Духи Тургояка. Первая встреча Олег Борисович Соломатов
        Вданном произведении «Духи Тургояка. Первая встреча», повествуется отаинственных событиях, произошедших сжителем одного Уральского городка поимени Игорь, когда он в1977году, будучи 12-ти летним учеником 6класса, летом был отправлен родителями впионерский лагерь исосвоим отрядом пошёл впеший поход вокруг местного озера Тургояк. Дальнейшие события дают Игорю возможность пройти первый этап перерождения изобычного, среднестатистического школьника- в«начинающего» понимать суть происходящих вокруг него событий идумать сточки зрения Любви кближнему, Взаимопомощи иБесстрашия. Делают возможным понять ипринять себя таким, какой он есть насамом деле, апотом, сэтой точки отсчёта двинуться вперед, кновым Душевным высотам. Напоминая, что жизнь конечна, выпавшие наего долю испытания дают возможность постараться успеть сделать всё задуманное помаксимуму…
        Олег Соломатов
        Духи Тургояка. Первая встреча
        …Порой, необходимо сделать всего один шаг вперёд в прошлое,
        Чтобы полноценно увидеть картину мира настоящего…
        Отавтора
        Если ты спросишь меня, мой благосклонный читатель, почему я приступил кповествованию событий, описанных вэтой книге только сейчас, спустя тридцать шесть лет, я скротостью отвечу, что точно незнаю ответа натвой вопрос. Скорее всего, из-за невозможности ранее собрать воедино цепь описываемых событий, переосмыслить иправильно передать. Многое рассказанное вэтой книге я помнил всю предшествующую жизнь, некоторые подробности всплыли впамяти совсем недавно. Сдругой- внутреннее понимание того, что только именно сейчас пришла пора объясниться и, заглянув впрошлое, понять ипринять всё так, как есть, без лишней политической ицерковной подоплёки. Без привязывания описанной цепи событий, кфантазиям ибреду пациентов Алексеевской больницы для душевно больных встолице, или влюбом другом городе. Вобщем, всё зависело отмножества объективных иотчасти, субъективных причин.
        Понимание сути происходящего вокруг нас, ивнас самих, приходит уодних- враннем возрасте, удругих- взрелом. Ко многим- оно вообще неприходит, идело нетолько втом, что один глупее, адругой умнее. Всё гораздо глубже. Ичаще всего этот факт зависит отзнаний идушевных сил, накопленных вчереде перерождений укаждого человека вотдельности. Иногда я понимаю, что необходимый иединственно верный совет может дать неседовласый старик наскамейке соседнего подъезда, амаленький ребенок, недавно научившийся читать исчитать. Каждый изнас- рождаясь, несёт насвет вместе сосвоим бренным телом ту энергию, которая была накоплена его Душой впрошлых воплощениях. Именно эта энергия может привести кдеградации тебя, как личности, либо поднять взаоблачные дали, потому что уодних преобладает отрицательная, липкая, зловонная- энергия страха, страстей игрехов. Других, окружает, как надёжной стеной- добрая, светлая энергия благости, любви ко всему сущему. Ноиэти, казалосьбы, нерушимые стены, могут пасть под натиском невежества иглупости, вкоторых может пребывать человек всегодняшнем воплощении, иесли он вовремя непоймёт этого
икардинально неизменит свою жизнь, он просто деградирует. Душа, измученная присутствием отрицательной энергии иполным подчинением её законам, растеряет всё светлое, разучится любить иначнёт свой новый путь следующего воплощения ссамой низшей своей ступени. Недаром говорят, что свозрастом мы неизменяемся, астановимся всё больше похожими насамих себя. Так внимательнее загляни вколодец своей Души ипостарайся понять ипринять себя таким, какой ты насамом деле, апотом, сэтой точки отсчёта двинуться вперед, кновым Душевным высотам. Только помни, что жизнь конечна, инадо постараться успеть понять исделать всё задуманное помаксимуму. Живи так, как будто сегодня твой последний день- иты достигнешь многого.
        Спеши жить, собирать покрупицам драгоценные камни добра илюбви для своего «венца», скоторым ты когда-нибудь выйдешь издвери земного существования вбольшой внешний мир, несоизмеримо больший, чем твоя сегодняшняя жизнь…, чем вся Вселенная…
        Вместо предисловия
        …Ощущение резкого падения… открыл глаза…
        …наваждение какое-то… вокруг темно, аперед глазами все еще стоит продолжение действа… Светящийся шар, пещера, неандертальский вождь, огромный мамонт, «подарок», «Учитель», озеро. Желание быстрее добежать допрохладной воды еще очень сильно…, ая лежу ипытаюсь восстановить весь сюжет…, ноон уже неклеится, рассыпается… вголове ступор… всплывают картины итутже ускользают, сон всекунду рассеивается ия уже немогу вспомнить начало сна, кем я был ияли это был вообще, действующие лица… итолько неприятный осадок усталости иобреченности…, как будто заглянул вколодец вечности ивдруг увидел настоящее, прошлое, будущее… вушах шум обваливающихся каменных глыб…, крики, каменные орудия, боль вподреберье, волчий вой…, сердце бешено колотится от«резкого возвращения». Еще ясно вижу неестественно-яркие, насыщенные тона виденного мира, прозрачность неба, буйство зелени тайги, огромную высоту ледника, синеву озера, бурный речной поток, ощущаю лицом дуновения ветра навершине хребта… вреальной жизни все намного бледнее…
        …Ворту пересохло, духота впомещении, скомканные ипропитанные потом простыни…, икакой идиот! включил отопление наполную катушку вначале октября, когда заокном плюс десять, анеминус двадцать пять.
        …переворачиваюсь надругой бок, пытаюсь закрыть глаза иснова заснуть… досмотреть этот многослойный сон, внадежде узнать, наконец, чемже все закончится? Носон растаял, как легкий утренний туман…, ия встаю иплетусь накухню выпить холодной воды изпластиковой «полторашки», которую я предусмотрительно держу вдверце холодильника.
        Вголове, как гвоздь, застряли отдельные обрывки сна…, все моглобы показаться реальностью, еслибы это небыло сном, нотаким реальным, что разум, как «витязь нараспутье» готов уже воспринять действительность засон, аобрывки увиденного- частью физической жизни. Реальные воспоминания перемешались соснами, спрошлыми фантазиями, которые всвою очередь, стечением времени, стали казаться реальностью.
        Лежу вполной темноте, упершись невидящим взглядом впотолок…, напряжение постепенно спадает…, сон неидет, итогда начинаю применять испытанную практику засыпания, представляю счет цифр отдвадцати доодного собъемным их представлением. Сегодня я складываю их изкирпичей…, пробегаю покаждой взглядом…, 2, 0… 1, 9…1, 8… 1, 7… 6, стоп, нет 1, 6… 5, 4, так, непомню…, впервой или вовторой десятке…, какой то каменный тоннель…, очень старый, заросший водорослями! Как это возможно???…, 4, аможет уже 3…. Иду, скорее- продираюсь, вдоль стены, через несколько метров- пещера, внутри ничего нет кроме прозрачного, холодного родника, только центр пронизан ярким световым столбом, идущим вверх изглубин земли вкосмос. Появилась нестерпимая потребность зайти вцентр светового сплетения нитей энергии ипопросить укого-то незримого, ноявно присутствующего рядом- самого сокровенного, раствориться, взмыть вверх, номягкий женский голос из-за спины говорит, что еще рано… голос родной, я знаю его тысячи лет. Добрый, нотвердый, тихий, нопонятный. Мысленно оборачиваюсь… действительно тот, кого ожидал увидеть…, «Учитель»,
зеленоглазая красивая женщина всеро-зелёном одеянии. Мысленно выразил желание остаться навсегда, ноона ответила мягким отказом. Еще непришло время… Лицо спокойное, сосредоточенное, без лишних эмоций, только глаза непостижимо глубокие идоболи родные…, такое ощущение, что это я сам, только иззабытого далекого прошлого… или будущего. Намиг попытался вспомнить это прошлое, шагнул внутрь столба, перед глазами замелькали нити голубой энергии, напрягся, ощутил себя пружиной, готовой взвиться ввысь. Свечение вцентре пещеры пропало, сама площадка растворилась всерой мгле…, сам я тоже растворился…, появилось ощущение, где Я- растекшееся пятно зелёной плазмы. Над головой, аможет перед глазами- появился проем небесно-голубого оттенка счеткими краями, ая усилием мысли пытаюсь втиснуться, влиться внего…, ивот старания постепенно приносят свои плоды. Волна заволной «накатываю» впроем ион остается подо мной… вокруг пустота или туман, нет ни верха ни низа, ни указателей ни точек отсчета… я потерялся…, что дальше… вкаком направлении двигаться, кчему или кому стремиться… Усилием мысли попытался воспроизвести последнее
желание перед «входом»… голубой туман медленно рассеялся… Побережье озера, яркое солнце дает такие блики понабегающим наберег волнам, что кажется- вода соткана измиллионов разноцветных нитей, колышущихся втакт неосязаемой музыки ветра… рай…, ая плыву вдоль берега, фиксируя впамяти каждую деталь. Я- ЭНЕРГИЯ!!!, несущаяся вовременной волне…, скорее вне времени. Закона гравитации нет. Любое желание- Закон! Пытаюсь сфокусировать взгляд набереговой линии, нофокусировка сбивается, картина тускнеет, размывается иисчезает. Ловлю себя намысли, что сам виноват вэтом исчезновении иненадо было разглядывать отдельные предметы внизу, анаслаждаться всеобъемлющей картиной сотканного изнитей-энергий мира. Вновь темнота…, опять проснулся…, левая рука затекла иэто, скорее всего, было причиной пробуждения.
        Немного посидел накраю кровати, упершись вбелый потолок взглядом. Нанем всегда что-нибудь написано, если сильно приглядеться… Как-то вдруг вспомнил тоннель, нити энергии, «Учителя», желание оказаться где-то там, резкую боль влевом боку, под ребрами, воду, захлёстывающую влицо…. Ивот ниоткуда, вдруг…, огромным потоком нахлынули воспоминания…
        Пионерский лагерь
        Втот год, когда я закончил шесть классов самой обычной средней школы Советского Союза- изГимна СССР убрали слова оСталине, Джимми Картер стал новым президентом США, скосмодрома Байконур запустили Союз-24, вИспании столкнулись два самолёта, авкинотеатрах США пошел впрокат IV эпизод «Звездных воин».
        Летние каникулы уменя начинались традиционно, как ивпрошлом ипозапрошлом годах… Июнь ждал меня назагородном садовом участке удеда ибабушки сежевечерней копкой червей ирыбалкой «назорьке» вблизи сада, напрудках. Как обычно- мелочь я выкидывал местной кошке, акрупных пескарей иокуньков складывал вбаночку. Когда терпение заканчивалось, арыба вбанке превращалась вокостыженные рыбные палочки, сматывал леску, рыбу отдавал всё тойже кошке итутже смостков прыгал вводу, купался, пока вода нестановилось рыже-мутной оттоптания поглине, перемешанной силом. Закончив «утренний ритуал», обдирая голые коленки, пробирался сквозь соседские кусты смородины иоблепихи насвой участок, где убабушки наплите уже шипела всковороде жареная картошка сошкварками сала, анастоле стояла запотевшая кружка схолодным деревенским молоком.
        Вмоей жизни всё было просто ипонятно. Мама- акушерка состажем, посменно вроддоме встречала новых жителей нашей необъятной планеты идавала им путёвку вновую неизведанную жизнь. Отец, работая наградообразующем предприятии, создавал новые грузовики, стоял вочереди наблагоустроенную квартиру, вечерами, приходил сработы влегком подпитии, накухне обсуждал действия правительства и«травил» анекдоты, услышанные отсослуживцев. Посложившейся уже традиции, я, чтобы неторчать летом вчетырех стенах ине«крутить собакам хвосты», как выражался отец, июнь помогал деду сбабушкой всаду. Виюле- отправлялся влетний загородный пионерский лагерь позаводской путевке, ававгусте- погода, обычно, становилась дождливой ипрохладной, поэтому время коротал дома, читал литературу следующего учебного года, грустил обыстром окончании солнечных, жарких, летних деньков инадеялся, что еще нанедельку вернется это самое лето…
        Ноавгуст был еще далеко ия судовольствием начал собираться впионерский загородный лагерь. Поездки влетний лагерь для меня всегда были чем-то вроде путешествия вдругой Мир. Авсё потому, что жили мы встарой Южной части города, алагерь был вСеверной его части, идобраться донего было не«раз плюнуть». Надвух автобусах спересадкой ипотом поберегу пешком около часа. Мне, вотличие отмоих одноклассников идружков поулице, всегда нравилось уезжать внего, ведь находился этот лагерь «имени Олега Кошевого» наберегу чудесного озера Тургояк, очень глубокого, прозрачного- как слеза, загадочного ихолодного- как душа «Снежной королевы», хотя я инезнал, какова её душа вреальности.
        оз. Тургояк, фото автора
        Для меня- лагерь был местом общения, появления большого количества друзей иподруг. Точнее- неподруг, аодной девочки Светы, скоторой я подружился впрошлом году иждал снетерпением этого заезда влагерь. Ждал исуеты, ираспределения подачам, ижелание попасть водин отряд сней исомногими «прошлогодними» пацанами, ведь мы уже тогда договаривались- при встрече записаться водин отряд.
        Ивот, загрузка вавтобусы отДетского клуба Автозаводцев. Вокруг- снующие родители, выдающие множество чуть было незабытых наставлений впоследний момент перед отъездом. Усиленное сердцебиение при разглядывании пестрой толпы разновозрастных детей, жаждущих вырваться изродительских объятий, имоё желание увидеть тот знакомый овал лица, ирусые волосы ниже плеч, иголубые веселые глаза. Увидел её вокне соседнего автобуса, немного успокоился. Автобусы трогаются, душный июльский город остается позади, мы врезаемся всосновый лес, под мигалки сопровождающих нас милицейских «Жигулей» летим полесной объездной дороге, серпантином вьющейся всторону Тургояка. Вот свежевыкрашенный заветный шлагбаум, центральный плац сфлагштоком итрибуной для директора лагеря, дачи пообе стороны отплаца итолпа нас, обалдевших отобилия кислорода, близости озера иогромного количества знакомых лиц… Остатки дня проходят всуматохе. Кучки уже «встретившихся»- выискивают остальных прошлогодних «соплеменников», тащат квоспитателю иумоляют записать вновь обретенных вотряд, потом гурьбой летят вкорпус- занять кровати водной комнате. Когда
путёвки сданы воспитателю, списки определены ивещи изсумок перекочевали вприкроватные тумбочки, асами сумки мигрировали вобщую камеру хранения, начинается очередной ритуал любого пионерского лагеря тех лет- примерка пилоток ивыбор шорт поразмерам. Единая форма создавала чувство объединения всех в«цельный организм», называемый отрядом. Напамять приходит часто выбираемый девиз отряда: «Нехочешь- заставим, неможешь- научим, позорить отряд недадим!». Идействительно, сразу выбирался командир, члены совета отряда, горнист, барабанщик ифлаговый. Эта команда практически всегда была впервых рядах при проведении любого отрядного или обще-лагерного мероприятия. Ивот, наконец, каждый «улей налагерной пасеке» затихает вожидании ужина. Намоё великое счастье- половина отряда уже знакома, понятна иона тоже есть вих числе!!! Подросшая (кажется, быстрее чем я), еще более похорошевшая. Мама говорила, успокаивая, что девчонки ктринадцати годам быстрее растут, взрослеют иизсухопарых девочек начинают превращаться вмилых девиц споявлением дополнительных округлостей нанекоторых частях тела…
        Да! Лагерь- это отдушина отсерых домашних будней, ежедневных уроков, домашних заданий, «вечной» музыкальной школы исекции легкой атлетики, где изтебя выжимают нормы, секунды, метры исоблюдение режима дня. Лагерь- место, где жесткие иерархические социальные отношения города плавно трансформируются в«клуб поинтересам», где увсех отдыхающих первостепенная задача- ОТДОХНУТЬ!!!, пообщаться, найти новых друзей, накупаться наозере инаестся черники, так обильно растущей вдвух шагах отлагеря. Аеще, мне впрошлом году понравился трехдневный поход вокруг Тургояка. Стяжелыми рюкзаками, набитыми тушенкой исгущенкой, палатками, гитарой, искрами «донебес» отночных костров, первозданной природой, поспевающей черемухой иранее неизвестных чувственных проявлений кпротивоположному полу, выражаемых вовзглядах, охах-вздохах, недосказанности иглуповато-туповатом молчании, именно тогда, когда нужно что-то говорить. Я ждал этого похода, наверное, целый год! Апока, я наслаждался присутствием старых друзей, знакомством сновой публикой, начавшимися отрядными делами испортивными соревнованиями между отрядами пофутболу,
«детской дискотекой» напирсе после ужина, «страшилками опропавших непослушных детках идухах озера» после отбоя извуками утреннего горна, поднимающего весь лагерь назарядку.
        Отряд наш был очень дружный. Вовсех спортивных состязаниях мы всвоей возрастной группе занимали первые места, аможет, это случалось еще ипотому, что воспитателем был Александр Михайлович, молодой, шустрый учитель изгородской школы, гонявший нас «пополной программе» то наспортплощадку, то накросс полесу, то назаплывы посекундомеру. Анаднях- прошла обще-лагерная «Зарница» на«минном поле», так мы называли большую лесную поляну вкилометре отлагеря, сучастием солдат из«Чебары»- «учебки» для солдат, недалеко расположенной отгорода. Инаша бравая армия лагерных аборигенов третьего отряда выловила изкустов троих! автоматчиков. Если учесть, что солдат всего было семь человек, аотрядов двенадцать, то можно было понять наши «первобытные выкрики» радости и«ритуальные пляски победителей». После разоружения противника, поиска втраве ирасталкивания покарманам отстрелянных гильз мы строфейными «калашами» фотографировались, испытывая неимоверное чувство гордости исобственной значимости вглазах проигравших команд. Мне так хотелось попасть вкадр савтоматом, ия уже был готов позировать, нодоболи знакомый голос
заспиной попросил дать ей оружие. Ну, естественно, оставалось только беспрекословно выполнить эту просьбу, дабы неупасть веё глазах ниже плинтуса инепрослыть «жмотом» доскончания века. Вот ипришлось наснимке изображать вголову раненного бойца, неуспевшего надеть противогаз. Апотом…, потом уставшие, нодовольные мы двинулись познакомым тропам через лес всторону лагеря, позвякивая гильзами вкарманах инаходу срывая еще красновато-бурую, недозревшую чернику.
        Вечером вчесть победителей надеревянном пирсе уберега озера была устроена дискотека, ия впервые решился пригласить ее намедленный танец. Как правильно это делать икак танцевать впаре, немешая друг другу, мы познавали здесь исейчас, покрайней мере, лично я, ведь смотреть навзрослых- это одно, акак выполнить самому- совершенно другое, непонятное, неизведанное. «Оркестр Поля Мориа» рвал сердце начасти популярной мелодией «Speak Softly Love», уши горели пунцовым закатом, вспотевшие руки ощущали её легкие покачивания втакт музыки, амои ноги то идело пытались бесконтрольно деревенеть изапинаться заСветкины босоножки. Музыка прозвучала, как один миг, ноэтот миг показался мне вечностью. После отбоя совсем неспалось, вголове втысячный раз прокручивалась всё таже мелодия, теже ощущения. Ну араз сон «нешёл», мы решили поболтать. Через десять минут впалате издесяти человек шёл нешуточный бой сбомбометанием ввиде перьевых подушек, ивоплями, как будто включилось сто «воздушных тревог» одновременно. Бой закончился водну секунду, когда включился впалате свет инапороге оказался старший физрук лагеря «Коля-Ваня».
Вообще-то его звали Николаем Ивановичем, но, так уж повелось, непервый год он работал вэтом лагере, изаним «приклеилась» стойкая кличка «Коля-Ваня». Все побаивались его острого орлиного взгляда, шевелящихся, как казалось отзлости, усов иобходить старались сторонкой. Двое бомбометателей так изастыли взамахивающихся позах, стоя накроватях, как будто встретились взглядами с«Медузой Горгоной». Он пошевелил усами, как змеями этого мифического создания, иобратился кнам спламенной речью:
        - Неспится, бродяги?- выкрикнул он созлобной улыбкой иподозрительной искоркой вглазах взглянул наменя,- Выходить всем истроиться удачи…
        Мы как кролики перед удавом, медленно поднялись спостелей итысячи «мурашек» табуном проскакали поспинам обреченных. Ни чего неоставалось, как подчиниться. Ивот, десять представителей третьего отряда сзаложенными заголову руками, вприсядку «нарезают» десять кругов вокруг дачи. Последний оборот, давался особенно тяжело, номы достойно прошли эти круги через заросли огромных корней близ растущих сосен, иеслибы влагере устроили соревнования походьбе «гуськом», то мы всё равно занялибы первое место. Повторный отбой. Носпать так инезахотелось, анаоборот, свежий вечерний воздух, крики сверчков ифизическая нагрузка совсем выместили последние зачатки сна. Лежал, упершись взглядом втемноту, ворочаясь сбоку набок, идумал оней. Заснул только под утро, предвкушая приближающуюся походную романтику.
        Проснувшись утром заминуту доподъёма, я услышал равномерное постукивание дождя покрыше дачи инебо, принявшее серый, скорбный вид. Заокном появились огромные лужи икаждая капля, упав наих поверхность, образовывала пузырь. Отдеда я слышал про примету отом, что если появляются эти пузыри, то дождь будет затяжным. Такое стечение обстоятельств невходило вмои личные ивотрядные планы, потому что налагерной доске объявлений висел плакат срасписанием мероприятий накаждый день смены. Через два дня самый спортивный отряд, аэто были естественно мы, должен был, получив походный инвентарь ипродукты, выдвинуться взападном направлении вдоль береговой линии Тургояка впоход. Настроение было испорчено надолго инетолько уменя одного. Девчонки, чуть неплача выходили наверанду кучками и, глядя нанебо, бормотали «мультяшные заклинания типа: крибле- крабле- бумс», пытаясь тем самым умилостивить духов озера иразогнать низко нависшие тучи, больше напоминающие грязно-серый туман, зацепившийся замакушки окрестных гор изатянувший всё небо. Я, прогуливаясь покромке берега озера натерритории лагеря, глядя нанакатывающиеся волны
сбелыми барашками пены имногомиллионными мелкими кружками наводе отдождевых капель, тоже пытался своим небогатым двенадцатилетним опытом сформировать «посыл», спросьбой опрекращении дождя ивыходе солнца из-за туч. Нокак точно это сделать икому отправить- незнал ивсё делал понаитию, как получится. «Посыл» попытался передать Духам озера, окоторых слышал лагерные страшилки перед отбоем. Верхняя одежда уже промокла иструйки дождевой воды стекали между волосами зашиворот. Внадежде намилость неба я двинулся кстоловой. Погрузившись вличные переживания, я совсем забыл про завтрак, который был уже всамом разгаре. Самое удивительное произошло дальше. Ветер понемногу стих, оставив наводе только мелкую рябь, тучи стали приобретать рваные очертания, акогда я сотрядом вышел изстоловой- над головой появился клочок голубого неба, как глоток надежды.
        Поход. День первый
        Ускоренная подготовка кпоходу мигом захватила разум всего отряда. Столовая недосчиталась двадцати вилок, вмановение ока превратившихся вударную часть остроги для охоты нараков, для каждого уважающего себя туриста мужского рода-племени. Я предусмотрительно влагерь ссобой взял подводную маску для более комфортной «подводной охоты». Водин полиэтиленовый пакет были уложены два комплекта батареек для фонарика ивовторой- сам фонарик, запасные лампочки, складной нож, огарок свечи, спички, крем откомаров, рыбацкий набор сдвумя комплектами лески, поплавков, грузил, крючков, купленный вмагазине «охота ирыболовство» запару дней доотъезда влагерь. Оба пакета были аккуратно помещены вбоковой карман рюкзака. Все остальные вещи вперемешку сконсервными банками, посудой, спальными принадлежностями, фляжкой под воду, маской исредствами личной гигиены были впиханы всам рюкзак. Наверх каждый привязал индивидуальный спальник, скрученный втрубочку.
        Ивот настало то благословенное утро выхода туристической группы влице третьего отряда изворот лагеря. Дежурные подняли шлагбаум ипока мы нескрылись запригорком вближайшем перелеске, сзавистью провожали взглядом колонну нагруженных, нодовольных «везунчиков-туристов». Тропа вела покраю береговой линии через подлесок, состоящий изосин, рябин, ивняка идругих низкорослых деревцев. Сама береговая линия отступала отлеса довольно далеко из-за того, что озеро имело многолетнюю цикличность изменения уровня воды, которая сейчас приближалась кминимальной отметке. Всравнении спрежним максимумом- уровень «зеркала поверхности озера» упал надва слишним метра! Весь берег быстро зарастал молодым березняком, ивняком ипрочей прибрежной растительностью, акроме всего наберегу появилось множество огромных валунов, прежде находившихся под водой, двигаться покоторым группой было крайне затруднительно итравмоопасно. Погода, квсеобщему удивлению ирадости прояснилась ипобездонной голубизне небес, как поморю проплывали грациозные каравеллы белых облаков. Солнце еще неуспело напечь нам головы, так как мы продвигались поюжной
стороне озера, исосновый бор своими кронами прикрывал наши макушки. Лесные запахи сосновой хвои, цветущих трав, березовых листьев, прелых пней имха, облепившего каменные утесы, перемешивались свлажным ветерком, дующим созера, приносящим лёгкие ароматы прибрежных водорослей, рыбы иеще чего-то непостижимого, нотакого близкого изнакомого сдетства. Я шел полесу иощущал полное единение сприродой. Невязалось это единение только сприсутствием ненавистных комаров, которые, казалось, извсего отряда видели только меня, нодух коллективизма и«чувство локтя» делали нашу группу единым организмом, этакой сороконожкой, двигавшейся взаданном направлении инеобращающей внимания накровососущих тварей. Ивот позади первые протопанные километры, забор соседнего лагеря, «Пугачевская поляна», «Форелевое хозяйство», заводская база отдыха… Перейдя назападную часть озера, когда солнце приблизилось кзениту- рюкзак стал понемногу тяжелеть, нафутболке уже небыло сухого места, фляга сводой почти опустела, ачувство усталости захватило большую часть ног испины «вплен»- мы сделали небольшой привал. Туристический пыл умногих поубавился,
ачасть рюкзаков отдельных девочек перекочевали наспины рядом идущих отдельных мальчиков. Хотелось искупаться, подкрепиться ина«сон час» пораспорядку, но, увы, внутренний голос гнал издуши лень, находя её оправдания неубедительными ивредными для репутации вглазах «соплеменников». Насегодня, большая часть пути уже была пройдена, нам нужно было собраться, согнать навалившуюся сонливость идвигаться дальше кзаветной поляне заостровом Веры. Руководители похода повели наш отряд покороткой дороге через лес, напрямую, только эта прямая была сначала долго-придолго вгору, апотом лёгкой трусцой вниз… Последний отрезок пути мы плелись похлюпким кочкам, заросшим болотными травами, черной зловонной жижей, состоящей изсероводородной воды иила, неумолимо затекающей вкеды. Весь пейзаж оживили только бескрайние заросли Иван-чая, взвившиеся красными стрелками кнебесам.
        Ивот долгожданная поляна!!! Оказалось, что остров Веры стал уже полуостровом. Донего тянулась длинная песчаная коса, заросшая кустарником имелким березняком. Сбросив уже ктому времени, поднадоевшие рюкзаки вцентре поляны, уставшие, вспотевшие ипоколено вгрязи, мы гурьбой двинулись козеру. Песчаный пляж смелкой, покатой галькой был расчищен открупных каменных глыб ивыглядел, как волшебный кусочек райского пейзажа. Стайки мальков носились втолще прозрачной, как слеза, воде, водомерки устроили соревнования наскорость разбегания встороны, стрекозы зависали над водой, как боевые вертолёты, готовые вдоли секунды сорваться сместа инастигнуть жертву влюбой точке своего местообитания.
        После утомительной ходьбы погружение ног вхолодную, напитанную родниками воду, показалось наивысшим блаженством, правда вода, после нашего массового входа прямо водежде иобуви, превратилась вмутную субстанцию, асостороны- это напомнило картинку «стадо наводопое». Почувствовав окончание сегодняшнего пути ивозможность расслабиться, мы мокрые идовольные развалились напесчаном пляже, новечный релакс, вдруг, свернулся водно мгновение, аголос Михалыча- нашего воспитателя, вернул нас наземлю. Она, всмысле- земля, оказалась заваленная шишками исухими ветками, нанее невозможно было растянуть наши палатки. Пришлось взяться заимпровизированные веники изсвежесломанных веток ивымести площадку под палатки. Потом, женская часть отряда осталась подготавливать сМихалычем костровище иуже ставить котлы сводой наподготовку ужина, авсе пацаны разбрелись поближним окрестностям собирать валежник для костра. Благо, вдровах недостатка небыло имы натаскали огромных сосновых веток столько, что ими можно было жечь костер неделю без остановки. Некоторые влесу прогуляли дольше остальных, как потом выяснилось, наих пути вместо
дров возникли заросли черёмухи сгроздьями крупных ягод, оторваться откоторых было невозможно ближайшие полчаса. Обильное поглощение черёмухи некоторым туристам- позже «вышло боком», из-за её вяжущих свойств, новтот момент, когда спелые, сочные ягоды горстями попадали врот, опоследствиях ни кто инедумал.
        Наконец, палатки установлены, мы разбились кучками попалаткам, растолкали рюкзаки, расстелили спальники иготовы были приступить кужину, расточавшему умопомрачительный запах гречневой каши стушенкой накилометр вокруг поляны. Ивот вся команда укостровища, огромные сосновые бревна, приготовленные прежними туристами, выполняли роль скамеек, накоторых мы расположились, как воробьи нажердочке. Смех, крики, звон походных котелков иложек заполнили всю поляну докраев. Создавалось впечатление, что наберегу несорок шесть малолетних туристов, акак минимум, весь пионерский лагерь. Втот момент, когда вкотелках появились крейсера смачных кусков мяса, бороздящих просторы гречневого моря, авруках появились ложки- наступила «минута молчания», плавно переходящая внарастающий гул скребущих подну ложек, апосле- вопрошающих выкриков: «Добавка есть?» инеменее требовательных: «Акомпот будет?».
        Поедая заобе щеки ужин, я неосознанно уперся взглядом вязыки яркого пламени костра, танцующие втакт углей, издающие щелчки ипотрескивания, как заправских музыкантов, подвластных всеобщим языческим законам природы идревнейшим тактам «Ледникового периода», когда огню, как главному Богу, молились замерзшие, первобытные Неандертальцы. Почему-то подумалось именно оних, наверно, отложилось впамяти изшкольных учебников истории древнего мира. Огонь наменя всегда действовал магически вне зависимости отвремени года, времени суток иместа пребывания. Я мог подолгу глядеть наего языки, открыв створку печи убабушки накухне, насгораемую кучу сухой листвы всадовой бочке, натлеющие угли вмангале родителей, когда мы изредка летом уезжали сночевкой наприроду. Огонь мне напоминал живое существо, которое умеет дышать, двигаться, расти, возмущаться, нервно кидаться наокружающих, фыркать дымом, нежно согревать идаже я думал, что нанём, как наогненном драконе- можно летать… Так заразмышлениями, я незаметил, как закончилась каша. Радовало то, что первый раз «без примерки», наварили вдва раза больше этой наивкуснейшей
каши, идобавки хватило навсех. Самые большие «проглоты» попросили ещё повторной добавки, компоту места вих желудках уже ненашлось….
        1977год, наш отряд наместе стоянки. оз. Тургояк, фото изархива автора
        После ужина расходиться ни кто нехотел. Утолив главную потребность веде, я вдруг вспомнил, что ввечерней суете, как-то выпустил извиду отсутствие поблизости предмета моих воздыханий и, оглядев глазами окружающих, обнаружил её всторонке скучкой подружек, решающих свои девичьи, неподвластные мужской логике проблемы. Унашего командира отряда Кости была ссобой гитара, которую ему разрешили взять ссобой влагерь родители. Сейчас она была, как раз втему. Правда, игроки изнас были «никудышные», нонесколько аккордов умел «выбивать» каждый уважающий себя турист третьего отряда. «Заехав» влагерь, я тоже пытался зажимать гриф, как заправский виртуоз, ноигра нафортепиано, которой я обучался уже шесть лет, коренным образом отличалась отбряцаний нагитаре ипосле двадцати минут тренировки кончики моих пальцев покрылись алыми мозольными пузырями. Наэтом мои гитарные опыты закончились также быстро, как начались, исегодня вечером рисковать руками я уже нехотел. Девчонки наперебой стали заказывать исполнение последних «лагерных хитов», кто-то уже побежал запесенником, ая перебрался поближе кСветке, чтобы хоть краешком
глаза контролировать её действия. Она, почувствовав моё внимание иприближение, как-то непонятно для меня среагировала иушла впалатку. Аможет, мне просто показалось, что среагировала…
        Вечер спеснями продолжался донаступления сумерек. Несколько пацанов, под магическим действом пламени икричаще-плачущих подобий песен, уже приступили ксвоим первобытно-племенным врожденным рефлексам- подготовке «орудий» для отлова раковой братии. Были срублены колья, кконцам которых проволокой приматывались столовские вилки. Потом, под групповые песнопения ипокачивания они подсели ккостру. Мне сегодня предаваться охотничьим страстям уже нехотелось, да ипредмет воздыханий больше непоявлялся изпалатки…
        Яркие языки огня исгустки искр вздымались кнебу, когда Михалыч подбрасывал новые порции дров вкостер. Игра теней вокруг поляны создавала иллюзию движения иприсутствия чего-то древнего, дикого инемного страшного. Страх этот был нереальный, анауровне подсознания, сидевший где-то глубоко вголове. Признаюсь честно, я был немного трусом, когда речь заходила отёмном ночном лесе, злых духах, крупных хищниках икладбищах. Ночью, наприроде, влесу, настыке огня, воды, земли ивоздуха возрождалась древняя энергетика, спящая внас «городских» иочнувшаяся вмомент воссоединения стихий вединое целое. Каждый изнас чувствовал это, нонемог понять, объяснить, переосмыслить… мы вэтот момент могли только как-то реагировать наэто пробуждение. Укого-то это вызывало страх, удругих- возбуждение, утретьих- подавленность. Гитара переходила изрук вруки, инестройный хор голосов подхватывал любую новую песню, лишьбы неспугнуть это состояние всеобщего воссоединения сприродой.
        Был внашем отряде один «соплеменник» Юрка. Он мало, чем отличался отостальных озёрных аборигенов. Одно унего получалось лучше других- бряцать нагитаре ипоего словам- этому научил его старший брат. Заучил он больше других исполнителей, всяких «девичьих» слезливых песенок. Отних, упоследних- накатывались крупные слезы, как только под минорные аккорды, какая-нибудь одинокая, лесная колдунья безответно влюблялась вюношу. Или дельфин, попавший вшторм намелководье- умирал, недожив довстречи состаей… Больше всех выжимала слёзы песня «про лошадей», волею судеб попавших посреди океана вбеду, постепенно тонущих идопоследнего вздоха надеющихся наспасение… Ивот, представьте себе, вдруг обнаруживаю, что Света, непоказывавшая носа изпалатки после ужина, вдруг оказалась рядышком сэтим Юрком идаже слёзки пустила поповоду тонущих лошадок… Инстинкт соперника расцвел махровым цветом, нородительское воспитание непозволило вступить воткрытое соперничество, хотя «кулаки немного зачесались»… Мы пойдём другим путём- вспомнил я наставление дедушки Ленина. Настроение упало донуля ижелание продолжать посиделки улетучилось
вместе соснопом искр, взметнувшимся, как мне показалось вмомент, когда я всем сердцем возжелал поколотить «соперника».
        Ноход моих мыслей прервал Михалыч. Историк пообразованию, он знал столько интересностей опрошлом нашего региона итак легко идоступно доносил информацию докаждого слушателя, что вкакой-то момент вся толпа «береговых аборигенов» забыла опеснопениях ирасселась вокруг него. Естественно, все рассказы ивопросы крутились вокруг озера, острова Веры, Заозёрного хребта идругих географических объектов местной флоры ифауны… Аеще он любил «нагнать тумана» нанекоторые исторические факты иэтим вывести нас издушевного равновесия. Особенно ему нравилась тема Ледникового периода, когда ледяной щит сковал материк, иобразовалось внутреннее море, Неандертальцев, мигрировавших потерриториям исобиравшимся врайонах гор, уходя от«большой воды». Уральские горы, сорок тысяч лет назад, напоминали огромный остров, где происходил сплав первобытных людей разных ветвей развития иприроды, веры взагробную жизнь, шаманизма ипервых зачатков культуры. Всё это он ловко «привязывал» кместу нашей стоянки, указывая наотдельные признаки присутствия древних зачатков культур и, наверное, выживших представителей неандертальской расы. Мы,
естественно, стали внимательнее прислушиваться кночным шорохам лесной чащи ивздрагивать при всплесках крупной рыбы намелководье. Девчонки мало-помалу, отэтих страшилок разбрелись попалаткам изатихли… Самые стойкие ребята сидели допоследней байки, возбужденные от«новых знаний» исрочно составляли план поиска артефактов вокруг нашей стоянки, так как подороге сюда нам попадались влесу нагромождения камней, напоминавшие древние жилища. Последние рассказы уже уводили нас вдебри Эзотерики сосвященной горой Меру, белыми Ариями, пришедшими ссевера, санскритом- древним языком, изкоторого развились современные языковые группы иеще множеством умопомрачительных данных осверх-способностях человека, возможности перемещения вовремени ипространстве.
        Ночь была темной из-за отсутствия естественного небесного фонаря. Похоже, начиналось новолуние. Звездное небо, как огромное, бескрайнее поле над головой, обсыпанное светящимися каплями росы наводило намысль, что этиже звёзды сорок тысяч лет назад наблюдали племена первобытных людей, также жгущих костер наэтой поляне. Созера дул лёгкий бриз, приносящий прохладу исырость. Сидя укостра ощущаешь, как передняя часть тела «горит» инасыщается жаром отуглей костра, вто время, как спина чувствует ветерок созера иэтот перепад вызывает лёгкий озноб ижелание пробраться впалатку и«зарыться» вспальник сголовой. Так я собственно ипоступил, нонепривычно твердая основа спального ложа иприсутствие затаившихся, как в«окопах» иневыметенных полностью шишек, задержали меня напути кБогу Морфею. Вдовершение кэтому над головой зазвучал писклявый хор комаров, набившихся впалатку, вмомент моего вползания. Это была последняя капля, перевесившая чашу терпения. Пришлось выбраться наружу, из-под палатки выскрести шишки иукостра прихватить пустую банку оттушенки. Избанки я соорудил «дымовушку», проткнув банку сбоков внескольких
местах гвоздём, накидав внутрь тлеющей бересты, аотрезанную недоконца крышку банки загнув вокруг палки. Размахивая этой «приспособой» туда-сюда, для разгорания бересты- клубами дыма выгнал изпалатки комариное войско исам, пропитанный этим дымом, улёгся спать, отгоняя первобытные страхи от«рассказок», итихо ненавидя Юрку. Ворочаясь сбоку набок оттвердой почвы под собой, я прислушивался кшорохам сухой листвы, потрескиванию сучков икрикам ночных птиц, доносящимся изокрестной темноты запределами поляны. Завтра решил надрать побольше травы инатолкать под палатку, создав подобие матраса исэтими мыслями заснул…
        Спать пришлось недолго. Трое соплеменников, обитателей нашей палатки свозбужденными взглядами, напоминавшими маяки сневидимыми пучками света, вползли внутрь, размахивая самодельными острогами, впустив очередную порцию комариной братии. Им нетерпелось проявить свои затаившиеся вподкорке скрытые древние охотничьи инстинкты иуже сейчас тронуться на«раковую охоту». Ноуних была проблема- отсутствие реального света. Аэто- основа успеха при ловле. Фонарик постечению обстоятельств, оказался только уменя, инебыло ни какой возможности отговориться от«миссии Данко», стать осветителем дороги позади идущим, вернее недороги, акамням, под которыми должны были прятаться раки. Да ивновь прибывшее комариное войско посвоей численности игромкости писка превосходило то, что я выгнал «дымовушкой» час назад, аэто предвещало бессонную ночь или очередной ритуал их изгнания. Натянув спортивные штаны икеды, пошарив вуглу палатки вкармане рюкзака, я нашел фонарик и, обоги- мазь откомаров, так необоснованно забытую всамый нужный момент. Наулице оказалось «первобытных охотников» больше, чем я видел впалатке иувсех доодного
были точно такиеже взгляды, как после шаманских плясок укостра перед загоном мамонта.
        Ивот всей гурьбой мы тронулись наберег, сняли обувь, спортивные штаны, впростонародье называющиеся «триковиной», исострогами наперевес, под свет фонарика двинулись ккамням накраю песчаной заводи. Света одного фонаря было недостаточно для десятка охотников ивруках унекоторых несколько минут спустя, появились самодельные факелы, состоящие изпалок собвернутой накраю иподожженной берестой. Она имеет способность скручиваться вовремя горения иэто дает эффект самозакрепления напалке. Камней было много вдоль берега, ноэта часть озера отличалась отдругих тем, что под водой восновном были непросто камни, аогромные глыбы, приподнять которые непредставлялось ни малейшей возможности. Многие изэтих глыб были очень правильной формы, как будто вытесанные рукой древнего человека. Вначале мы прошли вдоль берега, поколено вводе, засовывая руки под камни, где нам казалось, что раки непременно должны быть. Ноих, увы, непопалось…, итогда мы двинулись «наглубину». Июльская ночь была довольно теплой, ноТургояк отличается отдругих озер тем, что чистота ипрозрачность воды достигается наличием большого количества родников,
бьющих прямо под водой, аони очень холодные и, потоптавшись впоисках раков двадцать минут попояс возере, мне сразу расхотелось продолжать охоту. Тем более, что раков практически мы необнаружили. Изчего были сделаны следующий вывод: нужно днем поймать несколько рыбёшек, проквасить их насолнце иположить всетке вводу около берега, атак как раки любят тухлятину, то они сами приползут кнам наприманку. Ночасть охотников, несогласилась на«ленивую» охоту, когда нужно сидеть иждать милости отраков, арешили следующим вечером пойти поберегу наостров Веры, находящийся внескольких сотнях метров отнашей стоянки. Вернее неостров, акак я уже говорил полуостров. Озеро, как я уже говорил- обмелело. Отэтого образовалась песчаная коса кострову, азаводь стала больше походить наприбрежное болотце, заросшее камышом, осокой, Иван-чаем ипрочими болотными травами. Я тоже решил примкнуть ктой части охотников, которые собрались наВеру.
        Этот полуостров отличался отостальных тем, что порассказам нашего воспитателя, нанём были пещеры иземлянки скаменными сводами. Новроде, неновые, ненедавно сложенные, акакие-то древние, вкоторых жили сначала первобытные люди, апотом староверы-отшельники. Ипосле этих рассказов любопытство так заполнило мой мозг, что подавило даже чувство страха перед появлением ночных призраков идухов острова, окоторых так воодушевленно рассказывал воспитатель. Неожиданно, мои мысли прервал яркий предмет, невписывающийся вмою модель современного устройства мира. Это был небольшой шар света, медленно двигающийся над поверхностью воды отполуострова Веры всторону Заозёрного хребта. Вначале мысли привели меня ктому, что это шаровая молния. Недавно водном научно-популярном журнале я читал про то, что такие молнии наЗемле нередкость ивогромном количестве появляются вовремя грозы, ичаще врайоне экватора. Тутже возник вопрос- шаровая молния есть, агрозы нет, небо ясное итолько над водой стоит лёгкий туман, увеличивающий свою плотность ближе кберегу, внаправлении которого двигался шар. Да ишар то это был полупрозрачный
снечеткой, размытой поверхностью. Он как будто услышал мои мысли, нанесколько мгновений замер наодном месте, поиграл радугой красок внутри себя и, ускорившись, полетел кберегу, потом над кронами деревьев, и, наконец, поднявшись выше хребта- пошёл вертикально вверх, создавая легкую ауру вокруг. Даже показалось, что летящий предмет заходил ввираж посклону, как натрамплин внебо. Свечение расходилось отшара, как круговая волна отброшенного вводу камня, постепенно бледнея, икогда была освещена уже почти треть неба, шар высоко внебе сделал резкий зигзаг иисчез вместе сосвечением. Вся последовательность действий была такой стремительной, что я даже неуспел проронить ни звука исообщит другим «охотникам» ошаре. Уменя внутри, впервое мгновения полета, всё сжалось отбесконтрольного страха исоздалось ощущение, что кто-то науровне подсознания приказал молчать. Потом страх улетучился, когда шар удалялся кберегу, аввисках появилась небольшая боль, как отрезкого толчка. Ошарашенный зрелищем ивозмущенный тем, что ни кто кроме меня этого неувидел, я побрёл ксвоей палатке.
        Нужно было скорее выспаться инабраться сил перед завтрашней ночной вылазкой наостров. Видение невыходило изголовы ипрокручивалось отначала доконца уже второй десяток раз, всё снова иснова. Раки меня уже неинтересовали, как средство для пропитания, аостался лишь небольшой азарт охотника- поймать больше, чем другие соплеменники или самого крупного представителя ракообразных, ну иобязательно полазить попещерам, если найдём их втемноте. Овылазке договорились нерассказывать ни кому, так как Михалыч строго-настрого запретил нам одним ходить кпещерам, объясняя тем, что они древние ивлюбой момент огромные глыбы сводов могут обвалиться нанаши головы. Аеще он припугнул нас, сказав, что наострове живут приведения, внароде называемые «Духами острова». Девчонок решено было тоже непосвящать инебрать ссобой, они слишком болтливы инеменее трусливы вподобных вылазках. Уже над противоположной стороной озера небо стало приобретать предрассветную розоватую окраску, когда я намазался мазью откомаров икое-как уснул, невзирая надикий писк комариного войска, твердость земли под палаткой имыслями ошаре. Новыспаться мне
так инепришлось. Остаток ночи я провёл вбредовых снах, мелькающих, как обрывки киноленты, заполненной образами диких Неандертальцев, загоняющих мамонта накрай скалы. Их сменяли бородатые, одетые влохмотья староверы, сидящие впещерах игрозящие кулаками проходящим мимо. Потом виделись полупрозрачные шары, слетевшиеся кполяне, как нанаучную конференцию, итени внакинутых балахонах, снующие вокруг нашей палатки. Каждый раз просыпаясь, я сострахом вслушивался впредутреннюю тишину внадежде, что всё увиденное- только сон. Переворачивался надругой бок ивновь видел пасущихся около поляны шерстистых носорогов иогромных рогатых лосей, высеченные вскалах изкамня статуи идолов, разрисованные непонятными знаками входы внебольшие пещерки итолпу дикарей, бьющих вбубны, размахивающих каменными топорами ивыкрикивающих непонятные фразы почти неимеющие гласных звуков. Один часто повторяющийся выкрик я даже смог запомнить: ШИЛП! Какая-то игра согласных звуков, ни чего мне неговорящая. Потом- бурная река ия захлёбываюсь…, потом- пещеры, коридоры, горбатый шаман, резкая боль влевом боку… Последнее, что помню- очень добрую
идоболи знакомую, мудрую женщину взеленовато-серой одежде доземли, очень красивую, мягко улыбающуюся ишепчущую мне направое ухо из-за спины, что всё- проходящее, что я недолжен «уходить всторону» отстраха, аобязан идти ему навстречу, чтобы победить. При этих словах вокруг всё вдруг стало цветным, словно я вошёл врадугу… Сон оборвался отзвука горна, извещавшего обобщем подъёме постойбищу аборигенов третьего отряда. Начинался следующий неизвестный имногообещающий день нашего похода, нопоследние обрывки сна отяркости восприятия- крепко засели вголове ипорой, казалось, что это была явь, анепростойсон.
        Поход. День второй
        Первым делом Михалыч отправил всех наозеро умыться ипривести себя впорядок после ночных посиделок укостра, «дымовушек» откомаров итоптаний поночной грязи вблизи поляны. Лица вкостровой саже, всклоченные волосы после купания игрязь доколен после ночных поисков «правильных кустиков», закоторыми можно было справить нужду- вот что мы увидели всвоём отражении наозерной глади воды. После умывания народ занялся приготовлением завтрака, кто набирал вбаки воду, кто разжигал костер, кто пошел полесу завалежником. Пока проходили первые приготовления, кберегу причалил моторный катер сфизруком «Колей-Ваней» изавхозом излагеря. Оказывается, то, что мы притащили врюкзаках ссобой изконсервов ипрочих припасов- было практически съедено вечером ипоследующее приготовление невозможно без пополнения продуктов. Накатере ибыл привезен провиант: свежий хлеб, еще горячие плюшки изстоловской пекарни, молоко, какао-порошок, конфеты, галетное печенье, чай, сахар. Еще физрук привез спортивный инвентарь, чтобы устроить «веселые старты».
        После завтрака я вспомнил, что хотел нарвать травы под палатку и, прихватив болоньевую ветровку искладной ножик, направился всторону ближайшей низины потропинке между соснами. Наболотистой лужайке было много осоки икамыша. Расстелив ветровку наземле, я нарезал побольше травы, сложил нанеё стопой и, завязав рукава, притащил кпалатке. Это действительно помогло ипосле заталкивания под дно палатки иопробования намягкость, я был удовлетворен идаже вздремнул минут десять, нофутбольный мяч, прилетевший вкрышу моего жилища, сорвал мой план отдыха. Выбравшись изпалатки, я глянул наиграющих футболистов, покрытых потом ипеском, без особого энтузиазма исмаской отправился наберег. Солнце наголубом, безоблачном небе набирало самую силу ибезвозмездно раздавало свет итепло всем желающим. Я ибыл таким желающим. Подойдя кпесчаному пляжу, я обнаружил почти всех девчонок отряда, валяющихся ибеспечно болтающих. Среди них находилась иСвета. Её ярко-красный купальник на«сметанного» цвета теле казался ещё ярче, похоже, она завесь июнь ни разу незагорала. Возере бултыхалась стайка ловцов рыбы свсё темиже острогами,
аизводы выходила пара уже искупавшихся пацанов спосиневшими краями губ и«гусиной кожей» повсему телу. Пульс участился, нонеотвида загорающего предмета моих вожделений, аоттого, что изводы вышел иплюхнулся рядом сней иеё собеседницей тот самый Юрка-гитарист. Он так мило «заворковал» собеими, размахивая руками иизображая размеры увиденных под водой чебаков, что чувство неприязни переросло враздражение, ивнутри меня вновь проснулось неосознанное, древнее желание- наподдавать «сопернику», как это делают многие особи животного мира в«боях» заблагосклонность «самки». Виду я, конечно, неподал и, скинув верхнюю одежду полез вводу. Прохлада озера имелкая галька под стопами сделали своё дело. Мой боевой пыл быстро утих, массаж пяток покатыми камешками отвлёкотдурных мыслей, ия полностью отдался «объятиям озера». Любимым занятием уменя было кидать камень ивмаске под водой нырять заним. Сделав десяток нырков, я носом зацепил песок вовремя последнего иэто развлечение мне, почему-то сразу надоело, дальше- я просто плавал вдоль берега, рассматривая стайки мальков слюбопытством облепляющих мои ноги ихватающих
сволосков мелкие пузырьки воздуха, принимая их закорм. Накраю пляжа, где ближе кмыску появлялись крупные каменные глыбы, становилось немного жутковато, когда вмаске глядел вглубь озера. Прозрачность воды около двадцати метров, идно, покрытое крупными скальными обломками, уходило куда то вниз, ипри этом втемноту. Аеще кэтому автоматически добавилось яркое воспоминание изнедавнего купания водном изсоседних озёр вблизи города, куда я сродителями ездил месяцем ранее. Так вот, когда я там плавал вмаске, изглубины кбереговым камышам выплыла огромная щука. Она была настолько большая идревняя, что тело её покрывали пучки водорослей итины иотних её размеры ещё более увеличивались. Она, как океанская субмарина, медленно двигалась кберегу между подводной растительностью, тело её неизгибалось инапоминало бревно, аработали только передние плавники, да иногда расходились жаберные крышки. Маска вдобавок, сильно искажает предметы вводе, увеличивая их размеры, иотэтого всего мне вдруг показалось, что я мелкий карась, накоторого охотится эта супер-щука, иодин молниеносный бросок- именя заглотят спотрохами. Ужас тогда
овладел мной ия, непомня себя, вылетел наберег, как ошпаренный. Родителям, однако, показался мой рассказ очень смешным иони, глядя наменя бледного свытаращенными глазами иразмахивающего руками, долго схватившись заживот, катались отсмеха около берега. Сейчас эта щука вновь всплыла вмоём сознании и, посмотрев вочередной раз вглубину Тургояка, я, вдруг понял, что накупался… ипоплыл кберегу неоглядываясь. Когда смотришь намелководье инедумаешь оглубине, то её глубины, какбы инет, азначит- истраханет.
        Потом были «Веселые старты», какой-то песенный конкурс, нонаменя это непроизвело неизгладимых впечатлений, потому что мозг мой был занят вчерашними рассказами укостра, светящимся шаром, сумасбродными снами ивголове всё вертелись выкрики приснившихся первобытных людей: ШИЛП!, ШИЛП!, ШИЛП!… Я ждал снетерпением обеда, чтобы после отправиться влес наближайшую гору, где порассказу пацанов, изземли возвышался «останец», или просто кусок скалы, имеющий причудливую форму ввиде полуразрушенного каменного идола инанём виднелись какие то рисунки инадписи. Своими мыслями я поделился ссоседом попалатке Саньком, которого тоже «зацепили» вечерние байки Михалыча. Было решено отправиться нагору сразу после обеда, прихватив ссобой котелки для сбора черники, которой уподножия горы было столько, что после пяти минут её собирания вглазах несколько часов стояли черно-фиолетовые кружки, даже когда глаза эти были закрыты. Черника смомента приезда влагерь вообще стала нашим вторым позначению источником питания. Мы, как только выдавался свободный час, бежали прямиком влес и«врезаясь» взаросли черничника, наколенях
поглощали сию вкуснейшую ягоду вогромных количествах. Это обстоятельство сыграло сомною шутку, откоторой Санёкпотом долго немог успокоиться, нето отстраха сосмехом, нето отсмеха сострахом. Аслучилось вот что. Пообедав, мы запланировано двинулись кверхушке горы, нопуть нам преградили заросли черничника. Ягод было так много иони были такие крупные, что кощунственно проходить мимо- нога неподнималась. Мы решили сделать получасовой привал и«откушать десерт» после обеда. Так наколенках, мы медленно, новерно продвигались всторону вершины. Спустя полчаса, собирать врот ягоды уменя уже небыло сил, апоявилось новое, более сильное желание- «почистить кишечник» отпредыдущего обильного поглощения пищи ия, оглядевшись посторонам, нетли поблизости посторонних глаз, полез вближайшие густые заросли кустов, чтобы совершить задуманное. Ивот втот момент, когда подошла пиковая фаза «очистки», вдруг перед моим носом раздвинулись ветки кустарника инаменя уставилась огромная, волосатая морда молодого лося. Между нашими носами было небольше метра иоказалось, что ни он, ни я небыли готовы кподобной встрече. Глаза посмотрели
вглаза, иизменя вырвался крик, точнее вопль: ПОШЛААААААА!!!, лось отнеожиданности отскочил иметнулся напролом впротивоположную сторону. Санёкорёт: ЛОООШАДЬ!, НЕТ- ОЛЕЕЕНЬ! ипадает взаросли черники наживот отстраха, ая, соспущенными штанами выпрыгиваю изкустов оттакой неожиданной встречи, ноневсилах подняться ипобежать, качусь кубарем позарослям мха вниз… Кто сильнее втот момент испугался, мы или бедное животное- непонятно, нокогда треск ломающихся веток отиспуганного лося затих, страх перерос вдикий хохот. Вернувшись вкусты изакончив «начатое было дело», я позвал Сашку имы, вооружившись, навсякий случай, толстыми палками пошли вгору, уже необращая внимания начернику иярко-красные островки лесной земляники, появляющиеся ближе ксредине горы. Нокак только где-нибудь рядом раздавался треск сучьев или хлопки крыльев спугнутых изтравы птиц, мы сначала вздрагивали, апотом, посмотрев друг надруга, вспоминали моё сальто изкустов соспущенными портами, его вопли, огромные прыжки испуганного молодого лося, ипадали сосмеху наземлю. Правда, когда нервный смех поутих, мы здраво рассудили, что нам повезло, ведь это
был невзрослый рогатый лось инесамка, которая может проявлять агрессию из-за маленьких лосят при ней. Неясно, какбы повело себя взрослое животное. Сэтими мыслями мы набрели накаменную постройку между крупными валунами.
        Надо сказать, что сразу, глядя накладку изкамней, мы представили себе бедных первобытных людей, прячущихся ответра ихолода вэтой каменной лачуге. Конечно сейчас, домом, или даже шалашом это назвать было нельзя из-за полуразвалившегося состояния, нонаше воображение мигом достроило стены, бросило гору веток наперекрытие крыши ипосле- прикрыло шкурами огромных животных. Вход тоже мысленно закрылся шкурой лося, ивнутри стало какбы уютнее. Мы полезли через проход внутрь постройки, где кучей вцентре лежали камни, обвалившиеся состен. Что мы там хотели увидеть или найти, мы сами пока незнали. Может рисунки накамнях, может кости вымерших животных, может древнее костровище ивокруг каменные наконечники для стрел. Но, так или иначе, ничего подобного небыло. Камни были поросшие мхом илишайниками исветили нам зелено-серо-красными красками, вцентре, между камнями было костровище, новнем валялись обожженные банки из-под тушенки истарые бутылки смусором иводой, попавшими внутрь загоды пребывания вэтой куче хлама. Ивообще, эта постройка стала нам напоминать недревнюю келью, абольше- холодный склад для продуктов.
Подобные каменные склады часто строили рядом сбазами отдыха, где нет электричества, нобыстро портящиеся летом продукты надо было подольше сохранить пригодными впищу. Выбравшись изэтой развалины, мы решили посмотреть рядом загоркой, нетли домиков отдыхающих. Икаково было наше разочарование, когда запригорком стояла она- заводская база «Металлург», анам навстречу вышла потропинке тётка. Она спросила, непробегалли сейчас нам навстречу обросший бродяга счайником, который он своровал сосклада базы, пока она выдавала отдыхающим постельное бельё. Нет, мы его невстречали и, слава богу, ато мы самибы испугались его лохматого обличия. Нокак мы забрели кбазе? Ведь шли совсем вдругом направлении. Видимо нарезая круги почерничнику, ибегая отлося, мы сбились снужного направления ивзяли левее, вдоль Липовской горы. Времени было еще достаточно довечерних сумерек идоужина, нодалеко идти, как-то расхотелось. Раз уж мы рядом состоянкой чуть незаблудились то, что говорить одальней прогулке. Повернув вправо вгору, мы двинулись внадежде быстро добраться доближайшей вершины. Сашка подороге, неумолкая, рассказывал про то,
что его дед живет вСаткинском районе, это недалеко отнашего города, километрах вста, ичто он, этот дед, влесу однажды встретил лешего или может «снежного человека», огромного роста, волосатого, молчаливого. Еще идругие вего деревне рассказывают, что, заходя далеко влес, некоторые его тоже встречали. Но, продвигаясь вгору, отэтих страшилок было нестрашно. Может быть потому, что мы знали- ушли мы недалеко инароду вокруг отдыхает много. Может отоблика леса, ведь сосновый лес светлый иего корабельные стволы открывают видимое пространство намного метров вокруг. Может оттого, что, днём при свете солнца, совсем нестрашно слушать острашном, аеще может из-за нашей юношеской самонадеянности ипионерском воспитании, которому чужды предрассудки тёмных, суеверных бабушек идедушек, хотя снаступлением ночи, первобытные, подсознательные страхи всё равно брали верх над атеизмом. Так или иначе, новот мы добрались допервых полян, которые чаще встречаются ближе квершинам гор. Растительность натаких полянах отличается отлесной подстилки внизинах и, подойдя ближе, мы поняли, что идти будет немного труднее из-за более
высоких, иногда попояс, трав, мелких кустарников ивалежника покраям. Склон стал круче, ноги уже стали отказываться быстро передвигаться понему. Футболка намокла иприлипла кспине, налбу появились крупные капли пота иструйками стекали пощекам, попадая вуголки рта, отчего ощущался солоноватый вкус. Надо было передохнуть имы, приглядев небольшой пенёквпаре метров отнас, двинулись кнему. Вобилии разнотравья мы практически незаметили, что напне, свернувшись калачиком, лежала толстая пестрая гадюка ия, чуть было несел нанеё задом. Впоследний момент, краем глаза я увидел этот клубок и, как ошпаренный отскочил всторону. Санёктоже заметил змею и, замахнувшись своей палкой, что есть силы- треснул попню. Видимо, тень отпалки инаши движения привлекли внимание гадюки, иона успела впоследний момент соскользнуть спня, исчезнув ввысокой траве. Сашкина палка разлетелась натри куска, аодин просвистел уменя над ухом, чиркнув покромке козырька фуражки. Я обалдело стоял пару секунд, апотом, как укушенный, припустился вниз сгорки, Санёкнёсся замной попятам. Когда он рассказывал про лешего- было совсем нестрашно, нокогда
метровая гадюка сползла втраву, каждый изнас представил, как он будет, корчась, валяться втраве укушенный этой гадиной иумрет, недождавшись помощи. Бежали мы недолго, нозаэто время вся паутина крупных пауков-крестовиков, натянутая между кустами, оказалась нанаших лицах, анаволосах иплечах развивались остатки хитиновых покровов от«мумий» мух ипрочей насекомой братии, погибшей всетях кровососов. Свои посохи мы, естественно, второпях побросали, аони то ислужили нам тем «защитным экраном» отпаутины. Долго еще ощущение стянутого десятком паучьих сетей лица, заставляло меня машинально потирать его руками впопытках содрать оставшиеся липкие паутинки свисков. Оглянувшись нагору, мы поняли что, прогуляв несколько часов, мы так инеприблизились кверхушке горы сзаветными каменными идолами идревними письменами. Ноунас появился ОПЫТ- как ненадо вести себя внеизвестном лесу.
        Вдоль горы мы двинулись вобратном направлении, внимательнее глядя под ноги, подороге собирая землянику иперескакивая через крупные валуны, заросшие мхом илишайником. Наодной лесной полянке, наосвещённом солнцем крупном камне, я заметил отблески мелкой чешуи. Опять змея- возникла первая мысль, но, приглядевшись, я увидел крупную ярко-зеленую ящерицу, греющуюся впослеобеденных лучах. Мне часто доэтого момента попадались ящерицы, новсе они были мелкими исеребристо-серого цвета, аэта была намного крупнее своих соплеменниц ияркостью раскраски напоминала крошечного дракончика сяркими, серебристо-зелеными чешуйками нателе, готового вот-вот исторгнуть изо рта огненный шар. Почему-то я сразу сравнил её сбольшой зажигалкой, отчего стало смешно. Нажимаешь ей нахвост, аона разжигает костер, прикольно. Ноящерица повернула вмою сторону головку, иотеё пронзительного взгляда мелких бусинок глаз стало стыдно засвои мысли. Чувство уважения или даже какой-то любви кприроде захлестнули мои мысли. Её взгляд вдруг смутно напомнил мне, что совсем недавно я его уже где-то видел. Я даже нестал подзывать Санька, который
беспечно шагал невдалеке инасвистывал песенку А. Пугачевой про волшебника-недоучку. Мне даже наум пришла картинка изкниги обостровах Океании сморскими игуанами наприбрежных скалах, только вместо «океана воды», вокруг бушевал «океан леса». Ящерица проводила нас пристальным, немигающим взглядом иисчезла втраве. Дальше тропа спускалась вболотистую низину, которую пришлось проходить поветкам, брошенным вжижу икрутым кочкам, норовившим выскочить из-под ног. Ивот она- стоянка. Ноги отдолгих гуляний погористому лесу гудели. Мы, как были вкедах, так ивошли возеро поколено. Прозрачная, холодная вода, просочившись через штанины ибрезент кед, приятно охладила натруженные мышцы. Блаженству небыло конца. Побродив вдоль берега иополоснув грязные ноги, мы выбрались наберег, сняли мокрую одежду, развесили её накустах, возле палатки, акеды, нацепив нарогатинках, разместили около костра, вкотором тлеющих углей засутки пребывания настоянке, накопилась горка, высотой около тридцати сантиметров.
        Хождение босиком оказалось нетаким уж болезненным, как показалось вначале. Поляна была ровной ивсе шишки, откоторых стопы автоматически скрючивались при вставании, уже сгорели вкостре, амелкие икрупные камни перекочевали либо в«оторочку» костровища, либо всоседние кусты. Почва, слегка посыпанная сухими сосновыми иголками, была прогрета солнцем иобвеяна лёгким бризом созера. Это топтание пополяне создавало ощущение единения сприродой, ачерез стопы втело вливалась мощная энергия Земли, усиливая иммунитет иотгоняя болезненные состояния. Вдни посещения лагеря я вообще забывал отом, что существуют болезни, авовремя похода, это ощущалось особенно. Я мог допосинения сидеть вхолодной воде озера, бегать босиком поземле илужам, есть всё, что попадалось съедобного влесу инаводе, получать синяки, ссадины имелкие порезы отпадений илазаний поскалам, пить воду изозера, при этом, отгоняя толпу водомерок, ини разу незадуматься опростуде, дизентерии, столбняке ипрочих болезнях, которыми нас пугал врач измедпункта пионерского лагеря.
        Пока мы валялись впалатке, обсуждая дневные приключения, одежда иобувь быстро высохли. Наголубом бескрайнем небе облака вообще отсутствовали, что редко бывает влетние месяцы наЮжном Урале, иотэтого Солнце, ветерок созера икостровище максимально быстро выполнили свою работу. Группа девчонок воглаве сМихалычем, тоже заканчивала колдовать над ужином икместу принятия пищи потянулись спустыми котелками самые голодные отрядные аборигены. Ели мы сСашкой практически молча, изредка поглядывая наобщий котёл, внадежде успеть положить добавки, итаки успели. Еды оказалось так много, что решили оставить её наночь, для «полуночных голодающих певцов» ипока немыть котлы. Когда котелки повторно опустели, анаши желудки натри четверти были завалены едой, осталось «замахнуть» покружечке горячего какао сгалетным печеньем исгущенкой, да растолкать покарманам горсть ирисок «Золотой ключик». Проковыляв сполным животом набережок, я, струдом присел набольшой плоский камень, потер песком котелок сложкой икружкой, апотом- так иостался сидеть нанём, глядя надальний берег через толщу горячего ивлажного воздуха, откоторого
видимое изображение становилось нерезким ирасплывчатым. Создавалось впечатление, что мы находились под гигантским стеклянным колпаком, ивсё вокруг нас было нереально далёким, занепроницаемой защитной переборкой. Стаи мальков кружили уповерхности воды, подъедая все остатки пищи споверхности озера после нашего ужина имассового мытья посуды. Между камнями я заметил связку небольших мертвых рыбешек, связанных между собой бечевкой для приманки раков, нопоблизости присутствия этих представителей озёрной фауны ненаблюдалось. Ходили слухи отом, что вовсех озёрах вокруг города, враз они все вымерли из-за «раковой чумы». Нонаши раколовы всёже надеялись, что это только слухи, инавечерней охоте им, всё-таки, повезёт. Тем более что физрук днём рассказывал обаквалангистах, приехавших изЕкатеринбурга наозеро для его изучения ипоиска подводных гротов, разбивших палатки вблизи пионерского лагеря, ичто они наглубине вовремя погружения видели огромных раков. Гулять поокрестностям больше нехотелось, я поплёлся кпалатке. Почти вся наша группа разбрелась поокрестностям, восновном взарослях черемухи. Пара человек, ковыряя
палками вкостровище, выпускали внебо пучки искр, иэти сгустки энергии напоминали Джинов, выпущенных изволшебных ламп. Повалявшись вдухоте наспальниках, я понял, что лучше- свежий ветерок, анепропахшая дымом палатка. Выбравшись наружу, двинулся кближайшим кустам, прихватив складной нож. Выбрав один изровненьких стволов вивняке, срезал его, соорудил подобие посоха, апока кора незасохла, уселся укостра сэтой палкой, вырезая наеё поверхности витиеватые узоры ввиде змеек, сеточки ипрочих узоров, которые приходили вголову впроцессе почти первобытного народного творчества. Проходящий мимо костровой Эдик, увидел мой «hand made» ивоодушевлённый моей идеей, тоже понесся взаросли ивняка заподобной палкой. Через полчаса вокруг костра сидела кучка «резчиков подереву» свдохновением строгающая палки иизготавливая подобия первобытного вооружения. Часть вилок перекочевали сострог нановые резные рукояти. Занятые народным творчеством, мы незаметили, как солнце коснулось верхушек Заозёрного хребта искаждой минутой, вечер всё больше набирал силу, сменяя дневной зной инаполняя окружающий воздух вечерней прохладой илёгким
ветерком созера. Кто-то вспомнил про дохлую рыбу наверёвке ипобежал наберег проверить присутствие представителей ракообразных около неё. Носколько они невглядывались внагромождения подводных каменных джунглей, ни одного уса, ни одной клешни вщелях игротах замечено небыло. Правда увидеть раков было весьма проблематично без маски, да еще иветерок погнал мелкую рябь поводе, отчего все сделали вывод, что раки то есть, номы их просто неумеем высматривать. Наша вчерашняя команда стала потихоньку готовиться кповторной экспедиции ивот перед тем, как стемнело, мы гурьбой выдвинулись всторону полуострова Веры.
        Для меня вэтой вылазке небыло главным поймать много раков. Отсутствие их допоследнего момента- охладило «боевой пыл» исейчас меня больше интересовали пещеры. Я их представлял огромными, как вфильмах потелевизору, снаскальными рисунками, горами костей отмамонтов, стаями летучих мышей ипрочими атрибутами, положенными для таинственных пещер, вмоём понимании. Продвигаться пришлось вначале вдоль берега поколени виле, тине изарослях водорослей, через заилившуюся курью, некогда, при «большой воде», считавшуюся заливом. Дальше начиналась песчаная коса средкими тонкими березками ивысокой болотной травой. Двигались мы вдоль косы- кто попояс вводе, ежесекундно склоняясь иприсматриваясь кредким камням, кто ближе кберегу. Санька взял мою маску ивообще передвигался «подну руками», одной рукой переворачивая мелкие камни, встречавшиеся напути, другой держал острогу наготове, амне досталась почётная обязанность- нести его сумку под раков, верхнюю одежду исвои пожитки. Вводу я нелез, апросто наблюдал заостальными. Еслибы хоть один изних обнаружил добычу, другое дело, всебы ринулись вводу, атак- какой смысл мочить
футболку, триковину, да ивсумке уменя лежал фонарик сосменным комплектом батареек, складной нож, мазь откомаров, пачка галетного печенья, рыбацкий набор икоробок спичек впакетике. Замочить всё это небыло большого смысла. Смеркалось ипотихоньку нанебе стали проявляться стайки звезд. Теплый, насыщенный влагой воздух отпрогретого задень озера, поднимался вверх иискажал свет звезд, создавая иллюзию подмигивания последних. Я достал фонарик, кто-то разжёг факелы избересты ився процессия, издали напоминавшая «крестный ход», двинулась вдоль берега Веры. Попрошествии получаса, мне уже надоело бродить вдоль берега исозерцать ныряльщиков сострогами. Я поражался их упорству. Кто-то изних нашел вводе небольшого, но, увы- дохлого рака иэто подхлестнуло всех нановые поиски. Санёк, дольше всех находившийся вводе, выбрался наберег спосиневшими губами икожей, напоминавшей «общипанного гуся». Без смеха нанего смотреть было невозможно. Мы наберегу соорудили небольшой костерок, накидав внего сухой тины игнилых ветвей берёзок, визобилии валяющихся вдоль берега. Санёкбыстро надел свои пожитки. Несколько отчаявшихся
охотников тоже закончили водные процедуры, ирасселись вокруг разгорающегося костерка. Подкрепившись галетами иостатками какао изчьей то фляги, мы разлеглись напесочке иуставились вбезоблачное, бездонное ночное небо. Поповерхности воды тихо разносились звуки гитары, девичьего пения иотблески большого костра сместа нашей стоянки. Незнаю, как других, номеня раки уже неинтересовали совсем имысли были устремлены вглубь острова кпещерам.
        Немного согревшись изалив водой костер, наша небольшая, отколовшаяся отостальных охотников, группа изпяти искателей приключений, направилась кпредполагаемому месту входа впещеру. Среди нас был только один человек, кто был наострове ивидел воочию эту пещеру, нобыло это впрошлом году ивдневное время. Остров небольшой имы шли смыслью, что найдём быстро этот вход. Так оно иполучилось, через пятнадцать минут, немного поплутав взарослях острова, мы наткнулись нарукотворное отверстие вскальной породе. Светя фонарём, я полез первым изамной остальные. Каковоже было моё разочарование, когда узкий коридорчик предполагаемой пещеры, неуспев начаться, закончился. Было несколько небольших ниш влевой иправой стороне отосновной галереи, нони чего интересного втот момент я неощутил отпребывания вэтом месте. Отфонаря постенам падали причудливые тени ввиде каких-то животных. Общее впечатление портил запах сырости и«загробного холода» вовремя ползания наколенках впещерке. Внекоторых местах впотолке зияли дыры, через которые внутрь светили звёзды, нотак как было новолуние, диск луны скрывала тень отземли полностью,
ночь была тёмной, агустоту мрака усугублял лес, плотной стеной стоящий вокруг. Вдруг водном изотверстий, куда я попытался высунуть голову- замерцал свет. Мне подумалось, что кто-то ещё бродит сфонарём поострову сцелью поиска пещеры, но, приблизившись ккраю «окна», я сзамиранием всердце увидел вчерашний полупрозрачный светящийся шар. Может, конечно, иневчерашний, новточности повторяющий его. Отстраха сердце замерло, исистема голосового оповещения дала сбой. Молча, как зачарованный, я глядел наэтого посланца издругого мира, аон, казалось- наменя. Шар завис вметре отменя изамер. Сколько я так смотрел нанего, понять было невозможно, время растворилось вовзгляде. Страх улетучился ивдруг, мне показалось, что вголове возник доболи знакомый голос. Мягким, бархатистым инегромким звуком он, казалось, убаюкивал, вводил влёгкий транс, пытаясь что-то объяснить. Я стоял всостоянии аффекта, амой мозг пытался сосредоточиться назвуках ивибрациях внутри головы. Повсему телу разлилось тепло ивнешний мир, стал расплываться вкакой-то дымке. Я вспомнил этот голос! Я его слышал вчера восне, ион исходил открасивой женщины
всеро-зелёном платье. Накакое-то время я выпал изоцепенения иоглядевшись вокруг, неувидел рядом ребят. Похоже, они тоже издалека заметили шар. Я только слышал, как они убегали, выбираясь изпещеры ипродираясь сквозь кусты ближайших зарослей. Сашка крикнул мне, чтобы я быстрее уносил ноги ичто «Дух острова» рядом сомной. Я уже было хотел припустить заним, номягкий голос пристыдил меня затрусость ипредложил неделать этого. Вместо того, чтобы кинуться всторону остальных ибежать, неостанавливаясь доместа стоянки, я повернулся кшару. Ношар исчез вместе сголосом, ихотя я остался совершенно один вцентре неизвестного мне острова, наедине сосвоими представлениями обокружающем мире итолпой первобытных, подсознательных страхов, я спокойно воспринял действительность, акакая-то неведомая сила подтолкнула меня двигаться кпротивоположному берегу острова. Включив фонарь, я выбрался изпещерки иотрешенно побрёл потропинке вправо отпещеры. Через несколько метров путь мне преградила груда камней ввиде небольшой скалы, торчащая изземли. Потом, обойдя её, я двинулся прямо через ночные заросли всторону озера.
        Спустившись наберег излеса, я увидел нагромождения крупных камней вдоль всей береговой линии острова. Эти крупные валуны были хоть исглаженными покраям длительным действием воды озера, нодвигаться поним было крайне неудобно, так как они перекрывали друг друга, создавая множество расселин имелких гротов. «Низкая вода» обнажила множество этих каменных завалов вдоль берега иони напоминали «каменные джунгли», машинально пробираясь через которые порой невозможно было разглядеть самого острова. Я, ведомый неизвестной силой, приблизился ккромке воды, и, сняв кеды сносками, продолжил движение покамням, уходившим вглубину озера. Зайдя попояс возеро между двумя огромными валунами, вдруг заметил тесный проход внебольшой грот, своим сводом почти касавшийся воды. Стало немного страшно отнеизвестности ибольшого сомнения вдальнейших моих действиях, новсё тотже вновь зазвучавший голос вголове, или скорее заспиной, успокоил ипристыдил меня запроявления трусости. Сунув фонарь впакет свещами, искрутив его вплотный валик, надев насебя плавательную маску, я постарался протиснуться вгрот между валунами. Прижав сумку
ксводу камня, ограничивающего высоту прохода, я протащил её внутрь занего, практически незамочив, атак как камни были покрыты тонким слоем мелких водорослей иотэтого были достаточно скользкими, моё туловище проскочило вгрот без особых проблем. Темнота окутала меня совсех сторон. Маска была уже ненужна, ия задрал её налоб. Проход был достаточно узким, ноуровень воды скаждым шагом становился всё меньше ичерез десяток шагов, медленно двигаясь ишаря руками постенам, я оказался вневысоком извилистом коридорчике поколено вводе. Я вновь достал фонарик изсумки, и, включив его- огляделся. Спервых шагов покоридору создалось впечатление, что люди его непосещали, покрайней мере, последнюю тысячу лет. Стены имели полосатую раскраску отпостоянно менявшегося уровня воды, вомногих местах они были затянутые лохмотьями высохшей тины иводорослей, ноги стояли на«ковре» мягкой тины или чего-то подобного ей, пахло сыростью итянуло прохладой изглубин грота. Мелкие рыбки вились около ног вподнятом ногами мельчайшем песке ичто-то быстро выхватывали изнего. Вода отподнятой мути, состоящей изслюдяных частичек иблестящих спин
рыбок, словно искрилась всвете фонаря. Тишина оглушала. Тихое поплёскивание воды накраю грота было практически неслышно, так как наозере был штиль. Сильного страха нечувствовалось, нолишь оставалось любопытство, что там впереди.
        Грот
        Впереди была неизвестность. Немного помешкав, я двинулся вперед, фонариком освещая дорогу под ногами ииногда, переводя свет настены грота внадежде увидеть какие-нибудь знаки или символы, оставленные прежними посетителями, намекающие надальнейшие действия. Коридор понемногу уходил выше, так как вода становилась всё ниже, ивот я уже вышел насухую часть сполом, выложенным крупным плитняком, что говорило оприсутствии здесь некогда- человеческой расы. Вкоридоре было совсем недушно, видимо древние строители продумали систему вентиляции. Вообще-то- коридор имел вид, потрёпанный безжалостным временем. Было похоже, что когда его строили, ни кто инедумал обуровне озера, ито, что он может повыситься досвода потолка. Если ибыли настенах надписи срисунками, то их неумолимо смыло озерной водой. Нокогда я продвинулся дальше покоридору, ивода отступила, всвете фонаря стали попадаться изъеденные временем изображения движущихся животных, птиц, людей, какие-то треугольники, шестигранники, волнообразные линии испиралевидные круги. Последние- очень сильно напоминали тот шар, который недавал мне покоя эти два дня.
Рисунки были красновато-бурого цвета, исоздавалось впечатление, что их нерисовали, асамо строение камня было таковым. Коридор то расширялся, то сужался. Это происходило оттого, что возраст его был очень древний ивомногих местах камни свода обваливались, создавая напути нагромождения ипрепятствия, через которые приходилось пробираться бочком, или накорточках. Вотличие откамней «внешнего мира», эти были сострыми гранями, как будто только что отколотыми отскал. Вода иветер, отсутствующие вподземелье оставили впервозданном виде эти каменные глыбы, и, продираясь через естественные завалы, я нередко царапал руки исбивал колени. Нонатакие мелочи я совсем перестал обращать внимание и, находясь всостоянии аффекта или близкого кэтому, я брёл вперёд иединственным желанием- дойти до«места прибытия». Так, покрайней мере, вмоей голове сформировался посыл, согласно которому, я выполнял вполуавтоматическом режиме все свои последующие действия. Время вэтом коридоре остановилось ипотеряло всякий смысл. Рисунки настенах были вомногом непонятны. Изображения лосей идругих копытных животных явно говорили осценах охоты,
люди тоже узнавались врисунках сорудиями охоты вруках. Ночаще, встречались совершенно непонятные изображения существ снесколькими парами ног ирук, змеевидными телами, полуовалами ссидящими вних людьми, вверхних частях рисунков, икакие-то иероглифы, напоминающие неизвестные науке письмена-послания издалёкого прошлого. Так, разглядывая рисунки, я брёл потоннелю внеизвестном направлении инабрёл нарасширенную часть, напоминающую круглый зал, вцентре которого ввиде воронки находился водосток, акнему, прорезав каменную твердь изстены, стекал чистейший родник. Подойдя ксливу, я слюбопытством заглянул вотверстие, посветил внутрь, ноострие луча недостигло дна, икапли просто улетали втёмное «никуда». Увидев чистейшую, как слеза, воду, автоматически включилось чувство жажды и, сняв сголовы забытую маску, я зачерпнул ею живительной влаги изродника. Спервого глотка появилось ощущение, что вруки иноги вкачали свинцовый расплав. Я почувствовал, что силы отдлительных прогулок поострову давно закончились, ипора присесть, сделать небольшую передышку перед чем-то более таинственным, как обычно наступает оглушающая
тишина перед началом боя. Я присел наудобный каменный приступок, напоминающий стульчик, возле воронки, через которую внеизвестном направлении уходила вода. Огляделся. Иззала внескольких направлениях виднелись заваленные скальным грунтом проходы. Куда они вели? Что ожидало путников надругом конце? Выключил фонарь, погружаясь вкромешную тьму, отключил все мысли ижелания, вытянул ноги, закрыл глаза. Остался вработе только слух, который идонёсдоменя нежный звук струящейся воды вроднике, который многократным эхом изворонки, перекликался сосновным звуком. Создавалось впечатление, что перед тобой громко говорящий рассказчик, азаспиной толпа, вполголоса повторяющая слова первого. Эти звуки убаюкивали, расслабляли изавораживали моё сознание ипогружали взабытье. Какое-то время я так исидел, невидя, невспоминая, немечтая. Я просто- сидел, скрестив ноги впозе лотоса, сложив руки взамок, запрокинув голову назад, ни чего нечувствуя. Ночем дольше я находился наэтом каменном приступке, тем сильнее внутри тела ощущалось движение энергии. Создавалось впечатление, что я аккумулятор, который залили электролитом
иподключили кзарядному устройству. Мощный поток энергии от«точки соприкосновения» скамнем поднимался попозвоночнику вверх, заполняя каждую клеточку моего тела. Энергия плотным кольцом то поднималась, то опускалась, создавая ускоряющиеся вибрации вомне. Потом все вибрации слились водин мощный поток, заполнивший тело «доотказа». Мне казалось, что я стал как фонарь маяка, излучая вовсе стороны разноцветные лучи ауры. Отэтих лучей окружающий мир превратился изскучного черно-серого, сосветотенями, вяркий цветной, где лучи были такими яркими, насыщенными, что казалось- стоишь врадуге. Я поднял руку перед собой иразглядел непросто ореол вокруг каждого пальца, ацелую энергосистему взаимодействия себя свнешним миром. Всё вокруг было пронизано тончайшими нитями энергии, как той паутиной, вкоторую я врезался вчера лицом, убегая отзмеи слесного пня. Появилась мысль, что фонарь мне практически ненужен, ведь я итак вижу окружающий себя мир подземелья. Я встал ипочему-то, решил пройти покругу зала. Подойдя кближайшей стене, моему взору предстал нестатичный рисунок, аподобие мультфильма. Ивообще, появилось внутреннее
чувство, что это я сам рисовал картинку. Покаменным складкам стены бегал черный, волосатый мамонт, азаним несколько охотников скаменными топорами икопьями. Вот они загнали его кподножию скалы исамый ловкий, запустив копьё, ранил животное. Остальные- закончили начатое. Было такое впечатление, что я вижу первобытные желания себя, сделавшего этот рисунок. Я видел непросто картинку, я видел всю внутреннюю энергию художника-графика, создавшего её. Постепенно яркость картинок стала тускнеть, иокружающий мир стал вновь погружаться вомрак. Первое, что пришло ко мне вголову- вода! Я выпил её немного иотэтого срок действия был короткий, но, подумав- понял, что без каменного приступка, накотором я отдыхал- ни чего инебылобы. Захотелось повторить эксперимент, ия сготовностью набрал воды вмаску исел накаменное ложе. Носколько я непил воды инеустраивался удобнее- ни яркой ауры, ни цветных «мультиков» неповторялось. Удручённый, я задумался. Всознании всплыло воспоминание отех признаках перехода изобычного состояния в«повышенно-энергетическое», вибрирующем кольце энергии, «тряске», икак только я это состояние вновь
вспомнил- всё включилось автоматически! Вновь мир обрёл сверх-яркие краски цветов радуги инеуспел я подумать, что наверно, смогу взлететь- моё тело оказалось под сводом зала! Я сужасом посмотрел вниз иувидел себя, сидящим накаменном приступке, возле родника, я как будто спал. Первая мысль, затопившая всё моё сознание- душа отделилась оттела, ия- УМЕР!… Мне стало так жалко себя, своих родителей, отрядных друзей, что они даже несмогут найти моё бренное тело вэтой таинственной пещере ипростится сним. Я уже было хотел кинуться обратно втело ислиться сним, нодоболи знакомый иродной голос заправым плечом, появившийся ниоткуда, ласково, нотвердо сказал: «Небойся. Я тебе уже всотый раз повторяю- небойся ишагни навстречу своему страху. Утебя столько впереди нового, неизведанного, что ты позже будешь вспоминать эти мгновения собственной слабости сосмехом». Всё, что я испытывал втот момент- необъятную любовь ко всему миру, кголосу заспиной, ксебе, кполуострову Веры иозеру Тургояк, давшим возможность увидеть иощутить больше, чем я когда либо, мог себе представить, сидя запартой вобычной Советской школе, общаясь
собычными друзьями-пионерами ивыполняя обычные житейские работы ипоручения родителей. Я понял- отворилась новая дверь вогромный внешний мир, который еще предстоит открывать, как Колумб открывал Америку, как Афанасьев ходил «затри моря», как Кук знакомился стуземцами Тихого океана.
        Первыйопыт
        Попытался «отлипнуть» отпотолка. Дрыгнул несколько раз руками иногами- ни какого эффекта. Возник вопрос- как кпотолку то взлетел? Захотел ивзлетел. Желание- единственная движущая сила. Сосредоточился ипожелал встать наноги- спокойно приземлился. Реально работает. Первое волнение прошло ипришло понимание новых возможностей. Окружающий мир стал намного ярче, насыщеннее. Энергия пронизывала всё пространство. Повернувшись кисточнику иворонке лицом, чуть было неотпрыгнул отнеожиданности. Яркий, плотный столб голубой энергии пронизывал район воронки отсамого центра земли ичерез каменный свод уходил вверх, вкосмос. Отнего, как вгазоразрядной камере отходили яркие всполохи вовсе стороны, пронизывая окружающие предметы. Я хотел было, протянуть руку икоснуться столба, нонерешался это сделать. Видимо сдетства вомне выработался условный рефлекс, как усобаки Павлова навнешние раздражители.
        Жили мы тогда внеблагоустроенном, «жактовском» доме спечным отоплением и, приложившись излюбопытства раз ладошкой краскалённой «докрасна» чугунной плите, я навсегда запомнил ощущение «горячего» изапах «палёного». Другой рефлекс напомнил, как втемноте я искал выключатель света всарае наулице и, незная того, что там торчали просто оголённые провода, ладонью перемкнул их. Удар вруку, полёт, приземление вдвух метрах отдверей, тошнота, закопченная ладонь, ожег икуча мелких синяков на«пятой точке»- одёрнули руку назад. Голос, окотором я вновых обстоятельствах совсем забыл, сказал:
        - Это нето, очём ты подумал, нопрежде, чем ты сделаешь следующий шаг, мы должны поговорить, я вижу, утебя появились неотложные вопросы.
        Я, естественно, быстро согласился сним, морально, я ещё небыл готов протянуть руку ишагнуть кстолбу.
        Вголове действительно вертелось множество вопросов, терзавших меня смомента появления около острова Веры нашей туристической группы. Голос, как будто уже знал их и, как только я формировал вголове очередной вопрос, неуспев произнести- слышал ответ. Прежде всего- я хотел понять, что есть светящийся шар, его природа, проявления ипотом- почему он выбрал именно меня, анедруга- Саньку, например или Костю, командира отряда, или Юрку-гитариста. Голос, звучащий вголове, был постоянно заспиной ия ни как немог увидеть отвечающего, ноон, явно, был женский, смягким тембром, добрый итакой родной, что я невольно вспомнил сон, где видел женщину всеро-зелёном, длинном платье. Я автоматически «наложил» голос наеё изображение иполучил образ приятного собеседника, даже можно сказать- «Учителя». Почему была «Учителем» именно эта женщина, я незнаю. Так решило моё осознание ипоказалось, что мы уже очень давно знаем друг друга, может даже неизэтого воплощения. Сформировав свои первые вопросы, я вответ услышал следующее объяснение.
        - Всё, что окружает нас вэтом мире имы сами- ЭНЕРГИЯ. Также, как луч света имеет двойственную природу: ичастица иволна, так ивсё остальное вмире дуально: ифизическое тело исгусток разно-упорядоченной энергии. Отвзаимодействия этих сгустков между собой происходят все видимые нами изменения вжизни. Умение физических тел управлять своей энергией даёт безграничные возможности ите, кто это поймёт инаучится управлять- расширит диапазон своего восприятия. Другими словами- научится видеть больше, слышать дальше, жить дольше ивладеть собой иокружением.
        Более подробно Учитель нестал объяснять, так как всему будет своё время. Намой вопрос:
        - Что есть шар, кто она, почему я,- ответ был прост.
        - Ишар иона- тоже Энергия, но- Другая, более упорядоченная, более древняя иболее «мудрая», способная перевоплощаться вобразы, которые мы люди, можем увидеть, услышать ипонять.
        Насчёт меня она сказала, что именно моя Душа была способна быстрее увидеть и, главное- понять происходящее впоследние два дня, что Души людей, многократно перевоплощаясь, копят опыт и«энергию отрыва». Укого её чуть больше- способны увидеть чуть шире, ичто меня она знает уже давно, также впрочем, как ия её. Ноболее, уровня моих душевных особенностей, Учителя беспокоил мой уровень страха, он был высок ипроявлялся науровне подсознания полюбому поводу. Переосмыслив эти слова, я мысленно пробежался попоследним событиям двух дней. Шар, лось, змея, ящерица, воспоминания обольшущей щуке, глубинах озера, ночных шорохах вкустах заполяной, сумбурные отрывки снов… выкрики древних охотников… Да, кстати, что означало это слово ЩИЛП…? Ноход моих мыслей прервал «Учитель».
        - Ещё будет время для сотен вопросов, ноответы нужно нетолько слушать, нонекоторые- искать самому… Без этого условия невозможен личный рост каждого живущего, иесли хочешь победить свой страх ибольше узнать оближайшем будущем- нестоит терять попусту время, апора искать истину…
        Переход
        После этих слов, она, приняв образ светящегося шара, растворилась вголубом столбе, мысленно дав мне посыл- следовать её примеру. Недолго думая, я шагнул заней вяркий сноп светящейся голубой энергии. Намгновение она заполнила меня «доотказа» ия ждал дальнейших изменений, ноболее того, что случилось, ни чего непроисходило. Постояв некоторое время встолбе голубого света, я сделал шаг обратно. Вдруг резко стемнело, яркий сноп энергии исчез, я стоял над воронкой всё также струящегося ивытекающего внеизвестном направлении родника. Единственное отличие, которое я почувствовал- холод. Резкое изменение температуры я ни как немог объяснить, итолько вживоте что-то интуитивно сжалось отстраха иприближения неожиданных неприятностей. Я включил фонарь, посветил постенам зала. Что-то вовнешнем его убранстве показалось другим, незнакомым. Итут меня, как будто ударило разрядом молнии! Впамяти всплыл эпизод, окотором я нанесколько мгновений забыл. Я ведь парил под потолком, атело дремало накаменном приступке около воронки, когда я входил вэнергетический столб, я ни разу невспомнил онём! Асейчас, когда всё погасло ия
стою вцентре зала- наприступке меня «физического»- нет! Новедь я невозвращался обратно втело, я какбы существовал идействовал отдельно.
        Я огляделся еще раз, просветил все стены вокруг родника иворонки, увы, кроме меня самого, держащего вруке фонарь, вокруг небыло ни души. Страх сковал мои мышцы, я немог двинуться сместа, сердце колотилось, как будто хотело вырваться изобъятий грудной клетки ибежать, бежать- куда глаза глядят. Благо, что усердца нет физических глаз. Была полная растерянность. Никакого плана действий. Через какое-то время я всем телом почувствовал холод…, я просто замерзал. Может отстраха, может отнизкой температуры впещере, новмомент, когда окоченевшие руки стали ныть, я решился сделать первый шаг внеизвестность.
        Вмомент, когда я пил родниковую воду первый раз, я видел несколько заваленных проёмов, ведущих внеизвестном направлении. Освещая путь фонарём, я приблизился кним. Их было три иони были «чистыми»! отзавалов. Находились они вдальней, противоположной части зала отместа входа изкоридора, покоторому я пришел. Первым желанием было вернуться именно поэтому проходу, ночто-то меня остановило. Пять минут назад я видел настенах черно-коричневые рисунки-писаницы, асейчас камни были чистыми, без народного творчества. Вернувшись кэтому входу ипосмотрев вдаль прохода я, всвете фонаря, неувидел обвалов свода, через которые пробирался сюда. Это-то меня инасторожило. Развернувшись, я вновь подошел ктрём проходам ивстал, как «Витязь нараспутье». Надо было идти, покрайней мере- чтобы, элементарно, незамёрзнуть. Я прислушался. Изкоридоров недоносилось ни звука. Правой щекой я вдруг почувствовал лёгкий сквознячок изправого крайнего выхода. Похоже, связь свнешним миром была недалеко.
        Медленно итихо ступая поровным плитам, освещая дорогу под ногами, я двинулся именно поэтому коридору. Мелкий озноб тряс всё тело отхолода ибольше, наверно отстраха, когда я шел внеизвестном направлении, авголове звучала фраза «Учителя» отом, что я должен идти навстречу своему страху. Коридор вёл под небольшим углом вверх ичерез какое-то время увидел проход вверхнюю, небольшую комнату-пещеру. Её очертания мне показались знакомыми. Действительно, это была именно та пещера, вкоторую я сСашкой идругими несостоявшимися раколовами залез вначале этой ночи. Вот отверстие, через которое я нос кносу встретился сосветящимся шаром. Я постарался подальше высунуть голову изэтого подобия окна и, отпрянул вужасе обратно! Внебе ярко светила почти полная Луна! Вокруг пещеры небыло!!! высоких сосен, аземля была покрыта снегом! Как такое могло быть виюльскую ночь?! Снег!!! Новолуние сменилось приближающимся полнолунием! Акуда делись огромные сосны, покрывавшие почти весь остров? Я наверно сплю ивижу страшный сон про жизнь после ядерной войны, это первое, что более-менее объяснимое смогло прийти мне вголову. Я еще раз
попытался высунуть изотверстия голову иповернулся вту сторону, где должен был, предположительно, находится наш отряд настоянке. Нотолько бесформенные каменные глыбы, присыпанные снегом- вблизи, тёмное очертание огромной заостренной скалы икромешная темнота вокруг. Ни души. Лишь только пронзительный ветер скрупицами жесткого, холодного снега обжигал лицо, да издали доносился вой, похожий наволчий. Я нехотел верить ни единому своему ощущению. Сон…, однозначно- СОН!!! Ничего непонимая, трясясь отхолода, я ринулся обратно вцентральный зал, внадежде найти своё физическое тело, вернуться внего, проснуться иоказаться впалатке, всвоём спальном мешке. Проделав вдва раза быстрее обратный путь, сбив коленку окамни ичуть неразбив фонарик, я добрался дородника, обследовал каждый сантиметр зала пещеры, нотак иненашел ни чего кроме своей маски, второпях оставленной уродника. Отчаяние было напределе. Я сел накаменный приступок, подложив сумку под попу, предварительно вынув изнеё свои вещи, вытащил изпачки одну галетную печенку, автоматически сжевал её, неощущая никакого вкуса, съел вторую… Остальные галеты сунул
вкарман, выключил фонарик, прижал коленки кгруди и, обхватив их руками, чтобы сохранить часть тепла инезамерзнуть окончательно- задумался. Мысли проносились, лихорадочно перескакивая содной надругую, догадки оставались только догадками ини наодин вопрос небыло ответа. Раз я чувствую холод, саднит поцарапанная коленка- значит, я несплю. Аесли это несон, то, как я попал излета взиму? Куда делся Я- «прежний»? исамый главный иизвечный вопрос- что делать?! Так засвоими мыслями, трясясь отхолода- я отключился…
        Сколько я проспал ивообще, смогбы я проснуться- я незнал, нокогда открыл глаза, наменя была накинута большая шкура, защитившая меня отхолода, арядом стояла женщина, протягивающая мне руку иприглашающая двигаться засобой. Проснувшись, я всё-таки надеялся на«возвращение», ноповторного чуда непроизошло и, встав скамня, я поплёлся заженщиной, держащей водной руке факел, освещавший дорогу, авдругой мою сумку спожитками. Ноги затекли инеслушались, всё тело ныло, как будто меня поколотили дубиной.
        Наш путь лежал через левый, крайний проход изтрёх. Шагая поэтой галерее, прикрываясь толстой шкурой, я жевал очередную галету иразмышлял. Коридор без обвалов, камни устен без единого мха или лишайника, без рисунков, я, закутанный вшкуру животного, холод иснег наверху, как унас- очень ранней весной, сметелями, крупные деревья наповерхности, вокруг пещеры отсутствуют, я несплю…, что всё это может означать? Ничего нешло вголову. Женщина тоже странная, улыбнулась, как будто всю жизнь меня знает, знакомые, красивые черты лица, одета всеро-зеленое платье… СТОП! Платье, лицо… Да, она явно походила на«Учителя», инаженщину изсна… Женщина изсна… «Перевоплощенная энергия»… Немного страшновато, нонеподаю виду, иду следом. Наш переход был намного дольше икоридор гораздо длиннее всравнении спервым. Он, то расширялся, то становился узким, что приходилось пригибать голову, чтобы неудариться окамни потолка. Куда вёл проход, сколько еще шагать, как вернутся обратно. Вокруг были только вопросы ини одного ответа. Страх перед будущим затопил каждую клетку моего тела.
        Когда через несколько часов мы попали вочередной зал, мне показалось, что я попал всказочную страну. Огромный зал, высокие своды, вомногих местах спотолка свисают огромные сталактиты иим навстречу растут неменее грандиозные сталагмиты. Этими естественными наростами пещера разделена наотдельные зоны сразными уровнями пола, где-то вуглублениях- родники собираются внебольшие водоёмчики счистейшей, прозрачной водой. Всвете факела- стены переливаются всеми цветами радуги, как будто вних вживили тысячи бриллиантов. Насамом деле, если приглядеться, это были большие друзы кварца, или «горного хрусталя», они, преломляясь, делили свет наразноцветные блики постенам. Я уже целый учебный год отходил вкружок юных физиков вшколе, имы раскладывали луч света через стеклянные призмы нацвета радуги, я даже вспомнил, что это называлось «Дисперсией света». Новреальной жизни это выглядело намного круче. Около одного изкрупных наростов женщина остановилась. Приглядевшись, я увидел, что место довольно обжитое инаполу виднелось костровище сприготовленными дровами, вокруг него, кое-где валялись мелкие предметы,
напоминавшие каменные икостяные орудия труда. Встене рядом, я заметил небольшие углубления, где лежали шкуры животных. Это издали напоминало спальные места вкупейном вагоне поезда. Жестом она предложила присесть нашкуры, асама- факелом разожгла хворост, икогда свет пламени озарил эту часть пещеры, достала изнебольшой выемки встене кусок недавно зажаренного мяса и, нацепив его нарогатину, закрепила над костром. Похоже, она знала уклад жизни впещере ибыстро ориентировалась вместном пространстве. Разогрев мясо, она протянула его мне ипока я, давясь слюнями, поглощал горячую пищу, присела рядом изаговорила. Да, этот голос я сразу узнал, я его уже нераз слышал напротяжении последних двух дней, скорее- ночей. Она практически нешевелила губами, ноя отчётливо слышал каждое её слово. Завремя перехода отзала сродником доэтой пещеры накопилось много вопросов ини одного вразумительного ответа. Ивот всвете костра она начала повествование именно отом, что я хотел услышать.
        - Находишься ты около родника втом месте, где изЗемли идёт мощный энергетический поток. Налюбое физическое тело, находящееся внепосредственной близости, этот поток работает, как звукоснимающая головка вкассетном магнитофоне, то есть она- копирует всю информацию остроении этих тел и«копии» избирательно отправляет повременным переходам-порталам, создавая вдругих мирах иэпохах- «двойников». Вот исейчас- Я, этот самый «дубликат», перенесшийся насорок тысяч лет назад, вэпоху одного изпоследних сильных оледенений, аточнее вих межсезонье наЗемле. Когда твоё тело прошло над воронкой, апотом «задремало» накаменном приступке- произошло копирование информации, аэнергетическая часть, впростонародии называемая- Душой, отделилась ивошла встолб энергии. Образовался переход через портал и«слепка личной информации» иДуши- ответила она намой мысленный вопрос.
        Я снова вспомнил кружок пофизике, где мы изучали «Закон сохранения импульса» иударяли шаром погруппе расположенных вряд других шаров. Импульс моментально передавался через весь ряд, ипоследний шар отскакивал впротивоположную отудара сторону. При этом средние шары недвигались. Так, примерно, ипередался мой «двойник» через время ипространство. Энергетическая часть- Душа, ифизический «двойник» соединились «впрошлом» ипоэтой причине я неувидел себя, сидящем накаменном приступке «внастоящем». Навопрос, как возможно оказаться впрошлом, Учитель ответила просто- уЭнергии нет такой составляющей, как ВРЕМЯ, всё едино иподобные «двойники» могут существовать параллельно ивпрошлом, ивнастоящем, ивбудущем. Авот для чего нужны подобные перемещения, почему я попал именно сюда икак вернуться обратно всвою «реальность»- она пока сказать неможет, это «великое таинство» исоблюдение его крайне необходимо для самопознания переходящего. И, напоследок, добавила, что умный человек неспрашивает удругих, адовсего доходит сам, только тогда он получает новые возможности испособность управлять собой, временем ипространством.
Иеще, сказала, что мир прошлого сильно отличается отмоего «настоящего» иесли походу «новых открытий» уменя будут возникать некоторые сложные вопросы, она постарается помочь. Я обалдело слушал её объяснения исопоставлял все предыдущие события вмоём пионерском «настоящем», смутно пытаясь отыскать ипонять причину «перехода» вэпоху Неандертальцев.
        Первый контакт
        Пока я был погружен всвои тяжкие думы, я даже незаметил, как «Учитель» вышла изполя моего зрения и«растворилась» впространстве пещеры. Подбросив немного веток вогонь, я стал размышлять над планом дальнейших действий, как вдруг мысли мои прервал гул выкриков водном издальних углов пещеры. Я даже неуспел шевельнуть ногами, как несколько крупных, сутулых человекоподобных существа, приблизились ккостру. Выражение их лиц было полно неприязни, вокруг их огромных носов виднелись агрессивные складки, оскал рта состатками желтых, полусгнивших зубов источал зловонный запах, отчего их волосатые лица становились ещё страшнее. Я вспомнил наставление, повторявшееся несколько раз ранее, острахе, которому надо идти навстречу, анепоказывать спину. Нонавстречу этим лохматым, обмотанным вшкуры громилам скаменными орудиями вруках, совсем нехотелось идти. Схватив фонарь, я включил его инаправил самому большому изних яркий луч вглаза. Отнеожиданности, тот выронил дубину, иагрессия водно мгновение сменилась ужасом. ЩИЛП!!!, ЩИЛП!!!, вырвалось изего груди, ион рухнул напол впозу полной покорности. Его примеру последовали
остальные посетители, подбежавшие кэтому времени ккостру. Неподнимая голов, они хором стали повторно выкрикивать возглас первого существа, прижав лбы кземле. Я впервый миг оторопел отнеожиданности, нотеперь мне был примерно ясен смысл слова ЩИЛП. Они меня приняли за«божество», умеющее управлять светом. Нозначит, они это уже где-то видели, раз так моментально отреагировали намой фонарик. Я уже было хотел возгордиться, нокраем глаза увидел движение тени, которое отбрасывал кто-то замоей спиной. Резко повернув голову ивместе сней фонарь, я вужасе застыл. Укаменной стены заспиной уменя находилась чудовищных размеров серо-зелёная змея, которая при свете луча развернулась имгновенно скрылась втом направлении, откуда мы пришли сУчителем. Мне даже подумалось, что это мираж, плод перевозбужденного отстраха мозга. Новернёмся кволосатому племени. Они видимо посчитали меня частью божественного провидения инеподнимались наноги, анаоборот, медленно пятились всё дальше откостра заближайшие каменные глыбы. Мне стало интересно, что они будут делать дальше ия, выключив фонарь, чтобы поберечь батарейки, затих около
костра. Плана небыло, была простая человеческая растерянность инеимоверный страх…, я незнал, что делать, как поступать, инадоли вообще вступать вконтакт. Так я исидел, прислушиваясь кудалённому гулу грудных игорловых звуков местных аборигенов. Через какое то время я услышал возню из-за камней ивсвете костра увидел, как два члена племени тащили огромный кусок туши какого то животного. Они негромко бубнили себе под нос всё тоже слово ЩИЛП, ЩИЛП, ЩИЛП, и, доползши доразумного, поих мнению, расстояния, толкнули вперед мясо. Потом из-за спины одного изпосетителей выползло еще одно, гораздо меньшего размера «тело» изамерло около туши. «Посетители» пятясь наколенках инепрестанно кланяясь, исчезли вомраке, а«дары» остались лежать недалеко откостра. Мне было всё ещё страшно, нолюбопытство взяло верх ия медленно, святя фонариком, стал приближаться кподаркам.
        Подойдя ближе, я увидел огромную заднюю ногу крупного копытного животного, похоже- лося. Рядом впозе молящегося, наколенях сидела, или сидел, я неразглядел толком, молодой член племени. Видно было, что страха внём было больше, чем вомне, потому что когда я нанего светил фонарём- его трясло, как осиновый лист наветру. При виде этого, я тихо коснулся плеча «молящегося», взял одной рукой кусок туши, авторой сунул фонарь вкарман ипопытался жестами попросить его помочь дотащить мясо докостра. Его голова медленно поднялась, инаменя посмотрели два голубых, полных ужаса глаза. Я еще раз жестом повторил просьбу и, похоже, меня поняли. Вместе мы дотянули кусок мяса докостра. Я достал складной нож ипопытался отрезать небольшой кусок отмякоти. Удалось мне это несразу из-за того, что нож был тупым для мясных волокон, имне пришлось несколько раз пошаркать его обкамень, как учил дед. Став чуть острее, он стал увереннее резать. Отделив кусок, я насадил его нарогатину, как доэтого делал «Учитель». Постепенно запах поджаренного мяса возбудил аппетит иуменя иу«подарка», который всё то время, которое я потратил
накулинарные изыски, сидел, прижавшись вуглу, рядом скостром итолько голубые, как бездонное небо глаза, жадно впитывали все мои движения. Я отрезал открая прожаренный кусочек, аостальное- улыбаясь, протянул ему. Страх налице сменился благодарностью, икрая рта тоже вответ растянулись вподобии улыбки. Несолёное мясо плохо лезло вгорло, тем более что я совсем недавно уже подкрепился, общаясь с«Учителем». Зато гость уплетал заобе щеки. Возникла мысль- сделать ответный ход для всего племени и, подбросив вогонь толстых веток, я отрезал большую часть оставшейся мякоти от«лосинного задка» и, закрепив нараспорках, оставил жариться, как мясо для «шаурмы». Тем временем, пока я работал руками, мозги усиленно вспоминали книгу оРобинзоне Крузо, который встретил Пятницу. Надо было как-то налаживать контакт с«подарком». Я попытался воспроизвести впамяти последовательность действий при знакомстве ипервом опыте их общения. Нопочему-то ярче Робинзона всплыла впамяти сцена измультфильма «Ну погоди», где электронный заяц тыкал пальцем вволка итвердил: «Волк- Заяц- Волк- Заяц…». Показав указательным пальцем насебя, я
произнёс: «Игорь», потом перевёл палец на«подарок» иподнял вопросительно брови. «Тот отпрыгнул всторону кстенке итам затих, вытаращив наменя глаза. Непонял… Потом, «переварив» всвоих мозгах моё действие, передразнив меня, помотал головой жест отказа, аследом показал пальцем вмою сторону ипроизнёс: «ЩИЛП». Я вего ассоциации был именно ЩИЛПом, ани как неИгорем. Пришлось выкручиваться. Я снова показал насебя, нопроизнёсслитно несколько раз подряд: «ЩИЛПИГОРЬ». Гость долго моргал, потом попробовал повторить, ноунего получилось: «ЩИЛПЫГРРР». Тогда я перевёл снова палец нанего иждал… Ивот вмозгу унего что-то перемкнуло, ион отчетливо произнёс: «ЫРЫС». Странное имя, подумалось мне, ноя неподал виду, асготовностью повторил: «ЫРЫС» иткнул внего пальцем. Радости гостя небыло предела. Он издал непонятный грудной выкрик, ивесело затрясся вкаком то ритуальном танце укостра. Я как завороженный сидел рядом и. ковыряя палкой вуглях, пускал снопы искр впотолок. Тем временем мясо шкворчало, прожариваясь иисточая ароматы повсей пещере. Я был уверен, что несколько десятков глаз сейчас наблюдают занами из-за каменных
укрытий слюбопытством, страхом, чувством голода иещё множеством других эмоций. Тем временем мясо помоим представлениям было готово ия, сняв его согня, нарогатине протянул Ырыс иуказал пальцем всторону остального племени. «Подарок» сразу сообразил, что отнего добивается Щилпыгр и, подхватив мясо, двинулся всторону своих. Нонепрошло иминуты, как он вернулся спустой рогатиной вруках. Всё это время я внимательно рассматривал его. Большая часть тела была скрыта под толстыми, плохо обработанными, сшитыми шкурами, нопооткрытым частям я точно определил, что это был молодой член племени. Лицо было конечно страшненьким, маленький покатый лоб покрывала прическа изснопа светло-русых, срыжим оттенком, грязных волос, большие надбровные дуги, подбородок скошенный ималоподвижный. Казалось, что из-за этого половину звуков невозможно произнести. Зубы пока ещё целые ибелые. Кожа тела была более гладкая, светлая ипочти без волосяного покрова, вотличие отпервых гостей скоторыми я встретился впещере. Скорее всего- хозяев, наверно. Я был гостем. Вспомнил их быстрое приближение, растерянность ипока горел фонарик, я успел
мельком оглядеть их. Тела были крупными, широкоплечими, немного сутуловатыми, смощным костяком, накаченные мышцы рук, огромные ладони. Пока я разглядывал «подарок» ивспоминал остальных, вголове мыслям было тесно. Я вдруг вспомнил недавно услышанную уотца накатушечном магнитофоне песню Владимира Высоцкого про то, как аборигены съели Кука илучшебы, я её невспоминал. Мурашки самопроизвольно побежали поспине ипревратили мою кожу вподобие гуся перед жаркой вдуховке. Попытался перевести мысли вдругое русло. Новидимо СТРАХ- стойкое понятие иодним разом его невытравить изсебя. Как непытался я «выдавить» мысли оканнибализме, они всё возвращались ивозвращались. Отэтого спать почему-то совсем нехотелось. Авот уЫрыс глазки стали помаргивать исладко зевнув «подарок» лег умоих ног изатих. Отуглей исходил приятный, согревающий жар иЫрыс, чтобы лучше согреться, приподнялся, скинул сплеч шкуры, оставшись внабедренных повязках, подстелил под себя ивновь улёгся поближе ккостру. Я, наблюдая заего действиями, вкакой то момент оторопел. Этот подарок был женского роду-племени, начто указывала грудь, ну совсем немальчиковая.
Я сидел взамешательстве, как вести себя дальше. Сосвоими то соплеменницами изотряда незнаешь, как себя вести, атут неандертальская девица, да ещё попояс раздетая… Так я исидел умедленно догорающего костра, ковырял изредка палкой угли, думая освоём пребывании вледниковом периоде иприслушиваясь кшорохам впещере. Накакое то мгновение, веки мои сомкнулись, я провалился влегкую дремоту иперед отключкой сознания- услышал голос «Учителя».
        - Поздравляю,- сказала она,- это была твоя первая победа над страхом. Ни когда ненадо впускать всердце панику, вызванную страхом. Наградой- стали дары ввиде самого дорогого: пищи идочери вождя племени Ырыс. Вто время как добыча пропитания является наитруднейшей задачей для племени, они отдают самый большой илучший кусок мяса тебе. Когда ты попытался познакомиться сдочерью вождя, и, выяснив её имя- проговорил его вслух, это был для них «момент истины». Поверованиям местных племен, если «божества» издругого мира, закоих приняли итебя, называют вслух имя их «подарка», это означает высшее кним соблаговоление ипринятие «подарка», который автоматически становится твоей собственностью ивыполняет все твои прихоти ижелания. Дело втом, что плотность племён вэтом районе гор очень высока иконкуренция заохотничьи угодья растёт между племенами всё сильнее, адичи из-за холодного климата иблизким присутствием «вечных льдов» становится всё меньше. Проявление «божественного присутствия» рядом сотдельным племенем- признак огромной удачи для них. Сейчас они возлагают большие надежды натебя вплане удачной охоты
иобеспечения мясом надолгую, холодную зиму- всего племени. Плотность разнообразных племен велика еще потому, что сейчас мы находимся наогромном горном острове, вокруг «Великое море», авода скаждым годом наступает насушу, притесняя население. Поуровню развития- племена совершенно разные иесли одни- досих пор занимаются каннибализмом ипроповедуют культ медведя, то другие- ритуализированно хоронят своих умерших сородичей, иверят вжизнь после жизни. Это только малая доля нашей «морально-психологической помощи» для их личностного исоциального развития. Климат становится то теплее, мягче, то резко холодает, то опять резкое потепление… иотэтого неандертальцы страдают больше, чем отнехватки пищи. Так как они- «дети холода». Основной их рацион составляет мясо, растительной пищей они почти непитаются иэто ведет кнехватке витаминов иповышенной смертности женщин идетей.
        Пока «Учитель» вводила меня сонного в«курс дела», костер догорел ипоспине пробежал холодок отсквозняков. Я проснулся…, вголове еще стоял мелодичный, приятный голос Наставника инеприглядная картина жизни островных аборигенов.
        Сидя впещере, я совсем потерял счёт времени инепредставлял, что там наверху? День или ночь… лето или зима… прошлое или будущее… Мои внутренние часы говорили, что пора вставать, утро надворе. Я аккуратно поднялся, чтобы неразбудить Ырыс. Потянулся, чтобы расправить затекшие отдолгого сидения мышцы, подбросил хвороста вогонь, и, светя фонариком, подошел кнебольшому родничку, расположенному невдалеке, чтобы умыть лицо. Сейчас я заметил, что впещере много мелких родников. Они тихо стекали постенам исобирались впрозрачных водоёмчиках, расположенных внутри пещеры. Далеко отходить было страшновато, ноя, вспомнив последние наставления, решил, что бояться, собственно- нечего ипошел допрохода, через который уползла вчерашняя огромная зеленая змея. Найдя его иподойдя ближе, я осмотрелся. Над входом я увидел рисунки, сделанные красной краской, наподобие тех, которые встречались вмалой пещере вчера. Наних были стилизованные рисунки огромной змеи ввиде волны, вокруг спиралеобразные шары иеще, рядом- подобие ящерицы. Покраям прохода виднелись небольшие костровища, которые видимо понеобходимости, освещали проход.
Разглядывая каракули местных художников, я незаметил, как Ырыс незаметно подошла ивстала поодаль, боясь приближаться кпроходу. Для неё исоплеменников этот проход, похоже, был священным местом, откуда «Боги» приходили вих мир. Заходить далее для них было запретом, или ТАБУ, как это называлось вмоём мире.
        Постояв немного упрохода, двинулся обратно ккостру. Сквозняки ихолод недавали расслабиться ивмыслях, я всё время заставлял себя шевелиться, чтобы разогнать кровь ихоть как-то согреться. Краем глаза я видел вшаге позади Ырыс. Она была, как моя тень, как молчаливый телохранитель. Подойдя ккостру, я собрал остатки хвороста ибросил втлеющие угли. Тёплый, невидимый свет вновь разлился поокруге, расслабляя мышцы отпостоянного напряжения, вызванного холодом. Закрепив нарогатине остатки вчерашнего куска мяса набедерной кости лося, закрепил над огнём, асам нашарил маску для плавания исходил кроднику заводой. Ктобы только знал, как вданный момент мне нехватало привычных атрибутов для жизни: кастрюль, тарелок, ложек, чайника…, да вообще всего, что присуще моей настоящей жизни всемидесятых годах, конца двадцатого века. Пока жарилась очередная порция, я попытался начать общение с«подарком». Ырыс, сидевшая рядом накорточках, смотрела наменя, как наш домашний ризеншнауцер покличке Саргон, преданно ивнимательно, улавливая каждое движение моего тела. Напальцах, как мог, я показал ей, что дрова закончились инадо
выйти изпещеры исобрать новых, иначе мы ночью замерзнем, акостёр потухнет. Что нужно пригласить всех её соплеменников когню, так как сидеть вхолодной пещере без него очень плохо для их здоровья. Незнаю, поняла она меня или нет, нопервое, что она сделала- убежала всторону, где ночевало её племя ичерез несколько минут появилась сохапкой хвороста. Так повторилось несколько раз, пока я дожаривал мясо накостре. Когда оно было фактически готово, я отрезал ножом покуску себе ией. Съев изапив родниковой водой измаски, которую постоянно держал через лямку- наплече, решил взять сам остатки мяса иотнести вплемя. Хотя я точно инезнал, где ночевали оставшиеся дикари. Подумалось, что нечасто вих пещеру захаживают представители других миров илюбопытство должно победить. Они поблизости. Тем более что они должны быть профессиональными охотниками иумение подолгу выслеживать добычу выработало вних усидчивость. Уменя вдобавок, постоянно возникало чувство, что занами кто-то наблюдает. Взяв приготовленный дозолотистой корочки кусок мяса накости, я сготовностью шагнул втемноту.
        Пройдя пару десятков метров поизгибам пещеры между сталагмитами, я заочередным изних- заметил еще одно крупное костровище, вокруг которого, сбившись вкучу, стояли остальные соплеменники Ырыс, готовые влюбой момент пасть ниц. Похоже, что они видели моё приближение, встав внерешительности около костра, заняли выжидательную позицию. Увидев этих громил, обросших волосами, замотанных вшкуры, скулаками вразмер моей головы, я вначале- струхнул, приостановившись внерешительности. Вголове вертелся вопрос, авсёли правильно я делаю, ипоймутли меня эти пещерные жители. Нокак истинный любитель исторических книг изавсегдатай «Библиотеки им. Лебединского», я решил двигаться вперед, непоказывая своего страха. Да ислова Учителя опобеде над своим страхом постоянно звучали вголове. Впереди всех стоял крупный представитель племени, более всего похожий навождя. Унего нашее висело несколько ожерелий издесятка огромных клыков крупных хищников, влохматую шевелюру было воткнуто больше пестрых перьев, чем уостальных, анаруках иногах огромные рубцы отрваных ран. Конечно, втусклом свете костра я это видел очень плохо,
ноглаза уже достаточно привыкли кпещерному освещению, афонариком я нехотел светить, чтобы вновь ненапугать аборигенов. Остановившись внескольких шагах, я выдержал небольшую паузу, незная, как себя правильно вести дальше. Потом протянул нарогатине кусок мяса предполагаемому вождю. Видимо, я правильно угадал икогда тот принял еду, остальные упали наколени иснова стали выкрикивать грудными звуками: ЩИЛП…, ЩИЛП…, ЩИЛП! Вождь взмахом руки пригласил меня ккостру, другой- передав мясо старой, сутулой женщине, стоящей поправую руку. Мы сели молча друг напротив друга исмотрели глаза вглаза, временами переводя взгляды нагорящие языки пламени костра. Остальные расселись вокруг, ночуть подальше. Ырыс приземлилась замоим правым плечом. Мясо пошло покругу, начиная свождя- каждый откусил понемногу. Пламя выплясывало свой огненный танец идействовало навсех, как гипнотический представитель потустороннего мира. Старая женщина, внешним видом больше походившая нашамана ираскрашенная вразные цвета наоткрытых участках тела, покороткому взмаху руки вождя, вынула, откуда-то из-под шкур горсть мелко нарезанной сухой травки
ибросила её некрасные угли. Изкостра вырвался сноп искр, аввоздухе запахло сладковатым дымком, который оседал накорне языка кисловато-горьковатыми оттенками. Всё племя взялось заруки, астаруха подняла над головой назагнутой вдугу палке растянутую шкуру-бубен, мерно стала ударять внего колотушкой изкрупной кости изатянула странную, заунывную песню. Скорее- её первобытное подобие. Взавывающих звуках песни исквозняках пещеры прослушивалось однообразие иритма извука. Было непривычно слушать это произведение первобытного искусства, потому что слова состояли почти изодних согласных звуков, аизгласных можно было выделить только Ы иИ. Создавалось впечатление, что рот уних вообще неподходил под понятие- разговаривать, тем более- петь. Изгортани вырывались заунывные ритмичные негромкие выкрики. Пляска огня, удары бубна, совпадающие сего рисунком покачивания взявшихся заруки тел иэти первобытные песнопения- так слились вединый поток визуально-слуховых ощущений спримешивающимся запахом хитрых шаманских травок, что через какое-то время я почувствовал, как снова проваливаюсь всон- несон, транс- нетранс, акакую-то
новую реальность. Пламя, превратившееся изжелто-красного всине-зеленое- тянулось вверх, досамого потолка пещеры. Оно больше стало напоминать тот столб энергии, через который я попал вэтот Неандертальский мир. Окружающие меня туземцы составляли общий круг движущейся энергии, акаждый вотдельности- растекался всвоих движениях наотдельный всполох, как протуберанец наСолнце. Внутри этого круга я видел вождя, как центр осознания всей группы танцоров, как яркий желто-зеленый огонёквореоле живого света. Мне сразу впамяти возникла картинка желтого автомобиля «такси» сзеленым огоньком налобовом стекле. Я тоже покачивался втакт древних песнопений итакже, как все присутствующие укостра был протуберанцем, энергией, малой частью чего-то общего, целого, единого. Ноотличия я все-таки успел заметить внебольшом изменении цвета моего свечения…, оно было чуть зеленее. Впотоке энергии окружающей нас, виделось единение нетолько живых существ, ноинеживого физического мира, который превратился вразноцветную полупрозрачную сетку, гармонично вплетающуюся внас самих. Вовсей этой феерии разноцветных энергий я услышал голос,
нонетот, знакомый голос «Учителя», адругой, низкий схрипотцой, мужской. Иговорил он сомной, как будто небыло сорока тысяч лет между мной иим, небыло неприспособленности челюстей Неандертальца кполноценной речи, небыло «языкового барьера»… Рассказывал он, даже скорее- «показывал кино» освоём мире, сложностях существования, взаимоотношениях всвоём племени, клановых междоусобицах, появлении новой формации «снежных» людей, пришедших откуда-то из-за «больших льдов», состороны яркой «стоячей» ночной звезды. Слабых, нопобеждающих количеством, хитростью иузким разделением обязанностей вгруппах. Отом, что дичи для охоты становится всё меньше, а«Большая вода» состороны восхода солнца- забирает всё больше земли, заставляя уходить снасиженных мест. О«Больших льдах», которые поднимаются донебес иневидно этим льдам ни конца, ни края. О«Верхних богах», которые иногда спускаются наземлю, чтобы помогать вих нелёгкой жизни, о«Земных средних богах», скрывающих свои тела вразных ипостасях: горах, воде, огне, животных, ветре иеще вомногих других предметах повседневного быта их народа. Это был длинный иинтересный
рассказ-фильм, полный совершенно новой ипорой, непонятной для меня информации, смеси диких верований инадежде налучшее. Поток светящихся нитей огня усиливал восприятие инёсменя поэнергетическому вихрю вдаль… Время растворилось впотоке этой энергии, было уже неважно, мгновение это или целая вечность. Полёт вдруг резко прервался, ия ощутил своё отяжелевшее тело.
        Отдолгого сидения водной позе ноги ируки затекли, это ибыло причиной «выпадения» изтранса. Увиденное иуслышанное мною потрясало. Я понял, что мы всовременном мире совсем разучились чувствовать иобщаться науровне интуиции, понимать спервого взгляда или короткого движения. Эти люди всвоём трансовом танце были единым цельным организмом, понимали друг друга без слов иобладали всеобъемлющим единством сокружающим миром. Они намного были ближе кприроде, чем мы, жители двадцатого века. Фактически им ненужен был язык для объяснений иобучений, они незанимались торгашеством- «движущей силой» Пороков иСтрастей человеческих моего времени, таких как обман, мздоимство, подлог, воровство. Они больше доверяли своим внутренним чувствам, ощущениям, они были «наивными детьми матери-природы», ненаносящими ей вреда ибезоговорочно верящими веё безграничную помощь. Вмомент, когда я очнулся- я понял, что затакой короткий срок научился понимать этих людей без слов, глаза вглаза, аможет…, это «Учитель» дала мне временную возможность понимать их, дабы сократить время адаптации иязыкового барьера. Когда закончилась эта
групповая медитация, имы свождем вновь посмотрели друг надруга, я представился
        - Игорь.
        - Нет,- покачал головой тот- Щилпыгр.
        Видимо они сдочерью уже успели обсудить этот вопрос. Потом вождь, указав насебя, сообщил, что он Тырыый. Следом указал напожилую женщину-шамана ипредставил её как Кымык. Остальные члены племени неудостоились быть названными. После того, как ритуал знакомства был окончен, мне вдар была преподнесена огромная шкура бурого медведя, изкоторой Ырыс должна была под мой размер «подогнать обмундирование». Вшколе, когда я проходил историю древнего мира, водном изпараграфов было сказано, что уНеандертальцев сильно процветал «Культ Медведя», которого они обожествляли, инепросто так, я думаю, была преподнесена именно медвежья шкура вкачестве дара. После вручения, мне подумалось, что необходимо сделать ответный ход ивручить вождю тоже что-то отменя, отличающее наш мир- отих мира. Сфонарём иножом всложившейся ситуации жалко было расставаться, итогда я решил вручить ему маску для подводного плавания. Я стянул её сплеча ипротянул Вождю. Повертев её вруках, он постучал осторожно пальцем постеклу, решив вначале, что вней просто отверстие, но, наткнувшись напрозрачную жесткую преграду- сильно удивился, потом, лизнул
стекло иеще больше удивился. Он наверно подумал, что это кусок льда, ностекло было нехолодное инетаяло. Поразмыслив над увиденным, он непришел ни ккакому выводу опредназначении этого предмета. Я понял его замешательство и, взяв маску, подошел кближайшему роднику, черпнул изнего воды- отпил, аостаток- протянул Тырыыю. Он удивленно посмотрел под маску и, неувидев, что вода пролилась, вновь постучал постеклу снизу. Подарок ему явно понравился, даже непотому, что изнего можно было пить воду, акак чудо, внутри которого вода, «зависая ввоздухе», непроливалась из-за стекла маски. Прямого её назначения я решил пока нераскрывать иоставить сюрприз намомент, когда рядом будет водоём. Наэтом официальная часть встречи закончилась, ичлены племени, подходили кмаске поочереди истучали, также, как это делал их вождь, корчили удивлённые гримасы иулыбаясь мне, отходили всторону. Далее, племя перешло критуальным пляскам, восхваляющим богов, природу, силу иловкость войнов, зазывая удачу вохоте ипрося оплодовитости потомства для продления рода. Всё это сопровождалось глухими ударами шаманского бубна, маскарадом снадетыми
наголовы шкурами счерепами медведя, лося, другими животными, ритмичными покачиваниями тел игрудными распевами сидящих вокруг зрителей.
        Поокончании всех ритуалов иплясок, я откланялся ивсопровождении Ырыс отправился ксвоему, почти прогоревшему костровищу, немного отдохнуть. Голова побаливала, видимо оттой шаманской травки, которая ввела всех вритуальный транс. Ырыс следовала попятам смоим подарком отвождя. Подбросив хвороста, я примостился у«своего» костра, набросил шкуру, подаренную «Учителем» иотключился. Сколько я проспал, незнаю, нотеперь я спал более спокойно, непросыпаясь отстраха быть схваченным исъеденным дикарями, невздрагивая отпосторонних шумов ихолода. Ырыс, как личный телохранитель, была ежесекундно настраже моего спокойствия. Я спал, имне снилось, как мы сребятами сидим укостра ипод гитару поём хором песню олошадях, тонущих вокеане. Все подпевают идаже Света…, нокогда я поворачиваю голову веё сторону, то чуть непадаю сбревна. Светкиным голосом поёт Ырыс, глядя наменя своими голубыми, как небо, глазами, анагитаре играет совсем неЮрка, астарая шаманка Кымык. Ивот она уже неиграет, астучит порезонатору гитары одной изрукоятей для остроги срезными рисунками, которые мы делали накануне, ався наша группа танцует ритуальный
танец вославу «Бога охоты» вокруг костра, икотла скашей… Вмомент, когда наступает всеобщий танцевальный экстаз- раздаётся громкий топот, какой-то протяжный звук, похожий намычание инаполяну сбешенными красными глазами выпрыгивает огромный носорог сгигантским рогом. Все вдиком страхе разбегаются встороны, аон поворачивается вмою сторону, наклоняет вбоевую изготовку огромный рог ибросается наменя…!!! Ивот когда острый кончики рога почти касается меня инеумолимо должны пронзить насквозь- я просыпаюсь…, скорее- подскакиваю наместе… Сердце готово выскочить изгруди, глаза видят только бешеные языки пламени костра, поспине отстраха бегают немурашки, ацелые крокодилы. Итут я начинаю соображать- это СОН…, всего лишь сон, нокак-то еще несовсем верится. Засовываю руку под одежду ищупаю грудь, где секунду назад должна была образоваться огромная дыра…, ничего нет…, выдыхаю последний зажатый страхом воздух излёгких итут замечаю, что Ырыс чуть некатается отсмеха пополу. Немного успокоившись, она начинает изображать меня вовремя сна. Поеё умело показанной пантомиме я догадался, что, похоже- я пел восне, потом качал
головой вритме танца, апотом заорал исоскочил, как укушенный свыпученными глазами. Мне тоже стало смешно иотеё театрального объяснения иотсвоего сна иотнервного шока. Я вместе сней закатился весёлым смехом. Успокоившись, перелёг укостра надругой бок итупо уставился вогонь. Впамяти всплыл похожий эпизод измоей школьной жизни.
        Пару лет назад умоего деда появилась молодая тёлка, которую они сбабушкой хотели вырастить, как источник домашнего молока, ноэта бело-рыжая бестия была просто «ракетой». Носилась подвору, мычала невпопад, лягалась, как только её пытались привязать ксараю, вобщем- бестия. Когда она подросла доразмеров взрослой коровы, её определили встадо, икаждое утро бабушка выгоняла спроходящими коровами навыпас, авечером встречала. Спустя месяц, пастух заявил, что больше он нашу тёлку невозьмёт, потому что эта разбойница совсеми коровами устраивает бои, убегает изстада иделает всё назло, наоборот… Вобщем, впоследний день она боднула одну корову так, что пробила ей бок докрови иесли дед сбабкой нехотят скандалов схозяевами раненых коров, то пусть больше невыгоняют ее поутрам. Делать нечего, дед купил толстую веревку истал привязывать тёлку кэлектрическому столбу наулице около своего дома. Благо, там травы росло много, иповаляться впыли тоже было можно. Для пущей важности мне было дано поручение- следить заней, атак как летом, вовремя каникул, родители целыми днями наработе, я убабушки навоспитании, мы спацанами
целый день носимся поулице ипридумываем, вочтобы поиграть, то иприсматривать затёлкой мне легче всего. Модно было тогда издеревянных прищепок делать ружья-арбалеты. Выстрогаешь издоски подобие винтовки, примотаешь сверху врайоне спускового крючка прищепку изолентой, вкончик дула примотаешь лук стетивой изаряжаешь стрелы, побеги молодого клёна, зажимаешь их прищепкой истреляешь. Чтобы невыбить друг другу глаза, наконце стрел наматывали всё туже изоленту. Вот стакими арбалетами мы иносились вте дни. Напротив дома деда стояло полуразрушенное кирпичное здание, некогда называвшееся Садиком или Детдомом. Вего развалинах мы ивоевали. Стояло оно наперекрёстке, ивойти водвор можно было вкалитки исулицы испереулка. Устав лазить попыльному садику, мы решили ссоседом Андрюхой проверить меткость выстрелов натёлке, мирно щиплющей травку устолба. Ивот, прячась, как заправские индейцы, засваленными около соседского дома брёвнами, мы подкрались поближе к«мишени» идавай пулять внеё стрелы… Тёлка спервого удара вбедро, отреагировала бурно, резко лягнув воздух вместе предполагаемого противника. Стрелы кончились быстро,
имы решили собрать их споля битвы. Когда мы приблизились кней ипопытались поднять стрелы, тёлка наклонила голову ибросилась нанас. Мы, как мухи, разлетелись вразные стороны, аверёвка ограничила радиус поражающей силы бело-рыжего монстра. Заэто- мы решили, открыто расстрелять весь боезапас встроптивое животное. Собрали, что смогли, наломали впалисаднике еще дюжину идавай «охотиться». Видимо, ей надоело терпеть лёгкие уколы юных матадоров, она издала боевой клич и, что было силы, кинулась внашу сторону. Мы-то думали- верёвка крепкая, номы глубоко ошибались. Натянувшись, как струна, она щелкнула ипорвалась… Резкий рывок веревки, немного сбавил скорость животного, дав нам несколько секунд, чтобы понять наше незавидное положение иразвернувшись отпсихованной бестии рвануть вкалитку развалин садика состороны улицы. Попав водвор, мы резко задвинули внутреннюю задвижку калитки и, переведя дух, двинулись кдругой, состороны переулка, чтобы изнее посмотреть, где притаился «монстр». Нокогда донеё оставалось несколько шагов, створка резко распахнулась, итёлка наклонив голову, сугрожающим видом уставилась нанас. Это
было потрясением! Как эта скотина догадалась осуществовании второго входа? Мы метнулись вправо клестнице навторой этаж садика и, влетев туда, стали карабкаться накакой-то полуразобранный приступок стены. Сидели мы нанём часа два, атёлка бродила подворику ищипала травку, поджидая нас. Спас положение дед. Возвращаясь измагазина, он заметил двух индейцев без оружия, сидящих настене итёлку спорванной верёвкой нашее- внизу улестницы… Влетело нам тогда конкретно. Долго агрессивную тёлку держать тогда нестали, апустили намясо. Вот только стого времени мне стало сниться, как замной всё время бегает этот «монстр» ивылавливает вразных ситуациях, впоследний момент перед ударом я просыпаюсь, ощущая всю безысходность моего положения…
        Вспомнив весь этот сюжет, иналожив его наувиденный сон, я понял, что Страх- это липкая серая энергия, пронизывающая время ипространство ипока я сам невытравлю изсебя покапле этот Страх, он так ибудет преследовать меня досамой смерти влюбом изпосещаемых мною миров. Сэтой мыслью я улёгся поудобнее укостра, сделал вид, что дремлю, асам стал потихоньку разглядывать Ырыс ито, чем она занимается. Она тем временем спомощью тонко нарезанных полосок кожи сшивала раскроенные под меня куски шкуры медведя, подарок Тырыыя. Она так ловко орудовала мелким плоским камнем содной острой стороной, я даже подумал, что своим «складишком» несмогбы повторить некоторые движения инадрезы так быстро иточно, хотя даже строение кистей рук унас было чуть разное. Спать уж нехотелось, да ибока ныли отпостоянного лежания натвёрдых камнях пещеры, хотя ибыла подстелена толстая шкура. Я вспомнил отраве, которую надрал под палатку ирешил, что когда мы попадём наповерхность, постараюсь найти травы итакже устроить помягче ложе укостра. Помоим внутренним часам сейчас должно было быть раннее утро или что-то около того. Тем временем Ырыс
уже где-то раздобыла кусок мяса ивперерывах между рукоделием, жарила его накостре. Наверно кто-то изсоплеменников принес, подумал я истал дальше наблюдать заней. Вообще-то, поправде говоря, кушать целыми днями одно несолёное мясо мне уже поднадоело, итолько из-за постоянного чувства голода я жевал эти зажаренные куски лосятины. Нокроме голода сейчас добавился еще один позыв, окотором я было, уже изабыл. Необходимо было найти «Зелёную дачу»- это по-нашему, полагерному, или просто- туалет. Ивообще, как-то они это делают? Наверняка, негадят усебя под носом. Я решил прогуляться сфонариком попещере ипоплотнее познакомиться сеё закоулками. Вдруг найду импровизированное подобие «отхожего места». Побродив позакоулкам пещеры, я ненашел такового ирешив немного потерпеть, пошел назад. Продвигаясь вдоль стен, я обратил внимание наразноцветные переливы среди камней. Подойдя ближе кодному такому месту, я, посветив фонарём, внимательно пригляделся ккамням иобнаружил вкраплённые встену прозрачные кристаллы скрасным, голубым ифиолетовыми оттенками. Поковыряв их ножом, я, было, попытался отковырять кусочки этих
кристаллов, но, похоже, они были очень твёрдыми, ия чуть несломал кончик ножа. Камнем, подобранным спола я ударил пару раз постене врайоне переливов, ноон расслоился натонкие полоски, астена продолжала переливаться цветами радуги. Создавалось впечатление, что сама пещера имела древнее происхождение иобразовалась некак большинство- из-за промывов вземле, акак будто это был древний рудник, где добывали драгоценные камни. Вывод этот я сделал потому обилию переливов настенах вразных уголках этой пещеры, хотя я небыл геологом имог ошибаться. Почему-то вспомнился Ильменский государственный заповедник, имузей камней, икомната счучелами современных животных ирастений, иокаменевшие остатки черепов шерстистого носорога, зубы ибивни мамонтов, икартины местных художников, где неандертальцы загоняют накрай скалы волосатого мамонта. Мы этот музей склассом посещали, когда краеведением занимались. Ктобы мог подумать, что этих неандертальцев я увижу живыми нарасстоянии вытянутой руки. Нотак это было необычно, что неукладывалось вголове и, расскажи такое кому издрузей- засмеют, ато изапсиха примут. Так, погруженный
вдумы, втоску подомашним идрузьям, вбезысходность иневозможность вернуться назад- я добрёл докостровища.
        Ырыс подняла голову мне навстречу ипотрясла подобием штанов икуртки изшкуры. Они были уже готовы иподжидали хозяина. Жестами она попросила меня одеть их, акогда я, натянув насебя новую одежду, стал изображать война племени итанцевать, как грузинский джигит, взмахивая руками исхватив взубы палку вместо кинжала, она свосторгом маленького ребёнка припрыгнула наместе ипопыталась повторить мои движения. Изоставшихся обрезков я показал, как сделать варежки иподобие мокасин, нарисовав угольком попамяти выкройки нашкурках. Сколько я себя помнил, отец держал кроликов досотни взиму. Дома всегда были выкройки нашапки, аостатки отшкурок использовались навсякие мелочи, типа рукавиц, тапочек, жилеток ит.п. Под кроватью унего всегда лежал полиэтиленовый пакет сошкурками смазанными какими то химикатами для выделки, всенях стояли распорки снатянутыми «чулками» сохнущих шкур, анакрюке под потолком- тушки кроликов, готовых купотреблению. Все эти знания, неимеющие значения вмоей обычной жизни, сейчас оказались крайне необходимыми для выживания. Ырыс сначала состроила гримасу удивления- что я там такое рисую, нокогда
поняла, очём идёт речь, вглазах мелькнула нотка уважения или даже, какого-то поклонения. Ноиз-за того, что я уже невсилах был терпеть дальше отложенные физиологические потребности, я предложил ей подняться изпещеры на«белый свет», обновить неандертальскую форму одежды. Несказать, что вшкурах было удобно двигаться из-за того, что они были не«выделанные» современными способами, апросто «отбитые» плоским камнем после высушивания иотэтого, топорщились насгибах, складками втыкаясь вмышцы. Нотак как я одел их ненаголое тело, анасвою одежду, это хоть немного спасало отпоявления натертостей. Прихватив свою котомку свещами, которые превратились вочень ценные вещи вэтом мире, мы двинулись впуть наверх.
        Выход наповерхность
        Дорога изпещеры шла спротивоположной стороны отвхода срисунками, оттого места, где я сУчителем вошел впещеру. Тоннель шел вгору, порой приходилось наколенках взбираться накаменные уступы, ноэто длилось недолго, иминут через двадцать мы выползли насвежий воздух. Под ногами был крупный, плоский валун, напоминавший смотровую площадку насредине горы. Оглядевшись посторонам, я поймал себя намысли, что я «почти дома». «Почти»- выражалось втом, что перед моим взором открылся вид наозеро Тургояк сЗаозёрного хребта, правее- полуостров Веры, еще правее- Липовская гора, изначит я нев«Тридесятом царстве», аназемле своих предков. Но«Почти»- сдругой стороны, выражалось визмененном ландшафте, отличном отмоего- вдвадцатом веке. Снега я неувидел, похоже, он шел ночью иуже стаял под лучами утреннего солнца, нохребет иполуостров ивообще, всё вокруг имело вид нагромождения огромных острых каменных глыб. Вместо сосновых просторов стоял лес изогромных елей понекоторым склонам скал, ниже, вбереговой линии были редкие сосенки, амежду ними еще более редкий подлесок изнебольших березок иосинок. Район полуострова был почти
лишен растительности, носамое разительное, что отличало «здесь- сейчас» ито, что я видел всвоём мире, так это- размеры. Остров был намного больше, аозеро- меньше вразмерах, как будто его забыли наполнить водой доконца. Если сказать больше про полуостров, то нанём можно было разглядеть непросто нагромождения глыб, акакое-то симметричное их расположение ввиде вертикальных столбов поразным сторонам острова. Почти вцентре была высокая скала, поформе напоминающая пирамиду, навершине которой горел костёр. Это было похоже насигнальную башню или ритуальную пирамиду для жертвоприношений, одну изтех, окоторых рассказывалось вучебниках поистории древнего мира, когда мы изучали цивилизацию ацтеков. Вцентре их величественного города Теночтитлана возвышался «Великий Храм», который посетил конкистадор Кортес, так вот сейчас мне, почему-то подумалось именно про этот храм ипро реки человеческой крови ивырванные живые сердца отжертвоприношений наего вершине вчесть богов Солнца иДождя. Я отогнал подобную мысль, вспомнив отом дружеском приёме, который мне устроило племя, решив, что я просто «накручиваю себя» сказками
окровожадности первобытных людей. Несмотря наих страшную внешность, они напоминали мне больше детей изсадика, укоторых все мысли ичувства были «написаны налице». Они больше времени имыслей уделяли проблемам выживания вэтих жестких климатических условиях, анеинтригам между собой исоседями. Конечно, наземле этого времени наверняка существовали илюдоеды идругие представители первобытных людей, убивающие соплеменников, ноя их еще невстречал, австретил я огромное количество кровососущих тварей, накинувшихся наменя, как стадо голодных вампиров. Я то идело шлёпал себя полицу, чтобы согнать сходу втыкающихся вкожу огромных комаров имошек. Посмотрев наЫрыс я заметил, что наней нет ни одного насекомого. Она сосмехом наблюдала замоей микро-войной. Потом она вырвала израсселины между валунами, какой-то кустик иначала им отгонять отменя мошку. Авэто время я вспомнил освоей котомке идостал изнее тюбик смазью. Жестом показав, чтобы она прекратила размахивать, намазал открытые участки тела. Иочудо, комары отстали. Они злобно кружили вокруг меня, нони один непытался приземлиться. Вызвав очередное восхищение успутницы,
иизбавившись откомаров, я предложил ей подняться навершину хребта, которая казалась почти рядом. Она сморщила всерьёзной гримасе лицо ивсем видом начала показывать, что несоветует подниматься вверх. Номне так хотелось попасть навершину иувидеть максимум окрестностей вокруг, что она нестала пререкаться и, взяв вруки увесистую палку, решила сделать разведку. Пока она, перед началом подъема, отправилась осматривать окрестности, сбегал вкустики поестественным надобностям идовольный, тронулся веё сторону. Вдруг через пару десятков шагов понагромождению камней, заросших травой, я услышал заспиной чьё-то прерывистое дыхание и, повернувшись, увидел заближайшим камнем огромную кормящую волчицу. Вид изапах моей одежды изшкуры медведя, похоже, её озадачили, из-за чего она нерешалась сразу напасть наменя, ноприсутствие волчонка подталкивало её кзащитным рефлексам. Наклонив голову вперед, сморщив воскале морду, она приготовилась кпрыжку.
        Жизнь пронеслась перед моим взглядом засекунду. Мозг усиленно искал аналогию сложившейся ситуации стем, что когда-либо подобное случалось вмоей прожитой жизни, ивот аналог найден! Вшколу я ходил поодной итойже дороге, ипочти всегда водном итомже месте изподворотни дома выскакивала наменя слаем огромная рыжая собака. Я вставал, как «вкопанный» ивовсё горло орал: «ПОШЛА!!!». Собака резко замирала внедоумении, ая быстрым шагом уходил сеё охраняемой территории, дальше которой она уже небегала. Вот исейчас, замгновение допрыжка волчицы, я как заору выскочившее изподсознания слово- ПОШЛА!…, новместе смоим криком, ввоздухе просвистел огромный камень и, попав волчице вголову, свалил её замертво. Неуспев испугаться, я обалдело смотрел наистекающий кровью труп животного искулящего рядом сним волчонка. Ырыс появилась также быстро, как пролетел камень и, подбежав кубитому животному, издала победный клич. Потом жестом попросила меня подождать её здесь, асама, оглядев окрестности наотсутствие других волков, взвалила зазадние лапы тушу наспину ибыстрым шагом оттащила её навход кпещере. Я тем временем подошел
кщенку, отстраха забившемуся внишу под камень. Протянув руку, я ухватил его захолку ивытащил. Он покорно свесил голову, но, когда я посадил его наруки ипопытался почесать заухом, хватанул меня своими острыми, как шило зубами запалец. Пара капель крови вытекли моментально, возродив впамяти сюжет, вкотором я сдаю вбольнице кровь. Ноя, перетерпев истряхнув их сруки, снова взял зашкирку этого нахала итряхнул. Волчонок, видимо поняв, что заего поведение он может получить хорошенькую трёпку- притих ибольше неогрызался. Возвратившаяся Ырыс пыталась мне объяснить, что щенка надо бросить, ноя ответил отказом ипотащил его ссобой.
        Подъём оказался нетакой «безоблачной прогулкой», как мне показалось вначале. Продираясь вверх через каменные завалы, приходилось часто останавливаться напередышку. Создавалось впечатление, что чья то гигантская рука взяла ираздробила огромные скалы, рассыпав обломки пооставшимся склонам. Мои кеды пока выдерживали нагрузки, нонадолго их явно нехватит, подумалось тогда. Преодолев почти весь подъём, мы вышли наболее пологий участок склона ия, посмотрев вверх наблизкую вершину хребта замер ввосторге. Недоумение ишок одновременно! Каменная гряда, завершавшая подъём была непросто нагромождением камней, это была скульптурная композиция изнескольких величественных ликов. Какой то сверх-гениальный скульптор каменного века высек вскалах «лики богов», идолов, величию которых, похоже, должны были поклоняться все живущие здесь племена. Явно перед этой каменной грядой было место ритуальных действ, остатки костровищ, кости ичерепа жертвенных животных. Моя спутница, при первых шагах наритуальной поляне, упала наколени ипостоянно кланяясь, стала двигаться кгряде, выкрикивая всё тоже слово- ЩИЛП, ЩИЛП, ЩИЛП.
Ожидая, когда она доползла иуперлась лбом встену, я стоял поодаль итрепал заухом присмиревшего волчонка. Он, почувствовав тепло имои руки, бережно держащие его, притих, закрыл глаза изевал, вытягивая искручивая вдугу свой язычок, а, наткнувшись напалец, лизал его иначинал насасывать. Когда Ырыс закончила восхвалять богов и, поднявшись, сделала жест следовать заней, я услышал странный шум, где-то совсем близко, заотрогом хребта. Он напоминал вой, грохот бубнов итреск ломающихся деревьев.
        Покраю гряды скаменными Божествами, была небольшая тропа насамую вершину горы, куда мы инаправились. Преодолев последний подъём, я встал навершине иогляделся. Открасоты ипростора- дух захватывало. Куда неглянь, огромные гряды гор, покрытые хвойными лесами. Многие вершины покрытые снегом, как белые ракеты, замершие настарте, устремлялись вголубой океан небес. Внизу синело зеркало озера, азаним, надругом берегу, где должен был находиться город Миасс, были только горы, горы, горы досамого горизонта. Северный ветер, холодный ирезкий, сдувал сног, ноодежда изшкуры, неудобная при ходьбе, здесь давала хорошую защиту ивминуты, когда порывы стихали, я вглядывался всторону, откуда он дул инемог понять, что там белеет вдоль всего горизонта посеверной стороне. Вочередной раз, когда ветер стих, иглаза проморгались отслёз, я внимательно вгляделся вгоризонт итут мне вспомнился рассказ вождя о«больших льдах». Это он имел ввиду ледяной панцирь, сковавший ссевера весь материк ивезде, куда я нераспростирал свой взгляд вдоль северного горизонта- вдали, призрачными бликами синел только этот лёд. Горы всравнении
следником, казались карликами, ииз-за этого я его принял заоблака, нависшие над этими горами. Неверилось, что земля ивсе города далее насевер, которые я посещал сродителями допоследней поездки впионерский лагерь, сейчасбы находилась под огромным слоем льда. Шум, который я слышал при подъёме, усилился. Каменная гряда навершине хребта, перемежаясь селями, тянулась ссевера наюг иказалось, уходила внизкие тучи, стремительно набегавшие «изниоткуда», итакже стремительно исчезающие загоризонтом. Когда шум стал достаточно громким, иочередное облако сползло свершины, нашему взгляду предстала картина, вкоторой- главную роль играл огромного размера волосатый мамонт, авокруг него носилась толпа охотников племени.
        Загнанное животное издавало бешеные крики, мотало хоботом ивсей головой, при этом огромные загнутые вверх бивни свистели над головами загонщиков. Он яростно отбивался откамней икольев, втыкающихся внего, оставляющих кровоточащие раны ипричиняющих нестерпимую боль. Животное медленно отступало отатакующих людей накрай каменного уступа, навершине отрога хребта ивот-вот могло рухнуть сдесятиметровой высоты вниз нагруды скальной породы. Новпоследний момент, что-то пошло нетак, иразъяренный мамонт рванулся напролом, через гущу первобытных охотников вправо, повершине гряды. Раздались крики людей, оказавшихся напути дикого зверя. Ломая редкий подлесок инижние ветви елей, раненый, ноживой мамонт быстро удалялся веловый лес отнападавших ивскоре исчез изнашего поля зрения заогромными еловыми «лапами». Мы стояли вшоке. Доносились крики раненых, кто-то пытался поднять раздавленных, кто-то подбирал длинные колья. Налицах была растерянность. Неудачная охота грозила приближением голода, аэто всвою очередь, грозило потерей соплеменников. Вовремя охоты несколько взрослых, сильных войнов получили серьёзные травмы,
одного- насмерть задавил зверь, авсе они были добытчики, которых ждали снетерпением остальные члены племени. Группа медленно направлялась квходу втоннель. Наруках несли убитого, раненных придерживали, помогая преодолевать каменные нагромождения подороге домой. Последним шел Тырыый инес наруках совсем молодого подростка ссильно поврежденной ногой. Видимо вовремя «прорыва» мамонта, он близко находился копасному участку и, убегая, свалился сневысокой скалы. Этого было, однако достаточно, чтобы получить сильное повреждение. Похоже, он сломал ногу. Мы бросились вниз потропе квходу втоннель, чтобы помочь раненым. Я совсем забыл обопасностях, подстерегающих накаждом шагу вэтом первобытном мире. Все мысли были только отом, чем помочь…
        Волчицу уже кто-то изсвоих соплеменников утащил внутрь. Вернувшись взал пещеры, где обитало племя, мы увидели людей, объединенных общим горем. Кто-то плакал рядом спогибшим, кто-то помогал раненым расположиться нашкурах около костра. Между всех сбубном выпрыгивала шаманка Кымык, призывая духов ибогов напомощь визлечении раненных ипринятии вверхний мир душу умершего охотника. Я сЫрыс подошел квождю, хлопотавшему над подростком.
        Перелом ноги был серьёзным, носильных повреждений верхнего слоя кожи было нетак много. Моя жизнь досего дня проходила всемье медиков, ия имел представление отом, что, впервую очередь, надо было предпринять втаких случаях. Найдя толстую палку, я жестами попросил девушку найти несколько узких полосок кожи. Сняв меховую куртку ифутболку ссебя, ножом отрезал отниза футболки пару полос ткани. Оделся. Зачерпнув пригоршню воды изближайшего родника, полил наповрежденную кожу, чтобы смыть кровь ипосле, замотал рану тканью, чтобы кровь остановить. Кэтому времени Ырыс принесла обрезки, которыми я очень осторожно примотал найденную палку кповрежденному участку ноги, чтобы закрепить сломанную кость внормальном положении инедавать сгибаться вместе излома. Оставалось надеяться, что рана неначнет гноиться, кость срастётся правильно ивсё быстро заживёт. Вто время, когда мы «колдовали» над переломом, подросток отболи то выкрикивал, то бледнел, то его бросало впот, новёл он себя достойно, как полагалось взрослому неандертальскому охотнику. Чтобы как-то отвлечь его отпроблемы, я сунул ему волчонка, которому так
понравилось катание наруках, что даже когда я ссадил его наземлю, он как хвостик, таскался замной ипоскуливал отголода. Сначала мальчик отнесся кзверьку, как кпотенциальной жертве ихотел, было, свернуть ему шею, ноЫрыс что-то шепнула иего, как подменили. Превознемогая боль он посадил волчонка наруки, попросил Ырыс дать небольшую кость извалявшихся объедков невдалеке откостра, икогда она принесла- сунул животному. Тот отудовольствия даже заурчал… Когда я закончил около-медицинские процедуры изакрепил наноге импровизированную шину, вождь помог уложить его удобнее ккостру. Волчонок теперь вэтом мальчике признал «новую мамку» и, скорее всего потому, что его одежда была скроена изволчьей шкуры, иеё запах отдалённо напоминал «своих». Потом я узнал, что ему шепнула моя спутница. Оказывается, что принять изрук «высокого гостя» любой подарок, означает- стать избранным иполучить привилегированное положение вплемени. Тоже случилось ивслучае ссамой Ырыс, когда она сама была подарком, ивслучае свождем, когда я подарил ему маску. Тем временем племя готовилось ктраурному погребению. Неандертальцы небыли людоедами
иуже тогда знали обогах, приходящих иногда кним, иотом, что соплеменники непросто умирают, аэто боги забирают их Души ссобой. Для «дальней дороги»- умершего одевали вхорошую одежду, вкладывали вруку копьё или каменный топор, ихоронили вуглу пещеры, лицом ктому тоннелю, изкоторого я недавно появился с«Учителем». Видимо для того, чтобы непропустить приход богов иуйти вместе сними. Наритуал погребения я нехотел идти, уж больно зловещим он мне показался, да ипокойник меня как-то нерадовали своим окоченевшим телом. Я поймал себя намысли, что того, животного страха, как раньше, я нечувствовал. Просто, многие, увидев умершего- обязательно пытаются себя поставить наего место, представить других вокруг, итак становится себя жалко… Чтобы мозг невыдумывал всякую нелепицу, я попытался отвлечься, занявшись другими делами.
        Позвав Ырыс ссобой, я решил вернуться нагору ипредложил ей собрать вокруге лекарственные травы. Ивот вновь плоский камень навыходе изпещеры. Теперь мы пошли невверх, анаоборот- вниз. Я помнил, как мы сбабушкой, которая всю жизнь проработала аптекарем, каждое лето ходили влес собирать травки, апотом сушили их всарае, подвешивая пучки наверёвку. Нарастерянной физиономии Ырыс я прочитал, что она вообще ничего незнает олекарственных свойствах растений. Бросалось вглаза, что впищу уплемени шло только мясо. Ни чего израстительности, ни всушеном, ни всвежем виде- уних неиспользовалось. Я махнул ей, следовать замной и, свидом знатока, стал исследовать территорию, ниже выхода, где внизине виднелось много растений, аземля была больше похожа налуг или даже болотце. Спускаясь, я обнаружил, что подавляющее большинство изних мне совсем незнакомы, правда скоро попались заросли Душицы инесколько кустиков Зверобоя. Ниже нашел розетки Подорожника, акогда под ногами стала хлюпать вода- я нарвал Багульника. Сильно внимательно разглядывать травки я нестал из-за спутницы, которая тревожно озиралась посторонам ивсё
время, жестикулируя руками, призывала вернуться. Наверно боялась нового нападения хищников, подумал я. Внизине летали тысячи кровососущих гадов. Я незабывал иногда смазывать себя мазью откомаров. Погода была такая неустойчивая, что показалось- засутки прошел год. Ночью летел снег, днём низкие тучи сменялись ярким солнцем, резкий ветер то стихал, то вновь дул снеистовой силой, даже пытался пойти дождь, нопотом опять прояснялось. Подумалось, что втаких условиях очень сложно выживать как животным, так ирастениям. Ауж как тяжело было переносить перепады неандертальцам. Солнце быстро приближалось кгоризонту ирезко стало смеркаться. Созера потянуло сыростью ихолодом.
        Пока мы возвращались впещеру, я нарвал березовых листьев икак мог, объяснял Ырыс назначение каждого растения. Несказать, что она многое поняла, ноеё глаза смотрели сбольшой заинтересованностью накаждую травку. Попути впещеру я набрал несколько горстей брусники, вогромном количестве росшей накамнях, покрытых мхом исухими еловыми иглами. Угостив девушку немного недоспелой брусникой, я вызвал унеё испуг. Она боялась жевать её точно также, как я боюсь пробовать навкус мухомор. Но, глядя намою довольную физиономию, всё-таки рискнула. Несказать, что ей очень понравилось. Конечно, еслибы я дал горсть земляники, это былобы вкуснее. Нонавкус ицвет, как говорится- товарищей нет. Ей, кстати, брусника понравилась, нотолько самая спелая идовхода, она шла исрывала самые красные ягоды сбело-розовых гроздей, свисавших скамней. Подороге впещеру я сожалел, что невидел грибов. Маслята былибы кстати. Но, увы, непопались.
        Дойдя обратно, докостровища племени, мы поняли, что захоронение затоптанного мамонтом соплеменник уже закончилось ивсё племя собралось укостра воглаве сВождём Тырыыем ишаманкой Кымык. Люди, рассевшись вокруг яркого пламени изакрыв глаза, мерно покачивались втакт постукиваний вбубен споднятыми руками. Вождь жестом пригласил сесть нас икогда мы присоединились, ритуал продолжился. Было похоже, что племя провожало Душу умершего навстречу кбогам, иим для этого было совсем ненужно зрение. Они просто сидели сзакрытыми глазами ипредставляли того, скем прощались. Порция травки изрук Кымык вновь упала вкостёр, аудары бубна усилились. Племя, опустив руки, продолжало покачиваться, неразмыкая век, имерно бубнить что-то себе под нос. Вновь я ощутил плавный переход в«другое осознание» окружающего мира ивновь- весь мир был соткан измиллионов энергетических нитей… Я видел яркую светящуюся точку, зависшую над нами внерешительности, икруг энергии вместо племени. Всполохи плазмы, то тут, то там были направлены кточке и, как будто, наполняли её энергией, подталкивали крешительным действиям. Где-то высоко над головами,
энергия создавала нестерпимо яркое свечение, идаже сзакрытыми глазами было больно смотреть нанеё. Точка медленно, под звуки бубна ивсполохи энергии племени поднималась кэтому свету повосходящим нитям, которые пронизывали всё, иказалось, что даже мы- это иесть толстые связки нитей. Сколько времени прошло, ни кто несчитал, главной задачей было «проводить»… Возможно, мы просидели так всю ночь… ивот это случилось. Набрав скорость, яркая точка устремилась в«верхний свет» ислилась сним. Всё погасло. Ритуал был окончен. Мы сЫрыс медленно потащились ксвоему костру. Завремя нашего отсутствия- он непогас игорел, как будто только что внего подбросили веток. Нарогатине висел зажаренный кусок мяса. Перекусив немного, уставшие, мы завалились нашкуры укостра изаснули.
        - Крепкий сон- залог здоровья,- раздалось заправым плечом.
        Да, это была она, «Учитель». Я уже соскучился поеё голосу. Было впечатление, что прошла вечность. Я был так рад его слышать, что казалось- выпрыгну сам изсебя… Я ждал, когда она расскажет о«пути домой», носейчас речь пошла одругом. Ей хотелось, чтобы я постарался передать максимум своих знаний иумений, понятных для этих людей, которым был научен взрослыми всвоём мире. Наставница была довольна тем, что я уже начал делать это, ведь она наблюдала закаждым моим шагом, новсегда давала право выбора. Еще сказала, что трудности напути неизбежны, ноя должен полностью победить свой страх, ия напути кэтому. Напоследок- обещала надолго неисчезать и, исчезла… изсна.
        Проснувшись, я открыл глаза, потянулся иогляделся вокруг. Заботливые руки девушки подбросили хвороста вкостер, связали собранные травки впучки, как я вчера показал перед сном итеперь- они лежали неподалеку отогня исохли. Сама она, похоже, отлучилась кплемени, исейчас я слышал ее приближение. Вообще-то она ступала попещере достаточно тихо, ноэто её приближение, я определил повсхлипываниям. Подойдя ккостру, она умоляюще поглядела наменя заплаканными идаже чуть припухшими отбессонной ночи глазами, ижестами стала звать меня кплеменному костру. Сборы были недолгими ивот я сдевушкой около вчерашнего мальчика сосломанной ногой. Рядом шаманка сбубном втанце просит милости издоровья для него. Осмотрев ногу, я увидел пропитанный кровью кусок моей футболки, анога вокруг стала красной иопухла. Это походило навоспалительный процесс. Сам подросток лежал свысокой температурой иначинал бредить. Я стоял вполной растерянности, ачувство жалости кнему перекрывало возможность трезво рассуждать. Собравшись смыслями, я заставил себя действовать. Прежде всего, нужно было сменить повязку иобработать рану, ведь инфекция
могла быть ипричиной покраснения итемпературой. Номы, жители двадцатого века все свои болезни привыкли сваливать наспециалистов-медиков итаблетки, ани того, ни другого- унеандертальцев небыло. Всё это они заменяли шаманом иверой вего безграничные возможности. Во-вторых, для обработки раны, кроме лекарств, нужны были элементарные для меня предметы быта: ведро или котелок, бинты, вата… Нужно было вчём-то вскипятить воду ипромыть рану, акругом Каменный век! Решено было пойти наповерхность, ближе козеру ипоискать что-нибудь, что могло походить намиску. Это могли быть камни сплоской, вогнутой поверхностью. Нопрежде, я аккуратно расслабил повязку иподсунул под неё несколько листов подорожника, сорванного вчера назакате. Направляться козеру через лес нехотелось, так как тучи комаров, острые камни, заросли колючих кустарников ихищные животные невызывали особой радости, когда я представлял наш поход. Поэтому предложил Ырыс воспользоваться тем проходом, через который я пришел вих мир. Каким-то седьмым чувством я понимал, что нужно идти именно обратно вэту пещерку, изкоторой начинались мои похождения вэтом
неандертальском мире. Её сопротивлению небыло границ. Она яростно мотала головой, кричала ЩИЛП, ЩИЛП, при этом, тыча пальцем нарисунки увхода, изображала огромную змею, выползающую ипожирающую её. Это длилось довольно долго, я уже потерял веру ввозможность её согласия, нокогда нанаш шум подошел Тырыый и, поняв то, что я предлагаю, властным тоном, нетерпящим возражений, приказал ей следовать замной. Потом, немного подумав, сам выразил желание пойти, ивзять ссобой раненного Сыдынга, так звали мальчика, авпомощь ещё пару охотников, которые понесут больного. Прихватив ссобой немного еды икаменное оружие, они подошли кнам вполной боевой готовности. Я всумку сосвоими вещами втолкал траву, собранную вчера. Нести подростка я предложил наносилках, сооруженных издвух жердей ишкуры, закрепленной наних. Наш маленький отряд двинулся потоннелю всторону малой пещеры. Зажгли пару факелов изскрученной бересты ишкур, пропитанных животным жиром.
        Обратно козеру
        Я заметил, что возвращаться- всегда кажется быстрее, ипуть потоннелю для меня прошел, как один миг… Охотники были очень сильные, нести носилки им несоставило большого труда. Вождь шел, сбольшим интересом рассматривая стены, нопри этом всегда был настороже соружием наперевес. Ырыс сопаской шагала заотцом, трясясь всем телом оттеней, бросаемых каменными выступами настенах при свете коптящих факелов. Ивот перед нами расширение, вцентре слив родника, каменный уступок рядом, похожий настульчик. Я, конечно, надеялся увидеть себя наэтом уступке, ночуда непроизошло… увы, зал был пуст. Мы остановились, присмотрели наиболее удобное место для стоянки ипод костровище. Факелы кэтому времени уже погасли, ипришлось пользоваться фонариком, батарейки которого потихоньку разряжались. Расположились. Нужно было теперь распределить основные обязанности. Я сохотниками ивождём пошел погроту, изкоторого я пришел вэтот затерянный вовремени мир, аЫрыс сСыдынгом иего новым другом волчонком остались ждать. Первой задачей- было собрать побольше дров иразвести огонь. Поднявшись наверх, мы огляделись. Подозрительного ни чего
необнаружили и, выйдя наповерхность, прошлись вокруг, набрать хвороста. Когда костровище было приготовлено, один изохотников достал камешки икусок сухого мха для высечения искр иполучения огня. Тут я вспомнил, что вмоей сумке есть пакет соспичками. Достав их, я вочередной раз «сразил всех наповал», когда одним взмахом руки я «высек» огонь иподжег мох. Это вих глазах смотрелось, как божественное провидение иони вочередной раз грохнулись наколенки сословами: ЩИЛП!!! Успокоившись иподготовив костер, мы решили пойти напоиски подходящего камня, который могбы быть использован вкачестве посуды, адочери вождя было поручено поджарить мясо, взятое ссобой вдорогу. Повторно поднявшись наповерхность, мы двинулись всторону озера.
        Точно также, как я видел озеро свершины хребта, издесь, рядом, оно было- более «мелкое». Невсмысле глубины, апоразмерам. Остров был даже неполуостровом, впросто частью суши, его возвышенностью. Всюду попериметру стояли вертикальные камни-менгиры, авцентре- возвышалась огромная скала, очень сильно похожая начетырехгранную пирамиду. То тут, то там попадались остатки откостров, аэто говорило опосещаемости территории. Скорее всего- это место походило наритуальную площадку, куда приходили разные племена, чтобы совершить какой-то обряд. Береговая линия проходила намного ниже современной отметки, идоберега пришлось спускаться дольше погрудам острых, как бритва камней. Пока мы пробирались я срезал ипочистил ответок ствол тонкой березки. Я вспомнил, что уменя всумке был набор рыбака, изахотелось вновь удивить охотников, показав им мастер-класс, половле рыбы. Подойдя кбереговой линии, я встретил непривычное для меня озеро, накотором я каждый год отдыхал сродителями, анеприветливую, почти черную бездну, окаймлённую грудами скальной породы, наваленной ледником запредыдущие тысячелетия. Мне даже, глядя
начёрные неприятные для взора глубины, показалось, что озеро- отдельный организм, живущий посвоим законам инетерпящий вторжения всвои тайны. Ветер гнал поповерхности волны, создавая впечатление дыхания озера. Вдох- выдох- вдох- выдох…. Взглянув наэту воду- уменя внутри всё сжалось отпервобытного страха. Я вновь вспомнил огромную щуку ипредставил, что, более гигантское иустрашающее можно увидеть сейчас, засорок тысяч лет доэтой щуки! Какие монстры, размерами смамонтов могут водиться вэтих водах? Вдруг, нанесколько мгновений, мои глаза поймали боковым зрением движение. Светящийся шар прошел над поверхностью воды всторону противоположного берега иисчез, авэтоже время под водой, близко кберегу мелькнула огромная тень, словно предупреждение отдревней неистовой силы, готовой обрушить нанас всю мощь своих неограниченных возможностей. Это было мне, как напоминание оприсутствии «Учителя» иотом, что Страх, невозере, авомне… Мои спутники тоже заметили эти движения иупали, вуже привычную позу скриком: ЩИЛП! Когда они немного успокоились, я переборов всебе страх глубины и«монстров черного дна», обратился квождю
спросьбой дать мне навремя «подарок», который вручал ему при знакомстве. Маска была теперь неотъемлемым элементом экипировки Тырыыя. Он сготовностью отдал маску ислюбопытством стал наблюдать затем, что я сней буду делать дальше. Ая разделся доплавок, благо- светило солнце иветер стих, отрегулировал крепежную резинку, надел маску наголову ивошел вводу поколено. Да, вода была холоднее, чем я ожидал. Сказывалось близкое присутствие ледников ито, что берег круто уходил вглубину. Прибрежная полоса неуспевала прогреваться, ародники, бившие из-под каждого камня, быстро остужали то, что успевало прогреться наповерхности. Короче, когда я вошел вводу, совсем пропало желание двигаться вперед, да икамни под ногами были очень неудобными для спуска. Ноуже включилось вголове желание доказать, что я могу это сделать и, нераздумывая, я оттолкнулся, сделал усилие над собой, потом рывок, нырок ивот я плыву вдоль берега, опустив вводу голову ичерез маску разглядывая дно. Пригляделся…, дно как дно, камни, водоросли, двустворчатые моллюски, мальки рыбы. Глубоко заплывать нестал, так как, глянув туда, всторону центра озера,
увидел вдоль дна проплывшую очень крупную рыбину, да изамёрз уже. Разведка была проведена, рыба возере водится, значит можно её ловить. Только выйдя наберег, я заметил выражение замешательства налицах охотников. Плавать они явно неумели, да иневидели пока вэтом смысла. Что я делал вводе, они тоже непоняли идля чего я маску надел налицо- понимали смутно, скорее догадывались. Ночеловеческий мозг, видимо, даёт простор для размышлений ивих головах, похоже, эти размышления появились. Я оделся, потом предложил вождю приложить маску клицу, зайти немного вводу иглянуть через нее. Он слюбопытством проделал эту последовательность и, увидев мелкую рыбу вводе без искажений, очень удивился. Но, что это ему могло дать- непонял, аможет, просто сделал вид. Вэто время я пошарил побереговой линии внадежде найти что-нибудь для наживки ивкамнях нашел «домики ручейника». То, что нужно. Достав изсумки рыбацкий набор, смотал один изкомплектов иприкрепил кберезовому удилищу, приготовленному подороге козеру. Охотники наменя смотрели, как назаморского факира, неотрывая глаз. Я, вытащив одного «ручейника» изего домика, нацепил
накрючок, отрегулировал поплавок изакинул удочку. Долго ждать непришлось. Поклёвка была такой мощной, что поплавок резко ушёл додна, леска натянулась, как струна, аудилище согнулось вдугу. Я отнеожиданности чуть невыронил удочку изрук. Но«старые» рыбацкие привычки, выработанные годами настаро-городском пруду, куда я круглогодично ипочти ежедневно ходил нарыбалку сраннего возраста сделали своё дело. Ухватив удилище двумя руками, так чтобы оно непереломилось пополам, стал пятиться отводы ипотихоньку подтягивать кберегу то, что трепыхалось накрючке. Всё это проходило, как театральное действо, где зрителями срасширенными «попятаку» глазами идетским восторгом- были охотники. Соткрытыми отудивления ртами, они следили зарыбалкой, боясь шевельнуть пальцем. Ивот наберег я выдернул крупную рыбину, которая, застряв головой между камнями, грозно стала бить хвостом поскользкой поверхности гранита, пытаясь вернуться вводу. Бросив удочку, я как хищник прыгнул нанеё и, прижав ккамню, вытащил крючок изгубы. Растопыренные плавники имели острые шипы, инужно было осторожно сней обращаться, чтобы непоранить руки. Я тюкнул
ей поголове камешком, иона затихла. Только тогда я разглядел её повнимательнее. Это был довольно большой горбатый окунь, почти черного цвета взеленую полоску. Неандертальцы были вшоке. Я незнаю, ловилили они доэтого рыбу, нонасущество, вытащенное изводы свыпученными глазами ирастопыренными плавниками- смотрели снеподдельным интересом идаже- страхом. Ая, тем временем продолжив рыбалку, заполчаса натаскал два десятка окуней. Рядом, два огромных мужика, как дети носились поберегу ивыискивали для меня «ручейников», авождю было поручено охранять скачущих поберегу рыбин, ион гордо «утихомиривал» самых шустрых. Закончив, я достал нож, вспорол им брюхи, выпотрошил, промыл возере, апотом предложил собрать рыбу наветке, подвесив заголовы, протыкая насквозь через глаза. Скрутил ивручил удочку вождю, как новое орудие для «водной охоты». Провонявшие рыбой, покрытые слизью ичешуёй, носотличным уловом- мы двинулись вобратный путь. Вазарте рыбалки я совсем забыл острахе глубины, аозеро казалось уже «добрым», ане«грозным», как подумалось вначале. Конечно, я понимал, что вглубинах его могут скрываться серьезные тайны,
ноплавание ирыбалка- настроили меня наодну энергетическую волну с«душой» озера ионо теперь мне представлялось колыбелью, основой жизни именя, инеандертальцев, да ивообще всего живого, что окружало сейчас нас. Стакими мыслями я шагал вобратный путь кпещере. Купание вкристально чистой ихолодной воде действовало наменя, как священная благодать снизошедшая свыше. Я чувствовал огромный прилив энергии исил.
        Придя кместу нашей остановки уродника, мы обнаружили, что Сыдынгу стало хуже из-за того, что поднялась температура, лицо его горело. Волчонок забился возле мальчика вскладки шкур ипритих, как будто понимал суть происходящего. Ырыс смачивала кусок шкурки родниковой водой ипротирала ему лоб. Показав вождю, как запечь накостре рыбу наколышках, сам, ради любопытства, пошел сфонарём всредний проход, вкоторый ещё невходил. Я часто, когда знал, что мне нужно, нонезнал- где это взять, бродил поквартире и«совал нос» вовсе дырки впоисках подходящей аналогии. Вот итеперь, пошёл всредний проход поэтойже выработанной привычке. Он оказался совсем недавний икороткий, как будто его только начали прорубать. Вего конце была большая лужа, асостен текла потоком вода иуходила куда-то вглубину промыва вбоковой стене. Я осветил вокруг, ноничего примечательного необнаружил. Решив двинуться вобратный путь, я стал разворачиваться, ноноги завязли вглине, аодин кед слетел сноги. Наклонившись, я потянул занего, итут меня осенила МЫСЛЬ!!! Занявшись рыбалкой, мы совсем забыли оцели нашего визита исовсем неискали подходящие
камни. Ауменя под ногами куча глины! Собрав ее побольше, сколько мог унести вруках, я бегом двинулся обратно. Когда сидя укостра, я лепил жалкое подобие котелка, скорее- миски, Ырыс иеё соплеменники смотрели наменя, как нафокусника вцирке, очем-то переговаривались, тыча пальцами вмоё «детище». Подбросив вкостер больше дров, я поставил вцентр наугли глиняное изваяние истал ждать. Походу действия изостатков глины, я слепил подобие мамонта итоже сунул вкостер. Между нами, впроцессе моей лепки, было полное непонимание, ноиЫрыс иВождь Тырыый, возможно, неусомнились ни водном измоих действий исходя изпредыдущих событий, загадочных вещей ипроделываемых мною «чудес». Огонь раскалил глину докрасна. Ивот, когда костер почти погас, изкрасных углей я извлёкочень осторожно, двумя палками «миску». Больше всего я боялся, что глина рассыплется намелкие кусочки, ноэтого непроизошло. Вполне приличная для первого раза ипоказательная для окружающих, подумал я, ипоставил миску всторонку остывать, атем временем палочкой выковырял изуглей фигурку. Она тоже неподвела, нераскололась накуски исейчас представляла твердую
фигурку мамонта вывалянного впеске изоле. Сунул её вводу родника иостудил. Для большей схожести я достал изпрогоревшей части костра уголёкинарисовал наигрушке подобие волос, глаза, рот. Ивот теперь, закончив творческий процесс, передо мной встал вопрос, кому отдать сиё произведение? Дело втом, что игрушка произвела неизгладимое впечатление сразу навсех моих спутников. Наменя смотрели заворожено десять глаз. Я тогда решил схитрить и, передав вождю игрушку, предложил ему самому решить- кого осчастливить. Тырыый неожидал такого поворота исначала хотел просто оставить её себе, нопотом, подумав, передал больному, проявив тем самым заботу обольном ипоказав своё великодушие перед «подчиненными». Пока мы рядились, кому отдать сувенир, откостра запахло палёным…, это наша рыба сгорела исодного бока представляла такиеже угольки, как ивкостре. Хорошо, что невсю сразу рыбу мы решили жарить, итогда пришла другая идея. Я сгрёб палкой угли всторону содного камня под костровищем исдув остатки золы, положил несколько рыбин нагорячую поверхность этого камня. Непрошло иминуты, как окуни запеклись снижней стороны ия,
палочкой перевернув первого, предложил Ырыс проделать тоже самое состальными. Да, я ведь забыл про миску. Она кэтому времени уже остыла ия, тихонько попробовав её напрочность, заполнил водой изродника ипоставил накрасные угли. Когда вода закипела, я достал багульник изаварил его. Пока отвар настаивался- подумалось, что надобы показать Ырыс весь процесс лепки посуды ссамого начала, ия позвал её вовторой проход. Дойдя повторно доглины, я ткнул пальцем назалежи намытой глины ипоказал, что именно её надо взять ссобой. Мы, сколько смогли, принесли, ия посадил её залепку. Пока она пыталась творить то, незная что, меня разбирал смех ипорой, глядя нажалкие подобия мисок, я, несдержавшись, катался пополу, держась заживот. Потом, мы вновь сунули первые изделия ручной работы первобытного человека вугли, обложили хворостом ивновь стали ждать. Отвар уже остыл ия, как заправский лекарь, подойдя кбольному, показал, что отнего требуется. Когда он понял испокорностью открыл рот я влил ему немного горькой жидкости. Сыдынг вначале стал отплёвываться, ноувидев строгий взгляд Тырыыя- проглотил очередную порцию отвара.
Пока Ырыс отмывала руки отглины, вождь сам стал отпаивать Сыдынга. Меня бабушка, которая попрофессии была аптекарь, сдетства учила собирать растущие вокруг травки, ия знал, что багульник является сильным жаропонижающим. Выпоив отвар иосвободив миску, я снова налил воды инагрел докипения. Теперь вход пошли березовые листья, имевшие противовоспалительное действие. Когда новое «зелье» было готово, я вытащил использованный подорожник из-под перевязки, потом полил березовым отваром наповязку раненного, чтобы она пропиталась, ичерез несколько минут снова положил под нее новую порцию листьев подорожника. Пока я возился сСыдынгом, новая партия посуды была готова имы, вынув её, оставили остывать. Тем временем жаренная накамне рыба уже остыла ивсе сели вокруг остатков костра попробовать новое для них блюдо. Один изохотников откусил голову ипопытался разжевать, ноуколовшись костями, резко выплюнул всё содержимое изо рта. Остальные насторожились иснедоверием посмотрели наменя. Пришлось показать, как правильно разделывать иесть рыбу, неранясь острыми костями. Когда техника отделения мяса откостей была мало-мальски
освоена, все доодного выразили удовлетворение поповоду вкусовых качеств нового пищевого продукта. Только волчонок нестал жевать колючую рыбу, он предпочел грызть косточку иззапасов провизии, взятой ссобой.
        Вечерело, ивождь сохотниками пошёл вновь козеру задровами. Делать было нечего ия, набрав головёшек укостра, подошел кстене истал наней вырисовывать мамонта накраю скалы иохотников скопьями, загоняющими его накрай. Это была упрощённая копия той картины, которую я нераз видел вгородском краеведческом музее. Естественно, повторить я её несмогбы свысокой точностью, нодля местных жителей было понятнее, когда нарисунке были только силуэты. Сыдынг смотрел вовсе глаза накартинку исжимал статуэтку вруках. Для него всё это было таким новым инеукладывающимся врамки обычной жизни, что он совсем забыл про ногу. Всё его внимание было приковано крисункам. Он как будто смотрел кино отом, как проходила вчерашняя охота. Ноя решил изменить ход охоты инарисунке изобразил меткого Тырыыя, бросившего точно всердце мамонта копьё, падающего собрыва зверя иостальных охотников, добивающих почти неподвижное, разбившееся обострые камни животное. Сейчас я себя представлял генералом, разрабатывающим план наступления, окружения иуничтожения крупной группировки врага, аСыдынг напоминал раненного курсанта накурсах начальной
военной подготовки после проваленного экзамена поокружению изахвату. Неожиданно пламя костра всполохнулось, как будто отсквозняка открылась дверь, раздались шорохи, апостене вуглу мелькнули мрачные тени. Мы притихли. Ырыс настороженно огляделась, иеё рука интуитивно стала нащупывать каменный топор, лежавший рядом сдровами. Шорохи стихли. Тишина разряжалась только мерным потрескиванием веток костра. Так мы просидели минут двадцать. Ни одного постороннего звука больше недоносилось донаших ушей. Успокоившись, мы вновь переключились наизучение новых возможностей первобытной посуды, слепленной Ырыс. Поставив накостер очередную порцию воды вмиске, довели её докипения, бросили внее чищеного окуня. Немного покипев, он стал развариваться иразваливаться накусочки. Значит- готов, решил я. Снял аккуратно, чтобы непролить, скостра миску, слил вдругую миску бульон идал его попробовать «соплеменникам». Жалко, что нет соли, подумалось мне, нопотом я вспомнил изучебника побиологии, что солью пользоваться люди стали намного позже, только для изменения вкусовых приоритетов, анепонеобходимости ичто остальные животные
досих пор незнают, что это такое, иживут без соли прекрасно. Вот имоим спутникам бульон пришелся «подуше» без всякой соли. Время потихоньку шло, авождя сохотниками небыло.
        Нежелательная встреча
        Мы стали волноваться иЫрыс, прихватив факел итопор, помаячила мне пройти всторону выхода. Когда мы крадучись вышли натемный берег озера, аполнолуние достигло своей максимальной фазы, фонарь ифакел нам был уже ненужны. Донашего слуха донёсся стук бубна, нонешаманки Кымык, адругого, более низко звучащего. Звук шел откуда-то сверху, имы стали вертеть головами, чтобы понять направление, откуда идёт это зловещее постукивание. Мерное звучание бубна доносилось свершины пирамидо-подобной скалы, навершине которой мы разглядели пылающий костер. Ползком, пробравшись ближе кеё основанию, мы затихли вкустах между огромных валунов исзамиранием всердце стали наблюдать запроисходящим действом. Уподножия скалы, чужое, неизвестно откуда взявшееся, многочисленное племя совершало помоему определению- ритуал похорон. Ихоронили, похоже, кого-то извождей. Племя, проводившее ритуал, непоходило намоих «новоявленных соплеменников». Поросту, цвету кожи, комплекции- они больше походили насовременных людей, более «щуплые» всравнении снеандертальцами. Были они менее сутулые. Лица, хотя исильно обросшие, имели более широкий лоб
ивыраженную нижнюю челюсть. Последнее обстоятельство, давало им возможность издавать более членораздельную ибогатую звуками речь. Наэтом мои внешние сравнения закончились, так как было уже темно, авсвете их костров подробности небыли видны. Ивот, когда стук бубна нанекоторое время затих, мы вужасе увидели наших охотников. Руки их были привязаны кшестам заспиной, из-за чего они немогли ими ни чего сделать. Несколько «чужаков», тыча их вспины палками сострыми каменными наконечниками, пытались загнать навершину скалы-пирамиды. Вдруг заспиной хрустнула ветка, мы отужаса чуть незаорали вовсё горло, нонам успел ладонями заткнуть рты Тырыый. Он жестом приказал молчать иследовать заним. Когда мы отошли набезопасное расстояние, он, как мог- объяснил, что «белые племена» вовремя похорон своих «вождей» всегда проводят ритуал жертвоприношения вподарок своим богам идля того, чтобы поднять боевой дух племени. Навершине пирамиды они убивают пленников, вырывая их сердца, ичто эта страшная участь ждет инаших охотников. Ноунего есть надежда спасти их, если я вмешаюсь, ведь я идля его племени идля чужаков являюсь
посланником богов, иэто надо обязательно использовать. Всё обдумав, мы решили Ырыс отправить впещеру, чтобы непривлекать лишнего внимания изащитить, если потребуется, раненного Сыдынга. Асами двинулись кскале-пирамиде, нонесостороны костров, асобратной. Решено было подняться поскале навершину икогда поритуалу начнётся убийство пленников- попытаться изменить ход событий.
        Тырыый вкратце объяснил последовательность проведения ритуала итот момент, когда уменя появится возможность вмешаться. Пока я начал аккуратно карабкаться посклону, делая каждый шаг под удар бубна, вождь растворился втемноте. Сердце колотилось отстраха иволнения. Дикари, пленившие наших охотников, вели себя крайне агрессивно, ия боялся тоже быть схваченным иубитым вместе сприготовленными критуалу жертвами. Хорошо ещё, что уменя были кеды нарезиновой подошве, нескользившей накамнях инеиздающих лишних звуков. Постепенно поднимаясь, я уже видел навершине горящий костер, горбатого шамана смедвежьим черепом наголове, раскрашенным лицом, впёстрых шкурах иожерелье измелких костей, бьющего вбубен колотушкой, выкрикивающего писклявым голосом непонятные слова ираскачивающегося под каждый удар. Рядом- двух войнов сострыми каменными топорами, аоколо их ног- стоящих наколенях наших охотников. Скаждой минутой звуки бубна ускоряли частоту игромкость. Втакт бубну вся толпа чужаков покачивалась ивыкрикивала подобие молитвы, повторяя зашаманом слова идвижения. Это начинался всеобщий ритуальный транс. Приглядевшись,
я узнал Тырыыя, который незаметно перемещался откостра ккостру итам, где он проходил- пламя вспыхивало чуть ярче, ачужаки начинали входить втранс чуть быстрее. Травка, взятая вождём уКымык, действовала безотказно. Ивот, бубен горбуна, бьющий снеистовством, затих, вповисшей тишине можно было расслышать треск горящих веток иплеск волн озера. Потом раздался визгливый голос шамана, взывающий кбогам, адикари, держащие топоры, повалили наспины плененных иуже поднимали вверх острые каменные лезвия, готовые разрубить их грудные клетки. Пришло понимание полной ответственности зажизнь невинных неандертальцев ипрохождение точки невозврата, закоторой- только действие, только движение вперед. Задолю секунды был включен фонарик иизтемноты направлен вглаза горбатого шамана. Тот отнеожиданности сначала резко замолчал, апотом, мне показалось всвете фонаря, что его вытаращенные глаза вылезли изорбит ион, отшвырнув бубен, свизгом кинулся вниз посклону горы. Раздался глухой удар где-то ниже под камнями ивизг сменился стонами. Двое палачей увидев неадекватные движения горбуна-шамана истоящее вблизи них закутанное
вмедвежьи шкуры существо, появившееся из«ниоткуда», светящее наних изтемноты «холодным светом»,- тоже побросав топоры, кинулись соскалы вниз. Ноих участь была решена быстрее, чем угорбуна. Стой стороны, где они находились- скала обрывалась крутым обрывистым склоном иоба, оступившись, свалились вниз, переломав кости исвернув шеи. Вполнейшей тишине укостров стояли втрансе чужаки икогда я, подобрав брошенный шаманом череп медведя иподняв его вверх, второй рукой посветил вниз соскалы втолпу, они пали ниц ихором стали выкрикивать всё тоже слово: ЩИЛП!, ЩИЛП!, ЩИЛП!… Я, тем временем достав нож, разрезал путы упленённых ипоказал жестами, чтобы они быстро уходили. Ноиони, освободившись, упали наколени стемиже словами, что ився толпа. Всвете пламени костра навершине, я заметил резкие колыхания языков пламени иогромную изогнутую тень. Вмомент, когда я поворачивал голову, глаза поймали движение, ивпоследнюю долю секунды я увидел исчезающую вомраке острова огромную желто-зеленую змею. Через несколько секунд, низко над водой всторону Заозёрного хребта пролетел светящийся шар ирастворился вночном небе. Пока племя
уподножия лежало ниц всвященном трансе я, вместе сохотниками, стал спускаться спротивоположного склона, освещая фонарём дорогу. Мы быстро добрались докоридора пещеры и, обнаружив вождя рядом свходом, направились кисточнику, где нас должны были ждать Ырыс иСыдынг.
        Приблизившись кместу нашей стоянки около источника, мы прислушались. Стояла полная тишина, только сквозняк свистел между нашим коридором изалом сродником. Медленно двигаясь истараясь нешуметь, мы подошли квходу. Темнота, нонеполная. Отпочти прогоревшего костра попотолку блуждали редкие всполохи красных бликов, давая некоторое освещение залу. Около костра мы неувидели ни Сыдынга сволчонком, ни Ырыс. Тишина оглушала. Я включил фонарь ипошарил лучом постенам. Ни одной вещи, говорящей оприсутствии когобы то ни было. Посветив впроходы, я вкаждый, пару раз крикнул их поименам. Вответ, только далёкое эхо втретьем проходе, свист сквозняка впервом, иподозрительное шуршание вовтором. Прошел внего глубже, ктому месту, где мы набирали глину ивуглу, там, где зиял промыв под стену, увидел, как изчерной дыры, вкоторую лился поток воды, пытался кто-то выбраться. Я позвал вождя исам кинулся помогать выбирающемуся. Оказалось, что промыв был очень глубоким ираненый подросток висел над обрывом, держась одной рукой завыступающий камень, авторой прижимал кгруди волчонка. Всё это время наих головы лился поток воды.
Подоспевший вовремя вождь, ухватил зашиворот Сыдынга ивыволок впроход. Впервые мгновения тот ни чего немог произнести итолько трясся отхолода иусталости. Рука была разодрана острым камнем докрови, которая тонкой струйкой стекала наплиты коридора. Охотники подхватили его иперенесли обратно ккостру, чтобы хоть немного отогреть. Волчонок тоже трясся ижалобно скулил. Сыдынг пытался что-то сказать, ноотхолода только трясся ирукой показывал всторону первого прохода. Я вдруг вспомнил, что этот проход вел как раз впещеру наповерхности «острова» иона должна была находиться рядом соскалой-пирамидой. Одного изохотников вождь отправил вэтот проход, чтобы он аккуратно разведал обстановку. Второго отправили впроход, где мы входили, чтобы ион проследил заобстановкой наверху. Я нашарил вуглу около шкур глиняную чашку и, набрав воды, поставил наугли, подбросил хворост. Взакипевшую воду, кинул соцветий зверобоя, набранных вместе сдругими травами, иподал Сыдынгу, чтобы он согрелся иполучил некоторый заряд бодрости. Когда он немного отогрелся исмог объяснить всё, что произошло внаше отсутствие, лицо вождя помрачнело. Вот
что поведал раненый подросток.
        Когда вернулась Тырыый одна, амы остались наверху спасать членов племени, они сидели некоторое время втишине, постоянно прислушиваясь кзвукам ишорохам. Вдруг изпервого прохода донеслись сдавленные голоса иотблески факелов. Испугавшись, подростки кинулись всоседний проход, нотак как Сыдынг был сналоженной шиной насломанной ноге ивруках держал волчонка, быстро убежать неудавалось. Ырыс решила отвлечь неизвестных посетителей ивернулась впещеру, аон попрыгал дальше. Нопроход уперся встену сльющейся сверху водой. Пошарив втемноте, он нащупал место слива воды ипопытался втиснуться вотверстие. Но, когда он влез глубже, край слива под ним обсыпался ивода, вместе собломками, улетела куда-то глубоко вниз. Он успел свободной рукой ухватиться закрай скалы итак висел донашего прихода. Незадолго донас, вкоридор кто-то зашел сфакелом, оглядевшись инеувидев ни чего подозрительного, исчез. Он успел только заметить, что посетитель сильно хромал ибыл горбатый. Он визгливым голосом кричал что-то иразмахивал факелом. Апотом пришли мы ивытащили его издыры. Еслибы мы задержались немного, то, скорее всего, егобы ненашли,
так как пока мы слушали рассказ- всреднем коридоре раздался грохот, ивпещеру изпроёма влетела туча пыли имелких обломков скалы. Похоже, что, обрушив часть камней всливе, Сыдынг нарушил целостность стен ипод давлением тяжелых плит свода, произошло обрушение части тоннеля. Нагрохот прибежали возбужденные охотники изразных проходов, но, увидев нас живыми, немного успокоились. Доложили отом, что племя чужаков снялось сритуальной площадки иочень быстро ушло вобратном направлении отяркой стоячей звезды. Прежде чем предпринять какие либо действия, необходимо было подумать, что делать дальше, взвесить все заипротив ипринять единственное верное решение. Немного поразмыслив Тырыый сел ккостру, тоже сделали иохотники, расположившись рядом. Вождь жестом пригласил меня присесть около него. Охотники начали напевать какой-то заунывный мотив ипокачиваться втакты своего пения. Мы свождем присоединились кэтому действу. Пение нарастало, ускоряя ритм игромкость. Через какое-то время вождь взмахнул рукой, ивкостер полетела травка отшаманки Кымык, пламя ярко вспыхнуло, кпотолку вскинулся поток красно-желтых искр, появились
внутренние вибрации ивдруг очередной сноп искр- превратился втрассирующие голубые цепочки восходящей вихреобразной энергии. Направив взгляд нацентр пещеры, где находилась воронка слива родника, я судовлетворением увидел всё тотже мощный восходящий вихревой поток яркой энергии, спомощью которого я попал вэтот древнейший мир. Появилось нестерпимое желание подняться ивойти внего, как входят, точнее, наступают наструи фонтана. Иябы сделал это, нозаправым плечом вновь я услышал голос «Учителя».
        - Еще непришло твоё время,- сказала она- Ты еще незакончил свои дела вэтом мире…
        - Аможно один вопрос, который постоянно волнует меня современи моего перемещения сюда? Что насамом деле есть этот столб энергии?
        - Это «Место силы», вкотором ты сейчас находишься- ионо очень специфичное. Содной стороны, это естественное место выхода энерго-потока вместе разлома, движения ивыхода горной породы. Кроме этого- выше колодца находится скала ввиде пирамиды, которая перераспределяет иусиливает восходящий поток ИНЬской или женской энергии. Сдругой стороны- многие поколения шаманов навершине пирамиды совершают «обрядовые действа» искала «запоминает» ужас умирающих жертв, арядом соскалой организовано «кладбище» великих вождей вкаменных склепах, что тоже неможет неналожить своего отпечатка наэнергетику. Получается, что взависимости отличной силы самого человека, посетившего это место, унего, либо усиливается низшая сила пространства пагубных страстей иневежества, либо- усиливается энергия благости, ведущая кувеличению способностей поустранению липких отрицательных энергий, таких как страх, зависть, злоба…, идля расширения восприятия трехмерного физического мира. Ведь подобное- притягивает подобное. Ипотом, энергия- это просто энергия ипроявляется вкаждом она- после осознания того, что она реально существует, это
осознание иделает её Силой. Иначе…, любой проходящий по«месту Силы», просто почувствует вданном месте, ивданное время, только физиологические симптомы: усиленное сердцебиение, повышенное давление, нервное возбуждение, недомогание, адальше…, дальше- ничего. Пирамида вэтом месте является нетолько «разделителем» понаправлениям частей света, ноипоритуальным действам. Насеверной её стороне совершаются обряды прощания смертвыми, проводы их в«другой мир», вто время, как сюжной- свадебные обряды, ритуалы возрождения иподдержания жизни, удачи вохоте. Просто я небыл втой части острова, где находятся мегалиты мужского иженского «начала» игде пирамида подпитывает их энергией. Любой подошедший иприкоснувшийся кним, может попросить иполучить то, что пожелает: любви, силы, большого потомства, мира вплемени, достатка… Наземле таких мест немного ивсе, кто получает эту энергию, вместе сней получает дополнительную возможность выбора, чтобы, сделав его, духовно «подняться выше» или «упасть надно».
        - Получается, что любой может через этот энерго-поток попасть в«другую реальность»?- поинтересовалсяя.
        - Вовсе необязательно- ответила она- Только тот, укого собственная энергетика достаточна, для возможности восприятия этой «другой реальности». Зачастую, удетей более сильная ицельная «энергетическая база», асвозрастом общество сего законами выживания вкаждом живущем что-то «светлое»- подавляет, ачто-то негативное- культивирует. Например, торговые инструменты общения между людьми проникли вовсе сферы взаимоотношений, всё перешло назакон: «ты- мне, я- тебе». Аэтот принцип основан наизвлечении максимальной личной выгоды и, значит, тянет засобой прямой или косвенный обман, вызывает зависть, злость, жадность идругие пороки. Люди хаотично тратят свою личную энергию наэти пороки истановятся «дырявыми», энергетическая плотность человека рассеивается напериферию ипрактически, теряется возможность расширения диапазона восприятия окружающего мира. Вэтом энергетическом столбе для обычного, среднестатистического человека кроется опасность. Невфизическом смысле, нет, после контакта смощным энерго-потоком умногих может произойти смещение восприятия действительности, нонехватит силы вернуться обратно вреальный
мир. Отаких говорят- «сошел сума». Люди остаются «жить» впридуманных собственным мозгом мирах, аони, эти миры, невсегда добрые ирадужные. Для кого-то это может стать безграничным адом. Всё зависит отличности человека попавшего вподобный «столб».
        Пока я общался с«Учителем», шаман иохотники, совершали ритуальный транс, напевая ритмичную последовательность горловых звуков ираскачиваясь втакт песни.
        - Чего пытаются добиться вождь ивойны своим трансом?- вновь обратился я к«Учителю».
        - Они непытаются,- отозвалась она- Они уже добились… «Дух огня» указал им направление, вкотором чужаки увели Ырыс. Если ты уже успел заметить- укаждого их ритуального действа есть покровители. «Дух племени», «Дух охоты», «Дух озера», «Дух встречи умерших» иеще много других. Всё это- ЭНЕРГИИ! Которые они сами генерируют своим осознанием. Новтрансовом состоянии они способны их видеть идаже взаимодействовать сними. Сейчас они ведут «переговоры» с«Духом Огня» иесли тот согласится, то перенесёт их вто место, куда сейчас ведут плененную Ырыс.
        - Нокак такое возможно!?- удивилсяя.
        - Ну, ведь тыже видишь сейчас меня, ивидел столб энергии, иразноцветную «сеть», изкоторой сплетён весь твой мир, ипротуберанцы вместо рук, иожившие рисунки накамнях…, аведь отправляясь впоход вокруг озера стоварищами- ты даже непредполагал осуществовании этих явлений. Всё относительно вматериальном мире изависит отмировосприятия отдельного человека. Даже одно итоже явление, каждый видит по-своему икаждый прав, если ободном итомже один говорит- черное, адругой- белое… Номы стобой отвлеклись, иесли хочешь помочь племени испасти Ырыс, срочно присоединяйся критуалу Тырыыя.
        Да, вопрос её спасения сейчас стоял напервом месте ия, повторяя движения вождя иповернувшись когню, вдруг «поплыл»… Я видел вместо языков пламени- голубые цепочки, летящие вверх, как трассирующие пули ичувствовал, что они, окутав меня, ивождя, ивойнов несут ссобой, как мощным, плотным водным потоком горной реки ия- это тоже поток, маленький ручей, впадающий вреку, сливающийся сней вединое целое. Поток несётся согромной силой куда-то вверх ивсторону отозера… Вдруг моё течение резко обрывается, я вздрагиваю, как вздрагивают вовремя сна, когда снится, что ты падаешь, открываю глаза ивижу, как меня заплечо тормошит вождь. Оглядываюсь ипонимаю, что я опять попал в«новую реальность». Слева исправа- огромные ели, ну просто- тайга, рядом Тырыый идва охотника. Над головой- каменный свод. Я вшоке… Каким образом? Где мы?… Успокаивало только то, что я неодин.
        Каменное городище
        Место, вкотором мы оказались, вождь назвал «Долиной Каменных Чудовищ». Когда мы выбрались наполяну из-под свода скалы, ия оглядел этого скального, сотворённого издревних, замшелых камней «монстра» ввиде огромного дракона сразинутой пастью, мне вдруг намгновение показалось, что это место мне очень знакомо, ия уже, когда-то вдалёком будущем был здесь. Действительно, место напомнило мне «Каменное городище» внескольких километрах отсада деда ибабушки, влесу, недалеко оттрассы наЧелябинск, куда ходили мы сдедом загрибами ичерникой. Нотолько в«нашей жизни» вокруг росли сосны сберезами, скальные выходы были гораздо меньше и«нижняя челюсть дракона» уже отсутствовала. Дед её назвал тогда «Пастью дракона» и, махнув рукой насевер, обещал показать и«Черепаху», и«Верблюда», иеще кучу других «загадочных» скал, торчащих изземли вэтом районе.
        Каменное городище. Пасть дракона. фото автора
        Носейчас, затысячи лет домоего времени, скалы представляли собой неприступные огромные складки горной породы и«пасть дракона», изкоторой мы очень осторожно спустились вниз кподножию, казалась реально страшной. Я вообще, глядя наэто каменное чудовище, представил, что сделай он один «глоток» имы все должны былибы оказаться вего чреве. Вождь жестами приказал одному охотнику набрать больше хвороста иприготовить впасти дракона костер, авторому охотнику имне- двигаться заним.
        - Агде сейчас Сыдынг?- поинтересовался я уТырыыя.
        - Впещере, наозере…- отозвался вождь.
        - Новедь он один может умереть сголода иболезни…- неунималсяя.
        - Вовсе нет. Унего есть дрова, рыба, немного мяса, твоя чудодейственная трава, да искоро кнему придёт Кымык снесколькими охотниками. Я сней договорился- если мы невернёмся через три дня, она сохотниками выйдет кнам наподмогу. Он идет напоправку искоро встанет наобе ноги, аздесь он былбы обузой.
        Потом он прижал палец кгубам, показывая мне, что надо замолчать илегкой походкой двинулся через кусты. Глядя нанего, ябы несказал, что неандертальский человек громоздок инеуклюж. Да, позвоночник унего был более прямой иотэтого он немного сутулился, кости тела были крупные, амышцы- более накаченные. Попробуй-ка, потаскай такое тяжелое тело. Новсе движения его были выверены домиллиметра ипри движении он несоздавал ни единого звука, ступал так тихо, что я слышал громче стук своего сердца, анеего ходьбу полесной чаще. Вот мы прошли несколько новых скальных выходов изземли, которые я тоже вспомнил. Теперь я ориентировался наместности ипонимал, как далеко мы «махнули» по«огненному порталу». Озеро сейчас находилось примерно всорока километрах насевер, ближе кгранице «Великих льдов», амы оказались накраю горной системы Урала идальше были только низины иравнины впреддверии Западной Сибири. Апорассказу Тырыыя, навосходе солнца- была «великая вода», которая надвигалась искаждым годом подтапливала берега, уменьшая размер горного острова, накотором мы сейчас находились. Значит, вода совсем рядом, подумал я,
истало так любопытно, появилось нестерпимое желание- проверить, аправдули говорил вождь.
        Я попросил вождя притормозить, асам полез поветвям наверхушку ближайшей ели. Взобравшись как можно выше, ипри этом, измазав все руки смолой, я пытался навосточной стороне увидеть берег «Великой воды». Помоему разумению, вся западная Сибирь должна была быть затоплена водой из-за того, что всю северную часть материка затянули «Великие льды», акрупные реки Сибири текли иразливались внизменностях. Значит, горные массивы Урала иВосточной Сибири были границами, между которыми должно было бушевать внутреннее море. Вот его-то я ипытался увидеть. Восходящее солнце осветило макушки деревьев иближние ко мне скалы. Новместо моря иувидел невдалеке отнас стоянку племени, куда, пословам вождя, должны были пригнать вкачестве рабыни Ырыс. Набольшой поляне, отгороженной содной стороны скалой, напоминающей мне отдыхающего верблюда, стоял большой шалаш, или скорее юрта, накрытая шкурами, рядом сней горел большой костер, вокруг которого суетились люди. Приглядевшись, я обратил внимание нато, что среди них были инеандертальцы иболее «белая раса», точно такихже людей, каких мы встретили наозере. Было заметно, что
последние выступали вроли хозяев, акрупные, рыжеволосые неандертальцы, восновном женщины идети, вроли слуг. Они что-то таскали, что-то колотили обломками камней, что-то шили. Чужакиже, всё время ходили вокруг иподгоняли работающих. Их было гораздо меньше, новруках они держали каменные топоры, готовые влюбой момент обрушиться наголовы прислуги. Недалеко отосновного жилища, усамой скалы стояло несколько похожих юрт, номеньшего размера. Втот момент, когда я, было уже собрался спуститься обратно сдерева, люди настоянке пришли вактивное движение, ия увидел, как из-за скалы появился отряд, воглаве которого наносилках изшкур несли шамана, бьющего вбубен исоздававшего ритм ходьбы остальным вэтом отряде. Это был тот самый шаман, который свалился соскалы вовремя ритуала жертвоприношения, ноон, расположившись наносилках, был удивительно здоровым, иему хватало сил, чтобы стучать побубну ивыкрикивать что-то своё, шаманское. Вцентре группы я увидел Ырыс, которой привязали руки кпалке, закинутой заспину. Шла она, спотыкаясь, из-за того, что сее ног слетели обмотки изшкур ией, похоже, пришлось всю дорогу брести
босиком. Когда группа зашла влагерь исобралась вокруг костра, шаман подвёл девушку кстолбу ускалы ипривязал. Потом все прибывшие расселись вокруг костровища ипара охотников подвешали натолстой рогатине ободранную отшкуры ивычищенную отвнутренностей, тушу пойманного подороге домой, молодого лося. Пока она стала жариться, люди укостра хором затянули заунывную песню, мало чем позвуковому ряду отличающуюся отпесен неандертальцев. Я поторопился спуститься, чтобы рассказать вождю обувиденном сверхушки ели. Он сблагодарностью выслушал мои разведывательные данные исел взадумчивости наближайший ствол повалившегося дерева. Немного поразмыслив, Тырыый что-то проговорил наухо второму охотнику, сказал нам, чтобы нашли место для наблюдения, исидели тихо, присматривая заперемещениями племени, асам пошел понедавно проторённой «прямой дороге» влесу. Мне даже показалось, что это именно дорога, анетропа, протоптанная вокруг деревьев. Кто мог тут проложить подобную дорогу? Ни одна здравая мысль неприходила вголову. Я попытался исследовать её происхождение, но, наткнувшись наогромную кучу вонючего помета какого-то
неизвестного мне животного, передумал. Мы сохотником разделились, он пополз всторону скалы, около которой находилась связанная дочь вождя- Ырыс, ая- снова забрался надерево, поближе кстоянке чужаков.
        Через час вождь вернулся и, привлекши моё внимание, позвал жестами- спуститься. Мы забрались наближайшую кстойбищу скалу итихо наблюдали. Приближался полдень, инужно было торопиться. Кода пленника привязывают кстолбу, объяснил вождь, его как жертву, будут использовать вочередном ритуале. Аэто значит, что вобеденный час, когда солнце даёт минимальную тень, его могут под удары бубна ипляски первобытных охотников сжечь, вкачестве ублажения духа заудачу впредстоящей охоте, накоторую собиралась вся мужская часть племени. Это можно было определить потой подготовке, какая обычно бывала перед охотой. Одни крепко связывали свои каменные топоры, другие- встав укостра, танцевали, изображая охотников. Шаман ирогатым черепом, прихрамывая, прыгал пополяне вокруг костра истолба спривязанной Ырыс, изображая животное, накоторое собирались идти охотники. Кто-то уже бросил под её ноги кучу хвороста. Тырыый вновь скрылся влесу, приказным жестом сообщив мне, чтобы я ни нашаг неуходил сэтой скалы иждал моего сигнала котходу. Я забился между двумя валунами истал наблюдать…
        Вдруг излеса, стой стороны, куда ушел вождь, выскочили кстоянке два подростка, подгоняя перед собой какое-то животное. Вначале мне показалось, что это среднего роста кабанчик, схрюканьем, бежавший оттыкающих внего палок первобытных пацанов, номорда была непохожа накабанью. Вместо узкого носа, заканчивающегося пятачком, уэтого была длинная широкая морда суплотнением наносу. Он жалобно похрюкивал, ибыло видно, что это невзрослое животное, атолько недавно родившийся детеныш. Взрослая часть племени соскочила снасиженных укостра мест и, похватав заточенные колья иострые каменные топоры, подбежало кподросткам. Те взволнованно что-то объясняли ипоказывали руками вту сторону, куда недавно ушел Тырыый. Я уже стал волноваться, нонаэто времени нехватило, потому что я услышал громкий треск ломающихся деревьев, дикий храп ифырканье какого-то огромного разъяренного животного, инеуспел я моргнуть, как наполяну излеса выскочил волосатый монстр. Размерами он неуступал недавно виденному мной мамонту вовремя охоты племени, только чуть ниже икоренастее. Движения его были более неуклюжие, чем умамонта, ноповедение
более агрессивное. Наогромной голове, наклоненной вразъяренной позе вниз ивперед, торчал огромный рог длиной около полутора метров, заним второй, чуть меньше. Всё тело напоминало танк, обложенный пластинами изброни ипокрытый сверху длинными рыжими волосами. Это был шерстистый носорог, окаменевший череп икартинку которого я видел вкраеведческом музее. Неслось это животное назвуки хрюканья детеныша ивпорыве материнского инстинкта защиты, сносило всё ивсех насвоём пути. Первое, что попалось, это большая хижина, которую носорог снёсзапару секунд иразметал посторонам остатки шкур ижердей. Врезавшись втолпу опешивших охотников, он так взбрыкнул передними ногами, что сразу пять или шесть охотников, отлетев напару метров, упали изатихли, неподавая признаков жизни, остальные вужасе кинулись бежать вразные стороны отскалы. Монстр намгновение остановился перед столбом, ккоторому была привязана Ырыс, еще мгновение ион раздавит её или проткнёт огромным рогом. Новэтот момент, хрюкнувший всторонке детеныш, отвлекает внимание разъяренной мамаши иона, развернувшись вего сторону, отступает отскалы ивместе смалышом,
также шумно удаляется влес. Всамый пик всеобщего замешательства ипаники, второй охотник изнашей команды подбегает кЫрыс иострым камнем перерезает кожаные ремни, которыми привязана была девочка кстолбу. Всуматохе этого ни кто незамечает, иони исчезают измоего поля зрения влес. Вдруг я вздрогнул отнеожиданного прикосновения кплечу. Это рядом оказался вождь, знаками показывающий мне, что надо быстро возвращаться в«пасть дракона», где нас дожидается первый охотник уразожженного костра.
        Как добежали мы доместа сбора, я непомнил. Страх отвида монстра, разрушающего всё вокруг, заполнил каждую клетку моего тела. Мне вовремя бега всё время казалось, что носорог несётся занами ивот-вот настигнет. Как втот момент я понимал идаже вглубине души- жалел пострадавших настоянке. Аведь это их повседневная жизнь, подумалось тогда, ини кто незнает, когда вот такойже монстр, выскочив наохотников излесной чащи, окончит их жизненный цикл. Новот искала, напоминающая лежащего набрюхе дракона соткрытой, извергающей пламя пастью. Пока мы собирались ускалы- прошла, как мне показалось, вечность. Ырыс немогла быстро двигаться из-за разбитых вкровь стоп, иохотнику пришлось нести её назакорках. Пока мы их ждали, вокруг резко потемнело, исостороны востока стал дуть резкий холодный ветер. Небо заволокло свинцового цвета тучами, иводно мгновение нанас обрушился мощный поток ливня. Я такого плотного ихолодного дождя еще ни разу невидел, икогда потоки холодной воды потекли зашиворот, водну минуту намочив мою одежду, аветер сосвистом проник под шкуры- моё худое, тщедушное тельце вмиг замерзло. Отпришедшего
с«Большой воды» холода, я почувствовал себя последним листиком на«древе жизни», готовым влюбую секунду сорваться иулететь «вникуда». Когда все собрались истали подниматься под проливным дождем вверх к«пасти», я понял, что силы меня покидают. Нервный стресс отсцены наполяне, пустой желудок идождь так вымотали меня, что, еле взобравшись накаменный приступок кзалитому дождём иразвеянному ветром костру, я прижался кстене инакакое-то время потерял сознание.
        Очнулся, когда дождь уже стих итолько моросил вгустом тумане, затянувшем всё вокруг. Вечерело. Я лежал под сводом «верхней челюсти», накрытый большой шкурой, рядом под такимиже шкурами лежали остальные члены «экспедиции». Вождь, увидев, что я открыл глаза, сунул мне сруку кусок жареного мяса. Оказывается, когда костер был залит ливнем, ая оказался в«отключке», ни чего неоставалось, как вернуться осторожно настоянку чужаков ипока они встрахе прятались полесу иещё невернулись настоянку, прихватить несколько шкур, обувь для Ырыс икусок зажаренного нарогатине мяса сих костровища. Потом Тырыый указал накостер, вернее его жалкие остатки, залитые водой, иврастерянности развел руки, незная, как поступить. Или ждать, когда высохнут промоченные насквозь дрова ипопытаться их разжечь, или искать другой путь возвращения. Я вспомнил про свои спички, которые лежали вполиэтиленовом пакете инедолжны были намокнуть, ноиони сейчас непригодилисьбы. После такого мощнейшего ливня вокруге было ненайти ни одной сухой веточки для розжига нового костра. Я предложил идти обратно пешком, так как представлял направление
движения обратно козеру, ноноги Ырыс были сильно изранены, иопешем походе можно было забыть. Время потянулось бесконечно долго. Чтобы незамерзнуть ночью наскале, мы сней забрались под самую большую шкуру вместе свождем, аохотники также под другой шкурой сели, спина кспине. Остальные шкуры подстелили под себя. Спать нехотелось, ия стал вспоминать, какже хорошо мне жилось вдвадцатом веке. Всё познается всравнении. Как нелюбил я гороховую кашу, нопри мысли оней сейчас, уменя потекли слюнки. Вспомнилось, как зимой мама вела меня отбабушки, где я после школы дожидался её сработы, домой. Был небольшой мороз, аштаны сначесом, которые я обычно под брюки надевал, почему-то стали короткими, наверно сели отстирки. Ивот идём мы, амежду ботинками икраем подштанников, под брюками- голые ноги. Наполовине пути они, естественно, замерзают. Я тогда так обиделся навесь белый свет зато, что ноги покраснели, иих пришлось втазу сгорячей водой отогревать, что казалось сильнее этой обиды инебывает. Сейчас, когда каждая капелька тепла была на«вес золота» и, прижавшись друг кдругу, мы всё равно чувствовали холод, я сосмехом
вспомнил ту обиду итот эгоизм, которым было наполнено моё сознание. Кто это решил, подумалось мне сейчас, что вокруг моего Я должна вертеться вся вселенная! Вспомнил, как мы, отправляясь нарыбалку сдедом идядькой, долго немогли решить проблему: взять или невзять меня ссобой налодке или оставить наберегу судочкой. Трое влодку невходило, аесли посадить меня, то некому будет управляться с«кружками»- приспособлениями для ловли щук. Невзяли. Я итогда- тоже обиделся… Итут мысль меня навела налодку… Ачто, если сделать лодку или подобие небольшого плота ипроплыть весь путь доозера пореке. Я ведь помнил, что назапад отнас внескольких километрах пешего хода должна протекать река Миасс, которая идет вдоль Ильменского хребта ипротекает внескольких десятках метров отозера, уходя дальше насевер кледнику. Лодку конечно можно было попытаться сделать изшкур, натянутых нагнутые исвязанные жерди каркаса, ноя только обэтом читал вкнигах Майн Рида, как это делали индейские племена вСеверной Америке, иникогда непытался повторить. Авот плот соорудить было намного проще. Валежника влесу я заметил очень много. Весь план
изложил Тырыыю, который, как курица сцыплятами сидел снами, прижав каждого ксебе левой иправой рукой. Он нанекоторое время задумался, взвешивая все заипротив. Но, оглядев сырые угли исерые клочья тумана, затянувшие всю округу, он согласился смоим планом. Покрайней мере, сделал вид, что можно попробовать. Терять было нечего. Дождавшись рассвета, под мелко моросящий дождь игустой туман, наша команда, собрав все пожитки, медленно сопаской двинулась назапад. Помоим расчетам надо было перевалить через горку испуститься вдолину реки. Это недолжно было занять трёх, четырёх часов.
        Мы шли заТырыыем. Я- вторым, после меня один охотник нес наспине Ырыс изамыкал группу второй. Они поочереди решили нести её, чтобы была возможность отдыхать. Вождь вывел нас нату дорогу, покоторой он уходил вчера. Она была хорошо притоптана ишла прямо, как полинейке, именно вту сторону, где помоим подсчетам должна была находиться река. Пока мы шли, я узнал увождя, что это тропа шерстистых носорогов ичто они калом имочой помечают границы своей территории, азначит, сейчас мы вторглись наих владения. Как агрессивно они ведут себя спришельцами- я увидел накануне, иэто меня непорадовало. Я стал более осторожно ступать потропе, постоянно прислушиваясь клесным звукам. Нобыло всё тихо. Тырыый рассказал, как вчера он заманил детеныша носорога ближе кстойбищу чужаков, пока мамаша спала, апотом, подростки изплемени, закончили задуманное им. Они тыкали палками детеныша, иотего визга носорожиха проснулась. Инстинкт защиты потомства уних развит очень сильно втаких опасных условиях обитания ипоэтой причине ярости её небыло конца, пока она неубедилась вцелости исохранности детеныша, нотак как она уже была начужой
территории- то быстро спотомством ретировалась обратно. Он успокоил немного тем, что назвал этих рыжих, волосатых монстров травоядными, нокогда я вспоминал, как эти травоядные взбрыкивали ногами, алюди, как щепки оттопора, разлетались встороны, мне совсем нехотелось встречаться сними. Нотропа лежала креке, аэто самое лучшее место для пастбища таким травоядным гигантам. Гора, накоторую мы поднимались, казалась совсем незнакомой ия уже начал сомневаться вправильности моего предположения оместе нашего нахождения. Вместо привычных сосен, через стволы которых лес просматривался насотню метров вперед, вокруг были огромные ели иих нижние ветви лапника раскидывались встороны напару метров, затеняя всё вокруг исоздавая непроглядную стену иззеленых игл. Новот вершина достигнута, я судовлетворением стал замечать, сто лес стал меняться насосновый. Чем ниже мы спускались потропе, тем меньше становилось елей итем больше сосен имелкого подлеска. Подороге я срадостью обнаружил накамнях красные гроздья брусники, которые срывал игорстями отправлял врот. Мои спутники, видя, что я делаю, тоже рискнули попробовать ягоды,
иони им явно понравились. Ниже посклону горы, внизинках, появились заросли черничника ивновь «новое знакомство» уохотников. Перемазавшись соком черники сфиолетовыми пятнами нагубах ищеках, они, как дети радовались новым открытиям и, растирая ягоды вруках, рисовали соком лица друг другу. Через короткое время их лица превратились вкамуфлированные лица спецназа. Когда сосновый лес совсем заменил еловый, ия почувствовал себя «как дома», под ногами стали появляться грибы, нотак как варить или жарить их было невчем, я стал собирать только сыроежки, которые мы часто спацанами жарили напалочках укостра ипытались кушать. Неандертальские друзья совсем обалдели при виде моих действий, ноневозражали, откушав черники ибрусники. Мы совсем расслабились, продвигаясь полесу, инезаметили, как наткнулись наболото. Точно…, болото там было, нокакого размера оно было в«моей жизни» ивэтой? Вмоей- мелкое, небольшое, авэтой…? Лес закончился, начались мелкие кустики карликовых березок, авпереди- огромный разлив, зарастающий травой имиллионами кровососущих, накинувшихся нанас, как наобед, который сам пришел вих апартаменты.
Благо, что мазь уменя еще незакончилась, ия показал всем, как ей нужно пользоваться. Ниже зарастающего разлива, вдалеке виднелось зеркало чистой воды, темной лентой тянувшееся сюга насевер. Ноэта река совсем непоходила нату мелкую речушку Миасс, протекающую вмоём времени. Взяв влево, мы двинулись вдоль заболоченного разлива, перепрыгивая скочки накочку иоглядываясь встрахе посторонам, боясь неожиданной встречи сшерстистыми монстрами втуманной дымке болотных испарений. Аих появление скаждым шагом чувствовалось всё сильнее, то тут, то там мы натыкались наглубокие ямы, заполненные зловонной болотной жижей, которые выкапывали своим рогом ипотом вних купались эти травоядные чудища. Их врагами были немамонты инепещерные медведи, акровососущие насекомые идля защиты отних, эти гиганты валялись вгрязи, которая, засыхая, недавала возможности их кусать. Ивот Тырыый поднял вверх руку, как знак опасности. Все замерли. Вмомент, когда мы затихли, ввоздухе повис один общий нето гул, нето звон комариного войска. Среди этого монотонного, постоянного звука, четко слышался храп, как будто кто-то спит закустиком.
Осторожно двигаясь мелкими шагами вперед, через двадцать пять метров мы увидели стоящего поколено вгрязи, огромного носорога. Очудо, он просто спал стоя. Редко подергивая маленькими ушками, этот гигант реально храпел так, что мы его услышали почти затридцать метров. Ион, похоже, нас неслышал! Мирно посапывая инедвигаясь сместа, он представлял собой- огромную грязно-рыжую горку. Было похоже, что зрение ислух ему иненужны. Ни кого он небоялся, иубегать ни откого несобирался, акушать траву под носом- большого зрения итем более слуха, ненадо. Мы, трясясь отстраха, очень аккуратно, прошли вдоль него. Нет, непроснулся. Первый раз пронесло, апронесётли второй, третий? Похоже, место это очень даже нравилось таким созданиям, иводиться они здесь должны были стадами. НоВождь успокоил, сказав, что эти «чудища болотные» нелюбят соседства иукаждого своя, помеченная территория. Дальнейший путь лежал сквозь заросли камыша. Впереди виднелось возвышенное место около реки, поросшее сосняком, нообход был длинным, апрямо кнему путь лежал только через высокий камыш, поколено вболотной жиже. Мы нестали искать сухих обходов
и, встав вцепочку, двинулись вперед. Тем более что Ырыс, сидевшая наруках, была достаточно тяжелой иохотники часто менялись ролью извозчика. Тырыый, шедший впереди всех, то идело отгонял заостренной палкой небольших змей, охотившихся накочках заптицами, вомножестве сидящими вкамышовых зарослях. Ивот твердая земля под ногами. Группа расселась накамнях, поросших подушкой мягкого мха. Грязные, вымотанные тяжелой дорогой инапряжением отподстерегающих посторонам опасностей, мы расслабились. Лёжа наспинах, наши взгляды устремились вбескрайние просторы неба. Напригорке дул легкий прохладный ветерок отреки, которая после ливня представляла собой огромный бурный, мутный поток, сшумом пролетающий мимо иуходящий всторону «Больших льдов». Ветерок разгонял комаров иболотную вонь, взамен принося свежие запахи леса. Я перелёг нашкуры, которые мы тащили ссобой, иуставился ввысь. Грозовые тучи исчезли также быстро, как появились, утренний туман рассеялся, ипоголубому бескрайнему небу плавно проплывали белые облачка. Я намгновение представил, что нахожусь наберегу озера, авокруг двадцатый век, друзья плещутся вводе,
рядом накостре варится каша стушенкой. Мысли расплылись, ия провалился вглубокийсон.
        Солнце было взените, когда мы, немного отдохнув иобсохнув, решили определить план дальнейших действий. Было решено разделить обязанности. Один охотник пошел вобход пососняку захворостом, второй наохоту, Ырыс было поручено находиться около костра, поддерживая его горение иприготовить еду, когда второй охотник принесет добычу. Я достал изнепромокаемого пакета коробок соспичками иразжег небольшой костерок изсухих сосновых веточек имха. Кэтому времени охотник, бродивший поокруге, выполнял своё поручение очень хорошо ихворост наполяне прибывал. Грибы, которые я собрал попути дореки, пришлось выбросить из-за того, что они раскрошились всумке, да икогда я предложил Ырыс попробовать поджарить жалкие остатки вместе сдругой пищей, она скривилась, как будто я предложил ей поцеловать жабу. Выкинув всю грибную труху ипрочий мусор изсумки, я решил заняться изготовлением плав-средства. Мы сТырыыем направились наобследование окрестностей, чтобы определиться, изчего лучше сделать плот. Походу следования нам попались неочень толстые, нодостаточно прямые сосенки, которые можно было попробовать срубить. Правда,
каменный топор- вещь ненадёжная ипосле нескольких мощных ударов вождя, край топора сильно раскрошился. Натакой поворот я инерассчитывал. Совсем забыл оботсутствии нормальных топоров ипил вкаменном веке. Хорошо, что камни под ногами состояли изплитняка инеандертальцы затысячелетия своего существования отработали технологию быстрого создания топоров изподножного материала. Ивот супорством ипотом, заливающим глаза, было завалено пять небольших сосны. Потом мы отмерили нужной длины стволы иоткромсали ветвистые кроны. Раскроив ножом одну изтолстых шкур наремни, связали этими ремнями четыре бревна попериметру иодно вцентре подиагонали. Получилась жесткая конструкция, которую мы кое-как сдвинули поскользкому берегу ближе кводе. Часть крон притащили сюдаже ивтолкали толстые ветви между брёвнами. Другую шкуру поуглам натянули поверх плота. Понашему мнению- получилась неплохая конструкция. Возвращаясь кместу стоянки, сусталостью иудовлетворением вдуше почувствовали запах жаренного накостре мяса. Слюни докраёвнаполнили мой рот. Я сразу почувствовал бешеный голод. Иуже было наплевать нато, что жевать мясо
приходилось без соли. Подкрепившись свежим молоденьким олененком, пойманным вторым охотником, иоставив немного мяса вдорогу, мы пошли всторону плота. Приблизившись кберегу, вождь вдруг насторожился иподнял вверх руку, призывая всех остановиться. Мы замерли ившуме воды вдруг выделились звуки, похожие навыкрики людей. Один изохотников крадущейся походкой вернулся нагорку, где догорал огонь костра, огляделся посторонам иочень быстро сбежал обратно. Состороны камышей внашу сторону быстрым шагом двигалась, постоянно оборачиваясь назад, группа белых охотников, ивоглаве их вышагивал всё тотже горбатый шаман. Только было непонятно, бегут они занами, или убегают откого-то. Времени нараздумья неоставалось, охотник схватил горящую головню изкостра иподжёг ближайшие сухие заросли камыша, чтобы остановить быстрое приближение преследователей. Мы кинулись сбешеной скоростью сталкивать подготовленный плот вводу. Мощный поток резко подхватил наше суденышко итолько посчастливой случайности все держались закрай. Это обстоятельство спасло, так как резкий рывок воды рванул засобой плот, имы оказались вречном потоке, поуши
вводе, иеслибы кто-нибудь остался наберегу, онбы уже несмог догнать быстро уплывающий плот. Все вцепились вшкуру, закрепленную наповерхности плота, ипоочереди стали выбираться наверх. Бревна были неочень толстые икогда мы занимали места наповерхности плота, он медленно, новерно погружался глубже вводу.
        Вэто время преследователи, убегающие относорога, которого мы встретили спящим, аони, видимо, уже пасущимся наохраняемой личной территории- выскочили наберег. Их возмущению небыло предела ивбессильной злобе они начали кидать внашу сторону камни, анесколько человек выстрелили изпримитивных орудий, напоминающих луки. Я уже выбрался наплот, когда влицо что-то ударило, изглаз «полетели искры», показалось, что нижняя челюсть вдавилась вгорло… ия отключился. Когда я открыл глаза, вода, бьющая окрай плота, захлёстывала налицо, арядом сидела Ырыс итрясла меня замеховую куртку. Я почувствовал себя боксёром наринге, попавшим внокаут. Постепенно туман вголове рассеялся, мысли собрались вкучу. Ощущение тепла налице вдруг отрезвило. Я провел рукой поболящей, нижней челюсти, приподнял руку ичуть вновь непотерял сознание. Вся ладонь была густо вымазана кровью. Холодная вода итрясущая меня заплечо Ырыс недали вновь уйти вотключку. Когда я опять открыл глаза ипостарался соспины перевернуться наживот, все успокоились замоё состояние, иуменя появилась возможность точнее определить место кровотечения. Больше всего
болела нижняя губа и, казалось, что вылетели передние зубы. Пощупав их, убедился, что все наместе, нонапереднем верхнем появился небольшой скол. Авот нижняя губа распухла иизнее тихо лилась кровь. Я зажал «пробоину» пальцем и, нашарив всумке надне листья подорожника, собранные нагоре уозера, прижал один изних кгубе. Попытался вспомнить последний момент перед отключкой. Похоже, что один изброшенных внашу сторону камней достиг своей цели ислава Богу, что камень оказался небольшой илетел покасательной, слегка зацепив моё личико. Одному изохотников повезло меньше. Вногу воткнулась стрела ион сидел, зажав рукой место раны, после того, как вождь помог ему извлечь стрелу избедра. Вдали, откуда мы уплывали, валил густой, чёрный дым ияркие всполохи пламени вырывались иззарослей сухого камыша, подожженного одним изохотников. Тем временем мутный, бурлящий поток нес нас потечению сбешеной скоростью. Я вспомнил ту мелкую, извилистую речку измоего времени, которая протекала через долину, вдоль Ильменского хребта исравнил её сэтим бурным потоком, несшим нас сейчас насевер иненашел ни какой аналогии между ними. Хуже
всего было то, что вспешке, убегая отпреследователей, мы неприготовили иневзяли ссобой длинных палок-шестов, чтобы как-то регулировать наше движение. Это означало то, что мы немогли сейчас прибиться кберегу внужном месте инеминуемо «пролетим свой причал» ирека унесет нас всторону ледника, атам, правее вдоль него имы окажемся в«Большой воде», намного дальше отозера, чем мы были, когда сидели в«Пасти дракона». Вот такие грустные мысли поселились сейчас вмоей голове. Течение было быстрым, иберег был усеян острыми каменными глыбами. Наверняка иврусле реки были такиеже, что наводило насмутные мысли онашей судьбе- упади мы вводу сплота. Понемногу мы успокоились. Раненому перетянули кожаным ремнем рану, чтобы остановить кровь. Радовало одно- мы успели вырваться излап преследователей, где нас неминуемо ждал ритуальный костер. Иэтобы случилось, еслибы нешерстистый носорог, потерритории которого имы иони следовали. Просто нам повезло чуть больше, иносорог стал естественной задержкой, давшей нам шанс. Потом мне Тырыый рассказал, как легко уходить отлобовых ударов этих огромных монстров. Впоследний момент нужно
резко повернуть всторону отнаправления, вкотором движется животное, атакая огромная туша поинерции пролетит мимо, неуспев притормозить. Главное непопасть под удар рогом или ногой. Удивляло тупое упорство, скоторым племя чужаков преследовало нас. Уменя вообще, сложилось впечатление, что шаман-горбун, это мой злой рок, преследующий меня попятам ипричину этих преследований нужно искать невпростом желании закончить похоронный или охотничий ритуалы, она была где-то глубже.
        Пока я размышлял огорбуне идержал руку унижней губы, чтобы остановить кровь, мимо нас проплывали огромные скалы, поросшие величественными елями. Скорее это неони мимо нас, амы мимо них проплывали. Я вертел головой посторонам ипоотдалённым чертам общего облика окружающих хребтов узнавал местность. Сейчас мы находились врайоне будущей плотины встаром городе, где река должна была сделать влево поворот надевяноста градусов. Вокруг конечно, ни города, ни тем более, плотины небыло, искалы, между которыми несло наш плот, были голыми иотвесными. Поверить немог, что я навелосипеде вэтом районе почти каждый день гонял, точнее- буду гонять, понескольку часов. Мои страдания вдруг сменились нервными смешками. Нанеуправляемом плоту, наполовину вводе, сидело три калеки идва здоровых человека, ноите были вымотаны приключениями, холодом, сыростью, флорой, фауной иназойливыми преследователями. Смешки были неотнашего состояния, аоттого, что река совсего разгона влеплялась вскалу, стоящую унее напути иуходила влево. Ивот эта скала становилась ближе, скаждой секундой приближая неминуемое столкновение. Каждый изнас
видел это сближение икаждый превращался вподобие пружины, готовый влюбую секунду среагировать наудар. Все вцепились вбревна плота иждали. Десять, семь, пять, три, метра… рывок плота вметре достены застал нас врасплох. Мы ждали лобового удара, нони как немогли предположить, что под водой плот «зацепится» заподводную каменную глыбу. Нокрепкая хватка забревна ишкуру помогла. Нас, сидевших вожидании «финала плаванья», опрокинуло вперед, нони один неслетел сплота. Кувыркнувшись, я оказался наспине, Тырыый успел для подстраховки ухватить меня заруку, аплот, зацепившись одним углом закамень, резко развернуло потечению и, отвернув отскалы, бросило вяму после порога. Мощный поток промыл такую глубокую яму, что плот, клюнув носом внее, ушел под воду вместе снами, как поплавок вовремя поклёвки. Я держусь руками зашкуру, брыкаю ногами, помогая всплыть плоту, воздух заканчивается, я ору вовсё горло ивижу пузыри воздуха вводе перед своими глазами, которые выходят измоего рта ивкаждом пузыре- «кусочек» моего крика. Ну, думаю- всё, утонул… ивпоследний момент плот выныривает, как пробка. Хватаю воздух ртом имолю Бога,
чтобы вновь ненырнуть вяму. Ноплот разворачивается боком иего выбрасывает изводоворота. Скрип бревен такой, что, кажется- еще секунда иразвалится. Нотолстая кожа, которой связаны между собой бревна, растягивается отводы, нонервется.
        После выхода изречного порога сразворотом наш плот представлял собой убогое состояние, скрипящая, разболтанная конструкция, накрытая мокрой, скользкой шкурой. Я вообще удивился, что все удержались наплоту. Громилы-охотники свождём имы сЫрыс, вытирали слиц воду истревогой вглядывались вдаль, боясь повторно налететь напороги. Норека после крутого поворота насеверо-запад немного успокоилась из-за того, что её скорость «сбивалась» резким поворотом ився муть ввиде песка, глины имелкого гравия оседала надно. Река расширилась, вода разлилась подолине между горами, образовав обширное моховое болото. Вцентре загорную цепь уходила чистая полоска реки, апосторонам- бесконечные болотистые заросли. Горы вэтом районе течения реки находились дальше друг отдруга, ився долина представляла собой царство болотных мхов, комаров, птиц ирыбы, часто плескавшейся рядом снашим плотом. Помоим расчётам мы сейчас должны были проплывать врайоне «старого города», понаправлению к«мебельному посёлку». Это конечно, если считать относительно моего двадцатого века. Чтобы успеть добраться доозера нанормальном плоту, нужно было
сейчас причалить кберегу иперетянуть повторно ремни, которыми мы стягивали бревна. Отводы они размякли ирастянулись, аотэтого- ходившие ходуном брёвна терлись между собой изаунывно скрипели. Номы впылу погони неуспели срезать колья исейчас нанеуправляемом плоту шли поволе волн встремнине. Да, вобщем-то, ипричаливать вэтом районе было некуда, побортам одни болотные заросли.
        Усевшись напередней части плота, я попробовал засунуть ноги вводу икак рулём, регулировать ими направление движения, ноплот был массивным, наполовину ушедшим под воду спятью человеками «наборту» и, естественно, уменя ни чего невышло. Тут я перед плотом заметил огромное бревно, обросшее водорослями или мхом. Его тоже несло параллельно нашему плав-средству потечению реки. Ноги мои были еще вводе ия решил отпнуть его отнас, чтобы нестолкнуться где-нибудь впорожистом месте, ивот я уже взамахе коснулся края бревна, как вдруг оно ожило, изогнулось ипередний его край, развернувшись всторону плота, превратился вголову огромной рыбы, которая приоткрыв пасть- сверкнула насолнце рядом тонких, ноочень острых имногочисленных зубов, наклоненных внутрь рта под небольшим углом. Я сразу признал вней громадную старую щуку. Таких огромных экземпляров мне неприходилось еще встречать вжизни ита, которой я испугался нарыбалке сродителями, показалась мне мальком, всравнении сэтим хищником. Длина её была неменьше четырёх метров, атолщина вмой обхват. Я даже сам неуспел заметить, как мои ноги вылетели изводы. Сейчас
гигантская щука напомнила мне морских акул, окоторых рассказывали вмоей любимой передаче «Вмире животных». Щука развернулась кнам мордой, иподплыла вплотную кплоту. Её зловещие золотисто-черные глазки «сверлили» нас из-под тонкого слоя воды. Неандертальцы воцепенении смотрели наречное чудовище, их охватил какой то божественный ужас. Охотники иЫрыс легли наживоты, уткнулись головой впол плота ибубнили себе под нос какие-то заклинания. Вождь стоял рядом наколенях итоже шевелил губами. Номне казалось, что рыба смотрела именно наменя, иэтот взгляд вгонял вмелкую дрожь. Я внерешительности сидел, как завороженный исмотрел ей вглаза. Чем больше я вглядывался вних, тем меньше страха оставалось вомне самом. Тот затаённый страх глубины, который я испытывал до«переброски» вэто ледниковое время, постепенно исчезал, как будто щука вытягивала изменя через энергию взгляда этот самый липкий страх, каплю закаплей… Рыба периодически шевелила жабрами, работала боковыми плавниками, как стабилизаторами высоты, ахвост выполнял плавные движения, сохраняющие одинаковую скорость движения сплотом. Так мы плыли несколько минут,
глядя друг другу вглаза, ивкакое-то мгновение щука сделала еле уловимое движение головой иплавно, быстро ушла наглубину под плот.
        Долго еще после этой встречи охотники крутили головами вокруг плота, пытаясь заметить «тайные происки» щуки. Им всё время казалось, что это приходил «Дух реки», чтобы забрать всех ссобой надно, ноя, как «представитель ЩИЛПов» уговорил его неделать этого. Я пытался сказать, что я ни слова непроронил смомента появления идоисчезновения речного гиганта, ноони ислушать нехотели, аТырыый сказал, что уних принято сомногими «Духами» разговаривать молча, глаза вглаза. Итак всё понятно. Ая точно знал, что после этой встречи я больше уже небоюсь темноты глубин, иэта щука невернется обратно.
        Река вновь изменила направление движения надевяносто градусов, насеверо-восток ииз-за ближайшей кнам скалы поправому борту стал открываться вид нацепь более высоких гор поросших гигантскими, красивейшими елями иперед ней огромную вытянутую долину, покоторой протекала река. Долина представляла собой огромную площадь снебольшими возвышенностями, поросшими сосной инизкими участками слуговой растительностью. Усамой реки, имевшей стремнину ишироко разлившиеся берега, виднелись заболоченные, поросшие мхом участки. Верхушки гор были покрыты снегом ильдом, который сверкал всеми цветами радуги наярком солнце. Погода менялась соскоростью звука, вчерашнее ненастье иутренний туман сменились прозрачностью иголубизной бескрайнего неба, ахолод иветер- жарой иштилем. Конечно, если жарой можно было назвать то время, когда вмокрой одежде изшкур было жарко сидеть наплоту. Река вальяжно несла наше ветхое плав-средство ближе кгорной цепи, уходившей загоризонт. Повсем очертаниям гор инаправлению движения реки было похоже, что мы доплыли доИльменского хребта итеперь плавно движемся всторону «Больших льдов», именно втом
направлении, куда было нам надо. Хребет, который я привык видеть всвоём мире двадцатого века, был мало похож насегодняшний, сбелыми ледяными маковками. При виде его- дух захватывало. Более величественной картины, я всвоей жизни, досих пор невстречал. Приближался закат иледяные вершины начинали отливать ярко-красным оттенком. Налевом берегу влугах мы заметили массовое движение. Охотники насторожились. Вэтом суровом мире врагов уних было больше, чем друзей. Но, немного приблизившись, мы увидели мирно пасущееся стадо диких лошадей инедалеко отних щипали траву два огромных мамонта. Гигантские бивни устрашающе закручивались иторчали вразные стороны, предупреждая «врагов» онедопустимости, даже вмыслях, напасть наэтих гордых исвободолюбивых животных. Сидя наплоту, наполовину промокшими, мы лелеяли надежду, что наш плот прибьет ккакому-нибудь берегу, чтобы мы смогли разжечь костер, обсушиться, перекусить. Норека упрямо несла нас постремнине инехотела отпускать изсвоих объятий. Спасение пришло, вдруг, само собой. Плот насамой широкой части реки уперся вочто-то. Мы огляделись ипоняли, что нас вынесло напесчаную
отмель, нанесенную рекой направый берег, асама река поизлучине плавно завернула влево занебольшую возвышенность. Мы соблегчением выдохнули.
        Помоим расчётам, половину пути мы уже проплыли, идоозера осталось километров двадцать. Ноэто, если считать попрямой. Акакие река будет давать изгибы иповороты, я незнал, хотя можно было предположить, что русло сформировалось очень давно, дооледенения инеизменилось вплоть домоего двадцатого века. Спрыгнув напесчаную отмель ивытащив плот изводы, чтобы его неунесло, мы согромной осторожностью двинулись кближайшим зарослям, внимательно отслеживая каждое движение вполе нашего зрения. Вдруг все хором вздрогнули из-за того, что усамого берега снагромождения бревнышек иветок соскочила вводу семейка темно-коричневых крупных грызунов иуплыла внеизвестном направлении, ни разу невынырнув. Да, это были бобры икуча веток, это их хатка, было похоже, что семейство грелось насолнце, амы их спугнули. Я любил читать оживотных и, вспомнив один рассказ, подумал, что если бобры испугались нас, значит, их уже пугали или обижали люди, аиначебы они нанас необратили ни какого внимания. Это настораживало. Оглядевшись посторонам- пришел квыводу, что незря наши предки выбрали для поселения это место. Даже вэпоху оледенения,
впериод временного потепления климата, когда жарой считалась температура вшестнадцать градусов, эта долина казалась райским уголком. Незря наш город Миасс назовут «Городом вЗолотой Долине» ия понял сейчас, что нетолько запасы золота делали его таковым. Закрытая совсех сторон горами, защищавшими ответра ихолодных масс воздуха, долина напоминала волшебную страну сдомиком Гингемы, саблезубыми тиграми, соломенным Страшиллой, крылатыми обезьянами Бастинды иволшебником Изумрудного города. Так реально казалось, что закустами начинается дорога изжелтого кирпича, нофакты предыдущих злоключений омрачали этот сказочный образ, всплывший вмоём подсознании. После борьбы состихией я совсем забыл оразбитой губе ивот теперь, когда ноги встали натвердую землю, ачувство самосохранения автоматически перешло в«сонный режим» я вспомнил оприлетевшем влицо камне, опухшей губе иладонях вкрови. Встав наколени перед заводью, где стоячая вода могла заменить зеркало и, глянув насвоё отражение- ужаснулся. Иззеркала воды наменя смотрел лохматый, грязный, сопухшей губой имелкими ссадинами беспризорник, как Мустафа изкинофильма
«Путевка вжизнь». Нагубе образовалась «пробоина», через которую можно было вставить карандаш. Номоя губа была мелочью всравнении сраспухшими отпорезов ногами Ырыс ипробитом стрелой бедре одного изохотников. Вождь углубился вподлесок, пока мы разглядывали свои травмы, авторой охотник принялся собирать дрова для костра. Пока нестемнело, я прошел вдоль берега ипопытался найти свежие листья подорожника для разбитых ног дочери вождя, ну ивсё остальное, что может иметь хоть какую-то ценность сточки зрения моих личных знаний. Очень много растений, конечно, я встретил впервые, ноподорожник всёже попался ия подал его раненным, чтобы приложили ктравмированным участкам, сверху прикрыли крупными листьями лопуха, как бинтом иподвязали полосками кожи. Нокроме растений я, пройдя вдоль береговой отмели, нашел большое количество двустворчатых моллюсков, очень сильно похожих натех, которые встречались настарогородском пруду вовремя каникул, когда я большую часть времени проводил удеда сбабушкой. Если я нерыбачил надаче, то сутра бежал напруд судочкой. Крупные улитки повсей береговой линии пестрели своими
зелено-коричневыми вполосочку створками ибыли размером сладонь. Однажды уплыв сдядькой налодке вверх пруда ловить щук, мы забыли взять сумку седой. Когда пришло время обеда- он накормил меня сваренными накостре вкотелке «пельменями». Так дядя назвал белые комочки мяса, пахнущего рыбой иболотом. Вдобавок ко всему, они скрипели назубах мелким речным песком. Как потом оказалось, это ибыли улитки, которых он набрал наберегу и, отделив отстворок- сварил. Без соли мне эта еда тогда показалась гадостью первостепенной, но, как говорится- набезрыбье ирак- рыба. Носейчас, когда я мокрый, голодный, продрогший, нахлебавшийся воды иполучивший пофизиономии булыжником, собирал этих двустворчатых моллюсков, я был несказанно рад. Ходя наотмели, поколено вводе стопы мои проваливались пощиколотки внанесенный рекой ил, при этом создавалось ощущение, как будто я хожу помягкому ковру. Тут мой большой палец левой ноги наткнулся начто-то колючее ивдруг, я ощутил резкую боль. Рефлекторно я одёрнул ногу изводы и, оБоже, мне впалец вцепился клешнёй огромный рак, второй- он грозно щелкал, задрав её над головой. При этом
хвостовая часть рака смолниеносной скоростью билась взад- вперед впопытке уплыть, нотак как рак висел намоём пальце ввоздухе, то эти дрыганья только разбрызгивали посторонам остатки воды схвоста. Выбросив под ноги моллюсков ивзяв сверху рака запанцирь, я аккуратно разжал клешню, освободив палец, иоценивающе посмотрел напотенциальный ужин. Размеры впечатляли! Нащупав всумке фонарик, попытался включить его, новода, попавшая внутрь вовремя плаванья, недала возможности воспользоваться чудом техники двадцатого века, нужно было просушить батарейки инефакт, что они сновабы заработали. Пошарив поберегу, я обнаружил еще несколько представителей этого вида ракообразных. Ужин уже был обеспечен, только я непредставлял, как эту речную живность сварить, ведь глиняные миски остались впещере сСыдынгом. Ксчастью наберегу было очень много скальной породы ототступившего когда-то ледника, исреди обломков камней я всё-таки нашел один вогнутый экземпляр, способный удерживать наповерхности немного воды. Кэтому времени один изохотников уже собрал «валежника» для костра, авторой изнескольких жердин, подобранных поблизости
сделал подобие шалаша, накрыв крышу отвязанной отплота шкурой, исверху прикрыл «лапником» отелей, росших неподалёку. Последними сухими спичками изпакета я разжег огонь. Получилось уютно итепло, так как лёгкий вечерний ветерок, дующий среки, направлял тепло костра нанаш шалаш, согревая нас отвечерней прохлады изаодно- просушивая наши вещи. Кэтому времени иззарослей появился Тырыый снебольшой тушкой какой-то козы или косули. Пока он разделывал тушу, мы найденный камень я положил вцентр костра. Когда отпламени камень стал нагреваться, я полиэтиленовым пакетом, вкотором уменя недавно лежали спички, зачерпнул воды иаккуратно налил ввыемку. Тудаже бросил несколько моллюсков, отделенных отстворок. Получилась импровизированная сковородка. Помере выкипания, несколько раз доливал, ивот, когда, намой взгляд, улитки были готовы- палочкой наткнул одну иподал для дегустации Вождю. Вторую взял сам и, попробовав, решил что съедобно. Глядя наменя ивождя, остальные тоже подхватили поодной исъели. Заулитками, следующей партией я запустил раков. Подливая накамень воду, иподкладывая вогонь хворост, я кое-как приготовил
этих гигантов, всё время переворачивая их. Просто, выемка вкамне была неочень глубокая, ивода закрывала их только наполовину. Новот ираки были красного цвета, как положено. Взяв первого, я оторвал хвост, разломал край хитинового покрова и, выдернув изнего розовое нежное мясо, протянул Тырыыю. Презентация новых пищевых продуктов продолжалась. Вождь высоко оценил вкусовые качества рачьего мяса, забыв навремя окуске косули, приготовленном кжарке накостре. Стемнело. Неустойчивая погода вновь принесла состороны ледников холод.
        Сидя укостра иглядя вверх назвёзды, подумалось отом, что свет отдалёких звёзд, который мы ловим взглядом сейчас- тысячи лет летит через космос. Когда он достигает нас, там, откуда вышел луч- уже ничего нет. Ни звезды спланетами, которая, вращаясь вгалактике, ушла потраектории полёта вдругое место, ни тех, кто пытался послать содной изэтих планет лучик надежды наскорую помощь, вовремя бедствий. Но- увы, время илечит изабирает последнюю надежду наспасение. Время- категория нашего существования, накоторую мы, люди, невсилах влиять, мы можем только созерцать. Вот затакими грустными размышлениями застал меня ивсю нашу группу волчий вой, раздавшийся очень близко, засоседней горкой. Охотники настороженно взяли вруки заостренные палки, которые они только что тщательно затачивали укостра, предварительно обжигая концы вкостре исчищая заострённым камнем обгоревшие угли. Кодиночному вою добавилась еще пара более высоких тонов. Вночи, нафоне огромной луны, застывшей над горой мы увидели очертания нескольких особей, поднявших головы вверх ивоющих наразные голоса нестройного хора дикой природы. Хищники пришли
назапах крови свежее-ободраной козы. Вождь сделал жест находиться наместе, асам двинулся влесные заросли, навстречу животным. Прошло уже минут пятнадцать, новлесу стояла гробовая тишина. Волчий вой больше неповторялся, ноиТырыый невозвращался. Мы уже начали беспокоиться, иодин изохотников нервно перекидывая копьё изруки вруку, собирался пойти напоиски вождя, новетви ближайших зарослей ольхи раздвинулись, ивождь живой иневредимый вышел нам навстречу. Жестами он показал, что всё вполном порядке ипригласил ккостру, так как после захода солнца, температура резко упала иеще непросушенная одежда создавала дискомфорт, вызывая бесконтрольную дрожь. Когда мы расселись вокруг костра под защитой шалаша, акуски мяса косули, насаженные нарогатины, весело зашкворчали- всё беспокойство поповоду близкого присутствия хищников улетучилось вместе соснопами искр, выбрасываемых вбездонное звездное небо. Тырыый рассказал мне ирядом сидящим отом, что мирное сосуществование людей изверей достигается правильным отношением квопросам жизни ипитания. Ни одно животное неубивают ради забавы илишь только столько, чтобы наесться,
удовлетворив свои охотничьи инстинкты. Местные охотники тоже неубивают просто так, алишь для того, чтобы прокормить племя. Хрупкий баланс достигается только тогда, когда есть единая картина мира. Примером вэтом могут стать волки. Хищник, нападая впервую очередь, любит поедать более мягкую плоть жертвы, ну то есть кишки ипрочие потроха, которые Тырыый услужливо оставил им влесу после поимки козы, амясо забрал для жарки товарищам. Вот иполучается баланс, одним- вершки, адругим- корешки. Остались довольны все: илюди, ихищники, идаже стадо коз, ведь убита была только одна, анедве. Кровожадность, которую стали проявлять чужие племена, постепенно заполоняющие территорию, ведет квымиранию многих животных, используемых впищу местными охотниками. Часть изних стали убивать для ритуалов, дабы показать другим свою силу иловкость. Природа непрощает такие вещи. Завсё приходится платить свою цену.
        Так забеседой- мясо поджарилось, каждый получил свою порцию. Поужинав под звёздами, охотники затянули заунывную песню, под которую, я иЫрыс заснули, авождь занялся изготовлением очередного каменного топора. Заживотных, окружавших нашу временную стоянку- он был спокоен, новот за«чужие племена»- нет. Ночью я спал так крепко, что она показалась мне одним мгновением. Как лёг налевый бок, так ипроснулся нанём.
        Утренний туман был таким густым ипахучим, что впервое мгновение подумалось, что я воблаке, сейчас подлетит архангел иуведет ссобой в«даль светлую», нозапах болотных испарений ни как несовпадал со«светлой далью», апредрассветное кваканье лягушек- подтверждало наше земное существование. Вышел кберегу. Наповерхности воды речной заводи резвилась мелкая рыбья детвора, оставляя множество кругов ивыхватывая сграницы воздуха иводы мелких мошек. Более крупные экземпляры гонялись замелкими дафниями ибокоплавами, авзрослая рыба, медленно проплывая удна, изредка стремительно врезались втолщу воды, выхватывая зазевавшегося наверху малька. Наогромном плоском камне около берега реки, молча сидел вождь, взгляд его простирался над поверхностью воды, через плотный туман, далеко вперёд, даже ненапротивоположные верхушки гор, аещё дальше, загоризонт. Лицо спокойное, ни единой эмоции, руки иноги сложены вподобие позы «лотос», как уйогов. Сразу всплыли впамяти вчерашние слова Тырыыя о«пищевых цепях» исамодостаточности охотников. Голод шевельнул вомне лёгкую потребность впоиске продуктов, пригодных для пропитания.
Вспомнил, что всумке, остался кое какой инвентарь. Достав второй комплект лески скрючком ипоплавком, решил соорудить вторую удочку и, срезав сприбрежного кустарника длинную ветку, закрепил нанее рыболовную оснастку. Порывшись вприбрежном иле, «намыл» владонях горсть красных мотылей и, зайдя поколено вводу, закинул импровизированное удилище. Поклёвка недала себя долго ждать, ипоплавок весело задёргался вверх-вниз. Азарт рыбалки захватил, адреналин ударил вголову отрезких рывков ипрыжков поплавка, который- то ложился наповерхности, то смолниеносной скоростью уходил досамого дна. Выдергивая одну задругой крупных рыбин, я бросал их наберег и, видя их активные перемещения обратно кводе, позвал Ырыс напомощь. Она, еще хромая, ходила поберегу исобирала серебристо-радужных рыб, скакавших погранице сводой иготовых вот-вот улизнуть обратно. Вода вначале казалась очень холодной, ноги замерзли, норыбачий азарт подавил чувство холода ия уже бегал вдоль заводи покалено вводе, незамечая ни чего вокруг кроме прыгающего поплавка. Вода вэтом месте реки была почти прозрачной иочень холодной. Рыба, которую я наловил,
походила нафорель. Впылу рыбалки я вдруг услышал голос вождя, который, увидев уже выловленное количество, призвал кпрекращению рыбалки.
        - Неужели ты думаешь,- сказал он- что мы сможем всё это съесть заодинраз?
        - Конечно, нет, но, оставшихся, зажарим накамне ивозьмём вдорогу- парироваля.
        Натом ипорешили. Смотав удочку, я почистил рыбу наберегу, апотом вместе сЫрыской перетащил её ккостру, вкотором уже весело потрескивали сухие ветки. Приготовив уже испытанным способом накамне жирных рыбин, мы позавтракали. Пора было собираться вдорогу козеру, имы разбрелись поближайшим зарослям впоисках предметов, способных улучшить плавучесть нашего плота. Вдвух десятках метров отнашей импровизированной стоянки я набрёл набольшущий муравейник. Огромные рыжие муравьи, казалось, заполнили всю окрестность. Каждый куда-то спешил, что-то тащил, перекатывал, иэто сообщество напомнило мне крупный мегаполис, где укаждого его члена была маленькая, носвоя работа. Наум пришла недавно прочитанная статья, вкаком-то журнале отом, что древние Египтяне выставляли надва дня тела умерших фараонов намуравьиные кучи ипосле многократных укусов, прекращался процесс гниения тел покойников. Это было первой стадией мумификации испомощью муравьиных укусов тела сохранялись тысячи лет. Потом вспомнил, как дед вставал вмуравейник наколени итерпел эти укусы некоторое время. Поего словам, вмуравьином «яде» было много полезных
веществ, которые спасали отвоспалений иотболезней суставов. Вспомнив, я бегом вернулся настоянку ипозвал ссобой Ырыс ираненного стрелой охотника кмуравейнику. Тем более что раны уних заживали плохо илистья подорожника почти непомогали. Подойдя кмуравьиной куче, я жестами показал девушке сесть напень рядом сней ипротянуть больные ноги ккраю кучи, аохотнику встать наколено больной ногой умуравейника, чтобы лесные «доктора» провели свои процедуры повводу инъекции враненные места. Вовзгляде Ырыс я увидел нетолько непонимание, ноикакой-то ужас, ноона всёже выполнила просьбу. Охотник был сговорчивее. Он уже привык ктому, что я совершал действия ипоступки, несоответствующие их уровню ощущений изнаний обокружающем мире. Они были нетакими как мы. Их духовная связь сприродой была намного сильнее иощущалась накаждом шагу, ноотдельные знания моих современников им были еще недоступны и, вголове промелькнула недавно сказанная фраза «Учителя», что я должен максимум своих знаний иумений, понятных для их мироощущения «передать». Без выполнения этого условия- возвращение обратно невозможно. «Лечебный процесс» вызвал
уменя бешеный смех, так как муравьи расползались поих телам, анетолько вместе воспалившихся ран иих размахивания руками иногами, ежесекундное смахивание непрошенных гостей- напоминало мне работу пропеллеров винтового самолёта. Я еле сдерживался, глядя наэтих «танцоров» немыслимого беззвучного танца. Постояв ипосидев умуравьиной кучи пять минут, они стряхнули ссебя остатки многотысячной армии насекомых иотбежали отмуравейника стакой скоростью, как будто всегда были здоровыми. После чего все удалились смаленькой надеждой набыстрое выздоровление, которую я внушал им вовремя «лечебных процедур». Дальше опять каждый стал действовать пособственному плану.
        Далеко отстоянки заходить ни кто нерешался, все помнили вчерашнее близкое присутствие волков. Выйдя наберег песчаной косы ксвоему плоту, мы подтащили весь свой скудный скарб, перетянули ремни, растянутые вовчерашнем переходе пореке, надежно закрепили шкуру наповерхности плота. Охотники вырубили длинные жерди влесу для отталкивания отдна вовремя плаванья идля последующего причаливания. Потом мы закрепили «сумку-мешок» изшкуры вчерашней козы спродуктами наборту. Оказалось, что Ырыс нетеряла время даром исоорудила импровизированную сумку для еды, пока все спали. Её больные ноги, похоже, недавали уснуть иотнечего делать, чтобы отвлечься отран, она сшивала края еще невысохшей шкуры содной стороны, искусно снятой скозы Тырыыем ввиде «чулка». Когда всё было готово кдальнейшему передвижению пореке, вождь ссоплеменниками сели наберегу реки исовершили ритуал, похожий начтение молитвы. Это, как объяснила потом Ырыс, они попросили у«Духа реки» прощения, завторжение вего пределы имилости впути.
        Ивот плот сдвинут вводу, мы размещаемся нанём и, отталкиваясь жердями, смещаемся кстремнине, вцентре реки. Нас подхватывает потоком, имы продолжаем движение вдоль Ильменского хребта. Мощность потока уменьшилась, аширина реки увеличилась, ивот заочередным поворотом реки мы вновь вошли в«царство болот». Долина реки распростерлась накилометры вширь ипообе стороны простирались бескрайние поля мхов, над которыми, как серые грозовые тучи, нависали комариные «армады». Местами, ближе кберегу, они вздымались вверх фонтанами из-за движения вдоль берега крупных животных. Их очертания были смутными, ацвет увсех был единый из-за того, что все они были вымазаны болотной жижей, подсушенной насолнце. Это была своеобразная защита крупных животных отмногочисленных кровососущих насекомых, когда слой высушенной грязи создавал подобие тонкого панциря инедавал возможности прокусить кожные покровы. Настремнине реки дул резкий ветерок, отгоняющий тучи комаров отнашего плота, аредких кровососов, всё-таки долетавших донаших открытых частей тела, мы просто отгоняли ветками кустарника, своевременно прихваченными ссобой
наберегу. Сидя рядом свождём, отмахиваясь откомаров иглядя посторонам, я вновь углубился всвои раздумья.
        Мысли унесли всвоё время, напоходную поляну. Я уже непервый день находился впрошлом, новолуние сменилось наполнолуние, наместе «Города взолотой долине» была первозданная тайга смамонтами, шерстистыми носорогами, огромными рыбинами вреке. Да ирека, протекающая вдоль хребта насевер, была намного полноводнее имощнее, ихребет выше икруче, сбелоснежными маковками пиков. Я ощущал себя вдвойственном состоянии, иэто было реально насамом деле. Тело сегодняшнего меня было точной копией того меня, который заснул уисточника вмоём реальном времени. Получалось, что я, как Сущность, как Душа, находился вединственном экземпляре, ая, как тело, как сосуд-вместилище этой души- вдвух экземплярах. Эта простая математика создавала лёгкий шок ивводила вступор. Да, идавно уже непроявлялся «Учитель», я поней даже соскучился. Мои мысли перешли навождя, который немыслимым, непостижимым для меня образом перенёсвсю нашу маленькую «экспедицию» вдругое место занесколько десятков километров отострова. Для моего пионерского, незамороченного религией иэзотерикой мозга всё произошедшее иувиденное запоследние дни было вообще
«супер-сказкой», похожей насказки Бажова о«Хозяйке медной горы», сподземельями, ящерицами, огромными змеями, разноцветными камнями встенах пещеры… Возник вопрос кТырыыю.
        - Почему ты сегодня ночью укостра несоздал «коридор» для возвращения, как впрошлый раз, когда мы перешли поэнергетическим цепочкам огня до«Каменного городища»?- спросиля.
        - Невкаждом месте существует возможность создания «коридора». Всё зависит отместных «Духов» земли, леса, воды, горы, откуда икуда надо перемещаться- просто ответил тот- Напоследней стоянке, сидя наплоском камне уберега, я просил духов оперемещении, ноони неуслышали, или незахотели. Вкаждом месте- своя «сила», которая, соединяясь снашей, пропускает или непропускает вперед.
        Пока мы беседовали иотмахивались отгнуса, разливы закончились, река вновь приобрела крутые, скалистые берега, аскорость резко возросла. Теперь нужно было внимательно смотреть вперед иактивно работать жердями, чтобы неналететь навалуны под водой иобойти порог поудобному сливу. Множество мелких поворотов иотвесные скалы говорили мне, что наш плот приближается кместу нашей высадки исейчас мы должны проплывать где-то врайоне Лепешковой горы. Идействительно, через несколько скоростных поворотов я увидел справой стороны огромную гряду отвесных скал. Скорость была такой сильной, что охотники, работая вместе жердями, немогли повлиять наперемещения плота ипричалить ккакому-нибудь берегу. Меня охватила паника, что мы наогромной скорости пролетим мимо озера наскорости и, непричалив, спустимся ниже пореке вплотную кледникам, атам идо«Большой воды» рукой подать. Перспектива возвращения полесам, вверх потечению обратно, через дикие соседние племена, где тебя запросто могут сжечь или вырвать сердце вугоду какому-нибудь духу солнца нерадовала. Да иприсутствие влесах диких крупных животных иголодных хищников тоже
наводила наопределённые раздумья. Тем более что горы эпохи оледенения очень сильно отличались оттех, которые я видел всвоём времени. Высокие белоснежные пики, непроходимые, тёмные еловые леса, тучи кровососущих насекомых ихолод. Постоянный холод, присутствующий влюбом месте, влюбое время. Лишь обеденные часы приносили облегчение, если нанебе небыло туч. Новостальное время спасала только своя одежда инакинутые поверх- грубые одежды изшкуры медведя. Кеды начинали рваться отострых камней, постоянно присутствующих под ногами. Вдобавок болела пробитая камнем нижняя губа, авсё тело представляло «картинную галерею» изразного размера синяков, красных, синих, зелено-желтых. Схолодом я уже свыкся, сголодом иотсутствием полноценной пищи- тоже. Общение, вроде наладилось, ия почти всё понимал через жесты извуки, аиногда мы разговаривали «молча». Вспомнилось обещание «Учителя»- помочь вэтом вопросе. Единственное, кчему я ни как немог быстро привыкнуть, так это квнешнему обличию моих новых друзей. При их огромных сутуловатых размерах смуглых, волосатых тел, смощным костяком, большими надбровными дугами,
недоразвитыми нижними челюстями, огромными носами, крупными кистями истопами- я чувствовал себя белым, щуплым, уродливым карликом. Всравнение сразу шло произведение Д. Свифта опохождениях Гулливера, когда он попал встрану великанов Бробдингенг. Только унеандертальцев я воспринимался ипочитался, как посланник небес, ЩИЛП, точнее ЩИЛПЫГР. Норазмышлять сейчас было уже некогда. Мутный поток бурлил, кипел, обдавал брызгами иноровил долбануть плот окамни скалы, как необъезженный конь, пытающийся сбросить слабого ездока. Я смутно помнил этот район реки всвоём времени, так как ни когда там небыл, только один раз проезжал мимо. Припоминалась картинка карты города, где было видно, что вдоль озера Тургояк река Миасс протекает, извилисто плутая через луга, бывшие когда-то огромным болотом столстым слоем торфа. Еще припомнил- родители часто говорили, что летом втом районе вжару происходят торфяные пожары илюдям, живущим врайоне Машгородка, достаётся отпостоянного дыма вдоль реки. Ивот из-за крайней скалы, навершине которой я заметил крупного лося светвистыми рогами впаре смолодым лосёнком, вновь открылся вид
наИльменский хребет. Справа- был очередной огромный заливной луг, поросший густым низкорослым кустарником икамышом, накотором видны были стада изнескольких десятков шерстистых носорогов иМамонтов. Слева- моховым болотом без конца икрая стучами гнуса. Такая перспектива нерисовала ничего хорошего, ведь нам надо было причалить наш плот кберегу именно слева. Попадаться натерриторию носорогов, после недавних событий вообще нехотелось. Ни одной переправы я невстретил навсём предыдущем участке реки, где мы уже проплыли иесли причалить кболее «чистому» правому берегу, то, как попасть налевый, я непредставлял.
        Река дала извилину вокруг ближайшей скалы ивдруг, напоследнем подходящем для высадки участке берега я увидел огромную ель, сваленную через узкую протоку реки. Адальше, эта река уходила втопи болота засамый горизонт между соседними хребтами. Шанс был единственным иесли им невоспользоваться, последствия для нашей группы могли стать непредсказуемыми. Тем более унас был раненный стрелой охотник идевушка сглубокими травмами ног. Поток стремительно приближал нас кветвям ели, низко нависшим над водой. Тырыый думал тоже только обэтом икогда мы подошли вплотную кдереву- выкрикнул команду к«эвакуации» сплота. Вмомент прохождения под стволом все разом прыгнули, как можно выше кстволу, ухватившись закрупные ветви. Плот вовремя толчка десяти ног резко ушел под воду, ипрыжки оказались нетакими эффективными, как хотелось. Смолянистые, колючие ветви ели, как будто сопротивлялись «насилию», когда мы наних повисли. Охотники свождем быстрее выбрались наствол, их мускулатура казалась похожей намощные стальные канаты, незнающие боли иусталости. Ырыс тоже подтягиваясь наруках, как заправская гимнастка, приближалась
кстволу, авот я всвоей одежде, да ещё поверх неё вшкуре ссумкой через плечо, висел, как ёлочная игрушка, медленно соскальзывая вниз кмощному потоку реки. Брызги бурлящего потока уже мочили мои кеды, ия сужасом представлял, как моё утонувшее тело будут обгладывать рыбы, раки, улитки ипрочая неизвестная донная живность, как вдруг я почувствовал, что сильная рука ухватила меня зашиворот и, как подъёмным краном, подняла иприземлила наствол импровизированного моста. Это был Тырыый. Вэтот миг я подумал, что незря он был выбран вождём племени- сильный, мудрый, недумающий только осебе, ноизаботящийся одругих. Я выдохнул воздух, отнапряжения застрявший уменя вгрудной клетке. Живём дальше.
        Дальше, путь наш лежал насеверо-запад всторону ближайшей горы, закоторой должно было быть озеро. Но, прежде всего, нужно было сделать остановку, подсушить одежду иподумать оеде, ведь плот унес ссобой весь наш провиант ибольшую шкуру, которую мы позаимствовали уплемени чужаков, апотом использовали, как одеяло, как навес шалаша, как палубу плота. День был вразгаре, понебу быстро бежали небольшие облака, северо-западный ветер пытался проникнуть под мокрую одежду. Вокруг нас плавно звучала «симфония жизни». Вней солировал каждый, икузнечики втраве, икрики птиц изближайшего леса, ишум протекающей реки сплеском выпрыгивающей против течения мелкой рыбы, искрип стволов отпорывов ветра, исам ветер, шелестящий листвой мелкого ольхового кустарника, шуршащий травинками. Иногда донас слабо долетали крики мамонтов, икаких-то других крупных животных. Облизком присутствии озера оповещали крики чаек, кружащих вдали исогромной скоростью начинающих падать вводу зарыбой, уходя отнашего взора загору. Мы нашли недалеко отберега укромное местечко между большими валунами, собрали наберегу сухой тины ихворост. Спичек
больше небыло. Охотники, очень умело используя физические законы трения, добыли огонь ипостепенно костёр разгорелся вполную свою силу. Удочка уплыла внебытие вместе сплотом, иналовить рыбы наобед уже непредставлялось возможным. Тырыый создоровым соплеменником пошли вдоль реки покраю лесной опушки поискать дичь, амы остались поддерживать костер исушить одежду. Через некоторое время они вернулись, неся вруках попаре зайцев иободрав их- зажарили накостре. Шкурки, снятые чулком, мехом внутрь, я натянул насвежесрезанные толстые ветки, загнутые дугой икамнем стал очищать заячью кожу отлишних комочков жировой прослойки икожных уплотнений. Они, конечно, были очень тонкими, иподкожного жира практически небыло, так как был «несезон» для охоты, нои, высыхая, эта прослойка придавала шкуркам жесткость, что было крайне неудобно, когда изних начинали делать одежду. Хотя иуних была определённая технология- высушенные шкурки они разминали между камнями, укладывая наодин большой плоский ипоколачивая вторым, более мелким. Это действо придавало им некоторую мягкость, нораньше, они ни когда ненатягивали шкурки накаркас
изветок, апросто сушили укостра и«отколачивали». Перекусив зайчатиной, все приободрились и, кстати, раны больных, после муравейника, перестали нагнивать и«наглазах» стали быстро заживать «как насобаке».
        Немного отдохнув, мы тронулись понаправлению козеру. Его близость давала, какую-то внутреннюю радость, как будто после долгой разлуки ты возвращаешься домой, ивот уже скоро заповоротом мелькнёт знакомый силуэт родного строения ивокруг люди, которых давно знаешь. Сейчас я почувствовал именно такое внутреннее возбуждение отблизости озера. Я так соскучился попещере, поострову, по«Учителю», что сейчас шел бодро, нечувствуя усталости, как будто небыл «дома» целую вечность. Но, поднявшись навершину ближайшей горы, мы вдруг обнаружили, что озера заней нет, авместо него- небольшое высыхающее болото свысокими кочками инизкорослыми, хилыми березками. Авот заболотом был еще один склон горы, закоторым синел край озёрной береговой линии. Вмоём современном мире наэтом склоне ютились домики посёлка Тургояк. Выбрав направление, даже ненаправление, адорогу, протоптанную носорогами, мы оглядели ближайшие окрестности, дабы ненапороться наэтих волосатых монстров и, необнаружив последних, пошли вперед. Спустившись сгорки, нашли проход, ещё раз оглянулись посторонам иосторожно двинулись среди густой травы ивысоких
кочек, хлюпая грязью. Тырыый еще влесу срубил длинную палку изствола молодого деревца и, обчистив отбоковых ветвей, соорудил подобие посоха, которым прощупывал тропу впереди идущих. Водном месте топь была уже настоящая имы, перепрыгивая скочки накочку, пригибали под ноги мелкие деревца иаккуратно, шли поколено вгрязи, апосторонам то слева, то справа, извонючей жижи выскакивали игромко лопались пузыри газа содна. Кцентру болотца мы уже шли попояс вгрязи, держась запосох вождя. Берег был довольно близко ини кто уже недумал оболоте, как осмертельно опасном месте. Похоже, что носороги протоптали «правильную» дорогу имы действительно прошли поней без проблем. Выбравшись, поспешили отойти оттропы подальше всоседний лесок нагорке ивсё из-за того, что все разом услышали вначале болота какую-то возню иновые звуки или выкрики. Мы подумали, что это очередной носорог двигался потропе, хлюпая грязью испугивая встревоженных мелких птичек ссоседних кустов. Нокогда поднялись чуть выше насоседнюю горку, то сужасом заметили колонну всё техже охотников изчужого белого племени воглаве сгорбатым шаманом. Это было какое-то
проклятье. Они упорно нехотели отставать отнас и, пытался ступым упорством взять реванш засвоё разоренное стойбище, занеоконченные ритуалы, запромахи уберега реки, когда мы сбежали отних наплоту. Ни чего неоставалось, как подниматься посклону нагору, где навершине были скальные выступы ввиде каменной изгороди. Под горой уже виднелось озеро. Вечерело икрасное солнце всерой дымке приближалось кЗаозёрному хребту, надругой его стороне, когда мы добрались доскалы. Грязные, уставшие, стравмами разной степени тяжести, мы устало рухнули уподножия скального выхода. Хотелось пить, есть испать. Нопонашим следам шел отряд жаждущих мести «туземцев», инам ничего неоставалось, как, отдохнув пару минут, выдвигаться дальше. Поозеру напрямик мы немогли переправиться, авобход двигаться было достаточно далеко. Пока мы, тяжело дыша, рухнули наплотную подушку изсухой хвои под скалой, Тырыый пошел вдоль гребня. Создавалось стойкое впечатление, что вождь, родившийся ивыросший наэтой земле около священного для него озера, знал все тропки, гроты ипещеры вокруге и, что он обязательно найдёт выход иззатруднительного положения,
вкоторое мы сейчас вновь попали. Непрошло итрёх минут, как мы услышали шорох, апотом появился вождь изнаками приказал нам следовать заним. Все осторожно поднялись иаккуратно, несоздавая лишнего шума, двинулись вего сторону, вдоль скалы.
        Пройдя несколько десятков метров, мы поочереди легли наживот иползком протиснулись между двумя валунами внебольшой грот. Места внём было достаточно иможно было отсидеться доутра, номы понимали, что те, кто охотился занами, тоже разбирались вследах ибез проблем нашлибы нас заполчаса. Тем более, что мы были вымазаны болотной грязью ивезде вокруге оставляли следы подороге догрота. Я пошарил всвоей сумке. Фонарик. Впрошлый раз он неработал из-за того, что был мокрым, нопосле просушки батареек нагорячем камне укостра я его всё-таки включил. Сейчас, достав его, я попытался вновь его оживить, испираль лампы кмоей радости- ярко вспыхнула, нонакал постепенно стал ослабевать, что говорило оненадёжности последних батареек. Мы сТырыыем проползли вглубь грота, ион аккуратно всамом конце его, упершись двумя ногами, сдвинул огромный валун сместа, открыв узкий проход вподземный коридор. Я посветил внутрь, нокроме запотевших, тёмных стен ичерноты впереди, неувидел ни чего. Действительно, вождь знал вэтом районе каждую тропку. Мы окликнули остальных и, подсветив им фонариком, дали возможность протиснуться вэтот
коридор. Дальнейший путь был каким-то путешествием вбезвременье. Фонарь светил всё тускнее, сил оставалось всё меньше, пить хотелось всё больше, амы всё брели ибрели поподземному тоннелю визвестном только вождю направлении. Иногда он поднимал руку, мы останавливались, авпереди пощелям расползались какие-то крупные пестрые змеи, недовольные нашим присутствием. Пройдя довольно долгий путь, мы наконец-то выбрались внебольшую пещерку, укоторой были высокие своды, аводном месте была высоко вверху видна дыра наповерхность горы. Через нее мы увидели несколько ярких звезд набезоблачном ночном небе. Невдалеке изстены бил родник ипрозрачная, холодная вода стекала внебольшое озерко вуглу пещеры. Мы, как наводопое, выстроились вдоль берега озерка, иприпали кводе. Напившись иумывшись, я почувствовал себя, как человек, получивший самое большое удовольствие насвете. Устроившись удобнее вуголке, я даже незаметил, как моментально уснул. Сколько я спал- нескажу, нопоказалось, что вечность… Другие мои спутники, кажется, тоже уснули.
        Проснулись все одновременно инеотшума погони, хотя иэто было возможно, аотрезкого толчка, шедшего изглубин земли. Спутники ошалело всматривались втемноту, авглазах мелькал страх. Тырыый первым прервал молчание, предположив, что это ЩИЛПЫ озера недовольны вторжением чужих людей натерриторию озера имогут наказать их заэто. Если мы непойдём тотчасже, то погибнем вместе с«непрошенными гостями». Соскочив, все кинулись впроход итолько через пару минут заметили, что всуматохе пошли вобратном направлении. Это стало понятным вмомент, когда вдальней части коридора вспыхнул факел ипоявился из-за поворота горбатый шаман ивизжащим голосом прокричавший что-то своим спутникам. Мы резко развернулись икинулись обратно впещеру. Попав внее- обшарили все стены. Фонарь почти несветил имы струдом нашли небольшой лаз, ведущий вследующий коридор. Остальное было как вкинофильме спогоней, одни- убегают, другие- догоняют. Вдруг резкий толчок повторился, ноболее сильный иотдался эхом вглубине тоннеля. Состен посыпались мелкие обломки скалы. Стало реально страшно, имы припустили судвоенной силой. Казалось, что мы уже вечность
находимся вэтом бесконечном коридоре иобогнули под землёй половину мира. Становилось иногда очень трудно дышать из-за отсутствия вентиляции, иногда под ногами хлюпала холодная вода отродников, бьющих изстен, иногда состен свисали клочья старой паутины имы ощущали их лицами только тогда, когда находу уже вляпывались вних. Помогало успевать убегать только то обстоятельство, что мы немного вздремнули ивосстановили частично свои силы иводный баланс. Иногда останавливаясь иприслушиваясь, вполной тишине слышали удалённый шум погони. Постепенно коридор стал подниматься вверх. Ивот мы оказались еще водном зале пещеры, очень похожей нату, вкоторой жили мои спутники. Огромные сталактиты инеменее грандиозные сталагмиты были повсюду. Вцентре- большое прозрачное озерко, ни одного дуновения, ни ряби поводе. Вначале я вообще его незаметил, так как втусклом свете фонаря отраженные наповерхности воды потолки пещеры создавали иллюзию пола, ия кинулся бежать вту сторону, но, очутившись сразу попояс вледяной воде, выскочил наберег, как ошпаренный. Только покругам, расходившимся поглади водного зеркала, я понял, что попал
вовнутреннее озеро. Мы огляделись. Вдвух концах было два прохода. Выбирать неприходилось, имы ринулись вближайший коридор. Вождь вдруг резко остановился, сорвал ссебя кожаный ремешок склыком крупного хищника и, вернувшись обратно, бросил кдругому проходу, чтобы навремя отвлечь преследователей.
        Силы были наисходе, раненные двигались медленнее, иим приходилось часто помогать вузких икаменистых участках. Накакое-то время погоня затихла, это нам дало некоторое преимущество. То возбуждение отпогони, тот адреналин вкрови ито чувство самосохранения, которые гнали нас вперед, необращая внимания наболь, усталость, бессонную ночь, чуть было несыграли снами злую шутку. Мы временно оторвались отпреследователей идолго плутали полабиринту коридора, который стал иногда давать ответвления отосновного тоннеля. Чаще всего это были небольшие проходы, возвращающиеся вглавный коридор. Ивот заскочив водно изтаких ответвлений, мы сбились спути ивначале, даже показалось, что впереди брезжит уличный свет луны между каменными валунами исводом коридора. Мы свыкриками радости кинулись квыходу, ноотнашего шумного присутствия, врасширенной части прохода увыхода наповерхность- ждал неприятный сюрприз. Мне показалось, что огромная глыба отвалилась отстены, почти унаших ног, икогда я направил нанее тусклый остаток света фонаря, этот «кусок скалы» вдруг стал подниматься инависать над впереди идущим охотником. Вдруг
всвете луча сверкнули два красно-желтых, недобрых огонька глаз, апотом раздался оглушающий рёвэтого страшного существа, вначале показавшегося мне «дьяволом воплоти», оказавшимся крупным пещерным медведем, которого мы понеосторожности разбудили. Луч света изтемноты- смутил животное, неожидавшее ночного вторжения всвои владения, иэто дало нам спасительные пару минут, чтобы развернувшись, устремиться обратно. Повторный рёввеликана отозвался многократным эхом впустых коридорах подземелья ипоспине пробежали мурашки беспредельного страха отнеминуемой смерти, настигающей соспины. Бежали все, забыв оранах, усталости, встрече спреследователями, лишьбы подальше отэтого места. Топот ног, тяжелое дыхание, усиленное сердцебиение вголове создавали шум, который пугал еще больше, так как казалось, что это тебя соспины догоняет медведь ивот-вот настигнет, полоснёт поспине когтистой лапой ипотом долго будет «смаковать», дожёвывая твоё тщедушное тельце… Представив эту кровавую картину, я припустил ещё быстрее ивот, центральный проход, покоторому мы двигались полчаса тому назад. Повернув внужном направлении, мы ринулись
вглубь тоннелей, неозираясь, недумая ни очём, слыша только своё дыхание истук сердца вгруди. Время было потеряно, силы наисходе. Когда мы остановились перевести дыхание ипосмотреть, непреследуетли нас хозяин тайги, вполной тишине нам, вместо медведя стал слышаться топот приближающихся врагов, мерцание факелов, визгливые выкрики всё тогоже горбуна-шамана. Делать было нечего, кроме, как бежать, что былосил.
        Тоннель через пару десятков метров резко снизился, имы очутились поколено вхолодной воде. Нам преградила путь подземная речка, несущая свои воды поперек основного коридора. Вождь, чтобы уйти отпреследователей, дал команду двигаться недальше покоридору, апротив течения потока, внадежде выйти наповерхность или вту часть подземных лабиринтов, где находился исток этой речки. Холодная вода обдала нас свежестью иостудила горящие ступни ног, после затянувшейся гонки. Неожиданно, новый толчок изглубин земли сотряс стены, зашиворот посыпались сосводов обломки скальной породы ипесок. Где-то позади, изстены тоннеля вывалилась огромная глыба ичастично перекрыла водный поток. Получилась небольшая запруда, иуровень воды стал подниматься выше колена. Мы ринулись вверх потечению. Шум преследователей перебивался журчанием потока имы, сколько неприслушивались, немогли отделить звуки воды отзвуков людей. Мерцание факелов тоже небыло видно. Так мокрые, голодные, мы шли вдоль потока около часа, перебираясь через подводные валуны иобходя промытые ямы. Ноги замёрзли вхолодной воде ипочти потеряли всякую
чувствительность, кеды превратились вобтрёпанные лохмотья иступни вних хлюпали, как вкалошах полных воды. Вновь толчок, вновь зашиворот сыпется песок, вновь мы прибавляем шаг. Ивот перед нами нагромождение скальной породы, наподобие небольшого водопада, свод потолка уходит ввысь. Острые скальные глыбы, ощетинившись, как противотанковые ежи. Преодоление каждого, внашем измождённом состоянии было, как восхождение на«трёхтысячник». Ивот заветная вершина, досвода тоннеля, покоторому течёт этот подземный поток- почти дотянуться рукой. Здесь река делала резкий поворот. Почти над головой мы заметили еще один слив, менее водоносного потока, струившегося постене. Мы решили забраться вэтот проём, так как он вёл вверх, имы надеялись быстрее попасть квыходу изподземелья. Внего можно было пролезть, если встать наплечи одному изохотников. Так мы ирешили. Первым впроём протиснулся вождь, чтобы разведать, естьли там проход, потом, когда мы увидели его сигнал рукой, что всё впорядке, наплечи здорового охотника снашей помощью влезла Ырыс изаливаемая потоком холодной родниковой воды, была подхвачена заворот вождём.
Вмомент, когда я уже собирался взобраться наплечи охотника, внизу под скалами вспыхнуло несколько ярких факелов ивих свете мы увидели десяток человек одетых вшкуры, изпреследовавших нас чужаков племени горбуна. Заметив нас, несколько преследователей попытались быстро взобраться поскале, ноэто им сходу неудалось. Слишком острые искользкие были выступы. Вэто время другие, достав луки ивынимая стрелы, уже были втрёхсекундной готовности перед выстрелом. Я сбешеной скоростью стал взбираться наплечи охотника. Боковым зрением я увидел, носкорее почувствовал присутствие мощной силы, стремящейся нам наподмогу изречного тоннеля. Вмомент, когда несколько лучников спустили тетиву, истрелы, рассекая пространство, понеслись всвой последний полёт, огромная змея, разбрызгивая постенам потоки речной воды вползла вкоридор спреследователями. Под ногами затряслись плиты, раздался оглушительный грохот, иочередной толчок изглубин земли привёл вдвижение всё пространство под скалой. Перемешалось всё- люди, вода, скальная порода. Мощные руки тащили меня вверх, замной кто-то тянул второго охотника. Неуспел я подумать
осчастливом избавлении отпреследователей, как два почти одновременных толчка инебольшая, норезкая боль влевой части спины врайоне нижних рёбер, отключили сознание. Последнее, что я ощутил, это себя- «окорочком», проткнутым насквозь острой вилкой, тепло растекающейся поспине крови…, после чего вглазах потемнело…, потом серый туман…, звон вушах…, я что-то кричу внего, но, отражаясь, звук возвращается обратно. Туман слева, туман справа, туман сверху, снизу… Мыслей нет, только эмоции…
        Дорога домой…
        …говорят, «родинки»- точки нателе вместах смертельных ран, полученных Душой вдругих воплощениях…
        Приоткрыл глаза, пещера, вокруг меня Тырыый, Ырыс, охотники. Вбоку «горит огонь»… Боли нет, вождь что-то сделал для обезболивания…, голова кружится. Немного пришёл всебя, огляделся, я впещере сродником вцентре. Ырыс принесла немного тёплой воды вглиняной миске «нашего производства». Костер пылал рядом, ноего тепла нечувствовалось, наоборот- внутри пылал костёр, аснаружи телу было холодно. Присев рядом, дочь вождя мне стала рассказывать, что после того, как появился ЩИЛП ввиде огромной змеи, иначалась сильная тряска земли под ногами чужаков, я был уже почти увыхода наверх. Номои ноги соскользнули из-за льющейся сверху воды скрая прохода. Я ударился коленями обострые края скалы ивэтоже время две стрелы, которые успели выпустить излуков преследователи, вонзились мне вспину рядом друг сдругом, пройдя навылет. После чего Тырыый меня раненного вытянул вверхний коридор, аотпрохода ни чего неосталось, так как отсотрясений земли свод речного промыва обрушился ивсех, кто там остался внизу, завалило. Верхний коридор оказался тем самым «средним» коридором впещеру, где мы оставили раненого Сыдынга. То есть,
сейчас, мы опять под пирамидой, вернее, под её остатками, так как «Дух острова» разгневался налюдей, убивающих без надобности «себеподобных». Сильно встряхнув весь остров, завалил «непрошеных гостей», иобрушил пирамиду, накоторой проводились ритуальные убийства. Часть коридоров ипещер тоже обвалилось итеперь доплемени иродного жилища придётся добираться через лес. Шаманка Кымык сдругими охотниками уже были здесь, инашли раненного, голодного Сыдынга. Когда тряслась земля ирушились стены коридоров, они встрахе выбежали наповерхность, нокогда всё успокоилось, вновь спустились иобнаружили нас, грязных, измотанных, вымазанных кровью. Вовремя её рассказа я пытался делать вид, что слушаю идаже немного улыбался, ночувствовал, что сомной творится что-то неладное. Во-первых- ноги отдолгого брожения похолодной воде поколено, замерзли инехотели отогреваться, покрайней мере, мне так казалось, колени сильно болели икровоточили из-за того, что я рассек их обострые края скалы, икожа висела лохмотьями, источая немного кровь. Бок, куда пословам Ырыс попали стрелы вообще нечувствовался из-за того, что Кымык иТырыый
чем-то его натерли, нонасоседние участки тела отдавалась такая резкая боль, что просто слёзы накатывались сами собой, когда приступы боли усиливались. Хотелось сильно пить, ношаманка строго запретила это делать, идевушка только смачивала мою голову увисков холодной водой. Суставы ломило оттянущей боли. Такая «ломка» уменя всегда появлялась при повышении температуры. Есть вообще нехотелось, только пить, пить, пить… Потом Кымык бросила вкостёр небольшую щепотку своих секретных зелий идым, проникнув вмои дыхательные пути, вдруг, создал лёгкий релакс, боль куда-то навремя исчезла, стало тянуть всон. Наш долгий путь домой был изматывающим, ивсего занесколько дней произошло столько событий, неукладывающихся вмоей голове, столько разных встреч слюдьми, духами, животными дикой природы, физическими явлениями, что расскажи я это пацанам изотряда, тебы меня насмех подняли, как заучившегося ботана-фантазёра. Перед тем, как окончательно «вырубиться», я ещё слышал продолжение рассказа Ырыс отом, что когда кСыдынгу пришла подмога, он был очень слаб иголоден, икогда один изохотников подумал, что волчонок пришел,
чтобы загрызть мальчика- чуть было, незарубил щенка. Сыдынг увидев замах, изпоследних сил дотянулся доволчонка и, прижав ксебе, долго неотпускал. Даже тогда, когда пришла Кымык иобъяснила всем, что это подарок Щилпыгра ичто его убивать исъедать- страшный поступок, закоторый покарает «Дух озера» иЩИЛП неоставит вживых того, кто хоть пальцем тронет волчонка. Это сообщение успокоило иохотника имальчика, прижавшего ксебе щенка. Последние фразы расплывались втумане иотдавались вомне эхом, где-то загоризонтом сознания. Я медленно засыпал. Впоследние обрывки осознания я пошарил вокруг впоисках сумки, ноненайдя, решил, что выронил ее вместе сфонарём вовремя землетрясения иеё завалило наскале уподземной реки.
        Когда я впоследнее мгновение бодрствования провалился вомут сна, я какбы прошел через разделительную стену двух стихий ивследующее мгновение я вновь ощутил себя бодрствующим, ноуже вразноцветном, радужном мире, который я уже видел вэтом месте несколько дней назад. Вновь, теже цепочки-трассеры пламени, картина мира вокруг, как разноцветная энергетическая иллюминация, яркий столб энергии вцентре пещеры. Новдруг стал замечать, что медленно эта феерия цветов постепенно блекла инаменя начинала действовать скакой-то агрессией. Я почувствовал себя, как «невсвоей тарелке». Тут передо мной появились, истали медленно приближаться три овальных сгустка энергии разной величины инасыщенности. Они переливались желто-зелеными полутонами инауровне подсознания я их вдруг узнал. Это были Тырыый, Кымык иЫрыс. Ноони были совсем непохожи натех суровых, обросших, одетых вшкуры неандертальских дикарей. Они были молоды, красивы ивнешне напоминали мне современных людей собложки журнала. Их лица были мне знакомы, как будто виделись каждый день вмоём мире. Тырыый очень сильно походил нанашего вожатого- Михалыча,
рассказывающего ночами укостра онеандертальцах, Ырыс- наСветку, ноесли приглядеться внимательнее, то неочень, так, немного. Кымык явно походила насторожиху ссоседней базы отдыха, накоторую мы наткнулись, бродя сСаньком поокруге впоисках древних развалин. Расположившись рядом сомной, они казалось, протянув руки-протуберанцы, слились сомной вединое целое. Я немог увидеть себя сейчас взеркало, ноя чувствовал себя порванным футбольным мячом, изрваного отверстия которого выходил последний воздух. Энергия, пришедшая отдрузей создавала эффект швейной машинки, когда нарваные дыры накладывают заплатки иштопают. Мы сейчас представлялись одной сложной полимерной молекулой, вкоторой энергия распределилась равномерно среди всех её частей. Мир вокруг вновь приобрёл дружелюбный оттенок. Вабсолютной тишине я скорее неуслышал, апочувствовал голос вождя, который был обращен именно комне.
        - Великие Боги «Верхнего мира» дали нам возможность через тебя понять, что мир вокруг нас- это то, что мы сами создаём, своими мыслями, своими поступками. Мы благодарны тебе зато, что указал нам нанаши пороки, отсутствие стремлений. Зато, что вместе снами переносил тяжесть потерь соплеменников, изаставлял думать оближних, противостоять врагам, несдаваться намилость зла, потому что узла нет, ини когда небыло милости. Зато, что вомногих изнас прогнал чувство СТРАХА перед неизвестным, пугающим, непонятным. Зановые возможности для выживания, зачувство товарищества ивзаимопомощи.
        - Вождь, ты так много сказал омоих заслугах, новедь прошло всего несколько дней, ия невсостоянии был всё, очём ты сказал, дать Вам- ответил я, действительно непонимая, как я смог этого добиться.
        - Необязательно всё говорить словами- ответила шаманка Кымык- Чаще всего, именно дела ипоступки являются примером для подражания. Можно много раз сказать, что нужно помогать другим ипри этом пройти мимо того, кто нуждается вэтой помощи. Аможно просто молча, невыпячивая своего чувства собственной значимости помогать инетребовать заэто, ни каких подарков, особого отношения ивосхваления. Это иесть главный закон, позволяющий закороткий срок увеличить свою собственную Силу, или, как там увас это называют- Энергию. Именно отдавая, ты получаешь. Запомни это навсю свою жизнь.
        - Окакой жизни ты сейчас сказала?- спросиля.
        - Естественно отой, своей, которую тебе дали боги «Верхнего мира» изакоторую, ты должен найти себя. Неважно, где ты будешь дальше жить, здесь снами или втом месте, куда тебя определят вбудущих воплощениях. Чем быстрее ты поймёшь, как увеличить свою Силу, тем быстрее ты сможешь помочь другим подняться выше своего собственного эгоизма, мнимой, сиюминутной значимости.
        - Я многого еще непонимаю, очём ты сейчас говоришь, ноя постараюсь запомнить каждое твое слово ивыполнить пожелания- растерянно добавиля.
        Вэто время Вождь иего дочь улыбались, имне казалось, что эти напутственные слова иулыбки- нечто иное, как прощание сомной.
        Потом ко мне приблизилась Ырыс, иуменя как-то защемило насердце.
        - Мы тут немного тебя «подштопали», также, как я зашиваю порванные шкуры усоплеменников. Заэти дни я так сблизилась стобой, что сейчас мне кажется, что я теряю своего старшего брата, который несколько раз спас мою жизнь ижизнь моей семьи. Отец мне сказал, что когда ты вмомент нашей первой встречи принял пищу именя, как дар, ты стал частью нашей семьи, амы- частью твоей. Сейчас, когда мы поделились стобой твоейже Силой, которую ты давал нам вэти прошедшие дни, мы стали единой семьей. Еще он сказал, что мы много, много раз встретимся идля этого несамое главное- время иместо встречи. Важнее, что мы, отдав тебе часть своей Силы, аты нам часть своей- будем чувствовать её, ивсегда стремиться квоссоединению, гдебы мы ни жили. Еще хочу тебе сказать напрощание, что унас существует такое верование, что все коричневые точки нанаших телах, называемые уВас «родинками»- это те места нателе, где человек получал смертельные раны впрошлых своих воплощениях. Таких точек я увидела натвоём теле достаточно много вовремя, когда мы сушили одежду после остановке нареке, иэто говорит, что твоя Душа уже прожила сложную
идолгую жизнь вчереде перевоплощений. Теперь утебя появится еще четыре новых родинки, две рядом наспине идве рядом собратной стороны наживоте. Это следы отстрел племени горбатого шамана. Глядя наних, ты когда-нибудь вспомнишь мои слова, вспомнишь меня, Тырыыя, Кымык, Сыдынга идругих моих братьев исестер. Возможно, что мы тоже будем рядом итоже почувствуем твою близость исможем помочь. Ведь мы теперь братья исестры поСиле. Я непрощаюсь, аговорю- доновых встреч…
        - Как я узнаю тебя?- чуть неплача, спросиля.
        - Я сама тебя узнаю поновым двойным родинкам соспины иживота, когда ты будешь купаться наозере- просто ответила она,- иесли мы встретимся втвоей жизни, то ты обязательно поймёшь, что это именноя.
        Сэтими словами она обняла меня имедленно отошла. Образы стали плавно удаляться иисчезать зацепочками пламени огненных трассеров, красиво вплетающихся вобщую картину цветного энергетического мироздания. Слышался мерный гул отударов вбубен имножество голосов где-то «закадром». Я одновременно был растерян ирастроган словами провожающих меня неандертальцев, ставших мне родной семьей. Содной стороны- я сам стремился быстрее вернуться всвоё сегодня, впионерский отряд, кродителям, вдвадцатый век. Сдругой- я чувствовал, что оставляю частичку себя здесь, всуровом климате дикой природы, сорок тысяч лет домоего рождения, сэтими полураздетыми, полудикими, полуголодными людьми, которым так хотелось помочь, незнаю толком- чем, нопомочь. Они действительно стали частью меня, ия- стал частью их жизни. Хотелось расплакаться, кгорлу подступил ком, захотелось окрикнуть их, кинуться через цепочки пламени костра обратно… Ия уже морально был готов это совершить, как заспиной услышал такой родной изнакомый голос «Учителя».
        - Я прекрасно понимаю твоё состояние, носейчас ты уже несможешь вернуться кним. Если ты внимательно слушал Ырыс, то понял, что раны отстрел оказались смертельными. Прощание- был последний ритуал, который вождь сдочерью ишаманка провели, как полагается втаких случаях, при прощании сумирающими.
        При её последних словах меня охватил ужас! Как, умирающим?! Я несобирался этого делать, я был еще почти ребенком, каких-то двенадцать споловиной лет. Акак я вернусь всвоё тело, если я умру? Вфантастических романах, которые я иногда брал вбиблиотеке, часто писалось, если человек попадает впрошлое итам чего-то меняет или умирает, то меняет весь ход истории ивбудущем его уже может небыть. Я оттаких размышлений еще больше испугался. Это было по-настоящему страшно. Все коровы, щуки, змеи, темнота, дикие животные ипрочая страшащая меня досего момента фигня отошла назадний план. Это вообще сейчас непредставлялось страшным, авот возможность, умерев здесь, непоявиться там, всвоём мире- предстала передо мной, как ужас небытия!
        - То, очём ты сейчас подумал,- сказала «Учитель»- совсем нестрашно. Ведь ты помнишь, что я тебе рассказывала одвойнике. Истинное тело сейчас накаменном приступке спит себе преспокойно, атело-двойник, вкоторого временно переместилась твоя Душа- выполнило своё предначертание вэтом мире. Нет ни чего неизвестного, всё, что мы совершаем, уже вписано в«Книгу судеб». Нообэтом я тебе пока небуду рассказывать. Всему своё время. Сейчас ты нетолько помогал этим первобытным людям понять себя, ноиони дали тебе возможность изменить твоё мироощущение. Первое испытание, которое ты выдержал, спеременным успехом, новыдержал- даёт тебе возможность двигаться дальше. Страх- главный тормоз любого жившего, живущего ибудущего жить человека, ипока мы непреодолеем всебе этот страх, мы так ибудем топтаться наместе. Для увеличения личной Силы ипоявления способности- управлять своей жизнью, невзирая нагороскопы ипредсказания, необходим именно первый шаг- победа над своим личным СТРАХОМ! Прежде, чем ты вернёшься всвой мир, всвоё тело, хочу успокоить тебя исообщаю, что тело «двойника» будет спочестями похоронено племенем
впещере, они долго будут оплакивать эту потерю, ноземлетрясения продолжатся ивбольшой степени изменят местный пейзаж. Для этих первобытных людей настанут трудные времена, появятся более современные, физиологически ипсихологически устойчивые кдинамично меняющимся колебаниям природы люди. Неандертальцы просуществуют еще около пяти тысяч лет ипостепенно исчезнут вместе следниками. Будет ещё много изменений вочертаниях материков, течениях. Будет «великий потоп», окотором ты конечно слышал, ноон случится непо«нашей воле», апожизненному циклу «Матери Земли» иостров, накотором мы сейчас находимся, станет почти центром огромного материка, а«Большая вода» уйдёт, проторив себе путь в«Средиземное море». Многое ещё изменится иесли постараться, то твоя Душа, побывав вомногих воплощениях- увидит всё это! Единственное, что нужно успеть сделать правильно ибыстро- переместиться обратно. Энергия столба впещере невсегда такова, какой ты её увидел при перемещении вэтот мир. Максимум приходится наполнолуние, апотом- резкий спад. Если неуспеть вовремя, можно «зависнуть» между мирами, что несулит ни чего хорошего.
        Её мягкий, ноуверенный голос водно мгновение снял всё напряжение отощущения своей смерти внеандертальском мире ивселил надежду навозвращение всвоё время. Я уже был готов шагнуть встолб яркий иманящий своим неземным свечением. Он находился совсем близко. Перед входом захотелось задать еще один, терзавший меня вопрос.
        - Почему Вождь Тырыый ишаманка Кымык вовремя прощания были совсем непохожи наостальных соплеменников, почему они управляют энергией, могут перемещаться впространстве, изменять обличие ивводят остальных вмагический транс?- мысленно, выпалил я «Учителю».
        - Да, ты прав, они непохожи надругих,- ответила она- они иесть добрые духи: «Дух озера» и«Дух острова». Просто, ни при каких обстоятельствах, они недолжны «проявляться» среди людей племени ивсех последующих обитателей этих мест, ноих задача- оберегать, помогать испасать. Конечно, они невсемогущи иневезде уних есть Сила воздействия такая, как врайоне озера, ноих возможности достаточны, чтобы вызвать перемещения впространстве или лёгкие локальные землетрясения. Авот шаман-горбун, тоже Дух, нозлой ивмире всегда существует дуализм иборьба противоположностей, для того, чтобы улюдей всегда оставалось право выбора. Всегда уплюса есть впротивовес- минус, узимы- лето, убелого- черное, улюбви- ненависть, управды- ложь, иэтот список неисчислим. Каждый живущий должен сам определить свой путь идвигаться понему. Ивозможно, что горбун тебе еще встретится напути, вдругих временах иобличиях, ноты должен знать его влицо, чтобы вовремя сделать правильный выбор. Авего лицо ты поглядел уже нераз. Ипоследнее, что я хотелабы тебе сказать довозвращения- это, только начало твоего пути, имы нераз ещё встретимся.
Необязательно вот таким образом, нонепременно вскором времени. Может быть воснах, когда ты будешь «учиться» совершать правильные поступки ипутешествовать впараллельных мирах, может быть вреальной жизни, когда научишься видеть чуть больше других исможешь узнать меня или Тырыыя впроходящих мимо. Ноэто будет впереди, асейчас пришло время. Смело шагай встолб.
        Снадеждой нановую встречу я, недумая больше ни очём, шагнул вяркий пучок восходящей энергии… Радуга вокруг, радуга вглазах… и… полная темнота.
        Дома
        Темно. Моя пятая опорная точка изрядно затекла иподмёрзла нахолодном камне. Встал. Немного болят колени, ноющая боль врайоне желудка иприпухшая нижняя губа. Ну, сколенями- всё понятно, затекли ноги, желудок болит- проголодался, авот губа- непомню… Последнее, что припомнилось, как мы сребятами влезли впещерку наострове, которая показалась мелковатой, низковатой итесноватой, вотверстии- светящийся шар иубегающую толпу раколовов. Где я сейчас- непонятно, сумки сфонарём ипрочими туристическими принадлежностями нет, маски нет, вокруг темнота, камни… Пошарил руками вокруг- пусто. Встав, медленно ощупывая влажные стены, стал искать выход. Наткнулся народник изстены, сделал пару глотков изладоней. Страха совсем небыло. Наоборот, было чувство, что я знаю здесь каждый камень. Ощупью стал продвигаться вподсказываемом подсознанием направлении. Запнулся зачто-то мягкое, оказалась сумка, авней все свои туристические мелочи имаска, правда фонарь разряжен изапасные батарейки тоже. Вот узкий проход, кучи камней под ногами, сухие водоросли настенах. Постепенно появилась вода, новроде подсознание говорит, что её тут
раньше небыло. Двигаюсь вперед, вода всё выше. Незнаю, что делать, или доверять интуиции или слушать мозг, который говорит- неходи, утонешь. Вмомент размышлений заметил неяркий свет, дальше попроходу. Свет ввиде круглого, неяркого светильника, двигался икак будто приглашал засобой. Решил, что страшнее возвращаться обратно втемноту, инужно дальше двигаться засветом. Вода уже под самое горло итут рукой нащупываю заогромным, низким камнем свода потолка пустоту. Подныриваю иоказываюсь под звёздным небом. Только вот проход очень узкий инога застряла между каменных глыб. Лёгкая паника. Норезиновый кед выскальзывает из-под поросшего мелкой, скользкой травой камня, ицепляет небольшой соседний обломок другого камня. Вэтот момент начинается какое-то подводное движение. Я наполовину вплавь, наполовину- подну руками, быстро перебираюсь ближе кберегу, акаменная глыба, из-под которой я кедом выдернул обломок, начинает смещаться всторону. При этом свод подводного грота тоже смещается вниз, ая «пулей» выскакиваю наберег встрахе быть придавленным этой каменной подвижкой. Наулице темно, только рой звёзд нанебе ияркая
точка света, взлетающая вверх, касаясь макушек сосен Заозёрного хребта. Мгновение, иона растворяется вночном океане галактик над головой. Сижу весь мокрый набереговом камне ивглядываюсь вночное небо, такое глубокое итакое странное. Вголове всплывает недавняя мысль омерцающих звёздах. Если кто-нибудь отправит сигнал содной изтаких звёзд сорок тысяч лет назад, то долетит этот сигнал домоего взора только сейчас, спустя столько лет, что иотправителей сигнала, да исамой звезды, возможно, уже инебудет. Время- великое Ничто, для кого-то- это Миг, адля другого- Вечность. Показалось, что пару дней назад я уже обэтом думал, ноточно непомню, где икогда это могло случиться… Стакими «недетскими» размышлениями я двинулся поберегу наотблески костра ипение под гитару, разносившееся над поверхностью воды так, как будто играли ипели вдвух шагах, аневкилометре ходьбы.
        Обойдя покаменистому берегу половину полуострова всторону нашей стоянки иподойдя килистой заводи, я разулся ипошёл босиком помягкому ковру придонной травы. Глаза уже «пригляделись» ктемноте, да изаИльменским хребтом начинал брезжить ранний летний рассвет. Тут мой большой палец левой ноги наткнулся начто-то колючее, ия ощутил резкую боль. Рефлекторно я одёрнул ногу изводы. Впалец вцепился клешнёй огромный рак, второй клешней- он грозно щелкал, задрав её над головой. При этом хвостовая часть рака смолниеносной скоростью билась взад- вперед впопытке уплыть, нотак как рак висел намоём пальце ввоздухе, то эти дрыганья только разбрызгивали посторонам остатки воды схвоста. Дежавю! Что-то всколыхнулось впамяти итутже исчезло, как утренний туман, как сон, виденный накануне, «расползается пошвам» вмомент пробуждения. Я схватил этого монстра заспину, так, чтобы он несмог вцепиться вменя свободной клешнёй икогда он отцепился отпальца- сунул всумку. Потом, осмотревшись вокруг, я заметил вводе под камнем- дохлого полуразложившегося чебака, вокруг которого было около двух десятков такихже крупных раков. Собрав
почти всех всумку, я сгордым видом удачливого охотника, твёрдой походкой двинулся кнашей стоянке. Костёр мерцал всё ближе ислова «плаксивых песен»- всё отчётливее. Вот я уже слышу, как корабль тонет, лошади остаются плыть вокеане…
        Когда донашего пляжа оставалось метров десять- лошади уже все утонули изаунывные голоса поющих слёгкими всхлипываниями заканчивали под последние аккорды горестный рассказ. Вдруг усамого берега произошёл резкий всплеск воды такой силы, что брызги долетели домоего лица, акрупные круги поводе мощно стали расходиться вовсе стороны назеркальной поверхности чёрного ночного озера. Этот всплеск был для меня неожиданным, ноиспуга я неиспытал, хотя если представить- такой хлопок посиле, мог принадлежать только очень крупному экземпляру хищной рыбы. Может щуке или окуню. Я воспринял это обрызгивание, как своего рода- Привет, отводных обитателей глубин. Приблизившись ккостру, я почувствовал бешеный прилив голода, как будто я неел неделю. Ребята, скоторыми я отправлялся зараками, почти все разбрелись попалаткам. Только Санёк, сидя укостра, вглядывался втемноту береговой линии озера ивсё думал: сказать вожатому или нет отом, что я отстал отних исейчас блуждаю врайоне полуострова. Завидев меня, он соскочил сбревна укостровища ирадостно кинулся вмою сторону. Радостно, потому что я решил его дилемму. Он боялся
говорить омоей пропаже из-за того, что всем строжайше было запрещено отлучаться без старших изпалаточного городка, тем более- ночью. Сдругой- он переживал заменя, так как я остался наедине сосветящимся шаром, иему уже представлялось, что инопланетяне меня унесли куда-то исовершают надо мной опыты. Аеще он переживал из-за того, что бросил меня и, испугавшись- убежал, акогда немного успокоился, стало стыдно. Добежав доменя, он пофутбольному, сделал подсечку, свалил меня напесок ипо-борцовски- уселся верхом, издав победный выкрик.
        - Ты где два часа поострову шлялся?- заорал он мне вухо отрадости- Я уже Михалычу собрался рассказать, чтобы организовать поиски.
        - Охотился- устало ответил я икинул кего ногам свою ношу.
        Сумка брякнулась рядом ираки, ударившись опесок, заскрежетали клешнями изабили хвостами, издавая устрашающие звуки. Ткань «ожила» истала трястись ишевелиться, как врассказе «Живая шляпа». Сашка, неожидавший такого поворота событий, отскочил всторону иуставился нанее. Стало смешно ия, еще мокрый ивымазанный пляжным песком, подтянул сумку ксебе ивытащил «насвободу» ближайшего рака. Тот, почувствовав постороннюю хватку засвой панцирь, изогнулся дугой, поднял вверх клешни, ежесекундно щелкая каждой, как ножницами пометаллу, ахвост заработал, как мощный водомётный двигатель. Этот устрашающий вид иогромные размеры добычи привели вдикий восторг моего друга, ион уже готов был сорваться сместа, поднять весь лагерь «науши», чтобы организовать новую экспедицию наотлов ракообразных. Ноя, как заправский охотник, сделал ему останавливающий жест рукой, неизвестно откуда всплывший вмоей памяти, ипопросил неподнимать шума из-за того, что невспомню того места, где попались раки. Была полная темнота- это раз, ивтом месте мы свечера прошли уже туда иобратно, ини чего ненашли- это два. Ещё я подумал, что того улова,
который я принес- достаточно для любителей варёных раков илишняя ловля приведет кнарушениям вжизни озера, впищевых цепочках, окоторых нам рассказывали науроках биологии. Потом отдал ему сумку, чтобы он решил вопрос- варить раков сейчас, или оставить доутра, асам узнал, осталосьли чего пожевать вкотлах, потом забрался впалатку, нашёл котелок скружкой, перешёл ккостровищу, нагрёб полную миску уже остывшей еды иполную кружку какао. Ел стаким аппетитом, как будто это был непоходный вечерний ужин, аизысканный обед вресторане. Усталость была сильнейшая, как будто изменя вытянули «все жизненные соки».
        Я даже нестал мыть после еды посуду ипоплёлся кпалатке, закутался вспальный мешок икогда восток уже стал розоветь отприближающегося утра исовсем скоро должен был наступить общий подъём, изарядка, иумывание, ипрочие ежедневные действа, я забылся крепким сном. Неслышал ни общего подъёма, ни звона чёрной чугунной сковороды, призывавшей назавтрак, ни криков футбольных болельщиков иударов мяча вкрышу палатки. Ни вползающего ивыползающего Санька, всё время ищущего всякие безделушки всвоём рюкзаке ипереодевающегося вплавки перед купанием. Спал досамого обеда, без снов, крепко, наодном боку, акогда проснулся, показалось, что палатку затопило ия лежу вводе. Оказалось, что жаркий летний день, застёгнутая палатка иватный спальник столько выгнали изменя пота, что намне вся одежда была мокрой, хоть выжимай испальник тоже. Пришлось его вытаскивать исушить, накинув напалатку. Почему-то сночных похождений всё еще ныли коленки. Я сел укромки воды напляже исунул ноги внабегающие мелкие волны. Взгляд, брошенный наколени, вдруг зафиксировал два старых шрама, которых досего момента я ни разу ненаблюдал. Попытался
вспомнить, где я мог заработать такие, нопамять так иненашла нужного ответа. Неожиданно рядом сомной плюхнулось вводу тело Санька, который играл вдогонялки поколено вводе сдевчонками. Меня обдало волной брызг, ипоследние секунды сонного состояния сняло как рукой. Я соскочил и, загребая сразу двумя ладонями воду, стал обрызгивать приближающихся девиц. Сашка вэто время наколенках, закатываясь сосмеха, уползал всторону. Всчитанные секунды я тоже был забрызган отмакушки допяток. Неснимая одежды, я забрался возеро ирешил смыть остатки сна ипота. Нырнув под воду, я приоткрыл глаза ипоплыл всторону глубины. Без маски конечно видимость была нетакая чёткая, нотрава нагоризонте итёмные глубины озера были видны. Впервые я неощутил «животного страха» при виде этих глубин, он улетучился тогда, когда я поплыл этому страху навстречу. Я вынырнул наповерхность, огляделся иповернул назад, выбрался наберег, снял футболку итрико, потом развесил их наприбрежных кустах под палящими лучами солнца. Сам свалился тутже напесок, подставив солнцу спину, истал разглядывать насекомых вмелких окатых камушках пляжа. Огромные муравьи
тащили прибрежных личинок посвоей тропе вкусты ближнего леса. Я поднял голову ипередо мной втраве «проявился» большой муравейник. Пока я всматривался внего, рядом напесок плюхнулись три девчонки, среди которых была иСвета. Они что-то хотели спросить. Ивдруг, глядя нанеё, уменя вперёд них, возник вопрос сам собой:
        - Как твои ступни, зажили быстрее после муравейника?- неожиданно для себя спросиля.
        Она удивлённо посмотрела наменя идёрнула вверх вопросительно бровью. Итут я поймал себя намысли, что несу чушь. Откуда уменя прилетела мысль омуравейнике? Ведь мы практически необщались вовремя похода. Ичтобы снять эту затянувшуюся паузу, выпалил, что это мне приснилось. Девицы переглянувшись, парировали:
        - Ладно, хоть приснилось, что ногами стояла, анепопой сидела!- закатились звонким смехом они, исехидством добавили- Апочему это тебе Светик снился?
        Естественно, я покраснел доушей ини чего ненашёл, что сказать вответ. Они залились снова звонким смехом и, забыв, очём хотели изначально спросить меня, унеслись возеро купаться. Я снова повернулся наживот для наблюдения замуравьями, ноих почему-то нестало видно. Муравейник доэтого был весь испещрен мелкими входными отверстиями, атеперь ни одного я незамечал, амуравьиная куча представляла собой монолит, своей макушкой устремляющийся внебо, как ракета засекунду достарта. Пока я наблюдал заэтими сверхскоростными изменениями вжизни насекомых, резко набежал ветер исвоими порывами сдул мой спальник скрыши палатки, иодежду скустов. Последняя, чуть вновь неоказалась вводе, ия чудом успел её подхватить ввоздухе. Потом поднялась пыль домакушек сосен, вкоторой скрылись все палатки икостровище. Порыв был сильный, нонедолгий. Также резко всё стихло, как иначалось. Я подобрал спальник между палатками, затолкал его внутрь иправильно поступил, потому что втишине я услышал мерно нарастающий звук ударов крупных капель оземлю, окрыши палаток, обводную гладь озера. Ивот уже редко падающие
стучащее-булькающе-стрекочащие капли переходят встену мощного ливня, небо резко темнеет, аиз-за Липовской горы иЗаозёрного хребта наползает свинцового цвета туча, несущая тонны воды, сотни молний иоглушающий гром. Темнота наступила резко, как будто нас накрыла крылом огромная птица поимени «Вечер». Полумрак, шум потоков, быстро прибывающие лужи иручьи мутной воды возеро. Все туристы разбежались попалаткам и, высунув носы из-за пологов, молча созерцали стихию. Вдруг, яркий столб золотистой энергии пронзил воздух вблизи берега, ивводу вонзилась молния, стреском разрезая окружающее пространство. Потом прозвучал такой резкий игромкий хлопок, что почти все туристы исчезли впалатках, отпрянув отвходов. Заложило уши. Запахло озоном, как вовремя прохождения вполиклинике процедур на«кварце». Запервой молнией, последовали- вторая, третья…, икаждая последующая, «ложилась» недалеко отпредыдущей, как будто нас подвергли «ковровой» бомбардировке «Небесные силы». Грохот отдавался вживоте спазмами, новотличие отдругих жителей палаток, мне было скорее интересно наблюдать замолниями, чем трястись отстраха, хотя грохот
наводил некоторую жуть. Палатки были брезентовые ибыстро намокли. Пошвам начала медленно струиться вода, предательски проникая под спальники исмачивая нашу одежду. Хорошо, что мы догадались свою палатку поставить навозвышенном месте поляны, где небыло травы, зато сейчас было сухо. Авот те, кто нестал отдельно рвать под палатку траву, как я, апросто нашли внизинке- погуще «травяную подушку» инатянули там свои палаточные домики, сейчас оказались вроли тонущих крейсеров. Жители этих палаток врастерянности стояли, наклонившись пощиколотки вводе, идержали вруках всё, что могло намокнуть. Аснаружи продолжалась стихия.
        Туча ушла также неожиданно, как ипришла. Выглянуло яркое летнее солнце итак невинно продолжило светить исогревать, как будто ни чего инебыло пять минут назад. Отогромного количества пролившейся снеба нагорячую землю воды всё пространство поляны иближайшего леса заволокло дымкой лёгкого тумана. Влажность воздуха зашкаливала икостровище, накотором уже начали, было готовить обед, представляло залитое иразмытое месиво черной грязи. Все дрова промокли насквозь. Обед задерживался. Михалыч перебрав кучу собранного влесу хвороста, таки нашёл всамом низу полусухие ветки исейчас пытался их разжечь. Остальные- носились пополяне, раскладывая замоченные вещи с«затонувших крейсеров» наветки кустарников для просушки. Мы сСашкой сидели впалатке инаблюдали, как медленно разгорался костёр.
        - Чего-то неполучается ссырыми дровами добыть огонь- философски заметил Санёк.
        - Да сейчас Тырыый махом разведёт костерок, только подкинет свежих сосновых веток. Смола хорошо загорается- ответиля.
        - Как ты его назвал?- скосился он наменя, и, упав надно палатки- закатился смехом.
        Действительно, что это закличка, иоткуда я её выкопал. Сама наум пришла. Мне тоже стало смешно глядеть наваляющегося и«ржущего» соседа попалатке. Вспомнив, как я обозвал Михалыча, я тоже упал рядом сСаньком изакатился смехом. Новсё равно, смейся или несмейся- кого-то он мне напоминал изнедавнего или наоборот, давнего прошлого. Постепенно огонь был восстановлен иобед всё-таки сварили. После него мы ещё пинали мяч, прыгая повысыхающим лужам, ноя только стоял наворотах из-за ломки вколенках. Видимо нагулялся поколено вхолодной воде ночью.
        Вечером небо заволокло тучами, иначался нудный, затяжной, моросящий дождь. Поужинав наскорую руку, мы разбрелись попалаткам. Сашка предложил сделать вокруг нашей, обводную канаву, чтобы дождь нескапливался а, стекая скрыши, уходил поканавке всторону озера. Так мы ипоступили. Вэто время водной изсоседских палаток, вокружении большинства девиц, успевших занять место вмини-зрительном зале, снадрывом подвывал Юрка-гитарист походную песню, навивающую дополнительную тоску нанаше сосуществование сдождём. Как сейчас помню эти заунывные строки, распеваемые надесяток нестройных голосов:
        Солнца небудет, жди, нежди…
        Третью неделю льют дожди…
        Третью неделю наш отряд,
        Стёплой погодой врозь.
        Припев.
        Словно измелких, мелкихсил
        Третью неделю моросил…
        Чтоб непогас унас костёр -
        Веток подбрось…
        Вдругой палатке мальчики рассказывали страшные истории девочкам ите, изображая страх, наиграно вздрагивали ивзвизгивали, когда кто-нибудь специально стучал попалатке ладонью. Мы сСашкой, Эдиком иещё одним раколовом, который водил нас кпещерам, играли в«переводного дурака» нащелбаны. Потом, все постепенно разбрелись посвоим палаткам, затихли изаснули. Я, уткнувшись вовлажный угол иобмотавшись совсех сторон ватным одеялом спуговками, которое при случае можно превратить вспальник, тоже провалился вглубокий сон. Под утро, когда, отлежав один бок, я вполусне перевернулся надругой, неоткрывая глаз, мне вдруг ясно стал слышен знакомый голос заправым плечом.
        - Смотрю, ты легко перенёсэтап «перехода» идаже втвоей памяти всплыло несколько смутных эпизодов из«путешествия». Я довольна нашей первой «совместной работой» ивсё, что ты мог привнести внее, ты привнёс. Пока я ограничу твою память этими несколькими эпизодами иобнаруженными шрамами. Помере необходимости инакопления личной силы ктебе будет возвращаться память иосознанное углубление всобытия, произошедшие стобой накануне, ивпоследующей жизни, ноэто случится неранее того, как ты сможешь адекватно оценить то, что стобой приключилось. Я, иногда, буду стобой встречаться, исключительно впредутренних снах, как сегодня, ипомере накопления утебя вопросов, будем вместе искать правильные ответы- произнесла она мягким бархатным голосом.
        Этоже «Учитель»- вспомнил я знакомый, ставший уже родным, голос. Имысленно попросил её взять меня ссобой. Казалось, что там, где живет она- Рай, Нирвана… или как там ещё называют подобное безмятежное состояние Души. Ноона ответила мягким отказом стой мотивацией, что я должен прожить свой путь дологического завершения иосознания всего, что будет мне дано вбудущем. Потом я ощутил огромный прилив тепла идоброты, прошедших через моё спящее тело ирастаявших вмерном цоканье капель дождя покрыше палатки. Я открыл глаза, образы ислова плавно ускользали изсознания, ноосталось это чувство умиротворения, скоторым я вновь медленно погрузился всон снадеждой нановую встречу…
        Утром, тогоже дня мы получили «сухой паёк» изостатков походной кухни, перекусив консервами сгалетным печеньем, запив вечерними остатками чая, неразводя костра, вновь залитого ночным затяжным дождём, снялись снасиженного места стоянки. Оставшиеся полпути клагерю отполуострова Веры прошли незаметно. Рюкзаки были уже без провизии, азначит легче. Моросящий дождь давал некоторое облегчение из-за того, что солнце было скрыто тучами инетак пекло вовремя перехода, да ивдобавок смывал струйки пота, когда мы шли поприбрежным горам вдоль Заозёрного хребта. Потом появилась хоть иплохонькая, новсёже дорога, ведущая кприбрежным базам отдыха, «Золотому пляжу» ивыводила кпосёлку «Тургояк». Атам уже идолагеря было «рукой подать». Вобщем- дошли! Мокрые, носчастливые. Все уставшие, нони одного больного, ни одного голодного. Встоловой нас уже ждал горячий обед, после которого всех отправили вдушевые, отмывать накопившуюся запоходные дни грязь. Там-то я иразглядел взеркало внимательнее свою нижнюю губу, которая постоянно ныла после ночного похода на«Веру». Прямо над подбородком, украя нижней губы вырисовывался один
шрам всантиметр длиной, ачуть выше, насамой губе- второй такойже. Показалось странным, что когда я пошёл ловить раков, шрамов небыло, акогда выходил ночью сполуострова, раны уже появились, болели идолжны были кровоточить иопухнуть- чего ненаблюдалось. Да инаколенках я обнаружил рубцы, хотя вообще непомнил, когда игде я мог их заработать. Приходилось неохотно согласиться сСашкиной версией, которую он выдвинул, когда я поделился сним сомнениями. Поего словам, инопланетяне изсветящегося шара- выкрали меня, ипосле серии опытов, «заживив» все раны- вернули обратно. Это конечно было смешно, нодругого объяснения я пока найти немог. Поэтому я нестал спорить ипокорно принял его точку зрения. Дальше, жизнь влагере пошла постандартному сценарию инаша дружная команда третьего отряда сослезами расставалась друг сдругом. Все обменивались адресами, телефонами ифотографиями. Даже многие менялись личной одеждой, кто-то футболками, кто-то кепками. СоСветой дружить так инеполучилось из-за «разлучника» Юрки-гитариста. Уменя сохранился вдетском альбоме десяток фотографий сэтой смены, где была иона, игрупповые фотографии
влесу, инапирсе, ивцентре лагеря. Имена ифамилии очень многих я, казалось, запомнил навсю оставшуюся жизнь…
        Жизнь продолжается…
        Вконце августа ноги снова дали осебе знать, когда запоследнюю неделю каникул, перед школой, уменя выскочило сразу двадцать фурункулов наобеих коленках, ия передвигался, как на«ходулях», несгибая ног. Мама сказала, что это отдолгого хождения вхолодной воде, астарый прыщавый врач сосварливой медсестрой изкожно-венерического диспансера, куда направили меня налечение, водин голос заявили, чтобы мы незанимались самолечением, игусто намазав колени йодом иихтиолкой, добавили, что точного лечения этой болезни нет. Молодой организм сам справится спроблемой. Самое досадное случилось дальше. Кода я одел обратно свои новенькие брюки светло-бежевого цвета отнового школьного костюма ипошел налинейку вчесть «Первого сентября», уменя вся мазь, содержащая дёготь, через плохо заклеенные тонкими полосками пластыря раны, выдавилась наткань светлых брюк. Костюм был безвозвратно испорчен, пришлось возвращаться домой ипосле повторной перевязки ног, переодеваться встарые серые брюки. Мама тогда поклялась, что ни когда вжизни непереступит порог этого заведения, где врачи незнают элементарных способов лечения фурункулёза.
Она всю жизнь проработала медиком иуж она-то имела право так отзываться освоих «коллегах поцеху». Началась учёба, секции, кружки, кинотеатр «Энергия», няньканье смладшим братом… Вобщем, потянулись обычные будни подросткового возраста…
        Вместо эпилога
        …Бурный поток воспоминаний постепенно замедлился ииссяк… последняя сентябрьская капля издалёкого прошлого, поставила жирую точку вконце предложения онеожиданном для меня самого, существовании взакоулках памяти нашей Советской действительности- лета, 1977года, когда я перешёл вседьмой класс самой обычной средней школы, когда изГимна СССР убрали слова оСталине, Джимми Картер стал новым президентом США, скосмодрома Байконур запустили Союз-24, вИспании столкнулись два самолёта, авкинотеатрах США пошел впрокат IV эпизод «Звездных воин». Сколько еще предстояло «вспомнить»? Сэтой мыслью, без всякого счёта, я вновь заснул крепким сном…