Сын синеглазой ведьмы Георгий Георгиевич Смородинский
        Храм Элементов #1
        Эритея - громадный материк, обломок некогда огромного мира, разрушенного в давние времена Архидемоном. Эта катастрофа произошла больше тысячи оборотов назад, когда в мир пришли Новые боги. Они-то и повергли чудовище. Порядок выстоял, легионы хаоса отступили, но Враг с поражением не смирился.
        Не так давно Эритею потрясла цепь необъяснимых катаклизмов, результатом чего стало разделение материка широкой полосой Поганой земли и исчезновение Кенайского герцогства, на месте которого появилась чужая страна, в которой никогда не бывает лета.
        Рональд Кенайский - бастард и единственный выживший после той катастрофы - вынужден скрываться от ищеек Ордена Меченосцев, которому когда-то на верность присягал его пропавший отец.
        Аста лера Шинома - старший дознаватель Ордена в одном из южных портовых городов, в ходе очередного расследования натыкается на информацию о легендарном Храме Элементов - главном творении Единого - существа, некогда вдохнувшего жизнь во все обитаемые миры. Попытка продвинуться в расследовании приводит к тому, что Враг подсылает к Асте убийцу, спастись от которого невозможно.
        Алес из Аскании, сын погибшего телохранителя Великого Князя Севера, кровный брат Рональда, во время выполнения Испытания встречает на своём пути полубогиню, которая предлагает воину Выбор…
        Три человека втянуты в непонятный замысел высших сил, в противостоянии которых решится судьба умирающего мира.
        Бастард, инквизитор и воин… Сущее порой делает странные выборы…
        Георгий Смородинский
        Сын синеглазой ведьмы
        Глава 1

* * *
        Юго-Западный Вестольд,
        Джарта,
        1039 оборот от Великого Разлома,
        3-й день второго весеннего месяца.
        Утром третьего дня второго весеннего месяца квета у старшего дознавателя орденской коллегии Джарты, кирии Асты, леры Шинома, было хорошее настроение. Этого не случалось с ней с того самого дня, как погиб Джес, и молодая женщина неожиданно для себя свернула на улицу Хлебников, решив ехать на службу длинной дорогой.
        Возможно, причиной тому - весна и погода, но раньше, ещё до знакомства с мужем, Аста всегда добиралась до магистрата этим маршрутом. Кварталы мастеров с их непередаваемыми запахами выпечки, кожи и алхимических снадобий… Морской порт со стоящими у пирсов судами и утренней суетой… Шумный городской базар и улица Светлой Аделлы, где обитала городская знать… Ведь только так можно увидеть Джарту во всем её многообразии и набраться светлых эмоций на целый день.
        Аста любила свой город, и её несказанно печалило, что с каждым оборотом он все больше хирел. Граница Поганой земли, пролегающая пятьюдесятью лигами южнее, медленно ползла к Джарте, несмотря на все усилия братьев, и способа ее остановить пока никто не нашел. Жители города снимались целыми семьями с насиженных мест и уезжали на север, в пригороде сильно сократилась добыча черного камня, в порт все реже заходили корабли. Впрочем, несмотря на это, город по-прежнему оставался главным торговым узлом Лоранской империи, и изменения пока видели только такие, как она. Те, кто жил здесь с самого детства.
        Сейчас город сбрасывал с себя оцепенение ночи, и, как всегда в эти часы, в кузнечном квартале уже вовсю гремело железо. Портовые рабочие и матросы со стоящих возле пирсов судов перекрикивались на разных языках, а на базар потянулись первые покупатели.
        Арто, словно чувствуя настроение хозяйки, шёл не торопясь, с гордо поднятой головой, важно цокая подковами по брусчатке. Возможно, конь тоже соскучился по кварталам мастеров, запахам и восхищенным взглядам простых горожан? Сколько раз Асту просили его продать, предлагая огромные деньги! Казалось бы, зачем женщине нужен чистокровный боевой конь? Ведь будь она хоть трижды кирия и владей мечом лучше многих мужчин, в конную атаку ей все равно ходить не придётся. Да она и кавалерийскую пику-то в руках держала лишь несколько раз! Но своего коня все равно никогда никому не продаст, сколько бы ей за него ни предлагали. Арто - это память о Джесе, и она будет с ним до конца.
        С улыбкой похлопав коня по шее, Аста повернула в кузнечный квартал и, перейдя на рысь, направилась в сторону порта.
        Народа на улице заметно прибавилось. Спешащие по своим делам горожане при виде ее расступались и почтительно кланялись. Обладательницу белоснежной мантии Света в городе знал, наверное, каждый.
        Кирия до сих пор не понимала, почему выбор артефакта пал на нее, учитывая, что в Джарте жили и гораздо более достойные люди. Ведь ни заслугами перед Отрисом, ни чистотой крови Аста похвастаться не могла.
        Её отец получил дворянство лишь в пятом обороте, во время знаменитого похода на юг. Из того похода он и привез рыжеволосую верастийку, на которой женился, потому длинной родословной у Асты просто не могло быть. Впрочем, ее это никогда не заботило. Джесу нужна была она, а не её именитые предки, а ей очень нужен был он…
        При воспоминании о погибшем муже настроение испортилось, как это случалось всегда. Миновав порт, Аста взяла правее, огибая очередь въезжающих на базар телег, и в этот момент из проулка на дорогу выбежал молодой темноволосый мужчина.
        - Демон! Демон! - громко проорал он и затравленно огляделся по сторонам.
        Заметив Асту, парень побежал ей навстречу, провожаемый испуганными взглядами возниц.
        - Госпожа, там, возле складов, демон! - едва не попав под копыта коня, быстро заговорил он. - Вырвался из разделочного цеха Ода Райна! Оторвал голову Мету, убил Солу и сейчас жрет!
        Парень выглядел не старше двадцати оборотов, в обычной одежде. На сумасшедшего он совсем не походил. Только в Джарту настоящему демону никак не пробраться, а вот твари поменьше иногда забредали, да… Помянув беса, Аста сделала останавливающий жест и, дождавшись тишины, поинтересовалась:
        - Тебя как звать?
        - Мик, - хлопая глазами, выдохнул парень, - я у господина Теро, на складе…
        - Стоп! - не дала ему договорить Аста. - Расскажи, Мик, как выглядел демон?
        - А!? - парень пару раз моргнул и, наконец, сообразив, о чем его спрашивают, пояснил: - Огромный, как ваш конь. Бурая кожа, желтые глаза, и клыки - размером с ладонь! И, госпожа… - Мик переступил с ноги на ногу и умоляюще посмотрел на нее. - Там ещё люди и Леса… Спасите их… Тут недалеко… Какая-то сотня шагов…
        - Беги в магистрат, Мик, найди кого-то из братьев и скажи, что в городе пожиратель, - Аста посмотрела парню в глаза и добавила: - Быстро!
        - Да, госпожа, - покивал Мик и побежал в сторону главной городской площади.
        Проводив его взглядом, Аста тронула пятками бока коня и подъехала к проулку, из которого выбежал Мик. Она слышала испуганные возгласы, доносящиеся со стороны рынка, у ворот которого собралась толпа. Понимая, что нарушает все предписания, кирия спешилась и, кинув поводья на ветхий забор, быстро пошла в направлении складов.
        Согласно трактату «О врагах человечества», пожиратели поднимаются из тел Отмеченных, проклятых бесами, и, пожирая свежее мясо, увеличиваются в размерах пропорционально съеденному.
        Тварь, обожравшаяся мяса, представляет серьезную опасность, и выходить против нее в одиночку - глупое и самоубийственное занятие. Однако, если этот пожиратель прорвётся на базар, Джарта умоется кровью. Та гадина, что сотворила его, прекрасно знала об этом, и, возможно, неслучайно Отрис направил ее сегодня по старому маршруту.
        На середине проулка кирия достала из ножен меч и потянулась к эфиру, ощутив привычное покалывание на правом плече.
        Да, родословной она похвастаться не может, но зато Элемент Света отметил свою последовательницу так, как отмечает немногих. Три способности, две из которых боевые - в Джарте таких, как она, только пятеро, включая магистра. С учетом же того, что все Отмеченные обладают повышенной реакцией, позволяющей им мгновенно оценивать ситуацию и принимать правильные решения, свои шансы в предстоящем бою Аста оценивала как высокие. Ей ведь даже не обязательно убивать тварь, достаточно отвлечь ее и дождаться подкрепления из магистрата. Пожиратели неповоротливые, и какое-то время продержаться получится. Ну а если не повезет, то уже сегодня она встретится с Джесом в Крепости Светлого бога…
        Проулок вывел кирию на просторную замусоренную площадку к десятку складов с высокими крышами. Возле одного стояла телега, наполовину гружённая овощами. Пожиратель появился, когда большая часть торговцев уже увезла товары на рынок, оставшимся повезло меньше. Неподалёку от телеги, на земле, среди мусора и гнилых овощей, лежали окровавленные тела двух человек. Ещё двое, парень и совсем молодая девушка, сидели на соседней крыше и с ужасом наблюдали, как чудовище с отвратительным хрустом рвет зубами убитую лошадь.
        Огромная, с племенного быка, тварь напоминала медведя с заживо содранной шкурой. Мощное бугристое тело, кривые короткие лапы с ужасающими когтями и длинный ободранный хвост.
        Аста никогда еще не встречала пожирателей такого размера и прекрасно понимала, что одним ударом меча эту тварь не убить. Впрочем, на это женщина и не рассчитывала. Увлечённый трапезой пожиратель её пока не заметил, и кирия решила этим воспользоваться. Сместившись левее и быстро подойдя к чудовищу на десять шагов, Аста резко вытянула вперёд левую руку. Сорвавшаяся с её ладони Стрела с глухим звуком ударила в правую ляжку и, пробив шкуру, оставила на твари глубокую рану. Ни мгновения не медля, кирия шагнула вперёд и хлестнула по тому же месту Световой плетью. Нет, убить пожирателя таким вот образом невозможно, но если серьезно ограничить подвижность чудовища, то появится шанс продержаться, пока из магистрата не подойдёт подкрепление.
        Раненая тварь среагировала мгновенно. Взревев от боли и ярости, пожиратель резко развернулся и мгновенно нашел взглядом обидчицу.
        При виде оскаленной морды чудовища у кирии по спине пробежал холодок, в ногах появилась предательская дрожь, и она вдруг четко поняла, что переоценила свои силы. Два заклинания, каждое из которых способно пробить даже зачарованную кирасу, не лишили пожирателя конечности, а если вспомнить способность этой твари к регенерации… Меч бесполезен, эфир откликнется не раньше чем через минуту, а до этого времени любая магическая атака приведёт к глубокому обмороку… Все эти мысли мгновенно пролетели в голове Асты, и, когда чудовище атаковало, перед её внутренним взором проступили величественные очертания Цитадели Светлого бога.
        Резко сместившись влево, она поднырнула под лапу и, чудом разминувшись с ужасающими когтями, прыгнула вперед, заходя чудовищу за спину. В следующее мгновение сильнейший удар хвостом в бок опрокинул Асту на землю, вышибив остатки воздуха из груди. Едва не задохнувшись от боли, она с трудом поднялась на ноги и, крепко сжав рукоять меча, натужно усмехнулась в глаза развернувшейся твари.
        Ей что-то кричали с крыши, но слов было не разобрать, перед глазами плыло, и Аста, понимая, что выжить у нее не получится, шагнула вперёд и, вытянув левую руку, швырнула Стрелу в морду атакующего чудовища…
        - …мы заканчиваем последними, и вчера так же. Когда уходили, тут уже не было никого, и в разделочном цеху тоже. Ворота были закрыты, господин Райн всегда уходил раньше.
        Кирх… Как же все болит… Аста попыталась сообразить, где находится, но в голове - лишь звенящая пустота, как всегда после магического истощения. Какая-то женщина, цех, ворота…
        - А этот ваш Райн - он тоже Отмеченный? - голосом комтура Зода рявкнула темнота, и кирия тут же вспомнила. Рынок, склады, пожиратель и… Но как!? Как она выжила?
        - Да - слабая Печать Света, - ответила комтуру женщина. - Он раньше сотником ополчения был, а после ранения на рынок пристроился. Мясом-то торговать абы кому не позволено…
        Понимая, что долго так лежать ей не дадут, Аста открыла глаза и попыталась сесть. Грудь тут же прострелила резкая боль, из глаз брызнули слёзы.
        - Осторожнее, дочка, - лер Годвин придержал её за плечо и сунул под нос влажную тряпку.
        Скривившись от противного запаха иссы, Аста оттолкнула руку с лекарством, закашлялась и, с трудом сдержав рвотный позыв, пару раз глубоко вдохнула. В голове прояснилось, кирия почувствовала свой эфир и, смахнув слёзы, посмотрела на озабоченное лицо склонившегося над ней старика.
        - Вот, выпей, - лекарь протянул ей склянку с голубоватой жидкостью. - Это немного снимет боль и поможет тебе в беседе с мастером Зодом. Сегодня он особенно сердит на тебя…
        Изобразив слабую улыбку, Аста выпила предложенное лекарство, поблагодарила лекаря и, чувствуя, как по всему телу разливается тепло, медленно оглядела площадку.
        Судя по всему, пролежала она не меньше часа. Зод примчался с боевой группой, успел выставить оцепление и сейчас занимался опросом свидетелей. Братья из его десятка стояли без дела возле телеги. Один из них, заметив ее взгляд, приветливо махнул рукой. Аста кивнула в ответ и поискала взглядом своих. Иша с Гердом обнаружились возле выбитых ворот разделочного цеха, Рэй - очевидно, внутри, Рина стоит позади Зода и слушает местных, Марк хлопочет возле тела убитого пожирателя.
        По какой-то непонятной причине Отрис решил сохранить ей жизнь, направив Стрелу в раскрытую пасть чудовища. Аста окинула взглядом тушу убитого монстра, вздохнула и озадаченно покачала головой. Заклинание вошло под углом и выжгло твари мозг. Специально так не попасть, и иначе чем божественным вмешательством такое везение не назовешь. Только почему это с ней? Почему не с Джесом? Где был Отрис, когда его убивали в том поганом Пятне?
        Боль отступила. Аста кивнула лекарю и, встав, подняла с земли заботливо расстеленный плащ. Синяк, конечно, останется, и рёбра ещё поболят, но можно считать, что она в который раз отделалась легким испугом. Наверное, стоит пожертвовать за это везение Алате, и, хоть она никогда не просила темную валькирию об удаче, будет правильным поблагодарить ту за участие.
        Аста вздохнула, невесело усмехнулась и, отряхнув, аккуратно сложила плащ. Как бы то ни было, свидание с Джесом откладывается, а вот работы сегодня прибавится. Один только доклад час придётся писать, если не больше.
        Кирия уже собиралась направиться к воротам разделочного цеха, чтобы узнать, чего за это время накопали ребята, когда заметила идущего к ней комтура. Зод, очевидно, уже успел наиграться в дознавателя, и, судя по его виду, разговор им предстоял нелегкий. Ну да… Было бы странным не услышать от него очередную порцию нравоучений. Нет, так-то по службе она ему не подчинена, но…
        - Отойдём… - хмуро бросил Зод и, пройдя мимо, направился в угол площадки.
        Аста кивнула и пошла следом.
        Коротко стриженные и так рано поседевшие волосы, ярко-зелёные глаза, прямой взгляд, массивная нижняя челюсть. Неровный шрам на правой скуле, низкий приятный голос - комтур был старше её всего на семь оборотов и, по факту, являлся самой желанной партией для большинства знатных молодых алатиек. Только вот сам он с женитьбой не спешил, полностью посвятив себя служению Светлому богу.
        Остановившись возле запертых ворот одного из складов, Зод развернулся на каблуках, смерил её тяжелым взглядом и покачал головой.
        - Дура! - холодно произнёс он, вложив в одно слово столько эмоций, что хватило бы для выступления перед братьями на очередном заседании коллегии Ордена. - Вот скажи, долго ещё ты будешь издеваться? Долго ещё будешь испытывать терпение Отриса?
        - Но…
        - Да пойми ты наконец - наше место здесь! - на полуслове оборвал ее Зод. - Джес был и моим другом, но я не ищу смерти, зная, что он бы этого не одобрил! Какой это раз?! Пятый?! Шестой?! Разве просто так магистр своим указом запретил тебе участие в силовых операциях?
        - Если бы эта тварь вырвалась в город, были бы жертвы, - кивнув на тушу чудовища, Аста спокойно посмотрела в глаза рыцарю. - И я подумала…
        - Ты плохо подумала! - не дав ей договорить, со вздохом покачал головой Зод. - Что тебе мешало конфисковать телеги и забаррикадировать проход? - махнув рукой в сторону проулка, комтур вопросительно поднял правую бровь. - Ведь именно этого требовали все инструкции! Ну а убей он тебя, что бы случилось?
        Крыть было нечем, и хорошо, что этот разговор не слышали её подчинённые. Комтур кругом прав, и ей, наверное, стоит сходить и побеседовать с настоятелем храма о своей жизни. Ведь дело не в том, что она перестала испытывать страх перед смертью, а в том, что своей смертью она может подставить кого-то ещё…
        - Если это все, то… спасибо, - кирия протянула Зоду его плащ и со вздохом добавила: - Я… я постараюсь больше не рисковать…
        - Послушай, Лиска, ну ты же знаешь, что после смерти всех нас лишат памяти, - забрав плащ, устало произнёс Зод. - Там, на Туманных Равнинах, она нам будет только мешать. И даже если ты встретишь Джеса… Пойми, ты нужна нам всем здесь. И не только нам… Ты думаешь, зря тебя выбрала мантия древних?
        Зод окинул взглядом площадку, снова посмотрел в глаза и вздохнул:
        - Ладно, мы уходим. Оцепление снимешь сама, как закончите здесь. И подумай, пожалуйста, над моими словами…
        Кивнув на прощание, комтур сделал знак своим людям и направился к выходу. Аста смотрела ему вслед и думала, что за прошедшие полгода железный комтур тоже заметно сдал. Гибель друга, непрекращающиеся зачистки тварей, лезущих из Туманных Равнин, и постоянное напряжение способны кого угодно свалить с ног. Нет, Зод по-прежнему оставался собой. Хорошим другом и лучшим бойцом магистрата, но в его взгляде, словах и жестах все больше проступала усталость. Да и не только Зод… Все они тут словно в осаде, и сегодняшняя тварь, увы, не последняя…
        Проводив взглядом комтура, Аста отряхнула с мантии грязь, поправила капюшон и пошла к цеху. Нет, случившееся здесь вопросов не вызывало, но для доклада потребуются детали, а поскольку магистр не потерпит халатности, ей нужно кое-что сейчас уточнить.
        - Доброе утро! - поприветствовал кирию Герд и, кивнув на уходящих рыцарей, усмехнулся: - А у вас, лера, талант. Мало у кого получается так вывести из себя мастера Зода. Надеюсь, с вами все в порядке?
        - Пара царапин… - махнула рукой Аста и, ответив на приветствие Иши, оглядела проломленные ворота мясного цеха.
        Толщиной в три мизинца, каждая створка оббита широкими железными пластинами. Чтобы выбить такие, нужна поистине нечеловеческая сила, даже с учетом того, что изнутри это сделать значительно легче. Удар нанесли настолько сильный, что одна створка слетела с петель, а железо на второй выгнулось, как ашеронский костяной лук.
        - Ну, рассказывайте, - поморщившись от неприятного запаха, попросила Аста. - Я слышала, что у хозяина цеха была Печать Света. В первую очередь меня интересует, когда его обратили?
        - Тут непонятно, госпожа… - нахмурился Герд. - Один из работников вчера видел, как Од Райн закрывал эти ворота. Примерно между пятью и шестью часами после полудня.
        - И Печать у него очень слабая, - смущенно добавила Иша. - Из него бы такое чудовище не получилось…
        - Поясни, - переведя взгляд на подчиненную, попросила кирия. - Разве размер пожирателя зависит от силы Печати Отмеченного, проклятого бесом?
        - Да, напрямую, - кивнула девушка и, указав рукой на тушу чудовища, пояснила: - Такой здоровый может получиться только из сильной Печати. Такой, как у вас или мастера Зода. Простите…
        Интересно… Нет, она не сомневалась в словах подчиненной. Темноволосая лера заканчивала университет в Лоране по специальности «демонология» и, по сути, являлась ходячим учебником по тварям с Туманных Равнин. Но, если так… Аста машинально тронула пальцами подбородок и, посмотрев на Герда, поинтересовалась:
        - И что? К хозяину цеха кого-то отправили?
        - Да, как только узнали, - кивнул тот. - Лер Зод послал за ним двух патрульных. Он тут недалеко, на Цветочной живет.
        - Ясно, - кивнула Аста. - У вас есть что-то еще?
        - В целом картина понятна, - пожал плечами Герд. - Кого-то обратили вчера ближе к вечеру. За ночь пожиратель слопал все туши на холодном складе, а утром, очевидно, услышал голоса людей и выломал складские ворота…
        - Тот бес, что его обратил, готовится к чему-то серьезному, - мгновение поколебавшись, добавила Иша. - Он связан с обращённым незримыми нитями и получает силу от каждой жертвы. - Девушка кивнула на тушу убитого монстра и подняла взгляд. - Такое чудовище, и возле базара… Если бы не ваше вмешательство, жертв было бы значительно больше.
        «Да, скорее всего, так и есть, - подумала про себя Аста. - Светлый храм серьезно ослабляет любые порождения Хаоса, и у беса должна быть веская причина, чтобы посетить Джарту. Осталось только узнать, что эта тварь тут забыла».
        - Доброе утро, госпожа! Тем более что для вас сегодня оно действительно доброе. - Вышедший из цеха Рэй выглядел слегка помятым: лоранский суконный камзол расстегнут, нижняя пуговица болтается на одной нитке. Вышитая рубаха толком не оправлена, на воротнике характерные следы женских румян. Синяки под глазами и едва заметная щетина на подбородке… Похоже, этой ночью лер не спал. Причём «не спал» не один и явно не у себя дома.
        - Я там все осмотрел, - кивнув себе за спину, пояснил молодой дознаватель. - Пойдёмте, покажу кое-что интересное.
        - Ты почему в таком виде явился на службу? - поморщившись от запаха перегара, сквозь зубы процедила Аста. - Давно в городской патруль не ходил?!
        - Так это… Вы же сами говорили, госпожа, что опаздывать невместно. - Рэй пару раз хлопнул глазами и непонимающе развёл руками. - Утром я просто не успел сменить гардероб и, помня о ваших наказах, поспешил на службу в том, что на мне было надето.
        - А это что? - ткнув в пятна на воротнике, вкрадчиво поинтересовалась кирия. - Ты забыл наш Устав?
        Нет, понятно, что на «похождения» молодых неженатых братьев в Ордене, как правило, закрывали глаза. Женщин за подобное осуждали сильнее, но дальше порицания дело обычно не заходило. А вот за супружескую измену могли лишить всех должностей и вышвырнуть из Ордена, невзирая ни на какие заслуги. Все-таки супружеская клятва произносилась перед лицом Отриса, а уставы - они на то и уставы, чтобы их иногда нарушать, но чтобы так демонстративно и нагло…
        - Со знакомой всю ночь изучали историю нашей империи, - ничуть не смутившись, заявил Рэй. - А три бутылки вина выпили исключительно во славу Отриса и за крепость стен его Цитадели. Только я одного не пойму, госпожа, вас моя личная жизнь интересует или то, сколько бесов вчера побывало в этом свинарнике? - парень ткнул большим пальцем себе за спину и вопросительно приподнял брови. - Нет, я, конечно, могу назвать даже марку вина, но…
        - Заткнись! - рявкнула Аста, когда до нее дошел смысл сказанных слов. Затем недоверчиво посмотрела в глаза своего непутевого подчиненного и осторожно поинтересовалась: - Ты хочешь сказать, что в Джарте сейчас не один, а сразу несколько бесов?
        - Один из которых способен изменять внешность, - кивнул Рэй и, сделав приглашающий жест, направился обратно в цех. - Пойдемте, я покажу…
        «Вот же напасть», - подумала Аста и, позвав остальных, направилась следом.
        В просторном помещении за воротами пол усеивали куски шкур, обрывки кишок и обломки досок. Хозяин цеха, судя по всему, готовил кожу и внутренности на продажу, складывая их в деревянные ящики возле входа, но вечно голодному пожирателю пришлись по вкусу и шкуры, и коровьи кишки.
        «А ведь ситуация и впрямь хуже некуда, - думала кирия, морщась от неприятного запаха и аккуратно обходя разбросанные повсюду ошмётки, - и один-то бес в городе - это уже огромная проблема для магистрата, а если их два и один из них кирх…»
        Вообще, бесы являлись низшими порождениями Хаоса и, в отличие от тех же бесноватых, пожирателей и ругров, приходили в Эритею с Туманных Равнин. В трактате «О демонах» описывалось двадцать четыре разновидности бесов. Большинство из них отличались от людей только торчащими по краям лба рожками, некоторые походили на двуногих козлов, но самыми опасными являлись те, что обладали способностью изменять свою внешность. В Ордене таких звали кирхами. Эти твари под личиной могли проникнуть куда угодно, а с учетом того, что даже небольшая рана, нанесённая бесом, в большинстве случаев оказывалась смертельной, работы братьям прибавится. Ведь во всей Джарте есть только четыре человека, способных определить кирха под личиной, поэтому поймать такую тварь можно только случайно, ну или если бес раскроет себя сам.
        Дверь в разделочный цех выломали изнутри вместе с косяком и куском стены, поскольку дверной проем оказался слишком узок для обожравшегося чудовища. Зайдя за Рэем внутрь, Аста отошла в сторону, чтобы не мешать идущим за ней дознавателям, и, оставшись на пороге, внимательно оглядела помещение.
        Небольшое, примерно десять на пятнадцать локтей. Два широких железных стола со следами ржавчины - в левой части комнаты, друг напротив друга. На грязной каменной стене, против входа, возле доски с десятком разноразмерных ножей, висят четыре проржавевших крюка. Справа, возле выломанной двери холодного склада, в луже почерневшей крови лежат останки мужчины. Кусок позвоночника с тремя торчащими ребрами, обломки костей, лицо на оторванной голове обглодано. Судя по обрывкам одежды, кускам кожаного фартука и грубым поношенным сапогам, можно предположить, что это кто-то из работников цеха.
        На грязном полу куски досок и обломки камней, к тяжёлому запаху разложения примешивается стойкий аромат каких-то южных приправ.
        - Вот, смотрите, - Рэй, аккуратно перешагивая через одному ему известные следы, прошёл влево, вытащил из кармана небольшую коробочку и высыпал на край дальнего стола щепотку заговоренной смеси крапивы и шальца.
        Спустя пару мгновений в воздухе и на железе проявились три небольших ярко-оранжевых пятнышка. Шагнув в сторону, Рэй картинно указал на аурный след и пояснил:
        - Полагаю, Ода Райна оглушили и положили на этот вот стол, ведь процесс проклятия занимает какое-то время. Ну и раздевать его на столе тоже проще…
        - И что? - кирия вопросительно посмотрела на подчиненного. - Одного ты показал, где второй? С чего ты вообще решил, что бес тут был не один?
        Нет, Аста прекрасно понимала, что Рэй просто так болтать бы не стал, но, зная тягу своего подчиненного к позерству и импровизации, решила ему подыграть. В противном случае объяснение затянется надолго, а идти к магистру с докладом, благоухая мертвечиной, не хочется. Ей в любом случае сегодня влетит, так зачем усугублять ситуацию?
        - Сейчас объясню, - Рэй усмехнулся и, аккуратно подойдя к останкам, поднял с пола два сапога и, совершенно не смущаясь торчащими из них обломками костей, продемонстрировал Асте подошвы. - Обратите внимание, подметки гладкие, без каких-то характерных узоров, форма каблука полукруглая.
        - И?
        - Вот, - Рэй отшвырнул сапоги в угол и, присев на корточки, ткнул пальцем в грязные следы на полу. - Смотрите: след мужской ноги с квадратным каблуком и характерным клеймом из сапожной мастерской мастера Джома. Сапоги там делают на заказ, по срокам - примерно неделя, но ведь вряд ли кто-то из бесов станет заказывать обувь в мастерской, находящейся в двух сотнях шагов от храма?
        - Ну, допустим, это след хозяина цеха, - присев на корточки, Герд кивнул на отпечаток и вопросительно посмотрел на Рэя. - Что это доказывает?
        - Вот, следы волочения тела, - Рэй поднялся на ноги и, шагнув назад, указал на две короткие полосы. - Обратите внимание: у того, кого тащили на стол, каблуки имели квадратную форму. А вот ещё один отпечаток, с вензелем, уже поверх этих следов. - Рэй ткнул рукой вправо и торжествующе оглядел всех в помещении. - Вы же понимаете, что этот след не может принадлежать хозяину цеха? Его оставил переодевшийся бес!
        - Да, все так, - кивнула кирия. - Только бес мог снять эти сапоги с кого-то, убитого ранее, а у жертвы тоже могли быть квадратные каблуки.
        - Я тоже так подумал, - ничуть не смутившись, заявил Рэй и, кивнув на Ишу, добавил: - Но наша заучка сказала, что из хозяина мясного цеха не получилось бы такого большого чудовища, и можно было предположить, что его прокляли дважды. Как мы знаем, аурный след всегда остаётся в момент применения заклятия, и бесы тоже знают об этом.
        Рэй поднялся на ноги и, быстро запрыгнув на стол, картинно швырнул под потолок щепотку зачарованной смеси.
        - Хитрая тварь просто забралась наверх по стене, - кивнув на появившееся в воздухе темно-оранжевое пятно, пояснил он и, отряхнув руки, широко улыбнулся. - Аурные следы отличаются по цвету, а значит, принадлежат двум разным порождениям Хаоса. Кто-то из работников видел вчера, как Од Райн закрывал склад на замок, но получается, что это был не он, а один из бесов.
        - А сразу ты это показать не мог? Или ждал, пока мы все тут провоняем? - сдержавшись от вполне уместных в подобном случае выражений, вкрадчиво поинтересовалась кирия.
        - А как бы вы сразу поняли нить моих рассуждений? - спрыгнув со стола, беззаботно пояснил Рэй. - Зря я, что ли, сам столько времени дышал этой гадостью?
        «Вот же поганец! - мысленно улыбнулась Аста. - И вот что ему на это сказать?»
        Парень ведь и правда сработал выше всяких похвал. Если бы не его поведение и постоянные идиотские розыгрыши, быть бы ему через пару оборотов старшим дознавателем, как и она, но увы… Магистру Моне такое даже в самом страшном сне вряд ли приснится. Если бы не она, парня давно бы отправили к границе Поганой земли в усиление гарнизона. Только Рэй очень нужен кирии здесь, и сегодня он это лишний раз доказал.
        - Молодец, отлично сработал, - искренне похвалила подчиненного Аста. - А сейчас давай быстро домой, приведи себя в порядок, и чтобы через три часа у меня на столе лежал самый подробный доклад.
        - Но… - начал было Рэй, но кирия оборвала его на полуслове:
        - Бегом! - рявкнула она, и Рэй, демонстративно вздохнув, быстрым шагом вышел из помещения.
        Покинув цех следом за ним, кирия подозвала к себе Марка и Рину, выслушала их доклады и, переведя взгляд на Ишу, приказала:
        - Вместе с Марком доставите тушу пожирателя в подвал лаборатории магистрата. Транспорт и грузчиков возьмёте на рынке, оплатите по тарифу. Герд с Риной опрашивают свидетелей, и главный вопрос, который вас интересует - внешность второго беса. - Аста посмотрела на Герда и, кивнув на скучающих в проулке солдат, добавила: - Ты старший, отпустишь бойцов, когда Иша с Марком увезут тушу. Если всем все понятно - выполнять! В шесть жду вас всех в своём кабинете.
        Озадачив подчиненных, Аста посмотрела на солнце и, примерно определившись по времени, направилась в сторону рынка. Мгновение поколебавшись, остановилась возле одной из луж и тщательно протерла свои заляпанные сапоги.
        Мантию невозможно испачкать. Даже если извалять её в куче чёрного камня, она все равно останется ослепительно белой, и это заставляет тщательно следить за остальными деталями гардероба. Грязные светло-серые сапоги никак не сочетаются с белым, да и не может старший дознаватель выглядеть на службе неряхой.
        Убедившись, что одежда в порядке, кирия продолжила путь, кивнула на приветствие десятнику стражи и, выйдя в проулок, с удивлением обнаружила, что её конь стоит около выхода.
        Кто-то отвязал его и отвёл поближе к хозяйке, причём вариантов тут всего три: сделать это могли только Зод, Рэй или Авар - старший конюх из храмовых конюшен. Боевой бреонец никогда не пошел бы с посторонним, проще сдвинуть с места скалу. При этом скала тебя никогда не убьёт, чего не скажешь о коне, вес которого без доспеха давно перевалил за тонну. Арто вообще не любит, когда к нему подходят чужие, но Зода с Аваром он знал ещё жеребёнком, а молодой дознаватель по какой-то никому не известной причине легко находил общий язык с любыми животными. Это только с людьми у парня не задалось…
        С улыбкой погладив морду потянувшегося к ней коня, Аста скормила ему кусок сахара из седельной сумки и, забравшись в седло, тронулась к магистрату. Какое-то время у неё есть, и по дороге неплохо бы подумать о произошедшем. Ведь ситуация, как ни крути, складывалась препоганая.
        Последний визит беса в Джарту стоил жизни семи братьям и двум десяткам простых горожан. До этого был Агир, где ещё одна тварь убила всё командование экспедиционного корпуса, отправленного на подавление восстания. В Шеме оборот назад бес разорвал наместника вместе с семьей. Страшно подумать, что может произойти, если тварей вовремя не остановить. А ещё - это мерзкое осознание собственного бессилия… Ведь практически любая нанесённая бесом царапина смертельна из-за проникающего в организм яда. Противоядие не придумано, а остановить существо, двигающееся с запредельной скоростью и с легкостью взлетающее по отвесным стенам на крыши, можно только при особом благорасположении Отриса.
        Нет, она, конечно, доложит о произошедшем магистру, но Моне, увы, не всесилен. Успокаивает только то, что порождения Хаоса не могут долго находиться на освященной земле. Убив же пожирателя, она отрезала тварей от дармовой силы, и, возможно, в этот раз ничего страшного не случится…
        Арто двигался шагом: рысь на улице Светлой Аделлы разрешалась только в самых крайних случаях, но сейчас торопиться, в общем-то, было некуда. Днём бесы себя вряд ли проявят, поскольку солнечный свет ослабляет их так же, как и освящённая земля. Проклясть хозяина цеха много силы не нужно, но вот решиться на что-то серьезное - это уже вряд ли. До заката ещё далеко, и Орден успеет подготовиться к неприятностям. Она, по крайней мере, очень на это очень надеется…
        Весна уже вовсю заявляла о своих правах. В воздухе одуряюще пахло цветущей сиренью, на стоящих вдоль дороги сарах алели распустившиеся цветы. Ещё в другой жизни, до знакомства с будущим мужем, ей казалось забавным ехать по кварталам знати с высоко поднятой головой, краем глаза замечая замолкающих при её виде мужчин и косые, завистливые взгляды коренных алатиек. Рыжие волосы и ярко-изумрудные глаза до сих пор являются предметом зависти многих, да вот только ей самой счастья они принесли ненадолго. Всего-то полтора оборота… Каких-то жалких полтора оборота…
        Выехав на центральную площадь, Аста направила коня к распахнутым воротам и в который раз залюбовалась величественным храмом Светлого бога. Массивные колонны, ослепительно белые купола, цветная мозаика в высоких стрельчатых окнах… Аста жила в Джарте уже больше двадцати оборотов, но каждый раз при взгляде на храм у неё теплело в груди. Ведь только такие чувства можно испытывать, когда смотришь на родной дом.
        Двадцать оборотов назад её, испуганную, осиротевшую девочку, привезли в Джарту белые братья. Она помнит тот день в мельчайших подробностях: гибель родителей, её внезапно открывшийся дар… Потом были двенадцать оборотов учебы и тренировок, рыцарская перевязь, посвящение в кирии и выбор древнего артефакта. Семнадцать оборотов она прожила в храме в женском крыле, и это было очень хорошее время.
        Вообще, храм Отриса в Джарте возвели девятьсот восемьдесят девять оборотов назад, сразу после того, как великий магистр Кале, сын Благородной Аделлы, объединил под знаменем Отриса четыре враждующих герцогства и прошёл с армией до самых Ахарских гор на севере Великого материка. С тех пор храм не раз перестраивали после пожаров, на территории вырастали новые сооружения, над проектами которых трудились лучшие мастера. И, что бы тут когда ни случалось, святость земли только росла, и именно поэтому, пока стоит храм, южная Погань никогда не получит власти над городом.
        Въехав на территорию магистрата, Аста направилась к центральной конюшне, скользя взглядом по стоящим вдоль дороги статуям и кивая на приветствия встречных братьев. Её умница-конь в стойло сам себя не поставит, да и не доверит она его никому - ну, за редким, может быть, исключением.
        Возле ворот конюшни обнаружился Зод с его неизменным десятком. Комтур стоял, облокотившись на невысокий забор, и с досадой смотрел, как седлают коней подчиненные.
        - Что-то случилось? - Аста спешилась и, откинув капюшон, подошла к рыцарю. - Или вас опять отправили в порт кого-то встречать?
        - Лера Веста не явилась утром на службу, а у коменданта, очевидно, закончились сегодня посыльные, - хмуро буркнул Зод и кивнул в сторону храмовых врат. - У него, видите ли, дурные предчувствия, а под рукой, кроме нас, никого больше не оказалось…
        Услышанное прогремело как гром с ясного неба. Кирия опустила взгляд, вздохнула и обреченно произнесла:
        - Предчувствия Грата не обманули, Веста, скорее всего, мертва…
        - С чего ты взяла? - злость и досада мгновенно исчезли с лица комтура. Старый приятель преобразился и, как всегда в такие моменты, стал похож на вставшего на след волкодава.
        - Там, в цеху, Рэй нашёл следы двух бесов, один из которых кирх, - со вздохом, негромко, пояснила Аста. - Мне хочется верить, что с ней все в порядке, но я бы взяла трёх оставшихся видящих под круглосуточную охрану и не выпускала бы их с территории храма.
        - А этот твой умник… он не мог ошибиться? - поморщившись, уточнил комтур.
        - Нет, - покачала головой Аста. - Я лично видела два аурных следа.
        - Ясно… - Зод тяжело вздохнул, с силой провёл ладонями по лицу и, оглядев притихших бойцов, приказал: - По коням!
        - Я сообщу магистру о случившемся, а вы постарайтесь не умирать, - негромко произнесла Аста и, взяв за повод Арто, зашла в ворота конюшни.
        Четырехэтажное здание магистрата стояло слева от храма, скрываясь за листвой высоких розовых вишен, высаженных одиннадцать оборотов назад в честь избрания лера Гасса великим магистром Ордена Меченосцев. С тех пор здесь мало что изменилось.
        С фронтона портика на всех входящих все так же оценивающе смотрел Светлый бог, в правом фонтане с потрескавшейся чашей так и не появилась вода. В окнах первых двух этажей занавески имели все тот же светло-оранжевый цвет, а на левой части здания по-прежнему висел красно-белый штандарт с изображением герба Лоранской империи. Рука, сжимающая меч, острие которого направлено вертикально вниз в знак силы и миролюбия. Пять пальцев, сжатых в кулак, когда-то означали союз Ордена и четырёх герцогов, чьи земли тысячу оборотов назад вошли в Лоранскую империю, и все бы ничего, но сейчас Кеная уже нет, а единственное оставшееся от него графство находится под протекторатом.
        Магистра на месте не оказалось, поэтому Аста подробно доложила о случившемся коменданту и, облегченно выдохнув, отправилась к себе в кабинет. Встречаться с Моне совсем не хотелось: ей хватило сегодня нравоучений, а выслушивать их повторно просто не имело смысла.
        - Что-то есть? - кивнув секретарю, с порога поинтересовалась она и, не дожидаясь ответа, направилась к своему столу.
        - Я переписала ваш доклад, - ей в спину ответила Юма. - Еще нужно опросить задержанных в порту моряков, передать судье дело о двойном убийстве в порту, и внизу вас дожидаются люди аббата Фариса.
        - А этим-то что нужно? - усевшись за стол, хмыкнула Аста. - Уже прослышали о сегодняшнем?
        - Я не знаю, что было сегодня, - отложив в сторону книгу, покачала головой Юма. - Господин Зод забрал всех и мне не докладывал, а монахи по доносу соседей задержали алхимика из южного пригорода.
        - И что с ним не так?
        - В его доме при обыске нашли запрещённые книги, две крупицы Хаоса и внутренние органы как минимум пятерых человек. Органы, скорее всего, вырезаны у бесноватых, но это ведь ничего не меняет. Об алхимике монахи доложили магистру, и Моне приказал передать его нам.
        - Ясно… - Аста кивнула и, машинально поправив на столе стопку сшитых указов, задумчиво посмотрела в окно.
        Какой-то странный сегодня выдался день. Пожиратель, бесы и ещё вот этот алхимик, - столько дерьма одновременно не случалось уже давно.
        Вообще, настоятель храма, аббат Фарис, являлся, по сути, духовным лидером Джарты, а его люди, помимо контроля и управления приоратами, плотно занимались вопросами, связанными с нарушениями в области веры, противодействуя тем самым надвигающейся с юга Погани. Гражданам империи настрого, под страхом смерти, запрещались любые эксперименты с Элементами Хаоса, и, если вина этого человека будет доказана, спасти его от плахи сможет только прямое вмешательство Отриса. А еще, помимо всего прочего, этот алхимик может быть как-то связан с появлением в городе бесов. Враги рода человеческого часто вербуют всяких уродов, и это нужно проверить в первую очередь.
        - Надеюсь, свидетелей они захватили? - переведя взгляд на секретаря, на всякий случай поинтересовалась кирия.
        - Да, - кивнула Юма, - два свидетеля тоже ожидают внизу. Монахи ведь прекрасно знают вас и ваши требования.
        Кирия улыбнулась одними губами и, вытащив из ящика чистый лист, подвинула ближе чернильницу.
        - Ну, раз знают, то зови их сюда. С монахами я переговорю в первую очередь.
        Глава 2
        Юго-Западный Вестольд,
        Проклятое кладбище Акарема,
        1039 год от Великого Разлома,
        3-й день второго весеннего месяца.
        Куим выглядел отвратительно. Собственно, как и всегда. Под глазами монаха залегли глубокие синяки, лицо хранило следы многочисленных возлияний. Серая ряса оказалась порвана в двух местах, на рукавах и животе темнели пятна от пролитого вина, сапоги были стоптаны и нуждались в срочном ремонте. Конечно, сельский приход - это не Лоран и даже не Джарта, а Отрису, скорее всего, плевать на то, в чем ходят монахи, но в Акареме больше сорока дворов, и если поменьше пить, то, наверное, можно завести себе сменные одежду и обувь.
        - Сколько там? - кивнув на телегу с трупами, спросил я и, подойдя ближе, с сомнением оглядел треснувшее колесо.
        Нет, понятно, что железные колёса слишком дороги, чтобы ставить их на труповозку, но мне как-то не хотелось таскать тела бесноватых через все кладбище.
        - Девять, - хмуро бросил один из пришедших с монахом солдат. - Забирай уже их, чего ты там колёса разглядываешь?
        - Переднее правое треснуло, в следующий раз замените, - пояснил ему я и, протянув монаху ладонь, добавил: - Давай деньги.
        Куим жалобно вздохнул, обдав меня тяжелым запахом перегара, и, вытащив из-за пазухи потрёпанный кошелёк, протянул его мне.
        Подкинув мешок в руке, я высыпал содержимое на ладонь, пересчитал и, прищурившись, посмотрел монаху в глаза:
        - Тут только четырнадцать, где ещё восемь?
        - Ну, я не знал, сколько мы сегодня привезём, - потупив взгляд, буркнул Куим, - поэтому…
        - Ты мне с прошлого раза должен четыре, - не дал ему договорить я. - Поэтому или ты сейчас быстро находишь восемь монет, или четверых будешь закапывать сам. Я скину их тебе на дорогу.
        - Эй, парень, ты это… У нас приказ, - нахмурился пожилой солдат - очевидно, старший в тройке сопровождения.
        - Что «парень»? - усмехнулся я и кивнул на монаха. - Хотите ему помочь? Вчетвером-то, думаю, быстро управитесь.
        - Погоди, Рони, - примирительно буркнул монах. - Я вспомнил, что у меня есть ещё немного монет…
        Вспомнил он, ну конечно… Серорясники очень тяжело расстаются с деньгами, но перспектива провести пару часов на Кладбище Проклятых действует на всех безотказно. Бесноватых нельзя закапывать в обычную землю, так как они уже через пару дней вылезут, пойдут разгуливать по окрестностям и остановить их будет не в пример тяжелее. Это тебе не в Пятне копьем полчаса помахать, нежить гораздо опаснее низших порождений Хаоса.
        - И зерно для лошади привезите в следующий раз, - забрав серебро, добавил я. - И за телегой завтра кого-то отправь.
        - Хорошо, - вздохнул монах. - Молек завтра принесёт зерно и заберёт Ласточку.
        - Добро, - кивнул я и, взяв лошадь за повод, повёл её на территорию кладбища.
        Нет, серебро, конечно, штука хорошая, но в деньгах у меня особой нужды нет. При иных обстоятельствах я легко бы оставлял монеты Куиму, дабы тот спился и быстрее подох, но недоучившийся студиус из Вараты, за которого мне приходится себя выдавать, деньгами пренебрегать не может. Вот и отыгрываю эти спектакли для солдат и местного духовенства.
        Остановившись возле сторожки, я сходил в сарай за зерном и, подвесив к морде лошади мешок, ласково почесал её шею. Старая… и её никому не жалко, так же, как и меня. Пусть хоть здесь поест вволю…
        Вот уже год я торчу в этой дыре, и пока ни конца ни края не видно. Погань за это время приблизилась к кладбищу на пару лиг, и Пятен с каждым месяцем становится все больше. Впрочем, чем их больше, тем больше трупов и тем выше вероятность того, что мне удастся завершить начатое.
        Полоса Поганой земли, появившаяся два десятка оборотов назад, медленно расползается в разные стороны. Пятна - небольшие участки земли, затянутые серым туманом - появляются не дальше лиги от границы перекрывшей материк мерзости, и, если какое-нибудь из них не зачистить от бесноватых в течение суток, Погань протянется вперёд, и назад её уже будет не сдвинуть.
        Рыцари и солдаты из стоящего неподалёку гарнизона, конечно, стараются, но и у них порой случаются неприятности. Ведь иногда с Пятном приходят по-настоящему страшные твари.
        Своих убитых служивые сжигают на кострах за деревней, всех остальных привозят ко мне. Согласно святому писанию, огонь отправляет их души прямиком в Ашгард - Крепость Светлого бога, где они встают на защиту Эритеи. Тех же, кто связался с Хаосом или Смертью, нужно закапывать в освященной земле. Пока полностью не сгниет тело, похороненные не могут присоединиться к легионам нежити и Хаоса на Туманных Равнинах. Только вот когда Погань доползет до этого кладбища, все условности пропадут.
        Оставив лошадь с телегой на улице, я зашёл в дом и, усевшись на лежак, подвинул к себе раскрытую книгу. Бесноватые подождут, им-то уже, наверное, все равно, ну а у меня сейчас есть занятия поважнее.
        Проблема заключается в листьях синей акации, которых уже почти не осталось, и, если я не найду способ избавиться от зависимости, Печать Льда меня гарантированно убьёт. Нет, не все так, разумеется, плохо, и за реагентом можно съездить в Лигею, но я не могу оставлять кладбище больше чем на три дня. По крайней мере, до того времени, пока не закончу здесь все дела.
        Листья синей акации, или «иглы», как их называют в империи, при регулярном приеме внутрь усиливают Печать Льда и при большом везении могут наградить несколькими дополнительными заклинаниями. Проблема в том, что, после прекращения приема, через какое-то время ты начинаешь испытывать во всем теле жуткую боль, такую, что не помогает даже голубой сахар. Больше двадцати оборотов я жру эти листья, не имея возможности остановиться, и самое обидное, что чудес не случилось и никаких новых заклинаний я не приобрёл.
        Печать Льда обычно даёт всем носителям стойкость к морозу вместе с дополнительной регенерацией, и я сейчас могу путешествовать по Снежной стране не надевая тёплых вещей. Мелкие порезы затягиваются мгновенно, сломанные кости срастаются за пару дней, и, казалось бы, нужно радоваться, но Отмеченный без боевого заклинания - это как обычному человеку отрезать обе руки.
        Печать же Тьмы, помимо способности видеть в ночи, даровала мне возможность уничтожать заклинания в небольшом радиусе, что тоже, в общем-то, не является боевым заклинанием, и поэтому полагаться я могу только на свой меч. Ведь не просто же так Конрад столько времени обучал меня владению оружием, а потом еще и отправил в Варату учиться у лучших мастеров. Нет, с мечом-то я, конечно, обращаюсь неплохо, но если бы тогда остался в Агире, то, возможно, мой названный отец сейчас был бы жив. Впрочем, семья Конрада в безопасности, убийцы отправились следом за графом, да вот только мне от этого как-то не легче…
        Я вздохнул, сделал глоток травяного настоя из кружки и аккуратно разгладил ладонью выцветшие страницы. «Занимательные рассуждения обо всех шести Элементах и их носителях»… Мне неизвестно, где дядька Освальд раздобыл эту книгу, но по виду она никак не младше Лоранской империи. Жаль только, нужной информации я пока не нашёл. Впрочем, тут осталась четверть страниц, так что надежда еще не умерла окончательно…
        - Р-рони! Р-рони! Т-ты здесь? - донесшийся с улицы голос заставил меня улыбнуться.
        Я аккуратно заложил страницу лучиной, убрал книгу и, выйдя на улицу, помахал рукой стоящей возле ворот женщине.
        Невысокая, в простой заштопанной одежде - Анна была единственным человеком в округе, к которому я испытывал хоть какую-то симпатию. Несколько оборотов назад она с мужем попала в Пятно и каким-то чудом из него выбралась, серьезно повредившись рассудком.
        Это Отмеченным, кроме чудовищ, в туманной мерзости ничего не грозит. Солдаты и рыцари ходят в рейды в зачарованной броне. Ну а те, кто не имеет такой защиты, в Пятне мгновенно превращаются в бесноватых. Собственно, все эти бесноватые когда-то были обычными людьми, которым не повезло жить в трех захваченных Поганью королевствах. Хаос серьезно изменил им сознание и внешность, наделив при этом нечеловеческой силой. Наверное, их как-то можно спасти, но я о таком ни разу не слышал, а Анна… Потеряв мужа, молодая женщина замкнулась в себе и практически не общается с односельчанами. Считается, что все блаженные находятся под присмотром Светлого бога, поэтому вдвойне непонятно, чего такого она нашла во мне? Возможно, чувствует гораздо больше, чем все остальные?..
        - Р-рони, мне м-можно з-зайти? - как всегда в таких случаях, спросила Анна и, дождавшись утвердительного кивка, вошла на территорию кладбища.
        Прижимая к груди кувшин с молоком и завёрнутый в тряпицу кусок серого хлеба, она осторожно проскользнула мимо меня в дом и, выложив продукты на стол, села на скамейку напротив.
        Вот уже целый оборот один-два раза в декаду Анна приходит ко мне, молча смотрит, как я ем, и, забрав кувшин, так же молча уходит обратно в деревню. Каждый раз я пытаюсь дать ей хоть сколько-то денег, но она берет их не чаще одного раза в месяц и всегда только семь монет. Наверное, на них она и покупает хлеб с молоком.
        - Спасибо, - улыбнулся я и, усевшись за стол, развернул принесенное угощение.
        Есть не хотелось, да и не очень я люблю молоко, но все равно всегда съедаю все без остатка. И совсем не потому, что дары блаженной - это, по сути, дары Светлого бога. Мне просто не хочется обижать эту маленькую добрую женщину, так похожую на мою мать. Причина только в этом, потому как к самому Отрису у меня слишком много вопросов. Впрочем, и у него ко мне, наверное, тоже… Скольких его слуг я уже отправил в Ашгард? Два? Три десятка? Но эти твари убили Конрада, и мой счет к ним еще не погашен…
        Хлеб был вчерашний, а молоко - парное, еще теплое. Я не знаю, но, наверное, когда я отсюда уеду, мне будет не хватать Анны и таких вот молчаливых посиделок. Слишком уж мало у меня осталось друзей. Семья Конрада, десяток дворян Агира, дядька Освальд и эта маленькая женщина. Закончив тут все дела, я бы обязательно взял Анну с собой, да вот только некуда мне ее брать. Кенай исчез, Агир захвачен, и со всех сторон меня окружают враги. Ведь что Погань, что эти ублюдки в белых плащах - все едино. Однако сдаваться нельзя, и, если есть хотя бы призрачный шанс все вернуть, нужно попытаться этим шансом воспользоваться. Надеюсь, дядька Освальд не ошибается, и у него все получится…
        - Т-тебе н-надо уходить, Р-рони, - словно прочитав мои мысли, неожиданно произнесла Анна. Женщина поднялась со скамьи, подошла к полке, на которой стояли корявые фигурки, вырезанные мной из дерева на досуге, и указала рукой на однорогого демона. - Они уже встали на т-твой след, и одному т-тебе с н-ними не с-справиться.
        Случившееся было настолько неожиданным, что я так и замер с куском хлеба в руке. В доме Анна всегда молчала, а тут… И при чём здесь, интересно, демоны? Им-то я за каким бесом понадобился? Вроде никому дорогу не переходил, да и с Отрисом у меня дружбы не водится. Я скорее поверю в визит белых братьев с требованием заплатить по счетам.
        - И куда же мне, по-твоему, нужно идти? - отойдя от шока, спросил я и, поднявшись из-за стола, тоже подошёл к полке с фигурками.
        - С-старый храм на в-высокой г-горе, - обернувшись, ответила Анна. - К-куда бы т-ты ни шёл, р-рано или п-поздно окажешься там. Вопрос, ск-колько времени з-займёт у тебя д-дорога.
        Женщина говорила слишком уж складно, но у блаженных случаются просветления, и только идиот в такие моменты не прислушается к их словам…
        - А что это за храм? - осторожно уточнил я. - Кому он посвящён?
        - Я н-не знаю, просто вижу, - Анна взяла с полки фигурку рыцаря и умоляюще посмотрела мне в глаза: - М-можно, я возьму это н-на память? Мне будет не х-хватать тебя, Р-рони…
        - Да, конечно, - кивнул я. - Ты можешь забрать их все, и вот ещё, - я вытащил из кармана кошелёк с серебром и протянул его Анне. - Мне оно не нужно, а тебе, наверное, пригодится.
        Анна взяла деньги и благодарно кивнула:
        - С-спасибо, я помолюсь за тебя Отрису.
        - Лучше уж Шаме, - грустно улыбнулся я ей. - Светлый бог мне вряд ли поможет…
        - Н-не говори так, Р-рони, - покачала головой Анна. - Я вижу т-твою боль, но п-поверь, Отрис тут ни п-при чём. Даже р-родители не всегда в ответе за с-своих детей…
        Произнеся это, Анна опустила голову и быстро вышла из сторожки. Я посмотрел ей вслед, перевёл взгляд на недопитый кувшин, вздохнул и вернулся за стол. Дерьмо… Вот только демонов мне не хватало для полного счастья. Нет, вряд ли, конечно, моя скромная персона заинтересует кого-то из владык Хаоса или их младших собратьев, но сам факт, что тобой кто-то интересуется тогда, когда ты торчишь на кладбище в трёх лигах от Поганой земли… Нет, можно, конечно, отмахнуться от слов блаженной, но что-то мне подсказывает, что делать этого не стоит. С другой стороны, я все равно ведь собирался послезавтра ехать к Освальду в Джарту, вот с ним как раз и посоветуюсь на эту тему. У алхимика остался небольшой запас листьев акации, и, если мне придётся сворачивать тут свои дела, их как раз хватит для того, чтобы добраться в Лигею.
        После памятного рейда, закончившегося полным разгромом армии Ордена, норты серьезно укрепили крепость на входе в страну и перестали продавать иглы имперским торговцам. Нет, торговля продолжается, но товар теперь могут возить только Отмеченные Печатью Льда, а таких в Лоране немного. Меня же норты считают своим, ведь я прожил в Лигее почти оборот и даже имею там кровного брата. Алеса, правда, не видел с тех самых пор, знаю только, что с ним все в порядке. Северяне вообще живут гораздо дольше людей, поэтому взросление у них наступает оборотов на десять позже. Если верить их же рассказам, мой кровный брат только-только вышел из подросткового возраста. Тридцать два оборота мужику, ну да…
        Ладно, демоны демонами, но у меня есть дела. Отставив в сторону кувшин и отложив недоеденный хлеб, я сделал глоток травяного настоя и, вытащив книгу, открыл её на заложенной странице.
        На улицу я выбрался, когда над лесом уже висела Белая Сестра. Дождь так и не начался, и небо немного прояснилось. Ухал где-то недалеко филин, квакали в лужах лягушки, весело стрекотали ночные сверчки, а вот у меня настроение было поганое.
        В книге ничего не нашлось, хотя, возможно я пропустил какие-то скрытые смыслы? Вообще, язык древних не сильно отличается от алатийского, но книгу, скорее всего, писали для юных обладателей Печатей. Не знаю, но, может быть, мне и впрямь пора отсюда уходить? Проблема с листьями никуда не исчезла, а ещё и это предупреждение Анны… Вот так вот бросить все и уйти? Пополнить запас листьев, вернуться и поискать такую же работу? Проклятых кладбищ на границе Погани хватает, но в основном монахи справляются сами. Это здесь, в Акареме, из-за гибели большинства Отмеченных им было не обойтись без меня. Однако если я уйду, то обратной дороги уже не будет. Позовут кого-то из Джарты, или станут возить трупы на соседнее кладбище. Бесова жизнь! Как же все сложно и непонятно…
        Ласточка стояла с невозмутимым видом, отмахиваясь хвостом от назойливых мошек. Спокойствию этой лошади мог позавидовать даже боевой конь. Ведь простоять пять часов не двигаясь, рядом с трупами бесноватых, сможет далеко не каждый бреонец.
        Подойдя к Ласточке, я взял лошадь за повод и уже собирался идти, когда вдруг заметил четырёх ульвов. Небольшие полупрозрачные существа проплыли впереди над тропой и скрылись в густом кустарнике справа.
        Интересно… Нет, так-то на кладбище хватало безобидной нечисти, но эти серые твари, так похожие на речных медуз, на глаза попадаются редко и собираются в группы только тогда, когда чувствуют чью-то близкую смерть. Асхор из Ашерона в своём трактате «О нежити» писал, что ульвы питаются страданиями умирающих, но так ли это на самом деле - не знает никто. Слишком мелкие и ничтожные, чтобы их изучать, однако проверить, что там, в кустах, определенно стоит. Живые это кладбище практически не посещают, и мне просто интересно узнать, что тут вообще происходит.
        Мгновение поколебавшись, я аккуратно вытащил из ножен стилет и, стараясь не шуметь, направился следом за нежитью. Раздвинув колючие ветки шиповника, я вышел к старому захоронению и удивленно замер.
        Возле потрескавшегося могильного камня, на траве, в окружении десятка ульвов лежал небольшой даркун. На боку ночного кота зияла глубокая рана, явно оставленная чьим-то клинком.
        Удивительно было не то, что какой-то урод попытался убить священное животное Тёмных, а то, что это у него почти получилось. Даркуны днём не охотятся, а заметить их ночью может только Отмеченный с очень сильной Печатью Тьмы. Поймать же ночного кота из-за его нереальной скорости практически невозможно. Эти животные чрезвычайно редки и никогда первыми не нападают на человека, что бы там ни говорили монахи. Богиня Тьмы Шама часто изображается в виде чёрной пантеры, а в Ашероне увидеть даркуна хотя бы раз в жизни считается огромной удачей. В Лоране ведь тоже хватает Тёмных святилищ. Белые братья хоть и считают Шаму распутной и взбалмошной, но поклоняться ей не запрещают, и вряд ли у кого-то поднимется рука на её аватару.
        Сам я таких котов видел только на картинках и фресках. Моя Печать Тьмы слишком слаба, и этого кота я заметил только потому, что он ранен. Совсем молодой, размером с горную рысь, глаза замутненные, едва дышит, крови потерял много, но, как бы то ни было, его нужно попытаться спасти. Нет, я не верю во все эти священные байки, просто животных люблю намного больше людей.
        Поскольку кот оставался в сознании и мог серьезно поранить, нести его в дом выглядело не самой лучшей затеей, но этого, в принципе, и не требовалось. Любой, кто хоть немного владеет оружием, всегда имеет при себе пару нужных мензурок.
        - Терпи! - попросил я и, вытащив из кармана склянку с очищенной жаркой, аккуратно окропил ею рану. Почувствовав огненную жидкость, кот дернулся, захрипел, взгляд его на мгновение прояснился. Ульмы вокруг заволновались, но я, не обращая внимания на нежить, вытащил следующий пузырёк и густо залил рану оранжевой смолой.
        Все, больше ничего сделать нельзя, но кошки, вроде, живучие, и если он не умер сразу, то с большой вероятностью выкарабкается.
        После недолгих раздумий я сходил в дом и, вылив остатки молока в миску, вернулся и поставил её возле морды кота. Мне оно все равно не нужно, а ему, может быть, и сгодится. Ульвы к моему возвращению исчезли, и это было хорошим знаком.
        Минут пять я ещё постоял, наблюдая за уснувшим котом, потом вздохнул и, выйдя на дорогу, повел лошадь к заброшенному святилищу Отриса.
        Все кладбища на материке устроены одинаковым образом. В Лоранской империи и в Южных королевствах в центре погоста всегда возводилось святилище верховного бога. Отриса ли, Шамы - в зависимости от местности. Земля вокруг святилища благословлялась, и только после этого на кладбище начинали хоронить тех, кто, по мнению духовенства, после смерти присоединится к легионам Врага. Ведь в Ашгард и Тенебрис - два оплота, защищающих Эритею от орд нежити и Хаоса - берут только достойных, и даже последний крестьянин после смерти имеет шанс возвыситься: в том случае, если он праведно жил. Всех остальных принимает освящённая земля.
        Примерно раз в десять-пятнадцать оборотов святилища на кладбищах ремонтируются, декаду в них проводятся службы, все остальное время они пустуют. Здесь, в Акареме, та же история.
        Небольшое прямоугольное строение с одним-единственным залом выглядело так, словно его не ремонтировали с Тёмных Времён. Стены потрескались, крыша в нескольких местах обвалилась, ставни прогнили, в окнах белеет толстый слой паутины. Из пяти каменных статуй перед святилищем уцелела только одна, но из-за толстого слоя грязи, перемешанной с птичьим пометом, Аделла Благородная сейчас больше напоминала идолов из Фиолетовых лесов.
        А вообще непонятно, что там сейчас происходит, в тех Крепостях. Почему нежить с порождениями Хаоса чувствуют себя в Эритее, как в собственном доме, и сколько это будет ещё продолжаться? Ясно только одно: мир катится к Последней Битве и остановить этот процесс, наверное, уже невозможно…
        Оставив телегу в десяти шагах от входа, я зашёл внутрь святилища и, сняв со стены кожаный фартук, аккуратно надел его на себя. Подобрав с пола инструменты, разложил их на прямоугольном столе для даров, затем вернулся к телеге и стащил с неё на землю один из трупов.
        Странное дело, но, будь это тела обычных людей, половина кладбищенской нежити слетелась бы понаблюдать за процессом. Не знаю почему, но духов не интересуют трупы бесноватых, их даже мухи - и те игнорируют.
        Зацепив тело крюком за плечо, я отволок его в святилище и, водрузив на стол, вскрыл грудную клетку четырьмя ударами топора. Работа привычная - когда-то мне требовалось ударов пять-семь, но за оборот рука уже набилась. Вырезав из трупа сердце и печень, я убрал их в специальный мешок и, столкнув тело на пол, отправился за следующим.
        Вот уже оборот я потрошу бесноватых в святилище Отриса и не скажу, что мне так уж нравится это занятие. Однако в печени и сердцах этих тварей накапливаются частицы Хаоса, и опытный алхимик может их оттуда извлечь.
        В каком-то древнем гримуаре Освальд вычитал, что кровь правителей всегда привязана к их земле, и, с помощью особого заклинания, я могу вернуться в Кенай, где бы он сейчас ни находился. Проблема лишь в том, что для этого заклинания требуется тот самый Хаос, который можно добыть из органов бесноватых, и нужно его немало. За оборот мы с трудом собрали только пятую часть.
        Нет, я понимаю, что Кеная уже, возможно, не существует, мать с отцом мертвы, а все мои усилия бесполезны. Освальд может ошибаться, заклинание не сработает или просто вышвырнет меня куда-нибудь не туда. Слишком уж много тут всяких «если», но я все-таки попытаюсь… Анна говорила про какой-то храм, но мне не нужны никакие храмы. Я просто хочу вернуться домой, чего бы мне это ни стоило…
        Бастард правителя исчезнувшего герцогства, сын синеглазой ведьмы, изгой без имени и земли… В Эритее мне делать нечего, и, если понадобится, я буду потрошить этих уродов до самой старости, чтобы иметь возможность хотя бы умереть там, где родила меня мать.
        Никаких угрызений совести я не испытывал. Бесноватые - не люди, у этих тварей отсутствуют признаки пола, и они чем-то похожи на вставших из могил мертвецов. Воняют, правда, не так сильно, и их гораздо легче убить. Да я бы и обычные трупы резал, если понадобилось бы, а уж этих-то и подавно.
        Стащив с телеги второе тело, я доволок его до стола, и в этот момент на улице тревожно заржала Ласточка. Низкий тянущий звук прозвучал в тишине похлеще городского набата, и в святилище сразу же стало неуютно. Церковная кобыла подавала голос не чаще, чем Анна, и её ржание ничего хорошего предвещать не могло.
        Бросив труп, я дернул из ножен стилет и, обернувшись, почувствовал, как по спине пробежала волна холодных мурашек, а во всем теле вдруг появилась непонятная легкость.
        Вошедшая в святилище женщина была красива хищной, нечеловеческой красотой. Серая, застегнутая под ворот рубаха выгодно подчеркивала высокую грудь. Черная куртка распахнута, мужские штаны заправлены в высокие сапоги. Тёмные волосы до плеч скреплены серебристой заколкой, в руках - короткие парные мечи. В оранжевых глазах застыла холодная ирония, и теперь хотя бы ясно, кто пытался убить ночного кота. Ведь бесы одинаково ненавидят и Светлых, и Тёмных.
        - Как это символично… Сын Аши в святилище Светлого бога режет трупы Обращённых разумных, - обведя взглядом выцветшие фрески на стенах, криво усмехнулась бесовка. - Монахи, думаю, удивятся, когда узнают, чем ты тут занимался.
        - Ты просто поболтать сюда приползла? - подавив панику, хмуро буркнул я и сместился вправо: так, чтобы стол оказался между мной и бесовкой. - Если да, то можешь сразу проваливать.
        С бесами разговаривать бесполезно, а унижаться перед смертью - последнее дело. Эта тварь пришла убивать, и никаких иллюзий я не испытывал. С зачарованным стилетом, без доспеха, против двух клинков Хаоса - тут бы и с обычным бойцом пришлось повозиться, но в бою с бесом шансы, увы, нулевые. Даже при том, что скорость реакции обладателя двух Печатей намного выше, чем у обычного человека, с истинным порождением Хаоса потягаться у меня не получится.
        - Мне нравятся дерзкие мужчины, - одними губами улыбнулась бесовка. - И если бы не Оракул, мы бы обязательно поиграли с тобой в разные игры.
        - Оракул? - хмыкнул я, не сводя с твари взгляда. - Это еще что за ублюдок?
        - Я, Джейна, дочь Ахерона, пришла за твоей головой, Рональд, - пропустив мои слова мимо ушей, холодно процедила бесовка и бросилась на меня.
        Пятнадцать шагов тварь покрыла за удар сердца и, легко перепрыгнув стол, атаковала, взмахнув поочередно мечами. Резко сместившись вправо, я поймал на крестовину один из клинков, но от второго удара полностью увернуться не вышло. Плечо рванула резкая боль, в правом запястье хрустнула кость, но одновременно с этим я вдруг осознал, что не сильно уступаю ей в скорости. Эта странная легкость, что возникла с её появлением… Возможно, причиной именно она, но думать об этом не было времени. Отпрыгнув, я перехватил в руке нож и, когда бесовка атаковала повторно, шагнул навстречу и резко ударил.
        Только один шанс: подставившись под атаку, попробовать забрать противницу вместе с собой, и у меня это неожиданно получилось! Стилет с глухим звуком вошёл твари под левую грудь, а в следующее мгновение чудовищный удар коленом по рёбрам вышиб остатки воздуха из моих легких.
        Не устояв на ногах, я рухнул на плиты, откатился в сторону, но третьей атаки уже не последовало. Удивленно хлопнув глазами, Джейна посмотрела на рукоять торчащего из своей груди ножа, шагнула ко мне… и ничком завалилась на пол. Зазвенели по плитам выпавшие из рук мечи, и в святилище Светлого бога стало смертельно тихо.
        Я быстро сел, понимая, что времени практически нет, сорвал левый рукав рубахи и быстро залил обе раны очищенной жаркой. Плечо и предплечье - эта сука достала меня повторно, и Хаос уже растекся по моей крови. Кость она перерубить не смогла, но края ран уже распухли и потемнели. Жарка тут вряд ли поможет - она больше для самоуспокоения, надежда только на организм.
        Умереть, убив беса, было бы самым идиотским поступком в жизни, однако от меня уже ничто не зависело. Перед глазами поплыли оранжевые круги, в ушах застучала кровь, дыхание стало даваться с большим трудом. Тварь… Я попытался встать на ноги, но не смог - завалился на бок, а круги перед глазами сменила оранжевая пелена. «Интересно, о какой Аше она говорила?» - мелькнула мысль, и сознание провалилось во тьму.
        -
        - Мама, зачем мы здесь? - поинтересовался я, глядя на потемневшую от времени плиту. - Ты знаешь, кто там внутри похоронен?
        - Да, - кивнула мать, - но тебе это знать пока рано. - Она взяла меня за руку и вгляделась в полустертые символы, медленно шевеля губами так, словно читала…
        Только этого не могло быть. Поросший крапивой курган старше нашего герцогства, а эти плиты помнят ещё те времена, когда мир был един и древние герои в доспехах шести Элементов громили легионы нежити и Хаоса. Мать обучала меня, и древний язык я знаю неплохо, но символы, выбитые на плите, к нему не относятся. Кто их оставил? Люди? Или…
        - А почему его не сожгли? - спросил я, кивнув на плиту. - Там лежит враг, или он чем-то прогневил Отриса?
        - Нет, Рони, там лежит друг, и ему не нужно пламени, чтобы увидеть Светлого бога. - Улыбнувшись, мать взъерошила мне волосы и, бережно проведя ладонью по надписи, пояснила: - Ты сможешь прочитать это, когда вырастешь, и тогда тот, кто внутри, укажет тебе правильный путь. А сейчас пойдём домой, там тебя ждёт пирог и отвар из лесных ягод…
        -
        Я открыл глаза и увидел сидящего в шаге от меня кота. Моргнул, и кот исчез - наверное, привиделся. В голове ещё шумело, но оранжевая муть из глаз ушла. Моя Печать Льда оказалась сильнее попавшего в организм яда.
        Плечо болело не сильно. Голубой сахар, который я регулярно употребляю, делает организм невосприимчивым к боли. Стоит он, правда, дорого, но, в отличие от игл, привыкания не вызывает.
        С силой проведя ладонями по лицу, я поднялся на ноги и нашел взглядом убитую тварь. Бесовка лежала, уткнувшись лицом в пол, оброненные ею клинки почернели и наполовину истлели. Потеряв хозяина, проклятый металл быстро превращается в прах. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь.
        Подойдя, я перевернул тело на спину и усмехнулся - на лице твари застыло удивленное выражение. Поиграть она хотела, ну да…
        Усмешка пропала, когда я заметил на её шее кулон. Окантованный золотой полоской, на цепи болтался оранжевый кристалл размером с большую горошину! Кусочек Элемента Хаоса, и его здесь столько, что Освальд сможет отправить в Кенай целый десяток! Но это же… Быстро сняв украшение, я ещё раз внимательно оглядел камень и, убедившись, что не ошибся, вместе с цепочкой сунул его в карман. Да! Теперь можно уходить с этого поднадоевшего кладбища, но сначала… Обыскав вещи бесовки и не найдя ничего интересного, кроме трёх золотых с мелочью, я поднял тело с пола и положил его на стол.
        Если беса не обезглавить, он поднимется нежитью даже на освященной земле. Ведь не просто так за головы этих тварей в любом храме отсыпают по двести желтых монет. Хорошие деньги, но мне их все равно не видать - слишком много у монахов возникнет ненужных вопросов. Поэтому пусть полежит в мешке до лучших времен - может быть, когда и сгодится.
        Отрубив твари голову, я спрятал её возле статуи Аделлы, затем отвёл лошадь к заранее выкопанной могиле и побросал туда тела всех бесноватых. Вместе с трупами закопал фартук и инструменты - они мне больше не пригодятся. Прибравшись в святилище, я отмыл в роднике руки и, ведя на поводу лошадь, отправился обратно в сторожку. Плечо перестало болеть - обе полученные раны срослись, но вот вопросов осталось немерено.
        Как эта тварь меня нашла, и зачем моя голова понадобилась какому-то Оракулу? Что это за урод, и чем я ему помешал? Откуда она вообще узнала мое настоящее имя?
        Та легкость, что появилась с приходом твари, бесследно пропала. Не знаю, что это было, но ответ, скорее всего, один. Почувствовав беса в святилище, Отрис каким-то образом улучшил мою реакцию. Наверное, Анна права, и он не такой урод, как я о нем думал, хотя, возможно, так и бывает на освященной земле? Ладно, с этим вроде понятно, но есть ещё один, последний, вопрос. Мою мать звали Эрина, и я не знаю никакой Аши. Бесовка ошиблась? Но она ведь определенно знала, кто я такой… Опять чего-то не понимаю или не все знаю о своей матери? Скорее, второе, ведь если вспомнить, как мы с ней расстались…
        На небо тем временем выползла Голубая Сестра, и на кладбище стало светло.
        Дойдя до сторожки, я распряг лошадь и, отведя её в стойло, прошёл и посмотрел, как чувствует себя даркун. Кота на месте не оказалось. Очевидно, очнулся и ушел куда-то по своим кошачьим делам. Улыбнувшись, я поднял с земли пустую миску и пошел в сторожку, искренне надеясь, что враги на сегодня закончились.
        Глава 3
        ДВАДЦАТЬ ДВА ОБОРОТА НАЗАД…
        Лигея,
        1017 оборот от Великого Разлома,
        17-й день второго летнего месяца.
        - Не отставать! И иголки сожрите, кто ещё не сожрал!
        Конрад, лер Агира, граф Западного Кеная, поморщился от крика своего командора, хмуро оглядел заснеженную долину и помянул беса.
        Проклятая земля с ее проклятыми морозами! Погони пока не видно, но отряд растянулся на пол-лиги. Бойцы устали, действие игл продлится ещё примерно полдня, и потом - только смерть… От лютого мороза. Смерть, если он, Конрад, не доведёт своих людей до Границы.
        Последние пять дней стали для них всех чудовищным испытанием. Поход во славу Отриса закончился полным разгромом. Боги чужаков на своей земле оказались сильнее.
        Словно подтверждая эти мысли, налетевший ветер швырнул ему в лицо пригоршню сухого колючего снега. Граф тихо выругался, поправил сбившийся капюшон и задумчиво посмотрел на недалекий лес.
        Извержение Седой горы произошло чуть больше оборота назад. Эритея содрогнулась, и он, Конрад, потерял тогда все. Почти все… В тот день с горы спустился грязно-серый туман. Он скрыл под собой долину вместе с городами и, дотянувшись до границы вассального графства, остановился. Когда разведчики прошли через этот туман, они обнаружили, что Кенайское герцогство исчезло вместе с Седой горой, а на его месте раскинулась чужая заснеженная страна.
        Потеряв господина, Конрад остался один на один с Орденом. Без поддержки копейных тысяч Кеная его графство стало лакомым куском для «союзников», и белые братья из Вестольда уже поглядывали в сторону его земель.
        Никто так и не понял, что тогда произошло и куда подевался Кенай. Герцог Харальд чем-то так прогневил Отриса, или это все же проделки демонов? Скорее, второе, поскольку в день исчезновения герцогства Великий Материк пересекла широкая полоса Поганой земли, похоронив под собой большую часть трёх Срединных королевств.
        В последнее время демоны все чаще проникают в человеческий мир, и, возможно, Великая Битва не за горами. Битва, после которой не останется ничего…
        - Лер граф, впереди поселение нортов! - голос глазастого Орека оторвал Конрада от невеселых раздумий.
        - Едем, - буркнул граф и махнул рукой.
        Сопровождавший его командор кивнул и, разобрав поводья, отправился подгонять отстающих, а его место по правую руку от Конрада занял командир рыцарей Ордена.
        - Вы же понимаете, граф, что, если мы через пять часов не окажемся в Лоране, нас даже закапывать будет некому?
        Лер Грегор, комтур меченосцев, внешне выглядел спокойным, но Конрад прекрасно понимал, что это спокойствие напускное. На светлой стали кирасы лера были заметны глубокие вмятины, плащ разорван, символ Ордена на нем заляпан кровавыми пятнами. Впрочем, так сейчас выглядели здесь все. Этот поход они будут вспоминать до конца своих дней. Если получится выжить…
        - Я никого за собой не гнал, лер, - спокойно произнёс Конрад и, медленно повернув голову, встретился с рыцарем взглядом. - Мне кажется, сейчас подобные разговоры уже неуместны. Впереди сторожевой пост, а за ним, я надеюсь, Граница.
        Комтур ещё секунд пять тяжело смотрел в глаза графу, затем молча кивнул и, натянув поводья, отстал.
        «Еще этот лезет со своими сомнениями! - рыцарь поправил сбившийся капюшон и, поведя плечами, плотнее запахнул плащ. Будто это я привел сюда армию и закопал ее в снег. Пусть лучше спрашивает с тех умников, что на капитуле[1 - Капитул - в средние века - общее собрание членов монашеского или духовно-рыцарского ордена.] объявляли Светлый поход. Нет, виновных, конечно, найдут, и скоро в Лоране полетят головы. Ведь тысяча элитной конницы - это не шутки. Империя не теряла столько даже во времена Великого Похода на юг. Впрочем, какое мне до этого дело? Ребят бы вывести, да и свою башку сохранить».
        Ледяная страна называлась Лигеей, и жили там высокие светловолосые люди с раскосыми, как у дикарей Чанга, глазами. Они прекрасно знали, кто такой Отрис, но поклонялись богине Вечного Льда - Хольде. На удивление, язык нортов имел много схожего с имперским, и понять их было даже проще, чем жителей Южных королевств.
        Первое же посольство выяснило, что страна снегов попала в Эритею с одного из трёх Великих Континентов, оставшихся от единого мира, расколотого тысячу лет назад Архидемоном. Почему это произошло, не знали даже умники в Калае, но все они в один голос утверждали, что прикрывший Лигею туман есть не что иное, как остатки тех самых Туманных Равнин, которыми Создатель разделил обитаемые миры Великой Цепочки.
        Это подтверждалось еще и тем, что любой зашедший в туман со стороны Лорана всегда оказывался в одном и том же месте: в четырех сотнях локтей от сторожевой крепости нортов, стоявшей в узком ущелье и полностью перекрывавшей проход в снежную страну.
        Именно поэтому Конрад вёл сейчас свой отряд намного восточнее. Ведь если это колдовство работает с одной стороны, то, значит, должно работать и с другой. На старой дороге их гарантированно ждут, а со своим отрядом нортам он сейчас не противник…
        - Примерно полторы сотни воинов вместе с лучниками, - едущий по левую руку Орек привстал на стременах, вгляделся в едва различимые очертания поселения на виднокрае и, обернувшись, добавил: - Ни волков, ни однорогов вроде не видно, но эти уроды нас ждут. Все при оружии, женщин и детей нет, дорога перекрыта ледяными шипами.
        В очередной раз помянув беса, Конрад опустил взгляд и тяжело вздохнул. Ореку верить можно. Орлиное зрение появилось у него пару оборотов назад, когда юного лера отметил Элемент Ветра, и с тех пор Конрад в походах держал паренька возле себя. Если парень и ошибся, то не больше чем на десяток, а значит, силы примерно равны. С Конрадом сейчас восемьдесят семь бойцов, включая пятерых рыцарей Ордена, и, если бы не колья…
        Поселение нортов - с десяток ледяных домов и странная высокая башня - стояло на открытом месте возле леса, вдоль которого ехал отряд. Слева от поста тоже темнел лес. Враг сейчас, по сути, прикрыт с трёх сторон.
        Если на равнине из-за ветров снега почти нет, то в лесу его столько, что кони там не пройдут, поэтому обойти заслон не получится. Это норты умеют бегать по снегу, не оставляя следов, а у его ребят такой способности нет. Впрочем, даже если бы и была, Конрад все равно повёл бы их в атаку на поселение. После разгрома армии Ордена и позорного бегства ему и его бойцам нужна эта победа. Да, атаковать, скорее всего, придётся пешим строем, но тут уж ничего не поделать. В своих людях он уверен, а уж белые братья и подавно - через одного отмечены Отрисом. Так что шансы на победу есть, осталось их только использовать.
        Конрад не боялся смерти. Он не боялся ее и двадцать пять оборотов назад, в своем первом настоящем бою, а уж сейчас… Весь прошедший оборот он прожил словно во сне. Метался по городам и замкам, готовя графство к возможной войне с Орденом, отсылал торговые караваны в Вестольд и Джарту. Ведь с исчезновением Кеная серьезно пострадала торговля, и, чтобы все восстановить, понадобится оборотов десять, если не больше.
        Нет, меченосцы вида не подают, но он чувствует, что тучи сгущаются. Впрочем, Орден теперь еще нескоро оправится, значит, какое-то время у него все-таки есть. Осталось немного: прорваться через сторожевой пост, покинуть эту бесову страну и больше никогда сюда не возвращаться.
        Граф поморщился от порыва холодного ветра, вздохнул и поднял руку, приказывая отряду остановиться. Развернув коня, дождался, когда стихнут разговоры, и, обведя взглядом хмурые лица бойцов, прокричал, чтобы услышали все:
        - Там, впереди, за постом, Граница, но придется немного размяться. Орек говорит, что норты перекрыли дорогу ледяными шипами. Я отсюда не вижу, но коней, вероятно, придется оставить.
        Сейчас всем проверить оружие и самострелы. Остальное скажу, когда подъедем поближе. Если всем все понятно, то… - Конрад задержал взгляд на рыцарях Ордена и уже собирался командовать выступление, когда вперед выехал Грегор.
        - Погодите, граф! - сделав останавливающий жест рукой, попросил он. Затем кивнул в сторону нортов и уверенным голосом произнес: - Спешиваться не нужно, мы освободим дорогу от шипов. Сделаем проход десять-двенадцать шагов в ширину. Больше вряд ли получится, поэтому атаковать придется по двое в линию.
        Выслушав комтура, Конрад поначалу даже не поверил в такую удачу. Неужели и правда Свет снова решил поучаствовать в их судьбе? Несмотря на тяжелое поражение, ему и его бойцам удача улыбалась так, что впору задуматься о вмешательстве высших сил. Из сражения, в котором погибла армия Ордена, его сотне удалось выйти с минимальными потерями, не запятнав чести, оторваться от погони, и вот сейчас… Возможно, это знак?
        Граф некоторое время молчал, обдумывая предложение, затем кивнул:
        - Хорошо, тогда по дороге согласуй это с командором. Когда до поста останется полмили - обсудим тактику, а сейчас пора выступать.
        Не показывая охватившего его волнения, Конрад развернул коня и махнул рукой, приказывая трогаться.
        Весь прошедший оборот его тянуло в эту страну так, словно здесь таились какие-то ответы. Он не понимал этого странного чувства, но оно не ослабевало ни на день. Конрад не понял этого и до сих пор, не узнал причину исчезновения Кеная и не нашёл то, ради чего его жизнь обрела бы новый смысл. Быть может, там, впереди, ему что-то откроется? Ведь не просто же так Алата подарила им столько удачи?
        Ветер стих, и стало слышно, как хрустит сухой снег под копытами лошадей, скрипит кожа и негромко позвякивает железо доспехов. До цели оставалось ещё несколько лиг, граф вздохнул и снова погрузился в раздумья.
        После появления Лигеи туда сразу потянулись искатели приключений, но их энтузиазм быстро остыл, когда выяснилось, что обычного человека за стеной тумана ждет смерть от лютых морозов. И даже тёплая одежда не давала никаких шансов, в то время как местные одевались достаточно легко, и, что удивительно, в стране снегов никогда не замерзали ни реки, ни океан.
        Оно и понятно: богиня Льда благоволит своим почитателям, ведь вода - это такой же лёд, и, замерзай в Лигее океан, норты перемерли бы с голоду.
        Прошёл не один месяц, пока не выяснилось, что Отмеченные Элементом Льда могут спокойно путешествовать по Лигее, и чем метка сильнее, тем меньше ощущается ими мороз. Как только это стало известно, в снежную страну отправилось посольство из столицы, они-то и привезли в Лоран иглы…
        Продолговатые осколки голубого льда, похожие на иголки корабельных карнов, они не таяли под лучами солнца и решили проблему с холодом. Любое живое существо, будь то человек или лошадь, проглотив такую иголку, на морозе чувствовало себя достаточно сносно. Нет, холод все равно пробирал до костей, но не сильнее, чем в обычные лоранские зимы.
        Норты отказались высылать свое посольство в Лоран, но охотно торговали с имперцами, закупая в больших количествах чёрный камень с зерном и предлагая на обмен роскошные меха, рыбу и жир каких-то животных, который алхимики в больших количествах использовали в медицине. За оборот крепость на входе в страну превратилась в огромный базар, где за день из рук в руки переходило столько золота, сколько не было во всем его графстве. Так бы и продолжалось до сих пор, если бы месяц назад на генеральном капитуле Ордена белые братья не объявили нортов врагами Отриса.
        Официально было заявлено о неприятии чужеземцами Светлого бога, но до Конрада доходили слухи, что все дело в тех самых иглах. Храмовники вроде бы выяснили, что длительное употребление этих осколков усиливает Печать Элемента Льда у Отмеченных, а обычный человек с их помощью может быстро и достаточно безопасно получить благословение Элемента. Печати Льда встречались у белых братьев достаточно редко, и заполучить такую было великим событием для каждого. Игл требовалось много, но норты продавали их в ограниченных количествах. Это, скорее всего, и повлияло на решение капитула.
        Три декады назад от ландкомтура Вестольда пришло приглашение присоединиться к походу, и Конрад сразу же ответил согласием. И дело даже не в том, что графа, отказавшегося выступить в поход против тех, кто стал причиной исчезновения Кеная, не поняли бы ни вассалы, ни белые братья. Его и самого тянуло в Лигею так, что, не случись похода, он бы пришел сюда сам.
        Помимо всего прочего, граф считал, что участие в совместном походе на некоторое время умерит аппетиты Ордена в отношении его земель, и полдекады назад Конрад со своими людьми присоединился к двум полутысячам меченосцев. Получив у интенданта иглы по счёту сроком на пять дней и выслушав необходимые инструкции, они дождались команды на выступление и вместе с армией Ордена зашли в туманную пелену.
        Каких-то пять дней назад…
        Граф вздохнул, поправил на спине щит и задумчиво посмотрел на укрепления, где уже вполне можно было разглядеть фигурки выстроившихся для их встречи нортов, лучников на башне и торчащие из снега шипы. Их расставили так часто, что даже пешим было бы сложно пройти. Но Отмеченные слов на ветер не бросают, а значит, комтур выполнит то, что обещал. Главное, чтобы у них получилось…
        Пограничную крепость на въезде в страну они взяли достаточно быстро. Норты просто не успели закрыть ворота. Полусотня специально подготовленных рыцарей вломилась на территорию укрепления, и исход сражения решился в первые же мгновения. Северяне дрались отчаянно, но силы были неравны, и их просто вырезали без разбора.
        Реквизировав товар у купцов, которые, несмотря на запрет, продолжали торговать с нортами, маршал оставил в крепости небольшой гарнизон и, не останавливаясь, повёл армию к крупному городу, расположенному в ста лигах восточнее. В этом городе, по донесениям разведчиков, хранился большой запас игл. Захватив его, можно было создать плацдарм в Лигее и, дождавшись подкрепления, двинуться дальше на север.
        Скорость движения армии определяет обоз, и за первые два дня им удалось пройти не больше семидесяти лиг. Ночевали в оставленных нортами деревнях, греясь возле костров из чёрного камня.
        На стоянках Конрад ходил по брошенным домам, внимательно разглядывал ледяные статуи, которых там стояло немало, но так ничего и не нашел. Странная и непонятная страна… Солнце тут было заметно меньше привычного, а по ночам из-за виднокрая выползало только одно светило, ярко-белого цвета.
        Свои жилища и крепости норты строили целиком из невероятно прочного льда, ставя на них лишь железные ворота и двери. Дома в деревнях по форме напоминали купола собора Отриса в Лоране, но встречались и привычные глазу строения с треугольными и плоскими крышами.
        К полудню третьего дня дорога вывела их войско на широкое поле, где уже ждала армия северян. Впрочем, армией это можно было назвать с трудом. Четыре прямоугольника пехоты, по сотне копейщиков в каждом, и полсотни лучников на левом фланге, большую часть которых составляли молодые женщины в легкой кожаной броне до середины бедра и с бесстыдно открытыми выше сапог ногами.
        Северяне, несмотря на свою удивительную стойкость к морозам, практически не отличались от нормальных людей, и его ребята при виде женщин оживились по понятным причинам. Отрис не одобрял блуд, и белые братья, вступая в Орден, приносили две клятвы: воинскую и духовную, позволявшую им иметь лишь одну жену. Обычные же леры вторую клятву не давали, и при виде стройных северянок в голову лезли определенные мысли. Маршал, конечно, насилие не одобрил бы, но и препятствий никаких чинить бы не стал. Впрочем, женщин им в тот день не досталось.
        Конрад поправил разболтавшуюся в ремнях пику, плотнее запахнулся в меховой плащ и вздохнул. Кто же мог предположить, что так оно все обернется…
        Вот, казалось бы, что могли противопоставить тысяче закованных в сталь рыцарей четыре сотни копейщиков? Да, все норты были экипированы в неполные латные доспехи из голубой стали, но их короткие копья годились только в бою против такой же пехоты. Выдержать удар тяжелой конницы в обитаемых землях могут только Ашеронская фаланга и закованные в сталь наемники-дикари. Норты же ни на тех, ни на других не походили, и к тому же их насчитывалось в два раза меньше.
        Конрад привёл за собой в Лигею двадцать рыцарей со спутниками, всего - сто восемь опытных, прошедших не одно сражение бойцов, но, поскольку совместных учений перед походом не проводилось, маршал поставил их на правый фланг и приказал атаковать лучников.
        Армия Ордена выстроилась четырьмя стандартными клиньями напротив отрядов врага, но, как только горнист подал сигнал к атаке, произошло непредвиденное…
        В четырехстах локтях перед ними из-под снега выбрались две сотни грузных чудовищ со всадниками и двинулись навстречу, постепенно переходя на бег. Ростом с боевого коня, но по виду раза в три тяжелее. Закованные в голубую сталь, со свисавшей до земли шерстью, невиданные монстры внешне напоминали полосатых тапиров, если увеличить тех раз так примерно в сто и приделать к морде длинный изогнутый рог. Однороги атаковали в две линии, на пол-лиги растянувшись по фронту, ускоряясь с каждой секундой и вздымая целые клубы снега.
        Со стороны казалось, что навстречу атакующей армии движется сползшая с гор лавина, но это было ещё не все. Позади однорогов из снега выбрались две сотни северян на белых зверях, по виду неотличимых от огромных горных волков. Каждый из этих бойцов был экипирован в белую, выкрашенную под снег броню, вооружен луком и длинной кавалерийской пикой.
        Двумя прямоугольниками по двадцать пять бойцов в линии, с интервалом в десять шагов, волчьи всадники двинулись следом за однорогами. Одновременно с этим командир копейщиков швырнул в небо яркий голубой шар, и все четыре отряда широким шагом быстро замаршировали вперёд, прикрытые с фронта атакующими чудовищами.
        Конрада и его людей спасло то, что после сигнала «К атаке!» он повёл сотню вправо, на лучников, сохранив тем самым строй и уведя бойцов из-под удара однорогов. Меченосцам повезло меньше…
        От грохота столкнувшихся армий, казалось, содрогнулась земля. Закованные в сталь чудовища сломали строй латной конницы и прошли насквозь, расшвыривая в разные стороны рыцарей вместе с конями. Следом подоспели всадники на волках…
        Обойдя атакующих монстров, Конрад перевёл свой отряд в галоп, но, когда до лучников оставалось чуть больше полутора сотен шагов, его конь угодил в глубокий сугроб, провалившись едва не по шею. Спустя мгновение туда же влетела первая линия рыцарей, следом за ней вторая, и началась свалка.
        Согласно всем положениям конного боя, стрелков нужно атаковать в разомкнутом, перекрестном строю. Это уберегло их от жертв. Впрочем, уберегло ненадолго… Прекрасно зная о западне, проклятые лучники побежали навстречу по глубокому снегу, не проваливаясь ни на ноготь, и, встав полукругом, натянули свои короткие луки.
        Дикое ржание коней, гулкие удары стрел о железо, ругань, стоны раненых, алая кровь на снегу надолго останутся в памяти графа. Все лучники оказались Отмеченными, а зачарованная Элементом стрела при удачном попадании пробивает стальную кирасу…
        В первые же минуты сотня потеряла десятерых, но, быстро придя в себя и прикрывшись щитами, они ответили из самострелов, и потери понёс уже враг. Кожаная броня, даже зачарованная Элементом - плохая защита от стального болта, а салайский самострел по дальности серьезно превосходит короткие луки. Потеряв треть отряда, норты отошли на безопасное расстояние и больше не пытались атаковать.
        Полчаса рыцари выбирались из сугробов, вытаскивали коней, заливали оранжевой смолой легкие раны, и, когда потрепанная, но все еще боеспособная сотня сформировала наконец некое подобие строя, Конрад оглядел поле боя и ужаснулся. Битва ещё продолжалась, но штандарты полутысяч уже лежали в снегу, маршал погиб, обоз смешался, а из тысячи элитных рыцарей Ордена выжило не больше трёх сотен. На окровавленном снегу чернело множество изломанных трупов; уткнувшись мордами в землю, лежали туши двенадцати убитых однорогов; бились в агонии кони; хрипели, умирая, белые волки.
        Разумом граф понимал, что все кончено и нужно попытаться спасти людей, но кровь стучала в висках, а в четверти лиги, слева, два отряда копейщиков вместе с десятком волчьих всадников наседали на окружённых меченосцев.
        Конрад не сомневался ни мгновения - скомандовал атаку, и сотня агирцев с яростным ревом ударила нортам во фланг. Это был честный бой, без подлых ловушек и выпрыгивающих из-под снега чудовищ, только ярость и сталь! Его ребята, очевидно, думали так же. Сотня первым же ударом проломила пеший строй и прорвалась к окружённым рыцарям Ордена.
        Его предположения оправдались: копейщики нортов серьезно уступали по боевым качествам и фаланге Южного королевства, и дикарям-урхам. Проблемы доставили только всадники на волках. Шерсть белых тварей по прочности не уступала ашеронским кольчугам, а зубы… Конрад никогда не забудет, как раненый волк, потеряв всадника, зубами стащил Харка с коня, загрыз его, проломив челюстями кирасу, и сдох только от шести пущенных в морду болтов.
        Спасти удалось лишь пятерых, а на равнине остались лежать еще пятнадцать бойцов его сотни. Ребят жаль, но Отрис о них позаботится. Убитые в бою отправляются в Крепость своего бога и без Последнего Пламени. Возможно, они уже бьются с демонами на Туманных Равнинах или пируют в Светлых Чертогах вместе с другими защитниками Эритеи.
        Больше помогать было некому, и когда в их сторону уже бежали два десятка однорогов вместе с отрядом всадников на волках, Конрад приказал уходить.
        Час они скакали по знакомой дороге, а когда погоня отстала, повернули на юго-восток. Нет, он не думал, что их потеряют, но однороги и волки заметно уступали в скорости чистокровным бреонским коням, и преследователей больше не видели.
        Всю дорогу графа не оставляли сомнения в правильности выбранного пути, но сейчас они растаяли окончательно. Конрад не сомневался, что крепость на Границе уже захвачена, ведь норты каким-то непонятным образом способны передавать информацию на расстоянии. Как по-другому они так быстро смогли бы собрать армию, и не просто собрать, а ещё и спрятать стольких в снегу? И ещё этот заслон… Их ведь определенно тут ждали, иначе откуда взялись колья?
        Конрад вздохнул и поднял руку, приказывая отряду остановиться, затем построил бойцов в полукруг, подозвал командиров к себе и попросил довести до рыцарей детали предстоящей атаки. Долго объяснять не пришлось, уже через полчаса сотня перестроилась в боевой порядок и шагом направилась на исходную позицию.
        То, что они поначалу приняли за сторожевой пост, было обычной деревней, похожей на те, в которых армия останавливалась по ночам. Башня же оказалась куском недостроенной стены, и это лишний раз свидетельствовало о том, что Граница недалеко, иначе зачем бы нортам понадобилось строить тут крепость?
        После того как стало ясно, что попасть в страну можно только в единственном месте, строительство свернули, но гарнизон по какой-то причине решили оставить. Кусок стены был около восьмидесяти локтей в длину, и на нем расположились тридцать пять лучников. Сотня копейщиков выстроилась внизу - в самом неудобном месте для атаки. Из самострелов их достать не получится, поскольку лучники находятся на господствующей высоте, а Конрад уже примерно знал, что они из себя представляют. Простых жителей нигде не видно - скорее всего, ушли и спрятались в лесу.
        Странно, но, несмотря на тяжелое поражение и бегство, граф ловил себя на мысли, что не испытывает к северянам никакой ненависти. Возможно, потому, что внешне они практически не отличались от обычных людей? Светлые, почти белые волосы; худые, треугольные лица, как у большинства имперских дворян; и странная форма ушей… Пикты из Фиолетовых лесов выглядели не в пример омерзительнее, а ещё граф понимал, что, разгромив армию Ордена, норты подарили ему и его земле небольшую отсрочку…
        Плотный частокол из голубых кольев насчитывал около двадцати шагов в глубину и полностью перекрывал подступы. Высотой до середины лошадиной груди, колья торчали под углом и по форме напоминали наконечники тяжелых кавалерийских пик. Среди нортов определенно есть Отмеченные, поскольку никто другой такую преграду возвести бы не смог. Впрочем, это ни на что не влияло. Избранники Элементов умирают как обычные люди, кровь у них такая же красная, а другого пути ни у него, ни у его ребят нет.
        Проход получится узкий, поэтому половину своих бойцов Конрад построил по двое. Поначалу в пролом пойдут те, кто сохранил пики, остальные прикроют их из самострелов.
        - Хотел попросить, граф… - негромкий голос Грегора оторвал от размышлений. Комтур хлопнул ладонью по походному мешку у седла и негромко произнес: - Здесь лежит доклад императору. Если ни я, ни мои люди не переживем этот бой, передайте его ландкомтуру Вестольда. В Ордене должны знать, что с нами всеми произошло.
        Граф поднял взгляд, посмотрел леру в глаза и молча кивнул.
        - Спасибо, - комтур кивнул в ответ и, развернув своего бреонца, бросил через плечо: - Мы готовы, командуйте атаку, граф, и да поможет нам Отрис!
        - Да, - Конрад снова кивнул и, поднявшись на стременах, оглядел строй у себя за спиной. Сам он пойдёт следом за меченосцами, Арт взял под командование стрелков.
        Убедившись, что все его видят, граф Агира поднял щитовую руку, затем резко опустил её и проорал: «Пошли!».
        Крик Конрада сухо прозвучал в тишине, и сотня, лязгнув железом, двинулась с места, постепенно переходя на рысь. Мгновение спустя со стороны деревни раздались крики молчавших прежде нортов. Копейщики сомкнули строй, лучники на стене положили на тетивы стрелы.
        Опустив забрало, Конрад, удобнее перехватив пику, поднял щит, и голос его влился в нарастающий крик.
        - Ра-а-а-а!
        Скакать на торчащие колья - то ещё бесово занятие; впрочем, граф отринул сомнения, понимая, что другого выхода нет.
        Когда до преграды оставалась сотня шагов, меченосцы впереди перешли на галоп и все пятеро вскинули левые руки. Фигуры Грегора и скачущего рядом с ним рыцаря вместе с конями полыхнули ярким ослепительным светом…
        - Га-а-алоп! - тут же проорал граф и, пришпорив коня, направил его за меченосцами.
        Лучники на стене резко вздернули луки, копейщики подняли прямоугольные голубые щиты. В следующее мгновение кони Отмеченных грудью налетели на колья, и… Свет оказался сильнее.
        Брызнули в стороны голубые осколки, и рыцари Ордена, не снижая скорости, проломились сквозь проклятый заслон. Впрочем, получилось это не у всех. Лошади двоих меченосцев поймали пущенные со стены стрелы и, сбившись с пути, с противным скрежетом напоролись на колья. Брызнула на снег первая кровь, но рыцарей уже было не остановить.
        Прикрывшись щитом от летящих со стены стрел, Конрад проскочил в открывшийся пролом и, приняв правее, на полном скаку влетел в ощетинившийся копьями строй.
        - Ра-а-а-а!
        С оглушительным грохотом рыцари Агира вломились в центр прямоугольника нортов и, бросив уже ненужные пики, выхватили из ножен мечи.
        Следом на территорию деревни въехала полусотня рыцарей Арта и, разрядив самострелы, ударила по левому флангу.
        У северян не было шансов. Его уставшие, измотанные походом люди прекрасно понимали, что поражение станет неминуемой смертью для всех, и у них за спиной словно выросли крылья. Уже через час с небольшим деревню захватили. Оставив шесть десятков убитых, северяне отошли в лес, и преследовать их не стали.
        Кое-как выровняв дыхание - возраст уже давал о себе знать, - Конрад тяжело спустился с седла на окровавленный снег и, держа в поводу коня, поискал взглядом своего командора.
        Все пространство возле стены было завалено трупами, шагах в пятнадцати справа на снегу громко хрипел умирающий конь, со всех сторон доносились стоны и ругань. Агирцы добивали раненых врагов, своих стаскивали на полотнах к краю стены, по возможности оказывая первую помощь.
        - Ещё двенадцать, лер граф… - голос Арта раздался из-за спины. - И это только те, кто здесь. Часть наших уходила за стену, и их я пока не считал.
        Кирхова задница… Конрад крепко зажмурил глаза, пару раз глубоко вздохнул и, обернувшись, хмуро поинтересовался:
        - Кто?
        Арт выглядел неважно: правый наплеч неестественно выгнут: копье норта, очевидно, попало в сочленение доспехов и серьезно зацепило плечо. Левая рука плетью висела вдоль тела, и с неё на снег капала кровь.
        - Гимл, Херг, Роди и девять спутников, - поморщившись, доложил командор. - Ханс Младший тяжело ранен, но Лори сказал, что выкарабкается. Четверо меченосцев убиты, Грегор где-то за стеной, и я не знаю, что с ним.
        - Ясно… - вздохнул граф и, кивнув на раненую руку, добавил: - Ты сам давай иди к Лори. Остальным скажи, чтобы брали только самое ценное с трупов, и меньше чем по трое в дома не ходить. Всех мертвых заберём с собой: и наших, и меченосцев. Час на все, и уходим…
        - Лер граф! - из-за стены выбежал молодой парень - один из спутников Орека - и, тяжело дыша, махнул рукой себе за спину. - Там, срочно! Лер сказал, что вы должны посмотреть!
        Лицо у парня было такое, что у Конрада перехватило дыхание. Неужели что-то нашли?
        Кивнув командору и ведя в поводу коня, граф быстро зашагал следом за парнем, и вскоре тот привёл его на небольшую площадку, в центре которой стояла статуя женщины в длинных одеждах. Неподалеку от ледяного изваяния, в луже замёрзшей крови, лежало тело комтура Грегора.
        Оружие меченосца по какой-то причине не покинуло ножен, и это было как минимум странно, учитывая, что убили его ударом кинжала, рукоять которого торчала из подмышки.
        Два рыцаря из помощников Орека стояли возле мертвого комтура, сам же лер склонился над щуплым нортом, который лежал у его ног без сознания. Северянин не имел никакой брони и, присмотревшись, Конрад понял, что это мальчишка. С кинжалом… против меченосца в броне? И не просто меченосца, а ещё и Отмеченного… Рассказать ведь кому - не поверят.
        Ещё один норт примерно такого же возраста хрипел на пороге одного из стоящих на площади домов. Из его груди торчал хвостовик пущенного кем-то болта, который, судя по всему, пробил северянину легкое.
        - Лер граф! - заметив подошедшего Конрада, Орек кивнул на бессознательного мальчишку и виноватым голосом пояснил: - Этот парень тащил к дому своего раненого приятеля. Заметив нас, бросил его, достал кинжал и сказал, чтобы мы проваливали. Лер Грегор шёл впереди и без разговоров кинул в него какое-то заклинание. Стрела Света или что-то такое, я точно не знаю, как оно называется…
        - И что? - поморщился граф. - Отмеченный промахнулся? С такого-то расстояния?
        - Заклинание прошло сквозь этого парня, не причинив вреда, - кивнув на норта, пояснил Орек. - А потом он бросился на лера и…
        - Хм-м, - Конрад удивленно посмотрел на мальчишку, лицо которого до середины прикрывал капюшон, затем перевёл взгляд на мертвого рыцаря. - И ты хочешь сказать, что меченосец не успел среагировать?
        - Лер, наверное, не ожидал, что заклятие не сработает, а парень оказался быстрым как бес, - Орек виновато вздохнул и, пожав плечами, добавил: - Я и сам не успел выхватить меч. Когда он прыгнул на меня - просто ударил кулаком ему в голову…
        Еще не до конца понимая, зачем его сюда привели, граф посмотрел в глаза рыцарю и поинтересовался:
        - А почему не добил? Предлагаешь взять этого норта с собой и передать Ордену?
        - Это не норт, - покачал головой Орек и, наклонившись, стащил с головы парня капюшон.
        Лицо мальчишки по форме практически не отличалось от лиц северян, кожа почти такая же светлая… Темные короткие волосы, прямой нос, широкие скулы, правый глаз заплыл от кровоподтёка. Внешность парня показалась графу смутно знакомой. Нет, он не встречал его никогда, но эти скулы и подбородок… Поражённый внезапной догадкой, Конрад наклонился, приоткрыл левый глаз мальчишки и… выдохнул. Ярко-синие глаза могли быть только у двух человек в герцогстве!
        С замиранием сердца граф аккуратно разрезал правый рукав парня, откинул в сторону плащ и… сунув в ножны кинжал, с силой провел замерзшими ладонями по лицу. На плече мальчишки над Печатями сразу двух Элементов темнела герцогская корона. Маленькая, в обрамлении всего трех веточек горного тиса, но сейчас это неважно. Предчувствия не обманули! Граф нашел то, ради чего теперь стоит жить.
        Бережно завернув бессознательного мальчишку в плащ, он поднял его на руки и, оглядев удивленные лица соратников, произнес:
        - Это Рон… Рональд! Бастард герцога Харальда.
        - Сын синеглазой ведьмы?! - не сдержавшись, удивленно выдохнул Орек.
        - Да, это он, - коротко ответил граф, кивнул на тело Грегора и добавил: - Заберите его, мы увезем всех убитых с собой!
        - А с этим что? - поинтересовался Орек, кивнув на второго мальчишку. - Добить?
        Конрад с сомнением посмотрел на умирающего норта, отрицательно покачал головой и приказал:
        - Отнесите его к Лори. Пусть наш костолом выдернет болт и обработает рану. Сын герцога хотел, чтобы парень жил, и кто мы такие, чтобы противиться его воле?
        Конрад напоследок окинул взглядом площадку и пошел к коню, думая о том, что все пять рыцарей Ордена погибли как нельзя кстати. В противном случае их все равно пришлось бы убить…
        ГЛАВА 4
        Юго-Западный Вестольд,
        Джарта,
        1039 год от Великого Разлома,
        3-й день второго весеннего месяца.
        Алхимик выглядел внушительно. Аста ожидала увидеть обычного старика, но реальность оказалась иной. Почти на голову выше Зода, с мощными плечами, грубым, словно высеченным из камня лицом и колючим взглядом узко посаженных глаз, Освальд Харди скорее напоминал сотника авангарда из тех, что первыми оказываются на стенах вражеских крепостей. Седые короткие волосы алхимика были неровно острижены, рубаха порвана в двух местах, руки стянуты за спиной магической удавкой. Мазнув холодным взглядом по двум съежившимся на скамейке свидетелям, Освальд остановился в трёх шагах напротив её стола и, выставив вперёд подбородок, спокойно посмотрел в глаза кирии.
        Плохо… На этого человека давить бесполезно. Судя по всему, алхимик уже попрощался с жизнью, и пугать его пытками - только зря терять время. Все, кто ходит по краю, стараются употреблять голубой сахар, который серьезно блокирует боль, а судя по уверенному взгляду, этот Освальд как раз из таких. Впрочем, у каждого дознавателя есть опыт и разум, и они подсказывают, что нужно немного подыграть.
        Выдержав взгляд алхимика, Аста махнула рукой старшему конвоя и, кивнув на задержанного, приказала:
        - Освободите руки и дайте ему стул.
        Какой смысл держать скованным не представляющего опасности человека? Печать Тьмы у алхимика заблокирована, и если он и может здесь кому-то навредить, так только свидетелям: мужчине и женщине с крысиными лицами, которые, к слову, никакой симпатии у Асты не вызывали.
        С удовлетворением заметив мелькнувшее в глазах гиганта удивление, кирия дождалась, пока тот сядет на стул, и, кивнув, зачитала с лежащего перед ней свитка:
        - Освальд Харди, ты подозреваешься в хранении запрещённых в Лоранской империи книг и опытах с Элементом Хаоса. В твоём доме обнаружены: «Гримуар Фарга» и «Описание Алары» неизвестного автора, признанные запрещёнными на генеральной коллегии Ордена в семьсот восемьдесят третьем году. Помимо этого, там же, в специальной шкатулке, были обнаружены две крупицы Элемента Хаоса, приблизительно по одной двадцатой грана каждая… - Аста оторвала взгляд от свитка, посмотрела в глаза алхимику и, вопросительно приподняв бровь, поинтересовалась: - И что ты скажешь на это, Освальд Харди?
        В кабинете повисла гнетущая тишина, как это бывает, когда кому-то предъявляют тяжкое обвинение. Замерли статуями у дверей трое конвойных, с холодным интересом глядя на сидящего впереди гиганта, в глазах свидетелей появилось праведное любопытство. Юма откинулась на спинку и с усталым безразличием во взгляде готовилась записать ответ, на лицах монахов застыла непреклонная решимость. Эти двое не сомневались, что задержанный виноват и заслужил смерть. Сам же алхимик…
        - Ты забыла про потроха бесноватых, госпожа, - сцепив в замок узловатые пальцы, спокойно пробасил он. - Печени и сердца… Из них я добыл тот Хаос, что вы забрали.
        - То есть ты признаешься в том, что проводил незаконные опыты? - стараясь не выказать удивления, поморщилась кирия.
        - Какой смысл скрывать очевидное? - пожал плечами старик. - Мне нужен был Хаос, и я его добывал. Что же до незаконности моих опытов и хранения запрещенных книг… - Освальд грустно усмехнулся и покачал головой. - Поверь, госпожа, мне очень жаль, что в коллегии вашего Ордена в семьсот восемьдесят третьем году заседали в основном идиоты и враги нашего государства.
        - Да как ты смеешь?! - сквозь зубы процедил один из монахов. - Я…
        - Молчать! - тут же оборвала его Аста и, переведя взгляд на Освальда, холодно поинтересовалась: - С чего ты решил, что там заседали враги?
        Ещё не хватало, чтобы какой-то несдержанный дурак сорвал ей уже практически завершённое дело. Ведь если алхимик замкнётся, из него потом клещами придётся вытягивать оставшуюся информацию. Нужно запомнить этого монаха и не пускать больше ни на один допрос. Пусть у себя в храме командуют, но здесь, в кабинете, все говорят только с ее разрешения!
        - А ты разве не видишь, госпожа, что происходит вокруг? - Освальд смерил взглядом покрасневшего от возмущения монаха и тяжело вздохнул. - Неужели ты думаешь, что Орден в состоянии спасти Эритею? Дорвавшиеся до власти идиоты узурпировали науку, запретив или спрятав многие книги. Но разве вы сами пытаетесь что-то понять? Нет, эти книги пылятся на полках закрытых архивов! Опыты с Хаосом запрещены, но как победить врага, не зная его слабых мест? Не зная причин появления демонов в Эритее? Это ведь из-за вашего невежества наш мир оказался на краю гибели. Вот что вы сделали, когда Единый подарил нам шанс, перенеся сюда страну нортов? Мы ведь могли обменяться знаниями и вместе выступить против общего врага…
        - Ты веришь в легенду о Едином? - видя, что алхимик замолчал, поинтересовалась Аста. - Считаешь, это он создал Эритею и Отколовшиеся Миры?
        Слушать алхимика было неприятно. Да, Хаос - очень непростой Элемент, и опыты с ним могут привлечь в Эритею настоящих чудовищ, но врага и впрямь нужно знать, а у них в свободном доступе есть только пара коротких справочников и жалкие обрывки трудов ученых, живших ещё в Тёмные Времена. И этот поход в Лигею, когда сгинула целая армия… Кто двадцать оборотов назад проголосовал за него на капитуле? Кто и зачем убедил в необходимости этого рейда покойного императора Доминаса? Ведь норты никакой агрессии не проявляли…
        - Я не верю, я это знаю, - после недолгого колебания вздохнул гигант. - Те, кого мы называем богами, являются лишь воплощениями Элементов. Единый создал их и наделил человеческими качествами, чтобы защитить новорожденный мир. Я понимаю, что ты обвинишь меня в ереси, но я уже и так наговорил тут достаточно, чтобы отправиться на эшафот. А ты… Ты выглядишь разумной, госпожа, и если сама вдруг захочешь докопаться до истины, найди «Историю мира», написанную Адреасом Кале - родным братом первого императора. Сын светлой Аделлы узнал много интересного от своей матери, и вряд ли кто-то может усомниться в его словах. Как ты думаешь, почему запрещена его книга?
        - Хорошо, - кивнула Аста, - я посмотрю его труд, а ты скажи, зачем тебе нужен Хаос?
        - Я хотел вернуться в Кенай… - Освальд расцепил руки и, положив их на колени, задумчиво посмотрел в пол. - В «Гримуаре Фарга» описано заклинание, способное отправить человека в то место, где родились его предки. Моя мать родом из Роны - города на территории пропавшего герцогства, и я надеялся, что попаду туда. Моя кровь указала бы путь, а Хаос провёл бы через Туманные Равнины. Только его нужно много. Того, что вы забрали - недостаточно.
        - И зачем ты собирался туда попасть? - слегка обескураженная ответом алхимика, поинтересовалась Аста. - Ты думаешь, что Кенай ещё существует?
        - Уверен, что герцогство перенеслось в Илум - мир, откуда сюда попала Лигея. Это ведь, по меньшей мере, логично. - Алхимик пожал плечами и поднял взгляд. - Я надеялся доискаться до причин произошедшего двадцать оборотов назад. Возможно, это помогло бы найти причину появления Погани и узнать, как предотвратить её разрастание.
        Задержанный рассуждал вроде бы здраво, но порой речи безумных кажутся намного убедительнее того, что говорят нормальные люди. У неё сегодня очень непростой день, и нет смысла сейчас доискиваться до причин, заставивших этого человека нарушить законы империи. Дознание проведено, и то, что нужно, она уже узнала. Осталась самая малость…
        - Твои соседи говорят, что материал для опытов тебе привозил какой-то мужчина из Акарема. - Аста кивнула в сторону свидетелей и внимательно посмотрела на подозреваемого. - Я хочу знать, кто это и где его можно найти?
        Что-то мелькнуло в глазах алхимика. Он медленно повернул голову и, глядя на свидетелей, задумчиво произнёс:
        - Ты знаешь, госпожа, мне кажется, что демоны проникают в наш мир из-за предательства. Вот эти двое… Они ведь попадут в Светлую Крепость? Но если им и там захочется получить лишний кусок земли, то уверен - они донесут на Отриса демонам… - Тяжело вздохнув, гигант перевёл взгляд на Асту и отрицательно покачал головой. - Прости, но я не знаю имён тех людей, что снабжали меня материалом для опытов, и не припомню, чтобы кто-то из них называл место своего проживания…
        Ну вот, а ведь так все хорошо началось. Впрочем, признание от алхимика она получила, а найти его поставщика труда не составит. Главное, не дать этому человеку уйти.
        - Хорошо, - кивнула кирия. - Этих людей мы поищем сами. Подпиши показания и отправляйся в камеру ждать трибунала. Если у меня возникнут какие-то дополнительные вопросы, я тебя позову.
        Дождавшись, пока уведут задержанного, Аста выпроводила монахов вместе со свидетелями и, свернув лежащий на столе свиток, задумчиво посмотрела в окно.
        Отправиться в Кенай, да… Её родной городок сейчас находится во власти Погани, и она бы не хотела там оказаться. Жаль, что никакой Хаос не сможет перенести в прошлое, к Джесу…
        Вообще, странное дело. Допрос длился совсем недолго, но она вымоталась так, словно полдня провела в седле. Нет, в её работе не раз встречались еретики и сумасшедшие, но ни один из них не говорил так убедительно, как этот старый алхимик. Ересь заразна… Стоит лишь поверить в неё, усомниться в правильности выбранного пути, и эти сомнения будут глодать тебя всю оставшуюся жизнь.
        Опыты с Хаосом запрещены из-за того, что для этого Элемента не существует границ. Не зря же с его помощью алхимик собирался вернуться в Кенай. Но это он, а если какой-нибудь дурак решит притащить сюда настоящего демона? Не беса, а кого-то рангом повыше? Эти твари ведь, наверное, только того и ждут. Очевидно, сейчас щель между мирами слишком узка и они не могут в неё протиснуться, но страшно подумать, что случится, если проход расширится. Нет, в чем-то алхимик прав, и опыты с Хаосом проводить нужно, но доверять это кому ни попадя нельзя, иначе Эритее и впрямь недолго останется. Проще уж казнить десяток-другой в назидание, чем ловить разбежавшихся по материку тварей…
        - Представляете, это была женщина! - весело заявил вломившийся в кабинет Рэй. Парень с порога послал воздушный поцелуй Юме и, довольно оскалившись, уселся на скамейку, которую до этого занимали свидетели.
        - Ты о чем? - глядя на него, нахмурилась Аста, пытаясь сообразить, о какой женщине идёт речь.
        - Второй бес оказался бесовкой, - облокотившись на спинку и вытянув ноги, пояснил Рэй. - Один из работников рассказал Рине, что видел, как из разделочного цеха вчера выходила какая-то дама в мужском костюме с накинутым на лицо капюшоном. Случилось это незадолго до закрытия ворот. Сейчас Рина сама придёт и все расскажет.
        - А чего ты так радуешься? - спросила Юма, смерив Рэя небрежным взглядом. - Ты с ней знаком, или я чего-то не знаю?
        - Я её нашёл, скажем так, - подмигнул девушке Рэй. - А радуюсь, потому что увидел тебя в добром здравии.
        Юма фыркнула и хотела что-то ответить, но в этот момент вместе с остальными ребятами в комнату вошёл Зод, и Рэя с его шутками тут же забыли. Аста давно подозревала, что её секретарь неровно дышит к красавцу-комтуру, как, впрочем, и половина служащих в магистрате женщин. Тут и гадать не нужно, достаточно посмотреть на лицо…
        Зайдя в кабинет, Зод коротко кивнул смутившейся Юме и, пройдя к столу Асты, выложил на него небольшой свиток, скреплённый печатью магистра.
        - Лера Веста вчера не вернулась со службы, а Моне поручил нам разобраться в этом и, по возможности, найти тело видящей, так? - кивнув на свиток, кирия подняла взгляд на комтура.
        - Да, - вздохнул Зод, - но я все равно не могу понять, где ее могли перехватить так, чтобы никто не заметил. В городе и западном пригороде по вечерам народа больше, чем днём… В единственном месте, за Контом, примерно двести шагов, дорога идет через рощу. Мы с ребятами обыскали там каждый куст, но ничего не нашли…
        - А она точно уезжала со службы? - Аста развернула свиток и, быстро пробежав его глазами, кинула в ящик стола. - Вы спрашивали в конюшне?
        - Ты думаешь, что один из бесов проник на территорию храмового комплекса?! - неверяще выдохнул Зод - Но…
        - А кто ему мог помешать? - пожала плечами Аста. - После совещания мы проверим…
        - Нет, я сам сейчас схожу и проверю, - не дал ей договорить Зод и, не произнеся больше ни слова, быстро вышел из кабинета.
        Кирия посмотрела ему вслед, затем обвела взглядом собравшихся подчиненных и уточнила:
        - А что, уже шесть?
        - Уже половина седьмого, - криво усмехнувшись, подсказал Рэй. - В общении с господином комтуром время летит незаметно.
        - Ты бы меньше завидовал, - скосив на него взгляд, покачала головой Юма. - А то ведь…
        - Сделали тишину! - нахмурилась кирия и, выслушав доклады подчиненных, коротко рассказала о недавнем допросе. - Ну, и у кого какие мысли? - закончив говорить, поинтересовалась она. - Где нам искать человека, что привозил алхимику мясо?
        - Скорее всего, он как-то связан со смотрителем кладбища, - пожав плечами, тут же предположил Герд. - Вряд ли кому-то придет в голову разделывать трупы за пределами освященной земли.
        - Ты думаешь, кто-то из монахов решил таким образом подзаработать? - посмотрев на парня, нахмурилась Иша. - Хотя…
        - Почему именно монах? - тут же возразил Рэй. - Смотрителем кладбища может быть любой носитель Печати.
        - Да, так и есть, - согласно покивала Аста и посмотрела на Ишу. - В общем, в Акарем ехать тебе, Юма сейчас напишет письмо командиру гарнизона. В городе целых два беса, и больше никого я отправить туда не могу, но твоей Сети будет достаточно. Понаблюдаешь за кладбищем, опросишь местных и примешь решение о задержании. Бойцов в гарнизоне бери не меньше пяти, и обязательно кого-нибудь из монахов возьми в качестве свидетеля. Мы же подстрахуем у алхимика в доме.
        - Когда выезжать? - выслушав приказ, уточнила девушка. - Сейчас или…
        - Сейчас иди домой собирайся. Поедешь завтра утром с десятком гарнизонного патруля. Они по маршруту проследуют до Марны, а там тебе останется десять лиг. Все… Иди к Юме, а мы продолжим. - Аста вытащила из ящика свиток с приказом магистра и уже собиралась довести его содержание до подчиненных, когда в комнату вошел Зод.
        Выражение лица комтура прямо свидетельствовало, что её недавнее предположение попало в точку, а значит, им всем сегодня предстоит еще очень много работы.
        - Лошадь видящей стоит в конюшне, - хмуро бросил с порога Зод. - Я доложил магистру, и он собирает всех в Сиреневом зале. Оказывается, через пару дней в Джарту прибывает ландмейстер Эрг Снори, и целью бесов может быть он.
        - Ясно… - Аста со вздохом убрала свиток в стол и, переведя взгляд на Ишу, добавила: - Тебя этот сбор не касается, заберёшь письмо и отправляйся домой. Остальные за мной - на выход…
        Южное крыло храма Отриса было построено относительно недавно - чуть больше пятидесяти оборотов назад - и использовалось в основном для обучения подрастающего поколения.
        Поскольку у дворян империи всегда наследовал старший сын, младшим не оставалось ничего, кроме службы, которая и приводила благородных отпрысков в Орден. В храм же на обучение попадали только Отмеченные Светом, а иной раз случалось и так, что вместе с благородными учились дети простых горожан: из тех, чья Печать оказалась особенно сильной. По окончании обучения все они получали приставку «лер» к имени и вместе с ней - возможность выслужить себе наследуемое дворянство. Такая практика применялась уже несколько сотен лет, и благодаря этому большинство благородных родов на территории Лоранской империи были так или иначе связаны с Орденом.
        Зайдя в комнату, Аста прикрыла за собой дверь и, упав на застеленную кровать, блаженно вытянула уставшие за день ноги. Поиски продлились до позднего вечера, ехать домой уже не имело смысла, поэтому она решила остаться ночевать в храме.
        Комната для старших учеников в женской части крыла особыми изысками не блистала: квадратный столик возле окна, шкаф для одежды, кровать, стул и овальное зеркало на стене - что еще нужно для молодой девушки? Последние три года обучения она жила в точно такой же комнате - на одного человека. Совсем же молодых девчонок всегда селили по четверо.
        Несмотря на то, что в поисковой операции задействовали больше ста человек, ни тела видящей, ни беса найти не удалось. Приказом магистра Моне посты в храмовом комплексе серьезно усилили, а в холлах зданий и на этажах повесили дополнительные зеркала. Отражение не получится обмануть даже у кирха, но он, скорее всего, уже покинул территорию комплекса. Твари нет смысла торчать в непосредственной близости от Светлого храма, теряя силы, а того же ландмейстера гораздо проще перехватить по дороге.
        Вообще не факт, что целью бесов является высокий гость из столицы, но опасения магистра понятны. Эрг Снори возглавлял в империи министерство внешних связей, будучи при этом родным племянником императора Гасса, и его смерть могла принести в Джарту немаленькие проблемы.
        Казалось бы, откуда тварям с Туманных Равнин знать об этом визите, но среди людей есть немало предателей, и больше всего их, конечно, в столице.
        Предателей, да… Весь вечер у Асты не выходил из головы недавний допрос и тот совет гиганта-алхимика…
        Доискаться до истины… Библиотека с закрытым архивом находится как раз в подвале этого крыла рядом с лабораторией, и там всегда кто-то дежурит, но что ей даст прочтение книги, написанной братом первого императора? Аделла Благородная была ближайшей сподвижницей светлого Отриса в Тёмные Времена. Одна из пяти бессмертных, она стояла во главе Ордена древних героев, изгнавших демонов с Эритеи. Все эти герои полегли в последней битве более полутора тысяч оборотов назад, ценой своих жизней вышвырнув тварей из обитаемого мира, и были вознесены в шесть Крепостей - форпостов на Туманных Равнинах. Ее белая мантия сохранилась с тех незапамятных времен, но, к большому сожалению, таких артефактов на всю империю насчитывается не больше ста.
        После той страшной битвы на земле воцарился мир, и продолжался он почти полтысячи оборотов, до тех пор, пока в Алару не проник Архидемон Вельзул. Никто не знает, как ему это удалось, но последствия оказались катастрофическими. Сотворив чудовищный аркан, владыка Хаоса расколол мир на три части: Эритею, Фламию и Илум. Боги атаковали и убили чудовище, но мир уже было не спасти. Решающий удар Архидемону нанес Отрис, и именно поэтому в Лоранской империи его чтят как верховного бога.
        Все шесть богов-защитников являются воплощениями Элементов, из которых состоят обитаемые миры, но нигде не сохранилось следов Единого - легендарного Создателя, о котором упоминал алхимик.
        Сразу же после Великого Раскола бессмертная Аделла пришла в Эритею и родила двоих сыновей…. Каждый, кто связал себя со Светом, знает эту историю наизусть, но Аста никогда не слышала о том, что брат первого императора написал какую-то книгу. Алхимик соврал? Но зачем? Ее положение позволяет попасть в закрытый архив. Можно спуститься туда прямо сейчас и проверить, но… Но для этого надо подняться с кровати. Рано утром ей нужно быть у магистра, и неплохо бы выспаться в эту ночь, однако Аста прекрасно знала, что не сможет заснуть. Лучше уж сходить и посмотреть, чем лежать и думать: что там такого в этой книге написано. Потратить час и выбросить из головы алхимика с его сказками о Создателе вместе с курсом священной истории, которую она изучала в этих стенах несколько лет.
        Обреченно вздохнув, Аста встала с кровати и, взглянув на себя в зеркало, быстро покинула помещение. Сон - это, конечно, здорово, но нужно подвести в сегодняшнем допросе завершающую черту. Нет, вряд ли обнаружение книги спасёт Освальда Харди от плахи, но, возможно, ей удастся понять его истинные мотивы? Для дознавателя это важно, ведь сколько в её работе встретится таких вот «алхимиков»?
        Кивнув в ответ на приветствие трёх попавших навстречу воспитанниц, Аста спустилась в подвал и, свернув по широкому коридору направо, потянула ручку массивной деревянной двери.
        - Лиска… Как же ты повзрослела! - пожилая женщина, сидящая за столом справа от входа, отложила книгу и тепло улыбнулась. - Никак решила навестить старую развалину?
        При этих словах Аста почувствовала глубокий стыд. Ведь лера Флата Кори была когда-то её наставницей. В те самые трудные первые годы обучения в храме. Сколько слез было пролито, сколько набито синяков, а эта маленькая хрупкая женщина фактически заменила Асте погибших родителей. Строгая и требовательная, но очень добрая, она не давала спуску на тренировках и бессменно дежурила возле кровати своей воспитанницы, когда та серьезно болела.
        Аста не видела свою наставницу несколько месяцев - думала, та давно уже нянчит внуков, - и даже собиралась ее навестить, но постоянно откладывала, и вот… Ведь только повзрослев, она начала понимать, как много ей дала лера Флата…
        - И совсем вы не старая, - смущенно улыбнулась Аста, - и уж тем более не развалина…
        - Врать ты так и не научилась, - с улыбкой покачала головой наставница. - Ну давай, говори, что тебя сюда привело.
        - Мне нужен ключ в закрытый архив библиотеки. Хочу взглянуть там на одну книгу.
        - В архив? - Флата удивленно посмотрела на неё снизу вверх, но потом снова улыбнулась и вздохнула. - Ничего не меняется под взглядом Сестёр. На часах полночь, а тебя никак не уложишь… - Она достала из стола небольшой бронзовый ключ и протянула его кирии. - Вот, держи. Замок плохо открывается, и нужно поводить им из стороны в сторону.
        - Спасибо, - Аста кивнула, забрала ключ, затем посмотрела в глаза наставницы и осторожно спросила: - А почему вы здесь? У вас же срок службы закончился.
        - Дома мне делать нечего, - опустив взгляд, вздохнула наставница. - Фариз умер, внуков увезли в Лоран. Сына вызвали туда два оборота назад, да так он там и остался. Ну а мне уезжать поздно… К тому же я люблю Джарту и хочу умереть здесь. Мне ведь недолго уже осталось…
        - Да что вы такое говорите? - возмущённо нахмурилась Аста. - Вы же всем нам нужны! И внукам своим тоже. Вернутся они из этого Лорана, дом-то у них все равно здесь. Правнуков скоро будете своих нянчить. Вот увидите.
        - Иди уже, утешительница, - не поднимая взгляда, вздохнула Флата. - Время позднее, а тебе ещё выспаться нужно. Беса ведь так и не нашли, и магистр не успокоится.
        - Знаете, а я к вам вечерком тогда загляну, - тронув руку наставницы, уверенно произнесла Аста. - Попьём чаю, вспомним старое. И Риту с собой захвачу - она же тоже тут в магистрате работает.
        - Завтра вечером приходите, я дежурю тут через день.
        - Договорились, - Аста улыбнулась и, сжав в кулаке ключ, направилась в библиотеку.
        Настроение улучшилось, как у любого человека, принявшего важное для себя решение. Слишком уж она зациклилась на своём горе, позабыв о друзьях и своей второй матери, которой тоже сейчас непросто. Ведь от хорошей жизни не останешься на подработку в храме, имея максимальный срок выслуги. И дело тут совсем не в деньгах - Орден прекрасно обеспечивает тех, кто служил ему верой и правдой. Одиночество… Оно гораздо страшнее бедности, но решение принято, и они теперь будут бороться с ним сообща.
        Размышляя так, Аста прошла мимо десятка стеллажей с книгами в дальний правый зал и, остановившись возле небольшой, оббитой железом двери, сунула ключ в замочную скважину.
        В маленьком квадратном помещении со стороной около двадцати шагов стояло всего двенадцать стеллажей, большая часть из которых пустовала. Вдохнув полной грудью сладко-пряный запах старого дерева, кирия прошла к стоящему в центре зала столу и, усевшись за него, подвинула к себе опись в кожаном переплете. Быстро пробежав глазами перечень книг, Аста нашла искомое и, откинувшись на спинку, озадаченно посмотрела в потолок.
        Выходит, алхимик не врал, и Адреас Кале действительно написал книгу? Восьмой стеллаж, шестая полка… Но тогда непонятно, зачем кому-то понадобилось запрещать труд второго сына Бессмертной? Ерунда какая-то, право…
        Ладно, что хотела - узнала, и можно уже уходить. Время позднее, да и не собиралась она ничего сегодня читать, но любопытство, как всегда, пересилило разум, и Аста решила взглянуть хотя бы одним глазком. Пара минут ведь все равно ничего не решит, а она хотя бы узнает, что же там такого написано.
        Поднявшись из-за стола, кирия прошла к стеллажу и с удивлением обнаружила, что нужная полка пуста. Судя по следам пыли, книга ещё недавно стояла здесь, но её кто-то снял и переставил, или… Нет, никаких «или» - выносить что-то из архива можно только по прямому приказу магистра, а доступ сюда имеют всего-то двенадцать человек. Возможно, наставница что-то знает, или кто-то из её сменщиков? И ещё замок в двери подозрительно поврежден, неплохо бы осмотреть и его…
        Быстро обыскав три соседних стеллажа и не найдя ничего, Аста уже собиралась уходить, когда за спиной едва слышно скрипнула дверь. «Наставница?! Но она бы не стала подкрадываться», - мгновенно пронеслось в голове. Чувствуя нешуточное волнение, кирия резко обернулась, положив ладонь на рукоять меча, и…
        - Лиска? Что ты здесь делаешь? И что вообще тут происходит?
        Пропавшая лера Веста выглядела так, словно только что отошла от зеркала. Идеально выглаженная мантия, косметика на лице и легкое напряжение во взгляде… Пройдя вперёд и опершись ладонью о стол, молодая женщина обвела взглядом стеллажи и, чуть склонив голову, посмотрела Асте в глаза:
        - Где мы? Я… я ничего не помню…
        Двигалась она правильно… Слишком правильно для человека, никогда не бравшего в руки меч. А ещё настоящая Веста никогда бы не назвала Асту детским прозвищем, они просто не были настолько близки…
        - А где ты была? Мы ищем тебя уже пятый час, - стараясь не выказать волнения, кирия убрала ладонь с рукояти меча и шагнула навстречу видящей. - Пойдём, я отведу тебя к лекарю.
        Когда до Весты оставалось четыре шага, кирия резко взмахнула рукой и хлестнула Плетью так, чтобы тварь не смогла увернуться.
        Бес среагировал мгновенно. Аста представляла, что он быстр, но чтобы настолько… Рухнув на четвереньки так, что заклинание лишь вскользь задело плечо, тварь бросилась вперед и атаковала сдвоенным ударом своих мгновенно изменившихся конечностей.
        Сильнейший удар отбросил Асту назад, и она, не удержав равновесия, рухнула на пол. Руку и грудь прострелила резкая боль, воздух вышибло из легких, перед глазами поплыли желтые пятна. Морок тем временем схлынул, явив миру чудовище с вытянутой клыкастой мордой, козлиными ушами и бугристой коричневой шкурой.
        Развивая атаку, тварь прыгнула, занося скрюченную когтистую лапу, а дальше произошло непонятное. Древняя мантия на мгновение сдавила тело своей хозяйки так, словно стала мала, и Аста вдруг почувствовала рядом целые океаны эфира.
        Сама того не ожидая, она выбросила вперёд левую руку, и сорвавшийся с ладони Свет угодил атакующей твари в середину груди. Удар оказался настолько силён, что беса изломанной куклой отшвырнуло назад.
        Снеся по дороге стол, исчадие Хаоса влетело спиной в стеллаж. Раздался оглушительный треск, с полок посыпались книги. В голове прояснилось, боль отступила, и Аста, вскочив на ноги, повторно хлестнула тварь Плетью. Искрящийся росчерк начисто перерубил ошеломлённому бесу лапу по локоть, тварь завизжала, как недорезанная свинья, и попыталась встать, разбрызгивая по полу кровавые капли. Прыгнув вперёд, кирия ударом ноги опрокинула противника и, выхватив меч, с силой рубанула по шее. Лезвие клинка с глухим звуком рассекло шкуру и плоть, бес захрипел, а Аста вдруг почувствовала, что умирает.
        Необъяснимая легкость схлынула, вернулась рвущая тело боль, перед глазами вспыхнули яркие точки. С трудом устояв на ногах, она перехватила оружие второй рукой и, коротко размахнувшись, пригвоздила хрипящую тварь к полу. «Все…» - мелькнула в голове отстраненная мысль, Аста по инерции шагнула вперёд, ноги подкосились, меч выскользнула из рук…
        -
        Сознание прояснилось, и Аста поняла, что лежит на чем-то мягком. Во всем теле ощущалась противная слабость. Грудь нещадно болела, левая рука не чувствовалась, дыхание давалось с трудом.
        В следующее мгновение воспоминания накрыли её холодной липкой волной: архив, бес и бой, в котором победить было нельзя, но…
        Аста распахнула глаза и увидела перед собой незнакомого пожилого мужчину в непростой серой мантии, со странной эмблемой на левой стороне груди. Шесть разноцветных символов Элементов, соединенных между собой на манер цветка, заключённые в правильный пятиугольник зелёного цвета… Она о таком даже не слышала.
        Архив сменила странная комната с бежевой обивкой и светло-коричневыми шторами на прямоугольных окнах. Судя по запаху - госпиталь или, может быть, лазарет. Об этом свидетельствовали пара резных стеллажей с разноцветными пузырьками и длинный металлический стол с кожаными креплениями для головы и конечностей. Главная проблема заключалась в том, что на территории храмового комплекса Джарты такой комнаты не было, и этот старик, судя по одежде, никак не мог состоять в Ордене! Она уже в Светлой Крепости? Но почему тогда ей оставили память?
        - Ты никогда не видела эмблему Порядка? - заметив её удивленный взгляд, поинтересовался незнакомец.
        Голос у него был приятный и низкий, глаза карие, что довольно странно для Отмеченного, но в том, что этот человек носит на своём теле Печать, Аста не сомневалась ни капли.
        - Нет, не видела, - покачала головой она и осторожно поинтересовалась: - Кто ты? И что это за место?
        - Святилище Единого в Шади, меня зовут Крам, - глядя ей в глаза, ответил старик. - Ты появилась здесь час назад, и счастье, что я находился на месте. Мне удалось блокировать проникший в организм яд, но твоя левая рука какое-то время еще поболит.
        - Спасибо, - кивнула Аста, и тут до нее дошел смысл сказанных слов. Она обвела комнату взглядом и снова посмотрела на странного человека: - Ты сказал, что это святилище Единого? Но разве он когда-либо существовал?
        - А кто, по-твоему, сотворил жизнь и упорядочил существующие Элементы? - удивленно хмыкнул Крам. - Много ли жизни в камнях, ветре и пламени? Если бы Единый был сказкой, нас бы с тобой просто не существовало.
        Ересь или… нет? В Ордене было принято считать, что жизнь зародилась в союзе шести Элементов, но… Аста растерянно оглядела кровавые пятна на мантии и, стиснув зубы от боли, села.
        - Пятна исчезнут через пару часов, - будто бы прочитав ее мысли, спокойно пояснил Крам. - Кровь порождений Хаоса - очень едкая штука, и тебе бы полежать ещё, сестра… Впрочем, опасность уже миновала.
        - Аста… меня зовут Аста, - морщась от боли, прошептала она. - Я благодарна тебе за спасение, но все равно мало что понимаю. Где находится это место? Кто ты такой и почему взялся меня лечить? Как я здесь вообще оказалась?
        - На первые два вопроса ответа не будет, прости, а что до последнего… - Крам уселся на стул напротив и улыбнулся. - Ответ ты носишь на себе. Аша-Ару - боевое облачение одного из тех, кто сражался с демонами полторы тысячи оборотов назад. Тебе удалось пробудить свою мантию, и она перенесла тебя сквозь пространство.
        - Перенесла? Мантия? - ошарашенно прошептала Аста и с сомнением посмотрела в глаза старику. - Как вообще такое возможно?
        - Ну, принцип работы и возможности творений древних мастеров я тебе объяснить не могу, - с мелькнувшей в голосе иронией покачал головой Крам. - Что же до остального… Да будет тебе известно, что это святилище находится здесь с тех самых Темных Времен, и нет ничего удивительного, что артефакт помнит дорогу. Полагаю, он не раз спасал так своих прежних хозяев.
        - Я… я не знаю, - растерянно произнесла Аста, бережно проведя ладонью по рукаву. - Мантия отозвалась в день моего выпуска, когда нас по традиции привели в хранилище артефактов. Но откуда мне было знать, что ее можно пробудить? Я ведь обычный человек, каких много…
        - Скромность, конечно, хорошее качество, но «обычных» людей артефакты не выбирают, - глядя ей в глаза, грустно вздохнул Крам. - Ну и Хаос охотится только за теми, кто способен нанести ему серьезный вред. Вряд ли ты могла случайно столкнуться с убийцей…
        - Не знаю, - пожала плечами она, - я всего лишь хотела найти одну книгу…
        Боль отступила, дышать стало значительно легче, и Аста, мгновение поколебавшись, поведала лекарю о событиях прошедшего дня. Никаких тайн в этом не было, а вот узнать она могла бы немало. Ведь этот Крам, судя по всему, совсем не простой человек.
        - Вряд ли нападение беса как-то связано с поиском книги, - внимательно выслушав рассказ, задумчиво произнёс лекарь. - Брат императора написал её тысячу оборотов назад, но почему тогда Хаос зашевелился только сейчас? Да и что такого Аделла поведала сыну? Тактику ведения войны? Или, может быть, легенду о Храме Элементов?
        - Храм Элементов? - поморщилась Аста. - Я никогда не слышала о таком.
        - По-другому - Храм-на-высокой-горе, главное святилище Единого. Разрушив его, Архидемон расколол мир на три части. Никто не знает, где этот храм сейчас находится, но, согласно легенде, найти его могут только простые смертные. - Старик вздохнул и посмотрел Асте в глаза. - Не стоит забивать этим голову. Ведь нападение, скорее всего, как-то связано с тобой.
        - А что такого во мне?
        - Не знаю, - покачал головой Крам, - но среди демонов есть провидцы, способные предсказывать судьбы людей на обороты вперед. Возможно, они увидели в тебе какую-то опасность?
        - Ясно, - вздохнула Аста, слабо что понимая. Какие-то демоны, храмы, провидцы… Всего-то лишь пару часов назад жизнь была проста и понятна, а теперь… Нет, хорошо, что мантия пробудилась, и ее счастливая владелица обязательно с этим разберется чуть позже, но сейчас впечатлений и информации столько, что просто необходимо немного отдохнуть, чтобы потом обдумать все на свежую голову.
        - А как мне теперь обратно? - подняв взгляд на лекаря, поинтересовалась женщина. - И… что я должна тебе за лечение?
        - Будет достаточно, если ты пообещаешь мне во всем разобраться, - мгновение поколебавшись, произнес Крам. - Возможно, тебе все-таки стоит найти и прочитать эту книгу…
        - Обещаю, - кивнула Аста, - я обязательно во всем разберусь.
        - Хорошо, - поднявшись со стула, кивнул лекарь. - А теперь дай мне свою правую руку.
        Не до конца понимая, что от неё хотят, Аста пожала плечами и положила свою ладонь на ладонь старика.
        - Терпи, - попросил тот и, прикрыв глаза, медленно опустил голову.
        Примерно с минуту не происходило ничего, когда ладонь Асты вдруг почувствовала тепло. Оно постепенно нарастало, и спустя какое-то время ощущения стали такими, словно кисть погрузилась в кипящую воду, так что стоило большого труда сдержаться и не выдернуть руку. Впрочем, длилось это недолго, и в какой-то момент боль схлынула, сменившись ощущением всемогущества. Таким же, как во время боя с порождением Хаоса. Всего на пару мгновений, но ощущения незабываемые. Мир вокруг словно замер, горя новыми красками, а перед глазами на миг вспыхнули очертания ярко-белой Печати.
        - Все… Теперь ты можешь исцелять от яда наложением рук. - Крам отпустил её ладонь, вытер со лба выступивший пот и тяжело вздохнул. - Главное, будь осторожней: лечение забирает жизненную силу, и, не рассчитав, можно легко умереть.
        - Спасибо, - кивнула Аста, чувствуя легкое покалывание в правом плече и все ещё находясь под впечатлением от накрывших её ощущений.
        - Прощай, Истинная, - негромко произнёс старик, и в следующий миг помещение подернулось рябью.
        Стены вдруг резко приблизились и закрутились, как базарная карусель, перед глазами снова вспыхнула белая Печать, а затем стало темно…
        Дерьмо… Аста открыла глаза и, сев, оглядела помещение мутным рассеянным взглядом. Голова раскалывалась, во рту противный металлический привкус, рука словно затекла… Затекла?! Кирия резко повернула голову и, морщась от боли, оглядела лежащий справа от неё труп. Тяжело вздохнув, она внимательно рассмотрела глубокий шрам на левой руке и устало прикрыла глаза. Выходит, это не сон? Кирх, и этот Крам, и её мантия…
        Труп беса лежал в луже крови, среди упавших со стеллажа книг, и криво скалился в потолок. Морщась от неприятного запаха, Аста поднялась на ноги и, выдернув из груди чудовища меч, вытерла его о грязно-коричневую шкуру. Надо бы срубить твари башку, но мечом это делать замучаешься, так что пусть пока полежит так.
        Трупы бесов обращаются в нежить не раньше чем через день, но, поскольку сюда еще никто не заглянул, времени прошло совсем немного. На входных дверях хорошая изоляция, и в холле, наверное, не слышали… «Наставница!!! - от пришедшей в голову мысли Аста похолодела. - Она-то ведь все слышала, но…»
        Сунув в ножны меч, молодая женщина выскочила из архива и, гремя сапогами по полу, побежала ко входу. Тянущий липкий ужас, вцепившись в грудь холодными крючьями, скользил за ней по пустым комнатам библиотеки, рисуя в голове картины - одна ужасней другой.
        Опрокинув по дороге попавшийся под ноги стул, Аста выбежала из библиотеки и замерла, слыша только стучащий в ушах пульс.
        Тело наставницы лежало слева от стола, в луже потемневшей крови. Руки - раскинуты в стороны, остекленевший взгляд направлен куда-то вбок, на шее чернеет жуткая рана. От входной двери до стола всего-то пара шагов, и у старушки не было шансов, но…
        Пульсация сменилась гробовой тишиной, словно в уши вылили бочонок воды. Из легких разом пропал весь воздух… Судорожно вдохнув и чувствуя разверзшуюся в груди пустоту, Аста сползла по дверному косяку на пол и прикрыла лицо ладонями. Её мама… маленькая и добрая… больше никогда не улыбнётся… Слёзы не шли, внутри все словно заледенело, как тогда - полгода назад, когда ее жизнь рухнула в глубокую пропасть. Смертная тоска опутала грудь своими щупальцами, не давая даже дышать, и в какой-то момент Аста вдруг поняла, что сидеть так больше нельзя. Если она хочет сохранить разум…
        Чудовищным усилием воли кирия поднялась на ноги и, мазнув взглядом по телу мертвой наставницы, медленно пошла обратно в архив.
        Бес все так же скалился в потолок, обнажив в усмешке пожелтевшие зубы. Подойдя к нему, Аста криво усмехнулась в ответ и, выхватив меч, ударила тварь по оскаленной морде, вложив в этот удар всю свою ненависть и отчаяние. Лезвие зачарованного клинка рассекло плоть и с глухим звуком врубилось в кость, хрустнули в тишине разбитые зубы. Не останавливаясь, Аста замахнулась и ударила повторно. Эта тварь убила ее мать, и плевать, что потом будут говорить люди. «Потом» будет потом, а сейчас Аста в исступлении наносила удар за ударом, не разбирая особо, куда бьет, и, когда голова беса отделилась наконец от туловища, его морда превратилась в сплошное кровавое месиво.
        Немного успокоившись и ни мгновения не жалея о содеянном, Аста наклонилась и подняла голову за чудом уцелевшее ухо. «Ну что, ублюдки?! Приходите еще… я буду ждать!» - прошептала она и, пнув обезглавленный труп носком сапога, с кривой усмешкой пошла на выход.
        От архива до поста стражи всего каких-то триста десять шагов. Она теперь это знает, она считала. Триста десять шагов пути из одной жизни в другую. Еще каких-то полгода назад она была счастлива. Любила и была любима, хотела завести детей, и у нее была мать… Пусть названная ею самой, но это неважно… Сейчас ничего уже нет - только ненависть…
        Все эти полгода смерть казалась Асте избавлением от страданий, но сегодня все изменилось. Хаос выставил новый счет, и теперь ей обязательно нужно жить: для того чтобы сполна по нему расплатиться. Голова этой твари - всего лишь первый, небольшой взнос, которым не покрыть и сотой доли ее страданий. Поэтому она убьет столько, сколько возможно, ведь сегодня - только начало…
        В холле южного крыла дежурил десяток солдат из гарнизонной тысячи с двумя приданными в усиление монахами и незнакомым братом-рыцарем во главе. На стук двери они одновременно посмотрели в ее сторону, и в воздухе повисла звенящая тишина.
        Видавшие виды бойцы ошеломленно уставились на женщину в белой окровавленной мантии с безразличным сухим лицом и изуродованной головой беса в правой руке.
        Бросив на пол свою жуткую ношу, Аста коротко поведала о случившемся и, попросив не беспокоить её до утра, направилась к лестнице, ведущей наверх.
        Утром предстоит много работы, но сейчас ей нужно побыть одной. Слишком многое произошло за прошедшую пару часов, и ей, помимо всего прочего, нужно решить, о чем стоит говорить магистру.
        Уже на пороге своей комнаты она вдруг почувствовала, как в груди что-то оборвалось. Из неё словно вытащили стальной стержень. Придавленная осознанием произошедшего, Аста с трудом заперла дверь на ключ и, опустившись на пол, наконец зарыдала, вздрагивая всем телом и всхлипывая…
        ГЛАВА 5
        Юго-Западный Вестольд,
        Проклятое кладбище Акарема,
        1039 год от Великого Разлома,
        5-й день второго весеннего месяца.
        - Мам, ребята в деревне говорят, что ты ведьма…
        - И что в этом такого? - мать отложила в сторону полотенце и удивленно приподняла брови.
        - Ну… ведьмы ведь прокисают молоко и по ночам целуют лягушек, - опустив взгляд, нахмурился я. - А ещё они дружат с бесами…
        - Это молоко кислое? - кивнув на стоящий передо мной кувшин, с улыбкой поинтересовалась мама. - Ты видел, как я целую лягушек, или знаешь хоть одного моего знакомого беса?
        - Не… - потряс головой я и насупился. - Но почему они тогда…
        - Скажи ребятам, что ведьмы высушивают дуракам языки, - несмотря на улыбку, в голосе матери проскользнули железные нотки, - и попроси, чтобы они передали это своим родителям…
        Я открыл глаза и поморщился, глядя на щели в потолке и все ещё находясь под впечатлением сна. По крыше барабанили капли начавшегося ночью дождя, вставать не хотелось, но сегодня слишком много забот, чтобы позволить себе валяться в кровати. Ещё этот сон…
        Мать снится мне уже который день подряд, и это странно, поскольку раньше она никогда мне не снилась. Столько зим прошло уже, и вот на тебе…
        Нет, мама не была ведьмой. Простой люд считает ведьмами всех красивых женщин в округе, а уж ту, что сумела «околдовать» герцога…
        Сколько себя помню, мы жили в небольшом домике в лесу возле кургана. Мне, пацану, всегда казалось это непонятным: с учетом того, что герцог меня официально признал. Странная была у нас жизнь… К матери из Кеная постоянно приезжали какие-то важные люди. Я помню это… Только мне неизвестно, что им всем от нее было нужно. Помню деревню неподалеку от дома, троих ровесников-пацанов, красивую светловолосую девчонку и старого лера-десятника, что учил меня обращаться с мечом, но… совсем не помню отца.
        Мама никогда ничего о нем не рассказывала, а на все вопросы отшучивалась. Мне неизвестно, что произошло между нею и герцогом, но мать никогда не выглядела обиженной или брошенной. Никогда не плакала… Ухаживала за курганом, лечила деревенских, учила и воспитывала меня.
        Казалось бы, что красавица-Отмеченная забыла в той захолустной дыре? Сейчас я понимаю, что мать могла легко устроиться даже в Лоране, но по какой-то неясной причине выбрала тот старый курган… Хотя почему неясной? Это древнее захоронение давало ей какую-то непонятную, жуткую силу. Ведь от того, что я видел в момент нашего расставания, поседеет, наверное, любой монах…
        Поднявшись с кровати, я быстро натянул штаны и, выйдя на улицу, умылся из бочки. Дождь мне никогда не мешал, я вообще люблю непогоду. Наверное, это как-то связано с Печатью. Ведь лёд - это та же вода, а как можно не любить избравший тебя Элемент?
        Сунув в рот кусок сушеного мяса, я пошёл в сарай и выдал Ласточке последнее зерно. Пьяница-монах опять забыл прислать служку за лошадью, и мне придётся отводить её самому. Освальд будет ждать сегодня вечером, и до полудня уже желательно отсюда свалить. Пятьдесят лиг до города - путь не близкий, но на почтовом посту гарнизона можно взять лошадь, и часов за пять я, наверное, доберусь.
        Почесав шею жующей кобылы, я вздохнул и, вернувшись в дом, вытащил из-под койки дорожный мешок. Девять ливов с мелочью в кошельке, фляга с водой, миска с ложкой, сменная одежда, плащ, мешочек лунного сахара, бритва и десяток вырезанных из дерева фигурок - не так-то много у меня скопилось добра. Оружие, деньги и подаренный Конрадом доспех хранятся у его вдовы Мины в Гаше, в двухстах пятидесяти лигах отсюда. За ними я съезжу после того, как переговорю с Освальдом. Ведь соваться непонятно куда без оружия и брони - дело не самое благодарное.
        Быстро убрав все вещи в мешок, я проверил, хорошо ли выходит из ножен стилет, и уже собирался идти, когда с улицы донеслись звуки чьих-то шагов. Звякнуло железо, у ворот негромко заржал чей-то конь. Прислушавшись, я положил ладонь на рукоять ножа, в следующий миг дверь распахнулась…
        - Именем закона! - рявкнул появившийся на пороге гигант и, шагнув внутрь, встретился со мной взглядом. На полголовы выше меня, в латном доспехе и высоких сапогах с белыми зачарованными пластинами. Забрало поднято, обнаженный меч в правой руке, взгляд цепкий, оценивающий… Имени этого урода я не знал, но, случалось, видел его в гарнизоне.
        Следом за рыцарем в сторожку зашли ещё двое в доспехах и невысокая темноволосая девушка в светлой мантии, со знаком дознавателя на правой стороне груди. Ну да…
        При виде этой курицы мне тут же стало понятно, что мирно разойтись не получится. Дознаватель из Джарты просто так сюда не приедет. Что-то произошло с Освальдом, или меня догнали старые дела…
        - На колени, урод! - презрительно скривившись, выплюнул гигант и, чуть отведя меч, шагнул в мою сторону.
        - Да вы никак спьяну перепутали кладбище с борделем? - в лицо ему усмехнулся я и плавно сместился за стол, поближе к ведущей на чердак лестнице.
        Три латника и Отмеченная… Это только со стороны кажется, что шансов у меня никаких нет. Ну вот пусть все они так и думают…
        - Ах ты ж… - прорычал гигант, и в этот момент девушка, прыгнув вправо, резко вытянула в мою сторону руку.
        Сорвавшееся с её ладони плетение развернулось в воздухе сетью, я попытался отскочить, но на таком расстоянии увернуться было практически нереально. Вражеское заклинание краем зацепило плечо, и суставы тут же свело болезненной судорогой. Грудь словно стянули веревкой, тело перестало слушаться, ноги предательски подкосились…
        - Не дергайся, - издевательски оскалился гигант и, отшвырнув с дороги стол, схватил меня ладонью за горло.
        Дыхание тут же сбилось, резко заломило виски… Без видимого труда гигант притянул меня к себе и, дохнув в лицо запахом чеснока, рыкнул: «Вяжите его, госпожа!»
        Темноволосая ищейка тут же метнулась ко мне, в руках её мелькнула удавка. Пора! Мысленно досчитав до одного, я уничтожил сотворенное заклятье и, рванув из ножен стилет, снизу вверх ударил в челюсть державшего меня рыцаря.
        Оружие с глухим звуком пробило голову, глаза гиганта расширились, хватка на шее ослабла. Почувствовав ногами пол и мгновенно сориентировавшись, я толкнул гору железа на одного из стоящих возле двери бойцов. Того, что держал руку на мече и выглядел самым опасным.
        Умирающий рыцарь сделал два шага назад и рухнул в объятья товарища. Свалив ударом кулака замешкавшуюся девчонку, я прыгнул ко второму рыцарю и без затей ударил его стилетом под мышку. Беспомощные тупые ублюдки! Кого вы пришли арестовывать?!
        Последний рыцарь оказался опытным бойцом. Мгновенно сообразив, что командиру уже не помочь, он бросил труп в сторону, рванул из ножен меч, но я оказался быстрее. Легко увернувшись от колющего удара и отклонив выставленную руку, я загнал клинок ему в глаз и, шагнув влево, захлопнул входную дверь под самым носом у двух рыцарей, что охраняли вход с улицы. Кинув на скобы брус, быстро огляделся по сторонам, затем вытер нож о штанину убитого и усмехнулся, когда дверь содрогнулась от удара извне.
        - Отростком в лоб себе постучи - больше пользы, - посоветовал я и, обернувшись, с сомнением посмотрел на девушку-дознавателя.
        Она была жива, но без сознания. Я не стал её убивать - просто ударил в лицо кулаком. Конрад говорил, что лишать женщину жизни можно только в случае крайней необходимости, но насколько необходимо это сейчас? Ведь при встрече она меня непременно узнает. С другой стороны, меня тут и так видело полгарнизона, так что одной больше, одной меньше - без разницы.
        В дверь долбили не переставая, гремело железо, с улицы доносилась грубая ругань. Быстро вломиться у них не получится, но ждать мне в любом случае нечего. Сунув в ножны стилет, я оглядел на прощанье своё жилище и, более не задерживаясь, рванул к ведущей наверх лестнице.
        Подхватив с пола мешок, я быстро взлетел на чердак и выбрался через люк на крышу. Со стороны ворот заметить меня не могли, но даже если они оцепили дом - ничего страшного. Перемахнув с разбега через заросли шиповника за сторожкой, я быстро кинул на плечи мешок и, не оборачиваясь, побежал в глубь кладбища.
        По скользкой от дождя глине в доспехах особо не разгонишься, лошадь за мной не пройдет - в кустах шиповника спрятано с десяток кольев на такой вот случай, так что даже если кто-то меня и заметил, догнать уже точно не смогут. Они и дверь-то, наверное, ещё не выбили. Зря, что ли, я её укреплял?
        Дождь тем временем полил сильнее, небо прорезали ветвистые молнии, с севера донеслись первые громовые раскаты. Гроза - это всегда хорошо, а сейчас хорошо вдвойне. Целый оборот я проторчал на этом кладбище, и оно со мной словно прощалось, заметая следы так, что не отыщет никакая ищейка. Жаль, конечно, что в Джарту придётся теперь топать пешком, но тут уж ничего не поделать. Ещё бы разобраться, что, собственно, произошло, но путь до города длинный, и у меня будет время подумать.
        Двигаясь по известным ориентирам, я вскоре добежал до западной стороны кладбища, перемахнул через забор и, углубившись в лес, не спеша направился к южному имперскому тракту.
        Постоялый двор «Усталый путник» находился примерно в двух лигах от южных городских ворот, в небольшой деревеньке справа от имперского тракта. Высокое трёхэтажное здание с обеденным залом и двумя десятками комнат для постояльцев когда-то пользовалось большой популярностью у торговцев из Южных королевств.
        Сейчас же, когда на юг можно добраться только морем, от того постоялого двора остались только воспоминания. Сгнили и частично разрушились пустующие склады, давно закрылась ремонтная мастерская, центральное здание покосилось и потемнело. Купцы тут больше не останавливаются, в обеденном зале не протолкнуться от всякого сброда, а продажные девки выглядят так, что, скорее всего, сами доплачивают клиентам.
        Сюда я добрался к позднему вечеру, немного подправив по дороге свою достаточно приметную внешность. Сторожевой листок с моим описанием патрули получат не раньше, чем завтра с утра, но поберечься все равно стоит заранее.
        Бороду с усами я сбрил возле какого-то попавшегося по дороге ручья, там же коротко обрезал свои сильно отросшие волосы. На небольшом базаре в одной из деревень купил старый залатанный плащ, штаны с рубахой и пузырёк с холой. Женщины и некоторые мужчины в империи зеленят этой дрянью глаза, поскольку такой цвет считается первым признаком чистоты крови. Говорят, правда, что от холы со временем серьезно ухудшается зрение, но кого, скажите, это когда-нибудь останавливало?
        Самого меня внешний вид заботил в последнюю очередь, но проблема в том, что завтра все патрули в городе и окрестностях начнут разыскивать высокого синеглазого мужика. Слишком уж редкий у меня цвет глаз и оттого сильно приметный. Так что хочешь не хочешь, но перекрашивать их придется. Ну а то, что зрение портится - так не страшно. С моей-то регенерацией за это можно не переживать.
        В большом обеденном зале, несмотря на позднее время, народу набралось - человек сорок. Работяги из пригорода, с десяток местных крестьян, пара шлюх и группа подозрительных типов в углу, через два стола справа.
        Официант-вышибала потребовал деньги вперед и, вернувшись через пару минут, выставил на стол блюдо с сухой колбасой, кружку местной кислятины и треснутую тарелку с куском подсохшего хлеба. Еда оказалась достаточно сносной, я быстро поужинал и, отхлебнув из кружки вина, задумчиво оглядел зал.
        Дневное напряжение слегка отпустило, но одновременно пришло и понимание, в какую задницу меня занесло. Дознаватель из Джарты просто так в Акарем не заявится, а значит, местные ищейки что-то нарыли. Вот только что? Освальд, или те уроды в Агире? Больше пока ничего на ум не приходит… В первом случае проще лечь и умереть прямо тут, ведь если эти твари арестовали или убили дядьку Освальда, жить мне осталось недолго. Последний лист синей акации съеден два дня назад, и в висках уже появилась знакомая боль. Завтра к вечеру меня скрутит так, что я не смогу даже пошевелиться, а до границы с Лигеей отсюда добираться дня три… Впрочем, все это ерунда, Освальд не сдаст своего господина даже под пытками, но раз так, получается - меня догнало прошлое?
        Конрад вывез меня из Лигеи больше двадцати двух оборотов назад. Граф надеялся предъявить бастарда герцога императору и тем самым обезопасить графство от возможного вторжения Ордена. Старый вассальный договор исключал любые притязания на Кенай в том случае, если жив хоть один прямой наследник герцога. Проблема заключалась лишь в том, что я бастард, и по законам империи сделать это можно было только после моего совершеннолетия.
        Конраду не повезло… Старый император умер за три месяца до того дня, когда мне исполнилось двадцать зим, а новым стал ландкомтур Вестольда Гасс, с которым у графа были очень непростые отношения. Справедливо опасаясь за мою жизнь, Конрад решил дождаться генерального капитула Ордена и предъявить меня там, но не успел… Экспедиционный корпус Ордена под командованием ландкомтура Рэма вторгся в Агир, когда я обучался в Варате. Эти твари объявили графа изменником и судили военно-полевым трибуналом.
        Мой названый отец спрятал жену с дочерью и в одиночку вышел навстречу вторгшейся армии. Графа казнили и сожгли в тот же день, за декаду до моего возвращения. Войдя без боя в столицу, Рэм объявил Агир территорией Вестольда, но таковым он являлся всего-то двенадцать дней.
        В городской резиденции Конрада я знал каждую дырку и, пробравшись по тайному ходу на совет, казнил ландкомтура Рэма вместе с тремя его командирами. Ублюдки очень удивились тому, что на меня не действуют их заклинания… Голову главного урода я оставил ночью на алтаре городского святилища Отриса, а потом отловил какую-то дуру из пришлых, подробно объяснил ей, кто я такой, и передал привет императору.
        Незадолго до смерти Конрад написал письма всем герцогам империи, в которых сообщил обо мне, и, возможно, поэтому Агир так и не стал территорией Ордена. Графство сейчас находится под протекторатом, только ни мне, ни вдове Конрада от этого ни разу не легче. Мина опасается за свою жизнь и жизнь дочери, а я не хочу становиться фишкой в большой игре, ведь любой из герцогов сдаст меня, как только посчитает это выгодным. Бастард… Сын ведьмы… Кто я такой, чтобы с ними тягаться?
        - Ты что-то хотел, уважаемый? - возле моего стола остановился худой плешивый тип: из тех, что сидели неподалёку в углу.
        Мужик, очевидно, заметил мой задумчивый взгляд и совершенно правильно его истолковал. Судя по внешнему виду - мелкий жулик или торговец семенами известной травы, жаль только, не той, которая мне так нужна. Но, раз уж подошел…
        Смерив плешивого взглядом, я кивнул на скамейку напротив и, дождавшись, пока он усядется, произнёс:
        - Я переживаю за друга… Час назад не застал его дома. Он тут неподалёку, возле кривой мельницы, живет. Зелья варит и ещё всякое. Нет, ничего вроде незаконного, но кто же этих ищеек поймёт? Времена сейчас нервные…
        Произнеся это, я вытащил пять серебрушек и, сложив их в столбик, поставил его перед собеседником.
        - Про друга твоего сказать ничего не могу, - на мгновение задумавшись, плешивый покачал головой и, не притрагиваясь к деньгам, посмотрел мне в глаза: - Только местным ищейкам сейчас не до нашего брата. У них тут бес в городе появился, а через пару дней в Джарту племянник императора пожалует. А ну как тот бес завёлся тут по его душу?
        - Бес? - поморщился я.
        - Если точнее - бесовка, - пожал плечами плешивый. - Их же поначалу два было - эта вот, которую ищут, и ещё кирх. Кирха убила Аста, лера Шинома - главная ищейка Ордена в Джарте. Там ещё какая-то жуткая история произошла - весь город уже второй день об этом болтает. Верить или не верить - каждый сам за себя решает, но солдаты говорят, что Аста бесу сначала морду изрубила в фарш, а потом башку одним ударом снесла… - Мужик вздохнул, снял со столбика монету и с наигранным сокрушением добавил: - Так что извиняй, мил человек, нет у меня никакой информации о твоём друге… Если тебе дурь какая нужна, или девка сговорчивая…
        - Не, этого добра мне не нужно, - покачал головой я и, кивнув на монеты, добавил: - Забирай все, ведь отсутствие информации - это тоже порой неплохо. Может, он куда отлучился… Мало ли в городе дел?
        - Благодарствую, уважаемый, - мужик забрал со стола оставшиеся монеты и, поднявшись, на прощание произнёс: - Ты, если нужно что-то будет, спроси Сола Плешивого. Меня тут знает каждая крыса…
        Кивнув, я проводил его взглядом и со вздохом посмотрел в потрескавшееся окно. Нет, понятно, что про всех этот тип знать не может, но сказанное им как минимум обнадеживало. Вряд ли с Освальдом что-то случилось, причина, наверное, все-таки в моих глазах, ведь такой цвет я видел только у своей матери. Не просто же так ее синеглазой ведьмой прозвали.
        Вообще, простые объяснения - порой самые правильные. Кто-то в городе сболтнул о странном цвете глаз парня из Акарема, и эта информация могла дойти до ищеек. Ну а они сделали правильные выводы… или просто решили проверить. Сейчас-то глаза у меня зеленые, и переживать вроде нечего… Стоп!
        Пришедшая в голову мысль заставила меня замереть. А ведь бесовка незадолго до смерти что-то такое говорила! Что монахи удивятся, узнав, чем я занимался на кладбище! А что, если на меня донесла она? Ей ведь ничего не стоило это сделать! Рога можно легко прикрыть шляпой, или, например, капюшоном, записку написать в магистрат, или как-то еще… Другой вопрос, зачем ей это понадобилось? Но тут можно только гадать. Я ведь не знаю даже, как эта тварь смогла меня найти… М-да… Но, как бы то ни было, к Освальду все равно придется идти. Без листьев мне ведь не выжить…
        Кинув на стол пару медных монет, я поднялся со скамьи и, выйдя из трактира, пошел в сторону южного пригорода. На улице уже стемнело, и я как раз успею дойти к тому времени, когда на небо выползет вторая Сестра.
        Дом дядьки Освальда стоял на окраине небольшого посёлка, неподалёку от холма с покосившейся ветряной мельницей. Вторая Сестра показалась из-за виднокрая чуть больше четверти часа назад, осветив крыши домов холодным голубым светом. Вдалеке над лесом перекрикивались ночные птицы, со стороны пруда доносилось дружное кваканье.
        Обойдя деревеньку по краю, я осторожно прошёл вдоль дощатого забора, издали оглядел нужный дом и облегченно выдохнул. Дядька, как всегда в такое время, не спал, в окне лаборатории, за занавеской, отчетливо виднелся его силуэт.
        Более не таясь, я перемахнул через забор и направился к дому, когда вдруг почувствовал неладное. В следующий миг силуэт в окне повернулся, и я понял, что это не Освальд. Суки! Быстро оглядевшись, я начал осторожно отходить к забору, когда затылок рванула резкая боль, и мир утонул в ярчайшей оранжевой вспышке…
        - Быстро!
        К упавшему на землю человеку из-за дома метнулись трое. Один из них склонился над бессознательным телом, пощупал в районе шеи, затем быстро завернул руки за спину и опутал магической удавкой.
        - Хороший выстрел, Мэт, - вышедший из дома Герд кивнул спрыгнувшему с дерева самострельщику и, обернувшись к идущей следом за ним женщине, попросил: - Иди, глянь, он это или…
        - Он, я и так вижу, - Иша недобро нахмурилась, но все-таки подошла и, перевернув тело на спину, внимательно рассмотрела лицо. - Да, это тот самый ублюдок, - утвердительно кивнула она, - и, будь моя воля, я бы заставила зарядить самострел нормальным болтом, а не этой вот тупой болванкой.
        - Думаешь, топор палача сработает хуже болта? - философски заметил Герд и, кивнув на тело, попросил: - Давай, вешай на него блокирующую Печать, и, кто-нибудь, сходите за экипажем. День завтра тяжелый, и хорошо бы успеть хоть немного поспать…
        ГЛАВА 6
        Лигея,
        Аскания,
        Ущелье Мертвых Камней,
        1039 год от Великого Разлома,
        5-й день второго весеннего месяца.
        - Ты не готов… - хмуро бросил Верис, смерив взглядом сидящего на снегу парня. - Испытание не пройдено, возвращайся к работе…
        - Если бы не Метка, поймали бы вы меня, ну да… - уняв дыхание, Алес оглядел насмешливые лица стоящих вокруг воинов и, остановив взгляд на десятнике, криво усмехнулся ему в лицо. - Сову ты тоже просто так с собой взял?!
        - А кто тебе сказал, что стать воином будет легко? - на лице командира разведчиков не дрогнул и мускул. Он тронул ладонью сидящую на левом плече птицу и презрительно усмехнулся в ответ. - От тебя сейчас больше пользы на побережье. Вот и занимайся тем, что лучше всего получается.
        - Рика и Хальда вы почти не искали, а меня, значит, с совой… - закипая, сквозь зубы процедил парень.
        - Я сам решаю, кто достоин служить, а кто нет, - холодно ответил десятник. - Разговор окончен, мы возвращаемся.
        - Нет! Ты не решаешь! Ты просто мстишь! - вскочив на ноги, Алес смерил разведчика презрительным взглядом. - Мстишь за то, что мать выбрала не тебя!
        В глазах десятника что-то мелькнуло, а в следующий миг молодой норт рухнул на снег от сильного удара кулаком в грудь.
        - Мальчишка! - негромко произнёс Верис и, успокоив сову, пошёл в сторону близкого леса. Пятеро разведчиков, не проронив ни слова, двинулись следом за ним.
        Отогнав не к месту накатившие воспоминания, Алес поправил сбившийся налуч и, удобнее перехватив копье, побежал к ближайшему валуну.
        Тринадцать оборотов прошло с того дня… Тринадцать весен и зим! Больше половины его сверстников уже прошли Испытание. Двое успели погибнуть, но десятник по-прежнему упирается и каждую весну сам встаёт в поисковую группу. И плевал он на то, что Алес владеет копьем лучше большинства воинов сотни, а стрелы кладёт в цель не хуже лучниц из десятка Айки Отмеченной. Старая обида туманит разум командира разведчиков, но сегодня у них не получится! Его не поймают, не пометят тупыми стрелами и не собьют с ног. До рассвета осталась пара часов, и восход он встретит полноправным воином сотни!
        Обернувшись на ходу и отметив взглядом пятерых растянувшихся по равнине преследователей, парень забежал за валун и рванул к следующему, скрываясь за громадой серого камня.
        Этот маршрут он продумал давно, изучив здесь каждый булыжник, просчитав каждый шаг. В прошлые двенадцать попыток Алес никогда не уходил на восток, в сторону гор, и сегодня пришлось рисковать. Разведчики могли срезать путь и схватить его еще в Синем лесу, но Хольда благоволит отчаянным, и парню удалось оторваться. Сейчас они уверены, что Алес бежит в западню, ведь из ущелья Мертвых Камней выхода нет. Все так, но сегодня он не собирается соблюдать правила, и плевать на возможное наказание. Его цель - пройти Испытание, а запреты - они на то и существуют, чтобы их иногда нарушать.
        Ущелье Мертвых Камней формой напоминало наконечник копья и тянулось на восток, между голых отвесных скал. Мрачные громады вздымались вертикально вверх и, чтобы увидеть их край, нужно было задирать голову. По какой-то непонятной причине в этом странном месте Нового Мира никогда не выпадал снег, но сейчас оно как раз на руку. На камнях следы отыскать труднее, а лежащие тут глыбы скроют его от взглядов преследователей. Мертвые эти камни или нет - дело десятое, главное - выиграть время и успеть пробежать ущелье до конца.
        Ночная Сестра висела за спиной, хорошо освещая дорогу и протягивая по земле длинные округлые тени. Морозный воздух приятно холодил легкие, ноги совсем не скользили, и бежать стало намного легче, чем на равнине. Ущелье шло под небольшой уклон, и десять оставшихся лиг он преодолеет минут за сорок. Там ещё чуть больше часа останется, и непонятно, что может случиться с ним за этот час, ведь на кладбище древних запрещено ходить даже разведчикам…
        Больше двадцати оборотов назад, после Великого Переноса, норты Аскании, исследуя окрестные горы, обнаружили, что длинное прямое ущелье заканчивается узким проходом в какое-то странное место. Что-то нехорошее они там нашли и сразу доложили об этом наместнику. Совсем скоро из Латоки в их посёлок прибыла группа разведчиков, которые, исследовав ущелье, объявили, что местность за ним не что иное, как кладбище, сохранившееся ещё с Тёмных Времён. Люди Льда всегда чтили память о древних героях, поэтому проход вскоре заложили камнями, а спустя какое-то время наместник издал указ, запрещающий кому бы то ни было появляться на кладбище. Вот только в том указе не упоминалось об Испытаниях.
        «Тот, кто считает себя достойным вступить в братство, должен пробежать ночь с полной выкладкой и любой ценой не попасться в руки преследователей…»
        Двенадцать раз он потерпел неудачу, но сегодня Алата ему улыбнётся, а кладбище станет той самой «ценой».
        Гулкий крик совы прозвучал в вышине и, отразившись от скал, эхом убежал вслед за мелькнувшей над головой тенью. Алес на бегу помахал птице рукой, и та, словно заметив его жест, громко прохохотала в ответ.
        Преследователи уже в ущелье, и Верис ожидаемо послал вперёд Гушу. Предательница-сова, конечно же, сразу его нашла, но не беда - теперь уже можно ни от кого не скрываться. Проводив взглядом улетевшую птицу, Алес привычно поправил на ходу сбившийся налуч, перекинул в левую руку копье и, не оборачиваясь, побежал дальше. Ещё примерно восемь лиг до прохода на кладбище, и на середине пути придется ускориться. Необходимо еще немного увеличить разрыв, чтобы перелезть через завал до того, как туда доберётся погоня.
        Ущелье закончилось даже раньше, чем он ожидал. Проход в какой-то момент начал сужаться, стало заметно теплее, в воздухе ощутимо повеяло серой. Старики рассказывали, что на родине нортов - Илуме - такой запах свидетельствовал о близости детей Агни. Извечные враги и союзники, они обращали в пепел города северян и плечом к плечу стояли с нортами против легионов нежити и Хаоса. Яростные бойцы и лучшие рудознатцы… Жаль только, что сюда никто из них не попал. Эти горы мертвы - здесь нет ни одного действующего вулкана, а значит, нет места и файрам…
        Перекрывающие проход камни были уложены один на другой и образовывали подобие неровной стены. Около семи локтей в высоту, но камни - не лед, и такое препятствие для взрослого мужчины проблемой не станет. К тому же Алес был тут декаду назад и уже знает, как нужно перебираться.
        Подбегая, парень швырнул через стену копье и, ни мгновения не медля, полез наверх, цепляясь за знакомые выступы. Преследователи так быстро перелезть не смогут… в том случае, если они вообще решат продолжить погоню. Это ему терять нечего, а им-то вряд ли захочется патрулировать побережье. Ведь именно туда отправляют всех нарушителей.
        Забравшись, Алес аккуратно прошел по неровному верху завала и соскользнул вниз, мягко приземлившись на обе ноги. Подхватив с камня копье, он на мгновение прислушался и, не услышав погони, побежал по узкому каменному коридору к виднеющемуся просвету.
        Выскочив из прохода, Алес огляделся и замер, пытаясь сообразить, куда двигаться дальше. Впереди раскинулась просторная, окруженная горами долина, заполненная странным грязно-серым туманом. Не доходя до колена, он стелился по земле покрывалом, обволакивая высокие, угловатые надгробия и какие-то сооружения из камней, по форме напоминающие походные шатры.
        Тут и там из тумана торчали статуи. С обветренными лицами, безголовые, с обломанными конечностями - выглядели они настолько жутко, что парня посетило острое чувство нереальности происходящего. Накатило и тут же схлынуло, пробежав по спине волной горячих мурашек. В Темные Времена никого не сжигали, ведь боги еще не построили своих Крепостей. А каково оно - веками гнить в земле, не имея посмертия? Наверное, поэтому мертвые так ненавидят живых?
        Судя по торчащим из земли надгробиям, граница захоронений пролегала примерно в двадцати шагах от окружающих долину скал. Не решаясь идти напрямик, Алес повернул налево и рванул в обход кладбища по широкой, хорошо различимой тропе. Прикрывавший землю туман расступался на десяток шагов, дорога впереди великолепно просматривалась, бежать было легко, но в голову полезли разные мысли…
        Ведь действительно странно… Здесь, у кладбища, заметно теплее, чем в ущелье, но туман совсем не похож на тот, что Алес часто видел на побережье. Слишком низко висит и как-то очень уж ровно. Даже та дрянь, что окружала страну по суше, поднималась до облаков, а тут - всего-то на уровне сапог… Может быть, это не туман, а что-то другое? Какое-то заклятие, удерживающее мёртвых в могилах, или обращающее в нежить живых? И ещё эти надгробия… Почему они не рассыпались за полторы тысячи оборотов, а на некоторых даже еще различимы какие-то знаки? Быть может, эти могилы появились не так давно и в них зарыты те, кто случайно сюда забредал? Ведь не просто же так наместник издал тот указ?
        От пришедших мыслей стало не по себе. Нет, он не боялся ни нежити, ни открытой встречи с врагом. Ведь в нем течёт кровь отца - Харда Отважного. Телохранителя великого князя Дариса, погибшего в бою с подосланными убийцами. Нет, Алес не трус, но не боится только дурак, а возможность без боя обратиться в непонятно кого испугает даже самого великого воина.
        Усилием воли парень вышвырнул из головы мерзкие мысли и, остановившись, с сомнением оглядел каменную глыбу, что лежала у него на пути. Он заметил её ещё издали. Огромный камень когда-то упал со скалы и, чтобы его обойти, придётся ступить за границу кладбища. По-другому - никак…
        Бесово дерьмо! Заходить на кладбище не хотелось, но до рассвета осталось не больше получаса… Ночная Сестра скрылась на западе, большинство звёзд в небе уже погасло. Погони вроде не слышно, но этот странный туман скрывает звуки шагов. Скалы неровные, прохода в ущелье отсюда не видно, и как же глупо будет попасться в последний момент! Из-за каких-то идиотских страшилок…
        Перед его глазами вдруг возникла опостылевшая ферма, горы водорослей и насмешливые глаза отца… «Ты не готов…» - хмуро бросил Верис, издевательски расхохоталась Гуша…
        «Нет!» - отгоняя наваждение, Алес потряс головой и со злостью посмотрел на торчащие из тумана надгробия.
        Проще подохнуть! Он никогда больше не вернется на ферму! Не предаст больше память отца! На душе стало легко и спокойно. Усмехнувшись своим страхам, Алес повернул направо и, зайдя на территорию кладбища, двинулся в обход проклятого валуна.
        Стараясь не приближаться к надгробиям, он осторожно обогнул одно из загадочных сооружений на потрескавшихся каменных столбах и уже собирался вернуться на дорогу, когда вдруг услышал странные звуки.
        Где-то недалеко смеялся ребёнок, и этот жуткий смех, казалось, доносился со всех сторон. Внутренне похолодев, парень перехватил копье, резко обернулся и… не увидел за спиной скал. В обе стороны, насколько хватало глаз, тянулись неровные ряды надгробий и памятников, а далеко впереди чернела громада какого-то странного сооружения. Прикрывающий землю туман поднялся выше и сейчас доходил примерно до середины бедра, видимость резко ухудшилась, звёзды на небе погасли. И ещё этот смех в голове! Или не в голове?
        Внезапно впереди, над туманом, появились пять тоненьких вихрей. Молочно-белые, не выше человеческого роста, они закружились вокруг одного из памятников, и стало понятно, откуда доносится смех. Не зная, как поступить, Алес просто стоял и смотрел, выставив перед собой копье, готовый к внезапной атаке.
        Этот жутковатый хоровод длился чуть больше минуты. Кружащиеся духи постепенно ускорялись и все больше напоминали людей. В какой-то момент Алес почувствовал укол Печати Льда на плече. Правая рука мгновенно онемела, и в тот же миг хоровод распался. Вихри растаяли, памятник покрылся сетью трещин и с негромким треском осыпался. В том месте, где он стоял, из тумана соткалась фигура женщины в ниспадающем платье.
        - Иди за мной! - не оборачиваясь, произнесла она и медленно пошла в сторону темной громады.
        Алес похолодел, мгновенно сообразив, кто это такая. Двуликая Алата - Хозяйка Судьбы и Удачи, спутница Темной Шамы - иногда показывалась тем, кто часто её вспоминал. Являлась и предлагала Выбор, приглашая идти… Великое обретение или мучительная смерть… Тот, кому является спутница богини, должен идти следом за ней и дождаться, пока женщина обернётся. Если Алата явит избранному лик молодой красавицы, значит, удача на его стороне, если же обернётся старухой…
        Есть ещё третий путь - просто остаться на месте и никуда не идти, но тогда твоя жизнь превратится в кошмар. Вся, сколько бы её ни осталось. Получить такой подарок судьбы и даже не попытаться… А потом вспоминать, зная, что больше удача не улыбнётся…
        Фигура уходящей к центру кладбища женщины выглядела очень даже неплохо. В меру узкая талия, достаточно округлые бёдра, ровные, чуть покатые плечи, гордо посаженная голова…
        Вряд ли это старуха, но если даже и так… Смерть за попытку увидеть улыбку бессмертной красавицы - это хорошая смерть, даже если она будет мучительной. К тому же до рассвета осталось минут двадцать, не больше, и, случись что, в Ледяную Крепость Хольды он отправится уже воином.
        - Иду! - не отрывая взгляда от женщины, Алес поправил сбившийся налуч и, положив на плечо копье, быстро пошёл следом за проводницей.
        Наваждение схлынуло. За спиной снова появились скалы, в небе проступили редкие звезды, туман опустился до верха сапог. Только женщина в светлом платье, по-прежнему не оборачиваясь, шла между надгробий, а впереди все так же темнели очертания какого-то очень большого дома.
        Идти пришлось долго, но Алеса это вполне устраивало. Нет, понятно, что прогулку по старому кладбищу нельзя считать самой лучшей затеей, особенно когда впереди тебя ждет неизвестность, но в легендах говорится, что избраннику Алаты нельзя помешать увидеть судьбу, а значит, сейчас Алеса не сможет найти даже Гуша.
        Снега тут не было, как и в ущелье. Мерзлую кладбищенскую землю пересекали узкие неровные трещины, и с каждой сотней шагов целых надгробий и статуй становилось все меньше. Наверное, и впрямь все эти люди лежат тут давно, просто хоронить их начали от центра долины.
        Кладбище такое огромное, что хоронить на нем могли не одну сотню оборотов, а если еще вспомнить, что горы тут намного спокойнее, чем на Илуме, и землю почти не трясет, то понятно, почему тут даже статуи стоят с Темных Времен и практически не разваливаются.
        Строение впереди оказалось полуразрушенным храмом, о чем свидетельствовали характерные шпили и купола. Трёхэтажный, с треугольной, частично обвалившейся крышей, разрушенным входом и зияющими проломами в некогда светлых стенах. Когда-то там, наверное, бывало много людей, но сейчас остались только обломки и пара десятков статуй на постаментах вокруг.
        Норты никогда так не строили, города и дома северян возводились из укреплённого льда и почти всегда имели округлую форму. Духи-защитники не любят ровных линий и острых углов, но здесь, в Новом Мире, порядки другие. Рони-побратим рассказывал о каменных крепостях и даже целых городах, но сам Алес никогда таких больших строений не видел.
        Рональд… Воспоминания о брате всегда посещали в момент испытаний, подбадривая и придавая дополнительных сил. Алес лишь смутно помнил, как выглядел его побратим, но это ведь не помеха.
        Рони сейчас там, где тепло, но когда-нибудь он вернётся. Он поклялся двадцать оборотов назад, а значит, так и случится! И идущая впереди женщина обязательно обернётся красавицей! Потому что ему очень бы хотелось еще раз повидать брата…
        Алата все так же не торопясь шла впереди, и, чтобы чем-то себя занять, Алес рассматривал надгробия, стараясь разобрать полустертые надписи. Ожидание всегда напрягает сильнее реальной опасности, хотя, казалось бы, что стоит - обогнать бессмертную и посмотреть, но проблема в том, что тогда она точно покажется старой.
        Надписи на камнях не читались, и тогда он стал смотреть на восток. Странное дело… По ощущениям они шли уже не меньше часа, но солнце до сих пор не выкатилось из-за скал. В безоблачном небе по-прежнему горели тусклые звёзды, все вокруг говорило о скором наступлении рассвета, но время словно остановилось! Впрочем, как бы оно ни было, за этот час они прошли уже больше трёх лиг, и разведчики его точно теперь не догонят. Конечно, если им вообще потом будет кого догонять.
        К его удивлению, бессмертная не стала заходить в храм. Не дойдя до него сотни шагов, Алата повернула на запад и пошла вдоль длинного ряда хорошо сохранившихся статуй под их безразличными взглядами. Мужчины, женщины в приталенных платьях, воины и воительницы в доспехах с гордо приподнятыми подбородками, неизвестные двуногие твари в пышных одеждах и высокое изваяние какого-то старика.
        Кто-то из шести богов? Или бессмертный? Старейшины в поселке рассказывают, что до появления воплощений Элементов люди поклонялись другим богам. Этот старик, быть может, как раз из тех? Иначе зачем бы неизвестным создателям ставить его статую прямо напротив входа в святилище и делать ее в два раза выше других?
        От храма на запад вела широкая дорога, выложенная из прямоугольных каменных плит, и Алата, выйдя на неё, заметно прибавила шаг. Минут через десять впереди стала различима высокая арка, возведённая между двух скал.
        Ещё один проход? Или какое-то заброшенное поселение? Алес на всякий случай снял с плеча копье и внутренне напрягся. Сейчас… Сейчас она обернётся, и, если покажется старухой, ему нужно будет принять бой. Нет, сама Алата никого не убивает, за неё это делают другие. Вопрос только в том, кто это будет?
        Вблизи арка оказалась огромной: около двадцати локтей в высоту и столько же в ширину. Пройдя под ней следом за проводницей, он оказался на небольшой каменной площадке с шестью статуями и прямоугольным проходом в дальней стене, к которому вели потрескавшиеся ступени.
        - Здесь! - негромкий голос бессмертной заставил Алеса вздрогнуть. Алата остановилась и, обернувшись к нему, указала рукой на проход: - Здесь то, что ты должен найти…
        Сказав это, Хозяйка Судьбы растаяла в воздухе, и на площадке стало оглушительно тихо.
        Алес ещё какое-то время стоял, не в силах пошевелиться, и, пытаясь понять, что же это все значило, затем вздохнул и устало покачал головой. Вопросов только прибавилось. В легендах ведь ничего подобного не было. Хозяйка Судьбы должна явиться избраннику красавицей или уродиной, но кто же мог предположить, что у неё не будет лица?! Ни глаз, ни губ, ни рта - только бледный овал…
        И что это может означать? Его судьба не предопределена? Или это была не Алата? Хотя кто, как не она? Встретила, проводила, оглянулась… Правое плечо снова заледенело. Алес потёр его левой рукой, вздохнул и медленно обвёл взглядом площадку. Ничего особо примечательного… Из шести стоящих тут статуй нормально сохранились только те две, что стояли по обеим сторонам от входа в скалу. Мужчина и женщина с разведёнными руками, по горло закутанные в какую-то ткань - там, на кладбище, таких изваяний хватало. Скалы вокруг голые, неровные. На правой в паре локтей над землей в ряд выбиты какие-то угловатые знаки. Сам проход отсюда не просматривается, и для того, чтобы узнать, что имела в виду Алата, придётся заходить внутрь. С другой стороны, что такого он может найти? Оружие древних, броню или смерть в оставленной кем-то ловушке? На сокровищницу или арсенал это мало похоже, но, сказать по правде, Алес ни разу не бывал даже на оружейном складе Аскорта, и уж, тем более, ни в какую сокровищницу его никто никогда не звал. Да и не было в их посёлке сокровищницы.
        Как бы то ни было, просто так он отсюда все равно не уйдёт. Встретить Хозяйку Судьбы и не узнать, зачем она приходила? Большую глупость сложно даже придумать.
        Держа наготове копье, Алес приблизился и, поднявшись на пару ступеней, осторожно заглянул внутрь скалы. Прямоугольный вход был такого размера, что в него спокойно бы прошел люторог с сидящим на нем всадником. Внутри скалы хорошо просматривался длинный широкий коридор, но куда он вел, отсюда было не видно.
        С минуту постояв и собравшись, наконец, с духом, Алес перехватил копье и, держа его перед собой, осторожно зашел. Оглядевшись и не заметив опасности, он медленно двинулся по коридору вперед и в конце концов оказался на пороге просторного круглого зала с высоким куполообразным потолком.
        Примерно тридцать пять шагов до дальней стены - в таких больших каменных помещениях Алес никогда не бывал. Как только глаза привыкли к темноте, стало видно, что зал разделен выступающими стенами на шесть секторов, а в его центре прямо из камня торчит какая-то странная палка с круглым навершием.
        Все еще пребывая в нерешительности, парень шагнул внутрь, затем осторожно прошёл влево и замер, любуясь увиденным. В том секторе, где он стоял, между выступами на стене была изображена молодая женщина в латном доспехе с отведённым в сторону мечом и развевающимися на ветру волосами. За спиной воительницы выстроилось огромное войско, на штандартах которого различались знакомые символы. Северяне не рисовали картин, предпочитая ледяную скульптуру и поделки из костей добытых животных, однако узнать в изображённой женщине богиню Льда смог бы, наверное, даже ребёнок.
        В войске за спиной Хольды выстроились лютороги с всадниками и белые псы, а первые ряды пеших бойцов сжимали в руках длинные имперские пики. Лицо у богини было открыто, в глазах вызов и скрытая ярость. При взгляде на эту картину по спине Алеса побежали мурашки, а в душе разгорелось законное чувство гордости за свой народ. С каким счастьем он встал бы в строй за спиной этой светловолосой красавицы! Ведь высшая цель любого норта - служение, и, наверное, не просто так он увидел эту картину сегодня. Этот день станет новой отправной точкой в его судьбе. И как же хорошо, что он начинается именно так.
        В соседнем секторе за выступом стены находилось похожее изображение, только во главе войска там стоял объятый пламенем гигант с огромной двуручной секирой в руках, а за его спиной в строю различались очертания могучих огненных големов. Агни и Хольда, Пламя и Лёд - два противоборствующих Элемента. Однако здесь они выступили против общего врага, что не раз случалось в том мире, где остались родичи и его мать…
        Затаенная грусть нахлынула и тут же ушла, ведь в такой день мужчина должен смотреть вперед! Глаза окончательно привыкли к темноте, на плитах пола стали различимы полустертые очертания Печатей, и сомнения пропали окончательно. Да, это именно они - шесть богов старого, ещё неразделенного мира, но что он тут должен найти? Эти картины или… Алес с сомнением посмотрел на торчащий в центре зала стержень и заметил впереди чьи-то кости.
        Скелет в истлевшей одежде, частично рассыпавшийся, пялился пустыми глазницами в потолок. Какой-то странный человек в удивительно легкой даже по меркам нортов одежде спрятался за выступом стены и там умер? Сильный Отмеченный? Или его туда кто-то принес?
        Обернувшись, Алес склонил голову перед изображением Ледяной госпожи и, держа наготове копье, направился на другую сторону зала. Вообще, с несожжёнными покойниками лучше не связываться, но эти кости рассыпаны по полу, а значит, скелет не поднимется.
        Подойдя ближе, Алес внимательно рассмотрел останки и, хмыкнув, удивленно почесал за ухом. Было от чего… На пожелтевшем черепе, в районе лба, в разные стороны торчали два костяных нароста. В своей жизни Алес никогда не встречал бесов, но обознаться тут было невозможно, у людей ведь никогда не вырастают рога. Алата привела его сюда за этим? Но что такого в этих старых костях?
        Подойдя ближе, парень остриём копья откинул в сторону куски истлевшей материи и услышал, как внизу что-то звякнуло. Присмотревшись, присел на корточки и подобрал с пола три крупных золотых монеты, потемневшую пряжку от поясного ремня и небольшое кольцо из красноватого, похожего на медь металла.
        Больше ничего интересного не нашлось. Никакого оружия у издохшего беса не оказалось, а мелкие железки проржавели так, что рассыпались при прикосновении.
        Поднявшись, Алес покачал на ладони находки, поморщился и с сомнением посмотрел в сторону выхода.
        Три монеты - это огромные деньги, у него в жизни никогда столько не было, но вряд ли бессмертная привела его сюда из-за них. Пряжка, скорее всего, сделана из серебра и тоже, наверное, стоит недёшево, а колечко - простенькое, без камня, и его даже Дайне не подарить…
        Воспоминания о дочери сотника Хариса заставили парня нахмуриться. В ближайший оборот зеленоглазая красавица должна выбрать себе мужа, и желающих в посёлке хватает. На Дайну заглядывался даже сын наместника - Орис, когда в прошлом месяце приезжал в Аскорт со своим караваном. Впрочем, сама девушка никого пока особо не выделяла, а у него с сегодняшнего дня серьезно возрастут шансы…
        Отогнав невеселые мысли, Алес убрал предметы в поясной кошель и задумчиво посмотрел на кости. Вот интересно, почему они лежат именно здесь, под изображением Отриса? Что бес вообще забыл в этом зале, и почему его не нашли разведчики, которых наместник отправлял исследовать кладбище? Не заметили? Ну конечно… Мимо той арки пройти невозможно. С другой стороны, люди наместника приезжали сюда больше двадцати оборотов назад, а эти кости выглядят достаточно свежими. Может быть, останки беса - это как раз то, что он должен найти? Найти и узнать, зачем сюда приходил бес?
        На кладбище гораздо теплее, чем на равнине, но все равно тому, кто не Отмечен Льдом, тут не выжить. Особенно в таких легких тряпках. Возможно, конечно, что порождения Хаоса спокойно переносят любые морозы, но почему тогда он подох? На костях, вроде, зарубок не видно… Алес ещё раз внимательно осмотрел останки и, ничего интересного не найдя, уже собирался идти на выход, когда его внимание привлёк торчащий из пола штырь. Больше локтя в высоту, металлический, однако ржавчины на нем нет.
        Подойдя ближе, парень осмотрел предмет и обнаружил, что палка имеет шестигранное сечение, и на каждой из граней вырезаны какие-то знаки. Навершие темное, гладкое - выполнено из того же металла. Пожав плечами, Алес положил на него ладонь и вдруг почувствовал, что не может пошевелиться. Спину и ноги прострелила резкая судорога, рука заледенела, щеку обожгло порывом налетевшего ветра. В следующий миг он ощутил себя стоящим в строю, с длинной имперской пикой в правой руке, а впереди на равнине, насколько хватало глаз, застыло огромное войско неприятеля…
        Мгновение - и наваждение схлынуло. С трудом устояв на ногах, Алес отдернул руку с навершия и изумленно уставился на появившееся над полом пятно. Светло-голубое, овальной формы и около трех с половиной локтей в высоту, - со стороны эта непонятная штука больше всего напоминала текущую воду.
        Все ещё находясь под впечатлением от произошедшего, Алес осторожно обошёл пятно по кругу и с удивлением обнаружил, что оно заметно только спереди - со стороны торчащего из пола шеста.
        За свою жизнь Алес слышал много легенд, и в некоторых из них говорилось, что в Тёмные Времена люди могли перемещаться на огромные расстояния через какие-то двери. Так, может быть, это как раз оно? Набравшись смелости, Алес коснулся пятна рукой, и его ладонь, не встретив сопротивления, погрузилась, как в настоящую воду.
        Никаких неприятных ощущений он не почувствовал. Было лишь легкое покалывание и ощущение мягкой прохлады. Шагнув вправо, Алес заглянул за край пятна и своей руки с той стороны не увидел. Получается, это и правда дверь, из тех, что упоминались в легендах? Другой вопрос: куда она ведет и сможет ли он потом вернуться обратно?
        Отойдя в сторону, Алес рассмотрел ладонь и, не заметив ничего странного, с сомнением поглядел на пятно. Теперь понятно, что имела в виду Алата, вот только стоит ли ему туда заходить? Ведь если вернуться назад не получится, он бросит своих, оставит тут Дайну, и его никто сегодня не объявит воином сотни. А ведь сейчас, когда отношения между Лигеей и Асканией ухудшились, все воины на особом счету.
        Насмешка богов, что в Новый Мир попало мятежное княжество и всего лишь одна провинция Великой Империи Севера. Между асками и лигейцами много крови, но общая беда примирила давних врагов, и воины наместника двадцать оборотов назад помогли князю Кардасу разгромить вторгшееся в его владения войско южан.
        Однако с тех пор многое изменилось. Кардас погиб на охоте, и Лигеей правит его старший сын Райдас, которого прозвали Расчетливым. Аскания владеет десятью лигами побережья, и это многим в Лигее не нравится. На открытую войну князь пока не решается, но сейчас все именно к ней и идёт. Уйти, когда над твоей землей нависла угроза, иначе как предательством не назвать. Да и куда идти с одним только копьем и плохоньким луком? Ведь неизвестно же, куда ведет эта дверь. Ну и Дайну оставлять он тоже не хочет, особенно сейчас, когда можно уже не опускать при встрече глаза.
        Словно почувствовав его мысли, дверь с лёгким шелестом исчезла. Алес поморщился, посмотрел на торчащий из камня штырь и после недолгих сомнений снова положил ладонь на навершие.
        В этот раз видения не было. Тело свело противной судорогой, и дверь снова появилась там же, где и была. Парень ещё какое-то время смотрел в светло-голубую неизвестность, затем кивнул и пошел, не оборачиваясь, на выход. Да, возможно, там, за дверью, его ждёт Великое Обретение, но родичей и Дайны оно не заменит. Наверное, поэтому Хозяйка Судьбы не показала ему лица.
        Выйдя на воздух, Алес первым делом посмотрел на восток и тут же широко улыбнулся, заметив над горами край дневного светила. Все! Теперь можно никуда не бежать и пора бы возвращаться в посёлок, но сначала…
        Усевшись на верхнюю ступень возле входа, Алес вытащил из кошеля найденные предметы и при свете еще раз внимательно их рассмотрел.
        Все три монеты оказались одинакового достоинства, каждая - примерно на треть тяжелее двойного имперского реала. Поцарапанные, с неровными стертыми краями, но какая, собственно, разница? Изображения на монетах - незнакомые. На одной стороне выбита чья-то бородатая голова, на другой - какие-то странные пятиконечные листья. Вряд ли эти монеты чеканили сами бесы, но даже если и так. Золото везде одинаковое, а ему очень нужен щенок. Далекая, недосягаемая цель сегодня немного приблизилась. Две монеты у него уже есть, эти три по весу сойдут за четыре, и останется что-то около сотни. У его отца был свой боевой белый пёс, и у него обязательно когда-нибудь будет такой же.
        По ободу кольца тянулась вязь неразборчивых знаков, а само украшение выглядело явно мужским. Слишком широкое и потому не изящное. У Дайны тонкие пальцы, да и не станет она такое носить, а вот серебряная пряжка ей очень даже сгодится. Нужно только убрать с находки тёмный налёт и набраться смелости, чтобы подарить её девушке. Впрочем, с сегодняшнего дня все изменится, и смелости у него теперь хватит с избытком.
        Мечтательно улыбнувшись, парень убрал монеты с пряжкой в кошель, подкинул на ладони кольцо, и тут над его головой прокричала сова. Вздрогнув от неожиданности, Алес поднял взгляд и, усмехнувшись, помахал рукой пернатой предательнице. Очевидно, заметив его жест, Гуша чуть снизилась и, сделав над его головой круг, улетела в сторону кладбища.
        Проводив взглядом сову, парень глубоко вздохнул и нахмурился. Получается, разведчики все-таки пошли следом за ним, и Верису с его бойцами теперь тоже достанется? Нет, Алес этого не хотел, но в то же время совсем не жалел о совершённом проступке. Встреча с Хозяйкой Судьбы, прогулка по кладбищу и найденная дверь неизвестно куда - все-таки оно того стоило! Сотник его хоть и накажет, но закон рода превыше глупых запретов, и Харису ничего не останется, кроме как вручить новому воину оружие и броню! Ну а Верис с разведчиками… Они ведь не обязаны говорить, что ходили на кладбище. Ну и он об этом тоже никому, разумеется, не расскажет.
        Надев кольцо на средний палец левой руки, Алес подхватил копье и, сбежав по ступеням, пошёл навстречу разведчикам. Настроение снова улучшилось. Ведь возвращаться в посёлок вместе с родичами гораздо лучше, чем в одиночку переться напрямик через кладбище.
        Проходя мимо одной из статуй, парень скосил взгляд на полустертую надпись, и в этот миг в арку со стороны кладбища зашла огромная серая тварь.
        Дорога впереди хорошо просматривалась, но чудовище появилось откуда-то сбоку, поэтому Алес заметил его только сейчас. Внешне похожа на очень крупную горную обезьяну. Не меньше трех локтей в холке, с широкой грудью и кривыми мощными лапами, неизвестная тварь шла, низко наклонив к земле голову, так, словно вынюхивала на камнях след.
        Живой она не была… Все тело чудовища покрывали гниющие язвы. Остатки свалявшейся шерсти вместе с кусками шкуры свисали вдоль боков и, прихваченные морозом, издавали при ходьбе угрожающее постукивание.
        Алесу уже доводилось встречаться с нежитью. Случилось это чуть больше двадцати оборотов назад, в день знакомства с его кровным братом. Но тогда им встретился обычный ледяной гур, сейчас же все намного серьезнее. Ходячих мертвых можно упокоить лишь хорошим ударом в голову, разрубив то, что когда-то было у них мозгом. У идущей навстречу твари череп слишком большой, и ударом копья пробить такой не получится. Если только попасть в глаз, но даже так чудовище вряд ли упокоится сразу. Убежать очень трудно: нежить не устаёт и бегает не хуже живых, но, может быть, получится обмануть? Да и вообще не факт, что тварь пришла сюда за ним, хотя…
        Выйдя из ступора, Алес скрылся за постаментом ближайшей статуи и, оглянувшись, с сомнением посмотрел на проход, из которого только что вышел.
        Спрятаться там не получится. В зале не так много места, а проход слишком широк, чтобы задержать чудовище, однако, если открыть ту дверь…
        Уйти неизвестно куда, чтобы выжить? Алата ведь хотела от него именно этого? Бросить родичей, оставить Дайну, даже не попытавшись ей сказать о том, что он носит в себе вот уже несколько зим? Но, если он не уйдет, говорить будет некому!
        В следующий миг волна горячих мурашек пробежала по спине молодого норта. Гуша! Через минуту-другую сюда прибегут разведчики! Они ведь точно знают, что он здесь, и обязательно атакуют чудовище! Кто-то погибнет… Из-за него… В тот самый день, когда исполнилась мечта…
        От судьбы ведь не уйти, как ни пытайся… И если ты противишься воле Алаты, то тебя в нужном направлении подгонит серая тварь. Хозяйка Судьбы хотела, чтобы он зашел в дверь?.. Да, наверное, так и есть, но плевать, чего она там хотела. Свою судьбу сегодня он выберет сам!
        Перехватив копье, Алес вышел из-за постамента и, держа оружие перед собой, с кривой усмешкой посмотрел на чудовище.
        Да, только так! Когда разведчики сюда добегут, они должны увидеть, что он погиб, и в драке смысла не будет. Ну а заберут его останки или нет - совершенно не важно, ведь убитые в бою отправляются в Крепость Хольды и без Последнего Пламени. Видение в зале оказалось пророческим, и скоро он встанет в строй рядом со своим погибшим отцом.
        На душе вдруг стало легко-легко, Алес переложил копье в правую руку, в этот момент серая тварь подняла морду и увидела стоящего перед ней человека.
        В узких глазах нежити горел неиссякаемый огонь великого голода. На облезлой обезьяньей морде кожи практически не осталось - только багровые глаза и огромные пожелтевшие клыки. Когти на передних лапах скорее напоминали медвежьи, на развороченной груди болтались куски гнилого замерзшего мяса.
        Случись такая встреча вчера, и он бы уже бежал, не помня себя от ужаса, но сегодня хороший день, правильный. Ведь смерть не страшнее предательства, да и рано Алеса списывать со счетов. Уж одну-то атаку он провести сможет.
        Потянувшись к эфиру и почувствовав ответное покалывание в плече, парень шагнул вправо, и в этот миг чудовище атаковало. Широко распахнув пасть, тварь бросилась на человека, и одновременно с этим Алес выбросил вперёд левую руку.
        Сорвавшийся с его ладони Ледяной Шар попал нежити в грудь и разлетелся в разные стороны снежными хлопьями. Серьезного вреда этим не нанести… Единственное заклинание, которым владел молодой норт, лишь сковывало противников на одну-три секунды, в прямой зависимости от размеров атакуемой цели. Время на восстановление - целый час, но ему оно уже и не надо…
        Не ожидавший атаки монстр пробежал по инерции пару шагов и рухнул на камни, громко клацнув в тишине челюстями. Развивая успех, Алес прыгнул вперёд и, перехватив копье на манер лома, нанёс удар в правый глаз твари, вложив в эту атаку всю свою силу и отчаянье.
        Ему не повезло… Чудовище дернулось, и острие угодило твари в надбровье. Плохонький железный наконечник лишь содрал с черепа кусок гнилой кожи, но кость не пробил. В следующий миг удар когтистой лапы в бедро отбросил Алеса в сторону арки.
        Ногу рванула резкая боль, мир крутанулся вокруг оси, воздух вышибло из груди, но копья Алес из рук не выпустил. И плевать, что наконечник погнулся. Смерть с оружием в руках - особый почёт, ведь так должны умирать настоящие воины.
        Чудовищным усилием воли Алес поднялся на ноги и выставил перед собой копье. Особый почет… И совсем ведь не важно, что тебе еще не вручили перед строем оружие. Важно, что солнце уже висит над горами.
        Перед внутренним взором парня снова появилась та равнина и войско нежити… и фигура женщины в светлых латах впереди, перед строем… В лицо хлестнул порыв веселого ветра, и норт, пересиливая боль, усмехнулся.
        Не переставая реветь, мертвая обезьяна развернулась и, поднявшись на задние лапы, с ненавистью посмотрела на Алеса. Парень оскалился ей в ответ, и в этот миг за спиной со стороны арки донеслись какие-то звуки. В небе громко закричала сова.
        Два светло-голубых росчерка мелькнули над правым плечом, и в морду ревущего монстра с глухим звуком ударили стрелы. Тварь взревела сильнее и, не обращая внимания на раны, бросилась на стоящего перед ней человека. Глядя в яростно горящие щели, Алес упёр древко оружия в камень и… отлетел от сильного удара в плечо.
        Выскочивший из-за спины Верис, коротко замахнувшись, вбил твари копье между распахнутых челюстей. Зачарованный наконечник с хрустом пробил череп нежити, а в следующий миг тело десятника выгнулось от чудовищного удара в живот. Громко хрустнули кости, в небе истошно закричала сова, в морду твари воткнулись запоздалые стрелы. Рев чудовища захлебнулся, но глаза продолжали гореть дикой яростью. Найдя взглядом Алеса, монстр тяжело шагнул к нему, но подбежавший Орм резким ударом вогнал копье нежити в голову.
        Острие голубой стали пробило и без того развороченный череп, на камни плеснула темная слизь. Монстр покачнулся, по инерции сделал два шага вперед и рухнул на камни в полушаге от Алеса.
        На пару мгновений над площадкой повисла гнетущая тишина, затем справа донеслось хриплое дыхание десятника.
        Перед глазами плыло. Меньше минуты назад Алес не сомневался, что умрет, а сейчас… От осознания произошедшего парня захлестнула волна отчаяния. Ведь это все он! Из-за него разведчики прибежали на кладбище. Из-за него Верис подставился под атаку…
        - Быстро! - прокричал кто-то за спиной, и трое бойцов подбежали к десятнику.
        Кровь стучала в висках, и с каждым ударом сердца в ногу словно вбивали раскалённую пику. Стиснув зубы от боли, Алес с надеждой посмотрел в глаза стоящего рядом разведчика. Орм ничего не сказал - лишь устало покачал головой и опустил взгляд. Лучше бы обругал… Бесы… Ну почему так?!
        Опираясь на древко копья, Алес поднялся на ноги, дождался, когда мир перестанет кружиться, и медленно побрел к Верису. Крови немного, значит, жилы не порваны, бедро, скорее всего, сломано, но какая же это ерунда… Эд, Сол и Река стояли рядом с десятником, понурив головы, и даже не пытались помочь. Грудь Вериса была разворочена так, что наружу торчали обломки рёбер и куски оборванных внутренностей. Кровь уже начала застывать - первый признак того, что душа на половине пути к Ледяной Крепости. Однако десятник был ещё жив и находился в сознании. Большая белая сова молча сидела у него на плече.
        Заметив парня, воин сделал едва заметный жест рукой, приказывая подойти ближе. Разведчики расступились, Алес шагнул вперёд и опустился возле умирающего на камни.
        - Прости и… спасибо… - негромко произнёс он и низко склонил голову.
        - Это… ты… прости… - хрипло дыша, прошептал Верис. - Думал… вернёмся назад. Думал… сберечь… тебя… для матери. Но… бес с тобой… Сегодня… ты и правда… ушёл…
        - Я… - Алес ещё ниже наклонил голову и зажмурил глаза, стараясь удержать слёзы. - Я правда не хотел, чтобы так…
        - Гушу забери… Теперь… твоя… - одними губами улыбнулся Верис, и в следующий миг взгляд десятника остекленел. Над головой негромко всхлипнула Река…
        Алес вздохнул, прикрыл покойному глаза и с ненавистью посмотрел на чернеющий впереди проход. Обретение и смерть… Алата, сука, обрекла его и на то, и на это. Да вот только вряд ли она рассчитывала, что смерть за него примет другой…
        Бережно взяв в руки сову, Алес посадил птицу себе плечо, задумчиво провёл ладонью по ее перьям и снова посмотрел на проход. Он сходит в ту дверь… Не сейчас, но когда-нибудь - обязательно. Сходит и узнает, что хотела от него Хозяйка Судьбы…
        ГЛАВА 7
        Юго-Западный Вестольд,
        Джарта,
        1039 год от Великого Разлома,
        6-й день второго весеннего месяца.
        На рабочем столе Асты, леры Шинома, красовалась глубокая кривая царапина. Длинная, разветвлённая на одном из концов, она тянулась вдоль широкой части столешницы примерно по центру и оттого постоянно бросалась в глаза. Царапина эта была тут всегда, перейдя к Асте вместе со столом по наследству, и, конечно, можно было её как-то убрать, но кирия о таком даже не думала. Как можно стереть или заменить то, что сопровождало тебя все последние годы? Ведь из-за этого может измениться что-то ещё - то, что гораздо важнее царапины. К тому же, глядя на неё, легче думалось о работе, и все важные решения Аста принимала, сидя за этим столом.
        Сейчас тоже вот навалилось всего и помногу. Бесы эти, убийца из Акарема, визит племянника императора и вчерашние разборки в порту. Больше сорока часов уже прошло с момента гибели Флаты, а у неё не было ни мгновения, чтобы нормально подумать. И не только подумать - она даже к магистру ещё не успела зайти.
        Вчера утром комендант отправил всех свободных дознавателей в порт, где произошло тройное убийство. Когда по городу разгуливает бесовка, в первую очередь подумаешь на неё, однако уже к вечеру выяснилось, что порождение Хаоса тут ни при чём. Убийцами оказались два заезжих бандита, а само преступление - обычные разборки между торговцами «звёздной пылью»: порошком горного ползунка, который обожают нюхать некоторые горожане. Убийц вычислили, но взять получилось только одного. Второй же - гигант урх - расшвырял при задержании пятерых крепких солдат и с торчащим в плече болтом нырнул в воду с высокого пирса. Хорошо хоть, при этом никто не погиб, а то ещё декаду пришлось бы отписываться. Ну а переломы и ссадины заживут, и солдатам тоже будет урок, а то обленилась в последнее время портовая стража.
        Сделав глоток травяного настоя, Аста провела пальцем по царапине на столе, вздохнула и задумчиво посмотрела в окно. Завтра утром - прощальный костёр, и она должна поднести факел. Сын Флаты в Лоране, и он ещё даже не знает, что мамы не стало, а других родственников у наставницы нет.
        Мантия больше не откликалась. Утром Аста выкроила десять минут и сходила на тренировочную площадку, но облачение древних и не подумало пробуждаться. Возможно, для этого нужен всплеск эмоций или сильный испуг? Ведь тот шар, которым она ударила беса, изучился и всплывает перед внутренним взором, стоит только прикрыть глаза. Проблема в том, что для этого заклинания потребно целое море эфира, а у неё столько нет и вряд ли когда-нибудь будет. Лечение, которому обучил её тот странный старик, тоже добавилось в арсенал заклинаний, и эфира там нужно немного, однако проверить его просто так не получится. И лучше бы оно вообще никогда не понадобилось.
        Что ещё? Магистр ждёт её через час, и доклад по вчерашним событиям уже готов, но до встречи с Моне ей нужно выслушать Ишу. Сторож с кладбища Акарема, которого они с Гердом взяли этой ночью возле дома алхимика, оказался совсем не простым парнем. И дело даже не в том, что при первой попытке задержания он сбросил с себя Сеть и с одним лишь ножом отправил в Светлую Крепость трёх одоспешенных воинов. На плече у мужчины над двумя Печатями оказался знак наследника исчезнувшего Кеная, и ниточка от него тянется в Агир, где несколько оборотов назад убили ландкомтура Вестольда.
        Прежде считалось, что то убийство совершил бес, но, возможно, это не так и дело обещает быть громким. Настолько громким, что услышат даже в Лоране. Интересно, не по этой ли причине из столицы прибывает высокий гость? Хотя нет, вряд ли… На убийцу вышли случайно, но, как бы то ни было, размотать получившийся клубок нужно до прибытия посланника императора. Расследование такой важности может принести ей должность главного дознавателя, но проблема в том, что дело могут забрать. Ведь наследник Кеная - это, по сути, правитель Агира, и огласка может привести к очередной смуте. Однако, если расследование пройдет быстро, а убийца сознается, ей останется только отрапортовать, и ее рапорт обязательно попадет на стол к императору. Еще бы бесовку эту найти…
        Аста вздохнула, потянулась к чашке, и в этот момент в кабинет зашла Иша. Поздоровавшись, девушка кивнула Юме и направилась к столу, по дороге прихватив стул. Выглядела она неважно. Нет, внешне Иша не изменилась. Светлая приталенная мантия идеально сочеталась с бежевыми штанами, которые, в свою очередь, были заправлены в высокие светло-коричневые сапоги. Густые темные волосы уложены и собраны в конский хвост, вдоль висков свисают две аккуратно заплетенные косички. Общую картину портил уродливый синяк на правой стороне лица и небольшой подсохший шрам на скуле, стянутый специальными жилами.
        Дождавшись, когда девушка усядется напротив, Аста отставила кружку и, положив ладони на стол, поинтересовалась:
        - Ты как?
        - В порядке… - Иша вздохнула, на мгновение опустила взгляд, затем откинулась на спинку стула и задумчиво посмотрела в окно. - Я в полном порядке, но…
        - Что-то случилось? - нахмурилась Аста. - С Гердом?
        - Нет, - покачала головой девушка. - Герд составляет рапорт и описывает вещи задержанного. А вот сам задержанный в сознание не пришёл. - Иша подняла взгляд, заметила выражение лица начальницы и поспешно заверила: - Нет, выстрел был хороший. Шея не сломана, затылочная кость цела…
        - Но что тогда? - ещё больше нахмурилась Аста. - Его били? Кто вёз этого парня к воротам тюрьмы?
        Аста всегда была категорически против всех этих «выстрелов» при задержании, потому как в половине случаев преступники гибли или превращались в бесполезное мясо. Однако вчера она сама приказала «стрелять», памятуя о том, что произошло в Акареме. Человек, убивший трёх братьев, опасен, и его смерть никак бы не расстроила Асту. Вот только сейчас все изменилось: смерть наследника Кеная ничем хорошим обернуться не может. Да, конечно, он преступник и заслуживает казни, однако решать это должна, увы, не она.
        - Да никто его не трогал, - подняв взгляд, покачала головой девушка. - Мы как «корону» увидели, сами поначалу перепугались и лично передали его капитану Аверу. Там что-то другое… Этого Рональда крутит так, словно в нем сидит сотня взбесившихся бесов.
        - Рональда?
        - Да, - кивнула Иша. - Именно так звали бастарда герцога Харальда. Я посмотрела бумаги, которые из Агира привозили сюда для копирования. Они же так у нас и остались. Среди бумаг нашёлся рисунок храмового художника, выполненный со слов женщины, которая говорила с убийцей ландкомтура Рэма. Не сказать, что совсем уж похож, но определенное сходство имеется. И глаза у него ярко-синие. Очень красивые глаза… - Иша смутилась, криво усмехнулась и опустила взгляд.
        - Странно это, тебе не кажется? Две Печати, а глаза синие… - Аста поморщилась и взяла со стола кружку.
        - У него очень сильная Печать Льда, возможно, поэтому? - Иша пожала плечами и подняла взгляд. - Лекарь в тюрьме подозревает, что его состояние как-то с ней связано.
        - На нем разве не стоит блокировка? - Кирия отхлебнула из чашки и удивленно подняла бровь. - Он же отрезан от силы Печатей.
        - Да вот то-то и оно… - Иша вздохнула и посмотрела в окно. - С другой стороны - если сразу не сдох, то, наверное, выползет. Никто только не знает, когда…
        «В этом-то вся и проблема, - подумала Аста и, поставив чашку на стол, тоже посмотрела в окно. - Высокий гость из Лорана прибудет в Джарту дня через два, до этого времени убийцу нужно успеть допросить и, по возможности, получить признание. Пытать сына герцога ей не позволят. Да и помимо этого, по закону, специальное дознание возможно только после третьего по счету допроса, а проводить их разрешается не чаще одного раза в день. Так что, если этот парень запрётся…»
        - Хорошо, - Аста кивнула и посмотрела на девушку. - С этим понятно, но меня ещё интересует другое. Я читала твой рапорт, но все равно не пойму, как такое возможно. Без доспеха, с одним лишь ножом… Тебе, наверное, больно вспоминать, но Моне потребует подробностей. И да, я слышала о редком даре Тёмных, позволяющем развеивать заклятья, но все остальное… С тобой же не дети пошли, а целый десяток Волков Приграничья…
        - Самоуверенность их и сгубила, - Иша грустно усмехнулась и снова опустила взгляд. - Я предупреждала, что этот урод опасен, но для некоторых послушать женщину - это все равно что отрезать себе шары. Из троих, что зашли со мной в его дом, двое даже не достали оружия. А там еще сработал фактор внезапности. После того как я кинула Сеть, командир группы закрыл его корпусом. Не специально, но потом… Никто и предположить не мог, что этот парень такой быстрый. За ним и бес, наверное, не угонится… Меня он вырубил сразу, как только убил командира. Дальше я просто не видела…
        - Ясно, - вздохнула Аста, - а что по вещам?
        - Из интересного - только кулон. Кристалл Элемента Хаоса, в золотой оправе, на странно переплетенной цепочке.
        - Кристалл большой?
        - Да, - кивнула Иша, - больше полногтя диаметром. Герд опишет и сдаст эту мерзость в хранилище.
        - Погоди! - Аста сделала останавливающий жест и поморщилась. - Но ведь алхимик на допросе говорил, что для переноса в Кенай ему нужно большое количество Хаоса. У него самого мы нашли две крупицы, в то время как парень таскает с собой огромный кристалл! Тебе это не кажется странным?
        - Возможно, не договорились о цене? - после небольшой паузы пожала плечами Иша. - Хотя…
        - А ты представляешь, сколько стоит кусок Элемента Хаоса размером с горошину? Откуда у алхимика столько денег? - пытаясь поймать ускользающую мысль, Аста поднялась со стула, села на край стола и задумчиво посмотрела на девушку. - Возможно, этот Рональд вёл какую-то собственную игру? Хотя зачем ему тогда нужно было потрошить бесноватых?
        - А что, если он просто не успел его передать? - влезла в их разговор Юма. - Если он получил его в последние дни?
        - Все равно не бьется, - покачала головой Иша. - Этот кристалл такой дорогой, что отдавать его просто так - глупо.
        - В том случае, если ты сам не собираешься отправиться в Кенай… - усмехнулась Аста и, переведя взгляд на секретаря, благодарно кивнула. - Если они собирались идти вдвоём, то, возможно, Юма права и кристалл у парня появился недавно. Другой вопрос, где он его нашёл? - Кирия поморщилась, посмотрела на Ишу и вопросительно подняла бровь. - Скажи, а как выглядит этот кулон?
        - Да обычная женская безделушка… - пожала плечами девушка. - Цепочка там непростая, но… - Иша нахмурилась и с сомнением посмотрела в глаза начальницы.
        - Женская, ага… - Аста кивнула и снова уселась на стул. - Напомнить, кого мы разыскиваем?
        - Ты думаешь, Рональд убил эту бесовку? - недоверчиво поморщилась девушка. - Нет, он, конечно, быстрый, но…
        - Совершенно не факт, - покачала головой Аста. - Думаю, она просто отдала парню этот кулон. Ну, не «просто», а за какую-нибудь услугу.
        - Например?
        - Например, как аванс за убийство племянника императора, - небрежно ответила Аста. - Вряд ли этот Рональд испытывает к нашему Ордену большую любовь. Хотя это только предположение…
        - Здравствуйте, леры! - зашедший в кабинет Рэй широко улыбнулся и, послав Юме воздушный поцелуй, прошёл к скамейке, на которой во время допросов сидели свидетели. Усевшись, парень закинул ногу на ногу и, посмотрев на Ишу, отметил:
        - Выглядишь мужественно!
        Как всегда, без стука, и, как всегда, нарывается. Однако Аста слишком хорошо знала своего подчиненного. Тот что-то нарыл. Иначе бы так не наглел. Хотя тоже - спорное утверждение.
        - Здравствуй, Рэй, - негромко поздоровалась Иша и, кивнув, отвернулась.
        - Э… Мне еще тут обид не хватало! Я ведь и правда рад, заучка, что с тобой все в порядке, - немного смутившись, поспешил заверить девушку Рэй. - Всю ночь переживал… Заснуть даже не мог.
        - Ты уж определись с причинами своей бессонницы, - смерив парня взглядом, невинно заметила Юма. - Мне ты утром другое рассказывал…
        - И в двери стучать научись, - сдерживая улыбку, добавила свой медяк Аста, - а то устроил тут проходной двор. Ладно, говори, с чем пришёл, а то меня магистр наверху дожидается.
        - Я побеседовал с тремя сменщиками леры Флаты и узнал, что замок в архиве сломался ещё две декады назад. - Рэй вытащил из кармана свернутый листок и, поднявшись со скамьи, положил его на стол перед Астой. - Тут те, кто брал в эти дни ключ от архива. Все, разумеется, свои, но есть и кое-что интересное.
        - И что же? - Аста подобрала листок и, не разворачивая его, посмотрела на парня.
        Рэй кивнул и, глядя ей в глаза, пояснил:
        - В тот день ваша наставница заступила на пост вечером. За пару часов до этого в архив приходил монах. Анс Гави - один из тех, кто присутствовал на допросе алхимика. Показал бумагу с печатью аббата, получил ключ и пробыл в архиве чуть меньше четверти часа.
        - Интересно… - Аста посмотрела на листок в руке и задумчиво коснулась подбородка.
        - Дежурная не видела, чтобы он что-то выносил из архива, - предвосхищая вопрос, покачал головой Рэй. - Однако под рясой можно протащить и боевого бреонца…
        - Спасибо, - Аста кивнула, убрала листок и, поднявшись из-за стола, оглядела лица своих подчиненных. - Рэй, ты давай в порт, но сначала опиши Юме вчерашнего урха, а она, в свою очередь, проконтролирует, чтобы все патрули на вечернем разводе имели сторожевой листок. Иша, ты, - кирия перевела взгляд на девушку, - скажи Герду, чтобы он до моего возвращения вещи в хранилище не сдавал. Мне необходимо осмотреть их самой. Все… Выполняйте. Ну а я пойду пообщаюсь с Моне.
        Кабинет магистра находился на четвёртом этаже в левом крыле здания. Если не сильно торопиться, то идти можно минут… так, примерно, пять, и по дороге есть время подумать о том, что вообще стоит там говорить. Нет, по работе она секретов не имела никаких, но на совещании будут так же присутствовать аббат Фарис и комендант, а конкретно к настоятелю храма вопросы у неё вот только что появились. Нет, возможно, конечно, монах ходил в архив по какому-то другому вопросу, но в такие совпадения верилось слабо. Книга брата первого императора ни с каким расследованием не связана, но выносить ее из архива можно только по распоряжению магистра, поэтому вопрос стоит задать, и сделать это лучше на совещании. При других обстоятельствах Фарис может её просто послать и будет при этом в своём праве. Доказательств-то никаких нет, да и мало ли что в архиве могло понадобиться монаху?
        Приняв решение, кирия прибавила шаг и, взбежав по широкой каменной лестнице, потянула резную ручку оббитой кожей двери. Заметив ее, секретарь магистра Якоб состроил хмурую физиономию, затем кивнул, улыбнулся и указал на дверь в кабинет.
        Моне не в настроении, ну понятно… С другой стороны, иначе и быть не могло. В городе бес, на неделе приезжает гость из столицы, а в камере в судорогах бьется наследник Кеная. Тут у кого хочешь настроение пропадёт…
        Улыбнувшись в ответ, Аста кивком поприветствовала секретаря и, не задерживаясь, прошла в указанную дверь.
        Что ей нравилось в кабинете магистра - так это непередаваемый запах. Старое дерево, кожа и ко всему этому божественный аромат, исходящий от четырёх синих пальм. Остро-сладко-цитрусовый с неуловимыми вкраплениями красной коры и ашеронского корня. Сейчас синие пальмы уже не купить, и она все хотела попросить у магистра ростки, но, как только погиб Джес, ей стало совсем не до пальм…
        Кроме неё в кабинете находилось два человека. Комендант по какой-то причине отсутствовал. Магистр сидел, как всегда, за массивным письменным столом, аббат - в кресле возле книжного шкафа.
        Внешне Рихард Моне чем-то неуловимо напоминал комтура Зода. Состарить только того и добавить на голову плешь… Такая же квадратная нижняя челюсть, мощные покатые плечи и пронзительные ярко-зелёные глаза. Да они и относились-то к Асте похоже…
        В отличие от Моне, аббат Фарис роста был невысокого. Неброские черты лица, узкие плечи и длинные тонкие пальцы делали его похожим на работника какой-нибудь канцелярии, однако обвинить этого человека в отсутствии мужественности мог бы, наверное, только полный дурак. Ведь это именно Фарис двадцать оборотов назад, рискуя жизнью, вытащил её из горящей гостиницы. Сейчас он постарел, да и далеко не все гладко в их сегодняшних отношениях, но рядом с ним она всегда чувствует себя той заплаканной девочкой. Потому что забыть такое нельзя…
        Поприветствовав присутствующих, Аста прошла на своё привычное место и, усевшись в большое кожаное кресло, вопросительно посмотрела на магистра. Плана совещания ей никто не давал, поэтому придётся импровизировать. Как, собственно, и в большинстве подобных случаев.
        Заметив её взгляд, Моне кивнул и, покосившись на аббата, произнёс:
        - Комендант мне уже доложил о том, кого ночью задержали твои ребята, и я в курсе, что убийца сейчас не в себе. Тебя, наверное, можно даже поздравить, но в этом деле есть несколько неприятных нюансов… - Магистр вздохнул, снова покосился на аббата и, мгновение поколебавшись, пояснил: - Дело в том, что Эрг Снори, прибывающий сюда через три дня, был хорошим приятелем погибшего ландкомтура Рэма. Племянник императора очень непростой человек, и…
        - Рихард хочет сказать, что Эрг Снори - истеричный ублюдок, - презрительно скривившись, пояснил со своего места Фарис. - Это ведь именно он подстрекал Рэма к походу в Агир, и он же убедил императора в необходимости присоединения территории графства…
        - Хм-м… - Моне нахмурился и, с сомнением глядя на Асту, вздохнул. - Я не думаю, что ей стоит знать такие подробности…
        - Да нет, уж, пусть знает, - криво усмехнулся аббат. - Она ведь уже достаточно взрослая и когда-нибудь сядет на твое или мое место. Тоже будет думать о безопасности города, так что пусть уж лучше начинает сейчас… - он посмотрел Асте в глаза и, откинувшись в кресле, недобро сощурился. - Конрад был хорошим правителем, а что мы получили сейчас? Торговый оборот с графством снизился вдвое! Герцоги возмущены! Знать Агира ропщет, и, случись что, они сметут ту жалкую полутысячу вместе с наместником. И это в то время, как основная масса войск рассредоточена по границе Поганых земель…
        Информация была неприятной. Официально ведь считалось, что в Агире вспыхнул мятеж. Конрада Агирского казнили, но больше никаких репрессий и показательных казней тогда не случилось. Жена графа вместе с дочерью бежала в Бреонское княжество, и князь наотрез отказался её выдавать. Ссориться с союзником император не стал, а когда возмутились герцоги Севера, и вовсе приказал оставить графство под протекторатом. Пятьсот бойцов - это и впрямь не так много, а с учетом того, что там стоит далеко не отборная конница Ордена…
        - Я так понимаю, мне зачем-то необходимо знать это вот прямо сейчас? - настороженно глядя в глаза Фариса, поинтересовалась Аста. - Что-то нужно сделать с этим бастардом?
        - Его вообще лучше бы не ловить, - хмуро вдохнул аббат. - Но сейчас это уже не важно. Откуда тебе и твоим людям было знать…
        - Этот парень не должен умереть в Джарте, - подавшись вперед и положив локти на стол, добавил Моне. - Если Агир действительно полыхнёт, то они пойдут не в Вестольд, а сразу сюда! Пятьдесят лиг - это всего пара дней хорошего марша. Джарта устоит, но для этого мне придётся снять с границы войска, а ты ведь сама понимаешь, чем это всем нам грозит?
        - А почему вы думаете, что об этом парне кому-то известно? - Аста поморщилась и перевела взгляд с магистра на Фариса. - Его же только ночью поймали.
        - Ну вот, а ты говорил, что она уже взрослая… - Моне кашлянул, усмехнулся и посмотрел на аббата.
        - Так ты же сам ничего ей не говоришь, - вернул ему усмешку Фарис. - «Пусть девочка работает»… Так она и работает. Причем очень даже неплохо.
        - Так я и… - начала было Аста, но аббат её оборвал:
        - Начальник тюрьмы раз в декаду отправляет в Вестольд гонца. Надеюсь, ты догадываешься, что это не просто отчеты? Чтобы что-то скрыть, придётся прирезать тут человек двадцать. Да и то - это только те, о ком нам известно.
        - Ну а что тогда делать?
        - Если этот Рональд не умрет, ты должна допросить его. Получить признание, и пусть он едет с Эргом Снори в Лоран. - Магистр снова закашлялся, поморщился и посмотрел в глаза кирии. - В противном случае племянник императора сам решит проводить дознание, а его методы нам известны. Этот бастард убил троих ребят, и, будь моя воля, я бы лично удавил его в камере. Однако если в Агире узнают, что парня пытали, и произошло это у нас…
        - Ему бы побег организовать - так, чтобы без подозрений. - Фарис вздохнул и перевёл взгляд на Асту. - Ты ведь можешь отвезти его на то кладбище для каких-нибудь мероприятий?
        В глазах настоятеля храма Отриса что-то мелькнуло, и кирия сразу поняла, что это самый главный вопрос. Тот, ради которого они ломали комедию. Ради проверки… От ее правильного ответа зависит многое, от неправильного - ничего не зависит, но… Нарушить закон? Позволить сбежать преступнику? Но Аста давно избавилась от юношеских иллюзий. Безопасность города против жизни убийцы? Ведь если забрать с границы войска, Погань подползет к стенам Джарты… К тому же то доверие, которое ей сейчас оказывали, стоит дорого. А она обязана этим людям всей своей жизнью…
        - Да, могу, - ни мгновения не сомневаясь, кивнула Аста. - На следующий день, после первого же допроса. Только для этого он должен прийти в себя.
        - Я отправлю к нему своего лекаря, - испытующе глядя ей в глаза, Моне кивнул и задумчиво произнёс: - Взрослая… да… Хорошо, раз с этим решили, давай поговорим о тебе…
        - Да, лера, поведай теперь старикам о том, как тебе удалось убить кирха, - одними губами улыбнулся Фарис. - Ведь даже страшно подумать, насколько ты повзрослела…
        Старики… Ну да… Моне хоть сейчас можно ставить во главе конной тысячи, а с аббатом даже Зоду попотеть пришлось бы изрядно, хотя комтур и считается одним из лучших мечников Джарты.
        - А можно встречный вопрос? - Аста уселась поудобнее и, дождавшись кивка магистра, продолжила: - Вы когда-нибудь слышали о некоем Краме? Он лекарь и, скорее всего, как-то связан с древними…
        - Ну, раз ты спрашиваешь, то и так ясно, что это никак не цирюльник, - Моне поморщился и скосил взгляд на приятеля.
        - Крам - мирское имя бессмертного Хойта, - не задумываясь, ответил Фарис и с иронией в голосе добавил: - Некоторым недавним студиусам неплохо было бы получше учить историю.
        Хойт - лекарь… Один из спутников Отриса… Какие ещё открытия ждут впереди? Аста кивнула и, стараясь не выказывать волнения, коротко рассказала о бое с бесом, специально не упомянув пока о том, где ей довелось побывать. Любой дознаватель должен понимать, когда и как выдавать ценную информацию. Ведь ей по-прежнему очень нужна та книга…
        - Ну вот, что я, собственно, и говорил, - выслушав рассказ, покивал Фарис и, переведя взгляд на магистра, добавил: - Не просто же так её выбрала мантия.
        - А как бы мне её снова пробудить? - осторожно поинтересовалась кирия. - А то я уже пробовала, но…
        - Это ты нас спрашиваешь? - весело усмехнулся аббат. - В книгах написано только о том, что доспехи древних составляли со своими носителями единое целое, но я и предположить не мог, что все настолько интересно… Ты лучше скажи, что забыла той ночью в архиве?
        Глаза Фариса стали серьезными, и Аста поняла, что пришла пора переходить в наступление.
        - Я ходила туда за книгой, которую за пару часов до этого из архива выкрал один монах…
        - Так уж прямо и выкрал? - с наигранным недоверием буркнул Моне и тут же опустил взгляд.
        - Да, - кивнула Аста, - сунул ее под рясу и ушёл, не сообщив об этом дежурному.
        - У Анса была для этого специальная сумка, - глядя ей в глаза, спокойно пояснил аббат. - Рихард дал разрешение на вынос книги, но времени составить документ у нас не было. Если ты помнишь, мы тогда патрули расставляли и зеркала развешивали в коридорах.
        - Но зачем?! - поморщилась Аста. - Зачем нужно было её забирать?
        - Ересь опасна, сестра, - не отводя взгляда, вздохнул настоятель. - Особенно сейчас, когда в империи не протолкнуться от тварей. Нет, я допускаю, что Единый существовал и где-то до сих пор стоит Храм Элементов. Однако ни один здравомыслящий человек не поверит в то, что, найдя какой-то храм, можно остановить мерзость, творящуюся на трёх обломках древнего мира. Пойми, самая опасная ересь - та, в которую очень хочется верить. Если бы все было так, как написано в книге, Аделла сама бы сходила в этот храм и…
        - Она не могла… - не дав договорить, покачала головой кирия. - Ни боги, ни бессмертные не могут его найти.
        - С чего ты взяла? - поморщился аббат. - Тебе рассказал об этом алхимик?
        - Об этом мне рассказал Хойт, - глядя Фарису в глаза, устало ответила кирия. - А ещё спутник Отриса настрого наказал мне прочитать книгу, и я обязательно выполню его прощальную просьбу.
        Откинувшись в кресле, Аста подробно, в деталях, поведала мужчинам о своих недавних приключениях и, закончив, с удовлетворением во взгляде посмотрела на сидящего напротив аббата.
        Странное и неведомое до сего дня ощущение… Аста знала этих двоих всю свою недолгую жизнь, но никогда ни у одного из них не видела на лице и грана растерянности. Два человека, привыкшие распоряжаться многими жизнями, выглядели удивленными и немного подавленными. Впрочем, длилось это недолго… Первым повисшую тишину нарушил аббат:
        - М-да… - с легкой досадой в голосе негромко произнёс он. - К сожалению, не ошибается только тот, кого несут на костёр. Зная твою неуемную энергию и твой юношеский максимализм, книгу я решил уничтожить. Не хотел давать тебе лишних поводов для раздумий. Ты и так после смерти Джеса замкнулась и никаких разумных доводов предпочитала не слушать.
        - Вы уничтожили книгу?!
        - Да, но это не страшно, - поспешил успокоить ее Фарис. - В Барне, в библиотеке, есть экземпляр. Тут всего-то семьдесят лиг. Съездишь. Заодно и развеешься.
        - И Зода, кстати, возьмёшь с собой, с этими его бездельниками, - глядя на Асту, улыбнулся магистр. - А то он утомил меня рапортами с просьбой отправиться на границу. От Барна-то до Погани - меньше лиги. Денёк там с тобой погуляет, может, и успокоится…
        - Ясно, - кирия кивнула и, сдерживая улыбку, поинтересовалась: - И когда я могу отправляться?
        - Так утром и поезжайте, - пожал плечами магистр, - вряд ли этот Рональд быстро очнется. Только своих не бери никого, а то им еще бесовку разыскивать…
        - Да, хорошо… - видя, что разговор закончен, Аста поднялась с кресла. - Бесовку мы продолжим искать, но, думаю, она в ближайшие дни не проявится.
        - Это еще почему? - поморщился магистр.
        - У Рональда в вещах мы обнаружили странный кулон. Крупный кристалл Элемента Хаоса на золотой цепочке. Украшение женское и, полагаю, оно как-то связано с этой бесовкой.
        - Ты думаешь, парень её убил? - Фарис удивленно приподнял бровь. - Мы чего-то о нем не знаем?
        - Думаю, она сама отдала кулон Рональду. - Аста пожала плечами и задумчиво посмотрела в окно. - Правда, это пока только предположение…
        В следующее мгновение в дверь резко постучали, и на пороге кабинета возник Рэй.
        Аста похолодела, поскольку по его виду поняла, что произошло что-то по-настоящему страшное. Волосы парня были растрёпаны, куртка расстегнута, во взгляде обида и боль. За спиной Рэя маячила фигура удивленного Якоба. Секретарь, очевидно, хотел его остановить, но…
        - Герд погиб… - Рэй сбросил с плеча руку Якоба и, зайдя в кабинет, посмотрел Асте в глаза. - Эта мерзость на цепочке отрезала ему голову…
        Возле кабинета дознавателей уже дежурили солдаты. Зайдя, Аста кивнула находящемуся в комнате коменданту и подошла к Ише, которая стояла около трупа. Почувствовав её присутствие, девушка обратила к ней заплаканное лицо и, всхлипнув, произнесла:
        - Я говорила, что цепочка странная, и вот…
        Труп и впрямь выглядел странно, и совсем не потому, что у него была начисто отрезана голова. Нигде на полу не было заметно ни единой капли крови, и это при том, что поверхность раны выглядела обычно, как это и бывает в похожих случаях. Голова откатилась шага на три, а мерзкая цепочка вместе с кулоном лежала около тела. Золото потемнело, кристалл в оправе почернел и рассыпался.
        Бесово дерьмо… Герд был хорошим дознавателем и отзывчивым парнем. Чересчур серьезный, но работе это не мешало ничуть… Асте уже доводилось терять людей, но каждый раз это происходит неожиданно и от того глупо. Нет, слез не будет… Она давно уже разучилась плакать на людях, и, что бы ни случилось, обязана держать себя в руках. Они все уходят… Родители, Джес, Флата и вот теперь Герд… Уходят, забирая по частичке её существа. Когда ничего не останется, уйдёт и она, но там, в Светлой Крепости, её встретят друзья…
        - Как это произошло? - присев на корточки, Аста внимательно рассмотрела бесовский артефакт и взглянула на девушку. - Он что, решил примерить эту дрянь?
        - Иша не видела, - подойдя за спиной, произнёс Рэй, - а я как раз зашёл в кабинет. Забыл папку с бумагами и вернулся.
        - И?
        - Он встал из-за стола и надел цепочку на шею. Наверное, хотел что-то проверить… - Рэй вышел из-за спины и, кивнув на тело, добавил: - Все произошло очень быстро. Цепь сжалась удавкой, и Герд погиб. Думаю, он не успел даже понять…
        - А кровь? Почему тут нет крови?
        - Я не знаю, - покачал головой парень. - Возможно, какое-то заклинание?
        Заклинание… да. Как бы то ни было, к этому Рональду у неё появились ещё вопросы.
        Аста кивнула, поднялась на ноги и, одернув мантию, задумчиво посмотрела в окно. Магистр с аббатом попросили его отпустить? Она выполнит их пожелание, но никто ведь не узнает, выживет ли в момент побега этот урод.
        ГЛАВА 8
        Юго-Западный Вестольд,
        Проклятое кладбище Акарема,
        1039 год от Великого Разлома,
        7-й день второго весеннего месяца.
        Белая Сестра выглянула из-за облаков, залив кладбище холодным мертвенным светом. Ночная тьма развеялась и отползла под кроны деревьев, от потрескавшихся надгробий вытянулись тусклые размытые тени, в заброшенном святилище Отриса жалобно заскрипели на ветру ставни.
        Словно бы приветствуя светило, в траве оживились сверчки, в лужах заквакали ночные лягушки, ухнул, пролетая над землей, филин.
        В полусотне шагов от стоящей возле святилища статуи над свежим захоронением зашевелилась земля. Сначала едва заметно, но с каждым разом все сильней и сильней. Толчки следовали один за другим, и в какой-то момент масса земли вырвалась наружу от чудовищного удара снизу, брызнув комьями по траве и стоящим неподалёку деревьям. На пару мгновений над кладбищем повисла тишина, а потом из разверзшейся могилы наружу вылез обезглавленный труп. Женский, без следов гниения, в довольно хорошо сохранившейся одежде.
        Распугав мелкую кладбищенскую нечисть, труп встал на ноги и, покачиваясь как пьяный матрос, направился в сторону статуи.
        Подойдя к изваянию и безошибочно найдя нужное место, он рухнул на колени и начал быстро разрывать ладонями рыхлую землю.
        Продолжалось это минут пять, когда в руках трупа наконец оказался небольшой мешок из странной поблескивающей ткани. Разорвав его и вытащив на свет женскую голову, труп утвердил её у себя на плечах, и окрестности тут же озарила ярко-оранжевая вспышка. Почувствовав выброс Силы, тревожно захохотала в ночи сова. Испуганно притихли в лужах лягушки, с легким треском осыпалась тысячелетняя статуя.
        Джейна, хона Акара - благородная убийца народа нави - открыла глаза и увидела висящую в небе луну.
        В следующий миг желудок скакнул к горлу, и девушку скрутило в приступе рвоты. Перекатившись на живот и оттолкнувшись ладонями от земли, Джейна выблевала из себя все, что ела в последние обороты. По ощущениям - вместе с внутренностями и проклятым желудком. Продолжалось это целую вечность, и, когда приступ рвоты закончился, девушка наконец-то смогла нормально соображать.
        Медленно оглядев окрестности и не заметив опасности, она задержала взгляд на разрытой яме, затем перевела его на свои перепачканные ладони и в бессилии выругалась. Разорванная задница Иблида и всех его одиннадцати пророков… Она же только что восстала из мертвых! Хаос подарил ей второй шанс, руками отца вручив талисман Рахи… Великая удача, что её убийца закопал голову неподалёку от тела, но Хаос - это всегда цепочка из множества вероятностей, и, когда какой-то дурак решил примерить на себя артефакт…
        Собственно, на этом все её «везение» и заканчивалось. Денег и оружия нет, одежда испачкана и разорвана, ногти, за которыми она постоянно ухаживала, почернели и обломались так, что больно смотреть. Впрочем, все это ерунда… Оружие с деньгами она добудет, куртку со штанами можно постирать или, в крайнем случае, купить, ногти отрастут, но вот проблемы с памятью и выслеживанием прямо свидетельствовали о том, что она потеряла часть своего существа.
        В первые же мгновения после «пробуждения» Джейна постаралась почувствовать «цель», но не смогла этого сделать. Здесь, на кладбище, никого, кроме нее, нет, но синеглазый ублюдок определенно жив, а она не в состоянии определить, где он сейчас находится. Такого быть не должно… Убийца, получивший приказ через Оракула, не может потерять след, но и это ещё не все… Талисман Рахи уничтожен, а без него она не сможет пройти сквозь Туман… Можно, конечно, попробовать запросить обратный портал, но это совсем плохая идея. Тому, кто не выполнил волю Владыки, в Калиане лучше не появляться. Если, конечно, он не хочет поставить росчерк на своей жизни и дальнейшей судьбе.
        От внезапно пришедшей в голову мысли разведчица нави похолодела, затем быстро прикрыла глаза и… тут же с облегчением выдохнула. Связь с Оракулом и другие заклинания сохранились, запас эфира остался прежним, а значит, она найдет сына Аши и срубит его поганую голову. Аша… Джейна попыталась вспомнить, кто она, но не преуспела и с ненавистью посмотрела на дверь в святилище Отриса. Жаль, что не он надел на себя талисман, но столько везения сразу - это уж слишком… да и как бы она тогда забрала его голову?
        Нет, этот парень, конечно, хорош, но ей он все равно не соперник. Глупая смерть стала наказанием за небрежность, за то, что забыла советы отца. Второй раз такого не случится, ну а все остальное…
        Потеря памяти - это, конечно, проблема, но ее можно восстановить, заполнив сосуд существа. Всего три способа: найти ещё один талисман, подождать оборот-другой, пока оно само восстановится, или забрать у кого-то ещё. Первые два способа не подходят. Талисман и в Калиане-то сложно добыть, а уж в этой дыре - и говорить нечего. Ждать она тоже не собирается, а вот третий вариант очень даже подойдет.
        Неподалёку от этого кладбища проходит граница Обращённой земли, и там полно Перерожденных, которых местные зовут бесноватыми. Этих тварей не жалко: они ведь немногим отличаются от людей, и Великий Отец только порадуется, если дочь нави заберёт их сотню-другую. Неплохо бы, конечно, забрать кого-то такого же, как и она, но без хорошего оружия сделать это, увы, нереально. Сквозь Туман сюда могут пройти только опытные бойцы, и связываться с такими в ее положении как минимум глупо. Мечи Хаара без Тигеля Хаоса не создать, но ей хватит и бесноватых. А Синеглазого она заберёт и обычным оружием; главное, не совершать больше ошибок.
        Самочувствие пришло в норму, и вместе с этим Джейна почувствовала, что голодна. Желудок восстановился и сразу потребовал пищи, но с едой она пока подождёт, сейчас важно другое.
        Поднявшись на ноги, Джейна смахнула землю с одежды, вытряхнула её из сапог и, поправив поясной ремень, выполнила один за другим два боевых комплекса. Почувствовав, как побежала по жилам дареная кровь, девушка удовлетворенно кивнула и, оглядевшись, поискала удобное место.
        Ровная площадка нашлась неподалёку, возле старой могилы с растрескавшимся пирамидальным надгробием. Пройдя туда, Джейна опустилась на землю и, сев в позу для медитации, вызвала перед внутренним взором образ убийцы. Когда синеглазый мужчина приобрёл настоящую форму, девушка потянулась к Оракулу, почувствовав колющую боль в правом плече. Блеклое желтое пятно появилось перед ней сразу, только вот информацией оно почему-то делиться не стало.
        Такого никогда не случалось! Мгновения убегали одно за другим, Джейна ощущала, как утекает эфир, но Оракул не отвечал. В какой-то момент девушка почувствовала, что задыхается, однако оборвать связь уже не могла. Отогнав подступившую панику, Джейна сама задержала дыхание и продолжила удерживать образ врага, чувствуя, как по спине стекают холодные капли.
        Когда боль в плече стала нестерпимой, а запас эфира подошёл к концу, в висящем перед ней пятне проступил образ какой-то рыжеволосой девки в светлой мантии с откинутым на плечи капюшоном. В следующий миг желтое облако втянулось в грудь, боль из плеча прострелила суставы, и Джейна, тяжело дыша, завалилась на землю.
        Пролежав так какое-то время и окончательно придя в себя, девушка села и попыталась сообразить, что же это все значило. Ведь впервые на её памяти Оракул не дал точного ответа на вопрос.
        Кто эта девка, и какое отношение она имеет к Рональду? Судя по внешности - не из простых. Странного покроя мантия по виду очень напоминает Аша-Ару, на поясном ремне в ножнах висит клинок, на достаточно симпатичной физиономии - холодное выражение превосходства. Её тоже нужно убить, или… Да нет, вряд ли. Если Оракул в ответ на конкретный запрос по Синеглазому показал эту вот благородную дуру, значит, они как-то связаны, и убийство может оборвать единственную известную ниточку.
        Нет, конечно, можно ещё раз попробовать связаться с Оракулом, но после того, что сейчас произошло, делать это категорически не хотелось. С незаполненным сосудом существа лишний раз лучше не дергаться, к тому же эфир восстановится только часов через пятнадцать-семнадцать, и у неё просто не останется времени на принятие правильного решения.
        Согласно впитанной информации, удобное пересечение судеб может произойти в точке, находящейся в сорока трёх лигах к югу отсюда, и случится это через восемнадцать с половиной часов. По нормальной дороге без лошади такое расстояние можно легко преодолеть часа за четыре, но эту дорогу ещё нужно найти. А ещё неплохо бы поесть и отыскать себе какое-нибудь оружие. Желательно, чтобы можно было сунуть под куртку. Женщина с мечом на плясе привлечёт слишком много внимания, хотя… С такой внешностью она будет привлекать внимание и без меча, но тут уж ничего не поделать.
        Еще одна расплата за небрежность и легкомыслие. Если бы она больше занималась развитием навыков, таких бы проблем не возникло. Умение становиться зеркальной копией увиденного человека появится только на следующих этапах Большого Пути, но, с другой стороны, сейчас ей достаточно скрыть рога и изменить цвет глаз на зеленый. Это она сделать сумеет, а большего и не надо.
        Поднявшись на ноги и отряхнув штаны, Джейна нашла взглядом тропинку и, выйдя на неё, направилась на запад. На кладбище прятаться смысла нет, но в это время людям на глаза лучше не попадаться. Здесь, в нескольких лигах от границы Обращённой земли, по ночам на дорогах полно усиленных патрулей, и встреча с ними может обернуться потерей времени.
        Какого-то конкретного плана девушка пока не придумала, да и какой может быть план, если ей известны только координаты места, где состоится благоприятное пересечение судеб? Нет, эту девку, как и Синеглазого, она почувствует на расстоянии лиги даже сейчас, но планировать что-то пока ещё рано. Сейчас бы поесть - это да, а со всем остальным она разберется на месте.
        Большая луна еще не показывалась, а значит, до рассвета как минимум часов пять. Неподалеку от кладбища есть небольшая деревня, вот там она и поищет еду. Вообще, странное что-то произошло с памятью. Какая-то мелкая, загаженная деревенька в голове сохранилась, но стоит подумать о Калиане, и в воспоминаниях сплошной туман. Нет, она помнит, что там тепло, помнит бескрайнее море оранжевого песка, величественные барханные гряды, вытянувшиеся вдоль путей господствующих южных ветров, гигантские пирамиды Старых Богов и белые одежды городской стражи. Только обрывки… Цельной картины не складывается. Да что там Калиан - она ведь не может даже вспомнить внешность родного отца.
        На кладбище было шумно, как на базаре. Радуясь теплу, орали в лужах мелкие твари, стрекотали в траве сверчки, со стороны недалекого леса раздавались гулкие крики каких-то ночных птиц. Чтобы чем-то себя занять, Джейна попыталась припомнить хотя бы, что с ней происходило в последние дни, перед смертью, но в памяти возникал лишь город с высокими серыми стенами, огромный базар, труп какого-то мужчины в фартуке и железные крюки, висящие на заляпанной грязью стене. Город называется Джарта, рынок тоже вроде бы там, а вот труп… Джейна поморщилась, на ходу провела ладонями по лицу, но мыслей от этого не прибавилось. Мелькнуло только размытое воспоминание, что в том городе она действовала не одна. Мелькнуло и растворилось за стеной непроницаемого тумана. Напарник? Или, может быть, враг? Девушка с тоской посмотрела на луну и в бессилии выругалась. Синеглазый ублюдок за это ответит! За все ее сегодняшние проблемы!
        Прошедшие сквозь Туман не знают, чем их цели в будущем могли бы навредить Великому Отцу. Им безразличны те, кого нужно убить. Воин это, правитель, беременная девка или только что родившийся ребенок - не важно. Люди - это, в большинстве случаев, скот, но случаются исключения… Сейчас как раз такой вариант, и Рональда, сына Аши, она убьет с удовольствием. Ну а его голову после предъявления Владыке оставит у себя в качестве напоминания, чем чревата небрежность.
        Мысли о предстоящем возмездии теплом отзывались в её существе. Череп ублюдка займёт почетное место на полке с трофеями, и она, возможно, даже украсит его парой камней. Представив эту картину, Джейна хищно улыбнулась луне, но в следующий тик пришедшая в голову мысль заставила девушку похолодеть. Тупица! Почему сразу не подумала о том, сколько длилось небытие?! Если прошёл оборот или больше - этот Рональд мог подохнуть, и тогда понятно, почему Оракул так долго не отвечал! А та девка может быть сестрой Синеглазого, его женой или даже, может быть, дочерью! Иблид и его разорванная задница!
        Остановившись посреди дороги, девушка придирчиво осмотрела одежду, тронула ногтем нить на рубахе и с облегчением выдохнула. С момента смерти по местному времени прошло никак не больше месяца. Нитки сгнили бы в земле меньше чем за оборот, но этого не случилось, а на кладбище - по-прежнему время рассвета природы, которое люди называют весной. Месяц - это немного, но цель все равно могла подохнуть тысячу раз. Впрочем, этот Рональд по местным меркам - отличный боец, и просто так его не убить. Да и зачем? Ведь вряд ли слуги Отриса догадывались, чем он занимался на кладбище.
        Немного успокоившись, девушка продолжила путь и через пару минут добралась до выхода.
        Неподалёку от ворот, справа у дороги, стоял покосившийся деревянный дом с двумя небольшими пристройками. Когда она прибыла на кладбище, Рональд сидел внутри. Возможно, стоило забрать его сразу, но Оракул указал на заброшенное святилище Отриса, и Джейна не стала противиться воле Всеведущего.
        Двери на месте не оказалось, она валялась справа от крыльца. По следам вокруг было очевидно, что внутрь дома кто-то ломился и произошло это меньше декады назад.
        При виде открывшейся картины настроение у Джейны испортилось. Нет, она и так чувствовала, что Синеглазого поблизости нет, но узнать, что этим ублюдком помимо тебя заинтересовался кто-то еще… Помянув Иблида, девушка поднялась на крыльцо, заглянула в дом, а затем внимательно оглядела порог.
        На грязном, потемневшем от влаги дереве обнаружились интересные пятна. Джейна опустилась на колено и, приблизив лицо к полу, принюхалась. Почувствовав аурный запах пролитой крови, девушка провела ладонью по доске, затем коснулась пальцев языком и озадаченно хмыкнула. Проведя такую же операцию со следующим пятном, Джейна поднялась на ноги и, перешагнув через порог, внимательно оглядела помещение.
        На жилище это походило в последнюю очередь. И дело даже не в том, что в помещении царил беспорядок. Как вообще кто-то мог жить в такой убогой коробке из мертвого дерева? Да в Калиане скот содержится в лучших условиях…
        Аккуратно обойдя обломок стола, Джейна внимательно рассмотрела заколоченное досками окно, затем изучила еще три пятна на полу и задумчиво тронула подбородок. Крови тут пролилось ведро, и потеряли ее четыре разных человека, трое из которых определенно мертвы. При этом ни один из этих людей не Рональд, что не могло Джейну не радовать. Что здесь произошло? Четверо вломились в дом, и её убийце пришлось принять тут неравный бой? Впрочем, судя по следам, «неравным» он был как раз для тех четверых.
        Другой вопрос, зачем парню драться, если он мог спокойно уйти через крышу? Лестница в углу комнаты выглядела целой и достаточно прочной, а с учетом того, что такую дверь быстро не выбила бы даже она сама, то поведение Рональда становится непонятным вдвойне. Среди нападавших был сильный Отмеченный, и дверь выбили быстро? Но почему они тогда так бесславно подохли?
        Окинув комнату взглядом, Джейна вернулась ко входу и внимательно рассмотрела скобы, на которых когда-то лежал запирающий брус. Железо оказалось согнутым, места креплений разболтались, и можно предположить, что дверь выбили не с одного и не с пары ударов. Странно… Мгновение поколебавшись, Джейна вышла из дома, припала к земле и принюхалась.
        Аурный запах развеивается примерно за пару декад, при этом дождь и ветер на него никак не влияют. Поисковое заклинание требует эфира, который лучше сейчас поберечь, но опытная ищейка по запаху легко определит, сколько в этом месте побывало людей и какие ощущения они при этом испытывали. Нет, нюхая землю, всего не узнать, но пять преобладающих чувств, как правило, различить получается. Вот и сейчас по всему выходило, что за прошедшие три дня возле дома побывало около двух десятков человек, включая тех, чья кровь обнаружилась на полу.
        Самым интересным оказалось то, что некоторые из них испытывали ярость. Причём совсем не те, кого Рональд зарезал в своём доме, словно свиней. Странно и непонятно… При виде трупов люди испытывают сожаление, боль, страх и ненависть к убийце, но ярость можно испытать только при виде трупов врага или… Или когда ты ломишься в дверь, за которой убивают товарищей! Крови убийцы на полу нет, а значит…
        Поднявшись на ноги, Джейна машинально отряхнула заляпанные грязью штаны и, зайдя в дом, поднялась по лестнице на чердак. Пара мгновений понадобилась ей, чтобы обнаружить люк, ведущий на крышу, и все сразу встало на свои места.
        Четыре идиота, один из которых был Отмечен Элементом Света, зашли в дом и накинули на скобы брус. Ещё человек пять остались дежурить на улице. Очевидно, эти люди хотели выбить из Рональда какую-то информацию, но парень оказался непрост, и для них все закончилось очень печально. Рональд сбежал, и это объясняет, почему так долго медлил с ответом Оракул.
        Парень, очевидно, скрывается и, скорее всего, повесил на себя антипоисковое заклинание. Простенькой Печати вполне достаточно, а Оракул в чужом мире, к сожалению, не всесилен. Возможно, она в чем-то и ошибается, но в целом ситуация ясна. Эту курицу в светлой мантии убивать ни в коем случае нельзя. По крайней мере, до того момента, пока та не наведёт Джейну на след. Восемнадцать часов ещё до пересечения судеб, и сейчас пора бы найти хоть немного еды.
        Легко спрыгнув с крыши на землю, девушка одернула куртку и, кинув взгляд на луну, направилась к перекошенным кладбищенским воротам. Времени у неё не так много, и придется поторопиться.
        На покосившемся дорожном столбе с надписью «Акарем» сидела большая чёрная птица. Ворон или, быть может, ворона - в местной живности Джейна разбиралась с трудом. В Калиане таких не водилось, а перед отправкой через Туман убийцам вкладывали в голову только язык и обычаи. Как это происходило, она не помнила, но вряд ли процедура была безболезненной. Любое обучение всегда связано с болью. У нави это знает каждый ребёнок. Ведь только с помощью боли можно преодолеть неприятие и привить обучаемому усердие.
        Поселок, к которому Джейна добралась минут за пять, стоял рядом с широкой дорогой, уходящей на юг, в сторону Обращённых земель. Внешне Акарем выглядел довольно убого. Ветхие одноэтажные домики жались друг к другу вдоль неширокой улицы, отгородившись от соседей покосившимися кривыми заборами. В лужах на дороге отражалась луна, противно скрипели на ветру ржавые фонари.
        Впереди, в полулиге за поселком, на поле расположился укреплённый военный лагерь. С этого места она хорошо видела и яркие огни костров, и патрулирующих периметр солдат, но в самом поселке улицы оставались пустыми.
        В трактире, стоящем с правой стороны, прямо на въезде, свет горел и на первом, и на втором этажах, а из открытых окон на улицу доносились пьяные выкрики. Туда ей соваться точно не стоит. И даже если бы у нее оставались какие-то деньги, в таком виде людям на глаза лучше не показываться. Нет, внешность Джейна подправила еще по дороге, но одежду заклинаниями не очистишь - тут речка нужна или какой-нибудь пруд. В это время в трактире полно вояк из лагеря за деревней, и одинокая девица может вызвать слишком много ненужных желаний. Нет, она не боялась пьяных солдат, но глупо поднимать шум, когда тебе нужна всего лишь еда. К тому же там, внутри, могут находиться Отмеченные, а с ними точно не хотелось встречаться. Хаос одарил своих детей высокой стойкостью к заклинаниям шести остальных Элементов, но пока она не найдет себе нормальное оружие, лишний раз лучше не рисковать.
        Где-то на другом конце деревни завыла собака. Мгновение - и точно такой же вой раздался от дома рядом с трактиром. Птица на столбе что-то возмущенно проорала собакам в ответ и улетела в сторону леса. Проводив ее взглядом, Джейна обошла кучу мусора и направилась в поселок, двигаясь так, чтобы постоянно оставаться в тени. Добравшись до центральной площади и повернув налево, девушка оказалась перед церковью и, оглядевшись, сразу же перемахнула через высокий деревянный забор.
        Нет, конечно, можно было поискать еду и в каком-нибудь другом месте, но, судя по внешнему виду домов, селяне живут совсем небогато и что-то там у них найти будет достаточно проблематично. В церкви же продукты обязательно есть. Глупые люди при отсутствии денег приносят их в дар своему Светлому богу. Самому Отрису яйца и хлеб вряд ли нужны, ведь воплощение Элемента в обычной еде не нуждается. Все принесенное достается монахам, и, если она возьмёт себе немного еды, церкви это пойдёт только на пользу. Светлый ведь и сам наставлял паству делиться с голодными.
        Небольшое двухэтажное здание пряталось за высокими раскидистыми деревьями. В воздухе висел пряный аромат цветов, высаженных на четырёх прямоугольных клумбах, над дорожкой, выложенной из камней, тускло горел одинокий фонарь, под кронами роились тучи светящихся мошек. Перешагнув через сломанное тележное колесо, Джейна прошла вперёд и, обойдя церковь по периметру, остановилась, соображая, как поступить.
        Входные двери закрыты и, скорее всего, на засов, но на первом этаже в молельной горит свет. Жаль только, что окна забраны мутными стёклами, сквозь которые невозможно разглядеть, что творится внутри. На втором этаже из двенадцати окон два открыто, и в одном из них тоже горит свет. Там, наверху, кто-то спит, и его храп слышно даже на улице.
        Раздумывала она недолго. Потянувшись к эфиру, Джейна активировала Печать и, подпрыгнув, повисла на подоконнике темного окна. Нет, конечно, можно постучаться в дверь и подождать, пока кто-то откроет, тем самым сэкономив эфир. Можно даже разбить стекло в одном из окон первого этажа, но зачем кому-то показываться без особого повода? Да и эфира-то потратилась самая капля.
        «Тень не должна маячить в окне дольше мгновения», - вдруг ни с того ни с сего вспомнились давние наставления отца. Джейна усмехнулась и резким движением рук закинула себя в комнату. Мягко перекатившись по полу, девушка вскочила, готовая к внезапной атаке, но врагов поблизости не оказалось.
        Ни мгновения не медля, она быстро прошла вперёд и встала спиной к стене, справа от единственной двери. Лишняя предосторожность - не более. Церквушка в захолустной деревне - это не сокровищница деспота в Калиане, но навыки и рефлексы из памяти не выкинешь. Памяти, да… На мгновение зажмурив глаза, Джейна попыталась вспомнить лицо отца, но перед внутренним взором возникло только серое пятно в грязных потеках.
        Мысленно выругавшись, девушка оглядела комнату, одновременно прислушиваясь к тому, что творится за дверью.
        В тесной деревянной коробке из мебели обнаружились только лежак, куцый табурет с оплывшей свечой и высокий платяной шкаф с единственной дверцей. В коридоре и за стенами было тихо, но время от времени откуда-то снизу доносились раскаты богатырского храпа. В здании, кроме спящего, скорее всего, никого нет. Вряд ли кто-то сможет вытерпеть такое издевательство над своими ушами. Впрочем, расслабляться не стоит.
        Ступая в такт храпу, Джейна подошла к шкафу, открыла дверцу и довольно оскалилась, рассмотрев, что находилось внутри. Ничего особенного, но сейчас обрадуешься любой ерунде, тем более если она тебе очень нужна.
        В шкафу обнаружились два пустых заплечных мешка - из тех, с которыми странствуют по миру монахи, - и три аккуратно сложенные рясы. Далеко не новые, с заплатами и растрёпанными краями, но в её положении это выглядело скорее плюсом, чем минусом. Новая одежда всегда привлекает больше внимания, даже если это всего лишь убогая ряса.
        Помимо всего прочего, в шкафу нашлись две рубахи, штаны и пара старых сапог. Одежда мужская, на высокого тучного человека. Сапоги - размером больше, едва не на палец, но даже если бы они и подошли, Джейна никогда бы такое носить не стала. С подобной альтернативой проще походить босиком.
        Прислушавшись и не услышав ничего нового, девушка разорвала одну из рубах и соорудила из обрывков набедренную повязку. Затем скинула с себя грязные вещи, тщательно вытерлась оставшейся тряпкой и быстро переоделась в сухое. Куртку с остальной одеждой убрала в один из мешков. Туда же сунула и остатки разорванной рубахи. Самая маленькая из ряс по росту подходила вполне, но была великовата в боках. Впрочем, Джейну этот факт совсем не расстроил.
        Подпоясавшись и стянув волосы шнурком, девушка закинула за спину мешок и, прикрыв дверцу шкафа, осторожно выбралась в коридор.
        Оглядевшись и определившись со своими дальнейшими действиями, разведчица прошла по ковровой дорожке направо и потянула ручку самой крайней двери. Вниз она спуститься ещё успеет, сначала нужно осмотреть всё наверху.
        Под звуки непрекращающегося храпа Джейна обыскала пять комнат, но из еды нашла только небольшой кусочек старого сыра и два заплесневелых сухаря. Людей, как она и ожидала, на этаже не обнаружилось, но и интересного тоже ничего не нашлось. Вообще, монахи Светлого бога жили совсем не богато. Из полезных вещей кроме еды она нашла лишь огниво и женский платок с белой вышитой каймой.
        В прошлой жизни Джейна никогда бы не опустилась до того, чтобы воровать такие никчемные мелочи, но сейчас ничего - даже обрадовалась. Проклятая память и проклятый синеглазый ублюдок! У неё ведь должны были быть деньги и какие-то вещи. Не с пустыми же руками она прошла сквозь Туман? Таскать с собой все, понятно, не нужно, но где-то же она это спрятала? Впрочем, жизнь сохранилась, а все остальное - не такая уж и большая потеря. Память восстановится, главное - не совершать больше ошибок.
        Повязав на голову платок и окончательно преобразившись в монахиню, Джейна быстро расправилась с едой и направилась к лестнице.
        Вообще, среди людей бытует мнение, что алтари Светлого бога серьезно ослабляют таких, как она. На самом деле это верно только отчасти, но ни о каком «ослаблении» речь не идёт. Астральный запах алтарей всех шести Элементов просто неприятен нави по факту, и чем сильнее алтарь - тем он противнее. Зачем разумному без надобности приближаться к отхожему месту? Однако бывают моменты, когда без этого не обойтись, и сейчас как раз именно такой случай.
        Церковный алтарь был высечен из цельного куска светлого мрамора и имел прямоугольную форму. Четыре высоких бронзовых подсвечника, на пять свечей каждый, стояли по углам, протягивая по полу длинные неровные тени. Свет от дрожащего на сквозняке пламени падал на большую фреску за алтарем, и со стороны казалось, что изображённый на ней мужчина загадочно улыбается.
        В зале, несмотря на сквозняк, висел стойкий аромат церковной смолы, добавляя к исходящей от алтаря мерзости сладкие медовые нотки. За небольшой аркой справа от входа, в каморке, на широкой скамье, свесив к полу левую руку, спал худой монах в серой помятой рясе. Просто удивительно, как в таком тщедушном человеческом теле может скопиться столько такого громкого храпа? Около скамьи со спящим монахом стояла тумба с остатками трапезы и большим глиняным кувшином, из тех, в которых люди обычно держат вино. Еды было достаточно, чтобы наесться до отвала и взять с собой про запас, однако девушку поначалу привлекла куча хлама, лежащего прямо на алтаре.
        Оплавленный кусок передней части кирасы, обрывок голубой материи, обломанный наконечник копья и пара гнутых щитков, скреплённых между собой стальными кольцами. На металлических предметах не было ни намека на ржавчину. Джейна прекрасно знала, что это и зачем оно здесь лежит.
        Во время Великой войны Исхода именно такие вот вещи помогли людям победить и изгнать старшие расы с места их исконного обитания. Воплощённые Элементы обучили свою паству создавать оружие и броню, способные противостоять силе Великого Отца. Людей было больше, они плодились, как насекомые, и это определило печальный итог.
        За прошедшее с той поры время рецепты создания таких предметов были утеряны. Потомки оказались недостойны величия тех, кто стоял под знаменами Новых богов. Сейчас люди могут лишь зачаровывать оружие и доспехи теми крохами Элементов, что выделяются при переработке остатков древних предметов, а поскольку Обращённая земля выталкивает чужеродные ей обломки наружу, здесь, возле границы, их находят великое множество.
        Перед переработкой все найденное кладут на алтарь, но какой в этом смысл - понять сложно. Возможно, таким образом люди отдают дань уважения своим предкам? Как бы то ни было, причины, по которым этот хлам лежал на алтаре, Джейну интересовали в последнюю очередь. Тут было что-то другое… За той мерзостью, что исходила от алтаря, проступало что-то страшное. Такое, от чего волосы шевелились на затылке, и противно покалывало рога.
        Приблизившись к алтарю, Джейна внимательно изучила лежащие на нем предметы, затем осторожно провела ладонью по остаткам кирасы, тронула обломок наконечника копья и… резко отдёрнула руку. По ощущениям - как опустить пальцы в раскалённый металл. Руку прострелило болью до локтя, из глаз брызнули слёзы, по телу пробежала мерзкая судорога. С трудом удержавшись от крика, девушка ошарашенно уставилась на ужасный предмет, затем подняла взгляд на изображение Светлого бога и в смятении поднесла пальцы к губам.
        Наконечник имел удлиненно-треугольную форму с максимальной шириной пера - примерно в половину ладони. Длиной до середины запястья, с обломанным остриём, двумя неровными выщербинами на одном из краев и немного погнутой втулкой. Люди посчитали его бесполезным и решили отправить на переплавку, но откуда им было знать…
        Эйдис, хон Фарга - предатель народа нави, переметнувшийся в стан врага - создал проклятый металл акарит, объединив в нем все шесть Элементов Порядка. В тигеле Вечного Пламени из него выковали оружие, которым и были повержены двенадцать Бессмертных владык. Согласно легендам, всего создали семнадцать наконечников копий, семнадцать мечей и семнадцать кинжалов. Внешне это оружие не отличалось от обычного, а его силу могли видеть только те, против кого оно применялось. Впрочем, Отмеченные, наверное, тоже почувствовали бы, что с этим обломком что-то не так, и как же хорошо, что нашедший оказался простым человеком.
        Великая ирония… Дочь нави нашла свой счастливый жребий на алтаре перед ликом Светлого бога. То, что наконечник обломан, никак не влияет на свойства, которые вложил в оружие проклятый кузнец. С таким копьем она пробьёт себе дорогу наверх, и горе тем, кто попытается ей помешать. Ну а глупая смерть оказалась всего лишь необходимым этапом Пути, ведь, убив синеглазого, она бы не нашла здесь это сокровище.
        Скинув со спины мешок, Джейна вытащила из него разорванную рубаху и, накинув её на руку, забрала с алтаря наконечник копья. Сквозь материю акарит ощущался живым существом. Как чёрная кобра, которую держишь в специальной перчатке. Забавно, но обратный Портал в Калиану она может запросить хоть сейчас. Владыка при виде такой находки о провале задания даже не вспомнит. Да что там говорить, любой из ста городов с радостью откроет перед нею свои ворота. Проблема лишь в том, что сейчас она слишком слаба, и акаритовое копье в бою с кем-то из высших ей, увы, не поможет. Впрочем, отдавать его она тоже не собирается. Этот артефакт стоит того, чтобы рискнуть и попытаться возвыситься. Осталось только дождаться особенного момента.
        Плотно обмотав наконечник материей, Джейна убрала его в мешок и направилась к столу, возле которого спал монах. Морщась от оглушительного храпа, девушка покидала в сумку продукты, подобрала небольшой кухонный нож и с сомнением посмотрела на горло спящего человека. Худое, бледное, с синими прожилками и заметно выделяющимся кадыком… Достаточно одного движения, и в зале сразу же станет тихо. При других обстоятельствах она бы так и сделала, но Великого Отца не радуют такие поступки. Священный Кодекс запрещает убивать тех, у кого ты что-то берёшь, особенно в том случае, если они не оказывают сопротивления. Человек ли это, или кто-то из родичей - не важно. Джейна никогда не нарушит правил, которые ей в голову вбивал когда-то отец.
        Прикрепив нож тесемкой к запястью, девушка подошла к скамье и обыскала спящего монаха. В висящем на его поясе кошельке обнаружилось немного меди и тринадцать монет серебром.
        Завернув деньги в тряпку и кинув их в мешок, девушка вернула одну серебрушку в кошель и в этот миг храп оборвался. Монах открыл глаза и посмотрел на неё мутным, непонимающим взглядом.
        Проклиная себя за неуклюжесть, Джейна поморщилась и уже собиралась уйти, но тут произошло странное. Во взгляде человека мелькнуло узнавание, из глаз потекли слёзы.
        - Марта! - вцепившись ей в рукав, дрожащим голосом произнес он. - Ты же… Ты… вернулась за мной? - Сглотнув и жалобно улыбнувшись, человек мелко закивал и прошептал: - Я готов… Да… Я не могу без тебя жить… Не хочу… Забери…
        И столько мольбы и надежды было в его голосе, что Джейне стало не по себе. Грязный ничтожный пьяница… Тщедушный человечек, не понимающий, кто перед ним, из-за выпитого вина, но то, что звучало в его словах, вызывало странные чувства. Перед глазами вдруг возникло лицо отца, и прощальный костер, и пустая каменная коробка их последнего дома. Проклятье… Она ведь тоже хотела уйти, чтобы не терпеть ту страшную боль одиночества…
        - Не стоит уходить раньше времени… - справившись с эмоциями, Джейна положила ладонь монаху на грудь и, потянувшись к эфиру, использовала заклинание, которым успокаивала лошадей.
        На лице человека мелькнула обида, он хотел что-то сказать, но уже не смог. Глаза закрылись, рука упала на лавку, и в зале повисла грустная тишина.
        Девушка ещё какое-то время смотрела на спящего, затем вздохнула и, все ещё находясь в расстроенных чувствах, быстро направилась к выходу. Память об отце вернулась, но лучше было не помнить… Интересно, какие ещё сюрпризы ждут ее впереди?
        Покинув церковь, Джейна вышла на улицу и направилась к дороге, ведущей в сторону Обращённых земель.
        Двоих всадников, выехавших из лагеря неподалеку, она заметила сразу, но прятаться не стала - просто не имело смысла. Если сойти с дороги, люди могут что-то заподозрить и выслать на поиски кого-то ещё, а так - два человека опасности не представляют. Возможно, они едут совсем не за ней, и получится отделаться парой ответов? Конечно, не самая удачная идея - убивать кого-то в прямой видимости часовых, однако, если у неё не останется выбора…
        Всадники нагнали её возле дорожного столба, стоящего на въезде в посёлок. Проехав чуть вперёд, оба спешились и, оставив лошадей, направились к ней.
        Обычные вояки, каких в приграничье полно. В плохоньких зачарованных кольчугах с рукавами до локтей, оба вооружены короткими копьями.
        - Ты кто такая и куда направляешься? - поинтересовался тот, что постарше и внешне выглядел оборотов на тридцать пять-сорок.
        - А ты разве сам не видишь, кто я такая? - Джейна остановилась и откинула с головы капюшон. - Иду к дороге, хочу к полудню добраться до Джарты.
        - Хм-м… - заметив, что перед ним не старуха, солдат провёл ладонью по усам и, смерив её плотоядным взглядом, недоверчиво усмехнулся. - Ты вышла из церкви, но у Куима нет в помощницах юных девиц, а вот всякого ворья в округе полно.
        - Спасибо за предупреждение, солдат, - пропустив мимо ушей первую часть фразы, Джейна благодарно кивнула и, улыбнувшись одними губами, добавила: - Впредь я постараюсь не попадаться ворью на глаза.
        - Ты дуру-то из себя не строй! - недобро нахмурился усатый. - Давай показывай, что в мешке!
        М-да… Вот видит Отец, она не хотела… Медленно стянув с плеч мешок, Джейна уронила его возле ног на дорогу и, криво усмехнувшись, поинтересовалась:
        - Так, может, мне сразу раздеться?
        - Давай, раздевайся, - не выдержав, оскалился тот солдат, что помоложе. - А мы посмотрим, как с тобой поступить. Может быть, к утру и отпустим…
        Усатый умер первым. Джейна просто шагнула вперёд, загнала нож ему в шею и, оставив оружие в ране, сразу метнулась ко второму. Парень оказался недостаточно быстрым и не успел ничего понять, когда резкий удар ногой в грудь опрокинул его на землю. Джейна в воздухе вырвала из рук солдата копье и, коротко размахнувшись, ударила в горло.
        Дождавшись, когда кровь перестанет хлестать из ран, девушка быстро обшарила трупы и, забрав кошельки вместе с кинжалом одного из солдат, направилась к стоящим неподалеку лошадям.
        В лагере за спиной что-то кричали, но Джейну это уже не заботило. Повесив на выбранного коня простенькую Печать, девушка запрыгнула в седло и, улыбнувшись луне, направила животное к недалекому тракту.
        ГЛАВА 9
        Юго-Западный Вестольд,
        Приграничье,
        1039 год от Великого Разлома,
        7-й день второго весеннего месяца.
        Примерно в пяти лигах от Барна Аста почувствовала себя неуютно. Закружилась голова, желудок подступил к горлу, противно закололо плечо. Такое всегда бывает, когда после долгого перерыва приближаешься к границе Поганой земли, однако в этот раз ощущения были особенно неприятными. Вероятно, причиной тому - плохое настроение, которое не покидало кирию с утра; возможно, сказывалась усталость. Впрочем, неприятные ощущения вскоре прошли, и Аста почувствовала себя значительно лучше, да вот только настроения это ей не прибавило.
        Флату и Герда сожгли рано утром. Два костра - двое близких людей… Моне что-то торжественное говорил перед пламенем, но она магистра не слушала. Думала о Светлой Крепости и о тех, кто ушёл туда раньше срока. Одних только знакомых наберется как минимум сотня, но она сама по-прежнему здесь, со своей работой и болью. Жизнь, несмотря ни на что, продолжается. Наверное, стоит поблагодарить за это Алату и Отриса, да только она их ни о чем таком не просила…
        Из Джарты выехали сразу же после костров. Зод взял с собой пятерку бойцов и, в отличие от неё, все они явно наслаждались дорогой. Нет, так-то леры ехали с холодными лицами, внимательно оглядывая окрестности, да вот только проскакивало под этими масками что-то мальчишеское. Словно они не к границе Погани едут, а на представление заезжего театра. Впрочем, все сильные мужчины в чем-то похожи. Её Джес, наверное, тоже радовался, когда уезжал в свой последний патруль…
        Всю дорогу кирия думала, пытаясь осмыслить события последних дней и стараясь найти между ними хоть какую-то связь. Слишком уж много произошло непонятного. Впрочем, в своем неведении она, по большей части, виновата сама. Бессмертные вообще редко показываются простым людям, но она, вместо того чтобы нормально поговорить с Хойтом, зачем-то засобиралась домой. Да, спутник Отриса оказался не самым разговорчивым человеком, но на какие-то вопросы он бы все же ответил, и ей бы не пришлось сейчас ломать голову. С другой стороны, узнать все равно получилось немало. Оказывается, твари с Туманных Равнин могут заглядывать в будущее и стараются уничтожать тех, кто способен им когда-нибудь навредить. Очень интересная вырисовывается перспектива: умереть за то, о чем ты даже не знаешь.
        Истинная, ну да…
        Еще бы как-то узнать, почему Хойт назвал ее так. Фарис сказал, что Истинными считались в древности те, кто был способен пробудить артефакты. Однако между «способен» и «умеешь» порой лежит целая пропасть. Ведь мантия с того дня так больше и не откликнулась.
        И ещё этот кирх… Получается, целью беса была она? Интересно, чем таким может навредить Хаосу простой дознаватель? Её признала древняя мантия? Но доспехи древних носят на себе многие. В одном только Лоране таких - человек тридцать, если не больше, но бес почему-то пришел за ней. И не один, а ещё и с этой девкой в придачу. В Джарте перетряхнули притоны, обыскали гостиницы, но бесовки и след простыл. В дознании даже нет ее описания. Единственная зацепка - тот медальон. Но с ним тоже какая-то ерунда… Если украшение и впрямь принадлежало бесовке, то зачем ей было отдавать его этому Рональду? Решила помочь парню добраться в Кенай? Хотела, чтобы он передал его кому-то ещё? Да нет - бред, и смерть Герда, скорее всего, случайна. А этот медальон если и принадлежал бесовке, то Рональд забрал его с трупа. По-другому не сходится.
        - Ты, может быть, все-таки поведаешь, зачем тебе сдалась эта книга? - Молчавший всю дорогу Зод пустил своего коня рядом с Арто и вопросительно посмотрел на кирию. - Нет, мы, конечно, благодарны тебе за эту прогулку, но…
        - Об этом слишком долго рассказывать, - не поворачивая головы, пожала плечами Аста.
        - Так до Барна ещё десять лиг, - и не подумал сдаваться комтур. - Времени столько, что мы до города поэму «О героях» успели бы спеть…
        Представив поющего Зода, Аста покачала головой и, повернувшись, посмотрела на рыцаря.
        - Петь не надо, я расскажу, но потом ты расскажешь о Погани. Времени же у нас много? Да?
        Она давно хотела его спросить, и сейчас, когда представилась такая возможность…
        Больше двадцати оборотов назад, когда неизвестная мерзость перекрыла материк, разделив его на две, примерно одинаковые, части, в земли империи потянулись беженцы из трёх Срединных королевств: Вакии, Вераста и Лидда.
        Выбраться удалось только Отмеченным, да и то далеко не всем. Спасшиеся рассказывали страшные вещи. О жутких чудовищах, тысячах оживших трупов, чёрных всадниках, врывающихся в города и вырезающих всех без остатка. Все эти истории давно записаны в трактате «О Погани», но чему верить, чему нет, не знал, наверное, никто из ныне живущих.
        Спустя пол-оборота со дня катастрофы на срочно созванном капитуле объявили Светлый поход, и в Погань отправилась армия, та самая, которая спустя пару месяцев полностью погибла в Лигее.
        Собранное в империи войско прошло около восьмидесяти лиг в глубь захваченной земли и почему-то повернуло назад. Официально объявили, что поход остановлен из-за того, что спасать некого. Возможно, это и так, но полный отчёт о том походе хранится где-то в Лоране, а живых свидетелей, увы, не осталось.
        Спустя какое-то время в Погань хлынули авантюристы всех мастей, но ажиотаж иссяк после того, как все пограничные города и замки разграбили. Мародерство продолжалось оборотов пять-шесть, и Погань за это время собрала немалую дань. Кто-то, конечно, разбогател, но в целом из Проклятой земли назад вернулся только каждый десятый. Потом все как-то затихло. Нет, нетронутых городов на захваченной земле хватало, однако все они находились далеко от границы, а там обитали совсем уж страшные твари.
        Как бы то ни было, в прошлую осень из Джарты в Погань отправилась целая полусотня рыцарей во главе с комтуром Зодом. Не понеся потерь, бойцы вернулись через четыре дня и привезли с собой священные книги из храма Шанары - города, находящегося в шестидесяти пяти лигах от границы империи.
        Официального отчета о том походе Аста не видела, а с Зодом поговорить как-то не довелось. Осенью погиб Джес, и ей стало не до того. Однако сейчас, в свете событий последних дней, любая информация о враге для нее на вес золота. Когда кто-то отправляет за тобой убийц, нужно обязательно доискаться до причин, побудивших его на этот поступок. Доискаться и как следует подготовиться к очередной встрече.
        Услышав пожелание, Зод некоторое время молчал. В глазах его читалось сомнение. Впрочем, длилось это недолго. Очевидно, придя к какому-то решению, комтур кивнул:
        - Хорошо, я расскажу о том осеннем походе. Если что забыл - ребята поправят, но… - он посмотрел Асте в глаза и с легким нажимом добавил: - Но тебя же интересует то, что не попало в отчёт?
        - Меня интересует все, - вздохнула кирия и подробно рассказала о том, что произошло в прошедшие дни, не упомянув только о разговоре в кабинете магистра. Утаивать что-то ещё не имело смысла. Ни Зод, ни его ребята не станут болтать, а вот что-то подсказать могут запросто. Ведь никогда не знаешь, откуда придёт правильный ответ.
        Говорила она недолго. Ребят не сильно впечатлила встреча Асты с бессмертным, но зато рассказ о пробудившейся мантии и бое с бесом мужчины слушали со слабо скрываемым восторгом. Мальчишки, что с них взять… Хотя пару оборотов назад ее бы такое внимание, несомненно, порадовало.
        Закончив говорить, Аста посмотрела на Зода и, пожав плечами, подытожила:
        - В общем, куда ни посмотри - кругом одна сплошная жирная задница: парень в отключке, девка пропала, и никто не знает, как пробудить эту бесову мантию…
        - Ну, если получилось один раз, то обязательно получится снова, - после небольшой паузы задумчиво произнёс Зод. - Другой вопрос, что времени на обучение нет, ведь тот бес, наверное, не последний.
        - Госпожа, а ты чувствовала мантию, когда рубила труп твари? - обернувшись, спросил рыцарь, что ехал впереди слева.
        - По-моему, да… - Аста тронула висок, вспоминая, и, поморщившись, изумленно посмотрела на воина. - В тот момент я плохо соображала, но вроде было что-то такое…
        - Возможно, дело в той ненависти, что ты испытывала, - пожал плечами рыцарь и, отвернувшись, продолжил наблюдать за дорогой.
        - Корвин прав, - покивал Зод. - Возможно, тебе нужно кого-то сильно возненавидеть.
        - Да, спасибо за совет, я попробую, - Аста улыбнулась и, переведя взгляд на товарища, демонстративно нахмурила брови. - Вот если не расскажешь мне о Погани, то начну, пожалуй, с тебя.
        Разумеется, она попробует, но все на самом деле сложнее. Нет, Асте и самой хотелось верить в истинность высказанного предположения, но проблема заключалась в том, что она слабо помнила то, что происходило с ней после смерти наставницы. Только разрозненные обрывки и всепоглощающая ненависть. Как она разум-то не потеряла - тоже вопрос, но мантия вроде бы откликалась. Да, наверное, так и есть, и проверку не стоит откладывать. Аста уже собиралась попробовать дотянуться до мантии прямо сейчас, но слова Зода заставили забыть об этом желании.
        - Мы встретили там человека, - пояснил рыцарь, изучая взглядом стоящие вдоль дороги деревья. - Из тех, кто до сих пор живет на территории Погани.
        - Человека?! - пораженная этим известием, Аста поморщилась и недоверчиво посмотрела на приятеля. - Ты хочешь сказать, что там живут нормальные люди?
        - Ну, в полной мере нормальным я бы его не назвал, - покачал головой Зод. - Но это определенно был человек. Впрочем, давай по порядку. - Рыцарь сделал глоток из фляги и, убрав ее в сумку, хмуро посмотрел на дорогу:
        - В начале второго месяца осени меня вызвал к себе Фарис. Как выяснилось, аббат где-то откопал старые описи, из которых узнал, что в библиотеке Шанары хранятся священные тексты. Империя не очень дружила с Лиддом в последнюю сотню оборотов, духовники тоже почти не общались, и информация об этих книгах затерялась. Фарис считал, что записи сподвижников первого императора должны храниться на освящённой земле, и вопрос с тем походом решился меньше чем за декаду.
        Сорок лиг по Южному тракту мы прошли часов за семь, не встретив по пути ничего особенно интересного. Нет, бесноватых хватало, но нас они атаковать не пытались. Даже те твари, что гуляли по тракту, при виде отряда сразу уходили с дороги. В Пятнах, как ты знаешь, они бросаются на все живое, не разбирая, кто перед ними: рыцарь или свинья, но, возможно, в Погани эти твари по какой-то причине умнее? Как бы то ни было, до поворота на Шанару мы добрались без каких-либо задержек. Дорога к самому городу была в плохом состоянии из-за дождей, и скорость отряда сильно снизилась. Примерно в трёх лигах от Южного тракта, в одной из придорожных деревень, мы заметили странные шевеления. Два десятка тварей скакали вокруг небольшого сарая, на крыше которого сидел молодой мужчина в старой залатанной одежде. Собственно, по одежде мы и сообразили, что это человек, а не кто-то из Обращённых.
        - Обращённых?
        - Да, - кивнул Зод, - так называют бесноватых те, кто живут в Погани. Мужчину звали Айзек. Как выяснилось, он отстал от отряда и, решив передохнуть, забрался на тот злосчастный сарай. По его словам, в Погани народа хватает и большинство проживает на территории Вакии. Те, кто не захотел покидать свою землю, сбились в отряды и ушли на запад под знамёна герцога Рида - младшего брата короля Эдварда. Вообще, сложно сказать, сколько всего в Погани проживает людей, но, как я понял, под рукой герцога находится что-то около полутысячи копий. С учетом же того, что каждый из бойцов Отмечен как минимум одним Элементом, ситуация вырисовывается интересная.
        - А чем они там питаются? - Аста оторвала взгляд от дороги и с сомнением посмотрела на комтура. - Отмеченные ловят рыбу и сами выращивают хлеб?
        - Нет, - покачал головой Зод. - Все необходимое они покупают у короля Эдварда, на юге - в той части Вакии, которая не под Поганью.
        - А какой тогда в этом смысл? - поморщилась Аста. - Почему герцог остался?
        - Думаю, причина в обломках старых доспехов, - со вздохом пояснил Зод. - Ты же в курсе, что Проклятая земля выталкивает их наружу? На территории Срединных королевств в Темные Времена гремело много сражений, и страшно представить, как усилится Ашерон, получив такое количество Элемента.
        - Ты думаешь, что герцог Рид через короля продает обломки южанам?
        - Уверен в этом, - еще больше нахмурился Зод. - Ашерон всегда был союзником Вакии. Единственное утешает - в земле вдали от святилищ доспехи и ткань разлагаются. А то представляю, что могла бы сотворить сотня, экипированная в такие мантии, как у тебя.
        - И как бы они их пробудили? - хмыкнула Аста. - Ты действительно думаешь, что это легко?
        - Не знаю, - покачал головой Зод. - Но у Темных хватает умельцев, а из того количества Элемента, что они вытащили из Погани за двадцать оборотов, можно наделать не один десяток комплектов брони и оружия. Этот Айзек ведь даже не скрывал, чем они там в основном занимаются.
        - «Можно» - это если иметь рецепт, - возразила комтуру Аста. - А Элемента и у нас выработали предостаточно. Тебе напомнить, сколько кусков древней брони хранится на складе?
        - Да, конечно, - кивнул Зод. - Но у нас этот хлам собирают постольку-поскольку, а там этим занят брат короля. Стал бы он просто так рисковать?
        - Ну, от денег ещё никто не отказывался. Да и в чем, собственно, риск, если у тебя под рукой пять сотен Отмеченных?
        - Никакая армия не защитит тебя от Хаоса, - мгновение поколебавшись, со вздохом пояснил Зод. - У спасённого парня было по семь пальцев на каждой руке. По его словам, Погань изменяет каждого, кто находится в ней достаточно долго, и никто не знает, что с ним произойдет: отрастет хвост или, скажем, превратишься в собаку.
        - В собаку? Это как?
        - Да откуда же я знаю, как оно происходит? - пожал плечами Зод. - Но этот парень рассказал, что у них в отряде есть тип, у которого на лице растут волосы, а нюх такой, что позавидует любая ищейка. Погани ведь наплевать, кто ты: простой солдат или брат короля, и у герцога должны быть веские причины для того, чтобы там находиться. Вот ты, - комтур посмотрел на Асту и вопросительно приподнял бровь, - сама бы согласилась пожить на захваченной земле хотя бы декаду? Сейчас, когда я тебе все рассказал?
        - От нюха я, наверное, не отказалась бы, но волосы на лице - сомнительное удовольствие, - хмыкнула Аста. - Ты лучше скажи, как к этой информации отнесся Моне?
        - Магистр написал письмо с отчетом в Лоран, но внятного ответа оттуда до сих пор не прислали. - Зод вздохнул и снова вытащил фляжку. - Возможно, ситуацию прояснит племянник императора, но мне кажется, что в столице пока еще ничего не решили. Так что встретит он тот корабль из Ашерона да и уедет обратно в Лоран.
        - Что за корабль? - поморщилась Аста. - И почему его нужно встречать?
        - Лиска, ты словно спала все эти дни. - Зод усмехнулся и, сделав пару глотков, медленно закрутил крышку. - На днях в Джарту прибывает новый официальный посланник Южного королевства, встречать которого требует этикет.
        - Ясно; но бес с ним, с этим посланником. Рассказывай, что было дальше.
        - Дальше мы приехали в Шанару и, по совету Айзека, разбили лагерь в святилище Шамы, в полулиге от библиотеки. - Видя удивленный взгляд приятельницы, Зод развел руками и пояснил: - Все Светлые церкви в округе оказались разрушены какими-то уродами, уцелело только святилище Темной.
        - А при чем здесь Шама? - Аста непонимающе посмотрела на комтура. - Почему не остановиться сразу в библиотеке? Бесноватых же освящённая земля не останавливает. Или я чего-то не знаю?
        - Бесноватые нас волновали в последнюю очередь, но там и без них хватало всякого интересного. В общем, слушай. - Зод убрал флягу в сумку, вздохнул и продолжил рассказ. - Вакийцы считают, что все началось в Сарне. Никто до сих пор не знает, что произошло в столице королевства Лидд, но все уверены, что Погань пришла оттуда. По словам Айзека, это сравнимо с брошенным в воду камнем, только волны разошлись не по окружности, а в пределах границ захваченной земли. В Сарне произошло что-то страшное, и там не выжили даже Отмеченные, но сходить туда и узнать, что случилось - нельзя. С приближением к столице Лидда концентрация Хаоса возрастает, и повышается вероятность необратимых изменений человеческой сути. В самой Вакии и у нас в Приграничье Хаоса совсем мало, но все равно существует риск измениться так, что не узнают даже родители, а уж в сердце Погани не поможет никакая Печать…
        День потихоньку клонился к вечеру. Усталое оранжевое светило цеплялось за верхушки деревьев на западе, в воздухе одуряюще пахло цветами и еловой смолой. Лошади давно уже шли шагом, голос комтура обволакивал, а рассказ был такой интересный, что кирия на какие-то мгновения вдруг почувствовала себя маленькой девочкой. Снова небольшая комната и четыре кровати. Ганка, как всегда, спит, а они с Ритой сидят, завернувшись в одеяла, и завороженно слушают Кону, которая с придыханием рассказывает про Темные Времена…
        Стряхнув накатившие воспоминания, Аста посмотрела на Зода и, воспользовавшись небольшой паузой, поинтересовалась:
        - Так это оттуда с Пятнами приходят чудовища?
        - Точнее сказать, что они приходят с Туманных Равнин. - Комтур вздохнул и посмотрел на город, который наконец показался за поворотом дороги. - Вакийцы уверены, что в глубине захваченной земли с разной периодичностью открываются проходы, из которых в Эритею приходят разные твари. В итоге одни чудовища пожирают других, те, что послабее, жрут бесноватых, но все они очень чувствительны к концентрации той мерзости, которая исходит из центра захваченной земли.
        Вблизи алтарей Хаоса нет, и твари с Туманных Равнин обходят их стороной, ну а бесноватые… - Зод вздохнул и снова посмотрел в сторону города. - Они ведь когда-то были людьми и поэтому не так зависят от Хаоса. И знаешь, что интересно? Все обращенные жители Срединных королевств перестали стареть, но они больше не размножаются. Если бы твари с Туманных Равнин могли приближаться к границам, бесноватых бы уже не осталось.
        - Теперь понятно, почему та тысяча повернула назад. - Аста посмотрела на приятеля и на всякий случай уточнила: - Получается, самая жуткая мерзость обитает где-то в районе Сарна?
        - Да, - кивнул Зод. - Но с каждым оборотом Хаоса становится все больше и вся эта мерзость все ближе подползает к границам. В Шанаре мы не встретили бесноватых…
        - Зато насмотрелись такого, что до сих пор по пьяни икается, - подтвердил слова командира рыцарь, что ехал замыкающим. - Я тот смех до самой смерти вспоминать буду и по ночам вздрагивать…
        Грай или Грэй… Длинные усы, густые брови, упрямый взгляд… Аста знала всех подчиненных Зода в лицо, но имена, к своему стыду, не запомнила. Корвин - это тот, что подсказал ей насчет ненависти, а этот… Так и не вспомнив имени парня, она обернулась и, встретившись с ним взглядами, поинтересовалась:
        - А что там произошло, в городе?
        Услышав вопрос, усатый вопросительно взглянул на Зода и, дождавшись кивка командира, пояснил:
        - Поначалу все было нормально. На въезде в город нас атаковала здоровенная тварь с крысиным хвостом, короткими лапами и пастью, как у лягушки. Добежать до нас она не смогла - сдохла от десятка болтов, но всем в итоге пришлось спешиваться. На узких улицах пока развернешься, пока ударишь копьем… Так что пешими - оно намного удобнее.
        Впрочем, в городе мы никого больше не встретили. Шанара вымерла, а о том ужасе, что творился на ее улицах в последние обороты, свидетельствовали кучи наваленных повсюду костей. Библиотеку с архивом нашли быстро, но, поскольку уже смеркалось, решили отойти под прикрытие алтаря. Этот плешивый тип пообещал, что самое интересное начнется с наступлением темноты, и так оно, собственно, и случилось.
        Костёр мы, разумеется, не разжигали, поскольку Хозяйка Тьмы такого не любит. Всех коней загнали в главный зал, сами расположились возле входа. Торцевая стена храма была уже кем-то разрушена, и сквозь пролом хорошо просматривалась улица и пара домов напротив. Там, в этих домах, еще какая-то мастерская была и магазин одежды, но это, впрочем, неважно. - Рыцарь вздохнул, поднял взгляд и нахмурился: - Это случилось в мою смену, примерно в три часа пополуночи. На козырёк дома напротив прилетело что-то чёрное и большое. Света Белой Сестры хватало, но из-за большого расстояния внешность существа разглядеть было сложно. Хорошо виднелись только красные огоньки глаз.
        Размерами прилетевшая тварь могла сравниться со степным орлом, и мы с ребятами, помню, не особенно тогда напряглись. Собственно, вся жуть началась минут через пять, когда эта мерзость спрыгнула на землю и направилась к нам, прямо на глазах увеличиваясь в размерах и что-то бормоча на ходу. Сложно даже сказать, на что это походило. Кривой, заросший мхом пень на тонких лягушачьих лапах, с длинной шеей и мордой древней старухи… Она шла не торопясь, шаркая в тишине по брусчатке, а от её бормотания по спине бежали волны мурашек. Я вроде не из робких и в Пятна ходил не один раз, но при виде этой мерзости едва не навалил со страха в штаны.
        - Так уж и не навалил? - весело усмехнулся рыжий парень в открытом шлеме, что ехал по левую руку от рассказчика. - Вы же орали там так, что и в Светлой Крепости, наверное, слышали. И воняло, помню, изрядно.
        - Ты в свои штаны почаще заглядывай, - беззлобно огрызнулся усатый. - Орали мы уже потом, когда эта тварь увернулась от десятка болтов.
        - Это как? - удивленно выдохнула Аста.
        - Да вот так, - пожал плечами боец. - Просто взяла и исчезла. Она же, когда к ограде подошла, ростом стала выше конного рыцаря. Руку в нашу сторону протянула и захихикала, как малый ребёнок. Тут мы не выдержали и стали стрелять, ну и орали, да, не без этого. Да и как не орать, если эта тварь сначала в одном месте стоит, а потом сразу в другом. Попади в нее попробуй, после такого.
        - Да, ночка веселая выдалась - не поспоришь, - Зод усмехнулся и скосил взгляд на рассказчика. - Я проснулся - и понять ничего не могу. Часовые орут, кони ржут, но все, вроде бы, целые и, самое главное - трезвые. Посмотрел на улицу, а там эта тварь стоит на тоненьких ножках, раскачивается и что-то неразборчивое бормочет. Причем это бормотание словно сразу появлялось у нас в головах - липкое, тягучее, неприятное. - Рыцарь поморщился и, поправив ножны, посмотрел подруге в глаза. - Смех смехом, но нам тогда было не очень-то весело. Ведь до утра к той твари еще две откуда-то подошли. Мы немного еще постреляли, но без толку. Если и попали, то никакого видимого урона не нанесли, ну а подходить ближе не стали. На территорию храма твари не лезли, и ладно. Ну а мы так до утра и сидели, сжимая оружие и слушая, как эти жабы хихикают. Спасибо Темной, что защитила и не дала сгинуть, а то, что у меня треть ребят из того похода седыми вернулась - так то ерунда. Главное, что ни один не погиб.
        Да, все верно. Во всех уставах и наставлениях говорилось, что в бой с неизвестным противником нужно вступать только в том случае, если других вариантов не остается. Всем братьям это вбивали в голову с детства, но все равно находились «герои». Особенно много их было среди имперской знати, тех, кого воспитывали благородные родители. Зод же, как и она, сирота, а для воспитанников Ордена «братство» и «устав» - это не просто слова. Поэтому рисковать жизнями своих бойцов комтур не станет. Не зря же Моне назначил его командиром в этот поход.
        - Интересная история… - Аста покачала головой и снова посмотрела на товарища. - Слушай, а что с этим Айзеком? Он-то что делал все это время?
        - Да откуда же я знаю? - пожал плечами Зод. - Мы не стали его задерживать. С Вакией у нас вражды не было, и к тому же парень нам и правда помог. Передал только с ним письмо Одноглазому Медведю и…
        - Что?! - неверяще поморщилась Аста. - Так старый авантюрист все-таки жив?
        - Выходит, что так, - кивнул Зод. - Геба даже Погань забрать не смогла. По словам Айзека, он там не последний человек в окружении герцога. Так что, если соберёшься в Вакию…
        - Да нет уж, спасибо, - Аста улыбнулась и кивнула в сторону Барна, до которого осталось ехать не больше полутора лиг. - Давай рассказывай, что случилось дальше?
        Известие о том, что учитель жив, было самой лучшей новостью за сегодняшний день, ведь все его считали погибшим. Геб по кличке Медведь в Ордене не состоял, но какое-то время жил при храме, обучая подрастающее поколение основам владения мечом. Вакиец по рождению, со смуглой, обожженной кожей, весь в шрамах, с повязкой на левом глазу, Медведь казался ей героем древних легенд. Оружием Геб владел лучше любого мечника Джарты, и это именно он настоял на её обучении. А ещё он рассказывал чудесные истории о своих путешествиях и однажды даже подарил ученице деревянную куклу. Кривую и страшную, но Аста хранит её до сих пор. Бродяга и авантюрист по натуре, он не мог долго сидеть на одном месте и однажды просто ушёл, не прощаясь и никому ничего не сказав. Чуть позже кто-то из тех ребят, что ходили в Погань, пустил слух, что Геб сгинул в Проклятой земле…
        - Да там ничего больше интересного не происходило, - продолжил Зод, не отрывая взгляда от недалекого города. - К утру твари ушли, и больше мы никого там не видели. Книги собирали пару дней из-за того, что долго не могли найти опись. Обратно добирались той же дорогой. Вот, собственно, и все. - Зод пожал плечами и с сожалением резюмировал: - Не знаю, но мне кажется, мы слишком мало уделяем внимания Погани. Этот твой алхимик прав: врага нужно изучать, а мы сейчас как слепые котята…
        - Если бы мы могли что-то решать… - Аста вздохнула и отвела взгляд. - Ну а те, кто может, сидят в столице империи. Наверное, об этом стоит поговорить с племянником императора, но подозреваю, что нас он вряд ли услышит.
        Зод прав, в Ордене слишком мало знают о Погани. Казалось бы, двадцать оборотов прошло, но в Лоране до сих пор не выработали никакой внятной стратегии. Все эти гарнизоны на границе - полная ерунда. Сидя в защите, войны не выиграть. Возможно, в столице все так спокойны, потому что империя практически не потеряла своих территорий? Но Погань же все равно сама себя не сожрет! А если случится прорыв, крови прольётся столько, что и Темные Времена покажутся добрыми сказками. Да что там говорить, она и сама ещё пару дней назад считала, что все идёт правильно, но сейчас…
        Возможно, следует поговорить с Фарисом о том, чтобы церковь признала алхимика душевнобольным? Ну не похож он на врага - с какой стороны ни глянь. Оставить его при храме, и пусть себе экспериментирует под присмотром. Аббат ведь не идиот и тоже все понимает. Ну нельзя бороться с Хаосом, казня тех, кто его изучает! И ведь Освальд такой не один! Скольких еще отправят на эшафот? Сколько империя потеряет ученых?
        Главная проблема в том, что некоторые законы устарели и их давно уже пора менять, но как донести это до императора? Поднять вопрос на общем собрании? Но следующий Генеральный капитул только через два года, а за это время может произойти что угодно! Наверное, все-таки стоит попробовать пообщаться с племянником императора. Даже если этот Эрг Снори и правда такой урод, как считает Фарис, то это не означает, что ему наплевать на империю. Решено! Она попытается донести до посланника свои выводы, а дальше посмотрим по результату. В любом случае сидеть и просто ждать капитула нельзя, ведь боги помогают тем, кто сам себе помогает.
        Городом Барн назывался только из-за железного рудника, на котором в хорошие годы трудились сотни рабочих из Джарты и ее ближайших окрестностей. Меньше ста домов, большинство из которых - старые одноэтажные бараки, жались друг к другу вдоль трех нешироких улиц. Окружавшая город стена в высоту достигала примерно двух человеческих ростов и выполняла скорее декоративную функцию, поскольку не имела ни башен, ни зубцов для защиты стрелков.
        Возле северных ворот скучали двое солдат в светлых зачарованных кирасах. При виде приближающегося отряда они быстро надели шлемы, подобрали копья и изобразили из себя часовых. Когда же до ворот оставалось не больше нескольких десятков шагов и стало видно, кто пожаловал в гости, лица обоих бойцов вытянулись, а во взглядах появилась обреченность. Зода в войсках считали отпетым служакой и старались не попадаться ему лишний раз на глаза - а тут без шлемов, да с прислоненным к стене оружием… Впрочем, комтур, очевидно, занятый теми же размышлениями, что и кирия, не обратил на такое вопиющее нарушение дисциплины ровным счетом никакого внимания. Остановив отряд, он выехал вперед и коротко пробасил:
        - Где найти командора Хейгена?
        Солдат, выглядевший чуть постарше напарника, был, видимо, не готов к такому позитивному повороту. Шагнув вперед, он хлопнул глазами, закрыл и открыл рот, затем сглотнул и наконец нашел в себе силы ответить:
        - Прямо по улице поезжайте, леры, до ратуши, - пояснил он и махнул рукой себе за спину. - Там, на площади, вы его и услышите.
        Более не задерживаясь, они въехали в город и шагом двинулись к ратуше мимо унылых бараков с черными провалами окон и покосившимися от времени крышами.
        Барн опустел. Жители давно покинули город, остались только самые смелые и упрямые. Оно и понятно: проживая в лиге от границы Поганой земли, в любой момент можно оказаться в Пятне и потерять не только жизнь, но и уготованное посмертие.
        Вообще, Орден снабжал вынужденных переселенцев деньгами, но все равно далеко не все соглашались бросать родительские дома. Кому-то проще было купить недорогой оберег из зачарованной стали и понадеяться на солдат, а кто-то не видел в переезде никаких особых перспектив. Впрочем, таких людей набиралось немного, и по дороге к центральной площади Аста увидела лишь двоих. Древняя старуха в пестрой штопаной одежде копалась в саду возле одного из бараков, да молодой парень с лицом деревенского дурачка сидел на бревне и с раскрытым ртом глазел на проезжающих рыцарей. Жуткое и угнетающее зрелище: два беспомощных человека в брошенном городе, над которым нависла тень надвигающейся беды.
        Настроение испортилось, и, как всегда в таких случаях, вспомнился Джес. Да, наверное, каждый сам выбирает свою судьбу, и эти люди по какой-то причине решили остаться. Муж тоже прекрасно знал, на что шел, уезжая в тот проклятый патруль, но ее-то никто не спросил. Она ведь не выбирала жизнь в одиночестве!
        Аста вздохнула, погладила шею коня и больше по сторонам не смотрела.
        Солдат оказался прав, и командора Хейгена они услышали на полпути к ратуше. Слов пока разобрать не получалось, но интонация звучала очень знакомо. Судя по всему, командир гарнизона был очень недоволен своими людьми и выражал это в привычной солдатской манере. Когда же слова стали различимы, Аста поняла, что выражение «очень недоволен» в данной ситуации неприменимо, поскольку за те оставшиеся минуты, что отряд добирался до площади, командор Хейген не повторился ни разу. «Кастрированные дети осла и обезьяны» оказалось самым мягким из прозвучавших на площади выражений, а в целом, произнеси Хейген свою речь в одном из портовых борделей, и половина шлюх обязательно бы изобразила потерю сознания. Нужно же им хоть как-то подчеркнуть свою женственность, которой и так осталось немного?
        Аста портовой шлюхой не была, и поэтому сознание решила все-таки не терять. Мысленно представив ситуацию, в которой её обморочное тело лежит поперёк седла Зода, а старый приятель при этом с осуждением во взгляде смотрит на Хейгена, она улыбнулась и почувствовала, что настроение возвращается в норму.
        К большому сожалению, представление закончилось именно в тот момент, когда они наконец добрались до площади. Хейген рявкнул двум десяткам бойцов расходиться и, обернувшись, с досадой посмотрел на незваных гостей.
        Ростом он был примерно с неё, а комплекцией напоминал аббата Фариса. Аккуратно подстриженная бородка, прямой нос, приятные черты лица, и… все это как-то сочеталось с голосом раненого медведя. Жизнь порой принимает удивительные формы, но в личных качествах этого человека можно не сомневаться. Командиром приграничного гарнизона «просто так» и «абы кого» не назначат.
        В первые мгновения Асте даже показалось, что тирада сейчас продолжится, только главными действующими лицами в ней станут уже они, но на лице командора мелькнуло узнавание, и досаду тут же сменила ирония.
        - Вот это да! - весело воскликнул он и, подойдя, крепко стиснул ладонь спешившегося Зода. - Привет, Ромашка!
        - Здорово, Мясник, - вернул ему улыбку комтур. - Ты, как я посмотрю, по-прежнему не замолкаешь?
        - Да ну их! - вздохнул Хейген, скосив взгляд на расходящихся солдат. Потом оглядел пятерку приехавших рыцарей, рыкнул: «Здорово, мужики», - и отвесил галантный поклон все еще сидящей на коне Асте.
        - Госпожа, э-э-э…
        - Кирия Аста, лера Шинома, - тут же подсказал Зод.
        - Ого! - искренне восхитился рыцарь. - Кирия… Ничего себе! Ну так я и смотрю, мантия на вас необычная.
        - И конь у меня тоже неплохой, - легко улыбнулась Аста и, спешившись, тоже отвесила поклон: - Приветствую вас, командор Хейген.
        - Да, конь, конечно, отличный… - рыцарь внезапно смутился и, разведя руками, сокрушенно произнес: - Прошу простить меня за мой ашеронский диалект.
        - Ничего страшного, - поспешила успокоить Хейгена Аста. - Я тоже им неплохо владею. Вы лучше расскажите, почему это Зод - Ромашка?
        - Так это еще в совместном походе было, по выпуску, - с улыбкой пояснил рыцарь. - Когда всех закончивших обучение объединяли в один отряд. Сейчас такой практики нет, но одиннадцать оборотов назад была, и каждый мог себя проявить за те три месяца, пока оно продолжалось. Я сам из Геды, Зод из Джарты, и с нами были еще выпускники из пятнадцати городов. Всего пятьдесят пять человек набралось, и, что обидно - ни одной девушки. - Хейген сокрушенно вздохнул и, подмигнув Зоду, продолжил: - В тот год как раз восстание Красных Повязок случилось, и нас отдали в усиление к сотне капитана Моне. Там много всего интересного происходило, но то, о чем вы, лера, спросили, произошло неподалеку от Саная, в деревеньке, названия которой я не запомнил. В общем, я, Зод и еще один товарищ по имени Ранс шли по окраине вдоль домов - искали выживших после налета крестьян, и тут Зод как заорал: «Смотри, какая здоровая ромашка!»
        - Вот прямо так и «заорал»… - с сомнением глядя на приятеля, покачал головой Зод. - Да ты говоришь громче!
        - В общем, заорал и наклонился за цветком, - не обратив на шпильку внимания, продолжил свой рассказ Хейген. - Ну а в этот момент два болта в стену - и вошли аккурат в том месте, где только что была его голова. Там неподалеку три урода за кустами сидели. Третий болт Рансу в плечо попал, но только мясо рванул - кости целы остались. В общем, двоих мы только догнали, а Зод, пока по лесу скакал, так ромашку из руки и не выпустил. Она у него навроде щита, значит, была. Вот с той поры и приклеилось прозвище. - Рыцарь хлопнул приятеля по плечу, и взгляд его стал серьезным. - Ладно, за столом я и не такие истории расскажу, но вы же не за этим приехали? Старший дознаватель из Джарты, да с таким-то эскортом…
        - А с чего ты взял, что это мы ее провожаем, а не наоборот? - внимательно оглядывая стоящие на площади дома, небрежно уточнил Зод.
        - А как по-другому? - Хейген криво усмехнулся и посмотрел на приятеля. - Тебя же Моне на коротком поводке держит, еще с тех самых пор. А ну как сбежишь, и лови тебя потом по всей империи.
        - Вот, - Аста вытащила из сумки свиток и, сдерживая улыбку, передала его командору. - Тут все написано…
        Хейген кивнул, быстро пробежал глазами письмо и, поморщившись, поднял изумленный взгляд.
        - Книга? Вы серьезно за этим приехали? Чего такого важного может быть в этих заплесневелых историях?
        - А чего ты на меня смотришь? - пожал плечами Зод. - Я книги не читаю.
        - Я не знаю, что в этой книге, - в ответ на вопросительный взгляд покачала головой кирия. - Меня просто попросили ее прочитать.
        - Хорошо, - кивнул Хейген. - Эванс остался в городе, и он по-прежнему присматривает за библиотекой. Пойдемте, я вас к нему провожу, коней можно оставить у входа.
        Сделав приглашающий жест, он уже собрался идти, когда вдруг остановился и, переведя взгляд на Зода, поинтересовался:
        - Слушай, а вы случайно не встречали по дороге монахиню?
        - Монахиню? - подняв брови, удивленно выдохнул Зод.
        - Ну да… - Хейген посмотрел на ратушу и с досадой произнес: - Эти ведь болваны сегодня едва не сгинули в Пятне возле Ораски. Ну и когда обратно в лагерь возвращались, вид у них был такой, что девка испугалась и дернула с дороги в лес. Даже коня своего оставила…
        Ну, они поорали ей, потом прочесали лес, но никого не нашли. Коня забрали, привели сюда и поставили в стойло. А он еще дёрганый какой-то, словно полдня от волков убегал.
        - А почему ты считаешь, что это была девка? - хмыкнул Зод, продолжая разглядывать ратушу.
        - А ты много видел старух, скачущих на конях и способных уйти в лесу от двух десятков бывших егерей?
        - А если это парень переодетый был? - логично заметила Аста.
        - Парень? - поморщился Хейген. - В бабу? Но какой в этом смысл? Нет, я слышал, конечно, что на юге материка некоторые мужики переодеваются во всякое и под хвост друг друга используют, но чтобы у нас, да ещё и в лесу… Вы, конечно, простите меня, госпожа, но в это как-то не верится.
        «Под хвост, значит, в лесу… Нужно обязательно запомнить», - сдерживая улыбку, подумала Аста, а вслух предложила следующее:
        - Давайте поступим так: я книгу заберу и потом взгляну на того коня? Какой смысл гадать, если можно проверить по ауре?
        - Да, отлично, - кивнул Хейген. - Тогда пойдёмте в библиотеку.
        - Эй, пошли, - Аста толкнула под локоть застывшего у нее на пути Зода. - Чего ты там на крыше разглядываешь?
        - Да показалось, - буркнул тот и пошёл следом за остальными.
        - Щиты оставляем здесь или берём с собой? - уточнил один из бойцов возле коновязи.
        - С собой, - приказал Зод, - и шлемы всем надеть. Мы леру взялись в целости сохранить, вот и нечего расслабляться.
        - В библиотеке оно, конечно, только в шлемах и со щитами… - начала было Аста, но тут же осеклась, натолкнувшись на хмурый взгляд приятеля. - Что-то не так?
        - Не знаю, - вздохнул Зод. - На крыше определенно кто-то был, и предчувствия у меня поганые.
        - Человек?
        - Не знаю, - покачал головой Зод. - Что-то темное там мелькнуло. Может быть, птица? А может, и впрямь показалось.
        С командиром, разумеется, никто спорить не стал. Бойцы застегнули шлемы и молча направились в ратушу. Хейген тоже ничего не сказал, просто открыл дверь и пошёл вперёд, указывая дорогу.
        Библиотека располагалась прямо на первом этаже, в просторном зале, окружённом по периметру балконом, на который вела истертая серая лестница. Шесть рядов высоких стеллажей занимали примерно половину всего пространства. Справа от входа стоял большой старый стол, за которым сидел плешивый старик и, подслеповато щурясь, читал какую-то книгу.
        На стук двери он обернулся и удивленно приподнял брови. Очевидно, не каждый день библиотеку посещало столько народа сразу. Если говорить точнее, сюда вообще вряд ли кто-то заглядывал, поскольку на пыльном полу Аста увидела лишь одну цепочку следов, ведущую к столу, за которым сидел старик.
        Зайдя в зал, Хейген сразу подошел к библиотекарю, положил перед ним письмо и, обернувшись, махнул рукой остальным.
        - Вот, Эванс, привел я тебе читателей, как обещал.
        Судя по мелькнувшей на лице старика иронии, читателей ему обещали как минимум пару оборотов назад. Однако вслух Эванс этого, разумеется, не сказал. Поднявшись со стула, он учтиво поздоровался и вопросительно посмотрел на Зода.
        - Лера все объяснит, - встретившись с ним взглядами, комтур указал на Асту, а сам вместе с бойцами пошел осматривать зал и балконы.
        - Как закончите, жду у себя, - произнес ему в спину Хейген и, кивнув, вышел за двери.
        Проводив его взглядом, Аста подошла к столу и, указав старику на письмо, пояснила:
        - Мне нужна «История мира» за авторством Адреаса Кале. Мы заберем ее в Джарту по указанию магистра Моне. Все детали в этом письме.
        - Да, сейчас, госпожа, - старик взял со стола листок, поднес его к глазам и медленно прочитал. Затем вытащил из стола опись, заглянул в неё и резюмировал: - Все верно, в закрытом архиве есть шестая копия «Истории мира». Я сейчас за ней схожу.
        - Шестая копия? - поморщилась Аста. - Это как?
        - С оригинала всегда получается первая копия, - охотно пояснил библиотекарь. - И даже если оригинал переписали тысячу раз, все получившиеся копии все равно будут первыми. Вторые - это копии первых и так далее, по порядку. Сам номер всегда ставится на внутренней стороне обложки, и если…
        - Все ясно, - поспешила заверить старика Аста, прекрасно понимая, что, если его не остановить, лекция может затянуться на пару часов. - Вы лучше скажите, шестая копия сильно отличается от оригинала?
        - Как правило, нет, - покачал головой Эванс. - Тексты переписываются дословно, но в конкретном случае могут быть утеряны некоторые смыслы. Книга, которую вы хотите забрать, написана тысячу оборотов назад, а за это время несколько раз менялись правила написания некоторых слов.
        - Ясно, - вздохнула Аста. - Со смыслами я постараюсь разобраться сама.
        Эванс молча кивнул и ушёл в закрытый архив, который находился в правом дальнем углу зала.
        Не зная, чем себя занять, Аста присела на край стола, но уже через минуту с балкона спустился Зод, а следом подошли и остальные ребята.
        - Ну, что-то нашли? - поинтересовалась она у приятеля.
        - Ничего, кроме крыс, - покачал головой комтур и, кивнув на балкон, пояснил: - Там, наверху, пустые комнаты и семь окон, но ни в одно из них с крыши не влезть. Здесь, в зале, слой пыли толщиной с ноготь, и единственную дорожку протоптал этот дед. Кстати, где он?
        - Пошёл за книгой в архив.
        - Ясно. Значит, подождём, - кивнул Зод и с сомнением посмотрел на входную дверь. - Слушай, хотел ещё уточнить: мы обратно сегодня или все-таки завтра?
        Поначалу Аста даже не поняла, шутит он или говорит серьезно, но когда вспомнила, кто перед ней…
        - В отличие от вас, я сутки в седле сидеть не могу, - с улыбкой пояснила она. - Так что у тебя будет время, чтобы пообщаться с приятелем.
        - Отлично, - кивнул Зод. - Тогда дожидаемся старика.
        Ждать пришлось достаточно долго. Библиотекарь все не появлялся, и терпение у комтура вскоре закончилось.
        - Да сколько он там будет ещё копаться?! - глядя на стеллажи, возмущённо прорычал Зод. - Четверть часа прошло!
        - Ну ты же видел, что он слепой, - хмыкнул один из бойцов - тот, который рыжий и веселый. - Мы вон тоже два дня в Шанаре копались.
        - Так я тогда схожу и помогу ему искать. Со мной-то быстро прозреет.
        - Нет уж, - остановила приятеля Аста. - Лучше схожу я, а то с тобой он скорее обделается со страха. Мне твои методы известны не понаслышке.
        Подмигнув Зоду, кирия быстро прошла мимо шкафов с книгами до дальней стены и повернула направо.
        Закрытый архив был тут совсем небольшим, и, в отличие от храмового, пахло в нем плесенью и крысиным пометом. Морщась от неприятного запаха, Аста зашла в открытую дверь, повернула за один из шкафов и вздрогнула.
        Старик-библиотекарь лежал на середине прохода, неестественно подогнув под себя правую ногу, и удивленно пялился в потолок. Из жуткой раны на горле натекла целая лужа крови. Раскрытая опись валялась около тела, страницами вниз.
        Лишь мгновение понадобилось Асте на правильную оценку ситуации.
        - Сюда! - крикнула она и, заметив метнувшуюся к ней серую тень, попыталась выхватить меч.
        В следующий миг сильнейший удар в живот согнул её пополам, левое плечо стиснули мертвой хваткой, горла коснулось холодное остриё ножа.
        - А ну не дергайся, сука! - напавшая тварь рывком выгнула ее тело и, перехватив за волосы, подтолкнула к выходу, навстречу грохоту шагов и встревоженным крикам бегущих к ним рыцарей. - Хочешь жить? Иди и не рыпайся!
        Голос женский. Определенно, бесовка, и теперь понятно, кого Зод увидел на крыше. Ну кто бы ещё смог его обмануть… Осознав, что жива, и подавив панику, Аста попыталась оценить ситуацию. Живот и грудь разрывались от боли, но разума её никто не лишил. Судя по всему, тварь подготовилась хорошо. Зная, что цель не одна и её сопровождают не дети, выталкивает в коридор, чтобы иметь потом возможность сбежать. Вооружена обычным ножом, силу не использует, иначе из-за раны на шее уже бы темнело в глазах. Судя по всему, бесовке от неё что-то нужно - обещала оставить жизнь, но верить ей, понятное дело, нельзя. Положение, конечно, дерьмовое, но Медведь учил, что любую ситуацию можно обернуть себе на пользу и вынести из неё хоть что-то полезное. Из такого вот захвата он тоже учил выходить, но пока не пришло время. Слишком сильно болит грудь, и ещё не ясны причины нападения. Жаль только, что к эфиру тянуться нельзя. Порождение Хаоса мгновенно это почувствует, и тогда уже точно не выжить…
        Выведя Асту из архива, бесовка рявкнула подбежавшим рыцарям: «Стоять!». Остриё ножа чувствительно царапнуло горло.
        Видя, что происходит, мужчины остановились в семи шагах: Зод с рыжим в проходе между шкафов, трое слева у стены и ещё один справа. Оружие обнажено, холодная решимость на лицах.
        - Ты же понимаешь, что тебе не уйти, - глядя поверх головы кирии, хмуро произнёс комтур.
        - За меня не беспокойся, красавчик, - усмехнулась над ухом бесовка. - Лучше ответь, как вы хотите получить назад свою девку? Целой, или, может быть, по частям?
        В глазах Зода мелькнуло что-то такое, от чего даже Асте стало не по себе. Комтур хлопнул ладонью по лезвию меча и криво усмехнулся в ответ:
        - Если с ней что-то случится, я засуну этот клинок тебе до самой глотки. Попробуй догадаться, куда.
        - Звучит заманчиво, - ещё больше развеселилась бесовка. - Но не сейчас, милый, не сейчас. Стойте спокойно! Жизнь этой дуры мне пока не нужна. Задам только пару вопросов.
        - Да спрашивай уже, сука! - тяжело дыша, поторопила бесовку Аста. - Ты сюда болтать, что ли, пришла?
        - Где сейчас бастард герцога Харальда? - холодно поинтересовалась та. - Хочу знать точное место, и ложь я почувствую.
        Чего-то подобного Аста и ожидала. Этот Рональд все-таки снюхался с бесами. Получается, она сама вручила ему то ожерелье? Узнать бы ещё, для чего?
        - Твой друг сейчас в тюремной камере, - медленно, с издёвкой ответила Аста. - Сидит и дожидается казни. Ты можешь попробовать его вытащить, но…
        Почувствовав, что остриё ножа отошло от горла, и понимая, что это может означать только смерть, кирия резко двинула правое плечо вперёд и вверх, левой рукой перехватив ножевую руку противника. Частично вывернувшись из захвата и наплевав на то, что волосы по-прежнему находятся у убийцы в кулаке, Аста крутанулась всем телом и врезала твари в лицо.
        Удар вышел смазанный, и серьезный урон она нанести не смогла, но к ней на помощь сорвались ребята, и счёт пошёл на мгновения.
        Все, что произошло дальше, уместилось в пару ударов сердца. Отпустив волосы пленницы, бесовка метнулась вправо и, на ноготь разминувшись с мечом, ударом опрокинула на пол набегающего рыцаря. Боец ещё падал, когда она невероятным прыжком взлетела на один из шкафов, с него перепрыгнула на другой, дальше на третий… Проскакав по шкафам, она совершила ещё один чудовищный прыжок и, зацепившись за торчащую из стены балку, без видимых усилий перемахнула через перила балкона.
        Её никто не преследовал: проще догонять ветер. Лестница наверх расположена с другой стороны, и, пока пробежишь по периметру, тварь сто раз успеет уйти в окно. Впрочем, не очень-то она и торопилась. Оказавшись на балконе, бесовка обернулась, нашла взглядом Зода и промурлыкала:
        - До встречи, красавчик! И не забудь про своё обещание. Прямо до глотки, м-м-м… - она на мгновение сладострастно прикрыла глаза, затем подмигнула и с улыбкой добавила: - Книжку вашу я взяла почитать. Верну при следующей встрече, наверное…
        Махнув на прощанье рукой, бесовка скрылась из вида, и в зале на мгновение стало тихо.
        - Вот это девка! - первым нарушив тишину, восхищенно произнёс рыжий. - Такую бы в жены, но командиру я, к сожалению, не соперник.
        Боец скосил взгляд на Зода, который все ещё смотрел на балкон, усмехнулся и протянул руку сидящему на полу товарищу.
        - Как ты был дураком, Орик, так ты им и остался, - отмахнувшись от руки, вздохнул тот. - Жену ему, ага… Если бы не шлем, плевался бы я сейчас зубами со сломанной челюстью. И это она только кулаком ударила, да…
        В мире ничего не меняется. Едва опасность минует, мужчины обязательно найдут повод позубоскалить, даже если все вокруг завалено трупами. Аста с таким не раз уже сталкивалась, и сейчас отстранённо понимала, что чувствует себя похоже. Ни досады, ни злости она не испытывала, только облегчение и усталость.
        Хотя, казалось бы, сама только что еле выжила, книгу украли, бесовка сбежала, и поймать её теперь вряд ли получится. Однако день сегодня все равно вышел удачным, несмотря даже на то, что количество вопросов только умножилось, и первый из них: почему она осталась жива? Случайность или чей-то неведомый замысел? Обычно раны, нанесенные бесами, смертельны, но у твари почему-то был обычный кинжал. Нет, так-то шея порезана и кровит, но признаков отравления не наблюдается. И ребята вроде спокойны, но тогда получается, что бесовка и впрямь не хотела её убивать? Зато хоть стало понятно, что за монахиня улизнула в лесу от солдат. А ещё этот Рональд… Теперь не осталось сомнений, что бастард как-то связан с Врагом, и, если он придёт в себя, с ним нужно будет на эту тему поговорить. Магистр хочет, чтобы парень сбежал? Она организует ему побег туда, откуда не возвращаются. На кладбище Акарема достаточно места для всяких ублюдков.
        - Ты как? - подойдя, Зод бесцеремонно взял Асту за подбородок и, наклонившись, внимательно осмотрел царапину на её шее.
        - Не дождёшься, - усмехнулась она и, высвободившись, шагнула назад. - До твоей свадьбы я обязательно доживу.
        Нет, Аста никогда не была стервой, но Зод как-то странно себя повел, и это не могло не настораживать. Столько времени смотрел вслед убежавшей бесовке… «Красавчик», ну да… Мужчин ведь только помани, и плевать, кто перед ними: праведница или порождение Хаоса.
        - Собираешься жить вечно? - Зод вернул усмешку и, посмотрев подруге в глаза, задумчиво произнес: - Странное что-то вокруг тебя происходит… Пожиратель, мантия, бесы. Она ведь спокойно могла тебя убить и уйти… Расскажи кому - не поверят.
        - Просто ей не я была нужна, а тот синеглазый ублюдок.
        - Да, - кивнул Зод, - так и есть. Услышав про казнь, она сначала удивилась, а потом заметно обрадовалась.
        - Что?! - поморщилась Аста. - Ты сказал, обрадовалась?
        Сказанное приятелем было похлеще вылитого на голову ведра ледяной воды. Ведь только что произошедшее казалось понятным. Бесовка, медальон, бастард, но…
        - А что тебя так удивляет? - нахмурился Зод. - Ты забыла, зачем бесы приходят на Эритею? Сама же час назад об этом рассказывала. Подосланной убийце наплевать, кто убьёт этого Рональда, она сама или кто-то ещё.
        - Странно, но мне казалось, что они заодно, - растерянно пожала плечами Аста. - Поначалу я думала, что бастард забрал тот медальон с ее трупа, но сейчас, увидев тварь живой, решила, что она отдала украшение добровольно.
        - А с чего ты взяла, что медальон принадлежал именно ей? Или что она - та самая, которую ты разыскиваешь? Да мало ли их приходит в наш мир? - комтур вздохнул, затем перевел взгляд на раскрытую дверь за её спиной и уточнил: - Старик, как я понимаю, мёртв?
        - Да, - кивнула Аста. - Эта сука перерезала ему горло.
        - Ясно. Пойду взгляну, и тогда уже позовем Хейгена.
        Зод убрал за спину щит и ушёл в архив, оставив Асту наедине с кучей новых вопросов. Грудь перестала болеть, но шею продолжало щипать. Наверное, стоило заняться этой царапиной, но под рукой нет ни тряпок, ни смолы, да и думать оно не очень-то и мешало. А подумать над случившимся стоило, поскольку слова Зода в который раз перевернули все с ног на голову. Ведь если тварь отправили убить бастарда, то его смерть сыграет Врагу на руку, и допустить такое нельзя. Казалось бы, чем этот Рональд может угрожать всемогущему Элементу? Интересный вопрос… Еще бы разобраться, чем Хаосу угрожает она сама?
        - Все уходим! - выйдя из архива, Зод хмуро оглядел лица бойцов и первым пошёл к выходу.
        «Странно, - глядя ему вслед, подумала Аста. - Раньше его не особенно смущал вид свежих трупов, а сейчас он словно расстроился». Возможно, это как-то связано с бесовкой? Зод лишний раз убедился, что тварь - это тварь, и почему-то огорчился?
        - Подождите! - Аста окриком остановила рыцарей и, кивнув на открытую дверь, пояснила: - Я пойду поищу книгу. Бесовка могла соврать, или…
        Закончить фразу она не смогла, поскольку пол под ногами качнулся, а в следующий миг от входа через зал прокатилась волна грязно-серого густого тумана. В воздухе тут же запахло плесенью и гниением, с улицы донеслись крики людей, громко заржали лошади.
        - Пятно! - рявкнул Зод и, выхватив клинок, приказал: - К бою!
        Впрочем, все поняли это и так, и в тот момент, когда прозвучала команда, рыцари уже скинули со спин щиты и вытащили из ножен оружие. Понимая, что поиск книги откладывается, Аста последовала примеру остальных и вопросительно посмотрела на комтура.
        - Поступаем, как договаривались, - встретившись с ней взглядами, произнес Зод: - Идёшь за нами, вперёд не лезешь, что бы там ни случилось… Всё, пошли на улицу!
        Страха не было. Ведь, накрыв Пятном гарнизон, Погань определенно просчиталась. Сотня подготовленных солдат решит эту проблему настолько быстро, насколько это возможно, ведь для зачистки Пятна, как правило, хватает пары десятков. В случившемся немного напрягало только то, что Погань протянула свои щупальца столь далеко от границы. Возможно, в этом как-то замешана рогатая тварь? Впрочем, плевать на неё, сейчас главное - спасти лошадей.
        Это случилось, когда они пересекли центр зала. Крики на улице усилились, где-то впереди что-то треснуло, и по коридору за дверью прогрохотали шаги - так, словно навстречу неслось стадо быков.
        - Щиты! - тут же проорал Зод. В следующий миг створки разлетелись от чудовищного удара, и в зал вступила огромная тварь.
        Размером с двух поставленных друг за другом коней. Внешне чудовище походило на бескрылого богомола, которому вместо верхней части тела и головы приделали высушенный человеческий торс. Шесть изогнутых членистых ног несли тушу твари в паре локтей над полом, две длинные боевые конечности заканчивались жуткими костяными серпами.
        - Рубим лапы! - шагнув навстречу чудовищу, скомандовал Зод, рыцари слитно опустили забрала и быстро выстроили некое подобие клина. Одновременно с этим тварь развела клешни и, подавшись вперёд, пронзительно завизжала.
        Мерзкий, отвратительный звук резанул по ушам, рванул по суставам предательской судорогой и начисто вырубил слух. Тяжело переставляя конечности, чудовище рвануло вперёд и сходу атаковало стоящего перед ним комтура. Приняв первый удар на щит, Зод попытался уклониться от второго, но не смог и получил сильнейший удар в правый наплечник. Ни мгновения не медля, тварь сбила грудью ошеломлённого рыцаря, размашистыми ударами отшвырнула с дороги ещё двоих и оказалась в пяти шагах перед кирией.
        Все произошло так быстро, что Аста не успела даже сообразить, как ей следует поступить. Эфир ещё только откликнулся, но атаковать чудовище в лоб было как минимум глупо. Ещё глупее - бросаться на него с мечом, ведь костяную броню быстро прорубить не получится. Замешкавшись, она не успела даже отпрыгнуть - лишь вскинула руку, пытаясь швырнуть хотя бы Стрелу.
        Багровые глаза твари горели звериной ненавистью, но страх не приходил - Аста уже своё отбоялась. Наверное, то же самое перед смертью чувствовал Джес… Время словно замедлилось. Вот чудовище отводит для удара свои жуткие клешни, вот с ладони срывается искристое заклинание…
        В следующий миг резкий толчок в плечо отбросил кирию в сторону. Подбежавший рыцарь занял её место и, прикрывшись щитом, что-то прокричал в морду атакующей твари.
        Слов было не разобрать: они долетали словно откуда-то издалека, но неожиданно слух вернулся, и реальность обрушилась грохотом камнепада. Крики ребят, тупые удары железа по кости и яростное шипение твари слились в какой-то жуткий концерт. Дальше произошло страшное. Рыжий весельчак Орик - а это был именно он - шагнул вперед и, отвлекая противника на себя, нанес короткий колющий в грудь.
        Меч костяную броню не пробил, но своей цели атака достигла. Чудовище возмущенно взревело и атаковало обнаглевшего двуногого двумя резкими ударами своих гипертрофированных лап. Первый попал в край щита и, вывернув руку, заставил рыцаря раскрыться, следующий - пришёлся в правую часть кирасы. Жуткий серп, едва не проломив броню, опрокинул бойца на пол, но тварь на этом не остановилась. Шагнув вперёд, она атаковала лежащего, в исступлении нанося один удар за другим. Что-то кричали подступившие к чудовищу рыцари, мечи взлетали и опускались, но помочь товарищу парни не смогли. Серпы неотвратимо долбили сталь, выгибая пластины и вбивая тело воина в пол. Все это продолжалось секунд десять - не больше. Аста едва успела вскочить на ноги, когда кираса не выдержала. Один из серпов пробил грудную пластину, из рваной дыры наружу плеснули кровавые капли. Без видимых усилий отбросив тело убитого в сторону, тварь круговыми ударами сбила с ног двух рыцарей и, повернувшись, снова нашла взглядом кирию.
        - Беги! - громко заорали ей с двух сторон, но Аста пропустила крик мимо ушей.
        Потрясённая увиденным, она слабо понимала, что происходит. Забыла даже, что собиралась делать мгновение назад, но бежать… Эта костяная мразь только что убила хорошего парня и должна за это ответить! Нахлынувшее отчаяние отступило, сметённое волной всепоглощающей ненависти. Время снова замедлилось, в голове яростно грохнули легионные барабаны, перед глазами сверкнули очертания знакомой Печати.
        Не обращая внимания на рыцарей, тварь бросилась вперёд, громко стуча ногами по доскам, и в этот миг с ладони кирии сорвался огромный искрящийся шар. Пущенное заклинание с глухим звуком ударило чудовище в грудь, начисто оторвав левую боевую конечность, а дальше произошло странное. Заметив летящий в голову серп, Аста попыталась уклониться и каким-то непонятным образом перенеслась твари за спину. Ни мгновения не задумываясь о случившемся, кирия хлестнула Плетью по ближайшей ноге, начисто перерубив её в первой фаланге.
        Тут к монстру уже подбежали двое бойцов и сходу начали рубить соседнюю лапу. Потеряв цель, чудовище попыталось развернуться, но сталь оказалась крепче костей, и вторая лапа обломилась следом за первой.
        Истошно завизжав, чудовище завалилось на правый бок и принялось слепо долбить вокруг себя единственной уцелевшей клешней.
        - Леру! Леру закройте! - поднявшись с пола, проорал Зод.
        Услышав приказ, двое рыцарей, находившихся около Асты, перестали рубить тварь и закрыли кирию щитами от возможной атаки.
        Шум боя и визг доносились до женщины откуда-то издалека. Ненависть толчками сердца стучала в ушах и груди, рядом плескались целые океаны эфира. Потом, возможно, придётся за все заплатить, но сейчас она об этом даже не думала. С максимально возможной скоростью Аста хлестала Плетью по костяной броне, с удовлетворением наблюдая, как по пластинам змеятся глубокие трещины. Порождения Хаоса хорошо защищены от Элемента Света, убить их можно только зачарованной сталью, но сейчас, когда эфира вокруг столько, что при желании можно осветить целый город… Тварь, захлебываясь визгом, не оставляла попыток развернуться и покарать ненавистную двуногую, но рыцари стояли крепко, защищая кирию от любых поползновений чудовища.
        В какой-то момент броня не выдержала и треснула, из пролома наружу выплеснулся розоватый ихор. Обезумев от боли, чудовище рванулось вбок и сильнейшим ударом клешни отбросило одного из защитников. Воспользовавшись тем, что противник отвлёкся, Зод откинул щит и, перехватив второй рукой меч, подскочил к твари вплотную. Напитав Светом клинок, комтур резко выгнулся, нанёс колющий удар в грудь и, проломив броню, загнал оружие по самую рукоять. Визг захлебнулся, тварь сбила рыцаря с ног, рванулась к нему и забилась в конвульсиях, ломая уцелевшими лапами доски.
        - Лиска! Все! Оно мертво! - окрик Зода выдернул Асту из тумана безумия.
        Видя, что тварь уже не шевелится, кирия уронила занесённую для удара руку и на нетвердых ногах отошла от туши чудовища. Кровь все ещё стучала в висках, нестерпимо болело плечо - Печать ощущалась раскаленным клеймом.
        Морщась от противного запаха, исходящего от туши убитого монстра, Аста обернулась и поискала взглядом оброненный меч. Оружие нашлось неподалёку - в том месте, откуда она непонятным образом перенеслась. Думать о произошедшем ей сейчас не хотелось. Ненависть ушла, мантия уснула, и на Асту навалилась апатия.
        Зачем?! Зачем ей нужна эта бесова книга?! Сколько ещё человек должно погибнуть из-за её упрямства? Флата, старик-библиотекарь, веселый молодой парень… Подобрав с пола меч, Аста убрала его в ножны и, не глядя по сторонам, направилась к телу убитого, возле которого уже стояли четыре рыцаря. Пятый сидел на полу, чуть в стороне - у него, очевидно, была повреждена нога, но внешне боец выглядел так же, как и все остальные. На измятом грязном доспехе тут и там красовались пятна крови убитого монстра, с налипшей на них слежавшейся пылью.
        Наверное, следовало что-то сказать, но слов не было. Да, Орик погиб, прикрывая ее, но что говорить, когда все и так очевидно? Мужчины рождаются, чтобы гибнуть в бою. Для них это особый почет и особая гордость. Наверное, над телом Джеса точно так же стояли его друзья, но только муж погиб во время боевого дежурства, а Орик мог бы еще жить, если бы ей не приспичило ехать в этот поганый городишко.
        - Хорошая смерть, - кивнув на тело товарища, негромко произнес Зод. - Он о такой и мечтал…
        - Чего может быть хорошего в смерти? - сквозь зубы, зло прошептала кирия. - Может быть, я чего-то не знаю?
        - Ну, хотя бы то, что Орик сейчас уже пирует в чертогах Светлого бога, - спокойно пояснил Зод. - А мы еще неизвестно когда сможем сегодня поесть.
        Комтур усмехнулся и, не дожидаясь ответа, направился к убитому монстру. Аста смотрела ему вслед и думала… Думала о том, что уже не отступит. Она найдет поганую книгу, чего бы ей это ни стоило. Найдет, хотя бы для того, чтобы смерть всех этих людей не оказалась напрасной.
        ГЛАВА 10
        Лигея,
        Аскания,
        Побережье,
        1039 год от Великого Разлома,
        9-й день второго весеннего месяца.
        Невысокая серая скала, одиноко торчащая из океана примерно в лиге от берега, с высоты птичьего полёта напоминала огромного пса, который забрел в океан и, улегшись, принялся лакать соленую воду. Тёплый порывистый ветер дул с моря, длинные росчерки белых «барашков» скользили по воде, качали рыбацкие лодки и, вспениваясь, разбивались о прибрежные валуны. Погода грозила испортиться, на виднокрае уже собирались хмурые тяжелые тучи. Рыбаки, чувствуя приближение шторма, спешно вытаскивали из воды сети и направляли свои судёнышки в сторону четырёх дымящих на берегу ферм.
        Слияние с птицей - не самое веселое занятие для неопытного в этом деле разведчика. Если Верис мог спокойно смотреть глазами Гуши на бегу или даже в бою, не испытывая никаких неприятных ощущений, то для Алеса каждая такая попытка в первые два дня заканчивалась тошнотой и дикой головной болью. Однако без тренировки Слияние было не освоить, и у парня сегодня все-таки начало получаться. Ненадолго, и лишь лежа на камнях, но все равно, это уже могло считаться серьезным успехом. А причина тому, скорее всего, в том, что перед патрулем он догадался наконец дать сове пару капель собственной крови. Гуша, конечно, умница, но если бы Алес не подкармливал ее тайком последние несколько зим, о Слиянии пришлось бы забыть. К тому же фамильяры сильно привязывались к своим смотрящим, и, если человек погибал, птица в большинстве случаев улетала. Дядька Верис, скорее всего, прекрасно знал, что Алес подружился с его совой, но вида не подавал, и вот сейчас пригодилось…
        Грустно… Но он в своем стремлении стать воином даже не догадывался об истинных причинах странного поведения погибшего командира разведчиков. Да, наверное, у Вериса был собственный интерес. Да, не все его поступки Алес принимал даже сейчас, но это ведь ничего не меняло. Десятник пожертвовал ради него собственной жизнью, и он никогда этого не забудет.
        Вериса сожгли в тот же день. На прощание с ним собрались все свободные воины сотни, а сразу же после костра сотник вручил Алесу копье и послал на месяц патрулировать побережье. Вместе с парнем туда же отправилась и четверка бывших преследователей, ведь они тоже нарушили распоряжение наместника.
        Наверное, для Алеса это было лучшим исходом. Нет, его никто ни в чем не упрекал, но в поселке он постоянно чувствовал на себе осуждающие взгляды соплеменников. Возможно, ему просто казалось, но, как бы то ни было, а Вериса было уже не вернуть, и расстраиваться по этому поводу глупо.
        Он ничего не забыл, и это главное, но сейчас нужно тренироваться, а лучше всего это делать на коротких стоянках возле воды. После смерти командира первая пятерка разведчиков осталась без смотрящего, и он должен научиться управлять совой так, как умел погибший десятник. Боль и тошнота - не самая высокая цена за ту пользу, которую он может принести своей сотне. Для начала ему нужно научиться «держать» сову хотя бы около часа.
        Очевидно, услышав его мысли, пернатая подруга издевательски расхохоталась, Слияние тут же оборвалось, и Алеса выкинуло в промозглую реальность.
        Восприятие птицы отличается от человеческого, и сразу после разрыва связи чувствуешь полную дезориентацию. Впрочем, она быстро проходит.
        Морщась от головной боли и с трудом сдерживая скакнувший к глотке желудок, Алес сел и, помассировав виски, подставил лицо прохладному ветру.
        - Больно? - стоящая рядом Река присела на корточки и положила ладонь на плечо.
        - Терпимо… - поморщился парень, стараясь не смотреть ей в глаза. - Сегодня уже легче.
        - Ты бы не загонял себя так, - с сомнением покачала головой девушка. - Верис говорил, что без опыта можно быстро сорваться. Через декаду из Латоки вернётся Ригор. Может быть, он что-то подскажет?
        - У Ригора горностай, а животные сильно отличаются от птиц своим восприятием, - не поднимая взгляда, ответил разведчице Алес. - Да и нет у нас этой декады. Ты же видела, как ведут себя в посёлке лигейцы?
        Раз в месяц из Раты - пограничной крепости княжества - в Аскорт приходил продуктовый обоз. В посёлке его два-три дня загружали морской травой, а затем отправляли обратно. Синие водоросли - дар богини Хольды северному народу. Быстрорастущая морская трава, не замерзающая при самых низких температурах. Из неё делали муку, ею кормили немногочисленных люторогов, а хлеб, испечённый из синей муки, по вкусу и питательности не уступал зерновому, привозимому из Южной империи. Волей богини случилось так, что водоросли лучше всего росли на фермах, находящихся на территории Аскании. Излишки продавали в княжество, но такое положение дел перестало устраивать Лигею после гибели старого князя.
        Все шло к войне, и это понимали даже слепые. Если раньше обозные и охрана вели себя, как и положено гостям, то в последние месяцы все изменилось. Обоз пришёл ещё только вчера, но в посёлке уже случилось несколько драк с пришлыми, и кто-нибудь обязательно бы уже погиб, если бы не десяток Айки Отмеченной, которому сотник приказал поддерживать порядок в эти дни.
        С Айкой не связывались даже ветераны Трёхдневной войны. Быстрая, как бесовка, и такая же смертоносная, девушка всегда оказывалась там, где начиналась очередная свара, и без труда успокаивала дерущихся. Проблема заключалась только в том, что их посёлок не единственный, лигейцы ведут себя нагло везде, и долго это продолжаться не может.
        - Загнав себя, ты станешь бесполезен вдвойне, - повысив голос, безапелляционно заявила разведчица. - Ты, главное, это помни. - Девушка встала и, глядя на него сверху вниз, поинтересовалась: - Идти можешь?
        - Да, - кивнул Алес, - могу.
        Поднявшись на ноги, парень позволил вернувшейся сове опуститься ему на плечо и, проведя ладонью по её жестким перьям, пошёл следом за разведчицей к остальным.
        Орм, Эд и Сол стояли неподалёку, возле большого покрытого мхом валуна, и о чем-то негромко спорили. Заметив идущих, Орм, которого сотник назначил командиром пятерки, махнул рукой, призывая к тишине, и, напряжённо глядя на Алеса, поинтересовался:
        - Ну как? Опять блевал?
        - Ты бы услышал, - с улыбкой ответила за Алеса Река. - Сегодня у него уже неплохо выходит. Почти четверть часа держался.
        - Это просто Гуша его столько терпела, - кивнув на сову, весело хохотнул Сол. - С нею и дурачок Ун быстро научится. Наверное, даже быстрее нашего Алеса. Тот хотя бы веселый…
        - Хочешь попробовать? - глядя на белобрысого зубоскала, хмуро поинтересовался молодой норт. - Ты же вон тоже веселый.
        - Не, - ещё больше развеселившись, потряс головой Сол. - Я с птицами не дружу, да и блевать мне тоже не нравится. Так что ты уж как-нибудь сам.
        - Все, хорош болтать, - оборвал перепалку Орм. - Если все отдохнули, двигаем до Второй фермы, там обедаем и дальше идём до границы. Остановок больше не будет.
        Оглядев лица бойцов, он положил на плечо копье и, кивнув, пошёл по тропе на север.
        Маршрут патруля пролегал по всему побережью. Тринадцать лиг - не такая уж большая дистанция, и за смену они проходили ее из конца в конец, заглядывая на каждую ферму. Граница Зимы пролегала примерно в лиге от берега, здесь же, у воды, было тепло. Вот, казалось бы, гуляй туда-обратно и радуйся, но проблема заключалась в том, что за смену вещи патрульных насквозь пропитывались влагой, и, возвращаясь в поселок, приходилось переодеваться в сухое. Собственно, из-за этого на побережье никто особо не рвался, но Алес таких мелочей даже не замечал. После десяти зим работы на ферме неспешные прогулки по берегу кому хочешь покажутся пределом мечтаний. Ребята, конечно, хмурятся, но месяц - это не такой большой срок. К тому же на дежурство они заступают через день, так что время пролетит быстро.
        Патрули передвигались вдоль берега по широкой утоптанной тропе. К океану близко не подходили, за исключением небольшого участка в двести шагов, в том месте, где край Лисьей скалы вплотную приближался к воде. Шли двумя группами, в прямой видимости друг друга. Из оружия - только копья, кинжалы и луки. Брони никакой нет, ведь каждый должен иметь возможность быстро передвигаться. Воевать патрулю вряд ли придется, ведь главная их задача - наблюдение за океаном, сбор информации и ее предварительная оценка.
        Вообще, на побережье и без них народа хватает, но проблема в том, что все фермы стоят на севере, где глубина не превышает пары локтей. При этом большая часть берега с той стороны не просматривается, поскольку обзор полностью перекрывает Лисья скала. На рыбаков тоже надежды немного, поэтому случись что - на фермах узнают в последнюю очередь. Ну а произойти может что угодно. Ведь где-то там, за виднокраем, пролегает Граница Миров, и оттуда способны пожаловать по-настоящему жуткие твари.
        День уже перевалил на вторую свою половину. Орм с ребятами шел впереди, они с Рекой - за ними. Говорить ни о чем не хотелось, и Алес, отпустив сову полетать, решил подумать о том, что случилось тремя днями ранее. После возвращения в поселок навалилось столько всего, что времени на размышления не осталось. Нет, конечно, от него никто не требовал никаких решений, но подумать все равно стоило.
        Харис позвал его к себе в первый же день и больше часа пытал вопросами о произошедшем на кладбище. Алес от сотника ничего не скрывал: рассказал об Алате, о том зале и светло-голубой двери, ведущей непонятно куда, а закончив говорить, показал кольцо и пряжку с монетами.
        Золото Харис забрал, отдав взамен четыре двойных реала, и, странное дело… После того разговора у Алеса создалось впечатление, что дверь интересовала сотника в последнюю очередь. Когда он предложил сходить ещё раз на кладбище и попробовать выяснить, куда именно она ведёт, Харис лишь отмахнулся и велел парню заниматься своими делами. Нет, сотнику, конечно, виднее, но вдруг та дверь открывает дорогу домой? Ну не просто же так Алата прогулялась с ним через все кладбище? Как же он жалел сейчас, что не догадался показать ребятам проход! Вернее, не успел… Потерял сознание, когда Эд занялся его ногой, а пришел в себя уже далеко от того зала - на спине Орма. Ребята решили не ждать, пока он очнется, и поспешили покинуть проклятое место.
        Обидно, но почему-то все умные мысли в голову приходят не сразу. Ведь можно же надеть петлю на какого-нибудь зверя и закинуть его в ту дверь? Песца, горностая, или еще кого - но, главное, чтобы живого. Через какое-то время попытаться вытянуть животное обратно, и сразу станет ясно, есть ли у людей шанс вернуться из той двери. Можно даже какую-нибудь птицу закинуть. Нет, Гушу он, конечно, для такого не дал бы, но мало ли пернатых обитает в окрестных лесах? Вообще, начатое нужно заканчивать, и если сотнику не интересна та дверь, то он прогуляется до неё сам. Не сейчас, естественно, а когда закончится срок наказания.
        - Думаешь о той двери? - словно прочитав его мысли, поинтересовалась идущая рядом Река. - Там ведь на самом деле не все так просто, как кажется.
        - Ты о чем? - переведя взгляд на девушку, поморщился Алес. - Что «не так просто»? Поясни.
        - Дело в том, что мы видели, как мертвая тварь вышла из разрушенного храма и пошла по тропе в сторону арки. - Река на ходу подхватила с дороги окатыш и, подкинув его на ладони, посмотрела на Алеса. - Эта обезьяна шла следом за тобой, понимаешь? Низко опустив морду к земле, словно принюхиваясь. При этом она все время двигалась по прямой и только у арки сошла с тропы. Наверное, можно было уничтожить ее на расстоянии, но мы были далеко и ещё не знали, где ты находишься. Гуша же тебя не сразу нашла…
        - И что? - Алес нахмурился, пытаясь уловить мысль. - Что тебя так удивляет?
        - Ну ты же считаешь, что чудовище подослала Алата, чтобы загнать тебя в дверь?
        - Да, - кивнул парень, - а разве это не так?
        - Ты сам-то подумай: если спутница Шамы указала твари точное место, где ты находишься, то зачем той понадобилось идти по твоему следу? - Девушка вздохнула и задумчиво посмотрела на камень в руке. - Мне кажется, что нападение на тебя и дверь никак между собой не связаны.
        - Но почему тогда Алата не показала мне своего лица? Что она хотела этим сказать?
        - Не знаю, - Река пожала плечами и, коротко размахнувшись, швырнула камушек в океан. - Возможно, Алата имела в виду то, что ожидает тебя впереди?
        Ну да, не зря же говорят, что две головы лучше одной. Выводы разведчицы звучали здраво, и это напрягало больше всего. Если до разговора с ней Алес считал, что все плохое уже случилось и за дверью ничего такого не ждёт, то сейчас снова возникла неопределенность. Как тогда - на пороге того странного зала.
        - Да ты не переживай так, - видя выражение его лица, Река улыбнулась и хлопнула Алеса по плечу. - Сходим мы с тобой к той двери, как только время появится. Орм в одиночку тебя не отпустит.
        - Вы? - ошарашенный таким заявлением, Алес удивленно посмотрел на разведчицу, затем перевел взгляд на идущих впереди ребят и поморщился. - Но вам-то это зачем?
        - Затем же, зачем и тебе, - пожала плечами Река. - Мы все считаем, что воля полубогини должна быть исполнена. И я, и Орм, и даже Сол… Это нужно сделать хотя бы в память о командире. Верис мечтал вернуться назад на Илум, а эта дверь может оказаться той самой дорогой обратно.
        Видя, что Река не шутит, Алес вздохнул и на всякий случай уточнил:
        - Но ты же понимаешь, что пути назад может не быть?
        - Ерунда, - махнула рукой разведчица. - Что-нибудь да придумаем.
        - Например?
        - Например, книги. В них уж точно есть информация об этих «дверях». Моя мать после ранения работает в библиотеке наместника. Вчера я отправила ей письмо. - Река подмигнула и неожиданно поинтересовалась: - Слушай, а что у тебя с Дайной? Ты долго еще собираешься щелкать клювом?
        - В смысле? - нахмурился Алес, слегка ошалев от такой быстрой перемены темы.
        - Да все ты прекрасно понял, - усмехнулась разведчица. - А то я не видела, как ты на нее смотришь! В общем, она сегодня в саду до позднего вечера будет работать. Так что мотай на ус и перестань уже быть идиотом.
        В какой-то момент Алесу показалось, что это происходит не с ним. Вроде бы старался никому не показывать, но от женщины такое, наверное, не утаить. К тому же в разведчики берут только тех, кто умеет подмечать каждую мелочь, а уж Река-то, наверное, самая глазастая из всех, кто проживает в поселке. Только с чего это она вдруг решила, что кто-то тут нуждается в советах?
        Алес уже собрался грубо послать разведчицу вместе с её наставлениями туда, откуда не возвращаются, но вдруг понял, как смешно это прозвучит. Тридцать зим - возраст полного взросления у мужчин, а ему уже тридцать две, и глупо огрызаться, как последний мальчишка. К тому же Река права, ведь за прошедшие три дня отношения с Дайной не сдвинулись ни на ноготь. Пару раз поздоровался издалека, пряжку очистил от грязи и помечтал, как подарит, но подойти пока не решился.
        В тот день на кладбище он думал, что страх пройдет, но вот же бесова задница… Выйти в одиночку на мертвую тварь оказалось гораздо проще, чем вручить подарок любимой. А еще лезут тут всякие со своими советами. Ей-то какое до этого дело? Алес и сам прекрасно знал, в какие дни Дайна подкармливает эфиром растения, но как вот так просто к ней подойти? «Здравствуй, я принес тебе пряжку в подарок»? Да он даже этого сказать с испуга не сможет. С другой стороны - времени остается все меньше. Уже через полтора месяца, в день Киры-Воительницы, женщины Аскании будут выбирать себе мужей, и если он не решится и не подойдет к дочери сотника в ближайшие дни, о своей мечте можно забыть. Из десятка желающих Дайна вроде бы никому предпочтения не отдает, но кто знает, что на самом деле у нее в голове? Это Река вон, наблюдая за ним, все поняла, а там-то иди, попробуй, узнай, но… Бесова жизнь! От пришедшей в голову мысли Алесу на миг стало трудно дышать. А если Река вот так же наблюдала за Дайной и тоже что-то такое заметила? Ну а вдруг?
        Видя, что разведчица все еще на него смотрит, Алес сделал глубокий вдох и, стараясь не выказывать волнения, поинтересовался:
        - Скажи, зачем ты мне хочешь помочь? Может быть, я чего-то не знаю?
        - Ну ты же теперь вроде как свой, - Река улыбнулась и толкнула его плечом. - Или, думаешь, мне охота будет потом смотреть на твою кислую рожу?
        - Ясно, - вздохнул Алес. - Но переживать не стоит. Я постараюсь сделать так, чтобы физиономия всегда была веселой.
        - Лучше постарайся подойти к Дайне и обо всем поговорить. Она тебя не съест, гарантирую… - Река хотела что-то ещё добавить, но в этот момент идущий впереди Орм поднял руку, приказывая остановиться, и первая группа, сойдя с дороги, направилась в сторону океана, к выброшенному на берег предмету. Со ста пятидесяти шагов было не разобрать, что это: дохлая рыба или огромная раковина, и Алес решил не гадать. Если это мусор, ребята вернутся на тропу и продолжат движение, в противном же случае их с Рекой обязательно позовут.
        Ветер тем временем усилился, небо на виднокрае потемнело так, что казалось, к берегу приближается ночь. Однако волны пока нет, и рыбаки успеют вернуться на фермы, а вот патрулю, очевидно, придется погулять под дождем. Впрочем, это зависит от того, сколько они тут проторчат.
        Долго ждать не пришлось. Едва тройка бойцов приблизилась к кромке прибоя, Орм обернулся и сделал приглашающий жест.
        При приближении выяснилось, что океан выбросил на берег голову горбатого дельфина, а при виде того, в каком она находилась состоянии, стало понятно, отчего у ребят такие хмурые лица.
        Вообще, горбатые дельфины обитали вдали от берега и поэтому редко попадались рыбакам на глаза. Они никогда не нападали на людей и при встрече всегда вели себя дружелюбно. За десять зим работы на ферме Алес наслушался разных легенд, и во многих из них говорилось, что дельфины разумны. Будто бы Хозяйка Вечного Льда наделила их способностью мыслить и послала присматривать за людьми. Встреча с ними сулит рыбакам хороший улов и морскую удачу, поэтому каждый выходящий на промысел имеет при себе костяную фигурку дельфина.
        Никто и никогда не причинит вред «посланцу богини», и в смерти конкретно этого люди не виноваты. Не бывает у людей таких огромных зубов…
        Дельфина кто-то сожрал, и случилось это недавно. Мясо еще свежее и даже от шкуры не отошло. Если голову выбросило на берег, смерть произошла где-то в пределах видимости отсюда. Лига-полторы - максимум. Дельфин был достаточно крупный - голову не обхватит и здоровый мужчина, но, судя по следам зубов, хищнику понадобился всего-то один укус!
        - Ну, что скажешь? - выдержав небольшую паузу, Орм кивнул на останки дельфина и поднял на Алеса вопросительный взгляд. - Ты же лучше нас должен знать…
        Ну конечно… Десять зим сбора и сушки водорослей кого хочешь превратят в морского охотника. Он и дельфинов-то встречал только костяными фигурками…
        - Скажу, что нужно предупредить рыбаков, - Алес поморщился от попавших на лицо брызг и, вытерев рукавом лоб, посмотрел в глаза командиру. - Если ты хочешь узнать, кто это сделал, поговори с одноруким Хомом со Второй фермы.
        - Рыбаки и так гребут к берегу - спасибо надвигающемуся шторму, - хмуро буркнул Эд и, проведя ладонью по краю дельфиньей шкуры, добавил: - Да чего тут гадать? Это или арадон, или костяная акула.
        - Арадон такого вряд ли заглотит, - тут же возразил приятелю Сол. - У морских ящеров шея не такая широкая, а в этом дельфине было никак не меньше полутора тонн. Костяная акула добычу рвёт, и зубы у неё не такие огромные.
        - Да не все ли равно, кто это?! Что так, что этак - рыбаку смерть! - Перекрикивая шум прибоя, Река оглядела лица товарищей и выпалила с досадой: - Вас совсем не смущает, что эти твари никогда не подходят к берегу близко?! Лучше подумайте, что их сюда пригнало.
        - Она права. - Орм кивнул, затем обернулся и посмотрел на океан. - Возможно, на Границе Миров что-то случилось и в нашу сторону движется какая-то мерзость. Думаю, стоит сообщить об этом в Латоку.
        - А чудовище, способное целиком заглотить дельфина, ты мерзостью не считаешь? - глядя на командира, покачал головой Сол. - Где там эта Граница? До неё ведь так никто и не доплыл. И совершенно не факт, будто в океане что-то произошло. Возможно, эта тварь или старая, или больная, вот и охотится около берега.
        - Ты рыбакам расскажи, что она старая, их, конечно, это сильно обрадует. - Орм вздохнул и, кивнув на голову дельфина, добавил: - Ладно, давайте оттащим её подальше от океана. Если кому надо, пусть приходит, разглядывает. А мы тогда за пещерой разделимся и пойдем на фермы - предупреждать народ. Наше дело маленькое: нашли и сохранили, ну а сотник пусть решает, сообщать наместнику или нет. И вот ещё что, - он оглядел лица бойцов и добавил: - В пещере аккуратнее, особенно на узком участке. Вряд ли, конечно, оно туда заплывет, но бдительности не ослаблять. Все, тащим голову и уходим…
        Лисья гора полностью перекрывала побережье от Границы Холода до воды и круто обрывалась в океане, примерно в полулиге от побережья. Лисьей она называлась из-за пещеры, которая насквозь пронизывала гору вдоль линии берега и, помимо этого, имела еще пять выходов на поверхность. Большую часть ее занимала вода, но оставшегося места, наверное, хватило бы, чтобы построить там целый поселок. Однако из-за высокой влажности и колоний ядовитых грибов внутренняя часть горы никак не использовалась. Рыба там практически не ловилась, водоросли не росли, и только патрули два раза в сутки проходили под горой из конца в конец по маршруту.
        Упоминая о бдительности, Орм имел в виду тот участок дороги, где стены подступали почти вплотную к воде. Глубина там - локтей пятьдесят как минимум, и легко поместится даже кит. Проходя над водой, люди могут стать приманкой для хищника. Впрочем, тот яд, что выделяют в воду грибы, отпугивает не только рыбу, но и зеленых медуз, а значит, акулам и ящерам он тоже вряд ли понравится. К тому же там всего-то шагов двести нужно пройти, так что переживать особо не стоит.
        До пещеры добрались, когда на землю упали первые капли дождя. Орм с Солом и Эдом шли, как всегда, впереди, но в пещере расстояние между группами сократилось до тридцати шагов. Миновав Сталактитовый зал и спустившись по камням вниз, патрульные прошли по короткому тоннелю с неровным полом и выбрались, наконец, к океану.
        Алесу уже не раз случалось тут проходить, но в этом месте на него всегда накатывали странные чувства. Восхищение и робость с небольшой примесью страха перед таящейся во тьме неизвестностью.
        Подгорный зал был огромен. Никак не меньше полулиги в длину, с потолком, вздымавшимся в вышину чуть не на пятьдесят локтей - и это только в видимой части пещеры. Четыре пятых зала занимала вода, но, в отличие от внешнего мира, тут не было ни ветра, ни волн. Океан словно спал, превратившись в огромное чёрное зеркало.
        Правая часть пещеры, вдоль которой тянулась тропа, освещалась зеленоватым свечением, исходящим от покрывавших стену грибов, и просматривалась едва не до самого выхода. Странное дело, но на потолке и над водой грибы по какой-то причине не росли, и там царила непроглядная темень. Жутко и невообразимо притягательно… Наверное, так выглядит Граница Миров: слабо освещённая тропа и рядом с ней чернота неизвестности.
        Оборотов восемь назад, в первые зимы на ферме, Алеса не оставляла мысль: притащить сюда лодку и сплавать к противоположной стене. Просто так, чтобы доказать себе, что он может, и узнать заодно, нет ли там какой-нибудь Тайны. К огромному сожалению, единственная пригодная лодка в первую же зиму разбилась о камни, а рыбацкую ему бы никто не дал. Да и не дотащить её сюда в одиночку. Может быть, оно и к лучшему, ведь некоторые поступки лучше не совершать. В итоге желание сплавать в темноту с возрастом поутихло, но чувство восхищения этой чуждой красотой никуда не исчезло.
        - Пещера из маминых сказок, - словно прочитав его мысли, негромко заметила Река. - Темный-темный зал, в глубине которого спит чудовище. Брр-р… - девушка зябко повела плечами и, вытащив из чехла лук, взяла оружие в левую руку.
        - Думаешь, то чудовище можно убить стрелой? - глядя на ее приготовления, негромко уточнил Алес.
        - Нет, нельзя, - покачала головой Река. - Но то чудовище спит и вряд ли проснётся, а вот если засадить зачарованную стрелу в глаз арадону, то ящер это точно почувствует. - Разведчица смерила Алеса придирчивым взглядом и, кивнув на тропу, добавила: - Сейчас - особенно внимательно. Как дойдём до узкого места, иди за мной и смотри на воду. Ступню ставь строго на плесень, и до площадки больше ни слова.
        Выслушав эти ненужные, в общем-то, наставления, Алес лишь молча кивнул и, переложив копье в правую руку, пошёл следом за девушкой.
        Пора бы уже привыкнуть, что его тут ни за кого не считают. В первые два дня Река достала со своими придирками: не так идёшь, не туда смотришь, не о том думаешь. Сегодня вроде бы успокоилась, и вот опять… Словно он не знает, как нужно ходить! От мужчины такое стерпеть было бы трудно, и, наверное, поэтому Орм поставил его в пару с Рекой. Да, до ребят ему далеко, но он же все-таки не ребёнок. Впрочем, на судьбу жаловаться тоже не стоит, ведь в разведчики просто так никого не берут, и если бы не Гуша, то в такую пятерку он попал бы зим как минимум через десять. Поэтому, как ни крути, наставления слушать придется, а нравится это или нет - дело десятое. И не просто слушать, а еще и беспрекословно их выполнять. К тому же сейчас от него, по сути, ничего больше не требуется, ведь настоящая учеба начнется через месяц, в дальних походах. Правда, за оставшееся время ему нужно научиться сливаться с совой так, как это получалось у Вериса. Месяц - это совсем не малый срок, главное - суметь им правильно распорядиться.
        У совершенства ведь не бывает пределов. В некоторых легендах их народа есть упоминания о смотрящих, способных разговаривать со своими питомцами. Конечно, в сказаниях все приукрашено, но не на пустом же месте они появились? Сейчас Алес мог уверенно различать только три чувства своей подопечной: усталость, голод и возмущение. Последнее он смог разобрать только вчера, когда предложил Гуше морского угря. Нет, так-то рыбу она любила, но при виде угря отшатнулась и, взмахнув крыльями, что-то пискнула. В тот же миг и пришло понимание. К слову, на входе в пещеру Гуша выдавала похожую эмоцию, но уловить её Алес не мог. Было только понятно, что птице сюда не хотелось. Впрочем, сова уже летит домой и будет ждать его там, а ему ещё пару часов тут прогуливаться.
        Алес вздохнул, посмотрел в спину идущей впереди разведчице и постарался выкинуть из головы ненужные мысли. До узкого участка осталось меньше полусотни шагов, и сейчас от него требуется только внимание.
        Первая группа тем временем уже дошла до воды. Бойцы на ходу перестроились в колонну и, прижимаясь к стене, заметно прибавили шагу. В воздухе на миг повисло напряжение, но ничего страшного не случилось. Океан продолжал спать, кутаясь в темноту, чуть разбавленную зеленоватым свечением.
        Когда до воды оставалось десять шагов, Река, не оборачиваясь, знаком приказала ускориться и, вытащив стрелу, ступила на узкий участок. Повторяя движение, Алес сместился к стене и пошёл следом, внимательно наблюдая за водной гладью. Тропа была не такая уж и узкая. От шести до десяти шагов в ширину - достаточно места, чтобы успеть среагировать на любую атаку. Проблема в том, что вода в глубину не просматривалась, и хищника заметишь только в момент броска, когда времени на реакцию не останется. Впрочем, накручивать себя тоже не стоит, и все предосторожности, скорее всего, напрасны. Какому хищнику приглянется пещера с ядовитой водой, когда рядом целый океан с его обитателями? Наверное, если бы тут было не так темно, то и половина страхов пропала бы. Впрочем, ему сказали смотреть, и он будет это делать хотя бы для того, чтобы не выслушивать потом от разведчицы всякое.
        Это случилось, когда до конца тропы оставалось шагов шестьдесят или семьдесят. Вода по-прежнему оставалась спокойной, но Алесу почему-то вдруг стало трудно дышать и вместе с этим противно защемило в подреберье. Такое уже случалось с ним двадцать оборотов назад, в день встречи с братом, за миг до атаки ледяного гура, поэтому он, ни мгновения не раздумывая, бросился вперёд и с криком «Берегись!» сбил с ног идущую впереди разведчицу.
        Коротко выругавшись и мгновенно сориентировавшись в ситуации, Река перекатилась вправо к стене, а вот для Алеса все пошло неудачно. Падая, он угодил на острый обломок камня, налетев на него не до конца зажившим бедром. Рвущая боль прострелила тело от паха до плеча, перед глазами все поплыло, как от пропущенного удара в голову.
        Одновременно с этим темная вода океана вспучилась и взорвалась мириадами ледяных брызг. Рванувшаяся из черноты морда размерами никак не уступала взрослому люторогу. Огромные челюсти клацнули в том месте, где только что находились двое людей, и промахнувшееся чудовище, взревев от досады, с грохотом обрушилось назад в океан.
        - Бегом! - проорала Река и, вскочив на ноги, рванула к спасительной площадке. Однако этот приказ Алес не смог бы выполнить, даже если бы захотел. Тело разрывало от боли, нога не чувствовалась, и парня хватило лишь на то, чтобы сесть. Стиснув зубы от боли, он подобрал с пола копье и потянулся к эфиру. Да, он прекрасно понимал, что Ледяной Шар задержит ящера лишь на мгновение, но этого мгновения может хватить остальным, чтобы добежать до площадки.
        Ждать пришлось секунд пять, когда океан снова разверзся и над берегом показалась уродливая морда чудовища. Грузно опираясь на передние ласты, ящер выбрался на тропу в десяти шагах позади и оглушительно заревел. Размером с небольшого кита. Коричневая шкура бугрится костяными наростами, пасть полуоткрыта, узкие щели глаз горят оранжевым бесовским светом.
        Глядя на лезущее из океана чудовище, Алес вдруг поймал себя на мысли, что совершенно не испытывает страха. Только досада из-за случившегося с ногой и сожаление, что не сможет выполнить волю Алаты.
        Встретившись взглядами с сидящим на тропе человеком, ящер рывком подался вперёд, сократив расстояние наполовину. Одновременно с этим Алес выбросил вперёд руку, и сорвавшийся с ладони Ледяной Шар угодил чудовищу прямиком в пасть. Агония… Все, что он мог сделать - это лишь сбить твари второй рывок и подарить себе пару лишних мгновений. От смерти ведь все равно не уйти. Однако Хозяйка Судьбы, словно прочитав его мысли, решила распорядиться иначе.
        - Давай! - пронзительно закричала за спиной Река, и в распахнутую пасть ошеломлённой заклинанием твари с чавкающим звуком ударили две стрелы. Следом за ними прилетело копье, а ещё через мгновение подбежавшая разведчица схватила Алеса за плечо и потянула назад по тропе.
        Понимая, что это смерть для двоих, парень попытался вырваться, но Река держала крепко.
        - Не дергайся! - над ухом зло прошипела она, а дальше произошло непредвиденное.
        В десяти шагах от берега из воды показался гигантский чёрный плавник, мелькнули очертания огромного тела. В следующий миг неизвестный монстр перехватил ящера зубами поперёк туловища и, сдернув с тропы, утащил в океан.
        Вода у берега колыхнулась и, хлестнув через край, залила тропу вместе с находящимися на ней людьми. Крики за спиной оборвались, но в ушах все ещё звучал хруст костей умирающего чудовища.
        - Чёрный Кит! - потрясённо прошептала над ухом разведчица и с удвоенной силой потащила Алеса по тропе.
        Спустя пару мгновений к ней присоединились остальные, и вскоре группа выбралась на спасительную площадку.
        Раненого аккуратно усадили на пол, Река уселась рядом и, тяжело дыша, оперлась спиной о торчащий из пола булыжник.
        - Опять нога? - внимательно оглядев Алеса, поинтересовался Эд и, дождавшись утвердительного кивка, с сомнением покачал головой. - Ты хоть правильно падать научись, что ли. А то лечи тебя, лечи - да все без толку.
        Разведчики были предельно возбуждены, но о случившемся никто не говорил. Сначала первая помощь…
        Оттащив Алеса на ровное место у стены, Орм с Эдом, быстро и не церемонясь, стянули с него штаны, лекарь придирчиво осмотрел кроваво-красный синяк на ноге и тут же выдал вердикт:
        - Кость цела. Боль в основном остаточная. В тот раз не было у меня времени, чтобы правильно тебя лечить, вот оно и вернулось. В общем, сейчас поколдую немного, и минут через пять уже побежишь. Завтра ещё поболит, но жить, наверное, будешь. Правда, не знаю, насколько долго, ведь таких неуклюжих ещё поискать…
        Пока Эд накладывал руки и творил свои заклинания, Алес посмотрел на сидящую справа разведчицу и кивнул:
        - Спасибо!
        - Тебе спасибо, - Река усмехнулась и ткнула его кулаком в плечо. - Только ума не приложу, как ты его заметил? Он же выпрыгнул с моей стороны.
        - Я просто почувствовал, - опустив взгляд, пожал плечами Алес. - У меня иногда такое случается.
        - Чуйка - это хорошо, - серьезно кивнула разведчица. - Без неё в нашем деле, сам видишь, никак. На вот, хлебни, - Река вытащила из мешка флягу и, сделав глоток, протянула Алесу. - А то неизвестно, когда переоденемся в сухое…
        Их группа и впрямь выглядела так, словно они не шли по пещере, а плыли. Впрочем, вода и холод не могут причинить вреда тем, кто носит на себе Печать Льда, и, вздумай они пойти в таком виде в посёлок, замёрзла и развалилась бы только одежда. Ну и сотник ещё декаду патруля влепил бы за непотребный вид, но это, в общем-то, ни разу не страшно.
        - Все, надевай давай штаны. Неча девок тут соблазнять, - Эд подмигнул Реке и, дождавшись, когда Алес сделает глоток, забрал у него из рук фляжку. - Смажешь завтра поутру смолой и постарайся по посёлку особо не шляться. Если перетерпишь день, то боль уже не вернётся. Снова по камням сможешь скакать и кости ломать, у Эда-то эфира немерено.
        Алес поблагодарил лекаря и, последовав совету, быстро натянул промокшие штаны. Нога прошла, жарка приятным тёплом растеклась по желудку, и жизнь снова стала безоблачна и прекрасна. Эх, ещё бы к Дайне набраться смелости подойти…
        - Ну, раз вы закончили, то ответь мне на один вопрос, - Орм уселся напротив Алеса и, смерив парня оценивающим взглядом, с сомнением в голосе произнес: - Скажи мне, пожалуйста, за что тебя так ненавидит Хаос? Быть может, мы чего-то не знаем?
        - Меня?! Хаос?! - Алес изумленно посмотрел в глаза командиру, стараясь понять, не шутит ли тот. - С чего вообще ты это решил?
        - Вот ты дурак или прикидываешься? - Орм тяжело вздохнул и нахмурился. - Нежить на кладбище шла за тобой. Тварь могла затаиться и подождать нас, но ей был нужен именно ты! Или вот сейчас… Ты что же, в упор не разглядел глаза ящера? Или думаешь, что это был арадон? Ты вообще когда-нибудь слышал, чтобы морские ящеры вылезали за добычей на сушу? И ладно бы в тебе мяса было, как в том дельфине…
        Осознав, наконец, куда клонит Орм, Алес недоверчиво поморщился и на всякий случай уточнил:
        - То есть ты считаешь, что эта тварь приплыла сюда за мной?
        - Совершенно не факт, - покачал головой Орм. - Возможно, ящер что-то в тебе почувствовал. Именно в тебе! Мы втроем шли впереди, но нас он почему-то не тронул.
        Крыть было нечем, а выводы получались настолько чудовищные, что Алес застыл, ошеломленный такими догадками. Ведь и правда, если бы тварь была голодна, то она атаковала бы переднюю группу. И еще та обезьяна на кладбище… Ему почему-то казалось, что ее подослала Алата, но посланница Темной, выходит, тут ни при чем? Да, все так, но чем он мог помешать могущественному Элементу? Просто жил и работал на ферме, как все. Кто он такой, чтобы на него вообще обратили внимание? Даже здесь, в пятерке, он самый никчемный и неумелый. Единственная заслуга только в том, что его признала сова.
        - Я… я правда не знаю, - растерянно произнёс Алес и посмотрел на Реку, словно та могла подтвердить его слова. - Ничего вроде бы такого не делал.
        - Ага, ничего такого, что сам Хозяин Океана решил за тебя вступиться, - в ответ на его взгляд криво усмехнулась разведчица. - Веселая у тебя жизнь, как я посмотрю. То Алата позовёт погулять, то Чёрный Кит покажется. Тебе-то хорошо, а нам как теперь по этой пещере ходить? - Видя непонимание в глазах Алеса, девушка сделала глоток из фляги и пояснила: - Черный Кит - это древнее чудовище, живущее в океане с тех времен, когда людей еще не было. Я не знаю, он ли это или нет, но ты же и сам видел размеры. Да там один плавник больше паруса…
        - Огромное чудовище спит в своем морском логове, и его пробуждение сулит людям многие беды, - в повисшей тишине негромко произнес Эд и, переведя взгляд на разведчицу, тут же поинтересовался: - Только с чего ты взяла, что это был именно он? Мало ли в океане обитает чудовищ?
        - А тебе не кажется, что эта пещера очень напоминает то самое логово? - Река сделала из фляги глоток и, зябко поежившись, обвела взглядом потолок. - Он же тут находился все это время. А мы ходили над водой и ни о чем не догадывались!
        - Да кому ты, такая мелкая, нужна? - усмехнулся молчавший все это время Сол. - В тебе еды - одни кости и жилы. Если он тут и сидел, то уж точно не тебя дожидался. Так что как ходили, так и будем ходить, мы этому киту совершенно без надобности. А то, что сюда никакая тварь не заплывет, так это, наоборот, здорово. Один вон заплыл, и что с ним теперь сталось?
        - Все, хватит болтать, - Орм встал с камня и оглядел сидящих бойцов. - Кто бы это ни был, нам он сегодня помог, а ходить здесь или нет - будут решать те, кому это положено. Ты как? Идти сможешь?
        - Да, конечно, - под взглядом командира Алес поднялся на ноги и сделал пару пробных шагов.
        - Хорошо, - удовлетворенно кивнул Орм и, подобрав с пола мешок, приказал: - Идём дальше и действуем как планировали. Рассказываем о случившемся на фермах и в шесть встречаемся у круглого камня.
        Закончив говорить, он закинул за плечо мешок и, забрав с камня копье, первым пошёл в сторону выхода.
        Аскорт стоял на пологом холме в получасе быстрой ходьбы от Границы Зимы, отделяющей Асканию от побережья. Отгородившись от внешнего мира стенами из синего льда и ощетинившись восемью угловатыми вышками, он был достаточно хорошо защищен даже по меркам Старого Мира. Всего в Аскорте проживало чуть больше трёхсот человек, и это не считая рыбаков и охотников, которые появлялись тут лишь время от времени.
        В поселок разведчики вернулись спустя три часа, когда солнце уже закатилось за горы и на землю опустилась вечерняя темнота. Обогнув шатры каравана, расположившегося у подножия холма, патрульные поднялись к воротам и, пройдя мимо десятка стоящих в очереди саней, зашли на территорию поселения.
        - Я к сотнику на доклад, - передав Солу копье, буркнул Орм и, обведя взглядом подчиненных, приказал: - Ждите меня в казарме и тоже готовьтесь к разговору. Думаю, после случившегося Харис поговорит с каждым. Особенно с тобой, - он смерил взглядом Алеса, вздохнул и, натянув на уши шапку, пошел к общинному дому.
        - Раньше чем через пару часов нас точно не позовут, так что ты успеешь с запасом. - Река подмигнула Алесу и, протянув руку, потребовала: - Копье давай, я отнесу, а сам дуй в сад. Она, скорее всего, еще там.
        - Куда это ты его отправляешь? - поморщился Эд, переведя взгляд с Алеса на разведчицу. - Нам же в казарме… это…
        - По камням скакать, - усмехнулась та и, забрав копье, подтолкнула лекаря в направлении казармы. - Не переживай, скоро он придет. И даже лечить не придется. Наверное…
        Ребята ушли по улице вверх, оставив Алеса в полном смятении. Река настолько быстро все провернула, что парень только сейчас осознал, что, собственно, от него требуется. Всего-то - нужно сходить в сад, поговорить с Дайной, подарить девушке пряжку и, набравшись смелости, пригласить ее погулять. Все так, но ведь мужчина сам должен принимать такие решения, а тут… Разве можно позволять кому-то за себя решать, особенно в ситуациях, от которых зависит вся дальнейшая жизнь? Впрочем, не стоит себя обманывать. Решая самостоятельно, он бы пошел или в казарму, или домой к Гуше, но сейчас отвертеться уже не получится. Река, конечно, все расскажет ребятам, и кем он будет выглядеть, если попрется следом за ними? Солу ведь только дай повод позубоскалить, да… С другой стороны, Река ведь хочет ему добра. Да и сколько уже можно вести себя как мальчишка? Придумывать разные оправдания и за это потом себя ненавидеть?
        Тяжело вздохнув, Алес вытащил из кармана серебристую пряжку и с грустью на нее посмотрел. Отец когда-то рассказывал, что тоже очень долго не решался подойти к матери. Однако, если бы будущему телохранителю князя не хватило тогда решимости, Алес не появился бы на свет. Возможно, и у них с Дайной когда-нибудь тоже родятся дети, но если он продолжит вести себя как идиот, то никаких детей точно не будет. Получается, что от его решимости зависит жизнь самых близких ему людей? Но, раз так… На душе вдруг стало легко и спокойно. Его робость, Река и насмешки Сола - все это на самом деле не важно. Важно совершенно другое!
        Усмехнувшись, Алес подкинул на ладони пряжку и, сжав ее в кулаке, быстро пошел к саду.
        Народа на улицах было немного, в окнах домов уже горел свет, но труба дымила только над трактиром на площади. Норты вообще редко готовят еду на огне, предпочитая питаться сырыми мясом и рыбой. Однако трактир - он на то и трактир, чтобы там себя побаловать куском свежеиспеченного хлеба или зажаренным на углях тунцом. Жарку тоже нужно варить, а это без огня не получится. Жилые же дома достаточно прогревать пару раз в месяц, а все остальное время поддерживать тепло простенькими артефактами. Ведь для комфортной жизни достаточно, чтобы в жилище не замерзала вода.
        В отличие от камня и дерева, синий лед, из которого строят дома, не горит, не тает и совсем не пропускает тепла. Прозрачные стекла из него стоят, правда, едва не по весу серебром, но в окна смотреть ведь не обязательно. Выйди на улицу - и смотри сколько захочется…
        Сад акаций находился в восточной стороне поселка, неподалеку от псарни, и на его территорию могли заходить только посвященные жрицы. Еще на заре времен богиня Вечного Льда подарила людям четыре удивительных растения, листья и плоды которых используются по сей день. Алхимические препараты, лекарства, присадки для создания брони и оружия, компоненты для производства синего льда. Все четыре вида акации - синяя, желтая, алая и снежная - могли расти только в специально приспособленных местах. Являясь, по сути, отражениями Элемента Льда, эти растения питались только эфиром, которым с ними делились специально обученные женщины. Мужчин к этому процессу не подпускали, поэтому Алес только в общих чертах представлял, как оно там происходит. Знал только, что в процессе выращивания жрицы устанавливали с растениями эмоциональный контакт, очень похожий на Слияние с фамильяром.
        На входе в сад дежурили Линда и Йова. С ними Алес был почти незнаком, поэтому слегка стушевался, пытаясь подобрать правильные слова. Впрочем, говорить не понадобилось. Смерив подошедшего парня оценивающим взглядом, Линда усмехнулась и произнесла:
        - Ты опоздал, Дайна уже ушла. Ждала тебя, ждала, да вот не сложилось. - Девушка состроила скорбную гримаску и, разведя руками, сокрушенно вздохнула.
        - Кого ждала?! - опешил от такого заявления Алес. - Ты меня с кем-то путаешь…
        - Да уж спутаешь тебя, ну конечно. Мы же в разных поселках живем…
        - Она на площадь пошла, к сапожнику, - осуждающе взглянув на напарницу, пояснила Алесу Йова. - Если поторопишься, то успеешь перехватить ее до дома.
        - Спасибо! - Алес благодарно кивнул и в легком смятении направился к площади.
        В голову лезло разное. В саду всегда находится пара десятков жриц, но эти две почему-то безошибочно определили, что он пришел к Дайне. И Река тоже прекрасно все знала… Они сговорились, или это он такой болван, по лицу которого можно прочитать что угодно? Странно, но сейчас никакого смущения парень не испытывал. Видимо, уже израсходовал весь его запас, да и какое ему, собственно, дело до того, что думают все остальные?
        Размышляя таким образом, Алес подошел к площади и с замиранием сердца заметил впереди знакомую фигурку. Дайна, очевидно, только что вышла от сапожника и сейчас направлялась в сторону дома. В кожаной приталенной куртке на белом меху, с накинутым на голову капюшоном, она походила на княжну из маминой сказки. Темные шерстяные штаны плотно облегали идеальные длинные ноги, от взгляда на которые у Алеса привычно перехватило дыхание. Походкой возлюбленной он мог бы любоваться часами, но сейчас важно догнать девушку и сказать… Площадь пуста, и никто не мешает, нужно только подобрать правильные слова и не забыть подарить пряжку.
        Обуздав накрывшие его чувства, Алес пошёл по краю площади за девушкой, и в этот момент из трактира на улицу в клубах пара вывалилось полдесятка лигейцев из стоящего за посёлком походного лагеря.
        Все пятеро из караванной охраны. Высокие, широкоплечие и изрядно навеселе. Громко разговаривая и смеясь, они выбрались из-за ограды на площадь, и тут в их поле зрения попала проходящая мимо Дайна.
        - Ух ты, какая девка! - прокомментировал высокий сухощавый мужчина с нашивкой десятника на рукаве и, сделав три широких шага, грубо ухватил ее за рукав. - Эй, красавица, прогуляться с нами не хочешь? - развернув к себе девушку, глумливо гоготнул он. - Мы тут недалеко, за стеной, и все одинокие. А утром тебе, может быть, и заплатим.
        Дочь сотника - это не совсем обычная девушка, и уже в следующий миг мужчина рухнул на снег, сбитый с ног короткой подсечкой.
        - Я с кастрированными тюленями не гуляю, - холодно ответила Дайна и, демонстративно отряхнув рукав, пошла дальше, как ни в чем не бывало.
        - Ах ты ж тварь! - в повисшей над площадью тишине прорычал десятник и, вскочив на ноги, бросился следом.
        Попытался броситься… Пользуясь тем, что его никто не заметил, Алес пробежал вдоль ограды и, проскочив между караванщиками со спины, коротким ударом в голову повторно опрокинул урода на снег.
        Кровь стучала в висках, ярость разрывала парня на части. Эта тварь посмела прикоснуться к самому дорогому, и, не отдай Алес копье, десятник уже встречался бы с родичами на пороге Ледяной Крепости Хольды.
        Ответ последовал незамедлительно. Один из лигейцев отвлёк Алеса ложным выпадом, когда второй, зайдя слева, достал его кулаком в скулу. Ошеломив парня первым ударом, караванщик, развивая успех, коротко пробил под дых, затем подскочил второй и добавил прямым в челюсть.
        Мир крутанулся вверх тормашками, Алес упал на снег и, получив сапогом в ребра, резко перекатился в сторону. Сознание вдруг прояснилось, боль ушла, уступив место холодной всепоглощающей ненависти. В драке упавшего не добивают, но эти мрази бесчестны, а значит, с ними можно поступать так же. Поймав на перекрестье рук ногу одного из нападавших, Алес резко вскочил, опрокидывая противника на снег, и пинком по лицу вывел лигейца из драки.
        - Назад! - рявкнул, поднимаясь с земли, десятник, и караванщики послушно разошлись в стороны.
        Правый глаз у командира лигейцев заплыл, скула была рассечена, шапка съехала набок. Смерив Алеса ненавидящим взглядом, десятник выхватил из-за пазухи нож, и в этот миг в шаге от него в столб с треском ударила зачарованная стрела.
        - Ты ножик-то убери, а то следующая прилетит прямо в ухо, - спокойный голос, раздавшийся из-за спины, мгновенно остудил горячие головы. С караванщиков тут же слетел хмель, лицо десятника вытянулось. Убрав нож под куртку, лигеец опалил Алеса взглядом и хмуро посмотрел на подошедшую женщину.
        Айка выглядела вызывающе даже по меркам совсем молодых девушек. Шерстяная юбка лишь до середины бедра прикрывала голые ноги Отмеченной. Высокие, расшитые серебром сапоги плотно обтягивали идеальные икры. Короткую приталенную куртку на меху стягивал лишь нижний ремешок, под темной вязаной кофтой угадывались очертания великолепной груди.
        Ходить в таком виде могли позволить себе всего-то несколько человек - те, чья Печать Льда была особенно сильной. Айка никогда не нагружала себя лишней одеждой. Впрочем, мужское внимание тут ни при чём - мужчины, наоборот, относились к ней в основном насторожено. Дело в том, что одежда сковывала движения, лишая женщину её главного преимущества - скорости. Соперничать с мужчинами в силе она не могла, но зато в быстроте и подвижности с ней не мог сравниться никто.
        Вместе с Отмеченной подошли и четверо бойцов её десятка. Остальные шестеро остались стоять у входа, рассредоточившись так, что на площади не осталось слепых зон. Обернувшись, Алес с запоздалым ужасом заметил, что Дайна никуда не ушла. Наоборот, судя по следам на снегу, дочь сотника, услышав шум драки, развернулась и бросилась к нему на помощь. К счастью, все закончилось быстро, и как же хорошо, что на площади появилась Бешеная с её отмороженным десятком.
        Обойдя Алеса, Айка остановилась напротив караванщиков и, оглядев их, негромко произнесла:
        - Слышала, вам женского тепла захотелось? Так это можно устроить… Могу сходить с вами за стену, и с каждым по очереди… На территории Аскорта поединки запрещены, но так-то вам и платить мне не придётся…
        - Это шутка была, - буркнул десятник, исподлобья глядя на стоящую перед ним женщину. - Никто и не собирался…
        - Подшутить, значит, решили над дочерью сотника? - голос Отмеченной заледенел. - А нож ты тоже в шутку достал? Помнишь, что за такое положено?
        После её слов над площадью повисла мертвая тишина. Ведь если за нож можно было ещё откупиться, то за оскорбление, нанесённое дочери сотника, все пятеро могли заплатить жизнями. Харис будет в своем праве, если вызовет каждого на поединок. Или всех сразу - чтобы побыстрее закончить. Командир каравана не посмеет и слова сказать, но сейчас жизни еще можно спасти, поскольку голосом сотника с ними говорит Айка.
        - Мы приносим извинения, госпожа, - глядя на Дайну, десятник склонил голову и коснулся кулаком груди. - Мы правда хотели лишь пошутить.
        Выслушав извинения, Дайна переглянулась с Айкой и, едва заметно кивнув, отвела взгляд.
        - Забирай своих людей, и проваливайте! - мгновение помедлив, приказала Отмеченная. - В посёлок больше не заходить. Увижу - отстрелю мужское хозяйство.
        Дважды просить не пришлось. Караванщики споро подобрали пришедшего в себя приятеля и пошли к своему лагерю. Тут же забыв об их существовании, Айка обернулась и, посмотрев на Алеса, с досадой в голосе произнесла:
        - Что-то от тебя в последнее время слишком много хлопот…
        Оправдываться не хотелось, огрызаться - тем более. Айка ему никто, и отчитываться перед ней он не обязан, так что можно просто смолчать. У парня дико болело лицо, противно саднили ребра, желудок норовил выскочить наружу, но чувствовал он себя все равно превосходно. Дайна в порядке, стоит всего-то в паре шагов, и поговорить с ней у него смелости хватит. Сейчас Айка только отстанет, и тогда…
        Очевидно, правильно истолковав выражение его лица, Отмеченная вопросительно приподняла бровь, затем приблизилась к Алесу и уточнила:
        - Ты чего это такой довольный? Мало прилетело по голове, или я чего-то не знаю?
        - Вот чего ты к нему пристала? - за Алеса неожиданно вступилась Дайна. Девушка развернула его к себе за плечо, внимательно осмотрела лицо и нахмурилась. - Так, пошли со мной, - приказала она и подтолкнула парня в сторону восточной окраины. - Посмотрим, что у тебя с челюстью.
        - Я… э-э-э… - очумев от близости Дайны и исходящего от нее запаха, Алес глубоко вздохнул и осторожно произнес: - Я погулять тебя хотел позвать и…
        - Вот по дороге и прогуляемся, а там дальше - посмотрим. - Дайна попрощалась с Айкой, кивнула ее бойцам и направилась к выходу с площади. Алес послушно побрел следом.
        - А куда мы идем? - набравшись смелости, уточнил он, когда они вышли на центральную улицу.
        - Ко мне, разумеется, - на ходу, не оборачиваясь, ответила девушка.
        - Но… - испуганно выдохнул Алес, которому по известным причинам совсем не хотелось встречаться с ее отцом. Орм ведь уже доложил сотнику о сегодняшнем происшествии, и непонятно, как оно еще для него обернется, а тут еще эта драка с лигейцами… Нет, он ни о чем, разумеется, не жалел, но попадать под горячую руку совсем не хотелось.
        - Да иди уже, не бойся, герой, - Дайна обернулась, и в глазах ее мелькнула ирония. - Отец все равно хотел с тобой поговорить, а так - заодно и подлечим.
        Дом сотника стоял возле восточных ворот, и дошли они до него очень быстро. Зайдя следом за девушкой, Алес прошел сквозь прозрачную пленку артефакта, удерживающего тепло, и, миновав холл, оказался в просторной комнате с высоким резным потолком. Жилище Хариса совсем не поражало изысками: массивный стол из черного дерева, пять стульев, длинный широкий лежак. Возле прохода на женскую половину стоял большой, под потолок, шкаф из тех, в которых хранят все: от еды до оружия.
        Самого хозяина дома не было, но зато в углу комнаты на подстилке из войлока лежала здоровенная белая собака, при виде которой Алес восхищенно выдохнул. Мора, любимица Хариса, при звуке шагов подняла голову, посмотрела на вошедших мутным, тяжелым взглядом, но подниматься с подстилки не стала.
        - Присядь пока, - Дайна подтолкнула Алеса к одному из стульев и, скинув полушубок, быстро убрала его в шкаф. Прихватив оттуда сумку с лекарствами, девушка подошла к собаке и, опустившись возле нее на пол, ласково провела ладонью по голове.
        Мора тяжело махнула хвостом и, подавшись вперед, положила морду на колени хозяйке. Дайна придирчиво осмотрела ее глаза, залила в них красную жидкость из небольшого круглого пузырька и, обняв шею питомицы, ненадолго замерла в таком положении.
        - Ей как рожать - так всегда с глазами проблема, - пояснила Алесу девушка и, поднявшись, подошла к столу.
        - А сюда ее…
        - Отец забрал с псарни и привел в дом, - с улыбкой пояснила Дайна. - Уже третий раз так на моей памяти. Он же за нее боится не меньше, чем за меня, вот и… - она смерила Алеса взглядом и хмыкнула: - Ты куртку-то сними, а то сидишь, как клест на ветке.
        Алес послушно выполнил требуемое и, положив куртку на соседний стул, поднял взгляд на стоящую перед ним девушку. Голова перестала кружиться, желудок успокоился, ребра почти не ныли, но ощущение счастья только усилилось. Он, наверное, смог бы так сидеть вечно, глядя на Дайну в обществе огромной белой собаки.
        Слегка смущенная его взглядом, девушка нахмурилась и, скрестив руки на груди, произнесла:
        - Так, давай сразу определимся… Тебя же Алес зовут? Ведь так?
        - Да, - внутренне напрягшись, кивнул молодой воин.
        - Так вот, Алес, - девушка смерила его взглядом, - я не собираюсь участвовать в празднике Киры-Воительницы, поскольку замуж выходить пока не хочу. Ни за тебя, ни за кого-то еще… Надеюсь, ты меня услышал…
        - Да, - кивнул Алес, ошарашенный таким заявлением. Ведь, казалось бы, все так хорошо складывалось, но…
        - Отлично, - вздохнула Дайна и, подойдя, еще раз осмотрела ему лицо.
        Руки девушки приятно пахли собакой, и Алеса посетило чувство нереальности происходящего. Ведь одно дело мечтать, и совсем другое - чувствовать касания ее рук, зная при этом, что праздника не случится…
        - Челюсть цела, - закончив осмотр, произнесла Дайна. - Синяк завтра пройдет. Погоди, я сейчас смажу…
        - Спасибо, не надо, - буркнул Алес и уже собирался вставать, когда в холле хлопнула дверь, и в зал зашел хозяин этого дома.
        Ростом и размерами сотник напоминал вставшего на дыбы медведя, и его характер вполне соответствовал внешности. В поселке рассказывали, что в той, другой жизни Харис даже мог иногда улыбаться, но все изменилось после того, как случившаяся катастрофа разлучила его с любимой женой.
        Остановившись на пороге, сотник оглядел помещение и, кивнув дочери, посмотрел на собаку. Мора, почувствовав хозяина, поднялась с лежанки и, пройдя через комнату, положила морду ему на плечо. Еще только заслышав шаги в холле, Алес поднялся со стула, но сотнику сейчас, очевидно, было не до него. Обняв собаку за шею, Харис вздохнул и замер, гладя подругу по белой лоснящейся шерсти. Простояв так какое-то время, сотник отправил собаку на место и, жестом приказав Алесу сесть, уселся напротив него за стол.
        - И что на этот раз? - глядя на побитую физиономию парня, устало произнес он. - Это тебя так в пещере приложило? Или здесь где-то уже успел?
        - Здесь, - не отводя взгляда, спокойно ответил Алес. - Я просто подрался…
        - Это он за меня заступился, - пояснила за него Дайна. - Пятеро лигейцев пристали на площади, вот он и…
        - А сама что? - переведя взгляд на дочь, удивленно поморщился Харис. - Забыла, чему учили?
        - Сама я, между прочим, женщина! - с вызовом глядя на отца, ответила девушка.
        - Жрица Ледяной богини… я помню, - спокойно произнес сотник. - Тебе те пятеро - плюнуть и растереть. - Он снова посмотрел на Алеса и вздохнул. - Сначала труп тот ходячий, потом ящер этот с китом, теперь еще драка… Возможно, все это послания от Алаты. Валькирия хочет, чтобы ты сходил в синюю дверь и напоминает о том неприятностями.
        - Да я хоть сейчас, - устало произнес Алес, все еще находясь под впечатлением от недавнего разговора.
        - Сейчас не нужно, - покачал головой сотник. - Утром сходите туда своей пятеркой.
        - Ясно, - кивнул Алес. - Мне просто зайти и вернуться или?..
        - Орм тебе все объяснит, - сотник сложил на столе руки и, глядя перед собой, добавил: - Проблема в том, что тот проход не может открыть никто, кроме тебя. Я отправлял вчера на кладбище Ревка с его бойцами… В общем, сначала вы все проверите, а потом уже ты зайдешь. Если не хватит дня, заночуете в зале. Так что, если все понятно…
        Договорить он не успел, поскольку в дверь громко постучали. В холле раздались шаги, и на пороге появился Орен - один из дежуривших на побережье патрульных.
        Найдя взглядом сотника, боец кивнул и с заметным волнением в голосе доложил:
        - С северо-запада к берегу движется сплошная стена тумана! Ханс приказал рыбакам и фермерам уходить. С учетом скорости, туман накроет побережье через пару часов…
        ГЛАВА 11
        Кенайское герцогство,
        Окрестности Седой горы,
        1016 оборот от Великого Разлома,
        17-й день первого летнего месяца.
        Дорога домой всегда кажется короче, даже после занятий в деревне, когда, в общей сложности, приходится топать около часа по лесу. Всего восемь тренировок в декаду, по восемь часов каждая, и, вдобавок ко всему - два часа в день на дорогу от деревни до дома. Мастер Эванс не раз предлагал матери оставлять меня в дни занятий у себя, но та ни в какую не соглашалась. Мне же, помимо боя на мечах, нужно знать историю с медициной и уметь правильно писать слова на четырех языках. Нет, будь моя воля, и я бы все десять дней занимался у Эванса, оставив правописание с историей кому-нибудь другому, более умному, но с мамой лучше не спорить. Это пока я послушный, она ласковая и добрая, но стоит что-то позабыть или не подготовиться к уроку, то можно заледенеть от одного только ее взгляда. В общем, маму я стараюсь не злить, только это не всегда получается…
        Погода к вечеру испортилась. Небо потемнело, а тучи опустились так низко, что скрыли за собой большую часть Седой горы. Дождь пока не начался, но это лишь вопрос времени. Нет, воды я, разумеется, не боялся, только мокрую одежду придется стирать. Сын герцога не должен гнушаться подобного, но после тренировки и занятий с матерью делать это хотелось в последнюю очередь. Впрочем, бежать от дождя через лес выглядело гораздо глупее, лучше уж промокнуть насквозь, чем повести себя, как трусливая девчонка.
        День не задался с самого утра, когда я по дороге в деревню упустил огромную красную бабочку. Считается, что такие бабочки всегда сопровождают Хозяйку Удачи, и, поймав хотя бы одну, можно смело загадывать любое желание. Больше всего в жизни мне хотелось съездить с мамой в Кенай и увидеть отца, но проклятая бабочка улетела, и неприятности посыпались одна за другой.
        Сначала на разминке я потянул ногу, потом прозевал несколько простых атак. Нет, боец я пока никудышный, но получить за тренировку целых три синяка… Такого со мной не случалось уже несколько месяцев. Эванс был сильно недоволен, а помимо всего прочего - еще и Ланка не пришла смотреть, как я тренируюсь. Наверное, нужно меньше думать о бабочках и деревенских девчонках, но что случилось - то случилось, да и ребра уже почти не болят…
        В лесу тем временем стало заметно темнее. Миновав молодой ельник и перебравшись через поваленное дерево, я вышел на небольшую поляну и, остановившись, внимательно осмотрелся. Именно здесь утром я видел красную бабочку, но сейчас насекомые интересовали меня в последнюю очередь.
        Странно и непонятно… В лесу за спиной было все как обычно, но здесь, на поляне, вдруг появилось тянущее чувство тревоги. Словно что-то большое и страшное затаилось где-то впереди, за деревьями. Утром я ничего такого не чувствовал, но сейчас… Мама всегда советует слушать себя и поступать так, как советует внутренний голос, но он сейчас орал, что нужно бежать! Быстро и в противоположном направлении.
        Усиливая тревогу, впереди над лесом вдруг взлетела стая ворон. Громко крича, птицы сделали круг над верхушками сосен и улетели в сторону озера. Поморщившись от их противного крика, я пару раз вздохнул, успокаиваясь, и, справившись, наконец, с накатившим беспокойством, быстро пошел в сторону уже недалекого дома. Сын герцога должен уметь смеяться над страхами, иначе над ним посмеются другие. И что бы там впереди ни ждало, маму я одну не оставлю!
        Ветер вскоре заметно усилился, однако дождь так и не начался. Тянущее чувство прошло, и настроение начало выправляться. Когда уже казалось, что все плохое исчезло, ветер изменил направление, и в воздухе пахнуло гарью. Здесь, в лесу, такой запах означал только беду, а когда его несет со стороны твоего дома….
        Похолодев от страха, я со всей возможной скоростью рванул вниз по тропе и, выбежав из леса, понял, что опоздал…
        Дом пылал ярким факелом вместе с садом и двумя хозяйственными пристройками. Горели яблони, горел забор, горели колышки на маминых грядках. Пламя ревело на ветру, клонясь от сильного ветра. Внутри что-то скрипело и падало, лопалась на крыше черепица, с противным треском рушились балки, вздымая в воздух тысячи искр.
        Тяжело дыша, я с ужасом смотрел на горящее пламя и пытался сообразить, что же мне теперь делать. Мама… Она ведь ждала меня там, в доме, но… Чудовищным усилием отогнав страх, я провел ладонями по лицу и вдруг понял, что нужно бежать к кургану. С мамой ничего не могло случиться! Она жива и обязательно будет там!
        Обернувшись, я посмотрел в сторону горы, и в этот миг земля под ногами качнулась. Где-то на вершине раздался чудовищный грохот, небо озарила ярчайшая вспышка. Тучи над головой вмиг стали кроваво-красными, на них отчетливо проступил силуэт горной вершины. В следующее мгновение земля снова ударила по ногам, и с неба на лес посыпались раскаленные камни.
        Ошалев от происходящего и практически полностью потеряв слух, я кинул взгляд на горящий дом и, ни секунды не медля, припустил по дороге к кургану.
        Вокруг все гремело и тряслось. Рушились на землю раскаленные глыбы, воздух пропитался противным запахом серы, тропа подбрасывала, как необъезженный конь. Падающие камни катились по склону горы, оставляя за собой дымный след, трещали ломаемые деревья, в лесу за спиной занимался пожар.
        Я бежал вперед, дыша кислым вонючим воздухом, чувствуя, как по щекам бегут проклятые слезы. Сын герцога не должен реветь, как последняя девка, но иногда бывают моменты, когда контролировать себя очень сложно. Твой дом сгорел, вокруг царит хаос, и неизвестно, жива ли мама, но оправданий не существует! Бояться и ныть - удел слабых, только эти слёзы - они от дыма, а значит, их стыдиться не стоит.
        На пути к кургану из земли торчала небольшая скала и, подбежав к ней, я услышал, что впереди кто-то ревет. Мгновение спустя донеслись два тяжелых удара, словно кто-то огромный забивал стальные гвозди в металл. Рёв впереди захлебнулся, грохнуло о камни железо. Чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди, я быстро обогнул скалу и, выбежав на поляну перед курганом, замер, поражённый увиденным.
        Она была здесь, но такой я ее ни разу не видел. Моя добрая, веселая мама превратилась в сказочную воительницу. На ней развевалась черная мантия с накинутым на голову капюшоном. Такие же черные сапоги украшала вязь белых светящихся рун. Мама стояла на площадке перед курганом с коротким жезлом в правой руке, а в десяти шагах напротив нее лежал труп огромного демона. Закованное в сталь чудовище уткнулось мордой в каменную плиту, секира с костяной рукоятью валялась чуть поодаль на земле. Камни с горы сюда не долетали, но четыре дымящиеся воронки и расколотая беседка свидетельствовали о произошедшем недавно сражении. В дальнем конце площадки я заметил еще три трупа в странных красно-коричневых мантиях. На голове одного из них торчали изогнутые рога. Не такие огромные, как у мертвого демона, но…
        Забыв об извержении и горящем за спиной доме, я смотрел на свою мать с восхищением, не веря, что это происходит со мной. В деревне ее считали ведьмой, заезжие рыцари кланялись, как своей госпоже, но то, что открылось сейчас…
        Демонов я видел только на гравюрах в храме Светлого бога, а, по словам монахов, справиться с ними могли только великие герои из древних легенд. Твари, очевидно, пришли к нашему дому и, не найдя там никого, отправились к кургану, где мать проводила большую часть времени, ухаживая за захоронением и выращивая свои цветы. Чудовище и три беса… Она убила их всех, не получив ни царапины…
        Я и раньше знал, что мама необыкновенная, но сейчас… Сейчас самое главное, что она жива! Почувствовав чужое присутствие, мать резко обернулась, отводя в сторону руку с оружием, и…
        - Рони! - воскликнула она и, подбежав, стиснула меня так, что стало трудно дышать. - Живой! Хороший мой!
        - Наш дом… - прошептал я, глотая соленые слезы.
        - Я знаю, - прижав мою голову к груди, вздохнула она. - Это было предсказано… Завет Единого все еще довлеет над нами, а значит, у этого мира есть шанс.
        - Кем предсказано? - подняв голову, поморщился я. - Кому мы с тобой помешали? И что вообще происходит?
        Синие глаза матери, казалось, заледенели от боли и горечи. Она некоторое время смотрела на меня сверху вниз, затем вздохнула и опустила взгляд.
        - Я не могу тебе ничего объяснять, сын. Ты должен пройти этот путь в одиночку…
        - Какой еще путь? Куда мне идти?! - скосив взгляд на вершину горы, удивленно выдохнул я. - Ты хочешь меня куда-то отправить?
        - Ты должен добраться до Кеная и забрать из хранилища колокол, - быстро произнесла мама. - Принеси его к кургану и дождись, когда…
        В этот миг земля задрожала так, что мы едва не упали. Из вершины горы выплеснулось облако белого дыма, который тут же покатился вниз, скрывая под собой камни и текущую лаву.
        - Вот видишь, я не могу… - кивнув на гору, с горечью в голосе произнесла мать и, положив мне на плечо ладонь, на мгновение прикрыла глаза. Руку тут же обожгло диким холодом, так, что я едва сдержался от крика.
        - До свидания, Рони! Я буду ждать тебя здесь, - прошептала мама, и мир погрузился в непроглядную ночь…
        -
        Сознание прояснилось, и я понял, что лежу на соломенном тюфяке, уткнувшись лицом в грубую ткань. Во всем теле противная слабость, глотка пересохла, шея болит, руки затекли так, что не чувствуются. Ещё не до конца отойдя после видения, я попытался сообразить, что, собственно, происходит, и вдруг в панике понял, что не чувствую эфира. Твари! Эти уроды оглушили меня в саду у дядьки Освальда и повесили блокирующую Печать. Судя по моему состоянию, с тех пор прошло уже несколько дней, но… почему я тогда жив? Почему меня не убила Печать Льда? Что тут вообще происходит?
        Чувствительность наконец вернулась к рукам, и я понял, что они связаны за спиной. Впрочем, парой заученных движений веревки удалось быстро сбросить. То ли тюремщик не сильно старался, то ли так и было задумано, но меня это мало заботило, поскольку пить хотелось так, что ни о чем другом просто не думалось. Избавившись от пут, я перекатился на спину, сел и тут увидел кота.
        Он сидел в шаге от металлической двери с зарешеченным окном и, обернув хвост вокруг лап, спокойно за мной наблюдал. Заметив мой взгляд, кот опустил голову, встал и, потянувшись, исчез. Бесово дерьмо! Я потряс головой, отгоняя видение, затем быстро оглядел камеру и на небольшой полке под потолком заметил железную флягу.
        Светлые, очевидно, понимали, в каком состоянии я очнусь, и позаботились об этом заранее. Разумеется, не из благих помыслов - просто так я охотнее заговорю, ну и за водой лишний раз бегать, наверное, неохота.
        Поднявшись на ноги, я прошёл по мягкому полу и, напившись, уже спокойно оглядел помещение. Небольшое. Примерно десять на десять шагов. Пол устлан соломенными матрасами с загнутыми у стен краями. Судя по всему, меня неслабо крутило, и все эти предосторожности потребовались для того, чтобы я не разбил себе башку до окончания следствия. Руки связали по той же причине, но в кандалы не заковали, а значит, прекрасно знают, кто я такой.
        Голова ещё немного кружилась, но общее состояние улучшилось, и я, усевшись там, где стоял, попытался осмыслить ту задницу, в которой очутился.
        Печать меня по какой-то причине не убила, но это слабо утешало, поскольку от смерти все равно не уйти. Местные ищейки прекрасно знают, кто убил в Агире ландкомтура Рэма и трех его псов. А ещё четверых патрульных в Ахаре и пятерых дураков на Южном тракте у Гента. Впрочем, этих мне даже не вспомнят - и одного высокопоставленного урода для казни достаточно. Лучше бы, наверное, было сдохнуть из-за Печати, но… Стоп! Пришедшая в голову мысль заставила меня поморщиться от досады. Ведь эти уроды спасли мне жизнь своим блокирующим заклинанием! Печать Льда была максимально изолирована от эфира, и только из-за этого я дышу.
        Нет, благодарить тюремщиков никто, разумеется, не собирается, но если уж ни Хольда, ни Шама не забрали меня в свои Крепости, то побарахтаться, наверное, стоит. Сдохнуть-то я всегда успею…
        Что еще? Этот сон… Зачем он мне приснился сейчас? Я не забыл тот день и прекрасно помню прощальные слова матери. Добраться до столицы герцогства и взять из хранилища колокол…
        Незадолго до моего рождения произошло ещё одно извержение Седой горы. Не такое сильное, как то, свидетелем которого я оказался, но в деревне рассказывали, что землю потрясло хорошо. Во время того извержения, рухнувший с неба колокол, пробил крышу храма Отриса в Арде - городе, расположенном десятью лигами восточнее Седой горы. Монахи посчитали это знамением и отвезли колокол в Кенай. В тамошнем храме его почему-то вешать не стали, а передали на хранение отцу. Кто-то считает, что он прилетел прямиком из Крепости Светлого бога, кто-то думает, что его извергла Седая гора. Мать, рассказавшая мне эту историю, своего мнения на этот счёт не высказывала, но тут, скорее, странно другое. Эрина Отмеченная поселилась возле кургана сразу после того извержения, и меня она рожала уже там. Что ей мешало родить меня в городе, а потом уже приехать к кургану? До того, первого извержения, о могиле заботиться было не нужно? Или она как-то связана с этим колоколом?
        Лично я до сих пор так и не понял смысла её прощальных слов. Что такое этот колокол, и зачем его нужно принести ко входу в курган? Что за этим произойдёт? Тот, кто спит в могиле, проснётся? Мама обещала ждать меня там, но, думаю, она не предполагала, что произойдёт после её слов. С того момента прошло уже больше двадцати оборотов. Кенай исчез вместе с курганом, и шансов вернуться туда не осталось. Освальда, скорее всего, казнят, и меня с ним заодно. Да, я, конечно, не сдамся, но без эфира, с блокирующей Печатью, в тюрьме - шансов у меня не так много. Можно попробовать договориться, но мне претит договариваться с орденскими ублюдками. Да и не станут они со мной говорить…
        Ладно, я все равно пока не знаю, что конкретно мне хотят предъявить, так что гадать на эту тему не стоит. Гораздо интереснее, почему мне снова привиделся кот? Почему, к примеру, не лошадь? Ласточку-то я хотя бы подкармливал…
        Додумать мне не дали. В коридоре за дверью раздались шаги, в камеру сквозь окошко заглянул охранник и, заметив меня, сидящего у стены, негромко ругнулся. Спустя какое-то время снаружи лязгнул засов, и на пороге возникли три крепких мужика в форме тюремной охраны. Без особых церемоний они стянули мне руки магической удавкой и усадили на принесённый табурет.
        Я не сопротивлялся, поскольку в этом не было смысла. Да, возможно, у меня получилось бы убить всех троих и с заблокированными Печатями, но из тюрьмы так просто не сбежать. Ну а сидеть потом в камере в кандалах - тоже перспектива так себе.
        Спустя пару минут в камеру зашёл длинноносый тип в одежде целителя. Придирчиво осмотрев мне лицо, он зачем-то заглянул в оба уха и, отойдя на пару шагов, поинтересовался:
        - Рональд Кенайский, как я понимаю? Сын Эрины Синеглазой и герцога Харальда?
        Я ничего не ответил. Много чести отчитываться перед этим уродом. Да, возможно, он присматривал за мной, пока я был без сознания, но плевать. Пусть лучше о болезнях побеспокоится, а не о том, как меня зовут.
        Не дождавшись ответа, лекарь кивнул охранникам и ушёл. Те забрали у меня табурет и, приказав ждать, вышли следом за ним. Ждать пришлось четверть часа, пока в камеру снова не зашли те же охранники и, проверив удавку, вывели меня в коридор.
        - На допрос, - буркнул один из них и подтолкнул меня в нужном направлении.
        Пройдя тридцать шагов направо, мы поднялись на этаж и подошли к высокой железной двери в конце коридора. В какой-то момент один из охранников кашлянул, и в следующее мгновение откуда-то сверху прозвучал жуткий, душераздирающий вопль. Спустя пару тиков человек наверху захрипел, потом заорал что-то неразборчивое.
        - Опять Олаф лютует, - с придыханием произнёс один из идущих у меня за спиной. - Что-то больно часто в последнее время…
        - Это ты ещё не слышал, что тут творилось вчера, - охотно поддержал говорившего товарищ. - Мы тут полдня подскакивали от криков.
        «Подскакивали они, ну да… - мысленно усмехнулся я, глядя в спину идущего впереди мужика. - На кого только рассчитаны эти идиотские представления? Один кашлянул, другой заорал… Меня таким пугать бесполезно. Пыток я не боюсь. Голубого сахара за последние годы съедено столько, что я скорее сдохну, чем от меня чего-то добьёшься, но если над всем этим задуматься, то можно прийти к интересным выводам. Ищейкам по какой-то причине срочно нужно мое признание. Иначе зачем, скажите, этот концерт? Казалось бы, времени у них полно, да и для казни признание не обязательно. Скорее всего, они хотят побыстрее отчитаться в Лоран. Я ведь для них - счастливая карта. Воду оставили в камере, пол застелили соломой и даже персонального лекаря выделили. Накормить, правда, забыли, но ничего - потерплю».
        Коридор вскоре закончился, мы выбрались на тюремный двор и, пройдя по нему, зашли в соседнее здание. Поднявшись на пару этажей по широкой каменной лестнице, конвойные повернули направо и, наконец, остановились у высоких деревянных дверей.
        В просторном кабинете, куда меня завели, обнаружилось сразу три женщины. Худая девчонка за столом напротив двери лишь мазнула по мне безразличным взглядом и уткнулась в лежащие перед ней бумаги. Молодая рыжеволосая женщина, сидящая возле окна у дальней стены, взглянула оценивающе и едва заметно кивнула. Ещё одна сидела на скамье для свидетелей, и с ней я был заочно знаком. Та самая курица, что приходила меня арестовывать… Старается казаться невозмутимой, но со стороны это выглядит жалко. Синяк у неё ещё не прошёл, а судя по его цвету, в камере я провалялся дня два или, может быть, три.
        - Давай, топай! - буркнул за спиной один из охранников и подтолкнул меня в сторону рыжеволосой.
        Пожав плечами, я прошёл к столу рыжей и, остановившись перед ним в трёх шагах, демонстративно поискал взглядом стул. Не найдя его, посмотрел на сидящую передо мной женщину и, глядя в ее глаза, спокойно поинтересовался:
        - Не много ли чести - разговаривать с тобой стоя?
        В глазах женщины что-то мелькнуло, она спокойно выдержала мой взгляд, затем откинулась на спинку кресла и приказала:
        - Стул сыну герцога Харальда! И освободите ему руки.
        Говоря это, она внимательно следила за выражением моего лица, очевидно, дожидаясь моей реакции на «сына герцога». Реагировать я никак, разумеется, не стал. Просто сел на принесённый охранником стул и размял слегка затёкшие руки. Нет, о побеге я пока не думал: блокирующая Печать контролируется небольшим артефактом, который, скорее всего, у этой рыжей овцы, и дергаться нужно только в самом крайнем случае - чтобы наверняка.
        На вид сидящей за столом женщине было не больше двадцати пяти оборотов. Красивая, а глаза такие, что можно в них утонуть. Взгляд внимательный, оценивающий, и, скорее всего, повидала она немало. С головой, судя по всему, дружит. Одета в белую, совсем непростую мантию, которая свидетельствует об очень сильной Печати. Из общей картины немного выбивается лишь чёрное вдовье кольцо на правой руке, исключающее любые попытки ухаживаний. Впрочем, какое мне до этого дело?
        - Вы хорошо сидите, лер? - видя, что я молчу, с каплей иронии в голосе поинтересовалась она.
        - Лер граф, - поправил ее я. - В Кенае признанный отцом бастард получает титул в день совершеннолетия.
        - Вы хорошо сидите, лер граф? - сделав ударение на последнем слове, переспросила она, и в этот раз иронии в её голосе не прозвучало.
        - Да, вполне, - кивнул я и, обведя взглядом кабинет, поинтересовался: - А теперь скажи, по какому поводу собрался этот крысиный концерт?
        В глазах дознавателя на миг полыхнула ненависть. Мелькнула и тут же погасла. Женщина кивнула и, пододвинув к себе развёрнутый свиток, сухим канцелярским голосом зачитала:
        - Рональд, сын герцога Кеная Харальда и леры Эрины, вы подозреваетесь в бесчеловечном убийстве ландкомтура Вестольда Рэма Нактийского, совершенном в Агире в шестой день первого осеннего месяца двадцать девятого года. Вместе с ландкомтуром были убиты три рыцаря Ордена Меченосцев: Карл Тарский, Эвен Грата и Дарл из Мореля. Следствие полагает, что вы являетесь убийцей и этих трёх достойных представителей Ордена.
        Вы также подозреваетесь в убийстве трёх бойцов пограничного гарнизона Джарты: десятника Рика Кое, Ганса Верта и Неда Хара. Помимо всего прочего, вы подозреваетесь в оказании сопротивления при аресте и нападении на дознавателя орденской коллегии Джарты Ишу, леру Керена…
        Закончив читать, она подняла на меня взгляд и, чуть склонив голову, поинтересовалась:
        - Вы признаёте все эти преступления, граф?
        - Тебя как зовут? - спросил я, спокойно глядя на рыжую.
        - Аста, - мгновение поколебавшись, ответила дознаватель.
        Ни титула, ни родового имени не назвала, но, судя по цвету глаз, с чистотой крови у неё полный порядок. Это она пытается меня так поддеть? Ну-ну…
        - Скажи мне, Аста, что ты делаешь, когда в твоём доме заводятся крысы? Это важно. Ответишь ты, отвечу и я…
        - Не знаю, - пожала плечами рыжая. - Вытравлю их или заведу кота.
        - Убийство крыс считается преступлением? - приподняв брови, тут же уточнил я. - За это можно попасть в тюрьму или, скажем, на плаху?
        - При чём здесь крысы? - поморщилась Аста. - Какое это имеет отношение к делу?
        - Прямое, - усмехнулся я, - самое прямое. Когда исчез Кенай, крысы в Вестольде возбудились и затаились до времени. Одна - самая мерзкая - вскоре отправилась на императорский трон и оттуда приказала тем, что остались, захватить Агир, лишившийся защиты отца. Вы хуже крыс: у вас нет ни чести, ни совести. Сначала вы полезли в Лигею и, отхватив там по зубам, принялись зализывать раны. Потом вы придумали этот несуществующий мятеж и, нарушив Старый вассальный договор, вторглись на мою землю. Конрад был моим приемным отцом, и, казнив его, крысы думали, что графство у них в кармане… - я откинулся на спинку стула и с презрением посмотрел в глаза дознавателя. - Ты спрашиваешь, признаю ли я преступления? Нет, я заявляю, что очистил свой дом от падали, и можете судить меня своим крысиным судом!
        Лицо дознавателя заледенело. Если бы можно было испепелить взглядом, то от меня бы точно ничего не осталось. Впрочем, рыжая быстро справилась с эмоциями и уже спокойно произнесла:
        - Это только ваши слова, граф. Со слов же подчиненных, ландкомтур Рэм был достойным человеком.
        - Да, конечно, - издевательски хмыкнул я. - Кстати, башка этого достойного ублюдка до утра лежала на алтаре вашего бога, да только не случилось в ту ночь в церкви никаких знамений. Думаю, Отрис тоже не очень жалует крыс…
        - Три дня назад ты убил трёх хороших парней! - нарушив повисшую тишину, со свидетельской скамьи выкрикнула девушка-дознаватель. - Они тоже тебе чем-то мешали?!
        - Ты дура? Или у вас в порядке вещей вламываться в чужие дома? - переведя на неё взгляд, покачал головой я. - Ты предъявила обвинение или, может быть, показала бумаги? Нет, первое, что ты сделала - это кинула в меня свою мерзость, а бараны, что пришли с тобой, попытались меня схватить. Кстати, синяк тебе не идёт, но урок, думаю, усвоила правильно.
        Девушка хотела что-то ответить, но в этот момент Аста ударила ладонью по столу и рявкнула:
        - Молчать!
        Затем посмотрела на меня и кивнула:
        - Хорошо, пусть будет так, - заметно сдерживаясь, процедила она. - А теперь расскажите, граф, о своих отношениях с бесами.
        - Ты о чем? - поморщился я. - Бесы-то тут каким боком?
        - Арестованный Освальд Харди на допросе рассказал о том, что собирал частицы Элемента Хаоса, для того чтобы вернуться в Кенай, - откинувшись на спинку стула, холодно произнесла рыжая. - Вас он не выдал, но нашлись свидетели, которые указали на Акарем. Следствие полагает, что вы собирались отправиться в Кенай вместе. Вы потрошили на кладбище бесноватых, алхимик получал Элемент. В общую картину не укладывается только кулон с кристаллом Хаоса, который обнаружили у вас в момент задержания. Кусок такого размера в Эритее найти невозможно: он просто распадется через какое-то время, без должных условий хранения и, поэтому, следствие полагает, что украшение передал вам кто-то из бесов.
        - А, ты об этом… - я скосил взгляд на такое близкое окно и, усевшись поудобнее, пояснил: - Начнем с того, что Освальд Харди добывал Хаос по моему приказу, так что если вы пытаетесь его в чем-то обвинить, то обвиняйте лучше меня, поскольку я являюсь его господином. Все ведь просто, не так ли? Ну и в Кенай я собирался отправиться без него, поскольку старик мне там совершенно не нужен. Что же до кулона… - я усмехнулся и покачал головой. - Кулон мне и правда достался от беса. Ночью третьего дня я убил бесовку на кладбище и забрал украшение с трупа.
        - Вы можете вспомнить, как она выглядела? - уже спокойно произнесла дознаватель, однако по глазам было видно, что бесовка ее интересует едва ли не больше смерти ландкомтура Рэма.
        - Да, конечно, - пожал плечами я. - Красивая, длинноногая. Ростом чуть пониже меня. Волосы темные, до плеч, на правой скуле небольшой шрам… или просто светлая полоса кожи. На ней была темная кожаная куртка, рубаха с высоким воротом и мужские штаны. На ногах - высокие сапоги…
        - А что между вами произошло? Почему вы ее убили?
        - Потому что она пришла, чтобы убить меня. По приказу какого-то Оракула… - я поморщился, вспоминая, затем посмотрел на рыжую и пояснил: - Джейна, дочь Ахерона - так звали эту бесовку, но какое тебе дело до твари, которая уже полдекады гниет в земле?
        - А вы вообще знаете, граф, что убитому бесу принято отрубать голову? - вопросом на вопрос ответила Аста. - В противном случае тварь может подняться.
        - Только не учи меня жить, - усмехнулся я и, скосив взгляд на окно, добавил: - Голова твари лежит отдельно от тела, и вы мне, кстати, должны за нее двести монет.
        - Вы помните место, где закопали труп? - в голосе рыжей мелькнула нотка волнения. - Показать сможете? А я тогда похлопочу за вашего Освальда.
        - Да без проблем, - кивнул я. - Только для этого нам нужно доехать до кладбища.
        - Вот завтра и съездим, - Аста кивнула и отодвинула в сторону лежащий перед ней свиток. - У меня остался последний вопрос… - Она кивнула на девушку с синяком и, глядя мне в глаза, поинтересовалась: - Скажите, граф, почему вы ее не убили?
        - Мой приемный отец просил не убивать женщин без надобности, - тяжело вздохнул я и опустил взгляд. - Конрад был хорошим человеком, так что пусть благодарит его.
        - Ясно… - в очередной раз кивнула рыжая. - Тогда, граф, подпишите у секретаря документ, и завтра мы с вами прогуляемся до Акарема.
        Я вздохнул и, ничего не говоря, поднялся со стула.
        Наверное, можно было попробовать выпрыгнуть через окно, но на кладбище сбежать не в пример проще. Нужно только продумать план и дождаться правильного момента. Получится или нет - не важно, но живым я в камеру уже не вернусь.
        -
        Едва за убийцей захлопнулась дверь, Аста выдохнула и, стиснув зубы, с досадой посмотрела в окно. Такого мерзкого по своей сути допроса не случалось с ней никогда.
        Агирский мятеж… В душе все восставало против того, что говорил этот урод, но здравый смысл подсказывал, что бастард по-своему прав. И даже если откинуть в сторону слова аббата Фариса, картина вырисовывается понятная. После мятежей в провинциях растут виселицы и горят на площадях костры, но в Агире ничего подобного не происходило. Орден проглотил оскорбление и оставил графство под протекторатом. Все это совсем не означает, что герцогский ублюдок вправе чинить самосуд, да ещё и таким отвратительным образом. Орден должен сам решать свои внутренние дела, но… Но как же все это мерзко и отвратительно! Когда из-за алчности и глупости некоторых уродов пятно ложится на всех. И что? Что по итогу? Графство на грани настоящего мятежа, вражда с Лигеей, натянутые отношения с герцогами, и все это в момент нависшей над миром угрозы… Неужели оно того стоило? Неужели стоило того сегодняшнее унижение?
        Нет, своей цели она, конечно, добилась. Убийца признался, и у неё появился железный повод отвезти бастарда на кладбище.
        Парня необходимо отпустить, даже независимо от желания аббата. Весь день после поездки с Зодом в Барн она думала на эту тему, и сегодня Рональд только подтвердил правильность принятого ею решения. Убить его - означает сыграть на руку Врагу. Непонятно, зачем он понадобился Хаосу и при чём здесь какой-то Оракул, но факт остаётся фактом. Бесы просто так ни за кем не охотятся.
        Да, этот Рональд, безусловно, мерзавец, но в смерти Герда его вины нет. Бесовка сумела как-то ожить, и, скорее всего, это произошло благодаря кулону. Ещё в Барне Асте показалось странным, что у твари нет оружия, с которым бесы появляются в Эритее, но сейчас все встало на свои места. Она потеряла его в момент своей смерти, как это происходит с ними всегда.
        Помимо всего прочего, у дознания появилась причина не требовать от трибунала казни алхимика. Бастард, вероятнее всего, лукавил, выгораживая старика, но признание подписал, и трибуналу этого будет достаточно.
        Все так, и дознание в целом проведено успешно, но… Казалось бы, какое ей дело до слов убийцы, да только в голове, не переставая, стучала мысль: «А как бы поступила она сама?». Простила бы убийство отца или отрезала бы убийце голову? Наверное, нужно благодарить Отриса за то, что избавил от подобного выбора, поскольку для неё самой ответ очевиден…
        - И что с ним будет? Казнят? - подойдя к ее столу, поинтересовалась Иша.
        - Не знаю, - пожала плечами Аста. - Это решать столичному трибуналу. По завершении следствия племянник императора заберёт бастарда в Лоран.
        - Это тот плешивый тип, что приехал сегодня с двумя десятками мордоворотов? - Иша забавно поморщилась, вероятно, вспоминая имя посланника, но не преуспела и махнула рукой.
        - «Мордовороты»… - со вздохом покачала головой кирия. - И кто вас только учил, лера, таким словам.
        - Ты их рожи-то видела? - глядя на нее сверху вниз, усмехнулась девушка. - Там же можно каждого без дознания сразу на плаху. С такими физиономиями они разве что людей живьём не жрут…
        - Настоящих горцев ты, как я понимаю, раньше не встречала, - хмыкнула со своего места Юма. - Хватит уже болтать, иди подписывай документ, а то командир к магистру опаздывает.
        Аста никуда, разумеется, не опаздывала, но сходить к Моне на доклад стоило прямо сейчас. Непонятно, как сложится дальнейший день у начальства, ведь с приездом императорского посланника все могло поменяться. По городу и так уже с утра гуляют усиленные патрули, а в порту солдаты проверяют кабаки и притоны. Нет, узнав, кто конкретно интересует бесовку, Моне, наверное, выдохнул с облегчением, но мероприятий не отменил. Ему хорошо, а всему дознанию завтра придётся работать как проклятым. Ведь солдаты сегодня обязательно наловят кучу всякого сброда.
        Решив не тянуть, Аста допила из кружки остывший отвар и, забрав у Юмы подписанное признание, направилась на доклад.
        В приемной у магистра, кроме секретаря, никого не оказалось. Сам Якоб сидел за столом и что-то сосредоточенно записывал в свиток. Заметив Асту, он смерил ее с ног до головы рассеянным взглядом и, кивнув на дверь кабинета, произнес:
        - У него гости. Эрг Снори с телохранителем. Туда нельзя, но тебе все-таки можно.
        - Так нельзя или… - кирия озадаченно наморщила лоб. - Ты можешь нормально сказать?
        - Вам, лера, можно хоть куда, - Якоб подмигнул и, уткнувшись в развернутый свиток, добавил: - Магистр сказал пропустить только тебя. Что непонятного?
        Якоб не соврал: в кабинете, помимо Моне, находилось еще двое людей. Высокий плешивый тип с болезненно бледным лицом в кресле, где в прошлый раз сидел аббат, и, за его спиной - черноволосый гигант с физиономией заправского душегуба.
        Ростом и телосложением телохранитель мог спокойно потягаться с урхами. Экипирован в кирасу из зачарованной стали, высокие поножи, шипастые наручи и открытый шлем с костяным гребнем. Изуродованное шрамом лицо по диагонали пересекала кроваво-красная татуировка. Волосы заплетены в несколько кос, в ухе - серьга с коричневым камнем. Мужчина стоял, опираясь ладонями на рукоять боевого молота, и даже не посмотрел в ее сторону.
        В отличие от телохранителя, племянник императора выглядел как горожанин средней руки. Серый расшитый камзол не имел никаких лишних деталей. Темная рубаха со строгим воротником, обычные с виду штаны, и, если бы не взгляд… Липкий, неприятный, как паутина, он словно обволакивал, не неся в себе при этом ни капли похоти или желания. Аста с таким встречалась пару раз по работе. Так смотрят те, кто ни во что не ставит окружающих, для кого человеческая жизнь не ценнее медной монеты.
        Зайдя в кабинет и поприветствовав присутствующих, кирия, не задерживаясь на пороге, прошла к столу и отдала Моне свернутое признание.
        - Он ничего не скрывал, - в ответ на вопросительный взгляд пояснила она. - Здесь его заявление, которое по факту является признанием в тех убийствах.
        - А что насчет бесовки? - развернув свиток, поинтересовался Моне. - Откуда взялся тот проклятый кристалл?
        - Он забрал его с трупа убитой твари, - кивнув на свиток, пояснила кирия. - Тело закопал на кладбище Акарема, отдельно от головы, и завтра мы проверим его слова.
        - Ты хочешь отвезти его на кладбище?
        - Да, - кивнула Аста, - мне нужно, чтобы он показал место, где лежит голова. Заодно и узнаем, та это бесовка или нет…
        Разговаривая с Моне, Аста постоянно чувствовала на себе тяжелый взгляд высокого гостя. Нет, она ничего не нарушила. Ни магистр, ни дознание не подчиняются департаменту внешних связей, и она не обязана спрашивать разрешения, но, возможно, дело не в ней, а в бастарде? Этот Снори ведь прекрасно знает, о ком они говорят.
        Моне тем временем углубился в чтение. Взгляд его тут же заледенел, на скулах заиграли желваки. Оно и понятно… Юма записывала слова бастарда дословно, и такое мало кому понравится, но по-другому подписи под документом было не получить. Закончив читать, магистр тяжело вздохнул, успокаиваясь, и, переведя взгляд на гостя, произнес:
        - Все как я и говорил. Сын Харальда сознался в убийстве ландкомтура Рэма, и по окончании следствия мы передадим его вам, как, собственно, и договаривались. - Моне отложил в сторону свиток и, кивнув на Асту, добавил: - Лера Шинома… Та самая… Это она убила проникшего в магистрат беса, и благодаря ей убийца сидит в тюрьме.
        Обернувшись к гостю, Аста отвесила легкий поклон, как того требовал этикет, и встретилась взглядом с посланником. Тот кивнул в ответ и, одним движением поднявшись со своего кресла, подошел к столу магистра.
        - Я взгляну? - коротко произнес он и, не дожидаясь разрешения, забрал документ.
        Голос посланника совсем не соответствовал его внешности и взгляду. Глубокий, низкий и в чем-то даже красивый. Развернув свиток, Снори начал читать, и на его лице тут же проступили красные пятна. В глазах полыхнула застарелая ненависть, губы сжались в узкую нить. В какой-то миг Аста даже подумала, что его сейчас хватит удар, но обошлось.
        Дочитав до конца, Снори бросил свиток на стол и, обернувшись к ней, холодно произнес:
        - Сын синеглазой шлюхи никакой не граф! Император не подписывал бумаг о присвоении ему титула! Никаких прав на Агир у ублюдка нет, и относиться к нему нужно соответственно! Мерзавец, как никто другой, заслужил смерть, и вот что… - Снори кивнул на свиток и, посмотрев на Асту, поморщился, - лера…
        - Аста, лера Шинома…
        - Так вот, Аста, - глядя ей в глаза, произнес он. - Я запрещаю вам везти убийцу на кладбище. У ублюдка могут быть сообщники, и не стоит лишний раз рисковать.
        Слова племянника императора выплеснулись на нее ведром ледяной воды. Ведь отказаться от завтрашней поездки означает подписать парню смертный приговор. Да, наверное, он заслужил смерть, и если бастарда казнят в Лоране, то ее городу, возможно, ничего не грозит, но… Но когда в Агире прознают, кто именно схватил сына герцога и отправил его в столицу на казнь… Лоран ведь далеко, а они тут в пятидесяти лигах, всего-то. И не только это… Смерть бастарда зачем-то нужна Врагу, и тут ставки уже значительно выше. Что? Что случится, когда Рональд умрет? Обычная смерть в бесконечной войне Элементов - или безвозвратная потеря союзника? Убийцы и мерзавца? Но то, что придет в Эритею с Туманных Равнин, намного и намного страшнее!
        Понимая, что нужно что-то сделать сейчас, Аста вздохнула, подбирая слова, и кинула мимолетный взгляд на магистра.
        Моне сидел с каменным лицом, спокойно глядя перед собой, и, очевидно, он ей сейчас не помощник. Раз так… В памяти вдруг возник последний день обучения. И строй выпускников за спиной, и слова принесенной тогда клятвы…
        «Клянусь положить на алтарь Отриса жизнь и карьеру во благо своей великой страны…»
        Возможно, пришло время ответить за те слова?
        - Убийцу будет сопровождать два десятка бойцов вместе со мной, - глядя на племянника императора, спокойно пояснила она. - Так что никакие сообщники ему не смогут помочь …
        Глаза посланника сузились.
        - Ты оглохла? Или чего-то не поняла? - закипая, сквозь зубы процедил он. - Приказы не обсуждаются, и впредь постарайся этого не забывать!
        Ожидаемая и вполне понятная реакция… Вряд ли этому человеку кто-то посмеет перечить в столице, но тут не Лоран…
        - Нет, это вы забываетесь, - холодно произнесла в ответ она. - Согласно решению десятого капитула, дознание неподвластно ни светским, ни духовным властям! Вмешиваться в ведение следствия не имеет права ни магистр, ни даже сам император! Конкретно же ваш департамент ко мне никакого отношения не имеет, и, если вы еще раз попытаетесь помешать следствию, мною будут приняты ответные меры! - Аста смерила взглядом мужчину и, разделяя слова, отчеканила: - Надеюсь, я понятно изложила свою позицию?!
        Ответа не последовало. Тогда она кивнула и, вздернув подбородок, направилась к выходу, чувствуя на себе тяжелые взгляды мужчин.
        Всю дорогу к дверям она ждала, что ее окрикнут, но этого не случилось. Покинув кабинет, Аста сразу отправилась к себе, считая по дороге ступени и стараясь успокоить дыхание.
        Кровь стучала в висках, сердце выпрыгивало из груди, но сомнений никаких не было - поступить по-другому она не могла. Враг ведь только и ждет, когда ты дашь слабину и пойдешь на сделку со своей совестью. Да, карьера в Ордене, скорее всего, закончена, но она клялась и готова подтвердить свою клятву. Бастард должен жить, и это не обсуждается, она не сыграет на руку тварям с Туманных Равнин! Ну а завтрашнюю поездку сможет отменить разве только сам император, да и то - исключительно личным приказом.
        Зайдя в кабинет, Аста прошла за свой стол и задумчиво посмотрела в окно, пытаясь уже трезво оценить произошедшее. Она не сомневалась, что племянник императора не забудет оскорбления и постарается отомстить. К тому же после бегства бастарда пятен в ее биографии прибавится, и снятие с должности может закончиться трибуналом. Особенно если Снори надавит в столице на нужные рычаги.
        Племянник императора - та еще мразь! Ведь не случись того придуманного мятежа, и Рэм спокойно сидел бы у себя в Вестольде, в Агире правил бы Конрад или этот синеглазый бастард, а трое бойцов не погибли бы на кладбище Акарема! Да, все так, но ей сейчас нужно думать о себе и о своей дальнейшей судьбе. Нет, Моне с Фарисом её, конечно же, не оставят, но хотелось бы определиться самой.
        Вообще, снять старшего дознавателя с должности можно только решением столичной коллегии, которая собирается в конце каждого месяца, и до этого срока хорошо бы завершить все отложенные дела.
        Сейчас же необходимо в мелочах продумать завтрашний день. Ведь у коллегии не должно возникнуть ни малейшего подозрения в её причастности к побегу убийцы.
        Поблагодарив Юму за принесённый отвар, Аста сделала небольшой глоток травяного напитка и, проведя пальцем по царапине на столе, погрузилась в раздумья.
        Примерно полтора часа ушло у неё на составление плана. За окном уже вечерело. Юма, отпросившись, ушла домой и, когда уже казалось, что все неприятности на сегодня закончились, в кабинет зашёл взволнованный Рэй.
        Коротко поздоровавшись, парень уселся на стул возле её стола и с несвойственно серьезным для него лицом поинтересовался:
        - Вы что же, не поделили со столичным хлыщом этого Рональда?
        - С чего ты взял? - нахмурилась Аста. - Мы передадим бастарда приезжим после того, как я съезжу с ним завтра на кладбище.
        - Боюсь, не получится съездить, - опустив взгляд, произнёс Рэй. - Я только что внизу случайно подслушал разговор племянника императора с его дикарем…
        - И что? - чувствуя ползущий по спине холод, Аста подалась вперёд и пристально посмотрела на подчиненного. - Быстро говори, что узнал!
        - Рональда сейчас будут пытать, причём не по уложению, а из мести, - не поднимая взгляда, вздохнул Рэй. - Начальник тюрьмы Леонард хороший знакомый этого Снори, и проблем у них никаких не возникнет. Я бы, наверное, промолчал, но эти двое упомянули вас в разговоре… Племянник императора сказал, что: «Сука-дознаватель не сможет забрать ублюдка, если у того будут сломаны ноги и вырван язык…»
        - Когда ты это услышал? - с трудом сдерживая ярость, сквозь зубы процедила Аста. - Сколько прошло времени?
        - Да только что, - пожал плечами Рэй. - Дождался, пока они выйдут во двор, и сразу сюда…
        - Сейчас… - Аста с силой провела ладонями по лицу и посмотрела в потолок, пытаясь сообразить, что, собственно, происходит.
        Плешивый мерзавец решил через нее переступить, заручившись поддержкой начальника тюрьмы, который, судя по словам Фариса, является его осведомителем. Подобное тянет к себе подобное, и, казалось бы, игра проиграна, но у каждого дознавателя на такой случай есть в кармане козырной туз. Да, для этого придется поставить на кон свою свободу и репутацию, но тут уж ничего не поделаешь. Тюремной охране, скорее всего, приказано никого постороннего не пропускать, но и на этот случай у нее есть что предъявить.
        Приняв решение, Аста поднялась со стула и, хлопнув Рэя ладонью по плечу, направилась к выходу:
        - Спасибо! Возвращайся к своим делам и запомни: этого разговора не было!
        - А вы куда? - ей в спину выдохнул парень. - Неужели…
        - Я никому не позволю диктовать свои законы в моем городе, - не оборачиваясь, сквозь зубы процедила она. - Племянник ты императора или убийца - не важно. Важно, что решаю здесь я!
        - Тогда я с вами, - грохотнув за спиной стулом, с готовностью произнес Рэй. - Думаю, моя помощь будет нелишней.
        - Нет, - Аста обернулась и отрицательно покачала головой. - Меня скоро снимут с должности, и тебе нет никакого смысла рисковать работой и положением.
        - Смысл есть всегда, - в ответ открыто улыбнулся молодой дознаватель. - Без вас я лишусь работы и так и так, поэтому в любом случае ничего не теряю.
        Понимая, что время уходит, Аста смерила подчиненного взглядом и, мгновение поколебавшись, кивнула:
        - Ладно, пошли! Только быстро…
        Зод нашелся на тренировочной площадке. Комтур стоял возле одного из манекенов и что-то объяснял собравшимся около него бойцам. При виде ее он нахмурился и, жестом остановив разговор, поинтересовался:
        - И что на этот раз?
        - Эрг Снори, - быстро ответила Аста и, чтобы не терять времени, пояснила: - Этот плешивый урод наплевал на закон и пошел с телохранителем в тюрьму - пытать моего подследственного.
        - Погоди, - поморщился Зод, - а что Леонард? Он же…
        - Начальник тюрьмы с ним заодно. Леонард тайно докладывает в Вестольд о положении дел в городе, а у Снори там все прихвачено. Это ведь он инициатор похода Рэма в Агир…
        Слегка ошалев от свалившейся на него информации, Зод потряс головой и с сомнением посмотрел на подругу.
        - Откуда ты это знаешь?! Про Рэма и про то, что Леонард…
        - Просто знаю, - буркнула Аста, - не хочу раскрывать источник…
        - Хорошо! - комтур выставил перед собой раскрытые ладони и уточнил: - Но ты точно уверена, что этот парень пошел в тюрьму и Леонард его прикрывает?
        - Я подслушал разговор Снори с телохранителем, - выйдя из-за спины, пояснил Рэй. - Они собрались сломать заключенному ноги и вырезать язык. Согласно «Уложению о пытках», такие действия недопустимы.
        - Вот, значит, как… - Зод тяжело вздохнул и покачал головой. - Племянник императора решил отомстить убийце своего друга, а ты, конечно, не можешь остаться в стороне?
        - Этот мерзавец решил, что ему все позволено! - недобро прищурившись, дрожащим от злости голосом процедила она. - Сейчас мне нужно срочно попасть в тюрьму. Полагаю, что просто так меня туда никто не пропустит.
        - Да мы поняли уже, - Зод усмехнулся, оглядел хмурые лица своих бойцов и, тяжело вздохнув, произнес: - Ладно, пошли, проведем тебя к тому парню. Дальше границы ведь все равно не отправят…
        - Нет, не так, - покачала головой Аста. - Город в опасности! Я объявляю Белую Тревогу, и вся ответственность на мне!
        Лица стоящих за спиной Зода бойцов после ее слов ожидаемо вытянулись. Сам же комтур смерил подругу недоверчивым взглядом и, чуть склонив голову, осторожно поинтересовался:
        - Ты серьезно? А город-то тут при чем?!
        - Как ты считаешь, что случится, когда в графстве узнают, что их господина зверски пытали?! - приподняв бровь, поинтересовалась у приятеля кирия. - Или ты, может быть, тоже думаешь, что у парня нет прав на Агир?! - Не дождавшись ответа, Аста зло усмехнулась и кивнула в сторону южных ворот. - Надеюсь, не нужно объяснять, откуда магистр снимет солдат, когда мятежники придут под стены нашего города? А может быть, ты забыл, кого обрадует смерть этого Рональда? Тут не Белую, тут Красную Тревогу впору объявлять, понимаешь?
        - И все из-за какого-то могильщика… - с досадой выдохнул Зод. - Чего в нем такого особенного?
        - Нет, все из-за столичного ублюдка, решившего, что он тут может командовать, и продажной твари, которая его сейчас прикрывает. - Аста глубоко вздохнула и уже спокойно добавила: - К тому же этот парень - сын герцога, и пытки к нему нельзя применять ни при каких условиях. Все! Хватит болтать. Пошли!
        - Бегом! - рявкнул Зод, и его десяток, гремя сталью, побежал к зданию магистрата.
        Возле прохода на территорию тюрьмы скучали шестеро солдат с незнакомым десятником из благородных. При виде такого поста охраны у Асты не осталось сомнений. Раньше тут дежурила тройка и никаких леров не было и в помине, но, когда начальнику тюрьмы нужно прикрыть свою задницу, случаются подобные «чудеса». Благородный тут стоит, чтобы не пустить на территорию тюрьмы одного неудобного дознавателя, но кто же ожидал, что она придет не одна?
        При виде десятка рыцарей командир поста побледнел, рука его машинально легла на меч, но тут же отдернулась, как от ядовитой змеи. С видимым усилием десятник шагнул вперед и, хмуро глядя на Асту, поинтересовался:
        - Я могу чем-то помочь, господа?
        - Да, - кивнул Зод. - Джарта в опасности! Открывай двери и проводи нас до пыточной. Быстро!
        О Зоде и его «методах» в гарнизоне знал, наверное, каждый, и парню можно было посочувствовать, однако благородная кровь - это все-таки не пустой звук…
        - На территорию велено никого не пускать! Приказ начальника тюрьмы! - набычившись, буркнул десятник и сделал знак стоящим за спиной солдатам.
        Дальше произошло ожидаемое… Зод резким движением рванулся вперед и, схватив командира за глотку, с грохотом впечатал его в двери тюрьмы. Десяток рыцарей выхватил из ножен оружие, и солдаты замерли, даже не помышляя о сопротивлении.
        - Ты оглох, щенок?! - прорычал Зод, треснув десятника затылком о деревянные доски. - Город в опасности! Или ты выполняешь, что я сказал, или умрешь! Выбирай… - Шагнув назад, комтур отпустил глотку десятника и, вытащив меч, произнес: - Пять ударов сердца, и смерть…
        - Вы ответите… - тяжело дыша, прохрипел командир поста и, сняв с пояса связку ключей, сунул один из них в замочную скважину. - Я напишу рапорт магистру…
        - Да хоть Отрису напиши! - буркнул Зод и, схватив парня за шиворот, затолкнул его в открытую дверь.
        Они бежали, гулко гремя сапогами, по коридорам и лестницам, вдыхая противный запах жира с чадящих под потолком факелов. Всю дорогу в голове у Асты стучала единственная мысль: «Успеть!» - но в коридоре третьего этажа в лицо дохнуло паленым мясом, и стало ясно, что они опоздали…
        Оттолкнув стоящего на дороге охранника, кирия рванула на себя ручку двери и, забежав, быстро оглядела помещение пыточной.
        Всего здесь находилось четыре человека. Начальник тюрьмы Леонард сидел со скучающим видом в правом дальнем углу. Горец-телохранитель стоял напротив дверей, привычно опираясь ладонями на рукоять молота. Снори же обнаружился возле жаровни. Ландмейстер только-только снял с огня раскалённый прут и уже собирался идти к столу, на котором ремнями растянули бастарда.
        Одетый в одну лишь набедренную повязку, Рональд Кенайский со скучающим презрением наблюдал за мучителем, и по его виду было незаметно, что он испытывает хоть какую-то боль. Непонятно, как такое могут мужчины… Не все… И даже голубой сахар тут не поможет… Грудь и живот Рональда пересекали четыре жутких ожога, ещё два - темнели на внешней части бёдер, и один, небольшой, на правой части лица, под кровящим синяком на скуле. Очевидно, возмущенный безразличием пленного, Снори ударил его остывающим прутом по лицу…
        Стук двери и лязг железа грянули для всех присутствующих колокольным набатом. Леонард вздрогнул и поморщился, очевидно, не понимая, откуда вдруг появилось столько людей. Горец перехватил оружие и шагнул в сторону, прикрывая господина от возможной опасности, а на лице Снори проступило выражение вселенской досады. Заметив Асту, он вздохнул и с досадой произнёс:
        - Опять ты?..
        При виде происходящего волна ненависти перехлестнула через край и превратилась в фонтаны хлещущего эфира. Откуда-то издалека донеслись звуки разгорающегося сражения, и все вокруг на миг затопил ослепительный свет. С трудом погасив накатившую ярость, Аста положила ладонь на рукоять меча и, глядя в водянистые глаза посланника, рявкнула:
        - Прут положи и пшел вон отсюда, мерзавец!
        Глаза начальника тюрьмы округлились, взгляд горца заледенел. Гигант подкинул на правой ладони оружие и чуть подался вперед, готовясь к возможной атаке. Зод с ещё одним рыцарем вышли из-за спины и, отведя оружие, встали чуть впереди по бокам. И только Снори внешне остался спокойным.
        - А то что будет? - глядя на нее, холодно поинтересовался он.
        - Сдохнешь вместе со своей обезьяной! - с ненавистью прошипела Аста и, шагнув вперёд, вытянула в его сторону руку.
        Ее ладонь тут же окутало белое облако заклинания, и на миг в комнате повисла мертвая тишина.
        - Хорошо, - мгновение поколебавшись, покладисто кивнул Снори и, бросив на угли прут, спокойно направился к выходу. Горец, видя, что ситуация разрешилась, оскалился и, положив на плечо молот, направился следом за ним.
        - Ты что о себе возомнила? - проводив взглядом этих двоих, возмущенно проорал из угла начальник тюрьмы. - Я сейчас же…
        - Эту мразь в камеру! - кивнув на него, устало произнесла кирия. - И сходите за лекарем. Срочно!
        - Да как ты смеешь?! - поднявшись со скамьи, рявкнул на неё Леонард, но резкий удар кулаком в живот заставил его заткнуться.
        «Да, и за это тоже придётся ответить», - мелькнула в голове отстраненная мысль, но Асту она совсем не заботила. Подонок нарушил закон, пользуясь своим положением, а она лишь выполняет свою работу.
        Не обращая внимания на крики задержанного, кирия подошла к столу и, оглядев растянутого на нем человека, со вздохом произнесла:
        - Мне очень жаль, граф…
        - Ты… была… великолепна! И я теперь… твой… должник… - прерывисто дыша, усмехнулся бастард.
        По дыханию и расширенным зрачкам становилось понятно, что раны причиняют ему страшную боль, но в глазах мужчины не было ничего, кроме легкого интереса.
        - Сейчас сюда приведут лекаря, - немного смутившись от его слов, пообещала она. - На кладбище мы съездим, когда заживут ваши раны.
        - Да, конечно, - усмехнулся бастард, и в этот момент один из парней Зода втолкнул в комнату испуганного мужчину в зеленой мантии с эмблемой целителя на груди.
        Освободив пленника от ремней и уступив место лекарю, Аста отошла и, усевшись на скамью, оперлась спиной о прохладную кирпичную стену.
        Кровь все ещё стучала в висках, но мантия успокоилась, и в голове привычно формировались варианты доклада о произошедшем. Смешно, но ни Моне, ни Фарис, наверное, и подумать не могли, как далеко она способна зайти… Нет, Аста ни о чем не жалела, и, случись повторить сегодняшний день, она сделала бы все точно так, как сделала, ведь такого глубокого удовлетворения ей ещё не приходилось испытывать никогда. К тому же именно сейчас у неё появилась возможность избежать разбора в коллегии и остаться на своей должности.
        Племянник императора вряд ли захочет огласки. Ведь случись разбирательство - и весь Орден узнает, как его напугала какая-то девка. От этого дела вообще попахивает премерзко. Использование власти, сговор с начальником тюрьмы, пытки из мести… Да, магистр, скорее всего, попросит её молчать, но это в любом случае необходимо. В Агире ведь ничего не должны узнать…
        - Ты сегодня удивила даже меня, - усевшись рядом с ней на скамью, задумчиво произнёс Зод. - Думал уже, что придётся отскребывать этих двоих от стен…
        - Мне жаль, что не пришлось этого делать, - глядя в пол, вздохнула она. - Орден бы от этого только выиграл…
        - Да, наверное, - согласно покивал комтур, - но я хотел спросить тебя о другом. - Он посмотрел в сторону пыточного стола и, скосив на нее взгляд, поинтересовался: - Скажи, ты ведь хотела его завтра отпустить?
        - Да, - не поворачивая головы, кивнула приятелю Аста, - хотела отпустить и отпущу, а ты мне в этом поможешь.
        - Ну хоть в этом я не ошибся, - Зод усмехнулся и, хлопнув себя по колену, добавил: - Тогда расскажешь потом, что к чему, а сейчас тебе лучше дойти до Моне…
        - Да, так и поступлю, а ты присмотри за лекарем и найди кого-нибудь из заместителей Леонарда. Пусть на сегодня примет дела…
        Дождавшись утвердительного кивка, Аста поднялась со скамьи и, позвав Рэя, направилась к выходу, провожаемая задумчивым взглядом приятеля….
        ГЛАВА 12
        Юго-Западный Вестольд,
        Джарта,
        1039 оборот от Великого Разлома,
        11-й день второго весеннего месяца.
        Утром одиннадцатого дня второго весеннего месяца квета Аста, лера Шинома, решила поехать на работу длинной дорогой. Спешить ей было особенно некуда, а поскольку день обещал быть совсем непростым, начинать его лучше с прогулки по городу.
        Погода с самого утра выдалась замечательная: со стороны моря дул легкий прохладный ветерок, в голубом небе кучерявились золотисто-белые облака, вот только с настроением не задалось.
        Вчерашний разговор с магистром ситуацию не прояснил. Моне внимательно выслушал и, одобрительно усмехнувшись, отправил ее писать подробный доклад. Никаких законов она не нарушила, и Белая Тревога была объявлена правильно, поскольку без нее проникновение на территорию тюрьмы выглядело бы бандитским налетом. Нет, если бы Снори с Леонардом распивали бы в кабинете последнего травяной отвар, то в камере бы сейчас сидела она сама, но что случилось, то случилось. Все вроде бы верно, но это только на пальцах, в реальности же все может перевернуться с ног на голову.
        Племянник императора магистру ничего вчера не сказал, а значит, все самое интересное начнется только сегодня. Разговор, конечно, предстоит неприятный, но Асту это совсем не заботило. Ей даже было интересно, что такого после вчерашнего можно сделать, чтобы сохранить лицо? Вчера Снори повел себя вполне адекватно, но злобу, конечно же, затаил. Впрочем, вариантов у него немного. Попытаться представить бастарда чудовищем и тем самым оправдать свой мерзкий поступок - или же просто промолчать, сделав вид, что ничего не случилось. Все остальное - это та самая потеря лица, ну а криков и ругани она не боится.
        Резкий звук портового колокола заставил Асту поморщиться. Придержав поводья, она мазнула взглядом по стоящим у пирсов судам и направила коня в сторону рынка. Раньше колокол звонил по нескольку раз в день, но сейчас корабли прибывают значительно реже, и в последнее время этот звон все больше напоминает похоронный.
        И, кажется, просвета нет. Материк разделен, граница Поганой земли неуклонно ползет к городу. В империи неспокойно, Кенай исчез, в Агире зреет мятеж, бесы разгуливают по улицам городов… Да, наверное, можно плюнуть на все и просто плыть по течению, но как тогда смотреть в глаза братьям и сестрам? Зная, что ты сдалась? Что не смогла найти в себе сил… «Нет! Не дождетесь! - Аста потрясла головой и, зло оскалившись, направила коня в обход очереди телег. - В Темные Времена все было не в пример хуже, но как-то же выжили? Смогли? Вот и я тоже не сдамся, и жизнь бастарда станет плевком в рожу Врагу. Нужно только дождаться, пока заживут его раны. Ну а неприятности… Я их как-нибудь переживу».
        «Неприятности» встретили ее у дверей кабинета, и явились они в виде посыльного от коменданта.
        Молодой незнакомый парень стоял прислонившись к стене со скучающим видом, подкидывая на ладони связку ключей. Заметив Асту, быстро одернул китель и, шагнув навстречу, официальным голосом произнёс:
        - Госпожа! В девять часов в Коричневом зале ландмейстер Эрг Снори объявит волю императора Гасса! Ваше присутствие обязательно. Мне поручено вас проводить.
        Слова посыльного прозвучали для неё словно гром с ясного неба. Ведь если бы он сказал: «огласит»… Объявлять волю может или сам император, или тот, кого он на это уполномочил, вверив принимать любые решения от своего имени.
        - И кто же ещё приглашён на это… мероприятие? - справившись с эмоциями, поинтересовалась у посыльного Аста. - Кто там будет, кроме меня?
        - Все руководители подразделений, - пожав плечами, ответил тот. - Ещё будут некоторые дворяне из городских, но их имена мне, к сожалению, неизвестны. - Парень нетерпеливо переступил с ноги на ногу, взгляд его сделался просящим. - Госпожа, все начнётся через четверть часа, и нам стоит поспешить…
        - Да, конечно, - вздохнула кирия и, ничего не понимая, отправилась вслед за посыльным.
        «Воля императора», и ее присутствие обязательно… Нет, она ни на мгновение не усомнилась, что впереди ждет какая-то мерзость, но вот только непонятно, что именно может произойти. Ведь если этот урод и впрямь наделен императором такой властью, то почему ее встретил не десяток тюремной охраны, а этот недотепа-посыльный? Снори побоялся, что за ее арестом последуют волнения, и решил обставить свою месть как-то иначе? Да, скорее всего, так и есть, но что такого смог придумать этот ублюдок?
        В главном зале магистрата находилось уже около тридцати человек, и опоздавший народ потихоньку подтягивался. Все знакомые. Некоторых она знала еще с учебы, с другими пересекалась по службе. На нее особенно не смотрели, но, судя по лицам, никто из собравшихся не понимал, что, собственно, тут происходит.
        Поздоровавшись с группой снабженцев и раскланявшись с женой коменданта, Аста отошла к выходу на балкон и поискала взглядом своих. Моне обнаружился возле президиума. Магистр стоял у колонны, с хмурым лицом, изредка поглядывая в сторону выхода, откуда, судя по всему, и должен был появиться ландмейстер.
        Ишу с Рэем сюда не позвали, Зода тоже не было видно, но зато нашелся аббат. Заметив ее, он прервал разговор с сотником городской стражи и, приблизившись, сделал знак следовать за собой.
        Возле одной из колонн Фарис остановился и, обернувшись, посмотрел на пока еще пустующую трибуну.
        - Слушай сюда, дочка, - не меняя выражения лица, холодно произнес он. - Что бы ни случилось, держи себя в руках и помни, что мы на твоей стороне.
        - Да, - кивнула она. - Получается, вы тоже не знаете, зачем нас собрали?
        - Полагаю, этот концерт творится тут ради тебя, но а что конкретно на уме у этого господина, знают только бесы и он сам, - аббат вздохнул и, тронув себя за подбородок, пояснил: - Моне был немало удивлен, когда Снори утром предъявил ему верительную грамоту императора и приказал собирать людей. Впрочем, все знают, что ландмейстер обожает красивые сцены, так что…
        Закончить фразу он не успел, поскольку в зале появился Эрг Снори. Одетый в красно-белый парадный костюм, в плаще с меховым подбоем и высоком головном уборе с серебристым символом Ордена, племянник императора совсем не походил на того плешивого типа, ненавистный образ которого отложился у нее в голове. Сейчас фигура ландмейстера излучала власть и спокойствие, на его лице застыла маска холодной решимости.
        Подойдя к трибуне, он медленно обвел взглядом притихший зал, затем едва заметно кивнул и хорошо поставленным голосом произнес:
        - Братья и сестры! Вы все прекрасно знаете, какое тяжелое положение сейчас в стране. Погань, разделившая материк, расползается, протягивая вовне свои щупальца. На севере в горах все чаще появляются твари с Туманных Равнин. Лигея перекрыла выход к Западному океану, полностью заблокировав торговлю с островами. На границах герцогских земель орудуют банды мародеров, бесы проникают в наши города, вербуя себе последователей и раскачивая империю изнутри.
        Здесь, в Джарте, это особенно чувствуется. До границы Погани всего каких-то пятьдесят лиг, на северо-западе беспокойный Агир, меньше декады назад город посетили миньоны Врага…
        Голос ландмейстера гулко звучал в тишине зала, и Аста, слушая его, испытывала двоякие чувства. Сейчас на трибуне стоял прирожденный лидер, который произносил правильные слова, но она ведь прекрасно помнила, что происходило вчера! Что это? Великое лицемерие, или Снори настолько скорбел об убитом друге, что просто потерял над собой контроль? Но почему тогда Фарис и Моне так его ненавидят? А уж этим-то двоим верить можно…
        - В такие моменты легко сойти с правильного пути… - продолжил тем временем Снори. - Упасть духом, потерять веру в Свет… Да, все так, но среди нас есть те, кто может послужить примером. Те, кто, несмотря ни на что, продолжает выполнять свой долг так, что у Врага не остается ни единого шанса.
        Третьего числа этого месяца старшим дознавателем орденской коллегии Джарты, кирией Астой, лерой Шинома, завершено следствие по делу пособника Врага, алхимика Освальда Харди, проводившего запрещенные опыты с Хаосом, Элементом, способным распахнуть двери империи тварям с изнанки миров. В ночь с третьего на четвертое лера Аста единолично уничтожила кирха, проникшего на территорию города. Четвертого днем ее же подразделение задержало в порту Канса Хайна - бандита, убившего трех мирных горожан. В ночь с пятого на шестое дознанием Джарты был арестован Рональд из Агира - пособник Освальда Харди, убивший на кладбище Акарема троих солдат из стоящего на границе гарнизона… - Произнеся это, Снори нашел взглядом слегка ошалевшую Асту, едва заметно кивнул и покачал головой. - Казалось бы, восемь дней, а столько всего…
        Развернув резким движением кожаный свиток, ландмейстер расстелил его перед собой на трибуне и, четко разделяя слова, торжественно произнес:
        - Вверенным мне правом вершить волю Великого Магистра Ордена Меченосцев, Светлого императора Гасса, повелеваю:
        Присвоить старшему дознавателю орденской коллегии Джарты кирии Асте, лере Шинома, звание главного дознавателя!
        Наградить Рэя, лера Торна, Ишу, леру Керена, именным оружием и денежной премией в сто золотых ливов.
        Вручить матери погибшего Герда, лера Ханора, денежную премию в двести золотых ливов.
        С учетом общей ситуации в городе, по итогам завершенных расследований и в соответствии с решением двенадцатого капитула «О врагах империи», приказываю:
        За преступления перед Империей и в связи с полностью доказанной виной:
        Казнить Освальда Харди, Рональда из Агира и Канса Хайна сегодня в восемь часов пополудни, путем обезглавливания!
        Контроль над совершением казни поручаю Асте, лере Шинома!
        Закончив читать, Снори протянул свиток стоящему по правую руку Моне и, оглядев зал, нашел взглядом Асту. Глаза ландмейстера светились от торжества, которое со стороны легко можно было принять за восхищение.
        - Улыбнись ему! Ну, быстро! - не разжимая губ, прошипел стоящий рядом аббат. - Не дай ему чувствовать себя победителем!
        В голове у Асты все смешалось. В какой-то момент она была даже готова изменить мнение об этом ублюдке, но весь этот концерт был лишь хорошо продуманной местью. Что ему стоило выдать обидчице повышение и потом припечатать ее последними строчками? Быть распорядителем казни - не что иное, как изощренное унижение для благородных. Стоять на эшафоте в десяти шагах от палача, осматривать трупы и фиксировать исполнение приговора… И ведь не подкопаешься… Ее наградили… Все находящиеся в зале посчитают это распоряжение досадным недоразумением, а вздумай она болтать о вчерашнем - выставит себя идиоткой. Ведь кусать руку наградившего могут только такие… Хотелось подскочить к трибуне и вмазать изо всех сил по этой сытой лоснящейся роже, но она нашла в себе силы и… улыбнулась. Тепло и благодарно, как советовал ей аббат…
        При виде ее улыбки на лицо Снори набежала легкая тень. Ландмейстер поджал нижнюю губу и, кивнув, быстро вышел из зала.
        Дерьмо!
        Аста опустила голову и, зажмурив глаза, глубоко задышала, ожидая, когда успокоится мантия. Народ в зале возбужденно гудел, кто-то поздравлял ее с повышением, кто-то обсуждал предстоящую казнь.
        - Пойдем, дочка, - Фарис взял ее за локоть и, избавив от необходимости отвечать на поздравления, повел в сторону бокового выхода. - Поражения учат лучше побед, но тебя и проигравшей-то не назвать.
        - Если бы я вчера его убила…
        - Нет, - покачал головой Фарис. - Что случилось, то случилось. Ты же у нас Избранная, а Избранные ошибок не совершают.
        - Ну конечно, не совершают, - вздохнула она и, благодарно кивнув аббату, отправилась в свой кабинет.
        -
        Если долго смотреть на дрожащее пятно света на стене камеры, то можно увидеть много чего… Холодное и решительное лицо матери, извергающую пламя гору, рыжую красавицу с огромными, ярко-зелеными глазами… Картины сменяли одна другую, и сложно было понять, в бреду это происходит или во сне. Мне виделись летящие с неба обломки, пылающие города и бескрайнее море песка. В малиновом небе метались крылатые твари, а внизу на равнине неслись навстречу друг другу конные тысячи. Гремело железо, стонали раненые, а сверху над всем этим нависала огромная черная тень…
        Если лежать грудью на холодном полу, то ожоги болят не так сильно. Голубой сахар - отличная штука, но он не спасает тебя от жара и бреда. Я не знал, сколько уже прошло времени, не понимал, где нахожусь, и лишь иногда сознание прояснялось. Вот и сейчас…
        Я открыл глаза и поморщился, глядя на пятно света напротив. Боль слегка отступила, но грудь и бедра продолжали гореть. С трудом поднявшись на ноги по стене, снял с полки флягу и залил остатки воды в пересохшее горло. Все без толку… Меня не выпустят отсюда живым, я слишком ценный приз для этих ублюдков. Непонятно только, зачем было разыгрывать этот концерт?
        Один урод решил меня запытать до смерти, другая прибежала спасать. Голова шла кругом, мысли путались, и смысл произошедшего ускользал. Кинув пустую фляжку на пол, я сполз по стене и, прислонившись затылком к холодному камню, попытался вспомнить…
        Плешивый назвался племянником императора, и в это можно поверить, иначе зачем бы перед ним так лебезил начальник тюрьмы? Эрг Снори… Друг покойного Рэма, ландмейстер… Бесчестный мерзавец, но его хотя бы можно понять. Мужик хотел отомстить за своего друга, и, если бы не рыжая… Аста? Так ведь, вроде, ее зовут? Зачем ей было заступаться за убийцу, наживая себе такого могущественного врага? И ведь это не было постановкой! Я видел ее глаза… специально так не сыграть! Да и кто я такой, чтобы ради меня разыгрывать представление с арестом начальника тюрьмы? Ради чего, спрашивается? Я ведь им и так все рассказал.
        По всему выходит, что вчерашний инцидент - это служебная инициатива дознавателя. Правильная, честная девочка? Да, возможно, но добром для нее это не кончится. Орден - это клубок ядовитых змей, и честность там не в почете. Эту Асту уже, наверное, отстранили от моего дела или вообще посадили в такую же камеру. Впрочем, какая мне разница?
        Стиснув зубы от приступа боли, я задержал дыхание и с силой сжал кулаки. Мне недолго уже осталось… Непонятно, почему я до сих пор жив.
        Не знаю, как это произойдет… Скорее всего, прирежут прямо тут, в камере, ну или казнят где-нибудь на заднем дворе, и с рыжей на кладбище мы уже не поедем. Эта плешивая мразь лишила меня такой возможности! Одни только ожоги будут заживать пару декад, но кто же столько времени станет ждать? И даже если у этой Асты получится сохранить свободу и службу, ей никто не разрешит растягивать следствие на такой срок. Висящая на мне Печать, помимо всего прочего, блокирует регенерацию, и, не будь ее, я бы уже стоял на ногах, но что есть, то есть, и жаль, конечно, что оно так погано заканчивается…
        Думать больше ни о чем не хотелось, и я даже обрадовался, когда услышал в коридоре шаги. Чем быстрее все начнется, тем быстрее закончится, а то мне уже надоело чувствовать себя разорванной тряпкой.
        За решеткой тем временем раздались приглушенные голоса, лязгнул замок, и в камеру зашли четверо солдат в сопровождении капеллана. Все как я и предполагал, только резать меня сейчас не станут. Капеллан приходит к приговоренным, а значит, все закончится на эшафоте…
        Старший из вошедших - десятник - смерил меня угрюмым взглядом, затем вытащил из-за пазухи небольшую мензурку с зеленой жидкостью и, присев на корточки, протянул ее мне.
        - На вот, выпей, - буркнул он, отведя взгляд, - а то на себе тебя тащить нет желания…
        Кора лефы - дешевая дурь. Пары таких мензурок хватит, чтобы свихнуться, но в небольших количествах эта дрянь прибавляет сил и притупляет чувствительность.
        Отказываться я, разумеется, не стал - забрал мензурку и вылил в рот ее содержимое. По вкусу словно полынь, но в моем теперешнем положении - самое то. Челюсти свело от мерзкой горечи, язык и глотка ожидаемо онемели, но неприятные ощущения вскоре прошли. В голове зашумело, как после стакана жарки, боль слегка притупилась…
        - Готовьте его, - буркнул десятник и, забрав пустую мензурку, отошел в сторону.
        Солдаты, не особо церемонясь, поставили меня на ноги и обрядили в серую льняную рубаху. Я не сопротивлялся, просто не видел в этом смысла. Хотелось только, чтобы все это побыстрее закончилось. Под конец приготовлений десятник дал мне напиться из фляги и, стянув за спиной руки, повернул лицом к капеллану.
        Старик-священник едва заметно кивнул и, смерив меня холодным взглядом, негромко поинтересовался:
        - Убийца братьев наших, ты хочешь покаяться перед лицом Отриса в своих злодеяниях?
        - Отвали, урод, - усмехнулся я, глядя ему в глаза. - Ваше кубло не имеет никакого отношения к Светлому богу…
        Капеллан недобро прищурился, но ничего отвечать не стал - просто отошел в сторону, и меня повели из камеры в коридор.
        За солдатами я шел без особых проблем. Зелёная мерзость уже растеклась по всему телу, и её действия хватит на пару часов. Впрочем, мне столько и не понадобится.
        Пройдя по коридорам и поднявшись по обшарпанной лестнице, охранники вывели меня на небольшой пятачок перед площадью Последнего Вздоха, где, судя по всему, и должна была состояться казнь.
        Странно… Почему-то казалось, что казнить меня будут тайно. Слишком уж много вопросов вызовет моя публичная смерть. Герцоги придут в ярость, да и в Агире вряд ли обрадуются. В прошлый раз баронов удержала лишь клятва, данная Конраду, но то время прошло, и убийство наследника Кеная может стать той горошиной, что переломит хребет ослу. Мой приемный отец неплохо укрепил свое графство, и если бы он решил воевать, то непонятно, чем бы тогда все закончилось. Сейчас же, когда большинство войск растянуто по границе, Агир может принести империи немало хлопот. Впрочем, орденским псам, судя по всему, на это плевать. С площади доносится шум толпы, а значит, казнь будет публичной.
        - Стой здесь, - приказал десятник, как только мы подошли к арке, ведущей на площадь. - Сейчас подождем остальных.
        Остальных? Значит, я не один? То-то народ впереди так радуется…
        В арке «коридором» выстроилось два десятка солдат с комтуром из благородных, впереди на площади - тоже хватало охраны. Бежать - без шансов… Нет, не будь на мне Печати и этих ожогов, я бы, конечно, попробовал, но в таком состоянии о побеге можно только мечтать.
        Ждать пришлось недолго. Спустя какое-то время за спиной хлопнула дверь, я скосил в ту сторону взгляд и… в бессилии выругался. Можно было догадаться, что плешивый ублюдок постарается устроить именно так. Одной ведь моей смерти ему недостаточно, нужно убить еще кого-то из близких…
        Дядька Освальд заметно сдал. Лицо алхимика осунулось, под глазами появились глубокие синяки. Следом за ним четверо солдат вели невысокого светловолосого мужика, обряженного в точно такую же серую льняную рубаху.
        Заметив меня, Освальд подслеповато прищурился и что-то негромко спросил у сопровождающего его десятника.
        - Чего он хочет? - небрежно уточнил стоящий впереди комтур.
        - Хочу сказать пару слов своему господину, - кивнув на меня, пробасил Освальд. - Перед казнью имею право…
        Комтур поморщился, с сомнением посмотрел в сторону площади, затем вздохнул и согласно махнул рукой.
        - Хорошо, скажи. Подведите его…
        Солдаты подвели ко мне Освальда, старик глубоко вздохнул и быстро заговорил:
        - Господин, тебе нужно добраться до Сарна и найти там имение графа Ригволда. Второй советник короля Джареда, будучи магистром истории и демонологии, всю свою жизнь собирал артефакты Тёмных Времён и скопил у себя впечатляющую коллекцию. Тебе нужно найти тайник и забрать из него талисман Хены…
        Стоящие вокруг солдаты вместе со мной внимательно слушали этот бред, губы десятника кривились в легкой усмешке.
        «Старик, очевидно, повредился рассудком, что и не удивительно… - думал я, с сомнением глядя на старого друга. - Перед казнью такое часто случается. Какой-то граф, какие-то талисманы… Алхимик сбежал от реальности в свой придуманный мир, и за него можно только порадоваться. Он ведь не понимает, что происходит, и смерть его уже не страшит…»
        - Поместье графа находится в трёх лигах севернее столицы, - продолжил тем временем Освальд. - Тайник ищи по артефактам - их выталкивает проклятая земля. С талисманом поезжай в Мараду, там преподаёт мой друг Сарик Отмеченный. Он поможет тебе уйти в Кенай… - Освальд посмотрел мне в глаза и с грустной улыбкой добавил: - Все, господин, прости меня и прощай…
        - Прощай, друг! - кивнул ему я, и в этот момент оживился третий приговорённый:
        - Эй, мужики! - весело выкрикнул он. - Вы и меня в Сарн с собою возьмите. Клянусь Хугом никого не бросать и добытым поделиться по чести.
        - Заткнись! - рявкнул один из конвоиров и пяткой копья ударил парня в живот.
        - Вы подумайте, мужики, - пропустив удар по касательной, хохотнул светловолосый бандит. - Канс Пересмешник своё слово держит всегда…
        - Ах ты ж… - солдат повторно замахнулся копьем, но тут же опустил его, повинуясь резкому окрику офицера. Комтур шагнул от арки вперёд и, глядя на лысого, приказал:
        - Готовьтесь! Скоро пойдём! Старик первый, тот, что с синяком - второй, и этот вот болтун - третий.
        Пока он говорил, со стороны площади подошёл худой длинноносый тип в светло-бежевой мантии, и все разговоры тут же затихли. Отмахнувшись от приветствия, мужчина нашёл взглядом меня и, подойдя, вытащил из кармана небольшую удавку.
        - Скажешь что-то лишнее - и умирать будешь мучительно, - вкрадчиво произнёс он и надел петлю мне на шею. - Надеюсь, ты понимаешь, что можно говорить, а что нельзя?
        - Что, уже обгадились? - усмехнулся я, смерив взглядом Отмеченного.
        Носатый на это ничего не ответил. Он некоторое время буравил меня взором своих близко посаженных глаз, затем обернулся и, махнув рукой в сторону площади, произнес:
        - Все! Выводите их. Начинаем!
        Площадь Последнего Вздоха находилась в центре храмового комплекса Светлого бога. С одной ее стороны стоял магистрат с примыкающей к нему тюрьмой, с другой - высилась белая громада храма. Дующий с моря ветер приносил запах большой воды, к которому примешивались ароматы вишни и цветущей сирени.
        Обычно ты не обращаешь внимания на все эти запахи, но сейчас, перед смертью, они ощущались особенно остро. Сирень, вишня и свежие доски, из которых сколочен эшафот… Место для казни определили около магистрата: очевидно, для того, чтобы с балконов хорошо видеть процесс.
        В связи с таким торжественным случаем ворота храмового комплекса открыли для всех желающих, и на площади собралось уже человек триста. Сдерживаемая двумя шеренгами городской стражи толпа радостно гудела в предвкушении кровавого зрелища, а со стороны храма тянулись все новые и новые люди.
        Выйдя из-под арки на площадь, я окинул взглядом окружающее пространство и усмехнулся, заметив знакомую рожу. Племянник императора сидел на балконе третьего этажа в компании двух хмурых мужиков и со скучающим видом наблюдал за приготовлениями. Проследив за его взглядом, я посмотрел вверх на эшафот и… выругался, заметив там знакомую фигуру в белой мантии.
        Она стояла на краю деревянной площадки неподалеку от лестницы и хмуро смотрела перед собой. Губы поджаты, ладонь на рукояти клинка, ветер шевелит густые рыжие волосы… Плешивый урод отыгрался на дерзкой ищейке, определив ее наблюдать за процессом? Да, наверное, так и есть, но для нее это ведь не самый плохой вариант. Казалось бы, какое дело приговоренному до их крысиной возни? Да, наверное, никакого, но мне почему-то не хотелось умирать беспомощным на глазах этой рыжеволосой красавицы.
        - Давай, пошел! - идущий за спиной десятник подтолкнул меня следом за Освальдом к лестнице, и я попытался выбросить из головы всю эту ненужную чушь.
        Сколько там осталось? Минут десять, пятнадцать? Говорят, перед смертью нужно вспоминать и оценивать прожитую жизнь, но зеленая муть по-прежнему кружила мне голову, и думать ни о чем не хотелось. Чести не ронял, врагов не щадил - этого вполне достаточно для того, чтобы не сожалеть ни о чем. Ну а то, что не выполнил просьбу матери - так в этом моей вины нет. Я ведь и правда хотел вернуться в Кенай…
        Эшафот они построили знатный. Шагов так примерно двадцать на тридцать. Наверх с нами поднялось полтора десятка солдат вместе с носатым типом, который, как я понял, должен был объявлять очередь казни. Палач - высокий широкоплечий мужик с перехваченными шнурком волосами - стоял возле тумбы, на которой лежали топор с двуручным мечом, и смотрел куда-то в сторону храма.
        Интересно… Эти уроды вспомнили, что я благородный? Иначе как объяснить этот меч? Да, будь воля плешивого, и меня бы утопили в дерьме, но неправильная казнь положит пятно на всех служителей Светлого бога. Не думал, что их это волнует, но, видимо, ошибался…
        Нас поставили в ряд у ближнего края, выделив на каждого по три солдата охраны, остальные вояки прошли вперед и встали по краям эшафота так, чтобы не мешать обзору толпы.
        Чисто по привычке я оглядел площадь и строения вокруг нее, прикидывая, как лучше отсюда бежать. Нет, понятно, что спасти меня может разве только личное явление Отриса, но чем-то же нужно было себя занять? Осматривая здание магистрата, я в какой-то момент встретился взглядом с племянником императора и криво усмехнулся в лицо этой мрази. Сука! Тут всего-то до него шагов двадцать пять, и это вполне нормальная дистанция для броска ножа. С учетом высоты эшафота мы едва ли не на одном уровне, и я бы, конечно, не промахнулся, но сейчас об этом можно только мечтать.
        - Мне жаль, Рональд, - голос рыжеволосой прозвучал неожиданно, заставив меня повернуть голову. Аста приблизилась и, глядя мне в глаза, пояснила: - Я понимаю, что это уже неважно, но хотела тебе сказать, что считаю это неправильным. К сожалению, от меня не зависит…
        Ну да… Хорошая девочка, правильная. Нашла в себе смелость подойти, хотя это ей, скорее всего, припомнят. Наверное, нужно было что-то ответить, но я боялся, что голос меня подведет и ей покажется, будто сын герцога трусит. Глупость - перед смертью думать о такой ерунде, но…
        Не дождавшись ответа, Аста отошла на свое место, и одновременно с этим с балкона подали знак.
        Солдаты вывели вперед Освальда и поставили у края эшафота перед толпой. Носатый распорядитель встал справа от него и, призвав народ к тишине, картинным движением развернул свиток приказа. Дождавшись, когда толпа успокоится, он шагнул вперед и, встав на самом краю, громко, во всеуслышание, произнес:
        - Освальд Харди из Агира! Проживая в нашем городе, этот человек проводил незаконные опыты с Элементом Хаоса, подготавливая приход Врага в Эритею! Свою вину Освальд Харди признал! Волей Великого Магистра Ордена Меченосцев, Светлого императора Гасса, приговорен к смерти!
        Народ впереди загудел. Отовсюду послышались выкрики с оскорблениями. Носатый выдержал небольшую паузу и, кивнув на толпу, поинтересовался:
        - Освальд Харди, ты хочешь что-то сказать этим людям?
        - Лживый пес! - опустив взгляд, со вздохом покачал головой старик. - Но сегодня такой день, что даже самая мерзкая ложь может обернуться правдой… - Он посмотрел на балкон, где сидел Снори, затем обвел взглядом притихшую толпу и, разделяя слова, произнес: - Вы хотели этого? Получите!
        В следующий миг старик каким-то невероятным образом сбросил с себя путы и, схватив стоящих рядом солдат, скинул их с эшафота на площадь. Выпрямившись во весь свой немаленький рост, он ударом кулака сбил с ног распорядителя казни и, вскинув руки к небу, заорал какие-то жуткие и совсем непонятные слова:
        - Et statuit Vaad conditio! Veni! Via aperta! Signa pacto sanguis meus vobiscum!
        В то же мгновение вокруг фигуры алхимика колыхнулись сполохи оранжевого тумана. Голос был какой-то чужой, да и не слышал я, чтобы старик хоть раз его повышал, но даже это не главное. От тех фраз, которые Освальд сейчас выкрикивал в небо, по спине волнами пробегали мурашки, а в воздухе вдруг потянуло запахом серы.
        Двоих подбежавших к алхимику солдат отбросила невидимая сила, из толпы раздались крики испуганных людей.
        Первым пришел в себя стоящий неподалеку от него десятник.
        - Бей! - коротко рявкнул он и швырнул в алхимика копье.
        Стальное острие, не встретив преграды, с глухим звуком ударило Освальда в бок. Алхимик покачнулся, его рубаха тут же окрасилась кровью. Оборвав последнюю фразу, старик повернулся ко мне лицом, и следующее копье, ударив в спину, бросило его на колени.
        В этот момент наши взгляды встретились… Лицо старого друга было спокойно, в глазах застыли удовлетворение и усталость - словно он нашел наконец рецепт выплавки золота из свинца… Заметив меня, Освальд улыбнулся, протянул руку, и в этот момент подбежавший палач ловко срубил ему голову топором.
        - Твари! - не выдержав, заорал я и машинально рванулся вперед.
        - А ну стоять! - рявкнул один из солдат и коротко ударил мне кулаком в грудь.
        Дыхание тут же сбилось, перед глазами поплыли прозрачные круги, я упал на колени и вдруг что-то почувствовал. Такое, от чего волосы зашевелились у меня на затылке.
        Одновременно с этим палач поднял голову Освальда, продемонстрировал ее толпе, и площадь огласили радостные возгласы. В следующий миг помост под ногами качнулся. Один раз, другой, и следом началось странное…
        Труп алхимика зашевелился! Оттолкнувшись ладонями от окровавленных досок, то, что было Освальдом, поднялось на ноги и развернулось к толпе. Стоящие неподалеку солдаты отшатнулись и перехватили оружие, народ разом притих, и над площадью повисла напряженная тишина. В следующий миг помост задрожал, откуда-то снизу раздался отвратительный треск, брызнули из окон разбитые стекла. Стоящий на ногах труп исчез в ярчайшей оранжевой вспышке, а на его месте появился огромный коричневый демон.
        Ростом никак не меньше шести локтей, с загнутыми, как у барана, рогами, грубой свалявшейся шерстью и узкими оранжевыми глазами.
        Одновременно с его появлением плечо рванула резкая боль, тело скрутила противная судорога, и я вдруг почувствовал свой эфир! Блокирующая Печать исчезла, в голове прояснилось, страшно зачесалась обожженная грудь. В следующий миг во всем теле появилась знакомая легкость - как тогда, во время боя с бесовкой. Боль прошла, а все чувства обострились до максимума.
        При виде чудовища толпа на площади испуганно заорала, солдаты попятились, грубо выругался стоящий неподалеку десятник…
        Окончательно материализовавшись, демон, резко обернулся и ударил палача когтистой лапой в живот. С противным треском рвущейся материи когти твари пробили его насквозь. Чудовище громогласно расхохоталось и, подняв агонизирующего человека над головой, с легкостью разорвало пополам. Отшвырнув окровавленные обрывки в разные стороны, демон вскинул свои перевитые мускулами лапы и, резко опустив, ударил по толпе конусом заклинания.
        Жуткая оранжевая волна прокатилась по площади, выламывая брусчатку и разрывая в клочья тела людей. Окрестности тут же огласили истошные крики раненых и умирающих.
        «Вот оно, значит, что… - ошарашенно думал я. - Освальд не был никаким сумасшедшим… Понимая, что от смерти нам двоим не уйти, он пожертвовал собой, призвав это чудовище и надеясь, что его господин сможет сбежать. Да, старик, я попробую, но сначала…»
        Уничтожив вокруг себя заклинания, я скинул с эшафота одного из стоящих рядом охранников и, легко уйдя от второго, ударом кулака в челюсть опрокинул атакующего на доски. Вырвав из рук солдата копье, обернулся и швырнул его в племянника императора, вложив в этот бросок всю свою силу и ненависть. За себя и за казненного друга! По счетам нужно платить в первую очередь, и счастлив тот, у кого выдается такая возможность!
        Взгляды находящихся на балконе людей были прикованы к демону, и Снори не имел шансов. Облегченное армейское копье ударило его в основание горла и, пробив тело насквозь, пригвоздило к стене. Кровь из разорванных жил брызнула на белые занавески, и плешивый подох, не успев даже дернуться. Да, наверное, лучше было бы убить его, глядя в глаза, но крысы не заслуживают поединка.
        На эшафоте тем временем воцарился хаос. Влепив заклинанием по толпе, демон бросился на пятящихся солдат, широко расставив когтистые лапы. Десятник и еще двое охранников встретили его ударами копий, но их оружие не нанесло чудовищу какого-то видимого вреда. Все трое умерли за пару ударов сердца. Демон торжествующе взревел и, скинув на площадь изуродованный труп десятника, посмотрел на храм, откуда на площадь выбежало с десяток рыцарей.
        Не дожидаясь, пока тварь обернется и посмотрит в нашу сторону, я быстро огляделся, прикидывая, куда лучше бежать, и заметил белобрысого бандита, который, очевидно, еще не до конца пришел в себя после случившегося. В глазах парня надежда мешалась со страхом, руки были по-прежнему стянуты за спиной. Видимо, он не сообразил еще, что удавка пропала, а ту веревку, на которой она держалась, можно легко порвать движением плеч.
        - Рви веревку, придурок! - рявкнул на него я, увернувшись от удара копьем бросившегося на меня солдата. - Или собираешься тут подыхать?
        К атаковавшему меня охраннику присоединился десятник, но численное преимущество им не помогло. Пропустив выпад вдоль корпуса, я левой рукой ухватился за древко и локтем правой ударил в лицо атакующему. Крутанувшись на месте, загнал острие копья в грудь десятнику, на третьего солдата со спины прыгнул беловолосый. Вырвав из трупа оружие, я уже собирался бежать по лестнице вниз, когда в спину демона ударил искрящийся белый шар.
        Рыжеволосая красавица, очевидно, выйдя из шока, решила повоевать, атаковав тварь самым сильным заклинанием своего арсенала.
        Наверное, с таких, как она, и рисовали когда-то валькирий. В зеленых глазах молодой женщины плескались ненависть и решимость, правая рука сжимала выхваченный из ножен меч, вокруг левой клубились белые сполохи. Рот слегка приоткрыт, волосы развеваются на ветру. Точно так же она выглядела и вчера, когда прибежала меня спасать…
        Пущенное заклинание заставило демона покачнуться. Взревев от боли, тварь повернулась к обидчице и огромным прыжком покрыла половину разделяющего их расстояния. Вместо того чтобы бежать, Аста шагнула вперед, отводя меч для удара…
        - Дура! - заорал я и побежал к рыжей.
        Не переставая реветь, демон изготовился к прыжку, но следующее заклинание заставило его отшатнуться. Светящийся шар угодил твари в бедро, и это сбило ее атаку. Мгновенно придя в себя, демон бросился на Асту, но в этот момент подбежал я и ударом плеча сбросил женщину с эшафота.
        С балконов и сзади что-то кричали, с площади доносились жуткие стоны, но мне сейчас было совсем не до них. Мгновенно уйдя в кувырок и прокатившись по самому краю площадки, я вскочил на ноги и ударил копьем в бедро промахнувшейся твари. Без толку… Шкура чудовища оказалась прочнее доспехов, и пробить ее у меня не получится. Уклонившись от следующей атаки, я отскочил назад, внимательно следя за противником. Когда демон вскинул над головой лапы, время для меня словно замедлилось.
        «Ну вот и все… - мелькнула в голове отстраненная мысль. - Пережить казнь и так тупо подставиться!» На таком расстоянии уйти от заклинания не получится. Я прекрасно понимал, что сейчас произойдет, но, как ни странно, страха совершенно не чувствовал.
        За спиной обреченно выругался светловолосый бандит, в лицо пахнуло жаром и серой, но, когда демон ударил по мне своим заклинанием, произошло невероятное. Бросив копье, я выставил перед собой руки и, скрестив их на уровне лица, крепко сжал кулаки. Оранжевая волна ударила в полупрозрачный голубой щит и, обогнув его, снесла за моей спиной пару балконов. В следующий миг раздался оглушительный треск, эшафот под ногами качнулся и развалился, как карточный домик.
        Грохнувшись вместе с обломками вниз, я скатился по доске на брусчатку и, подхватив удачно упавшее копье, поискал глазами противника.
        - Э, мужик, а ты вообще кто?! - ошарашенно пробормотал выбравшийся из-под досок бандит.
        - Да бес его знает, - нервно хмыкнул я, и сам немало удивленный таким оборотом.
        Договорить нам не дали. В десяти шагах впереди в стороны полетели обломки, демон выбрался наружу и, спрыгнув с завала на землю, встретился со мной взглядами.
        - Синеглазый… - гулко пророкотал он. - И как я сразу не догадался…
        Он с видимым усилием свёл перед грудью лапы, и в них из воздуха соткался огромный оранжевый меч.
        Крутанув оружие в пробном замахе, демон довольно расхохотался, и в этот миг ему в бок ударили два серебристых росчерка. Ещё два зачарованных болта мелькнули и разбились о стену магистрата, третий глубоко вошёл твари в шею. Пятеро рыцарей из подбежавшего десятка тут же принялись перезаряжать самострелы, вторая пятерка упала на колено и прицелилась.
        Впрочем, стрелять им больше не пришлось. Раненый демон обиженно взревел и исчез, оставив после себя облако оранжевого тумана.
        Одновременно с этим я понял, что умираю. Из тела исчезли и сила, и легкость, грудь рванула резкая боль, перед глазами поплыли оранжевые круги. С усилием втянув в легкие воздух, я попытался опереться на копье, но не устоял и как мешок завалился на камни.
        - Э, мужик, что с тобой?! - откуда-то издали донёсся удивленный голос бандита. Спустя мгновение перед глазами появилось его встревоженное лицо.
        - Ты же даже не ранен! - рявкнул он и встряхнул меня за рубаху. - Мы же вместе собрались валить!
        Парень затравленно огляделся по сторонам и радостно выругался, заметив подбежавшего откуда-то урха.
        - Хватай его, Грон! - кивнув на меня, проорал он гиганту и, махнув рукой в сторону рыцарей, добавил: - Давай быстро! Бери и уходим! А то эти кастрюли скоро очухаются!
        Площадь крутанулась перед глазами. Урх закинул меня на плечо и побежал куда-то вдоль стены магистрата.
        Последним, что я увидел, было серьезное лицо матери. Она смотрела на меня с нежностью и надеждой. Как тогда, в далеком детстве, в день нашего с ней расставания.
        - Найди колокол, Рони… - негромко прозвучало у меня в голове. - Найди… Я все еще тебя жду…
        - Да, мама, - прошептал ей в ответ я, и мое сознание погрузилось во тьму.
        КОНЕЦ
        Февраль 2021 Москва

* * *
        notes
        Сноски
        1
        Капитул - в средние века - общее собрание членов монашеского или духовно-рыцарского ордена.