Дорога домой Татьяна Владимировна Солодкова
        Он - известный наемник, его нанимают сами короли. Он берется только за невыполнимые задания, но его работа безупречна. Никто не знает его прошлого, а он предпочел бы о нем забыть. У него есть только дорога. Куда приведет она его в этот раз?..
        Солодкова Татьяна Владимировна
        Дорога домой
        Пролог
        Охота не клеилась: собаки никак не могли учуять след, а охотники злились. И вообще, отвратительная вещь - охота: вставай ни свет, ни заря, садись на лошадь и в сопровождении людей, которых век бы не желал видеть, мчишься в лес, чтобы поймать какого-нибудь захудалого кролика, которого и есть-то никто не станет.
        И все это вместо того, чтобы побыть с любимыми людьми...
        Но, если ты король, ты должен делать то, что положено, а вовсе не то, что хочешь, должен думать о долге и правилах, разбиться в лепешку, но не посрамить наследие своих предков. А в Алаиде все попадали бы в обморок, узнав, что в последний день недели правитель не выехал на охоту.
        Король Алаиды Эдвин Первый из рода Кэродайнов выпрямился в седле. Господи, как же он устал от всей этой кутерьмы. Наверное, Эдвин еще слишком молод, чтобы понять, как должно вести себя правителю. В прошлом году ему едва исполнилось двадцать пять, когда его отец скончался. Так принц стал королем. Только лучше бы он был крестьянином, далеким от государственных дел - он ненавидел столицу, дворец и политику. Отец, Эдуард Победоносный, действительно был великим правителем, но, как Эдвин ни старался походить на него, не получалось.
        Он натянул поводья. Конь встал.
        - Что случилось, ваше величество? - тут же раздалось со всех сторон.
        Эдвин глубоко вздохнул, подавляя раздражение, и ответил спокойно.
        - Ничего, - ровно произнес он. - Просто охота не идет.
        - Желаете вернуться во дворец или устроить привал? - услужливо осведомился один из вельмож.
        "Какой, к черту, привал! Да провалитесь вы все..."
        Но эти слова так и не сорвались с его губ. "Будь спокоен, - всегда говорил ему отец. - Только спокойствие способно по-настоящему напугать твоих врагов".
        - Никаких привалов, - отказался Эдвин. - Назад.
        - Конечно, ваше величество...
        - Кто это?! - неожиданно вскричал кто-то из свиты.
        Эдвин обернулся: со стороны города к ним мчался всадник в красном.
        - Гонец, - вторя мыслям короля, сказал один из вельмож.
        Конечно, гонец, они специально носят красное, чтобы их узнавали издалека. Что же могло случиться, что короля посмели потревожить во время охоты? Эдвина охватило дурное предчувствие, ему снова отчаянно захотелось стать заурядным крестьянином, а не правителем, от которого ждут судьбоносных решений.
        Гонец мчался так быстро, как только мог, но все равно приближался слишком медленно.
        - Едем навстречу, - не выдержал Эдвин и пришпорил коня.
        Свита бросилась за ним.
        - Что случилось? - потребовал король, едва приблизившись к гонцу.
        От бешеной скачки парень хватал ртом воздух и не мог произнести ни слова.
        - Что? - ледяным голосом повторил Эдвин.
        - Меня послал господин Герберт, - наконец, выдохнул гонец, - он... - и парнишка снова задохнулся.
        Герберт? Эдвин нахмурился. Главный советник не станет просто так поднимать бучу.
        - Что он передал?
        - Он приказал передать дословно: "Милину потащили на костер". Но я...
        Дальше Эдвин уже не слушал. Наплевав на все приличия и предписания, которые так свято чтил всего несколько минут назад, он пришпорил коня и понесся в город во весь опор.
        - Ваше величество! - раздалось сзади. - Постойте!
        Но он не остановился, не обернулся, ему было все равно. Отец с самого детства готовил его себе в преемники, учил хорошему тону и правильному поведению в высшем свете, не замечая, что отнимает у сына и без того быстротечное детство...
        Волосы упали на глаза, плащ развивался за спиной, но молодой король продолжал нестись вперед.
        ...Он не нашел счастья в самодержавии, его подарила ему простая женщина. Это была небогатая горожанка без знатного происхождения. А жениться на простолюдинке король, естественно, не мог. А потом обнаружилось еще кое-что - Милина оказалась ведьмой. А в Алаиде магии боялись больше всего на свете. И если бы люди узнали об отношениях тогда еще принца с ведьмой, не сносить бы им обоим головы.
        Влюбленным везло, и об их связи никто не догадывался, кроме двух их самых доверенных людей: Энн, подруги Милины, и Вилла Герберта, главного советника короля, его наставника и друга с самого детства. А вскоре после коронации Эдвина Первого Милина родила сына, Ричарда, наследника по крови, но, увы, не по закону.
        Сейчас, по словам Герберта, Милину разоблачили и отправили на костер. Но как они узнали? Хотя сейчас это не имело значения, главное - успеть ее спасти, и пусть тогда все катится к черту. В конце концов, король он или не король? Пришла пора воспользоваться своей властью и правом по крови.
        Эдвин промчался через городские ворота. На улицах было подозрительно тихо. Он свернул на до боли знакомую улицу. Сердце готово было выскочить из груди.
        Дверь дома Милины была распахнута настежь.
        Эдвин спрыгнул с коня.
        - Мили?!
        - Эдвин! - откликнулся плачущий голос.
        - Энн?! - она была в детской, Ричард мирно спал в колыбельке. - Энн!
        Женщина подняла на него заплаканные глаза.
        - Слишком поздно, - прошептала она.
        У Эдвина закружилась голова.
        - Хватай Ричарда, и жди в лесу! - крикнул он и бросился на улицу.
        Эдвин запрыгнул на коня и понесся к главной площади. Он не знал, что сделает, когда доберется до места, - просто спасет свою любимую, спасет, чего бы ему это ни стоило.
        Но, когда Эдвин примчался на площадь, было уже слишком поздно: столб в центре полыхал - Милина умерла.
        "Не-е-ет!"
        Ему захотелось закричать, завопить. Но он сдержался, его слишком долго учили держать себя в руках. Хотелось зарыдать, на глаза оставались сухими. Эдвин, как зачарованный, смотрел туда, где только что погибла любовь всей его жизни, погибла потому, что Эдвин не успел ее спасти. Если бы он приехал раньше...
        Люди узнали его и дружно склонили головы. Подоспела свита и стала пробираться к нему сквозь толпу. Вот около него появился Герберт. Лицо советника было тревожным, видимо, он не знал, чего ожидать от молодого короля.
        - Мы сделали это для вас, - вдруг заявил мальчишка лет семи, дергая его за край плаща, чтобы привлечь к себе внимание. - В Алаиде не должно быть ведьм.
        В глазах Герберта мелькнул испуг, но Эдвин не собирался устраивать сцен. Милина умерла, ее не вернуть. Прошлого нет. Эдвин Кэродайн - прежде всего король, а потом уже человек. Остальное - побочное. Его долго этому обучали.
        - Вся Алаида благодарна вам, - спокойно сказал он, потрепал мальчику по соломенным волосам.
        Охрана окружила короля.
        - Я думаю, следует спрятать Ричарда, - шепнул Герберт.
        - Они с Энн уже должны быть в лесу.
        - Вы правы, - согласился советник, - о малыше могут вспомнить и захотеть уничтожить в любую минуту.
        - Верно, - кивнул Эдвин. - Распорядись, - приказал он, - нет, лучше сам съезди к ним, дай денег и лошадь, пускай Энн найдет Ричарду опекуна. Здесь ему не место, сына ведьмы в Алаиде не примут.
        У Эдвина мелькнула мысль взять сына во дворец, но он передумал. А вдруг все раскроется? Как алаидцы отнесутся к королю, который якшался с ведьмой?
        Спокойствие и благосостояние государства превыше всего.
        - Вы хотите знать, где и кому она оставит ребенка? - напрямую спросил Герберт, знавший Эдвина даже лучше, чем он сам себя.
        Время показалось вязким и бесконечным. Не хотелось ничего говорить вообще, но вопрос, несмотря ни на что, требовал ответа. Герберт терпеливо ждал.
        - Нет, - наконец, решительно ответил Эдвин, - не хочу.
        - Слушаюсь, ваше величество, - кивнул советник.
        Не усмешка ли промелькнула в его глазах? Даже если и так, Эдвин твердо решил, что ему все равно. Он еще раз с тоской посмотрел на то, что осталось от Милины.
        "Я любил тебя, но ведь Алаида куда важнее, чем ты, я или наш сын..."
        Ричард Кэродайн получит новое имя и новую жизнь, кто знает, какой она будет, но Эдвин искренне верил, что так будет лучше.
        1 глава
        Король Алаиды Эдвин Первый из рода Кэродайнов сидел за столом в своем кабинете, лениво пролистывая книгу. Это была история путешествий одного моряка. Эдвин слышал множество отзывов об этой книге, все говорили, что это одно из лучших произведений современности, которое захватывает с первых страниц. Однако Эдвин прочел уже не меньше сотни, но ничего интересного так и не обнаружил. Очередная посредственность... Или это с ним что-то не так?
        Король без сожалений захлопнул книгу, подпер рукой подбородок и устало уставился в стену. Цветы на обоях, которые он лично выбирал совсем недавно, показались ему похожи на хищных птиц. Эдвин вздохнул и вовсе прикрыл глаза.
        Его уже давно ничего не радовало и не интересовало, а сегодняшнее хмурое небо и вовсе навевало тоску.
        Эдвин чувствовал, как жизнь медленно вытекала из него. Вроде бы, он не был болен, но жизнь уходила, одиночество угнетало, а достойного смысла для существования не было. Для кого жить? Для народа? Для народа, который его не уважает (и, уж тем более, не любит), а просто-напросто боится? Было время, когда Эдвин действительно любил Алаиду и своих подданных, но времена минули, король убедился, что государство отняло и продолжает отнимать у него все. Высшее общество он не любил, жениться так и не смог, может, все дело в том, что он разучился любить?
        Эдвин часто думал об этом. Что случилось с искренним и умеющим любить юношей? Просто молодой человек вырос, а любовь... его любовь сгорела в костре на площади более двадцати лет назад, на той самой площади, на которую выходят окна его кабинета и на которую он вынужден смотреть каждый день. Конечно, король мог перенести свой кабинет в другую комнату дворца, даже в другое крыло, но что-то мешало ему: сначала собственная повинность в гибели любимой, затем вина испарилась, оставив толстый слой тоски, эта тоска и не позволяла отвести взгляда от той площади... Что ни говори, Милина была самым лучшим, что у него когда-либо было. И сын...
        С годами Эдвин вдруг осознал, какую роковую ошибку совершил, отказавшись от Ричарда, но тогда мнение людей значило для него куда больше, чем собственный сын, кровь от крови его. А ведь, оставь король его у себя, ничего дурного бы не произошло, охота на ведьм закончилась в Алаиде спустя каких-то два года.
        Так Эдвин и остался один. У него не было никого, даже собаки - он боялся привязанностей. И только спустя двадцать лет со дня смерти Милины король стал осознавать, что провел всю свою жизнь, боясь чего-то: сначала отца - великого правителя, затем собственных подданных и общественного мнения, потом любви...
        Эдвин и сам не знал, почему так и не женился. В молодости он считался привлекательным, несмотря на то, что совсем не походил на своего отца, которого до сих пор вспоминали с благоговением. Когда-то Эдвин был силен и крепок, ему не было равных на турнирах, а теперь... Теперь Эдвин просто распустился, большую часть времени он просиживал во дворце и выслушивал доклады. От бездеятельности он часто испытывал недомогание, и во дворец был привезен целый штат лекарей. Да только Эдвина нельзя было вылечить - он болел тоской. "Кому оставить трон?" - этот вопрос пожирал его днем и ночью. Из родственников у него была лишь троюродная сестра, но сказать про данную особу, что она слабоумна, значит, ничего не сказать. Она развалит страну, а ее муженек превратит Алаиду в военный плацдарм. Вот уж кто настоящий солдафон...
        Эдвину нужен был настоящий наследник, сын, принц по крови.
        Король проклинал себя за то, что отказался от Ричарда, а Энн могла уехать с мальчиком куда угодно. Отдала ли она его? Сама ли воспитала? Жив ли еще Ричард?
        Эдвин сходил с ума при мысли об этом и вот уже два года не жалел средств, нанимая всевозможных сыщиков, но никто так и не добился результатов. Вот сейчас Эдвин снова нанял одного человека с очень неплохими рекомендациями. Только он уже третий месяц не объявлялся. Может, нашел-таки? Эдвин готов был отдать за Ричарда все на свете, только отдавать-то было некому.
        - Ричард, где ты? - в пустоту прошептал король, все еще не открывая глаз. - Энн, куда же ты его увезла?
        Но ему никто не ответил, только ветер пахнул в окно, грохнув рамой и разметав занавески. Сначала Эдвин думал кликнуть прислугу, но потом все же решил сам подняться и закрыть ставни.
        Коснувшись рамы, он на мгновение замер, всматриваясь в действие, происходившее внизу на дворцовой площади. Строили виселицу. Рабочие стучали молотками, а люд в предвкушении собирался возле помоста.
        Эдвин зажмурился и решительно захлопнул окно. Ему вспомнился костер Милины. И откуда у людей такая жажда публичных казней? Ему следовало давно это запретить, следовало, но сначала он боялся нарушать традиции, установленные при его отце, а потом ему просто стало безразлично.
        В коридоре послышались быстрые шаги. Эдвин вскинул голову.
        Главный советник Герберт вбежал без предварительного стука, что само по себе означало, что стряслось нечто непредвиденное. Король затаил дыхание.
        "Неужели?.."
        Эдвин из суеверия побоялся даже додумать мысль, чтобы не сглазить.
        Сердце упало куда-то к ногам.
        - Херайя приехал! - доложил старый верный Герберт.
        - Херайя?! - воскликнул Эдвин, услышав имя того самого наемника, на работу которого он так надеялся. - Веди его!
        - Да, сир, - поклонился Герберт и вышел вон.
        Так, наконец-то!
        Эдвин попытался унять тяжелое дыхание. Спокойно... Спокойно... Уж держать себя в руках король давно научился. Наемник не должен догадаться, что Эдвин лично заинтересован в этом деле: всем, кого нанимал, король говорил, что некий вельможа попросил его отыскать сына в награду за боевые заслуги.
        Вот-вот, посторонний вельможа, а не сам Эдвин, и нечего так волноваться.
        Послышались шаги, и в кабинет вошел плотный коренастый мужчина лет сорока.
        - Ваше величество, - поклонился он.
        - Господин Херайя, - кивнул ему король со всем равнодушием, которого требовал этикет. - Я уж было начал думать, что вы забрали мои денежки и бежали с глаз долой.
        - Ну, что вы, ваше величество, как я мог!
        - Верно, верно, - одобрил Эдвин, - от моей мести тебе скрыться бы не удалось... Ну, так ты узнал что-нибудь о сыне моего подданного?
        "Скажи "да"! - мысленно взмолился он. - Скажи "да"!"
        Херайя же уставился в пол.
        - Ваше величество, я объехал все близлежащие государства. Я спрашивал всех, кто попадался на моем пути. Всех, клянусь вам. Но я лишь сумел узнать, что из Алаиды Энн Олсни с младенцем на руках отправилась в Иканор. Из Иканора женщина с этим именем не выходила.
        - Значит, она осталась в Иканоре, - предположил Эдвин. Это было бы чудно, в Иканоре сейчас весьма дружелюбный король, который ни за что не откажет соседу в помощи, он бы дал на поиски отряд-другой...
        - Боюсь, что нет, ваше величество, - голос Херайи бессовестно ворвался в его мысли и планы. - В Иканоре она точно не осталась.
        - Ну, не испарилась же она! - Эдвин начал раздражаться. Ну и тупы бывают эти ищейки, а Херайю так расхваливали, ну надо же.
        - Она ушла из Иканора, - сказал сыщик, - но с другим именем. Каким, мне выяснить не удалось.
        - Полагаю, твои поиски на этом заканчиваются? - холодно процедил король.
        - Да, ваше величество, - тот с прискорбным видом снова опустил голову. - Я больше ничего не могу сделать.
        Эдвин смотрел на него с нескрываемым презрением.
        - Если она изменила имя, ей должны были сделать новые документы, ты проверил, не осталось ли того, кто это сделал?
        - У меня нет связей в Иканоре, - ответил Херайя. - Я подкупал, угрожал, искал, но так ничего и не добился. Сожалею, сир, но больше я ничего не могу сделать.
        Король скривился:
        - И ты пришел за платой? - что ж, по крайней мере, он выяснил больше остальных. - Получишь треть обещанной. Убирайся!
        Херайя поклонился и пошел к выходу, не поднимая головы, потом остановился уже у самых дверей.
        Эдвин нахмурился.
        - У тебя есть еще, что мне сказать?
        Наемник колебался, переступил с ноги на ногу, потом поджал губы.
        - Ну же! - потребовал король, в нем клокотали ярость наполовину с отчаянием.
        - Профессиональная этика не позволяет расхваливать конкурентов, - решился, наконец, Херайя, - но я вижу, как важно для вас найти сына своего подданного.
        Эдвин вскинул брови:
        - Ты можешь мне порекомендовать кого-то?
        Наемник кивнул.
        - Его зовут Гэбриэл Хортон. Я не встречался с ним лично, но, если хотя бы половина из того, что о нем говорят, правда. Он тот, кто вам нужен.
        - Благодарю за информацию, - как можно более равнодушно кивнул Эдвин.
        Херайя поклонился в ответ и вышел.
        "Гэбриэл Хортон, - мысленно повторил король, чтобы не забыть. - Никогда о таком не слышал!"
        И это было странным. Имя Арга Херайи было известно многим, и он считался одним из лучших наемников, услугами которого пользовалась знать Алаиды. Именно в него Эдвин верил больше всего. Но раз уж даже он не справился.
        В дверях появился Герберт.
        - Ну, как? - жадно поинтересовался он.
        - Как-как... - протянул Эдвин и, наконец, позволил себе сорваться. - Да никак!!!
        - Но...
        - Знаю, - отмахнулся Эдвин, заранее предвидя, что скажет Герберт, что он всегда говорил после того, как короля постигало очередное разочарование в поисках сына. - Знаю, что нельзя терять надежду.
        - Именно, - поддержал советник. - Мы найдем другого наемника.
        Каким был по счету Херайя? Четырнадцатым? Пятнадцатым? От этой арифметики у Эдвина началась мигрень. Он опустил голову и устало потер виски.
        - Он кое-кого посоветовал мне, - признался король. - Гэбриэл Хортон. Ты слышал это имя?
        Герберт провел рукой по седой бороде, задумавшись.
        - Хортон... Хортон... - пробормотал он. - Готов поклясться, что слышал это имя буквально сегодня утром, но не могу вспомнить, где и при каких обстоятельствах.
        Эдвин заскрипел зубами.
        - Мне нужен этот Хортон!
        - Я знаю, но... - начал было оправдываться Герберт.
        Ветер усилился, очередной порыв вышиб ставни, в комнату залетели звуки начавшегося дождя и стук молотков.
        Старый советник бросился к окну, чтобы закрыть его, но так и замер, уставившись вниз.
        - Что там? - не выдержал Эдвин и подошел ближе, не понимая, что такого увидел за окном старик.
        На улице пошел дождь, но это не спугнуло собравшихся людей, их было еще больше, чем несколько минут назад, когда Эдвин смотрел вниз. Виселица была почти полностью готова. Палач уже готовил веревку.
        - Я вспомнил, - выдохнул Герберт. Король, все еще не понимая, смотрел на него. - Вспомнил, где слышал это имя. И вы слышали! Я же только сегодня приносил вам на подпись приказ о повешении некоего Гэбриэла Хортона. Это его виселица!
        - Что-о?! - взвился Эдвин, не желая слушать дальше. - Может, он последняя надежда! Чем ты думаешь, Герберт?! Чего ждешь?! Немедленно остановить!
        - Слушаюсь, ваше величество, - испуганно пролепетал Герберт и бросился за дверь.
        Эдвин же, не сдержавшись, ударил кулаком по оконной раме.
        ***
        Народа собралось много. В Алаиде редко происходило нечто интересное, а потому люди с радостью шли посмотреть на нечастые казни. В толпе шел недовольный ропот, что сегодня преступника должны были повесить, а не отрубить голову. Почему-то массы всегда любят кровь, причем, чем больше, тем лучше.
        После четырех месяцев, проведенных в полутемной камере, уличный свет до невозможности слепил глаза. Цепи гремели от каждого шага.
        - Парни, вам лень было цепи смазать? - поинтересовался Гэбриэл. Несмотря на ситуацию, настроение было хорошее, хотелось шутить. Но ему никто не ответил. Что ни говори, стражники в любой стране одинаковые: огромные и молчаливые, как столбы. Широченные и грозные. Гэбриэл подумал, что из одного стражника в ширину вышло бы два, а то и три такого, как он. А что? Толпе бы понравилось - три трупа на виселице, а не один.
        Вот, что его злило, так это одежда. Одели в настоящие лохмотья. Это, видите ли, тюремная одежда. Еще на смертников они правила развели. А в камере грязь, как в конюшне, умывальник с зеленой водой... Гэбриэл чувствовал себя пещерным жителем, которого зачем-то извлекли на свет божий.
        Волосы отросли и падали на глаза, пришлось, несколько раз тряхнуть головой, чтобы откинуть их и осмотреться. Впереди была видна виселица.
        - Парни, ну, может, на набережную сходим, море поглядим, а? - Гэбриэл замедлил шаг. - Ну что по такой жаре на площади делать?
        - Иди! - стражник, идущий сзади, беспардонно ткнул его в спину латной перчаткой, не оценив шутку про жару. Капли мелкого дождя оседали на лице.
        - Эй! - возмутился Гэбриэл. - Можно и поаккуратнее!
        Стражники переглянулись, ухмыляясь. Все шестеро. Шестеро... Не многовато ли? Можно подумать, если бы он решил проложить себе дорогу по трупам, имело бы значение, шестеро его охраняют или шестьдесят.
        - Да убери ж ты руки, - он дернул плечом и скинул со своего плеча лапищу стражника.
        - Скоро тебя успокоят, - пробубнил тот.
        У стражников был такой победоносный вид, словно они гуся выиграли на ярмарке, глаза жадные, все так и жаждут крови. Но одно дело, не иметь возможности сбежать из хорошо охраняемой камеры, и совсем другое - удрать от шести стражей и палача. Главное отойти подальше от тюрьмы, сверху до низу кишащей хорошо подготовленными стражниками.
        В принципе, Гэбриэл мог сбежать в любой момент за эти долгие четыре месяца заключения, но в Алаиде была действительно вышколенная стража, с усердием несущая караул. Провести их и унести ноги не получилось бы ни за что. Из тюрьмы можно было сбежать одним единственным способом - перебить всех, кто окажется на пути. Вся проблема в том, что Гэбриэл не хотел убивать.
        Он с облегчением расправил плечи, теперь, на людной улице, ему не составит труда скрыться, никого не лишив жизни.
        Что ж, во всем нужно искать плюсы, месяцы в алаидской тюрьме - это бесценный опыт.
        Виселица была уже близко. Может, Алаида и сильное развитое государство, но казнить здесь, определенно, не умели. Вешали его как-то в Беонтии, так там не виселица была, а произведение искусства, ровная, высокая, покрытая лаком, с национальными рисунками ручной работы...
        - А чего не покрасили? - Гэбриэл не удержался и высказался по поводу виселицы. - Какая серая! Я отказываюсь вешаться на такой уродливой штуковине!
        - Иди! - его снова толкнули, на этот раз в бок.
        Иди. Легко сказать, вот их бы так вешали. Иди... Так бы он и шел, если бы действительно думал, что его вот-вот прикончат.
        "Черт, а виселица, и вправду, уродливая..."
        - Стой! - вдруг остановился впереди идущий стражник. - Обыскать его, чтобы ничего не выкинул, когда снимем цепи.
        - Да что вы, - взвился Гэбриэл, - вешайте в цепях!
        - Не положено, - пробасил стражник.
        - Какое благородство, - Гэбриэл скорчил гримасу. В Алаиде вообще милый народец. Ишь, как крови жаждут! Аж глаза горят... - Ой! - его опять чем-то ткнули. - Эй! Полегче!
        - Ноги расставь! - прорычал стражник, он был ужасно недоволен. Видимо, раньше ему попадались молчаливые жертвы.
        Обыск был не долгим, но весьма плодотворным.
        - Вот это да! - ахнул один из конвоя, глядя на предметы, которые выудили из одежды Гэбриэла. - Он же четыре месяца просидел в камере, а все вещи конфисковали. Где он это раздобыл?
        - Если голова и руки работают вместе, это просто, - презрительно бросил пленник.
        Конечно, Гэбриэл знал, что его обыщут и все отнимут, но просидеть столько дней и ночей в камере без дела он просто не мог, а потому из матраца была сделана веревка, ложка заточена на манер ножа, а еще было множество гвоздей, извлеченных из двери, превратившихся в крючки различной формы. Да и занимался он этим не только со скуки: вот нашли стражи кучу бесполезных вещей и решили, что раз у арестованного ничего не осталось, он и бежать не попытается. Все-таки слишком долгое чувство собственного всесилия действует отупляюще.
        - Чист, - заключил начальник конвоя. - Пошли.
        Стражи, действительно, нашли парочку вещей и успокоились.
        Гэбриэл пожал плечами:
        - Пошли так пошли.
        Толпа довольно загудела. Забавно, но во всех королевствах люди любят смотреть на смерть, причем, на чужую.
        Бежать момент был превосходный, еще немного, и...
        Он демонстративно потер шею.
        - Знаете, у меня нежная кожа и...
        Но ему не дали сделать даже шага в сторону.
        - Стоять! - кто-то из конвоя положил ему руку толщиной со ствол дерева на плечо.
        - Гэбриэл Хортон, - важно произнес вышедший вперед вельможа, - хотите ли вы сказать что-нибудь в последний раз?
        - Ага, щаз, - брезгливо отозвался Гэбриэл. - Может, песенку еще спеть?
        - В таком случае, приступим.
        Ну вот, у этого тоже взгляд, требующий крови. Захотелось сплюнуть, что они знают о настоящей крови?..
        Его поставили под перекладиной, но решили сперва надеть петлю и связать руки, а лишь потом снять цепи. Какое великодушие! Выходит, он их напугал при аресте. Хорошо. Руки так и чесались разбить кому-нибудь нос.
        Итак, Гэбриэл напрягся, пора. Пара трюков, и можно спокойно уходить, пока люди будут, поразевав рты, думать, каким это образом, он развязал руки. Сейчас...
        - Стойте!!! - вдруг разнеслось над площадью. - Остановить казнь!
        А вот на помощь со стороны он точно не рассчитывал. Гэбриэл удивленно вскинул брови, выискивая взглядом кричавшего.
        Все тоже, как по мановению волшебной палочки, повернули головы в ту сторону.
        - Герберт... - зашептали люди. - Главный советник короля.... Герберт...
        Гэбриэл присмотрелся сквозь дождь. Главный советник оказался уже в летах, маленький сгорбленный старичок в серой мантии, длинные седые волосы одного цвета с бородой. А вот глаза Герберта ему понравились, в них светился ум, что ему в последнее время не так уж часто приходилось встречать.
        - Освободить этого человека! - распорядился он. - А потом привести к королю во дворец.
        Стражники остолбенели, толпа зароптала.
        - Это приказ короля! - отчеканил Герберт для особо непонятливых, затем развернулся и зашагал обратно во дворец.
        Вот это удача. Гэбриэл расплылся в довольной улыбке. Не зря он оттянул побег до последней минуты. Беседы с королями бывают очень занимательными.
        Все стояли, поразевав рты, смотря, кто вслед советнику короля, а кто на спасенного, но никто не делал ни малейшей попытки, чтобы освободить бывшего осужденного.
        - Э-эй! - заторопил Гэбриэл. - Я здесь! Помните? Приказы короля нужно выполнять немедленно!
        Стража зашевелилась, петлю с шеи сняли. Один из стражников начал развязывать ему и руки и тут в ужасе отшатнулся.
        - Развязаны... - не понимая, прошептал он побелевшими губами.
        Гэбриэл тоже сделал удивленные глаза:
        - Понятия не имею, что с этой веревкой. Видимо, бракованная.
        Теперь в глазах стража мелькнул откровенный испуг.
        ***
        Эдвин устроился в тронном зале в ожидании, когда же к нему приведут Хортона. Надо сказать, вид у этого наемника был тот еще: грязный, оборванный, волосы спутаны, упали на глаза, лицо перепачкано, да так, что не поймешь даже, сколько Хортону лет. Видно только, что волосы у него темные, а сам он высокий и худой.
        "И это лучший? Тот, кого рекомендовал сам Херайя? - с сомнением думал Эдвин. - Простолюдин, какой-то дешевый наемник. И почему же он тогда позволил себя арестовать, раз такой умный..."
        - Они пришли, - сказал Герберт, появляясь в дверях. Дворецкого он отослал специально, чтобы самому быть в курсе всех событий. Вот старый хитрец!
        Хортона по-прежнему окружала охрана, но, как он шел, королю понравилось - быстро и решительно. Что ж, хорошо, его чуть не повесили, а он вполне спокоен, по крайней мере, умеет владеть собой, это уже плюс. Хотя, конечно, Эдвин был вынужден приписывать этому незнакомцу положительные черты, потому что он был последней его надеждой найти Ричарда.
        А еще Хортон не собирался, как Херайя, опускать взгляд, изучая только плитки пола, откинул волосы со лба и уставился прямо на короля ясными голубыми глазами.
        - Я слышал, ты наемник, - без предисловий начал Эдвин.
        Губы Хортона под отросшей бородой скривились.
        - Наемник, солдат удачи, - ответил он.- У моей профессии много названий. И, как я понимаю, у вас для меня заказ, иначе вы не стали бы вытаскивать меня из петли?
        Заглавной "В" в обращении явно не прозвучало, это Эдвину не понравилось, но он кивнул:
        - Дело очень важное.
        - Ванна, еда, ножницы, бритва, все мои вещи и нормальный сон, - вдруг выдал нахал,- а завтра побеседуем.
        Король даже растерялся от такой наглости.
        - Виселица еще стоит, - напомнил он.
        - Как и ваше дело, - парировал Хортон, и Эдвин подумал, что у него какой-то уж слишком молодой голос. - Я для вас ничтожество, но вы не потрудились отправить своего главного советника вниз на улицу, чтобы остановить мою казнь. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что я вам нужен. Полагаю, вы уже нанимали ни один десяток людей, только толку не было. А раз вы не побрезговали обратиться ко мне в том виде, в каком я нахожусь, то я ваша последняя надежда.
        Да, соображает, этого Эдвин отрицать не мог. Только слишком быстро он соображает и не в ту сторону, какую бы хотелось Эдвину.
        - Если ваше дело действительно важное, я сделаю все возможное, чтобы выполнить его, - серьезно пообещал Хортон. - Но не в том виде и состоянии, в каком я сейчас.
        Король поморщился. В общем-то, тот был прав, много он поможет через минуту после того, как был на волосок от смерти.
        - Вам предоставят все, о чем вы просили, - пообещал король, и позволил увести Хортона.
        ***
        Дворец короля Алаиды ничем особым не отличался от многих других, в которых Гэбриэл бывал, может, разве что, чуть богаче большинства. Все эти дворцы на один манер, огромные, неуютные, холодные. "Упаси боже жить во дворце", - невольно подумалось ему, он всегда искренне сочувствовал королевским отпрыскам. Ведь рождаются дети как дети, а их мучают этикетом и правилами до того, что потом из них вырастают неуравновешенные высокородные мерзавцы.
        Гэбриэлу выделили просторную, светлую комнату с большой ванной. Пока разыскивали его вещи, конфискованные при аресте, он изучал свои временные апартаменты, раздумывая над тем, какое же дело так важно для короля, что он без возражений принял все условия. А условия, Гэбриэл и не отрицал, были весьма наглыми. По идее, он должен был ноги целовать тому, кто вытащил его из петли, а он тут требованиями рассыпается, это ведь только Гэбриэл знает, что никакой опасности его жизни не угрожало. Ну, ничего, с королями по-другому нельзя, а то на шею сядут. А раз король согласился, то это значит, что дело крайне для него важно, во взгляде правителя читалось нетерпение, значит, речь идет о чем-то личном.
        Гэбриэл увидел зеркало на стене и немедленно подошел к нему.
        - Парень, - пробормотал он своему отражению, - да ты выглядишь хуже бродяги.
        Видно, он позарез понадобился Эдвину Первому, раз тот вообще решил иметь дело с человеком, который выглядит так.
        Наконец, раздобыли его вещи. Ну, надо же, не потеряли. Гэбриэл мысленно поставил еще один плюс стражникам Алаиды, как и положено, они хранили вещи осужденного до момента свершения правосудия.
        "Что ж, - подумал Гэбриэл, вешая на шею цепочку с кулоном, с которым никогда не расставался, и который чудом никто не стащил из его вещей, - покажем королю, как выглядят безродные, но настоящие профессионалы своего дела".
        ***
        Эдвин не находил себе места. Он сидел в своем кабинете и то брался за брошенную вчера книгу, то снова откладывал ее.
        Утро следующего дня было в разгаре. И ему дико не терпелось поговорить с Хортоном. Возьмется ли тот за это дело? Герберт сказал, что навел о нем справки и узнал, что Хортон никогда не соглашается на работу, в успехе которой не уверен.
        А если откажется? Что тогда?
        "Повешу эту безродную собаку", - зло решил король.
        - Герберт! - вскричал Эдвин, когда старый советник показался в дверях. - Где этот наемник?! Что он о себе воображает?!
        - Я только что от него, - доложил Герберт. - Он сейчас будет.
        Эдвин хмыкнул. Это он должен ждать короля, а не наоборот
        - Ну, и как он тебе?
        - Даже не знаю, - признался советник, пожимая плечами. - Он ведет себя так, будто побывал уже в тысячах дворцов.
        - Я заметил, - пробормотал Эдвин. - Он ведет себя слишком уверенно. Это плохо. Кстати, раз уж он такой известный, какого черта его не привели ко мне, едва он появился в Алаиде, а чуть не повесили?
        Герберт потупился.
        - Он известен за пределами Алаиды, к тому же я не думал, что человек без должного образования и воспитания может вас заинтересовать.
        Эдвин выругался.
        - Я готов заплатить самому черту, лишь бы он вернул мне Ричарда.
        - Кроме того, о нем ходят слишком разнообразные слухи. Я не знаю, чему верить.
        - Так за что его взяли и каким образом? Кто он? Вор? Убийца? Дезертир?
        - Как я успел узнать, его нанял господин Ковдар, - пояснил Герберт. - Он выполнил его заказ, а потом Ковдар отказался платить.
        - Подло, - прокомментировал Эдвин.
        - Да, ваше величество, подло. Кроме того, он попытался применить силу, чтобы выставить Хортона вон. Хортон ответил...
        Ну, ясно. Простолюдин, поднявший руку на представителя высшего общества, приговаривается к смертной казни любым, даже самым демократичным судом.
        - А дальше?
        - Дальше завязалась драка с охраной господина Ковдара. Говорят, Хортон почти ушел, но при этом только ранил нескольких противников, но никого не убил. А тут догадливая служанка, оказавшаяся поблизости, уронила ему на голову цветочный горшок с балкона.
        Эдвин почему-то улыбнулся.
        - Глупо.
        - Вот именно, что глупо, - внезапно раздался голос от дверей. - Но иногда чертовски не везет.
        Эдвин стремительно повернулся и широко распахнул глаза, увидев стоящего на пороге молодого человека. "Кто пропустил его во дворец без позволения?" - недовольно подумал Эдвин.
        Вошедший был молод. Высокий, стройный, темные слегка вьющиеся волосы, голубые глаза, белозубая улыбка. Одежда на молодом человеке была хорошего качества, что наметанный глаз Эдвина определил сразу, скорее всего, даже сшитая на заказ, но далеко не новая. Однако, несмотря на поношенные вещи, благодаря великолепной осанке и гордо поднятой голове, молодой человек смотрелся отпрыском знатного семейства.
        Тут незваный гость похлопал себя по правому бедру.
        - Вот только мой меч ваша стража не вернула, - произнес он уже знакомым голосом.
        И только тут до Эдвина дошло, кто перед ним. Отпрыск знатного семейства - как бы не так! Хортон. А как держится-то! Где его учили манерам? Для оборванца просто потрясающе.
        - Да, Хортон, вы преобразились, - признал король.
        - Я старался, - улыбнулся нахал и повернул голову так, чтобы король увидел его затылок: - Как волосы получились? Ровно? А то сам стригся, понимаете ли....
        В глазах Герберта мелькнула паника. Еще бы, так себя вести перед королем!
        Но почему-то Эдвина это не разозлило, а, наоборот, рассмешило. Он так привык, что его боятся, что поведение Хортона словно дало ему глоток свежего воздуха.
        - Ты хорошо держишься, - признал король.
        Глаза Хортона блеснули.
        - И работаю я тоже хорошо. И, как и обещал, я перед вами и готов заняться вашими делами.
        Эдвин кивнул, а сам все еще с интересом разглядывал наглеца. Вчера он подумал, что Хортону около сорока, но стоило ему подстричь волосы и побриться, он оказался совсем мальчишкой. Ему и двадцати пяти, наверняка, нет. "И он моя последняя надежда?" - ужаснулся Эдвин.
        Но у него действительно не было выбора.
        - Герберт, оставь нас, - попросил король, и указал наемнику на стул напротив.
        ***
        Кабинет короля Алаиды представлял собой большую светлую комнату, по всем стенам книжные стеллажи, в центре стол с письменными принадлежностями. Посреди стола лежала книга с закладкой. Видимо, Эдвин Первый как раз читал ее, когда к нему пришли.
        Гэбриэл присмотрелся к обложке - "Путешествия Эдхара". Что ж, король мог бы выбрать себе что-нибудь подостойнее. Гэбриэл был знаком с этой книгой. Дешевое нереалистичное чтиво - вот как он мог охарактеризовать ее в трех словах.
        Король перехватил его взгляд.
        - Читал? - с усмешкой спросил он.
        - Историю о том, как неопытный крестьянин сразился с целым кораблем пиратов, вооруженный только своей честью? - Гэбриэл скривился. - О да, листал.
        Во взгляде короля появилось удивление.
        - Значит, ты умеешь читать?
        Удивление Эдвина было понятным, простолюдины, как правило, не владели грамотой, это считалось привилегией знати, а на отпрыска знатного семейства Гэбриэл явно не походил.
        - И писать, если вам это интересно, на четырех языках, - усмехнулся Гэбриэл. - Но мне, кажется, вы пригласили меня не за этим.
        Король нахмурился и смерил его взглядом из-под опущенных бровей.
        Гэбриэл вел себя дерзко и прекрасно отдавал себе в этом отчет. Но то, что король позволял ему так себя вести, говорило только о том, что Эдвин в отчаянии, и его дело значит для него очень много.
        Король нервничал, Гэбриэл чувствовал и это. Нет, на лице Эдвина не дрогнул ни один мускул, он не теребил руками мантию, не бегал глазами по помещению, даже зрачки не увеличились - потрясающее самообладание. Но атмосфера волнения прямо-таки царила в комнате.
        - Мое дело достаточно важное, - начал король, - и я жду того, что вы сохраните в секрете тот факт, что я когда-либо обращался к вам.
        - Естественно, - кивнул Гэбриэл. Уж кого-кого, но болтливым его назвать было нельзя. - В этом можете не сомневаться. Не выдам даже под пыткой.
        Эдвин нахмурился:
        - Это шутка?
        - Нет, - Гэбриэл улыбнулся, предлагая королю самому домыслить все детали. Да, у палача в Беонтии улыбаться не хотелось... Он чуть было не поежился при воспоминании об этом, но Гэбриэл следил за своим поведением не хуже короля. Что толку вспоминать былое? Новое дело обещало стать гораздо интереснее.
        - Как ни странно, я вам верю, - произнес Эдвин, не спуская с собеседника глаз. - Дело вот в чем. На меня было произведено покушение, я был на волосок от смерти, один из стражников спас меня ценою своей жизни. Потом его брат рассказал мне, что у него был сын, от которого он когда-то отказался, а теперь пытался найти, но не успел. И я пообещал найти сына своего спасителя и обеспечить его всем...
        Король говорил и говорил. О доблести, о чести, о благородстве, о том, что отыскать несчастного мальчика, это его долг. Только Гэбриэл ясно видел, что вся эта история - ложь. Ну, не вся, конечно, сын действительно пропал, но вот только чей сын?
        История звучала вполне правдоподобно, да не совсем. Честь честью и долг долгом, но никогда бы король не бросился вытаскивать из петли осужденного ради сына своего охранника. Никогда.
        - Вы, правда, хотите, чтобы я взялся за это дело? - впервые по-настоящему серьезно спросил Гэбриэл.
        - Конечно, - кивнул Эдвин, а вот кивок получился уже не таким спокойным, нервы короля не выдерживали.
        - Тогда не лгите, - прямо сказал Гэбриэл. - Охранник, его брат, сын... Слишком много выдуманных лиц. Я никогда не возьмусь за дело, если от меня утаивается информация.
        - Да как ты смеешь? - прошипел король, глаза потемнели, кулаки сжались.
        - Смею, - отрезал Гэбриэл, внимательно следя за реакцией Эдвина, если король стерпит и это, то никаких сомнений не останется, и тогда можно без колебаний заключить, кто в этой истории, чей сын.
        - Да я тебя на виселицу... - вот только реальной угрозы в голосе короля не было, что подтвердило все подозрения Гэбриэла.
        - Можете, - спокойно отозвался он. - Только не станете. Вам больше не к кому обратиться, это очевидно. И то, что вы нервничаете и заинтересованы лично, также видно невооруженным взглядом. Я хочу вам помочь, но работать с ложью я не умею и не стану, - Эдвин молчал, загнанный в ловушку. - Это ведь ваш сын? Незаконнорожденный, разумеется.
        - Где у меня гарантии, что это не станет достоянием общественности? - сдался король.
        - Мое слово, - просто ответил Гэбриэл. Жаль, что он не может привести пример из Беонтии. Тогда беонтийский король разыскивал свою юношескую любовь, а в стране начинался переворот, и Гэбриэл попал к противникам короля, которые уж очень хотели узнать дворцовые тайны. Но слово есть слово. Сломанная в двух местах рука долго заживала, но Гэбриэл так и не раскрыл то, что обещал сохранить в секрете. Увы, рассказать об этом Эдвину он не мог. - У вас есть только мое слово, но оно стоит немало. Для меня. Я могу раскрыть правду тем, кто будет мне нужен во время поиска, но, уверяю, ненадежные люди ничего не узнают.
        - Значит, без гарантий, - задумчиво произнес король.
        - Вам придется либо довериться полностью, либо смириться, что ваш сын где-то далеко. Это ваша проблема и ваш выбор.
        Эдвин фыркнул. В его взгляде появилось раздражение.
        - Мальчик, - скептически поинтересовался он, - тебе лет-то сколько, что ты так в себе уверен?
        К этому вопросу Гэбриэл был готов. Его всегда спрашивали о возрасте, будто от этого зависят умственные способности или умение.
        И ответил он привычно:
        - Тридцать, - король Алаиды казался человеком наблюдательным, и лет тридцать пять уже бы не прошли.
        Однако не прошли и эти.
        - Я согласен на доверие, - заявил Эдвин, - но на обоюдное. Я же не слепой. Ты гораздо младше.
        Что ж, король умен и внимателен. В принципе, Гэбриэлу было безразлично, сколько ему лет. Он - это он. Но нанимателей почему-то всегда нравилась цифра побольше. Но, если Эдвину страшно рассказать о себе правду, не получив ничего в ответ, то - почему бы и нет?
        - Мне двадцать три года, насколько мне известно, - честно ответил Гэбриэл. - Моя мать умерла, когда я был слишком мал, поэтому я не знаю свой точный возраст. Но разве это имеет значение?
        Король покачал головой:
        - Никакого. Но я хочу знать хоть что-то о человеке, которому собираюсь доверить тайну всей своей жизни.
        Слово "собираюсь" звучало обнадеживающе, вот только о своем прошлом Гэбриэл откровенничать не собирался. Не было в нем ничего хорошего, и нечего в него посвящать посторонних, когда сам не много знаешь, а то, что знаешь, хочется забыть.
        - Где ты учился? - и все же, узнав возраст, королевское "вы" плавно перетекло на "ты". Как всегда.
        - Везде, - невозмутимо ответил Гэбриэл. Это была ложь, но на данный вопрос он не мог сказать правду. - На улицах. Если вы об учебных заведениях, то ни в каких.
        Король недоверчиво хмыкнул.
        - А откуда тогда такие манеры, правильная речь?
        - По-вашему, по улицам проходит и проезжает мало богачей? Если хочешь чему-то научиться: смотри в оба и повторяй. Для этого нужно лишь цель и упрямство.
        - Которого, как я вижу, тебе не занимать.
        Гэбриэл кивнул, отмечая, что король поверил.
        - Правильно видите. Но, мне казалось, мы начали говорить о вашем сыне.
        Король задумчиво пожевал губу, уже не стесняясь показывать свое волнение, и начал:
        - Это произошло больше двадцати лет назад...
        История оказалась недлинной. И Гэбриэл пытался впитать в себя каждое слово. Однако не было во всем этом чего-то необычного. Таких историй он слышал уже ни один десяток. И вечно-то люди типа Эдвина списывают свою трусость на то, что тогда они были слишком молоды и обстоятельства были против них. Вот и все, что случилось с сыном короля, не было необычным. Гэбриэл не собирался ни стыдить Эдвина за малодушие, ни хвалить за то, что он, наконец, решил отыскать Ричарда. Это дело на совести Эдвина, и прощать или осуждать его - личное дело его сына.
        - Я проклинал себя всю свою жизнь, - заканчивал король. - Когда-то я боялся общественного мнения, но только с годами я сумел понять, что нет ничего важнее Ричарда. И не только потому, что он должен по праву получить трон Алаиды, а потому, что он мой сын. Не знаю, простит ли он меня, я приложу к этому все силы, но сперва Ричарда нужно найти. А, - Эдвин дернул уголком рта, - а, если он мертв, я должен это знать, - он, наконец, поднял глаза на Гэбриэла. - Так ты возьмешься за это дело?
        Несмотря на то, что история не была необычной, фактов было уж слишком мало.
        - Ричард - сын ведьмы? - уточнил Гэбриэл. - Должны ли были ему передаться по наследству магические способности его матери?
        - Не знаю, - признался Эдвин, - Милина говорила, что магическое умение необходимо долго воспитывать, иначе оно останется на уровне рефлексов, которые срабатывают как самозащита. Так что Ричард может быть как обученным магом, так и ничего о ней не подозревать.
        Все еще сквернее. Мага найти проще, их не так много. А так... А ведь столькие уже искали Ричарда, но эффект по-прежнему один...
        - Скольких вы нанимали до меня? - поинтересовался Гэбриэл. Король неодобрительно нахмурился, видимо, он решил, что вопрос к делу не относится, но все же ответил:
        - Двенадцать? Пятнадцать? - пожал плечами Эдвин. - Я уже и не помню.
        - И что они выяснили?
        - То, что Энн была в Иканоре, а, уходя оттуда, изменила имя. Это все. Они даже не уверены, ушла ли она оттуда с Ричардом или оставила его там.
        - Не густо, - протянул Гэбриэл. Но ужасно интересно. Непростое дело - это всегда подарок.
        - Так берешься?
        Гэбриэла так и подмывало согласиться, не глядя, но сказать "да" значит поручиться за это. А если найти Ричарда не удастся? Что тогда? Стать очередным неудачником?
        В равнодушном и холодном до этого взгляде короля теперь светилась мольба, не явная, не фальшивая, чтобы разжалобить и склонить на свою сторону, а настоящая. Его можно понять, ведь ни один из нанятых им профессионалов ничего не добился.
        - Берешься или нет? - от отчаяния Эдвин начал злиться.
        Гэбриэл представил себя на месте короля. Далеко ходить не пришлось. Он не знал своих родителей и отдал бы многое, чтобы кто-нибудь помог бы ему их найти. Сам он не сумел...
        - Берусь, - кивнул Гэбриэл.
        Плечи короля расслабились.
        2 глава
        Осень в Иканоре выдалась на удивление теплой, обычные дожди не собирались, и погода была просто превосходной. Однако Эрона, короля Иканора, не радовал даже теплый солнечный день. С каждым днем он чувствовал себя все хуже. Болезнь обострялась. Лекари говорили, что не все потеряно, что лечение, наконец, найдено, но боль по утрам не оставляла.
        И все-таки Эрон не зря прожил жизнь: он был счастлив в браке, достойно правил страной, и у него есть дети, которые продолжат его дело.
        Дети... Из-за них Эрону и пришлось подняться сегодня с постели. Сын был его надеждой, его опорой. Серьезный, ответственный, тот, на кого не страшно после смерти оставить государство. Эмир никогда не заставлял отца волноваться, никогда не противоречил ему и к делам королевства относился со всей ответственностью.
        Вот и сегодня Эмир ничем не потревожил отца. Волноваться Эрона ежедневно заставляла дочь, рядом с которой никак нельзя было поставить слова "серьезность" и "ответственность", а сочетание "подобающее принцессе поведение" и подавно.
        Несмотря на заверения лекарей, что исцеление не за горами, Эрон по-прежнему допускал мысль, что скоро умрет, тогда трон должен был по всем правам перейти к Эмиру, но умереть, не успев выдать замуж дочь, король не мог. Только Эрилин, в отличие от брата, нельзя было сказать, что ей делать. Эрон одинаково воспитывал детей, но все, что Эмир воспринимал, как добрый совет заботливого отца, Эрилин принимала в штыки и утверждала, что это ущемление ее независимости.
        Ей исполнилось уже восемнадцать, и последние три года во дворец приезжали заграничные принцы, которые пытались добиться ее руки. Многие очень нравились Эрону, с ними Эрилин была бы, как за каменной стеной, а для Иканора это был бы к тому же еще и выгодный брак с политической точки зрения. Но Эрилин снова и снова отказывала претендентам, заявляя, что никогда не согласиться провести жизнь с человеком, для которого она "всего лишь придаток к наследству".
        Вот и сегодня в Иканор прибыл доверенный от короля Зеуры, который хотел выдать Эрилин за своего сына.
        Человек зеурского короля говорил убедительно, и Эрон просто не мог не согласиться с выгодностью этого брака, как на него ни смотри.
        - Мой король приглашает Вас и ее высочество Эрилин к себе на наш национальный праздник День Осени, где, если ее высочество будет согласна, и произойдет обручение, - сказал посланник.
        Эрон был с ним согласен. Это было бы всем удобно. Но как уговорить Эрилин?
        - Я передам дочери ваши слова, - пообещал король, ожидая, что зеурец тут же уберется восвояси.
        Но тот уходить не собирался.
        - Мне приказали передать принцессе это приглашение лично, - сказал он.
        Час от часу не легче! Если у Эрона еще могло бы получиться уговорить Эрилин после длительной беседы, то прямо сейчас она могла выкинуть что угодно.
        Но отказать доверенному лицу короля Зеуры значило, если и не объявить войну, но испортить отношения, это точно.
        - Конечно, - кивнул Эрон и крикнул слугу. Тот появился почти мгновенно. - Позови ее высочество.
        - Ее нет во дворце, - доложил слуга. - Принцесса в саду.
        - Ну, так позови же ее!
        - Ну, зачем же мешать ее высочеству дышать свежим воздухом? - встрял зеурец, и понятия не имевший, что означало "принцесса в саду". - Я с удовольствием пройду в сад, чтобы пригласить ее высочество и не отрывать ее от повседневных занятий.
        "Знал бы ты ее занятия!" - мысленно воскликнул Эрон. Этот наивный человек, видимо, полагает, что Эрилин, как и положено принцессе, сидит в беседке и вышивает. Как бы не так!
        - Пойдемте, - превознемогая усталость, король поднялся с мягкого кресла, в котором сидел.
        Что ж, отказать было невозможно. Тогда будь что будет, какая бы неуправляемая ни была Эрилин, Эрон гордился ей, стыдиться ему было нечего. Если принц Зеуры хочет жениться на ней, то пусть его доверенный передаст все, как есть.
        Слава богу, по пути зеурец учтиво молчал. Интересно, что он ожидал увидеть? Девушку в пяльцами в пышном платье, высокой прической и пудрой на лице?
        Они вышли в сад. Стал слышен лязг стали.
        - Ваша стража тренируется в саду? - изумился посол.
        Отвечать Эрону не пришлось. Они завернули за угол.
        - А вот и принцесса, - провозгласил король, подумав, что все же было бы лучше, если бы Эрилин вышивала.
        Посол встал как вкопанный, не веря своим глазам.
        Посреди сада фехтовали двое, один явно стражник, но второй - вторая! Это была девушка. Черные высокие почти до бедер сапоги, какие носили только мужчины, узкая безрукавка поверх белой рубашки с широкими рукавами, какие женщины никогда не надевали, обтягивающие штаны - девушка не в юбке - неслыханно! А в довершение - распущенные волосы, свободно развевающиеся по ветру, а не аккуратная прическа, как принято в высшем обществе.
        - Принцесса? - переспросил зеурец несколько хрипло.
        - Эрилин! - окликнул девушку король.
        Девушка показала противнику-партнеру знак: "довольно" - и, бросив шпагу, стремительно подошла к отцу.
        Лицо раскраснелось, волосы окончательно спутались, одежда в пыли, а она даже не попыталась изобразить смущение. "А может, это Эмиру надо у нее учиться? - внезапно подумалось Эрону. - Уж она никогда ничего не сделает по чужой указке".
        - У нас гости? - на ее лице мелькнула удивление. - Очень рада, - она стянула перчатку и протянула послу руку.
        Тот побелел, как полотно. Женщины не жали руки, они протягивали ручку для поцелуя. Не зная Эрилин, можно было подумать, что о манерах она слыхом не слыхивала. Посол растерялся, король же только чуть улыбнулся уголком губ, прекрасно видя, что дочь издевается. А что с ней делать? Не насильно же женить, в самом-то деле?
        Поскольку посол молчал, а король решил больше не вмешиваться, то Эрилин взяла инициативу на себя.
        - А вы, - она посмотрела на герб на одежде посланника, - посол из Зеуры? Решили взять меня в жены своему принцу? - тот кивнул, все его красноречие мгновенно исчезло. - Польщена, - Эрилин придала серьезности своему лицу, - передайте, что я согласна.
        - Я... А-а, - пролепетал посол, - ну, я поеду, доложу правителю ваш ответ.
        - Прощайте, - вежливо попрощался Эрон. Слава богу, у Эрилин хватало ума вести себя так, что женихи от нее отказывались сами, а то, если бы она грубо отшвыривала всех, Иканору пришлось вести сразу несколько войн, потому что короли решили бы, что поругана их честь.
        - Прощайте, ваше величество, ваше высочество, - посол все же сумел взять себя в руки и попрощаться достойно, а лишь потом сбежать.
        Вот теперь король уже без веселья посмотрел на дочь.
        ***
        - Ты хочешь в монастырь? - вопрошал король, ходя взад-вперед по комнате дочери. - Ты этого добьешься и вовсе не потому, что я этого хочу. Я желаю тебе всего самого лучшего. Я дал тебе то же воспитание, что и Эмиру, я позволил тебе учиться читать, писать и сражаться вместе с братом, хотя женщинам запрещено заниматься подобными вещами. Я ни в чем тебе не отказывал и всегда хотел тебе только добра. И чего я добился? Чего? Ты позоришь мое имя, Эрилин, неужели не понимаешь? Как о тебе думают соседи Иканора! Принцесс выдают замуж с четырнадцати, еще пару лет, и на тебе никто не захочет жениться.
        - А я не хочу быть марионеткой в руках своего мужа! - взвыла Эрилин, все это время, пытающаяся молча слушать отца. Он притащил ее в комнату, даже не дав забрать шпагу. Разнервничался... Подумаешь, посол! - Я не хочу быть напомаженной куклой, которую выставляют на балах, а потом запирают во дворце рожать детей!
        Отец поморщился.
        - Эрилин, но ты родилась девочкой, ты не можешь вести себя как мужчина, - ну вот, теперь, похоже, он почувствовал себя виноватым, что она не мальчик. - А эта одежда? Женщины ведь такое не носят.
        - Мне все равно, - отрезала она. - Я одета не как мужчина, я одета как я. Я, понимаешь? И я не могу иначе. Да ты только посмотри на этих так называемых женихов. Хоть один приехал лично познакомиться со мной? Или мне и потом предстоит делить брачное ложе с послом?
        - Ты же знаешь, что нет.
        - Знаю? - взвилась она. - А откуда? Историй ходят много. Я никогда не обручусь с человеком, которого не знаю.
        - Эри... - король не успел договорить. В дверь постучали.
        - Можно войти? - раздался голос Эмира.
        - Войди! - произнесли отец с дочерью одновременно.
        - Эрилин! - взмолился король. - Если в комнате мужчина, отвечает он.
        Эрилин закатила глаза:
        - Если в комнате я, отвечаю я! Это же моя комната.
        - Опять ссоритесь? - с улыбкой поинтересовался Эмир, войдя в комнату, он был в дорожном платье и даже в перчатках.
        Эрилин проигнорировала вопрос и немедленно задала свой:
        - Уезжаешь?
        - В Сарану на переговоры. Между прочим, делегация из Сараны уже неделю у нас в гостях, - пояснил Эрон тоном, явно говорившим: "Поменьше бы занималась дурью, была бы в курсе всего".
        Эрилин фыркнула.
        - Надолго?
        - Три недели туда, - ответил брат, - три недели обратно, неделю там, так что к зиме ждите.
        Эрилин нахмурилась:
        - В Саране неспокойно в последнее время. Это безопасно?
        Эрилин не особо интересовалась политикой, но предпочитала все же быть в курсе основных событий. И она знала, что в королевстве Сарана вот уже полгода шла гражданская война за власть.
        - Со мной будет целый отряд, - отмахнулся Эмир. - Дядюшка Ридок уже обо всем договорился. Кроме того, прибывшие сюда саранцы настроены мирно. Они хотят заключить с нами союз.
        Ридок. Вот уж кому бы Эрилин не дала бы даже почистить свои сапоги. Младший брат отца, весь такой фальшиво милый, только никто почему-то этого не видит.
        - А можно я тоже поеду? - вдруг вскочила Эрилин, повинуясь неожиданному порыву. Сарана, действительно, очень опасна, говорят, там лучшие воины, а еще самое большое скопление магов. И предчувствия у нее были далеко не добрые.
        Эмир засмеялся и потрепал ее по волосам.
        - Эри, неужели ты думаешь, что защитишь меня лучше целого отряда?
        Эрилин надулась.
        - А что, если так? Всем известно, что я фехтую лучше тебя.
        - Эрилин, уймись! - взмолился король, и все его причитания начались по-новой.
        ***
        Ее разбудил шум. Люди бегали по коридорам, шумели, переговаривались, кто-то истошно закричал... От этого крика Эрилин и проснулась. Ощущение было такое, будто ей вылили на голову ведро воды.
        Голоса в коридоре не замолкали.
        Сердце ухнуло куда-то вниз, а потом бешено застучало.
        Она соскочила с кровати и принялась одеваться. Черт! Как долго! Искать другую одежду времени не было, и Эрилин натянула на себя то, в чем была вчера, и за что отец так ее отчитал.
        Она выбежала в коридор.
        - Что случилось? - Эрилин схватила за рукав первую попавшуюся служанку, которая с паникой на лице тащила куда-то дорогую вазу.
        - В-ва-ш-ше вы-с-с-со-чество, - пролепетала служанка, - тут... тут такое!
        - Какого черта?! - прорычала Эрилин.
        - Переворот! - выкрикнула служанка и бросилась бежать.
        Этим единственным словом Эрилин словно по голове стукнуло. Переворот? Какой еще переворот?! Люди же души не чают в ее отце.
        - Папа!!! - ужасная догадка заставила ее похолодеть, и Эрилин кинулась в королевскую спальню.
        Нет, это все не правда, не может такого быть! Но это было. Слуги неслись кто куда, некоторые под шумок тащили дорогие предметы обстановки...
        - Папа! - Эрилин без стука распахнула дверь отцовской спальни, казалось, что, чтобы постучать, ей придется потратить целую вечность, которой у нее в запасе не было. - Папа!
        Отец лежал на высокой постели, глаза закрыты, лицо безмятежное... А возле кровати стоял дядя Ридок и что-то диктовал своему секретарю.
        - Что ты с ним сделал?! - в панике закричала Эрилин.
        Ридок обернулся. Его помощник-сообщник тоже, рядом с этим красивым молодым человеком дядя выглядел настоящим уродом.
        Но отвечать ему не было необходимости. Довольное выражение бледного лица говорило само за себя.
        - Нет! - Эрилин шагнула вперед и коснулась руки отца - холодная, как лед. - Ты убил его!
        - Бедняжка, - вздохнул дядюшка, - Эрон был сильно болен...
        Эрилин даже смотреть на него не могла: худой, белесый, глаза бесцветные и - господи, ты боже мой! - такие довольные.
        - Болен, говоришь? Ему обещали выздоровление, - она с трудом выдавливала из себя слова. - Когда лекари проведут анализ крови, думаю, они сразу же обнаружат яд в ее составе.
        Ридок только издевательски улыбнулся:
        - Анализа крови не будет, - заявил он. - Мой брат был болен. Полагаю, теория заговора у бедняжки от горя, - это уже адресовалось секретарю, который немедленно записал эти слова. У него был равнодушный вид, но Эрилин была уверена, что все провернул именно он, а не Ридок, которому бы попросту не хватило ума и решимости.
        - Еще раз назовешь меня "бедняжкой", станешь евнухом, - ее рука потянулась туда, где должна была бы быть шпага. Но ее не было, не было... Отец вчера так стремительно уволок ее из сада, что она так и осталась в траве.
        В этот момент Ридок сделал знак выросшим в дверях стражникам:
        - Уведите принцессу в ее покои и заприте там, она в шоке.
        - Я тебе дам шок! - захлебнулась Эрилин. Ну почему оружие рядом всегда, когда в нем нет никакой необходимости? Она никогда никого не убивала, но, видит бог, в эту минуту вонзила бы сталь Рибоку в грудь, даже не задумываясь. Да они, что, слепые все? Видно же, видно, что он доволен, да по нему сразу ясно, что смерть его брата не из-за болезни. - Подонок!
        Она кричала и вырывалась, когда ее тащили в комнату, но стражники решили, во что бы то ни стало, выполнить данный им приказ.
        ***
        Слезы душили. Эрилин забилась в угол комнаты и больше не пыталась успокоиться. Что толку? Нет больше никакого смысла. Нет никакого выхода. Ни черта у нее нет...
        Принцесса стучала в дверь, кричала, пока совсем не сорвала голос, угрожала всем и вся, да только за целый день дверь так и не открыли.
        Паника во дворце стихла. Не было слышно ни звука. Будто умер не один король, будто вымерли все.
        Эрилин и сама чувствовала себя не слишком-то живой. Она давно знала, что ее отец болен, знала, что скоро его скоро может не стать, но потом лекари объявили, что средство от болезни есть, у них появилась надежда...
        Ридок - подонок. Он тот, кто может ударить ножом в спину, но никогда не сразится на равных. И ведь ждал, ждал, пока Эмир уедет, при нем он бы никогда не решился на заговор.
        Заговор? Эрилин сама испугалась своих мыслей. А был ли заговор? Или Ридок все сделал вдвоем со своим прихвастнем? Не один, это уж точно. Такие, как он, даже яд в кубок собственноручно насыпать побрезгуют.
        И что теперь? Ридок явно собрался занять трон. А Эмир? Если принц вернется, он немедленно будет коронован.
        Если вернется...
        А ведь Ридок сам договаривался о переговорах с Сараной.
        Проклятые слезы не желали останавливаться. Нужно было успокоиться, сесть и подумать, что теперь делать, но Эрилин не могла с собой ничего поделать.
        ***
        Она проплакала весь вечер и ночь, а на утро решила, что больше из ее глаз не выкатится ни одна слеза. Ридок ждет от нее страха и повиновения, но этому убийце Эрилин могла посвятить только месть.
        Ее не выпустили и на следующий день. Служанка просунула под дверь поднос с едой. Больше о ней не вспоминали. Воду пришлось пить из водопровода.
        На третий день состоялись торжественные похороны короля Эрона, на которых не было ни Эрилин, ни Эмира. Ридок объявил, что Эмир не смог вернуться с переговоров в такой короткий срок, а из-за теплой погоды с похоронами тянуть нельзя. Что же касается Эрилин, то людям сообщили, что принцесса заболела от горя и теперь лежит в постели.
        Громкоговоритель, установленный одним из местных магов, работал превосходно, и Эрилин слышала все, что объявлялось на площади. Но, к сожалению, у нее такого не было, и она не могла выкрикнуть в окно, что все, что говорит Ридок, ложь.
        На окнах в комнате Эрилин стояли решетки, установленные когда-то из соображений безопасности. Безопасность вышла боком, и теперь принцесса не могла сбежать из своей комнаты, ставшей для нее тюрьмой. Увы, просачиваться сквозь стены она не умела. Как жаль, что она не волшебница...
        ***
        Ридок одарил ее своим визитом на четвертый день со дня смерти короля и на следующий после его похорон.
        Наверное, он поумнел, приблизившись к трону вплотную, потому что вошел в комнату Эрилин не один, а с двумя вооруженными стражниками. Странно, что своего помощника на сей раз он не взял. Зато лица стражей Эрилин видела впервые, а это значит, что Ридок уже собрал вокруг себя доверенных людей.
        Дверь снова заперли, а охрана встала по обе стороны от нее.
        Эрилин стояла спиной к окну, намеренно став на солнце, чтобы предатель не видел ее лица, а сам не сумел бы скрыть ни одного мимического движения.
        - Без глупостей, - предупредил Ридок, бесцеремонно усевшись на стул.
        Эрилин молчала. Нечего тратить свое красноречие на этого подлеца. Если он пришел убить ее, как и ее отца, то, пожалуйста, так ему будет проще.
        - Этот разговор - услуга тебе, - намеренно растягивая слова, произнес он. - Я не собирался терять на это время, но Этаниэл, моя правая рука, считает, что так поступить благоразумнее. И я был склонен с ним согласиться. Ты ведь не глупая девочка. Сопротивляясь, ты ничего добьешься, только создашь мне ненужные проблемы. Я предлагаю тебе сотрудничество, тогда я устрою тебе благополучный брак, ты покинешь Иканор и счастливо заживешь далеко отсюда.
        Эрилин сделала вид, что даже не слышала его слов.
        - Где Эмир? - резко спросила она.
        Дядюшка развел руками в воздухе.
        - В Саране, ты же знаешь.
        - Знаю, - процедила она сквозь зубы. Единственного, чего ей сейчас хотелось, это вцепиться в горло предателю, - также прекрасно знаю, где находится Сарана. До нее почти три недели пути. Эмир не успел бы еще до нее добраться, но вполне бы сумел вернуться к похоронам. Если бы его, конечно, известили.
        На губах Ридока появилась гадкая улыбочка.
        - О, дорогая, не беспокойся, он в курсе всего.
        Эрилин внутренне сжалась, готовясь к худшему.
        - Ты убил и его? - она всеми силами старалась, чтобы голос не дрожал.
        - Ну что ты, - у него же голос был таким фальшиво ласковым, что уши резало. - Мой брат был болен, и я просто ускорил события. Эмир - хороший мальчик. И я не собираюсь убивать ни его, ни тебя, мне всего лишь нужно убрать вас с дороги.
        Но, если не убить, то что же тогда ему делать с наследниками? Эрилин уже живо представила себя пожизненно упрятанной в самой высокой башне.
        - Если Эмир жив, то где он?
        Ридок пожал плечами, мол, чего уж тут скрывать.
        - Его захватили враждебные саранцы, что они будут с ним делать, меня не касается.
        - Предатель! - Эрилин не выдержала и все же бросилась на "доброго дядюшку". Однако ее оттащили, едва она успела поцарапать ему лицо.
        - Ты сама выбрала, - прорычал Ридок и вышел вон.
        ***
        В Иканоре было разительно теплее, чем в Алаиде. Воздух был совсем сухой. Наверное, все потому, что Алаида находится почти у самого моря.
        Дорога заняла меньше недели, Эдвин выделил Гэбриэлу добротного выносливого коня, на котором путешествовать было одно удовольствие.
        Гэбриэл ехал, раздумывая, с чего бы ему начать поиски. Все сводилось к человеку, подделавшему документы в Иканоре двадцать лет назад. Оставалось его отыскать, а потом уже плясать от этого.
        Гэбриэл не очень любил Иканор. Здесь у него было всего несколько людей, на кого он мог рассчитывать. С другой стороны, в Алаиде он не знал вообще никого. И ничего, выбрался же.
        А теперь предстояло отыскать Ричарда.
        Гэбриэл представил себя на месте этого парня. Живешь себе, живешь, тут к тебе является незнакомец и заявляет, что ты сын короля Алаиды. Интересно, он бы обрадовался? Быть принцем в принципе, по его мнению, не завидная перспектива. Но узнать, что у тебя есть отец, который тебя ищет и искренне раскаивается в своей трусости... Да, от такого Гэбриэл бы не отказался...
        Когда-то он потратил ни один месяц на поиски своей собственной семьи, но так ничего и не обнаружил. Может, когда ты ищешь посторонних тебе людей, ты равнодушен и беспристрастен, и потому успех вероятнее? Ответа на этот вопрос Гэбриэл не знал, а просто одним утром проснулся и понял, что больше не станет разыскивать своих родственников, а займется проблемами других людей. Чему он и посвятил свою жизнь.
        Хотелось найти Ричарда Кэродайна не только, чтобы притащить его Эдвину Первому и получить деньги. Это было нужно еще и для себя, в очередной раз доказать самому себе, что не зря топчешь эту землю и на что-то способен, чтобы снова доказать себе, что не похож на... Впрочем, не хотелось вспоминать прошлое. Все равно, теперь все иначе. И на данный момент задача только одна - найти Ричарда Кэродайна, который должен стать следующим алаидским королем.
        Стражники при въезде в столицу Иканора особо не придирались. Фальшивые документы внимательно не рассматривали и ни к чему не цеплялись, что было странно. Бумаги, конечно, подделаны на славу, и выявить в них фальшивку практически невозможно, но стражи ведь даже печати сверять не собирались. Да и "Добро пожаловать в Иканор!" не сказали, хотя это эта была официальная форма приветствия всех путников.
        Гэбриэл бросил взгляд на городскую стену. Цветных флагов, которые обычно весело развевались на ветру, как не бывало.
        - Парни, здесь что-то стряслось? - поинтересовался он, когда стражники вернули ему документы.
        Один только поморщился и промолчал, другой же вздохнул, но ответил, не слишком охотно, но все-таки:
        - Король Эрон умер.
        Вот это новость! Гэбриэл ни разу не встречался с иканорским королем, но о нем все очень тепло отзывались. Значит, в стране глубокий траур. Плохо. Попробуй теперь что-нибудь разузнать...
        Стражник замолк и продолжать явно не собирался. Но и Гэбриэлу торопиться было некуда. Ценная информация куда важнее нескольких потраченных минут.
        - Его величество был болен? - спросил он.
        На этот раз страж ответил охотнее, видимо, в нем клокотали эмоции, а душу излить было некому, его партнер казался крайне неразговорчивым субъектом.
        - Болен-то, болен, - сказал он. - Да события ускорили. Убили нашего короля! И принца Эмира тоже! Э-эх... - стражник безнадежно махнул рукой. Ага, значит, слухи не лгут, и Эрона действительно любили в народе.
        - И принца? - осторожно переспросил Гэбриэл. - Переворот?
        - Едва не случился, - поделился разговорчивый стражник. - Принцесса Эрилин сошла с ума от жажды власти. Она, во-первых, младшая в семье, а во-вторых, девушка, трона ей было не видать, как своих ушей, вот она и решила покончить с отцом и братом.
        Говорил он слишком презрительно, чтобы можно было так отзываться о новой королеве.
        - Как я понимаю, у нее ничего не вышло?
        - Брат нашего несчастного короля нашел правду. Теперь он наш новый правитель. Ридок Первый.
        - А принцесса? - не отставал Гэбриэл. Раз уж оказался в Иканоре, нужно быть в курсе всех событий.
        - Король решил казнить неверную. Народ его поддержал. День казни еще не назначен, но мы все ждем его с нетерпением. Пока же предательница в темнице дожидается смерти.
        - М-да, - протянул Гэбриэл, - весело тут у вас.
        Стражник кивнул и только сейчас вспомнил о своих обязанностях.
        - Добро пожаловать в Иканор, - не к месту брякнул он и добавил: - Гостям мы всегда рады. Даже в подобной ситуации.
        - Подобных ситуаций не было, - зло буркнул молчавший до этого стражник, чем подтвердил, что дела в Иканоре ой как плохи.
        Гэбриэл попрощался со стражей, взял под уздцы своего коня и, несмотря на то, что это государство не обещало ничего хорошего, вошел в ворота столицы Иканора.
        ***
        - Гэбриэл, у тебя души нет! У нас такое дело, а ты тут со своими мелочами!
        В ответ Гэбриэл улыбнулся.
        - Кончай играть в жертву, Слин, уж я-то знаю, что тебе наплевать, кто на троне, лишь бы карман был полон.
        Слина Гэбриэл знал давно и вполне ему доверял. "Вполне" - это то самое слово, вполне, чтобы использовать, но далеко не полностью, чтобы положиться. Вор и мошенник, контрабандист и убийца, Слин умел держать язык за зубами. Однажды Гэбриэл спас ему жизнь, и теперь Слин ходил у него в должниках. Знакомых у Гэбриэла в Иканоре было немного, а потому он и подался к Слину, прекрасно знающему преступный мир этого государства.
        Для отвода глаз Слин держал таверну, хотя сам большей частью занимался распространением наркотиков, а также скупкой и продажей краденного. В эту-то таверну Гэбриэл и направился прямо от городских ворот. По лицу встретившего его Слина было заметно, что он далеко не рад нежданному гостю, потому как своих проблем по горло, но, как должник, отказать в помощи он не мог.
        И вот теперь они уже битый час сидели за столиком в таверне и обсуждали дела. Вернее, это Гэбриэл пытался обсуждать, а Слин всячески отнекивался.
        - Гэбриэл, - снова начал Слин, - ну, пойми же меня. Сейчас у нас новый король. А новые правители всегда хотят завоевать любовь общества. А как этого добиться? Конечно, повесить парочку наркоторговцев. Понимаешь?
        - Вполне, - Гэбриэл отпил из кружки непонятный напиток, наименовавшийся "вином", но на вкус и цвет напоминал нечто такое, о чем за столом упоминать не положено.
        - Ну, вот видишь! - обрадовался Слин и по-братски положил руку ему на плечо. - Ты ж умный парень. Я знал, что ты поймешь.
        Гэбриэл поставил кружку на стол и двумя пальцами плавным движением снял ручищу Слина со своего плеча.
        - Я-то понимаю, - сказал он. - Это ты не понял. Мне нужна информация о тех, кто занимался в Иканоре подделкой документов двадцать лет назад.
        - А если я засвечусь, пока найду нужного тебе человека? - взмолился Слин.
        - Значит, ты осел, - отрезал Гэбриэл. - Я ничего от тебя не хочу. Не надо выходить на связь с этим человеком. Только назови мне имя.
        - Двадцать лет - это очень много, - пробормотал Слин, сдаваясь.
        Гэбриэл пожал плечами:
        - Постарайся.
        ***
        Слина не было часа два. Но Гэбриэла это не ввело в заблуждение. Просто Слин набивал цену. У него были в Иканоре такие связи, что, чтобы узнать то, о чем его попросил Гэбриэл, хватило бы и получаса. Но Слин не торопился, очевидно, решив продемонстрировать свой труд во всей красе. Вот сейчас явится, язык на плечо, и заявит, что все ноги сбил, пока бегал.
        Таверна у Слина была третьесортная, нормальные люди сюда не ходили. Слово "притон" подошло бы куда лучше, чтобы охарактеризовать данное место.
        Гэбриэл так и сидел за столиком в углу и изучал карты, которые взял с собой. В принципе, он прекрасно знал все маршруты, но нужно было себя чем-то занять, не привлекая внимания. Он сидел, подперев рукой голову, и время от времени поглядывал на посетителей. Сплошные бандиты, все с оружием, да несколько девиц легкого поведения, каждая из которых стрельнула в Гэбриэла глазами, минимум, раз по десять.
        - Эй, парень! - вдруг окликнул кто-то.
        Гэбриэл сразу понял, что обращались к нему, но обернулся не спеша, словно, собираясь удостовериться, что эти слова адресовались именно ему.
        - Ты, ты! - мотнул головой молодой верзила, лицо которого сплошь было покрыто шрамами.
        "А этому чего надо?" - раздраженно подумал Гэбриэл. Затевать конфликт в первые часы пребывания в городе совершенно не хотелось, хотя великан явно ждал именно этого.
        - Что-то случилось? - вежливо осведомился Гэбриэл.
        - Случилось! - грозно заявил верзила и шагнул ближе к его столику. - Ты тут, кажись, новенький. А все приезжие должны платить за въезд не только у ворот, но и нам.
        Гэбриэл хмыкнул. Ну, у парня и самомнение. Того и гляди, лопнет от осознания своей важности и силы. Хотя, надо признать, детина был здоровый, а на его поясе красовался увесистых размеров меч.
        - Слин ничего не говорил про новую пошлину, - все так же учтиво ответил Гэбриэл. Драться ну совсем не хотелось, а этот здоровяк отставать явно не собирался.
        - Слин у нас купец, а я сборщик податей, - выдал парень и залился басистым хохотом, прибывая в экстазе от своей совершенно не смешной шутки.
        Гэбриэлу это уже надоело. И куда Слин запропастился?
        - Отсмеялся? - холодно осведомился он.
        - Да! - гаркнул смешливый верзила. - Так что гони сорок монет и проваливай отсюда.
        Сорок? За сорок монет можно жить и снимать комнату в гостинице целый месяц. Попросили бы у него монет пять, Гэбриэл спокойно бы отдал деньги, лишь бы не связываться с идиотом. Но чего ради отдавать крупную сумму только из лени? Что ж, парень сам напросился.
        - А если не "погоню"? - передразнил Гэбриэл парня нарочно ласковым голосом.
        - Тогда тебе конец! - прорычал верзила и замахнулся здоровенным кулаком. Гэбриэл прикинул, что, угоди такой кулачок в цель, целой челюсти ему не видать, а может, и шеи.
        Но прежде чем рука громилы успела приблизиться к нему, Гэбриэл соскочил со своего стула, легко поднырнул под летящую руку и оказался за спиной противника.
        Тот зарычал и бросился в атаку, теперь уж точно намереваясь свернуть ему шею. Только Гэбриэлу со своей шеей расставаться не хотелось, впрочем, как и драться с дураком. Он снова увернулся, верзила пролетел мимо, гонимый своим весом, и врезался в стену лбом, что-то невнятно промычал и сполз по стене на пол, где и затих.
        Гэбриэл обернулся. Все посетители таверны смотрели на него, поразевав рты. Видно, верзила считался у них авторитетом. Кто же ему виноват, что он еще и идиот? Если бы у него имелась хоть капля мозгов, он бы никогда не выбирал противника только по меньшей массе.
        Гэбриэл огляделся.
        - У кого-то еще вопросы? - поинтересовался он.
        Ответом была тишина и недоуменные взгляды. В этот момент от дверей отделилась фигура Слина. Видимо, он подоспел как раз к началу представления.
        - Уберите его, - махнул он рукой в сторону лежащего у стены, и несколько не менее крупных ребят подобрали его и выволокли. - Все в порядке, господа! Все в порядке!
        Люди вышли из оцепенения и снова вернулись к своим делам.
        - Гэбриэл, ты что вытворяешь? - прошипел Слин. - Тебя, что же даже на пять минут не оставишь?
        - На два часа, - спокойно поправил Гэбриэл. - Это, во-первых, а во-вторых, я к нему и пальцем не притронулся. А в-третьих, не надо заливать, что понятия не имел о планах этого парня.
        Слин несколько смутился.
        - Ну, Вилли всегда пристает к недавно прибывшим. Я же знал, что опасность тебе не грозит.
        - А Вилли, значит, не жалко?
        - А чего его жалеть, дурака? Сам нарвался... - тут Слин понизил голос и покосился по сторонам. - Гэбриэл, ты думаешь, никто не заподозрил, кто ты?
        Гэбриэл тоже глянул на посетителей. Никто уже не обращал на них никакого внимания.
        - Не думаю. Тогда они бы смотрели на меня не с удивлением, а с ужасом.
        Слин даже поежился.
        - Ты же знаешь, что будет, если кто-нибудь заподозрит, кто ты на самом деле?
        - Меня четвертуют, - спокойно сказал Гэбриэл. - Если поймают. Я знаю, спасибо. Так ты узнал то, что мне нужно?
        - Пошли, - Слин поманил его к покинутому столику в углу, - сейчас все расскажу.
        Гэбриэл прошел за ним и устроился на прежнем месте.
        - Дело тут сложное, - начал Слин. - Пришлось дать несколько взяток, чтобы разузнать о деле двадцатилетней давности. Ох, Гэбриэл, - он устало покачал головой, - ну и заставил же ты меня побегать.
        - Слин, у меня есть деньги, если ты об этом, - перебил его Гэбриэл. - Лучше скажи, ты узнал, о чем я просил?
        - Обижаешь, - гордо заявил наркоторговец. - Узнал, конечно, но чего мне это стоило...
        - И чего же?
        - Двадцать пять золотых.
        Гэбриэл смерил его взглядом. Двадцать пять, как же. От силы десять, другие пятнадцать решил взять себе за работу. Впрочем, он ведь, и вправду, поработал.
        - Держи, - Гэбриэл достал деньги из внутреннего кармана плаща.
        Слин мгновенно смел монеты в свой карманище и сразу же стал гораздо сговорчивей.
        - Значит так, - он перешел к сути, - его зовут Сен Генти, ему сейчас лет семьдесят, давно завязал с незаконными делами, но двадцать лет назад он был лучшим, и если кто-то решил наверняка поменять имя, то мог обратиться только к нему.
        - Ты знаком с ним?
        - Нет, я, сам понимаешь, не застал его в ореоле славы, я и имени не знал. Но говорят, в свои семьдесят он не впал в маразм, а мыслит достаточно ясно. Мой осведомитель уверен, что Генти помнит всех своих клиентов, такие люди никогда не забывают лиц и имен. Так что, главное - уговорить его помочь.
        - Я постараюсь, - заверил Гэбриэл. - Адрес есть?
        - Конечно, - Слин вытащил из-за пояса свернутый вчетверо листок. Гэбриэл взял его и немедленно развернул. - Знаешь, где это?
        - Найду, - Гэбриэл смял бумагу и вернул Слину, - можешь это уничтожить, - потом сразу же поднялся. - Спасибо, Слин, ты очень мне помог.
        - И больше ничего тебе не должен, - напомнил наркоторговец.
        Гэбриэл понимающе кивнул:
        - Я знаю.
        Слин смущенно замялся:
        - Гэбриэл, ты, вроде, хороший парень, но иметь дело с одним из...
        - Я все понимаю, - перебил его Гэбриэл. - Прощай, я больше тебя не побеспокою, - хлопнул Слина по плечу и вышел вон.
        ***
        Иканор Гэбриэл знал плохо, а потому плутал по улицам почти целый час, прежде чем нашел адрес, добытый Слином. Дом Сена Генти оказался в одном из самых бедных кварталов. Видимо, если раньше тот и имел славу и деньги среди мошенников, теперь у него не осталось ни того, ни другого.
        Дверь висела на одной петле и наполовину прогнила, у крыльца не хватало нескольких досок, а те, что были, тоже прогнили и, казалось, вот-вот провалятся.
        Гэбриэл постучал в дверь, но в доме не раздалось ни звука. Он постучал снова чуть более настойчиво. Может, старик глухой?
        Реакция появилась только с третьей попытки.
        - Кого черт принес? - наконец, отозвался хриплый старческий голос.
        - Сен Генти? - Гэбриэл повысил голос, чтобы его услышали. - Я по важному делу.
        Несколько минут никто не отвечал, видимо, старик обдумывал, что бы это значило.
        - Я не веду никаких дел! - потом заявил он. - Уходите!
        - Это очень важно, - не сдавался Гэбриэл. - Мне нужно с вами поговорить.
        Старик снова помолчал немного.
        - А откуда мне знать, что ты не законник, пришедший повесить на меня какую-нибудь дрянь и отволочь за решетку?
        - Если бы я был законником, я бы уже выломал вашу дверь.
        - Резонно, - протянул старик, замок щелкнул, и дверь распахнулась. Хозяин жилища был худ, сгорблен и изможден от болезни или от постоянного недоедания. - Кто ты, мальчик? - прошамкал он.
        Гэбриэл улыбнулся обращению: "мальчик", но возражать не стал, по сравнению с Генти он действительно был еще совсем ребенком.
        - У меня к вам важное дело, могу я войти?
        - Я не принимаю гостей, - и он поставил ногу, преграждая проход.
        - И я ничем не могу изменить это правило? - Гэбриэл ни за что не собирался сдаваться. Оставалось лишь выбрать тактику: обманывать, подкупать, заговаривать зубы или угрожать. Впрочем, метод угрозы, увидев старика, он отбросил сразу.
        Генти не успел ничего ответить. Пахнул сильный порыв ветра, запечатав ему рот пылью. У Гэбриэла волосы упали на глаза. Он чертыхнулся и отбросил их от лица, и в этот момент заметил, что старик смотрит на него, раскрыв рот.
        - Что-то не так? - спросил он, в глубине души предчувствуя ответ.
        - Ты один из них! - в ужасе прошептал Генти.
        Гэбриэл опешил. Немногие могли застать его врасплох, но старик превзошел всех.
        Некоторые могли узнать, кто он, по манере владения клинком, по движениям во время боя, но чтобы опознать по одному единственному жесту - немыслимо! Черт, старик, видимо, повидал очень много за свою жизнь, раз у него такой зоркий глаз.
        - Да, не удивляйся, - Генти прочел на его лице замешательство, - много я вас повидал. Вас по каждому движению видно, вот только... глаза у тебя другие...
        Гэбриэл, наконец, взял себя в руки, хотя частое сердцебиение еще не улеглось.
        - Оставим мои глаза в покое, - предложил он. - Вы очень внимательный человек, но мы все же можем поговорить?
        - О! Теперь конечно, - Генти выглядел очень довольным своим открытием. Странно, обычно люди реагировали иначе. Например, бежали в ужасе. - Мне как раз нужен один из вас, - он пропустил Гэбриэла в дом и закрыл дверь.
        ***
        - Нет, - ответил старик, когда Гэбриэл рассказал ему суть своего дела. - Я не разглашаю имен своих клиентов.
        - Прошло больше двадцати лет, - напомнил Гэбриэл, - это уже никому не повредит, наоборот, поможет отцу найти потерянного сына.
        - А если я скажу, что не помню эту Энн - как там? - Олсни?
        - Я скажу, что у вас, наверняка, остались записи, - Гэбриэл не поддался на уловку. - Не лгите. Раз вы знаете, кто я, вы также должны знать, что я вижу, когда мне лгут. Я прекрасно понимаю, что для вас бессмысленно отдавать мне записи даром, но я заплачу, сколько бы вы не потребовали.
        - На это я и рассчитывал, - ощерился старик.
        Генти не выглядел алчным, скорее, коварным и очень хитрым. А это значит, что, скорее всего, он попросит не денег, а услуги. Интересно, какой? Если убить давнего врага - нет уж, увольте. Нужен труп - сделай его сам!
        - Надеюсь, ваша цена не чья-то смерть? - холодно осведомился Гэбриэл.
        - Напротив, - Генти сверкнул глазами. - Жизнь. Мой внук был пойман за воровство и сейчас находится в темнице, через неделю состоится казнь.
        - Символическая казнь, как я понимаю? - уточнил Гэбриэл, насколько он знал законы Иканора, здесь не могли лишить жизни из-за воровства.
        - Да, - кивнул старик. - Ему отрубят руки. Обе. Семнадцатилетнему мальчишке. Понимаешь?
        - Вполне.
        - Я хочу, чтобы ты вытащил его.
        - Неужели у вас нет связей в городе, чтобы его спасли? - не поверил Гэбриэл.
        Сен Генти только печально махнул рукой.
        - Мне отказали, - признался он. - Сегодня последний человек, на которого я смел надеяться, сказал мне "нет", - старик чуть подался вперед к сидящему напротив Гэбриэлу. Его глаза лихорадочно блестели. - Ты как снег на голову. Не сомневаюсь, что человек с таким уровнем подготовки, как у тебя, справится с тем, о чем я тебя прошу. Тебе даже не придется рисковать.
        - Я не убиваю, - резко сказал Гэбриэл. - А чтобы вытащить мальчишку из тюрьмы, мне придется перебить всю охрану.
        Генти удивленно заморгал реденькими ресничками.
        - Вы ведь всегда убиваете всех, кто стоит на вашем пути, - не понял он.
        - Только не я.
        Старик снова откинулся на спинку стула:
        - Что ж, это твое дело, а я свои условия сказал. Мой внук взамен на документы.
        Гэбриэл молчал. Он мог бы убить самоуверенного старика, а потом найти бумаги - чего проще? Но чем тогда он отличается от своего учителя, которого он так люто ненавидел?
        - Влезть в темницу не реально, - подумав, сказал он и неохотно добавил: - Даже мне.
        - Я думал об этом, - согласился Генти. - Я считаю, тебе нужно позволить себя арестовать. Тогда тебе придется пробиваться только оттуда, а не в обе стороны.
        Старик действительно был умен, пришлось это признать. Но сесть в тюрьму по бодрой воле... Он только что провел достаточно времени в алаидской темнице, что совсем не хотелось возвращаться в подобное место. Но... Когда-то он обещал себе помогать людям, чтобы не превратиться в безвольную машину для убийства, а еще он обещал королю Алаиды разыскать Ричарда.
        - Хорошо. Скоро ваш внук будет свободен, - пообещал Гэбриэл. Чувствуя, что увязает все глубже.
        - Надеюсь, - сдержанно кивнул старик, но все же не сдержал ухмылку.
        ***
        Эрилин знала, что ее дядюшка - ничтожество с манией величия, а его новый секретарь - удивительно умный молодой человек, но то, что вместе они составляют такой дьявольский тандем, она не предполагала. Мало того, что они убили короля и избавились от принца, так они еще и свалили заговор на принцессу.
        Гениально.
        Чудовищно.
        Когда народу, так любившему своего короля, сообщили, что принцесса Эрилин является его убийцей, иканорцы, естественно, потребовали возмездий и казни. Ридок был счастлив, его глаза так и светились, когда он приказал отвести Эрилин в темницу.
        - Не церемоньтесь с ней, - распорядился он. - Никаких королевских удобств, только простую камеру, как для любого простолюдина.
        К людям Эрилин не выпустили, а немедленно отвели в тюрьму со связанными руками, хотя это было совершенно излишне, она неплохо фехтовала, но бросаться с голыми руками на таких громил, как стражники, было бы верхом глупости.
        И вот она уже третий день сидела к камере два на два метра. Подстилкой служила отсыревшая солома, каменные стены покрывал слой плесени, а свет попадал лишь через узенькое отверстие под потолком. Вместо еды подсунули нечто напоминающее на вид и на запах птичий помет, и Эрилин немедленно спустила отвратительную похлебку в канализацию.
        Она сидела в углу камеры подальше от соломы, к которой, кажется, водились клопы (или блохи: она не разбиралась в паразитах), и думала только о том, когда же, наконец, состоится казнь. Это ее единственный шанс, единственный. Нет, шанс не на спасение - на правду. Ее в любом случае казнят, но перед смертью ей просто обязаны дать право на последнее слово. Может, кто-то прислушается к ее словам...
        Эрилин больше не плакала. Она просто сидела, сжавшись в комок, и думала о том, как все было хорошо еще несколько дней назад: отец был жив, рядом был всегда готовый помочь Эмир, она могла дурачиться с заграничными послами, отвергая всевозможных женихов... Было... Было и прошло. Король мертв, Эмира тоже, скорее всего, убили. Думал ли когда-либо король Эрон, что члены его семьи, да и он сам, закончат жизнь так? Нет, у отца Эрилин никогда не было такой богатой фантазии.
        Было тихо, где-то неподалеку скреблись мыши. Странное дело, во дворце принцесса всегда боялась грызунов, а сейчас ей было все равно. Даже наоборот, крысы своим движением напоминали, что время не остановилось. Да и Ридок куда большая крыса, и она его не боялась, а эти - всего лишь невинные маленькие зверюшки.
        Заключенные в соседних камерах тоже вели себя тихо. Интересно, а Эрилин-то всегда предполагала, что преступники должны буянить и непременно стучать металлической кружкой о решетку. Только вот вся штука в том, что камера представляла собой каменную темную коробку, ни о какой решетке и речи не было.
        Шум был только однажды. Этим утром. И то не в самой темнице, а на улице неподалеку. Как поняла Эрилин, какой-то ненормальный затеял драку прямо на глазах у стражников. Шума было много: крики, ругань, звон оружия. Единственное, что ей понравилось, это то, что тот, кого арестовали как зачинщика, орал, что Иканор в последнее время опустился, и Ридок, которого он называл такими словами, каких принцесса отродясь не слышала, развалит государство окончательно.
        Видимо, буян был пьян и ничего не соображал. А теперь за такие слова его неминуемо ждала казнь. Как и ее. Да уж, нынешним правосудием Иканора можно было гордиться...
        Сколько же ждать эту чертову казнь?! От этой тишины у Эрилин сдавали нервы, она промерзла до костей, одежда промокла от сырости.
        Эрилин не выдержала и зашагала по двухметровой камере взад-вперед, грязь скрипела под сапогами. Хорошо хоть, что она снова оделась в мужскую одежду, в платье и туфлях, она бы и вовсе не выдержала. Впрочем, выдержит ли сейчас? Нервы были на пределе. Хотелось разрыдаться, как в детстве, а потом увидеть строгий взгляд отца и почувствовать теплую руку брата на плече. Но никто из них уже не мог ей помочь...
        Мысль об этом стала последней каплей. Эрилин не выдержала и забарабанила кулаками в дверь. Эффект? Никакого. Тогда она принялась стучать ногой.
        - Скажите этому ублюдку Ридоку, чтобы казнил меня немедленно! - кричала она. - Я не могу больше находиться в этом подземелье! Если он хочет отрубить голову живой мне, а не полуразложившемуся трупу, то пусть поторопиться! - она с новой силой ударила по двери. - Выпустите меня отсюда!
        На этот раз в ответ звякнули ключи, значит, приближался охранник. Эрилин прислушалась: судя по шагам, двое.
        - Ишь, разошлась, - пробормотал один. - Аж уши режет.
        - Я их тебе сама отрежу!
        - Успокоится, - пробасил второй, не обращая на Эрилин никакого внимания.
        - Выпустите меня отсюда!
        - Слышь, что, - вдруг придумал первый, - его величество что сказал: обращаться как с простой преступницей.
        - Ну? - приятель явно не понимал.
        - А как бы мы поступили с девкой, которая бы вела себя таким образом?
        На этот раз оба загоготали.
        У Эрилин сердце упало куда-то глубоко-глубоко, даже кричать расхотелось. Слышала она, что делают с женщинами в тюрьмах, да и с некоторыми мужчинами тоже...
        "Они не могут! - ошалело пронеслось в голове. - Что бы я, по их мнению, ни сделала, они не могут... Не посмеют!"
        Но стражи, очевидно, могли, потому что зашуршали ключом в замке.
        Дверь распахнулась. Один из двух здоровенных стражников шагнул к ней.
        "Докричалась", - в ужасе пронеслось в голове.
        - Вы не посмеете... - прошептала Эрилин, в ужасе отступив к противоположной стене. Нет, только не это, она ждала казни, она просила казни, но она не ожидала..
        - Ты не бойся, принцесса, - фамильярно утешил ее охранник, - мы ж тоже не звери, у нас тут есть один молоденький, вот к нему тебя и отправим.
        Эрилин взвизгнула, когда огромные руки схватили ее и поволокли из камеры.
        ***
        Гэбриэл никогда не задумывался, что попасть в тюрьму так просто. Оказывается, еще проще простого. Достаточно устроить потасовку поблизости и обозвать нового короля парочкой смачных ругательств - и пожалуйста: уже собираются казнить. Похоже, с новым правителем, Иканор получил и новые рамки правосудия.
        Задерживаться в темнице Гэбриэл не собирался, в Алаиде насиделся. А алаидская тюрьма не чета Иканорской. Там охраны столько, что блоха не пробежит. Впрочем, чего-чего, но блох там не было, а здесь кишмя кишат. К тому же, большая часть стражников отправлена охранять границы, чтобы враги не воспользовались неустановившейся политической ситуацией. А Алаида не только не опасается нападения, она гораздо мощнее Иканора и имеет армию, превосходящую местную раз в десять, это как минимум, так что вполне может позволить себе по пять стражников на одного заключенного. Там уж точно не сбежишь так, чтобы не перебить десяток-другой стражников. Здесь же - двое на десять камер, то есть, на этаж; пока прибежит помощь, можно спокойно забрать пацана и улизнуть.
        Гэбриэл дождался темноты и решил, что пора смываться из этого далеко не комфортабельного места. На этот раз он был готов к аресту, а потому засунул в подошву сапога тонкую проволоку, чтобы взломать замок.
        И только Гэбриэл решил ее вытащить и приступить к делу, как в соседней камере поднялся крик. Девушка отчаянно орала и стучала в дверь так, что стены вибрировали.
        - Черт! - Гэбриэл выругался, она смешала все карты, разбудив заснувших охранников. Вот теперь придется опять ждать, пока они угомонятся, и, кто ж их знает, может, теперь придется торчать здесь до следующей ночи.
        Из чистого любопытства Гэбриэл прислушался.
        Девушка орала так, словно ее резали тупым ножом. Она проклинала нового короля Ридока и требовала, чтобы ее выпустили или скорее казнили. Что-то было в этом такое до боли знакомое. Будто кто-то уже говорил ему о девушке, томящейся в подземелье...
        И тут Гэбриэл вспомнил.
        - Не может быть, - прошептал он. А хотя, что именно не может быть? Если принцесса хладнокровно покончила со своими отцом и братом, то почему бы ей не уметь ругаться, как сапожник?
        Стражники что-то задумали, до Гэбриэла донесся звон ключей, их бормотание и голос принцессы, в миг ставший тихим и осипшим. Судя по звукам, девушку куда-то тащили, а она вырывалась. Глухой удар, и возмущения стихли.
        - Да они с ума сошли, - прошептал Гэбриэл себе под нос. Даже если она преступница и предательница, то могли бы не трогать ее хотя бы из почтения к убитому королю. Однако намерения стражников не вызывали сомнения.
        "К чертям собачим все это", - решил Гэбриэл и потянулся, чтобы достать проволоку. Ему все равно надо бежать, а принцесса, что бы там она не натворила, все же девушка, которой следует помочь.
        Но он не вытащил свою отмычку и во второй раз, потому что тюремщики не прошли мимо, а остановились у его двери. Щелкнул замок и дверь распахнулась.
        - Эй, парень, - окликнул стражник Гэбриэла. - Проучишь девку, а? - он швырнул принцессу, потерявшую от удара сознание, на пол прямо в грязь.
        - Мы бы и сами, но мы на посту, - добавил второй.
        На посту, как бы не так. Будь эта девушка не принцессой, им бы никакой пост не помешал порезвиться, но с принцессой шутки плохи, вдруг потом на них падет гнев его величества.
        Больше всего на свете Гэбриэлу захотелось поморщиться и разразиться проклятиями, но он одарил "добрых" стражников хищно-довольной улыбкой.
        - Проучу, не сомневайтесь, - у него даже голос прозвучал иначе, именно этого и ждали охранники. - Только свечу не одолжите? В темноте... ну, сами ведь понимаете. .
        Один стражник толкнул другого локтем в бок, мол, я ж тебе говорил, вышел и через несколько секунд вернулся с горящей свечой, кое-как установленной в старой банке.
        Затем оба охранника, ужасно довольные, вышли и заперли дверь.
        ***
        Сквозь ресницы пробивался свет, тусклый, но все же приятный после полной темноты. В голове звенело, рука у стражника оказалась очень тяжелой. Еще какой тяжелой, раз принцесса отключилась.
        Все еще не открывая глаз, Эрилин пошевелилась, и почувствовала, что лежит не на мокром холодном полу, а на плаще. Стражники сжалились и принесли ей плащ? И это после того, что они хотели с ней сделать?
        - Ты как? - раздался рядом смутно знакомый мужской голос.
        Эрилин распахнула глаза и подскочила.
        В камере действительно горела свеча, а она сама была укутана в плащ, но только вот камера была другая, и Эрилин была в ней не одна. Тут был молодой мужчина. Он сидел в свободной позе, опершись спиной о стену, одну ногу согнув в колене, а другую вытянув перед собой.
        Так значит, об ужасах тюрьмы не лгали - ее притащили на растерзание другому заключенному. И, несмотря на то, что сокамерник был молод и, вроде как, не безобразен, у Эрилин к горлу подступила тошнота.
        - Ты как? - спокойно повторил парень, не делая попытки приблизиться к ней.
        Эрилин сильнее закуталась в плащ и вжалась спиной в стену.
        - Только попробуй дотронуться до меня, - прошипела она.
        Но тот только хмыкнул.
        - Уже дотронулся, - заявил он, - пришлось поднять тебя с пола и укрыть.
        Эрилин вздрогнула и немедленно распахнула плащ, чтобы проверить, на месте ли ее одежда. Но, как ни странно, ее не раздели, даже ни единая пуговица не была расстегнута.
        - Тогда больше не смей дотрагиваться!
        - Тихо! - шикнул незнакомец, покосившись на дверь. - Или хочешь, чтобы стражники услышали, что мы тут делаем не то, чего они хотели?
        Эрилин замолчала.
        - Так ты не..? - спросила она через несколько минут.
        - Я "не", - насмешливо ответил он. - Во-первых, обоюдного согласия не наблюдается, а во-вторых, обстановка несколько не та.
        - Хорошо, - пробормотала Эрилин, немного расслабившись. - А я думала, заключенный, которого на днях казнят, не может упустить такую возможность.
        Теперь она вспомнила, откуда ей знаком этот голос. Это же был тот самый, кто затеял драку перед тюрьмой. Но сейчас он выглядел таким самоуверенным, да и запаха алкоголя в камере не было, значит, он устроил потасовку не потому, что был пьян. И у Эрилин закралось сомнение, что драка была спровоцирована специально.
        И незнакомец подтвердил ее подозрения, сказав:
        - Так это тот, которого на днях казнят...
        Эрилин следила за ним взглядом. У него был такой спокойный вид, будто он был на отдыхе, а не на пороге смерти.
        - Гэбриэл, - вдруг представился он и протянул руку.
        Похоже, у этого Гэбриэла были вполне чистые намерения.
        Эрилин, сделав над собой усилие, пожала протянутую руку.
        - Эрилин... Впрочем, мое имя, наверное, всем известно.
        - Ну да, слышал, - с насмешкой отозвался он. - Казнь принцессы-предательницы - знаменательное событие.
        Эрилин фыркнула.
        - Ты мне, конечно, не поверишь, но я не виновна. Меня выставили козлом отпущения, вместо Ридока.
        Но Гэбриэл ее несказанно удивил.
        - Охотно верю, - вдруг заявил он.
        Эрилин не поверила собственным ушам. Он, что, все же решил произвести на нее впечатление? В искренность незнакомого человека она не слишком верила.
        Наверное, по ее взгляду все было видно.
        - Да нет, правда, верю, - повторил Гэбриэл. - Пока ты лежала без сознания, я тут подумал. Если принцесса так хитра, алчна и амбициозна, что затеяла переворот, то каким же образом она допустила, что оказалась здесь?
        - Да уж, - протянула она. - Обращение здесь, мягко говоря, не королевское.
        - Так это новый король убрал с дороги старого? - спросил Гэбриэл без особого интереса, словно просто, чтобы поддержать беседу. Все верно, для него это пустяки, а для Эрилин жизнь. И смерть.
        - Да, - она даже сама не знала, почему не замолчала после этого короткого слова, а продолжила. Наверное, потому что она уже и не надеялась поговорить с человеком, который не будет угрожать или где-нибудь запирать. - Он выждал момент, когда наследник, мой брат, уедет на переговоры в Сарану, а сам тем временем подобрался к королю. Он вступил в сговор с саранцами, те захватили и убили Эмира...
        - Саранцы? - переспросил Гэбриэл недоверчиво. - Что за бред? Я прекрасно знаю законы Сараны. Они убивают только в бою, пленных - никогда.
        Эрилин чуть не задохнулась от нахлынувшей надежды.
        - Ты хочешь сказать, что...
        Она не договорила. Гэбриэл поднял руку, прося замолчать.
        - Слышишь? - прошептал он.
        - Что? - не поняла Эрилин.
        - Храп. Они уснули.
        Она пожала плечами.
        - Ну и пусть себе спят...
        Он же тем временем извлек из подошвы своего сапога кусок металлической проволоки. Эрилин так удивилась, что даже не спросила, каким образом она у него оказалась.
        Гэбриэл совершенно бесшумно подошел к двери, присел и всунул проволоку в замочную скважину. Пара секунд, и замок щелкнул.
        - Как ты?.. - ахнула принцесса, но Гэбриэл только махнул рукой, приказывая ей замолчать.
        Он помедлил еще немного, чтобы убедиться, что стража не проснулась. Но храп, слава богу, не исчез.
        Гэбриэл взялся за ручку двери и обернулся к ней:
        - Ты идешь, принцесса, или собираешься ждать казни? - Эрилин мгновенно вскочила, все еще не до конца веря в реальность происходящего. - Вот и отлично. Но ни звука.
        Она кивнула и вышла за ним в коридор.
        А что если это очередная хитроумная ловушка дядюшки? Вполне возможно, с него станется. Ну и пусть. Эрилин решила, что лучше уж поверить незнакомцу и хоть на несколько минут ощутить себя свободной, чем сидеть в камере и просто ждать.
        ***
        Оставить принцессу в камере дожидаться казни было бы удобнее. Виновна она или не виновна, Гэбриэла это ни коим образом не касается. У него свое дело и свои проблемы. Но что-то не позволило ему оставить девушку в камере, из которой ее непременно отправят на поживу какому-нибудь другому заключенному. Откуда это дурацкое благородство и какое ему дело до опальной принцессы - это уже другой вопрос.
        Но об этом Гэбриэл думал, уже выбравшись из камеры вместе с Эрилин. Если бы принцесса начала артачиться и заявила бы, что никуда с ним не пойдет, Гэбриэл бы бросил ее и ушел. Но та безропотно последовала за ним. Оставалось надеяться, что принцесса не испортит дела. Хотя сам-то он выкрутится в любом случае, и если по ее вине что-то пойдет не так, это будет только ее проблемой.
        - Жди здесь, - прошептал Гэбриэл, когда увидел охранников, заснувших рядом на старом диване у входа. У одного из них на поясе висели ключи, целая связка, их было слишком много, и Гэбриэл решил не брать их, потому что уйдет слишком много времени, прежде чем он сумеет подобрать нужный к той или иной двери. Нужно было только удостовериться, что стражники не проснутся раньше времени.
        Принцесса замерла, не понимая, уставившись на него, но Гэбриэлу незачем было объяснять свои поступки девушке, которую видит первый и последний раз в своей жизни.
        Он бесшумно приблизился к стражам. Те по-прежнему безмятежно спали. Иканор - слишком спокойное место, разбаловались они здесь и жили в свое удовольствие, только ради приличия твердя: "Мы на посту".
        Он беззвучно приблизился к ним, нащупал нужную точку на шее и быстро и эффективно отключил сначала одного, потом второго стражника.
        - Они мертвы? - тихо спросила принцесса. В ее голосе не было ни ужаса, ни радости, ни обвинения, она просто поинтересовалась происшедшим.
        - Еще чего! - фыркнул Гэбриэл. - Пошли, - он повернулся.
        - Куда?
        Гэбриэл представил перед глазами карту тюрьмы, которую еще сегодня утром показывал ему старик Генти.
        - На каком мы этаже, не в курсе? - спросил он, должна же быть от принцессы хоть какая-то польза, а сам он при аресте так натурально возмущался, что не был уверен, что правильно посчитал, сколько лестничных пролетов его провели.
        - Третий, - не задумываясь, ответила девушка.
        - Отлично, - обрадовался Гэбриэл. Значит, он все просчитал правильно. Значит, не придется пробиваться через стражников другого этажа раньше времени. - Отлично, - повторил он, одновременно считая камеры. Шестая! - Э-эй, - негромко позвал Гэбриэл, подойдя к двери той, где, по мнению Сена Генти, был заперт его внук. - Есть кто?
        - Кто там? - отозвался совсем еще мальчишеский голос.
        - Джоф Генти? - на всякий случай уточнил Гэбриэл, но сам уже стал взламывать замок.
        - Д-да... Но кто вы?
        Дверь, наконец, поддалась.
        - Привет от деда, скорей!
        Из камеры показалась тощая фигура юноши, моргающего от непривычного света свечей. У него были рыжие коротко стриженые волосы, а старого Генти он напоминал лишь худобой.
        - Вас послал дед? - изумился он, все еще стоя на пороге. Ну, еще бы он не сомневался. Кто же поверит, что хитроумный старик послал на спасение единственного внука девушку.
        - Меня, - отрезал Гэбриэл. - Скорей, охрана с другого этажа может зайти в любую минуту!
        До парня, наконец, дошло, что его ждет не волшебное спасение, и что опасность вполне реальна. Он рванулся из камеры и... задел локтем настенный подсвечник, который с оглушительным грохотом сверзился на пол.
        - Идиот! - прошипел Гэбриэл. И это вор-карманник?! С такой-то координацией движений?!
        - Парни, что за шум?! - донеслось с этажа ниже.
        - Все отлично! - крикнул Гэбриэл.
        - Рон? - засомневался невидимый стражник. - Рон? Что у тебя с голосом?
        - Простыл!
        - Рон, я поднимаюсь!
        - Черт! - Гэбриэл шепотом выругался. Замечательно! Какая-то безумная полоса невезения. Сначала, повинуясь внезапному порыву благородства, он потащил с собой девчонку, а теперь вот, пожалуйста, наткнулся на неловкого вора, который даже двигаться бесшумно не умеет.
        - Что делать? - перепугался Джоф.
        - Вешаться! - неожиданно зло бросила принцесса.
        - Хорошая идея, - пробормотал Гэбриэл. - Тогда может, сложим лапки и подождем? С виселицей нам охотно помогут.
        По лестнице гремели шаги стражника в доспехах. Становилось все "веселее". Коридор узкий, не убивать будет сложно.
        - Пошли на крышу, - заторопил Гэбриэл. Если бы не неуклюжий пацан, можно было бы вообще уйти без шума. - Скорей!
        Подоконник был широким, ну, хоть что-то хорошее. Оставалось только надеяться, что Джоф не сверзится с него вниз.
        К удивлению Гэбриэла, Эрилин без возражений забралась на подоконник и исчезла в окне. Да уж, странное поведение для принцессы, ни "я боюсь высоты", ни "я не могу", "подсадите", "подайте руку".
        А парень явно хотел сморозить что-то в этом роде, но Гэбриэл так на него глянул, что у того отпала всякая охота возражать, и он безропотно полез в окно.
        - Эй! - заорал, наконец, поднявшийся стражник, увидевший бесчувственных сослуживцев и уже последнего из беглецов. Просто замечательно! Гэбриэл как всегда умудрился вляпаться. - Стой на месте! - прокричал охранник, выхватывая огромный меч.
        Гэбриэл и не собирался бежать. Он не самоубийца, чтобы бежать, когда на него несется такой боров с оружием наперевес. Вместо этого Гэбриэл сорвал со стены подсвечник и швырнул его под ноги стражнику, тот не успел затормозить и рухнул вниз.
        А когда стражник поднялся, никакого беглеца уже не было.
        Глава 3
        Генти сгреб внука в охапку, едва вся компания появилась на пороге.
        - Я знал, что ты справишься! - это уже адресовалось Гэбриэлу. - Ну, вы заходите, заходите... - тут его взгляд упал на девушку. Глаза старика округлились. - Принцесса Эрилин?
        - Нет, - совсем непрофессионально соврала та. - Я всего лишь на нее похожа.
        Генти понимающе кивнул, он, кажется, в отличие от многих не жаждал смерти принцессы, а может, просто благодаря возвращению внука готов был принять в своем доме хоть самого черта.
        - Проходите все, - распорядился старик и запер дверь.
        Принцесса явно не горела желанием заходить, но идти ей тоже было некуда. Гэбриэл бросил на нее досадливый взгляд: девушка все еще куталась в его плащ. Черт бы побрал благие намерения! И чего ему взбрело в голову помогать этой девчонке, будь она хоть трижды невиновна? Впрочем, больше он не собирался иметь с ней ничего общего. Дело короля Алаиды занимало его куда больше, чем дворцовый переворот Иканора.
        Поэтому Гэбриэл решил не задерживаться.
        - Я выполнил свои условия договора, - сказал он Генти, - теперь дело за вами. Мне нужны ваши записи.
        Но старик не спешил бежать к своим тайникам, он смерил Гэбриэла долгим пронзительным взглядом.
        - Джоф, - неожиданно сказал он. - Иди, собирай вещи. Тебя будут искать, и оставаться здесь ты не можешь. Этот человек выведет тебя из города в обход городских ворот.
        Внук торопливо кивнул и исчез в соседней комнате.
        "Ага, без меня меня женили".
        - Эй! - взвился Гэбриэл. - Мы так не договаривались. Я вам не армия спасения.
        Старик нахально сложил руки на груди.
        - Что ж, я свое слово сказал: бумаги за помощь моему внуку, а эта помощь еще не закончилась.
        - Вы понимаете, кому вы угрожаете? - понизив голос, напомнил Гэбриэл.
        Но самоуверенности Генти не было предела:
        - Ты ведь сам сказал, что не убиваешь.
        - А вдруг я сделаю исключение?
        - Не думаю.
        Гэбриэл выругался. Его загнали в ловушку.
        - Ладно, - сдался он, подумав пару секунд. - Даю слово, что выведу его. Но на этом моя помощь закончится. А теперь бумаги.
        - Надеюсь, ты держишь слово, - сдержанно кивнул Генти и ушел туда, где несколько минут назад исчез его внук.
        Гэбриэл крутанулся на месте, запустив руку в волосы. Ну что за год? Сплошные неудачи!
        И тут он столкнулся взглядом с девушкой, она по-прежнему стояла возле двери, недоверчиво смотря на него.
        - А меня ты выведешь? - тихо спросила она. Было заметно, что просить принцесса не привыкла, у нее даже губы побелели от усилия, но взгляд она не отвела. - Выведешь?
        - Прекрасно! - со злостью хмыкнул Гэбриэл. - Еще заказы будут? - вопрос был явно риторическим, поэтому Эрилин даже не подумала отвечать.
        - Я не просила меня спасать, - заметила она, - взяв меня с собой, ты уже взял на себя за меня ответственность.
        Ого! Принцесса осмелела.
        - На вашем месте, ваше высочество, - едко ответил Гэбриэл, - я бы поблагодарил и бежал со всех ног, а не предъявлял глупые претензии.
        Эрилин резко вскинула голову, жест получился несколько нервным.
        - А у меня нет выбора, - заявила она. - Я сама не выберусь, я не такая дура, чтобы считать, что способна пройти городскую стражу, я до ворот, элементарно, не дойду. Да, я действительно, сказала глупость... вы мне ничего не должны, но мне показалось...
        - Что я жалостливый дурак, - жестко закончил за нее Гэбриэл.
        - Я бы использовала несколько другую формулировку. Например, "благородный человек", но это все равно уже не важно, я, видимо, ошиблась.
        Гэбриэл невесело рассмеялся.
        - В благородных людей я не верю, - сказал он.
        - А во что же тогда? - поймала его принцесса. - В дружбу? В любовь? В убийство?
        Девушка была определенно умна, наверное, за это от нее и решили избавиться, навесив фальшивое обвинение... И Гэбриэл поймал себя на том, что уже планирует, как обдурить стражу у ворот. Что ж, не велика разница, тащить за собой одного или двоих.
        - Я верю в человеческую глупость, - ответил он. - Я постараюсь вывести вас обоих.
        В глазах принцессы мелькнуло что-то непонятное, но Гэбриэл не успел, понять, что это, потому что в этот момент вернулся Генти с толстой обшарпанной тетрадью в руках.
        - Нашел, - сообщил он с таким видом, будто терял свои записи. - Сколько, говоришь, лет назад это было?
        - Двадцать два, - быстро ответил Гэбриэл.
        - Та-а-ак... - старик подошел к зажженной на столе свече и принялся листать тетрадь, тихо бубня даты. Потом замер и досадливо наморщил лоб.
        - Что там? - подозрительно осведомился Гэбриэл. - Только не говорите, что нужные листы кто-то вырвал.
        - Нет-нет, - Генти покачал головой, - все на месте. Просто я забыл, я в те годы не записывал прежние имена заказчиков, только те, которые они брали взамен.
        Старик впервые посмотрел на Гэбриэла со страхом. Что ж, его можно было понять, раньше он был хозяином положения, мог диктовать свои условия, а на деле оказалось, что в рукаве у него ничего нет.
        Гэбриэл проигнорировал этот взгляд и спокойно подошел ближе, тоже склонился над тетрадью.
        - Посмотрите осень того года, - попросил он.
        - Пожалуйста, - старик быстро открыл нужную страницу.
        - Ого, - уважительно прокомментировал Гэбриэл, - да вы были популярны. Столько людей за такой короткий срок!
        Генти немного смутился, было видно, что в последнее время его мало хвалили, если вообще вспоминали.
        - Всего шесть женщин с детьми подходящего возраста, - пробормотал Гэбриэл, сосредоточенно всматриваясь в потускневшие от времени чернила. Почерк был мелкий, но аккуратный и вполне разборчивый. - Нет, пять, одна с девочкой... - Вот только кто сказал, что та самая Энн из Алаиды ушла вместе с Ричардом, ведь она так же легко могла пристроить ребенка здесь? Хотя Эдвин говорил, что Энн очень любила Милину и Ричарда, навряд ли, она бы оставила малыша. Поэтому Гэбриэл решил разобраться пока что с этими пятью. - Мария Каучер с сыном Лорисом, Лаиза Сейг с сыном Ричардом, Навена Пунер с Кагером, Галла Калас с Велом, Вера Фин с сыном Джепом, - медленно повторил он, чтобы запомнить, а потом довольно посмотрел на старика: - Спасибо, вы мне очень помогли.
        - Помог? - растерялся Генти. - Но ведь ты ничего не узнал. Неизвестно, какая из этих женщин та, которую ты ищешь.
        - По крайней мере, список уменьшился от бесконечности до пяти, - ответил он. - Ладно, - Гэбриэл захлопнул тетрадь. - Я запомнил имена. Но если что, я вернусь? - на этот раз интонация была вопросительной.
        - Если с моим внуком все будет в порядке, обращайся в любое время, - серьезно кивнул старик.
        ***
        Обдурить охранников у ворот было невозможно, ведь все уже прослышали о побеге принцессы-заговорщицы. Но Гэбриэл, похоже, ничего подобного и не планировал. Было темно, и Эрилин не видела его лица, но шел он вполне уверенно и, в отличие от нее и Джофа ни разу не споткнулся и не оступился в темноте.
        Принцесса шла за ним, сама не до конца понимая, что же она все-таки делает. Но у нее не было выбора. Ридок лишил ее его. И у Эрилин осталась только эта дорога в темноте и надежда на то, что Гэбриэл действительно такой, каким ей показался сначала. И если он сказал правду, и саранцы правда не убивают пленных, то для Эрилин еще не все потеряно. Если Эмир жив... Она даже боялась об этом думать. Боялась Эрилин и спросить своего проводника, серьезно ли он тогда говорил. Ведь если Гэбриэл скажет, что пошутил, то смысла идти вперед у нее больше не будет.
        - Тихо! - он вдруг замер посреди улицы.
        Эрилин замерла, но все же спросила:
        - Что? Я ничего не слышу.
        - Нас ищут. Впереди двое стражников.
        - Как ты узнал?
        - Шаги.
        Шаги? Но как Эрилин не напрягала слух, она не слышала ничего, кроме шороха ветра.
        - Ничего не слышу, - довольно громко высказался Джоф, за что немедленно получил от Гэбриэла оплеуху:
        - Тихо, идиот.
        Ну надо же, Эрилин и понятия не имела, что бывают беззвучные оплеухи. Если бы она тоже так умела, то непременно добавила бы этому олуху. И не маленький, вроде, а ведет себя, как ребенок.
        - Нас заметили, - прошептал Гэбриэл.
        И как он это понял? Эрилин нахмурилась. Может, он их дурит? Не похоже...
        - И что делать? - прошептала она.
        - Прибить молокососа, - фыркнул Гэбриэл. - Идите туда, - как Эрилин показалось, он показал направление чисто наугад.
        - Идите? - не поняла она. - А ты?
        - А я поразвлекаюсь, благодаря этому неучу.
        Взошла луна, и было видно, как он бросил на парня раздраженный взгляд.
        - Идите же.
        Теперь уже и Эрилин услышала шаги.
        - Пошли, - она схватила Джофа за шиворот и потащила за собой. Они завернули за угол, куда указал Гэбриэл. Эрилин вжалась в стену дома. - Стой, ради бога, - прошипела она горе-карманнику, - и не двигайся.
        - Двигайся, двигайся, - вынырнул из темноты Гэбриэл, - пошли.
        - Как? - опешила принцесса.
        - Ногами. У тебя есть другие предложения?
        Эрилин тряхнула головой.
        - Я имела в виду, ты же сказал, что...
        Она не договорила, потому как Гэбриэл отмахнулся:
        - Отключил я стражников. Делов-то.
        Эрилин почувствовала себя полной дурой. Отключил, значит. За полминуты двоих вооруженных стражников. Без единого звука.
        - Кто ты? - ужаснулась она.
        - Не важно, - снова отмахнулся он, - поторопитесь.
        ***
        - Хватайся, - Гэбриэл протянул принцессе руку, она отцепилась от веревки, по которой они спускались с городской стены и легко спрыгнула вниз. - Ваши стены стоило строить повыше, - прокомментировал он.
        - Никто же не предполагал, что кому-то взбредет в голову высчитать окно между сменами караула, перерезать шесть рядов колючей проволоки и лезть на стену, - проворчала Эрилин.
        - Дух патриотизма? - усмехнулся Гэбриэл.
        Принцесса дернулась, видимо, собираясь съязвить, но потом сникла.
        - Дух идиотизма, - пробормотала она. - Ничего меня в данный момент не связывает с этим местом.
        - А как же сладость воздуха родного города?
        Наконец, ему удалось задеть принцессу, и она вспыхнула, как костер на ветру.
        - Слушай, что ж ты тогда шатаешься неизвестно где, а не дышишь "сладостным воздухом"?
        Гэбриэл пожал плечами. Она попала в точку.
        - А у меня нет родины, - и он задрал голову вверх, незадачливый карманник все еще болтался на веревке. - Эй! Придурок, нас сейчас кто-нибудь заметит!
        - Я боюсь высоты! - раздался в ответ испуганный голос.
        Гэбриэл глянул на принцессу, то, что она тоже боролась с искушением придушить молодого неудачника, приносило хоть маленькое удовлетворение.
        Больше всего на свете Гэбриэлу в тот момент хотелось плюнуть на свое обещание Генти, развернуться и уйти, но он все-таки дал слово.
        - Эх, - он вздохнул, зацепился за почти невидимый выступ и взлетел на высоту, на которой болтался мальчишка.
        - Как ты?.. - начал было Джоф, но не договорил, так как уже летел со стены вниз прямо под ноги к принцессе.
        - А если бы я сломал ногу?! - завопил паренек, но Гэбриэл уже спрыгнул вниз и зажал тому рот ладонью. - Еще один звук, и я сломаю тебе шею. Ну что, будешь орать?
        Тот промычал нечто нечленораздельное, что Гэбриэл счел за положительный ответ.
        Он отпустил его.
        - И не вздумай орать. Хочешь, чтобы стража сбежалась?
        - Можно я его придушу? - взмолилась Эрилин.
        Гэбриэл пожал плечами:
        - Да ради бога, я вас вывел, так что все, я больше за него ответственности не несу.
        - Уже? - взвизгнул Джоф и в ужасе отпрыгнул от принцессы. - Это не честно! Мы же еще в Иканоре.
        - Честно, - отрезал Гэбриэл. - Все. Здесь наши пути расходятся. Пересечь границу не составит труда. Посты следят куда больше за теми, кто входит, чем кто выходит из королевства.
        - Ты не можешь так уйти, - вдруг выпалила принцесса.
        Гэбриэл, не понимая, уставился на нее.
        - С какой это стати? - поинтересовался он. - Я вам не подданный, ваше высочество, так что прощайте.
        В глазах Эрилин мелькнуло отчаяние. С чего бы это? Или думала, что отыскала себе мальчика на побегушках вместо своей свиты?
        - Но ты можешь хотя бы сказать, это правда, что саранцы не убивают пленных? Я хочу знать, жив ли мой брат.
        Похоже, принцесса решила не требовать, а просить. Что ж, это уже что-то.
        - Если твой брат действительно у саранцев, то жив, - ответил Гэбриэл. - Если его перехватили другие, то извини. Ну, все, прощайте.
        У принцессы был такой вид, будто она хочет что-то сказать, но она только спросила:
        - А ты куда?
        Обычно он не особо распространялся о своих планах, но ни Эрилин, ни Джоф помешать ему не смогли бы даже при желании.
        - Я назад, надо украсть у стражи на воротах бумаги, в которых записано, кто и когда выходил из города и куда направлялся.
        - Но ведь эти записи зашифрованы!
        - Ничего страшного, - заверил Гэбриэл, махнул на прощание рукой и снова забрался на стену, а потом исчез по ту сторону. Все-таки заказ Эдвина был куда важнее иканорского дворцового переворота.
        ***
        Эдвин расхаживал по тронному залу не в силах успокоиться, он не спал и не ел уже несколько дней. Король нанимал уже стольких, но ни разу он так не волновался. Что-то было в этом Хортоне, что-то интригующее, заставляющее ему верить. Это было странно. Эдвин никогда не был доверчивым, если он и начинал верить людям, то только после длительного общения, а сейчас произошло нечто странное. Он разговаривал с Хортоном один раз, но тот умудрился внушить ему такую уверенность и веру в успех, что только спустя несколько дней до короля стало доходить, что что-то не так.
        Но что?
        Хортон сказал, что учился на улицах. Эдвин всегда чуял ложь, но по тому не было видно, что он лжет. Не было, в этом король мог поклясться. Но Хортон врал. Иначе и быть не могло. Конечно, врал, не может человек так двигаться и говорить, не имея никакого образования. Да его речи и уму позавидовал бы любой вельможа, а он говорит: "на улице". Немыслимо! Бред!
        И тут Эдвин поймал себя на одной мысли. Движения и речь? Движения и речь?!
        - Герберт! - закричал он. - Немедленно сюда!
        Король устало потер переносицу.
        Не может такого быть. Не может Хортон оказаться тем, о ком Эдвин подумал. Не работают они на себя, не работают...
        - Звали, ваше величество? - в зал вошел Герберт.
        - Ты узнал, что-нибудь о Хортоне?
        - Нет, сир. Никто никогда не слышал о нем, он появился из ниоткуда около восьми лет назад.
        Эдвин нахмурился:
        - Как это - из ниоткуда?
        - Не могу знать. Наши агенты ищут, но ни одна живая душа не слышала о мальчике по имени Гэбриэл Хортон, такое чувство, что он вообще не рождался.
        - Хочешь сказать, что это имя вымышленное? - заинтересовался Эдвин.
        - Нет, - возразил Герберт. - Я только хочу сказать, что не существует не только записи о его рождении, но и какой-либо другой информации о нем до пятнадцатилетнего возраста. А восемь лет назад юноша по имени Гэбриэл Хортон появился в Миранье, с тех пор его и знают, но где он был до этого, неизвестно.
        Эдвин досадливо закусил губу. Его догадки оправдывались.
        - Вот что, Герберт, - сказал он. - Ты внимательно смотрел на Хортона?
        Советник, не понимая, воззрился на короля.
        - Да, - не слишком уверенно ответил он.
        - И? - продолжал Эдвин. - Как он тебе?
        На лице Герберта было полнейшее непонимание, но он все же ответил:
        - Очень приятный молодой человек, даже красивый...
        Он хотел еще что-то добавить, но король перебил его.
        - Вот именно, что красивый! - вскричал Эдвин. - Очень красивый! Редкостная красота!
        Советник уже совершенно не мог уследить за королевской мыслью.
        - Я не понимаю, ваше величество, - пробормотал он.
        - А как он врет, - тем временем продолжал Эдвин, - такое чувство, что его учили этому годами, как ведет разговор... Герберт, я не шучу, он именно ведет разговор, не хочешь ему подчиняться, но подчиняешься, а к концу беседы проникаешься доверием, словно он тебе родной. А, представляешь, как с такой-то внешностью он обведет вокруг пальца любую женщину, например какую-нибудь королеву, которая выдаст все государственные тайны ради одного его взгляда.
        - Ваше величество, вы хотите сказать, что он один из... - испугался Герберт.
        - Как же я сразу не увидел этого, - пробормотал Эдвин, но все же заставил себя трезво мыслить. - Все указывает на это, но фактов мало. Я не видел, как он двигается... Вот что, приведи ко мне слуг Ковдара, с которыми он дрался, их и спросим.
        - Слушаюсь, - удивительно, Герберт был так потрясен, что даже не стал ни спорить, ни возражать, предлагая свои решения проблемы, и немедленно покинул зал.
        Эдвин остался один.
        Сердце бешено билось. И как же он мог не заметить? Его как наследника престола с самого детства учили отличать таких людей. Учили... Много чему учил его отец, только Эдвин так и не достиг его величия.
        - Господи, - король воздел глаза к потолку. - Если я нанял на поиски сына профессионального заговорщика и убийцу...
        ***
        Дождь лил, как из ведра. Тучи сплошь закрыли небо, и прояснения не ожидалось. Комната гостиницы, в которой поселился Гэбриэл, была тесной, темной и холодной. Но оказался он в ней вовсе не из-за экономии средств, просто пограничный городок королевства Миранья был мал и беден. Постоянных жителей здесь было мало. В основном, тут останавливались по пути в Иканор и обратно.
        Гэбриэл расхаживал по комнате взад-вперед, не зная, чем занять руки и голову. Ему нужно было расшифровывать украденные записи, но для этого было слишком темно даже около окна, а свечей в отеле нашлось только две, и те горели внизу в главном зале, и продавать их никто не собирался.
        Настроение было наисквернейшее, несмотря на то, что дела шли совсем неплохо. Гэбриэл легко обдурил стражников, получил у них нужные бумаги, которые хранились в сторожке у ворот. Иканор - государство тихое, а потому никому и в голову не могло прийти украсть бумаги с информацией о прибывших и уехавших из города; и в сторожке оставались все записи за последние пятьдесят лет.
        Просто. Все было просто и оттого даже скучно. Наверное, он потому и взялся за дело короля Алаиды, потому что оно обещало быть сложным и интересным. Но пока все было даже слишком легко.
        Окончательно настроение испортил дождь, замедливший продвижение. Миранью он не любил, слишком плохие ассоциации были с ней связаны. Конечно, не с этим маленьким городком, но попробуй скажи это подсознанию, которое оживляет воспоминания, связанные с государством под названием Миранья.
        Когда-то здесь и появился некто Гэбриэл Хортон, пришедший на смену окончательно запутавшемуся в себя юноше, не имеющему даже фамилии. Когда-то... Почти восемь лет назад...
        Гэбриэл подошел к окну. Темнело. Дождь шел сплошной стеной. Не хотелось вспоминать, не хотелось думать, но воспоминания летели быстрей каплей дождя, гораздо быстрее, чтобы их можно было остановить.
        А стоит ли их останавливать?
        Гэбриэл вздохнул, забрался на широкий подоконник, подтянул колени к подбородку и уставился в дождь...
        Огонь и дым, бегущие люди... Они что-то кричали, но нельзя было разобрать ни слова, паника и отчаяние стучали в голове набатом вместе с пульсом, заставляя кричать вместе с испуганными людьми.
        Женщины хватали детей в попытке укрыться в лесу, но не успевали, всадники появлялись повсюду, они настигали беглецов и сносили им головы плавными текучими движениями мечей. Гэбриэл отчетливо помнил этот блеск стали на солнце, помнил брызги крови, попавшие ему на лицо, когда рядом упало обезглавленное тело односельчанки...
        Он был совсем маленький, испуганный ребенок.
        - Мама! - неужели источник этого пронзительного крика он сам? - Мама!
        Но она не слышала, и он не мог ее найти. От дыма слезились глаза, перед ними все сливалось в неясные пятна. Красное... Как много красного...
        Отчаяние достигло своего апогея как раз в тот момент, когда появился ОН. Этот всадник был непохож на других, хотя и носил такую же черную одежду. В его взгляде одновременно слилось нечто пугающее и чарующее, что мальчик перестал плакать и звать маму, и только замер, уставившись в эти бездонные черные глаза.
        Всадник замахнулся, чтобы проткнуть мечом мальчишку, вставшего на дороге, но вдруг остановился. Одно бесконечное мгновение глаза в глаза, и всадник убрал меч в ножны.
        - То, что надо, - довольно бормотал он себе под нос. - То, что надо...
        А потом наклонился, схватил мальчика за шиворот, поднял одной и посадил впереди себя в седло.
        - То, что надо...
        ***
        Темнело. Эдвин зажег свечу и принялся читать первую попавшуюся книгу, чтобы хоть чем-то занять себя, но помогало слабо, все мысли были не о том. Какое дело королю до каких-то там влюбленных героев из глупой книжки, когда возможно он нанял...
        - Сатанид! - это слово разнеслось по покоям, когда Герберт с грохотом распахнул двери. Советник был бледен и слишком возбужден, чтобы заметить, что забыл постучать в королевские покои. - Он сатанид!
        Эдвин отложил от себя бесполезную книгу.
        - Что ты узнал? - потребовал он.
        - Я допросил охранников Ковдара, - пояснил Герберт. - Всех и по отдельности. Никто из них не обратил внимания, но, когда я натолкнул их в нужном направлении, все, как один, вспомнили, что парень двигался в схватке слишком быстро и его движения были очень плавными, скользящими. Они сказали, что подобной легкости движений в жизни не видели.
        Вот все и сошлось.
        Эдвин обреченно закрыл глаза. Вот они все его надежды. Он нанял сатанида! Сатаниды...
        Они называют себя членами Братства, но люди зовут их "сатаниды", не из-за веры, а потому, что законы Божьи для них не писаны. Они - совершенные заговорщики, убийцы, бойцы, обманщики и соблазнители. Они все молоды и поразительно красивы. У них всегда тонкая легкая кость, помогающая достичь необходимой пластики и быстроты движений. Их обучают с детства, они могут решить самую сложную задачу за несколько минут, ответить на любой вопрос. Их нельзя загнать в тупик, им всегда есть, что ответить. Они могут влюбить в себя любого, кого только пожелают. Они лгут так, что никто и никогда не распознает, что из того, что они говорят ложь, а что - правда, зато они чувствуют ложь за версту. Их с раннего детства учат не чувствовать холода, превознемогать боль, не спать по несколько суток, не есть и не пить неделями. Их нельзя победить в поединке, если сражаться честно. В неравном бою, прежде чем погибнуть, сатанид может положить до пяти десятков противников. Их специализация - заговоры и диверсии. Их нанимают за чудовищно огромные деньги, но если за дело берется сатанид, заказ будет выполнен безупречно и никто не
догадается, что заказчик имел хоть малейшее отношение к грязному делу. Они убивают безжалостно. Сжигают целые деревни. Они используют людей, заставляя их доверять себе. Для сатанидов нет границ дозволенного, для них нет запретов, только цель, которую им заказали достигнуть. У сатанида бесполезно просить пощады, нет никакого смысла пытаться убежать от сатанида, его нельзя перехитрить, его нельзя обмануть. Считается, что за время обучения сатаниды теряют способность чувствовать, что бы то ни было. Они - совершенные чудовища, они - машины для убийств, они - не люди. У них нет веры, у них нет слабостей, у них нет привязанностей, им не знакомо чувство вины и муки совести. Они не сожалеют о содеянном, у них нет моральных ограничений. У них только один принцип - победить, уничтожая все на своем пути.
        Их боятся, как огня. Но их услугами пользуются ежедневно.
        Наверняка узнать, сатанид тот или иной человек или нет, можно только во время боя, потому что они двигаются с нечеловеческой скоростью и пластикой, в остальное время распознать сатанида практически невозможно, и потому их боятся, как огня.
        Но Братство просуществовало уже больше двухсот лет. И они не собирались исчезать. Существовали целые школы сатанидов. Они похищали детей из деревень и городов и обучали их с самого детства. Как правило, большая часть воспитанников погибала, не дожив и до подросткового возраста, из десяти выживали в лучшем случае два-три, некоторые сами умирали от нечеловеческих нагрузок, другие устранялись из-за каких-либо физических недостатков или если их фигура и внешность не соответствовали сатанидским стандартам. Это естественный отбор, как считали сатаниды-наставники. Они не умели испытывать жалости к погибшим ученикам, они только гордились закончившими обучение.
        - Как же я вас ненавижу, - шептал Гэбриэл в темноту, вспоминая всю эту грязь и боль. - Как же я себя ненавижу...
        Перед глазами так и стояли смерти его друзей, которые не дошли, не дожили до конца обучения.
        Как же он ненавидел свое прошлое, свою детскую наивность и то, кем же он все-таки стал. Сатанидов учат не испытывать никаких чувств, вот только Гэбриэл научился ненавидеть. Ненавидеть таких же, как он, и больше всего - своего учителя. Сентас Рей - великий сатанид, считающий, что его ученики начнут новую эру совершенных убийц. Сентас Рей - великий подлец, никогда не слышавший о таком слове, как "милосердие". Гэбриэл не видел его восемь долгих лет, но, как оказалось, ненависть с годами только крепнет. Он ненавидел люто, до слез, до хрипоты. И дико боялся однажды стать таким, как Сентас.
        - Поздно! Ты такой же, как я! - кричал учитель ему в лицо. - Я создал тебя! Поздно играть в благородство!
        Эти слова все еще звенели в ушах. Гэбриэл ушел, сбежал, отказавшись от того будущего, к которому его готовили, не захотел убивать без разбора, надеялся остаться человеком. А получилось ли это у него? Иногда ему казалось, что да, а иногда он замечал в себе время от времени привычки сатанида. Он дал себе слово остаться человеком и не убивать, вот только чертовски трудно сдержать подобную клятву, когда другие часто пытаются разделаться с тобой...
        Наверное, Гэбриэл просидел бы на этом подоконнике всю ночь, поддавшись мрачным мыслям, но кто-то беспардонно потревожил его, постучав в дверь.
        Никого не хотелось видеть, настроение накатило хуже не придумаешь, а тут еще кому-то неймется. Гэбриэл прижался лбом к холодному стеклу и решил проигнорировать стук. Пусть себе думают, что он устал с дороги и уснул. Постучат и успокоятся.
        Но посетитель успокаиваться не собирался. Стук повторился.
        - Открой, пожалуйста, - вдруг раздался из коридора голос той самой принцессы, которую он по глупости вытащил из тюрьмы. - Я знаю, что ты там.
        - Не делайте добра людям, они захотят большего, - пробормотал Гэбриэл себе под нос и спрыгнул с высокого подоконника.
        Может, действительно, если бы он не отказался от следования правилам и образу жизни сатанидов, все было бы проще?
        Нет уж, как угодно, но только не так.
        - Какого черта? - Гэбриэл рывком распахнул входную дверь. - Тебя, кажется, сюда не приглашали.
        Закутанная все еще в его черный плащ с капюшоном принцесса вздрогнула от ледяного голоса, но уходить явно не собиралась.
        - Я бы хотела поговорить, - сказала она.
        Он хмыкнул. Ну и наглость, он сам обычно вел себя так почти со всеми, в том числе с королями и их вельможами, но ему-то они были не страшны, а откуда принцессе знать, что он не убийца или не нервный женоненавистник, который за грубость свернет шею?
        - А я бы хотел больше не встречаться, - честно сказал Гэбриэл и попытался закрыть дверь, но Эрилин вдруг поймала ее.
        - Я не уйду, - заявила нахалка.
        Господи, ты боже мой, ну не бить же ее, в самом-то деле? Понятно, почему заговор повесили именно на нее, у девушки с таким характером должно быть видимо-невидимо врагов. Вот ведь настырная!
        - Ладно, заходи, - он шире распахнул дверь, чтобы она вошла, а сам на всякий случай выглянул в коридор и проверил, что за принцессой никто не следил.
        ***
        Гэбриэл выглядел как-то странно, совсем не так, каким его запомнила Эрилин. Во время побега он был уверенным и даже насмешливым, а сегодня от него прямо-таки исходила атмосфера грусти. Прямо туча ходячая.
        "Может, он нарочно, чтобы я испугалась и сбежала?" - засомневалась Эрилин. Если так, то у него получилось, потому что сбежать ей действительно захотелось. Но выбора у нее не было. Гэбриэл один что-то знал о Саране и о саранских законах, а ей требовалось попасть туда любой ценой.
        Эрилин три дня искала в мираньском городке того, кто мог бы стать ей проводником в Сарану. Но это оказалось гораздо сложнее, чем она думала. Путешествие во враждебную Сарану было опасно, а риск совершенно неоправдан, ведь Эрилин не могла назвать ни своего настоящего имени, ни истинной цели своего путешествия. Кроме того, заплатить она могла только бриллиантовыми серьгами, которые по чьему-то недосмотру у нее забыли отобрать. Они стоили безумно дорого, но это было в Иканоре, а в соседней Миранье драгоценные камни были не в цене.
        И принцесса оказалась в тупике. Она совершенно не знала, что ей делать. Ей, одновременно, нельзя было привлекать к себе внимание и найти человека, который бы проводил ее в Сарану. Еще одна проблема заключалась в том, что у нее не было не то что ни одного союзника, у нее не было ни единого человека, кому она могла бы доверять, у нее даже знакомых за пределами Иканора не было. Совсем никого. Только почти незнакомый человек, по непонятным причинам спасший ее от смертной казни. И Эрилин решила рискнуть.
        Найти Гэбриэла оказалось не сложно, внешность у него была запоминающаяся, и он совершенно не прятался.
        Однако, когда Эрилин шла в эту гостиницу, она была почти полностью уверена, что он поможет ей, а, когда пришла, поняла, что этот человек вряд ли захочет тратить на нее свое время. Но Эрилин должна была хотя бы попытаться.
        Холодный блеск глаз Гэбриэла напугал ее, и когда он все же позволил ей войти, она посчитала это своей маленькой победой.
        Эрилин не зря потратила эти три дня. Она немного разузнала о странном знакомце. Как она уже поняла, он не прятался, и его имя было достаточно известно. Эрилин припомнила, что даже в Иканоре слышала о некоем Гэбриэле Хортоне, способном, как утверждали многие, найти иголку в стогу сена. Вот уж никогда не думала, что ей удастся встретиться с кем-то подобным. Эрилин представляла себе Хортона эдакой горой мышц, и даже сперва не поверила, что худощавый парень, вытащивший ее из заключения, тот самый известный наемник. Но это был он, и он был единственным, на чью помощь она могла надеяться.
        Сегодня Хортон выглядел старше, чем в прошлую их встречу, и это было вовсе не из-за наступивших сумерек. Он был явно раздражен, что его потревожили, но гнать ее взашей, похоже, не собирался.
        "Ну, хоть что-то".
        Эрилин огляделась. Темнело на глазах.
        - А свечей нет? - спросила она.
        - Это слишком дешевая гостиница, чтобы рассчитывать на такую роскошь, - пояснил Гэбриэл со всей серьезностью. - Полагаю, тебе удалось устроиться в месте получше?
        Он по-прежнему говорил серьезно, но у нее создалось необъяснимое ощущение, что он издевается.
        Но раз уж ей предстоит просить его о помощи, Эрилин ответила:
        - Я нигде не остановилась. Я вынуждена экономить средства.
        А вот теперь ей, похоже, удалось удивить Хортона.
        - И где же ты ночевала эти две ночи? - подозрительно поинтересовался он.
        Зачем он задает вопросы, ответы на которые знает заранее? И где же, по его мнению, она могла ночевать?
        - На улице! - помимо воли слова прозвучали с вызовом. Черт! Надо учиться быть тише, это тебе не дворец, где все будет по-твоему.
        Эрилин прикусила язык. Эх, сейчас как пошлют ее куда подальше...
        Но Гэбриэл не собирался ни злиться, ни вышвыривать ее вон, он только задумчиво покрутил пальцем у виска.
        - У тебя с головой все в порядке? - отвратительно мягко, будто обращался к умалишенной, осведомился он. - Тебя же, наверняка, ищут, соображаешь? А будешь торчать на виду, то и найдут. Причем, достаточно быстро.
        Эрилин пожала плечами.
        - Мне больше негде. К тому же тебя здесь вообще каждая собака знает, а ты что-то не скрываешься.
        - Я отобьюсь, не сомневайся, - с усмешкой заверил он, уже меньше напоминая тучу. - А вот ты - нет. Так что думай головой.
        - А чем, по-твоему, я думаю? - опять не выдержала Эрилин. Интересно, он специально пытается довести ее или у нее просто расшатались нервы?
        - Явно не мозгами, - все так же спокойно ответил Гэбриэл. - Ну, все. Ты пришла, я дал тебе совет, что на улице ночевать не стоит. На этом закончим? Ты за этим пришла?
        Эрилин вздрогнула: ее выставляли за дверь.
        - Я пришла не за этим, - решилась она. - У меня серьезный разговор.
        Стемнело уже совершенно, теперь угадывался только силуэт Хортона и его блестящие во мраке глаза.
        - О серьезных делах не говорят в темноте, - заметил он.
        - Может, утром? - предложила Эрилин.
        - Если не обморозишься в третью ночь на холодной улице, - ехидно добавил Гэбриэл.
        - Не обморожусь, - заверила она.
        Он опять хмыкнул, неожиданно выругался и направился к двери.
        - Жди здесь, - бросил Хортон на ходу и исчез в коридоре.
        Она осталась ждать. Эрилин совершенно растерялась от странного поведения Хортона. Куда это он так умчался? В туалет, что ли? Как-то не клеится к его образу: говорит культурно, держится так, будто всю жизнь провел в высших кругах - и взять и убежать на двор?
        Эрилин поежилась. Здесь было не то что прохладно, а даже холодно. Принцесса была в шерстяном плаще, но и в нем мороз пробирал до костей. Что за гостиница такая, в которой температура не выше уличной? И, странно, Гэбриэл был в одной тонкой рубашке, когда она вошла. Он, что, еще и закаленный?
        В этот момент дверь скрипнула, и в комнату попал свет. На пороге стояли Хортон и плотная женщина в переднике, видимо, хозяйка гостиницы. Она держала в руках свечу, которая, по словам Гэбриэла, была здесь чуть ли ни роскошью.
        - Пойдемте, госпожа, - хриплым голосом позвала хозяйка.
        Эрилин, не понимая, посмотрела на Хортона.
        - Здесь дешевые комнаты, - ответил он на невысказанный вслух вопрос. - Не бойся, я не обеднел.
        Она и не боялась. Эрилин уже ровным счетом ничего не понимала. То он только что обозвал ее умственноотсталой, то выставлял вон, а сейчас потратил свои деньги, чтобы снять ей комнату. Почему?
        - Почему? - спросила она, еле обретя способность говорить.
        Гэбриэл скорчил непонятную гримасу, искаженную неверным светом свечи и коротко ответил:
        - Ты не поймешь.
        Она и впрямь не понимала, а потому безропотно пошла за хозяйкой.
        ***
        Гэбриэл несколько раз прошелся по темной комнате и вернулся на свой уже облюбованный подоконник. Когда-нибудь желание творить благородные поступки, чтобы сильнее отличаться от Сентаса Рея, не доведет до добра.
        Ну, спрашивается, чего он во второй раз связался с этой принцессой? Жалко ее стало, вот почему. Только что за серьезный разговор она еще придумала? Не иначе, попросит выручить ее братца. Только нет уж. Не побывай Гэбриэл до этого в Алаиде, он бы, конечно, взялся помочь принцессе из чистого интереса. Вот только он уже дал слово помочь Эдвину Кэродайну. А свое слово он нарушать не собирался.
        ***
        В комнате было не намного теплее, чем на улице, но здесь были кровать и одеяло, однако спала Эрилин плохо. Ее всю ночь мучили сомнения. Как ей поступить, как найти брата, как помочь ему?..
        Так что спала она от силы часа два, все думала и думала, но ответов не находилось, только возникали новые вопросы. А потому рассвет стал для нее радостью, которую несколько охладила ледяная вода для умывания.
        Освежившись таким образом, Эрилин была готова к разговору с Хортоном. Только кто его знает, когда он просыпается?
        От нечего делать принцесса подошла к окну. Стекла были залеплены грязью, а потому, чтобы что-нибудь увидеть, ей пришлось открыть раму. В комнату попал свежий утренний ветер, заставивший ее поежиться.
        И тут Эрилин широко распахнула глаза. И она еще гадала, когда этот наемник проснется, чтобы не разбудить его своим ранним появлением! Оказывается, кое-кто куда более ранняя пташка.
        Гэбриэл был во дворе опять в одной тонкой рубашке, несмотря на утренний мороз. И что-то было не похоже, что ему холодно. Да и сонным он не выглядел.
        Когда Эрилин открыла окно, Хортон как раз налил воды своей лошади и принялся пристраивать на нее седло.
        Впервые она видела его в светлое время суток и, пока он был занят, могла его как следует рассмотреть. Он был даже младше, чем она сначала подумала, двадцать с небольшим. И он был очень привлекательным. На таких женщины оборачиваются на улице...
        Кого-то он ей напоминал, кого-то... Но у нее в жизни за последнее время произошло столько событий, что принцесса никак не могла сообразить, кого же.
        "Странный он какой-то, - подумала Эрилин. - То замашки аристократа, то уличного вора; не жалеет деньги, но селится в самой дешевой гостинице и сам занимается конем".
        Закончив с ремнями седла, Гэбриэл повернулся.
        - Что-то ты рано, - сказал он принцессе.
        Вот это да! А она-то бессовестно его разглядывала, думая, что он ее не замечает. Вот дура! Эрилин разозлилась сама на себя, ее бы только глухой не заметил, рамой-то она ой как гремела.
        - Мне не спалось, - ответила она. - Теперь мы можем поговорить?
        Он пожал плечами.
        - Вполне. Заходи ко мне, я сейчас, - и отправился к конюшне.
        Что ж, кажется, настроение у него неплохое, а то вчера на него было страшно смотреть.
        Эрилин слезла с подоконника и немедленно отправилась в комнату, в которой была только в темноте. Впрочем, та ничем не отличалась от той, в которой довелось ночевать ей. Точная близняшка, только окна на другую сторону.
        На столе лежали два кинжала и меч Хортона.
        Эрилин прислушалась: шагов не слышно, - и взяла один из кинжалов в руку. Тяжелый, увесистый, но рукоять очень удобная, точно по руке. Такой никогда не выскользнет, а если уметь им пользоваться, может быть полезнее любого меча.
        Она всегда мечтала научиться метать такие кинжалы, но как-то все не получалось. И Эрилин со вздохом положила оружие обратно. Зато взяла меч. Он оказался очень легким и тоньше обычного, таких в Иканоре не делали.
        С мечами Эрилин обращалась не очень, обычно они были тяжелы для нее, и она предпочитала шпагу. Вот если бы у нее был такой меч...
        Повинуясь внезапному порыву, Эрилин взмахнула мечом и встала в позицию для фехтования. И тут же от двери раздался голос Хортона:
        - Чужое оружие может сослужить злую шутку.
        Эрилин повернулась и немедленно положила меч на прежнее место, но все же не удержалась от вопроса:
        - Почему?
        - Почему? - эхом повторил он. - Смотри, - Гэбриэл взял свой чудо-меч, как-то очень резко дернул кистью, и из эфеса появилось тонкое лезвие. - Если бы ты стала драться моим оружием, лезвие могло бы выскочить и во время боя, от неожиданности ты не успела бы среагировать, а оно пропороло бы тебе руку.
        Эрилин представила себе подобную картину и ужаснулась. Он, что, специально ее запугивает? Если так, то черта с два, не пройдет. Только вот зачем ему оружие с секретом? Такое изготовляют только на заказ и за бешеные деньги. Да на подобное оружие даже богачи пожалеют денег.
        - Я хотела поговорить о моем брате, - начала Эрилин, решив, что дальше тянуть просто глупо, тем более, что она уже совершенно запуталась в предположениях.
        На лице Гэбриэла не было ни тени удивления. Похоже, именно этого он и ожидал. Подобная всеосведомленность раздражала.
        - Помоги мне спасти брата, за наградой он не постоит! - выложила она единым духом.
        Хортон ответил не менее быстро и решительно:
        - Нет.
        - Но почему? - не понимала она. - Мой брат щедро оплатит твою работу. Я узнала кое-что о тебе, ты работаешь за деньги, ты наемник, принимаешь заказы. Так чем же отличается от других мой случай? Или думаешь, тебе не заплатят?
        В глазах Гэбриэла мелькнул огонек презрения.
        - Все измеряем деньгами, принцесса? - холодно осведомился он.
        - Все и все измеряют деньгами, - ответила Эрилин. Она так не думала, но откуда же ей знать, какой мерой измерения пользуется этот человек. - Так значит, дело не в деньгах?
        - Я нанят, - пояснил он.
        - Но ведь за деньги, - попыталась подловить его принцесса.
        - Я не возьмусь за скучное дело, даже если мне заплатят миллион.
        - Мое дело скучное?! - вскинулась она. Ей было страшно, она была в полном отчаянии и чувствовала что угодно, но только не скуку.
        - Нет, конечно, - хоть тут Хортон не стал возражать. - И я бы помог, если бы был свободен, но я уже дал слово заняться делом другого человека.
        - Значит...
        - Нет, - твердо повторил Гэбриэл.
        - Отлично! - вспыхнула Эрилин и быстрым шагом направилась к двери. Черт! Он же знал, еще вчера знал, о чем она хочет с ним поговорить! Тогда какого черта не прогнал ее, едва она появилась на пороге? Это не человек, а ходячее противоречие какое-то!
        - Сегодня уходит караван в Гурену! - крикнул Хортон ей вслед. - Советую покинуть Миранью с ним!
        К черту! Эрилин не обернулась.
        Он спас ее, она благодарна за это, она не имеет права ничего требовать...
        Но все равно дико обидно!..Черт! Какая Гурена? Это же в другую сторону от Сараны!
        Эрилин выскочила на улицу, чувствуя себя отвратительно. Хотелось разрыдаться, только вот проплакать можно полжизни, а действовать надо немедленно.
        - Эй, принцесса! - вдруг окликнули ее с противоположного угла двора.
        Принцесса? У нее сердце ушло в пятки. Интересно, если Гэбриэл отказал ей в помощи с братом, поможет ли он сейчас, если на нее нападут посреди двора?
        Но когда она обернулась, это оказался всего лишь карманник-неудачник Джоф Генти. Интересно, он-то что делает в этой гостинице?
        - Чего тебе? - не заботясь о вежливости, спросила она.
        - Я могу отвести тебя в Сарану.
        ***
        Около двух часов Гэбриэл потратил на расшифровку украденных бумаг. Да уж, все-то в Иканоре было не как у людей. Во всех нормальных государствах была хорошо обученная стража и плохо зашифрованные документы, здесь же все было наоборот.
        "А еще в Иканоре есть надоедливые принцессы", - напомнил он себе.
        А вообще, если быть честным, Эрилин на принцессу тоже была не очень похожа. Ни брезгливости тебе, ни высокомерия и странное желание довериться первому встречному. Нет, а если бы Гэбриэл решил воспользоваться ее дуростью? Только ему женщин и без того хватало. А вот Эрилин...
        Гэбриэл даже сам себе удивился. Когда принцесса вышла за дверь, он почувствовал, что жалеет, что уже занят делом Эдвина и не может помочь ей.
        Но скоро он уже занялся другой мыслью. Эрилин оскорбилась, когда он отказался ей помочь. Интересно, что бы она сказала, если узнала, что просила о помощи сатанида? Наверное, бежала бы прочь сломя голову...
        А на этой мысли настроение испортилось. Все и всегда бегут прочь, если узнают, что где-то поблизости находится сатанид, пожалуй, чумы боятся меньше.
        - Надоело, - прошептал он в пустоту и снова принялся за дешифровку документов.
        Он просидел еще полчаса, выискивая в непонятных шифровальных знаках имена женщин, их сыновей и заявленный ими маршрут следования. Все женщины покинули королевство с торговыми караванами, с которыми нужно было заранее договариваться о пересадках, а потому они должны были сразу сообщить, куда именно держат путь. Конечно же, за столько лет, все они могли тысячу раз поменять место жительства, но Гэбриэл все же делал ставку на то, что одинокая женщина с ребенком, вряд ли долго будет переезжать с места на место, а постарается поскорее найти подходящее и осесть там.
        Наверное, он провозился бы еще несколько часов, если бы вдруг не наткнулся на уже несколько раз за сегодня упоминаемое слово: "Сарана". Две из пяти женщин с детьми отправились в Сарану!
        Черт, это прямо судьба какая-то. Раньше Гэбриэл не верил не в судьбу. Только тогда как объяснить то, что, куда бы его не понесло, он натыкается на иканорскую принцессу?
        Он встал из-за стола, собрал свое оружие, спрятал документы в дорожную сумку и отправился на поиски Эрилин. Своему предчувствию Гэбриэл доверял всегда. А сейчас оно просто кричало ему, что принцессу нужно все-таки найти.
        И какого черта он с ней связался?
        Но это он подумал, уже покинув гостиницу.
        4 глава
        - Мне кажется, это не лучшая идея, - прошипела Эрилин, она до того вжалась в бревенчатую стену сарая, что заболели лопатки.
        - Да ладно, - отмахнулся Джоф, выглядывая за угол, - какой у нас еще выбор?
        Выбора, и правда, не было. Они выбрались из города пешком, но дальше путешествовать на своих двоих было нельзя. Но где раздобыть лошадь, когда в кармане ни гроша? Джоф предложил украсть эту самую лошадь у местного крестьянина.
        Эрилин не одобряла идею кражи, тем более у человека, который нуждается в животном, едва ли не больше них самих, ведь ему нужно кормить семью. Несмотря на то, что принцесса провела всю жизнь во дворце, она прекрасно знала, как достается крестьянам каждый кусок хлеба, а также понимала, что любой скот, будь то лошадь или корова, в деревнях на вес золота.
        Но что им было делать? Впервые Эрилин оказалась в подобном положении. Положиться на Джофа - казалось самой худшей идеей из всех. Но после того как Гэбриэл отказался помочь, у нее опять-таки не осталось выбора. Что ж, Джоф был такой же беглец, как она, во всяком случае, можно быть уверенной, что он не сдаст ее страже.
        - Как ты себе это представляешь? - прошептала Эрилин. - Подойдешь и возьмешь? Я слышала, в таких случаях они просто насаживают вора на вилы и долго не разбираются.
        Джоф заметно нервничал, у него даже лицо покраснело, на лбу выступили капельки пота.
        - Все получится, - шептал он, как заклинание.
        Эрилин закатила глаза и промолчала. Почему-то она была уверена, что, останься Гэбриэл с ними, он бы нашел выход без кражи. Гэбриэл... Она до последнего думала, что он поможет. Было в нем что-то такое, от чего ему хотелось верить. Но, видимо, она ошиблась. Снова.
        - Так, - решил Джоф, - я вывожу коня из стойла, мы прыгаем на него и сматываемся.
        - Без седла? - скептически поинтересовалась Эрилин.
        - Зато с головами на плечах. Тут важна скорость.
        - А ты уверен, что деревенская лошадка способна на эту самую скорость? - снова усомнилась принцесса.
        Джоф обернулся:
        - У тебя есть предложение получше? - Эрилин была вынуждена признать, что нет. - Тогда действуем по моему плану. Ты стоишь на стреме. Если что, подашь знак.
        - Какой?
        - Свистнешь. Свистеть умеешь? - она кивнула. - Тогда начали.
        У Эрилин часто билось сердце. Если крестьяне поймают их, то живыми не выпустят. Джоф ведь неудачник по жизни, ну должна же судьба хоть раз повернуться к нему лицом? Эрилин молилась, чтобы это был тот самый случай.
        Джоф исчез в сарае.
        Эрилин отчаянно крутила головой, но никого поблизости не было. Разгар дня, и все крестьяне давно ушли на поля.
        Внутри вдруг все похолодело: что им делать в поле без лошади? Если скотина этого крестьянина в стойле, то и он сам, очевидно, где-то неподалеку.
        Эрилин беззвучно выругалась, и, полуприсев, побежала за Джофом.
        ***
        Как ни странно, Гэбриэл не нашел в городе принцессу. Он ожидал обнаружить ее снова где-нибудь поблизости и предложить свою помощь, раз им по пути. Но ее нигде не было.
        Сочтя это очередным знаком судьбы, Гэбриэл решил ее не искать. Да, он поддался жалости и хотел проводить ее, но раз уж она все же ушла одна, возможно, оно и к лучшему.
        Гэбриэл приобрел себе новый плащ, взамен отданного принцессе и отправился в путь.
        Миранья определенно навивала дурные воспоминания. Почему-то вспомнилось, как он покупал здесь когда-то свой первый плащ. Для этого ему пришлось два месяца работать на поле то у одного, то у другого крестьянина, чтобы хоть как-то заработать. В юности он не отказывался ни от какой работы, лишь бы она принесла хоть какие-то деньги, это сейчас у него была возможность выбирать.
        Покинув черту города, Гэбриэл оказался в сельской местности, именно здесь он и зарабатывал свои первые гроши. Он знал здесь каждую улочку, каждый двор, и время от времени заезжал сюда, когда было по дороге. Но в последние три года он был в этих местах исключительно проездом и второпях.
        Можно было объехать деревню и в этот раз и сразу же отправиться на широкий тракт, но почему бы не заехать и не передохнуть перед долгой дорогой? Он давно привык к утомительным путешествиям на большие расстояния, но предпочитал всегда пользоваться выпадающим шансом. И ему, и коню лишние пара часов отдыха точно не повредят, кто знает, что ждет их дальше.
        Узкие улочки были пусты, почти все жители деревеньки ушли на поле, в поселении остались лишь дети да старики.
        Гэбриэл спешился и взял коня под уздцы. Он шел не торопясь, осматриваясь по сторонам. Деревня за последние годы изменилась разительно. Он помнил яркие цветные заборы из новых крепких досок, теперь же все они покосились, краска облезла от дождей. Крестьяне здесь раньше очень хорошо жили, они много работали, но слово "голод" было им не знакомо. Они даже могли позволить себе нанимать наемных работников, сейчас же казалось, что жители этой деревни едва ли сами сводили концы с концами.
        - Ищешь кого? - окликнула его старуха, сидящая на очередном покосившемся крыльце.
        Этот голос он не спутал бы ни с чьим другим. Улыбка сама собой появилась на лице.
        - Тельма! Как всегда на посту?
        Старая Тельма жила на самой окраине деревни и всегда следила за теми, кто проезжает через их поселение, если видела опасность, звала молодых и крепких односельчан. Люди в этой деревеньке всегда держались вместе, как одна большая семья.
        Старушка часто заморгала, вглядываясь в путешественника, а потом тоже расплылась в беззубой улыбке.
        - Гэбриэл! Неужели к нам?! Совсем нас забыл, - посетовала она, покачав головой. - Раньше частенько к нам заглядывал, а теперь уж вот несколько лет не слышно.
        Он пожал плечами:
        - Дела, ношусь, как белка в колесе.
        Действительно, за последние три года было бы проще перечислить места, где он не был, чем те, где пришлось побывать. Он искал все новые и новые задания, потому что, когда останавливался, казалось, что жизнь замирала, а статичность равносильна смерти.
        - Да ты проходи, не стой, как чужой, - пригласила Тельма.
        Гэбриэл улыбнулся. Все-таки он любил заезжать сюда. Здесь он чувствовал себя своим, словно у него был дом, куда он мог время от времени возвращаться.
        Он привязал коня у калитки и вошел во дворик.
        - Что в мире делается, расскажешь? - спросила хозяйка, указав ему на ступеньку возле себя. - Откуда едешь? Опять весь в делах-заботах и заскочил на пару часов?
        Тельма всегда обижалась, что Гэбриэл отказывался погостить подольше.
        Он присел на предложенное место.
        - Я из Иканора, - ответил он. - А там дворцовый переворот, смена власти.
        - Чур меня! - ее морщинистое лицо сморщилось еще больше. - Людям есть нечего, а они троны делят.
        Гэбриэл усмехнулся.
        - Ну, иногда цена престола сильно завышена.
        - И не говори, родной, - она уставилась на него, часто моргая, - вот чертенок, совсем же не изменился.
        Мысль, что кто-то рад ему, согревала. Пожалуй, стоит заезжать сюда почаще.
        Гэбриэл посерьезнел:
        - У вас зато, смотрю, хозяйство совсем пришло в упадок. Наместник зверствует?
        После последнего визита Гэбриэла власть в этом районе переменилась. Наместником здесь был один отвратительный тип, который требовал, чтобы ему каждую неделю поставляли молоденьких девушек из вверенных ему территорий. После "дружеской" и не вполне безопасной для него беседы с Гэбриэлом он, просил короля об отставке и навсегда покинул Миранью.
        Старушка правильно истолковала угрозу в его голосе.
        - Сэр рыцарь, поднимите забрало, здесь некого спасать, - хихикнула она. - Нынешний наместник порядочный человек, дело не в нем. Год выдался неурожайный, то дожди, то засуха месяцами.
        Гэбриэл вздохнул. Он мог помочь решить проблему с людьми, но не с природой.
        - Вечно ждешь повода, чтобы ввязаться в неприятности, - пожурила его Тельма. - Но здесь спасения никому не требуется.
        Гэбриэл скорчил гримасу.
        - И вовсе я не искал неприятностей... - невдалеке послышались громкие голоса и испуганное ржание лошади. - Но, кажется, они сами меня находят.
        Он спрыгнул с крыльца одним легким движением.
        - Я сейчас, - бросил он уже через плечо, направляясь к калитке.
        - Молодежь, - пробормотала старушка, - все им не сидится, - и добавила громче: - Возвращайся! На ночлег-то устрою!
        ***
        Сцена разыгравшаяся на его глазах могла бы показаться смешной, если бы не была такой трагичной. Гэбриэл бы посмеялся над этой ситуацией от души, но секунда промедления вполне могла стоить кое-кому жизни.
        У распахнутых дверей сарая, в котором напуганный конь, ржал и бил копытами, стоял крупный крестьянин с вилами наперевес, напротив него, всего в нескольких сантиметрах от острия вил, - бледный и взъерошенный Джоф Генти, еще в полуметре принцесса Эрилин, бледная, вытянувшая руки по швам, побелевшие губы поджаты. И когда эта парочка успела объединить усилия?
        Что ж, похоже, судьба продолжает играть с ним в игры. Гэбриэл все же не сдержал улыбки, это может быть весело.
        - Вы не подумайте, - лепетал Генти, - я только хотел погладить коня... э-э... я люблю животных...
        Эрилин одернула его за рукав.
        - Лучше заткнись, - прошипела она, не разжимая губ.
        Гэбриэл все еще находился вне поля зрения всех троих. Сначала он хотел броситься на помощь, пока крестьянин не продырявил неудачливого мальчишку, но потом передумал. Если он действительно решил связаться с этой парочкой и проводить их в Сарану, им обоим следует кое-чему научиться в этом путешествии. А данная ситуация может послужить неплохим уроком.
        Гэбриэл, оперся плечом о калитку, скрестил руки на груди и спокойно следил за происходящим. Кто знает, может быть, он слишком плохо думает о принцессе и Генти, вполне возможно, они действительно смогут выпутаться без посторонней помощи.
        - Ты грязный вор! - взвыл крестьянин, все еще держа вилы перед самым носом Джофа.
        - Да я же говорю, мы не хотели... - парень отступил на шаг, но вилы тут же снова приблизились к нему.
        - Ищи дурака, не хотел он! - басил хозяин коня.
        Эрилин стояла позади и все сжимала и разжимала кулаки, ее губы подрагивали, как если бы она хотела что-то сказать, но всякий раз не решалась.
        - Послушайте, - наконец, она шагнула вперед, - господин крестьянин, - от этого обращения мужчина с вилами крепче сжал зубы и поудобнее перехватил черенок своего "оружия", а Гэбриэлу захотелось стукнуться головой о калитку. Он все же переоценил способности этих двоих, что бы они ни делали, это только усугубляло положение, - мы, правда, не хотели ничего плохого, нам просто очень нужна лошадь...
        Гэбриэл закатил глаза, похоже, биться головой самое время.
        - Ах, нужна, значит! - взревел крестьянин и переместил вилы к носу принцессы.
        Она взвизгнула и отпрыгнула за спину Генти, который и без того трясся, как осенний лист на ветру.
        Гэбриэл думал посмотреть, как они будут выкручиваться, но выходило, что он пришел увидеть, кого первого наденут на вилы. Он вздохнул, ничего не поделаешь, придется вмешаться.
        Гэбриэл оторвался от калитки и вышел в зону видимости троицы.
        Крестьянин стоял к нему спиной, и первой его заметила Эрилин. Ее глаза широко распахнулись, кровь прилила к лицу, и она стыдливо опустила голову. Еще бы, ее, принцессу, застали за попыткой воровства!
        - Привет, Сэм, - приветливо произнес Гэбриэл. - Как поживаешь?
        Крестьянин вздрогнул от неожиданности и повернулся к новому действующему лицу.
        - Тьфу ты, черт! - выругался он и опустил вилы. На щербатом лице появилось подобие улыбки. - Гэбриэл!
        - Собственной персоной, - Гэбриэл отвесил ему шутливый поклон. - И я был бы тебе очень благодарен, если ты не будешь убивать моих спутников.
        Сэм нахмурился.
        - Так эти двое с тобой? - он удивленно воззрился на своих пленников, словно увидел их впервые. Его недоверчивый взгляд явно говорил, что он был о Гэбриэле лучшего мнения. - Это твои друзья?
        Гэбриэл удержал себя от того, чтобы закатить глаза или скривиться. Если имеешь таких друзей, враги не нужны.
        - Скажем так, - он выбрал самый безопасный вариант ответа, - мы знакомы.
        - Они пытались украсть мою лошадь! - крестьянин снова повысил голос и наставил свое оружие на неудачливых воров. Эрилин сильнее вжала голову в плечи, у нее был такой вид, словно она была готова провалиться сквозь землю.
        - И ничего мы не пытались! - совсем некстати заявил Генти.
        Сэм зарычал и замахнулся вилами на обидчика.
        - Спокойно, - Гэбриэл быстро переместился поближе и положил руку на черенок вил. - Сэм, осади.
        Его глаза встретились с глазами крестьянина. Сэм первый отвел взгляд и опустил руку, потом воткнул вилы в землю.
        - Но только ради тебя, - пробурчал он. - Руки им за это отрубить.
        - Второй раз за неделю, - хихикнул Джоф, и в его голосе явственно прозвучали истеричные нотки.
        Теперь Гэбриэлу очень хотелось стучать о калитку его головой.
        Сэм все еще негодовал и обиженно сопел. Откуда только у этой парочки такой талант - наживать себе неприятности?
        Гэбриэл коснулся плеча крестьянина, пытаясь распространять вокруг себя атмосферу дружелюбия и спокойствия.
        - Сэм, он не со зла, - его голос звучал убеждающее, плечи крестьянина расслабились.
        - Чего уж там, - пробормотал он. - Только позаботься, чтобы они не попадались мне на глаза.
        - Заметано, - Гэбриэл подмигнул старому знакомому и не очень нежно подтолкнул Генти к выходу. - Быстро, - прошипел он почти беззвучно ему на ухо, - и ради Бога, молчи.
        Джоф испуганно моргнул и засеменил к калитке. Принцесса последовала за ним.
        Гэбриэл сохранял на своем лице дружелюбную улыбку, пока они не завернули за угол и не пропали из видимости Сэма, потом резко обернулся.
        - Вы что себе позволяете? - его голос больше походил на шипение. Он не убивал людей, но сейчас ему очень хотелось придушить Генти (а то, что украсть лошадь, была именно его идея не вызывало сомнений), хотя бы для того, чтобы защитить невинных людей от его глупости.
        - Я... я... - залепетал мальчишка. - Я просто искал выход и...
        - И ты его нашел просто блестяще, - ядовито закончил за него Гэбриэл
        - Но все же обошлось, - не слишком уверенно оправдывался Джоф и на всякий случай втянул голову в плечи.
        Испуг парнишки поубавил в Гэбриэле злость.
        "Можно подумать, я собираюсь его бить".
        - Надо думать, а только потом делать, - сказал Гэбриэл уже спокойнее. - Прежде чем грабить кого-либо, могли бы подумать головой. Вы, что, не видели состояние этой деревни? Люди здесь голодают! Украсть у семьи лошадь значит обречь их на голодную смерть. Если бы ты был наблюдательным, ты бы заметил на проволоке возле дома детские вещи. Ради того, чтобы не идти пешком, ты готов обречь детей?
        - Я.. - растерялся Джоф, - я не заметил.
        - Не сомневаюсь, - отозвался Гэбриэл, снова пытаясь унять раздражение. Он тоже надеялся, что парень не подумал и не заметил, а не хладнокровно наплевал на все ради собственной шкуры.
        ***
        Старая Тельма встретила их приветливо, никак не выказав удивление по тому поводу, что Гэбриэл вернулся не один.
        - Что там стряслось? - только и спросила она, чуть наклонив голову в сторону, откуда они пришли.
        В ответ Гэбриэл улыбнулся самой невинной улыбкой:
        - Недоразумение, дурацкое недоразумение, только и всего.
        Тельма была мудрой женщиной, и не стала выспрашивать подробности.
        - Проходите в дом, ужин готов, - пригласила она, окинув взглядом новых гостей, - устали, небось, с дороги.
        Гэбриэл посторонился, пропуская, Эрилин и Джофа. Принцесса шла с опущенными плечами, смотря под ноги. С тех пор, как они покинули двор Сэма, она не произнесла ни слова и так и не подняла глаз. В отличие от Генти, она не пыталась оправдаться, и, кажется, очень серьезно отнеслать с их общей с Джофом ошибке.
        Они вошли в дом, а Гэбриэл задержался с Тельмой на крыльце. Он больше не улыбался.
        Старушка, не понимая причины заминки, уставилась на него.
        - В деревни голод, - серьезно сказал Гэбриэл.
        - Вы меня не объедите, - заверила Тельма. - Я живу одна, мне некого кормить, я не голодаю.
        Впалые щеки и тонкие руки с полупрозрачной кожей говорили об обратном. Но женщина не жаловалась, не просила помощи, а наоборот, готова была делиться последним. На сердце стало теплее от осознания, что на свете еще остались такие люди.
        - Я оставлю вам денег, и вы сможете купить себе еды у односельчан, - пообещал Гэбриэл.
        - Ну что ты! - в глазах старушки появился испуг. - Ты молодой, тебе самому нужны деньги.
        Но Гэбриэл решительно вложил в ее трясущуюся ладонь, не считая, горсть серебряных монет.
        - Я молодой, и я еще заработаю.
        Глаза старушки округлились.
        - Но на это можно жить весь год!
        Она была права, для маленькой деревеньки, сумма была внушительной. Но женщина нуждалась в них. Она была стара и одинока, некому было помочь ей с огородом, она жила лишь на те крохи, которые сумела вырастить сама. А придет зима, и скудные запасы истощатся гораздо раньше, чем наступит весна.
        - Этого все равно мало, чтобы выразить мою благодарность, - сказал Гэбриэл.
        Поняв, что Гэбриэл не шутит и не собирается забирать деньги назад, старушка с видимой неохотой убрала монеты в карман.
        - Улыбнись, серьезность тебе не идет, - сказала она и легко толкнула его в спину. - Ну, проходи уж, проходи.
        ***
        Джоф уминал угощение за обе щеки. Эрилин почти не ела, смотрела только в свою тарелку, время от времени набирала полную ложку, а потом снова выливала. Что уж говорить, еда была не королевской, но вполне съедобной, а самое главное от чистого сердца.
        - Ешь, - шепнул ей Гэбриэл, - обидишь хозяйку.
        Эрилин посмотрела на него из-под опущенных бровей, но так ничего и не сказала.
        Он оказался прав, Тельма заметила странное поведение гостьи.
        - Не вкусно, милая?
        Эрилин покраснела.
        - Что вы, очень вкусно, просто я устала, совсем нет аппетита.
        - Тогда, может быть, тебе прилечь? - засуетилась старушка, оставив свою тарелку. - Я сейчас тебе постелю.
        - Не стоит беспокоиться, - смущенно пробормотала Эрилин, но хозяйка уже скрылась в соседней комнате.
        Гэбриэл хотел уже было высказаться по поводу ее неподобающего поведения, но его перебил Джоф.
        - А, по-моему, очень вкусно! Просто объедение! После трех дней голодовки, я бы съел целый котелок!
        Гэбриэл отвернулся от принцессы, что ж, пусть ведет себя, как ей заблагорассудится, он ей не воспитатель. Хотел помочь, и вот тебе, свалились, как снег на голову. Как говорится, бойся своих желаний...
        - Расскажи Тельме, как тебе понравилось, - сказал он Джофу, - ей будет приятно.
        - Обязательно, - пообещал парнишка, собирая по тарелке последние капли. - Вот это объедение, - он сыто отвалился назад, похлопывая по животу и осматриваясь. - Ты родом отсюда? Тельма приняла тебя как родного. Ты ее родственник? И этот... - Джоф поежился, произнося имя крестьянина, - Сэм, казалось, искренне рад тебя видеть.
        - Да нет, - признался Гэбриэл, - так, иногда заскакиваю. Мы все старые знакомые и только.
        - Ты притягиваешь к себе людей, - сказал Генти с необычной для себя серьезностью.
        Гэбриэл фыркнул. Он терпеть не мог серьезные разговоры, тем более о своей персоне.
        - Не придумывай.
        - Нет, ну, правда, - не унимался Джоф, - мы с тобой знакомы всего ничего, а я сам обрадовался тебе, как родному. И Эрилин тоже. Ведь правда, принцесса?
        Эрилин впервые после случившегося подняла на него глаза.
        - Ты нас очень выручил, - признала она, - спасибо.
        - Эй, - Гэбриэлу не нравился ее подавленный вид и тон, - выше нос, все хорошо. Я помогу вам добраться до Сараны.
        Глаза принцессы вспыхнули.
        - Правда? - не поверила она. - Но ведь ты...
        - Немного откорректировал планы, - просто ответил Гэбриэл, не вдаваясь в подробности. - Кроме того, должен же я защитить общество от идей этого парня, - он кивнул в сторону Генти.
        Его шутка была вознаграждена вымученной улыбкой.
        "Ну же, принцесса, оживай, еще не все потеряно".
        Он не смог бы ответить и сам себе, какое ему дело до состояния принцессы, но ее подавленность угнетала.
        ***
        Гэбриэл проснулся среди ночи и не сразу понял, что его разбудило - сдавленные всхлипы.
        Тельма уложила их троих в одной комнате с единственной односпальной кроватью. Постель, естественно, досталась принцессе, а они с Генти расположились на полу на щедро пожертвованных старушкой одеялах.
        Гэбриэл перевернулся набок, подпер голову рукой и всмотрелся в темноту. Ночь была безлунной, и был виден лишь темный силуэт девушки, забившейся в угол кровати. Он обвила ноги руками и спрятала лицо в коленях. Ее плечи подрагивали.
        Гэбриэл иногда завидовал людям, умеющим плакать. Говорят, когда выплачешься, становится легче. Сам он разучился плакать еще в пятилетнем возрасте, с тех пор, как попал в школу сатанидов, там за слезы были очень жестокие наказания.
        Гэбриэл почувствовал себя неловко. Эрилин явно не хотела никого разбудить, ей не требовалось утешение посторонних людей. Она плакала по своей семье, и именно в них она сейчас нуждалась.
        Он снова лег на спину и закрыл глаза. Но уснуть не получалось. Девушка никак не успокаивалась, и это не давало расслабиться. Гэбриэл с уважением отмечал, как она держалась с тех пор, как вся ее жизнь пошла кувырком, но сейчас, ее нервы, похоже, наконец, не выдержали.
        - Иногда жизнь преподносит нам такие сюрпризы, которые нелегко вынести, - сказал он в темноту.
        Всхлипы на мгновение прекратились, кажется, Эрилин растерялась, она не хотела никого разбудить, и не ее вина, что у него чуткий сон.
        Она все же ответила.
        - У тебя тоже были такие сюрпризы? - робко спросила она.
        "Да миллион раз!"
        - Иногда мне кажется, что вся моя жизнь один такой "сюрприз", - признался Гэбриэл неожиданно искренне даже для самого себя.
        - Ты терял близких?
        Родителей, друзей, самого себя... Если бы Гэбриэл принялся вспоминать и перечислять все, что в свое время потерял, этой ночи бы явно не хватило. Но он не привык жаловаться и больше всего ненавидел жалеть сам себя.
        - Да, - коротко ответил он.
        Слава богу, Эрилин не стала просить подробностей, которые он бы все равно ей не рассказал. Она спросила другое:
        - Как ты это пережил?
        Пережил ли? Прямо какая-то ночь самопознания. Он чуть не умер в попытке начать новую жизнь и оставить за плечами прошлое и сейчас изо дня в день не жалел пота и крови, чтобы доказать самому себе, что не зря живет на этом свете.
        - Я выжил, - ответил Гэбриэл. - Просто выжил, когда это казалось почти невозможным.
        Эрилин надолго замолчала, наверное, задумалась над вопросом своего собственного выживания. Гэбриэл уже думал, что она уснула, когда со стороны кровати опять раздались всхлипывания.
        - Почему ты плачешь? - спросил он, снова перекатываясь набок.
        - Что?
        - Я спросил, почему ты плачешь? - терпеливо объяснил Гэбриэл. - Один мой... друг, человек, который очень многому меня научил, когда я совсем запутался, как-то сказал: везде ищи причину, ничего не бывает просто так.
        - Я... - начала принцесса и осеклась. - Я... - начала она снова. - Мне жаль отца.
        Гэбриэл скептически хмыкнул.
        - Что значит "хм"? - ее голос стал немного резким.
        - А то. Твой отец мертв, и не нуждается в твоих слезах. Тебе жалко саму себя, и чем скорее ты признаешь это, тем быстрее высохнут твои слезы.
        - Это звучит...
        - Цинично? - услужливо подсказал Гэбриэл.
        - Ужасно, - выдохнула Эрилин, но она больше не плакала.
        Гэбриэл пожал плечами, хотя в темноте она и не могла видеть его жеста.
        - Как бы это ни звучало, это правда. Люди плачут от жалости к самим себе.
        - А слезами горю не поможешь? Ты это хочешь сказать?
        - Ну, что-то вроде. Разве у тебя сейчас нет четко поставленной цели?
        - Найти и спасти Эмира, - тут же ответила Эрилин.
        - Ну, вот видишь, - Гэбриэл остался доволен, что она плавно подходила сама к правильным выводам. - Мы выяснили причину и цель.
        - Осталось найти средства, - хмыкнула девушка.
        - Одним из средств является приложение максимальных усилий, - подсказал Гэбриэл. - Провести ночь без сна не лучший выбор перед долгой изнурительной дорогой. Тебе понадобятся силы. И если мы отправимся в путь вместе, предупреждаю, поблажек не жди. Мы будем останавливаться на привал только в безопасных местах, когда и где решу я.
        - Не в моем положении диктовать свои условия, - признала Эрилин.
        Гэбриэл тоже не любил диктовать условия. Он привык путешествовать один и отвечать только за себя. Не подчиняться никому и никем не командовать. Это было не просто привычкой, это стало образом жизни.
        - Я просто предупредил, - ответил Гэбриэл и повернулся на бок, спиной к принцессе.
        Эрилин не ответила, но Гэбриэл с удовлетворением отметил, что слез со стороны кровати было больше не слышно.

5 глава
        Утро выдалось по-летнему солнечным. Слышался шум листвы, жужжание насекомых, говор крестьян, собирающихся на поле...
        Эрилин проснулась и еще несколько минут просто лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь теплым солнечным светом, пробивающимся сквозь веки, и мягкой постелью. Она чувствовала себя по-настоящему отдохнувшей впервые со времени, как начались все эти страшные события. Сколько? Всего чуть больше недели назад.
        Еще этой ночью ей казалось, что все кончено, что впереди нет ничего, кроме щемящей боли в сердце и отчаяния, но утром она проснулась полной надежды. Как смог этот странный человек подарить ей ее одним коротким ночным разговором, осталось для нее загадкой. Но Генти был прав, когда сказал, что Гэбриэл притягивал к себе людей. От него исходила атмосфера, неподдающаяся описанию. Вчера, едва он появился во дворе крестьянина с вилами, Эрилин поняла, что они спасены. Странное и нелепое чувство спокойствия и защищенности.
        Эрилин села на кровати, сладко потянулась, и только потом открыла глаза. В комнате никого не было, одеяла с пола уже убрали, и не осталось никаких следов того, что она ночевала здесь не одна.
        На мгновение принцессу пронзил укол страха: что, если Гэбриэл и Генти ушли, оставив ее в этой деревеньке? Что ей тогда делать? Первой мыслью была: "Нет, Гэбриэл не мог так со мной поступить". Вторая же показалась куда более объективной: "А почему, собственно, не мог? Он ничем тебе не обязан".
        Эрилин встала, натянула сапоги и кое-как пригладила спутанные волосы. Если она сегодня же не примет ванну, еще через пару дней она будет похожа на пещерного человека. Интересно, как вообще моются в деревнях?
        Она не успела додумать мысль, как дверь в дверь легко постучали.
        - Входите, - отозвалась Эрилин. Когда-то к ней в покои не просто стучали, а просили позволения войти, с грустью подумала принцесса.
        На пороге показался Гэбриэл. И как он, интересно, умудрился прокрасться к двери по скрипучему полу без единого звука?
        - С добрым утром, соня, - весело поздоровался он, похоже, не одна Эрилин проснулась сегодня в хорошем настроении. - Советую тебе поторопиться, Генти уже так взмок, пока натаскал тебе в баню воды, что готов снова мыться сам.
        Эрилин опешила. Баня? Генти носит ей воду?
        - Но...
        - В открытый рот может залететь муха, - ухмыльнулся Гэбриэл и снова скрылся в дверном проеме. Без единого звука.
        "И как ему это удается?" - не понимала Эрилин, последовав за ним по скрипучим половицам.
        ***
        То, что ей позволили одной занять общественную деревенскую баню, было настоящим подарком. Вода, правда, была холодной, как объяснил Гэбриэл, крестьяне топили баню только по праздникам и выходным. Но после недели скитаний и это было роскошью. По-хорошему, не мешало бы постирать и одежду, но Гэбриэл говорил о долгом путешествии, значит, он не собирается задерживаться в этой деревне.
        Эрилин вздохнула и натянула на себя все те же пыльные вещи, вытерла волосы, настолько, насколько позволяло плохо впитывающее полотенце, и вышла на улицу.
        Баня находилась за несколько дворов от дома Тельмы. Эрилин только понадеялась, что она не опозорится еще больше, заблудившись в двух шагах.
        В деревне было тихо, большинство крестьян ушли на поле, поэтому Эрилин осталась никем незамеченной.
        Она все же правильно запомнила направление, и через несколько минут добралась на место, а когда вошла в калитку безмерно удивилась, увидев Генти, ремонтирующего покосившееся крыльцо старого дома Тельмы. Подобное поведение явно не подходило к образу парня, сложившемуся у нее в голове.
        Эрилин остановилась чуть в стороне, с интересом наблюдая за работой Джофа. Он был раздет по пояс, на тощей спине выступили капельки пота. Генти пытался прицепить последнюю доску, но она все время становилась криво. Он даже высунул язык от усилия, но ничего по-прежнему не получалось. Эрилин он по-прежнему не видел. Ей вдруг показалось, что это невежливо: стоять и смотреть, как другой работает, и она кашлянула, чтобы привлечь его внимание. Генти вздрогнул и обернулся.
        -А, это ты, - его плечи расслабились.
        - Ты молодец, - похвалила принцесса, - не ожидала.
        Юноша скривился:
        - Можешь быть уверена, это не моя идея.
        -Гэбриэл? - догадалась она.
        - Гэбриэл, - вздохнул Джоф и нахмурился. - Боже, и как у него все так легко получается?
        Эрилин пожала плечами.
        - Я тоже задавала себе этот вопрос, - она присела на корточки возле крыльца. - Может быть, тебе помочь?
        Генти смерил ее взглядом, задержался на руках, не знавших никогда никакой физической работы, и отрицательно покачал головой:
        - Нет уж, я сам. Должно же у меня хоть что-нибудь получиться, - он снова попытался приставить доску, но она упорно не хотела поддаваться. - Он считает меня полным неудачником, - его лицо вдруг стало совершенно детским.
        Снова Гэбриэл. Кто этот "он" не требовало уточнения.
        - Рядом с таким, как он сложно не чувствовать себя неудачником, - призналась Эрилин. Уж она-то точно чувствовала.
        - Это да, - Джоф снова вздохнул и опять начал бороться с доской.
        Эрилин посмотрела по сторонам и, убедившись, что они совершенно одни, решилась спросить:
        - Как думаешь, кто он?
        Генти смерил ее презрительным тоном, от которого у нее внутри похолодело, и авторитетно заявил:
        - Если хочешь что-то узнать о человеке, спроси его напрямую.
        В его тоне явно прозвучали интонации Гэбриэла. Значит, он сказал это же Джофу, но когда? И кого он пытался обсуждать с ним за спиной? Не ее ли? Стало неуютно.
        В этот момент на пороге появился Гэбриэл и Тельма, они о чем-то разговаривали, но разговор прервался, когда Гэбриэл увидел Генти. Он воздел глаза небу и что-то беззвучно пробормотал, как показалось Эрилин, ругательства, а потом спрыгнул с порога прямо на землю, чтобы не наступать на еще неготовое крыльцо. Он двигался действительно странно: легко, быстро, беззвучно. Это о чем-то напомнило, но Эрилин снова не додумала мысль, отвлекшись.
        - Да не так же! - Гэбриэл отобрал у Генти доску и одним движением поставил ее на место.
        - Как тебе?... - ахнул Джоф.
        - Соедини руки и голову, и все получится, - усмехнулся Гэбриэл, но тут увидел расстройство на лице мальчишки и добавил мягче: - Научишься, если захочешь, не переживай.
        Генти забил последний гвоздь и выпрямился, победно улыбнувшись.
        - Вот молодцы, - похвалила Тельма, - почаще бы таких гостей.
        Джоф зарделся.
        "Интересно, он видел, с какой опаской хозяйка наступала на сделанные им ступени?
        - подумала Эрилин.
        - Нам нужно отправляться, - сказал Гэбриэл. - Не будем злоупотреблять гостеприимством.
        Тельма всплеснула руками.
        - Ты же знаешь, я всегда тебе рада.
        - А ты знаешь, что я не могу долго находиться на одном месте, - в тон ей ответил он, отвесив шутливый полупоклон.
        Со стороны улицы раздался топот бегущих ног, и в калитку ворвался запыхавшийся мальчишка лет восьми.
        - Гэбриэл!.. - тут он задохнулся после быстрого бега, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы отдышаться.
        У Эрилин сердце ушло в пятки, Гэбриэл же терпеливо ждал, когда мальчик сможет говорить. Их глаза на мгновение встретились, Гэбриэл лишь чуть нахмурился, мол, успокойся.
        - К деревне подъезжает военный отряд! - наконец, выдохнул мальчик. - Форма не мираньская.
        Теперь Эрилин вообще обмерла от ужаса. Это за ней! Ну, конечно же, дядюшка Ридок не мог отпустить ее так просто. Стража Мираньи не будет заниматься поисками беглой иканорской преступницы, но не будет возражать, чтобы Иканор занимался этим сам, пусть и на их территории.
        - Сколько их? - спокойно поинтересовался Гэбриэл таким тоном, будто спрашивал, какая сегодня погода.
        Видимо, мальчик был неграмотный, потому что вместо того, чтобы назвать число, он просто показал семь пальцев.
        Семь... Эрилин с ужасом облизнула в миг пересохшие губы. Семь вооруженных солдат. Они пропали...
        - Отлично, - Гэбриэл улыбнулся каким-то своим мыслям, а потом вручил мальчику медную монету. - Спасибо за информацию.
        Мальчишка расплылся в улыбке, торопливо кивнул, спрятал деньги и унесся прочь.
        - Что мы будем делать? - в ужасе прошептала Эрилин, она даже боялась громко говорить, будто бы всадники могли ее услышать.
        - Для начала, не паниковать, - посоветовал Гэбриэл, потом кивнул Джофу: - одевайся, надо уносить ноги, - парень быстро кивнул и умчался.
        - Если вам нужно укрытие... - начало было Тельма, но Гэбриэл не дал ей договорить:
        - Категорически - нет. Вы не будете рисковать ради меня.
        "Ради меня", не "ради нас", автоматически отметила Эрилин. Конечно же, он понимал, что эти люди готовы пойти на риск исключительно ради него. Это было логично и понятно, не давало покоя другое: почему он сам готов был рисковать ради нее и мальчишки Генти? Эрилин никогда не страдала подозрительностью, но в свете последних событий ее вера в добрые намерения людей пошатнулась. Почему-то подсознательно хотелось верить Гэбриэлу, но вопрос мотива стал особенно остро в ее голове.
        - Ну, как знаешь, - тем временем проговорила Тельма. - Хотя я и не ждала от тебя другого ответа. Что ж, положу вам немного лепешек в дорогу, - и она скрылась в доме.
        Эрилин осталась с Гэбриэлом наедине.
        Он поймал ее пытливый взгляд.
        - Что?
        Принцесса смутилась, будучи застигнутой врасплох.
        - Просто не понимаю, - призналась она. Гэбриэл чуть склонил голову в знак того, что готов ее выслушать. И Эрилин продолжила: - Почему ты, в конце концов, помогаешь мне... нам? - роль Генти во всей этой истории тоже была не вполне понятной.
        Гэбриэл улыбнулся краем губ.
        - Ну, уж точно не ради вознаграждения.
        - Тогда?..
        - Мне интересно. Пойдет такой ответ?
        Эрилин пожала плечами, такой ответ явно не подходил и ничего не объяснял. Но сейчас не было времени на выпытывания истинных причин. Какими бы ни были мотивы этого странного человека, пока он только и спасал ее, ничего не требуя взамен.
        Из дома появились Генти и Тельма. Джоф щеголял серым шерстяным плащом.
        - Смотрите, что мне подарила Тельма! - радостно сообщил он. - Этот плащ принадлежал ее племяннику. Смотрите, какой я в нем важный.
        Хозяйка хихикнула, но тут же сделала лицо серьезным, чтобы Генти, не дай Бог, не подумал, что над ним насмехаются. Она принесла из дома плащи Гэбриэла и Эрилин. Ну, если быть честными, два плаща Гэбриэла. Принцесса только сейчас поняла, что он приобрел себе другой, ни разу не обмолвившись, что она не вернула ему его плащ после побега из тюрьмы.
        Тем временем Гэбриэл оседлал коня.
        - Держи, - он протянул поводья Джофу. - Бери Эрилин, и уходите из деревни. Там, где узкая дорога вливается в широкую, сверните направо в лес и спрячьтесь там. И поторопитесь.
        Эрилин похолодела от страха:
        - А ты?
        Гэбриэл усмехнулся:
        - Займусь тем, что у вас не получилось.
        Эрилин в немой мольбе посмотрела на Генти, но тот тоже только пожал плечами.
        - Ему виднее, - пробормотал Джоф. - Пойдем.
        Принцесса сделала несколько шагов за молодым человеком, а потом все же не сдержалась и обернулась.
        - Ты нас догонишь? - голос предательски дрогнул.
        - Соскучиться не успеешь, - весело ответил Гэбриэл.
        Эрилин вспыхнула, торопливо попрощалась с хозяйкой и решительно вышла вслед за Генти в калитку.
        ***
        Генти вскарабкался на коня, едва она вышли из поселения.
        - Ты садишься или как? - он кивнул себе за спину.
        Эрилин вдруг обдало волной раздражения.
        - Не слишком ли ты раскомандовался? - возмутилась она.
        Джоф пожал плечами:
        - Гэбриэл сказал поторапливаться. Так ты со мной или побежишь следом?
        Никакого почтения к особе королевской крови.
        Раздражение поднялось еще выше, и Эрилин стоило больших усилий унять его. "Ты сейчас никто и ничто, - строго напомнила она себе. - И ты еще ничего не сделала, чтобы заслужить уважение даже этого парня".
        Принцесса молча кивнула и забралась сзади Генти, помедлила пару мгновений, но потом все же неловко обняла его, чтобы не упасть с коня. Даже сквозь плащ прощупывались ребра.
        Прикосновение к кому-то было необычным. Кроме своих родственников и супруга, принцесса не должна касаться других мужчин. Это был закон. Очередной закон, который ей пришлось нарушить, чтобы выжить.
        Однако, вопреки ожиданиям, прикосновение не было неприятным или отталкивающим, и Эрилин задумалась над всеми этими правилами-запретами, существовавшими для членов королевской семьи. Что плохого может быть в таком невинном объятии? Не уж-то она посрамила свою честь, прижавшись к теплому плащу Генти?
        ***
        Прошло не меньше двух часов, а Гэбриэл все не появлялся.
        Генти привязал коня за ветку дерева, а сам расположился рядом, опершись спиной о широкий ствол. Он завернулся в плащ по самый нос, и последние полчаса не шевелился.
        Эрилин же все это время вышагивала туда-сюда между деревьев, не в силах справиться с волнением. Что задумал Гэбриэл? И насколько это может быть опасным? И что будет, если его постигнет неудача, и он не вернется? Что тогда станется с ними?
        Что ж, она попробовала себя успокоить, в любом случае, ситуация лучше, чем вчера. Теперь у них, по крайней мере, есть конь, причем не тяглая лошадка, которую они пытались украсть, а настоящий сильный конь, способный домчать их до места. Домчать... Очень оптимистично звучит, вот только коня нужно кормить, и им самим тоже не мешало бы питаться, а также где-то останавливаться на ночлег, в Сарану путь не близкий. Справятся ли они вдвоем с пареньком Генти?
        Эрилин остановилась и всмотрелась в спящего Джофа. Почему он последовал за ней, предложил свою помощь? И можно ли ему доверять, в конце концов? Он совсем один, без денег и связей, как знать, не выдаст ли он ее преследователям за вознаграждение или за амнистию и возможность вернуться в родной Иканор?
        - У тебя такой вид, будто ты собираешься перерезать горло бедному парню, - раздался из-за спины насмешливый голос.
        Эрилин подпрыгнула от неожиданности и обернулась.
        - Как ты меня напугал! - возмутилась она. - Как ты так беззвучно подкрался?
        Гэбриэл пожал плечами и отмахнулся:
        - У меня легкая походка.
        Эрилин захотелось зарычать. Он, что, собирается, уклоняться от всех ее вопросов?
        Тем временем зашевелился Джоф.
        - Что?.. - простонал он, сонно протирая глаза. - Где?..
        - Просыпайся, - заторопил его Гэбриэл. - Времени в обрез. Сейчас стражники сориентируются, и кинутся в погоню.
        - Что ты сделал?.. - начала было Эрилин, но Гэбриэл одарил ее таким убийственным взглядом, что она послушно замолчала.
        - Все вопросы потом, - серьезно сказал он, - а сейчас нужно убираться.
        Гэбриэл отвязал коня и направился между деревьев в одному ему известном направлении. Эрилин же совершенно не ориентировалась в лесу. Все деревья и кустарники казались ей абсолютно одинаковыми, и все что она могла сделать, это смотреть себе под ноги, чтобы не растянуться, споткнувшись об торчащие корни.
        Через несколько минут они вышли к небольшой поляне, где обнаружились два коня: один рыжий, другой вороной, мирно пощипывающих траву.
        - Откуда?.. - ахнула она.
        - Я же сказал, вопросы потом, - нетерпеливо бросил Гэбриэл через плечо. - Джоф, бери черного. Принцесса, твой гнедой.
        Интересно, и чем обусловлен его выбор? Но спрашивать Эрилин не стала. Задавать вопросы стало вообще унизительно, потому что она не получила ответа не на один из них.
        Генти с готовностью забрался на указанного жеребца. Принцесса вздохнула и последовала его примеру.
        - Сейчас главное скорость, - сказал Гэбриэл, взлетев в свое седло.
        Эрилин считала себя неплохой наездницей, но наблюдая за ним, ей показалаось, что она сама забралась в седло, как хромая старуха.
        - Черт-те что, - выругалась она в полголоса, и пустила коня в галоп вслед за Гэбриэлом, который уже умчался вперед.
        ***
        Добыть коней не составило труда. Пока стражники обшаривали деревню и опрашивали крестьян, которые, естественно, никого не видели и ничего не слышали, Гэбриэл спокойно увел двух самых крепких жеребцов и отвязал остальных. Кони тут же разбежались в разные стороны, всполошив дворовых собак.
        Гэбриэл надеялся, что в суете у погони уйдет уйма времени, чтобы поймать испуганных лошадей, а потом еще посчитать, и обнаружить пропажу.
        Они скакали на большой скорости уже четыре часа. Коням нужно было дать отдых. Да и людям тоже. Гэбриэл обернулся вполоборота и убедился в своем предположении. Принцесса неплохо держалась в седле, а вот Джоф выглядел неважно, не то, что бледный, скорее уже зеленоватый, он впился в гриву коня мертвой хваткой, опустил голову к холке и время от времени просто зажмуривался, чтобы не видеть, мелькавшую под копытами дорогу.
        Гэбриэл сбавил скорость и поравнялся с Генти.
        - Тебя, что укачивает?
        Генти мученичеки поднял глаза, сглотнул и только потом кивнул.
        - Я никогда далеко не ездил верхом...
        И тут произошло то, чего и следовало ожидать: он свалился с коня и покатился по дороге. Конь испуганно заржал и шарахнулся в сторону.
        Гэбриэл выругался и натянул поводья.
        - Что случилось?! - крикнула принцесса, успевшая отъехать вперед.
        Вместо ответа Гэбриэл только поморщился и спрыгнул на землю. Откуда у этой девушки такая страсть задавать вопросы? Бедные ее родители, няньки и учителя, наверное, когда она была маленькой, от этой "почемучки" не было спасения.
        - Ты как? - Гэбриэл опустился на одно колено рядом с Джофом. Парень лежал на боку и тяжело дышал, схватившись рукой за ребра.
        - Ребро... кажется.... сломал, - выдохнул он и задохнулся от боли.
        Час от часу не легче. Хоть шею не свернул.
        - Кто ж так падает? - вздохнул Гэбриэл. - Дай посмотрю, - он распахнул плащ Генти и задрал рубашку, пробежал пальцами по ребрам. - Успокойся, не сломал. Два только треснуло. Ерунда.
        - Ерунда?! - возмутился Джоф, сделавшийся теперь совершенно зеленым.
        Гэбриэл напустил на себя суровый вид и еще раз твердо повторил:
        - Ерунда, - если сейчас сделать парню поблажку и посочувствовать, он так и будет ныть и жалеть себя.
        Гэбриэл поднялся и огляделся, предоставив Джофу подниматься самому. Принцесса вернулась и остановилась недалеко от них, к счастью, молча.
        Эту местность Гэбриэл знал. Если свернуть с дороги в лесополосу, недалеко есть поляна и ручей, там можно будет отдохнуть и напоить лошадей. По-хорошему, им бы не мешало проехать еще немного, чтобы окончательно оторваться от иканорских стражников, но Джофу действительно нужно было перетянуть ребра.
        - Пойдем, - решил Гэбриэл, подбородком указав направление. - Устроим привал.
        Генти вымученно кивнул и засеменил вперед.
        - Эй, а коня твоего я ловить буду? - напомнил Гэбриэл.
        Жеребец, отбежав на приличное расстояние, остановился и тревожно шевелил ушами, прислушиваясь, готовый в любой момент дать деру.
        - Ловить? - в ужасе произнес Джоф одними губами.
        - Благие намерения тебя погубят, - пробормотал Гэбриэл себе под нос и вернулся в седло. - Двигайтесь, догоню.
        Генти слабо кивнул и снова побрел в указанном направлении, все еще держась за бок. Принцесса последовала за ним.
        ***
        - А ты ломал ребра? - жалобно спросил Джоф, пока Гэбриэл накладывал ему тугую повязку.
        Они расположились на небольшой поляне и развели костер. Невдалеке журчал ручей. Темнело.
        Эрилин ушла к воде, устав слушать причитания Генти и увела с собой коней, которых следовало напоить.
        Как ни странно, избалованная и выросшая во дворце принцесса вела себя гораздо мужественнее Джофа, который устроил настоящую трагедию из-за пары треснувших костей.
        - Руки, ноги, ребра, - ответил Гэбриэл. - Говорю же, ерунда.
        - Бо-о-ольно, - снова заныл Генти.
        - Если ты чувствуешь боль, значит, ты жив, - отозвался Гэбриэл. - А если ты жив, остальное ерунда.
        - Я мог остаться калекой, - не унимался Джоф. - Или вообще сломать шею.
        Гэбриэл равнодушно пожал плечами:
        - Мог.
        Он никогда не придавал большого внимания физической боли, тело - это всего лишь тело, рано или поздно оно перестанет функционировать, и с этим ничего не поделаешь. Куда важнее, как ты умрешь: достойно или как трусливый слюнтяй.
        - Готово, - провозгласил Гэбриэл, завязав фиксирующий узел на повязке.
        - Спасибо, - вздохнул Джоф, у него были жалобные глаза больного щенка. - Теперь я буду вас тормозить.
        Гэбриэл фыркнул.
        - Только попробуй, - его тон прозвучал достаточно угрожающе, чтобы мальчишка поежился. То-то же.
        - Я не хотел, - Генти окончательно повесил нос.
        Да уж, эффект получился не тот, который он хотел. Извинений нам точно не нужно. Парень теперь разве что не хлюпал носом.
        Гэбриэл подкинул в костер несколько сухих веток и присел на траву напротив Генти. Джоф прятал глаза.
        - Ты, что, правда, меня боишься? - изумился Гэбриэл. - Тогда что ты здесь делаешь? Я понимаю, принцесса, ей нужно в Сарану, мне нужно в Сарану, нам по пути. Но что тебе там нужно?
        - А куда мне идти? - Генти, наконец, поднял глаза, в них был вызов. Вот только кому? Ему? Самому себе?
        Гэбриэл пошевелил костер длинной веткой, несколько минут он просто вглядывался в огонь, не произнося ни слова. Что он мог посоветовать? Он и сам не имел конечной цели. Его жизнь была одним нескончаемым путешествием, одно задание сменяло другое, одно королевство следующее, а впереди только дорога.
        - Сколько тебе? Семнадцать? - заговорил он снова. Джоф кивнул. - Ты просто должен понять, чего ты хочешь. Ты можешь остаться в любой деревне или городе по дороге и поселиться там.
        - А до того времени, как я решу ...э-э... остаться, я могу путешествовать с вами?
        В его глазах была мольба и что-то еще. Надежда?
        Гэбриэл нахмурился. Больше всего на свете он не хотел, чтобы кто-то зависел от него. Человек, который сам давно ни на что не надеется, не может дарить надежду другим.
        Он решил быть откровенным:
        - Не обманывайся насчет меня. Я не добрый дядюшка. Пока нам по пути, я готов помогать тебе, хотя бы потому, что мне это ничего не стоит. Но не питай иллюзий на мой счет.
        Джоф поджал губы и обиженно засопел.
        Гэбриэл поднялся и решил проверить, как там принцесса. Что-то ее давно не было слышно, и это уже само по себе подозрительно. Уже окончательно стемнело, и продолжать путь сегодня не имело никакого смысла.
        Эрилин обнаружилась на берегу. Она привязала коней, а сама присела у самой воды, положив голову на колени.
        На этот раз Гэбриэл намеренно наступил на ветку, которая громко хрустнула под ногами. Его беззвучное появление все время пугало принцессу, и он решил, ради разнообразия, заранее предупредить ее о своем приближении.
        Эрилин вскинула голову.
        - Как Джоф? - поинтересовалась она.
        - Жить будет. Просто хнычет и жалуется.
        Эрилин снисходительно улыбнулась, а потом неожиданно призналась:
        - Когда я была маленькой, я все время откуда-нибудь падала, разбивала руки и ноги, ломала пальцы, - она прикоснулась к еле заметному тонкому шраму под бровью, - один раз даже чуть было не высадила себе глаз. Вот была бы умора: принцесса без глаза!
        - Хочешь сказать, что и тогда не жаловалась, как Джоф?
        - Шутишь! Весь дворец становился с ног на голову в попытке меня успокоить, - она вдруг рассмеялась. - Это было так весело, - а потом погрустнела. - Так больше никогда не будет...
        Гэбриэл погладил своего коня, подумав, что пора бы дать тому имя, а потом присел недалеко от принцессы на камни, достаточно близко, чтобы можно было разговаривать негромко, но и не настолько рядом, чтобы смутить ее.
        - У тебя остались воспоминания, - сказал он. - Это важно.
        - Ты так говоришь, будто у тебя самого нет хороших воспоминаний о детстве.
        Гэбриэл на мгновение задумался. Вереница мучительных лет обучения в школе сатанидов промелькнула перед глазами.
        - Ну, почему же, - ответил он. - Хорошие воспоминания есть у всех.
        Они замолчали. Журчащая вода действовала успокаивающе.
        Лицо принцессы стало задумчивым, она снова опустила голову на колени. Должно быть, предалась воспоминаниям о детстве.
        Да, хорошие воспоминания есть у всех, даже если их мало...
        Гэбриэл первый прошел полосу препятствий. Упорные тренировки были не зря. И хотя грудь бешено вздымалась, а ноги подкашивались от усталости, сердце ликовало.
        - Я горжусь тобой, - учитель подошел ближе и обнял за плечи.
        Великий воин Сентас Рей был его идеалом, образцом, к которому можно только стремиться, но достичь немыслимо. Его похвала была подарком.
        - У меня получилось, учитель?
        - О да, получилось! Я горжусь тобой. Если в восемь лет ты способен на такое, мне страшно представить, что ты будешь уметь в восемнадцать.
        Мальчик зарделся.
        - Я буду стараться, учитель, - пообещал он. Что угодно, только бы Сентас Рей им гордился.
        Учитель улыбнулся, и Гэбриэл улыбнулся ему в ответ.
        - Ты украл этих лошадей у иканорской стражи? - голос Эрилин вернул его к реальности.
        Гэбриэл, тряхнул головой, чтобы отделаться от ненужных мыслей, и посмотрел на принцессу, гадая, что именно ее так удивило.
        - Конечно, - ответил он. - Пешком мы бы никогда не ушли от погони.
        Эрилин задумчиво покачала головой:
        - Я думала, ты против воровства.
        Так-так, кажется, он переборщил с добродетелью, еще один человек возвел его в ранг святых.
        "За кого же вы все меня принимаете, ребята?"
        - С чего ты взяла? Я был против воровства у и без того нищих крестьян. Но мои моральные принципы ни капли не мешают мне украсть коня у живущих на казенном пайке стражников.
        - Я думала... - Эрилин запнулась. - Мне показалось...
        - Что я святой праведник? - саркастически закончил за нее Гэбриэл. - Ты обо мне слишком мало знаешь. То, что меня иногда тянет на благородные поступки в обход логики и самосохранению, еще не значит, что я весь такой хороший и правильный. Я вполне могу украсть, обмануть, запудрить мозги, - он поймал ее взгляд. - Если мы пока путешествуем вместе, не нужно обманываться на мой счет.
        Эрилин только пожала плечами и сделала в воздухе неопределенный жест, мол, я и не обманывалась.
        Повисло молчание.
        Гэбриэл подумал о том, как бы повела себя принцесса, узнай она, что сейчас сидит бок о бок с сатанидом? В страхе бы бежала? Или все же приняла помощь, скрепя сердце?
        - А может быть, я на самом деле беспощадный убийца, который заманил тебя в лес, чтобы надругаться и перерезать горло? - заговорил он снова, его голос оставался шутливым, но в глаза принцессе он посмотрел более чем серьезно. - Может быть, Генти уже упокоился с миром, и я пришел разделаться с тобой?
        Эрилин нахмурилась, внимательно глядя на него, словно сравнивая эту версию с ее собственными. Сколько их там у нее набралось? Десятки? Сотни?
        - Нет, - наконец, твердо сказала она. - Генти жив и здоров.
        Гэбриэл невесело улыбнулся, именно из-за доверчивости людей сатаниды легко втираются им в доверие, а потом их, сатанидов, боятся, как огня, считая чудовищами. Безусловно, они и есть чудовища, но всегда ли жертва невиновата, что стала жертвой?
        Гэбриэл откинулся назад и лег на спину прямо на камни, закинув руки за голову. Сверху красовалось звездное небе. Безлунная и безоблачная ночь.
        - Если ты и дальше будешь также слепо доверять каждому встречному-поперечному, рано или поздно ты нарвешься на человека, который воспользуется твоей доверчивостью, и тогда мало не покажется.
        - Я полагаюсь на свое внутреннее чутье. В конце концов, дядюшка Ридок никогда мне не нравился, и я не ошиблась, - ответила принцесса.
        Гэбриэл усмехнулся.
        - А я тебе, значит, нравлюсь?
        Эрилин выдержала многозначительную паузу прежде, чем ответить.
        - Во всяком случае, я уверена, что ты не из тех, кто способен воткнуть нож в спину.
        - Да уж, - протянул он, признавая правильность ее слов. - Это иногда чертовски мешает. С практической точки зрения.
        Гэбриэл оборвал себя и стремительно поднялся. Куда заходила эта беседа, ему не нравилось. Странно, но вот уже второй, вроде бы, невинный разговор, заканчивался серьезными темами. Он всегда старался общаться с людьми в шутливо-легкой манере, чтобы не обременять других своими проблемами, и не думать о них самому. Но принцессе всякий раз удавалось сказать что-нибудь такое, от чего его тянуло не то что рассуждать о жизни, его тянуло откровенничать, чего с ним обычно не случалось ни при каких обстоятельствах.
        Гэбриэл тряхнул головой, отбрасывая от себя дурные мысли.
        - Пойдем спать, - позвал он. - Завтра нам предстоит долгий день.
        6 глава
        Следующие три дня путешествия прошли без непредвиденных неприятностей. Ожидаемые, конечно же, происходили: Джоф еще дважды упал с лошади, растянул себе лодыжку и отбил копчик. После этого он решил, что ему достался "бракованный" конь, и он уломал Гэбриэла поменяться с ним лошадьми. Конь Гэбриэла сбросил его на третьей минуте. Генти вернулся на своего, и больше не жаловался, только время от времени оскорблено вздыхал.
        Принцесса, наоборот, была образцом терпения и выдержки и спокойно сносила все невзгоды путешествия без королевского эскорта.
        Они приближались к Гриору, крупному, но очень миролюбивому королевству. Обычно путь от Мираньи до Гриора занимал больше времени, но Гэбриэл намеренно задавал высокий темп, чтобы наверняка исключить возможность преследования. Эрилин не жаловалась, Джоф... больше не жаловался.
        Гэбриэл никогда не путешествовал в компании. Это было необычно. Он не просто приобрел спутников, он словно стал отцом семейства, которое нужно непременно опекать и оберегать. Пока, большей частью, его это веселило, но он искренне подозревал, что к концу путешествия соблазн придушить кого-нибудь из этой компании будет практически непреодолим.
        - Я больше не могу, - снова заныл Джоф к концу четвертого дня. - У меня уже весь зад в мозолях!
        Эрилин хихикнула, но от комментариев воздержалась.
        - Ну, так тренируй свой нежный зад, - отозвался Гэбриэл.
        Генти насупился и засопел громче своего коня.
        - Ты сам говорил, что до Гриора мы сегодня не доедем, - припомнил он, - так почему бы не остановиться, завтра как раз наверстаем.
        Гэбриэл совершенно не устал, он мог бы продолжать путь еще много часов, но он прекрасно понимал, что ни у принцессы, ни у Генти нет такой подготовки.
        - И я хочу есть! - не унимался Джоф, то, что он не врет, подтвердило громкое урчание у него в животе. - Вот видишь! - вскинулся он.
        Гэбриэл поджал губы, он планировал остановиться на ночлег через пару часов. Но если он не устал от путешествия верхом, то нытье Генти долго точно не выдержит. И на кой черт этот мальчишка потащился за ними?
        - Я настоятельно советую подумать тебе о том, чтобы остаться в Гриоре, - мрачно сказал Гэбриэл. - Там тихо, и всегда много работы.
        В глазах Генти мелькнул испуг.
        - Не бросайте меня! - взмолился он. - Я больше не буду вам надоедать. Видишь, мы даже с коняжкой подружились! - парень потянулся, чтобы погладить животное, но тут не удержал равновесие и в очередной раз свалился кулем на землю.
        - Горе ты мое, - протянул Гэбриэл, останавливая своего коня. - Ну, что, поднимать тебя?
        - Я сам, - Джоф медленно поднялся, потирая ушибленное бедро. - Видишь, я уже почти научился падать. В этот раз не на копчик.
        Гэбриэл закрыл глаза и потер виски. Вот уж никогда не страдал мигренью, но этот парень сам ходячая головная боль.
        Принцесса подъехала ближе.
        - Джоф прав, давай остановимся, - сказала она. - Я тоже устала.
        Гэбриэл посмотрел на нее с благодарностью:
        - Ты хотя бы не жалуешься.
        Она усмехнулась:
        - Нам и одного нытика хватит.
        - Да уж, - протянул Гэбриэл, осматривая окрестности, - только тут все равно негде остановиться. Дорога да глухой лес по обе стороны.
        - А чем плох лес? - вклинился Джоф.
        Гэбриэл с сомнением посмотрел на высокие часто растущие деревья. В этом месте лес был просто непроходимым, и одному богу известно, какая только живность может там водиться. Не хотелось провести ночь, отбиваясь от диких животных.
        Генти смотрел уж очень жалобно, но Гэбриэл запретил себе идти на поводу у жалости. Мыслить надо логически, а логика бастовала против ночлега в таком месте.
        - Нет, - безапелляционно сказал он. - Если ускоримся, через пару часов выйдем к подходящему месту. Там есть река, можно и наполнить фляжки и помыться.
        Джоф вскинул голову, ища поддержки в глазах принцессы, но Эрилин только пожала плечами, признавая, что Гэбриэл больше понимает, где можно останавливаться, а где нет.
        Генти шумно выдохнул и, кряхтя, полез на своего коня, который уже настолько привык к падениям своего хозяина, что больше не пугался и не убегал, а спокойно ждал, когда он вернется в седло.
        Эрилин поравнялась с Гэбриэлом.
        - Думаешь, въезжать в Гриор безопасно? - спросила она.
        Гэбриэл пожал плечами:
        - Безопасности не существует.
        - Ты меня понял, - не сдавалась она.
        Конечно, он понял. Миранья была тем и хороша, что славилась свободным въездом и выездом. В Гриоре же, как и в большинстве крупных королевств, для въезда нужно было предъявить документы, которых у принцессы не было.
        Гэбриэл пожал плечами.
        - Сориентируемся на месте.
        - Ты не сможешь сотворить мне бумаги силой мысли, - скептически отозвалась она.
        То она готова полностью на него положиться, только проводите ее до Сараны, то вдруг вся рассыпается в подозрениях, что у него ничего не получится.
        - Позволь узнать, как ты изначально собиралась добраться до Сараны? - с издевкой поинтересовался Гэбриэл.
        - По общественным дорогам, - тут же выдала принцесса.
        - А ничего, что некоторые из твоих "общественных" дорог проходят через территории королевств, и заставы стоят прямо на них? Я уже молчу, что где-то нужно брать еду. Не птиц же из рогатки стрелять?
        Эрилин помрачнела.
        - Я не знала про заставы, - пробормотала она.
        Принцесса поторопила коня, чтобы оторваться от Гэбриэла и скрыть неловкость, но он догнал ее, и они снова поехали рядом.
        - Эр, - сказал он, - ты просила меня помочь, и я помогаю, но тут только два пути: ты либо доверяешь мне, либо нет.
        Эрилин смерила его долгим внимательным взглядом.
        - Пока ты не сделал ничего, что дало бы мне повод тебе не доверять, - медленно, четко подбирая слова, произнесла она.
        Ох уж этот дворцовый этикет. Так вежливо его еще не посылали. Гэбриэл повеселел.
        - Значит, ни на грош не веришь, но выбора у тебя нет?
        Эрилин потупила взгляд, не иначе, решила, что сейчас он откажется от всех своих обещаний. Но извиняться не стала.
        - Да ладно, - легко согласился Гэбриэл, - я бы сам себе не верил.
        Эрилин пожала плечами:
        - Ты ничего о себе не рассказываешь.
        Да уж, рассказать ей о школе сатанидов и своем бегстве оттуда? Или о тюремном заключении в Алаиде? А может быть, о встрече с палачом в Беонтии? Нет уж, увольте.
        - Мне нечего рассказать. Я всегда в пути, от задания к заданию.
        Эрилин, казалось, прочла между строк.
        - Ни прошлого, ни будущего, только настоящее?
        Похоже, с проницательностью у нее все в порядке.
        Он сделал в воздухе неопределенный жест.
        - Что-то вроде. На будущее я в любом случае не загадываю.
        - А прошлое?
        А прошлое давно в прошлом, и не зачем пугать им людей.
        - В моем прошлом нет ничего интересно, - равнодушно ответил он. Интересного там точно не было, только кровь, грязь и смерть.
        Эрилин кивнула, принимая его версию, или делая вид, что принимая.
        ***
        Дождь лил как из ведра. Плащ, сначала не пропускающий воду, теперь промок насквозь, и Эрилин чувствовала, как ледяные капли бегут по спине. Отвратительно! Она на мгновение представила, что подхватит воспаление легких и умрет в какой-нибудь неизвестной деревне, так и не добравшись до Эмира. Ей сделалось жутко.
        Генти ехал рядом. Он больше не ныл и не жаловался, но даже сквозь шум дождя было слышно, как стучат его зубы. Похоже, ей не одной следует волноваться о пневмонии.
        Принцесса покосилась на Гэбриэла. Казалось, дождь совсем не причинял ему неудобства. Он ехал также спокойно, как и раньше, выпрямив спину и вглядываясь в темный лес.
        Хотя было еще рано, но из-за пасмурной погоды, стемнело раньше, и Эрилин уже не разбирала дороги. Перед глазами была сплошная стена дождя.
        - Туда, - вдруг указал Гэбриэл куда-то в сторону от дороги.
        Принцесса прищурилась, силясь, хоть что-нибудь разглядеть, вода застилала глаза. Наконец, она увидела, куда указывал Гэбриэл - между деревьев начиналась тропа, уводящая в глубь леса.
        Останавливаться в дождь в лесу - та еще радость, но сейчас Эрилин была готова ночевать где угодно, лишь бы слезть с коня. Все тело ломило от непривычной нагрузки. Сегодня они проехали без остановки гораздо дольше, чем в предыдущие дни, и ей казалось, что как только Гэбриэл укажет место привала, она просто свалится с коня лицом вниз и проспит так до утра, и плевать на дождь и холод.
        Пробираться верхом между деревьев по узкой тропе было еще отвратительнее, чем мокнуть на открытом пространстве. Мокрые ветви так и норовили зацепить плащ и стянуть капюшон с головы. Эрилин несколько раз чуть не сверзилась из седла, пока пыталась отцепить ветку, запутавшуюся в шнуровке плаща.
        Гэбриэл, двигавшийся впереди, спрыгнул с коня, и принцесса, и ехавший за ней Генти с облегчением последовали его примеру.
        Еще несколько минут мучений были вознаграждены - деревья впереди стали редеть. Эрилин бы не назвала поляной место, к которому они вышли, уж слишком маленьким оно оказалось, это был скорее пятачок в самой чаще леса. Она увидела следы старых костров, видимо, здесь часто останавливались путники.
        Гэбриэл достал из седельной сумки кусок непромокаемой ткани, видимо, припасенной как раз на такой случай, и они с Генти натянули его между деревьев. Эрилин тем временем расседлала лошадей, пытаясь быть хоть чем-то полезной. Руки онемели от ледяной воды и плохо слушались.
        Каким образом Гэбриэл умудрился разжечь костер из мокрой древесины, принцесса так и не узнала, да и не больно интересовалась. Она забралась под тент и сжалась в комок. Ее трясло сильнее, чем она хотела бы себе признаться, мокрая одежда липла к телу. Здравый смысл подсказывал, что следует снять хотя бы мокрый плащ и попытаться просушить его у огня, но она не могла заставить себя раздеться. Эрилин села как можно ближе к костру и решила сушить одежду на себе, не снимая.
        Гэбриэл вбил несколько кольев невдалеке от огня и развесил на них свой плащ, Генти повторил за ним.
        - Эр, сними плащ, заболеешь.
        Ей показалось, что голос Гэбриэла потонул в шуме дождя и треске костра. А может быть, она уже уснула и все это ей только снится? С чего бы ему заботиться о ней?
        Эрилин не пошевелилась.
        "Хотя если я сплю, то как я это делаю с открытыми глазами?"
        Она действительно сидела с открытыми глазами, уставившись в одну точку, и раскачивалась в такт дрожи, сотрясающей тело.
        - Чего это она? - рядом послышался голос Джофа. - Вроде бы, неплохо держалась.
        - Слишком холодно, - отозвался Гэбриэл. В его голосе была тревога.
        Рядом прошуршала трава, кто-то подошел.
        - Э-эй! - Гэбриэл присел перед ней на корточки и помахал рукой перед глазами. - Эр, не пугай меня.
        Эрилин не хотелось никого пугать, где-то в глубине души она понимала, что ей нужно встать, заставить себя шевелиться и что-то делать, но тело отказывалось. "Вот посижу еще несколько минут и непременно встану", - пообещала она себе и еще сильнее вжалась в мокрый плащ.
        Гэбриэл выругался, но без злобы.
        - Помоги мне, - распорядился он Генти. - Надо ее раздеть.
        "Раздеть? Меня? Не надо! Прекратите!" - паника охватила мгновенно, и она вцепилась в мокрый плащ мертвой хваткой.
        - Э-эй, не надо, - голос прозвучал где-то совсем рядом, а потом теплые пальцы стали по одному разжимать ее ледяные, она не могла бороться. Сознание стало покачиваться, проваливаясь куда-то во тьму. Эрилин перестала различать, кому принадлежали голоса.
        Вот один сказал, что дело плохо, ее надо согреть. Второй усомнился, что плащ быстро высохнет. Первый посоветовал его хорошенько отжать. Второй скептически отозвался, что это вряд ли поможет...
        Последнее, что Эрилин осознанно почувствовала, как кто-то обнял ее, согревая своим телом.
        "Никто не должен касаться принцессы, если это не ее муж или родственник..." - пробежал обрывок мысли и потонул во тьме вместе с сознанием.
        ***
        - Просыпайся, - кто-то легко коснулся ее плеча.
        Ей было тепло и уютно, пахло костром и влажной травой. Эрилин пошевелилась, и поняла, что все тело затекло, так как она уснула в неудобной позе. Но все равно вставать не хотелось. Она попыталась сильнее натянуть на голову одеяло...
        Одеяло? Эта мысль отрезвила и вывела из сна. Принцесса распахнула глаза.
        Сквозь густую крону деревьев струился свет восходящего солнца, пели птицы. Костер догорел, и от него шел легкий дымок, огонь уже погас.
        За одеяло Эрилин приняла спросонья свой плащ, который за ночь успел высохнуть, и кто-то заботливо накинул его на нее. Кто-то?
        У Эрилин зашлось сердце, когда она поняла, что лежит не на траве, а расположилась, полусидя, прижавшись к чьей-то теплой груди.
        - О Господи! - выдохнула принцесса и вскочила. Вернее, попыталась вскочить, но у нее настолько затекли ноги от неудобной позы, что она чуть было не рухнула носом в мокрую траву. Каким-то образом Гэбриэл успел оказаться на ногах раньше и поймать ее, придержав за локоть.
        Грудь Эрилин бешено вздымалась. Как он посмел? Как она могла такое допустить? Она, особа королевской крови - незамужняя особа королевской крови! - провела ночь в лесу в обнимку с мужчиной!
        Хотя ничего из этого Эрилин и не высказала вслух, в глазах Гэбриэла зажглось понимание, потом усмешка. Он выпустил ее локоть.
        Эрилин зарделась.
        - Не лучшее из твоих пробуждений? - усмехнулся он.
        - Ты! - прошипела принцесса, ее руки сжались в кулаки. - Ты!.. - она вдруг вспомнила, как дрожала вчера, как текла вода по лицу и спине, как стучали зубы. - Ты... - кулаки разжались, сейчас она чувствовала себя хорошо, ни намека на простуду, которой, как ей вчера казалось, просто не избежать. - Ты... - Гэбриэл смотрел на нее прямо и не отводил взгляд. - Ты... спас меня, - наконец, закончила Эрилин и покраснела еще больше.
        На его губах все еще была усмешка.
        - Пожалуйста!
        Эрилин осмотрелась. Тент уже свернули, лошади оседланы, а Джофа нигде не видно.
        - Я долго спала?
        Гэбриэл, который уже отправился к своему коню, обернулся и дернул плечом.
        - Не слишком.
        - Где Генти?
        - Пошел за водой. Наполним фляжки и выдвигаемся. Костер сейчас не разведешь, поэтому поедим уже в Гриоре. Тут уже недалеко.
        Эрилин заторможено кивнула, все еще силясь прийти в себя. Да уж, он сказал совершенно точно, это было не лучшее ее пробуждение. Она чувствовал благодарность и в то же время смущение. Кровь прилила к лицу с новой силой, когда принцесса вспомнила первые ощущения после выхода из сна. Ей было тепло и уютно, она обнимала его, жалась к нему, как... как бесстыдная девка! И ей это нравилось, черт возьми!
        Гэбриэл почувствовал ее пристальный взгляд и снова обернулся.
        - Я надеюсь, твоя честь не слишком поругана?
        "Он, что, еще и мысли читает?!"
        Эрилин посильнее закуталась в плащ и не ответила. Она еще и сама не разобралась с этим вопросом и ответом на него. Если бы кто-то в Иканоре узнал о ее поведении, ее репутация уж точно была бы подпорчена. А вот честь? Что бесчестного в том, что она чуть было не замерзла насмерть, а он обнял только, чтобы согреть?
        Эрилин забеспокоилась за свою честь теперь исключительно потому, что она вдруг поняла, что ей хотелось, чтобы эти объятия были дольше.
        Вернулся Генти с фляжками в руках. Он широко улыбался.
        - А, проснулась! - он подарил принцессе персональную улыбку. - Ну и перепугала ты нас вчера.
        Эрилин моргнула от неожиданности. Даже Джоф за нее беспокоился.
        - Я в порядке, - она выдавила из себя благодарную улыбку. - Спасибо.
        Генти хихикнул.
        - Мне-то за что? Это не я обнимал ледышку!
        Эрилин вскинула на Гэбриэла глаза. Действительно, если он грел ее своим телом, то она, наоборот, отбирала его тепло...
        - Я нормально переношу холод, - сказал Гэбриэл, прежде, чем она успела открыть рот. - Выдвигаемся.
        ***
        Из леса выбирались также медленно, как и входили в него вечером. Хотя дождь кончился, холодные капли все еще висели на листве, а ветки по-прежнему цеплялись за одежду.
        Джоф ехал первым, за ним принцесса, Гэбриэл был последним. Его веселило, когда Эрилин периодически оборачивалась на него и густо краснела. Пожалуй, так краснеть могут только принцессы. Вот почему он предпочитал сводить к минимуму общение с особами королевской крови, слишком много в их жизни предрассудков, которые вбивались в них годами и поколениями.
        На самом деле, поводов для веселья было немного. Гэбриэл настолько привык странствовать один, что даже не представлял, насколько опасным может быть путешествие для неподготовленных людей. Постоянные падения Генти, его ребра, то, как замерзла вчера принцесса. Единственное, за что можно было поблагодарить школу сатанидов, так это за то, что теперь его тело было подготовлено и на случай холода, и жары, он почти не чувствовал усталости, когда его спутники еле держались в седлах. Гэбриэл и сейчас выбрался бы из леса за считанные минуты, просто пригибаясь под опасными ветками без малейшей опасности свалиться с седла, но ни Эрилин, ни Генти подобной ловкостью не обладали, пришлось подстраиваться под них. Именно поэтому Гэбриэл решил, что первым по узкой тропинке поедет Джоф и будет задавать темп.
        Лес, наконец, кончился, впереди показалась дорога. Она петляла и уходила за холм, а оттуда явственно слышался звон оружия.
        - Этого еще не хватало, - пробормотал Гэбриэл.
        - Что? - не поняла принцесса.
        Он поднял руку, призывая к тишине. Эрилин нахмурилась, но замолчала, прислушиваясь, потом побледнела.
        За холмом явно кто-то дрался, и, судя по звукам, это не была битва один на один. Много людей, больше десяти.
        Гэбриэл с сомнением посмотрел на своих горе-спутников. Будь он один, он бы, не раздумывая, помчался бы вперед и все выяснил. Возможно, кому-то нужна помощь, на этой дороге шайки преступников не редкость. Но брать с собой принцессу и Генти... В конце концов, он в какой-то степени в ответе за их безопасность, раз потащил их за собой.
        - Вернитесь в лес, - коротко распорядился он.
        - Еще чего! - вскинулась Эрилин. - А ты?
        Гэбриэл поморщился. Если бы принцесса хотя бы иногда не задавала вопросов, он был бы ей несказанно благодарен.
        - Я - туда, - он мотнул головой в сторону холма.
        - Это может быть опасно, - Эрилин даже приподнялась на стременах. - Мы с тобой.
        Гэбриэл хмыкнул. И чем, интересно, они ему помогут? В случае чего, сбросят Генти с коня в качестве метательного оружия?
        Спрятав улыбку при этой мысли, Гэбриэл перевел взгляд на паренька.
        - Джоф, я могу на тебя рассчитывать? - Генти торопливо закивал. - Бери ее, и спрячьтесь в лесу. Я за вами вернусь.
        - Но... - протестующее начала принцесса, Джоф забормотал что-то утешительное, но Гэбриэл уже не вслушивался.
        Он послал коня в галоп. Если там что-то происходит, лучше выяснить это поскорее, пока неприятности сами их не нашли.
        За холмом действительно разгорелась битва, участниками которой стали не меньше тридцати человек. Причем, только десять были в кожаных латах, явно форма отряда одного из наместников Гриора, остальные одеты кто во что горазд, оружие также разномастное, у кого только ножи, у кого секира, мечи только у четырех. Нет, уже у пятерых, только что один из разбойников отобрал меч у одного из гриорцев, воткнув ему кривой нож в горло.
        Отряд дрался с честью, выстраиваясь кругом и всячески пытаясь прикрыть более богато одетого человека в центре.
        "Похоже, тут не просто отряд наместника, тут и сам наместник".
        Действительно, на груди человека в центре мелькнула толстая золотая цепь - символ наместничества.
        Обычно разбойники не нападали на вооруженные отряды, чаще их жертвами становились одинокие путники, компании из нескольких человек. Эта же группа была столь многочисленной, что, похоже, совсем потеряла страх, впрочем, что было весьма обоснованно - отряд наместника стремительно терял численность и проигрывал.
        Гэбриэл влетел в самый центр битвы, не снижая скорости. По рядам разбойников прокатилось удивление, но они быстро сориентировались и бросились на нового противника.
        Метательные ножи быстро нашли свои цели, вонзившись в руки нескольких разбойников, лишая их возможности держать оружие.
        Гэбриэл не любил такие сражения, как правило, в многолюдных склоках, без жертв не обойтись. Он испытывал отвращение к смерти и крови. Но проехать мимо, когда разбойники просто напросто решили разделаться с отрядом, уступающим им численностью - поступок, заслуживающий куда большего отвращения.
        Сложным в таких сражениях было четко себя контролировать. Тело работало на рефлексах, самое простое - ускорить движения до темпа, за которым противнику просто не уследить, и снести головы всем разбойникам, кто попадется на пути, не слезая с коня. Куда сложнее контролировать рефлексы убийцы и выйти из битвы с минимальными потерями для обеих сторон.
        Отряд наместника бросился в бой с новой силой, взбодренный неожиданно пришедшей подмогой. Гэбриэл уже обезвредил шестерых только с помощью метательных ножей. Пришлось спрыгнуть с коня, дабы несчастное животное не пострадало.
        Едва Гэбриэл оказался на земле, один из разбойников могучего телосложения бросился на него, замахиваясь секирой. Гэбриэл уклонился быстрее, чем мог рассчитывать разбойник, огромная секира и слишком большой размах для удара сделали свое дело, и человек полетел на землю, не устояв на ногах. Упал он грудью поперек остро наточенного лезвия своей секиры, во все стороны брызнула кровь.
        Гэбриэлу захотелось поморщиться. "А теперь, парень, попробуй уговорить свою совесть, что ты его не убивал". А раз совесть была все-таки его, навряд ли, она была такой доверчивой дурой, чтобы купиться на оправдание, что разбойник сам неудачно упал.
        Гэбриэл отвернулся от убитого как раз вовремя и присел под занесенным для скользящего удара мечом, направленным, чтобы снести ему голову.
        - Как ты?.. - зарычал нападавший, не ожидая, что от его точного удара можно уйти и замахнулся для нового.
        Для обученного сатанида все его движения казались медленными и тягучими. Гэбриэл крутанулся, вместе с занесенной рукой с мечом, хрустнула кость, меч выпал из ладони, а разбойник, схватившись за сломанное запястье, воя от боли, покатился по траве.
        У следующего нападавшего тоже оказался меч, Гэбриэл легко остановил его своим и откинул противника от себя, после чего, того насадил на меч один из отряда наместника. Оружие вошло в тело по рукоять, словно нож в масло, лезвие прошло насквозь и вышло из груди, из раны фонтаном хлынула кровь.
        Наступила тишина, такая мертвая тишина, которая может наступить только посреди побоища.
        Потом тишину пронзил радостный крик отряда наместника, вышедшего победителем из, казалось бы, безнадежной схватки.
        Гэбриэл осмотрелся. Большая часть разбойников была убита, остальные ранены. Со стороны отряда в латах - трое убитых, пятеро раненых, только двое серьезно. Сейчас непострадавшие, хлопотали возле своих товарищей.
        К Гэбриэлу подошел наместник. Он оказался молодым человеком, не старше тридцати. Высокий, крепкий, темноволосый, с пронзительными карими глазами.
        Он улыбался. Одного этого было достаточно, чтобы Гэбриэл не испытывал к нему симпатии. Как можно улыбаться посреди горы трупов?
        Наместник радостно протянул ему руку.
        - Славный бой! - провозгласил он. - Спасибо за помощь! Меня зовут Андрес Гантер, я наместник Третьей Провинции Гриора.
        Насколько знал Гэбриэл, в Гриоре, помимо Столичного Округа, было всего три крупные провинции, в которых управляли наместники, назначенные непосредственно королем. Третья Провинция была самой крупной.
        Андрес все еще улыбался.
        Гэбриэл убрал меч в ножны, сделав вид, что не заметил протянутой руки.
        - Гэбриэл Хортон, - представился он.
        Брови наместника поползли вверх, видимо, это имя что-то для него значило.
        - Да у нас знаменитость! - его улыбка стала еще шире, он сделал вид, то не заметил, что ему не пожали руки. - Тогда понятно, почему ваше появление так быстро решило исход боя, - он опустил взгляд и пнул носком сапога тело одного из убитых разбойников. Гэбриэл напрягся. - Трусливое отродье, - бросил наместник сквозь зубы.
        Гэбриэл смерил его взглядом.
        - Да нет, - возразил он. - Трусами их точно не назовешь.
        Андрес уставился на него в упор, потом прищурился, потом расхохотался.
        - Вот это шутка! Ну, даешь! Те еще трусы! Выскочили из засады! Знали, что я объезжаю вверенные мне территории для сбора податей.
        А еще в Гриоре налоги называли податями. И в Третьей Провинции они были самими высокими... Гэбриэлу определенно не нравился этот улыбчивый молодой человек.
        Из-за холма появились Эрилин и Генти.
        Андрес вытянул шею, всматриваясь в приближающихся всадников.
        - Это еще кто?
        - Это мои спутники, - быстро объяснил Гэбриэл, пока никто из отряда не принял их за подкрепление разбойников.
        - А-а, - Андрес расслабился. - Хорошо.
        Принцесса и Генти подъехали ближе. Эрилин побледнела при виде крови и убитых, но, кажется, не собиралась ни падать без чувств, ни биться в истерике. Джоф выглядел испуганным, но тоже держал себя в руках.
        Наместник заметно подтянулся при виде принцессы. Он стал похож на кота, увидевшего кувшин сметаны.
        - Эрилин, Джоф, это наместник гриорской провинции Андрес, - представил Гэбриэл, намеренно опустив само название провинции, которым наместник так гордился. - А это мои спутники. Эрилин и Джоф.
        Андрес тут же переместился к коню Эрилин и завладел ее рукой.
        - Приятно познакомиться, госпожа, - сверкнул он белозубой улыбкой и на мгновение прижался губами к внешней стороне ее ладони.
        Эрилин было привычно приветствие с поцелуем ручки, поэтому поведение наместника не произвело ожидаемого эффекта. Она одарила его воистину королевским взглядом и холодно ответила на приветствие.
        - Мы как раз собирались остановиться в Гриоре, - сказал Гэбриэл, отвлекая Андреса от любования Эрилин. - Только у нас небольшая проблема.
        Наместник с видимым усилием повернулся к нему, оторвавшись от принцессы.
        - Я весь внимание.
        - У Эрилин в дороге похитили документы. Боюсь, у нас могут быть проблемы со въездом в провинцию.
        В глазах Эрилин зажглось понимание, и она немедленно подарила наместнику свою улыбку. Тот приосанился.
        - Ах, какая ерунда. Выпишем временные документы, пока девушка не доберется до родины, где ей сделают новые.
        - Буду признательна, - кивнула Эрилин, она снова улыбнулась, правда, потом опустила взгляд на побоище, и ее улыбка померкла.
        Андрес проследил за ее взглядом.
        - В таком случае, - быстро сориентировался он, - предлагаю покинуть это злосчастное место и проследовать в мой замок, наш спаситель и его друзья - желанные гости в моем доме!
        Гэбриэла подмывало отказаться, но Эрилин были необходимы документы для дальнейшего путешествия. Стоит дождаться, пока наместник выполнит свое обещание, а делать ноги уже потом.
        Тем временем отряд уже собрал разбежавшихся коней, не пострадавших в стычке с разбойниками. На некоторых уже водрузили раненых.
        Наместник еще раз кивнул вновь прибывшим:
        - Будьте моими гостями, - и взлетел в седло своего коня.
        - А они? - Гэбриэл кивнул в сторону стонущих разбойников, оставшихся на поле боля.
        - А что - они? - удивился Андрес, очевидно, его их судьба мало волновала.
        Гэбриэл сжал зубы, чтобы не ляпнуть что-нибудь из того, что вертелось на языке.
        Эрилин перехватила его взгляд, и чуть прикрыла глаза, мол, поняла.
        - Господин наместник, - произнесла она таким сладким голоском, какого Гэбриэл у нее еще ни разу не слышал, безусловно, она сразу же заметила, какое впечатление она произвела на Андреса, - мне кажется было бы негуманно оставлять раненых и нуждающихся в помощи людей посреди дороги. Даже если это разбойники, они заслуживают справедливого суда. А тела убитых должны быть должным образом погребены.
        Глаза наместника сузились. Он не был из тех, кто упускает шанс покрасоваться перед понравившейся ему дамой.
        - Безусловно, - сказал он. - Как только достигнем моего замка, я вышлю отряд на это место.
        Эрилин медленно кивнула, сохраняя при этом королевскую осанку, которой до этого тоже не придерживалась.
        - Это благородно, - и наместник получил еще одну одобрительную улыбку.
        7 глава
        Наместник Третьей Провинции Гриора жил в замке, не хуже королевского. Эрилин мгновенно почувствовала себя как дома, едва переступила порог.
        Несмотря на то, что она привыкла верить своему чутью на людей, а наместник ей с первого взгляда не понравился, Эрилин в скором времени пересмотрела свое мнение. Андрес действительно был мил, по крайней мере, из кожи вон лез, чтобы казаться таковым. Просто, если Гэбриэл обладал природным обаянием, которое тут же действовало на окружающих, наместнику, как и любому обычному человеку, приходилось прилагать к этому усилия.
        Андрес принял их как по-настоящему дорогих гостей, обед превратился в целый пир, а сам он заливался соловьем, не спуская с Эрилин блестящих глаз.
        Это немного смущало. Эрилин привыкла, что так вели себя послы соседних государств на королевских приемах, но так и должно быть, она ведь, как-никак, принцесса. Этот же человек понятия не имел о ее происхождении, и явно воспринял ее как простолюдинку, у которой, кстати, даже не было документов. Однако Андрес спокойно принял версию про похищенные бумаги и, глазом не моргнув, приказал страже на воротах выписать временные документы, которые вручил Эрилин с таким видом, будто это был букет цветов.
        Настоящая горячая ванна, отдельная комната, мягкая постель. Только теперь Эрилин поняла, в какой роскоши жила, и никогда этого не замечала. Она словно попала в рай, полный комфорта и услужливых слуг.
        Весь первый день пребывания в гостях у наместника Андрес таскал их по своему замку, показывая свои владения. У Генти при виде всех этих богатств глаза напоминали плошки, он только и успевал крутить головой в разные стороны и восторженно вздыхать.
        Гэбриэл был равнодушен к роскоши и напряжен. Эрилин казалось, она прямо-таки кожей чувствовала исходящее от него напряжение. Он будто бы ждал, что Андрес во время своей экскурсии неожиданно выхватит меч и попытается на него напасть.
        На пути в столовую на ужин Эрилин чуть помедлила в дверях, чтобы поравняться с Гэбриэлом.
        - Что-то не так? - прошептала она, чтобы не привлечь внимание хозяина замка.
        Гэбриэл выглядел непривычно хмурым.
        - Документы у тебя теперь есть, надо убираться отсюда.
        - Почему?
        Гэбриэл, как правило, относился ко всему легко и беспечно, сейчас же нагнетал панику из ничего.
        Ответить он не успел, подоспел наместник, заметив их заминку.
        - Что-то случилось? - заботливо поинтересовался Андрес.
        Эрилин отвлеклась на него, а когда вновь взглянула на Гэбриэла, даже испугалась: вот только что он напоминал черную встревоженную тучу, и вот всего мгновение - и он лучезарно улыбается гостеприимному хозяину.
        - Все в порядке, - заверил Гэбриэл. От его улыбки могли бы растаять ледники.
        Эрилин поежилась.
        "Так вот как выглядит его вариант лицемерной улыбки".
        Если бы она не знала Гэбриэла раньше, она бы тоже купилась, ни на миг не усомнившись, что эта улыбка искренняя.
        Все расселись за столом, на котором блюд, как и во время обеда, оказалось в несколько раз больше, чем требовалась для такой маленькой компании.
        Андрес был поразительно гостеприимен. Какой еще наместник посадит с собой за один стол простолюдинов и будет с ними так любезен?
        - Я говорил, как благодарен вашему появлению? - радостно вещал Андрес, потягивая дорогое вино. - Если бы не Гэбриэл, тут бы и пришел нам конец.
        - Ваш отряд и так храбро сражался, - скромно ответил Гэбриэл, - я просто придал им некоторого ускорения.
        - Не скромничай! - отмахнулся Андрес, потом его взгляд - в какой, в тысячный раз? - устремился к Эрилин. - Позвольте спросить, куда направляется ваша удивительная компания?
        Эрилин напряглась на слове: "удивительная".
        - А что в нашей компании необычного? - как надеялась, беспечно поинтересовалась она.
        Наместник хмыкнул.
        - Ну как же, кто такой Гэбриэл Хортон, мне известно, - он отвесил Гэбриэлу полушутливый поклон, не вставая из-за стола, - очень дорогой и очень успешный наемник, который, как известно, путешествует один. А тут он оказывается со спутниками. Простите мою дерзость, но мне безумно любопытно. Вы родственники?
        Эрилин нахмурилась. Это, что, безобидный вариант, вопроса, не жена ли она Гэбриэлу, ну, или - как там бывает у простолюдинов? - его женщина?
        - Нам просто по пути, - первым ответил Гэбриэл. - Знаете, так бывает, одно время в одном месте сталкиваются люди, которым по пути.
        - Безусловно, - кажется, ответ удовлетворил наместника, его глаза блестели из-за бокала с вином, который он поднес к губам. - И все же, куда вы направляетесь? Возможно, я могу оказать вам какую-нибудь ответную услугу взамен спасения моей жизни?
        - В Сарану, - ответила Эрилин, не видя причин скрывать правду. - Я ищу своего брата, и Гэбриэл любезно согласился мне помочь.
        Наместник чуть наклонил голову набок.
        - То есть вы его наняли?
        У Эрилин упало сердце. Он назвал Гэбриэла "очень дорогим" наемником, значит, он думает, что она наняла его за большие деньги. А откуда деньги у простолюдинки? Эрилин испугалась, что наместник может сопоставить факты и вычислить, кто она на самом деле.
        Ситуацию спас Гэбриэл.
        - Неужели вы думаете, что я могу помогать красивой девушке только за деньги?
        "Он, правда, считает меня красивой?"
        Совершенно нелепая мысль, за которую Эрилин тут же укорила себя. Какое ей дело до того, что он там себе считает?
        Дальше беседа потекла по безопасному руслу, и она расслабилась. Гэбриэл был все еще напряжен и балансировал в разговоре с наместником на грани шуток и дерзостей, которые можно было бы принять за шутки. Джоф молчал весь ужин, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
        А когда Эрилин вернулась в "свою" комнату после ужина, она обнаружила у себя на постели желтое пышное платье, все в рюшах и бесконечных бантах.
        "Боже, какая безвкусица!" - было первой и окончательной мыслью по поводу этого платья.
        Поверх платья лежала записка, в которой мелким аккуратным почерком говорилось: "Настоящая красавица должна одеваться по-королевски. Приглашаю вас завтра на ужин вдвоем. Искренне ваш, Андрес".
        Эрилин усмехнулась, неужели он, правда, думает, что платье-гигантский бант - это по-королевски? И неужели придется ЭТО надеть, чтобы не обидеть хозяина?
        ***
        Они не уехали и на следующий день.
        Андрес полностью завладел вниманием и временем принцессы и всячески пытался перед ней покрасоваться, распушая хвост, как павлин.
        В этом не было бы ничего плохого и неестественного, ведь Эрилин, действительно была красива, если бы Гэбриэл не чувствовал опасность, исходящую от этого человека. А своим ощущениям Гэбриэл привык верить. Он всегда хорошо чувствовал ложь, и наместник лгал, вот только пока не было понятно, в чем и зачем.
        "Надо сматываться".
        Но уехать утром следующего дня не удалось, потому что Андрес заявил, что сочтет личным оскорблением, если Эрилин не увидит его знаменитые конюшни. Не было похоже, что принцесса испытывала энтузиазм по этому поводу, но она все же приняла приглашение, дабы не обидеть хозяина.
        Гэбриэл и Генти остались в замке.
        Почетным гостям Андрес открыл практически полный доступ, разумеется, кроме личных покоев. Гэбриэл обошел весь замок вдоль и поперек, но так и не нашел, что искал, ничего не говорило о том, что наместник за человек, и почему Гэбриэл чувствовал тревогу, общаясь с ним.
        - Не пойму, что мы ищем? - заныл Джоф, все это время шатающийся за ним следом.
        - Ты - ничего, - отрезал Гэбриэл.
        - А ты? - взгляд у парня, действительно, был растерянный.
        - Если бы я знал, - Гэбриэл вышел на небольшой залитый солнцем балкончик и оперся на перила, внизу дежурила стража. - С ним что-то не так.
        - С кем? - не понял Джоф, устраиваясь рядом.
        Гэбриэл только выгнул бровь, отметив, что парень полностью скопировал его позу, и терпеливо пояснил:
        - С Андресом.
        - С наместником? - ахнул Джоф. - По-моему, он очень мил. И от нашей Эрилин без ума.
        Гэбриэл ухмыльнулся:
        - И давно она стала "нашей"?
        - Нет, ну как, - Генти смутился, - ну, мы все повязаны, мы вместе отправились в путешествие, значит она не сама по себе, она наша, я за нее беспокоюсь.
        Гэбриэл хмыкнул и погрузился в свои мысли.
        Должен же быть ответ. Дом всегда говорит о своем хозяине. Но замок молчал, как самый заправский заговорщик. Слуги и охрана одеты с иголочки, все вышколенные, донельзя вежливые, у всех горит в глазах: "Я люблю своего хозяина".
        Может быть, в этом и ответ? Гэбриэл побывал в разных дворцах и замках, повидал несчитанное количество господ и их слуг, но таких горящих глаз при появлении своего хозяина у каждого слуги еще не видел никогда. Неужели они все, правда, его так обожают? Так не бывает, даже у самого доброго и справедливого господина найдутся недовольные, обиженные. Однако только не здесь.
        Итак, обожают или запуганы?
        Джоф вздохнул, не разделяя его беспокойства.
        - Пойду, вздремну, - решил он. - Чувствую, не скоро придется отсыпаться в мягкой постели.
        - Приятного, - отозвался Гэбриэл, даже не повернув головы.
        Шаги Генти скоро затихли, зато появились другие, быстрые, легкие.
        На этот раз Гэбриэл обернулся.
        Эрилин была одна, и вид у нее был очень довольный, прямо-таки сияющий. Что ж, похоже, комплименты действуют на всех женщин.
        - Я встретила Джофа, - выпалила она, - он сказал, ты опять грустишь.
        Грустит? Хм, интересное название его состояния. Больше всего на свете Гэбриэл ненавидел что-то не понимать, а сейчас он не понимал и терялся в догадках.
        Он натянул на лицо улыбку.
        - Я проветриваюсь, - он кивнул в сторону улицы, - а ты, я смотрю, так и сияешь.
        Эрилин мутилась.
        - Так заметно?
        - Нет, ну, может, слепой и не заметит...
        - Ладно, сияю, - сдалась принцесса. - Просто... просто это так здорово, когда кто-то искренне хочет тебе помочь.
        - Помочь? - Гэбриэл вскинул брови. - Даже так?
        Эрилин продолжала сиять.
        - Я все рассказала Андресу. Ну, не все, конечно, - быстро исправилась она, - но рассказала, что мой брат в плену в Саране, что я должна его спасти.
        Гэбриэл скривился.
        - Дай-ка угадаю, а Андрес вызвался тебе помочь и даже снарядить целый отряд?
        У Эрилин округлились глаза.
        - Откуда ты?...
        Он сделал в воздухе неопределенный жест рукой.
        - Догадался. И ты согласилась?
        - Конечно! - она с вызовом вскинула подбородок. - Ты уже тысячу раз говорил, что у тебя задание и свои проблемы. Я очень благодарна тебе за помощь, но я не хочу быть обузой.
        На этот раз Гэбриэл не стал прятать беспокойство за улыбками.
        - Ты ведь взрослая девочка и понимаешь, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке?
        - То есть ты тоже помогал мне с какими-то скрытыми мотивами? - подловила принцесса.
        - Я осел, верящий в сказку про добро, - отрезал он. - Андрес Гантер не похож на человека, верящего в сказки.
        Эрилин тоже сделалась серьезной.
        - Ты за меня беспокоишься? Мне приятно, правда. Но я должна спасти брата. И вооруженный отряд - то, что доктор прописал.
        Гэбриэл скромно не стал упоминать, что до его появления целый вооруженный отряд проигрывал схватку.
        - То есть ты остаешься здесь? - подвел он итог этого разговора.
        Эрилин кивнула со всей серьезностью.
        - На пару дней, я полагаю, пока Андрес соберет отряд, выберет подходящих людей.
        - Ты, правда, веришь в его искренность?
        Принцесса пожала плечами:
        - Он очень мил. Он подарил мне платье.
        - Платье? - недоверчиво переспросил Гэбриэл. - Тебе?
        - А что, мне нельзя подарить платье? - она тут же пошла в наступление.
        - Ты не носишь платья, - уверенно ответил он. - У тебя загар на шее не от выреза платья знатной дамы, а от рубашки. И походка. Это походка девушки, привыкшей к брюкам, - он все же улыбнулся: - Да и твой характер, с трудом представляю тебя в платье.
        Воинственность Эрилин тут же испарилась, ее плечи опустились.
        - Ладно, - призналась она, - платье - не лучший подарок. Но он ведь старался, правда? А Андрес меня слишком плохо знает, чтобы угадать, чем мне угодить.
        Гэбриэл склонил голову набок, внимательно изучая ее:
        - И ты ему доверяешь?
        - Тебе ведь я доверилась, и ты уже несколько раз спасал меня от смерти. Мне кажется, я ему нравлюсь, и он хочет мне помочь. Правда, - ее взгляд впервые за их беседу сделался грустным, - отправляйся выполнять свое задание, я больше не буду путаться под ногами, и спасибо за все.
        Эрилин уже взрослая и имеет право принимать решения за себя. Кто он такой, чтобы отговаривать ее? Пока Гэбриэл действительно не нашел ни одного факта, подтвердившего его беспокойство. Не хотел помогать раненым разбойникам? Так поступил бы каждый второй на его месте. Веселился на поле, полном трупов? Подобная картина не смутила бы любого бывалого воина, привыкшего убивать. Еще аргументы? Ни одного, кроме подсознательной неприязни.
        Гэбриэл сдался и улыбнулся.
        - Что ж, принцесса, удачи.
        Эрилин подарила ему ответную улыбку и ушла.
        ***
        Гэбриэл направлялся в свою комнату, когда услышал шум в одном из разветвляющихся коридоров: женский плач и грубый мужской голос. Он немедленно повернул туда.
        Посреди коридора на коленях стояла уже немолодая женщина в одежде крестьянки, она обхватила руками ноги наместника, а охранник пытался ее от него оттащить.
        - Верните мою дочь, - плакала женщина. - Верните! Что вы с ней сделали?
        - Хм, - Гэбриэл кашлянул, извещая о своем приближении.
        Андрес смутился и раздраженно выдернул ногу из объятий женщины.
        - Ханс, убери ее.
        - Пожалуйста, - снова заплакала крестьянка.
        - Я не знаю, где твоя дочь, женщина! - в его грубом голосе не было ничего от того слащавого тона, которым он разговаривал с Эрилин. - Погуляет, придет.
        - Ее нет уже четыре дня, - крестьянка размазывала слезы по покрасневшему и распухшему от слез лицу. - С тех пор, как села в вашу карету.
        Гэбриэл чуть было не присвистнул.
        "Даже так, господин наместник?"
        Андрес устало закатил глаза и произнес таким тоном, будто повторяет это уже в тысячный раз:
        - Я предложил прокатить милую девочку по городу, у ворот замка мы попрощались. У тебя прелестная дочь, но я понятия не имею, куда она направилась.
        Гэбриэл подошел ближе, сложив руки на груди. Андрес умоляюще посмотрел на него, мол, извини, всякое бывает. Бывает, действительно всякое, но все же...
        - И вы не поможете бедной женщине? - удивился Гэбриэл. - Ей, очевидно, нужна помощь.
        - Местная стража уже этим занимается, - снова тон, будто слова повторялись не единожды.
        - Они тоже считают, что моя девочка нашла городского парня и не кажет носа домой, - всхлипнула женщина. - Но моя Тина не такая. Ей всего пятнадцать. Она еще ребенок.
        - Такие "дети" уже рожают своих детей, - пробормотал наместник.
        - Пожалуйста! - снова взмолилась крестьянка, протягивая руки к ногам своего господина. - Верните мою девочку!
        - Право, Андрес, - вмешался Гэбриэл. - Отправь кого-нибудь из своей личной стражи заняться поисками. У городской, явно, полно других дел, кроме этого, - наместник бросил на него хмурый взгляд, и Гэбриэл тут же вдохновенно продолжил: - К тому же, это поддержит твой авторитет как доброго и отзывчивого наместника.
        После этих слов губы Андреса тронула улыбка.
        - А ты, мой друг, еще и в политике разбираешься?
        Гэбриэл отмахнулся:
        - Так, всего понемногу.
        - Ну, что ж, - наместник тяжело вздохнул. - Хорошо. Ханс, проводи эту женщину до ворот и отправь с ней... - он задумчиво потер подбородок, - отправь с ней Хьюлета. Да, он идеально подойдет. На ближайшие несколько дней его задание - поиски дочери этой несчастной.
        - Слушаюсь, господин, - гаркнул охранник и двинулся к выходу, увлекая за собой крестьянку, правда в этот раз она не упиралась.
        Плач смолк где-то внизу на лестнице.
        Андрес виновато посмотрел на своего гостя.
        - Уж прости за это представление, - его тон и сожаление выглядели по-настоящему искренними.
        - Что там вообще стряслось? - поинтересовался Гэбриэл, делая вид, что это праздное любопытство. - Почему эта несчастная пришла сюда в поисках дочери?
        - Да черт меня дернул! - воскликнул наместник. - Я проезжал по окрестным деревням, в ближайшей сельская девчонка сплела мне венок, я был тронут, пригласил ее прокатиться со мной. Близость к народу и все такое. Она согласилась. Я ее подвез. Все, - он развел руками в воздухе.
        А вот слово "все" прозвенело ложью. Что бы ни случилось с девочкой, наместник это знал. Преждевременно утверждать, что он в чем-то виноват, но вот в курсе и лжет - это факт.
        Гэбриэл кивнул, принимая версию Андреса.
        - Надеюсь, девочку найдут.
        В ответ наместник вздохнул, демонстрируя, что сыт этой историей по горло и не желает продолжать разговор на эту тему.
        ***
        Вечером принцесса ходила с Андресом на приватный ужин. Гэбриэл видел ее, возвращающуюся в свою комнату. Эрилин выглядела действительно довольной. Он только отметил, что она так и не надела подаренного платья.
        Они уезжали утром. Генти высказал упрямое желание уехать вместе с ним и ни за что не захотел и дальше следовать за принцессой. Гэбриэл не возражал, он вообще был не в восторге, что кто-то остается в этом замке.
        Прощание было коротким. Гэбриэл пожал Эрилин руку, кивнул Андресу, выслушал еще гору фальшивых благодарностей и признательности по поводу своего вмешательства в битву, а потом охрана проводила их с Джофом до ворот, где их поджидали уже оседланные кони.
        Гэбриэл выдохнул, только когда за ними со скрипом закрылись ворота замка.
        - Черт-те что, - пробормотал он.
        Генти, не понимая, воззрился на него.
        - Ты расстроен, что принцесса решила остаться?
        Расстроен - не то слово. Скорее уж, зол, что принцесса решила остаться именно здесь. Почему люди вечно сами позволяют себя дурить, а потом жалуются, что их обманули?
        Весь замок наместника пылал неискренностью и лицемерием, неужели он единственный, кто это чувствует?
        - Я не хочу, чтобы ей свернули шею, - ответил Гэбриэл.
        Глаза Джофа округлились.
        - Да не может быть! Андрес милый малый, который совсем не кичится своим высоким положением. И от Эрилин он без ума, просто решил ей помочь. Вот и все.
        Гэбриэл обернулся на темную махину замка.
        - Надеюсь, ты прав, - отозвался он.
        Вот только своим ощущениям Гэбриэл доверял гораздо больше, чем малознакомым людям.
        На развилке улиц он повернул налево.
        - Ты куда? - удивился Генти, поравняв с ним своего коня. - Выезд на тракт направо.
        - Знаю.
        - Тогда? Не понимаю, - сдался Джоф.
        - Хочу проехать через владения наместника, - объяснил Гэбриэл. - Посмотреть, как живут люди в сельской местности. Если я не найду, что ищу, мы всего лишь сделаем небольшой крюк и потеряем немного времени.
        В лице Генти, наконец-то, зародилась толика понимания.
        - Думаешь, в деревне отсутствует горящий взгляд: "Я люблю своего господина"?
        Гэбриэл усмехнулся. А парень может быть наблюдательным, когда хочет.
        - Ты тоже заметил?
        - Ну, да, - Джоф пожал плечами, - правда, не вижу в этом ничего подозрительного.
        - Возможно, - отозвался Гэбриэл. - Возможно.
        ***
        Эрилин сама все решила и приняла предложение помощи наместника. Тогда почему так щепало глаза?
        Она стояла на балконе, выходящем на ворота замка, за которыми несколько минут назад скрылись Гэбриэл и Джоф.
        Принцесса недолго пробыла рядом с этими людьми, но сейчас чувствовала непонятную тоску. Они уехали. Она больше никогда их не увидит.
        Прямота Гэбриэла подкупала. С ним она чувствовала себя в безопасности вопреки всем невзгодам, свалившимся на ее голову. Наверное, это его природное обаяние, иначе как объяснить, что она чувствует, что только что потеряла кого-то очень дорогого?
        Эрилин вздохнула. Что ж, как ни крути, все, что ни делается, все к лучшему. Не хватало еще привязаться к этому странному парню. Принцесса и вольный наемник! Она особа королевской крови, лишенная всех своих привилегий, ее отец убит, брат в плену, а трон узурпировал кровожадный дядя. Эрилин должна добиться справедливости и спасти Эмира, и нечего потакать своим слабостям. Привязываться к кому-либо совершенно не входило в ее планы.
        Может быть, именно поэтому она так легко приняла помощь Андреса? Он казался искренним в своем желании ей помочь. Обожание в его взгляде немного смущало, но ведь, в конце концов, она не уродка и вполне может нравиться мужчинам...
        Эрилин против воли вспомнила насмешливый взгляд ярко-голубых глаз Гэбриэла. В них обожания точно не наблюдалось.
        Андрес не вызывал у нее никаких эмоций, что, безусловно, было лучше и практичней в данной ситуации. Она примет его помощь, но, когда придет время, поблагодарит и расстанется с ним без сожалений.
        Что там говорил Гэбриэл про бесплатный сыр? А, ерунда, нельзя заражаться от него подозрительностью. Гэбриэл сам уже не единожды доказал, что хорошие люди попадаются на твоем пути совершенно неожиданно.
        Кто-то вежливо кашлянул за спиной. Эрилин стремительно обернулась.
        - Грустишь? - понимающе улыбнулся Андрес.
        Он стоял, убрав руки за спину, и внимательно смотрел на нее. Сколько он там так простоял? Какие эмоции успел увидеть на ее лице?
        - Немного, - призналась Эрилин. - Странно, мы знакомы всего-ничего, но у меня ощущение, что за эти ворота только что выехали мои настоящие друзья.
        Андрес подошел ближе, однако не настолько близко, чтобы это можно было счесть предрассудительным.
        - Все к лучшему, - озвучил он ее недавние мысли. - Как ни крути, порядочной девушке не пристало путешествовать с наемником по большим дорогам.
        Хотя Эрилин и сама думала практически о том же, но сейчас слова наместника ее покоробили. Слово "наемник", произнесенное его устами, было наполнено презрением, будто он говорил о чем-то недостойном.
        Эрилин нахмурилась.
        - Гэбриэл благородный человек.
        - Не сомневаюсь, - сдал назад Андрес. - Он как-никак спас мою жизнь, и я не могу быть ему не благодарен, - Эрилин удовлетворенно кивнула. - Но о нем ходит противоречивая слава. Он очень успешный наемник, его нанимают сами короли. А какой успех он имеет у женщин! Эта его лучезарная улыбочка и ясные голубые глазки. Думаешь, я не заметил, что вся женская часть обитателей моего замка пускает по нему слюни?
        Это прозвучало грубо. Очень.
        - Я считаю неправильным продолжать этот разговор в отсутствие Гэбриэла, когда он не может ответить и постоять за себя, - отрезала принцесса, давая понять, что разговор окончен.
        Улыбка Андреса сделалась виноватой.
        - О, милая Эрилин, поверь, я не хотел сказать ничего плохо, - "Но сказал!" - Просто не хотелось бы, чтобы такая женщина, как ты, слепо попала под действие его чар.
        "Слишком поздно, - с грустью подумала она. - Уже попала".
        Эрилин вскинула голову.
        - Уверяю, Андрес, я могу постоять за себя. Тебе не о чем беспокоиться.
        - Уверен, - он поднял руки ладонями вверх в знак шутливой капитуляции. А потом его лицо сделалось обиженным: - Ты не надела мое платье на вчерашний ужин. Почему?
        "Потому что оно отвратительно! Гэбриэл даже не видел его, но сразу понял..."
        Эрилин сдержала порыв и вежливо улыбнулась:
        - Обещаю, я надену его сегодня.
        Улыбка Андреса расцвела с новой силой.
        - Значит, сегодня вечером?
        - Сегодня вечером, - подтвердила Эрилин. - Даю слово.
        ***
        Путь до ближайшей деревни занял полдня. Дальше не составило труда найти дом пропавшей девушки. Односельчане, прекрасно осведомленные о горе, случившемся в одной из семей, с готовностью показали дорогу в надежде, что кто-нибудь сможет помочь их соседям.
        - Не понимаю, - продолжал Джоф уже давно начатый разговор. - Чего ты прицепился к этому случаю? Ну, пропала девушка, жаль, конечно, ее бедную мать, но Андрес ведь объяснил, что он тут ни при чем.
        - Он солгал.
        - Откуда ты знаешь? - прицепился Генти. - Ты, что, маг и волшебник, который может чувствовать чужое вранье?
        Сатанидов учат определять ложь не хуже магов. Жаль, что он не может привести парню подобный аргумент.
        - Я просто знаю, - упрямо повторил Гэбриэл. - Он солгал.
        Джоф закатил глаза, но спорить не стал, он был слишком рад тому, что Гэбриэл без возражений согласился взять его с собой, а не оставил в замке.
        Дверь ветхого домика открыла та самая женщина, которую Гэбриэл видел вчера у наместника. Ее глаза были сухими, но лицо по-прежнему опухшим от слез.
        Она мгновенно узнала его, рот приоткрылся от удивления.
        - Здравствуйте, - вежливо поздоровался Гэбриэл, - можно войти?
        Женщина испуганно моргнула, а потом смиренно опустила голову и отступила, шире раскрывая дверь.
        - Гость нашего господина - наш гость.
        - Спасибо, - поблагодарил Гэбриэл и обернулся к Джофу: - Ты со мной?
        Парень отрицательно покачал головой, вся эта история ему совсем не нравилась.
        - Подожду с лошадьми, - ответил Генти, давая понять, что счел бы за великое благо поскорее забраться на этих самых лошадей и убраться подальше отсюда.
        Гэбриэл коротко кивнул и вошел вслед за хозяйкой. Женщина прикрыла за ним дверь.
        В домике было чисто, но бедно, как и в большинстве крестьянских жилищ, в которых Гэбриэлу довелось побывать.
        Женщина указала ему на трехногий табурет у стола, но Гэбриэл покачал головой, он не собирался здесь задерживаться.
        - Я думал, господин наместник снарядил к вам своего стражника. Хьюлета, кажется? Он помог вам?
        Женщина скривилась. Она явно понимала, что следует быть учтивой с гостем самого наместника, но удержать эмоции при себе не удалось.
        - Как помог... - вздохнула крестьянка. - Пришел, покрутился, ушел. Не было похоже, что он на самом деле собирается что-то делать.
        После этих слов в ее глазах появился испуг, что она вышла за рамки дозволенного.
        - Не беспокойтесь, - заверил Гэбриэл, сделав свой голос мягким и успокаивающим, - я ничего не скажу наместнику. Меня интересует другое, - женщина вся превратилась в слух. - Моя...э-э... подруга осталась в замке. Господин наместник пообещал ей помощь, и...
        Гэбриэл замолчал, увидев в глазах крестьянки откровенный ужас.
        - Господин, - забыв про испуг, она схватила его за руки. - Заберите ее оттуда! Вы не знаете, что это за человек!
        Крестьянка тут же осознала, что сделала, и, побледнев, отступила на несколько шагов.
        - Что это за человек? - опасно добрым голосом спросил Гэбриэл. Очень сложно заставить свой голос звучать ровно, когда так и подмывает заорать и начать бегать кругами.
        Женщина без сил опустилась на табурет, положила локти на стол и уронила голову на руки. Ее плечи затряслись от рыданий.
        - Он казнит меня за подобные обвинения! Казнит!
        - Послушайте, - снова начал Гэбриэл, - я не его друг и не его слуга. Я его не боюсь, и мне нужно знать правду.
        Женщина подняла на него красные заплаканные глаза.
        - Ходят слухи... - ее голос стал таким тихим, что пришлось напрячь слух, - что наместник любит девушек... простолюдинок... Он дарит им подарки, увозит в свой замок... А потом они не возвращаются! - она всхлипнула. - Не возвращаются! Если бы я была дома, когда она села в его карету... Если бы я видела...
        "Ах ты, маленький уродец!"
        Гэбриэл развернулся на каблуках и выскочил за дверь.
        - Что стряслось? - испугался Джоф, увидев выражение его лица.
        Гэбриэл уже взлетел в седло.
        - Я его убью, вот что случилось, - прорычал он. - Назад! В замок!
        8 глава
        Вечерело.
        Большую часть дня Эрилин провела в выделенной ей комнате. В голове роились тысяча мыслей, то и дело накатывала тоска, но она мужественно с ней боролась.
        К вечеру принцесса одержала верх над своей слабостью и окончательно убедила себя, что теперь все будет хорошо. Уже завтра наместник обещал выделить ей целый отряд из двадцати человек, который отправится с ней в Сарану на поиски Эмира. А когда она найдет брата, все станет по-настоящему хорошо.
        Подходило время ужина.
        Эрилин вздохнула и все-таки заставила себя надеть подаренное платье. Оно противно шуршало, прикосновение холодной ткани к обнаженной коже было неприятным, но она пересилила себя. В конце концов, должна же она хоть чем-то отблагодарить Андреса за его доброту.
        Подойдя к зеркалу, принцесса скривилась. Желтый ей совершенно не шел. Когда ради официальных приемов ей все же приходилось надевать платья, она всегда выбирала синие или голубые. И кто сказал Андресу, что такое платье это по-королевски?
        Эрилин подобрала волосы и заколола их на затылке, потом снова покрутилась перед зеркалом. Смотреть, конечно, можно, но в целом - отвратительно.
        - Ненавижу платья, - бессильно простонала принцесса пустой комнате. Но комната молчала.
        Эрилин бросила последний взгляд на свое уродливое отражение и вышла за дверь.
        Андрес встретил ее в коридоре у обеденного зала. Он тоже вырядился, как на парад. Черный бархатный камзол, высокий белый воротник. На подобном одеянии цепь наместника выделялась особенно четко.
        Эрилин удивленно вскинула брови, до этого момента ей не казалось, что Андрес кичится своим положением.
        - Прошу, - наместник подставил ей свой локоть, Эрилин положила руку на бархатную ткань. - Думаю, обеденный зал слишком большой и неуютный. Мне бы хотелось провести этот вечер в более уединенном месте, - сказал он.
        По правде говоря, принцессу вполне устраивал обеденный зал, но по той же причине, по которой надела платье, она согласилась. Не хотелось привередничать и обижать наместника.
        Он провел ее по винтовой лестнице на самый высокий этаж, открыл ключом малоприметную дверь.
        - Что это за место? - спросила Эрилин, чувствуя необъяснимую тревогу. Потайная комната ее пугала.
        Андрес сверкнул белозубой улыбкой.
        - Я ведь обещал уединенное место, где нас никто не побеспокоит.
        - Да, конечно, - пробормотала Эрилин, чувствуя, как по коже начинают бежать мурашки.
        Впрочем, сама комната оказалась совсем не страшной. Светлые портьеры, небольшой мягкий диван, в углу маленький круглый столик, сервированный на две персоны, горящие свечи.
        За большим окном, почти в человеческий рост, уже совсем стемнело, и Эрилин отметила, что свечи очень кстати. Хотя они придавали их свиданию некий налет романтики, от которой принцесса с радостью бы отказалась, заменив свечи на магический свет, обычно используемый в замках.
        Окно было распахнуто, легкий теплый ветерок колыхал шторы.
        Андрес отодвинул перед ней стул и помог его придвинуть, когда она села. Он был сама любезность. Его глаза блестели в полумраке.
        - Ты так прекрасна в этом платье, - сказал он.
        Эрилин удержала себя, чтобы не скривиться. Видимо, у них несколько разные представления о прекрасном.
        - Андрес, я бы хотела тебя поблагодарить за ту помощь, которую ты мне оказываешь, - сказала она, меняя тему, - для меня это очень важно. Когда мой брат окажется на свободе, он тебя отблагодарит. Он не последний человек и...
        - Ш-ш... - прервал он ее речь. - Не надо о деле. Не сегодня.
        Эрилин выдавила из себя вымученную улыбку. Что ж, пожалуй, она может пойти ему навстречу, и не нарушать атмосферу романтического ужина разговорами о серьезных вещах.
        Он налил ей вина. Красного. Эрилин не любила красное вино, и, кажется, уже говорила об этом на прошлом ужине. Он, что, ее не слушал? Или просто забыл?
        Эрилин не стала включать "избалованную принцессу" и пригубила вино. Терпкое, слишком сладкое, как раз такое, какое она ненавидела больше всего.
        - Не могу отвести от тебя глаз, - продолжал Андрес на той же ноте, на которой прервался, чтобы налить вина.
        - Мне кажется, ты перебарщиваешь, - Эрилин решила это прекратить, пока все не зашло слишком далеко.
        - Ничуть, - возразил наместник. - Мне не часто удается разделить ужин с такой красавицей.
        Эрилин покраснела.
        - Ты меня смущаешь.
        - Но ни капельки не вру. В этом платье ты похожа на принцессу.
        Принцесса Эрилин Квинтано Иканорская выпрямила спину. Все это уже стало ей порядком надоедать.
        - Вы знакомы со многими принцессами? - она резко перешла на официальный тон, в глубине души поднималась волна раздражения. Еще пара фраз в том же духе, и она просто встанет и уйдет, и плевать на приличия.
        - А вы? - он поддержал ее официальный тон, думая, что это какая-то новая игра.
        - С парой десятков, не более, - честно ответила Эрилин, ее голос был холоден.
        Андрес хохотнул.
        - Какие же вы все милые дурочки! - воскликнул он.
        - Что? - Эрилин удивленно распахнула глаза. - Что ты сказал?
        - О, да брось, - учтивость мгновенно слетела с лица наместника, словно маска, он поменял позу, откинувшись на спинку стула, и закинул ногу на ногу. - Все вы, простолюдинки, одинаковы, стоит подарить вам шикарное платье, так тут же воображаете себя настоящими принцессами, меняется осанка, интонация, даже взгляд, - он вдруг приблизился, наклонившись над столом. - Только вам, простушкам, невдомек, что быть принцессой - это еще не значит просто носить красивые платья.
        Теперь его улыбка напоминала оскал. Что там говорил Гэбриэл о бесплатном сыре?
        Эрилин вскочила со стула, бросив салфетку с колен на нетронутые блюда на столе, и быстрым шагом отправилась к двери.
        - Ты идиот! - она резко дернула дверь на себя, но та не поддалась. Господи, она действительно, как полная простушка, разглядывала комнату и не заметила, как она запер ее. - Открой дверь, немедленно!
        - О, - его оскал стал еще шире. - Из всех у тебя лучше всего получается играть разгневанную принцессу.
        - Из всех? - ее голос как-то разом охрип.
        - А ты думаешь, ты такая первая, а, неотразимая принцесса?
        Он медленно встал из-за стола.
        - Я думаю, ты осел, - отрезала Эрилин.
        - И вы все одинаковые, - продолжал Андрес, словно не слыша ее. - Все жаждете богатства, украшений, нарядов и, правда, думаете, что такой, как я, мог всерьез увлечься такими, как вы.
        - Выпусти меня, - прорычала Эрилин, быстро осматривая комнату на предмет того, чем можно было бы обороняться.
        - О, твой запал мне нравится. Последняя девчонка тоже билась до последнего. Она начала плакать и умолять, только когда я начал ее резать.
        У Эрилин ком встал в горле. Похоже, изнасилование - меньшее из зол, которые ей грозят. "Без паники, - строго сказал она себе, - только без паники, он просто хочет тебя напугать".
        - Я буду кричать, - предупредила она.
        - Поверь, еще как будешь, - он медленно приближался. - Или ты считаешь себя самой умной и думаешь, что мои слуги не в курсе моих маленьких слабостей?
        Вот оно, значит, как. Этот маньяк насилует и убивает ни в чем неповинных женщин у них под носом, а они все испуганно молчат! И ни у кого, ни у единого человека не хватило смелости доложить королю Гриора, какого негодяя он назначил на должность наместника.
        - Это не сойдет тебе с рук, - твердо сказала Эрилин.
        Ну, однажды ему в любом случае воздастся, вот только к тому времени ее собственная безымянная могила зарастет травой.
        - Эге, да ты смелая, - его глаза хищно блеснули.
        - А ты осел, но, кажется, я уже это говорила.
        - Ну же, иди ко мне, - он шагнул ближе, Эрилин напряглась.
        - Лучше не подходи, - предупредила она, пряча страх поглубже, нет, он не дождется, чтобы она умоляла его о пощаде.
        - Ты у меня пятнадцатая, - продолжал Андрес, смакуя каждое слово, - в некотором смысле юбилейная. Когда я тебя увидел, я сразу понял, что ты будешь следующая. Оставалось только избавиться от Хортона.
        - Гэбриэл сразу понял, что с тобой что-то не так.
        - Такие пройдохи, как он, всегда чувствуют опасность, но ты, милая, отлично отыграла свою роль, спровадив его подальше.
        Господи, какая же она идиотка! Гэбриэл же предупреждал, предупреждал...
        Эрилин вспомнила их разговор у реки, когда Гэбриэл сказал, что вдруг он маньяк, который хочет ее убить, а она и не подозревает. И ведь действительно, представить, что Гэбриэл способен на нечто подобное, было просто невозможно. Также невозможно было подумать, что Андрес только шутил, чтобы ее напугать.
        - Иди же ко мне, - он шагнул еще ближе.
        Эрилин схватила подсвечник со стены и запустила ему в голову. Он увернулся, но горящая свеча опалила ему волосы. Запахло паленым.
        - Значит, хочешь поиграть? - взревел он.
        Эрилин не успела вывернуться, наместник наотмашь ударил ее по лицу. Она отлетела в угол комнаты.
        - Все еще хочешь играть в игры?
        Принцесса приподнялась с пола, держась за горящую щеку. На губах появился привкус крови.
        - А я люблю игры, - прохрипела она. Пришлось откашляться. Ее голос будет звучать ровно до последнего вздоха.
        - Хочешь еще, да? - он снова приближался.
        - Ты идиот! - в полном отчаянии вскричала Эрилин. - Я настоящая принцесса! И тебе мало не покажется, когда узнают, кто виновен в моей смерти.
        Это заявление вызвало у Андреса приступ хохота.
        - Хорошая попытка, - сказал он, отсмеявшись, - "принцесса".
        Эрилин медленно поднималась с пола, обшаривая глазами стены, пол, потолок. Поблизости не осталось ничего, чем можно было бы в него запустить, ударить.
        В этот момент на фоне окна мелькнула черная тень. Без единого шума, без малейшего шороха тень скользнула за спину наместника. Эрилин забыла, как нужно дышать, наблюдая, как тень плавным по-прежнему беззвучным движением вынимает меч. Лезвие сверкнуло в полумраке, плавный, текучий, но в то же время ужасающе быстрый взмах руки - и голова наместника покатилась по ковру, заливая все вокруг кровью.
        Вот теперь Эрилин закричала.
        ***
        Эрилин обмерла. Только сейчас ей стало по-настоящему страшно. Никогда в жизни она не видела ничего подобного.
        Никто не может так двигаться, кроме...
        Когда Эрилин впервые увидела Гэбриэла, она решила, что он вполне не дурен собой, потом придерживалась мнения, что он симпатичный молодой человек, но она никогда не видела его таким.
        После совершенного убийства Гэбриэл просто застыл, каменного изваяние, прекрасная статуя. У него было доброе лицо, большей частью озаренное улыбкой, лицо, за которым скрывалась личность, освещающая его черты. Сейчас же... Лицо Гэбриэла было лишено эмоций просто абсолютно. Идеальные черты - настолько идеальные, что ей захотелось зажмуриться - и ледяные глаза, глаза цвета льда, в которых не было ничего, что бы хотя бы отдаленно напоминало человеческое. Настоящий ангел смерти.
        Эрилин с трудом сглотнула. Никогда, никогда больше в своей жизни она не хотела видеть его лицо таким.
        - Не надо! - всхлипнула она и, забыв о приличиях, бросилась ему на шею. - Пожалуйста, не надо!
        Гэбриэл моргнул, снова становясь собой, на его лице вновь появилось человеческое выражение.
        - Что, не надо? - немного хрипло поинтересовался он.
        Эрилин всматривалась в его глаза и с облегчением вздохнула, увидев, что лед в них исчез.
        - Никогда, никогда больше не делай такое лицо! - не совладав с эмоциями, выкрикнула она, все еще прижимаясь к нему, не веря, что он здесь, настоящий, он вернулся за ней.
        - Эр, надо убираться, - серьезно сказал Гэбриэл, отстраняя ее от себя. - Когда все узнают, что я убил королевского наместника, меня за это по головке не погладят.
        - Конечно, - слабо пробормотала она.
        Гэбриэл подошел к одной из портьер и, поморщившись, вытер об нее кровь с меча, затем убрал его в ножны.
        Эрилин заворожено следила за каждым его движением. Он двигался, как обычный человек, немного более легко и плавно, чем большинство ее знакомых, но все же, как человек. В движениях тени, скользнувшей из окна несколько минут назад, не было ничего человеческого.
        - Ты говорил, что ты не убиваешь, - прошептала она, не в силах отвести взгляд от мертвой головы.
        Гэбриэл дернул плечом в привычном жесте.
        - Поверь, мои моральные принципы не пострадали, когда я отрубил голову этому гаду.
        - Он сказал, я у него пятнадцатая, - прошептала Эрилин.
        Гэбриэл беззвучно выругался.
        - Пошли отсюда.
        Эрилин опустила глаза на свое дурацкое платье, теперь забрызганное кровью.
        - Мне нужно переодеться.
        Гэбриэл поджал губы. Было очевидно, что он не хочет тратить время, но также прекрасно понимает, что отправиться в путь в таком виде она не может.
        - Ладно, - решил он, - но только быстро.
        Эрилин кивнула, а потом испугалась.
        - Как мы выйдем? Он запер дверь, я не знаю, где ключ, - и она с опаской посмотрела на обезглавленное тело, трогать его, обыскивая, ей совершенно не хотелось.
        Гэбриэл оказался с ней солидарен. Он вытащил из кармана набор отмычек, выбрал нужную и опустился на одно колено возле замочной скважины.
        На вскрытие замка ушло не больше времени, чем если бы у него был ключ. Замок щелкнул, и Эрилин показалось, что этот звук грохотом разнесся по всему замку.
        Гэбриэл выглянул в коридор, а потом, не оборачиваясь, поманил ее за собой.
        - Все чисто, пошли.
        Никакой охраны за дверью, действительно, не было. Видимо, стража и слуги, прекрасно осведомленные о развлечениях господина, предпочитали не мешать.
        - Иди за мной, - распорядился Гэбриэл. - Только ни звука.
        - Поняла, - одними губами ответила принцесса.
        Гэбриэл ступал совершенно бесшумно, Эрилин же казалось, что она даже дышит громко.
        Они спустились по лестнице. Впереди замаячила фигура охранника в кожаных латах.
        Эрилин не успела ни испугаться, ни удивиться, когда Гэбриэл очень быстро и в то же время по-прежнему бесшумно, скользнул к охраннику, нажав ему на шее какую-то точку, а потом бережно уложил его на пол у стены. Ни единого звука, ни одного лишнего движения.
        - Не отставай, - прошептал Гэбриэл и двинулся дальше.
        ***
        По пути к ее комнате Гэбриэл отправил в сон еще троих. Время истекало, как песок, сквозь пальцы. Как только кто-нибудь наткнется на бесчувственные тела и поймет, что стражники не просто уснули на посту, поднимется переполох. А если кто-то найдет обезглавленное тело своего господина раньше, чем они успеют смыться. .
        Эрилин скользнула в комнату и удивилась, когда Гэбриэл последовал за ней и закрыл дверь.
        - Вообще-то я собираюсь переодеваться, - прошипела она.
        - Ну, так переодевайся, или ты предпочитаешь, чтобы я дежурил у дверей в коридоре живой мишенью? Или, может быть, хочешь, чтобы я перебил всю охрану замка?
        Он говорил не об опасности, которая грозит ему, если его заметят стражники, он говорил об опасности, которая в таком случае грозит им. Если бы Эрилин не видела, на что этот человек способен, всего несколько минут назад, она бы непременно усомнилась в его словах. Но не теперь.
        - Отвернись хотя бы, - пробормотала она.
        Гэбриэл послушно повернулся к двери, а она начала стягивать c себя заляпанное платье.
        - Кретин, - бубнила она себе под нос, - это в его понимании королевское платье. Дешевое тряпье.
        Гэбриэл усмехнулся, не оборачиваясь, но комментировать не стал.
        Это хорошо, что в такой ситуации он еще способен усмехаться, сама Эрилин была на грани истерики.
        Она намочила полотенце и тщательно оттерла руки и шею, куда попала кровь. Разбитая губа болела.
        - Поворачивайся, - разрешила принцесса, быстро натянув на себя привычную и очень удобную одежду, и завернулась в плащ.
        Гэбриэл одобряюще улыбнулся.
        - Теперь ты мне нравишься гораздо больше, чем когда одета, как кукла на ярмарке.
        Да уж, точное определение ее прошлого наряда.
        - Я себе тоже так больше нравлюсь, - заверила Эрилин.
        ***
        Как и было условлено, Джоф ждал их на выезде из города. Он переминался с ноги на ногу, держа под уздцы двух коней: своего и Гэбриэла.
        Парень немедленно расплылся в улыбке, увидев Эрилин.
        - Ух, принцесса, как я рад, что все обошлось, - выдохнул он.
        - Спасибо, - отозвалась Эрилин.
        Она выглядела бледной, но, вроде бы, держалась. Та часть ее общения с наместником, которую Гэбриэл успел застать, доказывала, что она может прекрасно держаться в опасной ситуации.
        - Как мы выберемся? - спросил Джоф. - На выезде их королевства целый гарнизон.
        - Через ту же деревню, - ответил Гэбриэл. - Прямо за ней проходи граница. Там река, если перейти ее вброд в обход моста, то можно уйти спокойно.
        - Глубокая? - ахнул Джоф.
        Гэбриэл хмыкнул:
        - Ты, что, еще и воды боишься?
        - Опасаюсь, - дипломатично ответил юноша.
        - Если мы не смоемся в ближайшее время, нас утопят не в воде, а в собственной крови, - очень серьезно сказал Гэбриэл.
        После этих слов Генти позеленел и перестал возражать.
        ***
        Разговор состоялся двумя днями позже, когда они удалились от Гриора и его Провинций на приличное расстояние и расположились в редком леске на ночлег.
        Было уже поздно, костер догорал, а Генти, свернувшийся клубком досматривал десятый сон.
        Эрилин пыталась уснуть, но не могла. Два дня ни капли не смазали ее воспоминания о ее пребывании в потайной комнате наместника Гриора. Она все время думала о тех четырнадцати девушках, своих предшественницах, которым некому было помочь, снова и снова вспоминала скользящее движение меча и отрубленную голову, покатившуюся по полу.
        Она открыла глаза, смирившись с бессонницей. Уж лучше не спать, чем ей снова приснится кошмар, как вчера: оторванные головы и реки крови.
        Гэбриэл сидел у костра. Он оперся спиной о ближайший ствол дерева, одна нога вытянула, вторая согнута в колене. Несмотря на ночной холод, он был в одной рубашке, а его плащ висел на ветке.
        Как много встало для Эрилин на свои места в тот момент, когда он убил Андреса. Его странная привычка к холоду, слишком легкие движения, бесшумная походка, нежелание говорить о прошлом. Она только не могла понять, как можно было быть такой слепой и так долго ничего не замечать. Все ведь очевидно.
        - Почему ты не спишь? - спросила Эрилин, меняя горизонтальное положение на вертикальное. Она села поближе к костру и подтянула колени к подбородку.
        Гэбриэл пожал плечами.
        - Я не устал.
        - Ты ведь только из-за нас устраиваешь привалы так часто, - не вопрос, а утверждение.
        - Я могу не отдыхать гораздо дольше, - не стал он отрицать.
        - Не отдыхать, не спать, не есть, не мерзнуть... - перечислила принцесса. - Продолжать?
        Он посмотрел ей прямо в глаза, ничего не говоря вслух. "Знаешь?" - спросил его взгляд.
        Эрилин кивнула на не высказанный вопрос.
        - И ты не боишься меня? - на этот раз он свой вопрос озвучил.
        - Ты уже столько раз спасал мою жизнь, что бояться тебя было бы просто невежливо, - неудачно пошутила принцесса, Гэбриэл остался серьезным. - Хм, - она смутилась. - Я тебе доверяю, правда.
        - Даже зная, кто я? - приподнял он бровь, в его глазах отражались искры гаснувшего костра.
        - Ты, человек, который спас мне жизнь, - уверенно сказала Эрилин. - Не единожды. Помогаешь мне, оберегаешь меня, ничего не попросив взамен.
        Гэбриэл скривился:
        - Только не делай из меня святого.
        Она снова вспомнила блеск лезвия и покатившуюся по ковру голову.
        - Нет, - согласилась она, - ты точно не святой.
        Он хмыкнул.
        - Спасибо и на этом.
        Больше Гэбриэл ничего не говорил, и Эрилин решилась задать еще вопрос.
        - Сатаниды - это братство, они держатся вместе, выполняют заказы и снова возвращаются к своим. Они не называют своих настоящих имен и всегда держатся в тени. Не существует знаменитых сатанидов, есть только единое Братство.
        - Ты неплохо осведомлена, - заметил он.
        - Я серьезно, - принцесса не позволила себя отвлечь. - Твое имя широко известно, ты наемник-одиночка. Как так может быть?
        Он дернул плечом, словно что-то отбрасывая.
        - Ты права, я одиночка, я сам по себе.
        - А Братство?
        - Они тоже сами по себе, - его голос стал жестче, - и чем дальше от меня, тем лучше.
        - Не знала, что из сатанидов можно уйти, - не сдавалась Эрилин.
        - Можно сбежать, - Гэбриэл сверкнул глазами.
        - Почему?
        Ее вопрос вызвал у него улыбку, но она вышла грустной.
        - Ты видела меня два дня назад, когда я прикончил наместника. Ведь видела? Вот это был истинный сатанид, отдавшийся только рефлексам, без души и без мыслей, просто оружие для убийства, не человек.
        - Да, - признала Эрилин, - твой взгляд меня напугал, - она запнулась, не зная, как правильно сформулировать свои чувства. - Было ощущение, что ты, такой ты, какой ты есть, просто не присутствуешь в этом теле.
        Как бы ни сумбурно она выразила свою мысль, казалось, он понял. Кивнул.
        - Вот ты и сама ответила на свой вопрос. Я не хочу быть таким. Мне претит убийство. Я ненавижу кровь.
        - Но ты убил... ради меня.
        - Эр, - он снова поднял на нее глаза, - если я когда-нибудь встречу другого садиста и убийцу, я тоже убью его, не задумываясь. Это просто выбор меньшей из зол.
        Эрилин не стала спорить. Он был прав. Чтобы отдать такого человека, как Андрес, на справедливый королевский суд, еще нужны доказательства. От тел давно избавились, а если кто-то из слуг наместника захотел свидетельствовать против своего господина, они бы давно это сделали.
        - Теперь ты расскажешь мне о своем прошлом, которое так тщательно скрывал? - снова заговорила принцесса.
        - Зачем? - казалось, он искренне удивился.
        Эрилин пожала плечами.
        - Мне бы хотелось побольше о тебе узнать.
        Второе "зачем" он произносить не стал.
        - Ложись спать, Эр, - вместо этого сказал Гэбриэл. - Уже очень поздно, завтра снова предстоит долгий путь.
        - Расскажешь? - не сдавалась принцесса.
        Он улыбнулся.
        - Как-нибудь в другой раз.
        Удовлетворившись таким ответом, она легла, закутавшись в плащ, и попробовала расслабиться.
        Через несколько минут Эрилин снова распахнула глаза.
        - В другой раз, но обязательно расскажешь, - твердо сказала она.
        - Обязательно, - отозвался Гэбриэл. - А теперь спи.
        И Эрилин послушно закрыла глаза. На этот раз кошмары ее не мучили.
        9 глава
        Эдвин сидел в своем кабинете, в котором проводил все последнее время, предаваясь меланхолии.
        Его последняя надежда, наемник, которого называли лучшим, оказался сатанидом. Это разрушило... все.
        Досаднее всего было то, что Эдвина с детства учили отличать таких людей, чтобы не попасться на их удочку. А сейчас король ничего не заметил, не заподозрил, не увидел. А самое страшное - он ему поверил, поверил этому странному парню, который нагло врал ему, глядя прямо в глаза.
        Эдвин никогда не был доверчивым, скорее наоборот, порой слишком подозрительным, даже к самым проверенным людям. Но доверчивым - никогда!
        Теперь король понял, что значит "попасть под чары сатанида", когда сомнения отступают, а тебя заполняет единственное желание - довериться, открыться, говорить.
        Эдвин устало потер виски. Он уже много дней прокручивал в голове одни и эти мысли, но так ни к чему и не пришел. Какой смысл сатаниду обманывать его, вызнавать о сыне? Как он может использовать события двадцатидвухлетней давности ему во вред? Конечно же, королю не хотелось выносить личную историю на всеобщее обозрение, но по большому счету, даже если Хортон обнародует полученные сведения, ничего страшного не произойдет. Будет неприятно и только.
        Но тогда кто нанял сатанида для того, чтобы он обдурил его?
        "Ты сам его нанял".
        Эдвин тряхнул головой. Никому - он был просто уверен: никому! - не имело никакого смысла подсылать ему сатанида, да еще и таким изощренным способом. Король проверял, Хортон, действительно, провел в алаидской тюрьме четыре месяца, это не были подтасованные данные, и его на самом деле вели на казнь, когда Эдвин увидел его впервые. Разумеется, сатаниды обучены терпеть всякие лишения и несколько месяцев тюремного заключения, вряд ли, будут губительны для одного из них. Но зачем? К чему долгосрочный и хитроумный план, чтобы всего лишь разузнать не слишком полезную информацию?
        Что-то было не так во всей этой истории. Кроме того, имя Гэбриэла Хортона было широко известно за пределами Алаиды, но ни в одних сведениях не говорилось, что он член Братства, как сами себя называли сатаниды.
        "Бывают ли сатаниды бывшими?" - вдруг задумался Эдвин.
        В этот момент в дверь кабинета постучали.
        - Входи, Герберт, - откликнулся король, не было причин спрашивать, кто это, в последние недели никто, кроме советника, не решался его беспокоить.
        Советник выглядел бледнее обычного, седые брови сошлись на переносице.
        - Хортон объявился, - с порога сообщил он.
        У Эдвина зашлось сердце. Объявился? Может быть, все, что он тут надумал, ерунда, и Хортон на полном серьезе взялся за его дело?
        - Он здесь? - ахнул король. - Он вернулся?
        Герберт покачал головой, не переставая хмуриться и молча протянул Эдвину бумаги, которые держал в руках.
        - Это еще что? - пришел его черед хмуриться.
        - Разведданные, - сдержанно пояснил Герберт.
        Эдвин перебирал листы, исписанные мелким каллиграфическим почерком, и ему казалось, что мир сошел с ума.
        - Это какая-то шутка? - он поднял недоуменный взгляд на советника. - Почему это пришло только сейчас?
        У Герберта дернулся уголок рта, как если бы он хотел смачно выругаться, но сдержался.
        - Разведка сочла эти данные не срочными, поэтому они соединили несколько докладов и только потом выслали с гонцами.
        - Тааак... - Эдвин раздраженно побарабанил пальцами по крышке стола, голову бы лично оторвал тому умнику, который решил, что данные не срочные. Потом поднял глаза на советника. - Садись, Герберт.
        Старик медленно опустился на стул, не сводя с короля встревоженных глаз.
        - Итак, Герберт, - Эдвин медленно выдохнул, пытаясь унять гнев и взять себя в руки, - я правильно понял? Поправь меня, если я в чем-то не прав. Хортон появляется в Иканоре, где только что произошла смена власти, и из-под стражи тут же исчезает принцесса, которую должны были на днях казнить, - советник кивнул, подтверждая его слова. - Потом и Хортон, и принцесса исчезают из Иканора, не оставив никаких данных, официально границу никто из них не пересекал, они просто исчезли и все. Я все правильно понял?
        - Так точно, сир.
        - А неделю назад имя Хортона всплывает в Третьей Провинции Гриора, где каким-то мистическим образом погибает сам наместник короля, а наш наемник снова растворяется в воздухе, и никто не знает, куда он подевался.
        Эдвин закрыл глаза и откинулся на спинку стула. С кем он связался! Это не человек, это стихийное бедствие! И как еще Алаида не пострадала от его нашествия? Судя по данным, поступившим ранее, в королевстве Беонтия Хортон уже объявлен врагом государства, которого надлежало схватить живым или мертвым, едва он посмеет снова там появиться.
        Молчание затянулось. Герберт вежливо кашлянул.
        - Смею заметить, что такое поведение совсем не соответствует сатаниду, - высказался он.
        Король распахнул глаза.
        Уж что есть, то есть, сатаниды так грубо не действовали никогда. Но, бога ради, зачем Хортону понадобилось убивать наместника Гриора? Он, что, не понимает, что теперь путь в это королевство ему заказан также, как в Беонтию? Это в лучшем случае. В худшем - король Гриора может и вовсе назначить награду за его голову.
        - Если он и сатанид, то точно неправильный, - решил Эдвин. - Во всяком случае, не то, к чему мы привыкли.
        Герберт согласно склонил голову.
        - Мне что-нибудь предпринять?
        Король хмыкнул. Кажется, этот Хортон еще их удивит, и не раз.
        Губы Эдвина сами собой растянулись в улыбке:
        - Помолись.
        ***
        Осень все больше становилась поздней. Очень скоро ночевать в лесу станет куда проблематичнее из-за холода. Генти вот уже неделю шмыгал носом, правда больше не жаловался, поняв, что его нытье вызывает не сочувствие, а раздражение. Оставалась одна надежда на то, что они двигались на юг. В окрестностях Иканора, наверное, уже стоял лютый холод.
        Эрилин сидела на поваленном грозой дереве, грелась возле костра и медленно потягивала горячий чай из походной кружки. Время привала подходило к концу, и скоро они снова двинутся в путь.
        Сначала ночевки на твердой земле ее раздражали, долгие привалы казались потерей времени, и принцесса предпочитала как можно быстрее продолжить путешествие. Как так случилось, что остановки стали ей в радость? Эрилин ждала ночных привалов с нетерпением, но вовсе не из-за усталости или голода. Привал всегда означал посиделки у костра и разговоры. Как вышло, что спустя всего две недели путешествия она стала нуждаться в вечерних разговорах с Гэбриэлом больше, чем в пище и сне?
        Эрилин нравилось разговаривать с ним, нравилось, как звучит его голос, он всегда знал, что ответить, всегда мог подбодрить, когда отчаяние раскрывало свои холодные объятия и тащило ее за собой в пропасть.
        Когда принцесса узнала, что Гэбриэла обучали сатаниды, она почувствовала, что рухнул какой-то невидимый барьер. Эрилин видела искреннее удивление в его глазах оттого, что эта информация не привела ее в ужас и не вызвала отвращения. Как ей казалось, после этого он стал менее настороженным. Он и раньше выглядел весьма жизнерадостным и с легкостью распространял вокруг себя атмосферу беспечности, но после пребывания в замке наместника и более тесного знакомства она понемногу начала различать его маски и их отсутствие.
        Менее настороженным, но никак не более открытым.
        Ее все еще мучило любопытство. Прошло уже десять дней, как они покинули Григор, но Гэбриэл так и не сдержал обещание и ни словом не обмолвился о своем таинственном прошлом, хотя Эрилин и пыталась несколько раз его разговорить.
        - Заснула, что ли? - прямо над ухом раздался голос Джофа.
        Эрилин вздрогнула и чуть было не пролила чай.
        - Ничего я не заснула! - проворчала она. - Уже и задуматься нельзя. Никакой личной жизни.
        Генти скорчил рожицу.
        - А у нас, принцесса, община, тут нет личной жизни, тут все общее, - он показал ей язык и еле успел увернуться, от ветки, которую она в него бросила.
        - Балбес, - еле сдерживая смех, пробормотала Эрилин. Она огляделась: - А где Гэбриэл?
        Видимо, принцесса действительно глубоко ушла в свои мысли, потому что не заметила, когда он ушел. Когда Эрилин видела Гэбриэла в последний раз, он собирал сумку, чтобы отправляться в дорогу.
        - Ушел к ручью, - ответил Джоф. - Сказал собираться и потушить костер, вернется, и отчаливаем, - Генти старательно залил костер водой.
        Снова в седло, снова в путь, и неизвестно, где придется ночевать в следующий раз.
        "Да уж, ваше высочество, не королевской жизнью вы живете".
        Эрилин допила чай и встала, чтобы упаковать кружку.
        Гэбриэл появился из-за деревьев, как всегда бесшумно, но теперь это ее больше не удивляло. Он был раздет по пояс, с мокрых волос на плечи капала вода. Эрилин раскрыла рот, тупо уставившись на него. Она уже несколько раз видела полуголого Джофа, но воспринимала это как само собой разумеющееся и не обращала внимания. Гэбриэла без рубашки она увидела впервые.
        "Дыши, дура!"
        Когда она, тайком от отца, читала во дворце любовные романы, Эрилин всегда скептически хмурилась при описании прекрасного мужского тела, от которого главная героиня непременно теряла дар речи. Теперь ей самой показалось, что она проглотила язык.
        У него было гибкое стройное тело, абсолютно идеальное, если бы не шрамы. Их было много: поперек груди, на руках, один кривой шрам шел от ребер и уходил на спину. Какой же должна быть страшной рана, оставившая такой отпечаток?
        - И как ты не мерзнешь? - пробурчал рядом Джоф.
        Сердце Эрилин впервые преисполнилось к Генти такой безграничной благодарностью. Его голос вернул ее с небес на землю, в голове прояснилось.
        Гэбриэл поймал ее затравленный взгляд.
        - Прости, сейчас оденусь, - быстро сказал он.
        Когда он застегнул рубашку, принцесса действительно почувствовала облегчение. Ей захотелось биться головой о ствол ближайшего дерева.
        Она все же взяла себя в руки.
        - Откуда этот страшный шрам?
        Гэбриэл весело прищурился.
        - Который?
        - На боку, - хотя он уже был одет, перед глазами упрямо стояли рваные края давно зажившей раны.
        - А-а, - протянул он и отмахнулся, - неудачно упал.
        - Как ты мог настолько неудачно упасть? - не сдавалась Эрилин, с его ловкостью это казалось просто невозможным.
        Гэбриэл закатил глаза.
        - Принцесса, вам никто не говорил, что вы задаете слишком много вопросов?
        Она насупилась.
        - Ты сам твердишь мне об этом каждый день. Значит, не расскажешь?
        - Нечего рассказывать, - отозвался Гэбриэл, не смотря на нее и проверяя, как затянуты подпруги. - Говорю же, неудачно упал, - потом все же повернулся и коротко пояснил: - С утеса. В море. На скалы.
        Эрилин поджала губы.
        ***
        До Сараны оставалось меньше недели пути.
        Короткий заезд в королевство Милос ничего не дал, кроме того, что там они обзавелись лошадью для принцессы.
        Одна из возможных Энн Олсни, покинувшая Иканор двадцать два года назад и переехавшая в Милос под именем Навены Пунер с сыном Кагером, точно не подходила под описание. Энн, которую знал король Эдвин, была пухленькой голубоглазой блондинкой. Навена же оказалась смуглой худой брюнеткой, а Кагер ее точной копией, и их родство не поддавалось сомнениям.
        Что ж, по крайней мере, сначала список уменьшился от бесконечности до пяти, теперь и вовсе до четырех.
        Чтобы не отклоняться от плана, далее предстояло посетить Налииду, куда в свое время отправилась женщина по имени Вера Фин с сыном Джепом. Если и на этот раз ждет неудача, другие две кандидатки должны были обретаться в Саране, или, по крайней мере, оставить там след.
        Гэбриэл ожидал услышать от принцессы возражения, когда объявил о своих намерениях свернуть в Налииду и задержаться там на пару дней, пока все не выяснит. Но Эрилин неожиданно легко согласилась.
        В последние дни ее резко изменившееся отношение к нему настораживало. Ни обычных колкостей в ответ, ни возмущений. А иногда, когда ей казалось, что он не замечает, она следила за ним таким очарованным взглядом, что Гэбриэлу хотелось поежиться. Эрилин - принцесса, скоро она найдет брата и вернется во дворец, и не стоит ей привязываться к таким, как он. Впрочем, к чему лгать себе, Гэбриэл и сам уже довольно сильно привязался к принцессе, но он привык расставаться с людьми, время от времени попадающимися на его пути и не думал, что, когда настанет время их прощания, это станет проблемой.
        Но Гэбриэл определенно не хотел, чтобы это стало проблемой для Эрилин. Внешне он нравился многим женщинам, в этом не было ничего нового, поэтому Гэбриэл искренне надеялся, что если и дальше продолжит игнорировать "говорящие" взгляды принцессы, ее увлечение скоро пройдет.
        ***
        Налиида была небольшим королевством, практически никак не участвующим в политической жизни соседей, однако через пограничные города ежедневно проходили десятки торговых караванов. Налиида славилась своими шелками и сладостями, а также множеством увеселительных заведений, многие путешественники специально приезжали сюда на отдых и поразвлечься.
        Стража на воротах города, в который они въехали, проверила документы и спокойно пропустила внутрь. Впрочем, даже если информация об убийстве наместника и вышла за пределы Гриора, вряд ли, это заинтересовало бы кого-то здесь. Налиида поддерживала со всеми хорошие отношения, однако путь в нее всегда был открыт любому желающему. Королевство было радо пополнить свой бюджет за счет притока иностранных гостей, готовых тратить деньги на развлечения и покупки, и не важно, чем они не угодили в других государствах, лишь бы не безобразничали здесь. В Налииде работало свое правосудие, так как в основном здесь только и делали, что продавали и покупали, самым страшным преступлением, гораздо страшнее убийства, тут считалось воровство, за которое пойманного с поличным имели полное право казнить на месте без суда и следствия. Остальные мелкие провинности гостей и жителей королевства мало кого волновали.
        - Ты был здесь раньше? - спросил Джоф, восторженно смотря по сторонам. Фасады зданий были украшены яркими лентами, повсюду красовались таблички с завлекающими надписями.
        Гэбриэл усмехнулся его восторгу.
        - Я побывал во всех двадцати шести королевствах, - ответил он, - причем не единожды. А здесь я бываю часто, раз в год уж точно, - и пояснил на недоуменный взгляд Эрилин: - У меня тут живет друг.
        Услышав это, принцесса удивилась. Впервые за все время их путешествия Гэбриэл заговорил о ком-то из своих друзей. Она уж было начала думать, что у него их и вовсе нет. Возможно, друг Гэбриэла окажется более разговорчивым, чем он, и расскажет что-нибудь о его жизни?
        В Налииде Эрилин не была ни разу, даже в столице, не то что в этом городке. Ни отец, ни брат, ни за что не позволили бы ей посетить "обитель порока", как как-то отозвался Эмир о местах такого рода.
        Хотя принцесса и пыталась это скрыть, она глазела на все не с меньшим интересом, чем Джоф. Здесь даже люди одевались совсем не так, как было принято в Иканоре, который теперь ей казался самым скромным королевством на свете. Разноцветные яркие костюмы, перья на шляпах, золотые украшения - от всего этого великолепия слепило глаза.
        - Твой друг - торговец? - поинтересовалась Эрилин, поравнявшись с Гэбриэлом.
        В его глазах мелькнул странный огонек, причины которого, она не поняла.
        - Скажем так, предприниматель.
        Эрилин нахмурилась. Очередные тайны? Что ж, она в любом случае скоро увидит все своими глазами.
        Они удалились по широким вымощенным разноцветными камнями улицам на приличное расстояние от городских ворот и свернули куда-то вглубь.
        - Почти приехали, - радостно сообщил Гэбриэл, он выглядел по-настоящему довольным, похоже, он соскучился по другу.
        Они свернули на узкую улочку и остановились возле роскошного трехэтажного здания, стены которого были увиты плющом и цветными лентами, как было принято в этом городе.
        Брови Эрилин поползли вверх, когда она прочла яркую вывеску над дверью: "Неземные удовольствия".
        - Ты привез меня в публичный дом?! - прошипела принцесса, когда снова обрела дар речи. Джоф за спиной весело присвистнул, кажется, ему данная перспектива пришлась по душе.
        Гэбриэл уже спешился и подмигнул ей:
        - Не будьте так старомодны, принцесса, - и прежде чем Эрилин успела что-либо возразить, вошел в двери.
        Кровь прилила к лицу. Он, что, с ума сошел?!
        - Я убью его, - прорычала принцесса.
        - Спокойно, - шепнул Джоф, тоже слезая со своего коня, он улыбался.
        И этот туда же!
        Не успели они подойти к двери, как из нее выскочил мальчик-подросток, вежливо поклонился гостям, взял их коней под уздцы и увел куда-то вглубь двора.
        - Ух ты! - ахнул Генти. - Сервис!
        Эрилин только сверкнула на него глазами. Это же надо, какой позор - принцесса в борделе!
        Они вошли внутрь и оказались в большом светлом зале, слева располагалась барная стойка, за которой на высоких табуретах сидело несколько мужчин с большими кружками пива, рядом суетилась молоденькая девушка в платье с большим вырезом. Прямо от входа - лестница, а справа от нее выделенное в отдельную зону пространство с маленькими круглыми столиками. Там также сидели посетители мужского пола и девушки, все, как одна, в ярких платьях либо с большим вырезом, либо вообще с голыми плечами. Лица девушек были накрашены, но вовсе не безобразно и кричаще ярко, как представляла себе Эрилин, наоборот, косметики было ровно столько, чтобы превратить заурядную женщину в красавицу.
        Принцесса со смесью ужаса и восторга смотрела вокруг. Почему-то она представляла публичный дом грязным, а девушек, работающих здесь, размалеванными пьянчужками, которые "работают" чуть ли не прямо в общем зале. Но ничего подобного тут не было и в помине, красиво, уютно и пристойно. Чем бы там ни занимались в этом месте женщины, делалось это за закрытыми дверьми.
        Гэбриэл чуть толкнул ее плечом, выводя из ступора. Его глаза смеялись.
        - Все не так плохо, а, принцесса?
        Эрилин только сдержанно кивнула, и тут услышала громкий стук каблуков по ступенькам. Шум голосов в зале мгновенно смолк, и все, как по волшебству, повернули голову к лестнице.
        Эрилин даже зажмурилась, не веря своим глазам.
        "Таких не бывает!"
        Рядом выдохнул восхищенный Джоф.
        Женщина была не юной, как девушки, работающие в зале, но прекрасная настолько, насколько это вообще возможно. Молочная кожа, правильные черты лица, высокая грудь, тонкая талия, округлые бедра. У нее были изумительно зеленые глаза совершенно изумрудного цвета и огненно-рыжие волосы, заколотые на висках и ниспадающие до самой талии густыми кудрями. Зеленое, под цвет глаз, платье струилось по ногам, подчеркивая красоту ее и без того идеального тела. Алые губы улыбались.
        Женщина сбежала по ступеням и, не останавливаясь, бросилась к Гэбриэлу, с разбега запрыгнула на него, обвив талию длинными ногами, и впилась своими губами в его губы в страстном поцелуе.
        - Хе-хе, друг, значит, - хихикнул Генти за ее спиной, но Эрилин не обернулась.
        Она просто замерла, не в силах отвести глаз. Никогда в жизни принцесса еще не чувствовала себя такой уродливой и нескладной. Целующая пара в центре зала была настолько красивой, что на них в восхищении смотрели все посетители.
        Женщина оторвалась от губ Гэбриэла, но все еще не слезла с него.
        - Привет, - у нее был мягкий бархатный голос. - Я безумно соскучилась.
        - Я тоже, - в голосе Гэбриэла была теплота, не вежливость, не дружелюбие, а та теплота, которая бывает только в общении с по-настоящему близкими людьми.
        Он поставил ее на пол, и женщина немедленно повернулась к посетителям, все еще наблюдавшим за ними, поразевав рты.
        - Дамы и господа! - пропела она. - Отдыхайте и не обращайте внимания! Просто приехал мой давний друг, которого я не видела целый год!
        Мужчины в зале понимающе и одобрительно зашумели и потихоньку стали возвращаться к прерванным разговорам, девушки тут же бросились подливать вино и пиво в опустевшие бокалы и кружки.
        Тут рыжеволосая заметила Эрилин и Джофа.
        - О! - удивилась она. - Ты на этот раз не один?
        - Да, уж, - Гэбриэл развел руками, - чудеса случаются.
        - Хм, - промурлыкала женщина, пробежав по Эрилин оценивающим взглядом. - Что ж, рада за тебя.
        Принцесса не успела спросить, что она имела в виду, и чему именно она за него рада, когда Гэбриэл представил их:
        - Эрилин, Джоф, это моя подруга Лигас, хозяйка этого места. Ли, это Эрилин и Джоф, мы ...э-э... временно путешествуем вместе.
        Глаза Лигас светились интересом. Она пожала Эрилин руку, и позволила Генти поцеловать свою, потом снова повернулась к Гэбриэлу, всматриваясь в его лицо.
        - Полагаю, голодные? - серьезно спросила она. - Как всегда целый день в седле?
        - Как волки, - выдохнул Джоф.
        Лигас повернулась и подарила и ему лучезарную улыбку.
        - Люблю здоровый аппетит, - Генти совершенно зарделся и опустил глаза. - Ну-ну, - она вдруг протянула руку и подняла его голову за подбородок. - Раз ты мой гость, давай договоримся, что ты не будешь меня стесняться.
        - Постараюсь, - выдавил из себя юноша.
        - Вот и отлично, - Лигас расплылась в довольной улыбке, а потом просто повисла на руке Гэбриэла. - Ой, как я соскучилась... Лана! - через мгновение окликнула она девушку за барной стойкой, та немедленно выпрямилась и обратилась в слух. - Прикажи накрыть стол в маленькой гостиной и приготовить комнаты для дорогих гостей!
        ***
        Эрилин показалось, что это был самый ужасный ужин в ее жизни, разумеется, если не считать последнюю несостоявшуюся трапезу с Андресом.
        Служанки накрыли богатый стол, и все разместились за небольшим круглым столом с белоснежной кружевной скатертью. Лигас умело вела разговор, стремясь обласкать своим вниманием всех присутствующих. Даже Гэбриэл, обычно держащий все в своих руках, больше помалкивал, позволяя ей быть хозяйкой в полном смысле этого слова.
        Уже через час Джоф поборол стеснение и легко и свободно общался с Лигас, она благосклонно улыбалась, то и дело предлагая ему попробовать новый деликатес. Парень просто сиял.
        К сожалению, хозяйка не обделила своим вниманием и принцессу. Она задавала вопросы и улыбалась так доброжелательно, что ее очарованию было просто невозможно противостоять. Она спрашивала, как прошло их путешествие, где им пришлось останавливаться, не слишком ли Гэбриэл их загнал, ведь она знала, как трудно его утомить...
        Эрилин отвечала с улыбкой, сначала с вымученной, а потом просто по инерции, не в силах ответить грубостью на доброжелательность хозяйки.
        Когда ужин подошел к концу, принцесса вздохнула с облегчением. Она чувствовала себя раздавленной, а прекрасная женщина, сидящая рядом с Гэбриэлом и то и дело берущая его за руку, вызывала в ней безумную ревность. Он отвечал ей такой же лучезарной улыбкой и казался совершенно счастливым. Вот Лигас склонилась и прошептала что-то ему на ухо, он засмеялся...
        - Что ж, - провозгласила хозяйка, когда убедилась, что гости сыты, - я вижу, вы устали. Сегодня отдохните, выспитесь, а завтра устроим праздник, - ее тонкий длинный палец с безупречным маникюром уперся Гэбриэлу в грудь, Эрилин захотелось спрятать ободранные руки под стол, - праздник, - строго повторила Лигас, - и не спорить, я не позволю тебе смыться так быстро, как в прошлый раз.
        Гэбриэл смиренно поднял руки, сдаваясь.
        - Ладно-ладно, если тебя это порадует.
        - Еще как, - отрезала она, своим тоном заранее предупреждая, что не потерпит возражений.
        Когда все встали из-за стола, Лигас повела их на второй этаж, чтобы показать комнаты. Эрилин казалось, что она не просто идет, а плывет, несмотря на то, что на ней были туфли на высоких каблуках. Эрилин бы на таких непременно сверзилась с лестницы и свернула шею.
        - Прошу, - великодушно показала она на двери комнат, - проходите, располагайтесь. Белье только что поменяли. На столе вино, вода и фрукты, угощайтесь и чувствуйте себя, как дома.
        Джоф расплылся в благодарной улыбке, пожелал всем спокойной ночи и скрылся за первой дверью.
        Эрилин взялась за ручку своей двери, помедлив. Впервые за вечер она подняла на Гэбриэла глаза.
        Он беспечно улыбался, обнимая Лигас за талию одной рукой.
        - Все хорошо, - заверил Гэбриэл, прочтя тревогу в ее взгляде, и видимо, найдя ей неверную причину. - Отдыхай, здесь мы в безопасности.
        Эрилин подавленно кивнула и толкнула дверь, Гэбриэл же, не дожидаясь, пока она исчезнет, подхватил Лигас на руки. Оба, смеясь, скрылись в комнате в другом конце коридора. Вместе.
        Когда дверь за ними захлопнулась, слезы сами хлынули из глаз. Хорошо хоть сдержалась, и никто их не видел.
        Эрилин заперлась и прижалась лбом к прохладной поверхности двери с обратной стороны. Хотелось выть и валяться по полу. Вместо этого она просто стояла, чувствуя, как горячие слезы сбегают по подбородку.
        ***
        - Ну, и что это за концерт по заявкам? - строго поинтересовалась Лигас, едва за ними закрылась дверь.
        Гэбриэл скривился.
        - Так заметно?
        - О, ну девчонка-то купилась, - заверила Лигас, не сводя с него хитрых лисьих глаз, - наверняка, пошла рыдать в подушку, - Гэбриэл нахмурился. - Ой, только не говори, что ты не этого добивался. Мне, конечно, приятно тебя обнимать, брать за руку и все такое... Но у мне показалось, что еще минута, и ты завалишь меня прямо в коридоре, чтобы продемонстрировать ей, что тебе на нее начхать, - на ее губах заиграла лукавая улыбка: - Пойми меня правильно, я не против, но я терпеть не могу, когда ты так себя ведешь.
        - Как? - он сделал невинные глаза.
        Лигас отступила на шаг и сложила руки на груди.
        - Так, быстро снял все свои маски и убрал в комод! - в ее голосе появились стальные нотки. - Это же я, помнишь? - она сбавила напор и снова подошла ближе, коснулась щеки. - Это я, - повторила Лигас уже совсем ласково, - ты знаешь меня почти десять лет, не надо при мне играть роли.
        Плечи сами собой расслабились. Лигас была права, он знал ее почти целых десять лет, и она была единственным человеком в целом свете, кому Гэбриэл доверял, как себе, и кто знал о нем абсолютно все.
        Гэбриэл устало опустился на стул у маленького столика у окна. Он так долго улыбался этим вечером, что от фальшивых улыбок сводило лицо. Лигас села напротив, не сводя с него тревожных глаз.
        Почти десять лет...
        Гэбриэл растянулся на постели, закинув руки за голову. Как же хорошо и тихо, до восхода солнца еще несколько часов, и можно просто расслабиться.
        Девушка лежала рядом, одной рукой она подперла голову, а второй играла его волосами.
        Гэбриэл улыбнулся, поймав ее пристальный взгляд.
        - Почему ты так смотришь?
        Она дернула плечом.
        - На тебя приятно смотреть. Почему бы и нет, а? Мне редко нравятся те, с кем я сплю, - она перекатилась на живот и легла ему на грудь. - А знаешь, мой милый мальчик, ты делаешь успехи, - потом рассмеялась и спрятала лицо за своими густыми огненно-рыжими волосами.
        Гэбриэл зарделся. Лигас была его первой и единственной любовницей, можно сказать, учителем. Считалось, что, помимо боевых искусств, члены Братства должны быть и превосходными соблазнителями, перед которыми не устоит ни одна женщина, пусть даже сама королева. Поэтому, когда воспитанник достигал возраста четырнадцати-пятнадцати лет, Сентас время от времени приводил к ним женщин.
        Гэбриэл очень тепло относился к Лигас, и был счастлив, что Сентас Рей ничего не имеет против того, что он всегда остается именно с ней, а не с другой женщиной. С ней можно было не только "учиться", но еще разговаривать, не о Братстве, преданности ему и великих целях, а на простые человеческие темы. Он не испытывал к ней высоких чувств, которые в книгах называли "любовью", но с ней ему было хорошо и спокойно.
        Лигас была старше его на добрые десять лет. Прекрасная молодая женщина с зелеными лисьими глазами и огненно-рыжей копной кудрявых волос, получающая деньги за искусство любви.
        Как-то раз Гэбриэл спросил ее, почему она выбрала такой заработок, а не вышла замуж, не завела детей. Тогда Лигас только отмахнулась и сказала, что больше ничего не умеет, а ее работа ей нравится. Ее взгляд говорил обратное. Но больше Гэбриэл не спрашивал, он умел не задавать вопросов, когда видел, что они могут ранить.
        Лигас снова тряхнула волосами и убрала их от лица, потом посмотрела в окно.
        - Скоро рассвет, - в ее глазах мелькнуло что-то необычное.
        - Что с тобой? - он легко коснулся ее щеки, вынуждая повернуться к нему. - Что-то случилось?
        - Да нет, - ее улыбка была мягкой и успокаивающей, - все хорошо.
        Эта улыбка напомнила Гэбриэлу улыбку женщины, которую он видел в одной из деревень, куда ездил с Сентасом Реем. Женщину приговорили к смертной казни и вели к месту приведения приговора в исполнение, а из толпы вдруг выскочил ее пятилетний сынишка... Она улыбалась ему именно так, говоря, что все хорошо, и он должен бежать домой к отцу.
        Сравнение обожгло, он напрягся.
        - Ли, ты прощаешься со мной?
        Теперь она коснулась его лица, нежно очертила линию подбородка, губ, скул, как слепой, который старается запомнить черты.
        - Ли, - повторил он нажимом, убирая ее руку.
        Лигас вздохнула и села на кровати, завернулась в простыню.
        - Ты очень хороший, Гэбриэл, - сказала она. - Не знаю, как тебе это удается в подобном месте. Полагаю, это недосмотр твоего учителя. Когда он это заметит, то примется ломать и переделывать тебя на свой лад. Я даже рада, что я этого не увижу.
        Гэбриэл все еще не понимал, что она хотела сказать.
        - Ты уезжаешь?
        Она рассмеялась беззвучным смехом, а когда отсмеялась, ее глаза стали серьезными, в лунном свете это казалось пугающим.
        - Мне не завязали глаза, как обычно, когда везли сюда.
        Гэбриэл переваривал ее слова не меньше минуты. Нет, она не могла иметь в виду то, о чем он подумал. Быть такого не может...
        - Может быть, Сентас Рей доверяет тебе? - он и сам понимал, что это самое нелепое из всех возможных предположений.
        Лигас склонила голову набок.
        - А, может быть, он просто понял, что один из его учеников слишком ко мне привязался, и пора бы от меня избавиться?
        - Это бред! - Гэбриэл выкрикнул это слишком громко, а потом испуганно замолчал.
        Лигас удовлетворенно кивнула.
        - Если бы считал это бредом, ты бы не боялся разбудить своего учителя.
        Гэбриэл замотал головой.
        - Сентас Рей великий воин, он не станет убивать беззащитных женщин.
        Лигас была на удивление спокойна для человека, который счел себя обреченным.
        - Как ты попал в эту школу? - вдруг спросила она о том, чем никогда раньше не интересовалась.
        Причем здесь это? Гэбриэл уже ровным счетом ничего не понимал. Он давно подмечал за Сентасом Реем неискренность и какую-то двойную игру, но чтобы ТАКОЕ...
        - Я не помню, я был слишком маленький. На мою деревню напали, учитель ехал мимо и спас меня.
        - Ах, даже так, значит, он к этим "напали" отношения не имеет?
        В горле встал ком. И почему-то вместо "нет" Гэбриэл ответил: "не знаю".
        - Ваша школа - тайное место, - продолжала Лигас, - и если бы мне было суждено уйти отсюда живой, мне бы ни за что не показали, где она находится. Если бы король узнал, об этом месте, то прислал бы сюда целую армию, чтобы выжечь его вместе с вами дотла, как чуму.
        - Но зачем? - Гэбриэл вскочил с постели и начал одеваться. - Братство - наемники, мастера боя, они ведь приносят только пользу, - натянув штаны, он заходил по комнате взад-вперед.
        Лигас тоже встала, медленно подошла и положила руки ему на плечи, вынуждая остановиться.
        - Сатаниды приносят только смерть, - четко произнесла она.
        - Кто?
        - О боже, - Лигас провела рукой по лицу, - ну знаешь, - она подняла свое платье с пола, - все, я умываю руки, узнаешь все в свое время. По крайней мере, меня убьют за дело - за длинный язык.
        - Ли, - Гэбриэл поймал ее за руку.
        - Пусти.
        - Ли, - он держал ее крепко. - Я не хочу сделать тебе больно. Расскажи мне... пожалуйста.
        Их глаза были прямо напротив, лица в нескольких сантиметрах друг от друга.
        - Пожалуйста, - повторил он, разжимая пальцы, но она уже не вырывала руку.
        - Членов вашего Братства в народе называют сатанидами, - Лигас предостерегающе поднесла палец к его губам. - Знаю, что вы не поклоняетесь Сатане. Это название пошло от того, что законы божьи для вас не писаны. Сатаниды самые жестокие профессиональные убийцы на свете, они сжигают целые города и деревни, проворачивают первоклассные заговоры, планируют дворцовые перевороты. И все это и всегда сопровождается реками крови. Сатаниды беспощадны... - Гэбриэл отвернулся, она снова попробовала поймать его взгляд. - Ты мне не веришь, - это не было вопросом.
        Верил ли он? Гэбриэл и сам не смог бы ответить. Слишком много информации, отвратительной, страшной, но чертовски складно подходившей к его собственным подозрениям.
        - Я выведу тебя отсюда, - твердо сказал он.
        - Пойдем со мной.
        Гэбриэл покачал головой.
        - Не могу.
        - Почему? - теперь не понимала Лигас. - Ты еще совсем мальчик, ты сможешь начать новую жизнь.
        Уйти и бросить все, поверить случайной знакомой, а не учителю, который вырастил его? Он не мог принять такое решение за пять минут.
        - У меня слишком много вопросов, - ответил Гэбриэл.
        Лигас вздохнула и не стала уговаривать, только спросила:
        - Ты, правда, можешь меня вывести? Тебе влетит.
        Гэбриэл только дернул плечом, он не боялся наказания.
        - Скажу, что ты сбежала сама, главное, чтобы тебе это удалось.
        Лигас улыбнулась той искренней теплой улыбкой, которую он любил.
        - Если я выберусь, я навечно твоя должница. Когда бы ты ни пришел, я всегда помогу тебе, - она поцеловала его в губы, - клянусь.
        Лигас продолжала сверлить его взглядом.
        - Расскажешь, что происходит? - мягко спросила она, ни на чем не настаивая.
        Она умела быть понимающей, умела утешить, знала, когда нужна и немедленно оставляла, если чувствовала, что он хочет побыть один. Редкие визиты к ней были отдушиной.
        Гэбриэл устало потер рукой глаза.
        - Ли, мне кажется, она в меня влюбилась.
        Лигас фыркнула.
        - И что в этом криминального? В тебя и раньше влюблялась каждая вторая женщина, встретившаяся на твоем пути, и тебя это не трогало, иногда не обращал внимания, иногда спал с ними... - она прервала себя. - Ой, только не говори, что я открыла тебе страшный секрет, и ты понятия не имел, какое впечатление твоя внешность производит на большинство женщин!
        Теперь настал его черед фыркать.
        - Внешность... Можно подумать, она принесла мне что-нибудь хорошее. Если бы не моя внешность, Сентас Рей не обратил бы на меня никакого внимания и не забрал в свою школу.
        - Правильно, - с готовностью согласилась Лигас, - не обратил бы, и прикончил вместе с твоей семьей и всей деревней, кстати говоря. Так что не прибедняйся, своей жизнью ты обязан именно внешности.
        - Возможно, - неохотно признал Гэбриэл.
        - Так в чем проблема с этой девушкой? Я, конечно, сразу же заметила, как она на тебя смотрит. Да, что тут говорить, разве что слепой бы не заметил. Но с каких пор тебя такое беспокоит, а? - она прищурилась. - Может, все дело в том, что ты сам к ней неравнодушен?
        Гэбриэл не стал ни оправдываться, ни опровергать. Только не с Лигас.
        - Заметно? - спросил он.
        Она усмехнулась:
        - Ты не был бы сатанидом, если бы по тебе было что-нибудь заметно. Ты отыграл на все сто. Я думала, у меня оскомина появится от твоей радостно-фальшивой улыбочки, - Лигас посерьезнела: - Только я не понимаю, что плохого, что в тебя влюбилась девушка, которая (впервые на моей памяти, прошу заметить) тебе тоже не безразлична?
        - Ли, она принцесса.
        Кажется, ему все-таки удалось ее удивить.
        - Что, настоящая?
        - Самая что ни на есть.
        - Ого, - Лигас даже присвистнула. - А какого... Нет, - она прервала сама себя на полуслове, - не надо, не хочу ничего знать. Меньше знаешь, крепче спишь, ну и дольше живешь, само собой. Ладно, допустим, принцесса. Все равно не вижу проблем.
        Гэбриэлу, наоборот, казалось, что тут все ясно, но он все же терпеливо объяснил:
        - Ли, она принцесса и вернется во дворец к своей королевской жизни, выйдет замуж за какого-нибудь принца...
        Лигас подняла руку:
        - Не надо, не продолжай, я поняла твою мысль. Принцесса должна быть девственная и непорочна, и ты не хочешь портить ей репутацию, честь, или что там бывает у принцесс?
        Он скривился.
        - Типа того.
        - У-у, - выдохнула Лигас. - Как все запущено, - она протянула руку через стол и сжала его ладонь. - Знаешь что, мой милый мальчик, я старше тебя, и я очень многое повидала. Так вот, могу тебе совершенно уверенно сказать, что все эти благие намерения - чушь собачья. Жизнь слишком коротка, тебе ли не знать.
        Гэбриэл отмахнулся.
        - Ли, я не просил совета. Ты спросила "почему", я ответил. Давай без нотаций.
        Лигас сверлила его взглядом еще несколько секунд, потом выдохнула и кивнула.
        - Хорошо, как знаешь. Без нотаций. Полагаю, все вышесказанное означает, что ты не будешь сегодня со мной спать?
        Она понимала его лучше всех. Он улыбнулся и покачал головой.
        - Нет, не в этот раз, - не тогда когда Эрилин льет по нему слезы в комнате напротив.
        Лигас кивнула и притворно надула губы, изображая обиду, потом тряхнула волосами и рассмеялась.
        - Ладно, а раз не собираешься, то проваливай в свою комнату, я устала.
        - Мне нужно найти одного человека в Налииде... - начал Гэбриэл, но Лигас встала, подошла ближе и закрыла ему рот поцелуем.
        - Все дела завтра, договорились? - промурлыкала она, ее улыбка стала немного хищной. - А теперь выметайся, пока я не передумала.

10 глава
        Эрилин уже проснулась, успела умыться и одеться, когда раздался стук в дверь.
        Принцесса повернула ключ в замке, думая, что если это Гэбриэл с его неизменной улыбочкой, она ему врежет, потом, конечно, скажет, что случайно, но врежет всенепременно.
        Но на пороге обнаружилась хозяйка дома с большой картонной коробкой в руках. Сегодня она была одета в нечто воздушное и небесно-голубое.
        - Посторонись, - распорядилась Лигас воистину командирским тоном и протиснулась в слишком узкий для ее ноши дверной проем.
        - Что это? - не поняла Эрилин.
        - Для начала, доброе утро! - Лигас подарила ей одну из своих ослепительных улыбок, которые вчера довелось лицезреть Эрилин. - А это, - она водрузила коробку на прикроватный столик, - обновки. Я же обещала, что сегодня будет праздник. А ты, дорогая, уж прости, одета совсем неподобающе. Так что, давай, снимай быстренько свое тряпье.
        Эрилин прикусила губу. Может быть, огреть не только Гэбриэла, но и эту нахалку?
        Ее одежда стоила дороже, чем вся обстановка в этой комнате.
        Лигас прищурилась, внимательно следя за ее реакцией, потом уголок ее алых губ пополз вверх.
        - Ладно-ладно, не тряпье, - сдала назад она, - я разбираюсь в нарядах, это очень хорошие дорогие вещи, скорее всего, пошитые на заказ. Но, - Лигас подняла руку, заранее пресекая возражения, - ты, наверняка, провела в них ни один день, они все в пыли. Ели ты снимешь свою одежду и отдашь мне, мои девочки мигом все постирают и отчистят, и завтра утром вернут их тебе, как новенькие, в целости и сохранности. Как тебе мое предложение? - она склонила голову набок, сияя изумрудными глазами.
        Как бы Эрилин это не нравилось, она не могла не признать, что одежда нуждается в стирке.
        - Хорошо, - сдалась она и поспешно добавила: - но я ни за что не надену одно из тех развратных платьев, в которых щеголяют твои "девочки".
        Слова: "да и ты сама" повисли в воздухе, но по ухмылке Лигас было ясно, что она прекрасно поняла намек.
        - Ты сначала посмотри, а потом ругайся, - ласково предложила она, открывая коробку.
        Лигас извлекла оттуда ярко-красное длинное платье, украшенное по вороту, рукавам и подолу белоснежным кружевом. Вырез был весьма скромным, придраться, действительно, не к чему.
        - Красное? - Эрилин не смогла ничего поделать с мышцами лица и все же скривилась, перед глазами мгновенно предстала отрубленная голова Андреса, катящаяся по полу и заливающая все своей кровью.
        - Тебе пойдет красный, - уверенно заявила Лигас. - Давай, я помогу тебе одеться.
        Через несколько минут Эрилин уже оказалась облачена в новое платье и предстала перед заркалом. Платье было настолько ярким, что принцессе показалось, что ее совершенно не видно на ее фоне.
        Лигас будто прочла ее мысли.
        - Ну и, конечно же, нам не обойтись без этого, - она, словно волшебница, начала извлекать из коробки баночки-скляночки различной формы и размеров.
        - Косметика? - ужаснулась Эрилин, она ненавидела косметику, ненавидела платья, не зря ведь Эмир всегда твердил, что ей нужно было родиться мальчишкой.
        - Косметика, - передразнила ее Лигас. - Правильный тон такой: косметика! Радостный крик.
        Эрилин все еще скептически смотрела на баночку в ее руках.
        - Тааак, - Лигас поставила банку на столик и уперла руки в бока. - Давай начистоту.
        - С удовольствием! - раз уж начистоту, то принцесса с удовольствием позволила своему голосу наполниться раздражением.
        - Отлично, - Лигас тоже убрала с лица вежливую улыбку. - Тогда не будь ослицей, это тебе, а не мне, нужно его очаровать, а ты выпендриваешься! Женщина на то и женщина, чтобы использовать все свои женские чары, чтобы захомутать понравившегося мужика.
        У Эрилин шире распахнулись глаза. Не может быть, чтобы эта женщина сказала именно то, что сказала!
        - Я не собираюсь никого хомутать! - огрызнулась принцесса.
        - Ха-ха-ха, - передразнила Лигас, - твой взгляд вчера чуть в нем дыру не прожег, - и не было необходимости уточнять, в ком это "в нем", - да и во мне за компанию. Послушай мудрую опытную женщину, если хочешь чего-то, действуй.
        Эрилин вспыхнула.
        - Я не собираюсь ни за кем бегать.
        - Тебя никто и не просит, - любезно согласилась та, - твоя задача просто выглядеть так, чтобы мужики сами бегали за тобой.
        С принцессы как-то разом слетела вся воинственность.
        - Он не тот человек, который стал бы за кем-либо бегать, - тихо сказала она.
        - О да, - Лигас скривилась и явно передразнила: - "а той, не дай боже, он испортит тебе жизнь".
        Эрилин удивленно моргнула, ей даже показалось, что сердце пропустило удар.
        - Он так сказал?
        Лигас дернула плечом, точь-в-точь как Гэбриэл:
        - Сказал, подумал - не имеет значения. В нем слишком много этого дурацкого благородства, - она демонстративно покрутила пальцем у виска, - которое, смею заметить, он сам себе и вбил в голову в бесконечных попытках не быть тем, кем его хотели сделать ОНИ.
        Кто такие эти "они" тоже можно было не уточнять. Конечно же, сатаниды, о которых Гэбриэл так отчаянно не хотел говорить.
        Лигас выдохнула и вновь стала спокойной, ее голос потеплел.
        - Я знаю его слишком хорошо и слишком люблю, чтобы не попытаться сделать его счастливее хотя бы на один вечер, - сказала она. - И, если тебе интересно, он вчера ночевал один. Но это так, между прочим. Надеюсь, мы поняли друг друга?
        После этих слов Эрилин окончательно сдалась и отдалась в умелые руки Лигас.
        ***
        Гэбриэл сидел внизу за барной стойкой, медленно потягивал превосходное вино и с улыбкой наблюдал за Джофом, всеми силами пытавшимся очаровать одну из девушек Лигас. Казалось, у него получалось, девушка несколько раз засмеялась, а на ее щеках выступил румянец. Генти заливался соловьем и тоже иногда краснел.
        Лигас подошла сзади, пытаясь подкрасться неожиданно.
        - Ли, я тебя заметил еще в дверях, - сообщил Гэбриэл, не оборачиваясь.
        Лигас испустила вздох, полный разочарования.
        - Тебя никогда не застать врасплох, - посетовала она.
        - Ты подкралась практически неслышно, - утешил он, - но твои духи невозможно не почувствовать на расстоянии.
        Лигас скорчила "рожицу".
        - Никто, кроме тебя, бы не заметил.
        Гэбриэл пожал плечами:
        - Что есть, то есть, - потом сделался серьезным: - Ты узнала о людях, о которых я просил?
        Лигас грациозно уселась на соседний табурет и расправила пышную юбку, сегодня она облачилась в голубое.
        - Узнала, конечно. Ты сомневался в моих способностях?
        Он пропустил последнюю реплику мимо ушей.
        - Они все еще живут в Налииде?
        - Любой нормальный человек, попавший в это чудесное королевство, никогда отсюда не переедет, - нравоучительно отозвалась Лигас, она тоже обратила внимание на ухаживания Джофа и нахмурилась: - Надеюсь, он понимает, что девочка на работе и за просто так ему ничего не светит?
        Гэбриэл усмехнулся.
        - Это вряд ли.
        - А-а, ладно, - отмахнулась Лигас, - я сегодня добрая. Если Мая захочет сама, то бог с ним, пусть малый не платит.
        - Ли, - пожурил ее Гэбриэл, - ты хотя бы догадываешься, насколько ты цинична?
        Она важно приподняла подбородок.
        - Ты хотел сказать прагматична?
        Гэбриэл отпил еще вина.
        - Я хотел сказать именно то, что сказал.
        В ответ Лигас закатила глаза к потолку.
        - Ли, к делу, - напомнил Гэбриэл. - Это важно.
        - Ах, да, - спохватилась она. - Джеп Фин все еще живет здесь, работает ювелиром в местной лавке, слывет, кстати, неплохим специалистом, а его мать умерла еще лет десять назад. Но это точно не твои клиенты. Все их семейное древо доподлинно известно, хоть они и сменили имена, в Налииде не принято скрывать прошлое, даже если оно и преступное. Отец Джепа был в Иканоре контрабандистом, его арестовали, а его женушка, дабы не быть привлеченной как соучастница, коей она, определенно, и являлась, прихватила сына, купила новые документы и дала деру.
        - Понятно, - протянул Гэбриэл, впрочем, он особо и не рассчитывал на быстрый успех.
        Лигас внимательно следила за его реакцией.
        - Ты не удивлен, - вынесла она вердикт.
        Он вздохнул:
        - Я уже давно понял, что судьба не зря так упорно ведет меня в Сарану.
        - Эге! - Лигас прищурилась. - Не уж-то за тот год, что мы не виделись, ты сделался фаталистом?
        - Ага, - он усмехнулся, - в некотором роде.
        - И именно судьба, по-твоему, привела тебя к принцессе?
        - Скорее уж приволокла, - Гэбриэл шутливо отсалютировал бокалом с вином, - я отбивался, как мог.
        - Ну-ну, - скептически отозвалась Лигас.
        - А где, кстати, она?
        - Эрилин? - Лигас указала глазами на лестницу. - Наверху, читает девочкам вслух книгу рецептов, - брови Гэбриэла поползли вверх. - А что такого? - притворно изумилась она. - Книг у нас полно, а читать не умеет никто. Сам понимаешь, я могу научить своих девочек многому, но не тому, в чем сама не больно-то сильна. Так что повезло, что твоя принцесса образованная. Да и вообще, оказалась неплохой девчонкой, - бодро закончила она.
        - Она не "моя" принцесса, - напомнил Гэбриэл.
        Лигас одарила его взглядом, каким смотрит учитель на нерадивого ученика.
        - Ну, определенно, больше твоя, чем моя, - она сверкнула глазами: явный признак, что что-то задумала. - И вообще, вывеска над моей дверью гласит: "Неземные удовольствия", а это значит расслабься, ты у меня в гостях, и моя душа требует праздника. Вот уедешь и будешь там заморачиваться или носить маски и дурить людям головы, короче говоря, заниматься всем тем, чем ты обычно занимаешься. А здесь ты отдыхаешь. Я понятно излагаю?
        Долгие тирады, наигранное возмущение... Гэбриэл знал Лигас слишком давно и слишком хорошо, чтобы она сумела его провести.
        - Ли, что ты затеяла? - без обиняков спросил он.
        - Кто-о? Я?!
        - Ли, я чувствую ложь, - напомнил Гэбриэл, - так что даже не пытайся.
        - Бла-бла-бла, - передразнила Лигас, ничуть не смутившись. - Все будет отлично, расслабься, - она встала и направилась к ведущей наверх лестнице, потом обернулась: - Сейчас подъедут заказанные музыканты, и начнется праздник. Так что сиди, где сидишь, и не пытайся смыться, знаю я твою способность исчезать.
        Гэбриэл демонстративно налил себе еще вина.
        - Сижу, как прибитый к месту! - торжественно пообещал он.
        В ответ Лигас хитро прищурилась.
        - То-то же, - и решительно пошла вверх по лестнице.
        ***
        Лигас не обманула, вернее, привела свои угрозы в исполнение. Очень скоро весь зал на первом этаже наполнился шумом и суетой.
        Все столы были переставлены к стенам, освобождая пространство по центру зала. Приглашенные музыканты расположились в углу и тут же заиграли нечто веселое и танцевальное.
        Девушки, все в нарядных платьях, сновали без перерыва туда-сюда с блюдами и кувшинами с алкоголем. Посетителей прибывало все больше с каждой минутой. Все с восхищением оглядывали по-праздничному украшенный зал.
        С первыми аккордами музыки, на втором этаже появилась Лигас с величественным видом королевы. Она снова переоделась, теперь на ней было платье цвета красного золота с открытыми плечами и пышной многослойной юбкой, в ушах появились серьги с изумрудами, а на шее золотое колье.
        Лигас осмотрела зал внимательным хозяйским взглядом, убедилась, что все идет по плану, и только потом спустилась вниз по лестнице. Посетители тут же начали оборачиваться в ее сторону, Лигас поприветствовала их своей фирменной ослепительной улыбкой, мужчины восторженно зашумели.
        Зал был полон всего через несколько минут после объявленного начала праздника, а люди все пребывали.
        Лигас подошла к нему, ее улыбка была по-настоящему гордой и торжествующей.
        - Как тебе? - поинтересовалась она, хотя, судя по ее взгляду, ей нужен был только один единственный вариант ответа: "Потрясающе!"
        Гэбриэл все еще сидел за барной стойкой, как и обещал, будто его прибили к стулу.
        Он скорчил гримасу.
        - Ты знаешь, в такой толпе у меня начинается паранойя. Но не могу не признать, твое заведение пользуется популярностью.
        Она фыркнула такому преуменьшению.
        - Оно лучшее в городе!
        Гэбриэл улыбнулся:
        - Ну, вообще-то, я не был в других борделях этого города.
        Лигас прищурилась, присматриваясь, словно пытаясь понять шутит он или нет, потом, похоже, все же правильно решила, что шутит, и немного расслабилась.
        - М-да, - протянула она через несколько минут, - может тебя напоить?
        Гэбриэл усмехнулся, покачав в руке полупустой бокал с вином.
        - Ли, это вторая бутылка. Я могу остановить кровь усилием воли, неужели ты думаешь, я не смогу пресечь алкогольное опьянение?
        - Посмотрим, кто кого, - проворчала Лигас, ее хитрый взгляд ясно говорил, что она так просто не сдастся.
        К хозяйке подбежала одна из девушек и что-то быстро забормотала ей на ухо. Гэбриэл успел прочесть по губам: "Мы закончили с рецептами". Лигас удовлетворенно кивнула, ее глаза сузились в предвкушении. Она адресовала Гэбриэлу ехидную улыбку:
        - Тогда прошу любить и жаловать.
        Он не успел поинтересоваться, что на этот раз эта плутовка задумала, потому что все стало понятно без слов - по лестнице спускалась Эрилин.
        Принцесса выглядела просто обворожительно в красном платье с корсетом, эффектно подчеркнутыми глазами и алыми живыми цветами, вплетенными в завитые каштановые волосы. То, что Лигас приложила свою руку к ее внешнему виду, не вызывало сомнений.
        Гэбриэл помахал Эрилин рукой, потом снова повернулся к Лигас, еле сдерживая смех.
        - Что? - прошипела та раздраженно, поняв, что ее план раскрыт и провалился.
        - Ты решила стать сводницей?
        - Я и так сводница, - напомнила Лигас. - Свожу клиентов со своими девушками, беру за это деньги. Так что не пытайся оскорбить меня этим словом.
        Под фальшивой бравадой скрывалось расстройство. Лигас еще пару мгновений изображала из себя оскорбленную невинность, потом не выдержала:
        - Ну, мы же для тебя старались! Ты не можешь не признать, что она красавица.
        Гэбриэл покачал головой:
        - Ли, она и так красавица.
        У Лигас стали глаза обиженного ребенка. Похоже, она всерьез думала, что яркое платье может повлиять на его мнение. Интересно, судя по разочарованному выражению лица, Лигас по меньшей мере ждала, что при виде ее работы над Эрилин, он настолько восхитится, что забудет все и вся и тут же заключит принцессу в объятия?
        У Лигас дрогнули губы на этот раз в непритворной обиде. И Гэбриэл почувствовал укол совести. Она действительно старалась, и они слишком редко виделись, чтобы позволить себе обижать друг друга.
        Он решительно отставил бокал в сторону и встал. Лигас хотела праздника, так будет ей праздник.
        Гэбриэл отвесил ей полупоклон и протянул руку.
        - Потанцуем?
        Лигас не сдержала улыбки.
        - А, к черту! Даже если если ты притворяешься, - пробормотала она и протянула ладонь в ответ.
        ***
        Через несколько часов у Эрилин просто шумело в голове. Вино лилось рекой, и, она не могла не признать, это вино было потрясающим, впрочем, как и все в "Неземных удовольствиях" блистательной Лигас.
        Сначала Эрилин шарахалась от всех, а потом решила расслабиться и получить удовольствие от праздника. Платье оказалось неожиданно удобным, и она даже протанцевала несколько танцев с кавалерами из числа посетителей Лигас. Все они были на редкость милы и учтивы, правда через пару часов изрядно надрались, шутки стали попахивать пошлостью и Эрилин быстро ретировалась за самый дальний столик в углу зала.
        Вскоре к ней подсел Джоф. Юношу тоже приодели, он даже выглядел старше и солиднее в новом темно-зеленом камзоле.
        - Грустишь? - спросил он.
        Эрилин задумалась, прежде чем ответить. В этом наполненном веселой музыкой и смехом зале грустить было невозможно.
        - Отдыхаю, - сказала и указала на опустевший бокал. - Принесешь еще?
        Генти с готовностью унесся за вином. Вернулся он быстро, держа в руках бутылку белого вина и бокал для себя.
        Эрилин улыбнулась, ей было приятно, что Джоф запомнил, что она терпеть не может красное. Она указала ему на стул напротив.
        Генти устроился и наполнил бокалы.
        - Никогда не пил ничего подобного, - восхищенно сообщил он.
        Его глаза пьяно блестели, а на щеках играл необычный румянец.
        - Еще бы, - согласилась принцесса, - такое вино и во дворце редкость, - она чувствовала, что и ее голова уже давненько плывет от количества выпитого за этот вечер.
        - Ты сегодня такая красивая, - Джоф расплылся в улыбке, а потом чуть наклонился вперед и доверительно добавил: - Я бы влюбился, если бы не знал, какой скверный у тебя характер.
        Эрилин засмеялась.
        - Джоф, ты знаешь, что ты пьян?
        - Ага! - довольно подтвердил он. - В первый раз в жизни!
        В первый раз Эрилин опьянела, когда ей было тринадцать. Они с Эмиром стащили из королевских погребов сразу несколько бутылок вина и спрятались от всех. Эмиру тогда только-только исполнилось пятнадцать, и он как старший выпил две бутылки из трех. Ох, и досталось им потом от отца, когда перепуганная охрана обнаружила их на чердаке дворца...
        Принцесса поняла, что молча улыбается, по удивленным глазам Генти. Пожалуй, она, действительно, выпила больше, чем следовало.
        - А почему ты один? - спросила она. Весь вечер Джоф обхаживал одну из девушек Лигас, теперь же той не было видно.
        Генти вздохнул.
        - Она сказала, что я очень мил, но ей нужно зарабатывать деньги.
        - Но ведь ты знал, чем она занимается, - напомнила Эрилин.
        - Я почти влюбился!
        Она рассмеялась. Он тоже рассмеялся сам над собой.
        - Пойдем танцевать? - предложил Генти.
        Эрилин покачала головой, ноги в непривычных туфлях уже гудели, да и алкоголь давал о себе знать и сказывался на координации движений.
        - Хотя я точно не смогу, как они, - завистливо пробормотал Джоф.
        Эрилин проследила за его взглядом. В центре зала танцевали Гэбриэл и Лигас. Он в белоснежной рубашке, она в золотом платье - оба до невозможности красивые. Они очень четко дополняли друг друга, каждое движение, каждый жест в полной гармонии друг с другом. Глаза в глаза, рука в руке. Танец был намного более откровенным, чем те, которые доводилось видеть принцессе, но здесь это было уместным.
        Эрилин уже не единожды за вечер слышала реплики из зала, что это самая красивая пара, которую они когда-либо видели. Принцесса была с ними полностью согласна.
        Она подумала над тем, что сказала ей Лигас утром, что Гэбриэл провел ночь вовсе не у нее, а у себя в комнате. Что ж, даже если взять за точку отправления то, что Лигас не было резона лгать, Эрилин не сомневалась, что если и не прошлую, но много ночей до этого они провели вместе. Ну, не могут так танцевать люди, между которыми ничего не было!
        Танец закончился, Лигас поцеловала Гэбриэла, как всегда, в губы и направилась к лестнице. Впрочем, кажется, это был их вариант дружеского поцелуя, напрочь лишенный скрытых подтекстов.
        Джоф хмурился, пытаясь сфокусировать взгляд, но его глаза все равно пьяно косили.
        - Пожалуй, мне стоит пойти прилечь, пока я не опозорился и не уснул лицом в стол, - виновато пробормотал он, потирая переносицу.
        - Дойдешь? - заботливо спросила Эрилин, в случае необходимости, готовая помочь бедному юноше добраться до его комнаты.
        - Пока да, - заверил Джоф и, пожелав спокойной ночи, удалился кривой походкой.
        Эрилин усмехнулась ему вслед.
        Что ж, пожалуй, и ей пока уползать в свою берлогу.
        Она наклонила затекшую шею то вправо, то влево, из волос выпало несколько уже повядших цветов, и принцесса без сожалений смахнула их на пол.
        - Мусоришь? - насмешливый голос раздался неожиданно прямо над ухом.
        Эрилин вздрогнула и подняла глаза. Гэбриэл улыбался одной из своих самых обворожительных улыбок, и принцесса была слишком пьяна, чтобы пытаться разгадать, искренняя она или нет.
        - Боюсь, утром девочкам придется потрудиться, приводя в порядок это место, - сказала она, - и без моего вклада во всеобщий хаос.
        Гэбриэл согласно кивнул и сел на недавно покинутый Джофом стул. Эрилин только вскинула брови, она ожидала, что он уйдет.
        Зал начал пустеть, музыка еще играла, но уже тише и умиротворенней, праздник шел к своему логическому завершению.
        - Как ты?
        Мягкий заботливый голос. Без ехидных улыбочек.
        Эрилин пожала плечами.
        - Все хорошо. Лучше, чем я смела надеяться, когда мы сюда приехали. Я представляла публичные дома обителью порока и разврата, но Лигас, кажется, придала этому названию новый смысл.
        - Лигас удивительная, - подтвердил Гэбриэл, окинув взглядом ярко украшенный зал, - она очень долго к этому шла, чтобы создать нечто подобное.
        - Ты ее любишь? - Эрилин ляпнула прежде, чем успела подумать.
        Но Гэбриэл ответил совершенно спокойно, не сочтя нужным поставить ее на место и напомнить, что это совершенно не ее дело:
        - Конечно, я ее люблю. Она мой самый верный и преданный друг. Я бы умер за нее, если бы это понадобилось.
        Не похоже, что он шутил. Эрилин поежилась.
        Тем временем служанка принесла чистый бокал, и Гэбриэл налил себе вина. Он пил весь вечер, но не было похоже, что алкоголь хоть как-то отразился на его способности мыслить или двигаться. Неужели, сатанидов учат и этому?
        - И вы давно знакомы? - на самом деле Эрилин хотела сказать, что уже поздно, и ей следует пойти спать, но слова вылетели сами собой.
        - Десять лет.
        Сколько ему сейчас? Десять лет назад ему было лет четырнадцать, совсем мальчишка. Что общего у них могло быть? Эрилин не посмела спросить, потому что на самом деле предполагала ответ.
        Он пристально смотрел на нее, видимо, пытаясь понять, о чем она думала. Черт бы побрал его глаза, которые, казалось, видели ее насквозь! Эрилин поняла, что краснеет.
        - Я был не прав, - неожиданно сказал Гэбриэл, - тебе идут платья.
        Эрилин покраснела еще больше. Значит, он все-таки заметил труды Лигас.
        - В штанах гораздо удобнее, - заверила она. - Лигас очень хотела надо мной поколдовать, и мне пришлось сдаться.
        Гэбриэл усмехнулся, признавая:
        - Лигас сложно противостоять, особенно Лигас-Которая-Что-то-Затеяла.
        Эрилин чуть склонила голову набок. Значит, он не только заметил платье с самого начала, но и прекрасно понял, зачем все это было сделано? Разгадал их с Лигас неумелую попытку привлечь его внимание к ней? Этого человека вообще можно обмануть?
        - Лигас вбила себе в голову, что я тебе нравлюсь! - выпалила Эрилин прежде, чем успела прикусить себе язык, а потом подумала, что, пожалуй, алкогольное опьянение - отличный повод высказать, все, что кипело внутри. Она была не настолько пьяна, чтобы не отдавать себе отчет в том, что говорит, но, может быть, он как раз спишет все на вино?
        Почему-то принцесса думала, что он засмеется и скажет, что в жизни не слышал большей ерунды. Но Гэбриэл лишь приподнял бровь, причем, удивился он, кажется, не самой информации, а тому, что Эрилин решилась произнести ее вслух.
        Он вздохнул, на губах появилась совершенно беззащитная улыбка.
        - Эр, ты мне действительно нравишься. Я вел себя вчера как полный придурок, пытаясь скрыть это, и сделал тебе больно.
        - Вовсе не... - пылко начала Эрилин и тут же оборвала себя на полуслове. Сатаниды чувствуют ложь, это она читала еще в учебниках. Глупо пытаться натянуть на голову свою гордость, когда она уже корчится в ногах.
        - Прости меня, - очень серьезно попросил он.
        Это не было похоже на игру. Конечно, Эрилин прекрасно понимала, что, если Гэбриэл захочет, он обманет кого угодно, но почему-то была уверена, что такими словами он шутить не будет.
        Она все еще молчала, не сводя с него глаз. Тогда он продолжил:
        - Эр, я не хочу продолжать путешествие в состоянии недосказанности. И сейчас лучшее время и место для этого разговора, - она заторможено кивнула, как механическая игрушка, у которой кончается завод. - Я все понимаю и прекрасно осознаю, кто ты такая и в какой ситуации оказалась. И я не хочу причинять тебе боль. Но не сомневайся, я обещаю сделать все, чтобы помочь тебе найти брата и вернуться в Иканор.
        - Где я заживу своей обычной жизнью и забуду обо всем? - с грустной усмешкой уточнила она.
        - Конечно.
        "Конечно. Конечно. Конечно..."
        - Ты прав, - кивнула принцесса, чувствуя себя совершенно разбитой, будто из нее душу вынули одним коротким разговором, - все так и должно быть.
        В его глазах было беспокойство.
        "Он беспокоится за меня из-за того, что я влюбилась в него, как последняя дура. Очень смешно..."
        - Друзья? - Гэбриэл протянул ей руку.
        Его ладонь была теплой, ее холодная и немного тряслась.
        - Друзья, - выдохнула Эрилин.
        Что ж, друзья. Договор, закрепленный рукопожатием. И теперь действительно не над чем ломать голову и лить слезы в подушку, потому что все предельно ясно.
        Друзья.
        Эрилин вдруг улыбнулась при новой мысли. Друзья ведь должны быть честными друг с другом, не так ли?
        - Признайся, ты с ней спал? - выпалила она.
        Брови Гэбрила встали не то что "домиком", а целым трехэтажным дворцом.
        - Принцесса, как же ваше воспитание? - наигранно ужаснулся он.
        - Друзья, - строго напомнила Эрилин, нет уж, раз уж она не может получить все, она, по крайней мере, имеет право потешить свое любопытство.
        Гэбриэл поднял руки, защищаясь:
        - Эр, такое не обсуждается, это невежливо по отношению к Лигас.
        Эрилин тряхнула головой, отбрасывая этот аргумент, на пол упало еще несколько цветков.
        - Лигас - хозяйка борделя и женщина весьма свободных нравов.
        - Но в первую очередь женщина, - не сдавался он.
        "Ведь если бы нет, ты бы сразу сказал, а не выкручивался".
        В некотором роде было приятно, что Гэбриэл не стал ей врать.
        Эрилин прекрасно знала ответ, но алкоголь и усталость заставляли ее чувствовать азарт, и она ни за что не желала отступать.
        - Спал?
        И все же принцесса победила.
        - Конечно, да, - произнес он с таким видом, будто у него под пытками вызнали самый страшный секрет.
        Эрилин поймала себя на том, что сидит и тихо смеется своей маленькой победе.
        "Чертово вино!"
        - Эр, ты пьяна, - заметил Гэбриэл, на его лице снова появилась ехидная улыбка, уже настолько привычная, что Эрилин чуть не растеклась лужицей от облегчения.
        - Долой серьезные разговоры! - громко провозгласила принцесса, а потом испуганно обернулась, но в зале не было ни души, музыканты давно закончили играть и ушли, все разбрелись по комнатам.
        Надо же, она даже не обратила внимания, когда смолкла музыка.
        - Пошли, я провожу тебя, - сказал Гэбриэл, протягивая ей руку.
        Эрилин встала. Пожалуй, она не была так пьяна, как хотелось бы, но напряжение последних дней отступило, то ли благодаря алкоголю, то ли после откровенного разговора.
        Эрилин подняла на Гэбриэла глаза, все еще держа его за руку. Кто знает, когда в следующий раз она сможет списать на опьянение свое странное и неподдающееся здравой логике поведение? И будет ли вообще этот следующий раз?
        - Потанцуем?
        Гэбриэл посмотрел на нее долгим настороженным взглядом, и ей показалось, что сейчас просто-напросто покрутит пальцем у виска, ведь музыка давно смолкла, но он неожиданно усмехнулся, его глаза весело блеснули.
        - Как пожелаете, принцесса, - и Гэбриэл отвесил ей полупоклон.

11 глава
        Было решено отбыть на следующий день.
        Гэбриэл, как всегда, проснулся рано, несмотря на то, что праздник продлился почти до рассвета. Во всем здании царила полная тишина, все отсыпались после бурной ночи.
        Так проходил каждый его приезд к Лигас. Она неизменно устраивала праздник с громкой музыкой и реками дорого вина. Лигас любила праздники, ей нравилось блистать, менять наряды и неожиданно появляться во всем своем великолепии, приковывая взгляды. "Маленькие слабости", как называла она сама свое поведение, но Гэбриэл прекрасно знал, что это попытка скрыть истинные чувства.
        Безусловно, Лигас всегда была рада его видеть, но его присутствие действовало так же, как и на его ее, - вызывало бурю воспоминаний о том времени, когда они только познакомились. Лигас намеренно затевала пир на весь мир, желая снова и снова доказывать себе, что больше не та, кем была раньше, и теперь у нее есть все, о чем она так долго мечтала.
        "Как долго мы будем пытаться быть не теми, кто мы есть?"
        Гэбриэл улыбнулся при этой мысли. Наверное, вечная гонка с самим собой никогда не закончится. Возможно, именно поэтому они с Лигас всегда так хорошо понимали друг друга: без лишних слов и упреков, только глаза в глаза и только начистоту.
        Он привел себя в порядок и оделся, но все равно было еще слишком рано, дом спал.
        Гэбриэл уселся за столик и достал карты. Он знал все наизусть, но с наглядным материалом было проще думать.
        По картам сразу же бросалось в глаза, как мало осталось до Сараны, и какой долгий путь от Алаиды он уже проделал. Оставалось три женщины, которые с маленькими сыновьями покинули Иканор двадцать два года назад: Мария Каучер с сыном Лорисом, Лаиза Сейг с Ричардом и Галла Калас с Велом. Две первые намеревались отправиться в Сарану, указывая целью своего путешествия "на постоянное место жительства", Галла Калас указала в подорожной лишь то, что намеревалась добраться до Мираньи, где можно было сесть на корабль. Куда она могла отправиться дальше и придется ли еще это выяснять?
        Гэбриэл почему-то был уверен, что не зря все пути вели в Сарану, ответ должен быть там. Значит, Мария Каучер или Лаиза Сейг? А вот с этим придется разбираться.
        Сына Лаизы Сейг звали Ричардом. Совпадение? Могла ли Энн Олсни поменять свое, но оставить сыну короля имя, данное ему при рождении? Это не было бы благоразумным шагом, но ведь Энн была крестьянкой, а не мастером побегов. Ее подругу только что заживо сожгли на костре и в любой момент, она была уверена, могли прийти за маленьким Ричардом, Эдвин отказался от них обоих, бросив на произвол судьбы, оставив Энн совсем одну с годовалым ребенком на руках. Любой на ее месте бы запаниковал и бросился, куда глаза глядят, а в панике нет места благоразумию.
        Что ж, в любом случае, Сарана как нельзя лучше вписывалась в общую картину. Двадцать лет назад магия считалась злом, практически во всех королевствах. Не везде с ней боролись так люто, как в Алаиде, но боялись, безусловно. Маги терпели гонения и вынуждены были скрывать свои способности. Везде. Кроме Сараны.
        На тот момент властвующий король Сараны сам обладал магическими способностями и потому приветствовал ведьм и волшебников в своем королевстве. Если Ричард Кэродайн унаследовал от матери способности к магии, вполне логично было бы предположить, что Энн повезла его в Сарану. С другой стороны, будучи крестьянкой, ни разу не покидавшей Алаиду, могла ли Энн Олсни знать подробности об устройстве других государств?
        Гэбриэл откинулся на спинку стула, сложив руки на груди и закусив губу. Чем же его все-таки так привлекла история Эдвина Кэродайна? Своей запутанностью и безнадежностью или же дело было не в самих событиях двадцатилетней давности?
        Гэбриэл привык врать многим людям, но только не себе, а потому был вынужден признать, что на самом деле подвигло его согласиться на дело короля Эдвина. Его взгляд, вот что. Искреннее желание вернуть сына в его глазах было настолько беспомощным и очевидным, что Гэбриэлу безумно захотелось притащить потерянного сына за шкирку и преподнести королю, перевязанного ленточкой. Потому что у каждого должна быть семья...
        Он не помнил свою семью и давно оставил попытки отыскать хоть что-нибудь, что бы пролило свет на его происхождение. Его единственной семьей и другом стала Лигас, которая приняла его с распростертыми объятиями, когда он после нескольких лет скитаний вдруг оказался на ее пороге. Единственным другом, потому что других не осталось...
        Солнце слепило глаза, теплый ветерок шевелил волосы, одна непослушная прядь то и дело падала на глаза, но Гэбриэлу не хотелось шевелиться, чтобы убрать ее. Скоро Сентас Рей обратит внимание и отправит его к парикмахеру, прочтя длиннющую лекцию на тему: "Член Братства должен быть безупречен всегда и во всем".
        От этой постоянной "безупречности" кружилась голова. Как и любому мальчишке его возраста Гэбриэлу иногда до боли хотелось сделать что-нибудь не по правилам, да хотя бы просто извозиться в грязи, а не надевать каждое утро белоснежную отглаженную рубашку. Но Сентас Рей следил даже за мелочами и наказывал со всей строгостью любого ученика, и то, что Гэбриэл считался его лучшим и самым успешным воспитанником, его не спасло бы.
        - Через несколько минут вернется учитель, и нам влетит за ничегонеделание, - мрачно заметил Дерик, растянувшийся рядом на теплой от солнца траве.
        Друг был прав, влетит, но почему-то это больше не пугало, как раньше.
        Разговор с Лигас уже несколько месяцев не выходил из головы, но он так и не решился о нем с кем-нибудь поговорить.
        - Он стал еще жестче, - сказал Гэбриэл.
        Дерик пожал плечами:
        - По-моему, он всегда был таким. Но он нас любит, по-своему, конечно, но он заботится о нас.
        Гэбриэл перекатился на живот, подпер рукой подбородок и внимательно посмотрел на друга.
        - Как думаешь, почему умер Леви? - раньше он бы никогда не решился задать подобный вопрос вслух. Гэбриэл, Дерик и Левиас дружили с самого детства.
        Дерик побледнел, отвел глаза.
        - Несчастный случай... Не справился с испытанием...
        Официальная версия - несчастный случай. Красиво звучит. Вот только Сентас Рей знал слабые и сильные стороны каждого своего ученика, знал, что Левиас хорош во всем, прекрасный боец, но до ужаса боящийся высоты с самого детства.
        - Он знал, что Леви упадет в эту пропасть, доска была слишком узкой.
        Дерик облизнул пересохшие губы.
        - Бри, если Сентас узнает, что мы это обсуждали...
        Гэбриэл хмыкнул.
        - Заставит и нас танцевать над пропастью?
        - Или еще хуже.
        С этим он не мог не согласиться. Вот только если раньше Гэбриэл верил, что смерти его друзей несчастные случаи, виной которых плохая подготовка и лень, как утверждал Сентас Рей, с годами эта версия его больше не удовлетворяла.
        - А Лоран полгода назад?
        - Ты же знаешь, он ушел на задание в деревню, и его убили местные.
        Гэбриэл прикрыл глаза, перед которыми предстало сплошь залитое кровью тело его товарища.
        - Местные, убивающие точным ударом в горло?
        - Бри... - голос друга звучал умоляюще и был полон страха.
        Гэбриэл сел одним резким движением.
        - Лоран умер, потому что ему сломали нос на тренировке. И мы все это знаем. Сентас достаточно долго и доходчиво распылялся на тему, что члены Братства должны обладать идеальной внешностью.
        - Совпадение?- это прозвучало жалко.
        Гэбриэл замолчал и отвернулся. Дерик пытался оправдать Сентаса Рея, сделать вид, что все нормально. Раньше у них было больше общего, теперь же с каждым днем Гэбриэл чувствовал, что его друг слабеет, прогибается под учителя, теряя собственное "я".
        Обучение должно закончиться к его семнадцати годам, Гэбриэлу недавно исполнилось пятнадцать. Что ж, у Сентаса Рея еще около двух лет, чтобы сломать и его. Дерик держался долго, намного дольше остальных, Сирус, Вернан и Алехандер уже давно стали марионетками Сентаса Рея без собственного мнения. Если бы Гэбриэлу вздумалось поговорить с кем-то из этих троих на подобные темы, они тут же бы доложили об этом учителю.
        - Любой из нас может быть следующим, - мрачно подвел итог Гэбриэл.
        Друг впервые улыбнулся за время разговора:
        - Брось, только не ты. Сентас души в тебе не чает, ты выдерживаешь то, с чем он сам бы не справился, ты его гордость.
        - Он будет гордиться мной только тогда, когда я начну убивать по его приказу, не задавая вопросов и ничего не чувствуя, - ответил Гэбриэл и отвернулся.
        Он хотел рассказать другу о том, что знал от Лигас, теперь окончательно передумал...
        Интересно, они с Дериком были бы все еще друзьями, если бы не произошло того, что в конечном итоге все-таки произошло?
        Гэбриэл встряхнул головой, отбрасывая от себя нелепые мысли. Прядь упала на глаза, совсем как тем утром.
        Он усмехнулся и вышел из комнаты.
        ***
        Лигас уже встала и обнаружилась внизу за барной стойкой. Перед ней дымилась чашка ароматного кофе.
        - Привет, - улыбнулась она.
        Вот уж по кому никогда не было видно и следа похмелья, какой бы бурной не была предшествующая ночь: безупречная прическа, такой же безупречный макияж, умело скрывающий следы недосыпа, очередное новое платье.
        - Привет, - он махнул рукой в сторону ее кружки. - Угостишь?
        - Само собой, - еще одна теплая улыбка.
        Лигас поднялась со своего табурета и сама прошла за стойку сделать кофе. Девушки были заняты уборкой зала, и она не стала их отвлекать.
        - Как спалось? - Лигас снова села, сверля его глазами. - Выглядишь как огурчик, но я-то знаю, что ты так выглядишь всегда.
        - В твоем доме всегда хорошо спится, - заверил Гэбриэл, все действительно было просто чудесно, если не упоминать об утренних раздумьях.
        Лигас оценила комплимент и расплылась в самодовольной улыбке.
        - Я всегда говорила, все дело в атмосфере. У меня все чувствуют себя как дома.
        - Твоя правда, - согласился Гэбриэл, внимательный взгляд Лигас настораживал. - В чем дело? - прямо спросил он.
        Лигас скривилась.
        - Как ты это делаешь? - возмутилась она.
        - Что именно?
        - Не играй в дурочка! Видишь меня насквозь, вот, что ты делаешь!
        Гэбриэл пожал плечами.
        - Я давно тебя знаю.
        - Приму за правду, - она погрозила пальцем, - но прекрати так делать, женщина должна быть загадкой, а ты все портишь.
        Он усмехнулся, но не повелся на провокацию переменить тему.
        - Что случилось? Ты встревожена.
        Лигас вздохнула, поставила локти на стол и положила подбородок на скрещенные пальцы.
        - Мне принесли новости.
        - Ли, держишь шпионов? - восхитился Гэбриэл.
        Она покачала головой:
        - Более или менее. Скажем так, держу руку на пульсе.
        - Что же это за новости? - он склонил голову.
        - За твою голову объявлена награда.
        - Хм, даже так, - Гэбриэл отпил из кружки, кофе оказался таким же превосходным, как и все в этом заведении.
        - Что значит "хм"? - вскинулась Лигас. - Я ему говорю, что десятки наемников вышли на дороги, чтобы прикончить его и получить свой куш, а он говорит: "хм" и беззаботно попивает кофе!
        - Ли, за мою голову и прежде назначалась награда.
        Она прищурилась.
        - И тебе это нравится, не так ли? Подтверждение твоего статуса, так, что ли? Гэбриэл, это не слава, это опасность.
        Он дернул плечом.
        - Нет тут ничего опасного.
        - И тебе даже не интересно, кто же готов платить за твою голову? - не унималась она.
        Вот когда Лигас начинала беспокоиться и чрезмерно заботиться, это нервировало.
        - А что тут непонятного? Король Гриора за убийство своего доверенного наместника.
        Глаза Лигас в ужасе расширились.
        - То есть это не слухи? Ты действительно его убил?
        Гэбриэл провел пальцем по горлу, демонстрируя, как именно.
        - Боюсь, что да.
        Лигас даже присвистнула.
        - Ну, знаешь... Не ожидала, - в ее взгляде мелькнула догадка. - Только не говори, что он приставал к твоей принцессе, и ты его?..
        - "Приставал" - слово не вполне описывающее ситуацию. Вернее будет сказано, хотел изнасиловать, разрезать на куски и закопать в саду, как и четырнадцать ее предшественниц.
        Теперь глаза Лигас стали размером с плошки. Она медленно выдохнула и протянула:
        - Понятно... - потом шок на ее лице снова уступил место беспокойству: - Но это не какой-то там мелкий враг. Это Король.
        - Меня тоже часто нанимают короли. И убери заглавную букву в этом титуле. Короли - всего лишь люди, такие же, как мы с тобой, только больше ограниченные в своих передвижениях.
        - Знаешь, если ты и дальше продолжишь так отзываться о венценосных особах, твою голову все же снимут с плеч, - заметила она. - Это уже второй король, ополчившийся против тебя.
        Снова о Беонтии. Далась всем эта Беонтия!
        - Ли, это все ерунда, - отмахнулся он.
        Лигас склонила голову набок:
        - И то, что каждый стражник Беонтии знает тебя в лицо и имеет приказ стрелять на поражение при твоем приближении, тоже ерунда?
        - Во-первых, в Беонтию я не собираюсь, а, во-вторых, никто из них в меня не попадет, даже если выстрелит.
        Лигас иронично усмехнулась.
        - Увернешься, поймаешь стрелу на лету? - поинтересовалась она.
        Гэбриэл пожал плечами:
        - По обстоятельствам.
        - А если пятьдесят человек выстрелят в тебя одновременно?
        Он отставил от себя кружку и повернулся к ней уже не вполоборота, а полностью.
        - Ли, неужели ты считаешь меня таким идиотом, который может попасть в подобную ситуацию?
        - Ты - нет, - признала она. - А твои спутники?
        Вот тут она была полностью права. Принцесса и Генти уже во всей красе продемонстрировали свои способности влипать в неприятности.
        - Слабая сторона дела, - согласился он.
        - Дерьмовая сторона, - отрезала Лигас, - называй вещи своими именами, будь любезен.
        Гэбриэл улыбнулся и коснулся ее щеки.
        - Ли, мне приятно твое беспокойство, но ты перебарщиваешь. Со мной все будет хорошо.
        Она вздрогнула и накрыла его ладонь своей, удерживая у своего лица.
        - Просто у меня такое чувство, что я могу больше тебя не увидеть. В прошлый раз ты пропал на целый год, и я не знала, жив ли ты. Ты не боишься смерти, и уверен, что терять тебе нечего, но, поверь, это не так. Многие люди любят тебя, и им будет больно, если ты погибнешь.
        Гэбриэл высвободил руку. Лигас-Обеспокоенная была еще хуже, чем Лигас-Что-то-Затеявшая.
        - Именно поэтому я и стараюсь, чтобы от меня никто не зависел и не ждал моего возвращения, - отрезал он.
        - Я жду.
        - Но течение твоей жизни не нарушится, если однажды я перестану появляться на этом пороге.
        Лигас кивнула, признавая правдивость его слов.
        - Что есть, то есть. Но мне будет больно.
        - Спасибо, - искренне ответил Гэбриэл. - Но ты это переживешь.
        Лигас подняла руки ладонями вверх, признавая поражение в этом давнем споре.
        - Просто будь осторожней, ладно? - она встала и подошла ближе, а потом обняла, не так, как обнимала его чаще всего, игриво и с подтекстом, а крепко по-сестрински. - Ты не бессмертен, - ее пальцы пробежали по уродливому шраму на его боку, который прощупывался и сквозь рубашку, - не забывай об этом.
        Пожалуй, Лигас была единственной, кто знал истинное происхождение этого шрама. И, да, она была права, тогда он чуть не умер, бессмертием тут и пахнет.
        - Я постараюсь, Ли, - серьезно пообещал Гэбриэл.
        Лигас улыбнулась и поцеловала его не в губы, как обычно, а в лоб, благословляя.
        - Удачи, мой милый мальчик.
        ***
        Следующие два дня пути Джоф только и делал, что восхвалял Лигас и ее "Неземные удовольствия".
        - Я поражен в самое сердце, - вещал он. - Такие умницы и красавицы! И все под одной крышей.
        - Сейчас опять сверзишься, - заметила принцесса. Как раз вовремя, потому что Генти действительно покачнулся, но все же умудрился удержаться в седле.
        Он одарил своих спутников победной улыбкой:
        - Видали, а? Я теперь крутой наездник.
        - Видели, - автоматически поправила принцесса.
        Джоф показал ей язык.
        Гэбриэл усмехнулся, дал же Бог спутничков, как дети, честное слово.
        - Почему ты не остался? - задал он вопрос, мучивший его с самого отъезда. - Налиида - как раз то место, где остаются навсегда многие, кто прибыл всего лишь проездом.
        Улыбка тут же слетела с лица юноши, он насупился.
        - Гонишь, да?
        Гэбриэл пожал плечами. Как ни странно, он действительно больше не испытывал желания отделаться от парня. Привык, наверное. Но то, что он на днях сказал Лигас, было чистой правдой. Больше всего на свете, Гэбриэл не хотел, чтобы кто-нибудь привязывался к нему и зависел от него.
        - Просто мы, кажется, договаривались, ты найдешь подходящее место и останешься там, - напомнил он.
        - Это место не было "подходящим", - пробурчал Джоф.
        - А каким же оно было? - поддела его принцесса, ее глаза смеялись.
        - Это место - рай! - воскликнул Генти. - А люди не должны жить в раю. Я бы сошел с ума от блаженства!
        На этот раз Эрилин засмеялась открыто.
        - Мученик ты наш!
        Джоф зарделся.
        - И потом, - продолжил он, - мне хорошо путешествовать с вами, я вижу мир, о чем я раньше и мечтать не мог. И мы ведь друзья, правда?
        У Гэбриэла слетела с лица улыбка. Только недавно он вспоминал своих друзей из той, прошлой жизни, и то, как они закончили. Лигас - его друг, и лучшим кандидатом на это звание ее делает то, что большей частью они очень далеко друг от друга, и ее не зацепит рикошетом, если кто-нибудь попытается его убить.
        - Нет, Джоф, мы не друзья, - отрезал Гэбриэл. В ответ юноше сделал глаза брошенного щенка. - Я сказал, нет.
        - Серьезность тебе не идет, - заявил Генти. - И я-то знаю, что ты нас любишь.
        Эрилин только вскинула брови при слове "нас", но комментировать не стала.
        - Как только я закончу с этим заданием, я скину тебя, как балласт, - мстительно пообещал Гэбриэл.
        - Какие мы сегодня грозные, - пробурчал Джоф, но, оценив реальную угрозу, затих.
        Дальше дорога продолжилась в молчании, хотя Генти то и дело бросал на Гэбриэла умоляющие взгляды. Гэбриэл всячески его игнорировал. Он прекрасно понимал, что парнишка вырван из привычного мира и остался совершенно один, а потому и липнет к тому, кто впервые был к нему добр, но поощрять это не собирался. Ему не нужны ни друзья, ни помощники, а спутники могут быть только временными. Для их же блага.
        "Целее будешь".
        ***
        Он почувствовал опасность, когда они были недалеко от маленькой деревеньки, лежащей в стороне от основного тракта и формально относящейся к Налииде, но находящейся на самой границе королевства.
        - Что случилось? - спросила принцесса, заметив, что он осадил своего коня.
        Гэбриэл только поднял руку, призывая к тишине.
        - Ничего не слышу, - брякнул Джоф.
        Гэбриэл тоже ничего не слышал и не видел. Ничего подозрительного, но опасность прямо-таки повисла в воздухе.
        - К деревьям, - коротко распорядился он.
        Эрилин кивнула, она выглядела испуганной и, ради разнообразия, не стала задавать вопросов и молча направила коня в указанном направлении.
        Джоф оказался менее послушным.
        - Ничего не понимаю, - он крутил головой в разные стороны. - Может, тебе померещилось?
        - Черт! - Гэбриэл не успел ответить, пришлось резко упасть назад спиной на круп лошади, стрела рассекла воздух точно в том месте, где только что была его голова. - Убирайся к деревьям, идиот!
        Бывают люди, на которых испуг действует отрезвляющее и побуждает к активным действиям. Впрочем, Гэбриэл почему-то даже не удивился, что Джоф не из их числа. Он, наоборот, замер от шока, широко распахнув глаза и не двигаясь с места.
        Гэбриэл всегда четко оценивал время и точно знал, когда успевает, а когда нет, именно за это Сентас Рей ценил его особенно высоко. И сейчас он просто не успевал, ни крикнуть, ни предупредить.
        Гэбриэл прыгнул на Генти, сбрасывая его с коня. Стрела, направленная в сердце, пробила только плечо.
        Джоф заорал, забился, как раненый зверь.
        - Бога ради, заткнись, - взмолился Гэбриэл, зажимая ему рот рукой. Генти бешено вращал глазами и пытался вырваться, уже ничего не соображая.
        "Нет никакой опасности, ты говорил? Не о чем беспокоиться, ты говорил? Придурок самоуверенный, вот, что ты забыл сказать!"
        Лигас ведь предупреждала, только он, как всегда, отнесся к ее словам беспечно. Все эта проклятая привычка быть одному, отвечать только за себя и рисковать только собственной жизнью.
        Рядом захрипел конь Джофа. Стрела пробила горло, бедное животное заметалось, совсем, как его хозяин, а потом упало, начав биться в конвульсиях. Гэбриэл сжал зубы.
        - Лежи, - прорычал он, придавив Генти рукой к земле под прикрытием тела умирающего животного. Джоф испуганно закивал, по его щекам бежали слезы, то ли от боли, то ли от страха. Хорошо, хоть Эрилин вовремя послушалась и скрылась за деревьями, одной головной болью меньше.
        Теперь нападавшие точно обозначили свое место положения. Их было трое. Спрятались в стогах с сеном, собранных по левому краю дороги. Явно не разбойники, слишком метко стреляли и умудрились спрятаться так, что даже Гэбриэл ничего не заметил. Если бы не подсознательное шестое чувство, их нападение увенчалось бы успехом.
        Гэбриэл вытащил метательные ножи. Ножей шесть, охотников трое - отлично, по два на брата. Он хищно улыбнулся.
        "Не на того напали, ребята".
        За убитого коня ему очень хотелось использовать всего половину ножей и засадить каждому по одному промеж глаз. Нет, он решительно осадил себя, на это задание с него хватит трупа Андреса Гантера.
        Первый нож ушел в полет как раз, когда один из нападавших натянул тетиву своего лука для новой стрелы. Он взвыл и выронил оружие, нож пробил локтевой сгиб. На всякий случай Гэбриэл запустил второй ему в плечо, чтобы полностью обезвредить лучшего и самого меткого из стрелков.
        Прежде, чем двое других успели сообразить, что происходит, они тоже получили по паре своих ножей и тоже в руки. Не смертельно, но болезненно и точно отобьет у них охоту стрелять.
        Гэбриэл встал в полный рост. Джоф все еще лежал на земле, свернувшись в позу эмбриона. Стрела вошла в плечо глубоко, но с обратной стороны не вышла, наконечник застрял внутри.
        "Черт!"
        Гэбриэл поколебался мгновение, а потом все-таки оставил Генти и направился к нападавшим.
        Опасности больше не ощущалось, значит, стрелков, действительно, всего трое, и никто не прячется по окрестностям.
        - Эр! - окликнул Гэбриэл. - Можешь выходить! Присмотри за ним!
        Бледное лицо принцессы появилось из-за деревьев. Она кивнула, что поняла.
        Гэбриэл подошел к несостоявшимся убийцам. Они смирно лежали на земле, не пытаясь нападать. Похоже, поняли, что убивать он их не собирается, а у них без рук это вряд ли получится. Потому все трое только сверкали полными ненависти глазами, но вставать не пытались.
        - Ну? - спокойно спросил Гэбриэл, хотя ярость из-за совершенно бессмысленной гибели коня все еще клокотала внутри. - И сколько вам за меня предложили?
        Один сплюнул и отвернулся, второй просто смотрел, пытаясь прожечь в нем дыру взглядом. Ответил третий, тот самый, которого Гэбриэл обезвредил первым, очевидно, он был главным в этом маленьком отряде:
        - Полторы тысячи золотых.
        Гэбриэл даже присвистнул. Щедро. Очень щедро. Сумма была просто астрономической. За заказные убийства платили четыреста, максимум пятьсот монет. Полторы тысячи - да теперь каждый второй во всех двадцати шести королевствах захочет его убить!
        - Что ж, кажется, король Гриора меня высоко ценит, - признал он.
        - За такие-то деньги, - прохрипел тот, что сначала сплюнул.
        - Да, - участливо согласился Гэбриэл, - я уже подумываю, как бы самому отрубить себе голову и принести королю, чтобы получить вознаграждение. Может... Ах, нет, все равно не получится.
        - Он еще и издевается, - возмутился только что говоривший.
        - Тихо, - шикнул на него главарь.
        Что ж, кажется этот, действительно, соображает и умирать почем зря не собирается.
        - Я мог вас убить, - обратился Гэбриэл теперь уже непосредственно к нему. Главарь, не хотя, кивнул. - И все еще могу, - он пригвоздил взглядом к месту третьего, молчаливого, который думал, что незаметно пытается подняться. - Но не стану. Мне за ваши головы никто не заплатит, поэтому мне это неинтересно. Не стану в том случае, если сейчас я и мои спутники спокойно уедим, а вы позагораете до того времени, пока мы не уберемся отсюда. А если поедете следом, я передумаю.
        - Ты так уверен в своих силах? - прищурился главарь.
        - Да, - короткое слово, но от него охотник помрачнел, признавая очевидное. - А теперь мне нужны мои ножи.
        - Нужно было просить все три тысячи, а не полторы, - пробормотал главарь.
        ***
        Помимо своих ножей, Гэбриэл на всякий случай прибрал к рукам луки и колчаны со стрелами нападавших и их кинжалы. Другого оружия у них не оказалось, видимо, они слишком уповали на свою меткость.
        - Он умирает? - в ужасе воскликнула Эрилин, когда Гэбриэл вернулся.
        Она пыталась остановить кровь, зажав рану полотенцем, вытащенным из седельной сумки. Ее руки были в крови.
        Гэбриэл бросил еще один взгляд на стога с сеном и мирно "загоравших" охотников, убедился, что они все правильно поняли, и опустился на колено возле бледного Генти. Лоб раненого горел и покрылся капельками пота, а руки, наоборот, были холодными.
        - Никто не умирает, - раздраженно ответил Гэбриэл и добавил, покосившись на труп бедного коня: - не считая тех, кто уже умер.
        Эрилин истерически хихикнула и торопливо прикрыла себе рот рукой.
        - Вытащи ее, - простонал Джоф, скашивая глаза на древко стрелы.
        Гэбриэл покачал головой.
        - Надо проталкивать. Будет много крови. Можно подхватить заражение, в полевых условиях этого делать нельзя.
        Глаза Генти снова наполнились слезами, теперь определенно от жалости к самому себе.
        - Не ной, как девчонка, - огрызнулся Гэбриэл. - В следующий раз будешь мне верить, а то померещилось...
        - Если доживу до следующего раза.
        - Доживешь, - отрезал Гэбриэл, своим тоном давая понять, что дискуссия по данному вопросу окончена. - Эр, - он поднял глаза на принцессу, - тут рядом деревня, доберемся до нее, там вытащим стрелу, промоем и перевяжем рану, - Эрилин кивнула. - А сейчас помоги мне посадить его на моего коня.
        - А они? - принцесса мотнула головой в сторону стогов.
        - Жить будут.
        - Я имела в виду, не опасны ли они, - пояснила она.
        - Ах, это, - Гэбриэл отмахнулся. - Забудь. Ждем следующих, этих можно не опасаться.
        - Что значит "следующих"? - ахнула Эрилин.
        - Эр, - он бросил на нее умоляющий взгляд, - давай, ты попозже поиграешь в "почемучку", а? Надо убираться отсюда, Джофу нужна помощь. И чем скорее, тем лучше.
        Принцесса вынужденно кивнула и помогла Гэбриэлу устроиться в седле, придерживая перед собой Генти.
        - Лошадку жалко, - простонал Джоф.
        - Первая реальная жертва твоей глупости, - безжалостно сказал Гэбриэл, коня в данной ситуации ему тоже было жалко больше всего.
        Генти с шумом втянул в себя воздух, но промолчал, признавая свою вину.
        12 глава
        Они нашли приют в маленькой церквушке на окраине деревни. Церковь была настолько мала, что им на троих досталась только одна комната два на два метра с крошечным окошком под потолком. Кроме единственной узкой койки, сидеть можно было лишь на полу.
        Худой пожилой священник в коричневой рясе, подпоясанной куском бечевки, любезно предоставил им одну из келий, взяв в качестве пожертвования десять монет.
        - Какой бред - называть "пожертвованием" плату за ночлег, - возмутилась Эрилин, когда они остались одни.
        Перевязанный Джоф спал на койке, а они с Гэбриэлом сидели на полу при свете единственной тусклой свечи. В помещении было не намного теплее, чем на улице, и Эрилин куталась в плащ. Генти лежал под одеялом, выделенным отцом Георгием, с накинутым поверх плащом Гэбриэла. Сам Гэбриэл остался в одной рубашке, но, как всегда, казалось, что ему совершенно не холодно.
        Он с укоризной посмотрел на нее:
        - Не богохульствуй.
        - Вот уж не думала, что ты у нас верующий, - удивилась принцесса. - Что-то было не похоже, когда ты честными глазами смотрел на священника и заливал ему, что на нас напали разбойники на дороге, а я твоя законная жена, а Джоф мой брат.
        - А ты думаешь, он пустил бы нас в одну комнату, не скажи я ему это? - язвительно поинтересовался Гэбриэл. Сегодня он был особенно едким.
        - Но ведь у него и так была всего одна комната, - возразила она.
        - Вот именно, - отрезал Гэбриэл. - Кто-то ночевал бы на улице.
        Эрилин не нашлась, что возразить. В конце концов, он, действительно, ориентировался в этом мире гораздо лучше нее.
        - С ним все будет нормально? - кивнула она в сторону мирно спавшего Генти.
        Гэбриэл поджал губы, впервые выражая свое беспокойство, до этого он держался ужасающе спокойно.
        - Если не занесли инфекцию, то да, - ответил он.
        Эрилин поежилась, вспоминая, как ему пришлось проталкивать наконечник стрелы, а ей держать вырывающегося и плачущего от боли Джофа.
        - Никогда не видела столько крови у живого человека, - сказала она.
        - Кровотечение остановилось, думаю, все будет нормально, - он сказал это беспечно и уверенно, но теперь Эрилин уже не сомневалась, Гэбриэл беспокоился.
        - Кто были эти люди? - спросила она.
        Гэбриэл скривился.
        - А это важно?
        - Ну, знаешь ли, хотелось бы знать, кто может меня прикончить в следующий раз, - усталость и нервное истощение тоже заставляли ее быть язвительной.
        - Король Гриора назначил награду за мою сторону. Полторы тысячи золотых.
        - Ого! - воистину королевская награда. - Да за такие деньги...
        - Знаю, - коротко ответил Гэбриэл, да, ей не показалось, он был напряжен.
        - И что же делать? - беспомощно спросила она.
        Гэбриэл поднял на нее взгляд. Впервые она видела его таким неуверенным.
        - Не знаю, - признался он, а потом снова взял себя в руки и добавил несколько раздраженно: - Я, знаешь ли, - явно передразнил ее, - не привык отвечать за кого-то еще, кроме себя.
        Эрилин помолчала, бездумно уставившись на огонь. Скоро единственная выделенная им свеча догорит, и они останутся в полной темноте. Спать в такой тесноте, сидя на полу, у нее вряд ли получится...
        - Ты поэтому сказал, Джофу, что мы тебе не друзья? - снова заговорила она.
        Гэбриэл вздрогнул, закрыл глаза, устало потер переносицу. Похоже, он переживал даже сильнее, чем ей показалось сначала.
        Пауза затянулась, и Эрилин уже подумала, что он не ответит, и решила не настаивать, но тут Гэбриэл заговорил сам:
        - Никто не должен умирать из-за меня. Никогда больше.
        В его голосе была неприкрытая боль. А ведь принцесса даже представить себе не могла, что Гэбриэл Хортон может быть уязвимым.
        Она собралась с силами, чтобы задать следующий вопрос.
        - Ты поэтому ушел из сатанидов?
        Он хмыкнул.
        - Знаешь, принцесса, ты заставляешь меня слишком много говорить.
        - Я никому не расскажу, - пообещала Эрилин, а потом задумалась, что именно она не расскажет: то, что он с ней много говорит, или же заранее пообещала, что сохранит в тайне все, что будет произнесено сейчас.
        Гэбриэл бросил на нее оценивающий взгляд, видимо, думая о том, потом кивнул, показывая, что верит ее словам.
        - Когда выговоришься, становится легче, - сказала Эрилин. - И что-то мне подсказывает, что тебе редко это удается.
        Он усмехнулся, и из-за угрюмости снова появился привычный ей Гэбриэл.
        - Не люблю жаловаться и разводить нюни.
        Принцесса пожала плечами.
        - Иногда нужно жаловаться, чтобы не сойти с ума.
        Эрилин сама не любила жаловаться и терпеть не могла, когда ее жалели. Раньше. В последнее время она только и делала, что жаловалась Гэбриэлу и радовалась его утешению.
        Свеча, наконец, догорела. Пламя дрогнуло и потухло. А когда комната погрузилась в кромешную темноту, он все-таки заговорил.
        На улице было еще совсем темно и холодно, когда их разбудили. Обычный цикл тренировок, без остановки и передышки до самого обеда. Тренировочные бои, постоянная смена партнеров, различные виды оружия...
        К концу экзекуции, которую Сентас Рей называл "всего лишь разминкой", Гэбриэл еле держался на ногах, но еще не проиграл ни в одном поединке. Несколько минут назад Алехандера унесли, потому что он потерял сознание от усталости, остальные еще держались, у Дерика заметно подкашивались ноги.
        Подобные тренировки проходили каждое утро, но никогда с такой интенсивностью, сегодня учитель не позволил даже отдышаться, не дал выпить ни глотка воды.
        - Разминка закончена, - объявил Сентас Рей, - построиться!
        Четверо учеников выстроились в ряд, Алехандер, видимо, еще не пришел в себя.
        Когда они начали обучение, их было десять, каждому учителю доставалась группа из десяти мальчишек от трех до пяти лет, которых он должен был воспитывать до семнадцатилетия. Ежегодно члены Братства, ставшие учителями, встречались друг с другом и делились успехами, поговаривали, что пятеро в группе Сентаса Рея - это успех, у остальных умерло больше...
        Сентас Рей медленно прошел мимо маленького строя, внимательно вглядываясь в каждого. Что он искал в их глазах, Гэбриэл не знал, но всеми силами старался скрыть в своих ненависть.
        Ненависть? Он даже сам испугался этой мысли. Он поражался жестокости учителя, он подозревал его в том, что тот подстроил "несчастнее случаи" с его товарищами, но ненавидеть? Наверное, впервые Гэбриэл дал название своим чувствам одним емким словом.
        Возможно, нужно было, действительно, уходить с Лигас... Он не додумал мысль. В этот момент Дерик, стоящий по правую руку от него, пошатнулся. Гэбриэл сдвинулся на несколько миллиметров, подперев друга плечом. Движение практически незаметное, неуловимое, но учитель заметил его.
        - Гэбриэл! - голос Сентаса Рея прогремел в полной тишине. - Мы уже не раз обсуждали помощь без моего приказа! Только я имею право разрешить вам помогать друг другу! - голубые глаза Гэбриэла встретились с черными учителя. - Отойди от него!
        Четкий короткий приказ. Такого нельзя ослушаться, такой нельзя игнорировать.
        Руки сами сжались в кулаки.
        Сентас Рей не отводил глаз, он знал, что ни один ученик не ослушается его приказа. Ни один. И он не станет повторять дважды.
        Гэбриэл выдохнул и отстранился. Друг упал в грязь.
        Да, пожалуй, "ненависть" - то самое слово.
        На губах Сентаса Рея заиграла самодовольная улыбка.
        - А теперь, что надо сказать?
        Ему было мало, он жаждал ломать своих воспитанников, издеваться, унижать и ломать, пока полностью не сломит.
        Губы были такими сухими, будто он ел песок. Бешенство и ненависть клокотали внутри. Взгляд Сентаса прожигал насквозь.
        Гэбриэл резко дернул головой и опустил глаза.
        - Простите, учитель, - губы треснули, он почувствовал вкус крови.
        Сентас Рей приблизился.
        - Не слышу, - промурлыкал он, чувствуя свою власть и победу.
        - Прошу прощения, учитель, - повторил Гэбриэл громче, не поднимая глаз. Друг все еще лежал на земле.
        - Так-то лучше, - хмыкнул Сентас Рей. - А теперь продолжим тренировку. Сирус, приведи Алехандера, солнце еще высоко, не время прохлаждаться.
        Дерик все еще лежал.
        Гэбриэл чувствовал себя не просто связанным, скованным по рукам и ногам, понимая, что стоит ему помочь другу, учитель отыграется вовсе не на нем, а на Дерике. Сентас не признавал дружбу, он знал одну верность - верность Братству, как единому организму, а не кому-то в отдельности.
        - Поднимайся! - это уже относилось непосредственно к Дерику. - Ну же!
        Дерик лежал и хватал ртом сухой воздух.
        - Ну же!
        "Встань, прошу тебя, - мысленно взмолился Гэбриэл. - Встань, он убьет слабого".
        В этот момент появились Сирус и Алехандер. Сентас довольно кивнул тому, что хоть Алехандер и потерял сознание, но все же поднялся и пришел продолжать тренировку. Если Дерик не встанет...
        Но друг встал. Медленно, словно цепляясь за воздух. Медленно, без единого стона, как и требовал Сентас Рей, Дерик поднялся и на трясущихся ногах встал в ряд.
        Пятеро. Вот теперь все пятеро учеников стояли перед своим учителем.
        - Сегодня мы будем тренировать задержку дыхания под водой, - сообщил Сентас Рей. - Прошлое такое занятие показало, что многим из вас есть, к чему стремиться.
        Гэбриэла обдало холодом. Это то, о чем они говорили с Дериком пару дней назад. Учитель знает слабые и сильные стороны каждого ученика. Вода - слабость Дерика.
        - К реке! - распорядился Сентас Рей. - Бе-гом!
        - Ты справишься, - прошептал Гэбриэл, обгоняя друга, если бы он поравнялся с ним надолго, это бы заметил учитель.
        Эрилин чувствовала, как дрожит, но уже вовсе не от холода.
        В свое время она много читала о сатанидах, но никогда не догадывалась, через что проходят бедные дети прежде, чем стать теми, кто они есть. Сатаниды - бездушные убийцы, что всем известно и бесспорно, но ведь никто не задумывается, как именно из них вынимают душу.
        Отвратительно. Безжалостно.
        Как же она была счастлива, что свеча давно погасла. По ее щекам бежали слезы.
        А Гэбриэл все говорил, описывая страшные подробности своей жизни в школе сатанидов.
        Это не может быть правдой. Это не должно быть правдой... Но это было правдой, потому что придумать такую историю не мог никто.
        ...Вода в реке заметно поднялась с тех пор, как Гэбриэл видел ее в последний раз. Он не боялся воды. Последние годы обучения иссушили в нем чувство страха за себя.
        Сентас Рей лично связал руки каждому ученику, оставив два конца веревки, один он прикрепил к тяжелому камню, который не даст воспитаннику всплыть самостоятельно, второй к поплавку, который останется на поверхности.
        - Схема обычная, - пояснил он. - Находитесь под водой настолько долго, насколько это возможно. Как только понимаете, что больше не выдержите, дергаете за конец веревки с поплавком, и я вас достаю. Всем ясно? Вопросы?
        Здесь давно никто не задавал вопросов.
        Вернан зло глянул на Гэбриэла. Не сказал ни слова, но это было и не нужно, его взгляд ясно дал понять, что на этот раз он намерен обставить лучшего ученика. Гэбриэл одарил его кривой насмешливой улыбкой. Вернан еще не понял, что их обучение не соревнование.
        Гэбриэл упал в воду первым, Сентас Рей столкнул его камень одним четким движением. Камень был тяжелым, веревка натянулась и увлекла его за собой, спиной вперед.
        Вода оказалась ледяной, в тело словно впились миллионы игл, и от неожиданности, Гэбриэл чуть было не наглотался воды.
        Река была чистой и прозрачной, задержав дыхание, он видел, как опускались в воду остальные. Интересно, Сентас Рей намеренно разместил Дерика так далеко от него?
        Минуты тянулись бесконечно, легкие горели, но все терпели до последнего.
        Вот Сирус вывернулся, поймал пальцами конец веревки, связанный с поплавком, дернул, и учитель вытащил его на поверхность.
        Следующим сдался Алехандер, и его тоже вытащили.
        Гэбриэл видел, как дернул веревку Дерик, но в ответ ничего не произошло, поверхность воды оставалась гладкой, никто не спешил на помощь.
        "Нет!" - Глаза Гэбриэла распахнулись от ужаса.
        Дерик отчаянно дергал за веревку, пуская изо рта пузырьки драгоценного воздуха, но его не вытаскивали.
        О да, "ненависть" - то самое слово.
        Гэбриэл, вывернул запястья, пытаясь освободиться от веревки. Ненависть застилала глаза, руки затекли и не слушались. Он видел, как вытащили Вернана, как тот досадливо оглянулся на него, признавая поражение.
        Но тут не могло быть выигравших и проигравших, потому что это не игра.
        Сентас Рей завязал узлы на славу. Обожгла боль в вывернутом запястье, воздуха в легких больше не было, он начал задыхаться.
        Почему-то Гэбриэл не сомневался, что стоит ему дернуть за поплавок, Сентас вытащит и его. Вот только Дерик останется здесь.
        Как странно и нелепо плакать в воде, захлебываясь и почти теряя сознание, выламывая руки. Вода окрасилась красным от крови из разрезанных веревкой запястий.
        Дерик больше не шевелился, возле него не было пузырьков.
        "Нет!"
        Последним отчаянным усилием, уже почти ничего не видя, ему удалось высвободиться от веревки. Гэбриэл бросился к другу.
        "Только не умирай, только живи!"
        У него не было сил, чтобы поднять друга с грузом, он рвал веревку зубами.
        Он будет послушным, он будет беспрекословно слушаться учителя, только бы друг жил.
        Вместе с воздухом в мир вернулись звуки. Гэбриэл выволок Дерика на берег и рядом упал сам. Легкие горели, сознание ускользало. Нельзя сдаваться, нельзя лежать!
        Он поднялся, боковым зрением заметив сапоги Сентаса Рея, он стоял рядом, наблюдал, и не нужно было видеть его лица, чтобы знать, что он ухмыляется.
        Гэбриэл не желал сдаваться, он пытался сделать другу искусственное дыхание, давил ему на грудную клетку, пока она не поехала под руками.
        Дерик был мертв, окончательно и бесповоротно.
        Боль потери была невыносимой. Гэбриэл задохнулся от этой боли, падая рядом с телом лучшего друга... именно с телом, как бы ни было тяжело это признавать. Подняться сил больше не было.
        - У моего лучшего ученика не должно быть слабостей, - голос Сентаса Рея звучал спокойно, но, казалось, проникал через закрытые веки. - А личные привязанности - это всегда слабость.
        Сил подняться не осталось, и Гэбриэл не знал, что подняло его с земли, возможно только ненависть.
        - Ненавижу! - его голос больше походил на хрип.
        Улыбка Сентаса резала, словно нож, его глаза были равнодушны.
        - Ты должен ненавидеть только себя, - спокойно ответил учитель, - ты убил своего друга своим отношением к нему. Ты ставил дружбу выше интересов Братства, выше моих приказов.
        - Так вот почему вас называют сатанидами.
        "У меня есть много вопросов", - сказал он тогда Лигас. Теперь вопросов не было. Она во всем была права.
        - Нелепое название, придуманное людьми, - рассмеялся Сентас.
        Людьми... Будто он назвал другой вид живых существ, к которым себя не относил.
        - Я тебя ненавижу!
        Гэбриэл бросился на учителя, но трое оставшихся учеников заслонили собой Сентаса Рея.
        - Взять его, - бросил учитель приказ.
        Их всех учили одинаково, но Гэбриэлу никогда не было равных. Как ни старались все трое схватить его, им это не удавалось, он скользил между ними, как призрак, уворачивался от ударов, ссыпавшихся со всех сторон. Но и остальные не желали сдаваться, Сентас Рей дал приказ - схватить, и они, словно заколдованные, готовы были на все, лишь бы выполнить этот приказ.
        Когда Алехандер оказался слишком близко, Гэбриэл поймал его руку в захват и вывернул, раздался хруст сломанных костей. Этот звук прорвался сквозь ярость и желание защищаться. Он был лучшим среди них, даже втроем они не могли бы с ним справиться. Он может победить их всех даже без оружия.
        "Я же сделаю из них калек..." - эта мысль остудила окончательно.
        Гэбриэл остановился, поймал внимательный взгляд учителя и окончательно убедился, что все правильно понял. Сентас Рей никогда не дорожил второсортными учениками, он был готов пожертвовать этими троими оставшимися воспитанниками, лишь бы его лучший ученик получил ценный урок, положил их всех здесь у реки и, наконец, понял, что ничем не лучше своего учителя, что он истинный член Братства, сатанид...
        Гэбриэл поднял руки, сдаваясь и отступая назад. Ликование в глазах Сентаса Рея сменилось удивлением, потом разочарованием.
        Вернан повалил его на землю, вдавил колено в спину, вывернул назад руки.
        - Ты так ничего и не понял, - прошептал Гэбриэл.
        - Заткнись, - прошипел в ответ Вернан.
        - Хорошая работа, ребята, - Сентас подошел ближе. - В колодки его!
        Гэбриэла подняли с земли, он не сопротивлялся. Теперь он понял, что любое его сопротивление - это победа Сентаса Рея.
        - Ты не сломаешь меня, - пообещал он, поймав взгляд учителя.
        Но Сентас не собирался сдаваться.
        - Посмотрим, - привычно ухмыльнулся он. - Вернан, Сирус, уведите его. Алехандер, пошли со мной, разберемся с твоей рукой.
        Гэбриэл оглянулся через плечо: рука Алехандера висела как плеть, лицо бледное. Он мог бы его убить, если бы не остановился...
        - Но ведь ты на самом деле не виноват в смерти Дерика! - не выдержала Эрилин, когда Гэбриэл надолго замолчал, и она поняла, что продолжения не будет. - Сентас Рей убил его, а ты пытался спасти!
        - Но не смог, - его голос звучал глухо.
        - Ты ведь просто человек, - ее собственный голос упал до шепота, - ты не всесилен.
        - О, да, - охотно согласился он, - именно тогда я и понял, что не всесилен, а еще, что своей собственной смерти боюсь куда меньше, чем тех, кто мне дорог.
        На это ей было нечего сказать. Все плавно занимало свои места и расставлялось по полочкам. А Эрилин-то казалось, что она никогда не сможет понять этого загадочного человека.
        - Ты расскажешь, как тебе удалось бежать? - спросила она.
        Эрилин не видела его, но готова была поклясться, что он дернул плечом, словно что-то отбрасывая, в привычном жесте.
        - Не сегодня, Эр. Я думаю, что с тебя хватит на одну ночь, чтобы тебе и так снились кошмары.
        О, непременно, будут!
        Сердце бухало в груди, будто она пробежала марафон. Гэбриэл рассказывал спокойно, голосом, напрочь лишенным эмоций, но Эрилин даже боялась представить, как тяжело на самом деле дались ему эти слова.
        - Хорошо, - согласилась она, - но потом обязательно расскажешь.
        - Как-нибудь, - отозвался он. - В другой раз.
        - Обними меня, - неожиданно для самой себя попросила она.
        Гэбриэл невесело усмехнулся.
        - Эр, незамужние принцессы и все такое.
        А, к черту правила, весь мир к черту...
        - Мне холодно, - сказала она. Эрилин, действительно, дрожала, но больше от ужаса, чем от холода. Хотя она замерзла, это была чистая правда.
        - О, - только и произнес Гэбриэл, словно внезапно осознав, что кто-то может мерзнуть. - Тогда, конечно, иди сюда.
        Благо, в маленькой келье идти было недалеко. Она просто придвинулась, не вставая с пола, и крепко прижалась к его груди. Он обнял ее, согревая.
        - Спасибо, - прошептала принцесса, имея в виду и рассказ и объятия.
        ***
        Утром Гэбриэл, как всегда, сделал вид, что ничего не произошло. Эрилин так не умела, у нее на сердце все еще оставался тяжелый осадок после рассказанной им истории.
        Гэбриэл же выглядел с утра вполне жизнерадостным, особенно, когда Джоф проснулся и сообщил, что чувствует себя значительно лучше, и попросил есть. Жар за ночь спал, похоже, им все же удалось избежать заражения.
        Что бы там Гэбриэл ни говорил, что не хочет ни к кому привязываться и боится заводить друзей, дабы не подвергать их опасности, он уже давно привязался и к ней, и к пареньку Генти, в этом она теперь не сомневалась. Эрилин и сама себе поразилась, что у нее чуть сердце не выскочило из груди, когда ранили Джофа.
        "Мы все связаны. И мы давно уже не чужие друг другу"...
        Теперь принцесса могла с уверенностью сказать, что это трехнедельное путешествие изменило их всех.
        - Где ты это раздобыл? - восхищенно пробормотала она с набитым ртом.
        Они с Гэбриэлом сидели на полу. Джоф полусидел на койке, опершись спиной о подушку, и уплетал свою порцию свежего хлеба с молоком.
        Гэбриэл пожал плечами и ответил совершенно равнодушно:
        - Украл.
        Эрилин подавилась и закашлялась.
        - Эй, - он услужливо похлопал ее по спине, - да, успокойся ты, я пошутил. Конечно же, я все купил.
        Принцесса посмотрела на него из-под опущенных бровей, с трудом отдышавшись.
        - Да, честно, купил, - заверил Гэбриэл, сияя самыми невинными глазами, которые Эрилин когда-либо видела, и добавил: - Ты же сама говорила, что, когда твой брат освободится, он меня озолотит за помощь тебе, вот я и не экономлю.
        Принцесса смутилась. Конечно же, Гэбриэл был прав. Страшно представить, сколько ему пришлось потратить во время их совместного путешествия, начать хотя бы с того вечера, когда она появилась в его гостинице в Миранье, и он снял ей комнату.
        - Он непременно заплатит, как только мы доберемся... - начала было Эрилин и осеклась, заметив ехидную улыбку на его губах. Он явно издевался. - Ты пошутил, да?
        Гэбриэл усмехнулся и отпил молока из своей кружки.
        - Да плевать мне на деньги, - сказал он. - Они приходят и уходят, заработаю.
        - Приходят и уходят, - пробурчал Джоф. - Ты так говоришь, потому что никогда не нуждался в деньгах.
        Эрилин думала, что он обидится, но Гэбриэл только усмехнулся:
        - Ты прав, никогда не нуждался. Даже когда умирал в подворотне от голода, я в них не нуждался. Они бы мне тогда очень пригодились, только и всего.
        У Генти отвисла челюсть.
        - Не впечатляйся, - отмахнулся Гэбриэл. - Сейчас твоя задача - как можно скорее встать на ноги и не тормозить нас.
        Вид юноши стал виноватым, он опустил взгляд на свое забинтованное плечо.
        - Болит, боюсь, я не скоро смогу шевелить рукой.
        - Лучше бы ты мозгами шевелил, - Гэбриэл одарил его многозначительным взглядом.
        - Прости, - Джоф окончательно сник.
        - Ты хоть понимаешь, как я перепугался, когда этот парень выстрелил, метя прямо тебе в сердце? - продолжил Гэбриэл. - Одно мгновение промедления, и мы сейчас не лечили тебя, а хоронили на местном кладбище.
        Глаза Генти засияли, он вскинул голову, улыбка расцвела на его лице от уха до уха.
        - Перепугался? - ахнул он. - Ты?! За меня?
        Эрилин не сдержала улыбки, наблюдая его восторг. Она была очень рада, что Гэбриэл все же озвучил свое беспокойство. Генти должен был услышать эти слова, это будет его стимулом, даст силы, чтобы скорее поправиться.
        - Ладно, - решил Гэбриэл под все еще ошарашенным взглядом Джофа и легко поднялся с пола. - Пойду, поговорю с отцом Георгием, узнаю обстановку. А ты, - он погрозил Генти пальцем, - лежишь и выздоравливаешь. И быстро.
        И вышел.
        Как только дверь за ним закрылась, юноша шумно выдохнул.
        - Что это было? - он поднял на Эрилин блестящие глаза.
        Принцесса пожала плечами.
        - Ты на самом деле его напугал. И меня. Мы чуть тебя не потеряли.
        - Но... - Джоф не сразу смог подобрать слова. - Но ведь он сам говорил, что я балласт, что...
        - Ш-ш, - успокоила Эрилин. - Отдыхай, ладно?
        Она тоже встала, но у нее вышло не так легко и стремительно, как у Гэбриэла, ноги затекли от долгого пребывания в одной позе. Ох уж эти тесные пространства!
        Эрилин уже взялась за ручку двери, когда обернулась:
        - Пора бы уже понять, что Гэбриэл не всегда говорит, что думает.
        Джоф удивленно открыл рот, а она выскользнула за дверь.
        ***
        Гэбриэл обнаружился во дворе с отцом Георгием, как и обещал. Священник коротко поприветствовал Эрилин.
        - У вас прелестная супруга, - сказал он Гэбриэлу и отправился по своим делам.
        Принцесса покраснела. Супруга... Эта ложь должна была ее оскорбить, но почему-то не оскорбляла.
        - Как мы поедем дальше на двух конях? - спросила она.
        Конечно, они уже ехали с Джофом на одном по пути из Гриора в Милос, но тогда Генти не был ранен.
        Гэбриэл оперся на низкий забор церковного двора и окинул взглядом близстоящие строения.
        - Деревенька бедная, - сказал он. - Навряд ли, можно раздобыть здесь лошадь.
        Она согласно кивнула, понурив голову, по правде говоря, Эрилин надеялась, что он что-нибудь придумает.
        - Разберемся по ходу, - отмахнулся Гэбриэл. - Я вот думаю, может, продать лук и стрелы, которые я отобрал у наемников? Качество у них неплохое, ну да нам они за ненадобностью.
        - Ты, что, не умеешь стрелять из лука? - не поверила она.
        Он сгримасничал:
        - Если надо, я могу стрелять из лука, вися вниз головой и на скаку.
        Эрилин чуть не задохнулась от внезапной идеи.
        - А меня научишь?
        Гэбриэл приподнял бровь, скептически глядя на нее:
        - Вниз головой?
        - Можно вверх, меня устроит, - серьезно ответила она.
        - То есть, это была не шутка? - на всякий случай уточнил он.
        - Нет, - Эрилин мотнула головой. - Не хочу быть беззащитной!
        - Ты же говорила, что умеешь фехтовать?
        Она опустил взгляд на собственные сапоги. Да уж, самое обидное, что она всю свою жизнь считала, что умеет фехтовать.
        - Я так думала, - признала принцесса, - и по правилам я, и правда, неплохо фехтую, даже лучше Эмира, но в бою, вроде того, в котором мы познакомились с Андресом, меня зарубили бы на третьей секунде. Я легкая и могу владеть только легким оружием, а со своей шпагой мне бесполезно тягаться с мужчиной с мечом.
        Гэбриэл кивнул, в его глазах загорелся интерес.
        - А что, - признал он, - это может быть полезным. Если будешь стараться.
        - Буду, - торжественно пообещала Эрилин. - Тогда, может быть, приступим прямо сейчас?
        - Ага, - съязвил Гэбриэл, - а в качестве мишени используем распятие? Эр, ну не в церкви же.
        Она покраснела до корней волос.
        - Не расстраивайся, - он дружески потрепал ее по плечу. - Из-за Джофа у нас теперь будет больше привалов, так что успеем.
        Звучало обнадеживающее.
        Эрилин кивнула и пошла обратно в дом, чтобы присмотреть за Генти, а заодно и сбежать от взгляда этих пронзительных голубых глаз.
        13 глава
        Эрилин зашипела от боли, когда тетива в очередной раз хлестнула по пальцам, а стрела, вместо того, чтобы унестись в полет, грохнулась к ногам.
        Джоф ехидно засмеялся.
        - Сам попробуй! - прорычала принцесса.
        В ответ Генти продемонстрировал подвешенную к плечу руку, мол, извини, инвалид я. Это вызвало у нее новый рык. Она отшвырнула от себя лук и плюхнулась на землю прямо там, где стояла.
        Они остановились на ночлег в маленьком леске в одном дне пути от Сараны. Гэбриэл пошел за дровами для костра, оставив их с Джофом присматривать друг за другом. Естественно, как только он ушел, каждый занялся своим делом: Генти завернулся в плащ по самый нос и принялся баюкать больную руку, а Эрилин решила лишний раз попрактиковаться с луком.
        Последние несколько дней пути она проводила за этим занятием все свободное время. Достигла ли она успехов? Определенно, нет. Гэбриэл сказал, что научиться стрелять из лука очень легко, нужно просто потратить на это несколько лет жизни. Всего-то...
        Эрилин подняла руки ладонями вверх. Все пальцы были покрыты болезненными волдырями, мозолями и ссадинами. А Гэбриэл говорил, что так и будет, если неправильно натягивать тетиву. Только как научиться делать это сразу и правильно?
        Она пососала кровоточащий палец. Нет, она так просто не сдастся.
        Эрилин решительно встала и снова подняла лук.
        Из-за деревьев появился Гэбриэл. Он положил принесенные ветки и, ни слова не говоря, подошел к ней. Эрилин следила за ним из-под опущенных бровей.
        Гэбриэл взял ее за руки, повернул сначала ладонями вверх, потом вниз, скривился и отобрал лук.
        - Нет, - простонала Эрилин.
        - Это я сказал: нет, - отрезал он и убрал лук подальше к своему мечу.
        - Можно подумать, у тебя сразу получилось! - обиделась она. - Ты сам говорил, что мне нужно как можно больше тренироваться!
        Но Гэбриэл не поддался на провокацию и не вернул ей оружие.
        - Хочешь учиться в том же режиме, в каком учили меня? - холодно поинтересовался он. - Или у тебя склонность к мазохизму?
        Эрилин не нашлась, что ответить. Руки ужасно болели и кровоточили, это была чистая правда.
        Гэбриэл покопался в своей сумке и извлек из нее небольшую круглую баночку с зеленым желеобразным содержимым.
        - Держи.
        Баночка взлетела в воздух, и... И, конечно же, принцесса ее не поймала.
        - Что это? - нахмурилась она, поднимая банку с земли.
        - Мазь. Нанеси на руки, иначе завтра вообще не сможешь даже пошевелить пальцами.
        - Хорошо, нянюшка, - огрызнулась она.
        Гэбриэл закатил глаза:
        - Если бы вы оба не вели себя, как дети, я бы не был вынужден быть вашей нянькой.
        - А я-то, я-то при чем? - пропищал Джоф из-под своего плаща, но все же предпочел прикусить язык, пока не запахло жареным.
        Гэбриэл удовлетворенно хмыкнул и отправился разводить костер, так как ни от принцессы, ни от Генти помощи можно было не ждать.
        ***
        Когда костер окончательно разгорелся, все пересели поближе, и Гэбриэл вручил каждому по кружке с горячим напитком. Вот уж, действительно, нянька!
        Раньше костром почти все время занимался Джоф, а Эрилин, хоть и не могла ничего приготовить, но, по крайней мере, исправно кипятила воду и заваривала чай. Сейчас же Генти из-за поврежденного плеча считал себя недееспособным инвалидом, а принцесса довела свои руки до такого состояния, что на них смотреть было страшно.
        До Сараны оставалось меньше дня пути, и это нервировало. Конечная точка, пункт назначения, куда они так долго стремились. Теперь же от того, что произойдет в Саране, зависит, что будет дальше.
        - Ты раздражен, - заметила Эрилин, она не могла долго держать кружку больными пальцами и поставила ее возле себя на пожухлую траву.
        - Угу-к, - промычал Джоф, но нос из-под плаща не высунул.
        Гэбриэл молча переводил взгляд с одного на другую и обратно, гадая, притворяются они или, правда, не понимают причину его беспокойства. Однако осмотр ничего не дал, недоумение обоих казалось искренним.
        Гэбриэл вздохнул.
        - Так, давайте сначала. Когда вы собирались в Сарану без меня, как вы собирались действовать?
        Эрилин с Джофом переглянулись. Генти пожал здоровым плечом, а Эрилин нахмурилась, чувствуя подвох, но все-таки ответила:
        - Найти Эмира и вместе вернуться домой.
        Гэбриэл даже чуть не захлебнулся и тоже отставил кружку.
        - Вот так просто найти и вернуться? - уточнил он. - Как искать? Спрашивать на улице, не встречался ли им принц из Иканора? Ах, он у вас в плену? Тогда отпустите его домой, пожалуйста, я его сестра, со мной можно, я его провожу. Так, что ли?
        Эрилин смутилась, даже в свете костра было видно, как она покраснела.
        - Ну, нет, конечно, мы бы что-нибудь придумали. По обстоятельствам, как ты сам все время говоришь.
        Гэбриэл скрипнул зубами. Да уж, великие планы, нечего и говорить.
        - Я говорю, что решу по обстоятельствам, - напомнил он, - только потому, что я умею это делать. Но даже я не сую голову в петлю, толком ничего не разузнав. Что вы знаете о Саране?
        - Я - ничего, - поспешно признался Джоф.
        - Сарана уже второй год в состоянии гражданской войны, - осторожно ответила Эрилин.
        - Очень хорошо, - кивнул Гэбриэл. - И чего воюют?
        - За власть.
        Он скривился.
        - Эр, ты как ученик на экзамене, который не знает правильный ответ. Ясно, что за власть. Кто с кем воюет? Какие силы вовлечены? Какие мотивы?
        Эрилин поджала губы. Похоже, она на самом деле до этого момента не задумывалась, что будет, когда они доберутся до Сараны. Может быть, потому, что всерьез не надеялась, что это вообще удастся?
        - Значит так, - начал Гэбриэл, убедившись, что придется все рассказывать с самого начала. - Сарана - одно из самых крупных и мощных королевств, по размерам, военной силе и истории с ним способна соперничать только Алаида. Их главное различие: в Алаиду стали допускать магов только в последние двадцать лет, а в Саране они были всегда. Благо, эти два крупных государства находятся далеко друг от друга, и их интересы никогда не пересекались. Алаида осваивала море, Сарана степи. В последние две сотни лет трон Сараны занимает семья Лорнов. Могущественная древняя семья, имеющая бесчисленное количество ветвей в семейном древе. Вот из-за лишней ветви все и началось. Отец нынешнего короля, Галима Лорна, еще до его рождения завел на стороне пассию, и у него родился сын, Галис.
        - Он, что же, и назвал их практически одинаково? - ахнул Джоф, полностью поглощенный историей.
        - Практически да, - кивнул Гэбриэл и продолжил: - Галис стал бы наследником престола по праву рождения, но он был рожден не в браке, а потому все почести достались младшему сыну, и старший, понимая свое положение, никогда ни на что не претендовал, хотя отец и держал его при дворе. А три года назад король умер, короновали Галима, и Галис полностью это поддержал. Но Галим начал не очень хорошо, опасаясь предательства, а вернее, страдая настоящей манией преследования, он стал всюду видеть заговорщиков, что повлекло за собой волну казней по всему королевству.
        - Так заговорщиков на самом деле не было? - удивилась Эрилин.
        - Были, конечно. Но своим чрезмерным напором король добился обратного эффекта - их количество резко возросло. И, естественно, их целью стал Галис.
        - То есть не Галис начал войну?
        - Нет, война выросла из восстания заговорщиков, которые хотели сбросить с трона Галима. Но возвести на престол не члена семьи Лорнов было бы труднее, а потому они уговорили Галиса пойти на младшего брата войной. К тому времени Галим уже такого наворотил, что Галиса не пришлось долго убеждать.
        - Но почему война? - не понимал Джоф. - Если Галим так жесток и ужасен, почему народ Сараны не объединился в войне против него?
        Так, ясно, Джоф и политика - вещи несовместимые.
        Гэбриэл перевел взгляд на принцессу. Она выглядела задумчивой.
        - Эр, объяснишь?
        Эрилин кивнула. Хоть она и не была в подробностях осведомлена о событиях, произошедших в Саране, но все же варилась в этой "кухне" с самого детства.
        - Дело в том, Джоф, - сказала принцесса, - что Галим Лорн - законный наследник, это оч-чень много значит. И автоматически ставит на его сторону армию, а она присягала ему на коронации, а также всю знать, которая не решится поддерживать нового короля, дабы не потерять те земли и богатства, что сейчас имеют. А они неминуемо потеряют часть этих благ, когда на трон взойдет новый наследник, с ним придут его сподвижники, которые и приберут к рукам все, что можно.
        - Неплохо, - одобрил Гэбриэл ее пояснение. - Сейчас все королевство разделилось на два лагеря, то и дело вспыхивают бои.
        Джоф сел прямее и, наконец, убрал плащ от лица.
        - Все равно не понимаю проблемы. Два брата, огромное королевство. Разделили бы его на две части, и все счастливы.
        Эрилин хмыкнула.
        - Джоф, тебя не учили молчать, когда не знаешь, что сказать?
        - А что я такого сказал? - возмутился юноша.
        - А то, - отрезала принцесса, - это даже я понимаю. Разделить Сарану на две части ?- это еще и разделить надвое ее армию и территорию. Это больше не будет крупное мощное королевство, а два маленьких и слабых. Соседи могут захотеть их захватить.
        - А-а, - протянул Джоф.
        - Вот именно, - поддержал Гэбриэл. - Именно поэтому одна из сторон и прислала делегацию в Иканор. Они хотят заранее заручиться поддержкой других государств. Эр, ты знаешь, от кого они были: от Галиса или Галима?
        Принцесса покачала головой и, не хотя, призналась:
        - Я не особо интересовалась политикой. В основном я прожигала время в борьбе за независимость с отцом и братом, - ее слова были пропитаны горечью.
        - Вот это нам и предстоит выяснить, - подвел Гэбриэл первый итог, проигнорировать ее приступ самобичевания.
        - Но это не объясняет, почему они захватили Эмира, если не собирались его убивать, - возразила Эрилин.
        - А, по-моему, как раз объясняет, - Гэбриэл постучал пальцем себе по лбу, - подумай. Они за спиной у твоего отца и брата заключают договор с твоим дядюшкой Ридоком. Тот, в свою очередь, убеждает их, что в скором времени займет трон, но ему нужна помощь, чтобы избавиться от наследника.
        - Тогда какой смысл сохранять ему жизнь? - все еще не понимала принцесса, у нее уже были глаза на мокром месте, но она пока держалась.
        - Ридоку - никакого смысла, - согласился Гэбриэл, - а вот саранцам - огромный. Они не могли заключить с Ридоком никакого официального договора до его коронации, значит, получили лишь устные заверения. Им нужны были гарантии. Если Ридок их подводит и не сдерживает обещания, они просто отпускают Эмира, тот восходит на трон. И тогда в любом случае король Иканора на их стороне, кем бы он ни был.
        - Но ведь они могли заключить договор с моим отцом! - воскликнула Эрилин.
        - Твой отец был мудрым человеком, именно поэтому он и отправил Эмира в Сарану, чтобы он смог оценить обстановку. К тому же, мы по-прежнему не знаем, от какой из враждующих сторон прибыла делегация. Король Эрон мог и отказаться от союза, а Ридок давал гарантии.
        Эрилин поджала губы, переваривая услышанное. Повисло тяжелое молчание.
        Его нарушил Джоф.
        - А ты-то откуда все это знаешь? - изумился он. - Если даже она не знает, - юноша покосился на Эрилин.
        Принцесса тоже устремила на него пытливый взгляд.
        - Я люблю быть в курсе всего, - отмахнулся Гэбриэл, но этот вариант не прошел, они смотрели на него в четыре глаза, ожидая ответа. - Ладно, - сдался он. - Я работал на Галима пару лет назад.
        - На плохого короля? - ужаснулся Джоф.
        - Как раз, когда начались эти волнения, - в свою очередь подметила Эрилин.
        - Тут нет хороших и плохих, - заверил Гэбриэл. - Мне предложили интересное задание, и я огласился.
        - То есть ты знаком с самим королем! - обрадовалась принцесса.
        Гэбриэл покачал головой:
        - Это ничего не значит. Даже если Эмир у него, я не могу просто заявиться во дворец и попросить его освободить. Я выполнил задание, мне заплатили, я уехал. Мне никто ничего не должен.
        - А что это было за задание? - поинтересовалась Эрилин, поникнув.
        - Не обсуждается, - отрезал он. - Именно поэтому меня и нанимают короли. Я не распространяюсь о своих заказах.
        Задание оказалось куда скучнее, чем выглядело сначала, поэтому Гэбриэл быстро покончил с ним и уехал, и с тех в Саране ни разу не был. Но встреч с королем нужно было все же избегать.
        - И что мы будем делать? - спросил Джоф.
        Гэбриэл улыбнулся, впервые за вечер:
        - По обстоятельствам, как вы и собирались.
        ***
        - Насколько мне известно, - продолжал рассказывать Гэбриэл на следующий день, когда до Сараны осталось уже рукой подать, - прямо по курсу идет развилка дорог, одна ведет к городу, подчиняющемуся Галису, а вторая Галиму.
        - И куда ты предлагаешь? - спросила Эрилин. Она ехала с Джофом на одном коне, что значительно снижало скорость передвижения.
        - Хороший вопрос, - протянул Гэбриэл, он и сам до сих пор не решил. Но поиски нужно было с чего-то начать.
        Гэбриэл покопался в сумке в поисках документов и достал сразу три комплекта. Эрилин даже присвистнула, наблюдая за ним.
        - У тебя есть поддельные документы?
        Гэбриэл пожал плечами:
        - Бумаги на имя Гэбриэла Хортона такие же поддельные, как и все другие, и никогда не выдавались ни одним королевством.
        - Но под этим именем ты въезжать в Сарану не собираешься, - догадалась она.
        Гэбриэл еще раз взвесил все за и против и окончательно решил:
        - Не стоит.
        Оба претендента на престол Сараны знали его не только в лицо, но и по имени. Если личной встречи можно постараться избежать, то о том, что границу пересек некто Гэбриэл Хортон, оставивший о себе у обоих яркие воспоминания, им доложат немедленно.
        - Ты, что, умудрился наследить во всех королевствах? - восхитился Джоф.
        Гэбриэл хмыкнул.
        - Я же говорил, это не я ищу неприятности, а они находят меня, - он перебрал документы и остановился на одних. - Да, вот эти, пожалуй, подойдут.
        Бумаги на имя Гэбриэла Веласа были сделаны в этом году и еще не успели засветиться. Так что это то, что надо.
        - Так куда? - снова нетерпеливо спросила принцесса, впереди показалась развилка дорог.
        - К Галиму, - наконец, определился Гэбриэл. - Там должно быть поспокойнее. И есть у меня тут парочка знакомых.
        Эрилин закатила глаза:
        - Ты лучше скажи, где у тебя их нет.
        Гэбриэл усмехнулся, отвесил ей шутливый поклон и поторопил коня.
        ***
        Стража на воротах проверяла документы самым тщательнейшим образом.
        - Что они ищут? - шепнула Эрилин, наблюдая, как стражники просматривают бумаги, разве что не понюхали, даже на свет посмотрели.
        - Ищут подделку, - ответил Гэбриэл, практически не разжимая губ и глядя на стражу самыми невинными глазами.
        - Не найдут?
        - Как знать, - он подмигнул ей и снова сделал смиренное выражение лица.
        Черт бы его побрал с его спокойствием. У Эрилин уже сердце из груди выпрыгивало. Она в Саране! В Саране! У нее получилось!
        Страж же тем временем закончил осмотр и протянул бумаги обратно.
        - Что ж, - признал он, - на первый взгляд все в порядке. И на второй.
        "И на третий", - закончила про себя Эрилин. Ей было все еще не спокойно.
        - Эй, Гил, иди сюда! - позвал кого-то стражник.
        - А вот это плохо, - прошептал Гэбриэл.
        - Что?
        - Просто, если не умеете врать, говорите правду, хорошо? Только правду, - он выделил интонацией слово "только".
        У Эрилин упало сердце, когда она увидела человека, вышедшего из сторожки. Высокий худой мужчина с длинными волосами, укутанный в темный плащ от шеи до пят. На вид самый обычный человек, но вот его взгляд... Даже более пронзительный, чем у Гэбриэла, казалось, эти глаза смотрят прямо в душу.
        Принцесса видела магов раньше, хотя в Иканоре и не было придворного волшебника, как в большинстве королевств, но в столице они встречались, и иногда посещали дворец. Все совершенно не похожие друг на друга ничем, кроме взгляда.
        - Время неспокойное, - словно извиняясь, сказал стражник, разговаривавший с ними до этого, и кивнул магу: - Гил, проверь их.
        Маг кивнул и подошел ближе, спрятав руки в широких рукавах.
        - Эти документы настоящие? - спросил он, чуть наклонив голову.
        Эрилин заворожено наблюдала, как у Гэбриэла на лице не дрогнула ни одна мышца.
        - Да, - ровным голосом ответил он, смотря магу прямо в глаза.
        Маг кивнул и чуть смежил веки, потом устремил свой взгляд на нее.
        - Эти документы настоящие? - повторил он свой вопрос.
        Маги чувствуют ложь. Гэбриэл ведь сказал, если они не умеют лгать, лучше сказать правду...
        Гэбриэл не смотрел на нее, он сцепил руки за спиной и со скучающим выражением на лице изучал небо над головой.
        Эрилин набрала в легкие побольше воздуха.
        - Эти документы выписаны по распоряжению наместника Третьей Провинции Гриора, - ответила она самую наичистейшую правду. У Гэбриэла дернулся уголок губ. Одобрительно? Эрилин набралась храбрости и продолжила: - Я сообщила ему, что мои бумаги были похищены, и наместник был так любезен, что помог мне сделать новые.
        - Временные, - подловил маг.
        - Пока я не сделаю постоянные по возвращению на Родину, - у нее поджилки тряслись, но она приложила все силы, чтобы выдержать этот пугающий взгляд.
        - И где ваша Родина?
        Не можешь соврать, говори правду...
        - В Иканоре.
        - И вы собираетесь туда вернуться?
        - Да. В скором времени.
        - А что вы делаете здесь?
        Правда, ничего, кроме правды...
        - Я приехала за своим братом. И собираюсь забрать его домой.
        Маг удовлетворенно кивнул, не почувствовав лжи, потом задал еще несколько вопросов Генти. Документы Джофа были единственными подлинными из всех трех, поэтому лгать и не пришлось. Почему он покинул Иканор? Его отправил дед. Почему? Хотел для него лучшей жизни.
        - Они говорят правду, - подвел итог маг, потом указал на Эрилин и Джофа, - Но эти двое меня боятся.
        - Еще бы его не бояться, - пробурчал Генти.
        Принцесса уже успела подумать, что все, это конец, но стражник вдруг рассмеялся.
        - Гил, меня самого от тебя в дрожь бросает, - он дружески похлопал мага по плечу. - Хорошая работа. Можешь идти.
        Маг одарил их еще одним подозрительным взглядом, потом пожал плечами, мол, не его это дело, он выше всего этого, и снова скрылся в сторожке.
        Стражник же теперь выглядел гораздо благодушнее.
        - Добро пожаловать в Сарану! - провозгласил он общепринятое приветствие путников.
        ***
        - Еще чуть-чуть и конец, - прошипела Эрилин, когда они отошли от ворот.
        - Да ладно, - отмахнулся Гэбриэл, - все обошлось.
        - Но откуда ты знал, что мы справимся? - не понимала она.
        - Это уж точно, - поддержал Генти. - Я вот только в последний момент сообразил, что значило твое: только правду.
        Гэбриэл улыбнулся:
        - Ну, я всегда надеялся, что вы не такие идиоты, как кажется на первый взгляд.
        Эрилин зашипела, Джоф перевел взгляд с Гэбриэла на нее, потом обратно и все же решил обидеться.
        ***
        Таверна совсем не изменилась за два года, что он здесь не был.
        Гэбриэл усадил Эрилин и Джофа за самый дальний столик и оставил деньги, чтобы заказать обед, а сам остался ждать хозяина у стойки.
        Два года назад таверну Джимми Крока пытались ограбить, оказавшийся поблизости Гэбриэл, вмешался, и помог ему, отказавшись потом от награды. "Я твой должник!" - клялся тогда Джимми. Что ж, пора платить по счетам.
        Джимми показался из-за потайной двери минут через пять после того, как Гэбриэл передал через слугу короткую записку всего с одним словом: "Привет!" и подписью: "Г.Х.".
        Хозяин таверны был молод, еще до тридцати, но излишняя тучность делала его старше. Соломенные волосы и веснушки по всему лицу придавали добродушный вид.
        - Гэ Ха, - прищурился Джимми. - Так и знал, что это ты!
        Гэбриэл улыбнулся:
        - Я же говорил, что однажды вернусь.
        Джимми подошел ближе, перегнулся через стойку и понизил голос:
        - А я тебе советовал не появляться тут ближайшие лет пять, пока все не устаканится, или, по крайней мере, пока Лорны не определяться, чей трон.
        Гэбриэл развел руками.
        - Непредвиденные обстоятельства. Как всегда. Джимми, мне нужна твоя помощь.
        Хозяин таверны хмыкнул, окинул взглядом зал и убедился, что за ними никто не следит и не подслушивает.
        - Эти двое с тобой? - отметил он незнакомые лица Генти и принцессы.
        - Да.
        - Знаешь, я даже на миг бы не поверил, что ты приехал просто погостить, - изрек Джимми после небольшой паузы. - Тут все друг за другом следят, шпионят, докладывают. Уже совершенно не поймешь, кто на чьей стороне. И если Галис узнает, что ты в Саране...
        - Галис - доверчивый идиот, который повелся на увещевания алчных подхалимов и начал войну, расколовшую его родное королевство надвое, - отрезал Гэбриэл.
        - Почти слово в слово, как отзывается о нем король Галим, - хмыкнул Джимми.
        - Приятно, когда тебя цитируют короли, - усмехнулся Гэбриэл, потом сделал серьезное лицо. - Так поможешь?
        Джимми поджал губы, было очевидно, что своя шкура ближе к телу, и ему не хочется ни во что ввязываться.
        - Я человек чести, - сказал он, наконец, - и я всегда плачу по счетам.
        - Рад слышать, - Гэбриэл расплылся в улыбке. - Меня интересуют имена: Лаиза и Ричард Сейг, а также Мария и Лорис Каучер.
        - Сейги? - изумился Джимми, его мохнатые брови поползли вверх. - Зачем они тебе?
        Гэбриэл даже не поверил своему везению. Вот это удача, и притом с первого раза. Не зря его так тянуло в Сарану.
        - Я разыскиваю женщину, покинувшую с маленьким мальчиком Иканор двадцать два года назад. Если это они, то этого мальчика ищет отец.
        Джимми помрачнел.
        - Ну, если это они, то не ищет, а искал.
        Или неудача...
        - Что ты о них знаешь?
        Джимми задумчиво потеребил толстую губу.
        - Ну-у, - протянул он. - Мы жили на одной улице, когда я был еще подростком. Лаиза дружила с моей матерью, поэтому я ее помню. Милая женщина. Ее сын был младше меня лет на пять, поэтому мы не общались, конфликт интересов из-за разницы в возрасте и все такое...
        - Джимми, - взмолился Гэбриэл, - это очень важно, ближе к делу.
        Хозяин таверны кивнул и продолжил:
        - Десять лет назад красная лихорадка скосила половину населения королевства, ты должен был слышать, - Гэбриэл кивнул, он действительно слышал о страшной болезни, прошедшей по Саране, и которую даже маги смогли исцелить только спустя полгода после начала эпидемии. - Деревня, в которой мы жили, пострадала особенно сильно. Моя мать тоже заразилась и умерла, мне повезло, болезнь обошла стороной, и я уехал подальше и поселился здесь.
        - А Сейги?
        - Умерли всей семьей, - вздохнул Джимми, его взгляд затуманился от воспоминаний.
        - Да уж, - протянул Гэбриэл. Если это были Энн и Ричард, то король Эдвин начал поиски сына тогда, когда после его смерти прошло уже много лет. Не лучший исход задания, и точно не такой, на какой он рассчитывал. Но дело есть дело, в конце концов, Эдвин Кэродайн говорил о том, что если его сын мертв, он должен хотя бы это узнать.
        - Вот так, - протянул Джимми, выглядевший теперь совершенно несчастным.
        Гэбриэл вскинул на него глаза.
        - Говоришь, подруга твоей матери? - прищурился он.
        - Ну да, - Джимми даже отступил на шаг от его напора.
        - Как она выглядела? Невысокая, пухленькая, светловолосая?
        Тот задумался.
        - Насчет роста не скажу, скорее среднего, да бог ее знает, это я не помню. Но не светловолосая это точно. Рыжая.
        Гэбриэлу показалось, что он сейчас просто растечется лужицей. Не они... Слава Богу, не они. У него еще есть шанс отыскать принца и притащить его Эдвину.
        - Джимми, я готов тебя расцеловать!
        Джимми погрозил толстым пальцем, напоминающим сосиску.
        - Держи себя в руках. И я попробую разузнать о другой парочке, которую ты назвал. Как там? Мария и Лорис Каучер?
        Гэбриэл благодарно кивнул.
        - А пока можете остановиться у меня, - Джимми снял с гвоздя на стене связку ключей, отцепил один и подбросил в воздух. Гэбриэл поймал ключ на лету. - Даю одну комнату. Пять монет в сутки. Я тебе должен, но не в денежном эквиваленте.
        Гэбриэл улыбнулся, убирая ключ в карман.
        - Заметано, Джимми!
        ***
        - Что сказал твой приятель? - поинтересовалась Эрилин, когда Гэбриэл сел за их столик.
        Он выглядел довольным, и это было очевидно.
        - Вычеркнул еще пару имен из моего списка, - охотно ответил Гэбриэл. - Я начал с пяти, теперь осталось две пары. И одна из них должна быть в Саране.
        - Хорошо, - протянула принцесса. Она хотела спросить, когда они начнут поиски ее брата, и откуда их вообще следует начинать, но не решилась. Гэбриэл и так прекрасно помнил, зачем она сюда приехала, и, в отличие от нее, не был склонен к панике, а значит, всему свое время.
        Внезапно что-то щелкнуло и загудело, все головы повернулись к стойке.
        - Что это? - ахнул Джоф.
        Зеркало на опорном столбе засветилось.
        - Магическое зеркало, - равнодушно отозвался Гэбриэл, словно видел такие чудеса уже тысячу раз. - Маги передают через них картинку, иногда звук. Как правило, так транслируют важные обращения короля или праздники с главной площади столицы.
        - У нас были только громкоговорители, - завистливо пробормотала Эрилин.
        Ну, конечно же, в Иканоре пользовались магией не так часто, как здесь.
        А в зеркале тем временем, действительно, появилось изображение. На большой площади собрались сотни людей, а на возвышении стоял мужчина в красной королевской мантии. Светловолосый, высокий, худой, с впалыми щеками.
        - Галис, - шепнул Гэбриэл. - Гляди-ка, приоделся. Сейчас будет проповедовать.
        - Он выглядит так, будто его морили голодом, - прокомментировал Джоф.
        Гэбриэл пожал плечами:
        - Нервы.
        - Возлюбленные мои граждане Сараны, - и правда, начал мужчина в мантии. - Я призываю Вас покончить с деспотией моего брата и закончить это бессмысленное кровопролитие. Помните, что Вы и создаете закон, и если Вы примите единогласное решение, я взойду на трон...
        Эрилин поморщилась.
        - Что за дешевая пропаганда?
        - Он проигрывает, вот и паникует, - ответил Гэбриэл. - Раньше он выглядел более здоровым и уверенным в своих силах.
        - То есть ты на стороне Галима? - подловила принцесса.
        Гэбриэл пожал плечами.
        - Во всяком случае, он действует открыто.
        Эрилин прищурилась.
        - Ты так и не расскажешь, что за задание выполнял для Галима накануне разверзнувшейся войны между братьями?
        Она готова была поклясться, что все далеко не так просто, как он говорил.
        - Нет, - решительно ответил он. - Сейчас это не имеет значения.
        Эрилин сдалась и снова повернулась к магическому зеркалу. Галис еще что-то вещал, но интерес слушателей к нему значительно поубавился. Посетители таверны, сначала обратившиеся вслух, стали отворачиваться и возвращаться к обеду.
        Изображение в зеркале отдалилось, словно кто-то поднял его над площадью. Теперь обзор стал лучше. Видимо, так Галис показывал, сколько у него сподвижников. Потом демонстрируемое действо снова начало приближаться, лицо претендента на престол появилось крупным планом, затем показали его доверенных людей, расположившихся за его спиной.
        У правого плеча Галиса стоял темноволосый молодой человек в черном камзоле. Серьезное лицо, сосредоточенный взгляд, губы сжатые в одну линию.
        - Эмир! - закричала Эрилин и вскочила, опрокинув стул на пол.
        14 глава
        - Не трогай меня, - вырывалась Эрилин, пока Гэбриэл тащил ее под локоть по лестнице. - Я не хочу ждать! Там мой брат, он жив!
        Гэбриэлу, наконец, удалось запихнуть ее в комнату. У принцессы бешено блестели глаза, лицо раскраснелось, она то и дело сжимала и разжимала кулаки.
        Гэбриэл запер дверь и привалился к ней спиной, заранее блокируя выход, сложил руки на груди и принялся ждать. Пока Эрилин не успокоится и не возьмет себя в руки, он был не намерен ее отсюда выпускать.
        - Выпусти меня, - прорычала она.
        - Нет.
        Эрилин запустила руку в волосы и забегала кругами по комнате, благо пространства для маневра тут было не много. Обычный гостиничный номер для путников, которые долго на одном месте не задерживаются. Две узкие односпальные кровати и крошечный столик между ними были единственной мебелью в помещении и занимали почти все свободное пространство.
        Гэбриэл, молча, наблюдал за ее метаниями. Эрилин часто вела себя странно и порой несдержанно, но в таком состоянии он ее еще не видел. Она словно обезумила, увидев брата в магическом зеркале, и никак не желала успокаиваться.
        Кажется, принцесса поняла, что криками ничего не добиться, поэтому она остановилась, на глазах появились слезы.
        - Выпусти меня, - взмолилась она, - пожалуйста.
        Гэбриэл покачал головой и ответил так же решительно, как и прежде:
        - Нет.
        - Ты не понимаешь! - снова взвилась Эрилин. - Я должна его увидеть! Помочь ему!
        - Эр, он не в темнице, - напомнил Гэбриэл, - его не морят голодом. И выглядел он вполне здоровым.
        - Его запугали! - принцесса опять забегала по комнате. - Или шантажируют! Или...
        - Или он здесь по своей воле, - закончил за нее Гэбриэл.
        - Нет! - ее колотило, голос срывался. - Эмир не может не знать, что нашего отца убили! И, конечно же, он не поверил, что это сделала я!
        И Эрилин продолжила кружить.
        - Эр, послушай меня...
        Но принцесса только упрямо затрясла головой.
        - Это не твой брат! Ты не понимаешь! Я ему нужна!
        - Никому не нужна психопатка, - спокойно возразил Гэбриэл. - Посмотри на себя, в таком состоянии ты никому не поможешь.
        Эрилин упрямо вскинула голову.
        - Еще как помогу! Эмир здесь совсем один.
        - Один, - согласился Гэбриэл, - и мы должны выяснить, почему Эмир здесь, по каким причинам не вернулся домой и, как так вышло, что он поддерживает Галиса.
        - Не хочу ничего выяснять, - всхлипнула Эрилин, у нее стали глаза брошенного ребенка, - хочу к нему.
        На нее было больно смотреть, но Гэбриэл не собирался идти на поводу у жалости. В подобном состоянии Эрилин способна наломать таких дров, что трудно представить. Принцесса уже достаточно ярко продемонстрировала свою способность влипать в неприятности.
        - Эр, я не хочу, чтобы ты пострадала, и я ни за что не выпущу тебя отсюда, пока ты не успокоишься.
        Теперь ее взгляд стал затравленным. Она обежала глазами комнату, снова остановилась на двери, но Гэбриэл не двигался с места, ясно давая понять, что не передумает.
        Принцесса всхлипнула и плюхнулась на койку, обхватив голову руками, волосы упали на лицо, скрывая влажные дорожки на щеках.
        - Уйди, пожалуйста, - придушенно попросила она.
        Эрилин не была похожа на человека, которого следует оставлять без присмотра. Третий этаж, вряд ли, выскочит в окно, но все же...
        - Уверена?
        - Да, - она закивала, не поднимая головы, - я хочу побыть одна.
        - Хорошо, - согласился Гэбриэл, оторвавшись от двери. - Но мы ничего не будем предпринимать, пока ты не успокоишься.
        - Угу.
        - И я запру тебя на ключ, - продолжил он.
        Вот теперь принцесса вскинула голову, глаза широко распахнулись.
        - Ты не можешь! Не имеешь права!
        Что давало понять, что ее смирение было всего лишь уловкой, и она просто-напросто хотела отделаться от надсмотрщика и сбежать.
        Гэбриэл хмыкнул. Искушение отпустить ее на все четыре стороны было велико, но не надо быть провидцем, чтобы предсказать, чем это кончится.
        - Я имею на это право хотя бы потому, - медленно, с расстановкой произнес он, чтобы до нее, наконец, дошел смысл его слов, - что потом мне вытаскивать тебя из неприятностей. Тебе уже чуть было не оторвали голову, когда ты отказалась меня слушать. Я больше не хочу никого убивать, чтобы вытащить тебя.
        Эрилин вспыхнула, обиженно поджала дрожащие губы, а потом резко забралась на постель прямо с ногами и отвернулась к стене.
        - Уходи, - придушенно пробормотала она.
        Гэбриэл кивнул своим мыслям и вышел, как и обещал, заперев за собой дверь на ключ. Во внезапное смирение этой взбалмошной девчонки он не верил.
        ***
        Слезы бессилия душили.
        И это о нем она думала, как о самом понимающем человеке? Эрилин думала, он о ней заботится, искренне хочет помочь, а, когда ей срочно понадобилась его помощь, запер ее и ушел.
        А каким холодным и равнодушным было его лицо, когда он говорил это свое "нет", преграждая ей путь к двери.
        Да что он себе думает! Несмотря на безграничную благодарность, которую она к нему испытывала, Гэбриэл не имел никакого права решать за нее, а уж тем более запирать. Эрилин вдруг вспомнила, как запер ее дядюшка Ридок, когда она узнала о смерти отца. Эмоции вернулись вместе с воспоминанием, ей показалось, что стены давят, а воздуха не хватает.
        Она взрослая, она имеет право решать, что и как ей делать. И если ей удастся найти Эмира, вместе они выберутся, и тогда помощь Гэбриэла не понадобится. А пока он будет составлять план, брат может погибнуть.
        Эрилин встала и снова заходила по комнате. Прошел уже почти час, как Гэбриэл ушел, но учащенное сердцебиение не успокаивалось. Она чувствовала себя преданной, обманутой, совершенно беспомощной.
        "Я задыхаюсь!"
        Принцесса подбежала к окну и распахнула раму. В помещение ворвался прохладный свежий воздух, и она, наконец, смогла вздохнуть полной грудью.
        Окно выходило во двор. У привязи обнаружилась ее лошадь, которую последние дни они делили с Генти, коня Гэбриэла не наблюдалось. Запер ее и уехал по своим делам? Ах, ну конечно, у него же свое задание, которое гораздо важнее...
        Из дверей таверны появился Джоф, юноша выглядел довольным жизнью, что не удивительно, наелся и счастлив. Весело насвистывая, он направился к их коню, видимо, Гэбриэл сказал ему увести его в конюшню.
        - Джоф! - закричала Эрилин, она так сильно свесилась вниз, что чуть не спикировала из окна. - Ч-черт, - принцесса с трудом сохранила равновесие. - Джоф!
        Юноша остановился, удивленно поднял голову.
        - Ты чего орешь? - удивился он.
        - Рада тебя видеть! - чистейшая правда. - Я задремала, - что ж, это может быть оправданием красных глаз, - проснулась, а дверь заперта. Наверное, Гэбриэл закрыл ее, чтобы меня никто не беспокоил. Выпусти меня, а? Он оставил тебе ключ?
        - Ага, - Джоф вытащил его из кармана и продемонстрировал, подняв руку. - Сейчас приду, открою, только коня отведу.
        - Ну, Джоф! - изображать нетерпение не пришлось. Время поджимало, если сейчас вернется Гэбриэл, то все пропало, его ей ни за что не обдурить.
        - Ладно, - сдался Генти. - Иду.
        - Спасибо! Жду!
        Эрилин захлопнула окно и обхватила себя руками.
        "Только бы получилось... Только бы получилось..."
        Сердцебиение гулко отдавалось в ушах. Она так долго к этому шла, а теперь осталось совсем чуть-чуть, Эмир совсем рядом.
        Кто-то завозился в замке. Эрилин на мгновение испугалась, что Гэбриэл перехватил Джофа в коридоре и теперь пришел, чтобы объявить ей, что все ее планы ему давно известны...
        Но на пороге появился Генти.
        - Выходи, затворница! - весело провозгласил он, шире распахивая дверь. Ключ остался в замке. - Ого! - Джоф прошел вперед, осматривая комнату, в которой еще не был. - Здорово, две кровати!
        - Ага, - поддакнула Эрилин, стараясь не привлекать к себе внимания, перемещаясь к двери.
        - Конечно, не как у Лигас, - продолжал восхищаться Генти, - но жить можно.
        - Вот и живи, - бросила Эрилин, выскользнула за дверь и навалилась на нее с обратной стороны, чтобы Джоф не успел ее остановить.
        - Эй, ты чего? - удивленно раздалось из-за двери, но принцесса уже повернула ключ.
        - Передай Гэбриэлу, что я ушла за своим братом!
        - Ты сбрендила?! - возопил Генти через дверь, но Эрилин уже не слушала, она бросила ключ в замочной скважине и побежала по коридору к лестнице.
        ***
        Обстановка в Саране была именно такой, как он себе и представлял. Им повезло, период активных сражений миновал, люди больше не были готовы проливать кровь из-за семейных разборок Лорнов. Как узнал Гэбриэл, многие уже по несколько раз поменяли сторону, пытаясь поддерживать потенциального победителя. И, если изначально, перебежчиков казнили за дезертирство, то потом это стало бессмысленно, иначе пришлось перевешать половину населения.
        Город, в который они приехали, оказался самым крайним пунктом среди территорий, подчиняющимся Галиму, и ближайшим к землям повстанцев. Именно поэтому король перенес свою резиденцию из столицы сюда, чтобы быть в курсе всего, что творится "по ту сторону".
        На взгляд Гэбриэла, это было глупо, так как он мог получать сведения и через гонцов, находясь при этом в хорошо защищенной столице. Но, похоже, ни Галис, ни Галим ни разу не пытались подослать друг к другу наемных убийц. Интересно, были ли тому виной братские узы? Очень по-королевски решать семейные споры с помощью кровопролития подданных.
        Гэбриэл проехал по городу, оценил обстановку и решил, что пора возвращаться назад, возможно, принцесса уже "включила" голову, и с ней можно будет спокойно поговорить и решить, как вытаскивать ее братца.
        Гэбриэл уже поинтересовался у Джимми, Эмира не в первый раз показывали в свите Галиса, называя его иностранным советником. Хозяин таверны даже сказал, что он как-то сам говорил речь в поддержку короля-самозванца, что делало все еще запутаннее. Эрилин права, как мог ее брат добровольно оставаться в Саране, зная, что дома беда?
        В таком случае, перед ними два вопроса. Первый: знал ли Эмир о том, что случилось в Иканоре? И второй: если знал, на каких условиях он согласился поддерживать Галиса?
        Едва въехав во двор, Гэбриэл обратив внимание, что коня Эрилин больше не было у привязи. Хорошо, значит, Джоф пересилил свою лень и, перестав уповать на больную руку, здоровой все же отвел животное в стойло.
        Джимми обнаружился за стойкой, он сидел, подперев рукой свой могучий тройной подборок, и просматривал книгу учета.
        - А, Гэбриэл, - поднял он глаза. - Как прогулка?
        - Без неожиданностей, - ответил Гэбриэл не без доли облегчения.
        - И то хлеб, - признал Джимми. - Все в упадке, нет производства, нет торговли. Если война продолжится, скоро придет голод.
        Гэбриэл не стал спорить с очевидными выводами.
        - Война скоро закончится, - сказал он уверенно. - Я видел вчера Галиса. Он выглядит выдохшимся. А его речь... Он больше сам не верит своим словам. Твердит зазубренный текст, да и только.
        - Многие так думают, - вздохнул Джимми, - но так вот уже полгода, а прогресса ноль.
        Гэбриэл пожал плечами. На своей версии развития событий он не настаивал.
        - Я тут кое-что узнал, - Джимми понизил голос, - про твоего Лориса Каучера.
        Гэбриэл уважительно вскинул брови.
        - Уже? Прошло три часа.
        - Не люблю затягивать, - что означало, что Джимми жаждет поскорее отдать свой долг чести и спровадить нежданного постояльца.
        - И? Что ты узнал? Раз так быстро, значит, он тоже где-то неподалеку?
        "Что за чертово скопление ключевых фигур в одном месте?"
        - О да, - в глазах Джимми появился нехороший блеск. - Все здесь. Галис по ту сторону, Галим по эту. Ну и руководитель третьей стороны, естественно здесь. Просто раньше я не знал его имени.
        - Кто-кто? - растерялся Гэбриэл, тут хозяин таверны застал его врасплох, а он-то думал, что в курсе сложившейся в Саране ситуации. - Что за третья сила?
        Джимми закатил глаза.
        - Миротворцы, - он словно выплюнул последнее слово.
        - Это еще кто?
        - Движение против войны. Тоже те еще пропагандисты. Так же, как Галис, собирают толпы народа и вещают, что братья должны примириться и жить в единстве и согласии.
        - Ну, идея здравая. В чем подвох?
        - А в том, что во всеуслышание разглагольствовать, что миру мешает гордыня Лорнов не лучший аргумент, когда и Галис, и Галим - оба Лорны.
        Гэбриэл хмыкнул.
        - Даже так?
        - Ага, - Джимми захлопнул свою книгу учета, от которой все равно отвлекся. - Короче, хотели мира, внесли еще большую смуту.
        - И глава третьей силы?.. - подтолкнул Гэбриэл.
        - Он самый, - подтвердил тот его самые худшие опасения, - Лорис Каучер, молодой и очень талантливый маг, как говорят. Потому и долго бегал от возмездия, только нацепили на него антимагический амулет и посадили под замок.
        - И кого же из них он сильнее достал? - усмехнулся Гэбриэл.
        - Галима. Галис стал перетаскивать Каучера на свою сторону, а тот, вроде как, начал вполне успешно перетаскиваться, вот король Галим и удалил его со сцены.
        - Понятно, - протянул Гэбриэл, крепко задумавшись.
        Все запуталось гораздо сильнее, чем он мог бы предположить. Если Лорис тот, кого он разыскивает, его надо вытаскивать из темницы. И, если Эмиру, как пленному, скорая смерть не грозит, то Каучера, подданного Сараны, вполне могут казнить в любой момент, когда это взбредет королю Галиму в голову.
        - Ты что-нибудь выяснил про этого мага? - спросил Гэбриэл. - Кто он? Откуда? Семья?
        Одно то, что Лорис владел магией, давало надежду на то, что он мог оказаться Ричардом Кэродайном. Его мать была ведьмой, и ее дар вполне мог перейти по наследству, как и говорил Эдвин.
        Джимми пожал плечами.
        - Да ничего такого. Один у матери, братьев-сестер нет, отца тоже.
        - А его мать?
        - Умерла во время все той же лихорадки.
        - И как она выглядела...
        - Я не знаю, - подтвердил Джимми его догадку. - Об этом тебе может рассказать только сам Каучер. А он в тюрьме.
        - Значит, скоро из нее выйдет, - раздраженно ответил Гэбриэл. В тюрьме или нет, но Эдвин получит своего сына назад, тут уже дело принципа. - Спасибо, Джимми, - поблагодарил Гэбриэл и направился наверх в комнату.
        Пожалуй, теперь самой сложной задачей будет убедить принцессу потерпеть и сначала заняться Лорисом, потому что он был в большей опасности, чем Эмир, обладающий здесь даже правом голоса на публичных выступлениях. Похоже, Галис считает его "своим", а раз пока не пахнет победой ни одного из братьев, значит, бояться нечего.
        Когда Гэбриэл поднялся на третий этаж, он сразу заметил, что в нужной двери торчит ключ.
        "Только не говорите, что..."
        - Эй, - слабо раздалось из-за двери, - есть там кто живой? Ну, откройте меня!
        Джоф! Ну, конечно!
        Гэбриэл рывком распахнул дверь. Генти испуганно шарахнулся от него в конец комнаты, как нашкодивший щенок.
        - Я не знал, что она... Я не подумал, что она... - лепетал он.
        - Что она такая дура! - зло закончил за него Гэбриэл.
        - Она меня обманула, заманила, а потом забрала коня и сбежала.
        - Боже, - Гэбриэл устало потер виски. Это же надо, не принцесса, а ходячее несчастье, теперь понятно, почему короли обычно держат своих дочерей под семью замками, да их же нельзя никуда выпускать. - Прекрати дрожать, - прорычал он, - я не бью инвалидов.
        Джоф слабо улыбнулся, с благодарностью покосившись на перевязанное плечо.
        - Я не хотел, - все же сказал он в свою защиту, хотя его никто ни в чем и не обвинял.
        - Я тоже этого не хотел, - отозвался Гэбриэл. - Если никто не свернет ей шею прежде, я ее придушу. Пошли!
        Он развернулся на каблуках и быстро вышел из комнаты.
        ***
        Прошло уже несколько часов, но погони не последовало. Вернулся ли уже Гэбриэл? Или же вернулся и понял все правильно, решив в итоге ее не преследовать?
        Почему-то Эрилин ожидала, что он попытается ее остановить, но, возможно, она все-таки переоценила его заинтересованность в этом деле. В конце концов, у него есть свое задание, он ищет кого-то для короля Алаиды, и, сбежав, принцесса оказала ему услугу, избавив от своих проблем.
        Выбраться из города оказалось проще простого. Эрилин не пряталась и не пыталась проскользнуть незамеченной. Она спокойно выехала через главные ворота, снова предъявив документы.
        Ее снова опросил все тот же маг по имени Гил, поинтересовался, не везет ли она разведданные для Галиса. Нет, не везет. Почему так быстро уезжает? Не нашла брата. Куда направляется? Да, на территорию под властью Галиса Лорна, но внутренней политикой Сараны не интересуется, ни к чьей стороне себя не относит.
        Удовлетворившись ее правдивыми ответами, ее выпустили из города. Теперь оставалось самое сложное - найти Эмира. Но, если она видела брата в зеркале вместе с Галисом, значит, все не так плохо, как кажется, найти того будет не сложно. А где Галис, там и Эмир...
        ***
        Глаза Джофа стали большими и жалостливыми.
        - Но я хочу с тобой, - ныл он.
        Гэбриэл призвал на помощь все свое самообладание и начал объяснять сначала:
        - Твое плечо еще не зажило, и ты ничем мне не поможешь, если отправишься со мной.
        - Но как я помогу, если меня арестуют? - все еще недоумевал Генти, хотя ему все было разжеванно несколько раз.
        - Джоф, ты хотел, чтобы я перестал пытаться от тебя избавиться, я перестал. Наоборот, сейчас я прошу твоей помощи. Я не могу разорваться. Но я должен помочь этой глупой девчонке и я также должен заняться Лорисом Каучером.
        - Но я тоже хочу помочь нашей принцессе, - не сдавался Генти.
        Гэбриэл с шумом втянул в легкие воздух. Даже его самообладанию приходил конец. Эти двое кого угодно сведут с ума!
        - Она не наша, - ядовито ответил он. - И она только что это продемонстрировала.
        Джоф лукаво прищурился.
        - А если она не наша, то с чего ты так рвешься ее спасать? - невинно поинтересовался он.
        "Потому что я идиот?"
        Нет, такой ответ вряд ли прояснит ситуацию.
        - Ладно, пусть наша, - сдался Гэбриэл. - Не суть.
        - А суть в том, что тебе нужен Лорис Каучер, - хвала всем богам, кажется Генти начал понимать, что от него требуется.
        - Именно! Мне надо узнать о нем подробности, и мне нужен свой человек в тюрьме. Устрой дебош в общественном месте, обзови Галима, спой оду Галису. В этом городе тебя тут же арестуют за открытое выступление против короля, да еще и нарушение порядка.
        - Опять в тюрьму? - обреченно простонал Генти.
        - В Саране другие тюрьмы, - заверил Гэбриэл. - Здесь нет одиночного заключения. Заключенным разрешено общаться друг с другом.
        - Все равно, опять в тюрьму...
        - Да, опять, - жестко подтвердил Гэбриэл. - Но я тебя вытащу, обещаю, - и не важно, что он пока сам не представляет, как ему это удастся. - В тюрьме найдешь Лориса Каучера, делай, что хочешь, но подружись с ним. Мне нужно, чтобы ты узнал о его семье, что он знает о своем отце, что помнит о матери.
        По тому, как мрачнело лицо Джофа, он потихоньку начал мириться с неизбежным.
        - А с чего бы ему мне все это рассказывать? - спросил он.
        Гэбриэл скрипнул зубами. Итак, круг три. Объясняем сначала.
        - Я сказал, подружись, Джоф! Это тюрьма, люди сидят там взаперти, им одиноко, им хочется поговорить. Будь внимательным слушателем, только и всего. Все, что от тебя требуется, начни тему и слушай. Расскажи, как скучаешь о деде, и тебе ответят тем же.
        Генти окончательно сник.
        - Я попробую.
        Гэбриэл уже настолько выдохся уговаривать его, что чуть не упал от облегчения. Конечно же, он не думал, что Джоф такой дурачок, как прикидывался, и, действительно, так долго не мог понять, что от него требуется. Просто парнишка отчаянно не хотел соглашаться на ту роль, которая ему выпала. Страх Генти был понятен, Гэбриэл и сам испытывал подобные чувства, когда ему пришлось позволить арестовать себя в Иканоре, и это только через неделю после освобождения в Алаиде.
        - Спасибо, Джоф, - искренне поблагодарил Гэбриэл, помощь юноши была ему просто необходима, иначе вся эта история, благодаря старанием принцессы и ее братца, кончится плохо.
        Генти слабо кивнул, выглядя совершенно несчастным.
        - Я не такой, как ты, - пробормотал он, смотря куда-то себе под ноги, - я не могу всем нравиться, не могу находить подход к незнакомым людям...
        "Даже так?"
        Гэбриэл прищурился, глядя на Генти. А он ведь и понятия не имел, что Джоф о нем такого мнения. Это он-то всем нравится?
        "Очень смешно".
        - Джоф, - Гэбриэл положил руку ему на плечо, - не надо пытаться быть мной, - "кем бы я ни был". - Будь собой, ладно?
        Генти выдавил слабую улыбку.
        - Ладно.
        ***
        Эрилин добралась на место только к ночи. Стало совсем темно и жутко. Одна в незнакомом городе.
        Принцесса уже настолько привыкла, что Гэбриэл всегда был рядом, оберегал и защищал ее, что теперь чувствовала себя совершенно одинокой и беззащитной. С наступлением темноты вся ее решимость испарилась.
        "Что я наделала?" - спрашивала она себя снова и снова, но пути назад не было.
        Разве могла Эрилин после своего безумного бегства вернуться в таверну Джимми и попросить у Гэбриэла и Джофа прощения за свой поступок? Отвратительнее всего, что Гэбриэл был во всем прав, и сейчас, на остывшую голову, она начинала понимать, что он запер ее только для ее же блага, в очередной раз пытаясь защитить.
        Но как долго Эрилин может находиться под этой защитой? Неужели сама она ни на что не способна?
        "Рвалась спасать брата? Так все в твоих руках, действуй!"
        Найти резиденцию Галиса Лорна было не сложно. Этот город был в его власти, и потому он совершенно не прятался, наоборот, выставлял напоказ свое присутствие. Интересно, Галис, правда, рассчитывал занять трон Сараны?
        На крыше четырехэтажного здания в центре города развивались красные флаги с оскаленной львиной головой - гербом дома Лорнов.
        Что ж, похоже, не только рассчитывал, но и считал, что это ему практически удалось. Флаги размещают на своей резиденции только короли. Значит, Галис уже полагал, что победа у него в кармане.
        У входа, освещенного магическим светом, дежурила стража. В кольчугах, на поясе мечи, в руках копья. Эрилин сглотнула, в горле пересохло, стражники выглядели внушительно.
        Если бы принцесса была прилежной ученицей и научилась стрелять из лука, то она могла бы "снять" охрану несколькими меткими выстрелами.
        "Ты настолько сошла с ума, что так просто рассуждаешь об убийстве?"
        В тот момент Эрилин была даже рада, что так и не научилась толком стрелять, да и лук она бросила в таверне, поэтому все рассуждения на эту тему пустые.
        Принцесса спряталась в тени соседнего здания, прижавшись спиной к холодной каменной кладке, и наблюдала за стражей. Вот они сменились, но ни на мгновение не отвлеклись и не потеряли бдительность. На место ушедших тут же встала новая смена.
        "Да тут и муха без разрешения не пролетит!" - с ужасом осознала принцесса.
        Пытаться пробраться внутрь? Как? Искать черный ход? Навряд ли, они так тщательно бдели за главным входом и оставили без присмотра хотя бы какой-нибудь возможный проход.
        Она оторвалась от стены, к которой от страха прижималась так крепко, что от напряжения заболели лопатки. Выглянула, чтобы получше все рассмотреть, но не увидела ни балкона, ни пожарной лестницы. Ни-че-го.
        Эрилин все еще перебирала в уме варианты, когда чья-то рука вдруг легла на плечо. Принцесса рванулась, но ей зажали рот и удержали. Слишком аккуратно для стражи, и слишком бесшумно.
        - Еще раз выкинешь что-нибудь подобное, и я просто плюну на все это и позволю тебе сунуть голову в петлю, - прошептал над ухом такой до боли знакомый голос.
        Эрилин чуть не расплакалась и обмякла от облегчения.
        Убедившись, что она успокоилась и не собирается вырываться, Гэбриэл отпустил ее. Принцесса повернулась к нему, его глаза были просто ледяными, лицо ничего не выражало, никакой тебе привычной усмешки, все предельно серьезно.
        "И ты сама этого добилась, дура!"
        - Эмир там, - шепотом сказала она, радуясь, что в темноте не видно, что ее лицо стало пунцовым.
        - Есть варианты? - серьезно спросил Гэбриэл, но Эрилин только обреченно покачала головой. - Так я и думал. Тогда выбираемся отсюда.
        - Но он здесь, совсем рядом, - взмолилась она. - Помоги.
        - Нет, - его голос был по-прежнему холоден. - Ночью охрана усилена.
        - Но...
        - Дождемся очередного сбора на площади, подашь Эмиру знак, может, он сам сумеет что-нибудь придумать.
        Это звучало разумно. Черт возьми, это и было разумно, но брат здесь, совсем рядом... Эрилин с тоской посмотрела на недосягаемое здание.
        Гэбриэл за спиной выругался. Она резко обернулась, не понимая, в чем дело. Он согнулся, сжав голову руками.
        - Что?... - Эрилин не договорила, ее голову пронзила острая боль, такая, что она еле устояла на ногах.
        - Магическая атака, - прохрипел Гэбриэл. - Добро пожаловать в Сарану.
        - И ты... даже ты не можешь ей противостоять? - она задохнулась от боли. Не может быть, чтобы сатаниды не умели с этим бороться. Никто не боялся магов так, как боялись Братства, значит, они сильнее даже магов.
        - Могу... Но не так быстро. И не так просто... - Гэбриэл вдруг выпрямился, убирая руки от головы, морщась, он уставился куда-то в темноту. - И не тогда, когда маг так близко.
        15 глава
        Маг был длинноволос, как и большинство представителей этой профессии. Высокий, худой, как жердь, с прямым длинным носом и ледяными светлыми глазами, почти совершенно лишенными какого-либо оттенка. Прозрачные водянистые глаза, очень неприятные, холодные и равнодушные. От них хотелось поежиться.
        Когда он вышел из темноты в сопровождении целой дюжины стражников в латах с копьями наперевес, его тонкие бледные губы улыбались, взгляд нет. Маг сразу предупредил, что не потерпит никаких сюрпризов, многозначительно посмотрев на Гэбриэла, однако магическую атаку болью снял, но напомнил, что в его воле вернуть ее в любой момент.
        Их повели в то самое здание, в которое Эрилин так стремилась всего пару минут назад, но теперь не испытывала ни малейшего восторга по этому поводу.
        Гэбриэл молчал, сжав губы. Она попробовала несколько раз поймать его взгляд, но тщетно. Он злился, и, Эрилин не могла не признать, имел на это полное право.
        У лестницы на второй этаж эскорт разделился надвое: часть пошла впереди, часть позади пленников.
        Сердце бухало в груди. Куда их ведут? Если просто казнить за шпионаж, то как-то странно подниматься по лестнице вверх, а не вниз в подвал. Хотя, кто знает, как принято в Саране расправляться со шпионами? Может, здесь их сбрасывают с крыши?
        Но до крыши они не дошли, сойдя с лестницы на третьем этаже. Дальше их проводили по длинному коридору, который вел к большим двустворчатым дверям.
        Значит, допрос, не казнь.
        Гэбриэл все еще молчал, и от этого Эрилин хотелось провалиться сквозь землю все сильнее. Видит Бог, она не хотела его подставлять, не думала, что он кинется за ней... Хотя кого Эрилин обманывала? Она как раз хотела и надеялась, что Гэбриэл окажется, как всегда, рядом в трудную минуту и спасет ее. Вот только сможет ли он теперь? Во всяком случае, Гэбриэл не предпринимал ни малейших попыток к бегству. Правда ли бессилен перед магом или просто не торопится, чтобы получить больше сведений?
        Двери распахнулись. Шедшие впереди стражники расступились, пропуская пленников.
        За дверьми оказался огромный зал с витражными окнами во всю стену. Зал напоминал тронный, но вместо трона в нем стоял письменный стол, заваленный бумагами.
        За столом сидели двое: Галис Лорн, которого она уже видела в магическом зеркале в таверне, тощий нескладный блондин с впалыми щеками и второй... Эмир!
        - Следили за резиденцией, - доложил маг своему господину, отступив в сторону и вложив руки в объемные рукава своего плаща, но уходить явно не собирался.
        Галис удивленно вскинул голову, а потом на его губах появилась победная улыбка. Но в этот момент Эрилин мало волновали реакции Лорна, Эмир целиком и полностью завладел ее вниманием.
        Брат даже раскрыл рот от удивления, глаза округлились, кровь прилила к лицу.
        - Эрилин! - выдохнул он и снова замолчал, часто моргая. Может быть, думал, что она видение и сейчас исчезнет.
        Галис нахмурился и вполоборота повернулся к Эмиру.
        - Ты ее знаешь?
        Принц вздрогнул от этого вопроса, но все же сумел справиться с шоком и ответить:
        - Да, ваше величество... - "Какое еще величество! - Эрилин чуть не задохнулась от возмущения. - Война еще не выиграна!" - Это моя сестра, принцесса Эрилин Квинтано Иканораская.
        Теперь настал черед Галиса раскрыть рот от удивления.
        - Эхе! - ухмыльнулся он. - Вот это дела! - самозваный король поднялся и отвесил ей поклон: - Добро пожаловать в Сарану, ваше высочество.
        Эрилин не хватило выдержки на вежливое приветствие. Она видела только Эмира и не находила ответной радости в его глазах.
        "Он просто в шоке, не придумывай".
        Эрилин рванулась вперед как раз тогда, когда Эмир начал вставать. Маг дернулся, но Галис быстро поднял руку, останавливая его. Принцесса повисла на шее брата, и они вместе плюхнулись обратно на стул.
        ***
        Воссоединение семьи могло бы вызвать слезу у самого искушенного зрителя, если бы Эмир хоть немного разделял радость, исходящую от Эрилин. Когда она бросилась к нему, он неловко обнял ее и постарался поскорее отстранить от себя. Не хочет выставлять чувства напоказ или правда не рад?
        Впрочем, на этот вопрос можно будет получить ответ позже, сейчас важнее было другое. Галис не сводил с Гэбриэла победно блестящих глаз, словно получил самый щедрый подарок, на который только смел рассчитывать.
        - Хортон, - сверкнул он зубами. - Хортон! Вот это сюрприз!
        Ничего хорошего его радость не предвещала, Гэбриэл знал этого человека достаточно хорошо, чтобы это понять.
        Он позволил себя расслабиться в последние дни, за время совместного путешествия с Эрилин и Джофом, меньше притворялся, чаще был самим собой, позволяя себе открыто показывать раздражение, а перед принцессой даже слабость. Сейчас же... Гэбриэл внимательно вглядывался в лицо Галиса Лорна, вот уж человек, которому точно не стоит демонстрировать свои истинные чувства. Король он уже, или еще нет, но вести с ним себя следует именно так, как и со всеми другими венценосными особами.
        Гэбриэл расслабил плечи, расставил ноги и сцепил руки за спиной, принимая агрессивный вариант позы "вольно", потом вскинул голову, нацепив холодно-любезную улыбку.
        - Галис, - поприветствовал его Гэбриэл, - не могу сказать, что рад тебя видеть, но моему самолюбию льстит, что ты меня еще помнишь.
        От последних слов претендент на трон Сараны скривился, будто съел лимон.
        - Как я могу забыть того, кто развязал эту войну! - пафосно заявил он.
        В ответ Гэбриэл только ухмыльнулся. Значит, Галис, действительно, чувствует свое скорое поражение, раз раскидывается ни на чем не основанными обвинениями. Чувство вины заставляет искать козла отпущения? Во всяком случае, Галис не врал, он действительно так думал.
        Тем временем Эмиру удалось отделаться от удушающих объятий сестры, и она встала у него за спиной, положив руку на его плечо. Теперь ее внимание захватил разговор между Галисом и Гэбриэлом. Услышав последние слова, Эрилин удивленно распахнула глаза, впившись ими в Гэбриэла, словно прося подсказки, правда ли все это.
        Ему захотелось скривиться от нелепости данного обвинения, но он прекрасно владел собой, куда лучше Галиса, который зачем-то решил бросить ему вызов.
        - Слишком много крови на твоих руках, и ты решил вытереть их о мою рубашку? - спокойно поинтересовался Гэбриэл. - Глупая затея. Впрочем, как и все то, что ты натворил за последние два года.
        Спокойная реакция на происходящее всегда действует одинаково на любого взволнованного оппонента. Галис задохнулся от возмущения и праведного гнева.
        - Эта война началась по твоей вине, - он грохнул кулаком по столу так, что бумаги разлетелись в разные стороны. - Если бы ты не совал свой нос в чужие дела, я стал бы королем еще тогда!
        Гэбриэл расцепил руки и несколько раз хлопнул в ладоши.
        - Браво, Галис, даже я чуть было не поверил. Тебе бы на сцену, а не на баррикады.
        - Ты все так же самоуверен, - прошипел Галис сквозь сжатые зубы, улыбки на его лице как не бывало.
        - А ты все тот же мечтатель, - не остался в долгу Гэбриэл.
        Эрилин и Эмир переводили взгляд с одного на другого, не в силах понять, что происходит.
        - Галис, я... - решился принц. - Может быть, объяснишь?
        - А чего тут объяснять, - его голос даже чуть дрожал от раздражения. - Перед вами источник всех бед в Саране. Тот, из-за кого и была развязана война.
        "Черт, и ведь он на самом деле в это верит!"
        Гэбриэл спокойно выдержал его гневный обвинительный взгляд.
        - Право, Галис, я не заслужил таких почестей.
        - Ты заслужил гильотину!
        - Да ладно, - что ж, если насмешки так действуют на Галиса, то, так тому и быть, он продолжит насмехаться, - по законам Сараны ты не имеешь права казнить чужеземца, по законам, которым уже больше тысячи лет, смею напомнить. Если ты решишься на это, народ отвернется от тебя уже навсегда.
        Галис это знал. Именно поэтому в свое время Гэбриэл и уверял Эрилин, что ее брат жив. Саранцы убивали противников в бою, но вынести смертный приговор могли лишь подданным своего королевства, иностранцы задерживались, иногда содержались в плену, но казнить король их не мог.
        Но самозваный король не сдавался.
        - Ты пожалеешь, что снова появился, - мстительно пообещал он.
        Вот на это Гэбриэлу возразить было нечего, он уже жалел, что его занесло в Сарану прежде, чем Галим успел утереть брату нос. И, если до этого ему категорически не хотелось вмешиваться во внутреннюю политику Сараны, то своими угрозами Галис добился прямо противоположного эффекта.
        Гэбриэл посмотрел на Эмира и Эрилин, все еще не понимающих, о чем идет речь.
        - Что же ты не расскажешь своему иностранному советнику, в чем суть твоих претензий? - поинтересовался он.
        Галис заметно напрягся.
        - Это наши внутренние дела, - отрезал он.
        Сам начал, а теперь же испугался последствий, как это похоже на Галиса. Губы Гэбриэла тронула улыбка.
        - Что ж, - любезно согласился он и, убедившись, что полностью завладел вниманием Эмира и Эрилин, продолжил: - могу рассказать сам. Достопочтенный Галис Лорн два года назад заявил, что у него есть последнее желание его отца, изложенное в письменной форме, в котором говорится о том, что он собирался оставить ему трон, но не успел объявить во всеуслышание.
        - Это был отличный план, - процедил Галис сквозь зубы.
        Гэбриэл приподнял бровь в притворном изумлении.
        - Отличный план провала, ты хотел сказать? - он снова обратился к брату с сестрой. - Он тряс этим листком на каждом углу, демонстрировал народу через трансляцию магических зеркал и, должен признать, заронил сомнение в головы саранцев. Часть людей, поддерживающих законного наследника, немедленно переметнулась на его сторону.
        - И тут появился ты.
        Гэбриэл отвесил ему издевательский поклон.
        - И тут появился я, - подтвердил он. - Меня нанял Галим Лорн и заказал выкрасть так называемое письмо его отца, которое Галис так усердно прятал. И я его выкрал, принес нанимателю, и его маги тут же выяснили, что это подделка, дорогая качественная подстава, созданная одним из его волшебников. Должен признать, печать и подпись были подделаны весьма тщательно, но из-за того, что прошло слишком мало времени, от письма веяло свежей магией так сильно, что вопросов не осталось. И тогда большая часть его сподвижников тут же встала на сторону оппозиции. Конец истории.
        Теперь у Галиса разве что дым из ушей не вылил.
        - Не конец, а начало. Если бы ты не вмешался, все кончилось бы быстро и мирно, а не перешло в настоящую войну.
        Гэбриэл сделал шаг в сторону стола, маг тут же поднял руку, напоминая, что он все еще здесь и не позволит пленнику делать глупости. Гэбриэл кивнул ему в знак того, что понял, ему и не требовалось подходить ближе, он мог раздавить Галиса и его самомнение на расстоянии.
        - Если ты хочешь стряхнуть со своих плеч трупы и повесить их на меня, то не стоит, - опасным тоном произнес он. - С меня хватит своих призраков, разбирайся со своими сам.
        Глаза Галиса забегали, он втянул голову в плечи.
        - Хочешь сказать, что я сам во всем виноват? - жалко спросил он.
        Гэбриэл скривился.
        - Ну, надо же, мы достигли взаимопонимания.
        - Довольно! - Галис снова стукнул кулаком по столу, переходя из позиции жертвы в нападение. - Если я это начал, и закончу, раньше ты работал на моего брата, теперь на меня.
        А вот это что-то новенькое. Кажется, Галис запаниковал ни на шутку.
        - Полагаешь, можешь меня купить?
        - Возможно, - в глазах Галиса зажегся нехороший блеск. - Как насчет их? - он мотнул головой в сторону Эмира и Эрилин. - Как я понимаю, она наняла тебя, чтобы вытащить отсюда своего брата?
        Что ж, пожалуй, не стоит говорить, что он тут даже не за деньги, а по дурости.
        - А что, если и так? - осторожно ответил Гэбриэл, готовый отразить любую атаку со стороны Галиса.
        - Значит, ты связан договором, своим словом - да не важно, чем, связан обязательствами, одним словом, - похоже, за время затяжной войны Галис все же набрался если не ума, то опыта. - Предлагаю обмен, ты помогаешь мне выиграть у моего брата, а я отпускаю их на все четыре стороны.
        "Выиграть? Ты все еще думаешь, что все происходящее игра? Игра в войну?"
        - А если я откажусь?
        Убить Галис их не мог и угрожать этим, после всего сказанного, было бы глупо.
        - Если откажешься, они останутся здесь до конца своих дней, - радостно провозгласил самозваный король.
        Эмир подскочил, пылая негодованием.
        - Что ты сказал? Я думал, мы договорились! Я помогаю тебе выиграть войну, а ты отпускаешь меня и даешь полк своих людей, чтобы я мог взойти дома на престол!
        Значит, Эрилин все же оказалась права, ее брат тут не по своей воле, ему угрожали, вынуждая помогать Галису, не сведущему в политических делах. На самом деле, Гэбриэл не мог не признать, неплохой план, ведь Эмира готовили к трону с детства.
        На лице Галиса появилось брезгливое выражение.
        - Когда я обещал, я думал, что от тебя будет толк. А он, - Лорн кивнул в сторону Гэбриэла, - стоит десяти принцев и целого полка. Такой удачи я вообще не ожидал.
        Он говорил с Эмиром слишком пренебрежительно, так не разговаривают с королем другого государства. Похоже, Галис на самом деле никогда не планировал отпускать его домой.
        Судя по лицу Эмира, он тоже пришел к тем же выводам.
        - Ты обманул меня! - выкрикнул он, угрожающе шагнув к Галису, и тот же мир сложился пополам, схватившись за голову. Эрилин бросилась к нему.
        - Довольно, - Галис дал команду быстро среагировавшему магу. - Не увлекайся.
        Маг кивнул и снова убрал руки в рукава, лицо Эмира, на котором от боли выступили капельки пота, расслабилось.
        - Ты псих! - ужаснулась Эрилин, помогая брату снова принять вертикальное положение.
        Галис осклабился.
        - Слушай принцессу, Хортон, я псих, и мне больше нечего терять, я должен победить или умереть. Ты моя последняя надежда и мое спасение.
        Ярость удалось сдержать не сразу. Гэбриэл медленно подошел к столу, оперся пальцами о столешницу и наклонился, чтобы быть ближе к самоуверенному шантажисту.
        - Я твой ночной кошмар, если ты продолжишь в том же духе, - опасно тихо произнес он.
        Голова взорвалась болью, будто кто-то вонзил длинные острые иглы сразу в оба виска, но Гэбриэл был к этому готов и не шелохнулся, даже не поморщился. Маг удивленно воззрился на него и прибавил напор.
        - Твой цепной пес может разрезать меня на четыре куска, - все так же тихо продолжал Гэбриэл. - Но это не заставит меня тебе подчиняться.
        Галис затравленно посмотрел на своего мага, потом снова на Гэбриэла.
        - Он может убить тебя, - Галис сделал последнюю попытку.
        - Я его тоже, - слова, произнесенные тихим ровным голосом, тогда как маг вложил всю свою силу в магическую атаку, произвели должный эффект, самозваный король дрогнул.
        - Прекрати, - бросил он волшебнику. Тот со вздохом послушался, боль тут же пропала. - Ладно, Хортон, я так и думал, ты не боишься боли. А как насчет нее? -Эрилин вскрикнула и упала на пол. - Как думаешь, сколько может вытерпеть она?
        Меч забрали стражники при пленении, но Гэбриэлу давно уже не было нужно оружие как таковое, подручного материала вполне было бы достаточно. Он мог бы одним скользящим быстрым движением схватить ручку со стола и воткнуть Галису в горло, или в глаз, а потом уже через мгновение переместиться к магу и свернуть ему шею... А затем распахнулись бы двери, где поджидала дюжина стражников, приведших их сюда. Он мог бы перебить их всех, играючи, даже не напрягаясь и не рискуя... Сатаниды были способны и не такое.
        "Тогда чем ты лучше них, если, чтобы выкрутиться, способен уповать только на силу и убийство? Пораскинь мозгами, парень".
        Эрилин все еще корчилась на полу, Эмир ласково поглаживал ее по плечу, не в силах помочь.
        Гэбриэл выдохнул и отступил назад, подняв руки.
        - Ладно, Галис, - сказал он, - твоя взяла, прекрати.
        Галис победно улыбнулся и кивнул магу, тот остановил атаку.
        - Ты подлец, - бросил Эмир.
        - Я учусь, - оскалился Галис. - Итак, Хортон, они останутся здесь под присмотром моего верного волшебника, а ты отправишься к Галиму и заставишь его сдаться мне, - Гэбриэл скептически скривился. - И не делай вид, что тебе это не под силу, если кто и способен на это, то только ты. Видишь, как я высоко тебя ценю.
        Гэбриэл усмехнулся:
        - Какая честь, "ваше величество".
        ***
        От быстрого шага плащ развевался за спиной. Ярость гнала вперед.
        Только начинался рассвет, когда Гэбриэл привязал коня у временной резиденции короля Галима и направился к входу.
        Стражник с копьем преградил ему путь.
        - Его величество не ведет приемов в такое время.
        Гэбриэл перехватил древко, оказавшееся в опасной близости от его носа.
        - Меня он примет.
        - Его величество король Галим Лорн изволит спать, - пробасил стражник, сдвинув брови, видимо, это должно было выглядеть устрашающе, но не было.
        - Значит, его величество проснется, - отрезал Гэбриэл. Галис его зацепил, как бы ни неприятно было это признавать, и этот самоуверенный идиот получит свое сполна. - Передайте, что приехал Гэбриэл Хортон. Ему знакомо это имя, и он заставит тебя чистить конюшни, если узнает, что его не подняли, едва я прибыл.
        Теперь брови стража поползли вверх от такой неслыханной наглости.
        - Ну же, - поторопил Гэбриэл, - я жду.
        Другой стражник коснулся плеча первого.
        - Вил, вдруг он говорит правду. Король нам голову оторвет, если узнает, что мы не доложились.
        Первый скрипнул зубами, он явно не привык, чтобы ему указывали.
        - Ну, так доложи, - раздраженно ответил он, снова выставив копье, - но до личного распоряжения его величества тут и муха не пролетит.
        - Премного благодарен, - сквозь зубы пробормотал Гэбриэл.
        Он прибыл в город инкогнито, с фальшивыми документами, а теперь по вине глупости принцессы и вероломства Галиса, он вынужден кричать свое имя на каждом углу. Ну что за неудачный год, в самом-то деле! Сначала Беонтия, потом Алаида и Иканор со своими принцем и принцессой и вот теперь Сарана.
        Стражники сработали исправно. Прошло не больше пяти минут, как за ним пришли и на удивление вежливо пригласили пройти внутрь. Страж, который спорил и не хотел впускать, удивленно воззрился на него, но, к его чести, приносить извинений не стал.
        Как ни странно, временная резиденция короля была обставлена куда менее вычурно, чем место обитания мятежного претендента на престол. Никаких тебе красных ковровых дорожек, гербов с головой льва на каждом углу. На крыше здания и то красовался один единственный флаг - не ради утверждения королевской важности, а простой знак присутствия в городе короля.
        Галим встретил его в своем рабочем кабинете. Такой же светловолосый, как и его старший брат, но значительно ниже, за последние годы он, наоборот располнел и обрюзг, под глазами обозначились синяки - след не одной бессонной ночи. По-видимому, короля, действительно, вытащили из постели, так как на нем, вместо камзола, красовался халат и домашние тапочки, волосы взъерошены после сна.
        - Гэбриэл! - его глаза широко распахнулись, едва Гэбриэл появился на пороге.
        - Ваше величество... - начал было стражник, но был остановлен властным движением руки короля:
        - Не надо, этот человек не нуждается в представлении. Оставьте нас и заприте дверь.
        - Ваша безопасность! - изумился тот.
        - Ей ничего не грозит, - уверенно ответил король.
        Стражник испуганно кивнул, кинул на гостя изумленный взгляд, и вышел, закрыв за собой дверь.
        - Привет, Галим, - поздоровался Гэбриэл.
        - Почему мне не сообщили, что ты в Саране? - в свою очередь возмутился король. - Если бы я знал... - он прищурился, догадавшись: - А-а, не хотел светиться, путешествуешь под другим именем?
        Гэбриэл сделал в воздухе неопределенный жест рукой:
        - Более или менее.
        - И что же привело тебя ко мне, да и еще так внезапно?
        Еще два года назад, когда Гэбриэлу пришлось познакомиться с братьями Лорнами, ему больше импонировал Галим. Немного не сдержанный, от чего и пошли все его беды, но искренне любящий Сарану и свято чтивший ее традиции.
        - Хочу помочь тебе раздавить твоего брата, - просто ответил Гэбриэл.
        Брови Галима поползли вверх.
        - Ну, знаешь... - выдохнул он, пытаясь сохранить серьезное лицо, хотя на него упрямо лезла непрошенная улыбка. - Я тоже рад тебя видеть!
        ***
        Их заперли вместе в комнате, которая все это время принадлежала Эмиру. Брат выглядел бледным и подавленным и первые несколько часов просто ходил из угла в угол. Эрилин сидела на кровати, сжав ладони между колен, и тревожно наблюдала за его перемещениями. Наверное, вышагивать туда-сюда во время нервного напряжения - их семейная черта.
        Все пошло из рук вон плохо, и теперь она ума не могла приложить, как выпутаться из этого. Ей хотелось поговорить с Эмиром, наконец, узнать подробности, что произошло на самом деле, но брат был слишком зол, чтобы разговаривать. Поэтому Эрилин просто полчала, молча следя за ним. По большому счету, то, что он жив и здоров и теперь совсем рядом, ей было достаточно.
        Она подумала о Гэбриэле. Никогда еще принцесса не видела его таким. Даже когда он настороженно относился к Андресу и дерзил ему, он был куда больше собой, чем этим вечером. Перед Галисом Лорном Гэбриэл вдруг сделался не просто язвительным, он словно преобразился, обычная усмешка превратилась в холодную, острую, как сталь, а в голосе и во взгляде, за насмешкой и дерзостью, явно была видна угроза. Неужели Галис ничего не боится? Или не понимает, что, сбросив несколько камешков, устроил настоящий обвал, который вполне может засыпать его с головой?
        Принцесса уже знала Гэбриэла достаточно хорошо, чтобы не обмануться, как лже-король, его покладистостью в конце разговора. У Гэбриэла был такой взгляд, что на месте Галиса она бы в страхе бежала, нет, покладистостью тут не пахло. И неужели маг применил к нему свою магическую атаку? Сама Эрилин даже на ногах не смогла устоять, ощутив всю ее помощь, а Гэбриэл не вздрогнул, только взгляд стал более угрожающим.
        "Я больше не хочу никого убивать, чтобы вытащить тебя", - сказал он ей тогда. И Эрилин была рада, что именно этим не закончилась их встреча с Галисом. Она больше никогда в жизни не хотела, чтобы у Гэбриэла было такое выражение лица, как тогда, когда он отрубил голову наместнику Григора. Он найдет способ их вытащить и без этого, а что найдет, Эрилин не сомневалась.
        - Кто это вообще такой, - наконец заговорил Эмир, но так и не остановил свой бег по кругу, - этот Гэбриэл Хортон? Галис, хоть и грозился его убить, смотрел на него чуть ли не с благоговением.
        - Гэбриэл... - начала принцесса и осеклась. Что она может сказать о нем? Солдат удачи, в прошлом сатанид, в настоящем знаменитый наемник, человек уже не единожды спасший ее от смерти... - Гэбриэл очень хороший человек.
        Эмир скривился.
        - Что-то я не заметил его "хорошести", я бы скорее подумал, что он бесбашенный нахал, если смел так разговаривать с королем.
        - Галис не король, - возразила Эрилин.
        - Но скоро будет, если твой Хортон так хорош.
        - Возможно, - принцесса придержала при себе мысли о том, что она ни на мгновение не поверила, когда Гэбриэл пообещал работать на Галиса.
        - Так что он, наемник? - не отставал брат.
        - И это в том числе.
        - Чтобы наемник так разговаривал с особой королевской крови! Немыслимо!
        Эрилин пожала плечами.
        - Он часто общается с королями. Его не волнует их положение.
        - Тогда он самоубийца, - высказался Эмир, это было так на него похоже, судить кого-то, ничего о нем толком не узнав.
        - Посмотрим, - сдержанно ответила принцесса, в любом случае их судьба в руках Гэбриэла, как и много раз до этого. Ее в данный момент интересовало не это: - Ты расскажешь мне, как оказался здесь? - спросила она.
        Эмир, наконец, остановился и посмотрел на нее сверху вниз:
        - Да что тут рассказывать, привезли силой, пообещали, что если буду сотрудничать, отпустят. Вот и вся история. Мне больше интересно, как ты здесь оказалась.
        "А мне интересно, почему ты первым делом не спросил, что произошло дома".
        - Эмир, Ридок и его секретарь убили папу.
        Брат поморщился.
        - Я слышал, что отец умер, саранцы не скрывали от меня новости, но не позволили вернуться назад, привезли сюда и держали под охраной. Значит, все-таки дядюшка? Ты уверена?
        "Нет, я все это придумала, потому что мне стало скучно!"
        Эрилин с трудом справилась с раздражением и кивнула:
        - Уверена. Это он.
        - Вот ведь ублюдок, - Эмир сжал кулак и покрутил им перед носом, - первое, что я сделаю, вернувшись домой, это прикажу его казнить, - его кулак разжался и он в упор посмотрел на сестру. - Одного не могу понять, как ты здесь оказалась? Он тебя обидел?
        - Обидел? - Эрилин горько усмехнулась. - Он обвинил меня в смерти отца перед народом Иканора и приказал казнить. Мы случайно познакомились с Гэбриэлом в тюрьме, и он помог мне бежать.
        У Эмира округлились глаза и он, конечно же, услышал "самое важное" из ее слов.
        - Он еще и беглый заключенный? И ты таскалась с ним по дорогам?
        Эрилин поморщилась. Она уже успела отвыкнуть от пренебрежительного отношения к ней, потому что она женщина. Гэбриэл всегда ее слушал, всегда воспринимал ее слова всерьез...
        - Ничего предрассудительного я не сделала, - сухо ответила она. - Эмир, ты вообще меня слышишь? Меня обвинили в папиной смерти, а потом пытались убить!
        Эмир потер переносицу, переваривая услышанное.
        - Конечно, - выдохнул он, опустился на колено и взял ее руки в свои, - прости сестренка, просто все это в голове не укладывается.
        От сердца немного отлегло.
        - Гэбриэл думает, у Ридока был договор с саранцами, он обещал им поддержку в обмен на то, что они нейтрализуют тебя, - сказала она.
        - Возможно, - согласился Эмир. - Какой же поддонок этот Ридок! Мы должны бежать и вернуться домой, ясно, что договоренности с Галисом нельзя верить.
        - Гэбриэл нас вытащит, - уверенно сказала Эрилин.
        - С чего бы ему так убиваться ради нас? - не поверил Эмир. - Ты обещала ему много денег?
        "Милый мой брат, разве все в мире измеряется деньгами?"
        - Эмир, я не платила ему, - ответила она. - Он просто решил мне помочь.
        - Тогда с чего бы ему не передумать тебе помогать? - скептически отозвался тот.
        Эрилин покачала головой.
        - Он не передумает. Гэбриэл не из тех, кто может предать.
        Эмир нахмурился.
        - Ты ему настолько доверяешь?
        - Даже больше.
        Эрилин подумала рассказать ему об Андресе Гантере, от которого ее спас Гэбриэл, но передумала. Нужно было проделать весь этот путь от Иканора до Сараны, чтобы научиться понимать Гэбриэла. Простит ли он ее за ее последнюю глупую выходку?
        Поняв, что разговор окончен, Эрилин легла на кровать прямо в одежде, повернулась на бок и подложила руки под голову. Несмотря, на всю сложившуюся ситуацию, ей больше не было страшно, она нашла Эмира, и теперь все будет хорошо, лучше, чем она смела надеяться.
        16 глава
        Король наскоро привел себя в порядок и оделся в подобающую его статусу одежду, и теперь они расположились в кабинете за столом. Слуги принесли легкий завтрак и кофе, который был очень кстати после бессонной ночи.
        - Знаешь, - сказал Галим, - за тот промежуток времени, между тем, когда мне доложили, кто стоит на моем пороге, и тем, как ты вошел в эту комнату, я успел подумать, как бы мне перетащить тебя на свою сторону. Я ведь знаю, что ты ненавидишь политику. А оказалось, что мой братец постарался за меня.
        - Я бы даже сказал, перестарался, - скривился Гэбриэл.
        - И он, правда, решил, что ты будешь работать на него? - весело поинтересовался король.
        Похоже, Галим тоже все неправильно понял и решил, что Гэбриэл пришел к нему, потому что поддерживал его кандидатуру. На самом деле, он ни за что не принял бы ничью сторону, если бы наивный Галис не бросил ему вызов и не решил шантажировать.
        - Твой брат верит в то, во что хочет верить, - ответил Гэбриэл. - Он хотел меня напугать, и решил, что ему это удалось.
        - И чем же он тебя шантажирует? - серьезно спросил король.
        - У него в плену мои друзья, - вдаваться в подробности он не стал.
        - Ого, - теперь Галим нахмурился. - И ты уверен, что готов помогать мне при таких обстоятельствах?
        В отличие от своего брата, король не настаивал на помощи и даже не просил ее, он просто хотел бы, чтобы Гэбриэл ее оказал. Никакого давления - чертовски подкупающая штука.
        - Уверен, - решительно ответил Гэбриэл. - Вопрос даже не стоит. Галис безумен, он давно сдался у себя в голове, но глупая гордыня не дает сделать это в реальности.
        - Да, - вздохнул Галим, - ряды его поклонников последний год особенно поредели. Если бы я сейчас затеял активные боевые действия, он бы проиграл.
        - Но?
        - Но за эти два года я тоже поумнел, - король пожал плечами, - поостыл, что ли. Раньше я это не совсем понимал, но если я начну бои, брат будет убивать брата, сосед соседа. Мы все саранцы, и я этого не хочу. Веду сейчас более умеренную политику. Боремся теперь общественными выступлениями.
        Галим, действительно, изменился. Мудрость, пришедшая вместе с пролитой кровью?
        - Итак, - король резко переменил тему, возвращаясь к главному. - Что ты предлагаешь? Ты ведь что-то предлагаешь, иначе бы так решительно не ворвался ко мне ни свет, ни заря.
        - У меня есть план, - признался Гэбриэл. - Простой до безобразия, но думаю, что он сработает.
        - Выкладывай, - заинтересовался король. - Мы уже настолько во всем этом увязли, что, возможно, мудрим. Что-нибудь простое нам и нужно.
        - Хорошо, - Гэбриэл покрутил в руках опустевшую кружку и решительно отставил ее от себя, с этого момента только о деле. - Давай зайдем издалека. Каким образом Галису удается сохранять популярность у большого количества людей?
        - Он притворяется ангелом небесным, - тут же, скривившись, ответил король. - Весь такой благочестивый, даже обещает вообще отменить смертную казнь.
        Гэбриэл хмыкнул:
        - То-то он грозил мне гильотиной.
        - Вот и я том, - Галим нахмурился еще больше. - Люди верят, он выглядит искренним. Мои слова, что все это ложь, ничего не дают. Так же, как и Галис, люди верят в то, во что хотят верить. А верят они в мир во всем мире, равенство и отсутствие смертной казни. Вот только скажи мне, могу ли я ее отменить? Есть преступления, которым нет прощения: преднамеренные убийства, растление малолетних, например. В Саране не казнят никого без суда и следствия, но страх перед смертной казнью сдерживает значительную часть возможных преступлений.
        Гэбриэл не стал ни соглашаться, ни отрицать, король здесь Галим, и ему решать, что и как будет в его стране. В Милосе, например, смертная казнь отменена уже лет сто как, и наплыва преступности не произошло. Но королю лучше знать свой народ.
        - Вот с этим мы и воспользуемся, - сказал Гэбриэл. - Битву оружием ты выиграешь без проблем, битву в умах мы выиграем вместе.
        - Что именно ты предлагаешь?
        - Открыть глаза людям на то, что представляет из себя Галис.
        - Разве ж это возможно, - плечи короля поникли. - На публике он прямо посланник божий.
        - Но за закрытыми дверьми он не скупился на угрозы, - напомнил Гэбриэл, идея уже захватила его, все было настолько до ужаса просто, что как раз могло сработать.
        - Ты хочешь... - начал Галим и замолчал, они так и замерли, глаза в глаза, Гэбриэлу казалось, что он прямо-таки слышит, как крутятся шарниры у короля в голове. - Нам понадобится маг, - закончил он.
        - О да, - Гэбриэл усмехнулся. - Не просто маг, а очень сильный маг, сильнее тех, чем те, что есть у Галиса.
        - На стороне Галиса и так почти все сильные маги, которым вечно кажется, что их обделили, - обреченно сказал Галим, кажется, он снова начал отчаиваться.
        - А вот и не все, - Гэбриэл хитро прищурился. - Что ты знаешь о Лорисе Каучере?
        Король открыл рот от удивления, услышав прозвучавшее имя, потом закрыл, перевел дыхание и снова открыл.
        - Ты шутишь, - наконец, выдавил он.
        Гэбриэл пожал плечами, план в его голове стал обрастать мельчайшими подробностями.
        - А похоже, что я шучу? - улыбнулся он.
        ***
        Джоф чувствовал себя в ловушке, пойманным зверем, брошенным ребенком.
        Гэбриэл был прав, попасть в тюрьму оказалось совсем не сложно, а подвешенная к плечу рука позволила избежать серьезного избиения, мол, что с инвалида взять. Не ошибся или не обманул Гэбриэл и в том, что в Саране не одобряли одиночное заключение.
        Да, право слово, ошибался ли Гэбриэл хоть раз и в хоть в чем-то? На памяти Джофа такого еще не случалось. Вон, как он упирался, что Андрес нехороший человек, и ведь прав же оказался, прав, когда все были очарованы гостеприимством наместника.
        Джофа привели в большое полуподвальное помещение, вдоль стен сидели люди с цепями на лодыжках, позволяющими перемещаться в радиусе двух метров. Весьма щедро, надо признать. Однако запах стоял отвратительный, как он и ожидал.
        Джофа тоже приковали у одной из стен, бросили перед ним соломенную подстилку и миску и ушли.
        Никто не обратил внимания на новенького, даже не повернули голов. Атмосфера упадка и обреченности.
        Гэбриэл обещал, что это будет легко.
        "Ага, как же".
        Может быть, для Гэбриэла это бы и было легко: найти человека и втереться к нему в доверие. Он ведь как-никак сатанид, практически сверхчеловек.
        На губах сама собой появилась улыбка при мысли, что Гэбриэл так отчаянно скрывал правду о себе и почему-то боялся реакции на нее окружающих. Джоф знал, кто такой Гэбриэл с самого начала, ему еще дед сообщил об этом, когда провожал его в путь из Иканора.
        - Этот парень был когда-то сатанидом, - сказал тогда старик, - но ты можешь ему доверять, он не такой, как они, у него другие глаза, я-то вижу.
        В тот момент Джоф мало что понял, и уж тем более при чем тут глаза, и какие они должны быть у настоящего сатанида. Он понял уже потом, во время их путешествия. У Гэбриэла действительно были очень живые глаза, великолепно передающие все эмоции, настоящие и те, которые он хотел изобразить. Эти глаза заставляли верить. И Джоф поверил, действительно поверил, иначе ни за что не согласился на эту безумную авантюру с добровольным заключением.
        Гэбриэлу юноша доверял, и если он сказал, что он его вытащит, значит, вытащит, нужно только немного потерпеть.
        Сразу прыгать с места в карьер и приставать к сокамерникам Джоф не стал, а потому изобразил смирение, расстелил подстилку и уселся на нее. Что ж, если не обращать внимания на запах, вполне комфортно.
        Сказал, вытащит, значит вытащит...
        За время их знакомства Джоф еще ни разу не видел, чтобы у Гэбриэла что-то не получилось. Он казался ему чуть ли не всесильным, и юноша был в полном шоке, что Гэбриэл на самом деле может быть очень даже уязвимым. Когда он приоткрыл завесу тайны своего прошлого и рассказал Эрилин о смерти друга детства, произошедшей много лет назад, Джоф не спал, но предпочел сделать вид. В конце концов, этим двоим следовало побыть наедине. Ведь о вкусах не спорят, не так ли? Лично у Джофа, Эрилин со своим вздорным характером чаще всего вызывала одно желание - огреть ее чем-нибудь тяжелым.
        Джоф поерзал на своей подстилке, а потом даже задремал на часок. А когда проснулся обнаружил, что ничего не изменилось. Заключенные вели себя тихо, практически не общаясь друг с другом.
        Джоф начал рассматривать своих невольных соседей. По внешнему виду и опрятности сразу можно было судить, сколько кто здесь находится. Гэбриэл сказал, что Лорис Каучер здесь с прошлой недели, значит, нужно искать в рядах не самых грязных.
        Итак, этот Каучер маг, а мага всегда проще отличить от других.
        Джоф решил систематизировать свой осмотр и начал с левого угла помещения, плавно перемещая взгляд к правому. Его внимание привлек молодой человек у противоположной стены, чуть наискосок от него. Возраст подходящий. Из-за отросшей щетины, конечно, точно не скажешь, но если прищуриться, что юноша немедленно и сделал, и представить его вымытым и чисто выбритым... Ну да, вроде бы, года двадцать три.
        У парня были длинные темные волосы, заплетенные в косу, перекинутую через плечо. Теперь коса смотрелась неопрятно, из нее то там, то здесь повылезали пряди. Что ж, пожалуй, и это можно записать как плюс - маги чаще всего носили именно длинные волосы.
        Парень, сидел, опершись спиной о стену и сложив руки на груди, глаза полуприкрыты, поэтому их цвет было никак не разобрать. Обычно у магов очень пронзительные чаще всего светлые глаза, вспомнить хотя бы Гила, допрашивавшего их у ворот. У Джофа до сих пор мороз шел по коже при оном воспоминании об этом леденящем душу взгляде.
        А еще у Лориса Каучера должен быть антимагический амулет, чтобы помешать ему колдовать. Но как Джоф ни присматривался, он ничего не увидел. Рубашка на груди пленника была распахнута, но никаких амулетов на его шее не наблюдалось.
        Джоф еще раз осмотрел всех присутствующих, или Лорис сидит где-то за пределами его видимости, или это все-таки тот парень, на которого он подумал с самого начала.
        Тут пленник пошевелился, поменял позу, вытянул ноги, и Джоф, наконец, обнаружил то, что искал: кандалы этого парня отличались от других, в них по всей окружности были впаяны блестящие голубоватые камни с красными вкраплениями.
        "Эге! Хитро!"
        И правда, таким образом, тюремщики могли быть уверены, что пленник не только сам не снимет антимагический амулет, но и ему не поможет никто из сокамерников.
        Итак, он решился.
        Джоф глубоко вздохнул, пытаясь представить, что сделал бы Гэбриэл на его месте.
        "Просто будь собой", - сказал Гэбриэл. Ничего себе просто!
        Камера была не слишком широкой. Хватит ли цепи? Джоф встал и подтащил свою подстилку к парню настолько близко, насколько позволяли кандалы. Он уселся на новое место и улыбнулся самой идиотской улыбкой, на которую был способен.
        - Привет!
        Заключенный пошевелился, видимо, он задремал и открыл глаза.
        "В точку!"
        Джоф чуть не подпрыгнул от радости. У парня были светло-голубые глаза с более темными синими крапинками у зрачков. Глаза настоящего мага, тут не ошибешься.
        - Чего тебе? - недовольно спросил тот.
        - Да так, в гости зашел, - выдал Джоф самое глупое оправдание, которое только можно было придумать в данной ситуации.
        - Я не принимаю, - отрезал молодой человек в той же манере.
        - Да брось, - весело отмахнулся Джоф, - тут же можно со скуки помереть. Я просто смотрю, ты тут самый молодой из моих ближайших соседей, дай, думаю, поболтаем, хоть время скоротаем.
        - О чем болтать? - равнодушно отозвался пленник.
        - Да о чем угодно! - обрадовался юноша, что тот, по крайней мере, отвечает на его идиотство. - Меня вот Джоф зовут.
        - Лорис, - все тем же лишенным эмоций тоном ответил собеседник.
        "В точку! В точку! В точку!"
        - Давно ты здесь? - спросил Джоф.
        - Не знаю, - в тоне Лориса впервые просквозило что-то живое: раздражение. - Тут, знаешь ли, нет календаря. По моим расчетам, дней шесть.
        - Ого, - уважительно присвистнул Джоф, и весело признался: - А я часа два.
        Лорис смерил его внимательным взглядом.
        - В первый раз в тюрьме?
        Врать магам не рекомендуется, это юноша уже усвоил. Ну и что, что дар Лориса подавлен амулетом, он все равно маг, а значит, проницательности ему не занимать.
        - Не-а, второй, - честно признался он.
        - Тогда мог бы быть и потише, - заметил Каучер.
        - Там я был в одиночной камере, а тут общество, можно поговорить, незачем быть тише.
        Лорис вдруг усмехнулся:
        - А ты ничего, смешной.
        - Стараюсь, - Джоф расплылся в улыбке. Уж что-что, а смешным и нелепым у него получалось быть проще всего. - Тебя кто-нибудь ждет там? - закинул он пробный камень, бросив взгляд на потолок, имея в виду свободу.
        Парень долго молчал, так долго, что Джоф уже испугался, что он не ответит.
        - Думал, что ждут, - наконец, произнес тот, - друзья, единомышленники... - его голос был пропитан горечью. - Только никто из них не почесался, чтобы меня отсюда вытащить. Так что нет, никто не ждет.
        Джоф сочувственно закивал.
        - А семья?
        Лорис покачал головой:
        - Никого.
        - А у меня дед, - тут даже не нужно было играть и притворяться, улыбка сама собой заползла на лицо при воспоминании о старике. - Он меня очень любит и, наверное, ждет, что однажды я все-таки вернусь домой. Родители давно умерли, так что он у меня один.
        Гэбриэл оказался прав в очередной раз, упоминание о деде сработало, Лорис встрепенулся и посмотрел на него уже с большей заинтересованностью.
        ***
        К тому времени, когда в конце коридора послышались громкие голоса, Джоф уже был совершенно уверен, что Лорис именно тот, кого Гэбриэл искал. Генти вызнал все, что только мог за несколько часов. Он болтал без умолку, шутил, менял тему, пытаясь повернуть разговор в нужное русло. Они даже получили несколько едких замечаний от сокамерников, которым их беседа мешала спать. Однако все мытарства Джофа были щедро вознаграждены, Лорис таки рассказал о своей семье.
        Молодой человек с детства жил с матерью, весьма скрытной женщиной. Она никогда не распространялась о его отце, хотя Лорис и задавал бесчисленные вопросы. Лишь однажды Мария Каучер обмолвилась, что отец предал их и бросил, когда Лорису едва исполнился год. Больше она никогда вновь не поднимала эту тему, а сын не настаивал, чувствуя, что это причиняет ей боль.
        О своем прошлом Мария тоже не любила рассказывать, и Лорис знал лишь то, что они переехали в Сарану, потому что мать переживала из-за его дара, и надеялась, что здесь ее сын станет своим среди множества магов.
        Сама Мария магией не владела и говорила, что Лорис первый волшебник в их роду, и он верил. Понял, что мать что-то умалчивает только, когда повзрослел и узнал, что дар ниоткуда не появляется, и всегда передается по наследству.
        Но к тому времени задавать вопросы было некому. В Саране разразилась печально известная красная лихорадка, и Мария умерла за три дня до четырнадцатого дня рождения сына. И Лорис остался один. В Саране заботились о сиротах, и он попал в детский дом, где и вырос.
        Оставалось лишь узнать внешние данные Марии, и тогда можно с уверенностью говорить о стопроцентном попадании.
        - Ты хорошо ее помнишь? - участливо спросил Джоф, свою собственную мать он никогда не видел, она умерла при родах.
        - Конечно же, я ее помню. Память мага гораздо лучше, чем у обычного человека, - ответил Лорис, своим тоном явно давая понять, что это элементарные вещи, известные каждому.
        Джоф пожал плечами, мол, он не из Сараны, ему простительно.
        - И какая она была?
        Лорис нахмурился, не понимая, с чего такая настырность, но потом расслабился, не найдя в глазах юноши ничего, кроме любопытства. В конце концов, ему ведь действительно было любопытно, на самом ли деле Каучер тот самый человек, из-за поисков которого ему пришлось позволить себя арестовать и посадить на цепь.
        - Она была красивая, - сказал Лорис, - у нее были чудесные золотистые волосы и ямочки на щеках, когда смеялась.
        "Блондинка! Точное попадание! Прямо в яблочко".
        Их разговор прервался из-за раздавшихся голосов и шагов сразу нескольких людей.
        Через пару секунд в поле зрения появились трое: двое стражников и высокий молодой человек в черном развивающимся плаще.
        "Гэбриэл, я тебя обожаю!"
        Гэбриэл указал на Джофа.
        - Вот этот, - сказал он стражникам и выжидающе уставился на юношу.
        - И этот! - спохватился Генти, поняв, какой подсказки от него ждут.
        Гэбриэл ухмыльнулся.
        - Молодец, Джоф, я же говорил, все будет хорошо.
        Юноша чуть не растекся лужицей от этой похвалы, радость испортил Лорис, ледяным голосом потребовавший:
        - Что здесь происходит?
        Гэбриэл повернулся к нему и протянул руку:
        - Меня зовут Гэбриэл Хортон, и я пришел сюда за вами по поручению короля Галима.
        Лорис с сомнением посмотрел на протянутую руку, видимо не веря, что кто-то собирается обменяться с ним рукопожатием после недельного пребывания в этой грязи.
        - А почему бы и нет, - пробормотал он и все же пожал руку в ответ.
        ***
        Лорис Каучер понравился Гэбриэлу с первого взгляда. Упрямое лицо, прямой взгляд. И вел Лорис себя соответствующе. Гэбриэл не сдержал ухмылки, когда едва освобожденный из места лишения свободы Каучер, вместо того, чтобы целовать ноги своему спасителю, потребовал ванну, туалетные принадлежности и чистую одежду прежде, чем что-либо обсуждать. Совсем как он сам во дворе в Алаиде.
        Галим даже растерялся от такой наглости, но под напором Гэбриэла отступил и сдался, согласившись на все условия.
        Лорис одарил Гэбриэла настороженным взглядом, короля - неприязненным, и позволил стражникам себя увести.
        В кабинете короля остались сам хозяин резиденции, Гэбриэл и Джоф.
        - Мне бы самому помыться, - робко подал голос Генти. - Я пробыл там полдня, но провонялся на год вперед.
        Галим хмыкнул, бросив на него быстрый взгляд, а потом устремил его на Гэбриэла:
        - Это ты так действуешь на людей, что они наглеют и не выказывают никакого почтения в присутствии короля?
        Но в его голосе не было ни злости, ни раздражения, только усмешка.
        Гэбриэл развел руками.
        - Я всего лишь настаиваю на том, что вы, короли, тоже люди.
        - Ну-ну, - отозвался Галим. - Ладно, проводи своего друга, слуги покажут комнату. Поговорим, когда все будут готовы, - он все же сморщил нос, почувствовав аромат, исходящий от Джофа. - Пожалуй, помыться неплохая идея, - признал король.
        Гэбриэл усмехнулся, шутливо отдал честь и потащил Генти за собой.
        - Как тебе это удается? - восхищенно спросил Джоф, когда они покинули кабинет.
        - Что именно? - не понял Гэбриэл.
        - Ну, то, - юноша сделал большие глаза. - Ты уже перетащил короля на свою сторону.
        - Ах, это, - отмахнулся Гэбриэл. - Король и был на этой стороне, это я встал на его. Ты вот что лучше скажи, что ты узнал про Лориса?
        На лицо Джофа полезла улыбка, он выпятил грудь колесом, явно сгорая от гордости.
        - Он тот самый! - с уверенностью заявил юноша.
        Гэбриэл прищурился:
        - Уверен?
        - У его матери были светлые волосы, она не любила распространяться о прошлом и говорила, что отец Лориса их предал. Это совершенно точно она!
        Гэбриэл улыбнулся. Что ж, дела идут на лад.
        "Король Эдвин, жди сына домой!"
        Вот только надо разобраться с местным королем, или королями.
        ***
        Слуги принесли в кабинет дополнительные стулья. Галим, как хозяин, занял место на одной стороне стола, Гэбриэл и Джоф на другой, стул Лориса Каучера рядом с ними пока пустовал.
        Генти не только помылся, но и избавился от повязки на руке, и теперь выглядел смущенным и растерянным. То, что Эрилин принцесса, было для него само собой разумеющимся, но сидеть за одним столом с самим королем было в диковинку. Но Гэбриэл не внял его мольбам оставить его в стороне и притащил с собой. Как-никак он был дольше всех знаком Лорису и, в случае чего, его помощь вполне могла бы потребоваться.
        - И что ты о нем думаешь? - обратился к Гэбриэлу король, воспользовавшись тем, что маг задерживался.
        Гэбриэл пожал плечами.
        - То, что он мне понравился, аргумент?
        - О да, - заверил Галим. - Но можем ли мы ему доверять?
        Гэбриэл откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. Можно ли доверять Лорису Каучеру, основываясь только на подсознательной симпатии к нему? Хороший вопрос, и уж точно на него нельзя получить ответ, обсуждая мага во время его отсутствия.
        - Давай спросим у него, - предложил Гэбриэл.
        Галим хмыкнул, потом посмотрел на часы на стене и побарабанил пальцами по столу.
        - Я приказал его привести еще пятнадцать минут назад, - недовольно сказал он.
        - Препирается со стражей? - предположил Гэбриэл. Судя по всему, Каучеру наглости не занимать, а потому эта версия казалась вполне реалистичной.
        В этот момент двери кабинета с грохотом распахнулись, и на пороге возник долгожданный маг. Его глаза пылали негодованием. Стражник, приведший его, виновато переминался с ноги на ногу у него за спиной, но, получив кивок короля, торопливо закрыл двери.
        - Я требую объяснить, что это значит! - возмущенно заявил Лорис, тряся сапогом, который почему-то был у него в руках. Обут он оказался только в один, вторая нога боса, а на щиколотке кольцо от кандалов с вкрапленными в него антимагическими амулетами. - Меня вытаскивают из тюрьмы, заверяя, что у короля есть для меня предложение, тащат сюда, как вола на привязи, а потом оказывается, что меня всего лишь, как какого-то пса в ошейнике, перевели с одного места на другое. Если с меня не снимут эту штуку, - он демонстративно топнул ногой в металлическом кольце, - я вообще отказываюсь о чем-либо говорить. Возвращайте в тюрьму, и дело с концом.
        На губах Гэбриэла появилась довольная улыбка. Похоже, он не ошибся, этот парень достаточно умен и самоуверен, как раз то, что им нужно.
        Галим же возмутился:
        - Я не освобожу мага, который способен скрутить меня в бараний рог одним щелчком пальцев!
        - Тогда разговор окончен, - мстительно пообещал Лорис. - Нужна живность на привязи, заведи собаку.
        - Да как ты?... - король даже задохнулся от возмущения.
        Джоф вжал голову в плечи и даже согнулся под перекрестным огнем.
        - Спокойнее, - попросил Гэбриэл, понимая, что без его вмешательства не обойтись. - Галим, парень прав, - обратился он к королю, - прикажи снять с него эту штуку.
        - И не подумаю, - отрезал тот.
        - Галим, - Гэбриэл добавил металла в голос, он не собирался лишаться своего единственного козыря из-за глупой гордыни короля.
        Галим посмотрел на него из-под опущенных бровей, но все-таки сдался.
        - Двое на одного, - пробурчал он и крикнул: - Эй! Стража! - В дверях тут же появились двое огромных стражников. - Снимите с него амулеты.
        Лорис победно вскинул голову, прошел к приготовленному для него стулу, без малейшего стеснения уселся на него и вытянул вперед ногу. Щелкнул замок, и стражник снял с него оковы.
        - Наконец-то, - ухмыльнулся Каучер, натянул второй сапог и выпрямился, - вот теперь можно и поговорить, - он размял руки, будто они были у него долго связаны, пошевелил пальцами, и между ними пробежали голубоватые искры.
        Король молча следил за его движениями и хмурился еще больше.
        - Хорошо, давайте начнем, - Гэбриэл решил, что если он сейчас же не переменит тему на деловой лад, Галим точно не выдержит и снова отправит строптивого мага в тюрьму.
        Лорис повернулся к нему, изучая более пристально. В его глазах был холодный интерес, будто он рассматривал экспонат в музее. Гэбриэл не знал, что маг в нем увидел, но Лорис закусил губу, потом кивнул, показывая, что готов выслушать.
        ***
        - Вы шутите, да? - Лорис переводил взгляд с Гэбриэла на короля и обратно, в итоге остановился на Джофе. - А ты как думаешь, он шутит? - маг указал на Гэбриэла как зачинщика всего плана.
        Генти явно не ожидал, что кто-то обратится непосредственно к нему. Он вздрогнул, потом с опаской покосился на Гэбриэла, будто решая, говорить ему или нет.
        - Он так не шутит, - наконец, решился юноша, - устроить в королевстве смену власти - да это его обычная специализация.
        Гэбриэл, который только что отпил воды из стакана, захлебнулся.
        "Ну, Джоф, ну удружил".
        Он, что, и правда так думает?
        - Мы с тобой позже поговорим на эту тему, - прошипел Гэбриэл, прокашлявшись, потом посмотрел на Лориса, глаза мага смеялись. - В общем, он прав, я не шучу.
        Кауер подпер рукой подборок и подытожил:
        - Значит, я правильно понял? Вы хотите, чтобы я поверил королю Галиму, заявился к Галису, заверил его в своей поддержке, причем соврал так, чтобы ни один из его магов не догадался, что я лгу. А потом, когда ты, каким-то там образом доведешь его до истерики и заставишь его угрожать тебе адскими муками, устроил трансляцию этого разговора на всю страну, при этом не имея ни одного магического зеркала под рукой, что само по себе невероятно сложно, и опять же так, чтобы маги Галиса вовремя обо всем этом не прознали и не помешали.
        - Почти верно, - с усмешкой подтвердил Гэбриэл. - Но еще много мелких деталей.
        Лорис выпучил глаза:
        - Помилуйте, я не господь бог!
        - Я же говорил, что он не сможет, - скептически отозвался король.
        - Неужели? - вскинулся Лорис. - Говорил он.
        - Лорис, - Гэбриэл помахал рукой, привлекая его внимание, не хватало еще им снова сцепиться с королем, - я знаю, что ты один из самых сильных магов Сараны.
        - Не самый, - фыркнул Лорис.
        - Не самый, - согласился Гэбриэл и вдохновенно продолжил: - самому сто два года, и ему плевать на то, кто правит королевством, лишь бы ему дожить свои дни в тишине. Следующий - ты, - ну, в любом случае, если бы такой список "силы" существовал, Лорис занимал бы в нем не последнее место.
        - И кто же составлял этот список? - прицепился Лорис.
        - Не важно, - отмахнулся Гэбриэл, он только понадеялся, что в Саране, действительно, где-то водится столетний старик-маг. - Суть в том, что ты все это можешь. Маги Галиса слабее тебя, ты сможешь их обмануть в два счета.
        - Да неужели? - не сдавался Каучер. - Все маги прекрасно чувствуют ложь, независимо от такого, какой силой обладают. Что прикажешь делать с этим?
        - Соврать.
        - Соврать! - Лорис нервно хохотнул. - Ты вообще слышал, что я только что сказал?
        - Прекрасно слышал, - ответил Гэбриэл. - Не веришь, испытай меня.
        - Как? - заинтересовался маг.
        - Давай проверим, почувствуешь ли ты, вру я или нет.
        Лорис ухмыльнулся, уверенный, что выиграет в этом споре.
        - Что ж, валяй, - великодушно согласился он.
        - Отлично, - Гэбриэл любил, когда бросали вызов его способностям. Он выпрямил спину и важно произнес: - Меня зовут Галим, Галим Лорн, я король Сараны.
        Галим раскрыл рот в возмущении, но не успел возразить ничего вслух, потому что увидел, что у самоуверенного мага прямо-таки отвисла челюсть.
        - Как ты это сделал? - потребовал Лорис.
        Гэбриэл усмехнулся.
        - Годы практики.
        - Да тебя можно выставлять в Академии Магии как наглядное пособие! - не унимался Каучер.
        Гэбриэл скривился.
        - Мы не будем меня никуда выставлять, - отрезал он. - Меня интересует, с нами ты или нет?
        - И можем ли мы тебе доверять, - вставил король.
        Лорис поджал губы, задумавшись, повисло молчание.
        - Галис обещал мир и равенство, - сказал он, наконец, - обещал отмену смертной казни. Он хорошо говорит, откуда мне знать, что это неправда?
        - Правда это или нет, ты узнаешь это наверняка, только оказавшись с ним на расстоянии вытянутой руку, не так ли? - уточнил Гэбриэл, Лорис кивнул. - В таком случае, если врем мы, ты всегда сможешь перейти на сторону Галиса и сдать меня ему со всеми потрохами.
        Уголок губ Лориса пополз вверх.
        - Заманчиво, - протянул он, потом снова стал серьезным. - Только я не из тех, кто меняет сторону в последнюю минуту, и изменять своим принципам не собираюсь. Ты вот сейчас, например, находишься в пределах действия моего дара, но я не могу определить, искренен ли ты.
        - Хорошо, - Гэбриэл попытался зайти с другой стороны. - Но ты всегда можешь определить, лгут ли они, - сказал он, имея в виду присутствующих здесь Галима и Джофа.
        - Король искренне верит в то, что говорит, - признал Лорис, - а этот парень, - он кивнул в сторону Генти, - верит тебе, будто ты его матушка.
        Джоф сделался пунцовым, а Гэбриэл усмехнулся.
        - Значит, пришло время тебе решать, будешь ли ты верить мне так же.
        - Что ж, - вздохнул маг, - я очень хочу закончить эту бессмысленную войну, король в государстве должен быть один. И если Галис ведет лживую пропаганду, чтобы пробиться наверх, хорошо, давайте его разоблачим.
        Плечи Гэбриэла расслабились.
        - Тогда добро пожаловать в команду, - торжественно провозгласил он. - Теперь, пожалуй, можно обсудить подробности.
        17 глава
        Эти два дня Эрилин не находила себе места. От Гэбриэла не было никаких вестей, а их с братом не выпускали из комнаты, которая стала их совместной камерой.
        Несколько раз Эмир требовал аудиенции с "королем", но ему отказали, пытался взломать замок и бежать, но верный Галису маг быстро остудил его пыл новой магической атакой.
        В отличие от брата, Эрилин вела себя тихо. Она уже так много натворила своим безрассудством, что боялась сказать лишнее слово, чтобы не усугубить ситуацию. Как теперь вообще смотреть Гэбриэлу в глаза, когда она его так подставила?
        - Эмир, может, ты сядешь? - устало попросила принцесса, голова гудела.
        - Все идет не по плану, - как заклинание твердил Эмир, - все не по плану.
        - О чем ты? - не поняла Эрилин.
        - Как о чем? - вскинулся брат. - Мы договорились с Галисом, он дал мне слово. А теперь, оказалось, что его слово ничего не стоит.
        - Ах, вот ты о чем, - протянула принцесса.
        - А этого, по-твоему, мало, чтобы быть в бешенстве?
        - Нашего отца убили - вот чего мне достаточно для бешенства, - не выдержала Эрилин. - Хватит уже выставлять себя самым несчастным!
        Эмир не успел ответить, но принцесса была уверена, если бы в этот момент дверь не открылась, случилась бы крупная ссора.
        На пороге возникли два огромных стражника и уже известный им маг, имя которого так никто ни разу и не назвал.
        - Король Галис ждет вас, - заявил он, не удостоив пленников даже взгляда, а потом развернулся и двинулся дальше по коридору.
        - Выходите, - пробасил один из стражников.
        Эмир с Эрилин переглянулись, теперь стало не до ссор и выяснения отношений между собой.
        Их провели все в тот же зал, в котором велись переговоры два дня назад.
        Галис сидел за столом, а возле его плеча расположился еще один длинноволосый маг с отсутствием каких-либо эмоций на лице, он был моложе уже знакомого им волшебника. Эрилин широко распахнула глаза, увидев Гэбриэла, стоящего напротив стола лже-короля, спина прямая, ноги на ширине плеч, руки заложены за спину.
        "Слава богу, с ним все в порядке!".
        Принцесса чуть не споткнулась от облегчения. А когда пришла в себя, заметила еще одного человека слева от Гэбриэла. Кажется, это тоже был маг, но гораздо моложе обоих сподвижников Галима. Высокий, стройный, с аристократическими чертами лица. Он не прятал кисти в рукава, как остальные волшебники, с которым ей довелось встречаться, напротив, маг сложил руки на груди и барабанил длинными пальцами по своему плечу. Однако это больше напоминало нетерпение, чем нервозность.
        Гэбриэл обернулся на звук отворяемых дверей и подарил принцессе кривую улыбку, граничащую с насмешкой. Маг, стоящий рядом с ним, окинул вошедших взглядом с холодным интересом и снова повернулся к Галису.
        - О, принц, принцесса, - ехидно поприветствовал их король-повстанец, - проходите, проходите, дорогие гости, заждались.
        Эмир издал низкий протестующий рык, не собираясь двигаться с места, но тут же получил толчок в спину латной перчаткой.
        - Я сказал, проходите, - холодно отчеканил Галис. - И это не предложение, - он указал, куда именно им следует пройти.
        - Успокойся, - шепнула Эрилин брату, как-никак, если Гэбриэл вернулся, значит, у него был план, как их отсюда вытащить.
        Их заставили встать у стены, недалеко от Галиса, как раз так, чтобы между ними и Гэбриэлом находился стол.
        "Можно подумать, мы собирались броситься к нему на шею", - раздраженно подумала Эрилин, хотя, по правде говоря, хотелось ей именно этого.
        Маг, который привел их, остался недалеко от дверей.
        - Ну, вот все и в сборе, - довольно подытожил Галис, испепеляя Гэбриэла взглядом. - Теперь, когда возможные жертвы твоих необдуманных действий здесь, можешь ли ты еще раз подтвердить свои слова?
        Гэбриэл изогнул бровь.
        - Может, поклясться на Святом Писании?
        - Я жду, - настаивал Галис.
        Гэбриэл закатил глаза и произнес таким тоном, будто уже повторяет все в тысячный раз.
        - Я убедил Галима, что твои силы гораздо внушительнее, чем ему известно. Он готов подписать с тобой мирный договор.
        - И уступить мне трон.
        - И уступить тебе трон, - тон Гэбриэла был явно раздраженным. - Галис, я все это тебе уже говорил.
        Эрилин нахмурилась, с чего бы ему показывать Галису свое раздражение?
        - Говорил, да я не верю ни одному твоему слову, - Галис сверкнул глазами. - Но продолжай дальше, я хочу, чтобы ты повторил все еще раз, но в присутствии уже двух моих магов.
        - Ладно, - согласился Гэбриэл с видимой неохотой, - Галим согласен пойти на мировую, если ты не будешь преследовать тех, кто поддерживал его.
        - Ренер, Басс? - прищурился Лорн. - Это правда?
        - Я не чувствую лжи, - ответил маг, стоящих у дверей.
        - Я уже говорил, - также подтвердил волшебник у его плеча.
        - И ты привел мне лидера миротворцев, чтобы также поддержать меня? - продолжал Галис.
        Ах, вот что за человек возле Гэбриэла. Эрилин посмотрела на молодого мага с новым интересом, лидер захлебнувшегося третьего движения, Лорис Каучер. Эмир упоминал о нем.
        - Помнится, ты сам звал меня на свою сторону, - заговорил волшебник, его голос зазвенел, эхом оттолкнувшись от стен. - И вот я здесь. Что на этот раз тебя не устраивает?
        "Он не сказал: да, я на твоей стороне", - машинально отметила Эрилин. Слова мага напомнили ей свои собственные ответы на воротах города: правда, чтобы скрыть ложь. Или ей просто чудится то, чего бы она хотела?
        - Меня поражает то, что мой братец упирался два года, а стоило какому-то выскочке появиться в городе, как он соглашается на все.
        - Ты сам говорил, что я твое спасение, - возмутился на "выскочку" Гэбриэл, - просили - получите.
        Галис побарабанил пальцами по столешнице.
        - Что если я все еще тебе не верю?
        - Да мне плевать! - слишком эмоционально отозвался Гэбриэл, слишком. Теперь Эрилин уже не сомневалась, что все происходящее какая-то постановка.
        - А если я буду пытать их? - осклабился Галис, чуть качнув головой в сторону Эмира и Эрилин.
        Принцесса обмерла.
        "Ох, нет, пожалуйста, только не это!"
        Эмир рядом тоже напрягся.
        - А как же благородство нового короля? - фыркнул Гэбриэл. - Рассыпаешься обещаниями, которые не собираешься выполнять?
        Галис не успел ответить, в этот момент вскрикнул маг у дверей.
        - У него зеркало! - он указал пальцем на Лориса.
        Лицо Гэбриэла оставалось невозмутимым, а Каучер сделал невинные глаза.
        - Где? - она продемонстрировал пустые руки. - Нет у меня ничего!
        - Ренер! - прорычал Галис, и Эрилин не сразу поняла, что именно он приказывал, а когда поняла, было поздно: острая боль пронзила виски.
        - Не надо, - простонала она, приваливаясь к стене.
        - Я прикажу размазать ей мозги по этому полу! - срываясь на визг, вскричал Галис. - Быстро, зеркало!
        Гэбриэл помрачнел.
        - Лорис, все кончено, отдай ему, - коротко распорядился он.
        Каучер выругался в полголоса, но все же извлек из рукава плаща маленький блестящий предмет и положил на стол перед Галисом.
        "Не может быть, - в панике думала Эрилин, пытаясь сдержать стон и удержаться на ногах, - не может быть, чтобы план Гэбриэла так легко провалился..."
        - Да прекрати же ты! - закричал Эмир, поддерживая сестру в вертикальном положении. - Она-то тут при чем?
        У Галиса дернулся уголок губ, навряд ли, он хотел ухмыляться в подобной ситуации, скорей уж у него начался нервный тик. Но Лорн все же махнул рукой Ренеру, приказывая прекратить.
        Боль ушла так же резко, как и появилась, Эрилин с трудом выпрямилась, было ощущение, что в голове вата. Она встретилась с Гэбриэлом глазами, он так и не шелохнулся со времени начала разговора, все та же расслабленная поза, спокойное, чуть насмешливое выражение лица, вот только взгляд изменился. Эрилин сомневалась, что кто-то, кроме нее, уже немного научившейся разбираться в масках Гэбриэла, увидел в них боль.
        "Прости меня", - прочла она в его глазах.
        Принцесса, чуть смежила веки, надеясь, что он поймет ее ответ: "Все нормально".
        - Значит, вы двое решили надуть меня! - тем временем распылялся Галис. - Хотели устроить трансляцию на все королевство? Продемонстрировать людям, какой я тиран?
        - Была такая идея, - сухо признал Гэбриэл.
        - Ты, видно, идиот, и не понял, что я не шучу! - Галис поднялся из-за стола, его трясло от ярости. - Так уж и быть, дабы не нарушать традицию, я не убью тебя, я похороню тебя и твоих дружков в самом глубоком подвале, который только найду! А тебя, - его налитые кровью глаза вперились в Лориса, - как подданного Сараны, я прикажу казнить! Сегодня же! Четвертовать!
        - А как же обещание отменить казни? - все так же сухо поинтересовался Гэбриэл.
        Эрилин обратила внимания, что он отвлек внимание Галиса на себя. Лицо же Лориса оставалось сосредоточенным, и хотя последняя угроза была в его адрес, он никак не отреагировал.
        - Я обещал только то, что люди хотят слышать! - еще больше рассвирепел Галис. - Но я буду казнить всех, кто встанет на моем пути! Я слишком много потерял за эти годы! И назад хода нет, а значит, я буду идти по трупам, но своего я добьюсь!
        Его голос звенел в наступившей тишине. Даже нет, не звенел, грохотал. Эрилин показалось, что она слышит эхо, громкий голос несостоявшегося короля, будто шел не из его уст, а давил со всех сторон.
        - Пеленайте его! - трясущийся от ненависти палец указал на Лориса.
        Оба мага двинулись в сторону Каучера, и тут эхо с улицы явственно повторило: "Пеленайте его..."
        - Что за?... - Галис закрутил головой.
        Маги, попытавшееся приблизиться к Лорису, замерли, будто наткнувшись на невидимую стену.
        - Сюрприз, - нагло пропел им молодой волшебник.
        Маги переглянулись. Галис хватал ртом воздух, и, кажется, был не способен ни какие приказы.
        Басс, маг все это время стоящи за спиной своего короля, шагнул в сторону Эмира и Эрилин.
        - Не советую, - окликнул его Гэбриэл.
        - Слушай его, - хохотнул Лорис, - он плохого не посоветует.
        Ренер, который, судя по всему, был старшим магом при дворе Галиса, удивленно воззрился на него.
        - Ты провел трансляцию зеркал без собственного зеркала? - прошептал он побелевшими губами.
        Улыбка Лориса, и без того самодовольная, сделалась совершенно мальчишеской.
        - Да, - он вскинул голову. - А тебе слабо?
        Ренер уважительно кивнул собрату по ремеслу, признавая его превосходство, и смиренно убрал руки в широкие рукава.
        - Чего вы стоите? - Галис, наконец, обрел голос. - Хватайте их! Пеленайте Каучера!
        - Выпутывайся сам, - презрительно бросил Ренер и не двинулся с места. Басс выглядел растерянно, но посмотрев на старшего, последовал его примеру, заняв позицию стороннего наблюдателя.
        - Это все ты! - заревел Галис, казалось, его взгляд сейчас прожжет дыру в своем злейшем враге.
        Гэбриэл только холодно улыбнулся.
        - Я, - кивнул он. - Я же предупреждал, что стану твоим ночным кошмаром, если ты не угомонишься.
        - Да я!.. - снова задохнулся Галис, у него был такой вид, будто он готов броситься через стол и начать душить своего противника.
        Лорис, видимо, пришедший к тем же выводам, что и Эрилин, демонстративно поднял руку, пошевелив в воздухе пальцами.
        - И это не советую, - угрожающе предупредил он.
        - Уймись, Галис, - сказал Гэбриэл, в отличие от Лориса, скорее устало, чем победно, - ты проиграл. В данный момент в город входят войска короля Галима, и люди смиренно склоняют перед ним головы, теперь прекрасно понимая, за кем они следовали.
        Несостоявшийся король зарычал, а потом бессильно упал обратно на стул, закрыв лицо руками.
        - Ненавижу тебя, Гэбриэл Хортон, - бессильно простонал он.
        ***
        Уже когда стража, верная истинному королю Сараны, выводила всех из зала, Гэбриэл умудрился задержаться и поравнялся с принцессой.
        Эрилин встретилась с ним взглядом. Его глаза были темнее обычного, и сам он казался каким-то усталым, чего она раньше за ним еще не замечала.
        Не останавливаясь, чтобы не привлекать к себе внимания, Гэбриэл легко коснулся ее руки.
        - Прости меня, Эр, - прошептал он, вид у него, действительно, был виноватым.
        - Тебе не за что извиняться, - также шепотом ответила она.
        - Эр, ты не понимаешь, это был мой план от начала до конца. Галис предсказуем на пять шагов вперед. Я знал, что он отыграется на ком-то слабом, решит истязать тебя, чтобы отомстить мне.
        - Со мной все хорошо, - заверила Эрилин, но на сердце стало теплее: он за нее беспокоился. - Это ты прости меня за то, что устроила.
        Его глаза немного просветлели.
        - Проехали, Эр, - Гэбриэл кивнул ей на прощание и умчался разыскивать короля.
        ***
        Галим был окружен людьми и охранниками и быстро раздавал распоряжения. Он увидел пробирающегося к нему Гэбриэла и кивнул своему помощнику, возлагая на него все вопросы, требующие скорейшего решения.
        - Хортон! - радовался король. - Гэбриэл! Вот это успех! Без единой жертвы! Без боя! Я знал, что ты тот, кто нам нужен!
        Гэбриэл хмыкнул, он чувствовал себя вымотанным. Последние два дня прошли на пределе напряжения, без сна и отдыха. А то, что он хладнокровно подставил Эрилин под удар, было самым отвратительным. Сатаниды используют людей, чтобы добиваться своего. И сегодня Гэбриэл поступил, как истинный сатанид, планируя эту операцию. От этого было скверно, и похвала явно была излишней.
        Хотелось поскорее уйти со сцены, но акт еще не доигран.
        - Рад за тебя, - сухо кивнул он королю. - Но моей заслуги в этом почти нет. Благодари Лориса, он настоящий герой.
        - О да, - король лучился от радости, - я в нем ошибался. Он обдурил двух самых сильных магов Галиса. Они до сих пор в шоке.
        - Думаю, тебе стоит дать ему медаль, - пошутил Гэбриэл, но Галим ответил совершенно серьезно:
        - И дам, не сомневайся! Ты, кстати, тоже ее заслуживаешь.
        Гэбриэл усмехнулся:
        - И куда я ее дену? Буду таскать на груди или бережно хранить в дорожной сумке, завернув в пакет? - он покачал головой. - Нет, Галим, оставь себе. Мне нужно было вытащить Эмира и Эрилин, и я их вытащил. Мне не нужны награды.
        Король только поджал губы, выражая свое несогласие.
        - Но Каучер у меня от медали не отвертится, - мстительно пообещал он. - Я сделаю его главным магом королевства.
        - Если он захочет, - заметил Гэбриэл.
        - Что значит "если захочет"? - вспыхнул король. - С чего бы ему не захотеть? Парень достаточно тщеславен, в этом я не сомневаюсь.
        Гэбриэл задумался. Тщеславен? Пожалуй, да, стоило только посмотреть на его самодовольную улыбку, когда он обыграл более опытных магов. Променяет ли он престижное место при дворе, чтобы отправиться бог знает куда, чтобы познакомиться со своим отцом, который от него когда-то уже отказался? Ну и пусть, что отец сам король Алаиды. Здесь Лорису предлагали заслуженное место, где он быстро войдет в хорошо известную ему работу, а там все было куда более туманно.
        - Я хочу предложить ему кое-что другое, - коротко ответил Гэбриэл.
        Галим нахмурился:
        - Значит, хочешь умыкнуть у меня моего лучшего мага?
        Гэбриэл пожал плечами:
        - Только если он сам захочет, - на самом деле ему вовсе не обязательно тащить Лориса в Алаиду, заданием было найти Ричарда, он его нашел, дальше Эдвин может сам с ним связаться.
        - Между прочим, ты сам мог бы остаться, - заметил Галим.
        Гэбриэл усмехнулся:
        - Еще не появилось на свете такое место, где я захотел бы остаться.
        - Понимаю, - протянул король, хотя его взгляд выражал явное неудовольствие. - Значит, уезжаешь, как всегда, стремительно, едва закончилось дело?
        - Да, думаю, завтра на рассвете.
        - Тогда приглашаю тебя и твоих спутников в мою временную резиденцию, - великодушно пригласил король.
        Гэбриэл кивнул, принимая приглашение, а потом задал мучавший его вопрос:
        - Что станет с Галисом?
        Король нахмурился.
        - Я не казню своего брата, если ты об этом, - он вздохнул, - но и оставить возле себя после всего просто не могу.
        - Изгнание? - догадался Гэбриэл.
        - Думаю, это будет наилучший вариант, - кивнул король, - изгнание без права пересекать границу.
        - Для Галиса это будет не лучше смерти... - начал Гэбриэл и оборвал сам себя, заметив в глазах Галима нехороший блеск. - А-а, ты предоставишь ему выбор? - понял он, на душе стало еще отвратительнее.
        - Какой еще выбор? - но удивление на лице короля было настолько фальшиво напускным, что он сам это понял и не стал притворяться. - Я его изгоню, - твердо закончил он. - Но если вместо изгнания мой брат решит покончить с собой, я не стану ему мешать.
        Гэбриэл только кивнул, не отрицая и не соглашаясь. Галим был королем, и он имел право на такие решения. И его призраки останутся с ним, нечего путать их со своими.
        Гэбриэл попрощался с королем до следующей встречи и отправился в таверну Джимми, нужно было забрать брошенные там вещи и Джофа. Генти, наверное, там совсем извелся в ожидании.
        Два дня, они пробыли в Саране всего два чертовых дня...
        ***
        Гэбриэл нашел Лориса вечером. Он сидел на широком подоконнике в коридоре резиденции Галима и задумчиво смотрел в окно, во дворе суетились люди, организуя обратный переезд короля в столицу.
        - Гэбриэл? - маг удивленно вскинул брови. - Что ты здесь делаешь? Я думал, ты тоже готовишься к отъезду.
        Он пожал плечами:
        - Я всю свою жизнь приезжаю и уезжаю, у меня нет вещей, которые следует собирать часами, - Гэбриэл кивнул в сторону двора, где слуги грузили в повозку сундуки Галима. Лорис понимающе хмыкнул. - Но на самом деле я искал тебя.
        - И зачем же? - удивился тот.
        - Хотел узнать о твоих планах на будущее.
        - Ну-у, - загадочно протянул Лорис, - король предложил мне место главного мага при дворе.
        - И ты согласился?
        Каучер вздернул подбородок:
        - Я согласился обдумать его предложение. Но я не идиот, чтобы отказываться от такого. Это же огромные возможности! Я раньше и помышлять о таком не мог, я никогда не считал себя достаточно сильным магом. Кстати, - вдруг спохватился он, - откуда ты знал, что у меня хватит сил, чтобы обдурить магов Галиса, если я сам не знал? Что это за список самых сильных волшебников, о котором ты говорил?
        - Какой список? - Гэбриэл сделал невинные глаза.
        - Ты шутишь? - ахнул Лорис. - Нет никакого списка? Ты надул меня?!
        Гэбриэл дернул плечом.
        - Не надул, а придал ускорения.
        - А если бы я не справился?
        - Человек, который верит в свои силы, способен справиться со всем, - уверенно сказал Гэбриэл. - Ты сидел в темнице и жалел себя, потому что твои сподвижники бросили тебя, тебе нужно было поверить в свои силы, вот я и немного... э-э... приврал.
        - Приврал он, - ядовито передразнил Лорис. - А ты хоть представляешь, что было бы, если бы я не справился? Между прочим, Галис хотел разрубить меня на четыре куска, когда узнал, что я его предал. Меня бы спеленали антимагическими амулетами и четвертовали.
        - Выкрутились бы.
        - Выкрутился бы он, - не унимался Лорис. - Ты всегда такой спокойный?
        Гэбриэл улыбнулся.
        - Я только сейчас немного успокоился, эти два дня я думал, что свихнусь.
        - Что-то по тебе не видно было, - не поверил маг. - По тебе ведь никогда ничего не видно, да?
        Гэбриэл ответил на его проницательный взгляд ехидной улыбкой:
        - Стараюсь.
        - Черт-те что, - пробормотал Лорис, а потом сделался серьезным: - Так о чем ты хотел со мной поговорить?
        - Ты примешь предложение короля?
        - Конечно, - в глазах Лориса сквозило непонимание, - я же сказал, что только дурак откажется от него.
        Гэбриэл прищурился, чуть склонив голову набок:
        - А если я предложу тебе альтернативу?
        - Что-то лучше места главного мага королевства? - не поверил Лорис.
        Лучше ли? Во время путешествия Гэбриэл много раз ставил себя на место Ричарда, представляя, что бы почувствовал сам, если бы кто-нибудь заявился к нему ни с того, ни с сего и заявил, что он наследник престола Алаиды. Без сомнения, он был бы в бешенстве, узнав, что отец сначала бросил его, а потом решил найти спустя двадцать лет.
        - Лучше или нет, решать тебе, - ответил Гэбриэл. - Но ты должен меня выслушать.
        - Черт возьми, теперь ты меня пугаешь, - высказался Лорис. - А я даже не могу проверить, не лжешь ли ты.
        Гэбриэл посмотрел на него самым серьезным взглядом, на который только был способен:
        - Я не лгу.
        - Ладно, - сдался Лорис. - Я слушаю, валяй, рассказывай.
        Пока Гэбриэл говорил, лицо мага несколько раз меняло цвет, становясь, то мертвенно-бледным, то пунцовым, то опять бледным. Его губы несколько раз дрогнули, будто он хотел что-то сказать, но сдержался. Он слушал молча и все больше хмурился.
        - То есть мою родную мать сожгли заживо? - прорычал он, сжав кулаки. От его расслабленной позы не осталось и следа, он спрыгнул с подоконника и заходил взад-вперед. - А этот негодяй просто испугался? А теперь на старости лет, что, совесть замучила?
        - Должно быть, - мрачно согласился Гэбриэл. Да, Лорис повел себя так, как он и ожидал, Гэбриэл и сам бы отреагировал так же.
        - Я не священник, я не отпускаю грехи, - прорычал Лорис. - Да что он о себе думает? Раз король, я должен купиться на его несметные богатства и все простить? Папочка, обними меня! Так, что ли?
        - Если ты не заметил, я его не оправдываю, - сказал Гэбриэл, наблюдая его метания, - но он мой наниматель, и я дал слово, что сделаю все возможное, чтобы вернуть ему сына.
        - Мою родную мать сожгли, а он стоял и смотрел! Король, слово которого закон, стоял и смотрел, потому что испугался! - он запустил руку в волосы. - Да как он вообще мог!
        - Но он твой отец, - напомнил Гэбриэл.
        Глаза Лориса бешено блеснули:
        - Но я не он! Я бы никогда и ни за что не предал тех, кто мне верит, кто зависит от меня, нуждается во мне!
        - Не сомневаюсь, - согласился Гэбриэл.
        - Тогда чего ты от меня хочешь? - не понимал Лорис-Ричард.
        - Он живет с этим двадцать два года. Эдвин поломал не только твою жизнь, но и свою.
        Лорис фыркнул.
        - Чем же он ее себе поломал? Чем она стала плоха? Дорогие блюда стали менее вкусными?
        - Он раскаивается, - если бы Гэбриэл не видел боль и отчаяние в глазах короля Эдвина, возможно, он и сам не поверил. - Он надеется хоть что-то исправить.
        - Моя мать - теперь я знаю, приемная мать - умерла, когда мне было тринадцать, я жил среди чужих людей. Вот тогда мне нужна была его помощь! Вот тогда он еще мог что-то исправить. Так, какого черта, он не пришел?
        В то время король еще не успел толком раскаяться... Но Гэбриэл придержал эти слова при себе, дабы не подливать масло в огонь.
        Лорис тем временем выдохся, остановился и привалился к подоконнику, его била мелкая дрожь.
        Больше всего в этот момент Гэбриэлу хотелось просто развернуться и уйти и больше никогда не донимать Лориса с этим, но дурацкая привычка доводить все до конца, заставляла остаться.
        - Лорис, - сказал он негромко, но тот вскинул все еще пылающие яростью глаза, - меня тоже вырастили чужие люди, убили мою семью и увезли меня, когда мне было пять, - он не хотел говорить, не любил вспоминать, но только так мог хотя бы попробовать достучаться. - Я даже не знаю своего настоящего имени и понятия не имею, ни кем были мои родители, ни даже точно, откуда они. Хотя я и искал. Я два года перелопачивал всю Гелию, где они, предположительно, жили, но не нашел даже зацепки. Я всегда был сиротой и им и останусь до конца своих дней. Ты тоже сирота, но у тебя есть шанс найти семью, не упускай его.
        Ярость в светло-голубых глазах волшебника стала стихать, вся решимость испарилась, он вдруг снова превратился в осиротевшего подростка.
        - Как я могу простить его после этого? - прошептал он, смотря куда-то в пол.
        - Не знаю, - признался Гэбриэл, перед ним такой дилеммы никогда не стояло, - но я знаю то, что Эдвин раскаялся, на самом деле раскаялся, я видел его глаза, он готов на все, лишь бы вернуть тебя. Ты не сможешь простить это за полчаса и кинуться ему в объятия, но ты можешь хотя бы попытаться.
        - Попытаться понять, почему он позволил убить мою мать и отказался от меня? - хмыкнул Лорис, но уже окончательно без злобы.
        - Просто попытаться понять, - ответил Гэбриэл. - И принять его со всеми его грехами. Потому что он твой отец.
        Лорис не сводил с него внимательных глаз, пытаясь понять его мотивы.
        - Он так много обещал тебе заплатить?
        Гэбриэл пожал плечами:
        - Мы не обсуждали точную сумму. Но это не имеет значения, я работаю не ради денег.
        - Тогда зачем? - не понимал Лорис.
        - Для того, чтобы такие, как Эдвин, могли, наконец, встретиться с теми, кого потеряли много лет назад.
        - Что это, способ самоутвердиться, возвращая людям утраченное?
        Гэбриэл отмахнулся.
        - Понятия не имею. Но я очень хочу, чтобы вы встретились и поговорили.
        Лорис выгнул бровь.
        - Только потому, что он мой биологический отец?
        - Потому что он твой отец, - убежденно ответил Гэбриэл. - Без всяких "просто".
        Лорис надолго замолчал, изучая свои сапоги. Гэбриэл ждал его решения, как приговора, но ни на чем больше не настаивал, он мог подтолкнуть, но ни в коем случае не требовать и не давить.
        - Я должен подумать, - наконец, произнес маг.
        - Хорошо, - Гэбриэл благодарно кивнул, радуясь, что, по крайней мере, это не категоричное "нет", значит, он все же заронил семена сомнений в его голову. - Мы уезжаем на рассвете, если решишь, присоединяйся.
        Лорис еще раз смерил его взглядом.
        - Ты знаешь, что ты странный? - поинтересовался он.
        Гэбриэл усмехнулся:
        - Стараюсь.
        Взгляд Лориса Каучера - Ричарда Кэродайна снова стал задумчивым, и Гэбриэл поспешно ретировался, оставив его одного. Если он все же не ошибся в нем, и их реакция действительно была бы схожа, то Лорис поедет с ними, но это решение он должен принять самостоятельно.
        18 глава
        - Ух ты, - ахнул Джоф, - сам король вышел нас проводить.
        Они собрались в путь с первыми лучами солнца. Галим выделил каждому по выносливому коню и приказал выдать теплую одежду, одеяла и запас еды в дорогу.
        Лорис с вечера так и не объявился, и Гэбриэл поборол в себе порыв броситься на его поиски. Что ж, это его жизнь и его выбор, поэтому, если Лорис принял решение остаться, то так тому и быть.
        После слов Генти Гэбриэл обернулся. Действительно, из резиденции вышел король в сопровождении двух массивных стражников в качестве охраны.
        - Ваше величество, - вежливо поздоровались Эмир и Эрилин в один голос, они уже были в седлах, но поспешно спешились.
        - Галим, - улыбнулся Гэбриэл, держа своего коня под уздцы, - я думал, ты еще спишь в такое время.
        - Ну, должен же я убедиться, что ты уехал, - пошутил король. - А если серьезно, хотел попрощаться и еще раз высказать благодарность.
        - Галим, - взмолился Гэбриэл, его уже настолько захвалили, что он не знал, куда деваться.
        - Ладно, как хочешь, - согласился король, - но ты должен знать, что в Саране тебе всегда рады. Прикажу внести твое имя в список почетных граждан.
        Гэбриэл скривился:
        - Каких еще почетных граждан? - взмолился Гэбриэл.
        - И не спорь, - король нахмурился и погрозил ему пальцем.
        Гэбриэл закатил глаза, но сдался. В список, так в список, он все равно не планировал возвращаться сюда в ближайшее время.
        - Ваше высочество, - тем временем кивнул король Эмиру. - Я надеюсь, что наше устное соглашение станет письменным и будет скреплено печатями, как только вы займете трон, принадлежащий вам по праву.
        - Я тоже на это надеюсь, - ответил принц, - я вышлю своего посланника к вам для заключения договоров, как только дома все образуется.
        - Уверены, что мне не стоит выделить с вами вооруженный отряд? - снова спросил Галим, хотя за прошлый вечер предлагал это раз пятнадцать.
        - Нет, - отказался Эмир, - отряд привлечет внимание, и мой дядюшка может принять меры, нам нужно вернуться в Иканор, не привлекая ничьего внимания. Но все равно, благодарю вас.
        Король кивнул и снова повернулся к Гэбриэлу.
        - Отойдем? - его взгляд стал тяжелым.
        - Отойдем, - согласился Гэбриэл, уже прекрасно понимая, что хочет сообщить ему Галим.
        Он передал поводья своего коня Джофу и последовал за королем.
        - Сегодня ночью Галис покончил с собой, - сказал король, когда они остановились вне пределов слышимости остальных.
        То, что Галис это сделает, еще вчера не вызывало сомнений. Гэбриэл скорее сомневался, позволит ему брат это совершить. Позволил.
        - И что тебя беспокоит? - спросил Гэбриэл прямо, хотя чувство вины и так читалось в глазах собеседника.
        Плечи короля поникли.
        - Я думал, что если он сделает это сам, я не буду чувствовать себя виновным в его смерти, - признался он.
        - Но ты чувствуешь...
        - О да, - король потер рукой озабоченную складку между бровей, потом продолжил: - Он заколол себя отцовским мечом.
        - Который ты ему дал?
        - Он попросил.
        - И ты не знал зачем?
        Король посмотрел вниз, пожевал губу, а потом вновь поднял глаза. Они встретились взглядом.
        - Гэбриэл, я потому и говорю это тебе, потому что больше никому не смогу сказать. А ты достаточно дерзок, чтобы высказать свое мнение мне в глаза.
        - И что ты хочешь услышать? - Гэбриэл не стал скрывать раздражения в своем голосе. - Чтобы я сказал тебе, что ты не виноват? Галим, я не отпускаю грехи. Ты король, а значит, должен уметь уживаться со своими мертвецами. Или ты хотел услышать, что я прекрасно отдаю себе отчет, что моя рука тоже приложилась к смерти Галиса? Так я это и не отрицаю. Призрак твоего брата еще некоторое время поживет и на моем плече.
        Король поджал губы, потом выдохнул.
        - Спасибо за честный ответ.
        Гэбриэл усмехнулся, отпуская серьезную тему.
        - Если надо, чтобы тебе нахамили, всегда пожалуйста.
        В этот момент со стороны двора послышался шум, загрохотали ворота.
        Гэбриэл и король автоматически обернулись на звук. Из-за угла появился гонец в красном, его одежда была в пыли, волосы всклокочены.
        - Ваше величество, - поклонился он, - сведения с границы, которые вы просили, - и гонец протянул Галиму конверт.
        - Можешь идти, - кивнул ему король.
        Гонец еще раз поклонился и поспешно удалился.
        - Что это? - спросил Гэбриэл.
        - По твою душу, - ответил Галим, разрывая конверт. - Хотел убедиться, что дороги в порядке. Должен же я был хоть чем-то тебя отблагодарить.
        Король вытащил лист с донесением и вперился в него взглядом, потом нахмурился.
        - Что, предчувствие не подвело? - Гэбриэл все понял по его лицу.
        - О да, сам взгляни, - он протянул ему бумагу.
        Это было донесение с самых дальних постов Сараны. По немедленному запросу короля сообщалось, что на границах все спокойно, но на общем тракте между Налиидой и Сараной расположился отряд гриорцев, по разведданным, у них цель: захватить некоего Гэбриэла Хортона и его спутников и доставить на суд к королю Гриора.
        - Даже так, - пробормотал Гэбриэл, возвращая листок королю.
        Похоже, король Гриора любил своего наместника куда сильнее, чем они могли предположить, или, возможно, счел его убийство своим личным оскорблением и решил что простой награды за поимку преступника не достаточно.
        - Признавайся, - потребовал Галим, - чем ты насолил королю Гриора?
        - Да я оказал услугу и ему, и Гриору, и его народу, - обозлился Гэбриэл.
        - А именно? - не сдавался Галим.
        - Я убил наместника его Третьей Провинции.
        - Что ты сделал?! - у короля глаза на лоб полезли от этой новости.
        - А что тебя так удивляет? - не понял Гэбриэл. - К слову о призраках и мертвецах.
        - Ты что не мог убить наместника Первой или Второй Провинции? - король потряс листком перед его носом. - Да кого угодно, только не Третьей!
        - Я не виноват, что именно Андрес был маньяком-насильником и убийцей.
        - Мне плевать, почему ты его порешил, - быстро отринул король все объяснения. - Меня волнует то, что Андрес Гантер был незаконнорожденным сыном короля Гриора.
        - Даже так? - безжизненно повторил Гэбриэл.
        Значит, дела на самом деле плохи.
        Значит, король Гриора не отступится.
        - И что ты предлагаешь? - спросил Гэбриэл. Кто-то же должен что-то предложить? У него сейчас в голове не было ни одной идеи. Позволить себя схватить, а потом лично доказывать отцу, что его сын был садистом и убийцей - точно не вариант, ему все равно никто не поверит.
        - Я могу выделить отряд большей численностью. Сотню.
        - Не терпится развязать новую войну? - саркастически поинтересовался Гэбриэл. - На этот раз с Гриором?
        - Да, - признал Галим, - это было бы не лучшим решением.
        - Худшим из худших, - отрезал Гэбриэл.
        Он лихорадочно пытался найти выход. Пятьдесят. Не слишком много, если разобраться. Если с луками - хуже, если с арбалетами - много хуже. А он не один, к их компании добавился еще и Эмир, которого нужно непременно доставить в Иканор живым и здоровым.
        - Нужно их обдурить, - решил он. - Мы просто не должны вообще соваться на ту дорогу.
        Король нахмурился.
        - Через Беонтию? Это крюк, потеряете две недели пути, но в принципе да, неплохой вариант.
        Беонтия. При этом названии хотелось поморщиться. Король Беонтии будет рад ему так же, как и король Гриора, а может, и больше, если представить, что желание прямо пропорционально ожиданию.
        - Мне нельзя в Беонтию.
        - Что, ты и там отличился? - ужаснулся Галим.
        - Там я вообще никого не убивал, - возмутился Гэбриэл. - Король раздул бучу из-за недоразумения!
        - Да уж, - протянул король. Плохи дела.
        - Да ладно, - Гэбриэл сделал беспечный вид. Пока он жив, все можно решить, ну или, по крайней мере, попытаться. - А у тебя я в списке почетных граждан, так что все отлично.
        - И куда ты подашься? - все еще серьезно спросил король.
        - Через Эрейские горы.
        По правде говоря, других вариантов не существовало. В сторону Иканора и Алаиды можно было двинуться только тремя путями. Первый: прямо из Сараны в Налииду, потом Милос и Гриор, как они и приехали. Второй: сделать крюк до Беонтии, потом Зеуру и морем из Гелии прямо в Миранью, не приближаясь к Гриору. Третий: из Сараны в Эрейские горы, а уже через них в Налииду, Милос, Зеуру и из Гелии морем, как в предыдущем варианте. Таким образом, им подходил лишь третий расклад, затягивающий время в пути, но зато позволяющий обойти и Беонтию, и Гриор - как раз то, что нужно.
        - Ты же понимаешь, что пересекать Эрейские горы - это самоубийство чистой воды? - очень серьезно спросил Галим. - Эрейские племена, обитающие там... Ну, ты, должно быть, знаешь о них и их обычаях.
        - Слышал краем уха, - отмахнулся Гэбриэл.
        Эрея была закрытым государством, отделенным от остальных горами. Они не торговали с другими королевствами, не посещали их и никому не позволяли пересекать свои границы. Кроме того, в горах жили полудикие племена, то ли магов, то ли каких-то шаманов, никто точно и не знал, но было известно, что они проводят обряды с жертвоприношениями, и забредшие к ним путники прекрасно годились для этих целей. Говорили, что их магия связана с магией гор, которые пропитаны ей от подножий до самых вершин. А еще бытовало мнение, хотя, возможно, всего лишь легенда, что Эрейские горы можно пройти и сохранить себе жизнь, если умудришься не нарваться на племена и ни в коем случае не пользоваться никакими видами магии.
        - С нами же нет ни одного мага, - успокоил Гэбриэл короля, а заодно и себя самого. - Так что все будет нормально.
        - Как это ни одного мага?! - возмущенно раздалось из-за угла, и оттуда появился Лорис с дорожной сумкой на плече.
        - Уезжаешь? - король посмотрел на него с укором.
        Лорис указал на Гэбриэла пальцем:
        - Этот парень чертовски убедителен.
        Гэбриэл в свою очередь сделал невинные глаза:
        - Вообще-то я тебя не убеждал.
        - Ну-ну, - протянул Галим, - знаем мы, как ты не убеждаешь... Что ж, удачи вам всем, - он подал Гэбриэлу руку на прощание: - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
        Гэбриэл ответил на рукопожатие.
        Он бы тоже очень хотел знать, что делает...
        ***
        До Эрейских гор оставалось совсем немного, и Гэбриэл провел последний инструктаж:
        - Лорис, запомни, никакой магии, абсолютно никакой. Горы пропитаны совей собственной силой, связанной с их обитателями, они почувствуют нас мгновенно и на любом расстоянии, если произойдет хотя бы малейший всплеск магической энергии.
        Лорис скривился:
        - Ты знаешь, что магу не пользоваться его даром все равно, что тебе дышать через раз.
        - Я могу не дышать достаточно долго, - заверил Гэбриэл.
        Маг в ответ только закатил глаза.
        - Понял я, понял, - недовольно пробормотал он. - Я постараюсь.
        - Если оплошаешь, мы все мертвецы, - уже в очередной раз повторил Гэбриэл, надеясь, что его спутники осознают серьезность ситуации в полной мере.
        - Неужели они так опасны? - спросила Эрилин.
        Должно быть, присутствие Эмира действовало на ее успокоительно, потому что с момента встречи с ним, она все больше молчала и почти не задавала своих обычно не прекращающихся вопросов.
        - Они не просто опасны, они еще и чертовски сильны, - ответил Гэбриэл. - Их магия - самая сильная во всем мире. Именно поэтому чужаки не суются в Эрейские горы.
        Эрилин побледнела, поджала губы и больше ничего не стала спрашивать.
        - Они чувствуют не только магию как таковую, а также сильные эмоции, - продолжал Гэбриэл. - Поэтому воздержитесь от любых споров и выяснений отношений до того момента, пока мы не покинем горы.
        - Я же говорил, что нужно ехать через Беонтию, - раздраженно заметил Эмир.
        Гэбриэл сжал зубы. Принц ему не нравился, самодовольный и напыщенный, впрочем, как и большинство наследников престолов, которых он встречал.
        - В Беонтии мне появляться нельзя, - спокойно напомнил он ему.
        - Но нам-то можно, - не сдавался принц.
        - Эмир! - возмутилась Эрилин. - Прекрати!
        - Сама прекрати, - огрызнулся на нее брат. - Ты веришь каждому его слову, будто это глас божий, вместо того, чтобы подумать головой.
        Эрилин зашипела.
        - Поверь, место, которым ты думаешь, а заодно и на котором сидишь, это вовсе не голова... - похоже принцесса хотела продолжить, поэтому Гэбриэл был вынужден ее перебить:
        - Эр, именно об этом я и говорил. Никаких ссор, когда мы войдем в горы.
        Щеки Эрилин все еще пылали, но она сдалась, признавая его правоту.
        - Только ради тебя, - пробурчала она.
        - Мы с тобой потом еще поговорим, - мстительно пообещал ей Эмир.
        Гэбриэл предпочел пропустить последнюю реплику мимо ушей и все же решил терпеливо объяснить, почему вариант Эмира был неприемлем:
        - На юге Сарана граничит с Беонтией. И кому, как не тебе, знать, что в пограничных королевствах всегда обретаются шпионы. Беонтийский король уже, наверняка, знает, что я покинул Сарану, и кто мои спутники. Поэтому даже если вы появитесь там без меня, мало не покажется, они просто захватят вас, чтобы выяснить, где я.
        - Что же ты там натворил? - не выдержала Эрилин и снова ударилась в расспросы.
        Вот уж принцессе о причине своего конфликта с королем Беонтии он рассказывать точно не собирался.
        - Какая разница, - отмахнулся Гэбриэл, - нам нужно решать дела сегодняшние, а не прошлые. И сейчас нам необходимо пройти Эрейские горы.
        Эрилин приняла такой ответ, и больше приставать не стала, хотя Гэбриэл и не обманулся ее покладистостью, наверняка, припомнит позже.
        ***
        Сами горы оказались совсем не так страшны, как все думали: не слишком высокие и крутые и все исчерченные тропами, по которым вполне можно было передвигаться верхом, правда, чаще по одному. Некоторые из них были узкими и шли по самому краю обрыва. Когда им приходилось двигаться по таким, Эрилин поднимала глаза к небу и старалась не смотреть вниз, Джоф же, наоборот, припадал к холке коня и зажмуривался.
        Когда очередная узкая тропа сменилась широкой Лорис поравнялся с Гэбриэлом. Маг тоже выглядел бледным и немного растерянным.
        - Голова так и трещит, - пожаловался он. - Эти горы не просто пропитаны магией, они источают ее, как неисчерпаемый источник энергии. Я прямо слышу, как они гудят.
        Гэбриэл согласно кивнул.
        - Я тоже слышу.
        Лорис уважительно вскинул брови.
        - У тебя очень чуткое восприятие для человека без магических способностей, - сказал он. - Звук проходит на тонких слоях.
        Гэбриэл только пожал плечами. В чем - в чем, но в магических слоях он не разбирался совершенно. Но с тем, что звуки, исходящие от гор, нервировали и вызывали головную боль, не поспоришь.
        - Ты, правда, думаешь, что у нас получится пройти Эрейские горы? - спросил Лорис, произнеся название этого места, как злое ругательство.
        То, что доподлинно не известно ни одного случая, как кто-то выбрался отсюда живым, он упоминать не стал.
        - Я доставлю тебя к Эдвину, чего бы мне это не стоило, - ответил Гэбриэл, сам все прекрасно понимая.
        Возможно, именно гул гор действовал так, но и он уже тоже начал терять уверенность в принятом решении ехать этим путем. Может быть, стоило попытаться пробиться через гриорский отряд или попытать счастья с Беонтией?
        Лорис невесело хмыкнул:
        - Мне кажется, ты вернешься с того света, только лишь бы закончить свое задание и притащить меня к нему за шкирку.
        Гэбриэл заставил себя улыбнулся.
        - Что-то типа того.
        Тропа снова сузилась, и они больше не разговаривали.
        ***
        Спустя несколько часов они остановились на привал, наткнувшись на плоскую площадку достаточного размера, чтобы всех уместить. Ни о каких кострах не могло быть и речи, поэтому все молча достали холодные припасы, щедро выданные Галимом, и принялись за еду.
        Ели в молчании.
        Гэбриэл много раз попадал в практически безвыходные ситуации, но всегда запрещал себе паниковать. Все шло из рук вон плохо, но потом каким-то образом все равно налаживалось. Сейчас он впервые чувствовал себя на грани отчаяния, настолько ему не свойственного, что сомнений не было - горы гнали чужаков.
        - Мне страшно, - сказала Эрилин.
        Страх, отчаяние, чувство безнадежности - именно то, что внушали горы.
        - Ты, по крайней мере, не слышишь этот мерзкий гул, - пожаловался Лорис. - Лично меня он сводит с ума.
        - Меня тут все сводит с ума, - поддержал его Джоф, - хотя я не слышу вашего "гула".
        Эмир только трагически вздохнул и воздержался от высказываний.
        - Это не наши эмоции, - сказал Гэбриэл, - горы навязывают их.
        - Горы-внушалки? - Лорис заинтересовался этой идей. - А что? Вполне возможно. Воздействие на мозг посредством волн. Мы с тобой, как более восприимчивые, слышим их, как звук, остальные просто воспринимают их на подсознательном уровне.
        - Думаю, именно из-за этих "волн" сюда и не суются путники.
        Маг потер виски, будто у него сильная головная боль.
        - То есть бегут в страхе из-за общей атмосферы ужаса, а вовсе не из-за диких племен, которыми ты пугаешь нас всю дорогу? - прицепился он.
        - Насколько мне известно, - мрачно ответил Гэбриэл, - от племен не убежать. Они связаны с горами, и если племена откажутся кого-то выпустить, горы выполнят их пожелание.
        - Например? - в ужасе уточнил Джоф, его глаза стали огромными от страха.
        - Например, скинут валун тебе на голову, обрушат тропу в пропасть, сомкнут расщелину, в которую ты войдешь, - хладнокровно перечислил Гэбриэл. Ему не хотелось никого запугивать, но все они должны понимать, какая на самом деле им грозит опасность в случае беспечности и потере бдительности.
        Теперь Генти просто позеленел.
        - Значит, наша главная цель не встречаться с местными и не злить их, - подытожил Лорис.
        - В точку, - согласился Гэбриэл.
        Доедали в молчании, потом снова собрались в путь. Лицо Джофа так и не покинул зеленоватый оттенок. Лорис все чаще тер лоб и хмурился, принц и принцесса удрученно молчали.
        Впереди снова легла узкая тропа. Пришлось опять распределиться по одному. Джоф поехал первым, за ним Гэбриэл, следом Лорис, Эрилин и Эмир замыкающим.
        К вечеру ветер усилился, сверху периодически сыпалась мелкие камешки.
        Джоф стал часто оборачиваться, ища поддержки, а может быть, утешения.
        - Все хорошо, - повторял Гэбриэл каждый раз, когда встречался с ним взглядом, Генти кивал и отворачивался, но с каждым метром пройденного пути горбился все сильнее.
        Когда сверху в очередной посыпались камешки, конь Джофа всхрапнул и рванулся в сторону, край тропы осыпался, правое заднее копыто сорвалось в пропасть. Испуганное животное дико заржало, Джоф в панике закричал.
        В такие моменты время будто останавливается. Гэбриэл был близко, он вполне успевал спрыгнуть на землю и поймать Генти за руку, Генти, конь, которого падал вниз в темноту. Действительно, успевал...
        Он уже спрыгнул со своего коня, когда нервы сдали у Лориса. Он вскинул руку, удерживая Джофа магией, поднял его в воздух и поставил на тропу. Генти тут же плюхнулся на землю и задом отполз от края, тихо поскуливая.
        Животное исчезло в темноте, ржание стихло.
        В этот момент гул гор исчез. Наступила мертвая тишина.
        Гэбриэл медленно обернулся. Лорис встретил его взгляд растерянными глазами, он смотрел на свои руки, будто видел их впервые.
        - Ты что сделал? - прошипел Гэбриэл. К черту сдерживать эмоции! Они бы не смогли выдать своего места нахождения лучше, даже если бы втыкали красный флажок каждый метр своего пути.
        - Я... - совершенно растерялся Лорис. - Он ведь падал, я...
        - Я бы его вытащил! Ты хоть понимаешь, что ты только что сделал?!
        Гул возобновился, но с новой интенсивностью.
        - Ох, - выдохнул Лорис.
        Поверхность земли завибрировала.
        - Что теперь будет? - простонал Джоф.
        - Не знаю, - вот теперь Гэбриэл действительно не знал, ни что будет, ни как из этого выпутываться.
        Горы пришли в движение, что-то заскрипело, поехало в сторону, снова посыпались камни.
        - Они перекрывают тропу сзади! - закричал Эмир, ехавший последним. - Чтобы мы не смогли вернуться!
        В это время тропа впереди стала менять направление, извиваясь подобно змее.
        - Они хотят, чтобы мы сами пришли к ним, - понял Гэбриэл. - Чертовски умно, и ходить за нами не надо, сами придем, потому что это единственный путь, который нам остался.
        - И что делать? - всхлипнул Генти, он все еще сидел на земле и часто моргал испуганными глазами.
        Что делать, что делать? Все ответы, которые приходили на ум, были далеко не литературными.
        - Вставай, - Гэбриэл протянул ему руку и практически силой поднял с земли. - У нас нет выбора, что делать. Кажется, нас пригласили в гости.
        ***
        Тропа петляла между скал, упрямо ведя их в нужном для хозяев гор направлении.
        Атмосфера стояла гнетущая. Почти совсем стемнело.
        - Как ягнят на убой, - прокомментировал Эмир их процессию, но его слова были встречены гробовым молчанием. Это принцу не понравилось, и он продолжил: - Гэбриэл, вот чего ты молчишь? Ты затащил нас сюда, значит, ты и придумывай, как нам отсюда выбраться.
        Гэбриэл обернулся и одарил его презрительным взглядом:
        - Придумай сам, раз такой умный.
        Такой взгляд всегда действовал безотказно: Эмир подавился недосказанными словами и затих.
        На этот раз Гэбриэл ехал первым, за ним Лорис, который посадил к себе Джофа, затем принц с принцессой.
        - Второй конь на моем счету, - печально вздохнул Генти.
        - Ты тут не при чем, - утешил его маг. - На этот раз я сплоховал.
        Гэбриэл не стал вмешиваться в их самобичевание. Кто тут больше всего виноват, стоило еще разобраться. И, как бы ни раздражали нападки принца, он был во многом прав, именно Гэбриэл принял решение ехать через Эрейские горы, а значит, взял на себя слишком много и не справился.
        - Но если ты поднял меня, почему не спас моего коня? - тем временем продолжал Джоф.
        - Испугался, - признался Лорис, его голос прозвучал удивленно, будто он сам от себя не ожидал, что может испугаться. - Я подумал, что конь в панике может начать метаться, а тропа и так осыпалась.
        - Ясно, - удрученно вздохнул Генти и замолчал.
        Тропа стала шире, и Лорис поравнял своего коня с Гэбриэлом. Гэбриэл лишь покосился на него и промолчал.
        - Ты на меня злишься? - спросил маг, его голос звучал виновато.
        - Нет.
        - Да знаю, что злишься, - не поверил Лорис, - но я думал, что он сейчас разобьется...
        - Спасибо, - придушенно пробормотал Джоф.
        - ... Я же не знал, что ты можешь двигаться со скоростью бешеной мангусты!
        Гэбриэл скривился при таком сравнении.
        - Я понимаю, - отозвался он.
        - Но злишься, - не отставал Лорис.
        - Я думаю.
        - И что придумал?
        - Ничего. Все, что я знаю об эрейских племенах, говорит о том, что нам конец.
        - Но, может, нам удастся с ними договориться, - не уверенно сказал маг, - ты ведь можешь быть чертовски красноречив, когда захочешь.
        - Возможно, - пробормотал Гэбриэл, - возможно...
        Пока что его воображение рисовало лишь картины некрасивой смерти и ничего, что могло бы дать надежду.
        - Ну, вы же надули Галиса, - невпопад вставил Джоф.
        В этот момент Гэбриэлу показалось, что призрак вынужденного самоубийцы злорадно захохотал на его плече.
        - Галис был безобидным котенком по сравнению с эрейцами, - сказал Гэбриэл, пытаясь унять разыгравшееся воображение. Он вздохнул, не время расклеиваться, побитья готовой об стену он еще успеет. - Посмотрим, что получится.

19 глава
        Тропа вильнула последний раз, завернула за крутой выступ и внезапно оборвалась, выведя их к небольшому поселению, надежно спрятанному в самом сердце гор.
        По периметру полукругом стояли невысокие хижинки с окнами без стекол, кое-где прикрытыми ставнями. Посередине пустого пространства располагались три столба, такие высокие, что, казалось, уходили в небо. Внизу одного из них Гэбриэл заметил обрывки веревки с бурыми засохшими пятнами. Они обменялись с Лорисом взглядом, маг тоже заметил эту пикантную деталь и в ужасе сглотнул.
        У входа в поселение собрались его жители. Их было не больше пятидесяти, смуглые мужчины и женщины, к женщинам жались дети. Все обитатели гор были черноволосые и черноглазые, одетые в кожаную одежду, у некоторых отороченную мехом. Лица у всех напряженные, и у мужчин, и у женщин в руках самодельные копья.
        Гэбриэл спешился, подавая пример своим спутникам. Не стоило обманываться малочисленным населением поселка, за ними стояла сила самих гор, а потому рассчитывать просто отбиться было бы верхом глупости. Пока Гэбриэл решил быть максимально вежливым и, по возможности, попытаться договориться.
        Вперед вышла пожилая женщина, на ней было больше меха, чем на всех остальных эрейцах, похоже, волчьи шкуры. Они покрывали тело женщины от самой шеи до пят. Длинные черные волосы с проседью свободно лежали на плечах. В ее руках не было копья, но, похоже, она в нем и не нуждалась, потому, как все почтительно склонили головы при ее движении.
        - Приветствую вас, путники, - произнесла женщина низким каркающим голосом. - Меня зовут Алма Рая, я старейшина этого места, и мой долг встречать заблудшие души.
        "Что ж, вполне дружелюбно. На первый взгляд".
        Гэбриэл тоже хотел представиться и назвать своих спутников, раз уж все так милы и решили познакомиться, но Алма Рая властно подняла руку, заставляя его замолчать прежде, чем он отрыл рот.
        - Меня не волнует, кто вы и как попали сюда, - снова заговорила она. - Эрейские горы - закрытая территория. Если вы пришли сюда, это значит, вы нарушили покой наших Богов. Чтобы задобрить их снова, вы будете принесены в жертву.
        - Эй! - вскинулся Эмир. - Вы не можете!
        Гэбриэл обернулся к нему, всеми силами пытаясь донести до него мысль: "Заткнись! . Но принц не унялся.
        - Мы мирные путники, - продолжал он, - и мы никому не причинили вреда. Нам просто нужно добраться до Налииды!
        Уголок губ женщины дернулся, но Гэбриэл не смог понять, хотела ли она скривиться или рассмеяться.
        - У вас есть двадцать шесть королевств и их дорог, - сказала она. - Этого вполне достаточно, чтобы не тревожить нас.
        - Мы не хотели потревожить ваших Богов, - ответил Гэбриэл прежде, чем Эмир успел бы наломать дров своей дерзостью. - И мы приносим извинения, если это произошло. Ваши Боги должны видеть и знать, что мы не лжем, и действительно не замышляем ничего дурного.
        Бровь Алмы Раи изогнулась.
        - Я говорю с Богами, - заявила она, - и я знаю, что они оскорблены вашим вторжением.
        - Можем ли мы это исправить? - терпеливо спросил Гэбриэл.
        Женщина кивнула:
        - Безусловно. Этот грех легко смывается. Вашей кровью.
        "Блеск!"
        - Может быть, вы еще раз спросите ваших Богов? - предложил Гэбриэл, совершенно не зная, что предпринять и что вообще говорить. Не может же он сказать, что тоже разговаривает с Богами, и они сказали, что не против гостей. - Нас слишком много, пятеро, неужели наш грех так велик, что его придется смывать таким количеством крови?
        Алма Рая задумалась - уже кое-что.
        - Будь по-вашему, - медленно кивнула она. - Я переговорю с Богами еще раз.
        - Это щедро с вашей стороны, - поблагодарил Гэбриэл, вложив в свой голос все смирение, на какое только был способен.
        Алма Рая обернулась к своим... подданным?
        - Заприте их, - коротко распорядилась она. - Я оглашу приговор завтра на рассвете.
        ***
        Их заперли в одной из хижин с плотно затворенными окнами. Помещение площадью около десяти метров было абсолютно пустым, только на полу лежали соломенные подстилки.
        - А если я захочу в туалет? - испугалась Эрилин, когда люди, которые их привели, стали закрывать дверь.
        - Постучите, - недовольно отозвался один из горцев. - У дверей всегда будет охрана.
        Что ж, неудивительно, их не только заперли, но и собираются охранять. Впрочем, хотел бы Гэбриэл посмотреть на того идиота, который попробует бежать. Эрейцы уже продемонстрировали свою силу, сдвигая горы, поэтому единственный вариант уйти отсюда - уговорить племя отпустить их добровольно.
        Все без сил опустились на циновки. В помещении было холодно и промозгло.
        - Спорим, она придет утром и скажет, что Боги подтвердили ее слова, и всем нам конец, - пробурчал Эмир, кутаясь в плащ.
        Гэбриэл устало посмотрел на него.
        - Будь добр, заткнись, а? - попросил он.
        - Да как ты смеешь со мной так говорить?! - вскинулся принц.
        - Он прав, закрой рот! - не выдержал Лорис.
        Раньше Гэбриэл думал, что Эрилин невыносима, но ее брат превзошел все ожидания.
        - На моем троне сидит дядюшка-тиран, а меня собираются разобрать на запчасти дикие горцы! - не унимался Эмир. - У меня есть повод возмущаться.
        - А меня ждет отец, который не видел меня двадцать два года, - отрезал Лорис. - Кто круче, а?
        Принц надулся и замолчал. Гэбриэл послал Лорису благодарный взгляд. Голова и так гудела, а тут еще Эмир со своими истериками.
        Но радовался Гэбриэл рано, настал черед принцессы.
        - Как думаешь, они могут передумать? - спросила Эрилин.
        "Да я-то почем знаю!"
        Гэбриэл только дернул плечом. Кто же их знает, этих эрейцев. Пошли думать, или разговаривать с Богами, это уже хорошо, по крайней мере, не стали их убивать без суда и следствия.
        - Они очень сильные, - поделился Лорис впечатлением, - я почти не чувствую своей силы, все пропитано их. На мне будто магический амулет, хотя его и нет.
        Гэбриэл поморщился:
        - Все это место как один магический амулет. Здесь бессилен любой маг.
        - Но мы не должны сдаваться без боя, - высказался Каучер, - я не хочу умирать из-за собственной глупости.
        Гэбриэл только кивнул в знак того, что понимает его чувства и частично разделяет их. Смерти он не боялся никогда, не испытывал страха и сейчас. Рано или поздно придется умереть, и от этого не уйти. Не хотелось лишь, чтобы из-за его решения идти через горы пострадали люди, которые ему доверились.
        Эрилин подошла и села с ним рядом так близко, что почти касалась плечом, она подтянула колени к подбородку и обхватила их руками.
        - Есть какие-нибудь идеи? - спросила она.
        На самом деле в этот момент Гэбриэл раздумывал над тем, как поведут себя горы, если убить их обитателей. Впрочем, можно ли их убить с их волшебной силой? Или раньше они перебьют своих пленников?
        Если бы Гэбриэл был один, он бы попытался сбежать. Попытка не пытка, и, даже в случае провала, он ничего бы не терял, ведь они и так собирались его убить. Но впятером можно было даже не думать о побеге, он не может разделить свое внимание на четыре части и опекать каждого, например, Эрилин и Джофа нельзя было выпускать из виду ни на мгновение.
        Гэбриэл покачал головой в ответ на вопрос принцессы.
        - Будем надеяться, их Боги будут к нам благосклонны.
        Эрилин поежилась, молча соглашаясь с ним. Она вдруг пересела еще ближе и положила голову ему на плечо, он обнял ее одной рукой.
        - Эрилин! - у Эмира чуть глаза не вылезли из орбит. - Ты как себя ведешь? Ты же принцесса!
        Эрилин подняла глаза на брата, но так и не оторвалась от плеча Гэбриэла.
        - Мы все, возможно, умрем на рассвете, - устало сказала она. - И то, что я принцесса никого не волнует. Меня уж точно.
        Эмир метал глазами молнии, но сделать ничего не мог. Не станет же он оттаскивать сестру силой и запирать в чулан? Впрочем, они и так заперты.
        Через некоторое время Эрилин уснула, ее тело расслабилось, и она плавно сползла головой ему на колени.
        Гэбриэл чувствовал себя скверно, она искала защиты, его близость ее успокаивала, но он не мог ничего сделать, чтобы вытащить ее отсюда.
        Эмир уселся в дальний угол и тоже уснул, но своей позой со сложенными на груди руками выражал молчаливый протест. Джоф свернулся калачиком прямо на полу.
        Хотел бы Гэбриэл уснуть и забыться, но голова была до отвращения ясной.
        Лорис тоже не спал.
        - Эмир кретин, - шепотом сказал он, покосившись на принца, - не слушай его, ты ни в чем не виноват.
        Гэбриэл усмехнулся:
        - Уже прощаешься?
        - Не знаю, - признался тот. - Может, и надо. Но мне бы хотелось, чтобы ты знал, никто из нас не разделяет его мнение.
        - Я знаю, - кивнул Гэбриэл. Было бы просто отлично, если бы он сам его не разделял.
        - Эрилин любит тебя и доверяет тебе, это видно, - продолжал Лорис, - а Джоф тебя чуть ли не боготворит, - он тихонько хихикнул, - по-моему, он воспринимает тебя как старшего брата.
        - У Джофа никогда не было старшего брата, - Гэбриэл кивнул на Эмира. - Настоящие отношения с братьями вот такие.
        - Да уж, - согласился Лорис. - Но ты меня понял. Он любит тебя и ни в чем не винит, я уверен.
        И никто-то его не винит, весь такой невинный, что тошнит...
        - Прекрати эти разговоры, - попросил Гэбриэл. - Рано еще прощаться.
        - Ладно, - охотно согласился Лорис. - Может, все-таки повезет.
        - Может быть, - ответил он гораздо увереннее и оптимистичнее, чем чувствовал.
        ***
        Эрилин проснулась от звука отпираемого засова. Она открыла глаза и несколько раз моргнула, приходя в себя после долгого сна.
        - Вставай, давай, - Гэбриэл мягко коснулся ее плеча. - За нами пришли.
        Эрилин села и встретилась с ним глазами. Он выглядел спокойным, но она на это не купилась.
        - Выходите, - в дверях появился горец с копьем. - Старейшина ждет вас.
        Все молча встали и последовали за эрейцем.
        Эрилин поймала руку Гэбриэла.
        - Я боюсь, - прошептала она.
        - Пока рано паниковать, - бодро ответил он, и Эрилин задумалась, кому он лгал: ей или себе?
        Все вышли на улицу под мелко моросящий дождь. Алма Рая ждала их в окружении других эрейцев. От ее черных пронзительных глаз бросало в дрожь.
        Старейшина кивнула Гэбриэлу персонально, так как именно с ним вела разговор в прошлый раз.
        - Ты оказался прав, чужеземец, - прокаркала она. - Наши боги проявили к вам милосердие...
        У Эрилин часто забилось сердце. Неужели пронесло? Их отпустят?
        - ...Им не нужна такая жертва, - продолжала Алма Рая. - Мы не убиваем магов, а Боги сообщили, что среди вас есть один опытный сильный маг, - она бросила на Лориса быстрый взгляд, безошибочно определив, кто здесь волшебник, - мы уважительно относимся ко всем, имеющим дар, какой бы природы он ни был.
        Но Лорис не обрадовался, а побледнел еще больше.
        - А остальные? - выдохнул он.
        Алма Рая кивнула, принимая вопрос.
        - Как я уже сказала, Боги милостивы к вам. Они согласились, что столько жертв им не нужно, им хватит одной, - Эрилин показалось, что сердце покатилось куда-то к ногам. "Нет!" - Кто, для них не имеет значения, можете выбрать сами. Один из вас останется, а остальным мы позволим беспрепятственно покинуть горы.
        Сказав это, Алма Рая отошла назад к своим людям.
        - Решайте, - бросила она.
        Все напряженно переглянулись. Не похоже, что горцы шутили, им нужна человеческая жертва, и они ее получат.
        - Я отказываюсь в этом участвовать, - нетерпеливо заявил Эмир. - Я должен вернуться в Иканор и навести там порядок!
        - Тебя никто и не предлагает в жертву, - отрезал Гэбриэл.
        От холода в его голосе у Эрилин по спине побежали мурашки.
        - Бросим жребий? - не смело предложила она. Похоже, выбора у них не было, и кому-то на самом деле придется пожертвовать собой. Что ж, если надо, она готова.
        - Какой еще жребий! - выдохнул Генти. - Всем и так понятно, кто тут самый бесполезный. Должен же я хоть чем-то принести пользу.
        - Ты не бесполезный! - возмутилась Эрилин. Вот теперь ей стало по-настоящему страшно. Этого парнишку, действительно, никто никогда не воспринимал всерьез, а сейчас он готов принести себя в жертву, чтобы спасти остальных. К горлу подступил ком.
        Лорис стоял и кусал губы. Ему было явно неловко, что его исключили из списка.
        Эмир хищно посмотрел на Джофа.
        - А что? - сказал он. - По-моему, отличная идея. Парень прав.
        Генти сглотнул, но кивнул.
        - Я готов.
        - Прекратите, - голос Гэбриэла заставил всех вздрогнуть. - Алма Рая права, их Боги проявили к нам неслыханное милосердие, они готовы отпустить четверых из пяти. Для эрейских племен это удивительно, и нужно отнестись к этому с благодарностью, а не начинать грызться.
        От этих слов Эмир покраснел.
        - А я что? Я ничего... - пробормотал он.
        - Я останусь, - твердо сказал Гэбриэл. - А вы выберетесь отсюда. Доберетесь до Налииды, остановитесь у Лигас на пару дней, попросите ее распространить информацию о моей смерти, и тогда вам нечего будет бояться моих врагов, как гриорцев, так и беонтийцев.
        - Нет! - вскрикнула Эрилин, хватая его за руку. - Лучше я!
        Гэбриэл нетерпеливо высвободил руку.
        - Эр, давай без истерик, - попросил он.
        Она смотрела в его глаза и не находила там ничего, кроме решимости. Он не шутит, не притворяется, не играет очередную роль, он действительно решил.
        - Гэбриэл, ты не должен... - начал Лорис.
        Гэбриэл мотнул головой, отбрасывая все существующие и несуществующие аргументы.
        - Нет, должен. Это я привел вас сюда, я и выведу.
        - Но не такой ценой! - Эрилин казалось, что она свой собственный голос слышит со стороны, от отчаяния и бессилия перед глазами все плыло. Она никогда не падала в обморок, но ей казалось, что сейчас находится как раз на грани.
        - Цена не так высока, как могла бы быть, - спокойно ответил Гэбриэл.
        - Может, все-таки лучше я? - снова начал Джоф. - Ты нужен всем, а я...
        - Эй! - нетерпеливо перебил его Гэбриэл. - Прекрати! Никогда не занижай себя.
        - Но...
        - Без "но", - отрезал Гэбриэл и повернулся к Алме Рае, стоящей чуть в стороне, терпеливо ожидая решения. - Я останусь, - сказал он. - Я могу быть уверенным, что мои друзья выберутся из гор без проблем?
        Женщина кивнула.
        - Мы держим слово. Можешь быть спокоен.
        - Хорошо.
        - Прощайтесь, - распорядилась она, - и мы отпустим их.
        Гэбриэл повернулся к остальным. Он выглядел спокойно, совершенно спокойно для человека, который только что объявил о том, что собирается умереть.
        Эрилин трясло крупной дрожью. Этого не может быть, это какая шутка! Не может все закончиться так. Он не заслужил такой судьбы, не заслужил.
        Гэбриэл снова подошел к ним.
        - Я надеюсь, вы доберетесь до места без проблем, - сказал он. - Эмир, удачи тебе с дядей Ридоком, - на этот раз принц обошелся без колкостей, серьезно кивнул и пожал протянутую руку. - Лорис, я надеюсь, ты будешь терпеливее с отцом и попытаешься найти с ним общий язык.
        Маг моргнул и заставил себя кивнуть.
        - Я постараюсь, - пообещал он и вместо рукопожатия вдруг обнял Гэбриэла, - мы так мало знакомы, а ты уже перевернул мою жизнь с ног на голову. Спасибо тебе. За все.
        Гэбриэл улыбнулся своей привычной беспечной улыбкой.
        - Да не за что. Передавай Эдвину привет.
        - Я передам, - серьезно пообещал Лорис.
        Настал черед Джофа.
        Юноша даже не пытался скрывать эмоции. Его глаза наполнились слезами, кончик носа покраснел.
        - Как же так... - придушенно прошептал он. - Как же так...
        - Эй, мужик, не реви, - строго сказал ему Гэбриэл. - Все хорошо... э-э... ну, во всяком случае, гораздо лучше, чем могло бы быть. Я верю в тебя, научись верить в себя сам.
        Джоф закивал, отчего слезы побежали по щекам. Он порывисто обнял Гэбриэла, потом торопливо отвернулся, вытирая глаза и шмыгая носом.
        Эрилин осталась последней. Она смотрела на сцену прощания и пыталась заставить себя поверить, что это все это ей не кажется, что это правда, но ничего не получалось. Ей казалось, что происходящее - страшный сон, и она сейчас проснется.
        Их глаза встретились. Эти пронзительные голубые глаза. Не может такого быть, что она видит их в последний раз. Он не может умереть, просто не может...
        - Эр, - он взял ее за руку и отвел чуть в сторону, - все нормально, правда.
        Эрилин поняла, что плачет, только когда почувствовала соленый привкус на губах.
        - Ты не можешь... - прошептала она.
        - Эрилин, - он почти никогда не называл ее полным именем. - Эрейцы сделали нам щедрое предложение. Это Сделка Века, понимаешь? Эрейские племена сами отпускают кого-то, это просто подарок.
        - Они убьют тебя, - всхлипнула она.
        Он беспечно усмехнулся.
        - Ну, должен же был кто-то однажды это сделать. А это не худший вариант смерти. Не спорю, я о таком не мечтал, но весьма неплохо.
        - Прекрати, - взмолилась Эрилин, - прекрати шутить. Это не смешно!
        - Эр, - сказал Гэбриэл мягко и взял ее лицо в ладони, - это правильно. Не плачь, пожалуйста. У тебя все будет хорошо, вы доберетесь до дома, Эмир займет трон, вы заживете прежней счастливо жизнью.
        - Без тебя жизнь никогда не станет прежней, - прошептала она, давясь слезами.
        - Все у тебя будет, - убежденно сказал он, но его успокаивающая улыбка не действовала, ее трясло. - И я умру спокойно, если буду знать, что у тебя все будет хорошо.
        - Не бросай меня, - взмолилась Эрилин, ей казалось, что ее разрывают на части.
        - Я тебя не бросаю, мы просто прощаемся.
        - Не просто!
        - Прекрати, - попросил Гэбриэл и, наконец, убрав фальшивые улыбки, серьезно посмотрел ей в глаза. - Я люблю тебя, - он коснулся губами ее лба, благословляя. Будь счастлива, - и убрал руки от ее лица.
        Ей хотелось, чтобы он сжал ее в страстных объятиях и поцеловал иначе, в губы. Но Гэбриэл был не из тех, кто совершает опрометчивые поступки, даже готовясь к смерти. Он ни за что не стал бы компрометировать ее еще больше на глазах у брата. Эрилин было плевать на приличия, она любила этого человека больше своей собственной жизни, а сейчас он уходил, навсегда...
        - Я никогда тебя не забуду, - прошептала она.
        Он усмехнулся.
        - Только вспоминай не слишком часто, а то мне на том свете будет икаться.
        Эрилин задохнулась от боли и отчаяния, она согнулась, не в силах вынести эту боль.
        К ней подошел Эмир и обнял за плечи, потом заставил выпрямиться, практически силой повернул и прижал к себе. Принцесса в голос заревела у него на плече.
        - Уходите, - услышала она спокойный голос Гэбриэла. - Джоф, забирай моего коня. Только береги его, ладно?
        - Я обещаю, - отозвался Генти.
        - Нет! - Эрилин попыталась вырваться из рук брата, она жаждала совсем других объятий. Но Эмир не отпустил.
        Она снова услышала голос Гэбриэла.
        - Эмир, увози ее.
        - Я не хочу, - плакала Эрилин, - это неправильно, так не должно быть.
        - Ш-ш, - Эмир гладил ее по волосам и тащил куда-то в сторону, - успокойся. Все будет хорошо.
        Почему все заладили, что все будет хорошо? И как это вообще - "хорошо"? В этот момент ей казалось, что хорошо больше никогда не будет.
        - Пойдем, - успокаивающе шептал Эмир, таща ее за собой, - пойдем же.
        Эрилин все же удалось вывернуться и обернуться.
        Гэбриэл стоял, заложив руки за спину, и спокойно смотрел им вслед, мелкий дождь оседал на его волосах. Принцесса попыталась сморгнуть слезы, чтобы как следует рассмотреть его на прощание и запомнить. И почему она никогда не замечала, какой он красивый?
        А потом Эмир все же утащил ее к лошадям.
        20 глава
        Гэбриэл смотрел им вслед, пока они не скрылись из вида. Он не испытывал страха, только грусть. Как странно, он всегда был один, привык быть один, и как так вышло, что за такой короткий срок, посторонние люди стали так много для него значить?
        К нему подошла Алма Рая.
        - Смелый и благородный поступок, - сказала он, потом чуть прищурилась. - Боишься?
        Гэбриэл дернул плечом.
        - Нет.
        Женщина кивнула с уважением.
        - Хорошо. Наши Боги будут рады принять достойную жертву.
        Гэбриэл кивнул в ответ.
        - Что от меня требуется? - спросил он.
        Алма Рая посмотрела в небо, щурясь от мелкого дождя.
        - Мы принесем жертву завтра, - сказала она. - Боги плохо видят нас из-за туч. Завтра будет солнечно.
        - А до тех пор?
        Она пожала плечами.
        - А до тех пор ты волен передвигаться по деревне, куда пожелаешь. Бежать тебе все равно некуда, твои друзья преодолеют горы лишь к завтрашнему обеду. Ночевать будешь там же, где вы провели сегодняшнюю ночь. Я распоряжусь, тебя покормят.
        - Я не хочу есть, - отказался он.
        - Тебя покормят, - с нажимом повторила она. - А пока отдыхай.
        Она ушла, оставив его.
        Гэбриэл прошелся по двору и уселся на плоский камень, выточенный в некое подобие скамьи. Прямо напротив стояли зловещие столбы для жертвоприношения. Интересно, сколько жертв они приняли до него?
        Но столбы молчали.
        Гэбриэл задумался над тем, сколько раз он уже готовился к смерти. Множество. Даже удивительно, как он умудрился прожить так долго. Сколько всего случалось, но он каким-то образом всегда выживал...
        Гэбриэл вспомнил первый раз, когда готовился к смерти. Ему было пятнадцать...
        ...Он провел в колодках двое суток без еды и воды. Ночи были ледяными, а дни мучительно жаркими. Его бывшие товарищи беспрерывно вели за ним слежку, даже Алехандер с подвешенной перемотанной рукой нес службу.
        Гэбриэл не пытался с ними разговаривать, они тоже. Видимо, Сентас не давал разрешения общаться с пленником.
        Иногда Гэбриэл впадал в забытье или терял сознание, и тогда казалось, что все случившееся сон. А когда снова открывал глаза, реальность или впивалась ледяными иглами холодной ночи или же пыталась испепелить огненным солнцем.
        Сентас пришел на третий день. Безупречный вид, белозубая улыбка, все как всегда, будто не он хладнокровно убил своего ученика три дня назад.
        - Как ты, мальчик мой? - его тон был по-отечески теплым.
        Гэбриэл молчал. Если ему суждено умереть здесь, вот так, в пятнадцать лет, то пусть так, но ему не будет стыдно за свою короткую прожитую жизнь.
        Сентас присел на корточки рядом с ним, чтобы видеть его лицо.
        - Гэбриэл, - его тон был по-прежнему мягким, почти что нежным, - у меня были другие ученики, а еще я встречаюсь с остальными наставниками, и я знаю, что такие, как ты, попадаются один на миллион. Ты потрясающе двигаешься, ты же сам видел, эти трое ничего не могли поделать с тобой одним и без оружия. Ты умен, ты вынослив. Одним словом, ты то, что мы так долго искали, ты сможешь создать новую эру совершенных убийц. Ты всегда был моей надеждой. И сейчас остаешься. Все, что тебе нужно, принять себя. Я вырастил тебя, я тебя создал. Ты должен принять это, ты часть Братства, и пришла пора выжечь в себе все личные чувства, есть одни интересы - интересы Братства. И ты должен это понять и принять.
        Сентас Рей разливался соловьем, а Гэбриэлу стало смешно. Ведь учитель до сих так ничего и не понял, он все еще верил, что сломает его, сумеет.
        - И что же я должен сделать, чтобы ты освободил меня? - Гэбриэл сам удивился звуку своего голоса, словно скрипучее дерево упало в лесу.
        Сентас Рей пожал плечами.
        - Ну, мальчик мой, к чему притворство? Ты ведь можешь освободиться сам.
        - Поэтому возле меня все время охрана? Чтобы не дать мне уйти?
        - Ну, разумеется, - улыбка наставника стала шире, - каждый из них будет стоять насмерть, но не отпустит тебя.
        - И у меня не будет выбора, только убить, так? Так ты все рассчитал? - наконец-то, ему удалось справиться с голосом, и он прозвучал с вызовом, как он и хотел. - Я убиваю тех, кого тебе не жаль, а сам вдруг осознаю, что я убийца, как и ты, и мы живем долго и счастливо, убивая направо и налево? Так?
        На этот раз Гэбриэлу удалось сбить улыбку с лица Сентаса Рея.
        - У тебя нет выбора, - бросил он.
        - Да мне плевать, - если бы на этой жаре у него во рту осталась хоть капля слюны, он бы и вправду сплюнул под ноги своему учителю, - я же еще подросток, у меня юношеский максимализм, забыл? Чувство самосохранения у меня еще не развито!
        За эти слова Гэбриэл получил пощечину, голова мотнулась, как у тряпичной куклы, но тело настолько онемело, то он почти не почувствовал боли.
        - Ты сдашься, - процедил Сентас сквозь зубы. - Ты уже такой же, как я. Я создал тебя. Поздно играть в благородство.
        Учитель уже собирался уйти, когда, поддавшись внезапному порыву, Гэбриэл окликнул его.
        Сентас вернулся.
        - У тебя вдруг появилось, что мне сказать? - в его голосе вновь появилось самодовольство.
        - Ради чего ты сжег мою деревню?
        Теперь Гэбриэл по-настоящему понял, что все в истории, которой его пичкали с детства, ложь.
        Сентас Рей переступил с ноги на ногу, очевидно, подобного вопроса он не ожидал.
        - Что ж, пожалуйста, если тебе так важно это знать, - в его голосе снова была усмешка. - Я руководил операцией, мы перерезали всю деревню, следуя своему заказу. У нас была цель камня на камне от нее не оставить, и ты должен быть мне благодарен за то, что я выбрал тебя, а не положил там вместе с твоей семейкой.
        - Почему? - ненависть была так сильна, что сил хватило лишь на один короткий вопрос.
        - Ты был чертовски красив, - просто ответил Сентас. - Ты и сейчас выделяешься среди остальных. Такими и должны быть члены Братства.
        - Как называлась эта деревня? - Гэбриэл все-таки не выдержал, его голос сорвался.
        Сентас же победно рассмеялся.
        - А этого, мой дорогой, ты никогда не узнаешь, если не вернешься на мою сторону.
        Он развернулся и пошел прочь, сапоги заскрипели по гальке.
        Его все-таки покормили, как и обещала Алма Рая, и снова оставили одного. Его никто не охранял, и никто не следил, словно его уже не было.
        Гэбриэл прошелся по двору и вернулся в хижину, где они ночевали. Лег на циновку, закинув руки за голову. Интересно, все перед смертью много думают?
        "Если успевают", - мрачно ответил он сам себе.
        Что ж, если смотреть на это с такой стороны, то ему повезло гораздо больше, чем другим. Каким-то образом ему всегда по-своему везло.
        ...Когда он открыл глаза, над ним не было ни палящего солнца, ни звездного неба. Выбеленный бревенчатый пололок.
        Гэбриэл приподнялся на локте, осматриваясь. Он находился в маленькой комнатке, которую они с Дериком еще в детстве прозвали камерой одиночного заключения. В детстве, когда кто-то из воспитанников вел себя неподобающе, Сентас Рей запирал его здесь, чтобы ученик побыл несколько дней наедине с собой и "одумался".
        Гэбриэл не был здесь с восьми лет. Все ученики давно выросли, и он полагал, что эта комната давно превратилась в кладовку, но, оказалось, что она осталась прежней, простаивала годы и ждала своего очередного гостя.
        Даже кровать здесь была все та же, которую он помнил - деревянная койка без матраса и подушки, лишь прикрытая простыней. Провинившийся должен думать время своего заключения, а не нежиться на перинах, как говорил учитель.
        Гэбриэл поднялся. Тело отдалось болью. Он опустил глаза и обнаружил, что его разорванные веревками запястья кто-то тщательно перевязал, и теперь на них красовались белоснежные бинты. Одет он был все в ту же грязную одежду, но чистая и выглаженная висела на стуле.
        Гэбриэл нахмурился, пытаясь понять, что все это могло значить. Сентас Рей внезапно решил простить его? Но последнее, в чем бы он сейчас нуждался, было прощение учителя.
        Гэбриэл медленно обследовал комнату, но только убедился, что в ней ничего не изменилось с тех пор, как ему было восемь. Из этой камеры сбежать было нельзя, дверь запиралась наглухо снаружи навесным замком. Стены и потолок из толстых бревен, а в узкие щели для света под потолком не пробралась бы даже мышь.
        Окончательно убедившись в своей беспомощности, он умылся в расположенном в углу комнаты умывальнике и переоделся. Голова была как в тумане, и это радовало, Гэбриэл не хотел ни о чем думать, только не сейчас, он достаточно успел передумать, проторчав в колодках долгие три дня.
        Замок звонко клацнул, и дверь отворилась. На пороге стоял Алехандер, в одной руке поднос с едой, вторая подвешена к плечу.
        - Привет, - в его голосе не было ни злости, ни страха. Просто обычное "привет", словно вчера они, как ни в чем ни бывало, отзанимались и разошлись по комнатам.
        - Привет, - Гэбриэл напряженно вглядывался в лицо бывшего товарища, но не нашел в нем ничего, марионетке Сентаса Рея не разрешили испытывать личные эмоции. - Меня будут кормить? - он вскинул бровь.
        - Учитель понимает, что смерть Дерика была для тебя ударом, и ты перешел границы дозволенного, но также считает, что наказания достаточно, - ровным голосом доложил Алехандер и поставил поднос с едой на край кровати. - Учитель навестит тебя через пару часов, - а потом чуть склонил голову в знак прощания и вышел из помещения вперед спиной.
        Гэбриэл провожал его взглядом, пока не щелкнул замок. Только когда шаги стихли вдалеке, он позволил себе выдохнуть. Каждую секунду нахождения здесь Алехандера он представлял свои возможные действия. Стремительное перемещение, прыжок, хруст шеи под пальцами... Ему бы легко это удалось. Алехандер не смог бы оказать ему сопротивление и со здоровой рукой, что уж теперь говорить. Не потому ли Сентас Рей отправил к нему именно его? Как знать, приди Вернан, и искушение было бы гораздо сильнее.
        По его примерным расчетам Сентас Рей пришел через два часа. Его лицо снова было безмятежно, ничего общего с человеком, который совсем недавно в бешенстве отвесил ему пощечину.
        Гэбриэл встретил его настороженным взглядом. Вот сломать шею учителю его моральные принципы позволяли, но также он прекрасно осознавал, что Сентас Рей не слабак Алехандер, и бой с ним вполне может закончиться его собственной сломанной шеей. Гэбриэл мог попытаться наброситься на него в приступе ярости, но не тогда, когда мозг анализировал все омерзительно четко.
        Сентас Рей вошел в помещение, оставив дверь приоткрытой. Что это? Показное доверие?
        - Здравствуй, Гэбриэл, - кивнул он.
        Гэбриэл не ответил на приветствие.
        - Что все это значит? - он сделал в воздухе неопределенный жест рукой, обозначая эту комнату.
        Сентас Рей чуть улыбнулся и присел на деревянную койку, указав Гэбриэлу на место недалеко от себя, Гэбриэл не шелохнулся.
        - Мальчик мой, - сказал учитель. - Ты вел себя неподобающе, ты очень меня расстроил, даже разозлил. Но когда ты повис там, потеряв сознание, я понял, что наказания с тебя хватит. Твое тело очень выносливо, и ты еще раз это доказал.
        - Колодки тоже были тестом? - губы снова пересохли при воспоминании о нахождении целый день на адской жаре.
        Сентас Рей хитро прищурился:
        - Назовем это тренировкой.
        - После убийства.
        - Дерик был неплохим бойцом, но он никогда бы не стал членом Братства, - возразил учитель.
        Имя погибшего друга больно резануло внутри. Но Гэбриэл все же заставил себя задать вопрос:
        - Почему?
        Улыбка Сентаса стала покровительственной:
        - О, так ты так ничего не понял. Регулярно пересказывая мне ваши с ним задушевные разговоры, он плакал, как ребенок.
        Кулаки сжались сами собой. Было ощущение, словно внутри образовалась огромная черная дыра.
        - Он не мог... - Гэбриэл хотел выкрикнуть это в нагло улыбающееся лицо Сентаса Рея, но с губ сорвался лишь сдавленный шепот.
        - Не мог? - учитель надменно приподнял бровь. - Ты задавал вопросы о смерти Лорана и Леви, обвинял меня. Откуда, по-твоему, мне это известно?
        Гэбриэл молчал. Хотелось опустить глаза, чтобы не видеть этой победной улыбки, но он вообще утратил способность шевелиться, просто стоял, а слова Сентаса Рея хлестали хуже и больнее любой плети.
        Гэбриэл готов был пожертвовать всем ради друга, с которым был рядом почти всю свою жизнь. Он хотел бы сейчас доказывать Сентасу, что все это ложь, хотел бы верить сам... Но ведь он давно подмечал, что друг начал сдаваться, прогибаться под учителя. Мог ли он сдаться настолько, что предал его? Гэбриэл очень хотел верить, что не мог, но почему-то не верил.
        Поняв, что ничего не услышит от него, Сентас снова заговорил сам:
        - Он не хотел, упирался до последнего, но ежедневные избиения поубавили в нем прыть. Он валялся у меня в ногах и голов был на все, лишь бы я прекратил.
        На этот раз Гэбриэл все же отвернулся, в горле стоял ком. Сентас Рей был мастером, он мог избивать так, чтобы никто не увидел синяков, конечно же... Гэбриэл почувствовал себя слепцом, который ничего не замечал вокруг себя.
        - Теперь ты чувствуешь разницу между вами? - довольно подвел итог учитель. - Ты бы смог предать друга ради совей шкуры?
        Гэбриэл вскинул голову, глаза горели.
        - Он. Меня. Не. Предавал.
        - О да, - ухмыльнулся Сентас, - оправдывай его, если так тебе легче, но это не изменит сути. Братству нужны сильные духом. Такие, как ты.
        В душе все горело и разрывалось, Дерик плакал и валялся в ногах, чтобы прекратилось избиение, сейчас Гэбриэлу тоже очень хотелось заплакать.
        Он опустился на край кровати. Теперь его глаза были на уровне с глазами учителя.
        - И что же во мне особенного? - в его голосе не было вызова, силы куда-то делись, просто хотелось знать.
        Сентас Рей подсел ближе и положил руку ему на плечо, совсем, как раньше.
        - Что ж, я объясню, - мягко сказал он. - Братство появилось больше двухсот лет назад. Первые его члены были совершенны, они были прекрасны, неутомимы и практически неуязвимы, они умели использовать все возможности своего организма, им не было равных. Тогда же и пошла слава о Братстве. Именно такими люди и представляют нас. Вот только правда с годами стала слишком далека от легенды. Новые поколения заметно уступают прошлым. Раньше Братство было многочисленным, каждый учитель набирал себе по двадцать учеников, и десять из них заканчивали обучение. Теперь же, с какой бы тщательностью мы ни выбирали себе воспитанников, большая их часть оказывается слабаками. И то, что они умирают, не моя жестокость, это естественный отбор. Выживает сильнейший, - Сентас все же убрал руку с его плеча, и это было облегчением. - Я нашел тебя случайно, думал, что группа уже набрана. Но когда я увидел тебя, то понял, что ты можешь стать истинным членом Братства. И мое чутье меня не обмануло. Впервые за долгие годы еще до конца обучения ученик достиг мастерства прежних Братьев. Ты именно такой, каким и должен быть член
Братства, ты идеально подходишь внешне, у тебя потрясающая выносливость, и тебя твердый характер. И ты нужен Братству.
        Гэбриэл смотрел Сентасу прямо в глаза, и не находил там лжи, этот человек был убежден в том, что говорил. От этого становилось страшно. Раньше Гэбриэл воспринимал Братство, как некий клан, теперь он вдруг понял, что это скорее секта. Они все верили, свято верили в свою собственную истину.
        Учитель ждал от него ответных слов, но Гэбриэл молчал, слишком много мыслей роились в голове.
        - То, что произошло три дня назад, - снова заговорил Сентас Рей, - ранило тебя, я знаю. Но ты умный мальчик, и должен понимать, что рано или поздно со всеми случается так называемая ломка привычного. Это взросление. Братству нужны самые сильные, слабые должны умереть.
        - Алехандер слаб, - сказал Гэбриэл, не вопрос, а утверждение.
        Учитель пожал плечами.
        - Я дам ему шанс. То, что он быстро устает, но снова возвращается в строй, многого стоит.
        То, что Алехандер скоро умрет, после этих слов не вызывало сомнений. Как странно, Гэбриэл понял, что больше не чувствовал жалости, вообще больше ничего не чувствовал, только не хотел иметь ничего общего с этими убийствами.
        - Сегодня прибывают другие члены Братства, утром почтовый голубь доставил послание. Не вовремя, но они хотят посмотреть на моего лучшего ученика. И я хочу знать, могу ли я рассчитывать на тебя?
        Гэбриэл больше не был уверен, может ли он сам рассчитывать на себя.
        Сентас Рей ждал. Для него это было очень важно, показать своего лучшего воспитанника, свою гордость, продемонстрировать собственное мастерство учителя через ученика.
        Гэбриэл все еще молчал. Если он скажет "нет", Сентас Рей убьет его, он не перенесет позора, если Братья приедут и увидят, что его расхваленный ученик не приручен, проще убить его, чем показать гостям в таком душевном смятении, в каком он пребывал сейчас, признавая свое поражение.
        Если он скажет "нет"... Или когда он скажет "нет"?..
        - Вот, - Сентас Рей решил использовать свой последний козырь, похоже, желание покрасоваться перед гостями было очень сильно. Он извлек из кармана маленький круглый кулон на тонкой цепочке. - Держи.
        Гэбриэл автоматически протянул руку.
        - Что это?
        - Это было на тебе, когда я забрал тебя. Должно быть, это принадлежало твоим родителям. Скорее всего, этой какой-нибудь амулет.
        Кулон был круглым, маленький плоский камень белого цвета с красными и зелеными изломанными линиями, напоминающими молнии. Маленькая часть его семьи, его забытого прошлого. Он так жаждал этого, и вот у него есть что-то от его матери. Несмотря на все, что произошло в последние дни, сердце радостно застучало.
        Гэбриэл вскинул глаза:
        - Я могу его оставить?
        - Конечно, - Сентас расплылся в улыбке, понимая, что победил. - Итак, я могу на тебя рассчитывать?
        Амулет в руке вдруг стал тяжелым. Продаться за весточку о семье, на это Сентас рассчитывал?
        Гэбриэл повесил кулон себе на шею и встал.
        - Конечно, учитель, вы можете рассчитывать, что я покажу вашим друзьям все, на что способен.
        С тех пор прошло восемь лет, и Гэбриэл думал, что многое забыл, но оказалось, что он помнит все до мельчайших подробностей: каждое слово, каждый жест...
        "Что ж, Сентас Рей, я все равно тебя победил, потому что умру ради других людей, а не ради Братства..."
        На губах появилась улыбка. Сентас Рей сам научил его не бояться смерти, и сам за это поплатился.
        ...Был слышен стук копыт и голоса. Гости прибывали, и Сентас Рей рассчитывал показать им своего лучшего ученика, свою гордость.
        Гэбриэл лежал на кровати, заложив одну руку за голову, а второй вертел странный кулон. Был ли это действительно какой-то магический амулет? Возможно, оберег, многие люди носили подобные безделушки.
        Сентас Рей хорошо знал своего ученика, он сделал правильный ход, понял, что для него важнее всего - весточка о семье. Теперь же ход был за Гэбриэлом.
        Одиночная камера не зря была местом для того, чтобы подумать. И думал Гэбриэл много. О погибшей семье, о детстве, о Сентасе Рее, о Дерике. Иногда хотелось плакать, но глаза, как назло, оставались сухими. Возможно, если бы слезы пролились, было бы легче.
        Может быть, стоило сразу честно отказать учителю, и пусть бы он убил его прямо на месте? Но Сентас Рей учил его больше десяти лет, он сам вбил в него стремление к выживанию. Гэбриэл был потерян, он не знал, для чего ему жизнь, и как именно он хочет ее прожить, но прожить ее по законам Братства теперь казалось хуже смерти.
        В замке завозились, на пороге появился Алехандер с подносом.
        Гэбриэл резко встал, принял поднос. Алехандер не спускал с него глаз.
        - Ты следующий, ты знаешь об этом? - спросил Гэбриэл.
        - Учитель ценит преданность, - убежденно ответил Алехандер. - Он просил тебя быть готовым, он придет за тобой через час.
        Через час? Так скоро? Сердце забилось сильнее. Час. Это значит, пришло время выбирать.
        - Ему что-нибудь передать? - спросил Алехандер.
        Алехандер был далеко не лучшим бойцом, а теперь у него еще и сломана рука. Сентас Рей послал его именно потому, что знал, что Гэбриэл его не убьет. Будь проклят Сентас Рей, который все измеряет убийствами, и вбил это в голову своим ученикам.
        Осознание пришло внезапно. Такое простое и такое непостижимое.
        "Я могу обезвредить его, не убивая!" - эта мысль была настолько ясной, что Гэбриэл не мог понять, почему она раньше не приходила ему в голову. Сентас Рей будто заколдовал его, внушив, что у него есть только два варианта: убить или сдаться.
        Губы Гэбриэла тронула улыбка.
        - Передай ему привет!
        Поднос полетел Алехандеру в голову. Тот вскрикнул, но успел увернуться, но этого Гэбриэлу было достаточно, он хотел только отвлечь его внимание. Алехандер не успел выпрямиться, а Гэбриэл уже оказался у него за спиной, он всегда двигался гораздо быстрее остальных учеников.
        Уверенным точным движением он зажал горло бывшего товарища, Алехандер попробовал бороться, хрипел и размахивал здоровой рукой, пытаясь вырваться, но Гэбриэл держал крепко, все сильнее сжимая захват.
        Очень тонкая грань - придушить, чтобы тот отключился, но не умер. Гэбриэл не хотел никого убивать. Тонкая грань...
        Алехандер обмяк под его рукой. Гэбриэл проверил пульс и убедился, что тот жив, только после этого вздохнул с облегчением. Что ж, пусть это будет его первой маленькой победой.
        Их маленькая школа была полна гостей, настоящих опытных сатанидов, а не учеников, чтобы уйти от них, придется постараться...
        Наверное, это был первый безумный поступок в его жизни. Сколько же их было потом?
        Гэбриэл достал свой кулон из-под рубашки. С того самого дня, как Сентас Рей вручил его ему, он с ним не расставался. Весточка о семье, которую ему так и не было суждено найти. Интересно, его похоронят вместе с ним?
        Гэбриэл запоздало пожалел, что не отдал его Эрилин на память. Лучше бы он остался у нее, чем будет погребен.
        Смерть... Он снова задумался о ней... Однажды Гэбриэл уже был готов умереть по-настоящему, без всяких "если"...
        Как страшно и холодно, когда остаешься совсем один, а за твоей спиной несколько десятков вооруженных врагов. И как только они тебя догонят, все твои прежние мытарства пойдут прахом, потому у них четкий приказ, ясная цель - схватить живым или мертвым.
        Волей - неволей в голову лезли мысли: а стоит ли? Стоит ли мчаться через лес сломя голову без оружия и должной экипировки, раздирая в кровь лицо и руки, прокладывая себе дорогу... куда? В мир, где никто не ждет? Где нет ни единой души, для которой он хоть что-то да значит? Туда ты стремишься, парень?..
        Гэбриэл тряхнул головой, отбрасывая от себя эти мысли. Не этому его обучали долгие годы, совсем не этому. Сентас Рей сам во всем виноват, это он научил его, что не важно, что будет потом, единственное, что имеет значение здесь и сейчас - выжить. Сейчас - сделать практически невозможное - выжить.
        Он привалился спиной к толстому стволу дерева, пытаясь восстановить дыхание. Грудь бешено вздымалась, пот застилал глаза.
        Три бесконечных дня продолжалась эта гонка. Гэбриэл украл коня одного из гостей и пустился наутек. Конечно же, Сентас Рей пришел за ним, как и обещал, и обнаружил там только приходящего в себя Алехандера.
        И началась погоня.
        Гэбриэл улыбнулся сам себе. Интересно, Алехандер передал учителю от него привет?
        С губ сорвался истерический смешок, наверное, нервное.
        Он всегда внутренне восставал против Сентаса Рея и его методов, но вот так открыто что-то предпринять, он решился впервые. Даже когда Гэбриэл пытался наброситься на учителя после смерти Дерика, Сентас Рей продолжил уговаривать его одуматься, льстил и старался перетащить на свою сторону. Теперь же, после такого общественного позора, он не успокоится, пока не получит голову зарвавшегося ученика. И Гэбриэлу еще повезет, если его убьют, пытаясь схватить, потому как, если он попадет к Сентасу Рею живым...
        Гэбриэл опустился на землю, подтянув колени к подбородку, преследователей было не слышно, а, значит, можно дать себе отдых. Сил почти не осталось.
        Он закрыл глаза, опершись о ствол с шершавой корой, и попытался расслабиться хотя бы на те несколько минут, которые подарил случай.
        Лес жил своей жизнью, легкий ветерок колыхал листву, пели птицы, жужжали насекомые. Тихо и спокойно, будто и не было этой безумной гонки, будто бы не было смерти лучшего друга, его же предательства, наказания, разговоров с учителем...
        Гэбриэл выдохнул и провел рукой по лицу, стирая пот и воспоминания. Дыхание уже пришло в норму, и можно было двигаться дальше. Вот только куда? Что ж, нужно было оторваться от преследователей, а там, как карта ляжет...
        Он оказался в самой чаще леса, деревья росли близко друг к другу, их раскидистые ветви срастались и переплетались между собой, делая этот участок совершенно непроходимым.
        И все же он устал, движения уже не давались так легко, как обычно. Гэбриэл неловко отодвинул ветку со своего пути, она спружинила и полетела в лицо, он успел среагировать, подставив руку, и ветка рассекла предплечье, брызнула кровь.
        Беззвучно ругаясь на всех известных языках, он оторвал кусок от своей рубахи и перетянул раненую руку, управляясь здоровой и зубами, одновременно отключил боль и остановил кровь.
        Надолго ли его хватит? Он прекрасно понимал, что как только он окончательно выдохнется и потеряет концентрацию, боль вернется.
        Гэбриэл снова опасливо обернулся. Ни души. Ушел ли? Удалось ему, пятнадцатилетнему мальчишке, обставить самых хитрых в мире воинов? В чудеса он не верил. Они не сдадутся, они будут искать, пока не найдут или пока не убедятся, что бунтарь мертв.
        Гэбриэл сбавил шаг и пошел медленно, внимательно смотря под ноги, не хватало еще зацепиться за корни и свернуть себе шею. Вот уж действительно нелепая смерть...
        Сил было мало, ноги заплетались, три дня без пищи и отдыха давали о себе знать.
        Только бы не отключиться, только бы выдержать.
        Темный лес казался враждебным, ветви так и норовили ударить в лицо или зацепить одежду. Гэбриэл пытался представить карту и понять, где он находится, и какое расстояние преодолел за эти дни. Их школа находилась в горах, горы он покинул, попал в лес... Если он правильно запомнил карты, то он двигался прямо к морю. У моря должна быть рыбацкая деревня, на этом побережье их полно, если переждать до темноты, можно украсть лодку.
        Решив придерживаться такого плана, Гэбриэл двинулся дальше.
        Лес начал редеть, стало светлее. Что там за этим лесом?
        Пробравшись через последние колючие ветки, он оказался на ярком солнце, пришлось прикрыть глаза рукой. А когда Гэбриэл опустил руку, то увидел всадников, несущихся к нему с холма по проселочной дороге. Значит, они разделились, часть преследует его через лес, а часть объехала его.
        Сердце гулко застучало в ушах. Он просчитался, вернее, они все посчитали правильно. Сентас Рей учил его десять лет, он знал, как Гэбриэл будет действовать, знал, в какую сторону двинется, каким будет его план. Сентас Рей знал все слабые и сильные стороны своих учеников...
        Десять вооруженных всадников, и он один и без оружия. И будь Гэбриэлом хоть трижды лучшим учеником, десять опытных сатанидов - это не просто смерть, это страшная смерть. А ведь сзади идет по следу еще десяток.
        Конечно же, кони быстрее, но не стоять же и ждать смерти. Гэбриэл бросился бежать. Направление теперь было не важно, куда угодно, только не стоять и безвольно ждать смерти, только не так.
        Он бежал быстро, выжимая из своего натренированного тела последнее. В порезанную руку вернулась боль, но это тоже было уже не важно. Ветер хлестал по лицу, приходилось щуриться, но цель была одна - бежать, пока может.
        Так быстро Гэбриэл не бегал еще никогда, даже когда Сентас заставлял его бежать, засекал время, ругал, если он тратил на дистанцию хоть одну лишнюю секунду.
        Стук копыт оказался куда большим стимулом. Стук копыт, приближающийся все ближе и ближе.
        - Добегался! - победно крикнул кто-то из погони.
        Гэбриэл обернулся на бегу, а когда повернулся назад, то понял, что имел в виду преследователь. Он сам загнал в себя тупик - покуда хватало глаз, расстилалось море, он выбежал прямиком к обрыву.
        Гэбриэл остановился на самом краю, посмотрел вниз. Высоко. Очень. Внизу камни.
        - Никто не выживет после прыжка отсюда, - голос Сентаса Рея раздался совсем близко.
        Гэбриэл стоял на краю обрыва, а всадники выстроились в линию, перекрывая все пути к отступлению. Сентас Рей во главе строя, лицо бледное, глаза еще более темные, чем обычно.
        - Ну и заставил ты нас побегать, - учитель сплюнул. - Ну, скажи, на что ты надеялся, а? Неужели я воспитал такого дурака?
        Гэбриэл еще раз обернулся, посмотрев вниз. Да, Сентас был прав, если прыгнуть с такой высоты, никто не выживет.
        Он улыбнулся. Все было кончено: и обучение, эта погоня, и жизнь. От этого вдруг стало легко. Человек, которому нечего терять - свободен.
        - Учитель, - он видел, как вытянулось лицо Сентаса от его улыбки, - Алехандер передал вам привет?
        И прежде чем Сентас Рей что-либо ответил или предпринял, Гэбриэл шагнул вниз с утеса. На душе было легко...
        Воспоминания сами собой перешли в сон. Он снова, как наяву, увидел и ухмылку Сентаса Рея, и бушующие волны. Да, тогда он был готов к смерти, и то, что каким-то чудом ему удалось выжить, было случайностью, везением. Такое не повторяется.
        Гэбриэл открыл глаза, оказывается, он проспал всю ночь, яркое солнце пробивалось сквозь щели хижины.
        Дверь распахнулась, впуская этот свет внутрь темной хижины. На пороге стояла сама старейшина.
        - Пора, - сказала Алма Рая.
        Гэбриэл кивнул, встал и вышел вслед за ней на свет.
        21 глава
        Они не останавливались, пока не покинули злосчастные горы. Устроились на привал только в небольшом леске уже недалеко от Налииды.
        Эрилин устроилась подальше ото всех, села, опершись о ствол дерева, ела что-то из припасов и совершенно не чувствовала вкуса. Она больше не плакала, глаза были до омерзения сухими, а внутри пусто, словно кто-то вынул из нее все внутренности. Принцесса удивлялась сама себе, но она даже боли больше не чувствовала, все ее существо погрузилось в ничто и не желало оттуда возвращаться.
        Она-то считала, что спасти Эмира смысл ее жизни. Так вот же он, сидит у костра, живой, здоровый и вполне довольный жизнью. Тогда почему ей кажется, что смысл жизни безвозвратно утерян?
        Убили ли они его уже? При этой мысли в горле вставал ком, сводило лицо от невыплаканных слез.
        Она не могла представить Гэбриэла мертвым, просто не могла. Неужели он сдался? Не сопротивлялся и не пытался бежать?
        "Он сдался ради нас..."
        Его дурацкий комплекс, появившийся после смерти его друга Дерика, сделал свое дело. "Никто не должен умирать из-за меня", - сказал ей однажды Гэбриэл.
        И вот он решил умереть сам, лишь бы выжили они.
        Внезапно она почувствовала злость на брата, который суетился у костра с совершенно довольным выражением на лице. Он ведь даже не понял, не оценил...
        - На, попей, - раздался рядом голос. Эрилин подняла глаза, возле нее стоял Джоф с дымящейся кружкой в руках. - Это чай.
        - Спасибо, - вяло ответила она, но все же взяла кружку.
        Генти присел рядом. Ей не хотелось быть грубой и гнать его, но, когда она оставалась одна, легче было ничего не чувствовать.
        - Как ты? - осторожно спросил юноша.
        Если бы это спросил Эмир, она запустила бы ему в голову кружкой с кипятком, но Джоф сам выглядел, как живой труп, бледный и с опухшими глазами.
        Принцесса пожала плечами.
        - Нормально. Что со мной будет? Жива, здорова. Это ведь не я осталась там...
        Генти немного помолчал, потом снова заговорил, но, казалось, ни к кому не обращаясь:
        - Я до последнего думал, что он что-нибудь придумает, выкрутится.
        - Не надо, - попросила Эрилин, а потом призналась: - Я тоже.
        Они оба замолчали. Трещал костер. Эмир что-то пытался рассказывать Лорису, но маг тоже был подавлен и молчал, никак не реагируя на его слова.
        Эрилин задумалась о Лигас, к которой они сейчас направлялись. Как сказать ей? Как, во имя господа, заявиться к ней и сказать, что Гэбриэла больше нет?
        - Как думаешь, они его... уже? - нарушил молчание Джоф.
        Принцесса поставила кружку на землю и потерла руками глаза:
        - Не знаю, - простонала она, - ничего уже не знаю...
        Генти на пару мгновений коснулся ее плеча, а потом ушел, оставив одну. Ему тоже было плохо, он хотел с кем-то поговорить, но Эрилин в этот момент не была способна оказать поддержку даже самой себе, не то что кому-то другому.
        Гэбриэл бы смог. Он действовал на людей успокаивающе, он умел дарить уверенность...
        Действовал? Умел? Неужели она уже думает о нем в прошедшем времени?
        Принцесса закрыла глаза и откинула голову назад, опираясь затылком о твердую кору дерева. Наконец, из-под ресниц хлынули горячие, обжигающие слезы. Но облегчения они не приносили.
        ***
        Ему сказали раздеться по пояс и сесть на землю у одного из трех столбов посередине площади. Руки связали за спиной веревкой. Сознание лишь отметило, что узлы были ненадежные, если бы он захотел, то освободился от веревок за несколько секунд. Но Гэбриэл не был уверен, покинули ли его друзья горы, если нет, любая его глупость станет для них приговором.
        Алма Рая подошла ближе, с интересом рассматривая множество шрамов на его торсе и руках.
        - У тебя была интересная жизнь, - сказала она. - И смерть подходила к тебе близко, - ее пронзительный взгляд задержался на самом большом шраме на боку, том самом, который он заработал, спрыгнув с утеса, убегая от Сентаса Рея. - Что ж, ты готов?
        Гэбриэл пожал плечами, насколько позволяли связанные за спиной руки.
        - Готов. Валяйте.
        Алма Рая прищурилась.
        - А ведь ты действительно не боишься.
        - Я уже согласился, - ответил он, - дал слово. Поздно метаться.
        - Что ж, - старейшина кивнула. - Тут ты прав, - и она махнула своим людям.
        Горцы засуетились. Из одной из хижин появился крепкий мужчина с огромным мечом.
        "Значит, меч..."
        Гэбриэл сидел и смотрел в голубое небо. Алма Рая оказалась права, ни облачка, будто и не было вчерашних туч с дождем.
        Вокруг столбов стали собираться люди. Похоже, вышли все, в том числе женщины и дети.
        "Твою ж мать, детей-то зачем!"
        Впрочем, у горцев свои законы, наверное, эти дети уже видели не меньше крови, чем он сам.
        Алма Рая и мужчина с мечом остановились напротив него. Старейшина закрыла глаза и стала раскачиваться в такт одной ей слышимой музыке, потом запела на неизвестном языке.
        В ее песне было нечто завораживающее, не пугающее, как должно было бы быть в подобной ситуации, а чарующе-прекрасное.
        "Ну, вот и все", - подумал Гэбриэл, когда песня отзвучала. Теперь все, игры кончились.
        Алма Рая открыла глаза и кивнула огромному горцу:
        - Пора. Боги готовы принять нашу жертву.
        Гэбриэл в последний раз посмотрел на небо и перевел взгляд на меч. Если уж пришла пора умирать, то своей смерти нужно смотреть в глаза.
        Время словно замедлилось, он отчетливо видел, как напрягается каждый мускул у его палача, как он берет меч поудобнее двумя руками и заносит для удара. Значит, собирается ударить сверху вниз, прямо в грудь.
        Инстинкт выживания визжал где-то внутри, напоминая, что еще до того, как опустится меч, Гэбриэл вполне успеет освободить руки и откатиться в сторону.
        К черту инстинкты! Если это цена жизни его друзей, пусть будет так, он примет смерть здесь и сейчас.
        Казалось, оружие опускается медленно, словно воздух между ним и жертвой тугой и вязкий...
        А потом меч остановился в нескольких сантиметрах от его груди, наткнувшись на невидимую преграду. Раздался звон, словно ударили по стеклу.
        "Что за?.."
        Горец удивленно шагнул назад, не понимая, смотря, то на свои руки с мечом, то на пленника.
        Сама Алма Рая побелела.
        - О Боги, - простонала она, - простите, что не заметила!
        - Да что происходит? - потребовал Гэбриэл.
        Но Алма Рая не ответила, она была бледной, как полотно. Женщина только удрученно покачала головой и нетвердой поступью пошла в направлении хижин.
        - Ч-черт! - выругался Гэбриэл, быстро, освобождая руки. - Да стой же!
        Веревка упала на землю, и он бросился за старейшиной под ошарашенными взглядами горцев. Никто из них не сдвинулся с места.
        ***
        Алма Рая попыталась закрыться в хижине, но он успел поймать дверь одной рукой, второй натягивая на себя подобранную на бегу рубашку.
        - Уходи, - угрожающе прокаркала она. - Ты чужеземец и не имеешь права входить в дом старейшины племени.
        - Я никуда не уйду, - отрезал Гэбриэл, заставляя ее шире распахнуть двери. - Мне нужны ответы.
        - Ты их не получишь, - и Алма Рая снова потянула дверь на себя.
        - Да послушайте же! - не выдержал Гэбриэл. Он держался долго, когда прощался с дорогими людьми, когда готовился к смерти, но любому терпению приходит конец. Алма Рая вскинула глаза, также удивленная его проявившимися эмоциями. - Я обычный человек, и от меня не должны отскакивать мечи, как от гранитной стены! Я должен знать, что это было. Это ваши Боги?
        Старейшина поджала губы, словно решая, говорить или нет, потом покачала головой:
        - Наши Боги не вмешиваются в дела людей. Никогда. Не их это дело.
        - Тогда что это было? - не сдавался Гэбриэл, все еще удерживая дверь.
        Сзади послышались шаги сразу множества ног. Горцы очнулись от потрясения и торопились защитить свою старейшину.
        Алма Рая тоже заметила их приближение. Она скривилась, будто съела что-то кислое, а потом отпустила дверь, приглашая его внутрь.
        - Проходи, - сухо сказала женщина и махнула рукой своему племени: - Все хорошо.
        Дверь захлопнулась.
        Гэбриэл оказался в полутемной хижине, точной копии той, где он провел ночь, только меньше. Здесь не было никакой мебели, также только соломенные циновки по всему полу. Единственным отличием был маленький алтарь в углу с фигурками, видимо, изображающих Богов племени.
        Алма Рая, не произнося ни слова, прошла вперед и села на пол посередине хижины, подобрав меха и скрестив ноги.
        - Я должна принести свои извинения, - неожиданно сказала она. - Как я уже говорила, наши Боги относятся с уважением к любым видам магии, и мы никогда не причиним вреда никому, кто владеет ей. Моя вина, что я ничего не заметила.
        Гэбриэл уже ровным счетом ничего не понимал. О чем она? Какой, к черту, из него волшебник?
        - В нашей компании был только один маг, и он покинул это место вместе с остальными еще вчера, - сказал он. - А я не маг, если вы намекаете на это.
        Алма Рая прищурилась, внимательно изучая его, смотря снизу вверх.
        - Необязательно считать себя магом, чтобы быть им, - изрекла она.
        - Да с чего вы взяли? - нервы были уже на пределе.
        О чем толкует эта странная женщина? Гэбриэл видел многих волшебников, они отличались от обычных людей, всегда выделялись из толпы. А он... он это он, и никакой магии никогда не присутствовало в его жизни.
        - Что ж, ты и правда не знаешь, - задумчиво произнесла старейшина.
        - Так просветите, - его голос уже походил на шипение.
        Алма Рая покачала головой, словно взвешивая свое решение, потом кивнула.
        - Садись, - она указала морщинистой рукой на пол напротив себя. - Ты имеешь право знать, и я расскажу тебе, если ты этого хочешь.
        - Хочу, - подтвердил Гэбриэл, опускаясь на пол, копируя ее позу.
        - Ты слышал о материнских проклятиях? - спросила Алма Рая, сверля его взглядом.
        - Конечно, - ответил он.
        Материнское проклятие? Она хочет сказать, что его прокляла родная мать? Мать, которую он даже не помнил? Но кто же проклинает так, что от тебя отскакивают мечи?
        - Есть оборотная сторона материнских проклятий, - продолжала старейшина, - материнское благословение. В таком виде, как у тебя, оно встречается крайне редко, поэтому я и не смогла разглядеть, а Боги не подсказали мне, думаю, это была их проверка... - Гэбриэл хотел возразить, но она подняла руку, предупреждая, что не нужно ее перебивать. - Такое может сотворить лишь женщина обладающая даром, у вас их называют ведьмами. Так вот, твоя мать была очень сильной ведьмой. И она умерла насильственной смертью, находясь в самом рассвете своих лет и сил. Именно такое сочетание требуется для подобного благословения. Твою мать убили, и ее сил вполне хватило бы, чтобы защититься, но она предпочла умереть, спасая тебя.
        - Я... не понимаю, - прошептал Гэбриэл, голос предательски дрогнул. Он столько времени искал весточку о своей семье, а эта женщина, никогда не покидавшая Эрейских гор, говорит о его матери так, будто знала ее лично.
        - Когда ведьма умирает не своей смертью, - объяснила старейшина, - ее дар высвобождается. Судя по тому, какой силы лежит на тебе магическая защита, твоя мать умирала медленно, за это время она успела собрать воедино всю свою силу и любовь к своему ребенку и направила ее на тебя, сделав тебя практически неуязвимым.
        - Но меня много раз пытались убить, - не согласился Гэбриэл, - меня ранили десятки раз, и оружие об меня никогда не ломалось.
        - Обычное оружие, - согласилась Алма Рая, - конечно, ты не бессмертен. Но в месте, насквозь пропитанном магией, как это, тебе никто не сможет причинить вред, потому как сила твоей матери гораздо мощнее. Но и в других местах эта защита действовала всю твою жизнь, просто ты ее не замечал. Люди часто принимают подобное за везение, - она уставилась на него своими угольно-черными глазами: - Скажи, сколько раз ты чудом избегал смерти?
        Он никогда не считал...
        Алма Рая правильно истолковала его взгляд и кивнула невысказанным вслух словам.
        - Я должна была понять, еще когда увидела твой шрам, - казалось, ее глаза сейчас прожгут изуродованный бок насквозь. - Страшная рана, но ты остался жив. Скажи, как ты ее заполучил?
        - Спрыгнул с утеса, - Гэбриэл еле обрел способность говорить, все, что сказала старейшина, было логично и совпадало с реальными событиями, но поверить в подобное было невероятно тяжело. - В море.
        - На скалы? - уточнила она. Он кивнул. - С утеса, упав с которого никто не выживал?
        - Да как вы?..
        - Я знаю, как работает ведьмино материнское благословение. И работает оно именно так. Тебя словно искупали в концентрированном везении. Ты не бессмертен, тебя можно убить, но это сложно, потому что тебе будет везти до последнего.
        - Но почему я раньше о таком не слышал? - не понимал Гэбриэл, все это звучало просто невероятно.
        - Потому что подобные явления встречаются редко. А действуют так точно только при условии, что и благословенный обладает сильным даром.
        - То есть вы хотите сказать, что меня не просто защищает мать, я и сам обладаю магией?
        Женщина кивнула, чуть смежив веки.
        - Более того, если бы тебя учили с детства, ты стал бы одним из самых сильных магов своего мира. Как думаешь, тот длинноволосый маг, твой друг, насколько он силен?
        Судя по тому, что он видел в Саране, Лорис был действительно сильным волшебником.
        - По-моему, у него мощный дар, - осторожно ответил Гэбриэл, чувствуя подвох.
        - У него нет и половины той силы, которая заложена в твоей крови, - уверенно заявила Алма Рая. - К сожалению, ты уже слишком взрослый, твое тело и разум давно сформированы, навряд ли, удастся тебя обучить магии теперь, но на уровне рефлексов она будет хранить тебя всю твою жизнь.
        То, что он в два раза сильнее Лориса звучало уже совсем фантастически, но слова старейшины многое объясняли: и падение с утеса, и другие раны, которые заживали слишком быстро, и успешное обучение у сатанидов, когда сам Сентас Рей поражался его выносливостью.
        "Так это все время была ты, мама?.."
        - Я ответила на твои вопросы? - спросила Алма Рая.
        Ответила ли? Привела все чувства в смятение - это уж точно.
        - Вы знаете еще что-нибудь о моей матери? - рубашка была все еще расстегнута, и он коснулся кулона на своей груди. - Это, правда, принадлежало ей?
        Алма Рая прищурилась, потом кивнула.
        - Да, это ее вещь, она принадлежала ее семье много поколений. Это не магический предмет, это просто память.
        - Что еще вы о ней видите? - нетерпеливо спросил Гэбриэл. Так долго искать ответы и найти их так неожиданно и там, где он точно не искал.
        - Я вижу многое, - ответила старейшина. - Я вижу прошлое, настоящее и будущее, поэтому я была так поражена, что не углядела твоей магии. Но это только еще раз подтверждает, какой силой обладала твоя мать, рассмотреть твой дар не просто. Ведь ни один маг до этого не замечал его, не так ли?
        - Никогда, - подтвердил он.
        - Что ж, - вздохнула Алма Рая, - я чувствую свою вину за то, что чуть было не принесла в жертву мага. Обычно я не открываю тайн чужеземцам, но в этот раз я сделаю исключение. Что ты хочешь знать?
        Гэбриэл задумался, женщина явно не горела желанием делиться своими знаниями, но если она согласилась ответить на его вопросы, главным было задать правильные.
        Все, что он знал, это то, что сатаниды во главе с Сентасом Реем вырезали и сожгли его деревню. Итак, значит, он знал, кто убил его мать, следовательно, этот вопрос можно не задавать.
        - Моя семья, - спросил Гэбриэл. - Кто-нибудь из моей семьи уцелел?
        - Твой отец все еще жив, - ответила старейшина.
        - Я увижу его?
        - О да, - ее глаза сверкнули. - С ним ты увидишься и будешь разговаривать, как сейчас со мной.
        Сердце забилось быстрее.
        - Где мне его найти?
        - Я не знаю названия ваших королевств, - Алма Рая покачала головой, - но я знаю, что дорога приведет тебя к нему. И тебе решать, как сложится твоя жизнь дальше.
        Гэбриэл нахмурился.
        - О чем вы?
        - Ты поймешь, - пообещала она. - Очень скоро.
        "Понятно, что ничего не понятно".
        - Мой отец знает, что я жив? - спросил он.
        - Он надеется.
        - Как я узнаю, что это он?
        Когда-то Гэбриэл обыскал всю Гелию, но не нашел ни единой зацепки. Как узнать и найти человека, когда о нем не знаешь ровным счетом ничего, даже имени?
        Алма Рая указала на кулон на его шее.
        - Когда ты увидишь это, ты и найдешь свою семью, - загадочно ответила она. - Просто запомни, - Алма Рая закрыла глаза. - Я вижу твою мать. Ты очень похож на нее. У тебя ее глаза и ее улыбка. Ее образ запечатлелся в твоей магической ауре, хотя ты не помнишь ее. Она была красива, умна, проницательна. Ты похож на нее больше, чем думаешь.
        Хотел бы он вспомнить хоть что-нибудь, но почему-то его память начиналась с Сентаса Рея, который посадил его на своего коня и увез из полыхающей деревни. Все, что было до этого - сплошной белый лист.
        - Ты найдешь ответы, - уверенно сказала Алма Рая, вновь открывая глаза. - Но ты должен найти их сам, иначе они потеряют ценность. Запомни одно, избегай магических амулетов, они могут лишить тебя "везения".
        Она замолчала, давая понять, что аудиенция закончена.
        Какой странный день, он собирался умереть, а, оказалось, наоборот, узнал, что самое важное еще впереди.
        - Спасибо, старейшина, - искренне поблагодарил Гэбриэл.
        Алма Рая кивнула, принимая его благодарность.
        - А теперь уходи, - строго сказала она. - Мы не убиваем магов, но чужеродная сила не должна находиться в наших горах.
        - Хорошо, - Гэбриэл поднялся.
        - Тебе отдадут твои вещи, - сказала старейшина на прощание и указала ему на дверь.
        ***
        Цветные ленты, которыми были сплошь украшены здания Налииды, больше не вызывали у нее восторга. Эрилин вспоминала свое прошлое посещение этого города. Тогда она испытывала удивление, восхищение, любовалась украшениями и нарядами горожан. Сейчас она слишком устала морально, чтобы радоваться хоть чему-то.
        Ехали в молчании. Из всех один Эмир с восхищением рассматривал Налииду. Лорис, хоть и был здесь впервые, вел себя сдержанно. Эрилин, была знакома с магом меньше недели, но уже прониклась к нему искренней симпатией. Она видела, что для него тоже было тяжело оставить Гэбриэла в горах, а общее горе, как известно, сближает. Ей было в эти дни куда приятнее общаться с Лорисом, чем с собственным братом, который вел себя так, как будто ничего не произошло.
        - А куда именно мы едем? - жизнерадостно спросил Эмир.
        - К подруге Гэбриэла, - ее голос дрогнул, когда она произнесла его имя.
        - К подруге? - изумился принц. - К женщине?
        Его брезгливое выражение лица явно говорило: "Чем нам может помочь женщина?"
        - Гэбриэл сказал ехать к ней, - отрезала Эрилин. - И это не обсуждается.
        - Когда мы вернемся домой, мы еще обсудим твое поведение, - пообещал Эмир.
        Эрилин лишь пожала плечами. Сначала нужно еще вернуться.
        Они без труда разыскали нужную улицу, хотя принцесса в глубине души и боялась, что забыла дорогу. Впереди показалось ярко украшенное здание с табличкой "Неземные удовольствия".
        Эрилин проследила за реакцией брата, читающим название заведения. Сначала его глаза широко распахнулись, потом кровь отхлынула от лица.
        - Бордель?! - ахнул он. - Его подруга работает в борделе?!
        - Его подруга хозяйка борделя, - с плохо скрываемым удовольствием ответила принцесса. - И поверь, подобных борделей ты еще не видел.
        - Ну, знаешь... - выдохнул Эмир.
        Эрилин не стала его слушать, она слезла с коня, взяла его под уздцы и вошла во двор. Как странно, раньше мнение Эмира там много для нее значило, она считала, что он станет замечательным королем, приемником отца, мудрым правителем. Но после встречи с Гэбриэлом, брат казался ей капризным ребенком, который умеет судить о вещах лишь поверхностно, совершенно не видя сути.
        Лигас обнаружилась во дворе. Она стояла рядом с каким-то мужчиной, они о чем-то спорили.
        Лигас была, как всегда, прекрасна в алом платье с глубоким вырезом, но сейчас на ее лице явственно читалось раздражение. Мужчине было около сорока, одет в дорогую одежду всю черного цвета, спина прямая, гордо вскинутый подбородок.
        "Важная птица, - подумала Эрилин. - Ну, или думает сам, что важная".
        - Я сказала, убирайся, Руис, - говорила Лигас.
        - Мне никто не отказывает, - прорычал мужчина.
        - Да мне плевать, кто там под тебя ложится, - совсем неуважительно ответила хозяйка. - Я сказала, нет, меня давно не купишь деньгами. Жабам возле меня не место.
        Мужчина покраснел до корней волос от нового оскорбления, разве что дым из ушей не повалил.
        Жаба? Эрилин внимательно посмотрела на него. Нет, внешне все было в порядке, значит, Лигас имеет в виду личностные качества.
        - Убирайся, - повторила она с металлом в голосе.
        - Ты пожалеешь, - мстительно пообещал мужчина, которого Лигас назвала Руисом, и направился к воротам, впечатывая каблуки в каменную поверхность двора с такой скоростью, что Эрилин пришлось посторониться.
        Лигас выдохнула с облегчением и, чуть вскинув брови, уставилась на вновь прибывших.
        Удивительно, как за пару секунд может меняться выражение лица. Сначала она была удивлена, потом пробежав взглядом по всем, нахмурилась, пробежала еще раз, понимая, кого именно не хватает, ее зрачки на мгновение расширились, как от сильной внезапной боли, а само лицо вдруг постарело, но лишь на мгновение, в следующее Лигас уже взяла себя в руки. Ее взгляд остановился на Эрилин.
        - Глупый мальчишка, - со злостью произнесла она, и сразу было понятно, кого она имеет в виду. - Что случилось?
        Принцесса сглотнула, не зная, как подобрать слова, и к тому же не разреветься.
        Эрилин облизнула вмиг пересохшие губы и выбрала самый безопасный вариант:
        - Я потом тебе все расскажу.
        Лигас надломлено кивнула.
        - Хорошо, - согласилась она. - Раз уж торопиться, как я понимаю, уже некуда? - в ее голосе была вопросительная интонация пополам с надеждой.
        - Некуда, - выдохнула Эрилин.
        Сначала лицо Лигас ничего не выражало, потом она натянула на него свою привычную фирменную улыбку и обратилась к гостям:
        - Что ж, друзья моего друга - мои друзья. Чувствуйте себя как дома.
        ***
        Лигас выделила всем отдельные комнаты, терпеливо подождала, пока все разместятся, пообещала прислать девушек с ужином, а потом утащила Эрилин за руку в свою комнату. Принцесса бросила на брата умоляющий взгляд, прося вести себя тихо, и позволила себя увести.
        - Садись, - коротко распорядилась Лигас, заперев дверь.
        Эрилин послушно опустилась на стул возле столика у окна, подперла рукой подбородок и мрачно следила за хозяйкой комнаты. А та прошла к шкафу и извлекла оттуда бутылку и два стакана.
        - Что это? - нахмурилась принцесса.
        - Коньяк, - Лигас поставила бутылку на стол. - Или считаешь, это лишнее?
        Эрилин вздохнула.
        - Не лишнее, - признала она.
        Лигас уселась напротив и наполнила стаканы.
        - А теперь, - она пригубила из своего, - ты расскажешь мне все медленно и по порядку.
        ***
        Алкоголь помог немного расслабиться, и у Эрилин получилась почти что связная речь. Она рассказала об их пребывании в Саране, о Галиме и Галисе, о решении идти через Эрейские горы и том, чем это в итоге закончилось.
        Лигас слушала молча, не перебивая, лишь изредка задавала наводящие вопросы, когда Эрилин путалась и теряла нить истории. За это время в свой стакан Лигас подливала трижды.
        - Он сказал, приехать к тебе и рассказать, что произошло, - заканчивала принцесса, - и чтобы ты распространила информацию о... о его смерти.
        Лигас закрыла глаза и откинулась на спинку стула.
        - Глупый мальчишка, - прошептала она.
        - Он хотел нас спасти... - у Эрилин ком стоял в горле, и терпкая жидкость не могла его смыть.
        Лигас скривилась, все еще не поднимая век.
        - Он вечно рвется кого-то спасать. Комплекс героя. Говорю же, глупый мальчишка.
        Эрилин покусала губы, не зная, что сказать. Она почему-то ждала, что Лигас заплачет, но та просто сидела с отсутствием всякого выражения на лице. Она напоминала Гэбриэла в тот момент, когда он убил Андреса.
        Лигас вдруг резко распахнула глаза.
        - Ты думаешь, они его уже?.. - заканчивать фразу не было необходимости.
        У принцессы сжалось сердце при этой мысли.
        - Прошло два дня, - сказала она.
        - Ч-черт!
        Лигас, наконец, не выдержала, она схватила свой стакан с недопитым коньяком и швырнула им в стену. В стороны полетели капли и осколки, а сама она поставила локти на стол и закрыла лицо руками.
        - Я же говорила, говорила, - прошептала Лигас, - напоминала, что он не бессмертен...
        - Я не знаю, как с этим жить, - призналась Эрилин.
        Лигас резко вскинула голову, в ее глазах блестели невыплаканные слезы.
        - О, ты будешь жить! - прошипела она. - Потому что, черт возьми, он отдал жить не за них, - взмах руки обозначал всю их остальную компанию, - а за тебя! Потому что хотел, чтобы ты жила! И ты будешь не просто жить с этим, а жить так, чтобы его смерть не была напрасной!
        - Я...
        - И не мямли, - отрезала Лигас. - Если он в тебе что-то нашел, так будь добра, оправдай его ожидания!
        Эрилин молилась, чтобы Лигас все-таки заплакала, потому что от напряжения, исходящего от нее, стало трудно дышать. Но эта женщина была не из тех, кто плачет на людях, она была сильной, она привыкла держаться, что бы ни произошло.
        Лигас так и не заплакала. Она выдохнула, успокаиваясь, встала, шурша юбками, и принесла себе новый стакан, наполнила, выпила залпом и снова села.
        - Знаешь, - снова заговорила Лигас, но уже спокойным размеренным голосом, - я восхищалась этим мальчишкой. Он ведь для меня действительно мальчик, я старше его на десять лет, - она проследила за реакцией принцессы, но Эрилин никак не отреагировала на ее возраст, было слишком пусто внутри, чтобы реагировать на что-либо. - Несмотря ни на что, в нем всегда та доброта, которую не часто встречаешь в людях. Его ломали, пытались убить, а он все равно сохранял в себе эту доброту. Мой любимый хороший мальчик... Мне будет безумно его не хватать...
        - Он очень тебя любил, - сказала Эрилин, не зная, как еще ее утешить.
        Лигас печально улыбнулась.
        - Я знаю. И он бы не хотел, чтобы мы лили по нему слезы.
        Именно слезы сейчас и душили Эрилин, но она держалась, вот доберется до своей комнаты, там можно будет дать им волю.
        - Ты не ужинала, - спохватилась Лигас.
        Принцесса покачала головой, ей бы сейчас и кусок в горло не полез.
        - Я не голодна, - заверила она.
        Лигас не стала настаивать.
        - Тогда иди спать, - сказала она, - ты устала.
        У Эрилин не было желания спорить, она чувствовала, что не одной ей хочется остаться одной, один на один со своим горем.
        - До завтра, - попрощалась она, вставая.
        - Спокойной ночи, - отозвалась Лигас.
        Эрилин кивнула и вышла, на душе скребли кошки.
        А как только дверь за ее спиной захлопнулась, она услышала громкий всхлип, снова звук бьющегося стекла, а затем уже ничем не сдерживаемые рыдания.
        22 глава
        Она позволила себе проспать до обеда. Просыпалась несколько раз, видела, что солнце уже высоко, но потом снова падала на подушку и забывалась сном.
        Когда Эрилин, наконец, поднялась с постели, было уже далеко за полдень, ее одежда, вычищенная и выглаженная, висела на стуле. Надо же, она даже не слышала, как кто-то вошел, взял ее, а потом принес обратно и бережно развесил. В заведении у Лигас все было на высшем уровне.
        Принцесса умылась, оделась и заплела волосы в косу. Тем не менее, отражение в зеркале на стене не радовало: холодная вода для умывания не смогла смыть ни красноту глаз, ни их припухлость от слез.
        "Нет, так не пойдет, - строго сказала она себе. - Соберись, идиотка!"
        Лигас права, лить слезы и распускать нюни никому не поможет. Нужно быть сильной, нужно быть достойной той жертвы, которую принес Гэбриэл.
        Принцесса спустилась вниз и обнаружила Лигас и Лориса, сидящих у стойки на высоких стульях и о чем-то беседовавших. Эмира и Джофа нигде не было видно. Зал для посетителей был полупустым, большинство клиентов приходили сюда к вечеру.
        Эрилин помедлила на лестнице, наблюдая за Лигас. В отличие от нее самой, хозяйка "Неземных удовольствий" выглядела безупречно. Никаких следов ни слез, ни выпитого вечером, бодрая, цветущая, жизнерадостная, будто и не она вовсе вчера закрывала глаза от боли и била посуду. Лигас улыбалась молодому магу, чуть склонив голову набок, улыбка и взгляд заинтересованные, даже немного заигрывающие.
        - Привет, - поздоровалась принцесса, преодолев последние ступени.
        Лигас повернулась к ней, окинула придирчивым взглядом и недовольно надула губы.
        - Неважно выглядишь, - вынесла она неутешительный вердикт.
        Эрилин дернула плечом, отбрасывая ее замечание.
        - Слишком долго спала.
        Лигас поджала губы, но возражать не стала, принимая ее версию.
        - Завтракать будешь? - гостеприимно предложила она.
        Принцесса заняла свободный стул возле Лориса.
        - Можно мне просто кофе? Я не голодна.
        Лигас поднялась со своего места и прошла за стойку.
        - Не голодна она, - фыркнула рыжеволосая красавица. - Между прочим, ты и от ужина отказалась. Так что, по меньшей мере, кофе и булочка, - она предупредительно подняла указательный палец, - и возражений я не потерплю.
        Лорис хихикнул.
        - Лигас, я от тебя в восторге! - выдохнул он.
        Лигас подарила ему персональную теплую улыбку, чуть прикрыв глаза.
        - О, милый, от меня все в восторге, - выдала она и послала ему воздушный поцелуй.
        - Где мой брат? - спросила Эрилин, пробуя кофе, он оказался по-настоящему вкусным и достаточно крепким.
        - Пошел посмотреть город, - ответил Лорис. - Звал меня, но я отказался, поэтому уломал Джофа его сопровождать.
        - И правильно, что отказался, - поддержала Лигас. - Ты уж прости, но маги здесь не в чести. Купля-продажа - это всегда сделка, в которой один обманывает другого, здесь не нужны правдолюбы. Многим это может не понравиться.
        - Да уж, - согласился маг, - хотелось бы покинуть это королевство без проблем, ради разнообразия.
        Лигас весело подмигнула ему:
        - Не дрейфь!
        И как, интересно, ей удается всегда сохранять присутствие духа? Эрилин и раньше восхищалась Лигас, но теперь она ее по-настоящему зауважала, у такой женщины есть много, чему стоит поучиться.
        Хозяйка тем временем повернулась к ней.
        - Твой братец, скажу я тебе, - она перегнулась через стойку, почти касаясь грудью ее поверхности, и понизила голос, - та еще заноза в заднице.
        Эрилин напряглась.
        - Он тебе грубил?
        - Грубил? - Лигас вскинула брови, будто даже не могла представить подобную возможность. - О, нет, конечно. Принц - воспитанный молодой человек.
        - Тогда?..
        Лигас скривилась.
        - Его глаза. Поверь, я собаку на этом съела, я многое замечаю и всегда вижу, когда кто-то смотрит на меня как на шлюху.
        Как это похоже на ее брата.
        - Эмир - человек очень строгих взглядов, - ответила Эрилин, тщательно подбирая слова. - В его мире всем правят мужчины, а женщины вышивают.
        Лигас смерила ее взглядом.
        - Что-то не похоже, что ты провела всю жизнь за пяльцами, - хмыкнула она.
        Принцесса пожала плечами.
        - Ну, они с отцом считали меня капризным ребенком и позволяли шалости, вроде чтения и уроков фехтования.
        - Шалости, - усмехнулась Лигас, которая всегда видела больше, чем ей хотели сказать. - Ну-ну.
        Один из посетителей закончил обед и вышел. Хозяйка проводила его взглядом, а потом снова повернулась к гостям.
        - Какие у вас планы? - спросила она. - Задержитесь на пару дней?
        - Думаю, да, - кивнула Эрилин. - Но мне хочется просто отдохнуть.
        - И мне, - поддержал ее Лорис. - Я провел два года в королевстве, находящемся в состоянии гражданской войны, потом неделю в тюрьме и сразу же отправился в путешествие. Пара дней спокойствия мне не повредит.
        - Заметано, - улыбнулась Лигас. - Чувствуйте себя как дома. А ты, - она перевела взгляд на мага, - захочешь экскурсию, обращайся, одному тебе ходить не следует, но со мной твое появление не вызовет ни у кого опасений.
        - Тут совсем нет магов? - поинтересовался Лорис.
        - О, - Лигас отмахнулась, - у нас тут всякой твари по паре. Это я не о тебе, - тут же уточнила она. - Но магов мало, и они держатся особняком. Но по тебе сразу видно, кто ты. У вас у всех особый взгляд. Это от рождения? - она прищурилась, изучая его.
        - Нет, - Лорис покачал головой, - это благоприобретенное. Когда годами занимаешься магией, долго и часто концентрируешься. Если магичить с детства, такой взгляд появляется годам к четырнадцати.
        - Очень интересно, - пропела Лигас сладким голосом и положила свою ладонь поверх его руки.
        У Эрилин глаза полезли на лоб, но Лорис, казалось, ни капли не смутился.
        - Я обязательно воспользуюсь твоим предложением, - сказал он и зачем-то уточнил: - об экскурсии.
        Принцессе стало не по себе, и как Лигас удается оказывать на мужчин такое влияние?
        Последние два посетителя покинули зал. Одна из девушек тут же принялась протирать опустевшие столы.
        - Постоянные клиенты заходят сюда просто пообедать? - спросила Эрилин, чтобы поддержать разговор.
        Лигас раздулась от гордости.
        - О, да они готовы приходить сюда по любому поводу, лишь бы поглазеть на моих девочек.
        Лорис одарил ее восхищенным взглядом.
        - Думаю, и не только на них.
        Лигас зарделась, а у принцессы появилось стойкое чувство, что она что-то пропустила. Когда они успели так спеться?
        В этот момент что-то стукнуло наверху.
        - Что это? - Эрилин подпрыгнула и закрутила головой.
        - Не знаю, - напряженно отозвалась Лигас, нахмурившись.
        Теперь до них донесся звук разбиваемых стекол.
        - Вот черт! - выругалась хозяйка. - Это Руис, будь он не ладен. Обещал же отомстить.
        Она бросилась к лестнице, но Лориса поймал ее за руку.
        - Кто?!
        - Жаба Руис Морис! Он хотел меня купить, а я ему отказала!.. Черт! - сверху появился запах дыма. - Они кинули горючую смесь в окна! Лорис, сделай что-нибудь!
        Маг вскочил.
        - Я должен видеть очаг возгорания, чтобы потушить его.
        Но добежать до лестницы они не успели, горящие свертки полетели в окна первого этажа. Девушка, протиравшая столы, испуганно завизжала.
        Эрилин, как завороженная, следила за самодельными снарядами, падающими на пол вместе с осколками стекол: один, два, три, четыре...
        - Ублюдок! - закричала Лигас. - Мой дом!
        Со второго этажа послышались крики девушек:
        - Горим! Горим!
        Лорис выбросил вперед сразу обе руки, и пламя, побежавшее по шторам, погасло.
        Наверху снова что-то прогрохотало.
        - Их слишком много! - вскричал маг, направляя свою силу на еще один "снаряд".
        На лестнице появились испуганные девушки.
        - Ли! Весь третий этаж в огне!
        - Они обкидали всю крышу!
        Лицо Лигас сделалось мертвенно бледным, что выглядело совсем пугающе в сочетании с ярко-красной помадой на губах.
        - На улицу! Все! Живо! - закричала она. - Бегите! Крыша может рухнуть!
        Кто-то из девушек завизжал, но все послушались и бросились к дверям.
        - Слишком много, - напряженно пробормотал Лорис, туша еще один очаг возгорания, одна из штор все-таки загорелась.
        - Да брось ты это, - прорычала Лигас. - На улицу! Держи крышу!
        Глаза мага на мгновение сузились, потом он кивнул и понесся на улицу.
        Дым стремительно заполнял помещение.
        Эрилин тоже выбежала на улицу. Девушки столпились во дворе, кто-то плакал, кто-то заламывал руки.
        Лорис встал напротив горящего здания, вскинув руки, его пальцы были напряжены.
        - Не сможешь потушить? - быстро спросила Эрилин.
        - Слишком много, - выдохнул он сквозь зубы, - крыша, правда, слабая, может обрушиться, нужно удержать ее, пока все не покинут помещение, тогда брошу ее и затушу пламя.
        Принцесса в панике оглядывала двор. Служащие "Неземных удовольствий" продолжали выбегать из дверей. Собирались зеваки.
        И тут она увидела мужчину на крыше соседнего здания. Поджигатель явно собирался скрыться.
        "Ах, ты сукин сын!"
        Не долго думая, Эрилин схватила с земли камень поувесистей и запустила им в бегущего. Может, она так и не научилась стрелять из лука, но кинуть камень еще в силах.
        Она попала. Бегущий схватился за голову и покатился по крыше. Отлично, будет кого допросить.
        - Чего встали?! - прикрикнула Эрилин на испуганных девушек. - Хватайте его! Иначе никогда не докажем, кто это сделал!
        Несколько девушек и мальчик-конюх побежали в указанном направлении.
        Во двор вбежали Эмир и Джоф.
        - Ничего себе! - присвистнул принц. - Что произошло?
        - Черт-те что произошло! - прорычала Эрилин.
        Лорис повернул голову, все еще не расслабляя рук.
        - Все здесь? - его голос звенел от напряжения. - Мне нужно обрушить крышу, чтобы затушить огонь.
        Генти завертел головой.
        - Где Лигас?! - закричал он.
        У Эрилин провалилось сердце. Она осталась внутри.
        - Надо ее вытащить! - принцесса в панике смотрела на вход, весь первый этаж уже был охвачен огнем.
        - Я не смогу! - рядом в ужасе выдохнул Джоф, а потом уставился куда-то ей за спину, разинув рот, казалось, его глаза сейчас вылезут из орбит.
        Эрилин стремительно обернулась и сама ахнула, у нее подогнулись ноги. Через толпу пробирался Гэбриэл. Настоящий! Живой!
        - Что, и два дня не оставить? - раздраженно бросил он без всякого приветствия.
        Эрилин так растерялась, что совершенно потеряла дар речи. Генти сориентировался первым.
        - Лигас там! - он в ужасе указал на горящее здание.
        - Ясно, - бросил Гэбриэл и быстро направился к дверям.
        - Я долго не удержу крышу! - выкрикнул Лорис, на его лбу от напряжения выступили капельки пота.
        Но Гэбриэл даже не обернулся, он бросил свой плащ на землю и скрылся в охваченном огнем дверном проеме.
        Эрилин очнулась только тогда, когда чья-то ладонь ударила ее между лопаток.
        - Дыши, - строго сказал ей Генти.
        О, черт, она, действительно, все это время не дышала!
        Принцесса покачнулась, но Джоф тут же подставил ей плечо.
        - А мы тут слезы льем, - счастливо хмыкнул юноша. Он улыбался от уха до уха.
        Значит, ей не показалось. Гэбриэл жив! Он здесь! Он выбрался из Эрейских гор!
        ***
        Гэбриэл вернулся обратно, не прошло и минуты, он вынес Лигас на руках, она кашляла, но крепко прижимала к груди небольшой квадратный чемоданчик.
        Лорис вздохнул с облегчением и расслабил руки. Крыша с глухим треском ухнула вниз, после чего пламя погасло. Маг согнулся, упершись руками в колени и тяжело дыша.
        Гэбриэл тем временем подобрал свой брошенный плащ, расстелил его на камни двора и усадил на него Лигас.
        - Ну и стоило так рисковать из-за каких-то бумажек? - насмешливо поинтересовался он.
        - Это... - выдохнула Лигас, а потом закашлялась, - не... бумажки!
        Гэбриэл только скривился:
        - Кто бы сомневался.
        Эрилин смотрела на него и не могла поверить, что он, правда, здесь, не сон, не видение. Живой! Его улыбка, его насмешливый взгляд...
        В это мгновение принцесса забыла обо всем: о людях во дворе, о брате, стоящем всего в нескольких шагах от нее, обо всех мыслимых и немыслимых запретах и приличиях. Она всхлипнула и бросилась ему на шею.
        В глазах Гэбриэла успело промелькнуть удивление, но принцесса вцепилась в него мертвой хваткой.
        "Плевать... На все плевать..."
        Ей было все равно, как это выглядело со стороны, было ли бесстыдным ее поведение. Она наслаждалась каждой секундой.
        Гэбриэл неуверенно обнял ее в ответ, покосившись на Эмира, видимо, не желая ее компрометировать.
        "Плевать..."
        Эрилин прижалась к нему еще крепче, уткнувшись носом в распахнутый ворот рубашки. Она чувствовала, как бьется жилка на его шее, чувствовала, что он живой, настоящий.
        - Эрилин! - гневный голос брата прогремел в наступившей тишине.
        - Эр, - произнес Гэбриэл, пытаясь ее отстранить, но не тут-то было, Эрилин не желала его выпускать.
        Она лишь подняла голову и обнаружила, что все собравшиеся во дворе стоят и смотрят на них, не открывая глаз.
        Нашли интересное шоу? Не видели, как кто-то рад друг друга видеть? Принцесса почувствовала раздражение. Да какое право они все имеют? Какое право имеет Эмир судить ее?
        - Эрилин, - настойчивее повторил Гэбриэл.
        Принцесса вздохнула и с сожалением отстранилась от него, но все равно осталась на расстоянии нескольких шагов.
        Их глаза встретились. А она-то думала, что больше никогда не увидит этих глаз цвета неба. "Все хорошо, - сказали они, - успокойся". "Я постараюсь", - так же молча, ответили ее.
        - Что здесь произошло? - спросил Гэбриэл, потом присел на корточки возле Лигас. - Ты в порядке? - тревожно спросил он, вглядываясь в ее перепачканное сажей лицо.
        Лигас снова закашлялась.
        - Жить буду, - прохрипела она, а потом вдруг размахнулась и залепила ему звонкую пощечину. - Еще раз так меня напугаешь...
        Он усмехнулся своей обычной беспечной улыбкой:
        - И ты меня отшлепаешь?
        Лигас попыталась зарычать, но на нее напал новый приступ кашля.
        Ворота раскрылись, и две девушки втащили во двор неудачливого поджигателя, он был без сознания. Девушки тянули его за ноги, не обращая внимания, что голова преступника с каждым шагом бьется о землю.
        Гэбриэл изогнул бровь, поднимаясь.
        - И кто у нас такой меткий стрелок? - поинтересовался он.
        Эрилин покраснела.
        - Вообще-то я.
        Теперь в его взгляде смешались удивление пополам с восхищением.
        - Беру свои слова обратно, тебе стоит учиться стрельбе из лука.
        Принцесса зарделась еще больше.
        - Допросим? - спросил Лорис, подойдя ближе, и девушки швырнули свою ношу к его ногам.
        Лигас кивнула.
        Маг присел возле поджигателя и провел ладонью над его лицом. Мужчина вздрогнул и распахнул глаза, потом приподнялся на локте, в ужасе рассматривая собравшуюся аудиторию.
        - Лучше сразу говори, кто тебя нанял, - миролюбиво предложил Гэбриэл. - А то все на взводе, как бы чего не вышло.
        Мужчина испуганно выпучил глаза. Лично Эрилин не видела в Гэбриэле ничего устрашающего, но поджигатель испугался ни на шутку.
        - Это Руис Морис, - залепетал пленник. - Все он, все он!
        Гэбриэл нахмурился и повернулся к Лигас.
        - Это еще что за птица? - спросил он.
        Лигас скривилась, но ее лицо уже почти приняло нормальный оттенок.
        - Не птица, жаба, - ответила она. - Хотел, чтобы я стала его "личной шлюхой", - в ее голосе была слышна явная прямая цитата.
        - Даже так, - протянул Гэбриэл. Его голос прозвучал мягко, но поджигатель прямо-таки затрясся от ужаса.
        - Я не виноват! - завопил он. - Я тут ни при чем!
        Гэбриэл поморщился от этого вопля.
        - Лорис, будь добр, помоги девочкам отдать его страже, - попросил он.
        Маг расплылся в хищной улыбке:
        - С превеликим удовольствием. А ну, вставай! - он демонстративно пошевелил пальцами, по которым пробежали голубые искры. - Или тебе помочь?
        Мужчина в ужасе замотал головой, вскочил на ноги и послушно потопал к воротам.
        Гэбриэл проводил его взглядом и снова обратился к сидящей на земле Лигас:
        - А теперь можно поподробнее, что это за Руис? И чем он занимается?
        - Жаба он! - с отвращением бросила Лигас.
        - Ли, ты меня поняла.
        Она пожала плечами.
        - Да не знаю я, что о нем сказать. Богатый тип, держит несколько игорных заведений.
        - Игорных, значит, - пробормотал Гэбриэл, чуть прищурившись, словно эта информация ему многое дала.
        - Эта жаба угробила мой дом! - простонала Лигас. - Теперь на восстановление уйдет уйма времени и денег.
        - Ну, деньги он тебе и возместит, - уверенно сказал Гэбриэл.
        Лигас посмотрела на него с подозрением, но спорить не стала.
        - Нужно еще решить, где жить, - пробормотала она.
        - У моей мамы гостиница, - сообщила одна из девушек, - можете пожить там, - она вдруг смутилась, - правда за плату...
        - Разберемся с платой, - отмахнулся Гэбриэл. - Идти можешь? - он помог Лигас подняться, и Эрилин попыталась задушить на корню ревность из-за того, что он обнимает не ее. - Сейчас всем стоит успокоиться и отдохнуть, а там разберемся.
        Лигас дернулась в сторону своих "Неземных удовольствий", вернее, того, что от них осталось.
        - Нужно собрать уцелевшие вещи.
        - Не тебе, - строго сказал Гэбриэл. - Сейчас Лорис вернется, и мы все обыщем, а пока туда не стоит никому соваться, не хватало еще, чтобы какая-нибудь перекладина рухнула кому-то на голову.
        Девушки, сбившиеся в кучу, согласно закивали.
        ***
        Гостиница, в которую их проводила Мая, работница Лигас, оказалась маленьким двухэтажным зданием, не идущим ни в какое сравнение с роскошью "Неземных удовольствий", но на взгляд Эрилин, проведшей уже много ночей на голой земле, все было вполне прилично. Правда, Эмир недовольно сморщил нос. Остальные эмоций по поводу этого места не выразили.
        Хозяйка гостиницы, пожилая плотная женщина в белом переднике поверх темного платья, представилась Ханной и проводила гостей в комнаты. Часть "номеров" была занята, поэтому об отдельных комнатах для всех можно было не мечтать. Собственные номера достались Эрилин и Лигас, Гэбриэлу и Лорису общая комната на двоих, а также общая для Эмира и Джофа. Генти и принц встретили эту новость в молчании, лишь одарив друг друга неприязненными взглядами. Принцесса радовалась одному: вслух высказывать возражения Эмир не стал.
        Гэбриэл уложил Лигас в ее временном жилище, а Мая обещала принести воды умыться. Бывшая хозяйка "Неземных наслаждений" поблагодарила их обоих и попросила оставить ее одну. Хотя она и по-прежнему прекрасно владела собой, всем и без того было ясно, что случившее стало для нее ударом, гораздо более страшным, чем ей хотелось показывать.
        Остальные спустились вниз, а хозяйка накрыла на стол.
        - Мая, - окликнул Гэбриэл девушку, расставляющую чашки, - можешь показать, где обитает этот самый Руис Морис?
        - Конечно, господин, - ответила Мая. - Пойдемте, я покажу, отсюда видно.
        Гэбриэл быстро поднялся и последовал за девушкой на улицу. Вернулись они уже через пару минут. Глаза Гэбриэла горели опасным блеском, не предвещающим обидчику Лигас ничего хорошего.
        - Лорис, - позвал он. - Не составишь ли ты мне компанию в беседе с одним милейшим человеком?
        Маг ухмыльнулся.
        - Ты еще спрашиваешь!
        Эрилин не решилась спросить, что они задумали. Гэбриэл ненавидел, когда принцесса заваливала его вопросами, а сейчас она была слишком счастлива из-за его возвращения, что все вопросы можно было отложить на потом.
        Они ушли, оставив за столом Эрилин, Эмира и Джофа. Принц выглядел недовольным, Генти же лучился радостью не меньше, чем сама Эрилин.
        - Как, интересно, он выбрался? - пробормотал Джоф. - Я-то уж думал все...
        Эрилин поняла, что сидит и тихо улыбается.
        - Успеется, - ответила она, - главное, он здесь.
        ***
        Гэбриэл и Лорис вернулись часа через два в компании того самого человека, которого Эрилин уже видела вчера во дворе "Неземных удовольствий". От важности мужчины не осталось и следа, он шел, втянув голову в плечи, и опасливо озирался по сторонам.
        Лигас, к тому времени, пришедшая в себя и спустившаяся вниз, одарила его ледяным взглядом.
        - Что делает здесь эта жаба? - брезгливо поинтересовалась она.
        - Ну? - Лорис бросил на него красноречивый взгляд.
        В глазах Руиса мелькнула ненависть, но он тут же спрятал ее и смиренно опустил голову.
        - Госпожа Лигас, я пришел просить у вас прощения. И при свидетелях признаю свою вину, - Лигас удивленно вскинула брови, такого она не ожидала, - а также, при свидетелях, обязуюсь выплатить деньги за ремонт и восстановление вашего заведения и снарядить бригаду рабочих.
        - И лучше тебе сдержать слово, - опасным тоном предупредил маг. - А теперь можешь идти.
        - Простите еще раз, - Руис низко поклонился Лигас и заторопился к выходу.
        Едва он скрылся, Лигас присвистнула.
        - Вы что с ним сотворили?
        - Это была его идея, - Лорис ткнул Гэбриэла в плечо. - И, должен признать, блестящая.
        - Идея моя, исполнения полностью твое, - скромно отказался от славы Гэбриэл.
        - Рассказывайте, - потребовала Лигас, сгорающая от нетерпения больше других.
        Все расселись за столом и Гэбриэл начал рассказ:
        - Ты ведь сама сказала, что он содержит игорные заведения. А они работают как раз за счет того, что клиенты чаще проигрывают, потому что поддаются азарту и не могут вовремя остановиться. Вот я и подумал, что если этот азарт "выключить".
        Лигас широко распахнула глаза:
        - Как так?
        - А очень просто, - усмехнулся Лорис, - на самом деле простенькое заклинание, оказывающее на сознание очень легкое и безопасное действие, все равно, что похмелье снимать.
        - Вот мы ему и продемонстрировали, что станет с его прибыльным занятием, - продолжал Гэбриэл, - если он не раскается в полной мере и не возместит все убытки.
        - А если он дождется, пока мы уедем, и снова попробует мстить? - усомнилась Эрилин.
        Глаза Лориса блеснули.
        - Тогда я не поленюсь вернуться. Судя по всему, он меня понял. Когда он обещал все исправить, он не врал, не сомневайтесь.
        - Ой, мальчики, - Лигас растеклась по стулу с блаженной улыбкой, - я вас обожаю!
        - Ну а ты? - не выдержал Джоф и напал на Гэбриэла. - Ты расскажешь, как обдурил эрейцев?
        Эрилин тут же вся обратилась вслух, внимательно следя за его реакцией. Улыбка сошла с лица Гэбриэла.
        - Я никого не "обдуривал", - отрезал он. - Они меня отпустили.
        - Как так? - ахнула Лигас, которая, видимо, тоже была наслышана об этих горах. - Эрейцы? Отпустили?
        Гэбриэл развел руками.
        - Как-то так. Их ритуальный меч чуть об меня не сломался, и, оказалось, что меня нельзя убить в месте, насквозь пропитанном магией.
        - Как так? - теперь, точь-в-точь, как Лигас, ахнул Лорис.
        - Ведьмино материнское благословение, - коротко ответил Гэбриэл. Эрилин ничего не поняла, но, по-видимому, для Лориса эти слова что-то значили, потому как его глаза расширились.
        - Не может быть! - задохнулся маг. - И я не заметил, - он прищурился, внимательно рассматривая Гэбриэла. - Нет, даже так не вижу магической ауры... Что ж, ясно...
        Первой не выдержала Лигас. Она помахала рукой в воздухе:
        - Ребята, пусть и нам тоже станет ясно.
        Гэбриэл вздохнул, но все же объяснил:
        - Старейшина сказала, что моя мать была ведьмой, и перед смертью она благословила меня, то есть наложила некую магическую защиту. Все то, что я принимал за везение, было вовсе не везением.
        - Ого, - выдохнула Лигас.
        - А еще она сказала, что из меня вышел бы очень сильный маг, если бы меня учили.
        - Ну, знаешь, - Лигас даже присвистнула, - хоть теперь ты и знаешь причину этого, ты все равно самый везучий человек, которого я когда-либо видела. Подумать только, эрейцы отпустили сами...
        23 глава
        Уезжали на следующий день.
        Второй этаж "Неземных удовольствий" почти не пострадал, а потому их вещи, оставленные в комнатах, уцелели, и они смогли их забрать. Принцесса принесла свой лук и теперь смотрела на него с новой надеждой. Что ж, после того, как она "подстрелила" поджигателя, Гэбриэл не мог не признать, с меткостью у нее все в порядке.
        Лигас же удалось сберечь часть своих дорогих нарядов, и когда вышла во двор гостиницы, чтобы проводить путников, она выглядела, как всегда безупречно.
        Все суетились возле лошадей, и Гэбриэл воспользовался моментом, чтобы подойти к ней.
        - Как ты? - обеспокоенно спросил он. Хотя Лигас и выглядела, как ни в чем не бывало, но в глубине ее глаз, все еще оставалась тревога.
        Она вздохнула и зябко обхватила себя руками, потом поморщилась:
        - А как ты думаешь? Я потеряла то, что так долго создавала.
        - Но ты не потеряла ничего из того, что нельзя было бы восстановить, - напомнил Гэбриэл, обнимая ее.
        - Да, - Лигас все-таки улыбнулась и положила голову ему на плечо. - Например, тебя.
        Он хмыкнул:
        - Я же говорил, что от меня не так просто избавиться.
        - Надеюсь...
        Повисло молчание. Они просто стояли, обнявшись, посреди двора. Его самый верный и преданный друг. Он хотел бы сделать больше, чтобы помочь ей, но его задание еще не закончилось, нужно было уезжать.
        - Ты приедешь, после того как проводишь Лориса в Алаиду? - спросила Лигас. - Я не хочу, чтобы ты пропал на год, как в прошлый раз. Особенно после того, как я целые сутки думала, что ты мертв.
        Их глаза встретились. Гэбриэл улыбнулся, самое важное в жизни - знать, что где-то тебе всегда будут рады.
        - После того, как я сам почти сутки думал, что умру, - сказал он, - я понял, что друзей нужно ценить гораздо больше. Я приеду, обещаю.
        Плечи Лигас расслабились.
        - И не обмани меня, - они погрозила ему пальцем, но напряжение в ее взгляде пропало.
        Из-за угла появился Генти, ведя на поводу смирную серую лошадку. Он подошел к ним, сияя довольной улыбкой.
        - Лигас, ты чудо! - провозгласил он. - Стоило мне сказать продавцу, что я от тебя, он продал мне зверюгу почти за бесценок.
        Лигас гордо вскинула подбородок.
        - А я говорила, что мое имя в этом городе не пустой звук, - она протянула руку и коснулась щеки Джофа, к которой тут же прилила кровь. - Так что обращайся, милый мальчик.
        Юноша окончательно зарделся и забормотал спутанные слова благодарности.
        Гэбриэл отошел к своему коню и увидел, что Эрилин следит за ним взглядом. Ему бы хотелось обнять ее, так же просто, как Лигас, но они и так уже слишком много себе позволяли, скоро принцесса вернется во дворец, и все встанет на свои места.
        - Как она? - спросила Эрилин, кивнув в сторону Лигас.
        Гэбриэл пожал плечами.
        - Держится. Она сильная.
        Принцесса на мгновение поджала губы, потом сказала:
        - Я знаю.
        Что она имела в виду? Что видела? Как Лигас на самом деле отреагировала на известие о его смерти? Гэбриэл догадывался, но спрашивать не стал. Есть вещи, которые просто не стоит знать. Он причинил боль дорогим людям, и уже никак не мог это изменить.
        - А ты как?
        Принцесса вспыхнула, очевидно, не ожидая подобного вопроса.
        - Я? Я счастлива, - ответила она. - Вчера утром мне не хотелось жить, а сегодня я спала, как ребенок, и я действительно счастлива, потому что ты здесь.
        Она не смогла бы сказать ничего более искреннего. Гэбриэл снова почувствовал укол совести из-за того, что все они переживали из-за него.
        - Прости меня, - сказал он.
        Эрилин нахмурилась.
        - За что?
        "За то, что стал слишком много за тебя значить".
        Но ответил он совсем другое.
        - За то, что причинил боль.
        Гэбриэл не дал ей ничего сказать, зная, что она сейчас же начнет все отрицать и убеждать, что его вины тут нет. Он снова обернулся в сторону, где стояла Лигас. К ней подошел Лорис, и они мило ворковали друг с другом. Гэбриэл прекрасно знал взгляд своей подруги, похоже, она пустила в ход все свои женские чары. Маг лучезарно улыбался. Они держались за руки.
        - Хм, - протянул он. - Кажется, я что-то пропустил.
        Эрилин хихикнула.
        - Ревнуешь?
        - Да нет, - он покачал головой. - Жаль, что должен доставить его к отцу. Иначе, посоветовал бы остаться.
        - А-а, - протянула принцесса, хотя явно не поверила. С чего бы? Похоже, как раз она ревновала, когда он приближался к Лигас. Нелепая мысль, он никогда не воспринимал Лигас иначе, чем друга.
        - Пора! - громко сказал Гэбриэл, махнув Лорису.
        Маг скривился, недовольный перспективой отъезда и посмотрел на Лигас совершенно влюбленными глазами. Лигас глянула на Гэбриэла, скорчила гримасу, а потом поцеловала Лориса в губы. Страстный и далеко не дружеский поцелуй. Значит, ему не показалось, и маг выходил ночью из комнаты не подышать свежим воздухом.
        Гэбриэл хмыкнул и повернулся к коню, пряча улыбку.
        Уже через минуту все распрощались и отправились в путь.
        ***
        Хотя он этого и не планировал, но все сложилось очень удачно. До его появления в Налииде, Лигас успела пустить по своим каналам известие о смерти Гэбриэла Хортона, и все охотники за его головой успокоились. По крайней мере, пока правда не вылезла наружу.
        Следующие три дня пути прошли спокойно, они без проблем преодолели маленькое королевство Милос и направлялись к Зеуре. Ради разнообразия, спокойствие было приятно.
        Остановились на привал, как всегда, в лесополосе. Путешествовать с магом оказалось очень удобно, Генти собрал сухих веток, и Лорис развел костер одним взмахом руки.
        Гэбриэл следил за его действиями. Как интересно, пошевелил пальцами, и ветки тут же загорелись. А ведь он мог бы так же, и, если верить словам Алмы Раи, был бы способен на куда большие чудеса, если бы его вовремя научили.
        Гэбриэл сел чуть в стороне, ему не было холодно, поэтому он предпочел не занимать место у костра, остальным требовалось тепло.
        Какой была бы его жизнь, если его не забрал к себе Сентас Рей? Стал бы он великим магом? Хотел бы он этого? На самом деле, не очень. Гэбриэл хотел бы вырасти с любящими родителями, и была ли его мать ведьмой или нет, не имело значения.
        Лорис поймал его изучающий взгляд и подошел к нему.
        - Можно? - вежливо спросил он.
        Гэбриэл не возражал, он дернул плечом.
        - Валяй.
        Маг кивнул и сел рядом.
        - О чем думаешь? - поинтересовался он, а потом ответил сам себе. - О магии. Я понял по взгляду.
        Да уж, волшебники весьма проницательны. Впрочем, в этот раз Гэбриэл и не пытался закрываться.
        - Фантазировал на тему, что было бы, если...
        - И к какому выводу пришел?
        - Не знаю, - признался Гэбриэл. - Я не слишком осведомлен о магии. И никогда даже не догадывался, что могу ей владеть.
        - Да уж, - протянул Лорис, - странная история. Я и не думал, что в наше время еще можно найти необученного мага. Это ведь наследственное, не появляется из неоткуда, а потому всех с детства учат владеть своим даром.
        - Моя мать не успела.
        - Грустно все это, - сказал Лорис. - Магов и так меньшинство, очень жаль, когда пропадает талант.
        Что бы сделал Сентас Рей, знай он, что у его ученика есть магические способности? Сатаниды никогда не были магами. Это не вписывалось в правила. Использовал бы учитель его возможности или же убил бы из-за несоответствия стандартам Братства? Гэбриэл помнил Лорана, с которым расправились только из-за того, что вследствие перелома у него появилась горбинка на носу. Сентас Рей не терпел отклонений от идеала.
        - Я уже тот, кто я есть, - ответил Гэбриэл. - Поздно о чем-либо сожалеть.
        Лорис хмыкнул.
        - Надо учиться смотреть на жизнь так же.
        - Ты об отце? - понял Гэбриэл.
        - Угу, - маг скрестил руки на груди, не осознано принимая закрытую позу, - он теперь мой главный предмет для сожалений и мыслей типа "что было бы, если".
        - Эдвин слабый человек, но не плохой. Думаю, вы с ним поладите.
        - Он мне чужой.
        Гэбриэл пожал плечами.
        - Все сначала нам чужие.
        Он непроизвольно посмотрел на принцессу. Эрилин сидела у самого огня и куталась в плащ.
        Лорис проследил за его взглядом.
        - Что между вами двумя происходит? - спросил он.
        - Ничего, - хотел бы и Гэбриэл сам так думать, - мы с тобой проводим их с братом до Иканора и там расстанемся.
        - И ты так просто ее отпустишь? - удивился Лорис. - Мне казалось...
        - Я хочу, чтобы она была счастлива, - да, пожалуй, он хотел этого больше всего, - она принцесса, и ее счастье там, в той жизни.
        Маг покачал головой.
        - Мне так не кажется. Она тебя любит.
        Гэбриэл снова посмотрел на Эрилин и отвернулся прежде, чем она успела бы заметить его внимание.
        - Я ее тоже, - сказал он. - Именно поэтому мы проводим ее до Иканора и попрощаемся.
        Лорис только хмыкнул, не став влезать не в свое дело.
        - А что ты думаешь о ее брате? - вдруг спроси он.
        Гэбриэл напрягся. Он не ждал такого вопроса. Эмир ему не нравился и не только потому, что он следил за каждым шагом сестры, особенно, когда она приближалась к нему. Было в принце что-то скрытое, неприятное.
        - Я ему не доверяю, - признался Гэбриэл.
        - Я заметил, - согласился Лорис. - Мне он тоже не по душе. Думаешь, он что-то скрывает?
        - Ты маг, ты мне и скажи.
        Лорис пожал плечами:
        - Я чувствую, если человек говорит неправду на прямой вопрос. Секреты не по моей части.
        Гэбриэл посмотрел на Эмира. Он тоже кутался в плащ и держал кружку с горячим напитком двумя руками, чтобы согреть их.
        - Но секреты у него точно есть, - высказал Гэбриэл свои подозрения.
        - Ты говорил Эрилин?
        Гэбриэл посмотрел на него, как на идиота.
        - Шутишь? Настраивать ее против родного брата? Кроме того, ей-то он точно ничего плохо не сделает.
        Лорис вздохнул:
        - Жаль, что я не могу читать мысли...
        ***
        Холодало стремительно, и толстый плащ, подаренный Галимом, уже не спасал. Эрилин куталась все больше и натягивала капюшон глубже, но снежинки все равно падали на ресницы.
        С тех пор, как они выехали из Налииды, уже больше недели назад, путешествие шло гладко. Даже Эмир вел себя тихо, не высказывая возражений по поводу и без него, как он делал это вначале.
        Становилось страшно, лишь когда принцесса задумывалась о том, что будет дальше. Скоро они доберутся до Гелии, сядут на корабль и окажутся в Миранье, из которой до Иканора рукой подать. И что же ждет их дома? Удастся ли Эмиру вернуть трон? Как отреагирует народ Иканора на возвращение наследника? Что предпримет дядюшка Ридок и его коварный секретарь? На все эти вопросы у Эрилин не было даже примерного ответа. Она боялась одного: лишь бы дележ трона между ее братом и дядюшкой не перерос в кровавую гражданскую войну, как это случилось в Саране.
        Гэбриэл обещал проводить их до Иканора. Останется ли он там, пока дела не уладятся? Почему-то принцесса была уверена, что если он задержится, то все будет хорошо, Гэбриэл непременно поможет.
        Она вспомнила его "воскрешение из мертвых", когда он появился возле дома Лигас. Как странно и нелепо, но появление одного единственного человека спасло ситуацию и принесло всем успокоение, а сущий кошмар, трагедия превратились лишь во временное затруднение.
        Эрилин помнила, как Гэбриэл, не колеблясь ни секунды, просто вошел в охваченное огнем здание, чтобы вытащить Лигас. А ведь все они - сколько, человек двадцать, не меньше - столпившиеся возле "Неземных удовольствий", просто стояли и смотрели, и никто не даже не попытался спасти хозяйку. Лорис бы непременно бросился в огонь, но он держал крышу и так сделал все, что мог. А остальные? А она сама? Эрилин чувствовала к себе отвращение за тот страх. Почему она сама так растерялась, что не сдвинулась с места? Хватило бы ей смелости, если бы не появился Гэбриэл? Принцесса не знала ответов.
        Снег усиливался, превращаясь в метель.
        Эрилин подышала на озябшие руки и спрятала их под плащ. Не хватало еще разболеться и замедлить продвижение. Другой вопрос: действительно ли она хочет, чтобы путешествие поскорее закончилось? Ведь тогда Гэбриэл навсегда покинет Иканор...
        Она тайком посмотрела на него из-под опущенных ресниц: как всегда, спокойный и уверенный. И опять же, как всегда, он поймал ее взгляд, направил коня в ее сторону.
        - Замерзла?
        - Нормально, - ответила Эрилин, хотя на самом деле чувствовала себя снеговиком.
        - Тут недалеко есть деревенька, - сказал Гэбриэл, вглядываясь куда-то сквозь снег, принцесса же уже не разбирала дороги. - Остановимся там, на улице ночевать нельзя.
        - Далеко? - против воли голос прозвучал жалко.
        Гэбриэл прищурился, прикидывая расстояние и скорость их продвижения.
        - Часа два, - решил он.
        Эрилин поежилась. Еще два часа холода и снега в лицо. Что ж, пережить можно.
        Гэбриэл внимательно следил за ее реакцией.
        - Выдержишь? - заботливо спросил он.
        Принцесса выдавила из себя улыбку, хотя губы онемели от холода.
        - А у меня есть выбор?
        - Похоже, нет, - признал Гэбриэл. - Но ты держишь, ладно?
        Он уже хотел поехать вперед, но Эрилин окликнула его, Гэбриэл задержался.
        - Ты расскажешь мне, почему мы рискнули ехать через Эрейские горы и чуть тебя не потеряли, только затем, чтобы не приближаться к Беонтии?
        Гэбриэл закатил глаза.
        - Принцесса, ваше любопытство невыносимо.
        - Я хочу знать, - настаивала Эрилин.
        Он дернул плечом.
        - Тебе не все ли равно?
        О, теперь уж точно нет. Казалось, Гэбриэл охотнее рассказал о своем детстве в Братстве. Что же это за тайна такая? Почему-то складывалось впечатление, что он не может, а именно не хочет ей рассказывать.
        - Я хочу знать, - повторила принцесса.
        - Потом.
        - В деревне? - прицепилась она.
        - Посмотрим, - отмахнулся он, явно уходя от ответа.
        Ее глаза превратились в щелки. Что ж, в деревне, так в деревне, но пусть даже не надеется, что она забудет.
        ***
        Добрались уже по темноте. Обещанная деревня оказалась небольшой и довольно бедной. Эмир высказал опасение, что их не примут на ночлег, мол, не постоялый двор. И Эрилин была склонна с ним согласиться.
        Но Гэбриэл добился успеха в первом же доме, в дверь которого постучал.
        Они стояли вне пределов слышимости, поэтому она не знала, что он говорил, видимо, опять применил свои сатанидские приемы увещевания, и вот хозяин жилища уже шире распахивает дверь перед пятью незнакомцами и смотрит на Гэбриэла доверчивыми глазами.
        - Черт, как ему удалось? - изумился Лорис.
        Эрилин усмехнулась.
        - Он это умеет. А ты разве не проникся к нему доверием с первой встречи?
        - Со второй, - признался маг. - В первую я был слишком зол. Но я тебя понял.
        - А я ему все равно не доверяю, - вставил Эмир. Эрилин закатила глаза, кто бы сомневался.
        Лорис смерил его взглядом.
        - Он тебе тоже.
        Принц смолчал. Как только Эмир узнал, что Лорис - наследник престола Алаиды, то есть равный ему по статусу, он стал относиться к магу с куда большим уважением.
        Гэбриэл вернулся к ним, он выглядел довольным.
        - Хозяина зовут Гоф, он живет вместе с женой и тремя детьми. В доме места нет, но Гоф любезно согласился выделить нам чердак и пару одеял. Коней можно отвести в сарай.
        - Ты обещал ему заплатить? - поинтересовался Эмир.
        - Не верите в доброту людей, принц? - издевательским тоном ответил Гэбриэл. - Он просто добрый человек, и ему это ничего не стоит.
        - Он знает, кто я? - тревожно спросил Лорис. Эрилин понимала его беспокойство, за пределами Сараны магов боялись.
        Гэбриэл тоже это понимал, он чуть поджал губы.
        - Я подумал, что не стоит его пугать, - признался он, и Лорис помрачнел. - Не снимай капюшон, пока мы не останемся одни. У него дети, может испугаться.
        Мага это не обрадовало, но он понимающе кивнул.
        Они спешились и вошли во двор. Гоф уже оделся и вышел им навстречу, показал, куда отвести коней, а потом проводил к лестнице на чердак. Из дома появилась его жена с охапкой одеял, она улыбнулась и вручила Эрилин свою ношу.
        - Живем мы не богато, - за что-то извинилась она, - но в такую погоду рады приютить путников, располагайтесь.
        - Спасибо, - искренне поблагодарила Эрилин. - Мы вас не побеспокоим.
        Женщина кивнула и ушла в дом.
        Чердак оказался довольно большим, и был весь завален сухой соломой. Все быстро разбрелись по углам.
        Здесь было довольно прохладно, но гораздо теплее, чем на улице, и не было ветра и снега.
        - Я обещал, что мы уедем на рассвете, - сообщил Гэбриэл. - Поэтому ложитесь спать, выедем пораньше.
        - Опять в седло, - заныл Джоф, - весь зад уже в мозолях.
        Лорис хихикнул.
        - Ну, так выстави зад в окно, пусть остынет.
        Генти обиженно засопел, а Эрилин поспешно отвернулась, еле сдерживая смех.
        Она прошла в угол и села на солому, она пахла солнцем и летом. Как ни странно, здесь было уютно, и сразу потянуло в сон.
        Брат разместился неподалеку, но явно не разделял ее мнения по поводу этого места и что-то недовольно бормотал себе под нос. И почему он такой невыносимый? Хотя куда больше ее занимал другой вопрос: как она могла раньше этого не замечать?
        - Эмир, - тихо позвала принцесса.
        - Что? - он недовольно открыл глаза, которые уже успел закрыть, приготовившись ко сну.
        - У тебя есть план? Что мы будем делать по приезду домой?
        - Не знаю, - пробурчал он, - на месте разберемся.
        Она вспомнила, как с такими же мыслями отправлялась в Сарану, и что бы из этого вышло, если бы не вмешался Гэбриэл.
        - Эмир, нам нужно хоть какое-то подобие плана, - сказала Эрилин, - дядюшка на троне уже второй месяц, не так просто будет его оттуда скинуть.
        - Разберемся, - отмахнулся брат и снова закрыл глаза.
        - Эмир!
        - Что?
        - Я говорю серьезно. Нам нужен план.
        - Так придумай, - раздраженно отозвался брат и повернулся к ней спиной.
        Ну, что за упрямый осел?! Эрилин зажмурилась, чтобы сдержать гнев. С чего он так уверен в своих силах, хотелось бы знать?
        Принцесса легла на спину и закрыла глаза, кажется, все тоже улеглись, потому что никто не разговаривал, слышно было лишь дыхание. Джоф сопел громче всех, он умудрился простудиться, и теперь шмыгал носом.
        После короткого разговора с братом сон совершенно ушел. Эрилин была слишком раздражена, чтобы уснуть. Им, действительно, нужен план. Для начала, было бы неплохо определиться с кругом людей, которые были на самом деле верны ее отцу. Принцесса проклинала себя за то, что никогда не уделяла делам королевства должного внимания. Эмир должен знать, кому можно верить, но с ней обсуждать важные дела, похоже, не собирался.
        "Ну, конечно, я же женщина!"
        Эрилин поворочалась с боку на бок, но сон не шел. Она приподнялась на локте и обнаружила, что Гэбриэл тоже не спит. Лунный свет, отраженный белым снегом, проникал через меленькое окошко под самой крышей, и принцесса видела, что он сидит, опершись спиной о стену, согнув ноги в коленях.
        Она встала как можно беззвучнее, чтобы не разбудить брата и подошла к нему.
        - Можно к тебе? - шепотом спросила Эрилин. - Не могу уснуть.
        Гэбриэл подозрительно посмотрел на нее, но возражать не стал.
        - Присаживайся.
        Принцесса опустилась на солому, не слишком близко, но так, чтобы можно было разговаривать тихо.
        - Так ты расскажешь мне? - также шепотом спросила она.
        На его лице не было удивления, конечно же, он догадывался, что ей нужно.
        Гэбриэл поморщился, явно не желая откровенничать.
        - Эр, зачем тебе это? Мы выбрались, и этот путь короче, чем был бы через Беонтию. Вопрос закрыт.
        - Назовем это женским любопытством, - не сдавалась она.
        - Твое любопытство убийственно.
        - Лигас, наверняка, знает, - не подумав, брякнула принцесса.
        Брови Гэбриэла поползли вверх.
        - При чем здесь Лигас?
        При том, что она чертовски к ней ревнует, несмотря ни на что? Эрилин и сама понимала, что это глупо. Лигас и Гэбриэл были близки уже десять лет, естественно, та знала о нем гораздо больше, чем Эрилин за такой короткий срок знакомства.
        - Что ты мог натворить в Беонтии, что король так на тебя взъелся? - она снова перевела тему на то, что ее интересовало. - Опять задание?
        Гэбриэл скривился, но, кажется, сдаваясь.
        - Задание было до, - ответил он.
        - Тогда?..
        Он смерил ее взглядом, будто взвешивая, говорить или нет, потом вздохнул, понимая, что она все равно не отстанет.
        - Ну, хорошо, - его голос явно давал понять: "пеняй на себя". - Я выполнил задание, в стране были волнения, и я провел несколько "чудесных" часов, общаясь с палачом противников короля... Но не суть, задание я выполнил, секрет короля сберег, он остался мной доволен, щедро заплатил и распинался в благодарностях.
        Подойдя к самому интересному, он замолчал.
        - А потом? - подтолкнула Эрилин, прямо-таки физически чувствуя его нежелание рассказывать.
        - А потом он узнал, что я спал с его дочерью, - быстро сказал Гэбриэл.
        Эрилин показалась, что ее глаза сейчас вылезут на лоб, он не мог не заметить. Она ожидала чего угодно, заговора, предательства, убийств, но только не... не этого!
        - Ты спал с принцессой? - выдохнула она.
        С принцессой, которые обязаны хранить целомудрие до свадьбы, дабы не испортить свою репутацию, а также репутацию своих отцов-королей? С принцессой, такой же, как она?..
        - Ты хотела знать, я ответил, - раздраженно сказал Гэбриэл, - и не делай такие глаза, будто я исчадие ада. Эта принцесса была поопытней меня.
        Интересно, в свете луны, заметно, как горят у нее щеки?
        - Тогда почему ты не объяснил все королю? - слабо поинтересовалась она.
        - Простите, ваша дочь побывала в постели половины дворца, так что ли? Нет уж, увольте, пусть сами разбираются.
        - Но ведь он считает, что ты совратил его дочь, - ахнула Эрилин. - Честь принцессы поругана.
        Гэбриэл невесело усмехнулся:
        - Я считаю, что честь принцессы была поругана в тот момент, когда она, испугавшись папочкиного гнева, заявила, что я ее изнасиловал.
        Вот теперь у Эрилин пропал дар речи.
        Что ж, теперь понятна лютая ненависть короля Беонтии и желание отомстить. Любой на его месте поступил бы так же.
        - Поэтому ты ко мне и на шаг не приблизишься? - ляпнула Эрилин прежде, чем успела подумать.
        Лицо Гэбриэла переменилось разительно, с него слетело всякое выражение. Эрилин захотелось прикусить себе язык. Она ведь так не думала, правда, не думала...
        - Помнится, твой отец уже умер, чтобы я боялся его гнева, - холодно произнес он. - Или полагаешь, я держусь от тебя на расстоянии из-за страха перед твоим хамоватым братом?
        В горле встал ком. Она опустила глаза.
        - Я... - голос предательски подвел. - Я не...
        - Не отводи глаза, - его голос все еще звучал холодно, и ей хотелось провалиться сквозь землю, потому что она стала причиной этого.
        Эрилин не посмела ослушаться и подняла голову. Гэбриэл смотрел на нее в упор.
        - Я дорожу не твой честью, - медленно, с расстановкой произнес он, - я дорожу тобой, - принцесса судорожно сглотнула. - А теперь иди спать.
        Она не выдержала и снова опустила глаза.
        - Прости меня, - прошептала она.
        - Иди спать, - повторил Гэбриэл с нажимом в голосе.
        Эрилин закусила губу и встала. Когда же она научится отвечать за свои слова и свои поступки?
        Принцесса вернулась в свой угол и легла на солому. Желание провалиться сквозь землю, ну или хотя бы сквозь крышу, не оставляло.
        24 глава
        - Гелия! - с восторгом произнес Лорис. - Слышал, по лояльности к магам это следующее королевство после Сараны.
        Они въехали на его территорию еще вчера и теперь подъезжали к портовому городу, чтобы сесть на корабль до Мираньи. Никто, кроме Гэбриэла, никогда здесь не был, а потому рассматривали все с интересом.
        - Да, здесь много магов, - подтвердил Гэбриэл. - Не так, как в Саране, но больше, чем в других королевствах.
        - Ты говорил, что родился здесь, - вспомнил Лорис.
        Гэбриэл дернул плечом.
        - Родился. Вырос. Я не был здесь лет пять. Старался обходить стороной.
        Да, школа сатанидов Сентаса Рея находилась в горах на территории Гелии. Интересно, существует ли она до сих пор? По-прежнему ли они крадут маленьких мальчиков и убивают их семьи? Не закрыли ли школу Сентаса Рея из-за такого оглушительного провала с его лучшим знаменитым учеником?
        - Почему? - вторгся в невеселые воспоминания голос мага.
        Почему, действительно, он избегал Гелию? Потому что не нашел здесь своего прошлого, которое не помнил, и не хотел натолкнуться на то, что пытался забыть?
        - Не знаю, - соврал он, - дорога не приводила.
        - А теперь привела, - не отставал Лорис, перенимая дурную привычку принцессы задавать вопросы. - Как ощущения?
        "Будто меня вывернули наизнанку".
        - Ностальгии не чувствую, - беспечно ответил Гэбриэл, - если ты об этом.
        Маг отстал.
        Портовый город был большим и шумным. На воротах тщательно проверили их дорожные документы. Эмир пользовался временными бумагами, выписанными ему Галимом перед отъездом, Эрилин - подаренными Андресом Гантером, поэтому никаких проблем не возникло.
        Стражники вернули документы и пожелали им счастливого пути, Лориса удостоили особым поклоном. Тот был доволен, его очень расстраивало, что за пределами Сараны, к магам относились настороженно, если вообще не откровенно боялись.
        Они узнали о расписании пассажирских кораблей, и оказалось, что судно на Миранью отходит только через три дня. Эмир категорически отказался проситься на рыбацкое судно, аргументируя это тем, что не намерен возвращаться в Иканор весь пропахший рыбой. На том и порешили, купили билеты на пассажирский корабль и отправились в гостиницу неподалеку.
        - Ура, теперь можно долго не садиться в седло, - блаженствовал Джоф, передавая поводья конюху из гостиницы. - Просто рай.
        - У тебя самая смирная лошадка из всех, что я видел, - заметил Гэбриэл, - а ты еще жалуешься.
        Генти скорчил "рожицу":
        - Оттого, что она смирная, она от этого не более мягкая.
        Гэбриэл на это только закатил глаза. Похоже, ныть Джоф никогда не разучится.
        ***
        Они разместились на первом этаже гостиницы за столиком и заказали обед.
        - Я верну тебе все деньги, как только окажусь дома, - чопорно сказал Эмир.
        - Я запомню, - холодно отозвался Гэбриэл.
        Хотя запас и заканчивался, деньги его мало волновали, а вот заставить Эмира чувствовать себя ему должным - почему бы и нет? Чем дольше они путешествовали вместе, тем меньше он ему нравился.
        Но вскоре Гэбриэл отбросил мысли о принце. Три дня ожидания до нужного судна - это долго, и нет никакого смысла безвылазно торчать в гостинице. Он снова в Гелии, черт возьми! Так почему бы этим не воспользоваться?
        - Я планирую уехать, - сообщил Гэбриэл спутникам, - как раз вернусь к отплытию.
        Эрилин, без энтузиазма ковыряющая вилкой поданный обед, испуганно вскинула голову.
        - Куда?
        - Хочу навестить старого... э-э... друга, - "друг" было не совсем точным словом, но как назвать этого человека, Гэбриэл не знал. "Человек, который изменил мою жизнь" звучало бы слишком пафосно.
        Эрилин только поджала губы. Она расстроилась, это было видно сразу, но понимала, что возражения все равно не имеют смысла.
        - А я пообщаюсь с общиной местных магов, - в свою очередь решил Лорис. - Это может быть чертовски интересно.
        Джоф переводил взгляд с одного на другого.
        - Черт, - простонал он. - А мне чем заняться?
        - А ты лечи мозоли, - подначил его Лорис, - а то у меня уже зубы сводит от того, как часто ты о них говоришь.
        Джоф насупился.
        - Никакого сочувствия, - пробормотал он, но обида была явно напускной.
        Гэбриэл почувствовал на себе пристальный взгляд, Эрилин прожигала его глазами насквозь. Она несколько раз облизывала губы, будто хотела что-то сказать и не решалась.
        - Эр? - он вопросительно приподнял бровь, пусть уж лучше говорит начистоту, пока не выкинула что-нибудь неожиданное.
        Принцесса растерялась, застигнутая врасплох, а потом выпалила:
        - Возьми меня с собой.
        - Эрилин! - тут же напрягся Эмир.
        - А что такого? - вся ее растерянность и смущение мигом улетучились, и она пошла в наступление. - Я не предложила ничего плохого. Я просто не хочу торчать здесь три дня в ожидании корабля. Могу я хотя бы посмотреть Гелию, пока есть время? И, по-моему, Гэбриэл уже не раз доказывал, что с ним мне ничего не грозит.
        Гэбриэл прикинул, стоит ли соглашаться, но не нашел ни одной причины, чтобы отказать. Конечно же, Эмир не был этому рад, но, зная неуемный характер принцессы, оставлять ее без присмотра казалось небезопасным. Мало ли, что она выкинет.
        - Ты, правда, хочешь поехать со мной? - на всякий случай уточнил он.
        - Да, - она сделала глаза брошенного щенка, потом посмотрела на брата: - И, можешь быть уверен, моей чести ничего не грозит.
        Эмир нахмурился. В конце концов, он знал свою сестру всю жизнь, и тоже понимал, что Эрилин, не запертая за семью замками, может моментально найти себе неприятности. И принц явно не горел желанием нянчиться с ней все три дня, особенно, если не отпустит ее, и она будет все время его в этом обвинять.
        - Ты дашь мне слово, что будешь вести себя достойно, - отрезал он.
        - Даю слово, - не задумываясь, ответила Эрилин.
        - ...Не посрамить имя семьи Квинтано, - закончил за нее брат.
        Принцесса посмотрела на него из-под опущенных бровей, но повторила фразу.
        Эмир довольно кивнул.
        - Тогда ладно, - разрешил он с видом правителя, отменившего народу налоги.
        Гэбриэл поймал себя на мысли, что сомневается, с кем Иканору больше "повезло": с дядюшкой Ридаком или Эмиром.
        - Так ты возьмешь меня? - глаза принцессы горели нетерпением.
        Гэбриэл снова подумал о человеке, которого собирался навестить. На самом деле, кто знает, жив ли он еще, он не видел его восемь лет. Но, если с ним все в порядке, он будет не против присутствия девушки.
        - Хорошо, - согласился Гэбриэл, хотя заранее знал, что пожалеет.
        ***
        Они отправились в путь сразу же после обеда.
        - А нам далеко ехать? - спросила Эрилин.
        Гэбриэл хмыкнул.
        - Не все ли равно? Ты же не хотела сидеть в гостинице.
        - Просто интересно, - принцесса понурила голову. - Не хочешь, не говори.
        - Недолго, - сжалился Гэбриэл над ее любопытством. - До вечера доберемся. Тут недалеко рыбацкая деревня.
        Эрилин помолчала, а потом неожиданно сказала:
        - Спасибо.
        Этого он не ожидал.
        - За что? За то, что сказал, куда мы направляемся?
        - Нет, - ее голос звучал глухо, - за то, что согласился взять меня с собой. Я ведь вижу, что ты ни разу не оставался со мной наедине в течение многих дней. С того разговора на чердаке.
        Гэбриэл удивился еще больше. Неужели она не заметила, что он старался не оставаться с ней наедине и задолго до этого?
        - По крайней мере, когда ты со мной, я уверен, что ты в безопасности, - честно сказал он.
        Эрилин нахмурилась.
        - Иногда ты относишься ко мне как к ребенку.
        - Иногда ты ведешь себя как ребенок, - напомнил Гэбриэл. Взять, к примеру, хотя бы один ее побег на поиски брата...
        Принцесса только вздохнула, понимая, что в этом споре она проиграет.
        - А к кому мы едем? - снова спросила Эрилин, промолчав всего пару минут. - Ты же говорил, что Лигас - твой единственный друг. А тут оказывается еще один.
        Раз уж он взял ее с собой, врать и скрывать что-либо не имело смысла.
        - Он не то, что друг, - признался Гэбриэл, - мы были знакомы не больше месяца восемь лет назад. Он спас меня однажды, но далеко не только физически, помог разобраться в себе, когда я окончательно запутался. Без него не было бы меня сегодняшнего. Я ему очень благодарен, и хотел бы увидеть. Надеюсь, он жив, - Эрилин, не понимая, посмотрела на него, и Гэбриэл пояснил свои последние слова: - Он еще тогда был стариком. Много лет прошло.
        - Понятно, - протянула принцесса. - И когда же он спас тебя? - воспользовавшись его разговорчивостью, она немедленно задала новый вопрос. - Восемь лет... Снова эта цифра. Год, когда ты сбежал от сатанидов?
        Что ж, считать Эрилин умела.
        - Хорошо, - согласился Гэбриэл, - я расскажу...
        ...Вместе с сознанием в тело пришла боль, всепоглощающая, затмевающая собой все другие чувства. Он попытался отключить физическую боль, но ничего не вышло, сил было слишком мало.
        Он лежал с закрытыми глазами и слышал голоса, но не мог разобрать ни слов, ни кому они принадлежат. В голове стоял туман, не позволяющий мыслить ясно. Понятной была только боль во всем теле, все остальное - где-то за гранью сознания. Он не мог даже вспомнить, кто он и как попал сюда, и почему так мучительно больно дышать. Попытался вслушаться в звучащие рядом голоса, но это оказалось выше его сил, и сознание ускользнуло во тьму.
        Когда Гэбриэл пришел в себя в следующий раз, он мог, по крайней мере, осознавать, кто он такой, это принесло облегчение.
        Открыть глаза не было сил. Кто-то по-прежнему разговаривал совсем рядом. Значит, он потерял сознание всего на несколько минут.
        Гэбриэл прислушался, пытаясь разогнать туман и разобрать слова.
        - Ты уже стар, а ума так и не набрался, - сетовал женский голос, - чего ты вцепился в этого мальчишку? Уже неделю носишься с ним, как дурень. А он все равно не жилец, я тебе сразу сказала.
        Кто-то невидимый тяжело вздохнул.
        - Лара, мы это обсуждали, - произнес хриплый мужской голос. - Людям нужно помогать. Я не мог оставить его там.
        - Не мог он, - женщина выругалась. - А кто он, ты подумал? Как он оказался в море? Может быть, он беглый преступник? А если его ищут? Ты готов подставить свою семью под удар ради какого-то незнакомого мальчишки, который все равно не жилец?
        - Если он до сих пор не умер, значит, поправится, - возразил мужчина.
        - Батюшки! - женщина повысила голос. - Да ты послушай себя! У него половина костей переломана, страшная потеря крови, после такого не поднимаются. А если выживет и останется калекой, ты его будешь выхаживать всю жизнь? Своим детям нечего есть, а ты печешься не понять о ком.
        - Только Бог имеет право лишать жизни, - мрачно сказал мужчина, своей интонацией давая понять, что разговор окончен.
        Женщина еще что-то пробурчала, потом послышались шаги, хлопнула дверь.
        Наступила тишина, потом легкая почти бесшумная поступь. Похоже, оставшийся ходил кругами по помещению.
        Нужно было открыть глаза. Это далось нелегко, но Гэбриэл больше не мог оставаться в неведении.
        Пришлось долго моргать, прежде чем взгляд удалось сфокусировать. В комнате было полутемно, деревянные стены и полоток, в углу масляная лампа, дающая тусклый свет. На одной стене в ряд висели пучки высушенных трав, на другой располагалось окно, закрытое ставнями. Больше Гэбриэл из своего положения ничего увидеть не смог.
        Нужно было повернуть голову, чтобы увидеть больше. Задача практически непосильная. Ему даже показалось, что хруст позвонков разнесся на всю комнату. Шею обожгло болью.
        По комнате вышагивал пожилой мужчина, высокий, чуточку сгорбленный, седые волосы, простая крестьянская одежда. Судя по внешнему виду жилища и его хозяина, его спаситель жил не богато и действительно не мог позволить себе нового иждивенца.
        Мужчина обернулся, их глаза встретились. Гэбриэл ожидал чего угодно, но только не того, что сделал его спаситель. Он пробормотал слова молитвы, а потом радостно выдохнул:
        - Живой! Я же говорил, живой!
        Захотелось улыбнуться, но мышцы лица не слушались. Как странно и непривычно, когда совершенно незнакомого человека волнует твоя жизнь. Гэбриэл так давно уже не видел искренней радости, это поражало, переворачивало все привычные ценности с ног на голову.
        - Как ты, малыш? - спаситель подошел ближе.
        Малыш... Это звучало так ласково, так непривычно...
        Улыбка все-таки так и просилась на лицо, в итоге губы треснули, а он закашлялся.
        - Сейчас, - встрепенулся хозяин, налил что-то в кружку из стоящего на столе кувшина и поднес к нему, - пей, - он аккуратно приподнял ему голову, - вот так, осторожно.
        Жидкость оказалась теплой и терпкой на вкус, пахла травами, не вкусная, но не отвратительная.
        Мужчина поставил кружку на стол и снова вернулся к Гэбриэлу, присел на край кровати.
        - Меня зовут Хортон, - представился он. - Хортон Мейер, я рыбак, нашел тебя в море. Ты что-нибудь помнишь?
        Гэбриэл полуприкрыл глаза, лучше бы он действительно ничего не помнил.
        - Как тебя зовут?
        - Бри, - представился он сокращенным именем, которым всегда называл его Дерик. Лучше Хортону знать о нем поменьше, вдруг Сентас Рей не поверил, что он погиб и станет искать.
        - Бри, - повторил спаситель, словно попробовав это имя на вкус, естественно он понял, что это и не имя вовсе, но спорить не стал.
        - Сколько? - спросил Гэбриэл и, встретив непонимающий взгляд, уточнил: - Сколько я здесь?
        - Неделю. Температура спала только вчера. Ты не приходил в сознание, бредил, звал кого-то, но я так ничего и не разобрал.
        - Хорошо, - глаза закрывались сами собой, он облизнул вновь пересохшие губы, и Хортон тут же поднес ему кружку.
        - Эк, тебе досталось, - пробормотал он.
        Гэбриэл опустил глаза, он был укрыт лоскутным одеялом по самое горло.
        - Насколько все плохо? - спросил он.
        Хортон пожал плечами.
        - Четыре ребра сломаны, левая рука тоже, правое плечо было выбито, но я вставил на место. На боку рваная рана, повезло, кровь остановилась достаточно быстро.
        - Ноги?
        - Ноги, как ни странно, целы. Кожа ободрана, синяки, ушибы, порезы, но кости целы.
        Гэбриэл немного расслабился, ноги целы, значит, он сможет уйти.
        Хортон не сводил с него внимательных глаз.
        - Парень, как тебя угораздило?
        - Упал, - чем меньше этот добрый человек будет знать правды, тем меньше проблем у него будет.
        - С Ведьминого Утеса, я так понимаю?
        Гэбриэл не знал названия того места, но Ведьмин Утес очень ему подходило.
        Он кивнул.
        - Это очень высоко, тебе повезло, что ты не разбился.
        Гэбриэл хмыкнул:
        - А я везучий.
        - Что есть, то есть, - улыбнулся Хортон в ответ. - Ты отдыхай, я принесу тебе поесть, тебе нужны силы.
        - Стойте, - спаситель собирался выйти, но послушно вернулся. - Меня никто не искал? - он должен был задать этот вопрос, возможно, самый важный.
        Хортон нахмурился:
        - А должны были?
        Значит, нет... Это принесло облегчение.
        - Нет, - Гэбриэл покачал головой, насколько это было возможно, - я думаю, нет.
        Старик удовлетворенно кивнул и вышел.
        Эрилин слушала, разве что не открыв рот.
        - Постой, - ахнула она. - Хортон! Ты взял себе родовое имя в его честь?!
        Гэбриэл пожал плечами.
        - Ну, не в честь же Сентаса Рея.
        - Похоже, этот человек значил для тебя, действительно, очень много, - признала принцесса.
        Много ли? Пожалуй, гораздо больше, чем много. Гэбриэл попал к нему пятнадцатилетним мальчишкой, который только что потерял все, что имел и любил. Он не знал, как жить дальше и, тем более, для чего. Он был потерян, он запутался. Помощь Хортона была неоценима...
        ...Гэбриэл сидел на берегу у самой кромки моря. Ветер трепал волосы, продувал рубаху. Здесь было спокойно.
        Недалеко дети играли со щенком. Они пытались искупать его, а щенок делал вид, что сопротивляется, но при этом очень довольно тявкал.
        Гэбриэл улыбался, смотря на них. Пусть они были крестьянами и жили в бедности, у них было счастливое детство: семья, друзья, игры, - то, чего никогда не было у него. И все же он чувствовал не зависть, а только грусть.
        Шел второй месяц пребывания Гэбриэла в деревне. Несмотря на все его опасения, никто за ним так и не пришел. Хортон как-то обмолвился, что видел отряд всадников на дальнем берегу под утесом, но к деревне они, слава богу, не приближались. Впрочем, сам рыбак никак не связывал появление Гэбриэла с этим отрядом, как-никак Ведьмин Утес был на большом расстоянии от рыбацкой деревни, и это была невероятная удача, что Гэбриэла отнесло течением так далеко.
        Хортон оказался потрясающим человеком, ни к кому и никогда еще Гэбриэл не испытывал такого уважения. Этот добрый и бескорыстный человек выходил его и всего за месяц поставил на ноги, а самое главное, он был настолько умен и великодушен, что не задавал вопросов.
        Кости срослись на удивление быстро, синяки исчезли, рана на боку затянулась, обещая со временем превратиться в большой уродливый шрам. Было пора уходить. Вот только куда? Этот вопрос мучил его уже давно. Где найдется место и для него?
        В рыбацкой деревне было хорошо, и будь его воля, он бы остался здесь, научился бы ловить рыбу, когда-нибудь женился на крестьянской девушке и жил бы долго и счастливо... Но Гэбриэл прекрасно понимал, что это все мечты, оставаясь в деревне, он рисковал привлечь сюда внимание сатанидов, которые сделают с ней то же самое, что и с его родной когда-то.
        Нужно было уходить.
        - Вот ты где!
        Гэбриэл давно услышал приближающиеся шаги Хортона, но не стал оборачиваться.
        Старик подошел ближе и присел на корягу, вынесенную волной.
        - Ты искал меня? - Гэбриэл поднял на него глаза.
        - Да нет, - Хортон махнул рукой. - Лара опять гудит, вот я и вышел пройтись, а тут, смотрю, ты.
        Очень хотелось остаться, но Гэбриэл прекрасно понимал, что уже злоупотребил гостеприимством.
        - Лара права, я нахлебник, - сказал он, снова устремив взгляд на море.
        - Чушь! - возмутился Хортон. - Ты только встал на ноги.
        - Я должен уйти.
        Несколько минут Хортон не произносил ни слова. Дети убежали по домам, и был слышен только шум волн.
        - Ты знаешь, куда ты пойдешь? - после затянувшегося молчания спросил он.
        - Нет, - признался Гэбриэл, - куда дорога приведет. Вы рискуете каждый день из-за меня, я должен уйти.
        Хортон шумно втянул воздух через сжатые зубы. Они много разговаривали за прошедший месяц, но никогда о прошлом.
        - Значит, ты думаешь, тебя будут искать?
        Гэбриэл пожал плечами.
        - Не думаю, но на всякий случай мне лучше убраться подальше.
        - Что ж, малыш, - он по-отечески положил руку ему на плечо, - это твой выбор, и я не стану тебя отговаривать. Я только надеюсь, что ты найдешь свое место в жизни.
        - Спасибо.
        - Запомни одно: чтобы быть счастливым и на своем месте, ты должен понять, кто ты и для чего ты. Как только ты поймешь, кто ты такой и примешь себя таким, какой ты есть, ты найдешь свой путь. У тебя светлая душа, и ты найдешь свое счастье.
        Гэбриэл невесело улыбнулся. Ему казалось, что его душа скорее напоминает темную тучу.
        - Мы никогда не говорили об этом, - вдруг снова заговорил Хортон, - но я знаю, что за всадники рыскали под Ведьминым Утесом.
        Гэбриэл вздрогнул. Рука старика все еще лежала на его плече, он не мог не почувствовать.
        - Не сложно было сопоставить их появление и твое, то, как ты двигаешься, как говоришь. Ты не упал с утеса, ты прыгнул, исправь меня, если я не прав.
        - Прав, - глупо было бы теперь отрицать.
        - Я прожил долгую жизнь, и не всегда безвылазно жил в этой деревне, - продолжал Хортон, - я повидал мир, и с сатанидами я тоже встречался. Я не хочу лезть к тебе в душу своими вопросами и не хочу знать, почему ты ушел, но я могу сказать тебе одно: с высоты своего жизненного опыта я вижу - ты не такой, как они.
        - Спасибо, - ему больше нечего было сказать, никакими словами он не смог бы передать свою благодарность.
        Это было прощание.
        - Завтра из Вербска, - так назывался близлежащий портовый город, - отходит торговое судно, которое направляется в Миранью, я договорился, они примут тебя на борт и не станут задавать вопросов.
        - Но как...
        - Я знал, что тебе пора, просто ждал, когда ты сам заговоришь об этом. Помни, ты должен ответить на вопросы: кто ты и для чего ты. И тогда твой путь будет гладким. И я буду ждать, что однажды ты вернешься повидать меня, уже не такой потерянный, как сейчас.
        Старик замолчал, похлопал его по плечу, встал и медленно побрел к дому.
        - Хортон! - окликнул его юноша.
        Старик остановился, обернулся, чуть приподняв бровь.
        - Меня зовут Гэбриэл.
        Хортон улыбнулся, кивнул и на этот раз ушел, не оборачиваясь.
        А на следующий день Гэбриэла приняли на борт торгового корабля, как и обещал старик, не задавая лишних вопросов.
        Через неделю в порту небольшого пограничного городка королевства Миранья на берег сошел никогда не существовавший до этого человек по имени Гэбриэл Хортон...
        Эрилин долго молчала, когда он закончил рассказ. Потом спросила:
        - И ты так ни разу и не заехал к нему?
        Гэбриэл кивнул.
        - Я очень надеюсь, что он еще жив, - признался он.
        На самом деле, ежедневно называясь его именем, Гэбриэл давно не вспоминал Хортона. Теперь он испытывал за это стыд.
        Казалось, Эрилин почувствовала его состояние, она подъехала ближе и мягко коснулась руки.
        - Зато теперь ты точно знаешь ответ на вопрос: кто ты и для чего ты.
        - Да уж, - он выдавил из себя улыбку, - про то, кто я, в последнее время я узнал больше, чем рассчитывал.
        ***
        Деревня осталась совершенно такой же, какой Гэбриэл ее и запомнил, те же домики, узкие улочки. Даже дети также играли у воды. Только, конечно же, это были уже совсем другие дети, те давно выросли, как и он сам.
        Из одного из домов вышел крупный мужчина в крестьянской одежде.
        - Ищите кого? - подбоченись, спросил он без приветствия.
        Гэбриэл спрыгнул с коня, чтобы не смотреть на местного жителя сверху вниз.
        - Здравствуйте, - вежливо сказал он. - Мы ищем Хортона Мейера. Он жил здесь когда-то.
        - Хортона? - мужчина нахмурился. - Надеюсь, не за долгами? Старик и так еле своди концы с концами.
        Гэбриэл задохнулся от нахлынувшего облегчения. Жив! Хортон жив!
        - Скорее, отдать долг, - ответил он.
        Рыбак расслабился.
        - Тогда хорошо, - пробормотал он. - Знаете, где он живет?
        - Он не переезжал?
        - Нет.
        Гэбриэл улыбнулся.
        - Тогда знаю.
        Мужчина пожал плечами, мол, не его это дело и снова скрылся в доме.
        Гэбриэл взял коня под уздцы.
        - Пойдем, - сказал он принцессе. - Я помню дорогу.
        25 глава
        Дом Хортона располагался на самой окраине деревни, ближе всех к морю. Забор вокруг дома покосился, и его явно давно никто не красил.
        При приближении к жилищу Хортона, вся решимость куда-то испарилась. Гэбриэл вдруг снова почувствовал себя слабым потерянным мальчишкой без прошлого и без надежды на будущее. Он давно не позволял себе быть слабым, а сейчас словно вернулся на восемь лет назад.
        Эрилин, следившая за ним, почувствовала перемену в его настроении.
        - Боишься его реакции на твое появление? - участливо спросила она.
        Гэбриэл дернул плечом.
        - Скорее, меня пугает своя собственная реакция.
        Эрилин больше ничего не сказала, понимая, что ее утешение ему не нужно.
        Гэбриэл открыл скрипучую калитку и вошел во дворик. Когда-то здесь были ухоженные клумбы с живыми цветами. Теперь ими никто не занимался, земля, покрытая побитыми морозами сорняками, засохла и потеряла всякую форму. Заброшенная клумба была словно символ того, что время не щадит никого и ничего.
        Гэбриэл помедлил пару мгновений, а потом решительно постучал в дверь.
        В домике послышалось движение, потом неторопливые шаркающие шаги.
        - Кого несет? - раздался недовольный хриплый голос. Смеркалось, возможно, старик уже готовился ко сну?
        Дверь распахнулась с таким же скрипом несмазанных петель, как и калитка. На пороге возник сгорбленный старик. Годы не пощадили его, казалось, он стал ниже сантиметров на двадцать, волосы совершенно белые, худое иссушенное тело, лицо, изможденное морщинами вдоль и поперек. Неизменным остался только взгляд ясных серых глаз.
        Старик нахмурился, вглядываясь в незваных гостей. Очевидно, его зрение годы также не пощадили. Гэбриэл терпеливо ждал, не произнося ни слова.
        Наконец, в глазах старика мелькнуло узнавание, они распахнулись шире, а на лице появилась удивленная, но, в то же время, восторженная улыбка, сделав его на мгновение лет на десять моложе.
        - Бри! - выдохнул он, на глаза Хортона навернулись слезы. - Гэбриэл! Ты вернулся! - и он заключил его в крепкие объятия.
        Гэбриэл почувствовал, что вернулся домой.
        ***
        Они вошли в полутемное помещение. Здесь ничего не изменилось за эти годы. Тот же маленький столик у окна, самодельная покрытая сажей печь, масляная лампа под потолком.
        - Ты живешь один? - удивился Гэбриэл, увидев на столе одну единственную кружку.
        Старик чуть поджал губы.
        - Лара умерла три года назад, - сказал он. - Дети давно переехали в город.
        - Мне жаль, - ему действительно было жаль, что этот великодушный человек, оказался всеми брошен, а он сам не вспоминал о нем много лет.
        Проницательный старик все понял по его лицу.
        - Прекрати, ты все-таки приехал, - он сделал приглашающий жест, указывая на стулья у стола.
        - Это моя подруга Эрилин, - спохватился Гэбриэл. - Эрилин, это Хортон, человек, о котором я тебе говорил.
        - Очень приятно, - вежливо поздоровалась принцесса и, ни секунды не колеблясь, протянула старику руку. - Я очень рада познакомиться с вами.
        Хортон моргнул.
        - Мне тоже очень приятно, - пробормотал он, - подруга, значит?
        Старик, кряхтя, опустился на стул.
        - Спина побаливает, - пояснил он на тревожный взгляд Гэбриэла. - Продуло сквозняком. Пустяки, - но его глаза светились неподдельной радостью. - Для меня очень много значит, что ты приехал.
        Гэбриэл опустил глаза.
        - Я должен был сделать это раньше.
        - Да брось, - отмахнулся Хортон. - Ты искал свой путь, я все понимаю. К тому же, мы ведь договаривались, ты вернешься, когда отыщешь его.
        Гэбриэл улыбнулся. Этот человек, действительно, все понимал и видел гораздо больше, чем ему говорили.
        - Лара говорила мне, что ты не вернешься, - продолжал старик, - но я не сомневался.
        Гэбриэл смутился:
        - Значит, ты ждал меня?
        - Все эти восемь лет, - Хортон улыбался, и в его взгляде не было ни капли укора за то, что ему пришлось ждать так долго. - За последний десяток лет твое короткое пребывание здесь было самым ярким событием моей жизни. Ты очень многому меня научил.
        Гэбриэл неподдельно удивился. Чему он, пятнадцатилетний мальчишка, мог научить этого мудрого опытного человека?
        - Ты дал мне снова поверить в людей, - ответил Хортон на невысказанный вопрос, - вернул веру, которую я умудрился растерять с годами. Встретить сатанида, отказавшегося быть убийцей, это много стоит, - и тут она опасливо покосился на Эрилин.
        - Все нормально, она в курсе, - успокоил Гэбриэл. Плечи старика расслабились.
        - И я очень рад, что в твоей жизни появились люди, которым ты можешь доверять.
        Гэбриэл ухмыльнулся.
        - Я тоже.
        Хортон оперся локтями о стол и подпер рукой подбородок, не сводя с Гэбриэла серьезных глаз.
        - Ты изменился, - сказал он. - В тебе появилась уверенность. Значит, ты, наконец, ответил на вопрос, кто ты?
        - Думаю, да, - признал Гэбриэл. - Но на это ушло несколько лет.
        Старик прищурился.
        - И тот знаменитый наемник, о котором я слышал, Гэбриэл Хортон, это ведь ты, да? Я сразу обратил внимание на сочетание фамилии и имени. Лара тогда сказала, что я много о себе возомнил, и этот успешный человек не может быть тем бездомным мальчишкой.
        Лара... Да, жена рыбака никогда не жаловала нежданного нахлебника, с которым по непонятным никому причинам возился ее муж.
        - Надеюсь, я не посрамил твоего имени? - его голос прозвучал беспечно, но на самом деле Гэбриэл очень боялся услышать ответ.
        - Шутишь? - Хортон расплылся в улыбке. - Я горжусь тобой! - на душе потеплело. - И ты расскажешь мне о своих приключениях. Хочу знать все с того момента, как ты покинул Гелию. Ты ведь уехал отсюда без денег и без связей, совсем один. Я хочу знать, как ты выкарабкался.
        - Обязательно расскажу, - пообещал Гэбриэл, тем более, что до отплытия судна еще полно времени, торопиться некуда.
        ***
        Эрилин ушла спать, а Гэбриэл и Хортон проговорили всю ночь. Сначала она слушала, а потом поняла, что ей здесь не место, этим двоим нужно многое сказать друг другу без лишних глаз и ушей.
        Несмотря ни на что, принцесса была очень благодарна Гэбриэлу за то, что он взял ее с собой. Это помогло ответить ей на некоторые вопросы, узнать о нем чуточку больше. Она младше его на пять лет, и когда Гэбриэлу было пятнадцать, ей - всего десять. Он умирал от голода в поисках заработка, без денег и друзей, в то время как она играла во дворце в куклы и видела мир в радужном свете...
        Эрилин и раньше догадывалась обо всем этом, но слушая, как Гэбриэл рассказывал о первых месяцах жизни в Миранье, у нее замирало сердце. Она-то думала, что школа сатанидов была самым страшным в его детстве и юности, а оказалось, что ему пришлось еще столько преодолеть, чтобы чего-то добиться и стать тем, кто он есть.
        После всего услышанного Эрилин чувствовала себя младше Гэбриэла не на несколько лет, а на целую жизнь, на множество мертвецов...
        Принцесса сидела у самой кромки воды на старой коряге, вынесенной волнами. Светило солнце, и было на удивление тепло, так, что она даже распахнула плащ. Волосы развивались на легком морском ветерке, но ей даже не хотелось их прибирать. Здесь было уютно, спокойно, и тут хотелось остаться подольше.
        Эрилин не любила одиночество, но в этом месте оно почему-то было не в тягость. Она пришла на берег еще несколько часов назад, но уходить не хотелось. Принцесса никогда не была у моря так близко, и никогда не понимала, что многие находят в нем. Но плеск волн и запах ила успокаивал. Здесь можно было подумать о многом и осознать саму себя.
        Эрилин подумалось, что Эмиру было бы полезно здесь побывать. В последнее время она его просто не узнавала. Партнер в ее детских играх, заботливый и любящий брат за пределами дворца оказался совсем другим человеком. Притворялся ли он раньше или же это она была так слепа, что никогда не видела его настоящим? А знала ли Эрилин вообще свою семью?
        Ее откровенно пугало, что она чувствовала себя комфортнее с малознакомыми людьми, чем с родным братом. Вернется ли все на круги своя по возвращении в Иканор или же станет только хуже?
        Она услышала за спиной шаги по гальке, вздрогнула и обернулась. К ней приближался Хортон.
        Эрилин удивленно посмотрела на него.
        - А где Гэбриэл?
        Старик улыбнулся.
        - Я проговорился, что у меня течет крыша, и он тут же вызвался ее чинить.
        - А-а, - понимающе протянула принцесса, - "синдром героя" в действии.
        - Да уж, - крякнул Хортон. - Кажется, у него это с детства, вечно рвется кого-то спасать.
        Эрилин подвинулась, освобождая место на коряге.
        - Присаживайтесь.
        Старик благодарно кивнул и, кряхтя и держась за больную спину, сел рядом с ней.
        Принцесса не сводила с него глаз.
        - У меня такое чувство, что вы знаете его очень хорошо, - сказала она.
        Хортон пожал плечами, смотря вдаль на синее море.
        - Мне кажется, он сам себя не знает.
        Эрилин склонила голову набок.
        - Что вы имеете в виду?
        - У него это с детства. Он все время пытается себе что-то доказать, отсюда и стремление помогать людям, думаю, поэтому он и занялся своим ремеслом. Для Гэбриэла очень важно чувствовать, что он не просто так топчет эту землю. Ему просто необходимо приносить другим пользу.
        - Это я заметила, - согласилась принцесса, тоже устремив взгляд на море, волны накатывали на берег, почти касаясь ног, и снова отступали.
        - И его имя, - продолжал Хортон, - ведь даже в этой глубинке я слышал его. Не думаю, что это тщеславие или жажда славы, скорее он пытается что-то доказать. И не только себе.
        - Сентасу Рею? - догадалась она.
        - Я тоже так подумал. Хотя он и не хотел бы когда-либо снова с ним встретиться, в глубине души он явно надеется, что слава о нем дойдет и до ушей бывшего учителя.
        - Иногда он такой беспечный, - сказала Эрилин, подняла камушек и запустила его в море, - а иногда прошлое давит на него с такой силой, что больно смотреть, хотя он, конечно, всегда держит себя в руках.
        Хортон прищурился и перевел на нее взгляд.
        - А ты многое замечаешь, - сделал он вывод.
        Принцесса пожала плечами.
        - Я уже давно поняла, что Гэбриэл не такой неуязвимый, как хотел бы казаться.
        Но старик снова удивил ее, прочтя между строк.
        - Ты его любишь, - в его тоне не было вопросительной интонации.
        - Люблю, - Эрилин не стала отрицать, это место и сам этот человек не подходили для лжи. Она грустно улыбнулась. - Но это ничего не значит.
        Хортон покачал головой.
        - Ты не права. Это многое значит. И в первую очередь для Гэбриэла.
        - Мы никогда не будем вместе.
        - Как знать, - ответил Хортон. - Как знать. Пока что я понял, что он очень боится причинить тебе вред.
        Эрилин с силой запустила новый камень в воду.
        - Ох уж этот его "синдром героя", - со злостью выпалила она.
        - Ты должна понять, - спокойно сказал старик, - что Гэбриэл очень сложный человек, хотя и хочет казаться беспечным. Я понял это еще тогда и еще раз убедился сейчас. Ты должна понимать, сатаниды не просто ломали его все детство. Возможно, они и не сломили его, но покалечили очень серьезно, гораздо серьезнее, чем Гэбриэл когда-либо признается даже самому себе. Есть вещи, которые лечит только время. Если ты бы видела его тогда, восемь лет назад, ты бы поняла, что я имею в виду, Гэбриэл очень изменился за это время.
        - И каким же он был тогда? - поинтересовалась она. Как бы принцесса не пыталась представить, воображение отказывало. - Что же такого вы увидели в нем?
        Хортон улыбнулся, смотря вдаль, но видел он определенно не море.
        - Я увидел свет в его глазах. Я сразу понял, откуда мог взяться парень в этих местах, да еще и с такими ранами. То, что он сатанид, я догадался, но я встречал их не единожды, и Гэбриэл отличался от них с первого взгляда. Я понял, что он не один из них, хотя и сам так думает. Все время, что он пробыл здесь, он пытался помогать, чем угодно, но не сидеть на месте. Я чуть ли не силой заставлял его лежать, чтобы рана на боку снова не разошлась.
        Эрилин поежилась.
        - Я видела шрам, - призналась она.
        - Тогда ты можешь себе представить те, невидимые, которые остались у него в душе.
        - Господи, - выдохнула принцесса.
        - Рад, что ты поняла, - хмыкнул старик. - Я неплохо разбираюсь в людях, и вот, что могу тебе сказать. Гэбриэл очень дорожит тобой.
        Эрилин поджала губы и вздохнула.
        - Я знаю.
        Она посмотрела на старика и обнаружила, что он улыбается.
        - Я рад, что вы приехали вместе, - сообщил он, потом, также кряхтя, поднялся и пошаркал к дому.
        У Эрилин осталось ощущение, что ее выпили до дна. Она чувствовала себя опустошенной, но в то же время легкой, почти воздушной.
        ***
        Гэбриэл спрыгнул с крыши, отряхивая руки.
        - Готово, - гордо провозгласил он.
        Очень хотелось что-нибудь сделать для Хортона, хоть как-то отблагодарить, но денег он все равно бы не взял, поэтому-то Гэбриэл и бросился чинить крышу с таким энтузиазмом.
        Старик оперся плечом о балку крыльца, его взгляд был хитрым.
        - А мы вот с Эрилин пообщались, - сообщил он.
        - Да? Хорошо, - Гэбриэл сделал вид, что ни капельки не заинтересовался, но Хортона он не мог обмануть даже со способностями сатанида.
        - Не делай вид, что тебе не интересно, - усмехнулся старик.
        - Ладно, - сдался Гэбриэл, - и что же такого ты узнал?
        - Думаю, ничего нового из того, чего бы ты ни знал, раз влюбился в нее.
        Он попробовал сделать невинные глаза.
        - Я не говорил, что влюбился в нее.
        - А говорить ничего и не надо, - заверил старик. - Все и так ясно.
        "Всем все ясно... Просто отлично!"
        Хортон внимательно следил за его реакцией.
        - Насколько я понял, девчонка голубых кровей, - продолжил он. - То, как она говорит, как держится. Если не какая-нибудь принцесса, то аристократка, причем из высших слоев. Я прав?
        Хотелось бы Гэбриэлу знать, этот проницательный человек когда-нибудь ошибается? Казалось, он видит все и всех насквозь. Гэбриэл так часто и так долго занимался тем, что сдерживал и скрывал свои истинные чувства, что быть открытой книгой для этого мудрого человека, было великим облегчением.
        Гэбриэл кивнул, не видя смысла что-либо отрицать, когда старику и так все было очевидно.
        Хортон же посмотрел в сторону моря.
        - Просто будь там, где твое сердце, - с самым серьезным видом посоветовал он.
        ***
        Галька скрипела под сапогами. Он намеренно не пытался подойти бесшумно, чтобы не напугать ее, принцессу всегда нервировало, когда он появлялся неожиданно.
        Эрилин обернулась, на ее губах была улыбка. Кажется, на нее тоже это место действовало умиротворяющее.
        - Починил крышу? - поинтересовалась она.
        - Ага, - весело ответил Гэбриэл, - еще все петли смазал, теперь ничего не скрипит.
        - Хорошо, - отозвалась она и перевела взгляд на море. - Здесь вообще очень хорошо.
        - Я почти забыл, - признался он. - И я, правда, рад, что ты поехала со мной.
        Эрилин посмотрела на него блестящими глазами.
        - Я тоже рада. Очень... Посиди со мной, - попросила она, ее голос не был настойчивым, Гэбриэл прекрасно видел, что его отказ сделает ей больно.
        Но он и сам не хотел уходить.
        - Ты почему без плаща? - вдруг встрепенулась принцесса, только сейчас заметив, что он в одной рубашке.
        Гэбриэл пожал плечами.
        - Мне не холодно.
        На самом деле, по его меркам, сейчас было совсем тепло. Правда, теперь он не был уверен, переносимость холода - это эффект после обучения у сатанидов или же защита тела, подаренная матерью-ведьмой.
        Эрилин смотрела на него большими доверчивыми глазами. В этот момент ему бы очень хотелось, чтобы она не была принцессой, чтобы не было этой дороги в Иканор и всего, что последует за ней.
        Казалось, в этом месте нет места лжи и притворству и быть не может, и быть там, где сердце, как выразился Хортон, было куда проще, чем где бы то ни было.
        Поддавшись внезапному порыву, Гэбриэл протянул руку и сжал ладонь принцессы, ее пальцы были холодными.
        Эрилин растерянно вскинула глаза. "Что все это значит?" - спрашивали они. Хотел бы он сам знать.
        - Просто иди ко мне, - прошептал он, обнимая ее.
        Быть там, где сердце... Что ж, иногда, и правда, можно себе это позволить. И пусть хотя бы на несколько минут...
        Эрилин уткнулась носом ему в плечо и замотала головой.
        - Я не хочу в Иканор, - простонала она.
        - Я знаю, - Гэбриэл гладил ее по волосам, чувствуя, как она дрожит, но вовсе не от холода. - Но ты принцесса, и ты должна.
        Теперь пришел ее черед выдохнуть:
        - Я знаю... А потом Эмир выдаст меня замуж для блага государства, и я всю жизнь проживу с ненавистным мне человеком.
        - Он необязательно будет ненавистным.
        - Я хочу, чтобы это был ты, - простонала она, все еще не поднимая головы.
        Они никогда еще говорили так откровенно, не заходили так далеко даже в мыслях.
        - Эр, - Гэбриэл прижался щекой к ее волосам, чувствуя, как гулко колотится сердце в груди, - я не принц, я бродяга.
        - Мне все равно!
        - Я знаю...
        - Но мы могли бы уговорить Эмира дать тебе какой-нибудь титул...
        Она осеклась, понимая всю нелепость своих последних слов. Гэбриэл усмехнулся против воли, представив себе подобную картину.
        - Эр, мы ведь только недавно обсуждали, как важно знать, кто ты и для чего ты. И мы оба знаем, кто из нас кто, - сказал он.
        - О да, - простонала Эрилин, будто ей была ненавистна сама мысль, кто она.
        - Давай не будем говорить о том, что будет дальше, - предложил Гэбриэл. Здесь было слишком хорошо и уютно, чтобы думать о будущем, в котором их пути очень скоро разойдутся, и каждый пойдет своей дорогой. - Представь, что есть только сейчас, - на самом деле, именно так он и пытался жить постоянно: поменьше оборачиваться назад и не задумываться, что будет впереди.
        Она поерзала, усаживаясь поудобнее.
        - И сейчас мне очень хорошо, - прошептала принцесса, она подняла голову и посмотрела на него в упор. - Как думаешь, я нарушу слово, данное Эмиру, если ты меня поцелуешь?
        Гэбриэл приподнял бровь:
        - Не посрамить честь семьи Квинтано?
        - Ну да, - Эрилин скривилась. - То самое слово.
        Тут, конечно, как посмотреть. Эмира, наверняка, хватил бы удар, если бы он увидел их сейчас. Принцесса, очевидно, подумала о том же, потому что нахмурилась.
        - А ты как думаешь? - прищурился Гэбриэл, внимательно следя за ее реакцией. Она была близко. Очень.
        - Я думаю, с тобой моя честь в безопасности, - прошептала она.
        Он засмеялся и, наконец, поцеловал ее в губы. Их первый и, возможно, последний поцелуй, но думать о будущем в этот момент точно не хотелось.
        ***
        Хортон вышел их проводить. Он был расстроен, что они уезжают, но всячески пытался не подавать вида.
        - Я обязательно приеду еще, - пообещал Гэбриэл.
        Не слишком ли многим людям он обещал вернуться в последнее время? Лигас, теперь Хортон... А ведь Гэбриэл всегда придерживался правила не обещать того, что, возможно, не сможет выполнить. А еще он обещал себе не привязываться к людям и не позволять им привязываться к себе...
        - Я буду ждать. Не забывай старика, - и Хортон порывисто обнял его, одновременно пытаясь скрыть выступившие слезы.
        Что ж, вот и еще один человек, который будет его ждать. А если магическая защита не сработает, и кому-нибудь все-таки удастся его прикончить?
        "Вот черт..."
        Старик обнял и принцессу.
        - Удачи тебе, девочка, - пожелал он. - Я буду молиться за тебя.
        - Спасибо, - искренне поблагодарила Эрилин. - Вам тоже всего хорошего.
        Хортон кивнул Гэбриэлу:
        - Береги ее.
        - Именно этим я и занимаюсь все последнее время, - улыбнулся он и подмигнул принцессе, Эрилин одарила его злобным взглядом.
        Хортон рассмеялся, наблюдая за их пантомимой.
        - Удачи вам, дети, - пожелал он.
        Они попрощались и отправились в путь.
        Некоторое время ехали в молчании. Гэбриэл не знал, о чем думала принцесса, но у самого в голове роилась тысяча мыслей.
        Видеть Хортона было приятно, но в то же время эта встреча окунала в прошлое гораздо сильнее, чем хотелось бы признавать, бередила, казалось бы, совсем зажившие раны. А теперь Хортон еще и будет ждать его возвращения, а если он не вернется, это причинит старику боль.
        - О чем думаешь? - спросила Эрилин, заметив его задумчивый вид.
        Сложно было бы описать словами то раздробленное состояние души, в котором он в этот момент пребывал.
        Гэбриэл привычно дернул плечом, отбрасывая от себя невеселые мысли.
        - Да так, ни о чем. Просто подумал, что будет чертовски нехорошо, если я не смогу выполнить обещание и вернуться, ведь теперь Хортон будет ждать.
        - Но ведь ты вернешься? - не поняла Эрилин.
        - Обязательно, если буду жив.
        Она возмущенно зашипела.
        - Ты так легко говоришь о своей смерти, что это просто невыносимо.
        - Поверь, Эр, если я буду трястись над своей жизнью, это мне не больно-то поможет, - заметил Гэбриэл. - Может, поэтому-то я все еще и жив. Смерти не интересно забирать тех, кто к ней равнодушен.
        Принцесса снова издала звук, напоминающий шипение.
        - Стоило только отъехать от Хортона, и ты снова невыносим.
        Она была права, у доброго рыбака он позволил себе размякнуть. Но теперь - хватит. На этот мир нужно смотреть с усмешкой, именно это его всегда и спасало.
        - Мне многие говорили, что я невыносим. Так что будем считать, что это мое истинное лицо, - ответил ей Гэбриэл с ехидной улыбкой.
        Эрилин закатила глаза.
        26 глава
        Он нашел ее на палубе. Эрилин стояла, опершись о борт судна, и смотрела вдаль. Она была бледной и выглядела подавленной.
        Гэбриэл подошел ближе.
        - Если тебя укачивает, то почему ты не внизу? - поинтересовался он.
        Принцесса обхватила себя руками и поежилась.
        - Там еще хуже, у меня вообще все плывет перед глазами, когда я вижу, как качаются стены каюты. Тут хотя бы свежий воздух.
        - Иди сюда, - он положил ей руку на плечо, вынуждая повернуться.
        Эрилин нахмурилась, но не протестовала. Гэбриэл протянул руку и нажал нужную точку у нее на шее. Глаза принцессы удивленно распахнулись.
        - Как ты это сделал? - выдохнула она.
        Он пожал плечами и сцепил руки за спиной, чтобы больше не было соблазна к ней прикоснуться.
        - Это просто. Сатанидов учат полностью контролировать свое тело. Больше не тошнит?
        Эрилин покачала головой.
        - Прошло, будто и не было.
        - Хорошо, - Гэбриэл тоже облокотился о борт, море было ярко-синим и спокойным, стояло почти абсолютное безветрие. - Что? - даже не поворачиваясь, он почувствовал на себе пристальный взгляд принцессы.
        - Значит, полностью контролировать свое тело, - задумчиво произнесла она. - И свои чувства?
        - Разумеется.
        - Знаешь, - в ее голосе появилось раздражение, - там, на берегу у домика Хортона, мне так не показалось.
        - Упрекаешь? - ему удалось сказать это беспечно.
        Эрилин молчала целую минуту прежде, чем ответить.
        - Нет, - сказала она, наконец. - Конечно же, нет. Просто хотелось бы так же научиться контролировать свои эмоции.
        - Научишься, - уверенно ответил он. - Члены королевских семей обычно умеют это делать лучше других.
        - Наверное, все внутри должно окончательно выгореть, чтобы этому научиться, - теперь ее голос звучал обреченно. - Что ж, думаю, у меня получится, когда ты уедешь... - принцесса вдруг вскинула голову: - Ты ведь не сразу уедешь, едва мы сойдем с этого корабля? Ты поедешь с нами в Иканор?
        Она боялась того момента, когда он уедет, но это совсем не радовало.
        - Эр, я ведь обещал, - ответил Гэбриэл, - я провожу вас до самого Иканора и никуда не денусь, пока не буду уверен, что у тебя все в порядке.
        - А как же Лорис и его отец?
        Конечно же, она была права, и подобная задержка была нечестной по отношению к Эдвину, который нанимал его для конкретного дела, но уехать, не зная, что случится с Эрилин и ее братом, Гэбриэл не мог. Король ждал сына двадцать два года, и пусть это звучит жестоко, но ему придется подождать еще лишние несколько дней.
        - Лорис не против, - заверил Гэбриэл. - Мы это с ним уже обсуждали. Он сказал, что хочет помочь вам, чем сможет.
        Принцесса вздохнула, ее плечи немного расслабились.
        - Кто знает, что ждет нас дома, - тихо произнесла она. - Боюсь, что дядюшка уже прочно устроился на троне моего отца.
        Эмир и Эрилин часто упоминали коварного дядюшку Ридока, но никогда не говорили ничего конкретного. Ридок выступал, как некая темная фигура. Как мог он так долго жить при дворе и ни разу не вызвать ни у кого подозрения в своих нечистых намерениях, ни разу не проявить себя?
        - Расскажи мне о своем дяде, - серьезно попросил Гэбриэл. - Если дела пойдут плохо, лучше побольше знать о своем противнике.
        Эрилин задумалась.
        - Да нечего особо рассказывать, - сказала она. - Неприятный тип. Я никогда его не любила, но это было чисто на подсознательном уровне. Он никогда не делал ничего плохого, по крайней мере, явно, только смотрел на всех злым взглядом. Ридок - младший брат отца, и никогда не рассчитывал на престол, как мы думали. В делах государства участвовал постольку - поскольку, хотя в последние годы стал проявлять больший интерес. Отец этому радовался, говорил, что хорошо, что Ридок участвует в принятии многих важных решений, мол, будет Эмиру помощник, когда он займет трон.
        - Твой отец любил его?
        Эрилин зябко повела плечами.
        - Раньше я бы ответила однозначно, но теперь я ни в чем не уверена. А главное: я не уверена, что хорошо знала свою семью. Рассуждая здраво, думаю, что папа не мог его не любить в любом случае, ведь он был его родным братом. Я ведь не могу не любить Эмира, что бы он ни сделал? - почему-то в ее тоне просквозила вопросительная интонация, будто и в этих своих словах она была не слишком уверена. - Они не были друзьями, не были единомышленниками, но отец заботился о Ридоке, как о младшем брате.
        - И Ридок никогда не претендовал на трон?
        Принцесса решительно помотала головой.
        - Никогда. Ни у кого и мысли не возникало. Дядюшка всегда был труслив. Даже если был не согласен с решением отца, никогда не возражал, сверкал глазами и молчал. А когда папа хотел услышать его мнение по тому или иному вопросу, Ридок пытался уйти от ответа, не хотел брать на себя ответственность. Боже! - Эрилин устало потерла глаза. - Да никто и никогда бы не подумал, что Ридок способен на нечто подобное. Хотя нет, - поправила она сама себя, - то, что способен, я могла бы предположить, а вот, что решится, ни за что бы не поверила.
        Гэбриэл слушал внимательно, но пока тоже не находил никакой полезной зацепки. Не может слабый трусливый человек вдруг ни с того - ни с сего устроить дворцовый переворот, убить своего родного брата, избавиться от племянника и, в довершение, свалить все на племянницу и приказать ее казнить. Люди не меняются настолько, так не бывает.
        - Но ведь что-то должно было его подтолкнуть? - предположил Гэбриэл.
        Эрилин закусила губу.
        - Или кто-то, - пробормотала она.
        "Ого! Все-таки кто-то!"
        - Кто же? - Гэбриэл склонил голову набок, обратившись в слух.
        - В последний год дядюшка Ридок завел себе помощника, Этаниэла, - сказала Эрилин, - он называл его своим секретарем. Тот всюду таскался за ним и все время что-то записывал.
        - Ты знаешь, откуда он взялся? - заинтересовался Гэбриэл, чувствуя, что ответ кроется в этом самом секретаре.
        - Понятия не имею, - ответила принцесса, нахмурившись. - Я не интересовалась, мне он не нравился, и я всегда старалась обходить его стороной.
        - Почему?
        - Что, почему? Почему старалась обходить? - не поняла она.
        - Нет, почему он тебе не нравился? Только потому, что ты не любила дядю, а он работал на него?
        - Нет, - Эрилин покачала головой, - не поэтому. Вернее, не только поэтому. Он меня.. э-э.. - она запнулась, подбирая нужное слово, - пугал. Да, именно. Он меня пугал. Всегда такой идеальный, абсолютно одинаковая улыбка, словно приклеенная раз и навсегда на его лицо. Я нагрубила ему как-то раз, а он даже не отреагировал, все та же улыбочка и совершенно спокойные глаза.
        - И почему же ты ему нагрубила?
        - Он "клеил" мою личную служанку, а она, дура, и уши развесила, будто не знала, что у него в койке уже перебывал весь женский персонал дворца.
        А вот теперь Гэбриэл напрягся, все это напоминало ему... Нет, может быть, показалось?
        - Как он выглядит? - спокойно спросил Гэбриэл, хотя от догадки сердце забилось сильнее.
        Эрилин смотрела на него сначала удивленно, потом ее глаза превратились в щелки, очевидно, она поняла, о чем он подумал.
        - Ох, - выдохнула принцесса.
        - Эр, как он выглядит?
        - Очень красивый молодой человек, - безжизненно ответила Эрилин. - Высокий, стройный, гибкий. Правильные черты лица, всегда безупречный внешний вид, - ее голос стал тише. - Женщины так от него и млели... Ох, ты думаешь...
        Слишком много совпадений, Гэбриэл уже не думал, он не сомневался. Самое странное и не поддающееся объяснению это то, что люди прекрасно осведомлены о существовании сатанидов, но упорно продолжают попадаться на их удочку, не узнавая их и доверяясь снова и снова.
        - ... Этаниэл - сатанид? - закончила Эрилин.
        - О да, и никакой он не Этаниэл.
        - Ну, тогда все ясно, - встрепенулась принцесса, - это все объясняет. Дядюшка Ридок не был способен на решительные действия, и он нанял специалиста в этом деле - сатанида.
        Звучало гладко, но что-то во всем этом все равно не давало покоя.
        - А чтобы нанять этого самого специалиста разве решимость не требуется?
        - Меньше, чем потребовалось бы, чтобы убить брата собственноручно, - ответила Эрилин. - Ты думаешь, все было не так?
        Думал? Подозревал? И то, о чем Гэбриэл в этот момент думал, его пугало до жути.
        - Эрилин, - она вздрогнула и подняла на него глаза, он слишком редко звал ее полным именем, и принцесса это прекрасно знала, - сатаниды так не работают.
        - Что значит - так? - не поняла она.
        - Планы сатанидов безупречны, понимаешь? Абсолютно безупречны. Если бы план сатанида состоял в том, чтобы свалить все на тебя, ты бы умерла, и ни я, ни кто другой, не смогли бы тебе помочь. В действиях сатанидов не бывает слабых мест, все просчитывается на несколько шагов вперед, все варианты. Не один путь к победе, а все пути. Ты понимаешь?
        Эрилин не понимала.
        - Что ты хочешь сказать? Что Ридок не нанимал сатанида? Или что Этаниэл все-таки не сатанид?
        Да нет, судя по всему, этот секретарь как раз сатанид. Кто его нанял - другой вопрос.
        - Эр, я хочу сказать, что у него был другой план, - убежденно сказал он. - И в нем непременно предусматривалось, что ты сбежишь и бросишься за Эмиром.
        Вот теперь глаза принцессы полезли на лоб, она, наконец, поняла, что он хотел сказать. Ее руки непроизвольно сжались в кулаки.
        - Ты хочешь сказать, что Эмир во всем этом замешан? - прошипела она.
        Мог ли Гэбриэл сказать это с уверенностью? Откуда вообще взялись эти подозрения? Он чувствовал неприязнь к Эмиру с первой встречи, но, чтобы обвинить его в таком страшном заговоре, в ходе которого был убит его отец и чуть не погибла сестра, нужны были более веские аргументы, чем просто личная антипатия.
        - Эр, я сказал именно то, что и хотел сказать. Я знаю только одно: сатаниды так не работают. А в работе Братства я разбираюсь, как ни в чем другом.
        - Но ты подозреваешь моего брата, - это не было вопросом, Эрилин прекрасно поняла и все, что он сказал, и то, что не озвучил вслух.
        - Я знаю, как работают сатаниды, - повторил Гэбриэл. - И работают они именно так. Не знаю, какая роль во всем этом отведена Эмиру, но я уверен, что он знает гораздо больше, чем говорит.
        - Ты... обвиняешь.... моего... брата, - прошипела она, отчеканивая, каждое слово.
        Ну как же ей объяснить? На самом деле, Гэбриэл вовсе не был уверен, стоит ли вообще пытаться ей объяснять.
        - Я еще ни в чем его не обвинял, - напомнил он.
        - Ах, значит, "еще"?! - вскинулась принцесса.
        Гэбриэл пожал плечами:
        - Нам нужно больше информации.
        Эрилин смотрела на него просто убийственным взглядом.
        - Послушай меня, - ее голос звенел от ярости, - я скажу это только один раз, потому что я не хочу, чтобы разговор на эту тему когда-либо повторился. Я прошу, умоляю, требую, - ее руки поднялись, как если бы она хотела схватиться за голову, но потом опустились и снова сжались в кулаки, - чтобы ты никогда не выдвигал подобных предположений о моем брате. Он мой брат! Моя семья! Я верю тебе, как себе, но ему я верю еще больше, потому что Эмир мой родной брат! - голос Эрилин стал еще громче. - Если ты, и правда, любишь меня, никогда больше не смей говорить что-то о моем брате. Это жестоко! Это неправильно! Потому что я все равно не поверю! Ты не заставишь меня выбирать между ним и тобой. Это моя семья, понимаешь?
        Что он мог на это сказать? Гэбриэл чувствовал себя отвратительно, но со своими подозрениями ничего поделать не мог. У него никогда не было семьи, чтобы так слепо кому-то доверять.
        - Эр, я не хотел сделать тебе больно, - это все, что Гэбриэл мог сказать.
        - Но сделал! - ее щеки пылали. - Да, я признаю, твои ощущения не обманули тебя тогда с Андресом, но Эмир не он. Здесь ты ошибаешься!
        "Надеюсь, что именно я..."
        В этот момент снизу из кают показался Джоф. Он выпучил глаза.
        - Вы? Ссоритесь? - ахнул он, будто считал такое совершенно невозможным. - Что случилось?
        - Ничего! - отрезали Гэбриэл с Эрилин в один голос.
        Генти испуганно попятился.
        - Да я-то... Да я просто спросил... - и он убежал обратно вниз, чтобы не вызвать огонь на себя.
        Глаза Эрилин все еще яростно блестели.
        - Разговор окончен, - отрезала она. - Я пойду спать. Теперь меня тошнит не физически.
        Гэбриэл ничего не сказал и не стал ее останавливать. У него на сердце тоже было скверно, но ощущения не обманывали его ни разу!
        Он вовсе не утверждал, что Эмир все это затеял, но, возможно, что-то знал. Если сатанид позволил ему вернуться в Иканор, значит, его план предусматривал это изначально. Но что Гэбриэл может? Прийти и обвинить принца прямо, а потом посмотреть, лжет он или нет? Эрилин никогда ему этого не позволит.
        Он вздохнул и задумчиво уставился на тихую гладь воды.
        "Дай Бог, чтобы я оказался не прав..."
        ***
        Неделя морского путешествия прошла без неожиданностей. Только принцесса теперь его всячески избегала, проводя время или в одиночестве или в компании брата.
        А ведь Гэбриэл так стремился отдалиться от нее, и вот, пожалуйста, все произошло само собой. Но это почему-то не радовало.
        Лорис нашел его на палубе. Солнце садилось за горизонт, а на следующий день судно должно было прибыть в Миранью.
        - А, вот ты где! - обрадовался маг.
        Гэбриэл равнодушно пожал плечами.
        - Я вообще-то и не прятался.
        Лорис подошел ближе, в его взгляде была тревога.
        - Тебя не было за ужином.
        - Я не нуждаюсь в пище так часто, - отмахнулся Гэбриэл. Сейчас он нуждался кое в чем другом - в ответах.
        - Что с вами происходит? - не отставал маг.
        Гэбриэл сыграл в дурочка.
        - С кем это - с вами?
        Но Лорис не повелся на эту удочку.
        - Не притворяйся идиотом, - отрезал он. - Ты меня прекрасно понял. Эрилин ходит, как в воду опущенная, ты какой-то задумчивый. Что-то случилось?
        В том-то и дело, что ничего еще не случилось, совершенно ничего, что подтвердило бы его подозрения, а он уже поспешил и выдвинул обвинения.
        Гэбриэл вздохнул. Что толку скрывать и увиливать? Лорис на его стороне, он прекрасно видел это по тревоге в его глазах.
        - Эрилин мне кое-что рассказала, - признался Гэбриэл. - Мы пришли к выводу, что переворот в Иканоре - дело рук сатанида.
        - Ого! - Лорис даже присвистнул. - То есть нам придется столкнуться с сатанидом? Да уж, - он помрачнел, - нелегкая задачка.
        - Меня волнует не то, с чем мы столкнемся потом. Меня беспокоит то, что события, произошедшие в Иканоре, в той версии, которая нам известна, совершенно не сочетаются с действиями Братства. Планы сатанидов сложные, многоступенчатые, идеальные. Они не срываются просто так, потому что принцесса по чьему-то недосмотру сбежала из-под стражи.
        Гэбриэл еще раз убедился, что не ошибся в Лорисе. Этих слов было достаточно, чтобы маг все понял. Лорис нахмурился.
        - Ты хочешь сказать, что если Эмир и Эрилин возвращаются домой живые и невредимые, план сатанида это предвидел?
        "Хочешь сказать" точно неверная формулировка, ему совсем не хотелось говорить ничего подобного.
        - Я думаю, что план не просто это предвидел, возможно, именно в этом он и состоял. Эмир возвращается домой чуть ли не народным героем, наследником престола, чудом спасшимся из плена, и разоблачает дядюшку. А дядюшка, как всем известно, никогда умом не блистал. Что, если Ридок всего лишь расходный материал?
        Вот теперь глаза Лориса расширились от ужаса.
        - Бог мой, только не говори, что ты выложил эти мысли принцессе? - простонал он.
        Гэбриэл поморщился.
        - А почему, по-твоему, она смотрит на меня волком все эти дни?
        - Вот дерьмо-то, - не сдержался Лорис.
        - И ни говори, - признал Гэбриэл. - Дерьмо еще то. Ты-то сам что об этом думаешь?
        Маг поджал губы, будто демонстрировал, что вообще не желает думать и говорить на эту тему.
        - Я ничего не думаю, - сказал он после затянувшегося молчания. - Я не питаю симпатии к Эмиру, но тут я прекрасно понимаю Эрилин и ее реакцию. Ты ведь понимаешь, что фактически обвинил ее родного брата в убийстве их отца?
        Еще бы он не понимал.
        - А что, если я прав? - не сдавался Гэбриэл. Он не мог объяснить свои ощущения известными словами. Это говорило подсознание и прекрасная осведомленность в методах сатанидов.
        - У нас нет доказательств, - напомнил Лорис.
        Что ж, по крайней мере, он употребил "у нас", а не "у тебя".
        - Но мы должны держать с Эмиром ухо востро, - продолжал настаивать Гэбриэл.
        Лорис еще немного помолчал.
        - На самом деле, я не верю, что принц способен на нечто подобное, - наконец, решил он. - Эмир не герой и далеко не золотой души человек, скорее уж избалованный эгоист, считающий себя лучше других, но он не подлец. И он заботится о своей сестре, конечно, в свойственной ему эгоистичной манере, но заботится.
        Так-то оно так...
        - Думаешь, я все придумал? - прямо спросил Гэбриэл.
        Лорис попробовал отвести взгляд, но потом все же посмотрел ему прямо в глаза.
        - Я думаю, ты не объективен. Да и сатаниды... Откуда тебе знать так точно, как они работают? О них слишком много противоречивых слухов, и лично я считаю, что их сверхспособности сильно преувеличены.
        Лорис ведь до сих пор не знал, что Гэбриэл сам один из них. Или был одним из них. Он уже и сам не знал.
        - Я, правда, надеюсь, что я ошибся, - сказал Гэбриэл.
        Лорис дружески хлопнул его по плечу.
        - Просто дай принцу шанс, - посоветовал он. - Может, Эмир не так уж и плох.
        ***
        Судно пришвартовалось в порту Мираньи на рассвете. Туда-сюда сновали люди, рабочие выгружали сундуки с товаром.
        Эрилин поежилась, здесь было холоднее, чем в Гелии, настоящая зима. Радовало одно - до Иканора осталось всего-ничего.
        Принцесса чувствовала себя морально истощенной, усталой, выжатой. Последняя неделя на корабле стала просто невыносимой. Как мог Гэбриэл сказать такое? Да, Боже правый, как он мог хотя бы подумать?
        Эрилин верила ему безоговорочно, доверяла во всем, но обвинение ее брата было просто выше ее понимания, это не вмещалось в голову.
        Принцесса заново узнала Эмира за время их пути из Сараны, что-то увидела в нем впервые, в чем-то разочаровалась. Но подозревать его в причастности к смерти отца? Нет, однозначно нет!
        Прошла неделя с их с Гэбриэлом разговора. Тогда она ужасно разозлилась, теперь злость прошла, осталось непонимание. Эрилин почему-то думала, что Гэбриэл подойдет к ней на уже следующий день и извинится, возьмет свои слова обратно... Но он не подошел. А это значило только одно: Гэбриэл по-прежнему верит в то, что сказал. От этого на душе было не просто отвратительно, было противно. Ей казалось, он ее предал. Как бы Эрилин ни любила его, она никогда и ни за что не стала бы выбирать между ним и семьей. Иногда нужно просто слепо доверять кому-то. И кому, как не родному брату?
        Гэбриэл первый из их компании спустился по трапу корабля на пристань. Он даже не посмотрел в ее сторону. Злится или чувствует вину?
        "Плевать. Я знаю, во что верю".
        Эрилин спустилась вслед за братом, он обернулся, подал ей руку, чтобы она не упала.
        Ну как можно вообще было подозревать этого человека? Да, у Эмира оказался довольно скверный характер, но ведь это не преступление, не так ли?
        Брат будто прочел ее мысли. Он нахмурился.
        - С тобой все нормально? - спросил Эмир. - Ты какая-то странная.
        Эрилин выдавила из себя улыбку.
        - Все нормально, просто немного страшно.
        Это была правда, вернее полуправда, но ведь ей на самом деле было страшно возвращаться в Иканор.
        Эмир улыбнулся ей в ответ.
        - Все будет хорошо, - заверил он.
        Ей еще никогда не хотелось так верить брату, как в этот момент.
        ***
        В Миранье они остановились в той самой гостинице, где совсем недавно, а может быть, тысячу лет назад, Эрилин просила Гэбриэла, тогда еще совершенно чужого ей человека, помочь ей и проводить в Сарану.
        Даже несмотря на мрачное настроение, Эрилин улыбнулась этой мысли. На что она тогда рассчитывала? Как хватило смелости? Откуда взялось столько настойчивости?
        В гостинице ничего не изменилось и, хотя на улице значительно похолодало, отопления в этом месте по-прежнему не было. С другой стороны, возможно, именно это и послужило причиной почти полного отсутствия постояльцев в гостинице, что сыграло путникам на руку. Почти все комнаты оказались пусты, и их предоставили им за бесценок. Эрилин даже достался отдельный номер.
        Оставшись одна и заперев дверь, принцесса вздохнула с облегчением. Странно, раньше она никогда не радовалась одиночеству, а теперь воспринимала его, как глоток свежего воздуха.
        Она забралась с ногами на широкий подоконник, кутаясь в плащ, и уставилась в окно на летящие хлопья снега.
        Казалось, золотая осень была еще вчера, и вот уже самая настоящая зима. Быстро. Смена времен года неотвратима и не поправима, как смерть...
        "Какая нелепая мысль!"
        Этой осенью ее отец был еще жив, его здоровье улучшалось, он шел на поправку, и ничего не предвещало беды. Эрилин занималась тем, что все время протестовала, борясь за свою независимость, фехтовала со стражей и веселилась, отпугивая женихов... Как же тогда все было легко и просто... Она даже считала себя мастером фехтования. Забавно, какой на самом деле беспомощной и неопытной она оказалась.
        Эрилин посмотрела на свои руки, все пальцы были в уже подживающих ссадинах и мозолях. Гэбриэл говорил, что она делала успехи в стрельбе из лука, но она чувствовала, что стреляет так же, как и фехтует: в настоящем бою ее убьют в первые пять минут...
        Принцесса не додумала мысль. В дверь постучали.
        Она спрыгнула с подоконника и, не спросив, кто, распахнула дверь.
        Почему-то Эрилин даже не удивилась, увидев на пороге Гэбриэла. Она ждала, что он придет, все эти дни.
        Злобы и воинственности в ней давно уже не было, только усталость.
        - Если ты пришел, чтобы прочистить мне мозги, то уходи, - попросила она, пытаясь не встречаться с ним глазами.
        Но Гэбриэл не ушел.
        - Могу я войти?
        Это что-то новенькое. С каких пор он спрашивает разрешения?
        Эрилин отошла от двери, все еще смотря в пол.
        - Проходи.
        Гэбриэл вошел и прикрыл за собой дверь. Он молчал и она тоже, просто стояла посреди комнаты, вытянув руки по швам, и смотрела под ноги.
        - Эр, я был не прав, - сказал Гэбриэл. - Я не должен был взваливать на тебя такое.
        Не "извини, я ни в чем не подозреваю твоего брата", мрачно отметила она.
        - Я пустился в хладнокровные расчеты в духе Братства, - продолжал он, - не думая о твоих чувствах.
        - Ты все еще подозреваешь моего брата, - прошептала Эрилин, почему-то голос звучал еле слышно.
        - Но я забыл, что ты не можешь его ни в чем подозревать. И не должна.
        К горлу подступил ком, казалось, что она сейчас заплачет, но глаза по-прежнему оставались сухими.
        - Он мой брат, - шептала принцесса, - семья - это святое, я умру за него, а ты говоришь мне такие вещи... Я буду верить в него до последнего... Не знаю, до чего последнего: до последнего дня своей жизни, до последнего вздоха. Потому что, если не верить родному брату, то зачем жить?
        Она все еще смотрела в пол. Гэбриэл подошел ближе и приподнял ее лицо за подбородок. Их глаза встретились.
        - Мне, правда, очень жаль, что я все это тебе сказал.
        Гэбриэл был искренен, она не сомневалась. Но как быть с тем, что он был искренен и уверен в своих словах, когда обвинял Эмира невесть в чем?
        Мысли и чувства совершенно смешались. Эрилин всхлипнула и уткнулась головой ему в грудь.
        - Ты мне очень дорог. Ты и Эмир - два самых дорогих для меня человека. Если я для тебя что-то значу, постарайся мне поверить, что на этот раз права я. Доверься мне, пожалуйста.
        Он обнял ее.
        - Я постараюсь.

27 глава
        План Эмира был прост до безобразия, но, Гэбриэл не мог не признать, вполне мог сработать.
        Сначала принц планировал пробраться в город тайно, посмотреть обстановку, разыскать верных людей. Но потом, по мере приближения к Иканору, его мнение плавно изменилось. Он стал все больше рассуждать на тему, что наследнику престола не престало прятаться и проникать в собственное королевство, подобно вору. И Эмир решил просто-напросто появиться на границе, как ни в чем не бывало, и заявить о своем намерении встать во главе государства вместо отца.
        Сначала Гэбриэл отнесся к подобному плану весьма скептически, но потом вспомнил, что обещал Эрилин просто поверить Эмиру и ни во что не вмешиваться, и прикусил язык.
        Они подъехали к границе Иканора, ничуть не таясь. Эмир приказал всем - именно приказал! - ждать в сторонке, а сам направился к страже у пропускного пункта, так выпрямившись и высоко подняв голову, что создавалось впечатление, что он проглотил грабли.
        - Индюк, - в полголоса прокомментировал Лорис его поведение.
        Гэбриэл улыбнулся краем губ, но потом посерьезнел.
        - Как бы не поджарили к столу этого индюка.
        Лорис пожал плечами.
        - Ну, он все-таки здесь вырос, и он знает менталитет здешних людей.
        - Или возомнил, что знает...
        Гэбрил внимательно следил за Эмиром. В каждом его движении, в каждом жесте появилось королевское величие, которого не было до этого. Принц был счастлив вернуться в Иканор, это было очевидно, и тут в его искренности можно было не сомневаться.
        Но также Гэбриэл отметил, что, помимо радости, в нем не было страха и неуверенности, которые должны были сопутствовать любому в подобной ситуации.
        "Прекрати искать против него доказательства", - одернул себя Гэбриэл, в конце концов, он обещал Эрилин этого не делать.
        Вся группа остановилась вне зоны слышимости, вперед поехал один Эмир, но не нужно было ничего слышать, чтобы понять, что происходит. Стражники вытянулись по струнке, их глаза округлились.
        - Ваше высочество! - выдохнул один из них, не нужно было уметь читать по губам, чтобы догадаться. - Вы живы!
        На лицах обоих стражников было удивление и восторг, и вот оба уже преклонили колени перед наследником.
        Лорис моргнул.
        - Искренняя радость, - прокомментировал он. - Ну надо же.
        Гэбриэл был с ним согласен, искренняя что ни на есть. Возможно, план принца, заявиться вот так открыто, был не так уж и плох.
        Тем временем Эмир что-то сказал стражникам и зашагал обратно к своим спутникам. Один из них же на трясущихся ногах побежал в сторожку, и оттуда уже через пару секунд выскочил гонец в красной одежде, вскочил на коня и помчался в сторону города.
        - За эскортом? - предположил Лорис.
        - Похоже, - отозвался Гэбриэл. Все было слишком легко и просто, и ему это не нравилось.
        - Что они сказали? - нетерпеливо потребовала Эрилин, когда принц приблизился.
        Эмир одарил ее холодной надменной улыбкой.
        - И нечего так переживать, - сказал он. - Я же говорил, что все так и будет. Все думали, что я убит, и вот я здесь, живой и здоровый. Все счастливы.
        Но принцесса не успокоилась от этих слов.
        - А Ридок? Кто знает, что предпримет он?
        Эмир поморщился, будто откусил что-то несвежее.
        - Плевать на Ридока. Его слово против моего. Я наследник престола, сын своего отца. И народ сразу же поймет, кто есть кто. Естественно, что я бы не стал участвовать в заговоре против короля, потому что трон и так бы перешел ко мне. Так что поддержка иканорцев мне обеспечена. А больше ничего и не нужно.
        Эрилин закусила губу, глядя на брата, явно не согласная с его беспечностью, но спорить не стала.
        - Сейчас прибудет эскорт, - продолжал Эмир, - и мы въедем в город так, как и подобает королевским особам. Мы отправимся на главную площадь и сразу же известим народ о настоящем положении дел.
        - Эмир, это безумие! - воскликнула Эрилин, но снова замолчала под негодующим взглядом брата.
        - Это мое решение, - отчеканил он. - И я уверен в его правильности. Лорис, - принц устремил взгляд пылающих глаз на мага, - мне нужно, чтобы ты включил магические громкоговорители, чтобы все жители города нас слышали.
        Лорис нахмурился и посмотрел на Гэбриэла. Гэбриэл, в свою очередь, пожал плечами. Он был полностью согласен с Эрилин, считая такой прыжок с места в карьер полнейшим безумием, но принцесса недавно очень сильно просила попридержать свое мнение при себе, поэтому Гэбриэл не собирался ни во что вмешиваться.
        - Почему ты смотришь на него? - разозлился принц. - Ты тоже наследник престола, мы должны держаться вместе.
        Лорис хмыкнул.
        - Он мне больше нравится, - с ухмылкой признался он.
        Глаза Эмира вспыхнули, но он быстро взял себя в руки.
        - Ну и чувство юмора у вас, принц, - процедил он.
        Лорис пожал плечами, мол, он вовсе не шутил.
        - Ну, так сделаешь? - не сдавался Эмир.
        - Хорошо, - согласился маг, - сделаю, если ты, правда, уверен.
        Эмир скрипнул зубами:
        - Уверен.
        - Ладно, тогда сделаю.
        Эскорт появился на удивление быстро. Очень скоро из городских ворот выехал вооруженный отряд, окружающий богато украшенную карету.
        Гэбриэл скривился.
        - Не хватает танцующих наложниц впереди.
        Эмир одарил его просто убийственным взглядом, но должного эффекта не добился, Гэбриэлу было наплевать на мнение наследника.
        - Что ты знаешь о королевских порядках, - презрительно бросил принц.
        Ну, при учете того, что Гэбриэл был лично знаком с гораздо большим количеством глав государств, чем сам Эмир...
        - О, ровным счетом ничего, - равнодушно ответил он.
        Ноздри принца раздувались от гнева.
        - Учти, - он погрозил указательным пальцем, - ты спас мою жизнь, я это ценю, но не вздумай открыто оспаривать мои решения, когда мы окажемся в Иканоре. Это недопустимо.
        Теперь Эмир напоминал индюка, как никогда.
        - Ты меня понял? - каждое слово принца было сдобрено порцией желчи.
        Гэбриэлу захотелось закатить глаза и послать его куда подальше, но он сдержался.
        - Понял, - ответил он. Что ж, пусть Эмир устраивает свое шоу, это его королевство.
        Процессия подъехала к ним. Ехавший впереди спрыгнул с коня. Это был мужчина лет сорока, высокий, подтянутый, с легкой проседью в темных волосах и бороде. Его глаза лучились радостью.
        - Ваше высочество! - выдохнул он и отвесил Эмиру поклон до самой земли. - Вы живы! Это правда!
        - Кто это? - шепнул Джоф принцессе.
        - Ноквелл, - ответила Эрилин, почти не разжимая губ, - много лет был правой рукой моего отца, а с тех пор, как Ридок стал активно участвовать в делах королевства, Ноквелл отдалился от дворца, и отец произвел его в главнокомандующие армии и королевской стражи.
        Тем временем Ноквелл устремил взгляд на принцессу, его глаза расширились.
        - Ваше высочество? - ахнул он.
        - Моя сестра спасла меня из плена, - сказал Эмир, - и помогла вернуться сюда. Поэтому я официально заявляю, что все обвинения в ее сторону были клеветой.
        Ноквелл выдохнул и устало провел рукой по лицу.
        - Слава Богу, - пробормотал он. - Я так и думал.
        Эрилин натянуто улыбнулась, можно было понять и без слов, что она подумала, что одной веры было как-то маловато, когда ее заперли в темнице и предоставили на растерзание стражников. Гэбриэл тоже нахмурился, представив, что стало бы с принцессой, если бы тогда ее притащили не в его камеру.
        - Ты приказал взять Ридока под стражу? - спросил Эмир.
        Ноквелл вытянулся в струнку.
        - Как и передал гонец.
        - Его схватили?
        - Не знаю, ваше высочество, я поехал встречать вас.
        Эмир скрипнул зубами.
        - Плохо. Его необходимо схватить, пока он ничего не успел предпринять. Он виновен в смерти моего отца и должен ответить за все.
        Глаза Ноквелла подернулись праведным гневом.
        - Будет сделано, ваше высочество.
        - Хорошо, и не забудьте о его секретаре, - важно кивнул Эмир. - А теперь, не медля, я хочу предстать перед своими подданными и сообщить им о своем возвращении, - он кинул быстрый взгляд на Эрилин, - и обелить имя моей сестры.
        - Как пожелаете, - Ноквелл отвесил ему еще один поклон и распахнул перед ним дверцу кареты, - прошу вас.
        -Пошли, Эрилин, - распорядился Эмир приказным тоном.
        Принцесса не выглядела довольной, но все же слезла с коня и передала поводья одному из стражников.
        Они с Эмиром сели в карету, и главнокомандующий закрыл дверцу, потом повернулся к остальным:
        - Прошу следовать за нами, господа, - кивнул он и пошел к своей лошади.
        Гэбриэл с Лорисом переглянулись.
        - Шоу начинается, - пробормотал маг.
        Гэбриэл хмыкнул.
        - Похоже на то.
        ***
        Ко времени их прибытия площадь была полна людей. Слухи о возвращении наследника разлетелись быстро.
        Когда Эмир вышел их кареты, поднялся радостный гул, который тут же удивленно смолк при появлении Эрилин. Еще бы, ведь все считали ее виновницей смерти и отца, и брата. Надо отдать Эмиру должное, он оценил этот нюанс, и демонстративно взял сестру за руку, толпа ахнула и снова радостно загудела.
        Принц и принцесса поднялись на помост, Лорис последовал за ними, чтобы включить громкоговорители, как и обещал.
        Джоф потянулся за ними, но Гэбриэл поймал его за рукав.
        - Куда? Тут и без нас полно драматических артистов.
        Генти непонимающе уставился на него, но возражать не стал и остался у помоста.
        - Ты туда не пойдешь? - удивился он.
        Гэбриэл скривился.
        - Ни в жизнь, - отозвался он. Что бы там он ни обещал принцессе, Гэбриэл все равно не верил Эмиру.
        Тем временем Лорис настроил громкоговорители, и голос принца разлетелся над площадью, подобно грому. Ропот в толпе смолк, и все, как завороженные, уставились на помост.
        - Мои дорогие иканорцы, - провозгласил Эмир. - Я рад приветствовать вас и сообщить о своем здравии и возвращении, - люди радостно загудели, но принц властно поднял руку, и голоса снова смолкли.
        "Интересно, - отрешенно подумал Гэбриэл, - если он снова поднимет руку, они опять зашумят?"
        - ... Я пришел сюда, чтобы рассказать вам правду о вероломстве своего дядюшки, самозвано провозгласившего себя королем. Это он виновен в смерти моего отца, короля Эрона. Он обвинил во всем мою сестру, пытаясь уйти от возмездия. Но правда всегда выходит наружу! Принцессе Эрилин удалось сбежать, и она разыскала меня и помогла вернуться домой. Теперь мы, дети Эрона Квинтано, здесь, и мы положим конец несправедливости. Я обещаю вам, что виновные будут наказаны, а я буду править так же честно, как мой отец, и сделаю все для своего народа.
        - По-моему, он хорош, - шепнул Джоф.
        - Ага, - хмыкнул Гэбриэл. - Прямо соловьем заливается.
        - За что ты на него так взъелся? - недоумевал Генти.
        Гэбриэл дернул плечом.
        - Не знаю.
        Эмир говорил долго, о чести, о доблести сестры, о коварстве дяди, а люди слушали его, поразевав рты. Что ж, видимо, принц действительно знал свой народ и правильно предугадал его реакцию. Никому не нужно было ничего доказывать, одного его появления было достаточно, чтобы люди обвинили Ридока во всех смертных грехах.
        Появился Ноквелл, отлучившийся на время выступления Эмира, он выглядел довольным. Главнокомандующий поспешил к принцу, едва он спустился с помоста.
        - Мои люди взяли Ридока, он пытался бежать, его схватили уже на выезде из города.
        - А его секретарь? - встревожено спросил Эмир, и Гэбриэлу показалось, что в поимке сатанида принц заинтересован даже больше, чем в дядюшкиной.
        Ноквелл развел руками.
        - Как сквозь землю провалился. Говорят, его никто не видел еще со вчерашнего дня. Усилить поиски?
        Эмир подумал пару секунд.
        - Нет, - решил он, - думаю, раз его никто не видел, он почувствовал опасность и сбежал еще вчера.
        Не послышалось ли в его голосе облегчения? Или Гэбриэл сам подгонял факты под свои подозрения? Он не знал ответов.
        - Ридока в темницу под особую охрану, - распорядился Эмир. - И пусть все готовят к казни, проведем ее завтра на рассвете.
        При этих словах Эрилин, стоящая за плечом брата, побледнела, но решительно сжала губы, соглашаясь со справедливым решением.
        - А сейчас мы идем во дворец, - сказал Эмир, обращаясь к Ноквеллу, - мне понадобится твоя помощь, чтобы отсортировать верных людей. В твоей верности, как старого друга отца, я не сомневаюсь, и мне понадобится твое мнение, чтобы не ошибиться и не обвинить невиновных.
        - Да, ваше вели... высочество, - Ноквелл оговорился, но быстро исправился, хотя до "величества" Эмиру осталось лишь пройти официальную церемонию коронации, на самом же деле все уже считали его своим королем.
        Тут Эмир вспомнил про остальных. Он посмотрел на Гэбриэла с плохо скрытой неприязнью, но спросил вежливо:
        - Вы все с нами?
        - Я хотел бы навестить деда, - робко сказал Джоф, - ты... вы... ваше высочество, вы обещали мне амнистию и...
        - Я помню, - быстро ответил Эмир, - можешь быть спокоен. Здесь тебе ничего не грозит.
        Генти расцвел и забормотал слова благодарности.
        Все подались в направлении дворца, но Джоф не спешил уходить и догнал Гэбриэла.
        - Ты ведь не уедешь без меня?
        Гэбриэл предполагал нечто подобное, но все же удивленно поднял брови.
        - Ты дома, ты прощен, к чему тебе еще стремиться?
        Генти смущенно пожал плечами.
        - Мне кажется, я уже не смогу жить, как прежде, - признался он.
        - Ты еще не пробовал, - напомнил Гэбриэл.
        - Возьми меня с собой, - настаивал Джоф, - хотя бы посмотреть Алаиду, а потом я вернусь домой.
        - Не злобствуй, - вставил оказавшийся рядом Лорис, - пусть едет с нами, втроем веселее, - и он подмигнул юноше, Джоф засветился от неожиданной поддержки.
        - Ладно, - сдался Гэбриэл, хотя заранее подозревал, что из этого не выйдет ничего хорошего, - но только до Алаиды, а на обратном пути я притащу тебя за шкирку и верну деду.
        Генти радостно закивал и заторопился улизнуть, пока он не передумал.
        - Мы уедем завтра в полдень! - крикнул Гэбриэл ему вслед.
        Джоф обернулся уже на бегу, махнул рукой в знак того, что понял, и затерялся в толпе.
        - Завтра? - в свою очередь удивился Лорис. - Так скоро?
        - Завтра Ридока казнят, - ответил Гэбриэл, - дворец почистят от заговорщиков. Эмир получит всю власть. Так что Эрилин будет в безопасности, а именно после этого я и обещал уехать.
        - Но ты по-прежнему не доверяешь Эмиру, - догадался маг.
        Гэбриэл пожал плечами:
        - Не похоже, чтобы кого-то здесь волновало мое мнение.
        ***
        Дворец был все тем же, хотя за короткие несколько месяцев он успел поменять хозяев, но на нем это никак не отразилось. Эрилин всегда знала, что дом - это не здание, это люди, и, вернувшись, она еще раз в этом убедилась. Оказаться во дворце, в котором больше не было ее отца, было невыносимо.
        Принцесса вошла в свою комнату. Казалось, она не была здесь целую вечность. Вещи валялись в беспорядке после ее последнего разговора с Ридоком, когда она набросилась на него. Похоже, никто с тех пор сюда не заходил.
        Эрилин со злостью вспомнила тот день. Ну, кто просил ее вести себя как ребенок? Ведь она могла притвориться, что на его стороне, выиграть время, все получше разузнать, найти верных людей, связаться с тем же Ноквеллом, в верности которого она никогда не сомневалась, и только потом бросаться за Эмиром. Но нет же, эмоции, как всегда, взяли верх. Про Ноквелла она даже не вспомнила, посчитала всех врагами и бросилась, куда глаза глядят. Если бы не Гэбриэл, принцесса давно бы поплатилась за свою глупость.
        Гэбриэл... При мысли о нем стало грустно. Он сказал, что завтра они с Лорисом уедут в Алаиду. Вот и конец их приключениям и конец не начавшимся отношениям. С другой стороны, совсем недавно она думала, что он погиб, так что просто расставание было лучшим из всех возможных исходов.
        Прибежали служанки и, беспрестанно извиняясь, стали наводить порядок. По правде говоря, Эрилин мало волновали грязь и разбросанные вещи. Все, что ей сейчас хотелось, это принять ванну и лечь спать, о чем она немедленно и сообщила. Служанки умчались выполнять волю ее высочества.
        Эрилин распахнула шкаф, на вешалках висели разноцветные платья, которые она никогда толком и не носила. Но раз принцесса вернулась во дворец, пора забыть о полумужской одежде и о ребячестве. Отныне и навсегда она будет вести себя так, как должно. Жаль, что отец не дожил до этого момента. Он все время призывал ее к благоразумию.
        Эрилин нашла темно-синее платье, такое темное, что с первого взгляда казалось черным. Да, пожалуй, то, что нужно, именно его она и наденет завтра на казнь Ридока.
        Принцесса не одобряла публичные казни, но все же считала, что Эмир абсолютно прав, и дядюшка не заслуживает ничего другого. Жаль одного, того, что его секретарь успел сбежать. Конечно, если он сатанид, навряд ли, удалось бы добиться от него признания. Но он заслуживал самого жестокого наказания за свои злодеяния.
        - Ваше высочество, ванна готова, - доложила одна из служанок.
        Эрилин вздохнула и направилась в ванную.
        За окном уже темнело. Завтра будет новый день и начало новой жизни.
        ***
        Они столкнулись с Лорисом утром в коридоре. Маг на ходу натягивал перчатки.
        - Уходишь? - удивился Гэбриэл.
        - Да, хочу навестить местную общину магов. Говорят, здесь их очень мало, и держатся они особняков, но хотелось бы выразить свое почтение и посмотреть, как тут живется магам.
        - К обеду вернешься?
        - Да, помню, помню, - отозвался Лорис, - мы договорились выезжать в полдень. Я успею.
        Гэбриэл пожелал ему удачи, и маг умчался по своим делам. Оставшись один, Гэбриэл вышел на балкон выходящий прямо из коридора на улицу. На площади уже начал собираться народ, казнь бывшего короля вот-вот начнется.
        Гэбриэла всегда удивляла страсть людей к чужой смерти. Когда его казнили в Алаиде, площадь тоже была полной. Здесь, конечно, казнь обещала быть куда более зрелищной: во-первых, казнили самого короля, во-вторых, ему должны были отрубить голову, а чем больше крови, тем больше это почему-то нравится толпе.
        По коридору раздались шаги. Гэбриэл заранее понял, кому они принадлежат, но оборачиваться не стал, продолжая наблюдать, как прибывает народ на площадь.
        - Доброе утро, - поприветствовала его Эрилин. - О! - она тоже оценила масштабы будущего действа. - Вчера во время речи Эмира их было в три раза меньше.
        Гэбриэл хмыкнул.
        - Ну, вчера Эмир не орошал помост своей кровью.
        - Да уж, - протянула Эрилин.
        Гэбриэл повернулся к ней и... не узнал. Она выглядела иначе, такой он ее еще не видел. Хотя Лигас в свое время и пыталась одеть ее так, как в ее понимании должна одеваться девушка, она явно шла не по тому пути. Бесспорно, тогда, в "Неземных удовольствиях" Эрилин была красива в алом платье с цветами, вплетенными в волосы, но это был не тот образ. Вот сейчас он увидел перед собой настоящую принцессу.
        На ней было темно-синее платье, подчеркивающее фигуру и ниспадающее легкими волнами до самого пола, волосы подобраны вверх, на тонкой шее скромное золотое украшение. Никаких излишеств, но в то же время эффект просто сногсшибательный.
        - Ты очень красивая, - не сдержался он.
        Эрилин повела плечами в тонком синем шелке.
        - Мой отец хотел, чтобы я выглядела и одевалась так, - грустно сказала она, - думаю, пришло время.
        - Твой отец гордился бы тобой.
        Ее губы тронула улыбка.
        - А он и гордился. Всегда. Как бы я себя не вела, - она снова помрачнела. - Ты уезжаешь сегодня?
        Гэбриэл кивнул. К чему продолжать агонию? Он должен был уехать, рано или поздно. Так почему бы не сегодня?
        - Я обещал, что уеду, как только смогу оставить тебя в безопасности, - напомнил он.
        - Да, - согласилась Эрилин, - думаю, теперь все будет хорошо. По правде говоря, я и не рассчитывала, что все будет так просто. Я думала, придется возвращаться в город тихо, скрываться, искать верных людей, потом прорываться к Ридоку с боями, доказывать народу право Эмира на престол, а, оказалось, стоило ему появиться, все решилось само собой.
        Вся эта простота и ему казалась подозрительной, но эти подозрения так и не возымели под собой твердой почвы.
        - Это только доказывает, что люди очень любили твоего отца.
        - О, да, - кивнула Эрилин, - это правда, очень любили. Его нельзя было не любить.
        - Я побывал во многих королевствах, но Иканор - единственное, где подданные говорили о своем короле не со страхом, а с благоговением.
        Принцесса улыбнулась печальной ностальгической улыбкой, а потом снова посмотрела на площадь, и улыбка пропала.
        - Скоро все кончится, - сказала она. - Многое бы отдала, чтобы не присутствовать при всем этом.
        - Ты можешь не смотреть, - напомнил Гэбриэл, на самом деле, он сам не испытывал желания присутствовать на казни, - тебя никто не осудит.
        - Нет, - решительно ответила Эрилин. - Я принцесса, и я должна. Довольно бегать от себя и своего предназначения. Я должна пройти этот путь до конца. Хортон прав, мы должны знать, кто мы и для чего.
        Гэбриэл только склонил голову, признавая ее правоту и не споря.
        Снова раздались шаги. Появился Эмир в сопровождении Ноквелла и нескольких стражников.
        - Пора, - провозгласил принц, и все последовали за ним.
        Они не пошли на площадь, а перешли на другой балкон, как раз предназначенный для публичных заявлений короля. Слуги принесли удобные кресла и расставили их по периметру. Эмир и Эрилин разместились посередине, чтобы иметь лучший обзор, рядом Ноквелл, стража встала за спиной.
        Гэбриэл отказался от принесенного для него кресла и тоже остался стоять. Казалось неправильным наблюдать казнь, усевшись, как в театре, хотя все, похоже, воспринимали происходящее, как представление.
        Палач с огромным топором уже поджидал своего "клиента". Ридока вывели на помост два гороподобных стражника. Руки бывшего короля были связаны за спиной, взгляд затравленный, на скуле кровоподтек, видимо, он сопротивлялся при аресте.
        Эрилин подалась вперед и сжала подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев. Эмир же... Принц не выражал никаких эмоций, спокойный и величественный. Гэбриэлу показалось, что он доволен, хотя Эмир не улыбался и никак не выражал своих эмоций.
        Принц поднялся.
        - Я приказываю казнить этого человека за измену, - провозгласил он, и магический громкоговоритель разнес его слова над площадью.
        Люди зашумели, но быстро смолкли.
        Ридок рванулся вперед, но стражники удержали его и заставили встать на колени у плахи.
        - Это все Этаниэл! - завопил дядюшка Эмира и Эрилин. - Найдите его! Допросите!
        От этих слов Гэбриэл вздрогнул. Ведь он так и думал, так и подозревал. Люди не меняются, и не мог трусливый нерешительный младший брат короля вдруг ни с того ни с сего превратиться в коварного заговорщика.
        Ридока заставили положить голову. Над площадью повисла мертвая тишина.
        Эмир кивнул палачу и махнул рукой, давая приказ, после чего опустился на свое кресло и сложил руки на коленях.
        Нет, Гэбриэл не ошибся, принц был доволен, теперь он этого даже не скрывал, уголок его губ упорно полз вверх.
        В полной тишине топор палача рассек воздух, звук глухого удара, оборвавшийся крик, и голова бывшего короля покатилась по помосту.
        Эрилин зажмурилась. Угол губ Эмира приподнялся еще выше.
        "Да что тут происходит, черт возьми?"
        Гэбриэл не боялся вида крови, но сейчас его затошнило. Он не считал Ридока невиновным, но не сомневался, что встречи с палачом из-за смерти короля Эрона заслуживают и другие, причем гораздо больше, чем заслуживал Ридок.
        Эрилин, наконец, открыла глаза и подняла их на Гэбриэла, ища у него поддержки. Гэбриэл ободряюще улыбнулся, но на самом деле больше всего на свете ему хотелось схватить Эмира за горло прямо сейчас и выбить из него признание. Останавливало то, что он все равно ничего не добьется и не докажет. Как бы Эмир не занял этот трон, опасности для Эрилин он не представлял, наоборот, он сделал все, что обелить имя сестры перед народом. А безопасность Эрилин - единственное, что было важно.
        ***
        Время было уже за полдень, но ни Лорис, ни Джоф во дворце так и не появились. И, если от Генти можно было бы такое ожидать, то от мага определенно нет. Генти мог увидеть деда и передумать, решить остаться в Иканоре, но Лорис не из тех, кто нарушает данное слово, если сказал, что приедет, значит, приедет.
        Гэбриэл чувствовал что, что-то произошло. Нужно найти Лориса и все выяснить. К счастью, поиски общины магов не должны составить труда.
        Он столкнулся с Эрилин в коридоре, когда уже намеревался покинуть дворец.
        - Ты куда? - удивилась она. - Я думала, вы с Лорисом и Джофом должны уже готовиться к отъезду.
        - Их нет, - раздраженно ответил Гэбриэл, его предчувствие просто визжало, предупреждая о неприятностях.
        Эрилин же не разделила его волнения.
        - Опаздывают. Не переживай.
        - Что-то здесь не так, - не сдавался Гэбриэл. Сколько можно не доверять собственным ощущениям, когда они ни разу не подводили?
        - Гэбриэл, ты сам не свой с тех пор, как мы въехали в Иканор, - сказала принцесса. - Ищешь везде подвох. Джоф с дедом, Лорис с магами, такими же, как он. Просто потеряли счет времени.
        Он хмуро смотрел на нее. Как доказать что-либо, основываясь только на предчувствии?
        - Не знаю, Эр, - признался Гэбриэл. - Мне очень неспокойно.
        Она улыбнулась.
        - Все хорошо, - ее голос звучал уверенно. - Вот увидишь, они скоро приедут.
        - Я надеюсь.
        - Приедут, и ничего с ними не случилось, я уверена. Только не вздумай уехать, не попрощавшись.
        - Не уеду, - пообещал он, и они разошлись.
        ***
        Прошел час, но никто из них так и не появился. Гэбриэл уже успел обойти весь дворец, повыглядывать из всех окон и со всех балконов, но никого не обнаружил, только намозолил глаза страже, которая стала поглядывать на него с явным подозрением.
        Дальше ждать было нельзя.
        "Это уже ни в какие ворота!"
        Раньше он думал, что Джоф мог передумать, но чем дольше размышлял над этой версией, тем менее правдоподобной она оказалась. Как может передумать человек, с такой страстью уговаривавший взять его с собой? А Лорис? Он прекрасно знает, что отец ждет его в Алаиде. Если бы он хотел задержаться в Иканоре, то просто сказал бы об этом. Как можно было просто пропасть?
        Явно что-то стряслось. Но чтобы с обоими... Таких совпадений не бывает, значит, это чьих-то рук дело, а не случайность.
        Гэбриэл решил, что бесполезно сидеть и ждать, и пора отправляться на поиски. Где жил старый Генти, он знал, где община магов, найдет по ходу действия.
        Гэбриэл решительно развернулся и направился к выходу. Может быть, Эрилин и права, и он зря паникует, но лучше убедиться во всем, чем потом проклинать себя за бездействие.
        Гэбриэл спустился на первый этаж и завернул в коридор, ведущий к выходу.
        В примыкающем коридоре раздались шаги. Его пробил озноб. Гэбриэл всегда узнавал о приближении людей по шагам. У всех они были разными, как голоса, он не путал их никогда. Но эта походка... Или у него от беспокойства начались слуховые галлюцинации, или...
        Человек, которому принадлежали шаги, появился из-за угла. Высокий, стройный, уже в возрасте, но невероятно подтянутый для своих лет. Эту улыбку Гэбриэл не спутал бы ни с чьей другой, холодная, острая, как нож, а над ней черные пронзительные глаза, глаза, в которых можно было увидеть что угодно, кроме жалости или милосердия.
        О да, Сентас Рей улыбался.
        - Ну, вот и встретились, - его улыбка стала победной.
        Гэбриэлу показалось, что он прирос к месту. Он никогда больше не хотел видеть этого человека, и не думал наткнуться на него, тем более здесь.
        Собрав остатки самообладания, Гэбриэл ответил спокойно:
        - Не могу сказать, что рад этой встречи.
        - Неблагодарный, - улыбка не сходила с лица бывшего учителя, но глаза стали еще более черными. - Ну, да мы это исправим. Сейчас ты пойдешь со мной без шума и возражений.
        - С чего бы?
        Сентас Рей источал уверенность, не просто уверенность - силу. А это значило одно, у него был козырь, которым он намерен его шантажировать.
        "Только не говори, что..."
        - С того, что если ты хочешь увидеть того рыжего парнишку живым, ты пойдешь со мной, - улыбка стала еще шире и еще победнее.
        "...что у тебя кто-то из моих друзей. Вот дерьмо!"
        - А если я не пойду? - в его голосе был вызов, на самом же деле Гэбриэл совершенно не знал, что делать. Сентас Рей не тот человек, которого можно отвлечь, уговорить, обмануть, заговорить зубы, если он собирается кого-то убить, он убьет. Страшно даже представить, сколько уже крови на его руках.
        - А если нет, что ж, пусть так. Я ведь знаю тебя, мой милый мальчик, - голос учителя стал мягким. - Как ты будешь жить с тем, что еще один твой друг умер по твоей вине? Думаешь, я не знаю, что ты никогда не дорожил своей собственной жизнью? Зато жизнь других - это да.
        Сентас Рей знал слабые и сильные стороны каждого своего ученика, это не было новостью. И пока Гэбриэл не завел новых друзей, слабых сторон у него не было. Он сам вложил этот козырь в руки бывшего учителя.
        - Хорошо, - выдохнул он.
        - Нееет, - довольно протянул Сентас Рей, - еще не хорошо. Прежде чем идти со мной, ты наденешь вот это, - он вынул из кармана шнурок, на котором висел голубой камень с красными краплениями - антимагический амулет. - Не удивляйся, - злорадно продолжал учитель, - или ты думал, я не узнаю об истинной причине твоей выносливости и везучести? Надевай!
        Сентас Рей подбросил амулет в воздух, прекрасно зная, что Гэбриэл его поймает. Камень был гладким и холодным. Когда он коснулся кожи, красные вкрапления вспыхнули ярким светом и тут же снова погасли.
        - Действует, - радостно провозгласил Сентас Рей, - отлично. А теперь ты идешь со мной. И без глупостей.

28 глава
        Эрилин постучала в комнату брата. Нервы зашкаливали. Что же, черт возьми, происходит?
        - Открыто! - отозвался Эмир, и принцесса вошла.
        Принц был в одной рубашке, сидел за письменным столом у окна и разбирал какие-то бумаги.
        - Ты не видел Гэбриэла?
        Эмир пожал плечами.
        - Он собирался уехать в полдень. Должно быть, так и сделал.
        - Нет, - Эрилин уверенно покачала головой. - Он был здесь всего час назад, искал Лориса и Джофа.
        - Ну, значит, нашел, и они уехали, - равнодушно отозвался брат и снова вернулся к своим бумагам.
        - Эмир! - принцесса подошла к столу и наглым образом выдернула листок из-под его носа.
        - Да что ты...
        - Эмир, - настаивала Эрилин. - Гэбриэл обещал не уезжать, не попрощавшись. Он обещал, понимаешь? Гэбриэл не такой человек, он держит свое слово. Он не станет шутить такими вещами, потому что едет не за покупками на пару часов, он собирается уехать навсегда, ты меня понимаешь?
        На лице Эмира появилось раздражение.
        - Да хватит уже боготворить этого типа! - вскричал он.
        - Этому типу, как ты говоришь, мы оба обязаны жизнью, - напомнила Эрилин. - И меня волнует, куда он пропал. Что-то случилось, я уверена.
        - И давно ты стала так доверять своему предчувствию, а? - издевательски поинтересовался брат. - Переобщалась с магом и теперь тоже мнишь себя одной из них? Мне вот интересно, он тоже побывал у тебя под юбкой?
        У Эрилин от возмущения кровь прилила к лицу. Может быть, она ослышалась? Непременно, ослышалась, потому что Эмир не мог сказать ничего подобного, просто не мог...
        - Да как ты можешь? - ахнула она.
        - Это ты как можешь?! - принц встал и грохнул кулаком по столу, неприятно напомнив Галиса в Саране. - Довольно! Теперь мы в Иканоре, и здесь свои правила! Ты достаточно таскалась с Хортоном со товарищи по дорогам, жалась к нему, как базарная девка, позорила честь семьи! А теперь хватит! Забудь о нем! Его нет, и прекрасно!
        Эрилин побледнела и отступила на шаг.
        - Что ты с ним сделал? - губы онемели и почти не слушались.
        Эмир вышел из-за стола, обошел его и приблизился к ней.
        - Я ничего с ним не делал, - отчеканил он. - Много чести. Есть люди, которые сделают все за меня.
        У принцессы потемнело в глазах. Этого не может быть, этого просто не может быть! Ситуация до боли напомнила то, что произошло в замке наместника Третьей Провинции Гриора. Когда Гэбриэл предупреждал, предупреждал, но она не слушала, верила в свою правду, а стоило остаться без него, так Андрес Гантер тут же показал свое истинное лицо. Но то наместник, а это брат... родной брат!
        Ей захотелось зажмуриться, чтобы не видеть его перекошенное от гнева лицо, но она почему-то не могла, просто застыла, как статуя, и смотрела него во все глаза.
        Неужели Гэбриэл был прав во всем? А она не поверила, оскорбилась, требовала не клеветать на ее брата...
        - Эмир, - ее голос дрожал, - так это правда? Это не Ридок, это ты нанял сатанида?
        В глазах принца мелькнула паника, как у маленького ребенка, которого родители поймали в кухне с пакетом конфет, но лишь на мгновение, в следующее его лицо стало самодовольным, и он избрал лучшей защитой нападение.
        - О, моя милая сестренка включила голову! Наконец-то! Конечно же, я! И не одного сатанида, а сразу двух.
        Эрилин задохнулась, на глаза навернулись слезы, было ощущение, что кто-то проделал в груди огромную зияющую дыру.
        - Эми, - простонала она, бессознательно назвав его так, как звала в детстве, - это же наш папа. Что ты наделал?
        - Я достоин этого престола, - прорычал Эмир.
        - Да ты чудовище! - вскричала Эрилин. - Псих!
        За эти слова она получила пощечину и отлетела в сторону, в голове гулко зазвенело, а перед глазами все померкло.
        Должно быть, Эрилин пришла в себя всего через несколько минут. Когда очнулась, она обнаружила себя на кровати, одна рука уже была привязана к спинке, а вторую брат как раз пытался укрепить.
        - Эмир, что ты делаешь? - простонала она.
        - Хочу, чтобы ты успокоилась и подумала, - совершенно спокойно ответил он, будто они обсуждали, какой десерт подать сегодня к чаю. - Я никогда не хотел тебя убивать и не хочу. Так что подумай над этим. Если ты включишь голову и встанешь на мою сторону, я тебя отпущу.
        - Где Гэбриэл, Лорис, Джоф? - выдохнула принцесса. - Что ты с ними сделал?
        - О, дорогая, не надо их всех в один список, - Эмир нахмурился, - Лорис наследный принц Алаиды, и я не идиот, чтобы предпринимать против него активные враждебные действия. Маги по моей любезной просьбе напоили его в гостях сонным чаем, так что с ним все в порядке. Проснется завтра утром и появится. Я даже выделю ему почетный эскорт, чтобы он смог добраться до Алаиды.
        Вот теперь ей стало по-настоящему страшно.
        - А Гэбриэл и Джоф?
        Эмир скривился.
        - Понятия не имею. Мои сатаниды сказали, что им нужны эти оба, я великодушно не возражал. У них какой-то зуб на твоего Хортона, а Джоф им пригодится. Подробностей не знаю, да мне и плевать. Я разрешил им воспользоваться заброшенными пыточными камерами в подвалах.
        - Эмир, какой же ты негодяй, - Эрилин казалось, что ей снится кошмар, безумный ночной кошмар, потому что в реальности такого просто не могло быть. - Ты подписал приговор парнишке, который в жизни своей мухи не обидел, и человеку, которому обязан жизнью ты сам.
        - Убивать Гэбриэла не входило в мои планы, - признался Эмир. - Да в моих планах вообще не было этого сукиного сына. Но он подвернулся очень кстати. Братство просило кругленькую сумму за свои услуги, а увидев его, они тут же отказались от всей награды, сказали, отдать его им, и мы квиты. Так что я всего лишь забочусь о государственной казне, а значит, и об Иканоре в целом.
        - И из-за заботы об Иканоре ты убил нашего отца? - слезы душили, они шли сплошным потоком, стекали по подбородку и падали на шею.
        Эмир раздраженно пожал плечами.
        - Поставь себя на мое место. Отец твердил о своей болезни последние несколько лет, собирался умирать и готовил меня занять трон. Изо дня в день он повторял, что я вот-вот стану королем. Он сам вбил мне это в голову. А потом врачи вдруг находят лекарство от его хвори и обещают ему дожить до глубокой старости. Что мне надо было делать? Ждать, когда мне стукнет лет сорок, и только потом стать королем?
        - Я бы никогда не оказалась на твоем месте, - прошептала Эрилин.
        - Потому что ты родилась девочкой, - Эмир тут же нашел понятное для себя объяснение ее словам, - тебе в любом случае было не видать престола.
        - Нет, Эмир, потому что я любила нашего отца.
        - Какие мы благородные, - у него было такое выражение лица, будто он хотел сплюнуть, но сдержался. - Все, разговор закончен. Я ухожу, а когда вернусь, я ожидаю увидеть тебя одумавшейся. Повторяю, я не хочу тебя убивать, но если ты попытаешься встать между мной и престолом, будь уверена, я пойду и на это. Так что подумай о своей жизни.
        Эмир развернулся на каблуках и быстро вышел за дверь. В замочной скважине проскрипел ключ.
        Эрилин закрыла глаза.
        - Что же ты наделал... - прошептала она в пустоту.
        ***
        Они спускались по лестнице в подвал. Под ногами скрипела пыль, со стен свисала паутина. Похоже, этим местом давно не пользовались.
        Внизу обнаружились камеры, дверь одной из них была распахнута, оттуда лился свет, и Сентас Рей направился туда.
        Все становилось ясно - пыточные камеры. Гэбриэл слышал, что, едва взойдя на престол, король Эрон запретил пытки в своем королевстве, предпочитая тщательное расследование преступлений признаниям, полученным под пытками.
        Сентас Рей посторонился.
        - Проходи, - коротко распорядился он, пропуская Гэбриэла внутрь, а сам замер дверь.
        Небольшое помещение с каменными стенами, полом и потолком было тускло освещено свечами. В печи горел огонь. На стенах развешаны различные приспособления для пыток, куча инструментов того же предназначения на столе. Но стол был не один. На втором лежал Джоф, раздетый по пояс, руки и ноги растянуты, сцеплены ржавыми от времени цепями. А возле стола стоял Вернан, он почти не изменился за эти годы, та же надменная улыбка, светлые удлиненные волосы, изумрудные глаза.
        Значит, Вернан. Вот, кто скрывался под маской секретаря Этаниэла. Самый верный ученик Сентаса Рея, всегда стремящийся выделиться, заслужить звание лучшего, обойти Гэбриэла во всем, будто жизнь была соревнованием.
        - Ну, здравствуй, Гэбриэл, - поприветствовал его Вернан. - Вот и встретились.
        Гэбриэл не ответил, его взгляд был прикован к Джофу.
        "За что? Твою ж мать, его-то за что?!"
        - Гэбриэл, уходи, - выкрикнул юноша. - Оставь меня! Уходи!
        Но Гэбриэл не шелохнулся. Вернан стоял рядом с Генти с занесенным для удара кинжалом.
        Гэбриэл был быстрее обычных людей, быстрее Вернана и даже, возможно, самого Сентаса Рея, но не их обоих вместе взятых. Если он попытается вырваться, очень может быть, ему это удастся, но Вернан успеет зарезать Джофа, одним легким движением, даже не прилагая усилий. К этому Гэбриэл готов не был.
        - Уходи! - снова воззвал юноша. - Ты же сам говорил, что я тебе не друг! Уходи!
        За эти слова он получил удар в челюсть, его голова мотнулась, как у тряпичной куклы.
        Гэбриэл сжал зубы.
        - Пройди к стене, - приказал Сентас Рей, наслаждаясь его реакцией.
        Стена, на которую он указал, была покрыта плесенью поверх серого камня, в нее были вбиты крепления для рук.
        "Вот дерьмо!"
        Гэбриэл пытался найти выход, но ничего не приходило на ум. Во всех проигранных им в голове вариантах Джоф погибал. Как же он был прав все эти годы, пытаясь не заводить друзей. Его друзья долго не живут, он приносит им смерть...
        - Сними плащ, - распорядился Сентас, Гэбриэл выполнил и это. - А теперь садись, - он послушно опустился на холодный влажный от сырости каменный пол. - Вот так, прижмись спиной к стене. Отлично! Разведи руки в стороны.
        Сентас Рей защелкнул на его запястьях оковы и, довольный, отступил на несколько шагов, наклонил голову вправо, потом влево, любуясь своей работой.
        Оковы были тугие, плотно обхватывающие запястья. Из таких не вывернешь руки, даже если сломать кости.
        Учитель словно прочел его мысли.
        - Эти оковы подгонял лично я, - сказал он. - Они достаточно тугие, чтобы из них нельзя было вытащить руки, крепко вбитые в стену, так, что тебе ни за что их не вырвать, и они не настолько острые, чтобы ты мог попытаться отрезать себе ими кисти. О, не смотри на меня так, я знаю, что ты способен на отчаянные поступки, но поверь, все просчитано. Теперь ты в моей власти, и ничего не можешь с этим поделать.
        Гэбриэл спокойно выдержал его взгляд.
        - Хорошо, в твоей. Ты получил то, что хотел. Отпусти мальчишку.
        - Э, нет, - Сентас Рей смаковал каждое слово. - Ты не боишься смерти. Пытать тебя физически... Нет, это неинтересно. Ты ведь и боли не боишься. Я буду пытать тебя иначе. Ты будешь смотреть, как страдает этот парнишка, и будешь страдать вместе с ним.
        - Он тебе не нужен, - Гэбриэлу все еще удавалось справляться с голосом, и он прозвучал достаточно ровно.
        - О, поверь, еще как нужен, - Сентас повернулся к своему верному ученику, все еще державшему лезвие у шеи Джофа. - Спасибо, Вернан, на этом все, можешь идти, дальше я сам.
        Вернан кивнул, положил кинжал на стол с инструментами и зашагал к двери.
        - Да очнись же ты, Вернан! - последняя отчаянная попытка, если он уйдет, и останется один Сентас Рей, одержимый ненавистью, это конец. - Ты, что, до сих пор, не понял, кому служишь? Он убивал твоих друзей! Он и тебя убьет, когда ты ему больше не понадобишься!
        Но Вернан не остановился, даже не обернулся, вышел за дверь, не меняя скорости шага, и запер ее за собой.
        - Ну, вот и все, Гэбриэл, - расплылся в хищной улыбке Сентас Рей. - Вот теперь мы поговорим.
        Он подошел к столу, вынул из огня горящую головешку и ткнул ею юношу в бок, Джоф заорал.
        Гэбриэлу хотелось зажмуриться, но он не мог себе этого позволить, именно этого и ждал его бывший учитель.
        - Он будет умирать медленно, - пообещал Сентас Рей, его взгляд затуманился. - Ты даже представить себе не можешь, как я ждал этого дня. И ты будешь на это смотреть, ты, кто загубил мою жизнь.
        - Ты сам ее загубил, - ответил Гэбриэл.
        Стоны Джофа смолкли, и Сентас Рей убрал головешку обратно в печь. Похоже, он на самом деле никуда не торопился.
        Учитель подошел ближе.
        - Я был успешным и уважаемым членом Братства. Мне доверили личную школу в двадцать пять, на пять лет раньше, чем кому-либо во всей истории Братства. Мои ученики были лучшими, я пользовался уважением, меня ставили в пример, а мой ученик пророчил создать новую эру совершенных убийц. Блистательный, выносливый, сильный, но никак не решающийся порвать с человеческими эмоциями. И тогда я решил, что тебя пора ломать по-настоящему. Я видел, как ты привязался к той проститутке, и решил убрать ее. Но ей удалось сбежать. Я долгое время не был уверен, помогал ли ты ей. Твой трусливый дружок ничего об этом не знал, и я так и не смог выбить из него признание. Потом я все же пришел к выводу, что это был ты, но у тебя хватило ума ни с кем этим не делиться. Тогда я решил покончить с Дериком, над которым ты так трясся. Слабым, никчемным Дериком. Он был не так красив, как ты, не так вынослив, а главное - слаб. И я позволил ему умереть. Но и это не сломило тебя, хотя я был просто уверен, что это подействует. Даже амулет твоей матери не помог, хотя я врал, обещал, льстил. Ты сбежал, опозорив меня перед Братьями,
обдурил всех и бежал! - его голос зазвенел от ярости. - Ты отказался сдаваться даже тогда, сиганул с утеса с победной улыбкой. А ты знаешь, что стало со мной после этого? Знаешь?!
        - Если я скажу, что мне плевать, ты ведь все равно расскажешь, - отозвался Гэбриэл.
        Сентас Рей ударил его наотмашь по лицу, на губах появился привкус крови. Учитель и вкус крови, кажется, они всегда шествуют вместе.
        - Я потерял свою школу! Я потерял все! Мои ученики были слабаками! Я прикончил Алехандера, который дал тебе уйти, потом позволил умереть Сирусу, у меня остался один Вернан. Но даже он, как бы ни пытался превзойти тебя все эти годы, никогда не достигнет твоего уровня.
        - Не могу сказать, что мне жаль, - Гэбриэл улыбнулся разбитыми губами.
        - Конечно же, тебе не жаль. Самоуверенный щенок. Я думал, что ты погиб на том утесе, но нет, через несколько лет слава о Гэбриэле Хортоне уже гремела по всем двадцати шести королевствам. Я сразу понял, что это ты, иногда я следил за тобой, но ты был осторожен, волк-одиночка, не имеющий слабостей, не боящийся ничего. Заказ принца был неимоверной удачей, мне наконец-то повезло, я наткнулся на тебя там, где совсем не ждал. И теперь я не упущу этой возможности. Ты заплатишь за все.
        Значит, он не ошибся с самого начала. "Заказ принца"! Все это затеял Эмир, как Гэбриэл и предполагал.
        - Хорошо, - согласился Гэбриэл. - Заплачу, но он тебе ничего не должен, - он посмотрел в сторону Джофа.
        - Мне должен ты, - отрезал Сентас Рей. - Ты поломал мою жизнь, а теперь я сломаю твою. Я долго ждал момента, когда тебе будет, что терять. Но я дождался. Я хотел притащить сюда принцессу, но мой наниматель сказал, что, в случае чего, займется ей сам. Но, я смотрю, парнишка неплохая замена, а?
        Он взял со стола нож и направился к Генти.
        Гэбриэл рванулся, но Сентас Рей был абсолютно прав, это были не те оковы, от которых можно было избавиться. Металл только впился в кожу.
        Он всегда спасался везением, неожиданной удачей, которая, как объяснила Алма Рая, исходила от благословения матери, но учитель предусмотрел и это.
        А еще Алма Рая предупреждала опасаться антимагических амулетов...
        Новый крик Джофа наполнил комнату.
        ***
        Эрилин не знала, сколько прошло времени. Возможно, час, возможно несколько.
        Руки затекли. Она пыталась вырваться, но только растерла в кровь запястья, узлы оказались крепкими.
        Как ее родной брат оказался способным на такое? А ведь принцесса так его защищала, так верила... А Гэбриэл предупреждал...
        При мысли о Гэбриэле перехватывало дыхание. Эмир сказал, что нанял двух сатанидов, у которых на него зуб. Кто из Братства желал ему отомстить? Неужели Сентас Рей таки добрался до своего непокорного ученика? Если Гэбриэл в его руках, то это конец, бывший учитель не пощадит его. И Джоф... Конечно же, Сентас Рей знает, что Гэбриэл не боится смерти, значит, он будет истязать его через Генти.
        У Эрилин горело лицо от бессильной ярости.
        Если бы Гэбриэлу удалось вырваться, он бы пришел за ней, он всегда приходил, всегда спасал ее. Но в этот раз Гэбриэл не смог.
        Она должна вырваться, чтобы помочь ему. Эта мысль была первой по-настоящему ясной за последние часы. Эрилин просто обязана освободиться, чтобы спасти его, теперь ее очередь.
        Принцесса пошевелила руками, обожгла боль в растертых запястьях.
        Нет, не так. Не вырваться и бежать. Сколько бы раз она ни прибегала к грубой силе, никогда ничего не получалось. Пришла пора действовать мозгами.
        Ведь Эрилин столько раз проклинала себя за импульсивность с дядюшкой, так почему же она снова повторила все с братом? Нет, она должна научиться думать, должна быть хитрее. Чтобы спасти Гэбриэла и Джофа, во имя светлой памяти ее отца...
        Щелкнул замок, вернулся Эмир.
        Он подошел ближе к кровати и заглянул в ее лицо, критическим взглядом осмотрел ее кровоточащие запястья и хмыкнул.
        - Отпусти меня, - смиренно попросила Эрилин, - мне больно.
        Эмир заинтересованно приподнял бровь.
        - И куда же ты побежишь?
        - Мыться и перевязывать руки. А потом, наверное, лягу спать.
        - Капитуляция? - не поверил принц.
        - Полная, - Эрилин вложила в свой голос и взгляд всю искренность, на которую была способна.
        Он склонил голову набок, внимательно изучая ее.
        - А как же то, что по моему приказу убили нашего отца?
        Принцесса сглотнула.
        - Думаю, я смогу с этим смириться. Папу не вернуть. А я хочу жить.
        Вот теперь Эмир расплылся в улыбке.
        - Моей сестренке пришла в голову светлая мысль, - он снова стал серьезным. - И лучше бы тебе не врать.
        Она встретилась с ним взглядом.
        - Я не вру, Эмир. Отпусти меня.
        Брат хмыкнул и потянулся к поясу за кинжалом.
        - Что ж, хорошо. Но я на тебя надеюсь, - он погрозил ей пальцем.
        - Я поняла. Я обещаю.
        Она готова была даже поклясться. Бесполезно хранить свою собственную честь, когда от чести ее семьи ничего не осталось. Честью клянутся и ей поступаются, это правила игры.
        Эмир потянулся и перерезал веревку на одном запястье. Эрилин не шевелилась и терпеливо ждала, когда он освободит второе.
        Когда он перерезал веревку, она села на кровати и потерла онемевшие руки, вокруг запястий пролегли красные полосы с уже запекшейся кровью.
        Эмир тоже оценил ее ранения.
        - Думаю, нам не стоит звать лекаря, - сказал он. - Не будем выносить сор из избы.
        - Конечно.
        Эрилин встала нарочито медленно, но не настолько, чтобы брат что-либо заподозрил. Он считал себя самым умным, непобедимым. Что ж, ей это только на руку.
        Когда Эмир на мгновение отвел от нее взгляд, Эрилин схватила вазу с прикроватной тумбочки и запустила ему в голову.
        - Ах ты! - принц согнулся, схватившись за разбитый висок. Брызнула кровь.
        Эрилин бросилась к двери, но он поймал ее. Видимо, удар оказался недостаточно сильным.
        - Пусти меня, - брыкалась принцесса, но он навалился на нее всем весом.
        - Тупая сучка! - ревел Эмир, его висок был в крови. - Я же сказал, ты пожалеешь!
        Его пальцы переместились ей на шею и сильно сдавили.
        "Задушит!" - эта мысль была удивительно ясной.
        Брат собирается ее задушить, и теперь не помогут ни уговоры, ни мольбы, она исчерпала свой лимит доверия.
        Руки Эмира давили все сильнее, одновременно он упирался коленом ей в грудь, что не оставляло ни малейшей возможности сбросить его с себя.
        В глазах потемнело, она начала хрипеть. Руки отчаянно шарили по полу. Нет, она не имеет права умереть так! Не имеет права!
        Пальцы наткнулись на что-то твердое и холодное - кинжал, которым Эмир разрезал путы и который выронил после ее нападения.
        Сознание ускользало. Эрилин сжала кинжал в ладони последним отчаянным усилием, перехватила поудобнее и ударила брата под ребра. Лезвие вошло по рукоять.
        Хватка ослабла. Ярость в глазах Эмира сменилась удивлением.
        - Ты! - выдохнул он и обмяк.
        Эрилин сбросила его с себя, перекатилась, встала на четвереньки. Ее сотрясал кашель, из глаз выступили слезы, а она все не могла продышаться.
        Время замедлилось. Эрилин упала на спину, раскинув руки в стороны, борясь, то с кашлем, то с истерическими всхлипами.
        А когда поднялась, то увидела, что глаза Эмира, в которых навсегда застыло удивление, начали стекленеть.
        ***
        Когда Эрилин окончательно пришла в себя, она бросилась к умывальнику, чтобы смыть с рук кровь. Кровь ее собственного брата.
        Принцесса бросила быстрый взгляд на тело Эмира, теперь уже только тело. Она только что убила родного брата. Из горла вырвался всхлип, и Эрилин пришлось зажать рот ладонью. Нет, сейчас не время лить слезы и корить себя. Все это она успеет и позже, а вот время Гэбриэла на исходе, если еще вовсе не истекло.
        Эрилин осторожно открыла дверь и выглянула в коридор. Стража несла караул в конце коридора.
        Ее комната была за соседней дверью. Успеет ли она попасть туда незаметно?
        Эрилин остановилась и зажмурилась, собираясь с силами. Вопрос не стоял, сможет или нет. У нее не было выбора. Она должна.
        Несколько минут принцесса следила за стражей в щель приоткрытой двери, подгадала момент, когда они были к ней спиной, и бросилась прочь из комнаты. Когда за спиной закрылась дверь ее собственных покоев, она сползла по ней на пол и уткнулась головой в колени, пытаясь унять дрожь.
        Надо было забрать кинжал, слишком поздно спохватилась Эрилин. У нее не было никакого оружия, отец запрещал держать ей шпаги в комнате.
        Она кинулась к своей дорожной сумке, брошенной вчера в угол и забытой. Из нее торчал лук и колчан со стрелами. Эрилин так и не научилась стрелять профессионально, но это лучше, чем ничего. В конце концов, она ведь попала камнем в голову поджигателя "Неземных удовольствий", а значит, не все потеряно.
        Эрилин стянула через голову испачканное кровью платье и быстро оделась в свою привычную одежду: штаны, высокие сапоги, рубашку и безрукавку. Волосы растрепались, и ей пришлось наскоро пригладить их собрать в тугой "хвост", в волосах остались шпильки, но ей некогда было их вытаскивать.
        Сердце бешено ухало в груди, но принцесса старалась этого не замечать, двигаясь чисто механически.
        Она вывалила из сумки все вещи на пол, засунула в нее поглубже лук и стрелы, затем перекинула через плечо и свободно, абсолютно не таясь, вышла из комнаты.
        Увидев ее, стража вытянулась по струнке.
        - Ваше высочество, - поприветствовали они.
        Одного из стражников она узнала, с ним Эрилин тренировалась в фехтовании. Она коротко кивнула обоим и решительно зашагала к лестнице, не слишком быстро, чтобы не вызвать подозрений, хотя на самом деле ей хотелось бежать.
        Эмир говорил про пыточные камеры, значит, нужно вниз. Ох, как бы помог сейчас Лорис, но он тоже стал жертвой вероломства ее брата. Дай Бог, чтобы Эмир сказал правду, и мага просто усыпили и не причинили вреда.
        По дороге попадались еще стражники, но Эрилин вела себя уверенно, улыбалась встречным, и никто даже не подумал, спросить ее, куда она направляется.
        До подвальных помещений остался один лестничный пролет, и она замерла. Что дальше? Она найдет нужную камеру без труда, но что потом? Сатаниды очень быстрые опытные бойцы. Порой она даже взглядом не успевала за скользящими движениями Гэбриэла. Так что это не вариант - просто заявиться в дверях и потребовать отпустить ее друзей, угрожая... чем? Луком, которым она как следует так и не научилась пользоваться?
        "Думай, принцесса, - строго приказала она себе. - Ты ведь выросла в этом дворце. Это твой дом. Каким-то сатанидам не диктовать тебе здесь условия. Это. Твой. Дом".
        Эрилин вдруг вскинула голову, ее глаза сузились.
        "Ну, конечно же, конечно!"
        В подвал должны были вести вентиляционные шахты. Вход в них на этаж выше.
        Стараясь двигаться как можно бесшумнее, Эрилин поднялась еще на один пролет. Прямо на лестнице у ее ног располагалась маленькая квадратная дверца, ведущая в вентиляционную шахту. На дверце висел замок.
        - Черт, - Эрилин беззвучно выругалась, посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что ее никто не преследует, и опустилась на колени.
        Она вытряхнула из сумки все, чем можно было бы взломать замок. Только лук и стрелы. Скважина слишком узкая, чтобы пытаться сделать это стрелой.
        Эрилин задохнулась от отчаяния. Неужели все кончено? Она не сможет спасти своих друзей. Все было напрасно?
        Принцесса без сил опустилась на пол, обхватив голову руками.
        "Думай, будь ты проклята! Думай!"
        Пальцы наткнулись на что-то твердое в волосах. Шпилька! Ну, конечно!
        Эрилин нетерпеливо выдернула шпильку, вырвав при этим несколько волос. Она не взламывала замков с детства, с тех пор, как они с Эмиром пытались пробраться в кладовку в поисках конфет. Эмир...
        Эрилин решительно тряхнула головой, отбрасывая от себя мысли о брате. "Не сейчас, еще не время". И принялась за замок.
        Конечно же, у нее вышло не так легко и просто, как это получалось у Гэбриэла, но через несколько минут мучений, замок поддался. Ей показалось, что его скрип громом разнесся по всему дворцу.
        Эрилин присела и воровато огляделась, но никто не бежал по лестнице, никто не пытался ее схватить.
        Принцесса выдохнула с облегчением и открыла дверцу. Пахнуло сыростью.
        Внутри было влажно и тесно, но выбора не было. Эрилин протолкнула вперед сумку и полезла сама. Самым сложным оказалось прикрыть за собой дверь. Кое-как ей удалось притянуть ее носком сапога, потому как для разворота не было места. Вперед, только вперед.
        Эрилин оказалась в полной темноте. Она поползла вперед на локтях. Шахта разветвлялась, такие же узкие коридоры уходили вверх и вниз, один раз принцесса чуть было не провалилась в одну из шахт, ведущих вниз.
        Постепенно глаза привыкли к темноте, и передвигаться стало немного проще. Послышался писк и прямо возле ее руки мелькнули красные глазки.
        Эрилин зажала рот ладонью, она ненавидела крыс.
        - Мышка, не трогай меня, - взмолилась принцесса.
        Крыса запищала еще громче и бросилась наутек.
        - Да уж, - пробормотала Эрилин себе под нос. - Если меня боятся крысы, значит, не все потеряно.
        ***
        Эрилин не знала, сколько она ползла в темноте. Несколько раз она абсолютно теряла ориентацию в пространстве, тогда ее охватывала паника, и требовалось несколько минут, чтобы прийти в себя.
        Иногда принцесса чувствовала отчаяние, ей казалось, что она заблудилась, и никогда не выберется из этого места, и умрет, никем не замеченная. Никто даже не станет ее искать...
        Но Эрилин упрямо ползла вперед, твердо решив, что не сдастся до последнего вздоха.
        Ей показалось, что она услышала голоса. Правда или галлюцинация? Эрилин повернула в шахту, уходящую налево, надеясь, что правильно поняла, откуда раздавался звук.
        Она чуть не потеряла сознание от нахлынувшего облегчения, когда увидела в конце туннеля слабый свет. Руки болели, спину ломило.
        Эрилин приблизилась к освещенному отверстию, заставляя себя даже дышать через раз.
        Вентиляционная шахта выходила под потолок одной из забытых пыточных камер. Эрилин посмотрела вниз и тут же отшатнулась, от того, что она там увидела, зашлось сердце.
        "Господи, помоги!"
        Она отвратительный человек, она убийца собственного брата, и заслужила все возможные и невозможные кары, но Гэбриэл ничего этого не заслужил. Не заслужил!
        В пыточной камере на столе лежал Джоф, все его тело было в порезах, ссадинах и ожогах, кровь стекала на столешницу тонкими струйками, в помещении витал запах паленой плоти, и Эрилин пришлось зажать нос, чтобы ее не вырвало. Она внимательно вглядывалась в юношу. Его глаза были закрыты, кажется, он был без сознания, но жив. Руки и ноги на месте, грудь мерно вздымается от дыхания.
        Жив, она успела!
        Гэбриэл был прикован у стены напротив. Запястья разорваны и вздулись, поглотив часть металла, рукава рубашки пропитаны кровью до самых локтей. Но самым страшным было его лицо. И пугали ее вовсе не разбитые губы. На лице Гэбриэла было то самое выражение, которое она уже видела после убийства Андреса, вернее, отсутствие всякого выражения. Если бы у него не были открыты глаза, Эрилин бы решила, что он без сознания, но нет, его взгляд был осмысленным и устремлен на человека, вышагивающего между ним и Генти по комнате.
        Увидев этого типа, Эрилин сразу же поняла, что не ошиблась в своих предположениях. Только один сатанид возрастом старше сорока мог преследовать Гэбриэла.
        "Что ж, будем знакомы, Сентас Рей".
        Эрилин не испытывала страха, только отвращение.
        - Ну, чего же ты молчишь? - распинался Сентас Рей. - Умоляй меня, моли! Я хочу это слышать!
        - Может, тебе еще станцевать? - Эрилин вздрогнула от звука голоса Гэбриэла, он был совершенно безжизнен.
        - Я убью его, - напомнил сатанид, поигрывая каким-то металлическим предметом в руках, видимо, очередным орудием пыток, которому принцесса не знала названия.
        - Ты и так его убьешь, - Гэбриэл не отводил взгляд и смотрел на учителя в упор, и это злило того больше всего.
        - Умоляй! - закричал он, стремительно переместился и отвесил ему новый удар по лицу. - Сейчас я начну отрезать ему пальцы, и ты научишься умолять! Я все равно сломаю тебя!
        На губах Гэбриэла появилась презрительная улыбка, он сплюнул кровь.
        - Ты так ничего и не понял, Сентас. Ни черта ты не понял.
        - Ты пожалеешь, - процедил сатанид и направился к столу. - Учти, этот мальчик умирает по твоей вине.
        Гэбриэл не ответил. У Эрилин сжалось сердце, она потянулась к сумке, беззвучно вынимая лук.
        Сатаниды лучшие бойцы в мире, они непобедимы. Но непобедимостью они обязаны исключительно своей бесчувственности, единственной привязанностью - к Братству. Сатанид может поймать стрелу на лету, уклониться, что Гэбриэл уже как-то демонстрировал. Сентас Рей был способен на это, Эрилин не сомневалась. Но сейчас он совершил самую страшную ошибку в своей жизни - он забыл про Братство, поддался своим личным эмоциям. Сентас Рей так жаждал сломить непокорного ученика, что это затмевало собой все.
        Эрилин натянула тетиву. У нее был только один шанс, один единственный выстрел. Если она промажет, то все они умрут. Но лучше умереть, чем сдаться раньше в своей голове и не попробовать. Отец всегда говорил, что истинные победы и поражения сначала происходят в головах людей и лишь потом на полях сражений. Кажется, сейчас она, наконец, поняла, что он имел в виду.
        Один выстрел. Одна попытка.
        Руки вспотели, сердце набатом стучало в ушах.
        "Не сметь! - приказала она дрогнувшим рукам. - Не сметь дрожать!"
        Одна попытка.
        Единственный шанс.
        Не ради себя.
        Сентас Рей подошел к столу и обернулся, его взгляд был целиком прикован к Гэбриэлу и его реакции, он даже не подумал посмотреть вверх.
        - Будешь умолять? - промурлыкал он, занося острый предмет над кистью Джофа.
        Эрилин выдохнула и спустила тетиву.
        Сентас Рей так увлекся Гэбриэлом, что действительно не успел среагировать. А ведь он сам пытался выбить из своего ученика все человеческое, совершенно забыв, что человеческими является не только любовь и преданность, но и ненависть. Сентас Рей попался на свою же удочку.
        Стрела вонзилась точно в левый глаз и пробила череп насквозь. Сатанид пошатнулся и рухнул вниз лицом на каменные плиты, вбивая стрелу еще дальше.
        Эрилин вспомнила, что нужно дышать, только когда он упал. Ей показалось, что все тело онемело. Она это сделала, сделала! Но принцесса была слишком в шоке, чтобы испытывать радость.
        Эрилин не помнила и не смогла бы объяснить, как она сумела спрыгнуть почти с трехметровой высоты и не покалечиться.
        - Эр, - с облегчением пробормотал Гэбриэл. Его голова опустилась к груди, кажется, он держался все это время на одних нервах.
        - Я успела, успела, - шептала она, повиснув у него на шее, пачкаясь в его крови и уже ничего не соображая. Только теперь Эрилин увидела антимагический амулет у него на шее. Сентас Рей предусмотрел все.
        - Эр, ему нужна помощь, - сказал Гэбриэл, его голос звучал хрипло.
        Не было необходимости уточнять, кому это "ему".
        - Конечно, - Эрилин вскочила, посмотрела на распростертого на столе юношу, но ей было страшно даже приблизиться к нему, чтобы не навредить еще больше. - Как тебя освободить?
        - Ключ. У Сентаса в кармане.
        - Поняла.
        Эрилин бросилась к телу. Оно было еще теплым, а под ним расплывалась бордовая лужа крови. Принцесса вспомнила, как не хотела трогать тело наместника в поисках ключа, теперь же она не чувствовала ничего, никакого страха перед мертвецом, только омерзение от того, что он сделал.
        Ей, наконец, удалось отыскать ключ в кармане его брюк, и она торопливо вернулась к Гэбриэлу. Замки щелкнули.
        - Осторожно, - Эрилин помогла ему высвободить распухшие руки. - Боже, сколько крови.
        - Нормально, - отмахнулся Гэбриэл, поднимаясь и отстраняя ее от себя. - Я сам себе навредил в бесполезных попытках освободиться.
        Он двинулся к Джофу, дотронулся до шеи.
        - Пульс слабый, нужен врач.
        Гэбриэл очень осторожно освободил руки и ноги Генти от цепей. Тот вздрогнул и распахнул глаза.
        - Ты... - несмотря ни на что, на его перепачканном лице расплылась улыбка.
        - Я, - успокоил его Гэбриэл. - Все нормально, ты только держись.
        Но Джоф не ответил, снова отключившись.
        - Я сейчас! - выкрикнула Эрилин и бросилась к двери.
        Она побежала вверх по лестнице так быстро, как только могла. Пусть будет, что будет, но пока она еще принцесса, и ее должны слушаться.
        - Ваше высочество! - ахнул первый попавшийся стражник. - Что с вами?! - наверное, вид у нее был тот еще.
        - Врача в пыточную камеру! - закричала она. - Быстрее! - и снова понеслась вниз.
        Глаза стражника испуганно округлились, судя по тому, что ее одежда была в крови, он, видимо, подумал, что помощь нужна ей. Ну, тем лучше. В этот момент Эрилин мало волновало, кто и что может подумать, лишь бы скорее привели врача.
        Когда она вернулась в камеру, Гэбриэл все еще стоял у стола, тревожно глядя на Джофа.
        - Он выживет?
        Гэбриэл поджал губы.
        - Надеюсь. Ты вовремя, Сентас Рей не успел совершить ничего непоправимого.
        Теперь Эрилин позволила себе всхлипнуть.
        - Я так боялась опоздать.
        - Ты успела, - в его голосе была теплота. Гэбриэл дернул шнурок на своей шее и бросил антимагический амулет под ноги. - Сентас Рей ошибся, мое везение не в магии.
        Эрилин без сил уперлась лбом ему в плечо.
        Гэбриэл нахмурился.
        - А где Эмир?
        Эрилин почувствовала, как кровь приливает к лицу. Она вдруг со всей ответственностью осознала, ЧТО именно сделала.
        "О, Господи!"
        - Эр? - в голосе Гэбриэла появилась тревога.
        Глаза принцессы наполнились слезами.
        - Я... я его убила!
        Она зарыдала в голос и бросилась Гэбриэлу в объятия. Гэбриэл же удивил ее своей реакцией на это признание.
        - Мне жаль, - прошептал он, гладя ее по волосам. - Мне так жаль...
        29 глава
        Весь следующий день прошел как в тумане. Эрилин присутствовала на каких-то собраниях, отвечала на ничего не значащие вопросы.
        Всю предыдущую ночь ей снились Эмир и Сентас Рей. Брат приходил со слезами на глазах и спрашивал: "За что ты так со мной?" А Сентас Рей просто смеялся, будто он все равно победил.
        Вернана-Этаниэла так и не нашли, он сбежал, убив всех стражников, которые опались ему на пути, и покинул границу Иканора.
        Эрилин без интереса слушала доклады, что-то подписывала, но ни на что не обращала внимания.
        "За что ты так со мной?" - голос Эмира так и звучал в голове.
        Ей хотелось плакать, но она не могла, глаза оставались сухими до рези.
        Гэбриэл пытался поговорить с ней, но Эрилин не могла общаться и с ним. Ей хотелось одного - чтобы ее оставили в покое.
        В итоге на заботливый вопрос Гэбриэла:
        - Как ты?
        Она ответила со злостью:
        - А как ты думаешь? Не каждый день убиваешь за час двух человек, один из которых твой брат.
        Эрилин не смотрела ему в глаза, поэтому не знала, как он отреагировал на ее слова, сама же она спряталась в своей комнате и сидела там, тупо пялясь в окно до самого вечера.
        Вечером ее покой нарушил Ноквелл, он сказал, что необходимо провести совещание и решить, что будет дальше. Что ж, во всяком случае, старый друг отца верил в ее версию событий, доказательством которой служили фиолетовые следы от пальцев брата на ее шее.
        Эрилин вошла в конференц-зал на ватных ногах, смотря в пол. Она не хотела никуда идти, но Ноквелл напомнил, что она последняя представительница семьи Квинтано, и это ее кровный долг. При слове "кровный" ее затошнило, Эрилин видела слишком много крови за эти дни.
        В конференц-зале были сам Ноквелл, Гэбриэл, Лорис и еще несколько сподвижников ее отца, которых, судя по всему, Ноквелл счел надежными.
        Главнокомандующий принял на себя весь огонь и первым начал собрание. Эрилин хмуро оглядывала всех из-под опущенных бровей. Она обратила внимание, что Лорис подавлен, он тяжело перенес то, что собратья-маги обманули его и усыпили, а он, как доверчивый дурачок, ничего не заподозрил.
        - Люди задают вопросы, - начал Ноквелл. - Я должен знать, что им говорить. Поменять двух королей за два дня и троих за два месяца - это большое потрясение для народа.
        - А что тут думать? - высказался Лорис. - Скажите им все, как есть.
        - Я тоже склоняюсь к этому варианту, - признался Ноквелл, - но нужно все правильно преподнести, чтобы не вызвать бунты. Люди растеряны, но, пожалуй, вы правы, правда - лучшее лекарство.
        Мозги шевелились плохо, и до Эрилин не сразу дошел смысл их разговора, а когда она, наконец, осознала, о чем они говорили, то резко вскинула голову.
        - Нет! - ее голос прозвенел во внезапно наступившей тишине, все удивленно повернули головы к ее месту во главе стола, то, что принцесса заговорила, было само по себе удивительно. - Хватит уже смешивать с грязью имя моей семьи! - отрезала Эрилин. - Я не хочу, чтобы позор моего брата стал всеобщим достоянием. Я не хочу пятнать его имя, отец бы этого тоже не хотел.
        - Ваше высочество... - начал Ноквелл.
        - Я сказала: НЕТ! - твердо произнесла Эрилин, отчеканивая каждое слово. - Я хочу сохранить хотя бы видимость чести Эмира. Он заплатил сполна, говорят, грехи смываются кровью, поэтому с него достаточно.
        Ноквелл почтительно склонил голову:
        - Как пожелаете, ваше высочество.
        - Пожелаю, - отрезала Эрилин. Если можно сохранить хотя бы остатки чести ее семьи, она это сделает. - Придумайте что-нибудь. Скажите, произошел несчастный случай, упал с лестницы, порезался, когда брился, но ни слова о заговоре против отца и сатанидов.
        - А что касается секретаря Ридока? - продолжал Ноквелл. - Он ушел. Отправить за ним отряд? Продолжить поиски?
        Эрилин скривилась, голова снова потихоньку начинала нормально функционировать.
        - Оставьте его, - махнула она рукой. - Сатаниды всегда были и будут, мы все равно ничего не изменим.
        - И как мы его проглядели, - посетовал седой мужчина в конце стола, кажется, казначей, а вот имя его Эрилин вспомнить так и не смогла, непростительное упущение.
        - Принцесса правильно сказала, - высказался до этого молчавший Гэбриэл. - Сатаниды были и будут ровно до тех пор, пока люди будут вестись на их удочку и бояться их. Даже само это название "сатаниды", их считают чуть ли не детьми Сатаны, а это всего лишь люди, самые обычные, просто искалеченные с детства и чуть лучше тренированные. Пока их будут воспринимать, как нечто сверхъестественное, у них будет власть.
        Эрилин впервые посмотрела на него за этот день. Кровоподтек на скуле, припухшая нижняя губа, на запястьях бинты, но в остальном он выглядел бодрым и вполне здоровым. Принцесса почувствовала облегчение, иногда и она может прийти вовремя. Пожалуй, это единственное, чем ей следует гордиться за всю ее жизнь.
        - Как Джоф Генти? - резко спохватилась она, забыв обо всех государственных делах.
        Ноквелл глянул на Гэбриэла, предоставляя ему право ответить.
        - С ним все в порядке, - сказал Гэбриэл, его глаза подтвердили: "Все хорошо, не беспокойся". - Он в лазарете, с ним его дед, врач говорит, он идет на поправку. Лорис тоже его осмотрел, - он кивнул в сторону мага, - магическое вмешательство не требуется.
        Эрилин выдохнула.
        "Господи, спасибо за то, что ты есть. Я больше ни о чем не буду тебя просить".
        - Остается решить вопрос с коронацией, - снова вернулся к делам Ноквелл.
        Эрилин нахмурилась. С коронацией? О чем он? О какой коронации может идти речь, если не осталось ни одного претендента на престол по мужской линии? Семейная ветвь прервалась. Не думает ли он?
        "Ох, нет, он как раз думает!"
        - Вы с ума сошли? - ахнула принцесса.
        - Вы Квинтано, - настаивал Ноквелл, - а сейчас народ воспринимает вас, как народную героиню, спасшую своего брата из плена и разоблачившую Ридока, а потом...
        - А потом убившую своего брата, - жестко закончила за него Эрилин. - Называйте вещи своими именами.
        - Люди примут вас. На самом деле ни в одном законе не прописано, что трон наследуется по мужской линии, это была скорее традиция.
        - Традиция на несколько сотен лет?
        - Именно, - Ноквелл обрадовался, что она его поняла. - Я знаю это королевство, я отдал ему всю свою жизнь, и вас я знаю с рождения, и я уверен, что вы наша королева.
        - Ох, - Эрилин потерла лицо руками, чтобы убедиться, что она не спит. Это просто безумие какое-то. Получается, как будто она прикончила брата, чтобы занять его трон.
        - Я поддержу вас, как только смогу, - заверил Ноквелл, - мое имя тоже имеет кое-какой вес в Иканоре. Многие люди прислушаются к моему мнению.
        Он выглядел искренне и говорил убежденно. Эрилин устремила взгляд на мага, ища подтверждения слов главнокомандующего, Лорис понял и чуть прикрыл глаза, что означало, что Ноквелл говорил правду.
        На самом деле, больше всего на свете принцессе хотелось сбежать отсюда и никогда больше не возвращаться. Не из этой комнаты, а из Иканора, с которым связано столько смертей. Дом - это люди, а не стены, а дорогих людей здесь у нее больше не осталось.
        "А как же твой народ, а, принцесса?"
        Ее отец, король Эрон, очень любил свое государство, души в нем не чаял, и теперь она просто не имеет права пустить под откос все его начинания, Эрилин обязана продолжить дело отца и править королевством достойно.
        - Хорошо, - сдалась она. - Но я не справлюсь без вашей помощи.
        - Я буду рядом, - заверил Ноквелл, - и буду верен Иканору до последнего вздоха.
        Эрилин кивнула.
        ***
        Охрана, теперь не отходившая от нее ни на шаг ждала у порога, но она задержалась, чтобы перекинуться парой слов с Гэбриэлом.
        - Прости, что нагрубила тогда, - извинилась Эрилин. - Мне просто нужно смириться со всем, что произошло, и что я сделала.
        Гэбриэл кивнул.
        - Снова понять, кто ты. Я понимаю, - кажется, он действительно понимал. В его глазах не было ни капли укора.
        - Когда ты уезжаешь? - ей было страшно задавать этот вопрос, но она была должна.
        Хватит слов "могу" или "хочу", отныне у нее есть лишь одно слово: "должна".
        - Тогда, когда я больше буду тебе не нужен, - ответил он.
        - Ты знаешь, что ты будешь мне нужен всегда, - честно ответила Эрилин. - Я бы хотела, чтобы ты остался.
        Он усмехнулся.
        - Как кто?
        - Как мой король, - слова слетели с губ прежде, чем она успела подумать.
        "Он откажет, откажет. И это будет так унизительно".
        - Эрилин...
        - Просто подумай, ладно? - она уцепилась за последнюю соломинку. - И, если нет, то уезжай. Нет смысла ждать коронацию, это ничего не изменит, теперь я в надежных руках, - Эрилин сделала шаг к выходу, но не удержалась и обернулась. - Ты подумаешь, обещай мне.
        - Обещаю, - сорвалось с его губ.
        ***
        Он не видел Эрилин два дня. Она все время была с Ноквеллом и окружена целой толпой охраны.
        Ноквелл таскал ее по архивам, заставляя изучать все, что понадобится королеве. Он утверждал, что ждать коронации не имеет смысла, потому на изучение всего того, к чему Эмира готовили с детства, и так уйдут годы. Эрилин не спорила и соглашалась на все. Ее вообще было не узнать, серьезная, собранная, постоянно повторяющая, что долг и интересы королевства превыше всего.
        Гэбриэла же она избегала, а он никак не мог найти в себе силы, чтобы поговорить с ней в последний раз.
        Она предложила ему стать ее королем. Все это было неправильно, не должна женщина делать такие предложения. А если уж такое предложение поступило, только непроходимый осел мог бы отказаться.
        Именно ослом Гэбриэл себя и чувствовал.
        Он хотел быть с ней, но Эрилин заслуживала лучшей жизни. Джоф уже чуть было не поплатился своей за дружбу с ним. Этого больше не должно повториться, он больше никого и никогда не подвергнет опасности. Кроме того, королеве важна незапятнанная репутация. Как отреагируют соседние государства на весть о том, что королева Иканора вышла замуж за безродного? А Беонтия? Да беонтийский король тут же пойдет на Иканор войной, а заодно и прихватит с собой короля Гриора.
        Нет, не такой жизни он желал Эрилин, определенно не такой.
        ***
        Эта встреча и этот разговор должны были состояться. Рано или поздно. И то, что Эрилин, так же, как и он сам, решила, что лучше рано, было хорошо.
        Гэбриэл стоял на балконе, увитом плющом. Он оперся на перила и смотрел в темноту. Внизу несли караул стражники, они сменяли друг друга подобно теням. Все правильно, теперь в Иканоре тихо и спокойно, все так, как и должно быть.
        Шаги в конце коридора раздались точно вовремя, как и говорилось в записке, присланной ему слугой от Эрилин.
        Гэбриэл вздохнул и обернулся. Этот разговор должен состояться.
        Она была прекрасна. На ней было небесно-голубое платье, ниспадающее шелковыми волнами до пола, золотое ожерелье на тонкой длинной шее, с которой уже почти сошли следы от пальцев, шоколадные волосы, приподнятые у висков, свободно рассыпались по плечам. Прекрасная, величественная, гордая, такая, какой и должна быть королева.
        На самом деле, вряд ли, Эрилин сама осознавала, как ей идет этот образ. Она рождена, чтобы быть королевой, и это место ее по праву. Король Эрон гордился бы своей дочерью.
        За спиной принцессы маячили два крупных охранника, без которых она теперь не могла сделать и шага, последнюю наследницу престола берегли как зеницу ока.
        Гэбриэл улыбнулся и отвесил ей поклон. Эрилин ответила кивком.
        Все правильно. Отныне и навсегда. Только так. Репутация будущей королевы превыше всего.
        Стражники замерли на расстоянии, так, чтобы не слышать личные разговоры своей госпожи, но и чтобы вовремя спеть на помощь, если таковая понадобится.
        Интересно, какова была бы их реакция, если бы Гэбриэл прямо сейчас сгреб Эрилин в объятия? Но он не стал искушать судьбу. Сегодня все будет по правилам.
        Эрилин протянула руку, он коснулся ее губами. Всего мгновение, выражение уважения принцессе. Всего лишь мгновение, позволенное этикетом.
        Они вышли на балкон, а стражники поменяли позицию, чтобы ни на секунду не выпускать свою госпожу из вида. Эрилин не обернулась на них, словно их и не было, в конце концов, она провела во дворце, полном стражи всю свою жизнь. После долгих странствий, она наконец-то вернулась домой.
        Эрилин, взялась руками за перила. Костяшки пальцев побелели, но она не разжала рук, словно нуждалась в поддержке, чтобы не упасть.
        - Ты очень красивая, - сказал Гэбриэл. Голос прозвучал хрипло, пришлось откашляться.
        - Это платье напомнило мне цвет твоих глаз, - ответила Эрилин, она смотрела в темноту за балконом. Он видел, как принцесса судорожно сглотнула, прежде чем произнести следующие слова. - Глаза, которые я больше никогда не увижу, я полагаю? - вопросительной интонации в ее голосе почти не было, она слишком хорошо его знала.
        На душе скребли кошки. Куда-то делось все его красноречие, а ведь он всегда искренне полагал, что способен заговорить зубы любому. Гэбриэл чувствовал себя каменным истуканом, из которого вынули душу.
        - Никогда нельзя знать наверняка, - он попробовал пошутить, но его беспечный тон прозвучал до боли фальшиво.
        У Эрилин дрогнули губы, будто она хотела рассмеяться, а может быть, заплакать, но она не сделала ни того, ни другого. Ее лицо осталось спокойным.
        - Но можно знать наверняка, что ты откажешься стать моим королем и остаться со мной.
        Ничего в своей жизни он не хотел больше, чем остаться с ней. Обнять это стройное тело и шептать на ухо, что он с ней, что не уйдет, не бросит...
        Словно со стороны Гэбриэл услышал свой собственный голос:
        - Вспомни слова Хортона. Знать, кто ты и для чего ты.
        Плечи Эрилин вздрогнули, как от удара, однако лицо по-прежнему ничего не выражало. Может, только пальцы побелели еще больше.
        - И ты точно знаешь, кто ты. И твое место не здесь, - подытожила она.
        - Прости, - у него был миллион слов, которые он хотел бы ей сказать, но ни одно из них не могло бы выразить то, что он сейчас чувствовал. Но, несмотря ни на что, Гэбриэл считал, что поступает правильно. Ее место здесь, но не его. На самом деле, навряд ли, у него вообще было это место, он был бродягой и им и умрет.
        - Я понимаю, - спокойно ответила Эрилин, и он ни на миг не усомнился, она действительно понимала. - Ты не можешь иначе, - ее голос упал до шепота, - ты не можешь быть моим дополнением, и ничьим, у тебя своя дорога, и если ты остановишься, ты умрешь. А еще ты считаешь, что принесешь мне одни несчастья, и, что бы я ни делала, я не смогу тебя переубедить. Я, правда, понимаю.
        Гэбриэл не мог отвести от нее глаз, но она намеренно не смотрела на него.
        - Я хочу, чтобы ты знал, - когда она снова заговорила, ее голос дрожал, - ты всегда можешь приехать. Иканор окажет тебе любую помощь, скроет от погони, предоставит поддержку. Твое имя будет внесено в список почетных граждан Иканора, любой, к кому бы ты здесь ни обратился за помощью, хоть это будет последний крестьянин или же зажиточный аристократ, тебе не откажет. И я... ты можешь заявиться во дворец среди ночи, и тебе откроют двери. Я хочу, чтобы ты знал, здесь тебе всегда будут рады.
        Сердце гулко билось в груди, будто отсчитывая последние секунды.
        - Эрилин, - ее имя отозвалось тупой болью внутри, - я не хочу, чтобы ты ждала меня, теперь ты королева, у тебя должна быть своя жизнь, в которой мне нет места. Ты выйдешь замуж за какого-нибудь наследного принца, который будет тебе опорой.
        - Да, - сухо признала она, - я должна буду это сделать.
        Гэбриэл склонил голову.
        - И кем я тогда приду сюда среди ночи? Как отреагирует на это твой муж?
        Эрилин вскинула голову, ее глаза пылали. Впервые за время этого разговора она осмелилась посмотреть на него.
        - Это значит, ты никогда не придешь? - спросила она отчаянным шепотом.
        Гэбриэл покачал головой. Он бы хотел прийти, но не имеет на это права, он не может вторгаться в ее жизнь, когда ему заблагорассудится, это не игрушки, это ее чувства.
        - Эрилин, ты знаешь, я очень тебя люблю, и всегда буду любить, но ты должна остаться, а я должен уйти.
        Она опустила взгляд, провела рукой по голубому шелку.
        - Я ошиблась, - прошептала она, - ни одна ткань не сможет передать цвет твоих глаз... свет твоих глаз...
        Казалось, она сейчас заплачет. Ему хотелось ее утешить, обнять, прижать к себе, успокоить. Но это только продлит агонию, все уже решено.
        - Эр...
        Она улыбнулась печальной вымученной улыбкой.
        - Как странно, мой отец так долго хотел выдать меня замуж, а я брыкалась, утверждала, что никогда не выйду замуж без любви. А теперь мне все равно. Оказывается, я боялась не выйти за нелюбимого, я боялась никогда не узнать, что такое любовь. Теперь я знаю. Мне больше ничего не страшно. Я всегда буду тебя любить. Я буду вставать и ложиться с мыслью, что ты где-то есть и молиться, чтобы ты там был счастлив.
        - Если я буду знать, что ты в безопасности, я буду счастлив.
        Эрилин сдержанно кивнула и оторвала руки от перил.
        - Уезжай на рассвете, - попросила она, смотря себе под ноги. - Я не выдержу еще одного прощания.
        - Хорошо, - пообещал Гэбриэл. Если бы он мог, он бы уехал прямо сейчас, умчался в ночь во весь опор, чтобы не думать, не чувствовать.
        Эрилин протянула руку, он поцеловал ее, прижавшись губами к холодной коже чуть дольше, чем следовало.
        Она медленно высвободила ладонь из его руки, сдержанно кивнула и пошла прочь по коридору, а Гэбриэл так и остался стоять, глядя ей вслед, пока шаги не стихли. Стражники последовали за своей будущей королевой.
        ***
        Предстояло еще одно прощание. Джоф еще не спал. Он лежал на кровати, забинтованный по самую шею.
        - О, Гэбриэл! - обрадовался он. - Дед только что ушел, и я как раз заскучал.
        Гэбриэл присел на край его кровати.
        - Тебе надо выздоравливать и отсыпаться, а не ворон считать.
        - Я уже отоспался, - запротестовал юноша. - Три дня поленом лежу.
        Гэбриэл улыбнулся. Это было невероятным облегчением, что Джоф шел на поправку.
        - Я уезжаю на рассвете, - сказал он то, зачем и пришел.
        Глаза Джофа превратились в глаза обиженного ребенка.
        - Уезжаешь? - ахнул он. - Без меня?
        - Джоф, - его голос стал серьезным, - ты чуть не умер из-за меня. Хватит. Я хочу, чтобы мои друзья были в безопасности.
        - Друзья? - зарделся Генти.
        - Друзья. А ты еще сомневался?
        - Неее, - юноша расплылся в улыбке. - Уже нет. Просто хотелось еще раз это услышать.
        - Джоф, я серьезно. Ты на самом деле чуть не погиб, и жив только благодаря Эрилин.
        - А я и не спорю, - с энтузиазмом отозвался тот. - Вот как смогу нормально шевелиться, так расцелую ее.
        - Осторожно, - усмехнулся Гэбриэл. - Она твоя будущая королева.
        - Так я со всем почтением, - весело заверил Джоф.
        - Если серьезно, я бы очень хотел, чтобы ты остался с ней. Она здесь совсем одна.
        Генти нахмурился.
        - Мне показалось, что Ноквелл - дельный мужик, он во всем ее поддерживает.
        Гэбриэл покачал головой.
        - Я не об этом. Ей нужен хоть один друг.
        - О! - кажется, Джоф никогда не смотрел на ситуацию с этой стороны. - Я... я постараюсь. А ты? Ты вернешься?
        Что он мог сказать? Пообещать и не исполнить? Любая встреча с ним будет причинять Эрилин боль, по крайней мере, первое время.
        - Однажды. Возможно, - честно ответил Гэбриэл. - Нескоро.
        Джоф помрачнел.
        - Я буду скучать.
        - Я тоже, - Гэбриэл хмыкнул, - не думал, что когда-либо буду по кому-то скучать.
        Генти прищурился и заметил на удивление проницательно:
        - Странно в мире быть не одному?
        Гэбриэл дернул плечом.
        - Что-то типа того.
        Лицо юноши вдруг стало серьезным.
        - Удачи тебе, - пожелал он. - И я, правда, верю, что мы еще увидимся.
        Гэбриэл улыбнулся.
        - Мир тесная штука. И в нем всего двадцать шесть королевств и Эрейские горы. Так что где-нибудь мы обязательно встретимся.
        - Чур, не в Эрейских горах!
        - Да уж, - согласился Гэбриэл. - Надеюсь, не там.
        ***
        Они с Лорисом уехали на рассвете, когда дворец только просыпался. Их ждала новая дорога, а Лориса отец и незнакомая Родина, потерянная много лет назад.
        30 глава
        Король Эдвин не спал уже три дня, с тех пор, как прибыл гонец от Хортона из Иканора и сообщил, что он едет сюда с Ричардом.
        Это было немыслимо, нереально. Эдвин уже отчаялся, а оказалось, зря. Хортон не соврал, не обманул, он нашел Ричарда и везет его домой! И плевать, сатанид он или сам черт, главное, что он сумел отыскать потерянного принца. И теперь у Эдвина есть шанс исправить свой грех двадцатидвухлетней давности.
        Король вышагивал взад-вперед по кабинету, когда примчался Герберт.
        - Ну что? - нетерпеливо потребовал Эдвин. - Он закончил?
        - Закончил! - провозгласил старый советник. - Принимайте работу!
        И король быстрым шагом вышел из кабинета.
        Задумка родилась в его голове уже давно, но он никак не мог довести дело до конца. Но в свете последних событий решился. Король вызвал из самой Сараны волшебника с очень редким даром - мага-художника, который мог вытащить из головы клиента воспоминания и запечатлеть их на холсте.
        Маг работал уже две недели, и Эдвин очень переживал, что он может не успеть к приезду Ричарда. Но волшебник все-таки успел. И, если его работа оправдает ожидания, король готов был заплатить втрое больше обещанной цены.
        Длинноволосый маг в балахоне до пят встретил его в коридоре.
        - Сюда, ваше величество, - льстиво улыбнулся он. - Проходите.
        Эдвин нетерпеливо прошел в один из кабинетов, временно выделенный под мастерскую. Здесь пахло краской, на полу валялись какие-то бумаги с набросками и образцами красок, но уже через мгновение король перестал замечать что бы то ни было, кроме голубых глаз, смотрящих на него с холста.
        Эдвин встал, как вкопанный, не веря, что то, что он видит, не мираж и не галлюцинация. На него смотрела Милина, именно такая, какой он ее запомнил, живая, прекрасная. Ясные глаза цвета неба под безупречным разлетом бровей, волнистые темные волосы, теплая добрая улыбка. Казалось, она на самом деле смотрит на него.
        - Ох! - выдохнул Эдвин. - Это... - он даже лишился дара речи. - Это потрясающе!
        - Рад вам угодить, ваше величество, - сказал маг, весь раздуваясь от гордости.
        - Герберт! - потребовал король. - Заплати ему втрое! Нет, вчетверо!
        - Благодарю, ваше величество, - расшаркался в благодарностях волшебник.
        А Эдвин все стоял и не мог отвести глаз от лица Милины. Какой же прекрасной она была. Он лишь мог надеяться, что сын унаследовал ее черты.
        - Герберт! Прикажи, повесить это в коридоре! Я хочу, чтобы Ричард по приезду увидел свою мать.
        - Будет сделано, - сдержанно отозвался советник, явно не одобряя столь эмоциональное поведение короля при иностранном волшебнике.
        ***
        Путь в Аладиду выдался тихим и спокойным, погода стояла морозная, но ясная, снег за шесть дней шел лишь однажды, и им пришлось остановиться в одной из деревенек по дороге, чтобы переждать снегопад.
        И вот, до Алаиды осталось всего ничего. Они ехали бок о бок по пустой дороге, не торопя коней. Путь подходил к концу.
        По мере приближения к королевству Лорис заметно мрачнел и все больше молчал, чаще смотрел в небо и о чем-то думал.
        - Может, расскажешь, что тебе тревожит? - не выдержал Гэбриэл в одно из таких "вверхсмотрений".
        Лорис скривился.
        - Можно подумать, ты не догадываешься.
        Догадываться и знать что-то конкретно - понятия весьма разные. Конечно же, Лориса волновали мысли об отце их скорой встречи. Но что именно?
        - Не знаешь, как себя вести? - догадался Гэбриэл.
        Лорис помолчал несколько секунд, задумчиво покусал губу, а потом, наконец, не выдержал.
        - Да я вообще понятия не имею, что делать, что говорить! - возопил он. - Я всю жизнь ненавидел его за то, что он предал мою мать, хотя еще не знал правды. А потом оказывается, что он не просто предал ее, а Предал, именно с большой буквы! А от меня вообще отказался, выбросил за дверь, как нашкодившего котенка, когда мне был всего год от роду, и я не мог ему ответить. И вот ты уговариваешь меня все бросить и ехать к нему.
        - Никто тебя не уговаривал, - возмутился Гэбриэл.
        - Тогда тебе следует следить за своим красноречием, - не согласился Лорис. - Ты из тех, кто способен вдохновлять людей, хотя и сам это не осознаешь. Думаю, если бы ты захотел, ты смог бы усмирить взбешенную толпу и, если не утихомирить окончательно, то хотя бы заставить бежать в одну сторону.
        Гэбриэл усмехнулся.
        - Вот только разгневанной толпы мне не хватало.
        - В общем, ты меня понял, - отмахнулся Лорис. - Ты заставил меня задуматься, может, и не изменить свое мнение, то уж точно усомниться в нем. А потом, когда я увидел, что произошло в Иканоре, я окончательно растерялся. Просто чудовищно, что случилось с такой идеальной и, казалось бы, благополучной семьей Квинтано...
        Гэбриэл помрачнел, вспомнив последние события. Эрилин, и правда, всегда считала свою семью идеальной, а потом эта идиллия развалилась у нее на глазах, как карточный домик.
        - ... И тогда я подумал, - продолжал Лорис, - что я так не хочу. Жизнь слишком коротка, чтобы отказываться от шанса, который она мне дала, шанса обрести семью. И теперь мой мир перевернулся с ног на голову, а потом еще и сделал в прыжке сальто, а я завис где-то посередине, все еще не решив, смогу ли я приземлиться на пятки или же сломаю шею.
        - По-моему, Бог и тебя не обделил красноречием, - усмехнулся Гэбриэл, прогоняя от себя мрачные мысли.
        - Просто я в панике, - признался маг. - В панике и растерянности. Чувствую себя снова подростком, маленьким и слабым, - его голос стал тише. - Но, черт возьми, я не хочу, чтобы отец увидел мою слабость. Что бы ни было, факт остается фактом, он от меня отказался. И я могу просто броситься к нему на шею и все простить.
        - Не думаю, что Эдвин ждет от тебя этого.
        - Тогда чего он ждет? - недоумевал Лорис, совершенно запутавшись в своих умозаключениях.
        Гэбриэл пожал плечами и улыбнулся.
        - Я думаю, ничего. Он просто очень хочет увидеть тебя, познакомиться с тобой.
        Лорис несколько раз моргнул, потом нахмурился.
        - О, - протянул он, - я не смотрел на это с такой стороны.
        - А ты посмотри, - мягко посоветовал Гэбриэл. - И перестань мучить себя предположениями и мыслями, что да как. Вы встретитесь уже через несколько часов, и все будет так... как будет. Вы не станете близкими людьми после первой встречи и даже после второй, естественно, вам обоим понадобится время, чтобы узнать друг друга. Все, что от тебя требуется, дать ему шанс доказать, что он раскаялся. В конце концов, ты ведь не пленник, и никто не сможет тебя удержать, если ты решишь уехать обратно в Сарану.
        Лорис помолчал еще немного.
        - То есть, твой совет: дать ему шанс? - уточнил он.
        - Мой совет: не торопиться, - ответил Гэбриэл. - Просто не торопиться с выводами. Уехать ты можешь всегда, а вот вернуться - не знаю.
        Лорис одарил его задумчивым взглядом и снова замолчал, на этот раз надолго.
        ***
        - Как я выгляжу? - Эдвин крутился перед зеркалом, как девушка перед балом, на котором ее ждет встреча с кавалером.
        Герберт, наблюдавший эту панику уже третий час, только устало воздел глаза к потолку.
        - Ваше величество, все просто идеально, - заверил он в сотый раз.
        - Идеально, - простонал король. - Как бы не так! Мой сын решит, что я обрюзгший старик.
        Советник даже раскрыл рот от возмущения.
        - Прекратите на себя наговаривать! - воскликнул он. - Вы прекрасно выглядите!
        - Боже, - простонал Эдвин, отошел от надоевшего зеркала и потер лицо руками. - Я в панике, Герберт.
        - Вы ведь так ждали этого дня, - напомнил советник.
        - А вдруг все мои надежды превратятся в прах? - король закружил по кабинету, а потом без сил опустился на край своего стола. - Что известно Ричарду? Рассказал ли ему Хортон, как я с ним обошелся? Вдруг он ненавидит меня? Или... - Эдвин прямо-таки задохнулся от этой мысли. - Или презирает и едет только затем, чтобы плюнуть мне в лицо? А, Герберт?
        - Я не думаю...
        - О, не утешай меня! - Эдвин замахал руками и снова вскочил и закружил по кабинету.
        Советник насупился и демонстративно сложил руки на груди.
        - Я лучше вообще помолчу, - отрезал он.
        Нет! Если даже Герберт не хочет с ним разговаривать.
        - Нет, поговори со мной, Герберт!
        - Успокойтесь, - строго сказал советник, настолько строго, что Эдвин сначала даже растерялся. - Вы собираетесь не на показ мод, а на встречу с собственным сыном. Не надо к этому готовиться, будьте самим собой.
        Король остановил свое бешеное кружение и остановился, смотря на Герберта полными паники глазами.
        - Просто быть самим собой? - переспросил он.
        Советник кивнул, радуясь, что его хотя бы услышали.
        - Не надо пытаться пустить пыль в глаза, - уверенно сказал Герберт. - Это ваш сын, и он должен узнать вас таким, какой вы есть настоящий.
        Король сверлил советника взглядом еще несколько секунд, потом сдался, глубоко вздохнул, пошел и сел в свое кресло.
        - Что ж, - признал он, - ты, как всегда, прав, мой старый друг, прав...
        В этот момент в двери кабинета постучали. Герберт открыл. Стражник на пороге вытянулся по стойке "смирно".
        - Прибыл гонец от городских ворот, - доложил он. - Ему приказано передать его величеству, что некто Гэбриэл Хортон и его спутник въехали в город.
        У Эдвина зашлось сердце. Он дождался! Он не зря ждал!
        "Хортон, я тебя озолочу!"
        ***
        Библиотека с высокими сводами была затоплена мягким светом. Тихо, тепло и спокойно, будто и не нет зимы за толстыми стенами. Эрилин смотрела на окно в человеческий рост и думала о своем далеком предке, навсегда запечатленном в витражном рисунке. Высокий мужчина в королевской мантии и золотой короной на голове. Такое облачение давно отошло в прошлое. Мантии и короны хранились в музее, а короли и королевы носили обычную повседневную одежду без всяких излишеств.
        Эрилин видела эти витражи с детства, играла здесь в куклы, ловила зеркальцем разноцветные солнечные зайчики и никогда не задумывалась, кем был ее великий предок, смотрящий на нее прозрачными глазами стекол.
        Отец позволял ей учиться вместе с братом, она научилась читать и писать, освоила основы математики и географии, но никто и не думал обучать ее чему-то более серьезному. К чему засорять голову женщине? Только теперь, когда ей вот-вот предстоит стать королевой, Эрилин узнала, что, помимо того, что предка с витражей звали королем Винго Квинтано, что было известно ей и до этого, он был далеко не так благороден и справедлив, как передавалось из уст в уста в народе. Король Винго был младшим сыном своего отца и получил трон через братоубийство...
        Принцесса опустила голову на руки. Неужели это заложено у них в крови еще предками? Губить своих родных за престол? Да кому нужна эта дурацкая корона, если от ее семьи из-за нее ничего не осталось?
        Эрилин снова впилась глазами поблекшие от времени буквы. Книга, никогда не покидавшая стены этой библиотеки и имеющая самый ограниченный доступ, какой только может быть. Ее могли читать лишь короли. Принцесса хмыкнула, какой абсурд, разве только правителям дозволено знать правду, почему она сокрыта за семью замками?
        Хотя, что сделала сама Эрилин? Скрыла истину о смерти брата, предпочла, чтобы он умер героем, вырвавшимся из плена и вернувшимся спасти свою страну от тирании Ридока, а не оказался предателям своего собственного отца, помешанным на власти. Кто знает, может быть, предки, превратившую эту книгу в настоящее таинство, сделали это не из-за раздутия собственной важности, а из чувства стыда, как и она сама?
        Иногда Эрилин было невыносимо от того, что она совершила, порой ей отчаянно хотелось мыть руки, снова и снова, будто на них все еще осталась кровь Эмира. Но, несмотря на чувство вины и отвращения к самой себе, принцесса ни разу не подумала, что ее брат не заслуживал смерти.
        "Но не я должна была его судить! Не я..."
        Но прошлое не изменить, и Эрилин теперь там, где есть, а призрак брата навсегда останется с ней, напоминая о том, что она совершила. Если бы Эмир остался жив, не стало бы Гэбриэла и Джофа... Плевать, что она сама бы умерла, Эрилин и сейчас чувствовала себя не слишком живой, но их бы уже не было на этом свете. А это значит, что она все сделала правильно, сделала все, что могла.
        У принцессы уже болели глаза от долгого чтения. Она проводила в этой библиотеке все последние дни, спала по несколько часов и возвращалась снова. Если уж ей суждено стать королевой и взойти на омытый кровью отца и брата престол, Эрилин сделает все, на что способна.
        Даже Ноквелл, поначалу ставший инициатором ее обучения, уже качал головой и говорил, что ей пора отдохнуть, но Эрилин твердила, что ничего не успевает, и снова шла в библиотеку. Лучше уж забивать голову полезными знаниями, чем мечтать о том, что никогда не сбудется или винить себя за то, что уже не исправить.
        Однако странный человеческий мозг умудрялся вместить в себя все: и знания, и дурные мысли. Время от времени Эрилин все же отвлекалась от чтения и познания истории Иканора и соседних королевств и просто закрывала глаза. Ей нужно научиться не чувствовать так пылко, как раньше, во что бы то ни стало нужно...
        Когда Гэбриэл уехал, она думала, что смириться со своей участью без него будет легче, но она ошиблась. Был он здесь или где-то далеко, мысли все равно упрямо возвращались к нему. Эрилин только надеялась, что у него все будет хорошо, о себе же ей пора заботиться самой, к тому же для этих целей у нее теперь целый взвод охраны и верный Ноквелл.
        Раньше Эрилин точно знала, кто она и чего хочет. А теперь все пошло наперекосяк. И эти понятия упрямо расходились, не желая сплетаться воедино. Она не просто должна, она хотела править достойно, сделать Иканор счастливым стабильным государством, каким оно было при ее отце. Но что касается ее самой и того, кто же она на самом деле, она, не принцесса, а просто Эрилин, человек...
        "Я точно не королева".
        "Ты принцесса, - сказал как-то Гэбриэл, - а я бродяга". Как бы и она хотела сделаться бродягой. Возвращаясь к вопросу о том, кто она, именно в этом коротком путешествии с Гэбриэлом, Эрилин впервые чувствовала себя кем-то, личностью, самой собой, той, кем она была на самом деле...
        Принцесса потерла уставшие глаза и решительно перевернула страницу книги Мировой истории. Так, она как раз остановилась на событиях двухсотлетней давности, про Винго прочла... тааак...
        Далее в книге описывалось, что еще происходило в мире в те годы. Именно тогда Алаида впервые ополчилась против магов, до этого спокойно обитающих во всех королевствах, и устроила им настоящую травлю. Эрилин, поморщившись, пролистала подробности того, что делали там с обладателями магического дара, но автор не остановился на описании, прилагая к повествованию рисунки. От вида человека на костре затошнило. Художник был очень талантлив.
        Эрилин выдохнула и решила пропустить главу об Алаиде, она непременно вернется к ней позже, чтобы не оставлять пробелов в своих знаниях, но позже, тогда, когда ее перестанет выворачивать от слов "смерть", "казнь" и "убийство".
        В следующей главе речь шла о небольшом королевстве Милос. О Милосе Эрилин знала мало, в нем они были лишь проездом во время своего путешествия в Сарану.
        Оказывается, двести лет назад король Милоса отказался от трона в пользу своего главного советника и ушел в монастырь.
        У Эрилин зашлось сердце. Все это время она только и видела, как люди боролись за трон: Галис и Галим, дядюшка Ридок, Эмир, ее предок Винго Квинтано... Все жаждали власти, мечтали о короне и были готовы принести в жертву ради этой жажды что угодно и кого угодно. Так значит, бывали случаи, когда от престола отказывались добровольно, и государство от этого не рухнуло, не пришло в упадок, и мир не сошел с ума, совершенно спокойно отреагировав на это событие.
        "Был прецедент! - Эрилин задохнулась от волнения. - Был, черт возьми!"
        Она вскочила и бросилась вон из библиотеки. Ей нужно поговорить с Ноквеллом и немедленно.
        ***
        Лорис хмыкнул, смотря вслед, умчавшемуся гонцу.
        - Гляди-ка, ждал, когда мы появимся.
        Они только что въехали в ворота алаидской столицы. Едва Гэбриэл назвал свое имя, тут же появился гонец, уточнил данные и стремглав понесся во дворец докладывать королю.
        - Да уж, - отозвался Гэбриэл. - Готов поспорить, что Эдвин вообще не спал с тех пор, как до него дошло сообщение, что я тебя нашел.
        Лорис зашипел.
        - Прекрати его расхваливать. Если ты помнишь, я все-таки маг, и если он будет неискренен, я это почувствую.
        Гэбриэл усмехнулся:
        - И дашь деру?
        Лицо Лориса оставалось серьезным.
        - Всенепременно, - твердо пообещал он.
        Алаида была одним из самых развитых и богатых государств. Пока Сарана не втянулась в затяжную гражданскую войну, она еще могла с ней тягаться, но не теперь.
        У въезда в город стояли одноэтажные каменные домики, очень аккуратные и ухоженные. Вот из одного выбежала стайка детей лет четырех-пяти и, весело смеясь, помчалась по улице. Следом за ними выскочила женщина с теплым пальтишком в руках и безуспешно попыталась поймать раздетого сына.
        - Ой! - мальчонка встретился глазами с магом и вдруг восторженно завопил: - Мама! Смотри! Волшебник! - в его голосе не было ни страха, ни отвращения, только чистый восторг.
        Женщина нахмурилась и всплеснула руками:
        - Марон, ну сколько раз тебе говорить, не приставай к прохожим, - и снова никакого страха, когда она посмотрела на мага. - Не обращайте на моего сына внимания, - вежливо попросила женщина, тут ей все же удалось поймать ребенка за руку и утащить обратно в дом. - Простудишься, говорю тебе...
        Остальных мальчишек уже и след простыл.
        Лорис ошарашено моргал, не веря своим глазам.
        - Я думал, тут ненавидят магов, - выдохнул он.
        Да, кажется, Алаида и ее жители, действительно смогли перерасти свои страхи и предубеждения. Возможно, они уже выросли настолько, что смогут спокойно принять наследника престола - волшебника.
        Гэбриэл улыбнулся:
        - По-моему, это лучшая встреча, о которой ты мог только мечтать.
        Лорис потер глаза, будто только что видел навязчивую галлюцинацию.
        - А я-то думал, что люди не меняются, - признался он.
        - Да нет, - ответил Гэбриэл. - Люди как раз меняются, и их мнение тоже, только на это требуются годы и иногда не одно поколение.
        - Я думал, меня тут скорее закидают тухлыми помидорами!
        Гэбриэл пожал плечами:
        - Не сезон для помидоров.
        Лорис засмеялся, напряжение спало.
        ***
        Дворец короля Алаиды был одним из самых роскошных, которые ему доводилось видеть, но Гэбриэл всегда был безразличен к богатству, поэтому в прошлый раз практически не обратил на это внимания. Лорис же взирал на все с неподдельным удивлением.
        - Вот это да! - ахнул он. - И это все принадлежит моему отцу?
        - Вся Алаида принадлежит твоему отцу, - напомнил Гэбриэл. - И, если ты захочешь, и тебе тоже.
        От этих слов маг поежился и затих.
        У ворот дворца их встретила стража и уже знакомый Гэбриэлу Герберт, главный советник короля.
        - Хортон, - Герберт удостоил его вежливым приветственным кивком и впился в его спутника жадным изучающим взглядом. - Маг, - выдохнул он, не восторг и не удивление, просто констатация факта.
        Лорис снова напрягся.
        - Это проблема?
        - Проблема? - в глазах советника светился смех, будто ему только что рассказали смешной анекдот. - О, нет! Это новый путь развития Алаиды!
        Лорис совершенно растерялся, враждебность пропала. Что ж, Алаида не прекращала его удивлять своим приемом, и это далеко не все потрясения на сегодня.
        - Прошу вас, - теперь Герберт уже не просто кивнул, а поклонился со всем почтением. - Его величество ждет вас в своем кабинете, - и он направился во дворец, поманив их за собой.
        Лорис поджал губы, сглотнул и последовал за советником с видимым усилием, который не укрылся от Гэбриэла.
        - Не дрейфь, - прошептал он, чуть толкнув мага плечом.
        - Посмотрю я на тебя, когда ты встретишься со своим отцом, - пробормотал Лорис.
        Ну, если верить предсказанию Алмы Раи, и это однажды случится, так что у мага есть шанс отыграться.
        - Посмотришь, - ответил Гэбриэл. - Но сейчас твоя очередь.
        Шаги гулко разносились по пустым коридорам. Вся обслуга дворца попряталась и не показывалась, видимо, советник намерено отослал всех, чтобы не мешали.
        Герберт шел впереди быстрым пружинистым шагом, удивительным для человека его возраста. Очевидно, он был так рад за своего короля, что это придало ему сил.
        Советник остановился у высоких дверей из красного дерева и окинул своих спутников придирчивым взглядом, потом остановился на Лорисе.
        - Готов? - участливо спросил он.
        Лорис усмехнулся, пряча волнение под бравадой.
        - У меня уже нет выбора, - сказал он. - Так что готов, открывай.
        Советник кивнул в знак того, что все понял, и у Гэбриэла создалось впечатление, что он действительно понял и то, что Лорис произнес вслух, и то, что утаил. Герберт был далеко не дурак, и обмануть его фальшивыми улыбочками было не так-то просто.
        - Ваше величество! - советник постучал в дверь. - Гости прибыли.
        - Входите, - отозвался Эдвин из кабинета.
        Лорис вздрогнул от звука этого голоса, голоса его отца, который он слышал впервые, но быстро взял себя в руки.
        Герберт распахнул дверь, сделал приглашающий жест и отошел в сторону.
        Лорис бросил на Гэбриэла взгляд полный отчаяния, будто бы, будь его воля, он бы сбежал прямо сейчас.
        - Иди! - Гэбриэл толкнул его в спину. - Не стой столбом.
        Лорис выдохнул и зашел первым, Гэбриэл за ним. Герберт вошел последним и прикрыл за собой дверь, старый советник не мог отказать себе в любопытстве и пропустить первую встречу короля с сыном.
        Эдвин стоял у стола, скрестив руки на груди. Он выглядел куда более по-королевски, чем запомнил Гэбриэл. Король даже нарядился в мантию родовых цветов, которая явно не входила в его повседневный гардероб.
        Эдвин прекрасно умел держать себя в руках, и, на неопытный взгляд, выглядел вполне спокойным. Гэбриэл только отметил, что лицо короля бледнее, чем обычно, а глаза лихорадочно блестят.
        Немая сцена. Лорис и Эдвин замерли друг напротив друга, два каменных изваяния с живыми глазами. Они смотрели друг на друга, жадно, изучающее, но никто пока не произносил не слова.
        Гэбриэлу показалось, что они могут простоять так целую вечность, и решил первым нарушить молчание. Этим двоим требовался толчок.
        - Ваше величество, - бодро произнес он, - позвольте представить вам человека, на поиски которого вы меня наняли, Лориса Каучера, - пауза, - вашего сына.
        Гэбриэл оказался прав, королю требовался толчок. Видимо, он очень долго готовился к этой встрече и пытался взять себя в руки, скорее всего, как и Лорис, долго проигрывал в уме эту встречу и думал, как себя вести. Голос Гэбриэла вывел его из ступора. Эдвин громко выдохнул и снял с лица маску равнодушия и самообладания, столь привычную королю, обнажая истинные человеческие эмоции.
        - Ричард! - выдохнул король и вдруг сгреб сына в объятия. Лорис неловко дернулся, но не стал его отталкивать. - Ричард, как долго я тебя искал! - на глазах Эдвина выступили слезы. - Я думал, уже никогда тебя не дождусь.
        - Э-э... - магу все же удалось вывернуться из крепких объятий короля, но сделал он это весьма тактично, так, что показалось, будто тот сам его выпустил. - Вообще-то меня зовут Лорис, как бы меня там ни звали при рождении.
        Король нетерпеливо смахнул слезы рукавом мантии.
        - Лорис, - выдохнул он, - хорошо. Лорис. Лорис, как же я рад с тобой познакомиться!
        Маг смотрел на него бесконечно долгую минуту, прежде чем его губы пошевелились.
        - Я тоже рад, - осипшим голосом ответил он.
        Гэбриэл усмехнулся и направился к двери, они еще успеют все обсудить, но довольно подглядывать туда, куда не следует. Он почувствовал, что здесь ему не место, встреча отца и сына была слишком интимным событием.
        Гэбриэл поймал взгляд Герберта и указал ему на дверь, в глазах старика тоже стояли слезы. Советник понимающе закивал, и тоже вышел из кабинета, притворив за собой дверь.
        - Думаю, они поладят, - пробормотал Герберт, когда они уже оказались в коридоре.
        Гэбриэл улыбнулся.
        - Думаю, да.
        Советник замер у дверей молчаливой статуей в ожидании, когда король вспомнит о нем и сам позовет разделить с ним его радость.
        Гэбриэл же прошелся по коридору, отмечая, что во дворце сделали косметический ремонт со времени его последнего посещения. Новая лепнина на потолке, новый натертый до блеска паркет... Такое не делается за пару дней, значит, король все-таки поверил ему и ждал возвращения сына, готовился.
        Гэбриэл завернул в прилегающий коридор и замер, увидев картину на стене. Ее тоже здесь не было в прошлый раз. Точно не было.
        Гэбриэл наивно думал, что пережил в своей жизни все возможные и невозможные потрясения, что его уже сложно чем-либо удивить, но он ошибся. Показалось, что ноги сейчас подогнутся.
        "Господи, не может быть!"
        Сердце забилось с бешеной скоростью. С огромного портрета на него смотрела голубоглазая женщина, молодая, прекрасная. А на ее шее на тонкой цепочке висел маленький белый камень с красно-зелеными прожилками.
        Гэбриэлу вдруг показалось, что он снова падает с Ведьминого Утеса, ломая кости, разбиваясь о скалы.
        "Не может такого быть!"
        Его рука непроизвольно потянулась к кулону на шее, пальцы сжали холодный камень, именно тот, который был изображен на картине. А ведь Алма Рая говорила, что как только он найдет эту вещь, он отыщет свою семью.
        Его замутило.
        Во многих книгах Гэбриэл встречал фразу о том, что в минуты потрясения, герой ощущал себя так, как будто небо рухнуло на голову. Такое сравнение казалось ему пафосным и глупым, но сейчас он почувствовал себя именно так.
        Гэбриэл привалился плечом к стене, судорожно хватая воздух. В его жизни было многое, он ошибался миллион раз, но никогда еще, никогда он не совершал такой роковой ошибки, как сейчас, никогда...
        "Я привел не того Ричарда..."
        От этой мысли все сдавило внутри. Он потратил два месяца на поиски самого себя и так рьяно хотел найти Ричарда Кэродайна, что нашел не того. Они с Джофом настолько обрадовались огромному количеству совпадений, связанных с Лорисом, что Гэбриэл позволил себе расслабиться. А ведь он так и не проверил последнюю женщину из пяти, женщину, покинувшую Иканор под именем Галла Калас и отправившуюся в Миранью, чтобы сесть на корабль. Корабль, отправляющийся в Гелию! Вот, куда она направлялась!
        Милая добрая Энн, которую он даже не мог вспомнить. Она стала его матерью, заботилась о нем, берегла до тех пор, пока в их деревню не явились сатаниды и не убили ее. Вот почему он так и не смог ничего найти в Гелии, его приемная мать была там чужой, и она сожгла все мосты, убегая из Алаиды.
        Задыхаясь и не веря, Гэбриэл смотрел на портрет своей настоящей матери. Как же Эдвин этого не увидел, не заметил? Он же ее точная копия, те же глаза, те же волосы, даже улыбка та же.
        "Что я наделал!"
        Ведь он и привел Эдвину голубоглазого брюнета. Только не того...
        Алма Рая сказала, что его отец жив, и он скоро встретится с ним. Так вот же он, вот, в кабинете, обнимает совершенно чужого человека, не имеющего к нему ни малейшего отношения.
        "Я твой сын, я..."
        Гэбриэл так долго мечтал узнать что-то о своей семье, найти кого-то, хотя бы узнать свое настоящее имя. И вот теперь правда обухом свалилась на голову. Его зовут Ричард Кэродайн, звали... И он только что окончательно поломал свою жизнь.
        Гэбриэлу было плевать на богатства, безразлично, что Эдвин король, но он был его отцом, и он бы многое отдал за то, чтобы тот смотрел на него так, как только что на Лориса.
        "Мой отец, моя семья...."
        Так вот, что значит совершить роковую ошибку. Гэбриэл убедил и себя, и всех, что Лорис и есть сын Эдвина, он вырвал мага из привычной ему среды, дал ему надежду, сам уговаривал его приехать к отцу и не отказываться от него, сам представил его королю, как Ричарда. И что теперь? Развернуться и вбежать в кабинет с криком: "Постойте! Я перепутал! Я твой сын!"
        Есть ошибки, которые уже не исправить. Гэбриэл ненавидел Сентаса Рея за то, что он ломал человеческие жизни, а он не такой, он не имеет права врываться в чужие судьбы, когда ему заблагорассудится и выворачивать их наизнанку. Может, Эдвину и не будет особой разницы, кто его настоящий сын, ведь он только что познакомился с Лорисом, он пока для него еще никто, и король охотно примет другого, настоящего сына, стоит лишь представить доказательства... Стоит лишь сломать жизнь Лорису, который только-только поверил, что у него может быть семья. Лорис - хороший великодушный человек, он такого не заслужил, никто не заслужил.
        Нельзя ломать жизни, нельзя!
        - Гэбриэл, что с тобой? - тревожный голос мага раздался совсем рядом, Гэбриэл впервые - впервые! - не услышал, как кто-то подошел к нему со спины, и вздрогнул.
        - Со мной? - он беспечно улыбнулся, выпрямляясь. - Со мной все хорошо, я просто рад за вас, вот, рассматривал портрет.
        - О! - Лорис поднял глаза. - Какая красавица!
        Следом подошел Эдвин, его глаза светились от счастья.
        - Это Милина, - гордо провозгласил он. - Твоя мать. Я очень хотел, чтобы ты познакомился с ней хотя бы так.
        Лицо Лориса переполнилось нежностью, когда он смотрел на картину.
        - Спасибо, - искренне поблагодарил он. - Для меня это много значит.
        И Гэбриэл окончательно уверился в своем решении. За свои ошибки нужно платить, и Лорис не должен расплачиваться за чужую оплошность, он имеет право быть счастливым.
        - Хортон! - в этот момент он привлек внимание короля. - Я так благодарен тебе, ты даже не представляешь. Я прикажу озолотить тебя, ты ни в чем не будешь нуждаться до конца своих дней.
        Гэбриэл посмотрел на Эдвина, своего отца, которого он так долго искал, и который никогда не узнает, что его настоящий сын стоял всего в нескольких шагах от него, и покачал головой:
        - Я не возьму ваших денег.
        Король удивленно моргнул:
        - Но...
        - Лорис - мой друг, и его счастье бесценно. Я просто рад, что смог помочь. Мне не нужно денег.
        - Ну, знаешь, Хортон, - протянул Эдвин, - ты меня поражаешь.
        Гэбриэл хмыкнул, сохраняя на лице усмешку.
        - Я сам себя поразил. А теперь мне пора уезжать.
        - Что-о?! - глаза Лориса округлились. - Что за ерунда? Куда ты торопишься? Мы только прибыли, и ты уедешь, оставив меня вот так?
        "Лорис, я отдал тебе гораздо больше, чем ты хотя бы можешь себе представить..."
        Гэбриэл коснулся плеча друга.
        - Мне правда пора, - "иначе я просто не выдержу", - у тебя все будет хорошо, я уверен.
        - Но... - маг нахмурился, понимая, что его не переубедить. - Ты хотя бы вернешься?
        - Обязательно, - искренне пообещал Гэбриэл. Он непременно вернется, когда сможет свыкнуться с мыслью, что его отец из-за его собственной дурости считает сыном другого.
        И он ушел под удивленные взгляды Эдвина и Лориса, своего отца и друга, которые никогда не узнают истинных причин его бегства.
        Потому что нельзя ломать чужие жизни. Потому что за свои ошибки приходится платить. Потому что у людей нельзя отбирать только что обретенное счастье. Потому что иногда свое собственное гораздо менее важно.
        Он был бродягой всю свою жизнь, бродягой и останется. Но лучше быть бродягой с чистым сердцем, чем принцем с черной душой.
        Гэбриэл усмехнулся этой мысли, дернул плечом, отбрасывая от себя прошлое.
        Дорога снова звала вперед, дорога без конца и края. Ему больше нечего было искать, теперь он точно знал, кто он и для чего...
        Эпилог
        В мираньской гостинице так и не научились топить, от дыхания шел пар, а за окном завывала метель.
        Гэбриэл втридорога купил у хозяйки свечу и закрылся в комнате, не хотелось быть в темноте. Он бросил плащ на стул и растянулся на кровати, закинув руки за голову. Спать еще совершенно не хотелось, но делать было тоже нечего. По дороге из Алаиды он так и не нашел себе подходящего задания, надо бы поскорее им обзавестись, не хотелось быть бесполезным. Кто знает, может быть, следующее будет не менее интересным?
        В коридоре послышались шаги, но Гэбриэл не вслушивался в них и не обращал внимания, пока в дверь не постучали.
        Он быстрым движением поднялся с кровати и рывком распахнул дверь, не спрашивая, кто там. И замер, не веря своим глазам.
        Наверное, именно это и называется дежавю. Ночь, непогода, Миранья, дешевая гостиница и принцесса на его пороге, кутающаяся в плащ. Он даже несколько раз моргнул, чтобы убедиться, что это не сон и не мираж.
        - Эр, что ты здесь делаешь? - выдохнул Гэбриэл.
        Принцесса же, ни слова не говоря, просто запрыгнула на него, обхватив ногами.
        - Эрилин...
        Из коридора высунулась рыжеволосая голова Джофа, он ухмылялся и выглядел совершенно здоровым.
        - Эхе, - протянул он. - Ну, я пойду, сниму комнату, - и скрылся на лестнице, прикрыв за собой дверь.
        - Эр, да что?...
        Эрилин смотрела на него, и ее глаза смеялись.
        - А сейчас просто заткнись, - прошептала она хриплым шепотом и страстно поцеловала.
        ***
        Много позже они лежали в кровати, и почти все уже было сказано. Эрилин расположилась на его груди, он бездумно накручивал ее волосы на палец. Свеча давно погасла. Было тихо и спокойно.
        - Люди приняли Ноквелла, - заканчивала Эрилин. - Я дождалась коронации и уехала. У каждого человека должно быть свое место, и мое точно не на троне.
        - Никогда бы не подумал, что ты на это решишься, - признался Гэбриэл.
        Эрилин пожала плечами, а потом снова поудобнее устроилась на его груди.
        - Я тоже, - пробормотала она. - Я тоже. Но, знаешь, что самое странное?
        - М-м?
        - Я была не уверена, получится ли у меня, согласится ли Ноквелл, примет ли его народ Иканора, как отреагируют соседние королевства, сомневалась, что будет потом, смогу ли я тебя найти... Но я ни на миг не усомнилась, что ты будешь рад меня видеть.
        - Конечно же, я рад, - Гэбриэл поцеловал ее в волосы. - В этом можешь не сомневаться.
        - Да, - протянула она. - Я в тебе никогда не сомневалась.
        Эрилин протянула руку, и их пальцы переплелись. Она приподнялась, чтобы видеть его глаза.
        - Как так получилось? Я, принцесса, отказалась от трона и все бросила. Ты оказался принцем, и тоже от всего отказался. И вот мы здесь, и мы счастливы. Почему люди готовы убивать за корону?
        Для Гэбриэла это тоже оставалось загадкой, но он твердо усвоил, что нельзя судить людей по себе, у всех свои собственные желания.
        - Иногда цена престола сильно завышена, - отозвался он.
        - И за него нельзя платить собственной душой, - в тот ему ответила Эрилин.
        - Да, - согласился Гэбриэл. - Только не душой.
        Эрилин расслабилась и снова легла, все еще не выпуская его руки.
        - Ты не жалеешь? - спросила она, помолчав. - Ты ведь так мечтал найти свою семью.
        Гэбриэл улыбнулся, на душе действительно было по-настоящему легко, впервые на его памяти.
        - Нет, Эр, я ни о чем не жалею, - уверенно ответил он. - А ты?
        - Ни капельки! - она рассмеялась. - Ты сам сказал, иногда цена престола сильно завышена. Важен не трон, важны люди.
        Они засмеялись вместе.
        За окном валил снег, завывал ветер, но на сердце было тепло. Не обязательно иметь в собственности стены и крышу, чтобы считать себя дома, дом там, где тебя любят, дом там, где тебе хорошо.
        Метель усиливалась, но и она непременно кончится. И тогда будет новый день, новая дорога и новые приключения, дорога без конца и края, и кто-то по-прежнему будет делить престолы, а кто-то просто жить...
        апрель 2013 г.