Запретное целительство. Сеньорита Смерть Таис Сотер
        Факультет прикладной магии #3
        Простые вещи? Только не тогда, когда цена неудачи - человеческие жизни, пациент - могущественный маг другого государства, а применяемые методы лечения - уж слишком нестандартны. Сложные отношения? Но Рената Бьянки не любит ничего усложнять. Особенно, когда это касается чувств. И влюбиться в легкомысленного повелителя стихий, Корбина Рихтера, не кажется хорошей идеей, даже если он единственный из мужчин, что может заставить её смеяться… И единственный, кто протянул руку помощи, когда она осталась одна со своими проблемами.
        Запретное целительство. Сеньорита Смерть
        Глава 1. Виновник всех бед
        ЛЕРМИЯ, ПРОВИНЦИЯ КОНТЕ. РЕНАТА БЬЯНКИ.
        - Сеньорита Бьянки, сеньорита! Быстрее просыпайтесь! - голос у медсестры был пронзительный и громкий. Таким только и будить. Притом всех в радиусе нескольких миль. - Там пациента привезли. В тяжелом состоянии!
        Я заставила себя стянуть плед с головы, и тут же часто заморгала. Уже светало, и небо к утру успело проясниться от туч. Просто прекрасно! Так и знала, что моё дежурство закончится чем-то подобным. Этому несчастному стоило бы оказать мне услугу, и подождать с «тяжелым состоянием» до следующей смены! А во всём виноват один из пациентов, которому, видите ли, вздумалось проявить любезность. Что б ему икалось…
        Медики - люди не суеверные. Но есть одна примета, которая сбывается практически всегда - если тебе в начале смены пожелали спокойной ночи - она будет какой угодно, но только не спокойной! Вот и мне не повезло. Провозилась с пострадавшими от урагана всю ночь - на кого дерево упало, кто свалился в овраг и наглотался грязи, а один и вовсе умудрился попасть под удар молнии. Выжил, что самое интересное.
        Поэтому когда меня разбудили, я была крайне зла. Но так как сеньорите из хорошей семьи не положено грязно ругаться, мне оставалось выразить свое негодование скорбным взглядом.
        - Ах, не смотрите на меня так, сеньорита Бьянки! - Медсестра уперлась кулаками в пышные бока. - Я и так уже напугана - пациента привезли солдаты Фоскарини. И ещё он маг, поэтому доктор Поло даже отказывается его осматривать без вас. Говорит, это не его профиль, а целительский.
        Как будто ожоги от удара молнии это мой профиль! Я уволюсь. Вот честное слово. В этом году и уволюсь. Заведу себе частную практику, найду хорошего мужчину, выйду замуж… И если кто и будет будить меня по утрам, так это муж с поцелуями и кофе. А не громкоголосые медсестры.
        Я быстро ополоснула лицо, спрятала растрепанные косы под косынку, и в отделение приёма пришла уже собранной и бодрой. Но можно было и не стараться. Вид гвардейской формы сам по себе так бодрил! Протиснувшись мимо солдат по коридору, я буквально упала на верзилу, закрывавшего собой дверь.
        - Рената, вот и ты! - обрадованно прогудели сверху.
        Я подняла взгляд от широкой груди в выглаженном кителе к суровому, совершенно бандитскому лицу боевого мага. Его я хорошо знала. Лечила когда-то, хотя и уберечь от страшных уродующих шрамов так и не смогла.
        - Вико! - радости в моем голосе было гораздо меньше. - Кто-то из ваших людей пострадал? Мне сказали, что это маг.
        - Идём.
        Вико почти затолкал меня в операционную. Там, помимо самого пациента и доктора Паоло, было еще двое. Офицер всё в той же гвардейской форме, и невысокий, закутанный в плащ человек. Я тут же нахмурилась. Характер у меня мягкий и бесконфликтный, но беспорядка и нарушения правил на работе я не терпела.
        - Посторонним не место в операционной. Сеньоры, вам придётся выйти.
        Незнакомец в плаще опустил капюшон, открыв тёмные густые волосы, длиной едва ли до плеч, и мягкий овал лица. Если бы я не видела уже дочь дожа*, то вполне могла принять её за симпатичного юношу.
        - Донна Фоскарини!
        - Джакомо, выйди, - сказала благородная дама своему спутнику. - А я, если вы не возражаете, доктор, останусь. Этот человек очень важен для меня. Обещаю не мешать.
        С Фоскарини лучше было не спорить. Я кивнула, подходя к столу, на котором Паоло уже споро разрезал на пациенте мокрую и воняющую гарью одежду. Почему этим занимается не медсестра? Я покосилась на боевого мага. Видимо, всё очень секретно.
        - Доктор Паоло, что с этим магом? - деловито уточнила я, вытирая руки о протянутое влажное полотенце.
        - Почти никаких повреждений. По крайней мере, видимых. Несколько ссадин и ушибов, небольшой порез на плече. Открытых переломов нет.
        - А что тогда есть? - терпеливо спросила, разглядывая пациента, находившегося в беспамятстве.
        Северянин? Волосы светлые, лишь немного потемневшие от влаги, лицо загорелое, но тоже бледнее, чем у любого лермийца. Непривычно резкие черты лица, высокие скулы, длинный нос, несколько раз ломанный, но искусно вправленный. И к тому же облупленный.
        - Да вот именно, что не могу понять. Температура и давление в норме, дыхание слабое, но устойчивое, а в себя не приходит.
        - Если доктор не знает, что это, пусть выйдет, - приказала Фоскарини. - Пусть останется только целительница.
        С Фоскарини не спорят. Паоло сухо попрощался со мной, поклонился патрицианке, и вышёл. Ох, припомнит он ещё мне это унижение. Между докторами и целителями и так существует конкуренция, а тут еще и Летиция Фоскарини откровенно предпочла меня, а не более опытного и статусного Паоло, претендующего когда-нибудь возглавить нашу больницу. Если это произойдет, мне придется искать новое место работы.
        - Простите, но я не могла вдаваться в подробностях при лишних людях. Человек перед вами - Корбин Рихтер, повелитель стихий. Мы попали в неприятность, возвращаясь во дворец, но синьор Рихтер нас вытащил. А затем впал в беспамятство.
        - Повелитель… стихий? - удивленно переспросила я, выискивая в пациенте хоть какие-то признаки аномальности. Нет, только облупившийся нос. Может, у него по семь пальцев на ступнях? Повелители стихий из легенд всегда имели то или иное уродство - горб, две головы, острые зубы, пасть на животе… Хотя нет, это уже точно выдумка.
        - Ты же о них слышала? - обеспокоенно спросил Вико.
        - Конечно. Но… я была почти уверена, что это миф! Маги, способные управлять стихиями, менять погоду, призывать бедствия… - В этот момент меня осенило. - Значит, ураган был из-за него?!
        - Возможно, силы Рихтера вышли из-под контроля, - отвела взгляд Летиция Фоскарини. - Но уверена, это не его вина. Что-то случилось.
        Она привела в город чудовище!
        - Вы представляете, сколько возможно народу из-за него пострадало этой ночью? Только в больнице уже умерло двое! И неизвестно, сколько не смогли или не успели добраться до нас! И скольких еще найдут утром!
        - Может, вы осмотрите больного? - сухо сказала патрицианка, совершенно не собираясь оправдываться. И хоть я кипела от возмущения, мне пришлось взять себя в руки.
        - Уже. Физических повреждений у него нет. Ни скрытых переломов, ни разрывов внутренних органов. Полагаю, это магическое нарушение.
        - Так вы же целительница. Узнайте!
        - Лучше, конечно, узнать, что могло спровоцировать срыв, если ураган и его недуг все же связаны. Но не уверена, что повелителя стихий стоит приводить в чувство. Если он впал в безумие, то может уничтожить весь город.
        Патрицианка яростно полоснула меня взглядом.
        - Этого не произойдет! Корбин владеет собой. Сделайте что-нибудь! Или остаток жизни проведете в темнице!
        Фоскарини были известны своим тяжелым и пылким нравом, так что в словах этой сеньориты не стоило сомневаться. Вот же Вико, удружил! Наверняка у знатного дома были свои целители, а он потащил повелителя стихий ко мне. И это донне ведь и не скажешь, что я обессилена, и совершенно не разбираюсь в стихийных магов. А ведь для того, чтобы определить проблему с источником и магическим каналами, нужно знать, как они располагаются. Боевые маги, артефакторы, алхимики, целители - все они отличаются как по своему резерву, так и по способу владения силой.
        А меня просили заняться повелителем стихий, о силах и возможностях которого я не ничего не знала, как и том как работает источник его магии.
        - Я буду рядом, Рената, - тихо сказал боевой маг, осторожно касаясь моего плеча. - Не бойся.
        Я послала ему бледную улыбку.
        - Лучиано сейчас у соседки, но она не позаботиться о нём, если со мной что-то случится.
        - Ничего не случится.
        Мы с Вико Ласкане были знакомы уже лет восемь, и ему я доверяла полностью. Только он едва ли понимал, о чём говорит. Но, по крайней мере, Вико вспомнит о Лучиано, даже если я ту насквозь прожарюсь, или превращусь в облачко пыли.
        - Ну что, приступим? - подбодрила я сама себя, возлагая руки на солнечное сплетение повелителя стихий.
        Источник - резервуар магии, не был материальным объектом, скорее энергетическим, но ощущался он обычно именно в туловище - чаще всего как раз в районе диафрагмы. От источника по всему телу шли магические каналы, где-то повторяя систему сосудов, а где-то прихотливо путаясь и изгибаясь.
        Но когда я коснулась мага, все мои чувства в одно мгновение отключились. А когда вернулись…. Это не было больно или неприятно. Меня будто швырнули в пустоту, без всякой опоры. Без чего бы то ни было. Эта пустота не была ко мне агрессивна, скорее любопытна и жадна.
        ДОП. ИНФОРМАЦИЯ
        Сеньорита - обращение к незамужней девушке в Лермии. Сеньора - к замужней или вдовой даме независимо от возраста. Донна, дон - обращение к патрициям, знатным особам. Необязательно, но желательно как знак уважения. Дож - независимый правитель одной из провинций Лермии.
        Глава 2. Бездна внутри него
        Я разорвала контакт прежде, чем эта пустота распробовала бы меня. Потому что ей мой слабый источник был на один зуб. Вико придерживал меня за плечи, не давай упасть.
        - Ты… ты касался его? - спросила я, запрокинув голову.
        - Да. Принес на себе.
        - Ты чувствовал упадок сил?
        - Нет.
        - А к магии прибегал?
        - С тех пор как Рихтер вырубился - ни разу.
        - И не стоит. Если я не ошибаюсь, его… аномалия реагирует именно на магию. Впитывает в себя.
        Кажется, я начала понимать, что с эти Рихтером происходит. Эта аномалия - пустота, не была источником, но каким-то образом дополняла, а то и заменяла его. Только если источник питался от самих витальных сил мага, поэтому быстро истощался, особенно у слабых одаренных, то пустота Рихтера была связана напрямую с внешним миром. Повелитель стихий в прямом смысле этого слова обращался к стихиям. Или, как их еще называют, элементалям. Которых видеть никто не видел. Но вот ураган то был вполне реален!
        А теперь по каким-то причинам связь между «источником» и стихиями была нарушена. И аномалия начала поглощать силы самого мага. Кажется, дело было в энергетических каналах - они сместились, или и вовсе были сожжены. В любом случае, если проблема была в них, я могла помочь Рихтеру. Но подобраться к каналам, пока пустота была голодна, не представлялось возможным. Её надо было как-то отвлечь. Покормить оголодавшую бедняжку. А кто тут самый вкусный?
        Вот совсем даже не я, а Вико. Резерв боевых магов был гораздо больше, чем у целителей. Хотя пожалуй, «пустоте» это будет на один зубок…
        - Чего ты на меня так задумчиво смотришь? - нервно спросил он.
        - Мне нужна твоя помощь. Подсобишь?
        - Ну? - Вико без энтузиазма начал закатывать рукава. Морду он что ли северянину собрался бить?
        - Мне нужна не твоя физическая сила, а твоя магия. Можешь пустить в его тело сырую силу?
        - Не понимаю, как.
        - Просто используй любое примитивное заклинание, но не оформляй его до конца. И в какой-то момент все произойдет само по себе. Только контролируй поток, иначе ослабнешь.
        - А я не убью случайно его своим заклинанием?
        - Нет. Доверься мне.
        Стараясь не касаться кожи повелителя стихий, я расстегнула его рубашку, оголив худую грудь и впалый живот. Хотя он оказался не таким доходягой, как показалось мне в начале. Мышцы будто жгуты, да и шрамы на бледной коже впечатляют. Должно быть, ему приходилось много сражаться, этому северянину.
        - Коснись его солнечного сплетения, Вито, и начни формировать заклинание.
        Почуяв силу боевого мага, пустота внутри Рихтера зашевелилась. Я почти увидела, как хищно она облизывается, и тянется к своей жертве. Вико немного побледнел, но остался на ногах. Отлично! Я начала плести заклинание, и почти сразу же подтвердила свою рабочую гипотезу. Придется потрудиться, но скоро он будет как новенький.
        - Что вы делаете, доктор? - напряженно спросила Фоскарини.
        Пришлось объяснять, хотя я терпеть не могла, когда меня отвлекают.
        - Он не способен управлять силой, так как его энергетические каналы смещены. И это опасно не только для него одного, но и для окружающих. Стоит благородному сеньору очнуться, как стихии снова выйдут из-под контроля. Для того, чтобы полностью восстановить каналы, понадобятся недели, но так долго без сознания мага держать нельзя, иначе его пустота… то есть источник, начнет пожирать его самого. Так что пока я просто восстановлю наиболее важные каналы, а остальные пока заблокирую.
        - Он сможет колдовать?
        - М-м-м, да, если сам решит обратиться к стихиям, но я бы этого настоятельно не рекомендовала. Нужно время. И лечение.
        - Не беспокойтесь, донна Фоскарини. Сеньорита Бьянки отличный специалист в реабилитации магов, - сказал Вико, с трудом разжав стиснутые зубы. Ему приходилось нелегко.
        Мне были приятны его слова, но так же мы оба понимали, о чем он не договорил. Да, я умела лучше остальных работать с энергетическими каналами и источником магов, но в остальном… Мало того, что недоучка, которую ни в одну столичную больницу не возьмут работать доктором, так и еще и слабачка, у которой сил так мало, что магией только царапины и простуду могла лечить.
        По крайней мере, законными способами. О других же моих профессиональных навыках знал только Вико, который как-то увидел, как я ими воспользовалась. Если бы он меня тогда сдал, то я бы болталась в петле уже на следующий день. Но он промолчал. И теперь я была ему должна. Он не злоупотреблял моей благодарностью, но мы оба понимали - попроси он меня снова преступить закон, сотворить ужасное преступление против самой природы, и мне пришлось бы согласится. Пока этого не требовалось. И может, если я поставлю северянина на ноги, Вико сочтет, что мы в расчете.
        Хотя кого я обманываю. Отчаяние толкает людей на ужасные поступки. И если ему понадобиться такая моя помощь - он пойдет на все, чтобы добиться своего. Не даром же те мои умения, что я скрывала ото всех, были под запретом.
        Я отринула пугающие меня мысли, и сконцентрировалась на восстановлении каналов. Простая и привычная работа. Я всего лишь слабенькая целительница, но пока мне достаточно использовать обычные заклинания, шаг за шагом, кропотливо восстанавливая энергетические каналы, не давая источнику внутри повелителя стихий окончательно разбушеваться.
        К тому времени, когда я смогла разогнуться, за окном уже рассвело.
        - Всё. Будет жить, - хрипло сказала я Вико, поднимая голову. Но вместо него рядом со мной стоял уже другой боевой маг. Ни моего приятеля, ни Фоскарини не было.
        - Я могу идти, сеньорита? - вежливо спросил незнакомый маг. - Ласкане просил меня помочь, но если честно, я уже валюсь с ног.
        - Ах да, конечно!
        - Донна Фоскарини оставила охрану, и сказала, что вернется пополудни. Вас отвезут домой. Должно быть, вы тоже устали, - сочувственно сказал мужчина. - Вы ведь… Рената Бьянки? Джакомо о вас рассказывал.
        При звуках этого имени я почувствовала, как доброжелательная улыбка сползает с моих губ. Джакомо говорил обо мне? Хотелось бы, чтобы он навсегда забыл моё имя.
        - Вы служили с Джакомо, сеньор?
        - Пересекались. Правда, он умолчал, что вы настолько хорошенькая. Я бы пригласил вас на ужин, но боюсь, тогда Кроне меня живьем съесть. Вы наверное знаете, какой он вспыльчивый.
        - Да-да, - рассеяно кивнула.
        - Так мне сказать водителю, чтобы он готовил автомобиль? Между прочим, сеньорита Фоскарини отдала вам свой личный транспорт.
        Хотелось бы мне сейчас поехать домой. Забрать еще сонного, и от того ворчливого Лучи, приготовить себе и ему завтрак. Может быть, подремать до вечера, переждав жару, и вечером пойти на набережную, где скорее всего приезжие актеры устроят представление. Ах да, ураган же прошёл. Значит, никакой набережной. Тогда посидела бы с книжкой, иди попыталась бы в очередной раз обучить племянника математике, которая ему совершенно не давалась. Как и мне, если честно.
        Но в нашей маленькой больнице не было другого целителя кроме меня. А пациент нуждался в присмотре как минимум еще несколько часов.
        - К сожалению, я не могу. Но если водитель сможет заехать по одному адресу, и передать хозяйке, что я задержусь, и не смогу забрать Лучиано, то я буду очень благодарна!
        - Думаю, это не сложно. Лучиано это ваш сын? Джакомо не говорил, что вы замужем, - немного удивленно спросил боевой маг.
        Значит, муж моей дорогой сестры болтает всем про меня, а про своего сына забыл? Я привычно подавила застарелый гнев.
        - Нет, он мой племянник, - сухо сказала. - Я присматриваю за ним. Сеньор, я наверное вас задерживаю?
        - Да, я уже ухожу, - понятливо кивнул маг, поправляя одежду. - Осторожнее с этим грейдорским типом, которого лечите. Он странный, и это еще мягко сказано!
        Значит, грейдорец? Корбин Рихтер, повелитель стихий… И что же делает такой важный человек так далеко от своей родины? И что значит странный?
        Устало зевнув, я оперлась на локти, пристально вглядываясь в лицо северянина. Как ни крути, хоть и не красавчик, но и уродств нет. А значит не всем сказкам о страшных повелителях стихий стоит верить.
        В операционную заглянула медсестра.
        - Доктор, вам что-то нужно?
        - Пусть санитары перенесут пациента в свободную палату. У нас же осталась еще одна?
        - Но она только для благородных сеньоров! Управляющий сказал, что туда можно класть пациентов только с его разрешения!
        - Полагаю, что протеже синьоры Фоскарини достаточно благороден, - проворчала я.
        Вопрос был решен за несколько минут. В маленькой, но опрятной и чистой комнате стояла не только кровать с тумбочкой, но небольшой письменный стол, а окна выходили на цветочный палисадник. Единственное что кровать оказалась коротковатой для грейдорца.
        Кожа у него была все еще холодной и бледной, даже несмотря на загар, хоть он и был укрыт тонким шерстяным одеялом, а свежий утренний воздух, попадающий в комнату из открытой форточки, постепенно прогревался. Магическое истощение даром не проходит даже для могущественных магов, а тянуть силу из других он уже не может.
        Целительский долг, чтоб его! Я грустно вздохнула, принимая неизбежное, и сняв туфли, улеглась рядом со спящим магом. Чем я к нему ближе, тем легче будет подпитывать его теми крохами силы, что у меня остались. Да и поспать немного можно. В процессе восстановления мое активное участие не нужно.
        Я немного поерзала, и положив свою руку на холодную ладонь грейдорца, смежила веки. Только немного подремлю…
        Глава 3. В которой Рихтер чувствует беду (возможно)
        Корбин Рихтер.
        Больничная палата. Потолок со свежей штукатуркой, еще не успевшей осыпаться или пожелтеть. Уродливые зеленые стены. Койка ничего, удобная. Разве что как-то тесновато, и ноги некуда девать. Но в Лермии почти все коротышки, так что ничего удивительного.
        Но все равно, больничный сервис можно считать отличным, если к нему прилагается молодая медсестричка, которая согревает его своим телом! Да и еще какая симпатичная медсестричка, загляденье просто! Из простой белой косынки выбиваются темно-каштановые локоны, смуглая кожа гладкая даже на вид, без единого пятнышка, ресницы пушистые, носик аккуратный. Губы… Да, такие губы, сочные и мягкие, сочного карминового цвета, точно доведут любого мужчину до греха.
        И все же, медсестричка была скорее хорошенькой, чем красивой. Чертам лица не хватало утонченности и изящества, рот был великоват, а фигурка - уж слишком тоненькая и хрупкая. Но точно не мальчишеская, а вполне зрелая и сформированная, судя по обрисованной тонкой тканью платья груди.
        Вполне естественно, что в нем возник некоторый интерес к симпатичной медсестричке. Лермийке, должно быть, около двадцати, а значит, если и будут проблемы, то только с мужем. А к этому Рихтер был привычен. Самое главное, что с этой крошкой, судя по тому, как она незамысловато забралась к нему в постель, всё будет просто и приятно.
        Можно было бы и поразвлечься, если бы не ощущение, будто его пожевали и выплюнули, как невкусного. И максимум, чем он сейчас мог порадовать прелестницу, так это погладить по милашку по попе. Что, собственно, Рихтер и сделал.
        Темные ресницы затрепетали, и Рихтер встретился взглядом с еще сонными зелено-карими глазами. В нежных очах медсестры постепенно пробивалось осознание того, что она видит.
        - Ох!
        Лермийка резко села, и хорошо хоть не закричала.
        - Да-да, у меня странные зрачки. И это не болезнь и не проклятье, лишь досадный… побочный эффект от моих способностей. Дурная магия дает о себе знать, помечая своего носителя. Но к этому можно привыкнуть, со временем… - Рихтер осекся. - Черт, я же сейчас говорил на грейдорском, и вы ни слова не поняли. Давайте попробуем еще раз. Сеньорита…
        Довольно ловко девица выкрутилась из все еще слабых рук мага, и спрыгнула на пол, застегивая верхние пуговички на блузках, и скрывая весьма соблазнительную ложбинку. Ну ладно, трогать нельзя, но почему и смотреть запрещают!
        Рихтер собирался было выдать милашке фривольный, но не слишком скабрезный комплимент, как его легендарная интуиция буквально завопила об опасности. Сердце быстро и всполошено заколотилось, а во рту все пересохло. Захотелось одновременно бежать, защищаться, нападать… Но он только и мог, что пялиться на медсестричку, сжимая похолодевшими пальцами простыню.
        Закончилось это так же быстро, как и началось. Рихтер ошеломленно моргнул, и облизал губы. Если верить чувствам, то на них сейчас должен был рухнуть камень с неба, или же в окно палаты влетит ангел, окруженный сиянием, и возвестить, что он - пророк. Или медсестричка оказалась бы демоницей, пришедшей по его грешную душу.
        Ни ничего из этого не произошло. У ангела были другие дела, камень упал куда-то не туда, а демоница не пыталась его соблазнить, а лишь засуетилась вокруг него, щупая пульс и укладывая на кровать.
        - Да оставь уже меня в покое! - раздраженно сказал повелитель стихий, перейдя на лермийский. - Позови лучше нормального доктора, на целителя я даже не надеюсь в этом захолустье. Хочу знать, когда меня выпишут из этого дрянного места.
        Карминовые губы сжались в тонкую линию неодобрения, но тут же медсестра кивнула.
        - Конечно, - сухо сказала она, смотря куда угодно, но не на Рихтера. - Вами займутся лучшие специалисты. Полагаю, донна Фоскарини уже вызвала столичных целителей для своего уважаемого гостя, и скоро они прибудут. А пока я приглашу доктора. Настоящего доктора.
        Повелитель стихий вспылил, и как-то сам того не понимая, обидел милашку. Но прежде, чем он успел исправить ошибку, та уже вышла.
        - Какой у местного персонала характер, ух! - фыркнул маг раздосадованно. - А лекари, небось, и вовсе в пациентов башмаками кидаются, когда те осмеливаются что-то спросить. Ох уж этот лермийский темперамент!
        Он свесил ноги вниз, но встать так и не рискнул. Голова все еще кружилась. А не помешало бы дойти до туалета, или хотя бы горшка. И найти кого-нибудь, кто мог бы рассказать, насколько серьезно у него вчера сорвало резьбу.
        Пока Рихтер мрачно думал о последствиях своего магического срыва, в палате появился немолодой лермиец с поредевшей седой шевелюрой и пропитым лицом. Зато одет он был не без претензии на стиль, и башмаки так и блестели, как и стетоскоп, свисающий на пухлый живот.
        - Сеньор, вы пришли в себя! Какое счастье! - преувеличенно радостно воскликнул лермиец. - Я доктор Марсиа. Вас уже осмотрели?
        - Нет, - недовольно ответил Рихтер, почесав заросшую щетиной щеку. И когда он в последний раз брился? - Моя медсестра сбежала.
        И тут же пожалел о сказанном. Жаловаться на лермийку не стоило. А вдруг уволят? Нехорошо получится.
        - И как её звали? - тут же посуровел доктор.
        - Не знаю. Невысокая такая, хорошенькая шатенка с косами. Но она не специально. Кажется, я её напугал…
        - Так это наша целительница, Рената Бьянки. Только что встретил её на этаже. Кажется, она выглядела немного расстроенной. Сеньорита Бьянки достойная и целомудренная женщина, её легко обидеть настойчивостью, - укоризненно сказал лермиец. - Так что воздержитесь от грейдорской… прямолинейности в ухаживаниях. У нас так не принято. Хотя могу вас понять. Рената весьма привлекательна. Сам бываю, заглядываюсь, хотя дома жена, дети… Эх.
        - Целительница? - растерянно повторил Рихтер. - Но я не почувствовал в ней никакой магии.
        И вообще, что-то с ним не так. Какие-то странные ощущения в теле. И… Повелитель стихий огляделся. Обычно, если он начинал приглядываться, или использовал магическое зрение, то видел элементалей - чаще всего воздуха, иногда земли или воды, и реже всего огня. Да хоть парочку, да летало. Но не сейчас. Будто реальность вокруг просто потеряла свои краски и упростилась.
        - Вот как раз об этом я и хотел с вами поговорить! Сеньорита Бьянки попросила вас не колдовать, пока она не разрешит.
        - А когда она разрешит? - тут же спросил маг.
        Он уже примерно представлял, что случилось вчера вечером. Срыв, потеря контроля. Только вот когда это произошло в прошлый раз, он даже дышал с трудом, не говоря уже о том, чтобы самому сидеть и вставать с кровати. А в этот раз… вполне сносно. Так, легкая слабость, как при простуде.
        Доктор лишь развел руками.
        - А вот об этом спросите у неё самой. Целительница вернется к вечеру. Вы не беспокойтесь, Сеньорита Бьянки отличный специалист в своей области. И… с хорошим опытом, несмотря на свою молодость.
        - Сеньорита Рената Бьянки, значит…
        Старше, чем он полагал, раз уже работала целительницей в больнице. И почему-то не замужем, хотя лермийки, даже волшебницы, стремились как можно раньше завести семью и детей. На старую деву не похожа - с такой-то яркой внешностью! И едва ли карьеристка - в провинции ловить нечего, тем более в столь тихом и скучном месте.
        Странно, что его интуиция сработала именно в её присутствии. Целители никогда не были сильными магами, да и характером обладали самым что ни на есть добродушным и безобидным. Трусливые кролики - вот кем они были. И девушка, несмотря на то, что оказалась довольно горячей штучкой, представлять серьезную угрозу не могла.
        Нет, это было лишь похоже на предчувствие беды. Вероятнее всего… Зов судьбы, так это, кажется, называется. Сигнал о том, что он ступил на новый путь. И возможно, этот путь будет как-то связан с Ренатой Бьянки.
        Стоило присмотреться к молодой целительнице. Тем более что это не так уж и сложно, а очень даже приятно. Улыбка скользнула по губам Рихтера, и тут же исчезла. Не время быть беспечным. По крайней мере, до тех пор, пока он не узнает, кто же именно организовал на него покушение, и каким способом.
        Глава 4. Мое маленькое счастье
        Рената Бьянки.
        Домой я неслась на стареньком, но все еще отлично меня выручающем велосипеде, лихо перепрыгивая все ухабы и кочки. И едва не устроила аварию, когда путь мне преградил активно махающий руками сеньор.
        - Сеньорита Бьянки, как мне повезло! Прошу вас, помогите!
        - Клеменс! - узнала я наконец одного из рыбаков, у чьей супруги я иногда брала свежего тунца. Бедняга весь трясся, и выглядел совсем неважно. - Что случилось?
        - Целестина рожает! Я побежал за помощью в больницу, но она там одна, только Ленни с ней. Он же совсем малыш, испугался и плачет…
        Целестина была женой рыбака, а Ленни, соответственно, сыном Клеменса. Кажется, ему было пять. А его жена… Она должна была рожать только через месяц, если не больше. Так что что-то пошло не так.
        Я не занималась роженицами. Целительскую магию все равно использовать было почти бессмысленно, ведь тело беременной женщины инстинктивно отторгало чужую магию, а отбивать хлеб у повитух я не собиралась. Да и после истории с моей сестрой… Нет, при любых других обстоятельствах я отказалась бы помогать Клеменсу. Но сейчас ждать было опасно.
        - Где твой дом?
        Рыбак торопливо махнул в сторону холма, за которым виднелась поднимающаяся струйка дыма.
        - Хорошо. Беги в больницу, расскажи о жене. Я за ней присмотрю.
        К счастью, молодая женщина оказалась в гораздо лучшем состоянии, чем ее муж, по крайней мере, эмоционально. Срок был и вправду слишком ранний, но ребенок лежал как положено, а схватки были достаточно интенсивными. И все же я надеялась, что квалифицированной помощи она дождаться успеет. А пока я расстелила чистые полотенца, помогла Цели устроиться поудобнее, и попыталась хоть как-то успокоить. Не ее, себя. Все же процесс довольно пугающий. Уж лучше я ноги буду мужикам отпиливать, чем смотреть, как страдают столь хрупкие создания.
        Но к тому времени, когда прибыла акушерка, все уже было закончено. Розовый и сморщенный младенец орал на руках матери, а я без единой мысли в глазах оттирала юбку от крови и жидкости.
        - Кому тут нужна помощь? - бодро спросила повитуха.
        Мне захотелось поднять руку и зарыдав, прижаться к фартуку милой старушки, часто угощающей меня плюшками. Нет, это уже слишком. Сначала перебинтовывать несчастных жертв урагана, затем колдовать над тем странным магом, а под конец еще и принимать роды. Вместо этого я бледно улыбнулась, и похлопала по плечу ошалевшего папашу.
        - У тебя дочь. А Ленни спит у себя в кроватке. Я использовала легкое сонное заклинание, так что он проснется сам, через полчаса.
        - Ах, сеньорита Бьянки, мы вам так благодарны!
        - Да-да, мне пора. Здоровья маме, вам терпения. Сеньора Делци, еще увидимся…
        - Иди отдыхай, Рената. И осторожнее на своей штуковине, - добродушно ответила повитуха, принимая у матери младенца. - Какая хорошенькая дочка у тебя, Цели.
        - Такая маленькая, - устало вздохнула роженица.
        - Ну так что ты хотела? Родила ведь раньше срока, а я говорила, никаких тяжестей не поднимать и не суетится. Но всё хорошо. У нашей сеньориты Бьянки легкая рука, так что жизнь у твоей красавицы тоже будет легкая и счастливая…
        Я вышла за покрашенную яркой красной краской дверь, и посмотрела на карманные часы. Соседка меня убьет!
        - Сеньора доктор!
        Клеменс, запыхаясь, сбежал по лестнице, держа в руках корзинку, накрытую салфеткой. От нее аппетитно пахло выпечкой.
        - Вот, супруга утром приготовила рыбный пирог. Возьмите, не обидьте. Племянника угостите.
        Пока я поспешно привязывала корзинку к велику, мужчина неловко мялся рядом.
        - А вот зря вас называют Сеньоритой Морте. Я всем буду говорить, чтобы они свои рты-то закрыли, раз ничего не знают. Были бы вы плохой, разве помогли бы Цели…
        Я выпрямилась. Сеньорита Морте - Госпожа Смерть. Как же я надеялась, что не услышу это прозвище. Так дразнили меня в медицинской школе, приписывая… всякое.
        - Меня не слишком-то волнуют суеверия, Клеменс. По крайней мере, пока горожане не решат зажечь костры и не придут ко мне в дом с вилами.
        - Да кто бы посмел! Да у нас, конечно, бывают неотесанные чурбаны, считающие что ведьмы… - Рыбак заметил мой красноречивый взгляд, и торопливо поправился: - …то есть волшебницы и маги, ну, против Бога и Святого Престола, и вредят людям. Но вас, сеньорита, все уважают, и любят в Меноде, и радуются, что у нас есть такая хорошая ведь… целительница.
        Я дружелюбно кивнула Клеменсу на прощание, показывая, что совсем на него не обиделась. Что поделаешь, лермийцы все суеверны, и от магов предпочитают держаться подальше, по крайней мере, в маленьких городах. Вот в Алерте, или том же Грейдоре, говорят, все по другому. И магов приравнивают даже к высшим слоям общества, и позволяют занимать высокие должности в правительстве. Как этому Корбину Рихтеру. Недаром же Летиция Фоскарини с ним так носится. Наверное, у себя он большая шишка.
        В дверь соседки я стучала, уже заранее придав своему лицу виноватый вид. И опасения мои оправдались. Сеньора Гиллазо была не в духе. Волосы её были всклочены, аккуратный белый воротничок топорщился, а на круглых щеках пылал румянец гнева.
        - Рената! Чтобы я еще раз взяла Лучиано! Пропадаешь днями и ночами на работе, скидывая всё на больную старуху! - возмущенно махая руками, завопила моя соседка. - А у меня, между прочим - подагра! Мигрень! А твой сорванец только и делает, что шумит и доводит меня! Ты когда должна была вернуться, а, негодница?!
        - Разве вас не предупредили, сеньора, что я задержусь в больнице? - смирено опустив глаза, спросила я, не став напоминать, что как целительница я отлично знаю, что ничего из перечисленного у нее нет и никогда не было, и более здоровой женщины в шестьдесят лет я еще не встречала.
        - Да уж, предупредили. Прислала мне каких-то мордоворотов на рычащей пукалке. И кстати, если хочешь, чтобы я дальше брала себе Лучиано себе, плати мне больше. И научи его вежливости с пожилыми людьми.
        - Давайте мы обговорим это позже. Пока я могу лишь принести свои извинения. - Я протянула сеньоре Гиллазо корзинку с пирогом.
        Только соседка начала сменять гнев на милость, как вмешался дьявол. То есть мой замечательный племянник. С интересом ковыряющая пальцем корочку пирога соседка внезапно взвилась в воздух, а корзинка с содержимым отправилась в кусты. Женщина развернулась, будто разъяренный бык, загораживая дверь, но Лучи все же как-то умудрился проскочить мимо неё, и прихрамывая, побежал к нашему дому напротив.
        - Еще раз простите, - торопливо пробормотала я, хватая свой велосипед, и отправилась догонять племянника.
        Заборчик Лучи с горем пополам перелез, но в наш дом, аккуратный одноэтажный коттедж с желтой черепичной крышей, он без ключей попасть не смог. Так что просто затаился в тени крыльца, гневно сопя носом. Я открыла дверь, и миролюбиво сказала:
        - Ну хватит дуться. Заходи.
        Лучиано было семь, и он был самым упрямым ребенком на свете. К тому же, с даром боевого мага. Даже страшно подумать, как я буду с ним справляться, когда он станет старше. Но пока Лучи было всего семь, и он легко велся на самые простые манипуляции.
        - А меня тут, между прочим, еще и конфетами угостили. Придется есть одной.
        - Какими конфетами? Шоколадными?
        - Ирисками, - обломала я мечты маленького сладкоежки. - И вишневыми карамельками.
        Уговаривать дальше не стала, а зашла внутрь, оставив велосипед у крыльца. Всё равно воровать не станут - побояться проклятия.
        Лучи появился минут через пять, и требовательно протянул испачканную в пыли ладошку.
        - Помой руки, а потом пообедаем. Конфеты после.
        Столько безысходности и надежды я не видела и в глазах самых своих несчастных пациентов.
        - Покажи сначала.
        Я порылась в кармане широкой юбки, и достала леденец. Их мне постоянно таскал доктор Марсиа, впрочем, как и всем молодым медсестрам. Не думаю, что им двигал отцовский инстинкт… Но приличия он соблюдал, так что я легко меняла свои улыбки на конфеты для Лучи, а большего и не требовалось.
        Омлет пригорел. Мне казалось, что я только на мгновение закрыла глаза, а когда открыла, то Лучиано уже ковырялся в сковородке, отделяя почерневшие кусочки от уцелевших, и складывая их для меня на тарелку.
        - Тебе не стоило. Ты мог обжечься, - сонно сказала я, и протянув руку, потрепала племянника по лохматой макушке.
        Так уж получилось, что матери у Лучи не было, отцу он оказался не нужным, мои родители не могли справиться с маленьким магом, а я… я была довольно непутевым опекуном. И хотя Лучи часто злился на меня, и требовал внимания, в такие моменты я понимала, что он тоже пытается заботиться обо мне.
        В этом мире он мог рассчитывать только на меня.
        - Ты расстроился, что я опоздала? - тихо спросила.
        - Нет. Но старуха готовит еще хуже чем ты. И еще пыталась меня утром выпороть.
        - За что?
        - Я наступил её коту на хвост.
        - И?
        - И запер в духовом шкафу, чтобы он не орал. - Заметив, что моя рука замерла в опасной близости от его уха, Лучи поспешно добавил: - В выключенном!
        Так вот откуда царапины на всю недовольную мордашку, и прорехи на рубашке, будто мальчик сражался с тигром.
        - Не делай так. Вообще не подходи к её коту. Ты же знаешь, что он очень не любит детей.
        - Не буду, - неубедительно соврал Лучи. - И он первый начал!
        - Он кот, а старуха… то есть, сеньора Гиллазо, нас очень выручает.
        Решив, что с воспитанием достаточно, я высыпала на стол конфеты.
        - Сначала омлет, потом сладкое, - напомнила я.
        - А ты?
        - А я пойду посплю.
        Поставив перед Лучи еще и яблоко, я взяла себе второе, и грызя его на ходу, отправилась досыпать. К вечеру нужно было вернуться в больницу, и проверить пациента. Лучи тоже придется взять с собой. Одного его надолго оставлять нельзя, а сеньоре Гиллазо пока на глаза лучше не попадаться.
        Глава 5. Посетители
        В семь вечера за мной приехал автомобиль, о чём, тараторя от волнения, сообщил мне Лучи. Когда я сказала ему, что он сможет поехать на нём, ребенок и вовсе взвыл, и начал носиться по коридору.
        А уже в машине он начал задыхаться, испугав водителя и сидевшего рядом Вико.
        - Что с ним? - напряженно спросил боевой маг, когда я уложила голову Лучи к себе на колени, и легко начала касаться покрытого испариной лба.
        - Всё в порядке, - сухо сказала я. - Не отвлекай меня.
        - У него это не первый раз?
        Я кивнула, не желая вдаваться в подробности. Отец Лучи стыдился, что сын его был калекой-хромоножкой, да еще и с перекошенной спиной и плохо развитыми легкими. Маленький, хрупкий, часто болеющий, сын был разочарованием для Джакомо, представителя одной из наиболее сильных кланов боевых магов Кроне. Конечно, он не рассказывал никому о сыне. И если бы не наша дружба с Вико, то о мальчике не знал бы и он.
        - Да. Но скоро пройдет.
        Вико серьезно кивнул.
        - Будь сильным, Лучиано. Ты же будущий боевой маг, тебе нельзя болеть!
        Я закатила глаза. Будто семилетнему ребенку сейчас нужно было подобное наставление!
        К больнице мы прибыли минут за пятнадцать. Эх, если бы у меня был автомобиль! Лучи уже пришел в себя, хотя выглядел вялым и расстроенным, пряча от всех глаза.
        - Нет ничего стыдного в том, что произошло, - тихо шепнула я ему на ухо. - Сеньор Ласкане не будет относиться к тебе хуже.
        - Плевать мне на этого ласку. Ненавижу его.
        Лучи плохо ладил с чужими взрослыми - то есть почти со всеми, кроме меня. Но Вико, которого он до этого видел раза два, он невзлюбил особенно. Может, это какая-то неведомая мне конкуренция между боевыми магами. Целителям этих заморочек боевиков не понять.
        С собой племянника брать было нельзя. Хватит ему впечатлений от поездки на автомобиле. Да и вряд ли Лучи был бы вежлив, познакомившись с иностранным магом. Начнет ведь спрашивать о странных глазах - с вытянутыми, почти змеиными зрачками. Это должно было бы выглядеть зловеще - особенно в сочетании со светло-зелеными радужками, но Рихтер почему-то не показался мне страшным или злым. А вот нахальным - вполне. Но он все еще был важной персоной, и кто знает, как отреагировал бы на выходки моего невоспитанного племянника.
        Так что пришлось оставить Лучи на посту медсестры и строго пригрозить ему наказанием, если он станет бродить по больнице. На то, что старшая медсестра сможет за ним присмотреть, я не слишком надеялась. Ребенок легко дурил взрослых, компенсируя физическую слабость хитрым и изворотливым умом, которому могли бы позавидовать и менталисты.
        В палате грейдорца было тесновато. Еще бы, ведь кроме самого повелителя стихий и нас с Вико, пациента пришла навестить сеньорита Фоскарини, конечно же, с охраной, а у кровати стоял целитель. Немолодой уже мужчина с проседью на висках, породистым надменным лицом и тонкими холеными пальцами в печатках. Мало кто из целителей так активно прибегал к артефактам - тем более о назначении большинства из них оставалось только догадываться.
        И конечно же, я знала этого целителя. Гидеон Нери, попечитель медицинской школы, которую я закончила, и один из известнейших магов Лермии. И он здесь, в Меноде. Что он делает во владениях семьи Фоскарини? Маги такого уровня редко покидают столицу. И уж тем более не имеют дел с родом, который находится в конфликте со Святым Престолом.
        Судя по всему, он меня не узнал. Неудивительно. Во время учёбы я не слишком выделялась, и ничем привлечь его внимания не могла. Но сейчас его взгляд мне показался заинтересованным, и каким-то холодным.
        Позади Гидеона Нери стоял еще один маг, примерно моих лет, который сейчас что-то тихо втолковывал повелителю стихий, выглядящему на редкость скучающим. Ни на целителя, ни уж тем более на боевого мага он похож не был. Скорее, в нем присутствовало что-то такое… крокодилье. Я неосознанно поёжилась. Поскорее бы отсюда уйти…
        - О, моя прекрасная спасительница! Как же я вас рад видеть, сеньорита! - слишком уж радостно воскликнул Рихтер, наконец заметив меня за спиной боевого мага. Я заметила, что пожилой целитель презрительно поморщился, услышав грубый грейдорский акцент повелителя стихий. В устах Рихтера даже приветствие звучало так, будто он только что вломился тебе в дом, держа бутылку в одной руке, а пистолет в другой - и размахивая ими поочередно.
        - Надеюсь, вам стало лучше, - вежливо ответила я, не торопясь покидать надежное укрытие за плечом Вико.
        - Я был так ужасно невежлив с вами, и после этого мое сердце не находило покоя! Скажите, что вы не в обиде?
        Судя по взгляду Летиции Фоскарини, она не совсем верно истолковала слова Рихтера. А может, наоборот, слишком хорошо его знала. Интересно, между ними есть что-то?
        Нет-нет. Это совсем не мое дело. Я не должна задаваться вопросом, почему девушка из благородной семьи так печется об иностранном маге. О Летиции Фоскарини, дочери дожа, разные слухи ходили, как и о её исчезновении несколько лет назад, а затем внезапном возвращении. Но учитывая, сколь много врагов у её отца, я бы и вовсе не возвращалась. По крайней мере, без такого очевидного преимущества, как повелитель стихий в друзьях.
        Не стоит ссориться с ними обоими, и лучше вообще не привлекать внимание. Тем более что лечение Рихтера мне уже не доверят.
        - Что вы, никакой обиды. Обычное недоразумение, сеньор.
        - Что за недоразумение? - поинтересовался Вико.
        - Я принял сеньориту целительницу за медсестру.
        Летиция закатила глаза, а Вико тихо хмыкнул. Он часто говорил мне, что стоит вести себя уверенней, иначе никто так и не будет принимать всерьез. Будто я не пытаюсь!
        - Мне приходилось и санитаркой подрабатывать, пока я училась, так что ничего страшного.
        - А где вы учились, сеньорита? - спросил целитель.
        - В медицинской школе Альдеро, сеньор Нери.
        - Хорошая школа, - вежливо ответил маг, как-то уж слишком задумчиво меня разглядывая. - Удивительно, что я вас не запомнил. Смотрю на результат вашей работы и понимаю, что у вас безусловный талант, которому совсем не место в таком захолустье.
        - Боюсь, сила моего дара не так высока, чтобы я могла претендовать на должность целителя в столице. Тем более, под вашим руководством, целитель Нери.
        - Хватит любезностей, - немного раздраженно сказала Фоскарини. - Нам необходимо выяснить, почему Корбин потерял контроль над стихиями, и может ли это повториться.
        - Меня там не было, - указала я на очевидный факт.
        - Расскажи что ты заметила вчера, Рената, когда лечила Рихтера. - Вико сжал мое плечо, будто предупреждая, чтобы я была осторожнее, и не сболтнула лишнего.
        Но что именно от меня ждали? Я резко высвободилась, и подошла к повелителю стихий. Он все еще был моим пациентом, и я должна была проверить его состояние. А разговоры можно было чутка отложить. Здесь хватало магов, чтобы защитить от любой угрозы.
        Так что пришлось всем этим важным сеньорам и сеньоритам ждать, пока я не осмотрю Рихтера, подозрительно послушного и тихого. Лишь лукавые огоньки в странных зеленых глазах заставляли подозревать, что у него было что-то на уме. Под его внимательным взглядом кончики моих ушей начали гореть, а прикосновения стали уж какими-то слишком неловкими. Особенно учитывая, что моя рука лежала на его голой груди - физический контакт облегчал доступ к источнику магии.
        - Вам все еще нельзя колдовать, сеньор. Неделю или две, не меньше.
        - Запрет на магию стихий? На алхимию тоже?
        Так он еще и алхимик! Совершенно неугомонные ребята. Не такие буйные, как боевые маги, конечно, но столь же маниакально-увлеченные, как и артефакторы. Только с игрушками даже поопаснее, чем у мастеров-поделочников. Ведь артефакторика, по своей сути - оперирует объектами, изучая их свойства и используя, чтобы создать что-то новое. И результат их работы чаще всего понятен и прост. Любой дурак может взять и использовать артефакт, как обычный инструмент. А вот алхимия покушается на саму суть вещей, занимается преобразованием материи и управлением энергии. О каком контроле тут вообще можно говорить, если сами алхимики плохо представляют, что у них там получится в следующий раз?
        От артефакторов, если изучить хорошенько эту породу - знаешь, что ожидать. Алхимики гораздо более непредсказуемы и изменчивы по характеру. Алхимик-повелитель стихий… Буквально ходячая бомба с коротким фитилем.
        - Полагаю, два ваших дара неразрывно связаны друг с другом, так что лучше не рисковать, - сдержано сказала я. - Хотя ведь алхимикам необязательно прибегать к магии, так?
        - Да, мы можем взрывать и разносить все на своем пути и без магических трюков, - почти промурлыкал Рихтер, будто отлично понимал, что у меня на уме.
        - Даже не думай, Корбин, - прошипела Летиция. - У тебя будет нормальная охрана и лечение. К тому же, сеньорита Бьянки может ошибаться, и твое выздоровление пойдет быстрее. Что об этом думаете вы, сеньор Нери?
        - Никто в Лермии не скажет точно, как правильно нужно лечить пострадавших от своей силы элементалистов. Слишком редко встречаются. Но полагаю, сеньорита Бьянки сделала все, что могла. Хотя не думаю, что это просто везение, что господин Рихтер попал именно к той целительнице, что оказалась способной справиться с поврежденными каналами. Очень уж редкая специализация.
        Глава 6. Профессиональный интерес
        Взгляд того незнакомого мага, что стоял рядом с Нери, неприятно холодил спину. Я почувствовала укол в висках, и вздрогнула. Менталист! Вряд ли он пытался прочесть мои мысли - все же это было против закона, и вряд ли осталось бы незамеченным. Но считать чувства он все же пытался. Хочет поймать на лжи? Я резко обернулась, чтобы наткнуться на наглую, полную превосходства ухмылку менталиста.
        Теплая мужская ладонь легла поверх моей, все еще лежавшей на груди мага.
        - Летиция, попроси своего мозгоклюя не запугивать девушку, - в голосе Рихтера слышался металл. Он легко смог понять причину моего беспокойства. - Или мне стоит выкинуть его в окно, чтобы глаза не мозолил?
        - Сонди! Держи себя в руках, или выйдешь, - приказала дочь дожа. - Простите, Рената, мы все на нервах со вчерашнего дня. Сеньор Нери, когда Корбин впал в беспамятство, то мой телохранитель Вико Ласкане сказал, что в Меноде работает целительница, которой он всецело доверяет. И что если бы он умирал, то доверился только ей. А кому доверяет Вико, тому доверяю и я.
        - Но разве столица не была ближе от места происшествия? - удивился целитель. - Да и возможно, помощь грейдорцу оказали бы более квалифицированно. Несмотря на все заслуги сеньориты Бьянки… Выпускник медицинской школы не так уж многое может сделать, если не практиковался под руководством уже состоявшихся целителей, а только что и лечил простуду у рыбаков.
        А ведь только что утверждал, что у меня талант, и я вообще молодец. Но видимо, недостаточно.
        - Везти источник столь крупных неприятностей в Альдеро? - Вико скрестил руки на груди, по бычьи глядя на Гидеона Нери. - И Рената не какая-то вам знахарка-шарлатанка. К ней и из столицы ездят, когда проблемы с магией начинаются. Тогда как у столичных докторишек только что и есть, что один апломб и желание содрать как можно больше с больных. А у Ренаты - золотые руки и сердце.
        Ну да, он же боевик, ему все регалии именитого целителя или выкрутасы менталиста до одного места. А я, если бы не поддержка Рихтера, уже, наверное, превратилась бы в мокрое пятно от страха. Только вот что-то успокаивает он меня по странному. Пальчики поглаживает, да и руку мою сместил куда-то ниже, почти к себе на живот.
        - Что вы делаете? - шепнула я, пытаясь высвободить свою конечность.
        - Ваше прикосновение такое… исцеляющее!
        - Прекратите! Ваш источник выше!
        Я не выдержала, и вонзилась ногтями в бледную кожу. Маг ойкнул, и наконец-то отпустил меня.
        - Больных нельзя обижать, - грустно сказал он, почесывая живот. Подмигнул мне, и резко захлопал. - Браво! Браво!
        Все тут же замолчали, недоуменно разглядывая повелителя стихий.
        - Что ты делаешь? - спросила Фоскарини.
        - Ну мне показалось, что это какая-то сценка из лермийской оперы. Разве что не поете. Может, прекратите ругаться? Я, между прочим, едва не умер, а вы тут шумите.
        - Ты прав, прости, - сквозь зубы извинилась дочь дожа. - Здесь слишком много людей. Сонди, Вико, выйдите.
        - Так я вообще молчал! - возмутился менталист.
        - А я был свидетелем, как Рихтеру резьбу сорвало. - Боевик явно не собирался оставлять меня одну, и пользуясь моментом, протиснулся мимо всех этих господ и встал между мной и ими. - Так что никуда я не пойду. Тем более пока этот на Ренату наезжает…
        А Корбин Рихтер, между тем, наконец соизволил подняться с кровати. Я еще пока его лечила, поняла, что он довольно высок. Но даже и представить не могла, что настолько. Вико, самому высокому мужчине из всех, кто мне встречался, я доставала макушкой до плеча. Повелителю стихий же - только до середины груди, будто внезапно снова оказалась ребенком в мире взрослых.
        Если боевик сейчас сделает шаг назад, то меня просто раздавят о Рихтера, и никто даже не заметит. Интересно, если я сейчас начну звать на помощь, они там наверху услышат, без рупора?! Внезапно меня подняли за подмышки, и прежде, чем я успела возмутиться, поставили на стул. Я круглыми глазами посмотрела на Рихтера.
        - Что вы делаете?!
        - Хочу с вами поговорить, сеньорита. А если буду постоянно наклонять голову, то шея заболит. Да и так удобнее. Не потеряетесь, и всем вас видно. Не наступит никто.
        Может, я и коротышка, особенно по сравнению с грейдорским верзилой, но это уже вверх неуважения, относиться ко мне как к беспомощному ребенку. Огня добавил и Вико. Он хмуро посмотрел на повелителя стихий, и порывшись в кармане, достал плитку подтаявшего шоколада в замусоленной обертке.
        - Ты пока посиди, поешь. Опять не успела поужинать, наверное, и голодной сюда прискакала. А мы уж как-нибудь сами разберемся.
        «… как взрослые», - добавила я про себя, а между тем рука сама потянулась к шоколаду.
        - Мне двадцать семь, - напомнила я, спрыгивая со стула и игнорируя протянутую ладонь грейдорца.
        - И что, ты перестала любить шоколад? - снисходительно спросил Вико.
        Он всегда относился ко мне как младшей сестренке, хотя сам был старше всего года на три. А уж учитывая обстоятельства нашего знакомства, недооценивать он меня тем более не должен был. Но такова мужская природа - считать, что раз женщина слабее и ниже, то нуждается в заботе и опеке.
        - Если так и продолжишь таскать сладости, то придется на мне жениться, - рассмеялась я, чувствуя, как спадает напряжение.
        У меня, по крайней мере. Патрицианка выглядела так, будто на её глазах происходил ужаснейший блуд. Ревнует к повелителю стихий? Да меня тут скорее удочерят, чем соблазнят. Хотя, пожалуй, в прикосновениях Рихтера все же не было ничего отеческого. Следует быть с этим грейдорцем поосторожнее. Боевого мага же я всерьез никогда не рассматривала. Он был давно уже пылко и безответно влюблен в даму, чье имя он держал в секрете даже от меня.
        - Боюсь, Лучиано будет против, - улыбнулся боевой маг.
        - Может, вернемся к вопросу о причинах болезни Корбина? - холодно спросила Фоскарини.
        Я поспешно откусила от плитки и кивнула.
        - Как уже говорилось, не зная всей предыстории, я где-то могу ошибаться. Но… похоже это было внешнее влияние.
        - Сеньор Нери? - Фоскарини резко повернулась к магу. - Вы ведь говорили, что это скорее всего был несчастный случай.
        Целитель неторопливо прошелся к единственному стулу в комнате, протер его поверхность платком, и сел, закинув ногу на ногу.
        - А что я еще мог сказать, если не видел, в каком состоянии был пациент до вмешательства сеньориты Бьянки? - спокойно сказал он, нисколько не задетый недовольными интонациями аристократки. - Срыв может случиться у любого сильного мага. Мне приходилось лечить перегоревших боевиков, или переоценивших свои силы менталистов. Физическое и эмоциональное состояние сеньора Рихтера тоже оставляет желать лучшего. Он истощен, и едва ли может себя контролировать…
        - Я всегда произвожу такое впечатление, - беспечно пожал плечами маг. - Но моему внутреннему спокойствию позавидуют даже монахи.
        - Но у вас уже ведь были срывы?
        - Я был очень юн, и плохо еще понимал, как работают мои способности.
        У любого другого это могло звучать как оправдание, но маг умудрялся говорить с таким превосходством, что лично у Ренаты бы отпали любые вопросы. Ну правда, мало ли что там было когда-то. Вон же, сейчас сидит, улыбается, смотрит так хитро, что хочется карманы проверить. Что у такого не так пойти может?
        - К тому же, - добавил Рихтер, - В этот раз я даже не начинал колдовать. Мы были на… Как это говориться по-лермийски?
        - Переговорах, - подсказал Вико.
        - Да. С этими мрачными ребятами-церковниками. Поговорили, разошлись.
        - А потом ты решил прогуляться, - мрачно сказала патрицианка.
        - Так деревенская ярмарка же. Что мне, взаперти сидеть? - искренне возмутился Рихтер.
        - Пили? - сощурил глаза Нери.
        - Может, стакан вина, не больше. И ничем таким я не занимался. Тихо послушал музыки, поел яблок в карамели… Ни с кем не дрался, даже за девицами не ухлестывал. Ужас! Каким же я стал старым и скучным.
        Кажется, Фоскарини намекала, что могло быть покушение. Но она не была магом, и не знала, что магическое воздействие, достаточное, чтобы вывести из строя сильного колдуна - едва ли могло остаться незамеченным. Да и кто мог быть на это способным? Сильный менталист, боевой маг, или может быть, артефакт? Заклинание должно быть мощным, но при этом направленным… Или, и это самое поганое - целительским. То есть контактным. Тогда мощь не имела такое уж значение. Только мастерство исполнителя.
        - Вы помните, вас кто-нибудь касался?
        Мой вопрос отвлек Рихтера от вялотекущих препирательств с Фоскарини.
        - Было людно, и кое-кто просто не успевал уйти с моей дороги, - пожал плечами грейдорец. - К несчастью для лермийцев, попавшихся мне под ноги, в толкалках у меня есть очевидное преимущество.
        Маг выглядел худощавым, и даже немного нескладным, из-за длинных ног и рук, но я помнила, сколько много понадобилось крепких мужчин, чтобы перетащить его из операционной в палату.
        - Нет. Я имею ввиду… целенаправленное или достаточно длительное прикосновение. Возможно, вас держали за руку, или обнимали.
        - Не люблю, когда меня трогают чужие люди. Но какое-то время я стоял в толпе, - задумчиво сказал Рихтер. - Сеньорита, если вы не будете доедать шоколадку, может поделитесь с несчастным пациентом?
        - Вам показана больничная диета, - поспешно сказала я, зашуршав оберткой. Надо бы спрятать мою прелесть, а то и последнее отберут.
        Аристократка покашляла, привлекая внимание.
        - Сеньорита…
        - Бьянки, - напомнила я.
        - Сеньорита Бьянки, вы ведь на что-то намекаете. Может, расскажете нам, что вы всё таки заметили.
        Все взгляды скрестились на мне. Проклятье.
        - Это только предположение, - промямлила, тушуясь. - Но возможно, сеньор Рихтер был проклят.
        Ну вот, я это сказала. И судя по реакции, зря. Первым молчание прервал Нери.
        - Вы точно учились в медицинской школе? - презрительно спросил он. - Где вы нахватались таких… суеверий? Говорите о проклятиях как деревенская ведьма.
        Я вздрогнула.
        - Нет-нет! Это не… Я лишь упрощаю, чтобы донести до благородной донны Фоскарини свою мысль. Я говорю об отстроченном заклинании с целью нанесения вреда. Например, дестабилизации магического источника. Допустим, кто-то коснулся жертвы, запустил реакцию, а спустя час или два… Неправильная работа каналов, их смещение, а кое-где и обрыв, привели к потере контроля над источником.
        - Что такое эти ваши энергетические каналы? - нахмурившись, спросила Фоскарини.
        - Сеть, пронзающая тело мага, подобно кровеносной системе, с сосредоточием в виде магического источника. Благодаря каналам одаренные могут перекачивать энергию из источника вовне, и влиять на внешний мир - предметы и людей. А сеньор Рихтер ещё и подпитываться извне, так как ему нужно гораздо больше сил, чтобы управлять стихиями. - Я посмотрела на грейдорца, и тот согласно кивнул.
        - Всё так, сеньорита.
        - Но то ли тот, кто повлиял на него этого не знал, и надеялся просто лишить его на время силы, или наоборот, отлично знал, как работают у повелителей стихий энергетические каналы. - торопливо продолжила я, боясь передумать. Лучше было бы во все это не лезть, может, и без меня бы разобрались. Но если грейдорцу хотели навредить, то это может вновь повториться. - И тогда это попытка убийства. Если бы сеньор Рихтер попал бы ко мне немного позднее, я могла бы не успеть.
        - Это можно проверить? - прошелестел менталист из своего угла. - Что это именно заклинание через прикосновение?
        Я беспомощно пожала плечами.
        - Это лишь догадки. С таким я в своей практике не сталкивалась.
        - Сеньор Нери? - спросила Фоскарини требовательно.
        - Если Бьянки права в своем смелом предположении, то должен был остаться след. Я не искал его целенаправленно, так как то, о чем говорит сеньора… практически невозможно. Но… давайте посмотрим, - без энтузиазма кивнул Нери.
        Мне показалось, что он встревожен. Столичный целитель то и дело касался своих колец, а во время моих объяснений смотрел куда угодно, но не на меня. Может, был смущен и зол из-за того, что не смог увидеть то, что увидела я? Но это тоже было странно. Его опыт против моего… Он должен был догадаться о возможных источниках срыва. А он просто уперся, что в этом виноват сам Рихтер.
        И все же судя по всему, я заставила его задуматься. Нери легко, с юношеской грацией поднялся, и обошёл кругом Рихтера. Тот, в мятых пижамных штанах, c оголенной грудью и растрепанными русыми волосами выглядел на фоне элегантного мага просто бродягой.
        - Думаю, вам стоит снять рубашку, - сказал наконец целитель.
        - При всем моем уважении, подобные слова я скорее бы хотел слышать от симпатичной сеньориты…
        Гидеон Нери никак не отреагировал на глупую шутку, и Рихтер, вздохнув, скинул с себя вверх от пижамы. Присутствие других, в том числе и женщин, его будто совсем не смущало. И ладно я, целитель, но благородная патрицианка Фоскарини… А нет, ей тоже нормально, даже не отвернулась. Только кончики ушей покраснели.
        Целитель, между тем, повернул Рихтера к нам спиной, и пальцем прочертил знаки на его спине - так быстро, что я не успела понять, какие именно. Но прием узнала - его часто использовали преподаватели, демонстрируя студентам-медикам то, как работает тело человека, и как на него влияют заклинания. Узнать то узнала, а повторить бы не смогла.
        Результат был изумителен - будто на карте, на коже повелителя стихий высветились тонкие синие прожилки. Рисунок был причудливым, где-то едва заметным, а где-то густо сплетающимся в сложные узоры или просто хаотичные линии. А на правой лопатке виднелась темно-фиолетовая, и будто пульсирующая отметина.
        - Сеньорита Бьянки была права, - холодно сказал Нери. - Хотя я всё-таки не стал бы называть это проклятием. Потому что когда сами целители начинают говорить о проклятиях, то крестьяне начинают шептаться о ведьмах и колдунах, и плевать нам в спины, чтобы отвести беду. Народ у нас в Лермии все еще слишком суеверен.
        - Простите, я не должна была… - Целитель наконец посмотрел мне прямо в глаза, и я осеклась. Взгляд его не сулил мне ничего хорошего. Но кроме ярости там было и предупреждение. Он уже медленно прочертил на бледной коже Рихтера еще несколько знаков, и синие прожилки исчезли. - … не должна была так говорить.
        Нет, это не он был глуп. Единственная тупица здесь я. Потому что не сразу заметила что среди символов был все же один знакомый - и совсем не магический. Знак очень древний, мало кому известный. Но раз мне его показали - то значит, я выдала себя с головой. И все это время Нери пытался донести до меня, чтобы я помалкивала и не болтала лишнего при людях, которые к цеху целителей не принадлежали.
        Целитель сухо кивнул.
        - Именно, не должны. Но все же вы верно диагностировали причины повреждений и справились с лечением. Пожалуй, если все же захотите сменить место работы - то могу вам оказать протекцию. Толковые целители с вашей специализацией - редкость.
        Не паникуй, Рената. Он ведь пока не пытается сдать себя властям, и даже будто… хочет помочь. Точно. Несмотря на различия нашем статусе, мы на одной стороне.
        Какой бы эта сторона не была.
        Глава 7. Её тайны
        Корбин Рихтер.
        Молодая целительница как-то стихла, мрачно погрузившись в свои мысли. Судя по реакции и словам этого Нери, случившееся было совершенно нетипичным для местных магических разборок. А значит, предсказать, когда и как будет сделан следующий удар, было сложно.
        Когда Корбин Рихтер впервые прибыл в Лермию - небольшую приморскую страну, больше известную своей кухней и музыкантами, чем богатством и военной мощью, он был полон превосходства. Потому что в магических науках лермийцы отставали от Грейдора на несколько десятилетий. Не было сколь значительных учебных заведений, централизованно обучающих магов, знание оставалось рассредоточенным, и новые веяния в основном приходили из Алерта или того же Грейдора. Потому что сами лермийские кудесники отчаянно цеплялись за тайны своего мастерства, передавая их лишь членам своей семьи, или, что гораздо реже - одному-двум ученикам, если не было своих детей. Ситуация менялась, постепенно, но еще слишком медленно. Так и получалось - узких специалистов было много, а вот всесторонне развитых магов, способных составить конкуренцию своим северным соседям - нет. Магия в Лермии оставалась ремеслом - не наукой.
        Но только сейчас Корбин понял, что у цеховой закрытости лермийских магов были и свои плюсы. Абсолютная непредсказуемость. Отсутствие единой манеры плетения заклинаний и невозможность контроля со стороны властей (мало ли кто чем занимается за закрытыми дверями!) не только мешало распространению научного знания, но и позволяло сохранять весьма мерзопакостные тайны.
        Грязное старое колдовство. Проклятия, которых как-бы и нет, но говорить о них почему-то бояться. Но напряглись только целители. Боевой маг и менталист, скорее, находились в замешательстве, а Летиция и вовсе ничего не понимала. Что наводило на вполне закономерный, пусть и звучащий абсурдно, вопрос.
        - Так напавший был целителем?
        - Целители не могут вредить людям. Это против нашей природы, - процедил Нери.
        - Да ладно, - фыркнул Рихтер. - Я тут пару лет назад маньяка ловил, разрезающего девушек на кусочки. Очень умелый целитель был. Да и яды алхимики не в одиночку придумывают.
        - Сеньор Нери говорит не об этом, - тихо сказала Бьянки. - Когда целитель прибегает к своему дару, то происходит очень тесный взаимообмен между его жизненной энергией и энергией пациента. А если воздействие на источник, то такая связь становится еще сильнее. Убить или покалечить с помощью целительской магии - практически невозможно.
        - Практически? То есть всё таки можно? - Рихтер лет десять проработал в полиции, занимался и дознанием, и сейчас, почувствовав слабину, вцепился в нее всеми зубами. - Вы с таким сталкивались, Рената?
        - Слышала кое-что, - промямлила лермийка, отводя глаза. - Так, детские страшилки, не более. Почти невозможно поверить, что кто-то мог… что это всё реально. Может, сеньор Нери знает об этом больше…
        Ага, перевод стрелок на более опытного коллегу! Тут уже можно заподозрить сговор с целью скрытия информации! Рихтер едва ли не подпрыгивал. Уж что-то, а магов он к стеночке припирать умел.
        - Лет шестьдесят назад боевой маг при дворе королевы Алаи сжег половину дворца… вместе с королевой, - неохотно сказал целитель. - Тогда сочли, что он сошел с ума на почве ревности. Говорят, они были возлюбленными. К сожалению, он умер раньше, чем его смогли допросить. Но кое-какие следы на его теле… Это было магическим воздействием.
        - Малефики, - с отвращением сказал менталист, очертив круг на груди - так лермийцы «закрывали» свою душу от чужого злого воздействия. - Но при королеве Алаи их почти всех и истребили - где народ, а где и сами маги.
        - И вместе с малефиками убили и сотни безвинных, - сухо сказал Нери. - Почти треть целительских семей просто прекратили существование. А затем, когда началась чума, люди стонали, что их некому лечить.
        - А что, этими вашими злыднями… малефиками… могут быть только целители? - мягко спросил Рихтер.
        - Не только. Но докторов во все века побаивались особо - с магическим даром или без. Не понимали, и до сих пор не понимают.
        Менталист фыркнул, расстегивая ворот наглухо застегнутого, несмотря на жару, сюртука. На шее его красовалась белая лента.
        - Это вы мне будете рассказывать? Да нас до сих пор заставляют носит опознавательные знаки. Будто мы прокаженные какие-то! Вот вы мне скажите, сеньор Рихтер. Неужели в Грейдоре тоже преследуют магов только лишь за то, кем они являются?
        Рихтер, сам не слишком любивший магов разума, и уж тем более им не доверявший, немного смутился.
        - О нет, у нас их очень ценят. Но… как вы понимаете, все же опекают и проверяют каждую жалобу на злоупотребление.
        - Больно хочется в чужих мозгах копаться, - зло фыркнул Сонди.
        Его Рихтер почти не знал. Менталист работал на дожа Фоскарини, отца Летиции, но ни с кем не общался, и из-за своей заносчивости и холодности мало кому нравился. Это выдавало неопытность Сонди и его юность. Зрелые менталисты умели производить весьма приятное впечатление. Если не присматриваться поближе.
        Патрицианка застонала, хватаясь за виски.
        - У меня голова раскалывается от ваших склок. Думаю, нам стоит разойтись. Сеньор Нери, мы поговорим с вами чуть позднее. И сеньорита Бьянки, спасибо за помощь. Вико вам заплатит за потраченное время.
        Целительница кивнула, не став отказываться от денег, и поспешно вышла. Нери, что-то тихо шепнув на ухо донне Фоскарини, последовал за Бьянки. А вот менталист не успел и шага сделать к двери.
        - Подожди, - окликнул его Рихтер. - Скажи… тебе не показалось, что этот Гидеон Нери что-то скрывает?
        - Не он один. Целительница тоже была не слишком честна, - неприятно улыбнулся маг. - Но вопрос о её благонадежности стоит задавать не мне, а сеньору Ласкане. Он же с ней на короткой ноге.
        - Вы в чем-то подозреваете меня и Ренату? - нахмурился боевик, скрестив руки на груди. Но повелителя стихий запугать было не так уж и просто.
        - Нет, что ты, не найди ты меня тогда на этой дурацкой ярмарке, от деревеньки бы не осталось ни камня, а я был бы мертв. Но с моей милой спасительницей… не рычи, Вико, я не про тебя, ты не в моем вкусе… с Ренатой Бьянки точно стоит познакомиться поближе.
        - Это тебе твоя интуиция подсказывает, или длительное воздержание? - фыркнула патрицианка. Она всегда была остра на язык, не слишком сдерживаясь при своих людях.
        - Только мой профессиональный опыт, - мило улыбнулся Рихтер. - Да и вообще, я как смертельно больной человек, имею право сам выбирать, кто меня будет лечить - и пусть лучше это будет вспыльчивая пигалица, а не старый пройдоха Нери.
        - Так что ты за человек-то такой? - возмутился боевой маг. - Как только прекратишь прикрываться мнимыми увечьями, я тебе морду-то начищу. Не называй Ренату пигалицей!
        - Так я же любя! И тебе то что? Или невесту твою обидел? - ехидно спросил Рихтер, ковыряясь в ухе.
        Дверь хлопнула. Донна Фоскарини все же не выдержала. Сонди неодобрительно покачал головой.
        - Научились бы держать язык при себе, хотя бы в присутствии благородной госпожи.
        Рихтер развел руками.
        - Если не хочешь, чтобы маги ссорились друг с другом - то держи их в разных клетках. Народная грейдорская мудрость.
        Вико фыркнул.
        - Да просто кто-то не может справиться со своей натурой. Повелитель стихий же - вот ветер в голове и гуляет.
        Так уж повелось, что одаренным всегда приписывали особые черты характера. Менталистов считали коварными и расчетливыми, и это на самом деле был недалеко от действительности. Но Рихтеру приходилось видеть, как сильнейший менталист Грейдора оказывался совершенно беспомощным, когда дело касалось его собственных чувств. Боевых магов считали безбашенными одиночками, тогда как повелитель стихий знал, какими преданными и заботливыми семьянинами они могут быть. Жестокие целители, осторожные алхимики, артефакторы, теряющие голову из-за любви… Не всегда стереотипы были правдивы.
        Он сам не был так уж беспечен, каким хотел казаться. Может, возраст давал знать - в тридцать четыре волей неволей учишься думать о последствиях своих поступков, особенно если от собственной неосторожности пострадать могут другие. Или просто утратил вкус к жизни. Даже повелитель стихий может потерять землю под ногами, и сгореть в огне. Тем более если этот огонь рожден из сердца, разбитого в щепки дурацкой, никому не нужной любовью.
        Никуда не сбежать от самого себя и от своих прошлых ошибок. И порой становилось так тошно, что хотелось… Нет, не умереть. Просто сдаться. В тот момент, когда сила стихий затопила его разум, он был почти счастлив.
        А теперь… Только и может думать, что снова стал виновен в смерти ни в чем неповинных людей. Но не он один.
        - Может, в моей пустой башке и гуляет ветер, - усмехнулся Рихтер, глядя в настороженные глаза Вико, почувствовавшего, что в грейдорце что-то изменилось. - Но ветер тоже может быть разным. Поверь, когда я найду тех, кто на меня напал… такой непогоды они не переживут.
        Глава 8. Он выдал ее
        РЕНАТА БЬЯНКИ.
        Быстро сбежать не удалось. Пожилой целитель оказался на редкость шустрым. Должно быть, в свободное время занимается бегом трусцой. Говорят, в столице это стало модно. Может, мне тоже с велосипеда слезть?
        - Ну куда же вы, сеньорита, - прошипел маг, плотно ухватив меня за запястье. - Давайте побеседуем. Там, где нам не помешают.
        - Можно в моем кабинете, - без энтузиазма сказала я, понимая, что от разговора с Нери мне не отвертеться.
        Кабинет был не только мой, но и доктора Марсиа, но его рабочий день уже закончился. И у меня должен был быть законный выходной после незапланированной ночной смены. Но вот она я - снова в больнице.
        Свой кабинет я нежно любила. Большой и светлый, всегда украшенный цветами - у моего коллеги были весьма благодарные пациентки… Но первым, что сделал Нери, когда зашёл, так это сморщил нос.
        - Какая антисанитария. И здесь вы принимает пациентов?
        Я незаметно подвинула под кушетку забытую мной ночью чашку с недопитым чаем. Та предательски звякнула, и я сделала вид, что изучаю свои туфли. М-да, тоже запыленные.
        - Уборщица пока еще не пришла. Так о чем вы хотели со мной побеседовать?
        - О вас, сеньора. И о ваших удивительных познаний в целительстве… Ведь так, как вы работаете с энергетическими каналами, в медицинских школах не обучают. Не в Лермии так уж точно.
        Я села на кушетку, глядя перед собой.
        - Видите ли, у меня силы совсем чутка, и мои преподаватели… не возлагали на меня больших надежд. Так что после окончания школы я уехала в Меноде - здесь от меня не ждут многого. Работа… однообразная. Простуды, переломы, отравления несвежей рыбой. Довольно скучно, так что у меня было свободное время, чтобы развиваться в интересной мне области. Так что я практически самоучка - все на личном опыте.
        - Да только магов здесь нет, на которых можно практиковаться.
        - Не совсем. Благодаря моему знакомству с Вико Ласкане… - Я поморщилась. - Это не то, что незаконно, но я не хочу, чтобы у него были проблемы из-за меня.
        - Говорите. Меня мелкие правонарушения не интересуют.
        Он уселся на стул, всем своим видом показывая, что никуда не торопится. Между прочим. На мой стул, врачебный. С удобной спинкой и подлокотниками. Я даже подушечку под спину из дома прихватила. И почему я снова чувствовала себя студенткой, а не целителем с собственной практикой?
        Нери совал свой нос, куда не следует, но осадить я его не могла. Он был гораздо выше меня по статусу, имел влиятельных покровителей, и хотя бы поэтому был в своем праве.
        - Вы знаете, что на слабых магов внимания никто не обращает. Другое дело - боевые маги. Наниматели тщательно следят, чтобы у их телохранителей и бойцов не было проблем со здоровьем. Особенно - с магическим. От тех, кто находится на государственной службе, требуют обследование раз в полгода, от частных иногда и чаще.
        - И что?
        - Не все боевики хотят, чтобы знали об их временных проблемах. И в таких случаях, когда они возникают, то некоторые предпочитают обращаться… к сторонней помощи. Всё начиналось лишь с независимой диагностики… А потом я поняла, что и вправду могу помочь некоторым в реабилитации.
        Нери сплел пальцы на колене, покачал ботинком, рассеяно смотря как ветерок колышет желтые занавески на окне.
        - И какие услуги вы им официально оказываете? - спросил он.
        - Лечебный массаж с коррекцией энерготоков. Моих знаний и навыков на это хватает.
        - Ну да, ну да. Только отчего-то мне кажется, что только ради целительского массажа никто бы не стал тащиться в эту дыру.
        Я пожала плечами.
        - Низкие расценки.
        Маг скривился.
        - Вы…
        Звук разбитого стекла и испуганные крики заставили меня вскочить. Потому что там, где шум, грохот и беспорядок, обязательно рядом будет и Лучиано. Я слишком надолго забыла о своем беспокойном племяннике. Но он о себе забыть не даст.
        Я была права. В центре происшествия находился Лучи. В холле на месте витражной стеклянной двери, ведущей на веранду, и подаренной одним из меценатов больницы, теперь зияла дыра. А на свежем, только недавно вымытом полу валялись осколки, среди которых сидел испуганный Лучи. Но я испугалась гораздо больше племянника. Потому что помимо царапин на руках и голых тощих ногах, торчащих из штанишек, в плече его засел крупный осколок стекла. Нарядная белая рубашка почти уже вся пропиталась в крови.
        Стоящая рядом медсестра, которая должна была за ним приглядывать в мое отсутствие, стояла, зажав рот рукой.
        - Лучиано! - сдавленно воскликнула я, кидаясь к мальчику.
        Он был белым, как простыня, и мелко дрожал. Дыхание стало сдавленным и поверхностным. Вот-вот упадет в обморок. Кровь уже почти не текла, но если вытащить осколок, глубоко ушедший в ключицу, кровопотеря будет серьезнее. Но пока время еще было.
        Впейся осколок немного выше - я бы могла не успеть.
        - Вытащи его! - плача, попросил Лучиано.
        - Сейчас, мой хороший. Только нужно перенести тебя в другое место. А ты не шевели рукой. Старайся вообще не двигаться.
        - Больно!
        Это я могла частично исправить. Придерживая мальчика за здоровое плечо, и не давая ему упасть, я аккуратно дотронулась до ключицы, накладывая обезболивающее заклинание. Лучиано затих, только слезы все еще продолжали течь по щекам, капая на мою ладонь. Они казались сейчас такими горячими лишь потому, что мои руки были холодны.
        - Сеньора Бьянки, я могу провести процедуру удаления осколки, если вы не против.
        В этот раз я была рада, что Нери рядом. Конечно, мне приходилось участвовать в операциях, но чаще как помощник. Да и от моих куцых способностей здесь было бы не так много пользы. Остановить кровь магией или тут же залечить рану я не могла, пришлось бы пользоваться обычными способами. Но дело касалось Лучиано. Боюсь, моя профессиональная выдержка могла и подвести.
        - Благодарю, сеньор.
        Кажется, целитель удивился, что я не стала спорить.
        - Тогда ведите его в операционную.
        Вести? Едва ли Лучи удержится сейчас на ногах, да и рану тревожить не хотелось. Лучше было понести его на руках. Ему, конечно, уже семь, но для своих лет он все еще маленький и худенький. Как-нибудь справлюсь.
        Я подложила руку под худенькую мальчишескую спину, другой подхватила под коленки, и подняла его. Тяжело! И совсем не так удобно, когда он был малышом. Но что хуже всего, кто-то разлил воду на полу, и я, слишком поспешно вставая, тут же заскользила… И в самый последний момент мое предплечье сжали, возвращая равновесие.
        - Ну кто же тут так рискует? - укоризненно произнесли сверху с чудовищным грейдорским акцентом. - Давайте я помогу.
        Не давая опомниться мне, или снова начавшему подвывать Лучи, Рихтер забрал у меня ребенка.
        - Командуйте, фрейлейн, куда нести этого сорванца?
        - Я не сорванец! - всхлипнув, запротестовал племянник, не без интереса разглядывая странные глаза повелителя стихий.
        - Ну да, а покатушки на швабре это я придумал? - фыркнул Рихтер.
        Я оглянулась. Точно! Вот мокрый след, вот торчащая из дыры в стеклянной двери швабра. Лучиано просто разогнался и не смог вовремя остановиться, врезавшись в препятствие. Свои проблемы с ногами он легко компенсировал с помощью смекалки и воображения.
        - Как тебе вообще в голову пришло?! - в ужасе воскликнула я, показывая Нери и грейдорцу дорогу до операционной.
        - Ну так подарили бы ребенку коньки, раз уж ему так нравиться кататься… - заметил Рихтер. - А, точно! У вас же не бывает нормальной зимы. Может, какие-нибудь колеса приделать к ботинкам? Не смотрите так на меня, уважаемая! Я только предложил! Кто вообще ставит такие неудобные двери в столь людном месте?! Так ведь убиться можно, не заметив их по пья… задумавшись! Правда ведь, ребенок?
        Что отлично получалось у этого мага, так это заговаривать зубы. Не только Лучиано, но и мне тоже. Я ведь даже не вспомнила, что Рихтер сам еще на больничном режиме, и должен соблюдать постельный режим. Но Лучи он нес без особых усилий, да и еще и выглядел совершенно спокойным, будто кровь уже не пропитала его пижаму.
        Мне тоже стоило успокоиться. Я поймал на себе внимательный взгляд Нери.
        - Вы останетесь с ребенком? Если хотите, можете подождать снаружи.
        - Нет! Я буду рядом с Лучи. Ему нужна поддержка. Со мной всё в порядке.
        - Тогда будете ассистировать.
        Фактически, целитель сделал всё сам, я лишь исполняла роль медсестры. Ножницы, чтобы срезать ткань вокруг раны, пинцет, ватные тампоны… всё это нужно было вовремя подавать и убирать. А затем отвлекать племянника, пока Нери накладывал жгут и вытаскивал стекло.
        Кровь удалось остановить, а затем быстро очистить рану и начать заживление. Здесь мне оставалось только наблюдать. Потому что мастерства столичного целителя мне не достичь и через сорок лет. Рана затягивалась почти на глазах, пока, спустя минут пятнадцать, не остался лишь багровый-рубец.
        Лучиано тихо пискнул, и наконец отключился.
        - Ну вот и самое сложное, - удовлетворенно кивнул мне Нери. - Осталось удалить мелкие стеклышки из порезов на конечностях, и промыть царапинки. Но вы можете идти, только найдите мне медсестру.
        - Но…
        - У вас уже руки трясутся. Так что приведите сначала себя в порядок, а потом уж возвращайтесь, чтобы убедиться, что с этим дитя всё в порядке.
        В этот раз строгость Нери не была злой, скорее покровительственной. Я благодарно поклонилась. Столь глубоко, будто передо мной стоял сам Верховный Понтифик.
        - Я позову дежурного доктора и медсестру.
        Рихтер, все это время подпирающей стену, встрепенулся. Он с интересом следил за моими движениями, пока я медленно мыла руки в теплой мыльной воде, оставляя в тазике кровавые разводы. И так же тихо вышел вслед за мной в коридор.
        - Что вы ходите по пятам? - устало спросила я. - Идите к себе в палату, сеньор, пока вас не потеряли.
        - Вы выглядите так, будто сами сейчас вот-вот рухнете, - доверительно сообщил Рихтер. - Должен же я подхватить упавшую без чувств прекрасную сеньориту, если ей станет плохо?
        - Я не столь впечатлительна, чтобы падать в обморок из-за таких происшествий.
        - Но ведь это из-за меня вам не удалось отдохнуть!
        Хм, а я и забыла, кто источник всех моих бед. Не свались мне на голову этот тип, мы с Лучиано сейчас были бы дома. И все же Рихтер без всяких сомнений пришёл на помощь, когда было нужно.
        - Спасибо, что не дали мне упасть. Я слишком переволновалась, когда… когда увидела Лучи в таком состоянии, - неохотно призналась я.
        - Любимый пациент? - тут же поинтересовался грейдорец.
        - Что-то вроде.
        Сейчас мне не хотелось вдаваться в подробности того, зачем я притащила ребенка в больницу. Чем меньше обо мне знают пациенты, тем лучше. Тем более такие беспокойные пациенты, как Корбин Рихтер.
        Глава 9. Слухи
        Гидеон Нери проводил плетущуюся Ренату Бьянки и её хвостик в виде грейдорца задумчивым взглядом, а затем посмотрел на тихо сопящего во сне мальчика. И усмехнулся.
        Надо же. Скажи ему несколько дней назад, что он будет спасать в провинциальной больнице чумазого оборвыша, он бы едва в это поверил. Хотя этот ребенок и не так уж и прост, как и его… мать, сестра? Кровное родство не было так уж очевидно, но некоторая схожесть целительницы и маленького боевого мага все же была - в мягкой линии скул и изящном разрезе глаз, доставшимся некоторым лермийцам от сарватов, захватчиков с юга. В провинции Конте такие глаза встречались редко.
        Но еще больше связь Бьянки и мальчика выдавало волнение, с которым молодая женщина хлопотала вокруг пациента. Хотя её можно было понять - мальчишка был совсем хлипким.
        Целитель, не обращая внимание на аккуратно смывающую кровь медсестру, провел рукой над худенькой детской грудью, тихо вздымающуюся и опадающую во сне Как интересно! Судя по всему, мальчишку лечили всю его жизнь, с самого рождения. Пытаясь исправить врожденный недуг? Нет, тут было что-то другое. Замедленное, а то и патологическое, развитие некоторых внутренних органов и важных систем было вторичным, а первичным… Повреждение энергетического плана.
        И уже почти компенсированные. Можно было надеяться, что со временем, если лечение не будет прерываться, то сорванец станет полноценным боевым магом. А вот если бы им не занимались, то скорее всего, он не дожил бы и до трех лет.
        - … не дожил… - повторил целитель, сраженный внезапной мыслью. - Не дожил! Но тогда ей было… Слишком молода… Кто-то должен был научить…
        Вот откуда проблемы на энергетическом плане. Мальчик был заражен некротическими эманациями, притом в самый уязвимый период - при рождении. Должно быть, пытаясь помочь ему, Рената Бьянки и добилась столь впечатляющих результатов в реконструкции энергетических каналов. На одних боевых магах так руку не набьешь.
        Но что же тогда произошло с мальчиком? Была ли это не слишком удачная реанимация, или что-то большее? Узнать это по тонким следам вмешательства целительницы было непросто.
        - Что-то с мальчиком? - встревоженно спросила медсестра у пристально уставившегося на своего пациента целителя.
        - С ним все в порядке, - отмахнулся Нери. - Насколько это может быть. Уважаемая, не ответите мне на один вопрос?
        - Да, благородный дон?
        Нери даже не поморщился на слишком почтительное обращение от медсестры.
        - Кем ребенок приходится сеньорите Бьянки?
        Целительница, так и не добравшаяся до дома, устроилась спать в комнатке для персонала, и Рихтеру не без сожаления пришлось остаться одному. Ненадолго, впрочем. Тут же прибежал паренек, которого поставили следить за покоем повелителя стихий, и едва ли не силой вернул бродягу-грейдорца в палату. А там его ждал очередной докторишка с осмотром и пилюлями.
        - Эй, Пауль…
        - Паоло, - вымучивая улыбку, снова поправил мага доктор с козлиной бородкой. - И это фамилия, а не имя. Меня зовут…
        - А эта ваша целительница… Она точно свободна?
        - Простите?
        - Она вроде как не замужем, эта милая сеньорита Бьянки, а этот мальчишка, что протаранил стекло, похож на её сына. Да и та пышечка на посту обмолвилась, что Бьянки следовало бы лучше следить за ребенком, а не перекладывать свои обязанности на других. И мне стало интересно, может, тут скрывается какая-то тайна.
        Рихтером двигал лишь интерес. И еще немного сожаления. Потому что если со свободных нравов девицей, или даже заскучавшей в браке молодкой он еще мог поразвлечься, то молодая женщина, родившая сына вне брака, и тяжело работающая ради того, чтобы остаться на плаву… Не хватало еще больше подмочить ей репутацию. Ведь взять за нее ответственность он не мог. В своей бы жизни разобраться.
        То. что его вопрос прозвучал двусмысленно, Рихтер понял, лишь когда по губам врача скользнула едва заметная презрительная улыбка.
        - Ах, вы про Лучиано. Ну, сеньора Бьянки говорит, что это её племянник, сын сестры. Но вы ведь понимаете, когда молодая женщина внезапно приезжает одна с ребенком в маленький городок… заставляет задуматься, отчего она бежит?
        - Понимаю, к чему вы клоните.
        - Хотя я бы, на вашем месте, не стал бы связываться с Ренатой.
        - И почему это? - спросил Рихтер с непроницаемым лицом, хотя этот Пауль нравился ему все меньше и меньше.
        - Так к ней постоянно приезжают из столицы… разные маги. В основном приятели этого верзилы Ласкане. Якобы на лечение. Но не думаю, что она их приманивает лишь своими целительскими талантами. При этом с другими корчит из себя…
        - Ох, кому-то не дали, я смотрю? - фыркнул повелитель стихий. - Прекратили бы вы распускать глупые сплетни о своей коллеге.
        - Но вы же сами… - растерянно запротестовал козлобородый лермиец.
        - Что я сам? - раздосадованно прервал его маг. - Я лишь уточнил, свободна ли сеньорита Бьянки как специалист. Я важная шишка, между прочим, меня целители должны лечить.
        - Так тот приехавший с донной Фоскарини…
        - Но спас то меня не он, а Рената.
        А вот называть целительницу по имени не стоило. Кажется, лермиец еще больше убедился, что интерес повелителя стихий личный. И не объяснить ему, что целительница просто вызывает слишком много вопросов, чтобы так просто позволить ей ускользнуть. Мало того, что у неё какие-то тайны со столичным пижоном, так и еще её прошлое слишком подозрительно. Ведь люди бегут не только от неудачных любовных интрижек и грешков молодости. Иногда секреты бывают гораздо более… мрачными.
        Молодая целительница, без поддержки семьи, но с ребенком. Близко знакомая с боевым магом Вико Ласкане, хотя общего между ними найти сложно. Талантливая, если судить по обмолвкам Гидеона Нери, но при этом работающая в маленькой больнице на четыре палаты, где целитель не так уж и нужен.
        Нужно понять, почему Вико доверял Ренате Бьянки. И что их связывало. Именно здесь скрывались все ответы, Рихтер был уверен.
        - Пауль, не будешь ли ты так любезен оказать мне услугу, - проигнорировав скрип зубов доктора, ласково сказал маг. - Увидишь Вико Ласкане, того самого громилу, попроси его ко мне зайти… И не мог бы ты использовать шприц поменьше? У меня очень тонкая нежная кожа, а ты так со мной груб!
        Глава 10. Сегодня мы будем жить
        Рената Бьянки
        Я держала в больнице сменную одежду, а едой Лучи и меня снабдила жалостливая санитарка. Да и еще Вико подкормил. Так что к вечеру я почти что смирилась, что ночь снова проведу не дома. Машину мне никто больше давать не намеревался, а тащиться с больным Лучи пешком я была не готова.
        Стеклянную дверь уже успели снять, закрыв проем картонкой, так что на веранду вход пациентам был запрещен. Но не персоналу. Я устроилась на опустевшей полуоткрытой террасе, забравшись в кресло-качалку с ногами, и наблюдая закат. На столике остывал чай, а остывающий воздух сладко пах магнолиями.
        Вид с веранды открывался отличный - не только на море, но и на город, в котором постепенно зажигались редкие фонари и многочисленные огонечки в окнах. Меноде, как и многие приморские города, располагался несколькими ярусами. Больница находилась почти на самом верху, полускрытый тенистым садом и старой, кое-где обсыпавшейся каменной стеной. Когда-то в этом здании располагалась вилла одного купца, но он умер, не оставив после себя детей, и решил отдать свое имущество на благотворительность. Так что больница у нас была отличная - в два этажа, с высокими потолками, лепниной и мраморными лестницами. Только обветшалая. Поддерживать её в хорошем состоянии было сложно, тем более что Меноде не снискал славы хорошего места для отдыха, и рассчитывать можно было только на местных. Но мне всё равно здесь нравилось. Да, может, денег и маловато, но зато спокойно.
        - Рената, - отвлек меня мужской голос от размышлений. - Не помешаю?
        - Вико, - тепло улыбнулась я. - Устраивайся.
        На плечи мне накинули плед.
        - Простудишься.
        - Я же целитель, уж как-нибудь справлюсь.
        - Не спорь, - непререкаемым тоном сказал Вико, без усилий подтаскивая к столику тяжеленное кресло.
        - Пора бы тебе завести семью. Твой отцовский инстинкт становится невыносим, - пожаловалась.
        - Что поделаешь, если мои подопечные в последнее время ведут себя как дети, - серьезно ответил боевой маг.
        - Ты о Фоскарини?
        - И о ней тоже. Но больше меня тревожит Рихтер.
        - Грейдорец? Он довольно беспокойный тип, - согласилась я. - Но вроде бы неплохой.
        Судя по тому, как он не понравился доктору Паоло. Старый засранец разве что огнем не дышал после встречи с магом. По мне как отличная рекомендация Рихтеру.
        - Не стоит слишком по поводу него обольщаться, - мрачно предупредил Вико. - Он совсем не такой безобидный весельчак, каким хочет казаться. У себя в Грейдоре он работал в полиции, хватка ещё та. И жаль, что он использует её не по назначению. Вместо того, чтобы помочь искать того, кто на него покушался, он… ай, ладно! Что уж тут говорить. Бульдогу лишь бы в жопу вцепиться, а в чью - не так уж и важно.
        Я поперхнулась чаем от такого сравнения.
        - Так, и чем же он тебе насолил?
        - Под меня копает. Или под тебя, еще не понял. Понятия не имею, зачем ему это нужно. Но нам это не с руки.
        Я тревожно оглянулась на дверной проем.
        - Говори тише, в холле могут услышать. Что случилось?
        - Сегодня он допытывался, как мы познакомились.
        - Возможно, обычное любопытство, - предположила я. - Или он просто клинья ко мне подбивает.
        Иногда пациенты принимали мою заботу за личную симпатию. Особенно боевые маги - самонадеянные до невозможности. А грейдорец флиртует как дышит. Наверное, уже придумал про меня всякое. Если Паоло не наплел.
        - Ты его плохо знаешь. Он никогда ничего не делает просто так. У него эта, как её… интуиция, во! Чует всякое, и почти никогда не ошибается.
        - Но мы то никакого отношения к покушению на него не имеем. Так чего бояться?
        Вико красноречиво поднял брови. Я крепче обхватила ладонями кружку. Ну да, ничего плохого мы не делали. Ни сейчас, ни тогда. Но если все же кто-то полезет… Не хочу больше переезжать. И никому не позволю разрушить свою мирную жизнь.
        - Так что ты ему рассказал? - спросила я у боевика спустя несколько минут. Снова вернуться к медитативному состоянию не удавалось. - Про наше с тобой знакомство.
        Маг взъерошил короткие черные волосы.
        - Правду. В её сокращенной версии. Что вытащил тебя с сестрой во время погромов в столице. И что ты тогда помогла мне не спечься и не сойти с ума, поубивав этих чертовых фанатиков.
        Я поёжилась, глубже кутаясь в плед. Может, и хорошо, что я могу с кем-то разделить те воспоминания. Хотя иногда хочется, чтобы их стерли ментальной магией навсегда.
        Семь лет назад. Орлэнда - столица Лермии.
        Снова жалобно задребезжали стекла. В этот раз взрыв был совсем близко. Исабелла прижалась ко мне, до боли сжимая мою руку.
        - Не могу, не могу больше! Нам нужно бежать, Нат!
        Я прижала кудрявую голову своей сестры к своему плечу. Иса может и была той еще врединой, но никак не трусихой. Только сейчас она отвечала не только за себя, но и за нерожденное еще дитя в своей утробе. Срок был уже слишком большой. Тащиться куда-то по темным улицам, полным потерявших разум людей и солдат двум женщинам, одна из которых на сносях, было неразумно. Так что мы оказались в ловушке.
        - Тихо, Иса. Всё будет в порядке. Никто не вспомнит о нас. В доме мы в безопасности. А взрывы… Значит, маги рядом. Бояться тем более нечего. Если что, боевики нас защитят, особенно, когда поймут, кто ты.
        - Кто я?! - истерично рассмеялась сестра, зло меня отталкивая. - Жена человека, которому на меня наплевать. Но не соседям. Может, с Джакомо они бы побоялись связываться. Но его нет, и ничего не помешает им спалить дом вместе с нами! Я ведь жена колдуна!
        - Не только, ты еще и сестра ведьмы. Думаешь, я дам нас просто так в обиду?
        - Ты целительница. И эти твои… каракули, едва ли помогут. Лишь еще больше разъярят карателей.
        Аккуратный одноэтажный домик, в котором сестра жила с мужем, сейчас в самом деле выглядел… немного странным, если приглядеться к дверям и стенам, которые я разрисовала мелом. Все эти знаки - обереги, отводящие глаз и беду, в свое время показала мне бабушка, от которой я единственная и унаследовала магический дар. Все в семье её считали полоумной спятившей старухой, которая ничего не знает о настоящем целительстве, и больше выдумывает. Но я решила, что лишняя защита нам не повредит.
        Тем более если к нам будут ломиться, толпу ничего не убедит. Хотелось только надеяться, что сестру пожалеют.
        Стычек между горожанами и магами не было уже очень давно. Это не было выгодно ни патрициям, ни церкви. До недавнего времени. Но после того, как некоторые священники со своих кафедр снова заговорили о магической скверне и малефиках… Стоило ожидать, что всё закончится так - бойней и разрухой. Но мы не верили до последнего. Никто из моих сокурсников из медицинской школы не уехал, а Джакомо спокойно оставил сестру одну в столице.
        В дверь забарабанили. Я вздрогнула, и поспешно подняла кочергу.
        - Рената! Что делать?!
        - Тс-с-с! Может, еще уйдут.
        Свет был выключен, ставни плотно закрыты. Они могли подумать, что в доме никого нет. Хотя мародеров это не остановит, наоборот, раззадорит еще больше. Я крепче сжала железный прут. Ну уж нет! Пусть я и не сильный маг, но отпор я им дам!
        В дверь били уже ногами. Я тихо скользнула к окну, глядя в щель между ставень. Какой-то мужик, огромный, и судя по всему злой.
        - … Са! Исабелла! Иссабелла Кроне!
        Он звал сестру по имени. Знал её? Стекло в прихожей уже было разбито каким-то придурком, поэтому мой тихий голос незнакомец услышал.
        - Кто вы? Учтите, мы вооружены!
        Мужчина тут же развернулся ко мне. Стоял он странно, как-то скорчившись и держась за правый бок.
        - Я Вико Ласкане, друг Джакомо. Исабелла, вы должны меня помнить!
        Я подозвала сестру и показала ей верзилу.
        - Знаешь его?
        - Вроде… Да, он служил вместе с мужем! Боевой маг!
        - Да открывайте же уже!
        Я отодвинула стул от входной двери, и повернула ключ в замке. Маг практически ввалился внутрь. Дикими глазами посмотрел на меня - я покрепче обхватила кочергу, а потом перевел взгляд на Исабеллу.
        - Сеньора Кроне! Рад, что вы в порядке. Хотя о доме это не скажешь. Что за вандал вам тут все исписал каракулями?
        Я нервно хихикнула, поднимая руку.
        - Это моя младшая сестра, - поспешно сказала Иса, держась за живот. - Она тоже маг.
        - А-а-а, - протянул Ласкане, смеряя меня взглядом. - Миленько.
        Гораздо позже я узнала, что он решил, что мне лет пятнадцать, и я лишь еще одна обуза. Его не сложно понять. Из-за роста и хрупкого телосложения я выглядела младше, а тут еще и платье, в котором я ходила на учебу - темное, полностью закрытое, украшенное лишь белым воротничком. Школьница, как ни смотри.
        - Я могу вам помочь, если вы ранены, сеньор, - несмело предложила я, снова запирая дверь и подпирая ее тем же стулом.
        - Да? - с сомнением произнёс верзила. - Ну посмотрим, что ты можешь. Но нужно быстрее. Я тут в одном месте запрятал повозку. Вытащу вас отсюда, пока всё не заполыхало.
        - Будет хуже? - голос сестры дрожал.
        - Кварталы, где живут маги, поджигают. Но до сюда пока не добрались. Так что полчаса у нас есть. Давай, тащи сюда бинты, девочка. В меня тут шмальнули.
        Он был немного страшным, этот боевой маг, пахнущий гарью и кровью. Но как я потом узнала, еще и очень надежным. Свое слово он сдержал. Вытащил нас. Хотя ночь пережили не все.
        Глава 11. Мой друг не поймет меня
        РЕНАТА БЬЯНКИ
        - Когда я встретил твою сестру, - тихо сказал Вико, - точнее, когда Джакомо представил её, я был очарован. Редко встретишь такую красавицу.
        - Исабелла… была гордостью родителей, - хрипло ответила я, сглатывая комок в горле. - Мама говорила, что бог поровну всё разделил между нами - ей красоту, а мне магический дар.
        Хотя я тоже не могла жаловаться на внешность. По крайней мере, за мной раньше часто ухаживали - пока не узнавали обидное прозвище. Или пока не знакомились с моей сестрой. Потому что рядом с ней я казалась лишь грубым наброском, а она - законченной картиной, истинным шедевром. Но дело даже не в чертах лица, чуть более правильных, чуть более тонких, чем у меня. Иса была яркой и весёлой, и вносила оживление всюду, где появлялась. Я же тогда была зажатой и тихой, и лишь с годами научилась отстаивать свое мнение и улыбаться чужим для меня людям, пусть даже и не всегда искренне.
        - Мне жаль, что я не узнал её лучше. Но я смог подружиться с тобой, Рената. Ты чудесный человек, и не будь мое сердце занято, боюсь, его украла бы ты. Поэтому… тебе стоит перестать сравнивать себя с сестрой. Ты ничуть не хуже её.
        - Что? - Мне, наверное, показалось. Вико не мог сказать мне таких жестоких слов. - Я… не сравниваю себя с ней.
        - Джакомо… рассказал мне о твоей ревности. Но что было, то было. Нужно смотреть в будущее. Так будет лучше для всех. Для него, тебя, и тем более Лучиано. Мальчику нужна полноценная семья.
        Меня резко бросило в жар, и тут же стало жутко холодно. Вико никогда не спрашивал, почему я недолюбливаю мужа моей сестры. Но оказывается, Джакомо не терял времени, и успел выставить себя в лучшем свете. А меня… подлой завистницей своей мертвой сестры?
        - Что тебе наговорил этот человек?
        - Он рассказал о вашей последней встрече. Может, тебе не стоило так резко отвергать его ухаживания лишь из-за обиды на сестру. Ведь он тебе всегда нравился… - Кажется, Вико наконец понял, что сказал что-то не так. - Или Джакомо ошибается?
        - Этот подлец не ошибается. Он - врёт!
        Прежде чем я успела обрушить на Вико весь свой гнев, в дверной косяк постучали. Картонку аккуратно отставили, и в проеме показалась идеально прилизанная голова менталиста.
        - Ты здесь, Ласкане! Слушай, у меня тут… - Сонди перевел взгляд на меня, и замер. - Эй, Ласкане. Вставай очень медленно, и старайся не поворачиваться к этой сеньорите спиной. Медленно-медленно… тихо-тихо… Иначе тебя сейчас съедят.
        Я разъяренно клацнула челюстями, и менталист исчез.
        - Ты что, разозлилась? - поразился маг. - Что я такого сказал?!
        Бесполезно объяснять. Хуже боевиков человеческие чувства понимают только артефакторы. Но те хотя бы не пытаются творить добро направо и налево, невзирая на вопли разбегающихся от них людей. Так, тихо починяют разные безделушки, способные иногда убить…
        - Иди, Вико, - устало сказала я. - Этот разговор пустой и бессмысленный.
        Маг немного виновато кивнул и бесшумно вышел, оставив меня одну сидеть почти в полной темноте. Лишь слабый фонарь в саду за верандой привлекал мотыльков.
        Как же мне не понравился этот разговор. Почему Джакомо просто не может забыть обо мне, как я постаралась забыть о нем? Зачем он настраивает Вико против меня?
        - Рената, ты лучшее, что со мной происходило, - жарко шептал мне в ухо маг. Его колено скользнуло между моих бедер, раздвигая их. - Я хочу показать, насколько я люблю тебя…
        Нетерпеливые пальцы Джакомо стянули корсаж платья вниз, вместе со сорочкой, и тут же жадно начали изучать грудь.
        - Не надо, Джакомо. Пожалуйста, не здесь… - мне самой мой голос кажется слабым и ломким. Конечно, он не обратил внимание на этот жалкий писк.
        Его губы нашли мои, и смяли их в требовательном поцелуе, заставившем жадно глотать воздух, и беспомощно цепляться за своего мучителя.
        - Моя невеста. Моя единственная любовь…
        Как же я его ненавижу! Почему мир так несправедлив? Этот человек радуется жизни, в то время как моя сестра мертва, а всё, что осталось мне… это разбитые мечты о своем собственном семейном счастье.
        И Лучиано. Мой любимый племянник, так похожий на своего отца. Возможно, он единственное, что примеряло меня с существованием Джакомо Кроне. Но всё же бы лучше тот умер. Может, я и добренькая целительница, только вот очень злопамятная.
        Корбин Рихтер.
        Без магии было скучно. Но что еще хуже - опасно. Рихтер давно уже отвык полагаться на других, и теперь даже охрана под дверью и окнами мало его успокаивала. Где-то на свободе бродил человек, способный искалечить его одним лишь касанием, а он совершенно не знал, как от этого уберечься. Знать хотя бы, что за напасть использовал враг.
        Чтобы не тратить время зря, маг написал несколько писем. Одно бывшей ученице, Софи, с нежностью справляясь о её делах и здоровье крёстника. Генриху недавно исполнился год, и он активно начал ползать, к ужасу матери. Потому что уследить за маленьким боевым магом, одаренным, к тому же, еще и магией стихий, было сложно.
        Жаль, что его не было рядом, чтобы помочь. А может, и к лучшему. Потому что с отцом крестника он не слишком то был дружен.
        Ему и предназначалось второе письмо. Точнее, новому главе грейдорской Службы безопасности, но Рихтер отлично понимал, что следом оно окажется в руках Мартина Шефнера - престарелого (аж на целых два года старше его), мелочного (как-то три золотых зажал, и так и не вернул), и завистливого (еще бы ему не завидовать красоте Рихтера, с такой-то смурной рожей) канцлера Грейдора. А еще он раньше него женился на Софи - и это ему Корбин не мог простить больше всего.
        Письма отправлялись через доверенных людей, работающих на грейдорскую СБ, но все же Рихтер постарался описать случившееся с ним как можно более размыто. Что нужно он передаст на словах, а остальное Шефнер поймет между строк. И может, что и подскажет. Наверняка у него в СБ припасена полочка и для грязных лермийских секретиков.
        Лермия была интересна Грейдору по многим причинам, хотя у них и не было общих границ на суше. Но с севера берега Лермийской республики омывало Последнее море. Другими прибрежными государствами были Грейдорская империя, Алертийская республика и Сарватское королевство. Последнее мало представляло интерес - разве что досаждало своими пиратами. А вот Алерт, лежащий как раз между Лермийской республикой и Грейдором, последнему досаждал особо. Меньше года прошло с последней стычки двух империями, и в ней выиграли соплеменники Рихтера.
        Но глупо было бы считать, что на этом алертийцы забудут о своих имперских амбициях. Не получив ничего от Грейдора, их взгляд устремится - уже устремился, на Лермию. Безусловно, они хотели воспользоваться разобщенностью лермийских провинций, управляемых жадными до власти и денег дожами.
        Фоскарини единственные из всех благородных родов имели шанс превратить весь этот бардак, и превратить страну в поистине сильное государство. Они владели богатейшей провинцией - Меноде, имели достаточно денег и влияния, и кроме того, получали поддержку из Грейдора.
        Потому что другая сила, способная объединить слабую Республику, империю устраивала гораздо меньше. Святой Престол. Формально Церковь уважалась и почиталась всеми государствами цивилизованного - кроме разве что сарватов, почитающих Белого Владыку Азра-Мадэа, да язычников рамасов, живущих на западных островах в Великом океане.
        Но вот конкретно в Грейдоре, всегда опирающемся на магию - все же чуть меньше, и как-то даже формально. Не то, что Престол продолжал свои гонения на одаренных, как это было несколько веков назад. Напротив, последние столетия миссионеры Церкви неустанно пытались привить магам истинное благочестие, направить их дар себе на пользу.
        Но в то же время Престол, точнее, Верховный Понтифик Агастус, правящий в столице Лермии вместо угасшего королевского рода, явно делал ставку не на магию, а на технологии. Благодаря ему, и его предшественнику, морской и воздушный флот Лермии на поколение, а то и два опережал алертийский или грейдорский.
        Но что хуже всего, что в отличие от Фоскарини, ищущих поддержку в Грейдоре, Агастус не гнушался сотрудничать с Алертом. Ведь небесная власть важнее мирской, и вряд ли Понтифика на самом деле волновало бы, если Лермия пала бы под пятой своих восточных соседей. Рихтер полагал, что в этом случае Престол не пошатнулся бы, а лишь еще больше укрепился. А Агастус бы избавился от беспокойных дожей, не дающих ему развернуться в полную силу. И то, что лермийские технологии в последнее время все чаще стали продаваться в Алерт, усиливая его, не устраивало Грейдорскую империю. А Алерт не устраивало то, что Грейдор в лице его канцлера и весьма амбициозного молодого императора пытался им помешать.
        Так что Рихтер отлично понимал, что за попыткой от него избавиться мог стоять кто угодно - алертийцы, другие дожи, или даже Святой Престол. Не стоило забывать и о всяческих сектантах - у них повелитель стихий со змеиными зрачками всегда вызывал какую-то особенную ненависть. За демона его принимали, что ли.
        Закончив с письмами, Рихтер спрятал их среди своих вещей, и растянулся на койке. Точнее, попытался. Как же здесь было тесно! А вот во дворце Фоскарини ему нашли подходящую для его роста кровать. Он даже уже по ней начал скучать. Нужно будет спросить у милой Ренаты - когда же можно будет отменить постельный режим. Чувствовал повелитель стихий себя вполне сносно.
        Глава 12. Она ему нравится
        КОРБИН РИХТЕР.
        Рената Бьянки появилась ранним утром, с очаровательным румянцем на щеках и блеском в глазах. Вчера её длинные косы были сложены вокруг головы, а сегодня они свободно свисали за плечами, соблазнительно покачиваясь у стройных женских бедер.
        - Сеньорита! - радостно воскликнул Рихтер. - Как же приятно видеть перед собой красивую молодую женщину, а не злобных старикашек с козлиными бородками которые постоянно тыкают в меня иголками. Вы же не будете меня обижать, милая Рената?
        Дружелюбная улыбка целительницы погасла, и она даже сделала шажок обратно к двери. Кажется, он немного переборщил с комплиментами.
        - Простите, я не должен был так к вам обращаться, - виновато склонил голову маг, немного сбавив напор и пряча насмешливый взгляд. - Прошу вас, только не уходите! Мне так не хватает нормального общества.
        - Я не собираюсь уходить. И мучить вас тем более. Скорее, процедура будет приятной, - спокойно, но с прохладцей ответила целительница. - И поможет вам скорее покинуть нашу скромную больницу.
        «Избавиться от меня хочет» - фыркнул про себя Рихтер, но сказал вместо этого другое!
        - Я весь в вашей власти.
        - Тогда раздевайтесь.
        - Целиком? - даже как-то растерялся маг, придерживая рубашку на груди.
        - По пояс. Снимите верхнюю часть пижамы, - уточнила целительница. Видимо, среди пациентов часто попадались непонятливые.
        Маг оголился по пояс, старательно расправив плечи. Ну да, может, их ширина не такая впечатляющая, как у некоторых боевых магов, но тоже есть на что посмотреть. Но впечатлить Бьянки не удалось. Уж что-то, а мужских торсов она на своем веку, видимо, навидалась - разной степени мускулистости и волосатости.
        - Ложитесь на спину, - приказала Бьянки.
        Всегда приятно слышать такое от женщины, но только не в больнице и не таким скучным тоном, будто он ей уже смертельно надоел. Ну вот и что он полез со своим «милая Рената»? Мог бы и промолчать.
        Он послушно лег, согнув ноги в коленях. Целительница уселась рядом, внимательно оглядела лежащий перед ней мужской экземпляр, пощупала пресс на животе (повелитель стихий старательно напряг мышцы) и довольно кивнула.
        - Неплохо.
        - Да, я иногда бегаю, и не чураюсь тренировок… - скромно отведя глаза, сказал Рихтер.
        - Я говорю о состоянии вашего магического источника.
        В этот раз он добился её улыбки, пусть и мимолетной. Теплая ладонь на его животе приятно волновала. Даже слишком. Как бы не… оконфузиться. Потому что в тесных, не по размеру, пижамных штанах становилось еще теснее. А тут еще целительница начала его гладить - от солнечного сплетения в сторону грудной клетки, ребер, и снова возвращаясь к животу, будто рисуя лучи солнышка.
        Чтобы хоть как-то отвлечься от сладкой пытки (и заодно отвлечь целительницу от происходящего внизу), он начал следить за её косами. Одна из них упала на высокую грудь, и теперь мягкий кончик косы щекотал его бок. Рихтер хихикнул.
        - Что вас развеселило, сеньор? - тут же спросила Рената.
        - У вас… вы щекотитесь!
        - Простите. Обычно я так не хожу, просто куда-то потеряла свой гребень.
        Девушка снова закинула волосы за спину.
        - Нет, мне очень нравится ваша прическа, - поспешно сказал Рихтер. - Лермийки всегда очень красиво украшают свои волосы, но вам идут даже простые косы. Хотя и делают вас почти школьницей.
        Взгляд целительницы смягчился.
        - Мне иногда говорят это. Но там, где я росла, незамужние девушки носили именно две косы. А после свадьбы могли позволить себе и что-то поинтереснее. К тому же, так удобнее. Не нужно долго возиться.
        - Так вы не местная?
        Ответ он уже знал, но свою осведомленность показывать не спешил.
        - Да, из провинции Джане, это к юго-востоку от столицы.
        Ах, вот откуда столь явная сарватская кровь, делающая взгляд темных глаз особо пленительным и таинственным, а линию губ почти сводящей с ума…
        О нет. Ему нужно перестать думать о том, насколько Рената Бьянки соблазнительна. И не только потому, что она, кажется, не собирается отвечать ему хоть какой-нибудь симпатией, но и потому что он собирался покопаться её в секретах. И как только целительница это поймет, он станет нравиться ей ещё меньше.
        - Можете перевернуться на живот.
        Рихтер поспешно исполнил указание. К счастью, то ли Бьянки не заметила его возбужденное состояние, то ли сделала вид, что не заметила. Но неловкости удалось избежать.
        Теперь целительница принялась за его спину и плечи, все столь же медленно и неторопливо поглаживая. От её рук по всему телу расходились приятные волны тепла. Ах!
        - Вы всех так лечите? - немного хрипло спросил маг.
        - Нет, обычно хватает и бесконтактного влияния. Но ваши повреждения слишком глубоки, а я не настолько сильный целитель.
        - Ох, сеньорита. Не в силе дело. Одна из наиболее опасных чародеек, что я знал, была всего лишь артефактором, умевшим к тому же плести не самые сильные чары.
        - И все же она была опасной? Интересные у вас знакомства, сеньор Рихтер.
        - После того, что вы со мной делаете, можете называть меня просто Корбином… Ой! Только не щипайтесь!
        - Я случайно.
        - Случайно ущипнули? - не поверил ей Рихтер.
        - Угу. Пальцы сами соскользнули.
        - Почему-то всегда, когда меня бьют женщины, это получается у них совершенно случайно, - пожаловался маг.
        Рената склонилась к его уху, и шепнула:
        - А давайте вы не будете переходить со мной границы, а я, так и быть, не буду делать вам больно.
        И тут же ущипнула его снова, теперь уже в бок. Не больно, но обидно, потому что Рихтер боялся щекотки, и совсем не по-мужски взвизгнул.
        - О, жестокая сеньорита! Пощадите!
        - То-то же, - хмыкнула Бьянки. - Но вам недолго меня терпеть. Донна Фоскарини сказала, что уже завтра забирает вас с собой. Я дам вам снадобий в дорогу, но хорошо бы, если вам подберут целителя, специализирующегося на реабилитации. Или хотя бы мага на уровне Гидеона Нери. Но думаю, с этим во дворце дожа проблем не будет.
        - А почему бы вам не стать моим лечащим доктором? - предложил Рихтер. - Поверьте, вам отлично заплатят.
        Ладони женщины замерли на его лопатках, а затем снова принялись мерно выписывать круги по коже, оставляя за собой легкое покалывание.
        - Нет, это невозможно.
        - Почему?
        «Кроме того, что вы явно не доверяете чужакам, сеньорита».
        - Лучиано. Я должна заботиться о племяннике.
        Рихтер приподнялся и заглянул в лицо Ренаты. Она хмурилась.
        - Возмём его с собой! Во дворце ему точно ничего не грозит, там куча охраны.
        - Ему нужна тихая и размеренная жизнь, ведь он не очень здоров.
        - Насколько я понял, рана в плече не опасна, и быстро заживёт.
        - Дело не в этом. Он очень болезненный ребенок, к тому же часто простужается и… очень неуклюжий. Лучше ему остаться в Меноде, где его все знают, и не будут дразнить за особенности.
        Рихтеру уже приходилось встречать боевого мага, выращенного целительницей почти в одиночку. Парень был нормальным, но только как понял маг по обмолвкам, в детстве его уж слишком старательно опекали, что для боевиков абсолютно не полезно. Так и тут повелителю стихий казалось, что молоденькая целительница уж слишком печется о пацане. Да, тот выглядел тощим, даже для сорванца-мальчишки. Но боевых магов редко кто задирает - скорее уж они источники неприятностей.
        - Вы зря беспокоитесь. С нами же будет Вико. А вы с ним ладите, сеньорита Бьянки. Разве не так?
        - Не надо меня убеждать. Я не поменяю свое решение.
        Кажется, не стоило упоминать Ласкане. Взгляд Ренаты еще более пасмурнел, а соблазнительные губы сжались в ниточку. А это уже интересно. Поссорились? Почему-то это немного подняло настроение Рихтера. Наверное, он просто завидовал той теплоте, которая проскальзывала между верзилой боевиком и хрупкой целительницей. Ласкане немного неуклюже заботился о Ренате, а она даже и не думала пускать в ход свои колючки. Кто знает, может тот козлобородый был прав - и между этими двумя что-то было. Но только не чисто плотское, а гораздо более… сокровенное и трепетное.
        Хотел бы и он когда-нибудь снова испытать что-то подобное. Только вот беда - единственная женщина, о которой он хотел заботиться, была замужем. А суррогаты его не устраивали.
        - Вам не нужно впадать в уныние, - тихо сказала Бьянки, почти ласково убирая упавшие пряди с лица Рихтера.
        - А?
        Он даже как-то не ожидал такой нежности от маленькой суровой целительницы.
        - Вы иногда будто проваливаетесь в себя, и будто туча накрывает ваши мысли. Но вам нужно помнить, что ваше восстановление, магическое и физическое, зависит и от бодрости духа. Так что чтобы вас не беспокоило, гоните это прочь, сеньор.
        Рихтер опустил голову на сложенные ладони. Всего лишь забота доктора о своем пациенте. Ничего больше.
        - Спасибо, - глухо сказал он. - Если закончили, можете идти.
        Глава 13. Он ее хочет
        Спустя несколько часов, когда Рената Бьянки, забрав с собой племянника, ушла домой, в палате произошла еще одна сцена с немного недовольной женщиной и сильно капризным мужчиной.
        - Хочу её! Хочу и всё! Если бы ты знала, какие у неё волшебные руки, то не стала бы возражать!
        - Мы все еще о лечении говорим? - устало спросила Летиция Фоскарини у надувшегося Рихтера.
        - Ты же знаешь, что у меня просто ле-ген-дар-ная интуиция, и сейчас она говорит, что без помощи Бьянки я умру. И тогда, уж будь уверена, стану являться тебе призраком до скончания твоих дней, - зловеще сказал маг.
        Летиция не без оснований подозревала, что иногда интуиция мага были не более чем игрой, оправдывавшей его причуды, но доказать это никак не могла.
        - Не надо ко мне являться. Мне тебя и живого хватает. Хорошо, я попробую уговорить целительницу. Но ты ставишь меня в очень неудобное положение перед Гидеоном Нери. Я вызвала его из столицы, чтобы обеспечить тебя лучшей медицинской помощью…
        - И очень зря. Может, целитель из Нери и хороший. И у тебя есть причины ему доверять, но что-то с ним не так.
        В этот раз Рихтер был серьезен.
        - Не я ему доверяю. Мой отец. Нери как-то спас ему жизнь, и к тому же лечил мою мать, продлив ей жизнь, - тихо сказала Фоскарини.
        - Ладно. Он хороший человек, возможно. Но именно сейчас пользы будет больше от Бьянки. К тому же Нери сам сказал, что она очень хороша в восстановлении магического баланса.
        Патрицианка вздохнула.
        - Это точно не из-за хорошенькой мордашки?
        - Одно другому не мешает.
        - Ладно. Я попробую её уговорить. Может, подключу Вико, они, кажется, дружат, - неохотно кивнула Фоскарини.
        Рихтер кинул на нее испытывающий взгляд.
        - О, а ты случаем не ревнуешь своего телохранителя к Бьянки?
        В отличие от многих женщин, которых Рихтер знал, Летиция отлично умела держать себя в руках. Сейчас она даже не покраснела, лишь немного недовольно повела плечами, будто откидывая эту глупую мысль. Но почему-то ему показалось, что он сумел её задеть за живое.
        Вико Ласкане, значит. На вид такой деревенщина, а женщин все же чем-то цепляет. Сначала Рената Бьянки, теперь вот его собственная госпожа… Спросить, что ли, у Ласкане рецепт такой привлекательности?
        - Не стоит с ним говорить, Летиция. Почему-то мне кажется, что он будет против.
        Рената Бьянки.
        Дом, милый дом. Дорогой сердцу хлам, следы грязных босых ножек на скрипящих половицах, крылечко со ветхими, но все еще крепкими ступеньками, на которых так удобно устроиться, любимая чашка с трещинкой на ручке… Так, этой трещины еще вчера не было.
        - Лучиано! Сколько раз я тебе говорила, не трогать мой фарфор! - заорала я. - У тебя есть своя чашка!
        - Ты её не помыла! - донеслось из глубины дома.
        Что-то оглушительно звякнуло. Опять он за кастрюли взялся! Вот же мелкий засранец! Выпороть бы, да лень.
        - Не сахарный, сам можешь за собой убрать! Иди сюда, и ремень неси! Буду тебя воспитывать!
        Ребенок притопал минут через пять, держа в руках мой любимый кожаный ремешок. Лаковый.
        - Вот, - с видом жертвенного агнца протянул он оружие возмездия. - И пусть тебе будет стыдно, когда я умру от боевого ранения, истекая кровью.
        - Ты где таких слов нахватался? - удивилась я. - А, точно, сеньора Гиллазо! Она снова заставила тебя вслух читать ей дамские романы.
        Несмотря на свой юный возраст, чтецом Лучиано был отличным, разве что немного картавым. Но это всё сполна компенсировалось громким голосом и выразительной манерой чтения.
        - Что в этот раз? - мрачно спросила я.
        - «Бутоны любви» - признался Лучи, ковыряя ногтем деревянную балку.
        Настораживающее название, учитывая, что в прошлый раз он спрашивал меня, что такое «пламенеющие сосцы» и «огонь чресел».
        - Про что?
        - Про благородного идальго Педромильо и злодея Шефнеро.
        Так, они там совсем спятили со своими политическими отсылками?! Нет, конечно, идеологическая пропаганда для всех слоев населения это неизбежное зло, но делать канцлера Грейдора отрицательным героем в женском романе это как-то перебор.
        - Ну и что там этот Шефнеро?
        - Злодей похитил невесту Педромильо, Софиреллу, запер в своей башне и заставил её…
        - Что заставил? - не ожидая ничего хорошего, спросила я.
        - Ухаживать за своим садом.
        Я облегченно выдохнула.
        - А, роман про эти бутоны. Слава всем святым!
        - И еще хотел, чтобы она с ним траха…
        Фарфоровая ручка в моих руках надломилась, и чашка вместе со своим содержимым оказалась на моих коленях. К счастью, холодного чая там было совсем на донышке.
        Глава 14… И он
        Фарфоровая ручка в моих руках надломилась, и чашка вместе со своим содержимым оказалась на моих коленях. К счастью, холодного чая там было совсем на донышке.
        - О, у тебя чашка разбилась! А можно я осколки заберу?
        - Иди займись своими делами! Ты меня утомил.
        - А наказание? Ты только обещаешь, но никогда не… - Ребенок азартно размахнулся моим ремнем, едва не заехав мне по лицу. И тут же поморщился. - Чёрт, ноет!
        - Не ругайся! - рявкнула я. - Слышала бы тебя твоя мать…
        Лучиано тут же притих. Любое упоминание Исабеллы было для него болезненным. Не стоило мне ее вспоминать вот так вот, в пылу ругани.
        - Прости. Я знаю, что у тебя все еще побаливает плечо, - ласково сказала я. - Давай я сейчас все уберу, и займусь им. Иди на кухню.
        Но планы пришлось поменять. По дорожке, направляясь к нашему дому, шёл знакомый мне сеньор. Гидеон Нери.
        Нери выглядел элегантно и просто - в светлых бриджах из тонкого сукна, кипельно-белой с рубашке с накрахмаленным воротничком, элегантной шелковой жилетке в узкую полоску и шляпе с узкими полянами он был походил на бывшего политика, отошедшего от дел и уехавшего в деревню, но не забывающего за собой следить.
        Впрочем, маги его уровня и положения не могли не быть хоть немного политиками. Уверена, что среди пациентов сеньора Нери было много влиятельных людей, которые могли к нему прислушаться.
        А он, почему-то, тратил время на Лучиано. По крайней мере заботой о маленьком пациенте Нери объяснил свой приход.
        - Возможно, мне следовало предупредить вас о своем приходе. Послать слугу. Но как оказалось, я остановился не так уж и далеко от вас, так что легче было прийти самому, чем гонять туда сюда слуг, - сказал маг, чинно усаживаясь в моей небольшой гостиной и с любопытством оглядываясь. Если простое убранство моего дома его и покоробило, он никак это не показал.
        Я принесла ему прохладный чай с лимоном (на улице всё еще было жарко), и выставила вазочку с печеньем.
        - О нет, нет, позже! - отмахнулся целитель. - Давайте сначала займемся делом. Лучиано, иди сюда. Мне нужно тебя осмотреть.
        Племянник, стеснительно жавшийся у двери, посмотрел на меня, и я поощрительно кивнула.
        - Это же сеньор Нери. Он лечил тебя. Неужели забыл?
        - Не-а.
        Лучи подошел, стараясь не прихрамывать, но едва ли от Нери скрылось, сколь скованной и неуверенной была походка мальчика.
        - Слабые кости? - негромко спросил он у меня.
        Я кивнула.
        - Несколько раз ломал ноги, когда был младше. Не все переломы… идеально срослись. Но сейчас его кости лучше.
        - А как со спиной?
        Я поморщилась. Горба, к счастью, удалось избежать, но одно плечо было заметно выше другого, а из-за искривленной шеи Лучи часто мучили головные боли.
        - Не так хорошо.
        - Мы не боги, не всё можно исправить. - Нери тепло улыбнулся ребенку, внимательно нас слушающему, и сказал: - Но человек тоже очень много может. Ты знаешь, что Летроцо Пестрый, боевой маг из Дольжана, к восемнадцати годам почти ослеп? Но всё равно он стал народным героем Лермии, и спас королеву. Уверен, и ты сможешь когда-нибудь сможешь доказать, что физические недуги лишь делают дух сильнее, а волю крепче.
        - Я не калека, - мрачно произнес Лучиано. - Я просто плохо кушаю. Рената так говорит.
        Я покраснела под укоризненным взглядом целителя. А что? Питаться Лучи действительно стоило лучше, да и инвалидом я племянника не считала.
        - Да, он не может делать то, что легко дается другим детям его возраста, но это лишь пока. Он справится с этим. Мы справимся.
        Нери внезапно не стал со мной спорить, как это делали многие доктора до него, утверждавшие, что мне надо смириться с недугами племянника, и не обольщать его почем зря.
        - Почему бы и нет? Вы и так уже неплохо поработали, сеньора. Если бы ребенок попал в другие руки… подозреваю, что он мог бы быть прикован к кровати. А он у вас еще и бегает, притом бегает так резко, что сшибает любые препятствия на своем пути.
        Напряжение немного отпустило.
        - Спасибо. Эти слова, тем более от вас… очень важны для меня.
        Целитель немного покрутил ребенка и осмотрел его плечо. А затем, наложив еще одну исцеляющую печать» поверх начинающего бледнеть рубца, отпустил Луку. Тот тут же молодым козленком ускакал в сад. Помыв руки и вернувшись, целитель довольно кивнул:
        - Вижу, вы отлично справились с остаточным воспалением рубцевой ткани. Регенерация идет отлично.
        - Но я бы никогда не смогла так чисто и быстро залечит рану, как это сделали вы, сеньор.
        Нери немного надменно фыркнул.
        - Конечно не смогли бы. Но вам этого и не надо. Пусть у вас и довольно узкая специализация, в ней вы хороши.
        Сегодня Нери был как-никогда щедр на комплименты, и я, что уж сказать, велась.
        - У меня совсем мало сил, и нет ярких талантов, но я весьма усердна. Это то, чему меня научили в ваше медицинской школе - относиться ко всему, что я делаю, с должным вниманием.
        Кроме уборки и готовки. Тут, я признаюсь, моя прилежность рассеивалась начисто. Если бы не Лучиано, которого нужно было кормить, то я бы сама, наверно, питалась бы только конфетами.
        - Это отлично, - рассеяно сказал Нери, с сомнением вертя в руках печеньку. Ну да, пригорела немного. Но вполне съедобно. - Вы знаете, тогда я вас проглядел, не заметив подающую надежду студентку. И если честно, даже не помню, что вы нас учились. В чьей группе, кстати?
        - Сеньора Зиллиани.
        - Вот как. - Нери, для вида откусил от печенья, и тут же вежливо отложил его в сторону. Наверное, изюм не любит. - Но знаете, я признаю свои ошибки. Хочу предложить вам вернуться в Орлэнду. Вы можете вести свою практику у меня, и заодно стажироваться, повышая свою квалификацию. Пациенты в столице, насколько я понимаю, у вас уже есть, и весьма благодарные. А я обеспечу вас хорошим кабинетом и профессиональной поддержкой. Долго в одиночку развиваться невозможно, тем более… в столь скучном месте.
        - Какое щедрое… предложение, - медленно сказала я, нервно вцепившись внезапно повлажневшими ладонями в края дивана. Его предложение было лучше, чем я когда-либо мечтала получить. Только вот принять я его не могла. - Но вы слишком преувеличиваете мои возможности. Я и вправду ничего интересного из себя не представляю.
        - Это уж мне решать, - жестко сказал Нери. - Результаты вашего лечения я видел - притом как в результате длительного кропотливой работы с ребенком, так и в экстренной и нестандартной ситуации. И с нестандартным пациентом. Этого, по идее, должно быть достаточно. Но для того, чтобы всё же соблюсти формальности. Я проведу собеседование.
        Пришлось говорить прямо.
        - Я не буду на вас работать, сеньор Нери. Меня вполне устраивает жизнь в Меноде. Я не рвусь к карьерным перспективам.
        - Я бы поверил, если бы вас держала семья. Но вы, сеньорита Бьянки, одиноки.
        - С чего вы решили? - с прохладцей спросила я, скрещивая руки в защитном жесте.
        Нери склонился ко мне, внимательно разглядывая. Мы сидели на одном диване, слишком коротком, чтобы я могла отсесть от него дальше, а бежать было бы несолидно.
        - Хороший целитель должен быть и немного менталистом, разве нет? Вы не выглядите, как женщина, которая любит и любима. И вы кажетесь несчастной.
        Глава 15
        Нери склонился ко мне, внимательно разглядывая. Мы сидели на одном диване, слишком коротком, чтобы я могла отсесть от него дальше, а бежать было бы несолидно.
        - Хороший целитель должен быть и немного менталистом, разве нет? Вы не выглядите, как женщина, которая любит и любима. И вы кажетесь несчастной.
        - И что же?
        - У вас нет причин мне отказывать.
        - Есть, племянник. Ему лучше будет на свежем морском воздухе, чем в столице.
        Нери закатил глаза, и картинно приложил руку ко лбу, будто поражаясь моей недалекости.
        - Сеньорита, я же обещал вам профессиональную поддержку. Неужели вы думаете, что я не помогу племяннику своей ученицы? Подумайте, Рената. Лучшая больница в стране, лучшие специалисты, новейшие лекарства. Вы хотите лишить Лучиано всего этого?
        Может, он прав, и я зря отказываюсь от возможности окончательно вылечить сына Исы. Мои страхи скорее всего беспочвенны. Почти восемь лет прошёл, след того, неправильного колдовства уже давно должны исчезнуть. А то, как я работаю сейчас… лишь немного отходит от стандартов, которым нас учили в медицинской школы.
        Заметив, что я колеблюсь, Нери сжал мою руку в своей, и тут же отпустил. Ладонь его была сухая и теплая.
        - Не хочу на вас давить, Рената, но времени у меня не так уж и много. Скоро мне придется возвращаться в Орлэнду, у меня все еще есть обязанности. Так что давайте я все же проведу собеседование, и если оно пройдет удачно, я дам вам время подумать еще один день. Хорошо?
        - Хорошо, - растерянно согласилась я.
        - Тогда расскажите мне о своих успехах у доктора Зиллиани. Хотя нет! Лучше начнем с ваших любимых и не любимых предметов по специальности. Я должен лучше понимать сферу ваших интересов.
        Об этом я могла рассказать, хотя обычно о временах своей учебы вспоминала неохотно. Первый курс был прекрасен. Новая жизнь, свободная от родительской опеки, друзья, интересные цели… На втором курсе я влюбилась, но это было прекрасно лишь на первых порах. Реальность оказалась куда как далека от выдумок поэтов. И учеба меня тогда интересовала гораздо меньше, чем следовало, что не могло не сказаться на отношении преподавателей ко мне. На третьем… Я пережила предательство и потеряла сестру. Да и время было тревожное. Постоянные беспорядки, убийства одаренных, слухи о том, что кто-то из малефиков начал мстить, убивая патрициев. Если бы не Его Преосвященство, Верховный Понтифик Агастус, сумевший примирить всех, кто знает, чем бы тогда все кончилось. Ночью я просыпалась от страха, а душа моя была расколота на множество мелких осколков, так что учеба, а затем практика в больнице стала моей единственной отдушиной.
        Но кажется, целитель Зиллиани счел, что пережитое мной горе сломало меня, и даже повредило мой разум. Не без основания. Я замкнулась в себе, перестала разговаривать с сокурсниками, и все свободное время проводила над книгами. Но они не знали, что у меня была цель, ради которой все остальное казалось неважным - Лучиано. Я должна была спасти его, ведь остальным было все равно, что с ним станет. И мне все равно, какие оценки стояли в моей дипломе и что было написано в характеристике. Важнее было то, что я на самом деле умею, а не все эти бумажки.
        Конечно, я не стала говорить всё это Гидеону Нери. Для него история моей учебы звучало скучно. Нет, ничем особым не интересовалась. Не проявляла никаких талантов. Разве что немного выучила грейдорский, на котором были написаны многие книги в школьной библиотеке - в медицинской науке северяне нас опережали. Манипуляциям с магическими каналами научилась позднее - когда забрала племянника к себе.
        - А где он жил до этого? - тут же спросил целитель.
        - С моей семьей.
        - Почему не с семьей отца, как это принято? Или среди них нет одаренных?
        - Нет. Отец Лучиано боевой маг. Но он постоянно в разъездах, а из родителей у Джакомо остался только его собственный отец. У меня же большая семья, и достаточно обеспеченная, чтобы дать ребенку всё, что ему нужно.
        По крайней мере, так я считала. Как оказалось, забота моей семьи не простиралась на беспокойного и больного ребенка, который не хотел вести себя, как положено приличному мальчику из хорошей семьи. Будто от боевого мага можно ждать примерного поведения!
        - И наверное, есть в роду целители? Пусть я и не слышал о роде Бьянки, но может, ваша мать…
        Тут мне следовало быть осторожнее. Врать я не собиралась, но и всей правды знать не стоило.
        - Нет, мои родители обычные люди без капли магии, как и мои брат с… погибшей сестрой, матерью Лучиано. Поэтому я и забрала мальчика себе, как только закончила школу и нашла работу. Конечно, я всего лишь целительница, и не могу ему дать должное воспитание воина, но зато хорошо понимаю его потребности и могу лично следить за его здоровьем.
        - Какая… самоотверженность, - пробормотал целитель. Кажется, он услышал от меня не то, что хотел. - И все же… Вы ведь рассказали не о всей своей семье.
        Я подняла брови.
        - Мне перечислить всех родственников?
        - Только тех, кто одарен. Прошу простить мне мою настойчивость, но… вы умеете и знаете то, что в школе не учат, и в книгах не пишут. Значит, вас кто-то должен был учить. Притом кто-то из членов семьи. Потому что такие знания… не передают чужим, только кровным родственникам.
        Мне не нравилось, куда повернуло наше собеседование. Да и собеседование ли? Больше похоже на допрос.
        - О чём вы? Я уже говорила, что лечить энергетические каналы…
        Нери неприятно улыбнулся.
        - Я совсем о других ваших умениях. Которые просто так не освоишь, даже ради того, чтобы спасти жизнь очень дорогому для себя человеку. Как вы это сделали с племянником. А почему сестру не спасли? Сил не хватило?
        - Не понимаю, - почти онемевшими губами произнесла я.
        Маг отмахнулся.
        - Да все вы прекрасно понимаете! Смерть! Мы всегда говорим пациентам, что не властны над нею. Только бог решает, кому жить, а кому умереть, в конечном счете. Так что memento mori, как говорили древние.
        Помни о смерти. Да. Пожалуй, всем нам приходится столкнуться с ней, рано или поздно. Доктора и вовсе ходят с этой капризной и опасной дамой едва ли не под ручку, а целители… могут получить и её поцелуй.
        Поцелуй Смерти. Никто не хочет его испытать. Так называют шоковый удар, что испытывает целитель во время смерти своего пациента, если он с ним в это время магически связан. Незабываемое чувство. Я получала его лишь дважды, но всякий раз надолго лишалась сна. Пережить то, что переживает умирающий… Я помнила о смерти. Никогда о ней не забывала. Но намекал сейчас столичный маг, великий Гидеон Нери, совсем не на поцелуе смерти.
        - Смерть… - зловеще повторил Нери. - Вам не кажется, мы слишком полагаемся на божественное провидение в этом вопросе? Ведь если бы Господь не хотел, чтобы мы могли отогнать её… он бы не дал нам в руки эту возможность.
        Я резко поднялась и зазвенела чашками, намекая, что собеседование закончилось. Но Нери остался сидеть, пронзая меня тяжелым взглядом.
        - Многим целителям приходится вытаскивать людей едва ли не с того света, - сухо сказала я. - Иногда можно спасти даже человека, чье сердце остановилось, если мозг еще жив…
        - Но не того, чья жизненная сила уже покинула его тело. По крайней мере, так считает большинство. Но я довольно стар, и моя семья одна из самых старых и влиятельнейших в нашем деле. Мне приходилось слышать многое. О тех, кто способен забирать силу с помощью прикосновений… О тех, кто умеет возвращать к жизни мертвых. И о тех, кто может убивать магией.
        - Тоже мне секрет, - фыркнула я. - Любой боевой маг это может.
        - Какое невежество, Рената. Даже слишком показное, - почти пропел Нери. - Боевики, эти примитивные создания, убивают не самой магией. Их дар не влияет непосредственно на живых существ - он лишь запускает определенные, и обычно довольно стандартные, преобразовательные процессы в окружающей среде. Создает, например, ударную волну. Или даже на время меняет притяжение, позволяя левитировать. Но человеческое тело инстинктивно сопротивляется любой магии, которая пытается на нее воздействовать извне. И небезуспешно. Лишь только менталисты способны влиять на разум, а целители могут вмешаться в работу тела человека. Но и нам, лекарям, это дается непросто. Ограничения. Естественные запреты. Мы не можем причинить вред человеку, которого исцеляем, мы должны быть его союзниками, чтобы наша магия не воспринималась, как враждебная, и не отторгалась организмом. И ложь тут невозможна. Ведь мы исцеляем - через себя.
        Я внимала молча и отстранено, краем уха прислушиваясь к шуму на улице. Кажется, Лучиано снова поймал кота сеньоры Гиллазо, и теперь пытался выучить его каким-то трюкам. Судя по возмущенному шипению бедного животного и злобному пыхтению Лучи, терпение заканчивалось у обоих.
        - Я помню основы целительства, сеньор Нери. Не нужно мне их повторять.
        - А вы когда-нибудь думали, при каких… теоретических, условиях, целитель может убить заклинанием?
        Я молча покачала головой. Это не то, что мне хотелось бы обсуждать столь прекрасным утром.
        - Представьте поцелуй смерти, только наоборот. То есть не получать откат от чужого угасания, а самому стать его причиной. Нет ничего естественнее, чем смерть. И если целитель ею станет… то никакого сопротивления не будет.
        - И как стать смертью?
        Я будто слышала свой голос издалека. Нери рассказал мне не так много, чтобы желать меня убить. Вроде бы. Лишь намеки. Так зачем я спрашивала его, провоцируя? Можно ли после этого сделать вид, что мы говорили не о неправильной магии, которой владеют лишь малефики?
        - Интересный вопрос, - усмехнулся маг. - Видите ли, те, что владели этим тайным знанием, были уничтожены Священным Престолом или самими магами.
        - Так стоило ли начинать разговор?
        - Я бы не начал, если бы не встретил два вроде бы не существующих таланта за очень короткое время. Сначала кто-то напал на этого грейдорца, лишив его контроля над магией, а затем мне встретилась целительница, чей дорогой племянник источает некротические эманации, и несет в своем теле следы встречи со смертью. Будто он был какое-то время мертвым, а потом его вернули к жизни. Так может, эта целительница умеет и что-то другое?
        Внезапно вопли кота стихли, а следом заорал Лучиано.
        - Рената! Там автокрадил едет! Вау!
        - Автомобиль! Эта штука называется автомобиль! - громко сказала я, открывая окно и выглядывая.
        И точно, черный кадилак Фоскарини вырулил прямо на нашу улочку и остановился около моего дома. В любое другое время я была бы этом не рада, но не сейчас.
        - Сеньорита Бьянки… Сегодня было сказано многое, и у вас есть о чем подумать, - вкрадчиво сказал Нери за моей спиной. - Мы оба целители. И не в моих интересах, чтобы секреты цехового мастерства выплыли наружу. Это плохо скажется на нашей репутации, и напугает людей. Так что вы все расскажете… честно, открыто, но только мне. И я подумаю, как вас защитить.
        - От кого?
        - От того, кто придет за вами если вы мне откажете, сеньорита Бьянки.
        Нери мне угрожал, почти неприкрыто.
        - Подумайте, Рената. И приходите, как решите. Я буду ждать вас, но не очень долго.
        Глава 16
        Бабушка говорила мне, что если я не буду осторожна, то рано или поздно появятся люди, которые будут спрашивать меня, что я знаю о смерти, и могу ли ее приручить. И как только это произойдет, я должна буду бежать как можно дальше.
        Вот только насиженное место покинуть не так-то и легко, особенно, когда отвечаешь не только за себя, но и за ребенка. Да и удастся ли скрыться от Нери? У него повсюду ученики, и ему быстро донесут о появлении новой целительницы, где бы я не появилась. Разве что уехать совсем в глушь, где магов почти нет. Или за границу, в тот же Алерт. Хотя нет, алертийский я почти не знала. А в Грейдоре мне едва ли удастся найти работу.
        Я стояла на крыльце, обнимая Лучиано, и почти бесстрастно наблюдала, как сеньорита Фоскарини доброжелательно беседует о чём-то с Гидеоном Нери. Он несколько раз оглянулся на меня, затем пожал плечами, отвечая на какой-то вопрос патрицианки.
        - Если вам так угодно. Хотя я не могу рекомендовать… - донеслось до меня, и целитель снова понизил голос.
        Я поморщилась. Вот же… змей. Сам мне заливал в уши, какая я замечательная, а сейчас, кажется, втаптывает меня в грязь перед Фоскарини. Но патрицианка, кажется, была из тех женщин, что мало полагаются на чужое мнение.
        - В любом случае, благодарю за заботу. Не смею вас больше задерживать, - сеньорита уже нетерпеливо притоптывала туфелькой.
        Целитель приложил пальцы к шляпе, поклонился Фоскарини, затем, столь же безупречно вежливо, мне.
        - Буду вас ждать, Рената.
        Называет меня по имени, будто я уже его ученица. Судя по острому взгляду Фоскарини, котором она провожала Нери, она уловила нюансы.
        Калитка была распахнута, но патрицианка все еще стояла по ту сторону заборчика. В этот раз она прибыла без Вико, с другим, малознакомым мне боевым магом, возившимся сейчас с автомобилем. Зря он, конечно, стекла тряпочкой протирает. Стоит им тронуться по нашей пыльной дороге, как стекла тут же замутнеют.
        - Вы пригласите меня, сеньорита Бьянки? - задрав тонкую бровь, спросила патрицианка. - Солнце сегодня так и палит.
        - Конечно! - спохватилась я. - Донна, позвольте представить вам моего племянника, Лучиано Кроне. Лучиано, поздоровайся с донной Фоскарини.
        Ребенок что-то смущенно буркнул, и тут же снова за меня спрятался.
        - Можно просто «сеньорита», в конце концов, вы не мои вассалы, да и времена нынче другие, хотя кое-кто еще держится за старые традиции. Возможно, зря. - Патрицианка дружелюбно улыбнулась. - Пока я жила в Грейдорской империи, меня больше всего поразило, сколь размыта граница между разными сословиями, особенно если дело касается магов. Корбин Рихтер живое этому подтверждение.
        - А что Рихтер? - не удержалась я.
        Повелитель стихий интриговал. Неудивительно, что мне было интересно узнать о нем чуть больше.
        - Корбин из очень простой семьи. Кажется, его отец был мельником. Но при этом мне приходилось видеть, как Рихтер подсмеивался над баронами, притом в открытую, и говорил с императором Анджеем почти как со своим другом. И что интересно, тот отвечал ему тем же.
        Ого! Нет, я, конечно, знала, что Рихтер важная персона, но чтобы настолько… И все же, несмотря на свою подчеркнутую демократичность, называть себя «Летицией» Фоскарини не предлагала. Что, наверное, логично. Что позволено повелителю стихий, не позволено лермийским целителям.
        От чая Фоскарини отказалась, и на печенье тоже не взглянула. Она поправила короткую, по грейдорской моде, прическу, которая весьма шла её острому, почти мальчишеском лицу, и вдохнула.
        - Если честно, мне не очень хочется начинать этот разговор. Потому что здесь мои интересы расходятся с интересами господина Рихтера. Но я ему доверяю, поэтому приложу все усилия, чтобы убедить вас стать его лечащим врачом. Даже если мне придется использовать не слишком честные методы…
        - Я согласна.
        - Что? Согласны? - удивленно переспросила Фоскарини.
        - Я согласна присматривать за сеньором Рихтером, пока он не вылечится.
        - А вы понимаете, что мы вскоре собираемся покинуть Меноде, и вернуться в дворец моего отца?
        - Понимаю. Но ведь мне оплатят мое рабочее время? И учтите, я возьму племянника с собой…. Лучи! - рявкнула я, заметив торчавшую по ту сторону открытого окна лохматую макушку. - Хватит подслушивать!
        Племянник тут же исчез, только кусты зашуршали. Бедный мой олеандр, почти растоптанный варваром!
        - Так вы не против моего племянника? - деловито спросила я.
        - Да-да, конечно, - растеряно закивала Фоскарини. - Не думала, что вы так легко согласитесь. Корбин утверждал, что вы отнеслись к его предложению с…
        - Я поеду на автокрадиле! - ликующе донеслось из кустов.
        - На автомобиле, - басом ответил боевой маг Фоскарини, и я услышала испуганное ойканье.
        Дернулась, а затем заставила себя сесть. Ну не обидит же телохранитель ребенка.
        - Я немного подумала, и решила, что нельзя упускать шанс полечить такого интересного пациента. Меня беспокоит только один вопрос.
        - Вам заплатят хорошо!
        - О деньгах поговорим позже. Меня волнует безопасность - моя и племянника, - понизив голос, сказала я. - Если на повелителя стихий было совершенно покушение…
        - В дворце моего отца полностью безопасно. Чужих мы туда не пускаем.
        - А Гидеон Нери… чужой?
        Фоскарини склонила голову вбок.
        - Еще с первой встречи вы не поладили. Но… почему же сейчас, когда он спас вашего племянника, вы ему так не доверяете? Может, знаете то, что не знаю я?
        Можно было наговорить о целителе всякого, как это сделал он, но… Как мне показалось, этим я вызову только больше сомнений в себе.
        - У меня нет причин не доверять сеньору Нери, и я ему очень благодарна за всё, в том числе за предложение стажироваться у него.
        - Даже так? Надо же, - с интересом меня разглядывая, сказала Фоскарини. - Но?
        - Но тут дело в принципах моего подхода к лечению. Нери… такого ранга целители не могут не вмешиваться в работу более молодых коллег, а я бы не хотела делиться секретами своего подхода.
        Фоскарини хмыкнула.
        - Раньше вы не возражали против того, чтобы Нери лечил Корбина, и кажется даже мечтали спихнуть грейдорца хоть кому-нибудь.
        - Раньше я не считала сеньора Рихтера своим пациентом. Но всё меняется.
        - Хорошо. Я не буду приглашать Нери, и попрошу отца не связываться с ним, - покладисто сказала патрицианка. - Вы не против, если мы уже завтра отправимся в дорогу?
        Это было бы идеально! Чем меньше у меня шансов встретить целителя, тем лучше. Под покровительством Фоскарини, может, мне и удастся избавиться от его внимания. А там, получу деньги, и рвану куда-нибудь с Лучиано. Правда, придется продать дом в Меноде, но этим можно заняться и позднее, или оформить доверенность на своего брата. Он давно хотел завести себе домик для отдыха у моря. Вот, пусть наслаждается.
        Глава 17
        Собираться пришлось срочно. Как оказалось, за годы жизни в Меноде у нас скопилось много вещей, и пришлось решать, что брать с собой. В итоге самое важное и ценное уместилось в два чемодана, а для дома пришлось покупать охранные артефакты, что по совершенно бешеной цене продавались в магической лавочке в центре города. Сад, конечно, погибнет без заботы, но хотя бы о сохранности дома можно было не беспокоиться.
        К тому же пришлось улаживать вопрос с больницей святого Антония. Увольняться сразу я не рискнула, так что взяла отпуск за свой счет, написав заявление ранним утром. Заглянула к Рихтеру, но он крепко спал. Заехала на велосипеде к рыбаку Клеменсу, справиться о здоровье его жены и детей. Заодно попросила найти способ со мной связаться, если вдруг он заметит, что обо мне кто-то спрашивает или вертится около моего дома. Сам Клеменс не умел писать, а вот его жена была грамотная, так что согласилась при необходимости прислать письмо.
        К полудню я уже сидела на чемоданах, надеясь, что Фоскарини пришлёт за мной машину раньше, чем появится Нери. Хотя сомневаюсь, что он не знал, что я собиралась уехать, но лучше бы нам не встречаться.
        Приехали за нами на тарахтящем крытом грузовичке. Лучиано был рад и ему, тут же пытаясь забраться в кабину водителя, но был за шкирку вытащен вчерашним боевым магом - Эскобаро. Он же, дружелюбно поздоровавшись, помог закинуть вещи внутрь и забраться мне с племянником. Внутри уже ждал Сонди.
        - Надеюсь, ребенка не укачивает, - брезгливо сказал он, глядя на плюхнувшегося напротив Лучиано.
        - А вы не садитесь рядом, - тут же ответил Лучи. - Рената, смотри, тут и дырка в крыше есть! Только окошек нет. Я же ничего не увижу! А можно я к дяде водителю сяду?
        - Я попробую убедить сеньора Эскобаро тебя взять, - шепотом сказала я. - Но позже.
        Спасибо за идею менталисту. Стоит сказать, что Лучи тошнит в кузове, как боевик тут же изменит решение. Да и я бы лучше поехала спереди, а не так вот. Все же в небольшом пространстве было душно и тесно.
        - А что, вы кадилак сеньориты Фоскарини ждали? - едко спросил менталист, промакивая платком сопревший лоб. - Хорошо хоть не на дилижансе, и то потому, что сеньорита не хотела, чтобы мы их с Рихтером задерживали.
        У виллы мэра города, где остановилась сеньора, к нам присоединилась еще двое мужчин из сопровождения Фоскарини и её горничная. По крайней мере, я была здесь не единственной женщиной. Рихтера удалось увидеть лишь мельком. Он помахал мне рукой и скрылся в машине патрицианки вместе с Вико. Все правильно. Грейдорец еще не выздоровел и уязвим, а боевой маг нужен для охраны. Мне бы места с ребенком просто не хватило. Но все же немного обидно. Кто-то путешествует с комфортом, а кто-то под шуточки военных.
        Но неудобства можно было потерпеть, потому что эти мужчины, все, кроме Сонди, конечно, были дружелюбны с Лучиано. Они не были боевыми магами, но несмотря на отсутствие дара, мало чем от них отличались - такие же шумные и бесцеремонные, но при этом понимающие, что они могут напугать тех, кто их слабее и меньше, и поэтому старались хотя бы выглядеть хорошими ребятами. Один даже поделился с ребенком леденцом, пусть и прилично замусолившимся в кармане.
        Хороший, пусть и не лучший образец для моего племянника. Все лучше чем родной отец, которого Лучи просто побаивался.
        Лучиано даже смог побороть свой страх перед незнакомыми взрослыми, и доверчиво уснул на моих коленях. И эти взрослые мужики просто начали обмениваться знаками, и глупо, совсем по-детски, шептать друг друга, стараясь не разбудить «мальца».
        Провинция Конте была самой большой в Лермии, а её столица, Энала, находилась пусть и на морском побережье, но ближе к алертийской границе. И дальше от столицы всей республики, а значит, и дальше от влияния Верховного понтифика.
        Когда-то, даже меньше века назад, единой Лермии не существовало, а вместо неё было семь небольших государств, с разными диалектами, разной мерой весов, и даже таможенным контролем. Единственное, что их объединяло, эта власть Святого Престола, которую признавали все правители - дожи, герцоги, и короли. Но затем правитель королевства Ценасси попытался объединить страны, и даже добился некоторого успеха, сумев показать лермийцам всю выгоду от сильного и большого государства. А затем, после коронации уже как короля Лермии, погиб, вместе со своей семьей.
        Еще спустя лет десять, не без крови и пота, страна все же объединилась - как Республика. А бывшие государства стали полунезависимыми провинциями, лишь формально признающими над собой главенство Престола, сумевшего вновь сплотить народ после смуты.
        Но теперь дож Конте, Лауро Фоскарини, хотел отобрать эту власть у Престола. Точнее, у Верховного Понтифика Агастуса, засевшего в Орлэнда, не входившем ни в одну провинцию. И что интересно, что у него были шансы. Его поддерживало пятеро из семи дожей, видевших в Лауро сильного правителя, в отличие от хитрого, но слишком зависящего от мирских благ Агастуса. Что конечно не пристало духовному лицу, но прощалось до поры до времени. В отличие от заигрываний с Алертом.
        Путь занял три с половиной часа, и останавливались мы лишь раз. Хорошо хоть из отверстия сверху дул свежий ветер, и мы не задыхались. Но я все же смогла уговорить Эскобаро взять к себе Лучиано. Ребенок легко уместился между двух сидений, и остаток дороги я слушала пронзительный, но неразборчивый голос Лучи, чего-то вещающего, и подозрительное хихиканье из кабинки водителя. Интересно, что у них там происходит?
        Глава 18
        В Энадо, крупнейшем городе Конте, с огромным морским портом, старыми, еще времен Орлэндской империи мощенными улочками и величественными соборами я была лишь раз. Но дворец Фоскарини, шедевр архитектуры вековой давности, конечно, видела. Невозможно было побывать в столице провинции, и пройти мимо резиденции богатейшей семьи Конте. Не самый высокий, в три этажа, с колонами и украшенный барельефом фронтоном у центрального фасада, длинными, тянущимися, казалось, бесконечно, арочными галереями, он казался таким воздушным, и в то же время величественным.
        Но вот у его западного фасада, за высокими кованными воротами, где располагался каретный двор, я оказалась впервые.
        Когда нас вели по прохладной полукрытой галерее я поймала пытающегося сунуть свой нос повсюду Лучи, и строго спросила:
        - Ну и что ты там от меня прячешь?
        - Ничего!
        Племянник покраснел и инстинктивно прикрыл живот руками. Сквозь рубашку что-то просвечивало.
        - Ну-ка!
        Придерживая негодника, я извлекла незамеченную мной ранее книгу - пухленький томик в потертой картонной обложке с пошло нарисованными розами. Бреггета Шалди - «Бутоны любви». Что-то знакомое… Вспомнила!
        - Это что, книга сеньоры Гиллазо? - медленно спросила я. - Ты ее украл?
        - Не украл, а стырил то, что плохо лежит!
        Проходивший мимо Эскобаро хмыкнул, но поймав мой хмурый взгляд, резко сменил траекторию.
        - Нужно говорить - одолжил. На неопределенный срок, - подсказал знакомый хрипловатый голос с акцентом.
        - Сеньор Рихтер! - прошипела я. - Вы же работали в полиции, чему вы учите ребенка?
        - Правильной даче показаний при допросе, - улыбнулся Рихтер, приноравливая свои шаги к моим.
        Выглядел он, в отличие от меня, свежим и довольным жизнью. Маг вытащил из моих рук книжку, открыл аннотацию, и вытаращил глаза.
        - Шефнеро, Софирелла… Какое интересное совпадение! Или же нет?! - радостно воскликнул он, листая «Бутоны любви». - Можно я у вас ее тоже одолжу?
        - На неопределенный срок? - звонко поинтересовался Лучиано.
        - Молодец, понял идею, - добродушно кивнул повелитель стихий. - Сеньорита?
        - Забирайте этот… кошмар.
        - Не любительница беллетристики? - улыбнулся грейдорец. - А я люблю почитать что-нибудь такое, фантастическое.
        - Это про любовь, - немного смущенно пояснила я.
        - А я что говорю?
        Ну да, было бы странно считать такого человека, как Рихтер, романтиком. Уж скорее он из тех, кто привык смеяться над подобным, и сам не был склонен к любовным переживаниям. Странно, что я еще верила в любовь, пусть уже и не надеялась её встретить. Но сентиментальность свойственна многим целителям, и с годами проходит.
        - В любом случае, забирайте. Едва ли я рискну признаться своей соседке, куда делась ее книга, - вздохнула я. - А с этим молодым человеком мы еще поговорим!
        Рихтер немного сочувственно погладил Лучи по голове. Точнее, попытался. Племянник тут же отскочил и недовольно сморщился. Маг удивленно вскинул брови.
        - Прости, Лучик. Дурацкая привычка ко всему тянуть руки.
        - Я не «лучик»!
        - Да ладно, не обижайся, - отмахнулся Рихтер.
        Мы вышли в просторный внутренний двор, в центре которого притягательно журчал фонтан. На всякий случай я придержала Лучиано. С него бы стало пойти проверить его глубину. И не сразу заметила идущего к нам по узорчатой плитке сеньора.
        Хотя он привлекал внимание. Среднего роста поджарый мужчина немногим старше сорока, с уже начавшими седеть висками и волевым породистым лицом, был одет лишь в одни пижамные штаны, шелковый халат, распахнутый на груди, и мягкие туфли без задников.
        Пожалуй, я бы даже назвала его красивым. Единственное, что портило почти идеальный профиль, а может, и добавляло дополнительного мужества, это повязка на левом глазу из черной ткани. И она же не позволила усомниться, что встретил нас сам хозяин дворца - Лауро Фоскарини.
        - Корбин, я слышал о случившемся! Мне так жаль! - не обращая внимания на свою дочь, воскликнул дож, заключая повелителя стихий в объятия. - Как ты выдержал дорогу, мой друг?
        - Без проблем. В компании Летиции время всегда летит незаметно, - расплылся у улыбке маг. - Хотя я ей наверное надоел своей болтовней.
        Дож рассмеялся, отчего халат на груди распахнулся еще больше. Хорошо развитая мускулатура, хотя не совсем понятно, каким видом спорта нужно заниматься, чтобы получить такие грудные мышцы. Конная езда, фехтование?
        - Зато я по твоей болтовне успел соскучиться. Да и показать тебе кое-что хотел. Инженеры утверждаю, что проект слишком дорого обойдется на этапе разработки, а результат не гарантирован. Но может у тебя, как алхимика, будет немного другой взгляд. Тем более мой артефактор всюду пытается впихнуть магию, а я бы хотел по минимуму опираться на чары. Лучше даже совсем без них.
        - Можно попробовать. Хотя если ты всё таки смог перекупить того механика, что работает на Агастуса…
        Патрицианка не врала, что Рихтер легко сходит с власть имущими, и не испытывает перед ими никакой робости. В отличие от меня. Кажется, я здесь была совершенно не к месту.
        Сеньорита Фоскарини вежливо откашлялась.
        - Отец, мы только с дороги.
        - Прости-прости! - спохватился дож. - Конечно, я вас отпущу. Только познакомлюсь с нашей прекрасной гостьей.
        О, меня всё таки заметили. Хотела бы я сейчас быть на месте Лучи, и тоже за кем-нибудь спрятаться. Взгляд Лауро Фоскарини пробежался по моему лицу, спустился ниже, к груди, отчего мне тут же захотелось подтянуть довольно скромный корсаж дорожного платья еще выше, и затем, довольно равнодушно скользнув по Лучи, снова вернулся к моему лицу. Я опустила взгляд, стараясь не покраснеть от столь бесцеремонного разглядывания.
        - Позволь представить тебе Ренату Бьянки, и её племянника, Лучиано. Сеньорита Бьянки будет лечить Корбина.
        - Целительница? А почему не Нери? Я ведь отправил его к вам.
        - Позже объясню, - коротко ответила его дочь.
        Фоскарини вновь перевел внимание на меня.
        - У вас частная практика, или вы где-то работаете, сеньорита Бьянки?
        - В больнице Меноде.
        - Больнице Святого Антония? Мне как-то довелось туда заглянуть, и вас я не видел, сеньорита. Иначе бы запомнил, - бархатным мягким голосом произнес Фоскарини, целуя мне руку. Не дольше положенного, но всё равно получилось довольно интимно. Возможно, из-за того, как скользнули его пальцы по моему запястью, почти поглаживая.
        - Это большая честь для меня быть здесь, дон Фоскарини.
        Собственный голос показался мне тихим.
        - Для красавиц и вне официоза я просто Лауро. Или же, если вам это будет неудобно, то «мой сеньор», - промурлыкал дож. - И кстати, я считаю преступлением, когда прелестные молодые девушки отдают себя работе в ущерб браку. Может, вас с кем-нибудь познакомить? У меня есть весьма перспективные, и самое главное, свободные подчиненные. И если вы выберете одного из них, то и я смогу с вами не расставаться.
        Прозвучало… двусмысленно.
        - А я пока и не собираюсь никуда отпускать свою целительницу! - Рихтер собирался приобнять меня за плечи, но перехватил мой взгляд, и передумал. - Простите, сеньорита, я опять вас расстроил?
        - Нисколько.
        И была искренна, так как Лауро, искоса посмотрев на мага, немного сбавил обороты. Я слышала, что дож Конте весьма любил бывать в компании прекрасных дам, несмотря на то, что был уже второй раз женат. Судя по всему, с ним стоит быть поосторожнее. Может, он и найдет мне хорошего мужа, но боюсь, услугу придется оплачивать в его постели.
        - А этот малыш, сколько ему? - спросил у меня Фоскарини. Летиция с тоской посмотрела на окна дворца, но в этот раз не рискнула отвлекать чрезвычайно общительного отца.
        - Семь лет, дон… мой сеньор.
        Если быть точным, моим господином он не был, я родилась и росла в провинции Ценасси, а училась в Орлэнде. Но злить хозяина дворца… и всей Конте, не хотелось.
        - И он тоже маг?
        - Боевой, - коротко ответила, не став уточнять про его отца. К счастью, Джакомо Кроне сейчас служил в столице, и скорее всего дож его не знал.
        - Какая удача! Я как раз искал для своего сына компанию. Он чуть старше Лучиано, и у них есть отличный шанс поладить. Если, конечно, малыш не будет давать себя в обиду. Но боевых магов не так легко и запугать, так?
        Судя по всему, наследник Фоскарини та еще проблема. Значит, стоит лучше присматривать за Лучи.
        Дож, кажется, уже успевший подсчитать, какую пользу он получит от своих новых гостей, наконец отпустил нас, дав в сопровождение слуг. Нам с Лучиано достались гостевые покои, по моей просьбе, смежные друг с другом. Иногда у племянника бывали кошмары, и он приходил ко мне спать.
        Комнаты, находящиеся на третьем этаже, оказались выше моих ожиданий. Всюду мрамор, лепнина, картины, фарфор… А вот от фарфора в личных покоях стоило избавиться. И недели не пройдет, как Лучи разобьет здесь всё, что можно разбить. Не думаю, что моих денег хватит это оплатить.
        Глава 19. Боль как признак выздоровления
        К каждой комнате примыкала своя ванная комната, а еще была общая гостиная с диванчиками, секретером и даже коллекцией вин в небольшой нише. Но больше всего меня порадовал балкончик, выходящий на небольшой тенистый парк. А за ним, в золотистых лучах солнца, раскинулось бескрайнее Последнее море.
        Отличная была идея согласиться на предложение Рихтера. Уж его бесцеремонность я как-нибудь переживу. Тем более что этот дылда, который, в теории, обладал почти неограниченным магическим могуществом, меня совсем не пугал, как многие другие мужчины. Было в грейдорце что-то такое… добродушное, что ли. Пусть и язык его был слишком острым, а нрав - непредсказуемым.
        Лучиано выскочил вслед за мной на балкон, отвлекая от мыслей о пациенте, и тут же повис на перилах, пытаясь разглядеть проходившую под окнами служанку. Я аккуратно схватила его за пояс, опасаясь, что он потеряет равновесие и свалится.
        - Осторожнее! - строго сказала я. - И если я увижу тебя сидящим на перилах, то выдеру. Я серьезно.
        Голос за спиной заставил меня вздрогнуть.
        - Если только обещать, и не выполнять, то воспитательного эффекта не будет, сеньорита.
        Как Рихтер умудрялся ходить так бесшумно, при этом едва помещаясь в балконном проеме? И как раз, когда я о нем вспоминала!
        Он уже успел переодеться и освежиться. Светлые волосы все еще были влажными, рваными прядями обрамляя узкое лицо и смягчая резкую линию подбородка. Интересно, почему он не стрижется коротко? Едва ли из тщеславия, скорее, не находит на это время.
        - Вы еще не переоделись? - с уже привычной для меня бестактностью спросил грейдорец.
        - Осматривалась и разбирала чемоданы. Вы что-то хотели, сеньор? Или вам стало дурно?
        Я должна быть внимательна к своему драгоценному пациенту. Даже если он выглядит сейчас в разы бодрее меня. Ну разве что не сияет.
        - Нет, всё в порядке. Просто… Немного волновался за вас. Вы казались ошарашенными от встречи с Лау.
        - Лау?
        - Лауро. Лермийские имена… красивые, но почти все для меня на один лад. Хотя ваше я запомнил сразу. Рената… Что оно означает?
        Грейдорец так легко перескакивал с темы на тему, что я немного терялась, и послушно за ним следовала.
        - «Возродившаяся». А ваше? - не удержалась от любопытства.
        - «Ворон». Но как видите, мастью я не удался.
        - Вам подходит, - искренне сказала я. Вороны птицы не только умные, но и любопытные до невозможности. А еще, столь же хваткие, как грейдорец. Пусть уж лучше будет вороном, чем бульдогом.
        Лучиано, о котором все забыли, гневно сопел носом, но дерзить Рихтеру опасался. Все же какой-то инстинкт самосохранения у моего племянника был. Потому что несмотря на все свое дружелюбие, маг казался человеком, вполне способным не только выпороть сорванца, но и подвесить его с балкона на веревке, чтобы навсегда отбить желание рисковать собой.
        Возможно, я бы даже не слишком стала возражать. От выходок Лучи я устала, а осадить его по настоящему… Просто не могла. Ребенок многое пережил в своей жизни, и мне не хотелось становиться еще одной причиной его слёз.
        - Лучи, твоя ванна уже наверное набралась, иди.
        Я мягко подтолкнула племянника к выходу, и обернулась к грейдорцу, чтобы вежливо его спровадить. Но не успела и слова вставить.
        - Сеньорита… Эти обращения тоже такие неуклюжие! Может, раз уж мы так хорошо поладили, позволите называть вас Ренатой?
        - Конечно, сеньор.
        - Корбин. Можно и Рихтер. Я уже привык, что меня чаще зовут по фамилии, - рассмеялся маг. - Так вот, насчет Лау. Вам не стоит его опасаться. Он… натура увлекающаяся, но не будет к чему-либо принуждать.
        И к чему этот разговор? Он только заставил чувствовать себя еще более неловко. Я оперлась на перила, подставляя под дуновения ветра разгоряченное лицо. Жара уже постепенно начала спадать, и вечер обещал быть прохладным. Надо бы не забыть найти для Лучи курточку.
        - Если только вы сами не заходите, - после паузы продолжил Рихтер.
        - Чтобы меня принуждали? - сухо уточнила.
        - Мне так нравится, когда вы язвите! А еще мне нравится, что делаете это вы только при мне. Буду считать это признаком своей избранности! - маг улыбнулся, но как мне показалось, немного напряженно. Он откинул волосы назад привычным жестом. - И все же хоть Лау отличный мужик, я должен предупредить, что он не очень постоянен в своих… интересах к женщинам. Не будете его поощрять, он быстро забудет о вас, и не нужно будет ни о чем беспокоиться. Но если все же увлечетесь им, то рискуете разочароваться.
        Все же зря я про себя хвалила грейдорца. Потому что у него есть огромный недостаток - лезть грязными сапогами прямо в душу, даже не спросив. И ведь он верно подметил, что раскованность патриция меня несколько… напугала. Но такие «советы» от чужого человека мне были не нужны.
        - Почему вы молчите, Рената?
        «Жду, когда вы уйдете, прежде чем я совершу попытку убийства». Но если я скажу Рихтеру что-то подобное… нет, он не обидится. Скорее, придет в восторг и воспримет как мое расположение к нему.
        Он пытался вытащить меня из моей ракушки, будто и не замечая, что тем самым причиняет мне боль. А вместе с болью приходят и воспоминания.
        - Ты всегда такая скованная, Рената. Расслабься хоть немного, иначе я решу, что ты совсем меня не любишь!
        - Люблю! Как ты можешь такое говорить?!
        Сильные руки обвивают мою талию, прижимая к себе. Я запрокидываю голову и получаю поцелуй в кончик носа. Он смеётся.
        - Хотел чуть ниже, но промахнулся. Какой стыд!
        Я обнимаю его за шею, и хрипловато говорю:
        - Попробуй еще раз.
        Я не хочу казаться в его глазах робкой мышкой. И пусть меня все еще смущают прикосновения и поцелуи моего жениха, но я доверяю ему. Теперь всё по-взрослому. Его поцелуй напористый и уверенный, совсем не такой неловкий, как украл у меня однажды мой одногруппник. От прикосновений моего любимого кружится голова, а внизу живота теплеет.
        - Рената, - горячо шепчет он. - Я так скучал в разлуке с тобой, Рената. Давай встретимся завтра. Там, где нам никто не помешает. Хочу урвать чуть побольше времени с тобой.
        - Не знаю, если об этом кто-то узнает… - мямлю.
        - И что, заставят нас пожениться? - фыркает он. - Я всё равно весь твой. Хоть завтра к алтарю! Это ведь ты заставляешь меня ждать до летних каникул, мучаешь несчастного…
        Еще один горячий поцелуй в шею, отчего по по позвоночнику идёт дрожь. Темно-карие глаза почти чернеют.
        - Завтра. Мы увидимся завтра?
        Как я могу ответить ему отказом. Я люблю его, и не хочу, чтобы он считал меня трусихой.
        Глава 20
        КОРБИН РИХТЕР.
        Может, и зря он заговорил о доже. Женщин и так понять сложно, а уж лермиек… Они совершенно невообразимым образом умудрялись сочетать в себе страсть и темперамент с почти болезненным отношением к вопросам чести. Вот и он, кажется, своими ненужными советами просто оскорбил целительницу. И ладно бы она ругалась или обвиняла его в неуважении. Слово за слово, и он бы перенаправил её гнев на милость, а там…
        А там ничего. Потому что Рената хоть и была с ним вежлива и даже порой мила, держалась все же отстранено. Не то, что Рихтер на что-то надеялся, хотя лермийка с соблазнительным ртом и нежными руками его более чем привлекала. Но он надеялся получить хоть немного симпатии в ответ на свою заботу.
        - Хотите я покажу вам дворец? - невпопад предложил он. - Или парк. Если спуститься по нему, то можно дойти прямо до побережья.
        - А когда будет ужин?
        Рихтер с досадой хлопнул себя по лбу.
        - Я зашёл как раз вас предупредить, и забылся! Ужин через час. Простите, не буду вас отвлекать. Увидимся позднее.
        Он поспешно ретировался, вернувшись в свои покои - в том же крыле дворца и на том же этаже, но на приличествующем расстоянии от комнат целительницы. Сейчас во дворце дожа было пустовато. Только сами Фоскарини, слуги, охрана и нескольких магов из свиты. Жена Лауро большую часть времени проводила в загородном палаццо, а своих соратников он на время удалил из дворца, пытаясь понять, мог ли кто из них оказаться связан с покушением на Рихтера.
        Потому что о том, куда и зачем они направились после встречи с людьми Понтифика знали немногие.
        Маленького племянника Ренаты за ужином не было. Детям предлагалось трапезничать в отдельной комнате в компании гувернера. И судя по ошарашенному виду целительницы, она уже успела познакомиться с сыном дожа.
        - Не волнуйтесь за Лучика, - негромко сказал он, отодвигая для Ренаты стул. - Сандро довольно вредный, но совсем не злой. Да и с ними всё время будут взрослые.
        - Этот ребенок такой грубый! - пожаловалась Рената, пользуясь тем, что Фоскарини еще не подошли.
        - Но так и ваш племянник не ангел небесный. Уверен, они подружатся, - оптимистично заявил маг.
        Лауро появился вместе с дочерью, переодевшуюся в платье нежно-фисташкового цвета и с открытыми плечами. Сам дож тоже сменил халат на неофициальный, но элегантный наряд с шелковым шейным платком и драгоценными запонками. Рената, в простом темном костюме и волосами, скрепленными на затылке в тяжелый узел, явно чувствовала себя при таком сравнении неуютно.
        Когда Фоскарини уселись, и слуги подали первое блюдо, Бьянки, чуть поколебавшись, спросила:
        - Сеньор Ласкане к нам не присоединится?
        - Он не часть семьи, и не гость, а только служит мне, - снисходительно сказал Фоскарини.
        - Разве меня тоже не наняли?
        - Не я точно. Господин Рихтер решил, что будет платить из своего кармана. Переубеждать его бесполезно.
        Целительница, чуть нахмурившись, искоса посмотрела на грейдорца.
        - И всё же…
        - Вы хотите лишить меня своего очаровательного общества, сеньорита? - укоризненно спросил дож, и вопрос присутствия целительницы за столом был закрыт.
        Но она все еще была посторонней, которую никто не собирался посвящать в дела Фоскарини, поэтому обсудить результаты поездки с дожем Рихтер не мог, хотя и успел коротко рассказать ему о покушении.
        Дождавшись, пока Рената немного расслабится за ничего не значащей беседой о региональной кухне, и принесут десерт, он невзначай спросил:
        - Расскажите о том, как научились так ловко работать с магами?
        Летиция задрала тонкую, идеально выщипанную, бровь.
        - А что, маги так сильно отличаются от других людей?
        Рихтер не спешил отвечать, продолжая смотреть на целительницу. И она, совсем тихо вдохнув, сказала:
        - Не то что сильно. Но для нас, целителей, есть разница.
        - И с кем сложнее?
        - Наверное, сеньору Фоскарини будет скучно, если мы будем говорить о магии.
        - Напротив! - воскликнул дож. - Я увлекаюсь многими науками, в том числе и магическими, хотя последним, как вы понимаете, только в теории. Моя любовь это алхимия и инженерия, но лечебная магия это тоже интересно.
        - Тогда постараюсь объяснить. Когда целитель лечит людей, не имеющих дара к магии, он опирается только на свои силы. Точнее, на силу своего источника и умение им оперировать.
        - Это что-то вроде органа внутри тела мага, так? - спросила Летиция.
        - Не совсем. По крайней мере, не на физическом плане. К тому же его расположение тоже весьма вариативно, в зависимости от многих факторов. Как и мощность. В этом как раз и сложность лечения обычных… неодаренных людей. Уходит много сил, слабые целители могут просто не потянуть серьезное лечение. Как я, например. Но магов мне лечить гораздо легче, потому что я могу подключаться к источнику своего пациента, и черпать энергию оттуда.
        Летиция задумчиво вертела ножку бокала с белым вином в руках.
        - Так, наверное, все целители могут?
        - В некоторой степени. Но тут как раз своя специфика. Любой живой организм инстинктивно защищается от внешнего магического воздействия, но источник - еще больше. Нужно обладать определенными навыками и профилем, чтобы маг неосознанно не воспринял лечение, как нападение, и не закрылся. Или еще хуже, напал. Особенно это тяжело с боевыми магами.
        - Да уж, наверное, как тигра укрощать, - хмыкнул Рихтер. - А что там с профилем? Никогда не слышал об этом, пока учился. Это ведь не тайна?
        Как любой выпускник университета, он учился основам всех магических направлений, пусть и всегда заваливал целительство. Но все учебники прочел от корки до корки.
        - Ничего секретного. Определенные личностные характеристики.
        - Например? - спросил дож, блеснув единственным глазом.
        Он у него был примечательным - светло-серым в опушке из черных ресниц, что вместе со смуглым лицом и темными кудрями производило большое впечатление на женщин. Рихтеру оставалось только позавидовать Лауро. Хотя, два глаза лучше чем один, пусть даже и такой красивый.
        - А как бы вы описали известных вам целителей? - вернула вопрос Фоскарини Рената.
        - Хм… Это люди мягкие, незлобливые, даже добродушные. Весьма дружелюбные, хотя и слишком мягкосердечные. Я думал, таким вас делает дар.
        - В том числе это и влияние источника. Хотя некоторые считают, что заложенный с рождения темперамент формирует ту или иную направленность дара. Но кроме того те личностные черты, что вы назвали, еще и результат укрощения собственного характера. Целитель должен уметь располагать к себе и не восприниматься как угроза. И обмануть тут пациента, особенно если он маг с сильным источником и хорошей интуицией, невозможно.
        - Значит, вы талантливая укротительница чужих источников, - весело казал дож. - А с нашим Корбином справитесь?
        - Уже справилась, - улыбнулся повелитель стихий, хотя был же в своих мыслях.
        Рената Бьянки не то, что врала, но многое не договаривала. Потому что в ее благостное описание магов жизни никак не входило существование целителей, способных сознательно вредить с помощью, как это было с его покушением.
        А во-вторых, получается, что как раз целители, такие как Рената, и наиболее опасны. Они подобны вирусу, от которого у организма просто нет защиты. И если такой маг сможет уйти от резонанса, во время удара по своей жертве, например, вовремя разорвать связь источников, или обладать должной устойчивостью, чтобы справиться с расплатой…
        Когда-то в древности, если лекаря умирал пациент, его могли отправить на плаху. Теперь, кажется, Рихтер понимал, почему. Менталистов опасались многие. Целителей привыкли снисходительно недооценивать, или даже опекать. Мягкие и пушистые? Может быть. А еще скрытные, и себе на уме. Что тот же Нери, так и, хоть не хотелось это признавать, Рената. Про таких говорят: мягко стелет, да жестко спать.
        «Ты превращаешься в параноика, Корбин», - сказал он сам себе.
        Но желание раскусить симпатичную целительницу становилось всё сильнее. Может, она и приручила его источник. Но не его самого. Уж он-то не поведется на симпатичную мордашку и фальшивую скромность.
        Если бы Рихтер в тот момент посмотрел бы на Ренату Бьянки, то увидел, она непроизвольно поежилась, чувствуя приближающуюся беду.
        Глава 21. Под моими руками
        Рената.
        Очень хотел спрятаться где-нибудь в самых дальних уголках дворца, и не попадаться больше на глаза грейдорцу, почти прожегшего во мне дырку на ужине. И это не считая плотоядно смотрящего Лауро Фоскарини, хотя заигрывал он со мной, кажется, больше ради развлечения, чем с далеко идущими намерениями. Такие люди любили, почувствовав слабину, поиграться с жертвой. Летиция наблюдала за всем этим отстранено, кажется, радуясь, что достают не её.
        Так вот, будь моя воля, и я бы больше никого из них в этот день не видела. Но я приехала сюда не отдыхать. Так что после ужина, я аккуратно уточнила, где моё рабочее место, и утащила Рихтера на лечение.
        Кабинет придворного доктора пустовал, как сказал слуга, открывший нам запертые на ключ двери, уже несколько лет. Дож и его дети обладали отменным здоровьем, и на случай сезонных простуд легче было пригласить целителя из города, чем держать своего.
        Но кабинет оказался не так запущен, как можно подумать. Все нужные заготовки, лекарский стол и инструменты все еще были в рабочем состоянии.
        - Раньше здесь правил Гидеон Нери, лет пятнадцать назад, - сказал Рихтер, усаживаясь на кушетку, пока я изучала книги в шкафу. Здесь была просто уникальная коллекция медицинских учебников!
        - Откуда вы это знаете? - рассеяно поинтересовалась.
        - Интересовался его биографией и обстоятельством знакомства с Фоскарини. Уж больно интересный тип. И не такой добрячок, какими вы описали целителей, - подколол меня маг.
        Я пожала плечами.
        - Учитывая, что ему приходится руководить больницей и курировать медицинскую школу, неудивительно, что он стал жестче.
        - Мне показалось, что он вам не понравился?
        - Это не значит, что я не могу восхищаться им. А пятнадцать лет назад… кого он лечил?
        - Первую жену дожа - Магдалена. К сожалению, она умерла от болезни крови.
        - У нее была болезнь крови?
        - Да, частые и сильные кровотечения, и раны не заживали. Притом болезнь обнаружила себя во время беременности.
        - Так она вроде умерла не во время родов?
        Сеньорита Фоскарини упоминала как-то свою мать.
        - Нет. Спустя семь лет.
        - И она смогла родить? - удивилась я. - Это большой риск! Удивительно, что дож пошёл на это.
        Плохая свертываемость крови - обычно болезнь мальчиков из аристократических семей, результат вырождения. Но за последний век появился еще более опасный аналог гемофилии. Опасный потому что он появиться у кого угодно и в любом возрасте, и развивалась стремительно. В большинстве случаев больные умирали за пару месяцев от начала заболевания. У патриция были неограниченные возможности, и доступ к дорогой целительской магии. Если он окружил жену заботой, то она вполне могла прожить пять-семь, или даже десять лет.
        Только вот роды должны были все равно её убить.
        - Нери, - коротко сказал Рихтер, расстегивая рубашку.
        Надо бы в следующий раз попросить кого-то из слуг остаться. Потому что одно дело принимать в больнице, где палаты принципиально не закрывались, а в мой кабинет постоянно кто-то заглядывал. А другое дело вот так вот, совсем наедине. Я резко развернулась, и открыла окно.
        - Душно. А Нери, конечно гений.
        - Так пошли бы к нему учиться, как предлагал. Чего отказались?
        - Не люблю столичную суету.
        Рихтер за моей спиной недоверчиво хмыкнул. Я услышала, как заскрипела кушетка под магом - он не был массивным, но как я помнила, тяжелее, чем казался. Еще бы, с таким ростом! Повернувшись, я не удержалась от смешка. Ноги торчали на добрые полметра, так что повелителю стихий приходилось упираться ступнями в стену.
        - И так всегда, - скорбно сказал маг. - Это еще тут потолки и дверные проемы высокие, хоть лбом нигде не стукаюсь, кроме как в местных тавернах.
        Нашёл кому жаловаться! Попробовал бы он походить по рынку в воскресный день, когда просто тонешь в толпе, будто щепка в бурной реке.
        Рихтер улегся на спину, взяв две подушки. Одну подложив под голову, другую чуть положив сверху на бедра. Я деликатно не стала спрашивать о ее предназначении. На случай приставаний у меня есть отличное усыпляющее заклинание, но к счастью, в прошлый раз маг держал себя в руках. Точнее, в штанах…
        Так, мои мысли повернули куда-то не туда. Это все разлагающее влияние бывших пациентов. Из всех моих знакомых боевиков разве что Вико умел держать себя в руках, когда его лечили. Ведь восстановление магических каналов не всегда бывает приятным, и сегодня Рихтеру предстояло это узнать. Сегодня мы должны были добраться до серьезных повреждений.
        Первые минут десять-пятнадцать он показался мне немного напряженным. И та штука, которая считалась его источником, хотя на самом деле была входом в бездну, вела себя беспокойно, но пока спала. А разбуди случайно - и если не успею разорвать связь, сожрет всю мою силу за милую душу.
        Нужно было как-то расслабить мага, и расслабится самой, тогда это даст нужный синергетический эффект. Движения моих рук, гладящих плечи и грудь, стали плавнее, мягче, приобретя гипнотическую повторяемость. Веки мага начали медленно дрожать, против его воли закрываясь, и я наконец получила доступ к его магии.
        Точнее, просто ПРОВАЛИЛАСЬ.Так это ощущалось - будто меня швырнули в самый центр бури, а оттуда - в водоворот горной реки. При этом я все так же находилась в кабинете, только вот перед глазами начали летать какие-то полупрозрачные существа.
        Я вскочила. Сердце просто рвалось из груди, но к счастью, стоило мне разорвать физический контакт с Рихтером, как всё прекратилось. Он же продолжал спокойно лежать, едва ли не сопя. Кажется, я его почти усыпила.
        - Это всё? - зевнув, спросил маг.
        - Нет. На живот, лягте на живот. - Хорошо хоть голос мой не дрожал.
        Ладно, пора приступать ко второй части. Я нашла сеть наиболее поврежденных каналов, прямо напротив сердца мага (опасное расположение!), и начала аккуратно возвращать их на место. Если о них забыть, то они зафиксируются так и останутся искривленными. А потом не только проблемы в магии, но и боли в спине, нарушение сердечного ритма, головные боли.
        Вот это было болезненно. Рихтер сдавленно охнул, но я уже крепко «засела» внутри него, и откинуть силу, текущую из моего источника в его поврежденные каналы, он мог только причинив себе еще большую боль. Конечно, он совершенно инстинктивно попробовал избавиться от дискомфорта, и тут же отхватил. Я, впрочем, тоже.
        - Предупреждать надо, - сдавленно сказал маг. - Долго еще… это вот все?
        - Зависит от вас. Чем меньше вы сопротивляетесь, тем лучше. И молчите, мешаете.
        - Ага. Охо-хо!
        В этот раз лечение и мне обошлось довольно дорого. Не считая всех этих странных глюков, мелькающих перед глазами, и беспокойно ерзающего пациента, мне приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы брать силу из источника мага, и при этом не стать его же жертвой.
        Глава 22. Жил был алхимик из Брейга
        Вскоре стало понятно, что я слишком много на себя взяла и поторопилась. Возможно, парой недель тут не обойдешься.
        - На сегодня всё, - просипела я, откинувшись на стуле.
        Рихтер осторожно, будто был столетним стариком, сел.
        - Знаете, никогда еще массаж не был столь неприятным, - сказал он. - Но вот сейчас - такой прилив сил!
        Я посмотрела на него абсолютно пустым взглядом.
        - Вижу, Рената, вам пришлось со мной сложно, - сочувственно сказал Рихтер, и потянулся ко мне. Я поспешно отклонилась вбок, но оказалось, он тянулся к сюртуку, висящему на спинке стула. Достал оттуда платок и протянул мне.
        - Под губой. Не беспокойтесь, он чистый.
        Я вытерла рот, и на белом полотне осталась кровь. Чтобы не пугать пациента криком, я прикусила себе губу, и видимо, слишком сильно себя цапнула.
        - Всё норма…
        А затем меня банально повело. И если бы не Рихтер, вовремя меня подхвативший, то я бы встретилась с полом лбом.
        - Вы же не боитесь крови? Это было бы странно!
        - Просто голова закружилась. Сейчас пройдёт.
        Но как-то не проходило. Наоборот, сознание окончательно поплыло, и мне пришлось закрыть глаза, чтобы успокоить взбесившийся желудок. В это время Рихтер уложил меня на кушетку, заботливо положив под спину подушки.
        - Вызвать к вам целителя?
        Чтобы надо мной еще коллеги смеялись? Дескать, переоценила свои силы, деревенщина.
        - Не надо, само пройдёт. Можете идти…
        - Чтобы я да бросил женщину в беде?
        Между тем он взял мои окоченевшие ладони в свои, и начал их растирать.
        - Вы что, отдали много своей силы? - строго спросил он.
        - Нет. Это из-за разностей наших потенциалов. Да и еще у вас источник неустойчивый, так что приходилось все время подстраиваться. Перенапряглась.
        - Для вас точно мое лечение безопасно?
        - Просто не нужно было торопиться, и двигаться потихоньку.
        - А, хотите отделаться от меня побыстрее, - саркастично сказал маг, хотя прикосновения его были так же ласковы и осторожны. Конечности постепенно теплели, хотя слабость в теле осталась. - Хотите, я вас к себе отнесу? Ну то есть к вам.
        - Нет. Если нас увидят, будет неловко.
        - Мне не будет. Но если вы так уж беспокоитесь о репутации, так и быть. Может, развлечете тогда меня?
        - Идите к себе.
        - Не пойду, - капризно ответил маг.
        - Тогда почитайте книгу.
        - Тут только скучные, - скривился Рихтер.
        Я начала раздражаться.
        - Мне вам песню спеть?
        - Ну…
        - Нет.
        - Даже маленькую?
        - …
        - Колыбельную, детский стих? Нет? Ну давайте я! Наше грейдорское в вольном переводе, - сказал Рихтер и с выражением продекламировал:
        Жил-был целитель из Брейга
        У него была милая лейка
        Но сколько не лил
        Все мимо лепил
        Косоглазый целитель из Брейга
        Я не сумела подавить смешок, и тут же строго сказала:
        - У вас есть что-то менее оскорбительное, и желательно не про моих коллег?
        - Конечно! Хотите тот, что про меня сочинили?
        Один повелитель стихий
        Всюду шляпу с полями носил
        Но однажды забыл
        И упал он без сил
        Опаленный одной из стихий.
        - А вы всюду носите шляпу?
        - Носил, пока не потерял. И как видите, стихии меня тоже не пожалели.
        Я не выдержала и рассмеялась. Нижняя губа тут же заныла.
        - Ну вот, снова кровь пошла, - укоризненно сказал Рихтер, будто это всё не его вина.
        Я облизнула губу, и тут же почувствовала привкус железа.
        - Еще осталось. Давайте помогу.
        Он прижал платок к моей губе. Сквозь тонкую ткань я чувствовала тепло его пальцев.
        - Не успокаивается, странно, - нахмурился грейдорец, склоняясь ко мне слишком близко.
        И как ему отвечу? Отвела руку, и не касаясь ранки, залечила ее магией. Это мне было под силу.
        - У вас плохая свертываемость крови?
        - Нет, что вы! - поспешно ответила я.
        В свете разговоров о первой жене Лауро, даже говорить об этом было страшно. Но вопрос мага навел меня на одну догадку. Видимо, это место почему-то впитало старые эманации болезни, и никто его так и не почистил вовремя. Пусть призрака Магдалены здесь и не было, но вот лечить раны или порезы я бы здесь не стала.
        Но заикнись я кому, и меня будут косо смотреть. Потому что к официальной медицине мои догадки никакого отношения не имели, и большинство целителей просто не связали бы два происшествия. Ну разве что священники может могли бы побрызгать здесь водичкой, но в том, что это сработает, у меня уверенности не было.
        А те ритуалы, которые я знала, нужно было проводить без свидетелей. И если поймают… Нет уж, лучше оставлю, как есть. Просто буду осторожнее, а со временем наше с Рихтером присутствие само постепенно сотрет остатки всего плохого, что здесь осталось. Плохие воспоминания можно перебить хорошими, пусть и на это и понадобиться чуть дольше времени.
        Мне показалось, что головокружение уже прошло, и я попробовала встать, и даже дошла до двери. А затем сознание померкло.
        ***
        Корбин Рихтер.
        Маг подхватил девушку на руки, и тут же проверил пульс на шее. Слабый, но ровный. Обычный обморок. Вот ведь - целитель, а о себе позаботиться не может! Ну и что с ней делать?
        Что бы там не говорила упрямая лермийка, но оставлять её здесь одну, или торчать с ней до утра он не собирался. Это тоже, в конце концов, вызовет вопросы. Да и место ему не нравилось, на каком-то чисто интуитивном уровне.
        Так что Рихтер просто целомудренно поправил немного задравшуюся юбку Ренаты, демонстрирующую аппетитные коленки, и вынес её из лекарского пристанища. Нужно было пройти по длинному коридору и вверх на два этажа. Учитывая, что Рената весила едва ли больше ребенка, затруднений это не вызывало. Разве что руки могли затечь, но тогда бы он мог закинуть ее на плечо.
        Подумав, как бы он выглядел в таком случае, Рихтер усмехнулся. Можно было бы и гулять так пойти. А на все изумленные вопросы горожан, рассказывать, что это грейдорская мода такая - носить на себе магов, демонстрируя свой достаток.
        «Да, это последний фасон наплечного мага, очень компактный. Еще и совмещен с аптечкой… Да, очень удобно всегда держать с собой».
        А через несколько дней один из местных нобелей, пыхтя и сгибаясь, будет тащить на себе какого-нибудь худосочного боевика или артефактора. Самые умные, наверное, обзаведутся тележками…
        Хотя если он сам маг и носит на себе мага как аксессуар, не будет ли это определенным парадоксом?
        Мимо прошел слуга, изумленно вытаращившийся на бормочущего что-то себе под нос иностранца, несущего гостью куда-то в сторону спален. Заметив лермийца, Рихтер притормозил.
        - Уважаемый! Попросите кого-нибудь принести в комнату сеньориты Бьянки горячего крепкого чая и тарелку с фруктами. И пусть с ней кто-нибудь посидит, пока она не очнется. Не думаю, что что-то может случиться плохое, но мало ли.
        - Может, лекаря?
        - Боюсь, тогда со мной перестанут разговаривать.
        Ну вот. Он сделал все, что только мог, чтобы не создавать нужных вопросов. Осталось только устроить девушку на кровать, накрыть покрывалом (вечером стало прохладно, а камин летом не топили), и снять туфельки.
        Ну и дождаться смены. Рихтер покрутил головой, но никаких личных вещей, в которые можно было бы сунуть нос, не было, так что он вернулся к ложу обморочной. Дыхание ровное и глубокое, а вот руки и ступни снова похолодели. Магическое истощение. Всё-таки она ему соврала.
        Прическа лермийки не казалась удобной, поэтому он осторожно приподняв голову, распустил тугой узел, и начал избавляться от невидимок. Волосы были прохладными и гладкими, такими приятными, что хотелось зарыться в них пальцами, или даже уткнуться лицом. Как там в той дурацкой книжке - «сладкий шелковый плен»? Ну допустим вьющиеся прядки он в рот бы тащить не стал, а вот губы на вкус бы попробовал. Наверняка, они очень мягкие и податливые…
        Но беспомощностью своей целительницы маг воспользоваться не мог. Не тормошить же её сейчас, крича, что ему для здоровья срочно нужно кого-нибудь поцеловать, и только она его может спасти? Конечно, это вполне в его духе, но почему-то казалось, что будет не весело, а больно. Пусть не сейчас, а на следующем лечении.
        Еще и оздоровительную клизму пропишут. Знает он этих… медиков.
        Дверь, не в коридор, а в гостиную, приоткрылась, впуская в полутемную, закрытую шторами спальню свет. Но стоял там не слуга, а мальчишка в пижаме.
        Ребенок открыл было рот, и Рихтер поспешно приложил палец к губам, призывая к тишине, а затем красноречиво указал на Ренату. Лучиано нахмурился, и преодолевая свою столь очевидную неприязнь к повелителю стихий, подошёл к своей тетке.
        - Она устала, - шепнул грейдорец. - сейчас придет служанка, и позаботится о ней. А ты иди спать. Поздно уже. Девятый час.
        Пусть сам он отправлялся на боковую глубоко за полночь, детям наверняка такое не полагалось. Но видимо, его авторитет для мальца был не очевиден. Напротив, Лучиано еще сильнее скривился, и невежливо указал на дверь. Дескать, это ты уходи.
        - Не командуй тут! - тихо возмутился Рихтер.
        - Ты не к-командуй! - дерзко сказал малец.
        Он ему еще и грубит?! А ведь казался таким тихоней!
        - Дети слушаются взрослых!
        - Ха!
        Так, все доводы как-то резко кончились. Ну то есть он много что мог сказать, но во-первых, его не поймут в силу возраста, а во-вторых, невоспитанный поросенок мог использовать свое самое ужасное оружие, и расплакаться. И тогда объясняй не объясняй, а придурком, обидевшим ребенка, все равно останешься.
        К счастью, Рената наконец очнулась. Малец тут же кинулся в объятия тетки, победно посмотрев на повелителя стихий. Нет, если он серьезно собирается с ним тягаться, то пусть пеняет на себя. У Рихтера тоже была куча грязных методов про запас.
        - Где это я? - хрипловато спросила целительница.
        - У себя в спальне, Рената. Простите, но я не знал, что еще делать. Скоро вам принесут горячий чай, и я уйду.
        Улыбка целительницы была искренней.
        - Спасибо за заботу. Раз уж вы здесь, то достаньте лекарство из того саквояжа на комоде. Скляночку с желтой ленточкой. Лучи, принеси стакан воды. В гостиной стоял графин.
        Лермийка накапала себе эликсира, и выпила залпом.
        - Ну вот. Теперь никаких обмороков, хотя с нашей сегодняшней прогулкой все же придется повременить, Корбин.
        Ого! Мало того, что назвали по имени, так еще и пообещали выгулять. Если бы у Рихтера был хвост, то он бы им сейчас вилял как бешеный. Его даже как-то самого настораживала такая реакция. Обычно от женского внимания он так не плыл, даже если девица ему нравилась.
        - Да вы отдыхайте, сеньорита, - расчувствовался он, украдкой грозя кулаком Лучиано, который, пока Рената не видела, корчил обидные рожи. - Раз уж ваш чудесный племянник рядом, мне нет необходимости вас больше смущать. Но завтра… я могу рассчитывать увидеть вас не только во время трапезы и лечения?
        Во взгляде целительницы мелькнуло сомнение, но затем она нерешительно кивнула.
        - Думаю, с вами прогулка по парку будет интереснее.
        - Обещаю быть лучшим проводником на свете!
        Маг подавил довольную улыбку, и слегка поклонившись, вышел. Кажется, с целительницей все же можно было найти общий язык, если слегка изменить тактику. Обычно женщинам нравилась напористость и даже наглость в ухаживаниях. Но пытаясь эмоционально зацепить Ренату, или даже вывести её из себя, он добивался лишь обратного - она все больше пряталась в свою раковину.
        Сегодня ему удалось немного увидеть её настоящую, и такая лермийка, спокойная и мягкая, ему понравилась гораздо больше, чем он мог подумать. Рихтер не слишком любил рефлексировать по поводу чувств, но где-то в глубине себя он понимал, что ждал от целительницы не только излечения тела.
        Может, он стал мудрее, или болезненность последних, так ничем и не закончившихся отношений заставила Рихтера изменить свои предпочтения в женщинах. Когда-то он предпочитал женщин легкомысленных и страстных, которых легко и приятно было баловать, и так же легко избавиться. Затем он безумно невзаимно, влюбился в чародейку с серьезными серыми глазами, неулыбчивым ртом и неуживчивым упрямым характером. Такой она была, его любимая ученица. Целеустремленной и безжалостной в своей честности.
        «Это не был последний их разговор, но пожалуй, самый тяжелый. Корбин Рихтер и его ученица стояли в храмовом закутке, готовясь разорвать связавший их магический договор.
        - Прости, я не люблю тебя так, как ты хочешь, Корбин, - тихо сказала София. - Если не можешь принять это, то нам лучше не видеться. Потому что я больше никому не хочу причинять боль.
        - Беспокоишься о муже?
        Его губы, почти против воли, разъехались в злой усмешке.
        - И о нём тоже, - серьезно кивнула она, пряча руки за спиной, будто боясь, что может ненароком дотронутся до Корбина. - Но уж с его собственнической натурой я как-нибудь справлюсь. А кто поможет тебе? Я не та, кто способна укротить твоих демонов.
        Маг устало сгорбился, глядя в пол.
        - Тогда кто мне нужен? Что-то мы с моими демонами совсем никому не нравимся.
        Она внезапно рассмеялась.
        - Нравитесь вы многим, но вот выдержать тебя с твоим даром и характером… Может только очень терпеливая женщина. И сильная.
        - Чтобы если что, сковородой? - хмыкнул Рихтер.
        Чародейка покачала головой.
        - Чтобы когда ты серьезно облажаешься, она сказала: «Да, мой мужчина может ошибаться, но я верю ему, и никогда от него не откажусь».
        - Разве ты не такая?
        В серых уставших глазах мелькнула затаенная боль.
        - Ты знаешь, что нет.
        - Тогда вот тебе мой последний урок, дорогая ученица. Идеальных людей не бывает, как и идеальных отношений. Я не хочу быть для кого-то испытанием силы воли. Безусловное принятие, понимание… Это детские мечты, от которых я давно отказался.
        - И чего ты хочешь теперь?
        - Просто…
        Он так и не смог ответить на её вопрос».
        Софи была замужем, он - безумно ревновал, но не хотел разрушать ей жизнь. И предпочёл уехать так далеко, как мог. Здесь, в Лермии, где его почти никто не знал, было легче. Можно было по прежнему притворяться, что он - неуязвимый, не знающий поражения повелитель стихий. Везунчик, хитрец и повеса. Хотя благосклонность женщин едва ли приносила такое же удовольствие, как раньше. Так, лишь физическую разрядку, тогда как пустота в душе росла всё больше и больше.
        Рената Бьянки не только спасла ему жизнь. Она заставила его вновь испытать интерес к чему-то, кроме работы. Повелитель стихий истово, почти болезненно тянулся к человеческому теплу. А Рената, несмотря на всю свою ранимость, плохо скрытую за броней отчуждения, умела быть тёплой. И может быть, столь же ласковой, как ласковы были её руки, касаясь его напряженных плеч.
        Ради этого можно было и усмирить свою буйную натуру на время, тем более что со спящим источником контролировать всплески эмоций было легче. Когда же источник наконец проснется… Будет интересно посмотреть, изменится ли его отношение к целительнице. И в какую сторону.
        Желание докопаться до секретов Бьянки не исчезло полностью, а будто ушло на задний план. Гораздо интереснее теперь была она сама. Любая женщина сама по себе загадка, а красивая - вдвойне. Правда, нередко за симпатично мордашкой обнаруживались лишь вздорный характер и отсутствие мозга. Но явно не в этом случае.
        Только Рихтер забыл, а точнее предпочёл не вспоминать о том, что женщина столь же умная, сколь и красивая, это не просто загадка. Это беда.
        Глава 23. Педагогический талант Корбина Рихтера
        Обычно Лучиано вскакивал раньше меня, и громко топал по дому, то и дело заглядывая в мою комнату - проснулась или нет.
        Но видимо вчерашняя дорога и знакомство с наследником Фоскарини могли притомить даже малолетнего боевого мага. Так что я не только успела проснуться раньше, но и заказать завтрак, так как патриции предпочитали пить утренний кофе в своей постели.
        Я же попросила накрыть стол в нашей гостиной, и даже не стала ругать племянника, что он вышел в пижаме.
        - Сначала умываться и чистить зубы, потом все остальное, - напомнила я, когда Лучи потянулся к булочке с вареньем.
        Сама я была одета в свое любимое зеленое платье с округлым вырезом, украшенном легкими кружевами. Вот и для кого принарядилась, спрашивается? Сама же хотела, чтобы ко мне относились только как к целителю… Но видимо все же женское тщеславие мне было не чуждо.
        Я украдкой посмотрела в карманное зеркальце. После вчерашнего я могла бы выглядеть и хуже. А так только уставшие тени под глазами, которые, хотелось бы надеяться, делали взгляд только выразительней. Зато кожа сияла чистотой и свежестью, благодаря ежедневному уходу и капельке косметики…
        Племянник вернулся, и я поспешно спрятав зеркальце, налила Лучиано апельсинового сока, капнув немного укрепляющего зелья.
        - Как ты спал, золотце?
        - Хорошо-о-о, - протянул Лучи, зевая. - А чего ты такая добрая?
        - Я всегда добрая, - возмутилась.
        - Ну обычно ты называешь меня поганцем.
        - Обычно ты будишь меня своими воплями. А сейчас я проснулась сама. Так что делай выводы.
        - А вчерашний мужик не причём?
        - Нет! И будь с сеньором Рихтером повежливее. Он мой пациент.
        Ребенок насупился, но неохотно кивнул. Моей работе он старался не мешать. В этом я всегда могла на него положиться. Ну кроме тех случаев, где он влипал в неприятности.
        - А что мы сегодня будем делать?
        - Мы - ничего. Если только вечером. А утром у тебя занятия. Донн Фоскарини любезно предложил посещать тебе занятия с его сыном. Гувернер Сандро за тобой сегодня зайдет.
        - Я не хочу! Сандро противный и больно щипается, - тут же заныл Лучиано.
        Я нахмурилась.
        - Почему он тебя щипает?
        - Хочет, чтобы я ему служил, как своему господину. А он ведь мне никто. Я не давал ему присягу!
        А Сандро Фоскарини властностью пошёл в отца, судя по всему. Черноглазый крепыш на голову выше моего Лучи, он вёл себя при мне с идеальным достоинством, но что-то в его хитром взгляде заставляло меня думать, что он не так прост.
        - И не можешь. Пока вы оба дети, так что тебе совсем не обязательно ему служить.
        - А когда я вырасту?
        - И тогда, - успокоила я племянника, про себя с грустью заметив, что едва ли кто-либо из знатных семей наймет не отличающегося физическим здоровьем мага.
        Наверное, стоило посоветоваться с Рихтером. Если он работал в полиции, при этом в отделе с магами, то сможет подсказать, будет ли Лучиано доступен этот вариант. В конце концов можно ведь работать в офисе, а не самому ездить на задержания…
        Вот, я снова думаю об том грейдорце! Все же определенная доля участия, которая требуется от целителя чтобы завоевать доверие пациента, может и у самого доктора вызвать совершенно ненужную симпатию.
        - А если Сандро будет снова щипаться?
        Что делать? Мы с сестрой дрались очень редко, и в основном изводили друг друга морально, брат был старше нас, и с малявками просто не связывался. Да и в мальчишеских ссорах я не понимала ничего. А ведь нужно было что-нибудь сказать.
        - Скажи ему, что тебе это не нравится, и постарайся не обращать внимания. Ему надоест и он отстанет.
        Судя по тяжелому вздоху, мой совет посчитали глупым.
        В дверь между тем постучали, и тут же открыли её сами, не дожидаясь приглашения.
        - Я слишком, рано, да? - бодро спросил Рихтер. - Ой, а что это вы такие хмурые?
        - Н-ничего, - чуть заикаясь, сказал Лучиано, исподлобья глядя на повелителя стихий.
        - Лучи, вежливость, - тихо напомнила я.
        - Доброе утро, сеньор Рихтер. Но он не позд-доровался.
        Маг ослепительно, и нисколько не смущаясь, подошёл к нам и цапнул со столика последний рогалик. Большую сумку он небрежно повесил на спинку моего стула.
        - Приветствую, молодой человек. Рената, мы идем гулять?
        Я надеялась, что Рихтер зайдет чуть позже. А теперь Лучи еще больше надулся. Ведь ему предстояло учиться, в то время как я радуюсь жизни. И как ему объяснить, что развлекать пациента это сейчас тоже моя работа?
        - Надо дождаться сеньора Кастена, он заберет Лучиано на урок.
        - А, тянешься к знаниям? - добродушно ухмыльнулся маг.
        - Скорее, тянут, - призналась я. - И еще с Сандро им сложно ужиться…
        - Рената! - воскликнул Лучи в ужасе, и я поспешно замолчала.
        Не стоило выдавать его тайну. Но грейдорец уже успел все понять.
        - А, сын Лау тебя уже допекает. Да, он шустрый малый. Но он не нытик, и папе жаловаться не побежит. Так что самое главное, когда будешь добиваться уважения к себе, не оставляй на нем синяков, и не кричи и не дразнись, если взрослые рядом.
        - Корбин! - теперь уже возмутилась я.
        - О, поверь, я знаю Фоскарини, - отмахнулся от меня маг. - Он не будет вмешиваться в детские разборки, если эти двое будут выяснять отношения не на виду, и не покалечат друг другу. В конце концов, и для Сандро, и для Лучика это будет полезно. Одному затем вертеться в светском гадюшнике, а другому среди придурошных боевиков, которые постоянно ведут петушиные бои друг с другом. Только нужно учесть, малый: сначала бьешь словами, и только потом, когда аргументы исчерпаны можно прибегать к аргументам другого порядка. Я потом покажу пару приемов. Там сила не нужна, скорее неожиданность…
        - Корбин… - я почти уже шипела, но на меня уже не обращали внимания.
        - А если он будет щипаться? - деловито поинтересовался мой милый ребенок.
        - Щипки могут оставлять синяки, так что осторожнее. Лучше попробуй щекотку, и еще… - Рихтер склонился к уху Лучи и что-то ему прошептал.
        - Прямо по…
        - Тс-с-с, не при тёте же!
        - А это честно?
        - Ну ты же не на дуэли. А в битве все средства хороши.
        Ребенок довольно кивнул, окрыленный новым знанием.
        Когда гувернер увел Лучиано, я все еще сидела со скрещенными на груди руками, игнорируя грейдорца.
        - Не дуйтесь, Рената, - миролюбиво сказал маг, продолжая что-то жевать. - Я сказал правду о Фоскарини. А если и будут проблемы, я возьму всю ответственность на себя.
        - Я злюсь не только из-за возможных проблем с дожем. Вы же видите, что Лучиано очень неосторожный! Если он поранится? Или дети заиграются, и Сандро что-нибудь сломает Лучи? Его кости все еще недостаточно крепкие!
        - Ваш племянник скорее всего никогда не был в настоящем противостоянии, чтобы иметь возможность проявить характер и стойкость. А ведь он боевой маг, и не сможет всю жизнь держаться за теткину юбку.
        - Он и не держится! В Меноде его вечно задирали другие дети, и он приходил в синяках.
        - А на костяшках синяки были?
        - Да. Но какая разница?!
        - Это значит, что несмотря на скорее всего значительный перевес противников, он все же отбивался. А Сандро Фоскарини… Ну да, избалован и эгоистичен. Но он не привык к тому, что ему дают прямой отпор. Поэтому если Лучик покажет себя достойным противником, и будет держать удар, то у них будет отличный шанс поладить. И в будущем у вашего племянника появится влиятельный друг.
        Я не без удивления посмотрела на Рихтера.
        - Вы рассуждаете будто менталист! Так хладнокровно просчитываете выгоду от детской дружбы.
        - О, один из этих манипуляторов постоянно втягивал меня в свои интриги. Вот и нахватался.
        Грейдорец был во многом прав, хоть мне и сложно было это признать. Я все равно не уберегу от всего Лучиано. Но по крайней мере, здесь он всегда под присмотром слуг, да и я рядом.
        - Идем? - спросил маг, предлагая мне руку.
        Я покорно позволила помочь мне встать. Хотя и не ожидала, что он почти потащит меня к выходу.
        - Корбин! Не так быстро!
        Маг ухмыльнулся.
        - Я побаиваюсь, что вы передумаете.
        - Я сейчас… упаду!
        Рихтер, наконец заметив, как быстро мне приходится перебирать ногами, чтобы успеть за ним, сбавил шаг.
        - Вас все же удобнее таскать на себе, - проворчал он. - Сэкономили бы время.
        - Гуляют - медленно!
        Кажется, мне вняли. И уже к аллеям мы спустились со всем достоинством.
        Глава 24. Великий соблазнитель Корбин Рихтер
        До полуденной жары еще было далеко, и в парке было приятно прохладно и тенисто. Но Рихтер все равно напялил на нос круглые очки с черными стеклами, сделавшие его лицо еще более странным. Мне же было достаточно и шляпки.
        Я вспомнила глупый стишок о повелителе стихий и прыснула.
        - Что? - вскинул брови Рихтер, и умоляюще прижал руки к груди. - Вы же не надо мной смеетесь?
        - Я вчера не могла заснуть и придумала… Вот, послушайте!
        Повелитель стихий был в Меноде
        И следовал местной он моде
        Маг шляпу носил
        Чем всем угодил
        Пусть следовал он лишь природе
        - Чудесно, сеньорита! - захлопал Рихтер. - Но я так и не понял, что именно в моей природе - угождать или носить шляпы?
        - Судя по вашей бурной реакции, все же первое, - рассмеялась я.
        Рихтер резко развернулся ко мне, приспуская очки с длинного носа, будто желая лучше разглядеть.
        - Сеньор? Что-то не так?
        - Нет-нет, все в порядке, - поспешно улыбнулся маг, почему-то смущенно. - Рената… давайте дойдем до пляжа? Тут не так уж и далеко.
        Я кивнула. Рихтер тут же оттопырил свой локоть, предлагая мне за него взяться. Но я предпочла не заметить это. В парке иногда сновали слуги и садовники, и меньше всего мне хотелось, чтобы во дворце шептались, что я гуляю под ручку с грейдорцем.
        Пляж был великолепен. С белым, идеально чистым песком, и прозрачной бирюзовой водой. Море сегодня было абсолютно спокойным.
        - Надо было одеть купальные костюмы, - вздохнул Рихтер, доставая из заплечной сумки огромное цветастое покрывало, и стеля его под огромным зонтом.
        Я заломила бровь.
        - Вы я, гляжу, обо всем позаботились.
        - Кроме одежды для плаванья. Хотя плаваю я так себе, уж больно около моего дома река была бурная, а я в детстве был трусишкой… А вы? Умеете плавать?
        - Немного. Но я росла не у моря, лишь иногда ездила с семьей летом.
        И в любом случае, я бы не стала щеголять перед грейдорцем в довольно откровенном купальном костюме. Тем более когда мы вот так вот одни. В этот момент я поняла, что уединения следовало бояться совсем по другой причине. Пусть пляж был закрытым, попасть сюда все же было легче, чем во дворец.
        - Сеньор, разве здесь для вас не опасно? На вас же недавно покушались, а сейчас вы без магии.
        - Но не беззащитен, - промурлыкал Рихтер, доставая кобуру из холщовой сумки.
        - Револьвер заряжен?!
        - Конечно! К тому же я легко обнаружу, если к нам решат подкрасться с недобрыми намерениями. Хотя удивительно, что моя интуиция и работает даже без дара. Наверное, потому что я гениален!
        Вот уж кто от скромности не умрет. Маг уселся и похлопал рядом с собой, другой рукой доставая из сумки бутылку белого вина.
        - Я не буду пить. И вам не советую, пока вы лечитесь.
        - Так я же все равно кроме укрепляющей отравы ничего принимаю. А к вечеру, к вашему сеансу пыток все уже выветрится. Ну же, Рената! Перестаньте притворятся злюкой, и побудьте собой. Бутылка зачарована, поэтому вино все еще прохладное. А еще оно сладенькое.
        - Потому что дамы любят сладкое? - иронично предположила я, усаживаясь на покрывало на некотором расстоянии от мага.
        - Потому что сладкое люблю я. О, еще персики с собой взял, и сыр! Правда, он как-то… Немного в сумке… Ничего, если вам не понравится, я сам все съем.
        Можно было пожалеть будущую жену грейдорца - прокормить мага было непросто. Он позавтракал у себя, перекусил в моей гостиной, и снова готов был есть.
        Я опустила голову на колени, пряча улыбку. Вот ведь пройдоха! Приглашал меня на прогулку, а теперь мы на пикнике. И самое главное, что и сбежать то не хочется. Хотя всё же от вина откажусь. Не потому что боялась, что Рихтер начнет приставать, пользуясь моим состоянием - он в этом плане вёл себя почти безупречно.
        Скорее, что излишне разболтаюсь, а потом буду жалеть. Ведь ни дружбы, ни уж тем более любви у нас не получится. Так к чему же тревожить свое сердце, открывая его перед этим веселым и насмешливым чужаком, любящим сунуть свой нос куда не просят?
        Хотя, кажется, я все же стала постепенно поддаваться странному очарованию Корбина Рихтера. По крайней мере, когда наши руки иногда случайно прикасались, мне не хотелось тут же сбежать куда подальше. А ведь обычно, если дело не касалось лечения, когда я сама все контролировала, или формальных приветствий, даже такая мимолетная близость была мне неприятна.
        Возможно, я постепенно начинала меняться. Или Корбин Рихтер чем-то неуловимо отличался от других мужчин, что встречались раньше на моем пути. Он флиртовал, шутил, и даже подтрунивал надо мной, пусть и в своей, довольно бесцеремонной манере. И кажется, все еще пытался меня раскусить. И я не всегда знала, что можно ожидать от нахального грейдорца. Но…
        Он смотрел мне прямо в глаза и улыбался. И мне хотелось улыбнуться ему в ответ.
        Глава 25
        ВИКО ЛАСКАНЕ.
        На веранде первого этажа даже ближе к полудню было прохладно. Так что неудивительно, что боевой маг устроился именно там, прихватив себе чая со льдом. Но вместо того, чтобы удобно устроиться в плетенном кресле, он стоял у ажурной деревянной перегородки, внимательно наблюдая за возвращающейся назад парочкой.
        Они шли очень близко друг к другу, почти касаясь плечами - высокий, немного сутулящийся мужчина и тоненькая сеньорита с темными волосами, сейчас скрепленными на затылке одной лишь лентой. Не слишком надежно - и несколько прядей уже выпал из прически, падая на беззащитно-оголенную шею. В какой-то момент это заметил и спутник Ренаты. Он остановился, и продолжая беспечно болтать, аккуратно заправил вьющиеся густые локоны в прическу. Целительница тут же сделала шаг в сторону, сердито сказав что-то наглецу, но Рихтер лишь рассмеялся и спрятал руки за спиной. Рената резко отвернулась от него, но Вико заметил, что на лице её появилась смущенная улыбка.
        Повелитель стихий ей… нравился? Это было что-то новенькое. К Вико нередко подходили маги, благодаря нему познакомившиеся с молодой целительницей, спрашивающие, свободна ли она для отношений и ухаживаний. Боевой маг не был ее братом или отцом, но как-то привык… присматривать, что ли. Молодую красивую сеньориту с сильным, но совсем не пробивным характером, подстерегало множество опасностей, и уж кому как не Вико, насмотревшемуся на мародеров, и на потерявших человеческий облик солдат, оголодавших по женщинам, понимать, насколько одинокая женщина могла быть беззащитна перед мужчиной. Так что он как мог охранял Ренату от излишне настойчивых ухажеров, хотя и не меньшую роль играла и репутация Джакомо Кроне - не каждый бы решился обидеть его невестку, ведь Кроне был гневлив и скор на расправу. Да и к сестре умершей жены питал отнюдь не братские чувства.
        Этот разговор случился месяц назад. Тогда он встречался вместе со старыми приятелями по учебке. В баре помимо компании боевиков почти никого не было - простой народ побаивался шумных нагловатых магов, и предпочитал не мешать их отдыху.
        - Слушай, Вико. Окажи мне услугу. - Джакомо поставил перед своим другом кружку пива, и уселся рядом. - Ты ведь дружен с Ренатой?
        - Джако, приятель, ты же знаешь, что я бы ни за что… Мое сердце давно принадлежит другой женщине!
        Кроне похлопал Ласкане по спине.
        - Да не пугайся так. Ты знаешь, я не против. Мне из столицы сложно вырваться, а тебе я доверяю как самому себе. Поэтому и прошу…
        - М-м-м?
        - Замолви за меня словечко перед Ренатой.
        - А что такое? - удивленно спросил Вико, и не подозревавший раньше, что Бьянки и Кроне могли не ладить.
        - Рената… Не слишком ко мне расположена. У нас с ней долгая история. Она не говорила?
        Вико помотал головой, испытывая неловкость. Ведь все в порядке, что он говорит о подруге с ее родственником?
        - Тогда я объясню. Ты ведь знал мою жену, Ису?
        - Исабеллу сложно забыть! Уж как тебе все завидовали, что жена такая красавица!
        - Да, но… Если честно, эта была не та Бьянки, на которой мне стоило женится.
        - А?
        Джакомо скривился, будто от зубной боли.
        - Я ведь с Ренатой познакомился раньше, чем с ее сестрой, и почти сразу влюбился. И впервые в жизни ухаживал за кем-то так… трепетно. Странно слышать от меня такое, да, Вико? Но Рената была такая нежна и робкая, что я и сам первое время терялся рядом с ней. Не знал, как подойти, как не обидеть резким словом или жестом… А потом просто опьянел от радости, когда узнал, что наши чувства взаимны.
        - Рената… любила тебя?
        Вико было сложно представить целительницу, молчаливую, неулыбчивую, почти всегда избегающую людей, если дело не касалось работы, в кого-то влюбленной. Хотя ведь должен был догадаться, что за ее отстраненностью скрывается очень чувствительная душа. И…несчастная любовь?
        - Я хочу надеяться, что любит до сих пор. Для чего бы ей еще так заботиться о Лучиано?
        «Может быть, потому что он её племянник?» - подумал боевой маг, но вслух это так и не сказал. Джакомо был погружен в свои чувства, и едва ли заметил тень сомнения на лице друга.
        - Так почему…
        - Потому что я дурак, - горько сказал Джакомо. - Я так привык к мысли, что она станет моей, что начал излишне на неё давить. Хотел, чтобы мы поженились как можно раньше, чтобы она бросила учебу - все равно я собирался ее обеспечивать. И в какой-то момент обидел Ренату так сильно, что она начала меня избегать. Меня это задело, даже не представляешь, как. Будто в один момент я стал ей не нужен! И назло Ренате я стал чаще общаться с её сестрой. Мое самолюбие тешило, что я нравлюсь Исе. Я никогда не думал, что это зайдет слишком далеко. Исабелла лишь выглядела ангелом, но она оказалась достаточно коварной, чтобы поймать меня в ловушку, подстроив так, чтобы нас обнаружили якобы в компрометирующей обстановке. Тогда я это не понимал, и чтобы не портить Исе репутацию, женился на ней. И я снова сделал Нат больно. Она так и не простила меня. А я… Мне хочется верить, что у нас есть шанс.
        Вико не сразу нашёл, что ответить. С Джакомо они вроде как дружили, хотя в последнее время общались редко. Кроне Вико нравился - да, грубоватый, но надежный и простой в общении. Характер под стать внешности, вполне к себе располагающей - крепко сложенная фигура, темные волосы, заплетенные сейчас в простую косицу, живая мимика и удивительно светлые, почти прозрачные серые глаза, делающие скуластое лицо немного волчьим. Джако, даже на голову ниже своего рослого приятеля, не только был любимцем своих сослуживцев, но и неизменно привлекал внимание женщин. Но он после смерти жены никогда не позволял себе что-либо кроме несерьезных интрижек с дамами легкого поведения. Вико полагал, что это было лишь потому, что он все еще скучал по своей жене, но все оказалось гораздо сложнее.
        - Приятель, такое случается, - неловко сказал маг, тиская в руках кружку. - Уверен, что Рената давно уже не злится. Может, тебе попробовать съездить в Меноде?
        - Думаешь, я не пробовал? Она не будет мне рада. Вико, пожалуйста, попробуй смягчить сердце Ренаты! Тебе не надо врать. Просто скажи правду. Что я волнуюсь о ней, и не могу забыть. И… Я ведь не такой уж плохой человек. Если ты будешь на моей стороне, она поймет, что я не такой уж подлец.
        - Хорошо. Было бы здорово, если бы вы сошлись.
        Джакомо широко улыбнулся.
        - Я знал, что ты поможешь! И еще кое-что… Я знаю, ты за ней присматриваешь, за что немерено тебе благодарен. Но можешь ли ты и меня держать в курсе о делах Ренаты?
        Лишь после Вико Ласкане понял, что же в том разговоре было не так. Джакомо вспомнил о сыне лишь один раз, но и то мельком. Но так он ведь Лучи почти и не знал, просто не успел привязаться, хоть деньги на сына присылал регулярно.
        Было бы неплохо, если Рената помирилась бы с его другом. Они оба заслуживали счастье.
        И теперь Вико чувствовал некоторое разочарование в Ренате. Как она может так легко поддаваться чарам этого пройдохи-грейдорца? Неужели она совсем не думает о будущем, о племяннике, которому нужна нормальная семья, отец, а не этот вот тип, увивающийся рядом с его тетей. Целительница не должна была быть столь терпима к назойливому повелителю стихий, даже если он её пациент.
        Надо бы связаться с Джакомо. Он должен вмешаться ради блага самой Ренаты.
        Тонкие женские руки обвили грудь боевого мага, а к его спине прижалось гибкое женское тело.
        - Из-за чего ты так грозно хмуришься, Вико? - спросила Летиция, дразняще прикусывая тут же загоревшуюся мочку уха мага. - Следишь за этой парочкой? Завидуешь им?
        Рихтер между тем поймал где-то кролика, и держал его за уши над своей головой, пока Рената безуспешно пыталась спасти напуганного зверька. Судя по радостному смеху повелителя стихий, дразнить целительницу доставляло ему немереное удовольствие.
        - Он меня раздражает, - процедил Вико, переплетая свои пальцы с пальцами Лети. Они редко могли позволить побыть вместе, особенно во дворце Фоскарини, и старались пользоваться любой возможностью.
        - Он нам нужен.
        - Нам или твоему отцу? Хотя иногда кажется, что ты не видишь разницы.
        - Потому что её и нет. Потеряй отец власть, и у меня не будет будущего.
        Вико повернул голову и посмотрел в темные, полные затаенной грусти глаза своей возлюбленной.
        - Пока я жив, мне позволю, чтобы с тобой произошло что-то плохое, - твердо сказал он.
        Патрицианка фыркнула, уткнувшись ему в плечо.
        - Глупый…
        - Пусть так. Но все же когда этот тип свалит к себе на родину?
        - Мой отец бы и вовсе предпочел бы, чтобы он остался с нами. И сделает все, чтобы его удержать.
        В том числе дож не раз давал понять, что готов был бы и породниться с повелителем стихий, невзирая на его низкое происхождение. Сила дара все искупала. Но Рихтер был не слишком заинтересован в сеньорите Фоскарини. И втайне Летиция была этому рада. Конечно, оа была амбициозна, но продать свое личное счастье за власть… ей бы не хотелось.
        Тем более что такой муж как Корбин Рихтер едва ли потерпел бы её любовника, а с Вико Летиция была расстаться не способна. Но если у Корбина Рихтера будут другие поводы задержаться в Лермии чуть подольше…
        - Твоя подруга, эта Бьянки, мы можем рассчитывать…
        - Нет, - жестко сказал Вико. - Не втягивай Ренату в свои интриги, Лети.
        Именно в этот момент повелитель стихий поднял голову, и посмотрел ровно туда, где стоял боевой маг. Вико отшатнулся.
        - Осторожнее! Ты чуть не отдавил мне ноги! - возмутилась Летиция, выпуская из объятий возлюбленного. - Что ты?
        - Он же не может нас видеть или слышать без магии?
        - Ты слишком дерганный, - вдохнула патрицианка. Она приподнялась на цыпочки и целовала Вико до тех пор, пока тот, наконец, не расслабился.
        - Безумная, - прошептал мужчина, отрываясь от нежных губ своей любимой.
        - Отца сегодня нет, так что мы можем…
        - Я пойду первым. Встретимся где и всегда.
        Прежде чем уйти, Вико Ласкане еще раз взглянул вниз. Ренаты там уже не было, а повелитель стихий сидел на траве и задумчиво гладил притихшего кролика.
        ***
        Гидеон Нери.
        Ожидая припозднившуюся гостью, целитель собственноручно заваривал чай. Это простая церемония всегда его успокаивала и помогала сосредоточиться.
        Когда произошло последнее, и пожалуй, самое страшное гонение на магов, Гидеон был еще слишком мал, чтобы хоть что-то запомнить. Но рос он в атмосфере страха и подозрений. Еще бы, ведь под видом избавления Лермии от малефиков происходила банальная борьба за власть между влиятельнейшими семьями одаренных. Там, где маги должны были сплотиться против своих врагов, они продолжали враждовать.
        Род Нери тоже пострадал, хоть и смог выжить. А вот три другие великие семьи сгинули в безвестности. Тонадо, Эрине, Кассо и Хадини.
        Хадини. Горделивые и заносчивые маги, из-за которых и началась охота на малефиков. Они покусились на саму природу человека, и все ради эфемерного бессмертия. Что же они там хотели сделать? Ах да, точно. Научиться переносить разум человека из старого дряхлеющего тела в новое и молодое. И ладно бы они добились хоть каких-либо результатов. Нет, в своих жестоких и бесчеловечных экспериментах, в которых, по большей части, использовались дети и подростки, целители оказались безуспешны. Так что о мучительной гибели Хадини жалеть особо и не хотелось.
        Кассо, выпивающие чужую силу, способные обуздать любого противника, какой бы силой бы он не обладали. Их подставили целители Хадини, мучительно пытаясь вырваться из ловушки, в которую они сами себя загнали.
        Эрине, создающие эликсиры, которые поднимали с постели смертельно больных, но так же считались непревзойденными отравителями, ссориться с которыми опасались и патриции. К тому же Нери подозревал, что эпидемия, обрушившаяся около двадцати лет назад на Грейдор, тоже когда-то разрабатывалась в лабораториях Эрине. Кто-то из них ведь в свое время вырвался из Лермии, подавшись на северо-запад.
        Но больше всего страх вызывали Тонадо, властвующие над смертью. Способные убивать одним лишь прикосновением, и возрождать уже мертвых. Конечно, не так, как это описывалась в пошлых бульварных ужастиках. Мертвецов с кладбищ никто не поднимал. Но вот если человек умер совсем недавно, и повреждения мозга были еще не так значительны… Гидеон мог только догадываться, как Тонадо это проворачивали. Главу семьи с женой и детьми убили в их собственном доме «борцы с колдунами», а дом затем подожгли. Но тела младшей дочери Тонадо, которой тогда было лет семнадцать, так и не нашли. Все тех, кто участвовал в казни, вскоре начали умирать, один за другим. Но мстителя, или мстительницу поймать не смогли. И никаких свидетельств, что кто-то в дальнейшем прибегал к запретному целительству.
        До этого момента.
        В дверь тихо постучали, а затем, не став спрашивать разрешения, вошли. Молодая высокая женщина с худым бесцветным лицом, одетая почти как монашка, прошла в кабинет целителя, положила перед ним папку с документами, и не спрашивая, подвинула себе одну из чашек. Принюхалась и поморщилась.
        - Ромашковый чай. Серьезно, сеньор? Я надеялась, это будет кофе. Устала как собака.
        - Тогда тебе нужен отдых, а не стимуляторы. Расскажи мне о своей поездке, Ванда, и можешь идти спать. Я уже приказал подготовить тебе спальню.
        - Вы как всегда предусмотрительны, сеньор Нери. Не присоединитесь ко мне… позже?
        Когда Ванда улыбалась, то становилась почти привлекательной. Но Гидеону едва ли когда думал сделать ее своей любовницей или женой, хотя этот союз мог быть выгоден обоим. Но подпускать к себе кого-то вроде Ванды… Нет, Нери предпочитал остаться со своей бывшей ученицей в деловых отношениях.
        - Боюсь, я слишком стар для тебя, - с притворным сожалением вдохнул он.
        - Вечные отговорки!
        - Так что ты узнала? - спросил маг, не притронувшись к бумагам. Отчет и копии документов он изучит позже, когда никто не будет мешать.
        - Маленький скучный городишко, ничем не примечательная семья. Но не из бедных. Бьянки, оказывается, гробовщики.
        Рука Нери замерла, не донеся чашку до рта.
        - Это не эвфемизм, - усмехнулась его собеседница. - Отец интересующей тебя особы оказывает ритуальные услуги. Продает гробы, заботится о похоронах и прочие милые вещицы. А старший сын ему помогает.
        - В роду есть маги?
        - Не считая Ренаты и Лучиано Кроне - нет. Среди предков, я поспрашивала - тоже. Бьянки живут в провинции Джане очень давно, и всегда были скучнейшим, ничем не примечательным семейством. Самый большой скандал был, когда Исабелла Бьянки вышла замуж за боевого мага из столицы, хотя он вроде бы бегал за младшей сестрой. Но кроме этого ничего интересного. Хотя… - Ванда коснулась пальцем своей нижней губы, будто бы в задумчивости. Нери подозревал, что она специально тянул время, чтобы его позлить. - Но вот кое-кто вспомнил о матери главы семейства, умершей лет десять назад. Сиротка, что удачно вышла замуж, всю жизнь прожила в тени мужа, а под старость слегка тронулась умом. Говорят, старуха была очень близка со своей младшей внучкой.
        - Она обладала магическим даром?
        - Вроде бы и нет. Но вот интересно, что когда в провинции произошла вспышка белой трясучки, в семье Бьянки никто не то что не умер, даже не заболел. При этом в доме было трое маленьких детей не старше десяти.
        Нери, задумавшись, коснулся давнего шрама на своей руке, оставшегося после лихорадки. Белая трясучка была не так уж опасна, если вовремя ее обнаружить и правильно лечить, но если где и случалась эпидемия, то заболевало большинство детей, не зависимо от статуса и дохода. Какая вероятность, что никто в большой семье, где много детей подходящего возраста, так никто не заразился?
        - И почему эту женщину считали безумной?
        - После смерти мужа она стала часто уходить из дома и бродяжничать. А однажды увела за собой и внучку - Ренату. Девочке тогда было лет одиннадцать. Обнаружили их только спустя дня два в лесу. Хозяин дома тогда едва не выгнал свою мать.
        Одиннадцать. Примерно в этом возрасте чаще всего по-настоящему просыпался магический источник. В старых семьях это сопровождалось особой инициацией, позволяющей будущему магу или волшебнице лучше освоить свой дар. И именно в этот момент источник можно было усилить, ослабить, или… исправить по собственному разумению.
        - Тонадо, - внезапно сказала Ванда, заставив целителя вздрогнуть. - Ты ведь думаешь, та старуха была одной из них? Она вполне могла оказаться той единственной выжившей. Скрыться от всех, завести семью… Поэтому тебя так интересует Рената Бьянки? Расскажи мне про неё! Что ты увидел?
        Хищный блеск в глазах своей бывшей ученицы Нери не понравился. Он предпочел бы сам заняться делом Бьянки, не привлекая никого со стороны, но его внезапный отъезд из Орлэнды мог вызвать подозрение.
        - У меня не было ни времени, ни возможности убедиться в своих подозрениях.
        - Но если твои догадки были правдивы, то что ты будешь с ней делать? Сдашь её Святому Престолу?
        - С чего бы? - сухо спросил Нери. - Лауро Фоскарини едва ли мне простит, если я подставлю его перед церковниками. А так он это и воспримет, если я объявлю целительницу под его защитой малефиком. Фоскарини мне нужны, ты же знаешь.
        Ванда откинулась в своем кресле, закинув ногу на ногу, и демонстрируя изящную щиколотку, обтянутую шелковым чулком. Нери против своей воли задержал на ней взгляд.
        - Хм. Тогда что? - довольно улыбнувшись, поинтересовалась женщина, качая туфелькой с острым каблучком. - Продашь её алертийцам? Никто не свяжет пропажу целительницы с тобой. Да и никому она особо не нужна, судя по всему. Едва ли Фоскарини будет какое-либо дело до почти обычной провинциалки.
        Алертийцы многое заплатить за кого-то с талантом, как у Ренаты Бьянки. Проиграв так толком и не начавшуюся войну с Грейдором, они все еще надеялись найти способ сравняться со своими врагами хотя бы в магическом искусстве. И хотя «дар смерти» едва ли годился для войн, он все же мог быть полезен для более точечных операций. Убийство, которое бы выглядело как смерть от естественных причин… Даже если целительница сама не владела нужной техникой, она могла стать ключом к ее возрождению.
        Но именно этим Нери и не хотел делиться с Алертом, как бы щедры и полезны они не были. Дар смерти… Было бы жаль снова его потерять.
        Должно быть средство, которое могло бы выманить Ренату Бьянки из-под крылышка Фоскарини, и может быть, искать защиты у него, Гидеона Нери. И он кажется знал, кто ему может помочь.
        - Давай не будем торопиться, Ванда. У меня есть план, но твое нетерпение все не испортит. И тебе лучше на время затаиться. Я бы предпочел, чтобы ты уехала из столицы. Да хоть в тот же Джане.
        Ванда нахмурилась. Брови у нее были тонкие и высоко располагающиеся, придающие ей вид слегка удивленный и кукольный.
        - Ты сказал, что о моем вмешательстве никто не в курсе.
        Нери неопределенно повёл плечом. В том, что Фоскарини нашли Ренату Бьянки, и взяли под свое покровительство, пусть пока и не понимая, кто она, был очень большой минус. Теперь невозможно было провернуть трюк еще раз. Осталось только скатиться до банального насилия, или… Найти других исполнителей, а Ванду пока придержать у себя. Нужно было лишь сделать несколько важных звонков. И выяснить, чем сейчас занимается Джакомо Кроне. Он мог быть полезен.
        - Не волнуйся, Ванда. Им скоро будет не до тебя.
        Глава 26. Чем мы жертвуем
        Рената Бьянки.
        Дожа Конте не было во дворце, поэтому обед прошёл тихо и спокойно. Сеньорита Фоскарини была погружена в свои мысли, а Рихтер постоянно зевал. Хотя физических травм у него не было, проблемы с энергетическими каналами давала о себе знать. Повелитель стихий быстро утомлялся, и его часто клонило в сон. А тут еще и полуденный зной, который и местными то не всегда переносился хорошо, что уж говорить о непривычному к такой жаре северянин.
        Я выловила Рихтера сразу после трапезы, и несмотря на его вялое сопротивление отправила спать, хотя сам он, кажется, собирался засесть в библиотеке. И чего он там вычитывает, хотелось бы знать?
        Лучи пока тоже отдыхал, так что у меня самой же появилось время заняться своими делами. А точнее, «почистить» целительский кабинет от дурных эманаций. Хотя едва ли кто из моих коллег понял бы, зачем мне для этого мел, свечи, листы бумаги и цветные карандаши. Подобные «инструменты», скорее, можно было увидеть в руках алхимиков и артефакторов.
        Но если цели у нас были одинаковые, то средства - разные. Я не была способна видеть плетения чар, и уж тем более не могла с помощью магии изменять свойства и качества бездушной материи. Зато могла чувствовать, насколько место «хорошее» или «плохое». Все кошки это умеют, люди - лишь частично, неосознанно избегая тех мест, где произошла беда, или было много страданий. Со временем все негативные эманации истаивали, но в некоторых случая место «заболевало» хронически, и его нужно было излечить. Этим я и занялась.
        Заклинания могут иметь разные формы - в виде чар - тонких, видимых одним лишь артефакторам нитей силы, или вербальных конструкций, которые приводят в действия магические потоки, или, довольно редко, через сигилы - знаки. Бабушка научила меня нескольким таким знакам, самым простым. Некоторые из них даже стали использоваться как элемент вышивки или архитектуры, а их изначальное предназначение просто забылось. Да и без магии они не сработали бы.
        Я нарисовала несколько простых магических сигилов на клочках бумаги, разложила их по углам. Затем зажгла свечи, и пройдясь с одной из них, подожгла одно заклинание за другим, тихо шепча заклинания. Они будто истаивали в воздухе, не находя цели, но я чувствовала, как как постепенно уходит затаившее, медленно высасывающее силы людей зло.
        Когда догорал последний знак, дверная ручка задергалась. Кто-то очень хотел попасть внутрь. Я поспешно потушила свечи, растерла ногой пепел, открыла окно и только тогда отперла дверь.
        Сонди, молодой менталист, работающий на Фоскарини. Очень нехорошо. Менталисты довольно чувствительны к чужой магии, даже самой тонкой. Там, где боевик бы ничего не заметил, маг разума наверняка бы начал о чем-то догадываться.
        Но Сонди было не до меня. Он прижимал руку к лицу, и между пальцев его стекала кровь.
        - А я думал, что просто заела дверь, - гнусаво сказал он. - Что вы тут делаете?
        - Инвентаризацию, - соврала, пользуясь тем, что в таком состоянии едва ли Сонди успеет что-нибудь заметить. - Так вы не искали меня?
        - Нет. Хотел в аптечке пошариться.
        - Проходите, я вам помогу.
        Ему повезло, что я уже очистила комнату от дурных эманаций. Теперь излечить мага было проще. Тем более нос его хоть и распух, но сломан не был.
        - Кто вас так? - сочувственно спросила я, залечивая поврежденные сосуды.
        Менталист что-то проворчал.
        - Не поняла. Не могли бы вы повторить?
        - Эскобаро, - неохотно ответил маг. - Вечно ко мне цепляется. В этот раз он подумал, что я залез в его мысли. Будто они у него есть!
        Надо же, менталист, который не ладит с людьми!
        - Люди всегда бояться то, чего не понимают и не могут контролировать. Принимайте это за комплимент - вас побаивается боевой маг.
        - Я предпочёл бы, чтобы меня оставили в покое, - мрачно ответил Сонди, осторожно щупая свою переносицу. - Надо же, не болит! Спасибо.
        - Мне не сложно, - улыбнулась я.
        Я повернулась, чтобы выкинуть окровавленную салфетку, но в этот момент маг удержал меня за запястье. Он пристально глядел снизу вверх, но в этот раз я не увидела в его взгляде плохо скрытого презрения или превосходства.
        - И все же, что вы тут делали? Пахнет горелым. Теперь я это чувствую.
        Ложь бы Сонди уловил. Так что я ответила практически правду.
        - Очищала кабинет от ненужного. Точнее, сжигала.
        Менталист хмыкнул, почти дружелюбно.
        - Обычно от ненужного и чужого избавляются, когда хотят задержаться надолго. Надеетесь, что Фоскарини оставит вас при себе? Не стоит на него полагаться. Ни на кого из тех, кто стоит у власти. Для них мы, маги, лишь инструмент.
        - Дож вам не нравится?
        Сонди поморщился.
        - Получше других. Он, по крайней мере, почти никогда не врет, и цели у него благие. А вот средства… ну как у всех.
        - И какие средства? Кстати, можете отпустить мою руку.
        Менталист тут же разжал захват.
        - Простите. Мне вообще не стоило обсуждать с вами дона Фоскарини и его дела. - Он устало потер лоб. - Не знаю, что со мной. Наверное, я просто перегорел. Мне казалось, что раз я работаю на великого человека, пожалуй, единственного, кто может по-настоящему объединить Лермию, и унять церковников, должно делать и меня лучше. Но я занимаюсь всё тем же самым, и всё так же ненавидим. Хотя кому я это рассказываю? Вам вряд ли это знакомо, сеньорита Бьянки. Уж целителей даже простой люд любит.
        - Как вас зовут? - спросила я.
        - Оливер.
        - Рената.
        Сонди грустно усмехнулся.
        - Я уже знаю. А вот вы одна из немногих, кто поинтересовался моим именем. У вас и правда доброе сердце, сеньорита. Мне жаль, что наше первое знакомство не удалось.
        - Может, сердце у меня и доброе, но я тоже напряглась, когда поняла, что вы менталист. И ошибалась. Вы славный человек… Оливер.
        - Не надо пытаться со мной дружить.
        Эм-м-м, не то, что я собиралась, просто хотела сделать приятное явно одинокому и неприкаянному менталисту, но его слова меня задели.
        - Почему?
        - А как вы думаете? Или полагаете, что грейдорец и вправду в вас так нуждался?
        Сонди будто хотел сказать что-то еще, но затем передумал. Кивнул головой, и тихо вышел, оставив меня одну. Вот умеет же настроение испортить! Теперь я смотрела на нашу утреннюю прогулку с Рихтером совсем по другому, и вроде бы невинные расспросы грейдорца виделись совсем под другим углом.
        Нет, серьезно, в чем я виновата?! В том, что помогла Вико?! Или взялась за сложную работу? Вот она, благодарность. Одни подозрения, да и какая-то возня за спиной. Чем скорее ищейки Фоскарини найдут целителя, напавшего на Рихтера, тем быстрее отстанут и от меня. Но чем я могла помочь в этом? Если я расскажу им то, о чем знаю, сама попаду под подозрения. Глупо думать, что дож не выдаст меня. Разве что только решит избавиться сам, по тихому.
        «Они никогда не поймут, Рената. Они будут бояться»
        О, я понимала Оливера Сонди гораздо лучше, чем он думал. Только он скрывал свою белую ленту менталиста под воротниками и шарфами, а я хранила свои секреты глубоко-глубоко в сердце. Порой мне хотелось, чтобы моя дорогая бабушка никогда не рассказывала мне о запретном целительстве. Но тогда бы я ведь никогда не смогла спасти Лучиано.
        - Почему он не кричит, Нат?! Дети ведь должны кричать!
        Голос Исы был сорванным от сдерживаемых криков. Мы съехали с дороги, скрывшись за деревьями, но внимание все равно не стоило привлекать. Едва ли нам бы кто-нибудь сейчас помог. И уж точно никто не мог помочь несчастному младенцу. Он лежал бледным, почти синим, и был безвозвратно мертв. Жизненные силы покинули его хрупкое тело. Даже если я запущу маленькое сердечко, отдав все свои силы, и даже больше, это не поможет.
        - Он… он мертв, Исабелла. Мне жаль.
        - Нет! - сестра истошно зарыдала, царапая себе лицо ногтями, а я даже не могла её успокоить, лишь только смотрела, продолжая прижимать к груди дитя.
        Вико, охранявший закрытую повозку снаружи попытался заглянуть внутрь.
        - У вас всё хорошо? Нам нужно быть тише!
        - Уйди, - прошипела Исабелла, и полог вновь опустился. - Нат. Ты ведь можешь его спасти. Я знаю, что бабушка учила тебя… всякому.
        Я не стала обманывать убитую горем сестру.
        - Слишком поздно. И у меня не хватит сил.
        - Ты врешь. Ты меня обманываешь. Дай, дай его сюда. Отдай мне моего Лучиано!
        Я отдала ребенка его матери, и тут же отвернулась, глотая предательские слезы. Мне казалось, что все закончилось, и я не сразу поняла, что Иса все еще не сдалась.
        - Знаешь, когда старуха совсем спятила, и отец перестал выпускать её из комнаты, она начала болтать всякое при мне. Кажется, она считала, что я это ты. И она рассказала… многое. Что можно обменять одну жизнь на другую. Нат, пожалуйста, не подведи меня.
        - Что ты…
        Я так и не поняла, откуда Исабелла достала нож. И как смогла так легко вонзить его себе в горло. Она ведь так боялась даже простых царапин.
        Человека не возможно спасти, если он не хочет жить. А Иса… не хотела. Она хотела, чтобы жил её сын. И как я могла в этом отказать своей любимой сестре? И Вико, наблюдающий, как я в крови шепчу запретные заклинания над телом сестры и её ребенка, не остановил меня, хотя слышал всё, о чем мы говорили.
        Я преступила черту. А Вико Ласкане закрыл глаза на мое преступление. Но ребенок… ребенок был жив. Потому что она так захотела. Потому что она обменяла свою жизнь на его.
        Глава 27. Он слишком торопится
        КОРБИН РИХТЕР.
        Поверил ли он, скажи ему что он, Корбин, будет ждать встречи с целителем с большим нетерпением?
        Рената была необыкновенно тиха, и казалось, даже более погруженной в свои мысли, чем обычно. Она не реагировала на его шутки, и даже не делала вид, что ей интересен разговор, в который пытался втянуть её маг.
        И ласковые руки, касавшиеся его спины, в этот раз были холодными.
        - Вы точно восстановили свои силы? - встревоженно спросил Корбин. - В обморок падать не собираетесь?
        - Не беспокойтесь. Я использую минимум магии сегодня, и в этот раз не тороплюсь.
        - Хм, тогда если вы не против, может, прогуляемся вечером в город?
        - Разве на вас не покушались недавно?
        - Ну… Мы возьмем охрану. Прихватим Эскобаро, Вико… Нет, Вико не надо. Сонди! Менталисты полезнее, чем порой кажутся.
        - Стоит ли беспокоить сеньоров ради вашей прихоти?
        Вашей прихоти. Обидно так-то. Будто от утренней прогулки получил удовольствие он один. Рихтер попробовал еще один заход.
        - А вы слышали о синематогрофе? Совершенно чудесная вещь! Картинки оживают без всякой магии. Во дворце Фоскарини есть синематографический салон, и если мы попросим, оператор…
        - Перестаньте, Корбин, пытаться делать вид, что я вам симпатична.
        Рената Бьянки
        Рихтер неожиданно резко вскочил, из-за чего я едва не упала с кушетки. Он вовремя удержал меня, схватив за плечо, и так и не отпустил. Ну что же за день-то такой. Все хватают, не спрашивая…
        - Это абсолютная ложь! - горячо сказал маг. - Вы мне очень нравитесь. Даже слишком. Разве по мне не видно?
        Интересно, что мне должно быть видно по полуголому мужчине, который упорно не даёт мне от него отодвинуться? Нет, даже не хочу рассматривать этот вопрос. И Рихтера рассматривать не хочу. Но единственное, куда я могу устремить взгляд, это на его грудь или потолок. И то и другое было бы странно. Поэтому я смотрела в зеленые глаза вытянутыми зрачками, и пыталась понять, как он умудряется выглядеть таким искренним и открытым, в то время как в своих мыслях уже отвел мне роль подозреваемой? Или, что ничуть не лучше, игрушки, с которой интересно повозиться, изучая, как она устроена. И в лучшем случае меня отбросят в сторону. В худшем - сломают.
        - Бросьте, Корбин, - я не стала скрывать своего гнева. Стряхнула его руку, и к счастью, он не стал упорствовать и отпустил меня. - Думаете, я не понимаю, зачем вы расспрашивали в больнице Вико обо мне? Или к чему все эти вопросы о целительской магии? Если бы вы хотели моей помощи, то открыто бы её просили. Вместо этого вы ходите вокруг да около, пытаетесь обаять… Думаете, я в вас влюблюсь и покаюсь во всех грехах?
        Рихтер вздохнул.
        - Это не совсем так. Будем честными. Мне кажется, вы, и не только вы, но и Нери тоже, о многом умолчали, когда вас расспрашивали о моем покушении. И я мог бы вас запугать, Рената, или заставить рассказать всю правду. Возможностей у меня много, как и у Фоскарини. Но мне не хотелось бы вас обижать или причинять вреда. Я надеялся, что вы… со временем доверитесь мне, когда поймете, что у меня нет злого умысла.
        Он не сказал ничего, о чём я не подозревала, но в груди всё равно всё сжалось, от обиды, смешанной с разочарованием. Как глупо. Неужели я действительно всё это время тайно желала, чтобы повелитель стихий был мной очарован? Хорошо, что всё не зашло слишком далеко.
        - Я тоже буду искренней. Я не имею ни малейшего представления, кто на вас напал, и уж тем более у меня нет резона покрывать преступников. Да, я кое о чем умолчала, но это едва ли вам могло помочь. А вот подставить меня под удар, вполне. Вы хоть понимаете, что значит быть слабым магом без связей и поддержки?! Как страшно знать, что в любой момент те люди, что улыбаются тебе и заискивают, могут назвать ведьмой или кинуть в спину камень? Дело не только во мне или Нери. Все мы, лермийские маги и чародеи, привыкли держать рот на замке. Потому что в любой момент сказанное может обернуться против тебя.
        - Почему? Из-за этого дурацкого страха перед малефиками? Я прочитал все книги, что нашёл в библиотеке, об этом «воплощении зла», и убедился, что это всё чушь и суеверия. Магия не бывает плохой. Она может быть опасной, да. Но не плохой и не противоестественной. Всё зависит от людей, что её используют.
        Я промолчала. Мы говорили о разном, и были на разных сторонах реки. Да, наверное, его тоже боялись, и он, со своими странными глазами и могущественным даром, отличался от людей вокруг. Но Рихтер не считал свою силу проклятием, и мог не скрывать её. Он просто был собой.
        А я… Неважно, был ли мой дар плохим, или была ли я плохой. Никто не будет слушать мои оправдания. Или что я никому не вредила и не убивала. Хватило бы и того, что я могу это сделать.
        Рихтер едва ли знал, какие мысли проносятся в моей голове. Но на лице его появилась тревога и сомнение. Во мне ли, или в своих словах.
        - Рената? Тебе кто-то или что-то угрожает? Скажи. Я попробую… помочь.
        Он как-то совсем легко и почти незаметно избавился от почтительного «выканья», стремительно сокращая между нами дистанцию.
        - Почему?
        - Я говорил. Ты мне нравишься.
        «Ты мне нравишься». Что за этим стоит? «Я тебя хочу» или «я тебя понимаю»… Поддержка или попытка завоевать доверие, ничего не отдавая взамен? В любом случае, звучало совсем не убедительно. И все же если я сейчас уйду от ответа, то дам повод Рихтеру еще глубже влезть в мои дела.
        Пусть уж лучше получит, что хочет. И потеряет ко мне интерес.
        Я глубоко вздохнула. В моем кабинете, в больнице Святого Антония, всегда пахло цветами, немного пылью, и лечебными микстурами. Здесь воздух был почти стерилен. И мне самой будто не за что было уцепиться. Я отвернулась от мага, бесцельно разглядывая старую, но добротную мебель, солидные корешки книг, слабо шевелящиеся шелковые занавеси на окнах.
        - Это не то, чему учат в медицинских школах. Но те, кто рос в магических семьях, так или иначе сталкивался со слухами о запретном целительстве… и о тех, кто его практиковал. Освоить его может не каждый, и нужно пройти специальное обучение. И не каждый рискнет его использовать, вед запретное искусство несет огромную угрозу как для самого целителя, так и на тех, на кого направлено. Один человек, которого я знала, использовал свои знания во вред другим. Таких и называли малефиками. Только вот у всего есть причина. И последствия.
        - Какие были последствия для него?
        - Она сошла с ума. - Я допустила оговорку, и едва ли это скрылось от повелителя стихий, но он не стал ловить меня на слове или спрашивать больше. - Теряла разум, страдала от галлюцинаций, стала опасной для других. Но иногда у нее прояснялся разум, и она рассказывала о тех старых днях. И целителях, умеющих делать… всякое. В том числе и о тех, кто умел прикосновением выпивать источник. Или, как в твоем случае, лишать контроля.
        - Ты говорила, что этому может научиться не каждый.
        - Да. Нужно быть членом одной из… старых семей. Притом у каждой из семей были свои уникальные умения… И упоминаний о них ты в своих книгах не найдешь. Всё сожгли еще тогда, во время последней охоты за малефиками. Да и самое важное не доверяли бумаге. Только передавали из поколения в поколение. Но все семьи, что практиковали подобное, давно уничтожены. Даже если потомки живы, знание безвозвратно пропало. По крайней мере, так считали всё это время.
        - И почему Нери промолчал?
        Опять в его интонациях недосказанный вопрос. Почему промолчала я. И чего я боюсь.
        - Потому что если этих малефиков, или тех, кого ими считают, начнут искать, пострадают невинные. На всех целителей падет подозрение.
        - Нельзя умолчать проблему. Чертик уже вырвался из табакерки. Есть ли способы распознать магов, практикующих это ваше запретное искусство?
        - Не знаю. Говорю же, я лишь однажды встречала посвященного. И она давно умерла. Возможно, если целитель часто использует свой дар определенным образом, это скажется на нем самом. Его здоровье - физическом или ментальном, или характере. Ведь зло развращает, искажает саму суть человека, хочет он того или нет.
        - Значит ты сама во все это веришь?
        Я пожала плечами. Изменило ли меня возвращение Лучиано к жизни? Мне казалось, что нет. Едва ли я когда-нибудь смогу пожертвовать одной жизнью ради другой, или же убить невиновного. И все же я пусть и по мелочи, использовала умения, что успела передать мне бабушка, как например сегодня утром.
        Когда у тебя мало силы, ты используешь все инструменты, что у тебя есть, чтобы добиться желаемого.
        - И все же ты не ответила на мой вопрос, - мягко сказал Рихтер. - Рената, тебе нужна моя помощь?
        - Нет. С чего бы? - я с притворным равнодушием пожала плечами. Историю появления Лучиано на свет я точно не собиралась рассказывать, поэтому и обсуждать угрозы Нери не имело смысла. - Я рассказала всё, что знаю, Корбин. Нет причины больше меня обхаживать. Гораздо лучше тебе поможет Нери, или любой из старых магов, которые помнят те времена. Я лишь провинциальная целительница. И ваше внимание… может доставить мне лишь одних проблем.
        Рихтер должен был разозлиться на меня. Какая-то слабая магичка упрекает его в назойливости. Или же, хотя это менее вероятно, понять, почему я столь осторожна. Зря что ли я столько распиналась обо всём этом?
        Но уж точно я не ожидала, что он развернет меня к себе и попытается поцеловать. Его губы почти коснулись моих, когда я просто вскочила.
        - Что вы творите, сеньор?!
        Глава 28. Он запутался
        Щекотать самолюбие девицы полезнее, нежели играть у ней на нервах.
        К.Прутков
        КОРБИН РИХТЕР.
        - Что вы творите, сеньор?! - с полным непониманием и ужасом в глазах спросила Рената, будто Корбин только что на её глазах попытался напасть на человека и съесть его заживо.
        А что он в самом деле творит? Точнее, почему пытается поцеловать лермийку в столь неподходящий, и явно не романтичный момент? Ему только что сказали, что его внимание неуместно, а он…
        Ты слишком легко относишься к поцелуям.
        Ха, ему ведь это говорила одна весьма симпатичная, и очень сердитая фрау, в которую он был влюблен, и чьи поцелуи пытался неоднократно украсть (иногда это получалось). Но сейчас он не собирался флиртовать, или соблазнять Ренату.
        Так. А что он тогда собирался делать? К чему должен был привести этот поцелуй? Может, это был поцелуй «давай будем дружить» или даже «поцелуй благодарности» для своего любимого доктора. Или попытка доказать Ренате, что он не так уж и плох.
        Ах, как приятно заниматься самообманом! Правда же была в том, что он совершенно не представлял, что ему нужно от Ренаты. Он просто хотел, чтобы она ем поверила. Но её реакция на его спонтанный жест очень расстраивала. Он ведь не делал ничего плохого, и уж тем более не хотел на неё накидываться, прижимая к кушетке и срывая одежду.
        Вроде бы. Теперь он ни в чем не был уверен. И стоило подумать, как интересно можно было бы использовать этот кабинет и кушетку…
        - Прости, - искренне сказал он. - Я поступил необдуманно и ты имеешь право на меня злиться. Но на самом деле я не хочу извиняться. Я хочу понять, почему ты делаешь вид, что я тебе совсем не нравлюсь. Мне показалось, что между нами что-то такое появилось…
        - Вы себя обманываете, сеньор, - фыркнула Рената.
        - Так докажи, что равнодушна. Поцелуй меня, - словно змей-искуситель предложил Корбин. - И если ты ничего не испытываешь, я поверю, что совершенно тебе не интересен.
        - Думаете, я ребенок, которого можно взять на слабо?!
        - Ну, это часто срабатывает, - ответил маг, нисколько не смутившись.
        - Я не собираюсь вас целовать. Никогда, - отчеканила лермийка, сверкая темными, удивительно завораживающими в гневе глазами. - И лечить буду только при свидетеле. Нет, даже пяти свидетелях!
        - Думаете, это меня остановит? - искренне удивился повелитель стихий. - И свидетели нужны только на свадьбе или дуэли. К чему из этого мы собираемся перейти?
        Он думал, что Рената ответит ему колкостью, или напомнит о правилах приличия. Он снова извинится, переведет все в шутку, и в следующий раз будет контролировать свои спонтанные действия лучше.
        Но меньше всего он ждал, что из глаз прекрасной сеньориты хлынут слезы. Не одна грустная слезинка, или даже красиво вытекающие из уголвков глаз капли. Нет, самый настоящий водопад.
        - Рената, я… Что я такого сказал?!
        Целительница, как ему показалась, немного удивленно коснулась своей мокрой щеки, и тихо всхлипнув, выбежала из медицинского кабинета, оставив Рихтера в полной растерянности. Он просто оцепенел. И может, к лучшему. Потому что в ином случае охотничий инстинкт полицейского заставил бы его преследовать драпающую жертву. И стало бы еще хуже.
        Меньше чем через минуту Рихтер услышал шаги. Более тяжелые, чем могли быть у Ренаты. Он скорчил раздраженную гримасу, понимая, кто именно идёт по его душу.
        Интуиция не обманула. Сам дож Конте стоял в дверном проеме, насмешливо кривя красиво очерченный рот.
        - Ну и что же вы, сеньор Рихтер, такого ужасного сделали, что девица убежала в слезах, не разбирая дороги? Кстати, в меня врезалась и даже не извинилась. Я, конечно, догадывался, что мой повелитель стихий потрясающий человек, но не думал, что потрясать ты будешь душевное равновесие хорошеньких целительниц.
        - Не начинай, Лауро, - поморщился грейдорец. - Мне и так погано.
        Но любопытство сиятельного патриция было так прост не утихомирить
        - Что там между вами? Неужели я вижу начало зарождения чувств? Может, мне стоит подтолкнуть сеньориту к тебе? Сыграть роль злодея… или великодушного покровителя, благословляющего расцветающую любовь!
        - Нет!
        - М-м-м? Звучит неубедительно.
        Обычно Рихтер сам любил издеваться над людьми. Редко когда кому-то удавалось подловить его самого в самых растрепанных чувствах. Что хуже, хоть Фоскарини и насмешничал, взгляд его оставался неприятно внимательным и цепким. Какие выводы он сделает, если поймет, что наблюдал не ссору возлюбленных, и что Рихтер несколько преувеличил свою близость с целительницей, желая ее защитить от ухаживаний дожа?
        - Просто произошло недопонимание. Я решу его сам.
        Лауро пожал плечами. Единственный глаз его на мгновение закрылся, а когда дож снова посмотрел на Рихтера, то взгляд его был серьезен.
        - Как твое состояние, друг? Боюсь, твоя беспомощность перестала быть секретом, и наши враги зашевелились, желая воспользоваться моментом. Агастус не просит, требует отправить тебя в Орлэнду, чтобы дать объяснения по поводу стихийного бедствия.
        - Как кого? Потерпевшего, свидетеля или подозреваемого?
        Дож хмыкнул.
        - Не указано. Пока они все еще опасаются в открытую обвинять тебя.
        - Разве случившееся относится к Святому Престолу?
        - Как правитель Конте я обладаю почти всей полнотой власти в провинции. Но вот согласно одному старому, и довольно неудобному для нас закону, все беды, вызванные колдовством рассматриваются и судятся церковниками.
        - И нет повода, чтобы отменить этот закон?
        - Если только мы сами создадим прецедент, который вынудит Престол убавить амбиции. Но как понимаешь, это будет не просто. Одевайся, Корбин. У нас куча дел, а ты, кажется, немного заскучал.
        - Почему о моем досуге волнуются только те, кому от меня что-то надо? - проворчал маг, натягивая рубашку.
        Дож рассмеялся.
        - Понимаю, что ты бы хотел проводить время не со стариком, а с милой сеньоритой, но если пойдешь сейчас за ней, лишь только всё испортишь.
        Рихтер потер шею, отмечая, что в теле вновь появилась легкость, а усталость ушла. Кажется, его не только немного помучили ради восстановления каналов, но и заодно поделились силой. Целительница была слишком добра к нему, притом себе в ущерб. «Ох, Рената, Рената… Ты ведь не равнодушна ко мне. Почему же тогда испугалась, когда я попытался тебя поцеловать?».
        - Женщин так сложно понять, - вздохнул грейдорец.
        - Их не надо понимать. Женщины предназначены для любви и восхищения. И если ты не можешь дать это, то и не надо морочить сеньорите голову.
        Интересно, как слова Лауро соотносились с его жизненным опытом? Или он любил каждую из своих любовниц? Но Рихтер просто не мог позволить раздаривать свои чувства направо и налево. Получается, ему и предложить то нечего, и он всего лишь один из тех назойливых пациентов, что грязно пристают к хорошеньким медичкам ради того, чтобы поразвлечься. По крайней мере, так это могло показаться Ренате, если не хуже.
        Завтра он еще раз извинится, и заверит, что не собирается втягивать её в расследование. А вот Нери и правду стоило потрясти. В Орлэнде у них наверняка будет время пересечься.
        Хотя действовать стоит осторожнее. Да, найти напавшего исподтишка было нужно, хотя бы ради того, чтобы доказать, что в случившимся не было вины. Но недостаточно было поймать этого мага или волшебницу. Ведь если судить по реакции лермийцев, никто особо не будет разбираться в причинах нападения - объявят малефиком, и быстренько избавятся, обрубив любую возможность докопаться до истинных виновников. Престол уж точно воспользуется возможностью обвинить всех одаренных. Лермия снова погрязнет в мракобесии и распрях между провинциями, а местные маги рванут из страны, в тот же Алерт, например. А те, получив все грязные магические приемчики почти даром, не будут гнушаться их применять против того же Грейдора, например.
        Кажется, он еще глубже увяз в проблемах Лермии. Если Фоскарини не добьется окончательного признания и поддержки других дожей, то они еще долго будут грызться между собой, что вполне на руку Понтифику, не желающему терять свою власть. Но Престол невозможно было уничтожить. Значит, нужно было заменить Понтифика Агастуса тем, с кем можно договориться.
        Лауро Фоскарини, вполне возможно, уже давно подготавливал почву для устранения Агастуса, но посвящать в это повелителя стихий не спешил. Интересно, так уж он был против более близкого знакомства Рихтера с местными святошами? Фоскарини.
        - Рената сказала, что пробудить источник дара я смогу сам, в любой момент, только вот пока магические каналы не исцелены окончательно, есть угроза нового срыва.
        - Тогда держи целительницу всюду при себе, и убедись, что она будет рассказывать о твоей травме именно то, что нам нужно.
        - Не уверен, что Ренату стоит брать с собой в Орлэнду. Пусть Нери выступает как свидетель. У него и репутация, должно быть, лучше.
        К тому же Рихтер был уверен, что общения с церковными ищейками скрытная сеньорита хотела меньше всего. Лауро, рассеяно листающий одну из книг с полок, кинул на мага уж слишком внимательный взгляд.
        - Ты знаешь то, чего не знаю я? Может, у тебя есть причины не доверять Бьянки?
        - Нет.
        Может, его интуиция при их первой встрече и сработала, но Корбин с каждой своей встречей убеждался, что сама по себе Рената не может быть угрозой. А вот потребность ее защитить становилась все сильнее. Хотелось бы только знать, отчего.
        - Тогда она поедет с тобой. Я заплачу ей достаточно, чтобы у неё и мысли не было отказать.
        Повелитель стихий нахмурился.
        - А если все же откажет?
        - Сделай так, чтобы не отказала. Я предпочту не терять целительницу из вида, раз уж она имела доступ к твоему лечению.
        Рихтер протиснулся мимо стоящего в дверях Лауро, и пользуясь тем, что тот не видит его лица, скорчил недовольную рожу. Он не обязан был исполнять все приказы Фоскарини, но если отказать дожу, то проницательный лермиец просто найдет другой способ добиться желаемого. Лучше он сам как-нибудь. Ренате это не понравится, как пить дать, и все же… появиться формальный повод еще немного побыть с ней.
        Можно сказать, что Корбин Рихтер просто был увлечен своим увлечение Ренатой Бьянки, и это было совершенно на него не похоже. Обычно он, если не находил взаимности, тут же терял интерес к объекту своего вожделения. Море большое, рыбы в нем много. В целительнице не было ничего такого, чтобы за неё держаться. Разве что красивые глаза, чудесная теплая улыбка и мягкий, вроде бы уступчивый нрав, за которым скрывались удивительная стойкость и жизнелюбие.
        Глава 29. Еще один Фоскарини
        Рената Бьянки.
        Даже не помню, когда меня в последний раз доводили до слёз. Тем более по такому пустяковому поводу. Бывало, в Меноде пациенты и руки распускали, и я по такому поводу купила артефакт, который голосил на всю больницу, стоило его активировать. И совсем не стеснялась его применять, о чем сразу предупреждала ретивых и прытких боевиков. Одного или двух раз было достаточно, чтобы урок был усвоен.
        Но тогда я и сама была настороже. А тут… размякла, расслабилась. Повелась на мнимое дружелюбие. Вот и перед кем я распинывалась? Практически самым сокровенным поделилась, и получила… то, что получила. Еще и дожа едва с ног не сбила, пока улепетывала в слезах как героиня из сентиментального романа, обладающая тонкой душевной организацией и повышенной чувствительностью.
        Да. Я удивилась. Но еще больше испугалась. Не Рихтера, а тому, что на мгновение едва не поддалась соблазну узнать, что будет, если он меня поцелует. Что я почувствую, отвечу ли ему.
        Джакомо Конте растоптал меня, и даже спустя почти девять лет мысли о близости с мужчиной вызывали у меня отвращение. Но видимо, природа брала своё, и молодой здоровый организм отказывался подчиняться своей трусливой и осторожной хозяйке, как-то обжегшейся в отношениях. Ладно, пусть. Всё к лучшему. В конце концов я не была так уж против того, чтобы найти себе спутника жизни. Кого-то доброго и терпеливого, с кем Лучи мог бы поладить. Столь же одинокого, как я. Возможно, с ребенком. Да и я бы еще успела стать матерью.
        Вот только почему меня потянуло именно к повелителю стихий?! Уж-жасно. Худший выбор из возможных. То есть человек он, вроде, хороший. Не злой. Местами забавный. И с людьми умеет ладить, если хочет. Но при этом иногда кажется, что всё для него игра, правила которой можно придумывать и изменять на ходу.
        Северный ветер. Вот кто этот грейдорец такой. Пронзительный, порой даже сбивающий с ног, вторгающийся в твой дом и переворачивающий всё верх дном. И мне, цепляющейся за свою тихую мирную жизнь, с сладить с ним было непросто. А позволить ему подхватить себя, взъерошить волосы, распахнуть одежду и вытряхнуть все тайны из карманов… такой беспечности себе я позволить не могла.
        И злиться нужно было только на себя. Меньше недели знакома с Рихтером, а уже все мысли о нём. Этак влюблюсь и буду одной из тех дурочек, что мага, наверное, в каждом порту ждут.
        Ноги сами привели меня во внутренний дворик, но вид романтично горящих фонарей, благоухающих цветочных клумб и изящных фонтанов нисколько не успокаивал, а наоборот, раздражал еще больше. Да и Лучиано нужно было найти, иначе меня сеньор Кастено окончательно возненавидит…
        Когда я уже повернула на дорожку, ведущую к крылу дома, где гувернер укрощал подрастающее поколение, меня попытались убить. По крайней мере, так показалось вначале. С воплем на меня свалился сверху ребенок, и тут же, не удержавшись на плечах, рухнул на траву, довольно хохоча. Мальчишка в картонной маске черепа был никем иным, как Сандро Фоскарини, наследником великого герцогского рода, будущим правителем Конте, а возможно, и всей Лермии… И он чуть не сломал мне шею, а кого-то другого мог довести до инфаркта. Но если он здесь, то и Лучи где-то рядом.
        Кусты предательски зашуршали, и из них выскочил второй сорванец, с размалёванным черной краской лицом и дикой гримасой. С воплем, который, наверное, должен был меня испугать, он ринулся на меня, но запнулся и плюхнулся на траву. Сандро на мгновение умолк, а затем зашелся в еще более сильном приступе смеха, сдирая с себя маску.
        - Ну ты… ик… и неудачник! Ха-ха! Прям носом… ха-ха… землю пропахал!
        Первым моим порывом было броситься к племяннику и проверить, не разбил ли он себе лицо или колени. Но я вспомнила наш разговор с Рихтером, и удержалась. Рядом с новым приятелем Лучи едва ли захочет выставить себя слабаком. Так и есть. Уселся. Хлюпнул расстроенно носом, но от слез удержался, хотя на коленке уже кровоточила ссадина.
        - Ну и что это такое? Вы чуть до смерти меня не напугали! Кто-нибудь мог пострадать…
        Сандро вновь залился смехом, и даже Лучи как-то смущенно фыркнул, но поймав мой взгляд, тут же смущенно потупился.
        - Прости. Мы просто хотели кого-нибудь испугать.
        Тогда им повезло, что это была я, а не Рихтер. Тот вполне мог инстинктивно обратиться к своему странному источнику. И всё. Не было бы палацо Фоскарини крыши.
        - Мы готовимся ко Дню Мертвых, - довольно пояснил Сандро, усаживаясь, и демонстрируя мне свою маску.
        - Правильнее говорить День Всех Святых, юный сеньор.
        - Какая вы скучная, сеньорита, - насмешливо надул губы малец.
        Лучиано тут же грозно свел брови.
        - Моя тётя не скучная!
        Темные глаза отпрыска Фоскарини засияли, предвкушая возможность вволю позубоскалить над Лучи. Скорее из азарта, чем из злобы, но результат все равно мог быть печален. Так что пришлось срочно их отвлекать.
        - Вы не слишком рано начали готовиться? Еще почти месяц, даже лето не подошло к концу.
        - Ну а вдруг вы уедете? - возразил Сандро. - Или умрете.
        Какой милый ребенок!
        - И с чего бы мне умирать?
        Маленький Фоскарини лучезарно улыбнулся:
        - Потому что вы дружите с сеньором Рихтером.
        А малец явно знал больше меня о повелителе стихий.
        - Испугались?! Ничего, мы с Лучиком вас защитим, - покровительственно сказал Сандро, вскакивая на ноги и протягивая руку моему племяннику. В этот раз Лучи не возражал против придуманного Корбином прозвища. - Скажите, если он будет вас обижать.
        - Тс-с-с, Сандро. Кастено идёт! - взволнованно воскликнул Лучиано. Как и у всех боевых магов, его слух был лучше, чем обычных людей.
        - Нельзя ему дать нас поймать! Нам пора, сеньорита!
        Сандро схватил Лучи за руку, и они оба исчезли в кустах. Я и слова не успела сказать. Мне нужно разозлиться? Все же Лучи отлично понимал, что время сейчас позднее, и что ему нужно было идти со мной. С другой стороны, он все еще формально под опекой гувернера. А значит, поиск и поимка сорванцов его проблема.
        Кастено, утонченный мужчина лет сорока, с усиками и небольшой залысиной на макушке появился через несколько секунд, торопливо кивнул мне и поспешил дальше, к фонтану. А мог бы и спросить, видела ли я Сандро и Лучиано. Я еще некоторое время подождала, вернется ли Кастено, и вздохнув, направилась за кухню. Потому что был один шанс поймать негодников - приманить их на вкусняшки.
        Через часа три, накормив, умыв и подлечив своего неугомонного обезьяна, я почти с умилением разглядывала его сопящую и довольную мордашку. Наверное, я всё-таки не ошиблась, приняв решение отправится в Ценасси с Фоскарини. Заканчивался всего лишь третий день, но я уже видела, что поездка пошла Лучиано на пользу. Да и мне, если честно, тоже, позволив встряхнуться и вспомнить, что жизнь не ограничивается одной лишь работой. И свою роль в этом сыграл Рихтер, не давая мне чувствовать себя одинокой или ненужной.
        Теперь придется отказаться от общения с ним, вести себя подчеркнуто холодно… И умирать от скуки.
        В дверь гостиной настойчиво постучали… Я поспешила открыть, пока Лучи не проснулся. Опять грейдорец собрался морочить мне мозги! Сейчас я ему все выскажу!
        За порогом стоял Вико.
        - Не хочешь прогуляться в город? Выпьем, развеемся?
        Мне следовало отказаться, но что-то с ним было не так. Слишком напряжен, и явно расстроен.
        - Что-то случилось?
        - Просто надоело сидеть в четырех стенах.
        - Если Лучи проснется, и не найдет меня…
        - Так попроси служанку посторожить ребенка. Рента, пожалуйста. Мне нужно с тобой поговорить. И лучше, где нас не найдут некоторые слишком назойливые типы. И я угощаю, если что.
        - Хорошо, - вздохнула я. - Только накину на плечи что-нибудь.
        Глава 30. Когда мы снова встретимся
        Слово укрывистость означает не скрытность характера, а тонкость сцепления
        (с) Козьма Прутков
        В эту ночь идея выпить пришла в голову не только Вико Ласкане, но и неугомонному северянину. И развлечение он решил совместить с пользой.
        Люди Фоскарини так и не смогли найти того, кто покушался на Рихтера. Даже его следов. В тот день на ярмарку было столько народу, что неизвестный маг приехать и уехать незамеченным. Но был еще один вариант, как его найти.
        «Освежить» память Рихтера. Точнее, внимательно просмотреть его воспоминания за тот период времени, когда на него напали. Тогда можно было понять, как выглядел тот, кто коснулся его плеча, оставив свою метку. Сделать это мог, конечно, только менталист. В конце концов, дож Фоскарини держал при себе мага разума не только из-за статуса.
        Была только одна проблема. Корбин Рихтер терпеть не мог менталистов. Нет, против Сонди он не имел ничего против. Желчный и немного дерганный маг казался северянину, пожалуй, даже безобидным. Но это не значило, что Рихтер готов был пускать чужака в свой разум.
        И все не время поджимало. В Орлэнду лучше было приехать подготовленным, и желательно знать врага в лицо. Так что как Рихтеру не хотелось отговориться своим слабым здоровьем, он все же решился дать менталисту шанс. Но перед повелитель стихий собирался познакомиться со скрытным менталистом чуть поближе. И желательно в неформальной обстановке.
        Грейдорец не учел только одно. За ним все еще присматривали, и в этот раз, так как Вико Ласкане был недоступен, честь охранять долговязого повелителя стихий досталась боевику Эскобаро.
        Это было похоже на начало плохого анекдота: «Пошли как-то боевой маг, менталист и алхимик бар…». Закончить можно шутку было как угодно, все равно получилось бы смешно. А в данном случае все усугублялось тем, что Эскобаро и Сонди, как оказалось, не ладили. Но понял это Рихтер слишком поздно. Как и то, кто именно разбил менталисту нос.
        Боевик, впрочем, себя вёл прилично, не отвлекаясь от основной своей задачи - присматривать за грейдорцем. Но в сторону Сонди посматривал с прохладцей. А тот старался идти так, чтобы между ним и боевиком всегда находился Рихтер, и был особенно язвителен в этот вечер.
        В Ценасси, прибрежном портовом городе, кабаков и питейных заведений было вдосталь, но именно в этом заведение обычно было немноголюдно. «Золотая орхидея» была приличным, и весьма дорогим, ресторанчик днем, и становилась баром «для своих» после заката. «Своими» были местные нобели, из самых эксцентричных, или прото молодых, представители богемы и маги. В столице Конте, впрочем, одаренных было немного. Фоскарини хоть и не гнал из своих земель магов, но ввел столь строгие законы, контролирующие магическую практику, что большинство предпочитало оседать в других провинциях, где работы было побольше, а дожи были щедрее.
        В «Орхидее» они уселись в глубине зала и около запасного выхода, по настоятельной просьбе Эскобаро, с подозрением косящегося на огромные окна. И заказывать себе пива боевой маг тоже не стал, ограничившись компотом. Все напитки и закуски, принесенные официантом, он проверил артефактом, обнаруживающим яды, но и этого ему было мало. Он лично обнюхал все кружки, и только затем кивнул.
        - Можно.
        - Думаю, если нас решат травить, то едва ли так топорно, что мы сможем это обнаружить, - задумчиво сказал Рихтер. - Впрочем, одну жизнь живём! Выпьем!
        Заводить беседу он не торопился. Сонди в присутствии Эскобаро явно чувствовал себя неуютно, и тоже предпочитал отмалчиваться. Боевой маг же, обычно дружелюбный и болтливый, угрюмо пялился по сторонам, всем своим видом показывая, что он здесь только по работе.
        Но заскучать в столь унылой компании повелитель стихий не успел. Потому что в зал вошла невысокая хрупкая сеньорита в простом, даже слишком скромном наряде. Который, впрочем, скорее подчеркивал яркую красоту молодой женщины, а не умалял её. Рихтер почти было вскинулся, как заметил Ренатой верзилу Ласкане. Он посмотрел в сторону магов, и что-то тихо шепнул своей спутнице. Она вздрогнула, скосила взгляд, и сухо кивнула всем троим. Боевой маг взял её под руку и повёл к столику.
        Не к тому, за которым сидел Корбин. Повелитель стихий почувствовал себя обманутым. Его только что самым жестоким образом проигнорировали!
        - Могли бы хоть поздороваться подойти, - проворчал он. - И почему сеньорита Бьянки так поздно гуляет, да и еще в столь неподобающей компании?
        Сонди тихо хмыкнул.
        - Жалеете, что компания не ваша, сеньор Рихтер? Не хотите подойти и поздороваться.
        - Не хочу, - с досадой ответил Корбин.
        Злился он и на себя, за свою совсем неуместную ревность, и за то, что она так легко читалась менталистом. Да и Эскобаро на него поглядывал так… понимающе.
        - Вико давно дружен с невесткой Кроне, как я слышал, но при этом всегда ведёт себя с ней безукоризненно.
        - Кроне? - рассеяно повторил повелитель стихий, украдкой продолжающий следить за парочкой. Они слишком близко друг к другу склонились. И рука увальня почти касалась ее руки. Еще немного, и это будет выглядеть неприлично!
        - Джакомо Кроне. Он был женат на погибшей сестре Бьянки. И с Вико он дружит тоже. Или, скорее, даже покровительствует. Когда еще Ласкане был юнцом, Кроне за ним присматривал.
        - А-а-а, ты про отца Лучиано.
        Значит, у Вико и Ренаты есть не только общее, объединяющее их прошлое, но и одобрение их отношений членом семьи. Вот же шельмец этот Ласкане - и с Летиции глаз не спускает, и вокруг Ренаты вьётся!
        Рихтер сердито отвернулся.
        - Ладно, мы здесь не ради сплетен. Сонди, ты знаешь, что нам предстоит.
        Менталист резко поскучнел.
        - Так вы решились? Уверены?
        - Есть обстоятельства, которые вынуждают нас не медлить. Тем более, как я понимаю, что чем больше пройдет времени, тем тяжелее будет просмотреть мои воспоминания.
        - Это правда. Но я бы хотел чтобы сеньора Бьянки подтвердила, что вы достаточно здоровы для процедуры. И я настаиваю на ее присутствии.
        - Зачем? Мнемоскопия так опасна?
        - Обычно нет. Но я никогда не имел дело с повелителями стихий.
        Эскобаро презрительно скривил губы.
        - Да у тебя и с обычными то магами никакого опыта нет. Только крестьян и можешь запугивать.
        - Ты себе противоречишь. - Тон у Сонди был ровным, зато глаза потемнели от злости. - То я, видите ли, твои мысли читаю, то совсем беспомощный. Ты уж определись, Невин.
        - Ну же, ребятки, хватит ссориться, - вмешался Рихтер. - Опыт и сила менталиста важна, но не менее важно и то, как он умеет справляться со своим чувствами. Поэтому мы с тобой, дорогуша, и здесь, чтобы подружиться. Мне очень не хочется, чтобы в мозги мне лез менталист, у которого на меня зуб.
        - Я способен отбросить личное отношение, - сухо сказал молодой маг, откидываясь на стуле. - А вот сможете ли вы справиться со своей неприязнью? Если вы меня так недолюбливаете, то процедуру будет провести сложно.
        Когда-то тот, кого он считал другом, просто подменил ему одни воспоминания на другие. С тех пор Корбин не расставался с артефактом, определяющим воздействие ментальной магии.
        - Ничего личного, приятель. Просто у меня был плохая история с вашей братией. Но как видите, я все еще открыт для нового опыта. Так что завтра… давай сделаем это, Сонди.
        - Как хотите, - резко сказал менталист, вставая. - Пойду поздороваюсь с Ренатой.
        - С каких это пор ты зовешь её Ренатой? Когда вы успели… И этот меня не слышит! Ну никакого уважения! Так, еще что ли пива взять?
        - Не стоит, - посоветовал Эскобаро. - Вас и так уже с кружки унесло.
        - Это не опьянение, я всегда такой.
        Настроение было самым паршивым. И дело даже не в предстоящем полоскании мозгов, с этим повелитель стихий мог справиться. Гораздо больше его расстраивало то, что обычная его самоуверенность куда-то испарилась. Раньше он бы не задумываясь подошёл к интересующей его женщине, и как бы сильно она на него не злилась, сумел бы добиться её расположения. Или, хотя бы, прояснить недопонимание. Но с Ренатой Бьянки всё было по другому. Его мучили сомнения, и чувства были столь запутанными и противоречивыми, что Корбин просто не знал, что ему делать с ними.
        И что ему делать с ней, этой тихоней-лермийкой, которая и видеть его теперь не желала.
        - Очень знакомо, - пробормотал он. - И в то же время как-то по-другому.
        - Что по-другому? - Эскобаро наклонил голову к плечу, с интересом разглядывая кусающего губы северянина, мрачно смотрящего в спину менталиста, который где-то добыл себе стул и подсел за столик парочки.
        - Да не бери в голову. Интересно, о чем они говорят?
        - Сонди зовёт её на свидание.
        - На свидание? - возмутился маг. - Вот же наглец! Если он… Эй, ты что, пошутил?
        Эскобаро старательно давил улыбку, но его выдавали чертенята в глазах.
        - Я не умею читать по губам, и тут слишком шумно, чтобы услышать. Не беспокойтесь, едва ли Сонди может кому-нибудь понра… э-э-э?
        Милая Рената, которая и под руку то стеснялась его взять, сейчас тепло улыбалась менталисту, а ладонь его ласково касалась его лица. При этом смотрели они друг на друга не отрываясь.
        Тут Рихтер не выдержал, и подорвался остановить это безобразие. Уже подойдя ближе, он услышал обрывок беседы.
        - … думаю, вам не стоит волноваться, Оливер. Если…
        Повелитель схватил первый попавшийся стул, и отодвинув менталиста, втиснулся между ним и целительницей. Она звала Сонди по имени. Возмутительно! По тонким губам менталиста скользнула довольная улыбка, и становилось понятно, что он подошёл к Ренате назло ему. Вот же змеиное племя!
        - Привет, народ!
        Вико недовольно посмотрел на подсевших колдунов.
        - Как-то тут людно становится. Рената, может, вернемся?
        - Я сама. Ты еще не допил своё вино. И кажется, сеньор Рихтер хотел с тобой о чем-то поговорить, - суховато сказала целительница.
        Она смотрела куда угодно, но не на Вико. Впрочем, Корбина лермийка и вовсе игнорировала.
        - Нет-нет, я хотел поговорить с вами, Рената, - запротестовал повелитель стихий. - Давайте я вас провожу, и мы обсудим…
        - Спасибо, но нет.
        - Хочешь уйти одна? Я тебя так не пущу, - резко сказал боевик. - Тем более ночью в малознакомом городе.
        - Тут идти то минут пятнадцать… Оливер, может, хотите прогуляться?
        Другой бы поежился под враждебными взглядами боевика и алхимика, но Сонди оказался гораздо гораздо более крепким орешком, чем думал Корбин.
        - Конечно, Рената. Не волнуйтесь, сеньор Рихтер, мы обсудим интересующий вас вопрос.
        «Вот жук!» - почти восхитился про себя повелитель стихий. Теперь всё, что он мог делать, это наблюдать, как целительница уходит вместе с пронырливым менталистом. Вико Ласкане весь скукожился, но хоть и выглядел недовольным, свою подругу остановить не пытался. Всё выглядело так, будто они сильно поссорились.
        Глава 31. Обратная сторона
        Рената Бьянки.
        - Ты сообщил Джакомо, что я в Ценесси?!
        Вико пожал плечами.
        - А что тут такого? На самом деле, это ты должна была сообщить ему, что покинула Меноде.
        - Ты понимаешь, что наделал?!
        - Он имеет право знать, где находится его сын.
        - Ему плевать на Лучо. А тебе, кажется, плевать на нашу дружбу.
        Я видела, как вздулась на виске Джакомо жилка, показывая, насколько он зол, но остановиться не могла.
        - Мне не плевать. Но я не могу смотреть, как ты милуешься с этим иностранцем, совсем не думая о своем будущем!
        - Мы уже об этом говорили! Не твое дело…
        Ссору прервал подошедший Оливер Сонди. И я вцепилась в него как в соломку. Продолжи я разговор с Вико, и мы бы договорили до такого, что поддерживать отношения больше бы не имело смысла.
        - Рената, я могу отнять у вас минутку?
        - Конечно, Оливер. Как ваше лицо?
        - Нос все еще побаливает, хотя гораздо меньше, ем если бы вы мне не помогли.
        - Давайте я посмотрю.
        Я приложила ладонь к лицу менталиста, проверяя состояние его разбитого носа.
        - Воспаление почти спало, но вам не стоило пить холодное. Я снова наложу у обезболивание. Думаю, вам не стоит волноваться, Оливер…
        - Привет, народ!
        Ну конечно, и повелитель стихий тут как тут! Его я хотела видеть меньше всего. Так что я воспользовалась внезапным расположением Сонди, и сбежала вместе с менталистом. И от Корбина, и от Вико. Пусть сами друг друга развлекают!
        На благородство Оливера все же надеяться не стоило.
        - Вы будете мне должны, сеньора.
        - Должна?
        - Я ведь спас вас от неприятного разговора, кажется. От вас чуть искры не летели.
        - А я спасла вас от компании Эскобаро и Рихтера. Так что будем квиты.
        Сонди усмехнулся.
        - И то правда. К тому же мне удалось немного позлить Рихтера, что тоже приятно.
        - Позлить? Так вот почему вы были так милы!
        Менталист развел руками. Дескать, поймали вы меня.
        - Но разговор к вам у меня все же есть. Слышали про мнемоскопию?
        - Это что-то про проверку памяти?
        - Да. Необходимо влезть в память Рихтера и попробовать вытряхнуть из неё кое-что.
        - Хоть добровольно?
        - Конечно. Но нужно ваше разрешение, учитывая, что Рихтер ваш пациент.
        - На физическом плане он в полном порядке, и если вы не будете лезть к его источнику…
        - Мне нужен только его разум.
        - Это все равно может быть опасно.
        - Фоскарини настаивает, - вздохнул Сонди. - Если не завтра… Точнее, уже сегодня, то дня через два-три.
        Подул холодный ветер с моря. Я укуталась в шаль, и прибавила шаг. Башенки дворца уже виднелись за более низкими домами нобелей.
        - К этому времени Рихтер всё равно может не успеть восстановится. Я бы дала на его лечение еще недели полторы-две. Но кажется, нам просто не оставляют выхода, так? Я буду присутствовать при процедуре.
        Менталист кивнул.
        - Да, это было бы желательно.
        Мы почти вышли на площадь перед дворцом, как Сонди внезапно остановился, схватив меня за руку.
        - Что вы…
        - Тс-с-с! - В голубом свете фонаря его лицо выглядело испуганным. - Кто-то с недобрыми…
        Раздался грохот, Сонди дернулся и закачался. Я не сразу поняла, что это был выстрел.
        - Оливер, что с вами…
        Маг толкнул меня в тень стены. Как раз вовремя. Снова загрохотало, и запахло порохом, но в этот раз стрелок промазал. Я успела заметить, что менталист держится за плечо.
        - Вы ранены?
        - Тихо!
        Он что-то зашептал себе под нос, здоровой рукой проведя в воздухе. И как раз вовремя. Мимо нас пробежало двое, но так и не заметили. Я услышала, как они перекликаются, выискивая нас, а потом голоса отдалились.
        Сонди отвел их взгляд, но судя по всему, далось ему это непросто. Он сполз на мостовую, и я опустилась вслед за ним, пытаясь разглядеть рану. Рукав его уж был влажен от крови.
        - Рената, - прошептал он. - Я не чувствую боли. Должно быть, умираю.
        Мне до одури было страшно, но я не могла позволить себе паниковать.
        - Возможно это побочный эффект моего обезболивания. Потерпите и старайтесь остаться в сознании. Сейчас я остановлю кровь.
        - Нет! Бегите! Оставьте меня умирать здесь и спасайтесь! Моих сил не хватит нас долго скрывать…
        - Тем более я не должна…
        Снова выстрелы, затем рядом что-то взорвалось, и кто-то грязно выругался. Я с облегчением узнала голос Вико. А вслед за ним еще один.
        - Рената, где ты?! Рената!
        - Вико, Корбин, мы здесь! Оливер ранен!
        - Я умираю. Кажется, в пуле был яд! - прохрипел менталист, и попробовал отключиться. Вот только его неудачно завалило в бок, а я не успела поймать, и он плюхнулся лицом прямо в зловонную лужу. И тут же резво забарахтался. Я поспешно помогла ему сесть.
        Рядом оказался Рихтер и Вико, зажегший с помощью магии свет. Рихтер бросил на меня быстрый взгляд, убедился, что я в порядке, и рванул куда-то. Но мне было уже не до него. Я взяла протянутый мне кинжал и споро разрезала рукав менталиста. Судя по его тяжелому дыханию, ему там половину руки оторвало…
        Ну или просто поцарапало.
        - Придется ампутировать руку, да? - трясясь, спросил бледный менталист.
        - Нет, вас лишь слегка задело, практически поцарапало.
        - Прошу, сеньорита, не врите мне!
        - Да не вру я! У тебя даже шрама не останется. Пуля прошла по касательной. Сейчас я обеззаражу, и…
        Ну вот, стоило мне коснуться руки около ранки, как Оливер вырубился. Вико насмешливо фыркнул.
        - Вот же паникер! Так, я его нести на себе не собираюсь. Приводи в себя эту неженку.
        - Мог бы быть и терпимее. В нас ведь стреляли. В нас…
        Наконец и до меня дошло. Я могла умереть. Если бы стрелявший, или стрелявшие, были боле меткими, если бы Сонди нас не скрыл от чужих глаз… Маги могли и не успеть.
        - Рената, я рядом. Всё хорошо. - Вико, не обращая внимания на грязь, опустился рядом со мной на колени и обнял меня. - Никто тебя не обидит. Всё закончилось.
        - Те двое… сбежали?
        - Эскобаро их выследит. Да и Рихтер рядом.
        - Он без магии!
        - Зато с ним пушка. И поверь мне, он умеет с ней обращаться.
        Рихтер вернулся один, недовольный и злой.
        - К сожалению, нам не удалось взять их живыми. Судя по всему, приняли яд, когда поняли, что не удастся уйти. Эскобаро сейчас разбирается с полицией, надеюсь, судмедэксперты расскажут нам утром больше. А пока нашёл у них кое-то любопытное. Может, подскажете, что это?
        На открытой ладони повелителя стихий лежала монета, медная, и довольно крупная. Печать на ней изображала солнце. И я знала, что было на обратной стороне монеты. Как и Вико, судя по его замершему взгляду. Луна. Точнее, серп растущей луны.
        Ночь сменяет день. Луна сменяет Солнце. Всё имеет свою темную сторону. Даже магия. Первым оправился Вико.
        - Это знак малефиков. Но… Те люди, они ведь не применяли против нас магию. Ни обычные заклинания, ни запретные.
        - Маги, не маги… Пули убивают не хуже, а то и лучше заклинаний, - мрачно сказал Рихтер. - Пока не разберемся, что здесь творится, никто без охраны не ходит. Тебе ясно, Рената?
        Я испуганно кивнула. Если раньше северянин напоминал мне буйного и игривого, но добродушного пса, теперь он казался скорее разозленным волком, на чью стаю напали. За кем охотились те типы? За Рихтером? Да вряд ли, их с Сонди и в темноте не перепутаешь. Стреляли целенаправленно в менталиста… Или в меня, задев мага лишь по случайности.
        Глава 32. Разбор полетов
        Искусство требовать жертв.
        (с). К. Прутков
        Выспаться так и не удалось. Подняли меня еще на самом рассвете, и едва дав умыться и одеться, потащили к Лауро Фоскарини. В зале для деловых приемов уже стояли на вытяжку Эскобаро и Ласкане, а Рихтер лениво прислонился к стене, меланхолично жуя булочку. Сонди дремал на диванчике у окна, и моего появления не заметил. Но стоило дожу появится, как тут же вскочил, вытянувшись в струнку. Как и я, впрочем. Только Рихтер откусил от сдобы кусочек побольше, и активнее заработал челюстями. Видимо боялся, бедный, что у него завтрак отберут.
        Фоскарини окинул всех разъяренным взглядом, и скрести руки на мускулистой груди. Опять же полуголой. И что за любовь к халатам…
        - И как вы объясните ночное происшествие?
        Повелитель стихий уже успел дожевать булочку, и ответил за всех нас:
        - Полиция с нами пока не связалась, так что никак.
        - Почему вы вообще оказались в это время на улице?! Да и еще такой странной компанией? Ладно, эти… - уничижительный взгляд в сторону боевых магов. - Или сеньор Рихтер, у которого давно чувство опасности атрофировалось. Сеньор Сонди у нас тоже болезный, видимо, менталистика все мозги заменила. Но вам то, сеньорита Бьянки, чего во дворце не сиделось?!
        Я покраснела под пристальным взглядом дожа, снова чувствуя себя ребенком.
        - Я просто… Мы не думали… Простите, сеньор, - промямлила я.
        - Ты сам говорил, Лауро, что в городе безопасно, - вновь вмешался в разговор Рихтер.
        - Говорил. И так и было… Но вам все же стоило предупредить меня, что куда-то собираетесь. Я дал бы больше охраны. И как вообще получилось, что Сонди ранило, а никого из вас, дуболомы, рядом не были?
        Дож немного успокоился, и даже налил себе вина и уселся. Мы же так и остались стоять, как провинившиеся школьники перед директором.
        - Это не их вина, - тихо сказала я. - Мы с сеньором Сонди ушли первыми, отказавшись от сопровождения. А для сеньоров Эскобаро и Ласкане приоритетом был сеньор Рихтер, а не мы.
        - Видимо, напавшие тоже понимали, что с боевиками своими пукалками не справятся, - задумчиво сказал повелитель стихий. - Поэтому и выбрали более слабых жертв. Это мог быть акт устрашения, или же предупреждением для тебя, Лау. Едва ли кто-либо из этих двоих мог быть интересен убийцам сам по себе.
        - Как бы то ни было, покусились на моих магов. Снова. И если я не схвачу этих негодяев за жопу, то сильно расстроюсь.
        Только что великий дож Конте, герцог и один из наиболее просвещенных людей Лермии сказал слово «жопа». Так, Рената, не хихикай, тебе ведь не тринадцать… Менталист, заметивший, как меня корежит от сдерживаемого, по большей части, нервного смеха, округлил глаза и исподволь показал кулак. К несчастью, именно в этот момент он привлек внимание Фоскарини.
        - Тоже хотите что-то сказать, Сонди? - вкрадчиво спросил патриций.
        - Нет, сеньор!
        - А жаль. Вы удивительно мало рассказали о тех, кто на вас напал. И едва сумели защитить себя и Бьянки. Думаю, вам необходимы дополнительные тренировки. Эскобаро, займитесь боевой подготовкой своего коллеги.
        - Уж я-то им займусь, - недобро сказал боевой маг.
        - А вы, сеньорита… - Я сжала кулаки, ожидая, что сейчас попаду под раздачу. - Вы имеете право требовать от Фоскарини компенсацию за тот риск, которому вы подверглись. Если с моей прекрасной гостьей бы что-нибудь случилось, я никогда себе не простил.
        - Если кто и будет здесь платить сеньорите Бьянки, так это я, - недовольно сказал Рихтер. - Она работает на меня.
        Ну и зачем об этом спорить? Я бы могла взять компенсацию от обоих. Не имею привычки отказываться от денег. Хотя подозреваю, что доброта дожа и грейдорца не так уж бескорыстна. Так что я скромно потупилась.
        - Спасибо, сеньор. Но едва ли мне угрожала опасность, ведь сеньоры маги оказались поблизости, а Оливер буквально спас меня, укрыв от убийц. Думаю, награждать нужно их.
        - Я подумаю, - с прохладцей в голосе сказал дож. Простите, ребята, я сделала что могла… - И все же, вы многое пережили этой ночью. В любом другом случае я бы не больше смел просить вас об одолжении.
        - Одолжении? Вы о мнемоскопии? Я готова поддержать Оливера. Но полагаю, всем нам нужен отдых. Любые магические практики требуют максимального сосредоточения.
        - Сегодня вечером… это возможно? Кажется, Сонди не так уж и пострадал.
        Я заколебалась.
        - Риски есть. Не столько для менталиста, сколько для сеньора Рихтера. Но их и невозможно избежать. Это ментальная магия. Реакция на нее всегда непредсказуема.
        Дож посмотрел на менталиста.
        - Сонди?
        - Рената права. Мне приходилось делать мнемоскопию, и пусть это не самая сложная процедура, это все же вмешательство. И я не знаю, какая у повелителя стихий реакция на ментальное вторжение.
        - Я довольно долго в свое время находился под внушением, и не спятил. И более того, вышел из него сам. Думаю, справлюсь.
        Дож довольно хлопнул в ладоши.
        - Ну раз все так хорошо складывается, то сегодня вечером проведем ваш ритуал. Никто не будет против, если я поприсутствую?
        Уже в дверях меня поймал Рихтер.
        - Надо кое-что обсудить, Рената.
        - Это не потерпит немного? - устало спросила.
        Пусть Сонди почти не пострадал, его лечением все же пришлось заняться. А он оказался довольно сложным пациентом. Мало того, что боялся боли, так оказался тем еще ипохондриком. Его просто сводила с ума мысль, что в ранку могла попасть грязь, и скоро он умрет от заражения крови. Успокаивала я его дольше, чем лечила.
        - Конечно. Давайте поговорим завтра.
        Рихтер неожиданно быстро отступил, будто и сам не желал нашего разговора, а спросил лишь для проформы.
        - Вы рассказали сеньору Фоскарини о найденной метке?
        Маг кивнул.
        - Пока рабочая версия, что это сектанты, пытающиеся возродить запретные практики. А нападение на магов Фоскарини было вызовом власти. Но Вико прав. Напали на вас не маги. Что им дело до древних культов?
        - У вас есть своя версия? - догадалась я наконец.
        - Пока придержу её у себя.
        Не знаю, как остальные, но я, вернувшись к себе, легла спать. И только провалившись в сон, где за мной кто-то гнался, а я азартно отстреливалась боевыми заклинаниями, как меня разбудила возня Лучиано, забравшегося ко мне под бок и крепко обнявшего.
        - Ты чего? Разве ты не должен быть на уроке?
        - Сеньор Кастено отпустил, когда я сказал, что у меня болит голова.
        Я положила руку на лоб племянника, но тот заерзал ее, и уткнулся лицом в мое плечо. Но я успела заметить страх в его глазах, так похожих на мои.
        - Соврал? Ничего страшного. Я не буду тебя ругать, если ты захотел немного отдохнуть.
        - Ругай, если хочешь. Только… С тобой ведь ничего не случится?
        Значит, кто-то успел уже рассказать ему о произошедшем.
        - Со мной всё хорошо, милый. Тебе не нужно бояться за меня.
        - Дома было лучше.
        - Почему? - спросила. Лучиано молчал, только и слышно было обиженное сопение. - Ну чего ты?
        - У тебя ведь теперь есть друзья. Взрослые.
        - Ты ведь тоже подружился с Сандро. Разве тебе с ним не весело?
        - Ага, - без особого энтузиазма ответил Лучи. И тут же невпопад сказал: - Если ты выйдешь замуж, мне ведь можно будет жить с тобой?
        Я погладила Лучи по спине. Однажды его уже бросили среди чужих людей. Не думала, что он помнит про то ужасное время.
        - Конечно! Я не оставлю тебя! Как ты вообще мог такое подумать?
        - Сандро сказал, что чужие дети никому не нужны.
        - Мне ты уж точно не чужой. И если выбирать между тобой и каким-то там мужем, неужели я выберу вредного сеньора, который будем обижать моего любимого племянника? - ласково спросила, и не удержавшись, поцеловала ребенка в лохматую макушку. - К тому же, я пока не собираюсь замуж.
        - Женщины сами не знают, чего хотят, - проворчал племянник, явно кому-то подражая. Кажется, он немного успокоился.
        Вскоре он заснул, а я так и не смогла сомкнуть глаза, держа свое маленькое сокровище в руках. А ведь когда-то я не хотела даже его видеть, ведь он был живым напоминанием о предательстве Джакомо, и причиной, пусть и косвенной, смерти Исы. Теперь же я не представляла свою жизнь без Лучиано. Если бы не он, я давно покинул бы Лермию, перебравшись, например, в Алерт или Грейдор, где мне не пришлось бы бояться, что меня обвинят в использовании запретной магии. Но отец Лучи никогда не позволит увезти своего сына в другую страну. Так что следовало быть благодарной, что Кроне хотя бы не вмешивался в нашу жизнь. Надеюсь, всё так и останется.
        Я вспомнила разговор с Вико и не удержалась от тихого чертыхания. Вот уж от кого я такой подлянки не ожидала. Ну что идиотизм - пытаться свести нас с Кроне. Да меня тошнило уже от одной мысли, что мне придётся делить с ним крышу и постель.
        Разговор с боевым магом не нравился мне всё больше и больше. Раньше я старалась не втягивать Вико в наши разногласия с отцом Лучиано, но как оказалось, сам Джако не гнушался воспользоваться наивностью своего друга.
        - Если ты думаешь, что я когда-нибудь посмотрю на Джакомо как на своего будущего мужа, то ты меня совсем не знаешь, - резко сказала. - И дело не в Исе, или в моей старой обиде, что он тогда выбрал не меня, а её.
        - А в чем тогда?
        - В том, что он грубое животное! И я отговаривала Исабеллу не потому, что ревновала или завидовала. Я боялась за сестру.
        Вико застыл.
        - Ни один боевой маг пальцем не ударит свою женщину.
        - Обидеть можно по разному, Вико, - с горечью ответила. - Я не заставляю тебя вставать на мою сторону. Он твой друг, и для тебя он останется отличным парнем. Но, пожалуйста, не пытайся нас больше свести. Здесь нет любви и надежды, осталась лишь ненависть и страх.
        Я сильно изменилась за все эти годы. Может, и Джако тоже изменился. Но я не собиралась давать ему второй шанс. И уж тем более не верила в его чувства ко мне. Джакомо Кроне просто слишком упрям и самовлюблен, чтобы признать, что кто-то мог быть от него не в восторге.
        Глава 33. Где все идет не так, как хотелось бы
        Вечер выдался не только жарким, но и душным. И несмотря на то, что окно были распахнуто, воздуха все равно не хватало. Тем более что менталист зажег с десяток свечей, расставив их по всему помещению, и пламя в них было уж больно странное - неровное, отливающее синевой, и совсем не греющее.
        Интересно, почему Сонди выбрал медицинский кабинет (мой кабинет!) для того, чтобы заняться своей мнемоскопией? Если после него мне снова придется здесь все чистить, я его прокляну. Да и места было маловато. Фоскарини устроился за письменным столом, Вико у окна, Рихтер улегся на кушетку… и положил голову мне на колени. Не то, что мне этого хотелось, но так я лучше могла контролировать процесс. И в этот раз Корбин даже не шутил, а был необычно мрачен. Кажется, его не слишком радовала возможность испытать на себе ментальную магию. Не самую сильную, но весьма опасную и коварную.
        Вико притушил свет, и затем зажег курильницу для благовоний. В воздухе поплыли ароматы - ладана, немного полыни и кажется, шалфея. Сонди подвинул стул к кушетке и положил руку на лоб повелителя стихий.
        - Я верну вас в тот вечер, когда вы потеряли контроль над своей силой. Нашей задачей будет найти тот момент, когда вашей спины коснулись, применив заклинание. Если хотите, вы можете закрыть глаза и расслабиться. Вам ничего не нужно делать, только слушать мой голос и позволить ему вас вести. Вы можете вспомнить, во что вы были одеты в тот день, какая была погода, о чем вы думали и что чувствовали. Рядом с вами было много людей, мужчин, женщин, и детей, но нам нужен только один человек. Вы могли не запомнить его, но его образ отпечатался где-то внутри вас, и в нужный момент он вернется…
        Менталист бормотал и бормотал, и чувствовала, что сама проваливаюсь в транс. Светлая кожа его вспотела, покрывшись бисеринками пота, но сам Рихтер ощущался почти как спящий. Тем страннее было, когда я услышала, как он отвечает Сонди.
        - … да, я чувствую. Будто на мгновение свело лопатку, и тут же отпустило.
        - Опишите, что видите, - почти потребовал маг.
        - Сцену. Девушки, улыбающиеся, красивые. Впереди мужчина с женщиной, думаю, женой. Он смотрит, не отрываясь на них. Еще мальчишка, вертится рядом. Наверное, карманник. Поймал мой взгляд и скрылся. Испугался. Дыхание за спиной. На мгновение кто-то прижался, будто кто-то толкнул…
        - Вы обернулись?
        - Повернул голову. Это… Она уже уходит!
        - Она?
        - Да. Среднего роста… Нет, пожалуй, даже высокая для лермиек. Похожа на горожанку. Спина прямая, хорошая осанка.
        - Лицо, нам нужно увидеть её лицо. Вернитесь чуть раньше. Может, вы где-то видели ее ещё? В толпе, где-то рядом.
        Рихтер нахмурился, закусив губу. Веки его мелко дрожали, будто он что-то быстро просматривал. Затем его лицо резко застыло, а менталист вскрикнул, будто от боли. Ладонь его дернулась, но тут же вернулась на обратно.
        - Не сопротивляйтесь. Я не причиню вам вреда. Мне не нужны ваши мысли. Только воспоминания. Точнее, одно воспоминание.
        - Нет. Прошу! Беги! - Было похоже, что повелитель стихий бредит. Едва ли он осознавал, что говорит. Теперь он бормотал уже на грейдорском. - Не смей, не трогай её… Не прощу. Клянусь, я убью тебя!
        От ненависти в его голосе я вздрогнула. Оливер бросил на меня быстрый взгляд, напоминая, что я не должна ему мешать.
        - Корбин, вернись в тот вечер на ярмарке. Тебе не нужно уходить так глубоко, - мягко, но настойчиво сказал Сонди. - Ты больше не ребёнок, ты маг, повелитель стихий. Никто не угрожает тебе или твоей матери. И его здесь нет. Ты приехал в Лермию, чтобы помочь Фоскарини, и тебя заколдовали. Вспомни это. Мы ищем женщину, что это сделала.
        Дыхание Рихтера было тяжелым и неровным. Он вцепился ногтями в край кушетки, и мелко дрожал. Я аккуратно коснулась его руки, поглаживая, и заодно проверяя, как он справляется. Хорошо, что у северянина крепкое сердце и здоровое тело. Иначе его давно мог бы хватить сердечный удар. Но еще больше, чем физическое состояние меня волновало, что Рихтер, кажется, терял над собой контроль. Не знаю, что он там видел, но маг воспринимал это как угрозу. И реагировал должным образом, инстинктивно обращаясь к источнику, с легкостью разрушая мой слабенький блок. Сонди нужно было скорее заканчивать!
        - Выводи его! - прошептала я. - Быстрее!
        - Подожди, он почти показал мне её лицо. Он видел его! Вернись к тому моменту, залержись в нём… Да, хорошо, хорошо… медленнее…
        - Та женщина… Та женщина! - Лицо Рихтера скривилось в удивленной, и немного обиженной гримасе. - Мы не знакомы, почему она хочет причинить мне вред?
        - Нет, Корбин! Не пытайся её поймать! Этого не было в реальности, ты сейчас лишь… Рената, нужно успокоить его! Я не справляюсь! Если он сейчас резко разорвет контакт, пострадаем мы оба!
        Вот и зачем я поверила Рихтеру, что всё будет хорошо? Нужно было запретить им во всё это лезть, или хотя бы самой держаться подальше! Менталист не понимал, о чем он говорит. Успокоить грейдорца, находившегося в плену образов можно было только хорошенько ударив его по лбу, возможно, со смертельным исходом. Любое мое заклинание тело Рихтера просто бы не восприняло.
        Голова северянина металась, а затем он внезапно открыл глаза. Зрачки его дрожали, вытянувшись еще сильнее, и гипнотически пульсируя, а правый глаз начал заплывать кровью - полопались несколько сосудов. Он смотрел прямо перед собой, но едва ли что-то видел. Губы его шевелились, повторяя лишь одного: «Нет-нет-нет-нет».
        А затем вся вселенная взорвалась, не оставив от меня даже клочка. По крайней мере, так мне показалось вначале. Я не ощущала ничего, ни тела, ни пространства, лишь только невообразимый, тянущий голод пустоты, в которой исчезло всё живое.
        Глава 34. В плену стихий
        Всё закончилось так же неожиданно, как началось. Свечи шипели и плевались, но горели удивительно ярко, везде валялись книги и бумаги. А над потолком летали какие-то… твари? Как минимум двух видов. Одни напоминали полупрозрачных медуз, а другие были похожи на светлячков, весело кувыркающихся над свечами. Я несколько раз моргнула, но странные видения так и не исчезли. Вот, теперь еще по стенам ползли какие-то бурые комочки, напоминающие слизняков. К счастью, на людей они не нападали, просто пролетая или проползая сквозь их тела, и не причиняя никакого вреда.
        Сонди, скорчившись, лежал на усыпанном осколками полу, не подавая признаков жизни, Фоскарини прижался к стене, и пялился в зияющее провалами окно. А Вико… Вико нигде не было. Радовало, что он скорее всего был жив. Его бы смерть я почувствовала.
        Но что хуже всего, в Корбине Рихтере проснулся источник, яростный и голодный. И если бы он решился напитаться моей силой, я была бы уже мертва. Но несмотря на то, что маг, все еще находящийся в трансе, крепко сжимал мою руку, он до сих пор не причинил мне вреда. Пока.
        - Сеньорита, нам стоит волноваться? - спокойно поинтересовался дож, приглаживая растрепавшиеся кудри.
        - Да.
        - О. Я могу что-нибудь сделать?
        - Затушите все свечи. Быстрее. Если он сейчас обратится к своей силе, то мы сгорим за считанные секунды.
        Мне показалось, или светлячки как-то расстроенно пищали, когда свечи тухли одна за другой? Может, я не схожу с ума, а вижу… элементалей? Светлячки это элементали огня, медузки и пушистые шарики - воздушные элементали. Ну а те, что ползают и выглядывают из пола и стен - должно быть относятся к стихии земли. Рихтер так видит мир постоянно? Удивительно, что он еще не спятил.
        Грейдорец внезапно сел, но так и не отпустил меня. Небо за окном расчертило молнией. Я по привычке начала считать. Раз, два, три… На числе семь громыхнуло. Гроза была еще далеко, но судя по резко повлажневшему, «потяжелевшему» воздуху, она скоро окажется здесь.
        Ветер ворвался в комнату, ероша волосы и заставляя поежится. В темноте я могла видеть только неясные очертания предметов и людей. Я покосилась на Рихтера. Почему-то казалось, что глаза его в темноте должны были фосфоресцировать. А нет, нормальные…
        - Где Вико? - спросила я, скорее у дожа, чем у повелителя стихий. Рихтер все еще не пришёл в себя, но на мой голос среагировал, чуть склонив голову. Сейчас им управляли одни инстинкты, но, по крайней мере, меня он как врага не воспринимал.
        - Он улетел.
        - Что?!
        - Вы не помните? Тут такой ветер поднялся, стекла сразу повыбивало, - тихо сказал Фоскарини. - Ласкане было бросился к вам, но его буквально вышвырнуло из окна.
        Я снова попыталась высвободиться, но мне не дали. Рихтер обнажил зубы в оскале, и дернул к себе, обвив руками. Сквозь тонкую рубашку я чувствовала жар его тела. Он слишком горячий, это опасно! Так, о Вико можно подумать позднее. Мы на втором этаже, но боевики живучие. А вот о Рихтере стоило позаботиться, пока он не причинил еще большего вреда себе и другим.
        Сонди на полу зашевелился, и глухо застонал, приходя в себя.
        - Корбин плохо себя контролирует. Сеньор Фоскарини, хватайте менталиста и убирайтесь отсюда!
        - А вы, сеньорита?
        Я попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть на Фоскарини. Объятия стали лишь крепче, а сверху еще зарычали. Страшно-то как!
        - Всё хорошо, мой сеньор, - слабым голосом сказала я. - Повелитель стихий не может совладать со своим источником, но я могу помочь. Сейчас важно увести отсюда менталиста. Кажется, Рихтер воспринимает его как угрозу. Так что идите, и найдите Вико. Ему скорее всего нужна помощь.
        - Как можно оставить даму в беде? - возмутился дож, на ощупь подбираясь к Сонди.
        За окнами снова на мгновение просветлело, а затем загрохотало. Гроза была всё ближе. В коридоре гомонили испуганные слуги, но никто так и не рискнул постучаться в кабинет.
        - Я не в беде, а, возможно, в самом безопасном месте. В центре циклона, знаете ли, всегда тихо. И если… м-м-м!
        Маг прижал ладонь к моим губам, заставляя замолчать. Мой диалог с дожем ему, очевидно, не нравился. Но дальше было хуже. Не успела я привыкнуть к бесцеремонному обращению, как меня подняли в воздух и закинули на плечо.
        - Я обманула, сеньор Фоскарини! - завопила я. - Мне нужна помощь!
        - Всё в руках Господа нашего, - глухо донеслось с пола.
        - Ну спасибо, Оливер! Я тебе это еще припомню! Рихтер… Корбин, твою мать! Куда ты меня несешь?! Я не хочу! Не хочу в окно!
        Сначала мне показалось, что меня просто вышвырнут вслед за Вико. Но вместо этого Рихтер распахнул створки, и легко перемахнув подоконник, прыгнул сам. Я завопила, ожидая удар о землю, но его всё не было.
        Спускались мы плавно. Не летели, конечно, скорее это было похоже на контролируемое падение. Я посмотрела под ноги Рихтера, и увидела, что воздух под ним будто дрожит. И этих малюток элементалей вокруг нас как-то слишком много вьётся.
        - Корбин. Нам нужно вернутся. Погода портится. Мы же не ходим промокнуть, да? Да?
        Меня проигнорировали. Рихтер направился прямо в парк, игнорируя дорожки, и топча так понравившиеся мне настурции. Никакого уважения к работе садовника. Хотя не только у него. Кусты белых роз затрещали, и из них практически вывалился Вико с абсолютно дикими глазами, в которых читалась жажда смерти грейдорца. И тут же улетел обратно. Повелителю стихий хватило на этого одного небрежного жеста.
        Я попробовала дотянуться до источника Рихтера своей магией, но тут же поспешно разорвала контакт. Ощущения были, будто я пыталась разворошить горячие угли. Рихтер хмыкнул, и покрепче меня перехватив, практически побежал. От попытки с ним поговорить пришлось отказаться - не хотелось прикусить язык.
        Да и оторваться от творившегося вокруг безумства было сложно. Уцелевшие фонари тускло мигали, едва освещая нам путь, но и увиденного было достаточно. Сильный ветер поднял в воздух пыль и мусор, а аккуратные парковые деревца уже начало гнуть. Мимо протащило оставленные кем-то грабли.
        Но при этом вокруг Рихтера всё было абсолютно тихо и спокойно. А я была права про центр циклона!
        Глава 35. Курощение Корбина Рихтера
        Осталось понять, куда и зачем повелитель стихий меня тащит. И если с «куда» я уже начала догадываться, так как мы неуклонно спускались вниз, приближаясь к прибрежной полосе, то вопрос «зачем» меня беспокоил всё сильнее. Потому что Рихтер руководствовался сейчас не разумом, а лишь желаниями, усиленными источником. И если судить по погоде, отнюдь не солнечной, обуревали его сейчас весьма опасные, и даже разрушительные страсти.
        Мы дошли до деревянной, и довольно крутой лестницы, и я не выдержав, закрыла глаза. Мамочки!
        - Не бойся, не уроню, - глухо сказал маг, покрепче меня перехватывая.
        - К-корбин? Зачем ты… Почему мы здесь?!
        - Во дворце много народа. Здание может разрушиться, если все пойдет совсем плохо.
        Значит, он все еще оставался собой, хоть и не мог сладить со стихиями. Меня охватило облегчение.
        - Может… ты поставишь меня? Я пойду сама.
        - Нет.
        Сказано это было таким тоном, что спорить расхотелось. Осталось набраться терпения, и надеяться, что он меня не уронит. В прошлый раз ступеньки не казались такими крутыми, а лестница столь длинной.
        Наконец мы оказались внизу. На сам песочный пляж маг не пошёл, оставшись на деревянном пирсе. Достаточно далеко от моря, чтобы волны, яростно накатывающие на берег, не могли до нас достать. Рихтер бережно опустил меня на дощатый настил, и даже придержал, давая справиться с приступом головокружения. Над головой снова громыхнуло, уже почти над нами.
        - Тебе не кажется… что стоит прекратить всё это? - слабо осведомилась я. - Не хочу, чтобы меня ударило молнией. Или унесло в море.
        Ветер на побережье был еще сильнее, так что купол вокруг нас, созданный Рихтером, пропускал его.
        - Грозу уже не остановить. Видишь ли, называть элементалистов «повелителями стихий» весьма самодовольно. Стихиями нельзя повелевать. Можно лишь позволить им проявиться в этом мире, стать проводником… И иногда - направить в соответствии со своей волей.
        Он говорил так спокойно и разумно, что хотелось поверить, что с ним всё в порядке. Но мои ощущения говорили иное. Сердце Рихтера билось как сумасшедшее, из носа текла тонкая струйка крови. И улыбка, то возникавшая, то исчезающая на побледневших губах, была полна муки, будто мага терзала сильная боль.
        - И какова твоя воля?
        - Ты не захочешь знать. И не сможешь помочь. Но есть кое-что, что я мечтал сделать с нашей первой встречи.
        Он схватил одну из моих кос, и ловко, будто ему не раз доводилось этим заниматься, начал расплетать её, с таким серьезным видом, будто был занят самым важным делом в своей жизни. Вскоре лента оказалась в его руке, а затем взлетела в воздух. Я проводила её взглядом, а когда вновь посмотрела на Рихтера, он, закусив губу, уже сосредоточенно расплетал вторую косу.
        Если ему так уж не нравилась моя прическа, мог и сам сказать. Волосы, оказавшиеся на свободе, тут же начали мешать, и мне, и Рихтеру. Он недовольно цыкнул, и ветер неожиданно стих, оставив мою гриву в полном беспорядке. Я попыталась пригладить растрепавшиеся волосы, но Рихтер перехватил меня за запястье, и отвёл руку.
        - Дай полюбоваться, - хрипло попросил он, жадно вглядываясь в моё лицо. - Ты так красива, Рената.
        Именно этот момент полил дождь, заставив меня испуганно сжаться. Но холодные капли не охладили мое разгоряченное лицо. Они отскакивали от воздушной преграды, не давая нам намокнуть. И все же я почти инстинктивно прижалась к магу, ища защиты от непогоды. Он тут же обвил меня руками, уткнувшись носом мне в макушку.
        - Спасибо, конечно. Но, Корбин, тебе не кажется, что сейчас не лучшее время для свидания?
        - Ты так прекрасно пахнешь, Рената. - Мужчина снова заговорил по-грейдорски, отчего слова его прозвучали еще более интимно и бесстыдно. - Меня сводит с ума, что я не могу прикасаться к тебе. Что я должен ждать, когда ты решишь меня полечить. Но мне больше недостаточно быть твоим пациентом. Я хочу тебя.
        Он не знал, что я его понимаю, и от того был бесстыдно откровенен. Я отвела взгляд, боясь себя выдать. Пока меня только насильственно нюхали, и это можно было пережить. Но сейчас я была прижата к Рихтеру, и игнорировать его возбуждение было сложно.
        Горячие губы коснулись моей щеки, скользнули к приоткрытому рту, и на мгновении прижались.
        - Украденный поцелуй - самый сладкий, - прошептал он.
        Я, будто только сейчас очнувшись, оттолкнула мага от себя. И как ни странно, у меня получилось разорвать невольные объятия. Рихтер покачнулся, и тяжело упал на колени, скорчившись.
        - Простите, - сквозь зубы сказал он. - Я взял в вас с собой для того, чтобы вы мне помогли, но не смог удержаться от… Давайте спишем это на мою невменяемость, а?
        Рихтер упал на спину. Его ощутимо трясло, а конечности сводило от судорог. Если у меня и были претензии к хитрожопому магу, то они могли подождать. Я поспешно опустилась на колени рядом с грейдорцем, придерживая голову и не давая стукаться затылком о настил. Плохо дело. Если я промедлю с лечением, ему может стать еще хуже. Человеческое тело не способно выдержать всю силу рвущих его стихий. И пусть они частично находили выход, этого было недостаточно. Он слишком себя сдерживал. А если бы не сдерживал, или потерял сознание, как в прошлый раз, то всю прибрежную зону уже могло смести. В Ценасси редко были сильные шторма и бури, и берег был почти ничем не защищен. Некоторые дома горожан от водной стихии отделяло лишь несколько десятков метров.
        Возможно, это меня убьет. Даже не так. Скорее всего, это меня убьет, и уж точно искалечит как мага. Но я должна была рискнуть.
        Для начала нужно было привести Рихтера в относительно нормально физическое состояние, да так, чтобы магический источник меня не учуял. Торопясь, я обнажила грудь Рихтера, вырывая пуговицы с мясом. Хорошо бы и вовсе стянуть рубашку, чтобы дать доступ к рукам, но приподнять тяжелого мужчину, не контролирующего свое тело, было бы непросто. Так, что еще? Ослабить ремень, и немного приспустить брюки с нижним бельем. Без них было бы лучше, но пока сойдет.
        Радуясь, что рядом никого не было, я приподняла юбки, и уселась на бедрах Рихтера. Он тихо застонал, тут же попытавшись ухватиться за меня руками. Замечательный хватательный рефлекс! Правда, совсем не вовремя.
        - Лежи тихо. Я постараюсь тебе помочь!
        Магии приходилось использовать минимум. Я растирала грудь и плечи мужчины, восстанавливая кровоток, и задействовав определенные энергетические точки на теле. Постепенно каменные мышцы расслабились, сжатые до боли челюсти разжались, а дрожь начала стихать. Дождь пока и не думал стихать, а небо все еще пронзали молнии, но я уже мало обращала внимание на бушующую стихию. Теперь, пока жизни Рихтера ничего не угрожало, можно было взяться за источник.
        Тц! Он всё ещё был открыт почти нараспашку, пропуская через себя энергию неизвестного мне характера. Магию самого мира? Возможно, я могла её почувствовать лишь опосредованно, через самого Рихтера. Знала лишь, что она была гораздо больше, чем могло вынести хоть чье-либо сознание и тело. А грейдорец как-то справлялся. И теперь мне предстояло обуздать его. Не Рихтера, конечно. Его источник. Ладно, пока источник меня щадил, будем надеяться, что он «не сожрет» меня сразу.
        Особенно после того, что я сделаю.
        Я еще раз проверила пульс северянина, и убедившись, что он в порядке, насколько это возможно, отвесила ему оплеуху. Одну, вторую… на третьей маг очнулся, перехватив мою руку.
        - Что ты творишь, женщина?!
        Я склонилась к самому лицу ошарашенного мага и зашипела:
        - Жалкий червь! Говоришь, украденный поцелуй сладок? Да ты просто смешон! Отвратительный, самодовольный, напыщенный придурок, только и умеющий что надоедать. Знал бы ты, насколько меня достал! Никто добровольно не захочет тебя целовать, поэтому всё, что тебе остается, северянин, так это щипать служанок, да доставать их хозяек своими льстивыми речами!
        Ох, как над головой-то сразу загрохотало! А вот лицо Рихтера буквально окаменело, хотя пальцы обхватили мое запястье еще сильнее, выдавая сдерживаемый гнев.
        - Прости, если тебе не понравилось, - ровным тоном сказал он. - Может, попытаемся еще раз?
        - Всё пытаешься шутить? Но мне почему-то не хочется смеяться. Но знаешь, лучше бы ты продолжал изображать из себя дурачка. Потому что то, что ты сегодня устроил - чудовищно. Ты - чудовище, какая-то ошибка мироздания, способная лишь вредить другим.
        - Хватит! Зачем ты меня злишь?!
        Я жестко обхватила подбородок мага пальцами свободной руки, нарочно причиняя ему боль. Его сознание все еще было спутано, так что хотелось надеяться, что он поведется.
        - Потому что бесит, что кто-то вроде тебя, эгоистичный и безрассудный, делает вид, что хочет защитить меня. Но если бы ты на самом деле заботился обо мне, то не потащил бы за собой подыхать лишь из прихоти. Точнее даже, из похоти. - Я усмехнулась, и уже на грейдорском прошипела: - Хочешь меня?! Да никогда в жизни я под тебя не лягу! Меня тошнит от Корбина Рихтера!
        Вот оно! Купол вокруг нас в одно мгновение исчез, и холодная вода хлынула сверху, а свирепый ветер заставил жадно глотать воздух. Я практически улеглась на мага, крепче сжимая его ногами, и наконец по настоящему окунулась в полностью распахнутый источник, теперь доступный мне полностью. Гнев Рихтера не хуже его доверия позволил мне обойти все защиты, защищающие мага от меня, а меня - от мага.
        И холод тут же ушёл. Казалось, что я почти сгораю заживо, каждой клеткой тела испытывая боль. Но хуже всего было ощущение потери себя. Будто я, как личность, просто стиралась под воздействием превосходящих меня сил.
        Какое заблуждение, думать, что я успею поставить блок.
        - Нет, не смей!
        Не знаю, как смогла открыть глаза, но то, что я увидела, было невероятным! Надо мной склонилась молодая женщина, насквозь промокшая, с перекошенным лицом. Темные пряди падали вокруг осунувшегося лица, а дикий яростный взгляд делал её похожей на ведьму.
        И это была я.
        Это так меня испугало, что я тут же зажмурилась… И оказалась в своем теле. Но в этот раз все было по-другому. Источник Рихтера не обжигал меня, а грел, даря тепло и щедро делясь силой. Отдавая ровно столько, сколько я могла выдержать. Я уже была собой, но в то же время чувствовала спиной жесткий настил, и мягкость женского тела на себе. То есть то, что испытывал маг. Какая странная двоякость! Судя по ошарашенному взгляду, с Рихтером тоже происходило что-то подобное.
        Мы смотрели друг другу в глаза, долго, очень долго, и я не знаю, в какой момент буря стихла, оставив над нами удивительно ясное небо.
        А затем я приникла к столь желанным губам Корбина Рихтера. Потому что сейчас этот растрепанный и потерянный мужчина был самым желанным человеком на свете. И потому что я не знала другого способа утолить огонь в своей крови.
        Глава 36. Низведение Корбина Рихтера
        То сердце не научится любить, которое устало ненавидеть.
        (с) Козьма Прутков
        Корбин Рихтер.
        Третий раз в жизни Корбин терял контроль над магией стихий. Все доводы разума, убеждения, прежние ценности не то что исчезли, а стали не важны. Желания - дикие, необузданные, брали вверх, подпитываемые стихиями, а затем, сея хаос, обрушивались на мир.
        Это даже было приятно. Дать волю своему гневу и злости, испытать чистую, незамутненную сомнениями или чувством вины радость. Позволить своей печали излиться дождем. И стать, пусть и на время, чем-то большим, чем просто человек.
        Ему не стоило привлекать к сомнительному мероприятию Ренату. Может быть, если целительницы не было рядом, он сорвался бы только на менталиста. Но в этот раз к инстинктивному отвержению ментальной магии прибавилось и навязчивое желание избавиться от надоедливых людишек, и остаться наедине с очаровательной лермийкой. Тепло её колен, мягкость взгляда, нежность прикосновений. Даже когда он провалился в воспоминания, он все еще чувствовал, что Рената рядом.
        И это не успокаивало, а наоборот, лишь еще больше будоражило его дикие первобытные инстинкты. Так что он в какой-то момент он обнаружил себя бодро шагающим по парку с ужасно перепуганной лермийкой на плече. О том, что происходило до, у него остались весьма смутные представления, а спрашивать «я там не убил кого-нибудь, случаем?», было неловко.
        Нужно было вернуться, или хотя бы отпустить Ренату, не тащить её за собой, но чем больше Рихтер об этом думал, тем быстрее становился его шаг, и крепче захват. А затем он и вовсе стал придумывать себе оправдания. В конце концов, он была его целительницей! Может, у сеньориты Бьянки найдется способ его остановить. Или в ее присутствии он сам придёт в себя.
        Хотя на самом деле повелитель стихий не хотел приходить в себя. Он хотел сорвать с Ренаты одежду и заняться с ней любовью, заставить её стонать и царапать ему спину, навсегда стереть с красивого лица выражение холодного безразличия, с которым она смотрела на него после их ссоры. Но что уж он точно не хотел, так это услышать от лермийки, что он «жалкий червь», от которого её тошнит.
        Любого другого он тут же убил бы на месте. Не специально, но источник усиливал все желания, и обычная злость легко могла превратиться в жажду смерти обидчика. С Ренатой это не произошло. Ведь она была «его женщиной», и ей он мог позволить гораздо больше, чем кому-либо другому.
        «Убить нельзя терпеть». Сегодня Корбин Рихтер точно знал, где поставить запятую. Хотя Рената делала всё, чтобы вывести его из себя. Например, ерзала на его бедрах, отчего терпеть напряжение в паху становилось всё сложнее и сложнее. В какой-то момент сознание Рихтеро снова уплыло, а когда он пришёл в себя, то обнаружил, что смотрит на встрепанного мужчину самой придурошной наружности, разлегшегося на мокрых досках. Ну и урод, храни его Господь! Хотя сложен неплохо. И глаза…
        Да это же он сам! Значит Рената сейчас… Хм, такой обмен телами открывает очень интересные перспективы! Трахнуть самого себя… О нет, нет! Рената не простит такого обращения со своим телом. Да и если честно, теперь бы он, будучи красивой женщиной, выбрал мужчину попривлекательнее. Но тогда это означает, что кто-то будет касаться Ренаты, а он бы это не хотел… Как всё запутано!
        К счастью, почти сразу всё вернулось на свои места. Почти. Потому что в женщине, что совсем недавно боялась даже дотронуться до него лишний раз, что-то очевидно изменилось. Это была всё та же сеньорита Бьянки, изящная лермийка, но от её робости не осталось ни следа.
        Рената приникла к его губам, а пальцы её, холодные и влажные, скользнули вниз по животу, опасно приближаясь к сосредоточию его желания.
        «О, да!» - радостно завопили его инстинкты. - «Кому-то сейчас перепадёт!».
        «О, нет! Рената точно об этом позднее пожалеет, а виноват будешь снова ты!» - вовремя проснулся его здравый смысл. Или не вовремя, как посмотреть.
        - Милая, ты уверена, что хочешь этого прямо здесь и сейчас? - сипло спросил Рихтер.
        - Тс-с-с, тебя не спрашивают.
        - А?
        - Тебя не спрашивают, - по слогам повторила Рената. - Заткнись, северянин.
        Она склонилась, прижимаясь к нему грудью, и возбуждающе потерлась. Дотягиваться до его губ было явно неудобно, так как лермийка сместилась ниже, давая себе доступ к его паху, и Рената принялась за шею, покусывая и облизывая, оставляя на мужчине свои метки.
        Нужно было что-то делать, пока он сам не сорвался. Рихтер поймал одну из соблазнительно покачивающихся прядок волос, и слегка потянул, заставив лермийку посмотреть на себя. Взгляд у неё был недовольный.
        - Рената! Ты понимаешь, что на тебя влияет мой источник? Ты должна разорвать контакт!
        - Не хочу, - капризно сказала Рената и снова лизнула его в шею. Шаловливые пальцы между тем достигли своей цели, заставив Рихтера буквально вытянуться струной под целительницей. Она тихо засмеялась. - И ты не хочешь, милый. Ну же, позволь сделать тебе хорошо.
        Покровительственные дерзкие интонации, алчущий взгляд, неприкрытое желание, которым она льнула к нему… Но за всем этим было что-то ещё, мешающее Рихтеру принять столь щедрое предложение. В её укусах, царапинах, что она оставляла на теле, грубоватых, даже болезненных прикосновениях, что дарила ему, не было и тени ласки или нежности. Лишь похоть, желание причинить боль и… унизить?
        Она не собиралась заняться с ним любовью, она хотела поиметь его. Что за демоны скрывались в этом тихом создании? Кто так исковеркал душу лермийки, что то, что должно было быть высшим проявлением близости между мужчиной и женщиной, стало почти сражением, где один, рано или поздно, должен был подчиниться другому?
        К счастью, сколь агрессивна и настойчива была Рената, в силе и весе она сильно уступала Рихтеру. Он перехватил её руки, и резко перевернулся, подомнув девушку под себя.
        Лермийка зашипела, попытавшись врезать ему между ног коленкой, но маг вовремя уклонился.
        - Тихо-тихо! Я не собираюсь делать ничего такого…
        - Врёшь! - Она изогнулась, и опасно щёлкнула зубами около его уха. Он отпрянул, и южанка издевательски засмеялась. - Трусишка.
        - Нас скорее всего уже ищут. И если найдут таком виде, будет неловко. Нужно успокоиться, - сказал повелитель стихий, убеждая больше себя, чем целительницу.
        - Зачем? Ты убьешь их, и мы продолжим веселиться.
        Удивленный столь радикальным способом решить проблему, Рихтер немного ослабил внимание, и в тот же момент Рената обхватила его своими ногами. Маг с трудом оторвал взгляд от белеющей кожи между краем темных чулков и тканью задравшейся юбки. Как он уже успел убедиться, лермийское нижнее белье было гораздо более тонким и откровенным, чем позволяли себе грейдорские фрау и фрейлины. И Корбину было ужасно интересно узнать, что носит Рената под своими скромными и простыми платьями. Он бы и посмотрел, и руками пощупал…
        - Нельзя просто так убивать людей, - не очень убедительно сказал он. - Сейчас на тебя влияет моя магия. Это неправильно. Ты должна остановиться.
        - Если ты хочешь, чтобы я остановилась, почему не отпустишь? Достаточно тебе отойти от меня, как я не смогу дотянуться до твоего источника. Или ты мог бы просто использовать свою магию. Я всего лишь слабая целительница, и едва ли смогу влиять на тебя против воли.
        И вправду, почему он тянул, мучая себя и её? Почему не мог оторвать взгляда от её лица, столь прекрасного в своей страсти и ярости?
        - Наверное, хочу понять, где настоящая ты.
        - А какой я тебе больше нравлюсь? - От тихого грудного смеха, одновременно пугающего и возбуждающего, пробирало до самого нутра. - Милая Рената или совсем немилая, но которая исполнит все твои фантазии? Может, тебе приходилось слышать, что целительницы способны доставить весьма острое наслаждение? Я знаю заклинания, способные усилить чувствительность и продлить удовольствие. Мы могли бы всю ночь… Апчхи! И если… Апчхи!
        - У тебя из носа течет, - заботливо сообщил Рихтер, старательно удерживаясь от смешка. - Пойдём домой. Почему-то мне кажется, что горячий чай доставит нам удовольствие большее, чем барахтанье на промозглом ветру.
        Он поднялся на ноги, и тут же покачнулся. Ощущения были как после жесточайшего похмелья. Но Ренате было еще хуже. Стоило ему её отпустить, как она тут же сжалась в комочек, дрожа всем телом. Рихтер хотел погладить её по спине, но вовремя удержался. Едва ли лермийка, истощенная и уставшая, сможет удержаться от того, чтобы снова не испить силы из его источника. И кто знает, выдержит ли ее слабое тело этот раз.
        А вот он тоже должен был бы сейчас валяться в отключке, как в прошлые разы. Но несмотря на головную боль, тошноту, и прочие неприятные симптомы отравления, с его магией сейчас было все в порядке.
        Кажется, даже в большем порядке, чем до этого. Он посмотрел на блестящую в свете чудом уцелевшего фонаря лужу, и сделал жест рукой. Вода, повинуясь ему, закрутилась в воронку, а затем испарилась, оставив после себя рой возбужденных элементалей.
        Магические каналы восстановились. Он вылечил себя сам, или это сделала Рената? Или, может быть, сработало взаимодействие их сил. Весьма интересно и необычно, хотя больше бы с подобным он экспериментировать не стал. Не стоило оно того.
        Целительница тихо всхлипнула, и Рихтер тут же засуетился. Идти она не могла, он сам бы её сейчас не унес, а оставлять здесь не хотелось. Маг накинул на неё свою рубашку, высушил промокшие доски под ней, тихо при этом бормоча всякую успокаивающую чушь.
        Помогало, кажется, не очень, так как сдавленные рыдания не утихали. Так что вскоре Рихтер плюнул на безопасность, и устроившись рядом, обнял Ренату, согревая её своим телом. Так их и нашли спустя полчаса.
        Глава 37. Тактика Лауро Фоскарини
        Мне было без него хорошо,
        Но, раз пришел,
        Пусть подождет коньяк на столе.
        (c) Немного нервно. Маленькая смерть.
        Рената Бьянки.
        Простуды удалось избежать благодаря быстрому и эффективному вмешательству. Фоскарини пригласил целителя из города, и я впервые за долгое время оказалась в роди пациентки. Ничего особенного. Переутомление, магическое истощение. И назначения такие же простые. Отдых, хорошее питание - и через пару дней я снова стану бодрячком. Как Рихтер. Вот уж кто от этой истории только выиграл. Его магические каналы почти полностью восстановились, и проблем с контролем источника больше не было.
        У Оливера Сонди был магический шок, и колдовать ему запретили не меньше чем на неделю. Вико досталось сильнее всего - помимо многочисленных гематом и сотрясения мозга, боевик сломал лопатку и получил трещину правого локтя. И пусть боевые маги живучи, но перелом быстро залечить не смогли бы и лучшие целители.
        Но в итоге они все же получили образ женщины, что покушалась на Рихтера, никто из горожан или жильцов и прислуги дворца особо не пострадал, так что дож был вполне доволен всеми нами. И он не преминул до меня это донести.
        На второй день после мнемоскопии я все еще страдала в своих покоях. Страдания были, в основном, моральные. Я целовала повелителя стихий, облизывала и кусала его, издевалась и орала, и кажется, предлагала кого-то убить… И как ему смотреть после этого в глаза? Сплетни слуг и охраны, нашедшей нас в весьма пикантной близости, я переживу. Но Корбин Рихтер… Он не станет насмехаться или относиться хуже ко мне. Грейдорец все же не был лишен определенного благородства.
        Именно поэтому его презрение, или что еще хуже, жалость мне перенести будет сложнее всего. А ведь встречи с повелителем стихий не избежать. Хоть в моем лечении он, скорее всего не нуждался, и я могла спокойно уехать, но если убегу, не забрав свои деньги, то останусь ни с чем.
        Завтра. Не сегодня. Я встречусь с ним завтра, когда сама окончательно восстановлюсь, а для этого мне нужно больше отдыхать. Так что весь день я просто валялась на диване с книжкой и бутылкой вина, пытаясь забыться.
        Где-то на сотой странице и третьем бокале в дверь решительно постучали. Я испуганно сжалась. Если сидеть тихо, то может, Рихтер посчитает, что меня нет, ии уйдёт.
        Но то оказался не повелитель стихий, а Лауро Фоскарини, и не дождавшись ответа, он просто зашел в гостиную.
        - Оплакиваете свою несчастную жизнь, сеньорита? - бодро спросил он.
        - Все равно я сейчас для вас бесполезна, дон Фоскарини.
        - О, я не собираюсь вас донимать, Рената. Всё, то нужно, я узнал от Рихтера. Наоборот, хочу немного поднять ваше настроение. Во-первых, чек лично от меня. - Он вытащил его из кармана, и небрежно кинул на стол. - Не спорьте, вы пострадали, помогая нам. Конечно, с грейдорца это обязательств перед вами не снимает. А во-вторых, я хочу вам кое-что показать.
        - Приличное? - ляпнула я. - Ох, простите!
        Фоскарини посмотрел на меня не без интереса, и добродушно хмыкнул.
        - Если я покажу вам что-то неприличное, боюсь, это испортит мои отношения с Рихтером. Более того, вы окончательно разочаруетесь в моем гостеприимстве. А мне бы этого не хотелось. Ну же, сеньорита. Прогуляйтесь со мной. Можете захватить выпивку с собой.
        Я вспыхнула от смущения и неловко улыбнулась. М-да, хорошо же я себя показала перед дожем Конте. Хорошо, что он, кажется, благожелательно ко мне расположен.
        Мы спустились на первый этаж и оказались в странном зале. Сначала я приняла его за небольшой домашний театр. С десяток кресел, стоявших в два ряда, смотрели на небольшую сцену сейчас скрытую за тяжелыми портьерами. Рядом на столике стоял граммофон. Дож потянул за веревку, и портьеры раздвинулись, открыв большое белое полотно.
        - Что это?
        - Синематограф, - довольно сказал Фоскарини. Он поднял руку, махнув кому-то. Я оглянулась. Оказывается, здесь еще была одна комнатка, из которой открывалось окошко под самым потолком. Оттуда полился свет, падая на полотно.
        Патриций поставил пластинку и завёл граммофон, и только затем потушил свет.
        - Садитесь. Это стоит увидеть своими глазами.
        - Это ведь всё без магии? - взволнованно спросила я, не отрывая взгляда от мелькавших на экране черно-белых картинок.
        - Да. Это комедия. Ставили актеры нашего театра. Голоса мы записывать так и не научились, пока еще, так что приходиться использовать только музыку. Вам нравится?
        - Да.
        И я не соврала. Хоть звук мне показался сначала громковатым, вскоре я привыкла, и уже не могла отвести взгляд от чуда, созданного лишь руками людей. Синематограф оказался очень потешной штукой. Актеры кривлялись, попадали в смешные и нелепые сцены, взлетали и исчезали на глазах. Вскоре я уже улыбалась, и даже тихо хихикала.
        «Кино» длилось минут двадцать, и когда музыка заглохла, я разочаровано вздохнула.
        - Наверное, вскоре маги совсем не будут нужны. Ваше «синематограф» так многое может!
        - Это лишь умелая работа механиков, - снисходительно сказал дож. - Мне, к сожалению, пора. Но вы можете здесь остаться и посмотреть все картины, что мы успели создать. Некоторые даже еще не появились в столичном синематографическом театре. Просто дайте знать оператору, что вы хотите посмотреть. Все пластинки подписаны и пронумерованы. Граммофоном вы же умеете пользоваться?
        Я не смогла отказаться от предложения.
        - А можно завтра привести сюда Лучиано?
        - Дети уже всё посмотрели - два дня отсюда не вылезали. Вашему племяннику очень понравилось, а Сандро просто распирало от гордости, что он может удивить своео нового друга.
        Ах, вот почему вчера вечером Лучи был так взволнован. Если бы я не была так погружена в свои проблемы, то знала бы, как он проводит время.
        - Спасибо, - только и смогла сказать. - Вы очень добры к нам.
        - Мне то ничего не стоит. А вы, если верить Рихтеру, практически спасли Ценасси от разрушения.
        - Едва ли до этого бы дошло.
        - Не спорьте. - Дож склонился над моей рукой, целуя её. - Рад нашему сотрудничеству, Рената.
        Мне показалось, что таким образом Фоскарини прощается и даёт мне понять, что моя работа завершена.
        - Я тоже, мой сеньор. Завтра я навещу повелителя стихий.
        - Да, стоит удостовериться, что с ним все в порядке перед отъездом.
        Я кивнула. Что же, ладно. Все же во дворце дожа мне понравилось, и он сам оказался не таким уж коварным, как мне показалось. И его сегодняшний подарок как-никогда кстати. В темноте домашнего театра я могла расслабиться и отвлечься от своих мыслей, сконцентрировавшись на незамысловатых историй, воплощенных благодаря чуду современной техники.
        И я не сразу заметила, что больше не одна. Когда очередное «кино» кончилось, я включила свет, чтобы выбрать новую музыкальную пластинку, и только тогда заметила, что в одном из кресел развалился Рихтер.
        Я так и застыла, молча на него смотря.
        - Сеньорита, что вам поставить? - донесся сверху глухой голос оператора синематографического театра.
        - Ничего. Я уже ухожу! - громко сказала я, убирая пластинку обратно в стопку. Льющийся свет из окошка над головами потух, и по глухому стук я поняла, что оператор ушёл.
        Глава 38. Дуракаваляние?
        Я же сбежать не успела. Рихтер загородил мне дверь.
        - Рената, нам нужно поговорить.
        - Завтра.
        - Почему-то мне кажется, что завтра я тебя одну уже не застану.
        - Кто тебе сказал, что я здесь? - с досадой спросила, усаживаясь в одно из кресел. Все же нужно было воспользоваться предложением дожа, и принести вино.
        - Лау. Предложил поспешить, пока ты в хорошем настроении.
        Все же Фоскарини меня подставил! Рихтер развернул соседнее кресло в мою сторону и уселся непозволительно близко. Наши колени почти соприкасались. Я отвела взгляд, не в силах смотреть в его серьезное лицо.
        - Корбин, ты… вы что-то от меня хотите?
        - После того, что между нами было, глупо сохранять вежливую дистанцию.
        - Между нами ничего не было!
        - Не думал, что ты решишься заняться самообманом. Тебе пришлось познакомится с той моей частью, которую я едва ли хотел бы ком-нибудь показывать. А ты, кажется, узнала о себе больше, чем хотела. Таковы уж стихии - они выворачивают наизнанку, делают скрытое явным, и не позволяют лгать.
        Я до боли сжала подлокотники кресла.
        - Тогда я - на самом деле такая? Похотливая и жестокая?
        Маг поморщился от грубости моих слов и покачал головой.
        - Скорее - полная ярости, которой ты никогда не давала воли. Как и другим своим желаниям. Если игнорировать свои чувства, то они имеют весьма неприятную особенность - возвращаться в самый неподходящий момент, и в таком виде, что справиться с ними невозможно. По крайней мере в одиночку.
        - Хочешь помочь? - не удержалась от вопроса.
        Видимо, одна единственная ночь меня в самом деле изменила. Никогда не была столь язвительной и дерзкой. Но Рихтер неожиданно серьезно кивнул.
        - Да. Потому что тоже через это проходил. И я не про срыв, а про ту боль, что тебя мучает, которую ты скрываешь за фальшивым смирением. Хотя больше всего на свете хочешь… вернуть её тому, кто сделал тебе больно.
        - Ты ничего не знаешь!
        - О том, кто тебя обидел - ничего, - неожиданно согласился маг. Он сжал мою ладонь в своих, и я, неожиданно для себя, не стала вырываться. Ровное сухое тепло его рук успокаивало. - Во время мнемоскопии я провалился в воспоминания гораздо глубже, чем мне хотелось. И вспомнил те ужасные времена, когда так же сгорал от такой же беспомощной злости. Мой отец избивал мою мать. Он поколачивал и меня с братом, но это я мог стерпеть, но вот то, что он обижал маму… самое ужасное, что она ничего не делала, и запрещала мне вмешиваться. Даже когда я обнаружил в себе магические способности, и мог защитить её, забрать из этого ада, она все еще была на его стороне. А затем мама умерла.
        - Он… убил её?
        - Может, и не напрямую, но это точно была его вина. Первым моим желанием было уничтожить его, развеять по ветру, сжечь заживо, превратить все внутренности в… - Рихтер оборвал себя, криво усмехнувшись. Было видно, как сложно Корбину говорить об этом. - Мне бы ничего за это не было. Может, посадили бы на годик под замок, для острастки, но не больше. И вот, уже всё для себя решив, я вернулся домой, и обнаружил эту свинью валяющейся под крыльцом, пьяную и едва ли что соображающую. И пока приводил его в сознание, передумал. Не стоило оно того.
        - Хочешь сказать, что жизнь сама его наказала?
        - О нет, я определенно не привык в мести полагаться на свои силы, а не надеяться на небеса. Так что я его все-так избил, без всякой магии. Чуть не сжег мельницу, что принадлежала нашей семье, но вовремя одумался. Не стоило оставлять брата без наследства. Но убивать не стал. Понял, что это не успокоит мое горе, и не примирит со случившимся, а лишь сделает отцеубийцей.
        - Ты все еще его ненавидишь?
        - Не знаю, - признался маг. - Самое глупое, что даже когда он умер, без какого-либо моего участия, я все еще варился в свое жалости к себе, злости к отцу… и себе, наверное. Что так долго всё терпел и позволял матери терпеть. Что не смог ничего сделать. Понадобилось много лет, чтобы оставить прошлое в прошлом. Насколько это возможно.
        - Прошлое должно оставаться в прошлом, - задумчиво повторила я.
        - Я не говорю о всепрощении или смирении. Лишь о том, что тот, кто тебя обидел… не достоин влиять на твое будущее и отношения с другими людьми.
        Мы действительно были похожи. Раненные, прячущие свою слабость. Только он смог вернуть свою целостность, а я - нет. Слезы текли по моим горячим щекам против воли. И я совсем не возражала, когда маг перетащил меня на свои колени и позволил спрятать лицо у себя на плече. Он не просил меня рассказать о своей беде, понимая, что я не готова, и просто давая выплакаться. Молча гладил по волосам и спине, мягко укачивая, как ребенка. Может быть, Корбин тоже нуждался в утешении, но вместо этого щедро делился со мной своим душевным теплом, ничего не прося взамен.
        Предложенный мне платок оказался весь в бурых, плохо застиранных пятнах и подозрительно пах порохом. Вышитый вензель «К.Р» почти полностью выцвел.
        - Это подарок моей подруги и хороший артефакт. Жалко выбрасывать, - смущенно пояснил Рихтер. - Не бойся, он чистый.
        - Артефакт?
        - Ага, косметический. Попробуй, не бойся.
        Как целитель я и сама могла привести себя в порядок, но послушно вытерла глаза и нос. От платка пахло мятой и мёдом, и в носу тут же перестало хлюпать. И ощущения были очень освежающие, будто по разгоряченной коже провели кусочком льда.
        - Спасибо. Постираю и отдам.
        Нужно было слезть с колен повелителя стихий, но мне совсем этого не хотелось. Рихтер в чем-то прав. Глупо врать самой себе. Мои чувства к нему гораздо неоднозначнее, чем хотелось бы. Не только стыд заставлял меня избегать повелителя стихий. Все эти два дня я гнала мысли о том, что было бы, если мы всё-таки…
        «А почему бы и нет?» - искушающе спросил меня внутренний голос. - «Скоро ты уедешь, и вы никогда больше не увидитесь. Возможно это твой последний шанс, Рената».
        Шанс. Я говорила себе, что сейчас мне не нужны мужчины в моей жизни и постели. И может, это было действительно так. Но на самом деле я боялась отношений. А Корбин, мог меня излечить. Он не только не вызывал у меня отвращения, но и заставлял почувствовать себя снова живой, желанной и даже любимой. Пусть даже и любви между нами не было. Но ведь любовь не защищает от жестокости и злобы. Я сама в этом убедилась. Важнее, что Корбин, даже находясь под воздействием стихий, смог сдержаться, и не обидеть меня. В этом я могла ему доверять.
        Не давая себе передумать, я приникла к его губам, точнее, неумело ткнулась, болезненно стукнувшись зубами. Ай! Испугавшись, застыла и поймала ошарашенный взгляд Рихтера. Но он быстро сориентировался, и вернул поцелуй, гораздо более уверенный и умелый, чем мой.
        Я не возражала. В этом он был гораздо более хорош, чем я. В теле появилась приятная слабость, и я инстинктивно выгнулась в руках мужчины, приникая к нему ближе и обхватывая пальцами его шею. Поцелуй стал еще глубже, язык Корбина скользнул в мой рот…
        В этот момент над нами что-то загрохотало. Я вздрогнула, инстинктивно сжав зубы. Тут же разжала, но было уже поздно. Корбин отпрянул и застонал.
        - Фза фто, Фенафа?! Больно фзе!
        Я вскочила, поправляя ворот платья.
        - В соседней комнате кто-то есть!
        - Простите, я уже хожу! Извините, сеньоры! - раздался нисколько не смущенный голос сверху.
        Полагаю, дон Фоскарини не раз использовал синематографический тетр для подобного, та что едва ли мы удивили не вовремя вернувшегося оператора.
        Дверь в соседней комнатушке снова хлопнула. Я склонилась над Рихтером.
        - Давай подлечу.
        - Бузу благовафен, - проворчал маг. - Опафная фы фженщина.
        - Я не специально!
        Ранка была совсем небольшой, и уже через минуту Рихтер мог снова говорить нормально.
        - Ничего. Это того стоило! Я ни о чем не жалею!
        - И я. - тихо призналась. - Мне понравилось. Более чем.
        Взгляд мага опалял.
        - И как мне расценивать твои слова, Рената?
        - Как… приглашение? Ты мог бы зайти ко мне ночью, после того, как я уложу Лучиано спать.
        Сердце безумно стучало. Я на это решилась! Сама пригласила мужчину к себе в спальню! Не давая себе или Рихтер всё испортить, я развернулась и вышла. Пусть он сам для себя все решает.
        Хотя будет ужасно неловко, если я одна хочу продолжения. И не посчитает ли Рихтер меня совсем дурной и безнравственной? В тех дамских романах, что я читала, женщины никогда не проявляли инициативу, только томно дышали и активно вертели веера в своих ухоженных ручках. Но я не прекрасная дама, а Рихтер никак не романтичный рыцарь. Это просто… любовная авантюра, без каких-либо последствий, и как я надеялась, сожалений.
        Глава 39. Курощение 2.0
        - Позвонишь раз - это значит: «Приходи», - сказал Карлсон. - Два раза - значит: «Приходи поскорее», а три раза - значит: «Спасибо, что на свете есть такой красивый, умный и в меру упитанный мужчина, и такой смелый, и во всех отношениях прекрасный, как ты, Карлсон».
        (с) Астрид Линдгрен. «Малыш и Карлсон».
        Корбин Рихтер
        Рихтер смотрел на дверь, которая закрылась за самой удивительной женщиной, которую он когда-либо знал. Такого поворота он точно не ожидал.
        Он заводил романы со многими женщинами. Благонравными с виду женами буржуа, желающими интрижку на стороне, не слишком скромными и разборчивыми вдовицами, магичками, которым хотелось узнать, так ли страстен в постели повелитель стихий. Некоторые соблазнялись подарками, другие надеялись удачно выйти замуж за приближенного ко двору мага, третьи прыгали в его постель из мимолетной прихоти.
        Но каждая хотела, чтобы её соблазнили - или хотя бы сделали вид, что соблазняют. Рената же, пока он пытался за ней ухаживать, избегала его как могла. А затем сама сделала решительный шаг. При этом ужасно стесняясь и труся, но весьма откровенно.
        Конечно она сделала это под влиянием момента, и скоро передумает. Но он всё равно собирался прийти. И в эту ночь. И в следующую. Пока она его окончательно не прогонит. Потому что он точно не в силах оставить её в покое.
        «Заноза в заднице», - насмешливо произнес женский голос из воспоминаний. В этот раз сердце не кольнуло от боли. Маг лишь задумчиво, и немного грустно улыбнулся. Ученица знала его лучше многих. Именно занозой он и был. По крайне мере, когда дело касалось чего-то очень важного для него. И Рената Бьянки, и всё, что её касалось, незаметно стало этим самым важным.
        Может Корбин и должен был бороться с обуревающими чувствами - с неуместным влечением, раздражающей ревностью, несвойственной ему нежностью… Но вместо этого решил сдаться им и посмотреть, что произойдет. И это оказалось не таким простым решением.
        Маг вернулся к себе и рухнул на незаправленную кровать. Чего он так переживает и нервничает? Почему ищет подвох, и просчитывает каждый вариант, когда что-то может пойти не так? Он же любит риск! И легко справляется с неопределенными ситуациями. А еще никогда не готовится к свиданиям. И все обычно проходит отлично! Или, по крайней мере, смешно.
        - Только не смешно… - пробормотал Корбин. - Мы и так плохо начали. Надо както исправлять ситуацию.
        Под головой мешалось что-то твердое. Как оказалось, книга. Та самая, взятая у Лучика. «Бутоны любви». Ренате подобное нравится? Она говорила что-то про соседку, но выглядела уж слишком смущенный. Сам он прочитал роман до половины, так как осилить её полностью ему мешала полная абсурдность истории и нереалистичность персонажей. Например, за этой Софиреллой, конечно же красавице и умнице, ухлестывал каждый, буквально каждый, мужской персонаж в книге! И при этом сеньоры вели себя как придурки. Взять хотя бы главного злодея, мужчину, по мнению автора, харизматичного и властного. Но какой, простите, нормальный мужик будет годами вздыхать о девушке без какой-либо надежды на взаимность? И только чтобы затем, сойдя с ума (видимо, от длительного воздержания), похитить её и поместить в башню. Ни себе ни людям, как говорится.
        Рихтер пролистал книгу, останавливаясь на некоторых страницах и цинично хмыкая. Но кое-что его внимание все же привлекло.
        - А вот это вот довольно неплохо, - пробормотал он. Глаза мага довольно заискрились. - Представляю, как Рената удивится, когда меня увидит!
        Рената Бьянки.
        Лучиано и после уроков с гувернером остаток дня учился кататься на лошадях вместе с Сандро Фоскарини, и вечером буквально валился с ног. После обязательного стакана молока он тут же уснул за столом. И не проснулся, даже когда я перенесла его в кровать.
        Выйдя и закрыв за собой дверь, я вздохнула. Ох, Лучи, тебе совсем не следует знать, что твоя тетушка совсем не такая добродетельная женщина, какой ей следует быть. Для тебя ничего не должно измениться.
        Для меня же… Это только одна ночь. Без продолжения и обязательств. Ради того чтобы понять, что я все еще живая. Ради того, чтобы излечиться от застарелого и болезненного страха. А Корбин Рихтер лишь лекарство, к которому я просто не успею привыкнуть. Поэтому больше никаких сомнений и угрызений совести!
        Пользуясь редкой возможностью заняться собой, следующий час я провела в ванной комнате, испробовав на себе все очищающие, увлажняющие и питающие средства, что только у меня были. Завила волосы. Затем распрямила. И снова решила вернутся к легким локонам. Надушилась, и поняв, что перестаралась, и пахну теперь как цветочная клумба, все смыла, мазнув духами лишь запястья и впадинки за ушами. Накрасила глаза и губы, умылась, и во второй раз нанесла только румяна, подчеркивающие тон кожи.
        У гардероба я снова зависла. Должна ли я надеть платье, или игриво накинуть халат на голое тело? Нет, это точно перебор. Будет выглядеть так, будто я каждую ночь привожу к себе любовников. Лучше под низ оставлю неглиже, купленное в жажде красоты еще в столице, но так не разу и не надетое за несколько лет. Не слишком развратное, но все же и не одна из скучных ночных рубашек, которые я обычно носила.
        На часах уже было одиннадцать, и я начала волноваться. Я налила себе вина из открытой днем бутылки, и уселась в гостиной, пытаясь представить, как всё пройдёт. Безуспешно. Воображение, еще днем подкидывающее мне весьма развратные картинки, нынче пасовало. Стоит предложить ему выпить, или завести светскую беседу? О, я совершенно ничего не знаю о светских беседах или флирте. Разве что могу рассказать что-нибудь смешное из своей медицинской практики. Потому что танцевать, или что там полагается при соблазнении, я точно не буду.
        Опыта в любовных тайных встречах у меня не было, но Корбин Рихтер наверняка знает, что и как нужно делать правильно. Так что просто доверюсь ему.
        Повезло, что дверь в мою спальню была приоткрыта, и я услышала подозрительные шорохи и… стук в окно? На третьем этаже?! Я поспешно рванула свою комнату. Оконные ставни были приоткрыты, впуская в комнату свежий воздух, а на фоне темного неба светлела взлохмаченная макушка Корбина Рихтера. В зубах он держал цветок. Заметив меня, он что-то замычал, и задергался. Я не сразу поняла, что Корбин просит ему помочь.
        Поспешно избавив мага от несчастного растения, пожалованного и перекусанного в стебле, я спросила:
        - Почему ты не перелезешь?
        - Силы… кончились. Дай руку!
        - Шутишь? Ты в два раза тяжелее меня! Я тебя не то что не смогу вытащить, но сама упаду. Но не беспокойся. Если все же свалишься, то первую помощь я окажу.
        - Сеньорита… такая добрая, - прохрипел Рихтер. С трудом подтянулся, и буквально перевалился через подоконник. - А-а-а! Это было ужасно! Силы кончились еще на середине пути, и так я почти полз по стенке.
        - Как? Тут почти зацепиться не за что!
        - С помощью магии стихий. На несколько секунд полёта её должно было бы хватить, но я несколько себя переоценил.
        Рихтер растянулся на полу, и задумчиво потрогал свои припухшие и кровоточащие губы.
        - Кажется, роза была не лучшим выбором. Шипы - ранят…
        - Какое мудрое, и удивительно точное утверждение!
        - Не издевайтесь, фрейлейн!
        Я достала из аптечки ватку и пропитала её травяным настоем на спирту.
        - Не могу удержаться. Я уж думала, что такой взрослый и опытный мужчина едва ли будет делать глупости, больше подходящие юнцам. Вот, приложи к ранкам, а рот прополоскай вином. Этого будет достаточно.
        - Поцелуи противопоказаны? - уныло уточнил маг.
        Не удержалась, и всё-таки рассмеялась. Рихтер улыбнулся и тут же болезненно сморщился.
        - Я постараюсь что-нибудь придумать, - пообещала магу. - И все же стоило войти через дверь.
        - Во-первых, это было бы скучно, а во-вторых, меня могли заметить, - сказал Рихтер, усаживаясь в кресло и с благодарностью принимая бокал вина.
        Я фыркнула.
        - А так летающий грейдорец никого, конечно, смутить не мог.
        - Я был осторожен! И кстати, где моя роза?
        - Я её выкинула.
        - О-о-о. - Уголки тонких губ грустно опустились. - Дурацкая книжка.
        - Какая?
        - Да не берите в голову. Так что там насчет поцелуев? Мне, кажется, стало немного лучше!
        Я покраснела, и нерешительно предложила:
        - Давай посмотрю.
        Рихтер потянул меня к себе на колени, и я не то чтобы сильно сопротивлялась.
        - Только посмотришь?
        Кажется, мое лечение все же не требовалось, хотя наш первый поцелуй в эту ночь получился болезненным для Корбина. Но это его нисколько не остановило. Полы халата разъехались, и рука мужчины тут же легла на моё обнаженное колено. И замерла.
        - В чем дело, Рената? - тихо спросил Корбин, оторвавшись от моих губ. - Если ты не хочешь, то не обязана ничего делать.
        - Всё нормально.
        - Ты сейчас вся как натянутая струна. И глаза такие… испуганные.
        Я забрала бокал у Рихтера и залпом его осушила.
        - Поставлю, мешает.
        Спиной я чувствовала внимательный взгляд Рихтера на себе. Я задержалась у столика, не в силах повернуться. Мой бокал был все еще наполнен. Допить что-ли?
        - Алкоголь может дарить веселье, - мягко сказал северянин. - Но еще он притупляет страх и другие чувства. Ты этого хочешь?
        - Я просто волнуюсь и хочу расслабится. Что бы ты обо мне не думал, но мужчины не то что частое явление в моей жизни.
        Рихтер обнял меня со спины, и прошептал на ухо, щекоча его своим дыханием:
        - Мы можем не торопиться. Просто поговорить.
        - Не хочу я с тобой разговаривать.
        Получилось как-то по-детски обиженно. Но разговор с грейдорцем меня совсем не отвлекал и не развлекал, как обычно, и я чувствовала себя всё более неуютно. Внезапно Рихтер дернулся и негромко застонал. Я тут же развернулась, не разрывая объятий.
        - Что случилось?
        - Плечо. Может, повредил, пока забирался. Или последствие чертового покушения.
        - Как болит и где? Раздевайся!
        Я сама помогла снять Корбину рубашку, и не слушая вялых возражений, уложила мага в кровать. След от целительского проклятия еще остался, но влиять на самочувствие никак не мог. Мышцы не были зажаты… и никакой боли. А Рихтер все продолжал кривиться и вздыхать, изображая самого несчастного человека на свете. Я молча смотрела на это представление, до тех пор пока северянин не стих, с любопытством скосив на меня взгляд.
        - Корбин, ты же знаешь, что целители могут определить, чувствует ли пациент боль или нет?
        - М-да?
        - Да. И сейчас у тебя ничего не болит. Пока еще. - Я ткнула пальцем под обнаженную лопатку, и Рихтер дернулся. - Ну и что за представление?!
        Он перевернулся на спину и белозубо мне улыбнулся.
        - Я давно кое-что заметил, а сейчас решил проверить свои предположения. Ты не любишь, когда тебя трогают. Но когда нужно, например, для лечения, все твои страхи пропадают. Поэтому, не хочешь поиграть в одну игру?
        Он поманил меня пальцем, и я неохотно склонилась.
        - Если хочешь, - шепнул он, - можешь взять всё в свои руки.
        Сердце забилось как бешенное, а кровь прилила к щекам.
        - Как, например?
        - У меня есть парочка идей, но если я подскажу тебе, то будет не интересно. Так что… делай что хочешь. А я обещаю не сопротивляться.
        Рихтер был прав. Пока он вел себя смирно, мне было с ним легко. Но стоило грейдорцу проявить хоть какую-то инициативу, как я тут же терялась. Казалось, что в любой момент он набросится на меня, и легко, без всяких усилий, сомнёт.
        Не будет сопротивляться, значит… Я молча спрыгнула с кровати, и зарылась в шкафу. Где-то здесь… Нашла!
        Глаза грейдорца округлились, стоило ему увидеть, что у меня в руках.
        - Боюсь спросить, но зачем ты взяла с собой в поездку веревки?
        - У одного из дорожных чемоданов сломались замки, пришлось перевязывать бечевкой. Ты… ты ведь не возражаешь?
        Рихтер неверяще покрутил головой и ущипнул себя.
        - Это ведь не сон, да? Я абсолютно не возражаю! Если, конечно, ты не собираешься меня связать, чтобы позвать сюда Ласкане, например.
        - И зачем мне звать Вико?
        Маг густо покраснел.
        - Мы не все знаем о вкусах друг друга.
        - Так тебе нравятся мужчины? - я не смогла скрыть разочарование в голосе.
        - Мне?! О нет! - Рихтер было подскочил, но заметив, как я шарахнулась от него, тут же улегся оловянным солдатиком. - Можешь привязывать меня. Постараюсь тебя больше не нервировать.
        В процессе я немного увлеклась, и кажется, немного встревожила этим Корбина. Он дернул одной рукой, другой, проверяя крепость веревок, которые я прикрепила к кованной спинке кровати.
        - Эм-м-м… Где ты этом научилась?
        - Один рыбак в Меноде учил Лучи вязать морские узлы. И я как-то тоже увлеклась. Тебе не натирает?
        - Нет. Но знаешь… Я как-то больше фантазировал о шелковых ленточках. А сейчас чувствую себя кроликом, которого собираются разделать.
        Мой порыв был ужасно странным, но Рихтер все еще выглядел скорее довольным, чем встревоженным. Да и мне удалось как-то немного выдохнуть и оценить всю красоту картины. Полуголый и связанный мужчина в моей кровати… И я совершенно не представляю, что с ним делать.
        То есть представляю, спасибо совсем свежим еще впечатлениям о наших поцелуях на берегу. Но сейчас то все происходит на здоровую голову. Вроде бы.
        - Поговорим? - предложила я робко.
        Рихтер с некоторым трудом уселся и капризно попросил:
        - Подложи мне подушку под спину. Ага… И нос почеши. Да-да, вот самый кончик… Знаешь, теперь уже я как-то не настроен на разговоры, потому что испытываю вполне определенный дискомфорт. И совсем не в руках.
        Я проследила за взглядом Рихтера. В его штанах явно стало тесно.
        - О!
        - Вот именно!
        Глава 40. Шаг вперед
        НЕ НАДО СЛОВ - ПЛЮШКИ ПОДГОРАЮТ…
        (С)
        Корбин Рихтер
        Повелитель стихий как-никогда жалел, что не обладает даже зачатками ментального дара. Сеньорита Бьянки оказалась более неординарной и интересной личностью, чем он мог представить. И уж точно более решительной.
        Хотя переступить через себя, точнее, через свои представления о себе ей было непросто. На щеках горел стыдливый румянец, прохладные пальцы, касающиеся его шеи и груди, чуть дрожали. Рихтер прикрыл глаза, скрывая хищный голод, который мог испугать лермийку, и концентрируясь на волнующих ощущениях.
        Рената поцеловала мага в висок, затем в уголок рта, и только после уже по-настоящему. Прикосновения мягких, немного шероховатых губ со вкусом терпкого вина становились все смелее, а поцелуй все глубже. Может, Ренате и не хватало опыта и уверенности, но её старательность и искренность с лихвой все искупала. Рихтер поддался вперед, натягивая веревки, и целительница хрипловато рассмеялась. Она развязала ленту в его волосах, и медленно провела пальцами до затылка, заставляя мага откинуть голову назад и открывая доступ к шее. Рената лизнула бешенно бьющуюся жилку, оставляя влажный горячий след на загорелой коже, и мужчина тихо застонал.
        - Что ты хочешь, чтобы я сделала, северянин? - спросила целительница.
        - Разденься.
        Рената неторопливо поднялась и потушив лампу, скинула халат. В призрачном лунном свете, льющемся из приоткрытого окна, её тонкая грациозная фигурка и сама будто бы сияла. Лермийка дразнящим жестом откинула волосы за спину, и Рихтер глухо сглотнул. Нежно-персиковый шелк, струящийся по телу, едва ли что скрывал.
        - Это тоже снять?
        - Нет. Иди ко мне. - Обычно словоохотливый повелитель стихий говорил тихо и отрывисто.
        Рената устроилась у его ног, неторопливо проведя по ним ладонями, от щиколоток до бедер, будто желая расслабить окаменевшие мышцы.
        - Тебе удобно?
        - Нет. Ближе. - Пытаясь смягчить грубость своего приказа, маг кривовато улыбнулся и попросил: - Пожалуйста.
        Немного поколебавший, целительница, соблазнительно сверкнув коленками, уселась сверху. Он потянулся к ней, проверяя на прочность веревки, с удовлетворением заметив, что Рената больше не отстраняется. Напротив, она доверчиво обвила его шею руками, жарко отвечая на поцелуй. Кончики темных распущенных волос щекотали обнаженный живот, причиняя почти болезненное наслаждение, а тяжесть мягкого женского тела, так доверчиво прижимающегося к нему, буквально заставляла терять рассудок. Неудивительно, что именно в этот момент такие крепкие веревки, сдерживающие мага, порвались. Рихтер и сам не успел понять, какую магию при этом он применил, да и едва ли сейчас он вспомнил бы хоть одно заклинание. Освободившись, он тут же сжал целительницу в объятиях, не обращая внимание на протестующий писк.
        - Прости, - в перерывах между поцелуями, сказал маг, опуская Ренату на подушки, и стягивая с неё шелковую тряпочку, заменяющую сорочку. - Твоя игра мне нравится, но кажется, но в неё лучше играть вдвоем. Так что я немного изменю правила.
        Теперь уже повелитель стихий оказался сверху, почти подминая Ренату под себя. Темные глаза целительницы тревожно заблестели. Она выставила перед собой руки, будто удерживая мужчину на расстоянии, но уже не отталкивая, как было прежде. И Корбин терпеливо ждал, когда первый испуг пройдет, уступив место… не покорности, нет. Он не хотел подчинить себе эту женщину, добившись своего силой или обманом.
        Он лишь надеялся, что она доверится ему. В конце концов, близость - физическая и духовная, это ни что иное как движение навстречу друг другу. Прикосновения, нежные, страстные… красноречивее любых слов. Постепенное узнавание. Радость встречи. И неизбежность расставания - лишь для того, чтобы в следующий раз объятия были крепче, а сияние глаз - еще ярче. Ему всего то и нужно - чтобы она сделала шаг навстречу. Всего лишь один чертов шаг.
        Тонкие смуглые пальцы впились в его плечи сильнее. Взгляд Ренаты снова стал отсутствующим, будто сейчас она видела не его, Корбина Рихтера, а кого-то другого перед собой. И это означало, что у него ничего не получилось. Призраки прошлого оказались сильнее настоящего.
        А значит, он не мог просто идти напролом. Но и отступать не было характере грейдорца.
        - Рената, закрой глаза, - мягко сказал повелитель стихий. И когда она исполнила его просьбу, склонился к её уху и зашептал: - Я поделюсь с тобой одним секретом, малышка. В тот день, когда мы впервые познакомились, в больнице - ты смогла сильно меня испугать.
        - Испугать? - удивленно повторила Рената.
        Он прикусил её ушко, и дыхание лермийки сбилось.
        - Да, - как ни в чем ни бывало продолжил маг, вполне довольный произведенным эффектом. - На мгновение мне показалось, что я на пороге смерти, а ты - её зловещая предвестница. Но всё было ровно наоборот. Ты спасла меня от участи, которой я боюсь больше всего - магического безумия.
        - И теперь ты скажешь, что твоя жизнь принадлежит мне? - с нервным смешком уточнила лермийка. - Тогда стоит благодарить и Вико. Ведь он притащил тебя ко мне.
        - Но не от него я не могу отвести глаз с нашей первой встречи. И не он так легко смиряет мои стихии, будто знает обо мне больше, чем я сам. Наверное, я должен быть в ужасе, что кто-то имеет надо мной такую власть. Но…
        - Но?
        - Но если это ты, Рената, я совсем не против. Потому что стихии никогда меня не обманывали. И раз они принимают тебя - кто я такой, чтобы сомневаться в этом?
        - У меня нет стихий, а опыт говорит, что люди не всегда такие, какими кажутся, и рассчитывать на их благодарность не стоит. Так чему верить мне?
        - Попробуй верить сердцу.
        Он наконец опустился рядом, а когда она попыталась открыть глаза, среагировав на шорох, предупреждающе цыкнул, и тут же успокаивающе поцеловал её в обнаженное плечо, отчего нежная кожа тут же покрылась мурашками.
        - Ты там на меня пялишься, да, Корбин? - с подозрением спросила Рената, запоздало прикрывая обнаженную грудь рукой.
        - А как же!
        - Нечестно. Сам-то ты одет!
        - В целях нашей общей безопасности. Пока ты не приняла решения, лучше я побуду в штанах.
        Довольно странная, и не слишком радостная улыбка коснулась соблазнительных губ лермийки.
        - Будто это действительно препятствие. Не понимаю тебя.
        - А я тебя, маленькая провокаторша, - миролюбиво проворчал Рихтер. - Мне уйти, попытаться заснуть, или… мы продолжаем?
        - Кажется, я так и не решила, стоит ли слушаться свое сердце.
        - Зато оно решило за тебя. - Его ладонь скользнула по её груди в почти целомудренном жесте. Теперь он мог ощущать биение под своей ладонью. - Наши сердца бьются в унисон, Рената. Это ли не знак?
        Будучи совсем не романтичным по натуре, рядом с Ренатой Корбин слишком часто нес сентиментальную чушь, да и вел себя совершенно глупо. Вот и сейчас он пользуясь тем, что Рената его не видела, пялился совсем не на её обнаженные прелести, а умилялся милому завитку, упавшему на высокий лоб. Хотя это совсем не означало, что в чреслах перестало ныть. Но он ведь и не шестнадцатилетний юнец, чтобы идти на поводу у своей похоти.
        Всё гораздо хуже. Он мужик за тридцать, который вместо того чтобы активно соблазнять понравившуюся ему женщину, предпочитает вести с ней беседы о сердечных делах, судьбоносных встречах и предназначении свыше. И ведь самое главное, кажется, сам в это верит.
        Какое-то время Рената молчала, а затем внезапно открыла глаза и посмотрела на мага.
        - Корбин!
        - М-м-м?
        - Я дверь не закрыла.
        Очень захотелось зарычать. Или может даже, обиженно завыть. Не все же полнолунию зазря пропадать. Вместо этого маг молча поднялся, пересек комнату, едва не споткнувшись о собственные же ботинки, и щелкнул замком. И даже ничего не покорежил и не сломал. Удивительная выдержка и терпение, совершенно недооцененное милой сеньоритой Бьянки.
        - Корбин?
        Рихтер досчитал до десяти и только затем ответил.
        - Да, Рената?
        - В этой двери есть что-то интересное, раз ты так долго ее разглядываешь?
        - Нет. Абсолютно ничего интересного.
        Тихий вздох, и скрип кровати. Рената обняла его со спины. Не пытаясь соблазнить, скорее извиняясь за свои сомнения.
        - Возвращайся в постель.
        - Зачем? - Обида и разочарование все же прорвались в его голосе.
        - Потому что, кажется, я совершенно беспомощна перед своим сердцем. И перед тобой, Корбин Рихтер.
        В этот раз они от его штанов все-таки избавились. Да так хорошо, что когда на рассвете в дверь постучали, найти их удалось совсем не сразу.
        Глава 41
        Feel, my skin is rough,
        But it can be cleansed,
        And my arms are tough,
        But they can be bent…
        (C) TOM ODELL
        Рената Бьянки.
        Спать с долговязым мужчиной - то еще испытание. Куда не повернешься - наткнешься на его руки или ноги, раскинутые по всей ширине кровати, упрешься в плечо или бок, и в конечном счете, окажешься спеленутой крепкими объятиями. Хотя он оказался не таким костистым, как мне думалось, и прижиматься к нему было очень даже приятно.
        Мне следовало бы вежливо намекнуть Рихтеру снова выйти в окно, но он так быстро и крепко заснул, что я его просто пожалела. И вскоре задремала сама. Проснулась от настойчивого стука в дверь, разделявшей смежную комнату и мою спальню. Это мог быть только Лучиано.
        Первой моей реакцией была попытка избавиться от соучастника преступления. То есть от повелителя стихий. И самое лучшее, что я смогла придумать, так это попытаться выпихнуть его с кровати. Не лучшая идея. То есть пнуть то я Рихтера пнула, попав куда-то в бедро, но сдвинуть его не смогла. Маг выпучил глаза и охнул.
        - За что?!
        Я поспешно заткнула ему рот. Слух у Лучиано был отличный.
        - Тс-с-с! Под кровать! - зашептала я. И уже громче, для Лучи, продолжавшего стучаться. - Подожди, я оденусь!
        Моя и Корбина одежда валялась в основном на полу. Я кинула ему рубашку и ботинок, всё остальное всей кучей запихала за кресло. Свою сорочку не нашла, а мой халат почему-то оказался у Рихтера.
        - Рената! Рената! Открой! - заныл Лучиано.
        Я открыла дверь, придерживая её рукой. Ребенок попытался заглянуть в спальню, но если и мог что-то увидеть, так это смятую постель.
        - Что случилось?
        - Я пить хочу.
        Судя по рассветной полоске, забрезжившей на горизонте, сейчас было часа четыре.
        - Графин стоит в гостиной.
        - Я не могу найти стакан. Ну Рената!
        Кажется, Лучи приснился очередной кошмар, и он надеялся остаток ночи проваляться у меня в кровати. Вот, даже свою подушку и одеяло притащил. Обычно я не была против, хотя кто-то мог бы подумать, что я слишком потворствую племяннику. Но сегодня он был совсем не вовремя. И все же закрыть перед ним дверь было бы жестко.
        - Пойдём поищем. А потом ты пойдешь спать к себе.
        - Почему? - Лучиано явно что-то подозревал. - Ой, а что у тебя на шее? Синяки? А почему они такие красные?
        Я запахнула воротник халата. Вернусь, обязательно спрошу у Корбина, что же там такое у меня на шее. Правда ему я, кажется, расцарапала спину, так что мы квиты.
        Лучино сделал едва ли глоток из стакана, а затем замер, как кролик, едва ли ушами не шевеля.
        - А что там за шорохи у тебя в комнате?
        - Это ветер. Если ты попил, иди спать. Еще три часа до подъема. Ты ведь хочешь днем поиграть с Сандро, а не клевать носом от того что не выспался?
        - Рената, а нам обязательно уезжать?
        Я ласково потрепала лохматую макушку.
        - Здорово, что тебе здесь понравилось, и ты сдружился с Сандро. Но моя работа закончена.
        Жаль, что я не успела показать Лучи Ценесси, но сейчас выбираться в город было опасно. Уложив ребенка в кровать, и убедившись, что он снова заснул, я вернулась к себе. Почему-то мне казалось, что Рихтер уже успел уйти. Но он всё еще был здесь, в одной рубашке и носках.
        - Не смог найти штаны, - пояснил он, прикрываясь простыней.
        Я разворошила сброшенное покрывало и выудила оттуда остатки его одежды. Второй ботинок обнаружился под креслом.
        - Если не хочешь наткнуться на слуг, лучше уйти сейчас.
        - Время еще есть. Иди сюда. Пол холодный, а ты босиком.
        Совершенно не представляю, как ведут себя любовники после проведенной вместе ночи. В Рихтере вроде бы ничего не изменилось, а мне было неловко. Смотреть ему в глаза было сложно. Между бедер еще немного ныло, хотя скорее с непривычки, так как неприятных ощущений близость не доставила. Напротив, все, что происходило между нами лишь несколько часов назад, казалось таким естественным… и приятным. Разительно отличающимся от того, что я испытала когда-то давным давно с другим мужчиной. А ведь его я любила, и как считала, хорошо знала.
        Но почему-то именно чужак, почти незнакомый мне человек смог за одну ночь изменить для меня представление об отношениях мужчины и женщины.
        - Спасибо, Корбин.
        Я улеглась рядом с магом, и переплела его пальцы со своими. Он нежно сжал мою ладонь, и улегся рядом, накрывая простыней.
        - За что благодаришь, малышка?
        - За то, что был достаточно настойчивым. И терпеливым.
        Маг тихо рассмеялся.
        - Если бы ты знала, что творится у меня в голове, едва ли так благодарила. И мне жаль, что тебе эта ночь понравилась гораздо меньше, чем мне.
        - Мне понравилось, - серьезно заверила.
        - Но я могу больше!
        - Верю.
        Теплая ладонь скользнула мне под халат.
        - Может, попробуем еще раз? Хочу оправдать твоё доверие.
        В теле вновь возникла сладкая истома, а дыхание перехватило. Как я могла отказать? Было в этом мужчине, не слишком красивом, легкомысленном и смешливом что-то такое… заставляющее каждый раз идти у него на поводу.
        Все же он как-то сумел подобрать под меня ключик.
        Глава 42. Еще не вместе
        Мы договорились встретиться в библиотеке после сиесты для того, чтобы решить формальные вопросы. Но как оказалось, каждый под этим подразумевал что-то свое.
        На встречу я пришла в легком светлом платье, и уложив волосы в гладкую строгую прическу. Правда из нее тут же выбились короткие кудряшки у лба, и строгого серьезного вида не получилось. Я поддернула белый воротничок, пряча след от поцелуя, и открыла книгу, лежащую на коленях. Но сконцентрироваться на тексте медицинского тома было сложно. Мысли раз за разом возвращались к ночи, проведенной с Рихтером. Я бы солгала, сказав, что жалею о ней. Она была мне необходима. Корбин Рихтер… был мне необходим. Не знаю, смогла ли я с кем-нибудь другим так легко решиться на эту любовную авантюру. Но рядом с повелителем стихий всё становилось проще… и ярче.
        Но то, что дается легко и просто, так же легко и просто исчезает из жизни. Нет смысла цепляться за грейдорца. Одной ночи… должно быть достаточно. Осталось убедить в этом глупое сердце, которое уже начало тосковать по почти потерянному мужчине. Не другу, не возлюбленному. Так, любовнику.
        Больно. Почему так больно и хочется плакать? Где я ошиблась, позволив появиться на свет росткам надежды?
        Я резко закрыла книгу, сделав несколько глубоких вздохов. Так, Рената, сейчас точно не время реветь. Сегодня ты спокойно попрощаешься с обитателями и гостями дворца, а уже завтра вернешься к своей привычной жизни. А с Корбином Рихтером ты будешь дружелюбна и мила, но не больше. А затем… забудешь.
        Скрипнула дверь и я поспешно встала, встречая причину моей душевной сумятицы. Корбин выглядел отдохнувшим и довольным жизнью. На худощавом лице его светилась улыбка - не лукавая, как обычно, будто он придумал какую-то пакость, а мягкая и такая светлая, что я тут же забыла о заготовленных словах.
        Корбин, между тем, подошёл ко мне, схватив за руку. А затем ачал оглядываться.
        - Что-то не так? - откашлявшись, поинтересовалась я.
        - Вот, подойдет!
        Без всякого предупреждения северянин приподнял меня над полом, и поставил на мягкий, и не слишком устойчивый пуфик для ног. Теперь наши лица были вровень.
        - Что ты…
        Поцелуй с привкусом кофе и шоколада выбил из моей несчастной головы остаток мыслей. Я только и могла беспомощно цепляться за Рихтера, прижимаясь все крепче и крепче, почти вплавляясь в него. Не знаю, кто первый из нас разорвал поцелуй, но дар речи вернулся ко мне не сразу.
        - Я думала, встреча будет деловой…
        - Ну так мы и начали с дела. Очень важного дела. Как ты, малышка?
        - Хорошо. И буду еще лучше, когда окажусь на полу.
        - Если боишься высоты, мы могли бы переместиться в горизонтальное положение… - шепнул маг, горячо дыша мне в ухо.
        Я вывернулась из объятий и спрыгнула с пуфика.
        - Давай для начала просто сядем.
        - Для начала? - Рихтер насмешливо задрал выгоревшую бровь. - Так значит потом…
        - Потом мне нужно будет собираться.
        Лицо Рихтера на мгновение растерянно вытянулось, а затем он резко зажмурился.
        - Так ведь… Черт возьми! - выругался он на грейдорском. - Почему я такой растяпа?!
        - В чем дело?
        - Давай все же… сядем.
        Я уже было напряглась, но северянин начал с приятного. Заплатил мне. Стопка денег была приличной. Помимо обговоренного мне оплатили участие в мнемоскопии, а так же эмоциональное потрясение от случившегося после ритуала. Учитывая, что Фоскарии тоже не поскупился, я получила сумму равную моему полугодовому заработку. Отлично! Теперь мне хватит оплатить услуги одного очень хорошего целителя, специализирующегося на лечении позвоночника. Он обещал, что после цикла его терапии спина Лучиано станет совсем ровненькая, останется только поддерживать результат.
        - Спасибо! - искренне сказала я.
        - Надеюсь, я теперь твой самый любимый пациент?
        Я постаралась улыбнуться.
        - Если пообещаешь беречь себя, то станешь им. Будет жаль, если все мои старания пропадут втуне.
        - Обещаю беречь себя, - торжественно сказал пообещал Рихтер, прижав ладонь к груди в торжественном жесте.
        Я подтолкнула ему медицинскую карту, лежавшую на столе.
        - Вот. Здесь все записи по поводу лечения и рекомендации. Если почувствуешь, что снова теряешь контроль над магией, то не медли, и обратись сразу к специалистам. Список столичных целителей, которые смогут тебе помочь, я приложила. Мои записи им могут пригодиться.
        - Надеюсь, ты не включила в карту исследования, проведенные этой ночью? Или хотя бы написала, что у меня всё работает отлично.
        Мне показалось, что за своими скабрезными шутками маг скрывает напряжение, и даже недовольство. Но и проглотить обиду, нанесенную его словами, не смогла.
        - Не надо, - тихо попросила я.
        - Не надо что?
        - Опошлять то, что произошло между нами. Я понимаю, что… у тебя нет причины уважать женщину, практически саму набросившуюся на тебя. И может, и как целитель я небезупречна. Могла бы ведь отговорить от этой дурацкой мнемоскопии. Но я была бы благодарна, если бы ты не унижал меня, сводя всю мою работу к… удовлетворению твоих прихотей.
        Рихтер сцепил руки в замок, пристально уставившись на меня. Узкие зрачки, кажется, вытянулись еще сильнее.
        - Так вот чем мы занимались этой ночью и утром? Удовлетворяли мою прихоть?
        Если он так уж хочет это услышать, пусть.
        - Ладно. Мою тоже. Но я спала с тобой не потому, что ты мой пациент, а скорее вопреки этому.
        Я поднялась, чтобы уйти, но Рихтер успел поймать меня за руку.
        - И теперь жалеешь об этом?
        - Нет.
        Врать ему не было причины.
        - Тогда почему так холодно себя ведешь со мной?
        - А я что, должна знать, как себя вести после проведенной вместе ночи?!
        - Прости. Я не хотел смутить тебя. Рената, пожалуйста, не убегай.
        Я уже сама пожалела о своей вспыльчивости, почти на пустом месте. Не только мысли, но и чувства были в полном беспорядке. И тепло руки мага совсем не успокаивало и не согревало. Нам было так хорошо совсем недавно, и понять грейдорца было совсем не сложно - все читалось его глазах и прикосновениях. А теперь он снова будто превратился в чужого человека.
        Я села, нервно сжимая в руках конверт с деньгами.
        - Так ты собираешься уехать в Меноде, сделав вид, что между нами ничего не было?
        - Если хочешь, могу слать тебе благодарственные и восхваляющие письма каждый месяц! И написать рекомендацию и для твоих будущих любовниц!
        - Теперь уже ты язвишь, - укоризненно сказал Рихтер. - Кажется, я тебя испортил.
        - Ну да, а раньше я была такой хорошей девочкой!
        Рихтер усмехнулся.
        - К счастью - нет. Иначе бы я так сильно тобой не увлёкся. Так… ты действительно хочешь уехать, и не видишь причин остаться рядом со мной? Потому что я, кажется, просто не могу отпустить тебя.
        Ох! Это было неожиданно приятно. Быть кому-то нужной… нет, даже не кому-то. Корбину. Я не хотела привязываться к нем сама, но парадоксальным, совершенно эгоистичным образом боялась, что он остался ко мне равнодушен. Хотя кое-что в формулировке меня смущало.
        - Не можешь?
        Маг тут же поправился.
        - Не хочу. И не должен. Но уже по другой причине. О которой я собирался рассказать тебе гораздо раньше.
        - И почему не рассказал?
        - Забыл. - Он неловко усмехнулся. - А теперь, боюсь, ты сочтешь, что я водил тебя за нос.
        - Что ты делал с моим носом?
        - Так говорят у нас. Обманывал, притворялся… Ты не сможешь вернуться в Меноде. Тебе придется поехать с нами в Орлэнду.
        Я вернулась к своему креслу. Теперь Рихтер полностью завладел моим вниманием.
        - Почему?
        - Потому что Церковь решила вмешаться в дела Фоскарини. И так как дело касается духовной угрозы… Отказать Святому Престолу невозможно.
        - О какой духовной угрозе ты говоришь?
        Рихтер молча ткнул себе в грудь. О! Стоило бы понять раньше, что магический ураган наверняка заинтересует церковников. Значит, будет расследование и суд.
        - При чем здесь я?
        - Ты важный свидетель, Рената. И первая предположила, что мой срыв был не случайностью, а магическим покушением. Так что ты нам нужна.
        Правильнее сказать, что я очень полезная пешка, которая пока должна остаться на доске.
        - Гидеон Нери может свидетельствовать, что это не твоя вина!
        - Может, - согласился Рихтер. - Но не он первый из магов разобрался в чем проблема. К тому же… ты доверяешь этому скользкому типу? Возможно, он сам насвистел Престолу обо всём.
        Это вряд ли. Едва ли Нери хотел бы привлекать внимание к целителям. А стоит Престолу узнать, что за покушением стоит малефик, всех магов в столице начнут перетряхивать. И очень легко из свидетеля я превращусь в подозреваемую.
        Нельзя мне в столицу. Никак нельзя.
        - Что если я откажусь?
        - Будь моя воля, я тебя в это бы не втягивал, но Лау утверждает, что святоши наверняка тобой заинтересуются, пытаясь поймать меня на лжи. Поэтому лучше если ты останешься под моей… нашей с Фоскарини защитой.
        Внезапно мне пришла в голову очень неприятная мысль. Я всегда принимала интерес Рихтера за чистую монету, но что если он хотел использовать меня? Удержать на своей стороне, любым способом. Влюбленная дурочка, которая ради своего пациента сделает что угодно.
        Повелитель стихий встревоженно пытался поймать мой взгляд, но я упорно отводила глаза.
        - Рената! Что бы ты там себе не надумала, в любых своих словах и действиях я был честен! Клянусь, малышка!
        - Не надо меня так называть. Если бы ты действительно хоть немного заботился бы обо мне… то не стал бы втягивать во всё это.
        Он сжал мою руку сильнее и тут же отпустил.
        - Верно. Я совсем не благородный рыцарь, способный на безумства ради прекрасной дамы, - глухо сказал он. - У меня есть обязанности. Попадать в неприятности - это моя работа. Иногда в этих неприятностях увязают и люди рядом со мной.
        - И что ты тогда делаешь? Оставляешь их тонуть?
        Я спросила серьезно, без всякой издевки. От его ответа зависело многое.
        - Нет. Беру всю ответственность на себя. Особенно если вижу, что человек не справляется. Мне кажется, я дал четко тебе понять - какие бы проблемы у тебя не возникли, я сделаю всё, чтобы их решить.
        - Почему ты так уверен, что способен со всем справиться? - устало спросила я. - Понтифик злопамятен. Если даже он уступит Фоскарини, то затаит злобу. И отыграется он на тех, кто не сможет ему противостоять. Или думаешь, дон Лауро всю жизнь будет присматривать за слабенькой целительницей? А ты рано или поздно покинешь Лермию, а мне здесь еще жить.
        - Не обязательно. Ты тоже можешь уехать.
        - С тобой? - вырвалось у меня.
        Рихтер неожиданно смутился.
        - В Грейдор. Я не собираюсь тебе навязываться, но и без поддержки не оставлю. У меня есть связи, так что и с жильем и с работой мы вопрос решим быстро. Думаю, в Брейге тебе понравится, хотя зимы у нас не чета вашим. Зато к магам относятся гораздо лучше.
        Я испытала одновременно облегчение и досаду. Да, он не предложил мне стать его содержанкой, не собирался меня покупать. В его предложении не было ничего оскорбительного. Только вот откуда взялось это разочарование? Неужели хотела услышать что-то другое?
        Ага. Признание в любви и предложение руки и сердца. Да у него наверное таких как я…
        - Спасибо, - вежливо ответила. - Я подумаю.
        На самом деле я бы хотела согласиться. Уехать, оставить свою прошлую жизнь. Не обязательно в Грейдор, хотя знание языка мне сильно помогло бы на первых порах. Но у меня был Лучиано. Никто не позволит мне увезти его из Лермии. Да и вряд ли я найду в Брейге, столице Грейдора, такую работу, что позволит обеспечивать лечение племянника. Хороших целителей у них и своих хватает. А садится на шею тому же Корбину я не хотела.
        Хотя шея такая, на вид надежная.
        Глава 43
        Корбин Рихтер.
        Бедный маленький пушистик, не устоявший против сладкой приманки, был безжалостно и коварно пойман. И теперь всё, что оставалось кролику, это терпеливо ждать, когда схвативший его человек перестанет его тискать и оставит его в покое.
        Но в этот раз Корбину Рихтеру, спрятавшегося от жаркого лермийского солнца в тенистой беседке в глубине дворцового сада, нужна была вся пушистая милота без остатка, чтобы успокоить нервы и хоть немного расслабится. Так что так просто кролика никто отпускать не собирался.
        Впрочем, не только кролика. Еще одно маленькое и симпатичное существо он бы не отказался сейчас усадить на колени, но пока был вынужден успокаивать себя тем, что на это у них еще найдется время. Не будет же Рената дуться всю свою жизнь на него?
        После разговора с целительницей остался неприятный осадок, смыть который даже не удалось после того, как Рената с ним согласилась. Неохотно, по большей части формально, будто только желая отделаться от неприятного и надоедливого собеседника. Значит, придется присматривать. С целительницы станется, взяв племянника в охапку, рвануть куда подальше. Но вряд ли она умеет хорошо прятаться.
        Конечно, Корбина мучили угрызения совести. Обладай он настоящим благородством, то даже ценой ссоры с Лауро добился бы, чтобы целительницу не впутывали в конфликт между Понтификом и Фоскарини. Но Лау был прав. Ей нужна была защита, а им - целитель, на которого можно положиться. Правда, о других причинах, чтобы пока оставить Ренату при себе, дож не сказал, хотя Рихтер о них догадывался.
        Например о том, что целительницу, так хорошо знающую о слабых местах повелителя стихий, лучше было держать под присмотром, по крайней мере, какое-то время. Тем более что в отличие от Нери, имеющего связи и средства, молодую женщину с ребенком и без какой-либо поддержки было гораздо легче контролировать. Не им, так Престолу, который может попытаться добиться от Бьянки «правильные» показания.
        Нет. У неё есть поддержка. Если он поймёт, что Ренате угрожает серьезная опасность, то сделает всё, чтобы обезопасить её. Амбиции Лауро, или даже канцлера Грейдора, желающего возвести Фоскарини на трон Лермии, и получить надежного союзника против Алерта, не стоили жизни невинных людей.
        Но об еще одной причине удержать Ренату подле себя Рихтер старался не думать. Возможно, дело не только в Лау. И все рациональные объяснения, что лермийке лучше остаться под его покровительством скрывали лишь одно. Повелитель стихий просто не хотел, чтобы она уезжала. Рената нужна была ему не как маг и не как свидетельница, а просто… нужна.
        Потому что если это так, то он тот еще эгоист. И стоит Ренате об этом догадаться, понять, насколько он жалкий, как она начнет презирать его еще больше. Пусть лучше думает, что во всём виноват коварный Лауро Фоскарини, а он сам…
        - О, так это же игра в доброго и плохого полицейского, - пробормотал себе под нос Рихтер.
        Именно в этот момент раздался звук шагов, и проем беседки закрыла высокая тень.
        - Разговариваешь сам с собой? Всё так плохо? - весело спросил Лауро, хотя веселье его, как показалось Рихтеру, было несколько фальшивым. Да и тень беспокойства, отпечатавшаяся в усталой линии губ, наводила на размышления.
        - Всё как и должно быть. Размышляю о том, до какой низости опустился.
        Дож, не дожидаясь приглашения, зашёл внутрь, и растянулся на прохладной беседке, закрыв свой единственный глаз. Но сонным он не выглядел. Рихтер заметил, что из кармана Фоскарини торчит уголок белой бумаги. Судя по всему, он получил какое-то известие, которое захотел обсудить.
        - Считаешь себя плохим человеком, Корбин?
        Прежде чем приступить к деловой беседе дож решил прощупать почву. Значит, ничего экстренного.
        - Не без того, - неохотно кивнул маг, аккуратно опуская кролика на деревянный пол. Тот, немного удивленный неожиданно свалившейся на него свободой, дернул длинными ушами и озадаченно покосился на Рихтера.
        - Но плохие люди не мучаются угрызениями совести. Они всегда находят себе оправдания, и идут дальше. Да и твое беспокойство понятно.
        Грейдорец топнул ногой, и глупое животное тут же рвануло под скамейку.
        - Правда?
        - Ты ведь неравнодушен к сеньорите Бьянки. Неудивительно, что ты так волнуешься о том, как выглядишь в ее глазах.
        Фоскарини был неприятно проницательным. Он сразу понял, что плохое настроение Рихтера было связано с Ренатой.
        - Неужели я так предсказуем?
        - Хм… Уж что-что, а сердечные муки я распознать могу. Тем более что недавно ко мне заходила целительница и уточняла, на самом ли деле она нужна нам, для того чтобы оправдать тебя перед судом Престола.
        - То есть она решила, что я могу её обманывать.
        - Очень осторожная девочка, неправда ли?
        Рихтер заглянул под скамейку, поймал забившегося к металлической решетке кролика, и вынес его в сад. А когда вернулся, Лауро уже сидел прямо.
        - Ты ведь здесь не для утешений, Лау?
        - Нет, мой друг. Хочу поделиться с тобой интересными новостями. Из столицы пришло письмо. У нас будут гости, поэтому поездка откладывается на несколько дней.
        - В чём дело?
        - В недавнем покушении на Сонди и Бьянки. Как оказалось, оно было не единственным. В столице были попытки нападений на полдюжину магов за одну лишь неделю, да и в провинциях неспокойно. Убитых пока немного, в половине случаев пострадавшие отделались испугом или легкими ранениями, но сама тенденция…
        - Эти случали связаны?
        - Возможно, - пожал плечами дож, протягивая распечатанный конверт. - Престол неохотно делится информацией. Зато с удовольствием сует свой нос куда не просят.
        И в самом деле, в официальном письме от Престола не предлагали сотрудничество, лишь писали о том, что направляют людей для «надлежащего расследования», и требовали полного им содействия.
        - И кто этот падре Кардильеро? - разглаживая белый лист на коленях, спросил маг. - Никаких регалий не указано.
        - Ищейка Агастуса.
        - А, инквизитор.
        Фоскарини поморщился.
        - Теперь их так не называют. Кардильеро большая шишка, едва ли он приедет только ради покушения на ничем не примечательных магов. Думаю, его больше интересуешь ты.
        - Что ж, тогда это взаимно.
        ***
        РЕНАТА БЬЯНКИ
        В этот раз Рихтер постучал в двери, а не стал лезть в окно. Я поспешно затащила мага в комнату, не желая, чтобы его заметили.
        - Что ты тут делаешь, Корбин? - спросила, запахнув халат на груди. Хотя в этот раз моя сорочка едва ли могла хоть кого-нибудь соблазнить. Но видимо, у Рихтера было хорошее воображение… или память. Потому что он разглядывал меня так, что даже стало как-то жарковато.
        - Мы не все с тобой обсудили, Рената.
        - И ты пришёл ко мне почти в полночь ради разговора? Ты мог бы подождать до утра.
        - Мог, - не стал спорить Рихтер. - Ты меня раскусила. На самом деле я потерял запонку в твоей спальне и решил её поискать.
        - Правда?
        - Чистейшая!
        - Только ведь на тебе не было запонок в тот день.
        - О! Получается, я ошибся.
        Маг устало сгорбился, и смиренно опустил голову, будто ждал, как я прогоню его прочь. Сложно было удержаться, и не потрепать Корбина по светловолосой макушке, как огромного пса, нашкодившего, но вполне себе славного.
        Но если проявлю слабость и пожалею его сейчас, затем он будет вить из меня веревки. Нужно быть строгой и неприступной. В конце концов, я обиделась! Вот, сейчас сердито скрещу руки на груди и зло на него посмотрю.
        - Что-то еще, сеньор Рихтер? - Голос тоже холодный и безразличный.
        - Поцелуй на ночь?
        Наглость - второе счастье. Я фыркнула и тут же поймала полный надежды взгляд. Сердечко йокнуло. Почувствовав мгновение моей слабости, Рихтер перехватил мою ладонь и поднес к своим губам. Теплые и сухие губы коснулись кончиков пальцев. Затем скользнули выше, к запястью. Его дыхание щекотало кожу, и у меня непроизвольно перехватило дыхание.
        - Неужели лишь из-за одной моей ошибки ты отвергаешь меня, Рената?
        - Не из-за ошибки. Просто… не хочу увязнуть во всём этом.
        - В чём?
        - Не… не знаю. Если бы я понимала… Ответь ты, Корбин. Что между нами?
        - У меня тоже нет ответов. Давай узнаем вместе.
        Повелитель стихий не давал никаких обещаний, не клялся в любви. И ни к чему не принуждал. Я могла прогнать его. Должна была, чтобы не зайти слишком далеко. Но не стала этого делать.
        И уже сминая рубашку на его груди в своих ладонях, обхватывая талию ногами, с болезненной страстью возвращая ему поцелуи, я поняла, что опоздала. Бежать стоило еще в день нашего знакомства. До того, как я узнала, какими ласковыми могут его руки, попробовала на вкус его губы. Теперь же мне не хватало силы воли, чтобы добровольно отказаться от северянина.
        Хотя возможно, всё началось гораздо раньше. Когда я впервые ответила на его улыбку. Назвала его по имени. Не отвела взгляд, когда он смотрел на меня с восхищением.
        Кто знает, когда именно я влюбилась в Корбина Рихтера.
        Утром грейдорца в моей кровати уже не было. И за завтраком я тоже его не увидела. Как мне сообщила дочь дожа, Престол присылал следователя, который должен был собрать данные о нападении на магов. Наш с Сонди случай был не единственным. И везде находили проклятую метку малефиков.
        В связи с новыми обстоятельствами, Рихтер оказался сильно занят, как и Лауро Фоскарини. Летиция, обычно деятельная и полная жизни, нынче была тенью себя, и почти не выходила из покоев. Вико, приходящий в себя от травм, был совершенно невыносим, так что я сделав неудачную попытку поднять ему настроение, сбежала.
        И оказалась в плену двух малолетних бандитов. Лучи со своим приятелем Сандро вытащил меня в парк поиграть в жмурки. Я сначала неохотно им подыгрывала, а потом как-то втянулась.
        В этот раз водила я. Мальчишки хлопали в ладоши, скача вокруг подобно бешеным белкам, а я пыталась их поймать. Ловкостью мне с сорванцами было не сравниться, но они не знали об одном - завязанные глаза не были мне помехой. Как целительница я могла почувствовать находящихся рядом детей. Будто маленькие яркие огонечки, мелькавшие то там, то здесь.
        Один огонечек оказался совсем близко. Я поймала зазевавшегося Сандро, и схватив его за подмышки, закрутила в воздухе. Он захохотал, а затем попытался вывернуться. Я споткнулась и повалилась на траву. Наследник дожа упал сверху, а затем следом навалился Лучиано.
        - Ну хватит, хватит! - запросила я пощады. - Дайте мне выдохнуть!
        - Не-ет! - хихикая, сказал Лучиано, пытаясь меня пощекотать. А затем ойкнул и затих.
        Я сорвала повязку, и заморгала. Глаза не сразу привыкли к свету. Но я уже знала, что мы не одни. Слуга терпеливо ждал, когда же его заметят.
        - В чём дело?
        - Меня отправили сообщить вам, сеньорита, что во дворец прибыли важные гости. Дон Фоскарини попросил вас присутствовать.
        - Хорошо. Только отведу мальчиков к Кастено.
        - Дон Фоскарини хотел бы видеть вас с племянником.
        Я неосознанно привлекла Лучи к себе.
        - Зачем?
        - Я не мог знать, сеньорита. Пожалуйста, отправляйтесь в Зеленую гостиную, - настойчиво попросил слуга. - Хозяин не любит долго ждать. Я отведу сеньора Сандро к гувернеру.
        Значит, переодеться и привести себя в порядок не удастся. Я попыталась пригладить выбившиеся из почти расплетенных кос волосы, стряхнула ссор с простой клетчатой юбки, вытерла Лучи грязный нос и кивнула.
        - Хорошо. Только напомните мне, куда идти.
        Гости… Одним из них должен был быть падре Кардильеро, который несмотря на отсутствие высокого сана был важнейшим человеком в Конгрегации Священной Канцелярии. Хотя лет пятьдесят назад это учреждение называлось немного иначе. Инквизицией. Но политика Церкви еще при прошлом Понтифике смягчилась, и о «перегибах» инквизиторов предпочли забыть, а их самих - переименовать.
        Интересно, Кардильеро был больше похож на фанатичных инквизиторов прошлого, или, скорее, беспристрастным следователем, просто облаченный в церковные одежды вместо полицейской формы?
        Когда я подошла к дверям гостиной оттуда выскользнул менталист Сонди. Выглядел он бледноватым.
        - Тебя что, опрашивали? - приглушив голос, спросила я.
        - Пока нет. Падре лишь хотел познакомиться.
        - И?
        Оливер неопределенно дернул плечом. Я крепче сжала руку Лучиано. Престол ведь не мог узнать о моей тайне? И даже если они что-то нашли, это не должно затронуть Лучи. Он всего лишь невинный ребенок. Ему не посмеют ничего сделать.
        Потому что в ином случае я перегрызу Кардильеро горло.
        Первым я заметила Корбина Рихтера - он был на голову выше даже немолодого тощего мужчины в рясе, стоявшего рядом и взирающего на грейдорца с легким недовольством. С кресла у окна за ними флегматично наблюдал Лауро Фоскарини. А по другую сторону небольшого зала, спиной ко мне стоял ещё один гость. Я узнала офицерскую форму гвардии Престола. Мужчина, темноволосый и крепкий, разглядывал довольно фривольную статую почти совсем нагой девушки, но стоило мне перешагнуть порог, как он тут же обернулся.
        - Рената! Как я рад тебя видеть… И Лучиано, конечно, тоже!
        Я смотрела в лицо Джакомо Кроне и не могла сдвинуться с места.
        Глава 44
        Рихтер проработал в полиции Брейга почти десять лет, занимаясь магическими преступлениями - от ограбления банков до серийных убийств. Среди магов преступников было не больше и не меньше, чем среди обычных, не имеющих дара людей. Только методы были изощреннее. И, зачастую, опаснее.
        Столичный следователь, таким образом, являлся его коллегой, пусть и носил сутану. Так что встретиться с ним было весьма интересно, как и посмотреть на его методы.
        На вид Винченцо Кардильеро было под шестьдесят. Одетый весьма просто и аккуратно, аскетично-худощавый, седовласый, с лицом живым и умным, он казался приятным человеком. Как и его сопровождающий - боевой маг Джакомо Кроне.
        Кроне. Это имя было почему-то знакомо. Вот только где он его слышал, Рихтер вспомнить не мог. Внешность тоже располагающая, и вполне типичная для боевика - коренастая широкоплечая фигура, крепкий подбородок, открытый взгляд. Разве что слишком цепкий. Да и в целом впечатление от лермийца… двойственное. За показным спокойствием Корбину чудилось напряжение.
        Да и Сонди на боевика как-то совсем испуганно косится, будто оказался в одной клетке с диким зверем. А уж чуйке менталистов точно стоит доверять.
        - Так что вас волнует больше, сеньоры? Личность моего повелителя стихий, или все же нападение на магов? - недовольно задал вопрос Фоскарини.
        Кардильеро, до этого с почти детским любопытством раскрашивающий Рихтера о его способностях, немного смутился.
        - Простите! Нет, мы здесь из-за нападения, случившегося недавно в Ценасси. Как бы мне не был интересен феномен произошедшего с сеньором Рихтером, он гражданин другого государства, и маг весьма необычных способностей, так что рассмотрение его случая требует…
        - Особых условий? - ухмыльнулся Рихтер. - Например, хваленных казематах Инквизиции.
        - Мой дорогой друг, мы сейчас не называем инквизицию инквизицией, - медовым голосом поправил мага дож.
        Священник нахмурился, но все же проигнорировал явную подколку. Вместо этого вмешался Кроне.
        - Хотелось бы надеяться, что в Конте здесь нам окажут содействие, а не воспримут в штыки. Ведь, полагаю, вы уже поняли, что мы имеем дело с преступной организацией, а не единичными случаями фанатизма. И важно найти виновных прежде, чем ситуация выйдет из-под контроля.
        - А что может случится? - поинтересовался Рихтер.
        Кардильеро укоризненно на него посмотрел.
        - Вам ли спрашивать, сеньор? Насколько я знаю, несколько лет назад Грейдор тоже сталкивался с проблемой, когда маги, реагируя на очевидную несправедливость по отношению к ним властей, взбунтовались.
        - Так это наши маги, им палец в рот не клади. И бузили то, в основном, боевики, - ответил повелитель стихий, задумчиво посматривая на сжавшегося в кресле менталиста. - Кстати, ведь нападали в основном на магов послабее, так?
        - Вы правильно угадали, - кивнул следователь. - Жертвами чаще всего становились целители, алхимики, реже менталисты и артефакторы. Последние хоть и слабы сражении, но подловить их непросто. На боевых магов нападений мы не зафиксировали.
        - Тогда и серьезных протестов не будет. Да и с чего им быть? Маги у вас запуганы - ведь как только что идет не так, Церковь тут же ищет малефиков.
        Кардильеро нахмурился, но неожиданно не стал протестовать. Вместо него высказался боевой маг.
        - Мы не ищем малефиков. Нескольких нападавших взяли живыми, и эти идиоты утверждали, что борются едва ли с вселенским злом. Хотя жертвы их были вполне себе заурядными и ничем не примечательными. Зато после пошли неприятные слушки - дескать, не просто так им подкидывают метки злого колдовства.
        - То есть горожан пытаются настроить против магов?
        Кардильеро поспешно вмешался.
        - Пока рано говорить об этом. Возможно, те, кто стоит за нападениями, сами искренне верят в то, что делают. К сожалению, вам не удалось захватить преступников живыми, но может, удастся выяснить их личности. Или из свидетелей кто-нибудь заметил интересное… для начала нам было бы интересно опросить тех магов, на которых напали.
        Фоскарини задумчиво разглядывал осевшую на дне чашки кофейную гущу, будто пытаясь разгадать будущее - свое ли, или присутствующих, и ответил не сразу.
        - Это можно устроить. Сеньор Сонди… - кивок в сторону менталиста, - был подстрелен теми незадачливыми убийцами.
        - Как вы спаслись? - поинтересовался у менталиста следователь, торопливо черкая что-то в блокноте, мгновенно появившегося в руках.
        - Спрятался с помощью магии. К том же рядом находился сеньор Рихтер и боевые маги - Невин Эскобаро и Вико Ласкане.
        - О, Вико! - воскликнул боевик. - Я его хорошо знаю. Тебе повезло, что он был рядом.
        Следователь внимательно посмотрел на нервно качающего ногой менталиста.
        - Нам известно, что напали на двоих. Кто-то еще пострадал?
        - Нет. Моя спутница отделалась лишь испугом.
        - Тоже маг?
        - Целительница, - коротко ответил Сонди.
        Корбин Рихтер настоял на том, чтобы Бьянки по возможности не привлекали к расследованию. Но в открытую врать Кардильеро было опасно. Мягкость его, как подозревал грейдорец, была обманчива. К том же он умел правильно задавать вопросы, чувствуя слабость своего собеседника.
        - Так почему она не здесь? Мне бы хотелось познакомиться с целительницей.
        Рихтер не выдержал и вмешался.
        - Не думаю, что сеньорита Бьянки может быть вам полезна. Тем более что сама она ничего такого не…
        - Так это Рената чуть не пострадала?! Я так и думал, что она сделала ошибку, покинув Меноде!
        - Кроне, держи себя в руках, - строго оборвал боевика Кардильеро.
        Тот недовольно дернул плечом, искоса посмотрев на северянина.
        - У меня есть причины злиться. Но не на Ренату. Полагаю, её просто обманули, втянув в плохую историю.
        Повелитель стихий открыто встретил взгляд боевого мага. Да кто этот лермиец, чёрт возьми, такой?! И для чего делает вид, что имеет право заботиться о Ренате? В Меноде целительнице приходилось справляться со всем одной, этого хмыря и близко не было.
        Дож, вместо того чтобы разрядить атмосферу, решил подкинуть дровишек.
        - Так значит, сеньор Кроне знаком не только с Вико Ласкане, но и Ренатой Бьянки. Какое совпадение, что падре Кардильеро сопровождаете именно вы, - фальшиво удивился Фоскарини. - Хотя… мне следовало вспомнить, что племянник сеньориты тоже носит имя Кроне.
        - Рената моя своячница.
        «И волнует тебя больше, чем собственный сын», - с презрением подумал Рихтер. Будто отвечая на его мысли, Кроне сказал:
        - Мне не терпится увидеть Лучиано. Он ведь с Ренатой?
        Фоскарини кивнул.
        - Да. Я прикажу послать за ними.
        Рихтер ожег своего нанимателя гневным взглядом. Алхимик хорошо понимал, чего добивался дож. Личные отношения Ренаты и Кроне могли сыграть на пользу как Кардильеро, так и Фоскарини. И сейчас последний пытался перехватить инициативу. В другом случае Рихтер бы его поддержал. Но не когда это касалось Ренаты. Видит бог, она не заслужила такого отношения к себе. Неужели дальше будет только хуже, и целительница так и останется мишенью для всяких подонков? Тогда он подвёл её.
        Но прямо сейчас сделать ничего было нельзя.
        - Надеюсь, вы не собираетесь проводить допрос прямо при ребенке, сеньоры? - холодно уточнил грейдорец.
        - В моих интересах чтобы Лучиано ничего не знал. Он слишком привязан к своей тёте, и будет волноваться, - сказал Кроне. - Так что если падре не возражает, я сам поговорю с Ренатой… позже.
        Кардильеро не возражал, но с сеньоритой Бьянки познакомится все же хотел.
        Рихтер почти не следил за тем, какие вопросы Кардильеро задавал Сонди. Да и к Кроне временно потерял интерес. Сейчас Рихтера душил такой гнев, что разумным было сосредоточиться на своем состоянии и успокоиться, а не вступать в перепалку. Потерять контроль над своими способностями повелитель стихий уже не боялся, но злость плохой помощник в делах.
        Да и стоит оценить ситуацию, а не вмешиваться. О прошлом своей любовницы грейдорец почти ничего не знал. Может, он просто предвзят к гостям из столицы Лермии, и у этого боевика и Ренаты на самом деле отличные отношения. И лишним тут будет он сам, а не Кроне.
        Впрочем, неприкрытая паника в прекрасных глазах вошедшей целительницы заставляло усомниться в близости Кроне к своей своячнице. И Лучи, вместо того, чтобы кинуться к отцу, еще крепче прижался к тетке.
        - Рената! Как я рад тебя видеть… И Лучиано, конечно, тоже!
        Целительница так и осталась стоять у дверей, но боевика это нисколько не смутило. Он порывисто подошёл к молодой женщине, и заключил её в объятия, расцеловав в обе щеки. Затем попытался потрепать сына по голове, но тот совершенно инстинктивно уклонился. На бледном встревоженном лице мальчика темные глаза казались омутами. Лучи не отрываясь смотрел на мужчину, и было непонятно, узнает он в нём своего отца или нет.
        - Джакомо… Ты здесь. - Рената, наконец, отмерла. - Тебя привели дела?
        - В том числе. Если честно, я надеялся увидеть тебя… вас обоих. Позволь мне представить падре Кардильеро. Падре, это прекрасная сеньорита младшая сестра моей слишком рано ушедшей жены. И лишь благодаря её мой сын еще жив. Для меня нет никого ближе, чем Нат и Лучиано… Они моя семья. Всё, что у меня есть в этом мире.
        «Мы должны расплакаться от умиления?» - раздраженно подумал Рихтер. От него не скрылось, что Рената скорее выглядела растерянной и испуганной, чем обрадованной встречей с мужем своей сестры. Это можно было бы объяснить робостью, которую практически все целители проявляли перед шумными боевиками, но ведь Рената легко и непринужденно общалась и с Вико, и с Эскобаро.
        Что-то между ними произошло. И Рихтер должен был обязательно узнать что. Но сделать это лучше без свидетелей. Едва ли целительница будет честна при том же Лау.
        Глава 45. В которой все становится только хуже
        Рената Бьянки.
        Падре меня что-то спросил, и я машинально кивнула. Судя по ободряющей улыбке священника, он получил тот ответ, который хотел.
        - Сеньоры, я заберу у вас сына и Ренату. Мне так о многом нужно узнать у моей дорогой своячницы, - сказал боевой маг, приобнимая нас с Лучиано за плечи. Не давая ни одного шанса вырваться.
        Кроне не спрашивал разрешения, лишь только утверждал свои права - на Лучи и меня. Кажется, Рихтер хотел что-то возразить, но поймал мой взгляд, и резко отвернулся. Не знаю, о чем северянин подумал в этот момент. Но лучше бы ему не вмешиваться. Джакомо не такой простак, как Вико. Ему хватит лишь одно неосторожно сказанное слово, нечаянный жест или слишком пристальный взгляд, чтобы догадаться о наших с Корбином отношений. И едва ли мне это простят. Джакомо найдёт способ растоптать меня - за то, что я подарила другому то, в чём отказала ему.
        Но даже если я не могла отстоять себя, Лучиано не должен был пострадать.
        - Лучиано только что с прогулки. Ему стоит немного отдохнуть.
        - Ты слишком о нём печешься, - укоризненно сказал боевик. - Хотя он и вправду выглядит бледненьким. Не будем его мучить. У нас ведь еще будет время поболтать, да, сын? Я хочу знать всё о твоих успехах. Твоя тётя, к сожалению, в своих письмах весьма лаконична. Не написала даже, что уехала в Ценасси, взяв тебя с собой. А что если бы я приехал в Меноде, и не нашёл вас дома? Я бы сильно волновался.
        - Прости, Джакомо. Всё произошло так быстро. Но я бы непременно тебе написала, если бы мы здесь задержались.
        Фоскарини мягко поставил чашечку на стол.
        - Мальчику здесь вполне хорошо. Он занимается вместе с моим сыном у одного из лучших преподавателей Лермии и постоянно находится под присмотром. Это меньшее, что я могу дать сеньорите Бьянки за её помощь. Не считая денег, конечно.
        Кроне вежливо улыбнулся.
        - Вы чрезвычайно гостеприимны, благородный дон.
        Недоволен. Фоскарини невзначай дал понять Джакомо, что тот плохо выполняет свои родительские обязанности. И от боевого мага это не ускользнуло. Может, сейчас он и пропустит оскорбление мимо ушей, но едва ли забудет. Впрочем, у дожа нет причин бояться гвардейца Святого Престола. В своей провинции Лауро Фоскарини полновластный хозяин, да и в столице у него полно влиятельных друзей.
        И все же и на него не стоит рассчитывать. Пока я нужна дожу, но он так же легко забудет обо мне. Рассчитывать можно только на себя. Хотя предложение Рихтера уехать в Грейдор кажется мне всё заманчивее. Если бы только знала, как законно вывезти Лучиано за пределы Лермии… Получить согласие Кроне было нереально, а у меня получить полное опекунство над племянником не было шансов.
        При сыне Джакомо вёл себя вполне прилично. Беззлобно подшучивал, задавал ему вопросы - и кажется, совсем не сердился, когда тот мямлил и заикался, а то и вовсе отмалчивался. Кроне даже вежливо остался ждать меня в гостиной гостевых покоев, пока я хлопотала над ставшим совсем грустным и вялым Лучиано. Его реакция на появления отца немного пугала. Пусть они и не были близки, но Джакомо никогда не поднимал руку на сына. Если честно, он им даже не слишком интересовался. В последний раз боевик приезжал в Меноде год назад - буквально на пару дней. Подарил ему игрушечную шпагу, и тут же забыл о существовании сына. Я подозревала, что Джакомо просто не знал, как обращаться с хилым и болезненным ребенком.
        Я переодела Лучи и уложила его в кровать.
        - Отдохни часок. Сеньор Кастено зайдет за тобой и отведет на ужин, - сказала я, ласково подув на лоб мальчика.
        - А ты куда?
        - Ты же слышал - твой папа хочет поговорить со мной.
        - Взрослые дела, - вздохнул Лучи. - Рената…
        Замялся, пытаясь подобрать слова.
        - Да, милый?
        - Папа ведь приехал из-за меня?
        - У него здесь дела. Но я думаю, он очень рад тебя видеть, - осторожно сказала я. Что бы ни было между мной и Джакомо, я не хотела, чтобы Лучи плохо думал об отце.
        - Ты ведь не отдашь меня ему?
        Так вот о чём он так беспокоился!
        - Нет. Как я могу с тобой расстаться, детеныш? Ты мне нужен самой - даже таким непослушным поросёнком.
        Я не удержалась, и поцеловала племянника в холодную ладошку, незаметно для него делясь своей силой.
        - Фу, обслюнявишь, - проворчал он, но кажется, немного успокоился, перестав удерживать меня за рукав. - И совсем я не устал…
        - Ага, только глаза во всю слипаются. Плохо ночью спал?
        - Мне казалось, что к нам кто-то зашёл. А еще у тебя была опять дверь закрыта.
        Я не удержалась и покраснела. Рихтер наложил на мою спальню заклятие, так что ни один звук не мог проникнуть наружу, но у Лучиано уже просыпался дар боевого мага, и он все рано мог так или иначе почувствовать присутствие чужого.
        - Никого не было. А тебе, молодой человек, давно пора ночевать у себя. Вот женишься, и что, тоже ко мне спать будешь приходить?
        - Вот было бы здорово, если бы мог женится на тебе, Рената, - зевнув, сказал Лучи. - Тогда мы никогда бы не расставались.
        Веки его сомкнулись, и он засопел, оставив меня в смешанных чувствах. За моей спиной тихо хмыкнули. Джакомо стоял в дверях. Когда я вышла, он прикрыл за мной дверь, и уже почти не сдерживаясь, рассмеялся.
        - Вижу, у меня появился серьезный соперник. Мне пора беспокоится? - продолжая улыбаться, спросил он.
        - О чём ты говоришь, Джакомо! Он просто ребенок, и не знает, что говорит.
        - И всё же я немного ревную. Ты так ласкова с Лучиано, и холодна со мной.
        - Он - сын моей сестры. Единственное, что от неё осталось. И моя родная кровь.
        - Хочешь сказать - что я тебе совсем чужой человек? Как жестоко!
        Пусть рядом и нет других людей, Джакомо продолжает играть - не для меня. Со мной. Изображает славного парня, флиртует, невзначай касается - плеча, волос, руки… Отлично понимая, как мне всё это ненавистно.
        - Давай прогуляемся, Нат.
        Кроне только с дороги, но всё еще полон сил. К вечеру должно было стать прохладно, и я прихватила с собой шаль. Спускались до парка молча. Я шла чуть позади мужчины, не давая ему взять меня под руку.
        Мы остановились у пустующей, скрытой густым плющом беседки. Кроне галантно отряхнул для меня скамейку, и сам уселся рядом, настолько близко, насколько мог.
        - Так ты просто охраняешь падре? - осмелилась я спросить.
        - Не совсем. Падре хоть и разбирается в магических практиках, сам даром не обладает. Так что я его глаза и уши. И немного советчик. Если расследование пройдет удачно, и я окажусь полезен, то смогу возглавить гвардию. Не всю же жизнь мне ходить в капитанах.
        Кроне был на четыре года меня старше, и когда мы познакомились, уже вступил на службу - тогда в городской страже Орлэнды. Но это была только ступенька. Кроне всегда претендовал на большее. Поэтому я была не удивлена, что он смог сделать такую хорошую карьеру. Алая гвардейская куртка и белые, без единого пятнышка брюки, плотно обтягивающие сильные ноги, невероятно шли Джакомо Кроне. Красивый, уверенный в себе мужчина, находящийся на пике своих сил. Завидный жених для многих.
        - Ты еще не надумал жениться второй раз? - невзначай спросила я. Заведи он себе семью - может, перестал бы вмешиваться в мою жизнь.
        - Нет. Не издевайся надо мной Нат. Мне нужна только ты. Я много раз тебе это говорил. И это никогда не изменится.
        Уверена, он мог выбрать себе женщину из самой лучшей семьи - богатую, юную, очаровательную сеньориту, которая бы стала смотреть ему в рот и никогда бы не перечила. Так почему он не может оставить меня в покое?!
        - Я хочу, чтобы ты стала моей женой. И не понимаю, почему ты продолжаешь упрямиться.
        - Не понимаешь?! - Я вскинулась, и тут же усилием воли заставила себя сесть обратно. - Давай не будем снова начинать этот разговор. Моё решение осталось прежним.
        В желтовато-карих глазах Джакомо вспыхнули злые огоньки.
        - Чем я тебе не угодил, Рената?! Разве я заслужил такого к себе отношения? Я присылаю деньги Лучиано, много раз предлагал тебе переехать в свой дом, сделать тебя его хозяйкой. Ты бы не знала горестей, была бы всем обеспечена. Вместо этого ты предпочитаешь позорить свою семью, живя одна, да и еще связалась с этим… грейдорцем.
        Я решила промолчать. Может, если не буду спорить, он успокоится. Оправдываясь, я вызову еще большие подозрения.
        Но Джакомо не собирался восстанавливаться. Он схватил меня за подбородок, заставляя поднять голову.
        - Смотри мне в лицо, Нат! И не изображай из себя жертву. Да, однажды я оступился. Но уже сполна расплатился за это, женившись на твоей мелочной и истеричной сестре.
        - Не смей так говорить об Исе!
        - Разве я вру, Нат? Наш брак с ней был ужасен, - с горечью сказал Джакомо. - Она обманула нас обоих. Воспользовалась нашей ссорой и хитростью женила меня на себе. Но даже получив желаемое, продолжала ненавидеть тебя. Знала бы ты, что она рассказывала мне. Называла ведьмой, говорила о том, что ты когда-нибудь спятишь так же, как ваша бабка…
        Боевик нежно коснулся большим пальцем моих приоткрытых губ, сейчас соленых от слёз. Он знал, как ударить меня побольнее. И кажется, наслаждался своей властью.
        - Пожалуйста, перестань, - дрожащим голос попросила я. - Не надо так…
        - Исабелла мертва, но всё ещё продолжает портить нам обоим жизнь. Ведь из-за неё ты отталкиваешь меня, да, Рената?
        Своим бархатным обволакивающим голосом будто пытался загипнотизировать меня, лишить своей воли. Но я все еще в силах была сопротивляться. Попыталась помотать головой, но Джакомо всё ещё крепко держал меня.
        - Ты сам обидел меня, Джако. Забыл об этом?
        - Я был юн и глуп, и слишком… увлечён тобой. Дай мне второй шанс!
        - Нет. Нет. Нет! Сколько раз мне повторять это? Я больше не пущу тебя в свою жизнь.
        - Я найду способ тебя переубедить.
        Джакомо склонился ко мне, собираясь поцеловать, но в этот момент деревянная доска на ступеньке скрипнула.
        - Простите, тут кто-то есть?
        Рихтер умеет бесшумно появляться, но в этот раз он предпочёл предупредить о своем появлении. Кроне отпустил меня, и я поспешно вытерла слёзы, всё ещё текущие по щекам.
        - О, сеньор Кроне! Рената… Ты плачешь?
        Вместо меня ответил Джакомо.
        - Рената весьма чувствительна, а я, к сожалению, напомнил о нашем с ней общем горе. - В голосе Кроне слышалось раздражение.
        - Это так, Рената? - на своем родном языке уточнилповелитель стихий.
        Что же ты делаешь, Корбин?! Зачем смотришь так встревоженно, почему не скрываешь свое беспокойство? Называешь по имени, да ещё так… что даже дурак догадается, что ты ко мне неравнодушен. И так сложно не броситься тебе в объятия, и твоими поцелуями смыть невидимые следы от пальцев Джакомо Кроне.
        - Да.
        Глава 46. Та, которую я люблю
        Я ненавижу Джакомо Кроне. Эта ненависть выжжена до черноты в моем сердце, и избавиться от этой ненависти и боли можно только вырвав его. Но еще - я ненавижу и презираю себя. Такой, какой я становлюсь рядом с этим человеком. Безмолвной и смиренной, сомневающейся в правильности своих мыслей и поступков. Никчемной.
        И я бы не хотела, чтобы Корбин Рихтер видел меня такой. Видел мои слезы и беспомощность. И врать бы ему не хотела тоже.
        Но уже привычно лгала. Со мной все в порядке. Мне не нужна помощь. Я справлюсь сама.
        Только Рихтер не развернулся и ушёл. Упрямый повелитель стихий будто не испытывал неловкости, столкнувшись со столь… личной сценой, и уж тем более не собирался оставаться просто зрителей чужой драмы. И сейчас его настойчивость была весьма кстати.
        Он уперся руками в бока и с видом капризного самодура произнес, уже на лермийском:
        - Ностальгия это, конечно, замечательно. Но у меня уже час раскалывается голова, и ждать я больше не в силах! Так может я могу получить хоть чутка внимания своего целителя?!
        Я подавила неуместный смешок, и посмотрела на Кроне.
        - Мне пора. Полагаю, о делах мы сможем поговорить позднее.
        Боевой маг был вынужден меня отпустить. Лишь только спросил на прощание, не скрывая насмешку:
        - Надеюсь, причиной вашей головной боли стал не наш приезд?
        Рихтер высокомерно повел плечами.
        - Едва ли меня можно таким впечатлить. Я, знаете ли, в Грейдоре не последнее лицо - на хорошем счету у императора, дружен с канцлером. К тому же лучший маг страны. Мне нет причины опасаться за свою жизнь или репутацию, и проверками меня не впечатлить. А вот местная жара убивает. И у меня снова обгорел нос. Рената, ты совсем за мной не следишь!
        Если бы я не знала северянина немного дольше, решила бы, что он напыщенный эгоистичный придурок. И судя по презрительно поджатым губам, Кроне купился.
        Хотя возможно, лучше бы Кроне действительно им был. Когда мы оказались под высокими прохладными сводами стен дворца, Корбин, по своей привычке, прямолинейно спросил.
        - Что этот придурок от тебя хотел? Он тебе досаждал?
        Наверняка хоть что-то да краем уха грейдорец услышал, и сделал свои выводы. Но я была не готова к тому, чтобы посвящать кого-то в мои проблемы с Кроне. Корбин хороший человек, добрый и внимательный, но… он не поймёт. И уж точно ничего не исправит. А мне нужно было думать о будущем Лучи. И сохранять хоть видимость хороших отношений с его отцом.
        - Нет.
        - Что мне тебе нравится, Рената, что ты всегда немногословна… когда врешь. Ну же, поговори со мной. Дай мне шанс понять, что происходит.
        - Зачем?
        - Потому что мне больно смотреть, как из-за Кроне тухнут твои глаза. Да и Лучик не выглядит счастливым от встречи со своим папочкой.
        Ну вот почему у грейдорца такие длинные ноги?! Я почти бегу, но оторваться от северянина не получается. И воздуха в легких перестает хватать. Пришлось остановится. Я оглянулась, и наплевав на чувство собственного достоинства, вскарабкалась на каменную скамейку. Теперь наши глаза были наравне, а превосходство северянина не было таким раздражающим.
        - Что, пришло время для поцелуев? - обрадовался маг.
        Загребущие руки тут же потянулись к моей талии.
        - Постой.
        Повелитель стихий тут же замер. Только сейчас я заметила, что несмотря на легкомысленный тон, плечи Корбина были напряжены, а в зеленых глазах застыла тревога. Он волновался обо мне. И я не смогла сказать то, что собиралась. Что нашему роману пришёл конец. Вместо то я заговорила о другом.
        - Джакомо… непростой человек. Будет неправдой, если я скажу, что мы с ним ладим. И все же он член моей семьи. Мои родители уважают и прислушиваются к его мнению, а с точки зрения закона он имеет полное право решать судьбу своего сына. И Джакомо доверил Лучиано мне.
        - Свалил всю ответственность, хочешь сказать.
        - Это было моё решение. И я никогда о нём не жалела. Но игнорировать Джакомо или ссорится я с ним не могу. Давай ты просто позволишь мне всё уладить самой. К тому же это будет полезно для вашего с Фоскарини дела.
        - Малышка, я бы с тобой согласился, но… - Рихтер нежно коснулся моего подбородка. - Он оставил на твоем лице синяки. Заставил плакать. Как я могу ему это простить? Ты даже не представляешь, как мне было сложно не переломать ему его мерзкие конечности, которыми он тебя лапал. Совсем не по-родственному, между прочим.
        Я услышала гулкие шаги, и поспешно спрыгнув, отошла к окну, будто разглядывая закатное небо. Когда слуга прошёл, маг снова заговорил.
        - Дай мне причину оставаться в стороне.
        - Она очень простая. Ты просто не хочешь её видеть. - Я перешла на грейдорский, будто боясь, что нас услышат. - Ты мне никто, Корбин Рихтер. И ничего обо мне не знаешь.
        - Но я хочу - узнать! В тот момент, на пляже во время урагана… и позднее, когда мы были вместе. Мне кажется, это было чем-то особенным.
        - Нет. Лишь магическим наваждением, которое нас временно сблизило. Но это только - страсть. Я не хочу ради неё рисковать… всем. Мне есть чего терять, Корбин. Хотя, наверное, тебе кажется, что твоего великолепного появления я и не существовала.
        - Это несправедливо, малышка. Но если ты думаешь, что я обижусь на твои колкие слова, боюсь тебя разочаровать. Злись на меня, пытайся оттолкнуть, обманывай. Я всё равно буду рядом, пока это нужно.
        - И что мне с тобой делать, северянин? - беспомощно спросила я. - Тогда попрошу лишь об одном. Не дай кому-либо понять, что нас связывает что-то большее, чем контракт.
        - Я буду осторожен, - клятвенно пообещал Рихтер.
        Мне показалось, что мы поняли друг друга. Но предсказать поступки Корбина оказалось не так просто. Голова его работала как-то совсем по-другому, чем у меня. Или он просто плохо понимал значение слова «осторожность»?
        Остаток вечера я провозилась с Лучиано. Никакие проблемы и неприятные сюрпризы не должны были повлиять на лечение моего маленького племянника. И пусть сама магическая процедура была привычной и для меня, и для Лучи, она всё так же оставалась болезненной и утомляла нас обоих. Я не могла до конца вылечить мальчика, но облегчить боль в спине, или помочь быстрорастущему детскому организму справится с нагрузками было в моих силах.
        Я практически свалилась в свою постель, но заснуть так и не смогла. Вместо этого я провалилась в какое-то странное забытье, наполненное обрывками давних воспоминаний.
        Не знаю, кому пришло в голову, что две молоденькие студентки медицинской школы отлично подходят для работы в пункте помощи на Празднике Жатвы. Перепившие горожане, детишки, получившие солнечный удар и их истеричные родители, подравшиеся друг с другом торговцы, актер, упавший со сцены почти на голову старушки… Стоило перебинтовать одну конечность, как под нос совали уже чью-ту другую ногу - волосатую и немытую. С царапиной, растяжением, а то и переломом. А наш куратор ушёл со своим приятелем пить пиво, легкомысленно решив, что мы со всем справимся.
        «Это хорошая практика», - успокаивала я себя, прикладывая лёд к разбитому носу заигравшегося мальчишки. Его отец, между тем, невзначай пытался заглянуть мне в довольно скромный вырез легкой летней блузки. Остановив кровь, я поспешно выпроводила своего маленького пациента и его родителя из палатки и почти распласталась на стуле, обмахиваясь веером из бумаги. До конца смены оставалось полчаса. Толпа посетителей немного поредела ближе к вечеру, и я надеялась, что ничего экстремального не произойдет.
        Как же. Стоило мне прикрыть глаза, как в палатку буквально ворвалось два полуголых парня. Блестящих от пота, все в синяках и ссадинах, но при этом удивительно довольных. Моя однокурсница, перебирающая остатки медикаментов, замерла, а я поспешно вскочила, поправляя белую косынку, прикрывающую косы.
        - Ой, медсестрички! - воскликнул один из них, слегка пошатываясь. - Вы-то мне и нужны, красавицы! Я тут стукнулся немного, и что-то у меня теперь голова немного кружится. Позовите доктора, пусть посмотрит.
        Второй, с коротким смешным хвостиком и фингалом под глазом, усадил своего приятеля и повернулся к нам.
        - Это не медсестры, а целительницы. Студентки? Больно мелкие, - добродушно сказал он.
        - Ага, - опасливо подтвердила моя подруга. - И вы же… Да! Боевые маги! Я видела краем глаза ваше выступление! Так здорово! Я Энида, а это Рената. Мы… да, студенты. Перешли на второй курс, и кое-что уже умеем. Правда, Нат?
        К пациенту подруга меня не подпустила. Ну как же, отличный шанс пофлиртовать с пострадавшим воином. Хотя как выяснилось во время беседы, пострадал он не во время показательного выступления, а позднее, в драке с каким-то мужиком, нелестно высказавшемся о магах. Это ведь надо быть таким идиотом, чтобы почти в лицо хамить боевикам!
        Пока Энида хлопотала над своим пациентом, я неловко топталась рядом со вторым парнем, исподволь его разглядывая. Красивый.
        - Воды не дашь попить? Горло смочить?
        - Хорошо! Конечно!
        Засуетилась, ища чистую кружку, и в какой-то момент в тесной палатке споткнулась о оставленную нашим куратором сумку. От столкновения с землей меня спас боевик, удержав за талию, и отпустил отнюдь не сразу. Улыбнулся, заметив, как я смутилась.
        - Рената, правильно же? А я Джакомо.
        - Привет.
        Ох, как глупо! И зачем я с ним поздоровалась?!
        - Ну привет. Слушай, а когда вы с подругой освобождаетесь? Может, хотите вместе с нами посмотреть фейерверк?
        - Да-да! - горячо поддержал его приятель, и тут же скривился. - Ай! Эни, у меня в ухе зашумело! Это нормально?
        И так получилось, что на ночное представление пошла только я с Джакомо, который, умывшись и переодевшись, стал выглядеть вполне приличным человеком. Да и еще где-то цветы добыл.
        Когда на небе расцветали желтые, красные и белые огни, он внезапно взял меня за руку. Ладонь у него была теплая и шершавая.
        - Хорошее завершение дня. Правда, Рената?
        Улыбка Джакомо в тот момент показалась мне ярче пылающего неба.
        Мой жених знал толк в романтических жестах. Но это наше свидание, которое должно было стать последним перед моим отъездом домой, не задалось с самого начала.
        Джакомо был чем-то расстроен. Почти не говорил со мной, и слишком много пил. Я не слишком из-за этого переживала, пока в какой-то момент поцелуи, игривые, нежные, стали жестче, а руки, путешествующие по телу, наглее и бесцеремонее. Я даже не успела испугаться, когда его ладонь скользнула мне под юбку, по хозяйски сжав бедро. Лишь ойкнула, попытавшись выкрутиться из объятий.
        - Не надо! Перестань!
        - Ну же, милая. Мы здесь совсем одни. Об этом месте почти никто не знает.
        И мне стоило об этом помнить, когда боевой маг решил свозить меня на свидание за город. Солнце слепило глаза, а нагретая трава пахла так одурманивающе. Но по моей спине пришёлся неприятный холодок. От романтического настроения не осталось и следа.
        - Я не могу так. Джакомо… Джако! Я не готова! Мне неприятно! Прошу тебя!
        Он рассмеялся, и опрокинув меня на покрывало, игриво прикусил ушко.
        - Твоё смущение очаровательно, - прошептал боевой маг, торопливо расстегивая пуговички на моей простой льняной рубашке. - И все же в этот раз я не остановлюсь. Ты слишком давно меня дразнишь.
        - Не надо! Отпусти!
        Теперь я перепугалась по-настоящему. Джакомо не выглядел одержимым, или даже потерявшим над собой контроль из-за вина. Но слышать меня он не желал. Я попыталась ударить его в пах - так, как когда-то учил меня соседский мальчишка. Но сделать это в неудобной юбке оказалось не так просто. Кажется. Боевому магу надоели мои трепыхания, так как он внезапно жестко сжал мои запястья, заставляя выгнуться от боли. Казалось, еще чуть-чуть, и он переломит хрупкие кости. Я всхлипнула.
        - Пожалуйста!
        Хватка ослабла. Джакомо снова меня поцеловал - нежно и ласково, как прежде. На раскрасневшемся лице его было написано искреннее сожаление.
        - Глупая моя девочка. Ты просто не оставила мне выбора.
        - Что я такого сделала?!
        - Пока - ничего. Но… Помнишь Герона? Того недотепу, что ударился головой на Празднике Жатвы в том году. Он сказал, что видел тебя в среду в городе. С парнем. Вы шли едва ли не под ручку.
        Кроне был ревнив, и зная это, я старалась не давать ему поводы. Да и мало среди моих знакомых было мужчин. Друзей и вовсе не было. Я зажмурилась, пытаясь вспомнить. Среда…
        - Это мой сокурсник! Клянусь, мы просто шли рядом. Твой друг ошибся или дразнил тебя!
        - Может и так, - не стал спорить Джакомо.
        Он уже расстегнул мою рубашку. Стянув корсаж вниз, мужчина прижался лицом к моей груди. Сквозь тонкую ткань сорочки я почувствовала липкую влажность его языка. Всё, что было после… Нетерпеливые резкие движения, хриплое дыхание, тяжесть мужского тела. Вот что значит «заниматься любовью»? Нет. Не может быть. Не хочу в это верить. И участвовать в этом больше не хочу. Надо просто подождать, когда это закончится.
        Тяжелые свинцовые тучи не закрыли солнце. По прежнему был теплый июньский день. Но мир вокруг в один момент потерял все краски.
        - Пора возвращаться. - Губы Джакомо ласково скользнули по моей оголенной шее, и я не смогла подавить дрожь. - Ты уже совсем замерзла, любимая. Давай я помогу одеться.
        - Не надо. Я сама.
        Стоит быть благодарной ему. Он хоть и был нетерпелив, но как-то умудрился только помять мое платье, и не испачкав его и не порвав. Так и не скажешь, что я только что потеряла невинность - притом почти под кустами, будто мы были дикими зверьми. Разве что губы припухли от поцелуев, на запястьях остались следы его пальцев и между ног болезненно саднило. Крови же почти не было. Я думала, будет хуже.
        Но моё тело было почти в порядке. В отличие от души. Так… так и должно быть? Столь мерзко.
        - Почему, Джакомо? Я ведь так люблю. Зачем так - унизительно, силой брать то, что я подарила бы тебе сама?
        Мне казалось, что если я узнаю ответ, станет легче. Бессмысленность совершенной жестокости мучила едва ли не больше, чем пожирающее изнутри чувство стыда.
        - Ты ведь уезжаешь, Нат. Легкомысленно покидаешь меня, несмотря на то, что я против.
        Покидаю? Закончив второй курс медицинской школы, я собиралась провести летние каникулы дома. Родители бы просто не понял, если бы я осталась в столице. Джакомо не хотел расставаться на долгих три месяца, да еще и жутко обижался, что я пока не собираюсь знакомить его с семьей. А мне всего-то и нужно было, чтобы подготовить родных к тому, что мой жених - маг. Отец даже с моим слабеньким даром не сразу смирился. Хоть и гордился мной.
        Да и Исабеллу не хотелось обижать. Будучи моей старшей сестрой, она, по традициям, должна была первой выйти замуж. Только вот беда - сестренка оказалась придирчивой, и пока никому из своих ухажеров ответ не дала. И если я привезу домой жениха… ссоры не избежать. Мне бы этого не хотелось.
        А Джакомо, оказывается, все мои доводы считал лишь отговорками.
        - Ты не любишь меня так, как люблю тебя я, Нат. Даже если в Орлэнде ты, не стесняясь, прогуливаешься с чужими мужчинами, то за три месяца в своем захудалом городишке ты и вовсе забудешь обо мне.
        - А теперь… не забуду?
        - Теперь - ты принадлежишь мне. Пусть пока и не перед людьми, но перед богом и в моих глазах - ты моя жена, Рената. И у тебя не будет больше повода тянуть со свадьбой. - Джакомо привлёк меня к себе, почти по-отечески поцеловав в лоб. - Повидайся с родителями, а я приеду следом. Так скоро, как смогу. Не хочу разлучаться с тобой надолго, любимая.
        Глава 47. Ох уж эти сказки…
        Я часто раньше задавалась одним вопросом. Что, если бы мы все же поженились тогда? Была бы жива Иса, смогла бы я могла простить Джакомо? Лучиано бы не родился, но у меня мог быть свой собственный ребенок. Стала бы я тогда счастливой? Теперь уже не узнать. Но сейчас мысль, что Кроне все еще не забыл меня, пугала.
        Устав ворочаться в кровати, я решила выпить снотворного. Встала, но свет зажечь еще не успела. В этот момент в дверь постучали. Тихо, но весьма настойчиво.
        Рихтер? Кто-то из слуг, кому нужна помощь, или… Кроне. С него бы сталось навестить меня посреди ночи. Я замерла, боясь дышать. Стук прекратился, но тут же задергалась ручка. Голос никто не подавал.
        Кажется, я даже не дышала. Лишь стояла полной темноте, обнимая себя руками. Вскоре неизвестный оставил свои попытки, но звук шагов я так и не услышала. Ушёл? Или стоит и ждет, когда я проверю? Я тихо, насколько это возможно, пересекла вышла в гостиную и заглянула к Лучиано. Он спал. Никто его сон не потревожил.
        Возвращаясь, я схватила стоявший на столе бронзовый канделябр, тяжеленный до невозможности. Так, на всякий случай. И как оказалось, не зря. Во время моего отсутствия в спальню проникли. Окно было открыто, а на моей кровати разлегся человек. Я сжала подсвечник сильнее.
        - Тоже не спится? - спросил непрошеный гость голосом Корбина.
        Первое, что я испытала - облегчение. А затем пришёл гнев.
        - Это ты сейчас стучал дверь?
        - Я? Нет. Я прилетел. На крыльях любви! - Тут до повелителя дошло, о чем я говорила. Он моментально оказался на ногах. - Мне проверить?
        - Нет! И пожалуйста, тише!
        - Как только я попал в спальню, то восстановил защитное заклинание. Нас никто не услышит.
        Ну да, только если почувствуют чужую магию. Возможно, Рихтер меня сейчас очень сильно подставил.
        - Так кто это был, Нат?
        - Наверное, слуга. Я не успела открыть.
        - Поэтому побежала к Лучиано, а вернулась, уже вооружившись?
        Я с стуком поставила подсвечник на комод, и зажгла лампу. Всё для того, чтобы посмотреть в бесстыжие глаза повелителя стихий.
        - Почему бы вам не свалить обратно в ночь, сеньор Рихтер?
        - Как грубо, сеньорита Бьянки. А я, между прочим, собирался беречь ваш сон, разглядывать вас спящую, и умильно вздыхать. А вы мало того, что не спите, так еще и гоните меня прочь.
        - Этого не требуется. Уходи.
        - Не уйду, прежде чем не расскажу тебе историю на ночь. Правда, это не сказка, и она тебе вряд ли понравится.
        - Так может и не надо? - устало спросила я.
        - Не-не, Рената. Обязательно надо!
        Легче было смириться, чем пытаться выгнать упрямого грейдорца. Тем более что не будь его сейчас здесь, и вместо того, чтобы злиться, я бы дрожала от страха. А его присутствие помогало мне справиться с пережитым страхом и неприятными воспоминаниями.
        Но на всякий случай я все же старалась не приближаться к Рихтеру, удобно примостившемуся на подоконнике, как огромный ворон на узкой жердочке. Не доверяя не столько ему, сколько себе. Если я намеревалась разорвать с ним отношения, было бы глупо снова поддаться… определенным желаниям.
        - Так что за история?
        - Это из моей богатой профессиональной практики, - удобно скрестив ноги, сказал маг. - Тогда я ещё учился в Брейгском университете, на последнем курсе. Меня прочили на очень важную должность во дворце, но я, кое-как сумел отбиться. И устроился на практику в полицию. И начал, как полагается, с патрулирования. Для такого деревенщины, как я, самый раз, чтобы узнать город во всех его проявлениях. И порой самых мерзопакостных. Но больше всего мне запомнился один случай. В полицию обратился встревоженный отец семейства - его пятнадцатилетняя падчерица сбежала из дома. Хорошая домашняя девочка, еще даже не закончившая школу. Ни у родственников, ни у подруг у неё не было. Представляешь, что могло с ней случится в большом городе за те два дня, что её не было? Глупую девчонку пообещали поискать, прошерстили притоны, поспрашивали нищих, но так и не нашли. Да и не слишком старательно искали. По опыту моих будущих коллег, её тело уже валялось в сточной канаве, или на дне реки с перерезанным горлом. А я… как-то впечатлился, знаешь. Сутки провёл на улице, замерз, простыл, пару раз подрался, едва не получил пером
под бок… Но всё же отыскал потеряшку.
        - С помощью стихий?
        - Тогда я не был таким уж опытным магом, да и о девчонке ничего не знал. А на одном лишь желании помочь и жалости много не наколдуешь, знаешь ли. Нет. Я просто очень много ходил, спрашивал, вынюхивал. Как оказалось, у девочки оказалось не все так плохо. Она не стала жертвой головорезов, и не попала в бордель, а устроилась в кабак на краю города подавальщицей, соврав о своем возрасте. И тому, что её нашли, была совершенно не рада. Побег был спланирован, и весьма неплохо для малолетней дурищи. Разве что из дома она не догадалась, или постеснялась прихватить золотишка. Как я бы сделал на её месте.
        - Почему она сбежала? - не смогла сдержать любопытства я.
        - Это я и пытался выяснить. Мамаша её, женщина тихая и впечатлительная, всё плакалась, что разбаловала дочь, а как отчим принялся за воспитание, так она и взбунтовалась. Шлялась где ни попадя, прогуливала школу, тискалась с соседскими мальчишками по углам. Весьма несознательная фрейлейн… с удивительно умными и грустными глазами. Вот как у тебя. С первого дня, как тебя увидел, не мог понять, кого ты мне напоминаешь. А вот сегодня понял.
        - Я никогда не была оторвой.
        О том, что родителей слушаться не обязательно, а иногда даже - стоит оказывать им всяческое сопротивление, я узнала, уже став взрослой. Как и то, чего это может стоить. Моя мать так сильно была разочарована моим разрывом с Джакомо Кроне, что я стала нежеланным гостем в родительском доме на долгие годы. И до сих пор мои отношения с семьей остались весьма прохладными. Но в свои пятнадцать лет я и подумать не могла, чтобы всерьез противостоять взрослым. Это Исе позволяли капризничать и упрямиться, от меня же требовали полного послушания, считая, что мой целительский дар делает меня человеком слабым, легко подпадающим под дурное влияние. Или же опасаясь, что я спячу, как и бабушка.
        Но всё это Рихтеру знать не следовало.
        - Так и Клара, та девчонка, на самом деле, не была, - сказал маг, пожимая плечами. - Она просто пыталась избавиться от кошмара, что творился у неё дома.
        - Её… били?
        - Нет. Отчим насиловал её.
        Это прозвучало так обыденно. И так страшно. Северянин оказался прав - история мне не понравилась. Но он все же продолжил.
        - Но при нём она боялась признаться в этом, а он ни на секунду ни оставлял её одну, делая вид, что печется о её здоровье. Она… ни сказала мне ни слова, хотя у меня уже тогда были подозрения. А затем было поздно. - Рихтер порывисто вздохнул, сжимая кулаки. Сейчас он был не здесь и не со мной. А в том ужасном прошлом, которое уже не изменить. - Клара повесилась через неделю. Я добился того, чтобы отчима допросил менталист, и правда всплыла. Но знаешь… для моей потеряшки было уже поздно. Она не просила помощи - кажется, просто не умела делать. Ведь её мать, даже подозревая, что что-то не так, просто предпочитала закрыть глаза ради любви своего мужа. А я оказался тем человеком, что вернул Клару чудовищу.
        Рихтер замолк, и никогда еще тишина не была столь неуютной и давящей. Я часто заморгала, пытаясь не заплакать. Безрезультатно. Проклятье! Работая в городском госпитале, я всякого насмотрелась. Я знала, что такое смерть и страдания. И я научилась, не оставаясь при этом равнодушной, отделять свою жизнь от работы, не позволяя ей разрушить мою жизнь. Насколько это было возможно.
        Но есть вещи, к которым не привыкнуть. Которые весьма сложно себе простить. Как и я не могла простить себе смерть Исы.
        - Жаль, что так случилось. Это не было твоей виной, Корбин. Не всем можно помочь. И не всё можно предугадать.
        - Нет. Но можно научиться делать выводы. И не прятаться от чужой боли. Так почему, Рената, ты так сильно напомнила мне Клару?
        Грейдорец умел поставить в тупик своими вопросами. Хотя, кажется, я начала понимать, к чему он клонил. И мне это совсем не нравилось.
        - Ты меня это спрашиваешь?! В моей семье меня никто и пальцем не тронул!
        - Правда? А Кроне… тоже не тронул? Вы ведь знакомы с ним давно. Ласкане рассказывал, что еще до его встречи с твоей сестрой. Почему, когда он приехал, ты стала будто бледной тенью самой себя?
        Неприятное чувство. Когда что-то, для тебя очень личное и важное, которое ты бы не хотел рассказывать никому… просто безжалостно выставляют наружу. Прямота и проницательность Корбина повергла меня в смятение. И разозлила.
        Я редко злюсь. Точнее, редко показываю свою злость. Но иногда… иногда! На самом деле, очень редко. Всё просто выходит из-под контроля.
        Я схватила первый попавшийся предмет и швырнула его в Корбина. Это оказался бронзовый канделябр на три свечи. Маг дернулся, пытаясь уйти от столкновение, и моё орудие возмездия исчезло в ночи. А вслед за ним и неудержавшийся на своей жердочке повелитель стихий. Я кинулась к окну, намереваясь его поймать, хотя явно не успевала, но он в самый последний момент успел зацепиться за раму, и уже подтягивался обратно. При моем приближении он испуганно округлил глаза и замер.
        - Ты… собираешься меня добить?!
        - А?! Нет!
        - Тогда зачем тебе ножницы в руке?
        Я опустила взгляд и только сейчас поняла, что сжимаю маникюрные ножницы, забытые мной днем на комоде. Видимо, я схватила их сразу после канделябра, и просто не успела запустить в цель. Но если вероятность поранить таким образом мага была мала, то попади в него тяжеленная металлическая штукенция - все могло закончится гораздо хуже. Я поспешно отшвырнула ножницы в сторону и на всякий случай отступила назад. Вспыхнувший во мне гнев потух в один момент.
        Рихтер перемахнул через окно и распластался на полу, схватившись за сердце. При моей попытке ему помочь он выставил руку в защитном жесте.
        - Не-не! Не подходи! Ты очень опасная женщина, Рената Бьянки. Если бы меня нашли с расколотым черепом в кустах, никто никогда бы не догадался, кто стоит за моим убийством!
        - Я не собиралась тебя убивать. Просто… вышла из себя.
        - Из-за того, что я спросил о Кроне?
        - Заткнись!
        Моя реакция выдавала меня с головой. Рихтер уселся, прислонившись спиной к стене, задумчиво меня разглядывая.
        - Моя догадка ведь много объясняет. Например, твой страх прикосновений. Ты сжимаешься, стоит чужому мужчине тебя коснуться.
        - Убирайся!
        Если бы не заклинание тишины, я бы уже подняла на ноги весь этаж. Потому что говорить спокойно с грейдорцем уже не могла, срываясь на крик. Но едва ли это могло остановить Рихтера.
        - И у тебя ведь не такой большой опыт с мужчинами, хотя ты и не… Ну понимаешь.
        Кажется, меня начало колотить от переполнявших чувств. Я крепче обхватила себя руками.
        - Ты не дознаватель и не полицейский сейчас. Так чего ты добиваешься? Чтобы призналась тебе, что я такая же, как тот несчастный ребенок? Что я жертва? Но я не собираюсь вешаться и травится. И не жду от тебя ничего. Слышишь? Только чтобы ты держался от моих дел подальше.
        - Если Кроне опасен, и продолжает преследовать тебя, то подлежит устранению. А ты сама с ним не справишься. Не станешь же ты бросаться на него с пилочкой для ногтей?
        Я не удержалась от нервного смешка. Ритер был не так уж и далек от истины. Однажды Джакомо так меня довёл, что я едва ли на него не кинулась. Только не с пилочкой, а с ножом. После этого боевой маг стал осторожнее, предпочитая изводить меня словесно, а не прижимать по углам. Хотя не то что он меня испугался. Скорее, опасался, что я в пылу гнева поврежу себе - и не хотел доводить до греха.
        - Что, убьешь гвардейца Понтифика ради любовницы? Подставишь Фоскарини, ославишь меня на всю страну, оставишь Лучиано сиротой… Этого ты хочешь добиться?
        - Ничего такого не будет! Дай я хотя бы ему конечности переломаю… если ты разрешишь.
        - Нет.
        - Немного запугаю?
        - Боевого мага?
        - Я умею. - Рихтер горделиво ударил себя кулаком по груди.
        - Нет.
        - Хм-м-м… Похищу его и продам в рабство сарватам? Если они, конечно, еще держат рабов.
        Разговор явно заходил в тупик. Да и сил у меня больше не оставалось. Я вяло подумала, стоит ли пытаться вытолкать Рихтера за дверь, или в окно, и решила, что оно того не стоит. Лучше сама переночую в комнате у Лучиано. Надеюсь, у мага хватит совести не преследовать меня там. Я стянула с мятой постели одеяло, и бросила на Рихтера холодный взгляд.
        - Не знаю, что там ты за сентиментальную историю про меня придумал, и кем себя возомнил, но больше я твои бредни терпеть не намерена. Надеюсь, ты понимаешь, что между нами всё кончено?
        - Моя плохо знать лермийский. Моя не понимать.
        Даже в такие моменты он не мог перестать паясничать. Я покачала головой и молча вышла. Может, я и смогла однажды остановить ураган, но справиться с Корбином Рихтером было гораздо сложнее.
        Корбин Рихтер.
        Недовольный итогом ночной беседы, да и своим собственным поведением, Рихтер, подобно разбуженному невовремя медведю, брёл по почти пустым коридорам дворца. Встреться ему сейчас Джакомо Кроне - и скорее всего всё закончилось бы дуэлью, запрещенной в Лермии под страхом смертной казни. Да, проблем потом будет много, тут Рената права. Зато на душе бы полегчало.
        - Как это не моё дело? С чего бы это не моё дело?! - возмущенно бормотал он себе под нос. - Очень даже моё! Что эта женщина о себе думает?! Нет, что эта женщина думает обо мне?!
        Рихтер был из тех людей, что предпочитая справляться со всем самостоятельно, в сам процесс принятия решения вовлекал как можно большее количество людей. Хотя бы ради веселья. Но сейчас им двигало беспокойство. В Лермии он был чужаком, и многие нюансы - не только юридические, но и личные, едва ли полностью понимал. И может, он знал Ренату не так хорошо, как хотелось бы. Она оказалась не из тех женщин, что многое о себе рассказывают. Единственным знакомым экспертом в её жизни был… Ласкане Вико.
        Повелителю стихий была знакома концепции «личного пространства» и «уместности». Просто он не относился к ней всерьез. Так что ничего не помешало ему, невзирая на поздний час, вторгнуться в покои мага.
        То есть сначала он постучался. Внутри точно кто-то был, но открывать ему не торопились.
        - Ой, а не стало ли нашему болезному плохо? - задал себе вопрос Рихтер. - Надо бы проверить.
        Маг приложил ладонь к двери, закрыв глаза. Щелк! Рихтер дернул ручку и дверь послушно поддалась.
        - Эй, Ласкане! Я вхожу. У тебя всё хорошо…
        В грудь ему уперся кончик сабли. А на другой стороне оказался голый, и очень злой боевой маг. Саблю он держал немного неловко - в левой руке, так как правая все еще находилась на перевязке. Но почему-то Рихтер был уверен, что это едва ли помешает Ласкане проткнуть его насквозь, как листочек на веточку. Северянин тут же вскинул руки.
        - Это я, Корбин! И у меня нет плохих намерений.
        - Так какого… ты припёрся? - прорычал Вико.
        - Поговорить нужно. О Ренате.
        Ярость на лице мага сменилось недоумением.
        - А-а-а? Ты совсем больной, грейдорец? Время видел?! Убирайся отсюда.
        - Почему меня все сегодня гонят? - немного раздраженно спросил Рихтер. - Между прочим, я важная персона. Со мной нельзя так. И ты все равно не спа…
        Повелитель стихий резко замолк, только сейчас заметив, что за кроватью кто-то прячется. Судя по валявшейся на ковре туфельке, он вторгся в не самый подходящий момент. Глаза привыкли к темноте, и следом Рихтер заметил торчащую темноволосую макушку и смуглую руку, тянущуюся к валявшейся на кровати сорочке. Золотой браслет на тонком женском запястье показался знакомым.
        - Летиция? Неужели ты?!
        Рука замерла. Затем схватила сорочку и покрывало, и исчезла. Спустя пять минут показалась сама дочь дожа. И как раз вовремя. Голый Вико сидел на Рихтере и старательно пытался придушить его одной рукой. Тот вяло сопротивлялся, пытаясь скинуть с себя лермийца.
        - Прекратите, - властно приказала Летиция, подобно императрице древности кутаясь в покрывало как в тогу. - Вико, оставь его в покое. Он не будет болтать лишнего.
        - Он?! Да у него язык как помело!
        - Неправда… Сеньор, не могли бы вы убрать свою руку с моего… к-ха-к-ха! Спасибо. И поднять с меня зад. Благодарю. Так гораздо лучше. - Рихтер уселся и дружелюбно кивнул Фоскарини. - Меня мало волнует чужая личная жизнь. Так что тут ты права, беспокоиться не стоит. Тем более о чем-то подобном я давно подозревал. Ну не может такая красивая женщина долго оставаться одной.
        - Засунь свои комплименты знаешь куда…
        - Вико! - снова прервала своего любовника сеньорита Фоскарини. - Оденься. Если Корбин так рвался тебя увидеть, значит, дело не терпит отлагательств. Ведь так, Корбин?
        - Ага, - согласился Рихтер, потирая горло. В голосе патрицианки слышалась ирония, но он предпочел её не заметить.
        - Так что там с Ренатой? Надеюсь, она здорова.
        - Вполне. И… дело не совсем в ней. Скорее, в Джакомо Кроне. Скажи, Вико, не ты ли ему написал о том, что сеньорита Бьянки во владениях Фоскарини?
        - Зачем бы мне это делать? - сказал Ласкане, выходя из ширмы, и застегивая рубашку на мускулистой груди.
        Боевые маги едва ли славились своей невозмутимостью, так что бегающий взгляд выдал боевого мага с головой.
        - Вико, ты переписывался с офицером, приближенном к Святому Престолу? - вкрадчиво спросила уже Летиция.
        - Он мой бывший сослуживец. Часть семьи Ренаты. Но я не писал ему ничего лишнего. Только сообщил о том, что Рената под моим присмотром. И что плохого, что приехал именно он? Джакомо хороший человек, который не будет строить козни. На его порядочность можно рассчитывать.
        Рихтер скривился, будто у него заболел зуб.
        - С тобой всё ясно, сеньор Ласкане.
        - Что ясно?!
        - Видишь не дальше своего носа. Ладно, надежды на тебя нет. Но вот женская мудрость Летиции может оказаться весьма кстати.
        Та едва заметно усмехнулась, поправляя покрывало на плечах.
        - Хочешь, чтобы я помогла тебе с сеньоритой Бьянки? Неужели ты не смог её обаять, и теперь опасаешься конкуренции от Кроне?
        - Если бы. Но всё же… Если вдруг Кроне заметит, что Рената неравнодушна ко мне, чем это может обернуться?
        - Неравнодушна? Ты слишком много о себе думаешь, - процедил Вико, снова хватаясь за саблю. - Ты хоть понимаешь, в какое положение ставишь Ренату, постоянно таскаясь за ней?
        Летиция кивнула.
        - Тут Вико прав. Если хотя бы легкая тень падет на её репутацию, то Кроне может… нет, даже должен будет, забрать Лучиано. А целительница, кажется, очень привязана к племяннику. Так что на её месте я бы избегала тебя, по крайней мере о тех пор, пока Кроне рядом.
        - А если это невозможно? Я должен присматривать за Ренатой.
        «По крайней мере до тех пор, пока не придумаю, как избавиться от Кроне».
        - Тогда… Лучше бы, если ты явно выразил свои намерения по отношению к Бьянки. Например, женился на ней.
        Глава 48
        Рената Бьянки
        Когда только Лучи стал жить со мной - после нескольких лет в монастырском приюте, где с помощью молитв и послушания он должен был «исправить» свой характер, он был как маленький дикий звереныш. Не терпел ласку, кусался, не давался в руки и постоянно пытался куда-то спрятаться. Но в один из вечеров… Он молча забрался ко мне в кровать, впервые позволив себя обнять. Следующим утром Лучиано снова смотрел исподлобья, огрызаясь на любую попытку его воспитать, но я уже знала - он принял меня. Как родного человека, как ту, с кем рядом можно побыть немного уязвимым.
        Но в этот раз я пришла искать успокоения у Лучиано. И слыша привычное сопение под боком, мне казалось, что вчерашний день был просто сном. А может, и вся наша поездка в Ценесси, и даже встреча с Корбином Рихтером.
        Ведь правда. Как такой мужчина может быть реальным? Невыносимый и раздражающий повелитель стихий, которому всё, казалось бы, нипочём. И которому было на меня не наплевать. Я перевернулась на спину и тихо застонала. Святые покровители, ну и дурища же я! Не стоило и вовсе им увлекаться. Как теперь смотреть Корбину в глаза, после того, что я ему вчера наговорила… и что он наговорил мне.
        Сопение прекратилось, и Лучиано выпутался из одеяла, сердито и сонно меня рассматривая.
        - Чего? - пробурчал он.
        - Спи. Сегодня не нужно рано вставать.
        Благодаря Корбину жизнь моя стала ярче. Но так же и сложнее. Когда-то мне хватало того маленького и уютного мирка, который мы с Лучи создали в Меноде, а теперь я просыпалась и засыпала с мыслями о грейдорце.
        И за обедом, конечно, я снова встретила Рихтера. Он сидел ровно напротив меня, а по его правую руку уселся Джакоме. Следом появился Кардильеро, необыкновенно бодрый и оживленный, и последними появились Фоскарини - сам дож и его дочь. Я заметила, что Летиция с большим интересом меня изучает - доброжелательно, но немного хищно. Я нервно ей улыбнулась, и она тут же вернула улыбку, а затем стрельнула глазами в сторону северянина, будто что-то спрашивая или намекая. Это ещё что такое?! К счастью, наши переглядки никто не заметил - ни Джакомо, с большим интересом разглядывающий Рихтера, ни сам Рихтер, который был необыкновенно задумчив и погружен в себя. А Кардильеро, кажется, интересовало только его пустующая тарелка. Без хозяина дома никто к трапезе не приступал.
        Я решила взять с падре пример, и в течение всего обеда предпочитала наполнять желудок, не участвуя в светской беседе, которую Фоскарини вёл с Кардильеро. Хоть за столом и было многолюдно, но гораздо тише, чем во все остальные дни. А ведь обычно Рихтера было не заткнуть.
        Лишь в самом конце трапезы, когда все уже поднимались из-за стола, Рихтер вроде бы дернулся в мою сторону, но раньше меня перехватил Кардильеро.
        - Сеньор Кроне сказал, что вы так и не успели обсудить с ним нападение на вас и менталиста, сеньорита. Так что может, вы уделите мне немного времени?
        - Я могу присутствовать? - тут же вмешался Рихтер.
        - Зачем? - удивился падре.
        - Мне, как вашему коллеге, интересно узнать методы вашей работы.
        - Боюсь, это не очень корректно, так как ваше присутствие… может трактоваться как попытка давления на потерпевшую. Конечно, ничего подобного вы делать не собираетесь, сеньор Рихтер, но лучше, чтобы ни у кого не возникали лишних вопросов о чрезмерном вмешательстве.
        Повелитель стихий нахмурился, с неохотой нас пропуская, и в тот же момент развернулся к Джакомо. Я замедлила шаг, ожидая катастрофы. Вот сейчас он скажет что-нибудь этакое, и…
        - Сеньор Кроне, может, хотя бы вы не откажетесь посвятить меня чуть больше в ход расследования? Я вполне могу быть полезен, - дружелюбно сказал Рихтер, в момент потеряв ко мне интерес.
        Ответа Джакомо я уже не услышала. Но! Рихтер вёл себя так, будто не собирался вчера переломать боевику все конечности, и даже был вежлив! Неужели он внял голосу рассудка? Надеюсь так, и это не затишье перед бурей.
        Мы устроились всё в той же Зеленой гостиной. Падре, спросив у меня разрешения, неторопливо раскурил трубку. На отвлеченную беседу он время тратить не стал, тут же приступив к делу.
        - Расскажите, что произошло в ту злополучную ночь, сеньорита Бьянки.
        Пересказ событий занял у меня минут семь, не больше. Падре задал несколько вопросов, как мне показалось, довольно формальных. Едва ли моя версия событий показалась ему интересной или открыла что-то новое. И я набралась смелости чтобы задать свой вопрос.
        - Это ведь не первый случай нападения?
        - Верно.
        - И вы уже знаете, кто за этим стоит?
        - Не совсем. То есть найти самих исполнителей не так уж и тяжело. Местная полиция уже опознала тех, кто на вас напал.
        - И? Они члены какой-то организации?
        Падре поморщился и кивнул.
        - Если этот кружок по интересам так можно назвать. Просто агрессивно-настроенный сброд, решивший вершить правосудие своими силами, так как Церковь, по их мнению, бездействует. Такие люди существуют во всех провинциях, и изредка они объединяются. Эти идиоты требовали контроля над магами, или даже изгнания всех одаренных из Лермии. Кое-кто из власть имущих их поддерживает, но о какой-либо координации на высоком уровне говорить нельзя. Как и о радикальности - обычно их хватало только на болтовню, и на расклейку листовок, может быть. До нынешних пор. Мне очень интересно, каким образом единичные конфликты между магическим сообществом и ненавистниками магов превратились во всё это.
        - Думаете, кому-то выгодно убийство магов?
        - Не Святому Престолу точно, - усмехнулся Кардильеро, заставив меня покраснеть. Ведь именно так я и думала. - Ведь виноватыми в возникновении столь радикальных взглядов, направленных против магического сообщества, считают нас. Хотя, очевидно, вся политика Церкви последних лет направлена на примирение и объединение всех верующих. Магический дар - не греховен сам по себе, и никто из одаренных не должен отвергаться Церковью. Все, кто думает иначе - заблуждаются.
        - Это официальная позиция Святого Престола? - недоверчиво уточнила я.
        В детстве я каждую неделю вместе с семьей ходила на субботние мессы, но когда начал просыпаться целительский дар… скажем так, немногие священнослужители могли похвастаться отсутствием предрассудков. Да и бабушка рассказала мне достаточно о днях своей юности, чтобы не слишком доверять Престолу.
        - Да. И моя лично. По роду службы мне часто приходиться консультироваться с магически одаренными. И среди волшебников у меня много приятелей. Один из них весьма лестно отзывался о вас и ваших способностях. Поэтому мне интересно было с вами познакомиться, сеньорита Бьянки.
        Кардильеро слышал обо мне от кого-то из магов? Как-то это не к добру.
        - Вы ведь сейчас о сеньоре Конте? - настороженно спросила я. - Он говорил с вами обо мне?
        Мягкие губы священнослужителя дрогнули в едва заметной улыбке, как мне показалось, немного снисходительной.
        - Нет. О Гидеоне Нери. Он жил в Конте какое-то время, и я счел полезным проконсультироваться с ним насчет местных настроений. Он же и рассказал о весьма талантливой целительнице из Меноде, которая сопровождает грейдорца. А затем вы оказались жертвой нападения фанатиков. Удивительное совпадение, не так ли, сеньорита?
        Откуда-то из рукава падре извлёк медную бляшку, и покрутил её в пальцах, будто демонстрируя обе стороны - солнечную и лунную.
        - Знаете, что это?
        Внутри меня всё сжалось, но я сумела подавить свой страх, и как можно непринужденнее пожала плечами.
        - Знак малефиков. Очевидно, фанатики не нашли ничего умнее, чем начать охоту на ведьм. Но ведь, как я слышала, жертвы выбирались случайно.
        - Случайно, - согласился Кардильеро. - И все же у меня есть повод проверить столь… интересного специалиста, как вы.
        Воображение тут же подбросило несколько ярких и весьма кровавых картин такой «проверки». Нет-нет, такого просто не может быть! Пытки запрещены уже давно, так что таким образом признания от меня не добиться, а ментальное сканирование проводится только добровольно, или когда есть жертвы. К тому же то, что кто-то пострадал в результате моих действий тоже надо доказать сначала обычными методами. Но я никогда никому не вредила. Даже мысли такой не было. Способ же лечения Рихтера хоть и был не очевиден и сложен, едва ли можно было назвать запрещенным.
        Как бы я не пыталась убедить себя рациональными доводами, но избавиться от парализующего страха оказалось не так легко. Нери серьезно подставил меня. Неужели этот подлый стервятник таким образом вынуждает кинуться ему под крылышко?
        - Не понимаю, каким образом моя проверка поможет вам с поиском виновных в покушениях на магов, падре, - сказала я слишком резко, и тут же поспешила уткнуться взглядом в кончики своих туфлей. Еще не хватало оскорбить столь влиятельную персону своей дерзостью. - Простите. Воспоминания той ночи все еще волнительны для меня. Единственное, что у меня есть - это мое доброе имя, и ваши подозрения…
        Я не договорила, промокнув абсолютно сухие глаза платком. Жалко, что я не умею плакать, когда это нужно. Женские слезы отлично отпугивают мужчин, а истерика - еще лучше, вот только мне недоставало актерских способностей Исабеллы.
        - Сеньорита, меньше всего я хотел вас оскорбить, - в голосе священника слышалась плохо скрытая насмешка. Я украдкой посмотрела на него, и была вынуждена признать, что мои попытки разжалобить мужчину едва ли сработали. - Лишь хочу напомнить вам об осторожности… в выборе сторон.
        В этот раз мне даже не пришлось делать вид, что я ничего не понимаю. Очевидно, что Кардильеро пытался мне на что-то намекнуть, но после почти бессонной ночи голова моя абсолютно не работала. Но священник даже не думал ничего объяснять, почти сразу потеряв ко мне интерес. Только спустя какое-то время до меня начало доходить, что Кардильеро едва ли будет размениваться на столь незначительную особу, как я. Его интересовала гораздо более крупная рыбка. Корбин Рихтер. Кажется, меня только что пытались запугать, чтобы дальнейшем я дала правильные показания против повелителя стихий.
        Проклятье! Я ведь не собиралась во всё это лезть, но мне просто не оставили других вариантов. Ни Святом Престолу, ни тем более Гидеону Нери я не доверяла. Так что все что мне оставалось, это положиться на своего нынешнего покровителя.
        Нет, не на Корбина Рихтера. Он был слишком… пристрастен. Во всём. К тому же непредсказуем. К тому же раз уж я решила держаться от него подальше, нужно этого придерживаться. А вот с хозяином дома поговорить стоило.
        Нашла я его во внутреннем дворике за изучением каких-то бумаг. Но при моем появлении он тут же убрал их в обитую кожей папку и кивком пригласил присесть в плетенное кресло. Лауро Фоскарини будто бы только меня и ждал, и совсем не был удивлен моим рассказом.
        - Вы правильно сделали, что поделились своими сомнениями, Рената, - спокойно сказал он. Единственный взгляд дожа смотрел на меня непривычно серьезно и даже строго. - Наверное, для вас не секрет, что у меня напряженные отношения с нашим Понтификом. Он безуспешно цепляется за власть, не желая признавать, что в Лермии настали новые времена, и что Святой Престол не более не способен обеспечить безопасность нашего государства. Но после того, как народ Лермии и патриции изберут меня как своего правителя… никому больше не придется терпеть притеснений от зарвавшихся святош.
        Несмотря на солнечный и теплый день, меня пробило на дрожь. До этого дож Конте казался мне человеком деятельным, но довольно миролюбивым. Он славился своими дипломатическими способностями и умением договариваться. Но… так же судьба его врагов была довольно печальна. Он не был склонен ко всепрощению, и жестоко мстил своим обидчикам. Единственным, кому удавалось задеть интересы Фоскарини и не поплатиться, был Святой Престол.
        Но кажется, временному перемирию пришел конец.
        ***
        Я не была в столице Лермии, Орлэнде, с тех самых пор, как закончила обучение. Когда-то священный город меня очаровал, и казалось, что я больше никогда не захочу жить где-либо еще. Но после смерти сестры я просто мечтала сбежать куда-нибудь. Меноде стал для меня маленький раем, тихим и спокойным местом, где я могла растить племянника и не привлекая внимания, совершенствоваться как маг. Может быть, со временем я вышла бы замуж, за вдового хозяина аптеки, который давно намекал на разумность такого решения, и стала бы по мнению своей семьи, полноценным членом общества.
        Но… Теперь я возвращалась в Орлэнду в компании самого амбициозного и скандального политика этого века ЛауроФоскарини и авантюриста из Грйдора с самым опасным на свете даром. И это не считая сопровождения магов и церковников, одним из которых был Кроне. Видимо, когда-то я сильно прогневила небеса.
        После разговора с Кардильеро у меня был день передышки, когда я спокойно могла собрать вещи, и принять решение насчет Лучиано. Я надеялась договориться с дожем, что мой племянник сможет остаться в его палаццо под присмотром его супруги, вместе с Сандро. Тащить Лучи в столицу, где возможно будет небезопасно, мне не хотелось. Но внезапно оказалось, что Джакомо был против. А затем и дож сообщил, что собирается взять всю свою семью с собой. Для него это был способ сообщить всем своим недоброжелателям, что он ничего не боится. Так что мне в скорости предстояло познакомиться с сеньорой Фоскарини, ровесницей своей падчерицы и весьма набожной женщиной, которую любвеобильный муж предпочитал держать от себя подальше.
        В день самого отъезда произошел весьма неприятный инцидент. Сначала я случайно столкнулась в коридорах с Джакомо. Он сердито пыхтел, и казалось, просто излучал вокруг себя ненависть ко всему миру. Я испуганно замерла, жалея, что уже не успеваю спрятаться, так как Кроне вполне мог попытаться сорвать злобу на меня. Вместо этого он просто проигнорировал меня. Глаз его был подбит.
        Почти сразу после этого мне встретился Рихтер.
        - О, а я тебя как раз ищу! - радостно заявил он. - Мне нужна твоя профессиональная помощь.
        На скуле северянина наливался свежий синяк. Не оставляло сомнения, что произошло - эти двое идиотов подрались. Вопрос был только в том, почему оба были живы, и при этом практически целы.
        - Кто напал первым? - спросила я, прикладывая к синяку лёд, ради которого пришлось тащиться на кухню. Здесь же мы и остались, беседуя небольшом закутке. Маг сидел передо мной на крепко сколоченной табуретке, и мне в кой-то веки не пришлось задирать голову, чтобы посмотреть ему в лицо.
        - Не помню. - В зеленых глазах северянина светилась ангельская искренность. - Оно как-то само.
        - Вам хотя бы хватило ума не использовать магию, - проворчала я. - Что произошло? Ты к нему приставал со своими дурацкими подозрениями? Я же просила тебя оставить Кроне в покое!
        - Я был предельно вежлив!
        - Так я тебе и поверила. Что произошло?
        Рихтер вздохнул, будто не слишком желая признаваться, и я не выдержав, ущипнула его в плечо.
        - Ай! Больного человека мучаешь!
        - Корбин!
        - Хорошо-хорошо. Просто я тут поспрашивал народ о том, как правильно ухаживать за лермийскими девушками… - Я дернулась, и Корбин тут же вскинул руку, прикрывая лицо. - Только не бей!
        - Не паясничай, - процедила я. - Давай сюда компресс. Полностью синяк я тебе не излечу, но оттек немного спадет.
        - Да как-нибудь может само рассосется… - промямлил маг, совершенно не вдохновленный тем, что я собираюсь его лечить. Не без повода, потому что сейчас мне хотелось сделать ему очень-очень больно. - Собственно, я понял, что делал всё неправильно. Мне казалось, что раз мы оба с тобой взрослые люди, наши с тобой отношения касаются только нас двоих.
        - Так и есть. Пока ты держишь язык за зубами.
        Рихтер поднял на меня взгляд, просила полный внезапной нежности, и какой-то беспомощности.
        - А что, если я не хочу? Как оказалось, мне не очень то и нравится роль твоего тайного любовника. Что-то староват я для такого. Да и разве ты не заслуживаешь большего?
        Слова найти удалось не сразу.
        - Разве я просила тебя хоть о чём-то, Корбин?
        Вместо ответа маг потянул меня к себе, усаживая на колени, и поцеловал. Совсем рядом, за тонкой занавеской, суетились поварята, игриво хихикала служанка, флиртующая с забежавшим на кухню дворецким. Пахло сбежавшим молоком и мелко-порезанной мятой. У поцелуя северянина был тоже привкус мяты - кажется, он стянул веточку со стола, пока я искала лёд.
        Я не сразу смогла оторваться от губ Рихтера, а покидать его объятия и вовсе не хотелось, хотя нас и могли в любой момент застать в совершенно неприличной близости. Холщовый мешочек со льдом давно валялся на кафельном полу, но щека мага, прижимающаяся к моей щеке, все еще была прохладной.
        - Раз уж ты не хочешь ни о чём просить, я взял смелость, и сам сделал следующий шаг.
        - Следующий шаг?
        - Да. Нам ведь так хорошо вместе, почему мы должны скрываться?
        Сердце мое наполнилось дурным предчувствием.
        - Что ты натворил, Корбин Рихтер?
        - Сообщил твоему… как это у вас говорится? Ах, да, зятю, что собираюсь официально за тобой ухаживать. Кажется, он немного вышел из себя.
        - Ты что, решил его позлить, и ради этого сказал ему такую глупость?!
        - Почему глупость? - обиженно спросил Рихтер, пытаясь вернуть мою голову себе на плечо. Я тихо на него шикнула, и он прекратил попытки снова меня облапать. - Я был абсолютно серьезен. Теперь нам не придётся скрывать наш чувства, а Кроне придется держаться от тебя подальше, раз уж у тебя появился жених.
        - Жених? - медленно повторила я. На кирпичной стене за спиной Рихтера висели чугунные сковороды, и рука моя будто против воли сама потянулась к одной из них.
        - Насилие - не метод! - сказал северянин, поспешно меня перехватывая, и не давая добраться до инструмента для воспитания. Хотя его, наверное, уже поздно воспитывать. Но хоть душу отведу. - И почему ты вообще так странно реагируешь? Я тебя хочу честной женщиной сделать! Поступить, хоть раз в жизни, как приличный человек!
        - И это ты-то приличный?! - закричала я. Шум на кухне умолк. Кажется, я знаю, о чем будут сплетничать слуги в ближайшие дни. - Ты невыносим, Корбин Рихтер!
        Я ударила мага кулаком в плечо, при этом отбив себе руку, и рванула прочь, стараясь не смотреть на свидетелей нашей ссоры. Должна ли я попробовать объясниться с Джакомо? Сказать, например, что Рихтер пошутил, или что он мне совсем не интересен? Нет, это вызовет еще больше подозрений. Черт возьми! Если Кроне на самом деле решит, что я собираюсь выйти замуж за северянина, он может решить, что я заберу Лучиано с собой, в Грейдор. Корбин Рихиер - придурок! А я - кретинка, раз с ним связалась. Так что, наверное, мы с ним друг друга стоили.
        Удивительно, но до столицы мы добрались без каких-либо происшествий. Ни драк, ни убийц под кустами. Даже Лучиано вёл себя тихо, будто боясь привлечь внимание отца, с которым мы ехали в одном автомобиле. Кроне, к тому времени, будто немного отошёл от инцидента с Рихтером, и теперь как ни в чем не бывало общался со своим старым приятелем, Ласкане. Иногда Вико поглядывал в мою сторону, немного виновато, но я упорно делала вид, что он мне неинтересен.
        Прибыли мы уже поздним вечером, когда Орлэнду уже освещали фонари, а горожане закончили свою работу, и праздно шатались по узким улочкам, на которых куда ни шагни - наткнешься на ресторанчик или лавку с едой и дешевой выпивкой. Многие заведения выставляли свои столики едва ли не на проезжую часть, а из-за того, что на дорогах было многолюдно, мы передвигались по городу со скоростью черепахи. Лучиано буквально прилип к стеклу, жадно разглядывая городскую суету.
        - Нравится? - снисходительно спросил Джакомо. - Посмотри! Видишь вывеску? Выдастся время, я тебя в городской синематогрофический театр свожу. Наверняка, в своей глуши никогда такое не видел.
        - В-в-видел, - тихо сказал мальчик. - Мы с С-с-сандро ход-д-или. Во дворце.
        Лучи снова начал заикаться. Я ласково погладила его по плечу. Кроне немного раздраженно хмыкнул.
        - Хм, получается, я своего сына и удивить ничем не могу? Или ты просто не особо рад видеть своего отца?
        - Мальчик стесняется, ты уж не злись на него, - примирительно пробасил Вико, но поймав на себе наши с Джакомо взгляды, увял.
        - Сеньор Фоскарини действительно был так добр, что относился к Лучиано почти как к своему сыну, - спокойно сказала я. - Но конечно, родного отца ему никто не заменит. Лучиано, помнишь, ты сказал, что хотел бы побывать в настоящем цирке? Может, вы сходите туда с Джако… с папой?
        Было бы жестоко держать Лучиано взаперти только потому, что я не могла его защитить, а в городе было опасно. Со своим отцом же, как бы я к Джако не относилась, Лучи все же ничего не грозило. Племянник потупился, но все же кивнул.
        - А ты п-п-пойдешь с нами, Рената?
        - Да, Нат? Ты пойдешь? - вкрадчиво повторил за сыном Кроне.
        - Боюсь, я буду занята. - Вымученно улыбнулась.
        - С твоим грейдорским ухажёром? Ах, Лучиано, твоя тётя так жестоко бросает своих мужчин ради новой любви. Как ветрено и холодно сердце этой красавицы!
        Дыши, Рената, спокойно и глубоко. Не дай ему себя разозлить.
        - Не принимай слова сеньора Рихтера серьезно, Джакомо. Между нами ничего нет.
        Как хорошо, что рядом не было Сонди! Но и без менталиста мне, кажется, не слишком поверили. Может, Кроне и хотел мне что-то сказать, но мы уже подъехали к столичной резиденции Фоскарини. И она была гораздо меньше, чем его владения в Ценасси. Орлэнда город древний, ему уже более трех тысяч лет, и он знавал разные времена и разных правителей. Но после упадка последней королевской династии Лермии властвовать стал Святой Престол. Роду Фоскарини здесь были не рады.
        Если палаццо дожа в Ценасси мне показался огромным и почти пустым, то столичный дом, в разы меньше, казалось с трудом вмещал всю семью Фоскарини со своей свитой. Я мельком увидела жену Фоскарини, прибывшую в Орлэнду днем ранее. Маленькая и пухленькая, с каким-то потерянным выражением круглого лица и скорбно сведенными бровями над красивыми зелеными глазами, она совсем не казалась ровней своему мужу. Сандро, увидев мать, тут же кинулся к ней, и дергая за пышные юбки, начал восторженно рассказывать о новом приятеле по играм. Мне показалось, что сеньора Фоскарини совсем не знала, что делать со своим столь активным отпрыском, и когда появился гувернер и забрал Сандро, она вздохнула с облегчением.
        - Рената, можно я тоже пойду? - шепнул Лучиано.
        Я кивнула, испытывая смесь печали и гордости. В последнее время Лучи стал гораздо самостоятельнее, и уже не так нуждался в своей глупой тетушке. Пройдет лет десять, и я стану ему совсем не нужна. Но так и должно быть. Это я для него хочу. А мне самой нужно не так уж и много. Тихая и спокойная жизнь, работа, может быть, муж-аптекарь…
        Кого я обманываю! Все мысли мои были о Корбине, а теперь он как-то оказался и в моих мечтах о будущем. Только вот он совсем не аптекарь. Я посмотрела в зеркало, и только тогда заметила, что почему-то улыбаюсь. Неужели… неужели северянин любит меня? Хоть немного. Пусть он и не делал мне предложения, но его намерения показались мне ясными. И он что-то говорил о чувствах. Взаимных. Еще один взгляд украдкой в зеркало, и горестный вздох. Да, по мне всё видно. Я могла гнать, ругать повелителя стихий, избегать с ним встреч, но ни румянец, ни блеск в глазах не спрячешь.
        Глупая, глупая Рената. Ты потеряла свой тихий безмятежный рай из-за зеленоглазого змея, а затем умудрилась его полюбить. Из этого точно не получится ничего хорошего.
        Глава 49. Его не ждали, а он пришел
        Гидеон Нери всегда старался думать на несколько шагов вперед, и при этом иметь пути отступления. Запасной план, и может быть, не один. Но иногда эта предусмотрительность и желание любыми путями выиграть его подводила.
        Например, в этот раз он выбрал не тех союзников, купившись на возможности, что перед ними открывались, ведомый одним лишь желанием… нет, не власти. Гидеон не был так уж честолюбив. Месть сама по себе ему была тоже малоинтересна. Прежде всего он думал о будущем - своей страны и своего народа, благоденствие которого можно было возможно только если Церковь, веками мешающая магическому прогрессу, исчезнет вовсе, станет пережитком прошлого. В этом их цели с Лауро Фоскарини совпадали, но дож Конте, на которого он так рассчитывал, оказался столь же узколобым типом, что и Понтифик Агастус. Фоскарини терпеть не мог магов. Не боялся их, как тот же Агастус, страхом которого было так легко управлять, и даже использовал их. Но целитель довольно быстро понял, что если Фоскарини придет к власти, станет королем объединенной Лермии, то при нем магам заживется едва ли лучше, чем при клириках.
        Годы Нери потратил, пытаясь получить влияние на одноглазого герцога - стать его другом, самым важным советчиком, спасителем любимой жены. Всё было бессмысленно. Дож улыбался, кивал, был щедр, но делал всегда так, как хотелось ему. Управлять им было сложно, и даже опасно. Фоскарини был по-животному хитер и недоверчив.
        С другими было легче. Среди пациентов Гидеона, богатых и влиятельных, хватало людей глупых, испорченных и слабовольных. Торговцы, патриции, епископы - подход можно было найти к каждому, особенно если они вручали свое здоровье и жизнь лучшему целителю Лермии. Только вот цели Нери никак достигнуть не мог. Он легко находил осведомителей и подчиненных - но никто не мог стать тем союзникам, кому по силам было в корне изменить судьбу Лермии, и которые захотели бы встать на сторону магов.
        А затем появились алертийцы. Точнее, один из них - маркиз де`Борг, который, как казалось не сведущим людям, вел в Орлэне беззаботную и бессмысленную жизнь. Для других же алертиец Нет, Гидеон не сразу принял предложение чужака. Сначала он отверг любую возможность помогать шпионам Алертийской Республики. Но когда де`Борг предложил содействовать и финансировать тайные исследования целительской магии, на которые Церковь давно наложила запрет, маг не смог устоять. Алертийцы не боялись магии, и все чаще Нери задумывался, что их влияние на Лермию - это благо, а не вред.
        Сам того не замечая, Нери попал в собственную ловушку, и стал зависим от маркиза. А тот, как оказалось, совсем не гнушался языком угроз и насилия, и умел давить так, что целитель всерьез начал задумываться о том, чтобы сбежать подальше от своих бывших «друзей». Маркиз же, будто чувствуя сомнения целителя, давил все сильнее.
        В один из дней Нери задержался в своей больнице, и уходя глубоко за полночь, обнаружил, что алертиец ждет его у выхода. Франтоватый и изящный маркиз де`Борг совсем не казался опасным человеком, но безусловно, все же таким являлся.
        - Не хотите со мной прокатится? - спросил маркиз целителя, и лично открыл перед ним дверцу старомодного лакированного кабриолета.
        Как оказалось, встреча была не тет-а-тет. Внутри сидел худощавый светловолосый мужчина с узким вытянутым лицом и будто выцветшими глазами. Внешность у него была весьма примечательная для Лермии, к тому же на левой руке отсутствовал безымянный палец. Ощущения от этого мага были самые пренеприятнейшие.
        - Сеньор, мы с вами не представлены? - настороженно спросил Нери у незнакомого целителя.
        Незнакомец улыбнулся, продемонстрировав желтоватые острые зубы.
        - Нет. Хотя я много наслышан, о ваших профессиональных интересах и весьма заинтересован. Можете называть меня Франком, сеньор Нери.
        Акцент у него был отнюдь не алертийский. Скорее… роанский. Странно, какие у роанца могут быть дела с Алертом?
        - Неловко называть незнакомого мне сеньора по имени.
        - Имени будет достаточно.
        - И зачем вы здесь? - прямо спросил Нери.
        - Лишь потому, что уважаемый маркиз плохо разбирается в целительском даре.
        Значит, алертиец заподозрил, что его могут обмануть, и решил перестраховаться. Хотя возможно, это было только частью правды.
        Кабриолет неторопливо тронулся, и Нери инстинктивно сжался.
        - Не беспокойтесь, мы подвезем вас до дома, и ничего больше. Хотя я немного расстроен, что вы так долго избегали встречи со мной. Думали, я буду злиться из-за провала с Корбином Рихтером?
        При упоминании грейдорца улыбка на лице Франка исчезла.
        - Я говорил, что нужно делать всё самим, - пробормотал он на алертийском. - Я бы смог добраться до повелителя стихий.
        - Ох, мой дорогой Франк, хоть вы и великолепны в устранении проблем, но нам было интересно, на что способен подопечный сеньора Нери. И он нас совсем не разочаровал, - маркиз восхищенно сверкнул бледно-голубыми глазами. - Жаль, что вы нас так и не представили. Может, измените свое решение?
        Гиодеон крепко сжал зубы. Он не был готов отдать свою ученицу алертийцам. Те тут же вопьются в неё зубами. Ванда сама была ему нужна, как и та упрямая провинциалка, Рената Бьянки, о которой маркизу тоже не следовало знать.
        - Нет. Мой человек сделал все что мог. К сожалению, грейдорец сейчас тщательно охраняется. Подобраться к нему второй раз будет сложнее.
        - В этом и нет необходимости. Для нас важнее, чтобы церковный суд признал грейдорца опасным, а дожи увидели, что Фоскарини совсем не тот человек, которому можно вверить судьбу государства.
        Дож Конте, имевший тесные связи с Грейдором, был весьма неудобной фигурой для Алерта.
        - Если Фоскарини проиграет, Понтифик будет праздновать победу, - с горечью сказал он.
        Маркиз сочувственно сжал руку мага.
        - Недолго, сеньор Нери. Вы сами говорили, что здоровье Агастуса оставляет желать лучшего. Как только мы избавимся от угрозы в лице Фоскарини, нам больше не будет нужно заигрывать со Святым Престолом.
        Гидеон нахмурился, но все же кивнул. Может, он поступал и неверно, но сейчас менять свое решение было поздно.
        - Вы знаете, кто стоит за нападением на магов? - внезапно спросил целитель. - Все эти сектанты… Церковь поговаривает, что их кто-то настраивает против одаренных.
        Тощий роанец с интересом покосился на маркиза, будто тоже ожидая от него ответа. Но тот только пожал плечами.
        - Не имею ни малейшего понятия. Но разве это не играет на руку вам, сеньор Нери? Следуйте своему принципу - извлекайте выгоду из любой ситуации. - В этот момент кабриолет остановился. Маг было уже вышел, как маркиз решил задать последний вопрос. - За время вашей поездки в Меноде произошло что-нибудь, о чем мне стоит знать, сеньор Нери?
        - Нет, - излишне торопливо сказал старый целитель.
        Реакцию алертийца и его странного спутника он уже не увидел.
        Рената Бьянки.
        Жизнь в столице сама по себе суетливая и напряженная, а рядом с такими людьми как дож или северянин… Она и вовсе проносится с необыкновенной скоростью. Я и не заметила, как прошла неделя с нашего приезда, как настал день первого заседания по делу Корбина Рихтера. На котором я должна была присутствовать.
        С меня уже взяли показания, как и с северянина, и все равно я волновалась. Возможно, мне придётся выступать. Что если мне будут задавать неудобные вопросы? Или если кто-нибудь обвинит меня в запретной магии?! Боже, там наверняка будут менталисты, и они всё поймут!
        Успокоить мои страхи было не так-то и просто даже дону Фоскарини, который тратил свое драгоценное личное время, чтобы подготовить меня к возможным неожиданностям. Сам герцог о своей роли в предстоящем процессе загадочно умалчивал, видимо, готовя сюрприз.
        При этом самого виновника всей шумихи я почти не видела. Подлец Корбин, вроде бы собиравшийся за мной всерьез ухаживать, просто обо мне забыл. Точнее, вёл себя как почти чужой человек - вежливо, но отстранено. Будто, стоило исчезнуть конкуренции в виде Джакомо, я ему стала не интересна. Невозможно даже было к нему подойти - он вечно был занят, или с другими людьми, так что большую часть времени я проводила в своей комнате за чтением, или занимаясь с мальчишками - преподавая биологию и грейдорский язык. Сеньор Кастено, гувернер Сандро, был удивительного терпения человек, но и оно постепенно заканчивалось - справиться с двоими, один из которых был избалованным сыном дожа, а другой будущим боевым магом, оказалось не так просто. На уроках часто присутствовала и сеньора Фоскарини, но совсем не ради из интереса к знаниям. Как мне шепнул гувернер, она просто боялась, что я, как маг, могу оказать дурное влияние на её сына. Но спасибо хоть ведьмой не обозвали…
        Так что по-настоящему мы смогли поговорить с Корбином перед самым заседанием суда. Я стояла в холле дома, непривычно нарядная - как знатная дама, и нервно теребила перчатки. Рихтер спустился по лестнице, и пользуясь тем, что кроме дворецкого никого не было, быстро чмокнул меня в губы.
        - Сеньор! - возмущенно прошипела я, покосившись на дворецкого. - Что это значит?!
        - Как что? Проявляю знаки внимания как теперь уже официальный ухажёр.
        - Но не такие же! Тем более после того, как ты и вовсе меня не замечал.
        Прозвучало более обиженно, чем я рассчитывала. Повелитель стихий закусил губу, будто пытаясь скрыть улыбку.
        - Не злись на меня, Рената, - промурчал он. - Я просто не хотел надоедать, и дал возможность всё немного обдумать. Мне часто говорят, что я слишком давлю на людей, и не слишком деликатен. Но я безумно рад, что тебе не доставало моего внимания.
        Он склонился к самому моему уху, закрывая от взгляда любопытного дворецкого, и прошептал:
        - К тому же я очень боялся сорваться. А в этом доме слишком тесно, чтобы у нас была возможность уединиться.
        ***
        Когда появились остальные, моё лицо все еще пылало от смущения, а вот Рихтер казался вполне довольным собой. Еще бы! Раньше ему вывести меня из себя было не так легко. Но по крайней мере я немного отвлеклась от своих переживаний по поводу заседания. Самого же повелителя стихий встреча с церковниками нисколько не беспокоила.
        Лишь когда мы вошли через высокие дубовые двери в просторный и пустой холл здания суда, лицо его омрачилось. Я проследила за его взглядом и подавила чертыхания. У одной из мраморных колон нас поджидал Кроне.
        - Джакомо, и ты здесь, - сказала я магу без особой радости, подходя ближе. - Разве ты занимаешься этим делом?
        - К сожалению, нет. Но я обязан проследить, чтобы твои интересы не нарушались, раз уж за тебя не может заступится муж. - Наши взоры почти одновременно метнулись к Рихтеру, который делал вид, что очень занят разговором с Фоскарини, хотя его уши едва ли шевелились, пытаясь подслушать ему не предназначенное. Кроне скрестил руки на мускулистой груди. - Ты зря ему помогаешь, Рената.
        - Я лишь следую своему целительскому долгу.
        - Врёшь! - почти прошипел боевой маг. Затем с трудом он заставил себя успокоиться и вымученно улыбнулся. - Ты скоро поймешь, насколько сильно ошиблась. Надеюсь, для тебя не будет слишком поздно.
        А этой не слишком приятной ноте я поспешила закончить разговор, и поспешно вернулась к Рихтеру - как цыпленок под крылышко наседки. Рихтер тут же сбавил шаг, позволяя мне идти чуть впереди него, и закрывая своим телом от взглядов Кроне, следующего за нами в некотором отдалении. Так что я могла немного выдохнуть, и насладиться богатством и красотой внутренних помещений здания, в котором заседал церковный суд. Раньше, много веков назад, здесь собирались патриции на сенат. Ныне же всё превозносило небесную власть над мирской. Хотя больно уж роскошно священники обставили свое существование здесь, на бренной земле, при этом проповедуя своей пастве, что лучшую жизнь нужно искать не на бренной земле. Столько золота, шелка и ковров я не видела даже во дворце дожа в Ценасси.
        Мы вошли в огромный круглый зал с невысоким постаментом посредине, на котором уже рассаживались участники - я заметила падре Кардильеро, который тихо беседовал с двумя пожилыми епископами, несколько незнакомых мне людей в мирских одеждах и совсем юного секретаря, облаченного в рясу. Еще одно позолоченное кресло - на некотором возвышении, оставалось свободным.
        На сидениях вблизи постамента я заметила Летицию в сопровождении Вико и Сонди, а с ними адвоката дожа - как я слышала, лучшего специалиста в области церковного права во всей Лермии. Но всё мое внимание привлёк совсем другой человек - Гидеон Нери, сидевший от всех отдельно, и погруженный в чтение книги. Наше появление он даже не заметил.
        - Что Нери здесь делает? - встревоженно спросила я Рихтера.
        Тот проследил за моим взглядом и пожал плечами.
        - Говорят, Нери на хорошем счету у многих важных особ в Орлэнде. Должно быть, они хотят услышать его мнение о моих способностях и силах. А что? Ожидаешь от него пакостей? Не беспокойся, мы тоже кое-что припасли для него.
        Для Нери? Я покосилась в сторону Лауро Фоскарини, галантно целующего руку своей дочери. Даже здесь, среди своих врагов - а Святой Престол люто ненавидел дожа Конте, он выглядел непринужденным и спокойным. Неужели он ничего не боится? Если Рихтера обвинят, то и на его покровителя падёт тень.
        Рихтер проводил меня к Летиции, а сам направился к постаменту, где ему предоставили простой стул. Но хотя бы обошлось без цепей и кандалов, лишающих магической силы. Не будь у грейдорца такого покровителя, едва ли он смог бы появиться на суде как свободный человек. Церковников присутствие такого опасного мага рядом нервировало - стражи здесь было с полсотни, притом и них с десяток боевых магов. Недолюбливая одаренных, Святой Престол все же не гнушался пользоваться их услугами.
        Внезапно все вскочили, а дож не слишком скрываясь, ухмыльнулся.
        - Надо же, само Святейшество явилось, - негромко сказал он. Впрочем, епископам наверняка все было слышно. Акустика в зале была прекрасная.
        Я во все глаза смотрела на неспешно идущего между рядами невысокого мужчину лет сорока в пурпурных одеждах, вышитых золотом и высоком головном уборе… из-под которого непритязательно выбивались светлые пряди. Понтифик Агастус оказался гораздо менее величественным, чем его изображали на портретах. Лицо его было сонным, и даже опухшим - от алкоголя ли, или праздного образа жизни, но при этом он все же был удивительно красив. Будучи потомком древнего патрицианского рода, Агастус унаследовал от предков благородный и утонченный облик, который не портила даже некоторая развязность манер, совсем не сочетающаяся с высоким саном.
        - Не обращайте на меня внимания, - грациозно отмахнулся Понтифик от подбежавшего к нему служке. - Я сегодня только зритель.
        Он проигнорировал кресло, поставленное для него, и уселся прямо позади нас, тут же протянув холеную руку, украшенную перстнями, для поцелуев. Дож, ничем не показав своего раздражения, склонился над ладонью Агастуса, ничем не показав своего раздражения, и только после этого, Понтифик, кинув на остальных пренебрежительный взгляд, кивнул.
        - Не надо формальностей, я тут только как зритель. Ну же, садитесь, сеньоры и сеньориты! Давайте начнём. Я не хочу опоздать на премьеру в новом театре. Говорят, представление весьма занятное!
        Дож насмешливо сверкнул глазом.
        - Не занятнее того, что мы сейчас увидим. Так что я, лично, никуда не спешу.
        Корбина Рихтера, подданного Грейдорской империи, не имели права подвергнуть суду, светскому или церковному, без веских на то оснований. Разве что отлучить от Церкви. Но угроза эта для повелителя стихий едва ли была серьезной, а император Грейдора, Анжей, счёл бы подобное деяние практически оскорблением - ведь повелитель стихий служил лично ему. Ссорится с молодым правителем грозной империи никто не хотел. Но тут выдался просто удачнейший случай выдворить Рихтера за пределы страны. Разрушения, тысячи свидетелей, сотни жертв… И все из-за потери контроля над магией.
        Кардильеро не просто так ездил в Конте. Дознаватель лично опросил и привез из провинции тех, кого так или иначе затронула стихия. Среди нескольких жертв - торговцев, крестьян, рыболовов, я увидела парочку знакомых лиц. Всех их мне пришлось лечить в ту злополучную ночь, когда Рихтера привезли в беспамятстве. Они робко мне кивали и тут же отводили взгляд, будто и я была в чём-то виновата.
        Один из епископов поднялся и зачитал обвинение, представил пострадавших, перечислив список имен - и тех, кто был здесь, и тех, кто не приехал. И только затем дал возможность высказаться Рихтеру. Тот, обычно многословный, в этот раз был вполне лаконичен, коротко и точно описав события, предшествующие потере контроля. Когда он заговорил о больнице Святого Антония, его прервал всё тот же епископ.
        - Насколько я знаю, здесь присутствует целительница, что вас излечила.
        - Да, сеньорита Бьянки.
        - В каких вы с ней отношениях?
        Мне показалось, что в мой позвоночник воткнули железный штырь. Дыхание застряло где-то в груди.
        - Как вы сказали, она меня спасла, - спокойно сказал Рихтер, безмятежно покачивая ногой. - До этого момента мы знакомы не были.
        - Что вас связывает в настоящее время? Ведь вы уже излечились, а сеньорита Бьянки живет с вами в одном доме.
        - Доме дона Фоскарини, - уточнил повелитель стихий. - Но я понял, на что вы намекаете. Как нехорошо, святой отец, лезть в чужую жизнь.
        Тут уже дыхание задержали все. Грейдорцу хватило наглости читать мораль священнику! Тот побагровел, открыл было рот, но в этот момент Корбин его прервал.
        - Но так и быть, я признаюсь. Я ухаживаю за сеньоритой, и желаю видеть её своей женой. Так что я несколько необъективен по отношению к ней. Но вот она, боюсь, совсем не отвечает мне той же взаимностью.
        Мне хотелось сползти на стуле и слиться с полом, вместо этого я постаралась сделать каменное лицо, старательно высчитывая собственный пульс, который просто зашкаливал. Все отлично понимали, для чего задавались подобные вопросы. Когда я выйду как свидетель со стороны обвиняемого, меня будет легче обвинить в предвзятости.
        О том, что у подобного вопроса есть еще один мотив, я поняла лишь благодаря адвокату Фоскарини. Тот склонился к моему плечу и прошептал:
        - Хорошо что Рихтер подсуетился, и сделал вам предложение. Потому что теперь даже если вам зададут неудобные вопросы о вашем… к-хе-кхе, флирте, вы все сможете свести на тему брака.
        - Корбин не делал мне… - начала было я и замерла.
        Так его слова о серьезных ухаживаниях… лишь только для того, чтобы на суде меня не опорочили, как его любовницу? Я крепче сжала подлокотники, понимая, что сейчас многие на меня смотрят. Сонди заерзал, будто не в силах был терпеть отголосок моих эмоций. Допрос продолжился, мне же сосредоточиться на происходящем было уже сложно.
        После Корбина начали вызывать свидетелей - со стороны защиты. Вико, Летицию Фоскарини - тех, кто был рядом, когда источник мага начал сбоить. Голос епископа был полон яда.
        - Вы говорите, что срыв сеньора Рихтера произошёл из-за нападения, но ведь он произошёл и позднее, в Ценасси.
        - Тогда всё было под контролем, - ответил боевой маг, умолчав о том, как он летал из окна.
        - Но кто гарантирует, что в следующий раз повелителя стихий удастся остановить. Если он в следующий раз разозлиться или…
        - Возражаю! - лениво сказал Рихтер со своего места. - Контроль над источником я потерял не из-за своей эмоциональной неустойчивости, а из-за нападения. Притом достать меня удастся не каждому.
        - Свидетелей нападения, конечно, нет, - скривил губы обвинитель. Я удивленно покосилась на Фоскарини. Неужели он не рассказал Кардильеро о мнемоскопии? Она ведь прошла вполне удачно - хотя её результатами со мной так никто не поделился.
        В этот момент сеньор Улларо, адвокат Фоскарини, вскочил, будто только и ждал этого момента.
        - Раз уж мы говорим о доказательствах злостного, не имеющего прецендентов нападения на повелителя стихий, нам стоит выслушать тех, кто первым обнаружил свидетельство оного.
        Вот и моя очередь. Я вышла на помост, устроившись перед церковной коллегией, и потупила взгляд.
        - Ваше имя и род деятельности, сеньорита.
        - Рената Бьянки, целительница больницы Святого Антония в Меноде, провинции Конте.
        - Говорите громче! - попросил молодой секретарь, сочувственно мне улыбнувшийся.
        Мне пришлось все повторить. От меня ждали рассказа о том, в каком состоянии был Рихтер, когда его привезли ко мне, и обо всех моих наблюдениях. В этот раз за допрос взялся Кардильеро - не к чести епископа было допрашивать женщину неблагородную, да к тому же мага. Хотя я подозревала, что никто здесь, кроме него и Нери, просто не мог задать нужные вопросы.
        - Так вы никогда не сталкивались с подобным прежде и не знаете точно, из-за чего источник мага вышел из строя? - доброжелательно спросил падре.
        Я вынуждена была покачать головой.
        - Не сталкивалась, но отметка на его спине… Она напоминала отпечаток руки, и именно в этом месте больше всего было разрушенных или спутанных магических каналов.
        - Сеньор Нери, здесь присутствующий, помогал вам в диагностике, но вы первая предположили, что предположительное покушение мог организовать целитель. Вы знаете, кто на такое способен?
        - Нет.
        - Громче.
        - Нет. Я не знаю никого, кто на такое способен.
        В этом я не соврала. Все же никого из малефиков я лично не знала. Не считая бабушку. Но подобному, что сделали с повелителем стихий, она едва ли была обучена. Со своего места мне показалось, что Нери уж слишком пристально на меня смотрит. Но взволнованным он не выглядел - мы оба понимали, что о запретном целительстве я едва ли буду говорить, а обвинению будет невыгодно об этом спрашивать. Все же они пытались выставить Рихтера свихнувшимся магом, а половить малефиков они успеют и позднее.
        Но подобное развитие событий, как оказалось, что разрез тем, что хотел дож. Когда пришла очередь защиты, сеньор Улларо, первый его вопрос показался мне вполне безобидным.
        - Вы учились в медицинской школе в Орлэнде.
        - Да, сеньор.
        - Кто её возглавлял?
        - Гидеон Нери.
        - Скажите, приходилось ли вам там сталкиваться с Вандой Аллигьери?
        Я растерялась. Имя показалось мне знакомым. Но так сразу вспомнить, где я его слышала, было непросто. Мазнула взглядом по «зрителям», и заметила, что дон Фоскарини единственный не дожидается ответа от меня, а смотрит на Гидеона Нери. Такого холодного хищного интереса на холеном лице дожа я не видела никогда. Разве Фоскарини не покровительствовал целителю? Почему тогда он…
        Точно! Я вспомнила, где слышала это имя. Просто прошло слишком много времени - будто минула целая жизнь. Когда я поступила в целительскую школу, одаренная сеньорита Аллигьери уже училась на старшем курсе. С ней был связан один весьма неприятный скандал - её поймали на интрижке с одним из преподавателей школы, женатого и в двое её старше. Она поспешно вышла замуж за влюбленного в неё артефактора, закончила обучение и уехала с молодым мужем из столицы. А затем появилась спустя пару лет - уже вдовой, и несмотря на то, что старый скандал так и не был забыт, сеньор Нери сделал Ванду своей ассистенткой и ученицей. Но на его репутации это нисколько не сказалось, тем более что и грязные слухи о том, как целительница смогла добиться распоряжения Нери, утихли - Ванда была более чем талантлива и упорна в работе.
        - Мы учились в одной школе, и позднее мне приходилось её встречать. Но мы не были представлены лично. Думаю, сеньор Нери рассказал бы вам больше.
        Адвокат тонко улыбнулся.
        - Сеньора Нери мы расспросим позднее. Вы сможете ее узнать?
        Я недоуменно пожала плечами.
        - Если сеньора Аллигьери не сильно изменилась.
        Епископ, чье имя я так и не запомнила, нахмурился еще сильнее и резко спросил:
        - Как это касается сути дела?
        - Напрямую. Но всё позднее. Пока я закончил.
        Я уселась на свое место едва живая. Вроде бы всё обошлось, но беспокойство не отступало. Фоскарии явно что-то припас для своих противников, но меня в это посвятить не соизволили. Или не доверяли, или считали что могу всё испортить. Ванда, Ванда… имя ученицы Нери ведь совсем не случайно всплыло сегодня. Фоскарини копает под целителя? Тот как-то связан с покушением на Рихтера?
        Гидеон Нери по прежнему сохранял видимое безразличие, почти благожелательность. Он спокойно уселся на место свидетеля, обстоятельно отвечая на вопросы обвинения. Где-то подтверждая мои слова, а где-то даже дополняя.
        - Как вы охарактеризуете Корбина Рихтера? Возможно ли его так называемый «срыв» был злонамеренен?
        Маг ответил не сразу. Тонкие пальцы в перстнях задумчиво барабанили по колену.
        - Сложный вопрос, - наконец сказал он. - О причинах случившегося мы можем судить только по косвенным признакам, во всём остальном строя догадки. Но как мне приходилось читать в достоверных источниках, описывающих стихийную магию - она плохо поддается контролю, особенно если ею владеют люди… скажем так, не склонные сдерживать себя в желаниях, и обладающие пробелами в воспитании.
        - Вы считаете, что Корбин Рихтер такой человек? - тут же зацепился за его слова епископ.
        - Судить об этом не мне, а тем несчастным, что лишились своих домов во время стихийного бедствия в Конте. Кто знает, будь носитель этого опасного дара магом более… добронравным, и всё, что мы бы получили - это небольшой дождик.
        Рихтер хмыкнул, неожиданно громко в наступившей тишине, а я возмущенно заерзала. Свежи были воспоминания о прикосновении к той невообразимо мощной силе, что едва не лишила меня разума на пляже. А ведь Рихтер ей упорно и почти успешно сопротивлялся - ну разве что с Вико грубовато обошелся… Но каком контроле вообще может идти речь? Да тут места бы живого не осталось, будь у меня этот дар! А грейдорец умудрился как-то с ним прожить так долго, и при этом не испепелить и не заморозить никого из тех, кто ему не нравился.
        Адвоката Фоскарини мнение Нери о Рихтере интересовало мало.
        - Я задам вам тот же вопрос, что и сеньорите Бьянки. Сможете ли вы узнать Ванду Аллигьери?
        Нери спокойно кивнул.
        - Конечно. Не то что мы сейчас с ней близко общаемся, она давно не моя ученица, но пожаловаться на память я пока не могу.
        Улларо довольно дернул себя за седой ус, и протянул магу бумажный лист.
        - Скажите, это она?
        Быстрый небрежный взгляд.
        - Да, хотя рисунок довольно небрежен. Почему вас интересует Ванда? У неё какие-то проблемы? - с беспокойством спросил Нери.
        - Прежде чем ответить вам на этот вопрос, мне хотелось бы прояснить…
        Неожиданно за моей спиной раздался голос, заставивший меня вздрогнуть. Понтифик, всё это время сидевший со скучающим видом, неожиданно возмутился.
        - Ой, да хватит уже держать интригу! Скажите же наконец, при чем здесь эта девица, и мы все спокойно разойдемся по своим делам. Не хочу опоздать на начало спектакля.
        Адвокат нервно посмотрел в сторону дожа, и тот кивнул. Улларо откашлялся, и показал церковной коллегии все тот же портрет, нарисованный карандашом. Увидеть что-то большее со своего места я не могла.
        - У нас есть все подозрения считать, что Ванда Аллигьери была тем магом, что устроила покушение на Корбина Рихтера, и стала причиной произошедших в дальнейшем… неприятностей.
        - Почему вы не представили эти данные суду прежде? - спросил падре Кардильеро у Фоскарини недовольно. - Или это просто догадки, не имеющие под собой оснований?
        Дож тонко улыбнулся.
        - Уважаемый суд не принимает на рассмотрение доказательства, добытые магическим путем - в том числе и с помощью ментальной магии. Но ничего не мешает правителям отдельных провинций провести самостоятельное расследование, чтобы помочь следствию. В результате магических изысканий нам удалось получить образ того, кто напал на сеньора Рихтера. Точнее, той. Понадобилось время, чтобы найти женщину с полученного в результате мнемоскопии образа, и результаты нас более чем поразили. Удивило нас даже не то, что Ванда Аллигьери оказалась целительницей - такие догадки у нас были и прежде. А что она так тесно связана с сеньором Нери. Может, он и называет сеньору Аллигьери бывший ученицей, но сотрудничество их в последние годы было довольно плотным.
        - И что? - раздраженно спросил Кардильери, все же искоса посмотрев на застывшего Нери. - Мы должны поверить результату магического ритуала?
        - Есть свидетели того, что Аллигьери покидала столицу в тот же период, что произошло покушение. Более того, её видели в Конте, только вот путешествующую под другим именем. Вернувшись в Орлэнду, сеньора вскоре снова пропала. Вам не кажется, что это уж слишком удивительное совпадение?
        - Полагаю, вы хотите, чтобы мы нашли и допросили целительницу.
        - Было бы неплохо. Разве это не очистило бы имя не только сеньоры Аллигьери, но и её учителя? - вкрадчиво спросил дож. - Простите, бывшего учителя. Хотя если суд не возражает, мы можем спросить сеньора Нери прямо сейчас, что он знает о целительнице? Может, он замечал за поведением сеньоры что-то странное.
        Нери, всё это время смотрящий на свои ухоженные руки, наконец поднял голову и окинул взглядом публику. Затем его взгляд вернулся к Фоскарини.
        - Вы в чем-то меня подозреваете, дон?
        Фоскарини хищно осклабился, подавшись вперед.
        - Всего лишь в укрывательстве опасной ведьмы, устроившей покушение на моих землях, и напавшей на моего гостя. Хотя не хочется думать, что уважаемый сеньор Нери, которому доверяет даже Его Святейшество, может сам практиковать запретное колдовство.
        Мне приходилось слышат, что Понтифик Агастус был весьма мнителен и подозрителен. Не без повода. Сам он занял Святой Престол путем скандалов и интриг, и никого к себе надолго не приближал. Утратить его доверие было очень легко. Даже недолюбливая Фоскарини, Агастус наверняка проверит слова дожа. Если у Нери были какие-то грязные тайны, то скрыть ему их от дознавателей Церкви не удастся.
        Коллегия совещалась недолго. Дело Рихтера рассыпалось на глазах, признать его виновным, закрыв глаза на новые обстоятельства, требующие проверки, оказалось делом непростым. Так что в этот раз им пришлось его отпустить, оставив вопрос о новом заседании открытым.
        Как бы Престолу, и Агастусу лично, не хотелось прищемить дожу хвост, в ситуации появившихся слухах о малефиках выяснить, кем же была эта Аллигьери казалось важнее. А герцог, щелкнув по носу своих противников, и в очередной раз доказав, что легко может обыграть церковников на их же поле, мог заняться тем, ради чего он на самом деле прибыл в столицу. Подготовкой к собранию Совета дожей, в результате которого его могли объявить королем Лермии. И почему-то мне казалось, что Совет, почуяв слабость Святого Престола, и видя за спиной Фоскарини Рихтера, представляющего империю Грейдор, сильнейшего в нынешние времена государства, пусть и не охотно, но все же отдаст ему власть.
        Глава 50
        Фоскарини, желая закрепить полученный успех, устроил в своем городском особняке званный вечер. Столики с едой и напитками поставили прямо в саду, поэтому я могла наблюдать за гостями, укрывшись в тени высокой пышной яблони. Гостей было едва ли больше дюжины, не считая их спутниц, и все они были весьма значимыми персонами: заместитель мэра столицы (сам мэр пока еще не рисковал напрямую выбрать себе сторону, но уже стремился наладить отношения с будущим королем), представитель магического сообщества (весьма древний на вид алхимик), глава торгового сообщества, крупнейший промышленник Лермии, несколько патрициев, состоящих в Совете дожев, или приближенных к нему, роанский дипломат и еще один грейдорец. Последний оказался особенно интересен.
        По лермийским меркам внешность грейдорских мужчин кажется грубоватой - резкие черты лица, крепкие подбородки, широкие скулы. Прибавить к этому, что большинство из тех северян, кого мне приходилось видеть, высоки и крепко сбиты - и получишь этакого верзилу-солдафона.
        Грейдорский гость, военный атташе Стефан фон Ланге, выглядел как бог. Притом бог любви, а не войны - белокурые волосы, изящно перехваченные зеленой шелковой лентой, теплые карие глаза с густыми черными ресницами, лукавая линия губ, сложенных в легкую полуулыбку, и совершенно умопомрачительные ямочки на щеках. Он был не так высок, как Рихтер, и при этом изящно скроен. При этом никакой жеманности или женственности в графе не было, и в отношении к женщинам он оказался весьма учтив… даже чрезмерно. И даже языковой барьер не мешал ему собрать вокруг себя кучку восхищенных женщин - наоборот, его ломанный лермийский придавал ему еще больше очарования.
        - … он женат.
        Я покосилась на тихо подошедшего Рихтера, и поплотнее укуталась в шаль. Начало осени в Лермии выдалось холодным.
        - Ты знаком с господином Ланге?
        - Да. Хотя не сказать, что мы так уж дружны. После того, как Анджей стал императором, он сделал Стефана своим военным министром. Но Ланге довольно быстро это наскучило, как видишь. Слишком много ответственности для столь беспечного и авантюрного человека. И все же император все еще на него полагается. Рената, ты ведь слышала, что я сказал? Он женат!
        Я тихо фыркнула.
        - Неужели ревнуешь? Я просто наблюдаю. Твой соотечественник умеет привлекать внимание.
        Низкий и бархатный голос раздался уже с другой стороны.
        - Лермийцы любят всё красивое, Корбин. Хотя я уязвлён, что самым красивым здесь считают не меня.
        Я чуть напряглась, почувствовав прикосновение пальцев дожа к своему локтю. Мне казалось, что я больше не испытываю дискомфорт рядом с мужчинами - но оказалось, что это распространяется только на Корбина.
        - Надеюсь, я не помешал вам? - игриво спросил он у повелителя стихий. Рихтер неопределенно повёл плечами. - Может, тогда позволишь украсть у тебя очаровательную сеньору Бьянки? Обещаю, что очень скоро её верну.
        Вопрос дожа был формальным, так как он тут же увлёк меня к пустующим качелям, романтично увитым лозой и цветами.
        - Всё никак не мог найти времени, чтобы познакомиться с вами поближе, сеньорита, - продолжая улыбаться, сказал дож, ни на секунду ни выпуская мою руку.
        - А нам стоит познакомится поближе? - ляпнула я и тут же смутилась.
        Патриций рассмеялся, нисколько не обидевшись.
        - Не в том смысле, что вы подумали. Корбин не простит, если я попытаюсь увести вас у него. Но моя дочь и жена, как и все присутствующие здесь дамы, увлечена грейдорским атташе, а я совершенно не привык оставаться один. Мужское же общество с его меня совершенно не прельщает. Последние дни я только и делаю, что посещаю всяческие комитеты с весьма серьезными, но скучными сеньорами.
        Дож подозвал слугу, и добыл нам бокалы с вином. Я тихонечко покачивалась на качелях, отталкиваясь ногой, и не торопясь завести светскую беседу. Фоскарини не ради флирта увёл меня у Рихтера, и мне было интересно, что он от меня хочет. Тем более что и мне было что у него спросить. Например, почему он внезапно перестал доверять Гидеону Нери.
        Патриций заговорил первым. Как я и думала, о деле. Правда, в довольно странном ключе.
        - Вы собираетесь замуж за Корбина?
        Я едва не пролила свое вино.
        - Ну… Это не то, что зависит от меня.
        - И всё же. Он хорошая партия. Я рассчитывал, что Летиция сможет его увлечь, но она не смогла его заинтересовать. Да и Корбин ей не слишком по душе. А вот вы, сеньорита… очевидно, влюблены. Даже сейчас не сводите с него глаз.
        Спорить не захотелось, как и поддерживать разговор о повелителе стихий.
        - Мой вопрос не случаен, как вы понимаете, сеньорита. Я буду рад, если вы сочетаетесь браком с ним. Полезно, если столь могущественный человек будет лоялен Лермии. Но если вдруг ваши пути разойдутся… Не хотели бы работать на меня?
        - Зачем вам это, сеньор?
        Дож сощурил глаз, смотря на бегающих за столами мальчишек. Сандро и Лучиано здесь быть не должно, но кто сможет удержать дух сорванцов, когда взрослые устроили себе развлечение без них.
        - Моему сыну вы понравились. Кроме того… Вы знаете, что я смог напасть на след Нери в том числе благодаря вам?
        Я изумленно покачала головой. Фоскарини усмехнулся.
        - Подозрения в том, что Нери может иметь свой интерес, появился у меня еще когда он слишком охотно согласился поехать в глушь, чтобы излечить Рихтера. С ним он так поладить и не смог. А учитывая феноменальную интуицию повелителя стихий, я предположил, что и его неприязнь не случайна. Но толчком к расследованию стали именно вы, сеньорита. Сонди поймал вас за весьма странным ритуалом в медицинском кабинете моем палаццо. И уж не корите его за предосторожность - донёс мне. В тот момент ваша персона… вызывала у меня ряд вопросов, и мне стало интересно, что приглашенная целительница пыталась сделать. Я пригласил одного знакомого мага - посмотреть, что за заклинание навесили на комнату, и не причинит ли оно обитателям двора вред, и он обнаружил, что вы провели ритуал очистки. Варварский, едва ли не запрещенный - но вполне действенный. Предыдущий целитель, что пользовался этим кабинетом - был Гидеон Нери, лечивший Магду, мою первую жену. Рената… вы ведь от него сбежали из Меноде? Летиция говорила, что выглядело всё так, что он едва ли вам не угрожал. Впрочем, не важно. У меня давно были подозрения, что
кто-то из моего окружения предатель. Затем мы выяснили, кто такая Ванда Аллигьери, и паззл сложился.
        Фоскарини некоторое время помолчал, а затем с горечью сказал:
        - Кажется, он убивал мою жену - многие годы мучил её под видом лечения, и не добившись ничего, продолжил своё грязное дело уже в Орлэнде - с другими пациентами. Первым моим порывом было просто убить подонка, но я остановился.
        - Почему?
        - Потому что если подергать за ниточки, что удерживают эту марионетку, можно обнаружить много интересного. Впрочем, и сам целитель довольно опасен. А вы смогли ему противостоять - не дали себя запутать, настояв на своей версии произошедшего, отказались стать его ученицей - да-да, Летиция мне всё рассказала. Мне нужны такие люди. Так что если вдруг ваша история с Рихтером не сложиться, я всегда буду вам рад, Рената.
        Я кивнула, показывая, что оценила жест доверия Фоскарини. Он предлагал мне свое покровительство и защиту. Если Лауро Фоскарини станет королем… я сделаю неплохой карьерный рост, и никогда не буду знать нужды. У Рихтера тоже не будет причины на мне жениться только лишь из-за благородной попытки мне помочь. Потому что я не хотела становиться обузой для северянина.
        - Что теперь будет с Гидеоном Нери? - задала вопрос, желая отвлечься от тягостных мыслей о северянине.
        - Церковь примется за него всерьез, а заодно и выяснит кое-какие делишки алертийцев за их спинами. Агастусу это не понравится. - Патриций довольно рассмеялся. - Нери очень вовремя подставился, и заодно подставил своих покровителей. Конечно, он попробует еще трепыхаться, но едва ли что-нибудь сможет сделать.
        Нашу весьма любопытную беседу прервали. Рихтер вернулся, ведя а собой… того самого Стефана Ланге. Выглядел он при этом на редкость довольный, будто пес, принесший своей хозяйке кость. Дескать, вот, любуйся вблизи на своего красавца!
        - Стефан, позволь тебе представить мою целительницу, Ренту Бьянки. Я тебе о ней рассказывал.
        Меня оглядели весьма внимательно и несколько насмешливо. Хотя насмешка эта была совсем не злой, а вполне даже дружелюбной. Зато я поняла, что это не мне демонстрируют симпатичного грейдорца, а ему - меня…
        - Как интересно! Это правда, фрейлейн, что вы приняли ухаживания Корбина? Очень, очень смело!
        Это было уже слишком для меня, так что я, найдя приемлемый повод, поспешно сбежала от этих благородных сеньоров, которых почему-то слишком интересовали наши отношения с Корбином. Он всюду привлекал слишком много внимания, и из-за него и я постепенно утрачивала статус невидимки. Все, кто хоть краем уха слышал, что маг решил жениться, тут же начинал коситься в мою сторону, пытаясь понять, чем же именно я его привлекла.
        Нет, хватит! Светское общество явно не по мне. Я поставила пустой бокал на столик, схватила другой - еще полный, и отправилась искать племянника. Ему пора было готовиться ко сну. Но вместо этого снова наткнулась на Стефана Ланге.
        - Фрейлейн!
        Он заступил на гравиевую дорожку передо мной, раскинув руки, будто пытаясь поймать, и мне тут же захотелось нырнуть в кусты. Я справилась со своим порывом, и просто сделала шаг назад.
        - Сеньор?
        - Я вас напугал? Простите! Мне просто захотелось извиниться. Кажется, мой интерес при нашем знакомстве был несколько неуместен, и заставил вас сбежать.
        Он тараторил на грейдорском так быстро, что я с трудом его понимала. Хотя учитывая, как ужасен был его лермийский, пусть лучше так. Ответила я тоже на его родном языке.
        - Мне нужно было найти племянника.
        - Одного из двух сорванцов, что сорвали парик с головы уважаемого сеньора Гаудо?
        - Что они сделали?! О, нет… Как только я найду Лучиано, ему не поздоровится!
        Ланге тут же попытался меня успокоить:
        - Не беспокойтесь, хозяин дома уже провел воспитательную беседу с мальчиками и отправил их спать. Ситуация Фоскарини скорей позабавила, чем разозлила. Так что может вы вернетесь к нам, сеньорита? Мне показалось, Корбин вас искал.
        - Я немного устала, и лучше отправлюсь спать.
        - Тогда давайте я вас провожу! - аристократ оказался не менее настойчивым, чем Рихтер.
        По прямой тропинке по саду можно было дойти за минуту, но грейдорец решил пойти более извилистым путем.
        - Вы знаете, почему я здесь? - внезапно спросил он.
        - Нет. Я всего лишь гостья дона Фоскарини, и не посвящена в его дела.
        - О, я не о моей дипломатической миссии. Это довольно скучно, и не стал бы обременять вас, Рената, политическими разговорами. А вот о нашем общем друге с удовольствием бы поговорил. Я собирался забрать его домой. - В этот момент я запнулась. Стефан поймал меня за предплечье, а потом и вовсе взял под руку. - Видите ли, наш дорогой друг Корбин весьма неуживчивый человек, и так уж получилось, что его отношения с канцлером Грейдора некоторое время назад испортились. Поэтому император Анджей счёл разумным позволить своему вассалу покинуть на некоторое время страну, тем более что тем самым он помогал своему дорогому союзнику Лауро Фоскарини услугу. Но поездка немного затянулась, и Его Величество решил, что господину Рихтеру пора вернуться. Только вот беда - господин Рихтер сегодня ясно выразился, что пока никуда не собирается. И что-то мне подсказывает, что дело не в его расположении к дожу Конте, а в вас, Рената.
        - Почему вы так решили? - слишком резко спросила я. - Едва ли мне по силам удержать сеньора Рихтера в Лермии против его воли.
        - Женские чары могут быть крепче веревок и цепей, сеньорита, - добродушно усмехнулся аристократ. - Не знаю, как у вас так получилось, но вы умудрились произвести на повелителя стихий неизгладимое впечатление, а до этого подобное удавалось только одной женщине.
        Ох это женское любопытство! Я никогда не спрашивала мага о его прошлых романах и увлечениях - это было бы более чем неуместно. Но теперь, когда Стефан Ланге упомянул, что в жизни Рихтера был кто-то особенный… Я закусила губу, сдерживая рвущиеся наружу вопросы. Для грейдорца моя внутренняя борьба же была на ладони.
        - Я уже упомянул, что Рихтер не в лучших отношениях с канцлером Грейдора, Мартином Шефнером. Но кажется, не сказал, что дело в жене канцлера. Видите ли, она когда-то была ученицей повелителя стихий. И как многие считают, его любовницей. - Стефан Ланге остановился у вишневого дерева, и я тоже вынуждена была притормозить. - Не думаю, что последнее является правдой, но он действительно был серьезно увлечён Софией Шефнер. Полагаю, она разбила ему сердце.
        Полутьма скрадывала черты лица мужчины, отчего облик его казался сейчас немного зловещим. Не помогало чувствовать себя спокойной и то, что грейдорец стоял ко мне слишком близко, почти прижимая к стволу дерева.
        - Нам стоит прекратить этот разговор, - бесцветным голосом произнесла. - Корбину бы не понравилось, что мы о нем сплетничаем.
        Ланге тихо рассмеялся.
        - А вы довольно правильная особа, да? Такая строгая и серьезная… Но вам бы не удалось заинтересовать повелителя стихий, не скрывайся за этой маской праведности настоящий огонь. - Руки мужчины скользнули по моем талии, а его разгоряченное дыхание защекотало мою шею. - Только вот не могу понять, чем он вас заинтересовал. С его ужасным характером и уродливой внешностью…
        - Не говорите так о Корбине! - я попыталась оттолкнуть излишне настырного грейдорца, и повысила голос, надеясь, что этот мерзавец вынужден будет отступить, опасаясь привлечь внимание: - Сейчас же отпу… м-м-м!
        Ланге заткнул мой рот ладонью.
        - Вы же не хотите оскорбить гостя, Рената? - промурлыкал он. - Сеньору Фоскарини едва это понравится. Просто сдайтесь, и получайте удовольствие.
        Он склонился к моим губам, собираясь поцеловать, и это стало последней каплей. Моя рука взметнулась вверх - но не в бессильной попытке оттолкнуть негодяя. Даже не будучи таким великаном, как Рихтер, Ланге был тяжелее и крупнее меня. Но в этом был плюс - он не ожидал от меня серьезного отпора. Мои пальцы ткнули его в шею - в точки, соединяющие несколько энергетических каналов. Подобное едва ли сработало бы с Кроне - он хорошо знал все мои трюки, но против других слишком настырных ухажеров… Скажем так, не все боевые маги, кого я лечила, вели себя прилично. Иногда и приходило отбиваться.
        Убить таким образом человек невозможно - но вот на время парализовать… Когда объятия Ланге ослабли, я выскользнула из них. У меня было несколько секунд, прежде чем он придет в себя. Можно было попытаться убежать, но я была слишком зла, и не думала о последствиях и о том, что противостою сейчас весьма важной персоне, которая может доставить мне потом кучу неприятностей. Так что я резко повернулась к нему, и добавив немного магической силы, положила руку ему на затылок. Ланге дернулся и со стоном повалился на землю, хватаясь за голову.
        - Ы-ы-ы!
        Сейчас его схватил ужасающий приступ мигрени. Конечно, целители не могут вредить своим пациентам… Но северянин моим пациентом не был, и хоть сейчас ему было чудовищно больно, здоровью его ничего не угрожала. Ну до чего же мерзкий тип! А мне казалось, что Рихтер разбирается в людях…
        Сейчас мои магические чувства были обостренны, и я тут же ощутила присутствие еще одного человека. И только затем услышала шорох. Корбин Рихтер, собственной персоной.
        - Рената, ты в порядке?! Что произошло?! Что со Стефаном?
        - Ему стало плохо, - спокойно пояснила я, поправляя на плечах шаль. Ланге попытался подняться с земли, зашатался и снова тяжело осел. Я вежливо поинтересовалась: - Вам помочь, сеньор?
        - Нет! Я… я сам!
        Все так же пошатываясь, северянин скрылся в глубине сада, и вскоре я услышала звуки освобождаемого желудка. Рихтер схватил меня за руку и поспешно потащил к дому, не пытаясь даже узнать, что произошло. Удивительно отсутствие любопытства для столь любознательного человека…
        Когда мы уже оказались под небольшим портиком, ведущим к внутренним покоям, я затормозила. Точнее, попыталась. Рихтер буквально протащил меня по полу, и только затем соизволил обернуться.
        - А?
        - Почему мы сбегаем?
        - Мы не сбегаем! Я провожаю тебя.
        - Что-то больно много желающих меня проводить! Этот фон Ланге… Он твой друг?
        - Что-то вроде… - неловко пробормотал маг.
        - Тогда почему твой друг ко мне пристает?
        - А он приставал?! - громко возмутился маг. - Какой подлец! Мерзавец! Предатель! Я обязательно с ним разберусь! Прямо сейчас!
        Он был хорошим актером, но сейчас безбожно переигрывал. Ускользнуть Рихтеру я не дала. Схватила его за воротник, и притянув к себе, зашипела:
        - За дуру меня держишь? Что за представление вы тут устроили за мой счёт?!
        - Никто не…
        Я резко отпустила мага. От гнева сперло дыхание, и что хуже всего, на глаза набежали слёзы.
        - Рената? Боже, только не плачь!
        - Это подло, Корбин. Ты ведь знаешь, как… - говорить было сложно. Слова приходилось буквально выталкивать. - Как мне неприятно мужское внимание! Ты знаешь, знаешь!
        - Разве? Ты ведь предпочитаешь делать вид, что всё в порядке. И что со всем можешь справиться одна.
        Маг неожиданно подтвердил мою случайную догадку. Внимание Ланге, его приставание, появление повелителя стихий в нужный момент. Хотя, наверное, он должен был спасти меня от злого и испорченного аристократа. Просто все пошло не по сценарию - я смогла отстоять себя без него.
        - И ты решил таким образом проучить меня?!
        - Нет! Нет. - Рихтер протянул ко мне руку, но я отшатнулась. - Я не думал, что Ланге так далеко зайдет. Я тут же вмешался, когда понял, что происходит. Он должен был…
        - Испугать меня? Или соблазнить? Может ты думаешь, что я повелась бы на его смазливую мордашку? Или цель была в другом?! Чтобы я увидела, какой ты прекрасный, благородный человек… Даже слезливую историю про несчастную любовь придумали.
        Рихтер нахмурился.
        - Что там тебе Стефан наплел?
        - Врал про твое разбитое сердце. Будто оно у тебя есть!
        Я с силой ударила мага по груди кулаком. Он даже не поморщился. Может, еще раз - в живот или солнечное сплетение? Хотя это вряд ли мне поможет. К тому же между колон мелькнула чья-то фигура, а я не собиралась устраивать скандал при свидетелях.
        - Не ходи за мной, - процедила я.
        Неожиданно Корбин послушался. Я ощущала его взгляд на своей спине, но так и не обернулась, чтобы посмотреть, что за выражение было на его лице - самодовольства, гнева или сожаления.
        - Теряешь хватку. Ну или деградируешь на фоне помраченного от любви разума.
        Стефан появился, все еще держась за голову, но судя по оживленному голову, его уже почти отпустило. Рихтер, сидевший прямо на полу, прислонившись спиной к колонне, мрачно посмотрел на своего приятеля.
        - Это ведь не была шутка, так? - поинтересовался наследник графа. - Даже для тебя она слишком глупа и жестока.
        - Нет, это не была шутка, - мрачно согласился Рихтер. - Я попросил к ней немного поприсутствовать. А не тянуть к ней свои мерзкие лапы и губы. Она не какая-то тебе придворная… фифа!
        - Ну прости-прости, увлекся! Так это проверка искренности чувств? Сеньорита прекрасно её прошла.
        - И не проверка. Я…
        На самом деле Рената его раскусила. Корбина задевало то, что Рената не доверяла ему. Скрывала свою боль, прятала свои искренние чувства. И в какой-то момент, под воздействием вина ли, или просто зайдя в тупик в попытке сблизиться с Ренатой, он решился пойти на маленькую авантюру. Он лишь хотел, чтобы она избавилась от своих глупых иллюзий, что справиться со всем одна. Увидела в нем опору и защитника. Кроне же он отвадил - притом без всякого мордобоя. Просто при последней, «случайной» встрече, намекнул, что достаточно безумен и влюблен, чтобы ради Ренаты пойти на убийство, доказать которое будет нельзя. По большей части Рихтер блефовал, конечно - это был крайний вариант, и то он действовал бы тайно, а не в лоб. Но тогда ему едва ли удастся поладить со своим будущим… хм, кем ему там станет Лучиано? Пасынком? Подопечным? В любом случае, важнее была безопасность Ренаты и её племянника - а всё остальное не так важно.
        Но теперь она в жизни к нему не подойдет. Всё было зря.
        - Ты? Продолжай, Корбин. Мне интересно., что за мысли бродят в твоей бедовой голове!
        - Я не должен был так делать.
        - Ага. Это больше в духе Шефнера, хотя он все же действует тоньше и изящнее. Но так его жена то покрепче будет. А твою Ренату, кажется, всерьез задел обман. Ты серьезно попал, Корбин.
        - Хватит злорадствовать! И вообще, то ты там ей наболтал о моем прошлом?
        - Рассказал о Софии… Так, чутка.
        - Зачем? - устало поинтересовался маг.
        - Потому что ты выглядишь великовозрастным обалдуем, для которого всё - только игрушки. И в отношения ты тоже только играешься. - Ланге уселся рядом, достал портсигар, и закурив, задумчиво сказал. - Поэтому я удивился, когда узнал, что ты решил жениться. Думал, что ты так и помрешь одиноким.
        - Почему бы мне не жениться? - проворчал маг, морща нос от едкого дыма слишком дешевых для столь обеспеченного человека, как Ланге, сигарет. - В конце концов, я тоже хочу семью и детей.
        Мимо них прошли слуги, стараясь не коситься на двух странных северян, устроившихся на полу.
        - То есть чистая прагматика? - фыркнул Ланге. - Я бы тебе поверил, если бы не видел, как на неё смотришь. И на такие глупости, как ты тут продемонстрировал, способны только юнцы или влюбленные.
        - Не выдумывай. Мне нравится Рената, но свой разум я не потерял. Просто наш брак выгоден обоим. Рядом со мной наконец будет женщина, которая меня не раздражает, и во всем устраивает, а Рената обретет немного устойчивости в жизни.
        - С тобой?! Устойчивости?!
        Ланге снова расхохотался, запрокинув светловолосую голову. Ударился затылком о колонну и поморщился.
        - Проклятье! Мог бы и предупредить, что лермийка так умеет. Как вспомню, что она со мной сделала, так дрожь берет! Кстати, перед самым отъездом ты напился, и все твердил… как там было? О! «Никогда не женюсь на магичке. Хватит мне ведьминских закидонов!». И что я вижу?
        Рихтер закатил глаза, не желая отвечать, и не желая признаваться, что он игнорировал любые причины, что могли бы помешать ему остаться рядом с Ренатой. Например, свою интуицию, которая при их первой встрече просто вопила, что с южанкой что-то не так.
        Глава 51
        Удивительно, но Стефан фон Ланге, придурочный грейдорец со смазливой рожей, никак не стал портить мне жизнь после того вечера. Напротив, прислал пространное письмо с извинениями, коробку конфет и прекраснейшую розу, созданную из роанского цветного стекла. Дорогую безделушку тут же разбил Лучиано, решивший посмотреть, как сверкают лепестки цветка на солнце, и даже не был за это наказан.
        С Корбином… всё было сложнее. Он разумно не стал петь под моим балконом серенады, и не закидывал меня букетами с записками. Лишь один раз подошёл, чтобы объясниться, и вместо этого полчаса травил истории из своего детства и юности. Как это связано со мной, я так и не поняла, но была впечатлена тем, насколько он был эмоционален. Возбужденно размахивал руками, виновато заглядывал в глаза, и выглядел таким потерянным и несчастным, что справилась я со своим материнским инстинктом с трудом. У меня есть уже один сорванец на руках, но с его шалостями пока как-то было легче справиться, чем с выкидонами мага.
        В какой-то момент мне всё это надоело, и я пользуясь тем, что никого рядом не было, заткнула словоохотливого северянина поцелуем. А затем чутка увлеклась. Хорошо. Сильно увлеклась. Настолько, что в себя уже пришла в кровати Корбина, абсолютно истощенная физически, но в удивительно благодушном настроении, лишь чуть-чуть приправленном грустью. Потому что, кажется, постель была единственным местом, где всё было просто и понятно. Но разве так должно быть между людьми, которые собираются заключить брак?
        Собираются… Так ли это, или я надумала себе то, чего не было?
        - Корбин?
        - Да, малышка?
        Сейчас маг выглядел расслабленным и беззаботным, неспешно перебирая рассыпавшиеся по моим голым плечам и спине волосы, то заплетая, то расплетая их в косички. Я стоически терпела, хотя иногда он, заигравшись, слишком резко дергал.
        - Когда ты говорил о ухаживаниях… это ведь было только для того, чтобы у окружающих было меньше к нам вопросов?
        - Нет, я был серьезен.
        - То есть ты в самом деле хочешь на мне жениться.
        - А ты против?
        Глупо я сейчас буду выглядеть, если скажу, что хочу за него замуж, но только по любви. Должна ведь радоваться, что вообще берут - бесприданницу без знатной семьи и, как едко сказал однажды Джакомо, давно потерявшей очарование юности.
        - А Лучи?
        - А что Лучи? Пусть живет с нами, - добродушно сказал маг. - Мне он точно мешать не будет. Смешной мальчуган, буду его за тапками гонять и за пивом.
        Я было взвилась, но заметила, что уголки губ Рихтера подрагивают.
        - Если Кроне его не отпустит?
        - Придётся, - беспечно сказал маг. - А если Кроне будет вредничать, то просто украдем твоего племянника, и пусть пишет ему письма! На большее может и не рассчитывать!
        До чего же самоуверен! Этак и я поверю, что ему всё по плечу! Я не удержалась и дернула мужчину за длинный нос, а затем тут же утешающе поцеловала, прежде чем он начал возмущаться.
        - Так ты выйдешь за меня, Рената?
        В странных зеленых глазах его застыло беспокойство и нежность, которая просто рвала мне душу. Я перевернулась на живот, занавесив лицо волосами - сейчас мне не хотелось, чтобы повелитель стихий видел его выражение. Я так и не спросила Корбина, любит ли он меня хоть немного. Да и зачем спрашивать, если ответ мне не понравится. Но эгоизм и гордость свою - глупую, даже опасную, стоило упрятать куда подальше. Потому что между тем мужчиной, который говорит мне, что любит, причиняя при этом боль, и тем, кто равнодушен, но достаточно благороден, чтобы протянуть руку в случае нужды - я выберу второго.
        А любовь… Что же, нельзя быть столь жадной. И своими глупыми чувствами я надоедать тоже не буду.
        - Конечно, Корбин. Я стану твоей женой.
        Раздался странный вздох, скорее разочарованный, чем довольный. Мужчина сплёл свои пальцы с моими, слегка их сжимая.
        - Не бойся, всё будет хорошо. Ты не пожалеешь о своём решении. Ведь я тот, кто тебе нужен, а ты нужна мне. Не сомневайся этом, Нат.
        «Ты нужна мне»… Снова, одной лишь простой фразой, он проделал брешь в моих доспехах. Теперь моя очередь вздыхать - растеряно, неверяще. Или даже с надеждой, что я все же нашла того, кто способен стать для меня самым близким и дорогим человеком, и которому могу что-то дать взамен.
        Я потянулась к Корбину, прижимаясь к нему всем телом.
        - Это ты не пожалеешь, сеньор Рихтер. Я постараюсь сделать тебя счастливым.
        Маг схватил меня пониже спины, подтягивая повыше и не обращая внимание на испуганное и смущенное ойканье.
        - Не знаю, что там со счастьем, но желание тебе во мне удалось возродить отлично!
        Романтичный момент был безвозвратно испорчен, но тем лучше. Романтика нам давалась пока ещё плохо, в отличие от потакания более низменным удовольствиям.
        Корбин Рихтер тот человек, с которым ухо надо держать востро. Только расслабишься, поверишь в его абсолютную благонадежность… а он исчезнет. Вот просто возьмёт и пропадет в неизвестном направлении, не предупредив никого и не оставив даже записки.
        При этом о том, что этот тип слинял, я узнала только на второй день, от Лауро Фоскарини. Тот поджидал меня после урока с мальчиками, и выглядел крайне раздраженно.
        - Вам нездоровится, сеньор?
        - Немного побаливает голова.
        - Тогда позвольте вам помочь.
        Гувернер увёл Сандро и Лучиано на прогулку, и мы остались с дожем в классной комнате одни. Последовав моему приглашению, патриций уселся на школьную скамью, а я встала позади. Коснулась висков кончиками пальцев, осторожно и невесомо, снимая боль и напряжение. Лицо Фоскарини постепенно разглаживалось. Он откинулся назад, наслаждаясь незамысловатым массажем.
        - Боже, это чудесно. Мне всё же следует отобрать вас у Корбина.
        Я тихо хмыкнула. Раньше бы слова дожа меня смутили и испугали, но после шуточек Рихтера впечатлить меня было гораздо лучше.
        - Всего лишь нужно было снять спазм. Вам следует чаще отдыхать, сеньор.
        - Если бы я мог… К сожалению, мне абсолютно не на кого опереться. Даже Корбин меня подвёл. Вчера он должен был присутствовать на моей встрече с дожем Делагри, но его не было. Кстати, сеньорита. Может, он говорил вам о том, куда собрался?
        Так вот для чего Фоскарини соизволил обо мне вспомнить.
        - Нет. Я думала, вы отослали его куда-то…
        - Нет, он нужен мне здесь, - раздражение снова прорвалось в обычно спокойном насмешливом баритоне дожа. - Подумайте хорошенько, Рената. Он точно никак не намекал на свое скорое отбытие?
        Шорох за спиной. Я повернула голову, и встретилась взглядом с Сонди. Надо же, Фоскарини пригласил менталиста! Считает, что у меня есть причина врать?
        - Нет.
        - И не говорил ничего странного?
        - Это же Рихтер. Он всегда говорит что-то странное. Но в остальном я не заметила в его поведении ничего необычного.
        Фоскарини вздохнул.
        - Спасибо, сеньорита. Мне гораздо лучше. Если Корбин с вам как-либо свяжется, могли бы вы дать мне знать?
        Я помедлила, опасаясь давать положительный ответ.
        - Я постоянно здесь. Едва ли он пройдёт мимо вашей охраны, дон.
        - Прошу вас, не надо столь официально, Рената.
        Патриций поцеловал мне руку, мазнул по лицу пустым безразличным взглядом и прохладно улыбнувшись, вышел. Сонди за ним не последовал.
        - Что происходит, Оливер?
        Менталист молчал, задумчиво дергая белую ленту на шее, будто она его душила.
        - Это тайна? Рихтер что-то натворил?
        - Этого я не знаю, Рената. Но кое-что произошло. Нери пришли арестовывать, но так и не нашли его.
        - Значит, его всё таки связали с той безумной ведьмой, что напала на повелителя стихий?
        - Не только. Нашли… свидетельства того, что он экспериментировал на людях. Бродягах, сиротах, стариках, у которых не было денег, чтобы заплатить за лечение. Люди иногда пропадают. Никто не будет переживать из-за пропажи еще двух-трех в месяц, особенно если у них нет родных, что способны поднять тревогу из-за их исчезновения.
        Я тяжело осела на деревянную скамейку.
        - Что он с ними делал?
        - Вы действительно хотите знать?
        - Я не чувствительная патрицианка, Оливер, а целитель.
        - В основном исследовал яды. Притом те, о которых забыли же с полсотни лет. И на некоторых захороненных телах нашли следы болезней. Оспа, холера, туберкулез… в самых запущенных формах, и иногда видоизмененных так, что едва ли даже лучшие из целителей смогли бы излечить или облегчить страдания пациентов, будь они живы. Стоит отдать должное Нери - он хоть и держал своих подопытных в нечеловеческих условиях, но по крайней мере так, что никто другой не мог от них заразиться. Страшно представить, что было бы, если всё это вырвалось бы на волю.
        - И всё это под носом Церкви?
        - У целителя влиятельные друзья. Никто не совал нос в его дела.
        Лермия пережила не одну пандемию в свое время, и могла справиться с большинством инфекционных заболеваний - с помощью магических средств, слаженной работы докторов и целителей и жестких мер, предпринимаемых Церковью. Но всегда была угроза, что новая болезнь будет невосприимчива к старым вакцинам и лекарствам, да и у целительских заклинаний есть свои ограничения.
        Получается, не так уж и Престол был не прав, веками подозревая малефиков в бедах, обескровливающих Лермию.
        - Думаешь, если Нери не поймают, он может…
        - Навредить? - Сонди пожал плечами. - Надеюсь что нет. Все больницы предупреждены. Если появятся зараженные, или же пойдут случаи массового отравления, этим тут же займуться.
        - Наверное, Рихтер сорвался его искать.
        - Не предупредив никого? Впрочем, куда бы он ни пропал, его быстро найдут. Ему сложно будет долго оставаться незамеченным.
        - Светловолосый верзила с пугающими глазами и странным лицом? Удивлена, что по городу еще слухи не пошли о бродящем по Лермии дьяволе, - слабо усмехнулась я.
        - Ага.
        Мне показалось, Сонди хотел продолжить разговор, но вместо этого резко дернул плечом, и кривовато улыбнулся.
        - Мне пора. Береги себя, Рената. И не делай ничего, что привлечёт к тебе лишнее внимание.
        - Я ничего и…
        Меня не дослушали.
        Следующим утром я проснулась от того, что мне что-то пихали под нос. Я отмахнулась, и только тогда открыла глаза. Лучиано ослепительно улыбнулся, демонстрируя отсутствие одного из передних зубов, и помахал перед моим лицом конвертом.
        - Что это?
        - Тайна!
        Племянник сунул письмо мне в руку и умотал. Конверт подписан не был. Я аккуратно пощупала его, проверила на свет, но кажется, там была только бумага. Открывать было немного страшно - а вдруг Нери на прощание прислал мне подарочек с какой-нибудь заразой?
        Когда я искала в чемодане защитную маску и перчатки, в спальню вновь заглянул Лучиано, уже одетый, причесанный и умытый. Самостоятельно. Небесные покровители, да гувернер Фоскарини просто святой, раз смог так хорошо вышколить этого поросенка за столь короткое время! У меня так не получалось.
        - Это от Рихтера, - пояснил Лучиано, и снова исчез.
        Я поспешно бросила рыться в чемодане и вскрыла конверт.
        «Если ты получила это письмо, моя милая Рената, значит, меня уже нет. Путь мой на бренной земле, короткий и бесславный, подошёл к концу, но мои чувства к тебе никогда не умрут…
        Ладно-ладно, я жив. Скорее всего. Ведь никто не может ничего гарантировать? Возможно, я простудился, потерял сознание от слабости и утонул в ближайшей луже. Или споткнулся и расшиб голову, потеряв память. Но это маловероятно».
        - Тупой Корбин! - злобно пробормотала я, и снова вернулась к записке.
        «Мне пришлось уехать. Не из Лермии, конечно, только из столицы. Втягивать я тебя в это не хочу, поэтому пришлось промолчать. Дож тоже ничего не знает. Так нужно. Я попросил Лучика отдать тебе конверт через неделю, если не вернусь раньше, но скорее всего он не сможет столько выдержать. И к лучшему. Не хочу, чтобы ты волновалась.
        Скоро буду.
        P.S. Я оставил в твоем шкафу свою рубашку. Если заскучаешь, можешь ней спать. Уверен, мой запах тебя успокоит.
        P.P.S. Я тоже кое-что утащил у тебя. Попробуй угадать что! Подсказка - возможно я тоже буду в этом спать».
        - Извращенец!
        Я перетряхнула ящик с нижним бельем, а затем и гардероб, пытаясь понять, чего именно не хватает, но вроде всё было на месте. Ну и что он имел ввиду?
        К тому времени, когда я вернулась к письму, от него осталась только горстка пепла. Что-то из алхимической магии, видимо. Интересно, что за секреты у Рихтера от дожа? Через пять дней должен был состояться совет, как раз после Дня Всех Святых. Северянин говорил о том, что скорее всего вернется не позднее, чем за неделю, как раз к важному мероприятию. Должна ли я успокоить Фоскарини? Кажется, Рихтер предпочёл бы, чтобы на время его оставили в покое. И я герцогу ничего не обещала.
        Так что я аккуратно высыпала пепел в окно, и предпочла на время забыть о Корбине Рихтере. Это оказалось непросто. Каким бы не был дурнем Корбин Рихтер, я о нём волновалась. Но как оказалось, мне больше стоило думать о себе.
        Интуиция, которой владел Корбин Рихтер, в магическом сообществе считалось ценностью, доступной лишь немногим. Но и обычные маги, если они прислушиваются к собственным ощущениям, способны почуять неприятности. В эту пятницу у меня всё будто валилось из рук, и настроение было отвратительное. В какой-то момент я обнаружила, что сижу в своей комнате с рубашкой Рихтера в руках - забытой ли им случайно, или с неким умыслом. Те глупости, о которых писал грейдорец, каким-то образом работали. Знакомый запах позволял унять тревожные мысли. Но не избавляли полностью от ощущения беды, к сожалению.
        Ближе к вечеру, почти перед самым ужином, я услышала шум внизу. Обычно я старалась не мелькать перед глазами знакомых дожа, но что-то в этот раз заставило меня спуститься вниз. И почти в самом низу лестницы я услышала голос Кроне, злой и недовольный.
        - … не имеете права препятствовать нам. Это личные владения дожа Кроне, Лауро Фоскарини, а никак не дипломатическое представительство. Так что уйдите с дороги и позвольте нам выполнить свою работу. При оказании сопротивления…
        Всё принимало дурной оборот. Только драки с боевым магом в доме не хватало! Я поспешила вмешаться.
        - В чём дело, Джакомо? К чему этот шум?
        Кроне был не один - с ним оказалось трое гвардейцев Престола, неизвестный мне менталист, всё с той же белой лентой на шее, и Кардильеро. Дворецкий с надеждой посмотрел на меня, надеясь, что я вмешаюсь. Хозяина дома не было, как и его дочери. А вместе с Летицией уехал и Эскобаро. Впрочем, Фоскарини не оставил свои владения без защиты - мне нужно только дождаться, когда появятся Вико и Сонди. Численного превосходства мы не добьемся, но рвение псам понтифика унять придется.
        Реакция ворвавшихся на меня была странной. Один из гвардейцев сделал защитный жест, будто отгоняя от себя скверну, а в глазах Кроне вспыхнуло злое торжество.
        - Она нам нужна. Берите её, и уходим.
        - Что… О чём ты говоришь?!
        - Мы вас арестовываем, сеньорита Бьянки, - спокойно сказал Кардильеро, швыряя мне под ноги наручники, сковывающие магию. - Наденьте это, и прошу, не думайте сопротивляться. Не заставляйте нас быть жестокими.
        Вико Ласкане появился как раз вовремя.
        - Назовите причины ареста, - сказал он, хватая меня за руку и оттесняя за широкую спину. Смотрел он только на Кроне, но увидеть выражение лица Вико я не могла.
        - И покажите бумаги. Нам нужно знать, что вы действуете на законных основаниях.
        Появившийся следом Сонди успокаивающе похлопал меня по плечу, и встал рядом с боевым магом.
        - Как вам угодно, - вежливо ответил Кардильеро, кивая своему менталисту. - Но лучше бы вам не стоять к этой сеньорите спиной. Она опасна.
        - Серьезно? - хмыкнул Вико. Повернув голову, он смерил меня снисходительным взглядом. - Сеньорита Бьянки, вы что, кого-то отравили важного, что по вашу душу пришли эти люди?
        Я торопливо завертела головой, всё отрицая. Если я и кого травила - то только Лучиано своей стряпней. То, что он выжил, заслуга лишь его крепкого желудка.
        - Боюсь, прегрешения сеньориты Бьянки гораздо хуже, - скорбно сказал падре Кардильеро. - Она обвиняется в пособничестве малефику Гидеону Нери, применении запретной магии, и убийстве сестры, Исабеллы Кроне.
        Будто я оказалась в каком-то кошмарном сне. И как и во сне, я не могла обрести дар речи.
        - Чушь! - взорвался Ласкане. - Ты же знаешь, Джакомо, что в смерти Исы никто не виноват.
        - Да? Тогда скажи, как она умерла.
        Кроне был удивительно спокоен. Только тонко подрагивали крылья носа, будто у волка, почуявшего добычу.
        - Она…
        Он хотел сказать «умерла в родах» - но это была бы ложь, которую маги разума бы легко почуяли. Обмануть их мог не каждый.
        - Да, мой дорогой друг? Так что произошло в ту ночь, когда ты защищал мою жену?
        - Рената её не убивала. В смерти Исабеллы никто не виноват.
        В руках Кардильеро тут же появились блокнот и карандаш.
        - Вы непосредственно видели момент смерти жертвы, сеньор Ласкане?
        - Нет, но я был рядом, и…
        Боевик растерянно на меня обернулся, надеясь, что я его поддержу, или помогу найти нужные слова.
        - Так вы опираетесь только на догадки, или знаете что-то еще? - Кардильеро вцепился в него как клещ.
        Сонди резко дернул Вико за рукав.
        - Молчи, - сквозь зубы сказал он. - Адвокат. Ты на службе, тебя не имеют право допрашивать просто так.
        - Почти восемь лет… Почему сейчас? - собственный голос показался мне ломким. - Столько лет.
        - Нери не успел избавиться от всех улик, и благодаря ним мы узнали кое-что о вашем прошлом. В том числе и то, что при побеге из Орлэнды семь лет назад вы использовали запретный ритуал на своей сестре. К счастью, господин Кроне знал, где похоронена его несчастная жена и дал разрешения на эксгумацию.
        - Отпечаток магии давно бы стерся, - сказал Сонди. - Что бы вы там не обнаружили…
        - Следы насильственной смерти. Колотая рана в горло. А учитывая, в чем может быть замешена Бьянки, есть все подозрения считать, что это было ритуальное убийство. Иначе зачем скрывать подобную смерть?
        - Рената не убивала сестру! Джако, почему ты не мог просто прийти и рассказать о своих подозрениях! Мы бы всё прояснили! - Вико поддался перед, будто желая схватить своего друга за грудки, но вокруг Кроне тут же вспыхнули плетения заклинаний.
        - Стой на месте, Ласкане! - рявкнул он. И затем уже спокойнее сказал: - Ты можешь пойти вместе с Ренатой, и рассказать всё следователям. Если это недоразумение, вас отпустят.
        Щелчок застегивающихся наручников заставил Сонди вздрогнуть. Металл неприятно холодил запястья.
        - Не надо, Вико. Тебе лучше остаться.
        - Ты пойдёшь с ними?
        - Предпочитаешь устроить драку и дать повод? Дон Фоскарини был бы недоволен.
        - Сеньорита, вы приняли правильное решение, - сказал Кардильеро.
        Один из гвардейцев, с опаской косясь на верзилу Ласкане, стоявшего неподвижно, обошёл его, крепко схватив меня за локоть.
        - Ах, да, сына я тоже забираю, - будто только сейчас вспомнив о нем, сказал Кроне.
        - Не сейчас, Джакомо. Не когда я в таком виде. Он испугается, прошу…
        Я поймала взгляд Кроне, не слишком ожидая от мага милости, но он неожиданно согласился.
        - Хорошо. Позже. Но не надейся, что я оставлю его с этими людьми и твоим любовником, этим грейдорским выродком.
        ***
        В тот момент, когда происходит то, чего боишься больше всего на свете, и понимаешь, что ничего уже не будет хорошо, наступает удивительное спокойствие. Не было ни слёз, ни мольб. Без всякого сопротивления я уселась в крытый военный грузовик. Кроне уселся напротив, не сводя с меня горящего взгляда. Его отвлекло покашливание падре Кардильеро, с трудом забравшегося следом.
        - Мог бы ты немного подвинуться? - попросил он у боевого мага, вольготно раскинувшегося на узкой скамейке.
        - Садитесь со мной, падре, - предложила я. - Между двумя магами всегда лучше выбирать того, кто не способен сейчас колдовать. К тому же я лучше пахну и умею поддерживать светскую беседу. Джакомо же вежлив только когда ему что-то нужно.
        Кроне нахмурился, но промолчал. Священник посмотрел на меня не без удивления.
        - Шутите? Хм, в прошлую нашу встречу вы показались мне довольно серьезной особой.
        - На меня плохо повлияли.
        - И кто же? - с интересом спросил Кардильеро.
        - Один грейдорец с плохим чувством юмора и слишком болтливым языком.
        Мотор басовито заурчал, и машина тронулась. Я прикрыла веки, не желая видеть побагровевшее лицо своего бывшего жениха. Зачем я вообще его злю, напоминая о Рихтере? Т-ц!
        - Если вы пойдёте на сделку, сеньорита Бьянки, то я, возможно, смогу облегчить вашу судьбу, - вкрадчиво сказал падре.
        - Сделку? - эхом отозвалась я.
        - Да. Расскажете о том, что вас связывает с Гидеоном Нери.
        - Ничего. Но вы мне не поверите.
        Как и я не поверю в то, что их интересовал только сбежавший целитель. Гораздо более интересной добычей был повелитель стихий. Но едва ли Кардильеро станет спрашивать меня о Рихтере напрямую. По крайней мере, не сразу. Когда я достаточно отчаюсь и ослабну. Сейчас же он лишь осторожно прощупывал, насколько легко будет на меня надавить, чтобы выудить что-нибудь полезное. В то, что меня оставят после в живых, я сомневалась. Не с таким обвинением.
        И допрашивать скорее всего станут старыми, отлично работающими методами инквизиции. Никакой ментальной магии - что может и к лучшему. По крайней мере, рассудок останется цел. Не хотелось бы закончить свою жизнь столь же безумной, как была моя бабушка.
        - Ваши способности, сеньорита Бьянки… Вы правда это умеете? - в голосе падре был опасливый интерес.
        - Умею что?
        Мне в самом деле любопытно, что такого понаписал обо мне Нери.
        - Убивать одним лишь прикосновением. Как это делали малефики из проклятого рода Тонадо.
        Как давно я не слышала это имя! Говорят, что нужно помнить о своих корнях. Я скорее предпочла бы забыть, кому обязана своим магическим даром.
        - … нет.
        - Вы помедлили с ответом, сеньорита.
        - Просто удивлена, что вы вспомнили о старой легенде, падре.
        - Хотите сказать, что это всё выдумки суеверных крестьян? - слишком доброжелательно спросил Кардильеро.
        Похоже на ловушку. Так что я молча пожала плечами. Могла ли я убить одним прикосновением… Предпочту думать, что нет. И уж точно не буду проверять на практике.
        Мне едва исполнилось одиннадцать, когда мой магический дар начал просыпаться. Для всех, разве что кроме бабушки и отца это стало сюрпризом. Столь раннее пробуждение источника считалось признаком несомненного таланта, но почему-то отца это не обрадовало. Какая поняла позже, он просто боялся, что я последую темной тропой его матери, и попаду в беду. Так в итоге и произошло, пусть и не совсем по моей вине.
        Но тогда… Тогда я просто была счастлива - так как наконец нашла себя, перестав быть бледной тенью своей сестры. И впервые ревность сестры, неодобрение отца, непонимание матери и брата почти не имели значения для меня. Ведь у нас с бабушкой появилась общая тайна.
        О том, что бабушка тоже умеет колдовать - не должен был никто знать. Для всех она была только почтенной вдовой похоронных дел мастера, немного эксцентричной и брюзгливой старухой, постоянно болтающей невесть что. Она немного разбиралась травах, но до своих одиннадцати лет я никогда не видела, чтобы бабушка использовала магию. Да и магов настоящих никогда вблизи не видела! Не считать же таким старого алхимика, что жил на отшибе, возясь с какими-то трубами и котлами.
        А бабушка оказалась настоящей волшебницей. Казалось, не было ничего, что она не умела. Однажды я случайно сломала пойманной бабочке крылышко. Бабуле Касси понадобилось только немного пошептать над несчастным созданием, чтобы всё исправить. И это был лишь одним из немногих чудес, что я видела. Поэтому когда я обнаружила у крыльца дома котенка, всего переломанного и едва дышащего, я тут же потащила его к бабушке на кухню. Она одна могла всё исправить!
        Котёнок, серенький, когда-то пушистый, как одуванчик, а сейчас покрытый кровью и грязью, уже не мяукал, и казалось, едва дышал. Бабушка аккуратно забрала его из моих рук и положила к себе на колени, совсем не боясь испачкать опрятный белый фартук.
        - Ох, милая, до чего же жестоки бывают люди! - сказала она, нежно касаясь хрупкого тельца своими сморщенными пальцами. - Ему сломали позвоночник. Даже если я залечу ожоги и ранки, он всё равно не доживёт до утра.
        Глаза мои наполнились слезами.
        - Неужели ничего нельзя сделать?!
        - Только облегчить страдания. Или заплатить одной жизнью за другую. Но тогда её придётся забрать у кого-то другого. Едва ли это того стоит, милая.
        Я, продолжая размазывать слёзы по щекам, совсем не понимала, что она говорит.
        - Пожалуйста! Вылечи его!
        Мой только начавший просыпаться источник обострил все мои чувства, и чужая боль воспринималась почти как собственная. Бабушка поманила меня рукой, заставляя сесть у своих ног.
        - Мы не боги, Нат, - мягко сказала она. - Даже если я использую самые сильные заклинания ради этого маленького существа, он уже не станет прежним. Не сможет ходить, будет плохо видеть, и скорее всего останется глухим до конца своих дней. Это точно та жизнь, которую ты для него хочешь?
        Я уже не рыдала, только всхлипывала. Бабушка склонилась ко мне, и прошептала:
        - Если ты хочешь стать целительницей, ты должна знать, что смерть - не враг нам, а друг. Только смерть избавит это несчастное существо от мук. И мы можем в этом помочь.
        - Как?
        Бабушка заставила меня коснуться дрожащего тела котенка, и положила свои руки поверх моих.
        - В этот раз я сделаю всё сама. Но ты должна внимательно «увидеть» своим телом, как я тебя учила.
        В этот раз не было никаких заклинаний или странновато звучащих заговоров на незнакомых мне языках. Лишь тепло и покалывание от слабых потоков магии, исходивших от ладоней бабушки.
        Сначала ушла боль, а затем затухла искра жизни. В этот момент иссякли и мои слёзы. Плакать было больше не о ком.
        - Видишь, так лучше, разве нет? - ласково сказала бабушка. - Теперь ты должна пойти и похоронить котёнка, милая. Справишься?
        Я молча кивнула. То, что только сейчас произошло… был сложно понять. Но оно точно не было плохим. Скорее - другим. Мне нужно было обдумать, что именно я «увидела».
        В коридоре меня едва не сбила сестра.
        - Ты чего такая разиня, Нат?! - весело закричала Исабелла, повисая на моих плечах. - И что ты там прячешь. Дай посмотреть!
        Она наконец увидела, что я осторожно держала в своих руках, и тут же отшатнулась.
        - Это… это… Фу! - лицо её скривилось, и она рванула прочь.
        Когда стук ее туфелек полностью стих, я пожала плечами, и отправилась дальше. Я целительница. Я не должна бояться смерти. Особенно если смерть - единственный выход.
        Глава 52
        Я никогда не боялась смерти и мертвецов… Но так и не научилась убивать. И вот сейчас смотрела на Джакомо Кроне - и прям жалела об этом. Будь я той, кем меня считают - не знающей жалости ведьмой, то жить мне было бы гораздо проще и приятнее. Может, поэтому Нери так прекрасно выглядел в своем почтенном возрасте? Уж он-то наверняка не стеснялся травить тех, кто ему переходил дорогу. Или поставлять их, как подставил меня.
        Грузовик остановился в Старом квартале - уже за стенами тюрьмы, построенной еще в те времена, когда ведьм сжигали и топили сотнями. Удивительно, что одаренные вообще пережили Великую Охоту. Хотя последствия все же были - и по сей день в Лермии рождается гораздо меньше одаренных, чем в том же Грейдоре. Кровь не иссякла, но изрядно ослабла.
        Кардильеро почти сразу покинул нас, поспешив куда-то по своим делам, а Кроне остался с конвоем. Ему здесь доверяли. Настолько, что никто даже не возражал, когда он отпустил солдат и запер за собой моей камеры.
        Тусклая лампа на потолке, спрятанная за решеткой, не давала многое разглядеть. И к лучшему. Пожалуй, лучше не разглядывать тех существ, что шуршат в темных углах, как и чистоту матраса, брошенного прямо на каменный пол. Ни стульев, ни стола, вместо туалета - желоб в полу, откуда куда-то вниз стекла тонкая струйка воды. Или не воды - не хочу присматриваться и принюхиваться.
        - Это правда?
        Мрачный голос Джакомо звучал среди каменных стен особенно громко.
        - Что именно?
        - Ты убила Ису?
        - Нет.
        - Тогда это сделал Вико? Ты покрываешь его? - настойчиво продолжал спрашивать боевик, будто от моего ответа могло что-то зависеть.
        Покачала головой.
        - Никто не хотел ей зла.
        - Тогда почему всё так закончилось? - с горечью спросил Кроне.
        Мне на мгновение стало его жаль. Если бы я могла объяснить, что произошло тогда, рассказать всю правду… Но тогда пострадает Лучиано. Ведь само его существование попирает небесные законы. И всё же хоть я и не могла ничего объяснить Джакомо, в этот момент мне хотелось его утешить.
        - Иногда плохие вещи… просто случаются. Ты не должен себя винить.
        - Я? Винить себя? - с довольно странными интонациями повторил маг. Но то, как болезненно исказились его черты, подсказало мне, что я попала в цель. - Это ты всегда молча осуждала меня за то, что я бросил вас в ту ночь. Вико стал твоим героем, а я… Ненавижу это. Ненавижу презрение в твоих глазах!
        От жалости не осталось ни следа, когда боевик, схватив меня за плечи, прижал к стене. Его губы смяли мои, а язык протолкнулся вглубь рта. Я инстинктивно попыталась сжать зубы, но Джакомо, будто зная, что я собираюсь сделать, впился пальцами в моё горло, заставляя подчиниться. Когда болезненный поцелуй закончился, оставив после себя медный привкус крови, Кроне прижал свой лоб к моему. Глаза его лихорадочно блестели.
        - Всё можно исправить, Нат. Я могу вытащить тебя отсюда.
        - И что ты попросишь взамен? - задыхаясь, спросила я, борясь с головокружением. Кроне, заметив, что мне поплохело, ослабил хватку. Рука его скользнула вниз, проникнув в скромный вырез платья. - Нет! Перестань!
        - С твоей стороны разумнее не быть столь упрямой. Я всё равно получу то, что хочу. Но если станешь чуть более ласковой, то сможешь получить от этого выгоду. Им нужна не ты, им нужен Фоскарини, и если ты дашь Престолу то, что они хотят, Кардильеро просто закроет глаза на твое исчезновение.
        Сил, чтобы трепыхаться, у меня было не столь много, тем более что разница в нашей силе была просто колоссальной. Попытка вырваться из объятий или пнуть Джако тут же жестко пресекалась, а поцелуи становились всё более жадными и агрессивными. Я вертела головой, сдавленно проклиная ублюдка, но едва ли это могло его остановить. В какой-то момент магу надоела это возня, и он швырнул меня на матрас, тут же навалившись сверху. Меня охватил отчаяние. Изображать страсть я не могла, да и не хотела, но и в сопротивлении не было смысла. Может, и вправду сдаться? Всё закончится, рано или поздно. Нужно только немного потерпеть.
        - Одумалась? - Кроне растянул губы в улыбке, в которой не было ни радости, ни любви, одно лишь довольство своим превосходством. Он провёл большим пальцем по моим искусанным в кровь губам, раздвигая их и пытаясь проникнуть внутрь. Я сжала зубы сильнее.
        Почему… почему… Почему всё, что я могла, это только беспомощно дрожать, жертвенно отдавая себя во власть Джакомо?!
        Не хочу. И не могу. Больше никогда.
        Джакомо встречал женщин красивее. Соблазнительнее. Ярче и искуснее в постели. Но ни одна из них почему-то не могла сравниться с Ренатой Бьянки. По крайней мере в глазах боевого мага. Такая мягкая и гладкая кожа, на которой так легко выступала кровь, тёмные глаза, от слез сияющие как драгоценности, шелковистые волосы, в чью прохладу столь приятно было запустить пальцы, заставляя девушку опрокинуть голову и обнажая тонкую беззащитную шею. Те чувства и желания, что обуревали его при взгляде на Ренату, были столь пугающе противоречивы. Нежность прорывалась сквозь ослепляющую ярость, а желание причинить боль казалось едва ли не проявлением милости. Разве она сама не провоцировала его? Играла с ним, заманивала, а потом снова и снова отвергала.
        Он должен был наказать её. Растоптать. Может быть тогда, полностью уничтожив, он смог бы её простить. За то что посмела его отвергнуть, за то что отдалась другому мужчине. Теперь Джакомо собирался стереть все его следы с её столь слабого и хрупкого тела, которое так сводило его с ума.
        Маг грубовато задрал рубашку, лаская сквозь тонкую сорочку горячую, чуть влажную от пота кожу. Услышав слабый вздох, он вскинул глаза, продолжая кривить губы. Усмешка застыла на его губах. Взгляд, которой он поймал, не был умоляющим или испуганным, хотя на пушистых ресницах все еще мерцали слезы. Но то, как она на него смотрела… Холодно, пристально. Внезапно тонкая рука, до этого пытающаяся его оттолкнуть, взметнулась вверх, обхватывая его шею, приближая мужчину к себе. Дыхание обожгло лицо. Рената яростно и зло его поцеловала, смешивая свою кровь с его. Мазнула влажным языком по щеке, прикусила мочку уха, заставляя сладко содрогнуться.
        - Джакомо, я открою тебе небольшой секрет, - зашептала она, лаская его затылок умелыми пальцами. - Эти оковы… подавляют мою магию, но не полностью.
        - Нет? - хрипло спросил он, почти не понимая, что она говорит. Её внезапная реакция смела остатки осторожности.
        Игривый смешок.
        - Нет. Он только запечатывает дар в моем теле. Я не могу воздействовать на других… Но я всё ещё могу влиять на собственное тело. Например, сделать так, чтобы моя дыхание и кровь стали самым страшным для тебя ядом. С каждым прикосновением ко мне ты будешь всё больше заражаться, впитывать в себя смерть и разложение. Как скоро, думаешь, болезнь пожрёт твою плоть, Джакомо?
        Маг отпрянул, только сейчас заметив, что жар податливого тела совсем нездоров, а безупречную прежде кожу покрывают маленькие язвочки. Рената внезапно изогнулась, заходясь в кашле, и на испуганное лицо боевика брызнули алые капли.
        Кроне вскочил, отплевываясь и поспешно стирая с лица кровь. Ведьма хрипло расхохоталась.
        - Если почувствуешь недомогание, прими лекарства и сходи к доктору. Хотя не уверена, что тебе смогут помочь!
        Маг с грохотом захлопнул дверь камеры, поспешно удаляясь. Рената зловеще усмехнулась, встряхивая спутанной гривой. От язв не осталось и следа, хотя в груди еще побаливало. Но небольшое причинение себе вреда стоило того страха, что она увидела на самодовольном лице Кроне. Эту ночь он едва ли сможет спать спокойно, а в дальнейшем у него и мысли не будет распускать руки.
        Жаль, что такая забава не приходила ей голову прежде. Но теперь то она сполна могла насладиться непривычной, и все же весьма приятной ролью злой ведьмы.
        ***
        Корбин никогда не собирался становиться шпионом. Во-первых, его магический дар слишком выделялся, тогда как «крыса» Службы безопасности должна быть неприметной и неуловимой. Во-вторых, его внешность слишком приметна. Не было другого человека на всем континенте с такими, как у него, глазами - напоминающими, как некоторые говорят, змеиные или кошачьи глаза - в зависимости от того, в каком настроении находился Рихтер в тот или иной момент.
        В-третьих, несмотря на то, что он был неглуп и осторожен, хитроумные схемы, манипуляции и ловушки ему были неинтересны. Это то, что сильнее всего отличало повелителя стихий от его приятеля, нынешнего канцлера Грейдора, начавшего свою карьеру в Сб - Мартина Шефнера. Равнодушие к интригам, прямолинейный и едкий характер, полное игнорирование жесткой иерархии… Нет, он бы не прижился среди крыс Шефнера, а политический амбиций, чтобы шагать по головам, у него не было.
        И почему же, раз за разом, его втягивают в шпионские игрища? Рихтер вздохнул, и согнув голову, чтобы не столкнуться с дверным косяком, вошёл в темную пыльную комнату, полную ящиков и коробок. Невыразительный мужчина, изучавший желтоватый листок в своих руках, даже не поднял голову. Маг не стал пенять своего нынешнего подчиненного за неосторожность, и вместо этого стянул с шеи теплый шарф, надетый явно не по погоде. Агент вздрогнул, потянувшись к спрятанной под курткой кобуре, но увидев Рихтера, облегченно выдохнул.
        - Эта вещь не слишком опасна, чтобы привозить её в Лермию? - осторожно спросил он.
        - Не беспокойся, я прячу артефакт так хорошо, что едва ли его кто найдет. Софи едва ли простит мне, если я потеряю одну из её любимых игрушек, - небрежно сказал Корбин, ласково погладив пестрый шарф.
        Выдержка безымянного агента была более чем хороша. Его лицо не изменилось ни капли, хотя наверняка ему было интересно, что за отношения связывали сильнейшего мага Грейдора и жену нынешнего канцлера, которая и создала этот артефакт невидимости, позволивший Рихтеру ускользнуть как от дожа, так и от псов Святого Престола. Так небрежно и ласково упоминать имя жены Шефнера, злопамятного и ревнивого менталиста, мог только весьма безрассудный человек.
        Но Рихтеру явно было наплевать, какого о нем были мнения другие люди. Он вскрыл один из ящиков, и начал небрежно рыться в кипе бумаг. Содержимое листовок его мало интересовало - все те же мерзкие подстрекательства, призывающие народ Лермии уничтожить злобных малефиков - колдунов и ведьм. Тексты были невзыскательны и примитивны, но на неокрепшие и дремучие умы действовали великолепно. Ловить фанатичных идиотов, следовавших за призывом избавляться от малефиков, было неинтересно, да и глупо. Но поймать тех, кто стоял за этой провокацией, пока так и не удалось - даже инквизиторы Церкви так ни на кого и не вышли. Нашли печатные станки, посредников, даже продажных журналистов, которые поддерживали истерию - но не настоящих заказчиков. Некоторое время Корбин Рихтер считал, что Престол пытался скрыть свои прегрешения, о чем дольше он копался в этой проблеме, тем больше находил несоответствия. Да, в прошлом Церковь не раз и не два устраивала охоту на ведьм, но в нынешнем их положении войны с патрициями Лермии… зачем настраивать против себя магическое сообщество? Не слишком многочисленное и сплоченное, но
весьма опасное - ведь маги, хотела это Церковь или нет, работали во всех наиболее важных государственных структурах. Даже Понтифик, боящийся магических проклятий, держал в своей гвардии боевых магов, а история Гидеоном Нери показывала, насколько влиятельны могли оказаться целители, держащие человеческие жизни в своих руках.
        Рихтер задумчиво потер одну из листовок. Он редко пользовался своим даром алхимика, но навыков так и не утратил. Желтоватая и рыхлая бумага, дешевая краска… Выглядело так, что кто-то хотел сэкономить на пропаганде, но на самом деле, этот «кто-то» просто пытался запутать следы.
        - О чём вы думаете? - тихо спросил его подчиненный.
        - В свое время Фоскарини с большой гордостью показывал мне технические достижения своих инженеров. Их успехи и вправду поразительны. Император и Канцлер оправдано ждут от сотрудничества с будущим королем Лермии большую выгоду… Тебе нравится Лауро Фоскарини?
        Агент растеряно повёл плечами.
        - Ты прав, это не имеет значения, - легкомысленно сказал Рихтер, комкая в руках бумагу. - Важно что он полезный и сильный союзник. Личные симпатии только мешают.
        Ему всегда нравился дож Конте. Увлеченный и амбициозный патриций искренне заботился о своем народе, был строг и справедлив с подчиненными, мягок со своими детьми… и казалось, лишен каких-либо предрассудков и узкомыслия. Хотя Фоскарини больше ставил на технический прогресс, чем на магический, Рихтер не видел в нём ни тени злобы по отношению к магам.
        Но именно он оказался тем провокатором, из-за которого десятки магов так или иначе пострадали.
        - Что вы обнаружили?
        - Бумага и чернила были произведены в провинции Конте. Конечно, сам герцог пользуется материалами совсем другого качества, но сырье всё то же.
        - Это… косвенные улики.
        Маг холодно кивнул.
        - Да. Твоя задача достать мне прямые. Вернись в Конте, и найди тех, кто занимается перевозкой товара.
        Фоскарини позаботился о том, чтобы подчистить все концы, но теперь, когда ищейки Сб знают, где искать, тайное рано или поздно станет явным.
        - А вы?
        - Я навещу дожа.
        Рената и её племянник все еще находились под покровительством этого человека. Едва ли Лауро напрямую будет им вредить - целительница была слишком незначительной фигурой для Фоскарини. К тому же он нежно берег свою репутацию щедрого и доброго мецената, спасителя угнетенных. Но если Лауро догадается, что лояльность Рихтера теперь под сомнением, он очень скоро захочет использовать Нат в своих интригах.
        Зеленые глаза Рихтера холодно блеснули. Пусть он и не может пока предъявить обвинений Фоскарини, и даже вынужден будет какое-то время терпеть его игру, но Ренате в доме дожа делать было нечего. Как и в столице.
        По возвращению он тут же потащит малышку к алтарю, несмотря на все возражения, а затем отправит её вместе с Лучиком в Грейдор с первым же кораблем. А затем можно будет прихлопнуть эту банку с пауками.
        Он снова натянул на шею не по погоде теплый шарф, вышел на воздух, по-осеннему влажный и густой, и внезапно замер. Сердце пропустило удар.
        Что-то плохое произошло.
        Из того маленького городка, где он находился, до столицы добираться пришлось почти сутки. Зарядили осенние дожди, и дороги развезло. Так что когда Рихтер оказался в стенах городского дома дожа, он скорее напоминал наемника-бродягу, чем важного иностранного гостя. Он почти влетел в двери, потесни оторопевшего дворецкого.
        - Сеньор Рихтер? Дон Фоскарини…
        - Подожди с ним! - раздраженно отмахнулся маг, заставив дворецкого неодобрительно поджать губы. - Рената сейчас здесь? Конечно, здесь, просил её не выходить лишний раз. Она на уроках, да?
        Выражение лица старого слуги стало сложным.
        - Сеньориты Бьянки сейчас нет. Но дон Фоскарини велел, как только вы появитесь, найти его. Хотя вам стоит всё же принять ванну и сменить одежду…
        - Да-да… - рассеяно ответил Рихтер, взлохмачивая потемневшие от пота волосы. Глаза его, прежде сумрачные, внезапно просветлели, заметив спускавшегося по лестнице Ласкане. - Вико!
        Боевой маг выглядел довольно подавленным. При виде Рихтера он замер, а затем поспешил к нему.
        - Ты не должен делать глупостей! Нужно всё обдумать!
        Вико Ласкане был добрым малым - так считали все его близкие и сослуживцы. Но он был довольно неловок в общении. Сейчас, например, его слова не успокоили повелителя стихий, а скорее заставили еще больше взволноваться.
        - Что-то случилось.
        Это не было вопросом, скорее утверждением. Боевик стиснул зубы и кивнул, а затем молча предложил следовать за ним. Ласкане провёл его до рабочего кабинета Фоскарини, тихо постучал, и дождавшись ответа, сообщил дожу о прибытии пропавшего грейдорца.
        - Пригласи Сонди, пожалуйста. Я хочу чтобы он принял участие разговоре, - спокойно сказал Ласкане Фоскарини, и только затем кивнул грейдорцу. Поведение дожа явственно говорило о его недовольстве.
        Рихтер уселся в кресло, не рискнув сразу спросить про Ренату. При этом человеке показывать свою глубокую привязанность к целительнице было бы ошибкой. Он и так слишком много знал.
        - Как ваша встреча с дожем Шогта? - доброжелательно спросил Рихтер, отряхивая темные штаны от дорожной пыли. - Он согласился вас поддержать?
        - Старик оказался предупредителен, хотя твоё присутствие бы не помешало. Боюсь, мои слова о поддержке Грейдора без тебя звучали несколько неубедительно, мой друг. Где ты пропадал?
        - Разбирался с делом о малефиках.
        - Что-нибудь нашли?
        Рихтер небрежно махнул рукой.
        - Не совсем. Да и это может подождать. В последнее время нападения прекратились. Думаю, можно надеяться, что вспышка фанатизма уже потухла.
        - Будем надеяться, - устало вздохнул патриций, щедрой рукой хозяина наливая гостю вино. - Но прежде, чем мы перейдем к разговору о делах, я хотел бы рассказать тебе… Видите ли, пока тебя не было, псы Понтифика осмелились ощерить на нас свои зубы. К сожалению, с нынешним положением дел я не мог им помешать.
        Маг молча посмотрел на лермийца, почти гипнотизируя его взглядом. И дож не осмелился больше увиливать.
        - Кардильеро арестовал сеньориту Бьянки. Предварительно за сговор с Гидеоном Нери… и совершенное прежде убийство своей сестры.
        Маг замер, глядя на шелковый гобелен за спиной Фоскарини. Взгляд его ничего не выражал, только губы едва заметно сжались, будто сдерживая проклятия. Наконец он сказал.
        - Она не могла. Её подставили.
        - Безусловно, время, выбранное для ареста, не случайно, - мягко сказал дож. - Но Корбин… Мы ведь знаем её не так долго. И оба понимали изначально, что сеньорита полна тайн. Разве ты не говорил, что у тебя возникали подозрения по поводу целительницы?
        - Это было раньше.
        - Ты уверен, что чувства не туманят твой разум, мой друг? - спросил Лауро, и вздохнул, откинувшись.
        На красивом благородном лице было написано сочувствие. Никто бы не сказал, что у этого человека были дурные намерения или причины лгать. Рихтер холодно на него посмотрел.
        - Рената боялась Нери, она не стала бы с ним сотрудничать. И уж тем более она не тот человек, что способен на убийство.
        Его возлюбленная… Теплый мягкий взгляд, спокойное и сдержанное выражение нежного лица, которое становилось смущенным, и немного рассерженным, когда он над ней подтрунивал. Конечно, она бывала и резкой, но всё это лишь из-за слишком хрупкого и уязвимого сердца. Ему стоило больше беречь её. Тогда бы этой ситуации не случилось.
        - Вы сильно сблизились за последнее время, - сказал Лауро, продолжая внимательно наблюдать за магом, бледным и застывшим. - Она стала дорога тебе, и теперь Престол решил этим воспользоваться, взяв сеньориту в заложницы. Поэтому нам нужно быть осторожнее.
        - Что это значит?
        - Ты, очевидно, захочешь вытащить её как можно скорее.
        - Конечно! Я сейчас же отправлюсь за Ренатой!
        Мысль, что его женщине сейчас кто-то причинял боль, была невыносимой. Он камня на камне не оставит от столицы, если Нат обидели.
        - Это ловушка. Они только и ждут, когда вы нападёте. Тогда у Понтифика будут все причины, чтобы обвинить вас в безумии, - терпеливо сказал Фоскарини. - Подождите несколько дней. Когда я стану королем, я использую все средства, чтобы вытащить Бьянки.
        - А до этого мы будем сидеть сложа руки?!
        - Конечно нет! - поспешно ответил дож. - Мои люди уже расследуют инцидент. И как только Нери найдут, мы добьемся от него признания.
        - Его удивительно сложно найти, - холодно сказал маг.
        Лауро согласился.
        - Очевидно, у него есть поддержка.
        Дверь за спиной грейдорца тихо скрипнула. Рихтер дернул головой и мазнул взглядом по Оливеру Сонди. Для чего здесь менталист? Кажется, Фоскарини боялся, что он выйдет из под контроля, узнав новости о Ренате. Будто он дикий зверь, которого нужно было усмирить. Губы Рихтера дернулись в мрачной усмешке. Что ему может сделать один менталист средней руки?
        - У тебя, я вижу, тоже есть поддержка. Лау, я не так глуп, чтобы поднимать шум и врываться в тюрьму, грубо нарушая законы Лермии. Но я не собираюсь ждать, когда ты удовлетворишь свои амбиции ценой жизни Ренаты. Я вытащу её. Сегодня. Угрозами, обманом, магией. Я не позволю Ренате находиться в руках моих врагов.
        Интуиция Лауро Фоскарини едва ли имела магический характер, и все же была весьма хороша, потому что он мгновенно понял, что к своим врагам грейдорец почему-то относил и его. Будто о чём-то догадывался. Или знал? Патриций ничем не выдал своего внутреннего беспокойства, но Сонди за спиной Рихтера сделал мягкий шаг, собираясь положить ладонь на затылок повелителя стихий. Физический контакт должен был усилить воздействие заклинания оглушения. Дон Фоскарини приказал задержать мага, погрузить его в долгий сон, чтобы тот не мешался под ногами.
        Но менталист не успел. Раньше, чем кончик его пальцев коснулись светлых волос северянина, рука была перехвачена. В почти полной тишине раздался хруст, и тут же болезненный вскрик. Запястье молодого менталиста буквально было раздавлено повелителем стихий.
        - Пожалуйста, не делайте глупостей, пытаясь меня остановить, - дружелюбно сказал Рихтер, пугающе улыбаясь.
        Сонди испуганно отступил к стене, прижимая сломанную руку к себе, панически посмотрев на своего хозяина. Он никогда не хотел конфликтовать с этим страшным человеком, и только выполнял приказ. Но ему хватило ума промолчать об этом. Повелитель стихий едва ли выглядел тем, кого можно было смягчить мольбами и уговорами.
        Будто поняв, что Сонди не представляет больше никакой угрозы, Рихтер снова развернулся к спокойно сидящему дожу.
        - Не надо портить со мной отношения, - произнёс предупредительно Фоскарини. - Чем бы я не вызвал твоё неудовольствие, Корбин, нам всем нужно думать о будущем. Слишком многое на кону. Что скажет твой император, если ты устроишь в Лермии беспорядки?
        - Полагаю, слегка расстроится. Но совсем не удивиться. - насмешливо сказал Рихтер. - Не мешай мне, Лауро. Занимайся своими делами, а я буду заниматься своими.
        В любой другой ситуации Рихтер не стал бы в открытую противостоять патрицию, даже потеряв к нему уважение. Отвлекая внимание и создавая неразбериху, преследуя магов и выставляя Церковь в невыгодном свете, тот разом избавлялся от тех, в ком видел проблему. Методы действенные, но грязные, и в далекой перспективе - весьма опасные. Но по хорошему счёту, было всё равно, хорош ли ли будущий король Лермии, или же нет - важнее, чтобы он продолжал сотрудничать с Грейдором. А после того, как Рихтеру удастся получить на Фоскарини компромат, тот станет еще более удобным и послушным союзником для Грейдора. Разумнее было бы продолжать делать вид, что всё в порядке, а позже он нашёл бы способ отомстить Лауро, виновному в нападении на Ренату в Конте. Да, повелитель стихий ненавидел интриги, но это не означало, что он был неумелым игроком.
        Но этот человек осмелился мешать ему спасти Ренату, поэтому терпение Рихтера постепенно заканчивалось. Он резко встал, бросив на дожа предупреждающий взгляд, и еще раз предупредил:
        - Не вставай на моём пути. Пожалеешь.
        Когда маг вышел, некоторое время дож сидел неподвижно. Даже Сонди, с трудом терпящий боль от сломанного запястья, не смел прерывать молчание, только мелко дрожал, тяжело глотая воздух, наполненный предчувствием грозы. Наконец дож шевельнулся, положив на стол руки. В ладони его находился револьвер, который к счастью он так и не достал перед повелителем стихий.
        - Ты забудешь о том, что слышал здесь, - сказал дож, не глядя на менталиста. В голосе его была угроза.
        Оливер кивнул, скрывая выражение своего лица за подобострастной маской. В этот момент он мог думать только о том, что ему срочно нужно бежать в Грейдор… Или в Роан, например. Потому что Фоскарини убьет его рано или поздно.
        Рихтер вернулся в свою комнату, чтобы забрать свои вещи, когда в его дверь тихо постучали. На пороге стоял Вико.
        - Я хочу помочь, - тихо сказал он.
        Рихтер фыркнул, ничего не ответив, продолжая аккуратно паковать алхимические зелья в сумку. Большинство из них обладали весьма мощной взрывной силой, активируясь от нагревания, попадания на воздух или в воду. Да, он не собирался слишком шуметь изначально, но небольшие разрушения всегда можно скрыть…. например за землетрясением. На одну стихийную магию Рихтер не рассчитывал. Не только Нери скрылся. Ведьма, что на него покушалась, так же не была найдена. Рихтер даже с какой-то настольгией вспоминал Сб Грейдора - они бы такой беспорядок не допустили бы.
        - Сеньор Рихтер?
        - Нет. Будешь мешаться, - резко ответил северянин. - К тому же твоя преданность принадлежит Фоскарини, а к нему у меня доверия больше нет.
        Боевик нахмурился, но не смог возразить. Он не мог пойти против дожа - не из-за лояльности, а потому что это означало бы потерять Летицию. Но кое что он сделать мог.
        - За Ренатой пришёл Джакомо Кроне. И он же навёл инквизицию на историю с сестрой Ренаты.
        Рихтер искоса посмотрел на лермийца.
        - Ты… знал о тех событиях?
        - О смерти Исабеллы? Да.
        - Расскажи, что тогда случилось.
        - Я… я не могу, - подавленно сказал Ласкане. Он выглядел почти потерянным ребенком. - Я поклялся защищать Ренату и молчать о тех событиях. Но она не способна на зло! Ты должен в неё верить!
        - Я и верю, идиот! Но мне интересно, почему Кроне вспомнил о своей погибшей жене именно сейчас. Хорошо было бы его найти и поболтать с ним, когда будет время. И если…
        Внезапно Рихтер нахмурился и выпрямился.
        - Где Лучик?
        - Лучиано? Ночью Джакомо забрал. Он отец ребенка, так что никто не смог его остановить.
        Рихтер устало потёр лоб. Еще одна проблема. Конте едва ли убьет собственного сына, но… это не значит, что он ему не навредит, раз уж у него хватило духу подставить целительницу. Да и собрать информацию было бы неплохо, и уже ночью проникнуть тюрьму. Жаль, что от артефакта невидимости он избавился. Но столица активно готовилась к Дню мертвых - и никто бы не удивился мужчине в маске. Так что можно было рассчитывать на некоторую анонимность. А к тому времени, когда докажут, что это он, он уже уберется из этой поганой страны с Ренатой и Лучиком под мышкой.
        - Он ведь не стал бы приводить ребенка в казармы гвардии?
        - У Кроне есть городской дом. Хочешь навестить его? Я могу сопроводить!
        Рихтер помедлил, и кивнул. Пусть даже Ласкане иногда его жутко бесил своей тупостью, он был другом Ренты, и искренне о ней заботился. В спину не ударит.
        - Хорошо.
        Маг достал с верхней полки шкафа шляпу с широкими полями, натянул на длинный нос темные очки, скрывая странные глаза, и еще раз оглянул комнату, в которую больше не собирался возвращаться.
        - Что же. Веселье начинается, - мрачно сказал он.
        Глава 53. Они могут быть опасны
        Предупреждение. В главе есть сцены жестокости.
        С тех пор, как умерла его жена, в доме Джакомо Кроне мало что поменялось - разве что исчезли свидетельства столкновения магов и простых горожан, случившееся семь лет назад. Все последующие годы небольшой особняк на два этажа на отшибе столицы практически пустовал. Когда-то Джакомо собирался привести сюда Ренату, как новую хозяйку, чтобы она сделала их дом теплым и светлым, наполненным радостью и любовью… Теперь все его мечты разбились.
        Затуманенный взгляд боевого мага неприязненно коснулся маленького ублюдка, скорчившегося в углу кухни и прижимающего колени к груди. Слабый хрупкий калека. Ему лучше было бы умереть еще младенчестве, чтобы не позорить род своего отца и не напоминать о неудавшемся браке.
        - Ненавидишь меня? Боишься? - хрипло спросил Джакомо у Лучиано. - Пусть. Самое главное, чтобы ты меня слушался. Я не потерплю в своем доме дерзость.
        Он выпил… много, и теперь речь его была нечеткой и смазанной. Но даже алкоголь не мог справиться с поселившейся в его душе яростью. Маг злился на Ренату, посмевшую ему отказать, на мальчишку, который, когда он решил его забрать, царапался и вырывался как маленький звереныш. Но больше всего на себя. За свой страх и бессилие.
        Ему не нужно было поддаваться своим эмоциям и слушать Нери. Не стоило копаться в прошлом и проводить эксгумацию, тревожа могилу Исабеллы. Лучше бы он ничего не знал о том, что случилось когда-то. Не знал, кем была маленькая тихая целительница.
        Джакомо неуютно повёл плечами, вспомнив тихий зловещий смех Ренаты и холод в её глазах. Следы от её проклятья прошли быстро, но тот момент ему показалось, что она и вправду могла заставить его сгнить заживо. Страх, затаившийся в глубине сердца, никак не хотел исчезать, и вырывался наружу всплесками насилия. Пол кухни был усыпан осколками, на стенах сохранились удары, а на лице мальчишки виднелись следы оплеух. Хотя если бы он не сдерживался, все закончилось бы переломами или смертью. Остановился не из-за жалости, или закона… Просто в какой-то момент он увидел, насколько глаза мальчика, живые и упрямые, напоминают глаза Ренаты. И запал прошёл.
        Он винил её во всех бедах. Но при этом не мог избавиться от своей вины.
        - Если ты останешься здесь, она придёт за тобой, - пьяно пробормотал Джакомо, уставившись мутными глазами в грязный липкий стол. - И тогда я… тогда…
        Казалось, мужчина начал засыпать. Но стоило мальчику шевельнуться, как Кроне резко выпрямился. Пошатываясь, подошёл к Лучи, и навис над ним, зло рассматривая. Мальчик тоже, не отрываясь, смотрел на своего отца. Верхняя губа его мелко подрагивала, будто у щенка, который хотел, но не мог показать зубы.
        - Тебя надо запереть, - наконец, сказал боевик. - И её я тоже запру. Когда она придёт. Когда она вернется ко мне…
        Любовь Кроне, давно превратившаяся в одержимость, разрушила не только жизнь целительницы, но и его. И все же он не мог прекратить за неё цепляться.
        Боевик схватил мальчика за покрытое синяками запястье, и не обращая внимание на сопротивление тщедушного ребенка, потащил его за собой, намереваясь запереть подвале. Но прежде, чем он достиг цели, входная дверь хлопнула, и маг почувствовал присутствие чужаков. Странно, разве он не закрывал двери? Да и чары должны были остановить почти любое вторжение. Если, конечно, незваные гости не были бы сильными магами.
        Джакомо толкнул сына в ближайшую комнату, оказавшуюся чуланом.
        - Жди здесь. Сдвинешься с места, ноги переломаю, - пригрозил он, и захлопнул дверь.
        Повелителя стихий Кроне узнал сразу. Глаза его тут же вспыхнули злой радостью, предвкушая возможность отомстить любовнику Ренаты. Обставить убийство грейдорца будет легко, раз уж он вторгся на его территорию. Но затем боевик увидел Ласкане.
        - Ты… с ним? - настороженно спросил Кроне у бывшего соратника.
        - Я не с тобой, - уклончиво ответил Вико.
        - Что вам нужно?
        Рихтер снял затемненные очки, осторожно спрятав их в карман потрепанной куртки.
        - Хочу увидеть Лучиано.
        Голос повелителя стихий был мягким и даже приятным, а поза казалась расслабленной. Будто в самом деле он только зашёл в гости, чтобы навестить… хм, а кем ему Лучик? Стоит ли ему относится к ребенку как к племяннику, или, возможно, считать пасынком? Может, даже сыном? Хотя при живом-то отце было бы неловко. Но так помеху можно устранить.
        Как ни странно, Рихтер никогда не относился к племяннику свой возлюбленной как к помехе, хотя едва ли страдал чадолюбием. Но если этот неловкий и шумный ребенок был частью жизни Нат… то почему бы не сделать его и частью своей жизни?
        Вико нахмурился, еще раз посмотрел на Вико, будто пытаясь оценить степень угрозы от боевика, а затем мрачно сказал.
        - Убирайтесь.
        Лучиано никогда не был послушным ребенком. Если он кого и слушал, то только Ренату. Иногда. И если бы Рената сейчас была здесь, она бы могла сказать Кроне, что на его сына можно повлиять лишь терпеливыми уговорами, но никак не прямыми угрозами. Но её здесь не было. Поэтому для боевика стало неприятным сюрпризом, когда он услышал поспешный, немного неровный топот маленьких ног. Прежде чем Кроне успел обернуться, в плечо его что-то врезалось, заставив отшатнуться к стене. Он опустил взгляд, и застыл. Мелкий ублюдок швырнул в него кочергой… И как только силенок хватило?
        - Отлично! - оценил Рихтер, внимательно осматривая ребенка. Синяки и шишки, но переломов и кровотечения, вроде, нет. - Только точности и скорости не хватило. Лучик, иди сюда. Не стой рядом с… этим.
        Когда мальчик попробовал прошмыгнуть мимо отца, Кроне снова к нему потянулся, и в тот же момент оказался в воздухе. Кожу ожгло снежным вихрем, а затем его швырнуло на пол, и придавило так, что казалось, что ребра вот-вот треснут.
        - Вико, уведи ребенка наверх, - приказал своему спутнику Рихтер, неторопливо подходя к поверженному магу. Кроне не был ему серьезным соперником, но все же он был боевиком, и его сила могла случайно задеть Лучика. Не говоря уже о том, что мелкому не стоило видеть того, что повелитель стихий собирался сделать с Кроне.
        Джакомо не собирался сдаваться без боя. С кончиков его пальцев сорвались серебристые кинжалы чистой воплощенной силы - заклинания боевых магов никогда не были мудреными. Перед Рихтером вспыхнул щит из уплощенного воздуха, рассеявший атаку, а затем упавший сверху на пытающегося подняться боевика. Удар был такой сильный, что изо рта Кроне хлынула кровь. Он зашатался, падая на колени, но все же кинул еще одно заклинание в грейдорца. В этот раз Рихтер просто увернулся, и резко сократив расстояние, пнул боевого мага в лицо, с хрустом ломая нос. Затем, не давая Кроне передышки, прижал его к полу, держа за шею.
        Повелите стихий могли управлять всеми основными элементалями. В теле человека это было сложно, но не невозможно. Самое главное было получить доступ к крови. Потому что выражение «кровь не вода» в данном случае было не совсем правдой. Прежде чем Джакомо успел что-либо сделать, в его теле вспыхнула жуткая боль. Она текла по его венам, артериям, сжимала горло и влажно булькала в груди, заставляя задыхаться.
        - Можешь делать что хочешь, я всё равно ничего тебе не скажу, - просипел Кроне, и тут же закашлялся.
        - О, ты наивно думаешь, что я собираюсь тебя только допрашивать? Нет, мне просто хочется причинить тебе боль, всё остальное вторично. Я долго думал, как наказать тебя за то, что ты сделал когда-то с Ренатой. - доверительно сказал Рихтер боевику. - Но счет за последнее время вырос. Ты обидел ребенка, подставил мою невесту… Даже смерть будет недостаточным искуплением.
        - Не… можешь… убить. Рената… и её маленький калека.
        Рихтер легко понял, что тот пытался до него донести. Даже если Нат сама желала смерти Кроне, она была вынуждена думать о душевном здоровье Лучиано. Сейчас Рихтер ладит с Лучиком, но если он убьет боевого мага, в будущем это разрушит его отношения с ребенком, а значит, и с целительницей.
        - Калека? - зловеще повторил повелитель стихий, сильнее сжимая горло Кроне. - Я не буду тебя убивать, Джакомо. Просто сделаю так, чтобы в будущем ты мог передвигаться только ползком, а боль была твоим вечным спутником.
        Взгляд повелителя стихий опустился ниже талии боевика, и он неприятно улыбнулся.
        - Мужчиной ты себя тоже не сможешь считать. Но это мы оставим под конец. А пока…
        По позвоночнику Кроне пополз холод - и это совсем не было метафорой. Каждая косточка, каждый сустав будто покрывался льдом, делая скелет мага хрупким и ломким. Кожа его, покрытая кровавой испариной, резко побледнела. Но сознание, затуманенное вином, так и не желало покидать боевого мага.
        - То, насколько я быстро сделаю то, что собираюсь, зависит только от твоего желания говорить, - всё так же спокойно, будто ведя светскую беседу, сказал Рихтер, нежно играя с дрожащими пальцами боевика. Они уже деформировались и скрючились. Теперь в глазах Кроне появился настоящий страх - беспомощности он боялся больше, чем боли.
        Повелителю стихий никогда не нравилось мучить других, но это случай был весьма особенным. Рихтер даже пожалел, когда Кроне все же открыл свой рот, поспешно выплевывая признание, пока его тело окончательно не превратилось в мясной мешок, лишь отдалено напоминающий человека. Впрочем, как и обещал Рихтер, результат остался неизменным. Щадить боевика грейдорец не собирался.
        Вико тревожно держал Лучиано в своих объятиях, прислушиваясь к тому, что происходило внизу. Но видимо, грейдорец поставил какой-то барьер, потому что было удивительно тихо. Рихтер появился спустя полчаса. Ласково взъерошил волосы Лучика, тревожно заснувшего в руках Вико, и бросил поверх его головы холодный взгляд на боевого мага.
        - Нужно будет отвезти Лучика в безопасное место. Я запрещаю возвращать его в дом Фоскарини.
        Улыбчивый и легкомысленный повелитель стихий сейчас выглядел как-никогда… убедительным. Вико никогда не видел кого-либо со столь подавляющей аурой. Лермиец подавил дрожь, и кивнул.
        - Семья Бьянки временно сможет его принять. Что с… Кроне? - тихо спросил он.
        - Боевые маги живучие, но если хочешь, можешь отправить к нему целителей позже, - равнодушно сказал Рихтер. - И лучше уходить через черный вход, чтобы не наткнуться на… грязь.
        - Что-нибудь узнал?
        Повелитель стихий пожал плечами, не желая отвечать. Нери не связывался лично с Кроне, лишь отправил ему несколько писем. Выйти на двуличного целителя было по прежнему сложно. Но зато удалось подцепить несколько других рыбок. Ведьму, служившую Нери, видели в столице, притом с одним из людей маркиза де`Борга, алертийца, с которым не далее чем на прошлой неделе Рихтер играл в карты. Что ж, наткнуться на след Алерта вполне ожидаемо. Но вот то, что маркиз не так давно виделся и с Кардильеро, было неприятно. Если алертийцы интересовались лермийскими «малефиками», такими как Нери и его ученица, то только вопрос времени, когда они доберутся до Ренаты.
        Корбин выглянул в окно. Уже начало темнеть, и город сверкал огнями от тысяч цветных фонарей. Откуда-то издалека слышались смех и музыка. Ночь мертвецов, знаменовавшая собой начало Праздника всех святых, уже началась. Лермийцы, многие сотни лет страдавшие от ужасных эпидемий, уничтожавших целые деревни и города, пытались умилостивить жестокую хозяйку подземного мира - сеньориту Смерть. Церковь же давно не боролась с этим странным, почти языческим ритуалом, пусть неохотно, но все же прикрывая глаза на раскрашенных под чудовищ и мертвецов детей и взрослых, веселящихся на улицах. В конце концов, даже если это верование противоречит догматам Святого Престола… праздник так или иначе успокаивал людей, давая им ложную надежду, что со смертью можно договориться.
        - Праздник уже начался? В прошлом году я так и не смог насладиться маскарадом, - рассеяно сказал Рихтер, продолжая вглядываться даль.
        - Да, праздник начался. Если что-то случится… будет много пострадавших, - осторожно сказал Вико, напоминая, что Рихтеру не стоит устраивать слишком большие беспорядки. - Пойдёшь за Ренатой в тюрьму?
        - Не совсем.
        Еще по дороге к Кроне Рихтер пытался установить связь с Ренатой. Оказалось не так уж и сложно - она долго его лечила, и подчиненные ему элементали хорошо помнили вкус магии целительницы. Примерное расположение Бьянки грейдорец тоже знал. Вот только сейчас оно… сместилось. Кто-то забрал целительницу из тюрьмы. Нужно было спешить, чтобы успеть её перехватить.
        Выйдя на улицу, он вскоре смешался с толпой. Купленная по пути дешевая маска изображала забавно скалящегося чертенка. Сама маска скорее веселила, чем пугала, но вот сам человек, её надевший… Те, кому удавалось заглянуть в глаза высокого мужчины в странной шляпе и старой куртке, тут же спешили убраться с его дороги, а потом долго смотрели вслед, пытаясь избавиться от неясной тревоги и предчувствия беды. По-осеннему звездное небо заволакивали тучи, а воздух, густой и влажный, наполнялся предгрозовыми запахами.
        РЕНАТА БЬЯНКИ.
        Реальность скучнее фантазий, и в этом мне весьма повезло. Я ожидала запугиваний, допроса, может быть, даже поспешной казни - раньше, чем Рихтер или адвокат Фоскарини сможет меня вытащить. Но… обо мне просто забыли. Даже «шутка», которую я провернула над Кроне, инквизиторы просто проигнорировали.
        Так что когда к моей камере пришёл Кардильеро, я почти обрадовалась. Едва ли кто-то вроде него будет заниматься банальным выдиранием ногтей, и можно было надеяться на более вежливую беседу. Но… говорить со мной не собирались. Вместо этого накинули на голову мешок, и куда-то повели. Вскоре я почувствовала, что покинула холодные и затхлые коридоры тюрьмы, и оказалась снаружи. Меня втолкнули куда-то внутрь, но прежде чем я упала, кто-то поддержал меня за локоть, и помог усесться на мягкое кожаное сидение.
        - Стоит быть вежливее с фрейлейн, - сказал незнакомый мне мужчина.
        «Фрейлейн»? Говоривший был грейдорцем? В его голосе был акцент, но… кажется, все же не совсем такой, как у Рихтера. Он звучал мягче и раскатистее. И все же во мне проснулась надежда. Может, этого человека за мной послал повелитель стихий!
        - Вы должны как можно скорее покинуть страну, - нервно произнёс Кардильеро.
        - Хорошо, - смиренно ответил обладатель акцента. Он продолжал держать меня за плечи, мягко их поглаживая. Только сейчас я почувствовала, что от него пахло металлом и… кровью, а сам он был магом. Сила его источника была идентична моей. Целитель. Вот только ощущения от его магии странные. Обычно прикосновение целительского источника - тёплое и ласковое, заставляющее расслабиться и успокоиться, но сейчас мне хотелось любым способом избежать прикосновение ласковых рук.
        - И грейдорец…
        - Вам не стоит волноваться, падре. Он вас больше не побеспокоит.
        Хлопнула дверца, и мерно заурчал мотор. Незнакомец с роскошью путешествовал в автомобиле. Почти сразу, как мы тронулись, мужчина стянул с моей головы мешок. Ия наконец смогла увидеть.
        Чуть старше сорока, очень худой, почти истощенный. Такого же типажа, что и Корбин Рихтер - высокий, светловолосый и светлокожий, разве что зеленые глаза более темного оттенка, и со вполне обычными зрачками.
        - Кто вы? - нарушила я тишину.
        - Франк.
        Вполне грейдорское имя. Я немного расслабилась.
        - Вы говорили о Рихтере. Вы его знаете?
        На узком лице возникла странная улыбка, но понять её смысл я не смогла.
        - Он мой старый знакомый. Хотите его увидеть?
        - Да.
        - Не беспокойтесь, господин Рихтер скоро появится. А до этого я присмотрю за вами.
        Целитель взял мою руку в свою, поглаживая мою ладонь. Только сейчас я заметила, что на левой руке не хватает безымянного пальца. Я осторожно попыталась высвободить свою конечность, но Франк не захотел меня отпускать.
        - Рихтер в столице? - нервно спросила я.
        - М-гм, - невнятно ответил целитель.
        В столь странной близости мы ехали уже полчаса. Я постепенно начала понимать, что маг не пытался меня соблазнить, скорее, он медленно и осторожно изучал мой источник.
        - Как интересно. Вы очень необычны, фрейлейн. И кажется, более полезны, чем та, вторая. Маркиз будет доволен.
        - Полезна? Вы что-то от меня хотите?
        Я осторожно посмотрела на Франка.
        - М-гм.
        Мне казалось, что я больше ничего не добьюсь от целителя, как он внезапно меня спросил.
        - Вы хотите отомстить?
        - Кому?
        - Гидеону Нери. Он ведь подставил вас.
        Растеряно пожала плечами. Я бы с удовольствием отплатила Нери той же монетой, что и он мне, но на стезе зла я новичок, так что если мне удастся лично его встретить… Ну может, я смогу в него плюнуть, или дать ему пощечину. Если его кто-нибудь будет держать.
        - Какое упущение, - вздохнул маг. - При столь опасном даре… столь мягкая и слабая натура.
        Я напряглась. Он что-то почувствовал во мне? Или… Нери ему рассказал! Франк точно не друг!
        - Куда мы едем, сеньор?
        - В порт. А оттуда - в Алерт.
        - Я не хочу в Алерт!
        - Очень жаль. Но у вас нет выбора.
        Вежливый, но равнодушный голос. В полутьме наши взгляды встретились, и я неосознанно попыталась уклониться от крепких объятий, в которых целитель меня по прежнему держал. До чего же пугающий человек! На мне все еще были оковы, сдерживающие мой дар, но даже не имея возможности проверить Франка с помощью магии, я ощущала, что с ним что-то не так…
        От его тела почти не чувствовалось тепла, а кожа рук показалась слишком гладкой и бледной, будто даже жаркое лермийское солнце не могло опалить этого мужчину. Я снова вскинула глаза вверх, вглядываясь в лицо. Живой человек, не кукла и не марионетка. Веки чуть подрагивают, сердце бьется, тонкие сухие губы приоткрыты, а дыхание, касающееся моего виска, несет слабый лекарственный запах.
        - Почему вы так смотрите на меня, фрейлейн? Я вас расстроил?
        - Меня практически похитили. Почему я должна быть счастлива?
        - Вы избежите смерти, и сможете раскрыть свой дар полностью. Вам не нужно будет больше скрываться.
        Слова были утешающими, но интонации равнодушными и пустыми. Он говорил лишь то, что должен сказать, чтобы я преждевременно не впала в панику и не доставила ему неудобств.
        Когда машина остановилась, Франк вывел меня, крепко держа за руку. Свет фар ослеплял, и я лишь мельком смогла увидеть, что мы находимся где-то в складах. В один из мы зашли, пройдя мимо хмурых вооруженных людей. Внутри оказалось неожиданно чисто и сухо, и довольно пусто. Это место едва ли использовали по прямому назначению. Сначала я заметила хорошо одетого мужчину в полумаске, по бокам которого стояло два головореза, а за ним…
        От прежней утонченности и элегантности не сталось и следа. Белый шёлковый костюм был покрыт пылью и грязью, лоб блестел от пота, волосы были в беспорядке, а на скуле красовался порез, свежий и кровоточащий. Он опирался спиной на железные коробки, обхватив себя руками. Плавающий взгляд его переместился на Франка, и глаза испуганно распахнулись. Франк доброжелательно улыбнулся, подталкивая меня пред собой.
        - Я привёл вашу подопечную, Гидеон. Не правда ли, удивительное воссоединение?
        Теперь Нери смотрел на меня, беззвучно шевеля губами, а затем опустил голову, будто с чем-то смиряясь.
        - Бьянки, - хрипловатый голос был женским. В темном углу, прямо на грязном полу, сидела худая женщина. Я прищурилась, пытаясь понять, кем она была, и неуверенно спросила:
        - Сеньора Аллигьери?
        Женщина кивнула. В последний раз, когда мы виделись, я была еще ничем не примечательной студенткой. Едва ли она меня помнила. Если, конечно, Нери не рассказал своей бывшей ученице обо мне. Не выглядело так, что Ванда Аллигьери находилась здесь добровольно, но и сильно испуганной она не казалась. Скорее, уставшей.
        Человек в полумаске усмехнулся.
        - Последние представители великий целительских родов Лермии - Кассо и Тонадо. Почему я так взволнован?!
        Алертиец, высокопоставленный, и благородный, судя по одежде и правильной речи. Понятно, почему он не хотел светить свою личность даже сейчас.
        - Разве вы не были бы ещё более счастливы, получив еще и повелителя стихий? - хмыкнув, спросил Франк, подталкивая меня ближе к своему хозяину.
        - Не уверен, что готов ради этого рисковать своей жизнью, - красивые губы алертийца скривились. Когда мы с Франком были уже прямо перед ним, он сделал шаг назад, спрятавшись за одним из телохранителей. - Эй, держи девочку от меня подальше. Я не хочу несчастных случаев!
        - Она скована.
        - И всё же.
        Странная ситуация - когда похититель боится похищенную. Судя по смущенным взглядам громил, они тоже не видели во мне ничего пугающего.
        - Разве вы не собирались убедиться, что дар Тонадо - не пустышка? - вкрадчиво спросил Франк.
        - Это можно сделать позднее. Корабль скоро отчаливает.
        - Есть еще полчаса. Это достаточно. Нам стоит избавиться от лишнего груза, прежде чем отправляться?
        Алертиец задумчиво посмотрел на Гидеона Нери. Тот тут же выпрямился.
        - Я… я могу быть еще полезен!
        - Сомневаюсь, - презрительно сказал мужчина полумаске. - Но ваши способности - посредственны, знания - уже проданы, а верность… прекрасным дамам перед собой я верю больше - они хотя бы не пытались служить нескольким господам. К тому же вас ищет Престол… Так почему бы им не позволить найти ваше тело?
        Алертиец задумчиво посмотрел на меня, а затем облизнул губы, будто что-то предвкушая.
        - Сеньорита Бьянки, не будете ли вы любезны убить для меня сеньора Нери? Я хочу увидеть, на что вы способны.
        ***
        Ценность жизни Гидеона Нери для меня была невысока. По крайней мере, если бы я знала, что он мертв, я едва ли сильно расстроилась. Но… убийство? Для целителя это было табу, так сильно въевшееся в кровь, что одна мысль о том, чтобы отнять жизнь человека вызывала спазм в желудке. Я беспомощно посмотрела сначала на Ванду Аллигьери, тут же отведшую взгляд, а затем на Франка. Он в самом деле предложил мне убить Гидеона Нери? Уголки тонких губ мужчины дернулись в усмешке.
        - Дар Кассо - иссушать источник магов, и и сеньора Аллигьери только что продемонстрировала свои великолепные умения. Но ведь вы, сеньорита Бьянки, потомок не менее славной семьи. Говорят, Тонадо умели убивать с помощью своего дара. Продемонстрируйте это нам, сеньорита, - мягко и спокойно сказал Франк.
        - Вы… ошибаетесь.
        - Не надо с нами играть. - В руке Франка появилось тонкое серебристое лезвие скальпеля, и я инстинктивно сделала шаг назад. Он держал хирургический инструмент как оружие. - Жизнь этого человека уже ничего не стоит, но вам еще есть что терять.
        - Вы не убьете меня.
        - Разве я о вас? Кажется, самая большая ценность в вашей жизни, сеньорита, это маленький Лучиано. И найти его будет не так сложно.
        Франк хорошо знал, куда бить. Он… и те, кто за ним стоял, не пожалели времени, чтобы узнать обо мне больше, и даже подставить меня, сделав сообщницей Нери. Стоит ли надеяться, что такие люди не используют все возможные средства, чтобы надавить на меня?
        - Вам стоит сотрудничать, - неожиданно сказала целительница, подтачивая мою решимость еще сильнее.
        Франк верил, что сломав меня сейчас, он сможет использовать меня и дальше, и может, он был прав. Конечно, такое использование магического дара рано или поздно закончится безумием, таким же, что поглотило мою бабушку. Я не хотела идти по её стопам ни в чём. Лишь жить спокойной жизнью с теми, кого люблю. С Лучиано… и Корбином. Но если я преступлю табу, то возвращение к прошлому станет невозможно. Это разрушит меня изнутри. Но перед этим… передав свои знания и способности алертийцам, разве я не совершу преступление гораздо большее, чем совершал кто-либо из моих предков, считающихся малефиками?
        Внутренняя уверенность крепла всё сильнее и сильнее. Я сделаю всё, чтобы остаться по эту сторону реки. Но если мне придётся перейти её… то я уничтожу всех, кто вынудил меня это сделать. Чего бы мне это не стоило.
        Я холодно посмотрела на сжавшегося Нери. Теперь мне стало понятно, почему он выглядел столь жалко. Потеряв свою магию он потерял и всю свою уверенность. Но отчаяние придаёт силы. Не стоило быть слишком самоуверенной.
        - Вам стоит связать его. Будет сложно подойти ближе, когда он знает, что я собираюсь сделать.
        Мужчина в маске кивнул, и его головорезы тут же спеленали Нери веревками, не забыв даже заткнуть ему рот кляпом. Тому осталось только вращать глазами, слабо трепыхаясь.
        - Оковы.
        Франк без всяких сомнений снял с меня антимагические артефакты. В отличие от других, он совсем не боялся меня касаться. Я склонилась над коленопреклоненным целителем, не обращая внимания на отшатнувшихся алертийцев. Полагаю, мне придется привыкнуть к подобному отношению.
        Я изучала свою жертву, будто не зная, с чего начать. Жизненные меридианы располагаются по всему телу, но наиболее уязвимые части - голова и грудь. Точнее, мозг и сердце. Но если я поврежу мозг, например, вызвав кровообращение…
        - Поторопитесь, - нервно приказал алертиец в щеголеватой маске.
        - Я никогда этого не делала, благородный дон, - смиренно ответила я.
        Сердце. Это будет сердце. Оно гораздо прочнее, чем кажется. Я аккуратно расстегнула когда-то белую рубашку Нери, обнажая впалую безволосую грудь. Кожа на ней была в мелких оспинах. Судя по том, что отметины давно поблекли и были мало заметны, он переболел чёрной лихорадкой еще в детстве. Должно быть его интерес к болезням имеет глубокие корни.
        Я подняла глаза на Нери.
        - Вам не очень беспокоится. Больно не будет.
        Моя ладонь легла поверх покрытой испариной груди мага - как раз напротив сердца. Пусть я и презирала Нери, биение жизни под моей рукой было прекрасно. Мне нужно было вспомнить то, чему учила меня бабушка. Вспомнить, как отчаянно я пыталась вернуть к жизни Лучиано, используя для этого утекающую жизнь своей сестры. И использовать все свои навыки целителя, что я получила за последние десять лет. Только так я достигну желаемого результата. Пусть даже источник Нери пуст, его тело инстинктивно сопротивляется вторжению моей магии. Поэтому мои действия осторожны и нежны. Избегая сопротивления, я обещаю покой и утешение. И тихий шепот, срывающийся с моих губ, больше похож на ласковые уговоры любовницы, чем на приговор к смерти.
        - Это долго, - заметил за моей спиной алертиец.
        - Имейте терпение, - мягко ответил Франк. - Девочка только приноравливается, и даже еще не начала.
        Я оставила без внимания их диалог. Сейчас мне важно было сделать всё правильно. На теле мага уже есть слабый след смерти. Он слишком многих убил - это не могло не отпечататься на нём. И сейчас это мне на руку, позволяя скрыть от моих наблюдателей то, что должно быть скрыто.
        Сердце Нери билось бешено и неровно. Он не мог сопротивляться моей магии, но всё еще отлично понимал, что происходит.
        - Ну же, сеньорита Бьянки!
        Алертиец начал злиться, так что я больше не могла тянуть время. Прикусив губу, я отправила свою силу по жизненным меридианам Нери… Целясь не в сердце, но в его пустой источник. И только затем направляя потоки к сердцу, и тут же разорвала контакт, опасаясь отдачи. Маг резко побледнел, а затем, закатив глаза, упал на грязный дощатый пол. Я посмотрела на свою дрожащую руку, и устало сгорбилась.
        - Всё… Я всё сделала.
        Сил в теле почти не было. Я пошатнулась, и Франк тут же меня поддержал. Алертиец, обогнув меня, склонился над телом Нери и коснулся его шеи, считывая пульс.
        - Мёртв.
        - В самом деле? - в голосе Франка что-то странное. Он схвати меня за подбородок, запрокидывая мою голову. Наши взгляды встретились. Мой, полагаю, отчаявшийся и усталый, его… полный непонятного мне веселья.
        - Целитель мёртв, Рената?
        - Д-да… Я остановила его сердце. Даже если его тело исследуют другие маги, они ничего не смогут найти.
        - Позвольте мне попробовать. Я довольно опытен в вопросах жизни и смерти.
        В устах Франка это звучало особенно двусмысленно. Мужчина аккуратно посадил меня на ящики, будто большую куклу, и даже поправил мою юбку. Его странная забота на мгновение напомнила мне Рихтера, но от этого сходства становилось еще страшнее.
        Франк опустился на колени. Он не стал проверять пульс, или исследовать зрачки Нери, и вместо этого повторил мой жест, опустив ладонь на грудь целителя. Минута… вторая. Почему он всё еще пялится на труп?!
        - Какое удивительно мастерство, - наконец сказал он. - Но всё же жаль, что вы сделали не то, что вас просили.
        Прежде, чем я успела что-либо понять, между тонких пальцев Франка вновь вспыхнуло серебро лезвия. Одно плавное, удивительно красивое движение, и из шеи Нери брызнула кровь.
        - Вот теперь он на самом деле мертв.
        - Что происходит, Франк? - озадаченно спросил его алертиец.
        - Сеньорита решила нас обмануть.
        По моему загривку пробежал холодок. Кем был этот Франк, сумевший меня раскусить? Я более чем уверена, что даже опытный целитель не смог бы найти несоответствие - потому что формально Гидеон Нери был мертв. Я остановила сердце мага, использовав свои умения, но сумела «спрятать» импульс, что должен был запустить его через пару минут - для этого мне пришлось «облечь» жизненные меридианы некротическими эманациями. По всем показателям, и на магическом, и на физическом уровне человек, лежащий на полу, на самом деле только-только потерял дыхание жизни. После, когда маг снова «оживет», он был бы какое-то время в глубокой коме, но с потенциалом для излечения. Хотя здоровье Нери бы все же потерял… Но сейчас целитель потерял всё.
        - У меня большой опыт работы с мертвецами, - будто отвечая на мои мысли, сказал Франк. Он вернулся ко мне, задумчиво разглядывая. Со скальпеля капала кровь, казавшаяся почти черной на темно-сером полу. Франк приблизил лезвие к моей шее, и запах, так хорошо знакомый по работе в больнице, сталь отчетливее. Маг прижал лезвие к моей шее, там, где всполошено билась вена. - Ну и что мне с вами делать, сеньорита? Такое непослушание нельзя оставлять без внимания.
        - Франк, нет! - встревоженно воскликнул мужчина в маске, и добавил что-то по-алертийски. Я могли лишь догадываться, как он смог усмирить хищного, жаждущего крови и смерти зверя внутри мага, но пугающий блеск в глазах почти исчез.
        Где-то вдалеке раздались раскаты грома. Франк тут же потерял ко мне интерес, и возбужденно воскликнул, перейдя на грейдорский:
        - Это он! Да! Это он! Мы встретимся снова!
        - Франк, нет. - Теперь в голосе алертийца сквозила усталость. - Мне нужен кто-то, кто присмотрит за девицами. Элементалист… Пока его стоит избегать.
        Целитель будто его и не услышал. Он поспешно покинул склад. Охрана, шагнувшая было к нему, было отозвана их хозяином. Он шепнул что-то одному из громил, и тот молча кивнув, бесшумно отправился вслед за Франком.
        - Вы не сможете его полностью контролировать, - равнодушно, словно лишь пытаясь скрасить неловкое молчание, спросила Ванда Аллигьери. - От вашего пса просто воняет безумием. И… что-то не так с его телом?
        Алертиец едва-ли собирался отвечать. Вместо этого он кинул мне оковы, и я, под внимательным взглядом наших похитителей, неохотно застегнула их вокруг своих запястий. Нас вывели из склада, и снова услышала гром. Но тяжёлое свинцовое небо пока не торопилась разразиться дождём, да и молний не было видно. Полагаю, Рихтер, хоть и был недоволен, но все еще держал себя в руках.
        - Еще один псих, - пробормотала Ванда, всматриваясь в даль. - Я почти рада, что Нери выдал меня. Лучше эти, чем он.
        Бояться Корбина Рихтера было разумно. Правда я так и не научилась этого делать. Потому что как бы не были стихии голодны и разрушительны, их повелитель был ко мне неизменно добр и внимателен.
        Мы вышли к причалу, и я наконец поняла, что мы находимся в грузовом, а не пассажирском порту. Паровой корабль, величаво качающийся на волнах, выглядел невзрачным торговым судном. Загрузка ящиков и контейнеров уже закончилась, и мы поднялись на палубу. Корабль тут же спешно отшвартовался, и выпуская клубы дыма, направился в открытое море. Франка наши похитители ждать не стали. То ли не верили, что вернется, то ли предполагали, что он сможет найти дорогу сам. Я ставила на первое.
        Позволив проводить родной берег тоскливым взглядом, алертиец наконец откашлялся, обращая наше с Вандой внимание на себя. Он снял маску, показывая приятное и располагающее лицо. Смутно знакомое. Это же какой-то аристократ… Я не видела его в живую, но он попадал на обложку одного из дамских журналов, которыми баловала себя жена дожа. Маркиз кто-то там…
        Кажется, алертиец был несколько разочарован нашей с Аллигьери реакцией. Ну а что? Если воспринимать этого типа как типичного злодея из книжки, я бы дала ему два бала из пяти. Есть внешность и статус, немного элегантности, но по уровню зловещести он явно проигрывает Франку. Пожалуй, даже несчастный Нери произвёл на меня большее впечатление. Да и еще эта маска… пф…
        За отвлеченными размышлениями о презренной сущности моих врагов даже как-то удалось немного отвлечься от собственной весьма печальной судьбы. К сожалению, алертиец тут же напомнил о себе.
        - Я хочу напомнить, дамы, что ваше будущее всецело зависит от меня. Поэтому надеюсь если и не на сотрудничество, то хотя бы на послушание.
        Ванда молча кивнула, а я смиренно потупилась. Сейчас самой важной целью было выживание. Мужчина, не дождавшись более выразительной реакции, откашлялся, и приказал своим громилам проводить нас в каюту, тесную и скудно обставленную - кроме железных лавок, крепко привинченным к переборкам и небольшого стола здесь ничего не было. Ванда тут же уселась, скидывая туфли. Со скривившимся лицом она терла уставшие ступни.
        - Знала бы, что меня похитят, надела бы обувь поудобнее.
        - Угу.
        Я улеглась на лавке напротив, не слишком желая поддерживать диалог. Ванда совершила еще одну попытку поддержать разговор.
        - Хей, сестра…
        - Я тебе не сестра!
        Раздался тихий смешок.
        - Разве мы не связаны с тобой общим проклятием? Позволь угадать… злишься на меня из-за своего грейдорского приятеля? Ты должна понимать, что в моем нападении на него не было ничего личного.
        Я отвернулась, предпочитая глядеть в стену, чем на ухмыляющуюся Аллигьери.
        - Он так тебе нравится? Ходят слухи, что вы любовники. Тебе можно позавидовать. Такой могущественный человек… Жаль, что слишком неосторожный. Подобраться к нему было несложно.
        - Лишь единожды.
        - Возможно. Не уверена, что у меня была бы вторая попытка. Хотя в случае с тобой всё могло бы быть совсем по другому. Ты выглядишь беспомощной, чистой и невинной. Такие мужчины, как этот Рихтер всегда будут на это вестись. Но ты ведь на самом деле… не можешь быть такой. Пусть для других твоя попытка сохранить жизнь Нери выглядела как слабость и сострадание, но я почувствовала твою жажду крови. Так почему… Почему ты сдержалась, несмотря на риск?
        - Потому что тогда бы я не смогла вернуться обратно. Целители не должны убивать, Ванда. Разве не этому нас учили?
        Аллигьери горько засмеялась.
        - С такими принципами ты не долго протянешь в Алерте. Когда они поймут, что ты бесполезна, то с помощью своих менталистов высосут из тебя все знания, и убьют.
        - Лучше так, чем жить как Франк.
        Франк… Человек, так похожий на Корбина Рихтера, и все же имеющий совершенно иной путь. Рихтер был гораздо сильнее целителя как маг, но он всю жизнь был вынужден себя сдерживать и контролировать. Франк же охотно провалился в своё безумие, был непредсказуем и жесток. К тому же, кажется, он давно изучал повелителя стихий, и знал, на что тот способен.
        «Если ты встретишься с этим безумцем, Корбин, надеюсь, ты все же побережешь себя. Потому что мне страшно подумать, что я потеряю тебя, только узнав».
        Я съежилась. В каюте было сыро и прохладно, а мою одежду едва ли можно было назвать тёплой. Вряд ли я смогу уснуть в таких условиях. Может, попросить хотя бы одеяло? Прежде, чем я успела встать, за хлипкой железной дверью раздались встревоженные голоса. Говорили на алертийском, так что понять, о чем кричат эти громилы, было нельзя.
        А затем я почувствовала, как корабль накренился. Задремавшая Аллигьери не смогла удержаться на лавке, и буквально скатилась мне под ноги. Я схватила её за руку, помогая встать.
        - Что это?! Шторм? Мы попали в шторм?!
        Я почувствовала, что мои губы против моей воли расплылись в улыбке. Шторм это лучшее, что могло случиться со мной на этом корабле. Потому что он предвестник встречи - несчастной для всех окружающих, но безусловно счастливой для меня.
        - Сегодня особенный день, Ванда, помнишь? День Всех Святых! - Корабль еще раз встряхнуло. И я плюхнулась на лавку, сквозь смех продолжив: - Но так корабль полон отнюдь не праведников, то за нами пришли совсем не святые. За нами пришёл морской дьявол!
        Ладно, с маниакальным ведьминским смехом стоит заканчивать. Потому что даже моя коллега по ремеслу как-то странно на меня косилась.
        Рихтер стоял на крыше одного из складов, глядя на корабль, быстро покидающий залив. Опоздал. Чуть-чуть, но всё же. Так что теперь операцию спасения придётся проводить на море, а не на суше. В этом есть свои плюсы и минусы. Тем, кого он преследовал, некуда будет сбежать, когда он их нагонит. Но и ему самому придется умерить свои силы, потому что хоть сам он может выжить в воде, Рената может пострадать. К тому же самой доступными элементалями станут водные, и хотя с элементалями воды Рихтер ладил лучше, чем с земными, на открытом водном пространстве управлять ими было непросто. Такова сущность водных элементалей - они слишком тесно с друг другом связаны, поэтому использовать воду в лужах или трубах, например, было легче, чем в море.
        - Не быть мне повелителем морей, - пробормотал себе под нос Рихтер, спрыгивая и направляясь к причалу. - Хотя я все еще могу стать простым пиратом. Йо-хо-хо! Интересно, Рената будет предано ждать меня на берегу, или решит присоединиться? Она бы чудесно смотрелась в узеньких бриджах и шелковой рубашке, повязанной на животике…
        От странных фантазий его отвлекло чувство опасности. Засада. Он ждал что-то подобное. Он пошевелил пальцами, направляя элементали воздуха на поиски. Звуки вокруг стали четче. Мышиный шорох, звук волн, слабый шепот ветра… и тихое дыхание нескольких людей. Как минимум три человека. Один скрывался чуть позади, в тени стены, другие… Где-то сверху. На крыше?
        Он резко сдвинулся в сторону, и тут же раздался грохот выстрела. Пуля пролетела в метре от мага. Если бы он переместился, то уже бы имел дыру в голове. Воздушные щиты бы его не спасли, лишь только бы чуть ослабили удар. Рихтер вскинул руки, намереваясь скинуть обнаружившего себя стрелка, как раздался еще один выстрел, в этот раз он успел лишь немного сместить корпус, и плечо ожгло болью. Это не помешало Рихтеру продолжить заклинание. Будто дирижер, он взмахнул кистями, и двое нападавших с криками рухнули на землю. Один неудачно свернул шею при падении, второй был просто без сознания. Рихтер подошёл к выжившему, но так и не успел подобрать валявшийся рядом револьвер. Смазанная тень скользнула за его спиной, и гредорец резко развернулся. Зрачки его вытянулись еще сильнее, выражая его гнев.
        - Франциск Вагнер!
        - Франк, - привычно поправил роанец. - Мы встретились, Рихтер. Разве ты не рад? После стольких поисков… вот он я, перед тобой.
        Тонкие губы Рихтера тронула странная улыбка. Этот человек перед ним… Когда-то Франциск Вагнер бесчинствовал на улицах столицы Грейдора. Тогда он казался почти обычным маньяком, разве что только имеющим магический дар. Поймать его было сложно, но не невозможно, что в итоге и произошло. Жаль, что у Вагнера оказались весьма неудобные покровители, которым целитель был нужен для завершения одного проекта. В результате действий этих людей пострадала ученица Рихтера, София, а Вагнер снова сбежал, теперь уже за территорию страны.
        - Не думал, что ты осмелишься выползти из своей норы, Франциск.
        - Нельзя же вечно прятаться. Как дела у Софии? Я слышал, у неё родился сын. Я был бы не прочь навестить их.
        - У тебя не будет такого шанса.
        Рихтер не спешил. Что-то в столь наглом поведении роанца было странное. Он не был ему равным противником. Так почему он так открыто ему противостоит? Это следствие безумия Вагнера, или у него есть еще карты в рукаве?
        Видя, что попытки вывести повелителя стихий были безрезультатны, Вагнер зло дернул ртом. Он поднял руку, демонстрируя скальпель.
        - Знаешь, чья кровь на этом лезвии? Твоей возлюбленной.
        Рената безусловно была жива, но… в порядке ли? Привычки Вагнера были весьма отвратительны. Рихтер нахмурился, намереваясь одним ударом уничтожить целителя, когда почувствовал онемение в теле. Оно распространялось от раненного плеча, оставляя неприятную слабость в конечностях и спутанность в мыслях.
        - Яд в пуле? Как низко, - пробормотал он, спешно замораживая рану. Полностью очистить кровь с помощью огненного заклинания требовало время, тем более в таких условиях. Оставалось только заморозить отраву, не дав ей распространиться сильнее.
        Вагнер не стал ждать, когда Рихтер закончит. Он переместился вперед, взмахнув скальпелем. Грейдорец ушёл в сторону, схватив целителя за запястья, собираясь заморозить его кровь. Этого было достаточно, чтобы если не убить Франциска на месте, так сильно его покалечить. Источник целителей не слишком силен - Вагнер не смог бы ему противостоять, разве что только ослабить удар. Но каким-то образом стихийная магия буквально соскользнула с него, растворившись в воздухе, и оставив после себя быстро тающие кристаллы льда на одежде. Рихтер пнул Вагнера по щиколотке, уходя от очередного замаха, и неожиданно споткнулся сам. Яд, уже растворившийся частично в его теле, давал о себе знать. Целитель упал на своего противника сверху, намереваясь вспороть живот. Повелитель стихий едва успел перехватить его руку, другой хватаясь за шею. И снова странное ощущение. Будто он касается не человека, а нечто… неживое. Да и силы в худощавом целителе было слишком много.
        - Что ты с собой сделал? - прохрипел Корбин, с трудом сбрасывая с себя Вагнера порывом ветра.
        Болотисто-зеленые глаза целителя вспыхнули от удовольствия.
        - Помнишь, ту псевдоплоть, что мы использовали когда-то для создания големов?
        - Ты интегрировал её в себя? - недоверчиво уточнил Рихтер, послав несколько ледяных кинжалов вперед. От большинства из них Вагнер увернулся, но один все же вонзился в бедро целителя. Тот будто даже не заметил.
        - О, всего лишь заменил некоторые конечности и поменял покров кое-где. Я назвал это проектом ГЛМ-13.
        - Подражатель, - проворчал Рихтер, откатываясь от поднимающегося на ноги Вагнера.
        В конце концов, это семья Софи была первой, кто додумался использовать псевдоплоть в качестве протезов - артефактор заменила себе потерянный палец. Но целитель, очевидно, пошёл дальше, практически полностью себя перекроив, улучшив и сделав сильнее. Значит, физически с ним справиться было сложнее, особенно в ослабленном состоянии. И магическая атака непредсказуема. Вагнер был весьма неудобным противником. Ну не молнией же ему по макушке бить? То есть попытаться можно, конечно. Но во-первых, это займет время, а во-вторых, потребует слишком многих усилий, которые пригодятся ему позднее.
        Взгляд Рихтера метнулся к валявшемуся в нескольких метрах револьверу. Он пошевелил пальцами, и оружие, задрожав, поднялось в воздух, полетев к повелителю стихий. Слишком медленно! Франциск, заметив происходящее, снова бросился к Рихтеру. В этот раз он всё же почти преуспел. Повелитель стихий почувствовал острую боль, пронзившую его правую руку, которой он попытался заблокировать лезвие скальпеля. Если бы не защита элементалей земли, которыми он предусмотрительно обволок свои кисти, о нескольких пальцах пришлось бы забыть. И все же даже с магическим усилением по руке тут же потекли струйки крови.
        Но прежде, чем первые капли достигли земли, алая жидкость внезапно собралась в дрожащий, похожий на мыльный пузырь шар, а затем расплескалась прямо в лицо не ожидавшего этого целителя. Глаза Вагнер закрыть не успел. Нескольких мгновений, пока целитель пытался проморгаться, хватило, чтобы Рихтер успел переместить револьвер. Он несколько неловко схватил его в левую руку, и не зная, есть ли еще пули в барабане или нет, выстрелил без каких-либо сомнений.
        Еще очень давно Рихтер пообещал себе, что он лично убьет Франциска Вагнера как только его встретит. И пусть для этого понадобилось два года, он все же исполнил своё обещание.
        Псевдоплоть покрывала почти всё тело целителя. Но он не был достаточно умел в своем ремесле, чтобы создать материал, идеально похожий на кожу. Псевдоплоть хоть немного, но всё же отличалась. Поэтому большую её часть Франциск прятал под одеждой. Лицо он так и не осмелился изменить. Теперь на нём навечно застыла гримаса злого удивления, во лбу зияла дыра, а кровь оставляла на щеках уродливые потёки. Вагнер был мёртв. Так что Рихтер мог позволить себе небольшую милость к пашему врагу. Хоть однажды назвать его тем именем, который он хотел слышать от других людей.
        - Иди к чёрту, Франк.
        Рихтер подул на кровоточащие и ноющие пальцы правой руки, желая как можно скорее увидеть свою целительницу. В конце концов, он отравлен и ранен, так что наверняка сможет получить немного милости от сеньориты Бьянки. Но для этого ему все же нужно её догнать.
        Тяжело вздохнув, повелитель стихий поковылял к причалу. Весьма хлопотная ночь так и не думала заканчиваться.
        Рената Бьянки.
        Мы почти пропустили всё веселье. Но подозреваю, появление Корбина Рихтера стало незабываемым впечатлением для алертийцев. Представьте себе, как над спокойной морской гладью внезапно начинает дуть сильный ветер, а затем позади корабля появляется огромная волна, на вершине которой с огромным трудом держится утлое рыбацкое судно с единственным человеком на нём. А затем волна покрывает корабль, заставляя матросов паниковать, чтобы затем обнаружить, что преследующий их маг внезапно исчез, оставив после себя лишь обломки досок.
        Мне этого увидеть так и не довелось. А вот крики, вспыхивающие и затихающие там и тут, казались весьма зловещими. В какой-то момент я услышала поспешный топот, а затем в дверях маркиз, бледный и мокрый, размахивая пистолетом. Он сразу же проигнорировал сжавшуюся в углу Ванду, и ринулся ко мне.
        Это весьма нехорошо. Маркиз выглядел слишком испуганным и сбитым с толку, чтобы понимать, что захват заложника лишь усугубит проблему, а не решит её. Мне не хотелось пострадать ни за что. Поэтому прежде, чем он приставил оружие к моему виску, я поспешно нажала на жизненно-важные точки на теле, отправляя небольщой магический импульс - как сделала когда-то с Ланге, приятелем Корбина.
        Да-да, я использовала магию. Весь трюк в том, что я не защелкнула один из браслетов, блокирующих магию, на своей руке, и в результате лишь ослабла, а не лишилась сил полностью. Этого хватило, чтобы парализовать маркиза. Но лишь частично - падая, он схватил меня за плечо, потащив с собой. Моего веса не хватило, чтобы суметь удержаться на ногах, и в итоге я свалилась сверху алертийца. Кажется, ему это не понравилось. Он взмахнул рукояткой пистолета, то ли просто отмахиваясь, то ли намереваясь меня вырубить, и я инстинктивно вцепилась когтями в его грудь. И…
        Виноват ли в этом был мой страх, или так и не нашедшая выхода злость на свою беспомощность, но в этот момент мой плохо освоенный дар вышел из под контроля. Сердце мужчины остановилось. Глаза его закатились, а тело тут же тяжело обмякло подо мной.
        - Ой…
        Чёрт возьми! Я же не собиралась никого убивать! Почему этот подонок сдох так легко? Я ударила алертийца по груди, давая еще один магический импульс, отправляя свою жизненную силу по его меридианам, и склонившись к его губам, начала делать искусственное дыхание.
        Когда алертиец наконец начал дышать, я обнаружила на пороге Корбина Рихтера - покрытого кровью, в рваной промокшей одежде и с весьма странным выражением лица.
        - Рената, что ты делаешь?
        Со стороны выглядело так, что я оседлала маркиза, самым интимным образом положив ладони на его грудь, и не обращая внимание на окружающую обстановку, зацеловывала его.
        - Спасаю ему жизнь?
        - Зачем?
        - … он тебе еще пригодится?
        - Хм.
        Рихтер задумчиво почесал заросшую щетиной щеку, но возражать не стал. Взгляд его упал на замершую Аллигьери и похолодел.
        - Иди сюда, - приказал он мне, недоверчиво глядя на целительницу.
        Я послушно встала рядом с ним и даже позволила ему взять себя за руку. И только тогда заметила, что кровь на Рихтере не была только чужой.
        - Ты ранен!
        - И отравлен, - печально добавил северянин. - Давай я сниму с тебя эти дурацкие штуки и ты меня полечишь? Сеньора Аллигьери, не покинете нас? И вот этого вот прихватите.
        Я с изумлением наблюдала, как Ванда молча тащит за ногу обморочного маркиза, и только когда дверь за ней закрылась, спросила:
        - Ты собираешься её отпустить? Не слишком ли это… А-а-а! - Позорный визг раздался из моего горла, когда Рихтер поднял меня, прижав к стене. - Твое плечо! Отпусти, не удер… м-м-м…
        Поцелуй, яростный и голодный, моментально выбил все беспокойные мысли из головы. Корбин безжалостно терзал мои губы, вторгаясь в глубины пересохшего рта, сжимая все крепче и крепче, пока мои ребра, казалось, не начали трещать. Я не выдержала, и пнула его по голени.
        - Оу! Больно! - Маг поставил меня на пол, и взъерошив и так растрепанные волосы, счастливо рассмеялся. - Если злишься, значит в порядке!
        Он нежно коснулся моего лица. Пальцы скользнули ниже, к шее. Когда его пальцы задели тонкую царапину от скальпеля, я поморщилась.
        - Прости, - тихо сказал он, извиняясь будто за всё сразу. В глазах мелькнула боль.
        Я перехватила его руку и поцеловала ладонь.
        - Тот человек?
        - Мёртв.
        - Хорошо. Я боялась, он навредит тебе.
        - Стоит больше верить в свою мужчину, - менторским тоном сообщил Рихтер, и еще раз меня поцеловал, теперь уже легко и нежно.
        Казалось, его мало волновало, где мы находимся, и что вокруг происходит. Но я так легко на романтику переключиться не могла. Оторвавшись от весьма настойчивых губ.
        - Что с командой корабля?
        - А, эти? - Рихтер презрительно фыркнул. - Слегка в дезориентации. Не беспокойся, они не смогут ничего сделать, оружие я у них конфисковал. Ну разве что прыгнуть за борт. Но тут уж своим ходом.
        Я представила алертийцев, предпочитающих добираться до берега вплавь, и не удержалась от кривой улыбки. Суров!
        - И что теперь?
        - Я бы предпочел отправиться прямо в Грейдор, но ведь нужно еще вернуться за Лучиком, и уладить некоторые дела. Ах, да! И жениться!
        Я откашлялась, не став напоминать, что он так и не сделал мне предложение как полагается.
        - С этим могут быть проблемы.
        - Какие?
        - Церковь. Не думаю, что после всего… даже если удастся избежать преследования инквизиции, нам все еще могут не дать разрешение на брак.
        - Разве это не просто формальность?
        - Не в Лермии.
        Рихтер насупился, словно невозможность пожениться - худшее что с ним случалось за последнее время. А затем снова расплылся в улыбке.
        - У меня есть идея!
        Спустя минут сорок капитан корабля, уныло держащийся за опухшее ухо, сквозь зубы поздравлял нас с заключением брака, внося запись в бортовой журнал. После этого Рихтер сразу же забрал это весьма сомнительное свидетельство наших официальных отношений. Я встала на цыпочки и шепнула в ухо своему теперь уже мужу:
        - Это точно законно?
        - Почему нет?
        - Он алертиец.
        - И что?
        - Возможно, контрабандист.
        - На нем не написано.
        - Я не уверена, что Лермийские власти признают брак действительным.
        Рихтер отмахнулся.
        - Никуда не денутся. Тем более, как только мы прибудем в Грейдор, ничего не мешает нам пожениться еще раз. Только давай без этих всех… голубей.
        Я моргнула.
        - Каких голубей?
        - Белых. Которые в небо выпускают, - пояснил маг. Я продолжила молча на него смотреть, и он скривился. - Ну если ты только очень хочешь. Только пусть этих тварей держит кто-нибудь другой.
        Я внесла себе пометочку узнать о странной нелюбви к несчастным птицам.
        Когда я вслед за Рихтером вышла на палубу, мы уже были почти у берега. Выжившей команде корабля ничего не осталось, как повернуть назад. Попытаться перехватить управление морского судна у повелителя стихий контрабандисты даже не пытались. Маркиз все еще так и не пришёл в себя, а вот Аллигьери куда-то делась. Но так как северянина это нисколько не беспокоило, я тоже не стала дергаться.
        А от суматоха в порту заставила напрячься. С десятком смертных повелитель стихий мог справиться легко, другое дело маги, или, например, некоторые из церковных псов. Рихтер обнял меня, прижав к своей груди, успокаивая и защищая от ветра.
        - Никто не посмеет напасть, пока я рядом.
        К счастью, это оказались люди Фоскарини, которым никто не осмелился чинить препятствия. Но Рихтер, казалось, был немного недоволен их присутствием. Только сейчас я поняла, что то, что до этого он действовал одиночку, было странным.
        - Что-то произошло? - тихо спросила я, когда маг задвинул меня за свое плечо при приближении самого дожа.
        - Это тебя не затронет.
        Помимо нас никто так и не спустился со слегка кренящегося, и кажется, давшего течь парового корабля. Лауро Фоскарини посмотрел за плечо Рихтера, затем аккуратно покосился на меня, и облегченно вздохнул.
        - Хорошо, что с вами обоими всё хорошо.
        - Герцог, мы, кажется, всё выяснили, - тон Рихтер был равнодушен. - Не вмешивайтесь.
        - Кто-то должен помочь тебе разгрести беспорядок и позаботиться о пленных. Тебе ведь негде их разместить, Корбин. Да и вам самим стоит отдохнуть и привести себя в порядок. Мой дом…
        - Мы переночуем в гостинице.
        Я потянула Рихтера за рукав, напоминая о кое-чем важном. Не знаю, что у северянина за ссора с дожем, но Лучиано я оставить с чужими людьми не могла. Суровое лицо мага смягчилось.
        - Лучика к нам привезут. Я позаботился о нём, не беспокойся.
        Когда на следующее утро я проснулась в гостиничном номере, то почувствовала себя весьма странно. Лицо моё упиралось в голую мужскую грудь, в макушку громко сопели, а на выпростанной из одеяла ноге кто-то лежал. Я повернула и приподняла голову, убедившись, что в меня вцепился Рихтер, а поперек кровати, вцепившись в мою ступню, дрых Лучиано. Племянника доставил Вико, и еще долго разговаривал с Рихтером за закрытыми дверями, пока я лечила и успокаивала Лучиано. Меня вырубило раньше, чем Рихтер вернулся.
        … я ведь могу еще называть его Рихтером, хотя бы про себя? В конце концов я теперь тоже Рихтер. Сеньора Рихтер. Или, точнее, Фрау Рихтер. Фрау Рената Рихтер. Да, к этому будет непросто привыкнуть.
        Пока я размышляла над своим новым статусом, сопение над головой прекратилось. Я немного смущенно подняла взгляд. Надеюсь, он в штанах. Не то, что меня пугали голые мужчины. Но в присутствии Лучиано это было бы неловко.
        - Доброе утро, жена, - прошептал северянин.
        - Доброе, Корбин.
        - Я забыл сказать тебе кое-что важное вчера.
        - Да?
        - Я люблю тебя, Рената.
        Да нет. Он точно в штанах. И меня в сорочку переодел. Должно бть, мои вещи привезли, уже когда я заснула.
        - В первый раз вижу, чтобы ты так краснела, - улыбаясь, сказал Рихтер. Руки его соскользнули вниз по моей талии, прижимая меня ближе. Потревоженный Лучиано протестующе заворчал, вцепляясь в мою ногу еще сильнее. - Я люблю тебя, Нат… Слушай, я не думал, что это так приятно говорить!
        - М-м-м.
        - Ага. Правда-правда! Если хочешь, попробуй сама.
        Столь нелепая уловка была даже милой. К сожалению, прежде, чем я собралась с духом, проснулся Лучиано, и утро было посвящено приятным заботах о двух мальчишках. По крайней мере, кое-что я еще могла для них сделать. Накормить, утешить, убедиться, что ни у кого ничего не болит.
        А в остальном мне пришлось положиться на Корбина Рихтера. Разве что тольько один вопрос он не мог уладить. С моей семьей.
        Я не слишком хотела встречи с семьей, зная, что получу много упреков от родителей и брата, но… Они все еще были семьей. К счастью, сбегать из страны на следующий же день не пришлось. Вопрос с моим «ведьмовстом»… замяли. То есть обо мне на некоторое время забыли, а после во всех официальных бумагах упоминался лишь Гидеон Нери. Не знаю, постарался ли здесь Фоскарини, или же все же Рихтер, который, узнав о сотрудничестве Кардильери с алертийцами нашёл время лично навестить Святого Понтифика. После этого падре Кардильери был сослан в один из горных монастырей.
        Сенат избрал Лауро Фоскарини новым королем - не единогласно, но с вполне впечатляющими результатами, и даже народ более чем поддержал это решение. Мне казалось, Рихтер проявит больший интерес к коронации Фоскарини, но он уже спустя дня три предложил покинуть столицу, отправившись к моей родне.
        Эпилог. Долгая дорога домой
        Ранним осенним утром на перрон сошла весьма примечательная пара с ребенком. Высокий и худощавый мужчина со светлыми, выбеленными на солнце волосами, собранными в небрежный хвост, аккуратно помог спуститься своей миниатюрной спутнице, а затем подхватил мальчишку лет семи. Спустя минут пять вокруг них уже высилась небольшая гора чемоданов и сумок.
        - Ну вот мы почти дома, - жизнерадостно сказал мужчина, поправляя на длинном носу очки с черными линзами.
        Обычно очки служили ему для маскировки, но… кто, кроме господина Рихтера, не будучи слепым, будет носить что-то подобное в столь пасмурный день? Конечно, никто из столичных горожан не осмелился бы тревожить могущественного повелителя стихий неосторожными взглядами, и уж тем более случайно его задеть или толкнуть в вокзальной суете, так что довольно скоро вокруг Рихтера образовалась пустая зона. Сам он этого не заметил, а его жена… едва ли видела, что происходит вокруг, отчаянно сражаясь с наползающей на глаза шапкой.
        Нижнюю часть лица молодой женщины скрывал огромный шарф, так что наружу торчал практически только один нос. В теплом пальто не по размеру и отороченных мехом рукавичках невысокая лермийка чем-то напоминала снеговика. Лучиано был укутан не менее тщательно, и уже совершенно изнылся - в теплой куртке ему было неудобно, а свитер и шерстяные носки ужасно кололись. Рихтер отчаянно боялся, что теплолюбивые лермийцы замерзнут и простудятся, поэтому немного перестарался в своей заботе… как всегда.
        Роль главы семейства для него все еще была новой, и очень, очень волнительной. Вот и сейчас он изменил своей обычной невозмутимой манере держаться, и суетливо оглядывался.
        Рената, устав поправлять шапку, наконец просто стянула её.
        - Что ты ищешь? - спросила она у оглядывающегося мужа.
        - Носильщика… О, я знаю, кто нам может помочь.
        У молодого, еще безусого стража порядка не было ни малейшего шанса сбежать от Корбина Рихтера. Так что спустя минут десять он безропотно нес в руках большую часть багажа, а остальные вещи поднял Рихтер, так легко, будто огромные чемоданы ничего не весили. Как Рената подозревала, он тайно использовал магию стихий.
        Лермийке стоило признать, что путешествовать с Рихтером было очень удобно. Что дорога в Лермии, что морской путь прошёл без каких-либо происшествий, и так быстро, как это возможно. Ветер всегда будет попутным, если того захочет элементалист!
        Но… никто не совершенен. Корбин, обычно путешествующий в одиночестве, и легко меняющий свои планы, совсем не подготовился к тому, чтобы его встретили, как полагается. Конечно, это не значит, что определенные службы не знали, где именно находится бедовый элементалист, но красную дорожку ему никто не готовил.
        Так что второй проблемой стал вопрос транспорта. К счастью, около вокзала всегда дежурили наемные извозчики, пусть даже в столь ранний час их было немного. Черный пузатый автомобиль подъехал ближе к Рихтеру.
        - Куда вам? - бодро спросил водитель.
        Маг, внимательно изучив машину, и убедившись, что он полностью безопасен, и немолодой водитель выглядит достаточно профессионально, назвал адрес. Цена была немалой, но у Рихтера не было желания спорить. Луч вчера вечером дважды чихнул, и он боялся, что его нежные южане могут заболеть, долго оставаясь на холоде. Он поспешно усадил жену и пасынка на заднее сидение, и дождался, пока извозчик откроет багажник.
        Места катастрофически не хватало. Рихтер вздохнул.
        - Вы могли бы взять второй автомобиль, - предложил ему водитель.
        Маг обернулся на смиренно ожидающего его молодого офицера.
        - Нет, об этом позаботятся. Ты же запомнил мой адрес?
        Стражу порядка оставалось только кивнуть. Но прежде чем элементалист успел присоединится к Ренате, его окликнули.
        - Господин Рихтер, пожалуйста подождите! Это срочно!
        - Что не может подождать день или другой? - недовольно спросил маг.
        В кричащем он узнал начальника железной дороге. Тот выглядел весьма взволнованным.
        - Что-то… на вокзале! Пожалуйста, вы можете посмотреть?
        Чиновник склонился над ухом Рихтера и что-то ему зашептал. Лучи, маленький боевик, мог это услышать, но к сожалению, он всё ещё плохо понимал грейдорский. Рената поерзала, обеспокоенно хмурясь. Она знала, что статус её мужа в Грейдоре был высок, и должно быть, произошло что-то серьезное.
        Наконец, Рихтер неохотно кивнул, и извиняюще посмотрел на Ренату.
        - Я не хочу, чтобы вы уезжали без меня. Ты не против подождать? Обещаю, это не займет много времени. И пока не выходи из автомобиля.
        Рената послушно кивнула.
        - Иди, мы пока немного подремлем.
        Она расстегнула пальто, привлекла к себе тихо зевающего Лучиано, и закрыла глаза.
        Ещё год назад Рената не могла бы найти себе места, если бы думала, что на вокзале что-то случилось. Сейчас же… кажется, находясь рядом с Рихтером, она просто привыкла к опасности. К тому же целительница знала, что элементалист может позаботиться о себе, и не даст их в обиду. Благодаря своей интуиции, элементалист легко мог почувствовать угрозу, и избежать её.
        Хотя кое-что Рихтер не учёл. Или, точнее, кого-то.
        Минут через семь, когда Лучиано уже стал тихо посапывать, автомобиль неожиданно тронулся. Бьянки тут же открыла глаза.
        - Что вы делаете? - настороженно спросила она у отъезжающего от вокзала водителя. - Мой муж еще не подошел. Немедленно остановитесь.
        Эта маленькая, мягко выглядящая женщина в этот момент выглядела очень властно и решительно. Жаль, что на мужчину за водительским креслом это не произвело ни малейшего впечатления.
        - Простите, сеньора, я не могу это сделать, - сказал он на лермийском с легким акцентом.
        Замки на дверцах автомобиля пугающе защелкнулись. Рената прижала к себе Лучиано.
        - Кто вас послал? Епископы, Фоскарини?
        Дож позволил покинуть им Лермию, не осмелившись напрямую сталкиваться с Рихтером, но… мог ли он захотеть убить тех, кто слишком хорошо знал обо всех его интригах? Тем более что Фоскарини, по вине элементалиста, как дож считал, рассорился со своей дочерью - Летиция покинула Лермию вместе с Вико, и сейчас уже должна была быть Грейдоре.
        - Нет-нет, сеньора Рихтер. Я не похититель! Я работаю в Службе Безопасности Грейдора. Мой босс… бывший босс, точнее, хочет вас видеть.
        Не оборачиваясь, мужчина показал ей удостоверение. Рената даже не думала расслаблятся.
        - СБ? Вы делаете это за спиной моего мужа? Вы понимаете, чем всё это может закончится?
        Водитель нервно засмеялся, и не ответил. А где-то на дороге у вокзала высокий худощавый мужчина медленно снял темные очки, недобро глядя в ту сторону, куда уехал автомобиль.
        - Значит, так ты меня встречаешь, Мартин?
        В Грейдоре было не так много людей, осмеливающихся действовать против элементалиста. И канцлер Шефнер был, пожалуй, самым наглым из них.
        Рената Бьянки.
        Когда машина остановилась перед серым приземистым зданием, я уже окончательно успокоилась.
        СБ похитила меня, только чтобы запугать. Нужно только дождаться Рихтера, и всё будет хорошо. Я успокаивающе поцеловала Лучи в лоб, и посмотрела на водителя, открывшего мне дверь и подавшего руку. Он не осмеливался быть со мной невежливым.
        Я проигнорировала службиста, и вышла самостоятельно. Крепкие ворота, как и пост охраны, не давали мне никакого шанса сбежать.
        Пока мы шли по безликим коридорам, я лихорадочно думала, что именно СБ от меня хочет. Пытаются ли они так или иначе повлиять на Корбина, или… Их интересует мой дар? Последнее было бы худшим вариантом. Даже если Рихтер не доложил в подробностях, что случилось в Лермии, внешняя разведка вполне могла выяснить кое-что сама.
        - Рената, я устал, - тоненько пожаловался мне Лучи.
        - Ничего малыш, скоро приедет Корбин, и мы отправимся в новый дом. Он по секрету мне сказал, что уже приготовил тебе комнату с новыми игрушками.
        Я погладила племянника по плечу, незаметно успокаивая его с помощью простого заклинания. Вскоре мы зашли в строго обставленную приемную, в которой для посетителей стояла лишь скамейка. Очевидно, ожидающие здесь не должны были слишком расслабляться. Молодая светловолосая магичка ласково улыбнулась Лучи.
        - Ах, какой хорошенький маленький мальчик. Твоей тёте нужно будет поговорить. Ты останешься здесь со мной? - она посмотрел уже на меня, и серьезно сказал: - могу дать вам свое слово, что не причиню ему вреда, и никуда его не заберу. Лучиано дождется вашего возвращения под моим присмотром.
        … Они даже знали его имя. Подготовка СБ была действительно хороша.
        - Вы боевой маг, фрейлейн?
        - Да.
        - Тогда не нарушайте свое слово.
        Я оставила верхнюю одежду в приемной, и зашла во внутреннюю дверь. Кабинет за приемной была неожиданно светлой и уютно обставленной. Даже вместо стульев были мягкие кресла с подлокотниками
        Спиной ко мне стоял мужчина, небрежно опирающийся на трость с серебряным набалдашником. Очень высокий, даже по грейдорским меркам, и довольно худощавый. Вот только если Корбин казался долговязым и немного нескладным, то незнакомец, то ли из-за своей военной выправки, то ли из-за строгой, полностью черной одежды, производил довольно пугающее впечатление.
        Маг, но какой именно, из-за его превосходства в силе, я не могла определить. Он повернулся ко мне. Черные, коротко стриженные волосы были седыми на висках, четко-очерченная челюсть и резкие черты лица выдавали в нем жестокого и сурового человека. Темные глаза казались непроницаемыми, и совсем не выдавали настроение своего владельца.
        - Рад с вами познакомиться, сеньора Рихтер. Усаживайтесь. Разговор будет серьезным.
        - Вы… глава СБ?
        Уголки губ мужчины дернулись.
        - Уже нет. Меня зовут Мартин Шефнер. Должно быть, вы слышали обо мне от своего мужа.
        Мартин Шефнер. Шефнер. “Заклятый друг” Рихтера и прообраз злодея из той глупой дамской книжки, что я читала. Жестокий беспринципный менталист, захвативший власть в Грейдоре с помощью интриг и предательств.
        Лицемерный Фоскарини рядом с ним казался наивным и беспомощным младенцем.
        - Канцлер Шефнер, огромная честь, - слабо пробормотала я. - Почему вы хотели меня видеть? Тем более, таким… неожиданным образом.
        - Иначе, боюсь, Рихтер не скоро подпустит меня к вам. Он довольно мстителен и злопамятен.
        - Это не так.
        - Уверяю вас, что именно таким человеком он и является. Как бы он хорошо не скрывался, от меня ему свою натуру скрыть невозможно.
        Ах, Корбин абсолютно прав. Менталисты очень раздражают. Я промолчала, ожидая, когда Шефнер перейдет к делу.
        Маг лично налил мне чай, а затем пододвинул тонкую стопку бумаг.
        - Подпишите.
        Я даже не стала смотреть, и на всякий случай не притронулась к чашке. Менталист нетерпеливо забарабанил пальцами по столу, а затем неожиданно лукаво улыбнулся, отчего острые черты тут же смягчились.
        - Знаете, я был вполне счастлив, когда узнал, что Корбин Рихтер, наконец, женился. Во-первых, он мой старый друг, и я давно беспокоился о его счастье… - тут я не удержалась, и фыркнула, но Шефнер сделал вид, что не заметил. - А во-вторых, я был рад, что он перестанет крутиться перед моей женой. Но, если честно, я не ожидал, что он найдет кого-то, вроде вас.
        - А что со мной не так?
        - С одной стороны, вы слишком хороши и порядочны для него. С другой… слишком опасны. Хотя это как раз объяснимо. Корбина всегда любил ходить по краю ножа.
        Канцлер считает меня опасной. Он знает о моей способности убивать одним лишь прикосновением. Я опустила глаза, продолжая молчать.
        Шефнер вздохнул.
        - Если бы за вами не было Рихтера, я завербовал бы вас в СБ… или изолировал. Мне не хочется, чтобы непонятная мне угроза свободно перемещалась по Грейдору. Магия смерти, способность воскрешать… слишком большое искушение для многих.
        - И для вас, канцлер? - тихо спросила я.
        - Из своей новой должности я предпочитаю сохранять мир, а не провоцировать новые проблемы. - Шефнер усмехнулся, вертя в руках набалдашник трости. - Должно быть, старею. Я не собираюсь вас обижать, сеньорита. Мной больше двигало любопытство и желание немного позлить Рихтера. Но раз вы здесь - подпишите бумаги. Это обязательство хранить тайну своего дара, и не использовать его против мирных граждан Грейдора. По крайней мере, без разрешения главы СБ и моего.
        Я наконец посмотрела на подсунутые мне документы. Канцлер не обманывал. И все же я покачала головой.
        - Давайте дождемся Рихтера.
        - Если вы считаете…
        Внезапно за окном громыхнуло. Стекло задрожало. но все еще уцелело. Я вскочила, выглядывая снаружи.
        Ворота дымились. Мартин Шефнер устало потер переносицу.
        - О, вот и ваш муж. Он быстрее, чем я думал.
        К тому времени, когда мужчина закончили говорить за закрытыми дверями, уже была вторая половина дня. Боевой маг успела нас накормить, и даже рассказала несколько анекдотов о Корбине, наиболее популярные в Брейге.
        - А вот еще. Однажды СБ отправила Рихтеру письмо…
        От очередной странной грейдорской шутки меня спас сам объект этих шуток. Магичка тут же поспешно вскочила, взволнованно отдавая элементалисту честь. Тот даже не посмотрел в её сторону.
        Транспорт до дома нам организовал сам Шефнер. Когда мы уже сидели в роскошном автомобиле, я заметила, что на костяшках пальцев Корбина была содрана кожа.
        - Только не говори что ты… Он же канцлер!
        - Он надоедливый му… - Рихтер покосился на внимательно смотрящего на него Лучи, и осекся. - Мужчина. Надоедливый мужчина.
        - Немного поздно. Благодаря тебе, ребенок уже выучил все основные грейдорские ругательства, - едко сказала я.
        Корбин был отличным человеком. Но вот в качестве опекуна… ему многому предстояло научиться.
        Рихтера не было в Грейдере год. Он нашел людей, которые заранее убрались и почистили всё в его холостяцком жилище, но дом все еще выглядел немного нежилым.
        - Обычно я здесь только ночевал. Ты можешь переделать здесь всё, как захочешь.
        Рихтер притянул меня к себе, и поцеловал в висок.
        - Я даже никогда не думал, что буду так счастлив.
        Я заглянула в его сияющие серые глаза, и впервые с тех пор, как мы оказались в Брейге, расслабилась. Потянувшись к заросшему щетиной лицу Рихтера, я вернула ему поцелуй, теперь уже в губы.
        После того, как Рихтер спас меня от похищения, и договорился с Фоскарини о взаимном перемирии, я хотела покинуть Лермию как можно скорее. Но Корбин, упрямый как всегда, настоял на том, чтобы увидеть моих родителей и получить от них благословение.
        Это была плохая идея. Я не была любимой дочерью, а странный грейдорец точно не был тем зятем, который бы понравился моей семье. Тем более, что слухи о том, что мой любовник искалечил моего бывшего жениха уже как-то дошли до маленького городка, где я росла.
        Никто не был рад нас видеть. Да и я, если честно, не хотела, чтобы Лучи общался с теми людьми, которые от него отказались. Но может быть, потому, что я убедилась, что мы с Лучи стали чужими в семье Бьянки, я смогла спокойно покинуть Лермию.
        Мне даже стало казаться, что именно этого Рихтер и добивался. Отпустить всё, чтобы начать новую жизнь.
        И обрести настоящую семью.
        ***
        Месяц в Брейге прошел очень быстро.
        В это утро я проснулась от того, что Лучи бросился на кровать между нами с Рихтером, полностью игнорируя недовольное ворчание моего мужа.
        - Снег, снег! За окном идет снег!
        - Он идёт уже третий раз за неделю, - сдавленно сказала я, пытаясь спихнуть с себя слишком быстро растущего ребенка. - Может быть, не надо нам сообщать об этом каждый раз?
        Рихтер, уставший от наших барахтаний, поймал Лучи за ворот пижамы, и вынес его за дверь, в этот раз не забыв закрыть замок на нашей спальне.
        - Он будет стучаться, - вздохнула я.
        Маг усмехнулся.
        - Не беспокойся. Еще в прошлый раз я попросил артефактора поставить чары на дверь. Мы не услышим Лучиано, а он не услышит нас.
        Рихтер, только минуту назад отчаянно зевавший, с блеском в глазах начал стягивать с меня ночную рубашку.
        - Помнится, ты как-то говорила мне, что тайная любовная связь - это очень возбуждающе. Но знаешь, меня гораздо больше возбуждает возможность просыпаться с тобой каждое утро, с возможностью продолжить прекрасный вечер!
        Я попыталась сопротивляться.
        - Это нехорошо. Лучи снова будет дуться целый день, что мы его бросили. И раз уж мы проснулись, нам не пора завтракать?
        - После. Тем более у мальчишки сегодня первые занятия с тренером. Ему будет не до нас.
        Физическое состояние Лучи стало гораздо лучше, благодаря доступу к самым дорогим и передовым лекарствам Грейдора, и хорошему питанию, и мы рискнули позволить ему начать изучать боевые навыки.
        Горячий поцелуй упал мне на шею, плечи, опустился ниже… и я сдалась. Завтрак мы благополучно пропустили. И едва не пропустили обед.
        Рихтер взял отпуск, и никуда не торопился. Я не была менталистом, но уже видела по его глазам, что он не прочь вернуться в спальню, чтобы понежится и побездельничать в теплой кровати, пока ребенок занят.
        Если честно, и у меня был великий соблазн остаться дома. Но я и так уже довольно много отдыхала.
        - Сегодня мне нужно в университет, - напомнила я Рихтеру, уже тащившему меня вверх по лестнице.
        Муж опустил меня на ступеньки и трагично посмотрел.
        - Ты меня совсем не любишь?
        - Люблю. Но даже если я тебя люблю, мне все еще нужно в университет. Или ты против, чтобы я восстанавливала свою специальность?
        Все приезжие в Грейдор маги должны были пройти годичную переподготовку прежде, чем подтвердить свою квалификацию для работы. Я подала заявку на целительский факультет, и сегодня должна была получить свой индивидуальный план занятий.
        - Нет, я очень даже за! - Рихтер уселся прямо на лестницу, уткнувшись лбом мне в юбку. - Если я никогда не выйду на службу, ты будешь меня обеспечивать, Нат?
        Иногда он вёл себя как испорченный большой мальчишка. Я погладила его по светлым волосам.
        - Конечно буду, - нежно сказала я. - Но только что ты будешь делать со своими бывшими подчиненными из полиции, которые ходят под окнами и ноют, как ты им нужен?
        - Ты права, - вздохнул элементалист. - Тем более, если я останусь дома, Шефнер окончательно развалит страну. А на нашего ненадежного императора совсем не стоит рассчитывать.
        Убедившись в своей необходимости, и моей к нему любви, Рихтер радостно убежал работать, а я решила прогуляться пешком до будущего места своей учебы.
        Прошлая поездка на такси оставила на мне неизгладимую тень. Корбин взялся учить меня водить автомобиль, но до получения прав еще было далеко.
        Брейг мне скорее нравился, чем нет. Шумный, наполненный жизнью город казался равнодушным к чужакам, как и его жители. Но если всмотреться, то за внешней хололдностью и отчужденностью брейгцев нередко скрывались надежные и хорошие люди. К тому же к магам здесь относились гораздо лучше, чем в моей стране. Например, когда лавочник, у которого я брала свежие булки, узнал, что я целительница, он начал всегда добавлять одно или два пирожных бесплатно. А соседи, сначала настороженно отнеслись к иностранной жене Рихтера, вскоре уже приглашали меня на утренние чаепития и книжные клубы.
        Такое отношение было для меня вновинку.
        В Брейгском университете меня лично встретил декан целительского факультета.
        - Фрау Рихтер! Ваш план уже готов! Занятия начнутся в начале следующей недели. Обращайтесь с любыми проблемами ко мне лично, я буду рад вам помочь.
        - Тогда, если есть возможность, то есть ли шансы сократить обучение?
        Декан, немного подумав, решил пойти мне навстречу. Я знала, что он так вежлив только из-за моего мужа, но все же была благодарна ему за радушие.
        На выходе из кабинета я разминулась с молодой, элегантно одетой женщиной, и вначале не слишком придала этому значение. Но через несколько минут незнакомка нагнала меня и окликнула.
        - Вы же… фрау Рихтер?
        Слышать, как ко мне так обращаются, было непривычно. Я повернулась и вежливо улыбнулась. Неудивительно, что меня узнали. Лермийцев в Грейдоре было совсем мало.
        - Добрый день. Да. А вы…
        - София. София Шефнер.
        Улыбка медленно сползла с моих губ. Не то, что у меня были какие-то предубеждения против жены канцлера, но сама эта фамилия возвращала меня не к самым приятным воспоминаниям. К тому же я помнила, что Рихтер очень нежно отзывался об этой чародейке.
        И теперь, находясь лицом к лицу с бывшей любовью моего мужа… Я не была слишком счастлива.
        София заметила, что мое лицо изменилось, и огорченно опустила красивые серые глаза.
        - Простите. Мой муж… Он не слишком хорошо с вами поступил. Мне очень жаль.
        Я вспомнила те слухи, которые ходили об отношениях канцлера с его женой в Брейге, и то как описывались они в книге. Кажется… этот ужасный человек был жесток со своей женой.
        Я внимательно посмотрела на Софию Шефнер. Красивая. Светлые золотистые волосы чуть ниже изящного подбородка, утонченные черты лица, выдававшие благородное происхождение, светлая и гладкая кожа… Немного бледноватая, если честно.
        Ее красота оказалось несколько хрупкой и болезненной. К тому же мой наметанный взгляд целителя заметил, что между бровей затаилась болезненная морщинка, а тени под глазами выдавали усталость.
        Должно быть, она сильно страдает под гнетом своего мужа. Кто знает, как он над ней измывается за закрытыми дверями!
        - В этом нет вашей вины, фрау Шефнер. Вам не надо извинятся, - искренне сказала я.
        - София! Вы жена моего наставника. Будет лучше обращаться ко мне по имени.
        - Тогда вы можете звать меня Ренатой, - щедро предложила я.
        Чародейка подошла ближе.
        - Рената, вы не хотели бы выпить со мной кофе? Я знаю прекрасное место. После этого я лично отвезу вас домой.
        Я не нашла причин отказываться.
        В автомобиле Софии было столько защитных чар, что мою кожу поначалу даже немного покалывало. К тому же в машине с нами ехал телохранитель фрау Шефнер, очень сердитый боевой маг.
        Когда мы с Софией оказались за столиком в почти полностью пустом ресторанчике, я тихо наклонилась к чародейке и спросила:
        - Ваш спутник…
        - О, не обращайте внимания! Он злится на меня из-за того, что вчера ненадолго меня потерял. Нед немного боится, что я снова от него ускользну, - легкомысленно усмехнулась фрау Шефнер. - Мартин менял уже двоих телохранителей за полгода. Он почему-то считает, что я ему их порчу, и что они потом теряют свою уверенность и профессиональную пригодность.
        Я удивленно моргнула. Если эта чародейка и вправду может сбежать от боевого мага… то её квалификация очень хороша!
        - А зачем вы пытались сбежать?
        Неужели хотела покинуть мужа-тирана? Мой разум заполнился драматическими сценами взаимоотношений Шефнера и его жены. Неужели мы с Рихтером живем слишком скучно?
        - Ох, я не собиралась ничего такого делать! Просто экспериментировала с некоторыми артефактами… Ох, хватит об этом. Я только недавно узнала, что Мартин украл вас у Рихтера. Мой муж не слишком на вас давил?
        - … Достаточно.
        София огорченно нахмурилась.
        - Еще раз простите. Его отношения с Корбиным не были хороши. Мартин мстительный и злопамятный человек…
        Я не удержалась от смеха.
        - Точно такими же словами ваш муж говорил о Корбине.
        Чародейка неловко улыбнулась, и поспешно перевела беседу, спрашивая о моих планах в университете.
        - Я собираюсь вернуться на работу в университет. Раньше я преподавала на факультете боевой магии, но мой муж слишком нервничал из-за этого, поэтому я думаю переводиться к целителям. Наверное, мы с вами часто будем сталкиваться, Рената.
        Вскоре принесли кофе и пирожные. Только тогда я заметила, что чародейка ак и не сняла перчатки. И левую руку она держал так, будто с ней было что-то не так.
        Я не была слишком осторожна, и фрау Шефнер заметила мой интерес.
        - Хотите взглянуть?
        … Эта женщина была слишком прямолинейной. Я редко сталкивалась с артефакторами, поэтому не знала, как лучше реагировать. Прежде, чем я успела что-то сказать, София уже стянула перчатку с левой руки, и немного закатала рукав.
        На бледной коже ярко выделялись черные змеящиеся следы, глубоко пролегающие под кожей. У основания одного из пальцев их было особенно много.
        - Что это?
        - Последствия одного эксперимента. Частично успешного.
        Когда я услышала подробности, то волосы на моей голове зашевелились от ужаса. Сделать из своей руки артефакт, ввести в живую плоть роанский жемчуг, и эта псевдоплоть, присоединенная к настоящей плоти!
        Я не удержалась, и коснулась руки чародейки. И тут же замерла, уловив знакомую силу.
        - Что говорят ваши целители?
        София устало пожала плечами.
        - Что через полгода или год я могу лишиться руки. Не знаю, почему, но на энергетическом уровне пошли некротические процессы. Скоро это перейдет и на физический уровень. Я уже не могу чаровать этой рукой… и боль становится всё сильнее.
        - Ваш муж это знает?
        Молодая женщина посмотрела на сидевшего вдали телохранителя.
        - Возможно. В любом случае, он менталист, и может ощутить, что со мной не все впорядке. Но что толку? Всё больше и больше врачей, все дороже лекарства и изощреннее лечение… Это безрезультатно.
        Я кивнула.
        - Ваша рука действительно умирает. Точнее, неживое в ней поглощает живое.
        София с некоторым удивлением на меня посмотрела.
        - Вы так легко это определили? Один из целителей сказал мне точно такими же словами! Чем вы раньше занимались, Рената?
        - Реабилитацией боевых магов, помимо всего прочего. Но с таким я не сталкивалась.
        Внезапно мужской голос за моей спиной заставил меня испуганно вздрогнуть.
        - Не сталкивались в целительской практике? Но ведь вы кое-что понимаете в этой проблеме?
        Если менталист хочет подойти незаметно, то он сделает это очень легко. София посмотрела на мужа, и поспешно спрятала руки под столом.
        - Мартин, как ты здесь!
        - Решил тебя забрать. Не знал, что ты встречаешься с сеньорой Рихтер.
        От его задумчивого взгляда на моей макушке становилось сильно не по себе.
        - Я, наверное, пойду.
        - Подождите. Вы… можете помочь моей жене? Пожалуйста.
        Было странно слышать от этого человека просьбу, а не приказ.
        - У меня нет сертификата на работу в Грейдоре.
        - Зато у вас есть опыт… который нет ни у кого из местных магов.
        Внезапно я поняла, почему он внезапно попросил меня лечить его жену. Целители работают только с живым, избавляясь от мертвого. Я же… возможно могла обратить некротический процесс вспять.
        - Просите, что хотите, Рената. Только пожалуйста… Дайте нам шанс.
        Я встала, прямо глядя в глаза канцлера.
        - Почему внезапно вы решили мне поверить, господин Шефнер? Разве я не опасна для Грейдора?
        - Рихтер…Он кое-что намекнул о том, что я могу пожалеть о своей грубости с вами. Я не должен был принять это всерьез. Но у меня тоже есть что-то вроде интуиции элементалиста. Так что я снова вернулся к данным, полученным о вас… Признаюсь, если бы я сегодня не столкнулся с вами благодаря Софии, то уже завтра сам наведался бы в ваш дом, умоляя о снисхождении.
        София осторожно коснулась руки Шефнера.
        - Мартин… Все будет хорошо.
        Во взгляде канцлера на жену я увидела лишь мягкость и уязвимость.
        - Я могу попытаться. Но… к лечению нужно приступать как можно скорее.
        Шефнер поспешно кивнул, а затем осторожно спросил:
        - Ситуация Софи… мы почти опоздали?
        Я покачала головой.
        - Нет, просто через полгода я не смогу заниматься реабилитацией лично. Но не беспокойтесь, к этому времени основное лечение должно закончится. не могу вам точно ничего обещать, но шансы вылечиться… хорошие.
        Мне нравилось сообщать людям приятные новости. Тем более, что Мартин Шефнер… оказался не таким уж злобным му… мужчиной.
        По крайней мере, он действительно любил свою жену. Это читалось в каждом его слове и движении. И чародейка отвечала полной ему взаимностью.
        Хорошо, что иногда слухи всё же врут.
        Домой меня отправил лично канцлер Грейдора. Корбину я об этом не сказала, не желая его тревожить.
        Но неожиданно оброненная мной фраза произвела колоссальный эффект.
        Рихтер ворвался на кухню, где я пыталась приготовить лазанью из местных продуктов, жутко меня напугав.
        - В чём дело? Разве ты до вечера не на работе?
        - В чём дело?! В чём дело?!
        Рихтер схватил меня за руку, и потащил в спальню. Я помахала Лучиано, валявшемуся в гостиной с книжкой, подавая ему знак, что все в порядке.
        - Корбин, мы собираемся ругаться, или у тебя внезапно… вспыхнуло желание?
        - Нет!
        - Что нет?
        Рихтер поспешно закрыл дверь спальни, и аккуратно посадил меня на кровать.
        - Мне звонил Мартин!
        - Да, я случайно встретила его жену, и кажется, согласилась на её лечение… Что-то не так?
        - Мартин поздравил меня!
        - Ах…
        - Это всё, что ты хочешь сказать?
        Элементалист возбужденно ходил передо мной от стены к стене.
        Корбин… По комнате летают вещи. Я не против, если это безделушки, но вот та ваза мне очень нравится.
        Рихтер усилием воли успокоился, и осторожно опустил левитирующие предметы по своим местам.
        - Так это правда, ты беременна?
        Я беспомощно улыбнулась.
        - Бывший глава СБ явно не потерял сноровку. Я только сказала, что через полгода не смогу продолжить лечение, а он уже всё понял. Я собиралась тебе сказать через неделю-другу.
        Рихтер практически взвыл:
        - Почему ты хочешь спрятать от меня такие важные вещи?! Я что, не заслуживаю доверия?
        - Потому что я знала, что ты будешь слишком сильно реагировать, и усложнишь нам обоим жизнь.
        Элементалист опустился перед мной на колени, и жалобно посмотрел сверху вниз.
        - Можно?
        Я беспомощно раскинула руки, позволяя ему коснуться своего еще плоского живота.
        - Ты все равно ничего не почувствуешь. Слишком маленький срок.
        Рихтер упрямо замотал головой.
        - Нет, я чувствую нашего малыша.
        Я закатила глаза, но не стала с ним спорить.
        Мой муж - один из сильнейших и опаснейших магов на континенте, чья сила не поддается разумению. Меня саму считали проклятой ведьмой на моей родине, чьи способности вызывают лишь страх.
        Но как ни странно, наше счастье было очень тихим и простым. Просто быть рядом. Растить детей. Дать то тепло и любовь друг другу, что мы не получили во внешнем мире.
        Это всё очень простые вещи, к которым мы так долго и сложно шли. Но это точно того стоило.
        КОНЕЦ
        Послесловие от автора
        Это конец цикла. История Рихтера, Ренаты, Мартина, Софи.
        Мне очень хотелось рассказать обо всех четверых, так как история начиналась именно с Софи.