Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / СТУФХЦЧШЩЭЮЯ / Соболь Екатерина / Анима : " №02 Серебряный Ястреб " - читать онлайн

Сохранить .
Серебряный Ястреб Екатерина Соболь
        Анима #2
        Одержав первую, и пока единственную, победу в борьбе с Империей Ястребов, обитатели земель золотой магии уже готовы праздновать. Но Империя так просто не сдается. Тень направляет в мятежные края своего агента, который должен помешать золотому стрижу и его другу Райлану создать духа-защитника золотой земли. Находчивый, рвущийся к цели Ларри готов выполнить задание Тени любой ценой. Его долг - быть безжалостным и беспощадным, но неожиданно местным дикарям удается раздуть в его сердце искру добра. Что делать с этой глупой искрой? Конечно, задуть и вернуться к выполнению своей миссии. Но испытывать чувства, оказывается, так интересно. Восторг, любовь, счастье - и печаль, ненависть, отчаяние. Что же получится, когда золото и Тень сойдутся воедино?
        Екатерина Соболь
        Серебряный Ястреб
        «РОСМЭН», 2019
        Пролог
        Золотая магия - повсюду. Даже когда была запрещена, даже когда мы жили без нее (что просто смешно, потому что лично мы из нее состоим, и это все равно что велеть камню не быть камнем). И если вам, прямо как мне сейчас, очень нужна хоть крупица волшебства, то вот простой способ ее найти.
        Вообще-то это секрет, но я не слишком хорош в том, чтобы их хранить, - такова уж моя природа. Для начала оглядитесь вокруг. Может быть, вы в лесу, где поют птицы и весело плещет ручей, или в пустыне, где горячий ветер касается лица, или в скучном бревенчатом доме (хотя домовые, конечно, сказали бы, что человеческие жилища скучными не бывают). Найдите рядом три вещи, которые кажутся вам прекрасными. Поверьте, даже в темнице они отыщутся: полоса света, пробивающаяся из-под двери, матрас, на котором приятно отдохнуть, собственные ноги, которые так волшебно и загадочно работают и отведут вас куда угодно, стоит только отсюда вырваться.
        Мы с ребятами, к счастью, не в темнице. Сидим на лесной поляне, и костер выхватывает из тьмы очертания деревьев. Мне немного страшно, но я страху не поддаюсь, и вот три моих счастливых вещи: тепло костра, окутывающее руки, вдохновенное лицо водной девы, которая в данный момент держит речь и искренне верит в каждое свое слово, и волшебный шар в руках лесовика. Тот подбрасывает его просто так, ради удовольствия видеть, как сменяются цвета: от резкого вращения шар отражает то лето, то зиму.
        Создания дня и ночи, покровители стихий и волшебные твари всех мастей - мы собрались, чтобы отпраздновать возвращение в наш край золотой магии. Но праздник не особо удался: все равно что крестины ребенка с десятком кандидатов на роль крестной феи.
        - Все начинается заново, и неважно, что было раньше! Стихией новой земли должна быть вода, - говорила дева. - Народы, которым покровительствует вода, жизнерадостные, с легким характером. Разве не чудесно, если люди в этом краю будут такими?
        Ее сестры сидели подальше от костра, окруженные мелкой водной взвесью, и пытались ухватить храбрую красавицу за платье, а она отходила все дальше. На ее полупрозрачном лице было написано, что даже огонь не помешает ей высказаться.
        - Глупости, милочка, - проворчал Турмалин. - Посмотри на меня! Судя по моему новому телу, у нас теперь полно камня. Народы-каменщики никогда не голодают и не мерзнут: могут строить себе дома из камня, другим его продавать. Нет, ну вы посмотрите!
        Он вскинул свои огромные кулачищи и повертел ими в воздухе, случайно сбив с ветки филина. Филин взвился в воздух и раздраженно заухал.
        - Извини, дружище, - виновато сказал Турмалин и кое-как сложил свои исполинские руки на коленях. - Не привык еще к тому, какой я теперь.
        Местный покровитель камней и правда занимал теперь куда больше места. Он и его родичи состоят из всех пород камня, что встречаются в их владениях - а наши владения вчера резко выросли, - и теперь его гигантское неповоротливое тело блестело всеми оттенками черного и серого с цветными вкраплениями драгоценных камней.
        - Да разве это тело для покровителя камней! - фыркнул Почвенник. - Я бывал в гостях у своих бедных братьев с востока, из скалистых предгорий, и в тех краях твои родичи просто огромны - выше, чем сосны, под их поступью земля трясется!
        Турмалин насупился, и филин, бивший крыльями в воздухе, сел ему на плечо и утешительно похлопал по голове.
        - Зачем нам камни, когда есть пашни? - предсказуемо договорил Почвенник. - Вот он, залог процветания! Станем землей сельского хозяйства, и пусть все завидуют!
        - Я даже не собираюсь участвовать в глупом споре. Посмотрев на эти земли с высоты птичьего полета, вы бы сразу поняли, чего тут больше всего, - проворчал лесовик. - Сплошная непроходимая чаща. Эй, милочка, отойди от огня, пока не испарилась!
        От водной девы и правда уже шел пар, и она перетекла ближе к сестрам, которые тут же начали поливать ее, зачерпывая воду с краев своих нарядов.
        - Но кстати о птичьем полете: если символ нашей земли - стриж, то стихией просто необходимо выбрать… - начала Ветреница в пышном платье, но ее тут же перебил кто-то еще:
        - Еще чего! Лучше уж…
        Гомон усилился, и я закрыл глаза. Нужно набраться смелости и высказать свое мнение, которого никто не спрашивает. Я покровитель того, что нечасто оказывалось нужным в мире счастливых золотых магов, а в мире без магии и вообще ни к чему. Но сейчас оно пригодится, я уверен, что пригодится!
        Так что давайте-ка продолжим. Вы нашли вокруг три прекрасных вещи, а теперь прислушайтесь. Может, вы в таверне, где играет веселая музыка, или в деревне, и соседи говорят со своим псом. У нас вот потрескивает костер, ветер лениво шевелит верхушки деревьев, перебирает ветки. Надо сосредоточиться на звуке. Вы именно там, где есть, и нигде больше. Перейдем к третьей части: запахи. У нас костер и летняя ночь, нотка первой осенней гнили в воздухе, у вас, возможно, запах мыла от чистого постельного белья или аромат соломы, или пыли, или снега. Если вам кажется, что запахов нет, не обманывайтесь: мир всегда чем-то да пахнет, обязательно найдется хоть одна маленькая нота. Нашли? Отлично!
        Ну и два последних шага. Четвертый: прикоснитесь к чему-то, что близко от вас. Я вот сейчас коснулся земли, укрытой желтыми листьями, чуть нагревшимися от близости костра. Шаг пятый: вкус. Если вы ничего в данный момент не едите, - да и кто же думает о магии, когда занят таким чудесным делом, как еда! - то представьте у себя во рту вкус чего-то, что вам нравится. Для меня это корочка черного хлеба. Мы вообще-то не нуждаемся в пище, едим ради чистого удовольствия. Много не нужно: достаем где-нибудь самую малость, смакуем и потом долго вспоминаем, как же это было прекрасно. Это помогает создавать магию.
        Спор все продолжается - и никто не выигрывает, потому что каждый голосует за себя. А я смотрю на волшебный шар, который лесовик бросил в траву, касаюсь земли, прислушиваюсь и принюхиваюсь к костру, представляю вкус черного хлеба на языке. И когда на секунду мне удается ощутить все пять вещей разом, по-настоящему их почувствовать, тело прошивает легкая дрожь. Хочется вдохнуть глубже, пальцы покалывает. Вот она, золотая магия. И пока прилив не иссяк, срочно потрачу ее на то, что мне сейчас нужно.
        Я решительно вышел на середину круга, прямо к костру, и все замолчали.
        - А это что за хмырь? - спросил кто-то.
        - Вот так меня обычно тут и называют, - с виноватой улыбкой начал я. - А вообще-то меня зовут…
        - Ты какой-то страшноватый, - перебила водная дева, та самая, храбрая.
        Я развел своими хилыми ручками. Даже в компании, состоящей из таких причудливых созданий, я выгляжу самым странным. От этой мысли мне стало грустно, и я изо всех сил уставился на прекрасную водную деву, чтобы удержать в себе огонек золотой магии. Она взгляда не отвела - и правда храбрая.
        - А, я вспомнил! - воскликнул Турмалин с такой радостью, будто сам факт того, что он отыскал нужные сведения в своей каменной голове, достоин аплодисментов. - Ты этот. Не местный.
        Я вообще-то жил тут уже несколько сотен лет, но кивнул: друзей у меня не было. Ни тут, ни где-то еще.
        - Хотел кое-что сказать, - проблеял я.
        Мне было неловко в свете костра, хотелось спрятаться, но я стоял. Крупинки золотой магии еще теплились во мне, и, чтобы они не погасли, я коснулся древесной коры: гладкая, березовая.
        - Ястребы вернутся, - твердо сказал я. - Они этого так не оставят. Сейчас надо не стихию нашей новой земле выбирать, а думать, как ее защитить.
        - Они не вернутся! - пропищал луговой дух. Он сидел верхом на мышке, лихорадочно жевавшей травяной стебель. - У нас теперь слишком большая земля, чтобы они ее захватили!
        - В вопросах масштабов я бы тебе не доверял, - проворчал Турмалин.
        - Те, кто изгнал из своих сердец золотую магию и отнял ее у других, захотят сделать это снова. - Голос опять сел. Как же мне хотелось, чтобы кто-нибудь меня поддержал! - Мы должны придумать, как этого не допустить. И у меня есть идея.
        Все посмотрели на меня с возмущением, которое лучше всяких слов говорило, что в глубине души каждый знал: я прав.
        - Давайте объединимся с людьми, - выпалил я, и по рядам прокатился ропот.
        Мы с людьми пересекаемся не так уж часто, но сейчас я решил, что повод - лучше некуда. Но, кажется, мнения моего никто не разделял.
        - Они придумают, как прогнать Ястребов насовсем! - взмолился я. - А мы им поможем. У нас есть магия, а у них - мозги!
        - Возмутительно, - прочавкал Почвенник, который от беспокойства начал точить зубы о какой-то корень. - Мы и сами справимся.
        - И чем мы будем сражаться, если Ястребы придут прямо сейчас? - не выдержал я. - Ветками? Травой? - Я умоляюще посмотрел на лесовика: он обычно был самым здравым из всех. - Люди справятся, прошу вас! Мы же все - дети одной Матери-земли, мы должны действовать вместе! Позовем в гости золотого стрижа, он-то знает, что делать!
        Повсюду зашумели, и я сник - глупо было думать, что меня послушают. Лесовик задумчиво подбросил волшебный шар, и в нем отразилось голубое дневное небо.
        - А ты в чем-то прав, - задумчиво протянул лесовик, поймав мой взгляд. - Я видел его. Золотого стрижа. И того юношу, который помог ему. Они были у меня в гостях.
        - И ты молчал? - возмутилась Ветреница и нетерпеливо захлопала себя по коленкам. - Какой он? Полон магии, да? Могучий? Сияет?
        - На мой взгляд - да, но тут уж как посмотреть. Ну, сами увидите. - Лесовик встал и гордо расправил плечи. То, что ростом он был бы человеку до колена, его величия не умаляло. - Странное создание дело говорит. Позовем их, и пусть скажут, как нам быть. Зато самим ничего решать не придется!
        Довод подействовал: выбор стихии грозил растянуться на целую вечность, а рассвет был уже совсем близко.
        - Не хочу тут никаких людей, это же наше тайное место! - неуверенно проворчал Турмалин. - Вечно они все портят. Откалывают мои камни.
        - А по-моему, с ними будет ужасно весело! - звонко возразила Ветреница. - Да, много портят, но зато придумали дудочки, и воздушных змеев, и стихи об ураганах, и флюгеры, и… О! А можно, я их принесу? Мне всегда хотелось подхватить кого-нибудь и просто унести! Можно? Ну пожалуйста!
        - Давай, - решительно кивнул лесовик, взяв на себя роль распорядителя вечера. Про меня уже забыли, и я с облегчением скользнул глубже в тень. - Только осторожно, ничего им не сломай. Люди очень хрупкие.
        - Само собой, - обиделась Ветреница. - Я умнее, чем выгляжу.
        - Да-да. В одно ухо влетит, в другое вылетит. Ветер в голове, - проворчал Турмалин, и она дунула так, что у него чуть голова с плеч не скатилась.
        - Зато у тебя она из чистого булыжника, - огрызнулась Ветреница. Костер потух, золу разбросало по поляне. - Ладно, пошла. Извините за костер, раздуйте снова, а?
        Она легко упала в воздух и скрылась, а молчаливый огненный дух скользнул на ее место. Его все побаивались: опасный он парень, но сейчас он просто тронул пепелище, и костер вспыхнул снова.
        На поляне воцарилась напряженная, дрожащая тишина. Все волновались, запоздало осознав, что прямо сейчас явятся люди. К людям у нас относятся сложно: любовь, страх, умиление, болезненное любопытство и вместе с этим всем - жажда их восхищения, уважения и песен.
        Вчера люди преподнесли нам потрясающий, великолепный сюрприз, так что сегодня их скорее любили, поэтому так легко и согласились принять гостей. И пока мы ждем, что будет дальше, позвольте я расскажу вам, что было вчера, - вдруг вы все пропустили?
        Золотая магия работает очень просто: когда мир еще был юн, кто-то из людей понял, что от хороших чувств любое дело спорится, и постарался испытывать их чаще. Земля тоже была юна, и в ответ на людскую доброту и радость породила магию, которая усиливается от светлых чувств и поступков, но тает от плохих. Постепенно люди приручили эту силу, научились использовать ее, и это был счастливый мир. Но счастье всегда рано или поздно заканчивается.
        Пока другие народы взращивали в себе аниму - силу самой жизни, любовь и радость, материал для золотой магии, - один народ, который прозвали Ястребами, променял аниму на власть Тени, ее обратной стороны. Тень тоже дает мощную магию, но холодную и темную, ту, что питается злостью и равнодушием. Наверное. Я, если честно, очень мало знаю о том, как работает теневая магия: несмотря на то, кем я являюсь, я никогда не видел Ястребов близко и боюсь их не меньше, чем обычные люди и существа. Мои братья в других, процветающих и далеких империях, посмеялись бы надо мной, - вот только империи уже давно пали под властью Ястребов, и я не знаю, пригодились ли такие, как я. Одно несомненно: ничего веселого в мире Тени нет, радость и любовь они не одобряют, и золотая магия в разоренных ими землях иссякла.
        Но пришел тот, кто должен был рано или поздно явиться и всех спасти, - тот, кто в самые темные времена вырастил в себе золотую магию, как цветок. Ястребы прозвали его золотым стрижом, и вот вчера, на закате, он вернул аниму огромной, бескрайней земле вокруг великого озера и к северу от него. Подавленные грустные люди ощутили в своих сердцах радость и надежду, полумертвые существа ободрились, иссохшая почва наполнилась жизнью.
        Но радоваться рано. Готов поспорить на свое единственное имущество, волшебное зеркальце: Ястребы так просто не отстанут от тех, кого по неосторожности выпустили из когтей. Оттого нам и нужен тот, кто сможет всех нас спасти и точно знает, что делать. Золотой стриж.
        - Не верю, что мы позвали людей, - прошептала самая прозрачная из водных дев, судорожно расчесывая волосы. - Как это вообще произошло?
        Я благоразумно скользнул за дерево - и охнул: чуть не наступил на волшебный шар, который лесовик уложил среди корней. В шаре отражалась сейчас огромная вода. Не наше озеро, какая-то другая, тревожная и серая, она словно плескалась внутри шара, от него даже пахло влажным холодом и почему-то солью. Я уже протянул руку, чтобы тронуть его, проверить, твердый он или палец провалится в эту воду, но тут лесовик сердито подкатил шар к себе.
        - Не трогай, - буркнул он, обнимая шар. - Рожа мне твоя не нравится, так и жди беды.
        Я вскинул руки, показывая, что не угрожаю, а потом сверху раздался пронзительный вскрик, и все подняли головы. Сильный, устойчивый поток ветра тащил к нам двоих, и даже издали было видно, какие они разные. Один спокойно лежал на воздушной подушке, будто дремал, второй барахтался и голосил.
        Ветер осторожно опустил их на поляну, будто с горки скатил, и спокойный кареглазый парень тут же поднялся. У него были примечательные уши - торчали ровно в стороны, так что я невольно проникся уважением к тому, кто ухитрился вырасти таким невозмутимым, являясь обладателем подобных лопухов. Он скользнул спиной к ближайшему дереву и обвел всех взглядом - так, будто просчитывал, на кого напасть первым.
        Второй парень, младше и тоньше, стоял на коленях и нелепо таращился на всех, открыв рот. Ему было лет пятнадцать: бледный, очень коротко стриженный, конечности длинные и нескладные, словно он рос частями, то тут, то там, и эти части еще не выровнялись в одно взрослое тело. Попыток встать на ноги он не предпринял, и, если бы кто-то хотел причинить ему вред, это было бы проще простого.
        А потом я понял еще кое-что: нет, не было бы. Кареглазый держал одну руку чуть вытянутой в сторону второго, будто готовился, если потребуется, дать отпор не только своим, но и его обидчикам. Меня пронзило острое восхищение странной, невиданной предусмотрительностью кареглазого - четкие, скупые движения, ничего лишнего, ни секунды на панику. Все замерли, разглядывая друг друга, а потом бледный парнишка выпрямился и сказал:
        - Ух ты! - Он огляделся, приоткрыв рот. - Вы… Вы все… Всякие создания!
        Он восхищенно шатнулся к нам, но кареглазый поднял его на ноги и убрал себе за спину. Одежда на обоих сидела совершенно нелепо, будто с чужого плеча.
        - Я Нил, - бодро продолжил парнишка. - И я, ну… Золотой стриж. - Он вдруг смутился. - Точнее, уже нет. Магия закончилась. Всю отдал.
        Ветреница гордо стояла рядом с ними; ее глаза, едва различимые на полупрозрачном лице, сияли.
        - Ничего не сломала, - торжественно заявила она, глядя на лесовика. - Аккуратно несла.
        - Благодарю, - кивнул Нил и тоже заметил лесовика. - Это же он! Из Зимнего приюта! - умоляюще прошептал он, пытаясь выдернуть свою рубашку из железной хватки кареглазого. - Ну же, выпускай!
        Тот нехотя послушался. Нил подошел к лесовику, опустился на колени, чтобы их глаза были на одном уровне, и улыбнулся. Улыбка у него была поразительная - она сразу сделала его из хилого заморыша удивительно красивым. Ласковая и теплая, она сияла в глазах, и сразу хотелось быть другом человека, который умеет так улыбаться.
        - Спасибо за помощь, - тихо сказал он лесовику. - И спасибо, что позвали. Я… Ну… Ужасно рад. Это честь для нас.
        Растаяли даже те, кто людей звать не хотел. Я тоже это почувствовал - сразу и радость, и огромное облегчение, и уверенность, что такому можно доверить что угодно. Второй просто маячил у него за плечом, как мрачная тень. Что-то в этом было непонятное, не должен так выглядеть человек, попавший на вечеринку волшебных существ.
        Кажется, эта мысль пришла в голову не мне одному - Почвенник наклонился к компании домовых, копошившихся у его ног, и тихо спросил:
        - А это кто? Второй?
        Домовые про людей знают больше всех, но сейчас просто вразнобой пожали плечами.
        - Я не хотела его брать с собой, только стрижа, но этот не отцепился, - шепотом пояснила Ветреница, скользнув к ним. - И очень страшно на меня посмотрел.
        - Потому что я его телохранитель, - сухо произнес кареглазый. Ветреница говорила очень тихо, как вообще он это услышал? - А прозрачная женщина не смогла пояснить мне, с какой целью хочет забрать моего начальника и по чьему приказу.
        - Я не его начальник! - простонал Нил, отчаянно пытаясь улыбкой стереть подозрение с лиц всех вокруг. - Он мой друг и соратник. И, как видите, очень веселый парень, душа компании. - Нил фыркнул. - Он помог мне вернуть магию. Его зовут Райлан. Ударение на первый слог.
        Он весело глянул на лопоухого, будто фраза про слоги - это какая-то только им понятная шутка, но тот даже не улыбнулся.
        - Какова цель данного вызова? - спросил кареглазый, обводя нас всех холодным взглядом.
        Он шагнул к костру, и я наконец понял, что с ним не так.
        Кажется, одновременно это заметили и другие - и с криками сбились вместе. При свете костра стало видно, что загар у парня только на лбу и вокруг глаз, а нижняя половина лица очень бледная, будто никогда не была открыта солнцу. Такое могло произойти только в одном случае: если он носил маску.
        Маску Ястреба.
        - Ты… - прохрипел Почвенник.
        Домовые неразборчиво голосили. Турмалин счел за лучшее снять с плеч валун, служивший ему головой, и прижать его к груди, как делал в минуты крайнего ужаса.
        - Ну да, он всю жизнь провел у Ястребов, но он не такой, как они! - крикнул Нил, пытаясь перекричать всех. - Он местный, его просто украли! Перестаньте волноваться!
        Но никто не перестал - и тогда заговорил Райлан. Голос у него был холодный как лед, но говорил он вполне здраво, я поверить не мог, что Ястреб на такое способен, - думал, они только рычат.
        - Послушайте, твари всех мастей. Бояться меня бессмысленно - если бы я хотел вам навредить, вы бы заметили. Гарантирую: когда появятся Ястребы, я буду наименьшей из ваших проблем.
        Все удивленно замерли - тоже не ожидали, что он способен на такую внятную речь.
        А вот Нил слушал плохо, в основном разглядывал нас, и у меня заколотилось сердце: я представил, как этот добрый взгляд остановится на мне и я почувствую себя лучше, понравлюсь сам себе больше. Только улыбнись мне, заметь меня, ну же, пожалуйста! Я даже сделал крохотный шажок вперед, но Нил меня не заметил. Вокруг была полутьма, а я не так уж велик ростом, да и вообще, наверное, он принял меня за что-то вроде коряги, и я его даже понимаю, но грусть все равно ударила меня, как спелая груша, падающая с дерева: внезапно и сильно. Я свернулся в корнях дерева и обхватил свои колени. Бедный, никому не нужный болван.
        - Нужно придумать, как дать отпор Ястребам. Если у вас есть идеи, выкладывайте, - невозмутимо продолжил Райлан и посмотрел на нас так, будто сильно сомневался, что в наших головах может родиться хотя бы одна идея на всех.
        - Может, Ястребы про нас забудут? - пробормотал Нил, не отрывая взгляда от полупрозрачной водной девы. Ее сестры попрятались за деревья, а эта, храбрая, так и сидела, блестя на него зелеными глазами. - Простите, госпожа, это не вы смотрели на меня из озера?
        - Мы все, - прошептала она и, кажется, покраснела бы, будь у нее кровь вместо воды. - Ты ведь золотой стриж, нам было любопытно. А… А… А можно, вода будет стихией нашей новой земли?
        Нил открыл рот и, судя по его потрясенным глазам, собирался сказать громкое и ясное «Да», но рот ему молниеносно захлопнула бледная ладонь.
        - Не раздавай необдуманных обещаний, - отрезал Райлан и убрал руку. - И нет, Ястребы не забудут. Недооценивать мощь Тени - худшая ошибка золотых магов. Ты бросил вызов величайшей империи на земле и примешь последствия.
        - Если ты хотел поднять мне настроение, у тебя не получилось.
        - Твое настроение - не моя забота. Полагаю, тебя позвали, чтобы спросить, как быть дальше. И что ты им скажешь?
        - У меня в голове пусто, как в котле, - прошелестел Нил. - По-моему, я даже эхо слышу.
        - Это из-за танцев, - сухо ответил Райлан. - Я же еще вечером говорил, что надо сесть и составить план действий. Ты сказал, цитирую: «Да ладно, это не срочно».
        Нил открыл рот. Закрыл. Стремительно покраснел. Побледнел.
        - Все довольно безнадежно, - зловеще прибавил Райлан, как будто все были на его вкус еще недостаточно подавлены. - Пожалуй, нам всем конец.
        Эффекта он добился. Турмалин с грохотом развалился на груду камней - я никогда еще не видел этого здоровяка таким разбитым. Водные девы прижались друг к другу и начали издавать печальные звуки - очевидно, заплакали, но точно сказать было невозможно: они ведь и так состоят из воды. Нил ковырял ногой землю и, судя по всему, из кожи вон лез, чтобы выдумать какой-нибудь дельный план: губы у него беззвучно шевелились, на виске билась жилка. Райлан огляделся, наслаждаясь произведенным впечатлением, и в глазах у него проступило что-то, отдаленно похожее на мрачную улыбку.
        - К счастью, идея есть у меня. Я размышлял о нашем спасении, пока другие плясали и орали песни, - сказал он.
        И - о чудо - действительно улыбнулся. Губы растянулись с трудом, будто он никогда раньше не складывал их таким образом. По рядам пронесся вздох облегчения, Турмалин тихонько собрался обратно - тоже хотел послушать, о чем речь.
        - У каждого края есть волшебный защитник, так называемый дух земли, - продолжил Райлан, внимательно оглядывая толпу. - При захвате территории никто не доставляет больше неприятностей, чем он: золотые маги не умеют сражаться, потому что для этого надо разозлиться, и дух защищает их, как детей. Завоевание нескольких свободных земель едва не провалилось благодаря их волшебным покровителям - у них магия огромной силы.
        - «Едва не провалилось»? - простонал Нил. - То есть не провалилось?
        - Конечно нет. Ястребы их завоевали, но не сразу, - утешил Райлан. - Они никогда не проигрывают, но небольшой шанс на победу лучше, чем никакого.
        - Но у нас ведь нет своего духа! - перебил Нил. - Это новая земля, она только вчера создана. Или он появляется сам собой?
        - Если бы появился, думаешь, он пропустил бы вечеринку? - невозмутимо спросил Райлан. - Ястребы изучали этот вопрос в рамках прогнозирования, что будет, если какой-то народ попытается от них освободиться. И пришли к выводу, что духа можно создать, но способ им выяснить не удалось.
        - И как же это сделать? - жадно спросила водная дева.
        - Вы мне скажите, - пожал плечами Райлан, - не я тут волшебное создание из природных материалов?
        - И как я сам не подумал про духа-защитника? - пробормотал лесовик, смущенно поглядывая на остальных: ему было неловко, что такую славную мысль предложил не он. - Они обладают могущественной, не понятной никому из нас магией. Но как… Слушайте, а было же что-то! Какой-то набор правил на случай, если дух земли исчезнет и понадобится новый. Это было ужасно давно, на заре времен. Не помните?
        Остальные вразнобой замотали головами. Вечная магическая проблема: сначала изо всех сил что-то скрываешь, чтобы никто лишний не узнал секрет, а пару сотен лет спустя и сам не можешь вспомнить, в чем там дело. Лесовик задумчиво перебрал пряди в бороде, и его хмурые брови вдруг расправились:
        - Но мы на такие случаи создавали подсказки. Казначей!
        Все головы повернулись в одну сторону. Казначей удобно лежал на пеньке - похожий на ленивого длиннорукого зверька с проникновенными большими глазами и двумя карманами на боках. Карманы снаружи выглядели неприметно, но потому его Казначеем и прозвали. Была у него волшебная особенность: карманы были бездонные. Никто не смог бы перечислить всего, что там хранится, и уж точно этого не знал сам Казначей. Ему передавали на хранение все предметы, которые нужно было спрятать и которые могли однажды понадобиться, но, поскольку для волшебных существ «однажды» могло значить «вечность спустя», я не представлял, как бедняга передвигался под тяжестью всего, что ему доверили. Он, впрочем, страдающим не выглядел, благодушная лень и медлительность были его природным свойством. Обычно он висел на ветках или дремал под деревом, нежно обнимая ствол всеми четырьмя конечностями, либо - и это чаще всего - крепко спал, свернувшись пышным меховым комом. Вот и сейчас он откликнулся на призыв с третьего раза, благополучно проспав весь скандал.
        - Ищи! - воскликнул лесовик. - Ищи подсказку, как создать нового духа земли, если потеряли старого. Мы должны были что-то оставить!
        - Сейчас, - мягко сказал Казначей. - Поищу. Не торопите меня.
        Еще добрую минуту он сонно моргал, потом запустил когтистые лапы глубоко в карманы. Еще какое-то время там что-то громыхало, шуршало, брякало, - масштаб звука совершенно не совпадал с размерами самого Казначея.
        - Ты когда-нибудь делаешь там уборку? - не выдержал лесовик.
        - Это творческий беспорядок, - неспешно проворчал казначей, с кряхтением шаря в обоих карманах разом. - Я найду. Есть система, ее просто не видно.
        - И как же она называется? «Сотни лет валю все в одну кучу, а потом никак не могу найти»?
        - Она называется: «Моя собственная, личная система, в которую бородатым коротышкам нечего совать нос».
        Лесовик беззлобно фыркнул. Казначей был едва ли на ладонь выше и жил в домике на вершине дерева, который редкие путники в его лесу принимали за ветхий, неизвестно кем и зачем привешенный скворечник. Для существа с его карманами он умел занимать исключительно мало места.
        - У тебя пять минут, мохнатое создание, - холодно проговорил Райлан, незаметно сдвинувшись ближе к Казначею. - Ястребы ждать не будут. Когда они придут, ты и охнуть не успеешь.
        Казначей посмотрел на него снизу вверх и начал копаться в карманах со скоростью, какой я от него в жизни не ожидал. Еще минут десять он пыхтел, а Райлан стоял неподвижно, следя за ним взглядом, как пес-охранник. Дух огня сидел у костра и рассеянно перебирал языки пламени. Костер радостно, жарко горел. Все тихо теряли надежду, что хоть что-то будет найдено, - по крайней мере, в ближайшем тысячелетии.
        - Нашел! - вдруг воскликнул Казначей и неторопливо вытащил три предмета, которые друг за другом разложил на земле.
        Воцарилось молчание.
        - Это что? - наконец спросил Почвенник.
        - Бусина, кувшинчик и лапоть, - гордо ответил Казначей.
        - Звучит как название музыкального ансамбля, - сдавленно пробормотал лесовик, не сводя взгляда со скромных предметов, лежащих на земле.
        - А… Ну… - пролепетал Нил. - Что из этого подсказка, как пробудить духа земли?
        - Все, - торжественно заявил Казначей. - Это точно оно. Я сделал себе пометку: «Если нужен новый дух земли».
        Как именно Казначей делает пометки, никто понятия не имел, но он все же ухитрялся по ним что-то находить, - и обычно оказывался прав. В данный момент перед ним лежала пестрая бусина из стекла, глиняный кувшин с полустертой росписью и старый лапоть.
        - М-да, - пробормотал лесовик. - Как ни странно, я и правда когда-то их видел, добрую тысячу лет назад. Вот только не припомню, что с ними делать. Друзья?
        Все помотали головами, даже филин. Все, кроме Казначея, - тот, переутомившись, уже спал, положив голову на лапы.
        - Давайте позовем Мать-землю? - шепотом предложил Нил.
        Лесовик хмыкнул.
        - Под ее опекой - весь мир. Она уделила тебе время, ты счастливчик, но теперь золотая магия сюда вернулась, и я не думаю, что Мать-земля покажется снова. Не будем наглеть. - Он душераздирающе зевнул, и я впервые заметил, как посветлело над нами небо. Приближался рассвет. - Ох, как же спать уже хочется. Если никто не знает, что делать, давайте поступим по старинному обычаю. На волю судьбы?
        Все нестройно закивали. Где-то нежно запела первая дневная птица - верный знак, что пора на боковую. Некоторые из нас уже после полудня просыпаются и приступают к делам, но утро - это время людей, оно принадлежит только им.
        Лесовик поднял три предмета и одновременно подбросил их в воздух.
        - На волю судьбы, - торжественно объявил он, и предметы, ярко мигнув, исчезли. - Уф. Сработало!
        - А где они? - не понял Нил.
        - Не знаю. В этом вся суть! Судьба назначила им достойное место, и теперь они там, где должны оказаться, чтобы исполнить свое предназначение.
        - О, - оторопел Нил. Он явно не был знаком с этим способом решения волшебных проблем. - Но как же…
        - Вы их найдете, - жизнерадостно сказала Ветреница. - Отправитесь в путь, отыщете и создадите духа земли. И спасете нас.
        - Но вещи же только что были у нас! - простонал Райлан. - В чем смысл? Это совершенно, абсолютно нелогично! - Холодная логика никогда не была для золотых народов добродетелью.
        - А вот это очень жаль.
        Лесовик пожал плечами:
        - Страшно отпускать вещи на волю судьбы, но она всегда оказывается права, - вплетает вещи в естественную ткань жизни. Там и тогда, где вы их найдете, что-то подскажет вам, как использовать их, чтобы добиться цели.
        Райлан вцепился себе в волосы.
        - А если они попадут не в те руки?
        - Не бывает не тех рук, судьба свое дело знает. Но вообще-то вы - единственные, кто знает, на что способны эти вещи. Найдите их, и поймете, как с ними быть. Они где-то в наших краях - мы отвечаем за судьбу только на своей земле.
        - Ваша земля теперь огромная! - отчаянно выдохнул Райлан. - Нам что, идти неизвестно куда, чтобы сделать там неизвестно что неизвестно как?
        - В точку!
        - Магия создается желаниями, - утешил лесовик. Остальные начали жмуриться и заваливаться на бок: близость рассвета действовала на всех неумолимо. - Кто захочет, тот их и найдет, а кто еще этого захочет, кроме вас? Так все и работает: ты просто делаешь что-то и надеешься на лучшее, одно ведет к другому. Ну, мы сделали, что могли, славно потрудились, а теперь нам пора спать. А вы отправляйтесь в путь, удачи и все такое. Люди по утрам бодрые.
        Райлан смотрел на нас так, будто жалел, что не отнял предметы сразу. Но они ничем ему не помогли бы, это даже я понимал, - а вот теперь они введены в игру, мы заявили о том, что они нужны, и судьба сама все устроит.
        - И куда идти? - тихо спросил Нил.
        - О, не знаю. Вам что-то подскажет. А когда дух появится, он стихию и выберет. Очень надеюсь, что мои заслуги не будут забыты, - с облегчением сказал лесовик. - Всем спокойного утра.
        Все начали разбредаться, несмотря на протестующий звук, который издал Райлан. Утро было чудесное: подсвеченные золотом облака, редкие птичьи голоса в прозрачно-розовом воздухе, теплый свет на лицах. Мы чуть-чуть не успели - обычно с первым лучом рассвета мы уже лежим в своих мягких постелях, но тут рассвет успел добраться до нас раньше. Ошеломительный и яркий, первый луч ударил по земле, и все замерли, щурясь, удивленные его красотой. И я знал, точно знал, почему все стоят неподвижно - запоминают этот момент, его совершенство, и радость, и надежду, чтобы позже соткать из него золотую магию.
        Но момент был недолгим. Небо вдруг расчертила темная тень - одна, другая, третья, - и над лесом пронеслась стая Ястребов. Все настолько этого не ожидали, что глупо замерли, приоткрыв рты. Ястребы летели хищно и организованно, четкими рядами, как никогда не летают обычные птицы, и на секунду мне показалось, что они сейчас заметят нас и камнем упадут вниз, и все закончится. Потом я вспомнил, что это волшебная Поляна Собраний, ее не увидит никто из тех, кто не приглашен, даже если мимо будет проходить, но лучше мне не стало. В полете Ястребов было что-то фатальное, что-то необратимое и четкое, как удар судьбы. И я сразу понял, куда они направляются: именно в той стороне было поселение людей, откуда Ветреница принесла Нила и Райлана. Ястребы летели за золотым стрижом, а его по чистой случайности не было там, где они собирались его схватить. Я покосился на Нила - тот смотрел вверх, застыв, словно каменный. Он тоже понял.
        - Они… Они ведь просто так летят? Ну там… разминают крылья? - хрипло спросил Нил, явно сам в это не веря. - Да, конечно. Утренняя прогулка, - скучным голосом сказал Райлан. - А я предупреждал. Там, кстати, осталась моя форма, с ней я смог бы лететь, но теперь придется…
        Нил твердо выпятил челюсть, и отчего-то это произвело впечатление - когда счастливое безмятежное лицо вдруг сложилось в такую суровую гримасу, невольно прислушаешься.
        - Форма?! - процедил он. - Там семья твоя осталась! И Маг! И все остальные! Мы идем их спасать немедленно, и мы…
        - Ни в коем случае, - невозмутимо ответил Райлан. - Мы должны приступать к поискам вещей, которые позволят создать духа земли - иначе конец придет вообще всем. Маневр Ястребов купил нам время - пока они выясняют, где мы, успеем начать. - Он глянул на застывшее лицо Нила и внезапно смягчился. - У Мага, как можно догадаться по его прозвищу, есть магия. Заметит Ястребов и скроет ваших людей, он это умеет. Если, конечно, он не тупой и не медлительный. За это не поручусь, но… - Под взглядом Нила он замолчал и усмехнулся. - Не волнуйся. Волноваться бессмысленно. То, что нападут на рассвете, было и так ясно: это классический прием. Все устали праздновать и заснули, лежат, как на блюдце, существа тоже засыпают, да и видно лучше, чем ночью. Я говорил, ты просто не слушал. Все, вперед. Спать некогда.
        Он вытащил из-за пазухи какую-то бумагу и подошел к нам. Все так устали, что даже не отшатнулись, просто уставились на него, с трудом открывая слипающиеся глаза. Многие под шумок скрывались: Ветреницы уже нигде не было видно, вязаные шапочки гномов мелькали в траве, удаляясь все дальше, водные девы тщетно пытались увести свою храбрую сестру, которая вытягивала шею, чтобы заглянуть в бумагу.
        Я проскользнул ближе и тоже заглянул. Это была карта - люди рисуют такие схемы, на которых разные земли видны, будто с высоты.
        - Ничего в этой штуке не понимаю, - проворчал лесовик. - Вы как-то странно видите местность.
        - Где мы? Куда нам пойти, чтобы выйти к озеру? Оно волшебное, оттуда и начнем - просто не в том месте, где сейчас Ястребы. Перемещать нас не надо - золотую магию можно отследить, а сейчас на это, думаю, брошены все силы.
        Все беспомощно посмотрели на него, и Райлан выдохнул сквозь сжатые зубы. Покрутился вокруг своей оси. Зачем-то осмотрел стволы деревьев.
        - Так. Вот север, значит, озеро - там. Все реки и ручьи в этих местах впадают в него, любой сойдет. - Райлан просветлел лицом. - Где вот в ту сторону, к югу, ближайшая вода?
        - Близко! - тут же выпалила водная дева. - Широкий ручей. Хотите лодочку?
        - Да, - с облегчением кивнул Райлан. - А у вас есть?
        - Нету. Но я найду! В заводях попадаются заброшенные, они, правда, слегка дырявые, но это же ничего, да? Главное - лодка!
        - Спасибо, - наконец подал голос Нил, который до этого подавленно молчал. - Мы очень вам… очень благодарны.
        Щеки девы налились синеватым цветом - очевидно, водным румянцем. Сестры посмотрели на нее возмущенно, но она хрипло сказала, не отрывая взгляда от Нила:
        - Идите вон в ту сторону, не сворачивайте. Когда выйдете к ручью, лодка будет там.
        И с этими словами она стекла вниз, превратившись в воду, и впиталась в землю. Сестры осуждающе посмотрели на нас, тоже обтекли водой и исчезли - осталось только мокрое пятно на земле. Нил заморгал.
        Райлан без лишних слов развернулся и зашагал туда, куда указала дева, не потрудившись даже попрощаться.
        - Не бойтесь, все будет хорошо, - торопливо сказал Нил. - Спасибо. И до встречи!
        Прежде чем поспешить вслед за Райланом, он улыбнулся нам, и от этой улыбки мне снова захотелось улыбаться. Лесовик глядел им вслед, задумчиво подбрасывая на ладони волшебный шар. На этот раз в нем отражалось звездное небо и какие-то камыши.
        Дух огня провел ладонью над огнем, и костер погас. В освещении ничего не изменилось - солнце светило так ярко, что пламя давно уже было незаметным.
        - Похоже, начинаются интересные времена, - пробормотал лесовик. Я не использовал бы тут слово «интересные», но лесовик выглядел прямо-таки воодушевленным. - Давайте спать, друзья. Все будет хорошо: чем глубже тень, тем ярче светит золото. Конечно, мы победим Ястребов - им тут не место.
        Но он ошибся. Эта история пошла самым удивительным путем, какой только могла выбрать, и совершенно не туда, куда мы планировали ее направить. А я сыграл в ней свою роль, поэтому сделаю себе подарок: представлю, что мне есть кому об этом рассказать.
        И если вы действительно здесь, если кто-то меня слышит, то помните главное: немного доброго волшебства найдется даже в самые темные времена. Уж я-то теперь знаю об этом все!
        Золотая магия - повсюду.
        Глава 1
        Имперская Гарда
        Каменное чудовище было таким жутким, что Ларри содрогнулся, - а он на своей работе видал и мертвецов, и сумасшедших, и вырвавшихся из-под контроля теневых созданий. Если уж его пот прошиб, удивительно, как бедные грабители довели дело до конца и не свалились с сердечным приступом. Ларри не сомневался, что в темноте это припавшее к земле клыкастое нечто еще и оживет: теневая магия любит ночь, это ее время.
        - Ну что, симпатяга, видел что-нибудь подозрительное? - спросил он. Глаза на каменной морде чуть сузились в ответ, но ответа, ясное дело, не последовало, и Ларри обернулся к бледному долговязому сторожу. - А вы? Признавайтесь, спали на посту?
        Сторож окинул Ларри задумчивым взглядом и вежливо спросил:
        - Вы из Гарды?
        Ларри оскорбленно хлопнул себя по нашивке на рукаве: дракон, обвившийся вокруг буквы «Г».
        - Нет, знаете, из цирка. Сержант-маг Ноль Ноль Один, Имперская Гарда. Вы же нас вызывали? - Он вытащил из кармана сгусток Тени в форме лягушки и подбросил на ладони. Лягушка протестующе замолотила по воздуху лапками. - Вот я и прибыл. Чего удивляетесь?
        - Я не удивляюсь, - прошелестел сторож. Маска, закрывавшая его лицо от глаз до подбородка, глушила слова окончательно, так что Ларри едва их разбирал. - Просто вы… мм… так молоды.
        Ларри закатил глаза, убирая беспокойную лягушку обратно в карман. Волшебные письма обычно лежали довольно смирно, на их оживление лишней Тени не тратили, но это было настолько живым, что Ларри почувствовал смутную тревогу. Зачем транжирить столько Тени на письмо в Гарду, суть которого всегда проста и одинакова: «Произошло такое-то преступление, явитесь?» А сторож между тем предсказуемо уставился на монструма, сидевшего у Ларри на плече.
        - Да, это попугай, - кивнул Ларри, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрогнул. Достаются же кому-то шикарные монструмы в виде медведей и орлов! - И в нем столько Тени, что лучше не связываться. Еще он говорит. Ругается в основном. Знакомство окончено, можно мне изучить место преступления?
        Что-то в его взгляде наконец заставило сторожа посторониться, и Ларри торжествующе огляделся. Хранилища теневых предметов строят подальше от домов - слишком уж сильно от них веет холодом, для здоровья вредно, - вот и тут, насколько хватало глаз, были только скалы да приземистые шуршащие кусты. Море билось о камни далеко внизу - тревожный, рокочущий шум.
        Ларри прогулялся вдоль фасада, стараясь не таращиться на статую чудовища, охранявшую дверь. Следов, хоть и едва заметных на гальке, было полно, и не только от мягких сапог сторожа - у некоторых пятка была вмята в землю гораздо тяжелее, чем носок.
        - Мм… Ламинары, - пробормотал Ларри, всматриваясь в мелкую черную гальку. - Ну, эти, которые водоросли собирают. У них для устойчивости на скользком дне рабочие сапоги со свинцовой пяткой. - Ларри прищурился. - Но зачем ходить вокруг склада, который собираешься обчистить, в рабочей обуви, по которой тебя легко найти? Вдруг кто-то украл сапоги ламинара, чтобы отвлечь внимание? Что-то тут… - Он вскинул взгляд на сторожа. - Вы в сообщении перечислили, что украли, но можно глянуть, где оно лежало?
        Сторож еще раз оглядел его с головы до ног, развернулся и пошел внутрь. Ларри бодро зашагал следом. В кои веки интересный вызов - это тебе не штрафы за мелкие нарушения выписывать!
        Настроение у него было, как сказали бы в давние времена, отличное. В школе их учили заменять все эти позитивно окрашенные словечки вроде «хороший» и «приятный» на емкое «эффективный», но кто-нибудь то и дело оговаривался: было во всех этих запретных устаревших словах что-то невыносимо привлекательное. Еще в школе учили, что Великий Магус слышит мысли и может наказать за любой проступок, но что-то Ларри ни разу не видел тому доказательств. Магус был где-то далеко, в замке, а они просто жили своей маленькой жизнью, и что с того, если иногда скажешь: «Отличная работа!»
        Это, например, был отличный, просто шикарный склад - сюда доставляли трофеи из игровых селений. Счастливчики из освобожденных народов бились с противниками, а ярость бойцов и зрителей наполняла Тенью предметы. Уж кому жилось легко, так это парням в Селениях - знай себе играй, никаких забот, кормят бесплатно, спи почти весь день, а что может быть интереснее, чем бой? Вот бы хоть ненадолго поменяться с кем-нибудь из них местами - никаких подъемов в полчетвертого утра на утреннюю смену, никаких насмешек из-за глупой формы монструма. А еще такая красота получается! Ларри с интересом разглядывал вещи на полках: кубки, украшения, ткани, из которых потом сошьют униформу, позволяющую летать, шкатулки, ложки, камни - и во всем переливались прожилки чистой Тени, растекались черными струйками под поверхностью, чуть заметно просвечивая. Холод тут стоял лютый, но Ларри едва замечал, так поразило его это богатство. Пусть каждая вещь и была на вес золота, такие места грабили редко - теневые чудовища на входе, маги в качестве охранников, а если арестует Гарда, полностью отнимет даже личную Тень, станешь банкротом
и изгоем.
        Но вот решился же кто-то! Потрясение от местного великолепия немного утихло, и Ларри заметил, что некоторые полки пусты, хотя на поверхности еще остались следы Тени. Он не смог бы объяснить, как именно видит их - не глазами, а словно Тень в нем улавливает невидимые глазу частицы себя самой.
        - Я вышел на смену в три утра, а коллега побежал мне навстречу, - еле слышно проговорил сторож. - Кричал, что его ударили заклятием, а когда он пришел в себя, многих вещей уже не было. Сказал, что ему нужно отдохнуть, и ушел. Очень бледный. Я вас вызвал и пошел за ним, чтобы узнать, как он, а его дома нет. Исчез без следа.
        Ларри покивал, разглядывая полки.
        - Если грабитель работник склада, это объясняет, почему статуя не напала. Думаете, у него были сообщники? - негромко спросил он. - Ламинары?
        - Он достойный человек. Не знаю, как он решился, - пробормотал сторож. - Вы найдете его?
        - Такое под силу даже сопляку с попугаем, - хмыкнул Ларри. Настроение у него стало еще лучше - он любил, когда работа делалась вот так просто и ясно, как сегодня. - В Гарду просто так не берут.
        Он еще побродил внутри и вышел на улицу, под тяжело нависшее серое небо. Прошелся вдоль следов и негромко сказал:
        - Зачем дожидаться вашего прихода, чтобы объявить о пропаже? Почему не сбежать в начале своей смены? И еще. Дождь шел уже после трех часов утра. Я знаю - как раз на смену собирался и думал, что хоть сегодня не вымокну, так тут и полило. Если бы следы оставили на сухой гальке, дождь бы их просто смыл. Чтобы отпечатки ног были такие четкие, галька для начала должна набухнуть от дождя. - Ларри с силой втянул воздух. Он задыхался от торжества, а это непросто, когда нос и рот закрывает маска из плотной ткани. - Если я выясню у ламинаров, пропадали у них сапоги или нет, как думаете, что узнаю?
        Ответа можно было не ждать - потрясенное лицо сторожа выдало его с головой.
        - Ну что вы, - продолжил Ларри. - Если уж врете, так держитесь до конца, нечего так бледнеть и таращиться! Что вы сделали со сменщиком? Он жив? Я бы подумал, что вы в сговоре, но не могут же сразу двое сойти с ума!
        Последнее слово он едва успел договорить - сторож, может, магический ранг имел и невысокий, но достаточный, чтобы выполнять свою работу, и сделал единственное, что в данный момент имело смысл. Обратиться в Ястреба он не мог, потому что для этого нужна особая одежда, так что вытащил из Тени шар исчезновения и бросил на землю перед собой.
        Ларри сделал пару стремительных шагов, поймал невидимого беглеца в охапку и пропыхтел:
        - На слух не жалуюсь.
        Воздух в его руках пихался, бил локтями и тяжело дышал, так что держать приходилось крепко. По инструкции монструм должен был когтями стащить с преступника защиту, но от своего Ларри таких свершений не ждал. Поэтому он разжал одну руку, запустил ее в Тень и с размаху шлепнул сторожу на спину черный сгусток, трясущийся, как желе.
        А потом сделал шаг назад, глядя, как черная масса разливается по телу сторожа, проявляя его из воздуха.
        - Это называется свинцовая тяжесть. Полезная штука, - гордо проговорил Ларри.
        Сторож рухнул к его ногам и поднял глаза, не отрывая голову от земли, - он теперь и пальцем пошевелить не мог. Взгляд был сложный: почему-то не испуганный, а будто бы за что-то извиняющийся.
        - Сопляк или не сопляк, а я настоящий гардиан, - фыркнул Ларри. - Вы арестованы именем закона. Ну что, куда спрятали ценности?
        Он чувствовал головокружительное торжество, и, кажется, это его слегка подвело. Монструм, который вообще-то должен следить, чтобы не напали сзади, даже с плеча не слетел, только издал злорадный, хриплый клекот, а когда Ларри обернулся, было уже поздно. Что-то с размаху ударило его по лицу, и все потемнело.
        Первое, что Ларри сообразил, придя в себя, - это что он сидит на стуле, но встать не может, потому что придавлен той самой свинцовой тяжестью. Видимо, на складе был запас, а он, болван, сам подал преступникам идею. И ноги, стоящие на полу, и руки, заведенные за спину, ощущались так, будто вылеплены из глины, а ты паришь сверху, не имея к ним никакого отношения. Вокруг было поразительно холодно, и Ларри с кряхтением приоткрыл глаза - ну хоть они работают.
        Он был на складе теневых предметов, а вокруг стояли три человека: сторож, растрепанная кареглазая женщина и смуглый толстяк с диковато торчащими седыми волосами. Что-то с ними было очень сильно не так, и Ларри инстинктивно дернулся, но тело, конечно, даже не шевельнулось.
        - Нам жаль, - сказал сторож. - Ты очень молодой, мы этого не ожидали.
        Губы у него оказались бледные и тонкие - и, с ужасом глядя, как они двигаются, Ларри наконец понял, что не так. Все трое были без масок. Совершенно голые, непристойно обнаженные лица. Ларри стыдливо зажмурился, надеясь, что, пока его глаза закрыты, эти бесстыдники оденутся, но, когда он приоткрыл один глаз, ничего не изменилось. Носы и щеки, губы и подбородки - все, что приличные люди никогда не показывают, по-прежнему было прямо перед ним.
        А потом случилось нечто действительно мерзкое: сторож потянулся к лицу Ларри, запустил руки под капюшон и начал отстегивать крючки, державшие его собственную маску. Ларри протестующе завыл, а потом сообразил, что рот-то у него не парализован, и заорал во весь голос. Нормальный монструм в ответ на такой вопль хозяина бросился бы на врагов, но попугай только злобно покряхтывал где-то под потолком. Ларри безнадежно вскинул глаза - в темном углу металась тень с раскинутыми крыльями и гневно распушенным гребнем.
        Маска упала на пол. Лицо обдало холодом, и Ларри всхлипнул, пытаясь отвернуться. Лучше бы ударили, чем так унижать.
        - Вот так, - мягко сказала женщина. - Ты очень красивый, зачем тебе закрывать лицо?
        Еще и капюшон стащили. Ларри пытался успокоиться, но ощущение холода на волосах и лице потрясло его сильнее, чем неработающие руки.
        - Такие чудесные кудри. - Женщина с любопытством провела ладонью по его волосам. Ларри зашипел. - Под такой уродливой униформой.
        - Я ошибся, - простонал Ларри, с усилием вернув себе дар речи. - Двое могут сойти с ума разом. И трое могут. Чего вам надо?
        - Ты знаешь, каким был наш остров двадцать лет назад? - спросил сторож.
        Он больше не мямлил, голос у него был звучный и красивый, с таким бы петь, а не склады грабить.
        - Знаю, - выпалил Ларри, жмурясь, чтобы не видеть эти голые лица. - Бедным.
        - Подумай еще.
        - Очень бедным?
        - Да что ты к нему пристал? - фыркнул седой толстяк. - Ему от силы лет восемнадцать, всю жизнь при Империи провел!
        Ларри хотел было сказать, что ему почти девятнадцать, но счел, что эта новость вряд ли улучшит его положение, и вместо этого попытался мысленно отправить монструма за помощью. Тот в ответ издал злобный клекот, явно значивший, что попугай в случае потери хозяина не расстроится, - сольется с Тенью и в другой раз родится монструмом более удачной формы.
        - Словом, салага, дело вот в чем! - рявкнул ему на ухо толстяк. Ларри подскочил. - Ваш Магус - чокнутый узурпатор и тиран. Он захватил власть, убил короля и навязал всем свою проклятущую теневую магию. Пусть засунет ее себе знаешь куда?
        - Папа, не волнуйся. - Женщина сжала локоть толстяка. Тот действительно покраснел так, будто его сейчас удар хватит. - Тебе вредно.
        - Нет, ну вы послушайте, - проворчал толстяк. Когда он говорил, глубокие морщины на его лице меняли положение, будто кто-то перерисовывал их заново. - Бедно жили! Ну да, у нас остров из голого камня посреди моря, откуда тут богатеть! Но как весело было, какие праздники! И люди по-настоящему друг друга…
        - Давайте ближе к делу, - перебил Ларри. - Что вы сделали со сменщиком? Убили? Думали, что тупые гардианы не догадаются, кто обокрал склад, и будут искать того, кого уже нет, а вы отсидитесь и работу не потеряете?
        - Мы его не убивали, он с нами, - негромко проговорил сторож.
        - И, думаю, уже продал эти мерзкие холодные штуковины, - встрял толстяк, хотя дочь упорно тянула его назад. - А зачем вам столько денег? - спросил Ларри, надеясь, что голос не подведет.
        - На хорошее дело. Доброе дело, - огрызнулся толстяк, и по его выбору слов Ларри наконец понял, с кем имеет дело.
        - Вы бунтовщики, - простонал он. - Да сколько ж вас развелось!
        - Больше, чем ты думаешь, - гордо ответил толстяк.
        - И вы сдадите мне всех, когда я вас арестую, - ощетинился Ларри.
        - Джорди, - сдавленно проговорила женщина, глядя на сторожа. - Пора. Так, как договорились. Нельзя его отпустить.
        Еще и имена вслух называют, совсем сбрендили. Но сторож не рассердился, только бросил на женщину взгляд, от которого Ларри обомлел. Он никогда не оставался с любовнобольными один на один, арестовывать их всегда приходили целым отрядом, и он старался не приглядываться, не слушать и не вникать в их безумные убеждения. И, уж конечно, он никогда еще с ними не говорил.
        - Вы… вы ее любите, - хрипло выдавил он.
        Женщина покосилась на сторожа, и этот взгляд убедил Ларри окончательно: все еще хуже, чем казалось.
        - Я люблю ее больше, чем луну и звезды, - негромко ответил сторож, поймав взгляд женщины. - Если потеряю ее, мне останется только умереть.
        Та улыбнулась, а толстяк закатил глаза:
        - Когда я ухаживал за твоей матерью, я был изобретательнее. Луна и звезды - какая банальность!
        О, нет. Получается, тут не один больной, а два или даже…
        - Что бы вы сказали, если бы я арестовал вашу дочь, а вас отпустил? - спросил Ларри, кое-как повернув голову к толстяку.
        - А я ничего не стал бы говорить. В горло бы тебе вцепился, - отрезал тот, нервно запуская руку в свои седые патлы. - Слушай, щенок, хватит пялиться на меня вот этим взглядом, мороз по коже.
        - Вы из старых подпольщиков, - дрожащим голосом пробормотал Ларри. Было так странно говорить, не чувствуя кожей маску. - Растили дочь, не отправляя в школу, так? Вбивали ей в голову эти ваши бредни о том, что любовь - не болезнь.
        - Потому что это так и есть.
        «Одна из отличительных черт этого состояния - нежелание признавать его противоестественность», - говорили на курсе по общению с любовнобольными. Ларри прошиб холодный пот. Вот уж повезло - нарвался на фанатиков, а руки связаны.
        - А теперь ваша дочь как-то склонила к своему безумию работника склада теневых предметов, - прошелестел Ларри, затравленно глядя на толстяка. Только не молчать, заговаривать им зубы. - Он ведь не из ваших, иначе его не взяли бы на такую приличную работу. Всех раз в год проверяют на болезнь, и последняя проверка была восемь месяцев назад, а значит, он не так уж давно…
        И Ларри перевел взгляд на сторожа. Вот с кем нужно разговаривать.
        - Послушайте, - с жаром начал он, глядя в тревожные голубые глаза. - Вы сбились с пути, но это не ваша вина. Нужно просто обратиться за помощью. Одно прикосновение камелии, и вы…
        Толстяк вскинул руку, и кулак с размаху впечатался Ларри в челюсть. Боль он и не такую терпел, но фу, как же противно, когда касаются голой щеки.
        - Заткнись, крысеныш, - потирая руку, простонал толстяк. - Джорди, пора. Ты же не хочешь, чтобы ваши дети однажды родились в стране, где слово «любовь» звучит как ругательство? Мы же обсуждали: если нас раскроют, ты используешь эту штуку. Вот и давай, а мы отвернемся.
        - Как это «отвернемся»? - сдавленно возмутился Ларри. Это оскорбляло принципы теневой магии куда сильнее, чем все, что он тут видел до этого. - Нет уж, собрались убивать, так смотрите! И вообще, вы точно за возвращение золотой магии? Я как-то не так ее себе представлял.
        - Точно, - огрызнулся толстяк. - Добро и свет - в нашем сердце.
        - Ага, заметно. Прямо сияют. Давайте так: вы вернете ценности, позволите вас вылечить, а я в отчете напишу, что вы сотрудничали.
        - Ты не понимаешь, - тихо сказал голубоглазый сторож. - Мы не только для себя. Любить - удивительно. Такое нельзя запрещать, мы хотим, чтобы все это знали. Прости, ладно? Пока тебя хватятся, мы будем уже далеко. Оставить тебя связанным и уйти мы не можем - как только откроем дверь склада, твой монструм улетит за помощью. Нам и так повезло, что он сразу не скрылся, а влетел сюда за тобой. Я просто хочу, чтобы ты знал: мне так жаль, мне очень…
        - Пора, Джорди, - прошептала женщина, умоляюще заглядывая ему в лицо. - Давай. Ради любви.
        Сторож взял ее за руку, и Ларри растерянно посмотрел на них. Обоим было лет тридцать пять, самый расцвет жизни, когда надо карьеру строить, а не глупостями заниматься. Сторож был светловолосый, с веснушками на носу, женщина - кудрявая и странно одетая, оба - не особо красивые. В том, как они держались за руки, как смотрели друг на друга, было что-то настолько болезненное, неприятно-личное, что Ларри хотелось отвернуться, но он завороженно смотрел, как смотрят на катастрофу. За год работы он видел грабежи ради денег, убийства ради выгодного поста, разборки торговых кланов. Видел тех, кто сошел с ума от неверно сработавших заклятий, и тех, кто возомнил себя заменой Великому Магусу. Участвовал в общих рейдах на ячейки любовнобольных, куда для устрашения старались пригнать всех свободных гардианов. Но общаться с этими безумцами… Выслеживанием, допросами и применением камелии занимался другой отдел, и Ларри подумал: «Не зря им хорошо платят, каждый день видеть такое помешательство - это самому свихнуться можно».
        - Нам нужно помочь своим, - твердо сказала женщина, не отводя от сторожа глаз. - Нас ждут.
        Сторож коснулся губами ее щеки - Ларри чуть под землю не провалился от непристойности этого жеста - и достал из кармана пятиугольную деревянную коробочку. Ларри понял, что окажется внутри, еще до того, как сторож открыл крышку.
        Змейка выползла кольцами, словно была аккуратно скручена внутри шкатулки. На складе и так было холодно, поэтому мороза, которым от нее веяло, Ларри не почувствовал, но он знал - почувствует, когда ее поднесут ближе. Мелких живых змей ловили и пропитывали Тенью настолько, что они становились почти бестелесными и могли… Ларри бессильно задергался, но тело по-прежнему не слушалось.
        Это оружие использовали очень редко. Человеческая жизнь - ценность, ее можно отнять только в крайнем случае, а змейка именно это и делает: обвивается вокруг запястья и проникает под кожу. Доползает до сердца и сжимает, не давая ему биться.
        Мысли лихорадочно метались. Нужно было срочно выбрать другую стратегию - и Ларри заплакал. Это должно, должно сработать.
        - Пожалуйста, не надо, - забормотал он. Смерть надо принимать с достоинством, ни о чем не прося, но тем, кто верит в любовь, подавай сильные чувства. - Я не хочу умирать, вы же добрые, хорошие люди, пожалуйста!
        - Замолчи, - сдавленно прошептал сторож и шагнул ближе, держа коробочку в вытянутой руке.
        От его кожи веяло жаром, и Ларри стало действительно страшно. Эти люди больны и не будут его слушать, а значит, остается только…
        - Я учился в Школе Номер Один, - прошептал он, чтобы купить себе немного времени. - Это самая престижная школа в Империи, там создают все условия, чтобы вырастить в себе Тень, но сирот вроде меня туда раньше не брали. Знаете почему?
        Сторож замер, невольно призадумавшись над ответом, и Ларри медленно выдохнул. Времени было совсем мало.
        Если вам нужно немного Тени, просто вспомните самый ужасный момент своей жизни. Стыд за провал, который случился по вашей вине, потерю кого-то ценного, разбитую мечту, невыполненное обещание. Болваны, которые верят в золотую магию и хотят ее вернуть, просто не знают, какую силу могут дать печаль, разочарование и страх. Теневые чувства надо уметь приручить, но когда ты не даешь им себя сломать, они - лучшее топливо для магии. Золотые волшебники заблуждались, не желая признавать очевидного: в глубине души каждый соткан из печали. У каждого есть воспоминания, которые разбивают ему сердце, постыдные тайны, раны и шрамы, темные глубины, в которых живут чудовища.
        «Вы - мастера своей печали, - написал Магус в одном из своих сочинений. - Вы - властители своего страха. Сила не в том, чтобы сразу забывать о боли. Сила - это смотреть боли прямо в лицо и не отступать ни на шаг».
        Ни на шаг.
        Поэтому Ларри отправился в собственное теневое хранилище: вызвал в памяти самое болезненное, мучительное воспоминание, которое трогал совсем редко, чтобы оно не потеряло силу, и позволил ему накрыть себя с головой.
        - Обычным детям надо учиться не любить, и это дает им великую силу. Но сироты и так умеют. Наше сердце зачерствело, мы не способны на такие страдания, - прошептал Ларри, открывая глаза. Змейка смотрела прямо на него, но сторож все не мог заставить себя ее выпустить. - Меня не хотели брать, но я доказал, что они ошибаются. Тень радуется тем, кого выбросили как мусор. Я точно знаю.
        Он заставил себя воспроизвести свои чувства в тот день, когда у него отняли то, что казалось ему таким ценным, и позволил этой огромной, невыносимой печали наполнить себя до краев. Золотые маги считали, будто все можно исправить, но суть некоторых событий в том, что их исправить нельзя. Чувствовать их обломки в себе - и значит быть человеком. Он снова почувствовал под руками ту мягкую поверхность, услышал вокруг смех, и Тень в нем разрослась, как растение, захватывая его тело целиком. Ее мощь была огромной - обжигающий яркий холод. И заклинание свинцовой тяжести, которое давило на кожу, начало растворяться.
        Сторож что-то почувствовал - он вскрикнул и бросил змейку Ларри на колени. Она должна была сразу скользнуть под кожу, но вместо этого испуганно сползла по ноге, брякнулась на пол и шмыгнула во тьму. Ларри шумно выдохнул. На тренировках он много раз призывал Тень с помощью воспоминания, но по-настоящему - впервые за год работы: обычно хватало запасов из общего хранилища.
        Живот ныл, в висках стучало. Ларри взвыл от усилия, а потом мягким, пружинистым движением встал на ноги и прыжком бросился на кудрявую женщину - быстрее, чем остальные сообразили, что происходит. Она, к ее чести, была не промах - успела дернуться с такой силой, что чуть его не сбросила, ранено, хрипло крикнула: «Джорди!», попыталась ударить Ларри в лицо, - тот увернулся, рывком выхватил из теневого хранилища камелию и впечатал ей в ложбинку между ключицами. Цветок был настоящий, но в сладко пахнущих белоснежных лепестках шевелились прожилки тьмы. Коснувшись тела, камелия впиталась без следа. Женщина замерла, и по ее остановившемуся, потрясенному взгляду Ларри понял: до нее запоздало дошло, что он сделал. Она слабо царапнула себя по груди, но камелия уже растворилась, и пальцы бессильно проехались по коже.
        Сторож бросился на Ларри и дернул в сторону, но тот перекатился, подминая сторожа под себя. Усилий на это ушло немало - волна Тени внутри его схлынула, и вместо нее накатила слабость. Ларри сжал зубы. Он гардиан, и он продержится.
        Пока сторож барахтался на полу с вывернутой назад рукой, толстяк бросился к дочери и помог ей встать.
        - Деточка, как ты? - сдавленно прошептал он.
        С женщиной все было в порядке - она смотрела на отца спокойно, ее лицо больше не искажалось. Ларри выпустил сторожа, поднялся и на всякий случай вытащил из Тени нож. Но сторож на него не бросился - он замер, глядя на женщину. Та смотрела на него задумчиво, будто пыталась что-то вспомнить.
        - Что ты наделал, - пролепетал толстяк.
        Кажется, это был не вопрос: он и так понял. Неприлично голое лицо исказилось, будто что-то тянуло мышцы в разные стороны, до неузнаваемости меняя форму морщин. Сторож держал женщину за лицо, распластав пальцы на щеках, но она смотрела рассеянно, будто сквозь него.
        - Ей следовало пойти и сделать это самой, - неловко пробормотал Ларри. Оба мужчины выглядели уж совсем больными, поэтому он заученно повторил слова службы охраны здоровья: - Прикосновение камелии - это просто и бесплатно. Действенный способ раз и навсегда избавиться от любовной горячки.
        - Заткнись, - сдавленно выдохнул толстяк и осторожно взял женщину за руку. - Моя хорошая, посмотри на меня. Это я, это папа.
        Женщина послушно перевела на него спокойный, отрешенный взгляд.
        - Да, отец, - сказала она. - Я в порядке.
        - Она не потеряла память, - встрял Ларри, крепче сжимая нож. - Насколько я понимаю, воспоминания о нездоровом состоянии просто подергиваются дымкой. Становятся неяркими, чтобы из них невозможно было воссоздать манию. Вы должны порадоваться за нее, она теперь здорова.
        - Отмени это, - сдавленно проговорил сторож. - Я верну вещи на место. Мы сдаемся. Арестуй нас, только…
        Ларри покачал головой.
        - Задержанных в вашем состоянии и так лечат камелией. Отменить нельзя, это делается раз и навсегда. Но я знаю, как вам помочь. - Свободной рукой Ларри осторожно вытащил еще один цветок. В общем хранилище они всегда на видном месте, долго копаться не надо. - Позвольте мне. Обещаю, вам сразу станет лучше.
        Цветок на ладони был таким белоснежным, что казалось, будто он сияет. Прожилки цвета темнели под поверхностью лепестков, как вены, просвечивающие сквозь кожу запястья. Ларри осторожно шагнул ближе.
        - Я помогу, - шептал он. - Успокойтесь, все будет хорошо.
        На месте сторожа теневой маг высшего класса даже слушать бы такое не стал, он проживал бы свою боль, лелеял ее, но этот бледный веснушчатый великан был явно не из их числа. Он медленно, оглушенно протянул руку. Ларри мягко положил камелию ему на ладонь и помог сжать пальцы вокруг нее. Когда цветок сдавило в кулаке, черные прожилки разлились, затапливая лепестки целиком - и камелия, обратившись в чистую Тень, впиталась в кожу. Сторож сипло вдохнул и прикрыл глаза. Когда он открыл их, болезнь отступила. Он казался спокойным, и Ларри переключил внимание на толстяка.
        Тот плакал, и это было так мокро и нелепо, что Ларри сжал губы. Старые люди не должны испытывать таких сильных чувств, им надо быть почтенными и достойными, но что взять с больного. Ларри осторожно вытащил еще одну камелию и собирался повторить свою речь, но толстяк резким, грубым жестом отмахнулся. На дочь он больше не смотрел, будто, лишившись своей лихорадки, она перестала быть ему интересной.
        - Давайте же, - мягко сказал Ларри, по-прежнему пряча нож за спиной. - В вашем возрасте так волноваться просто…
        Старик презрительно фыркнул, опустив глаза, - потрясенный, жалкий, с красными пятнами на щеках. И Ларри понял, что он хочет сделать, за секунду до того, как это произошло.
        Тень тянется к несчастью, а толстяк был самым несчастным в этой комнате, и змейка, которой они беспечно позволили уползти во тьму, вилась прямо у его ног. Ларри успел сделать только шаг, а толстяк с прытью, которой Ларри совершенно не ожидал от такой развалины, нагнулся, схватил змейку и сжал в руке.
        Ларри успел подскочить и ухватить змею за хвост, но она уже скользнула прямо внутрь запястья, и хвост остался у него в руке. Толстяк медленно бледнел. Видимо, змея доползла до сердца, и ток крови прекратился.
        - Зачем вы… - прошептал Ларри.
        - Нет жизни без любви, - еле шевеля губами, выдавил толстяк.
        Бунтари и подпольщики выкрикивали этот лозунг, писали его на стенах - глупость, плод больного рассудка, но сейчас у Ларри от этих слов мурашки по коже поползли. Толстяк упал на пол с неприятным глухим стуком, и Ларри вытер лоб дрожащей рукой. Человек, который еще мог бы работать, лишил себя жизни - его не похвалят за то, что он такое допустил.
        Женщина смотрела затуманенно - у любого нормального человека самоубийство вызвало бы ужас, но Ларри слышал, что после камелии первое время все чувства притуплены, не только болезненные привязанности.
        - Верните, что взяли, - негромко сказал Ларри бледному до синевы сторожу. - Я помечу в отчете, что преступление вы совершили в состоянии болезни. Про то, что вы на меня напали, упоминать не буду. Год исправительных работ - и начнете новую жизнь.
        Сторож не двигался, и Ларри слегка подтолкнул его в сторону выхода.
        - Несите, - с нажимом сказал он. - Я не верю, что вы успели все продать, черный рынок в такую рань закрыт. А сообщника мы поймаем, не беспокойтесь.
        Сторож тускло посмотрел на него и вышел за дверь. Женщина села на стул у входа, без выражения глядя, как Ларри опустился на колено около мертвого тела и коснулся его, отдавая Тени. Она охватила его и приняла - тело стало прозрачно-черным, потом исчезло совсем. Хоть оно принесет пользу, раз его обладатель таким глупым образом решил покинуть мир. Ларри сердито натянул капюшон, отыскал на полу свою маску и лихорадочно прикрепил ее на место.
        Монструм спланировал ему на плечо и как ни в чем не бывало начал чистить перья.
        - Тупая птица, - прошептал Ларри и без сил прислонился к ближайшей полке. - Без тебя справился, ясно? Когда стану главным гардианом, тебя заменят и дадут мне нормального.
        Попугай треснул его бестелесным черным крылом по голове.
        - Р-р-раскатал губу, - мерзким голосом прощелкал монструм. Разговаривал он редко, но метко. - С-с-слабак. Неудачник. Дал пр-р-реступнику себя убить. Таких главными не делают.
        Ларри насупился и выпрямил спину.
        - Посмотрим, - огрызнулся он.
        Попугай клекочуще, хрипло захихикал.
        Глава 2
        Пророчество
        К полудню солнце вырвалось из-за туч, и свет ослепительной волной затопил улицу. Ларри щурился, едва видя прямо перед собой, - от яркого света у него болели глаза, да и не у него одного: это было, пожалуй, единственным недостатком работы с Тенью. Сначала она кажется непроглядной холодной тьмой, где не различить ни путей, ни предметов. Десяток лет тренировок - и учишься видеть в ней ясно. Среди людей, попадавшихся навстречу, Ларри тут же отличал магов высокого уровня. Простые горожане, едва умеющие пользоваться Тенью, шли по залитой солнцем улице как ни в чем не бывало, а некоторые прохожие морщились и держали у лба ладонь козырьком. Ларри важно кивал им, подразумевая что-то вроде: «Я такой же, как вы, а еще я гардиан, смотрите, я веду арестованных преступников», но маги скользили по нему равнодушным взглядом и шли дальше. С монструмом в виде попугая уважения и почета можно было не ждать.
        Ларри хмуро натянул капюшон ниже - если что, преступников на слух поймает. Когда в день совершеннолетия тебе присваивают начальный магический ранг, монструм появляется сам собой, принимая форму согласно чему-то, что видит в тебе сама Тень. Ларри понятия не имел, где Тень разглядела в нем что-то, располагающее к появлению несуразной птицы с глупым хохолком.
        - Осень начинается, да? - мудрым голосом протянул он, чтобы не думать. - Пока не особо заметно, растения-то вечнозеленые, но вот ветер уже ледяной.
        Сторож и женщина промолчали. Руки у них были крепко скованы полосками свинцовой тяжести, ноги над коленями слегка перехвачены ею же, особо не побегаешь. Чтобы всем было заметно, что Гарда не зря ест свой хлеб, арестованных полагалось вести в управление пешком. Ларри замотал нижние половины их лиц полосками ткани, которые нашел на складе, - не вести же их в таком непристойном виде, смущая честных граждан. Неудавшиеся грабители не сопротивлялись и не спорили, будто вообще потеряли к своей доле интерес.
        Управление Гарды возвышалось над городом, как огромный черный камень. Ларри слышал, что это строение жителям не особо нравилось, но сам он находил его великолепным. Все пять - целых пять! - этажей были облицованы гладким обсидиановым камнем, и домишки, теснившиеся вокруг, казались крохотными.
        Их остров был случайным куском суши посреди бурного моря, каменистым и открытым всем ветрам, поэтому дома здесь издавна строили тесными и с маленькими окнами, чтобы сохранить хоть немного тепла. Их народ сначала выжил на этой бесплодной земле, а потом взял под свое покровительство и научил своему взгляду на жизнь добрую треть известного мира, и от этого Ларри чувствовал особую связь со своей родиной - им обоим так мало было дано изначально, но они сделали головокружительную карьеру.
        Выпускники Школы Номер Один чаще всего становились бесстрашными магами-захватчиками новых земель, а Ларри сам захотел остаться дома, на острове. Иметь личные желания не полагалось, поэтому Ларри ловко замаскировал его под нежелание позорить Империю перед другими народами монструмом в виде дурацкой птицы. И с тех пор вот уже год он был, как сказали бы раньше, счастлив.
        Золотые маги жили в хаотичном мире, где ничего невозможно планировать, но у него все было под контролем. Через пять лет он получит следующий магический ранг, через десять - станет главой отдела, через двадцать - войдет в управляющий комитет, ну а потом… Ларри довольно вздохнул, представив себя главой Гарды, старым и почтенным: он идет по улице, а все уважительно кивают ему. Сироты обычно не поднимались так высоко, но он собирался стать первым.
        Цель поближе и попроще у него тоже была. Она появилась месяц назад, доставила много часов отчаянного ужаса и стыда, но результата пока не принесла никакого. Если бы Ларри о ней спросили, он бы сквозь землю провалился, но, к счастью, никто не знал. История была глупейшая, но даже сейчас, теплым утром, при мысли о ней Ларри облился холодным потом.
        С деревьями у них на острове всегда было небогато, их ценили и берегли, слагали о них поэмы и песни. До создания Империи печь, говорят, топили разве что в самые лютые морозы. Теперь-то народ процветал, в столице было полно дешевого угля и дров, привезенных с других концов Империи, но старые привычки умирают с трудом - многие семьи по-прежнему мерзли, но не топили.
        А месяца три назад Ларри увидел кое-что потрясающее. Вопреки призывам нового словаря, эти слова никак не заменялись на «кое-что эффективное», потому что вещь, которая потрясла Ларри, была эффективной примерно на один процент из ста.
        Маленькое дерево в керамическом горшке - настоящее, с узловатым стволом и глянцевыми толстыми листьями. Оно стояло на столе большого начальника, которого они с капралом и парой других гардианов пришли задержать за взятки. Ларри оглушенно таращился на это дерево все время, пока капрал толкал мерзавцу речь о том, что честь - основа великой Империи и кто нарушит ее законы, тот не заслуживает сострадания.
        Дерево. В горшке. Дерево, которое всегда с тобой. Дерево, которое можно носить под мышкой. Или водрузить на рабочий стол. Или поставить у кровати, чтобы оно ждало тебя дома. У Ларри взмокли ладони. Свое собственное дерево!
        Пару дней он бредил этим домашним деревом и бил себя по рукам, чтобы не пытаться узнать, куда дели конфискованные ценности взяточника, потом плюнул и узнал. Оказалось, суровые ребята из отдела народного добра уже выставили вещи на распродажу, где каждый, кто предложит цену получше, мог купить, что приглянулось. Ларри велел себе не ходить, но вместо этого выяснил, где и когда будет распродажа, соврав, что это в интересах расследования. Гардианам полагалось быть образцово равнодушными к вещам, и за использование служебного положения его бы, как говорится, по голове не погладили, хотя Ларри понятия не имел, зачем в Древнем мире люди трогали друг друга за голову.
        Он шел на распродажу, переодевшись из униформы в обычную одежду, и трясся, потому что собственные симптомы напоминали ему лекции о любовнобольных. Зацикленность, ложь с целью добраться до объекта мании, все мысли и желания направлены в одну точку, интерес к полезной деятельности резко снижен, сердцебиение частое, дыхание затруднено. Если бы кто-то в этот момент проверил Ларри на болезнь, плакала бы его карьера - ему тут же влепили бы в грудь камелию, а великим теневым магом не стать, когда у тебя обрублена важнейшая способность самому истреблять в себе любовь.
        Ларри воровато утешил себя тем, что до следующей проверки еще полгода. Потом запоздало понял, что именно так, скорее всего, больные и рассуждают. Повернул было обратно, но все-таки не повернул. Дошел до причудливого здания рынка, где оживленно толпились люди. Отсидел продажу заморских картин, посуды с тонкими орнаментами и книг на неизвестных языках.
        Когда выставили дерево, Ларри вскочил со своего места. Оно немного поблекло, листья обвисли, за ним, наверное, как-то неправильно ухаживали, и Ларри пообещал себе, что, если дерево ему достанется, он узнает все о том, как сохранить его дольше. Потом услышал начальную цену и сник. Она была на грани его возможностей, а люди тут же начали выкрикивать все новые и новые цифры, одну больше другой. Ларри лихорадочно высчитывал, что при зарплате в десять серебряных квадратов в месяц и плате за комнату в пять он все-таки сможет отдать за дерево двадцать. Даже тридцать - есть же конторы, которые дают взаймы под проценты!
        Когда цена перевалила за пятьдесят, Ларри сел обратно, уронив руки между колен. Он привык добиваться своего и теперь поверить не мог, что все закончится так. В конце концов дерево продали за шестьдесят квадратов - неслыханная, огромная цена. За товаром на сцену поднялся богатый человек в темно-синем наряде: по холодному переливу ткани Ларри сразу понял, что эта шикарная одежка еще и в Ястреба позволяет превращаться. Сделана на заказ, не из стандартной темно-серой летной ткани. На секунду Ларри почувствовал острую, удушающую ненависть к человеку, который выложил на стол деньги, обхватил двумя руками горшок и вернулся на свое место, видимо рассчитывая еще что-то купить. Небось один из тех богатых торговцев, что сколотили состояние на продаже вещей из новых уголков Империи.
        Ларри вскочил и выбежал на улицу. Для поэтической красоты момента тут должен был бы пойти дождь, но вечер оказался солнечный и по-летнему яркий. Но грусть все равно позволила создать магию - Ларри прямо почувствовал, как Тень в нем растет и ширится. Тоска по дереву, зависть к богачу, ярость проигравшего, страх быть пойманным - все это переплавлялось в чистейший анимус, в материал для будущей магии.
        Чтобы не замели при проверке, нужно было всего-то как следует принять потерю. Если в нем засекут искры чего-то, хоть отдаленно напоминающего любовь, то докопаются до причины, а потом будут показывать иллюзию в виде того самого дерева и измерять, что он почувствует: высокую печаль или позорную горячую жажду схватить дерево и все-таки прибрать его к рукам.
        Месяц Ларри мучился, размышлял о своих чувствах, читал стихи о потере и стойкости, подолгу летал над морем, ловя крыльями неверные потоки воздуха, - словом, делал все, чтобы избавиться от мании, и был отчаянно, страшно удивлен, когда это не помогло.
        Времени до проверки оставалось всего месяца четыре, и Ларри решил разобраться по-другому. Навязчивая идея появилась оттого, что дерева у него нет, - значит, надо просто раздобыть другое. Как только он его получит, все пройдет. Ободренный этой мыслью, Ларри поспрашивал на черном рынке, опять солгав, что для расследования, и выяснил, что за сорок квадратов можно по-тихому достать такую штуку из-под полы. Так что теперь он брал двойные смены, сказав капралу, что сходит с ума от желания утереть нос бывшим одноклассникам (это была почти правда), и выходил на работу в полчетвертого утра. Он уже накопил двадцать квадратов, осталось совсем немного. Все под контролем: через пару месяцев получит дерево, полюбуется и успокоится.
        Ларри приободрился и взбежал по черным ступенькам, держа задержанных под руки.
        - Вас сейчас оформят, а потом сразу покормят и койки дадут, - пояснил он.
        Сторож и женщина даже ухом не повели - они были погружены в себя, и Ларри невольно содрогнулся, представив, каково сейчас у них в голове: будто ищешь что-то, что там было, а вокруг пустота, и ты даже не помнишь, что потерял. - Смотрите, какой холл, - неловко проговорил он, обводя рукой исполинский каменный зал с высоким потолком.
        Коридоры уходили во все стороны, теряясь в полутьме. Обычно гардианы сновали во все стороны, но сегодня здесь было удивительно пусто. На красоту постройки парочка неудавшихся влюбленных не отреагировала, и Ларри со вздохом повел их на второй этаж, в отдел наказаний.
        - Недоброго дня, Три Восемь. А где все? - спросил Ларри у взвинченного, беспокойного дежурного.
        - Недоброго, Ноль Ноль Один. Маги высших рангов ушли на какое-то совещание и сидят там уже часа четыре, - почему-то шепотом сказал дежурный. Его монструм в виде кота дрых на столе, свернувшись клубком. - Что-то случилось. Незапланированное.
        Дежурный тяжело вздохнул. Простых людей незапланированные события выбивали из колеи, как удар кувалды, но даже гардианы, которые барахтались в непредсказуемом мире преступности, сюрпризов не любили. Ларри содрогнулся от мысли, что этот сюрприз может и по его душу прийти, но вслух только фыркнул.
        - Да ладно, не наше дело. Прими вот этих, - проговорил он легким тоном, чтобы не угробить свою репутацию дерзкого парня, которому море по колено. - ные пытались ограбить склад теневых предметов, есть сообщник. Я их пролечил камелией, они не опасны. Пойду отчет писать, ищи его в архиве минут через сорок.
        - Напиши, как дал себя поймать! С-с-слабак! - внезапно прощелкал монструм у Ларри на плече.
        Ларри быстро зажал ему клюв - на ощупь попугай был неплотный, словно скатан из очень холодной пыли. Три Восемь сделал вид, что ничего не слышал, и развернулся к арестованным.
        - Добро пожаловать в управление Имперской Гарды, - промямлил он, потому что учтивость надо сохранять даже в сложные времена. - Пройдите за мной.
        Ларри, держа за клюв попугая, который рвался что-то еще сказать, бросил взгляд на сторожа и его женщину. Они сонно замерли посреди комнаты, и Ларри почему-то захотелось, чтобы они обернулись к нему еще раз, но этого не произошло. Три Восемь увел их, и Ларри поплелся на свой этаж.
        Монструм, обретя свободу, тут же треснул хозяина клювом по голове.
        - Чего? - огрызнулся Ларри, чувствуя себя единственным Ястребом, которого ненавидит собственный теневой помощник.
        - З-за тобой идут, - зловеще прощелкал попугай, который любил время от времени разразиться каким-нибудь бессмысленным, никогда не исполняющимся пророчеством. - С-страшись.
        - Угу, непременно, - хмыкнул Ларри и зашел в свой отдел.
        На месте был только Роджер - парень лет на пять старше его, сын баснословно богатых родителей, которые, по слухам, пристроили своего отпрыска в Гарду, чтобы не отпускать на завоевание новых земель.
        - Входят два синяка под глазами, за которыми едва видно хозяина, - фыркнул Роджер, весело щуря темные, как сливы, глаза. - Опять на смену в полчетвертого вышел? Того, что тебе за это заплатят, не хватит даже на нитку в моем носке.
        - Жаль, что твои носки не в курсе, как им повезло, - проворчал Ларри.
        Взаимные придирки сотрудников поощрялись для сохранения атмосферы рабочей злости, но Ларри отвечать тем же было лень. Он рухнул за свой стол, на секунду представил, как здорово тут будет смотреться дерево, и тут же отогнал эту мысль. Нельзя на работу приносить, этот придурок тут же все листья оборвет. Надо спрятать дома и никому не показывать. Ларри яростно запустил руку в Тень, вытащил бумагу и шепотом начал диктовать ей отчет по утренним вызовам. В кармане медленно растворялись теневые послания, даже лягушка больше не трепыхалась, но Ларри отлично помнил, сколько их было: восемь. Свою смену он отработал на всю катушку.
        - Да ладно, чего ты. - Роджер швырнул ему в затылок шарик Тени, и Ларри подскочил от укола холода. - Можно и отдохнуть, пока начальства нет.
        - Ты точно Ястреб? - вяло огрызнулся Ларри. - Не приемный?
        - Более чем точно. При моем рождении присутствовали все ветви семейства. Говорят, закатили такой пир, что родственнички до сих пор никак не забудут.
        Ларри выпятил челюсть, продолжая шепотом описывать семь незначительных утренних вызовов и ограбление склада, но в голове по-прежнему стучали слова Роджера. Еще до Империи рождение ребенка было праздником - все родичи собирались посмотреть на новорожденного и пожелать ему счастья и удачи. Теперь вместо этого желали сильной Тени и стойкого характера, но традиция никуда не делась: хоть в пять лет ребенка и отдадут в школу, чтобы научить преодолевать любовь к родителям, появление нового человека - все равно особый день. Ларри был уверен, что при его рождении никто ничего не праздновал, иначе вряд ли его подбросили бы под дверь приюта для одиноких младенцев, поэтому чужие праздники рождения до сих пор были вернейшим способом вывести его из себя. Чтобы эта злость не поработила его, а переработалась в здоровую Тень, Ларри медленно выдохнул и в который раз подумал, что не вырос бы таким целеустремленным, если бы о нем заботились.
        Роджер продолжал что-то говорить, но он больше не слушал - безмятежно закончил отчет и отработанным движением ума пожелал оказаться в общем хранилище. Тело осталось сидеть на стуле, потому что хранилище не было местом, где можно оказаться физически, - целиком сотканное из Тени пространство, куда могут откуда угодно попасть все, у кого есть на это рабочее разрешение: ны, охранники теневых складов, захватчики новых территорий, сотрудники игровых Селений. Большинство залов было отведено под оружие, но Ларри отправился в самое неинтересное место - в архив: бесконечные ряды полок, заваленных свитками бумаги. Здесь можно было найти сведения о любых преступлениях и их раскрытии, обо всех вызовах, на которые выезжали гардианы, будь то пожар, обрушение каменной кладки, бунт или мелкая кража.
        Холод тут стоял чудовищный. Ларри был уверен, что, будь его тело тут, оно упало бы замертво, но у него даже сознание как-то ухитрялось мерзнуть. Полку с сегодняшней датой найти было легко - она была к двери ближе всех, а вот прошлое терялось во тьме. Ларри уложил туда свитки, пометив их ключевыми словами, а сверху бросил остатки посланий в виде разных зверьков. Текст на них уже изгладился, форма поплыла, но Тень еще не растворилась полностью - сольется с хранилищем и будет питать его. Ларри как раз собирался вернуться, когда вдруг почувствовал что-то очень странное.
        В хранилище невозможно попасть с кем-то вместе - даже если заходите вместе, каждый всегда оказывается тут один, - но сейчас ощущение чужого присутствия было острым и четким. Кто-то смотрел на него, да так, что волосы на затылке дыбом встали - будто всезнающий дух с острыми зубами, который разорвет тебя на клочки, если только оглянуться. Ларри, конечно, обернулся, потому что единственный способ преодолеть страх - встретиться с ним.
        Никого не было. Вот только ощущение никуда не делось, и Ларри медленно пошел вперед, в темноту.
        Темнота издала какой-то странный, свистящий звук. Ларри замер, внезапно почувствовав себя ужасающе беспомощным.
        «Я не боюсь», - упрямо подумал он, надеясь, что чудовище, прячущееся во тьме, его услышит, и рванулся назад.
        Он вылетел из хранилища так стремительно, что голова вспыхнула болью. В тело надо возвращаться спокойно, без резких движений, но он драпал, как заяц, и сжал зубы от яркого света, навалившихся отовсюду звуков и ноющей, до зубов достающей боли в висках.
        Голоса нарастали и, кажется, обращались лично к нему. Ларри проморгался и увидел над собой суровое лицо капрала. Тот почесал щеку через маску с таким сочным хрустом, что сразу ясно было - побриться не успел, что-то отвлекло. - Чего прохлаждаешься? - буркнул капрал. - Зовем тебя, зовем. Позоришь меня перед начальством. - Он обернулся и сказал кому-то: - Приношу извинения, он не всегда такой сонный.
        Договаривая эти слова, капрал четким движением врезал Ларри сапогом по лодыжке. Тот чуть не взвыл от боли, но тут же вскочил и вытянулся по стойке смирно.
        Перед капралом стояли двое в густо-зеленой униформе, которую разрешалось носить только личной охране са. Они вместе держали перед собой серебристый поднос, на котором лежал бумажный прямоугольник: не свиток, а письмо в конверте - так отправляли только секретные и важные послания.
        Крутые парни, от которых аж холодом веяло, явно пришли к капралу, и Ларри понять не мог, с чего все остановились перед его столом и сверлят его взглядом.
        - Сержант Ноль Ноль Один? - тускло спросил один из гостей, обладатель поразительно ярких голубых глаз.
        Ларри слабо кивнул. От быстрого выхода из Тени у него немилосердно кружилась голова, и он бы с удовольствием где-нибудь прилег, но взгляды дуэта в зеленом ясно говорили, что прилечь удастся еще не скоро. Они смотрели прямо на него - не сквозь, не поверх, прямо в глаза. струмов таких важных шишек Ларри решил не разглядывать - мало ли, вдруг они смешные, а лицо надо сохранить очень серьезным.
        - Кхм. Да. Я сержант Ноль Ноль Один, - еще разок подтвердил Ларри, потому что гости так ничего и не ответили.
        - Тебе послание от Магуса, - бесцветно проговорил голубоглазый.
        - Угу, да, прямо от него, - фыркнул Ларри.
        А потом увидел, как вытянулись лица этих двоих, и шутливое настроение как рукой сняло. Чувствуя подвох, Ларри надорвал конверт и вытащил письмо. Бумага оказалась ледяной, аж пальцы закололо. На ней теневой диктовкой был выведен текст, и при виде первых же слов Ларри вытаращил глаза.
        Сержант Ноль Ноль Один!
        В одной из бывших золотых земель произошло восстание - подробности вам сообщат. Подавление бунта пройдет по нескольким направлениям, которые мы обсудили во время собрания.
        Одним из важных шагов является работа с духом земли - жители конечно же захотят создать его, и мы не можем помешать им, но можем успеть первыми. Насколько я знаю, для этого не обязательно быть из нужной земли, достаточно проявить смекалку.
        Как вы помните, дух-защитник обретает черты характера, которые вложит в него тот, кто его создал. Вы отправитесь на место событий с одной миссией: создать духа чужой земле и научить его нашему взгляду на мир. Тогда у нас появится неожиданный союзник на их стороне, а это лишним не будет - противник силен, не будем его недооценивать. О других сторонах нашей операции не волнуйтесь, о них позаботятся другие.
        Уверен, вы спрашиваете себя, почему выбор пал именно на вас. Ответ прост: для такой работы нужен некто молодой и располагающий к себе, тот, кто сможет невредимым пробраться через чужие земли, не вызывая подозрений местных. Маги-захватчики, боюсь, могут выдать себя, и я предпочел выбрать сотрудника другого ведомства. Просматривая дела внешне привлекательных сотрудников Гарды, я обратил внимание на то, что один из них работает в двойную смену. Это похвальное карьерное рвение, которое не должно остаться без награды.
        Если выполните задание, вам будет немедленно присвоен следующий магический ранг. Если не справитесь, будете лишены всей Тени и отправлены на бессрочные общественные работы. Не думаю, что вас влечет перспектива убирать улицы на глазах у ваших бывших товарищей по работе, но я уверен, что до этого не дойдет. Империя рассчитывает на вас, и, конечно, вы ее не подведете.
        Сейчас вам разрешается отправиться за пророчеством в Колыбель Тени - великая и редкая честь. После этого немедленно отправляйтесь к месту событий.
        Успехов,
        Магус.
        Ларри заледеневшими руками вернул письмо на поднос. От соприкосновения с металлом бумага вспыхнула черным и распалась на чистую Тень, которая тут же впиталась в поднос. В комнате повисла гробовая тишина.
        - Э, - наконец сказал Ларри. - М. Так. Хм.
        На что-нибудь более красноречивое не было сил - сердце колотилось как ненормальное, дышать было трудно. В голове одновременно стучали ужас от перспективы все испортить, волнение перед лицом задачи, так сильно превышающей его возможности, и глупая непрошеная радость от того, что его назвали «внешне привлекательным». До приема в Гарду их заставляли снять маску и показать Тени лицо - кто же знал, что его запомнили красавчиком!
        - А, - просипел Ларри, потому что важные люди ждали ответа. - А этот бунт - его ведь уже подавляют, да? Они там… На улицах протестуют? Работать отказываются? - Если бы, - огрызнулся капрал. - Они создали новое место силы и освободили этим сразу пару десятков золотых земель, превратив их в одну. На рассвете наши пытались задержать главного смутьяна, но местные скрылись с помощью своей магии.
        Ларри сглотнул. Еще ни одному краю, освобожденному от золотой магии, не удавалось вернуть ее обратно, и уж тем более - с таким сокрушительным успехом. Капрал раскатал на столе карту, и Роджер, маячивший у Ларри за плечом, потрясенно выдохнул.
        Карта известного мира представляла собой множество соприкасающихся лоскутов небольших земель. Контуры значительной их части светились мягким зеленоватым цветом, а самая яркая точка была в левой части карты, на их собственном острове, там, где находилась Колыбель Тени. Снизу и справа на карте по-прежнему теснились плотные скопления золотых земель, но с каждым годом они становились все меньше - зеленый цвет наступал на них, затапливал одну за другой.
        Сюрприз ждал посреди великолепно-зеленого центра карты, там, где раньше была едва заметная золотая искра: так называемый Квадрат Ноль Ноль, который дикари защитили куполом и до которого никак не получалось добраться. Теперь на месте этой раздражающей, но безобидной точки красовалась широченная полоса золотого.
        Ларри тупо уставился на это бедствие. Неудивительно, что начальники просидели на собрании все утро.
        - Он мне предлагает это остановить? - сдавленно спросил Ларри.
        - Я бы не назвал это предложением, - пробормотал капрал. - Ну, зато покажешь все, чему тебя учили.
        Ларри затравленно посмотрел на начальника. Шансы на то, что в конце этой истории он отправится мести улицу до конца жизни, по его подсчетам, стремились к восьмидесяти из ста. Из оставшихся двадцати пятнадцать приходились на вероятность, что он просто сдохнет где-нибудь в диких землях, не дожив до финала.
        - Нам нужно формальное согласие, - равнодушно проговорил голубоглазый.
        - Пр-р-ровалитесь вы все! - гаркнул монструм, который всегда подбирал самый неудачный момент для выступления.
        Ларри обреченно сжал ему клюв, хотя гости, конечно, уже все слышали. Момент был - хоть сам сквозь землю провались, но тут Ларри внезапно увидел свет в конце тоннеля: зависть на лице богатенького Роджера, который с детства купался в заботе и деньгах. Роджер выглядел так, будто готов вырвать задание у соперника из рук, и Ларри расправил плечи. Чтобы этот хлыщ, у которого с детства все было, отнял его минуту славы? Да ни за что.
        - Согласен, - выпалил Ларри. - Воля Магуса - закон! Исполню в точности.
        Капрал шумно выдохнул. Двое кивнули и пошли к двери, забрав с собой и поднос, и ощущение холода: рабочий зал без них показался теплым и уютным, как никогда в жизни.
        - И все? - шепотом спросил Ларри.
        - А чего тебе еще надо? - огрызнулся капрал. - Фанфары? Объятия? Прощальные подарки?
        Вообще-то слово «подарки» новый словарь тоже не рекомендовал использовать и замен не предлагал - само явление устарело, потому что так называли безвозмездную добровольную передачу собственности другому лицу, а кто же будет таким заниматься.
        - Нет, зачем, - промямлил Ларри. - Точные инструкции. План. Оружие какое-нибудь.
        - Импровизируй, - буркнул капрал, исподлобья глядя на него. - И только попробуй меня подвести. Я тебя, сопляка, взял под крыло не для того, чтобы ты меня позорил.
        Ларри вдруг почувствовал нечто очень странное. Ему захотелось шагнуть вперед и сомкнуть руки на спине капрала. Он никогда не видел такого жеста, нарушать личное пространство было неприемлемо, и все же… Ларри дернул руками, но оробел и так и не смог их поднять.
        - Для меня честь служить Империи в вашем отделе, - прошептал Ларри вместо этого. - Я вернусь с победой и честью для всех нас.
        Капрал отрывисто кивнул и шагнул назад, будто почувствовал, что Ларри собирался сделать.
        - Все, пошел отсюда, - проворчал капрал. - Одежду я уже запросил в отделе снабжения, ее доставят тебе домой, ищи на столе. Как и ракушку, которая позволит связаться с нами, не используя Тень, - вдруг дикари чувствуют всплески чуждой им магии. Монструма замаскируешь по стандартной процедуре.
        - У вас есть ключ от моей комнаты? - слабым голосом поинтересовался Ларри, и капрал посмотрел на него как на дурачка.
        - Конечно. Мне, кстати, докладывали и про твой запас кусков сахара в одном тайничке, и про сборник веселых стихов во втором, - хмыкнул капрал.
        - Хорошо, что третий не нашли, - просипел Ларри, чтобы не выдавать, насколько он потерял дар речи.
        - Нашли-нашли, уже давно, - успокоил капрал. Глаза у него посмеивались. - Увеличительное стекло? Серьезно, зачем ты его прятал?
        Ларри сглотнул. Он представил, что было бы, если бы он поставил дома растение до того, как узнал, насколько у родной Гарды длинные руки.
        Стекло он прятал потому, что его зрение не было идеальным, но признаться в этом наверняка значило бы вылететь с работы.
        - Хотел изучить, из чего состоит Тень, - брякнул он.
        - Глупый ты, - с чувством сказал капрал. - Ни из чего. Она просто есть.
        - А почему он? - вдруг спросил Роджер. Темные глаза над маской сердито блестели. - У меня больше запас Тени.
        - У твоей семьи, не у тебя, - ощетинился Ларри. - Не одно и то же, знаешь ли. Магус знает, кого выбирать.
        Вот теперь, глядя на разочарованного Роджера, он впервые почувствовал смутное удовольствие от того, как все складывается. В школе учили, что, если тебе хоть кто-то завидует, значит, жизнь удалась, - и сейчас, похоже, был именно тот случай.
        - До свидания, капрал, - прохладно сказал Ларри. - Роджер, надеюсь, ты справишься с вызовами: кто-то же должен защищать город, пока меня не будет.
        И, не дожидаясь ответа, развернулся и гордо вышел за дверь.
        Первым делом нужно было разделаться с визитом в Колыбель Тени. В теории предполагалось, что это большая честь, но Ларри передергивало при мысли о том, что будет, если Тень увидит в нем что-нибудь не то, - а судя по струму в виде попугая, не того было полно.
        Легенда гласила следующее: есть на свете места хорошие и плохие - так их называли раньше. В первых издавна создавали места силы, вторые обходили стороной: там пропадали люди и вещи, возникали миражи из света и звука, туда стремились и погибали отбившиеся от стада овцы и козы. Было плохое место и у них на острове - пещера в скалах. Древние поговаривали, что, зайдя туда, никто не возвращался обратно, что в окрестностях слышали шепот, идущий из ниоткуда, а солнце в тех местах светило неярко, будто что-то поглощало лучи.
        Около двадцати лет назад Великий Магус, который таковым еще не являлся, зашел в эту пещеру. Никто не знает, кем он был раньше и как ему пришла в голову такая идея. Известно одно: Магус понял, что места с дурной славой - не просто шутка природы. Если в добрых местах сильнее всего золотая магия, то в плохих сильна какая-то другая, неизвестная - Магус назвал ее Тенью и выпустил в этот мир. Золотые волшебники проделывали то же самое, когда создавали свои драгоценные места силы: давали теплой сияющей магии позволение хранить и защищать свой край. В чем-то, может, это было и неплохо, вот только золотых народов на земле было полно, а как добиться величия, когда ты такой же, как все? И Магус совершил героический, храбрый поступок: ради процветания своего народа дал Тени разрешение хранить голый и нищий остров Ястребов.
        И Тень щедро ответила - за то, что ей дали собственную землю, она научила своего освободителя ткать магию, какой не знал еще никто в мире, холодную и могучую. Эта магия питалась анимусом - той частью души, которой золотые народы пренебрегали. Анимус - это гордость, независимость, жажда иметь больше, чем другие, способность видеть мрачную и печальную сторону жизни, ледяная стойкость перед лицом опасности.
        Магус показал жителям, на что способна новая магия, и они поняли, какие возможности она перед ними открывает. Тихого короля-неумеху свергли, Магус взял правление в свои руки, а те, кто не хотел отказаться от старых порядков, ушли в подполье. Пока Ларри жил в приюте, о подпольщиках слышно было каждый день, но к тому времени, как он пробился в школу, число бунтарей начало редеть само собой. Расчет Магуса оказался верным: на работу их не брали, а трудновато быть нищим, когда все вокруг богатеют.
        Место, где Магус разбудил Тень, все заслуженно обходили стороной: там правили не люди, а сама суть волшебства, всезнающая материя, которая дает могущество тем, кто ей служит, но и наказывает, как ей вздумается. Легенда гласила, что там можно получить пророчество о своей жизни, но про желающих Ларри что-то никогда не слышал. И вот теперь Магус отправляет туда его: простого парня, который всего лишь хотел растение в горшке и продвинуться по службе. Ларри сглотнул. На секунду мелькнула мысль не ходить - но что, если Тень наябедничает Магусу?
        И Ларри побрел узкой, осыпающейся тропкой наверх, в скалы. Город остался позади, вокруг теснились пласты голого камня, на которых тут и там попадались выбитые древними людьми картинки: человечки с огромными, вытаращенными от ужаса глазами, знаки молний, предупреждения в виде надписей «Нет пути» на староястребином языке. С установлением Империи эти знаки не уничтожили: оставили как напоминание о том, что страх, которого раньше старательно избегали, в новые времена стал способом укрепить характер. Все знали, что сюда полагается идти пешком, а не лететь, - чтобы пройти свою дорогу страха от начала до конца.
        Постепенно звуки стихли - звери тут не жили, птицы, которые летают всюду, не показывались. Оробела даже та птица, что сидела у Ларри на плече: ни выкриков, ни клевков в ухо.
        - Струсил, чучело? - злорадно спросил Ларри, дернув плечом, которое мягко холодил монструм.
        - Тебя ждут ис-с-спытания, - невесело прокаркал попугай, и Ларри фыркнул, чтобы замаскировать испуг.
        - Вот и радуйся, если умеешь, - огрызнулся он. - Хотел от меня избавиться, так шансов теперь будет полно.
        Он собирался прибавить еще что-нибудь, но тут впереди послышался звук, от которого мгновенно взмокла спина. На много шагов вокруг не было ничего, кроме камня, - и все-таки впереди шуршали листья. Сочно и многоголосо, будто сотня деревьев стоит рядом, хотя Ларри в жизни не видел столько растений одновременно. Этот звук, новый и удивительный, будто гладил уши, и Ларри как раз успел убедить себя, что все в порядке, когда к шуму листьев прибавился шепот.
        Второй звук был металлический и шуршащий, будто трясут банку, наполненную железной стружкой. Поначалу казалось, что голос шелестит одни и те же ноты, потом Ларри различил слова. Он знал их - это были стихи из сборника «Теневая поэзия», который все учили в школе наизусть. Автор там был не указан, но Ларри всегда казалось, что стихи написал Магус, а теперь, слыша, как голос из ниоткуда повторяет одну и ту же пару строчек, он вдруг подумал: что, если этим рифмованным словам научила гуса сама Тень?
        Он дно морей изведал всласть:
        Чтобы воспрянуть, нужно пасть.
        От желания развернуться и бежать Ларри аж встряхнуло, но он сдержался. Гардианы не бегут. У него лучшая работа в мире, он выполнит задание и вернется к ней, а это стоит того, чтобы пережить пару неприятных минут.
        Источник звука был все ближе, а вот предупреждающих надписей больше не попадалось - кажется, так высоко в древние времена никто не забирался. Ларри проплелся еще сотню шагов и, собрав в кулак всю свою храбрость, выглянул за каменный выступ. Впереди была неглубокая пещера, на вид совершенно безобидная. А вдруг там и нет ничего? Может, история про это место - просто легенда. Сказочки. Глупости. - Сержант Ноль Ноль Один прибыл, - на всякий случай представился он.
        Голос получился что надо - громкий, уверенный. Шепот и шум невидимых листьев стихли. Еще минуту Ларри ожидал увидеть какой-нибудь жуткий призрак, но все было тихо. Отсюда даже можно было разглядеть дальнюю стенку пещеры - пф-ф, так-то вообще не страшно!
        Ларри решительно подошел ближе и заглянул под своды. Пещера как пещера, на острове таких сотни.
        - Я это… за пророчеством, - сказал Ларри, чувствуя себя глупее некуда.
        Где Магус отыскал тут Тень? Даже не холодно. Может, надо сказать что-то особенное? Вдруг Тень любит стихи? И он прошептал еще один отрывок из того же сборника:
        Здесь край идущих до конца,
        Для слабых больше места нет.
        Тьма, что лишила нас лица,
        Вернет нам то, что отнял свет.
        Стихи на вкус Ларри были так себе, хотя он бы скорее язык себе откусил, чем признался. И они явно не помогли.
        - Эй, - Ларри задрал голову, чтобы хоть краем глаза видеть монструма, - ты же соткан из Тени. Хоть раз в жизни будь полезным - чего она от меня хочет?
        Попугай снисходительно глянул на него. Глаз у этой твари не было, что не мешало ей смотреть с самыми разными выражениями, от лютой ненависти до легонького, вот как сейчас, презрения.
        - Пошар-р-рь вокр-р-руг, - посоветовал монструм.
        Ларри хотел было сказать, что тут особо негде, но понял, что в углах все-таки темновато. Вряд ли там пряталось что-то жуткое, и Ларри спокойно пошарил рукой в неглубоком полумраке.
        И обомлел, когда рука наткнулась на что-то плотное, совершенно осязаемое. Глаза не видели ничего, кроме сероватой мглы, но рука определенно касалась предмета сложной формы и высотой по колено.
        Все произошло одновременно: Ларри понял, что именно ощупывает, в пещере вдруг стало темнее, а то, что минуту назад было бесплотным, превратилось в реальный предмет - он будто соткал сам себя из темноты.
        Это было дерево в горшке - то самое, которое он видел на распродаже. Ларри сел на землю. Порыв, который он испытал, удивил его самого, - ему захотелось вынести дерево на воздух, разглядеть и убедиться, что оно в порядке. Несколько секунд Ларри был так оглушен этим желанием, что не замечал вокруг ни звука, а потом в голове прояснилось, и он запоздало увидел, что происходит.
        Выход из пещеры медленно заволакивало тьмой - она мягко ползла справа налево, и ход пока был свободен, можно было выскочить, Ларри уже встал на ноги - и не сдвинулся с места. Простая, человеческая его часть вопила, что он останется замурованным тут навечно, что нужно спасаться, но он не для того провел столько лет в Школе, чтобы трусливо сбежать при первой опасности. Настоящий Ястреб всегда спокоен, всегда рассуждает разумно и не поддается вспышкам чувства.
        Сюда идут, чтобы получить у Тени пророчество. Если для этого нужно остаться с ней наедине, он это сделает.
        - Я не боюсь, ясно? - выпалил он, сложив руки на груди.
        Полоска света, съедаемая тьмой, жутко и неумолимо сужалась. За черной завесой исчезло небо, облака, далекие нагромождения камней - и пещеру поглотила тьма. Ларри почувствовал, как монструм сильнее вцепился когтями ему в плечо.
        - Здравствуй, - прошептала тьма. Ларри сглотнул. - Я знаю тебя. Я вижу твое сердце. От меня ничего не скрыть, такова моя природа. Ты немного болен, верно? Я никому не скажу. Это будет наш с тобой секрет.
        Ларри сотни раз слышал, что Тень - не просто материал, из которого можно создавать хранилища, оружие и вещи, что она живая, но одно дело слышать, а другое - вот это все. У него слиплись от пота волоски на затылке. Как же страшно. Наверное, сама Тень и следила за ним в хранилище этим утром.
        - Не бойся, я не обижаю тех, кто мне служит, - продолжил приятный нечеловеческий голос. - А уж тебя - особенно. Ты необычный мальчик и важная фигура в этой истории, куда важнее, чем тебе кажется. Думаешь, тебя послали оттого, что ты работаешь в две смены?
        Она ждала ответа, и Ларри выдавил:
        - Д-да.
        Тень хрипло, нежно засмеялась.
        - Какой ты забавный. И еще очень юный - даже хотел обнять капрала, потому что тебе так нужен папочка. Пора тебе вырасти. Твой поход очень важен. Если дашь слабину, будешь мягким, дашь врагам себя переубедить - Империя рухнет. А если проявишь мужество, я навсегда стану твоим другом. Как для Магуса. Твоя слава будет огромной, и однажды ты заменишь его. Магус не вечен, он такой же человек, как все, будет справедливо и во всех смыслах разумно, если ты придешь ему на смену. - Она подула ему в волосы, и Ларри подскочил. - Вот мое пророчество: вся твоя жизнь зависит от этого задания. Ты можешь стать величайшим Ястребом, главное - не ошибись.
        Тень тихонько рассмеялась, и Ларри мороз по коже продрал. Голова предательски кружилась, ему казалось, что он вот-вот рухнет в обморок, позорно и жалко.
        - Ну все, все, не бойся, - успокоила Тень. - Я твой друг, со мной ты в безопасности. Просто делай то, что должен.
        Холодное дыхание коснулось уха, будто нечто придвинулось ближе, и Ларри в приступе самоубийственной храбрости обернулся. Никого не было - и все же…
        - И ты не бойся, - прошептал он. - Я не отступлю. Ни за что.
        Непроглядная темнота мягко вгляделась в него, и ее плотность вдруг резко упала: минуту назад она сходилась вокруг густо, как туман, а теперь стала совершенно обычной.
        Ларри улыбнулся. Он по-прежнему был замурован в таких дальних скалах, что кричи не кричи, прийти некому, но он был сейчас в том состоянии, которое их в Школе учили особенно ценить: пережив ужасный страх, ты оказываешься на вершине своей человеческой природы, там, куда не добраться тому, кто ни разу не боялся по-настоящему. Он протянул руку к выходу, подцепил рукой плотную тьму и резко дернул на себя.
        Она разорвалась так легко, что Ларри зажмурился от внезапного света. Снаружи ничего не изменилось: камни и серое небо. Ларри обернулся, втайне надеясь, что растение в горшке осталось на месте - но в углу пещеры ничего не было.
        Ларри пошарил рукой по плечу, чтобы проверить, на месте ли монструм. Тот сидел, привалившись к его голове, будто в обмороке. Ларри потрепал бестелесные перья, чувствуя себя опьяняюще могущественным. Он особенный. Он все сделает. Как Тень могла подумать, что он ее подведет?
        Он спокойно пошел с горы вниз, прислушиваясь к звуку осыпающихся под ногами камешков. Вскоре скалы стали пологими, впереди, как в чаше, лежал город. Ларри остановился посмотреть: высокое черное здание Гарды, скопления каменных домишек, а дальше, за пределами видимого, остров продолжался: деревни, нагромождения камней, утесы над морем. Такой негостеприимный клочок суши стал центром известного мира - и он им останется. Ларри об этом позаботится.
        Комнату он снимал в двухэтажном доме с крепкими стенами и ворчливой хозяйкой. Помимо Ларри, здесь жили несколько сотрудников университета, где изобретали новые виды теневого оружия, и одноногий старик, работавший ламинаром, пока гигантская рыба не прокусила ему ногу насквозь. По вечерам эта публика собиралась на крыльце, чтобы не торчать в тесных комнатках, но сейчас Ларри никого не встретил - разгар дня, все на работе, даже старик уходил торговать в какой-то лавке.
        На кровати обнаружились аккуратно разложенные вещи: одежда, сухой паек в дорогу, ракушка на шнурке и глиняная фигурка. Свет через небольшое окно пробивался с трудом, и Ларри поднес фигурку к лицу, чтобы разглядеть.
        Это была птичка с широко раскрытым клювом, из которого торчал язык. Ларри смотрел на нее минут пять, прежде чем сообразил, что это такое. Он со всей силы сжал птичку в руке, задохнулся от боли, когда осколки глины впились в кожу, но стерпел. Из разбитой фигурки что-то вылилось и впиталось ему в руку. Он сбросил осколки на пол, посмотрел на вымазанную черным ладонь. Кое-где черное смешалось с кровью из порезов, и Ларри опустился на матрас. Надо немного подождать.
        Матрас, набитый соломой, был таким уютным, что Ларри от всех пережитых потрясений чуть не заснул, но вместо этого встряхнулся и проговорил:
        - Привет. Я путешественник. У вас очень красивая земля.
        Думал он на своем языке, но слова складывались во рту по-новому, звуки получались совсем другие. Таких птичек выдавали магам-захватчикам, чтобы временно выучить язык незнакомого края. Ларри понятия не имел, сколько эта штука действует, - оставалось только надеяться, что ему хватит.
        Он сложил еду и новую одежду в холщовую сумку. Перекинул ее через плечо, надел на шею ракушку для связи и протянул руку ладонью вверх.
        - Давай, - сказал он, и монструм послушно слетел ему на руку.
        Никаких замечаний он не отпускал, встреча с Тенью его, кажется, припугнула. Ларри подул на монструма, и тот начал съеживаться, пока не упал на ладонь крохотной глиняной фигуркой попугая. На спине у поделки была трогательная петелька, чтобы вешать ее на шею, что Ларри и сделал, добавив подвеску на шнурок, к ракушке.
        Поколебавшись, Ларри выгреб из тайников сахар и увеличительное стекло и тоже затолкал в сумку. Стекло пригодится, чтобы разводить огонь, а сахаром перекусить куда интереснее, чем безвкусным пайком. Стихи он оставил - вот уж что вряд ли пригодится. А потом вышел на крыльцо, превратился в Ястреба и взлетел, мягко приминая крыльями воздух. Карту он помнил, небо было ясным, ветер - попутным. Как сказали бы много-много лет назад: чудесная погода для того, чтобы отправиться навстречу своей удаче.
        Глава 3
        Мед и камни
        Ларри никогда еще не залетал так далеко. Одно дело наворачивать круги над морем вокруг родного острова и совсем другое - отправиться к горизонту, зная разве что направление (строго на восток, когда покажется земля - резко свернуть на юго-восток). В теории он понимал, что лететь над этой огромной водой, измятой волнами, придется целый вечер и ночь, он высчитал по карте, но через несколько часов теория грустно поблекла от встречи с практикой.
        Шквальный ветер сносил в сторону, крылья ныли, бугристая серая поверхность внизу начала казаться угрожающей, чувство направления сбоило.
        «Ты потерялся, - шептал голос в его птичьей голове, и Ларри раздраженно пощелкивал клювом, чтобы заставить его заткнуться. - Тебе негде отдохнуть, ты упадешь от усталости и захлебнешься, пойдешь ко дну, мокрый ты ком перьев».
        Ларри замолотил крыльями с удвоенной силой. По законам театральных пьес вроде «Героического Ястреба» в разгар испытаний должно было открыться второе дыхание, а у него и первое-то едва не закрылось. К ночи усталость стала просто невыносимой, волны шумно раскатывались внизу, да еще и дождь полил, как будто эта ночь поставила себе целью избавиться от Ларри во что бы то ни стало.
        Всегда оставался вариант проскользнуть обратно домой через Тень, но сил на это уйдет немерено, а позора не оберешься, - слабакам вторых шансов не дают. Поэтому Ларри сказал себе, что назад не повернет ни за что, и прибег к верному средству дотянуть до берега: залез в собственное теневое хранилище.
        Создать такой уголок может каждый, надо только вспомнить самый несчастный момент своей жизни. Воспроизвести в мельчайших подробностях, придать ему силу, и тогда воспоминание станет хранилищем, куда в любой момент легко попасть: сложить личные теневые предметы, если ты богатенький и они у тебя есть, или напитаться печалью, гневом и страхом, которые прибавят тебе сил. У Ларри хранилище было так себе, потому что воспоминание оставалось блеклым и, сколько он ни пытался, воссоздать его целиком не получалось.
        Он зажмурил свои птичьи глаза и попал туда сразу, рывком. Гулкое бесконечное помещение с одинаковыми кроватями - приютская спальня много лет назад. Неясные тени других детей, контуры шкафов и стульев. Он сам, еще совсем мелкий, лет четырех, стоит у окна, а воспитатель отнимает у него что-то мягкое. Предмет, который они тянут каждый к себе, выглядел размытым, потому что Ларри никак не мог вспомнить, что это было. Подушка? Какая-то одежда? Он где-то прятал эту вещь, не хотел, чтобы ее обнаружили, - но, конечно, однажды это произошло, и воспоминание, пусть увечное и нечеткое, разбивало ему сердце даже много лет спустя.
        «Взрослый человек не должен позволять ни единой капле любви и привязанности проникать в его сердце, - писал Великий Магус. - Наш долг - учить своих детей вырывать из себя это чувство. Не обретение любви усиливает наш дух, наш анимус, но ее потеря».
        И сейчас Ларри замер в этой призрачной комнате, снова и снова наблюдая один и тот же момент: у него что-то отнимают, поясняя, что это ради его будущего, а он кричит, потому что нет на свете ничего более ценного, чем этот мягкий на ощупь предмет. Где-то снаружи его тело трепала гроза над морем, а он сам был здесь и подпитывался собственными страданиями, потому что никакая буря и усталость не сравнятся с лютым ужасом того дня.
        Ларри серьезно кивнул сам себе и открыл глаза. Дождевые капли били по клюву, крылья набрякли от влаги, но сил прибавилось. Как же прав был Магус: лучшее волшебство - то, которое можешь соткать из собственных потерь.
        На рассвете, когда Ларри уже одеревенел от усталости и двигал крыльями на чистом упрямстве, впереди показался болотистый, расплывчатый в утреннем тумане берег. Будь Ларри персонажем какой-нибудь сцены «Героического Ястреба», он вскричал бы что-то вроде: «О, сила духа вновь меня спасла - основа и побед, и ремесла!», но в реальности он тупо подумал: «Ого, берег», и свернул к юго-востоку. Как ни странно, приземлиться больше не хотелось, - в глубинах усталости, видимо, есть точка, где тебе становится просто интересно, сколько ты еще протянешь.
        Протянул он целый час, и на отличной скорости, хоть в личный рекорд заноси. Скучные болота внизу перешли в бодрую зелень, которая тянулась теперь во все стороны, - ничего себе лес! Потом крылья свело, и Ларри удивленно упал, неспешно размышляя, почему теперь летит вниз, а не вперед. По спине заколотили твердые колючие штуки - очевидно, именно так ощущаются ветки, если в них падать. Ларри открыл глаза, понял, что слегка заснул, и рывком успел выровнять направление за пару секунд до столкновения с землей. Все вокруг было поразительно зеленым, солнечным и ярким, но разглядеть подробности не вышло - Ларри на огромной скорости пропахал животом мягкую траву, проехал еще несколько метров, беспомощно хлопая крыльями, и затормозил головой о дерево.
        Когда мир перестал бешено вращаться, Ларри усилием воли превратился в человека и кое-как перевернулся на спину. Верхушки деревьев сходились в небе, сквозь крупные резные листья пробивался свет. Легенды о том, будто солнце на острове Ястребов потускнело с тех пор, как там воцарилась Тень, оказались не такой уж и выдумкой. У них на острове все было угловатым, блеклым и жестким, а мир, где он оказался, выглядел так, будто каждую деталь любовно промыли мыльной водой. Травинки, хвоя и листья, складки на стволах деревьев, ягоды среди мха - Ларри сонно разглядывал все это, пока от ярких красок не заболели глаза. А вдруг золотая магия так и работает? Делает все красивым, убаюкивает бдительность, пока тебе не станет плевать на великие свершения. Не зря золотые народы были такими бесхребетными лентяями: зачем что-то делать, когда все вокруг такое плодородное и сочное?
        Пора было глянуть в карту и высчитать, где именно он находится. Достать паек и съесть его, чтобы восстановить силы. Но Ларри сумел вдохновить себя только на одно, самое необходимое дело: отстегнул маску и, не вставая с земли, кое-как стащил влажную от дождя и пота униформу.
        Одежда, которую он достал из сумки, при ближайшем рассмотрении оказалась странной: никаких крючков, ткань мягкая и бесформенная, шнуровка на рубахе и штанах. Размер подошел отлично - в отделе снабжения свое дело знали, - а вот с цветом было неясно. Штаны синие, рубашка темно-красная с вышивкой, смешная плетеная обувь из соломы. Неужели люди тут правда так ходят? После благородно-серых оттенков униформы надевать такое было неприятно, но что же делать - Магус выбрал его за несгибаемый характер, а не за взгляды на моду.
        Униформу он зарыл под деревом и сложил сверху несколько камней, отмечая место. Камни были увесистые, поросшие мхом и словно более настоящие, чем те, к которым он привык. Думать об этом было жутко, и Ларри мгновенно нашел способ с этим справиться: на четвереньках отполз от камней, рухнул под дерево и заснул.
        Он открыл глаза и сразу понял, что времени прошло немало, медовый утренний свет сменился красноватым, вечерним. Ничего себе он проспал! Впрочем, была проблема и похуже: над его лицом, заслоняя деревья и небо, нависала чья-то морщинистая физиономия. Она была раза в два меньше человеческой и уродливая настолько, что Ларри дар речи потерял. Словно все недостатки внешности, какие только можно придумать, собрали в одном существе: ввалившиеся глаза с прожилками лопнувших сосудов, дряблая серая кожа, лицо вогнуто к центру, нос будто стремится втянуться обратно в череп. По зубам и волосам Ларри специалистом не был, видел их только у себя да у подпольщиков, но даже этой выборки было достаточно, чтобы судить: зубы редко бывают такими кривыми, а волосы - такими сальными и плоскими.
        И кстати, о зубах. Ларри понял, что видит всю это коллекцию желтых и торчащих в разных направлениях ков потому, что их обладатель яростно скалится. Правила поведения в таких ситуациях гласили, что нужно выждать и оценить угрозу.
        - Привет, - нерешительно сказало существо на языке, который Ларри теперь понимал. Смотреть, как двигаются человеческие губы, уже достаточно отвратительно, но любоваться на этот бледный тонкий рот было еще хуже. Ларри сглотнул, горло само дернулось, сжимаясь. - Ты чужак!
        - Нет, - прошелестел Ларри. Чем он себя выдал? - Я местный. Люблю деревья.
        «Что я несу», - подумал он. В школе они раз за разом отрабатывали ситуации вроде «Ты попадаешь в стан врагов», но он был совершенно не готов попасть в него так скоро. За неимением других идей Ларри поднял руки в знак подчинения и мирных намерений.
        - Да нет же, это было не замечание! - утешило существо, и до Ларри наконец дошло: то, что он принял за безумный оскал, было приветственной улыбкой. - Я просто рад, что ты здесь. Очень, очень рад. Меня никогда не зовут на помощь, а я так хотел бы пригодиться!
        - Ага, я с севера, - закивал Ларри. - Понял, что золотая магия проснулась, и отправился глянуть, как люди живут.
        Уродливое существо снисходительно хмыкнуло.
        - Ты скорее с северо-запада, врунишка, - прогудел низкий голос за его плечом. - С этакого островка посреди моря, где днем и ночью воет ветер.
        - Ка… Какого островка? - прошелестел Ларри. Его со всех сторон окружили, а он и не заметил. - Я и моря-то никогда не видел. Кстати, мне уже пора - еще столько всего надо осмотреть!
        Он выскользнул из-под нависающего над ним уродца, сел - и замер. Окружили его куда сильнее, чем он предполагал, - вокруг расселся десяток существ самого разного вида. Три сотканные из воды полупрозрачные красавицы, веселая блондинка в пышном платье, человекообразная груда камней, маленькое существо, похожее на крота в костюмчике, рослый худой парень с кожей, под которой словно огонь переливался. Прямо рядом с Ларри, среди корней дерева, дремало нечто пушистое и длиннорукое, в полусне почесывая длинным когтем нос.
        - Э, - сказал Ларри. Рука так и тянулась в Тень за оружием, но он сдержался. - Всем недоб… Доброго дня. Глядите, что это там такое странное?
        Все головы развернулись туда, куда он показывал, а Ларри бросился в противоположную сторону. В школе у него были высокие оценки по бегу, но это, увы, не помогло: ветка куста обвилась вокруг его ноги и дернула на себя. Ларри растянулся на животе, лихорадочно перебирая в голове модели поведения: испуг, дружелюбие, нападение, разговор. Пожалуй, дружелюбный испуг - самое то.
        Он перевалился на спину и оглядел столпившихся вокруг существ, кривясь и подрагивая. Даже прикидываться особо не пришлось, его пугало исходящее от этих тварей тепло, непохожее на обычное изменение температуры воздуха: оно ощущалось на коже как мягкое, поглаживающее прикосновение.
        - Я ничего не сделал, - прошептал Ларри. - Можно, я пойду?
        - Мы тебя не обидим, - затараторил уродец. - Я всем объяснил, пока мы смотрели, как ты спишь, что с чужаками надо поступать по старинным законам.
        Ларри затруднялся выбрать, что тут звучало хуже: то, что весь этот цирк смотрел, как он спит, или «старинные законы встречи с чужаками». Утопят? Разорвут? Превратят во что-нибудь? Нет, нет, золотая магия не так работает, а судя по неуютному теплому покалыванию, которое он чувствовал всем телом, вокруг была именно она.
        - Я простой крестьянин, - забормотал он. - У меня есть лошадь и корова. Куры. Они меня ждут. Пожалуйста, не…
        - Нет у тебя никаких кур, - огрызнулась блондинка в пышном платье. Ветер слегка перебирал ее длинные пряди, хотя никакого ветра Ларри не чувствовал. - Заткнись, сядь и поешь. Я этого не одобряю, но Хмырь сказал, что…
        - Хмырь - это я, - встрял уродец. - Я ощущаю присутствие чужаков, меня к ним тянет. Как ты появился, я всех и собрал. Наша магия запрещает вредить даже таким, как ты, но тебя хотели перенести отсюда подальше. Очень-очень далеко.
        «Это бесполезно, я бы вернулся», - подумал Ларри, а вслух жалко заныл, подняв руки выше:
        - Я с севера, понимаю, мы для вас чужаки, но теперь золотая магия вернулась, мы все снова братья, и…
        - Ой, хватит, слушать противно, - отрезала одна из прозрачных водных красавиц. - От тебя холодом веет так, что листья скоро завянут. Это раз. Нижняя половина лица бледнее верхней. Это два. И Хмырь сразу понял, что ты Ястреб. Прямо-таки радостно заорал.
        - Я верю, что однажды мы все помиримся, и нам очень нужна твоя помощь, - важно сказал Хмырь. Он выглядел так, будто внезапно ощутил свою полезность и теперь раздувается от гордости. - Угощайся, все вкусное.
        План действий «дружелюбный испуг» себя исчерпал, и Ларри бросил прикидываться. Он настороженно сел и уставился на уродца, вспомнив наконец, что читал о подобных созданиях.
        - Ты - Ксенос, - пробормотал он. - Такие, как ты, заводились в краях, где сосуществовало несколько племен. Вы разбирали их споры и все такое.
        - Это были мои братья, - прошептал уродец. - Они погибли, когда золотая магия закончилась. А я был под куполом и выжил.
        - Мстить будешь? - уточнил Ларри, чтобы скорректировать линию поведения.
        - Конечно нет. Моя работа - примирять непохожих. А ты - Ястреб, то есть на нас совсем-совсем не похож. Мы подружимся, и ты объяснишь нам, как договориться с другими Ястребами. Все народы земли - братья, я в это верю. Только не лезь в Тень, ладно?
        Ларри медленно выдохнул. Страх как рукой сняло - что ему сделают эти смешные дурачки?
        - Я не собираюсь никому вредить, сам в бегах, - вдохновенно начал он, потому что врать на благо Империи - не стыдно. - Я из подпольщиков, которые борются за возвращение золотой магии, и меня хотели арестовать. А я услышал про ваш бунт и сбежал сюда, чтобы научиться пользоваться анимой и принести знания своему народу.
        Лица вокруг просветлели.
        - Я… Я… - сдавленно начал каменный монстр. - Я знал, что у Ястребов когда-то тоже была анима, но я думал, что Тень вас превратила в чудовищ. Выжгла все хорошее насовсем.
        - Разве я похож на чудовище? - дружелюбно спросил Ларри. Он нащупал линию разговора и старался просто не думать о том, с кем именно этот разговор ведет. - У нас тоже остались те, кто борется за свободу. Поделитесь как?
        Существа переглянулись, и Ларри торопливо растянул губы в улыбке. Без маски собственное лицо ощущалось будто чужое.
        - Нельзя верить Ястребам, - прожурчала водная дева.
        - Мы вчера сами видели одного, и Нил сказал, можно, - упрямо пробормотал Крот-В-Костюмчике.
        - Тот не настоящий Ястреб, он местный, наш! - выпалила девушка в пышном платье.
        А вот это уже интересно.
        - Любезные существа, расскажите мне, что за Ястреб? - смиренно попросил Ларри. - В этих краях есть кто-то с моего острова? Может, он поможет мне в борьбе?
        - Есть, он с золотым стрижом, - кивнул Хмырь и обвел всех торжествующим взглядом. - Я же говорил, что Ястребы - просто люди, только очень грустные! И вот, пожалуйста: что тот, что этот, обычные парнишки!
        Ну конечно. Он им покажет обычного парнишку.
        - А где их найти? Тех двоих? - спросил Ларри, но тут, кажется, даже таких болванов взяла подозрительность.
        - Откуда нам знать, что ты не хочешь им навредить? - нахмурилась водная дева.
        - Если бы я хотел кому-то навредить, я бы уже это сделал. Плохие Ястребы уничтожают все на своем пути, они не стали бы тут с вами болтать, - брякнул Ларри.
        - А почему от тебя так веет холодом?
        - Я всю жизнь провел на острове Ястребов, а он пропитан Тенью. Золотая магия полностью выжжена, мы только мечтаем о ней. Но вот смотрите: я могу говорить слова «хороший», «добрый» и «любовь». Разве Ястреб-захватчик смог бы?
        Конечно, смог бы, - но как удобно, что Ястребов представляют бессмысленными злобными тварями. Ларри робко улыбнулся, и существа расслабились. Похоже, его лицо и правда располагало к себе, Магус не ошибся.
        - Так где мне найти золотого стрижа и того полу-ястреба?
        - Они поплы…
        - Стой-ка, - прервал блондинку чей-то ворчливый голос, и она послушно захлопнула рот.
        Вперед вышел коротышка с седоватой рыжей бородой, которого Ларри сначала не заметил: тепло, не по сезону, одетый и в глупой шапке.
        - Я знаю, как проверить, что ты не врешь, - задумчиво протянул коротышка. Выглядел он поумнее остальных, и Ларри улыбнулся еще старательнее. - Хмырь прав, я с ним никогда и не спорил: вы, Ястребы, просто несчастные, сами себя обокравшие люди, которым Магус задурил голову. И в тебе я чувствую какую-то огромную печаль. Покажи мне ее.
        Он протянул обе руки вперед, и Ларри отпрянул.
        - В каком смысле - показать?
        - Те, кто мечтает о золотой магии, хотят залечить свои раны, - негромко сказал человечек, буравя его мрачным взглядом. - Тень наносит их и растравляет, побуждает вглядываться в них бесконечно. Золото помогает им затянуться. Покажи мне самую тяжелую свою рану, и я вылечу ее, дам тебе немного анимы.
        - Вы такое можете? - выдавил Ларри. Ему почему-то казалось, что лес прислушивается к их разговору, склоняется ближе. - Это большая честь, но не хочу отнимать у вас аниму.
        - Не отнимешь, мне она даже не нужна: это ваша, людская магия. Для меня анима - роскошь, и ее теперь в изобилии: я лесовик, а чащи, наполненные золотой магией, теперь повсюду. Вы же об этом и мечтали на своем холодном острове: увидеть настоящий свет анимы, - успокаивающе шептал коротышка, и листья на деревьях шептали вместе с ним, вторили эхом. - Тень неестественна, потому что каждое живое существо хочет быть счастливым, быть в безопасности. Просто дай мне руку, и ты почувствуешь.
        Покалывающее тепло в воздухе перестало казаться опасным - мягкое, утешительное, оно шептало, что боль уйдет, что она ему не нужна, это тепло было не менее живым, чем Тень, и Ларри сжался. На ладони коротышки сияла золотая пыльца, и, если поддаться, просто дать ему дотронуться, он все выяснит про стрижа, но… Ларри вдруг почувствовал такую лютую злость, что горло перехватило. Никто, никто не имеет права трогать его боль, только она защищает его, и что он будет без нее делать? Ладонь коротышки тянулась ближе, поглаживающее тепло на коже усилилось, и Ларри дернулся назад так, что завалился на траву.
        - Отстань, - прошипел он. В висках стучало. - Только попробуй тронуть, я тебя уничтожу.
        Лесовик сощурился и убрал руку. Свет на ней погас.
        - Значит, ты не тот, за кого себя выдаешь, - укоризненно проговорил он. - Ты пришел, чтобы поймать золотого стрижа?
        - Не ваше дело, кретины, - дрогнувшим голосом пробормотал Ларри, отползая, потому что все осуждающе придвинулись ближе. - Отойдите, а то пожалеете.
        - И что ты сделаешь? Арестуешь? - насмешливо спросил лесовик.
        Ларри рывком поднялся на ноги. Он помнил, что создания золотой магии не могут причинить вред, они от этого слабеют, и все равно ему хотелось сбежать отсюда как можно дальше.
        - Всего недоброго, - отрезал он и зашагал прочь.
        - Эй, - мягко позвал лесовик. - Поешь для начала. Не бойся, гостя мы не отравим - у нас своя честь. Хмырь прав: старинные законы гостеприимства велят накормить чужака.
        Ларри хмуро покосился через плечо. У корней дерева откуда-то взялась разложенная скатерть, а на ней - грубо вылепленные горшки и тарелки.
        - Мед, сливки, варенье, сыр, хлеб. Домовые передали, все свежее, - мягко сказал лесовик. - Не сердись. Мы правда не навредим тебе.
        - Неудивительно, что с таким подходом золотые народы оказались там, где оказались, - ощетинился Ларри. К заблуждениям низших существ полагалось относиться свысока и прохладно, но вместо этого он чувствовал горячую, острую злость, хотелось заорать и пнуть что-нибудь посильнее. - Я ухожу.
        Одна из водных дев вдруг рассыпалась на брызги. Вода упала на землю, перетекла тонким ручейком и собралась обратно в девушку прямо у Ларри перед носом.
        - Послушай, - выпалила девушка с жаром, которого он не ожидал от существа, состоящего из воды и золотой магии. - Мы не можем тебя остановить, но можно кое о чем попросить? Не вреди золотому стрижу. Пожалуйста. У него больше нет своей магии, всю потратил и ничем тебе не…
        Ларри вздохнул.
        - Вы только что сказали мне, что у моего противника нет магии, а значит, он не может мне ничего сделать, - внятно проговорил он. - Надеюсь, к вам редко обращаются с просьбой сохранить секрет.
        - Не трогай Нила! - отчаянно крикнула водная дева.
        Остальные притихли, кажется, потрясенные ее решительностью.
        - А тебе что за дело? - прищурился Ларри.
        Эта жидкая красотка хотя бы говорила на языке, ему понятном: угрозы, решимость, открытое противостояние, - как если бы в ней был боевой дух, анимус, хотя как это возможно? Дева слегка посинела, будто вода внутри ее сгустилась.
        - Он мне понравился, - шепнула она.
        Ларри присвистнул.
        - Ого. У вас любовнобольными и покровители стихий бывают. - Он хохотнул. - Ну и чокнутый мир. Вам будет только лучше, когда мы захватим вас снова. А с золотым стрижом я сделаю все, что посчитаю нужным.
        Он успел сделать мимо водной девы пару шагов, когда на лицо ему упали капли дождя. Небо только что было ясным, и Ларри удивленно глянул вверх. Он слышал, что Отец Ветра, покровитель их острова, может наслать бурю, если его разгневать, но не ожидал такого от этих глупых созданий. И тем не менее водная дева плакала, слезы едва заметно катились по щекам, и с неба тоже полило.
        - Ты чего, нельзя злиться, магия ослабеет! - ахнула блондинка в пышной юбке, появляясь рядом.
        - А мне плевать, - мокро пробормотала водная дева, буравя Ларри взглядом. - Он холодный и противный и убьет парня, который мне очень-очень нравится, почему мне нельзя разозлиться?
        - Вообще-то злость - естественное состояние живого существа. Если ты живой, тебя обязательно что-то бесит, - зачем-то пояснил Ларри, и блондинка сердито глянула на него.
        - Да ведь это уже беседа! - встрял Хмырь. - Чудесно! Люди боятся непохожих только потому, что не понимают их, но если узнать друг друга лучше…
        Ларри сжал зубы и собрался идти дальше, когда Хмырь отчаянно зачастил ему вслед:
        - Клянусь Матерью-землей, мы тебя не отравим! Поешь хоть немного! Ты ведь очень голоден, а в сумке только какие-то промокшие сухари и несколько кусочков слипшейся пыльцы!
        - Это сахар, - на ходу ответил Ларри и запоздало дернулся. - Стойте. Откуда вы знаете, что у меня в сумке? - Немножко посмотрели, пока ты спал, - невинно ответил Крот-В-Костюмчике. - Казначей у нас очень интересуется человеческими вещами. Мы ничего не брали, только потрогали. Стекло нам очень понравилось.
        Ларри торопливо вытащил из сумки на плече увеличительное стекло - уф, не стащили.
        - Оно не теневое, только немножко прохладное, - задумчиво протянул лесовик. - Сделано кем-то из бывших золотых народов. У тебя плохое зрение?
        - Великолепное, - огрызнулся Ларри. - Где вы видели подслеповатого ястреба?
        Даже особо и не соврал - в птичьей форме он видел идеально. Ларри покосился на еду, разложенную на скатерти. Его донимал острый, режущий голод. И ведь действительно травить его они права не имеют, на ценности жизни вся золотая магия держится.
        - Ты просто струсил, - веско прогудел каменный монстр. - Знаешь же, что нам нельзя вас убивать, а то мы бы уже давно защищались. И все равно бежишь, поджав хвост.
        - Я?! Я не бегу, - возмутился Ларри и пошел назад, мысленно утешая себя тем, что поддается, только чтобы отстоять честь своего народа. - Ладно, обменяю ваши продукты на сахар. Вы такого еще не пробовали, он с дальнего юга. Стекло не отдам - оно мне самому нужно.
        Хмырь просветлел лицом - Ларри даже не думал, что уродец может так сиять.
        - Обмен и общение! Это же основа для дружбы племен! - воскликнул Хмырь и сумасшедше, дробно засмеялся.
        Ларри закатил глаза и с независимым видом протянул им горсть кусочков сахара, стараясь никого не коснуться. Все похватали их и начали разглядывать, а Ларри сел и набросился на еду. У него важная миссия, которая пойдет куда лучше, если поесть как следует. К тому же левую руку он оставил свободной: если что, запустит в Тень и всех тут уложит.
        Вокруг существа грызли и облизывали сахар, краем уха Ларри уловил чей-то шепот:
        - Такие гладкие и сладкие стеклышки, и так во рту об зубы гремят! Чтобы создать золотую магию, будет идеально!
        Потом существа немного засияли в буквальном смысле: воздух стал чуть золотистым. Ларри содрогнулся и продолжил торопливо жевать, стараясь, чтобы удовольствие не отразилось на лице. Вода с кусками яблока, хлеб, мед, густые сливки, варенье, сыр - как же вкусно! Неудивительно, что золотые народы проиграли, - если так питаться каждый день, воевать не захочется.
        - Вы мне знаете кого напоминаете? - спросил он, набивая рот. - У нас есть такие театральные пьесы в цирке. Для детей. Про наши великие завоевания и про безмозглых простачков-золотых волшебников. И там показывают существ вроде вас.
        - Наши братья работают в вашем сирке? - возмутился Крот-В-Костюмчике, и Ларри мотнул головой.
        - Просто актеры в забавных костюмах. Они хороводы водят, поют глупые песенки, дружить предлагают.
        - И что с нами дальше? В этих пьесах? - поинтересовалась блондинка, перекатывая во рту кусок сахара.
        - Вы плачете и бежите в страхе, моля о пощаде, - вгрызаясь в хлеб со сливками, пробормотал Ларри. - Вас побеждает хитрый и ловкий парень Серое Перо. Он в начале истории отказывается от родителей, которые пытаются его удержать, и уходит навстречу подвигам. А в конце становится великим теневым магом.
        - У вас это детям показывают? - ужаснулся Хмырь.
        - А что еще детям показывать? Надо, чтобы они с детства понимали, как мир устроен. И что родителей любить вредно, иначе ничего в жизни не добьешься.
        Все уставились на него так, будто он сказал какую-то глупость.
        - Может, ты домой улетишь, а? - с надеждой спросил Крот и облизнул липкую от сахара шерсть длинным розовым языком.
        - И не подумаю, - фыркнул Ларри, стараясь не показать, что никакой злости уже не чувствует, только приятную сытую слабость: он в жизни не ел столько вкусных вещей разом. - Я вас не заставлял давать мне еду, это был обмен. Все, я пошел, и не вздумайте мне мешать.
        Существа выглядели подавленными, как дети, которых обидели, но Ларри было не пронять такими штучками. Ишь, взгрустнули. Как будто это должно его разжалобить.
        - Что нам делать? - отчаянно прошептал Хмырь. - Другие Ястребы летают повсюду уже второй день. Смотрят с высоты. А я не знаю, как мирить, когда чужих так много. Думал, ты подскажешь. Я просто хочу, чтобы все были друзьями. Такова моя природа.
        Ларри захотелось вцепиться руками себе в волосы. Он чувствовал что-то непонятное, оно копошилось в груди, как насекомое. Наверное, его просто очень сильно раздражала чужая глупость.
        - Понятие «мириться» нам незнакомо, только время потратите, - язвительно пробормотал он. - Сдаться - это единственное, что вы можете сделать. Тоже мне, повелители стихий, которые даже разозлиться не могут! Какой толк от таких защитников? Особенно вот от этих.
        Он махнул рукой в сторону Крота-В-Костюмчике и Мехового Лентяя, который все проспал, валяясь среди корней. - Я Почвенник, - обиделся Крот. - Властелин плодородия.
        - Рад за тебя, - фыркнул Ларри.
        - А это Казначей, хранитель ценностей.
        - Каких? Сушеных грибов? Или что тут у вас еще сходит за ценности? Да вы как побитые молью детские игрушки, которые подпольщики своим детям дают! Жалкие, бессмысленные и…
        - Как тебя зовут? - негромко спросил лесовик, упираясь кулаками в бока.
        - Угу, сейчас скажу. Недоброго дня.
        Ларри развернулся и зашагал прочь. По веткам вдруг прокатился порыв ветра, зашуршал листьями - и стих. К одежде на ходу липли какие-то шипастые шарики, и Ларри сердито отодрал их от себя, чуть не споткнувшись о ямку на земле.
        - Если вы думаете, что меня остановят эти ваши… - начал он и оглянулся, но рядом никого больше не было.
        Ни существ, ни скатерти, ни посуды. Ларри потер лоб. Может, это все ему приснилось? Нечего засыпать на чужой земле, пропитанной магией. Правда, чувство сытости никуда не делось, но это он, видимо, съел запас сахара и забыл.
        А вот теперь вперед, навстречу героическим свершениям. Ларри бодро зашагал по тихому вечернему лесу и только через пару минут понял, что не знает, куда, собственно, идти. Единственной зацепкой была история про золотого стрижа и его ручного Ястреба, но она ему, скорее всего, тоже приснилась, - где это видано, чтобы золотой и теневой маги объединялись? Но если это вдруг правда, то стриж может знать, как создать духа земли. Нужно просто поймать его и слегка надавить. Ларри широко ухмыльнулся, глядя на длинные полосы закатного света, лежащие на земле. Найти стрижа будет очень, очень просто.
        Ларри сел на теплую землю, снял с шеи шнурок, стряхнул с него черную бусину в виде попугая и подул на нее. Та начала стремительно раздуваться и росла до тех пор, пока не выросла в монструма.
        - Кошмар-р-р, - выдал тот, пошатываясь, и никогда еще Ларри не был так рад его видеть - от монструма веяло приятным, знакомым холодом. - Бедный я. Все затекло.
        - Не драматизируй. Ты спал.
        - Сам бы попр-р-робовал спать зажатым в кусок глины!
        - Ну все, перестань. Пора заняться делом. Слушай меня: в этих землях есть Ястреб, который предал Империю. Его наверняка отрезали от общего хранилища, но Тень-то в нем еще осталась, она так просто не исчезает. - Ларри встряхнул попугая, и тот замотал головой, возмущенно топорща хохолок. - А ты чувствуешь Тень, потому что состоишь из нее! Гениально, да? Лети и найди его. Никто тебя не поймает - издали ты похож просто на черную птицу. Вернешься и доложишь мне, где предатель. Все ясно?
        - Р-р-раскомандовался, - огрызнулся монструм. - Пошли домой. Мне тут не нр-р-равится, жар-рко.
        - Слушай меня, чучело. - Ларри сгреб монструма за перья на голове, и тот возмущенно заголосил, хотя вряд ли чистая Тень способна была чувствовать боль. - Если ты не выполнишь мой приказ, я…
        - Что? Что? - задорно спросил монструм, колотя его холодными острыми когтями по груди.
        Ларри устало вздохнул. Что бы ни говорили в школе, угрозы на практике оказывались не особо действенным способом чего-то добиться. И он попробовал сменить подход.
        - Слушай, - великодушно начал он. - Раз уж мы в землях золотых волшебников, давай так: я тебя попрошу. Пожалуйста. Найди мне предателя. Я… мм… ценю тебя как помощника. Наверное, однажды настанет день, когда ты реально принесешь пользу. Может, прямо сегодня.
        - На меня не действуют твои лживые сладенькие словечки, - огрызнулся монструм. - Я сама ночь. Я тьма.
        Ларри угрюмо привалился спиной к дереву.
        - Ишь, надулся, - проворчал монструм. - Ладно, сделаю. А когда вер-рнусь, будешь впр-р-равду на меня дуть, чтоб стало пр-р-рохладно. Пока мне не надоест.
        Ларри так удивился, что даже ответить не успел, а струм уже стремительно соскользнул с руки и улетел. Вечер разгорался вокруг все ярче, заняться было нечем, и Ларри стащил со шнурка ракушку. Подул в нее и громко, четко произнес:
        - Сержант Ноль Ноль Один докладывает: на вражескую территорию проник успешно. Преследую золотого стрижа с целью выяснить, как добиться поставленной передо мной задачи. - Ларри покатал ракушку в ладони, соображая, что бы еще сказать. На том конце молчали, и в этом молчании ему чудилось неодобрение. - Близок к успеху, - наконец прибавил он. В ракушке ждали, ему казалось, что он даже слышит негромкое дыхание. - Э. Хм. Да здравствует Империя. Да здравствует Магус.
        Больше сказать было нечего, и Ларри быстро повесил ракушку обратно на шнурок. По веткам пробежал ветер и затих. Эх, какие же тут все-таки листья: нежные, тонкие, сочные. Он потрогал один, здоровенный, нависавший прямо над головой, и тот сразу завял и оторвался. Ларри вздохнул. Кажется, права была красотка из его сна: местная природа чувствует в нем Тень. Лучше уж не распускать руки, чтобы лес не заметил его присутствия. Но как же много тут деревьев!
        Листок уже все равно оторвался, и Ларри поднес его к самому носу, разглядывая прожилки и резные края. Понюхал. Пожевал край. Запомнил ощущение в ладони. Рассмотрел через увеличительное стекло. Он сидел так, пока не сгустилась ночь, и даже она была не такой, как дома: тихая, уютная, будто в ней совсем нет Тени.
        Монструм вернулся, когда луна уже взошла, и бесшумно скользнул на плечо, неразличимый в темноте.
        - Нашел, - торжественным шепотом заявил он. - Двое плывут в лодке вниз по течению, и в одном из них сильна Тень.
        Ларри, вспомнив свое обещание, снял монструма с плеча и подул на него. Черные перья в гребне смешно затрепетали.
        - Мне встр-р-речались птицы, - прошептал струм, подставляя клюв под дуновение. - Они заметили, что я не птица. Но не боялись, а пели: «Добр-р-ро пожаловать, о, стр-р-ранное созданье!» Фу! Ф-фу!
        - Ничего, мы их всех завоюем, - утешил Ларри, обдувая монструма со всех сторон. - Веди к реке, я за тобой.
        Монструм с готовностью взлетел, и Ларри пошел за ним, ежась от ощущения того, как ступни вминаются в землю. Идти по такой мягкой почве было совсем не так, как по камням на острове. Нога при каждом шаге удобно вдавливалась в поверхность, и от этого ощущение, что он все еще спит, становилось только сильнее.
        Вода тоже оказалась другой - гладкий широкий ручей поразительно синего цвета негромко перекатывал камешки, поблескивал и стремительно несся мимо. Лодки поблизости, ясное дело, не было, но Ларри знал, как решить эту проблему. Надо потратить много Тени. Это задание - самое важное в его жизни, и он его выполнит.
        Ларри встал на колени и коснулся руками воды. Создать предмет из ничего - магия высшей пробы, и он изо всех сил представил себе готовую лодку, ее текстуру и размер, форму и запах. Воровато забрался в свое хранилище, снова посмотрел на сцену с изъятием мягкого предмета, - но боли было недостаточно, ему было слишком спокойно, как будто он и правда спит.
        Нет, так ничего не выйдет. Нужна сильная вспышка какого-то плохого чувства, тогда все получится. Ларри оглядел берег - и просиял. Тут много камней, а это же то, что нужно! Говорят, Ястребов рангом пониже, всяких нечистокровных выходцев из завоеванных земель, учили наносить на руку шрамы, чтобы начальство видело, если они провинились, но высшие и свободные так не делали. Боль драгоценна, это средство только для особых случаев. Ларри распластал ладонь на мелкой прибрежной гальке, выбрал камень потяжелее и занес над ней. Нужно ударить как можно сильнее - ничего, заживет - и сосредоточиться, перенаправить вспышку боли в магию. На лодку этого должно хватить.
        Он как следует размахнулся, но за сантиметр до цели камень дернуло в сторону, он вылетел у Ларри из руки и плюхнулся в воду. Несколько камней на речном берегу подкатились друг к другу и собрались в маленького нескладного человечка - крохотную копию монстра, которого Ларри видел в компании остальных.
        - Ужасно глупый мальчик, - гневно простучал человечек, поставив крохотную ступню-камешек на какую-то щепку. - Никто не будет ломать сам себе кости моими камнями. Я не разрешаю.
        - Мне нужна лодка, - фанатично пробормотал Ларри.
        Он даже не особо удивился - на него снова накатило чувство, что это сон и, значит, бояться нечего, - а вот струм, наворачивая в воздухе круги, тихонько клекотал от страха: тоже чувствовал теплую волну золотой магии, исходящую от человечка.
        - Ты уже немного рассердил меня раньше, но сейчас рассердил совсем, - простучал человечек. - Я понял, как это ощущается. Запретно и приятно.
        Этими же словами Ларри описал бы то, что чувствовал, пока уплетал угощение от существ, и сам на себя разозлился от этого сравнения.
        - Ничего ты мне не сделаешь, - шепотом выпалил Ларри. - Проваливай.
        Человечек метко запустил пригоршню гальки ему в лицо - Ларри едва успел отвернуться, и камешки больно ударились о висок.
        - Сам проваливай, а то выбью глаз, - важно сказал человечек и глупо хихикнул, как будто удачно пошутил. - Не серди меня, а то рассержусь! Вдруг я страшен, когда злой? - Вряд ли, - проворчал Ларри сквозь зубы.
        Человечек задорно смотрел на него, уперев руки в бока. Воздух вокруг него золотисто искрил, и от этого тепла у Ларри снова что-то сжалось в груди. От сильной вспышки этой неуютной магии, наверное, умереть можно. Пожалуй, лучше каменного малыша все же не доводить. Ларри мрачно оглядел берег. Спутанные кусты спускались к воде, лоская в ней ветки. Продираться сквозь них будет медленно и неэффективно. А что, если…
        Ларри резко встал и шагнул в реку. Ноги охватило холодом, но он упрямо шел - надо же, как глубоко. Вода дошла до плеч, и монструм растекся за плечами темной кляксой, мягко обхватив за шею сзади.
        - Куда полез? - дробно простучал каменный человечек.
        - Не даете сделать лодку? Доберусь так, - огрызнулся Ларри.
        Человечек остолбенело посмотрел на него:
        - Там же очень холодно. Ты простудишься.
        - Наплевать. У меня работа.
        Вода и правда была ледяная, ну ничего, освежает. И Ларри размашистыми гребками поплыл вниз по течению. Все-таки на острове рос, водой его не испугаешь. Надо только глубоко дышать и не бояться. Течение быстрое, но это даже удобно: донесет, куда нужно.
        Покосившись на берег, он увидел: человечек, который отсюда казался крохотным, еще постоял, глядя ему вслед, а потом раскатился на камни. Еще несколько минут Ларри все ждал чего-то, мерно раздвигая ребром ладони холодную воду: удара, вспышки, окрика, - но его не остановили. Ночь была наполнена цветом и звуком: пели птицы, в прибрежных зарослях копошились зверьки, ветер шуршал ветками, вода тихо плескалась, играла камешками на дне. Монструм приятной холодной тяжестью лежал на затылке, и Ларри, отплевываясь от воды, пробормотал:
        - Мы непобедимые и могучие. Дай мне сигнал, когда предатель будет близко.
        Прохлада ободряюще сжала ему затылок - так далеко от дома монструм, похоже, ссориться не хотел. Догонять вплавь тех, кто скрылся на лодке сутки назад, было так себе идеей, но даже плохая идея всегда лучше, чем никакой. Ларри учили не думать о том, как велика задача, - просто делай, и все. Мало ли, вдруг противники плывут очень медленно? Или часто останавливаются. Или легли на ночь спать.
        А он не остановится. Ларри усерднее замолотил ногами по воде. Она была и правда ледяной, но лучше уж смерть на пути к цели, чем жизнь без славы и побед.
        - Я стану лейтенантом прямо в этом году, - прошептал Ларри, стуча зубами. - И Роджера разорвет от зависти.
        От этой мысли на душе стало просто великолепно.
        Глава 4
        Вниз по реке
        Полет над морем Ларри теперь вспоминал снисходительно: какая ерунда по сравнению с ночным заплывом в холодной реке! Похоже, жизнь всерьез решила узнать, как долго он протянет. Что дальше? Денек голым среди ледников? Восхождение на самую высокую в мире гору? «А вот возьму и не помру», - хмуро думал Ларри, мерно разбивая воду ребром ладони. Поясница ныла, руки не гнулись, в легких похрипывало. Когда двигаться становилось совсем невмоготу, Ларри вытягивался в воде и позволял ей неспешно тащить себя вперед. Если начинал засыпать, лихорадочно щипал себя за руку, чтобы вынырнуть из дремы. Пугало его не то, что он во сне захлебнется, а то, что провалит задание и никуда не успеет.
        В конце концов небо на горизонте чуть побледнело, выцвело из ярко-черного сначала в синий, потом в голубой с желтой полоской у края. Пласт сочно-желтого начал медленно перетекать в персиковый оттенок, и эта сияющая полоса осветила реку с такой неистовой силой, что у Ларри дыхание перехватило. Восход на острове случался тихо, исподволь, вот было темно, а вот уже не так темно, но тут происходило что-то невообразимое: заблестела вода, защелкали птицы, лес наполнился красками, еще более яркими, чем на закате. День в этом странном краю начинался так, будто он последний в истории и можно тратить всю красоту разом, потому что беречь уже незачем.
        Он размышлял об этом, пока монструм, все еще бесформенный, не начал копошиться и толкать холодной тяжестью в затылок. Ларри недовольно застонал и вынырнул из дремы, в которую не помнил, как провалился.
        - Эй, - выдохнул он, моргая от нестерпимого предрассветного сияния.
        А потом увидел берег - и забыл, что хотел сказать.
        Ларри не особо приглядывался к зарослям, мимо которых плыл всю ночь, но они точно не были такими, как эти. Он вспомнил деревья, которые видел у себя дома, в месте под названием «сад» около заброшенного королевского дворца. Те весной покрывались сладко пахнущими цветами, и Ларри украдкой кружил над ними, если пролетал мимо: деревья казались застывшим белоснежным морем, а воздух даже на высоте был просто одуряющий.
        И хотя уже приближалась осень, деревья на этом диком берегу тоже цвели и пахли - вот только на острове они все были одного вида, а тут разные. Серьезно: ни одно не повторялось. Вдоль реки тянулись сотни цветущих деревьев, и каждое цвело не так, как соседнее. Каких только оттенков тут не было: голубые, желтые, розовые, лиловые, белые. Запах сплетался из разных ароматов, он был освежающим и сладким и тянул к себе с такой силой, что Ларри как завороженный поплыл к берегу. Свернуть, когда столько часов плыл по течению, казалось прямо-таки противоестественным, но Ларри, кряхтя, молотил руками по воде, пока не встал на ноги.
        Берег, устланный ковром из опавших лепестков, полого спускался к воде, и Ларри с трудом подавил желание рухнуть на него и больше не двигаться. Он ошалело побродил вдоль кромки воды, тяжело передвигая облепленные мокрыми штанами ноги. Зайти глубже в сад он боялся: все здесь было напитано золотой магией, щекочущей и теплой. Похоже, именно она дала этому клочку земли такую силу плодородия.
        А потом Ларри заметил кое-что еще и усталость как рукой сняло. Шагах в пятидесяти вниз по течению начиналась маленькая заводь, и земля у самой воды была взрыта, словно там недавно протащили что-то тяжелое. Ларри бросился туда, чуть не запутавшись в собственных дрожащих ногах.
        Гардианов учат читать следы, и пора было этим воспользоваться. Глубокая борозда на песке, похоже, осталась от киля лодки, которую вытянули на берег, а потом спустили обратно на воду. Рядом тянулись две цепочки человеческих следов. Судя по ширине шага и глубине отпечатков, лодку тащили двое молодых мужчин, и были они тут недавно. Может, конечно, вдоль этого дикого берега проплывают десятки лодок, но что-то Ларри никого за ночь не встретил. А значит, это были, скорее всего…
        Ларри навострил уши и пошел вдоль следов - четких и свежих, еще не оплывших от утренней влажности. Двое оставили лодку на берегу и какое-то время топтались рядом - видимо любовались деревьями. Потом началось что-то странное: они бродили по саду и рыли ямки под деревьями. Вот тут копали руками, тут палкой, затем перешли вот сюда. Мест с развороченной почвой было пять, словно там что-то искали, - и на пятый раз, видимо, нашли: ямка была глубже, а потом двое, судя по следам, вернулись прямиком к лодке, столкнули ее на воду и уплыли.
        Дно ямки Ларри тщательно изучил: вдруг поймет, что там лежало? Но почва была рыхлая, ничего похожего на отпечаток шкатулки или ящика. Ларри выпрямился. Ноздри у него подрагивали от знакомого, правильного чувства: ты гонишься за преступником и скоро его настигнешь. Он бросился к воде, с разбегу упал в нее, взметнув фонтан сияющих брызг, и поплыл вниз по течению. На прекрасный разноцветный берег Ларри больше не оглядывался.
        Он все еще гардиан, и у него есть работа.
        Лодку он увидел, когда солнце поднялось совсем высоко: успел заметить, прежде чем она скрылась за излучиной реки. Пора было менять тактику погони. До этого Ларри шлепал руками по воде в полную силу, чтобы выжать максимум скорости, но теперь лучше было держаться тихо, и он заскользил вперед, бесшумно двигая руками и ногами под водой. Один из беглецов все-таки Ястреб - пусть и плохонький, нечистокровный, но если он не услышит явную погоню, то Империя зря тратилась на его обучение.
        Волшебный сад на берегу давно закончился, перешел в растрепанные заросли кустов и трав. Расстояние до поворота Ларри преодолел сильными рывками, а свернув, задержал дыхание и ушел под воду до самых глаз. Лодка была совсем близко - неспешно плыла по ярко сияющей от солнца реке. Освещение было ему на руку - против света врагам трудно будет понять, что это такое за ними плывет: может, деревяшка или выдра.
        Словом, он все продумал и только потом заметил, что с лодки в его сторону даже не смотрят. Темноволосый парень, сидевший к Ларри спиной, не то чтобы бросал все силы на греблю, - руки мягко лежали на веслах, толкали и тянули их лениво, словно это развлечение, а не работа. Одет он был в местном духе, но, судя по деревянно-прямой спине, он и был тем Ястребом, который предал Империю.
        Второй парень, щуплый и невысокий, сидел на носу лодки, скрестив ноги, и подставлял лицо солнцу, довольно щурясь. Вид у него был такой, будто он в самом прекрасном месте, где только можно оказаться, и Ларри за это сразу проникся к нему неприязнью - такие блаженно-глупые лица бывали у подпольщиков, которые пытались взрастить в себе золотую магию. Щуплый что-то негромко говорил, и Ларри прислушался, осторожно подгребая ближе.
        - Вот так, у тебя получается, - жизнерадостно бормотал щуплый. - Наслаждайся, волшебное же утро! Мы поняли, где искать остальные предметы, у нас есть лодка, Ястребы пролетают мимо. Не волнуйся так! Грести приятно, дышать приятно, все хорошо.
        До лодки оставалась всего пара метров. Ларри уже приготовился мощным рывком преодолеть их и дернуть лодку на себя, чтобы эти двое от неожиданности посыпались в воду, но его остановили две мысли. Во-первых, так можно их находку из волшебного сада утопить в реке. Во-вторых, щуплый производил впечатление легковерного простачка, который выложит все секреты любому, кто готов их слушать. Поэтому Ларри громко зашлепал руками по воде и слабо крикнул:
        - Эй! Подождите, умоляю вас!
        Ястреб резко обернулся, и Ларри едва сдержал ухмылку. У предателя были забавные уши - торчали из встрепанных темных волос, как лопухи. Вот уж кому униформа явно шла гораздо больше, чем ее отсутствие.
        - Как же я устал, - жалобно сказал Ларри вслух. - Рук не чувствую. Ноги не гнутся.
        - Ты кто? - встревоженно спросил щуплый.
        Ладонь предателя сделала мягкое движение в сторону и вниз - ха, в Тень залезть пытается! Ну, можно не сомневаться, что доступ в нее ему отрезали. Ларри проглотил торжествующий смешок и задрожал, тяжело хватая ртом воздух.
        - Я друг, не бойтесь! - выдавил он. - Мне существа сказали, где вас искать. Лесовик, и водная дева, и великан из камней, и…
        Несколько секунд он боялся, что те, кого он перечислил, выскочат с разоблачениями, но вокруг было тихо, и Ларри просяще улыбнулся.
        - Вы золотой стриж и тот Ястреб, да? Это вы всех спасли? - прошептал он.
        Предатель тяжело смотрел на него, отгородив собой щуплого. Тот любопытно выглянул из-за плеча, и Ларри начал улыбаться шире. Он не вполне представлял, как ощущается улыбка, возникающая просто так, сама собой, - но, говорят, золотые волшебники часто улыбаются, и он старался.
        - Не слушай его, - выдохнул предатель. - Это Ястреб.
        Ларри удивился. Холод, идущий от воды, заглушал его собственный, легчайшая разница в загаре каждой из половин лица вряд ли заметна при таком слепящем свете, так как же он понял?
        - Я и не отрицаю, - простодушно ответил он вслух. - А вы как догадались?
        - Глаза, - криво усмехнулся предатель. Гримаса получилась та еще, и Ларри понял, что улыбки тяжело даются не ему одному. - Местные жители бывают грустными, иногда злыми, но такими самоуверенными они никогда не выглядят.
        На протяжении всей этой увлекательной речи он едва заметно пытался что-то нащупать на дне лодки. Ларри, конечно, заметил, это было его работой - замечать такие вещи, - и был готов за несколько секунд до того, как в голову полетел булыжник. Камень плюхнулся в воду, а Ларри, легко увернувшись, настороженно проследил за рукой предателя - вдруг еще что-нибудь нашарит? Но тот хмуро насупился и опустил руки.
        - Ты выиграл уговор, - шепотом проговорил щуплый, который, удивительное дело, совершенно не выглядел испуганным.
        Предатель мрачно кивнул, и Ларри, не выдержав, полюбопытствовал:
        - Что за уговор?
        - Я хотел набрать с собой больше камней, чтобы отбиваться, когда за нами придут, - отрывисто сообщил предатель. - Он сказал, что никто не придет и камни не понадобятся.
        - Ну, я вам не угрожаю, поэтому ты не то чтобы выиграл, - протянул Ларри, неспешно разводя руками в воде, чтобы держаться на плаву. Течение мягко несло их всех вниз по реке, и это придавало беседе странно умиротворенный оттенок. - Я с острова Ястребов, но из подпольщиков. Мы против власти Магуса, и меня отправили узнать, как вы победили захватчиков. Это же вы сделали, да?
        - Вроде того, - скромно кивнул щуплый. Он выглядел удивительно красивым для человека с таким непропорционально широким ртом и землисто-бледной кожей: черты лица тонкие, глаза выразительные. Ему бы взгляд поумнее, и за Ястреба бы сошел. - Нам очень пригодится твоя помощь. Когда мы останавливались на привалы, я все смотрел в небо - там Ястребы кружат и кружат, даже ночью. Зачем они летают?
        В реке Ларри было не до того, чтобы смотреть вверх, но он сразу понял, что нужно коллегам из управления по захвату земель. И еще понял, отчего так легко догнал этих двоих: на привалы они останавливались, с ума сойти. Какая беспечность!
        - Скажу, что им надо, если расскажете, куда плывете, - решительно сказал он.
        - Зачем тебе это знать? - тут же встрял предатель. Его взгляд ясно говорил, что одного Ястреба, помогающего восстанию золотых земель, более чем достаточно, второй не нужен. - Это не твое дело.
        - Эй, ты чего, надо быть к людям добрее, - прошептал золотой стриж и улыбнулся Ларри так, что тот сразу понял разницу между настоящей улыбкой и той гримасой, которую кое-как приладил себе на лицо. - Мы хотим создать духа зе…
        Сердце у Ларри вспыхнуло от радости: он не ошибся, они заняты тем же, что и он! Но предателя хоть чему-то да научили в Академии - он дернул стрижа к себе и зажал ему рот, не дав закончить.
        - Плыви, куда плыл, - с чувством сказал бывший Ястреб, сверля Ларри хмурым взглядом.
        - А вот это недружелюбно, - назидательно ответил Ларри. Он подплывал все ближе к лодке, делая вид, что его прибивает к ней течение. - Золотая магия - это доброта и вера в людей, разве нет? Итак, вы хотите создать духа земли. Что для этого надо сделать? Расскажите, а я в ответ - все, что знаю про планы Империи насчет вас. - Он помолчал, глядя в насупленное, сердитое лицо предателя. - Давайте я первый? Обмен - это честно. Думаю, у этих Ястребов задание найти золотого стрижа. Есть волшебные предметы, которые реагируют на золотую магию. Их выдали всем патрульным, усилив во много раз. Они немного обескуражены: летают, летают, а вспышек золотой магии не видно.
        Ларри только сейчас понял, что монструм кое-как собрался в свою обычную форму и уселся на плечо, зачем-то постукивая клювом ему по голове. Ларри отмахнулся. Предатель глянул на монструма с каким-то странным выражением лица, чуть ли не с улыбкой: видимо, насмехался над глупой птицей, и Ларри слегка рассвирепел, но привычным усилием подавил гнев. Сейчас надо быть спокойным.
        - Они просто не знают, что магии у стрижа больше нет. Помимо этого, магия самой земли, хоть и не такая сильная, как у человека, создает помехи. - Ларри серьезно посмотрел на предателя. - Им стоило бы сменить тактику и искать следы Тени. Надеюсь, им это в голову не придет. А теперь расскажите, куда плывете, - вдруг я смогу вам помочь?
        Золотой стриж открыл уже рот, но предатель его перебил, изо всех сил пытаясь изобразить дружелюбный голос:
        - Есть три предмета, спрятанные в трех разных местах. Нужно собрать их все, тогда поймешь, как создать духа-защитника. Одно место мы нашли, про остальные стриж догадался. Давай я на карте тебе покажу, ты удивишься.
        Монструм начал сильнее долбить Ларри клювом в макушку, но тот отмахнулся и торжествующе закрыл глаза. Тень казалась далекой, до нее было труднее дотянуться, когда ты так далеко от дома, - но карта по уставу хранится не в общем хранилище, а в личном, чтобы всегда можно было в случае чего понять, где находишься. Ларри изо всех сосредоточился, вызвал в памяти спальню приюта, где по-прежнему бесконечно повторялась сцена, где у него отнимают мягкий предмет, и нашарил в ящике призрачно-серой тумбочки единственное, что он тут хранил: карту.
        Он открыл глаза, вплотную подплыл к лодке и протянул карту предателю, держа высоко над водой, чтобы не намочить. Но тот не взял.
        - Нам говорили в Академии: карту, которая всегда под рукой, выдают только военным, - еле слышно сказал предатель и полностью убрал стрижа за спину. - Это наша привилегия. Монструм у подпольщика еще мог бы быть, но не карта.
        Ларри открыл рот. Закрыл. Быстро сунул карту обратно в Тень, чтобы освободить руку. Болван, как же он прокололся! Он уже открыл рот, чтобы соврать и выкрутиться, но тут понял, с чего предатель разрешил ему подобраться так близко к лодке: видать, сообразил, что у Ларри есть доступ в Тень, а у него самого - больше нет.
        Зато у предателя было весло. Которое тот гладким, стремительным движением вытащил из уключины, размахнулся и врезал этим веслом Ларри по голове. Даже почти попал, хотя Ларри увернулся бы еще быстрее, если бы не был так потрясен собственной глупостью.
        Ларри дернулся вниз, уходя под воду, и весло прошло в паре сантиметров над головой. Опустив вниз весло, предатель перенес вес на руки, а значит, ноги потеряли устойчивость, поэтому Ларри рванулся вперед, обхватил предателя выше колен и дернул на себя. Тот рухнул в воду, и Ларри не стал тратить время на то, чтобы с ним драться, - крепко взялся за борт лодки, рывком перевалился в нее и прижал к себе стрижа, который, как и следовало ожидать, сидел и растерянно хлопал глазами.
        Все это заняло пару секунд: когда предатель всплыл, Ларри уже сидел и яростно скалился, положив ладонь стрижу на горло. Весь его маневр основывался на том, что стриж, хоть и без магии, имел значение как символ бунта, а значит, погибнуть ему не дадут, - но Ларри был не готов к тому, какое сильное чувство проступит на лице предателя, по-ястребиному невыразительном.
        - Отпусти, - выдавил предатель, и Ларри фыркнул.
        - Ага. Как говорили золотые волшебники, «с удовольствием».
        - Чего тебе надо? - бесстрастно спросил предатель, но глаза у него по-прежнему были тревожные, испуганные.
        - Во-первых, отдайте мне то, что нашли в саду. Без этого переговоров не будет.
        Он нажал стрижу на горло, чтобы подчеркнуть свою мысль. Тот почему-то не боялся, даже сердцебиение не участилось, хотя Ларри всегда представлял себе золотых волшебников дрожащими от любой беды трусливыми слабаками.
        - Я не шучу, - холодно сказал Ларри, ни на секунду не выпуская предателя из виду. - Не заставляй меня лезть в Тень за оружием.
        - Ну почему же? - негромко спросил предатель. - Давай.
        Чего бы он этим ни пытался добиться, покупаться на его уловки второй раз Ларри не собирался и крепче нажал на горло стрижу.
        - Обойдусь. Без всякой Тени сверну шею сначала ему, а потом тебе. Отдавайте.
        - Я отдам. Эй, не волнуйся, все хорошо, - еле слышно пробормотал стриж, глядя на застывшего предателя. - Помнишь, что существа говорили? Мы отдали предметы на волю судьбы, а она знает лучше. Все будет в порядке, так или иначе.
        Голос у него был мягкий, спокойный, Ларри даже растерялся: он ожидал бессильной драки, слез и мольбы, но стриж мирно лежал затылком на его плече, как будто на горло ему вовсе не давят. Потом медленно приподнял руку, залез в карман штанов и вытащил мелкий круглый предмет. Ларри открыл уже рот, чтобы обвинить его во вранье, потому что не могла такая невзрачная штука быть важной, - но почувствовал исходящее от нее тепло и присмотрелся.
        Это была расписанная простеньким узором глиняная бусина. Он быстро схватил ее и сунул в мокрую сумку, чуть не зашипев, когда тепло щекотно прокатилось вверх по руке.
        - А теперь рассказывайте, куда плывете дальше, - сказал Ларри.
        Вот не зря он следил за предателем - тот шагнул вперед, чуть не поскользнувшись на речном дне. Губы у него едва заметно шевелились, и Ларри сильнее нажал безвольно сидящему стрижу на шею.
        - Хочешь, чтобы я его убил? - прошипел Ларри. - Говори!
        Предатель как ни в чем не бывало шагнул ближе, и Ларри все-таки полез второй рукой в Тень - ему не нравилась уверенность, с которой к нему подбирались. Он назубок знал, где в хранилище лежит какой вид оружия, и легко вытащил теневой кинжал. Тот приятным холодом лег в руку, и Ларри угрожающе выставил его перед собой. Монструм откуда-то с берега хрипло заклекотал - Ларри даже не заметил, когда он сбежал с плеча.
        - Жар-р-рко, болван, бр-р-рось его! - вопил струм, и Ларри понял, о чем это он, за секунду до того, как все произошло.
        Предатель торжествующе усмехнулся, и тут Ларри действительно стало жарко. Чувство покалывающего тепла, которое сопутствует золотой магии, окружило его со всех сторон, а потом вода в реке поднялась, выгнувшись дугой, и обвилась вокруг его запястья, держащего нож. Ларри выронил его больше от неожиданности, чем от страха, - небось и сам Магус бы нож выронил, если бы при нем вода ожила. Нож, наполненный Тенью, упал в реку, но вода подхватила его и яростно зашвырнула на берег. Монструм отчаянно голосил, будто пришел его последний час, но ближе, трусливый ком перьев, не подлетел. Стриж не дергался, сидел тихо, а потом вода схватила Ларри и за второе запястье тоже, дернув с такой силой, что он полетел в воду.
        Еще один мощный рывок - и его приподняли над поверхностью. Ларри отчаянно барахтался, но в Тень еще раз залезть не решился. Вода, державшая его, изменила форму и превратилась в знакомую девушку, покровительницу воды. Ларри скрипнул зубами. Он мог думать только о том, что предатель вот сейчас превратился в его личного врага. Два раза обвел вокруг пальца! Нарочно спровоцировал достать из Тени оружие - видимо, тоже был в курсе, что водная дева неровно дышит к его драгоценному стрижу.
        - Ты злой, - дрожащим голосом проговорила она. Голос у нее был как журчание ручья, звенящий и влажный. - И магия у тебя злая! Я не дам тебе его обидеть, не подходи больше к моим рекам даже близко! Ясно?!
        - Яснее некуда, - прохрипел Ларри. Он висел над водой, едва касаясь ее ногами, а хватка на воротнике была куда крепче, чем можно ожидать от сгустка ожившей воды.
        Дева насупилась, размахнулась и швырнула его на берег. Секунду Ларри наслаждался чувством свободного полета и собирался уже превратиться в Ястреба, пока не встретился с твердой поверхностью, - и запоздало сообразил, что он не в униформе.
        Потом осознал, что на этом берегу, как он успел заметить краем глаза, не земля, а галька.
        Берег оказался куда тверже, чем Ларри себе представлял: ощущение было такое, словно он на полном ходу врезался головой в стену. Ларри услышал хриплый вскрик монструма, а потом все затихло.
        Он пришел в себя на закате. Лежать было холодно и неуютно, тело распласталось по камням под странным углом. Мысли в голове ворочались тяжело, словно булыжники перекатывались. Ларри отстраненно подумал, что, кажется, сильно пострадал. Вода была совсем рядом, тускло блестела в красноватых отблесках заката, и Ларри почему-то захотелось коснуться ее, но сил доползти не было.
        - Эй, - прошептал он одними губами. - Эй. Кто-нибудь меня слышит?
        Никого не было, лодка, конечно, давно уплыла. Ларри почувствовал укол грусти, но даже грусть была приглушенной, будто пробивалась к нему издалека. Потом веки отяжелели, и он закрыл глаза.
        Когда он открыл глаза в следующий раз, земля двигалась. Несколько секунд Ларри созерцал проплывающие мимо деревья с философским смирением - мало ли что привидится, - а затем понял сразу три вещи. Во-первых, все это на самом деле происходит, - во всяком случае, боль в левой половине тела была совершенно реальной, будто на ней синяк от виска до лодыжки. Во-вторых, поверхность, на которой он валялся, изменилась: теперь это были не камни, а деревянная доска. В-третьих, свет лежал на деревьях поразительно ярко, высвечивал каждую хвоинку и лист. Похоже, наступило утро, и Ларри был почти уверен, что даже в предсмертном бреду не смог бы выдумать такие восхитительные краски сам.
        Впереди раздавался мерный увесистый звук, в котором Ларри, хоть и не сразу, опознал шаги лошади, у которой под копытами хрустит гравий. О, кое-что проясняется! Видимо, доска, на которой он лежит, - это дно повозки. Потом Ларри чуть отвел взгляд и увидел кролика. Тот смотрел на него остекленевшими мертвыми глазами, и от неожиданности Ларри дернулся так, что все тело прострелило болью.
        - О, надо же, очухался, - проворчал женский голос. - Я уж думала, помрешь, но нет, голова крепкая.
        Ларри с трудом приподнял голову, в крепости которой начал сильно сомневаться. Он лежал в грубо сколоченной деревянной повозке с разболтанными колесами в компании десятка мертвых кроликов. На козлах сидела молодая девушка, косясь на него через плечо. Ларри моргнул. Это была самая странная особь женского пола, какую он видел. У них на острове женщины работали в тех управлениях, что требовали не физической силы, а размышлений и аккуратности. Встречаться с ними можно было только на специальных вечерах по подбору будущей супруги для размножения. Ларри на такие вечера еще не ходил, но, если не считать ущербных любовнобольных без масок, женщин видел в Гарде, в отделе обеспечения безопасности хранилища и отделе внедрения новых теневых заклинаний. Они произвели на него впечатление существ красивых, но загадочных.
        Девушку на козлах он не назвал бы ни красивой, ни загадочной. Прежде всего, у нее была отвратительная прическа: волосы обрезаны так, будто их обкромсали ножом, не особо заботясь о том, чтобы они были одной длины. Ларри даже у любовнобольных не видел на головах такого буйства.
        Кожу на носу и щеках покрывали рыжеватые пятнышки - может, какая-то болезнь? Девушке было лет двадцать, всего на пару лет старше его самого, а взгляд мрачный, как у стариков, которых вот-вот выгонят с работы. Потом Ларри опустил взгляд ниже и понял, что возница одета в мешковатые штаны и рубашку с деревянными пуговицами, - наряд вроде мужской, хотя кто их знает, эти золотые народы.
        А потом все эти мысли как ветром из головы выдуло, потому что Ларри сообразил, чего ему так не хватает с той минуты, как он проснулся. Знакомая тяжесть от шнурка с ракушкой на шее исчезла. Сумки на плече не было. И струма не было тоже. Не обращая внимания на вспышку боли, прокатившуюся по левой половине тела, Ларри сел и лихорадочно обхлопал себя со всех сторон, изо всех сил мысленно подзывая монструма. Результата не дало ни то ни другое.
        - Чего, обчистили? - фыркнула девушка, обернувшись. - Не удивляюсь. Кто ж знает, сколько ты у дороги провалялся. Тебе карманы небось десять раз прощупали.
        - У до… Дороги? - прохрипел Ларри, мудро решив больше не ложиться, раз сел.
        Голова болела от каждого движения, и лучше уж было не менять позу.
        - Ну да, где еще? Все ж ясно. - Девушка встряхнула поводьями лошади, и та пошла чуть бодрее. - Магия вернулась, и придурки вроде тебя сразу подумали: «О, теперь мир стал такой чудесный и безопасный, везде дружба и волшебство!» Ты решаешь мир посмотреть, себя показать, выходишь из родной деревни, - бац! - удар по голове и пустые карманы.
        Ларри глубокомысленно кивнул, пошатываясь в такт движению повозки. План «выдать себя за местного» впервые увенчался хоть каким-то успехом. Кажется, от удара по голове он так ослабел, что холод от кожи больше не исходил, и для маскировки это было отлично, но для защиты - хуже не придумаешь. Он воровато попытался залезть в Тень - и не смог дотянуться. Для этого нужен мощный анимус, несокрушимая сила духа, а он чувствовал себя как потрепанная старая тряпка. Вокруг щебетали птицы, пахло лесом, ветер мягко шуршал листьями, но все это больше не радовало. Ларри обреченно прилег на доски, подальше от мертвых кроликов. Он слишком устал, чтобы испугаться как следует, но общая картина была ясна: задание провалено. Остался без монструма, без доступа в Тень, а еще без ракушки для связи с островом, бусины, увеличительного стекла и самоуважения.
        Единственное, что в такой ситуации казалось хорошей идеей, - это заснуть и больше ни о чем не думать. Именно этим Ларри и занялся.
        В следующий раз он очнулся от того, что его дергали за одежду. Ларри недовольно разлепил глаза и снова увидел встрепанную девушку. Ее темно-рыжие волосы непокорно топорщились во все стороны, и от этого она казалась слегка сумасшедшей.
        А может, и не казалась, потому что в следующий момент она с силой дернула Ларри за ногу и стащила его на землю. Тот вскрикнул от боли и приподнялся на локтях, а девушка как ни в чем не бывало собрала из повозки кроликов и ушла в дом, рядом с которым они остановились. Это была деревянная постройка очень странного вида, но Ларри разглядывать не стал - было дело и поважнее.
        - Нелогично! - запальчиво крикнул он, ковыляя вслед за девушкой. - Сначала вы спасли меня и выразили радость, что у меня крепкая голова. А потом сами бросили на землю, зная о моей травме.
        Девушка глянула на него, отпирая дверь. Кролики печально покачивались у нее в руке. Ларри упрямо смотрел в ответ: ястребиная логика была чуть ли не единственным, что у него осталось, и сейчас она прямо кричала о том, что люди так себя не ведут.
        - Живой, и радуйся, - огрызнулась девушка. - Я понятия не имею, из какой деревни ты отправился навстречу своим чудесным приключениям, и это не моя печаль. Наша деревня называется Синие Бревна. Походи по улицам, может, кто и подвезет. Впрочем, не уверена.
        И с этими словами она захлопнула дверь у него перед носом. Ларри выдохнул и без сил опустился на нижнюю ступеньку крыльца. В доме загремела посуда, и он сосредоточился, изо всех сил пытаясь призвать монструма. Но там, где всегда ощущалась их связь, было пусто. Ларри прижал руки к лицу. Даже вернуться домой, пусть и с позором, не выйдет, потому что нет униформы для полетов. В Тень забраться по-прежнему не получалось, и вот сейчас Ларри от всей души готов был заменить худшее воспоминание своей жизни с давней приютской сценой на вот этот самый момент.
        Он сидел так, пока из дома не потянуло запахом дыма. Расседланная лошадь паслась во дворе, пощипывая редкую утоптанную траву, в курятнике звонко переговаривались куры, вокруг были видны только сосны и вдалеке несколько печных труб, из которых тоже валил дымок. Ну и глушь!
        Забор покосился, вот-вот завалится наружу, грядки вдоль него казались сухими и неаккуратными. Единственными красивыми вещами тут были пышный куст с белыми цветами и сам дом: от земли до крыши его покрывали яркие рисунки. Они были сделаны очень давно, краска потрескалась и облупилась. Цветы и птицы, все очень простое, но Ларри поразила сама мысль о том, что можно разрисовать целый дом.
        Какое-то время он тяжелым взглядом разглядывал курицу на смешных длинных ногах, изображенную под окном. В культуре Ястребов ценилась высокая грусть, но очень трудно проникновенно скорбеть, когда на тебя здоровенными нарисованными глазами смотрит курица, а лошадь над ухом громко хрупает травой. Что сделал бы на его месте Великий Магус? При мысли о нем Ларри слегка воспрял духом. Магус никогда не сдавался, хотя ему, наверное, тоже было непросто. Мало ли где он был до того, как стал собой, несокрушимым и знаменитым! Магус первым открыл, на что способна Тень в человеческом сердце, а значит, жилось ему несладко.
        Эта мысль взбодрила Ларри так, что он вскочил. «Он дно морей изведал всласть: чтобы воспрянуть, нужно пасть» - вот что говорилось в тех стихах из школьного сборника, и неважно, сам ли Магус это придумал или ему подсказала Тень. Глупо сдаваться - особенно в таком жалком месте.
        Ларри решительно взошел на крыльцо и постучал. Какое-то время было тихо, потом дверь резко распахнулась.
        - Чего тебе еще?
        - Вы меня спасли, а потом выбросили, и это действительно нелогично. Мне кажется, вы теперь должны хотя бы выслушать, что со мной произошло.
        - А ты не обнаглел? - спросила девушка.
        Ларри покосился ей за спину и увидел, что изнутри дом тоже расписан картинками, только здесь они пострадали от времени еще больше, покрылись сажей и гарью.
        - Мне нужна помощь, - проникновенно сказал Ларри.
        Девушка оглядела его с головы до ног.
        - Ну давай, удиви меня. Какая в этой речи может быть следующая фраза, кроме «Дай денег и поесть, отвези меня домой и реши все проблемы, которые я сам притянул на свою задницу»?
        У Ларри по-прежнему трещала голова, поэтому он решил, что ослышался и что-то не то уловил в чужом языке.
        - А говорить «задница» прилично? - От неожиданности у него даже страх разоблачения пропал. - Я думал, упоминание частей тела, закрытых одеждой, во всех языках считается непристойным.
        - О, во всех языках? - протянула девушка. - Так ты умник?
        По стенам за ее спиной плясали отблески очага, из дома волнами исходило тепло, и Ларри совсем не отказался бы зайти. Ястребам полагалось любить холод, и он, честное слово, любил, но это чуть сложнее, когда всю ночь провалялся на земле.
        - Частей, закрытых одеждой. Интересно, - задумчиво продолжала девушка. - Вот если я скажу «подмышка», это неприлично?
        Ларри моргнул.
        - Лодыжка, - не унималась она. - Копчик. Локоть. Я у себя дома и говорю, что хочу.
        Девушка дернула на себя дверь, но Ларри мгновенно выбросил вперед руку и ухватился за край.
        - Вы сказали, что нашли меня у дороги. Но меня ударили не там, а у реки, и я бы, мне кажется, не дошел. Не знаете, кто меня перенес?
        - Да, конечно, я знаю всю историю твоей жизни от колыбели до сего дня. Тебя перетащили домовые, улитки и птицы. А теперь отвали и выпусти дверь.
        - Домовые не могли, - покачал головой Ларри, без усилий удерживая дверь на месте. - Они живут в домах, а я был у реки. Может, лесовик или чудовище из камней? Но с чего им мне помогать?
        - Ты странный, - с чувством сказала девушка. - Всего доброго.
        - Раз я лежал у дороги, там и другие проходили, но только вы меня подобрали! А бескорыстная помощь в этих краях считается знаком… знаком… Знаком чего? Не нахожу слово.
        - Тупости? Слушай, я не повезу тебя домой. Мне надо кроликов отнести, а ты небось из какой-нибудь дыры вроде Серых Бревен.
        - Почему это? - обиделся Ларри.
        Он понятия не имел, где находятся Серые Бревна и чем они могут оказаться хуже этой глухомани, но все равно почувствовал себя задетым.
        - Да одет уж очень глупо. Но рожа вроде симпатичная, хотя сейчас, конечно, не поймешь, с таким-то синяком.
        - Мне не надо в Серые Бревна! - перебил Ларри. - Я… Я ищу… Это не так просто объяснить.
        - Ну ты уж попытайся, не вечно же нам тут стоять.
        Ястребиный кодекс поведения призывал в таких случаях либо требовать помощи силой, либо применять для убеждения теневую магию, но сейчас этот совет ничем не помогал: сил было мало, а Тени - вообще нисколько. Ларри сосредоточился так, что голова заболела сильнее. Он же все-таки гардиан, он должен, должен найти зацепку для разговора!
        - Красивые стены, - начал он, заглядывая в дом. - Красивый очаг. Это вы все тут разрисовали?
        - Давай-ка покороче.
        - В ваших краях любят жить в одном доме большой семьей, но следы во дворе только ваши и мои. Никого больше нет, верно? И где же они? Хоть кто-то?
        Он часто делал так на работе: просто говорил, пока какие-нибудь слова не вызовут у подозреваемых реакцию, не заставят их потерять спокойствие. Потеря спокойствия у Ястребов, пусть и любовнобольных, выглядела как усиленная мимика, иногда повышение тона голоса, более откровенные и несдержанные ответы. Но вот сейчас он выяснил, что потеря контроля у золотых народов немного более громкая. Девушка зарычала и схватила его за грудки. Ларри охнул.
        - Закрой свой поганый рот, - прошипела она.
        - Я думал, золотым волшебникам нельзя злиться, - прохрипел Ларри. Терять ему было нечего, и он просто бил словами наугад, вдруг попадет куда-нибудь. - Магия вернулась, теперь надо быть вдвойне хорошим, а?
        - А ты-то, я смотрю, все знаешь о том, как быть хорошим, - выдохнула девушка и, словно разом утомившись, отпустила его. - Мне плевать на эту вашу магию, толку от нее ноль. Да и все равно Ястребы обратно отберут и землю, и магию. Вон как кружат уже второй день! А все радуются, как придурки, - будто не ясно, чем все кончится. И ваны вроде тебя сегодня пляшут и дергают руками, пытаясь создать волшебство, а завтра опять будут целыми днями землю копать, чтоб налоги Ястребам платить. Так что знаешь что? Неважно, где тебя застанет их возвращение, в Серых Бревнах или в Синих.
        Она столкнула его с крыльца и захлопнула дверь. Ларри от неожиданности растянулся на остатках поеденной лошадью травы, чуть не врезался головой в ногу самой лошади и пару секунд лежал, покряхтывая от боли. Но мозги уже работали четко, как на задании. Капрал мог бы им гордиться.
        - Вы чем-то сильно разочарованы, - громко сказал Ларри, продолжая валяться на земле.
        От того, что девушка не была дурочкой, верящей в то, что золотые земли будут жить долго и счастливо, он почувствовал к ней внезапную симпатию. Добро пожаловать в стан сломанных и кого-то потерявших, где место всем найдется. Жизнь - это вовсе не веселая прогулка, что бы там ни думали местные.
        - Люди не теряют веру в золотую магию просто так, жизнь учит их этому естественным образом, - задумчиво продолжил Ларри и удобно лег на спину. Лошадь бродила рядом и щипала траву около его ноги. - Ма… Один умный человек говорил, что верить в доброту и любовь нормально для ребенка, но взросление в том и состоит, чтобы уметь обходиться без них. Золотые народы хотят навечно оставаться в детстве, полном сказок, а когда сталкиваются с настоящей жизнью, ломаются. Вы сломались, да? У вас неопрятный вид, то же самое могу сказать про дом и сад. Почему вы живете одна? У вашего народа это не принято.
        В этот раз дверь распахнулась пинком, будто ее ударили ногой.
        - Я сейчас шею тебе сверну, - с чувством сказала девушка. - Серые Бревна далеко, так что ничего мне за это не будет.
        - Буду сопротивляться и сам вам сверну, - огрызнулся Ларри.
        Местным дикарям не обязательно знать, что убийство - крайняя мера, на которую без нужды никто не пойдет. Каждая жизнь - собственность Империи и должна служить ей до последнего вздоха, неважно, Ястреб ты или представитель освобожденных от золотой магии народов.
        - Да чего ты ко мне пристал?
        - Мне нужно содействие. Я ничего в ваших краях не знаю, а у меня важное задание. - Ларри посмотрел на нее и в приступе вдохновения выпалил: - Я Ястреб.
        - Вот как, - выдохнула девушка, барабаня пальцами по бедру.
        И ушла в дом.
        - Вы же согласны, что вас захватят обратно, это даже не обсуждается! - крикнул Ларри ей вслед. - Помогите мне с заданием, а я, когда все закончится, запрошу для вас благодарность в виде материальной помощи. Сможете забор починить. И стены заново покра…
        Закончить он не успел, потому что в голову ему полетел глиняный горшок. С отличной скоростью и точностью - Ларри едва успел откатиться. Горшок ударился о землю, напугав лошадь, а Ларри тут же чуть не ударила деревянная ложка. Он юркнул под крыльцо, так что кочерга приземлилась от него уж совсем далеко. Поняв, что удары цели не достигли, девушка выскочила на крыльцо сама, держа перед собой печной ухват. Челюсти у нее были сжаты так, что желваки на щеках ходили.
        - Вы забрали моего брата, - прошипела она, глядя на него сверху вниз. - Мама с ума сходила. А потом умерла. Ты серьезно думаешь, что я буду тебе помогать?
        - А вас почему не забрали? - спросил Ларри, пристально следя за ее движениями: больше его врасплох не застанут.
        - Я уже была подростком. Такие вам не нужны, - выдавила она. - Пошел вон, иначе я тебя убью. Не шучу.
        Ларри приподнялся на локте, быстро обдумывая новые сведения. Вот не зря их учили, что беседой можно вывести подозреваемых на любые признания.
        - Ваш брат наверняка славно служит Империи. А мне действительно нужна помощь, - пробормотал он тихим, смиренным голосом. - Я простой работник, делаю то, что прикажут. Мне несдобровать, если я не справлюсь.
        - Какая жалость. Сейчас разрыдаюсь.
        Так, ясно. Жалеть его она не будет. Может, попробовать иначе?
        - Если ваш брат был ребенком, его забрали в Селение. Сначала в детское, потом в игровое. С ним все в порядке с вероятностью семьдесят пять процентов. Иногда там иссыхают от потери надежды, но в остальном игрокам гарантирована полная безопасность.
        Девушка застонала. Ларри сел: ему в голову пришел отличный план.
        - Если поможете, я сделаю о нем запрос, и вы убедитесь, что он в порядке. Насколько я знаю, золотые волшебники чувствуют узы с членами семьи, даже если те далеко. Ну же, соглашайтесь! Это будет лучшая сделка в вашей жизни.
        Девушка оскалила зубы. Она хотела казаться незаинтересованной, но он видел, как вспыхнули ее глаза при упоминании Селения.
        - Правда думаешь, что я тебе поверю?
        - Нет поводов не верить. Лично я вам не врал.
        На несколько мгновений стало очень тихо. Потом девушка медленно проговорила:
        - Ты важной птицей не выглядишь.
        - А вы уверены, что знаете, как выглядят важные? Как я и сказал, эта земля будет захвачена, с вашей помощью или без нее. Но если мы друг другу поможем, будете в выигрыше. Считаю до трех: либо соглашаетесь, либо я ухожу. Раз.
        - Соглашусь, но на своих условиях, - отрезала девушка, пристально глядя на него. - Мне терять нечего, но обещаниями сыт не будешь. Давай так: раз ты важная птица, заберешь брата из Селения. Прямо сейчас. Оно недалеко, день пути. И тогда я сделаю что угодно.
        От такой наглости Ларри опешил.
        - Селениями занимается отдельное управление, я не…
        - Ну, тогда, как говорят ваши сборщики налогов, «всего недоброго».
        - Подождите! - Ларри вскочил, пока она не закрыла дверь. - Мое задание - это срочно, а вашему брату уже ничего не сделается, он там девять лет. Дайте я хотя бы объясню вам, что мне надо! Вдруг не сможете помочь, что мне тогда от вас толку?
        Девушка хмуро глянула на него и спустилась по ступенькам. Она была с Ларри одного роста, поэтому смотреть на него высокомерно у нее получалось отлично.
        - Меня зовут Нола. А тебя?
        - Это закрытая информация, - важно ответил Ларри. - Можете называть меня Сержант.
        - Звучит противно. - Нола посторонилась. - Заходи и рассказывай, что ты тут забыл, а я подумаю, стоит ли с тобой связываться. Вытри ноги перед входом, вот тряпка.
        - Да у вас тут такой беспорядок, что неважно, вытру или нет, - проворчал Ларри и старательно пошаркал босыми ногами о грязную тряпку: лапти где-то потерялись.
        Как же хорошо в теплом доме! Ларри почувствовал на губах улыбку - она ощущалась так ново и странно, что он усилием согнал ее с лица и переступил порог с выражением, больше подходящим важному Ястребу: подбородок выдвинут, взгляд прохладный.
        - Ничего не трогать, сержант. Протянешь хоть к чему-то свою мерзкую Ястребиную лапу - пожалеешь.
        - Угрожать имеет смысл, только если вы находитесь в более выигрышном положении, чем противник, - назидательно проговорил Ларри, вежливо заложив руки за спину. - Иначе это пустые слова.
        Взгляд Нолы ясно говорил, как далеко она предлагает ему отправиться со своими советами. Ларри ухмыльнулся. Он думал, что в бывших золотых землях все добренькие и скучные, и ошибиться оказалось приятно. Ярость царила в его приюте, потом в Школе Номер Один, потом, замаскированная и приглаженная, встретила его в Гарде. И сейчас, впервые за эти два безумных дня, он почувствовал себя как дома.
        Глава 5
        Хозяева Белой Рощи
        В жилищах других Ястребов Ларри оказывался только с целью из набора «арестовать», «обыскать» или «допросить», да и смотреть там было особо не на что, лишние вещи - ненужная роскошь. Этот дом был набит лишними вещами от пола до крыши: связки деревянных ложек, пучки сухой травы, горшки, сундуки, фигурки животных. Страсть разрисовывать, которую видно было и снаружи, тут достигала полного размаха: узорами было покрыто все, от самой крохотной из ложек до ручки печного ухвата, который по-прежнему сжимала Нола.
        - У вас тут какой-то общественный склад? - поинтересовался Ларри.
        Нола оскалила зубы и дернула ухватом в его сторону. Ларри, конечно, не испугался, бояться он разучился еще лет в десять, но послание уловил и шагнул назад, показывая, что не нападает.
        - Захочу навредить - палка с рожками мне не помешает, - церемонно пояснил он и тут же, не выдержав, прибавил: - С какой целью все так разрисовано? Я изучал золотую магию, но не слышал о волшебных свойствах нереалистично изображенных птиц и растений.
        От ярких красок у него слегка закружилась голова: он привык обращать внимание на все, что происходит вокруг, а тут объектов было слишком много, и все очень странные.
        - Напрямую - нет, - буркнула Нола и поставила ухват рядом с печью. - У них другое назначение. Было. Раньше.
        - Какое?
        - А нос тебе не укоротить?
        Ларри хмыкнул. Пугать тут совсем не умели.
        - Нет. Иначе на чем будет держаться маска, когда я вернусь к своим обязанностям?
        - Я и не знала, что вам разрешают шутить, - презрительно бросила Нола. - У ваших сборщиков налогов глаза, как у замороженных рыб.
        - Не могу представить, с каким еще лицом можно собирать налоги. Ладно, давайте перейдем к делу.
        Он собирался представить краткую, приглаженную и выгодную версию событий, но у него так болела вся левая половина тела, что на хорошую выдумку не было сил. Магус однажды написал: «Правда, сказанная вовремя, - оружие куда более мощное, чем искусная ложь». И Ларри понадеялся, что теперь именно такой случай. Не дожидаясь приглашения, он сел на сундук, застланный красно-белым платком, и начал рассказывать про свою работу в Гарде и письмо от Магуса, про собрание духов земли и заплыв по реке, про цветущий сад и встречу со стрижом. Говорить оказалось трудно: на работе они передавали сведения с помощью теневых посланий, и непривычно было, что кто-то слушает тебя, глядя прямо в глаза.
        - Вода меня вышвырнула. Я лежал на берегу, а подобрали вы меня у дороги, - подытожил Ларри. - Но эта нестыковка не имеет большого значения, главное - понять то, что понял стриж. Как он нашел место, где спрятана бусина? И где еще два предмета?
        - Краткая версия: ты чуть не угробил нашего героя, - присвистнула Нола. - Если бы не Слава, я бы жизни не пожалела, чтоб шею тебе свернуть. Может, полегчало бы.
        Она сидела на полу у стены, развалившись так, что у Ларри пальцы зудели от желания треснуть ее по спине, чтобы выпрямить. Все Ястребы ходили и сидели, вытянувшись ровной стрункой, таких расхлябанных поз даже подпольщики себе не позволяли. Да и вообще, зачем садиться на пол, когда вокруг десяток посадочных мест?
        - Слава - это мне понятно, - кивнул Ларри, нащупав почву для разговора. - Если прославиться важно для вас, мы это обеспечим.
        - Так брата моего зовут. - В глазах Нолы появилось какое-то напряженное, болезненное выражение. - Слава. Вячеслав.
        Ларри недоверчиво хохотнул.
        - Ничего себе имечко! Уверен, с таким он славно служит Империи.
        Лицо Нолы скривилось от злости, и на секунду Ларри показалось, что она сейчас попытается с ним подраться. Но вместо этого она резким движением потянулась к подносу на шестке печки. Ларри напрягся: вдруг там оружие? Но под цветным полотенцем, накрывавшим поднос, оказался толстый пласт чего-то съедобного, поджаристого и масляно блестящего. Нола выломала кусок и, держа его над ладонью, начала яростно обкусывать. Ларри отвел взгляд. Нола, как будто назло ему, аппетитно наворачивала еду, глядя прямо в глаза.
        Ларри рассчитывал, что Нола хотя бы размышляет о том, куда им идти, пока ест, но она вдруг ответила на вопрос, про который он уже и забыл, что задавал.
        - Мама умела оживлять картинки. И хотела, чтобы Слава научился. Он мечтал стать волшебником, и она все это для него нарисовала. Пф-ф, кому эта магия вообще нужна! - Она резко встала и налила себе чего-то из кувшина, размалеванного красной краской. - Я слышала о том цветущем береге, где ты высадился из лодки. Там росли все виды плодовых деревьев, что есть в нашем краю, народ туда за черенками ходил. - Нола сочно отхлебнула из кружки. - Говорят, без магии все там подсохло, фрукты стали мелкие и безвкусные. Сама не видела, не любитель в земле копаться, лучше уж обменяю, что надо. Но плодовые деревья не цветут в конце лета, это уж точно.
        - Может, сейчас, когда ваша магия вернулась, то место вспомнило, как создавать волшебство, но как бы… Немного сломалось, потому и зацвело осенью? - спросил Ларри, торопливо вытирая рукавом слюну в углу рта.
        Съедобная штука, по-прежнему не закрытая полотенцем, пахла так, что хотелось броситься и схватить ее, как зверь. Ощущение было постыдное и знакомое: он чувствовал что-то похожее, когда видел сахар, поэтому старался есть его пореже. Идеальная еда - безвкусная еда. Пополняет силы, но не выбивает из колеи.
        - Хочешь сказать, что места с особыми свойствами могли заработать снова, но не так, как раньше? - спросила Нола, очень стараясь не выглядеть заинтересованной.
        Ларри вскочил со скамейки, едва не пошатнувшись. От слабости и голода у него подрагивали ноги.
        - А что, есть и другие места?! Покажите на карте!
        - Это такие картинки на бересте, которыми ваши сборщики налогов пользуются? - хмыкнула Нола и еще раз налила себе из кувшина. Там была не вода, а что-то темное, сладко пахнущее. - Таких мерзких штуковин мы у себя не держим.
        - И как вы ухитряетесь куда-нибудь дойти?
        - Так же, как наши предки. Бодро. Иногда даже с песней.
        - Я бы на вашем месте побыстрее вспомнил, где другие волшебные места. Не поможете мне - я вам тоже не стану, - выпалил Ларри и, не сдержавшись, прибавил: - А еще вы должны меня покормить. С целью успеха нашего совместного похода мне нужно подкрепить силы, и будет разумно с вашей стороны позволить мне это сделать.
        - Я уж думала, не попросишь, - хохотнула Нола. - Смотришь, как голодный пес. Вот, пирог с крапивой и яйцом.
        Она выломала кусок еды и положила на разрисованную тарелку. Ларри схватил еду и несколько раз откусил, как положено, выпрямив спину и не спеша, а потом не выдержал и начал жадно уплетать, с урчанием вонзая зубы в зелень и жареное тесто. Как же вкусно! Нола какое-то время наблюдала за ним, потом налила из кувшина в другую кружку, с изображением какого-то зверька, и поставила на стол.
        - Парни вечно голодные, - проворчала она. - Вам бы только лопать. Я приготовлю зайца с яблоками, когда он вернется.
        Ларри торопливо глотнул из кружки и чуть не подавился. - Что это такое? - просипел он.
        - Квас, из хлебных корок гоним. - Нола внезапно повеселела. - К нему привычка нужна. И еще он слегка, хе-хе, веселит. Даже интересно, действует ли на пернатых.
        Ларри хотел спросить, в каком это смысле напиток может веселить, но тут и сам понял: напиток щекотно прокатился по горлу, кисловато-сладкое послевкусие во рту было довольно приятным, и Ларри глотнул еще. Потом еще. Потом выхлебал кружку до конца и протянул Ноле.
        - Можно?
        - Хватит с тебя, - махнула рукой Нола. Она, похоже, не особо боялась присутствия Ястреба в своем доме, и это вызывало у Ларри одновременно интерес и тревогу. - Так, я вспомнила еще одно местечко, где раньше была магия: Белая Роща. Там одни березы, потому так и называется. А еще там раньше… - Она осеклась и вдруг покраснела. - В общем, она была волшебной, потому что там кое-кто жил. Эти существа только взрослым показываются, и мы в детстве смеялись, что однажды все там окажемся, но что-то мне уже не хочется.
        Она нервно, взбудораженно хохотнула. Ларри удивленно посмотрел на нее. Он представления не имел, что может вызвать такую реакцию.
        - Там что-то опасное? - уточнил он.
        - Н-нет, - промямлила Нола. - И оно наверняка уже не работает. Но если нужно волшебное место, то я помню только это. Да те существа уже небось вымерли! Иначе последние три дня все бы туда бегали.
        Ларри прищурился. Он вдруг кое о чем подумал. Как же проясняется в голове, когда поел!
        - Это разумно, что сокровища спрятаны в волшебных местах. Первое в земле, второе, если оно правда в том непонятном месте, в лесу. Значит, третье место будет связано с какой-то еще стихией. Может, камни? Воздух? Только бы не вода, у меня с ней отношения не очень! - Ларри шумно выдохнул. - Ох… А что, если сами предметы тоже из разных стихий?
        Он лихорадочно заходил по комнате. Нола следила за ним, подняв брови.
        - Бусина была глиняная и найдена в земле! - Ларри стукнул кулаком о ладонь. Он чувствовал покалывание на языке, тепло в груди и странную легкость. - Значит, остальные тоже будут связаны с тем местом, где спрятаны! Это ничем сейчас не поможет, но… Но… Это же потрясающе! - Я возьму с собой фляжку кваса, он интересно на тебя действует. Вода, говоришь? Я вспомнила, где еще раньше было волшебство, но это далеко отсюда: Ручей Сверху Вниз. Не шучу, там скалы, и вода действительно течет сверху вниз.
        - А. - Ларри попытался перевести слово из своего языка на местный: у них на острове таких ручьев-сверху-вниз было полно. - Мы называем их «Водное падение». допадение.
        - Пусть будет водопад. Как листопад. Короче, там вода раньше исцеляла раны. Меня мама туда один раз носила, когда я сломала ногу, а еще мы пытались… - Она сердито перебила сама себя. - Правда, это далековато к северу, там уже другое племя живет.
        - Значит, пойдем быстрее! - Ларри вскинул кулак. - Вперед, навстречу завоеваниям!
        - Эй, стой, сначала в Селение!
        - Нет! Мы должны опередить тех двоих! Мы…
        Нола подошла, сгребла его обеими руками за воротник и оторвала от скамейки. Ларри, конечно, легко отбился бы, но не захотел. Ему стало интересно, что будет дальше.
        - Те двое будут идти долго, - с жаром начала Нола, встряхивая его за воротник алой рубашки. - Они плывут к Белой Роще на лодке, а там река делает крюк, пешком мы дойдем быстрее. А водопад просто далеко, и местами там трудно пробраться, а реки бурные, на них пороги, лодку вообще можно разбить! Мы в любом случае успеем раньше!
        - Бусину они нашли легко.
        - Новичкам везет! Первое задание всегда легкое, в любой игре так! Для начала спасем Славу, а потом я тебя везде отведу, я помогу, я все сделаю, я…
        Ларри уже собирался ответить, что упрашивать Ястреба бесполезно, но резко сменил план, улыбнулся как можно глупее и нетвердо схватился за стену. В глубине души именно это ему и хотелось сделать, но он, конечно, никогда бы себе не разрешил.
        - Ладно. Давайте пойдем на вз-заимные уступки, - примирительно сказал он. Пусть думает, что он безобидный болван, пусть потеряет бдительность. - Так и заключаются сделки. Раз уж та роща близко, отведите меня туда. Потом сходим в Селение и освободим вашего… хе-хе… славного родственника. И только потом - к водопаду. Идет?
        Нола тяжело посмотрела на него.
        - Не обманешь?
        - Хотите, руки пожмем, - оскорбился Ларри. - Вот.
        Нола сжала протянутую руку твердой мозолистой ладонью, и Ларри вздохнул с облегчением: как просто оказалось договориться! Ни в какое Селение он, конечно, не пойдет, времени терять нельзя, - это он даже в таком благодушном настроении понимал твердо. Нола уже выложила все, что ему надо знать. Пусть отведет к первому месту, а потом он тихонько скроется и до второго дойдет сам. Он ведь уже выяснил название, а вряд ли в этой плоской, покрытой лесами земле так много водопадов. Заставит кого-нибудь отвести его туда - не силой, так хитростью.
        Ни малейших угрызений совести Ларри не почувствовал. Врать на благо Империи - не стыдно, а когда цель достигнута, уже неважно, как именно это произошло.
        - Вот, держи, пока не ушли. - Нола протянула ему крохотный горшочек, накрытый тканью и обвязанный бечевкой. - Это мазь на сосновой живице. Иди в ту комнату, намажь везде, где болит, а то еле плетешься.
        Ларри послушно вышел, прикрыв за собой дверь: ему было очень любопытно, как выглядит вторая комната в доме. Она оказалась раскрашенной, как речное дно, на стенах - рыбы и водоросли. Ну и чудачество! Ларри фыркнул, разделся и обмазал синяки вязкой желтой массой из горшочка. Одежда будет испорчена, ну и ладно, такую не жалко.
        Как ни странно, помогло: жар и боль в синяках пошли на убыль еще до того, как он закончил одеваться и вышел.
        - Благодарю, - нехотя сказал он, протягивая горшочек Ноле, и старательно улыбнулся.
        Та подошла и взяла его за лицо, которое он тоже намазал этой сосновой штукой. Ларри подскочил - не от испуга, просто ощущение было очень сильным, кожа будто вскрикнула в ответ на прикосновение. А еще появилось острое, до боли в кончиках пальцев желание выхватить из Тени оружие. Никто еще не трогал его за лицо без маски. Он застыл, нелепо приподняв руки и пытаясь напугать взглядом.
        - Только попробуй меня обмануть, - негромко сказала Нола. - Я тебе сердце вырву. Ты… Ты пойми, он мой брат, а даже вы наверняка любите свою семейку. У тебя же где-то она есть, да?
        - Да, - еле слышно соврал Ларри. Это прикосновение нарушало его личные границы, и все же он почему-то не хотел, чтобы оно заканчивалось. - Есть.
        - Так и думала. - Она встряхнула его, держа за щеки, и Ларри заморгал чаще. Он видел человеческие лица настолько близко только во время драки, а сейчас драки не было. - Ты ведь тоже хотел бы, чтобы твои злобные родичи нашли тебя, если бы ты потерялся?
        - Да, - выдавил Ларри, сам не понимая, что говорит.
        - Вот! Тебя бы обязательно спасли, если бы ты влип в неприятности, так будь нормальным человеком, сдержи слово и помоги мне!
        Такое можно было сказать, только не имея вообще никакого представления о том, как устроена жизнь. Ястребы не бывают хорошими, их никто не любит и никто не спасает, это просто смешно, но отчего-то смеяться не хотелось. Нола мрачно смотрела на него еще пару секунд, потом выпустила, подхватила дохлых кроликов и вышла на крыльцо. Ларри поплелся следом, аккуратно прикрыв за собой дверь. Передумать она, конечно, его не заставила, но почему-то он чувствовал себя ужасно выбитым из колеи.
        Нола погромыхала чем-то за курятником, принесла воды для лошади, насыпала ей зерна и потрепала по гриве. - Отдыхай, старушка, скоро вернусь со вторым хозяином. Помнишь, как мы все вместе играли, когда ты маленькая была, да?
        Лошадь ткнулась хозяйке носом в ухо и перешла к изучению того, что насыпали ей в корыто. Ларри подмывало сказать: «Вряд ли у животных настолько крепкая память», но вместо этого он молча побрел за Нолой. Пока она не довела его до места, надо вести себя тихо. Успех снова замаячил впереди, и Ларри не собирался упускать шанс.
        Дома в этой деревне были разбросаны так, будто жители не хотели видеть друг друга без серьезного повода, - что было странно, потому что в воображении Ларри золотые волшебники жили дружными группами, где с утра до вечера помогают друг другу, травят байки и желают доброго дня. Минут десять он просто брел за Нолой, подмечая то тут, то там печной дым, уходящий в небо.
        Потом они вышли на утоптанное пространство - видимо, что-то вроде местной общественной площади. В середине росло дерево, ветки которого были обвязаны разноцветными лентами. На траве в его тени сидели человек десять и занимались чем-то странным: одни покачивались и медленно двигали в воздухе руками, другие поглаживали землю и что-то шептали, третий неподвижно смотрел на древесный лист, который сжимал в руке. На Ларри обратили внимания куда меньше, чем он предполагал, - все были слишком увлечены своими занятиями.
        Он шагал с независимым видом, притворяясь, что жизнь дикарей его не интересует, а сам украдкой поглядывал по сторонам. Описания быта золотых народов в руководствах для завоевателей были скупые, в основном про то, что они выращивают и чем могут обогатить Империю, - но его впечатлили не грядки, которые тянулись на вырубленной полосе вдоль леса, а странное поведение жителей. Очевидно, все эти странные движения они совершали, чтобы создавать золотую магию, извлекать ее из земли и из себя самих, - но, судя по нерадостным лицам, получалось так себе. В книгах вопрос того, как именно работает их волшебство, всегда обходили молчанием - то ли авторы сами не знали, то ли не хотели, чтобы Ястребы попробовали эти советы на практике.
        Нола решительно направилась к старику, который держал в руках пустой горшок и с силой поглаживал его, будто хотел продавить глину насквозь.
        - Эй. Твой заказ. - Она бесцеремонно бросила ему на колени тушки. - Пять кроликов в счет долгов за сыр и молоко, всех своих накормишь. Вон, смотри-ка, и горшок наготове.
        Старик вскинул голову и расплылся в улыбке.
        - О, благодарю. Заставлять щетку подметать у меня пока не вышло, но тут, мне кажется, я что-то чувствую! Помнишь, как я раньше мог?
        - Греть еду прикосновением? - фыркнула Нола. - Конечно помню! Всегда можно и в печи разогреть, но выглядело впечатляюще. Особенно когда ты перестарался и чуть не спалил дом.
        - Мне кажется, глина чуть нагрелась, потрогай!
        Нола послушно коснулась горшка.
        - Э, да, что-то есть, - сказала она, и по ее голосу Ларри сразу понял: врет. - Передай всем, что я в отлучке на пару дней. Тут один из Серых Бревен явился, чтоб я его охотиться учила.
        - Какой милый мальчик, - пробормотал старик, вскинув взгляд на Ларри.
        Рядом раздался дробный стук - девушка, ловко перебрасывавшая яблоки из руки в руку, отвлекалась посмотреть на Ларри и уронила их все.
        - Эй! - возмутился Ларри, чтобы не вызвать подозрений. - Милый - неверное слово. Я самый шикарный парень в Серых Бревнах!
        - Ну, там это нетрудно, - хохотнул старик и вдруг подмигнул Ноле. - Ну же, улыбнись, чего опять такая хмурая? Так ты жениха не найдешь!
        - Вот это удача, я и не собиралась замуж.
        - А очень зря, - веско проговорил старик. - Любовь - лучший способ создать магию. И раз уж она вернулась, я разрешил дочке выйти не за богатого, а по любви, так в семье больше магии будет. Вся деревня про это сплетничала, и ты бы, конечно, знала, если бы почаще общалась с кем-то, кроме своей лошади.
        - И кур. С ними я тоже разговариваю, - буркнула Нола и потянула Ларри за собой. Шагов десять они шли молча, чувствуя спинами взгляд старика, а потом Нола шепотом прибавила: - Интересно, когда вы опять всех захватите, он возьмет слово назад и заставит дочку выйти за богатого? Вот бедняга!
        - Да уж. Ему придется нарушить слово, когда все сородичи в курсе его обещания. Наверное, даже таким, как вы, это несет бесчестие.
        - Плевать на его слово, я про нее. Жить с богатым и нелюбимым - это противно.
        Ларри не ответил - ему было неприятно, что здесь говорят про любовь так, будто это не тяжелая болезнь, а нормальное состояние.
        - Магия вернулась в эти земли, материал для нее теперь есть. Вы что, сами забыли, как ею пользоваться? - презрительно спросил он вместо этого. - Да прошло меньше десяти лет, как можно забыть! А если и можно - вы что, нигде не записывали?
        - Мы не умеем записывать, - нехотя ответила Нола. - Магия наполняет все вокруг, но, чтобы ее использовать, надо хотеть этого по-настоящему, изо всех сил, а это не так-то просто, когда привычку потерял. Если б я захотела, у меня бы, конечно, получилось, но какой смысл? Вы всех со дня на день обратно захватите, волшебство иссякнет, так нечего и стараться.
        - Разумно, - поддакнул Ларри.
        Деревня как-то незаметно перешла в лес - высокий, глухой и мрачный. Землю тут покрывали опавшие иголки, мох, трава, перегной и колючки, среди кустов иногда раздавалось шуршание живых существ. Утренняя сочность красок уже исчезла, небо затянули тучи, и оно стало оловянно-серым, неспокойного летнего цвета, когда того и гляди ударит гроза.
        Нола шла очень быстро, даже не оглядываясь, чтобы проверить, не нападет ли он со спины, и Ларри так и не понял, храбрость это или беспечность.
        - А что вы делали этой вашей магией, когда она у вас была? - спросил он просто из любопытства.
        - Да ничего особенного. Лечили людей и скот, продляли срок хранения еды, перетаскивали тяжести, убирались в домах. Без нее труднее, но ничего, приноровились. А настоящих волшебников, которые всякие чудеса умели, тут не бывало - это ж учиться надо, а нашу деревню ты видел. - Она помолчала и вдруг покосилась через плечо. - А вы что своей магией делаете? Когда чужие земли не захватываете.
        - Что угодно. Передаем сведения на большие расстояния, строим здания, плавим металлы.
        - Звучит скучновато. - Нола притворно зевнула.
        Слышать это было обидно. Ларри попытался еще раз призвать Тень, чтобы продемонстрировать ее мощь, но она будто отодвинулась еще дальше, не дотянешься. Чтобы не думать об этом, он стал разглядывать Нолу, выискивая, что обидного ей можно сказать в ответ.
        Без солнечного света ее волосы казались не рыжими, а тускло-коричневыми, - но кто знает, вдруг такое изменение цвета тут считается красивым? Он взял свою прядь и попытался разглядеть на свет, но она была просто черной, без оттенков.
        - У вас странная одежда, - наконец сказал Ларри. - Я видел других женщин на вашей площади, они одеты не так. Это потому, что вы на животных охотитесь?
        - Пф-ф, я бы и в юбке отлично справилась. Просто не хочу быть, как все эти красивенькие девочки, которые мечтают о любви. Фу!
        Ларри оживился.
        - Я думал, у вас любовь считается чем-то желательным. Рад, что ошибался.
        - Уже три дня только и разговоров: полюбишь кого-нибудь, и магия точно заработает, - яростно выпалила она. - Все как с ума посходили. Мама говорила, когда-то люди женились, и все, хозяйство заводили, детей, магию копили потихоньку. Мода влюбляться только при ее бабке откуда-то с юга пришла. Будь моя воля, я бы всем это запретила! Вот я любила свою семью, и что? Они все исчезли. Любовь отвратительная штука, она от тебя камня на камне не оставляет.
        - Я не ожидал услышать в этой глуши такие мудрые речи, - одобрил Ларри. - Как можно верить, будто любовь - это приятно? Если ее что-нибудь не отнимет, она сама иссякнет и все равно разобьет тебе сердце, так или иначе.
        - Они просто не думают долго о тех, кого потеряли. Это не в наших традициях. А я думаю! Я не забыла.
        - Потеря не имеет срока давности. Ее болью можно питаться бесконечно, создавать теневую магию годами!
        - Тень - это отвратительно, - сказала Нола без прежней уверенности.
        - Вовсе нет. Печаль и одиночество - это то, что каждому понятно. Их не нужно стыдиться.
        Нола глянула на него и долго не отводила глаз. Так и шла, повернув голову назад, и Ларри вдруг подумал, что голые лица не зря считаются непристойными: когда видишь рот и подбородок, становится лучше понятно, о чем думает собеседник, будто в голову ему смотришь. Вот сейчас Нола думала о том, что Ястребы оказались совсем не такими, как она себе представляла. А может, ему было так легко это понять оттого, что он и сам думал о том же: золотые народы не так ужасны, когда не суют тебе в нос свою радость и пустые улыбки.
        Еще какое-то время они шли по лесу, размышляя каждый о своем. Потом Ларри заметил, что хмурых древних деревьев вокруг становится меньше, а светлых, с гладкой белой корой, все больше. Постепенно лес побелел совсем: невиданные белые деревья казались очень легкими, а ветки росли почему-то вниз - висели, как зеленые кудри. На земле оставалось все меньше мха и перегноя, и вскоре они уже шли по сочной траве, такой однородной и чистой, будто кто-то убирает тут каждый опавший листок и сухую ветку.
        - Я читал, что далеко на юге - мы те земли еще не захватили - есть лошади такого же цвета, как эти деревья, - заявил Ларри, чтобы не думать о том, как прекрасно такое смотрелось бы в глиняном горшке у него на рабочем столе.
        - Ага, белые лошади с черными полосками. Ха!
        Ларри задумался, как объяснить этой неграмотной дурехе, что, если о чем-то написано в книге, оно точно существует, и поэтому заметил изменения в окружающем мире с опозданием в пару секунд. Лес осветился, хотя солнце по-прежнему было плотно укутано тучами. Сияли деревья, земля, сам воздух - мягко, нежно, будто в самый первый рассветный час. По регламенту нужно было достать оружие, но Ларри не мог и, как ни странно, даже не захотел - сияние выглядело удивительно мирным. А потом отовсюду появились существа, которых Ларри где-то видел раньше, но от удивления так и не вспомнил где.
        Искристые проворные создания будто соткали себя из воздуха и теперь прыгали с дерева на дерево, свешивались с веток, шуршали в траве. Человечки были золотисто-прозрачные и двигались так хаотично, что походили на сияющую бескрылую мошкару. В остальном выглядели они как обычные представители золотых народов, только бесплотные и длиной с палец. Ну, и еще очень, очень улыбчивые: личики у них сияли так довольно, что Ларри невольно оглянулся, - не поверил, что кто-то может испытывать такую нездоровую радость при виде его, но больше никого не было, только он и перепуганная Нола.
        - Приближаясь к нашим владениям, вы сказали слово «любовь» более пяти раз и тем призвали нас! - прощебетало одно из существ, раскачиваясь на ветке. - Добро пожаловать!
        Ларри остолбенело разглядывал одежду на этом крохотном тельце: тоже золотисто-блестящую, но в остальном крайне похожую на одежду местных жителей, даже крохотные лапти были на месте.
        - А вы кто? - проскрипел он.
        - Нам еще не придумали названия в местном языке. Мы новенькие, живем тут последние лет сто. Добро пожаловать в нашу рощу, где измученные любовью сердца находят утешение и вдохновение!
        И тут у Ларри внезапно забрезжило в голове слабое воспоминание - он видел этих существ в сборнике «Необычные Твари Этого Мира», вот только…
        - Вы же на юге обитаете, - брякнул Ларри. - В краях вокруг Средиземного моря.
        - Что такое «море»? - шепотом спросила Нола, как будто в их безумном положении нечем было больше поинтересоваться.
        - Как озеро, только соленое и большое, - рассеянно бросил Ларри, отмахиваясь от созданий, которые так и норовили прыгнуть ему на плечо. - А это вредители, но очаг заражения ими был на юге, северные племена действию их яда не подвержены!
        Создания рассмеялись взахлеб. Звук был такой назойливо звенящий, будто тебя атакуют комары.
        - Нашему яду все подвержены.
        - Отмахивайся бодрее, а то укусят! - прошипел Ларри, потому что несколько мелких вредителей уже раскачивались на неловко обрубленных волосах Нолы.
        - Мы не кусаемся, - обиделось одно из созданий. - Мы же не какие-то… Мы благородные создания.
        - Очевидно, все вредители так говорят, - обреченно сказал Ларри и бросил попытки продвинуться вперед - тварей было слишком много, а он не хотел, чтобы его коснулись.
        Нола признаков неодобрения не проявляла - просто стояла, глупо открыв рот.
        - Такие красивые, - прошептала она.
        Ларри со стоном прижал руки к лицу. В его глазах мелкие человечки в лаптях были полной противоположностью красоты.
        - Благодарю за похвалу, девочка! - пропищало то создание, которое говорило громче всех. - Я королева этих чудесных созданий - это как вождь-женщина. Ну, а теперь приступайте. Эй, парень! Хоть за руки возьмитесь! И спой ей что-нибудь. Расскажи, что тебе в ней нравится. Влюбленные должны больше общаться!
        - Влюбленные? - очнулась Нола. Ну, лучше поздно, чем никогда. - Мы не…
        - Конечно, да! Юноша и девушка гуляют вместе по лесу, что еще это может быть?
        - Ну, может, они собирают грибы. Или хворост, - пролепетала Нола.
        - Или проводят учения, как незаметно прятаться в лесу от врагов, - вставил Ларри.
        - Ребята, ну хватит притворяться! - взмолилась королева, подпрыгивая на ветке. - Вы первые с тех пор, как мы почувствовали, что вернулись! Давайте же хотя бы поцелуй в щечку!
        Королева вцепилась себе в волосы. Ларри сжал кулак. Он видел любовнобольных, но не думал, что увидит нобольную магию.
        - У нас деловой вопрос, - решительно сказал он. - Это ведь Белая Роща? Мы ищем какой-нибудь волшебный предмет. Спрятанный тут у вас. Где-то. Может, он и не волшебный. Просто предмет.
        И, только договорив, Ларри понял, как же глупо это все звучит.
        - Не знаем, - растерянно зашелестели вокруг. - Но если нужен любовный совет, обращайтесь, про это мы точно все знаем!
        - Не знаю, как у вас, а в книге эту мелюзгу называли феями. Они появились, когда какой-то болван в Греции открыл, что вашу золотую магию можно вытягивать из ощущения острой влюбленности, - убито проговорил Ларри, глядя на красную, как малина, Нолу. - Это была одна из поворотных точек развития вашей магии. С тех пор люди в жарких краях всячески охотятся за этим чувством, воспевают его, хотя это глупость, ужасное заблуждение!
        Феи продолжали ловко прыгать по веткам, будто они у себя дома, на юге, а не в глухом северном лесу. Ларри обреченно сел на какой-то пень.
        - Мы отлично прижились и на севере, - доверительно поделилась крохотная золотистая девушка с кудрявыми волосами. - Кто раз познал вкус влюбленности, тот его не забудет.
        - Уверен, повелитель местных лесов рад был вас видеть. Рыжеватый, тепло одетый старик.
        - Не очень рад, - прощебетала королева. - Но привык, мы его подопечные. Хотя домой к себе не пускает.
        - Очень его понимаю. Но давайте вместе подумаем, где нам искать предмет. Может, у вас есть какой-то особенно волшебный угол леса? - без надежды предложил Ларри.
        Золотой стриж наверняка искал в саду бусину с помощью какой-то магии, на которую ему самому нечего рассчитывать. Может, тут и вообще ничего нет, но тогда куда же идти? Он хмуро размышлял, краем глаза поглядывая, как Нола ходит мимо существ на ветках, пристально вглядываясь в их лица. Потом она вскрикнула - Ларри аж подскочил.
        Впрочем, опасной ситуация не выглядела: Нола просто сложила ладони лодочкой, и на них перепрыгнула одна из фей.
        - Привет, мама, - шепотом сказала Нола. - Я думала, это была просто сказка, что в лесных помощников обращаются души предков, которые сильно кого-то любили.
        - Нет, в книге так и было сказано, - пробормотал Ларри себе под нос, одновременно поглядывая по сторонам: вдруг нужный предмет просто где-то валяется. - Нерастраченная любовь обращает души мертвых в тех, кто помогает другим обрести любовь. Порочный круг вашей хитрой магии.
        - Прости, девочка, я тебя не помню, - покачала головой фея. - Мы все забываем, когда перерождаемся, чтобы не тосковать по тем, кого оставили. Боюсь, если я попытаюсь вспомнить, это меня расстроит, а для магии это вредно. - Она нежно засмеялась и похлопала Нолу по ладони. - Ты храбрая, ты пришла в наш лес, можешь рассказать мне все, что хочешь. Нравится этот мальчик?
        Нола хмуро пересадила ее обратно на ветку. Рука у нее подрагивала.
        - Идем отсюда, - буркнула она. Глаза у нее стали немного мокрыми. - Нет тут ничего.
        Где-то высоко небо по-прежнему оставалось серым, но тут все сияло, листья нежно шуршали от ветра, феи добродушно смотрели на Ларри, раскачиваясь на длинных ветках, и он поежился. Была не была, придется играть по их правилам.
        - А чтобы спасти влюбленных, вы подумали бы, где тут может быть спрятан особенный предмет? - твердо спросил он.
        - Да, да! - Существа тут же взбодрились снова. - Мы бы что-нибудь придумали!
        Ларри решительно встал. Гардианы не отступают даже перед такой задачей.
        - Я соврал, - твердо сказал он. - Мы очень влюбленные. Ха! Я думал, вы сразу поймете, что мы вас просто испытываем. Я думал, настоящие феи сразу такое чувствуют.
        Он подошел к Ноле и взял ее за руку. Та протестующе вскрикнула, но Ларри только крепче сжал ее холодные пальцы.
        - Я простой парень из деревни Серые Бревна, - громко сказал он. - А она из Синих. Ну, вы знаете, в наших краях отлично умеют называть деревни. Вот. И я ее однажды увидел, когда она… Она… Ловила кроликов. И, ну…
        - Полюбил? - радостно ахнули феи.
        - Ну да, - проскрипел Ларри.
        Вокруг раздался счастливый многоголосый вопль.
        Глава 6
        Вкус волшебства
        Все складывалось просто отлично: Ларри боялся, что у фей есть какие-то проверки на случай появления фальшивых влюбленных, но они проглотили наживку, как рыба. - Я очень люблю эту девушку, - выпалил он, внутренне содрогнувшись. - А ее отец сказал, что разрешит нам пожениться, только если я принесу волшебный предмет, который спрятан в Белой Роще.
        - О, несчастные птенчики! - простонала королева фей. - Ничего, на пути влюбленных всегда есть преграды, это даже красиво!
        - Давайте вместе поищем, не спрятано ли тут какое-нибудь сокровище, - вдохновенно продолжил Ларри. - Вдруг найдется?
        Все это время он сжимал взмокшую руку Нолы, пытаясь не думать о том, как неправильно и сильно ощущается прикосновение к другому человеку. Нола вырваться не пыталась, наоборот, стискивала руку в ответ: видимо, пыталась сделать больно, но уж боль он всегда готов был стерпеть.
        - Я люблю ее больше, чем луну и звезды, - прибавил Ларри, увидев, что на поиски сокровища никто не рвется. - Если я потеряю ее, мне останется только умереть.
        Те же слова говорил сторож, которого он арестовал перед отъездом, - тогда они казались просто смехотворными, но сейчас и феи, и Нола посмотрели на него так, будто он сказал что-то невероятно умное.
        - Ох, какой же ты милый! Ладно, они поищут, вдруг тут и правда есть ценности, о которых мы не знаем, - смягчилась королева и махнула своей крохотной ручкой. Существа бросились врассыпную, ловко хватаясь за длинные ветки и перепрыгивая с одной на другую. - А мы пока отправимся в Сердце Леса - туда всегда приходили влюбленные, чтобы поцеловаться в первый раз. Магии там опять полно, она вернулась щедро и ярко!
        Королева прыгнула Ноле на плечо и показала куда-то в глубь рощи. Ларри прошиб холодный пот.
        - Можно, мы лучше тут подождем, а вы поищете? - пролепетал он.
        - О, дорогуша, не трусь, это будет чудесно, - прощебетала королева. - Вы еще не целовались? Замечательно! Первый поцелуй, как вы знаете, имеет особую силу. Если все пройдет хорошо, отцу девушки придется смириться со священными узами великого чувства!
        Ларри почувствовал, как сжалось горло, и замер, удерживая Нолу на месте. Что, если он заразится этой злой, чужой магией и вернется домой больным? Он видел нобольных, потерявших логику и чувство долга, думающих только о своем нездоровом чувстве. Нет, нет, только не это! - Чего встал? - шепотом спросила Нола. - Идем, а то все испортишь!
        Он медленно выдохнул, успокаиваясь. Нужно быть сильным. Если выполнит задание Магуса, если создаст духа-защитника, который будет подчиняться Ястребам, то ему все простят. И вылечат. И примут обратно на работу. Ларри сжал зубы. Капрал и другие гардианы просто не представляют, на что ему приходится идти в этих диких землях. Получить за это повышение будет совершенно справедливо.
        И Ларри поплелся туда, куда показывала королева. Нола шла рядом, с любопытством разглядывая фей, - для человека, одну из ладоней которого сжимает враг, она выглядела удивительно спокойной, и Ларри расправил плечи. В спокойном мужестве дикарке с ним точно не тягаться!
        Сердце Лесов оказалось скучным древесным навесом: несколько белых деревьев низко клонились друг к другу верхушками, их ветки аккуратно сплетались, образуя зеленый полог. Феи покачивались на упругом навесе, с интересом поглядывая на гостей.
        Когда они вступили под навес, королева глянула на землю и радостно всплеснула руками.
        - О, уже готово! Они собрали все чужеродные предметы, валявшиеся у нас в роще. Правда молодцы? Ничего ценного, но, как говорится, что одному мусор, то другому находка.
        Все, что валялось на траве, выглядело скорее мусором, чем находкой, - с другой стороны, бусина тоже не особо впечатляла. Нола, по-прежнему сжимая его руку, села на траву и перебрала вещи: гладко обструганный черенок от косы, лапоть, цветочный венок, огрызок фрукта и порванная кожаная упряжка. Ларри разочарованно выдохнул и уже собрался придумать предлог, чтобы скрыться, потому что делать здесь явно больше было нечего, как вдруг Нола дернула его за руку. Рука у нее была потная, Ларри очень хотелось ее выпустить, но он не знал, можно ли это сделать, не вызвав подозрений.
        - Эй, ты куда? Это же «Выбери вещичку»! - Глаза у нее просветлели. - Ты что, в детстве не играл в это?
        - Нет, - промямлил Ларри.
        В детстве он играл исключительно в «Драку без правил». И еще в простенькую версию «Битвы теневыми заклятиями», если старшие Ястребы в приюте разрешали. И конечно, в «Доведи соседа по комнате до срыва», любимое развлечение всех мелких птенцов.
        - Тебе дают несколько предметов, и в один из них взрослый родич вложил немного магии! - взбудораженно продолжала Нола, осторожно вороша вещи свободной рукой. - Ты должен его найти, и тогда он оживет.
        - Надеюсь, это будет не яблочный огрызок.
        - Может, и он! - Нола вскинула голову. - Мамочка, ты не помнишь, как один раз заколдовала для меня пирог и я за ним потом по двору гонялась?
        - Нет, девочка. Но пирог, наверное, сильно запылился, - сказала одна из фей, ловко переползая ближе по плетению ветвей.
        - Ага. Его лошадь съела, она успела быстрее. - Нола тихо, взахлеб рассмеялась и по очереди приложила руку к каждому предмету. - Хм. Что-то не улавливаю ничего, привычку потеряла.
        Ларри уныло сел рядом. Такие развлечения были точно не для него. Нола снова перетрогала все предметы и разочарованно фыркнула.
        - Это просто мусор, - пробормотал Ларри.
        - Любой предмет достоин стать важным, нужно просто почувство… - Нола моргнула и уставилась на него. - Ох! Я поняла, в чем дело. Это же твое задание, не мое! Ты пришел сюда ради предмета, тебе он и поддастся. Давай!
        - Я?! Да я понятия не имею как!
        - Просто почувствуй.
        - Без точных данных я не…
        - Доверься ощущениям, и все. Это несложно.
        Ларри с содроганием провел рукой по этим глупым, бесполезным вещам. Он привык изучать улики, но тут мог сказать только то, что огрызок яблока и венок по меньшей мере вчерашние, лапоть неношеный, а упряжь сделана не особо умело, оттого и порвалась.
        Рука Нолы в его руке от волнения нагрелась и взмокла сильнее. Ларри, отстраненно отметив повышение влажности и температуры, подавил в себе желание разжать пальцы - это противоречило задаче «притворяться бовнобольным». Существа, которые вползли под навес по переплетенным веткам, затянули какую-то песню без слов, как будто без них было недостаточно тошно. Зато под прикрытием их мелодичного мычания он смог еле слышно проговорить:
        - Это просто смешно. Я не смогу.
        Нола посмотрела на него с такой яростью, что он даже удивился: не думал, что представители низших народов на нее способны.
        - Сможешь, птичка. Ты выберешь то, за чем пришел, и мы пойдем за Славой. Я слышала, вы всегда добиваетесь того, что вам надо, вот и давай. - Она сжала его руку с такой силой, что Ларри поморщился. - Подумай о чем-то хорошем и вперед.
        Ларри почувствовал тяжелую, мучительную растерянность. Когда слово «хорошо» всю жизнь было ругательством, трудно понять, с чего начать выполнение задачи «подумать о хорошем». Феи начали петь громче, они явно чего-то ждали, а королева воскликнула:
        - Девочка права, если отец поставил эту задачу перед тобой, только ты сможешь ее выполнить. Тут полно магии, смотри! Нужно просто впустить ее в свое сердце.
        Для Ларри это звучало примерно как предложение впустить в сердце африканскую чуму, а королева уже спрыгнула на траву и сделала движение, будто зачерпывает что-то невидимое с земли. За ее рукой потянулись золотые нити. - Просто сосредоточься на том, чего тебе хочется, - зловеще прошептала она, перебирая золотые нити. - Следуй за желаниями - это основа жизни, что бы ни говорили злые птицы-захватчики. А мы тебе поможем, будем петь.
        Ларри глянул на Нолу. Та смотрела с мрачной решимостью, не подходящей для любовнобольной, и ему от этого вдруг стало чуть легче, - не он один в трудном положении.
        Нужно довести задание до конца, таков его долг, а дальше будь что будет. Гардианы никогда не отступают. Никогда. Ларри сжал зубы. Итак, чего же ему хочется? Идти на поводу у желаний было ново и странно, и все же было в этом какое-то сладкое, незнакомое любопытство.
        - Можно разжать руку? - сдавленно спросил он, потому что именно этого ему хотелось прежде всего.
        Нола кивнула. Они с облегчением расцепили влажные пальцы, но след прикосновения остался на коже. Ларри тронул этой рукой цветочный венок, просто чтобы незаметно ее обо что-нибудь вытереть, потому что именно этого ему и хотелось, - и чуть не отпрянул.
        Рука, нагретая контактом с другим человеком, от соприкосновения с пожухлыми, пахнущими соломой цветами начала передавать голове сведений куда больше тех, которые обычно получаешь при касании к поверхности. Это была словно память о том, как венок сделали, о том, как чьи-то руки срывали цветы по одному и сплетали с остальными. Ларри никогда не делал венков, но призрачное ощущение влажных свежих стеблей, неспешные движения рук - все это ощущалось, как свое, и он отдернул руку, заставив себя переложить ее на конскую упряжь.
        Его затопили ужас и облегчение разом - когда ты долго боялся заболеть, а потом это случилось, вдруг оказывается, что бояться теперь нечего. Это ведь явно была золотая магия: необъяснимое ощущение связи с жалкими, ненужными предметами, у которых внезапно появилась история и владельцы. Его пальцы вплетались в само их устройство, ощущали их истинную природу. Конь, носивший упряжку, был черным и беспокойным, он боялся ездить по лесу, поэтому сбросил седока, тогда кожаный ремешок и порвался. Ощущение целого яблока на ладони, его мокрая сладость во рту, вес нагретой солнцем косы в руках, звук, с которым она рассекает траву, - а ведь на острове было слишком мало травы, и он никогда не слышал, как ее косят. Ларри сжал в руке лапоть и не почувствовал ничего, кроме острого золотого света. Он упрямо запустил руку глубже, проминая соломенное плетение насквозь, - ничего, все та же пустота, будто лапоть целиком состоял из сияния, принявшего обличье незамысловатой обуви.
        Ларри отпрянул и упал спиной на траву. Желтое марево перед глазами сразу рассеялось, и он увидел, что лежит на траве, а сверху нависают зеленый лиственный полог, мелкие золотые паршивцы и взволнованное лицо Нолы. Пение оборвалось, вокруг было очень тихо. Потом ему на грудь прыгнул лапоть, и Ларри с трудом подавил крик.
        - Не возражаете, если я его заберу? - выдавил он. Остальные предметы лежали перед ним, совершенно не изменившись, такие же жалкие и похожие на мусор. - Надеюсь, он хотя бы не кусается.
        - Как… - пролепетала Нола вопреки собственному утверждению, что он сможет это сделать. - Как ты… Ты же… - Ну, я талантливый, - выдохнул Ларри, стараясь не думать о том, что же он наделал.
        Рука по-прежнему была такой горячей, что казалось, будто пальцы плавятся. Главное он сделал: добыл трофей. Лапоть нетерпеливо подпрыгивал у него на ладони, и теперь казалось, что это даже логично: подсказка, найденная в лесу, была соткана из травы, то есть плода той же стихии. - Ладно, мне пора. Всем счастливо оставаться.
        Он с кряхтением встал, но существа прыгнули на него со всех сторон и повисли на одежде. Ларри тихо зашипел.
        - А как же поцелуй? - зашептали со всех сторон.
        Ларри задумался о том, как бы выкрутиться, - вдруг трофей отнимут, если он бросит прикидываться влюбленным? Но он чувствовал себя таким опустошенным, таким непривычно слабым, что просто стоял и прижимал к себе затихший лапоть. Нола подошла к нему и крепко взяла за свободную руку.
        - Благодарим вас, прекрасные создания, - твердо сказала она. - Мы нашли то, что нам нужно. Если сделку необходимо скрепить поцелуем, пусть так и будет.
        Она с серьезным видом подалась к нему, и Ларри рванулся назад. Он видел у любовнобольных, как это происходит: люди касаются друг друга голыми губами. Ужасно.
        - Эй, - выдавил он. - Не вздумай. Нет!
        Не помогло: Нола взяла его за щеки, дернула на себя и коснулась губами его рта. Что-то слабо вспыхнуло золотым, и Ларри встряхнуло так, будто ему вогнали нож между ребер. Соприкосновение участков кожи не должно было ощущаться с такой зубодробительной силой, но тем не менее так все и было. Ларри пережидал головокружение и боялся дышать. Потом Нола качнулась назад, и он осел на колени.
        Нола торжествующе смотрела на него сверху вниз. Ларри прижал руку к губам. Он чувствовал себя так, будто его отравили.
        - Эх, вспышка магии была совсем слабая, - разочарованно протянула королева, свешиваясь с ветки. - Кажется, вы все-таки не очень сильно друг друга любите. Когда отчаянно влюбленные обмениваются поцелуем в таком особенном месте, это такой яркий свет! Поразмыслите дважды, прежде чем жениться, детки. Не принимайте поспешных решений!
        Существа закивали, поддакивая, и бросились врассыпную, разом потеряв к ним интерес, - по-видимому, их действительно не интересовало ничего, кроме любви.
        - Ну, удачи вам, - торопливо сказала королева, когда больше никого не осталось. - Расскажите всем в своих деревнях, что Белая Роща ожила и мы всегда готовы подарить любящим сердцам утешение, совет и немножко доброй золотой магии!
        И с этими словами она юркнула в траву. Легкий шорох - и все затихло. А вместе с ней исчезло сияние, наполнявшее лес. Ларри и забыл, каким темным и предгрозовым выглядело небо до того, как появились феи. Деревья оставались белоснежными, но их белизна потускнела, листья шуршали тревожно и тихо. Те стволы, что склонились друг к другу, образовывая полог, медленно выпрямились. Оставшиеся предметы феи забрали с собой, и теперь ничто не намекало, что здесь может произойти хоть что-то волшебное.
        - Зачем ты это сделала? - выдавил он, обеими руками прижимая к себе лапоть.
        У него по-прежнему горели губы, и что-то изменилось в нем от этого поцелуя, он лихорадочно думал, как он такое допустил, и не находил ответа.
        Нола сложила на груди руки.
        - Давай лучше подумаем о важных вещах, - отрывисто проговорила она, и Ларри отстраненно подумал, что из нее, может даже, получился бы теневой маг: самообладания она не теряла. - Север там, значит, Селение вон там, на северо-западе. Идти можешь или будешь тут весь день сидеть?
        - А водопад отсюда… - вопросительно начал Ларри.
        - Вон там, на юго-западе, - охотно ответила Нола.
        Ларри прищурился и встал. Как все удачно складывается!
        - Твое содействие было полезным, - важно проговорил он. - Но теперь наши пути расходятся. Я с тобой не иду.
        Он был уверен, что эта новость станет сенсацией, что Нола будет упрашивать, - Ястребам предписывалось благосклонно принимать унижение врагов, - но она только щедро махнула рукой на юго-запад.
        - Ага, пока. Удачи с поисками.
        Ларри подозрительно глянул на нее, Нола без выражения смотрела в ответ. Ему очень хотелось спросить, почему она так легко отказалась от идеи спасать брата, но зачем терять на это время? У золотых народов в голове каша, сейчас они хотят одного, потом другого, кто их разберет. И Ларри зашагал вперед, крепко прижимая к себе лапоть, норовивший спрыгнуть на землю и куда-то сбежать. Он, конечно, поглядывал через плечо, - мало ли, вдруг все-таки нападет, - однако Нола совершенно спокойно уселась на пенек и уставилась в небо сквозь переплетение веток. Ларри в отличном настроении прошел шагов двести - отсутствие сопротивления временного союзника сберегло ему драгоценное время - и вышел к тому же пню, где сидела Нола.
        - Э, - ошарашенно пробормотал он. - Странно, я направление не менял. Попробую еще раз.
        - На здоровье, - любезно ответила Нола, не отрывая затылка от ствола дерева, и Ларри начал что-то подозревать.
        В этот раз он очень внимательно смотрел, куда идет. Белый лес казался одинаковым, куда ни глянь, но Ларри сосредоточенно шагал вперед, четко держа в голове направление. И опять вышел прямо туда, где сидела Нола.
        - Что это за шутки? - разозлился он.
        - Очень забавные. - Нола ухмыльнулась. - Но ты попробуй еще раз, если времени не жалко.
        Ларри попробовал, просто назло. Зашагал совершенно в другую сторону - отойдет подальше, а там свернет, куда нужно. Вот только подальше не получилось: все равно через несколько минут вышел обратно. Он подошел к Ноле и угрюмо встал напротив, уперев руки в бока.
        - Ты кое-чего не знаешь, умник, - злорадно сказала Нола. - В твоих книжках про это, видимо, не писали. Моя мама понимала в золотой магии побольше тебя, она умела оживлять картинки. И кое-что мне рассказала. Любовь - один из важных материалов для нашей магии, так что неудивительно, что поцелуи имеют волшебную силу. Первый поцелуй создает в паре связь на трое суток: вы оба не можете уйти друг от друга далеко. Это считается помолвкой. - Она тихо, торжествующе рассмеялась. - Парочка живет в доме одной из семей, бок о бок. Приходится смотреть, как возлюбленный ест, моет посуду, работает в саду, с родичами общается. И если вы через трое суток захотите расстаться, никто не запретит и не будет над вами смеяться, вы достойно выдержали испытание. Это учит ответственности. И уж конечно, с кем попало мы не целуемся, а то сработает поцелуйная магия.
        - Поцелуйная магия? - взвыл Ларри. - Да ты шутишь, что ли?
        - Если я шучу, попробуй уйти далеко. Но я бы на твоем месте не тратила на это время.
        Ларри смотрел на нее, задыхаясь от гнева. Это было настолько глупо, что он не удивился, почему об этом трюке не писали в книгах. Да и на Ястребах вряд ли хоть кто-то его испытывал: обычно от них стараются сбежать подальше, а не привязать к себе.
        - Да ты… - неверяще простонал он. - Ты… Ты… Ты бесчестная золотая колдунья! Ты меня использовала!
        Нола глянула на него с презрением.
        - Сказал один из Ястребов, которые используют всех вокруг! Это был просто запасной план - я вообще-то еще надеялась, что ты сдержишь слово! И кто после этого бесчестный?
        Ларри снова попробовал призвать свою магию, отчаянно, изо всех сил - Тень, конечно, сможет разорвать это дурацкое заклятие. Но ее не было, она исчезла, потерялась. Золотое сияние, которое он чувствовал в себе, пока щупал предметы, выжгло ее окончательно, и теперь он даже не мог вспомнить, как Тень ощущалась раньше. Это напугало Ларри так, что он даже не смог как следует разозлиться.
        - Я могу тебя убить без всякой магии. И идти куда угодно, - прошипел он.
        И сам почувствовал, как мало в его словах холодной ястребиной ярости и как много отчаяния. Убийство должно быть разрешено начальством, но в данный момент начальства не было, инструкций не было, ничего не было, - только он, лес из бело-черных, как африканские лошади, деревьев, злобная золотая дикарка и лапоть, подергивающийся в его руке.
        Нола угрожающе поднялась на ноги.
        - Мне все равно. Я не собираюсь тебе проигрывать. Моя земля лежит в развалинах, от моей семьи ничего не осталось. Я, кажется, вообще никогда больше не смогу любить, я не способна на магию. - Она жарко, сдавленно шептала, надвигаясь на него. - Но если я верну брата, моя жизнь снова обретет смысл. Я не дам тебе смыться. Кстати, подумай еще вот о чем: ты прогневал водную деву, сам мне это выболтал. И если третий предмет действительно в Ручье-Сверху-Вниз, она не даст тебе забрать его, и никто тебе не поможет, никто! Но если освободишь Славу… Ну же, птичка, взгляни на свое положение с хорошей стороны! - Нола снисходительно похлопала его по плечу. Ларри зашипел. - Я от тебя в ближайшие три дня тоже никуда не денусь. Будь уверен, доведу и буду на твоей стороне. Тебе повезло. Ну же, идем.
        Ларри угрюмо подумал, что Нола, как это ни обидно, права. Если водная дева охраняет третий предмет, то она подыграет золотому стрижу, а Ларри не даст и близко подойти. Он тяжело вздохнул и пробормотал:
        - Веди.
        Нола торжествующе развернулась лицом к северо-западу, и Ларри угрюмо поплелся за ней. Признать, что его обхитрила дикарка, было тяжело. Ну ничего. Когда Ястребы с его помощью снова захватят край, этот унизительный эпизод перестанет иметь значение.
        Вот как Ларри представлял себе ближайшие сутки: они с Нолой бредут через лес, та пристает к нему с разговорами, потому что золотым народам положено быть болтунами, он гордо молчит. Они доходят до Селения, он велит местным Ястребам: отдайте такого-то игрока, те отвечают: конечно, сержант. Славный Братец получен, благодарная Нола помогает достать третий предмет, они расстаются, конец. И вот как этот план сделал первый шажок к сокрушительному краху: Ларри захотелось есть, а желать - штука опасная, не зря ему это с детства повторяли.
        Они шагали через лес уже часа три. Дождь так и не пролился, тучи с темным подбрюшьем мирно таяли в небе, солнце то прорывалось сквозь них, то исчезало снова. Ларри хмуро следил, как резко меняются вокруг цвета при смене освещения: блеклый и скучный оттенок зеленого мгновенно превращался в яркий, сочный, едва ли не золотистый.
        Нола шла бодро и совершенно бесшумно - вот так же небось и к дичи подкрадывается. При мысли о дичи Ларри чуть не облизнулся. Голод полагалось спокойно терпеть, пока не настанет время приема пищи, но в краю золотой магии эта благородная сдержанность начала давать сбой. Ларри мотнул головой, отгоняя видения горячей рыбной похлебки и сахарных кусочков.
        Волшебный лапоть у него под мышкой дернулся в попытке спрыгнуть на землю, будто нарочно выбрал момент, когда Ларри потерял сосредоточенность.
        - Да пусть сам идет, - фыркнула Нола, покосившись через плечо. - Видишь, он хочет.
        - И не подумаю. Сбежит, - ответил Ларри, мысленно поражаясь тому, что они всерьез обсуждают, чего хочет обувь.
        - Нет, ты его честно выиграл, он твой. Попробуй отпустить, не трусь!
        Обвинения в трусости Ларри терпеть не собирался и опустил лапоть на землю, хищно нависнув сверху: если что, догонит. Лапоть потоптался на месте, дружелюбно хлопнул Ларри по босой ноге и попрыгал вперед.
        И прыгал весь следующий час, то обегая Ларри кругом, то бодая плетеным носком в ногу. Ларри шел и злился. Предмет и женщина были довольны и полны сил, а он сам плелся все тяжелее: половина тела болела до головокружения, сил оставалось все меньше, и он вдруг с отчаянием понял, как Тень поддерживала его, когда была с ним: если устал - просто залезь в свое печальное воспоминание и пойми, что бывает еще хуже.
        Теневое хранилище, где он был ребенком, у которого что-то отнимают, было его настоящим домом, - там, где ничего не меняется, ты в безопасности. Печаль уж точно не подведет, она тебя дождется и не покинет, - а вот сейчас взяла и покинула. Холодная ясность ума, которая нужна, чтобы попасть в воспоминание, не приходила, Ларри отвлекался то на ощущение теплой колючей земли под ногами, то на запах разморенной летним днем зелени, то на глупую походку одинокого лаптя. Вот так, наверное, и проникает в тебя яд золотой магии - теряешь способность к высокой грусти.
        День клонился к вечеру, и солнце теперь высвечивало каждый лист и травинку так бережно, словно пыталось их кому-то продать. Смотреть на это было невыносимо, будто яд проникает в тебя все глубже, и еще полчаса Ларри уныло брел, глядя только под ноги и пытаясь не слушать урчание в собственном животе.
        - Чего взгрустнул? Устал? - спросила Нола, покосившись через плечо.
        - Я никогда не устаю, - огрызнулся Ларри.
        Он решил умолчать о том, что как раз взгрустнуть по всем правилам у него и не получалось.
        - Проголодался?
        - Еда меня не интересует.
        - А я бы целую утку, наверное, слопала. Слушай, подожди минутку, дай-ка я создам что-нибудь поесть!
        - В смысле? - опешил Ларри.
        - Магии в земле сейчас полно - ну, пока вы обратно нас не захватили, - так чего бы ее не использовать? Даже у тебя получилось, а это вдохновляет! - Нола уселась на корточки и прижала руки к земле. - Она своих сынов голодными не оставит. Древние волшебники хоть из-под снега могли еду достать, а сейчас-то лето, всего полно, только воображение имей, и земля породит, что захочешь! Итак, хочу есть! Творог, пироги, моченые яблоки, соленый сыр, теплый хлеб, сахарная…
        Ларри обреченно сел, и лапоть запрыгнул ему на колени. Нола продолжала истово перечислять названия продуктов, многие из которых он даже не знал, и цепляться руками за землю, а он разглядывал ее, просто чтобы не смотреть на поразительно красивый, розовый от уходящего солнца лес. У Нолы были серые глаза с мелкими крапинками другого цвета. На лице тоже были крапинки, похожие на брызги загара, - наверное, все-таки не болезнь, воспаленными они не выглядели. Когда она говорила, во рту влажно поблескивали зубы. Ларри нашел ее лицо довольно интересным.
        А требования в ее речи все снижались.
        - Ну, может, хоть маленькая сырая брюква? - убито спросила Нола, когда ничего не появилось. - Любой овощ? Корешок? - Она постучала ладонью по земле, прижалась к ней щекой и жарко зашептала: - Стоит только захотеть, мне мама так говорила. А я очень хочу есть. Ну пожалуйста!
        Земля, конечно, не ответила. Ларри наблюдал со смешанным чувством злорадства и разочарования - вроде и приятно, что у врага ничего не получается, но вообще-то поесть и он бы не отказался.
        - Слушай, давай ты, а? - вдруг сказала Нола, когда стало ясно, насколько глупо выпрашивать бесплатную еду у земли. - У тебя там, в Роще, ладонь прямо золотом вспыхнула, когда ты предметов коснулся. В тебе точно есть анима, иначе не получилось бы!
        - Не буду. Это ваша магия.
        - Ну, как у нас говорится, кролика разок поймал - и охотником ты стал, - изрекла Нола. - Кто однажды что сделал, тот и второй раз сможет.
        - Вот и поймай кролика.
        - Оружия нет, и огонь тут разводить опасно. Давай, ну же! Представь, как мы отлично перекусим! Разве тебе не хочется?
        Ларри непонимающе смотрел на нее, и она шумно выдохнула.
        - Слушай, ты уже это сделал. Уже воспользовался золотой магией. Все, назад пути нет, так какая уже разница, один раз или два?
        Тут она была права - он уже запятнал себя так, что у начальства есть все основания сурово наказать его, так что какая теперь разница? Ларри посмотрел на живой лапоть, тот посмотрел на него в ответ. После такой встречи можно было уже ничему не удивляться.
        Голод был предательски силен, и Ларри послушно на нем сосредоточился. Попутно он вдруг понял кое-что еще: кажется, ему хотелось отомстить Тени за то, что она его покинула. Это недостойно воина, и все же… Вдруг она вернется, если почувствует?
        Идти на поводу у желаний оказалось крайне интересным опытом. Ларри закрыл глаза и сосредоточился на голоде своего тела, на обиде и одиночестве, которые чувствовал из-за невозможности попасть в теневое хранилище. Ветер приятно шевелил волосы, вокруг пахло лесом, земля под ладонями была травянистой и прохладной, а уж с пунктом «сосредоточиться на цели» любой Ястреб по щелчку пальцев справится.
        Ларри медленно выдохнул и почувствовал, как что-то притягивается к его ладоням, с трудом пробиваясь сквозь комья земли. Сердце испуганно ухнуло вниз, но даже страх и оглушительное биение крови в ушах сейчас казались приятными. Когда что-то непонятное коснулось его руки, он открыл глаза. Сквозь почву к нему протолкнулся сверток из листьев. Ларри развернул его. Внутри оказалось несколько желтоватых шариков, слепленных из отдельных крупинок. Кое-где на них налипла земля.
        - Это… - дрожащим голосом спросила Нола. - Это что-то мертвое?
        Ларри помотал головой, вытряхивая из свертка землю. Он сделал что-то запретное, а начальство не узнает. Ощущение от этого было таким невероятно острым, что хотелось кричать.
        - Зерновые шары, традиционное блюдо нашего народа, - выдавил он. Конечно, немного жаль, что он подумал не о рыбе, а о еде в широком смысле, но это лучше, чем ничего. - Из любого вареного зерна можно слепить. А внутри разваренные овощи.
        - Вкусные? - пролепетала Нола, когда Ларри начал жевать.
        - Питательные.
        Зерно привычно липло к зубам, холодная овощная масса внутри была пресной и вязкой. Нола нерешительно откусила и скривилась.
        - Какая гадость. Они же… Ни приправ, ничего! Как холодные опилки с клеем. Уже и не понять, что за овощи там были.
        - Ты требовала еду, я ее предоставил. Не жалуйся. Нужно подкрепить силы и идти дальше.
        - Ага. Мы уже близко. - Она откусила, с трудом сглотнула. - Уф. Часто вы такие штуки едите?
        - Да. Вот эти крайне похожи по вкусу на те, что подают в столовой у меня на работе, - ответил Ларри, равнодушно пережевывая зерновой шар, чтобы не выдать, насколько ему не по себе.
        Он вспомнил пирог, съеденный им у Нолы, еду, которую ему дали существа на поляне, и вдруг почувствовал жадный голод, который зерновые шары словно бы только подогрели, хотя как такое может быть? Пища ведь нужна просто для того, чтобы подкреплять силы! Ларри сжал губы. Как же зря он провернул этот трюк с едой. Делать то, что хочешь, опасно, очень опасно, он не такой, как местные, он не…
        - Эй, - негромко сказала Нола, заглянув ему в лицо. - Где ты научился так желать? Это ведь главное искусство нашей магии - захотеть чего-то так сильно, чтобы оно сбылось. У тебя ведь… - Ее взгляд смягчился, и ему захотелось отвернуться. - У тебя ведь была какая-то мечта, да? Что-то, на чем ты тренировался желать?
        - Дерево в горшке, - пробормотал Ларри, решив, что станет легче, если он скажет это вслух.
        - Зачем сажать дерево в горшок? - растерялась Нола.
        - Я видел такое домашнее растение на острове. Это… Красиво. Мне оно нравилось, я очень хотел купить его. Но хотеть - неправильно. - Он криво улыбнулся. Легче не становилось. - Тебе этого не понять, ты дикарка.
        - Ну, спасибо большое.
        - Чтобы добиться успеха, нужно забывать о желаниях.
        Нола моргнула, а потом лицо ее осветилось так, будто она услышала что-то невероятное.
        - Ого, - выдохнула она и вдруг подползла ближе, так что все ее крапинки на коже, белесые ресницы и блестящие зубы оказались прямо у него перед носом.
        Ларри застыл. Он еще помнил ужасы поцелуйной магии, но гордость не позволяла отпрянуть, как слабаку. Поэтому он сидел, уставившись на Нолу самым ледяным взглядом, какой мог изобразить в таком состоянии. К счастью, она его не тронула - просто разглядывала, как очень полезную и красивую вещь.
        - Ничего себе, - пробормотала она и вдруг широко, радостно оскалилась. - Ваши начальники так оплошали! Чем сильнее что-нибудь запрещают, тем сильнее этого хочется. Это же потрясающее открытие! У нас детей учат хотеть и мечтать, а надо, оказывается, запретить, вот тогда они станут великими золотыми магами!
        Она рассмеялась, и Ларри чуть не зашипел от того, как остро этот заразительный яркий звук прокатился по всему его телу. И еще захотелось повторить, издать такой же самому.
        - Это знание тебе не пригодится, - отрезал Ларри, изо всех сил отгоняя это чувство. - Великий Магус разделается со всеми золотыми землями. Знаешь, насколько часто он добивается поставленной цели? Абсолютно всегда. А мы берем с него пример.
        Он резко встал, и его тень накрыла Нолу, сидевшую на земле, - темная полоса в ярком вечернем лесу. Ларри развернулся и пошел дальше, стряхнув с рук остатки земли. Нола оставила на земле недоеденный зерновой шар и поплелась следом.
        Золотая магия в этом краю доживала последние дни, и скоро ее наваждения уже никого не смогут сбить с пути. От этой мысли Ларри стало легче дышать.
        Глава 7
        Нужный мусор
        Дорогу они обнаружили, когда солнце уже коснулось горизонта. Ларри с одного взгляда понял, что эту просеку когда-то создали его собратья: вырублено было точно по прямой линии, пни выкорчеваны подчистую - широкая ровная полоса среди чащи. Увидев знак того, что другие Ястребы близко, он воспрянул духом - все-таки приятно быть ближе к своим, - а Нола поникла. Лапоть жался к ноге так, будто раздумал идти сам и просился на руки. Ларри поднял его и, не церемонясь, сунул под рубашку, где лапоть поскребся и затих.
        - Одного не могу понять. - Ларри хотелось громить золотую магию, чтобы доказать себе: не такая она и страшная. - Игровые Селения построены так, чтобы не дать родителям забрать детей, а детям - убежать. Нам казалось, любовь к семье - основа золотой культуры. Но я читал отчеты, серьезных попыток нападения или побега не было ни в одном Селении. Почему?
        - У нас положено забывать о бедах, чтобы грусть не мешала жить. Когда все потеряно, нечего и стараться. Нужно просто это принять, - еле слышно ответила Нола, и Ларри фыркнул. Какими тупицами надо быть, чтобы лишать себя печали, лучшего материала для магии! - Ладно, я тогда тоже спрошу. Наши все время прячут новорожденных, а ваши сборщики налогов их находят и отбирают. За что вы так детей ненавидите?
        - Ненависть бессмысленна, - пояснил Ларри, с наслаждением шагая по дороге, расчерченной следами телег: наконец-то хоть немного цивилизации в этой глуши. - Просто дети и подростки способны произвести много Тени для наполнения волшебных предметов, их страх и злость очень яркие.
        - А когда мы, те, кто остался, постареем и некому будет работать на земле, откуда новых работников возьмете? - Уверен, у Магуса есть план на этот счет, - важно сказал Ларри, потому что представления не имел, что ответить.
        Они молчали, пока впереди не показалась Изгородь - высокая стена из обсидиана, который добывали на его родном острове: там все было так пропитано Тенью, что из этого черного гладкого камня получалась лучшая защита от золотой магии. Дорога упиралась в закрытую дверь, к которой Ларри и направился. Нола семенила следом, и Ларри с удовольствием наблюдал, как при виде стены она теряет все остатки решимости.
        - Ужасное место, - шепотом сказала она, хотя на таком расстоянии их никак не могли услышать.
        - Вовсе нет. - Ларри стало обидно за родную Империю. - Это просто разумно организованное, спокойно и слаженно работающее производство. Ты увидишь.
        От двери веяло знакомым холодом, и Ларри громко постучал. В Селениях строили карьеру либо выращенные в ястребиных Академиях дети, изъятые у дикарей, либо чистокровные неудачники, у которых что-то не сложилось на острове, так что почтения к ним в Гарде не испытывали. Сторожить кучку грязных дикарей - работа, для которой большого ума не надо. Визит гардиана для них будет все равно что визит самого Магуса. Ларри заколотил в дверь сильнее, и она распахнулась.
        На пороге стоял немолодой Ястреб в униформе. За плечами у него клубился монструм в виде осьминога, подводной твари с щупальцами. Вокруг толпилось еще несколько работников, каждый со своим монструмом. Ларри с облегчением выдохнул.
        - Недобрый день, - сказал он на своем языке. - Не смотрите на одежду, я не местный, я такой же Ястреб, как вы. Меня…
        «Меня зовут Сержант Ноль Ноль Один, я служу в Имперской Гарде и прислан Магусом для выполнения задания» - вот что он собирался сказать, но не успел.
        Старый Ястреб сделал движение, отлично знакомое Ларри, - и если бы у него все еще был доступ к оружию, он бы ответил тем же, а теперь просто наблюдал, как старик запустил руку в Тень, вытащил черный дротик и швырнул в него. Ларри, конечно, успел качнуться в сторону, но удивился до глубины души. При метком попадании дротик обездвиживал, и применяли его только к врагам и преступникам.
        - Я говорю на вашем языке, вы что, глухие? - раздраженно спросил он, убрав за спину трясущуюся Нолу, чтобы не мешала. - Я Сержант Ноль…
        Вторым оружием оказалась теневая сеть, и на этот раз Ларри увернулся даже с удовольствием, хотя никогда бы в этом и не признался. Его учили драться с помощью Тени такие наставники, с которыми болванам из глуши не тягаться.
        К третьей атаке Ларри был готов, но ее не последовало, - вместо этого произошло что-то невиданное. Старик переглянулся со своими работниками, дернул рукой так, будто ловко хватает падающий предмет, и все монструмы слились в одного. Осьминог раздулся, поглотив остальных, и прыгнул на Ларри.
        Тот остолбенел. Слияние монструмов ощущается их хозяевами ужасно, будто кусок мяса вырывают, это крайняя мера, на которую идут при огромной опасности. И в секунду, что оставалась до того, как распластанные в воздухе щупальца обернулись вокруг него, Ларри успел сделать единственное, что пришло в голову: швырнул в монструма лапоть, наполненный золотой магией.
        Ну, попытался швырнуть. Идея была неплохая, только не сработала: лапоть намертво приклеился к ладони. Похоже, золотая магия придавала способность хотеть или не хотеть чего-то даже вещам, и лапоть не хотел встречаться с неприятной тварью, подергивающей в воздухе мерзкими черными конечностями.
        «Да чтоб тебя», - растерянно подумал Ларри.
        А потом лавина холода сшибла его с ног, и он потерял сознание.
        В себя он пришел под звуки рыданий. Ларри с кряхтением сел - ему никогда еще не было так паршиво после теневой драки, возможно, оттого, что впервые в жизни драка была настолько односторонней.
        Он был в крохотной каморке с низким потолком, темноту слегка подсвечивали контур закрытой двери и рыжие волосы Нолы, свернувшейся рядом. Ларри, еле шевеля промерзшими руками, ощупал себя и пол вокруг в поисках лаптя, но его, ясное дело, отобрали. Если Ларри хоть в чем-то за эти дни и проявил себя, так это в умении терять любой доверенный ему предмет.
        - Хватит издавать эти ужасные звуки, - проскрипел он. - Отвлекаешь.
        От холода, которым сковало все тело, у него даже челюсти плохо двигались, - вот как, оказывается, ощущается удар Тени, когда ты сам лишен ее защиты. Нола продолжала реветь, и Ларри решил не обращать на нее внимание. Единственное, что его сейчас интересовало, - как выбраться из этой каморки. Он чувствовал себя в своей стихии: нужно всего лишь решить проблему. Никаких желаний, никаких мучений и чувств - все как в старые, недобрые времена.
        Прощупав все поверхности вокруг, он сделал несколько любопытных открытий. Во-первых, каморка была сделана из того же обсидиана, что и стена вокруг Селения, а значит, предназначалась для обезвреживания золотых волшебников. Обсидиан вытягивал из них аниму, силу жизни, поэтому здесь и было так тяжело дышать. Вот только крупицы анимы есть в каждом, она - сама жизнь, и от такого количества обсидиана Ястреб погибнет даже быстрее, из него и вытянуть-то почти нечего.
        Второе открытие состояло в том, что камни на стенах и полу были раскрошены, а потом кое-как стянуты обратно. Восстановить целостность обсидиановых плит не удалось, и Ларри представить не мог, что могло так основательно потрепать эту теневую камеру.
        - Перестань всхлипывать, - пробормотал Ларри. - Это бессмысленно.
        - Хочу и п-плачу. Мы тут п-помрем, и никто н-не узнает!
        Ларри бросил ее слушать еще на первых словах: золотые народы в трудной ситуации превращаются в жалкие, неспособные дать отпор сгустки слез, причитаний и криков. Нужно думать, думать! Итак, Ястребы встревожены - очевидно, из-за возвращения золотой магии. В обсидиановой камере держали кого-то, кто ее разрушил: может, это их и напугало? Выбраться надо поскорее: те крохи анимы, что были в нем для поддержания жизни, явно поблекли, пока он тут лежал. Во рту пересохло, голова кружилась, на грудь будто камень положили.
        Единственное, что могло его спасти, - это Тень. Великая, знакомая и бесконечная Мать-тьма, которая покинула своего воина в чужой земле. Ларри прижался лбом к холодному камню, сосредоточился и в который раз попытался призвать ее. Уж теперь-то, когда ему грозит такая опасность, у него получится дотянуться!
        Четверть часа провальных попыток спустя он догадался, в чем дело. Основа теневой магии - воля, золотой - желания. И сейчас его волю подтачивали сразу несколько отчаянных желаний: вырваться отсюда, узнать, с чего местные Ястребы набросились на собрата, снова увидеть лес и даже - ну что за позор! - съесть что-нибудь повкуснее, чем зерновые шары. Ларри несколько раз крепко приложился о стену лбом, но и это не помогло: пару раз воспользовался вражеской магией, и вот расплата. Сейчас он ничем не отличался от простого, уязвимого человека. Ларри замер, бессмысленно уставившись в темноту. Принимать поражение надо достойно и бесстрастно, а вместо этого он чувствовал себя несчастным и беззащитным, как моллюск без панциря.
        А потом Нола, которая только что задыхалась от слез, распластавшись на полу, резко перестала плакать.
        - У меня идея! Ты попробуешь использовать золотую…
        - Не выйдет, - вяло перебил Ларри. - Снаружи получилось, потому вашей магии полно в земле, а тут к почве доступа нет.
        Нола села и взяла его за лицо. Ларри нашел в себе силы отшатнуться, но она не выпустила и встряхнула его, распластав пальцы по щекам.
        - Я слышала, магию можно создать из ничего, прямо из себя, - жарко зашептала она, шмыгая носом. - Не хочу тут умереть, мне надо Славу вытаскивать! Так, сосредоточься. Почувствуй радость и удовольствие. Немного анимы в каждом есть, и превратить ее в магию можно не только добрыми поступками. Любовь! - бессвязно выпалила Нола. Зубы у нее постукивали. - Есть сказка про злого брюзгу, который влюбился в соседку и стал добрым волшебником. Мы же связаны поцелуем, на эти три дня мы вроде как пара. И вместе мы создадим…
        - Обычно я воздерживаюсь от эмоциональных оценок, но это чудовищно тупой бред.
        - Ну и помирай тут, - оскорбилась Нола. - Выглядишь так себе.
        Она надулась и отвернулась, обняв себя руками. Ларри сидел, привалившись к стене, пока его не охватил приступ щекотки в горле и в глазах. Грудь вздымалась тяжело и быстро. Он совсем один, Тень его не слышит, домой не вернуться. Ларри задышал открытым ртом, хватая воздух, как рыба. У него было такое ощущение, будто он сейчас чихнет, но чихнуть не получалось.
        - Ого, - выдохнула Нола. - Ты плачешь.
        - Ничего подобного.
        - А что за вода на щеке?
        Ларри тронул свое лицо: и правда влажное. Какой стыд! Он смиренно подготовился к насмешкам, но Нола вдруг придвинулась ближе и крепко переплела свои пальцы с его. - Не такой уж ты и страшный. Давай же! Любовная магия - наша последняя надежда. Мне не хочется умирать, а тебе?
        - И мне, - нехотя признал Ларри. Это было крайне освобождающее чувство - говорить вслух о таких вещах. - Что надо делать?
        Нола приободрилась и повернулась к нему. Губы у нее были слегка синими от холода.
        - Сейчас вспомню все, что слышала от девчонок.
        - Только не целоваться, - предупредил Ларри.
        - Нет, это не обязательно. Так! Для начала ты должен мне спеть, это сближает.
        - Я могу только Марш Империи, - пробормотал Ларри, едва шевеля онемевшим языком.
        - Нет уж, спасибо. Ладно, сама тебе спою. Правда, я тоже не очень много песен знаю.
        И она хрипло, еле слышно затянула песню про нелегкую долю, кружку кваса и дальнюю дорогу, отстукивая ритм большим пальцем по его руке. Ларри моргал, не зная, что ему полагается чувствовать, кроме бесконечной неловкости. Песня закончилась, магии не было и в помине.
        - Так, - довольно сказала Нола, поблескивая глазами в полутьме. - Теперь надо встретиться взглядами и сказать, что нам нравится в характере друг друга.
        - Мне нравится, что ты можешь убить кролика, - выдавил Ларри, решив не спорить: все-таки глупый план лучше, чем никакого. - И еще ты очень неутомимо ходишь.
        - А ты не говоришь со мной как с девчонкой. Мне это нравится, - сказала Нола. Рука, которой она держала его руку, немного взмокла. - И ты не такой, как сборщики налогов. Не жуткий. Так, теперь надо хвалить внешность. Начинай.
        - У тебя между передних зубов зазор. И они очень белые. Я… - Он проглотил слова «Нечасто видел рты, не закрытые маской, и нахожу их на удивление интересными». - Я люблю смотреть на зубы.
        - А ты просто весь красивый, чего уж там, - выпалила Нола, крепче сжав его ладонь. - И кудри шикарные. Можно тронуть?
        Не дожидаясь ответа, она взяла его за прядь, натянула ее и выпустила. Прядь, судя по ощущениям, тут же пружинисто сложилась обратно в завитушку. Нола глупо фыркнула и взяла его той же рукой за лицо. Ларри уже напрягся, но она просто качнулась вперед и коснулась щекой его виска. В месте касания кожа вдруг нагрелась, слабо мигнула золотым, - и Ларри затаил дыхание. Неужели получилось?
        Нет, не особенно. Холод обсидиана тут же проглотил эту жалкую искру, и каморка промерзла еще сильнее, дышать стало совсем трудно. Нола разочарованно застонала. Она так и сидела, касаясь лицом его волос, и это ощущалось удивительно приятно, но сияние не возвращалось.
        - Тут слишком много этой вашей Тени. Не выйдет, - тихо сказала Нола и привалилась к Ларри плечом. - И знаешь, я тут подумала… Что, если Славы уже нет? Он бы не выжил в таком ужасном месте. Пока нас тащили сюда, я видела. Т-такие одинаковые дома, все черное и серое. А он веселый, ему тут не место. - Глаза у нее закрывались, дыхание становилось реже. - Так спать хочется. Разбуди, если что-нибудь изменится.
        Нола заворочалась, устраиваясь рядом, и Ларри неуверенно прижался лбом к ее волосам. Он чувствовал себя очень странно. В безопасности, несмотря на объективную опасность умереть. Спокойным, хотя не прикладывал никаких усилий, чтобы успокоиться. Если золотые волшебники так себя чувствовали все время, может, не так уж глупо они и жили. Нола успокаивающе погладила пальцем его руку, и Ларри закрыл глаза. Вот так сидеть с кем-то рядом было… чудесно. Да, пожалуй, это верное слово.
        - Меня зовут Ларс, - пробормотал он, сам себя едва слыша. - Можно Ларри.
        - Даже имя красивое. - Нола фыркнула в полусне. - Кто бы сомневался.
        Она слабо улыбнулась и притихла, Ларри тоже медленно уплывал в дрему. Как говорят золотые волшебники: когда все потеряно, нечего и пытаться, нужно просто это принять. Вот так все и закончится - они бесславно заснут в ястребином Селении посреди чащи.
        В игровом Селении.
        Ларри с трудом распахнул глаза. Ох, ну и болван! Ястребы никогда не сдаются, как он мог позволить этой глупой золотой дреме околдовать его?
        Селение - это место, созданное, чтобы выжимать из молодых дикарей страх и ярость, которые можно использовать для создания Тени. Ларри посмотрел на дремлющую Нолу. Он ведь гардиан, его учили использовать для достижения цели любые подручные средства. Ларри кое-как выпрямился и со всей силы пихнул ее локтем в бок.
        - Ты сказала, я не такой, как они. Но я такой же! - глотая слова, начал он. Нола вяло мотнула головой. - А вы - низшие существа. И ты, и твой Слава. Твоя мать. И отец - кстати, где он? Он вообще у тебя был?
        Ларри вцепился ей в запястье, и Нола уставилась на него почти осмысленно.
        - Ты просто средство для исполнения моей миссии, - внятно сказал он. Язык начал работать лучше, будто разморозился. - Мне наплевать на тебя. И кстати, я думаю, ты права: славный братец уже наверняка мертв. Бывает, что игроки иссыхают на арене.
        - На какой арене? - пролепетала Нола.
        - О, ты даже не знала, чем они тут занимаются? - Ларри хмыкнул. - Бесконечно сражаются друг с другом, производя Тень. Ни дружбы, ни доверия, всех этих штук, которые вы так цените! Только злоба и подозрительность. И знаешь что? Я полностью это одобряю.
        Ее глаза сузились. Ну же, еще немного!
        - У тебя ужасно пострижены волосы, - с напором продолжил Ларри. - Их как будто звери драли. И кожа у тебя не белая, она пострадала от солнца. Между зубов щель, они несовершенны, а значит, уродливы.
        - Ты… Ты мелкий, паскудный козел, - хрипло выдавила Нола.
        - А ты одинокая, злая неудачница. И целовать тебя было ужасно.
        Нола попыталась вскочить, забыла, что они в крохотной каморке, и треснулась макушкой о потолок. Ларри злорадно ухмыльнулся.
        - У тебя у самого зубы кривые, тебе не говорили? - прошипела она. - Вот эти, резцы, наползают на соседние. И ростом ты не особо-то вышел!
        - Уверен, твой брат ниже меня. И еще он наверняка был самым слабым игроком, его колотили все, кому не лень. Неудачник, прямо как ты. Это у вас семейное?
        Нола зарычала и попыталась ударить его по лицу. Ларри легко перехватил ее руку.
        - Я даже не взглянул бы на тебя, если бы мне не нужны были твои услуги проводника, - пропел он.
        - Подонок! Такого, как ты, никто не полюбит, ясно? - выпалила Нола. - Надеюсь, ты сдохнешь в одиночестве!
        Ларри презрительно фыркнул - подумайте, как страшно, - и с удивленным, мучительным облегчением понял, что да, страшно. Это был тот самый удар, который достиг цели. Ларри качнулся вперед и сжал подбородок Нолы.
        - Повтори, - люто проговорил он, второй рукой нащупывая между плит осколок обсидиана: как удачно, что их тут полно, спасибо неизвестной катастрофе, едва не разрушившей камеру.
        Нола струсила, он видел это по ее вздрогнувшим губам, но все же отчаянно бросила ему в лицо:
        - Ты сдохнешь один. Пернатые твари только этого и заслуживают. Никто не придет за тобой, как я за Славой. Всем наплевать.
        Ларри выпустил ее и оттолкнул. У него перехватило горло, и что-то сдвинулось внутри, больно надавило на уязвимое место, о существовании которого он и сам забыл.
        Его подбросили в приют, как вещь, как мусор. Ему не нужно было учиться не любить родителей, потому что их даже не было, его невзлюбили с самого начала, и обычно эта ужасная несправедливость только придавала ему сил, но за пару дней он потерял привычку управлять своей печалью, и она обрушилась на него, как удар в спину.
        И тогда он сделал это: искренне, всей душой потянулся к Тени за защитой. Ему хотелось уползти в нее, как в дом, - туда, где холод защитит его и где любовь не имеет значения. Ларри сжал осколок обсидиана с такой силой, что тот впился в ладонь.
        Боль от резко лопнувшей кожи прокатилась по руке, усиливая ту, что охватила его сердце, - и, когда эти две волны встретились, Ларри усилием заставил боль подчиниться, превратил ее в решительность и стремление, в злость и желание отомстить миру, который так его обидел, - и всем своим существом призвал Тень.
        И Тень заметила его. Далеко на острове, там, где была ее колыбель, она услышала, потянулась к нему в ответ - будто протянутые друг к другу руки соприкоснулись пальцами.
        Ларри яростно вскрикнул, раскрыл порезанную ладонь, из которой тяжело капала кровь, и почувствовал, как в этот порез, в средоточие боли, входит Тень, темное холодное начало, которое примет тебя всегда, когда любовь и радость покинут. Холод прокатился по всему телу, а потом вспыхнул внутри так, словно кровь в сосудах на секунду превратилась в лед, а потом растаяла снова. Ларри открыл глаза.
        С непривычки Тень ощущалась внутри тяжелым, чуждым грузом, она шептала: «Ты никто, тебя выбросили, ты никому не нужен», и Ларри невольно дернул головой. Если бы желания все еще имели значение, он сказал бы, что не хочет слышать этот голос, но все чувства поблекли и отодвинулись. Тень снова защищала его.
        Нола забилась в угол - видимо, тоже почувствовала, что холод в этой комнатенке теперь исходит не только от обсидиана. Ларри равнодушно скользнул по ней взглядом и, прикрыв глаза, попытался запустить руку в теневое хранилище. На этот раз все работало: полки с оружием сразу появились перед глазами, и Ларри, который точно знал расположение всех предметов, какие могут понадобиться, несколько секунд придирчиво выбирал.
        Потом взял то, чем управлять труднее всего: чистую Тень, клубившуюся в каменной чаше посреди оружейной. В бою легче пользоваться тем, что имеет конкретную форму и назначение, но теперь он хотел проверить, не растерял ли мастерство. Ларри зачерпнул Тень, открыл глаза и вдавил ладонь в обсидиановую стену, в мельчайших подробностях представив себе, что должно произойти: стена пойдет трещинами и аккуратно осыплется, не затронув потолочную плиту.
        Так и произошло. Куски обсидиана посыпались вниз, но расползающиеся трещины остановились ровно там, где начинался потолок, и Ларри, схватив Нолу за локоть, выполз наружу, отпихивая с дороги обломки. Нола упиралась, но он тянул ее, пока они не оказались в полутемном коридоре, освещенном только тусклым квадратом окна. За окном была унылая серая ночь.
        Ларри поднялся на ноги, перестал удерживать в памяти образ трещин, остановившихся на границе потолка, и в ту же секунду обсидиановая камера у них за спиной с грохотом обрушилась. По краю сознания Ларри проплыла мысль, что в этот раз ее уж точно не починить. Нола гневно выдернула руку из его хватки, и он не стал ее удерживать.
        Перед каморкой клубились монструмы - здоровенный осьминог снова распался на пять разных тварей. На пользу им эти приключения не пошли: вид у всех был потрепанный и хилый, тьма, из которой они состояли, была не угольно-черной, а жидкой, как туман, - это Ларри различал даже при таком скупом освещении. Ларри топнул ногой в их сторону, и монструмы рванулись к дальней стене, а он отряхнулся от каменных крошек и зашагал по коридору.
        - Иди за мной, - холодно проговорил он, не услышав за спиной шагов. - Ну, или побудь с ними здесь.
        Нола торопливо пошла следом.
        - Это… Это все еще ты? - дрогнувшим голосом спросила она.
        - Конечно. - Ларри свернул в коридор, увешанный кусками ткани с номерами победителей разных лет. - Твой гнев был очень полезен, благодарю.
        - Ты меня использовал!
        - Это взаимно, - сухо ответил он. Воспоминания о коварном поцелуе превратились в сухие факты, он ничего больше по этому поводу не чувствовал. - А теперь помолчи.
        И он распахнул дверь, за которой услышал слабое движение. Пятеро Ястребов сидели за столом, пристально уставившись друг на друга при свете подсвечника, - видимо, мысленно беседовали, так что даже не услышали, что камера рухнула. У них было налажено сообщение между собой, так что подслушать их Ларри не мог, но ясно было, что настроение у них так себе: один нервно барабанил пальцами по столу, у второго подергивался глаз.
        При виде его все повернули головы, и Ларри даже удивился, насколько всего за пару дней отвык видеть лица, наполовину закрытые масками.
        - Начнем еще раз, - сказал Ларри на собственном языке и мягким движением вытащил из Тени самый впечатляющий кинжал, какой нащупал на полке. Нож был наполнен Тенью так, что его собственная структура почти потерялась, он едва удерживал форму. - Меня зовут Сержант Ноль Ноль, Имперская Гарда. Я прислан Магусом в этот край с важным заданием. Объясните, почему вы задержали меня.
        Монструмы тихо скользнули в комнату и расселись около хозяев. Те даже не заметили, смотрели только на Ларри. - Мы не чувствовали в вас Тени, - холодно проговорил старик.
        Ларри оперся обеими руками на стол, и все слегка подались назад.
        - Теперь, надеюсь, чувствуете. Вы угробили мое прикрытие. Я изображал перед этой дикаркой лишенного магии Ястреба-бунтовщика, и вот, смотрите, что вы натворили.
        Он красноречиво махнул рукой в сторону Нолы. Та в полуобмороке жалась к стене, глядя на них так, будто все они, во главе с Ларри, - это собрание ужасных насекомых, издающих мерзкое стрекотание. Ларри много раз слышал, что со стороны ястребиный язык звучит устрашающе вне зависимости от того, отдаешь ли ты приказы или перечисляешь ингредиенты для приготовления зерновых шаров.
        - Мой отчет о вашей работе будет крайне отрицательным, - зловеще проговорил Ларри. - А теперь доложите, что здесь произошло.
        - Некая… ситуация, - прошелестел старик. Его водянистые, окруженные морщинами глаза смотрели на Ларри, не мигая. - Один из наших сотрудников получил пророчество, сама Тень выбрала его. Там было сказано, что летним днем золотой стриж обрушит Империю Ястребов. Оказалось, этот золотой маг, появление которого давно предсказано, был одним из наших игроков. Сотрудник забрал его и ушел, чтобы захватить клочок земли, где еще осталась золотая магия. И ему это удалось, мы получили об этом сообщение по внутренним каналам! А потом…
        - А потом вместо одного квадрата вдруг появилась гигантская золотая земля. - От удивления Ларри опустился на свободный стул, забыв, что собирался угрожающе нависать. - Стриж - отсюда?! Но где он взял материал для своей магии? Тут везде сплошной обсидиан, до земли не достучаться!
        - Мы не знаем, - нехотя ответил старик. - Он как-то вырастил в себе аниму. Сам, из ничего. Мы не думали, что это возможно.
        - А его приятель-Ястреб был шестым сотрудником вашего управления, - пробормотал Ларри. - Куда катится мир.
        Пламя свечей трепетало, искажая очертания комнаты. Смотреть тут было особо не на что, и Ларри остановился взглядом на стопке растрепанных берестяных листов в углу, чтобы дать себе время подумать.
        Неудивительно, что Ястребы перетрусили и набросились на первого же, кто к ним явился: решили, он золотой маг, который хочет доставить им еще какие-то неприятности. Они очень боятся совершить новую ошибку и закончить свои дни в еще более отдаленном углу Империи с отвратительными погодными условиями.
        - Если сделаете ровно так, как я скажу, то я могу и не докладывать о ваших промахах, - милостиво предложил он. - Чтобы разобраться с золотой магией раз и навсегда, мне нужен один из ваших игроков, брат этой дикарки. Если он жив, найти его - в наших общих интересах. Поднимайте записи: его зовут Вячеслав, изъят из деревни Синие Бревна девять лет назад в возрасте пяти лет.
        Ларри в жизни не видел, чтобы его приказы исполняли с такой готовностью. Следующие полчаса Ястребы ловко перебирали бесконечные списки на бересте, Ларри важно сидел у стола, монструмы тихо прятались во тьме по углам, а Нола по их примеру старательно делала вид, что ее здесь нет. И наконец самый молодой из Ястребов со вздохом облегчения извлек один из списков и положил на стол.
        - Вот! Сборщики записывают время и место изъятия, а также примерный возраст. Имена нас не интересуют, мы сразу присваиваем номер. В деревне Синие Бревна тем летом изъяли семнадцать детей: шесть девочек и одиннадцать мальчиков. Девочки находятся на женской половине Селения. Из мальчиков двое иссякли, четверо не подходят по возрасту, остается пять. Привести их?
        - А вы как думаете? - спросил Ларри, чем поверг беднягу в глубокое замешательство.
        Тот постоял несколько секунд, не отводя от Ларри маслянисто-черных глаз уроженца южных краев: тоже бывший дикарь, который, скорее всего, уже и не помнит родную землю. На Ларри он смотрел почему-то очень испуганно, а потом сорвался с места и бросился вон из комнаты. Монструм, похожий не то на волка, не то на крупную собаку, шмыгнул следом.
        - Мы стерли им память о стриже, - хмуро вставил старик. - Потому и монструмы ослабели - мы очень много Тени потратили.
        Ларри кивнул с таким видом, будто каждый день слышит такие увлекательные истории. Потом на улице простучали шаги, и молодой Ястреб втолкнул в комнату пятерых одинаково одетых, коротко стриженных парней. Вид у них был испуганный и жалкий. Ну еще бы: каждая крошка мы уходит на поддержание жизни, анимуса - на боевую ярость во время игры. Ларри даже поморщился - не настоящие люди, а так, ходячие пустые оболочки.
        Нола потрясенно смотрела на них, и Ларри запоздало сообразил, что у их плана есть один изъян. Прошло девять лет, Нола помнит своего брата веселым ребенком, а эти унылые парни выглядели поразительно одинаковыми. Ладно: она его, может, и не узнает, но он ее - наверняка. Нола прошлась вдоль парней. Те молчали, с радостными криками никто к ней не бросился. Несколько минут Нола приглядывалась, потом обернулась к Ларри:
        - Его тут нет.
        - Должен быть. Выбирай кого-нибудь из этих, и пошли искать водопад.
        Нола в несколько шагов покрыла расстояние между ними и вцепилась Ларри в воротник. Ястребы потрясенно охнули, Ларри с вызовом заложил руки за спину. Глупо применять Тень против такого слабого противника.
        - А я тебе говорю, что его тут нет, - прошипела Нола. Надо же: стоило разок ее разозлить, и вон как заговорила. - Где он?
        - Двое изъятых в то лето уже иссякли. Видимо, он был одним из них.
        - Нет, не может быть! Истории должны хорошо заканчиваться!
        - Здесь - не должны, - пожал плечами Ларри. - Все, идем. Я выполнил свою часть сделки, тебе пора выполнить свою.
        Он ждал, что Нола сейчас заплачет и начнет причитать, но та неожиданно подобралась, вытерла нос и выпрямилась.
        - Тут ведь… Есть и другие, - хрипло проговорила она. - Я видела много домов. Может, птицы перепутали. Может, он где-то там.
        - Здесь все, кто подходит по возрасту и месту изъятия. Мы никогда не ошибаемся.
        - Ну, кроме того раза, когда ты дал стрижу и его другу обмануть себя и отнять все твои вещи. - Нола вздернула подбородок. - Мы связаны еще на двое суток, ты не можешь уйти без меня. Я тебе нужна, и я тебя не боюсь, ясно? Будем искать, пока не найдем.
        Она говорила так, будто в ней есть анимус, решительность и умение не отступать, - и, похоже, он сам его пробудил в ней. Пару секунд Ларри разглядывал ее. Сквозь ледяную корку, которой покрылось все внутри, пробивалось какое-то чувство, и он не понимал, злость это или восхищение. Кто бы мог подумать, что золотые народы способны дать отпор: но вот, пожалуйста, сначала стриж, теперь - Нола. Ларри покосился на Ястребов. Они смотрели на него какими-то подозрительными, неприятными взглядами, будто не верили, что он занимает такую должность, и с нетерпением ждали его промаха. Это вдруг задело его. Он - офицер Имперской Гарды, и кто они такие, чтобы оспаривать его решения?
        - Соберите всех на арене! - приказал он.
        Ястребы переглянулись.
        - Если что-то пойдет не так… - начал старик.
        - Она требует, чтобы мы продолжили поиски. Это разумно, - холодно сказал Ларри, чуть не забыв, что в отношении побежденных золотых народов само слово «требует» неуместно. - В записи могла закрасться ошибка. Приступайте.
        - Игроки спят.
        - Ну так разбудите! Давайте, давайте! - Он несколько раз с силой хлопнул в ладоши, подгоняя их. - У вас же есть какой-то… Не знаю… Колокол? Звуковой сигнал? Заводите!
        Старик несколько секунд смотрел на него, а потом приказал одному из своих работников:
        - Иди и звони. Воля господина из столицы - закон.
        Ларри гордо ухмыльнулся.
        Глава 8
        Арена войны
        Из дома они вышли под звуки колокола. Пятеро игроков, которых вывели следом, жались друг к другу, окончательно сбитые с толку. Улицы между домами не освещало ничего, кроме самой темноты, - жидкой и серой, будто разбавленной.
        Арена была полукруглой, как птичье крыло. Старик привел Ларри и Нолу в центр арены и теперь ждал, пока соберут всех игроков - бесконечные вереницы совершенно одинаковых в полутьме парней, десятки, если не сотни. Те шли молча, сонные, испуганные. Искать в этой толпе кого-то было, как искать иголку в сене, но Ларри все равно вытащил теневой фонарь и запустил в воздух. Шар тусклого света завис посреди арены, мягко очерчивая лица. Нола застыла, широко раскрытыми глазами наблюдая, как игроки рассаживаются по рядам. Вид у нее был очень бледный.
        - Соберись, - негромко сказал Ларри. - Это твой шанс добиться своего. Не упусти.
        Она взглянула на него и отрывисто кивнула.
        - Слава, если ты здесь, пожалуйста, встань, - хрипло проговорила она. - Я заберу тебя домой. Помнишь наш разрисованный дом?
        Конечно, славный братец давно мертв, ошибки в записях быть не могло, и все же Ларри был уверен, что кто-нибудь обязательно попытается выдать себя за него. Но местным, похоже, не хватило на это решимости: никто даже не шевельнулся.
        - Ну все, - с облегчением сказал Ларри. - Теперь пошли.
        Нола слушать его не стала. Она медленно обошла арену, затем поднялась по лесенкам между секторами арены и спустилась по другим, вглядываясь в лица. Ларри спокойно изучал ряды, стоя в центре арены, - скорее, по рабочей привычке следить за всем вокруг, чем из желания кого-то найти.
        И вдруг заметил кое-что, отчего почувствовал себя дианом так же остро, как в день, когда впервые надел униформу с драконом, обернувшимся вокруг буквы «Г». В одном из дальних рядов рослый игрок согнулся, почесывая ногу, когда Нола проходила мимо, и выпрямился сразу же, когда она повернулась спиной.
        Ларри прищурился. Этот детина выглядел лет на шестнадцать, так что не подходил по возрасту, и все же Ларри почувствовал какое-то ноющее предвкушение, как перед удачным задержанием преступника. Остальные парни смотрели вслед Ноле с отчаянной, тихой жаждой быть выбранными, которую они просто боялись показать. Этот смотрел почти с ужасом.
        Нола побродила еще, потом вернулась к Ларри и другим Ястребам и тускло сказала:
        - Ты был прав, его нет. Уходим.
        Промолчать было вполне разумно, славный братец вряд ли увеличит скорость их передвижения, - но гордость диана была сильнее. Ларри платили за то, что он находил потерянное и ловил тех, кто ускользал. Ну и еще хотелось взглянуть, какое у Нолы будет лицо, если он окажется прав. Ларри постарался затолкать это желание подальше и спросил как можно холоднее:
        - Вон тот, случайно, не подходит?
        Нола развернулась и посмотрела туда, куда он показывал. Бедняга игрок сжался, делая вид, что чешет лицо. Ларри ухмыльнулся. Он понял, как в списки закралась ошибка: если парень всегда был крупный, Ястребы неверно определили возраст на глаз. Славный братец оказался не одним из двух иссякших, а одним из четверых, которые якобы не подходили по возрасту.
        - Система записи несовершенна, - философски проговорил он на собственном языке, пока Нола с воплем неслась вверх по рядам. - Но мой доклад о вашей работе теперь будет благоприятным, не беспокойтесь.
        - Мне не дает покоя один вопрос, - негромко проговорил старик. - Если вас послали с тайным и важным заданием, где же ваше средство связи с центром? Мы вас обыскали, но ничего не нашли.
        Ответить было нечего, и Ларри молча поднял бровь, показывая, что это секретная информация, но старика это почему-то не впечатлило.
        - А вот это было при вас, - сказал он. - Полагаю, мы должны это вернуть.
        Старик натянул перчатку и осторожно вытащил из заплечной сумки лапоть. При виде Ларри дурацкий соломенный башмак задрожал и едва не соскочил на землю.
        - О, взгляните, какая трогательная семейная встреча, - проговорил старик, указав подбородком в сторону игрока и Нолы.
        Ларри посмотрел туда - с того ряда уже несколько минут раздавались приглушенные гневные крики.
        - Я же за тобой пришла, дубина! - яростно шипела Нола, обеими руками пытаясь вытянуть парня на лесенку между рядами. - А ну оторви свой растолстевший зад от этой скамейки, и пошли!
        - Он не толстый, это чистые мышцы! - рычал парень, пытаясь вытянуть руку из ее хватки. - Уходи, не позорь меня! Я в порядке, а ты все портишь!
        - Да что тут можно испортить?!
        Старик сунул Ларри в руку лапоть, и тот рассеянно взял. Лапоть тут же прижался к ладони всей подошвой.
        - Я почти выиграл, ясно? - отчаянно крикнул игрок. - Я в верхних строках таблицы и, может, уже в этом году выйду отсюда законно, с честью и блеском!
        Ого, так вот в чем дело. Ларри даже не ожидал, что дикари в Селениях настолько проникаются ястребиными ценностями. Он повернулся к местным работникам, чтобы высказать уважение к их труду, - и вдруг заметил, что все пятеро уже какое-то время сверлят остановившимися, испуганными взглядами его руку. Ларри посмотрел на нее. Ничего интересного, разве что лапоть снова приклеился намертво.
        - Три Девять Семь, коснитесь этого предмета голой рукой, - приказал старик.
        Высоченный Ястреб нерешительно потянулся к лаптю, коснулся его пальцем и тут же отдернул руку. Лапоть испуганно вздрогнул.
        - Мы все пытались взять эту вещь без перчаток, - без выражения проговорил старик. - И не смогли этого сделать. В ней чрезвычайно много золотой магии.
        Ларри медленно выдохнул. До него дошло: старик нарочно отвлек его внимание в тот момент, когда протягивал лапоть. А теперь врать и увиливать поздно: все пятеро видели, что он держит вражеский предмет без всяких проблем.
        - Это не вашего ума дело. Я забираю игрока и ухожу, - отрезал он и уже шагнул в сторону Нолы, чтобы помочь ей вытащить упрямого братца, когда пятеро Ястребов заученным движением перегородили ему путь.
        - Вы задержаны до выяснения обстоятельств, - сказал старик. - Мы пошлем запрос в центр. Если вы тот, за кого себя выдаете, вам ничего не грозит.
        Ничего, кроме упущенного времени, проигрыша и позора. И возможно, смерти. То, что Ларри - действительно сержант Гарды, не отменяло того факта, что, похоже, он все-таки немного заразился местной магией. Ларри прошиб холодный пот. После того как он выполнит задание, ему, наверное, простят такие мелочи, - но сейчас вряд ли. Нельзя допустить, чтобы его задержали, - в этот раз свяжут получше и будут охранять, пока за ним не прибудут из центра. Ларри шагнул в сторону выхода с арены, Ястребы мягко передвинулись следом, отрезая путь к отступлению.
        Монструмы выглядывали из-за плеч хозяев, так что противников, если что, будет десять, а не пять. У него самого - ни монструма, ни подмоги. С точки зрения логики глупо ввязываться в драку, когда условия настолько неравны, поэтому Ларри велел себе не думать.
        - Вы об этом пожалеете, - сухо проговорил он.
        А потом, не дав себе времени на размышления, запустил руку в Тень, рывком вытащил черное копье и метнул в ближайшего Ястреба. Тот упал с заледеневшим плечом, не успев даже рукой дернуть, а Ларри уже запустил лапоть в того, которому хватило времени вытащить оружие. Лапоть не отлеплялся, и тогда Ларри изо всех сил захотел, чтобы это произошло. И тот, уловив его желание, подчинился: со второй попытки вылетел из руки и впечатался Ястребу в грудь. Тот ахнул и отпрянул, выронив оружие.
        По арене прокатился вздох, зрители вскочили с мест - они наверняка ни разу не видели, как Ястребы дерутся между собой. На Ларри со спины бросился чей-то монструм, и он хлестнул его плетью, которую едва успел вытащить. Монструм отлетел на несколько шагов, и Ларри ухмыльнулся. Он уже и забыл, какая это мощная штука - теневое оружие в умелых руках.
        А главное, Ястребы сами ему признались, сколько запасов потратили на то, чтобы стереть игрокам память о стриже. А значит, у него есть шанс. Главное - забыть, что можешь проиграть. Ларри крутился вокруг своей оси гладко и быстро, держа всех в поле зрения и раздавая удары то оружием, то просто кулаком. Ему было на руку то, что местные Ястребы, хоть и наблюдали бои дикарей каждый день, похоже, давно отвыкли драться сами. Лапоть, спасибо ему, все еще прыгал на груди Ястреба и не давал ему встать, Ларри удерживал его силой желания, просил оставаться на месте, и тот слушался. Второй Ястреб так и лежал на камнях, копье в его груди медленно растворялось.
        Но даже с оставшимися драться оказалось крайне сложно. Хуже всего были монструмы - сотканные из чистой Тени, они били очень больно, когда доставали: окатывали таким холодом, что мышцы сводило. Ларри лихорадочно перебирал в голове стратегии дальнейшего боя, когда встретил взгляд одного паренька в третьем ряду. Ему было лет двенадцать, и он был восхищен.
        Ларри глянул на остальных - и внезапно кое-что понял. Все они, похоже, желали победы именно ему. Во-первых, он был одет в местном духе и без маски, то есть выглядел так же, как они. Во-вторых, профессиональные воины болели за того, кто искусно сражается с толпой врагов. В-третьих, наверное, приятно смотреть, как получают по лицу те, кто годами тебя сторожит. Его не учили думать о симпатиях и чувствах других, но он, похоже, так насмотрелся на лица без масок, что научился читать их лучше.
        - Парни, поддержите меня! - хрипло крикнул он на местном языке, уворачиваясь от прыжка теневого пса. - Ну же, давайте!
        Увы, на эту речь он потратил слишком много времени - осьминог прыгнул на него с неожиданной стороны, облепил щупальцами и дернул назад, пытаясь обездвижить руки. На секунду стало очень тихо, а потом кто-то в рядах тихо, едва различимо сказал:
        - Давай, врежь им!
        Ларри дернул руками, пытаясь освободиться, но щупальца держали крепко. А высокий Ястреб тем временем залез в Тень и вытащил лук. Ну все: если попадет стрелой в сердце, потом не встанешь.
        - Ты чего, спишь, идиот? - внезапно крикнул кто-то в рядах. - Давай, я завтрак поставил, что ты сможешь!
        В следующую секунду заорали уже отовсюду, будто один этот крик дал им разрешение. Они кричали ему так, как кричали бы своей команде, - и Тень в Ларри уловила их злость, их боевой задор и усилилась. Ларри дернул руками, высвобождая их из хватки, пригнулся, чтобы черная стрела пролетела над ним, и рванулся к высокому Ястребу. Повалил его на землю и врезал по лицу, вложив в удар весь свой страх за будущее и всю жажду победить. Ястреб крякнул и неподвижно вытянулся на земле.
        Другой бросился ему на подмогу, и Ларри с яростным наслаждением сцепился с ним, успевая еще и отшвыривать монструмов, которые пытались зайти со спины. До этого боя он никогда так остро не чувствовал, как прекрасна Тень, какую силу она дает, - просто пользовался ей, но сейчас впервые позволил себе этим наслаждаться. Быстрые выпады, азарт и скорость, покалывание в кончиках пальцев, когда запускаешь руку в теневое хранилище и картинка перед глазами двоится, показывая разом и противника, и полки, заполненные теневыми предметами, которые - вот это ирония - производили как раз в таких Селениях.
        Он вытаскивал все новое оружие, отбивался им и выбрасывал, не теряя сосредоточенности ни на секунду, будто стал чистым анимусом, духом борьбы, соперничества и благородной ярости. Ястреб, который никак не желал сдаваться, в конце концов вырубился от меткого удара в лицо. Монструмы подозрительно затихли, Ларри люто оглянулся - и сообразил почему.
        Старик в драке почти не участвовал - видимо, берег свои немногочисленные силы - и сейчас опять был занят тем, что собирал монструмов в одного. Ларри даже встать не успел, а на него уже ринулся черный, отвратительно крупный осьминог. Ларри отполз на пару шагов, чтобы прикрыться телом другого Ястреба, и монструм пронесся мимо, - у такого наскоро слепленного исполина со зрением наверняка не очень. Когда он развернулся, Ларри встретил его шаром чистой Тени, который оторвал ему пару щупалец, и монструм задергался, пытаясь отрастить новые.
        - Я был таким же, как ты, юноша, - отрывисто сказал старик. Это «юноша» получилось таким презрительным, что Ларри зарычал. - Наглый, чистокровный, самоуверенный. Но всего один крохотный проступок, и меня отправили работать в колонии. Карьера - хрупкая штука.
        - И вашей, похоже, совсем конец, - оскалился Ларри. Они говорили на своем языке, местные их не понимали, но смысл разговора явно улавливали: противники стараются задеть друг друга словами, стандартный элемент боя. - Моя только начинается.
        - Я так не думаю. Ты оступился, и наверху об этом узнают. Какое бы задание у тебя ни было, не думаю, что в нем был пункт «заразиться золотой магией». - Не отрывая глаз от Ларри, старик указал на лапоть, который нерешительно топтался в отдалении.
        Ларри воспользовался заминкой, чтобы швырнуть в старика дротик, но тот с удивительной для его возраста ловкостью увернулся, одновременно выбрасывая в его сторону копье. Чуть не попал - видимо, и правда когда-то был славным воином. Ларри скользнул взглядом по толпе, ища поддержки, но все уже замерли, приоткрыв рты, - ждали, кто нанесет решающий удар.
        Он наткнулся взглядом на Нолу - она по-прежнему держала брата за локоть, хотя тот больше не вырывался, застыл, не отводя взгляда от арены. И Ларри с удивлением понял, что, несмотря на их ссору, Нола, кажется, тоже болеет за него: она снова смотрела на него, как на что-то чрезвычайно полезное и красивое. Поймав его взгляд, она тихо проговорила несколько слов. Читать по губам Ларри не умел, так что, если это был какой-то ценный боевой совет, он пропал зря, но в самом ритуале было что-то особенное: слова, предназначенные только ему одному в огромной толпе. Это было так ново и волнующе, что секунда показалась ему бесконечной, - и в эту растянувшуюся секунду он вдруг понял, что делать, так ярко, будто в голове все залило светом. Старик стоял, мягко перебирая пальцами в воздухе, - искал в теневом хранилище что-нибудь настолько мощное, что вырубит противника одним ударом. Монструм подкрался к Ларри сбоку, и тот швырнул в него дротик, но ясно было как день, - такую тварь это не уложит, нужно попасть прямо в центр чем-нибудь посерьезнее.
        - Между нами есть одна разница, - негромко сказал Ларри, глядя на старика. - Знаете какая? Мне нравится моя работа. - Сказать вслух то, что он собирался, не поворачивался язык, но он себя заставил: - Я, пожалуй, люблю ее.
        Старик замер, перестав двигать пальцами. Он, кажется, поверить не мог, что Ястреб способен произнести такое ужасающее слово и не сгореть на месте.
        - Обожаю выслеживать преступников, - продолжал Ларри, расслабленно уронив руки вдоль тела. - Драться тоже очень приятно. Работать в большом здании - мечта. - С каждым словом говорить было все легче, он даже наскреб в себе сил нервно хохотнуть. - Облава на рассвете? Потрясающе. Заполнять документы за собственным столом? Наслаждение!
        Новый словарь ястребиного языка рекомендовал забыть эти слова и грозил, что их употребление засекут в центре, но что-то Ларри ни разу не видел тому доказательств, так что можно и рискнуть. Зато какой эффект: старик выглядел потрясенным до глубины души и, кажется, вообще забыл, что собирался лезть за оружием. Монструм, которого нужно держать в подчинении твердым усилием воли, взволнованно заколыхался в воздухе, отражая настроение хозяина.
        - И даже если меня уволят, - а это возможно, - и заставят мести улицы, я, кажется, смогу полюбить и это, - задумчиво протянул Ларри. - Удовольствие - штука крайне привязчивая, как я тут выяснил. Один раз попробовал - везде его находишь.
        - Ты болен.
        - Кажется, да, - согласился Ларри с веселой злостью. - Но знаете что? Болеть оказалось довольно приятно.
        И с этими словами он гладким, несуетливым движением вытащил из хранилища левой рукой копье, правой - самый здоровенный меч, какой нашел, и швырнул меч в старика, а копье - в монструма.
        Старик потерял секунду на растерянность, а потом было уже поздно: он успел вытащить шар боли, но не успел размахнуться, - меч пробил ему грудь, и старик рухнул. Монструму он даже приказ отдать не успел: тот колыхался на месте, пока копье не пробило его насквозь, развоплотив на месте.
        Ларри ухмыльнулся. Старик лежал на спине, остальные четверо валялись вокруг, притворяясь, что без сознания, - опасались связываться с чокнутым противником. Трибуны взревели. Ларри торжественно поклонился.
        - Жалко, что ты уже золотой, - пробормотал он, подбирая лапоть, который сам тут же скользнул ему под рубашку. - Стал бы отличным трофеем, вся Тень на этой арене была бы твоей.
        Лапоть погладил лапоть через рубашку и подошел к неподвижно лежащему старику. Глаза того были широко открыты и встретили взгляд Ларри, но больше ни один мускул не дернулся. Меч уже растворился, так что казалось, будто старик просто прилег отдохнуть посреди арены.
        - Разморозитесь через пару часов, - сказал Ларри, краем глаза следя за остальными Ястребами: вдруг кому-то придет в голову напасть со спины? - Желаю вам за это время не иссякнуть, это была бы настоящая потеря. Ваши игроки отлично освоили боевую злость, значит, вы эффективно выполняете свою работу. Я бы даже сказал, хорошо.
        И с этими словами он отошел назад, чтобы все Ястребы были у него перед глазами. Те мудро лежали, где упали: монструмов у них больше не было, и лучше было не дергаться. Зрители топали ногами и вскидывали вверх кулаки. - Вы отличные воины, - сказал Ларри на их языке. - Продолжайте в том же духе, вы делаете важную работу.
        Трибуны взревели, и Ларри вскинул кулак в ответ. Эх, будь он на их месте, стал бы лучшим игроком в первом же игровом сезоне. Даже слегка позавидовал - только спи и дерись, неплохая жизнь.
        - Ты идешь со мной, игрок. - Ларри торжественно указал пальцем на славного братца Нолы. - Так велит тебе Империя.
        - Но… Но нашу команду обойдут по очкам, если меня не будет, - пролепетал тот, глядя на него со смесью восхищения и ужаса. - Нас и так поджимают «Бешеные быки».
        - Если пойдешь со мной, мы засчитаем это за… Мм… Двадцать очков, - нашелся Ларри и со значением посмотрел на Ястребов. - Правда?
        Те слабо закивали.
        - Ага, договорились, - прошептал здоровяк и пошел вниз по трибуне, не обращая на Нолу внимания.
        Ларри позволил себе самодовольно улыбнуться. Здоровяк подошел к нему и благоговейно замер, Нола хмуро притащилась следом: похоже, ей не нравилось, что ради нее братец никуда не пошел, а ради Ларри - пожалуйста.
        - Нам пора, - сказал Ларри. - А вы ляжете спать и с утра будете сражаться снова, с честью и блеском. Империя ценит вас.
        Ларри даже не думал, что унылые лица на трибунах могут выглядеть такими воодушевленными. К выходу с арены он пошел спиной вперед - не хотелось получить удар в спину от Ястребов. Здоровяк пошел так же, будто собирался теперь копировать его во всем. Нола мрачно шагала, как положено, глядя на Ларри так пристально, что тому захотелось спрятать лицо. Вслед им неслись приветственные хлопки и топот, а он думал о глупостях: о том, что его теневой фонарь, видимо, будет теперь висеть тут, пока не погаснет сам по себе, о том, что освещение удивительно меняет цвета, так что волосы Нолы сейчас кажутся черными, о том, что Тень и свет вообще связаны куда сложнее, чем их учили в школе.
        А потом он бросил прощальный взгляд на арену и заметил кое-что такое, отчего настроение рухнуло с заоблачных высот в бездну. Один из Ястребов, проводив его глазами, поднес ко рту запястье и тихо заговорил.
        - У него какой-то предмет для связи с центром, - пробормотал Ларри и, развернувшись спиной к арене, торопливо зашагал к Изгороди, которая черной полосой тянулась впереди. - Как я мог его не обыскать?
        Вернуться сейчас и прервать вызов будет еще более подозрительно. Как же он…
        - Похоже, ты все-таки не совершенен, - философски изрекла Нола.
        - Он совершенен! Видала, как дерется?! - запальчиво перебил ее братец.
        Арена осталась позади - единственный островок звука и света в темноте и тишине. Очертания домов едва угадывались, черные на черном, и после шумного, живого леса, по которому они шли днем, это место казалось совершенно мертвым. В детской и женской частях Селения все, конечно, такое же. Ларри представил, каково было уроженцам лесов сюда переселяться, и его дрожь пробрала.
        Заразная и прилипчивая золотая магия, которая окружала его всего-то пару дней, плохо на него действовала: он начал слишком часто чувствовать, и то, что Тень к нему вернулась, не спасало. Болезнь была в нем, она проникла в каждую клетку, - от этой мысли что-то сладко и беспомощно сжалось в животе. Когда все уже потеряно, ощущаешь себя удивительно свободным.
        - Ты козел, конечно. Но очень храбрый, - тихо сказала Нола. - Спасибо, что помог мне его забрать.
        У Ларри нагрелись уши. Такого не происходило с ними раньше - видимо, еще один признак болезни.
        - Не за что, - промямлил он. - Это было сделано исключительно в интересах задания.
        Нола фыркнула, и Ларри, не придумав более достойного ответа, тоже фыркнул. От ее взгляда он ощущал множество эмоций, названий которых то ли вообще не знал, то ли давно забыл, поскольку словарь не рекомендовал их использовать.
        В словаре понятие «чувствовать» описывали очень кратко: разрушительное состояние ослабленной воли, приводящее к губительным последствиям. О том, какое это увлекательное и сложное ощущение, там не упоминали, и в голове у Ларри мелькнуло: «Потому что иначе всем бы захотелось попробовать».
        Мысль была настолько крамольная, что Ларри в ужасе ее отогнал.
        Дверь наружу оказалась заперта, но Ларри даже шага не замедлил - зачерпнул в хранилище немного чистой Тени и впечатал руку в дверь. Та пошла трещинами и рухнула, открыв прямоугольник неба, расчерченного темными контурами деревьев.
        По сравнению с Селением лес казался удивительно живым даже ночью: светила луна, шумели листья, шуршали какие-то невидимые создания. Ларри покосился на брата Нолы, ожидая восхищенных воплей, но тот скользнул взглядом по обочинам и продолжил жадно следить за Ларри.
        - Нам нужно к водопаду. Как можно быстрее, - негромко сказал Ларри.
        Он обернулся к Ноле - и чуть не застонал от досады, увидев злое, упрямое выражение на ее лице. Словно мало было неприятностей! Ларри шагнул вплотную к ней, изо всех сил стараясь выглядеть угрожающе.
        - Не хочешь идти, да? - прошипел он. - Думаешь, как бы забрать братца и скрыться?
        - Прямо с языка снял, - с вызовом ответила Нола. - Посмотрела я на это ваше Селение, и, знаешь, что-то мне теперь не хочется, чтобы вы обратно нас захватили. Даже, пожалуй, хочется наоборот: чтобы мы освободили бедных парней и выгнали вас пинком под ваш птичий зад.
        - Мы же договорились! Ты же… ты обещала!
        - До того, как увидела это местечко! Ну почему до тебя не доходит, как же… глупо и ужасно так с людьми поступать?
        - Так мир устроен! - отчаянно выпалил Ларри. - Мы ничего не можем сделать, мы…
        - Еще как можем! - взревела Нола. - Например, не дадим этим гадам выиграть!
        Кричать друг на друга у провала в Изгороди, из которого в любой момент могла выскочить погоня, было глупо, но Ларри не двигался. Слава тоже: лицо у него было хмурое и какое-то бесцветное, но он определенно прислушивался к разговору.
        А потом Ларри потерял нить своих же собственных мыслей, потому что Нола схватила его за обе руки. Не так, как хватают с целью обезвредить, она их не сжимала и не выкручивала, просто обхватила пальцами, словно пыталась удержать его на месте, хотя он и не уходил.
        - Ух, ну ты и холодный, - тихо сказала Нола. - В буквальном смысле. От тебя прямо холодом теперь веет, но… Но… Давай не пойдем к водопаду, а? Ты говорил, что тебе велели создать духа земли, который будет вам подчиняться. Это же плохое задание, оно несправедливое, зачем тебе его выполнять?
        Лоб у нее поблескивал от пота, волосы лежали плоско и непривлекательно, но в данный момент это имело удивительно мало значения: она смотрела прямо на него, и Ларри удивился, как сильно может действовать просьба, если подкрепляется и словами, и взглядом, и прикосновением.
        - Эй, - позвала Нола и слегка погладила большими пальцами его запястья. - Давай просто уйдем отсюда? Вернемся в мою деревню, будем есть вкусную еду, и петь, и веселиться, я столько всего тебе расскажу про мамину рисовальную магию, и про кур, и…
        Ларри выдавил смешок. Недаром про золотых магов говорили, что они глупые мечтатели. Во-первых, ждать, что Ястреб ослушается приказа, это как удивляться, почему деревья не растут корнями вверх. Во-вторых, неподчинение одного солдата ничего не меняет - на твое место пришлют другого, а Империя все равно выиграет, так или иначе.
        И все же он представил - на секунду, краешком сознания, просто для эксперимента, - каково было бы не подчиниться. Уйти вместе с ней и забыть про задание.
        От этой мысли по телу прокатилась дрожь - новое, ошеломительное ощущение. Если бы сейчас кто-то на острове узнал, как он себя чувствует, ему в грудь немедленно влепили бы камелию, потому что это уже чересчур, так продолжаться не может. Ларри мотнул головой и глухо сказал, развернувшись к Славе:
        - Твоя сестра мешает мне исполнять свой долг. Поможешь мне, и двадцать игровых очков твои. Убеди ее отвести меня к водопаду быстро и без обмана.
        - А вы научите меня каким-нибудь ястребиным приемчикам? - выдохнул Слава, глядя на него во все глаза.
        Ларри скривился. Неблагодарный дикарь: от Селения на три шага не отошел, а уже ставит условия.
        - Научу, - кратко ответил он, чтобы дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки.
        - Веди нас, а то я даже разговаривать с тобой не буду, - приказал Слава, равнодушно глянув на Нолу. - Сходим, куда нужно господину Ястребу, и он меня вернет. С двадцатью очками!
        Нола злобно глянула на Ларри.
        - Какой же ты… - Она потрясла головой, будто слов не могла подобрать.
        - Я эффективный и организованный, - прохладно ответил Ларри. - Вам тут этого не хватает.
        Нола хмуро постояла, выбирая направление, и свернула с дороги в лес. Ларри перевел дыхание. Ну наконец-то путешествие вышло на финишную прямую! С помощью Нолы он заберет то, что спрятано в воде, а потом найдет стрижа, отнимет бусину, и три заветных предмета будут у него. Победа - это честь, проигрыш - позор, и да будет так, пока стоит величайшая из империй.
        Глава 9
        Магия с обратным значением
        Целый час вокруг не было ничего, кроме темных деревьев, но шагала Нола четко и быстро, Ларри даже восхитился бы, если бы тревога не вгрызалась в него всеми зубами.
        Во-первых, в небе стали чаще летать Ястребы, и он не понимал, связано это с его визитом в Селение или в этих лесах происходит что-то еще. Он провожал взглядом бесшумные тени и почти хотел, чтобы одна из них упала на землю, превратилась и объяснила ему, что происходит, - но их маленького похода через чащу никто не замечал.
        Во-вторых, и это неприятным образом противоречило первому, он теперь непривычно остро ощущал ледяное присутствие Тени. Сейчас в этом присутствии чудилось что-то угрожающее, напряженное: то ли тебя ищут, то ли нашли и следят, ты не один: вязкое ощущение без названия, и оно прямо в глубине тебя самого, как в мутном тяжелом сне.
        Лапоть беспокойно заерзал под рубашкой, и Ларри выпустил его: пусть идет сам, если уж так хочет. Тот потоптался около его ноги, выгнувшись так, будто пытался заглянуть в лицо. Ларри присел и нерешительно похлопал его по соломе. Кажется, движение было верное - лапоть успокоился и поскакал рядом.
        На исходе второго часа Нола доказала, что она все-таки не ястребиный воин: начала спотыкаться, притормаживать, затем и вовсе остановилась, прижавшись спиной к дереву.
        - Все, не могу больше, - выдохнула она. - Ноги отваливаются.
        - Насколько я вижу, пока не отвалились, - негромко сказал Ларри. - Нужно идти.
        Он обернулся к Славе, бредущему следом, чтобы тот поддержал его, и тут заметил, что славный братец выглядит хуже некуда. Глаза ввалились, рубашка промокла от пота, ноги заплетались - он выглядел как человек, который смертельно хочет спать и держится только на силе воли. Неудивительно: игроки в Селении тратят столько сил на бой, что спят потом едва ли не сутки напролет. Нола ахнула и бросилась к нему, но Слава гордо отвел ее руки.
        - Не трогай, - важно сказал он, ни на секунду не отводя глаз от Ларри. - Я дойду, я сильный.
        Ларри хмуро оглядел их - он и сам устал, а ночь и до половины еще не доползла.
        - Я… Я кое-что попробую сделать, - в приступе вдохновения начал он. - Не знаю, правда, сработает ли с вами. - Чую продолжение в духе «порезать себе руку», вроде как ты в той черной камере, - проворчала Нола. - Нет, спасибо.
        - Вам и не поможет, - оскорбился Ларри. - Это только для истинных Ястребов. Но у меня есть…
        Он вдруг смутился. Идея была плохая, но так, наверное, и вступаешь на путь ошибок: когда ошибся раз-другой, третий уже не пугает.
        - Если ты хотел ястребиных приемчиков, вот один из них, - буркнул он, глядя на Славу. - Твое теневое хранилище - это воспоминание, которое причиняет боль. Создать собственное у вас так быстро не выйдет, но я приглашаю в мое. Там достаточно моей собственной Тени, чтобы напитать всех нас и придать сил идти дальше.
        - Ух ты-ы-ы, - восхищенно простонал Слава.
        Нола подняла брови.
        - Звучит как худшее приглашение в истории приглашений, - сказала она, и Ларри это почему-то задело.
        - Не хочешь - веди нас дальше и не жалуйся.
        - Хочу, хочу, - фыркнула Нола, внимательно глядя на него. - Куда идти?
        - Никуда, - проворчал Ларри. - Сядьте на землю.
        Нола и Слава с готовностью опустились на траву. Ларри сел так, чтобы они втроем образовали круг, и неуверенно протянул им руки.
        - Я никогда так не делал, - тихо проговорил он. - Только читал, что это возможно. С такими, как вы, никто и не пробовал, но, думаю, принципы те же.
        Нола вздохнула и взяла за руки обоих. Ларри закрыл глаза и попытался усилием воли скользнуть в хранилище, утянув за собой остальных. Эту технику применяли, чтобы поделиться силами, если в бою или в походе кто-то слабел - например от раны. Правда, хилых дикарей помещение, сотканное из чистой Тени, могло и прикончить, но Ларри верил, что Слава достаточно тренированный, а Нола… Ему просто хотелось показать ей свое тайное убежище, и он решил позволить себе эту маленькую необъяснимую слабость.
        Перед глазами все заволокло черным, горячие руки Нолы и Славы испуганно сжали его ладони. Когда туман рассеялся, Ларри шумно выдохнул от облегчения. Как же он скучал по этой слабо освещенной приютской комнате!
        Он стоял у призрачного, размытого окна, при этом ощущая свое тело сидящим на траве. Восприятие двоилось, и Нола со Славой, которые застыли рядом, с непривычки пошатывались. Ларри с интересом рассмотрел их - они выглядели как тени, полупрозрачные и темные. Выражение лиц здесь трудно было разобрать, и все же он понял: Нола почему-то не впечатлена.
        Сцена, где у младшей версии его самого вырывали что-то из рук, повторялась снова и снова, - так же как и всегда. Нола подошла ближе и попыталась коснуться плеча ребенка, но рука прошла насквозь.
        - Его ведь можно как-то утешить? - спросила она.
        - Зачем? - не понял Ларри.
        - Он маленький. И плачет.
        - В этом вся суть, - терпеливо пояснил Ларри. - Не отвлекайся. Тут полно ценной печали, а это лучший материал для анимуса, силы духа. Постарайся вобрать ее в себя.
        Слава тут же сосредоточенно замер, а Нола продолжала задавать неуместные вопросы.
        - Что это за размытое пятно у него… ну, у тебя… в руках? Подушка?
        - Не знаю. Не могу вспомнить.
        Нола прошлась по комнате, разглядывая мебель и детей, которые толпились в проходах между кроватями, чтобы увидеть, как неудачника накажут.
        - Отвратительное местечко, - подытожила она. - Холодно, у всех все одинаковое, и дети какие-то злые.
        - Это краткое описание любого приюта на свете, - фыркнул Ларри, стараясь не показывать обиду.
        Он ей такую честь оказал, а она…
        - Зачем ты сюда приходишь? Это как бесконечно расчесывать одну и ту же царапину, пока не загниет.
        Ларри мрачно промолчал.
        - Ого, и правда работает, - благоговейно выдохнул Слава. - Себе такое же сделаю! Я, когда выхожу на арену, вечно вспоминаю, как из меня чуть дух там однажды не вышибли. А теперь это будет пользу приносить!
        Нола закрыла лицо руками.
        - Слава, заткнись, - глухо проговорила она.
        - У меня больше нет имени, - важно сказал Слава. - Только номер и прозвище.
        Нола безнадежно уронила руки. А потом лицо у нее осветилось - Ларри заметил это даже в размытом теневом мире. Она подскочила к нему и, да что ж такое, снова взяла за запястье. Тут он был не в материальной форме, поэтому прикосновение не чувствовалось, но Ларри, увы, отлично помнил ощущение и застыл как каменный.
        - Слушай, - зашептала она. - Я тут подумала: что, если можно создать такое же место, но счастливое? У каждого есть хорошие воспоминания! Вы придумали эту штуку с хранилищем, а мы воспользуемся!
        - Это называется «магия с обратным значением», и обычно так делали мы. Для человека, который не владеет магией, ты неплохо понимаешь, как все работает, - задумчиво протянул Ларри, стараясь отвлечься от руки на своей руке. - Женщины у нас часто служат в отделе разработки новых заклинаний. У вас такого не было?
        - У нас не было даже слова «отдел». - Нола широко улыбнулась. - Но будет! Слушай, давай попробуем, а? Ну пожалуйста! - Она невесомо провела второй ладонью по его волосам, и Ларри пожалел, что не знает, как такое ощущалось бы в реальности. - Пойдем отсюда. Будет весело, честное слово! Уж точно веселее, чем здесь. Хочешь уйти?
        Он знал, какой правильный ответ. И, зная это, с мучительным удовольствием дал неправильный.
        - Да, - через силу сказал он, потому что, когда ошибся четыре раза, поздно исправляться на пятый. - Хочу.
        Болезнь проникла слишком глубоко. Запретное слово далось проще простого, а диковатая улыбка Нолы едва не заставила его сделать нечто возмутительное: улыбнуться в ответ.
        Хранилище начало таять. Слава протестующе вскрикнул, но было поздно: они снова сидели под деревом, и вокруг была глухая ночь.
        - Главное - воображение и радость, - прошептала Нола, ероша траву обеими руками. - Так мама и заставляла оживать рисунки - надо как следует представить их живыми, а потом вложить в них радость. Я выбрала воспоминание, теперь нужно его оживить. Так, чтобы мне… Вот!
        Она сорвала какой-то мелкий цветок и сунула его Ларри под нос.
        - Это фиалка. Вкусно пахнет, да? И красивая. Смотри и нюхай! Слава, а ты слушай птиц. Мы ведь счастливы, да? Хоть немного? - частила Нола, прижав обе руки к земле. - Лично я спасла брата, ну и пусть он странноватый, но в целом тот же! - Она ткнула в Славу, прежде чем тот успел возразить. - Теперь ты! Что сегодня было хорошего? Это сложный вопрос, подумай как следует!
        Даже Ларри понял, что она шутит, но Слава глубоко задумался.
        - Я наконец понял, как эффективнее всего размахнуться теневым дротиком, - выдал он, смущенно глядя на Ларри. - Вот когда вы дрались.
        - А я победил в неравном бою, - сказал Ларри, который начал сильно сомневаться, что эта затея сработает. - Это было… мм… Приятно. - Никакие кары небесные не обрушились на него за это слово, поэтому он продолжил: - И цветок довольно неплохо пахнет.
        - Хм. Ну, будем работать с тем, что есть, - пробормотала Нола. - Давайте сюда руки.
        Они снова сцепились пальцами, и Нола зажмурилась изо всех сил. Ларри как раз собирался сказать: «Ничего не получится», когда из ее ладони в его руку вдруг перетекло тепло: Ларри даже не знал, какие холодные были у него пальцы, пока они не согрелись. Он прикрыл глаза, вздрогнув от ощущения: тепло окутало его полностью, под веками заплясали золотые искры.
        Ларри распахнул глаза и удивленно охнул. Краски были сияющие и яркие, и, прямо как в его хранилище, все казалось слегка неплотным. Они стояли перед домом Нолы - таким, каким он был когда-то давно. Рисунки на стенах были свежими, вытоптанное пространство перед домом занимали цветы и грядки, а пышный куст у забора был усыпан белыми цветами точно как вчера, когда Ларри видел его последний раз. В загончике толкались куры, их кормила женщина с рыжими волосами, забранными в сложную переплетенную прическу. Между грядками носился маленький мальчик, в котором Ларри без труда опознал Славу, а на крыльце сидел мощный бородатый мужчина и учил рыжую девочку постарше вязать какие-то узлы на веревках.
        Все здесь было наполнено каким-то удивительным чувством: очевидно, именно так и ощущается счастье. Ускользающая жаркая эмоция, которая заставляет мышцы лица складываться в нелепую улыбку, а сердце словно бы разбухать в груди.
        - Это мой отец, - прошептала Нола где-то рядом.
        Ларри обернулся и увидел, что она стоит рядом: ненастоящая, золотистая и чуть прозрачная. Слава завороженно шел к рыжей женщине, болтавшей с курами.
        - Он тоже был охотником, - тихо сказала Нола. - Учил не убивать без нужды и использовать все части туши, чтобы ничего не пропадало. Думал, Слава его дело продолжит, но я… Я очень его любила, потому и….
        - Где он теперь? - спросил Ларри.
        Как ни странно, чувствовал он себя сносно: еще недавно он пришел бы в ужас от перспективы оказаться в месте, сотканном из радости и любви, но, видимо, даже к такому можно привыкнуть.
        - Его задрал медведь. Как раз через пару недель после этого. - Нола вяло обвела рукой свой двор. - За год до того, как вы явились. Вот это было последнее счастливое лето.
        Углы ее губ опустились вниз, и сценка начала таять, но Нола кое-как улыбнулась, и изображение выровнялось.
        - Все нормально, - бодро сказала она. - Это счастливое воспоминание, тут все хорошо, да? Как мне… Ну… Подпитаться?
        - Если ваша магия работает, как наша, то просто вобрать в себя ощущения того момента. Полагаю, это он и делает.
        Ларри указал на Славу, который, потеряв надежду привлечь внимание женщины, бродил между грядками вслед за своим близнецом из прошлого, будто пытался вспомнить, как ощущалась такая прогулка. Нола подошла ближе к бородатому мужчине и заглянула ему в лицо. Тот ее даже не заметил, и Ларри вдруг подумал, что это еще грустнее, чем его безобидное хранилище давно изученной печали.
        - Ты говорил, потеря не имеет срока давности, - пробормотала Нола, и Ларри искренне удивился, что она, оказывается, запоминала его слова. - Но любовь тоже не имеет. То, что было хорошим, остается хорошим навсегда. У нас стараются просто забывать, когда счастье идет не так, как хотелось, но я не хочу забывать. Не хочу.
        По ее бестелесной щеке скатилась капля, и от удара о землю вспыхнула серебристым. Нола вытерла подбородок и несмело улыбнулась - так, будто ей стало легче. Девочка на крыльце продолжала увлеченно смотреть, как ее отец вяжет узлы. Ее лицо было безмятежным, а волосы - идеально ровными и длинными.
        А потом она вдруг подняла глаза, взглянула прямо на Нолу и улыбнулась ей в ответ. Нола дернулась так, что едва не упала с крыльца.
        - Я захотела, чтобы она на меня глянула, и она… Ты видел?! Значит, я могу влиять на это место! Погоди, у меня идея!
        Нола взбудораженно закрутилась на месте, потом бросилась в дом, чем-то загромыхала и крикнула из окна:
        - Хочу тебе подарить кое-что!
        Это было очень неожиданно. Ларри вспомнил, что подарками золотые волшебники называли собственное имущество, безвозмездно переданное другому лицу. Цель этого действия от него ускользала, поэтому он вытаращил глаза, когда Нола спрыгнула с крыльца, держа в руках пустой глиняный горшок. На ходу она пристально глянула на Славу - и женщина, кормившая кур, повернулась к нему. Слава завопил и бросился к матери.
        - Вот. - Нола, довольно сияя, сунула горшок Ларри в руки.
        Тот зашипел - горшок был теплым, сотканным из чистой магии, как и все это место. А вот лапоть внезапно оживился - заворочался за пазухой, выпрыгнул из-под воротника и приземлился в горшке. Нола засмеялась и, бережно выловив лапоть, отдала его Ларри.
        - Прости, дружок, это не для тебя место. - Нола погладила лапоть по соломе.
        - А для чего? - насторожился Ларри.
        - Для растения в горшке! - торжественным шепотом объявила Нола. - Вот, смотри!
        Она села на землю, деловито набила горшок землей с грядки, отломила ветку от цветущего куста и сунула в середину.
        - Хочу, чтобы ты выросла! Прямо сейчас! - важно сказала она.
        Ларри не успел даже открыть рот, чтобы сказать, как сильно это противоречит законам роста деревьев, когда земля в горшке зашевелилась, словно ветка пустила корни. Коротенькие отростки потянулись во все стороны, разветвились и рванули вверх. Появились почки, потом листья, цветы, красные ягоды, листья пожухли и отвалились, потом опять выросли, а куст все рос и рос. Нола крякнула от тяжести и поставила горшок на землю.
        - Не расти больше, перестань! - взмолилась она, и куст послушно замер в том виде, в каком был: с редкими белыми цветами и по-летнему пышными разлапистыми листьями. Нола серьезно посмотрела на Ларри с земли. - Вот. Не уверена, что ты сможешь оторвать его от земли, да и вынести отсюда, думаю, ничего нельзя, но это тебе.
        Ларри сел. Все здесь было ненастоящим, он даже землю под собой как следует не чувствовал, но куст выглядел поразительно живым: неуклюжий, буйный, торчащий во все стороны из старого закопченного горшка. Ларри осторожно провел рукой по растрепанным веткам. Листья нежно коснулись его ладони в ответ, и Ларри почувствовал что-то похожее на счастье, только на этот раз не снаружи, а внутри.
        - Зачем он мне? - с трудом изображая равнодушие, спросил он.
        - Просто так. Каждому нужно немного радости, что бы вы там ни говорили. - Нола неловко улыбнулась. - Ты… немного хороший, не сочти за оскорбление. Если бы только не был… Ну, вот этим вот!
        - Что бы тогда было? - спросил Ларри, разом охрипнув.
        - Тут ведь не считается, это место ненастоящее, да? - пробормотала Нола. Получилось тоже как-то сдавленно. - Можно делать все, что захочется. Я просто… Не знаю, что там дальше будет, но вот.
        Она подалась ближе и коснулась губами его щеки. Ощущение было сильным, как от удара, только с обратным значением.
        - Извини, что поцеловала тебя тогда, - шепотом сказала Нола, не отрываясь. - То было для дела, но это - по-настоящему. Не грусти больше, ладно?
        - А что это вы тут делаете? - спросил Слава, нависнув над ними.
        Ларри приоткрыл пересохший рот и не издал ни звука. Он был не уверен, что знает ответ.
        - Тут хорошо, но, кажется, надо идти дальше, - весело сказала Нола, обводя взглядом двор. - Слава, не реви. Мы всегда сможем сюда вернуться, это место никуда не денется. Верно?
        Она посмотрела прямо на Ларри, и тот едва наскреб в себе силы кивнуть. У него горела щека там, где Нола ее касалась, хотя такого ведь не могло быть, это место даже не было настоящим!
        - А можно мы тут еще побудем? - тихо спросил Слава, вытирая нос.
        - Вряд ли, - мягко сказала Нола. - Я чувствую, как мое тело где-то снаружи сидит на холодной земле и у него затекли колени.
        Она глубоко вздохнула и закрыла глаза. Двор вокруг них начал растворяться, а Ларри так и сидел на земле, обхватив горшок обеими руками. Тот постепенно терял плотность, но в эти несколько секунд Ларри понял, каково получить то, что тебе нравится.
        Это было восхитительно.
        Снаружи была все та же ночь, но теперь она почему-то казалась красивой, будто с нее сорвали покрывало, не дававшее заметить, как поют ночные птицы и стрекочут насекомые, как пахнут цветы и как причудливо сплетаются ветки деревьев. Усталость как рукой сняло - поднявшись на ноги, Ларри чувствовал себя так, словно его опоили волшебным зельем, только оно больше не было ядом. Может, в этом и было назначение счастья в мире золотых магов: чтобы после него жизнь ощущалась ярче и громче?
        Нола и Слава тоже как-то изменились: на их нынешние лица, усталые и взрослые, в воображении Ларри теперь накладывались лица тех детей, и отчего-то это знание царапало его прямо в сердце. Они молча пошли дальше, но шагали теперь не друг за другом, а рядом, иногда смущенно переглядываясь и не зная, что сказать.
        Равнина сменилась холмами, вместо лиственных деревьев чаще стали попадаться хвойные. Идти теперь приходилось не по плоскости, а по бесчисленным дугам: вверх, вниз, еще выше, хватаясь за кусты, а теперь по осыпающейся тропке вниз. Глядя вниз со склонов, иногда можно было разглядеть темные скопления: то ли деревушки, то ли нагромождения камней.
        - Мы уже близко, - шепотом сказала Нола. - Я помню это место: тут водятся куницы.
        Услышав это, Ларри окончательно поверил, что они доберутся до места без происшествий, и тут до него донесся первый намек на звук. Сначала он пропустил его мимо ушей - может, олень, - но звук приближался: торопливые и явно человеческие шаги, хруст мелких камешков, шорох веток.
        Ларри настороженно замер. Такое пустынное сонное место, кого могло сюда принести? Он потянул Нолу и Славу за какие-то заросли и стал ждать. Слава припал к земле рядом с ним, зорко приглядываясь к темноте, - дождался случая попробовать себя в роли настоящего Ястреба. Шаги стали громче, ветки хрустели под двумя парами ног, и Ларри прищурился.
        Ну конечно. Кто же еще это мог быть.
        Вдалеке показались две фигуры: одна покрепче, вторая щуплая. И правда, какие отличные тут охотничьи угодья: Ларри планировал выслеживать их дольше, но вот, смотрите, кто спешит туда же, куда и он сам.
        Стриж и Ястреб-предатель выглядели потрепанными, серыми от усталости, но стриж при этом казался все таким же безмятежным, что и прежде. Нужно дать им подобраться ближе и тогда броситься. Теперь в его распоряжении Тень, им не уйти. Нола вопросительно глянула на Ларри, и тот важно кивнул: да, это те самые парни.
        В следующую секунду Нола выскочила из укрытия. Ларри выбросил руку в сторону, чтобы поймать ее, но не успел: она уже встала во весь рост. Предатель мгновенно переместился так, чтобы отгородить стрижа, Ларри зашипел от злости, Нола вскинула руки вверх, показывая, что не нападает, а Слава шумно выбрался и потянул ее обратно, как будто это имело теперь какой-то смысл. Ларри уныло подумал, что эта сцена могла бы стать примером того, как не надо проводить засады.
        Одно было удачно: его самого пока не заметили. Поэтому он влез в Тень - боялся, что из-за золотой магии она снова отодвинется дальше, но нет, все на месте, - вытащил почти невидимый в ночи теневой аркан, мягко размахнулся, приподнявшись на локте, и набросил петлю на стрижа. Этим броском могли бы гордиться его учителя: метко, стремительно, внезапно.
        Ларри дернул на себя веревку, петля затянулась туже, и стриж рухнул. Предатель бросился на помощь, да поздно: Ларри уже вылез и поставил ногу стрижу на плечо.
        - Где же ваша лодка? - спросил Ларри и угрожающе оскалил зубы. Раз уж маски нет, нужно этим пользоваться. - Потеряли?
        Вторую руку он держал на весу, показывая: если нужно, он и ее в Тень запустит. Предатель понял и нехотя шагнул назад.
        - Бросили. Я изучил карту и пришел к выводу, что пешком быстрее, - пробормотал он и переглянулся со стрижом, покорно лежавшим на земле.
        Как ни странно, большое впечатление на них обоих произвел Слава: Ларри видел, что они так и косятся на него. Точно, они же играли и работали в том же Селении!
        - Ни с места, вы! - рыкнул Слава. - А то я вам ноги выдеру, понятно?
        - Медведь?! - охнул стриж, кое-как приподняв голову от земли. - Что ты тут делаешь?
        - Откуда знаешь мое прозвище? - вытаращил глаза Слава. - Я тебя первый раз вижу, слабак! Но знайте, вы оба: я теперь играю в команде этого господина, и раз вы его враги, то и мои тоже!
        Ларри криво усмехнулся. Ну конечно: всем в Селении изгладили память о стриже, а когда бывший сотрудник не вернулся, очевидно, для верности стерли и его тоже.
        - Меня зовут Нил. - Стриж с улыбкой приложил руку к груди, глядя на Славу. - А это Райлан.
        Предатель, у которого неожиданно появилось имя, бросил на Нила тяжелый взгляд и снова сосредоточился на Ларри.
        - Мы пришли в Белую Рощу, но местные существа рассказали, что с вопросом о спрятанном сокровище к ним уже приходили. А ты прыткий, - негромко сказал Райлан. Хладнокровия он не терял, и Ларри даже облегчение почувствовал: приятно иметь дело с тем, кто умеет держать лицо.
        - У меня много дел, так что давайте так, - отрывисто проговорил Ларри. - Ты отдаешь мне бусину, я освобождаю этого парня.
        - Идешь к Ручью-Сверху-Вниз? - поинтересовался Райлан. Паниковать он не спешил. - Какое совпадение, мы туда же.
        - Очень жаль. Значит, придется вас убить.
        - Он просто пугает, - встряла Нола. - Никого он не убьет, он не такой.
        Ларри яростно глянул на нее, но та жадно, пристально смотрела на Нила, пытаясь в темноте разглядеть лицо, придавленное щекой к земле.
        - Бусину, - повторил Ларри. - Сейчас же.
        - Слушайте, зачем нам ссориться? - перебила Нола. - Мы же…
        Договорить она не успела: Райлан, стоявший рядом, дернул ее к себе, пережав горло сгибом локтя. Нил возмущенно вскрикнул, но Райлан даже ухом не повел. Ларри, увы, стоял в трех шагах от них. Он старался выскочить поближе к Стрижу и не предусмотрел такой вариант развития событий.
        - Действительно, зачем, - прохладно сказал Райлан и с силой надавил ей на горло. Нола захрипела. - Ты мне Стрижа, я тебе подружку.
        - Если я попробую ему навалять, вы засчитаете это за дополнительные десять очков? - громким шепотом спросил Слава, боком подобравшись к Ларри.
        - Засчитаю, давай, - кивнул тот, не сводя лютого взгляда с Райлана.
        - Не советую, игрок номер Пять Один Пять Ноль.
        - Ого, вы и это знаете! - впечатлился Слава. - Вы провидцы?!
        - Вроде того, - согласился Райлан, железной хваткой прижимая к себе Нолу. - И сейчас я провижу, что вы проиграете. Эта земля хочет, чтобы Стриж выиграл. Ты лишний, посланник Магуса.
        - И откуда ж тебе знать, чего эта земля хочет? - огрызнулся Ларри. - Может, ваша судьба - снова быть захваченными?
        Райлан коротко, неприятно рассмеялся. То, что он Ястреб, было написано на его бесстрастном лице, даже нелепый местный наряд не спасал. Ларри понадеялся, что он сам притворялся гораздо лучше.
        - Мы знаем судьбу этой земли. Она будет жить очень долго и не будет захвачена.
        Он сказал это с такой необъяснимой уверенностью, что Ларри даже засмеяться не смог - у него дрожь по спине прошла. Райлан смотрел прямо на него своим холодным взглядом и действительно не сомневался в том, что говорил, - а он явно не был легковерным дурачком.
        - Ты поэтому предал Империю? Поверил, что бежишь на сторону победителя? Разумно.
        - Не поэтому, - качнул головой Райлан. - Но ты не поймешь.
        - Конечно, куда уж мне.
        - Вы долго еще будете так стоять? - прохрипела Нола. - Мне вообще-то больно!
        Ларри уже открыл рот, чтобы сказать, что, раз уж водопад близко, Нола свою функцию выполнила и больше не нужна, так что можно от нее избавиться, - и закрыл его обратно. Она подарила ему горшок с растением, и в его системе ценностей этот поступок отчего-то занял удивительно важное место. Слава тоже беспокоился: кружил вокруг Нолы и Райлана, выбирая, откуда бы напасть, и везде напарывался на тяжелый, внимательный взгляд Райлана.
        - Мы все действительно идем в одно и то же место, - наконец сказал Ларри. - Давайте просто дойдем, а на месте честно выясним, кто сильнее.
        Он знал, что водная дева будет подыгрывать Стрижу, но этот маневр покупал ему самое драгоценное: время.
        Нил, придавленный ногой Ларри, тяжело дышал и ежился от прикосновения теневой веревки. Райлан посмотрел на него и сухо сказал:
        - Ладно. Отпускаем. Раз, два, три.
        Даже бывшие Ястребы, видимо, сохраняют понятия о чести: на счет три Райлан оттолкнул от себя Нолу, пока Ларри стаскивал со Стрижа веревку - сделка есть сделка.
        Нола потерла горло, но, как ни странно, испуганной не выглядела. Она мягко улыбнулась Ларри, и тот нервно почесал шею, весь покрывшись мурашками от ее взгляда. Это был первый раз в жизни, когда кто-то смотрел на него так, будто пытался сказать: «Не волнуйся, все хорошо».
        - Пока идем, никто ни на кого не бросается, - приказала Нола.
        Она зашагала по тропке вдоль склона первой, остальные потянулись следом. Ларри и Райлан побрели рядом, чтобы удобнее было испепелять друг друга взглядами, Нил улыбнулся было Славе, но тот зарычал, отпугивая его, и Нил догнал Нолу.
        - Отдай мне все, что украл: монструма, сумку и подвеску, - холодно сказал Ларри.
        - Имеешь в виду ракушку для связи с центром? Я ее выбросил в реку, - пожал плечами Райлан. Он даже сейчас, когда их никто не слушал, говорил на местном, а не на ястребином языке. - В сумке не было ничего ценного, поэтому ее я выкинул тоже. Про монструма не знаю: он покружил над тобой, когда тебя выбросило на берег, и скрылся. Похоже, даже ему ты не особо нравишься.
        Ларри скрипнул зубами. Пернатый придурок, своевольный, упрямый, и всегда таким был! Он снова попытался призвать монструма - уже пробовал во время боя, но, может, надо получше сосредоточиться?
        Ничего не вышло, и Райлан вдруг коротко, скупо улыбнулся углом рта.
        - У тебя тоже строптивый?
        Ларри было любопытно, почему «тоже», но он гордо решил не спрашивать.
        - Как вы поняли, куда идти? В самом начале? - Ларри указал подбородком на спину Нила, тихо болтавшего с лой. - Ему какой-нибудь волшебный голос подсказал?
        - Нет, я. Посмотрел на своей карте, какие места считались в этих краях волшебными. Решил проверить ближайшее - тот цветущий сад, - и это было успешно. Тогда я понял, что другие предметы тоже будут соответствовать стихиям, где были найдены.
        В его спокойном голосе прорезалось какое-то хвастливое удовольствие, и до Ларри дошло: Райлану приятно излагать свои выводы тому, кто способен оценить их логическую стройность.
        - Я сразу все это понял, - бросил Ларри. - Тут большого ума не надо. Хотя, думаю, эти лопухи не догадались бы никогда.
        - Это возможно, - согласился Райлан.
        Впереди раздался смех, и оба подскочили. Нил с Нолой смеялись и разговаривали так, будто сто лет знакомы. Ну конечно, они же оба из золотых народов! Ларри скривился. Отношения с людьми представлялись ему таинственными и сложными, а Нилу даже стараться не пришлось, и вот Нола уже хохочет, глядит ему в рот и что-то оживленно рассказывает. Отчего-то это было крайне неприятно.
        Лапоть успокаивающе похлопал его по животу, и Ларри сердито прижал его к себе через рубашку. Хватит думать о глупостях, пора сосредоточиться на важных вопросах.
        Итак, у него есть лапоть, у этих придурков - бусина, вода хранит что-то третье. Значит, там все и решится - около Ручья-Сверху-Вниз. Как только все три предмета окажутся у него, дух земли, видимо, возникнет сам собой.
        Ларри кивнул сам себе. Он придумал, как быть, и, если все получится, он добьется своего еще до рассвета.
        Склоны становились все круче, деревья - ниже, ночь - светлее. Ястребы то и дело пролетали высоко в небе, и Ларри злобно думал, что, если Нил с Нолой продолжат так веселиться, их услышат даже с воздуха. Как же все раздражают: и Нил с его вечно хорошим настроением, и хмурый умник Райлан, и карикатурно-воинственный Слава, изображающий из себя Ястреба, и, конечно, тупая Нола, которая сначала провалила засаду, а теперь якшается с врагом. Злость, которая его захлестнула, была совсем не ястребиной - жаркая, болезненная и необъяснимая.
        Когда впереди раздался глухой шум воды, все оживились. Из-за деревьев и поросших кривыми деревцами склонов ничего было не разглядеть, но звук постепенно нарастал, дорога была верной, - и наконец за поворотом тропки открылось плато, при виде которого Ларри обомлел. Как и все остальные: даже невозмутимый Райлан слегка приоткрыл рот.
        - Это самое красивое, что я только видела, - простонала Нола. - А я видела кур, нарисованных моей мамой!
        Ларри, не выдержав, фыркнул, и она повернулась к нему. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом она улыбнулась - и он вдруг разом ее простил.
        - Тебе нравится? - тихо спросила Нола.
        - Ага, - ответил Ларри, глядя на нее.
        Глава 10
        Ручей-Сверху-Вниз
        Ночь растаяла. Повсюду взбудораженно тараторили птицы, голубовато-желтое предрассветное небо на горизонте уже наливалось розовым. Они впятером стояли на влажном, туманном плато, а с высоких скал порогами обрушивался водопад. Ларри не ожидал, что нечто под названием Ручей-Сверху-Вниз окажется таким грозным, - это место было прекрасно как раз той дикой, мрачной красотой, какую ценят Ястребы, а не золотые любители уюта.
        Вода мчалась по плато бурной, опасной на вид речкой и падала еще ниже, в долину, - Ларри не видел, насколько там высоко, но, судя по грохоту воды, было достаточно. Затем поток катился дальше, через огромную долину, постепенно успокаиваясь и разделяясь на притоки, - отсюда, с высоты, река казалась серебристым деревом, от ствола которого расходятся ветви.
        То тут, то там вдоль этого водного древа были разбросаны деревушки. Кое-где над печными трубами вился дым, и вся эта картина до боли напомнила Ларри родной остров. Вот так же выглядят рыбацкие поселки перед рассветом: уютные скопления каменных домишек у воды. И от этого особенно по-домашнему выглядели Ястребы, неспешно кружившие в небе прямо над деревеньками. Интересно, что им тут надо в такую рань? На секунду Ларри показалось, что он вот-вот поймет, Тень что-то тихонько шептала, но он не мог разобрать.
        А потом ему стало не до размышлений - из бурной, белой от пены воды у подножия водопада высунулась полупрозрачная рука и воздела над собой кувшин. Кувшин был, насколько Ларри успел разглядеть, простенький, глиняный, но лапоть под рубашкой вдруг нагрелся. Нил поодаль охнул и хлопнул себя по карману. Ларри ухмыльнулся. Теперь он знает, где бусина, - она, видимо, тоже почувствовала, что третий предмет найден.
        Он мотнул головой, сосредотачиваясь, воровато глянул на остальных, - все они, даже Райлан, застыли, потрясенные красотой этого места. Момент был идеальный.
        Шаг первый: обнаружить предмет. Сделано!
        Шаг второй: запустить руку в Тень и…
        Ларри стремительным движением вытащил сеть, похожую на ком черной паутины, и бросил изо всех сил, еще добавив в нее своей личной Тени, так что в груди ухнуло. Рядом кто-то протестующе вскрикнул, но было поздно: сеть покрыла расстояние в добрых полсотни метров, накрыла кувшинчик и оплелась вокруг - живая, опасная. Готово! Ларри дернул сеть к себе и…
        И ничего не произошло. Точнее, произошло совсем не то, что должно было: сеть растаяла без следа, даже тот конец, который он держал. А вслед за рукой, сжимающей кувшин, из-под воды показалось и остальное: водная дева собственной персоной.
        - Опять ты? - прошипела она, ледяным взглядом уставившись на Ларри. - Даже близко не подойдешь к моим владениям. Ни ты, ни твои… заклинания!
        - К нашим общим владениям, - прожурчали рядом с ней.
        Проще не стало: у водной девы обнаружились две полупрозрачные сестры. Они наполовину вылезли и улеглись, положив локти на обломок скалы. Тот подрагивал под весом падающей воды, которая человеку шею могла бы сломать, - но уж точно не этим созданиям. Они даже ноги не стали отращивать, юбки просто переходили в бурлящую пену.
        - Добро пожаловать, золотой стриж, - прошептала дева с кувшином. На Ларри она больше не смотрела, только на Нила. - Я так обрадовалась, что один из великих предметов обнаружился в моих владениях!
        - В наших общих, хвастунья, - хором перебили сестры, но дева на них даже не глянула.
        - Он должен был просто лежать под водой, но я решила лично вручить его тебе. Чтобы ты поскорее выгнал Ястребов. Ну и просто так.
        У девы слегка посинели щеки, когда Нил растерянно шагнул в ее сторону. В следующую секунду все смешалось. Ларри кинулся к Нилу, но Райлан оказался готов: прыгнул на Ларри и сшиб его с ног. Слава рванулся было помочь, но Ларри, барахтаясь на усыпанной камешками земле, взглядом указал ему на Нила, и Слава понятливо бросился на него.
        - Лежать! - зашипел Райлан, прижимая Ларри к земле. - Не смей!
        Хуже всего было то, что Райлан предусмотрительно не давал ему освободить руки - хватал за них, выкручивал и дергал, не позволяя залезть в Тень. Ларри в ответ попытался схватить его зубами за шею, и они возились, шипя, как звери.
        - Врежьте ему, господин Ястреб! - ревел Слава, с трудом удерживая Нила на месте, - тот неожиданно яростно вырывался.
        И Ларри врезал: дернулся в сторону и, пользуясь тем, что Райлан потерял равновесие, ударил в живот и скинул с себя. Оставалось только обездвижить его любым теневым оружием, но по глазам вдруг ударила золотая вспышка, и Ларри резко поднял голову. Увидел, что произошло, и выпустил бешено бьющегося Райлана. Держать уже не имело смысла.
        Ларри думал, что Нола где-то поодаль ждет, кто победит, но, увы, она нашла себе другое занятие. Стояла прямо под струями водопада и даже не гнулась под их тяжестью - потому что две девы, сильно прибавившие в росте, нависали сверху, сплетенными руками укрывая ее от потока. Вода золотисто сияла, и сначала Ларри решил, что это волшебство, - но нет, просто наступил рассвет. А в руках у Нолы был драгоценный трофей: кувшин.
        Третья дева дулась на мелководье, сложив руки на груди. - Я хотела отдать кувшин ему! - отчаянно выпалила она, указывая пальцем на Нила. - Он замечательный, он достоин!
        - Любовь заставляет тебя поступать несправедливо, - хором прошелестели две другие: они были похожи, как близняшки. - Ты же поняла условие: кувшин возьмет самый храбрый, тот, кто не побоится забрать его из бурной воды. Девочка пришла и не испугалась.
        Дева хмуро обняла колени. Ларри встретился взглядом с Нолой, и та мрачно, торжествующе ухмыльнулась.
        - Я же сказала, что не собираюсь тебе проигрывать! - крикнула Нола, перекрикивая шум воды. - Вы, Ястребы, никогда не останавливаетесь, и я подумала, почему бы не поучиться у вас? - Она взбудораженно, взахлеб рассмеялась. - Магия с обратным значением, а?
        Тень применять было бесполезно: пока Нола стоит там, вода ее защитит. Ларри застыл как вкопанный. Он знал, что реплику «Отдай мне кувшин, чтобы я смог захватить вашу землю» не стоит даже произносить, она не дура. Но как же тогда…
        Его ударили по затылку чем-то тяжелым, и Ларри вскрикнул. В ушах зазвенело так, что он не сразу сообразил обернуться, а когда все-таки смог - немедленно получил удар по лицу, потом еще один. Бил Райлан камнем, наспех подобранным с земли, - люто, со всей силы. И пока Ларри шатался, пытаясь вспомнить, где у него руки и как ими пользоваться, Райлан схватил его за эти самые руки и связал обрывком веревки, которым подпоясывал штаны. Ларри осел на колени. Боль оглушила его так, что он в буквальном смысле перестал слышать. Райлан обхлопал его бока, и Ларри слабо дернулся, не желая признавать, что проиграл, - но куда там. Оставалось только заторможенно ждать, когда Райлан вытащит у него из-за пояса лапоть.
        К счастью, на пути у Райлана встало неожиданное препятствие - лапоть почему-то не хотел расставаться с Ларри. Он намертво лип к коже всеми волокнами бересты, перегревался, топорщил растрепанные соломинки. Сколько Райлан ни дергал, результат был все тот же - Ларри за это время даже успел немного прийти в себя и оглядеться. Слава по-прежнему лежал, удерживая Нила на месте. Нил замер, широко раскрытыми глазами глядя на Ларри. Нола стояла под струями, прижав одну руку к лицу, и тоже смотрела на него. Ларри зашипел. Он чувствовал, что у него сильно разбито лицо, кровь текла из носа, из пореза на щеке, с затылка, но хуже всего было то, что слух по-прежнему подводил, - шум водопада казался теперь очень далеким. Райлан яростно попытался поддеть лапоть камнем, но все без толку.
        - Прикажи ему отлепиться, - прохрипел Райлан. Голос у него был страшный. - Давай, подонок. Я не дам тебе все испортить. Птицы уже всюду, мы должны создать защитника, он нам нужен!
        Ларри хотел было бросить ему, что этот жалкий дух не спасет их, что их рано или поздно захватят и так, а это просто оттянет неизбежное, но ограничился презрительным взглядом. Райлан ударил его еще раз, на этот раз попав прямо в ухо, и Ларри зарычал. Все силы уходили на попытки освободить руки, но Райлан, увы, связывать умел. Ларри скосил глаза на Ястребов, мягко кружащих вдалеке, над равниной. Их действительно стало больше.
        - Прикажи ему, - повторил Райлан. - Сейчас же!
        То место, где раскаленный лапоть прижимался к боку под сбитой задранной рубашкой, как ни странно, чувствовало себя прекрасно: тепло было приятным, щекочущим, и Ларри растерянно коснулся лаптя пальцами. Кто-то не хотел с ним расставаться, не хотел бросать его, и пусть это был всего лишь потрепанный предмет обуви, радость была настоящая. Райлан еще раз ударил его камнем, забывая простую истину, что удар для того, кого всю жизнь учили терпеть боль, - совершенно бесполезный способ убеждения.
        - Прекрати! - закричал Нил, который ухитрился-таки отцепить от себя Славу. - Райлан, не надо!
        - Нам нужен лапоть, - сосредоточенно проговорил Райлан с какой-то новой, отстраненно-ледяной ноткой в голосе. - Он его не отдаст, видишь же! Пока он жив, лапоть не отодрать. Я должен. Это наш единственный шанс победить.
        И врезал камнем еще раз. Ларри завалился на бок, вяло отмечая, как щекотно кровь ползет по лбу. Он уже проиграл, он слабак и неудачник, который не справился с заданием. Погибнуть тут или на острове - уже неважно. Его все равно проверят на золотую магию. Победителей не судят, а вот проигравших… Лапоть распластался по боку Ларри удобнее, будто обнимал его. Когда следы чужой магии найдут, к нему тут же применят камелию, и тогда карьере конец, потому что ты вообще перестаешь хоть что-либо чувствовать. Закрывая глаза, Ларри подумал, что чувствовать оказалось не так уж плохо. Даже если ощущаешь не ярость, а…
        Кто-то отодрал от него Райлана, и Ларри приоткрыл глаза только с одной целью: посмотреть, кто справился с этой машиной войны. Видно было плохо, глаза сильно опухли, но он все равно разглядел: Слава и мокрая насквозь Нола вместе дергают Райлана за руки, а тот пытается вывернуться, но бить этих двоих не спешит.
        - А куда ты дела кувшин? - спросил Ларри, но получился только хрип.
        - Ты же его убьешь! - заорала Нола.
        - Это ради нашей победы. Мне нужен лапоть, - отрывисто проговорил Райлан. - У Ястребов какое-то задание, они не просто так тут кружат. Я не собираюсь им проигрывать. Отойди.
        Но она не отошла, и Ларри почувствовал, как его сердце нагрелось. Слава возник рядом, пытаясь заглянуть ему в глаза. Вид у него был испуганный, как у ребенка.
        - Райлан, хватит. - Нил подошел ближе, и голос у него стал твердым, резким, Ларри даже не ожидал, что этот добрячок умеет приказывать. - Знаешь, что будет хуже всего?
        - Если они нападут, а мы не готовы, - буркнул Райлан, но камень на землю все же бросил.
        - Нет. Если мы станем такими же, как они. Каждая жизнь ценна, помнишь? Каждая. Даже его.
        Нил посмотрел на Ларри сверху вниз, и от этого взгляда Ларри не почувствовал себя униженным, наоборот, своими отекшими, подслеповатыми от боли глазами он впервые увидел, почему этот парень оказался способен вернуть магию огромной земле. Нил сейчас выглядел могущественным, но это была власть какого-то другого толка, не такая, как у Магуса. Ларри хотел продумать эту идею поглубже, но у него внезапно с такой силой полилась из носа кровь, что пришлось перевернуться и лечь лбом на прохладные камни.
        - Ну ты и козел, - тихо сказала Нола, положив мокрую прохладную руку ему на висок. Ларри позорно захотелось плакать: снова эта странная щекотка в носу. - Только не помирай, ясно?
        Нола с силой дернула его за плечо, и Ларри взвыл. Перед глазами все заволокло серым, а когда он открыл их снова, его куда-то тащили. Ларри сразу догадался, что его хотят сбросить в водопад, - в ту его часть, что падает с плато в долину, и будет он лететь, пока не разобьется. Он беспомощно заворочался, но держали крепко, и Ларри покорно затих. С проигравшими не церемонятся, он заслужил.
        Его и правда уронили в воду, холодная бурлящая поверхность приняла его и сомкнулась над головой. Ларри спокойно вдохнул - смерть нужно принимать с достоинством, - но его тут же выдернули обратно, и он жалко закашлялся, потому что вода в легких, как оказалось, совершенно не способствует невозмутимому достоинству.
        Кто-то мягко, едва касаясь, гладил его по руке, и Ларри позволил себе честно назвать чувство, которое он испытывал: удовольствие. Потом открыл глаза.
        Над ним, едва различимые сквозь густую водную взвесь, нависали три встревоженных мокрых лица. Глаза, как ни странно, открывались теперь легко, ничего не болело, и Ларри сонно улыбнулся от того, как же это приятно. Нола улыбнулась ему в ответ, Слава с облегчением выдохнул и даже Нил одобрительно кивнул. Райлан маячил поблизости, угрюмый, как зверь. Ларри был на него совершенно не обижен, с точки зрения практичности Райлан действовал идеально, а вот эти трое творили какую-то непонятную ерунду: спасали того, кого спасать невыгодно, опасно и глупо.
        - Это я придумала, - гордо пробормотала Нола, поймав его взгляд. Ларри едва различал слова за грохотом падающей воды. - Ты умник, я учусь. Вода тут исцеляет, это место для того и нужно! Нашего отца сюда хотели отнести, ну, когда медведь его располосовал, да не успели.
        - Медведь? - дрогнувшим голосом спросил Слава. - Это же мое игровое прозвище! Я не помнил, что с отцом случилось, просто… Просто хотел выглядеть сильным.
        - И был таким. Всегда, - улыбнулся Нил, и Слава подозрительно глянул на него.
        Ну конечно: он же не помнит, что они много лет играли вместе. Ларри фыркнул.
        - Мы создадим духа, который спасет нас, и пойдем домой, - прошептала Нола и осторожно сжала его запястье. - Я не хочу, чтоб ты был таким, как остальные, Ларри. Ясно?
        - Ясно, - проскрипел Ларри, захваченный незнакомым желанием соглашаться с каждым словом.
        Она первый раз назвала его по имени, и ему снова захотелось улыбнуться. Он чувствовал себя очень живым.
        - Стриж уговорил впустить тебя в воду, - проворчала дева, внезапно соткавшись из воды.
        - И спасибо тебе, что согласилась. - Нил тепло взглянул на нее. - Ты очень добрая.
        Дева так отчаянно смутилась, что нырнула обратно в воду, подняв фонтан брызг. Лапоть за пазухой мягко грел живот - он почему-то не промок, и, когда Ларри погладил его, лапоть погладил его руку в ответ. Тень поблекла и умолкла, Ларри больше не слышал ее, - здесь, в этом источнике, полном чужой магии, ей не было места.
        - Тебя ведь никто там не ждет, да? Ты сказал, что у тебя есть семья, которая тебя нашла бы, как я Славу, но соврал, видимо, - тихо сказала Нола. - Я видела место, где ты был ребенком. Детей, которых любят, никогда в такое не отправят.
        Ларри моргнул. Он представил, каково быть ребенком, к которому родители испытывают это разрушительное, запрещенное чувство, и у него опять защекотало глаза и нос. Как же он расклеился.
        - Отдай Нилу лапоть, и покончим с этим, - ласково договорила Нола. - Никаких больше приютов, никаких грустных детей. Мы будем очень-очень счастливы.
        Лапоть радостно затрепетал, и Ларри медленно вытащил его из-за пояса. Нил с улыбкой разжал кулак. На нем лежала бусина - она, как и лапоть, едва заметно сияла. Кувшин стоял на камне прямо под струями водопада. Видимо, там его и оставила Нола. Он не падал под напором струй, будто прирос, - и тоже слабо светился. Предметы потянуло друг к другу как магнитом, - видимо, это и нужно для того, чтобы создать духа земли. Сложить вместе три стихии, которые главенствуют в этих краях: лес, почва и вода.
        Ларри несколько секунд смотрел на то, как дробится вода, отскакивая от глиняных стенок кувшина. Небо над водопадом было бескрайним и синим, и Ястребов в нем не было - только мелкие, отчаянно щебечущие птицы, похожие на стрижей.
        Нил протянул руку за лаптем, и тогда Ларри сделал то, что обязан был сделать. Потому что жизнь - это долг, который гораздо важнее всего, чего тебе хочется. Именно поэтому Ястребы всегда побеждают.
        И все же сердце у него на секунду замерло, когда он гладким, стремительным движением выхватил у Нила бусину, рванулся к кувшину и сгреб его с камня, а потом сжал предметы вместе.
        Это заняло всего секунду, никто даже опомниться не успел. Воздух нестерпимо вспыхнул золотом, и Ларри увидел эту вспышку будто дважды: сначала глазами, а потом отголоском, когда она прокатилась по всей Тени. Он снова почувствовал Тень остро и близко, - и она зашипела от неприязни, когда засекла эту вспышку. Теперь все узнают о том, что произошло. Не нужно посылать сообщений начальству - сообщение отправило себя само.
        Предметы зависли над водой, окруженные золотым ореолом, и голос вдруг зашептал на местном языке - прямо из ниоткуда, из воздуха. Три слова, которые повторялись снова и снова: «Вложи свое сердце».
        - Зачем ты… Ты же… - простонала Нола. Она не злилась, она была разочарована, и отчего-то это было еще хуже, Ларри даже растерялся от силы ощущения. - Что ты наделал!
        Райлан был тут как тут - попытался схватить предметы и с криком отпрянул: сияние было таким ярким, что обожгло его. Но когда руку протянул Ларри, просто из любопытства, он коснулся их беспрепятственно. Видимо, теперь он и правда был хозяином будущего духа земли и мог приказывать ему что угодно.
        Вот только дух так и не появился. Голос продолжал шептать: «Вложи, вложи, вложи сердце», но Ларри не понимал, что это значит. Райлан сдавленно застонал и сжал кулаки.
        - Ничего еще не закончилось, - выдавил он, глядя на Нила. - Что эти слова значат, что надо сделать? Давай же! - Вложить свое сердце во что-то, значит полюбить. Но я не понимаю, что именно надо сделать, - негромко сказал Нил. Райлан закрыл лицо руками. - И, боюсь, со мной не сработает, ведь не я их соединил.
        Ларри так отчаянно ломал голову над загадкой, что не сразу понял: никто не кричит на него, не пытается напасть. Нола сидела на мелководье, обхватив колени, и Слава неловко похлопывал ее по плечу. Нил и Райлан отчаянно смотрели друг на друга. Водные девы сбились вместе, испуганно глядя вверх. Золотое сияние вокруг предметов поблекло, но шепот был все еще здесь: в воде, в соснах, в ветре. Что-то говорило с ним, огромное и незнакомое, - сама золотая магия. Ведь если Тень живая, то и золото, может статься, тоже? Голос ждал ответа. Потом не дождался и затих. Ларри опустил голову.
        И когда он услышал хлопанье крыльев, то совершенно не почувствовал удовлетворения.
        На плато обрушились Ястребы: несколько десятков, все ближайшие отряды, кружившие над деревнями. Они все падали и падали, от удара превращаясь в людей, одетых в знакомые униформы. Для начала они грамотно, по всем правилам окружили местных и теперь осматривались - без любопытства, просто оценивая ситуацию. На плато стало так холодно, что редкая трава пожухла, а с коротеньких искривленных сосен на склонах посыпалась хвоя.
        Ларри безрадостно покосился на тех, кто сидел вместе с ним в воде, но они смотрели только на Ястребов, не с ужасом, как ожидал Ларри, просто очень тоскливо. Даже Слава, который жаждал быть таким, как храбрые воины, теперь, видимо, передумал и жался к плечу Нолы. Та рассеянно обняла его. Ларри на негнущихся ногах вышел из воды и побрел к своим. Он был Ястребом до мозга костей, он не умел быть никем другим, но почему-то ему так грустно было снова видеть лица, закрытые масками, и эти холодные глаза, по которым ничего невозможно прочесть.
        Кто тут главный, понятно было сразу - в центре ровного полукруга, которым солдаты окружили берег реки, стоял Ястреб в униформе высшего лейтенанта. Остальные почтительно держались от него на расстоянии - видимо, он был назначен главным в этой операции.
        - Меня зовут Сержант Ноль Ноль Один, - хрипло сказал Ларри на своем собственном языке. - И я все сделал.
        - Мне известно, кто вы, - сухо проговорил лейтенант, очень внимательно глядя на Ларри. - Сведения о вашей миссии были переданы всем патрулям. Для нас честь быть первыми, кто оказался рядом с местом событий. Поздравляем с успешным выполнением задания.
        - Не совсем успешным. Почти! Но не совсем, - смутился Ларри. Взгляд этих прозрачных серых глаз ввинчивался в него как-то слишком интенсивно. - Я собрал предметы, но пока не разобрался, как именно создать духа. Я разберусь, но…
        - Это неважно.
        - Как это - неважно? - опешил Ларри.
        Лейтенант спокойно наклонил голову набок. Он был довольно молодой для такой высокой должности, младше сорока, очень сухопарый и бесцветный, почти без бровей. Ларри наконец разглядел его красивый и легко запоминающийся номер - «3333».
        - Суть вашего задания была не в том, чтобы создать духа, а в том, чтобы не дать местным дикарям создать его первыми, - не отводя глаз, сказал лейтенант. - Насколько я понимаю, с этим вы справились.
        Ларри показалось, будто от него что-то ускользает, что-то важное и очевидное, а он не видит у себя перед носом. Потом он заметил кое-что еще: все остальные Ястребы тоже смотрели на него крайне недружелюбно. Ну, то есть дружелюбие - и так не ястребиное свойство, но это был даже по их меркам крайне холодный прием.
        - Я хочу знать, что еще было в сводке, - запальчиво проговорил Ларри и выпрямил спину.
        Четыре Тройки приподнял свои безволосые надбровные дуги.
        - Хотите знать? - спросил он, подчеркнув первое слово.
        Маска глушила голос, не давала как следует разобрать интонации, и Ларри снова поразился, как же быстро от такого отвыкаешь. Он кивнул, стараясь не поддаваться страху и какому-то ужасно тяжелому предчувствию.
        - Вас выбрали для этой миссии потому, что вы были с наибольшей вероятностью подвержены заражению золотой магией, - проговорил Лейтенант Четыре Тройки, изучая его лицо. - Не спрашивайте, откуда это узнали, я не знаю. Очевидно было, что местные тоже займутся созданием духа для своей новой земли. У них был стриж, который уже совершил невозможное, - полагаю, это один из дикарей, которых мы тут видим, - и еще у них был Ястреб-предатель, который точно подсказал бы эту идею. Нужен был тот, кто сможет втереться в доверие к местным, даже к стрижу, если вы столкнетесь. Кто-то похожий на них своей… - Слово «ущербностью» повисло в воздухе, но Четыре Тройки в последний момент выбрал другое. - Работой мысли.
        Ларри внезапно почувствовал, как холодно в мокрой одежде. Так вот что обсуждали на собрании в то утро, когда он получил задание. Вот почему Капрал так странно смотрел на него. Но как они… Кто-то видел его на аукционе с деревом? Капрал наябедничал про сахарную заначку, которую обнаружили его люди? Ларри не сомневался, хоть мысль была и крамольная, что на острове полно Ястребов с грешками посерьезнее. Кто и как заметил его и заинтересовался настолько, чтобы порекомендовать для такого задания?
        - Ваша карьера не пострадает, все было сделано крайне разумно, - прибавил Четыре Тройки. - В сводке не был указан ваш номер, даже не сказано, из какого вы управления, просто: «Мы отправили на задание того, кто с ним справится».
        Ларри пришло в голову, что лейтенант, видимо, стоит тут и болтает с ним, просто чтобы не возвращаться к скучному патрулированию местности. И, даже будучи раздавлен новостями, он не мог не задать вопрос:
        - А зачем столько народу отправили в патруль? Арестовать меня, когда я закончу?
        Четыре Тройки снова поднял свои практически несуществующие брови.
        - Никто не собирается вас арестовывать. Вы сделали все, что должны были. Что касается патруля, то мы ждем приказа Магуса. Думаю, он поступит очень скоро, раз уж новость об успехе вашей миссии получена всеми.
        - Какого приказа? - не выдержал Ларри, от любопытства даже забыв делать невозмутимое лицо.
        Лейтенант кивнул так, будто ждал этого вопроса. Остальные стояли неподвижно и ледяным взглядом смотрели на пленников, чтобы никому не пришло в голову сбежать. Судя по тишине у Ларри за спиной, никто и не пытался.
        - Магус был крайне задет и обеспокоен тем, что произошло в этих землях, - сказал лейтенант. - Он отправил отряд лучших магов, чтобы захватить новое место силы, озеро, но, увы, ничего не вышло, золотая магия там слишком сильна. И тогда было решено пойти на крайние меры.
        - Это какие? - сдавленно спросил Ларри.
        Он окончательно перестал контролировать голос: тот ехал вверх и вниз как ему вздумается.
        - Уничтожить местных. Тогда, судя по нашим исследованиям, магия иссякнет сама. Она хранится в земле, но нужна, чтобы питать людей, так что без них… - Лейтенант пожал плечами.
        - В каком смысле - уничтожить?
        - Мы оставляем дикарей в живых из экономии, а не из, как они выражаются, милосердия, - спокойно ответил лейтенант. - От живых больше пользы. Но в этот раз все по-другому: их земли вернули свободу, они почуяли вкус золотой магии, а это слишком опасно. К тому же на острове стало тесно, нужно расселять где-то людей, а эти земли… - Он обвел взглядом плато и сдержанно закончил: - Неплохи. Когда тут не будет золотой магии, здесь можно будет достойно разместиться.
        Ларри застыл. Ястребы, которые уже два дня парили над этими землями с каким-то своим заданием. Ястребы над деревнями в долине. Вот что они делали: указывали на обновленных картах точное расположение населенных пунктов, считали жителей, чтобы эффективно применить какой-то способ избавиться сразу от всех. Ларри понятия не имел какой, но уверен был - исследовательский отдел свою работу знает и уже что-то придумал. Ястребы никогда не проигрывают.
        - Я должен был предотвратить появление духа, чтобы некому было защитить их, когда вы начнете их убивать, - выдавил Ларри. - Дух такого не допустил бы.
        Четыре Тройки спокойно кивнул, порылся в сумке, перекинутой через плечо, и бросил Ларри запасную униформу.
        - Все будет быстро и аккуратно, необходимые приготовления сделаны. Остальное - не ваша забота. Переодевайтесь. Чтобы попасть домой, вам понадобится нормальная одежда.
        Ларри, едва чувствуя собственные руки, натянул форму прямо на мокрую одежду. Он не хотел раздеваться прилюдно - голый всегда чувствуешь себя очень уязвимым, возможно, именно поэтому ястребиную униформу делают максимально закрытой, плотной и жесткой, вообще не оставляющей на виду голой кожи, кроме полоски между капюшоном и маской. Ларри оделся, пристегнул маску и накинул капюшон. Ему было душно, форма сковывала движения - от нее он тоже отвык.
        - А с ними что? - еле слышно спросил он, по-прежнему не решаясь обернуться.
        Лейтенант скользнул взглядом по притихшей четверке. - Как я понимаю, это золотой стриж и его помощник - тот Ястреб, который предал нас. Они соответствуют описаниям.
        - Но она ни при чем, - зачем-то сказал Ларри. - А мощный парень разделяет наши ценности. Он из Селения.
        - Значит, мы вернем его туда. Селения мы не тронем - там новые поколения этих племен, а они уже почти Ястребы.
        У Ларри заныли зубы.
        - Такой план был с самого начала, да? - выдавил он. - Когда Империя только появилась. За этим на самом деле придумали Селения. Отбирать детей, чтобы вырастить из них Ястребов, а потом однажды уничтожить взрослых дикарей.
        - Полагаю, это достаточно разумно, - задумчиво проговорил лейтенант.
        - И так будет во всех землях Империи?
        - Думаю, что да, рано или поздно. - Он пожал плечами. - Когда оставшиеся там дикари состарятся и не смогут больше работать. Эта земля будет первой и станет примером для тех, кому придет в голову вернуть себе золотую магию. - Лейтенант кивнул сам себе. Он был доволен такой стройной и логичной концепцией будущего. - А теперь нам пора. Скользнем прямо через Тень. На это уйдет много сил, но для вашего возвращения разрешена такая трата - ваш запас восстановят. Я и трое офицеров будем сопровождать вас.
        «Чтобы не сбежал», - мысленно закончил Ларри.
        Мелкие птицы, летавшие над плато, давно смолкли, как и шепот про сердце, которое надо куда-то вложить. Шум воды казался теперь однообразным и тревожным, хвоя с чахлых сосен окончательно опала.
        - Что со мной теперь будет? - спросил Ларри. - Как вы… думаете? Не для протокола.
        - Я думаю, Империи нужен хотя бы один такой, как вы, - неожиданно мягко сказал Четыре Тройки. - Есть много еще незахваченных земель. Это могло бы стать новой профессией: втираться в доверие к дикарям, выведывать, где места силы их земель, - теперь они уже не так охотно выдают сведения. С подготовкой гардиана вас ждет блестящее будущее, пусть и не совсем в той области, где вы хотели.
        Ну конечно. Те, кто отправил его на это задание, никогда не сделают главой Гарды того, в ком есть предрасположенность к…
        Стоп.
        - Я не говорил, что я гардиан, - тихо сказал Ларри. - И вы сами сказали, что в сводке ничего обо мне не было. Кто вы такой?
        Лейтенант приподнял бровь.
        - А как вы думаете? - спросил он, мягко наклонив голову.
        Ларри пробрала дрожь. Он вспомнил сразу все: как почтительно остальные Ястребы держались на расстоянии от этого и какой силы Тень должна была появиться на плато, чтобы с деревьев опала вся хвоя. Он завороженно опустился на колено. Прозрачные, лишенные выражения глаза внимательно следили за ним.
        - Я хочу поговорить с Великим Магусом, - еле дыша, проговорил он.
        - Ты с ним говоришь, - спокойно сказал фальшивый Лейтенант Четыре Тройки, потому что на самом деле он, конечно, не имел ни номера, ни звания - они были ему не нужны. - Ты сделал все, что должен был, Сержант Ноль Ноль Один. Империя довольна тобой.
        Ларри представлял себе Магуса старым и величественным, но этот был обычным Ястребом - воплощением порядка, ума и спокойствия, всех качеств, которые ценят в его Империи. Наверное, он прошел сюда напрямую через Тень, - сразу же, как почувствовал, что его поручение исполнено.
        - Я больше не буду гардианом? - пересохшими губами спросил Ларри и сам не узнал свой голос.
        - Нет, - спокойно ответил Магус. - Я знаю, что ты хотел им остаться, но желания не имеют совершенно никакого значения. Ты ведь это знаешь.
        Еще несколько секунд Ларри не мог оторвать взгляда от его лица - бесстрастного и бледного, как луна. Потом нашел в себе силы обернуться к водопаду.
        Все четверо по-прежнему сидели там, промерзшие и мокрые. Верили, что вода защитит их. Нола и Слава жались друг к другу и сейчас казались очень похожими. Нил сидел, опустив плечи, жалкий и хилый, уж какой из него спаситель земель? Райлан замер рядом с ним, и у него было лицо человека, парализованного страхом, лицо проигравшего. Ларри запоздало сообразил: Райлан единственный из четверых понимает ястребиный язык и все слышал.
        - А что делать со стрижом? - спросил Ларри, сам не понимая, как набрался наглости. - Мне забрать его с собой?
        Магус пожал плечами.
        - Все, что от него нужно, - это чтобы его не было. - Он помолчал и шагнул ближе к водопаду. - Я покажу тебе, ты заслужил. Средство, над которым работал исследовательский отдел. Помогает быстро и эффективно избавиться от врага.
        Магус мягко поднял руку, и даже по одному-единственному жесту было видно, как искусно он достал бы из Тени что угодно, - ведь первыми сотворили теневую магию именно эти худые пальцы.
        Ларри наблюдал, не меняясь в лице. Тень предсказала ему, что у него все получится, что однажды он даже станет новым Магусом, - и сейчас он отлично представил себе, как это будет. Он проработает несколько лет человеком новой профессии, тем, кто отправляется в новые земли и обманывает дикарей, прикидываясь одним из них. С каждым разом это будет проще, потому что на такой работе со временем перестаешь чувствовать и без всякой камелии.
        Империя будет расти, и однажды он станет главой отдела, только не такого, как хотел. Будет обучать молодых Ястребов своему новому делу: лгать на благо Империи. Постепенно дикарей будут уничтожать, в Селениях подрастут новые поколения, которые уже не помнят ничего о золотой магии. Однажды Империя займет на карте больше места, чем все свободные земли в мире, вместе взятые. Однажды Магус умрет от старости, и Ларри, уважаемый и взрослый, вырвавший для Империи десятки новых земель, роскошных и плодородных, прямо как эта, спокойно займет его место. Не придется даже добиваться этого: к нему придут сами.
        При нем Империя займет оставшуюся часть мира, потому что он умный и всегда добивается своего. Благодаря вот этому приключению, которое заканчивается прямо сейчас, он будет понимать золотые земли лучше, чем кто-либо другой, и потому сможет эффективно избавляться от них.
        Золотых волшебников не останется, и новым неоткуда будет взяться. Их магия исчезнет, мир наконец-то станет понятным и предсказуемым. У Ларри будет лучший кабинет во всей Империи и миллион комнатных растений, которых никто не дарил ему, - он купит их сам, потому что у него будет столько серебра, сколько он пожелает.
        Потом ему станет очень скучно, и он умрет, втайне надеясь, что хоть это привнесет в жизнь немного разнообразия.
        И пока длилась эта бесконечная секунда, когда гус поднимал руку, Ларри внезапно понял, чего хочет по-настоящему, - так окончательно и ясно, что горло сжалось. Он хочет сложную, непредсказуемую жизнь, в которой кто-то может подарить тебе цветок в горшке за то, что ты ему нравишься. Жизнь, где кто-то отнесет тебя в воду, хоть это и невыгодно, где можно в любой момент все потерять и все найти. Нола сказала ему, что желания важны, и сейчас он с отчаянной силой понял, как же она права.
        Он знал, что делать, потому что все еще оставался собой: Ястребом, которого годами учили все продумывать наперед. Сделать несложно, главное - захотеть по-настоящему.
        - Секундочку! Предметы в архив? - спросил Ларри, кивнув на поблекшие лапоть, бусину и кувшин, которые покачивались на воде и, вопреки законам природы, не тонули.
        Магус на мгновение отвлекся, скользнул по ним взглядом и кивнул. Ларри опустил руку в воду, делая вид, что вылавливает предметы.
        У него ведь дважды получилось вызвать золотую магию - а тут ее, несмотря на присутствие самого могучего из Ястребов, по-прежнему должно быть полно: она спряталась, прямо как водные девы, но не исчезла. Главное - не сомневаться, делаешь - так делай.
        «Защитите их. Давайте, не трусьте, вы сильные, вы же стихия!» - отчаянно подумал он, сам не понимая, кого просит: трех дев, воду, саму золотую магию или всех вместе.
        На протяжении двух биений сердца Ларри был уверен, что ничего не получилось. А затем под водой его руки коснулась рука, сотканная из сгустившейся воды, - и исчезла. Ларри выпрямился, прижимая к себе мокрые предметы, и вышел из воды. На четверку местных он не смотрел, не было сил. Магус, как он и рассчитывал, заклинание до конца пока не довел. Оно явно было очень мощным, раз уж создано для уничтожения тысяч, и Магус ждал, пока Ларри выйдет из воды, чтобы его не задело.
        Не из милосердия, из экономии. Ларри еще мог послужить Империи.
        - Я готов идти домой, - сказал Ларри, выйдя на камни, и Магус снова поднял руку.
        Мир золотых волшебников был непредсказуемым, и у Ларри сладко, перепуганно сжалось сердце, когда он сделал нечто безумное, понятия не имея, придет ли вода ему на помощь и действует ли вообще ее магия в такой близости от Ястребов.
        Он выплеснул содержимое кувшина Магусу в лицо - коротким движением, таким быстрым, что величайший теневой волшебник не успел даже вскинуть руку.
        Вода вспыхнула золотом, и Магус вскрикнул - тонко и ранено, совсем неподходяще для такого могучего воина. Золотая магия не причиняет вреда, так что Ларри понятия не имел, что почувствовал Магус, но это было что-то сильное, - он взмахнул руками так беспомощно и нелепо, будто от потрясения забыл все боевые движения.
        Но он, конечно, через секунду их вспомнит. Ларри замер, не дыша. Его запасов Тени даже близко не хватит, чтобы сразиться с Магусом. Вся надежда была на то, что вода, увидев его поступок, наберется храбрости и даст отпор: то, чего золотые земли никогда не делали. Но сейчас Ларри всем своим существом попытался передать это желание, представил, как все произойдет, в мельчайших деталях, - и удивленно охнул, когда так и произошло.
        Бурлящая вода выгнулась дугой, оторвалась от дна и на секунду зависла в воздухе, как занесенная для удара звериная лапа. Вокруг чуть потемнело, и Ястребы молча вскинули глаза - они так удивились, что даже не подумали лезть в Тень. Что сделаешь с водой: ударишь ее, поймаешь арканом? Впрочем, Ларри был уверен, что Магус что-нибудь придумает. И поэтому закрыл глаза и позволил воде обрушиться вниз.
        Его самого ударило так, что в голове будто что-то взорвалось. Вода протащила его вперед, ударив лбом о камни, и Ларри свернулся клубком, прижимая к животу предметы. Краем глаза он успел увидеть, что Ястребов так же прокатило по камням, а Магус исчез - он стоял отдельно от прочих, и Ларри сразу заметил, что там, куда ударила волна, пусто. На четверку в водопаде Ларри не смог заставить себя посмотреть, но уверен был, что своего драгоценного стрижа водная дева не обидит.
        Вода яростно, люто несла его к обрыву, затормозить было невозможно, и Ларри улыбнулся. Все, что можно сделать, - это упасть, а потом превратиться в Ястреба. Так остальные и поступят, и, если он поступит так же, его прикончат всей стаей.
        Дышать было нечем, вода катилась в легкие, он задыхался от кашля и глотал ее снова, но голова работала четко и ясно. Как ни удивительно, сейчас он чувствовал себя Ястребом сильнее, чем когда-либо раньше. Думай, будь спокойным и не давай воли чувствам, вот и все.
        Поэтому Ларри дождался, когда поток воды домчит его до обрыва, и упал. Но превращаться не стал, а вместо этого, собрав в кулак всю волю, попытался сделать то же, что сделал Магус: скользнуть прямо через Тень.
        Сил на это ушло столько, что внутренности сжались в противный ком, но Ларри стиснул зубы и сосредоточился. Он знал, что пройти через Тень возможно. Он знал, что у него хватит запасов, - гардиан все-таки, пусть уже, похоже, и бывший. Но что-то его держало здесь, будто к ноге привязали камень. Потом он сообразил: это связь с Нолой. Они ведь пара на трое суток, а время еще не вышло.
        Он представил, как берет эту нить в руку - и вырывает с корнем. И тогда, уже почти долетев до земли, он нырнул в Тень, скользнул сквозь ледяное, мертвое пространство и вывалился на другой стороне. Полежал, хрипя и кашляя. Где он вообще оказался? Где-то на острове - вот только он не успел выбрать конкретное место, куда хотел бы попасть. Одно было ясно: пол тут просто ледяной. Ларри кое-как перевалился на бок и глянул на предметы, которые все еще прижимал к себе сведенными руками. Он был уверен, что потерял бусину, но, когда покачал в руках кувшин, оказалось, что она катается по дну.
        Предметы выглядели мертвыми и потухшими, самыми обычными. Видимо, момент для создания духа был упущен - теперь они не имели никакого значения. Ларри прикрыл глаза, даже не осмотревшись, где он, что было категорически против правил безопасности. Он боялся даже мысленно касаться того, что сделал.
        Золотые земли гибнут - конечно, его выходка не помешает Магусу убить людей. Дух не достался никому. Ларри потерял все, что у него было. И та и другая сторона разочарованы в нем, и он отлично их понимает. Все очень, очень плохо. Из этого момента можно было бы создать новенькое теневое хранилище - сейчас он познал такие глубины отчаяния, что впервые за годы детская потеря в виде какой-то мягкой тряпки показалась ерундой.
        Нужно было встать и искать решение хоть для одной из проблем - но все, что он сделал, это лег удобнее, прижался щекой к холодному полу и заплакал.
        Глава 11
        То, что скрыто
        Лежать было убийственно холодно, и Ларри запоздало сообразил: он оказался в каком-то месте, богатом Тенью, а это не особенно здорово, когда тебя ищут и наверняка собираются прикончить. В том, что удар волшебной водой по Магусу на глазах у подчиненных с рук ему не сойдет, Ларри не сомневался, но вместо того, чтобы встать, только вяло обнял колени и свернулся клубком. Если не будет соваться в общую Тень, вдруг не засекут? Да еще, видимо, спасало то, что никаких проблем от него не ждали, - предатель трусливо сбежал, а нашествие-то продолжается, и все силы направлены туда. Ларри мысленно содрогнулся от слова «предатель», но уж что есть, то есть. Дрожь постепенно утихла, холод убаюкивал, и он закрыл глаза.
        В темноте раздался шорох, и Ларри сначала решил, что ему снится, потом решил, что это крысы, а потом его ударили чем-то холодным по лицу, и он вяло повел головой. Над ухом раздался гневный вопль. Ларри уткнулся в пол, но удар повторился, клекот - тоже, и пришлось кое-как разлепить веки.
        - Ч-что такой гр-рустный? - спросил знакомый голос.
        От удивления Ларри даже смог сесть. Монструм, который и в темном помещении выглядел как черное пятно, нарезал круги вокруг его головы, молотя по воздуху крыльями, и жизнерадостно пощелкивал.
        Увидев, что Ларри пришел в себя, монструм уселся на законное место, и Ларри прерывисто вздохнул от знакомого ощущения когтей, вдавившихся в плечо. За последние трое суток он столько раз мысленно звал монструма обратно, угрожал, требовал, и вот теперь, когда этот упрямый клок перьев даже не нужен, встречайте: тут как тут!
        - Поч-чему не нужен? - спросил монструм, постукивая клювом по его голове. - Ещ-ще как!
        - Ты где был? - хрипло спросил Ларри.
        И подумал, что совсем раскис: он был отчаянно рад видеть бесполезную птицу. Попугай захихикал, будто услышал его.
        - Летал. Смотр-рел. С птицами болтал. В этих кр-раях оказалось весело! Не тебе одному понр-р-равилось общаться! - Ты всегда умел читать мои мысли? - слабо спросил Ларри.
        - Конеч-чно! - оскорбился попугай. - Ты просто не спр-р-рашивал. Такой грубый. Сер-р-рдитый!
        - Потому что ты не такой, как положено! Нельзя бросать хозяина из-за того, что развлечься захотелось! - простонал Ларри и обхватил себя руками за плечи.
        Как же тут холодно! Ястребам полагалось любить холод, но сейчас, позволив себе честно об этом задуматься, Ларри понял, что любит его не очень-то сильно. Вот бы сейчас развалиться у огня на чем-нибудь мягком и… Ларри замотал головой, пытаясь сосредоточиться.
        - Я точ-чно такой как надо, ты пр-росто не замечал. - Попугай вскинул крыло и почесал клювом под ним, выкусывая что-то невидимое: и правда, набрался птичьих замашек. - Монстр-рум всегда похож на владельца, тот создает его из с-собственной Тени. Я совсем твой, пр-росто ты уж-жасно долго был сам не свой.
        Ларри снял его с плеча и взял в руки. Он никогда не трогал монструма, но сейчас хотелось посмотреть ему в глаза. Даже если глаз, собственно, не было, - монструм был просто сгустком тьмы, но он определенно смотрел прямо на Ларри.
        - Ты не такой, как ос-стальные, потому и я не такой, - тихонько договорил монструм. - Не стр-рашный.
        - Ты тоже знал, что я подвержен заражению? - прошептал Ларри, осторожно держа его перед лицом.
        Там, где его ладони касались перьев, монструм чуть-чуть светился серебристым. Это было странно, но Ларри решил не обращать внимание.
        - Конеч-чно. Я же не с-слепой! Монстр-рум видит мысли и желания хозяина. Уж пр-рости, с этого р-ракурса ты не тянешь на злобного теневого чар-родея! Ты пр-росто мальчик. А я - такой, каким ты себе не поз-зволяешь быть. - Непослушный, - прошептал Ларри.
        - Да! - Попугай взбудораженно раскрыл гребень, смешно перебирая в воздухе бестелесными лапами. - И ты поступил сейчас, как непос-слушный пар-ренек. Взял и вр-резал самому Магусу, хе-хе-е-е! Я ср-разу тебя услышал и пр-римчался. Я не какой-то… безмозглый ком для выполнения дур-рацких пр-риказов!
        Он подался ближе и привалился своим холодным тельцем к груди Ларри. Тот нерешительно провел ладонью по гребню, и попугай довольно закряхтел.
        - Что мне делать? Ты можешь мне помочь?
        Попугай каркающе, хрипло засмеялся.
        - Тебя ищут чер-рез теневую сеть, я ч-чувствую. Ты очень много своих запасов потратил на пр-рыжок сюда, поэтому тебя сложнее выследить, но они спр-равятся. Моей помощи будет мало, чтобы все испр-равить.
        - Ничего страшного, - прошептал Ларри. - Просто не улетай.
        - Ты мне тепер-рь больше нр-равишься. Я буду тебя защищ-щать, - задумчиво проклекотал попугай. - Но мне бы запасы Тени пополнить.
        - Ты вроде достаточно черный. - Ларри слегка подбросил его на руках.
        - Нуж-жно больше. Золотые дур-рачки одни не спр-равятся. Хочешь их спасти, - а ты хочешь, не хитр-ри, я все вижу! - покор-рми меня.
        - Чем? Залезу в общее хранилище, меня тут же выследят.
        - В общее - не надо! Отдай мне лич-чное. Оно только твое, как и я. Чистая гр-русть! - Ларри сдавленно рассмеялся, но попугай глядел так серьезно, что он замолчал. - И я, и хр-ранилище - копилки на кр-райний случай. Вот он и пр-ришел!
        - Или я могу поступить наоборот: развоплотить тебя и пополнить хранилище, а потом черпать оттуда, - разумно ответил Ларри.
        - Ну и выбир-рай, что лучше: я или воспоминания о том, как тебя обидели, - буркнул попугай.
        Он заглянул Ларри в лицо, вытянув шею, и какое-то время они смотрели друг на друга. Потом Ларри со вздохом погладил его пальцем по холодной спине. Кажется, ему очень нужен был друг - еще одно слово, которым новый словарь не рекомендовал пользоваться. Это слово в приюте передавали тайком, как огромный секрет: непонятное и запретное, что-то из старого мира, в котором никто из детей не успел пожить.
        - Ты… - У Ларри сжалось горло. Монструм наверняка и так уже все слышал в его мыслях, но он заставил себя сказать вслух: - Ты мой друг?
        Монструм хрипло засмеялся и ткнулся клювом ему в щеку.
        - Я твой др-руг, - тихо проговорил он, и Ларри слабо, неумело улыбнулся.
        - Забирай хранилище. Как мне его разрушить?
        - Сам знаешь. Вижу, что знаешь. Просто не р-разрешаешь себе так сделать. А ты р-разреши!
        Ларри запоздало понял, что в помещении уже не так темно, как было: там, где его ладони вжимались в попугая, по-прежнему горел серебряный отсвет. Может, попугай чем-то заразился, пока летал? Ларри фыркнул, прижал лоб монструма к своему и позволил себе упасть в хранилище грусти.
        С тех пор как он был здесь с Нолой и Славой, ничего, конечно, не изменилось: Ястреб что-то отбирал у ребенка, другие призрачные дети толпились между кроватями. И все равно Ларри на секунду замер. Наверное, изменился он сам, потому что на этот раз чувствовал не боль, а что-то новое, тоже явно из списка запрещенных слов. Ребенок горько рыдал, пытаясь отстоять свое сокровище, и Ларри сделал то, чего никогда не делал здесь: подошел к мальчику вплотную.
        В своем золотом хранилище Нола сказала, что может влиять на это место. Вдруг он тоже сможет? Ларри изо всех сил сосредоточился на одном желании: чтобы мальчик его заметил, - и тот наконец обернулся, не разжимая рук на предмете, окутанном дымкой.
        Паренек задрал голову. Много лет он был просто запасом, из которого можно бесконечно выкачивать грусть, и сейчас Ларри впервые заметил, какой он несчастный, злой и дикий на вид. Встрепанные черные кудри торчали, примятые с одной стороны, - очевидно, до этого ребенок спал. Видеть свою взрослую версию он был совсем не рад - смотрел перепуганно, будто Ларри даже опаснее, чем суровый воспитатель.
        - Эй, - негромко позвал Ларри. - Привет.
        Монструм был прав. Он откуда-то знал, что нужно сделать, - и, наверное, знал всегда. Ларри потянул у Ястреба из рук предмет, который тот отбирал. И как только он его коснулся, пелена, окутывающая предмет, растаяла.
        От неожиданности он чуть не разжал руку. В ней был мягкий, сшитый из ткани попугай. Давным-давно, еще до Империи, такие штуки под названием «игрушки» держали во всех семьях: набитые тканью фигурки животных и птиц, которые почему-то очень нравятся детям.
        Когда Ларри вместе с другими гардианами арестовывали любовнобольных, их дети часто держали в руках такие штуки. Детей высылали в приют, к родителям применяли камелию и отправляли на общественно полезные работы. Игрушки, конечно, при этом забирали, и дети всегда плакали, но Ларри и остальные продолжали делать свою работу: отбирать глупые тканевые поделки, увозить плачущих детей в приюты, а игрушки сжигать. Ларри ни разу не вспомнил, что однажды у него была такая. Ни разу.
        И сейчас, стоя в хранилище, Ларри мягко потянул попугая к себе. Мальчик увидел, что его игрушка теперь у Ларри, и зарыдал пуще прежнего: безнадежно, с хрипом, прижав руки к лицу.
        Попугай оказался потрепанный, ткань на швах истерлась до дыр. У этого несуразного создания с глазами из блестящих камешков был такой же гребень, как у его будущей теневой копии. Толстенькие крылья смешно торчали в стороны, лапы болтались в воздухе.
        Монструм создается в день совершеннолетия: вся личная Тень, какую ты накопил, принимает форму чего-то, имеющего для тебя значение, даже если ты уже и сам не помнишь какое. Похожим образом Слава, очевидно, выбрал себе прозвище Медведь.
        Ларри сглотнул. Так вот почему его монструм стал попугаем - это было единственное, что он успел в своей жизни полюбить и потерять, а, как известно, ничто не создает такую густую Тень, как потеря любви.
        - Эй, - выдавил Ларри и опустился на одно колено, положив игрушку на пол.
        Мальчик сжался, когда Ларри отвел его руки от лица. Он знал, что игрушку сейчас заберут навсегда.
        - Я… - начал Ларри и осекся. У него язык не поворачивался говорить такие слова, и все же он себя заставил. - Я твой друг. Слышишь? Я друг.
        Мальчик недоверчиво, устало глянул на него. Он уже выучил, что никаких друзей не бывает.
        - Вот, держи. - Ларри поднял игрушку и сунул ему в руки. - Ее никто больше не отнимет. Она твоя.
        Это выглядело как хитрый прием, чтобы потом отнять еще больше, и мальчик испуганно шагнул назад.
        - Ты ни в чем не виноват. - Ларри осторожно потрепал его по встрепанным кудрям. - Ты не сделал ничего плохого. Прости, что я тебя тут оставил. Мы уходим, я тебя забираю, слышишь?
        Мальчик, настороженно глядя ему в лицо, сжал игрушку крепче. Она на секунду вспыхнула серебристым, а потом он обхватил ее и замер, уткнувшись в старую ткань.
        - Идем отсюда, - шепотом сказал Ларри и обнял его поверх тряпичного попугая.
        Игрушки, конечно, были строго запрещены, но мальчик как-то умудрился скрывать свою очень долго, прежде чем воспитатель обнаружил их в кладовке спящими в обнимку. Ларри с внезапной гордостью подумал, что этот ребенок был совсем не дурак. Неудивительно, что из него вырос отличный гардиан.
        Ларри крепче прижал к себе мальчика и последний раз глянул, как дети толпятся между кроватей, а Ястреб равнодушно нависает над всеми. А потом закрыл глаза и почувствовал, как все это оплывает, растворяется, словно туман. Еще несколько секунд, когда все остальное уже исчезло, мальчик казался совершенно настоящим, он сонно положил голову Ларри на плечо, все так же отчаянно стискивая игрушку. Потом исчез и он - и Ларри понял, что стоит на одном колене все в том же холодном помещении.
        Вот только оно больше не было темным. Монструм завис в воздухе, хлопая крыльями, и тьма, из которой он состоял, стала чернее, - но в ней трепетали серебристые сполохи, похожие на молнии: короткие, острые вспышки света.
        - Это… Это что? - пролепетал Ларри.
        - Сам не з-знаю, но ощущается потр-рясающе!
        Ларри потер рукой грудь. Он чувствовал что-то душераздирающее, ужасное и хорошее разом, похожее на то, что описывали любовнобольные во время арестов. Желание жить, огромную печаль, головокружительную радость, - и если это и есть любовь, то теперь он понял, зачем к больным применяли камелию: такое не забудешь и не вылечишь. Ларри тихо рассмеялся. Кажется, все вокруг ошибались. Золотые волшебники хотели беззаботной любви, теневые ценили только потерю, придающую сил, но, кажется, любовь - это и то и другое разом. Счастье и отчаяние, кажется, совсем не мешают друг другу, а серебристые сполохи - это то, что получается, если золото и Тень не побоятся встретиться в одной точке.
        - Не больно? - спросил Ларри, когда монструм спикировал ему на плечо.
        - Нет! Хочу так все вр-ремя! - взбудораженно прощелкал попугай. - Сер-ребристая магия - пр-риятно! Хочу ещ-ще!
        - Хватит с тебя, - фыркнул Ларри, потрепав его по спине.
        Мир оказался сложнее, чем он думал раньше, но это было совсем не страшно, потому что прямо перед тем, как хранилище рухнуло, он вспомнил кое-что еще: откуда взялась драгоценная игрушка.
        Получается, растение в горшке не было первым подарком, какой он получил в своей жизни. Какая-то женщина тайком подошла к нему на учебной прогулке, дождавшись, когда рядом никого не будет. Сунула в руки тряпичную птицу, внимательно посмотрела и ушла. Он почти не разглядел ее лица, но помнил, с каким видом она дала ему игрушку: неловко, будто не могла решить, стоит ли.
        И теперь у Ларри застучало сердце даже от такой мелочи: блеклого воспоминания о ее лице. Он ведь надеялся, что женщина придет снова, но она никогда больше не пришла. Как он мог все это забыть? А вдруг у него есть мать? А вдруг его все же кто-то любил до того, как отдать в приют? Ларри закрутился на месте, не в силах стоять неподвижно. Может быть, она была любовнобольной, может быть, ее заставили его отдать и она ни в чем не виновата! Она ведь пришла, принесла игрушку и… Попугай успокаивающе похлопал его по голове. Он горел таким серебром, что слепило глаза.
        Ларри огляделся. Во все стороны уходили ряды пустых полок, и он внезапно понял, что бывал в этом помещении раньше. Да это же теневой склад, где он расследовал свое последнее дело в роли гардиана! Во время прыжка через Тень он успел подумать только о том, как хочет оказаться в безопасности, и она, уловив его желание, перенесла в пустынное место, наполненное ею самой.
        Он сразу понял, отчего тут теперь так пусто: когда склад теневых предметов грабят, предметы сразу отправляют на другой склад. Не всех преступников задержали, и у кого-то остались секреты доступа. Теперь это длинное, пропитанное Тенью за столько лет употребления здание будет стоять заброшенным и медленно терять холод. Пора уходить - кто знает, что случилось в мире золотых волшебников, пока он тут сидел?
        Ларри подобрал с земли лапоть и кувшин, на дне которого глухо перекатилась бусина, и бодро вышел со склада: голова высоко поднята, сияющий серебром монструм на плече. Работа гардиана - служить и защищать, и именно этим он собирался заняться.
        Снаружи едва-едва занимался рассвет - он ведь переместился с востока на запад, солнце здесь встает позже. Получается, он видел рассвет целых два раза за утро, и это внезапно развеселило его. Сдаваться рано, когда вокруг такая красота дважды в день.
        Это пустынное место среди скал Ларри помнил отлично, сам же и осматривал тут следы несколько дней назад. Тогда он заметил и скалы, и чахлые кусты, и море, рокочущее далеко внизу, но почему-то совершенно не заметил, как это красиво. Бесконечное море пахло солью, его неспокойная поверхность сминалась под ветром, поднималась и опускалась, как дышащая грудь. Ларри постоял, жадно хватая ртом воздух, и помчался к другому концу плато - взглянуть, что видно оттуда.
        Та часть крутыми уступами шла вниз - спуститься пешком тут было невозможно, да и зачем, когда можешь превратиться и лететь? Внизу тянулась каменистая долина. Природа тут была бедная и скупая, не то что в богатеньких краях золотых волшебников, но сердце у Ларри вдруг заколотилось чаще. Кажется, это чувство называли нежностью, и оно тоже оказалось золотым и теневым одновременно: яркая, непрошеная привязанность к родному, убогому острову.
        До того как Магус научил всех использовать Тень, тут, говорят, был край бедных рыбаков - плодородной почвы на острове днем с огнем не сыскать, так что ели в основном водоросли и рыбу, а остальное выменивали на большой земле. И сейчас, с трудом различая внизу домики, которые сливались со скалами, потому что были из того же камня, Ларри подумал, что рыбаки по-прежнему не используют Тень больше необходимого.
        Не все стали солдатами, не все захватывали новые земли. Пожалуй, эти работяги даже не обрадуются, если им предложат поселиться в изобильных краях. Они, конечно, не признаются, но те, кто помнит времена, когда можно было любить, наверняка в глубине души все еще любили свой остров. На эту болезнь проверяли всех, но вдруг самую малость можно скрыть? Вдруг есть те, кто годами обманывает систему?
        На острове же полно любовнобольных: их постоянно ловят, применяют к ним камелию, и все равно не удается извести их полностью - откуда-то берутся новые. Они прячутся, растят своих детей, они хитрые, как настоящие Ястребы, и все они где-то здесь.
        - Я вернусь, - прошептал Ларри и, нагнувшись, сжал в кулаке пригоршню мелких камешков. - Обещаю, что вернусь.
        Он снял с плеча монструма и прижал к себе - так же как мальчик обнимал попугая.
        - Верни меня к ней, - прошептал Ларри. - Пожалуйста. Ты ведь как-то попал сюда вслед за мной, ты умеешь скользить через Тень незамеченным, из нее и сделан. Прикрой меня, ладно?
        В ответ попугай нежно постучал его клювом в грудь.
        - Если б ты всегда так вежливо пр-росил, я был бы самой эффективной птицей на свете, - заявил он.
        А потом обнял Ларри крыльями, и вокруг потемнело. В последний момент Ларри успел увидеть, как ветер покачивает мелкое деревце, как-то уцелевшее среди скал, - и провалился в Тень.
        Собственной Тени в нем оставалось так мало, что перемещение ощущалось как удар камнем в живот. Когда его выбросило на другой стороне, он приложился лбом обо что-то твердое и взвыл. Голова и так за одни сутки много вытерпела, вот это было уже лишнее.
        Над ним раздался многоголосый испуганный возглас. Ларри отжался от пола и вскочил, чтобы вовремя ударить в ответ. К счастью, бить не пришлось: Нола, Слава, Нил и Райлан сами отпрянули от него, как от дикого зверя. Даже угрюмый Райлан выглядел так, будто увидел чудовище. Ларри потрогал лицо, нащупал маску и отстегнул.
        - Я это, я, - выдохнул он на случай, если они вопили просто от того, что перед ними из ниоткуда рухнул кто-то в ястребиной униформе.
        Впрочем, эта новость хорошего настроения им не прибавила, разве что страх слегка притупился. Бросив короткий взгляд по сторонам, Ларри понял: они в доме Нолы, и тут почему-то темно, хотя виделись они не больше часа назад.
        Комнату освещал очаг, жаркое пламя облизывало дрова - судя по запаху разогретой смолы, хвойные. На стенах плясали оранжевые блики, и Ларри, который не умел прекращать думать ни на секунду, подумал о том, что огонь развели, чтобы высушить одежду после купания в водопаде: она была разложена на распорке, сколоченной из толстых веток. Распорка была покрыта старыми рисунками - мать Нолы оставила детям богатое цветное наследство.
        Все были теперь одеты по-другому - Нола, очевидно, выдала гостям одежку своего отца, а тот был крупным человеком, и его вещи висели на них мешком. Особенно глупо выглядел Нил - штаны ему пришлось завернуть едва ли не вполовину, а в рубашку влезло бы трое таких, как он. Зато Нола теперь выглядела лучше. Она переоделась в свежую белую рубашку и платье на лямках, очевидно, принадлежавшее ее матери: длинное, красное.
        Огонь мягко потрескивал, запах костра и смолы упоительно щекотал ноздри. Все молчали.
        - Я вам ничего не сделаю. - Ларри стащил с головы капюшон. Он больше совсем не слышал в себе Тень - все запасы были потрачены на два перемещения. Еще неделю назад, лишившись ее защиты, он был бы в ужасе, а сейчас чувствовал почти облегчение. - Просто скажите, что с остальными. Их уже убили? Вы что-нибудь видели?
        - Тебе что за дело? - резко спросил Райлан. - Вы своего добились.
        - Это спорный вопрос, - так же резко ответил Ларри, потому что чувствовал себя виноватым и понятия не имел, как выражают это чувство.
        - Спор-рный, - поддержал монструм, сидя на разукрашенном шкафу.
        И начал чистить перья - хотя зачем, он же вообще не пачкается! Серебро уже поблекло, но прожилки все равно вспыхивали, пульсировали внутри. Все посмотрели на птицу, а Ларри украдкой разглядывал их растерянные лица. Ему так хотелось, чтобы Нола посмотрела на него так же, как тогда, когда он очнулся в водопаде, - но она выглядела холодной и злой, как самая лютая зима.
        - Чего явился? - огрызнулась она. - Я тебя не приглашала.
        - Мы связаны еще на день, - выпалил Ларри. - Я избавился от этой связи, но следы остаются. Ему было легко тебя найти.
        Нола покосилась на попугая, который будто нарочно раскрыл гребень, чтобы покрасоваться. Она наверняка раньше не видела такой птицы, и в ее взгляде на секунду скользнуло детское любопытство. Ларри невольно улыбнулся.
        Где-то снаружи уже произошло или сейчас происходит что-то ужасное, но ему было так хорошо здесь, в теплом доме, с этими людьми, что он не мог заставить себя сделать ни шагу. Сколько же здесь барахла! Вот если бы все теплые одеяла, которые валяются на нескольких разных сундуках, сложить у огня и завернуться в них, было бы очень хорошо. Ларри позволил себе на секунду зажмуриться от удовольствия, потом сосредоточился.
        Он вдруг поймал взгляд Нила - и удивился. Тот смотрел так, будто видел все, что происходит в его голове. В том, что касается чувств, нюх у этого сопляка был, как у хищной птицы. Золотой, чтоб его, стриж не зря носил свой титул - даже лишенный магии, он не растерял какую-то силу, которой Ларри со своим ястребиным словарным запасом не мог подобрать названия.
        Слава, который до этого молча жался к стене, шагнул вперед. Игроки привыкли дрыхнуть едва ли не сутками, так что вид у него был смертельно сонный, но вполне решительный, Ларри даже восхитился.
        - Нас вода спасла, - важно сказал Слава. - И воздух. Вы нам ничего не сделаете: мы их сейчас позовем, и они вам вломят!
        Ха! «Вломят»! Он явно повторял чужие слова - не один Ларри в последние дни пополнял свой словарный запас.
        - И куда делось твое желание стать праведным Ястребом? - спросил он, просто чтобы разговор не заканчивался, чтобы эта минутка спокойствия продлилась еще хоть недолго.
        Слава насупился, с несчастным видом глядя на Ларри.
        - Райлан нам рассказал, что Ястребы хотят всех убить, - прошептал он. - Это плохо.
        - А он рассказал, что я плеснул воду, полную золотой магии, в лицо величайшему теневому волшебнику?
        - Да, - тихо сказал Слава, на всякий случай передвинувшись поближе к Ноле. - Он сказал, что это ваш хитрый план, как еще больше навредить.
        Ларри поднял руку, в которой по-прежнему сжимал кувшин и лапоть. К счастью, от жесткого приземления кувшин не разбился, да и бусина не потерялась - глухо брякнула на дне.
        - Какой-то слишком хитрый план, - тихо сказал он и протянул вещи Ноле. Та шагнула назад. - Слушайте, я… Ну… Мои действия привели к последствиям, которых я не планировал. Райлан, ты же слышал, я не знал, что всех тут хотят убить!
        - Да, - сухо ответил Райлан. - А еще я видел, как ты хитростью отобрал у нас предметы, как только тебе, козлу, спасли жизнь.
        - Задание есть задание. Как будто ты никогда не был на моем месте.
        Это вдруг подействовало - Райлан как-то сдулся и притих.
        - Я тоже один раз сильно ошибся, - неожиданно сказал Нил. Он подошел ближе, и Ларри хмуро уставился на него. - У тебя все еще есть задание?
        - Нет, - буркнул Ларри. Ему было неловко от мягкого, едва ли не веселого взгляда Нила. - Я его отменил.
        Нил улыбнулся.
        - Вода отнесла нас по той реке через равнину. Мы не знали, куда еще пойти, кроме дома нашего нового друга Нолы, а к нему по воде очень долго плыть.
        - И что вы сделали? - спросил Ларри, ошарашенный тем, что чокнутый золотой стриж, похоже, на него даже не злится.
        - Однажды воздушная дева перенесла нас прямо по воздуху, - нехотя ответил Райлан. - Я попросил водных сестер вызвать ее, и она отнесла нас сюда.
        - Это было очень жутко, - прошептал Слава. - Дышать трудно, уши закладывает, а еще мимо все время Ястребы пролетали. Они такие огромные, когда близко!
        - Заметили? - спросил Ларри у Райлана как у самого наблюдательного члена группы.
        - Думаю, да. Но ветер летит быстрее, чем птицы. Они не успевали сообразить, что к чему.
        Ларри рассеянно кивнул. Он наконец догадался посмотреть в окно - и с облегчением выдохнул:
        - Там уже давно так?
        - Минут пятнадцать, - выдавил Слава. - Мы просто сидели и ждали, когда все закончится. Нола сказала, что не так уж плохо помереть дома, у очага, с квасом и орешками на столе.
        Ларри улыбнулся углом рта.
        - Очень в стиле золотых народов - вместо того чтобы бороться, ждать смерти с квасом и орешками.
        - А засунь свое мнение, знаешь куда? - ощетинилась Нола.
        - Могу предположить, - фыркнул Ларри.
        Он подошел к двери и распахнул ее. Сзади раздался протестующий вопль, но Ларри отлично знал, что, когда все начнется, запертая дверь их не спасет.
        Над лесом висели черные тучи. В них то и дело вспыхивали молнии, низко рокотал гром, но сразу ясно было: с дождем у них ничего общего. Ларри читал, что тучу нашествия, которую применяют ястребиные отряды для захвата новых земель, очень легко отличить от настоящей. Она выглядит немного фальшивой - слишком много молний, слишком черный цвет, никакого запаха дождевой свежести.
        Он обернулся. Все четверо стояли за ним, неподвижно глядя вверх. Ларри и свои-то чувства только учился понимать, что уж говорить о чужих, но в этот момент он кое-что понял совершенно ясно. В детстве его худшим днем был тот, когда он лишился игрушечного попугая, а для всей этой четверки худшим был день, когда пришла вот такая туча. Славу и Нила забрали в Селение, Райлана - на воспитание к Ястребам, а Нола осталась с матерью, сходившей с ума от потери сына.
        - Простите, - еле слышно сказал Ларри, глядя на тучу. После того как он извинился перед мальчиком в теневом хранилище, сказать это слово почему-то стало проще. - Мне… Мне жаль, что мой народ так поступал. Я… Я думал, что мы делаем вашу жизнь более эффективной.
        Нола невесело хмыкнула.
        - Вот уж вряд ли, - проворчала она, глядя на тучу. - Ладно, какая теперь разница? Райлан сказал, они собираются всех убить. Это в любой момент произойдет, а я не хочу потратить свои последние минуты на разговоры с тобой. Извинился - молодец, теперь проваливай.
        Она развернулась, чтобы уйти обратно в дом, но Ларри поймал ее за локоть.
        - Ничего вы не понимаете! То, что они привели тучу, - это… это великолепно! - Нола дернула локоть к себе, и Ларри выпустил. - Прекрасно! Отлично! Потря…
        - Я уяснила мысль, - огрызнулась Нола, беспомощно глядя на него. - Для вас-то, птичек, отлично, а для нас…
        - Нет, отлично для вас, - рассмеялся Ларри. - Когда она начнет таять, вот тогда и надо беспокоиться.
        Он позволил себе наслаждаться каждым моментом этого разговора. Его ненавидят, но с ним говорят. Он не один. Ларри развернулся к Райлану и торжествующе спросил:
        - Зачем Ястребы создают тучи? Вспоминай, чему вас в Академии учили.
        - Чтобы собирать материал для Тени с земель, которые захватывают, - буркнул он. - Жители пугаются, и тучи втягивают страх.
        - Вот! - Ларри стукнул кулаком о ладонь. - Ты же слышал: Магус сказал, что по его заданию создали оружие, которое может всех тут прикончить. Я думал, он прикажет использовать его сразу же, как только я сбежал!
        Он взбудораженно оглядел остальных, но его мысль никто не уловил. А потом лицо Райлана осветилось, и это был первый раз, когда Ларри увидел на его мрачной физиономии что-то, хоть отдаленно похожее на радость.
        - Но они для начала послали тучу, - прошептал он.
        - Из экономии! Они выжмут из ситуации все! - Ларри задыхался от волнения так, что едва мог говорить. - Представляешь, сколько страха можно собрать с такой огромной земли, прежде чем всех прикончить?
        Ларри засмеялся от облегчения. Остальные посмотрели на него, как на сумасшедшего.
        - Они сделали нам отличный, как вы это называете, подарок, - выдохнул он. - Время.
        - На что? - устало спросил Райлан, тут же помрачнев обратно. - Духа земли мы создать не смогли. У Нила больше нет магии, он всю потратил в прошлый раз. И ни у кого тут ее нет. Она есть в земле, но ее не умеют извлекать, искусство потеряно и…
        - И у меня есть идея. Можно рассказать?
        - Мы ничего не сможем сделать, - агрессивно повторил Райлан.
        Ларри спокойно пожал плечами:
        - Значит, плохой из тебя был Ястреб. Но я-то из элитного отдела! Имперская Гарда - это вам не заштатная Академия для выходцев из диких земель. - Раздражать Райлана оказалось весело, и Ларри позволил себе эту маленькую слабость. - Всегда что-нибудь да можно сделать. У меня работа такая - решать проблемы, исходя из любых подручных средств.
        - Я думала, вы все работаете просто… Ну… Злобными уродами, - пробормотала Нола.
        - Нет, им я работаю только по выходным, - сказал Ларри и сам с удивлением обнаружил, что пошутил.
        - Я тебя не простила. Ты нас подставил и снова подставишь, - яростно ответила Нола. - Раз уж тебя совесть замучила, помогай, так уж и быть, а потом убирайся на все четыре стороны. Ты нам не друг, и мне тебя не жалко.
        - Даже не напрашиваюсь. Помогу и вернусь на остров, я там кое-кому пригожусь.
        - Ох, вы посмотрите, какой он нужный! - отчаянно всплеснула руками Нола. - Почему ты вообще вернулся? Ты же добился своего!
        «Потому что я хочу снова почувствовать себя так, как в водопаде, когда все были добры ко мне, особенно ты. Потому что я гардиан, моя работа - защищать людей, а не убивать. Потому что ты мне нравишься, если я верно понимаю значение этого слова» - вот что ему хотелось сказать, но он так и не набрался храбрости.
        - Я это сделал, потому что мое задание оказалось плохим, как ты и сказала, - нашелся он. - Если у вас уже есть толпа желающих помочь, ты только скажи, я в очередь встану.
        Несколько мгновений было очень тихо. Все смотрели на Ларри, и он видел на всех лицах одну и ту же мысль: отвратительный помощник лучше, чем никакого.
        - Хочешь переодеться? - наконец спросила Нола. Взгляд у нее ничуть не смягчился. - Ты весь мокрый.
        - Нет, - подумав, ответил Ларри. - Я - Ястреб. Такой уж есть. Не хочу притворяться.
        Ему на плечо спустился попугай, и Ларри охнул от неожиданности - с новой магией монструм весил как три старых.
        - Пр-р-равильно, др-р-ружок, - хрипло согласился попугай. - Лар-р-ри - молодец.
        Райлан внезапно улыбнулся - скупо, коротко, но это определенно была улыбка.
        - Я даже не знаю, что это за птица, - пробормотал он. - Но вид у нее такой же глупый, как у тебя.
        Ларри с благодарностью кивнул. Три дня общения с золотым народом, и вот он уже сообразил, что на самом деле это значит: «Добро пожаловать в нашу компанию подготовки к концу света, ты принят».
        Глава 12
        Покровители стихий
        Он сошел с крыльца, задумчиво разглядывая черное небо. Туча отлично напиталась - в деревнях, над которыми она висит, люди явно загибаются от страха, вспоминая такую же тучу, которая отняла у них все.
        - Еще какое-то время повисит. - Ларри положил кувшин и лапоть на землю. - Она соткана из чистой Тени, и, раз уж на ее создание потратились, она выжмет отсюда все, что можно. А мы пока сделаем три вещи.
        - Если надо будет кого-нибудь побить, я смогу, - выдал Слава и зевнул так, что чуть челюсть не вывихнул. - Я двадцатиочковый игрок, лучший в любой команде, куда попаду.
        - Я это уже слышала раз сто, - пробурчала Нола, все внимание которой было сосредоточено на том, чтобы ненавидеть Ларри. От ее испепеляющего взгляда у него уже горело ухо. - Чего делать надо?
        - Шаг первый. - Ларри прокашлялся и крикнул, раструбом приложив ладони ко рту. - Эй, покровители стихий! Надо поговорить!
        - Они не явятся, - спокойно сказал Райлан. - Ни одну из захваченных Ястребами территорий покровители стихий не защитили, это я помню. Землю защищает только ее дух, остальные тут же прячутся - слишком мирные.
        - Ну, тут особый случай. Во-первых, вода к нему неравнодушна. - Ларри с ухмылкой посмотрел на Нила. - Во-вторых, у вас теперь есть умный Ястреб, который всегда добивается своего, и это я не про тебя. - Райлан закатил глаза. - В-третьих, духа мы уже почти создали, и кто-то ведь должен знать, как это делается!
        Он вышел на середину вытоптанного сада. Лошадь, которую Нола выпустила прогуляться, тревожно всхрапывала, в сарае копошились куры. Куст у забора, тот самый, из которого Нола сделала для него дерево в горшке, увядал, пышные цветы выглядели теперь растрепанными и мягкими, на землю насыпало кучу белых лепестков. Ларри глубоко вдохнул сухой душный воздух, чтобы лучше запомнить это место. Здесь он легко мог себе представить, каково это - иметь дом и знать, что тебе есть куда вернуться.
        - Пошевеливайтесь, - шепнул Ларри, глядя вверх. - Если всех тут убьют, исчезнет и магия и вы вместе с ней.
        Никто не отозвался, но с высоченной сосны, нависающей над домом, упала шишка и липко ударила его по лбу, обдав одуряющим запахом смолы. Ларри поймал шишку и подбросил на ладони. Вот и привет от лесовика.
        - Если у тебя еще много таких, они очень пригодятся. Ну же, покажись!
        Райлан, маячивший у него за спиной, злорадно хмыкнул. Ларри сердито обернулся. Никто боевого настроя не выказывал: Слава заснул, сидя на крыльце, Нил тихо нюхал цветущий куст, Нола успокаивала свою лошадь.
        - Так где тот умный Ястреб, который всегда добивается своего? - лениво спросил Райлан. - Встретишь - зови к нам.
        Ларри хмуро глянул на него и перешел к запасному плану. Среди покровителей стихий есть существо, которое редко зовут и вечно забывают. Но он не забыл.
        - Ксенос, иди сюда! Это же твоя работа - примирять непохожих! Поможешь всех спасти - сделаем тебя покровителем вот этой новой земли.
        - Ты кто вообще такой, чтобы обещания раздавать? - прошипел Райлан. - Нил тут решает!
        - Пусть, - добродушно махнул рукой Нил. - Я просто хочу, чтобы все спаслись.
        Они продолжили тихо, вполголоса спорить, а Ларри изо всех сил представил себе лупоглазого Ксеноса и отчаянно пожелал, чтобы тот явился. В этих краях не умели хотеть так, как он, - в сильном желании всегда есть что-то немного злое, и он снова почувствовал, как обе магии наполняют его разом: яростная жажда добиться своего и беззащитная золотая надежда. Монструм одобрительно постучал его клювом по макушке - кажется, ему всерьез понравилось чувствовать эти серебристые вспышки.
        - Я не уйду, - прошептал Ларри. - Буду стоять и звать, пока тебе не надоест слушать.
        Две доски покосившегося забора вдруг раздвинулись, и со стороны леса наполовину вылез Ксенос. Нола вскрикнула, и Ларри мог ее понять: покровителя дружбы непохожих словно нарочно сделали поразительно уродливым. Ксенос робко, печально смотрел то на Ларри, то на черное небо, просунув свою нелепую голову между досок. Ларри поманил его к себе, и Ксенос с несчастным видом подошел, переваливаясь с боку на бок.
        - Их слишком много, и они слишком злятся. Не хотят мириться, я чувствую, - шепотом сказал он, глядя на Ларри снизу вверх. - Я ничего не могу сделать.
        - Вечно вы так - сдаетесь, даже не попробовав. Я вот хочу дружить с тобой. - Прозрачные глаза Ксеноса просветлели, и Ларри сел рядом, чтобы не нависать. - И я понял, отчего существ вашего вида сделали такими страшными: ты просто воплощаешь свое ремесло. На греческом твое имя значит «другой», а людям вечно не нравятся те, кто на них непохож. Местным не нравятся Ястребы, Ястребам - местные. Но у нас больше общего, чем кажется, да?
        Монструм, будто в подтверждение его слов, спрыгнул с плеча Ларри на землю и уставился на Ксеноса. Тот присмотрелся и охнул. Серебристые сполохи уже были не такими яркими, но все равно трепетали внутри тьмы, вспыхивали, как паутина под солнцем.
        - Птица объединения, - прошептал Ксенос. - Голубь мира.
        - Сам ты голубь! - возмутился монструм и захлопал крыльями, распушив все, что можно: хвост, гребень, перья на спине. - Я благор-р-родная птица!
        - Это ты дотащил меня до дороги, когда водная дева выбросила меня из своих владений? - спросил Ларри, и нос подавленно кивнул. - Так я и думал. Ты единственный, кто сразу был ко мне расположен. Помоги мне хоть чем-то, а? Ты знаешь, как создать духа земли? - Ксенос грустно качнул головой, и Ларри умоляюще продолжил: - Тогда помоги нам создать золотую магию. В земле ее сейчас полно, она же совсем новенькая, еще полная сил, глупо не воспользоваться! Это и будет наш шаг второй.
        К этому моменту все уже обступили их, даже Слава проснулся и теперь вытаращенными глазами смотрел на страшного лысого Ксеноса.
        - Это что за хмырь? - поинтересовался он хриплым со сна голосом, и Ксенос тихо рассмеялся.
        - Я все время пытаюсь вернуть себе магию, и сейчас тоже, - негромко проговорил Нил. - Но я еще не накопил достаточно анимы.
        - А у меня всегда плохо получалось, даже в детстве, - буркнула Нола. - Мама очень ругалась, что у меня нет к магии способностей. А этот вообще Ястреб. - Она ткнула в Райлана и злобно глянула на Ларри. - Про тебя молчу. Слава вообще не в себе. Пойдемте лучше чаю сделаем, надоело на эту тучу смотреть.
        - Я мог бы… Мог бы помочь, - нерешительно сказал Ксенос. - На меня, наверное, рассердятся остальные, но что нам терять?
        - Это разумный подход к делу, - подбодрил его Ларри. - Давай.
        - Вообще-то золотой магии долго учатся, и есть разные способы ее получить. Но это самый простой, и нам не положено делиться им с людьми, чтобы…
        - Чтобы не расслаблялись, - нервно хохотнул Ларри. - Ясно.
        - Для начала нам нужна вкусная еда, - тонким от волнения голосом сказал Ксенос.
        Ларри поднял брови. Такого начала он точно не ждал, но, прежде чем он успел хоть что-то сказать, Нола умчалась и притащила из дома кувшин и большую тарелку с орехами и засушенными ломтиками какого-то фрукта. Все с готовностью расселись вокруг.
        - Прочувствуйте вкус, - взволнованно зашептал нос. - Насладитесь.
        Ларри забросил в рот горсть орехов и зажмурился от удовольствия. Он до этого даже не понимал, как голоден. Все остальные, видимо, тоже до его прихода перекусить не успели и теперь жадно набросились на еду. Из кувшина отхлебывали по очереди, и Ларри криво улыбнулся, когда Нола грубо сунула кувшин ему в руки.
        - Веселящий квас? Это вовремя.
        - Пей молча, - огрызнулась она.
        Ксенос наблюдал за всеми, приоткрыв рот. Ну конечно, это же мечта для такого, как он, - братская трапеза заклятых врагов. Ларри закрыл глаза и послушно выполнил задание, прочувствовав все как следует: кисловато-сладкий вкус кваса, который прохладно прокатился по языку, твердые, с молочным привкусом орехи, тягучие фруктовые ломтики. Но ничего похожего на золотую магию он даже близко не ощутил - от вкусной еды просто начало клонить в сон.
        - Теперь нужен запах. Вот! - Ксенос помчался к цветущему кусту, отломил несколько веток и бросился обратно, от волнения припадая на левую ногу.
        Ларри послушно сунул цветок в нос и улыбнулся. Запах был чудесный - медовый и сладкий.
        - Теперь коснитесь чего-то приятного. - Ксенос, кажется, сам не верил, что его слушают. - Земли! Она лучше всего на свете.
        Все послушно распластали ладони на земле. Ларри искоса глянул на остальных, чтобы проверить, как успехи, и заметил, что у Нолы на носу осталась пыльца от цветка. В голове мелькнуло, как приятно было бы стереть ее. Он подумал об этом всего секунду, но ладонь, прижатая к земле, слабо вспыхнула золотом. Все вокруг подскочили.
        - Это нечестно, что у тебя получилось первым, - прошептала Нола, и Ларри ухмыльнулся. - Просто неправильно. Ты же… злой.
        Все остальные тщетно вжимали руки в землю. Даже Нил - и, глядя в его терпеливое измученное лицо, Ларри впервые подумал, сколько же анимы накопил этот странный парень в Селении и сколько отдал, чтобы вернуть магию такой огромной земле. В ястребином мире падение с вершин величия было бы худшим наказанием, но Нил удивительно спокойно смирился с потерей, и Ларри внезапно почувствовал к нему что-то похожее на уважение.
        - Теперь прислушайтесь, - выдохнул Ксенос. - Найдите в шуме вокруг самые лучшие звуки.
        Ларри покорился, не ожидая услышать хоть что-то интересное в этом застывшем, горячем мире, на который медленно опускалась беда, - но расслышал удивительно много.
        Тяжелое, взволнованное дыхание соседей. То, как нервно Ксенос переступает по мягкой земле. Уютные хрупающие звуки, с которыми лошадь выедает редкие травинки. Шелест ветра в соснах и легкий скрип древесины. Ларри представил, как понравились бы звуки деревьев мальчику из хранилища, и охнул, когда ладони окатило жаром.
        - А сейчас посмотрите на что-то красивое, - забормотал Ксенос, ошалевший от такого успеха своей идеи. - И одновременно почувствуйте все эти вещи разом: вкус, запах, звуки, прикосновение.
        Слава посмотрел на рисунки своей матери на стене, Нил - на цветущее дерево. Райлан украдкой косился на попугая, который расхаживал по двору. Нола посмотрела на Ларри, явно надеясь, что он будет смотреть в другую сторону и не заметит. Ларри смотрел на нее.
        Под ладонями у Нила слабо затрепетало золото, и он тихо рассмеялся. Райлан хмуро, стыдливо покосился на него.
        - У тебя все получится, - твердо сказал Нил. - Я в тебя верю, даже не сомневаюсь.
        У Райлана дрогнула нижняя челюсть, и ладони едва заметно засияли. Он ахнул от удивления и отдернул руки. Нил гордо улыбнулся.
        Слава пыхтел, старался, но результата не было никакого. - Нола, впусти его на секунду в свое золотое хранилище, - сказал Ларри, вспомнив лицо Славы, когда тот был там. - Пусть увидит ту женщину, которая вас родила.
        Нола хмуро покосилась на него, но спорить не стала. Она повернулась к Славе, у которого от усилий аж ресницы дрожали, и обняла его, всем телом прижав к себе. Руки у него дернулись, как будто он хотел обнять в ответ, но, как и Ларри, не привык к таким вещам.
        Они на несколько секунд застыли, мысленно переместившись в хранилище, а потом ладони Славы засветились золотом, и он тяжело, неловко поднял их и обнял Нолу. Они посидели так немного. Слава мечтательно оглядывал двор - наверное, все еще видел перед собой тот полузабытый счастливый день. Зато Ноле, кажется, от воспоминаний стало еще грустнее.
        Все сидели, распластав по земле сияющие золотом ладони, и только у Нолы так ничего и не получилось - ее руки бессмысленно перебирали иссохшие комки почвы, чуть подрагивая от волнения. Нола зло наморщила нос.
        - Эй, - тихо сказал Ларри и оторвал одну руку от земли.
        Его с нестерпимой силой тянуло сделать именно так, а Нола ведь сама сказала, что желания - это важно. Он взял ее за запястье, и сердце ухнуло вниз, когда она вздрогнула и отдернула руку. Ларри тут же разжал пальцы, но Нола, сама себе противореча, тут же взяла его руку, продела свои пальцы между его пальцев и сжала.
        Ларри вытаращил глаза. Ощущение было - словами не описать. Ладонь мягко касалась ладони, а пальцы вжимались в тыльную часть руки, это было одновременно похоже на боевой захват и на ласку. Ларри медленно выдохнул. Рука Нолы нагрелась, его собственная - тоже, и он даже не понял, кто кому передал это теплое золотое сияние. Нола подняла вторую руку и не глядя протянула ему. Ларри точно так же переплел их пальцы и чуть не вскрикнул - так стало еще лучше.
        - Мы связаны, - сбивчиво предположил Ларри. - Это из-за тех дурацких лесных фей.
        Нола рассеянно кивнула, не отрывая взгляда от их горящих золотом рук.
        - Я не хочу вас пугать, - прошептал Ксенос, - но напугаю. Кажется, тьма рассеивается.
        Ларри вскинул голову. Ксенос был прав: туча слегка побледнела. Повсюду сейчас вздохнули с облегчением - думают, все уже закончилось, а никто даже не пострадал. У Ларри что-то обреченно сжалось внутри. Он выпустил руки Нолы, но сияние и щекочущее тепло в ладонях не исчезло.
        - Не бойтесь, - тихо сказал он. - Страх бесполезен. Если умрем, то умрем.
        - Помог так помог, - огрызнулась Нола.
        Она по-прежнему сердилась, но этот гнев теперь маскировал уязвимость в ее глазах. Ларри оглядел потрясенные лица вокруг и улыбнулся. Сияние грело его изнутри, и остальные тоже замерли, баюкая в себе это ощущение. Если золотая магия заставляет чувствовать себя вот так, неудивительно, что ее народы никогда не любили сражаться - зачем, когда можно купаться всю жизнь в этом сиянии, а потом тихо умереть. Но Ларри привык вырывать любой шанс зубами, драться за каждую возможность, поэтому облизнул пересохшие губы и выдохнул:
        - А теперь шаг третий. Разозлитесь.
        В черном небе уже появились синие прорехи. Где-то там, наверху, за границами тьмы, разгорался прекрасный безоблачный день.
        - Что? - рассеянно спросил Райлан: даже его разморило это волшебное ощущение покоя.
        - Вы не сможете и не захотите сражаться в таком состоянии, - хрипло пояснил Ларри. - Разбудите в себе теневую магию. Если у меня получилась ваша, - он приподнял сияющие золотом руки, - значит, у вас получится моя. - Нет уж, - возмутилась Нола. - Я не такая, он тем более. - Она кивнула на Нила. - Тень - это отвратительно.
        Ларри внимательно посмотрел на нее:
        - Ты не знаешь, что такое разочарование? Тебе никогда в жизни не было грустно? Ты ни на кого не сердилась? Это и есть Тень. Она в каждом, просто вы пользоваться не умеете. И она - оружие, которое вас защитит и даст силы сражаться, а не валяться тут в ожидании конца.
        Все посмотрели на него с недоумением, даже Райлан.
        - Ты бредишь. Два вида магии не могут сочетаться в одном человеке.
        Ларри хохотнул и встал на ноги.
        - Просто никто не пробовал. Я тут выяснил, что мир несколько сложнее, чем нам всем казалось. Давайте же, хочу проверить одну теорию! Просто сделайте, как я говорю.
        Он мечтал быть начальником отдела, а начальник - это и есть тот, кто может вдохновить других, когда они ничего не могут.
        - Вы все что-то потеряли, - сказал он. - Мы ошибались, считая, что золото противоестественно, но и вы ошибаетесь. Слава, ты почти десять лет провел там, где час в день сражался или смотрел, как сражаются другие, а все остальное время спал. Уверен, тебе было не очень весело. А та женщина из воспоминаний, помнишь ее? Она умерла после того, как тебя забрали. Умерла от тоски, потому что тебя не было.
        - Зачем ты… - ахнула Нола, но Ларри ее не слушал.
        Он навис над Славой, закрывая от него свет. У Славы было такое лицо, словно в бою ему нанесли сокрушительный удар и он лежит на арене под крики зрителей, несчастный и проигравший.
        - Она испытывала к тебе вот это ваше чувство любви, более сильное, чем к твоей сестре, - холодно продолжил Ларри. - Это логичный вывод - она не смогла оправиться даже ради нее. Она любила тебя, полагаю, больше жизни.
        У Славы заледенело лицо, золото на ладонях погасло.
        - И кстати, - добил Ларри. - Ты ведь думал все эти годы, что тех, кто станет лучшим игроком года, отпускают домой? Их просто забирали солдатами в ястребиную армию - в победителе уже столько Тени, что он домой и не хочет. Тебе повезло, что сестра тебя не забыла.
        Воздух стал холоднее, и Слава удивленно дернул головой - он тоже это почувствовал. Но холод вокруг него сразу рассеялся, и ладони Славы блеснули серебром. Ларри торжествующе усмехнулся. Так он и думал: Тень и золото, смешавшись, образуют эту странную магию, одновременно печальную и радостную. Тебе одновременно очень хорошо и очень плохо, кто-то был дорог тебе и исчез - любовь и ее потеря не обязаны быть по разные стороны магии. Слава медленно выдохнул и удивленно посмотрел на свои ладони.
        Ларри услышал позади сдавленный звук и обернулся. Нил сидел на земле, закрыв лицо руками, и трясся. До Ларри только секунды через три дошло, что он плачет: Нил всегда был спокойным и полным надежды, а сейчас уродливо, неумело ревел так, будто у него сердце разрывается. Райлан сидел рядом, приподняв руки, - видимо, хотел утешить, но не умел.
        - Я… Я… Простите, - задыхался Нил, не отнимая рук от лица. - Моя мать, она… Она набросилась на Ястребов, когда меня забирали, и ее убили, она тоже меня очень любила, погибла из-за меня, я… Я… Я хотел вернуться домой, но домой - это к ней, а ее нет, нет, и мне так… - Он издал какой-то высокий стонущий звук, и Райлан деревянно обнял его одной рукой и притянул к себе.
        - Мне жаль, - без выражения сказал Райлан.
        Нил мелко закивал, и воздух вокруг него мягко вспыхнул серебряным - светлый, мерцающий оттенок. Ларри с облегчением выдохнул. Из золотого стрижа получили серебряного. Отлично! Он развернулся к Райлану, но тот люто оскалился, одной рукой похлопывая Нила по плечу.
        - Не надо твоих фокусов, я и без тебя умею будить в себе Тень.
        - Ой, серьезно? Что-то незаметно, ты все же не настоящий Ястреб. Кстати, твои родичи, наверное, еще где-то в этих землях. Ты их нашел? Уверен, они тебя испугались. Столько лет ждали, когда вернется их милый малыш, а вместо него явился ты.
        Кажется, Ларри попал в цель куда более метко, чем рассчитывал: Райлан вскочил с таким видом, будто шею ему сейчас свернет. Ларри не испугался, только сузил глаза, отпугивая взглядом. Нил, хлюпая носом, вцепился Райлану в плечо. Тот с шипением втянул воздух - и от него ударило волной холода. А потом, с усилием повернув голову, глянул на руку Нила на своем плече - и темнота, на секунду сгустившаяся вокруг него, мигнула серебром и рассеялась. Есть!
        Ларри обернулся к Ноле, и она шагнула назад.
        - Не надо, - пробормотала она, испуганно глядя на него. - Ничего не говори про моего отца. Пожалуйста.
        - Он умер, - просто сказал Ларри. - И если бы вы успели донести его до того водопада, он был бы жив. А ты ведь была его предпочитаемым ребенком, да?
        У Нолы скривились губы, и Ларри понял, что угадал. Но серебро не вспыхнуло - Нола давно смирилась с потерей, и Ларри решил добить:
        - А еще, кажется, ты немного меня любишь. Я делаю этот вывод из того, что в моем присутствии ты волнуешься без объективных причин. Вот только я Ястреб и любить не умею, нас такому не учат.
        Щеки у Нолы вспыхнули. Она сжала кулаки, хотела что-то сказать - и не смогла. Ларри подождал, пока воздух вокруг нее чуть похолодеет, и прибавил:
        - Но я могу попытаться.
        Холод отхлынул и превратился в слабое серебристое сияние. Нола потрясенно уставилась на свои руки. струм торжествующе заклекотал.
        У всех на ладонях слабо поблескивало серебро, бледнея с каждой минутой, и Ларри очень надеялся, что оно остается внутри. Но он успел заметить, что серебро у всех разное: холодное, почти белое у Райлана, мягко мерцающее у Нила, едва заметное у Нолы, темное у Славы. Ларри глянул на свои руки: его серебро было идеального серебряного оттенка, как будто свет и тень смешали в идеальной пропорции, и Ларри торжествующе усмехнулся. Ему нравилось быть лучшим во всем.
        - А вот теперь вернемся к шагу номер один. - Он потер ладони друг о друга и крикнул: - Эй, покровители стихий! Видали, на что мы способны? Хватит отсиживаться! Слабые людишки хотят дать отпор Магусу, даже ваш приятель Хмырь тут, а вы, великие леса и реки, камни, ветер, трясетесь, как тряпки! Вы вообще хоть на что-то способны?
        По верхушкам деревьев прокатился шепот, и из-за пышного цветущего куста выбрался лесовик - неторопливо, будто все это время там стоял. Напугав лошадь, из-под земли откопался Крот-В-Костюмчике. Порыв ветра, прокатившийся по двору, обрел форму и превратился в Ветреницу. Каменный монстр составил мелкую версию самого себя из камешков со всего двора, подкатившихся друг к другу. Ведро с водой для лошади перевернулось, и из него вылезли три водные девы - сначала крохотные, они вытянулись до человеческого роста и уселись в ряд. Из окна во двор выпала тлеющая щепка и выросла в уменьшенную копию покровителя огня: видимо, он прикатился из горящего очага. Все существа выглядели перепуганными и недовольными. Ксенос на случай их гнева спрятался под крыльцо, но в его сторону никто даже не глянул, все смотрели на Ларри.
        - Когда ты зовешь, это как бесконечный стук в дверь. Легче открыть, - проворчала Ветреница и хмуро уселась на землю, подобрав юбку. - Что надо? Мы все равно погибнем, воздух весь холодный от Тени.
        - Вот. - Ларри показал на лапоть и кувшин. - Подскажете?
        Крот-В-Костюмчике достал из кувшина бусину и нежно повертел в руках - она по размеру помещалась ровно в его кулачок. Лесовик подобрал лапоть - большой, человеческий, а две водные девы-близняшки взяли кувшин и с улыбкой зачерпнули воды прямо из себя.
        - Я теперь вижу, где они были найдены. Вот какие три стихии стали бы главными, - прошептала Ветреница. - А про меня забыли.
        - И про меня, - буркнул каменный монстр. - А ведь в этих землях полно камней!
        - Да плевать! - простонал Ларри. - Все это неважно, если землю захватят! Что с этими штуками надо сделать?
        - Я слышал, что золотая магия сказала тебе, - сурово ответил лесовик. - Вложить свое сердце, значит что-то полюбить, но в остальном я понял не больше тебя.
        Ларри торопливо сел и приложил ладони к земле. Ему пришла в голову идея.
        - Слушай, земля, - начал он. - Ты мне нравишься. И люди, которые тут живут, тебя очень любят, я уверен. Пожалуйста, давай, помоги им!
        Он постарался вспомнить, что чувствовал, когда смотрел на море и рыбацкие деревни у себя на острове, но ощущение ускользало. Да и не стала бы земля требовать любви от того, кто провел в этих краях всего три дня, это неразумно!
        - Ладно, с духом не вышло, но мы и без него обойдемся, - с жаром сказал Ларри. - Вы же могущественные, вы опасные, просто не разрешаете себе такими быть! Вода, вспомни, как ты ударила по Ястребам на плато!
        - Я очень за него испугалась, - прошелестела водная дева, не глядя на Нила.
        - Так испугайся снова! Он погибнет, если ты не поможешь! Лесовик, ты же врезал мне шишкой?
        - Это просто невинная шалость.
        - Так врежь по ним тысячей шишек! Мы не можем пользоваться магией в птичьей форме, рук-то нет! И я видел, как Магус собирался применить оружие. Он шагнул ближе к водопаду, а значит, для этого нужно стоять рядом с жертвой. Пусть деревья не дают солдатам приземлиться, а если приземлятся - пусть кусты их ловят за одежду!
        - А я что могу? Я простой Почвенник. - Крот облизал себе нос длинным розовым языком. - Отвечаю за состав земли, насекомых и здоровье корней.
        - Так швыряй в них землей! Глина - она вязкая, и пусть глинистые почвы не дают Ястребам шагу ступить! - Ларри развернулся к остальным. - Вода пусть выходит из берегов, с последствиями позже разберемся. Ветер, не давай им приземлиться, камни, падайте с гор, а ты… - Он ткнул в какое-то зеленое луговое создание, которое поначалу даже не заметил. - Оплетай их ноги травой! Людей мы так быстро сражаться не научим, но вы-то можете!
        - А я? - уютно потрескивая, спросил Огонь.
        - А ты лучше ничего не делай. Только в крайнем случае, ясно?
        - Ясно, - кротко сказал Огонь и свернулся клубком.
        - Это ваша земля, другой не будет, - горячо проговорил Ларри, обводя взглядом подавленных существ. - Иногда даже таким добрячкам, как вы, надо просто встать и драться. Вот сегодня как раз такой день. Злиться не всегда плохо, это естественное свойство всего живого! Отпустите себя хоть на день, ладно?
        - Мы - не люди, мы полностью состоим из золотой магии, - нахмурился лесовик. - Нам нельзя злиться, мы ослабеем и погибнем.
        - Когда всех ваших людей убьют, это и так случится! Вы же должны любить свою землю и ее жителей, а любить и защищать - это одно и то же. Будете стоять и смотреть, как их всех прикончат? Или…
        Ларри протянул им руку. Существа переглянулись, потом на его ладонь нерешительно легла бугристая уродливая лапа Ксеноса. За ней - прозрачная рука водной девы. Сверху с дробным стуком брякнулась ладонь каменного монстра, потом лесовика, Почвенника, лугового создания и, наконец, похожая на язычок пламени лапка огня. И как только все руки сложились вместе, они вспыхнули серебристым, и у Ларри во всем теле отдалось покалывающее ощущение тепла и холода разом. Все испуганно отдернули руки - они тоже почувствовали.
        - Все хорошо, - тихо сказал Ларри. - Это… это ничего страшного. Идите и сражайтесь.
        Ларри вскинул в воздух кулак, и они нерешительно вскинули свои. А потом бросились в разные стороны - и через секунду вокруг никого не было. Предметы остались валяться на земле, и Ларри методично их подобрал - кто знает, вдруг еще пригодятся?
        - А мы что будем делать? - спросила Нола.
        - О, вы поможете мне отвлечь Магуса.
        Повисла тишина.
        - Что? - наконец переспросил Райлан.
        - Операцией такого уровня он будет руководить лично, особенно после того, как я его оскорбил, - зашептал Ларри. - К тому же это первая земля, которую полностью очистят от дикарей, - он такое не пропустит, будет где-то здесь. И если что-то с высадкой Ястребов пойдет не так, он придумает, как это исправить. Но я ему помешаю.
        Нола подошла и с очень сложным лицом потрогала его лоб. Ларри отпрянул, он не привык, что люди вот так запросто друг к другу прикасаются.
        - Вроде не горишь, - буркнула Нола. - А лепечешь, как в бреду. Отвлечь Магуса? Ты серьезно?
        Ларри прерывисто вздохнул. Он был сам от себя в ужасе, но ему с каким-то сладким, болезненным любопытством хотелось снова встретиться с Магусом лицом к лицу.
        - Вы же сами видели - он испугался золотой магии.
        - Он читает мысли и не позволит тебе даже близко подойти, - покачал головой Райлан.
        - Ну, не прочитал же, что я оболью его водой!
        - Эта маленькая победа дала тебе ложное чувство безнаказанности, - здраво ответил Райлан. - Он от тебя мокрого места не оставит. Я чувствовал его Тень. Он силен, на плато все замерзло.
        - Поэтому вы мне и нужны.
        - Это самоубийство, - выдавила Нола, затравленно глядя вверх.
        Небо уже почти очистилось, и теперь стало заметно: туча скрывала Ястребов. Они по-прежнему были здесь, летали, неспешно присматриваясь к земле. Времени больше не было.
        Монструм тоже это почувствовал - тяжело уселся Ларри на плечо, и тот взъерошил его прохладные бестелесные перья. Райлан почему-то глянул с завистью - ну конечно, у него ведь тоже был свой помощник! Судя по Райлану, наверняка в виде какого-нибудь лютого злобного зверя.
        Остальные переминались с ноги на ногу и смотрели на Ларри так, будто ждали, что еще он скажет.
        - Если умрем, то умрем с честью, - торжественно произнес Ларри. - А если не умрем… - Он задумался. - То это будет отлично.
        Все вздохнули. Судя по их лицам, над вдохновляющими речами еще стоило поработать.
        Глава 13
        Нашествие
        Для начала Ларри предложил сделать простую и необременительную вещь, от которой хуже точно не будет, - но лица у всех вытянулись так, будто он предлагал луну с неба достать.
        - Золотая магия пугает, я по опыту говорю, - терпеливо пояснил он. - Так что эти штуки защитят вот эту самую деревню. Руководствуюсь чисто практическими соображениями: если мы выживем, ты, Нола, вряд ли захочешь остаться одна посреди леса. Кому ты будешь продавать кроликов?
        Нола посмотрела на него, как на умалишенного.
        - Тебя сейчас вот это волнует? Сейчас?
        - Я мыслю на два шага вперед, - пожал плечами Ларри. - Просто возьми и оживи рисунки своей матери, что тут сложного?
        - У меня даже в детстве не получалось.
        - Это же не значит, что никогда не получится. Немного анимы в тебе есть, мы это установили. В рисунки ваша мать, думаю, тоже вложила аниму, осталось только ее разбудить. Давай, не трать время. Ты же сама говорила: надо просто представить, как они оживают.
        Нола уставилась на старые, облупленные рисунки, покрывавшие внешние стены дома. Вид у них был жалкий, краска выцвела и кое-где осыпалась хлопьями, но после встречи с мальчиком из теневого хранилища Ларри очень сильно поверил: то, что когда-то было хорошим, таким и остается, прямо как его старая игрушка-попугай. Нола тяжело дышала, закусив губу, но рисунки не оживали. И тогда Ларри вспомнил поцелуйную магию, вспомнил, как они коснулись друг друга ладонями. Очевидно, в золотой магии прикосновения играли важную роль, поэтому Ларри взял ее за руку. Нола охнула и коснулась свободной ладонью нарисованной курицы.
        Курица слабо вспыхнула золотистым, повернула голову и спрыгнула со стены. Все подскочили. Плоский золотистый контур курицы оглядел двор своим единственным круглым глазом и замаршировал в сторону забора. Лошадь испуганно всхрапнула. Нола тихо засмеялась, сильнее сжала его руку и подтащила Ларри к следующей картинке - гигантской бабочке. Коснулась ее - и та смешно, неумело взлетела.
        У Нолы хватило сил еще на три картинки: кота с тремя лапами и одним глазом, еще одну курицу и нечто, отдаленно напоминающее лошадь, - та сделала пару шагов, путаясь в негнущихся ногах, и рухнула. Слава засмеялся взахлеб. Настоящая лошадь посмотрела на свою кривую копию и оскорбленно ушла за дом.
        - А теперь веди нас в деревню, - сказал Ларри. - Мне интересно посмотреть, как будет проходить нашествие.
        - Интересно?! Это худшее слово, которое тут можно придумать, - простонала Нола, но глаза у нее ожили, и Ларри снова захотелось улыбнуться.
        - Напомни, почему мы сразу не идем - у меня с трудом язык поворачивается это сказать - останавливать Магуса? - хмуро поинтересовался Райлан.
        - Путаницу надо вносить тогда, когда дело уже в разгаре. Солдатам будет труднее свернуть назад и перегруппироваться. Вот тогда я, если смогу, перенесу нас туда, где Магус. Ты ведь сможешь протащить нас через Тень? - Он посмотрел на монструма у себя на плече. - Хранилище тебя отлично накормило, ты теперь здоровяк.
        Монструм хрипло хихикнул.
        - На это оч-ч-чень много уйдет, если пойдешь не сам, а со всеми, - пророкотал он и ущипнул Ларри клювом за ухо. - Но я постар-р-раюсь.
        - Ну, тогда пойдемте, - кивнул Ларри. - Этой жалкой деревне очень повезло.
        Как Ларри и предполагал, на то, чтобы запереться по домам, местным жителям ума не хватило. По доброй традиции золотых народов они сбились все вместе на площади и паниковали большой и дружной компанией.
        При виде Ларри и его спутников все растерянно замолчали. Ну, еще бы: Ястреб в униформе, нелюдимая Нола, ее давно пропавший брат, два незнакомых парня и несколько плоских, глупейшего вида существ из сияющей золотистой пыльцы.
        - Мы всегда знали, что однажды ты свяжешься с плохой компанией, - сочувственно сказал Ноле мужчина, который в прошлую их встречу пытался извлечь магию из глиняного горшка.
        Ответить Нола не успела - в небе заклекотал один из Ястребов, и все втянули головы в плечи.
        - Они же улетят, да? - встревоженно спросил какой-то парень, сжимая руку пухленькой белокурой девушки. - Все обойдется?
        Ларри уныло оглядел толпу. Конечно, ни одного ребенка тут не было, они все в Селениях, детских или игровых, но все эти взрослые и сами выглядели как дети: испуганные, притихшие и неспособные за себя постоять. Если он начнет им рассказывать, как обороняться, они даже не поймут, о чем он. И таких деревень сотни: заходи и бери этих ванов голыми руками. Они хуже, чем самые худшие игроки в Селениях, - ни крошки анимуса, никакого боевого азарта. - Не упрощайте им задачу, - все-таки попытался он, вспомнив, что хотел стать хорошим начальником. - Идите по домам, заприте все окна и двери. Когда Ястребы выбьют дверь, сидите тихо. Они, конечно, все равно вас найдут, но когда это произойдет, отбивайтесь всем, что найдете в доме.
        Жители сбились теснее.
        - Может, все-таки само обойдется? - прошептала какая-то девушка. - Лучше уж мы тут вместе будем. Одним очень страшно.
        Ларри тяжело вздохнул и уселся на землю в свободном, еще не забитом людьми уголке площади.
        - Будем сидеть и просто ждать? - не поверила Нола.
        - Угу. Их бесполезно учить обороняться - за пять минут никакого результата не добиться. Но на случай, если все они сегодня погибнут, хорошо, что эти странные создания успели их развеселить. Вон, гляди!
        Он показал на золотых существ, которые разбрелись по площади, смешно вращая нарисованными глазами. Жители восхищенно протягивали к ним руки, гладили, некоторые даже улыбнулись.
        - Я ими не управляю, они идут, куда хотят, - пробормотала Нола, садясь на землю рядом с ним.
        Остальные хотели сесть рядом, но Нил оттянул их в сторону и усадил там - как будто понял, что Ларри хотелось поговорить с Нолой наедине, хотя откуда ему знать!
        - Магия - такая штука, - философски протянул Ларри, глядя вверх.
        В кронах сосен нарастал ветер - тихо гудел, гнул деревья. Вековые стволы заскрипели громче, Ларри на плечо посыпалась сухая хвоя. Лесовик и Ветреница, похоже, действительно были в деле.
        - Зачем ты это делаешь? - шепотом спросила Нола и придвинулась ближе - наверное, чтобы гомон всех вокруг не мешал разговаривать. - Зачем помогаешь? Жизнью рискуешь.
        - Ну, я не хочу умирать. Надеюсь на благоприятный исход, - без выражения ответил Ларри. Вот теперь чувства были лишними - он должен быть спокоен и сосредоточен. - Если нашествие сегодня удастся отсрочить, я запомню этот опыт и в будущем усовершенствую. Я хочу, чтобы другие люди на моем острове почувствовали себя так, как я. Я чувствую себя… - Он помялся. - Хорошо. И хочу этим поделиться.
        - Нехилые у тебя планы. - Она вдруг улыбнулась. - И ты трижды сказал «хочу». Я думала, Ястребам ничего хотеть не положено.
        Ларри с улыбкой покосился на нее, а потом сказал то, чего говорить не собирался:
        - Я любил свою работу, потому что мне нравилось поддерживать порядок. Но оказалось, что порядок был немного… - Он вспомнил, сколько раз отнимал игрушки у детей любовнобольных. Делал их такими же несчастными, каким был когда-то он сам. - Неправильным. Но как у вас все устроено, мне тоже не нравится. - Ларри довольно вздохнул. Позволить себе оценивать вещи было самым приятным. - Ваша земля большая и богатая, но в ней совсем нет порядка. Гардианы нужны для того, чтобы вносить смысл в хаос. Находить тех, кто преступил закон. Помогать людям. Защищать их жизнь. - Он слабо улыбнулся. - Я - порядок. Мне это нравится.
        Нола фыркнула, но ответить не успела. Вокруг закричали - и, подняв глаза, Ларри увидел, что Ястребы, парившие в вышине, начали снижаться - разом, повинуясь неслышному приказу. Ларри задержал дыхание. Он никогда не бывал по эту сторону нападения и даже представить себе не мог, как это жутко, когда сверху начинают медленно опускаться эти огромные птицы.
        «Давай, - яростно подумал он, изо всех сил вообразив белокурую Ветреницу в пышной юбке. - Дерись, насколько хватит сил. Ты совсем не такая милая, если постараешься».
        И его услышали: ветер внезапно ударил с такой силой, что тех, кто стоял на ногах, едва не повалило на землю. Ларри с трудом разлепил слезящиеся от ветра глаза. Ястребов отнесло в сторону, и они били в воздухе крыльями, сосредоточенно, не издавая ни единого звука. Пытались вернуться на курс, но ветер дул устойчиво и гулко: здесь, под защитой деревьев, он уже казался сильным, и Ларри представлял, каково сейчас на высоте: страшный, губительный для полета шквал воздуха, который сносит тебя назад. Пытаться лететь против него - все равно что ползти вверх по гладкой стеклянной стене.
        Все испуганно сидели, прижав к себе соседей и втянув головы в плечи. Золотые существа трепетали от ветра - вот-вот погаснут. Нил устроился рядом с испуганной молодой парой и, перекрикивая ветер, что-то им говорил. Ларри навострил уши - ему было любопытно.
        - Посмотрите друг на друга и не бойтесь, страх не помогает! - отчаянно взывал Нил, пытаясь перекричать ветер. - Даже если вы умрете, то умрете вместе!
        Ларри ухмыльнулся. Он был уверен, что Нил глупо твердит им, как все будет хорошо и чудесно, но, похоже, идеи серебряной магии, которую они прямо сегодня изобрели, всерьез ему приглянулись.
        Парочка явно его не поняла и только крепче прижалась друг к другу, перепуганно вытаращив глаза. Бывшие золотые народы слишком привыкли к сказочкам о том, что любовь - это мило и приятно, а влюбленные живут долго и счастливо. Но чувствовать любовь, когда вот-вот ее потеряешь, любить, когда все вокруг рушится, когда знаешь, что мир несовершенен, - это… Ларри сжал кулак, почувствовав, что ладонь снова прохладно щекочет серебром. струм, сидевший на его плече и спокойно чесавший лапой клюв, тоже блеснул ярче. А вот рисунки Нолы постепенно блекли - куры и лошадь на смешных ногах жалко пошатывались от ветра, остальные уже почти растаяли. Золотой магии было не выжить в мире, которому вот-вот придет конец, - она оказалась даже более беззащитной, чем он думал. - Эй. - Ларри коснулся монструма. - Подбодри тут всех. Развлеки.
        - Я тебе не р-р-развлекательный клоун, - заклекотал монструм.
        А потом, сам себе противореча, снялся с его плеча и описал над площадью красивый неспешный круг. Ветер ему не мешал - он ведь не был настоящей птицей. Монструм сиял так ярко, что все удивленно подняли головы, даже бледные золотые звери. Попугай наслаждался вниманием: гребень раскрыт, хвост пушится, тьма сияет серебром. От всеобщего восхищения он засиял даже ярче.
        - Что это за птица? - тихо спросил какой-то старик у женщины, которую обнимал. - Такая… Жаркая. Она волшебная?
        - Жар-р-ркая птица! - довольно завопил попугай, наворачивая круги над площадью. - Жар-р-р - птица! Это я! Я такой!
        Ларри не выдержал и засмеялся. Попугай действительно был похож на хозяина - тоже любил во всем быть лучшим.
        Ястребов уносило ветром, и все, кто был на площади, приободрились, страх на их лицах сменился надеждой. Но Ларри легкой победы не ждал. Ястребы из отряда захвата были такими же, как он. Их учили использовать любую возможность, не сдаваться, когтями вырывать победу у врагов и обстоятельств.
        И когда Ларри увидел, что многие птицы поступают так, как поступил бы он сам, он испытал что-то крайне противоречивое: разом и одобрение, и ужас. Те, кого не отнесло слишком далеко, начали падать камнем, рассчитывая, что к месту событий доберутся пешком. «Ну, давай», - отчаянно подумал Ларри, глядя на деревья.
        И лесовик не подвел - умников, которые сбросили высоту, начали сбивать деревья. Они раскачивались от ветра и как бы невзначай били верхушками прямо по Ястребам. Одни птицы после этого с клекотом отлетали и пытались снизиться снова, другие падали на землю. Ларри угрюмо смотрел и думал, что надо бить сильнее. Золотые покровители стихий не хотели убивать даже Ястребов, но скоро за это и поплатятся. Ларри не сомневался в том, чем закончится картинное падение Ястребов на землю. Они превратятся, встанут и, прихрамывая от ушибов, пойдут сюда. Такие мелочи не помешают им выполнить задание. Оставалось надеяться, что почва будет проваливаться под их ногами, а трава - тянуть назад. Ларри вообразил это изо всех сил. И все равно знал: кто-то обязательно доберется.
        Так и получилось - люди в ужасе вскрикнули, а Ларри даже не удивился, когда из леса, пошатываясь на проваливающейся под ногами земле и отдирая от себя колючие ветки, начали выбираться Ястребы. Их было мало, их основательно потрепали, форму разодрали ветки, лица были исцарапаны и покрыты синяками от неудачного падения, но они все равно шли. А потом Ларри с ужасом понял кое-что еще. Видимо, покровители стихий не врали: сил у них совсем не так много, как ему бы хотелось. Они были сотканы из доброй золотой магии, и от этой атаки слабели на глазах.
        Ветер начал стихать, деревья теперь раскачивались слабее. Ястребы, которые всерьез запутались в лесу или не смогли приземлиться, скоро будут здесь. Стихии помогли отразить атаку, растянуть ее во времени, но победить не могли. Ястребы всегда идут до конца, и вот сейчас первая шестерка яростно прорвалась сквозь лес и вышла к площади. При виде Ларри некоторые из них удивленно моргнули, - но не остановились. Люди бросились от них к центру площади, и Ларри потянул своих следом: лучше держаться вместе, так легче будет затеряться и в нужный момент исчезнуть.
        Ястребы, прихрамывая, шли к жителям, явно думая, как же удобно, что все собрались в одном месте. Уровень страха на площади подскочил настолько, что золотые существа мигнули и погасли окончательно, не успев нанести никакого ущерба.
        - Чего ты ждешь? Ударь по ним Тенью, - прошипел Райлан.
        Ларри качнул головой:
        - У меня больше нету. В общее хранилище я залезть не могу, обнаружу себя. А монструм нужен, чтобы отсюда выбраться. Стойте тихо, я хочу посмотреть, какое у них оружие.
        - Ты что, рехнулся? - заорала Нола. - Спаси их!
        К счастью, за всеобщими криками Ястребы их не слышали и потеряли к ним интерес - наверное, решили, что местный придурок нацепил форму Ястреба, чтобы припугнуть их.
        - Они же погибнут, - выдавил Нил.
        - Это день нашествия, кто-то обязательно погибнет, - пожал плечами Ларри. - Наша задача снизить потери, но всех не спасти.
        Люди не пытались бежать, просто жались ближе, как будто думали, что тепло чужих тел их защитит. Ларри нахмурился. Он только сейчас наглядно увидел, как ужасно выглядело завоевание каждой деревни, каждого города, который взяли Ястребы за времена Империи. Такая легкая добыча - бери дурачков голыми руками, как стадо растолстевших ленивых баранов.
        Нола и Слава до боли вцепились ему в плечо, но Ларри даже бровью не повел. Ястребов было шестеро, в толпе - не меньше шестидесяти, и если бы все эти шестьдесят дрались, а не орали, шансы быстро бы уравнялись. Но рассчитывать на это было нечего.
        Первый из Ястребов, прихрамывая, добрел до толпы и запустил руку в Тень. Ларри затаил дыхание. Ему действительно интересно было посмотреть, какое оружие придумали в исследовательском отделе, - и, увидев его, он опять почувствовал что-то сложное: и облегчение, и разочарование.
        Этот вид оружия он знал: тонкая теневая змейка, которая скользит под кожу и сжимается вокруг сердца, не давая ему биться. Создать оружие с нуля не так-то просто, обычно дорабатывали старое - и скоро Ларри оценил, в чем состоит новшество. Змейка, в отличие от тех, которых он видел, не тратила время на то, чтобы ползти, взбираться по ноге, обвиваться вокруг груди. Она была легкой и маневренной: Ястреб швырнул ее, она вытянулась в воздухе, как стрела, и одним движением вошла в сердце какого-то мужчины. Тот схватился за ребра и с хрипом повалился на бок, а змейка вылезла с другой стороны, свернулась кольцами и ловким, пружинистым движением прыгнула обратно Ястребу в руку.
        Ого! Многоразовая! Вокруг кричали как резаные, а Ларри уважительно кивнул, не в силах сдержаться. Змейка похудела, но выжила. Вечная проблема теневого оружия - то, что оно на один раз, использовал - и все. А это уже вещь нового поколения: в исследовательском отделе, видимо, научились как-то сжимать Тень, чтобы в тот же предмет влезало больше и можно было использовать его неоднократно.
        Впрочем, его восхищения работой исследователей никто не разделял - все кричали и выли, перепуганные до смерти. Ларри повернулся к своим - остальные Ястребы уже добрались до толпы, окружая ее, но он нарочно передвигался так, чтобы оказаться как можно дальше от них.
        - Пора, - негромко сказал он. - Нашествие в разгаре. Держитесь за меня.
        - Нет, - прошипела Нола. - Спаси их, они ни в чем не виноваты!
        - Это неразумно. Таких деревень еще сотни, и всех не…
        - Но эта - моя! - отчаянно крикнула Нола. - Давай!
        Ларри взглянул на нее и в который раз испытал нелогичное желание подчиниться. Ему ведь нетрудно, он смотрел на эту шестерку Ястребов и видел то, чего никто другой тут не замечал: какие бы пугающие униформы ни были у этих солдат, они неопытные, молодые, его ровесники или младше. На захват такой огромной земли не напасешься эффективных воинов, отправили всех подряд. И им совсем не нравится их задание, они, скорее всего, никогда еще никого не убивали. Но приказ есть приказ, поэтому они уже успели неспешно, без суеты убить человек семь. Ларри вздохнул и подошел к ближайшему.
        - Доложите о ходе операции, - сказал он на собственном языке.
        Солдат растерянно обернулся, и Ларри со всей силы врезал ему кулаком по лицу - тот даже в Тень залезть не успел. Звук падения заглушили крики, несущиеся со всех сторон, - тут можно было незаметно хоть на барабане играть.
        Остальные пятеро обходили толпу с других сторон и ничего не заметили. Ларри повторил тот же прием еще ровно пять раз, и через несколько минут вокруг толпы лежало шесть неподвижных тел. К концу спасательной операции у него отчаянно болел кулак, но бить он умел, хоть и упражнялся не на людях, а на тренировочном мешке: главное - вложить в удар всю силу и желание победить.
        - Я бы на вашем месте их связал, пока не очнулись, - сказал он, когда панические крики и рыдания немного стихли.
        Чтобы упростить этим болванам задачу, он подтащил все тела друг к другу и уложил в ряд.
        - Вот так просто? - пролепетал Нил, глядя на шесть неподвижных фигур в темных униформах.
        - Угу, - сказал Ларри и посмотрел на жителей деревни. На их лицах проступило воодушевление: они решили, что все закончилось. - Когда из леса придут другие, - а они придут, - советую драться.
        Ларри с улыбкой подал Ноле руку. Та медленно, нерешительно взяла, и Ларри стало приятно от того, как она на него посмотрела, - будто он сделал что-то крайне эффективное, хотя разделаться с шестерыми сопляками было совсем не сложно.
        - Все хватайтесь за меня. Сейчас будет непривычно, - сказал Ларри.
        Слава доверчиво взял его за вторую руку, Нил сжал локоть, Райлан нехотя взялся за край рукава. Ларри закрыл глаза, призвал монструма и сразу почувствовал, как тот прохладной тяжестью опустился на плечо.
        «Ты - мой запас на крайний случай. Отдай мне столько сил, сколько нужно, чтобы перенестись туда, где Магус. Сможешь его найти?» - подумал он: к чему говорить вслух, если, как выяснилось, монструм и так его слышит.
        - Для тебя я все могу, - сказал монструм. - Забир-р-рай.
        Ларри почувствовал, как Тень наполнила его - мягкая, удобная, не из общественного хранилища, а своя, личная. Он сосредоточился и мысленно шагнул вперед, почувствовал, как холод, обволакивающий со всех сторон, на мгновение сжался вокруг смертельной хваткой, - а когда Ларри открыл глаза, перед ним что-то нестерпимо сияло.
        Он подслеповато заморгал - свет был очень ярким, - а потом сообразил, что это поверхность воды: огромная, сияющая от дневного солнца. Ларри сначала решил, что оказался на берегу моря, но вода была какой-то другой, непривычной, да и волны накатывались не на скалы, а на пологий песчаный берег. Деревья по берегам были знакомые, он видел такие же в лесах, по которым они с Нолой брели в Селение.
        «Озеро, - понял Ларри. - То самое. Их новое место силы».
        В небе над дальними берегами тесными группами кружили Ястребы - видимо, там находились деревни. Крыльями они двигали так, будто их сносит ветер, но тут ветра не было: полный штиль и тихий плеск воды. Покровители стихий из последних сил боролись, и Ларри одобрительно кивнул.
        - Где… - оглушенно пробормотал Слава. - Где. Мы.
        Все четверо пошатывались и держались друг за друга - не привыкли так быстро перемещаться. Монструм сидел у Ларри на плече, привалившись всем телом к его голове: поблекший, уменьшившийся едва ли не в два раза. Ларри осторожно провел по его спине, но монструм даже не шевельнулся - потерял слишком много сил.
        Но с чего монструм перенес его именно сюда? Берег выглядел пустынным. Ларри настороженно огляделся - и замер.
        Он ожидал найти Магуса на какой-нибудь возвышенности, откуда хорошо просматривается местность. Представлял его стоящим на скале - в этих землях вообще есть скалы? - и окруженным помощниками, которых нужно будет отвлечь или победить. Представлял, как они впятером будут пробиваться сквозь стан врагов, - Ларри нутром чуял, что не зря привел остальных, что они ему пригодятся. Они будут пугать Ястребов своими серебряными чарами и один за другим оставаться позади, чтобы защитить оставшихся и позволить им продвинуться дальше.
        Первым отстанет Слава, который решит вать и вспомнит, какой он отличный игрок. Потом Райлан, который все-таки почти настоящий Ястреб, пожертвует жизнью, но поможет им пробиться дальше. Останутся Нил и Нола, от которых совершенно никакого толку, - но они возьмутся за руки и создадут щит из серебряной магии, полной любви и грусти, оставшихся от потери Райлана и Славы. С помощью этого щита они помогут ему дойти до Магуса. Ларри сразится с ним и победит. Нола с Нилом выживут, и все, кто остался, будут жить долго и счастливо, как, видимо, и положено по законам золотой магии.
        Вся эта фантазия пронеслась у него в голове за секунду - но с реальностью она, как оказалось, не имела ничего общего.
        В реальности Магус сидел на камне у самой воды, небрежно опустив руки на колени. Ларри узнал эту хрупкую, сухопарую фигуру в непримечательной униформе фальшивого лейтенанта Четыре Тройки. Магус явно не любил почести и предпочитал оставаться незаметным. Вот почему на острове мало кто его видел: только высшие сотрудники управлений и только по делу. Магус не тратил времени на пустые церемонии, какие, говорят, постоянно устраивали князья, правившие островом Ястребов до него.
        И все же это, несомненно, был он - теперь, когда он не скрывал свою Тень, его окружало холодное черное облако. Именно из-за него Ларри не сразу заметил фигуру на камне - камень лежал под деревом, ветки которого плетьми висели над водой, и издали казалось, что это ветки отбрасывают такую густую тень. Но теперь Ларри видел: дерево полностью засохло. Листья еще держались, но выглядели бесцветными и сухими, будто что-то вытянуло из них жизнь.
        Фигура сидела неподвижно и не выглядела опасной - и все же Ларри пробрала дрожь. Монструм, почувствовав его страх, слабо затрепетал и потерся о его висок. Голова Магуса была низко опущена, капюшон закрывал лицо - он был сосредоточен, он руководил нашествием, раздавал приказы, не давал отступить. Ему не нужна была возвышенность, чтобы смотреть вдаль.
        Остальные тоже заметили эту фигуру - и прибились ближе к Ларри. Тот снял монструма с плеча, на секунду прижался щекой к его грустно обвисшему гребню и деревянным движением сунул Райлану в руки.
        - Если понадобится, развоплоти и защищайся, - одними губами сказал Ларри. - Магия с обратным значением. Дерись серебром так же, как дрался бы Тенью.
        А потом, не глядя ни на кого, сделал несколько шажков в сторону Магуса. И еще несколько. Вдруг получится напасть со спины, и… Фигура шевельнулась, и у Ларри сердце провалилось в пятки. Конечно, Магус их заметил - он видит все.
        Но Ларри продолжал идти, бесшумно вминая ноги в песок. Он чувствовал себя ребенком, который подкрадывается к всесильному взрослому, надеясь его обдурить.
        Магус поднял голову. Он сидел лицом к воде, и Ларри в голову пришла бессмысленная, непрошеная мысль: что, если Магус выбрал именно это место, потому что ему, как и Ларри, оно напомнило море и дом?
        - Здравствуй, Сержант Ноль Ноль Один, - сказал глухой, низкий голос: будто заговорила сама тьма.
        Ларри дрожь прошибла. Он прикрыл собой остальных, стоявших позади, он хотя бы умеет сражаться, пусть это и бесполезно, - но Магус не нападал.
        - Подойди, - произнес искаженный Тенью голос. гус не поворачивался, да ему было и не нужно. - Подойди один.
        Ларри на негнущихся ногах подошел, и Магус повернулся к нему. Те же серые глаза под бесцветными бровями, та же униформа, но теперь Магус больше не скрывал свой настоящий голос и свою силу. От него исходил ужасный холод, и в глазах была абсолютная равнодушная тьма.
        Но куда больше, чем взгляд величайшего теневого чародея, Ларри поразила обыденность всего происходящего. В песнях и героических сказаниях все было таким ярким и интересным: битвы, завоевания, Магус, победы, поражения. Но сейчас они были на тихом пустынном берегу, о который мягко плескалась вода, Магус сидел на камне, удобно скрестив ноги, и где-то вдалеке сотни Ястребов обыденно и скучно убивали мирных жителей. Реальность была грязной и унылой, и Ларри вдруг почувствовал такую огромную, всепоглощающую, отчаянную печаль, что чуть не заплакал. Он сам не понимал - то ли это Магус заставляет его так себя чувствовать, то ли просто жизнь оказалась такой. - Сядь рядом, - без выражения проговорил Магус и указал на соседний камень.
        Ларри сел. Остальные толпились в отдалении, сбившись вместе. Магус не двигался, продолжая смотреть на воду. Сидеть здесь было так холодно, что Ларри стало трудно дышать. Как можно было даже подумать о том, чтобы одолеть Тень такой силы? Он беспомощно, по-детски зажал ладони между колен, только бы хоть немного их согреть. Озеро сияло под солнцем, на другой стороне леса раскачивались под ветром, а Ястребы повторяли свои атаки снова и снова. На том берегу наверняка кричали и плакали, но на этом было очень тихо, только вода чуть слышно раскатывалась по песку. Ларри тоскливо ждал, чувствуя себя беспомощным, как никогда в жизни.
        Но когда Магус неспешно обернулся к нему и посмотрел в глаза, он все равно оказался не готов. Сначала просто вздрогнул от страха, а потом стало еще хуже. Он узнал этот взгляд. Уже видел его раньше - и не только у водопада.
        Ларри моргнул. Присмотрелся еще раз. Наверное, память его обманывала. Или он сошел с ума. Или…
        - Нет, - сказал Магус, и Ларри заторможенно подумал: «Не врали. Слышит мысли». - Все верно.
        Магус снял капюшон и спокойно, не торопясь, отстегнул маску.
        Глава 14
        Великий Магус
        Ларри ошалело смотрел на того, кто сидел рядом с ним. Он так удивился, что даже страх отхлынул: это был тот самый человек, который подарил ему игрушечного попугая. Волосы были короткими, но и тогда, и сейчас Ларри сразу понял, что это женщина. Несколько секунд они глядели друг на друга.
        - Вы… - дрожащим голосом начал Ларри. - Вы не мужчина.
        - Нет. - Без маски голос звучал проще и выше.
        - Зачем вы подарили мне игрушку? - подавленно спросил Ларри. - Это была какая-то проверка?
        Ее взгляд остался таким же бесстрастным.
        - Я в чем-то особенный? Это какой-то план? Вы выбрали меня еще тогда? - выпалил обнаглевший от потрясения Ларри.
        - Ты никогда не думал, почему у тебя такой номер? - бесцветно спросила Магус. - Ноль Ноль Один. Самый первый.
        - Их же присваивают случайным образом. - Магус подняла брови, и Ларри глубже вжал голову в плечи. Он уже ничего не понимал. - Не случайным?
        - В твоем случае - нет.
        Ларри медленно поднял руки и сжал виски.
        - Вы всегда были Магусом? Или вы… Ну… Кого-то заменяете?
        Магус посмотрела на него, как на дурака.
        - Это с самого начала была я.
        - Вы же еще не старая, - брякнул Ларри. Если бы эта сцена была хоть немного менее абсурдной, он бы уже трясся от ужаса, но страх так до него и не добрался. - Я почти ровесник Империи, и, получается, во время ее создания вам было сколько? Двадцать?
        - Восемнадцать. Столько же, сколько тебе сейчас.
        Магус продолжала смотреть так, будто до Ларри что-то должно дойти, и Ларри, еле ворочая языком, спросил:
        - И что это значит? Мне все это снится? Вы - на самом деле я? Это в моей голове? Никакой Империи не существует?
        - Существует, - голосом человека, смертельно утомленного чужой тупостью, сказала Магус.
        Они помолчали.
        - Вы придумали униформу, которая скрывает фигуру. Заставили всех носить маски и капюшоны. Чтобы… чтобы никто не понял, что вы женщина?
        - Да. И еще потому, что у людей довольно противные лица.
        - А вы можете… - хрипло начал Ларри. Если это его собственный безумный сон, надо попробовать им управлять. - Можете остановить нашествие?
        - Нет, - равнодушно сказала Магус и отвела глаза.
        Над дальним берегом по-прежнему кружили Ястребы, некоторые летели издалека, присоединяясь к тем, кто парил над деревнями. Наверное, тех, кто уже покончил со своей частью задания, отправили на подмогу остальным. Ларри прошиб холодный пот. Он должен разобраться, что происходит, а потом найти способ хоть кого-то спасти.
        - Зачем вы подарили мне попугая? - упрямо повторил он.
        - Это был не совсем подарок. Скорее, проверка.
        - На что? На то, есть ли во мне золотая магия?
        - Нет. На то, есть ли она во мне. - Магус помолчала. - Людям свойственно любить своих детей. Я хотела проверить, полностью ли свободна от этого чувства.
        Ларри застыл.
        - В каком смысле - детей?
        - В прямом. Я родила тебя.
        Ларри крепче обхватил голову. Этот сон становился все хуже.
        - Остров Ястребов был очень бедным. Небольшой, постепенно тонет, зарабатывает рыбалкой, известных золотых волшебников нет. - Магус говорила так, будто выступает перед собранием: уравновешенно, без лишней суеты. Таким тоном можно было бы рассказывать об урожае или погоде. - Правитель острова был моим отцом, мне предстояло наследовать трон.
        - Как тебя зовут? - дрожащим голосом спросил Ларри.
        Вот сейчас, сейчас проснется.
        - Миа, - сказала Магус. Ларри думал, она откажется назвать имя, но она произнесла его так же невозмутимо, как и все остальное. - Я всегда была умнее всех, а от меня ждали только одного: «Будь доброй, чтобы тебя полюбили, выходи замуж, роди детей, муж будет править, а ты будешь вдохновлять подданных своей любовью, как положено королеве». - Она чуть наморщила переносицу. - Но я создана, чтобы править. Мой ум для этого подходит.
        Ларри сидел без движения. Плеск воды о песок словно отодвинулся - ничего больше не было, кроме ее голоса.
        - Что было дальше? - спросил он, еле ворочая языком.
        Она коротко глянула на него.
        - Отец нашел мне жениха, правителя одного мелкого клочка земли на материке. Все вокруг только и твердили, как это увлекательно - любить. - В ее голосе прорезалось легкое раздражение. - Пока жених не доехал, я решила проверить, каково это, влюбиться и быть с кем-то. Стоит ли такой шумихи. Если будет неинтересно, замуж не выйду. У меня был план. - Она поджала губы. - В меня был влюблен молодой стражник, красивый, веселый, всем нравился. Очень… добрый. - Она произнесла это слово как ругательство. - Он читал мне стихи, дарил мелкие ненужные вещи. Я пошла с ним. Было познавательно, но я решила, что оно того не стоит. А через пару месяцев поняла, что у меня будет ребенок. Я не знала, что все устроено именно так, - мне никто не рассказывал.
        Ларри пожалел, что они сидят на камне. Ему хотелось прислониться к чему-нибудь головой, чтобы не упасть.
        - Родители узнали и хотели выдать меня замуж все равно, но я сказала, что меня это не интересует. - Голос у нее был очень сухой, как будто она рассказывает о чем-то удивительно скучном и не стоящем внимания. - Я хотела просто отдать ребенка, когда произведу его на свет, вдруг он кому-нибудь пригодится, но мой отец и младший брат очень рассердились. Не из-за стражника, в мире золотых волшебников бурную страсть не осуждали, а из-за того, что я вообще не хочу замуж и не собираюсь любить ребенка. Мне предложили выйти за стражника, но тогда я лишилась бы престола, а я не могла этого допустить. Отец передал право наследовать трон моему младшему брату и отправил меня в поместье на дальнем конце острова. Это оказалось ужасно: и вынашивать ребенка, и рожать, и ухаживать за ним, - обыденно сказала она. - Не представляю, как кто-то соглашается на такое по своей воле. Я сходила с ума взаперти, и все из-за этого орущего комка плоти, а мой брат, добренький болван, занял мое место. Это было несправедливо.
        - И что ты сделала? - сам себя едва слыша, спросил Ларри.
        Она криво, неприятно улыбнулась.
        - Мне нужен был козырь, чтобы заставить их со мной считаться, и я его нашла. На свете есть хорошие места и есть плохие. В хороших земля богата анимой, и там создавали места силы, а в плохих таилось что-то непонятное, и люди просто обходили их стороной. Одно такое было на нашем острове. Древние люди нарисовали там много предупреждений.
        - Пещера Тени, - выдавил Ларри.
        - Я отправилась туда, когда поняла, что еще один день с ужасным плачущим младенцем - и я сойду с ума. Люди говорили, в той пещере скрывается сила, которую ни в коем случае нельзя выпускать в мир. Но сила мне бы как раз не помешала.
        - И ты ее выпустила.
        - И не прогадала. Тень оказалась великой силой - я даже не ожидала, что это будет так эффективно. Она научила меня, что без любви вполне можно обойтись. Это не со мной что-то не так, это мир ошибается. Печаль, ярость и одиночество могут порождать магию куда более сильную, чем золотая. Никто такой не видел, она пугала. Престол захватить было очень легко, я подумала: зачем оставаться наследницей, когда можно стать правителем и все изменить?
        - А мой отец? - перебил Ларри.
        - О, он оказался таким чувствительным. Узнал, что я родила ребенка, и просил отдать тебя ему. Сказал, что, если младенец мне не нужен, он сам будет воспитывать тебя. И если я не хочу его видеть, он скроется, уедет на дальний конец острова и не станет мне докучать. Сказал, что детей обязательно надо любить и если я не могу, он будет. - Она коротко, отрывисто фыркнула. - Столько громких слов ради маленького орущего чудовища.
        У Ларри перехватило дыхание.
        - Где он теперь? Где мне найти его?
        - На дне моря. Я в тот же день велела привязать ему на шею камень и лично сбросила со скалы, чтобы никогда больше о нем не слышать. Родителей отправила туда же - мне всегда казалось, что привязанность к родичам сильно преувеличивают. Я решила построить более справедливый и разумно устроенный мир, нельзя было мелочиться.
        Ларри приоткрыл рот, но не издал ни звука.
        - Но ты, как видишь, жив, я сдала тебя в приют. Из младенцев можно вырастить что угодно, убивать их - пустая трата ресурсов, - прибавила Магус. - Я почувствовала большое облегчение. Работы было много, я сразу показала людям, какую власть и богатство может дать Тень, которой не умеет пользоваться ни один другой народ. Поначалу было много несогласных, но Тень помогла мне с ними разобраться.
        - Зачем ты подарила мне игрушку? - выдавил Ларри.
        Магус досадливо скривилась.
        - Те, кто был не согласен процветать с помощью Тени, твердили, что дети делают тебя счастливым, что их нельзя отнимать. А мне… Однажды в минуту слабости мне стало немного тоскливо. Я решила проверить: вдруг люди говорят правду и дети лечат хандру? Может быть, хоть таким образом они приносят пользу. Ты уже подрос и, скорее всего, перестал кричать сутки напролет. Я решила проверить. Взяла одну игрушку из конфискованных у тех, кто наотрез отказывался следовать новым правилам, и решила подойти к тебе.
        - И? - Ларри затаил дыхание.
        - И ничего не почувствовала. Разве что легкое раздражение оттого, что ты сильно похож на своего отца - кудри прямо те же самые. Но это был познавательный визит. Я поняла, что мне нет дела до тебя, и больше не приходила. Люди добивались бы гораздо большего, если бы не тратили столько времени на любовь.
        Ларри сгорбился. Она построила мир, похожий на нее саму. Мир, который презирает детей и влюбленных, где все логично и полезно, а лишние чувства никому не мешают. Этот разговор просто обязан был происходить ночью, или в грозу, или в землетрясение, но стоял ясный и теплый день, и почему-то от этого было только хуже.
        - Я следила за тобой, - сказала Магус. - Из тебя вырос не слишком удачный Ястреб. Ты похож на своего отца не только лицом - тоже принимаешь все близко к сердцу.
        - Меня тоже утопишь? - выдавил Ларри.
        - Изначально у меня были другие планы. Я всегда знала, что однажды расскажу тебе все это, чтобы в моей жизни не осталось никакой недосказанности. Я решила дать тебе шанс показать себя. Однажды мне ведь понадобится наследник, и в этом есть логическая красота - взять на эту роль своего сына. Не зря же я тебя родила, а это было довольно мучительно, - резко сказала она. - Я думала, что задание научит тебя ставить дело выше сентиментальности. Покажет, как убога золотая магия. Заодно и проверю, на что ты способен. Надеялась, что ты войдешь во вкус власти. Ты все сделал ровно наоборот. Можно было бы сказать, что ты разочаровал меня, но я не испытываю таких сильных эмоций. Я просто поняла, что ты не подходишь. Нужно искать другого кандидата.
        - А что будет со мной? - спросил Ларри, и сердце у него сжалось.
        Магус прохладно посмотрела на него.
        - Я просто прикоснусь к тебе Тенью. Ты окончательно доказал свою бесполезность.
        Ларри вяло кивнул. Хочет убить, пусть убивает. У него не было сил бороться, потому что он окончательно понял: это не сон. Все по-настоящему. Его отец мертв, мать - чудовище, а он сам, когда родился, был настолько ужасен, что, возможно, и сделал ее этим чудовищем.
        - А они? - тускло спросил он, но обернуться так и не смог.
        Он привел их сюда. Это его вина.
        - Они вообще не имеют никакого значения. Местные стихии едва не отбили нашествие, но я приказываю солдатам не отступать. Покровители стихий уже потратили почти все силы, скоро растают. Очень глупо, надеюсь, не ты их надоумил. В любом случае бунт этой земли сразу был обречен на провал. С этой историей пора заканчивать.
        Магус развернулась к нему и подняла свою узкую руку. Ларри не пошевелился. У него не было сил даже плакать, но, может, это и к лучшему, а то она начала бы презирать его еще сильнее.
        «Ты ошибка, ошибка, никому не нужный выродок, проигравший, ни на что не способный», - стучало в голове, и Ларри не сразу понял: его собственным мыслям вторит тихий, настойчивый голос, шепчет прямо на ухо. Потом внутри стало очень холодно, и Ларри заторможенно понял: в его разбитое сердце Тени скользнуть было легко, как в распахнутую дверь. «Ты привел всех, кто тебе нравится, умирать, ты подвел их, ты подвел всех», - шептала Тень, и этот шепот почему-то его успокоил. Он был не один. Когда у тебя ничего не останется, Тень всегда примет тебя.
        «Самую густую Тень порождает потеря любви, и ты послужишь мне еще лучше, чем твоя мать, - жадно шептала Тень. - Она уже отработанный материал, вся выедена, а ты совсем свежий, молодой, сильный, такой уязвимый, такой несчастный. Ты ведь хочешь ей отомстить? Она никогда не любила тебя, она даже не знает, как это, она все у тебя отняла, так докажи ей, на что ты способен». Ларри слабо повел головой. Его затапливал холод: Тень впилась в него, и у него не было сил сопротивляться.
        «Просто впусти меня, и я заберу твою боль. Тебя никто не любит, ты ни для кого не особенный, ни для кого не единственный, но я не подведу тебя, ты мое дитя, дитя тьмы, нежеланное и ненужное, и я помогу тебе».
        Голос был успокаивающим и нежным. Ларри устало поднял глаза на мать. Он понял, почему она не торопится убивать его и спокойно ждет. Она не слышала, как Тень говорит с ним, но видела на его лице отчаяние, и ей хотелось прочувствовать этот момент как следует. Источник всех ее проблем побежден и вот-вот перестанет существовать.
        «Давай же, - шептала Тень. - Я выбираю тебя. И никогда тебя не брошу, только впусти меня. Я буду защищать тебя, ты будешь в безопасности».
        Защищать. Ларри прерывисто выдохнул. Он хотел этого больше всего - чтобы кто-то защитил его от женщины, которая выбросила его, как мусор, а теперь собиралась убить. И он всем своим существом потянулся к этой мягкой, успокаивающей тьме, которая не подведет, даже когда все остальное исчезнет.
        И когда Тень вошла ему прямо в сердце, он почувствовал облегчение. Любовь больше не имела значения, боль притупилась, и ужасная беспомощность отпустила его, ее смыла волна холода, приятного, как лед, который приложили к ушибу. Он закрыл глаза, а потом открыл их и почувствовал, что видит все: и нашествие, и все принадлежащие Тени земли, и всех Ястребов. Удерживать внимание на таком количестве объектов было тяжело, этому надо учиться, поэтому он на несколько секунд застыл и только потом понял, что мир вокруг, обычный, тот, что видишь глазами, стал серым и размытым. Но даже в этих унылых красках Ларри увидел главное: лицо матери. Он и не думал, что оно еще способно что-то выражать, но сейчас на нем определенно было потрясение. Тень, которой она верно служила столько лет, предала ее - легко и внезапно перешла к новому хозяину, способному произвести куда больше тьмы.
        Вода у края озера медленно начала покрываться ледяной коркой. С мертвого дерева разом упали все листья, осыпав Ларри шуршащим сухим дождем. Тело онемело, он теперь почти не чувствовал его, но это уже было и не нужно. Он стал чем-то большим, чем он сам.
        Нашествие требовало его внимания, он должен был своей волей поддерживать волю солдат, но Ларри решил, что это сейчас не главное. Магус пыталась залезть в Тень, но все было тщетно - Ларри перекрыл ей доступ. Оказалось, достаточно просто пожелать, а желать он умел.
        Он причинит этой женщине такую же боль, какую она причинила ему. Она все отняла у него - и поплатится, и будет платить каждый день. Убивать незачем, лучше он заставит ее страдать. Ларри сжал зубы. Он всегда думал, что гнев - это жаркое чувство, но ярость, которую он чувствовал, была удушающей и ледяной.
        Женщина выглядела иссохшей, бесцветной, будто Тень вытянула из нее все соки, а теперь, покинув ее, не оставила ничего, кроме оболочки. Она неподвижно, без выражения смотрела на Ларри. Ему так хотелось увидеть на ее лице страх, но страха не было, она давно выжгла в себе такие сильные чувства. Ну ничего. Он придумает, как заставить ее умирать от страха, потому что имеет на это право, - она лишила его любви, и он лишит ее всего, что у нее осталось.
        Ларри с досадой чувствовал, что, потеряв ту силу, которая управляла нападением, Ястребы тут же потеряли волю к победе: они растерянно кружили, потом садились на ветки и ждали приказа. Они предпочитали не делать ничего, чем сделать что-то неугодное и ошибиться. Продолжать нападение или прекратить? Эти запросы поступали отовсюду, Ларри чувствовал их - и сердито отбрасывал: наплевать. Он схватил женщину за воротник. У нее на острове явно есть тайное убежище, и они перенесутся туда, ему теперь легко скользить через Тень. И там никто не помешает им разобраться.
        На краю его сознания что-то полыхнуло, и Ларри вянно повернул голову. По льду, сковавшему озеро, ползла полоска огня - горячая огненная кромка слизывала лед, и он таял. Ларри замер, не понимая, что происходит. Как он вызвал это явление? Эта яркая кромка ползла все ближе к нему, и Тень тянула его прочь, но что-то глубоко внутри, что-то оставшееся от него самого, все еще способно было ощущать любопытство. В этом чувстве не было ничего золотого, и Тень смирилась, впустила любопытство, позволила ему пробиться на поверхность.
        Полоска доползла до берега и остановилась у его ног, проглотив последний фрагмент льда. А потом вдруг выросла и превратилась в человечка с яркими глазами, в которых плясало пламя.
        - Ты сказал: вступать только в крайнем случае, - потрескивающим голосом сказал Покровитель Огня. - Мне кажется, это именно он.
        Ларри на секунду замер, пытаясь вспомнить, о чем речь, - и этой секунды оказалось достаточно. В том черном ледяном облаке, которое его окружало, можно было разглядеть что угодно на любом конце теневого мира, но он еще не привык так видеть мир и поэтому просмотрел самое простое: то, что происходило у него под носом.
        К нему подошли очень близко. Потом кто-то взял его руку и сжал. Ларри медленно повернул голову. Он был тьмой, он был пугающим, всемогущим ужасом, и все равно зашипел от боли, когда перед глазами вспыхнуло что-то серебристое. Тени оно не нравилось, давило на глаза, нужно было срочно избавиться от этого, как они смеют его касаться, как они…
        Кто-то гладил его по плечу, касался локтя. Рук было несколько, и Тень зашипела от ярости. Ларри замотал головой, пытаясь сообразить, где в этом ослепительно-черном мире взять оружие, как натравить Тень на эти мерзкие серебряные вспышки.
        - Эй, не надо, ты же не такой, ты хороший, - зашептал надоедливый голос. - Ты мне нравишься, ты мне нужен, вернись.
        Губы коснулись его щеки, по коже растекся прохладный серебристый свет, и Ларри в ужасе отпрянул. Тень металась внутри, она боялась этого серебра. Оно было отвратительно сильным, Тень никогда такого не видела и не знала, не знала, не знала, что делать.
        - Я тобой восхищаюсь. Ты мой герой, - прогудел рядом другой голос, и вторую его руку кто-то стиснул. Тень внутри застонала. Прикосновение было полно этой странной серебряной магии, и она попыталась поглотить ее, но ничего не могла сделать. - Станешь великим воином, а я тебе буду помогать. Я все продумал.
        - Я ведь понимаю твой язык, - хмуро, неловко сказал третий голос, и его локоть с силой сжали. Тень дернулась, когда ее снова обожгло чужой магией: не уступчивой и теплой золотой, а новой, незнакомой. - Я кратко перевел всем, что она говорила. Я тебе сочувствую, но ты нужен мне снаружи. Ты хороший лидер, и ты вообще-то собирался всех спасти. Мы же Ястребы, наша воля сильна. Прогони Тень. Мне некогда тебя уговаривать.
        - Я в тебя верю. Ты не такой, как они, - мягко сказал четвертый голос, и рука провела по плечу. От этого ощущения он дернулся так, что едва не упал. - Мне кажется, ты справишься. Это же волшебное озеро. Давай. Раз, два, три.
        Его резко дернули вперед - и он упал в воду. Ларри закричал, потому что Тень была в ужасе от прикосновения этой воды, пропитанной ненавистной золотой магией. Он наглотался воды, и она растеклась внутри, наполнила легкие, стекла в желудок, а ему не давали подняться.
        Голоса звали его, а потом к ним прибавился еще один, незнакомый, он пробивался словно издалека, но Ларри сразу понял, кому он принадлежит.
        - Ты мой малыш, - еле слышно шептал мужской голос. - Прости, что я тебя не защитил. Я бы так хотел, чтобы ты был в безопасности, но не вышло, да? Но ты мой малыш и всегда им будешь.
        Ларри вдохнул глубже, и еще больше наглотался воды. Золотая магия, которая не могла дотянуться до него, потому что он сам не впускал ее, передала ему послание от того, кого он даже никогда не видел, - но любовь не имеет срока давности, и то, что было хорошим, остается хорошим навсегда.
        Тень завыла. Она обычно наполняла тела отчаявшихся и одиноких, она не привыкла к тому, что тех, кого она захватила, так упорно зовут снаружи. Сияющие руки продолжали держать это тело, которое еще пять минут назад было таким удобным, а вокруг была золотая вода, отвратительная, яркая. Это было так невыносимо, что Тень, туго сжавшись от отвращения, покинула тело и вернулась в то, которое было привычным и удобным и не подводило уже столько лет.
        Ларри тщетно попытался вдохнуть - и его рывком вытащили на поверхность. Он схватил ртом воздух и закашлялся, задыхаясь от воды, от слез, от воздуха и от страха. Его обняли со всех сторон, его лоб уперся в чье-то плечо, и Ларри бессильно зарыдал, отплевываясь от воды.
        Когда он смог открыть глаза, оказалось, что вокруг очень людно. Нил, Райлан, Нола и Слава сидели вокруг него на мелководье и обнимали со всех сторон, на берегу сидел Огонь и следил за ними своими яркими красными глазами, три водные девы выглядывали из воды, а на берегу лежала Магус, хрипя и мотая головой, - почувствовав, как хорошо без Тени, принять ее обратно трудно даже такой, как она.
        Потом она кое-как поднялась на ноги, и в ее глазах снова была равнодушная холодная темнота.
        - Мы не отдадим его, - сказал Нил. Ларри едва узнал его голос, так властно он звучал. Магус захрипела. Золотой стриж сиял бледным, почти серебряным золотом, и смотреть на него Тени было невыносимо. - Он нам нужен. Уходи.
        - Пошла вон, - сказала Нола, и Ларри запоздало обнаружил, что именно она прижимает его голову к себе. - Вот стерва!
        - Мне нужен учитель. Я хочу драться, как Ястребы, но только за что-нибудь хорошее, - прогудел Слава и боднул Ларри в плечо. - Я хочу, чтобы мы были в одной команде. Я двадцатиоч…
        - Я слышала! - рявкнула Нола, и Слава со вздохом замолчал.
        - Тень отняла у меня все, - холодно сказал Райлан. - Мне кажется, это пора прекратить.
        А потом раздался слабый, хриплый, клекочущий голос. - Он мой др-р-руг, - прошелестел монструм. Он лежал у Ларри на коленях, обнимая его крыльями. - Я был сделан из Тени, но я больше не пр-р-ринадлежу ей, у меня свой хозяин.
        Монструм вспыхнул серебром, и Ларри, с трудом опустив глаза, понял, что тьмы в этой несуразной птице не осталось: темные участки медленно заливал искристый свет. Магус постояла, по очереди разглядывая всех, кто сидел в воде. Тень злилась, ей хотелось уничтожить их всех, Ларри видел это в ее глазах, но она слишком боялась сияния. А потом Магус шагнула назад и исчезла, уйдя в Тень, и Ларри обессиленно прикрыл глаза. Вокруг сразу потеплело, и Ларри впервые с тех пор, как оказался на этом берегу, вспомнил, что сейчас лето.
        А потом Нил издал короткий звук, и Ларри распахнул глаза. Над дальним берегом снова возникли Ястребы. Они поднялись с веток, на которых сидели, и снова приготовились атаковать: управляющая ими рука вернулась, и на этот раз явно собиралась довести дело до конца. Деревья под ветром больше не раскачивались, и Ястребы беспрепятственно упали вниз, на деревни. Их было куда меньше, чем раньше, несколько на каждую деревню, но Ларри не сомневался, что при неумении местных сражаться этого будет достаточно.
        - Мы потратили все силы, - прошептала водная дева, и Ларри впервые заметил, какой уставшей выглядит и она, и ее сестры. - Больше ничего нет.
        Ларри похолодел. Тень и Магус злятся, они не остановятся, пока все в этих краях не погибнут. Он никому не помог, ничего не получилось. Взбунтовавшаяся земля золотых волшебников погибнет еще до заката.
        Остальные, кажется, тоже все поняли: теснее привалились друг к другу, подрагивая в холодной воде, но не сделали даже попытки выбраться, только обреченно смотрели на другой берег.
        - Все кончено, да? - тихо спросила Нола, перебирая его волосы.
        Ларри кивнул. Разговаривать не было сил.
        - Ты не виноват, - твердо сказала она. - Твоя мать - чокнутая, но ты ни при чем.
        Она приподняла его голову, крепко запустив пальцы в волосы, и Ларри устало посмотрел на нее. Конечно, он виноват. Виноват во всем.
        Ларри думал, Нола сейчас скажет еще что-нибудь в том же роде, а он пропустит это мимо ушей, потому что кто еще виноват, если не он, он ведь обещал всех защитить и не смог. Но она ничего не сказала - кажется, поняла по его глазам, о чем он думает, и вместо этого сделала кое-что непредвиденное. Еще чуть выше подтянула его голову, опустила свою и прикоснулась губами к его рту.
        Ларри шумно выдохнул. В прошлый раз это было ужасно, а в этот - почему-то наоборот. На него обрушилось все сразу: солоноватый вкус, твердость зубов, тепло руки, которой Нола перебирала его волосы.
        «Ого», - пронеслось в голове, а потом все мысли исчезли.
        Несколько секунд он просто наслаждался моментом, а потом в голове у него словно зажегся свет.
        Ларри привык к тому, что удачные идеи просто так не приходят, их нужно искать и тщательно обдумывать, но сейчас все произошло по-другому. В голове было пусто, а затем внезапная мысль просто рухнула на него, как кирпич, - прямо посреди этого странного, удивительно приятного обмена слюной.
        Ларри выпрямился. У него горели губы. Воздух слегка искрился - видимо, правы были лесные феи, когда говорили, что настоящий поцелуй создает магию.
        - Я понял, - прошептал он.
        - Что, дубина? Что ты мне нравишься? - хрипло спросила Нола.
        - Нет, - рассеянно ответил он. - Понял, как создать духа земли.
        Нола уставилась на него так, будто говорить об этом сейчас неуместно, хотя, на взгляд Ларри, более подходящего момента и быть не могло.
        «Вложи свое сердце», - сказала ему золотая магия. Он прикрыл глаза. Как же все просто.
        - Вот только… ох. - Ларри вцепился себе в волосы. - Предметы. Нола, я их оставил на твоем крыльце, когда мы перемещались. Мне нужны были свободные руки, и я… Я их просто положил. И забыл.
        - Ничего, - прошелестела водная дева. - Я сейчас.
        Остальные две даже не пошевелились, и Ларри не сомневался: нырнула та, которая неравнодушна к Нилу. Минуту спустя она поднялась на поверхность, держа в руках кувшин, а на берегу, пошатываясь, из ниоткуда появились лесовик с лаптем в руках и Почвенник с бусиной. Вид у них был измученный: у лесовика колтунами свалялась борода, у крота местами вылезла шерсть.
        - Уже много людей погибло, - еле слышно проговорил лесовик. - Пожалуйста, если ты можешь что-то сделать, сделай.
        Ларри на коленях подполз к берегу и взял предметы. Те выглядели совершенно обычными, никаких вспышек магии, и Ларри безумно улыбнулся. Ничего, сейчас засияют.
        - Я читал, духи земель выглядят как люди, только очень… призрачные. Что, если… Если надо в буквальном смысле вложить сердце? - Никто его не понял, и он торжествующе выпалил: - Вы должны меня убить! Удар в сердце, и готово. - Он выдохнул от облегчения. Его учили, что цель важнее жизни, и сейчас цель у него была лучше, чем когда-либо. - Я все понял! Дух-защитник такой ценный и его так непросто создать, потому что человек должен захотеть им стать. Должен отдать жизнь за землю. - Он бодро повернулся к остальным. - У кого есть нож?
        Нож, конечно, нашелся у Райлана: отличный острый кинжал. Ларри с благодарностью кивнул.
        - Ты здесь лучше всех знаешь, куда бить. - Ларри нервно, взвинченно хохотнул. - Давай, брат. Не тяни. Если я правда смогу превратиться в духа земли, дам нашим бывшим коллегам пинка под зад. Нола, ты слышала? Я сказал слово «зад».
        Нола не ответила. Она смотрела на Нила - так внимательно, будто они думали об одном и том же, но не решались сказать вслух.
        - Я испытываю что-то неприятное, когда ты так долго смотришь на кого-то еще, пока я тут собираюсь умирать, - брякнул Ларри, который решил, что в последнюю свою минуту может нести все, что придет в голову. - Слушай, давай хотя бы попрощаемся. Только быстро. С каждой минутой в этих землях кто-нибудь умирает.
        Нола по-прежнему не отводила глаз от Нила, и Ларри хмуро повернулся к Райлану.
        - Давай, - сказал он. - Раз, два…
        - Стой. - Нил положил руку на локоть Райлана.
        Ларри зашипел от досады - Райлан уже поставил нож в такую идеальную позицию, под отличным углом, а Нилу, видимо, захотелось трогательно попрощаться. Но Нил прощаться не стал.
        - Вы оба еще не очень-то хорошо разбираетесь в золотой магии, - тихо сказал он вместо этого.
        - А ты-то прямо разбираешься, всю жизнь в Селении просидел, - огрызнулся Райлан. - Теоретически мы знаем про нее больше.
        Нил печально рассмеялся.
        - Я всегда чувствую, когда я прав. И сейчас мы с Нолой сразу поняли, что надо сделать. Мы оба в детстве играли в «Выбери вещичку», когда родители наполняют один из предметов магией, а ты должен его найти, и он оживет.
        - Можно, вы поболтаете, пока я буду выгонять Ястребов? - простонал Ларри.
        - Ты не сможешь их выгнать, - спокойно ответил Нил. Сейчас он казался очень, очень взрослым. - Так вот, когда играешь в «Выбери вещичку», никто не способен оживить предмет, кроме того, для кого придумано задание. Так работает наша магия: она очень личная.
        - Ну и? - перебил Ларри.
        - Это ты соединил предметы, а значит, задание - лично тебе. Наша магия - это магия любви, и когда ты сказал, что надо отдать жизнь, до меня сразу дошло, что вложить сердце - это отдать земле кого-то, кто тебе дорог.
        Ларри растерянно уставился на Нила. До него дошло.
        - Нет. Не-а. Нет. Так нельзя. У вас же земля добрячков, вы же не…
        - Посмотри на предметы, - сказал Нил.
        Ларри посмотрел - и у него упало сердце. Предметы слабо сияли золотом. Лапоть ожил, неловко допрыгал до Ларри и потерся о колено. Видимо, так он давал понять, что разгадка правильная.
        - Это даже лестно, - пробормотала Нола. - Если сработает, значит, я тебе точно нравилась.
        - Нет. Вы ошибаетесь, - выдохнул Ларри. - Я сейчас найду другое объяснение.
        - Объяснения нет. Я прав. - Нил светлым, сочувственным взглядом посмотрел на него. - Тот, кто создает духа, должен превратить в него того, кого любит. Я вижу в этом смысл: тогда собиратель стихий и его возлюбленный человек будут защищать землю вместе и друг ради друга будут делать это отлично. Нола, прости.
        - Ничего, - прошептала она и обняла Ларри, уткнувшись лицом ему в плечо и обхватив рукой поперек живота. - Я понимаю, почему золотая магия так сделала. Ты всем еще пригодишься, а я умею только кроликов ловить. Всю жизнь была бесполезной. Даже для мамы. - Ларри прижал ее к себе, и она прерывисто вздохнула. - А еще я думаю, что духом должен быть тот, кто тут родился. Это моя земля, я ее знаю.
        - Если бы я не… - выдавил Ларри. - Это я виноват. Прости, что я… Что я это чувствую к тебе. Я не планировал.
        Нола тихо рассмеялась.
        - Любовь - это такая штука, которую не планируют. - Она подняла голову. Глаза у нее сияли. - Но по-моему, куда лучше любить недолго и от этого сдохнуть, чем жить, как твоя мамаша. Я счастлива, что подобрала тебя на дороге. Это было мое лучшее приобретение. - Нола выпрямилась и коснулась губами его щеки. - Давай. Только быстро и не больно, а то передумаю.
        Она поглаживала его щеку, не переставая, короткими легкими касаниями, от которых у него вспыхивала кожа. А потом убрала руки, деловито положила себе на колени лапоть и сжала в одном кулаке бусину, а в другом - ручку кувшина. Вокруг было очень тихо, только вода все накатывала и накатывала на берег, с легким плеском растекаясь по песку. - Слава, эй! Расти большим. Хотя ты уже и так здоровенный. И двадцатиочковый. Я так рада, что ты вернулся. - Нола ласково глянула на него и снова перевела глаза на Ларри. - А ты не вздумай потом грустить. Тебя еще обязательно полюбят, но я была первой. Не забудь, ладно?
        Ларри заторможенно кивнул. Райлан вложил ему в руку нож, и Ларри стиснул его изо всех сил, но Нил остановил его руку.
        - Нет. Это слишком жестоко, - прошептал он. - Наша земля так не поступила бы. Думаю, вы оба должны просто пожелать, и земля заберет ее сама. Желания - основа нашей магии.
        Ларри снова кивнул. В этом был смысл.
        - Я люблю тебя, - хрипло проговорил он, глядя ей в глаза. От этих слов в животе сжалось, и он повторил громче: - Я тебя люблю.
        - Ага, - тихо сказала Нола. Ее нелепо постриженные волосы торчали во все стороны, и Ларри захотелось их пригладить. - Я тебя тоже.
        И он сделал именно так, как хотел: провел рукой по ее волосам, прижался губами ко лбу. А потом взял за запястье и прижал ее руку к земле.
        - Я отдаю ту, кого я люблю, ради этой земли, - сдавленно проговорил он, не отводя глаз от Нолы. - И я очень надеюсь, что это того стоит.
        - Я отдаю свою жизнь ради этой земли и ради того, кого я люблю, - тихо отозвалась Нола.
        Она храбро коснулась губами его губ, и воздух на берегу мягко засиял. Рука Нолы, которую Ларри прижимал к земле, вспыхнула золотом. Это сияние прокатилось по ее руке выше, постепенно охватывая все тело и меняя цвет на серебристый. Нола отстранилась и с растерянной улыбкой оглядела себя. Ей явно не было больно, она просто удивилась, - а потом сияние проглотило все ее тело, превращая его в мерцающую неплотную фигуру.
        Предметы вспыхнули ярким, нестерпимо острым светом, а потом этот свет впитался в руки Нолы, и предметы упали на песок: вот теперь они были самыми обычными, просто оболочками того, что хранилось в них раньше. Нола охнула.
        Она теперь была такой же бестелесной, как рисунки, которые недавно оживила, но в них золотая пыльца едва заметно мерцала, а Нола целиком состояла из серебристого света такой силы, что Ларри зажмурился.
        Сияние чуть отодвинулось, и, приоткрыв один глаз, он понял, что Нола встала на ноги.
        - Ого, - выдохнула она. Голос у нее совершенно не изменился. - Я вижу все разом. Вас - хуже, чем раньше, а остальное просто отлично. И я, кажется, могу все. Вообще все! Это очень странно. Так, проверка. Хочу длинные волосы! Зря я их так обрезала.
        В следующую секунду на плече у нее лежал толстый жгут переплетенных волос. Коса, вспомнил Ларри. Вот как это называется.
        - Есть! Так, теперь Ястребы, - сказала Нола, теребя кончик косы, обвязанный лентой.
        Она перебросила косу через плечо и нелепо развела руки. Перебрала пальцами, как будто пыталась залезть в Тень.
        - Не так просто, как я думала, - растерянно пробормотала она. - Как управлять всем сразу?
        Ларри тихо засмеялся, щурясь от ее света. К должности защитника земли инструкции, увы, не прилагались, но он не сомневался, что Нола разберется. Так и получилось: она постояла какое-то время, качая головой, и вдруг сказала:
        - Местные дерутся. Очень плохо, уж как могут, но Ястребы так удивились, что эффективность их атаки упала. А сражаются все эти милые люди, потому что ветер, деревья, трава и вода шептали им: «Сражайтесь». - Она фыркнула и открыла глаза, мягко глядя на берег. - Очень изобретательно.
        Ларри обернулся и увидел, что к измученным существам, сидевшим под деревом, присоединились остальные. Все они выглядели потрепанными и маленькими: зеленое луговое создание неподвижно лежало на спине, от пышной юбки Ветреницы осталась только уныло обвисшая тряпка, у каменного монстра дрожали камни, из которых он был составлен. Но они улыбались, и у Ларри отлегло от сердца.
        - О! - выдохнула Нола. - Поняла! Поняла, как это работает! Сейчас все сделаю.
        Она зажмурилась и мягко провела рукой по воздуху, будто гладила кого-то невидимого.
        - Ларри, мне без тебя и в голову такое не пришло бы, - прошептала она, не открывая глаз. - Но я присмотрелась и… Есть еще одна причина, почему народу сегодня погибло меньше, чем могло бы. Некоторые Ястребы очень плохо старались, выполняя свою работу. Они не такие уж злые. Им хочется домой, и им не нравится убивать.
        Нола улыбнулась шире, не открывая глаз, и Ларри посмотрел на Ястребов, все еще летавших над дальним берегом. Они вдруг хаотично забили крыльями, потеряв направление полета. Ларри отлично представил, что они чувствуют: в их поле зрения ворвалась какая-то огромная теплая сила, и они растерялись. А потом успокоились, стали мягче приминать крыльями воздух. Из дальних лесов начали подниматься те Ястребы, которые орудовали в деревнях. Они присоединились к остальным, неспешно и сонно хлопая крыльями. Ястребы собрались вместе и полетели прочь - не организованным клином, который нужно поддерживать при таком большом количестве участников полета, а расхлябанной толпой, в которой кто-то то и дело врезался в кого-нибудь головой. А потом Ларри увидел, что Ястребы так же сонно, неторопливо летят отовсюду, и все тянутся в одном направлении: в сторону острова. Некоторые припадали на одно крыло - удары земли, деревьев, воздуха и воды многим все-таки повредили.
        И люди, и существа молча стояли, задрав головы, пока над ними летела хаотичная, никак не организованная армия Ястребов. Водные девы по пояс высунулись из воды, Огонь с серьезным видом махал им вслед своей обугленной рукой-щепкой, каменный монстр тянулся вверх так старательно, что его камни подскакивали друг на друге. струм сидел на ветке и довольно клекотал, провожая птиц взглядом. Потом Ветреница улыбнулась и тихонько, из последних сил дунула Ястребам вслед, добавляя попутного ветра, чтобы придать им скорости.
        Когда небо опустело, Ларри посмотрел на Нолу и увидел, что она улыбается, не открывая глаз. Сияние, из которого она была соткана, чуть поблекло - видимо, она потратила много сил, но настроения это ей совсем не испортило.
        - Как ты это сделала? - шепотом спросил он.
        - Велела им вспомнить лучший момент своей жизни. А когда прощупала, оказалось, что большинству нечего было вспомнить, так что я поменяла условие и сказала, что любой приятный момент сойдет.
        Ларри вдруг заметил, что ее голос изменился, - теперь он состоял разом из шелеста листьев, и шума ветра, и плеска воды. Эта сияющая фигура была все больше духом земли и все меньше - Нолой.
        - А потом я велела им отправляться домой, - тихо сказал дух земли. - Они сначала тоже не поняли, и тогда я сказала: туда, где вы спите. Большая часть полетела в какие-то ужасные общие спальни на тридцать человек, я это разглядела в их воспоминаниях. Магус старалась мне помешать, я чувствовала, как она пытается перехватить контроль, но я ее удивила. Меня создал Ястреб, так что я состою не только из доброй золотой магии. - Она чуть ярче вспыхнула серебристым, и Ларри улыбнулся. - Поэтому я послала ее чрезвычайно грубо, с упоминанием частей тела, закрытых одеждой.
        Ларри услышал позади себя незнакомый хриплый смех и, обернувшись, увидел, что смеется Райлан: неумело, задыхаясь и вытирая глаза.
        - Я… Я… - начал он, хватая ртом воздух, когда увидел, что все на него смотрят. - Я представлял себе битву. Бой. Победу. Как в ска… сказаниях. Но это…
        - Но это земли золотой магии, - мягко сказал Нил. Судя по его лицу, он тоже ни разу не видел, как его мрачный помощник смеется. - Здесь можно победить и по-другому.
        Нола внимательно присмотрелась к ним и тоже улыбнулась, словно на секунду забыла, кто это такие, но сразу вспомнила.
        - Они, конечно, вернутся, - негромко сказала она. - Но вряд ли сегодня. Отдыхайте. Мне тоже нужно отдохнуть - в моих землях столько прекрасных мест, и мне не терпится на них глянуть.
        - Ты накроешь нашу землю защитным куполом, прекрасная госпожа? - с надеждой спросил Крот-В-Костюмчике. - Тогда никто больше не придет.
        Нола покачала головой.
        - На это уйдет все, что у меня есть. И я не верю в куполы, потому что всегда останется кто-нибудь, кого забыли снаружи. - Она глянула прямо на Райлана, и у того вспыхнули щеки. - Мы найдем другой способ спастись.
        Существа обступили ее - слабые, побитые, они благоговейно заглядывали ей в лицо, прикасались к краю длинного платья.
        - Заберите предметы, - с улыбкой пробормотала Нола, сонно потирая кулаком глаз. - Вдруг однажды меня не станет, и они снова пригодятся? Я знала одного парня, который учил меня думать на два шага вперед. А дух земли, насколько я поняла, должен быть похож на того, кто его создал.
        - Все сделаем! - засуетился каменный монстр. - Казначей, проснись!
        Они все вместе начали трясти толстое меховое создание - Ларри даже не заметил, когда оно здесь появилось. Зато вспомнил, где видел его раньше: оно продремало на пне всю их первую встречу.
        Казначей недовольно открыл свои круглые глаза.
        - Ой. Дух земли, - медленно сказал он и зевнул. - Так и знал, что все как-то само устроится. Можно мне еще поспать?
        - Погоди! Забери предметы! Только положи их так, чтобы быстро найти, а не как всегда. Ясно? - Лесовик протянул ему лапоть, кувшинчик и бусину, и существо флегматично засунуло их в карманы.
        Карманы у него были прямо в меху и вместительными совершенно не выглядели, но когда Казначей вложил в них лапы, раздался дробный стук, будто у него там чего только нет. Ларри удивленно поднял брови. Это определенно была земля, полная странностей.
        - А какую стихию назначили главной? - неспешно поинтересовался Казначей.
        Все затаили дыхание - если, конечно, они вообще умели дышать.
        - Я могу выбирать? - спросила Нола, и существа закивали. - Тогда никакую. Я вижу, что в нашей земле чего только нет, вот и пусть все будут равны.
        - Но стихия придает народу полезное свойство! - возразил лесовик и закашлялся. Кажется, ему даже говорить было трудно. - Народы леса предприимчивые, камня - богатые, воды - с легким характером, а…
        - О, тогда я знаю, какое свойство хочу выбрать! - Нола оживилась. - Ксенос, иди сюда.
        Тот нерешительно выбрался из-за валуна, где зачем-то прятался. От удивления его круглые глаза вытаращились еще больше.
        - Ларри обещал тебе, что ты станешь покровителем этой земли, и мне нравится идея. Хочу, чтобы у нас всегда были добры к непохожим. Пусть это и будет нашим свойством, всегда, пока эта земля будет существовать. Не хочу, чтобы у нас было как у Ястребов. - Нола с улыбкой пожала уродливую ручку Ксеноса, и тот, кажется, чуть не упал в обморок. - Здесь мы никогда не будем считать, что кто-то хуже, потому что не похож на остальных. А еще я даю тебе задание учить людей золотой магии - пусть вспомнят, как она работает. Им очень нужен наставник. Сначала они тебя испугаются, но вот увидишь, ты им понравишься, когда они тебя получше узнают. Ну все, беги. - Она зевнула. - Нам всем теперь придется много работать.
        Ксенос ошалело кивнул. Лицо у него скривилось, будто он сейчас заплачет, а потом он порывисто обнял Нолу за ногу и умчался, от волнения встав на четыре лапы.
        - Я посплю где-нибудь там, где приятно плещет вода. И цветов побольше. И желательно, березы, - пробормотала Нола. Глаза у нее закрывались. - Никакой уборки, никакой охоты, спишь, где хочешь, это ли не чудесно.
        Она вдруг с улыбкой посмотрела прямо на Ларри - впервые с тех пор, как превратилась.
        - Я буду тебя защищать. Ты все еще важен для меня, - мягко сказала она.
        - Но уже не так, как раньше, - улыбнулся Ларри.
        Она стояла рядом, но ему все равно казалось, что между ними теперь огромное расстояние - смерть разделила их, и Нола тоже это чувствовала. Ларри нерешительно протянул руку и коснулся ее плеча. Такое странное чувство - встретить того, кто умер и с кем вы любили друг друга. Вы уже из разных миров, но любовь не имеет срока давности, и то, что было хорошим, остается хорошим навсегда.
        Нола засмеялась и потрепала его по волосам. Прикосновение было бестелесным - только тепло и радость, будто его коснулось само волшебство.
        - У нас обоих теперь новая жизнь, - ласково сказала она и повернулась к Славе. - И у тебя тоже. Будь очень счастлив, ладно?
        - Ясно, - прошептал Слава и обнял ее.
        - И тебе удачи, золотой стриж, - сказала Нола поверх плеча Славы. - Ты все это начал, мы просто помогаем тебе. О, и еще кое-что! Райлан, если тебе нужен дом, в этих землях он всегда у тебя будет.
        Она отстранила Славу от себя и глубоко вздохнула. Ларри успел поймать ее веселый, ласковый взгляд, прежде чем она исчезла. Когда сияющая фигура растворилась, в воздухе несколько секунд висели серебристые искры, а потом растаяли и они.
        - Нам тоже пора, - тихо сказал лесовик. - Теперь придется очень долго спать, чтобы восстановить силы. Каждый ляжет в самом уютном уголке своей стихии и будет отдыхать. Не зовите без острой надобности, ладно?
        - Ладно, - сказал Нил и обернулся к водным девам, которые сидели на мелководье.
        Теперь, когда ни одна из них не злилась, они казались совершенно одинаковыми.
        Нил опустился на песок около той, что сидела с левого края, и коснулся ее руки.
        - Спасибо тебе, - прошептал он. - Ты мне очень помогала. Ты прекрасная и добрая. И очень смелая.
        Дева посинела так, что стала цветом похожа на ночное море.
        - Как ты меня отличил? - прошептала она. - Мы же одинаковые.
        Нил засмеялся так, будто это очень глупый вопрос.
        - Спасибо тебе, - тихо сказал он и, потянувшись ближе, приложился губами к ее щеке.
        - Пожалуйста, - проскрипела водная дева и вдруг подпрыгнула над водой, взметнув фонтан брызг.
        Она с плеском упала обратно, и сестры скользнули в воду вслед за ней, напоследок махнув всем рукой. Когда Ларри оглянулся, остальных существ на берегу больше не было, только на месте покровителя камней валялась крупная галька, а там, где сидел Огонь, осталась сажа.
        Другие исчезли без следа, но по берегу вдруг прокатился ветер, покрыл рябью воду, зашумел деревьями. Ларри помахал ему рукой. Может быть, это был просто ветер, но он решил считать, что это прощание.
        Глава 15
        Серебряный Ястреб
        Солнце по-летнему жарко грело, дробилось на поверхности воды. Над озером сновали мелкие птицы, даже те, которым в полуденном небе не место, - наверное, вылетели проверить, действительно ли ушли Ястребы. Стрижи носились, суетливо взмахивая крылышками, лесные голуби и чайки внимательно оглядывали воду, потом мимо сосредоточенно пролетела небольшая сова и скрылась в лесу.
        Ларри лежал на песке и смотрел на воду. Он чувствовал что-то очень сложное и не мог подобрать этому названия. Нужно будет поручить кому-нибудь написать Совсем Новый Словарь, где будут объяснять такие вещи.
        Потом на грудь ему опустился монструм, легонько куснул за ухо и до обидного просто сказал:
        - Я тоже пр-р-рощаюсь.
        - Что? - Ларри растерянно посмотрел на него. Неопознанное чувство стало сильнее. - Ты же… Ты ведь мой!
        Попугай все еще выглядел уставшим и слабым, перья забавно торчали в стороны, но цвет стал ярче, и черного в нем больше не было - только сложное, нескольких оттенков серебро.
        - Я твой. Твой др-р-руг. У нас не ладилось, потому что я не раб для пор-р-ручений! Я тут полюбил летать, куда хочется. Птицы не такие уж глупые, когда уз-знаешь их поближе. Отпускаешь?
        Ларри молча кивнул. Наверное, все когда-нибудь уходят. Все, кто тебе нравится.
        - Отпускаю, - сказал он. - Пристрелят охотники - домой можешь не возвращаться.
        Попугай хрипло засмеялся.
        - У нас нет дома, Лар-р-ри. И если я тебе понадоблюсь, ср-р-разу пр-риду. Это и называется др-рузья. Они не каждый день видятся, но если нужны - тут как тут. - Попугай постучал его клювом по щеке. - Бер-р-реги себя. У тебя будет сложная жизнь, но ты спр-р-равишься. Ты такой.
        Ларри с улыбкой потрепал попугая по спине, и тот, раскинув серебряные крылья, неспешно полетел к горизонту. Щурясь от солнца, Ларри смотрел вслед, пока он не превратился в слабо сияющую точку над дальними лесами. Потом исчезла и она.
        - Не грусти, - сказал Нил и сел рядом.
        - Конечно, у меня ведь нет ни одного повода, - фыркнул Ларри и посмотрел на него, запрокинув голову. - Вам, ребята, надо разрешить людям грустить. Когда будете придумывать правила жизни своей новой земле, учтите мое пожелание.
        - А ты чем займешься? - спросил Нил.
        - Раздобуду где-нибудь ястребиную униформу и полечу на остров. С вашей землей теперь все будет в порядке, Нола очень сильная, а любовнобольным подпольщикам мой опыт пригодится. Они помогут мне расшатать Империю изнутри. Моя мать хотела, чтобы я уничтожал золотые земли, проникая туда тайком, и, смотри-ка, этим и займусь. Только не в золотых землях.
        Он встал на ноги. Попугай был прав: дома у них не было, так что не все ли равно, куда идти и с чего начать освобождение мира от Тени? Ларри слабо усмехнулся. Эта цель звучала безумно, но он любил ставить амбициозные задачи. Отлежится где-нибудь, переживет грусть - и займется делом.
        - Стой. - Нил тоже встал и загородил ему путь. - У меня есть предложение.
        - Боюсь даже спрашивать.
        - Оставайся и управляй нами.
        - В каком смысле? - не понял Ларри.
        - Ну, будь нашим правителем. Сам понимаешь, Магус злится на нас и в покое не оставит. Научишь людей сражаться, чтобы в следующий раз нас так легко не победили, а мы поможем тебе освободить твой остров. Я совсем не знаю, что мне теперь делать со всеми этими… - Он взмахнул руками. - Деревнями, игровыми Селениями и прочим. Тут очень много народу. Нашей новой земле нужен главный.
        - Ты главный.
        - Нет, - рассмеялся Нил. - Ты лучше подходишь. Похоже, чтобы управлять, доброты мало, а ты целеустремленный, храбрый и хитрый. Умеешь добиваться своего. Я слишком мягкий, а из тебя получится замечательный… как вы это называли?
        - Король.
        - Да. Именно! У тебя все получится. Ты нашел предметы, создал духа земли, упросил стихии сражаться. И еще ты очень красивый, - серьезно сказал Нил. - Людям такой понравится. Ты будешь их вдохновлять.
        Ларри криво усмехнулся. Он был, кажется, польщен и доволен, но сказать точно не мог - ощущения с трудом пробивались сквозь то огромное чувство, которому он не знал названия.
        - Если уж тебе нужен Ястреб-правитель, возьми Райлана. Хотя, конечно, с красотой у него не очень, одни уши чего стоят. Торчат, как лопухи.
        Райлан, бродивший неподалеку, метнул в него злобный взгляд, но как-то вполсилы.
        - Он не хочет, - с улыбкой сказал Нил. - А тебе нравится командовать. Ты подходишь.
        - А если я вас предам?
        - Предавать надо было раньше. Если ты планировал получить власть в мире Тени, она уже была у тебя в руках. И если бы ты сам не захотел, чтобы мы тебя спасли, Тень бы так легко тебя не выпустила, - мягко сказал Нил, и Ларри удивленно моргнул.
        Он уже понял, что Нил не такой безмозглый, каким кажется, судя по его доброму взгляду, - но совсем не ждал от него такой проницательности.
        - Правда, есть одна загвоздка, - вдруг замялся Нил. - Ты должен знать: мое предложение, возможно, не навсегда. Потом придет кое-кто еще.
        - Да у вас, я смотрю, все распланировано! - развеселился Ларри. - И кто же?
        Нил и Райлан переглянулись, словно не могли решить, говорить или нет.
        - У нас есть друг, главный маг этой земли, - наконец сказал Нил. - Он расшифровал одно пророчество, и там сказано, что мы прогоним Ястребов, а потом сами пригласим одного из них править, и его будут звать Рюрик. Я сначала хотел ждать его, но решил, что мы пока что должны взять дело в свои руки, а то еще неизвестно, когда он отыщется.
        - Ты не знаешь Рюрика? - уточнил Райлан. - Это же ястребиное имя - я слышал про кого-то с таким, когда учился в Академии.
        Ларри засмеялся. Вот глупые дикари!
        - Я смотрю, историю вы не особо учили.
        - Из нас готовили солдат или охранников Селений, нам было не до истории, - огрызнулся Райлан.
        - Рюрик был только один, лет сто назад. Король нашего острова. Мой прадед, получается.
        - Точно! - щелкнул пальцами Райлан. - Так какого-то знаменитого Ястреба звали.
        - Вот только это не имя, а прозвище. «Рей рик» значит «достойный правитель». Вообще-то его звали Олаф.
        Нил и Райлан посмотрели друг на друга.
        - Нет никакого Рюрика? - растерянно спросил Нил.
        - Нету. Точнее, кто угодно может им быть.
        - Кто угодно из Ястребов, - пробормотал Нил, как-то по-новому глядя на Ларри. - Тогда я хочу, чтобы это был ты. Ты всем тут нравишься, даже ему. - Он кивнул ну, и тот закатил глаза. - Когда вы спорите, обычно получается очень полезно.
        Нил засмеялся, и Ларри чуть не покраснел от стыда. Это ощущение тоже было новым. Его народ такое сделал с их землей, а этот добряк готов поставить Ястреба на престол, который легко мог бы занять сам. Нужно было отказаться, но Ларри почему-то очень хотелось сказать «да», и он решил следовать за желанием.
        Ларри медленно преклонил колено, и Нил удивленно посмотрел на него.
        - Ты золотой стриж, символ и создатель этой земли, - негромко сказал Ларри. - Если ты выберешь меня командовать на время войны с Империей, я могу принять решения, которые тебе не понравятся, но я всегда буду прислушиваться к твоим советам. И к его советам тоже. - Он показал на Райлана, и тот милостиво кивнул. - Я помогу вам пережить это время с наименьшими потерями. Однажды вы меня отпустите и найдете себе нового Рюрика, а я вернусь к своим. Но пока я здесь, я буду честно служить этой земле.
        - Хорошо, - негромко сказал Нил.
        - Только я не хочу быть королем. Всегда буду вспоминать остров, - прибавил Ларри. - Давайте назовем эту должность «князь»? У некоторых народов она так называется.
        Нил улыбнулся.
        - Звучит неплохо. Твое имя Ларри, верно? Я слышал, как другие говорили. - Нил торжественно положил руку ему на плечо. - Я приглашаю тебя остаться у нас, Ларри, и назначаю тебя князем Рюриком. Ты свободен, и когда захочешь уйти - уходи. Просто знай, что здесь ты всегда будешь в безопасности. Если бы не ты, тут никто бы не выжил. Мы этого не забудем.
        Ларри сглотнул, вдруг ужасно смутившись. То, что можно быть таким добрым к тому, кто однажды предал твое доверие, раньше показалось бы ему глупостью, но больше он так не думал. Он поднялся на ноги и, чтобы не показывать, как ему неловко, уставился на дальний берег озера, который выглядел нежилым и совершенно тихим. Те, кто выжил, наверное, сейчас хоронят тех, кого потеряли.
        - Чего ты пожелал в тот день, когда создал эту землю? - спросил Ларри. - Райлан наверняка тебе сказал, что так положено делать: создатель места силы загадывает желание о своей земле. Даже если все приходит в упадок, того, что он выберет, остается в изобилии: богатства, или храбрости, или предприимчивости, или ума, или…
        Нил виновато улыбнулся, и Ларри насторожился.
        - Я пожелал, чтобы люди в нашей новой земле были очень счастливы, - смущенно сказал Нил. - Всегда, пока она будет существовать.
        Ларри застонал.
        - Серьезно?! Ты с ума сошел! Это невозможно!
        - Зато есть к чему стремиться.
        - Поверить не могу. Тут богатейшая земля, ты мог выбрать нормальное свойство, а вместо этого…
        - Мне кажется, немного радости нам совсем не повредит, - задумчиво ответил Нил.
        Райлан у него за спиной тяжело вздохнул. Вслух признать, что он согласен с Ларри, было явно выше его сил, но он был согласен.
        - Карту дай, - буркнул Ларри Райлану, и тот четким движением вложил ее Ларри в руки, достав из собственного теневого хранилища, которое, видимо, так и не уничтожил.
        В последний раз Ларри видел карту, когда отправлялся в путешествие, и сейчас с облегчением понял, что контур золотых земель, увиденный им в то утро, остался неизменным. Они не потеряли ни клочка земли, а значит, ни одну деревню не успели уничтожить до полной потери жителей.
        Ларри представил, как на эту карту где-то далеко смотрит Магус. Вытянутый с юга на север клочок золотых земель посреди зеленого лоскутного одеяла территорий, захваченных Империей, бросался в глаза настолько, что ясно было: Нил прав, этого так не оставят. Магус вернется, и они должны быть готовы, но пока что обеим сторонам нужно набраться сил для решающего удара.
        - Разберемся, - сказал Ларри, и Нил с облегчением кивнул.
        - А теперь давайте праздновать победу. Уже можно?
        - Зачем? - не понял Ларри. - Нужно просто отдохнуть и с новыми силами браться за работу.
        - Ты ничего не понимаешь в местной жизни, - проворчал Райлан. - Люди в каждой деревне сейчас похоронят павших и будут петь грустные песни. А дальше разведут костры и будут петь веселые, танцевать и громко радоваться, что они выжили. Это очень противоречиво, я пока не привык.
        Ларри уже открыл рот, чтобы сказать, что он об этом думает, когда воздух на берегу вдруг замерцал золотым. Мерцание становилось все гуще и чаще, пока не создало плотную золотую завесу, а потом ее словно что-то сдернуло, и за ней обнаружилась толпа людей, которая заняла весь берег. Ларри подскочил.
        - Все уже закончилось, да? - бодро спросил хлипкого вида парень. - Нил, ты опять победил? Это же здорово! А я, как увидел Ястребов, сразу скрыл всех наших. Но я времени не терял, расшифровывал бумагу с пророчеством дальше. Отлично продвинулся, там столько интересного! Столица нашей земли будет на реке Волхов, а это же совсем недалеко! Надо будет побродить там и выбрать лучшее место.
        - Знакомься, это Маг, - кисло проговорил Райлан. - Главный волшебник этой земли. Потомственный. Обученный. Не потерявший золотую магию и умение ей пользоваться.
        - Он отсиживался где-то, пока тут все гибло, вместо того чтобы помочь?! - не поверил Ларри, и Райлан посмотрел на него с юмором.
        - Когда говорят, что золотые народы не любят сражаться, это не фигура речи.
        Похоже, ему было даже приятно, что теперь с кем-то можно поделиться своим возмущением от местных порядков. Ларри тяжело вздохнул. Работа, которую ему предложили, будет непростой.
        - Раз ты такой храбрый, подойди к ним, - сказал Нил, дергая Райлана за рукав.
        Ларри взглянул туда, куда он показывал, и увидел в радостно гомонящей толпе двух тихих женщин - молодую и постарше. Судя по тому, как суровый Райлан при виде их поджал хвост, это были его родичи.
        - Мы один раз пытались поговорить, - еле слышно выдохнул он. - Тогда, в ночь первого празднования. Я их пугаю. Я не такой, каким они меня помнят.
        - Но это не значит, что ты плохой, - разумно заметил Нил. - Надо попробовать снова. Пойдем вместе?
        Райлан не сдвинулся с места, инстинктивно сделав рукой движение, будто хотел ниже натянуть капюшон. Вот только униформы больше не было, и сейчас он, судя по всему, об этом жалел.
        - Если тебе покажется, что у тебя неприятности с семьей, вспомни мою, - философски заметил Ларри.
        Ему приятно было видеть Райлана таким выбитым из колеи - значит, еще хоть кто-то разбирается в отношениях так же плохо, как он сам.
        - Я с тобой. Мы храбрые, - твердо сказал Нил. - И мы идем к ним.
        Он решительно двинулся вперед, и Райлан, еле переставляя ноги, побрел следом. Ларри хотел посмотреть, чем все это закончится, но тут кто-то коснулся его плеча, и он обернулся.
        - Я что-то не хочу праздновать, - мрачно сообщил Слава, глядя на новоприбывших, которые весело расстилали на берегу скатерти и расставляли еду. - Моя сестра умерла. Конечно, все хорошо закончилось, но ее ведь все равно больше нет, а мы даже поговорить не успели. Я себя тут чувствую…
        - Лишним, - понял Ларри.
        - Я хочу домой, - шепотом сказал Слава. - Только не знаю, в какую это сторону.
        - Найдем, - успокоил его Ларри. - Пошли, я тебя отведу.
        - Далековато вести, - проворчал негромкий голос где-то под ногами.
        Ларри опустил голову. Лесовик за сегодняшний день стал раза в два ниже ростом, да и вообще вид у него был так себе, но на Славу он смотрел покровительственно, как великан, а не существо, едва доходящее ему до колена.
        - Я еще не заснул и слегка подслушал. Я тебя перенесу. - Он закашлялся. - Ради брата нашей защитницы не жалко еще немного сил. Возьми меня за руку.
        - А можно его тоже взять? - спросил Слава, виновато глянув на Ларри. - Если хотите. Вам ведь жить негде, но вас, наверное, теперь везде примут, так что если не хотите…
        Ларри непонимающе посмотрел на него.
        - Из-за меня погибла твоя сестра, а ты приглашаешь меня жить в своем доме?
        - Она погибла и всех спасла, - тихо сказал Слава. - А вас она любила, так что вы - это то, что от нее осталось. Ну, для меня. - Он взволнованно покраснел, и Ларри стало легче: не он один чувствует себя неловко.
        - Давай уже на ты, - пробормотал Ларри.
        - Ага, - кивнул Слава. - Можно ты будешь мне как брат?
        - Можно.
        - И это будет наш общий дом. Он большой, мне там будет неуютно одному. Я привык, что у меня нет ничего, кроме матраса. - Слава криво улыбнулся. - Оставайся сколько захочешь.
        Лесовик протянул им свои сухонькие ручки. Когда они сжали их, вокруг все затянуло зеленой пеленой, будто они пробираются сквозь бесплотные шумные заросли, а когда лиственный полумрак растаял, они стояли перед домом Нолы. Лесовик исчез, махнув на прощание рукой, и Ларри уставился на лошадь - та по-прежнему гуляла по двору, выискивая, чем бы поживиться. Нужно будет посадить для нее травы. Как это вообще делается? Слава тоже вряд ли знает, но ничего, как-нибудь разберутся.
        Вдалеке действительно пели грустную песню - жители всей деревней хоронили погибших. Ларри улыбнулся. Раз есть кому петь, значит, они как-то справились с Ястребами, пробившимися к ним через лес.
        Нужно будет познакомиться с ними. Рассказать про Нолу. Научить сражаться. Показать, как работает золотая магия.
        - Так спать хочу, что даже не голодный, - пробормотал Слава. - Бери все, что найдешь, чувствуй себя как дома.
        Он больше не выглядел игроком из Селения - просто крупный юный дикарь, очень похожий на своего отца, которого Ларри видел в хранилище. Слава сонно поднялся на крыльцо, зашел в дом и побрел в дальнюю комнату. Раздался звук падения тела на матрас, и наступила тишина. Ларри потрепал лошадь по холке, думая о том, что из парня может вырасти отличный воин, и то странное чувство, которому он не знал названия, вдруг отпустило его. Он прошелся по двору, заглянул в сарай, выискивая, где тут что берут. На заднем дворе обнаружилась бочка с водой, присыпанной сухой хвоей, - очевидно, Нола ее наполнила еще до встречи с ним. Ларри подлил воды курам и лошади, насыпал в кормушки мелкого зерна.
        В сарае обнаружилась куча всякой утвари - видимо, люди жили в этом доме поколениями, и каждое набивало полки каким-нибудь хламом. Ларри мельком глянул на стопки пустых горшков - и остановился. Ему пришла в голову идея.
        Он вытащил несколько горшков и пошел с ними в лес, который начинался за забором. Печальные песни вдалеке смолкли, вместо них теперь раздавался навязчивый звук какого-то примитивного музыкального инструмента. Потом к нему прибавились звуки веселой песни и топот - очевидно, те самые танцы, о которых говорил Райлан. Ларри слушал все это краем уха. Выкапывать растения, даже очень юные, оказалось не таким-то простым делом: в этих зеленых землях наверняка были для этого специальные приспособления, но он не знал, как они должны выглядеть.
        В конце концов хоть что-то да получилось: перед ним стояли пять горшков, наполненных землей, из которой торчали пять разных ростков. Ларри понятия не имел, чем они окажутся, когда превратятся во что-то большее, чем палки с редкими листьями, да и вообще доживут ли они до этого момента. Он поднял голову. Ему так хотелось увидеть какой-то знак, что Нола его слышит, - лист, упавший на плечо, голос птицы, что угодно, - но знака не было. В лесу было тихо и тепло, что-то шуршало, листва на некоторых деревьях уже по-осеннему пожелтела. Ларри еще постоял, слушая, как ветер покачивает ветки, и потащил свои сокровища в дом.
        День был в разгаре, но он все равно принес из сарая дров и развел огонь. Он все еще был в мокрой после озера униформе, надетой поверх такой же мокрой одежды, поэтому разделся, подсох у огня и, обшарив сундуки, нашел одежду почти по размеру: темные штаны и рубашку из некрашеного полотна. Местной любви к ярким цветам он не разделял.
        Пламя уютно трепетало и потрескивало. Ларри завернулся во все одеяла, какие нашел, и улегся поближе к нему.
        Он был уверен, что не спит, но, когда рисунки на стенах начали оживать, понял, что, наверное, ошибается. Цветы покачивались под несуществующим ветром, птица хлопала крыльями, узоры плавно перетекали один в другой. Ларри сонно моргал, следя за их движением, а когда посмотрел на цветы на столе, оказалось, что они зацвели. Он не знал, окажется ли все это правдой, когда он откроет глаза, и это было неважно. Ощущение было потрясающим уже сейчас: он дома, в безопасности, нужный и любимый.
        Когда тепло убаюкало его окончательно, ему приснилось, что он летит, так же как делал сотни раз в своей жизни, но на этот раз внизу было не море, а бесконечные леса и поля. Ему почему-то казалось, что он в будущем, и сквозь дрему Ларри забеспокоился, каким образом земля успела стать настолько больше, чем он помнил. Чего тут только не было: холод и жара, высокие дома в огромных деревнях, железные птицы в небе, реки, поля и очень много детей. Среди людей было много грустных, но счастливых - гораздо больше. Ларри вздохнул с облегчением: желание, загаданное золотым стрижом, сбылось.
        Будущее было огромным, незапланированным и сложным, и даже во сне Ларри улыбнулся. В этом будущем было все, что только можно себе представить.
        Правила больше не имели значения.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к