Помолвка с плачущим ангелом [= Аттракцион ужасов] Лана Синявская
        Главная героиня Лиза-Лиса #1
        Динамичный экшн-боевик. Гора трупов, увы.
        Саша пропала! Вот уже несколько дней ее никто не видел. Ее исчезновение в день свадьбы выглядело весьма подозрительно. Но в отличие от самой Лизы никто не верил в серьезность происходящего, списывая происшедшее на глупый розыгрыш невесты. Лиза же нутром чуяла, что Александра попала в серьезную переделку и вовсе не по своей вине. Но человек ведь не может пропасть бесследно?! Лиза решает найти девушку и начинает ее поиски с… кладбища.
        Лана Синявская
        Помолвка с плачущим ангелом
        Пролог
        1978 год
        - Ну, милая, давай! Постарайся!
        - А-а-а!!!
        Женщина кричала, не переставая. Она лежала на спине. Ее широко раздвинутые белые ноги в свете ультрафиолетовой лампы отливали синевой. Ей было наплевать на то, как она выглядит. Ей вообще было наплевать на все, кроме дикой, раздирающей ее тело пульсирующей боли внизу живота.
        Она попыталась приподняться, но снова рухнула навзничь. Ее протяжный крик перешел в животный вой.
        - Нет!! Не надо… Я не хочу! - бормотала она сквозь рыдания.
        - Ну что ты, золотко мое, - мягко упрекнул ее низкий мужской голос. - Отступать уж поздно.
        Боль снова пронзила ее своим острием. Женщине показалось, что она слышит хруст ломающихся костей. Своих собственных.
        Скрипнула дверь. Кто-то вошел.
        - Ну как она? - встревоженно спросил вошедший.
        - Осталось совсем немного.
        - Ты думаешь, она выдержит?
        - Будем надеяться. - В голосе первого мужчины не слышалось особой уверенности. - Роды необычайно сложные.
        Говоривший повернулся и внимательно посмотрел на женщину. В звенящей тишине слышалось ее хриплое, прерывистое дыхание. Мокрая от пота сорочка задралась до самой шеи. Огромный, уродливый живот ходил ходуном.
        Мужчина в белом халате наклонился, чтобы поправить ей рубашку. Она вздрогнула от его прикосновения. Ее тело задрожало и напряглось. Она снова закричала. В ее крике не было ничего человеческого.
        - Началось, - резко сказал мужчина. - Всем приготовиться.
        Второй кивнул и быстро направился к двери, едва не сбив по дороге высокий резной светильник с ровно горевшим в полукруглой чаше пламенем.

* * *
        - Посмотрите же на вашего первенца, - настойчиво повторил доктор.
        Тяжело дыша, женщина наконец решилась поднять глаза и взглянуть на крошечное, сморщенное существо, покрытое слизью, с красной, точно ошпаренной кожей. Острая жалость к беспомощному созданию пронзила ее.
        Доктор, уверенно держа в руках хрупкое тельце, приподнял ребенка повыше, чтобы она могла лучше видеть. Младенец, дрыгая ручками и ножками, отчаянно заревел. Женщина инстинктивно подалась вперед, но доктор покачал головой и отступил на шаг назад.
        - Не сейчас, милая, - произнес он. - Позаботьтесь о малыше, пока его мама немного оправится, - обратился он к стоявшей рядом ассистентке, передавая ей ребенка.
        Роженица, следуя взглядом за младенцем, посмотрела на нее и отшатнулась.
        - Ты?! - В ее возгласе смешались удивление и страх. - Как ты здесь оказалась?
        Ничего не отвечая, медсестра, подхватив малыша, проскользнула в соседнее помещение, плотно прикрыв за собой дверь.
        - Что все это значит? - осипшим от пережитого голосом спросила женщина.
        Доктор развел руками.
        - Не совсем понимаю, что именно вас обеспокоило. Все идет так, как мы и договаривались. Сейчас я оставлю вас на некоторое время, чтобы вы могли прийти в себя, а затем мы приступим к основному…
        Не дожидаясь ее возражений, он слегка поклонился и исчез вслед за сестрой.
        Женщина осталась одна в комнате.
        Опираясь на дрожащие руки, она поднялась и затравленно огляделась. Вокруг нее с четырех сторон стояли горящие светильники, выглядевшие совершенно неуместно в стерильной больничной палате. Она не удивилась их присутствию. Она знала, с какой целью здесь находится.
        Теперь вся ее затея казалась ей чистым безумием. Нельзя допустить того, что должно произойти в этой комнате через несколько минут.
        Она скажет ему, что передумала. Она даже не будет забирать назад аванс, пусть он только отпустит ее домой вместе с ребенком.
        Ей отчаянно хотелось верить, что именно так все и будет. Но какая-то часть сознания говорила, что пути назад нет. От этой мысли у нее на глазах выступили слезы. Она вытерла их ладонью.
        Внезапно ее осенило. Если она сейчас потихоньку выберется из палаты и уйдет, то все происходящее потеряет всякий смысл. Она улыбнулась сквозь слезы. Так просто!
        Воодушевленная спасительной мыслью, женщина попробовала пошевелиться и глухо застонала. Тело не слушалось ее.
        Тем не менее, стиснув зубы и корчась от боли, она медленно сползла с высокой кушетки и, согнувшись, поковыляла к двери, которая, как она знала, вела на лестницу.
        Оставляя позади себя кровавый след, она почти ползком достигла спасительного выхода и тяжело оперлась на стену, пытаясь отдышаться.
        - Интересно, куда вы собрались? - Вежливый холодный голос за спиной буквально пригвоздил ее к месту. Женщина вздрогнула и обернулась, стараясь не показать своего страха.
        - Я должна вам сказать… - Чтобы придать себе уверенности, она высоко вздернула подбородок. - Я передумала. Я забираю ребенка и ухожу. Можете оставить деньги себе.
        Мужчина выслушал ее, не перебивая. Его лицо оставалось совершенно спокойным. Это спокойствие напугало ее гораздо больше, чем ожидаемая вспышка гнева. В эту минуту она поняла, что все кончено.

* * *
        Ассистентка медленно перешагнула порог и вошла в комнату, осторожно держа перед собой на вытянутых руках огромное серебряное блюдо, накрытое сверху белой простыней. Ее лицо было белее накрахмаленного халата.
        Едва переставляя ноги, она подошла к столу и опустила на него свою ношу. Ткань на подносе слегка зашевелилась. Стоявшая рядом женщина отчаянно всхлипнула.
        - Мужайтесь, дорогая, - подбодрил ее доктор. Он, одетый теперь в широкую свободную мантию, крепко держал ее за локоть, скорее для того, чтобы предотвратить возможную попытку к бегству, чем из желания помочь. - Осталось совсем недолго, и ваша мечта в скором времени осуществится.
        Он кивнул головой ассистентке, и та поспешно покинула комнату.
        Верхний свет был погашен, помещение освещали только ярко пылающие светильники. С трудом держась на ногах, женщина повернула к мужчине заплаканное лицо.
        - Вы готовы? - спросил он.
        - Нет, - ответила она, содрогнувшись от рыданий. - Я не могу этого сделать.
        Доктор подал знак ассистенту, тот подошел ближе и подал кубок с каким-то напитком. Доктор протянул его женщине.
        - Выпейте. Это придаст вам сил. - Предложение прозвучало как приказ, и женщина повиновалась. Она послушно приняла сосуд, но, поднеся его к губам, отшатнулась. От питья воняло чем-то мерзким. - Пейте, пейте, - подбодрил доктор.
        Борясь с приступом тошноты, женщина сделала несколько глотков. В голове сразу же зашумело. Стены палаты покачнулись, перед глазами поплыл туман. Ее тело стало легким, она услышала далекий звон колокольчиков. Это почему-то показалось ужасно забавным. Она хихикнула.
        Голос доктора теперь слышался откуда-то издалека:
        - Вот так, умница. И ничего страшного. Перед вами обыкновенная кукла, видите?
        Она кивнула, тупо глядя прямо перед собой. Простыни не было, и она с трудом различала крохотную фигурку на серебряном блюде. Женщине показалось, что кукла слабо пошевелилась, но это только рассмешило ее, и она снова хихикнула.
        - В этой кукле сосредоточено все зло, которое может ждать вашего ребенка на жизненном пути, - торжественно вещал доктор, казалось, не замечая ее беспричинного веселья. - Все, что вам нужно сделать, - это собственной рукой уничтожить зло. И тогда ваш ребенок достигнет всего, чего пожелает. Ничто больше не помешает ему. Вы готовы?
        Она кивнула, с трудом вникая в смысл его слов.
        Доктор вложил в безвольную руку женщины какой-то предмет. Сверкнула остро заточенная сталь.
        - Помните, вы должны сделать это одним ударом, - напомнил он. В его голосе ей послышалось с трудом сдерживаемое возбуждение.
        Повинуясь его команде, точно робот, она занесла руку с зажатым в ней кинжалом высоко над головой.
        - Сделайте это! - выкрикнул он.
        Женщина крепко зажмурилась и вонзила кинжал в мягкое и податливое тельце. Сталь, пройдя сквозь него, как сквозь масло, со звоном ударилась о поднос. Раздался то ли тихий всхлип, то ли вздох. Но она его не услышала. Как не увидела забрызгавшей ее одежду крови.
        Ей показалось, что она слышит непонятные щелчки. Короткие вспышки света слепили ее глаза. Она прикрыла глаза рукой, защищаясь, громко закричала и рухнула на пол.

* * *
        Женщина и мужчина стояли возле большого больничного окна с видом на тихий уютный дворик. Мужчина одной рукой нежно обнимал женщину за плечи, а другой ласково гладил по волосам.
        - Все будет хорошо, родная, я тебе обещаю, - в который раз повторял мужчина. Женщина безучастно смотрела застывшим взглядом на чисто вымытое стекло, по которому лениво ползла толстая, разомлевшая на солнце муха.
        Мужчина в отчаянии схватил женщину за плечи и резко повернул к себе лицом, заглядывая ей в глаза:
        - Я понимаю, это большое горе, то, что наш ребенок родился мертвым, - горячо зашептал он, легонько встряхнув ее и крепко прижимая к себе. - Но мы молоды, здоровы, у нас обязательно будут еще дети, ты слышишь?
        Женщина по-прежнему молчала. Неожиданно она встрепенулась и посмотрела куда-то за его плечо. Взгляд ее на мгновение стал осмысленным. Ее муж обернулся, чтобы узнать, что привлекло ее внимание.
        По коридору им навстречу быстро шел молодой мужчина в белом халате. Поравнявшись, он на секунду замедлил шаг, внимательно посмотрел на расстроенную пару у окна, вежливо кивнул головой и двинулся дальше.
        Промелькнувший было на лице женщины страх сменился отчаянием. По бледным щекам покатились слезы.
        Глава 1
        Я приближалась к нему, как и положено приближаться к заклятому врагу. Медленно, осторожно. Где-то, на самом донышке моей души, теплилась дохленькая надежда, что сегодня, наконец, все будет иначе. Совсем не так, как было вчера, и позавчера, и неделю назад.
        Смешно, в самом деле. Еще совсем недавно я считала его своим другом, а теперь… Теперь я его боюсь.
        Я сделала последний шаг и замерла, не решаясь поднять глаза. Но другого выхода не было, и мне пришлось…
        То, что я увидела, заставило меня глухо застонать от бессильной ярости. Чудовище, смотрящее на меня в упор, не вызывало ничего, кроме отвращения. Бледное, осунувшееся лицо, пересохшие губы и мутный, красный глаз со слипшимися от гноя ресницами. Второй глаз монстра выглядел здоровым, но это не делало его более привлекательным.
        Мне стало по-настоящему страшно. Что же со мной происходит? Неужели это одноглазое убожество и есть я, Лиза Локтева?
        «На все сто процентов! - подтвердил мой внутренний голос. - Ты же стоишь перед зеркалом».
        Я тяжело вздохнула, отвернулась и, всхлипывая, сползла по стене вниз. Хотелось зажмуриться покрепче, чтобы никогда больше не видеть эту отвратительную картину. Как бы не так. Не то что зажмуриться, даже просто закрыть глаз было трудно.
        Сидеть в прихожей и проклинать все на свете мне, однако, быстро надоело, да и от входной двери заметно сквозило. Нужно идти в больницу, пока не поздно.
        Решение далось мне нелегко. Врачам я почему-то не доверяла с детства и, по правде говоря, болела исключительно редко. Насколько себя помню, ничего страшнее простуды со мной не случалось. И вот теперь это…
        Я резво вскочила и через пять минут вернулась в коридор в полной боевой готовности. По привычке глянула в зеркало и тихо охнула. Появляться в таком виде на улице мне категорически не стоит. От меня будут шарахаться даже встречные собаки. Черт возьми, где, скажите на милость, мои темные очки?
        Нервно теребя в руках связку ключей, я торопливо вернулась в комнату. Очки отыскались почти сразу, однако возникла новая проблема: за окном было на редкость пасмурно. Лето выдалось паршивое: сплошные дожди да серое небо. Солнечные дни выпадали так же редко, как выигрыш в спортлото. В такую погоду в черных очках я точно буду выглядеть полной идиоткой.
        «Зато без них ты легко сойдешь за младшую сестренку Франкенштейна», - съязвил внутренний голос. Я, разумеется, попросила его заткнуться, но прикинула, что идиотка все-таки лучше, и водрузила на нос спасительные очки.
        Визит к доктору меня немного успокоил. Жуткие метаморфозы с моим лицом оказались всего-навсего одной из разновидностей конъюнктивита, правда, весьма противной.
        «Ничего особенного, дорогая, обыкновенный кератит», - заявила общительная докторша, деловито пытаясь выдавить мне глаз. Я замотала головой, выражая протест против такого бесцеремонного обращения. Докторша оставила меня в покое и принялась выписывать рецепты на лекарства, попутно развлекая меня забавными, на ее взгляд, случаями из собственной практики. Как нарочно, все они как на подбор кончались весьма плачевно, и я вздохнула с облегчением, когда за мной, наконец, захлопнулась дверь кабинета.
        Домой я возвращалась в приподнятом настроении, которое не могло испортить даже то, что на покупку средств, предназначенных для моего скорейшего излечения, ушла почти половина моей зарплаты. Все, что угодно, лишь бы вернуть все на свои места.
        - Лиса! - окликнули меня возле самого подъезда.
        Вот так всегда! Стоит тебе пожелать, чтобы никто не попался на пути, как тут же кто-нибудь обязательно встретится.
        Я остановилась и обернулась, дожидаясь, пока высокая блондинка захлопнет дверь своего серебристого «Лексуса».
        Татьяна, как всегда, выглядела великолепно. Сколько смотрю на нее, столько удивляюсь: чего ради такая красавица гробит себя в секретаршах? Впрочем, «гробит» - не совсем подходящее слово. Получает Танька вполне прилично, даже более чем. Хотя, на мой взгляд, ей прямая дорога в топ-модели. Матовая белая кожа с редкими брызгами веснушек, сверкающие зеленые глаза и груди, такие упругие и волнующие, что ни один мужчина не мог смотреть на них, не мечтая к ним прикоснуться. Ее лицо было не так совершенно, но никто не замечал этого, однажды разглядев как следует ее тело.
        - Где тебя носит? - начала она с места в карьер, как водится, забыв поздороваться. - Я тебя уже полтора часа здесь караулю. А почему ты в очках? Ты домой?
        Я пожала плечами, соображая, на какой вопрос следует ответить в первую очередь.
        Татьяна, перебирая длинными ногами, как породистая лошадь, топталась рядом и выжидательно заглядывала мне в лицо.
        - Пошли, - пригласила я, отложив все объяснения на потом, и открыла подъездную дверь.

* * *
        Не требовалось особой проницательности, чтобы сообразить: в жизни Татьяны произошло что-то исключительное. Ее так и распирало от желания поделиться новостями. Тем удивительнее было то, что за полчаса, проведенные на моей кухне, она пока не сказала ни слова о том, ради чего объявилась у меня столь внезапно.
        Наконец, мое терпение лопнуло.
        - Выкладывай, что стряслось, - напрямик спросила я.
        Танька поперхнулась чаем и закашлялась.
        - Ты о чем? - сделала она невинные глаза.
        - Ни за что на свете не поверю, что ты ждала меня столько времени в разгар рабочего дня просто потому, что сильно соскучилась и загорелась желанием выпить чайку в моем обществе. Если мне не изменяет память, в последний раз мы виделись полгода назад, - отчеканила я, требовательно глядя на свою покрасневшую гостью.
        - Ну, Лиса, ты даешь! - хихикнула она, пытаясь скрыть смущение. - Тебе бы следователем работать.
        - Моя работа меня вполне устраивает, и ты мне зубы не заговаривай. Я сейчас больная, а потому нервная. Так что не темни.
        Татьяна осторожно поставила чашку на стол и прикусила губу, явно собираясь с духом.
        - Я хочу, чтобы ты сходила со мной на вечеринку к Кирсановым, - выпалила подруга и отвернулась.
        - Ты спятила? - поинтересовалась я на всякий случай. - Я же к ним не приглашена.
        Танька отчаянно замотала головой и посмотрела на меня так жалобно, что я оторопела.
        - С каких это пор тебя пугают светские рауты? - спросила я с искренним удивлением. - Тем более что с Викой, насколько я помню, вы знакомы с института?
        - Верно, - уныло закивала Татьяна. - Но я не могу пойти туда одна. И не пойти тоже не могу.
        Дело принимало неожиданный оборот. Танька - девушка не из пугливых. Кроме того, ее работа в крупной инофирме по большей части состоит как раз в присутствии на всевозможных банкетах и презентациях, на которых она чувствует себя как рыба в воде, в отличие, между прочим, от меня. Откуда вдруг такая робость?
        - Откуда вдруг такая робость? - озвучила я собственные мысли.
        - Так ты пойдешь со мной или нет? - ответила она вопросом на вопрос.
        - Догадайся с трех раз.
        - Значит, нет. - К моему удивлению, Танька явно приготовилась разреветься.
        - Да что с тобой? - разозлилась я, теряясь в догадках.
        - Андрей приехал, вот что.
        Не знаю, какой реакции ожидала от меня Татьяна, но это имя мне ни о чем не говорило. Разве что…
        - Это твоя школьная любовь, что ли? - на всякий случай уточнила я.
        - Институтская, - поправила Танька.
        Час от часу не легче. Ну, слышала я эту давнюю историю о первой неразделенной любви моей подруги к признанному красавчику, но никак не думала, что дело зашло так далеко. Тем более что предмет ее, как оказалось, пылких и неувядающих чувств вот уже год, как жил в Москве. Что касается самой «трагедии», так она разыгралась и того раньше, года три-четыре назад. За все это время Татьяна почти не вспоминала о герое своего романа, и я грешным делом подумала, что это увлечение прошло, а смотри ж ты…
        - Лисичка, голубушка, выручай! - вывел меня из задумчивости умоляющий голос Татьяны. - Я так хочу его увидеть, но одной мне не справиться.
        - А в чем проблема? - продолжала я упираться. - По-моему, все обстоит прекрасно. С тех пор, как вы встречались в последний раз, ты превратилась в настоящую красавицу. Вряд ли он сможет устоять…
        - Это исключено. - Она не дала мне договорить. - Он приехал, чтобы представить родным свою невесту. Через две недели свадьба.
        Я присвистнула.
        - И кто эта счастливица?
        - Не знаю. Какая-то девочка из подтанцовки.
        - Вот так так! Не везет, так не везет, - посочувствовала я.
        - Так ты согласна?
        - Не знаю. Как я появлюсь там без приглашения, да еще с такой физиономией? - Я определенно начала сдавать позиции. Татьяна это сразу же почувствовала.
        - В очках никто ничего не заметит, - затараторила она с удвоенным энтузиазмом. - Мы только посмотрим на него и сразу назад.
        - Когда этот банкет? - обреченно спросила я.
        - Завтра.
        Я вздохнула, ругая себя за излишнюю сентиментальность.
        Если бы я только знала, какие неприятности ждут меня в дальнейшем, то предпочла бы немедленно отправиться на Северный полюс и провести там остаток лета рядом с тюленями.
        Глава 2
        Знающие люди утверждают, что для успеха любой вечеринки необходимы всего три вещи: красавица, знаменитость и много выпивки. Все остальное уже не важно.
        Не знаю, относились ли устроители данного приема к знающим людям, но все вышеперечисленное на нем присутствовало, пожалуй, даже в избытке. По крайней мере, со знаменитостями здесь явно перестарались. От них просто-напросто некуда было деваться.
        Пережив состояние, близкое к шоковому, при виде роскошной виллы Кирсановых (назвать трехэтажное строение с парком, подъездными дорожками и собственной автостоянкой банальным словом «коттедж» у меня просто язык не поворачивается), мне казалось, что я готова к любым неожиданностям. Не тут-то было.
        Вокруг то и дело мелькали до боли знакомые по телеэкрану лица, которые, впрочем, вели себя вполне буднично: здоровались, пили, болтали - короче, получали удовольствие.
        Татьяна, облаченная в умопомрачительное сиреневое платье от какого-то крутого дизайнера, отчаянно вертела белокурой головой, пытаясь высмотреть хозяев вечеринки. Впрочем, без особого успеха.
        Сказать, что я чувствовала себя неловко, значит сильно польстить моему самолюбию. Мне было откровенно паршиво, но ради счастья подруги я приготовилась стоически терпеть.
        Чтобы мои злосчастные очки не так сильно бросались в глаза, мне пришлось надеть черный брючный костюм. Оказалось, что все мои старания были напрасны: я то и дело ловила на себе любопытные взгляды гостей, в которых явно читался вопрос: кто это такая? Большая оригиналка, тайный агент или просто городская сумасшедшая? И каким образом она попала в приличное общество?
        Не знаю, на сколько хватило бы моего терпения, но оно явно было на исходе, когда Танька обнаружила-таки тех, ради кого мы, собственно говоря, и притащились.
        Она больно ущипнула меня за руку и прошипела прямо в ухо:
        - Они идут сюда!
        В ее голосе мне послышалась откровенная паника. Я посмотрела в нужном направлении и в самом деле увидела Андрея под руку с изящной, гибкой брюнеткой лет двадцати с небольшим. К моему разочарованию, эта девушка никак не могла быть его невестой, так как уже была замужем, причем за его отцом.
        Вика Кирсанова улыбнулась и приветливо помахала нам рукой.
        Поздоровавшись со мной и расцеловавшись с Танькой, Вика проворковала, обращаясь к Андрею:
        - Ты только посмотри, кто к нам пришел!
        А вот это было зря. С того самого момента, как наша колоритная парочка попала в его поле зрения, Андрей буквально не сводил глаз с моей отчаянной подружки.
        - Ты помнишь Таню? - продолжала допытываться Вика. - Правда, она сильно изменилась?
        - Ты выглядишь просто сногсшибательно! - заявил тот, обращаясь к Татьяне. - Не обижайся, но мне просто не верится, что из той замарашки, которую я помню, могла получиться такая красотка! Как тебе это удалось?
        - Таня работает в инофирме, - поспешила на выручку Вика, чтобы сгладить сомнительный комплимент пасынка. Когда она сообщила название фирмы, Андрей уважительно присвистнул.
        В зале заиграла приятная музыка.
        - Может, потанцуем? - предложил Татьяне Андрей.
        Танька покраснела и молча кивнула. Подозреваю, что от испуга у нее просто перехватило горло.
        Он обнял ее за талию, и парочка немедленно удалилась, не замечая никого вокруг, в том числе и нас с Викой.
        Вика первая смогла справиться с удивлением и, как положено хозяйке приличного дома, перебросилась со мной несколькими ничего не значащими фразами. К ее чести следует заметить, что она не только не спросила меня про очки, но и старательно отводила взгляд от моего лица, чтобы ненароком не выдать своего любопытства.
        Выполнив свой долг, Вика ушла, и я осталась совершенно одна посреди толпы незнакомых людей.
        Не могу сказать, что это меня очень огорчило. Мои мысли были заняты совсем другим. Мне казалось, что для счастливого жениха Андрей как-то уж очень быстро увлекся Татьяной. Хотелось бы верить, что его невеста не из ревнивых.
        Я задумалась над фразой, сказанной Андреем. Со слов подруги я знала, что у нее было тяжелое детство, но я не предполагала, что все так печально. «Неужели Татьяна когда-то выглядела замарашкой?» - недоумевала я. Если так, то остается только позавидовать упорству, которое понадобилось ей, чтобы добиться нынешнего успеха.
        Размышляя о превратностях судьбы, я решила выйти подышать свежим воздухом и направилась к выходу. На лестнице освещение было не таким ярким, и я обнаружила, что ничего не вижу дальше собственного носа. Поэтому я передумала спускаться без посторонней помощи и, собираясь вернуться в зал, резко развернулась; разумеется, тут же налетела на человека и немедленно растянулась на скользком полу. К счастью, приземление было довольно мягким - в последний момент мужчина успел подхватить меня под руку. Таким образом я уцелела. Чего нельзя сказать о сумочке. Соскользнув с плеча, она шлепнулась об пол, щелкнула металлическими застежками и, нагло распахнув пасть, вывалила наружу все свое содержимое.
        Я покраснела: в моей сумочке царило форменное безобразие. Нет, фантики от конфет я там, конечно, не хранила, но зато хватало всего остального.
        Чертыхнувшись, я ринулась поспешно собирать свои вещи. Мужчина принялся мне помогать. Когда я с облегчением застегнула сумку-предательницу и подняла глаза, предварительно убедившись, что не потеряла впопыхах очки, то смогла наконец разглядеть своего спасителя.
        Он оказался мужчиной, что называется, в годах, но седина его ничуть не портила, а серые, проницательные глаза смотрели с добродушной усмешкой.
        - Вы не ушиблись? - его необыкновенно красивый голос выражал участие.
        - Спасибо, нет. Простите, я едва не сшибла вас с ног.
        - Не стоит извиняться. Вы же меня не видели. Кроме того, художники, как и все творческие люди, весьма рассеянны, что, впрочем, делает их еще более очаровательными.
        Я удивленно вскинула брови. Откуда этот незнакомец знает о моей работе? Насладившись произведенным эффектом, мужчина рассмеялся:
        - Прошу прощения за мою маленькую мистификацию. - Он показал мне зажатый в руке маленький кусочек картона.
        Моя собственная визитная карточка. Вот оно что. Все верно, в сумке их около десятка.
        Мужчина протянул мне визитку. Я помедлила, не зная, как поступить, но решила, что лучше все-таки ее забрать. Неловкая ситуация избавила меня от необходимости быть вежливой, поэтому я быстро кивнула и зашагала прочь.
        Глава 3
        Кто бы мог подумать, что в этом огромном зале отыщется для меня надежное убежище. Тем не менее я его обнаружила. Правда, не сразу. Пришлось изрядно поплутать. Зато результат превзошел ожидания. Весьма довольная собой, я пристроилась за уютным столиком в уголке. Здоровенная пальма, к моему удивлению - настоящая, а не пластмассовая, надежно скрывала меня от любопытных взглядов. Никто меня не замечал, а я, напротив, могла видеть все происходящее, точно на сцене.
        Компанию мне составлял лишь замысловатый коктейль в высоком бокале, впрочем, довольно вкусный.
        Единственное, что портило мне настроение, - это Татьяна. Словно нарочно, она торчала в самом центре зала, разумеется, в компании «жениха», который, судя по всему, напрочь забыл, по какому поводу собралась эта чертова прорва народу.
        Неизвестно, знал ли кто-либо из присутствующих его невесту в лицо, но мне показалось, что никого не удивляло, что герой дня вот уже битый час воркует с хорошенькой блондинкой.
        Вместо того, чтобы порадоваться этому факту, я, наоборот, загрустила, предчувствуя, что добром это не кончится.
        Чтобы не расстроиться еще больше, я принялась разглядывать почтенную публику. А посмотреть было на что.
        Досконально изучив супермодные наряды дам и насмотревшись на их солидных спутников, я откровенно заскучала.
        В эту минуту мое внимание привлекла весьма колоритная личность в противоположном углу. Личность явно не горела желанием привлекать к себе внимание. И совершенно правильно. Таких уродов я, честно говоря, видела только в кино. Каким образом эту гориллу занесло в приличное общество, оставалось только догадываться. Парень стоял, прислонившись к стене и держа руки в карманах брюк. Его крошечные глазки, вроде бы равнодушно, оглядывали гостей. Кого-то, быть может, и обмануло бы это показное спокойствие, но я буквально кожей почувствовала, как напряжены его мышцы под дорогим пиджаком.
        Ни при каких условиях он не мог заметить меня в моем укрытии, и, тем не менее, он словно почувствовал мой пристальный взгляд, потому что внезапно весь подобрался и взглянул прямо на меня. То есть это мне так показалось. На самом деле он просто повернул голову в мою сторону. Я испуганно отпрянула и спряталась за пальму, а когда осторожно выглянула, парня возле стены уже не было. Я вздохнула с облегчением.
        Невеста что-то задерживалась. Зато, наконец-то, появился сам хозяин дома. Если верить многочисленным слухам, Владимир Иванович Кирсанов являлся исключительной личностью. Исключительность заключалась в его умении делать деньги буквально из воздуха. Поговаривали, что он мультимиллионер. Возможно. Хотя внешне он походил скорее на капитана пиратского корабля: здоровенный, с густой гривой седых волос, не знающих расчески, усатый.
        В данный момент знаменитый банкир определенно был не в духе, что-то сердито выговаривая своей жене. У меня внутри все похолодело от мысли, не моя ли подруга стала причиной его недовольства.
        Разобраться в том, насколько верны мои предположения, я не успела.
        - Здесь свободно? - промурлыкал над моим ухом приятный женский голос.
        - Конечно, - машинально ответила я и только потом подняла голову. Странно. Голос показался мне очень знакомым, но могу поклясться, что его обладательницу я видела впервые.
        Девушка времени даром не теряла и удобно расположилась на полукруглом диванчике, водрузив на стол такой же бокал, как у меня.
        Кажется, у нее в бокале пиво. Где она его откопала?
        Бойкая девица, заметив мой интерес, сделала глоток и, хитро кося глазом в мою сторону, непринужденно спросила:
        - Ты кто?
        - В каком смысле? - опешила я.
        - Ну, как ты сюда попала? Я тебя раньше не видела.
        Я немного обиделась. Возможно, я и выглядела в своих очках несколько странно, но, на мой взгляд, в остальном вполне соответствовала обстановке. Чего нельзя было сказать о моей соседке. Она была одета в потертые джинсы и такую же жилетку, расшитую яркими блестками. Давно не мытые волосы были гладко зачесаны назад, открывая высокий лоб со сросшимися густыми бровями. И еще этот странный голос. Где я могла его слышать?
        - У тебя коктейль кончился. Хочешь, принесу тебе новый? - непосредственно предложила она, так и не дождавшись ответа на свой вопрос.
        И тут я ее узнала. Ну конечно! Ничего удивительного, что голос показался мне знакомым. Я же слышу его каждое утро, как только включаю радио.
        Что-то такое, по-видимому, промелькнуло у меня на лице, потому что девушка звонко захохотала и придвинулась поближе.
        - Я - Николь, - представилась она. - Слушаешь наш канал?
        - Конечно.
        - Ну и как? Нравится?
        - Да.
        Николь снова отпила пива и откинулась на спинку дивана. Под ее внимательным взглядом мне отчего-то стало неуютно.
        - У тебя красивые волосы, - проговорила девушка, протягивая руку и дотрагиваясь до выбившейся прядки. - И мягкие.
        Я едва удержалась, чтобы не дернуть головой. Девушка вела себя немного непривычно, хотя я и не могла понять, что меня так смущает.
        К слову сказать, мои волосы от рождения медно-рыжего цвета. Именно благодаря своей шевелюре из Лизы я превратилась в Лису.
        Чтобы избавиться от неловкости, я спросила у Николь:
        - Ты часто бываешь в этом доме?
        - Нет, - усмехнулась она. - Только когда надо сделать материал о ком-нибудь из его обитателей. Разве я похожа на человека, который может запросто сюда наведаться?
        Ее искренность меня окончательно смутила, и я не нашла, что сказать.
        - Ты так и не представилась, - продолжала допытываться Николь.
        - Лиза.
        - Красивое имя, но тебе больше бы подошло Лиса.
        - Так и зовут меня друзья.
        - А можно, я тоже буду твоим другом?
        Господи, да она просто клеит меня! От неожиданной догадки я едва не свалилась с дивана. Ну и денек сегодня. Только этого мне не хватало!
        Сделав вид, что меня сильно интересуют гости, я уставилась на танцующих. Настроения мне это не улучшило. С трудом отыскав в толпе свою подругу, я едва не застонала: только слепой не заметил бы, чем занимаются эти сумасшедшие на глазах всех присутствующих. Я с досадой отвернулась, прикидывая, как спасти положение. Как нарочно, ничего путного в голову не приходило. Не могу же я вывести ее за руку, как заботливая мамаша.
        Николь по-прежнему не сводила с меня глаз, и я спросила, чтобы отвлечь ее от глупых мыслей:
        - Ты будешь писать о предстоящей свадьбе Андрея?
        - Само собой. Он у нас теперь звезда. Уже несколько месяцев его песни занимают верхние строчки хит-парадов, а народ желает знать все про своих кумиров.
        - Вряд ли его поклонниц обрадует известие о его свадьбе, - усомнилась я.
        - Мне-то какая разница.
        - А ты видела его невесту? - Я постаралась не выдать голосом свою заинтересованность.
        - Ты что, запала на этого красавчика? - Такая мысль явно огорчила мою новоявленную знакомую.
        - Нет, - отрицательно помотала я головой. - Но все равно интересно.
        - По крайней мере, это совсем не та девица, что весь вечер болтается у него на шее, - презрительно сообщила Николь. Я едва не поперхнулась коктейлем и сильно закашлялась. Николь с готовностью бросилась мне на помощь и энергично заколотила кулаком по моей спине.
        Придя в себя, я с опаской покосилась в ту сторону, где незадолго до этого стоял отец Андрея. И он, и Вика по-прежнему были там. Настроение Владимира Ивановича за это время нисколько не улучшилось. Он все еще хмурился, и мне сделалось совсем худо.
        Николь, пользуясь случаем, сидела рядом, как бы невзначай касаясь меня плечом. Отодвинуться не было никакой возможности. Не видя способа вежливо от нее избавиться, я решила извлечь хоть какую-то пользу из сложившейся ситуации и спросила:
        - Тебе не кажется, что отец Андрея не в восторге от выбора сына?
        - Это мягко сказано. Но, можешь мне поверить, у него есть на то причины. - Николь ясно дала понять, что больше на эту тему я из нее ничего не вытяну. - Смотри туда! - дергая меня за рукав, вдруг прошептала она. - Сейчас начнется!
        Глава 4
        Хрупкая девушка в изумрудно-зеленом платье с золотыми блестками, которая привлекла внимание Николь, в моем понимании никак не могла стать причиной хоть каких-нибудь экстремальных событий. В руках она держала бокал с шампанским, но, если судить по ее неверной походке и затуманенному взгляду, он был далеко не первым за сегодняшний вечер.
        Сделав несколько неуверенных шагов, девушка остановилась в замешательстве. Кажется, она не очень-то соображала, где находится, и все время хмурила светлые бровки, отыскивая кого-то в толпе.
        Наконец, она заметила Андрея. Разумеется, в компании моей непутевой Татьяны. Ее глаза сделались совсем круглыми, и она затопала по направлению к ним, с трудом сохраняя равновесие.
        Что-то подсказывало, что предчувствия меня не обманули и неприятности уже начались. В том, что стриженая блондиночка в зеленом - невеста Андрея, не было сомнений. Предотвратить скандал я была уже не в состоянии и потому осталась на месте.
        В зале стало как-то очень тихо. И в этой тишине я услышала:
        - Скотина! - звонко отчеканила девушка, обращаясь к Андрею.
        Танька, только теперь заметившая законную подружку возлюбленного, отскочила от него как ошпаренная. Но было уже слишком поздно. Девчонку, что называется, понесло.
        Не ожидала я от такой крошки подобной прыти. Точно дикая кошка, она изогнулась и сразу же попыталась вцепиться Таньке в волосы. Подруга не зевала и отпрыгнула на безопасное расстояние.
        Тогда маленькая фурия переключилась на своего женишка, на удивление спокойно отнесшегося к ее внезапному появлению.
        Гости расступились, и в центре образовавшегося пространства они остались втроем.
        - Что ты себе позволяешь, ублюдок! - взвизгнула невеста.
        Нечего сказать, она не особенно стеснялась в выражениях. Похоже, такая малость, как присутствие посторонних, ее ничуть не волновала.
        Возможно, свою роль тут сыграло выпитое шампанское.
        - Саша, успокойся. Веди себя прилично, - попытался образумить ее Андрей. Нашел, что сказать. Саша разозлилась еще больше.
        - Это я должна вести себя прилично? Я? В то время, как ты на нашей помолвке щупаешь эту задастую шлюху? - Девушка огляделась, как бы в поисках поддержки, но гости смущенно отводили глаза и отворачивались.
        - Выбирай выражения. Что ты себе позволяешь? - Андрей начал терять терпение. Татьяна покрылась пунцовыми пятнами. Одна Саша не обратила внимания на его слова. Она сжала кулаки. Ее губы превратились в безобразную узкую полоску.
        - Я себе ничего лишнего не позволяю, в отличие от некоторых, - язвительно парировала она. - Немедленно выгони свою сучку отсюда, а то пожалеешь!
        Ого! Она еще и угрожает? Я такого поворота не ожидала и привстала с места. Жалко девочку, но подругу, кажется, придется спасать.
        Эта мысль, похоже, пришла не только в мою голову. Неожиданно на сцене возник Владимир Иванович. Вид его не предвещал ничего хорошего, однако голос, когда он заговорил, звучал ровно. Вот только металла было столько, что хватило бы на Царь-пушку.
        - Андрей, - обратился он к своему сыну, полностью игнорируя присутствие обеих девушек. - Уведи ее отсюда. Выясняйте отношения в другом месте.
        Андрей беспомощно оглянулся на Таньку, но ослушаться отца не посмел и сделал шаг по направлению к Саше.
        - Не прикасайся ко мне! - неожиданно взвизгнула та и замахнулась рукой, в которой по-прежнему сжимала бокал. Жидкость выплеснулась, бокал выскользнул из ее пальцев и полетел в Андрея.
        Десятки глаз завороженно следили за тем, как блестящее стекло, описав полукруг, ударилось о его руку. Сверкающие осколки брызнули во все стороны.
        Я услышала сдавленный вскрик Татьяны и увидела, что по загорелой коже парня заструилась кровь.
        Какое-то мгновение он смотрел на красную полосу на своем запястье. Глаза остекленели, лицо застыло, превратившись в неподвижную маску. Я никак не могла сообразить, какие чувства она выражает. Господи, да это же страх. Дикий, животный страх. Не может быть! Из-за этой пустяковой царапины? О-ля-ля, наш донжуан, оказывается, боится вида крови!
        Несмотря на весьма накаленную обстановку, то, что произошло дальше, было полной неожиданностью. И думаю, не только для меня. Андрей подскочил к Саше и молча ударил ее по лицу. Удар был такой силы, что девушка отлетела в сторону, неловко упала, скрючилась на полу, закрывая голову руками, и тоненько заскулила.
        - Вот это сюжет! - восторженно прошептала Николь. Ее глаза радостно блестели, предвкушая сенсационный репортаж.
        Опомнившись, я вскочила и ринулась спасать Таньку. Пора было как-то выбираться из этой заварухи.
        Народ, наконец, пришел в себя, со всех сторон раздавались возгласы удивления. Не обращая на них внимания, я пробралась к Татьяне и, схватив ее за руку, потащила к выходу. Она не сопротивлялась.
        Возле дверей я оглянулась. Саша по-прежнему лежала на полу, над ней склонилась Вика. Ее лицо было встревоженным. Ни Андрея, ни его отца я не заметила.
        Глава 5
        Девушка ползла по полу на четвереньках. Ее юбка была разорвана, а блузка была в крови. Ее крови. Прямо над ней, расправив крылья, вился сокол, целясь в глаза острыми когтями.
        Краем глаза девушка видела кривой клюв с торчащими из него во все стороны пучками ее собственных волос и жуткий, хищный блеск в малюсеньких глазках с черными горящими точками.
        В одной руке девушка сжимала подушку от софы. Та разорвалась при нападении птицы. Кровь, ее кровь, запачкала ткань.
        Казалось, что сокол ухмыляется. Казалось, он знает, что у нее нет выхода…
        Уф-ф. Вот и все. Теперь здесь добавим немного тени для контраста, а в этом месте, наоборот, необходимы блики.
        Третий час, не отрываясь, я колдовала над финальной иллюстрацией к очередному триллеру. Сроки поджимали, и заказчик названивал мне ежедневно. Теперь, кажется, работа близится к концу.
        Я немного отстранилась и окинула рисунок взглядом. А что, совсем неплохо. Вот только девушка, отбивающаяся от разъяренной птицы, получилась у меня сильно похожей на Сашу.
        Что поделать, вот уже целую неделю я не могу выкинуть из головы отвратительную сцену на вечеринке. Ну и нравы у этих новых.
        Я встала и сладко потянулась. Потом пошла на кухню за заслуженной шоколадкой.
        Проходя мимо зеркала в прихожей, я невольно остановилась и с удовольствием улыбнулась своему отражению. Совсем другое дело. Противная болезнь исчезла без следа, и я снова стала собой.
        До кухни я так и не дошла. Телефонный звонок застиг меня на полдороге.
        Звонила Татьяна.
        - Можно я к тебе приеду? - Судя по голосу, подружка не в лучшей форме.
        - Приезжай. Я как раз закончила работу. Заодно посмотришь.
        Повторять приглашение не пришлось, и скоро мы, как обычно, сидели на кухне и пили чай с моей шоколадкой.
        Выглядела Татьяна неважно. Оно и неудивительно. Слухи о злосчастном скандале расползлись по городу. Подробностями не интересовался только ленивый, а Танька по собственной глупости оказалась в самом центре событий. Как еще с работы не уволили.
        Сами мы на эту тему не говорили с тех самых пор, как я отвезла ее в тот вечер домой. Она и сейчас молчала как рыба, но в конце концов все же не выдержала.
        Это произошло после того, как она увидела приколотый к мольберту рисунок. Я отвернулась всего лишь на секунду, когда услышала за своей спиной сдавленный вскрик.
        Танька стояла посреди комнаты, уставившись на картину и прижимая ко рту ладонь.
        - Похоже, правда? - спросила я.
        - Зачем ты нарисовала ее? - пробормотала Татьяна. - Получилось так страшно.
        Она отвернулась, а я пожала плечами.
        - Это всего лишь рисунок. Ничего личного.
        И почему это я должна оправдываться?
        - Он не хочет на ней жениться, - помолчав, сообщила подруга. По ее тону я не сразу поняла: радует ее подобная новость или, наоборот, огорчает.
        - Откуда ты это знаешь? - на всякий случай поинтересовалась я. - Ты что, виделась с ним после… после всего?
        - Да… - Теперь она выглядела по-настоящему несчастной.
        - Ты что, ненормальная? - Вопрос был чисто риторическим.
        - Он очень просил о встрече, - произнесла Танька еле слышно. - Мне кажется, он меня любит.
        - Когда кажется, креститься надо, как говорила моя бабушка, - в сердцах бросила я. - Ты забыла, как он обошелся с этой самой Сашей на том вечере?
        - Но она ведь первая на него набросилась!
        Я только присвистнула.
        - Ну все, это уже клиника, моя милая.
        Танька неожиданно разревелась, размазывая тушь по щекам. Мне ничего другого не оставалось, как броситься ее утешать, попутно выслушивая всякую чушь о неземной любви.
        - Ты бы хоть о его родных подумала. Через несколько дней свадьба, - напомнила я.
        - Вике все равно. А его отец категорически против этого брака. Андрей рассказывал, что тот даже грозился лишить его наследства.
        - Что-то я не пойму, если всем эта Саша до лампочки, то ради чего вообще все затевалось? Они отменили свадьбу?
        - Пока нет, но Андрей обещал это сделать. - Я сидела, открыв рот, а Танька улыбалась сквозь слезы.
        Вообще-то вся эта история началась гораздо раньше, несколько лет назад. И с самого начала выглядела немного странно. Это мягко сказано.
        Вика и Татьяна были знакомы давно и дружили так крепко, что даже когда Вика стала встречаться с Андреем, то принялась таскать с собой на свидания подружку. Само собой, Татьяна втюрилась в красавчика, но против Вики у нее не было ни единого шанса, и она страдала молча.
        Сам Андрей воспринимал Таньку как досадное, но неизбежное приложение, но со временем привык и перестал раздражаться по поводу ее присутствия.
        Этот глупый роман втроем мог бы продолжаться до бесконечности и грозил перейти в брак втроем, но тут начали происходить удивительные вещи.
        Как и ожидалось, Андрей сделал Вике предложение.
        Ровно через месяц после этого Вика порвала с ним, причем без всяких объяснений.
        Причина всплыла сама собой, когда через полгода она вышла замуж за его отца. Мать Андрея к тому времени скончалась от сердечного приступа, и Владимир Иванович оказался совершенно свободным.
        Кое-кого, конечно, смущала столь внезапная кончина нестарой еще женщины. В основном потому, что случилась она как нельзя кстати, но со временем разговоры поутихли, Андрей с разбитым сердцем отбыл в Москву, где довольно быстро стал очень популярным эстрадным певцом.
        Да, многое изменилось за это время. Неразлучная троица распалась на три самостоятельные единицы. И что-то подсказывало мне, что лучше бы так оно и оставалось.
        И ведь как в воду глядела.
        Через пять дней Татьяна снова позвонила и, захлебываясь рыданиями, сообщила, что свадьба все-таки состоится, причем уже на следующий день. Но самое интересное заключалось в том, что перед этим Вика задумала уладить все недоразумения и организует что-то вроде девичника, где по сценарию соперницы должны помириться и простить друг другу все прегрешения. Аминь.
        - Я не могу туда пойти! - вопила Танька в трубку, не жалея моих ушей. Я вполне одобряла такое решение, хотя едва сдерживалась, чтобы не напомнить о своих предупреждениях несколько дней назад.
        - Не хочешь - не ходи, - поддержала я.
        - Не получится, - вздохнула Танька. - Вика намекнула, что если я откажусь, то у меня возникнут проблемы на работе.
        - С каких это пор Вика стала такой стервой? Вы же подруги?
        - Были. Она не может ослушаться мужа, а тот настаивает, чтобы скандал прекратился. И именно таким образом.
        - Глупость какая. У этой семейки на дню семь пятниц: то женятся, то не женятся. А как же Андрей? Он-то что говорит? - Я чувствовала, что совершенно запуталась.
        - Он ничего не говорит, - всхлипнула Танька. - Он меня видеть не хочет. И разговаривать тоже.
        - Ну дела. И что же делать?
        - Идти придется. - Танька вздохнула.
        - Может, это и правильно. Заодно выкинешь всю эту дурь из головы.
        - Слушай… - Танька замялась. - Пойдем вместе? Вдруг я не выдержу и все испорчу?
        - Ну уж нет! - Я изо всех сил постаралась, чтобы мой голос звучал непреклонно.
        Над голосом мне еще предстоит поработать. Непреклонности в нем явно недостаточно. Именно поэтому весь вечер мне пришлось провести в компании трех ненормальных девиц, которые, не испытывая друг к другу ничего, кроме неприязни, старательно разыгрывали сценку из одной известной сказки: «три сестрицы под окном…»
        Огромный дом Кирсановых в тот вечер точно вымер. И мужчины, и прислуга отсутствовали. Так что я оказалась единственным зрителем незабываемого представления.
        Под конец обстановка несколько разрядилась. На прощание все трое даже расцеловались. А Татьяна, в знак окончательного примирения, даже предложила отвезти еле державшуюся на ногах Сашу в гостиницу. Согласно примете невеста не должна проводить ночь перед свадьбой в доме жениха.
        Высадив Сашу возле гостиницы, Татьяна отвезла домой и меня.
        - Как ты? - спросила я на прощание.
        - Нормально. Ты была права. Все равно ничего путного у нас бы не получилось.
        Такое благоразумие меня очень порадовало, и я отправилась спать с легким сердцем.
        Глава 6
        - Саша исчезла!
        Я услышала эту новость, стоя на пороге своей собственной квартиры. Чувствовала я себя при этом весьма неуютно. Во-первых, новость была не из приятных. По крайней мере, на первый взгляд. Во-вторых, с меня капала вода: настойчивый звонок в дверь застал меня в душе, и теперь я переминалась с ноги на ногу посреди приличной лужи.
        Втащив обалдевшую Таньку в комнату и одевшись, я приступила к выяснению деталей. Пропажа девушки, если она действительно пропала, в день собственной свадьбы выглядела весьма подозрительно и рождала нехорошие мысли. Причем, к несчастью, не только в моей голове. Если я ничего не путаю, вчера мы были последними, кто видел Сашу в целости и сохранности. Поскольку это случилось около полуночи, то по всему выходит, что мы с Танькой первые подозреваемые в случае чего. У Таньки и мотив имеется.
        Возможно, однако, что всему есть простое объяснение. Вот это мне и предстояло выяснить.
        За окном уже стемнело. Я посмотрела на часы. Половина одиннадцатого.
        - Как ты узнала, что она исчезла? - спросила я для начала.
        - Вика мне позвонила, - объяснила Танька, отчетливо стуча зубами.
        - Ты чего трясешься?
        - Так ведь она исчезла!
        - Ну и что? Может, передумала? Взяла и разлюбила нашего красавца. И, между нами, правильно сделала. В Москву звонили?
        - Кажется, да. Но ее там нет.
        - Опять-таки ничего удивительного. После такого решения, раз уж она уехала, не попрощавшись, она вряд ли захочет с кем-то разговаривать. Придет время, и она объявится. - Мне казалось, что объяснение вполне логично, но, судя по всему, Танька придерживалась совсем иного мнения.
        - Ты не все знаешь, - с тоской в голосе сообщила она.
        - У меня такое впечатление, что я вообще ничего не знаю, - хмыкнула я, усаживаясь в кресло. - Буду очень признательна, если ты меня просветишь.
        - Дело в том, - нехотя начала Татьяна, - что Саша была одержима идеей выйти замуж за Андрея.
        - Пока я не слышу ничего нового.
        - Ты просто не понимаешь. Она ни за что не отказалась бы от своего намерения по доброй воле. Их отношения были далеки от идеальных…
        - Я это заметила.
        - В том, что ты видела на вечеринке, нет ничего удивительного. Они постоянно ссорились, частенько доходило и до драки. Андрей мне сам рассказывал.
        Неизвестно, почему я вспомнила валяющуюся на полу Сашу и то, как она прикрывала руками голову, точно ожидая удара.
        - Ты намекаешь, что Андрей мог попытаться избавиться от нее? - осторожно спросила я, сама не веря тому, что говорю.
        - Что ты, - Татьяна замахала руками. - Он бы этого не сделал!
        - Это ты так думаешь.
        - Нет. Этого не может быть. Он на это не способен.
        - Ладно, выводы оставим на потом. Что еще?
        - Андрей просил ее отказаться, но она не согласилась. Я даже думаю, что она чем-то шантажировала его.
        - Почему ты так решила?
        - Он обещал мне. И вдруг передумал. И ничего не стал объяснять.
        - Это все? Может, ты ошибаешься, и он обманывал тебя, а не ее? То, что они дрались, еще ни о чем не говорит.
        - Нет. Он ее ненавидел, - упрямо твердила Танька.
        - Допустим. Но ведь собирался жениться?
        Татьяна молчала, опустив голову и теребя прядь волос.
        - Я уверена. Она его шантажировала. Ей был нужен этот брак.
        - Еще бы. Папа у Андрея при деньгах.
        - Деньги тут ни при чем.
        - Деньги всегда при чем, - наставительно заметила я.
        - Ей они были не нужны.
        - А вот это уже интересно.
        - Можешь мне не верить, но это правда! - запальчиво воскликнула Татьяна. - Владимир Иванович предлагал ей заплатить. Можешь мне поверить, речь шла об очень больших деньгах.
        - И она отказалась?
        - Да.
        - Интересно получается.
        - Куда уж интереснее.
        - В милицию они обращались?
        - Нет, насколько я знаю. Владимир Иванович против. И так уже достаточно грязи. Тем более что должно пройти три дня, прежде чем можно заявить о пропаже.
        - Это верно. И тем не менее, чем скорее станет известно, куда она подевалась, тем лучше. Что еще они предприняли?
        - Обзвонили морги и больницы. Там ее нет. Самолетом она тоже не улетала. Поезда проверяют, но это надолго. Вроде все.
        - Ясно. Куда же она могла исчезнуть ночью в незнакомом городе?
        - Понятия не имею. - Чувствовалось, что Татьяна злится на Сашу за доставленное беспокойство. Раз злится, значит не верит, что с ней действительно что-то случилось, и воспринимает ее поведение как глупую игру.
        Что касается меня, то мои мысли были далеки от оптимизма. Я чувствовала, что Саша попала в серьезную переделку и вовсе не по своей вине. Слишком многим ее свадьба была поперек горла.
        Неожиданно меня осенило. Странно, что это не пришло мне в голову раньше.
        - Послушай, а гостиницу, где она поселилась, проверяли? Если она уехала, то должна была освободить номер, верно?
        - Конечно. Кажется, про гостиницу Вика ничего не сказала. То есть, туда звонили, но вот ездил ли кто-нибудь лично - не знаю.
        - Тогда подъем. Надо немедленно проверить.
        - Но время!
        - Успеем, - крикнула я, на ходу застегивая куртку.

* * *
        Тот, кому пришла в голову замечательная идея открыть гостиницу в подобном месте, был, должно быть, большой шутник. Большая часть ее окон выходила на кладбище, от которого гостиницу отделяла только дорога, по которой день и ночь носились большегрузы, так что покоя здесь не было ни в какое время суток. Зато всегда были свободные места. И нравы царили весьма демократичные, но для невесты наследника миллионов место все же было не слишком подходящее.
        Нам же безалаберность здешней администрации оказалась весьма на руку.
        Мы поднялись по каменным ступеням и заглянули через стеклянную дверь в освещенный холл с регистрационной стойкой в глубине. За стойкой, низко склонившись, сидел человек.
        Я повернула ручку и толкнула дверь. К счастью, она оказалась незапертой. В нос ударил сильный запах горелого лука, намекающий, что в заведении имелся буфет.
        Я постаралась почти не дышать и решительно направилась к стойке портье. Татьяна, скривившись, не отставала.
        При звуке шагов сидящий за столом мужчина поднял голову и посмотрел на нас, а я едва удержалась, чтобы не перекреститься. При виде его костлявой фигуры и желто-зеленой физиономии со впалыми щеками я подумала, что он попал сюда по недоразумению: гораздо больше ему бы подошла противоположная сторона дороги.
        Портье оценивающе осмотрел нас и широко улыбнулся, демонстрируя почти полное отсутствие зубов.
        - Привет, красотки, - произнес он неожиданно высоким голосом.
        Питался он явно в местной забегаловке, а о существовании «Стиморола» не имел ни малейшего представления.
        От исходившего от него зловония у Татьяны закатились глаза, а я с трудом удержалась, чтобы не хлопнуться в обморок. Тем не менее, в мои намерения не входило сдаваться так быстро, и, собрав всю волю в кулак, я спросила как можно вежливее:
        - Мы разыскиваем подругу, которая остановилась в вашей гостинице. Вы не могли бы нам помочь?
        - По вашему виду не скажешь, что у вас могут быть знакомые в нашем клоповнике, - весьма резонно заметил наблюдательный тип. - Как ее зовут?
        Он положил было руку на засаленную тетрадь, но потом вдруг передумал.
        - Вообще-то у нас не положено разглашать сведения о постояльцах, - совершенно некстати продемонстрировал он бдительность. - Почем я знаю, зачем вам она?
        Стараясь не обращать внимание на его мерзкий взгляд, откровенно ползающий по моим ногам, я достала из сумки червонец и сунула ему под нос.
        Десятка исчезла так, словно ее и не было. Рука портье снова потянулась к тетради.
        - Так как ее зовут? - уточнил он как ни в чем не бывало.
        На секунду я замешкалась, ведь мне было известно только имя. Молчавшая до сих пор Танька быстро пришла мне на помощь.
        - Саша Полозова, - сказала она.
        Мы затаили дыхание. Но волновались напрасно.
        - Есть такая, - сообщил портье, равнодушно глянув на записи. - Номер семнадцать. Но сейчас ее нет. Она и прошлой ночью не ночевала.
        - Вы в этом уверены? - неосторожно спросила Татьяна.
        - Как в том, что у тебя чертовски аппетитные сиськи. - Придурок заржал, страшно довольный собственным чувством юмора.
        Я с трудом удержалась, чтобы не съездить ему по роже, но сочла, что будет только хуже.
        - Вы не могли бы дать нам ключи от ее комнаты? Мы бы хотели лично убедиться в том, что это именно так, - попросила я, сама пугаясь собственной наглости. Впрочем, уверенности мне добавляла очередная купюра, зажатая в кулаке. В этот раз она была синего цвета.
        У портье определенно имелись финансовые проблемы, так как он легко согласился, и круглая деревяшка со ржавым ключом благополучно перекочевала со стойки в наши дрожащие от волнения руки.
        Мы поднялись по скрипучей лестнице, проходя мимо обшарпанных дверей, из-за которых раздавались звуки, весьма далекие от благопристойности.
        Комната номер семнадцать находилась на втором этаже, в самом конце коридора. Татьяна придержала меня за рукав, когда я уже собралась войти. Я обернулась.
        - Может, не стоит? - прошептала она.
        Не говоря ни слова, я решительно шагнула вперед, нашарила на стене выключатель и зажгла свет.
        - О господи! - прошептала за моей спиной Татьяна.
        В комнате царил беспорядок. Дверцы шкафчика были распахнуты, все его содержимое лежало на полу.
        - Сматываемся, - сказала я. Татьяна с радостью поддержала мое предложение и пулей вылетела в коридор. У меня тоже не было причин особенно медлить.
        Я протерла носовым платком выключатель, к которому прикасалась, и аккуратно заперла дверь.
        Итак, кто-то рылся в вещах Саши. Откровенный беспорядок мог объясняться двумя причинами: либо ее хотели припугнуть, либо неизвестные гости в самом деле что-то искали, но очень торопились. Второе более вероятно.
        Портье сказал, что она не ночевала прошлой ночью в номере.
        Где же она была?
        Этот вопрос не давал мне покоя, когда я приехала домой. Накануне мы с Татьяной оставили девушку прямо у дверей гостиницы. Так куда же она потом исчезла? И почему? Ей нужно было сделать всего несколько шагов до дверей. Но внутрь она так и не вошла. Кто или что помешало ей это сделать?
        Неожиданно меня осенило: а что, если она и не собиралась возвращаться? Но куда она могла отправиться? Ведь, если мне не изменяет память, было уже за полночь? Насколько я знала, знакомых в нашем городе у нее тоже не было. Тем более таких, к которым можно завалиться в гости на ночь глядя.
        От бесплодных размышлений у меня разболелась голова. Я сварила кофе, надеясь, что это прочистит мне мозги.
        В какой-то мере это действительно помогло. Мне вдруг стало понятно, что невозможно просчитать поступки человека, которого ты совсем не знаешь. Значит, надо поговорить с теми, кто знал ее лучше. Обрадованная просветлением, я залпом допила кофе и стала звонить Татьяне, собираясь уговорить ее организовать мне встречу с Викой. По моим предположениям, она вполне могла сообщить мне кое-что полезное.
        Тут меня постигла неудача. Танька на звонки не отвечала.
        Немного подумав, я решила не терять времени даром и с утра пораньше проверить свои предположения насчет того, что Саша по доброй воле отправилась куда-то после встречи с нами. Если это было именно так, то ее наверняка мог кто-то видеть.
        Глава 7
        Это был уже девятый киоск за сегодняшний день. После пятого все они стали казаться мне одинаковыми. Все были заполнены одними и теми же импортными шоколадками, сигаретами и банками с пивом. Даже сонные продавщицы походили одна на другую, как родные сестры.
        Возле гостиницы почти не было жилых домов, если не считать двух-трех деревянных развалюх с покосившимися окнами.
        С другой стороны, это место было довольно бойким. Прямо напротив гостиницы имелась троллейбусная остановка с целой вереницей торговых палаток. На них я возлагала большие надежды, ведь большинство работало круглосуточно.
        Однако очень скоро выяснилось, что не так-то все просто и детектив из меня - плохонький. Ко всему прочему, с самого утра лил жуткий дождь, и я вымокла насквозь.
        Неизвестно, что стало причиной моего оглушительного провала на новом поприще: то ли вопросы я задавала неправильно, то ли вид у меня был какой-то несолидный, но толку я так и не добилась. Естественно, энтузиазма у меня резко поубавилось. Выглядела я довольно жалко, и все чаще мою голову посещал вопрос: а какого черта я во все это лезу?
        Ответа я так и не нашла. Руководствуясь скорее природным упрямством, чем желанием довести дело до конца, я на автопилоте добрела до последней палатки и, отчаянно шмыгая носом, задала лоточнице, закутанной в огромный кусок полиэтилена, набивший оскомину вопрос о пропавшей девушке. Та выслушала меня без особого интереса и недобро спросила, косясь на мои промокшие туфли:
        - А тебе это зачем?
        - Надо, - ответила я и оглушительно чихнула.
        Как ни странно, это произвело впечатление. Лоточница немного смягчилась. На ее лице даже появились признаки сочувствия.
        - Она твоя подруга или родственница? - поинтересовалась она.
        - Родственница, - соврала я. - Дома волнуются. Не знают, что делать. А милиция раньше чем через три дня заявление не принимает.
        Сиротский вид и слеза в голосе довершили мою победу.
        - То-то я смотрю, ты с самого утра здесь крутишься, - покачала головой продавщица. - Вон, мокрая вся. Простудишься, не дай бог. Чем же тебе помочь?
        - А вы в ту ночь не работали? - пискнула я. В моей душе зародилась слабенькая надежда.
        - Работала. Ты говоришь, позавчера это было? Точно, моя смена. Но девушку не видела. Ночь была спокойная. Народу почти никого. Ее бы я наверняка заметила.
        Я совсем приуныла. Получалось, что Саша просто-напросто испарилась. Исчезла, словно ее и не было.
        Упавшим голосом я поблагодарила сердобольную тетку за сочувствие и повернулась, чтобы уйти, но тут она снова меня окликнула. Мне послышалась в ее голосе неуверенность, точно она сомневалась, что поступает правильно. Это меня так заинтриговало, что на минуту заставило забыть о дожде и усталости.
        Тем временем тетка высунула из-под своего прозрачного кокона руку и поманила меня пальцем. Я подошла поближе и немного наклонилась вперед.
        - Слышь, рыжая, а у твоей родственницы, часом, не было проблем? - спросила она почему-то шепотом.
        Проблемы у Саши определенно были, но я не совсем поняла, что именно имелось в виду, поэтому неопределенно пожала плечами, ожидая объяснений.
        - Я это к тому говорю, - торопливо продолжала тетка, - что на кладбище, слышала, колдун есть. К нему многие ходят. Может, и девчонка твоя туда пошла. Ты ведь сказала - она ночью пропала? А к нему как раз ночью и шастают. Дело такое, сама понимаешь.
        Идея показалась мне абсурдной, но на всякий случай я спросила, с опаской глянув в сторону кладбища:
        - А кто он, этот колдун? Как его найти?
        - Да я-то откуда знаю? Я у него не была. Так, люди болтают, - сразу же посуровела тетка. - Ты уж сама разузнай у тамошних.
        - У кого?
        - Да у этих, которые возле ворот сидят…
        Очевидно, она имела в виду кладбищенских нищих. Я поежилась. Мой героизм и жажда истины не заходили столь далеко. Но, с другой стороны, как ни крути, а кладбище оставалось единственным местом в округе, где я еще не была. Как знать, вдруг Саша надумала попросить помощи у потусторонних сил? Во что только не поверишь, если личная жизнь трещит по всем швам. Только откуда она вообще могла узнать о существовании этого колдуна? В чужом-то городе?
        Тут я сообразила, что бодро шлепаю по лужам в сторону кладбища, и обреченно вздохнула: когда-нибудь любопытство меня погубит. Проверить правильность этого предположения, однако, мне не удалось: я услышала громкий треск, нога неловко подвернулась, и стало ясно, что мне немедленно нужны новые туфли…
        Продолжать поиски в одном башмаке было бессмысленно. Мне пришлось поймать такси и отправиться домой.
        Пытаясь согреть промерзшее насквозь тело в теплой ванне, я снова набрала Танькин номер. На этот раз мне повезло. Она оказалась дома и даже пообещала помочь.

* * *
        Поговорить с Викой удалось в тот же вечер.
        Выглядела она усталой и заметно нервничала. Устроившись с чашкой чая в кресле, я исподтишка наблюдала за ней, пытаясь понять, что ее так беспокоит.
        Разговор не клеился. На вопросы о Саше Вика отвечала неохотно, было заметно, что ей не терпится побыстрее от меня отделаться.
        - Неужели тебя совсем не волнует, что Саша исчезла так внезапно? - не выдержала я, устав от ее уклончивых ответов. Трудно поверить, что человек, который должен был стать членом семьи, саму семью совершенно не интересует.
        - Почему же? - Вика надменно приподняла ухоженную бровь, выражая недоумение. - Просто мне хватило предыдущего скандала.
        При этих словах Танька съежилась в своем кресле и постаралась сделать вид, что ее там нет.
        - Очень надеюсь, что это недоразумение скоро выяснится, наша сбежавшая невеста объявится и все встанет на свои места. - Вика говорила это, даже не пытаясь скрыть раздражения. - Вокруг Андрея и его отца все время вертятся журналисты, вынюхивают, высматривают. Это просто отвратительно. - Она брезгливо сморщила точеный носик. - Стоит им узнать об исчезновении Саши, и нам всем несдобровать. Мы не можем допустить такой огласки. Это повредит репутации мужа, его положению. Я не хочу, чтобы нашу жизнь расписывали и обсуждали бульварные газеты.
        - Вы не сможете скрывать это все время, - тихо сказала я. - Люди начнут спрашивать, где Саша.
        - Какие люди? - раздраженно спросила Вика.
        - Ее родственники в Москве. Ее друзья.
        - Ее нет только два дня. Кроме того, если не ошибаюсь, ее родители давно махнули на нее рукой. Их совершенно не интересует, чем занимается их дочь, она живет отдельно и не видится с ними по полгода. А друзья? Ну какие друзья у наркоманки? Такие же, как она сама. Они о себе-то наверняка вспоминают через раз, а уж о том, чтобы беспокоиться о подружке, не может быть и речи. Так что всем твоя Саша без надобности.
        - А тебе самой ее не жалко? - удивилась я. - Что, если она попала в беду?
        - Ой, только вот этого не надо! - рассмеялась Вика. - Эта малышка всего лишь прикидывается неприхотливой речной рыбкой, а по сути своей она самая что ни на есть пиранья…
        - Не говори глупостей, Лиза! - вступилась за подругу Танька. - Конечно, Вика переживает за Сашу. Просто Саша - девушка непредсказуемая, и все надеются, что она просто решила отомстить Андрею за случай на вечеринке.
        Татьяна оглянулась на Вику, ища поддержки. Но та промолчала, делая вид, что сильно интересуется большим розовым помпоном на своей тапочке.
        - Не думаю, что это розыгрыш, - покачала я головой. - Я опросила всех в том районе, где мы высадили Сашу в ту ночь. Ее никто не видел. Она не гуляла по улице, не садилась в троллейбус и не вернулась в гостиницу. Вещи в ее номере перерыты. По-вашему, это похоже на шутку?
        - Мне кажется, если бы она решила разыграть свое похищение, чтобы напугать нас, то именно так и поступила бы, - мрачно заявила Вика.
        - Может быть, ты права, - кивнула я. - Не знаю. Но обязательно выясню. Завтра, когда отправлюсь на кладбище…
        - Зачем?! - в один голос воскликнули Вика и Танька, вытаращив глаза и глядя на меня как на полоумную.
        - Одна продавщица из киоска на троллейбусной остановке сказала, что на кладбище обитает какой-то экстрасенс, к которому со всего города сбегаются несчастные брошенные девицы. Говорят, помогает. Саша случайно не расспрашивала тебя о чем-то подобном? - обратилась я к Вике.
        - Не помню, - помотала она головой. Однако щеки ее порозовели. - Саша вполне современная девушка. Не думаю, что она могла поверить в подобную чушь. Тем более что Андрей не отказывался на ней жениться.
        Танька поперхнулась чаем и закашлялась. Вика еще больше покраснела.
        - Зря ты затеяла это расследование, - устало сказала она. - Неужели тебе не страшно будет шататься по кладбищу в поисках какого-то шарлатана? Чует мое сердце, никуда эта Сашка не денется, помотает всем нервы и появится как миленькая.
        Честно говоря, меня начинало бесить равнодушие этой красивой, холеной девицы.
        - Все может быть, - с трудом сдерживаясь, кивнула я. - Но если этого не произойдет, вам так или иначе придется сообщить в милицию. А если они займутся этим делом, то в первую очередь запишут в подозреваемые Андрея и его отца.
        Угроза возымела действие.
        - Володю? - вспыхнула Вика. - Он-то здесь при чем?
        - Скорее всего - ни при чем, - продолжала я гнуть свою линию. - Но подозревать его будут, можешь мне поверить. Слухи о нем ходят самые разные. Например, о том молодом предпринимателе, который рискнул перейти ему дорожку. Если я ничего не путаю, месяц спустя его нашли с простреленной головой возле собственного дома. Об этом все газеты писали. Или…
        - Владимир к этому непричастен, - испуганно выкрикнула Вика. - Он был в другом городе, за сотни километров отсюда.
        - Само собой. Тебе лучше знать, - улыбнулась я. - А то, что он не хотел этой свадьбы и был готов на все, чтобы ей помешать, - это знаю не только я одна…
        - Мне кажется, вы вообще слишком много знаете… - резко прозвучало от двери.
        Я вздрогнула и обернулась. На пороге комнаты стоял Владимир Иванович. Я не слышала, как он вошел. Холодная злая ярость искажала его лицо.
        - По какому праву вы врываетесь в мой дом и задаете вопросы моей жене в мое отсутствие? - грозно спросил он, делая шаг в мою сторону.
        Я осторожно поставила чашку на столик и выпрямилась. Вид разъяренного банкира напугал меня, но не настолько, чтобы я позволила ему разговаривать со мной, как с нашкодившей школьницей.
        - Здравствуйте, Владимир Иванович, - сказала я как можно спокойнее, хотя мои коленки тряслись, точно у пойманного зайца.
        Он пропустил мои слова мимо ушей.
        - Что вы здесь делаете, черт возьми?
        - Я и Татьяна… Мы…
        - Тогда все ясно. - Он не дал мне договорить, бросив на Таньку презрительный взгляд. - Послушайте-ка, немедленно выметайтесь из моего дома и навсегда забудьте об этой истории. Вас она не касается. Если понадобится, найдутся знающие люди, которые во всем разберутся.
        - Не понимаю, что вас так разозлило, но догадываюсь. - Обида придала мне смелости, и я взглянула ему прямо в глаза. - Я привыкла уважать старших и сделаю то, что вы мне велите. Но не думаю, что знающие люди, если они действительно знающие, не поинтересуются: где лично вы провели тот вечер? Насколько я помню, дома вас не было.
        На секунду он опешил от моей наглой выходки, но быстро сумел взять себя в руки.
        - Вы кажетесь себе очень умной и смелой, не так ли? - язвительно спросил он. - Думаю, вы сильно ошибаетесь на этот счет. Но я отвечу на ваш вопрос. В тот вечер я был у себя в офисе, и это могут подтвердить, как минимум, восемь человек. Вы довольны?
        Я кивнула. Это не значит, что я ему поверила, но ему совершенно необязательно об этом знать.
        - Если так, то убирайтесь отсюда! - рявкнул он.
        Я пошла к двери.
        - Эй, ты! - окликнул он. - Если я узнаю, что ты по-прежнему суешь свой длинный нос в мои дела, ты сильно пожалеешь.
        - Это угроза? - уточнила я.
        - Это предупреждение, - улыбнулся он с доброжелательностью только что пообедавшего питона. - Кстати, оно касается и вашей… подруги. Для ее же пользы советую ей держаться подальше от Андрея.
        Танька отшатнулась, точно от пощечины, и попятилась к двери. Я последовала за ней, стараясь держать спину как можно прямее, но в уголках глаз уже закипали слезы обиды.
        Глава 8
        Выходной день начался нерадостно. Неприятный осадок, оставшийся от встречи с Владимиром Ивановичем, грозил пустить глубокие корни. Мне было необходимо время, чтобы зализать раны. Как известно, раны лучше зализывать в компании. Именно поэтому я и решила отправиться к своей давней подруге.
        Не успела я выйти из дома, как заметила заруливающий на стоянку «Лексус» Татьяны. Прятаться было поздно, она меня заметила. Пришлось подойти к машине.
        Танька выглядела не лучше моего. Что и говорить, ей вчера сильно досталось.
        - Как ты? - первым делом спросила она.
        - Нормально. Хотя бывало и получше, - пожала я плечами.
        - Ты куда-то уходишь?
        - К Ларисе. Хочешь, пойдем вместе.
        - У меня встречное предложение, - неожиданно сообщила Танька. - Есть классное место за городом, дача в лесу. Самое то, чтобы отдохнуть. Нам это сейчас не помешает.
        Танька вопросительно уставилась на меня, ожидая моего решения.
        - А чья дача? - спросила я на всякий случай.
        - Знакомого. Так ты согласна?
        И я согласилась.
        Загрузившись в машину, мы отправились на природу, подальше от злобных банкиров и их равнодушных жен.
        Каково же было мое удивление, когда почти на выезде из города я заметила на обочине… Андрея. Он счастливо улыбался и махал рукой.
        Радость его немного померкла, когда на заднем сиденье он обнаружил меня, не менее изумленную. Я начинала догадываться, что Танька провела меня в очередной раз.
        Сама виновница чувствовала себя прекрасно или, по крайней мере, делала вид. Но только до тех пор, пока мне не удалось выпроводить Андрея из машины под благовидным предлогом.
        Свое возмущение я высказала в двух словах, но в очень доходчивой форме.
        Танька выслушала все, что я о ней думаю.
        - Пожалуйста, не сердись, - смиренно пролепетала она. - У меня просто не было другого выхода. Ты же слышала, что сказал вчера его отец? Если кто узнает, что я поехала на эту дачу, то мне здорово попадет.
        - А зачем ты вообще туда едешь? Ищешь приключений на свою задницу? И еще меня втягиваешь. Меня уже тошнит от их семейства.
        - Клянусь, это в последний раз. Я все объясню Андрею и постараюсь с ним порвать, - пылко заверила меня Татьяна.
        У меня были сомнения по этому поводу, но высказать их я не успела, так как вернулся Андрей и машина тронулась дальше.
        Деревянный сруб за высоким забором в глубине леса скорее напоминал охотничий домик и выглядел нежилым.
        Продолжая злиться на Таньку, я сразу же после приезда ушла в лес. Побродив среди сосен, я немного успокоилась, а когда возвращалась, мне и вовсе стало казаться, что не все так уж плохо.
        Немного заблудившись, я потратила на обратную дорогу гораздо больше времени, чем рассчитывала, и, когда, наконец, выбралась к даче, обнаружила, что уже стемнело.
        На крыльце горел свет. Возле лампы вилась мошкара, нещадно обжигая крылышки.
        В доме было тихо. Я почувствовала, что сильно проголодалась, и поспешила в кухню.
        Проходя мимо одной из спален, я услышала слабый шорох и остановилась. Шорох повторился, затем послышался слабый стон. Я покраснела до ушей, догадавшись о том, чем занимаются в комнате эти двое ненормальных.
        Смутившись, я бросилась по коридору, но меня остановил громкий голос Татьяны.
        - Что происходит?
        Я замерла и оглянулась в недоумении. Дверь по-прежнему была закрыта. Вопрос, очевидно, предназначался Андрею.
        - Прости меня, - глухо донеслось из-за двери.
        - Что-то не так? - с обидой воскликнула Танька. - Я тебе не нравлюсь? Или у меня пахнет изо рта?
        - Совсем нет! - почти испуганно пролепетал Андрей. - Не обижайся. Я не могу тебе всего объяснить. Не сейчас.
        - А по-моему, самое время. Как-то странно лежать голой в постели и слышать, что сейчас не время, - фыркнула Танька.
        Это было уже слишком. Забыв о пустом желудке, я пулей вылетела обратно на крыльцо и со злостью пнула деревянный столб. Не хватало еще, чтобы меня застукали под дверью.
        И все же интересно, что у них произошло? Я вовремя спохватилась и запретила себе даже думать об этом.
        Минуту спустя на крыльцо выскочила Татьяна. Ее волосы были растрепаны, щеки покраснели. Увидев меня, она поплотнее закуталась в халат и смахнула слезу тыльной стороной руки.
        - С тобой все в порядке? - спросила я.
        - Нормально, - пробормотала она и отвернулась.
        Похоже, лучшее, что я могла сделать, это пойти спать. Что я и сделала.
        Ошибки лучше всего исправлять вовремя. Этим я и решила заняться прямо с утра. Проснувшись около шести утра, я прихватила сумку, оставила на видном месте записку с извинениями и потихоньку выбралась из дома.
        Шоссе находилось довольно далеко от дома, но я надеялась, что мне удастся до него добраться. Оглянувшись в последний раз, я бодро двинулась по просеке.
        С веток капало. Ночью снова прошел дождь. Я отшагала уже порядочно, когда впереди услышала шум машины. От греха подальше и во избежание неожиданностей я юркнула в кусты.
        Мимо, задевая ветки, прошуршал огромный джип с темными стеклами. Я подождала, пока он не отъехал подальше, и снова выбралась на дорогу, продолжая свой путь.
        Немного погодя дорога вдруг раздвоилась. Я остановилась в нерешительности, потом свернула направо. И напрасно. Очень скоро я обнаружила, что моя дорожка попросту исчезла в густой траве. Кругом был только лес.
        Поздравив себя с удачным выбором, я повернула обратно, но когда снова вышла к развилке, поняла, что блуждания по лесу мне сильно поднадоели. Тяжело вздохнув, я отправилась снова на дачу.
        Отшагав несколько километров, я уже с трудом передвигала ноги, когда впереди, наконец, мелькнула крыша охотничьего домика. Я прибавила шагу.
        Ворота почему-то оказались широко распахнутыми. Когда я уходила, они были заперты. Я точно знала, что гостей мы не ждали, и внутри меня зашевелились недобрые предчувствия.
        Именно моя осторожность спасла мне жизнь.
        Вместо того, чтобы войти в ворота, я заглянула в щель забора. Во дворе меня ждал еще один сюрприз: возле крыльца торчала та самая машина, что встретилась мне в лесу. Возле нее никого не было, но это почему-то не радовало. Немного в стороне стоял Танькин «Лексус» с распахнутой передней дверцей.
        В ту же секунду я услышала дикий вопль. Он раздался где-то в доме. Кричала Танька. В этом крике было столько страха, что я похолодела.
        Глава 9
        Отчаянный вопль повторился, но его заглушил отвратительно-громкий мужской смех. Я почувствовала, как мгновенно вспотели ладони. Сердце застучало с бешеной скоростью.
        Не помня себя, я бросилась вдоль забора прочь от ворот. В голове билась единственная мысль - случилось что-то ужасное.
        Свернув за угол, я оказалась позади дома, от которого меня отделял трехметровый забор. К счастью, в детстве я немало полазила по всевозможным изгородям и надеялась, что смогу его преодолеть.
        На деле все оказалось не так-то легко, но в конце концов, насажав заноз и порвав брюки, я шлепнулась на землю уже по ту сторону.
        От страха мне показалось, что я приземлилась с ужасным грохотом. Все время, пока я сражалась с препятствием, из дома непрерывно доносились крики и громкие голоса. Сжавшись в комок, я некоторое время боялась подняться, ожидая, что меня вот-вот обнаружат.
        Танька вопила еще отчаяннее, и это заставило меня преодолеть животный ужас. На негнущихся ногах я подобралась к стене. Только сейчас я заметила, что окна в доме очень маленькие и расположены довольно высоко.
        Я оглядела двор. Совсем рядом обнаружилось что-то вроде помойки, где валялись несколько пустых ящиков, довольно прочных на вид. Я подтащила их к стене, поставила друг на друга и таким образом смогла дотянуться до окна.
        Сердце безумно колотилось, я взмокла так, что влажными были даже волосы на затылке. Я заглянула в окно…
        То, что я увидела, было почти неправдоподобным, но от этого не менее ужасным. В комнате, кроме Таньки и Андрея, находились еще трое незнакомых мне парней. Один из них, огромный и совершенно лысый, стоял возле самого окна ко мне спиной. Другой крепко держал извивающуюся Таньку. У нее была разбита губа, один глаз совершенно заплыл. Левая щека, вымазанная кровью, сильно распухла.
        Третий ублюдок склонился над Андреем, лежащим на полу в одних трусах. Я увидела глубокую рану на его плече.
        Первое время я, не веря глазам, таращилась на блестящее лезвие ножа, который сжимал третий, потом посмотрела на его лицо. Ужас пробрал меня до костей. Крючковатый огромный нос парня почти касался ухмыляющегося рта с тонкими, бескровными губами. Желтая, сухая кожа обтягивала скулы так плотно, что ясно просвечивали кости. Его голова напоминала голову мертвого человека, но он был не только жив, но и смертельно опасен. Я поняла это, едва взглянула на него.
        Меня трясло так, что руки с трудом цеплялись за карниз.
        Тем временем парень, державший Таньку, запустил руку ей под кофточку и, глумливо заржав, принялся мять ей грудь. Танька дико завизжала и задрыгала ногами. Андрей рванулся к ней.
        Ботинок живого мертвеца метнулся и сбил его с ног. Андрей скорчился от боли. Я едва сдержалась, чтобы не закричать.
        Урод рядом с Танькой с удовольствием наблюдал за этой сценой. Стоявший спиной к окну громко захохотал.
        - Ублюдки, - прохрипел Андрей. - Не прикасайтесь к ней.
        Он снова попытался подняться. Раздался ужасный грохот. Доски пола возле его ног разлетелись в щепки. Я закрыла глаза. У них еще и пистолет.
        - Сукин сын, - со смехом сплюнул тот, что был у окна с пистолетом. - А ну, держите за хвост эту сучку. Что, если позабавиться с ними малость? Посмотрим, какие они смелые. Дай-ка мне вон ту веревку, Вобла.
        Хихикая, живой мертвец по кличке Вобла подал веревку.
        Третий, очевидно угадав их намерения, снова заржал:
        - Давненько мы не веселились над удавленниками, - довольно заметил он.
        Я заплакала. Слезы бессильной ярости лились из глаз, мешая видеть. Может, и к лучшему. На моих глазах собирались убить моих друзей, а я ничего, совершенно ничего не могла сделать.
        Татьяна и Андрей тоже догадались, какая участь их ожидает. Танька отчаянно забилась в руках своего мучителя, захлебываясь рыданиями. Андрей вскочил на ноги, собираясь наброситься на одного из парней. Их сопротивление только развеселило бандитов.
        Вобла ударил Андрея под ребра с такой силой, которую невозможно было предположить в его тщедушном теле. Потом он схватил его и поволок в центр комнаты.
        Парень возле окна, по-прежнему не сходя с места, весело заявил:
        - Не рыпайся, цыпленочек. Тебя мы убивать не станем. Просто проверим, действительно ли ты такой рыцарь, каким хочешь казаться. Поставьте девку ему на плечи, - скомандовал он своим подручным. Те посмотрели на него с садистским восторгом. - Интересно, сколько ты выдержишь, пока не удавится твоя подружка.
        Я зажала рот рукой, чтобы не завопить от ужаса, и едва не грохнулась вниз со своего шаткого возвышения. Закрыв глаза на миг, я пыталась собраться с мыслями, найти хоть какой-нибудь выход.
        Ничего не получалось.
        Когда я снова открыла глаза, то увидела, что Вобла, взобравшись на табурет, уже укрепил на потолке веревку, перекинув ее через толстую деревянную балку. Другой связывал Андрею руки за спиной. Руки Таньки уже были связаны. С большим трудом они втащили ее на его плечи и даже поддержали, пока Андрей, согнувшись под ее весом, не нашел равновесия.
        - Сволочи, - выкрикнул он, с ненавистью глядя на бандитов.
        - Прикуси язык, щенок, - посоветовал главарь. Он наконец отошел от окна и повернулся боком ко мне. Обычное лицо. Ничего зловещего. - Вы должны быть нам благодарны за такой шанс. Можем передумать и вышибить вам мозги прямо сейчас.
        Он слегка качнул дулом пистолета перед носом Андрея. Тот не пошевелился, чтобы сохранить равновесие.
        Танька едва дышала, стоя на его плечах. Веревка петлей обматывала ей горло. Из глаз непрерывным потоком текли слезы, смывая кровь с распухшего лица.
        Бандиты как ни в чем не бывало вышли из домика, оставив своих жертв на произвол судьбы. Я услышала, как хлопали дверцы, взревел мощный двигатель. Затем все стихло.
        Господи. Они уехали! Я не могла в это поверить.
        Убедившись, что это так, я забарабанила в окно. Теперь все зависит от меня. Я обязательно что-нибудь придумаю. «Только бы у Андрея хватило сил, только бы он не уронил ее», - бормотала я, глотая слезы.
        Они услышали меня. Танька осторожно повернула заплаканное лицо в мою сторону. Некое подобие улыбки тронуло ее распухшие губы.
        - Лиса! - громко сказала она. - Она вернулась.
        Андрей не смотрел на меня, сосредоточенный только на том, чтобы не упасть. С каждой минутой это становилось все сложнее.
        - Держитесь, я сейчас! - крикнула я и спрыгнула на землю.
        Со всех ног я побежала к фасаду и, задыхаясь, принялась дергать дверь, не желая поверить, что она заперта.
        В ярости я пнула ее ногой и принялась лихорадочно озираться. Нужно разбить окно. Но чем? Вокруг ничего подходящего. Отвратительно чистый двор.
        Я бросилась к «Лексусу». В салоне - ничего. Так же, как и в бардачке. Взгляд наткнулся на ключи, болтавшиеся в замке. Багажник! Господи, пусть мне повезет!
        С третьей попытки я справилась с замком и подняла крышку. Рука нащупала какую-то увесистую железку. Не разбираясь, я схватила ее и помчалась обратно.
        Буквально взлетев на ящики, я первым делом посмотрела в окно. Они по-прежнему стояли. Андрей еще держался, хотя по его лицу градом катился пот. Я видела, как дрожат его колени. Тело Таньки угрожающе кренилось вправо.
        Я зажмурилась, размахнулась и со всей силы ударила по окну. Послышался звон разбитого стекла. Мелкие осколки впились мне в кожу. Не обращая внимания на боль, я торопливо вытащила остатки стекла, подтянулась, с трудом перекинула тело через подоконник и спрыгнула.
        Поднявшись на ноги, я бросилась за стулом. В этот момент раздался странный хруст. Я догадалась, что ключица Андрея сломалась от непосильного груза. Не в силах перенести боль, он отчаянно завопил, но устоял на ногах.
        Я подтащила стул и бросилась на кухню. Уронив несколько ящиков на пол, я наконец отыскала то, что мне надо - огромный кухонный нож. Сжимая его в руке, я рванула обратно.
        Нож, к счастью, оказался острым. Веревка сразу же поддалась. Татьяна обмякла, теряя сознание, и упала мне на руки.
        Все втроем мы рухнули на пол.
        Выбравшись из-под тела Таньки, я обнаружила, что она - в глубоком обмороке. Я ощупала ее голову. На затылке оказалась большая ссадина. Скорее всего - сотрясение. Все же лучше, чем смерть. Это меня успокоило.
        Оставив подругу на время, я переключилась на Андрея. Если не считать многочисленных синяков и сломанной кости, он был в полном порядке.
        - Что это было? - спросила я.
        - Понятия не имею. - Андрей сморщился от боли и попытался подняться. Я бросилась ему на помощь.
        - Как же так? - продолжала я, помогая ему сесть на стул. - Вас едва не убили и даже не сказали - за что?
        - Представь себе, - усмехнулся он.
        - Но это же черт знает, что такое! - возмутилась я. - Они хоть понимали, кто вы такие? Не случайно же их занесло в такое глухое место?
        - Слушай, я тебе очень благодарен за помощь, но будь добра, отложи свои вопросы на потом. Нам надо выбираться отсюда, и поскорее.
        - Интересно, как ты себе это представляешь? Дверь заперта, Танька - без сознания, а выйти можно только через окно. Я и в сознании-то еле пролезла. Кроме того, тебе не мешает одеться. - Я покосилась на его трусы.
        - Ладно. Что с Таней?
        - Похоже на сотрясение. Ну и шок, само собой.
        - Как ты думаешь, она скоро очнется?
        - Не знаю. Я не врач.
        Он задумался.
        - У нас в запасе не больше часа, - наконец выдал он.
        - Как тебя понимать?
        - Ты что, глупая? - разозлился Андрей. - Они вернутся.
        - Зачем? - От неожиданности я поперхнулась.
        - Чтобы проверить результат.
        Почему-то я сразу поверила, что он прав, и мне стало очень неуютно. На всякий случай я усомнилась:
        - Зачем же они тогда уезжали?
        - Слушай, отвяжись, а? Не забывай, это они на меня напали, а не я на них, так что их планы и намерения мне неизвестны. Я только предположил. Если хочешь, можешь остаться и проверить: прав я или нет.
        Мне это предложение совсем не понравилось.
        Андрей встал со стула и побрел из комнаты, держась за плечо.
        - Подожди, тебя надо перевязать, - бросилась я за ним.
        - А говорила, что не врач?
        - Будешь вредничать - не буду помогать, а один ты не справишься, - предупредила я.
        - Ладно, пошли, - вздохнул он.
        Глава 10
        Замотав его плечо подобием бинта из узкой полосы, которую я оторвала от простыни, я помогла ему натянуть джинсы и толстый свитер.
        Проходя мимо зеркала, я случайно глянула в него и отшатнулась: все мое лицо было в мелких порезах, на которых запеклась кровь. Глаза, и так-то черные, потемнели еще больше от застывшего в них страха, рыжие волосы слиплись на висках. Кое-как приведя себя в порядок, я вернулась в большую комнату и увидела Андрея, склонившегося над Татьяной.
        При моем появлении он обернулся.
        - Все еще без сознания? - спросила я.
        - Да. Ты готова?
        - Я всегда готова, но по-прежнему не представляю себе, как мы выберемся из дома.
        - Ничего сверхъестественного. Здесь есть выход через подвал. Там дверь тонкая и замок простой.
        - Так чего же ты молчал? - воодушевилась я. - Говори, куда идти. Кстати, а ключ от подвала у тебя есть?
        Я так и не расслышала ответа, но предпочла надеяться на лучшее.
        Вдвоем мы втащили Таньку в подвал, вход в который оказался на кухне. Я вся взмокла, так как Танька оказалась удивительно тяжелой, а от Андрея с его одной рукой толку было мало.
        Как бы там ни было, мы все же спустились вниз по шаткой деревянной лестнице. Пол под ногами мягко пружинил. Я поняла, что он земляной.
        - Что дальше? - спросила я, пристраивая не подающее признаков жизни тело подруги на большом деревянном ящике возле стены. Пахло сыростью и плесенью.
        - Дальше надо открыть замок, - резонно заметил Андрей.
        - Ну так открывай.
        - У меня нет ключа.
        - Ты придурок, - завопила я. - Зачем же мы сюда тащились?
        - Не кричи. Попробуем обойтись без ключа.
        - Дверь, что ли, высадишь? Так это вряд ли. Сломаешь второе плечо. Что я буду делать с двумя телами?
        - Не паникуй раньше времени, - попросил Андрей. Самоуверенности в его голосе заметно поубавилось. Зато появился страх. Честно говоря, мне тоже было страшно. Если он прав и эти придурки решат вернуться, то мы окажемся в ловушке. В этом подвале нас быстро обнаружат. Думать о том, что может случиться дальше, мне совсем не хотелось.
        - Кажется, мы влипли, - удрученно сказала я и собралась зареветь.
        Андрей не ответил, и я испугалась, что он отключился.
        - Эй, ты там живой? - испуганно спросила я, вглядываясь в темноту.
        - Ну чего кричишь? Куда я денусь?
        - А чего молчал?
        - Думал я.
        - Думай, пожалуйста, вслух, а то мне страшно.
        - Ладно. Иди к стенке, - сказал он, тяжело вздохнув.
        - Зачем? - Кажется, он окончательно спятил.
        - Иди, раз говорю, - рявкнул Андрей.
        Я решила не спорить с сумасшедшим и сделала несколько шагов вперед.
        - Чего встала?
        - Ты не сказал, к какой стене идти: к правой или к левой? - пожаловалась я.
        - К левой.
        Я нашарила рукой нужную стену. Она была влажной и немного скользкой.
        - Теперь присядь и найди в нижнем ряду шатающийся кирпич, - продолжал Андрей отдавать указания.
        Стиснув зубы, я подчинилась и скоро в самом деле нашла кирпич, который смогла вытащить из стены довольно легко. Я бросила его на пол. Услышав стук, Андрей велел мне сунуть руку в образовавшуюся дыру.
        - И не подумаю, - упрямо заявила я. - Тебе надо, ты и суй.
        - В чем дело? - начал терять терпение Андрей.
        - Вдруг там крыса? Я их боюсь.
        - Какая крыса? Что ты несешь? Никого там нет, можешь мне поверить.
        - Да? А что же ты сам туда не лезешь?
        - Ты же знаешь, я не могу. У меня одна рука совсем не двигается, - проговорил он растерянно.
        Мне стало стыдно, и я, зажмурившись, засунула руку в дырку. Крысы там действительно не было. Зато был какой-то сверток, причем довольно тяжелый. Я вытащила его и принесла Андрею. От тряпки, в которую был замотан тяжелый предмет, пахло машинным маслом.
        - Разверни, - попросил Андрей. Я сделала, как он просил, и изумленно уставилась на свои руки: на моей ладони лежал самый настоящий пистолет…
        - Интересная у тебя дача, - присвистнула я. - Он что, заряжен?
        - Естественно. И вовсе это не моя дача, а дом моего отца.
        - Погоди-ка. А он знает, что ты здесь?
        - Не должен. Он этим домом редко пользуется… - Андрей замялся, не решаясь продолжить, но кое-какие догадки о целях, для которых предназначался этот дом, уже зашевелились в моем мозгу. На всякий случай я решила перевести разговор на другую тему.
        - Чем нам может помочь пистолет? - спросила я. - Ты что, собираешься отстреливаться?
        - Нет. Кино смотришь? Если правильно выстрелить, можно выбить замок. Стрелять ты, конечно, не умеешь?
        - Конечно, умею.
        - Вот как? Кто же тебя научил? - спросил он с некоторым уважением.
        - Не твое дело. Лучше отойди подальше. Задачу я уяснила. Постараюсь попасть. Но здесь так темно, что за результат не ручаюсь.
        Я не обманывала и действительно умела обращаться с оружием, однако с тех пор, как держала его в последний раз, прошло довольно много времени. Тем не менее, после второго выстрела я добилась чего хотела: замок был сбит. Подвал наполнился едким дымом. Я закашлялась. Толкнула дверь и едва не вывалилась наружу.
        Не без труда нам удалось дотащить Таньку до машины. Она все еще не пришла в себя. Я так вымоталась, что едва переставляла ноги. Только близость избавления придавала мне сил.
        Уложив Таньку на заднем сиденье, я с облегчением плюхнулась за руль. Андрей сел рядом. Еще немного, и все будет позади.
        - Ты слышишь? - вдруг спросил Андрей.
        Я посмотрела на него. Он приоткрыл свою дверь и, высунувшись наружу, к чему-то прислушивался. Я сделала то же самое, но ничего не услышала. Еще в подвале от грохота выстрела у меня заложило уши. Я потрясла головой и снова прислушалась. Теперь сквозь шум листвы мне и в самом деле послышался слабый звук, напоминающий… Черт возьми, это же шум мотора. Они в самом деле возвращаются!
        Меня затошнило от страха. Я тупо уставилась на Андрея, не в силах пошевелиться.
        - Быстро из машины! - крикнул он.
        Мы выпрыгнули наружу, выволокли Татьяну и потащили ее в лес. Во дворе нам негде было даже спрятаться, хотя и в лесу нас могли обнаружить в два счета.
        От ужаса я ничего не соображала. Мы продирались сквозь кусты, ветки больно хлестали по лицу, так как руки у меня были заняты. Мои волосы спутались, за них цеплялись острые сучки.
        Наконец, мы остановились. Я упала рядом с Андреем на землю, вглядываясь вперед.
        Оказывается, мы ушли совсем недалеко: отсюда можно было видеть ворота и часть двора. Я затаила дыхание.
        Глава 11
        Они действительно вернулись. Все тот же джип лениво вполз во двор и замер возле крыльца. Я слышала, как бандиты переговариваются между собой. На этот раз их было только двое.
        Один из них вошел в дом, другой остался на улице. Начиналось самое интересное.
        Я услышала истошный вопль того, что забрался в дом. Он кубарем скатился с крыльца.
        - Мать твою, - задыхаясь, выкрикнул он. - Они сбежали!
        - Что ты несешь? - недоверчиво хихикнул второй. Я узнала голос Воблы и поежилась. - Как они могли удрать?
        - Говорю тебе, их нет! Ни парня, ни девки! Веревка перерезана.
        - Наверное, девка-таки повесилась, а парень очухался, снял ее и теперь где-нибудь прячется. Давай быстро в дом. Осмотри каждый угол. Их машина здесь, он не мог далеко уйти.
        - Что, если мы его не найдем? - испуганно спросил парень.
        - Должны найти. Иначе - сам понимаешь. Не теряй времени, быстро в дом, а я посмотрю в лесу. Никуда они не денутся.
        Парень снова вернулся в дом. Вобла на некоторое время исчез из вида. Скорее всего обходил двор. Двигался он совершенно бесшумно, и я даже вздрогнула, когда он появился прямо возле ворот. В руке у него был пистолет. Он медленно осмотрелся вокруг себя, затем, осторожно ступая, скрылся в кустах.
        Мы продолжали неподвижно лежать на земле, боясь пошевелиться. Теперь, когда мы не видели Воблу, стало еще страшнее: он мог появиться с любой стороны, в любое время.
        Я слышала, как мое сердце толкается о ребра, в ушах шумела кровь, мешая мне прислушиваться к лесным звукам.
        - Где я? - Мы с Андреем подпрыгнули, услышав громкий возглас за спиной, и одновременно обернулись.
        Танька наконец пришла в себя. Она сидела на земле, удивленно оглядываясь, и терла рукой свой лоб. Она открыла было рот, чтобы еще что-то спросить, но я зажала ей рот рукой. Танька от испуга икнула и уставилась на меня широко открытыми глазами.
        - Молчи. Потом, - почти беззвучно прошептала я. - Ты можешь идти?
        Танька утвердительно кивнула головой. Светлая спутанная челка упала на лоб. Я убрала руку. Она изумленно посмотрела на нас, но больше не произнесла ни звука и попыталась встать. Это ей удалось.
        В лесу было тихо. Но где-то совсем рядом бродила наша смерть. Нужно было сматываться.
        Я мотнула головой в глубь леса: чем дальше мы будем сейчас от дома, тем больше шансов остаться в живых. Вобла по-прежнему не появлялся.
        Андрей согласно кивнул и, взяв Таньку за руку, осторожно двинулся вперед. Я шла следом, непрерывно озираясь и чутко прислушиваясь.
        Мы так и не заметили, откуда он появился. Но сначала я услышала щелчок. Мне показалось, что под ногой треснула ветка. Я обернулась, позабыв, что иду последней, и наткнулась на пистолет, направленный мне прямо в лоб.
        - Черт, ты откуда взялась? - спросил меня Вобла.
        Мое появление, похоже, здорово озадачило его. Удивление на его уродливом лице выглядело столь комично, что я, пожалуй, засмеялась бы, если бы скулы не свело от страха.
        - Ты кто такая? - угрожающе повторил бандит.
        Чтобы выиграть немного времени, я приготовилась к пространному рассказу о причинах моего появления в этом месте и уже набрала в грудь побольше воздуха, но Вобла внезапно передумал, отложив выяснение моей личности на неопределенный срок.
        Он резко схватил костлявой рукой мое плечо и дернул к себе. Его пальцы, жесткие и сильные, сдавили мое горло как клещи.
        - Пусти меня, - задыхаясь, прохрипела я, впиваясь ногтями в его руку.
        В ответ он ударил меня по плечу стволом пистолета.
        Андрей кинулся на выручку, но не рассчитал и, отброшенный мощным ударом ноги, отлетел, ударился о дерево больным плечом и отключился. Танька громко завизжала, закрыв лицо руками.
        - Заткнись, сука, - рявкнул бандит, угрожая ей пистолетом. Она замолчала, зажав рот руками и затравленно глядя на оружие. Воспользовавшись моментом, я извернулась и попыталась вцепиться зубами в руку Воблы.
        Мне это удалось. Преодолев отвращение, я глубоко вонзила зубы в волосатое запястье. Рот сразу же наполнился чужой кровью. Он завопил, наотмашь ударил меня по лицу и отшвырнул прочь.
        Я отлетела довольно далеко и с размаху шлепнулась в лужу. Вдобавок я упала на что-то жесткое, что больно ударило меня по бедру.
        Внезапно я догадалась: пистолет! В подвале я машинально положила его в карман куртки и забыла о нем.
        Я осторожно посмотрела на Воблу, пытаясь избежать взгляда его глубоко запавших глаз, которые казались дырами в мозг. Он тряс рукой. Я попыталась немного приподняться, стараясь не делать резких движений.
        - Ну что, курочки, с кого начнем? - ухмыльнулся подонок. - Мне заказывали одну, но я с удовольствием прихлопну обеих. Так кто первая? Ты?
        Он навел пистолет на Таньку. Та сжалась в комок и тоненько заскулила. Вобла веселился все больше.
        - Это было бы справедливо. Не люблю оставлять работу незаконченной, - продолжал он издеваться.
        Пока он смотрел на дрожащую Таньку, я успела сунуть руку в карман и сжать рукоять пистолета. Это прибавило мне уверенности. Но медлить было нельзя - вот-вот появится второй бандит.
        Вобла тем временем переключился на меня. Глядя на меня с ненавистью, он сказал сквозь зубы:
        - Ты, рыжая стерва, прокусила мне руку! Пожалуй, с тебя я и начну.
        «Господи, - промелькнуло в мозгу. - Если он сейчас выстрелит, все будет кончено!»
        - Что тебе от нас надо? Почему ты хочешь убить нас? - спросила я первое, что пришло в голову.
        - Заткнись, шлюха, - прорычал он и шагнул ко мне.
        Танька дико закричала. Он обернулся. Я выхватила пистолет и, вцепившись в него двумя руками, направила дуло на бандита.
        Танька, не помня себя, бросилась бежать. Вобла выстрелил ей вслед, но промахнулся: пуля раскрошила кору на сосне, не причинив Таньке вреда. Она споткнулась о корень и растянулась на земле. Вобла грязно выругался и снова прицелился.
        - Эй ты, придурок! - окликнула я.
        Он обернулся и замер, увидев пистолет. Я стояла на коленях в грязной луже и целилась ему в голову.
        Появление в моих руках оружия нисколько не испугало его, скорее удивило. Глядя на дуло, он широко улыбнулся:
        - Так, так, так. У девочки, оказывается, завелась пушка? - Он шагнул ко мне, как ни в чем не бывало. Он откровенно забавлялся.
        - Не подходи ко мне! - прошептала я отчаянно. - Я выстрелю!
        - Да неужели? - глумливо поинтересовался он, медленно приближаясь. - Может, он даже заряжен? А, рыжая?
        Он сделал еще шаг и поднял свой пистолет.
        Он меня недооценил.
        Ужас пережитого сегодня и безумное желание жить победили. Сомнений не было - придурок перестреляет нас всех, не раздумывая.
        Я сообразила, что нажала на курок, только когда услышала грохот выстрела и увидела, что пуля сделала с его лицом.
        Несколько секунд он еще стоял с широко раскрытыми глазами, дергаясь всем телом. Затем пистолет выпал у него из рук. Вобла рухнул в лужу лицом вниз, окатив меня брызгами грязи, смешанной с его кровью.
        - Господи, что же я наделала! - хрипло прошептала я.
        - Ты его убила.
        Я повернула голову. Андрей, прислонившись к стволу, с ужасом смотрел на тело, неподвижно лежавшее у моих ног. Я всхлипнула от страха и отвращения и, все еще сжимая пистолет в руке, выползла из лужи.
        Из-за деревьев, пошатываясь, появилась Танька. Она оглядела поляну безумным взглядом и неожиданно рассмеялась. Смех перешел в рыдания. У нее началась истерика.
        Как ни странно, это привело меня в чувство. Я сразу вспомнила о втором бандите. Пора бы ему уже появиться.
        Мы осторожно подобрались к забору. Было тихо. Что означала эта тишина? Но у нас не было другого выхода, кроме как войти во двор: без машины до города не добраться.
        Я вцепилась в пистолет. Пот и грязь разъедали кожу. Сердце оглушительно колотилось.
        Собравшись с духом, мы заглянули во двор.
        Второй бандит исчез. Вместе с ним исчез и джип.
        Глава 12
        Назад ехали молча.
        Танька, закрыв глаза, полулежала на заднем сиденье. Андрей, сидя рядом со мной, болезненно морщился, когда машину подбрасывало на ухабах. Я чувствовала себя отвратительно. Слабость во всем теле и непрерывный звон в ушах мешали сосредоточиться на дороге, но я, стиснув зубы, терпела.
        Помимо физической усталости, меня одолевали мрачные мысли. Я впервые убила человека. В это трудно было поверить. Но это было правдой. Если бы не мстительная ярость, бушевавшая в моем сердце после столкновения с садистским энтузиазмом бандитов, я, наверное, сошла бы с ума от того, что своими руками совершила убийство. Пусть подонка, но все же - человека. Парень, научивший меня обращаться с оружием, твердил: никогда не целься, если не собираешься убить; никогда не убивай, если есть другой выход. Тогда его слова казались мне ненужным трепом. Стреляя по консервным банкам, я и представить себе не могла, что когда-нибудь у меня будет живая мишень…
        Был ли у меня другой выход? Мне казалось, что нет, но это не приносило облегчения.
        Возле реки я остановила машину. Тщательно протерев пистолет, я зашвырнула его подальше от берега. Мы тронулись дальше.
        Едва оказавшись в городе, мы первым делом завезли Татьяну в больницу. Всю дорогу ее тошнило, она то и дело теряла сознание. Сотрясение мозга - тот диагноз, который поставил врач, едва увидев ее состояние.
        Прежде чем покинуть охотничий домик, мы кое-как привели себя в порядок, поэтому мое появление в травмпункте не привлекло особого внимания. Татьяна, кроме сотрясения, заработала себе несколько ссадин, так что рассказ о неудачном падении с лестницы не вызвал никаких сомнений.
        Оставив Таньку на попечение врачей, я вернулась в машину, где меня ждал Андрей. В больницу он идти не рискнул - его сломанную ключицу нельзя было не заметить, а лишние вопросы нам были ни к чему.
        - Ну как? - спросил он, как только я шлепнулась на сиденье рядом с ним.
        - Полный порядок, - устало ответила я.
        - Они тебе поверили?
        - На все сто.
        - Как Татьяна? - В его голосе звучала тревога.
        - Жить будет, - криво усмехнулась я, припомнив Воблу, которому повезло гораздо меньше.
        Я завела мотор и медленно тронулась с места.
        - Что произошло на даче, пока меня там не было? - спросила я немного погодя.
        Андрей ответил не сразу.
        - Когда я проснулся, увидел, что Тани нет, - нехотя начал он. - Мы вчера немного… поссорились. И она решила уехать. Я нашел ее возле машины.
        - Она что, собиралась оставить тебя там? - удивилась я.
        - Наверное. Почему тебя это так удивляет?
        - Просто это на нее непохоже. Насколько я ее знаю, она не бросила бы тебя в лесу без машины.
        - Ну, это не проблема. Я бы просто вызвал машину по сотовому.
        - Ах да, я не подумала. Так что было дальше?
        - Ничего. Пока мы препирались, появились эти, на джипе, и началось… - Он нахмурился, вновь вспомнив об ужасной сцене.
        - Интересно, почему они на вас напали? - задала я вопрос, который не давал мне покоя.
        - Понятия не имею. - Андрей пожал плечом.
        - У тебя есть враги? - не отставала я.
        - Если ты об этом, то они скорее должны быть у Тани, ведь ей досталось гораздо больше.
        - Ты в самом деле думаешь, что они оставили бы тебя в живых, когда вернулись? - Я искренне удивилась.
        - Не знаю, - пробормотал Андрей и отвел глаза.
        - Ты говорил кому-нибудь о том, что собираешься на дачу?
        - А почему ты спрашиваешь? - внезапно насторожился он.
        - Но ведь кто-то нас выследил. Не просто же так они заявились в такую глушь? Так ты говорил или нет?
        - Нет, не говорил, - раздраженно бросил он.
        - Тогда я совсем ничего не понимаю. Может быть, это связано с Сашей? - осторожно спросила я, внимательно наблюдая за его реакцией, насколько мне это позволяло движение на дороге. Услышав это имя, Андрей весь подобрался. Лицо сразу стало напряженным и злым.
        - Она-то здесь при чем? - спросил он довольно резко.
        - Тебе лучше знать…
        - Слушай, Лиса, ты дважды сегодня спасла мне жизнь. Я очень тебе благодарен, но у меня сейчас голова совсем не соображает. Мне надо прийти в себя и немного опомниться. Давай встретимся завтра и все обсудим. Идет? - предложил он.
        - Как скажешь, - согласилась я без особого восторга. На мой взгляд, чем быстрее удастся выяснить, кто и почему организовал это ужасное покушение, тем лучше. Двое из нападавших исчезли, и, как знать, не захотят ли они повторить попытку?
        Подъезжать к дому Андрея я не стала и высадила его на соседней улице.
        - Во сколько мы завтра встретимся? - уточнила я, когда он выбрался из машины.
        - Позвони мне часиков в одиннадцать, договоримся, - ответил он. - Телефон знаешь?
        - Нет.
        Я оторвала листок от блокнота, прикрепленного к панели, и достала из кармана маленькую ручку, он продиктовал несколько цифр, и я записала.
        - До скорого! - Он махнул мне рукой и быстро зашагал прочь.
        Я немного посмотрела ему вслед и поехала своей дорогой.
        Добравшись до дома, я первым делом направилась в ванную и провела там больше часа. Горячая вода немного успокоила меня.
        Закутавшись в большое махровое полотенце, я добрела до кровати и рухнула на нее, уткнувшись в подушку. Но уснуть не удалось. Мне было холодно, страшно. Я уже сожалела о том, что сделала. Там, в лесу, я была храброй, но теперь я осталась наедине с собой и чувствовала, как ужас медленно подкрадывается ко мне.
        «Что же со мной теперь будет?» - снова и снова спрашивала я себя, глядя в потолок сухими глазами.
        Нужно было взять себя в руки и разобраться в том, что случилось. Причин для жестокого нападения могло быть сколько угодно, начиная от конкурентов Владимира Ивановича, решивших посчитаться с ним, используя его сына. Но что-то подсказывало мне, что это как-то связано с исчезновением Саши. Даже самой себе я не могла бы объяснить, откуда взялась эта уверенность.
        Если мои предположения верны, то кто мог нанять эту шайку? Ответ напрашивался сам собой: только один человек имел достаточно средств и связей при наличии стойкой неприязни к поклонницам Андрея вообще и к Таньке - в частности.
        Нет, тряхнула я головой, что-то здесь не вяжется. Ведь Андрей тоже пострадал, а Кирсанов любит сына и не стал бы им рисковать, даже если бы решил разделаться с Татьяной. И зачем ему это нужно? Пойти на убийство подружки сына, да еще нанять для этого троих? Какой в этом смысл? Зачем ее убивать? Если уж она так ему не нравилась, то достаточно было простой угрозы.
        Я чувствовала, что не могу найти логичного объяснения. Все выглядело очевидной чушью. Но что же тогда произошло? «Знал бы прикуп - жил бы в Сочи», - совершенно некстати вспомнила я любимую фразу своего знакомого, заядлого преферансиста.
        И все же надо разобраться. Одно я знаю точно - просто так людей не убивают. Те трое были профессиональными убийцами, у них была определенная цель, и я должна докопаться до истины. Для начала мне нужно найти Сашу. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что ее исчезновение никак не связано с тем нападением.
        Глава 13
        Я не заметила, как уснула, а когда проснулась, за окном уже вовсю светило солнце. Я вскочила и кинулась к часам: половина двенадцатого! Сколько же я проспала? Тут я вспомнила о договоренности с Андреем и схватилась сначала за голову, а потом за телефон. Только бы он был дома! Трубку взяли сразу, после первого гудка.
        - Слушаю вас, - услышала я незнакомый женский голос.
        - Здравствуйте. Можно Андрея?
        - Кто его спрашивает? - строго поинтересовались на том конце провода.
        - Знакомая, - немного растерялась я.
        - Какая знакомая? Имя у вас есть? - продолжался допрос.
        - Есть, - подтвердила я. - Может, вы все-таки позовете Андрея?
        - Его нет дома, - отчеканила женщина.
        - Он вышел? А когда он будет, не подскажете? Я перезвоню.
        - Его нет уже два дня, и когда он придет - мне неизвестно, - злорадно сообщила моя собеседница.
        До меня не сразу дошел смысл сказанного.
        - Но как же… - начала было я и услышала короткие гудки.
        Я удивленно уставилась на трубку в своей руке. Потом медленно положила ее на рычаг.
        Вот это да. Куда же он делся? Выходит, что вчера он домой не пошел? Почему?
        Я почесала бровь и глубоко задумалась. Сначала исчезла невеста. Теперь вот - жених… Что все это значит?
        Мои размышления прервал телефонный звонок.
        - Здравствуйте. Позовите, пожалуйста, Лизу, - проворковала трубка.
        - Как ты узнала мой номер? - недружелюбно проворчала я, сразу же узнав волшебный голос Николь. Она не обиделась, а радостно рассмеялась и пропела:
        - Здравствуй, Лисичка.
        Я не разделяла ее восторга и продолжала настойчиво:
        - Ну так откуда у тебя телефончик?
        - Обижаешь. Журналистка я или кто? Моя профессия - знать все и обо всех!
        Меня осенило.
        - Если уж ты такой профессионал, - ласково начала я, - то наверняка знаешь, как найти Андрея?
        - Снова этот Андрей! - фыркнула Николь.
        - Это означает «нет»?
        - Ничего это не означает. - Она помолчала, а затем добавила: - Если ты согласишься пообедать со мной в «Арене» сегодня, то я постараюсь что-нибудь разузнать.
        Чувствовалось, что Николь страшно довольна собой и даже не пытается это скрыть. Я тяжело вздохнула, подозревая, что это самый обыкновенный шантаж, но другого выхода не было.
        - Я знала, что ты согласишься! - хихикнула Николь, чувствуя, что я попалась на удочку. - Значит, через два часа я буду ждать тебя у входа.
        Она повесила трубку, не дожидаясь, пока я передумаю. Я посмотрела на себя в зеркало и состроила рожу своему отражению.

* * *
        Николь выглядела так же, как и в прошлый раз, но переживала я напрасно: швейцар не только пропустил нас внутрь, не обращая внимания на ее, мягко говоря, странный прикид, но и весьма доброжелательно улыбнулся моей спутнице. Метрдотелю она шепнула пару слов, и он провел нас к лучшему столику, расположенному в дальнем углу зала.
        - Прошу вас, - сказал он, отодвигая ей кресло. Мне показалось, что он посмотрел на меня с сожалением.
        - Ты что, часто бываешь здесь? - с любопытством спросила я, когда он удалился.
        - Совсем нет, - рассмеялась она. - Секрет прост: они давали у меня рекламу и остались очень довольны результатом. Теперь я могу иногда обедать здесь за счет заведения и даже приглашать близких друзей. Ну что, мне удалось произвести на тебя впечатление? - Она наклонилась ко мне, заглядывая в глаза.
        Такая откровенность меня смутила.
        - Ты уже узнала, где Андрей? - задала я вопрос, стараясь не смотреть на нее.
        - Не торопись. Давай сначала поедим. Здесь вкусно готовят, - мягко возразила она и, слава богу, отодвинулась.
        Подошел официант с бутылкой шампанского. Затем принесли закуски и нежное мясо в соусе из белых грибов.
        - Нравится? - спросила Николь, наблюдая за тем, как я ем. Я кивнула.
        Мы немного помолчали, занятые едой, и я снова спросила:
        - Так что там с Андреем?
        - Ты слишком нетерпелива, - она надула губки.
        - А ты слишком настойчива, - не выдержала я и отложила вилку. - Я согласилась пообедать с тобой, думая, что ты мне поможешь. Только поэтому. Я понимаю тебя и ничего не имею против твоих пристрастий. Каждому свое. Но я не такая. Извини. Если тебя это не устраивает, я сейчас уйду.
        Николь выслушала мою отповедь молча, опустив глаза. Ее лицо сморщилось, как от боли. Мне стало ее жаль.
        - Извини, - снова сказала я, поднимаясь и прикасаясь ладонью к ее руке.
        - Не уходи! - Она вцепилась в мою руку и подняла глаза, в которых блестели слезы унижения. - Я больше не буду. Правда…
        - Хорошо. - Я снова опустилась на стул.
        Повисла неловкая пауза.
        - Тебе нравится Андрей? - спросила она немного погодя.
        - Нет, - честно ответила я.
        - Зачем же ты его ищешь?
        - Я не могу тебе этого объяснить, но он мне очень нужен.
        - Он вчера улетел в Москву.
        Я не поверила своим ушам и переспросила:
        - Ты уверена?
        - Конечно. Тебя это удивляет?
        - Я думала, он задержится здесь еще на несколько дней… - пробормотала я, пытаясь прийти в себя.
        Тем временем принесли кофе. Я сделала глоток из своей чашки, совершенно не чувствуя вкуса.
        - По-моему, ты расстроилась? - спросила Николь осторожно.
        - Скорее, удивилась.
        - Знаешь, эти артисты такие импульсивные. Андрей сорвался совершенно неожиданно. Если бы не Витька, я ни за что бы не узнала о его отъезде.
        - А при чем здесь Витька?
        - Ну как же - лучший друг. Он Андрею денег одолжил. Тот не хотел домой возвращаться. Витька сказал, Андрей выглядел как-то странно, нес какую-то ерунду. Ты не знаешь, что это с ним?
        - Нет.
        - Жаль. Что-то здесь не так. И свадьбу отложили…
        - Расскажи мне о Саше, - попросила я, воспользовавшись моментом.
        - Что именно? - Николь удивилась моему вопросу. А я втайне надеялась, что она, смотря на женщин особенно пристально, может сообщить мне о пропавшей девушке что-нибудь важное.
        - Мне интересно, почему Андрей из всей толпы поклонниц выбрал именно ее. Что в ней такого особенного?
        - Спроси чего полегче, - равнодушно пожала Николь плечами. - Саша ровным счетом ничего собой не представляет. Типичная статистка. Кроме того - наркоманка и шлюха, каких мало. Истеричка. Короче - дрянь девка.
        - Мне так не показалось, - засомневалась я, припоминая наши с ней встречи. - Довольно милая девушка…
        - Брось, - махнула Николь рукой. - Милая она потому, что перед богатыми родственниками Андрея позориться не хочет, а так…
        - Если все так уж плохо, то зачем же Андрей на ней женится?
        - Кто его знает? Наверное, потому что сам такой же…
        Остаток обеда прошел в молчании. Расстались мы возле дверей ресторана как старые подруги. Николь выполнила обещание и держала себя в руках до самого конца.
        Глава 14
        Итак, Андрей сбежал. Я думала об этом всю дорогу от ресторана. Но почему? Самое простое объяснение - он испугался того, что произошло в лесу, и поспешил убраться подальше от опасности. Вполне логично, если не считать того, что он обманул меня, назначив встречу на следующий день. Что-то подсказывало мне, что он с самого начала не собирался возвращаться домой.
        Другой причиной могло стать то, что Андрей знал или догадывался о том, кто и почему напал на них. Если так, то, возможно, ему было известно и то, что попытку обязательно повторят. Но почему он скрыл это от меня? Ведь мне тоже досталось, и я имела право знать - за что?
        Третье объяснение нравилось мне меньше всего, потому что, окажись оно верным, все еще больше запутается. Андрей мог скрыться из-за того, что каким-то образом причастен к исчезновению Саши. Его поведение казалось мне странным с самого начала: во-первых, его поступок на вечеринке; во-вторых, отмена и возобновление помолвки и, наконец, непонятная ссора с Танькой на даче. Точнее, причина этой ссоры. Положа руку на сердце, много ли найдется мужчин, способных отказаться от близости с красивой, сексуальной и желанной девушкой, если все обстоятельства этому способствуют? Думаю, что ни одного. Что же ему помешало? Хотелось бы мне это узнать…
        Вопрос с отменой и возобновлением помолвки, на мой взгляд, решался гораздо проще. Саша чем-то шантажировала Андрея, и он согласился под давлением. Но, как известно, у жертвы шантажиста есть всего два выхода: выполнить его требования или избавиться от самого шантажиста. Неужели Андрей способен на такое?
        Сколько бы я ни думала, я не могла не признать, что это всего лишь досужие размышления, не подкрепленные фактами, и ценность их не больше, чем у мыльного пузыря. Уже несколько дней Сашу никто не видел. Вот именно - не ви-дел. Но это вовсе не означает, что она мертва. Ведь ее тела тоже пока не нашли. А человек не может исчезнуть бесследно. Значит, надо ее найти. Живой или мертвой - это второй вопрос. Главное - найти. Остальное - в зависимости от обстоятельств.
        Начинать поиски я решила с того места, где остановилась. То есть с кладбища. В непосредственной близости от кладбищенских ворот решимости у меня поубавилось. Место совсем не располагало к приятным прогулкам. Кроме того, ошарашенная бегством Андрея, я на некоторое время совсем забыла о том, что мне самой может угрожать опасность, ведь я была свидетельницей того, как трое бандитов пытались разделаться с Танькой и Андреем. Больше того, я даже пристрелила одного из них. Как-то не верилось, что такое сойдет мне с рук. Может быть, меня уже ищут?
        Я поежилась и огляделась по сторонам. Вроде ничего подозрительного. Я посмотрела на памятник у Вечного огня. Он располагался совсем рядом с кладбищем, напротив центрального входа. Огромная гранитная фигура раненого солдата с вытянутой рукой многие годы служила поводом для черного юмора. Дело в том, что рука солдата указывала прямиком на кладбище, и многие утверждали, что этот жест означает не что иное, как предупреждение: «Все там будем»… Если честно, сегодня эта шутка казалась мне совсем не смешной…
        Как положено, возле входа в ожидании милостыни сидело несколько нищих. Завидев меня, они заметно оживились.
        Я сглотнула, судорожно сунула руку в карман, где лежала заранее заготовленная мелочь, и шагнула к ним.
        Их было гораздо больше, чем я предполагала. Ко мне со всех сторон потянулись грязные руки, раздался разноголосый хор.
        Я выгребла из кармана всю мелочь и стала рассовывать ее нищим, стараясь не смотреть на испитые одутловатые лица. Задача оказалась почти невыполнимой. Но по-настоящему я ужаснулась, когда заметила среди стариков и старух в лохмотьях юное девичье лицо.
        Девчонка вместе со всеми тянула ко мне тоненькую лапку и заученно твердила: «Подайте, Христа ради».
        Когда мелочь закончилась, я решилась задать вопрос, ради которого и пришла сюда. Я выбрала старушку поприличнее, подошла к ней поближе и спросила, понизив голос:
        - Извините, я слышала, что на вашем кладбище живет один человек… - Я замялась, подбирая слова. - В общем, он, говорят, может помочь решить некоторые проблемы…
        Я взглянула на старушку и осеклась. Та глядела на меня круглыми непонимающими глазами, настороженно и недоверчиво.
        - Вы понимаете, что я хочу сказать? - промямлила я, чувствуя себя полной дурой.
        Старушка, не открывая рта, отрицательно покачала головой и немного отодвинулась в сторону.
        Вот те раз! Неужели лоточница что-то напутала? Я оглянулась на других нищих. Они таращились на меня и заинтересованно прислушивались, но никто не проронил ни слова.
        Мне стало не по себе. Я почувствовала, что эта толпа разношерстных попрошаек настроена не очень-то дружелюбно. Желание задавать вопросы отпало само по себе, и я поспешно ретировалась.
        Оказавшись за воротами, на достаточно безопасном расстоянии от своры бомжей, я удивилась: что меня так напугало? Но, как бы там ни было, мне все меньше верилось, что Саша могла прийти сюда одна, тем более ночью.
        Я почти дошла до своей «восьмерки», когда услышала за спиной топот босых ног и громкое дыхание. Я обернулась и увидела ту самую девочку-бродяжку. Она остановилась в двух шагах и уставилась на меня. Я, в свою очередь, рассматривала ее, ожидая, что будет дальше.
        Определить точный возраст бродяжки я так и не смогла: она выглядела лет на четырнадцать, но ей вполне могло быть и двадцать. Девушка была очень худой. О том, что она плохо питается, можно было судить по ее волосам и коже. Все лицо покрылось какими-то болячками, длинные волосы потускнели и висели безжизненными космами.
        - Ты хотела мне что-то сказать? - попыталась я подбодрить ее, видя, что она никак не решается заговорить.
        - Дашь денег, скажу, - проявила нищенка неожиданную деловую хватку.
        Я пошарила в кармане. Мелочь закончилась. Я достала десятку и показала девчонке. Ее глаза заблестели ярче, она протянула замурзанную ладошку, но я не спешила отдавать ей деньги.
        Девчонка насупилась, вопросительно глядя на меня и хмуря светлые брови.
        - Говори, - попросила я.
        - Не-а-а, - невозмутимо ответила бродяжка и вытерла кулаком нос, - ты тогда мне денег не дашь. Я точно знаю. Дай денег, тогда скажу.
        Она с вызовом опять уставилась на меня. Я покачала головой.
        - Не хочешь говорить - не надо. - Я сделала вид, что собираюсь сесть в машину, и уже открывала дверцу, когда услышала:
        - Погоди.
        - Я тебя слушаю.
        - Тебе дед Аркаша нужен, - нехотя сообщила она.
        - Какой дед Аркаша?
        - Ну, ты же знахаря искала?
        - Да.
        - Вот и иди к деду Аркаше. Он тебе нужен. Денег дай, - без перехода заныла она. Я протянула десятку. Она ловко схватила бумажку и быстро спрятала ее за пазуху.
        - А дед Аркадий в самом деле знахарь? - недоверчиво спросила я.
        - Дед Аркадий - алкоголик, - авторитетно объяснила девчонка. - Но люди думают, что он колдун. Потому и ходят.
        - Ты можешь мне показать, где он живет? - спросила я и торопливо добавила: - Я тебе еще десятку дам.
        Девчонка с радостью согласилась и повела меня в противоположную от главного входа сторону.
        Глава 15
        Был Аркаша колдуном или нет - доподлинно неизвестно. Но клиенты у него не переводились. Было ему около шестидесяти, но ни отчества, ни фамилии никто не знал.
        Казалось, он жил на кладбище всегда, обитая в старой будке кладбищенского сторожа, построенной еще в прошлом веке и сохранившейся до наших дней разве что чудом. Когда сделали новые ворота, то и сторожу поставили новенький домик неподалеку от церкви. Старую будку ломать не стали, и Аркаша воцарился здесь полноправным хозяином. Понемногу подрабатывал могильщиком, но основные деньги на жизнь получал от клиентов. Брал он немного, но голодная смерть ему не грозила.
        Все это я узнала от моей проводницы, которую звали Зинкой. Она оказалась смышленой и разговорчивой, мы быстро нашли общий язык.
        Покосившаяся избушка в самом деле выглядела до крайности ветхой. Прямо посреди крыльца рос красивый лопух, окна были темными от грязи, крыша заросла мхом.
        Я поднялась по скрипучим ступенькам и постучала в дощатую дверь.
        - Чего стучишь, заходи, - посоветовала Зинка и первая прошмыгнула в темные сени. Я последовала за ней и очутилась в крошечной комнатке. Кроме стола и кровати в углу, никакой другой мебели не было. Под потолком висели пучки каких-то трав. Возле двери валялось множество пустых бутылок.
        Хозяин далеко не сразу заметил наше появление. Он был пьян. Помня о словах Зинки, я не очень-то удивилась, так как она утверждала, что дед Аркадий постоянно бывал или «пьян», или «сильно пьян». Изредка, правда, напивался до белой горячки.
        Трезвым его никто и никогда не видел.
        Я немного потопталась у порога, разглядывая толстого, лысоватого мужичка, сидевшего за столом возле окна. Когда мне это надоело, я громко кашлянула и поздоровалась. Взгляд его мутных глаз скользнул по моему лицу и ушел в сторону.
        - Дед Аркаша, я тебе клиентку привела, - звонко сообщила Зинка.
        - Проходи, раз пришла, - вздохнул хозяин, пытаясь сконцентрировать на мне взгляд. Тяжелые веки так и норовили опуститься, похоже, его неудержимо клонило в сон.
        Тем не менее я решила воспользоваться приглашением и осторожно присела на стул. Зинка расположилась на перевернутом ведре. Уходить она явно не собиралась и вообще чувствовала себя здесь как дома.
        Аркаша снова посмотрел на меня и внезапно оживился.
        - Муж, что ли, изменяет? - поинтересовался он неожиданно.
        - Да нет, - оторопела я.
        - Тогда пьет, - уверенно предположил он.
        - Я бы не сказала… Дело в том, что я вообще не замужем, - поспешила я прояснить ситуацию.
        - А чего тогда пришла? - искренне удивился знахарь, нисколько не смутившись своими промахами.
        Вопрос попал в точку. Я действительно начала сомневаться в том, что сделала правильно, явившись сюда.
        - Мне кажется, что моя подруга обращалась к вам, - неуверенно сказала я. - У нее что-то не ладится с женихом, и я за нее беспокоюсь.
        - Вот оно что, - протянул дед Аркадий и широко зевнул.
        Я удивилась, обнаружив у него крепкие ровные зубы.
        - Когда она приходила? - спросил тем временем знахарь. Сообразив, что я не клиентка, он потерял ко мне интерес.
        - Кто?
        - Ну, твоя подруга, разумеется.
        Я ненадолго задумалась и назвала точную дату, затаив дыхание ожидая ответа. Аркаша помолчал, поскреб подбородок и покачал головой.
        - Вроде, в тот день никого не было, - сообщил он.
        - А как же та, на «Волге»? - напомнила Зинка.
        - Ну ты скажешь, - захохотал старик. - Твоей подруге сколько лет?
        - Двадцать.
        - Вот. А той не меньше полтинника. Нет, не было у меня в тот день молодых. Точно тебе говорю.
        - Понимаете… Я думаю, что она приходила не днем, а ночью… - ухватилась я за последнюю надежду.
        - Глупости ты говоришь, - рассердился Аркаша. - Сама подумай, кто же сюда ночью пойдет? Это же кладбище, а не ночной клуб. Здесь ночью всякое случается…
        Зинка, сидя в своем углу, неожиданно хихикнула. Дед Аркадий бросил на нее осуждающий взгляд.
        - Чего ржешь? - подозрительно спросил он. - Кыш отсюда!
        Зинка не сдвинулась с места.
        - Дед Аркадий как напьется, так в старом склепе призраков видит, - продолжая хихикать, пояснила она.
        - В самом деле? - вежливо спросила я.
        - Не веришь? И зря. Видел я привидения, вот как тебя сейчас, - мрачно заявил он. Настроение у Аркаши испортилось, и он решил поднять его единственным известным ему способом: плеснул в свой стакан очередную порцию водки.
        - Привидений не бывает, дед, - сказала Зинка. - Это все от водки твоей треклятой. Допьешься когда-нибудь…
        Аркаша помрачнел еще больше. Его лысина пошла красными пятнами, глаза налились кровью.
        - А что это за привидения? - спросила я, пока он не запустил в девчонку чем-нибудь тяжелым.
        Дед Аркадий удивленно посмотрел в мою сторону, словно успел забыть о моем присутствии.
        - Обыкновенные. Белые. Точнее, раньше было только одно, а теперь их стало двое. Бродят по ночам возле склепа той дамочки, что от несчастной любви загнулась, народ пугают, - нехотя ответил он.
        Я тяжело вздохнула. Да они тут все просто чокнутые. Это же невооруженным глазом видно. Пора мне сматываться отсюда, и поскорее.
        Избушку я покинула сильно разочарованная.
        Зинка снова увязалась за мной. Она больше не смеялась, понуро плелась рядом и сосредоточенно молчала.
        - Неужели кто-то верит в его способности? - спросила я.
        - Верят, - кивнула Зинка. - Он раньше многим помогал. Но в последнее время - сам не свой. Пьет все время. Слышала - привидения ему мерещатся.
        - А что с ним случилось?
        - Не знаю. Месяца два назад все началось. По-моему, он здесь кого-то встретил - и поехало. Я спрашивала, но он не отвечает. Только я вижу: испугался он тогда здорово. Теперь вообще не просыхает, - пожаловалась она.
        - Тебе его жалко?
        - Он добрый. Всегда ночевать пускает, когда холодно. Подкармливает, когда деньги есть.
        - А что это за склеп? - спросила я скорее из любопытства.
        - Обыкновенный. Его родители для своей дочки построили. Ее жених то ли бросил, то ли просто помер. А девка с горя зачахла. Но это давно было, лет сто назад, - махнула Зинка рукой. - Зато там статуя очень красивая - плачущий ангел с крыльями. Дед Аркаша туда часто клиенток водит, для достоверности.
        - Помогает?
        - Кто их знает. Это впечатляет - это точно. А как твоя подруга выглядела? - спросила она без всякого перехода.
        - Блондинка, худенькая, с короткими волосами, - ответила я.
        - Нет, тогда это не она… - покачала головой Зинка.
        - Ты о ком? - удивилась я.
        - Так, ни о ком, - отмахнулась девчонка, торопливо попрощалась и скрылась среди оград, точно ее и не было.
        Глава 16
        Я включила телевизор и сразу же увидела ее. В гриме и парике она выглядела немного иначе - более взрослой и гораздо более сексуальной, но не узнать ее было невозможно. Не вслушиваясь в слова модной песенки, я смотрела на танцующую Сашу как завороженная. Ее пластика была безупречна.
        Песня давно закончилась, а я все продолжала пялиться на экран, погруженная в невеселые мысли. Девушку я не нашла. И понятия не имела, где ее искать. Но самое противное: ее судьба, похоже, никого, кроме меня, не волновала. По крайней мере, Кирсановы не спешили заявлять о ее пропаже.
        Мне это казалось странным. В этой истории с самого начала было много непонятного, а я не люблю вопросов, на которые не могу найти ответов. И меня с некоторых пор не покидала уверенность, что эти ответы надо искать в семействе знаменитого банкира.
        Идея мне нравилась, но я не видела решительно никакого способа попасть в дом Кирсановых. После запрета Владимира Ивановича я даже не пыталась к нему приблизиться, опасаясь, что он выполнит свою угрозу. Кроме того, я понимала, что в открытую мне ничего не узнать: мне ясно дали понять, что эта тема не обсуждается. И все же мне необходимо было еще хоть раз оказаться в этом доме.
        Весь вечер я строила планы один невероятнее другого, пока, наконец, не вспомнила о прислуге. Дом был очень большим, а это означало, что его обслуживают несколько человек. Оставалось только влиться в их ряды, немного изменив внешность, и путь открыт.
        Идея показалась мне замечательной. Но только на первый взгляд. Довольно быстро удалось выяснить, в какой фирме Кирсановы нанимают прислугу, а вот дальше начались проблемы…
        В какой-то степени мне повезло: директором нужной фирмы оказалась старая знакомая моей матери. Я решила встретиться с ней лично и отправилась в салон «Уют» прямо с утра.
        - Прекрасно выглядишь, Елизавета! - приветствовала меня Валентина. - Какими судьбами? Как мать? Давно я у нее не была.
        - Здравствуйте, тетя Валя, - улыбнулась я и угнездилась в кресле.
        Мы выпили кофе, немного поболтали, после чего она спросила:
        - Ну, выкладывай, зачем я тебе понадобилась?
        - А что, просто так зайти нельзя?
        - Ох, Лиска, не темни. Я тебя насквозь вижу. Просто так могла бы и позвонить.
        - Вы, как всегда, правы, - вздохнула я с покаянным видом. Играть с Валентиной в кошки-мышки - дело неблагодарное. - Мне бы узнать кое-что про одного из ваших клиентов…
        - Это про кого же? - удивленно вскинула она красиво подведенные брови.
        - Про Кирсанова, Владимира Ивановича. Точнее, про тех, кто работает у него в доме.
        - Та-ак. Интересно. И ты мне, конечно, не скажешь, зачем тебе такая информация?
        - Потом, тетя Валя! - Я умоляюще сложила руки.
        Она рассмеялась и нажала кнопку селектора.
        - Лариса, принеси мне папку Кирсановых быстренько, - сказала она. Спустя минуту дверь в ее кабинет открылась, и вошла секретарша с аккуратной папкой. Она положила ее на стол перед Валентиной и вышла.
        - Что именно тебя интересует? - спросила тетя Валя, открывая папку.
        - Сколько человек обслуги у него работает?
        - Трое, - ответила Валентина, посмотрев на первую страницу. - Перечислить?
        - Да, пожалуйста.
        - Повар, горничная и экономка. Есть еще шофер и телохранитель, но они не из наших. Это все?
        - Не совсем. Никто из них увольняться не собирается?
        - Ну ты даешь! - ошарашенно покачала головой тетя Валя. - Кто же с такого места увольняется? Зарплата более чем приличная, хозяева довольно сносные. За такое место народ зубами держится. А почему ты спрашиваешь? Уж не собираешься ли устроиться посудомойкой? - недоверчиво спросила она.
        - Почти, - кивнула я. - Хотела подработать. На зимние сапоги. Вы же сами сказали - платят прилично…
        Тетя Валя снова расхохоталась.
        - Ты мне голову-то не морочь, - попросила она, отсмеявшись. - Чтобы ты - и в прислуги. Никогда не поверю.
        - Вас не проведешь, - вздохнула я.
        - И не надо. Скажи, чего ты хочешь, я тебе и так помогу, - серьезно сказала она. - Влипла в какую-то историю?
        - Нет. Но мне действительно надо устроиться туда на работу. Хотя бы на один день.
        - Это невозможно.
        - И ничего нельзя сделать?
        - Сама подумай. В такой дом прислугу набирают очень осторожно. Сто раз все проверят и перепроверят. Но это полбеды. Дам я тебе хорошие рекомендации. Проблема в другом: все вакансии там заняты, и у тебя единственный шанс - если кто-то не выйдет на работу. Но такого практически не бывает. Я уже говорила, за это место держатся зубами, приходят даже больные. Так что, сама понимаешь… - Валентина с сожалением развела руками.
        Я совсем приуныла. Валентина посмотрела на меня с сочувствием.
        - Тетя Валя, - робко попросила я. - А можно мне взять личные дела прислуги? Я их почитаю, а вечером принесу. Вдруг что-нибудь придумаю?
        - Да что ты такое задумала?
        - Честное слово, ничего плохого! Вы же меня знаете!
        - В том-то и дело, что я тебя знаю…

* * *
        Почти бегом я вернулась к машине, прижимая к груди заветную папку. Оказавшись дома, я скинула туфли, уселась на диван и разложила перед собой документы.
        Пробежавшись по личным делам, я с сожалением отложила два из них: повара и экономки. Повара я не смогла бы изобразить при всем желании: никакие рекомендации тети Вали не сделают из меня приличную кухарку, так что не стоило даже и пробовать. От должности экономки, хорошо поразмыслив, я тоже отказалась: вряд ли в случае ее отсутствия в доме срочно понадобится новый человек, экономка - это, скорее, для престижа. Несколько дней без нее вполне можно обойтись.
        Оставалась горничная. Возить по полу шваброй - ума большого не надо. С этим, пожалуй, и я справлюсь. Я еще раз внимательно изучила анкету Екатерины Петровны Суриковой: возраст, адрес, стаж работы… Муж, дочь в Красноярске, двое внуков… У Кирсановых убирается по четвергам. Послезавтра как раз четверг. Если я ничего не придумаю, придется ждать еще целую неделю, а это слишком долго.
        Уже сидя на кухне Екатерины Петровны, я не переставала удивляться, до чего же простой оказалась моя задача. Моя выдумка про то, что я провожу социологический опрос пенсионеров, не вызвала у бабы Кати никаких сомнений. Она с радостью согласилась ответить на мои вопросы и даже напоила ароматным чаем с мятой.
        Я старательно заносила в тетрадочку данные о ее возрасте, размере пенсии и тому подобное. Исписав несколько страниц, я так и не нашла ничего подходящего для реализации своего плана.
        - Екатерина Петровна, - спросила я. - А как вы проводите свободное время?
        - Это что, тоже для анкеты? - удивилась она.
        - Конечно. Наша задача - узнать, чем живут сегодня люди, находящиеся на заслуженном отдыхе. Иначе картина будет неполной, - как можно убедительнее соврала я. - Так как вы отдыхаете?
        - Когда ж отдыхать-то, дочка? - вздохнула она.
        - Вы же на пенсии! Времени свободного много…
        - Какая же это пенсия? Так, одно название. На нее разве проживешь? Только с голоду раньше времени околеешь. - Она расстроенно махнула рукой и обиженно поджала губы.
        - Значит, вы подрабатываете?
        - Не без этого, - кивнула баба Катя. - Три дня в неделю хожу убираться к этим… как их… новым русским. Сами-то они, слава богу, руки пачкать брезгуют, зато платят хорошо.
        - А в остальные дни?
        - Всегда работы хватает. Свое хозяйство тоже запускать нельзя. Так и кручусь.
        - Неужто совсем не отдыхаете? Некоторые, например, вяжут. Или телесериалы смотрят… - начала перечислять я.
        - Сериалы я не люблю, - улыбнулась Екатерина Петровна, - но ты права, есть у меня одна страстишка.
        Она смущенно засмеялась, как видно, не решаясь признаться.
        - Чем же вы увлекаетесь? - подбодрила я.
        - Да так. Чепуха, в общем-то. Люблю я, понимаешь, кроссворды разгадывать. Увлеклась вот на свою голову - теперь без них не могу. - Она кивнула в сторону увесистой кипы газет и дешевых брошюрок, аккуратной стопкой сложенных на подоконнике. Я обратила внимание, что все кроссворды в них были разгаданы до последнего слова. Баба Катя обладала завидной эрудицией.
        - Хорошее хобби, - улыбнулась я, записывая в тетрадь. - Вы, наверное, всякие викторины по телевизору смотрите? «Что? Где? Когда?», «О, счастливчик»?
        - Точно, смотрю. Но больше всех мне одна передача нравится, где вопросы задают и слова по буквам разгадывают.
        - «Поле чудес»?
        - Нет, я про нашу, местную говорю. «Перекресток» называется. Слышала?
        Я кивнула, боясь поверить в свою удачу. Такое совпадение! Передача, так полюбившаяся Екатерине Петровне, в самом деле пользовалась популярностью. Но самым замечательным было то, что ее ведущий - Алик - был моим старым приятелем. Именно по его протекции я получила заказ на оформление студии пару лет назад, когда передача только готовилась к выходу в эфир.
        - Екатерина Петровна, а вы не пробовали послать заявку на участие в передаче? - затаив дыхание, спросила я.
        - Пробовала, конечно, - покаялась баба Катя. - Сколько я им этих кроссвордов отослала - не сосчитать. Да кто же меня, старуху, пригласит?
        - Жаль, - вздохнула я, пряча улыбку.

* * *
        Сразу от Екатерины Петровны я отправилась на телестудию. Переговоры с Аликом заняли всего двадцать минут, после чего я, счастливая, понеслась к Валентине.
        Влетев в ее кабинет, я шлепнула на стол папку с личными делами и, широко улыбаясь, возвестила:
        - Готовь характеристику, тетя Валя!
        - Неужели уговорила кого? - не поверила она.
        - Точно! Завтра тебе позвонит Сурикова и попросит отгул!
        - Не может быть.
        - Увидишь!
        Глава 17
        Следующий день начался для меня с посещения больницы. Татьяна выглядела намного лучше и мечтала о выписке, но врачи не торопились отпускать ее домой.
        Я не стала делиться с ней своими планами, чтобы не волновать лишний раз. Немного поболтав с подругой, я загрузила ее тумбочку фруктами и соками и пообещала навестить как можно скорее.
        Вечером позвонила тетя Валя и сообщила, что все произошло так, как я и предполагала. Чувствовалось, что ее переполняет любопытство, но я не стала раскрывать свои секреты, пообещав завтра заступить на вахту.
        Довольная собой, я вспомнила, как уговаривала Алика пригласить бабу Катю в студию. Расчет оказался верным: она не смогла устоять, а я получила возможность занять на время ее место.
        Остаток вечера был посвящен тому, чтобы полностью изменить свою внешность. Я промучилась до полуночи, пока не осталась довольна результатом. Едва коснувшись головой подушки, я провалилась в сон.
        Ровно в семь утра следующего дня я уже звонила в знакомую дверь дома Кирсановых.
        Дверь открыла Вика в прозрачном пеньюаре. Я никак не ожидала встретить ее в такой ранний час и внутренне сжалась. По тому, как равнодушно скользнула она взглядом по моему лицу, я поняла - маскарад вполне удался.
        Мои рыжие волосы скрывал темный парик, с помощью тонального крема цвета загара кожа стала более смуглой, а черные глаза превратились в серые благодаря цветным линзам, за которые прошлым летом я отвалила кучу денег. Облик довершала свободная юбка и простенькая блузка в дурацкий горошек - обычно я предпочитала облегающую одежду, но мне показалось, что девушка, подрабатывающая уборкой чужих квартир, должна одеваться скромнее.
        Похоже, выбор был сделан удачно. Вика небрежно спросила, запахивая пеньюар:
        - Вы Лена из «Уюта»?
        Я кивнула. Молодец тетя Валя: все-таки пошла мне навстречу и согласилась рекомендовать меня под чужим именем.
        Вика пропустила меня в холл и показала, где взять пылесос, тряпки и ведро. Я молча вооружилась инвентарем и прошмыгнула в дальнюю комнату. Скрывшись с глаз хозяйки, я облегченно вздохнула.
        Больше всего меня пугала необходимость говорить с кем-либо из тех, кто меня знал. Внешность изменить легко. Особенно для женщины. Тем более - для меня. Встречаясь со мной впервые, любой в первую очередь запоминал яркие волосы, и стоило изменить их цвет, как я делалась совершенно неузнаваемой. В данном случае, именно это и сыграло мне на руку.
        Но голос! Конечно, я позаботилась и об этом. Правда, это стоило значительных усилий. У меня с детства аллергия на любые моющие средства, содержащие хлор: стоит вдохнуть какой-нибудь «Тайд» - связки моментально садятся, и я начинаю сипеть и хрипеть, как старый патефон.
        До полудня я добросовестно скребла пол, боролась с пылью на многочисленных антикварных безделушках, дожидаясь, когда Вика и ее муж отправятся по своим делам. На мое счастье, они так привыкли к присутствию в доме прислуги, что совсем не обращали на меня внимания.
        В первом часу они наконец-то убрались из дома. К этому моменту я успела возненавидеть вычурный стиль какого-то Людовика до глубины души. Еле передвигая ноги, я вползла на кухню, волоча за собой ведро и швабру.
        Возле плиты хлопотала упитанная женщина лет сорока. Она деловито собирала в мойку грязную посуду после завтрака.
        Завидев меня, она приветливо улыбнулась.
        - Не помешаю? - спросила я.
        - Нет, проходи. Ты новенькая?
        - Только на сегодня. Ваша горничная взяла отгул, и меня прислали на замену.
        - А что с Катей? Заболела?
        - Не знаю, - пожала я плечами.
        Выглядела я, должно быть, паршиво, так как повариха, внимательно посмотрев на меня, вдруг предложила:
        - Выпей-ка со мной чайку. Я гляжу, ты совсем вымоталась. Первый раз в таком большом доме?
        Женщина оказалась на редкость наблюдательной и догадливой. Это могло сыграть мне на руку. Я поблагодарила и села к столу.
        - Меня Алла Сергевна зовут, - представилась женщина.
        - Меня Лена, - ответила я, пытаясь пристроить ноющую спину поудобнее. Голова под париком нестерпимо чесалась. Я морщилась, но терпела.
        Алла Сергеевна поставила передо мной чашку и поставила блюдце с домашним печеньем.
        - Спасибо, - от души поблагодарила я.
        - Что это у тебя с голосом? - с любопытством спросила она.
        - Мороженого переела и простудилась, - выдала я заранее заготовленную фразу.
        - Надо же. Пей горячее. Помогает.
        Я последовала ее совету, обдумывая тем временем, как завязать разговор. Неожиданно Алла Сергеевна сама пришла мне на помощь:
        - Давно ты так подрабатываешь? - спросила она и мотнула подбородком в сторону брошенных ведра и швабры.
        - Нет. Только на каникулах. - За последние сутки я, кажется, не сказала ни слова правды. Кошмар! - А вы?
        - Да я уже четвертый год в этой семье. Еще при прежней хозяйке готовила. Когда новая появилась, подумала - все, уволят. Но нет, пронесло. Вика меня, конечно, недолюбливает, но Владимиру Ивановичу моя стряпня нравится, а она ему не перечит.
        Она указала взглядом на почти пустую чашку в моей руке и спросила:
        - Немножко отвела душу?
        - Немножко, - призналась я.
        - Еще налить?
        - Если можно.
        Она снова наполнила чашку, и мы продолжили беседу.
        - Значит, девушка, которая впустила меня - это вторая жена хозяина? - спросила я.
        - Вторая. - Мне послышалось в ее голосе неодобрение. Все ясно. Повариха с хозяйкой на ножах. Что ж - это к лучшему. Перемывать врагу косточки - упоительное времяпрепровождение. Правда, меня интересовал Кирсанов, но для затравки сойдет и его супруга.
        - Она очень молодая, - осторожно заметила я. - С первой женой хозяин, наверное, развелся, как сейчас принято?
        Конечно, я прекрасно знала, что это не так, но боялась проявить в разговоре с кухаркой излишнюю осведомленность.
        - Елена Николаевна умерла, - грустно сообщила Алла Сергеевна.
        - Извините, я не знала. Она что, болела? - спросила я, прикидывая про себя, что первой жене Кирсанова не могло быть больше пятидесяти.
        - В общем - да, - ответила Алла Сергеевна как-то не очень уверенно. - Она была очень впечатлительной, плохое сердце… А уж когда все это случилось… - Кухарка покачала головой и замолчала.
        - Случилось что-то плохое? - осторожно спросила я.
        - Это ты верно заметила. Плохое. Они ведь очень хорошо жили, дружно. Все им завидовали. Любви, может, особой и не было, но Владимир Иванович очень заботился о жене. А потом спутался с… этой вон. - Она раздраженно кивнула головой куда-то в сторону. - И это еще полбеды. Перебесился бы и успокоился. Так нет. Нашлась какая-то сволочь, которая донесла хозяйке о месте свидания ее мужа с этой свистушкой.
        Я ужаснулась, хорошо представляя, что должна была пережить женщина, внезапно услышав такую новость. Алла Сергеевна между тем продолжала:
        - Это ведь при мне было. Я как раз ужин подавала. Сначала ничего не поняла, потом вижу: хозяйка побелела вся, в трубку вцепилась так, что пальцы захрустели, а потом бросилась из дома в чем была… После этого она сразу слегла. Из больницы так и не вернулась.
        Честно говоря, я не ожидала услышать ничего подобного. Мне было неловко от того, что я невольно оказалась в курсе давней трагедии, тем более что она не имела отношения к тому, что сегодня волновало меня больше всего.
        - Муж не пытался с ней объясниться? - спросила я, чтобы хоть как-то вывести разговор на интересующего меня человека, и услышала ответ, который, по правде сказать, меня удивил:
        - Нет, - сказала Алла Сергеевна с горечью. - Возле нее только Ольга Дмитриевна была. Ни сын, ни муж…
        - Странно, - задумчиво протянула я. - А кто она?
        - Подруга Елены Николаевны. Они с самого детства не разлучались. Ольга для нее была кем-то вроде компаньонки. Даже замуж не вышла. Когда Кирсановы этот дом построили, Ольга продала свою двухкомнатную квартиру в центре и переехала вон в ту хрущевку. - Кухарка показала через окно на обшарпанный панельный дом, одиноко торчавший посреди пустыря.
        - Редкая преданность, - удивилась я.
        - Точно. В больнице Ольга до самого конца от Елены Николаевны не отходила. Та умерла у нее на руках. А уже потом, после всего, Ольга больше ни разу не переступила порог нашего дома, как отрезало. Она и так-то хозяина не особенно уважала, оттого и за подругу беспокоилась, а после смерти Елены и подавно.
        - Она, похоже, необычная женщина.
        - Немного странная, но что касается Кирсанова и его сына, то я ее понимаю. Андрей тут жениться собрался, так на помолвке такое случилось…
        Она в красках поведала мне о том самом случае на вечеринке, свидетелем которого я случайно оказалась.
        - А со свадьбой и вовсе намудрили, - закончила Алла Сергеевна возмущенно. - Взяли и отменили в последний момент. Невеста, дескать, срочно домой подалась. А я продукты закупала, готовила. Столько всего пропало!
        - Невеста, наверное, красивая?
        - Обыкновенная, - буркнула кухарка, все еще расстроенная из-за протухшей провизии. - Андрей мог бы себе и получше найти. А уж характер у девки - не приведи господи. Чисто мартовская кошка… Психованная какая-то, и взгляд у нее блудливый, - пояснила она, заметив мое недоумение.
        - Чем же она Андрея-то зацепила?
        - Сама не пойму. Девок у него всегда хватало, причем не чета этой Саше, но чтоб жениться…
        - Наверное, влюбился. Говорят же: любовь зла… - предположила я, сама не веря тому, что говорю.
        - Это вряд ли. По-моему, он ее боялся…
        Вот это новость! Но выяснить до конца, что имела в виду Алла Сергеевна, мне было не суждено. Хлопнула входная дверь, и наш разговор прервался. Кухарка подскочила и засуетилась. Сообразив, что продолжения не последует, я, в свою очередь, вернулась к своему ведру и вяло поплелась на второй этаж.
        Глава 18
        Делая вид, что занимаюсь уборкой, я все время думала о своем разговоре с Аллой Сергеевной. Приходилось признать, что разжиться удалось немногим, если не считать последней фразы, смысл которой так или иначе оставался для меня загадкой.
        Остальное либо не имело значения, либо было мне известно. То, что Саша была неподходящей кандидаткой в супруги миллионерскому сынку, уже стало абсолютной истиной, но куда же она подевалась так вовремя и кто именно решил эту проблему столь радикальным способом - по-прежнему неизвестно.
        Не было ничего необычного и в том, что Кирсанов в конце концов решил заменить первую жену на более молодую Вику. Как ни печально, увлечение стареющих ловеласов молоденькими курочками превратилось сегодня в какую-то болезнь, что-то вроде ветряной оспы. К тому же, эта история произошла довольно давно и с Сашей никак не связана, а значит - для меня бесполезна.
        Я вынуждена была признать, что пока моя рискованная экспедиция не принесла никаких результатов. Я все еще топталась на месте. Уверенность в том, что Кирсанов или его сын причастны к пропаже невесты, только окрепла, но доказательств у меня нет.
        Впрочем, оставалась еще подруга его бывшей жены. Насколько я могла понять, она ненавидела Кирсанова, поэтому с ней стоило встретиться. Может быть, у нее мне удастся выяснить что-нибудь более конкретное. Ненависть - чувство сильное, а главное - живучее…
        Покончив с коридором, я толкнула ближайшую дверь, вошла в комнату и оказалась в спальне Вики. Обстановка была безусловно дорогой и подобрана с большим вкусом. Я сразу почувствовала опытную руку дизайнера. Белоснежная итальянская мебель на фоне нежно-голубого французского ковра смотрелась особенно празднично. Сквозь большие, до самого пола, окна сюда проникало много солнца, комната была пронизана светом и казалось воздушной.
        «Интересно, имела ли первая жена такую же шикарную спальню?» - неожиданно промелькнуло в голове. Я недоверчиво хмыкнула.
        Вика, признаться, во всей этой истории не интересовала меня вовсе. Ей, на мой взгляд, нечего было делить с Сашей. Разве только допустить, что она ревновала к ней Андрея - своего давнего поклонника. Но, во-первых, расстались они по инициативе самой Вики, а во-вторых, Вика так славно устроилась рядом с его отцом, что вряд ли стала бы рисковать своим положением из-за глупой ревности. К тому же я все время помнила, что в тот вечер Вика оставалась дома, а мы повезли Сашу в гостиницу.
        Короче, Вика меня не интересовала, поэтому я не стала задерживаться в ее комнате и, осторожно прикрыв за собой дверь, двинулась дальше.
        Соседняя дверь оказалась запертой. Я покрутила ручку, даже подергала для верности, но результата не добилась.
        Следующей была спальня Андрея. Прежде чем войти, я прислушалась, не появился ли кто-нибудь из хозяев, которые могли бы застукать меня на месте преступления.
        В комнате царил образцовый порядок, который нарушали только многочисленные пестрые афиши и постеры. Ими были сплошь увешаны две стены. На одном плакате, где была изображена вся группа, я заметила Сашу. Теперь я, наконец, смогла понять свои странные ощущения, возникающие всякий раз при взгляде на нее. Все дело в ее глазах. Таких уставших и циничных. Подобный взгляд никак не мог принадлежать юной девушке. Стоя лишь на пороге жизни, она уже потеряла надежду, иллюзии, те золотые фантастические сны, что должны были сделать ее молодость одним бесконечным праздником. Несмотря на приклеенную к ее лицу улыбку, можно было понять, как сильно она ненавидит весь мир.
        Я поспешила отойти от плаката, неприятно пораженная своим открытием.
        Заглянув в стенной шкаф-купе, я убедилась, что Андрей действительно бежал из города в страшной спешке. Весь его гардероб оказался на месте, значит, домой он не заходил.
        В шкафу не обнаружилось ничего заслуживающего внимания, и я переключилась на секретер, так как больше не нашла ничего подходящего, что могло бы скрывать какие-то тайны. Не в постели же мне искать улики, в самом деле.
        Обследовав секретер снаружи, я наугад выдвинула один из ящиков. Он был почти пуст. Несколько журналов, музыкальных и порнографических, визитки, три пачки сигарет - сплошная ерунда.
        Второй и третий ящики мало чем отличались друг от друга: оба были доверху забиты письмами. От резкого движения несколько штук упали на пол. Я подняла их и заглянула в конверт, что был сверху. Достав оттуда листок в клеточку, я прочла несколько фраз из письма, написанного круглым детским почерком:
        «Милый Андрюша. Если б ты знал, как я обожаю тебя и твои песни! У меня есть одна мечта, самая, самая: хочу иметь маленького Андрюшеньку…» Дальше следовали откровенные подробности о том, где и как это нежное существо собирается осуществить свою мечту. Я покраснела и, не дочитав послание, торопливо сунула его обратно в конверт, а следующий открывала с опаской. Как оказалось, не напрасно, потому что в нем, кроме короткой записки с подробным адресом и телефоном, была еще и фотография голой блондинки, призывно раскинувшейся на шелковых простынях. Блондинке было хорошо за тридцать, и, хотя она неплохо сохранилась, выглядела довольно нелепо.
        Я оставила в покое письма поклонниц и вернула ящики в прежнее положение.
        Последний ящик, однако, открываться не пожелал. Я снова осмотрела секретер, но ключа не обнаружила, от этого мое желание пробраться внутрь только окрепло. То, что ящик оказался заперт, меня не особенно огорчило: я вытащила одну из шпилек, придерживающих мои волосы под париком, и превратила ее в отмычку.
        Шпилька блестяще справилась с задачей. Замок оказался несложным и открылся на счет раз. Торжествуя, я выдвинула ящик и разочарованно присвистнула. Мне показалось, что он абсолютно пуст. Я наклонилась и заглянула вглубь. У задней стенки лежали три упаковки каких-то таблеток. Я вытащила одну из них и повертела в руках.
        Все надписи были сделаны на немецком, и я не поняла ни слова. Тем не менее старательно переписала незнакомое название на листок бумаги, чтобы потом при случае выяснить его предназначение.
        Положив упаковку на место, я тем же способом заперла ящик.
        Судя по всему, больше мне здесь делать нечего, значит, пора уходить. Прежде чем выйти, я несколько минут постояла, прислушиваясь. За дверью было тихо.
        Оказывается, лазить по чужим спальням - занятие весьма нервное. Последние полчаса я то и дело вздрагивала от малейшего шороха и основательно взмокла. Одежда неприятно липла к телу. Мне уже не терпелось поскорее закончить свою опасную затею.
        Очутившись в коридоре, я посмотрела налево и слабо улыбнулась при мысли, что нужная мне дверь по закону подлости оказалась последней. Я не сомневалась, что эта дверь - в спальню Кирсанова.
        Мне вдруг стало по-настоящему страшно.
        Несколько секунд я стояла, собираясь с духом и не решаясь войти, хотя знала, что комната пуста и мне ничто не угрожает.
        Мне пришлось подождать, прежде чем дрожь, охватившая тело, прекратится. Я стиснула швабру и, взявшись за медную ручку, толкнула дверь.
        Чтобы немного успокоиться, я повозила шваброй по полу и, только покончив с полом, почувствовала, что могу свободно дышать.
        Я с первого взгляда поняла, что спальня Владимира Ивановича служила ему еще и кабинетом. Возле окна стоял тяжелый письменный стол, который был доверху завален бумагами. Бегло просмотрев их, я не нашла ничего подозрительного. Собственно говоря, я и сама толком не знала, что именно надеюсь найти, но продолжала искать.
        После стола я перешла к гардеробу, открыла дверцы и присела на корточках перед похожим на сейф металлическим ящиком, обшитом дубом.
        Я сунула руку в карман юбки, достала свою счастливую отмычку, смело вставила ее в замочную скважину и попробовала повернуть.
        Она не повернулась.
        Я протолкнула ее поглубже и повторила попытку.
        Никакого результата.
        Внезапно я услышала приглушенные голоса и характерный скрип.
        Это открывали дверь гостиной. Потом кто-то начал подниматься по лестнице.
        Мгновенно покрывшись потом, я попробовала вытащить шпильку, но она не вытаскивалась, прочно застряв в замке.
        Скрипнув зубами, я дернула сильнее. Проволока только погнулась, но не поддалась. Но я должна ее вытащить! Во что бы то ни стало!
        Шаги за дверью приближались. Я уже отчетливо слышала голоса мужчины и женщины.
        Неужели меня сейчас поймают? О том, что может последовать вслед за этим, даже думать было противно.
        Я отчаянно рванула шпильку. Ни малейшего эффекта. Дрожащими руками я дергала проволоку взад и вперед. В последний момент, потянув изо всех сил, я вытащила отмычку из скважины и вместе с ней шлепнулась на спину.
        Я услышала, как с другой стороны кто-то подошел к двери.
        Поспешно поднявшись, я торопливо захлопнула дверцы гардероба и затравленно огляделась в поисках выхода. Встретиться в таком состоянии с Кирсановым лицом к лицу было выше моих сил.
        Не ожидая от самой себя подобной прыти, я сиганула через всю комнату и нырнула под кровать, стоящую у противоположной стены.
        Прыжок оказался неудачным - я больно стукнулась головой о дубовую ножку, но своевременным - в ту же секунду дверь открылась, и в комнату вошли двое. Я затаила дыхание.
        Глава 19
        - Так о чем ты хотела со мной поговорить? Откуда такая срочность? - услышала я голос, от которого все мои внутренности сжались в крошечный комочек.
        - У нас серьезные проблемы, - Вика старалась казаться спокойной, но я чувствовала, что она напряжена.
        - Это что-то новенькое, - насмешливо сказал Кирсанов. - С каких это пор у нас появились общие проблемы? Насколько я помню, раньше ты предпочитала другую позицию.
        - Сейчас неподходящее время для твоего грубого цинизма, - отрезала Вика.
        - Хорошо, я тебя слушаю.
        Скрючившись под кроватью, я отчетливо слышала каждый звук. Раздались тяжелые шаги: Кирсанов отошел к окну. Вика осталась стоять на месте. Из своего убежища я отлично видела ее ухоженные ноги в открытых босоножках из кожи питона. Немного помолчав, она спросила:
        - Ты собираешься предпринимать что-то в отношении Саши?
        - А почему я должен что-то предпринимать? Она невеста моего сына, и раз уж он ее выбрал, то должен сам разобраться в этой ситуации. Или ты думаешь, что я буду заниматься ее поисками? Я правильно тебя понял?
        Вика ответила не сразу. Когда она заговорила, ее голос звучал не так уверенно.
        - Ты должен что-то сделать с этим, - проговорила она, тщательно подбирая слова. - Люди начинают задавать вопросы. Не получая на них ответов, они выдумывают их сами. По городу ползут сплетни… Ты ведь сам говорил, что скоро все уладится. Но стало только хуже…
        - Послушай, Вика, - резко сказал Кирсанов. - Если ты вызвала меня посреди дня с совещания только ради этого, то совершила ошибку. Меня не касается, куда подевалась эта девица. Я не имею к этому ни малейшего отношения, и сплетни меня не волнуют. Тебе я бы тоже посоветовал заняться делом вместо того, чтобы забивать себе голову всякой дурью.
        - Ах, вот так, значит? - воскликнула Вика, задетая его тоном. - Ты ни при чем? Очень интересно! Можешь вешать на уши лапшу кому угодно, а я не верю ни одному твоему слову!
        - О чем ты?
        - О том, что я прекрасно знаю, почему ты не хотел, чтобы Андрей женился на этой шлюхе. Я не так глупа, как ты думаешь, дорогой!
        - Объясни, наконец, что ты имеешь в виду.
        Даже под кроватью мне стало не по себе, настолько ясно я чувствовала его холодную ярость. Вику это, похоже, ничуть не испугало.
        - Ты сам знаешь. Но если хочешь поиграть со мной, я не против, - язвительно сказала она. - Ты был против свадьбы, потому что сам трахался с этой паршивой наркоманкой!
        Кирсанов стремительно подошел к своей жене. Настолько стремительно, что я подумала - он ее сейчас ударит. То, что я сейчас услышала, было настолько неожиданным и важным, что я даже забыла испугаться.
        Владимир Иванович не ударил Вику. Его голос, напротив, звучал почти сочувственно, когда он заговорил. Но я понимала, что это спокойствие намного опаснее, и удивилась смелости Вики.
        - По-моему, дорогая, ты окончательно спятила, - с сожалением сказал он. - Ничего абсурднее я в жизни не слыхал.
        - Тогда что ты скажешь вот об этом?
        Щелчок замочка на ее сумке прозвучал в полной тишине точно пистолетный выстрел. Зашуршала бумага, передаваемая из рук в руки. На несколько секунд воцарилось молчание. Очевидно, Кирсанов что-то читал. Я бы дорого отдала за то, чтобы хоть краешком глаза взглянуть на это «что-то».
        Мне казалось, что молчание длилось целую вечность, и я вздохнула почти с облегчением, когда он вновь заговорил.
        - Где ты это взяла? - медленно спросил Кирсанов.
        Вместо ответа Вика негромко всхлипнула.
        - Я повторяю: откуда у тебя эта записка?
        От скрытой угрозы в его голосе я похолодела. Похоже, Вика в самом деле подсунула ему настоящую бомбу.
        - Какая тебе разница? - Ее голос сорвался до истерического визга. - Она предназначена тебе. Остальное - неважно. Я давно догадывалась, что ты путаешься с этой сукой. Теперь я уверена, что ты прекрасно знаешь, где она прячется. А может, ты ее убил, чтобы она не разболтала о вашей маленькой тайне? Что ты, мол…
        Он все-таки влепил ей пощечину. Вика, захлебнувшись на полуслове, шлепнулась на кровать прямо над моей головой.
        - Я впервые вижу этот листок, - спокойно сообщил Кирсанов. - Это подделка.
        - Это ее почерк!
        - Тогда это хорошая подделка. Не знаю, кто затеял эту опасную игру, решив использовать тебя, но я обязательно выясню.
        - Отдай мне записку, - хрипло потребовала Вика, поднимаясь с кровати. Честно говоря, последнее было особенно кстати: пока она лежала там, мне было весьма неуютно, так как я оказалась буквально притиснутой к полу.
        - Отдай, - повторила она.
        - Нет.
        Послышалась возня, затем хруст скомканного листка. Наверное, он целился в мусорную корзину, но промахнулся, и тугой бумажный шарик, стукнувшись об пол, подпрыгнул и закатился ко мне под кровать.
        - Что ты сделал! - ахнула Вика.
        - Выбросил мусор.
        Вика опустилась на колени возле кровати и принялась шарить под ней рукой.
        Я вытянулась в струнку, и все же пару раз ее наманикюренные пальчики с острыми коготками царапнули паркет буквально в сантиметре от моего носа.
        Я зажмурилась, предчувствуя катастрофу. Еще секунда, и она заглянет под кровать, и вряд ли я смогу внятно объяснить, что может делать в таком необычном месте приходящая горничная.
        - Вика, прекрати этот цирк! - рявкнул Кирсанов.
        Я горячо с ним согласилась.
        - И не подумаю! - прошипела Вика, окончательно расстроив меня своей несговорчивостью.
        В эту минуту в дверь постучали.
        - Владимир Иванович, - позвал из-за двери вежливый женский голос.
        Вика с видимой неохотой оставила свои попытки отыскать вожделенную бумажку и выпрямилась.
        «Неужели пронесло?» - подумала я, пытаясь унять дрожь.
        В комнату вошла женщина.
        - К вам Юрий Яковлевич, - доложила она. - Он ждет в гостиной.
        - Спасибо, Юля, мы сейчас спустимся.
        Они вышли из комнаты, и я, наконец, смогла свободно дышать. Когда шаги внизу затихли, я выползла из-под кровати, прихватив с собой смятую записку, но тут меня ждало еще одно потрясение: почти на самом виду, возле гардероба, нагло торчали забытые мной ведро и швабры. Они простояли здесь все время, и просто чудо, что хозяева их не заметили.
        Моим единственным желанием сейчас было выбраться отсюда поскорее. Я спустилась по черной лестнице и благополучно добралась до выхода. Замок открывался изнутри, и я беспрепятственно покинула опасное место.
        Пересекая широкий двор, я приказала себе не торопиться, что было нелегко: меня так и подмывало припустить со всех ног. Возле самых ворот я не выдержала и оглянулась. Двор был пуст, но мне показалось, что в одном из окон первого этажа дрогнула и опустилась занавеска.
        Утром, чтобы избежать возможных подозрений, я оставила свою «восьмерку» довольно далеко от дома Кирсановых, но теперь почти жалела об этом. После волнений сегодняшнего дня мои ноги дрожали противной мелкой дрожью, и несколько сотен метров показались мне марафонской дистанцией.
        Добравшись до машины, я первым делом стянула с головы парик, зашвырнула его на заднее сиденье и только после этого полезла в карман за запиской. Дрожащими от возбуждения руками я осторожно расправила ее на коленях и прочла:
        «Кирсанов, с ума схожу от желания. До завтра не доживу. Жду тебя сегодня в нашей норке после полуночи. Твой котенок».
        Я несколько раз перечитала записку. Что ж, Вике было от чего лезть в бутылку: послание весьма недвусмысленное, и если оно действительно написано Сашей…
        Если оно действительно написано Сашей, то Кирсанову не позавидуешь: под пошленьким наивным текстом стояла аккуратно выведенная дата - то самое число, когда исчезла Саша.
        Свернув записку, я сунула ее обратно в карман. Все это не укладывалось у меня в голове, и я решила отложить размышления на некоторое время. Я завела двигатель, развернулась и поехала домой.
        Эту машину я заметила почти сразу, как только вырулила на оживленный проспект. Сначала потому, что новенький, блестящий, черный «БМВ» в нашем провинциальном городке можно встретить не так уж часто. Однако, дважды свернув и один раз замешкавшись на светофоре, я обнаружила, что «БМВ» по-прежнему дышит мне в затылок, даже не думая обгонять.
        Его поведение меня озадачило. Если он следит за мной, то как-то странно: следует по пятам совершенно открыто, как будто хочет, чтобы его заметили. Возможно, конечно, я ошибаюсь и всему есть простое объяснение. У меня, судя по всему, стремительно развивается мания преследования на почве увлечения частным сыском.
        На всякий случай я решила проверить свои подозрения, на этот раз намеренно сделав несколько бессмысленных поворотов, оказавшись в конце концов на том же самом месте.
        Результат оказался плачевным: я убедилась, что «БМВ» прочно сел мне на хвост. Я нахмурилась и прибавила газу, стараясь одновременно смотреть и вперед, на дорогу, и в зеркало заднего вида.
        «БМВ» ехал за мной, как привязанный. О том, чтобы оторваться от него на скорости, не могло быть и речи, моя старушка этого не вынесет. Тормозить я не решилась. Кто знает, может быть, он только этого и ждет? Но что ему, черт возьми, надо? Неужели кто-то догадался о том, что я была у Кирсановых?
        От этой мысли у меня замерзли лопатки. Еще одна догадка окончательно вывела меня из равновесия. Что, если это кто-то из тех, кто напал на нас в лесу?
        Я беспокойно заерзала на месте. Обернувшись через плечо, я попыталась разглядеть водителя. Но у «БМВ» было тонированное лобовое стекло, которое, как назло, ярко сверкало на солнце, и я ничего не увидела.
        Тем временем я оказалась у торгового центра. Сбавив скорость до минимума, я медленно тащилась по улице вместе со своим «хвостом» и тоскливо разглядывала мелькавшие мимо витрины. О том, чтобы вернуться домой в этой теплой компании, не могло быть и речи.
        Когда я проезжала мимо очередного навороченного бутика, у меня неожиданно возникла идея. Я нагло затормозила возле тротуара. И совсем не удивилась, когда заметила, что «БМВ» последовал моему примеру. Делая вид, что не замечаю ее, я неторопливо вышла из машины, заперла ее и направилась прямиком к стеклянным дверям магазина.
        Оказавшись внутри, я осторожно покосилась за окно: расчет оказался верным, и за мной из «БМВ» никто не вышел. Значит, у меня есть маленькая передышка. Я отошла от окна и принялась с интересом изучать магазинные полки, посмеиваясь про себя: бутик, который я облюбовала для своих целей, специализировался исключительно на женском белье.
        Радовалась я, однако, недолго. Когда через пятнадцать минут я снова глянула на улицу, «БМВ» по-прежнему стоял на своем посту, несмотря на жару и солнцепек. Настырные попались ребята. Что ж, попробуем по-другому.
        Мне не стоило большого труда уговорить одну из продавщиц проводить меня через служебный выход. Правда, пришлось подкрепить свою просьбу покупкой дорогого комплекта белья. В другое время я ни за что не позволила бы себе подобную роскошь.
        Выбравшись во двор с другой стороны здания, я сунула фирменный пакет с обновкой под мышку и потрусила к соседнему пятиэтажному дому.
        Глава 20
        Прошмыгнув через колючие кусты акации, росшие в палисаднике дома, который я облюбовала, мне удалось проскользнуть к подъезду незамеченной. На мое счастье, жильцы этого дома не успели еще обзавестись модным нынче кодовым замком - иначе моя затея была бы обречена на провал.
        На четвертом этаже я осторожно подошла к окну и выглянула на улицу. Как оказалось - очень вовремя: из «БМВ» как раз выбирался щупленький коротышка. Потоптавшись возле машины, он несколько раз беспокойно посмотрел в сторону магазинчика. К тому времени отсутствовала я уже довольно долго, и он заметно нервничал.
        Наконец, очевидно преодолев свою природную застенчивость, он решительно направился к зеркальным дверям.
        Ждать пришлось недолго. Минуту спустя коротышка выскочил обратно как ошпаренный, повертел головой, убедился, что моя машина стоит на прежнем месте, и вприпрыжку бросился к «БМВ».
        Парень выглядел весьма забавно, и я довольно хихикнула, хотя и прекрасно понимала, что у меня мало поводов для веселья: до последнего момента я еще надеялась, что «БМВ» не имеет ко мне отношения.
        Тем временем коротышка, обежав машину, пристроился у левой дверцы и принялся что-то возбужденно говорить в открытое окно. Я прилипла к замызганному стеклу, забыв об осторожности, и не сводила глаз с черной машины. Коротышка сунул руку в окно и выудил мобильник. Он нервничал все сильнее: несколько раз набирал и сбрасывал номер. Соединился только с третьей попытки.
        Насколько позволяло расстояние, я следила за выражением его лица и увидела, как он, отчитавшись и слушая ответ, начал меняться в лице, словно светофор на перекрестке. Сначала он покраснел, затем побледнел, а в конце стал даже слегка зеленоватым. После чего дал отбой. Резво обогнув капот, он юркнул обратно в машину.
        После этого начали происходить удивительные вещи. Вместо того чтобы продолжить наблюдение за моей «восьмеркой», «БМВ» неожиданно рванул с места, развернулся и скрылся за углом кинотеатра.
        Еще минут двадцать я не решалась покинуть своего убежища, внимательно следя за дорогой. Но «БМВ» больше не появлялся. Тем не менее, выбравшись на улицу, я так и не смогла набраться смелости, чтобы вернуться в свою машину. Пришлось добираться домой на автобусе, и я полчаса провела в душной тесноте, развлекая себя тем, что придумывала всевозможные кары на голову своим мучителям.
        В конце концов я благополучно добралась до родной квартиры, предвкушая, как смогу забраться в душ и смыть с себя пыль и грязь. Открыв входную дверь, я первым делом зашла в ванную и отвернула оба крана. Убедившись, что вода благополучно набирается, я отправилась на кухню, на ходу снимая блузку. Выпила залпом стакан воды и сразу почувствовала себя намного лучше. Налив себе еще один стакан, я вернулась в большую комнату и, не обнаружив там своего халата, поплелась за ним в спальню.
        Невероятно, но они были там.
        Один, развалившись, сидел в моем любимом кресле возле окна. Другой, нагло ухмыляясь, подпирал стену возле кровати. Это было настолько невероятно, что я оторопело замерла на пороге, позабыв, что наполовину раздета.
        - Вы кто? - заикаясь, пролепетала я.
        - Много будешь знать… - Дальше тот, который сидел в кресле, подробно объяснил мне, что именно будет со мной в этом случае. Но в данной ситуации я предпочла бы вообще ничего не знать, так как я уже узнала в своих незваных гостях тех самых, что издевались в лесном домике над Андреем и Танькой. При воспоминании об извращенном чувстве юмора бандитов я почувствовала тошноту и инстинктивно рванулась прочь. Тот, что стоял возле стены, молниеносно подскочил ко мне, и не успела я опомниться, как он швырнул меня на кровать. Стакан вылетел из рук и разбился, стукнувшись об стену. Я сразу же попыталась встать, но, получив еще один удар, очутилась на полу. Ублюдок наклонился надо мной, занеся руку и дыша в лицо вонючим перегаром.
        - Хватит, - резко прозвучало из кресла. Я осторожно открыла один глаз и посмотрела на него, слизывая с губы кровь.
        Пару минут бандит в кресле нагло разглядывал меня. Я покраснела, плотно сжала ноги и прикрыла руками грудь.
        - Что вам надо? - спросила я дрожащим голосом, с трудом шевеля разбитыми губами.
        - Запомни, киска, вопросы буду задавать я, а тебе лучше помалкивать, - наставительно ответил бандит и добавил, обращаясь к напарнику: - Без пистолета она совсем нестрашная, а, Венчик? Это ведь она уложила Воблу?
        - Она, - подтвердил тот и сплюнул себе под ноги.
        - Вы что, пришли отомстить за своего дружка? - криво усмехнулась я, понимая, что отпираться бессмысленно.
        - Я тебя предупреждал, - с сожалением проговорил главный. Он кивнул головой. В ту же секунду Венчик ухватил меня за кисти рук, резко вывернул их за спину и рывком поставил меня на ноги. Это было чертовски больно. Я взвыла, но тут же стиснула зубы.
        - Ты очень любопытная, Лиса, - продолжал бандит как ни в чем не бывало. - И в этом твоя беда. Почему тебе не живется спокойно? Разве тебя не учили, что лезть в чужие дела невежливо, а иногда и опасно?
        Я молчала.
        - Отвечай, овца, когда тебя спрашивают! - рявкнул Венчик, снова дергая меня за руки. Это было уже слишком. Не думая о последствиях, я лягнула его ногой, но промахнулась и получила удар по почкам. Второй придурок наконец-то соизволил вытащить свою задницу из кресла и подошел ко мне вплотную. По его роже блуждала глуповатая, но опасная улыбка.
        - Тебе не стоило этого делать, - сказал он почти ласково, сделал шаг вперед и сильно ударил меня по лицу. Я не смогла увернуться - второй крепко держал меня за руки. Из глаз посыпались искры.
        - Ничего личного, таков приказ. Так что не злись, куколка. - Бандит небрежно похлопал меня по щеке.
        - Пошел ты. - Я дернула головой, а он заржал, словно услышал удачную шутку.
        - Не строй из себя героиню, лапочка, - захохотал он. - Внутри ты наверняка трясешься от страха в ожидании, что мы начнем тебя убивать. Я прав?
        Я утвердительно кивнула, понимая, что лучше не перечить. Все тело и так невыносимо ломило. Бандит остался доволен и снова вернулся в кресло. Усевшись, он закинул ногу на ногу и сказал:
        - Мы не собираемся тебя убивать. Возможно, позже, но не здесь и не сейчас. Так что расслабься и слушай внимательно. Если хочешь дожить до старости или хотя бы до замужества, то с этой минуты забудь все то, чем ты занималась последние несколько дней, поняла?
        - Нет, - не удержалась я. - Что именно вы хотите сказать? Что я должна забыть? То, как вы пытались повесить мою подругу? Или что-то другое?
        - Остришь?
        - Нет, просто пытаюсь как можно лучше разобраться. Так что я должна забыть? Объясните мне конкретно.
        - Венчик, объясни ей, - ухмыльнулся главный.
        Тот послушно дернул меня за руки, намереваясь снова съездить по почкам, но тут я неожиданно ударила его затылком в лицо. Послышался хруст. Венчик издал звук, похожий на хрюканье, и выпустил меня. Я отскочила на безопасное расстояние и схватила стул.
        - Ай-яй-яй, - покачал головой главный. - Почему ты не хочешь быть послушной?
        - Потому, что я вам не верю. Я видела, на что вы способны, и понимаю, чего от вас ждать. Буду я послушной или нет - это дела не меняет. Мне только интересно: кому это я так насолила? Кто ваш хозяин?
        Терпение у главаря явно закончилось. Он пружинисто вскочил на ноги и сказал, едва сдерживая злость:
        - Слушай, рыжая сука. Скажи спасибо, что мне не велено убивать тебя. Пообещай, что прекратишь лезть в это дело. Это все, что мне надо.
        - А если я не сдержу слова?
        - Тогда я вернусь и одну за другой переломаю твои кости. Когда я закончу, ты станешь похожа на птичку, с которой играла кошка.
        - Это тоже приказ?
        - Нет, - честно ответил он. - Эта мысль только что пришла мне в голову, но она мне нравится.
        Он подошел к мольберту, на котором по-прежнему была приколота моя последняя работа, схватил баночку с краской, коротко размахнулся и выплеснул содержимое на бумагу. Я слабо охнула. Безобразные потеки кроваво-красного цвета полностью скрыли под собой рисунок. Бандит, обернувшись, удовлетворенно следил за моей реакцией. В эту минуту из коридора донеслась резкая трель звонка. Оба бандита подобрались, внимательно прислушиваясь. Трель повторилась. Затем еще раз. И еще. Кто-то упорно терзал звонок.
        - Только пикни, - прошипел Венчик, словно прочитав мои мысли.
        К непрерывным звонкам добавились удары в дверь. Стало ясно, что кому-то срочно понадобилось меня увидеть и он не уйдет, не добившись цели. К счастью, бандиты тоже это поняли.
        - Иди и открой дверь, - приказал мне главарь. - Отделайся от них любым способом и не вздумай звать на помощь.
        Я подчинилась, с опаской обходя головорезов.
        - Помни, о чем мы с тобой договорились, - окликнул меня на пороге главный.
        Я, не оборачиваясь, прошла в комнату, набросила халат и пошла открывать дверь.
        На лестничной клетке столпились соседи во главе с разгневанной Марьей Петровной, чья квартира была как раз подо мной.
        - Что за безобразие, Лиза! - завопила она, не успела я открыть замок. - Ты залила мне всю квартиру! Что у тебя в ванной?
        Я растерянно оглядела собравшихся соседей и только теперь догадалась, в чем дело: я оставила краны включенными, и вода, очевидно, перелилась через край, затопив нижний этаж. Пока я соображала, что к чему, Марья Петровна оттеснила меня в коридор и ворвалась в ванную. Ее торжествующий клич, донесшийся оттуда, подтвердил правильность моих предположений. Но потоп в данную минуту волновал меня меньше всего. Я ни на секунду не забывала о своих опасных гостях и бросилась за соседкой с намерением выпроводить ее поскорее. Тем более что вслед за ней начали просачиваться другие любопытные.
        - Марья Петровна, - забормотала я, вбегая в ванную. - Извините. Я все сейчас уберу и, если у вас пострадал потолок, позабочусь о ремонте, честное слово.
        Я закрутила краны и схватилась за тряпку, изображая бурную деятельность. В конце концов мне удалось избавиться от посторонних в своей квартире. Я тут же бросила тряпку и поплелась в спальню, приготовившись к худшему.
        Балконная дверь была распахнута, но, кроме изуродованной картины и осколков стекла на полу, ничто не напоминало о недавнем визите. Я трижды обошла квартиру, заглядывая во все углы, но никого не обнаружила. Убедившись, что гости исчезли, я вернулась в ванную, взялась за тряпку и принялась вытирать пол. Потом плюхнулась в лужу, закрыла лицо руками и разревелась.
        Глава 21
        Если они хотели напугать меня, им это удалось. Всю ночь я не смыкала глаз, вздрагивая от каждого шороха. Закутавшись в одеяло, я просидела на кровати до рассвета и думала, думала…
        Когда за окном посерело, я поняла, что все это дело уже стоит у меня поперек горла. Я не хотела больше ничего слышать о нем, не зная еще, какой наивной дурочкой оказалась: в ту ночь я и понятия не имела о том, в какую грязную историю влипла.
        Ночные страхи почти исчезли с первыми лучами солнца. На смену им неожиданно пришли ненависть и странная решимость сделать все по-своему. Я отдавала себе отчет, что меня не оставят в покое, даже если я выполню их требования. А это означало, что у меня просто нет иного выбора, кроме как разобраться в этой истории до конца. Пока я даже четко не представляла, с кем имею дело, кто мой противник и каковы его намерения. Разумеется, на первом месте стоял Кирсанов-старший, но и против него у меня не было ни одной весомой улики.
        Я вспомнила о записке, спрыгнула с кровати и бросилась к своей одежде. Записка лежала там же, где я ее оставила накануне: в кармане юбки. И это удивило меня гораздо больше, чем если бы ее там не оказалось. Если вчерашние слабоумные шимпанзе охотились не за ней, то что именно им было нужно? Я прихватила измятый листок и вернулась обратно в кровать. По пути глянула на себя в зеркало. Левая щека отливала синевой, губа в уголке треснула и немного саднила, но в целом мое лицо почти не пострадало. Хуже обстояло дело с руками. После общения с цепкими лапами Венчика плечи здорово ломило, любое движение давалось с трудом, я постоянно морщилась от боли. Но могло быть намного хуже. Слава богу, он ничего мне не вывихнул и не сломал, а с болью я как-нибудь справлюсь.
        Я развернула записку и принялась изучать ее со всех сторон. Почему же они не забрали ее? Или они вообще не имели понятия о том, что она у меня? Тогда я вообще ничего не понимаю.
        Кто-то весьма настойчиво пытается меня остановить, значит - я на верном пути. Хорошо бы еще иметь хотя бы приблизительное представление о том, что это за путь. Единственный, кому я заметно мешаю, - это все тот же Кирсанов. Тем более что у меня весьма интересное доказательство того, что в тот самый день он имел все основания встретиться с Сашей. Почему же те, кого он предположительно прислал по мою душу, оставили записку в моих руках? Объяснений может быть несколько. Либо он не знает, что записка у меня, либо она не имеет никакого значения, так как у него есть на ту ночь железное алиби, либо… он вообще ни при чем. Последнее утверждение весьма спорно, но, к сожалению, возможно.
        Провалиться мне на этом месте, если я хоть на йоту приблизилась к разгадке. Образ Кирсанова маячил передо мной, как бельмо на глазу, но я вдруг пришла к неожиданному заключению, что выбрала того, кто казался самым подходящим подозреваемым. Уж больно все гладко складывается: и мотив, и подмоченная репутация, и даже эта растреклятая записка. Ну все одно к одному. Не слишком ли просто? Тем более что многому я не могу найти объяснения, а они должны быть, если Кирсанов действительно замешан в этой истории.
        Я честно постаралась подойти к проблеме с другой стороны и поискать подозреваемых в другом месте, но у меня ничего не вышло. В самом деле, кому еще могла понадобиться статисточка из Москвы? Кому, кроме Кирсанова, она мешала? Андрею? Весьма вероятно, особенно после того, как он увлекся Татьяной. Но он вполне мог решить эту проблему по-своему. Расстаться с надоевшей девицей - много ума не надо. Я снова вернулась к мысли, что Саша его чем-то шантажировала. Но чем? Его жизнь и так вся на виду. Журналисты снуют вокруг, как мухи вокруг помойки. Любой слух сразу же всплывает наружу, да еще обрастает самыми невероятными подробностями. В такой ситуации почти невозможно отыскать повод для шантажа. И все же…
        Больше всего меня смущали в этой версии две вещи: первая - это нападение в лесном домике. Если Саша и мешала Андрею, то только из-за того, что он неожиданно увлекся другой. Не будь меня, эта другая могла бы погибнуть еще несколько дней назад. Спрашивается, Андрею это надо? Разумеется, нет. Либо он непричастен к исчезновению Саши, либо не имеет отношения к тому, что произошло в лесу. Второе гораздо логичнее. Но кто тогда организовал это жестокое нападение? И для чего?
        Снова вопросы. И ни одного вразумительного ответа.
        Я оставила Андрея в покое и принялась перебирать остальные кандидатуры. Набралось негусто. Точнее сказать - одна Вика. У нее мог быть мотив, даже два. По стечению обстоятельств, Саша умудрилась перейти ей дорогу дважды. И если Андрей, как давно забытый поклонник, не казался мне подходящим объектом для ревности, то ее нынешний муж подходил на эту роль как нельзя лучше. И все же Вика в роли подозреваемой меня не очень-то привлекала. Слишком она была увлечена собой, слишком рассудочна, слишком самоуверенна. Она прекрасно знала о своей власти над мужчинами. Обычно ей было достаточно щелкнуть пальцами, чтобы ее очередной избранник прыгал через обруч. Саша ей не соперница. Кроме того, в этом деле я ясно чувствовала мужскую руку. И еще - необыкновенную жестокость. Человек, затеявший все это, должен был испытывать сильнейшую ненависть.
        Выводы, к которым привели мои размышления, были малоутешительны. Чувство опасности и серьезности происходящего только обострилось, но я по-прежнему не могла понять, от кого исходит эта опасность.
        Что же такое мне известно, что заставляет так нервничать моего противника? От ответа на этот вопрос, похоже, зависело очень многое, в том числе - моя собственная жизнь. Нужно искать ответ, но где и у кого?
        Внезапно я кое-что вспомнила. И удивилась, как это не пришло мне в голову раньше. Похоже, есть один человек, который сможет мне помочь. Или, по крайней мере, захочет это сделать. Человек, для которого многое в жизни связано с семьей знаменитого банкира.
        Неожиданное решение придало мне сил. Я, наконец, вылезла из кровати и, воодушевленная, отправилась на кухню, чтобы сварить себе кофе и еще раз хорошенько все обдумать.
        Странно, что мысль об Ольге Дмитриевне, подруге первой жены Кирсанова, не пришла мне в голову раньше. У нее, похоже, свои счеты с этой семейкой, и есть надежда, что именно у нее я смогу узнать много интересного. Что-то подсказывало мне, что, несмотря на то, что она прекратила с ними всяческие контакты, она продолжала следить за их жизнью, хотя бы издали.
        Идея о том, чтобы встретиться с этой женщиной, показалась мне тем более привлекательной, что вряд ли кому-то придет в голову видеть в ней опасность. Сама я слишком хорошо знала женскую природу, чтобы поверить, что Ольга Дмитриевна простила Кирсанову то, как он обошелся с ее лучшей подругой.
        Я налила кофе в чашку и сделала большой глоток. Горячая жидкость обожгла неподжившую ранку на губе, напомнив мне о визите непрошеных гостей. Но это только прибавило мне решимости в том, что я намерена была предпринять.
        Первым делом нужно было припомнить все, что рассказала об этой женщине словоохотливая кухарка Кирсановых. Сведений оказалось не так уж много, но вполне достаточно, чтобы попытаться отыскать Ольгу Дмитриевну. Ее фамилия была мне неизвестна, зато я знала, в каком доме она живет, знала ее имя и отчество. Остальное, если повезет, выяснится на месте.
        Глава 22
        В добрые старые времена этот дом, должно быть, был розового цвета. Сейчас же это совершенно запущенное строение с облупившейся штукатуркой и подозрительными разводами мрачно стояло посреди пустыря.
        После того, как я через весь город добиралась до своей машины, которая, как ни в чем не бывало, стояла там, где я ее оставила, целая и невредимая, а потом тащилась на ней сюда, я чувствовала себя так, словно по мне проехал асфальтоукладчик, к тому же мое тело то и дело напоминало всевозможными покалываниями и поскрипываниями о вчерашнем визите непрошеных гостей.
        Зарядил противный дождик, и вылезать из машины мне страшно не хотелось. Сидя в уютном тепле, я пялилась на мокрые лавочки возле подъездов, прикидывая, с чего начать поиски.
        Пока я раздумывала, дождь прекратился и, как это бывает только летом, тучи исчезли без следа, а на небе засияло солнце. Почти сразу же на улице появились две бабульки. Постелив на скамейку газеты, они пристроились возле подъезда и принялись что-то оживленно обсуждать.
        Не теряя времени, я поспешно выбралась из машины и направилась к ним в надежде получить необходимые сведения. Мне повезло. Ольга Дмитриевна жила в этом самом подъезде, на пятом этаже, и именно сегодня она должна быть дома, так как работала посменно, а по пятницам обычно отдыхала.
        Поблагодарив старушек, я, позабыв о ноющей спине, взлетела на пятый этаж в считанные секунды, замерев перед дверью под номером восемнадцать.
        Прежде чем позвонить, я немного помедлила, пригладила волосы, поправила сумочку и только тогда надавила на кнопку.
        Сначала я услышала быстрые шаги за дверью, щелкнул замок, и дверь распахнулась. Зная о приблизительном возрасте жены Кирсанова, я предполагала увидеть немолодую женщину далеко за сорок и немного растерялась, обнаружив перед собой красивую молодую женщину с густыми белокурыми волосами, уложенными в аккуратную прическу.
        - Вам кого? - спросила она, глядя на меня с интересом.
        Я ответила не сразу. Почему-то я не предполагала, что Ольга Дмитриевна может так выглядеть. Тем не менее, вопрос требовал ответа, и я промямлила:
        - Мне бы Ольгу Дмитриевну.
        Блондинка удивленно вскинула брови.
        - Это я, - сообщила она, после чего я едва не лишилась дара речи. В голове настойчиво стучал глупый вопрос: не может ли быть в этой квартире другой Ольги Дмитриевны?
        Немного оправившись от шока и присмотревшись повнимательнее, я обнаружила, что блондинка не так молода, как мне показалось на первый взгляд, но все равно выглядела она намного моложе своих лет.
        Торчать на лестничной клетке, изображая из себя соляной столп, становилось все более нелепым, и я попросила разрешения войти. Ольга Дмитриевна молча посторонилась и пропустила меня в квартиру.
        Вообще-то я тщательно готовилась к этому разговору, но сейчас все мысли разом вылетели у меня из головы, и я просто сказала:
        - Я хотела бы поговорить с вами о Владимире Ивановиче Кирсанове.
        Я внимательно следила за ее реакцией и потому сразу же заметила, как изменилось ее лицо. Оно стало старше, и я ясно прочла на нем страдание, точно невольно причинила ей боль. Женщина быстро справилась с собой и пригласила в комнату. Я прошла вслед за ней и опустилась на низкую софу в маленькой гостиной. Ольга Дмитриевна села напротив.
        - Кто вы и что именно хотите узнать о Кирсанове? - спросила она, пристально глядя мне в глаза.
        - Мое имя ничего вам не скажет. Впрочем, и с Кирсановым я тоже практически незнакома. Но я кое-что слышала о вас и его первой жене и подумала, что вы сможете мне помочь разобраться в одной не очень красивой истории.
        - В ней замешан Кирсанов?
        - Возможно. Это я и хочу выяснить с вашей помощью, - уклончиво ответила я. - Может быть, я ошибаюсь, и тогда мой визит сюда не имеет смысла. Пожалуйста, расскажите мне о Кирсанове и о его первой жене, вашей близкой подруге.
        Ольга Дмитриевна промолчала. Она медленно встала со своего места, прошла в другую комнату и вернулась, держа в руках пачку «Мальборо» и зажигалку. Я заметила, что, когда она прикуривала, ее пальцы дрожали. Сделав первую затяжку, она положила зажигалку на столик рядом с собой и откинулась на спинку кресла.
        - Почему я должна доверять вам? - Вопрос прозвучал для меня неожиданно.
        - Разве у вас есть основания чего-то опасаться?
        Она усмехнулась так горько и так цинично, что мне сделалось не по себе.
        - Милая девочка, - проговорила она, - вы еще молоды и неопытны, и вряд ли можете себе представить, чего на самом деле стоит опасаться. Но мне кажется, вы не имеете отношения к тому, что меня так беспокоит. Возможно, я ошибаюсь, но мне уже все равно. Я страшно устала.
        Она сбросила пепел в маленькую пепельницу и посмотрела мне прямо в глаза. Я выдержала взгляд, и она улыбнулась, покачав головой.
        Не знаю почему, но я вдруг рассказала ей все, что случилось в последние дни от начала и до конца. Она выслушала внимательно. Ни разу меня не перебила, а, когда я закончила, спросила с обескураживающей прямотой:
        - Вы думаете, что Кирсанов убил Сашу, чтобы помешать своему сыну связать свою жизнь с недостойной женщиной?
        - А вы разве так не думаете? Куда делась девчонка накануне свадьбы? Как еще можно объяснить ее исчезновение? - растерянно спросила я.
        - Еще совсем недавно я бы с уверенностью подтвердила ваши предположения, - усмехнулась Ольга Дмитриевна. - Хотя вы действительно ничего не знаете о Кирсанове. Ему, по большому счету, плевать на репутацию. Пока он жив, он не допустит, чтобы кто-то, кроме него, владел его империей, а что будет после его смерти - его абсолютно не волнует, можете мне поверить. Таких, как Кирсанов, волнует только сегодняшний день. Понимаете? Только то, что происходит здесь и сейчас. Только то, что касается лично его. Но никак не его потомков.
        - Вы хотите сказать, что он не любит своего сына и ему плевать на его будущее?
        - Наверное, любит, но его будущее Кирсанова нисколько не заботит, это правда. И уж тем более он не пойдет на убийство ради этого самого будущего. Все, на что он способен, - это попробовать откупиться от нежелательной кандидатки.
        - Он действительно предлагал Саше деньги… - пробормотала я, удивляясь ее проницательности.
        Ольга Дмитриевна пожала плечами.
        - Все правильно. Он предпринял бы решительные меры… Вы понимаете, что я имею в виду?
        Я кивнула.
        - Так вот, он предпринял бы решительные меры только в том случае, если бы что-то угрожало или мешало лично ему. И никак иначе.
        - Но ведь все улики против него! - воскликнула я, не желая мириться с тем, что все мои умозаключения рухнули точно карточный домик.
        Ольга Дмитриевна молчала несколько минут, словно взвешивая мои слова.
        - Если все против него, то я могу предположить только одно: есть кто-то, кто ненавидит его сильнее, чем я, и этот кто-то старательно копает яму, в которую Владимир вот-вот рухнет.
        Я открыла рот от изумления. Чтобы сделать такие выводы, нужно иметь веские доводы. Похоже, у этой хрупкой женщины они есть. Вопрос, захочет ли она поделиться ими со мной?
        Глава 23
        Следующие несколько секунд показались мне долгими часами. От напряжения у меня вспотели ладони. А Ольга Дмитриевна все молчала. Когда она снова взглянула на меня, в ее глазах я прочла отчаянную решимость.
        - Похоже, мне придется рассказать вам все с самого начала, - произнесла она с улыбкой. - Может быть, кое-что окажется для вас полезным.
        Я промолчала, боясь, что она передумает, и предчувствуя, что ее рассказ чрезвычайно важен.
        - Вам известно, Лиза, что Кирсанов - второй муж Елены Николаевны?
        - Разве до этого она была замужем?
        - Была, как видите. И весьма удачно.
        - А что стало с ее первым мужем?
        - Он умер, - просто сказала она.
        - То есть Кирсанов женился на вдове?
        - Вовсе нет. Но я ведь обещала все рассказать с самого начала. Так что слушайте и не перебивайте. Мне нелегко говорить об этом. Больше того, я никогда и никому об этом не рассказывала, но больше нет сил носить в себе эту тяжесть.
        Я видела, как она нервничает, ее голос дрожал, и мне казалось, что он вот-вот сорвется и она замолчит. Но она заговорила снова, медленно и немного отстраненно.
        - Все началось много лет назад. Мы с Еленой знакомы с пеленок. Я всегда любила ее как сестру. Она была мечтательной и наивной, но очень доброй и ласковой. И еще какой-то беззащитной. Мне всегда хотелось оберегать и защищать ее. Тем более что семья ее была крайне неблагополучной. И мать и отец сильно пили. Елена постоянно оказывалась свидетельницей пьяных ссор, драк, частенько она бывала голодна. Мои мать и бабушка подкармливали ее, оставляли ночевать, практически мы выросли вместе. Позднее мы обе поступили в медучилище, и на втором курсе Елена познакомилась со своим первым мужем. Вскоре они поженились. Казалось бы, ее жизнь наладилась, ведь теперь рядом с ней был красивый и любящий муж, но Елена по-прежнему считала свою жизнь серой и скучной, хотя мужа любила и старалась быть ему хорошей женой. Все изменилось, когда она забеременела. У Елены появилась навязчивая идея, что ее будущий ребенок непременно должен стать знаменитым. Она буквально бредила этим. Сначала я не обращала внимания на ее слова, но потом поняла, что это не просто мечты…
        Ольга Дмитриевна замолчала, прикуривая очередную сигарету. За время нашего разговора она опустошила уже половину пачки, даже не замечая того, что комната наполнилась дымом, а пепельница давно переполнена.
        - В то время мне никак не удавалось найти работу, и когда я случайно познакомилась с доктором Ереминым, то посчитала это подарком судьбы. Он пригласил меня работать у него в родильном отделении, и я немедленно согласилась. Зарплата была в несколько раз выше той, что получала обычная медсестра, но я поначалу нисколько не удивилась, так как уже знала, что этот роддом считался лучшим в городе и обслуживал только элиту.
        Дойдя до этого места, Ольга Дмитриевна сильно побледнела и словно бы сразу постарела на десяток лет.
        - Вам плохо? - забеспокоилась я, приподнимаясь со своего места. Она остановила меня жестом руки.
        - Все в порядке. Я справлюсь.
        Я осталась сидеть, встревоженно поглядывая на нее, готовая в любую секунду броситься на помощь.
        - Когда я узнала, чем на самом деле занимается доктор Еремин, то пришла в ужас, но было уже слишком поздно. После того, как я участвовала в первой секретной операции, он сумел основательно запугать меня…
        - Чем же он занимался? - спросила я, так как Ольга Дмитриевна снова надолго замолчала.
        - В это трудно поверить, но тем не менее это правда. Он проводил роды для желающих по… специальному обряду…
        - В каком смысле?!
        - В самом прямом. К тому времени, когда я стала работать в этой клинике, он уже был довольно известен в узких кругах. Разумеется, он был очень осторожен, и попасть к нему женщина могла только после тщательной проверки и за очень большие деньги.
        - Вы сказали что-то про обряды…
        - Все правильно. Он проповедовал теорию о том, что любой желающий может получить заведомо гениального ребенка. Но при одном условии…
        - При каком? - спросила я, предчувствуя, что услышу что-то ужасное. И не ошиблась.
        - При условии, что мать совершит некий обряд. Он внушал женщинам, что может поместить все угрожающее ребенку зло в куклу, и, если мать сразу после родов уничтожит куклу собственными руками, тогда ее ребенок станет гением. Это что-то из вуду, мне кажется.
        - Это же полный бред! И они в это верили?
        - В том-то и дело. Еремин обладал удивительным даром убеждения. Да и какая женщина не желает счастья своему ребенку? Они не понимали, что попадают в страшную ловушку.
        Ольга Дмитриевна судорожно вздохнула и продолжала:
        - Сам Еремин ни на секунду не верил в то, что говорил. После родов он опаивал роженицу сильным наркотиком и подкладывал вместо куклы ее собственного ребенка.
        - О, боже! Но зачем?! - воскликнула я ошарашенно.
        - Выгоду он получал немалую, - горько усмехнулась Ольга Дмитриевна. - Ассистент Еремина фотографировал одурманенную наркотиком женщину в момент жуткого убийства, и она оказывалась полностью в его власти. Большая часть его клиенток были из более чем обеспеченных семей, что неудивительно, если учесть, какие гонорары ему выплачивались. В такой ситуации разоблачение для несчастных оказывалось полным крахом. И они платили. Годами.
        - Неужели никто не попытался вывести его на чистую воду?
        - Ни одна не посмела этого сделать. - Ольга Дмитриевна глубоко затянулась сигаретой и, помолчав, добавила: - Но шантаж был не единственной статьей дохода для доктора.
        - Было что-то еще?
        - Да. И это поистине отвратительно.
        Я лично не могла себе представить ничего более отвратительного, чем то, о чем только что услышала. Я со страхом ждала продолжения, и оно не замедлило последовать:
        - Еремин развил, так сказать, безотходное производство, попутно приторговывая внутренними органами новорожденных…
        После слов Ольги Дмитриевны, давшихся ей с трудом, я почувствовала себя по-настоящему плохо. Меня затошнило, стоило только представить, что вытворял этот убийца с беззащитными младенцами.
        - Какая гадость! - воскликнула я. - Да он просто чудовище, этот ваш доктор!
        - Но очень хитрое и изворотливое. Он сумел поставить дело на широкую ногу. К нему съезжались дурочки со всей страны. Что касается меня, то, как ни страшно это звучит, я постепенно смирилась со своим положением и с тем, что приходилось участвовать в его преступлениях. И однажды меня настигло возмездие: моя любимая подруга узнала о существовании клиники доктора и загорелась желанием родить только у него.
        - Боже мой… И она…
        - Да, - подтвердила женщина. - Одержимая своей бредовой идеей, она согласилась на все условия.
        - Почему же вы не отговорили ее?
        - Я ничего не знала. Увидела Елену уже в родильной операционной, перед самыми родами. Ее муж тоже ни о чем не подозревал.
        Теперь я смотрела на Ольгу Дмитриевну почти с ужасом. То, что она говорила, было поистине чудовищно.
        - Когда Елена опомнилась, было уже слишком поздно…
        - Сколько же жизней успел загубить этот страшный человек?
        - Вскоре после того, как Елена побывала у Еремина, его лавочку прикрыли. Почти все, кто принимал в этом участие, получили по заслугам. Дело было довольно громким, но вы вряд ли об этом слышали - прошло столько лет…
        Я смотрела на нее с удивлением, не решаясь задать мучающий меня вопрос. Она догадалась, о чем я хочу спросить, и сказала:
        - Избежать наказания удалось только троим. Мне, одному санитару и… Еремину. Этот санитар, Сережа, появился в клинике незадолго до того, как туда попала я. Он точно так же страдал от того, в чем приходилось принимать участие. Каким-то образом он узнал о готовящейся облаве и успел предупредить меня. Нам обоим удалось скрыться. Так как все было сильно засекречено, то замести следы не составило труда, мне даже не пришлось менять фамилию. Еремин волшебным образом оказался ни при чем, его даже не вызывали как свидетеля. Предполагаю, что это стоило ему целого состояния.
        - Неужели он не пытался избавиться от двух свидетелей, которые в любой момент могли выдать его? - удивилась я.
        - Сергей бесследно исчез. Я много лет ничего о нем не слышала. А что касается меня, то я приняла некоторые меры предосторожности, и Еремину стало невыгодно меня убирать.
        Я не решилась спросить, что это за меры, предположив, что если она до сих пор еще жива, то они достаточно надежны.
        Немного оправившись от услышанного, я вдруг сообразила, что история, рассказанная Ольгой Дмитриевной, хотя и ужасна, но к Кирсанову не имеет пока ни малейшего отношения. Когда я сказала ей об этом, ее губы неожиданно скривились, и мне показалось, что она вот-вот заплачет. Но она неожиданно засмеялась.
        - Я еще не сказала самого главного, - заявила она. - Елена убила не своего ребенка. Это был совсем другой младенец, с врожденным пороком сердца, которому оставалось жить всего несколько часов. Я просто подменила ребенка. Сразу же после родов новорожденный на несколько минут попадал ко мне. В мои обязанности входило обмыть его и вколоть небольшую дозу снотворного, чтобы ребенок вел себя спокойнее и не напугал мать. Увидев Елену, я непрерывно думала, как предотвратить катастрофу. Днем раньше одна из обычных рожениц произвела на свет нежизнеспособного малыша, и я успела положить его вместо ребенка подруги.
        - Значит, ребенок Елены Николаевны остался жив?! - воскликнула я, не веря своим ушам. - Где же он? Неужели это Андрей?
        - Нет. Андрей - ее второй ребенок. Первой была девочка. Но где она - я не знаю…
        - Как это?
        - Вот так. Я спрятала дочку Елены в соседней комнате, так как должна была некоторое время находиться рядом с Ереминым. Когда все было кончено, он отправил меня с каким-то поручением. Когда я вернулась, девочка исчезла.
        - Час от часу не легче! Кто же мог ее забрать?
        - Не знаю. Там оставался Еремин, Сережа - он как раз ассистировал в тот день, - и еще один санитар. Девочку мог взять любой, но я так и не узнала, кто и зачем это сделал.
        - А как же Елена Николаевна? Она до самой смерти думала, что убила своего собственного ребенка?
        - Она все забыла. В том числе и то, что видела меня там. Она поверила в то, что родила мертвого ребенка. Частичная амнезия. Это бывает. Для нее это был лучший выход. К сожалению, я не смогла забыть и постоянно жила с чувством огромной вины за то, что сделала…
        Глава 24
        - Теперь я начинаю понимать, почему вы посвятили свою жизнь Елене Николаевне, - тихо сказала я.
        - Я была виновата перед ней, - кивнула Ольга Дмитриевна. - Старалась быть рядом, оберегать и поддерживать ее. Но от Кирсанова уберечь не смогла. Он познакомился с ней через полгода после трагедии. Ее отношения с мужем к тому времени дали заметную трещину. Когда начался процесс над участниками чудовищного эксперимента, он стал подозревать неладное, ведь она рожала в той самой клинике. Но Елена ничего не помнила, а я молчала. Кирсанов же был буквально помешан на Елене. Он засыпал ее дорогими подарками. Уже тогда он был очень богат. Но это не давало результата. Елена была предана мужу. Все кончилось тем, что однажды Кирсанов на несколько дней запер ее в своей квартире. Его не остановило даже то, что у нее случился сердечный приступ. Он вызвал врача, выхаживал ее, но из дома так и не выпустил. Она смогла вырваться только через неделю, так как ей надо было закрывать больничный, и против этого Кирсанов не мог возразить. Елена вернулась домой, но муж так и не простил ее. Вскоре они развелись. Кирсанов уговорил ее выйти за него замуж…
        - А ее первый муж?
        - Он умер через несколько месяцев. Инфаркт. Первый и последний. Так же, как и у Елены.
        - Я слышала, что кто-то сообщил Елене Николаевне место, где Кирсанов встречался со своей любовницей. Вы не можете предположить, кто это сделал? У нее были враги?
        - Насколько я знаю - нет. Она была очень добрым человеком. Знаю, что это была какая-то женщина. Так, по крайней мере, сказала сама Елена.
        - Она умерла в больнице?
        - Да…
        Что-то в ее ответе насторожило меня, и я высказала предположение:
        - Вам что-то кажется подозрительным?
        - Возможно. Дело в том, что после инфаркта Елена уже пошла на поправку. Я радовалась ее выздоровлению, и вдруг, буквально накануне выписки, она умерла… Это было так неожиданно… Но самое странное, что перед этим ее навещала какая-то женщина. Я как раз вышла ненадолго, а когда вернулась - Елена была при смерти.
        - Вы пытались выяснить, кто была эта посетительница?
        - Да. Но безуспешно. Мне рассказала о ней медсестра, которая видела ее только мельком и со спины. Возможно, эта женщина и не имеет отношения к смерти Елены, хотя…
        - Что?
        - Несколько месяцев назад я узнала, что дочь Елены жива. Она здесь, в городе.
        - Вы ее видели?!
        - Нет. Не я. Ее видел… Сергей.
        - Тот самый, из клиники? Вы же говорили, что много лет ничего о нем не слышали?
        - Правильно. И вдруг случайно встретила его в самом неожиданном месте. Я ни за что не узнала бы его, если бы он сам не подошел ко мне.
        - Где же вы встретились?
        - На кладбище. Я навещала могилу Елены.
        - А он что там делал?
        - По-моему, он там работает, - не вполне уверенно сказала Ольга Дмитриевна.
        - Это он вам сказал или вы сами так думаете?
        - Думаю. Он вообще выглядел очень возбужденным, к тому же был сильно пьян. Мне эта встреча была неприятна, и я поначалу старалась как можно скорее от него отделаться.
        - Почему же вы передумали? Я ведь правильно вас поняла?
        - Да. Он сказал, что виделся с дочерью Елены.
        - По-моему, это маловероятно. Ведь девочка исчезла много лет назад, он мог видеть ее только несколько минут. К тому же новорожденные младенцы все на одно лицо и не имеют ничего общего со взрослым человеком. Сколько лет может быть сейчас этой девочке?
        - Двадцать три.
        - Вот видите! Ваш знакомый скорее всего ошибся, тем более, если он часто и помногу выпивает.
        Ольга Дмитриевна посмотрела на меня, как на идиотку, не понимающую самых элементарных вещей.
        - Он не мог ошибиться, - убежденно сказала она. - Девушка как две капли воды похожа на своего отца. Сомнений быть не может - это была именно она.
        Неожиданная догадка мелькнула у меня в голове, но я не сразу решилась высказать вслух свое предположение. Я вдруг припомнила ее слова о человеке, который ненавидит Кирсанова лютой ненавистью. Моя догадка казалась слишком невероятной.
        И все же я спросила:
        - Вы думаете, что девушка каким-то образом узнала о том, как поступила с ней ее мать? - Слова давались мне с трудом. Я боялась, что она сочтет меня сумасшедшей, но вместо этого Ольга Дмитриевна согласно кивнула головой:
        - В тот момент, когда я услышала о встрече Сергея и девушки, я еще ничего подобного не предполагала, хотя кое-что меня насторожило. Но после вашего рассказа о странных событиях вокруг семьи Кирсановых у меня не осталось сомнений.
        - И все-таки нет доказательств того, что девушка знает, кто ее родители. Тем более неизвестно - действительно ли она решилась на месть.
        - Доказательства есть. Сергей столкнулся с девушкой на могиле Елены…
        Ну это уже слишком! Эта женщина сыплет невероятными фактами, точно фокусник, достающий из рукава бумажные цветы. У меня в голове образовалась полная каша, а я ведь считала, что уже ничему не способна удивляться! Тысяча вопросов вертелась у меня на кончике языка, я не знала, с чего начать.
        Долгий разговор утомил нас обеих. Я чувствовала невероятную усталость, но не желала упускать шанса расставить все по местам.
        - Итак, похоже, девушка знает, кто ее мать, ее появление на могиле Елены Николаевны никак не назовешь случайным совпадением. Но зачем ей мстить? Тем более что мать уже мертва и тем самым искупила свою вину!
        - Вы ничего не понимаете, Лиза. Кто-то рассказал девочке правду. Только представьте себе, каким ударом это стало для нее! Мы ничего не знаем о том, как она жила все эти годы, что ее окружало, любил ли ее кто-нибудь. Если нет, если она чувствовала себя обделенной, то вполне вероятно, у нее зародилась мысль отплатить тем, кто лишил ее нормального детства.
        - Все это лишь предположения. Что еще рассказал вам Сергей? Как она выглядела, как была одета?
        - Он ничего не сказал мне об этом. Я знаю только то, что он впоследствии не раз встречался с ней. Это все.
        - Она знает, кто он такой?
        - Нет. Этого он ей не сказал.
        Я задумалась. Честно сказать, версия Ольги Дмитриевны по-прежнему не внушала мне доверия. В ней было слишком много «если», слишком много догадок и очень мало фактов.
        - Вы должны мне помочь, Ольга Дмитриевна, - попросила я. - Мне нужно встретиться с этой девушкой, чтобы разобраться в ее причастности к последним событиям. Пока у нас нет никаких доказательств ее вины. Даже если допустить, что все это правда, то я не вижу мотива. Кирсанов лично ей ничего не сделал, он не может отвечать за проступок ее матери.
        - Чем я могу помочь?
        - Вы сказали, что девушка очень похожа на своего отца. У вас должна сохраниться его фотография, ведь вы очень дружили с ними. Пожалуйста, дайте мне ее. Я разыщу дочь Елены Николаевны и попытаюсь во всем разобраться.
        Я посмотрела на нее в ожидании ответа. Выражение лица у нее стало задумчивым, а глаза потеряли живой блеск и были омрачены тревогой.
        - Я не могу этого сделать, - виновато сказала она спустя некоторое время.
        - Но почему? У вас нет его фотографии?
        - Врать не буду. Фото есть, но я вам его не покажу.
        - Я не совсем понимаю…
        - Я не хочу больше вмешиваться в эту историю. Так случилось, что я невольно причинила всем им боль. Я должна была что-то сделать, но не сделала. Теперь я боюсь сделать что-то не так. Пусть решит судьба, а я соглашусь с любым решением. Пожалуйста, поймите меня правильно, Лиза.
        Взгляд ее стал умоляющим, на глазах выступили слезы. Мне стало ее очень жаль. Я вдруг представила, какую тяжесть несла в себе эта женщина много лет подряд. И я не смогла настоять на своей просьбе.
        - Вы не против, если я разыщу Сергея? - спросила я.
        - Это ваше право.
        - Вы не поможете мне и в этом?
        - Почему же. Только у него теперь совсем другое имя…
        Я слушала ее описание и не верила своим ушам. Бывший санитар оказался не кем иным, как дедом Аркадием! Теперь я догадалась, почему она так легко согласилась на мою встречу с этим человеком: вероятность того, что мне удастся добиться толку от старого алкоголика, практически равнялась нулю. Наверняка он вообще не захочет со мной разговаривать. Но я была благодарна и за это.
        Уже на пороге Ольга Дмитриевна вдруг остановила меня и сказала очень тихо:
        - Будьте осторожны. Никому не верьте. Никому.
        Я кивнула, чтобы успокоить ее, и вышла.
        Глава 25
        Пока мы говорили с Ольгой Дмитриевной, на улице совсем стемнело. Погруженная в свои мысли, я добрела до своей машины и устало плюхнулась за руль. Кто знает, если бы я была более наблюдательной в этот вечер, многих несчастий можно было бы избежать. Но я не смотрела по сторонам, снова и снова прокручивая в мозгу странный разговор.
        Встречу с дедом Аркадием я решила отложить на завтра. Сейчас моим единственным желанием было добраться до постели и немного поспать.
        Но моим мечтам не суждено было осуществиться так скоро: возле подъезда меня поджидала Танька. При виде ее я испытала смешанное чувство смущения и досады. Увлеченная своими поисками, я совсем забыла о ней, и теперь мне было неловко.
        Выглядела Танька превосходно. Небольшая бледность ей даже шла, придавая лицу томный вид. Она радостно сообщила, что ее только что выписали и у нее есть потрясающие новости.
        Мы поднялись ко мне, и Танька с порога заявила:
        - Ты не представляешь, что сегодня случилось!
        - Что? - спросила я без особого интереса, больше из вежливости. Лично я предпочла бы, чтобы хоть до утра ничего больше не случалось. Но Таньку буквально распирало, и с этим приходилось мириться.
        - Сашка нашлась! - торжествующе выпалила подруга и уставилась на меня, ожидая моей реакции. Я оглушенно помотала головой и прислонилась к стене в прихожей.
        - Как это нашлась? - выдавила я. - Она вернулась к Кирсановым?
        - Нет, к сожалению, - обиженно сказала Танька, как видно, недовольная отсутствием у меня должного восторга. - Зато она позвонила!
        - Тебе-то откуда это известно?
        - Мне Вика рассказала. Она, в отличие от некоторых, не забыла о бедной больной подруге и помогла мне с выпиской.
        Упрек был справедливым, и я виновато потупилась.
        - Ты что, совсем не рада, что все так хорошо закончилось? - продолжала допытываться Татьяна.
        - Я рада, но все это так неожиданно… - протянула я. - Пошли на кухню. Я сварю кофе, и ты мне все подробно расскажешь. Мне тоже есть чем поделиться.
        Мое предложение было встречено с восторгом, и скоро в квартире запахло свежим кофе.
        - С кем разговаривала Саша по телефону? - спросила я, ставя перед Танькой чашку и усаживаясь на табуретку.
        - С Викой.
        - Когда это было?
        - Сегодня утром.
        - И что она сказала?
        - Да все. Сказала, что все подстроила, чтобы насолить Андрею. Заранее разбросала вещи, а когда мы высадили ее возле гостиницы, дождалась, пока мы уедем, поймала такси и отправилась на вокзал.
        - Откуда она звонила?
        - Из Москвы, откуда же еще? - удивилась Танька моей непонятливости. - Кстати, она еще сказала, что нашла себе место в другой группе и уезжает с ними на гастроли. Вот стерва, правда?
        - А Вика уверена, что разговаривала именно с Сашей? - Неожиданное воскрешение казалось мне подозрительным, и я старательно искала подвох.
        - Вроде да… - растерянно пробормотала Танька, начиная догадываться, куда я клоню. - Ты думаешь, что это не она?
        - Да ничего я не думаю, - отмахнулась я. - У меня от этой дурацкой мешанины уже голова распухла.
        - Ты и правда выглядишь усталой, - подтвердила Танька. - Что-нибудь произошло?
        Я вовсе не собиралась рассказывать ей о своей встрече с Ольгой Дмитриевной. Не потому, что не доверяла, а чтобы не навредить доверившемуся мне человеку. Язык у Таньки как помело, а мне совсем не хотелось стать причиной новых страданий и без того измученной угрызениями совести женщины.
        Поэтому я ограничилась тем, что рассказала о своем переодевании в горничную и визите двух громил.
        - Если Саша жива и невредима, - подытожила я, - то совершенно непонятно, что понадобилось от меня этим слабоумным уродам. Кроме того, Сашина записка теперь ничего не значит: ведь если с ней все в порядке, то какая разница - встречался с ней Кирсанов или нет?
        - Наверное, - вздохнула Танька, все еще не придя в себя после моего рассказа. - Мне кажется, что до тебя добрались из-за того, что ты пристрелила эту… как ее… Воблу. А нас с Андреем использовали, чтобы надавить на Кирсанова. Мало ли у него врагов? Мы просто оказались не в том месте и не в то время. Как ты считаешь?
        Ее слова звучали довольно логично. Больше того, я видела в них единственно правильное объяснение. Но как же быть с дочерью Елены Николаевны?
        Мне очень хотелось рассказать Таньке о своих сомнениях. Но так и не смогла. Вместо этого я спросила ее:
        - Андрей тебе не звонил?
        - Нет, - грустно покачала головой Танька. - Он уехал куда-то. Даже дома не предупредил.
        Я вспомнила о странном лекарстве, которое обнаружила у него в столе, и решила показать Таньке листок с названием.
        Она долго разбирала мои каракули, пока наконец смогла выговорить замысловатое название.
        - А что это за лекарство? Ты знаешь? - спросила она. В ее глазах мелькнула тревога, и я про себя ухмыльнулась: образ ветреного сердцееда, похоже, не потускнел в ее сердце за время пребывания на больничной койке.
        - В том-то и дело, что я понятия не имею, от какой болезни это принимают, - развела я руками. - В жизни не слышала ничего подобного. У кого бы спросить потихоньку? Любопытно ведь.
        - Слушай, - встрепенулась Танька, тряхнув волосами, - у меня есть один знакомый студент-медик. Он как раз учится на фармацевтическом. Я возьму листок и спрошу у него. Наверняка он знает, что это за штука!
        - Валяй, - согласилась я, и Танька запихнула бумажку в свою сумочку.
        - А ты что собираешься делать? - спохватилась она. - Мне так жаль, что тебе пришлось потратить кучу времени и нервов на поиски этой ненормальной.
        - Главное, что с ней ничего не случилось. Хотя, если бы она сейчас попалась мне под руку, я собственноручно свернула бы ей башку за такие шутки.
        - Да черт с ней. Не переживай. Отдыхай, а то цвет лица испортится, - улыбнулась Танька.
        - У меня осталось еще одно дело, - призналась я.
        - Господи, что еще?!
        - Пока не могу рассказать, прости. Это не мой секрет. Но мне надо встретиться с одним человеком, чтобы окончательно убедиться в том, что все в порядке.
        - Куда ты собралась, малохольная? - всплеснула руками Танька.
        - На кладбище, - вздохнула я.
        Танька покрутила пальцем у виска и наставительно заметила:
        - Что-то ты туда зачастила, подруга. Смотри, накликаешь беду. Ой, это я пошутила, - спохватилась она, сообразив, что ляпнула лишнего. - Но ты все же поосторожнее, ладно? А хочешь, вместе пойдем? Вдвоем не так страшно, - самоотверженно предложила она.
        - Нет, я сама. Говорю же, это не моя тайна. Не хочу никого подводить. Не обижайся, ладно?
        - Не бери в голову, я все понимаю. Может быть, позже ты мне все расскажешь. Ну ладно. Мне пора. Я ведь еще дома не была.
        Татьяна упорхнула, оставив после себя запах дорогих французских духов, а я, оставшись, наконец, одна, свалила чашки в раковину и поволокла себя в кровать.
        Едва коснувшись головой подушки, я провалилась в сон. Всю ночь меня одолевали кошмары. Кладбища, мертвые младенцы, жуткого вида люди в черных капюшонах и кровавые кинжалы сменяли друг друга в сумасшедшем круговороте видений.
        Глава 26
        Какое множество цветов! Оказывается, в теплый солнечный день на старом кладбище совсем не страшно, даже красиво. Если бы не своеобразный, не слишком приятный запах тления, за сотню лет пропитавший воздух…
        Машину пришлось оставить у главного входа, и теперь, чтобы попасть к домику деда Аркадия, придется тащиться через все кладбище.
        На главной аллее было довольно многолюдно. Мне навстречу то и дело попадались неспешно идущие люди. Иногда целыми семьями. Причем далеко не все напоминали безутешных родственников. Скорее, наоборот, они вели себя довольно непринужденно: шутили, смеялись, оживленно болтали. Я не сразу сообразила, что все дело в местном пляже, который начинался сразу за кладбищем, и путь через него был гораздо короче, чем через парк. Чужая беспечность придала мне бодрости.
        Где-то на полпути пришлось свернуть с главной аллеи на боковую дорожку. Пробираясь по извилистой тропинке, я снова почувствовала себя неуютно. Стараясь по возможности не касаться ржавых оградок, со всех сторон обступивших дорожку, я невольно прибавила шагу и вздохнула с облегчением только тогда, когда заметила впереди крышу сторожки.
        Возле домика было особенно тихо. Так тихо, что я отчетливо слышала жужжание жирной мухи, которая с маниакальным упорством стремилась залететь в окно, но вместо этого раз за разом ударялась о стекло.
        Эта часть кладбища была самой старой, могилы датировались еще прошлым веком, и навещали их нечасто. В пыли, точно дохлые, валялись две рыжие псины и безмятежно дрыхли на солнышке.
        Я огляделась по сторонам в надежде заметить где-нибудь неподалеку деда Аркадия, но его не было. Вздохнув, я поднялась по скрипучим ступеням. От здоровенного лопуха теперь остались лишь жалкие зеленые лохмотья. Кто-то безжалостно придавил его каблуком.
        Я постучалась в дверь. Подождала немного и постучала снова. Никто не отозвался. Видно, дед Аркадий успел куда-то слинять до моего прихода. Я задумалась, стоит его ждать здесь или вернуться попозже, но тут заметила, что дверь сторожки не заперта. На улице нещадно палило солнце, и, кроме того, я опасалась привлечь внимание бомжей, прошлая встреча с которыми не вызывала у меня приятных воспоминаний. Последнее сыграло решающую роль. Справедливо рассудив, что берлога Аркаши более безопасна, я толкнула шаткую дверь и оказалась в сенях.
        Я предусмотрительно запаслась для деда Аркадия подарком - двумя поллитровками, которые позвякивали в большом пакете, а потому надеялась, что он не слишком рассердится за мое вторжение.
        Вторая дверь, ведущая в комнату, оказалась прикрытой. Верхняя половина двери была застеклена, но стекло треснуло и было заклеено скотчем.
        Я приподнялась на цыпочки, стараясь заглянуть в комнату сквозь неровные трещины. Похоже, там никого нет. Неожиданно мне пришло в голову, что напившийся с утра старик мог просто-напросто заснуть мертвецким сном и не услышать моего стука.
        - Здравствуйте, есть кто дома? - на всякий случай громко позвала я.
        Никакой реакции. Похоже, и в самом деле пусто.
        Уже смелее я вошла в комнату, еще раз громко окликнув хозяина.
        На загаженном столе возле окна стояла тарелка с недоеденной лапшой. По краю тарелки ползали две мухи. Я поморщилась и отвернулась.
        В следующую секунду я заорала.
        Дед Аркадий болтался под самым потолком в углу напротив окна и пялился на меня выпученными мертвыми глазами. Огромный синий язык свисал до подбородка, штаны были мокрыми, на полу под телом растеклась огромная вонючая лужа.
        Я зажала рот руками, выронив при этом пакет. Раздался звон разбитого стекла, но я не обратила на это внимания, не в силах оторвать глаз от жуткой картины.
        Первым желанием было бежать со всех ног, но я точно приросла к месту.
        Мозг автоматически фиксировал подробности. В стороне от тела я заметила валявшийся тяжелый табурет. Одна ножка при падении сломалась, и белая древесина на изломе напомнила мне осколки кости.
        Все еще зажимая рот руками, я попятилась к двери, налетела на косяк, взвизгнула и, как ошпаренная, бросилась вон.
        Скатившись по лестнице, я сломя голову помчалась по тропинке. Пробежав несколько десятков метров, споткнулась о корявый корень и растянулась на влажной земле. Тут же вскочила на ноги, с отвращением отряхиваясь и испуганно озираясь.
        Я оказалась на незнакомом перекрестке, во все стороны разбегались дорожки, слева валялись сваленные в кучу старые венки с линялыми бумажными цветами. Заметив неподалеку скамейку, я поплелась к ней и рухнула без сил. Сердце бешено колотилось, я задыхалась от страха, проклиная себя за то, что снова полезла черт знает куда. Эх, дед Аркадий, не вовремя ты решил свести счеты с жизнью!
        Когда первый испуг прошел и ко мне вернулась способность соображать более-менее здраво, я задумалась над случившимся. Конечно, образ жизни старика кого хочешь доконает, но почему он решился на этот шаг именно сейчас? Судя по всему, решение было внезапным: получается, что сидел себе человек, кушал, а потом вдруг вскочил и повесился ни с того ни с сего. Насколько я успела заметить, суп был свежим, если на такой жаре он не успел испортиться. Значит, все случилось в течение последних суток, не раньше. Что же произошло?
        А что, если это не самоубийство? Но кто мог желать смерти старому беспомощному алкоголику? Кому понадобилась его жалкая жизнь? В то, что это связано с историей, случившейся много лет назад, я не верила. Бывший санитар так ловко заметал следы, что и сам, наверное, забыл о своем прошлом.
        Что же тогда?
        Друзья-собутыльники? Весьма вероятно. Но где тогда следы их пребывания в домике? Должны же остаться бутылки на столе, стаканы, одним словом - следы бурной попойки. Но все говорило о том, что дед Аркадий был один.
        Выходит, это все-таки самоубийство.
        Я подняла голову и уставилась на фигуру мраморного ангела напротив. Великолепная скульптура. Сколько боли и страдания на нежном лице и сколько красоты. Похоже, работа старых мастеров.
        Стоп. Недавно я где-то слышала о чем-то подобном…
        Я напрягла память.
        Похоже, именно об этом надгробии рассказывала Зинка-бродяжка. А вон и склеп позади. Кажется, это то самое место, где дед Аркадий повстречался с привидениями.
        А что, если его слова, в первый раз показавшиеся мне плодом больного воображения, на самом деле имели вполне реальное объяснение? Вдруг он действительно что-то видел, но с перепою ему померещилось нечто невероятное?
        Я снова посмотрела на склеп.
        «Даже не думай об этом!» - угрожающе посоветовала я себе. Идти в склеп было чистым безумием, но я уже знала, что пойду.
        Даже днем старинное сооружение выглядело весьма зловеще, но остановить меня было некому, и я нехотя поднялась с места.
        Обойдя склеп по кругу, я обнаружила тяжелую кованую дверь со сбитым замком. Все ясно, могила давно заброшена, и неизвестно еще, кто ее облюбовал в настоящее время. Незапертая дверь лишила меня последней надежды отступить с честью. Теперь идти придется наверняка.
        Сразу же за дверью начиналась узкая каменная лестница. Она уводила куда-то вниз, в кромешную тьму. Я даже засомневалась, смогу ли спуститься по этой лестнице без электрического фонаря. Конечно, у меня есть зажигалка, но толку от нее - чуть.
        Постепенно глаза немного привыкли к темноте, и я разглядела, что лестница не очень длинная, но желания сделать первый шаг не появлялось.
        Изнутри несло запахом сырости, гниения, плесени, как от кучи завалявшегося грязного белья. Морщась от неприятного запаха, я шагнула на первую ступень.
        Впечатление было такое, будто я спускаюсь в пустоту. Я не видела своих ног и сходила вниз очень осторожно, больше всего боясь поскользнуться и сломать себе шею.
        С отвращением придерживаясь за склизкую стену, я в конце концов нащупала ногой земляной пол. Внизу было немного светлее. Слабый свет проникал через два узких оконца, сплошь затянутых паутиной. Я оказалась посреди довольно большого помещения с каменным гробом в центре. На стене висела мраморная табличка с какой-то надписью. Я подошла поближе, но смогла разобрать только имя: Мария…
        Беглый осмотр меня разочаровал, подтвердив опасения, что дед Аркадий скорее всего стал жертвой собственных галлюцинаций. В склепе не было ничего таинственного. Его явно облюбовал местный сброд: пол был усыпан обрывками газет, пустыми бутылками и смятыми пачками из-под дешевых папирос. На стенах в изобилии висела паутина. Потеки грязи и пауки вместе с полумраком и невыносимой тишиной довершали мрачную картину, но, увы, в ней не было ничего сверхъестественного.
        Прежде чем повернуться и уйти, я решила рассмотреть гробницу повнимательнее. Прямо возле подножия валялось несколько осколков от довольно большой емкости. Причем, это была не разбитая бутылка, а именно осколки, два-три, не больше. Я наклонилась поближе, не отдавая себе отчета, почему вдруг меня так заинтересовало битое стекло.
        Нагибаясь, я невольно коснулась крышки гробницы и сразу же отдернула руку: камень оказался удивительно мягким и шелковистым, точно живая человеческая кожа. Я заинтересовалась и щелкнула зажигалкой, чтобы выяснить причину такого эффекта.
        Она оказалась весьма простой: камень сплошь был покрыт нежным мхом какой-то необычной разновидности, удивительно приятным на ощупь.
        Разглядывая растение, я обратила внимание, что в основании гробницы мох словно выжжен: он сморщился и почернел. Даже камень в этом месте выглядел поврежденным. Выжженные участки зелени выглядели так, словно на них плеснули ядовитой жидкостью, которая стекла вниз причудливыми потеками, убивая все на своем пути.
        Но самое интересное - жидкость вылилась на стенку гробницы, когда… крышка была открыта!
        Преодолев отвращение, я вплотную приблизила лицо к холодному камню и заглянула под крышку. Так и есть. Крышка выступала за края основания, образуя карниз, а след от ядовитой жидкости начинался сразу под ней.
        Выходило, что крышку гробницы зачем-то открывали, и, судя по тому, что мох на пораженных местах не успел восстановиться, это произошло не так давно.
        Глава 27
        Собственная находка весьма озадачила меня. Я даже на время позабыла, где нахожусь.
        Ох, неспроста дед Аркадий интересовался этим склепом. Чует мое сердце, здесь что-то нечисто. Привидения - чушь, но что-то есть. Интересно - что? И не это ли послужило причиной…
        В это мгновение в темном углу позади меня раздался отчетливый шорох. Я вздрогнула и резко обернулась. Напрасно. В темноте ни черта не было видно.
        Неужели крыса?
        И, судя по звуку, здоровенная!
        Я прислушалась. Стало тихо. Может, показалось?
        Шорох повторился. Теперь уже гораздо ближе. Я собралась с духом, шагнула в темный угол и резко щелкнула зажигалкой. Никакой крысы не было. В углу, скорчившись на грязной тряпке, лежал человек. Присмотревшись, я узнала Зинку-бродяжку. Сообразив, что ее заметили, она тихонько заскулила.
        - Ты что здесь делаешь? - удивленно спросила я.
        - А ты? - блеснула она глазами.
        - Я первая спросила, - усмехнулась я.
        - Прячусь, не видишь, что ли? - осмелела она и выбралась из своего угла.
        - От кого? - Я немного опешила.
        - От убийц, конечно.
        - Каких еще убийц, что ты мелешь?
        - От тех самых, что деда Аркадия убили, - зло выпалила она.
        - С чего ты взяла, что его убили? - строго спросила я.
        - С того самого, что видела все собственными глазами, - выпалила Зинка, смахивая с ресниц злые слезы.
        - Ты что, была там?! - ужаснулась я.
        - Ну да. Я часто к нему ходила. Он добрый был. Особенно, когда не пьяный. Подкармливал иногда. А эти гады… - Зинка всхлипнула.
        - Сколько их было?
        - Двое, кажется.
        - И они тебя не видели?
        - Я их тоже не видела. Только слышала. Я в сундук залезла, когда в дверь постучали. Так дед Аркадий велел. Он не хотел, чтобы знали, что я иногда у него ночую.
        - Почему?
        - Кто ж его поймет. Он мне не объяснял. Велел в сундук прятаться, когда посторонние в доме, я и пряталась.
        - Но если убийцы, как ты говоришь, тебя не заметили, так зачем же ты прячешься?
        - Неужели неясно? Все наши знали, что я у деда ошиваюсь, а сегодня утром хмырь какой-то приходил и про деда расспрашивал. Эти козлы ему и ляпнули, что я - его первая подружка, у меня и спрашивать надо. Бугай этот, который интересовался, как про это услышал, так в лице весь переменился и давай выпытывать - где меня найти. Хорошо еще Ванька курносый вовремя предупредил.
        - Может, это из милиции приходили? - неуверенно предположила я. Зинка смерила меня презрительным взглядом и отвернулась:
        - Как же, из милиции. Чего им приходить, если про деда, кроме меня, никто не знает? Хотя ты, похоже, уже в курсе.
        - Я его и правда видела, - подтвердила я. - Ты давно здесь сидишь?
        - С ночи. Как все затихло, ну, то есть, эти… которые деда того… ушли, так я сразу сюда. Место надежное. Утром нос высунула, а тут Ванька. Я - обратно. С тех пор и не выходила.
        - Не страшно одной ночью было? Дед Аркадий вроде в этом склепе привидения видел.
        - Да что ты его слушаешь, какие привидения? - расхохоталась Зинка. - Вон они, твои привидения, в углу валяются. Подшутил кто-то над дедом, а он и поверил.
        Зинка юркнула в свой угол и притащила большую тряпку, на которой до этого лежала.
        - Запылилась немножко, - с сожалением сказала она, деловито пытаясь отряхнуть грязь с измятого куска ткани, покрытого подозрительными пятнами. Я протянула руку и потрогала ткань. Пальцы ощутили шелковистую прохладу дорогого шелка. В недоумении я поднесла тряпку поближе к окну. Так и есть. Натуральный шелк, самое меньшее - пятьсот рублей за метр. Еще недавно он был ослепительно белого цвета.
        Зинка с интересом пялилась на ткань из-за моего плеча. Я обернулась к ней и, не скрывая удивления, спросила:
        - Где ты это взяла?
        - Клевая, да?
        - Это очень дорогая ткань, - объяснила я, прикидывая, какой длины может быть кусок. Получалось, что не менее трех метров. - Как она оказалась у тебя?
        - Ты на что это намекаешь? - обиделась Зинка. - Я ее прямо здесь нашла. Вон в той щели, между камней. Видать, дедовы привидения на память оставили.
        Я задумалась. Сомнений нет, старик в самом деле видел кого-то, закутанного в эту тряпку. Предположительно, «шутников» было двое. Где же второе покрывало? И сколько может стоить такая «шутка»? Не меньше трех тысяч, как мне кажется. Небедные нынче пошли призраки, если способны выбросить на ветер такие деньги.
        Все это время Зинка настороженно следила за мной в темноте.
        - Ты бывала здесь раньше? - спросила я.
        - Приходилось, - осторожно ответила она. - А ты сама-то зачем сюда заявилась?
        - Посмотреть, - пожала я плечами.
        - Так я тебе и поверила, - хмыкнула Зинка. - С чего это ты вокруг ящика ползала? Совсем, что ли, чокнутая?
        - Сама ты чокнутая. Мне показалось, что этот гроб недавно открывали.
        - Точно, ненормальная.
        - Да что ты заладила: чокнутая, ненормальная? - разозлилась я. - Тоже мне, нашлась умная, чтобы учить.
        - А ты попробуй его открыть. - посоветовала Зинка. - Посмотрим, как у тебя получится. Он же тяжеленный.
        - Откуда ты знаешь?
        - Вижу, не слепая.
        Она была права. Крышка выглядела очень тяжелой. Одной мне ее точно не поднять. А что если попробовать вдвоем?
        - Помоги мне сдвинуть крышку, хочу все-таки проверить, что там внутри, - попросила я.
        - Кости там. И червяки. Впрочем, тебе надо - ты и проверяй.
        - Ты же сама сказала - одной не поднять.
        - Ее и вдвоем не поднять. И вообще. Я не сумасшедшая - по могилам лазить. - Зинка уперлась на своем, но я видела, что ей просто страшно. Что говорить, мне тоже не нравилась моя затея.
        - Если поможешь - получишь полтинник, - попробовала я зайти с другой стороны. Зинка заинтересовалась.
        - Деньги вперед, чтоб не обманула, - заявила она. - А после дашь еще полтинник.
        - Ого! Ты прямо на лету схватываешь! - усмехнулась я.
        - Не хочешь - не надо. Сама будешь корячиться. А я посмотрю.
        Мне ничего не оставалось, кроме как достать деньги.
        Мы провозились довольно долго, но в конце концов спихнули крышку. Зинка оглушительно завизжала и отскочила, едва заглянув внутрь. У меня самой мурашки побежали по спине.
        В нос ударила страшная вонь. Затыкая нос пальцами и щурясь от нестерпимой рези в глазах, я уставилась на каменное ложе.
        Поверх истлевших костей лежало тело. Пол определить было невозможно. Голова и верхняя часть туловища были щедро облиты кислотой.
        Зинку вывернуло наизнанку. Очень скоро я к ней присоединилась. Когда спазмы прекратились, я вытерла рот платком и вернулась к гробнице. Зинка вжалась в стену, трясясь от страха и непрерывно крестясь.
        Я осмотрела тело. На нем были черные брюки и остатки синей трикотажной майки. Кое-где сохранились обрывки белой материи, наброшенной сверху. Похоже, вопрос о втором «привидении» отпал сам собой. Оно лежало прямо передо мной, хотя вряд ли было способно теперь передвигаться самостоятельно.
        На ногах трупа я увидела новенькие шлепанцы из черной кожи, недешевые. Они были определенно женские. Никаких украшений на теле не было. Ни колец, ни серег, ничего. Кисти рук, также облитые кислотой, полностью лишились плоти. То, что не сделала кислота, довершило разложение. Возле правой руки тускло поблескивали такие же осколки, как и те, которые я заметила снаружи. Все ясно, у убийцы сдали нервы, и он выронил бутыль с кислотой. Вот откуда взялись эти следы на камне.
        Ловко придумано. Определить, кто лежит в гробу, почти невозможно. Однако, несомненно - это женщина. Я даже догадываюсь - кто. Но догадки догадками, это еще надо доказать.
        Одежда на трупе выглядела совсем новой, какой-то необмятой, ни разу не стиранной. Если предположить, что эта одежда куплена недавно, то есть шанс поискать такую же в магазинах и расспросить продавцов. Я была уверена, что одежда дорогая, а значит, у меня больше шансов вычислить покупателей.
        Преодолевая брезгливость, я двумя пальцами потянула за «молнию» на брюках, чтобы добраться до бирки с названием фирмы. Замочек расстегнулся легко.
        Моя решимость сразу же угасла. Я отдернула руку. Но останавливаться на полдороге было не в моих правилах. Я пошарила вокруг себя и подобрала какую-то щепку. С ее помощью мне удалось отогнуть краешек брюк. Не успела я порадоваться, как на моих глазах изъеденная кислотой ткань расползлась и повисла лохмотьями, обнажив бедра трупа. Я нервно хихикнула: выяснилось, что прилично одетая девушка явно экономила на нижнем белье. Под брюками ничего не было, кроме светлых волос на лобке. Значит, убитая была натуральной блондинкой. Уже кое-что.
        Я не заметила, как Зинка осторожно приблизилась ко мне со спины, и вздрогнула, услышав над ухом ее голос.
        - Ты видишь это? - дрожа, прошептала она.
        - Что именно?
        - Ну там, на этом месте… у нее там что-то блестит.
        Я тупо уставилась на «это место» и в самом деле заметила среди волос блеск металла. Присмотревшись, я поняла, что это вдетое в тело тоненькое золотое колечко. То есть не что иное, как модный нынче пирсинг. Почему-то именно это колечко меня доконало: я бросилась в знакомый угол, где меня снова вырвало.
        - Помоги мне вернуть все на место, - попросила я, немного оправившись.
        - Ты разве не собираешься идти в милицию?
        - Нет. Всему свое время.
        - Ты знаешь, кто это? - догадалась Зинка.
        - Возможно. Но у меня нет доказательств. Так ты мне поможешь?
        - Куда деваться. Давай закроем эту красоту, век бы ее не видеть.
        Закрыть оказалось труднее, чем открыть, но наше желание избавиться от ужасного зрелища оказалось сильнее.
        Оставалось решить, что делать с Зинкой. Оставлять ее здесь опасно. К тому же ночью от такого соседства недолго и с катушек слететь.
        Решение пришло неожиданно.
        - Ты любишь деревню? - спросила я.
        - Это где гуси, куры, коровы всякие и пахнет навозом? - уточнила она, кривя губы в усмешке.
        - Верно. Зато тихо, спокойно и до ближайшего кладбища далеко. Ну так как?
        - Ты что, собираешься отправить меня подальше, как ненужного свидетеля? - не унималась эта язва.
        - Я хочу спасти твою маленькую упрямую задницу от случайной смерти. - Я начала терять терпение.
        - С чего вдруг такая доброта к бедной сиротке?
        - Хобби у меня такое.
        - Тогда люблю.
        - Кого? - опешила я.
        - Во-первых, свою маленькую упрямую задницу, ну и во-вторых, конечно, деревню.
        Глава 28
        Когда я возвращалась из деревни в город, начинался рассвет. Тетка согласилась присмотреть за Зинкой, и я была ей благодарна за это.
        По дороге домой я, не переставая, думала о своем открытии. Саша все-таки мертва. Предчувствия меня не обманули. Несмотря на отсутствие доказательств, я была уверена, что именно ее тело покоится в каменной гробнице. Я что-то слышала о генетической экспертизе, с помощью которой можно опознать труп, но мои знания в этой области были, мягко говоря, весьма поверхностными. Хотелось бы иметь что-нибудь посущественнее. Есть еще колечко. Думаю, Андрей был бы мне в этом случае весьма полезен. Только где его искать?
        Кто и почему убил девушку, по-прежнему оставалось неясным. Если это не Кирсанов, то кто же? Она должна была доверять тому, кто заманил ее в такое место ночью.
        Этот кто-то - хитрая бестия. У него хватило ума позвонить Кирсановым, выдавая себя за Сашу, успокоить их и выиграть еще немного времени. А, кстати, для чего?
        Тело спрятано надежно. От единственного возможного свидетеля благополучно избавились. Так зачем же рисковать и звонить Вике? Вдруг голос показался бы ей незнакомым и она забеспокоилась бы еще больше? Но ведь этого не случилось.
        Кстати, звонила женщина. Кто она? Сообщница? Или случайный человек, которого под благовидным предлогом попросили выполнить невинную просьбу, придумав какое-нибудь правдоподобное объяснение?
        Было и еще кое-что. Я ясно помнила, во что была одета Саша в ту ночь, когда мы с Танькой высадили ее возле гостиницы. Девушка в гробнице была одета совсем иначе. У Саши в руках не было ничего, кроме сумочки. В гостиницу она не заходила. Получается, что новую одежду принес убийца? Как же он заставил ее переодеться? И нацепить на себя шелковый балахон?
        Вместо ожидаемой разгадки я получила множество новых вопросов. Это откровенно раздражало. Я так погрузилась в свои мысли, что не уследила за дорогой и едва не врезалась в грузовик, даже не услышав его отчаянный сигнал. Я в последний момент свернула в сторону, успев заметить в кабине грузовика перекошенное от ярости лицо водителя. Он погрозил мне кулаком.
        Я снова вернулась к своим размышлениям. Оставалась еще дочь Елены Николаевны. Интересно, кто она и имеет ли какое-то отношение к тому, что происходит? Теперь, когда старик мертв, никто, кроме Ольги Дмитриевны, не сможет мне помочь. Но она отказалась показать фото отца девушки и даже описать ее предполагаемую внешность.
        А что, если это Саша? Она во что бы то ни стало стремилась проникнуть в семью Кирсановых. Возможно, это любовь. Возможно - деньги. А возможно - стремление любым способом вернуть то, что должно было принадлежать ей по праву. Но для этого ей пришлось бы выйти замуж за своего брата! Если она знает, кто она, то не может не знать, что Андрей - ее брат! Это уже извращение какое-то получается. Хотя чего только не бывает. Если допустить, что Саша и есть пропавшая дочь Елены Николаевны, то она вполне могла попытаться найти не только семью своей матери, но и того, кто стал виновником случившегося: доктора Еремина. Если ей это удалось, то вряд ли доктор пришел от этого в восторг! Худо-бедно, но это объясняет, почему Саша погибла. Кстати, эта версия объясняет и тот факт, что она не побоялась прийти на кладбище ночью. Ведь старик говорил, что часто встречается с девушкой. Если она уговорила его разоблачить Еремина, то понятно, почему они оба мертвы. Неужели - Еремин?
        Я в волнении остановила машину у обочины и вышла немного размяться. До города оставалось всего ничего, но я чувствовала страшную усталость. Свежий воздух взбодрил меня. Я вернулась в машину и снова тронулась с места.
        Что толку гадать? С тем же успехом можно предположить, что таинственная дочь - это Зинка-бродяжка. А что, вполне возможно. Она-то уж точно частенько вертелась около деда Аркадия, и, кто знает, вдруг его забота о ней не что иное, как стремление искупить свою прошлую вину?
        Зина выглядела моложе двадцати, но это ерунда. Излишняя худоба и полное отсутствие косметики - и перед вами девочка-подросток вместо взрослой девушки.
        Устав от бесплодных предположений, я решила снова съездить к Ольге Дмитриевне и попробовать уговорить ее разрешить мою проблему. Пусть я ошибаюсь и дочь Елены Николаевны - совсем незнакомый мне человек, но зато я буду избавлена от ненужных сомнений и начну искать ответы в другом месте.
        Несмотря на свинцовую тяжесть во всем теле и слипающиеся глаза, я решительно свернула на улицу, ведущую к знакомой пятиэтажке.
        Уже издалека я почувствовала смутное беспокойство. Возле подъезда, где жила Ольга Дмитриевна, стояло несколько машин. Две из них - явно милицейские. Собралась довольно внушительная толпа. Люди что-то возбужденно обсуждали, глядя куда-то вверх, на последние этажи дома. Я сразу заметила одну из знакомых старушек, с которой говорила совсем недавно. По-моему, она плакала.
        На ватных ногах я доплелась до подъезда. Не желая верить недоброму предчувствию, я изо всех сил старалась не прислушиваться к тому, что говорят любопытные, и устремилась прямиком к подъезду. Но, несмотря на все старания, несколько фраз прочно застряли в мозгу:
        - Надо же, горе какое… Такая молодая… Совсем одна… Что же это делается…
        Возле дверей меня остановил толстый усатый лейтенант и спросил:
        - Вы, девушка, в этом подъезде живете?
        - Нет, я в гости, - ответила я робко.
        - В какую квартиру? - насторожился он.
        - В пятнадцатую, к подруге, - зачем-то соврала я.
        - Извините, не положено. Позже приходите. Посторонним туда пока нельзя.
        - А что случилось? - спросила я, чувствуя, что сейчас разревусь.
        - Не положено, девушка. Идите.
        Я покорно отошла в сторону, подняла голову и посмотрела на окна пятого этажа. Утро было пасмурным, и в окнах горел свет. Сердце мое упало: в квартире одинокой Ольги Дмитриевны деловито сновали какие-то люди. Мне показалось, что я стала вдруг хуже видеть, и не сразу поняла, что просто-напросто плачу…
        - Несут! - громко крикнул какой-то шустрый малец. Народ встрепенулся и придвинулся ближе к машинам. Сзади меня сильно толкнул какой-то мужчина в длинном плаще. Не извинившись, он устремился вперед. Видно, боялся пропустить самое интересное.
        Из подъезда вышли двое в белых халатах, с носилками. На них лежало тело, с головой накрытое белой простыней. Я отвернулась.
        Рядом со мной осталась только давешняя старушка. Она плакала, утираясь скомканным белым платочком. Она тоже меня узнала и подошла поближе.
        - Видишь, горе какое! - сказала она.
        - Что случилось? - повторила я свой вопрос, на который не смогла получить ответа у стража порядка.
        - Да Ольга-то наша отравилась! - она снова заплакала, торопливо вытирая слезы и шумно сморкаясь.
        - Отравилась? - тупо переспросила я. - Зачем?
        - Кто ж его знает. Видать, тяжело ей было, бедняжке. Она странная была, грустная какая-то. Но хорошая женщина. Не то, что нынешние, - старушка покачала головой.
        - Вы ее хорошо знали?
        - Да не то чтобы очень. Она сторонилась людей-то, о себе не рассказывала. Все одна да одна. И в гости к ней никто не приходил. Я с ней на одной площадке жила. Иногда, бывало, поговоришь, но все больше я, а она только слушала и улыбалась. Горе-то, горе.
        - А вчера к ней никто не приходил? - спросила я.
        - Не знаю, милая, на даче я была. Сегодня утром вернулась, стучу к ней - хотела огурчиков свежих занести, а у нее дверь нараспашку. Я зашла, а она, сердешная, сидит в кресле, вроде бы в окно смотрит, да не отзывается. Подошла я ближе - она уж холодная. Рядом, на столике, пузырек пустой…
        - Записка была?
        - Какая записка?
        - Самоубийцы обычно записки пишут.
        - Да кому ж ей писать? Она ведь одинокая. Не было никакой записки, это точно. Послушай-ка, ты ведь к ней недавно заходила?
        - Да.
        - Может, тебе к участковому подойти? Вдруг что нужное вспомнишь? Ты не бойся, он у нас мужик добрый, не обидит.
        Меньше всего мне сейчас хотелось общаться с представителями закона. Что я им расскажу? И кто мне поверит?
        - Я подойду обязательно, - пообещала я. - Только не сейчас.
        Старушка кивнула и посмотрела на толпу. Машина с телом уже уехала. Несколько милиционеров беседовали с жильцами. Воспользовавшись моментом, я попрощалась с соседкой Ольги Дмитриевны и вернулась к своей машине.
        Глава 29
        Я снова осталась ни с чем и чувствовала себя препогано. Кроме того, что я не знала - верить или нет в самоубийство Ольги Дмитриевны, я еще лишилась возможности выяснить, кто же такая эта загадочная дочь. А еще мне было просто жаль эту несчастную женщину. Неважно, как велика ее вина перед подругой и другими женщинами. Она сама пострадала больше всех. Я вполне допускала, что ее мучения были настолько сильны, что в конце концов стали невыносимыми, но меня смущала смерть деда Аркадия, происшедшая почти одновременно со смертью Ольги Дмитриевны. Конечно, возможно совпадение, а если нет?
        Я припомнила обстоятельства нашей с ней встречи и вынуждена была признать, что, выходя от нее, совершенно забыла о том, что за мной могли следить. Я в самом деле абсолютно ничего не замечала вокруг и не заметила бы даже целый эскорт. Теперь я ругала себя за беспечность и мучилась угрызениями совести.
        У меня почти не оставалось шансов докопаться до разгадки. Придется попытаться разыскать Андрея, чего бы это ни стоило. Но прежде мне необходимо прийти в себя.
        Я завернула в небольшое бистро и выпила три чашки кофе подряд. Не сказать, чтобы мне очень полегчало, но мозги немного прояснились.
        Николь очень обрадовалась, увидев меня в студии. Я попала на ее эфир, но она зарядила получасовую музыкалку и с сияющей физиономией выскочила мне навстречу.
        Дозвониться до директора группы в Москве оказалось несложно, но то, что я услышала от него, повергло меня в шок. Оказалось, что в Москве Андрей не появлялся уже месяц. Причем его не смогли отыскать ни по одному из известных адресов. А искали, похоже, весьма упорно: за это время у него планировались запись альбома, несколько интервью и запись нового видеоклипа. Все это, разумеется, провалилось, пошли огромные неустойки, и директор в разговоре со мной не слишком стеснялся в выражениях. Впрочем, я его отлично понимала.
        - Ну и дела, - присвистнула Николь, выслушав мой отчет. - Андрюха совсем зарвался. Как бы ему это боком не вышло.
        - Ничего не понимаю. Он же улетел в Москву.
        - Значит, не улетел. Это он Виктору так сказал, а куда делся на самом деле - кто ж его знает.
        - А Виктор не мог тебя обмануть?
        - Бес его знает. Вообще-то мог. Он за Андрюху горой, и, если тот попросит, Витька и на Страшном суде соврет. - Николь задумчиво повозила пальцем по столу и неожиданно предложила: - Попробуй сама с ним поговорить. Я тебе телефон дам и адрес. Только придумай что-нибудь поубедительнее насчет того, зачем тебе Андрей. Может, выгорит.
        Я согласилась с ней и старательно переписала координаты Виктора. Если честно, я не была вполне уверена, что он сможет мне помочь. Уже двое скончались за последнее время слишком скоропостижно, и я не видела веских причин, почему бы и третьему к ним не присоединиться.
        Я не стала особенно напрягаться и представилась Виктору как подружка Андрея. Он легко согласился на встречу.
        Я ждала его в баре, усевшись возле стойки со стаканом апельсинового сока. Он появился вовремя. Виктор оказался коротышкой с круглой физиономией, похожей на непропеченный блин. Окинув меня плотоядным взглядом, он довольно улыбнулся.
        - А ты, рыжая, очень даже ничего, - протянул он. - Почему это я тебя раньше не встречал?
        Я повернулась к нему на высоком стуле и улыбнулась так, как в моем представлении должна улыбаться мужчинам уверенная в своей привлекательности женщина.
        Виктор едва не облизнулся и плюхнулся рядом.
        Надо сказать, перед встречей пришлось изрядно потрудиться. Зато результат получился что надо. Ярко-желтое платье демонстрировало гораздо больше, чем скрывало. Стильный макияж делал меня похожей на глуповатую, чувственную куклу, что в данном случае было весьма кстати.
        - Ну так как? - игриво взмахнула я накрашенными ресницами. - Ты поможешь мне встретиться с этим негодником?
        - А вдруг он больше не хочет тебя видеть? - хитро прищурился он.
        - В таком случае, я пошла. - Я сделала вид, что собираюсь уйти. Он придержал меня за руку. У него была влажная и горячая ладонь. Настолько влажная, что я незаметно вытерла свою о платье.
        - Подожди, я же не сказал «нет». Просто Андрей сейчас не слишком-то хочет общаться с кем-то.
        - А где он? В Москве? - поинтересовалась я, стараясь, чтобы голос звучал немного лениво.
        - В Москве? - Виктор рассмеялся. - Вот ерунда.
        - А где же?
        - Да здесь, глупая. Он всем велел говорить, что уезжает, а сам снял квартиру и живет себе, в ус не дует.
        - А как же его концерты? - искренне удивилась я.
        - Он сказал, что ему плевать. У него какие-то неприятности.
        Я с трудом сдерживалась, чтобы не выдать своего волнения, и затаив дыхание ждала: поведет меня Виктор к Андрею или нет.
        Оказалось, что боялась я напрасно. Глуповатое выражение моего лица не вызвало у Виктора никаких подозрений. Он допил сок, снова ухватил меня за руку и потянул за собой.
        - Ладно уж, пошли, - сказал он, придерживая меня за талию. - Грех отпускать такой лакомый кусочек.
        Мы подошли к стоящему в тени старенькому «жигуленку», он сел за руль, а я пристроилась на заднем сиденье.

* * *
        - Ты кого мне привел? - прошипел Андрей, увидев меня рядом с Виктором.
        - Девку твою, ты что, не видишь? - растерянно пробормотал Виктор.
        - Какую девку, дубина стоеросовая? Это ж Лиса! - прорычала суперзвезда.
        Я и не ожидала теплого приема, а потому совсем не испугалась.
        - Она сказала, что вы с ней… ну, в общем… - промямлил Виктор, пытаясь оправдаться.
        - Кажется, он не рад меня видеть, - безмятежно улыбнулась я.
        - Убирайтесь отсюда! Оба! - рявкнул Андрей. Виктор попятился, глядя на меня обиженными глазами.
        - Не спеши, дорогой, - ласково пропела я, обращаясь к Андрею. - Ты же не хочешь, чтобы я прямо отсюда отправилась к твоему папочке и сообщила ему, где прячется его любимый отпрыск?
        Андрей позеленел от злости, метнул на дружка свирепый взгляд, но дверь тем не менее не закрыл.
        - Чего тебе надо? - процедил он сквозь зубы.
        - Другое дело, - кивнула я. - Ты, Витенька, иди. А мы с Андрюшей поговорим кое о чем. Не волнуйся, я его не съем, если он будет хорошо себя вести, разумеется.
        Виктор все еще топтался на месте, не зная, как поступить.
        - Сказано тебе, иди отсюда, - прикрикнул Андрей. Только после этого коротышка начал спускаться по лестнице.
        Я проскользнула в квартиру. Андрей запер дверь и уставился на меня злыми глазами. Я сделала вид, что ничего не заметила, и спросила преувеличенно вежливо:
        - Где мы можем поговорить?
        - Я не один. Говори, что тебе надо, и уходи.
        - Вот как? - насмешливо хмыкнула я. Андрей действительно был наполовину раздет, в джинсах на голое тело. Кстати сказать, выглядел он отвратительно. С последнего раза он сильно похудел. Кожа приобрела неприятный сероватый оттенок. Мне показалось, что даже его великолепные светлые волосы стали выглядеть какими-то тусклыми и безжизненными.
        Не спрашивая разрешения, я отправилась в комнату.
        - Подожди, - крикнул он мне вдогонку, но я уже вошла и успела заметить в постели молоденькую девчонку. Она испуганно таращила на меня круглые глаза, натянув на себя простыню. Я широко ей улыбнулась и заявила, обращаясь к Андрею:
        - Ты времени даром не теряешь.
        - Пошла ты, - буркнул он.
        - Попроси малышку выйти, - потребовала я.
        - Еще чего.
        - Как хочешь. Могу и при ней, но тебе это не понравится. Мое дело предупредить…
        - Оденься. - Андрей бросил девчушке одежду. - И сходи в магазин. Пиво кончилось.
        Девушка быстро оделась, неловко ворочаясь под простыней, и юркнула в прихожую. Андрей вышел следом.
        - Кто это? - услышала я тихий шепот.
        - Конь в пальто. Иди в магазин, - раздраженно ответил Андрей. Хлопнула входная дверь, и он вернулся в комнату.
        - Ты чего строишь из себя ниндзя-черепашку, Лиса? - спросил он, усевшись на краю постели. - Крутая стала?
        - Может, и так.
        - Ладно. Говори, зачем пришла?
        - Узнать: не скучаешь ли по невесте своей?
        - По Сашке, что ли? Тебе-то какое дело? Она вон не скучает, в турне подалась.
        - Я смотрю, ты хорошо информирован.
        Чем дальше, тем больше я убеждалась, что Андрей, похоже, ни при чем. Его, безусловно, раздражал мой визит, но он меня не боялся, это точно.
        - Тебя Татьяна прислала? - продолжал он допытываться.
        - Нет. Я вот думаю, стоит ей рассказывать о том, что я увидела, или нет?
        - Не лезь не в свое дело. Татьяна - это совсем другое.
        - Ну конечно, как же иначе. Ладно, сами разбирайтесь. Это и в самом деле меня не касается. Я хотела у тебя кое-что спросить о Саше.
        - Далась она тебе.
        - Не зли меня, - предупредила я. Он скривился, но промолчал. - У Саши был пирсинг на теле?
        - Что?!
        - Что слышал. Колечки такие, вроде сережек.
        - Да знаю я, что это такое. Тебе зачем?
        - Тебе не все равно? Так был или нет?
        - Ну был. А что?
        - На каком месте?
        - Ты что, совсем рехнулась? Или ты от этого тащишься?
        - Слушай, я спросила. Или отвечай, или я пошла. Сам знаешь - куда.
        - Да неудобно как-то говорить. Хотя каков вопрос… Между ног у нее колечко есть. Довольна?
        - Вполне. Кольцо золотое?
        - Тьфу ты! Нет, чугунное. Ты что, извращенка?
        - Это еще вопрос - кто из нас извращенец, - зло огрызнулась я. Его ответ меня не удивил. Я и так была уверена, что в гробнице именно Саша. Оставалось прояснить самый важный для меня вопрос, и я сочла, что самое время его задать.
        - Слышь, поп-звезда, просвети меня, глупую, почему это ты никак со своими пассиями разобраться не можешь? То ты женишься на Саше, то - нет, то - снова да… Как это понимать?
        Я старалась, чтобы вопрос прозвучал небрежно. Так, чистое любопытство, но ответа ждала с напряжением. Андрей запросто мог послать меня подальше и был бы прав, но он неожиданно заговорил:
        - Достали вы меня все… - вздохнул он.
        - Кто это все? - поинтересовалась я, хотя прекрасно понимала, что наверняка занимаю в его списке почетное первое место.
        - И ты, и отец, и Саша эта…
        Ну, что я говорила? Хорошо хоть, я не одинока и нахожусь в приятной компании.
        - Не слышу в голосе страсти к невесте. - Я сделала вид, что удивлена его ответом. - Или страсти вообще не было?
        - Ты Сашку видела? - Его вопрос меня удивил уже по-настоящему. Я не понимала, к чему он клонит. Тем не менее, я кивнула:
        - Конечно, видела.
        - Ну и как?
        - Обыкновенная девушка.
        - Тут ты попала в самое яблочко! Обыкновенная! Неужели ты могла подумать, что я влюблюсь в такую серость? Да любая фотомодель прыгнет ко мне в постель, стоит только свистнуть.
        - Ну, мало ли… - протянула я, удивляясь его самоуверенности. - Любовь штука такая…
        - Дура ты сентиментальная, - снисходительно заявил он.
        - Но тогда зачем?! Зачем ты хотел на ней жениться?
        - Чтобы папашке насолить. Неужели непонятно? В наших добропорядочных хоромах - и такая грязь! Он просто бесился от этого, а мне - в кайф!
        - Что ж, причина глупая, но понятная, - согласилась я. - Но мне кажется, ты досадил только себе и больше никому….
        - Ой, вот только этого не надо, - перебил Андрей, морщась, как от зубной боли.
        - Ты прав. Мораль читать и в самом деле не мое призвание. Я поняла, зачем ты затеял помолвку, догадываюсь, почему хотел ее расторгнуть - Танька девушка видная, - но из-за чего ты в конце концов передумал и опять решил жениться на Саше?
        Андрей посмотрел на меня с откровенной насмешкой.
        - Вот ты вроде умную из себя строишь, а такой простой вещи понять не можешь. Почему женятся на нелюбимой?
        И тут до меня дошло:
        - Она что, беременна?
        - Надеюсь, что нет, - оскалился Андрей и добавил: - Для ее же блага.
        - Чем же тогда она тебе угрожала?
        - А вот это тебя совершенно не касается, - зло бросил он, и я поняла, что перегнула палку. Больше он мне ничего не скажет. Я встала и пошла к двери.
        Обернувшись в последний момент, я спросила:
        - Ты почему прячешься? В Москве все на ушах стоят. Смотри, популярность-то тю-тю. Свято место пусто не бывает.
        - Не пугай, сам знаю. И вообще, узнала, что хотела, и катись. - Мне послышались в его голосе истеричные нотки. Похоже, парень здорово нервничает. Но мне было плевать на его проблемы. Я вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.
        Глава 30
        Я обманула Андрея, пообещав, что не пойду к его отцу, но только отчасти. Я действительно не собиралась говорить ему о сыне, но встретиться с ним было необходимо.
        Я заскочила домой, смыла краску с лица и переоделась.
        Для встречи я выбрала его собственный офис, так как там могла чувствовать себя в безопасности. Ольга Дмитриевна заронила во мне сомнения по поводу его виновности, но сбрасывать его со счетов все же не стоило. Тем более что я по-прежнему не имела понятия - кто же на самом деле убийца. Единственный вывод, который я сделала, - действует не один человек, а целая группа, причем действуют они очень осторожно и изобретательно. По самым скромным подсчетам, у меня выходило пять человек: двое громил (за вычетом того, которого я лично пристрелила в лесу); коротышка, который следил за мной от дома Кирсановых; девушка, звонившая Вике, и организатор. Я не сомневалась, что остальные четверо - всего лишь исполнители, руководит всем кто-то более умный и ловкий. И еще - страшный. Я слишком хорошо помнила выражение лица коротышки, когда он разговаривал по сотовому.
        И это только те, о ком известно лично мне. А сколько их на самом деле? Я уже знала, что убийство Саши - всего лишь звено в какой-то длинной цепи. И где-то в этой цепи должна быть дочь Елены Николаевны. А значит, ее нужно вычислить. И помочь в этом мне должен Кирсанов.
        В банк я явилась незадолго до конца рабочего дня. Попасть в приемную удалось без труда. Там я столкнулась с новым препятствием в лице вышколенной секретарши с лицом модели и хваткой бультерьера.
        - На какое время вы записаны? - без особой любезности спросила она, не сделав даже попытки заглянуть в ежедневник, словно была заранее уверена, что моей фамилии нет в списке. В общем-то она была права, и я подивилась ее проницательности.
        - Я по личному вопросу, - ответила я спокойно.
        Это не произвело на нее впечатления. Наоборот, девица поджала красиво нарисованные губки и презрительно глянула в мою сторону.
        - По личным вопросам Владимир Иванович сегодня не принимает. Приходите на следующей неделе в среду и предварительно позвоните, вам назначат время, - холодно сообщила она и выразительно посмотрела на дверь, давая понять, что я могу убираться ко всем чертям. Видя, что я не тронулась с места, она удивленно вскинула брови.
        - Скажите своему начальнику, что у меня есть кое-что интересное об Андрее и его невесте Саше. А если он сильно занят, то я могу оставить эти сведения в письменном виде в общем порядке.
        Девица явно не знала, как поступить. Она чувствовала в моих словах какой-то подвох, но не желала уступать из чистого самолюбия. Я с интересом наблюдала за тем, как меняется выражение ее лица. Школа победила.
        - Подождите, я доложу о вас, - бросила она и скрылась за дубовой дверью.
        Отсутствовала она не больше минуты, а когда вернулась, ей с трудом удавалось сохранить невозмутимость. Я знала ответ еще до того, как услышала:
        - Проходите, вас примут.

* * *
        Увидев меня на пороге своего кабинета, Владимир Иванович вроде бы даже не удивился.
        - Я был уверен, что это именно вы, - сказал он.
        - Почему же?
        - Вы - единственная женщина, способная на такую наглую выходку.
        - Не слишком любезно, вы не находите?
        - Я вас не приглашал и в своем кабинете веду себя так, как считаю нужным.
        - А вы не боитесь, что я сейчас развернусь и уйду, а вы так и не узнаете, что именно мне известно?
        - Вы не уйдете. Иначе не стоило приходить. Так что садитесь и выкладывайте, что вам от меня надо.
        - Спасибо и на этом, - хмыкнула я, усаживаясь на стул. Я некоторое время молчала, пытаясь хоть что-нибудь прочесть в его глазах, но моя попытка провалилась.
        - Вы отнимаете у меня время, - сухо напомнил Кирсанов.
        - Я не нарочно. Просто думаю, с чего начать.
        - С чего хотите, только побыстрее.
        - Как скажете, Владимир Иванович. Тогда начну с Саши.
        - Вы опоздали. Саша нашлась, расторгла помолвку и больше не имеет к моей семье никакого отношения.
        - Вы с ней говорили?
        - Какое это имеет значение? С ней говорила моя жена, этого достаточно.
        Кирсанов чувствовал себя уверенно. Похоже, Ольга Дмитриевна была права. Что ж, тем лучше. Его гнев я как-нибудь переживу. Гораздо больше меня радовала мысль о том, что это не он за мной охотится. Такого врага я бы не хотела.
        Я оставила в покое Сашу и сказала напрямик:
        - Два ваших слабоумных орангутанга набросились на меня…
        - Что вы такое говорите? - перебил он, угрожающе нахмурив брови.
        - Вот только этого не надо. Не знаю, как вы догадались, но вы прекрасно знаете, что я была у вас в доме и стащила важную записку. Ваши собачки взяли мой след прямо от ворот, а потом подкараулили в квартире.
        Он сжал руку в кулак, и я невольно съежилась. Господи, пронеси. Но он не собирался со мной драться. Все еще продолжая хмуриться, он сказал:
        - Я действительно приказал моим мальчикам проследить за вами и выяснить, кто вы и откуда. А бить вас я не приказывал.
        - Значит, это была их личная инициатива?
        - Нет. Они вообще прекратили слежку, когда вы провернули этот трюк с магазином дамского белья.
        Теперь пришел мой черед удивляться:
        - Кто же тогда на меня напал?
        - Это были не мои люди, - сказал он уверенно. - Вы сами виноваты, Лиза, виновато ваше постоянное разнюхивание.
        - Мне очень жаль, - бросила я, даже не пытаясь казаться искренней.
        - У вас все? - нетерпеливо спросил он.
        - Что вы, Владимир Иванович, я только начинаю входить во вкус.
        - Не увлекайтесь особо. У меня мало времени.
        - А вы меня выгоните! - предложила я. - Нет. Вы этого не сделаете. Вам ведь интересно, что стало с запиской?
        - Она не имеет никакого значения, - пожал он плечами. - Саша нашлась, а ревность моей жены абсолютно беспочвенна.
        - А вдруг Саша вовсе не нашлась? Вдруг вас просто обманули, чтобы выиграть время? Как вам такой вариант?
        Я видела, как он весь подобрался, точно зверь перед прыжком. Он старался просчитать, говорю ли я правду или придуриваюсь. Шансы оказались пятьдесят на пятьдесят, и он все-таки спросил:
        - Вы говорите серьезно или это опять ваши нелепые домыслы?
        - Все может быть, - усмехнулась я. - Но, согласитесь, если я сказала правду, то записка для вас опасна.
        - Вы что-то знаете! - сказал он утвердительно. Я восхитилась его чутью: он сразу почувствовал опасность и был готов действовать. - Вы пришли меня шантажировать? Что вы хотите?
        - Знаете, Владимир Иванович, мне надоели ваши обвинения. Не собираюсь я вас шантажировать, - устало сказала я.
        - То есть вам не нужны деньги?
        - Деньги всем нужны. Но не всем - таким способом. Вы же умный, должны понимать.
        - Записка у вас.
        - У меня, - кивнула я. Вынула ее и положила на стол. - Вот она. Можете забрать.
        Он посмотрел на меня как на ненормальную. Точь-в-точь как его сын недавно.
        - Вы пришли, чтобы вернуть ее мне? Но почему? Если вам не нужны деньги или какие-то услуги, тогда в чем же дело?
        - Мне нужна ваша помощь. Вы должны ответить мне на несколько вопросов. Не только для меня, но и для себя тоже. Если не ошибаюсь, то вас хотят крупно подставить. Честно говоря - мне все равно, что с вами будет, но мне нужно разобраться в этом гадюшнике, и вы мне поможете.
        Он обдумывал мои слова несколько минут и наконец кивнул:
        - Спрашивайте.
        Глава 31
        - Вы видели эту записку до того, как вам ее показала ваша жена?
        - Нет, - твердо ответил Кирсанов.
        Интересно, говорит он правду или врет? Он заметил недоверие на моем лице и повторил:
        - Я действительно не получал этой записки. Понятия не имею, откуда она взялась и каким образом попала к моей жене.
        - Она написана рукой Саши и адресована вам. Вы же ее читали.
        - Читал.
        - Не понимаю, зачем писать записку и оставлять ее у себя, - задумчиво протянула я, разглядывая клочок бумаги перед собой. - А где вы были в тот вечер, точнее - ночь?
        - Какая разница, если Саша жива-здорова.
        - Я уже пыталась дать вам понять, что это не так. Вы действительно ничего не понимаете или притворяетесь?
        Кирсанов плотно сжал губы и взглянул на меня почти с ненавистью. Я выдержала взгляд.
        - Если у вас есть доказательства того, что Саша мертва, то почему бы вам просто не пойти в милицию и не сообщить там все, что вам известно? - спросил он неприязненно.
        - Удивительно, до чего вам не терпится оказаться за решеткой, - фыркнула я. - Но если вы настаиваете, я, конечно, пойду. Похоже, у вас нет алиби, а те, кто вознамерился от вас избавиться, найдут способ подбросить улики куда надо. Даже если им придется их выдумать.
        Такой расклад его явно не устраивал. Он постарался справиться с раздражением и выжидательно посмотрел на меня.
        - Так где вы были, господин Кирсанов?
        - Я был на деловой встрече, - устало сказал он.
        - Так в чем же дело? Вы - вне подозрений. Ваши партнеры подтвердят это, и порядок. Но тогда я ничего не понимаю…
        - Да нет, все правильно. И это лучшее доказательство ваших предположений. - Его заявление прозвучало для меня полной неожиданностью.
        - Те, с кем я встречался той ночью, не захотят связываться с милицией. Кроме того, если я заявлю, что встречался с кем-то из них лично, то на моей карьере можно смело ставить крест. Что так, что эдак. Получается, что у меня и в самом деле нет алиби.
        Он серьезно задумался. Морщины на его лице стали заметно глубже. Но он не сдавался. Это вызывало мое уважение.
        - Если я правильно поняла, вы встречались с бандитами?
        Он поморщился.
        - Просто деловые люди.
        - Понятно. Но если вы не хотели, чтобы о встрече стало известно, то наверняка держали все в секрете. Как же кто-то посторонний мог узнать о том, где и с кем вы проводите время?
        - Именно об этом я и думаю, - признался он. - Кроме моего личного телохранителя, о встрече не знал никто.
        - Он, разумеется, вне подозрений? - Помимо воли вопрос прозвучал немного насмешливо.
        - Да, он вне подозрений. Я знаю его много лет. Он надежный и преданный человек. Ваша ирония неуместна.
        - Вы меня удивляете. Судя по тому, как многого вы достигли и через что вам наверняка пришлось перешагнуть, вы все еще верите в чью-то преданность?
        - Оставим это, Лиза. Мои убеждения - это мое дело.
        - Но ведь кто-то же вас предал? - отчаянно воскликнула я. - Может быть, Вика что-то слышала и проболталась?
        - Не говорите глупостей. Жена ничего не смыслит в моих делах. Ее интересует только результат, но никак не сам процесс.
        - Тогда это все-таки ваш телохранитель, - упрямо повторила я.
        - Оставьте, наконец, в покое Вениамина, - рявкнул он.
        - Вениамина? - Я привстала в кресле. - Его так зовут?
        - Да. Вы что, знакомы?
        - Еще не знаю. Редкое имя. У него есть какое-нибудь прозвище?
        Он посмотрел на меня непонимающими глазами и молчал.
        - Так есть? - нетерпеливо спросила я.
        - Да. Что в этом странного?
        - Какое, черт побери?! - воскликнула я.
        - Да что вас так взволновало?! Обычная кличка. Ничего особенного. Ребята зовут его Венчик… Что с вами?
        Я похолодела. Что же происходит? Венчик, тот самый придурок, который напал на моих друзей и издевался надо мной, - личный телохранитель Кирсанова. Мне стало по-настоящему плохо.
        Я посмотрела на Кирсанова. Выражение растерянности сделало его немного забавным, но мне было не до смеха.
        - Вы не могли бы вызвать вашего телохранителя? - попросила я, немного заикаясь, сама не понимая, зачем мне это понадобилось.
        Кирсанов пожал плечами, но просьбу выполнил и приказал секретарше разыскать Вениамина.
        Она зашла в кабинет через несколько минут. По ее лицу было ясно, что Венчика она не нашла.
        - Владимир Иванович, - виновато проговорила она. - Вениамин Ильич куда-то отлучился. Его не могут найти.
        - Как это отлучился? - повысил голос Кирсанов. - Почему не предупредил?
        - Я не знаю, - пролепетала она.
        - Идите и продолжайте искать. Позвоните на мобильник, проверьте домашний телефон. Вас что, учить надо? Он мне нужен. Так найдите его!
        Девица слиняла. Мы остались вдвоем.
        - Может, объясните мне, что происходит? - мрачно спросил он.
        - Всенепременно. Но на девушку вы осерчали зря. Жаль вас разочаровывать, но мне кажется, что вашего телохранителя найти не удастся.
        - Это мы еще посмотрим.
        Тогда я рассказала ему о своих приключениях в лесу и дома, благоразумно опуская кое-какие подробности.
        - Я думала, что за всем этим стоите вы, - добавила я, - но, похоже, я ошиблась.
        Если он и был удивлен, то виду не подал, только молчал несколько дольше, прежде чем сказать:
        - Вы удивили меня, Лиза. Все это звучит невероятно. Но самое странное: кто мог использовать Вениамина? Чтобы перекупить его, понадобились бы огромные деньги. Ради чего?
        - Не знаю, но очень хочется выяснить.
        - У вас есть еще ко мне вопросы? Я хотел бы остаться один.
        - Есть, Владимир Иванович. Так что извините.
        Он обреченно кивнул, и тогда я спросила:
        - Вы знали о том, что у вашей первой жены есть ребенок?
        - У вас с головой все в порядке? - удивился он. - Конечно, знал. Андрей - мой сын, и вам это прекрасно известно.
        - Я говорю не об Андрее. Неужели она вам не рассказывала, что у нее был другой ребенок, которого она потеряла.
        - Нет, - медленно ответил он. - Но, если так, то вам-то откуда это известно?
        - Не все сразу. У меня еще есть вопросы.
        Его покоробило от моей наглости, но он снова промолчал.
        - Вы встречались с первым мужем Елены Николаевны? - задала я вопрос, ответ на который был для меня сейчас важнее всего.
        - Нет. В этом не было необходимости. Меня интересовала только Елена.
        - И вы даже не видели его фотографии? - спросила я, не в силах скрыть разочарования.
        - Нет. А почему вас это огорчает? И зачем вам понадобился муж моей первой жены? Он умер много лет назад. Вы так осведомлены о жизни моей семьи, что наверняка знаете и об этом.
        - Знаю. Но мне просто необходимо увидеть его лицо, - пробормотала я.
        - Но для чего?
        - Владимир Иванович, я, наверное, кажусь вам навязчивой и не очень воспитанной. - Он многозначительно хмыкнул. - Поверьте, это не так. Я не могу вам всего рассказать, но это действительно очень важно. Уже погибли люди, и может пострадать кто-то еще. Я отдала вам важную улику, тем самым показав, что играю честно. Я надеялась, что вы в ответ поможете мне. Но я ошиблась. Извините. Я пойду.
        Я встала и направилась к двери, не очень-то представляя, что теперь делать. Он окликнул меня:
        - Стойте, ненормальная.
        Я посмотрела на него.
        - Не знаю, что вы затеяли, но в одном вы правы. Вы оказали мне услугу, и я должен попытаться вам помочь.
        - Каким образом?
        - У Елены остался архив. Письма, бумаги, фотографии. После ее смерти я не прикасался к ним. Если хотите, мы поедем сейчас ко мне и попробуем отыскать какую-нибудь фотографию Елениного мужа.
        - Спасибо.
        - Не стоит. Просто я привык платить по счетам.
        Глава 32
        - А как вы догадались, что именно я побывала в вашем доме? - спросила я, сидя в той самой комнате, где совсем недавно пряталась под кроватью.
        - Я не сразу понял, что это вы. Просто любого нового человека в моем доме обязательно проверяют. Тем более, вы появились неожиданно. Ну а когда в своей машине вы сняли парик - мои мальчики сразу же доложили мне об этой странности. У вас очень приметные волосы, так что догадаться было нетрудно. Потом я поднялся сюда и на всякий случай заглянул под кровать. Разумеется, записки на месте не оказалось. Вот, собственно, и все.
        - А почему вы не попытались отобрать ее у меня?
        - А зачем? Я был уверен, что с Сашей все в порядке.
        Я кивнула и посмотрела на большую картонную коробку, стоявшую посреди стола. Все это время я старательно оттягивала тот момент, когда мне придется ее открыть. Теперь этот момент настал. Может быть, сейчас я узнаю правду?
        Я не могла до конца понять, действительно ли мне этого так хочется? Как знать, понравится ли мне то, что я увижу?
        Как бы там ни было, пора начинать. Вопросительно глянув на Кирсанова, я протянула руку и открыла коробку.
        Она была наполовину пуста. Вся жизнь взрослой женщины с ее переживаниями, любовью, радостями и огорчениями была передо мной, заключенная в этих старых бумагах и черно-белых фотографиях.
        Я осторожно достала первую пачку и начала перебирать листы. У меня было неприятное чувство, словно я подсматриваю в замочную скважину. Пусть эта женщина мертва, мне все равно было неловко лезть в ее жизнь.
        Кирсанов сидел рядом, не помогая, но и не мешая мне. Он вообще никак не реагировал на мои действия, думая о чем-то своем. Сначала я то и дело косилась в его сторону, но скоро увлеклась настолько, что перестала замечать его присутствие.
        Фотографий было мало. Мне пришлось перерыть кучу бумажек, пока я не отыскала два небольших альбома. Сложив остальное обратно в коробку, я открыла старомодный плюшевый переплет одного из них.
        Здесь не обнаружилось ничего из того, что могло бы меня заинтересовать. Зато было много фотографий, связанных с детством Елены Николаевны. Рядом с ней то и дело попадалась хорошенькая, курносая, белокурая девочка. Только на более поздних снимках я узнала в ней Ольгу Дмитриевну. Они действительно были неразлучны.
        Закрыв первый альбом, я принялась за второй. Сердце часто колотилось. Кирсанов тоже заинтересовался и внимательно следил за мелькающими снимками.
        Я просмотрела альбом дважды, но не обнаружила ни единого намека на фотографию первого мужа. Это меня сильно удивило. Я беспомощно уставилась на Кирсанова, словно он знал, куда они все подевались.
        - Странно, но его здесь нет, - пробормотала я растерянно.
        - Не может быть. Вы, наверное, не заметили.
        - Да я внимательно все просмотрела. Нет ни одной фотографии, где ваша жена была бы вдвоем с мужчиной. И отдельных мужчин тоже нет. Только несколько групповых снимков. Вот здесь, возле реки, и еще вот этот, кажется, возле университета. И это все.
        Кирсанов забрал у меня альбом и внимательно просмотрел его.
        - В самом деле. Довольно странно. Групповые снимки не в счет: народу на них много, а качество препаршивое. Мальчика от девочки не отличишь. Ерунда какая-то. Зачем Елене понадобилось избавляться от его фотографий? Может быть, их не было? Что, если он просто не любил фотографироваться?
        - Даже если и так, то хотя бы свадебное фото должно было остаться.
        - Вы правы. Думаю, что оно есть в альбоме.
        - Ерунда. Ничего подобного. Я смотрела внимательно.
        - А что вы скажете вот об этом? - спросил Владимир Иванович, открывая альбом снова и показывая мне фото своей жены в белом платье.
        - Какая же это свадебная? - возмутилась я. - Она какая-то неполноценная… Подождите. Ну конечно. Она же обрезанная! Вот здесь, слева, явно кто-то стоял. Остался кусочек рукава. Вы думаете, это он?
        - Что тут думать, - пожал плечами Кирсанов. - Разве вы удовольствуетесь рукавом?
        - Да уж. Толку от него никакого. Значит, Елена Николаевна выкинула его фотографии?
        - Получается - так. Только не понимаю, что это на нее нашло?
        - Может, она на него обиделась? - предположила я.
        - Даже если и так. Елена была разумной женщиной и не стала бы кромсать фотографии, как последняя истеричка.
        «Ага, - подумала я. - Ты еще не знаешь, на что была способна твоя разумная женушка». Для меня такой поступок Елены Николаевны вовсе не казался странным. Удивляло только то, как ей удалось скрывать свой характер от Кирсанова. Тем не менее я не стала брать на себя неблагодарную роль разоблачителя и промолчала, делая вид, что соглашаюсь с ним.
        Разглядывая второй альбом, я обратила внимание на то, что некоторые страницы в самой середине были пусты. Чуть более светлые места в середине говорили о том, что здесь долгое время были вставлены фотографии. Наверное, именно те, на которых был ее муж.
        Какая-то смутная догадка всплыла на секунду, но я так и не успела за нее зацепиться. Что-то, связанное с пустыми страницами…
        Помотав головой, я закрыла альбом и положила его обратно в коробку, поверх остальных бумаг.
        - Ну что ж, и здесь мне ничего не обломилось, - глубоко вздохнула я. - Но все равно спасибо.
        - Не за что, - поднялся Кирсанов, протянул мне руку и неожиданно добавил: - Вы гораздо симпатичнее, чем кажетесь на первый взгляд.
        Я остолбенела, но ответить не успела. Дверь комнаты отворилась, и в спальню ворвалась Вика. Заметив меня, она округлила глаза:
        - Ты что здесь делаешь?
        Я открыла было рот, но Кирсанов меня опередил, заявив:
        - Лиза пришла ко мне за консультацией. Она собирается открыть счет в нашем банке. Я объяснил ей, как это сделать.
        Конечно, Вика ему не поверила и уставилась на меня, ожидая объяснений.
        - Ты в самом деле хочешь открыть счет? - требовательно спросила она.
        - Я… Ну, в общем… Конечно, хотелось бы… Короче, да, - промямлила я и неожиданно для себя покраснела.
        - Ты что, разбогатела? - презрительно осведомилась Вика. Ну что с нее возьмешь. Совсем баба от ревности помешалась. Поэтому я не стала отвечать ей грубостью, а просто пожала плечами и сделала попытку исчезнуть.
        Исчезнуть мне, однако, не удалось. Кирсанов удержал меня и строго взглянул на свою супругу:
        - Вика, ты видишь - у меня посетитель. Подожди меня внизу. Когда я закончу, я тебя позову.
        Вика побледнела от его слов, как от пощечины, но вышла, хлопнув дверью так, что зазвенели стекла.
        - Круто вы с ней, - не удержалась я. Он глянул на меня так, что отбил всякую охоту продолжать. - Мне в самом деле пора, - засобиралась я.
        - Еще минуту.
        - Да?
        - Вы действительно думаете, что Саша мертва?
        - Я в этом уверена. Больше того, я знаю, где ее тело, и у меня есть свидетель.
        - Вот как? Я, честно говоря, хотел бы убедиться в том, что вы говорите правду. Где ваш свидетель и кто он?
        - Вы лихо начали! - рассмеялась я. - Я не обещала вам, что открою все карты.
        - Вы не понимаете, во что ввязались. - Он явно не разделял моего веселья. - Одной вам не справиться. Кроме того, это касается и меня тоже. Я хочу быть уверен в своей безопасности. Я готов вам помочь, но мне надо знать ситуацию, чтобы это сделать.
        - Чего вы хотите?
        - Для начала я хочу убедиться, что ваш свидетель не наделает глупостей. То, о чем знают двое, уже не тайна. Ваш свидетель может рассказать о своей находке, подставив меня и вас.
        - Этого не случится. Ее нет в городе.
        - Ее? Еще одна женщина? - ужаснулся Кирсанов.
        - А что в этом плохого?
        - Мне надо немедленно с ней встретиться. Чем быстрее, тем лучше. А потом я сам позабочусь о вашей безопасности. Где она?
        Я понимала, что он прав. Но продолжала упираться:
        - Я не могу вам этого сказать, но обещаю, что к завтрашнему утру привезу ее в город. Это вас устроит?
        - Нет. Я предпочел бы держать ситуацию под контролем с этой минуты, но вижу, что у меня нет выбора. Вы все-таки чертовски упрямая особа и самоуверенная к тому же.
        - Надеюсь, что это комплимент, - скривилась я. - Завтра я приведу вам свою свидетельницу.
        Кирсанов настоял, чтобы домой я добиралась на его машине. Шофер оказался исполнительным, но за всю дорогу не сказал ни слова. Впрочем, я заметила это только возле своего дома, так как уснула прямо в машине.
        Глава 33
        Чтобы выполнить свое обещание, мне пришлось выехать в деревню рано утром. Как назло, зарядил дождь. Хмурое небо нагоняло тоску, и перспектива провести несколько часов за рулем приводила меня в дрожь.
        Мне удалось немного поспать, но голова все равно трещала. Не спасал даже крепкий кофе. Выпив дома большую чашку, я прихватила с собой целый термос, но теперь сомневалась, что этого хватит.
        Улицы были пусты. Выходной в летний день, да еще дождь и раннее утро. Я внимательно поглядывала на дорогу, но за мной никто не следил. Наконец, я успокоилась и увлеклась своими мыслями.
        Миновав пост ГИБДД на выезде из города, я остановилась у обочины и достала термос. Глаза слипались и клонило в сон. Я отвинтила крышку, налила в нее кофе и маленькими глотками стала его пить, разглядывая причудливых птиц на термосе.
        Термос был очень старым, большим, а потому не слишком удобным для того, чтобы таскать его с собой в поездках. В машине - другое дело, но у моих родителей, от которых он достался мне как бы в наследство, раньше не было машины. По этой причине мать приспособилась хранить в нем заварку и даже прилепила по этому поводу бумажку с надписью «ЧАЙ». От старости бумажка скукожилась и пожелтела, а сейчас я заметила, что она вот-вот отвалится. Я решила ускорить процесс и отодрала ее принудительно.
        Внешний вид термоса это не улучшило. На месте бумажки остался отчетливый след. Оказывается, картинка на термосе сильно выцвела за много лет, только под наклейкой сохранились яркие краски.
        Стоп. Это мне что-то напоминает. Я хлопнула себя рукой по лбу, едва не пролив кофе на брюки. Ну конечно! Старый альбом! Вот что мне тогда не понравилось. На тех страницах, где не было фотографий, остались отчетливые следы, такие же, как на термосе. Это могло означать только одно: фотографии вынули совсем недавно. Если бы это случилось сразу после развода, то цвет страниц не изменился бы, но это было не так.
        Можно допустить, что развод с первым мужем оставил в ее душе горький осадок и она захотела избавиться от неприятных воспоминаний, но этого не случилось. Его фотографии пролежали в альбоме много лет и исчезли недавно. Что послужило тому причиной?
        А что, если фотографии уничтожила вовсе не она? Но кто тогда? И зачем? Зачем - понятно. Чтобы Кирсанов или кто-то из членов его семьи не мог опознать девушку, похожую на своего отца. Но если возникла такая опасность, то получается, что эта девушка где-то рядом с ними? Или собирается оказаться рядом в скором времени?
        Как бы там ни было, в доме Кирсановых у нее есть сообщник. Кто-то из постоянных жителей или близких друзей. Я, к сожалению, не имела ни малейшего представления о том, кто вхож к ним в дом, но решила сразу по приезде предупредить Владимира Ивановича об опасности. Ему будет проще вычислить этого человека. А там и до дочки рукой подать.
        Эта мысль взбодрила меня гораздо больше, чем кофе. Я только пожалела, что она не пришла мне в голову вчера, когда я была у Кирсанова. Ну, днем раньше, днем позже - невелика разница. Уже сегодня вечером все разрешится.
        Сонливость как рукой сняло, и следующие полчаса я чувствовала себя довольно бодро.
        На панели замигал желтый значок, означающий, что бензин на исходе. Вот балда, не додумалась проверить бак перед отъездом. Теперь главное - дотянуть до бензозаправки. Где-то впереди должна быть одна из них. А вот и она.
        Заправив машину, я подумала, что надо и самой подкрепиться. Благо, кафе было рядом.
        Я остановила машину на импровизированной стоянке, где было еще несколько машин. Хороший знак: если у кафе есть клиенты, то кормить должны прилично.
        Так и оказалось. Сосиски с картошкой были вполне съедобными. Кофе я брать не рискнула, зато с удовольствием выпила стакан сока.
        Посетителей в кафе было немного, в основном - мужчины. На меня никто не обратил внимания, и я этому порадовалась. Покончила с едой, расплатилась и вышла на улицу.
        Возле моей машины торчал паренек с пачкой талонов. Стоянка оказалась платной. Я сунула ему деньги и, довольная собой, тронулась с места.
        В этот момент я увидела еще одну машину, которая выехала со стоянки следом за мной. Скорее всего, кто-то из посетителей, хотя я не заметила никого, кто выходил бы из кафе в ближайшие десять минут.
        Поначалу чужая машина не вызывала у меня подозрений, ведь я точно знала, что из города за мной никто не следил. Но когда и через пятнадцать минут я по-прежнему видела ее позади себя, хотя проехала к тому времени несколько перекрестков, то немного заволновалась.
        Дождь не прекращался, дорога была мокрой и скользкой, и я боялась сильно газовать. Лучше немного подождать, чем оказаться в кювете вверх колесами. А огни преследовавшей меня машины по-прежнему маячили в залитом дождем зеркале заднего обзора.
        Впереди у меня был подходящий способ проверить свои подозрения, и мне не оставальсь ничего другого, кроме как воспользоваться им. Возможно, за последнее время я стала слишком подозрительной, но, как говорится, береженого бог бережет.
        А вот и боковая дорога. Я лихо свернула. Машина позади меня тоже свернула, не снижая скорости.
        Все ясно, это по мою душу. Дорога, на которую я выехала, была абсолютно бесполезна. Она осталась с тех времен, когда расширяли главную трассу и приходилось делать объезд. Дорога делала большой крюк и снова вливалась в шоссе. После ремонта ею почти не пользовались.
        Итак, они преследовали именно меня. Я испугалась, понимая, что сама себя загнала в ловушку. Дорога, по которой неслась на бешеной скорости моя «восьмерка», тянулась километров на тридцать. Из-за дождя ее сильно размыло. Песок под колесами превратился в вязкое месиво. Но самое паршивое - я не могла допустить, чтобы эти проходимцы догнали меня до того, пока я вновь не вернусь на шоссе. А это значит - придется ехать на предельной скорости.
        Только бы навстречу не попался какой-нибудь автомобиль! Хотя еще неизвестно, что хуже: если эти меня поймают, то здесь же где-нибудь и закопают, чует мое сердце.
        Я едва не отдала концы гораздо раньше, когда на очередном повороте колеса забуксовали в песке. Но на этот раз все обошлось.
        Мне никогда не везло больше двух раз подряд. Я снова убедилась в этом, когда заметила мчащийся мне навстречу грузовик.
        Водитель грузовика уже издали принялся отчаянно давить на клаксон. Мы неслись друг на друга, как два камикадзе.
        Если честно, когда до грузовика осталось не больше десяти метров, я попросту зажмурилась. Секундой спустя мимо прогрохотало что-то огромное, и я с удивлением поняла, что благополучно избежала столкновения.
        Я с надеждой прислушалась, ожидая грохота позади себя. И напрасно. Вместо этого в моем зеркале вновь появились фары преследователей. Кто бы ни сидел у них за рулем, но водил он классно.
        Шоссе было уже близко, но они явно догоняли меня.
        Впереди неожиданно возникло новое препятствие. Нет, не встречный автомобиль, а гораздо хуже: огромная лужа, больше похожая на небольшое болото.
        Думать времени не было. Отчаянно выкручивая руль, я, рискуя свалиться в овраг, обогнула лужу по самому краю. И потеряла на этом несколько драгоценных секунд. Когда я выползла на относительно сухое место, они были всего в каких-нибудь ста метрах.
        «Ну вот и все. Теперь мне крышка», - подумала я почти спокойно.
        Преследователи тоже это поняли. Разгоряченные тем, что жертва практически у них в руках, они на полной скорости влетели в лужу, веером разбрызгивая воду во все стороны, и… застряли посредине. Такого поворота не ждал никто.
        Удаляясь на все более безопасное расстояние, я не могла поверить в свою удачу и повизгивала от радости, время от времени грозя кулаком своим неведомым врагам. От своего друга, водителя со стажем, я слышала о каких-то хитрых проводочках в организме машины. Если вовремя не заменить их на какие-то особенно правильные, то при попадании в глубокую лужу их обязательно зальет и машина надолго заглохнет. Наверное, мои преследователи ничего не слышали об этих хитрых проводочках!
        Выехав на шоссе, я еще раз обернулась и убедилась, что застряли они надежно. Двое уже выбрались наружу и, стоя по колено в грязной жиже, пытались вытолкнуть свою машину.
        Я побибикала, пожелав бандитам приятного времяпрепровождения, и помчалась дальше.
        Глава 34
        Я увидела Зинку сразу, как только затормозила у калитки теткиного дома. Она вынырнула из-за кустов, где занималась тем, что поедала спелую малину, и помахала мне перепачканной красным соком рукой.
        Зинка успела здорово измениться за столь короткий срок. Ее мордашка посвежела. Чисто вымытые волосы легко развевались на ветру. Они оказались красивыми и густыми. Вместо грязных тряпок она была одета в мои собственные джинсы и ярко-розовую майку.
        Выскочив из машины, я, едва поздоровавшись, схватила Зинку за руку и потащила к дому. Она не сопротивлялась, но выглядела очень испуганной.
        - Ты чего? - спросила она, усевшись на стул возле кухонного стола.
        - Где тетка?
        - Ушла в соседнюю деревню. Ты чего такая дерганая?
        - Будешь дерганой, когда за тобой гонится стая волков, - буркнула я.
        - Какие волки? Ты что, окончательно спятила? - вытаращила глаза Зинка.
        - Не остри. Собирайся быстро. Времени нет. - Я нисколько не преувеличивала, так как прекрасно понимала, что получила всего лишь небольшую передышку и мои друзья могут явиться в любую минуту. В серьезности их намерений я успела убедиться.
        Я встревоженно глянула в окно, а когда снова посмотрела на Зинку, то обнаружила ее на прежнем месте. Нахмурившись, она упрямо сверлила меня глазами, вцепившись руками в стул.
        - Ну что ты сидишь! - воскликнула я. - Вставай. Надо немедленно убираться отсюда!
        - Никуда я не пойду, пока ты мне не объяснишь, что происходит, - заявила Зинка. - И не смотри на меня так. Мне здесь нравится.
        - Ты совсем дура или притворяешься? - закричала я. Она пропустила мои слова мимо ушей, и мне ничего другого не оставалось, как рассказать ей в двух словах о том, что произошло со мной на дороге.
        Закончив, я ожидала, что она немедленно сорвется с места, но Зинка не очень-то торопилась, обдумывая мои слова. Я нетерпеливо приплясывала на месте, то и дело выглядывая во двор. Наконец, она сказала:
        - Надо хотя бы тетку дождаться. Не хочу, чтобы она подумала, что я просто сбежала. Она у тебя добрая.
        - Господи, - всплеснула я руками, - и откуда у тебя такие великосветские замашки! Вставай. А тетке я сейчас записку напишу.
        - А меня, между прочим, не на помойке нашли, - обиделась Зинка. - Ты думаешь, я всю жизнь бомжую? Вот и нет. Года два всего. Папашка мой, до того как его посадили с конфискацией, большую должность занимал. Так что все у меня было: и родители, и школа, и даже няня!
        В ее голосе звучала искренняя обида, и мне стало стыдно за себя.
        - Прости меня, Зина, - сказала я. - Ты мне обязательно потом все о себе расскажешь, хорошо? А сейчас нам действительно стоит поторопиться.
        Я метнулась к столу, пытаясь отыскать, чем писать и на чем. Нашла не сразу. Тетка, как видно, писала крайне редко, и мне с трудом удалось обнаружить огрызок карандаша. Вместо бумаги я отодрала крышку от картонной коробки с чаем и торопливо нацарапала несколько строк.
        Я уже заканчивала, когда меня снова окликнула Зинка. Ее голос звучал немного испуганно:
        - Слышь, там случайно не твои знакомые пожаловали?
        - Не говори глупостей. Что они, на вертолете прилетели? - отмахнулась я, занятая тем, что пристраивала записку на видном месте.
        - Почему на вертолете, - обиделась Зинка. - На джипе. Не веришь - сама посмотри. Хотя, может, это к соседям кто…
        Услышав про джип, я, как ошпаренная, бросилась к окну. И не зря. На наших глазах черная громадина, обогнув мою «восьмерку», отъехала немного вперед, а затем, газанув, задним ходом впечаталась в ее капот, превратив его в груду мятого железа.
        Я тихо охнула. Зинка безмолвно пялилась в окно. Ее щеки побледнели, а глаза превратились в два круглых блюдца.
        Меня затрясло, когда я увидела, что стало с моей любимой машиной. Но когда из джипа выбрались трое парней, я едва не хлопнулась в обморок.
        Не узнать их было невозможно. Последняя встреча была слишком памятной для меня. Третьего я раньше вроде бы не видела, хотя его лицо и показалось мне смутно знакомым. Он остался возле калитки, лениво посматривая по сторонам, а двое других неторопливо направились к дому. Они не сказали друг другу ни слова, действуя, точно роботы, и это показалось мне особенно жутким.
        Венчик, а это был именно он, на ходу достал из кармана пистолет так спокойно, точно это была зубочистка. Зинка икнула и дернула меня за рукав.
        - Что делать? - прошептала она побелевшими губами.
        - Прячься, - скомандовала я и подтолкнула ее к погребу. Она попятилась от меня с выражением ужаса на лице, но послушалась и стала быстро спускаться по лесенке вниз.
        Убедившись, что она временно в безопасности, я огляделась, отчаянно ища выход, хотя и понимала: с тремя вооруженными мужиками нам не справиться. Но просто так умирать мне тоже не хотелось.
        Точно опомнившись, я бросилась запирать двери и окна, каждую секунду ожидая ударов.
        Но они не спешили.
        Совершенно неожиданно в одном из окон возникло ухмыляющееся лицо бандита. Я взвизгнула и отскочила в сторону, даже не успев разглядеть его как следует.
        Но я заметила, что он держал в руках тяжелый лом. Он размахнулся и ударил по раме и стеклу. Во все стороны со звоном брызнули осколки. Один из них вонзился мне в плечо. Я закричала от ужаса, глядя на струйку крови.
        Словно во сне я видела, что старая деревянная рама треснула от удара, но устояла. Человек снаружи не стал повторять попытку, выбросил лом и запустил руку в образовавшуюся в стекле дыру, не обращая внимание на торчащие осколки. Мерзкая волосатая ладонь шарила по раме, отыскивая шпингалет. Когда его намерения дошли до моего парализованного мозга, я схватила большой нож с кухонного стола и воткнула его в ненавистную лапу. Нож удивительно легко рассек мягкую плоть и пригвоздил руку к подоконнику.
        Его крик слился с моими рыданиями. Размазывая слезы по щекам, я отступала от окна, не сводя глаз с дергающейся, истекающей кровью руки. Он выдернул руку, распоров ладонь. Окровавленный нож остался торчать в подоконнике.
        Бандит исчез. Я слышала тяжелые удары в дверь. Кроме ножа, у меня не было другого оружия. А значит, я должна взять его. Дрожа от страха, я вцепилась в скользкую от крови ручку и дернула на себя. Слишком сильно. С ножом в руках я отлетела в противоположный угол и растянулась на полу, едва не поранившись.
        Дверь гнулась под сильными ударами. Вдруг послышались выстрелы, посыпались щепки, и дверь распахнулась. На пороге стоял ухмыляющийся Венчик и целился из пистолета мне в голову. Грохнул еще один выстрел. Пуля пробила в стене дыру прямо над моей головой. Я завизжала и метнула в него нож. Он не причинил ему никакого вреда, зато выбил пистолет из его рук. Венчик грязно выругался.
        Не теряя времени, я вскочила на ноги и бросилась в дальний угол - между стеной и газовой плитой.
        Нестерпимо воняло горелым растительным маслом. С детства ненавижу этот запах. Я быстро взглянула на плиту. Там стояла старинная чугунная сковородка, наполовину наполненная мерзким маслом. Она была все еще горячей.
        Венчик бросился на меня. Я, недолго думая, ухватила сковороду, обжигая пальцы, за металлическую ручку и изо всех сил ударила его по голове. Удар пришелся по щеке. Масло выплеснулось ему на лицо. Сковорода зашипела, как разъяренная гадюка.
        Венчик взвыл и пошатнулся, беспомощно размахивая в воздухе руками. Я заметила, что к черному днищу сковороды прилипли сморщенные кусочки его кожи. Левая сторона лица бандита была обожжена и покрылась багровыми волдырями. Там, где кожа отстала, проглядывала алая плоть.
        Мне в нос ударил тошнотворный сладковатый запах. Меня чуть не вырвало от отвращения.
        - Чертова сука! - прохрипел Венчик и с перекошенным лицом попытался схватить меня.
        Я ударила его снова, вложив в этот удар всю свою ненависть. На этот раз я раздробила ему кость. Раздался отвратительный хруст. Густая кровь хлынула из раны, мгновенно залив его белую футболку.
        Он упал на пол и даже пытался отползти, но я уже не могла остановиться и била его, точно тряпичную куклу. В конце концов он затих.
        Я отшвырнула сковороду и побежала к двери, ведущей из кухни. Позади послышался топот. Меня нагонял второй бандит.
        Я заскочила в комнату и обеими руками уперлась в дверь. С противоположной стороны кто-то с разбега бросился на нее, но я успела повернуть ключ.
        Это не могло задержать бандита надолго. Он яростно ломился внутрь.
        «Теперь-то меня точно прикончат!» - отчаянно подумала я, беспомощно оглядываясь. Это была крошечная комната, служившая чем-то вроде мастерской теткиному мужу. Он давно умер, и комната была теперь почти пуста. Верстак и инструменты перекочевали в подвал. Здесь не было даже окна, чтобы попытаться сбежать. Я сжалась в комок и притаилась в кромешной тьме.
        Глава 35
        Тоненькая фанерная дверь начинала разваливаться от ударов.
        Я отползла подальше и прерывисто дышала от напряжения.
        Одна из петель отлетела.
        Я закрыла глаза. Еще удар, и он ворвется сюда.
        Вылетела вторая петля. Дверь с грохотом распахнулась. На пороге стоял бандит, которому я проткнула ножом руку. После яркого света он плохо ориентировался в темноте. Я метнулась ему под ноги. Он почти потерял равновесие, но все-таки устоял на ногах и в следующую секунду обхватил меня и приподнял над полом.
        Беспомощно дрыгая ногами, я попыталась вырваться, но безуспешно. Он сопел и дышал мне в лицо отвратительной смесью перегара и давно нечищенных зубов.
        Я с ужасом поняла, что мне не удрать. Я извивалась, как уж на сковородке, но его хватка не ослабевала.
        Оставалось последнее средство.
        Я закричала, но уже не от страха, а от ярости. Извернувшись, я вцепилась зубами в его щеку. Он завопил, но я только сильнее стиснула челюсти. Рот наполнился кровью. Он дернул головой и отпустил меня.
        Я шлепнулась на спину и изо всех сил лягнула его в пах обеими ногами, так что его мошонка должно быть приклеилась к копчику.
        Наверное, у него были железные яйца: всхлипнув от боли, он не отступил, а ухватил меня за ногу и сильно дернул. От неожиданности я больно ударилась головой об пол. Он рухнул сверху, буквально впечатав меня в доски. У меня перехватило дыхание. Я судорожно втянула воздух и впилась ногтями в первое, что подвернулось под руку.
        Он с воплем отпрянул, и я обнаружила, что попала ему в глаза, расцарапав правое веко. Кровь, стекающая по его лицу, мешала ему видеть.
        Зато я видела очень хорошо и заметила на полу рядом с собой его пистолет, успела схватить его и даже прицелиться.
        Однако он вовсе не был таким беспомощным, как мне показалось. Он ударил меня ботинком по руке, и я промазала. У меня заложило уши от грохота. Он съездил мне по физиономии от всей души, так что моя голова едва не оторвалась от шеи. Самое странное, что я не выронила пистолет. Мои пальцы вцепились в него мертвой хваткой.
        Я потрясла головой, чтобы немного прийти в себя, и снова выстрелила. Он дернулся, и я увидела на его лице удивление. Я попала в руку. Ту самую, что уже пострадала от кухонного ножа. Уж не знаю, что за пули были в его оружии, но дыра получилась неправдоподобно огромной.
        Он таращился на меня, дико вращая глазами, и, кажется, собирался снова наброситься.
        Я не могла поверить в такую живучесть. Вскочила на ноги и начала палить в него, истерически визжа и выкрикивая как в бреду:
        - Подыхай же, подыхай скорее, сукин сын!
        Раздался пустой щелчок. Я опомнилась и посмотрела на то, что осталось от бандита. Он лежал на спине, широко раскинув руки. Одежда на груди была в дырках. Светлая рубашка превратилась в черную от пропитавшей ее крови. Я отвернулась, вытирая слезы и пот, застилавшие глаза.
        Перешагнув через тело и все еще крепко сжимая пистолет, я осторожно выглянула из комнаты. Оставался еще один убийца. В моем пистолете больше не было патронов, но я держала его перед собой.
        Третьего я увидела сразу, как только вошла в кухню. Он стоял у входной двери и смотрел на меня. Как и я, он держал в руке оружие, не пистолет, что-то большое, черное и, в отличие от моего, - наверняка заряженное.
        Я встретилась с его холодными глазами и поняла, что те двое - всего лишь слепые котята по сравнению с этим. Пистолет дрогнул в моей руке. Я готовилась бросить его и покориться своей участи. Он прочел это в моих глазах и едва заметно улыбнулся. В последнюю секунду я вспомнила, где его видела: на том самом приеме в доме Кирсановых. Но это открытие уже не имело никакого значения.
        Он следил за мной очень пристально, а потому не заметил Зинку. Она внезапно откинула крышку погреба, вылетела наружу, размахивая какой-то доской, и бросилась на него, точно маленькая обозленная крыса.
        Убийца был так ошарашен этим внезапным нападением, что промедлил долю секунды.
        Этого хватило Зинке, чтобы размахнуться доской и обрушить ее ему на голову.
        Что-то блеснуло перед моими глазами, точно молния, и я не сразу поняла, что в доске торчал огромный толстый гвоздь. Неожиданный удар пришелся ему по скуле, скользнул вниз и пронзил нижнюю губу.
        Он отшатнулся, но не издал ни звука. Из раны фонтаном била кровь. Его пальцы нажали на курок. Послышалась короткая очередь. «Так вот что это такое! Автомат! Этого только не хватало!» - успела подумать я, бросаясь на пол. К счастью, он практически не целился. Пули вонзались в дерево. Фарфоровая посуда над моей головой разлетелась, посыпались мелкие осколки. Но ни один заряд не попал в цель. И я, и Зинка по-прежнему были целы. Зинка даже не отскочила. Она только издала какой-то жуткий крик и ударила снова. Теперь она попала в лоб прямо над глазом.
        Вот теперь он выронил свой автомат, поднял руки, закрываясь от ударов, но Зинка съездила ему еще раз, вспарывая кожу, точно скальпелем.
        Киллер бросился прочь. Выскочил на крыльцо, но оступился, покатился по ступенькам и замер внизу с неестественно вывернутой шеей.
        Зинка подбежала ко мне и прижалась всем телом. Ее била дрожь. Я крепко обняла девочку и прислонилась к стене. Мы стояли в луже крови в разгромленной кухне, рядом с тремя трупами, до конца не веря в происходящее.
        По моим щекам текли слезы. Зинка громко всхлипывала и дышала, как загнанная лошадь. Я гладила ее по волосам и тихо раскачивалась, приговаривая:
        - Все хорошо, милая, все уже кончилось…

* * *
        Неизвестно, сколько времени мы простояли так вот обнявшись. Может - несколько минут, а может - часов.
        Наконец, Зинка немного отстранилась от меня и посмотрела вокруг удивленным взглядом.
        - Неужели мы их убили? - жалобно спросила она.
        - Похоже на то.
        - Что же теперь будет?
        - Не знаю. Но лучше, чтобы нас здесь не было. И как можно скорее. Уходи через огород и иди по направлению к Малиновке, тетка ведь туда отправилась?
        Зинка кивнула и спросила, будто опомнившись:
        - А ты?
        - Я догоню тебя. Но сначала мне надо взять из своей машины сумку. Там документы и ключи от квартиры.
        - Я пойду с тобой, - твердо сказала Зинка.
        - Нет. Ты должна уйти первая, - покачала я головой. - Кто знает, какие еще сюрпризы нам приготовили. За мной гнался вовсе не джип, а значит - сюда могут пожаловать в любую минуту.
        - Тем более я не оставлю тебя одну.
        Я нахмурила брови, рассерженная ее упрямством.
        - Ну как ты не понимаешь, если нас поймают обеих - нам крышка. Если повезло один раз - это не значит, что так будет всегда. Кроме того, надо предупредить тетку, чтобы она не возвращалась домой.
        - Если они поймают тебя, то сразу убьют, - всхлипнула Зинка.
        - Пусть сначала поймают, - усмехнулась я, понимая, что мои слова - всего лишь глупая бравада. Но я не могла поступить иначе и лгала, чтобы заставить Зинку уйти. И она мне поверила.
        Потоптавшись, она неуверенно сделала несколько шагов к задней двери, то и дело оглядываясь. Я ободряюще кивнула.
        - Подожди-ка! - окликнула я ее возле самой двери. Она с готовностью обернулась. - Если со мной все же что-то случится, то запомни один телефон. - Я продиктовала номер Татьяны, надеясь, что у девчонки хорошая память. - Если я не появлюсь до вечера, доберешься до города, позвонишь ей, все расскажешь. Пусть свяжется с Кирсановым, вызовет милицию, короче - что-нибудь придумаете. Но это я так, на всякий случай, - поспешно добавила я, заметив, что глаза Зинки снова набухли от еле сдерживаемых слез.
        - Иди, - приказала я.
        Она вышла, и я проследила, как она понуро брела между ровненьких теткиных грядок. Задернув занавески, я прислонилась к стене, обдумывая, что делать дальше. Мне все еще казалось, что недавнее побоище не могло случиться в реальной жизни, что все это было не со мной. Но я уже знала, что это не так, и не должна была позволить себе расслабиться.
        Нужно идти к машине, пока есть время.
        Снаружи все было тихо. Я с трудом отлепилась от стены и подошла к раковине. Над ней чудом уцелело маленькое мутное зеркало. Словно видение, предстало передо мной мое собственное осунувшееся, растерянное лицо: в глазах было отчаяние. Жалость к самой себе наполнила мое сердце.
        Собственно лицо почти не пострадало. Пара царапин и небольшой синяк на скуле. Я включила воду и пару раз плеснула в лицо холодной водой, смывая запекшуюся кровь. Закрутила кран и вытерлась полотенцем.
        Теперь надо идти.
        Я медленно подошла к входной двери и осторожно выглянула.
        Никого.
        Я попыталась успокоить бешено бьющееся сердце, внушая себе, что мне ничто не угрожает, и шагнула на крыльцо.
        В ушах гудело, ноги противно дрожали, а сердце колотилось все быстрее, пока я шла к машине.
        Вот и она. Я погладила сплющенный капот. Прикосновение к теплому изуродованному металлу отозвалось болью в сердце, вызвав новый приступ ярости. Я зло покосилась на черный джип. Он стоял в каких-нибудь двух шагах, поблескивая тонированными стеклами.
        Я подергала дверцу своей «восьмерки». К счастью, она не пострадала и открылась без труда. И сумочка лежала на месте. Я достала ее и проверила содержимое. Нет, ничего не пропало. Похоже, их не слишком занимали мои вещи. У них была другая цель. Я криво усмехнулась, вылезая из машины.
        Я так и не успела понять, что произошло. Тяжелый удар обрушился мне на голову, в глазах внезапно потемнело, и я отключилась.
        Глава 36
        Когда я пришла в себя, то никак не могла сообразить, где нахожусь и что же со мной произошло. Мне было холодно, хотя я чувствовала, что укрыта чем-то вроде одеяла.
        С трудом разлепив отекшие веки, я осторожно осмотрелась. Я находилась в комнате, где стены, потолок и даже пол были белого цвета. Понять, сколько времени я провалялась без сознания, было совершенно невозможно. В помещении не было ни одного окна. Холодный синеватый свет люминесцентных ламп, привинченных к потолку, нестерпимо резал глаза.
        Я снова зажмурилась и почувствовала облегчение. С закрытыми глазами думать было намного легче.
        Последнее, что я помнила, - это то, как я полезла за своей сумкой в машину. Дальше - полный провал. Где я? Как сюда попала? Кого я увижу, друзей или врагов? Мысли вертелись в голове, пугая меня своей беспорядочностью. У меня было ощущение, что я проснулась с тяжелого похмелья. Тело ватное, голова чугунная, во рту привкус, словно я всю ночь жевала газету.
        Я попыталась приподняться и сразу же пожалела об этом. В тело будто впились тысячи острых иголок. Я застонала и снова опустилась на подушку.
        Прошло уже достаточно времени с того момента, как я пришла в себя, но никто так и не появился. Похоже, моя персона не слишком интересует обитателей этого загадочного места.
        Стоило мне подумать об этом, как я услышала тихий скрип и сообразила, что кто-то вошел в комнату. Я глянула из-под ресниц в сторону двери и обнаружила на пороге двоих мужчин. Мелькнувшая было мысль о больнице разом испарилась. Если это и лазарет, то разве что тюремный: лица мужчин были мне незнакомы, но это и неважно. Слепому ясно - передо мной обыкновенные бандиты. Белые халаты, натянутые на их накачанные бицепсы, задорно топорщились сбоку, не оставляя сомнений - каждый был неслабо вооружен.
        Это открытие не порадовало меня, и я предпочла сделать вид, что все еще нахожусь в глубоком обмороке.
        Старалась я напрасно. Скорее всего, где-то в комнате была спрятана видеокамера, и моя уловка не сработала. В комнату вошел кто-то третий, стремительно приблизился к моей кровати и, склонившись надо мной, прошептал прямо в ухо:
        - Полно притворяться, дорогуша. Ты давно уже очнулась. Открой глазки.
        Меня обдало запахом дорогого одеколона. Я послушно открыла глаза и уставилась в чисто выбритое лицо пожилого мужчины.
        - Умница, - удовлетворенно кивнул мужчина и выпрямился, разглядывая меня с неподдельным интересом. Я молчала, не сводя с него настороженного взгляда. В его лице не было ничего угрожающего, он даже улыбался и был в самом деле похож на доктора, но я отчетливо понимала, что он гораздо опаснее тех двоих, с автоматами. Не знаю, почему я так решила, но мне вдруг стало по-настоящему страшно. Кажется, я вляпалась в настоящее дерьмо…
        Должно быть, он прочитал что-то такое на моем лице, так как издал короткий смешок, с удовольствием убеждаясь, что я понимаю, кто он такой. Этого я как раз не знала, но где-то мы уже встречались, вот только где? Эта мысль меня очень занимала, но он прервал мои размышления вопросом:
        - Как самочувствие, голубушка? Голова не очень болит?
        - Болит. И вы прекрасно об этом знаете, - ответила я и удивилась, с каким трудом удается говорить. Язык заплетался, как у пьяной. Похоже, мне успели вкатить какой-то наркотик.
        - Прошу прощения, что пришлось обойтись с вами так грубо. - Его извинение прозвучало как изощренное издевательство. - Но вы сами заставили нас поступить подобным образом.
        Я мрачно разглядывала потолок, потом спросила:
        - Кто вы? Где я? И что вам от меня надо?
        - Не разочаровывайте меня, Лиза, - мягко пожурил он. - Я наслышан о вашей любознательности и рассчитывал, что вы сами найдете ответы на свои вопросы. Ничего сложного. Уверен, вы справитесь.
        Ничего другого я и не ожидала услышать.
        - Почему вы не убили меня, как собирались? - спросила я напрямую.
        - Всему свое время, - весело ответил он. - Но я рад, что вы можете трезво оценить ситуацию.
        - И все же…
        - Мы еще успеем поговорить об этом. У нас масса времени. - Он даже зажмурился от удовольствия, произнося это. - А пока… у меня есть для вас кое-что получше, чем банальная смерть.
        Я удивленно подняла брови. Что он задумал? Тем временем он отступил на шаг и сказал:
        - Не буду больше вас беспокоить. Вам надо отдохнуть. - Он уже повернулся, чтобы уйти, но внезапно передумал и проговорил, по-прежнему улыбаясь:
        - Кстати, забыл вас предупредить, чтобы вы не наделали глупостей: не пытайтесь бежать. Это бесполезно, можете мне поверить. И не пытайтесь разговаривать с теми, кто входит в вашу комнату. Скажу по секрету, они предупреждены о вашей поразительной находчивости и вряд ли будут расположены поддерживать беседу. В противном случае… Впрочем, уверен, что до этого не дойдет.
        - Козел, - прошипела я, когда он вышел и за ним закрылась дверь.
        От встречи с этим клоуном у меня осталось пакостное чувство. Я ни минуты не сомневалась, что он с удовольствием прикончит меня при первой же возможности. Но как я могу этому помешать?
        Дверь снова открылась, и я увидела странное существо. Это была женщина, очень крупная и какая-то бесформенная. Седые волосы выглядели так, словно она не пользовалась расческой с самого своего рождения. Но главное - ее лицо. Как грубо вытесанное из гранита.
        Надзирательница подошла к моей постели и бросила рядом кучу серого белья.
        - Раздевайся, дорогуша, - скомандовала она, разглядывая меня со зловещим интересом. Я уже обратила внимание на то, что до сих пор оставалась в той же одежде, в которой меня поймали.
        - После того, как вы выйдете, - ответила я холодно.
        Она засмеялась. «Что-то они здесь все больно веселые», - неприязненно подумала я.
        - Какая ты забавная, дорогуша, - сказала она и вдруг нахмурилась с невообразимой враждебностью. Придвинувшись почти вплотную, она рявкнула: - Раздевайся сейчас же!
        Я смерила на глаз ее рост и силу, после чего согласно кивнула.
        Я раздевалась, стараясь не думать о том, что в комнате - видеокамера, а напротив - это чудовище в юбке.
        «Тупая сука, - ругалась я про себя. - Думаешь, я испугаюсь оттого, что такие, как ты, увидят меня голой?»
        Но я понимала, что все это не более чем бравада. Ее зловещее присутствие пугало так же, как и ощущение того, что я попала в мышеловку.
        - Мне понадобится эта одежда, когда я выйду отсюда. Так что не потеряйте мои вещи. - Я старалась говорить непринужденно, чтобы свинцовый ужас, который я испытывала, не прозвучал в моем голосе.
        - Это смешно, дорогуша, - фыркнула великанша. - Если ты когда-нибудь и покинешь это здание, то только вперед ногами. И не делай вид, что для тебя это новость.
        - Меня будут искать, - мне хотелось, чтобы это утверждение прозвучало уверенно. Но, увы, оно только рассмешило мою тюремщицу.
        - Такие, как ты - всем до крысиной задницы, - презрительно сказала она и двинулась в сторону двери.
        Я лихорадочно размышляла, взвешивая свои возможности. Несмотря на предупреждение странного доктора, я не теряла надежды выбраться. Даже если для этого придется завоевать доверие этого чучела. Вот только много ли у меня шансов?
        Я решила испробовать все. Женщина уходила, и я бросилась за ней.
        - Подождите, - сказала я поспешно. - Скажите хотя бы, где я? Меня похитили, привезли сюда. Я ничего не сделала. Я - простая художница, Лиза Локтева.
        - А я - Ума Турман. - Она снова рассмеялась так же весело, как раньше. - Это совсем не то имя, которое значится в твоей истории. Впрочем, это не новость. У нас тут многие выдают себя за других. У нас есть два Наполеона, три Михаила Горбачева и один Иисус Христос.
        - Значит, я в сумасшедшем доме? - оторопела я.
        - А ты думала - в санатории? Ты - сумасшедшая убийца и маньячка. Тебе еще повезло, что ты попала сюда, а не прямиком в тюрьму.
        - Но я не хотела никого убивать! Это меня хотели убить. Я только защищалась. Скажите, кто меня сюда направил? Можно его увидеть? - Я уже была не в силах бороться со страхом, и голос мой предательски дрожал.
        - Я не отвечаю на вопросы сумасшедших, - отрезала надзирательница. - Но вот что я тебе скажу: если ты попала сюда, значит на то были причины, и не пытайся меня разжалобить. Мне до свиных ноздрей, убила ты кого-то или нет. Так что отвяжись.
        После того как дверь за ней закрылась, я некоторое время неподвижно стояла посреди комнаты, стараясь справиться с нарастающей паникой.
        Это удалось мне лишь отчасти. Я бросилась на кровать и зарыдала, уткнувшись головой в подушку. После этого мне стало немного легче. Я вытерла слезы и уставилась в потолок.
        Я не буду сейчас думать о том, куда попала. Сейчас я должна найти отсюда выход…
        С этой мыслью я заснула. А когда проснулась, обнаружила на тумбочке рядом поднос с едой. Похоже на завтрак. Значит - сейчас утро. Я провела здесь уже по меньшей мере сутки.
        Я посмотрела на поднос: яйца, масло, булка и чай в изящной фарфоровой чашке. Странно. Посуда не похожа на больничную. Может быть, эта тетка вчера меня обманула?
        Я была голодна и, забыв об осторожности, съела все до крошки, справедливо рассудив, что если уж они притащили меня сюда, то не для того, чтобы банально подсыпать мне в пищу отраву.
        Оказалось, я поторопилась с выводами. Немного погодя я почувствовала, что мои веки слипаются. «Все-таки что-то там было», - успела подумать я и провалилась в тяжелый сон.
        Глава 37
        Когда я очнулась, то снова обнаружила возле кровати поднос с тем же набором продуктов. Неужели я пробыла без сознания целые сутки?
        Я попробовала шевельнуть рукой и не ощутила ее, словно руки не было. Я испуганно опустила глаза. Рука, разумеется, была на своем месте. Должно быть, я просто отлежала ее во время сна. Как же долго я спала?
        Я чувствовала сонливость, головокружение и тошноту, не в силах связать воедино свои мысли. Они путались и ускользали в мутной пелене. «Скорее всего, они подмешивают мне в пищу какой-то наркотик», - вяло подумала я, машинально растирая затекшую руку. Чувствительность постепенно возвращалась, руку кололо раскаленными иглами. Это, как ни странно, помогало мне немного сосредоточиться.
        О чем я думала? Ах, да. О наркотике. Так дело не пойдет. Я не должна позволить им одурманивать себя. Я была полна решимости, но голод точил меня, как мышь.
        Я сглотнула и отвернулась от тарелки. Раз нельзя есть, я не буду. Нужно представить себе, что я на диете. Они не знают, какая я крепкая…
        Чтобы не думать о еде, я встала и прошлась по комнате. Разглядывать здесь было особенно нечего: кроме кровати и тумбочки - ничего. Голые стены и этот ненавистный синий свет. Дверь не стоит и проверять, наверняка заперта. Я скрипнула зубами. Ярость и бессилие оттого, что меня держат в клетке, как взбесившееся животное, грозили вот-вот выплеснуться наружу. Мне хотелось визжать, кричать и звать на помощь. Я с трудом заставила себя успокоиться. Нельзя показать им свою слабость. Я не должна выглядеть как сумасшедшая. Я обязательно что-нибудь придумаю.
        Я вернулась к кровати и села возле подноса, стараясь не смотреть на еду. Хватило меня на пять минут.
        На тарелке лежали два вареных яйца. Я взяла одно из них и внимательно рассмотрела. Скорлупа была целой, без единой трещины. Вряд ли они смогли бы напичкать его наркотиками, не повредив скорлупы, а значит я могу его съесть.
        Я жадно проглотила яйцо, затем после тщательного осмотра разделалась со вторым. Голодные спазмы прекратились, зато теперь невыносимо хотелось пить. Этого нельзя делать ни в коем случае.
        Интересно, сколько может продержаться человек без воды и пищи? Похоже, мне предстоит это узнать на собственном опыте.
        Чтобы не вызывать подозрений, мне пришлось сделать пару глотков чая. Он был сладкий, с привкусом какой-то травы.
        Я прислушалась к собственным ощущениям. Вроде в сон пока не клонило. Я порадовалась своей маленькой победе. Но немного погодя радость моя поугасла. Возможно, они не давали мне наркотик сегодня специально, а значит - надо ждать гостей.
        Услышав, что кто-то открывает дверь, я вздрогнула, почувствовав, как сильно забилось сердце.
        Вместо доктора, которого я про себя определила как главного, я увидела очередного охранника. По тому, как он посмотрел на меня, забирая поднос, я поняла, что он был свидетелем моего вынужденного стриптиза. Охранник был молодой, крепкий и сейчас раздевал меня глазами.
        Я поняла, что у меня, похоже, появился шанс выбраться отсюда. Однако следовало быть осторожной.
        Облокотившись на подушку, я посмотрела на него, делая вид, что восхищенно разглядываю его внушительные бицепсы, облизнула губы и прошептала:
        - Боже мой, какой ты огромный!
        Он покосился на меня, в его глазах мелькнуло удовольствие.
        - Если ты весь так пропорционально сложен, то я не отказалась бы познакомиться с тобой поближе, - продолжала я как ни в чем не бывало, хотя боялась, что меня вот-вот вырвет от собственной пошлости. Парень заглотнул наживку. Он слегка покраснел и, забыв об инструкциях, проворчал, глядя в сторону:
        - Дело не в размере, детка. - Его губы изогнулись в похотливой усмешке. - В этой жизни котируется стиль.
        - Может, и так, дорогой, - ответила я. - Но без хорошей зубочистки тоже ничего не добьешься.
        Удар попал в цель. И хотя парень успел опомниться и торопливо бросился к выходу, но я уже знала, что старалась не зря.
        Теперь нужно было подготовиться к спектаклю и молиться, чтобы удача не оставила меня.
        Еще дважды приносили еду. Охранники были все время разные, и я вела себя тихо, притворяясь спящей. К еде я так и не прикоснулась, зато мне удалось стащить чайную ложку во время обеда. Ножей и вилок мне, разумеется, не давали. Кажется, пропажу не заметили, а у меня появилось хоть какое-то оружие.
        Кроме охранников, в этот день в мою комнату никто не заходил. После того, как унесли ужин, свет в комнате выключили.
        Когда снова включили свет, появился охранник с завтраком. Я посмотрела на него с плохо скрываемым разочарованием. Это был совсем не тот парень. Неужели его отстранили, заметив нашу с ним беседу? Тогда я пропала.
        На всякий случай перед ужином я приготовилась: стянула через голову рубашку, улеглась на кровать и сделала вид, что сплю.
        В этот раз мне повезло. Охранник оказался тем самым. Увидев его сквозь неплотно прикрытые веки, я едва не выдала себя от радости.
        Парень поставил поднос на тумбочку и только тогда заметил, что на мне ничего не было.
        Его лицо вытянулось и стало совершенно идиотским. Он еле удержался, чтобы не прикоснуться ко мне. Ничего другого я и не ожидала. Если я права, то он вернется, когда свет выключат на ночь.
        Ждать пришлось довольно долго. Я лежала на кровати с закрытыми глазами. Парень вернулся за подносом и в этот раз стоял возле меня гораздо дольше, чем требовалось. Наконец, он ушел, а вскоре свет погас.
        Я нашарила под подушкой ложку и сжала ее в руке. Острый черенок из стали вполне годился для моих намерений. Я легла на спину и стала напряженно прислушиваться.
        Вынужденное голодание ослабило меня настолько, что я с трудом боролась с желанием заснуть. Я утешала себя тем, что потерпеть осталось совсем недолго, но спать все равно хотелось.
        Наконец, за дверью раздались осторожные шаги. Кто-то повернул ручку и бесшумно вошел внутрь. Я слышала только учащенное дыхание. Оно приближалось. В темноте я не могла разглядеть того, кто склонился над моей кроватью, но не сомневалась, что это тот, кого я ждала.
        Возбужденно сопя, он протянул руку и провел ею по моему телу, задержавшись на груди. Я содрогнулась от отвращения, но продолжала лежать смирно, ожидая, когда он окажется в зоне досягаемости.
        Он присел на край кровати, продолжая шарить по мне вспотевшей ладонью. Другой рукой он пытался справиться с ремнем на брюках. Дыхание стало прерывистым и тяжелым, словно он разгружал вагон с углем.
        Он навис надо мной. Я почувствовала что-то твердое, больно упершееся мне в бедро. Он даже не позаботился о том, чтобы снять автомат. Впрочем, меня это вполне устраивало. Я сжала в руке свое оружие и приготовилась вонзить его в глаз своему пылкому любовничку.
        Парень навалился на меня, едва не задушив, и пытался раздвинуть мои ноги. «Пора», - подумала я и коротко размахнулась…
        В ту же секунду в комнате вспыхнул яркий свет. Хлопнула дверь, вбежали люди. Парень скатился с меня в одно мгновение, испуганно щурясь и придерживая рукой расстегнутые брюки.
        Я вскочила на кровати, натягивая на себя одеяло. Я понимала, что меня провели, как последнюю идиотку, и приготовилась к самому худшему.
        Оно не замедлило появиться. Точнее, он. Доктор уже не выглядел веселым. Небрежно кивнув в сторону облажавшегося охранника, он резко приказал:
        - Убрать.
        Парня тут же подхватили двое и вывели в коридор. Обескураженный, он даже не думал сопротивляться.
        Доктор повернулся ко мне и некоторое время сверлил меня взглядом.
        - Что же ты, голубушка, делаешь? - прошипел он.
        - При чем здесь я? - пожала я плечами. - Если ваши псы не могут держать свое оружие в штанах - с них и спрос.
        Он стремительно подошел ко мне и наотмашь ударил по лицу. Моя голова мотнулась, как у тряпичной куклы. Я ударилась головой о стену. В глазах потемнело.
        - Похотливая, лживая сучка, - отчеканил доктор и снова ударил меня.
        Новый удар головой о стену едва вовсе не лишил меня мозгов.
        Звон в ушах и красная пелена перед глазами - я уже почти ничего не соображала. Меня трясло, к горлу подступала тошнота. Я боялась, что меня вырвет прямо сейчас.
        Я рухнула на подушку, затравленно глядя на своего мучителя.
        Он внезапно потерял ко мне интерес, резко развернулся и вышел так же стремительно, как вошел. Остальные безмолвно последовали за ним.
        Я осталась одна.
        Свет этой ночью больше не выключали.
        Глава 38
        Я постаралась пристроить тело поудобнее, но мне это не удалось. После моей вчерашней выходки мои запястья привязали ремнями к кровати. Физические страдания не шли ни в какое сравнение с тем ощущением полной беспомощности, которое лишало меня даже слабой надежды на спасение. Теперь спасти меня могло только чудо.
        Как я попала сюда? Я задавала себе этот вопрос тысячу раз и не находила ответа. Кто он такой, этот доктор? Почему держит меня здесь?
        Я понимала, что у него есть какой-то план в отношении меня, иначе меня бы здесь не было, но сколько ни ломала голову, не могла понять - какой?
        Ясное дело, все это как-то связано со смертью Саши и Кирсановым, но откуда взялся этот доктор? Кто он? Почему стремится уничтожить Кирсанова с такой извращенной изобретательностью?
        Первое, что приходило в голову, - этот доктор не кто иной, как Еремин, организатор чудовищных убийств младенцев. Но даже если это и так, то какие у него могут быть счеты с Кирсановым? Ведь к той давней истории с Еленой Николаевной он не имеет никакого отношения.
        Я ничего не понимала и злилась на себя за это. Особенно меня изводило то, что я самонадеянно ввязалась в это дело и находилась теперь на волосок от гибели.
        Лишенная возможности двигаться, я продолжала думать, хотя подозревала, что это никак не может помочь мне выбраться из капкана.
        Я прикидывала и так и эдак, точно пыталась уловить зыбкий узор в калейдоскопе. Но цветные стеклышки все время рассыпались, картинка упорно не складывалась, и некому было мне помочь.
        Одно ясно - «доктор» обладает огромной властью и наверняка большими деньгами, если смог переманить на свою сторону телохранителя Кирсанова и содержать внушительную банду профессиональных убийц, повинующихся ему, как свора выдрессированных орангутангов. Я ощущала не только опасность, исходящую от него, я также чувствовала его силу. И это меня парализовывало почище всех этих ремней.
        Если допустить, что это все же Еремин, то где-то поблизости непременно должна быть и дочь Елены Николаевны. Но кто она? Какова ее роль? Внезапно меня озарила догадка: а что, если это не кто иная, как Саша? Я уже не сомневалась, что девочку выкрал именно он. Возможно, он решил воспользоваться ею спустя много лет. Уговорил или просто заставил проникнуть в дом Кирсановых, чтобы с ее помощью завладеть огромным состоянием банкира. Возможно, девушка в самом деле влюбилась в Андрея и отказалась участвовать в преступном замысле, и тогда он мгновенно перестроился, убил вышедшую из-под контроля пешку с тем, чтобы потом свалить вину на Кирсанова.
        Все вроде бы логично, но какой Еремину прок от того, что Кирсанов сядет в тюрьму? Ведь денег он в таком случае все равно не получит. Или у него есть в запасе еще одна Саша? А может быть, он намеревается заняться впоследствии Викой?
        Тут я неожиданно вспомнила, где именно видела доктора. Ну конечно, это произошло на той самой злополучной вечеринке, куда меня притащила моя непутевая Танька. Тот самый мужчина, с которым я столкнулась на лестнице! Вот откуда он знал мой домашний адрес! В тот раз я рассыпала визитки, и он даже помогал мне их собирать. Вот черт. Значит, он вхож в дом Кирсановых! Владимиру Ивановичу не позавидуешь.
        Подумав об этом, я горько усмехнулась: если кому и можно сейчас посочувствовать, так это мне.
        Щелкнул замок. Я повернула голову на звук.
        - Время покормить тебя, дорогуша. Повар обижается. В самом деле, ты уже несколько дней ничего не ешь. - Огромная женщина ввалилась в комнату и плюхнулась на кровать рядом со мной. От ее веса пружины жалобно заскрипели.
        - А почему еду принесли вы, а не охранник? - спросила я.
        Она мерзко захихикала и многозначительно посмотрела на меня:
        - А то ты не знаешь? Ты слишком аппетитна для здешних парней. Ни к чему вводить их в искушение, правда?
        Я молча отвернулась к стене.
        Она грубо сдернула простыню, обнажив мою голую грудь. Доктор приказал, чтобы у меня отобрали всю одежду, даже больничную рубашку. Это было еще одним унижением.
        - Это чтобы ничего не пролить на твою чистенькую простынку, дорогуша, - сказала надзирательница, с неприятной улыбкой разглядывая мое тело.
        «Если она еще раз прикоснется ко мне, я ее укушу», - подумала я, силясь справиться с отвращением, которое испытывала к этой садистке.
        Женщина зачерпнула полную ложку супа.
        - Давай-ка, будь умницей и ешь, - сказала она.
        - Спасибо, но я не голодна. - Я старалась говорить с покорностью, чтобы она не разозлилась.
        - А мне без разницы, дорогуша, голодна ты или нет, - захохотала она и силой затолкала ложку с едой мне в рот.
        Острый край ложки порезал мне губу и царапнул по зубам. Я дернула головой, и суп разлился на постель. Звонкая пощечина резко подбросила меня вверх.
        - А ну-ка, не играй со мной! - прошипела надзирательница. Свободной рукой она сграбастала мою грудь и злобно стиснула изо всех сил. Я закричала от боли и унижения.
        - Все еще хочешь поразвлечься? - брызжа слюной мне в лицо, орала мерзкая баба. - Так я знаю другие игры, в которые можно поиграть. Тебе обязательно понравится!
        Не успела я опомниться, как она принялась царапать мне грудь своими обкусанными ногтями.
        От жгучей боли я извивалась и дергалась, насколько позволяли удерживающие меня ремни. Пережитый ужас последних дней придал мне сил, о которых я даже не подозревала. При этом я, не помня себя, громко кричала.
        Поднос с едой сразу же опрокинулся. Содержимое тарелок вывалилось на надзирательницу и покрывало.
        Женщина встала с постели, невозмутимо стряхнула вареную капусту с юбки и сказала, зловеще ухмыляясь:
        - Вот я все ждала, чтоб ты выкинула что-нибудь в этом духе, дорогуша. Охрана! - взревела она. - Охрана!
        Двое охранников немедленно ворвались в комнату.
        - Отведите ее в ванную, - приказала она совершенно неожиданно. - Ей необходимо искупаться.
        Я понимала, что меня ждет что-то еще более ужасное. Может быть, они решили меня утопить?
        Мужчины ловко расстегнули ремни на моих запястьях, а мое сверхчеловеческое сопротивление было для них не более чем досадной помехой. Они выдернули меня, голую, из постели так грубо, что едва не вывихнули мне руки.
        Я попыталась вырваться и бежать, все равно куда - лишь бы бежать! Я старалась прикрыться, защититься от ужасного насилия, и мне это почти удалось, но на помощь охранникам бросилась надзирательница. Она шлепнула меня по голому заду огромной лапищей.
        - Не-е-ет!!! - завопила я, не в силах перенести все это. - Отойди от меня, ты, зверюга!
        Захлебываясь слезами, я снова и снова выкрикивала эти слова, пока они вытаскивали меня из комнаты и волокли по темному коридору.
        Сквозь слезы я различила, что меня втолкнули в тесную комнатушку, стены и пол которой были облицованы белым кафелем. Ноги скользили на холодной плитке, и я устала сопротивляться.
        У стены стояла эмалированная ванна. Они швырнули меня туда. Тело обожгла ледяная вода. Я продолжала биться в истерике, все трое были мокрыми с головы до ног.
        Я не могла понять, что они собираются со мной делать.
        В то время как двое охранников продолжали удерживать меня в ванне, надзирательница достала большой кусок брезента и быстро пристегнула его к краям ванны, так что над поверхностью торчала только моя голова.
        «О, господи, я даже утопиться не могу!» - отчаянно подумала я, беззвучно рыдая и чувствуя, как мое тело цепенеет от холода.
        Много часов спустя, когда на меня надели смирительную рубашку и привели обратно в комнату, я все еще рыдала и мерзла. Я была так благодарна за тепло, что почти обрадовалась усмиряющей одежде и уже не сопротивлялась.
        Мои волосы висели мокрыми прядями, лицо покрывали синяки, грудь - в багровых рубцах от глубоких царапин, нос и глаза распухли до неузнаваемости.
        Я охрипла от воплей и могла лишь тихо шептать проклятия в адрес своих мучителей.
        «Здесь меня никто не найдет», - подумала я, когда поняла всю безнадежность своего положения. Отчаяние охватило меня, неотвратимое и холодное, как вода в ванне для наказаний.
        Теперь меня никто никогда не найдет.
        Глава 39
        Я открыла глаза. Ничего не изменилось. Тьма и тишина по-прежнему окружали меня.
        «Может быть, я уже умерла?» - с надеждой подумала я и прислушалась к себе. В ушах - вата, в голове - вата, руки и ноги тоже ватные, как и все тело. Я вся - как один большой кусок ваты. Эта мысль показалась мне забавной, и я глупо захихикала. Собственный смех глухо прозвучал откуда-то издалека и был больше похож на скрип несмазанных петель. Это еще большее меня развеселило.
        Неожиданно смех перешел в рыдания. Я заплакала от жалости к себе. Слезы щипали глаза, а я не могла даже вытереть их: руки по-прежнему были прикованы к постели.
        От двери послышался шорох.
        Я сжалась. Они снова идут, чтобы мучить меня. Я больше не выдержу!
        Я отвернулась к стене, чтобы не видеть того, что неизбежно должно было случиться.
        Кто-то осторожно вошел в комнату и медленно приближался к постели. Свет был по-прежнему погашен, но я уже ничему не удивлялась. Просто они придумали какую-то новую, еще более изощренную пытку.
        Ничего не происходило. Потом я услышала тихий невнятный шепот возле своего лица. Я не могла разобрать слов, но мне казалось, что я уже слышала этот голос когда-то, давным-давно, в той, другой, такой далекой теперь жизни.
        Я вяло повернула голову.
        Боже мой! У меня начались галлюцинации! Мне показалось, что из темноты на меня смотрит Зинка с кладбища. Я в отчаянии зажмурилась. Только не это! Неужели они свели меня с ума?
        Я вновь открыла глаза. Видение не исчезало. Зинка или тот, кого я принимала за нее, по-прежнему сидела на корточках возле моей кровати, с жалостью смотрела на меня и вдобавок гладила мою руку.
        - Ты кто? - прошептала я, не желая верить своим глазам.
        - Господи, Лисичка, это же я, Зинка! - чуть не плача, сообщило привидение. - Ты что, не узнаешь меня?
        Я молча таращила глаза.
        - Не узнаешь? - настойчиво переспросила она. - Сволочи, что они с тобой сделали! Ты же на себя не похожа. Но не волнуйся, я выведу тебя, все скоро закончится. Ты только немного помоги мне, ладно?
        - Как ты сюда попала? - спросила я, сама удивляясь тому, как равнодушно прозвучал мой голос.
        - Потом. У нас мало времени, - отмахнулась Зинка.
        Я безразлично следила, как она, пыхтя и тихо матерясь, возится с моими наручниками. Замки явно не поддавались.
        - Вот черт! - прошипела Зинка. - А, ладно!
        Она положила что-то тяжелое, что держала в руке, на одеяло и полезла в карман. Я поняла, что она положила пистолет, но меня даже не заинтересовало, откуда он у нее.
        Зинка извлекла из кармана нож и довольно быстро освободила мои руки, перерезав держатели.
        - Идти ты можешь? - встревоженно спросила она.
        - Не знаю. - Я вяло пожала плечами. - И зачем? Все равно поймают. Здесь везде видеокамеры.
        - Господи боже мой! - всплеснула руками Зинка. - Да очухайся ты наконец! Никто нас не видит, я тебя уверяю.
        - Ты ошибаешься. Где-то в комнате - камера, и сейчас сюда примчится охрана, - упрямо твердила я, не делая даже попытки подняться.
        - Слышь, подруга, ты меня достала, - рявкнула Зинка. - А ну живо поднимайся!
        Я отвернулась к стене.
        - Да знаю я про камеру. Вон там она, в левом углу, на потолке. Только в операторской никого нет, можешь мне поверить. Но если ты будешь упираться, туда и в самом деле кто-нибудь явится. Вот тогда нам обеим крышка.
        - Как ты это все проделала? - Я заинтересованно посмотрела на ее хитрую мордашку.
        - Тоже мне, проблема. Я, Лисичка, знаю много чего такого, о чем ты, не в обиду будь сказано, понятия не имеешь. И не приставай больше с расспросами, линять надо.
        Я попробовала подняться. Комната закружилась, как карусель, и я бессильно рухнула на подушку.
        - Я не могу.
        - Вижу, что не можешь, - проворчала моя спасительница. - Однако придется. Ты девушка хоть и худая, но для меня слишком тяжелая. Мне тебя не вытащить. Так что придется тебе идти своими ножками. Сосредоточься, милая. Я знаю, у тебя получится.
        Огромным усилием мне удалось приподняться и сесть. Подождав, пока стены перестанут раскачиваться, я сделала следующий шаг - спустила ноги на пол.
        - Вот и молодец, вот и умница, - шептала Зинка, придерживая меня за плечи. - Теперь вставай.
        Встать удалось с третьей попытки. Я вспотела, и меня сразу же вырвало прямо на кровать. Но после этого, как ни странно, стало намного легче. Я смогла передвигаться самостоятельно.
        - Черт, ты же голая. И постель вся в блевотине, - выругалась Зинка. - Ладно, пошли как есть. Что-нибудь придумаем.
        Зинка, то и дело оглядываясь, потопала к двери. Я неуклюже следовала за ней.
        Прежде чем выйти, Зинка притормозила и зашептала мне прямо в ухо:
        - У двери охранник лежит, но ты его не бойся и не кричи.
        - Почему лежит? - глупо улыбаясь, спросила я.
        - Мертвый потому что. Я у того, что в операторской сидел, пистолет свистнула, с глушителем. Представляешь, действительно ничего не слышно.
        - Ты его что, убила?
        - А что ты хотела? Чтобы он меня хлопнул?
        Этот вариант меня, конечно, не устраивал, о чем я и сообщила, помотав головой.
        - Вот и молчи тогда, - обиженно посоветовала Зинка. - Мы на…
        - А того, в операторской, ты тоже… того?
        - Тьфу ты, господи! Отстань, а? Мы на первом этаже, это классно. До выхода - рукой подать…
        - А где мы находимся? - снова перебила я. Зинка смерила меня оценивающим взглядом и протянула расстроенно:
        - Да-а, здорово они над тобой поработали, совсем мозги отшибло. Мы в психушке. Точнее говоря, в частной клинике для наркоманов и прочей веселой братии. Довольна?
        Я кивнула.
        - Наконец-то. И больше ни о чем не спрашивай. Некогда дискуссии устраивать. Выберемся - все расскажу. Поняла?
        Я снова кивнула.
        - Ночью клинику охраняют всего трое. Психи под замком, и вообще отсюда еще никто не сбегал. Двое нам уже не помеха, остался всего один. Если повезет, мы с ним даже не встретимся.
        Зинка выглянула за дверь, убедилась, что все тихо, и махнула мне рукой. Мы вышли в коридор. Горело только дежурное освещение, и в коридоре было почти темно.
        Возле двери в самом деле был охранник. Он не лежал, как говорила Зинка, а скорее - сидел, неловко прислонившись к стене. Если бы не бурое пятно, едва различимое на его темной рубашке, можно было бы подумать, что он просто спит.
        Зинка притормозила возле трупа, деловито вытащила из кобуры его пистолет и протянула мне. Я безропотно приняла оружие у нее из рук. Она стащила с охранника белый халат, запачканный кровью, и протянула мне.
        - Оденься, что ли. Замерзнешь.
        Я послушно натянула халат, и мы двинулись дальше.
        Зинка двигалась по запутанным коридорам вполне уверенно. Мы в очередной раз повернули. Вдруг Зинка замерла, и только потом я сообразила, что именно ее насторожило: прямо по коридору, в кресле дремал третий охранник. Я услышала, как Зинка выругалась, и увидела, как она решительно, но совершенно бесшумно направилась к нему.
        Я осталась стоять на месте. Глухой удар по голове рукояткой пистолета сделал сон охранника еще крепче. Зинка, как фокусник, извлекла откуда-то из своих бездонных карманов несколько бинтов, ловко связала его, а остатки затолкала в рот вместо кляпа.
        Я с облегчением вздохнула и подошла к ней ближе.
        - Мы почти у выхода, - шепнула Зинка. Мое сердце радостно забилось в предвкушении свободы, но в эту минуту грубый мужской голос позади нас нарушил тишину.
        - Быстро и по-хорошему сложили оружие, - сказал он спокойно. Я обернулась. В проеме с самодовольной ухмылкой высился здоровенный бугай с пистолетом, нацеленным на нас. Его взгляд был абсолютно безжалостным.
        - Ты же говорила, что их всего трое? - удивилась я.
        - Как видишь, я ошиблась, - прошипела Зинка и медленно положила свой пистолет на пол.
        Сердце мое бешено колотилось, но я осталась в прежней позе, не выпуская пистолет из рук. Охранник, заметив мой вызов, нахмурился.
        - Я сказал, давай сюда пушку! - рявкнул он так громко, что зазвенели стекла.
        Зинка испуганно таращилась на меня. В ее круглых глазах читался немой вопрос. Я видела, что она лихорадочно пытается найти объяснение моему безрассудству.
        Выражение полного поражения затопило мой взгляд, нижняя губа задрожала, я заплакала.
        - Вы не знаете, как там ужасно, - жалобно пролепетала я. - Я сделаю все, что вы хотите. Абсолютно все… То есть мы обе сделаем, правда, Зина? Вы только отпустите нас, пожалуйста…
        Я все бормотала, а мозг мой горел огнем. Я не была уверена, удастся ли все проделать, как задумано. Я была слаба от голода и наркотиков, а сердце стучало так часто, что я просто задыхалась.
        - Лиза, прекрати! - прошептала Зинка еле слышно. - Ты же не думаешь, что тебе удастся уломать этого жлоба отпустить нас?
        - Поверни дуло пистолета к себе, да помедленнее, и давай его сюда рукояткой вперед, - прорычал охранник.
        - Делай, что он говорит, - отчаянно воскликнула Зинка.
        Вся в слезах, я, дрожа, протянула оружие убийце, угрожающе возвышающемуся надо мной. Отвлеченный моим спектаклем, он немного опустил дуло и потянулся, чтобы выхватить пистолет из моей руки.
        Трюк, на который я рассчитывала, произошел так быстро, что он едва ли успел понять, что случилось. Пистолет повернулся вокруг моего указательного пальца и оказался в боевом положении. Палец не дрогнул, когда я спустила курок.
        Охранник безмолвно скользнул на пол, все еще сжимая оружие, которым так и не успел воспользоваться. На лице умирающего проступило выражение чрезвычайной сконфуженности.
        - Козел безрогий! - выдохнула Зинка и лягнула ногой тело. - Где ты научилась таким фокусам? - спросила она, глядя на меня с восхищением.
        - У меня был хороший учитель, а я, к счастью, усвоила его уроки на всю жизнь, - устало сказала я, понимая, что только что была как никогда близка к смерти.
        Глава 40
        Зинка нагнулась, чтобы поднять свой пистолет, а я настороженно всматривалась в коридор, ожидая появления погони.
        За спиной раздался слабый вскрик. Я быстро обернулась, сжимая оружие.
        Должно быть, он появился из соседней двери. При виде нового противника у меня подогнулись ноги от страха. На меня, улыбаясь, смотрел доктор. Одной рукой он крепко стиснул плечо побледневшей Зинки, в другой - держал пистолет, приставленный к ее виску.
        - Так-так-так. Дамы собрались на прогулку, - радостно возвестил он. - Жаль, но придется повременить с этим, если ты не хочешь, чтобы в голове твоей подружки появилась маленькая дырочка. Положи пистолет на пол и подтолкни его ко мне.
        Я выполнила его приказ. Он удовлетворенно кивнул.
        - А теперь заходи в кабинет, - показал он на дверь. - И, пожалуйста, без этих твоих штучек. Ты заставила меня поволноваться, и я не ручаюсь, что не спущу курок раньше времени, хотя мне этого и не хочется.
        Я повиновалась, зашла в кабинет. Стол, кресла, шкафы с книгами. Я, похоже, сидя в заключении, совсем забыла, как выглядит нормальная обстановка.
        Войдя следом за мной, доктор отшвырнул Зинку. Она рухнула на меня, и мы обе едва не свалились.
        - Присаживайтесь. Думаю, нам есть о чем поговорить, - сказал доктор, по-прежнему держа нас на прицеле. В такой ситуации приходится быть сговорчивой. Я послушно уселась в кресло возле стола, Зинка плюхнулась в другое.
        Доктор остался стоять спиной к двери, угрожающе возвышаясь над нами.
        Несколько минут он молча разглядывал нас, как занятных насекомых. Наконец, мне это порядком надоело, и я спросила:
        - Если не ошибаюсь, вы - Еремин?
        Мой вопрос его не удивил. Казалось, он ждал его и потому ответил совершенно спокойно:
        - Ты, как всегда, права, моя рыжая всезнайка. Правда, у меня теперь другая фамилия, но ты ведь никому не расскажешь о моей маленькой тайне? - Он засмеялся, а я, поняв скрытый смысл его слов, поежилась. За последнее время меня так часто собирались убить, что новизна ощущений как-то притупилась, однако умирать мне по-прежнему не хотелось, и я решила выиграть хотя бы немного времени.
        Больше всего мне было жаль Зинку. Она-то в это ввязалась совершенно случайно. И черт ее дернул вообразить себя спасательницей.
        - Вы выиграли эту игру, доктор Еремин. Что дальше? - спросила я.
        - Странный вопрос. Для вас дальше практически ничего. А что касается меня…
        - Вот-вот, я именно об этом. Раз уж вы решили покончить с нами, то удовлетворите мое любопытство и расскажите, для чего вы все это затеяли, - попросила я так, словно разговор происходил на светской вечеринке, а не под дулом пистолета.
        - Все ваши беды от любопытства, - наставительно произнес он, поигрывая пистолетом.
        - Каюсь, но ничего уже не изменишь, - усмехнулась я. - Так как насчет последней просьбы?
        - Вы непременно хотите это знать?
        - Конечно.
        Зинка беспокойно ерзала в своем кресле, то и дело косясь на дверь, как будто надеялась, что кто-нибудь войдет и спасет нас. Глупышка, она не знала доктора так хорошо, как знала его я, а потому не могла понять, что все кончено. Он ни за что не выпустит нас живыми.
        - Что именно вы хотите знать, дорогая? - тем временем любезно поинтересовался Еремин. - Только покороче. Вы ведь понимаете, что у меня мало времени.
        - Вы что, собираетесь прикончить нас прямо в своем кабинете?
        - Только если вы меня к этому вынудите, - заверил он. - Это все?
        - Конечно, нет. Для начала я бы хотела спросить: вы в самом деле верили в то, что внушали тем женщинам, которых заставляли убивать собственных детей?
        При этих словах Зинка вытаращила глаза и уставилась на меня, словно решила, что я внезапно рехнулась. Доктор усмехнулся.
        - Нет, разумеется. Но если эта теория позволяла зарабатывать приличные деньги, то почему бы и нет. Вы даже представить себе не можете, какими суеверными предрассудками забиты головы современных женщин и на что они готовы пойти, чтобы достигнуть славы и власти.
        - По-моему, это гнусный способ зарабатывать деньги таким образом.
        Он не обиделся на мой выпад, только снисходительно улыбнулся.
        - Я лично не убил ни одного ребенка и никого не заставлял этого делать.
        - А как же наркотики, которыми вы пичкали несчастных? И ваше вранье про кукол?
        - Это детали, - пренебрежительно бросил он. - Вы очень сильно удивились бы, вздумай я назвать сумму гонорара, который они выкладывали мне за возможность заполучить гениального ребенка.
        - Но вы же прекрасно знали, что обманываете их.
        - Естественно. Но кому это теперь интересно? Я давно уже не практикую.
        - Ту девочку забрали вы?
        - Вы и об этом знаете? Много же вам успела наболтать эта старая корова.
        - Она этого не знала. Я сама догадалась. Так это были вы.
        - Само собой. Она сделала глупость, оставив ребенка в живых. А я, напротив, совершил весьма умный поступок, лишив ее возможности вернуть эту девочку матери.
        - Где она?
        - Кто? Мать? А разве вам это неизвестно?
        - Не придуривайтесь. Я спрашиваю о девочке. Где она? Вы же знаете, что она в городе. По крайней мере, была до недавнего времени.
        Он неожиданно расхохотался. И смеялся довольно долго. Зинка уже приготовилась дать деру, но он тут же наставил на нее пистолет и погрозил пальцем. Зинка осталась на месте, с ненавистью глядя на него.
        - Что вас так развеселило в моем вопросе? - поинтересовалась я.
        - А вы не понимаете?
        - Нет, - честно ответила я.
        - Тогда оставим это. Хотя я думал, что вам давно известно, кто именно дочь Елены Николаевны. Значит, я ошибался.
        Зинка насторожилась. Мне тоже показалось, что я услышала какой-то шорох, доносящийся из коридора. Я не могла объяснить его происхождение, но решила на всякий случай отвлечь внимание Еремина, задав еще один вопрос.
        - Зачем вы притащили меня сюда, а не прикончили в деревне, как собирались?
        - А кто вам сказал, что вас собирались там прикончить? - Он, казалось, был удивлен вопросом.
        - Разве нет?
        - Ничего подобного. Хотя, не скрою, было и такое предложение, но я решил, что вы гораздо полезнее живая, чем мертвая.
        - Теперь вы, конечно, передумали?
        - Увы. Вы оказались слишком хлопотным партнером. Честно говоря, я удивляюсь вашей живучести.
        - Что именно я должна была для вас сделать?
        Он не успел ответить. Зинка неожиданно заорала и вывалилась из кресла. Еремин мгновенно выстрелил в ее сторону. Воспользовавшись моментом, я вскочила на ноги и спряталась за спинку кресла прежде, чем он начал в меня стрелять.
        Дальше произошли совершенно невероятные вещи. Хлопнула дверь, и раздался выстрел. Я еще не разобралась, кто, в кого и почему стреляет, как все было кончено. Я только услышала сдавленный крик Еремина и звук падения тяжелого тела.
        Затем все стихло.
        Я осторожно высунула голову из своего укрытия и увидела… Татьяну. Она стояла в дверях и с отвращением смотрела на пистолет в своей руке.
        - Ты-то здесь откуда? - спросила я, все еще не в состоянии поверить в свое счастливое избавление.
        - Ей спасибо скажи, - Татьяна кивнула в сторону другого кресла, из-за которого торчала ухмыляющаяся рожица Зинки. Внезапно она нахмурилась и спросила Татьяну:
        - Ты чего так долго? И где все?
        Танька пожала плечами.
        - Ты что, одна? - обалдела Зинка. - А где милиция? Я тебе что сказала, идиотка?
        - Ты сказала, что в сумасшедшем доме засела банда убийц, которые похитили Лису. Как ты думаешь, какими глазами на меня посмотрели бы в милиции, вздумай я явиться к ним с подобным заявлением? Меня саму бы в психушку отправили. Я и сама-то тебе сначала не поверила.
        Татьяна виновато посмотрела в мою сторону.
        - Извини, Лиса. Я думала - она чокнутая. Решила проверить. Приезжаю - двери настежь, в коридоре - трупы, вас нигде нет. А тут Зинка как заорет, я схватила эту штуку у парня, что возле дверей отдыхает, влетела, нажала на что-то, а он возьми да и выстрели. Я в кого попала-то?
        - В того, в кого надо, хотя и немного рановато, на мой взгляд.
        - По-твоему, надо было дождаться, когда он нас убивать начнет? - поинтересовалась Зинка.
        - Нет, конечно. Но он не все успел нам рассказать. Хотя остальное я и без него знаю, мне кажется.
        - А почему ты в халате? - спросила Татьяна. - Это кровь? Ты что, ранена?
        - Нет, - успокоила Зинка. - Это не ее. Ее тут, прикинь, голую держали и к кровати привязанную. Во как. Наркотой обкололи. Она меня сперва даже не узнала и идти со мной не хотела.
        - Ладно, девочки, - прервала я. - Нам пора. Если нас тут застанут… Хотя меня скорее всего будут искать как сбежавшую пациентку.
        - Как же, будут они тебя искать, - прыснула Зинка.
        - Ты о чем это? - опешила я.
        - О том, что тебя здесь вроде как бы и нет, поняла? Этот твой, - она презрительно кивнула в сторону лежащего посреди комнаты тела, - держал тебя втихую, вроде как на общественных началах.
        - Ну и дела, - только и могла сказать я.
        Мы беспрепятственно покинули здание больницы. Только теперь я смогла, наконец, узнать, где провела самую страшную неделю в своей жизни. Обычное серое здание казенного типа, похожее на тысячи других больниц. Вокруг - лес, на вид прямо-таки санаторий. Мной овладело непреодолимое желание поскорее убраться отсюда и больше никогда в жизни не видеть это место.
        Двор больницы не охранялся, и, хотя сторожевая будка у ворот имелась, она была пуста. Видимо, до сих пор никому в голову не приходило, что кто-нибудь попытается совершить побег, и на охране решили сэкономить.
        Танька уселась за руль своего верного «Лексуса», Зинка и я разместились сзади, и мы отправились домой.
        Всю дорогу до города я проспала и проснулась оттого, что Зинка теребила меня за плечо.
        - Вставай, приехали.
        Я с трудом выбралась из машины. Мне снова стало хуже, но с помощью девчонок я смогла добрести до двери своей квартиры. Взяв у соседки свои запасные ключи, наконец-то очутилась дома.
        Татьяна отправилась к себе, а Зинка раздела меня, словно маленькую, и уложила в постель.
        Глава 41
        - Который час? - спросила я, жмурясь от яркого солнца.
        - Скоро двенадцать, - с готовностью ответила Зинка. В длинной белой майке она сидела возле меня на постели, скрестив ноги по-турецки.
        Я приподнялась на локте и тряхнула головой, прогоняя остатки сна, и улыбнулась ей. Чувствовала я себя не в пример лучше.
        - Очухалась, ковбойша? - весело поинтересовалась Зинка. - Есть хочешь?
        - Вроде нет. А ты?
        - Я - уже. Правда, у тебя в холодильнике - шаром покати, но мы люди не гордые, всегда найдем, чем брюхо набить.
        Я встала и первым делом направилась в ванную. Очень хотелось постоять под горячим душем. Увидев собственную белую ванну, я едва не хлопнулась в обморок, вспомнив другую, такую же.
        Чуть ли не силком я заставила себя подойти поближе и включить краны. На руку потекла приятная теплая струя. Это меня успокоило.
        - У тебя все в порядке? - просунула голову в дверь Зинка. - Помощь не требуется?
        - Нет, спасибо, - поблагодарила я, и она тут же исчезла.
        Я посмотрела на себя в зеркало. Отеки и синяки стали менее заметны, зато под глазами залегли темные тени. И еще - я, оказывается, здорово отощала: я стала худой в тех местах, которые раньше приятно круглились, и тощей - где была стройной, но в таком виде я себе даже больше нравилась. Слава богу, хоть какая-то польза.
        Зинка поджидала меня на кухне. На столе уже стоял чай. Она даже откопала где-то в недрах моих шкафов весьма приличное печенье.
        - Только хлеба у тебя нет, - развела она руками.
        - Ладно, обойдемся пока, а к обеду я схожу, куплю.
        Чай был горячим и сладким. Я с удовольствием выпила целую чашку и принялась за вторую.
        - Ты обещала мне рассказать, как ты меня отыскала, - напомнила я.
        - Да рассказывать-то в общем нечего, - пожала плечами Зинка. - Когда ты меня выставила из дома твоей тетки, я, естественно, никуда не пошла, а сразу же вернулась. И, как оказалось, не зря. Когда тот тип вылез из джипа и стал подкрадываться к тебе сзади, я едва не заорала, но было поздно. Ты попалась, как глупая канарейка. Он что-то вколол тебе в руку, а потом затолкал в машину. После этого позвонил по сотовому, и часа через три подкатил грузовик, «Газель», кажется. Все это время я молилась, чтобы твоя тетка не вернулась раньше времени. Сидела, как на иголках. Но пронесло. Из второй машины выбрались трое и пошли в дом, а я тем временем залезла в кузов. У них там такая лавка клевая, я под нее забилась, там и просидела. Они жмуров своих собрали, свалили в кузов, тряпками какими-то забросали. Сами сели в джип, а я осталась с этими. Ну, мне-то не привыкать, так что доехала почти с комфортом.
        - Как же ты рискнула? Ведь тебя в любую минуту могли обнаружить?
        - Но ведь не обнаружили? Значит, и говорить не о чем. Слушай дальше. Приехали они прямиком в эту психушку. Сразу вылезти я не смогла: машина стояла во дворе до темноты, а потом ее загнали в гараж, разгрузили - и порядок. Вот только куда тебя уволокли, я не заметила. Пришлось повозиться несколько дней, ты уж извини.
        - Я вообще удивляюсь, как ты смогла меня найти.
        - Это ерунда. Мужик, он и в Африке мужик. А ты не смотри, что я тощая и маленькая. Козлы вроде этих очень малолеток уважают, и главное, им в голову не приходит опасаться таких, как я.
        - Значит, ты… - я не могла заставить себя произнести то, что подумала, глядя на этого полуребенка с острой жалостью.
        Она вдруг разозлилась.
        - Ну чего глаза-то округлила? Да, я с ними трахалась, но другого выхода не было. И вообще, не думай об этом. Там, на кладбище, и не такое бывало.
        - Прости меня, Зина. И… спасибо.
        - Отвянь. В общем, я тебе все рассказала, остались детали, но они к делу отношения не имеют. Я только так и не въехала, кто такой этот Юрий Яковлевич?
        - Какой Юрий Яковлевич? - не поняла я.
        - Ну этот, которого твоя подружка пристрелила. Она мне чуть всю малину не испортила. Я ей позвонила, обрисовала ситуацию и велела привезти милицию, а она, дура, в одиночку притащилась.
        - Она, наверное, тебе и вправду не поверила. История-то дикая. А доктор Еремин, имя и отчество его я не знала, это, похоже, тот самый человек, который затеял весь этот кошмар, убил Сашу, деда Аркадия и еще одну очень хорошую женщину.
        Я вкратце все рассказала Зинке.
        - Вот сволочь, - проговорила она, когда я закончила.
        - Точно, - подтвердила я. - Надо будет позвонить Кирсанову и рассказать ему, что и как. Ему тоже досталось. И, как знать, если бы не мое любопытство, сидеть бы ему в тюрьме до конца своих дней. Теперь он снова сможет вздохнуть свободно.
        - Не думаю, - покачала головой Зинка.
        - Это как?
        - Я не очень-то поняла, но подруга твоя просила передать по поводу какого-то лекарства, которое принимает его сын.
        - Да? - В моей душе зашевелилось беспокойство.
        - В общем, она узнала - это лекарство от СПИДа. То есть, не лекарство - это ведь, кажется, не лечится, но вроде бы немного помогает.
        Я потеряла дар речи и несколько минут сидела, молча уставившись в стену. Так вот в чем дело. Именно этим и шантажировала Андрея Саша. Просочись такая сенсация в прессу - и его карьере конец. Хотя какая уж тут карьера…
        - Ты что, плачешь? - испугалась Зинка.
        Я не заметила, что по моему лицу текут слезы. Я смахнула их ладонью и помотала головой.
        - Знаешь, - сказала я, улыбаясь через силу, - Кирсанову мы пока звонить не будем. Я сейчас схожу за хлебом, заодно немного прогуляюсь, а потом мы решим, что делать дальше.
        Зинка вознамерилась пойти со мной, но мне нужно было побыть одной какое-то время, и она нехотя согласилась.
        Одинокая прогулка не пошла мне на пользу. Мне не стало легче. Казалось бы, все мои несчастья закончились со смертью Еремина. Оставалось только поскорее избавиться от неприятных воспоминаний и снова зажить прежней жизнью. Но что-то мешало…
        Я задумчиво вошла в подъезд и поплелась вверх по лестнице. Свое состояние я могла объяснить только одним - я страшно устала. Вот отдохну, приду в себя, и все будет хорошо. От этой мысли я повеселела.
        Проходя мимо почтового ящика, я машинально бросила на него взгляд. Кто знает, почему я это сделала. Уже много лет, кроме рекламных газет и прочей ерунды, в нем ничего не водилось.
        Однако в этот раз все было иначе. Я заметила что-то белое, очень похожее на конверт, и удивленно остановилась.
        Ключ от ящика я давным-давно потеряла, но погнутая металлическая дверца открывалась, что называется, одним пальцем.
        Она распахнулась от небольшого усилия, и к моим ногам высыпался ворох газет, накрыв письмо.
        Я наклонилась, собрала газеты и повертела в руках белый конверт. На нем стояло мое имя и адрес, но почерк был мне незнаком, а в графе отправителя стоял жирный прочерк.
        «Что за шутки?» - подумала я устало.
        Бросив газеты на подоконник, я стала подниматься по лестнице, разглядывая загадочное послание. В конце концов я не выдержала и вскрыла конверт прямо на лестнице, сунув под мышку пакет с хлебом.
        Внутри оказался сложенный пополам листок бумаги и фотография. Я перевернула ее и взглянула на лицо незнакомого мужчины…
        В ту же секунду все поплыло у меня перед глазами. Я покачнулась и едва успела ухватиться за перила. Дрожащими пальцами развернула записку и прочла:
        «Я чувствую, что со мной скоро что-то случится, и не хочу оставлять вас в неведении. Помните, дочь очень похожа на своего отца».
        Об этом можно было не упоминать. С фотографии на меня смотрело хорошо знакомое лицо. Они и правда оказались похожи как две капли воды. Дед Аркадий не соврал.
        Я так и стояла на лестнице с письмом в руке. Мимо пробежала соседская девочка, вежливо поздоровалась и удивленно оглянулась, не услышав ответа.
        Мысли носились в моей голове огненным вихрем. Не знаю, что заставило Ольгу Дмитриевну передумать, но ее послание перевернуло все с ног на голову в один миг. Что же мне делать?
        Точно во сне, я надавила на кнопку звонка и, видимо, забыла убрать палец. Зинка выскочила мне навстречу с удивленным и испуганным лицом.
        - Ты чего? - спросила она. - Что-то случилось?
        - Нет, - ответила я как можно спокойнее, хотя сердце колотилось возле самого горла.
        - Подруга твоя только что звонила, - доложила Зинка. - Спрашивала, как дела, и обещала сегодня заехать с продуктами.
        - Хорошо.
        - Ты чего бледная?
        - Устала от прогулки.
        - Еще бы. Не ешь ничего, того и гляди ноги протянешь. Серая, как оконная замазка.
        - Зин, поставь чайник, я сейчас. - Зинка недовольно наморщила нос, а я прихватила телефонную трубку и заперлась в ванной.
        Первым делом я изорвала конверт с фотографией на мелкие клочки и спустила в унитаз. Прислушалась. На кухне шумела вода. Зинка набирала чайник.
        Я опустилась на край ванны, согнулась и обхватила голову руками. Теперь все казалось предельно ясным. Как можно было быть такой глупой?
        Отчаяние и обида на собственную тупость парализовали меня. Но я заставила себя встряхнуться. Теперь я знаю, как поступить.
        Глава 42
        Я подняла трубку и набрала знакомый номер. Ответили почти сразу.
        - Владимир Иванович?
        - Это вы, Лиза?
        - Да.
        - Что-то случилось? У вас странный голос. Где вы пропадали столько времени? Вы нашли ту девушку?
        - Да.
        - Да что с вами?!
        Он беспокоился. И не напрасно. То, что я собираюсь сделать, ему вряд ли понравится. Наверное, это справедливо.
        - Все нормально, Владимир Иванович, - спокойно сказала я, услышав то, что хотела. - Я звоню, чтобы сказать о том, что собираюсь пойти в милицию и рассказать им, где лежит тело Саши. Но перед этим мне нужно еще раз сходить туда, чтобы проверить одно обстоятельство, точнее - улику, которая докажет, что это именно она.
        - О чем вы говорите? Где это? Вам не надо ходить туда одной…
        Я не успела ничего ответить. Связь неожиданно прервалась.
        Что ж, я этого ожидала.
        На всякий случай я набрала номер снова и услышала короткие гудки.
        Потом я позвонила Таньке.
        Выйдя из ванной, я обнаружила под дверью Зину.
        - Кому ты звонила? - спросила она напряженно.
        - По делу, - коротко ответила я.
        - А почему в ванной заперлась? Ты меня в чем-то подозреваешь? Слушай, Лиса, у тебя, по-моему, психоз. Все уже кончилось, ты же сама говорила.
        Я усмехнулась про себя, обошла ее и прошла в комнату. Зинка трусила следом и сверлила взглядом мой затылок.
        - Что ты затеяла? - не выдержала она.
        - Ничего.
        - Я знаю, ты собираешься в склеп.
        - Подслушивать нехорошо.
        - Я не подслушивала. У вас звукоизоляция - дерьмо. Я хотела просто позвать тебя обедать.
        - Ладно, не грузись.
        Я бесцельно шаталась по квартире, не зная, как убить время. Зинка забилась в кресло и следила оттуда за моими передвижениями.
        - Когда ты пойдешь? - спросила Зинка встревоженно.
        - Ближе к вечеру.
        - Ну скажи мне, зачем тебе это надо? Чего тебе неймется? - В ее голосе звенели злые слезы, но мне не хотелось ничего объяснять. - Я пойду с тобой.
        - Нет. Ты останешься здесь и дождешься Таньку.
        - Я пойду с тобой, и точка.
        - Успокойся. Если все кончилось, то мне нечего опасаться. Послушайся меня хотя бы раз.
        Зинка насупилась и ничего не ответила.
        Я отправилась на кладбище своим ходом. Если мой расчет окажется правильным, то по дороге туда мне ничто не угрожает. Опасность может подстерегать только в склепе. Мне до сих пор не верилось в то, что я узнала, хотя сомнений быть не могло. Все именно так, а не иначе.
        До старой гробницы я добралась без приключений, не заметив по пути ничего подозрительного. Множество людей спешили после работы по своим делам, их совершенно не интересовали ни я, ни мои поступки.
        Уже стемнело. Я толкнула тяжелую дверь и впервые обратила внимание, что она даже не скрипнула. Кто-то заботливо смазал петли. Я усмехнулась, так как теперь прекрасно знала, кто и для чего это сделал.
        В лицо пахнуло знакомым отвратительным запахом, но я даже не поморщилась и, не замедляя шаг, решительно спустилась по ступенькам.
        Склеп казался пустым. В маленькое окошко светила луна. Сегодня полнолуние, подумала я.
        Я прислонилась к каменному ложу и приготовилась ждать.
        Время текло очень медленно. Ожидание было мучительнее развязки. Меня колотил озноб, точно от холода. Впрочем, здесь в самом деле было не жарко, несмотря на душную летнюю ночь.
        Внезапно меня одолело желание уйти. Но что это изменит? Я не сдвинулась с места, напряженно глядя на дверь.
        Мне показалось, что я простояла там целую вечность, глядя в одну точку.
        Я так и не заметила, в какой момент все началось, так как не слышала ни шагов снаружи, ни звука отворяемой двери. Темная фигура просто появилась вверху лестницы, точно материализовавшись из воздуха.
        Я не видела лица человека, но знала, что на меня пристально смотрят. Фигура, помедлив секунду, начала неторопливо спускаться по лестнице.
        Наконец я смогла различить лицо, спокойное и немного насмешливое.
        Передо мной стояла Вика. Она улыбалась. В руке у нее был пистолет. Она держала его так же изящно, как держала бы дорогую сигарету или бокал с коллекционным вином. Я не сомневалась, что она с легкостью воспользуется оружием.
        - Ты все-таки непроходимая дура, Лиса, - немного растягивая слова, пропела она. - Как ты решилась притащиться сюда? Думала, тебе сойдет это с рук?
        - Вовсе нет. Я прекрасно знала, что ты будешь подслушивать по параллельному аппарату, так же, как ты подслушивала мужа, когда он назначал встречу своим партнерам. Я слышала, как ты сняла трубку, и пришла сюда специально, чтобы убедиться, что это действительно ты.
        - Как ты догадалась, что это именно я? - немного удивилась она.
        - Мне следовало бы догадаться намного раньше, но, к сожалению, я просмотрела очевидные факты, и до тех пор, пока Ольга Дмитриевна не отдала мне фотографию твоего отца, я почти не подозревала тебя.
        - Врешь, - прошипела Вика. - Она ничего тебе не отдавала. - Пистолет в ее руке угрожающе дрогнул.
        - Лично - нет, но она успела отправить письмо до того, как вы ее убили.
        - Старая ведьма, - скривилась Вика. Даже искаженное яростью, ее лицо было по-прежнему совершенным. Но это была темная, отталкивающая красота. Совсем не такая, как у ее отца. - Впрочем, мне без разницы - знаешь ты или нет. Теперь тебе не вывернуться. Ты поступила глупо, когда пришла сюда. Хотя до сих пор, надо признаться, тебе удивительно везло.
        - Не скажи. Мне здорово досталось. Особенно в больнице доктора Еремина. Кстати, как он тебя нашел?
        - А он меня и не терял. Он забрал меня из дома ребенка, когда мне было года три.
        - Что?!
        - Тебя это, кажется, удивляет? - она изобразила улыбку, больше похожую на звериный оскал. - Да, он удочерил меня и долгое время воспитывал, как родную дочь. Я понятия не имела, кто мои родители.
        - Странно, что в Еремине проснулись человеческие чувства, - удивленно сказала я. - Он все же не бросил тебя на произвол судьбы.
        Громкий смех заставил меня содрогнуться.
        - Как ты сказала? Человеческие чувства? - Вика согнулась пополам от смеха. - Должна тебя разочаровать, дорогая, у него их никогда не было. Да, он вырастил меня, дал образование, но, когда мне исполнилось двенадцать, он объяснил мне, кто я такая, и с этого момента трахал меня, как хотел. Я была его игрушкой, резиновой куклой из секс-шопа.
        - Но почему ты не попыталась вырваться из этого ада? - пораженная, спросила я.
        - Вырваться? Куда? На улицу? Куда я могла пойти? И кто бы мне поверил?! - Она кричала в голос.
        Внезапно опомнившись, она продолжала уже спокойнее:
        - Потом он узнал, что я познакомилась с Андреем, и увидел в этом знак судьбы. У него родился план. Тем более что мать к тому времени уже окончательно спятила. Еще эта ее подруга… Короче, «папочка» свел меня с Кирсановым.
        - Значит, это знакомство не было случайностью?
        - Конечно. Еремин постоянно держал руку на пульсе. Кирсанов в самом деле потерял от меня голову. «Папашка» постарался, чтобы я имела товарный вид. С женой у Кирсанова было к тому времени все кончено, они жили по инерции, как говорится, ради ребенка. Знала бы ты, как я ее ненавидела!
        - Я понимаю тебя, - кивнула я.
        - Да что ты можешь понимать? Откуда тебе знать, каково это: удовлетворять извращенные прихоти старого педофила и при этом знать, что твоя дорогая мамочка живет себе припеваючи и даже не вспоминает, как своими руками пыталась отправить тебя на тот свет!
        - Она была под воздействием наркотиков и не знала, что перед ней живой ребенок. Еремин убедил ее, что это всего лишь кукла, - напомнила я.
        - Мне наплевать, что она знала, ясно тебе?!
        Голос Вики задрожал. Она прикусила губу, пытаясь сдержать слезы, но довольно быстро взяла себя в руки и гневно взглянула в мою сторону.
        - Ты стоишь тут с видом праведницы и осуждаешь мою жестокость, но кто знает, как бы ты сама поступила, окажись ты на моем месте.
        - Ты решила отобрать у матери все? - подсказала я, чтобы перевести разговор на интересующую меня тему.
        - Угадала. С подачи Еремина я легко познакомилась с Кирсановым. Все старики, знаешь ли, падки на молодость и красоту, так что это нетрудно было сделать. Но тут возникла другая проблема. Он осыпал меня дорогими подарками, таскал по заграницам, но свою драгоценную жену бросать не желал. У него, оказывается, принципы.
        Она расхохоталась, едва не выронив пистолет.
        - Пришлось ему помочь. Я позвонила своей мамаше и сообщила об очередном месте нашего свидания, подгадав так, чтобы она успела увидеть все самое интересное. Так и получилось. Я оставила входную дверь нашего гнездышка незапертой, и она вошла как раз вовремя. Я боялась, что, увидев мое лицо, она узнает меня, но все прошло как нельзя лучше. Едва увидев голый зад собственного мужа верхом на девице, она бросилась прочь. В результате - сердечный приступ и больница. Но она оказалась крепче, чем я думала, и скоро пошла на поправку. Это меня совсем не устраивало. Я пробралась к ней в палату. А дальше и делать ничего не надо было. Она увидела меня, и ее амнезию как рукой сняло. Оставалось только сообщить, что я не только ее дочь, вернувшаяся с того света, но и любовница ее мужа. В тот же день все было кончено.
        Вика выглядела довольной, словно ожидала похвалы за свою ловкость. Я внутренне содрогнулась, поражаясь ее жестокости.
        - Зачем было убивать Сашу? - спросила я. - Она-то тебе чем помешала?
        - Влезла не в свое дело. Я знала, что Андрей болен, ему оставался максимум год. Старый муж вряд ли пережил бы такой удар, как смерть любимого сыночка от СПИДа, по крайней мере, я собиралась ему в этом помочь и остаться богатой молодой вдовой, чтобы пожить, наконец, в свое удовольствие и наверстать упущенное. Но тут Андрей притащил в дом это убожество и объявил, что женится на ней. Но самое поганое - она оказалась беременной, представляешь? И как они ухитрились? Мне кажется, что ребенок вообще не от Андрея, но кто бы стал в этом разбираться? Стоило ему жениться на этой дуре, и папочкины деньги пришлось бы делить между мной и этим заморышем. Что мне оставалось делать?
        Она обиженно выпятила губу, как капризный ребенок, и у меня впервые зародилось сомнение - а в своем ли она уме?
        Не замечая моего ужаса, Вика продолжала, как ни в чем не бывало:
        - Кирсанов сам напросился. Он сразу же заявил, что этой свадьбы не допустит. Причем был настолько глуп, что кричал об этом на всех углах. Появилась возможность убить сразу двух зайцев: избавиться от девчонки и подставить любимого мужа. И все бы получилось, если бы не ты.
        Я проигнорировала ее укоризненный взгляд и спросила:
        - Саша сама написала записку?
        - Естественно. Она была влюблена в Андрея, как кошка, а он ее просто ненавидел. Я наплела ей, что знаю одного человека, который может помочь, и она, дура, согласилась. Я сказала, что нужно проверить результат сразу после обряда. Для этого она под диктовку написала записку…
        - Так записка адресована Андрею?
        - Конечно, он ведь тоже Кирсанов. Сашка была под дозой и писала все, что я говорила, не особенно задумываясь. Потом мы переоделись во все новое, замотались в эти дурацкие саваны для пущей таинственности и пришли сюда…
        - Ты знала, что дед Аркадий вас видел?
        - Сначала нет… Мы забеспокоились только тогда, когда ты встретилась с ним.
        - Поэтому и убили?
        - Не только. Во-первых, он засек меня на могиле матери. Но это ерунда. Гораздо хуже другое: я рассказала о старике Еремину, и он не поленился лично явиться на кладбище и взглянуть на старого алкаша. Можешь себе представить его состояние, когда он узнал в придурковатом пьянице своего бывшего ассистента? Мы не могли допустить, чтобы старикан разоткровенничался с такой пронырливой особой, как ты. Ему ведь было что порассказать… Слушай, - неожиданно остановилась она, - мне надоело отвечать на твои дурацкие вопросы. Похоже, ты просто тянешь время?
        На ее лице заиграла неприятная ухмылка, и она шагнула ко мне, поднимая пистолет.
        Ну вот и все. Она выстрелит, я в этом не сомневалась. У меня не осталось времени. Те, кого я ждала, уже не успеют…
        Я быстро присела на корточки, чем весьма позабавила Вику. Она рассмеялась:
        - Думаешь, это тебе поможет?
        Конечно же, я так не думала. Ухватив горсть песка с пола, я швырнула его Вике в лицо. Вековая пыль оказалась на удивление грозным оружием.
        Вика завизжала и выронила пистолет. Она терла глаза руками и вертелась на месте, как волчок. Должно быть, за столько лет известь, которой в старину белили потолки, осыпалась вниз и смешалась с песком. Мне тоже немного попало, и я чувствовала отчаянную резь в глазах. Вике пришлось гораздо хуже.
        На земле, тускло отсвечивая в лунном свете, поблескивал брошенный ею пистолет.
        Глава 43
        Я протянула руку, чтобы схватить оружие. В ту же секунду рядом прогремел выстрел. Пуля оцарапала мне щеку и ввинтилась в стену. Брызнул фонтан мелких осколков.
        Я инстинктивно откатилась в сторону, таращась в темноту и не веря своим глазам.
        Как повторение кошмара, пережитого в больнице, я снова увидела Татьяну с пистолетом в руках. Только теперь он был направлен в мою сторону.
        - Не ожидала? - весело спросила она.
        - Как же так? - Мой вопрос прозвучал жалко и беспомощно.
        - А вот так, подружка. Мне не хотелось, чтобы ты когда-нибудь узнала правду. Я к тебе в самом деле хорошо отношусь. Сюда я явилась просто для подстраховки. Но, как видишь, не напрасно. Вика, как всегда, все испортила. Вика, заткнись и подними свой пистолет, - прикрикнула она.
        Вика, поскуливая, на ощупь отыскала оружие на грязном полу и ухватилась за него дрожащими пальцами, слепо щуря распухшие глаза.
        Татьяна смотрела на меня, и в ее глазах я уловила что-то похожее на жалость. Я ожидала чего угодно, только не этого, и была совершенно раздавлена. У меня даже не осталось сил, чтобы как-то защитить себя.
        Я прислонилась к холодной стене, потерла лоб и спросила у своей бывшей подруги:
        - Что у тебя общего с этой сумасшедшей?
        - Не смей так говорить! - взвизгнула Вика и выстрелила в мою сторону. Я не успела увернуться, но она все равно промазала. Пуля ушла куда-то влево.
        Татьяна рассмеялась.
        - Она права, Вика. Ты и впрямь чокнутая.
        Я бы с удовольствием повеселилась вместе с ней, если бы не два ствола, направленные на меня. Хотя и одного было бы вполне достаточно, чтобы отправить меня к праотцам.
        - Ты хочешь узнать, что у меня общего с Викой? - переспросила Татьяна. - Все гораздо проще, чем ты думаешь. Просто, как дважды два, понимаешь? Ты все время искала сестру, а на самом деле их было две: я и Вика. Об этом знали только Еремин и наша мать, но она, как тебе известно, все напрочь забыла от ужаса того, что совершила. После первых родов и того, что она проделала со своим ребенком, снова начались схватки. К тому времени все уже ушли, и Еремин один принял роды. Так как он забрал Вику, то решил забрать и меня. А потом подкинул обеих в дом ребенка. Вика уже разболтала тебе, что он удочерил ее через три года. Только ее, понимаешь? Ее, но не меня. Так что мне досталось не меньше горестей, пока я моталась по детским домам и приютам. У Вики было хотя бы подобие семьи, в то время как я была совершенно одна. Впрочем, когда Викуша узнала о моем существовании, она разыскала меня. Работу и многое другое я получила с ее подачи. Как-никак, мы все же сестры.
        - Но вы совершенно не похожи! - Мой мозг не желал верить в чудовищность происходящего, и я цеплялась за соломинку.
        - Мы - двойняшки, а не близнецы, - снисходительно пояснила Татьяна. - Кроме того, мы не так уж непохожи, как тебе кажется. Просто Викуша - крашеная. Еремин, знаешь ли, предпочитал брюнеток и заставлял ее красить волосы чуть ли не с детства.
        - Он знал, что вы встретились?
        - Долгое время нам удавалось скрывать этот факт, но он все же разнюхал о том, кто я такая. Нам стоило больших усилий убедить его в том, что я не представляю для него угрозы и даже могу оказаться полезной. Я, по его словам, настоящий гений.
        - Это ты разработала весь план? - догадалась я.
        Татьяна кивнула, как мне показалось, с гордостью.
        - Тогда ты действительно гений. Гений убийства и жестокости, - сказала я с вызовом. Она не обиделась. Только усмехнулась.
        - Тебе еще не все известно, подруга. Помнишь случай в лесу?
        - Еще бы. Я, кстати, до сих пор не могу понять, зачем ты так рисковала. Ведь если бы не я, то ты могла бы погибнуть!
        Они засмеялись обе сразу.
        - Ты так и не поняла ничего, глупышка, - сквозь проступившие от смеха слезы выдавила Татьяна. - Это была банальная ошибка. Я же говорила - Вика все делает наперекосяк.
        Смутная догадка мелькнула у меня в мозгу.
        - Подожди. Тогда, в лесу, на твоем месте должна была быть я? А ты собиралась внезапно уехать рано утром?
        - Умница. Жаль, поздновато догадалась. Никто ж не знал, что ты такая сознательная и решишь оставить меня наедине с моим возлюбленным. А те тупоголовые макаки, которых прислала Викуша, понятия не имели, как я выгляжу. Она даже не удосужилась дать им твою фотографию. Они знали только то, что найдут в домике мужчину и женщину. От девицы им было приказано избавиться, а парня напугать, чтобы после был сговорчивее. Но по твоей милости все пошло кувырком. Хотя я тебе искренне благодарна. Без твоей помощи висеть бы мне на балке.
        - Но почему ты решила меня убить? Что я тебе сделала?
        - Абсолютно ничего, если не считать того, что ты упорно собиралась отправиться на кладбище. Согласись, мои опасения оправдались. Тот алкаш кое-что видел, но он был не опасен, пока не нашелся бы человек, который стал бы его расспрашивать. Твоя встреча с ним могла привести к катастрофе. Собственно, так оно и вышло. - Она пожала плечами и добавила: - Ведь я тебя предупреждала, разве нет?
        Теперь я вспомнила, что Татьяна и в самом деле настаивала на том, чтобы я не ходила на кладбище. Но разве могла я предположить, что она имеет самое непосредственное отношение к пропаже Саши и прекрасно понимает, что именно я могу обнаружить.
        - И все-таки, я спасла тебе жизнь, - напомнила я.
        - Я уже сказала тебе спасибо. Не думай, что если я готова на все ради достижения своей цели, то я - законченное чудовище.
        «Так оно и есть», - подумала я.
        - Ты действительно спасла мне жизнь, - продолжала она. - Там, в лесном доме, когда я болталась под потолком с петлей на шее. По этой причине я передумала убивать тебя и решила дать шанс остаться в живых. Даю слово, если бы ты остановилась после того, как мальчики предупредили тебя, и перестала бы совать нос в это дело, тебе бы ничто не угрожало. Но ты поступила по-своему. Любопытство оказалось сильнее страха. Так что мы квиты, и теперь я с чистой совестью могу пустить тебе пулю в лоб.
        - Зачем ты вообще втравила меня в это? - возмущенно воскликнула я. - Зачем потащила меня на проклятую помолвку?
        - Ах, это… Тут я, конечно, здорово просчиталась. Оказалось, что я недостаточно хорошо тебя знаю, Лиса. Ведь ты всегда жила только в своем мире картин, ничем не интересовалась, кроме живописи. И откуда только взялась такая прыть? Неужто ты в самом деле пожалела эту выскочку Сашу? Когда я поняла, что ты можешь быть невероятно настырной, было уже поздно. А поначалу ты казалась мне просто идеальным свидетелем.
        - Свидетелем чего?
        - Сначала того, что Андрей, увидев меня, потерял голову. Если бы все пошло по плану, мне могла понадобиться твоя поддержка, чтобы подтвердить, что я не пыталась охмурить его. Не могла же я просить об этом Викушу? Она должна была до последнего оставаться для Кирсанова чистой, как только что выпавший снег. Позже, благодаря упрямству Саши, не пожелавшей расстаться с выгодным женихом, планы изменились. Но я все еще не понимала, какую опасность ты представляешь, и по глупости отвела тебе роль собственного алиби. Ты ведь была уверена, что я была с тобой, когда пропала эта девица? А еще раньше мы устроили это показательное примирение. Вот это, скажу тебе, была потеха! Зато потом, когда в тебе вдруг ни с того ни с сего проснулся сыщицкий азарт, мне стало не до смеха.
        Ее лицо исказила гримаса ненависти.
        Я понимала, что, раздраженная, она может выстрелить в любой момент, и отчаянно искала способ оттянуть роковой момент. Вряд ли кто-нибудь сможет упрекнуть меня за это желание. Я слишком молода, чтобы умереть…
        - Послушай, а почему Андрей сцепился на вечеринке со своей невестой? - спросила я, изображая крайнюю заинтересованность.
        Татьяне явно поднадоело слушать мою болтовню, но она все же ответила:
        - Он просто испугался, увидев кровь. Если помнишь, Саша швырнула в него бокалом, и он поранился. Зная, чем это грозит, принимая во внимание его болезнь, он от страха перестал контролировать себя и пришел в ярость.
        - Но ведь и ты знала, что он болен СПИДом, - удивилась я. - А я своими ушами слышала, как ты пыталась соблазнить его в домике.
        - Должна же я была найти повод поссориться и убраться до того, как в дом нагрянут эти гребаные киллеры.
        - А вдруг бы он согласился?
        - Ага, сейчас. Стала бы я рисковать. Кроме того, он ведь мой брат. Инцест, знаешь ли, не мой стиль. Саша проболталась, что он перестал трахаться с кем бы то ни было, как только узнал о СПИДе.
        Про себя я подумала, что тут Татьяна здорово ошибалась, если припомнить, чем Андрей занимался на квартире с той малышкой. Так или иначе, в ее случае расчет оправдался. Андрей не решился подвергнуть опасности любимую девушку. Татьяна все рассчитала верно, хотя здорово рисковала. Надо признать, некоторым действительно везет. А вот про меня этого никак не скажешь.
        Татьяна начала терять терпение. Она качнула пистолетом.
        - Подожди, - попросила я, изображая полную покорность. - А какую же роль играл во всем этом Еремин? Почему ты убила его, если вы были заодно?
        - Это он думал, что мы заодно, - встряла Вика. - Мы никогда так не считали. Это он подбил нашу мать на убийство собственного ребенка. Это он много лет терзал меня. Это он обеспечил мне детдомовское детство и юность, полную унижений. Глупо было с его стороны надеяться, что мы забудем об этом. Поначалу мы делали вид, что слушаемся его. У него были сила и власть, ему подчинялась целая банда наемных убийц. Но рано или поздно мы все равно нашли бы способ с ним разделаться. Он тоже был не дурак и догадался о наших планах. Поэтому вместо того, чтобы прикончить тебя в деревне, он упрятал тебя в свой террариум, намереваясь использовать в качестве страховки. Нас он обманул и сказал, что ты погибла. Если бы не твоя подзаборная подружка, которая позвонила и сообщила, где ты находишься, мы ни за что не узнали бы, что он задумал.
        - Однако все получилось как нельзя лучше. Он сам подписал себе приговор, - закончила Татьяна.
        - Сашу вы тоже убивали вместе?
        - Верно. Все было точь-в-точь как сегодня. Я отвезла тебя домой и пришла сюда. Когда Вика привела Сашу, я уже ждала их. Могу тебя заверить, она даже не успела испугаться и понять, что происходит. У нее была такая тоненькая шейка…
        - А когда вы поливали ее кислотой, бутыль разбилась…
        - Догадайся, кто держал бутыль?
        - Наверное, Вика?
        - Точно! Ну что ж, подруга, нам пора, - вздохнула Танька. - Мне будет тебя очень не хватать.
        Пистолет в ее руках издал характерный щелчок. Она взвела курок. Я таращилась на дуло, как кролик на удава, парализованная страхом. Оставалось только помолиться, но я позабыла все молитвы.
        Ее палец пришел в движение.
        Я зажмурилась.
        Два выстрела раздались одновременно.
        Я услышала негромкий вскрик, звук падающего тела и отчаянный женский визг.
        Я открыла глаза, не понимая, почему я все еще жива, и увидела Вику, которая пятилась от меня, словно увидела привидение. Но она смотрела вовсе не на меня. Ее взгляд был прикован к лестнице.
        Грохот выстрелов, прозвучавших в тесном и гулком помещении склепа, оглушил меня, и только теперь я услышала топот множества ног по ступенькам.
        Дым ел мне глаза. Я обернулась к лестнице и сквозь слезы различила силуэты крепких парней, спешащих вниз.
        Один из них подошел ко мне, двое других бросились к Вике, которая отчаянно вопила и брыкалась.
        Посреди склепа, в куче пыльного хлама, на полу лежала Танька. Ее широко раскрытые, неподвижные глаза удивленно смотрели в потолок. Неловко вывернутые руки напоминали сломанные крылья. Горло было разорвано пулей. Из раны толчками выливалась кровь.
        Я отвернулась, не в силах смотреть на нее.
        Надо мной склонился Владимир Иванович, потряс за плечо.
        - Ты цела, рыжая? - мягко спросил он. Потом достал из кармана свой носовой платок и протянул его мне. - У тебя на щеке кровь. Ты ранена?
        Я машинально подняла руку и коснулась своего лица. Ладонь стала липкой.
        - Давай, я помогу тебе встать, сыщица, - улыбнулся мне Владимир Иванович. У него оказалась очень приятная улыбка. Надо же. А я раньше не замечала.
        - Извини, что немного опоздали, - продолжал он.
        - Как вы вообще меня нашли?
        - Пришлось повозиться, не скрою. Ты бросила трубку, а у меня ни твоего адреса, ни фамилии. Слава богу, на автоответчике остался номер твоего телефона. По нему и определили адрес. На это ушло время. А уж когда приехали, нашли твою подружку. Зину, кажется. Это она сказала, где тебя искать. Слава богу, успели. Но ты в следующий раз сообщай координаты своих вылазок.
        - Ох, надеюсь, что следующего раза не будет, - искренне пожелала я. Он только недоверчиво хмыкнул в ответ.
        Бережно придерживая, Кирсанов вывел меня из склепа. На Вику он даже не взглянул.
        Я глубоко вдохнула прохладный ночной воздух. Какое счастье. Я уже решила, что никогда больше не смогу этого сделать.
        Владимир Иванович молча курил рядом. Из склепа двое парней выволокли упирающуюся Вику. Он проводил ее ничего не выражающим взглядом. Я отвела глаза.
        Вдруг откуда-то со стороны кустов послышалась отчаянная возня и отборная ругань. Потом кто-то крикнул: «Стой!» Кусты затрещали.
        На свободное место вывалилась Зинка, сломя голову бросилась ко мне, обняла и прижалась к груди. Следом за ней, кряхтя, вылез здоровенный парень. Он тряс в воздухе рукой и, вяло матерясь, топтался на месте.
        Я засмеялась. Зинка ревела. Кирсанов спросил:
        - Саша действительно в гробу внутри этого склепа?
        - Да. Мы обе ее видели. От нее мало что осталось, но это несомненно она. Ее убили в ту ночь, когда вы были на встрече со своими партнерами. Записка предназначалась Андрею, но если бы удалось получить на ней ваши отпечатки, то вам бы не отпереться. Сашино тело облили кислотой, чтобы сделать вид, что вы пытались замести следы. На теле девушки есть тонкое золотое колечко. Оно позволило бы опознать ее. Извините, что так получилось, - виновато добавила я, понимая, что причиняю ему боль.
        - Ничего, девочка, переживу.
        Он улыбнулся и посмотрел на меня так, что я поверила: он в самом деле переживет. Что бы о нем ни болтали, несомненно одно - он очень сильный человек.
        - Я тебе очень обязан, - сказал Кирсанов немного погодя. - Скажи, что я могу для тебя сделать?
        Мы с Зинкой переглянулись, и я ответила:
        - Отвезите нас домой, пожалуйста. Я очень устала.