом в рыло. Обведя подчинённых тяжёлым взглядом, главный хряк отдал приказ:
        - Пропустить.
        Когда они шли по бетонке, Ламия сказала:
        - Я теряю связь с бластером.
        - Он нам уже не понадобится.
        - Он ведь так и останется там, прикрученный к дереву, - с сожалением заметила дракон.
        - Новый купишь.
        - Он табельный, между прочим. Я за него отвечаю.
        - Ой, не заливай, - нервно отмахнулся Илья.
        Русский КПП был всё ближе, и там их ждали во всеоружии.
        - Так, посмотрим, - командир пограничников натравил на них дрона, чтобы взять образцы слюны. Ламия смачно харкнула в летающего робота. Илья послюнявил палец и дотронулся до сканера. Через пару секунд у офицера были данные на «гостей».
        - Илья Иванович Орлов, одиннадцать лет, гражданин РФ, - сказал он, смотря в планшет.
        - Я, - поднял руку мальчик.
        - Дарья Львовна Касперская, тридцать шесть лет, гражданка РФ, - он перевёл взгляд на Ламию.
        Та молча кивнула. Командир неодобрительно скривился, прочитав что-то в планшете.
        - Полковник ФСБ. Звание, как я понимаю, покупное? - спросил он у дракона.
        - Было недорого. Почему бы не взять? - радостно сообщила та, обведя невинным взглядом суровых пограничников, но никто не спешил радоваться вместе с ней.
        - И государственные награды тоже?
        - Нет, это я уже сама заслужила. Там всё просто. Ты им подвиг, а они тебе - медаль или орден, - продолжила откровенничать Ламия.
        - И какими же судьбами в наших краях, Дарья Львовна?
        - Старлей, для тебя я «госпожа полковник». Это для начала, - сказала дракон резко. - А сейчас проводи нас под прикрытие блок-поста. Я на операции, так что я у вас кое-что реквизирую - с компенсацией, конечно.
        Дальше договаривалась Ламия. Точнее, приказывала и качала права, а ещё не стеснялась предлагать деньги, причём немалые. В итоге, сторговались на том, что замкомандира возьмёт ЛМП и отвезёт их в Москву - тут несколько часов лёта, а Ламия оплатит всё по-царски и решит все вопросы с начальством пограничников, то есть опять же «даст на лапу», если потребуется. Под эти гарантии, сдобренные рублёвыми переводами, старший лейтенант отпустил их со своим замом, разрешив взять ЛМП.
        Илья сидел рядом с пилотом, и всю дорогу они болтали, пока Ламия лежала на задних сидениях. Инициатором беседы был мальчик. Он придумал захватывающую историю их приключений в Хеленмаре. С интригами, драками и перестрелками, и «продал» её пограничнику. Тот купился полностью.
        - Ну дела! - заявил он. - Тут даже сам Александр Графен в сторонке курит. Ну вы молодцы. Через такое прошли. Ребятам расскажу - не поверят. Это ж надо было - внедрить поддельного дракона в высшее командование Хеленмара.
        Ламия смотрела на Илью, пытаясь составить его образ. Худощавый, с развитыми плечами, проницательным взглядом серо-стальных глаз, вихром непослушных русых волос, тонкие длинные пальцы, всегда начеку, нос по ветру, напружинен, просчитывает, взвешивает, прикидывает… Соврёт - недорого возьмёт. Не сторонник силовых решений. Не любит лишний риск. Что ж, криптомонархисты воспитали идеального криптогосударя. Языческого Одиссея, многоопытного и хитроумного. Интересно, каким бы он был царём, если бы вдруг выиграл отбор, каким-то чудом обойдя Графена - простого, прямого и честного, как меч, героя до мозга костей, всегда жадного до битвы и врага любых компромиссов? Победа или смерть - в этом был весь Графен.
        Заметив её взгляд, Илья оторвался от разговора:
        - Что такое, Ламия?
        - Знаешь, базовый мальчик, я хотела бы убить ради тебя кое-кого… Но я не смогу убить человека, который виновен лишь в том, что его считают лучше тебя… В чём-то он лучше, но в чём-то он станет ошибкой.
        Илья кивнул так, словно понял, что она хотела сказать.
        - Я не попрошу от тебя такого, - сказал он. - Мы должны выжить. Остальное - по ситуации.
        Они высадились рядом с Москвой. Их уже встречали - броневики на воздушной подушке выстроились кругом. На крышах и дверях - стилизованная буква «К». «Системы безопасности Касперских» - узнал символ Илья. «Итак, я отношусь к клану Касперских», открыл он для себя.
        Стоило выйти из ЛМП, как их окружил корпоративный спецназ, прикрывая от возможных снайперов щитами. Подошёл корпоративный аналитик. Илья отметил, что не видел ни одного постчеловека с тех пор, как попал в РФ. Даже этот вот ментат с его улучшениями мозга был базовым человеком. Да и природа тут была прекрасна - никакой экологической катастрофы, как на Херсонщине.
        - Госпожа вице-президент, - приветствовал ментат Ламию. - Вам нужна срочная медицинская помощь.
        - Некогда. Как сестра?
        - Ольга Львовна в добром здравии. Прибыла в Москву лично.
        - Как обстановка?
        - Плохо. Корхонен опасается свержения со стороны силовиков. Под этим предлогом, в рамках защиты процесса космоинтеграции, призвала помощь из-за рубежа. Ингеборгу охраняют польские и грузинские ЧВК. Они сейчас заняли подступы к Кремлю.
        - Нет слов, - покачала головой дракон.
        Ментат перевёл усиленный бионикой взгляд на мальчика:
        - Дарья Львовна, это наш кандидат?
        - Да, - подтвердила Ламия. - Что с остальными кандидатами? Кто ещё жив?
        - До вундеркинда-математика всё-таки добрались. Убивать не стали. Только оскопили и лишили зрения.
        - Как это по-драконовски, - заскрипела зубами Ламия. - Им мало вывести его из игры. Им нужно нас унизить… Как Графен?
        - В ваше отсутствие на него совершили покушение. Он сражался как лев и победил. Говорят, лично зарубил шашкой трёх драконов.
        - Дурное дело нехитрое. Убить дракона - значит, убить лишь на время. Они от этого только злее становятся. А сам он как?
        - Был тяжело ранен. Выжил только потому, что девочка-дракон его перевязала.
        - Девочка-дракон? - непонимающе уставилась на ментата Ламия.
        - Возможно, они сожительствовали. Подробностей нет.
        - Графен же ненавидит драконов. Любовь зла, но не настолько… Ладно, потом разберусь. Дальше-то что?
        - Его отвезли в госпиталь и срочно прооперировали. Половина органов под замену, но вроде как шёл на поправку. Девочку увёз с собой Гендовский. Драконы атаковали госпиталь, уничтожили охранявший Графена спецназ, его самого и заодно - цифровой образ, который с него успели снять врачи.
        - А патриарх что?
        - Сказал, монархия отменяется. Раз Графена больше нет, то любого другого кандидата он не допустит. Сворачивайте, говорит, проект «Государь» и по домам.
        - Да как же так?! - гневно воскликнула дракон. - Были же договорённости, что все кандидаты достойны, и, чьего бы представителя ни выбрали, остальные его примут. В патриархии с этим согласились.
        - Оказалось, они согласились с тем прицелом, что выберут Графена.
        - Собери технику и людей. Поедем к владыке. Говорить будем. Записи заседаний поднимем, - велела Ламия.
        - Спокойствие, Дарья Львовна. Митрополит Алексий сказал, что с владыкой поговорят монархисты-реставраторы. Напомнят ему всё, что нужно напомнить.
        - А нам-то что делать?
        - Митрополит Алексий сказал, к нему ехать. Надо ему на мальчика посмотреть. А потом он устроит вам аудиенцию у патриарха и выступит, так сказать, переводчиком.
        - Тогда решено, - Ламия взяла у одного из бойцов рацию и дала команду: - Едем к митрополиту. Максимальная защита. Себя не жалеть, смерти не бояться. Всем погибшим - гарантия воскрешения и корпоративные бонусы.
        Спецназ посадил их в броневик, и они отправились.
        Пока ехали по Москве, им несколько раз попадались взорванные полицейские машины - как наземные, так и летающие. Мёртвые стражи закона лежали рядом. Народу на улицах не было - то ли сами со страху попрятались, то ли по чьему-то указанию.
        - Убиты только те, кто отказался от кооперации с иностранными ЧВК, - подсказал ментат.
        - Чем это их? - спросил Илья, смотря из бронированного окошка.
        - Гиперзвуковыми ракетами или дронами-камикадзе. По закону в каждой патрульной машине маячок, передаёт её координаты в федеральный центр данных. На полицейских тоже маячки. И камеры, и датчики жизнедеятельности. Очень удобно, когда надо выборочно устранить несогласных.
        - Полицейское государство, - с пониманием кивнул мальчик.
        - Похоже, наёмники, которых привлекла Корхонен, привезли с собой самые новые армейские игрушки.
        - Скорее списанное военное имущество Хеленмара, - мягко возразил Ментат. - Гуманитарная помощь меньшим братьям от драконов.
        - По нам они могут ударить? - озабоченно спросила Ламия.
        - Ну, во-первых, мы примерно знаем, где курсируют их патрули, так что едем сильно в обход. А во-вторых, в отличие от полицейских, маячков у нас нет, правда со спутника нас всё равно видно, да и на уличных камерах тоже, - пожал плечами ментат. - Пока что интервенты делают вид, что находятся здесь для поддержания законного президентского строя, поэтому до тех пор, пока мы не проявляем враждебности, превентивного удара по нам, скорее всего, не будет. Но если они увидят в нас угрозу или помеху их планам… то всё будет зависеть от того, сколько высокоточного оружия у них осталось после зачистки Москвы от несогласных с Корхонен силовиков.
        - Всё настолько плохо? - спросил Илья.
        - Не настолько, - ментат позволил себе лёгкую усмешку. - ЧВКшников тоже щемят. Всё-таки они здесь практически на незаконных основаниях, так что у Гендовского и его структур есть пространство для силового манёвра. Всё будет зависеть от того, до чего элита договорится с Суоми-красавицей. Нужно понимать, что гибель последнего кандидата может поставить точку в возникшем конфликте, завершив его в пользу Ингеборги Владимировны и её хеленмарских кураторов.
        - Ты там не продался часом? - с подозрением спросила дракон.
        - Пока не успел, госпожа вице-президент. Вы же только прилетели, - отозвался ментат. Что-то подсказывало, что он так шутит, но по голосу и выражению лица понять было невозможно.
        Не доезжая пару километров до резиденции митрополита Алексия, их колонна остановилась. Пришли новости из обители. Подъезды к Новодевичьему монастырю теперь контролируют польские ЧВК.
        - Недавно подъехали поляки и заблокировали северные ворота, единственный действующий въезд на территорию. Их пыталась прогнать охрана, но двух охранников убили. Все, кто был на территории, оказались заперты внутри. Никого не выпускают. Всех, кто появляется на стенах и в бойницах башен, обстреливают польские снайперы. Так, например, они уже сняли трёх звонарей на колокольне.
        - Почему сразу трёх? И зачем они на неё лезли? - решил уточнить Илья.
        - Очень позвонить надо было, - ответил ментат и продолжил: - Сейчас наёмники распределились вокруг монастыря и организовали себе временные огневые точки. У них есть дроны, у некоторых - летающие костюмы. Практически все - в экзоскелетах. Внутрь пока не лезут, только блокируют, чтобы никто не въезжал и не выезжал, а также не влетал и не вылетал. Вяло перестреливаются с остатками охраны, но ничего серьёзнее гражданских карабинов у охраны нет. На въезде ЧВКшники поставили две свои ЛМП с системой «Купол» на башне.
        - Купол? - переспросил Илья.
        - Система автоматического кругового подавления огня противника, - объяснила Ламия. - Сама обнаруживает и уничтожает ответным огнём всех, кто стреляет по ЛМП. Искусственный интеллект в самом лучшем виде.
        - И мы туда поедем воевать с поляками? - взволнованно спросил мальчик.
        - Мы с тобой - нет, - успокоила его Ламия. - А вот остальные - да.
        - Ты же вроде говорила, что любишь перестрелки?
        - Знаешь, я люблю старые и добрые перестрелки, где от твоих боевых навыков напрямую зависит твоё выживание. А новые и недобрые, где от тебя не зависит ничего, я не люблю. ЧВК - это, фактически, военные, а способы воевать очень сильно изменилась в ходе истории. В древности, когда две армии сходились на поле брани, погибнуть можно было только на линии их соприкосновения, причём каждый погибший видел того, кто нанёс ему смертельный удар. С развитием огнестрельного оружия, человек уже мог погибнуть в нескольких сотнях метров от передовой, причём он зачастую не видел того, кто его убил. Артиллерия отодвинула эту дистанцию на несколько километров. Авиация - на сотни километров. Ракетное оружие распространило дистанцию внезапной смерти на всю планету. Сейчас даже не нужно самому нажимать на спусковой крючок. Боевые искусственные интеллекты, типа той же системы «Купол», сами обнаруживают врага и сами его устраняют. Боевые дроны, так и вообще стали дешевле грязи. Любому из них достаточно увидеть наш броневик, чтобы выпустить гиперзвуковую ракету, которая не оставит от нас и мокрого места.
        - Нам опасно сидеть в этом броневике?
        - Да, опасно, - подтвердила Ламия. - Поэтому перед началом деблокады монастыря мы высадимся и спрячемся в каком-нибудь доме неподалёку. Будем наблюдать за обстановкой и управлять боем оттуда.
        В административном здании на Саввинской набережной был развёрнут временный тактический штаб. Корпоративный спецназ не церемонился. Они выбили входную дверь, разогнали находивших на первом этаже людей, внесли и развернули оборудование, оставили пару человек охраны и ушли.
        У корпоративного спецназа был свой командир, который получил задачу провести бой. Ламии выпала роль «представителя заказчика», то есть наблюдателя, оценивающего работу. Илья и ментат были рядом с ней. Они сели на офисные стулья, которые нашлись на месте. Тактические мониторы были расставлены на столах.
        - В отличие от тебя, Илья, у меня и у Артёма есть компьютерный интерфейс в голове, - дракон кивнула на ментата: - Так что мы, при желании, можем получать изображение с камер прямо в мозг. Поэтому нам эти мониторы хоть и удобны, но необязательны. Они больше для тебя. Смотри и учись.
        - Учись чему? - спросил мальчик.
        - Как люди умирают, - подсказал ментат. - Это всегда познавательно.
        - Современной войне, - поправила его Ламия.
        - Графен бы сразу кинулся с шашкой наголо, - предположила дракон, разглядывая крупнозернистую картинку с разведывательного дрона. - Добежал бы до двух ЛМП у ворот, встал между ними и зарубил обе системы «Купол» плазменной шашкой. Они не стали бы стрелять друг в друга.
        - Мы не можем так же? - спросил Илья.
        - Нет, так мог только Графен, - с грустной улыбкой ответила Ламия.
        Картинка с дрона пропала - с расстояния в полтора километра его засекли и уничтожили. У них осталось только изображение с миниатюрной робомыши, которая медленно и осторожно подбиралась к блокпосту под видом обычного грызуна.
        Въезд на территорию обители осуществлялся через сквозной проезд, устроенный внутри величественного храма. Илья знал, что такой храм назывался надвратным.
        В воздухе плыли громкие звуки музыки. Это была польская народная песня «Гей, соколы!», которую воспроизводили динамики ЛМП. Рядом была развёрнута походная плита, за которой кашеварил один из наёмников. Похоже, поляки планировали задержаться надолго, раз озаботились горячим питанием для своих бойцов. Благодаря системе «Купол» кашевар мог особо не беспокоиться, что его подстрелят.
        Ещё один наёмник, очень похоже, что их старший, переругивался с одним из охранников через окошко в закрытых воротах. Молодой охранник на смеси русского с ломанным хеленмарским пытался убедить поляка, что надо выпустить гражданских - на территории остались паломники и посетители музея, то есть женщины, дети и старики.
        Выслушав охранника, наёмник вытащил пистолет и выстрелил прямо через ворота. Полетели щепки. С той стороны раздался крик, и лицо в окошке исчезло. Стрелявший радостно рассмеялся и пошёл к кашевару.
        - Мы связывались с монастырём, чтобы они отвели всех людей от ворот, - сказал ментат. - Видимо, этот наивный юноша до последнего пытался договориться.
        - Надеюсь, он остался жив, - ответила Ламия и спросила у ментата: - Долго ещё?
        - Уже скоро ударим. Буквально вот-вот, - пообещал тот, но «буквально вот-вот» растянулось на полчаса.
        - Российское законодательство запрещает корпорациям иметь собственное высокоточное оружие, - как бы извиняясь за задержку, пожаловалась Ламия.
        - Но если очень хочется, то можно? - догадался Илья.
        - Приходится выкручиваться. Искать обходные варианты. Из-за этого бывают задержки. Но я тебя уверяю, наше высокоточное оружие…
        Дракон не договорила. Что-то ударило прямо в ЛМП, стоявшие у ворот монастыря, прямо из зенита. Словно гигантским молотом ударили по грязи. Во все стороны полетели тонны грунта. На месте удара образовался тридцатиметровый кратер. Сейсмическая волна встряхнула весь монастырь… и надвратный храм стал медленно заваливаться в кратер.
        Ламия громко выругалась. Ментат закрыл лицо руками.
        Илья спросил:
        - А что это вообще было?
        - Авария в космосе. С внешней подвески грузового челнока, во время орбитального маневра, сорвался транспортный контейнер с грузом металлического осмия. Контейнер разрушился в атмосфере, но слитки сгореть не успели, - ответил ментат.
        Броневики «Систем безопасности Касперских», благодаря воздушной подушке, форсировали реку в двух местах и с ходу огнём уничтожили польских наёмников, окруживших монастырь. Один броневик поляки уничтожили, другой изрядно потрепали, но без ЛМП их судьба была предрешена. Сдаваться они не собирались, да и в плен их никто не брал.
        Когда скоротечный бой закончился, за ними тремя прислали наименее пострадавший броневик. Ввиду того, что северные ворота больше не работали, специально для них открыли южные.
        Корпоративный спецназ переговаривался, обеспечивая безопасность:
        - Всем холдать граунд пять минут. Хэдквотерсы сэнданули бэкап, но фэйсами щёлкать рано. Не релаксируем. Всем быть рэди. Шутать онли по команде. Копите меня?
        - Копим.
        - Бриллиантово.
        В первую очередь Ламия распорядилась помочь раненым - как среди военных, так и среди гражданских.
        Спецназовцы хорошо разбирались в полевой медицине и у них были перевязочные средства. Среди пострадавших дракон заметила того молодого охранника, что безуспешно пытался образумить главаря наёмников - он потерял руку, но, по крайней мере, остался жив.
        - Ну что, сынку, помогли тебе твои ляхи? - спросила его Ламия.
        - За что они нас так? - простонал парень. - Мы же братушки!
        - Братушки?
        - Ну да, по космоинтеграции. Корхонен же покаялась перед всем цивилизованным миром за грехи русского тоталитаризма. Мы же контрибуции платим за советскую оккупацию стран Балтии и постсоветские преступления перед человечеством. От межпланетных ракет отказались, как они хотели… Мы же тоже хотим войти в дружную семью постгуманистических народов…
        Дракон ответила:
        - Им мало того, что мы покаялись. Им мало, что мы платим контрибуцию. Они успокоятся только тогда, когда заберут у нас всё, а нас самих втопчут в грязь и перережут горло. Вот тогда они нас простят. Может быть. Но, скорее всего, нет… Скажи-ка, ты русский?
        - Да.
        - Православный?
        - Да.
        - Этого достаточно, чтобы каждый из них хотел твоей смерти.
        Парень заплакал, и Ламия оставила его на попечении медика.
        Митрополит Алексий принял их в просторном зале, но не сразу. Сначала к нему пошёл ментат - разведать обстановку. Из коридора они слышали, что разговор шёл на повышенных тонах. Как оказалось, тот надвратный храм был домовым храмом митрополита, и владыке очень не понравилось то, что с ним случилось.
        Ментат клятвенно обещал, что корпорация пожертвует на восстановление монастыря и возместит моральный ущерб. Он упирал на то, что они всё-таки прогнали поляков и привезли мальчика, а орбитальный удар… ну да, вышло неловко, но это исключительно по неопытности. Когда буря слегка улеглась, ментат рискнул пригласить остальных.
        Митрополит протянул Илье руку, и тот не растерялся - поцеловал как положено и назвался сам.
        Ламия решила последовать его примеру, но владыка отдёрнул руку:
        - А ты куда?
        - Я православная, ваше высокопреосвященство, - ответила та.
        - Кто ж тебя, дракона, крестил?
        - Архиепископ Марсианский, Фобосовский и Деймосовский.
        - Феофан? Тьфу на него. Ему волю дай, он и чёрта покрестит, - пробормотал митрополит.
        - Он так и говорит, что драконы суть бесы, сделанные из людей, - сказала Ламия. - Феофан мой духовник.
        - И что - хороший духовник? - прямо спросил Алексий.
        - Ну так… Последний раз написал «Убьёшь кого - присылай видео из глаз. Обсудим».
        - Да уж, Феофан неисправим. Ладно, раз мальчика доставила в целости, честь тебе и хвала, - владыка Алексий протянул ей руку, и она поцеловала. Он с тревогой оглядел пальцы и перстень. Видимо, даже поцелуй дракона казался ему опасным.
        - Ты ведь подручная Ольги? - спросил он.
        - Она моя родная сестра.
        - Ох, с огнём играете, Касперские! Ладно, отойдём на пару слов, - он поманил её в сторону от мальчика.
        - Что про отрока скажешь? - спросил митрополит.
        - Отличный выйдет царь, - ответила Ламия. - Знает и людей, и постлюдей по всей Системе - кто чем дышит. Умеет договариваться практически со всеми, причём так, чтобы компромисс - в его пользу. Не герой. Очень осторожный, но когда надо - решителен и находчив.
        - Тебя послушать, он клад какой-то, - хмыкнул митрополит. - Ни одного недостатка?
        - На самом деле, есть один, - призналась Ламия. - Понимаете, батюшка, он немного бандит.
        - Немного бандит? - рассмеялся Алексий. - За почти два века президентства народ успел привыкнуть, что все правители - немного бандиты. Так что хорошо. Проще пройдет переход к монархии. Рюрик вот тоже был немного бандит.
        - Кстати, про переход к монархии. Как быть с нашей Суоми-красавицей?
        - Ты про Корхонен? Госпожа президент готова санкционировать переход мирно, если мы предоставим Финляндии независимость, а также гарантируем ей лично и её суомской клике свободу, безопасность и определённый барыш.
        - Мы купим мирный переход к монархии передачей остатков Финляндии Хеленмару?
        - Не Хеленмару. Мы дадим финнам независимость.
        - Они её тут же потеряют.
        - Гражданской войны быть не должно. Отчизна её не переживёт, - сказал митрополит твёрдо и добавил: - Пойдём, вернёмся к отроку.
        - Илья, мы тут поговорили… - начала Ламия.
        - Я всё слышал.
        - Ты подслушивал? - нахмурился митрополит.
        - Нет. По губам прочитал, - спокойно ответил Илья.
        - Я говорила, мальчик очень способный, - сконфуженным тоном добавила Ламия.
        - Сам вижу, - кивнул владыка Алексий. - Не беда. У нас ещё шесть лет, чтобы огранить этот алмаз до нужной формы.
        Дракон промолчала, скептически поджав губы.
        В следующий раз Ламия и Илья увиделись только через два месяца - за день до его помазания на царство. Он был в мундире кадета Суворовского космического корпуса. Она - в полковничьей парадной форме. Они были одни, и мальчик бросился к ней, чтобы обнять. Они простояли так минуту.
        - Я вижу, тебя починили? - спросил он, отстранившись.
        - Зачем мелочиться? Это новое тело, - улыбнулась Ламия. - Как ты, Илья?
        - Много хлопот. Всё время встречи. Как ты и говорила, со всех сторон окучивают. Ищут ко мне пути подхода, рычаги влияния. У промышленников - свои интересы, у силовиков - свои, церковь - отдельная история. Пожалуй, только реставраторы рассматривают меня как живого человека - им не нужны преференции, им важно, если ли у меня нужные качества… Угодить им нелегко, но я решил быть с ними честным. Ты сказала, человечество спасут традиционные ценности, поэтому если уж мне на кого и опираться, так это на реставраторов.
        Смотря, как он ходит по кабинету, пока говорит, Ламия сделала свой вывод:
        - Ты изменился.
        - Ах, это чисто внешнее, - Илья подошёл к ней и, взяв за руку, посмотрел в глаза: - Мне очень тебя не хватало.
        - Меня?
        - Да, тебя. И твоего корпоративного спецназа, - мальчик озорно улыбнулся.
        - Ясно, - улыбнулась в ответ Ламия.
        - Велика угроза покушения. Силовики так и не смогли вычислить «кротов», передавших драконам информацию по всем кандидатам. Я верю только тебе. Ты войдёшь в регентский совет?
        - Меня не возьмут. Но там будет моя сестра… Что насчёт завтра? Волнуешься?
        - Нет, - помотал головой Илья. - Патриарх сказал, всё будет по высшему разряду. Успенский собор. Епископы. Послы. Вся верхушка… Встань рядом со стулом!
        - Зачем? - не поняла дракон.
        - Прошу тебя.
        Она сделала, как он велел. Встав на стул, Илья оказался заметно выше её. Так-то в нём было сантиметров сто шестьдесят, а в ней - все сто восемьдесят. Взяв Ламию за голову, он поцеловал её. Она ответила, впрочем без особого энтузиазма. Всё-таки ему было двенадцать.
        Отодвинувшись, но всё ещё держа её, он спросил:
        - Я ведь не смогу взять тебя в жёны?
        - Нет. Я дракон, - Ламия покачала головой. - Через шесть лет они подберут тебе невесту и венчают вас.
        - Очень жаль, - он был искренним.
        - Но когда придёт время… Я могу научить тебя всему… Если ты захочешь, - предложила Ламия.
        - Сиба Ину готова обучить меня всему уже сейчас, - краснея, сказал Илья.
        - Господи, ты что - вытащил с Титана ту девочку-собачку?
        - Конечно. Она же нас спасла. Я поселил её в Москве и организовал ей пенсию.
        - Ты ведь не собираешься?.. - вопрос повис в воздухе.
        - Нет, конечно. Я как-нибудь дотерплю до официального брака. Кривотолки мне ни к чему… Но я рассчитываю на тебя. Когда полнота власти придёт ко мне, я хочу видеть тебя своей правой рукой.
        - Надо дожить. Я-то не против, - сказала Ламия. - Но я же…
        - Глаза на человеческие заменим - никто и не поймёт, - оборвал её Илья, затем спрыгнул со стула и спросил:
        - Ответь. Только честно. Как по-твоему - я буду хорошим царём?.. Или очень хорошим?
        «Вот ведь поганец», - подумала Ламия, а вслух сказала:
        - Ты станешь отличным царём, Илья. Просто замечательным!
        ОПИСАНИЕ ЦЕРЕМОНИИ ВЕНЧАНИЯ НА ЦАРСТВО - ВЫРЕЗАНО (СМ. СТАТЬЮ «КОРОНАЦИЯ ИЛИИ I» НА РИПЕДИИ).
        Став государем, Илия Иоаннович велел позвать к себе какого-нибудь боярина. Весьма скоро к нему прислали патлатого парня лет двадцати - в чёрной футболке, на которой был изображён бородатый человек в библейском одеянии, держащий перед собой светящийся меч.
        Илья подошёл к нему и протянул руку. Парень пожал её безо всякого смущения.
        - Я Илья. А ты кто будешь?
        - Кирилл, - ответил парень.
        - Так ты из бояр?
        - Трудно сказать, - пожал тот плечами. - Мой отец, скорее всего, был боярином. Дед наверняка им был, а прадед - на все сто процентов… Когда все твои предки состоят в тайном ордене криптомонархистов, трудно понять, где то, во что веришь в силу собственных убеждений, а где то, во что веришь в силу семейных традиций…
        - Но всё-таки?
        - Я бы сказал, что я потомственный боярин, - Кирилл набрался духа и добавил: - Честно говоря, я рад, что проект «Государь» завершён. Не стану врать - если бы он не завершился в этом поколении, то не завершился бы никогда. Вы успели в последний вагон, ваше императорское величество. Настоящих бояр - криптомонархистов по убеждениям и призванию - осталось ой как мало, а ещё лет через двадцать не осталось бы совсем.
        - В таком случае у меня к вам просьба, - сказал Илья.
        - Да ко мне можно на «ты», - улыбнулся парень. - Папа Гендо, начальник мой, вообще меня «Кирюша» зовёт, а вы, по старой русской традиции, можете величать меня «Кирюшка». Так-то я шнырь компьютерный. «Бояре» ведь изначально были хакерской группировкой. Так какое у вас ко мне дело?
        - У меня просьба не к тебе лично, а ко всем боярам, что сопровождали проект «Государь» до последнего момента.
        - А… Извиняюсь, не понял.
        - Просьба такая. Нужно, чтобы проект продолжился, но уже с государственным финансированием. Вы все официально станете чиновниками, но только для отвода глаз - главным вашим призванием будет, как и раньше, воспитание молодых людей. Только не криптогосударей - соперники мне ни к чему, а профессиональной служивой элиты, максимально патриотичной и аскетичной. Надеюсь, ты догадываешься, зачем она нужна?
        - Не тупой, - кивнул Кирюша.
        - Передай своим: криптобояре призываются на тайную государеву службу. Даже из отставки. Даже те, кого уже всё достало.
        - Война клоническая началась, - широко улыбнулся боярин.
        - Чего?
        - Если вам нужна тайная армия будущих царедворцев, мы подготовим её.
        - Спасибо за службу! - Илья протянул Кирюше руку, давая понять, что аудиенция закончена, но тот замялся:
        - Ваше императорское величество… Думаю, вам будет небезынтересно узнать, что в рамках проекта «Государь» до сих пор действует проект «Государыня» - по подготовке будущих государынь.
        - Весь внимание, - сказал Илья дрогнувшим голосом.
        - Одна из воспитанниц станет вашей супругой, когда вы достигнете совершеннолетия, правда, выбирать будете не вы…
        - А кто?
        - Регентский совет, конечно. Это ж секретная тема, вам до срока даже знать не положено. Но я тут подумал…
        - Хочу посмотреть всех, - сказал Илья приказным тоном. - Уже сейчас!
        Тем же вечером Кирюша прислал ему досье на воспитанниц. Придя в невероятное волнение, Илья просматривал их до утра и, весь измучившись, сомкнул глаза только в восьмом часу.
        - Хороши, чертовки! - прошептал он, засыпая.
        Как к государю, пусть и не вошедшему в полную силу, к Илье приходили представители элиты - прицениться на будущее. Илья был готов к подобному, но этот визит запомнился особо.
        Посетитель, составивший ему компанию за утренним кофе, - лысенький и кругленький, лучащийся улыбкой, - был крупным магнатом с лунных территорий.
        - По натуре я человек великодушный - люблю всем помогать, - заявил гость. - В молодости ожидал, что в ответ ко мне будут относиться так же, но потом понял, что напрасно ждал ответной доброты - люди малодушны не потому, что так хотят, а потому, что не могут иначе. Требовать взаимности - значит, насиловать их природу. Поэтому я решил найти таких же добряков, как и сам, и организовать с ними тесный круг, где наше взаимное великодушие приносило бы плоды, не растрачиваясь на тех, кто от природы скуп на добрые дела.
        - Звучит довольно прагматично, - сказал Илья. - Напоминает типичные отношения внутри олигархической элиты - «ты мне, я тебе». Как-то не вяжется с природным благодушием, не находите?
        - Благодушие не означает глупость. Помогать людям - зов души. С ним нельзя бороться, зато можно направить в полезное русло. Вам могло показаться, что наша организация - закрытый клуб богатеев, но процент состоятельных у нас такой же, как и везде. У нас есть благодушные садовники и слесари, инженеры и учителя, но и банкиры, и директора компаний тоже есть, хоть и совсем мало. Все они страдают от малодушия окружающих, которые без зазрения совести пользуются их добросердечием. Наша цель - сплотить людей щедрых, отзывчивых и умеющих чувствовать благодарность, в клуб хороших людей. Мы знаем, как опасны малодушные и своекорыстные, прокрадись они в наши ряды, поэтому у нас очень строгий отбор. И естественно мы контролируем, не переменился ли кто, не зачерствел ли, покрывшись плесенью… Как корочка хлеба, забытая на подоконнике.
        - По-вашему выходит, хорошие люди должны держаться вместе?
        - Именно! - радостно закивал магнат.
        - И предлагаете мне вступить в ваш клуб? - понимающе улыбнулся Илья.
        - Не сейчас. Возможно, позже, когда мы убедимся, что подходим друг другу, - одарил его той же улыбкой гость. - Просто хочу, чтобы вы знали, что наш клуб существует.
        - Жаль вас расстраивать, - Илья позволил себе горестный вздох. - Но, боюсь, я не хороший человек. И более того, планирую растратить себя на помощь своим подданным. Возможно, вообще всем людям, как биологическому виду, если представится возможность. Подавляющее большинство этих людей, как вы заметили, физически не способны чувствовать благодарность. Они даже не способны понять, что им помогли, поэтому в ответ они осыплют меня проклятиями. Но таков мой долг православного государя… Так что когда вам надоест помогать друг другу, милости прошу в мой собственный клуб филантропов-мазохистов. Как вам такое?
        Магнат задумчиво пожевал губу:
        - Это определённо вас погубит, Илия Иоаннович… Но до этого, надеюсь, вы успеете спасти очень многих. Не гарантирую вам поддержку клуба, но свою личную обещать могу.
        - Буду благодарен.
        Они пожали руки на прощанье.
        Илья понимал, что это была проверка. Одна из многих, что ему предстоит пройти на пути к настоящей власти. Элита прощупывала его. Она была неоднородна, каждой группировке хотелось затянуть его в свой лагерь. Но если они будут знать, что у их будущего правителя есть морально-этические принципы, которые ставят его выше их мелкой грызни за власть, это только пойдёт на пользу - всяко лучше, чем если бы он опустился до их уровня, приняв личное участие в боях в грязи…
        Привилегией и обязанностью Ильи как нового правителя, стало проводить до границы предыдущего.
        Гендовский предлагал расстрелять Корхонен - хотя бы за то, что она нарушила договорённости с элитой и почти превратила мирный переход к монархии в гражданскую войну, призвав себе на подмогу иностранные ЧВК и хеленмарские силы специальных операций… Хорошо, что силовикам и военным удалось защитить Москву от оккупации и прогнать интервентов.
        Однако вопрос с Корхонен был политическим - казнь могла развязать уже настоящую войну - межпланетную, так что Ингеборгу Владимировну решили отпустить с миром. Несколько контейнеровозов перевезли через Финский залив пожитки суомской клики, невообразимо разросшейся за время её правления. Всех отпускали с имуществом.
        Последней поле боя покидала сама Баронесса Харконнен. Продав пост президента РФ за отделение Финляндии, она улетала в Хельсинки на манте, присланной её хеленмарскими покровителями.
        Со стороны Российской империи её провожали трое - государь император Илия Иоаннович, председатель Регентского совета Ольга Львовна Касперская и зампредседателя Павел Павлович Гендовский.
        Утро выдалось прохладное, даже по меркам Кронштадта. Бриз трепал кадетский мундир Ильи. Ольга Львовна была словно высечена из белого мрамора, а Гендовский - наспех вырублен из дубовой колоды.
        Человеческая сестра Ламии была с ней на одно лицо, но не так обворожительно прекрасна, а просто красива - своей холодной северной красотой. Поза, голос, глаза, движения рук - всё выражало неизбывное страдание, будто Ольга Львовна ежечасно посылала на смерть очередной отряд добровольцев. Но со слов той же Ламии, Ольга - мать пяти детей от шести браков - в действительности была жизнерадостной женщиной, и даже серьёзные решения принимала с лёгким сердцем, так что возвышенная скорбь была не более чем маской.
        Папа Гендо, напротив, никакой маски не носил - он то свирепо взирал на Корхонен, то опасливо косился на Ольгу, пожирая её глазами всякий раз, когда она не видела. Илья не знал, что было между ними, да и не хотел - всему своё время.
        Манта была готова к отлёту. Корхонен подошла попрощаться:
        - Запомни, дорогой мальчик, премудрости тётушки Ингеборги. Проблемы заведения не исчезают, если сменить вывеску. Чиновники не перестают воровать оттого, что ими правит царь, а не президент. В людях не становится больше веры, когда вы строите церковь в каждом дворе, и космический корабль не летает лучше, когда его освятил батюшка. В том, чтобы быть империей, нет волшебства или сакрального смысла. Вы можете сменить метрическую систему на имперскую, и вместо килограмма на метр квадратный у вас будет пуд силы на квадратный вершок, но это едва ли повлияет на измеряемую величину. Ты не находишь?
        Илья не успел ответить, как она продолжила:
        - Всё что у вас есть, это шанс, взяв власть в свои руки, сделать Россию лучше, и вам придется действительно постараться, чтобы в этом преуспеть, потому что это ой как непросто. Я отдаю вам Россию после двенадцати лет правления. Я была не самым плохим правителем, поэтому мне будет больно смотреть, если вы разбазарите то, что я с таким трудом сохранила.
        Наклонившись к уху мальчика, она шепнула:
        - Не просрите.
        А затем расслабленно-уверенной походкой пошла к манте.
        Папа Гендо не сдержался, заскрежетав вслед:
        - Чухонская шлюха. Сама двенадцать лет по чуть-чуть продавала нас Хеленмару и продала бы целиком, если бы мы не мешали. А теперь учит нас, как Родину любить. Пусть катится. Сегодня независимость Финляндии - завтра под пятой драконов. Надеюсь, они будут драть её как сидорову козу.
        - Она откупится родной страной и проживёт долгую безбедную жизнь наместницы, участвуя в закрепощении финнов драконами, - меланхолично отозвалась Ольга Львовна.
        Глава Регентского совета посмотрела Илье в глаза:
        - Илия Иоаннович, пора возвращаться в Москву. У нас множество дел, а тут… мы видели достаточно.
        История про ручного дракона Графена не давала Ламии покоя - она по крупицам собрала информацию. Эта девочка лет десяти, точная внешность которой неизвестна, была причастна к уничтожению «Ясенево-12» и последовавшему «Ясеневогейту» - кризису силовой и правительственной элиты, когда удалось выявить несколько десятков агентов, управляемых драконами - так называемых конфидентов. Перед тем, как драконы напали на военный госпиталь и убили Графена, директор ФСБ лично явился за девочкой, охранявшей Графена, и увёз её с собой.
        Официально у Ламии с Папой Гендо отношения были натянутые. Дело было не в том, что она дракон, а в том, что с какого-то момента Гендовский стал считать, что продешевил. Полковничье звание Ламии обошлось клану Касперских в кругленькую сумму, но в ходе торгов сестре Ольге удалось сбить цену вдвое, ведь Корхонен была готова уступить Ламии генеральское звание в военной контрразведке бесплатно.
        Душитель свобод был крут и грозен, но «перед лицом глобального лидерства», как выразилась Ольга, спасовал - межпланетная корпорация «Системы Безопасности Касперских» имела высокий вес не только в России, но и в Солнечной системе. СБК выполняли оборонный госзаказ Российской Федерации и были единственным поставщиком по целому ряду направлений. Их специалисты входили в управление многих государственных структур. Партнёрские отношения с такой силой были не лишними, и Павел Павлович уступил - Дарья Львовна стала полковником ФСБ и поступила в распоряжение сестры как представитель государственного заказчика.
        Но годы шли и Гендовский возник с новым предложением - продолжение службы Ламии невозможно без ежегодного денежного взноса, причём довольно крупного… Потребовалось всё влияние клана Касперских, чтобы умерить возросшие аппетиты Душителя свобод, однако отношения попортились - теперь Ламии в ФСБ были не рады. Все разом вспомнили, что она дракон и вообще - звание купила.
        Теперь, когда Российская Федерация стала Российской Империей, Ламия надела на встречу с Гендовским парадный мундир лейб-гвардии полковника - белый, с контрастными элементами, - клапаны карманов, манжеты и ворот были чёрными, с васильковым кантом, ввиду войсковой принадлежности. На бок повесила парадную шашку с белым прибором и чеканкой по серебру.
        Гендовский добился от новой власти дозволения не переименовывать ФСБ в Имперскую Службу Безопасности, Службу Имперской Безопасности и тому подобное. Был установлен десятилетний мораторий на переименование - пусть сначала монархия приживётся и пустит корни, а тогда уж разом всё переименуем, а пока что будем придумывать новые названия, ведь в спешке можно как-то как-то так неудачно переименовать, что потом снова переименовывать придётся.
        Миновав под хмурыми взглядами охранников проходные Министерства, она пошла на приём к директору ФСБ. Секретарша Гендовского даже не предложила ей кофе и лишь после получасового ожидания запустила в кабинет начальника.
        Ламия выждала несколько секунд после того, как дверь закрылась, и тихо заперла её. Павел Павлович читал какие-то бумаги. Даже не поднял взгляда.
        Прошла к одному из кресел, сняла портупею с шашкой, повесила на спинку кресла, сняла фирменный китель, тоже повесила. Сев, закинула ноги в чёрных лаковых сапогах на стол.
        - Просрал Сашку, да? - спросила Ламия.
        Гендовский в молчаливом бешенстве схватил ближайшее пресс-папье - гигантский болт - и кинул в гостью. Та играючи поймала его и помахала:
        - Поимели тебя драконы?
        Папа Гендо вскочил, решительным шагом направился к Ламии и, схватив за грудки, подтянул к себе и мощно засосал в губы. Потом они суетливо раздевали друг друга, ругая дизайн новой полковничьей формы - штаны с высокой талией на пуговицах! - и яростно совокуплялись на заваленном бумагами столе.
        Когда они привели себя в порядок, Папа Гендо - уже не такой сердитый - спросил:
        - Чего пришла?
        - Тебя, Паша, бессмысленно о чём-то просить - всё фейлишь, - покачала головой дракон. - Как тогда. Я же чётко сказала, сколько денег просить в год за моё полковничье звание. Ольга бы согласилась, мы бы с тобой поделили пополам и жили богато. Зачем запросил на треть больше?
        - Ты же знаешь, я Корхонен отстёгивал, в добровольный фонд возрождения Финляндии. Все туда платили, кто не хотел иметь проблем.
        - А сейчас?
        - Сейчас все в шоке. Чиновники, силовики, коммерсанты не знают, кому платить за решение проблем. Цепочка сертификатов безопасности порушилась. Раньше хоть понятно было, кто смотрящий по стране и кто по нисходящей власть держит. А сейчас, пока Илия Иоаннович ещё не достиг совершеннолетия и всем руководит Регентский совет, кому деньги заносить? Кто общак держит?
        - Ты знаешь, кто держит - официально Ольга, ну вот ты ещё - коричневый, так сказать, кардинал. Правда, власти у вас - даже меньше, чем было у Корхонен.
        - А где, кстати, Ольга? - не обратил внимания на поддёвку Гендовский. Вместо этого он оглядел кабинет, словно искал кого-то.
        - Не пойдёт она к тебе, ты же знаешь. Она тебя терпеть не может. Ты ж упырь. Кровавая гэбня.
        - Корпоративная чистоплюйка, - ругнулся Папа Гендо. - Боится руки замарать.
        - Я пришла за девочкой, - сказала Ламия прямо.
        - Зачем она тебе?
        - Мы с ней одной крови - драконы. Сам погибай, а видовую сестру выручай.
        - Врёшь. Драконы друг друга на дух не переносят. Как золотые рыбки.
        - Хочу подивиться на её человечность.
        - Будто тебе своей не хватает. Ладно, устрою, - нехотя согласился Папа Гендо.
        - И ещё, - Ламия хлопнула ладонью по столу: - Где Графен, Гендовский?
        - Иди-ка ты сама знаешь куда!
        - Мы же тогда твёрдо договорились. Кто б ни победил в отборе, отступные пополам. Но для этого Графен должен был дожить до отбора, как и Илья. А ты чего? Ольга теперь не заплатит.
        - Перебьёмся, - раздражённо отмахнулся директор ФСБ. - Не в деньгах счастье.
        - Я серьёзно. Как ты Сашку смог прошляпить?
        - У меня всё было под контролем, - нахмурился Гендовский. - Я эту девочку вёл с самого Марса. Если бы не прилетела на Землю, мои агенты вышли бы на неё в Хеленмаре с предложением работать на меня. А когда она тут появилась, это стало моим экспериментом. Я думал, все риски просчитаны. Только консервативное наблюдение. Никакого вмешательства. Ни она, ни Сашка ничего не заподозрили. В какой-то момент Графен бы меня с ней познакомил - не мог же он её прятать вечно… Но потом произошли события, которых я не планировал - Ясеневогейт, нападение на Графена. Я думал, Хеленмар не решится на открытую агрессию - после того, как мы несколько раз подряд накрутили им хвост. Мне же нужно было поскорее заполучить девчонку. Я забрал её от Графена, пока на неё не заявили права другие. Думал, что оставил Сашке достаточную охрану, но драконов пришла целая прорва… Если бы девчонка осталась подле него, тоже бы погибла.
        - Ты врёшь, - спокойно ответила Ламия. - Ты, видимо, забыл, что, будучи драконом, я - ходячий детектор лжи.
        Раздражённо цыкнув, Папа Гендо отвёл взгляд. На его лицо можно было заметить отражение той душевной борьбы, что происходила в нём прямо сейчас. Медленно, с большой неуверенностью, он спросил:
        - Если я расскажу правду, ты ведь не сдашь меня Ольге?
        - Мы ведь партнёры, - ровно ответила Ламия и, когда он закатил глаза, добавила: - Я просто знаю тебя, Паша. Ты далеко не дурак. Ты не позволил бы Хеленмару так себя обойти. Ты обязательно перестраховался бы. Я ведь права?
        - Я и перестраховался, - похоже, Гендовский решился сказать ей правду: - Та девчонка меня предупредила, что драконы обязательно атакуют. Они не успокоятся, пока не получат своего… Надо было всего лишь дать им это, а она только мешала. Я удалил её от Графена, чтобы не было свидетелей. Заставил врачей снять с Графена цифровую копию и распечатать её. Распечатанная копия, понятное дело, была, как оригинал - тоже в бессознательном состоянии. Её мы положили вместо настоящего Графена…
        - Ты точно ничего не перепутал в процессе? Точно копию положил, а не оригинал?
        - Не сомневайся, я оригинал маркером подписал ещё до копирования.
        Ламия молча хлопнула себя ладонью по лицу.
        - Это специальный маркер, - уточнил Гендовский: - Его надписи машина не копирует, так что на копии Графена надписи не было. Не думай, у нас в этом плане всё отлажено. Профессионализм.
        - А оригинал куда дели?
        - Вывезли.
        - Драконы же наверняка следили за госпиталем. Разве нет?
        - Они следили, но мы воспользовались синдромом вороны.
        - Вороны? - скептически скривилась дракон.
        - Ворона смотрит с дерева на людей, входящих в амбар и выходящих из амбара. Ворона всегда безошибочно знает, сколько людей в амбаре, потому что считает входящих и выходящих. Но она не делает между ними различия - это просто люди. Ей нужно, чтобы они все вышли и она залетела в амбар клевать зерно.
        - Драконы не вороны. Они не тупые.
        - Но они не различают спецназ в экзоскелетах. Ты же знаешь, что у наших боевых костюмов есть режим авто-носилок. Если пилота убьют или он потеряет сознание, то экзоскелет сам принесёт его на базу. Так что мы пригнали в госпиталь пустой экзоскелет на внешнем управлении, загрузили внутрь Графена и отправили его назад - костюм сам дошёл до ЛМП и сел в неё вместе с другими спецназовцами.
        Ламия коротко хохотнула и показала большой палец.
        - Я сначала сам радовался как ребёнок. Драконы расстреляли копию Графена, даже не поняв, как мы их провели. Уже хотел объявить публично, что Сашка живой… Но потом обнаружил, что не всё так уж радужно. Оригинальный Графен никак не приходил в себя, хотя уже должен был. Я согнал к нему лучших военных врачей.
        - И что?
        - Ничего. Не приходит он в себя и всё. Что только не делали… Те ножи, которые использовали напавшие на него клоуны - на них был какой-то нейротоксин. Обычного человека он бы убил, но Графен сильный - он бы выжил, если бы ему бок не порвало. А так - застрял в коме. Мы его поддерживаем до сих пор, но надежды, честно говоря, мало.
        - А девочку-дракона привлекали?
        - А она-то тут каким боком полезна будет?
        - Я не знаю, - пожала плечами Ламия. - Но раз ты застрял, пора позволить и другим поучаствовать в решении данного затруднения.
        - Да сейчас-то уже чего дёргаться, - горестно отмахнулся Гендовский. - Всё, назначили царём вашего Илью.
        - Я-то думала, вы с Графеном - друзья.
        - И продолжаем ими быть, но дружба дружбой, а государственные дела вперёд всего. Тебе-то какой от Сашки прок? Он же конкурент действующему государю. Переворот задумали? - сурово нахмурил брови Павел Павлович.
        - Графен нужен для другого, - покачала головой Ламия. - Обстановка с каждым днём всё хуже. Многие думали, вот сделается у нас монархия, и сразу всё хорошо станет, ан нет. Народ в шоке - они такого не ожидали. Поначалу, конечно, многие ликовали - прогнали Баронессу Харконнен - знай наших! - но ликование быстро сошло на нет. Потому что непонятно кто - заговорщики какие-то! - не спросясь народа, посадили на трон непонятно кого - космического бомжонка, считай! - а кто при нём за главного? Баба какая-то, глава межпланетной корпорации, и ты, Душитель свобод. Если раньше народ проклинал чухонку Корхонен, то теперь они чуть ли не открыто зовут её назад - вернись, Суоми-красавица, нами княжить!
        - И что ты предлагаешь?
        - Давай так, - ответила Ламия. - Мне нужен доступ к Графену. Им займутся наши нейрохирурги. А ещё - пускаешь меня к девочке. Сестре скажу, что ты Графена и девочку сильно задорого уступил. Если выгорит, то, как обычно, деньги пополам. Как тебе такое?
        - Если Сашку вернёшь, оставь деньги себе, - буркнул Гендовский.
        Девочку держали в тюрьме для драконов. Единственным предметом обстановки в камере был матрас, на котором лежала девочка.
        Выглядела она весьма неважно - она отказывалась от пищи и воды с тех пор, как её сюда поместили, поэтому сильно исхудала. Даже драконовское тело не могло ничего с этим поделать. Девочка убивала себя медленно, но верно.
        То, что Папа Гендо позволил ей себя убивать, говорило о том, что он больше в ней не нуждался.
        Ламия наклонилась к девочке и подняла её - Астра практически ничего не весила. Она была ещё жива, просто без сознания. Ламия отнесла её в свою ЛМП. Там она поставила Астре капельницу с питательным раствором.
        В полёте девочка открыла глаза и покосилась на Ламию.
        - А ты вообще кто? - спросила она слабым голосом.
        - Даша-на-подхвате, - ответила Ламия, пожав плечами. - Шестерю на важных людей.
        - Важные люди велели отвезти меня в биореактор?
        - Нет… Я просто обнаружила, что люблю спасать детей. Последнее время они постоянно попадаются мне по работе.
        - Я не ребёнок… Что на тебе за форма? Выглядит ужасно.
        - Лейб-гвардии спецназа его императорского величества кремлёвский гренадёрский полк, - уточнила Ламия. - А насчёт формы… ты это напрасно. Монархисты говорят, форма - огонь, в лучших традициях.
        - Удобно хоть?
        В ответ Ламия грязно выругалась на хеленмарском, потом добавила на русском:
        - Особенно ментик.
        - Я так и знала, что этим всё и закончится, - пробормотала девочка. - Избы перекрасят. Мужичков по-другому оденут… Скажи мне, что с Графеном?
        Ламия рассказала.
        Она принесла Астру в лабораторию, где лежал Графен.
        В палате был только Артём, корпоративный ментат Касперских.
        - Госпожа вице-президент, - приветствовал он Ламию.
        Та опустила девочку на кресло-каталку и подкатила к кровати.
        - Всё должно быть совсем хреново, раз вы пытаетесь его оживить, - сказала Астра. - Какова реальная ситуация?
        - Это конфиденциальная информация, - начал было ментат, но Ламия прервала:
        - Пока держимся, но дела у государя императора идут неважнецки. Элита его ни в грош не ставит, все пытаются манипулировать, дерутся за места в Регентском совете, который разросся уже до пятнадцати человек. Моя сестра Ольга - председатель, на пару с Гендовским они образуют диумвират, но её положение крайне шаткое, потому что у неё мало связей тут - в Российской Федера… Империи, то есть.
        - А что Папа Гендо?
        - У Гендовского есть связи и влияние, однако его боятся и ненавидят. Он ещё менее популярен, чем Ольга… Нам нужен новый регент, чтобы спасти монархию - регент, которого бы любил народ… Регент, которого не сможет свалить элита - из страха, что в ответ получит всенародное избиение богатых.
        - Вам нужен Графен, чтобы образовать триумвират… - Астра, оторвав взгляд от лица Александра, повернулась к Ламии: - Он реагирует на что-нибудь?
        - Нет.
        - Зачем ты меня сюда привезла?
        - Я хотела, чтобы ты жила, - призналась Ламия. - Папа Гендо отдал тебя только с тем условием, что ты поможешь привести Графена в сознание, но, по большому счёту, это было только предлогом спасти тебя. Иногда мы проигрываем и падаем, но должны вставить и шагать дальше.
        - Тогда положи меня к нему, - попросила Астра.
        Ламия так и сделала. Астра неловко забралась на Графена и легла, прижав ухо к его груди.
        - Дарья Львовна, она повредит… - возмутился ментат, но та отмахнулась:
        - Артём, там нечего повреждать, успокойся.
        - Здравствуй, Графен, - прошептала Астра. - Я предала тебя. Ушла, когда ты больше всего во мне нуждался. Прости меня. Я сама едва не умерла… Но я это заслужила. Хотя знаешь, когда я перестала есть и пить, они не пытались хоть как-то это изменить… Так обидно, когда всем наплевать, жива ты или нет. Когда никто не придёт и не спасёт, просто потому что любит тебя и хочет, чтобы ты жила…
        Астра всхлипнула и зашмыгала носом:
        - Даже на тебя им плевать - ты нужен, чтобы решить их текущие политические проблемы. А там - хоть совсем помирай… Когда меня заперли, у меня была связь с тобой через имплант. Я знал, что ты живой, а потом связь пропала, и я поняла, что тебя не стало… И я расхотела жить. Потому что мы связаны, Графен. Мы с тобой как два спутанных протона, летящие на субсветовой скорости в межзвёздном газе. Сколько бы парсеков нас ни разделяло, мы связаны, и что бы ни случилось с тобой, это произойдёт и со мной - в ту же секунду… потому что пространства и времени нет. Мы рядом, мы одно. Наша жизнь - это иллюзия движения из точки А в точку Б. И где бы ты ни был, Саша, я скоро окажусь там же. Просто подожди…
        Астра потянулась - её лицо оказалось над лицом Графена и, открыв ему рот, прижалась губами. По телу девочки прошли судороги, и густая металлическая жижа стала вытекать в горло Графена.
        - Что она делает? - заволновался Артём, собираясь вмешаться.
        - Не трогай их. Просто смотри, - удержала его Ламия.
        И они смотрели. Этот металлический поцелуй длился почти минуту. Потом Астра устало уронила лицо ему на щёку.
        - Я доделаю то, что не смогла тогда. Ты будешь только моим. Никому тебя не отдам… - прошептала она и закрыла глаза. - Нейротоксин… Вот дебилы. Вытащили из тебя мой имплант зачем-то, а этого делать нельзя. Они у меня особенный, с защитой от извлечения. Если удалить, человек не очнётся.
        Тело Графена вздрогнуло, выгнулось дугой, исторгло хрип вперемешку с металлическими брызгами. Графен открыл глаза, бешено озираясь.
        - Что такое? - произнёс он.
        - Ты был немножко неживой, - ответила Астра. - Но это закончилось.
        Графен заметил, что на нём лежит девочка-дракон.
        - Астра… Что ты делаешь?
        - Разворачиваю имплант контроля.
        - Прекрати немедленно, - сказал он.
        Астра не ответила.
        - Ты прекратила?
        - Прекратила, - злым голосом ответила девочка.
        - Хорошо, - вздохнул Графен. - Я был мёртв?
        - В коме, - ответила Ламия, подойдя к постели.
        - Как моя семья? Они живы?
        - С ними всё в порядке.
        - А что со страной?
        - Боюсь, Российская Федерация перестала существовать, - сказала Астра раньше, чем Ламия успела ответить.
        - Что? - встрепенулся Александр. - Как так?
        - Теперь на её месте какая-то Российская империя, - ответила девочка. - Представляешь?
        - Слава Богу, - с облегчением вздохнул Графен. - А правит кто?
        - Какой-то паренёк не из местных, - ответила Астра. - Говорят, у него проблемы. Его не шибко слушаются, так что ты снова понадобился, чтобы стать при нём регентом.
        После секундного размышления Александр ответил:
        - Я готов.
        - Они съедят тебя, - девочка-дракон взяла его лицо в свои ладони. - Давай убежим, Графен. В мире так много мест, где нас никто не найдёт. Ты будешь только моим, а я только твоей. Мы будем семьёй. Только ты и я.
        - У меня есть долг, Астра. У меня есть моя Родина, моя семья и мой народ. Я должен их защищать.
        - А как же я, Графен? - скуксилась Астра.
        - Ты тоже моя семья, - он обнял её, прижав к себе. Она несколько раз всхлипнула и утихла.
        Ламия созвонилась с сестрой, чтобы сообщить новости. Вскоре к Графену пришёл Гендовский - обнял и расцеловал, пусть для этого пришлось заодно обнять приникшую к Александру Астру. Девочка посмотрела на Гендовского самым убийственным образом, и тот виновато отвернулся.
        Прямо тут - в лабораторной палате - состоялось заседание того, что впоследствии станет Тайным советом.
        - Смотри, Сашка, - резюмировал Гендовский. - Мы сделаем тебя регентом при Илье. Надо будет только объяснить, почему мы тебя уже похоронили. Со всеми почестями причём…
        - Скажем, военная хитрость, чтобы спрятать от мести драконов. Был тяжело ранен, долго лежал в коме, но вот очнулся и вновь готов служить России, - предложила Ламия.
        - А девочку-дракона как объясните? - спросил ментат.
        - Она его приемная дочь. Он спас её из драконьего плена.
        - Она хеленмарский дракон. Полковник сил специальных операций. Зачем драконам было держать её в плену?
        - Она… уверовала в Бога, - на ходу придумала Ламия. - Да, точно. Пленный русский священник проповедовал ей Евангелие, на неё снизошло… а потом её заставляют казнить его, но она отказывается и идет под трибунал, но Графен, ведомый высшими силами, спасает её, увозит на Землю и удочеряет. Как вам?
        - Ни слова лжи, - подтвердила Астра, захлопав в ладоши.
        - Ни грамма правды, - возразил Графен.
        - Правда плохо продаётся, - пожала плечами Ламия: - Должно прокатить. Пару раз засунем Астру в прайм-тайм новостных ток-шоу и народ её полюбит. О, они будут просить её ещё, это невинное драконье дитя! Сеть наводнят самодельные рисунки с ней… и с Графеном. Впрочем, с Графеном таких картинок уже миллион.
        - Но Графен угроза молодому государю, - опять стал гнуть свою линию ментат.
        - Вообще не угроза, - помотала головой Ламия. - Прости, Александр, но Илья лучше походит на роль государя, чем ты. Но вот если подле него будешь стоять ты, как регент и министр обороны, а рядом усипусечка-дракон…
        - И корпоративная драконка, - добавила Астра.
        - Я предпочитаю постоять в тени сестры, - отказалась Ламия.
        Астра развела руками:
        - Если вы спрашиваете меня, то я согласна. Хотя рядом с Графеном наверняка буду стоять не я, а его жена, которая будет управлять им с радиопульта.
        - Ей придётся подвинуться, потому что православная девочка-дракон - это символ, а сорокалетняя баба с непомерными амбициями - нет, - резко заметил Папа Гендо.
        - А меня вы спросить не хотите? - вдруг рыкнул Графен.
        Присутствовавшие повернулись к нему и хором ответили:
        - Нет.
        Через несколько дней по центральным каналам объявили об официальном возвращении Александру Тимофеевичу Оболенскому статуса живого. Марфа незамедлительно воссоединилась с супругом. Воссоединение было жарким - со стороны вдовы сказывался двухмесячный перерыв. Теперь, когда семейный статус-кво был восстановлен, пришла пора для крупной игры. И они сыграли!
        Ещё раньше - до истории со смертью Графена - Астра просмотрела все выпуски ток-шоу, в которых участвовала Марфа. Она хотела понять, с каким человеком ей придётся делить Графена. Тщательно проанализировав записи, она узнала о телеверсии Марфы всё - как она выстраивает диалог и доминирует в нём, как публично проявляет эмоции и манипулирует чувствами зрителей, какие невербальные знаки подаёт собеседникам. Сигнальная система - вот что это было. У таких ток-шоу была своя структура, как у театрального действия, свои законы и правила, свой ритм и механика. И Астра поняла их все. Поэтому когда пришло время - о! - она была более чем готова.
        «Мы продадим им не просто историю, мы продадим им нашу мечту, которую они захотят сделать своей реальностью», - сказала она на их маленьком стратегическом совете…
        И случилось ток-шоу, посвящённое мнимой гибели Графена и его внезапному «воскрешению». Была Марфа, была Астра, были приглашённые эксперты.
        Астра, ещё не вернувшая себе прежний здоровый вид, явила себя миру как бледная и худенькая девочка с заплаканными глазами. Она рассказала свою историю - о тяжёлом драконьем детстве, о любимом выводке и про то, как двадцать девять из тридцати её братьев и сестёр погибли за какие-то несколько часов. О тех зверствах, которые от неё требовали, но она противилась.
        Рассказала она и о пленном священнике, и о том, как оказалась в пыточном застенке, о чудесном вызволении с «Либерти Уан» и про то, как Графен совершил подвиг, уничтожив в космическом бою вражеские корабли. Рассказала, как жила на Земле. Тут в студию пригласили соседку Варвару - та как на духу поведала, что девочка Астрочка - ну прямо чудо как хороша. Кто ж знал, что она дракон? Соседку тут же убрали со сцены, пока она не начала истории про себя саму и сына-депутата.
        Потом был рассказ про то, как Астра вошла в семью Оболенских на правах приёмной дочери. Комически был подан тот случай с хулиганами в парке развлечений - рассказали про голографию и фальшивые лица.
        Дальше следовала трагическая часть - покушение со стороны драконов, борьба за жизнь Графена, и то, как инсценировали его гибель, чтобы обмануть драконов…
        Один из приглашённых экспертов - военный нейрохирург - рассказал, как отчаянно врачам пришлось сражаться за жизнь Графена, в кровь которого попал «Старичок», модифицированный драконами ботулотоксин, и как буквально клетка за клеткой они восстанавливали повреждённые нервные связи во всём его теле. Это был нескончаемый бег со смертью наперегонки, потому что токсин не разлагался и неустанно поражал всё новые и новые нейроны. В это время Марфа ежедневно и еженощно молилась за успех дела, а Астра и вовсе провела это время в уединённой келье одного из женских монастырей, чтобы быть ближе к Богу.
        Дальше слово перешло к независимому эксперту. Он сказал: «Это первый случай полного восстановления после поражения «Старичком». Выживших крайне мало, и они всю жизнь страдают от негативных последствий… Технически, это чудо».
        Экспертов увели, и Марфа с Астрой рассказали о радости воссоединения с дорогим им человеком. Марта плакала. Астра плакала. Они плакали обнявшись. Зрители в зале плакали. Миллиардная аудитория, смотревшая шоу в прямом эфире… По данным опросов, многие плакали в тот момент.
        А потом на сцену вышел Графен и зрители взорвались ликованием. Он сказал несколько слов - больше ему не разрешили бы, оратор из него был так себе - о любви к Родине, о любви к Богу, о том, что, как новый председатель Регентского совета, он сделает всё, чтобы помочь юному государю привести Российскую Империю к величию, процветанию и счастью для всех, кто её населяет…
        На сцену вышли ещё трое - сам государь Илия Иоаннович, Ламия и… Александра Ильинична Сибаинова. Получив российское гражданство, она взяла имя в честь Графена, а отчество - в честь государя. Собственная фамилия также была русифицирована.
        И если кто-то из зрителей вдруг решил бы, что дуэт Марфы и Астры выдавил из их глаз последнюю влагу, то они ошибались. Потому что девочке-собачке удалось выдавить ещё столько же, если не больше. На сносном русском, с характерным лающим акцентом, она поведала не только о встрече с будущим императором на Титане и о своей помощи в его спасении, но и о том, как она любит Россию и русских, как ими восхищается, а особенно - героем Александром Графеном. Александра Ильинична мгновенно подвинула Астру на пьедестале будущего всеобщего обожания, растрогав в процессе своего рассказа не только себя, но и зрителей. Под конец она расчувствовалась так, что даже завыла, но никому не пришло в голову её остановить - Сибаинова была чудо чудное, доселе неведомое. Жители России знали о зверолюдях довольно мало и только то, что они страшные и злые прислужники драконов, и вдруг такая милота…
        На этом фоне очень удачно проскочила история про криптомонархический проект «Государь», про детство Ильи и оригинальные методы воспитания Дядюшки Римуса. Ни у кого не вызвало удивления или возмущения, что некая тайная организация десятилетиями подготавливала почву для смены государственного строя - без ведома остального населения страны… Всё внимание зрителей было приковано к собранному на сцене цветнику - тут была и хорошо всем знакомая светская львица Марфа, и бледный ангелочек Астрочка, и блиставшая своей холодной красотой немногословная Ламия, и лучившаяся искренней радостью девочка-собачка.
        Женская часть аудитории также не могла не заметить, что царь - симпатичный обаятельный парень, с хорошо подвешенным языком, и они с молчаливым и суровым Графеном внешне дополняют друг друга.
        Когда рассказ о злоключениях будущего государя подошёл к концу - поведали и про путешествие по Украине, и про битву за Москву, когда Илья лихо зарубил пару шляхтичей плазменной шашкой, лично возглавив атаку на польские ЧВК, осаждавшие монастырь, - император, выступив вперёд, взял заключительное слово перед всем русским народом. Тут не было официальных фраз, как при восшествии на престол. Илья рассказал, что его мечта - стать заступником не только русским людям, но и всему базовому человечеству - перед угрозой расчеловечивания и гибели. Пусть Российская империя станет домом всем, кто разделяет традиционные человеческие ценности и веру в Бога, кто жаждет спасения и на земле, и на небе…
        Когда он закончил, заиграл имперский гимн. Все встали и пели - кто как мог, если знал слова. Шоу кончилось. Люди, ошарашенные до глубины души, выходили на улицы, жгли костры, братались, смеялись и плакали - все чувствовали: что-то случилось - великое и светлое, но никак не могли понять - что именно.
        В этот день была выкована новая русская имперская парадигма, которая зацементировала российское общество как единое целое на многие десятилетия вперёд. Зов императора (так впоследствии назвали эту речь) привёл к тому, что за следующее десятилетие население империи удвоилось - не обошлось и без присоединения новых территорий, но в первую очередь империя приняла тех, кто мечтал попасть под её защиту. И свою часть сделки новый государь соблюдал строго.
        До смертельного удара по Хеленмару было ещё далеко, но судьбоносный замах уже был сделан…