Красивый Александр Юлия Игоревна Старшова
        «Урод должен знать свое место! Урод должен довольствоваться тем, чем его наградила судьба…» - там думает главный герой романа, совершенно некрасивый молодой человек, облик которого вызывает отвращение. Александр живет скромно и тихо со своей родной бабушкой, учится в институте и, как по злому року, влюблен в белокурую соседку Алёну. В жизнь Александра то и дело проникает магия, но он старается не придавать ей значения. Пока однажды не случается совсем неожиданное и немыслимое…
        Я РАССКАЖУ ВАМ ИСТОРИЮ О ЧЕЛОВЕКЕ С ВЕСЬМА НЕОБЫКНОВЕННОЙ СУДЬБОЙ. НЕ СТАНУ ЛГАТЬ, ЧТО ИСТОРИЯ МОЯ ОСНОВАНА НА РЕАЛЬНЫХ СОБЫТИЯХ, НО И НЕ СУЩЕСТВУЕТ НИ ЕДИНОГО ДОКАЗАТЕЛЬСТВА, ЧТО ЯВЛЯЕТСЯ ОНА ВЫМЫСЛОМ.А ВЕДЬ ВСЯ ЖИЗНЬ - ВЫМЫСЕЛ САМОЙ ЖИЗНИ. ИМПРОВИЗИРОВАННЫЙ ЛИБО ЗАРАНЕЕ ОБДУМАННЫЙ - НЕВАЖНО.
        
        ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДО.
        1
        Имя главного героя повествования - Александр. Александр Николаевич Пражский. Назвала его так бабушка, и именно ею он и был воспитан, так как мать Александра покинула земной мир довольно рано. Про отца своего Александр тоже доподлинно ничего не знал, да и не интересовался, так как ему казалась, что все, что связано с его родителями, окутано тайной.
        Мама Сашеньки умерла, когда ему было года полтора. Про её смерть Александр также почти ничего не знал. Бывало, когда он все же затевал разговор на эту тему, бабушка мгновенно менялась в настроении и толком ничего не отвечала. Так что Александр отказался от идеи копаться в истории своего происхождения.
        С самого его появления на свет матерью для него была Анна Владимировна - его родная бабушка. Растила она мальчика не в строгости, но и не баловала, старалась как можно больше времени посвящать образованию, совершенствованию и духовному развитию своего единственного внука. Она любила Александра светлой, ласковой любовью и всегда смотрела на него открыто и прямо, улыбаясь, но, однако, что-то, словно сомневающееся было в ее глазах. Наверное, уже в достаточно взрослом возрасте, Александр понял, что за кусочек странного, скрытого неодобрения был во взгляде Анны Владимировны и понял, почему так долго в детстве бабушка прятала от него зеркала.
        Помнится ему один случай, который то и дело является страшным сном.
        Юный Сашенька остался дома наедине с самим собой, собирал сложную мозаику, которую подарила ему бабушка, и сказала собирать ее, пока она не вернется с рынка. На тот момент Саше было уже года четыре и, надо признаться, что малыш был смышлен. Смышлен настолько, что можно было б назвать его гением. Он легко читал, писал, складывал и вычитал, прекрасно рисовал, иногда даже сочинял четверостишия, а также быстро заучивал непростые стихи. Так что мозаика, которую он собирал в тот день, превратилась в симпатичную картину достаточно быстро. А бабушки все еще не было. Не было и намека, что сейчас она должна вернуться. Александр постоянно предчувствовал возвращение Анны Владимировны. Так сложилось, что и интуиции у нашего героя было не отнять. Он мог сказать, что скоро придут гости и действительно через считанные минуты в дверь стучали. Не обязательно гости, но кто-то наносил визит.
        Анну Владимировну это не удивляло. Наличием хорошей интуиции кого-кого, а женщину, тем более зрелую женщину, точно не удивишь!
        Саша поглядел на собранную мозаику - выглядела она чудесно. На ней был изображен мальчик, бегущий за огромным воздушным красным шариком и широко улыбающийся.
        Краски были нежными, яркими, но в меру -рисунок был прорисовал до мельчайших деталей. . Александр смотрел и дивился. И в этот момент ему в голову пришла неплохая мысль: «Нужно скрепить мозаику скотчем и удивить бабушку! Да! И мы даже повесим ее на стену!»
        С придыханием и оживлением маленький Александр практически вприпрыжку подошел к письменному столу и достал скотч.
        - Так, так, так… - милым голоском говорил Саша сам с собой. - А где же ножнички? Ножничкииии, - шутливо позвал их мальчик. - Без вас мне никак не справиться!
        Он поочередно выдвигал ящички стола и пытался найти нужный предмет.
        - Эх, где же они? Может быть здесь? - Сашенька увидел небольшую сумочку, на вид совершенно полную.
        Он расстегнул ее и заглянул внутрь. Это была косметичка. И, конечно, в ней хранилось множество различных вещей. Саша бережно отодвинул не слишком знакомые ему предметы в поисках необходимого, и в этот миг солнечный луч почти заходящего солнца упал на крошечное зеркальце. Александр осторожно вынул его. Затем посмотрел в него…
        Маленький Саша ужаснулся отражению, которое представило ему маленькое зеркало. Лицо, которое показало ему отражающее стекло, было даже не отвратительным, а хуже! Настолько хуже, что малыш от страха отбросил взятую вещь. Оно не разбилось, а покатилось по полу. Мальчик продолжал сидеть, дрожа от непонимания. Дыхание сбилось.
        «Что за странная штука? - подумал Сашенька, и даже в мыслях слова его прыгали и путались. - Она искривляет лица!»
        - Нужно проверить! - твердо решил малыш.
        Забыв о задуманном, Саша вбежал в ванную комнату, где было единственное зеркало, но тут же малыш впервые заметил, что висело оно настолько высоко, что даже бабушке пришлось бы встать на подушечки пальцев ног, чтобы увидеть себя в нем. Сашенька метнулся за стулом.
        Мальчик очень волновался, его ладони потели, а во рту, наоборот, было очень сухо; комок странного не то горчичного, не то вовсе незнакомого вкуса застрял в гортани.
        Малыш поставил стул, поспешно взобрался на него, но никак не мог дотянуться до цели. Даже привстав, не дотянулся бы. Выход был один - снять зеркало с гвоздя и убедиться в правде.
        Маленькими руками, с испуганно бьющимся детским сердцем, Саша снимал зеркало.
        Когда оно полностью оказалось во власти юного Александра, малыш решительно взглянул в него, не успев слезть с табуретки, и это сделал совершенно зря, так как увидел там не свое отражение, а морду демонического уродца, которому не хватало только рогов, чтобы сойти за прислужника дьявола. Малыш уже не от испуга, а от шокирующего осознания потерял самообладание, слетев со стула, издал жалобный стон и выронил зеркало из влажных ручонок. Стекло, несомненно, разбилось на десятки таких же, которые преумножили одно ужасающее, противное, мерзкое, отталкивающее лицо в несколько раз.
        ………………………………………………………………………………………………
        Саша лежал в ванной комнате без чувств, окруженный мелкими острыми кусочками, в то время как в замочной скважине повернулся ключ.
        Анна Владимировна, зайдя в дом, ласково позвала внука, но ни отклика, ни звуков движения она не услышала. Женщина заволновалась.
        - Саша, где ты?
        Полуразутая, бросив все, что было в руках, будто заранее предчувствуя неладное, она торопливо заглянула в комнату, что была единственной в квартире. Взор ее упал на собранную воедино картину.
        - Саша!
        Встретив взглядом причину беды - зеркало, Анна Владимировна словно враз осознав произошедшее, бросилась в ванную комнату.
        - Саша, Сашенька, что же ты? Родной мой! - упав рядом с мальчиком, лепетала женщина и держала ребенка за крошечную голову.
        Истерично ощупывая малыша и стараясь оказать помощь, Анна Владимировна как безумная повторяла имя внука. Наконец поняв, что действия ее тщетны и безотчетны, бабушка мальчика рывком подбежала к телефону и осевшим от уже выступивших слез и ужаса голосом вызвала скорую помощь.
        2
        Приехавшие на удивление быстро врачи, противореча нескончаемым громогласным уговорам Анны Владимировны действовать скорее, спокойно зашли в ванную. Женщина специально оставила внука там, чтобы при возможном переносе мальчика в комнату, не нанести ненароком какую-нибудь травму.
        - Господи! Что это? - отпрянув назад, неожиданно для самого себя сказал врач, увидев лицо мальчика.
        - Что? Что? Упал он! - кричала бабушка. - Пожалуйста, отвезите нас в больницу. Я боюсь его потерять! Я не могу его потерять! Ангел мой!
        Врач в недоумении скорчил гримасу.
        - Ангел! - с еле заметной усмешкой процедила медсестра, и врачи переглянулись.
        Но Анна Владимировна ничего не замечала. Ни слов, ни ухмылок, ни косых субъективных взглядов.
        …………………………………………………………………………………………………………….
        Ничего страшного с маленьким Сашенькой не произошло. Видимо, судьба любила его и, кроме небольшого ушиба на голове и пары ссадин на локтях, врачи более ничего не обнаружили, но, несмотря на это, решили оставить его на час-другой, чтобы провести необходимую процедуру для укрепления организма и снятия шока.
        В тонкую, слабую руку ребенка доктора вонзили достаточно большую иглу, которая зашла правильно не с первого раза. Маленький Александр давно пришел в себя, но не разговаривал и даже ни о чем не успевал думать, пребывая в новой для себя обстановке и наблюдая за врачебной суетой. Единственное, что малыш отчетливо слышал, так это слово, которое доходило до него неизвестным сладким голосом: «Чудовище! Чудовище!»
        Медсёстры и доктора шептались, бросали брезгливые взгляды, которые иногда Саша успевал улавливать, но не придавал им никакого значения из-за нехорошего самочувствия и малого возраста. Один молодой врач даже позволил себе непозволительную дерзость, которую, к его счастью, никто не заметил. Зайдя в палату и долго смотря на Сашеньку, он прошептал: «Боже, как же хорошо, что жена родила мне красавицу дочь! Как же хорошо!»
        Этого не слышал никто, кроме самого Саши. На что он отреагировал открытием глаз и пристальным взглядом на врача. Как только взоры их столкнулись, врач испуганно, словно со смертью столкнувшийся, задом выбежал из палаты. Мальчик, сам того не желая, провалился в тревожный сон.
        Хрупкий, худенький, прикрытый тонкой простыней Сашенька проснулся через час.
        Анна Владимировна сидела рядом с постелью внука, давно успокоившаяся, смотрела в одну точку, совершенно не тая никаких мыслей. Она не сочиняла никакой легенды для Саши, не крутила в голове объяснений - просто сидела, что, казалось, и вправду на стене остался темный след от ее взгляда.
        - Бабушка, - слабо протянул Саша.
        Анна Владимировна очнулась и подняла на него глаза:
        - Да, милый. Хорошо поспал? - она улыбнулась.
        Малыш осторожно привстал, чтобы игла в его руке не извернулась и не причинила ему боли, и ответил:
        - Да, бабуль, хорошо. Что это? Что со мной?
        Бабушка присела рядом с внуком прямо на постель.
        - Ну что? Все хорошо, ты ничего не повредил. - Она ласково гладила его по голове.
        Малыш отвернулся:
        - Я не об этом. Скажи....скажи, что с моим лицом?
        Анна Владимировна вздохнула, опустила взгляд. Ей нечего было ответить. Такова задумка природы. Но она не могла сказать малышу именно так!
        Сашенька, будто мгновенно уяснив суть ее растерянного взгляда, сказал:
        - Бабуль, только говори со мной как со взрослым! Что это? Я болен? Почему такая странная кожа? Отчего это все?
        - Нет, милый, что ты! Ты не болен! - успокаивала его Анна Владимировна.
        - У нас в доме почти нет зеркал…Это ведь не зря? Ты видела, как смотрели на меня врачи?
        - Когда людей не касается беда, они относятся к ней с пренебрежением и отвращением. А если познали похожее несчастье, то с жалостью. - ответила бабушка.
        - Несчастье? Со мной что-то произошло, когда я был совсем маленьким?
        - Нет. Я не знаю, малыш… - на глазах Анны Владимировны снова заблестели капельки, но Саша, на удивление был спокоен.
        - Что же тогда?
        - Родной мой. Я не знаю, как Господь раздает людям красоту; мы никогда не сможем понять многого, с чем нам приходиться мириться.
        Сердце мальчика просило пустить его вон. Сашенька понял, что даже не существовало причины его уродству, а если и существовало, то, видимо, никто о ней не знает: он просто был таким. Но, если он сам себе противен, то какого другим? Пока юный Александр думал об этом, бабушка продолжала:
        - Ничего, Сашенька. В жизни главное, что у тебя здесь и здесь, - она поочередно ласковыми движениями руки прикоснулась к лысоватой голове мальчика и его левой стороне груди.
        - Да, - ответил он. - Я посплю еще немного, хорошо?
        - Да, да, конечно, да… - залепетала Анна Владимировна и опять заплаканная, расстроенная вышла из палаты.
        Но Саша не собирался, да и не мог спать. На него горой нависала собственная мерзкая тень отражения и со смехом заявляла ему, что в жизни как раз то, на что указала Анна Владимировна, может оказаться далеко не самым важным.
        - Уйди прочь! Уходи, я не боюсь тебя! - негромко, но решительно сказал Сашенька отвратительной тени.
        Малыш осознал, что эта тень исключительно его гостья и никто, кроме него ей был не интересен, а значит, никто ее и не видел. И уже тогда совсем еще юный Александр понял, что его жизнь не будет похожа на жизнь обычную, что будет в ней нечто загадочное и сопротивляться этой загадочности он не собирался.
        3
        Анна Владимировна занималась внуком самостоятельно: время и средства ей позволяли. Во всей округе ребят одного возраста с Сашей не было, а друзья, приходившие к бабушке, настолько привыкли к Сашеньке, что уже не смотрели на него как на недоразвитого чертенка.
        Правда, что ужасное и противное не проигрывает во внимании красоте и изяществу. Откуда так много зевак на месте страшной аварии? Что люди хотят увидеть? Жаждут каких сцен? Откуда так много посетителей в музее заспиртованных уродцев?
        В далеких столетиях люди с физическими отклонениями пользовались немалым спросом в цирке, зрители их ждали с нетерпением, их хотели видеть, рассматривать, смеяться над ними, показывать пальцем или просто ужасаться их несравнимому обличию.
        И, конечно, ввиду понятных причин Сашенька обучался дома. Всю школьную программу ему преподали учителя, которые приходили к нему лично. Юный Александр беспрекословно выполнял все требования учителей и из раза в раз желал сделать даже больше, чем нужно.
        Со всеми он был учтив и вежлив, всегда улыбался своей почти зверской, перекошенной улыбкой, отчего мелкие, неровно «разрезанные» красноватые глаза становились еще уже, и без того широченный нос расплывался практически по всему лицу!
        Он был отвратителен, вызывал чувство брезгливости, вопреки своей чистоплотности.
        После взгляда на него хотелось быстрей бежать к первому же источнику теплой воды и смыть с себя все воспоминания от встречи с ним, хотя Александр даже и не думал ни до кого дотрагиваться. Он был умен и объективен, прекрасно понимая, что внешность его весьма тошнотворна. Тем не менее, ни разу в жизни не было ни одной секунды, когда б он захотел освободить мир от своего существования. Он был ужасен внешне, но внутри, там, где хранится душа, Саша был самой справедливостью, светочем своего времени, хоть и не догадывался об этом.
        Анна Владимировна, как могла, уберегала внука от жестокого внешнего мира, но, увы, этой сильной защите суждено было прекратиться. Стервозность жизни Александр начал чувствовать, когда пришло время получать высшее образование. Какое учебное заведение мог выбрать человек с ярко-выраженными чертами характера, полными доброты и справедливости?
        Юридическое. Стать хорошим судьёй, уберегая хороших людей от злых посягательств негодяев - мечта Александра. Однако ей преграждали путь многие обстоятельства.
        4
        Редко видев мир таковым, каков он есть, ориентируясь преимущественно на книги, Александр, поступив в институт, был, мягко говоря, смущен. Ему было непонятно, о чем говорят окружающие люди; что они делают, для чего, и какие принципы ими движут. Также, если о дружбе и вражде он лишь читал в романах, то теперь Александру более или менее становилось ясно, что это за состояния. Но он был собой, не стеснялся самого себя, не изменял устоям.
        Мораль, за неимением родной, была ему матерью. Александр вел себя достойно;
        держался одиночкой. Каждый день он слышал шептания вокруг себя, но настолько привык к ним, что уже и не представлял бы себе жизнь без них.
        Достаточно много времени прошло для Александра относительно хорошо. Он только и делал, что учился, пока все студенты удачно создавали наиболее приятные союзы и устраивали себе увеселительные мероприятия далеко не высококультурного содержания. Почти никто не старался задеть Александра лично, указать на его ужасающую внешность - все просто держались от него подальше и не более того, а Александр делал то, для чего пришел в учебное заведение.
        Картина изменилась на заключительном, пятом курсе института.
        Вместе с Александром на одном курсе учился один юноша - Данилин Никита. Человеком он был непростым. Видимо, все с детства было ему позволено, и эта избалованность прямо-таки сочилась из него и изливалась в соответствующую ауру. И с девушкой встречался себе подобной - Гришиной Катей. Вместе они стали непотопляемым кораблем необоснованной самоуверенности, вседозволенности и мотовства. Они могли спокойно прогуливать занятия, просиживая их в кафе, за дорогим кофе или роллами, не беспокоясь за обучение - все тылы у них были прикрыты высоким положением их родителей. Так, оба эти человека по злобной своей натуре просто ненавидели Александра. Они считали, что он не достоин учиться в учебном заведении вместе с ними, и из раза в раз пытались это доказать своими колкими замечаниями.
        Их неприязнь показала свое лицо после нелепого случая.
        Шла самая обыкновенная лекция, которая может идти в юридическом ВУЗе. На первой парте, впрочем, как обычно, сидел Александр и внимательно записывал за преподавателем сложную тему. У сидевшей сзади Кати Гришиной, которую в этот раз угораздило сесть позади Пражского, закончились чернила в ручке. Лекция непростая, преподаватель требовательный и неподкупный - писать нужно, деваться некуда. Она шепотом спросила у всех кого можно запасную, но ее не было ни у кого. Обычная студенческая ситуация. Подруга, сидящая рядом с ней, указала пальцем в спину Александра и сказала:
        - Спроси у него.
        - У кого? - сморщилась Гришина. - Ты рехнулась?
        - У него - то точно есть! У него всегда все есть… -саркастически заметила девушка.
        - Не издевайся, а. - Гришина закатила глаза. - Если он хоть на градус сюда повернется - меня вырвет утренним мокачино.
        «Разговоры прекратили!» - послышался строгий приказ преподавателя.
        Девушки замолчали, а после того как преподаватель продолжил читать лекцию, засмеялись в полголоса.
        - Я лучше ногтями царапать на тетради буду, чем ручку у него спрошу.
        Девушки снова засмеялись.
        - Что происходит там? Может кто-то хочет вести лекцию за меня? Гришина, пожалуйста, выходите, мне будет интересно Вас послушать, и я как раз отдохну, - сказал преподаватель.
        - Нет, нет, - улыбаясь, ответила Гришина, - я в поисках ручки, моя закончилась, и ни у кого нет.
        - В аудитории в сто человек ни у кого нет ручки? Одолжите Гришиной кто-нибудь ручку, и дочитаем уже, в конце концов, лекцию! - возмутился преподаватель.
        Александр, конечно, был первым, кто захотел это сделать. Он открыл свой портфель, из которого виднелись около десятка запасных шариковых ручек, достал две из них, и протянул Гришиной.
        Аудитория замерла. Ситуация выглядела нелепо: Александр протягивал то, о чем просила девушка, а та, вытаращив на него свои огромные зеленые глаза, брать предлагаемое не собиралась.
        - Гришина, мне кажется, вы очень много привлекаете к себе внимания! Берите уже наконец-то ручку и продолжаем работать. Вы нигде не найдете того, что я вам сейчас диктую.
        - Она не возьмет ее, - крикнул с задней парты Никита. - Это ниже ее достоинства. Правда, Кать?
        Катя, словно ждала именно этой поддержки от своего возлюбленного, взмахом кисти, ударила по руке Александра, в которой были ручки и они полетели в разные стороны.
        Возникла пауза.
        - Что за ересь? Здесь вам не школа! Сколько вам лет, ребята? - преподаватель в недоумении повысил голос.
        - Сколько есть, все наши, - крикнул Данилин, спускаясь уже с задних рядов.
        Он направлялся к Александру, до сих пор непонимающему что происходит.
        - Данилин, сядь на место! Данилин! Да что же это!!!!!!!!!!! ВСЕМ ЗАНЯТЬ СВОИ МЕСТА! - надрывался преподаватель.
        Его никто не слушал и даже почти не слышал. Все взгляды были прикованы к Данилину, который самодовольно направлялся к Саше. Гришина улыбалась. Чувствовалось оживление. Чувствовалось приближение чего-то интересного.
        - Так! я к директору! Он вам устроит экзамены. Он вам покажет! Студентами еще зовутся! - с такими причитаниями преподаватель выбежал из аудитории.
        - Слышь, урод! - обратился Данилин к Александру. - То, что тебя до сегодняшнего дня не трогал - совершенная случайность и, как я вижу, бесполезная. - Данилин сел на край парты Александра.
        Тот, несомненно, хотел избежать скандала:
        - Я ничего не сделал.
        - Не сделал! Не сделал он! Да ты вообще знаешь, кто я? - вскочила уже с места Гришина. - Тебе известно, недоносок ты чертов?
        - Нет, мадемуазель. Мне неизвестно. - Александр хотел встать и уйти, но Данилин остановил его ударом в грудь:
        - Ты не пойдешь никуда. Пока препод спускается с пятого этажа за директором, объясняет всю суть дела и поднимается обратно, у меня есть время показать тебе заслуженное место. - Было ощущение, что Никита каждое слово процеживал сквозь два передних зуба.
        - Расколоти ему морду, Никит, - крикнул кто-то из студентов.
        - Ты его морду видел, мне даже плевать в нее противно! - ответил Данилин. Он схватил тетрадь и ударил ею по лицу Александра.
        Саша спокойно вытерпел удар.
        - Господа… - хотел начать он.
        - Господа, господа, - передразнила его Гришина. - Нет, вы слышали? Пошел вон, урод! Мне вот не противно! - она рьяно подлетела к нему и смачно плюнула Саше в лицо.
        Он утерся. Ему не хотелось ни спорить, ни обороняться. Ему хотелось просто уйти.
        - Сядь, Катерин, - отстранил ее в сторону Данилин.
        - Никит, может, хватит этого цирка? Вас накажут, - сказал Иван Осипов, единственный товарищ Александра.
        - Ой, ой, ой, смотрите-ка, кто у нас записался в герои, - наигранно ответил Данилин и замахнулся на него тетрадью. Иван зажмурился и пригнулся. - Закрой свою пасть, а то и тебе достанется. Накажут? - Данилин засмеялся. - Это вас жизнь наказала, придурки!
        Александр был решительно настроен уйти. Он резко встал.
        - Пойдем, - сказал он Ивану.
        - Я сказал вы не пойдете никуда, - толкнул его Данилин.
        - Урод! - кто-то выкрикнул из аудитории.
        - Хватит! - вдруг крикнул Александр. Все замолчали. - Я знаю, что я урод. Да такой урод, каких свет не видел. Но что из этого? Что я сделал? В чем я виновен?
        - Ахахахахаха! - вновь рассмеялся Никита. - Ты хочешь прочитать нам проповедь о том, что главное то, что у человека в душе. Увы. Мы не в том месте. В чем ты виновен, придурок, я объясню тебе сегодня в семь. Чтобы ты сегодня приплелся к кафе «Закат» на Московской своими кривыми ножками! - Данилин начал изображать походку Александра, шоркая и медленно передергиваясь. - Понял меня? И только подумай не прийти. А сейчас пошел вон! Быстро!
        Александр встал. За ним поднялся и Осипов. Данилин дал им пройти, но когда Александр спускался со ступени, сильно ударил его ногой в спину. Саша упал. Аудитория еще больше пропиталась хохотом. Больно ударившись, он не выдал своей боли, поднялся, и они вместе с Иваном, наконец, покинули эту адскую аудиторию.
        5
        Товарищи молча спускались по лестнице. Выдерживая паузу, они думали о случившемся. Первый нарушил молчание Иван.
        - Почему ты не ответил ему? - спросил он.
        - Мне даже не хотелось. Они сами не ведают, что творят. - Ответил Александр.
        - Саш, ты не Иисус Христос!! Да и время сейчас совершенно другое. Хватит уже вести себя так, будто ты святой!
        - Нет, я не святой. И не стремлюсь им быть. Просто мне никогда не хочется ни драться, ни ругаться, что я могу поделать с этим?
        - Оооооооооой, - протянул Иван. - Ты невыносим, ей-богу! Пойми, здесь или ты или тебя. Нельзя так! Вечно только принимать оскорбления, никак на них не отвечая.
        - А как можно?
        - Да, я понимаю, не мне тебя учить, я и сам трус еще тот, да и слабак! Но я хотя б пытаюсь как-то обороняться от этого всеобъемлющего злодейства, а ты просто подставляешь щеки! Эта дура плюнула в тебя! Плюнула! Да как это можно стерпеть? - негодовал Иван.
        - Да ладно, Вань. Она не дура, просто молодая и амбициозная натура.
        Иван фыркнул.
        - Ты говоришь, словно тебе сто лет! Тебе что даже не противно?
        - Противно? - Александр чуть обнажил свои некрасивые кривые зубы. - Нет, мне даже немного смешно. Я сравниваю это с детским садом. Иногда мне и правда кажется, что я учусь не высшем учебном заведении, а по ошибке зашел в детсад, да меня туда еще и зачислили по ошибке. - Саша тихо посмеялся.
        Иван его не совсем понимал.
        -……да еще в ту группу, где дети только-только начали говорить и лопочут не пойми что, достают содержимое горшка и кидаются им друг в друга. - Александр снова посмеялся. - Ты же не кинешься с засученными рукавами на маленького ребенка, который подлетев к тебе, обозвал матным словом, сам, возможно, не осознавая смысл сказанного?
        - К чему ты клонишь? Какой детсад? Мы на пятом курсе института. Всем по двадцать лет! Даже чуть больше! - продолжал возмущаться товарищ Александра.
        - Ну, двадцать двадцати рознь.
        - Прекрати. Хочешь сказать, что они просто дети? Да если б взрослый человек, сделал бы то же самое….
        - Взрослый бы человек так не сделал, - Александр неожиданно для себя прервал реплику Ивана.
        Тот нахмурился и вопросительно посмотрел на ужасное лицо своего однокурсника, на котором от удара тетрадью еще рдела бесформенная щека с многочисленными рубцами от подростковых угрей.
        - По крайней мере, без весомого повода, - добавил Александр.
        Они снова замолчали.
        - Ты очень странный, - сказал Иван. Возможно, я когда-нибудь пойму тебя.
        - Никто никогда никого не поймет, ведь никогда не будет на его месте.
        - Мне почему-то не очень хочется философствовать сейчас. - Иван сделал акцент на словах «почему-то» и «сейчас», и произнес всю фразу с легкой иронией, дабы показать Александру, что тот весьма холоден к произошедшей ситуации. Но Саша лишь снова слабо улыбнулся.
        Они уже давно стояли около выхода из института и разговаривали. Иван вздохнул.
        - Как ты думаешь, Данилин сказал серьезно про то, чтобы ты был сегодня в семь около кафе? - спросил он.
        - Мне думается, он был весьма серьезен. Я пойду туда, так нужно.
        - Кому нужно?
        - Как же кому? Если вопрос не решен, значит нужно его решить.
        - Ты думаешь, он может адекватно решать проблемы? Да еще если и истеричку свою притащит туда, то точно быть беде. Не пойдем! - заявил Иван.
        - Ты не пойдешь, конечно. А я пойду. Нужно с честью носить мужское имя.
        Иван недоуменно посмотрел на Александра и скривил лицо.
        - Ты точно псих, - сказал он.
        - Может быть и так.
        - И все же я бы не советовал туда ходить.
        Они разошлись, не пожав рук. Хоть Иван и поддерживал с Александром товарищеские отношения, касаться его он не торопился, а Саша и не настаивал. «Урод должен знать свое место, как и каждый на Земле!» - считал он.
        Осипов вернулся на занятия, как только Александр скрылся из вида.
        6
        Александр брел домой, шурша осеннею листвой, накинув на себя капюшон, дабы как можно меньше привлекать к себе внимание. Хотя, наверное, уже почти каждый в небольшом городе знал его и узнавал по походке. Люди не уставали шептаться при виде него, и иногда, проходя мимо какой-нибудь парочки, до него доходили обрывки их фраз: «Посмотри…..него….волосы… мерзость…»
        Сегодня не было исключения. Его не было никогда. Ко всему прочему, Саше мешала тень, которая явилась в тот далекий день, когда он отчетливо увидел себя в зеркале. И эта тень , сохранив почему-то детский облик, но имея дьявольское нутро, считала нужным чуть ли не каждый день посещать Александра.
        «Чудовище! Чудовище! Ты никогда не будешь счастлив! Ты проклят» - насмехалась она над ним.
        Александр даже иногда переговаривался с ней, но часто оставлял ее без внимания. Он даже порывался записаться на прием к психологу, чтобы избавиться от гостьи, но решил, что из-за оригинальности случая психолог затем нужен будет самому психологу и оставил эту затею. Тем более, он по неясным причинам считал свою гостью проявлением чего-то мистического, а не психического.
        ……………………………………………………………………………………………………………
        Почти подойдя к дому, Александр остановился, чтобы еще раз вдохнуть свежий прохладный осенний воздух. В это время из подъезда многоквартирного дома поспешно вышла она. Алена Добронравова. Замечательная девушка, молодая и весьма симпатичная. Не красавица, чтобы мужчины забывали о том, чем заканчивается говоримая ими фраза, а сверстницы копировали образ, но уж очень приятной наружности блондинка. И что греха таить - Александр был влюблен в нее даже сверх своих безобразных ассиметричных ушей.
        - Здравствуйте, - сказала она ему.
        - Зд..дддрааа…вствуйте! - заметно заикаясь, поприветствовал Саша девушку.
        Алена улыбнулась широкой белоснежной улыбкой, в которой только один верхний зуб стоял вне ряда, и что было неимоверно мило. Скорее всего, девушка считала таковую деталь изъяном, но она придавала ей некий шарм.
        - Чудная погодка! - сказала Алена.
        - Да, - согласился Александр. - Мне тоже нравится. - И только после того, как Алена ушла, он понял, что настолько был опьянен столь неожиданной встречей, что сказал эту фразу про себя, и понял, почему она так загадочно посмотрела на него, хихикнула и ушла.
        «Почему она так мила со мной?» - думал он, поднимаясь по лестнице и глупо улыбаясь. Он забыл обо всем на свете: о Данилине и Гришиной, их несносном поведении, о назначенной встрече, которая, между прочим, не пророчила ничего хорошего.
        «Нет, нет, я даже не должен думать об этой девушке. У нее просто достойное воспитание, и она мила со всеми. Так и есть. Ни больше, ни меньше. Есть же люди, которые терпимо относятся ко мне. Вот Ваня - добрый малый, дружит со мной, так и Алена не боится заглянуть мне в лицо. Просто добрая душа».
        Его мысли прервало появление постоянной гостьи - ужасающей тени отвратительного лица, которая на этот раз с каверзным хохотом нагло спрашивала:
        -НА ЧТО ТЫ НАДЕЕШЬСЯ, ЧУДОВИЩЕ МЕРЗКОЕ?
        НИКОГДА НЕ ПОЗНАТЬ ТЕБЕ ТЕЛА ЖЕНСКОГО!
        - Кыш! - замахал руками Александр, развеивая свое же лицо. - Вот пристала! Еще и стихами заговорила.
        Тень с воем и смехом растворилась в воздухе.
        Наверное, удивительно будет узнать, но вспоминая и думая об Алене, Александр еще ни разу не принял во внимание плотское удовольствие. Да, интимная сторона отношений существует в мире, витает в воздухе, окутывая фимиамом и дурманя практически все головы на своем пути, но для Саши такой аспект бытия существовал просто как знание. Он знал, что это где-то есть, что это делают и это вроде бы многим нравится, что занимает немалую долю в жизни, однако к себе Александр отношения подобного рода не примерял и просто-напросто не думал о них. Не то, чтобы он пресекал мысли на корню - этих мыслей, как ни странно, даже не возникало.
        И, наверное, такое положение дел в его чудной голове здорово помогало ему жить.
        Хотя, скорее всего, где-то глубоко-глубоко, одна не всегда замечательная вещь, но часто здорово выручающая, по имени «Подсознание» навсегда заблокировала возможность рассуждения на тему физических удовольствий, какие только могут быть между противоположным полом, дабы исключить всяческие моральные и физические мучения, связанные с указанным вопросом и дать волю полезным думам.
        …………………………………………………………………………………………………………….
        Александр был наполнен противоречивыми чувствами и раздумьями. Так что перед тем, как зайти домой, он постарался очистить разум - взять и, хотя б ненадолго, все случившееся за последний час - забыть, дабы не заносить сор в избу.
        - Привет, бабуль, как дела у тебя? - как можно веселее спросил Александр с самого порога.
        Только при своей любимой бабушке молодой человек мог спокойно улыбнуться, не пряча ни ужасных кривых зубов, ни растекающегося по всему уродливому лицу носа и сужающихся глаз, которые принимали не то смешную, не то отвратительную форму в сочетании со всеми изменениями его лица, которые происходили, когда Александр улыбался. Да, есть случаи, когда улыбка не украшает человека, а совершенно наоборот, превращает лицо в рожу, а и без того отталкивающее лицо Александра превращалось вмиг в морду зверя.
        - Привет. - Анна Владимировна улыбнулась. - Хорошо, как всегда. Быстрей проходи, я наготовила всего…сегодня какое-то особое настроение.
        «А у меня особенный день» - подумал Александр, а вслух сказал:
        - Ну и прекрасно, может это из-за чудесного свежего осеннего воздуха?
        Анна Владимировна быстро накрывала на стол, ставя простые, но вкусные закуски и блюда.
        - Скорее всего, - сказала она, улыбаясь. Я нахожусь в том возрасте, когда погода особо влияет на самочувствие.
        - Прекрати постоянно говорить про свой возраст. И куда ты столько наготовила? - удивился Саша. - Ты же знаешь, я так мало ем! Впрочем, как и ты.
        - Кушай, кушай. Говорю же, сегодня хорошее настроение и самочувствие. А куда мне, старой кляче, девать силы, кроме как на хозяйство?
        - Опять ты за свое! Никакая ты не кляча! Зрелая женщина…расцвет сил, так сказать.
        Анна Владимировна засмеялась. Добро и глубоко. Ей было невыразимо приятно слышать такие слова от внука, хоть она и понимала, что он просто ее успокаивал. Имея в паспорте дату, которая не дает забыть, что тебе за семьдесят, не оставляет надежды, что ты проживешь еще столько же. Да что говорить - не светит и половина этого.
        - Приятного аппетита, - пожелала Анна Владимировна.
        - Спасибо! И тебе приятного аппетита, - ответил Саша.
        - Как у тебя дела? Было сегодня что-нибудь интересное? - спросила бабушка.
        В мыслях Александра весь день промелькнул в мельчайших подробностях, вплоть до запаха, что витал в воздухе при каждом происходящем событии, он мягко улыбнулся и сказал:
        - Да ничего, бабуль. Все как обычно.
        Анна Владимировна мельком взглянула на настенные часы, чуть удивившись, заметила:
        - Ты сегодня раньше на целый час.
        У Александра екнуло сердце, забегали крошечные красноватые глаза:
        - Так получилось. Просто преподаватель решил отпустить нас пораньше….ему кто-то позвонил…срочная встреча …
        - Да? - будто усомнилась Анна Владимировна.
        - Ну да.
        Возникла небольшая пауза в разговоре, которая возникала при общении у всякого человека, когда понятно, что каждый собеседник думает о своем, анализируя уже сказанное.
        - А что у тебя со щекой? - наконец-то заметила бабушка, слегка прищурившись.
        - Где? - словно не понимая, о чем идет речь, спросил Саша.
        - Да вот же! - прикоснулась она рукою к его лицу.
        - Не знаю….может, обветрило. Ты же знаешь, у меня кожа всегда на все реагирует по-разному.
        - Хм. Первый раз слышу. Ты что-то недоговариваешь мне? - спросила Анна Владимировна.
        - Бабуль! Ну что я могу тебе недоговаривать? - риторически спросил Александр. - У меня никогда не было от тебя секретов.
        Анна Владимировна ласково посмотрела на внука, как будто ждала именно этих слов и улыбнулась снова. Она и подумать не могла в чем-то подозревать Сашу, когда он всю жизнь был невероятным молодцом, и ей даже внутри себя стало стыдно, что она усомнилась в правдивости его ответа.
        А секреты есть у всех. Александр соврал впервые. До сегодняшнего дня, он не скрывал от Анны Владимировны ничего. Хотя про жуткую тень, посещающую ее внука, она все же не знала. Как не знала она и про его восхищение соседкой, хорошенькой блондинкой Аленой. Так впервые соврал он или нет? Считать ли то, что человек не говорит, ложью?
        У Александра были, несомненно, свои причины. Во-первых, сказать бабушке про то, что приходит какая-то рожа, как раз с того дня, как он разбил зеркало в ванной в далеком детстве; приходит и смеется над ним, как будто у нее вся жизнь только для этого и создана - глупо! Бабушка забеспокоится. Она просто-напросто не воспримет этого так, как он хотел бы. Наведет врачей, психологов, психиатров, невропатологов!!! Будет жуткая суета, а в результате не будет результата (в этом юноша был невероятно уверен), кроме как измененного отношения бабушки к нему. Начнет считать она внука идиотом. Или шизофреником. Смотря какой диагноз поставят доктора. Во-вторых, говорить о своих чувствах, которые неизвестно даже под какую попадают категорию, к Алене - так же глупо! Он невероятный урод! Об этом знает и он сам, и бабушка в том числе. Как бы она его ни любила, он не очень б хотел знать, как она отреагировала на то, что ее безобразный внук влюблен в самую симпатичную леди, которая только может жить на Земле. Может, конечно, и не самую симпатичную, но для него так. Что Анна Владимировна может сказать ему? Ничего. А
правду он знает сам. Сладостную ложь или, того хуже - утешения, слышать он не желал.
        И то и другое, что таил Александр, прятались под одинаковой причиной - страхом за спокойствие бабушки. Ей и так было достаточно за всю жизнь. Взять на себя ответственность за воспитание внука после похорон родной дочери, всю жизнь мучиться с уродливым мальчиком, ловить на себе презренные взгляды и непонимающие ухмылки прохожих, врачей - дорогого стоит. Так что обременять любимого и единственного родного человека своими несерьезными (как считал Саша) проблемами было лишнее. Если бабушка будет думать, что у него всё хорошо - она будет гораздо лучше себя чувствовать.
        - Спасибо, бабуль. Очень вкусно. И как только ты умудряешь так вкусно готовить? - сказал Саша после того, как закончил обедать.
        Он был рад, что тема его покрасневшей щеки и раннего возвращения была исчерпана.
        - Опыт, милый, опыт, - довольно ответила Анна Владимировна. - И, конечно, душа. Главное в приготовлении любого блюда - это добавление частички души.
        - Мне думается, это главный ингредиент в приготовлении жизни, - ответил Александр.
        Они улыбнулись друг другу.
        Александр помогал бабушке убрать все со стола после обеда. Он много делал по дому, считая это своим долгом. Не считал постыдным и уборку, и мытье посуды, стирку, глажку белья, а если был свободный день, он готовил пищу, что тоже получалось у него довольно хорошо. Он понимал, что Анна Владимировна стала совсем слабой и без помощи ей никак не обойтись, а ему было не сложно помочь, и многое даже нравилось. Например, выдумывать всяческие причудливые рецепты. Простые, но, в то же время оригинальные, отличающиеся или манерой исполнения, формой или украшением, или добавлением какой-либо смеси приправ, что рождала неповторимый аромат и оттенок ранее неизведанного вкуса. У него даже была своя книга рецептов. Самым любимым первым блюдом Александра был борщ - насыщенно бордовый. Саша так часто его готовил, что даже цвет свеклы не всегда успевал сходить с его некрасивых скрюченных рук, а окружающие иногда думали, что необычный цветовой нюанс на кончиках пальцев Александра - часть его неудавшейся внешности. Его жене могло бы здорово повезти с мужем, если бы существование у Александра жены было возможным.
        7
        Раздался мощный удар в дверь. Родные переглянулись.
        - Что это? - спросила Анна Владимировна.
        - Сейчас посмотрю. Похоже на то, что кто-то перетаскивает мебель и случайно задел…
        Но удар повторился. И повторился снова. Пока Александр шел к двери, в кухонное окно на неестественной скорости врезалась птица и камнем упала вниз.
        - Дурной знак! Дурной знак! - крикнула Анна Владимировна и подлетела к окну. - Предвещание смерти!
        - Бабуль, хватит. Просто сумасшедшая птица, - успел сказать ей Александр до того как посмотрел в дверной глазок. Там никого не было.
        Юноша спокойно открыл дверь, и, увидев «его», отступил назад в холодном ужасе.
        - Что там? - взволнованно поинтересовалась бабушка, выбежав в коридор.
        Александр закрыл дверь. Отталкивающее лицо быстро покрылось холодными каплями пота, а гримаса ошеломления не добавляла ему привлекательности.
        - Там что убили кого-то? - не терпелось узнать Анне Владимировне, хоть и побледневшей от страха, но мучавшейся от любопытства. - Открой.
        Александр, не переча ей, распахнул дверь.
        На полу, издавая противные звуки и, тянув друг друга в разные стороны, извивались крысы, сцепленные кончиками хвостов. Это необыкновенное явление встречалось в литературе под названием «крысиный король», но явных доказательств его существования не были обнаружены.
        - Господи! Боже Иисусе! Что это? - постоянно крестясь, спрашивала Анна Владимировна.
        Крыс было порядка девяти штук. Они переплетались, пищали, наваливались друг на друга и даже пытались откусить себе хвосты, но путая свой с чужим, создавали новую малоприятную для зрелища возню.
        - Закрой дверь!! - скомандовала бабушка. - Что это за тварь? Господи, Господи!
        - Это «крысиный король». О нем иногда упоминалось в мифах.
        - Какой еще король?
        - Крысиный.
        - Да слышала я! - Анна Владимировна была сама не своя от леденящего ужаса. - Такая тварь не могла образоваться сама!
        - В литературе говорится…. - начал Александр, которого самого трясло от ужасающего удивления.
        - Забудь уже литературу. Там вечно пишут всякий бред безумные люди! Это чья-то злая шутка. Но кто мог связать, Господи, этих крыс??????? Нет, это невозможно! - Анна Владимировна постоянно крестилась, а потом и вовсе бросилась к иконам, спрашивая чего же ей ждать.
        - Успокойся, бабуль. Все хорошо, - пытался привести ее в чувство Александр. - Я прогоню его.
        - Кого ты прогонишь? - спросила бабушка, будучи уже в слезах. - Не вздумай. Не мы «это» принесли, не нам и уносить.
        - Но его нельзя так оставлять.
        - Ты еще скажи, что нужно каждую эту отвратительную тварь отцепить от другой отвратительной твари, накормить и пригреть до наступления лета?
        - Я тоже, Анна Владимировна, тварь отвратительная, - впервые он назвал бабушку по имени и отчеству, - но, тем не менее, мы живем с тобой под одной крышей и едим за одним столом. И спасибо тебе за это.
        - Что…ты…говоришь…? - губы Анны Владимировны задрожали с невероятной силой и она, откинувшись на спинку стула, впала в громогласное рыдание, которого никогда ранее себе не позволяла. По крайней мере, при Александре.
        Молодой человек быстрым шагом пошел на кухню и нашел там прочный пакет.
        «Боже мой! - думал он, - крысиный король! Откуда он только взялся? Я всегда считал, что это выдумка прежних лет. Или это что-то мистическое? Или, возможно, они сплелись хвостами в тесной норе, а сейчас каким-то образом вырвались оттуда». Александр снова открыл дверь и глядел на непонятное явление. Крысы продолжали копошиться, создавая весьма неприятное зрелище. Они пищали то жалобно, то неистово, возмущаясь таковым своим положением. Сложно представить, как бы поступили мы, если увидели на пороге своего дома такое гадкое сплетение грызунов.
        Но Александр был твердо уверен, что его нужно убрать. Ведь «король» мог напугать людей, живущих в доме, и, чувствуя ответственность за их возможный ужас, принялся за дело.
        У него был пакет. Что дальше? Как вынести существо наружу и что делать с ним дальше? С комнаты их однокомнатной квартиры продолжали доноситься всхлипывания Анны Владимировны. Сердце Александра было неспокойно - он хотел ринуться утешить бабушку, так близко к душе принявшей все эти странности, и нужно было сделать то, что он хотел.
        - Сашенька, я прошу тебя, не трогай их! - протянула Анна Владимировна.
        - Бабуль, я быстро. Хотя б нужно вынести их на улицу.
        - Твоя добродетель погубит тебя когда-нибудь!!! - ответила бабушка, не решаясь подойти снова. Жуткий вид находившегося на пороге существа или существ не позволял ей этого сделать.
        -Так, так, так… - приговаривал Александр, думая как же лучше начать свое действие.
        Он расправил пакет как можно шире и накрыл им крыс - те запищали еще сильнее. Нужно было положить их внутрь, и, что может показаться странным, юноша голыми руками, не боясь ни укуса, ни самого прикосновения к гадким животным, начал осторожно проталкивать их в пакет. Крыс было девять: одна больше другой, словно разобранная матрешка. Шерсть их была тускло-серая, с каким-то мокрым отливом, что придавало им еще больше мерзости. И они, словно зная, что им желают помочь, не сопротивлялись.
        Крысы всегда считались одними из умнейших животных.
        - Так-то лучше, - сказал Александр и направился с этим злополучным пакетом к выходу.
        Крысы продолжали извиваться и дергаться, издавать неприятные звуки. Весь пакет ходил ходуном. Александр думал о том, откуда же могло явиться такое существо, и пытался найти научное объяснение. Даже если они сплелись в тесной норке, будучи совсем малышами, то, как же потом они вырвались наружу? Прежде чем пойти к выходу, он осмотрел все около своей входной двери и дверей соседей по лестничной клетке. Особенно он осмотрел дверь Алены Добронравовой, ведь обнаруженные существа могли ее сильно напугать. Но Александр ничего не нашел, ни единого намека на нору, на хоть какое-нибудь место, где могло б образоваться, а потом еще и выкарабкаться оттуда настолько необычное животное, точнее выразиться, скопление животных. Странно, но молодой человек совершенно не ощущал отвращения к тому, что обнаружил. Можно сказать больше - он испытывал чувство жалости к крысам, так как они были сплетены хвостами и не могли позволить себе свободы, не могли даже нормально кормиться. Каждый их писк Александр воспринимал как молитву о помощи и почему-то на уровне психики, считал, что помощь им должен оказать именно он, тем
более что обнаружил их первым, скорее всего, он. Пока Александр спускался с лестницы, он уже далеко зашел в своих мыслях по поводу происхождения того, что нес в пакете и размышлял о том, как можно расцепить бедных несчастных животных. Однако на ум мало что приходило.
        Если он начнет их касаться голыми руками, то крысы примутся кусать его, а это не приведет ни к чему хорошему, ни для них, ни для него самого. Нужно было придумать что-то более разумное.
        О, бедный Александр! Он никак не мог смириться с тем, что разумность в жизни, во всяком случае, его жизни, практически отсутствовала. Александр легко забывал обиды и оскорбления, не обращал внимания на многие людские недостатки и душевные изъяны; постоянно в своих мыслях защищая многих людей и оправдывая их скотское поведение то молодостью, то плохим настроением, то особенностью склада ума или характера. Саша никогда не роптал на природу и Господа Бога, что родился некрасивым. По сути, он даже в какой-то степени был этому рад. Отсутствие привлекательного внешнего облика помогало сконцентрироваться Александру на полезных вещах: учебе, более того, на хорошей учебе, он каждую минуту старался совершенствоваться и учиться чему-то новому. Он экономил достаточно времени, игнорируя вечную гонку за абсолютным совершенством.
        ……………………………………………………………………………………………………………
        Выйдя на улицу, в самый центр двора, Александр первым делом увидел двух пожилых дам, сидящих около дома, и уважительно поздоровался с ними.
        - Здравствуй, здравствуй, - последовал недоверчивый ответ, и взор женщин упал на шевелящийся пакет. Дамы нахмурились, переглянулись, но ничего не сказали, просто проводив Александра взглядом.
        Александра бегло посетила мысль о том, что будет, и какие слухи пойдут, если эти дамы увидят зрелище с ним в главной роли, вытряхивающего из плотного пакета девятерых сплетенных крыс? Страшно вообразить. Он-то к этому никак не причастен, но, тем не менее, его непричастность недоказуема. Александру все равно, что подумают и что скажут, его совесть всегда была чиста, однако, позволить, что на Анну Владимировну (что порой так дорожила общественным мнением) будут криво смотреть, он не мог. Учитывая обдуманные выше факты, он отошел как можно дальше, чтобы выпасть из поля зрения присутствующих людей, наконец-то положил пакет на землю и, как будто приглашая, тихо сказал:
        - Выходите!
        Каково было удивление Александра, когда из пакета спокойным, но торопливым шагом вышли все девять мокро-серых животных, и по росту встали полукругом около него. Молодой человек, сам того не замечая, сделал шаг назад.
        - Что это? Как? - сказал он не то сам себе, не то тем, кого видел перед собой.
        Крысы свободно шевелили хвостами, которые еще минуту назад были сплетены в тугой узел, и смотрели на своего спасителя. Так что же могло произойти? По грубой коже Александра пробежалась мелкая дрожь. Послышалось слабое пение. Александр посмотрел по сторонам, но ничего не увидел, однако, когда повернулся вновь, встретился лицом к лицу со своей вечной гостьей. Своей злосчастной тенью.
        - Аааааа, - протянул он. - И тут без тебя не обошлось.
        Молодой человек был спокоен и не обращал внимания на мистическую сторону ситуации. Словно все, что происходило, было в порядке повседневных вещей. Его не пугали явления такого рода - он воспринимал их уже как часть своей жизни. Теперь более или менее все вставало на свои законные места. Эти крысы были устрашающим элементом, своеобразным подарком от его ужасающей мистицизмом полупрозрачной тени с его детским лицом. Только зачем она это делает, чего хочет добиться от него? Можно было бы подумать, что ее явления были только нарушением его психики, последствием шока в раннем возрасте: такое объяснение было самым реальным, и Александр иногда сомневался в самостоятельном существовании тени и заключал, что она - плод его воображения. Но что происходит сейчас? Что за отблески сумасшествия? Девять крыс стоят вокруг него, рядом порхает малоприятная рожа, напевая незнакомые мотивы, стараясь как можно больше устрашить свою жертву. Но Александру не страшно. Вместо страха он ощущает жажду знания : ему нужен ответ! Наверху в квартире находится его родная, любящая и любимая бабушка, которую нужно успокоить - она
сильно перепугалась. Мысли бегали и путались. Но некрасивое лицо нашего героя оставалось безмятежным. В этой ситуации был, на взгляд Александра, парадокс. Если тень видел только он, то, скорее всего, и подарок от нее в виде «крысиного короля» тоже должен был видеть только он. Почему же Анна Владимировна тоже его видела? Значит всё не так просто и всему должно быть объяснение!
        - Не обошлось! - усмехнулась тень. - Будьте любезнее со мной, Александр Николаевич.
        - С какой стати? - возмутился Александр. - Ты всего лишь плод моего воображения, я могу общаться с тобой как захочу, - сказал он, чтобы послушать ее ответ и сообразить так ли это на самом деле.
        - Как бы не так! - рассмеялось видение. - Еще кто для кого является плодом воображения…Нужно хорошенько подумать, - лицо призрака немного изменилось в странной наигранной гримасе.
        «Так. Этот ответ еще ничего не дает! Элемент подсознания так бы и ответил» - подумал Александр. Он уже начинал нервничать, так как смеркалось: ему нужно было зайти домой, чтобы успеть поговорить с Анной Владимировной, а потом встретиться с Данилиным. Пропускать эту встречу, как он считал, ему не следовало.
        - Ты все хочешь знать ответ? - с притворной улыбкой спросила тень. - Не беспокойся, в конце ты все узнаешь!
        - В каком еще конце? - недоуменно спросил Александр. - Жизни?
        Тень снова рассмеялась.
        - Не совсем. Но я вижу, ты еще не готов.
        - Да к чему же? - хотел знать Александр.
        - Когда будешь готов, узнаешь…
        Александр нахмурился. Опустил взгляд на землю, где изогнутым рядом стояли крысы, а они словно этого ожидая, синхронно вытянулись, Александру даже показалось, что они все вместе издали смешок, и далее разбежались абсолютно в разные стороны.
        - Что ты говоришь? - спросил Александр свою частую гостью. - Хотя, что это я? В самом деле. Разговариваю с ней!!!!! Не приходи больше! Отстань от меня! Не хочу тебя видеть! - Александр сделал несколько шагов и поспешно направился к дому.
        - Не хочешь видеть? - чуть обиженно ответила навязчивая собеседница, преграждая ему путь.
        Александр поднял руки и принялся отмахиваться от нее. Молодому человеку очень повезло, что его двор был пуст, иначе люди столпились бы неподалеку и наблюдали интересное, но не очень привлекательное представление. Конечно, был шанс, что кто-то наблюдает за ним из окна, но Александр об этом не успевал думать.
        - Я могу стать невидимой, если так желает Ваше Величество! - продолжало видение.
        - Прекрати! Я и слышать тебя больше не хочу. Не мучай меня! - Александр не желая того чуть было перешел на крик, но осознав это, затих.
        - Ты гонишь меня?
        - Гоню, гоню. Невозможно жить с тобою!
        - Ах! Как такой добрый человек может гнать безобидное существо с детским лицом?
        - Да потому что ты…..ты….. - оборвал сам себя Александр, поняв, что вышел из под собственного контроля, и решил просто не продолжать эту таинственную беседу. Пусть говорит, что хочет, пусть приходит, если желает - видно, такова его участь.
        - Я даже знаю, о чем ты думаешь. Если я так тебе мешаю, я могу больше не приходить. Я даже понимаю тебя. Живи, как знаешь. Я не враг тебе, хоть и веду себя порой нехорошо, но у меня просто такой юмор…прости уж.
        Александр молчал. Он уже торопливо поднимался к себе в квартиру. Он всегда ходил пешком по лестнице, дабы укрепить свое здоровье и выносливость.
        - Ты хорошо подумал? - вновь спросило его собственное маленькое лицо.
        Но юноша снова молчал, как будто сам не знал, желал ли он или же нет исчезновения своей гостьи, ведь он невыразимо сильно к ней привык. Он хлопнул дверью и закрыл ее. Больше от своей тени он не слышал ни слова. Никогда. Далее Александр даже удивлялся, почему прогнать ее было настолько просто. Хотя каждый день снова ждал ее появления и не верил, что она больше никогда не покажет своего лица. Но почему-то она не появлялась.
        Уверенность в том, что Александр принадлежит к какому-либо избранному кругу, что он не такой, как все, укрепилась. После случившегося, Саша подумал, что зло не абсолютно и непостоянно, и что если его жизнь всегда отдавала трагизмом и мистикой с темной стороны ее проявления, то когда-либо придет момент чуда, которое может изменить ему жизнь.
        ……………………………………………………
        - Ты долго. - Были первыми словами Анны Владимировны, когда она увидела внука. - Мой скорее руки после этих… Зачем ты вообще с этим связался?
        Анна Владимировна уже успокоилась, но было заметно покраснение на веках ее мудрых глаз. Александр взглянул на нее, и его сердце метнулось подстреленной птахой. Как же она была слаба. Зачем он и, правда, пошел относить эту живую связку на улицу? Нужно было остаться дома. Хотя нет. Он даже сам не знал, как правильно. Тщательно помыв руки до самих локтей, он подошел к Анне Владимировне и обнял ее. Она приняла его объятия и прильнула к нему головой и всем корпусом. Она настолько привыкла к внешности Александра, что воспринимала его как обычного человека, с самой обыкновенной кожей, глазами, с обычной искренней улыбкой, хотя в глазах чужих людей он выглядел иначе. Совершенно иначе.
        - Прости, прости, бабуль, - сказал Александр.
        Анна Владимировна вздохнула.
        - Тебе не за что просить прощения. Ты все правильно сделал. Это нужно было убрать. Все любят перекладывать ответственность в руки других людей. Отсюда и поговорка: у семи нянек дитя без глазу.
        Она задумалась.
        - Только вот откуда это взялось? Я никогда про такое не слышала! Что ты там говорил про литературу? - продолжила бабушка.
        Александр отошел от нее, сел на стул и сказал:
        - Я уже успел подумать насчет ее появления. Это поистине весьма необыкновенно, - начал он, словно забыв, что произошло на улице, хотел объяснить все с научной точки зрения, потеряв из вида всю загадочность прошедшей ситуации.
        - В литературе говорится, что существование крысиного короля опирается только на рассказы очевидцев. Обычно его находили уже мертвым и гадали о способе его возникновения. Вообще, все источники указывают в большей мере на мифическое существование этого скопления.
        - Я даже в мифах никогда не встречала ничего подобного, - устало ответила Анна Владимировна. - И все же, это какое-то дурное предзнаменование!
        - Нет, все будет хорошо.
        - Да еще и эта птица, - протянула бабушка, думая о своем, еле-еле слыша внука.
        Юноша поднял глаза на настенные часы. Время пробежало, словно гонимое ветром в спину. Стрелки показывали половину седьмого. К семи ему нужно было успеть к кафе, до которого было как раз полчаса ходьбы.
        Александр практически не пользовался общественным транспортом, так как (как мы можем догадаться) все внимание пассажиров было фанатично посвящено ему. Александру уже было все равно, он привык к таким навязчивым взглядам, однако шокировать лишний раз людей не хотелось. А своего автомобиля за ненадобностью, да и недостатком средств, у Александра не имелось. Как и не было у него сотового телефона. Он всегда был очень пунктуален, Анна Владимировна всегда знала, когда вернется ее внук. Друзей у него не было, за исключением товарища по институту Ивана Осипова, и с ним-то он общался только в учебном заведении.
        Итак. Уже нужно было выходить из дома на встречу с Данилиным, которая даже неизвестно к чему может привести. Но идти нужно. И Александр не боялся идти. Единственная проблема - что сказать бабушке? Он всегда был при ней, либо в институте и она точно знала, где он и какое у него расписание вплоть до названия предметов. Что же сказать ей сейчас? И почему все странности случились в один день? Наверное, так происходит практически всегда. Если день не удался, то не удался во многом и наоборот!
        Александр нахмурился. Больше всего ему не хотелось лгать. Тем не менее, ложь была единственным выходом спокойно покинуть дом. Если он скажет правду, то разразится громом еще один скандал, а он точно никому не пойдет на пользу. Торопливо перебрав все лучшие варианты, Александр вымолвил:
        - Бабуль, мне нужно встретиться с Ваней. Он просил одолжить ему учебник на вечер.
        Анна Владимировна вопросительно поглядела на внука. За продолжительное время обучения Саша никогда не выходил из дома, чтобы встретиться с каким-либо товарищем. А товарищ был у него один. Иван Осипов. Между тем, не заметив ничего предосудительного, она спросила:
        - Ты надолго?
        - Нет, - ответил внук, сам в то не веря. Что будет происходить на этой встрече, да еще по такому глупому поводу, он и представить не мог. Да и не собирался представлять. Зачем мучить себя прогнозами заранее? Все будет каким-то определенным образом и не иначе, и если преждевременные думы не дают ни малейшего результата, то и думать об этом, стало быть, напрасно.
        - Я отдам ему книгу, и мы немного обсудим его завтрашний реферат, - придумал на ходу Александр, чтобы прибавить времени к выдуманной встрече и заранее оправдать все столкновения с Никитой Данилиным обсуждениями реферата Ивана.
        Ложь эта была ужасна. Омерзительна! Каждое слово, которое говорил Александр, словно камнем лезло из его гортани. Ему не хотелось придумывать небылицы и, тем более, их говорить, но сказать правду не мог - бабушка слишком слаба сердцем.
        - Хорошо, - сказала Анна Владимировна. Постарайся скорее вернуться. Я заварю нам травяного чая на вечер. Нужно успокоить нервы.
        - Да, бабуль, конечно. Я быстро, - он поцеловал бабушку в щеку, подошел к книжной полке, сделал вид, что выбирает какой-то определенный учебник, взял с задумчивым видом книгу, оделся и сразу же вышел из квартиры.
        Закрыв дверь, Александр выдохнул. Он как будто хотел извергнуть с помощью выдоха из себя всю отвратительность лжи.
        «Неужели люди лгут постоянно? Чтобы не навредить или наоборот, чтобы навредить для достижения своей цели?» - размышлял он.
        Александр прочитал немало книг, и в каждой присутствовала ложь. Герои книг неустанно лгут, и на ложь эту даже не обращают внимания, как на само собой разумеющееся.
        «Ужасно, просто ужасно!» - думал наш герой, надев на лысоватую голову капюшон, и стремительным шагом с учебником в руках, направлялся в сторону кафе по вечерней улице, укутанной осенней прохладой.
        Александр подошел к кафе в три минуты восьмого, немного запыхавшийся от скорого шага и чуть покрасневший от морозца. Но никого не было. Зайти внутрь? Юноша сделал шаг в сторону входа. О, нет! Не стоит. Во-первых, это место не для него, а для симпатичных, состоятельных, хорошо одетых и общительных молодых людей, а во-вторых, Данилин сказал быть около кафе, а не в нем. Да и что он там будет делать? Он даже не знает как себя вести в таких местах. Ко всему прочему, карманы его пусты. В таких кафе даже стакан воды стоит как кусок мяса, а кусок мяса как туристическая поездка!
        Александр стоял и ждал около входа. Мимо начали проходить посетители, видимо, завсегдатаи этого заведения и кидали презренные взгляды в его сторону. Юношу стал кусать морозец за его некрасивые, скрюченные руки с грубой кожей, он интенсивно тер их друг об друга и дул горячим паром изо рта, припрятав книгу внутрь куртки. Прошло уже минут пятнадцать, а Данилина все еще не было. «Неужели это шутка? И он не придет?» Мысли Александра постепенно унеслись к сегодняшним воспоминаниям, и более всего ему приятно было вспоминать Алену. На них он и остановился. Ее голубые глаза, как у говорящей куклы могли свести с ума кого угодно… а эта улыбка! Просто сказка. И эта сказка жила с ним по соседству! Прекрасная, живая, самая настоящая и добрая! Ему никогда не быть с ней рядом даже за чашечкой чая. Это невозможно. Но Александру было приятно даже то, что он иногда ее встречал на лестничной площадке, и она здоровалась с ним! Такое совершенство! И не боится глянуть ему в маленькие, глубоко посаженные глаза разного цвета плюсом ко всему. Она замечательная! Муза, сошедшая с шедевральной картины неизвестного художника!
По ее черточкам было видно, что она не просто красавица, а еще и добрый, отзывчивый человек, так как глаза все равно не обманешь, и в них отражаются все недостатки и изъяны человеческой души. У Алены они были чисты как у малютки.
        В этих воспоминаниях, которые на лице отобразились глупой улыбкой, Александр перестал чувствовать холод и морозный ветер, перестал замечать всех людей, и прервался он только тогда, когда к кафе с визгом подлетел огромный автомобиль немецкой марки одной из последних моделей, и из нее, гогоча, вышли Данилин Никита и Катя Гришина с их общим товарищем, лицо которого было Александру незнакомо.
        - Посмотрите-ка на него! - громко сказала Гришина, - стоит как миленький! - и осклабилась.
        - Да куда б он делся! - ответил Никита.
        Их товарищ косо глядел на Александра с явно выраженным презрением.
        - С кем ты связался, Никит? - спросил он шепотом, но Александр все равно услышал, так как, по большому счету, молодой человек и не боялся, что его услышат.
        - С кем надо. Не все же большие дела воротить, Макс! Нужно и поразвлечься, - сказал Данилин, довольный собой.
        Александр молчал, мирно наблюдая за происходящим. Он был спокоен и сам удивлялся своему психическому равновесию. Просто так эта компания его не отпустит, чего-то все-таки следовало бы ждать, и радует, что скоро все прояснится. Немного пугала неизвестность, которая не может не пугать, но над неизвестностью (применительно к данному случаю) царила абсурдность повода. Александру было непонятно зачем, зачем все это нужно было устраивать из-за какой-то шариковой ручки. Наверное, каждый человек подумал бы: «Зачем я вообще протянул ей эту злосчастную ручку?!! И правду говорят: ни одно доброе дело не остается безнаказанным!» Но Саша не жалел. Он вообще ни о чем не жалел. Все просто шло своим чередом, у него была цель - и он ее добивался, не думая о побочных глупостях разного рода. Ему просто хотелось быть полезным. Полезным и справедливым, помогать людям. Верил, что когда-нибудь настанет реальная взрослая жизнь, где люди перестанут обращать внимание на его уродливый облик, и он сможет реализовать все свои добрые намерения.
        - Пошли, зайдем внутрь, здесь холодно! - командным голосом сказал Данилин, явно одетый не по погоде, как и его спутники.
        Александр встрепенулся. Ему этого бесспорно не хотелось. Вся компания двинулась вперед. Александр окинул их взглядом, стоя в недоумении. Первой обернулась Гришина.
        - Чего стоим? Я что-то не очень поняла. Шевели своими кривыми ногами, - противно сказала она. - Или ты особого приглашения от нас ждешь?
        - Катюш, будь немного добрее к нашему гостю. Он гость почетный, - саркастически поддержал свою избранницу Никита.
        - Ребят, - вмешался Максим, их товарищ. - Я вообще с трудом понимаю, что вы от него хотите. Вы его хорошо видите? Или может у меня галлюцинации, не отпустившие меня со вчерашней ночи? - пытался пошутить парень.
        Видимо, ему рассказали не все. Скорее всего, и вовсе ничего. Да и как он оказался с Данилиным и Гришиной вместе в этот момент - история умалчивает.
        -….он же убогий, - продолжал он. - Киньте ему кусок хлеба и отпустите.
        - Нет, Макс. Уроды должны знать свое место. Пойдем, - прищурившись, сказал Данилин, словно обдумывая какой-то план.
        - Простите, друзья, а нельзя ли…. - хотел что-то спросить Александр, но его прервала Гришина и гаркнула:
        - Нельзя, придурок. Что ты такой непонятливый-то! Делай что говорят. И мы тебе не друзья!
        Все зашли в кафе. Некоторые посетители обернулись, чтобы посмотреть на вновь прибывших, и на их лицах застыла маска изумления. Многие зашептались.
        - Здравствуйте, - сказала администратор кафе: симпатичная девушка лет двадцати пяти с аккуратно забранными темными волосами. Ее улыбка была довольно приятной, хоть и искусственной, отработанной и практически застывшей, как на фотографии.
        - Привет, Наташ. - Поприветствовал ее Данилин.
        Вел он себя активно, весело. В каждом его движении откровенно читалась удовлетворенность жизнью во всех ее сферах. Гришина прильнула к нему и положила одну руку Никите на грудь, будто неосознанно желая показать, что это ее добыча и чтобы никто не смел лишний раз даже смотреть на ее мужчину.
        - Вам как всегда? - поинтересовалась девушка-администратор. Все фразы она говорила с этой застывшей и как будто нарисованной улыбкой, но ей было к лицу.
        - Нет, не совсем, дорогая. Давай-ка, знаешь что? - Данилин осмотрел зал, прищурился, и демонстративно прикоснулся рукой к подбородку.
        - Что, Никита Михайлович? - немного напряженно спросила девушка.
        - Ой, Наташ, хватит называть меня Никитой Михайловичем! Пока что это не нужно, - ответил Данилин, - вот если стану твоим непосредственным начальником, тогда еще посмотрим, - Данилин тоже сделал гримасу, похожую на ее, и они оба застыли в двухсекундной улыбке, глядя друг на друга.
        Стоит сказать, что помимо того, что Данилин с Гришиной были постоянными любимыми посетителями этого дорогого кафе, так еще случилось так, что хозяином столь чудного места был друг отца Никиты, которые тоже бывали здесь с завидной регулярностью.
        Александр стоял, не обронив ни слова. С того момента как он вышел из дома прошел уже час. И когда закончится эта встреча - неведомо, и, судя по всем словам Никиты, он что-то задумал, и Саша чуть нервничал. Не за себя он опасался, а за бабушку. А ведь она даже не знает правды, а значит - и где его искать, нет и телефона, чтобы она могла это узнать. Александр вздохнул. Обстановка в кафе однозначно ему не нравилась, тут было так много людей, а он всегда был нелюдим, да и мест таких не знал никогда. Хоть Александру хотелось разглядеть здесь как можно больше, просто из любопытства; все же неприязнь к обстановке, ситуации, да и нежелание притянуть к себе лишние затяжные взоры взяли верх, и он отказался от экскурсии взглядом по кафе.
        - Знаешь, что хочу? - Данилин плюхнулся в рядом стоящее кресло, Гришина села рядом с ним, не желая ни на секунду с расставаться. - Давай, милая, - обратился он к администратору, - выкинем отсюда весь этот сброд, - Данилин кивнул в сторону посетителей зала.
        Девушка вздрогнула.
        - Да как же я это сделаю? Здесь уже пол зала. Каждый отдыхает, кто-то ждет заказы.
        - Дорогая, ну прости. Надо было заранее тебе сказать, чтоб ты закрыла кафе, - Данилин сидел в очень уверенной и открытой позе, а Гришина крутилась около него и занимала другие позиции, если ее суженый менял положение. - Прости, что ж поделать. Объяви пожарную тревогу, скажи, что затопили, обворовали, убили,…. - в конце фразы Данилин нецензурно выругался, - придумай, деточка, что хочешь. Я хочу посидеть один. Точнее, не совсем. У нас сегодня особенный день и особенный гость. - Никита сделал жест головой, указывая на Александра, который внимательно слушал каждое слово, и сердце подсказывало ему, что нужно скорее как-то выходить из положения.
        От комфортного воздуха в помещении и волнения Саше стало жарко, он расстегнул свою куртку и, забыв, что положил туда учебник, выронил его. Книга заметно для всех упала на пол. Гришина, увидев это, сделала препротивнейшую гримасу удивления, подняв брови и поджав губы, сильно намазанные каким-то специальным блеском, пахнущим не то клубникой, не то смородиной. Эти искусственные запахи и вкусы трудно различимы, похожи один на другой, словно сделанные в одном баке. Только подписи к ним пишут разные.
        - Ты, что, дебил? - сказала она, - зачем ты припер сюда книжку?
        Все громко засмеялись, кроме самого Александра и Наташи. Видимо девушка была озадачена совсем другой проблемой, нежели выпавшим учебником. Она лихорадочно окидывала взглядом зал, и все же, еще надеялась, что Никита соблаговолит отказаться от своей затеи выгнать всех посетителей.
        Данилин поднял книгу и оглядел ее.
        - Хм, сказал он, скривив губы и кивая головой. - Очень интересно. Что у нас тут? «Преступление и наказание»? - он усмехнулся. - А, нет. Поглядите-ка, ребят. Почти! Уголовное! - практически крикнул Данилин, имея в виду уголовное право. - Ты чего, придурок, - Данилин встал и подошел к Александру, тыкнув ему в лицо учебником, - настолько испугался, что я тебя переломаю, что взял с собой учебник по уголовке, чтобы сразу напомнить мне санкцию? Что ж не кодекс то сразу? - в вопросе Данилина была и ироническая усмешка, и злость, и веселость одновременно, но ни одной нотки хорошего намерения.
        - О, нет, Никит! - ответил Александр.
        - Не называй меня по имени! Твой ужасный рот даже имя мое говорить не достоин.
        Александр немного поразился такой гордыне, но внешне показал это исключительно небольшой паузой.
        - И все же, - продолжил Саша, - не за этим учебник оказался со мной, история его нахождения при мне будет вам неинтересна.
        - Откуда ты знаешь, что мне интересно? - отозвался Данилин, стоя около него.
        Рядом в удобных мягких креслах сидели Максим и Катя. Максим курил какую-то папироску и был этим чрезвычайно доволен, почти уже не участвуя в ситуации, а Гришина сидела и наблюдала за происходящим, то и дело потирая одну руку о другую и желая, видимо, чего-то особенного, определенного.
        - Не то что бы неинтересно, просто это личное, - сказал Саша.
        Данилин и Гришина рассмеялись. «Личное» - повторили они в унисон, смеясь, а их общий товарищ все курил папироску.
        - Наташ, ты разгонишь, в конце концов, народ? - гаркнул на девушку Данилин.
        Наташа поняла, что милости ей не ждать и, чуть ли не плача, пошла к посетителям. Зачем она его слушалась - ей самой было неведомо, однако Данилин мог все вывернуть так, такого нагородить ее начальнику (с которым, как уже известно, они в дружественных отношениях), что лучше и проще было согласиться.
        «Боже, надо увольняться! Больше невозможно терпеть этот бред» - подумала Наташа и с виноватым видом стала подходить к посетителям, красиво им лгать, чтобы те покинули кафе. Что именно она говорила, было неизвестно, но лгала она, несомненно, искусно, так как ни один гость не был возмущен.
        - Откуда у тебя личное? - саркастически спросил Данилин с наигранным вздохом и снова сел рядом со своей возлюбленной.
        - Мне вот тоже это любопытно! - поддержала его Гришина.
        - У всех людей есть что-то личное. Люди часто говорят «личная жизнь» подразумевая лишь романтические или супружеские отношения, но, на мой взгляд, понятие это намного шире.
        - Насколько же шире? - прищурившись, спросил Никита.
        - Насколько захочет сам человек. Хотя если вдуматься в это словосочетание, то можно сказать, что каждая жизнь - личная. Смотря на какое слово делать ударение и чему уделять внимание.
        - Ты меня грузишь. Я не хочу это слушать. Заткнись. - Наташ, иди сюда! - обратился Данилин к девушке, которая еще не успела обойти всех посетителей.
        Наташа прервала свою деятельность и подошла к Никите.
        - Да, - сказала она. Улыбка на ее лице более не наблюдалась. Она враз стала уставшей и немного испуганной, словно жалевшей обо всем на свете, или хотя бы, как минимум, что работает в этом заведении, несмотря на достойную заработную плату. Хорошее кафе - хорошая зарплата. Жаль только, что вот иногда нужно потакать дурным капризам избалованных детей богатых родителей, перешагивая через себя, да и вдобавок, подставляя репутацию кафе. Хозяину вряд ли бы это понравилось, но он поверил бы в эту ситуацию, только при условии, если воочию ее увидел, так как Никита был мастер все переврать. Так что жаловаться смысла не было. Себе во вред.
        - Сожги эту книгу где-нибудь, - сказал он Наташе, протягивая ей учебник.
        - Нет, нет, не нужно, - ринулся Александр за книгой. - Зачем? Чем она могла помешать?
        - Да просто так. Чтоб ты не придуривался и не разводил тут чересчур умных разговоров, - чиркая зажигалкой, сказал Данилин, не успев отдать книгу, снова прижал ее к себе.
        - Оставьте! - крикнул Саша.
        - А ты отними! - осклабился Данилин и начал играться, то протягивая книгу, то снова прижимая к себе.
        - Мы не дети. Да и если я урод, то это не значит, что нужно издеваться надо мной, - серьезно сказал Александр, не поддерживая предлагаемую игру.
        - Даааа? - протянул Данилин, посмотрев на Гришину. - Слышишь, что говорит, нельзя над ним издеваться то! Холить и лелеять нужно, говорит!
        - Я не это сказал, - тихо ответил Саша.
        Он один стоял перед ними, все сидели, кроме Наташи, до сих пор так же стоявшей и ждавшей очередного вздорного распоряжения. Посетители, к которым она успела подойти, начали уходить, бросая на странную компанию недоверчивые взоры.
        Наташа стояла в сильном недоумении. Как только она увидела Александра впервые, легкая волна отвращения ввиду его наружности коснулась ее, но теперь, наблюдая за обстоятельствами, ее чуть ли не тошнило от поведения Никиты и Кати. Она и сама не была идеальна, все люди грешны: кто-то больше, кто-то меньше. Но, став свидетельницей откровенного абсурда, она бессознательно поменяла отношение к Александру и не знала, как реагировать правильно. Она смотрела на него - ее тонкие темные брови сдвинулись домиком, давая понять всем окружающим, что в девушке пробудилось (вполне возможно долго спавшее, кто знает?) чувство жалости.
        «Какой ужас, - подумала Наташа, - взрослые люди. Двадцать лет человеку! Совсем уже ополоумели от денег и вседозволенности!»
        - Сожги книгу, красотка, - сказал серьезным видом Данилин и отдал ее Наташе, нагло смотрев на Александра.
        - Пожалуйста, - только сказал Саша и встретился глазами с девушкой, которая выражением лица и взглядом дала ему понять, что книгу она не сожжет и когда весь этот маразм закончится, она с удовольствием вернет учебник.
        Гришина, которая заметила это невербальное общение, воскликнула:
        - Наташ, если не сделаешь, можешь забыть о зарплате и, тем более, премии!
        Интересно знать, а кто вообще дал право Гришиной так говорить? У нее-то никаких знакомств среди начальства этого кафе не было, один только ее возлюбленный, да и его власть в этом заведении была сомнительна и спорна, однако весь персонал его слушался и опасался, а он, в свою очередь, потакал во многом Кате: многое спускал с рук и разрешал ей открывать рот там, где он должен быть плотно закрыт.
        Людям свойственно, видимо, сходить с ума от власти, даже если власть эта принадлежит им косвенно. Ко всему прочему, людям также присуще преувеличивать свою значимость и масштабы своей власти. Вы, наверное, не раз замечали как уверенно и вольготно ведет себя самый маленький человек в какой-либо организации, будто на нем все тут и держится. С одной стороны да, маленький винтик в огромной машине может играть существенную роль, однако же, винтик этот легко заменяем и значения огромного не имеет, так как вполне возможно, что он вообще в машине продуман как запасной, так, чтобы был, и не более.
        Наташа ушла сначала в служебное помещение, где припрятала в сумку книгу Александра и думала: «Что мне твоя зарплата? Премия! Дура набитая! Прямо сейчас соберу вещи и уйду! Невозможно терпеть этот вздор! Господи, да и что это за человек такой, этот странный парень? Внешне он, конечно, безобразен, однако, самого черта разжалобит, если он увидит, как стебутся над ним эти бездари избалованные! Да, сейчас подойду к остальным посетителям, объясню им все и пойду, а то все равно неудобно перед людьми. И как меня только угораздило сюда устроиться?!»
        Девушка немного постояла, чтобы выждать время, будто она занимается тем, о чем ее попросили. Она нервничала, дергалась, ее терзала обида и за себя, и за Александра. Немного успокоившись, она незаметно прошла на кухню кафе.
        - Ребят, - сказала она поварам. - Все заказы отменены.
        - Почему? - недоуменно спросили они, оторвавшись от рабочего процесса.
        Наташа скрестила руки на груди и ответила:
        - Данилин тут вместе со своей размалеванной куклой и просто невероятными капризами! - ответила девушка, вдохнула, отвернулась и словно о чем-то задумалась.
        - И что, Наташ? - не понимали работники кафе.
        - Что, что? Что, что, Наташ? - передразнила их девушка. Она явно была не в духе, что даже весь персонал был удивлен. - То! Сказал разогнать всех! Шоу какое-то устраивает.
        - А Машка с Таней нам что-то лепечут про Данилина, то и се, орут, возмущаются, ничего рассказать не могут нормально, - ответили повара, имея в виду официанток кафе.
        - Ладно, мне некогда, - Наташа пошла в зал, но при выходе из кухни, остановилась и повернулась к поварам и остальному персоналу:
        - Забыла. Если придет Никита или мымра его, скажите, что сожгли книгу.
        - Какую? - переглянулись ребята.
        - Ой, по уголовному праву, что ли, - зачастила Наташа. - Все, сожгли и все, все!
        Вернувшись в зал, девушка первым делом посмотрела на компанию Никиты. Все было по-прежнему. Александр стоял как маленький ребенок перед родителями, держал себя довольно скромно, поза была его закрытой, и явное неодобрение происходящего читалась на его безобразном лице. В креслах, смеясь, все так же сидели Никита и Катя. Максим сидел рядом, как будто спал, раскинув руки по всему креслу и запрокинув голову. Ему, скорее всего, вся эта история была неинтересна или, возможно, причина его спокойствия была скрыта в той выкуренной папироске, на которую даже никто не обратил внимания.
        Наташа старалась пройти так, чтобы они ее не заметили и, в конце концов, подойти к остальным посетителям. Тем более их было не так много. Ранее уведомленные Наташиной ложью о мнимом закрытии кафе, уже покинули помещение.
        «Все! Дело сделано, - подумала Наташа, когда закончила, - что ж прямо сейчас покидать это гиблое место? Демонстративно?»
        - Наташа, красотка, иди-ка сюда, милая, - прервал ее суждения Данилин.
        - Прекрати называть ее красоткой, дорогой и милой! Ничего вообще, что я тут? - возмущенным шепотом сказал Гришина Никите на ухо.
        Тот игриво взял ее за подбородок и ответил:
        - Да, прекрати, любимая. Это ж все стеб. Ты ж сама понимаешь, что она не красотка, да и лучше тебя в мире нет. А девке-то приятно, шевелится от этого быстрее, - и Данилин поцеловал Гришину в намазанные губы блеском, и от вида этого смачного поцелуя могло вырвать даже того человека, у которого пару дней как пустой желудок!
        - Да, Никита Михайлович! - Наташа подошла, держа руки за спиной.
        - Я смотрю, все почти разбрелись, тащи-ка нам вкусненького, да побольше.
        - Как обычно?
        - Ну да, как обычно и плюс давай-ка нам водочки побольше, наверное, - Данилин поглядел на Александра снизу вверх, - да и бутылочку шампанского за особенность случая. Давай, давай, родная, пошевеливайся. И покурить чего-нибудь дай нам интересного.
        - Хорошо, я скоро, - процедила Наташа сквозь улыбку, развернулась резким движением и ушла.
        «Почему вообще я этим занимаюсь? Этим должны заниматься официанты!!! Прямо сейчас соберу вещи и убегу от этого кошмара! Все, последняя капля!»
        - Да ты садись уже, друг наш любезнейший, - язвительно сказал Данилин Александру. - Как тебя по батьке то?
        - Александр Николаевич мое имя, - без робости ответил Александр и сел в удобное кресло.
        Время тянулось мучительно, ползло гадкой неприятной гусеницей, оставляющей влажный след.
        - О, Александр Николаевич! Скажите, пожалуйста, Александр Николаевич, Ваш папенька не учил Вас быть вежливым и знать цену каждому поступку? - спросил Данилин с насмешкой.
        Гришина сидела около Никиты и с жеманным видом качала красной туфлей на громоздком каблуке, приспустив ее немного с пятки, держа только кончиками пальцев ног.
        Последние посетители покинули кафе.
        - Нет, он не имел возможности меня этому научить, - отвечал Александр, - но, между тем, я нахожу себя наученным этому.
        Все хохотали, не громко, но выразительно.
        Александра часто бросало в жар от разных причин. Он был и одет по поздней осени в отличие от всех окружающих (так как они приехали на комфортном автомобиле, не было надобности утепляться - они просто наряжались по моде, чтобы подчеркнуть свой воображаемый статус и привлекательность), и, вдобавок, он постоянно думал о бабушке, которая ждет его дома и простительно заблуждается в том, что внук ее сейчас обсуждает какой-то очень важный реферат.
        - Пойдем, пересядем, мне не очень комфортно в этой зоне, около выхода, - сказал Никита командным тоном.
        Вся компания беспрекословно встала и последовала за Данилиным, в том числе и Максим, который, очнувшись, будто не сразу понял, где находился, но взглянув настороженным взглядом на Александра, сразу вспомнил все события предшествовавшие этому.
        - А, ты еще здесь, - сказал Максим. - И чего только ты натворить мог?
        Александр принял вопрос за риторический и не ответил. Тем более он и сам не особо хорошо понимал, что натворил.
        Все присели за стол, который выбрал лидер компании.
        Зал окутал полумрак. Во всем помещении главенствовали спокойные кофейные тона, не слишком темные и достаточно светлые, чтобы они могли успокоить, кажется, любого человека после тяжелого трудового дня, а не угнести его до конца.
        - Значит, говоришь, научен? И субординации тоже? - спросил Данилин, закуривая дорогую сигарету.
        - Я думаю, чувство субординации мне не чуждо, - ответил Саша, начиная понимать, к чему ведет его собеседник.
        На стол начали приносить «вкусненькое» по просьбе Данилина. Бутылку темного, как мед, рома, а также водки и шампанского. Ставили красивые бокалы и лед, что все больше поражало Александра.
        - Не чуждо ему! Ублюдок начитанный. - прошипела Гришина. - Ты вообще догоняешь почему ты здесь? - спросила она уже в голос.
        Данилин продолжал курить и полностью, по всей видимости, поддерживал вопрос своей спутницы.
        - Могу знать, но не совсем могу понимать, - последовал спокойный ответ Саши.
        - Слушай, говори нормально уже! Что за построения фраз! «Не совсем могу понимать» - вторгся в беседу Максим, - Че за бред?
        - Ага, вот именно! - подхватила Гришина, все продолжая качать ногой, уже на новом месте.
        Официант снова подошел для обслуживания их столика.
        - Слушай, дружище, а где Наташа? - спросил Никита официанта.
        Официант точно вздрогнул от неожиданности вопроса и дрожащим голосом ответил:
        - Не знаю….где-то на кухне…вроде ..бы..
        - Тащи ее сюда, - приказным тоном сказал Данилин.
        Официант удалился и, буквально через несколько секунд, Наташа подошла к столику. Она была явно раздражена. И одета по-другому.
        - Оооо, красота, иди-ка сюда, - подозвал ее Данилин, совершив соответствующий жест рукой.
        Нормального, полноценного разговора между Данилиным и Александром никак не могло состояться - Никита непрерывно отвлекался, чего-то хотел, заказывал, ему постоянно что-то приходило в голову. То ли он демонстрировал свою состоятельность, то ли вел себя так уже бессознательно по природе своей. Тем более, к слову сказать, зачем он пришел на встречу не один? Ладно с Катей, но зачем с ними присутствовал их товарищ? И зачем Никита привязался к бедной девушке Наташе? Она уже и так достаточно сделала. По крайней мере, свою работу и даже сверх нее.
        - Ты переоделась? - удивилась Гришина, сразу заметившая перемену во внешнем виде из-за всем известной женской внимательности к наружности человека. Данилин заметил это не сразу.
        - Уж не покинуть ли ты нас решила? - с поддельной настороженностью поинтересовался Никита.
        - Я свою работу сделала. Кафе пустует. Я думаю, могу спокойно уйти, - ответила девушка.
        - Да вы ошалели что ли все? Никуда ты не пойдешь. Пустует? Кафе пустует? Ты считаешь, что мы пустое место? - вскочил Данилин и почти кричал на девушку.
        - Ее точно нужно лишить, как минимум, премии! - поддержала Гришина, демонстративно разглядывая свой маникюр.
        - Давай, детка, переодевайся обратно и дуй сюда. С папиросками. Я просил тебя принести покурить что-нибудь вкусного. - Данилин ритмично захлопал в ладоши. - Давайте, ребята, живее, живее. Что за сервис? Уволить что ли вас к чертям всех бездарей? Вы прекрасно знаете, что это в моих силах!
        У Александра начало стонать сердце. Он был невероятно напряжен. Посмотрев на наручные часы, он обнаружил, что уже половина девятого. Два часа как его нет дома. Он стал размышлять: « Бабушка знает, что я хожу пешком. Так. Полчаса туда, полчаса обратно - это час, плюс ко всему обсуждения реферата. То есть, если придерживаться легенды, то мы уже час обсуждаем по деталям реферат Ивана. Ооооо, - протянул он мысленно, - дело скверно. Надобно уходить отсюда поскорее, еще немного и бабушка начнет волноваться, и еще, чего доброго, объявит в розыск! Так, так. Полиция все равно не примет заявления, там нужно как минимум три дня отсутствия. Но что полиция? Она сама с ума сойдет, а волнения ей ни к чему. Совсем ни к чему».
        - Итак, на чем мы там остановились? - Спросил Данилин, снова присев.
        - На том, что мне нужно говорить проще, - без смущения ответил Александр, быстро вернувшись в реальность от своих мыслей.
        - А, да, точно, - вспомнил Данилин.
        - Господа, - начал Саша. - При всем уважении ко всем вам, я желал бы ускорить процесс и непосредственно перейти к делу.
        Вся компания рассмеялась.
        - Неужели сударь торопится? - спросила иронично Гришина.
        - Можно сказать и так, однако, я считаю своим долгом разобрать ситуацию, которая привела меня в это место и затем проститься.
        - Как же так, Саша? - развел руками Никита. - Неужели тебе не нравится наша компания? - он округлил свои черные бездонные глаза. Каждое его слово, каждые жест, движение были наигранными, с бросающимся в лицо сарказмом, как ядовитая змея.
        - Нет, боюсь, Вы не так поняли, - ответил Саша.
        Он понимал наигранность всех кривляний присутствующих лиц, но не вступал с ними в сговор, не передразнивал их. Ему было это и неинтересно, да и делать он этого не умел.
        - Мне просто нужно попасть домой как можно скорее, - добавил Саша.
        - Аааа, маменька, наверное, заждалась? - поджав губы и качая головой, язвительно спросил Никита.
        - Нет, Вы снова ошибаетесь. - Александр выдержал незначительную паузу. - Мама моя давно умерла.
        - Что ж, сударь, простите! - ехидно улыбаясь, ответил Данилин, ни грамма не жалевший, что сказал именно эту фразу. Он специально употреблял некоторые слова, чтобы показать никчемность и ненужность всех используемых Александром выражений.
        Снова появилась Наташа, она переоделась и принесла на подносе несколько папирос.
        Это кафе было отчасти раем для курильщиков. Профессионалы в своем деле смешивали здесь дорогие сорта табака, добавляя в него особенные ингредиенты, про которые они умалчивали, никому не открывая секрет. Вкус этих папирос нравился всем без исключения, если правильно учесть индивидуальные предпочтения.
        - Спасибо, дорогая, - поблагодарил Никита и потянулся за папиросой.
        - На здоровье! - ответила Наташа и удалилась.
        Катя и Максим тоже взяли по папироске, и все со смаком их прикурили.
        - Угощайся, - сказала Катя, - стеснения здесь ни к чему. Видишь, специально для тебя всех разогнали.
        - Нет, премного благодарен, я не курю. - ответил Саша.
        - Мы, кажется, говорили о субординации, - вспомнил Данилин и, говоря это, игрался с клубом дыма во рту, задерживая его там, затем пускал отчетливые кольца, умудряясь при этом нормально выглядеть.
        - Да, мы затронули эту тему, однако, быстро отошли от нее, - напомнил Александр.
        - Ты понимаешь к чему этот разговор? - Никита отпил ром из бокала.
        - Да, примерно. - ответил Саша, смотря ему прямо в глаза и немного щурившись от ароматной дымки.
        - Отведи от меня свои омерзительные глаза! - обрубил Данилин. - Слушай, как ты живешь вообще с такой внешностью?
        - Я думаю, мы здесь собрались не для того, чтобы обсуждать внешний облик. - Александр пытался вывести разговор из этого русла, немного покраснев. Как бы он ни привык к своим природным наружным данным, его впервые спросили об этом в лицо. Несомненно, это было наглостью необычайной, но Александр терпимо отнесся к вопросу, однако, будто испытал стыд за свою внешность.
        - Ты будешь отвечать на все наши вопросы за свое неуважение! - огрызнулась Гришина, отпивая душистый ром со льдом.
        - Но, простите… - хотел спросить Александр, в чем же выразилось его неуважение, как услышал от Максима:
        - Бог простит.
        Максим в этой ситуации вообще являлся фигурой странной. Он вроде находился здесь, а между тем, и нет. Весь он был какой-то сильно размягченный, чересчур спокойный, только изредка что-то изрекавший. Может, он по природе был такой, а, возможно, плохо себя чувствовал после вчерашнего дня или ночи. Не зря же он упомянул в одной из фраз про вчерашние галлюцинации. Но Александру было некогда составлять его психологический портрет и разбираться в причинах поведения. Хотя, этот человек напоминал пиявку, паразита, жившего за счет чужого организма. И организмом этим был Никита. Создавалось впечатление, что он здесь только для того, чтобы выпить рома, да покурить вкусную папироску. Сейчас его состояние улучшится и он покинет помещение, сделав вид, что ему кто-то позвонил; возможно, останется, если некуда будет идти или же здешняя обстановка покажется ему веселее какой-либо другой.
        - Короче, чувствую я, что гость наш дорогой не понимает о чем я, - сказал Данилин, принимая удобное положение с бокалом рома. - Я понимаю, что повод нашей встречи довольно глуп. Ручка эта… Но, я думаю, ты понимаешь, что дело совсем не в ручке?
        - Примерно, - кивнул головой Александр и вновь поглядел на часы.
        - Чего ты пялишься на них все время? - дерзко спросила Гришина. - Будешь тут сидеть, пока мы тебя не отпустим.
        - Это точно, - согласился Никита. - Я не думаю, что ты уйдешь скоро. Но, как получится.
        - Что же должно получиться? - чуть взволнованно спросил Александр.
        - Увидишь. Хорошие секреты не открываются сразу, - последнюю фразу Данилин и Гришина сказали одновременно и громко, затем поцеловали друг друга.
        Между тем, в зале, в укромном и незаметном месте стояла Наташа и наблюдала за происходящим, скрестив руки на груди и постоянно кусая губы. Она размышляла о том, осмелиться ли ей все же покинуть заведение сейчас или подождать пока закончится это гнусное представление? Выход тут один, и они в любом случае заметят ее бегство. Значит, нужно подождать, но девушка была решительно настроена уволиться отсюда навсегда!
        - Ребята, мне действительно нужно домой. У меня.. - он хотел сказать про Анну Владимировну, но решил не продолжать, так как был твердо уверен, что такое признание не даст желаемого результата.
        - Что? Что у тебя? Свидание? - поинтересовалась с надменной насмешкой Катя, делая последний глоток рома.
        -Наверное, можно выразиться и таким образом. Смотря в каком контексте рассматривать слово «свидание» - вздохнув, грустно сказал Саша, совсем уже потерявшийся в серо-белой ароматной дымке, пахнущей одновременно и благородством, и грехом.
        - Слышь, ты, контекст! Реально надоело слушать твой бред, - обозлился Данилин. - Закуривай папиросу.
        - Я не курю, - изумленно повторил Александр.
        - А мне кажется, что куришь, - настаивал игривым голосом Данилин.
        Гришина давилась собственным смехом. Максим продолжал пить ром, курить и спокойно наблюдать за бесплатным представлением с невероятным уродцем в главной роли, иногда улыбаясь, поддакивая и ухмыляясь.
        - Нет, Вам кажется. Я никогда не курил. - Ответил Александр, начиная волноваться.
        - И не пил? - скривив рот и покусывая губу уже без помады, спросила Гришина.
        - И не пил. Никогда.
        - Что же, по такому случаю открываем шампанское! - Данилин, схватил закупоренную бутылку, искусно открыл ее и с лихвой разлил по фужерам, по которым стремительно побежала шальная пена шампанского.
        Александр удивлялся и точно не знал как себя вести. Да и что все это значит? Он хоть и не думал о встрече с Данилиным, старался не представлять ее результата, но такого развития событий и предугадать не мог, даже если и думал бы. Здесь однозначно есть какой-то подвох. Чего они хотят?
        - Бери фужер! - скомандовал Данилин.
        В голове Александра за доли секунды пробежало сразу множество мыслей. Отравленным оно быть не может, хотя кто их знает? Конечно, он не никогда не пил алкогольных напитков, но наигранная торжественность момента угнетала его, все стояли перед ним и ждали, пока он поднимет фужер. И Александр поднял его.
        - Что ж, и тост не мешало бы! - сказал Никита.
        Гришина сделала жест рукой в сторону Александра, ожидая от него речи.
        Отпираться не было смысла, только заново вызывать смех. И он сказал, стараясь не глядеть никому в глаза, держа фужер скрюченными руками с обветренной кожей:
        - Не знаю, что говорят в таких случаях, но я хотел бы выразить благодарность сотрудникам кафе, они хорошо работают.
        - Ой, ну что за бред! - вмешалась Гришина. - Хорошо работать - это их работа. Тем более, я так бы не сказала. Что, первый тост в жизни за обслуживающих блох?
        «Ну не тварь ли, а?» - подумала Наташа, которая все стояла и наблюдала, не пропуская ни единого слова.
        - Ты разве не рад встрече с нами? - выпятив губу, снова сыграл Никита.
        Александр промолчал. Но от него уже никто не ждал ответа, так как под возглас Данилина «За столь необыкновенную встречу» раздался звон фужеров.
        Вкус хорошего шампанского захватил Александра, он закрыл глаза от удовольствия. Странно. Он думал, что оно вызовет у него отвращение, но случилось наоборот: пузырьки алкогольного напитка играли с ним, заполнили все, что было им подвластно, и обволокли своим привкусом принадлежавшее им пространство.
        - А теперь по папироске, Александр Николаевич! - выкрикнул Данилин.
        - Нет, нет, я не курю. Простите, - снова ответил Саша.
        Александру показалось, что даже от этого небольшого глотка шампанского у него чаще забилось сердце, чувства обострились, и он стал отчетливее ощущать и дым вокруг себя, и саму обстановку: каждое слово теперь казалось громче.
        «Что-то мне не нравится такой эффект, - подумал Александр. - Видимо, за волшебным вкусом таятся именно такие последствия! Ооо, а потом еще сильнее! Нет, всё! Максимум допью этот фужер, коли начал и не более! Я пришел сюда не за этим!»
        - Не прощу, - всё настаивал Данилин, - кури! Ты же хочешь быть как мы, не правда ли? - и Данилин заглянул в лицо Александра.
        - Нет, почему Вы так думаете? - спросил Александр, подняв голову, но встретившись взглядом с Данилиным, опять-таки опустил ее.
        - Разве? - спросила Гришина.
        - Мы уже раз в третий начинаем говорить о субординации. - Сказал Данилин, снова наливая себе и Гришиной ром. - Понимаешь ли ты… - он задумался. - Хотя вроде б ты не тупой, понять должен. Вот прикинь, - он посмотрел на Александра, - ты работаешь где-то, неважно где, аб-со-лют-но! Работаешь себе, работаешь, там своя иерархия есть, она везде есть. И тут у тебя резко случается понос! Вот понос и всё! - Данилин развел руками и медленно моргнул.
        Гришина чуть не выплеснула ром изо рта от смеха, поспешно сглотнула и с удовольствием рассмеялась, открыв свой рот настолько широко, что был виден нёбный язычок.
        - Не, ну у кого не бывает? Хоть однажды, но твой зад тебя подведет, - продолжал Никита, - я, конечно, не в самом плохом смысле слова, - Данилин вошел во вкус и выделял некоторые слова так, чтобы поддерживать волну шутливости.
        - Вот у тебя, Александр Николаевич, был понос? - спросил он.
        Александр снова покраснел. Как будто не за то, что такой недуг действительно у него когда-нибудь приключался, а за самого Данилина, который имел наглость так открыто об этом спрашивать.
        - Ну же! - настаивал Данилин.
        - Да, был, - ответил Александр и все синхронно поморщились, хотя сами же привели к такому ответу. - Только при чем тут все же моя работа, на которой я якобы работаю? - Саша пытался не терять самообладания.
        - Ну смотри. На твоей воображаемой работе у тебя есть непосредственный начальник, у твоего начальника есть свой начальник, они решают между собой совсем другие вопросы, нежели с тобой, а у того начальника тоже есть начальник и так можно о-о-очень долго перечислять.
        - Я понял Вашу мысль, - сказал Александр.
        - А ты пей, пей, дорогой, - сказал Данилин, заметивший, что Александр сделал только один глоток, а фужер так и недопит. - Сейчас еще и покурим наконец-то уже.
        - Так вот ты стоишь, покрытый весь потом, красный! Тебе очень хочется быстрей избавиться от того, что у тебя накопилось внутри! Да и вообще, если оценить силу поноса, то нужно домой. А чтобы уйти домой, что нужно сделать?
        - Наверное, попросить разрешения уйти, отпроситься? - предположил Александр.
        - Умница, - воскликнул Никита. - Ты пей, пей.
        Александр отпил еще немного шампанского, тем более, он все равно решил допить впервые ему налитое.
        - Отпроситься, - продолжал Данилин. - К кому из всех мной названных ты пойдешь с проблемой поноса? Может, сядешь в такси и рванешь к генеральному директору твоей несчастной конторы? Приедешь и начнешь, ворвавшись к нему в кабинет: «Вот таки дела, понос, отпустите меня, срочно нужно!»
        Александр все больше хмелел от смешной дозы шампанского, изрядно надышавшись табаком.
        - Нет! - сам ответил на свой вопрос Данилин, откинувшись назад. - Ты, хоть и придурок, пойдешь к своему непосредственному начальнику, которые только и может, что решать вопросы такого дерьма. - Данилин сопровождал эту фразу жестом указательного пальца.
        Александр полузатуманенными мыслями пытался соотнести эту чудную притчу с причиной его нахождения в данном месте. Сомнений не было, Никита идентифицировал себя с генеральным директором, только…. - он не успел закончить мысль, как услышал:
        - Я скажу больше! То, что ты «прыгнешь через голову», отпрашиваясь с работы у гендиректора, будет являться чем? Чем, дорогая? - обратился он к Кате. - Скажи ему.
        - Такое поведение будет признаком неуважения, - важно сказала она, будто пропев, и съела крупную виноградину.
        - Правильно, - подтвердил Данилин, - именно! Неуважения!
        - Мне думается, я понял Вашу аллегорию! - неожиданно громко сказал Александр и сам оторопел от этого.
        - Да неужели? - спросил Данилин. - Давай-ка ты закуришь и все нам расскажешь, что ты понял.
        - Нет, нет. Я уже несколько раз говорил, что не курю, - повторил Александр.
        - Наташа! - позвал Данилин администратора, не сводя взгляда с Александра.
        Наташа встрепенулась, погруженная в свои мысли. Стараясь натянуть улыбку, она подошла к Никите.
        - Да?
        - Позови-ка мне сюда Влада, или кто у вас там сегодня? И, кстати, почему я его не вижу в зале? Так работает охрана в хороших местах,…? - Данилин выругался.
        - Он был здесь, Вы его просто не видели. Охрана не должна угнетать посетителей своим видом, поэтому Вы его не замечали, - пояснила девушка. - Он удивительно мастерски это делает.
        - Ой, давай, давай, живее, не тараторь! - Данилин скривил лицо, показывая тем самым, что Наташа много разговаривает.
        После ухода Наташи, через несколько минут подошел к столу Влад. Он работал, как уже понятно, охранником. Высокий и крепкий молодой человек, как это часто бывает.
        - Здравствуйте! - сказал он.
        - Здравствуй, здравствуй, - поприветствовал его Данилин. - Что ж ты не следишь - то за заведением, а? - как будто грозно сказал Никита. Но, не дожидаясь ответа, продолжал:
        - Ладно, шутки в сторону. Вот, гляди на него! - Данилин кивнул в сторону Александра.
        Влад посмотрел на Александра, и на лице охранника не отобразилось ни одной эмоции. Прямо-таки профессионал в своем деле. Каменное лицо!
        - Человек этот уж очень меня огорчает! Говорит, что не курит, а сам курит!
        - Я … - хотел вмешаться Александр.
        - Заткнись, - прошипела Гришина.
        - Можно пару раз его по почкам, чтобы имел уважение!
        Влад не предпринимал никаких действий. В этот момент и у Александра, и у охранника было как будто одинаковые чувства, оттененные недоумением.
        - Как понять, Никита Михайлович? - спросил охранник. - Выгнать его из кафе?
        - Да нет же, идиот! Просто садани его пару раз! Чтоб место знал.
        Наташа, стоя в том же незаметном для компании месте пребывала в состоянии шока. Такого концерта Данилин еще не закатывал! Что с ним? И что мог натворить этот бедный уродец? Гришина его поддерживает. Хотя, она всегда его поддерживает. Как и он ее. Какой-то замкнутый круг абсурдного грехопадения. Никто друг друга не может остановить, а только шевелит дрова, чтобы они сильнее горели! Только нужно учесть важное обстоятельство: дрова от ворошения горят ярче и интенсивнее, а, значит, и сгорают дотла быстрее.
        Влад все продолжал стоять в недоумении и не знал, как ему поступить. За что он должен был ударить этого несчастного, которого, по всей видимости, и так наказала сама жизнь? Влад, как и Наташа, проникся жалостью к Александру, не отвращением вовсе! Александр, видя это даже сквозь каменное лицо охранника, понял его чувства и затруднительное положение, сказал:
        - Хватит. Я покурю, ладно.
        - То-то же! - воскликнул Никита. - Пошел вон отсюда, - приказал он Владу.
        - Вы завтра все будете уволены! - крикнула Гришина, привскочив с места. - Что за балаган? Сказано - делайте, придурки чертовы!
        Александр взял в руки папироску. В руках его она смотрелась совершенно невероятно. Не к месту как бы! Он прикурил ее специально поданными спичками, и даже они были особенно симпатичны. Сделав затяжку, как мы можем догадаться, Саша закашлялся. Сквозь смех всей компании, он продолжал кашлять и никак не мог остановиться. Схватив фужер с шампанским и кое-как сделав глоток, Александр испытал незнакомое ему до настоящего времени чувство горечи, неприязни, легкой боли, першения, которое оттенялось воздушным привкусом шампанского. Старательно взяв себя в руки, Александр перестал кашлять.
        - Да уж. Видимо, чтобы получить удовольствие от того, от чего получаем мы, нужно еще постараться, - заметил Данилин.
        - Чтобы быть как мы нужно многое уметь! - язвительно сказала Гришина.
        Максим в это время продолжал сидеть и вальяжно потягивал ром и курил. Состояние его улучшилось, однако, говорливости ему это не прибавило. Он просто стал чаще смеяться над происходящим. Он был зрителем.
        - Так о чем ты там догадался? Или понял? - спросил его Данилин.
        Александру хотелось скорее все это закончить. Попросить у них прощения? Это вряд ли их остановит. Они хотели смеяться над ним. На сегодняшний вечер они выбрали его в качестве развлечения. И, видимо, это закончится нескоро. Время шло, шло безжалостно. Анна Владимировна (не ходи к ясновидящей) начала волноваться и Александр отчетливо представлял у себя в мыслях, как она лихорадочно ходит по единственной комнате в их квартире. Пока что ходит, сейчас еще немного, и слезы блеснут на веках ее постаревших глаз, и она начнет предпринимать какие-то действия. Но какие? Пойдет в полицию? Это бесполезно, и она сама должна это знать. Просто бродить по улицам в поисках внука? Это тоже бесполезно, но родное сердце не убедишь в бесполезности и несообразности его действий, ему нужно что-то делать, делать скорее, бежать на помощь! Это беда, беда! Она начнет терзать себя мучительными мыслями, корить себя за то, что у Александра нет телефона. Почему его нет? Он ведь всегда возвращался по часам, никогда не обманывал, нигде не задерживался! Так где же он сейчас? Если б он и правда был с Иваном, то позвонил бы от него
на домашний телефон, номер которого знает наизусть.
        «Точно! Позвонить!» - созрело в голове у Александра.
        - Вы можете одолжить мне телефон, пожалуйста, - неожиданно сказал Александр, не помня вопроса, заданный Данилиным.
        - Телефон? Я вообще-то спрашивал тебя о другом. Ты не будешь никуда звонить, пока мы не обсудим все и не доведем дело до конца, - услышал он ответ Никиты.
        - Но это чрезвычайно важно! - почти умолял Саша.
        - Чрезвычайно важно то, что ты имел наглость опозорить меня своим неуважением, - сказала Гришина. - И пока ты не искупишь свою вину, ты не будешь ни звонить, ни писать, ни даже ходить в туалет.
        - Вот так! Понял? - рассмеялся вдруг Максим. - Сказала, как отрезала! Ши-кар-ная женщина!
        - И моя! - уточнил Данилин, прижимая ближе к себе свою возлюбленную.
        Да уж! Дело обстояло намного сквернее, чем могло обстоять. Оно принимало невыразимый гнусный оборот, грустный для Александра и все более веселый для всей остальной компании.
        Наташа, которая уже стояла вместе с Владом, в своем незаметном месте продолжала дивиться гадкости случая.
        - Может, позвонишь хозяину? - предложил охранник администратору.
        Наташа вздохнула и снова скрестила руки на груди.
        - Насколько мне известно, он не в городе. Улетел отдыхать. Я уже мимолетно думала об этом.
        - Ну пришлет «замов» своих, - предположил Влад.
        - Ну кого? - Наташа взбудоражено посмотрела на собеседника. - Они ничего не решат. Тут только он может остановить этот кошмар. Или отец Данилина.
        - А у тебя его нет номера? - спросил Влад.
        - Откуда же он у меня? Тем более, вполне вероятно, что они улетели вместе.
        И, не предприняв ничего, Наташа с Владом продолжали смотреть спектакль.
        - Ты кури, кури, - все командовал Данилин, обращаясь к Александру.
        Александр в свою очередь все же пытался докурить папироску мелкими затяжками и совершенно не чувствовал наслаждения.
        - Господа, что Вы хотите от меня услышать? - спросил он, поняв, что продолжать просить телефон бессмысленно.
        - Это чего ты от нас хочешь? - спросила Гришина.
        - Я решительно не понимаю ситуации!
        - Хах! Решительно он не понимает, - передразнил Никита. - Ты же сказал, что, как ее там, аллергия…или нет… аллегория? Аллегория, мать ее, тебе понятна. Какие тогда вопросы?
        - Моя ошибка была в том, что отдал ручку Екатерине?
        - Эврика! - крикнула Гришина, прикуривая папироску.
        - Не совсем. - Данилин поглядел на Катю, как будто ждал от нее одобрения. Она смотрела на него и была готова слушать его мысль. - Ты осмелился нарушить иерархию!
        - Иерархию, - повторил за ним Александр, вдумываясь в его мысль.
        - Иерархию! Ты понимаешь кто мы вообще, какая у нас репутация в институте? Мы боги! Мы выбираем с кем и когда нам общаться, с кем, тем более, дружить, мы сами устанавливаем для себя расписание, пренебрегая многими правилами. Мы красивы, богаты, у нас есть власть, все слушаются нас и боятся, уважают! Мы ли не боги?
        Наташа приподняла бровь в изумлении. Влад поперхнулся, но еле слышно.
        - А? - Данилин ждал ответа от Александра.
        - При всем уважении, господа, Бога я представлял несколько иначе… - тихо ответил Саша, придерживаясь своей позиции.
        - Как же? Бородатым дядькой, сидящем на облаке и запрещая людям пользоваться жизнью, которой он сам дал? - саркастически поинтересовался Данилин.
        - Нет. Но я не хотел бы углубляться в кощунство, обсуждая столь великое и святое имя Бога в таком месте и при таких обстоятельствах, - уверенно сказал Александр.
        - Чем тебе не нравится место? Это одно из самых лучших мест в городе! - сказала Гришина.
        - Я не спорю. Однако же, в своем деле - всему свое место. Вы же не пошли бы курить папиросы и пить ром в церковь? - спросил Саша.
        - Да я могу попить рома и в церкви, и ни один обросший священник не скажет мне ни слова поперек! Скорее всего, он еще разделит со мной бутылку пополам… Ты говоришь, всему свое место? - говорил полуопьяневший Данилин.
        - Раз так, какого черта тогда ты тянулся своими грязными животными руками с этой паршивой ручкой ко мне? Ты не имел на это права! Ни малейшего! - кричала охмелевшая Гришина.
        - Потому что мы боги в этом институте и в городе, а ты просто животное! - поддержал Данилин.
        - Ты понимаешь, что это оскорбление? Ты унизил меня! Между нами должна быть нерушимая стена! Ты не должен даже смотреть на нас своими косыми ужасными глазищами !!!
        Не имеешь права здороваться с нами! Мы - благородное общество! - разошлась Гришина.
        - Элита! - опять вставил свое слово Максим.
        - Ты просто чудовище! Как ты мог подумать, что я возьму из твоих кривых лап эту ручку? Из твоих вонючих, мерзких… - Гришина запнулась, не зная как еще можно другими словами назвать некрасивые руки Александра, да еще так, чтобы указать на его низкое место в обществе.
        - Катя права. Люди, которые сидели в аудитории просто в шоке были. Ты понимаешь, что тщательно отбирая себе каждого знакомого, с кем мы вообще можем поздороваться, ты своевольно поставил себя в такое положение, в привилегированное положение нашего «друга», от которого мы можем слышать не только приветствие, а еще и принять что-то из его рук?
        Александр чуть не сошел с ума от таких уверенных выводов и претензий. Что ему ответить? Да и как понять такой ярко выраженный снобизм? Он наконец-то затушил папиросу, которую довольно долго курил, и которая щедро подарила ему головокружение и тошноту. Но Александр старался быть стойким и довести это дело до конца, какое бы умалишенное оно ни было. Фужер он тоже опустошил.
        - Ой, Ник, что тут говорить? - обратилась Гришина к Никите. - Что ему рассказывать про наше общество, про компанию избранных? Тут вообще в целом можно сказать, что любой, даже самый обыкновенный человек из разряда «быдло» не принял ручку эту. Это же просто немыслимо! Ты вот вообще себя в зеркало видел? - обратилась она к Саше.
        - Да, у тебя есть дома зеркала? - поинтересовался Никита.
        -Есть, - спокойно ответил Александр, вспомнив случай в детстве.
        - Ты понимаешь, что тебе нужно сторониться людей? Они пугаются тебя! Общество, любое общество, даже самое низкое, не для тебя! Ты напрягаешь людей! Ты - отброс! - не могла остановиться Гришина.
        - Она здраво говорит, - снова поддержал ее Никита. - И как ты только посмел? Набраться такой наглости, чтобы протянуть ручку Кате? Королеве города?
        Наташа практически задыхалась от злобы. Сказать, что она была в шоке - значит просто промолчать. «Мне казалось, что они разумнее» - думала она.
        Александр немного выдержал паузу. Он был опьянен, мысли путались, постоянно возникали думы о бабушке, о доме.
        - Я совершил ошибку. Я не знал. Прошу простить меня, - пролепетал он, достаточно виновато, но как мог твердо.
        После таких нападок он и сам начал верить в то, что поступил неверно, ведь он практически не общался с людьми, так долго сидел дома и только и делал, что читал книги прошлых столетий. Какая жизнь происходит за окном их маленькой квартиры и знать не мог. А она-то вон какая!
        - Хоть извинился наконец-то! - сказал Данилин.
        - Ой, что мне его извинения? Раз дерзнул один раз, пусть дерзнет и еще! Хочешь быть в нашей компании? Да не вопрос! - Гришина схватила давно стоявшую бутылку водки на столе, открыла ее и налила полную рюмку Александру. Сами они пили ром. Видимо, водка была именно для Александра.
        - Пей! - крикнула девушка, с округлившимися глазами.
        Саша чуть взволновался от крика и такого натиска со стороны Кати.
        - Пей, я сказала! Быстро! - продолжала она.
        - Ну, раз девушка просит, - снова очнулся Максим, - грех не выпить!
        Данилин наблюдал за реакцией Александра. А он спросил:
        - Я вот только не пойму. Простите меня, господа, еще раз. Вы всё говорите мне, что я хочу быть как вы. Нет, я не претендую на место в вашей компании. Мне и, правда, не место в ней, я и сам понимаю. Однако позвольте спросить, не сочтите за наглость, пожалуйста, раз уж я здесь, и мы все же беседуем, невзирая на нерушимую стену. Чтобы быть в числе ваших избранных товарищей, нужно уметь много пить?
        Для Гришиной вопрос Александра стал последней каплей. Она вскочила, подлетела к нему, замахнулась, но тут же осеклась, поняв, что ей противно прикасаться к Александру.
        - Пей, тварь!!!! - вскричала она. - Рассусоливает он тут, умник проклятый!
        Гришина плеснула из своего бокала оставшийся ром в лицо Александра, и его достаточно ощутимо ударили кусочки подтаевшего льда. По всему его лицу растекался ром и крупными каплями падал на стол.
        - Но я не хочу пить. Я пришел сюда решить недоразумение, - сказал Александр, вытираясь рукавом, без злобы и брезгливости.
        - Вопрос решен, Александр Николаевич! - сказал Данилин.
        Гришина, придя в себя, снова села рядом с Никитой.
        - Вопрос решен, - повторил Данилин, - ты был неправ, пытаясь оказать никому ненужную помощь людям, на которых даже смотреть не имеешь права. Ты это признал, извинился. Что ж, теперь пей.
        - Но я не желаю. Если вопрос решен и извинения приняты, то, возможно, я могу пойти домой? - спросил Александр как бы с извинением.
        Ему бы встать и уйти! Тем более, если они говорят, что вопрос решен! Данилин рассмеялся. Гришина щелкала пальцами, залпом выпив вновь налитый ром.
        - Нет. Вопрос - то решен, не отказываюсь, но кто будет расплачиваться?
        - За что? За стол? - не понял Александр.
        Все снова начали смеяться.
        - Нет, придурок. Нам известно, что ты нищий. Нищету никак и ничем не замаскировать, - сказал Данилин.
        - И как только могут учиться в одном заведении такие люди как мы и такие отбросы как он? - с отвращением спросила Гришина.
        - Да, детка, интересный вопрос. - Данилин провел рукой по волосам. - Можно сказать, философский! - Объясни-ка нам, всезнайка!
        - Так устроено. - Александр не спешил вдаваться в житейские проблемы и философствование. - Разрешите, господа, попрощаться с вами. - Александр встал. Но пошатнувшись снова сел, затем опять встал и хотел направляться к выходу.
        - Нет, нет, нет….никуда ты не пойдешь, пока мы не скажем. Ты сядь, сядь. Кто будет расплачиваться?
        - За что же тогда? - снова не понял Александр.
        - За скотское свое поведение, - процедила Гришина.
        - Сам подумай. Ты совершил ошибку, мы ее обсудили, ты раскаялся (хотя я не верю в это), извинился. Но не можем же мы тебя отпустить без наказания. И опять же, бить мы тебя не можем, нам непозволительно, тем более тебя! Только руки марать. А вдруг кто узнает? Нет, нет, нет. И кафе-то нужно было сразу закрыть. Не подумали мы с тобой, Катюнь. Но вроде б знакомых не было, хотя нас и так весь город знает! Ну, будем надеяться, что не просочится ничего, а то придётся какие-нибудь рыцарские легенды сочинять.
        Александр слушал его и категорически ничего не понимал. Он уже опустил все замашки на благородность, элиту, не принимал во внимание глупость случая. Но что теперь? В чем его наказание?
        - Короче говоря, пей сколько мы скажем! - сказала Гришина. - Вот твое наказание. Будешь пить, пока не вывернет наизнанку, смешаешь все, что только можно, чтоб сейчас было плохо и еще пару дней. Может и сдохнешь вовсе.
        - Нет, господа, я не хочу травить свой организм! - возразил Александр.
        - Травить? Да это благороднейшие дорогие напитки! - Данилин защищал честь алкоголя, стоявшего на столе. - Пей! Еще скажи спасибо, что Катя придумала так, а то валялся бы сейчас где-нибудь в лесу, голый и побитый. Я ведь мог людей-то попросить. Может позвонить им? - Данилин показательно достал телефон.
        - Нет, не нужно. Я выпью! - Александр несколькими глотками, чрезвычайно мучаясь, пил водку.
        Поставив рюмку снова на стол, он почувствовал, что она не заставила ждать последствий. Напиток огнем спускался по организму, и для человека, который ни разу не пил ничего крепче чая, ощущение это вызвало отторжение, он снова закашлялся. Казалось вот-вот все вернется обратно этим же путем, но Александр сдержался, погасил в себе отвращение и старался не чувствовать жжения во рту.
        «Нужно уходить! Нужно уходить» - думал он.
        - Я ухожу, простите! - Александр встал и направился к выходу более или менее твердыми шагами.
        Все следили за ним, громко никто не смеялся, все старались сдерживать хохот, чтобы невзначай не заглушить какой-нибудь смешной момент. Александр подошел к двери, дернул ручку, но она была закрыта. Точно! После того, как последний посетитель покинул заведение, кафе закрыли!
        - Наталья, пожалуйста, откройте мне дверь, - громко и почти умоляюще попросил Александр.
        Наташа вышла в зал. Она не пропустила до этой секунды ни слова, ни движения, ни взгляда.
        - Отоприте, пожалуйста, дверь, мне срочно нужно домой, - просил Саша. Небольшое опьянение стучало в голове, после того как Александр встал.
        Наташа в смятении глядела то на Александра, то на Данилина и Гришину. Данилин молча смотрел девушке прямо в глаза, слишком уверенно, вызывающе, и она понимала без слов, что он явно не желал того, о чем просит этот охмелевший от одной рюмки уродец. Что ей мешает открыть дверь, если она решила уволиться? Отпустить человека (хоть и такого неприятного на внешность) домой? Ведь он так переживает, волнуется, да и к жизни такого рода он явно не привык. Больше можно сказать, он ее никогда и не видел! А эти изверги! Разодетые, холеные, избалованные донельзя живодеры.… Да от них сам дьявол отречется!
        Как Данилин сможет повлиять на дальнейшую Наташину судьбу? Что он сможет сделать? Однако же, страх, что все-таки сможет, просто ради шутки, если она не послушается его, остановил поток ее сердобольных дум.
        - Умница, - сказал Данилин, словно все мысли Наташи были им прочитаны.
        - Пожалуйста, выпустите меня, я не хочу пить! Не хочу курить! Пожалуйста! - умолял Александр.
        - Куда ты так рвешься? - спросил Максим.
        - Мне нужно домой, - ответил Александр, стоя у двери, но глядя на всю компанию. Между ними было расстояние почти всего зала и приходилось громко говорить.
        - Сядь, - распорядился Данилин.
        - Пожалуйста, господа. У меня дома бабушка одна, у нее сегодня был тяжелый день, и она совершенно не догадывается, куда я ушел. Помилуйте, у нее слабое сердце! - решил все-таки признаться Александр. Признание это ему помогло сделать отчаяние, которое укрепила водка.
        - Тебе сказали, сядь, это значит - сядь, а не ной! - возмутилась Гришина. - Осёл! Хотя осёл - это даже ласково, - прошипела она практически про себя.
        Александр стоял, не шевелясь. Наташа тоже продолжала стоять и наблюдать за трагикомедией.
        - Бабушка, значит… - задумчиво сказал Никита.
        Наташа сострадательно посмотрела на Александра и, подойдя к нему чуть ближе, посоветовала вернуться на место во избежание худших издевательств, а затем вернулась на свое прежнее место, радуясь хотя бы тому, что ни у кого из компании не возникло дурной просьбы к ней самой. Александр вернулся на место с подавленным выражением лица. Что делать ему? Как же быть?
        - Странный ты человек, - говорил Данилин Саше. - Слишком положителен. И учишься отлично. Ты отвратителен многим преподам, но куда деваться, если ты один из самых активных, что касается учебы и самый сообразительный - ставят тебе заслуженные трудом оценки. Матом не ругаешься, умно говоришь, не пьешь, не куришь….
        - Да он даже не пробовал, - перебила его Катя.
        - Да, да, именно. Не пробовал даже, - Данилин нащупывал нить высказываемой ранее мысли и продолжал, - вот волнуешься за то, что опаздываешь домой к ужину, переживаешь за бабку!
        - Бабушку, - поправил Александр.
        Никто словно не обратил внимания на эту поправку.
        - Честно сказать, я никогда не встречал таких людей. Во всем чтобы хороши. Прямо святые! Но, когда слышал о подобных, мне всегда казалось, что они жрут в потемках полусгнившие человеческие трупы. Ну не может существовать такой человек в мире! Даже в монастырях черте что творится….У такого человека или тайное хобби есть, о котором никто не знает, совершенно жуткое, противное или он в мыслях держит такие (!) фантазии, что мало не покажется!
        Александр безмолвно слушал все эти рассуждения, вдруг нахлынувшие на Данилина.
        - Ты-то надеюсь, не расчленяешь и не ешь трупы? - спросил он Сашу.
        Александр не ожидал, что сейчас резко последует вопрос, не сразу услышал его. В отзвуках опьянения, вопрос Данилина дошел до Александра эхом, и он просто ответил:
        -Нет.
        - Да я так и думал, в принципе. Может ты маньяк какой-нибудь? Вытащишь нож, покромсаешь тут всех на мелкие куски, разукрасишь нашими останками все стены, а?
        И Данилин, словно опасаясь, что подозрения его могут иметь место, позвал Влада, чтобы удостовериться, нет ли у Александра при себе какого-нибудь оружия. Охранник обыскал все детали скромной, старой одежды Александра, каждый уголочек и кармашек и сказал, что при себе у него не то, что оружия, а вообще кроме себя самого ничего нет.
        - Это хорошо, что ничего. А то мало ли, - сказал Данилин. - Что - то я сегодня совсем не предусмотрителен!
        - Ага. В любой момент может быть состояние эффекта, если он пьет первый раз, - хотел сумничать повеселевший Максим.
        Гришина закатила глаза.
        - Почти верно, Макс. Состояние аффекта может явиться эффектом его алкогольного дебюта, - довольная собой сказала она. Королева города, как ее назвал Никита.
        Максим, поняв, что где-то оконфузился, сказал, что просто пошутил.
        Откуда они взяли этого парня? Не слишком ли он прост для них? Не особо разговорчивый, постоянно поддакивающий как попугай на плече, с яркими замашками потребителя (за вечер он пил как в последний раз и курил как перед смертью), делающий ошибки в элементарных словах! Как он мог оказаться в их компании, если они ее так превозносили, что, казалось, сами ангелы должны выпрашивать у них место на облаках?
        Да всё, скорее всего, проще, чем мы можем думать. Вероятно, это сын друга друга отца или друг товарища подруги и тому подобное. Вот и пригрелся. А таким людям, как Данилин и Гришина нужны слабохарактерные, поддакивающие товарищи глупее их самих, чтобы чувствовать свое превосходство, свою власть! Как говорят, что в семье не без урода, так и в компании не без идиота! Вряд ли бы Данилин и Гришина приехали бы сюда, зная зачем, с какой-либо важной для них персоной, ведь все же они понимали, что поведение их не совсем разумно, но тщеславие выступало подстрекателем и не могло смириться с таким, как им казалось, дерзким неуважением.
        - Господа, пожалуйста, я прошу Вас, проявите милосердие. Не ко мне, а к моей бабушке, Анне Владимировне! Если я в скорейшем времени не вернусь домой, я боюсь, что ей станет плохо, - совсем отчаялся Александр. - У меня ведь даже и телефона нет.
        - Значит, будет тебе двойным наказанием. Все-таки, я хорошо придумала, - ответила Гришина.
        - Пей еще, скоро все проблемы отойдут на второй план. - добавил Никита.
        - Я не хочу…я ..не..могу! Простите! - Александр снова пытался встать. - Мне нужно домой…домой… - повторял он.
        Далее ситуация предстала для Александра туманом в дальнейших воспоминаниях об обстоятельствах этого вечера. Первым поднялся с места Данилин, далее, словно увидев твердое намерение в его взгляде, Гришина последовала за ним. Они схватили Александра за руки, позабыв о брезгливости, опьяненные ромом и жаждой расправы, насильно посадили его на место. Все слова, которые они говорили, пролетали мимо Александра, он слышал их, но не понимал значения. Ему тогда казалось, что он попал в руки чертей, которые говорят на незнакомом ему, неземном языке. Лица Никиты и Кати изменились, исказились от хмеля и жестокости. Они открывали силой рот Александру, вливали туда водку, ром, заставляли грызть лед, обливали шампанским. Александр то плевался, то инстинктивно глотал то, что было у него во рту, но не мог сказать ни слова. Все лицо его ломило от боли, он не мог никак вырваться: сила ярости намного больше обыкновенной физической силы, и Александру приходилось делать то, что он делал - повиноваться.
        Максим все курил свою папиросу, но не смеялся. Просто наблюдал.
        Наташа от ужаса закрыла рот рукой. Влад заламывал себе пальцы. Услышав стоны Александра и звуки невнятной борьбы, весь персонал сбежался посмотреть на то, что происходило в тот вечер. Им было и любопытно, и противно одновременно. Никто не знал, что делать. Бежать на помощь Александру? Влад был достаточно силен, чтобы остановить происходящий кошмар, но весьма боязлив, чтобы сделать это, так боялся лишиться работы, которая ему сейчас была необходима. Наташа, в свою очередь, осмелилась в тот момент, когда поняла, что дело приняло категорию крайностей, позвонить хозяину кафе, но, к большому сожалению, его телефон был выключен.
        Никому неизвестно, кроме тех, кто присутствовал в то время в кафе «Закат», сколько продолжалась сцена, когда Данилин и Гришина под негласное одобрение Максима совершали свои злодеяния. Не знаю, как пришло в голову Гришиной отомстить Александру именно таким образом, но мало ему не показалось. Когда, от безысходности и насилия, последняя капля водки была им выпита, когда последняя капля спиртного помочила его безобразное лицо, истязания прекратились. Сильно жгло во рту. Вместо гортани Александр чувствовал раскаленный шершавый кусок железа, который доставлял ему боль и неприятные ощущения при глотании. Болело лицо и мышцы шеи, рук оттого, что он оказывал сопротивление. От сильных психологических напряжений, Александру показалось, что он совсем трезв, однако, спустя некоторое время алкоголь взял свое и первый раз в жизни, попробовав спиртное таким жутким способом, Александр, кажется, абсолютно не мог стоять на ногах.
        - Всё, урод, хватит с тебя! - удовлетворенно выдохнула Гришина. - Я б не советовала тебе больше соваться в наш институт. Нужно было раньше вышвырнуть тебя. Не знаю, что мы терпели до пятого курса?
        - Мнеее….нужно ….домой, - словно заколдованный одним желанием повторял Александр.
        - Наташ, принеси нам еще рома и отпусти этого придурка домой! - скомандовал Данилин.
        Как между двух огней, как меж двух раскаленных лав, между своими чувствами, принципами и невозможностью что-то сделать, бессилием. Ужасное чувство! А что сделать им? Всему персоналу кафе? Да если позвонили бы в полицию, то увидев Данилина, сказали бы, чтобы с ним разбирался отец - все в городе их знали, всю семью и лиц, к ним приближенных. Лишний раз никто не смел лезть. Отец Никиты был прокурором города, и страх перед ним самим и его сыном был понятен. Жаль только то, что Михаил Юрьевич Данилин не верил слухам о сыне, а даже если слухи подтверждались несокрушимыми фактами, то защищал Никиту, ссылаясь на молодость и легкомысленность. Быть может, потом, уже дома, Михаил Юрьевич и выражал свое недовольство поведением сына, однако, внешне результат не был заметен.
        Насильно выпитая водка, хоть и не вся, давала знать о себе все настойчивее. Александр пытался совладать с этим процессом, прийти в привычное и удобное для себя состояние, но мало, что получалось. Еле ковыляя, и так от природы имея странную походку, Саша шел к двери, волоча свою осеннюю куртку в руке. Предметы крутились вокруг него, и хоть сознание было на месте, тело отказывалось слушаться. Губы говорили сами, ноги шли в другую сторону, руки отяжелели. Можно предположить, что если бы Александр был в веселом расположении духа, и его бы не угнетала ситуация, не тревожило то, что нужно скорее вернуться домой, то спиртное повлияло на него совсем иначе. Он стал бы весел, все проблемы могли улетучиться, он забыл бы о своем уродстве, и стал вести себя невероятно глупо и смешно. Но ввиду сложившихся обстоятельств, Александр соображал все; все проблемы приобрели бОльшую значимость, а тело как будто замерзло.
        Наташа сначала принесла на стол компании бутылку рома, затем пошла открывать дверь Александру. Она чувствовала себя виноватой перед ним. Не поднимая глаз, она подошла к выходу. Поворачивая ключ, Наташа слышала тяжелое дыхание Александра. Боковым зрением ей удалось увидеть, что сейчас он выглядел еще ужаснее, чем при знакомстве. Алкоголь неровными мазками исказил его лицо, редкие волосы были взъерошены чересчур хаотично, одежда также имела совершенно неаккуратный вид, а на глазах словно блестели слезы.
        - Пожалуйста, быстрее… - медленно прошептал он.
        Сложная и непривычная ситуация была закончена, а это значит, что организм наконец начал расслабляться. Всё, всё было кончено, осталось только выйти за эту дверь! И сознание стремилось скорее очистить себя от всех страданий, которые ему пришлось пережить и, что самое трудное, противостоять им. А противостоять позору сложнее в десятки раз. Так как позор совершенно незабываем.
        Все хотят улучшить свою память, чтобы лучше запоминать, делают разные упражнения для ее развития, но память - удивительно неприятная женщина, так как даже если будешь умолять ее что-то выбросить, стереть, уничтожить (!!!), она только усмехнется и станет вытаскивать неприятные куски неожиданно, скверным и нежданным сюрпризом.
        В конце концов, Александр как можно быстрее вышел из кафе. Конечно, поспешная его походка могла б выглядеть смешной для того, кто не видел, что было внутри помещения, откуда он вышел. Для Наташи же старания уйти как можно дальше и скорее, не вызывало смеха. Она смотрела вслед ему, оставив небольшую щель, наблюдала, как он мучительно спускается по ступенькам парадного входа, опирается на перильца, как его кидает из стороны в сторону, а он пытается совладать с непослушным телом. Наконец, Александр спустился. Свежий воздух поздней осени обдал его свежестью. И тут от сильного контраста окружающих его явлений и среды минуту назад и сейчас, от резких движений, Александра вырвало. Он стремился сделать всю эту процедуру как можно аккуратнее, в рядом стоящую урну, понимая, в каком унизительном положении находился.
        Увидев это, Наташа сморщилась и тихо закрыла дверь. Ее саму начало тошнить от всего увиденного, услышанного, снова увиденного и прочувствованного ею. Виновата ли она перед ним? Должна ли была она предпринять что-либо? Ее так сильно тревожило чувство вины, что она решила действовать сейчас. Она ринулась в служебное помещение, очень быстро переоделась и взяла все свои вещи.
        - Ты куда? - спросил ошарашенный Влад.
        - Ухожу. Я больше не вернусь. Если только за расчетом. Но если эти изверги не заплатят мне, это на их совести. Мне все равно.
        - Ты увольняешься таким образом? - спросил ее Влад.
        Услышав этот разговор, сбежался весь персонал кафе.
        - Куда? Куда? Почему сейчас? Зачем? - наперебой кричали они.
        - Отстаньте. Я должна ему помочь!
        - Кому? - спросил Влад. - Этому уродцу? Ты понимаешь, что если Данилин обозлится, то может как следует подпортить тебе жизнь.
        - Ой, да что он сделает? - уверенно спросила Наташа. - Думаю, он слишком много на себя берет!
        Наташа резко вышла в зал и пошла к выходу.
        - Куда это ты, красота? - спросил удивленный и пьяный Данилин. - Иди-ка сюда.
        - Я не собака тебе, «иди-кать» будешь кому-нибудь другому! - Ответила вконец обозлившаяся Наташа и покинула кафе.
        Данилин и Гришина, тоже вполне разъяренные, последовали за ней. Максим как пластилиновый последовал за ними. То ли из любопытства, то ли потому что вроде б надо быть при них.
        Открыв только что сильно хлопнувшую дверь, компания увидела, что Наташа старательно пытается поднять со ступеньки Александра, который что-то бормотал про себя. Машина Наташи стояла рядом с кафе.
        Около входной двери изнутри собрался весь персонал, чтобы посмотреть, какое продолжение спектакля их ждет.
        Гришина метнулась к администратору кафе.
        - Ты, с.ка, в корень, попутала берега что ли? - кричала она.
        - Я не в море, чтобы их путать, - ответила невозмутимая Наташа и встала.
        Гришина не раздумывая, явно потрясенная тем, что Наташа не проявляла перед ней страха, бросилась к ней и схватила за волосы.
        Наташа, как более разумное существо из них двоих, собрала всю свою силу и оттолкнула ее. Гришина, чуть не упав, с исказившимся от ярости и хмеля лицом, снова подбежала к ней и дала пощечину. Дальше стояла. Ждала. Что предпримет ее соперница? Но не нападала снова, словно на миг отрезвевшая и успокоившаяся.
        Александр встал со ступени. В его глазах эта картина являлась размытой сценой из фильма. Все молчали. Наташа стояла в небольшом секундном ступоре. Из одного ее глаза скатилась крупная одинокая слеза. От смешения разных чувств: обиды, что она получила пощечину от человека, которого презирает, от радости, что решилась наконец-то на действие - уйти из кафе и помочь человеку, от шока, что она стала участником этой ситуации. Мысли ее выбежали наружу, крича, пронеслись по улице, затем снова вернулись на место. Она смачно плюнула на землю. Оглядела всех и сказала:
        - Считайте, милостивые государи, что это всем вам в ваши мерзкие лица. Вы хуже, чем он в миллион раз, - Наташа указала на Александра.
        Гришина сжала кулаки и хотела предпринять что-то посерьезнее, но Данилин опередил ее. Медленно, очерчивая каждый шаг, один раз щелкнув языком, он подошел к Наташе. Она задрожала. Все мышцы ее в один момент обмякли и расслабились, но затем значительно напряглись.
        Данилин был немногословен. Он взял ее за шею сильной правой рукой, так что девушка захрипела и заметно покраснела.
        - Прекратите, пожалуйста, хватит уже…она тут ни при чем… - тихо сказал Александр неповоротливым языком.
        Данилин, находясь в удобном для себя положении, смог, не отпуская из руки девушки, ударить Александра ногой. Наташа вскрикнула глухим хрипом. На удачу Саши, он ранее встал со ступени и, таким образом, Данилин попал ударом ему по ногам, подкосив его. Александр упал. Но упал мягко, на удивление ни обо что не ударившись.
        - Я тебя отпускаю сейчас, только потому, что так хочу. Сам не знаю почему, - говорил Данилин Наташе, глядя ей в глаза. - Наверное, потому что выслужилась. Но за такое оскорбление тебя мало придушить.
        Наташе казалось, что она теряет сознание. Вся ее тонкая хрупкая шея помещалась в руке Данилина. Он отбросил ее с неистовой силой. Наташа от сильного толчка, долго перебирала ногами назад, пока не споткнулась о бордюр и не упала, сильно поцарапавшись. Девушка сразу попыталась встать, чтобы не выглядеть глупо. Но, как только она поднялась и откинула прядь волос с лица, увидела Гришину, которая со словами: « Оборзевшая тварь» плюнула ей в лицо.
        Наташе не хотелось ничего продолжать. К ней медленно подошел Александр и всем видом давал понять, что ему очень жаль.
        - Садись в машину, - сказала Наташа.
        Но сам Александр был не совсем самостоятелен. Мысленно, возможно, но тело продолжало устраивать ему бойкот. Открыв ему дверь, Наташа помогла Александру сесть. Обойдя машину, она еще раз осмотрела всю компанию, которая стояла и провожала их взглядом с гордым видом.
        - [битая ссылка] Arrivederci! - крикнула она и уехала.
        8
        Чуть отъехав от злосчастного места, Наташа остановилась. Она оглядела свои руки:
        локти были поцарапаны. Капроновые колготки на обеих ногах порваны. Правое колено было повреждено - сочилась кровь. Проявлялась боль, хоть и не сильная. После того, как шоковая ситуация кончилась, слезы хлынули из ясных глаз девушки. Плакала она тихо, без всхлипываний.
        - Я прошу Вас, не плачьте, - просил Александр опьяневшим голосом, прижавшись всем телом и головой к сиденью. Его снова тошнило. Он боролся с собой, часто глотая слюну.
        - Да, да… не буду…Куда вам? Я довезу вас домой! Мне нужно было это сделать раньше.
        - Нет, - говорить Александру было сложно. - Ничего не нужно было. Все всегда случается так, как должно быть, - даже в таком положении, Александр не отказывался от размышлений. Но тошнота от стольких лишних слов подступила уверенными шагами. - Позвольте, я выйду.
        Александр вышел и не найдя урны, встал на углу. Его опять рвало. Но водка давно уже была в крови, так что опорожнение желудка не приносило облегчения. Ему очень хотелось воды!
        Хотя бы немного, чтобы умыться и сделать несколько глотков.
        Наташа, понимая его самочувствие, тоже вышла и достала из багажника бутылку обычной непитьевой воды. Но даже она была сейчас как святая!
        - Давайте, я полью вам на руки. Умойтесь, - сказала Наташа, подойдя к Александру, когда его прекратило рвать.
        Он беспрекословно умыл безобразное перекосившееся лицо и жадно пил, обхватив горло бутылки тонкими бесформенными губами. Наташа отвернулась, чтобы не видеть этого.
        - Спасибо. Спасибо вам! Большое спасибо, - благодарил Александр.
        - Не за что. Пойдемте, я отвезу вас домой, - ответила Наташа.
        Они снова сели в машину, Александр сообщил свой адрес и они поехали к его дому. Наташа совершенно не жалела, что поступила так, как она поступила. То, что на пассажирском сиденье ее автомобиля сидел пьяный безобразный человек, ее абсолютно не смущало. Она должна была раньше прекратить его кошмарный вечер.
        Они ехали молча. Александр почти дремал, иногда бормоча какие-то отрывки предложений, а Наташа не пыталась в них вникнуть. Приехали быстро. Дороги были пусты, улицы безлюдны. Весь народ затаился в своих логовах, и грелся под теплыми пледами. Кто-то, возможно, смотрел телевизор, кто-то сорвался с диеты и жадно ел, а кто-то только сейчас решил похудеть, есть те, кто читал книгу, быть может, кто-то рожал, кто-то рождался, кто-то умирал. Все может быть. У Наташи и Александра вечер сегодня не удался.
        - Мы приехали. Это твой дом? - спросила Наташа.
        - Да, это он. Это он. Да, - повторял Саша. - Боже мой, - голос его повысился, - что мне сказать бабушке? Что же будет?
        За трезвого Александр точно не мог сойти. Притворяться не было смысла, да и он не хотел. За прошедший день было столько ужасного, что усугублять положение он не желал. Наташа молчала. Всего она понять не могла. Да ей и незачем было это делать.
        - Пойдем, я провожу тебя, - сказала она.
        - Нет. Я могу сам, - заблуждался Александр.
        Но Наташа не слушала его - она открыла ему дверь и помогла выйти.
        О, бедный, бедный Александр! Зачем так поступили с ним? И за что? Хотя, что спрашивать? Зачем звери убивают других зверей? Инстинкт. Вот и у этих двоих мало, что человеческого. Мораль обошла их стороной, а в венах течет экстракт вседозволенности и безнаказанности.
        Придерживая Александра, Наташа почти не ощущала брезгливости - все случившееся отвлекало внимание от этого чувства. Возможно, завтра, когда Наташа вспомнит, как она помогала Александру зайти в подъезд, как ехала с ним в тесном лифте, то сморщится, и будет недоумевать, как она могла к нему прикасаться, но сейчас было уже все равно. Они были словно на одной стороне фронта, и Наташа чувствовала ответственность за этого странного человека.
        Наташа и Александр хоть и старались выйти из лифта как можно тише, все же им это не удалось. Александра продолжало мотать в разные стороны. Он, бывало, падал и говорил громче. Проходя мимо входной двери Алены Добронравовой, Александр остановился.
        - Это твоя квартира? - спросила Наташа.
        Александр вздохнул и повесил голову, громко ответив:
        - Нет.
        Тем временем, Алена в тишине своей уютной квартиры дописывала какое-то задание на завтрашний день. Услышав шорох в подъезде и невнятные голоса, она на цыпочках, в белых носочках, подошла к входной двери и посмотрела в глазок. Девушка сначала не поверила увиденному. Алена поморгала длинными ресницами и снова посмотрела в дверной глазок. Да, все верно: ее сосед, весьма непривлекательный юноша, но вполне порядочный и, по всей видимости, хороший человек, за которым ни разу не было замечено ничего компрометирующего, стоит сейчас в подъезде, пьяный, шатающийся, растрепанный и держится за милую особу! Ничего не понятно! Алена еще раз поморгала, и снова посмотрела, но картина была та же. Только теперь они начали двигаться в сторону квартиры Пражских.
        - Вот моя дверь, - сказал Александр.
        - Заходи. А я постою на лестнице, чтобы меня не было видно, и удостоверюсь, что ты вошел, - ответила Наташа и отпустила Александра.
        - Ладно, - протянул Александр, плохо стоя на ногах.
        Александр уже не думал, что скажет бабушке. Он просто хотел, чтобы все скорее закончилось, чтобы скорее наступил завтрашний день.
        Алена все смотрела в дверной глазок и думала, что ей снится странный сон. Чтобы это могло значить? Но, ввиду увиденных обстоятельств, у нее явно вспыхнул интерес к Александру.
        Да, наш Александр был не таким уж и несчастным человеком. Да и несчастным он никогда себя не считал. Некрасивый? Ну и что ж? Еще неизвестно, что есть красота - подарок или проклятие? Тем более, так даже лучше - к нему не липли десятками ненужные, пустые и злые люди. Александр довольствовался тем, что имел и не задумывался, что могло быть иначе. Иначе быть не может, так как уже есть каким-то определенным образом. Нет родителей? Что ж, так распорядилась жизнь. У него есть бабушка, которая любит его таким, каким он является. Любит по-настоящему. У Александра имелась возможность учиться в хорошем учебном заведении, судьба соблаговолила предоставить ему случай учиться за счет государства, на бюджетной основе, и умственные способности его не подводили. Теперь, еще подтвердилась поговорка, что мир не без добрых людей - Наташа помогла ему, и он был ей благодарен, хоть и не мог ясно выразить свою благодарность. Все складывалось не так уж и плохо для разноглазого, лысоватого, безобразного уродца с шаркающей походкой и кривыми зубами. И, видимо, вышеперечисленные обстоятельства были как бы наградой за его
доброту и компенсацией за внешнее уродство.
        А тут еще и Алена Добронравова, стоя за дверью, вдруг проявила к Александру неведомый для нее самой интерес. Не физическое, конечно, влечение, но все же!!! Великое счастье. Только Александр не знал об этом. Да, а если бы знал, что это дало бы? Он бы не осмелился ни подойти к ней, ни лишний раз улыбнуться отвратительным ртом! Но сама мысль! То, что Алене было уже не все равно. Хотя, скорее всего, Алене стало просто-напросто интересно, что происходило в подъезде и что этому предшествовало. Обыкновенное женское любопытство. Не более.
        Александр постучался в свою квартиру. Еще раз. И еще. Никто не открывал. Наташа выглянула из-за стены.
        - Неужели никого нет? Где может быть бабушка? - спросила она.
        Александр ощупывал свою одежду в поисках ключа от квартиры. Он до сих пор плохо держал равновесие и его снова тошнило. Ключ, как тщательно Александр ни искал, не нашелся. Второпях Александр не взял его. Юноша опустился на пол и издал стон. Рвота нещадно подступала к его горлу.
        - Наверное, она ищет меня. Боже мой! - Александр схватился за голову и тем более растрепал свои жидкие волосы. - Боже мой, Боже! Хоть бы только всё хорошо закончилось, - невнятно говорил он, протягивая гласные буквы и глотая согласные. - Ей нельзя нервничать!
        Наташа подошла к Александру и присела рядом с ним. Она старалась не смотреть в его лицо, акцентируя свое внимание только на разговоре, представляя у себя в голове более приятный образ.
        - Всё должно быть хорошо! Несомненно! - сказала она и подняла глаза на дверь.
        Наташа встала и решила опустить дверную ручку, хотя б для того, чтобы быть уверенной, что она точно заперта и дома нет ни единой души. Но дверь отворилась.
        - Открыто, - удивленно поведала она факт и немного приоткрыла дверь.
        Александр, держась за девушку, поднялся с пола, и на полусогнутых ногах зашел в свою квартиру. Везде горел свет.
        - Теперь я могу тебя покинуть. Я думаю, бабушка скоро придет. Только никуда не уходи на пьяную голову, чтобы не разминуться с ней. Обещаешь? - спросила Наташа.
        Александр медленно, но уверенно шел в туалет, чтобы еще раз позволить организму выплеснуть из себя весь яд.
        - Обещаешь? - повторила девушка.
        - Я обещаю, - ответил Александр.
        Послышались рвотные позывы. Наташа, сдвинув брови, закрыла дверь, решив не смущать своего нового знакомого.
        Алена однозначно ничего не поняла из произошедшего. Что это всё могло значить? Находясь в полном одиночестве, она пожала плечами, словно ответила жестом на свой же вопрос. Алена отошла от двери и снова принялась дописывать задание.
        Алена Добронравова жила одна в своей квартире, в которой было две светлые комнаты. Девушка училась в институте и была на год младше Александра. Отец Алены купил любимой дочери квартиру, чтобы та могла спокойно учиться, и ничто ее не отвлекало, так как родительский дом часто посещали гости, да еще с маленькими детьми, которые мешали ее занятиям. А училась она в медицинском, пойдя по отцовскому пути. Алена добросовестно пользовалась подарком родителей. Она не устраивала шумных гулянок, вечеринок, почти не приглашала к себе гостей - вела размеренную жизнь, отдавшись на этом этапе жизни обучению. В прочем, как и Александр. В этом они были несказанно похожи.
        Наташа, тем временем, спустилась от Александра, села в машину и уехала домой. День у нее выдался трудным. Плакать не хотелось. Выпить чего-нибудь? Нет, тоже не хочется. Есть такие минуты, когда совершенно ничего не хочется. У Наташи шли именно такие минуты. Она даже ехала без мыслей, сосредоточившись исключительно на дороге.
        Зайдя к себе домой, Наташа бросила вещи прямо на пол и пошла в душ. Там ее окружили воспоминания о сегодняшнем дне, о кошмаре и позоре, о ее эмоциональном состоянии на тот момент. И она словно переживала всё заново - сердце ее застучало интенсивнее, дыхание лишилось ритма, ком горечи увяз в горле. Тут Наташа позволила себе поплакать. Наверное, даже не от обиды, а от того, что возможная дневная норма отрицательных эмоций была превышена, а лишнему необходимо было выйти наружу. Это продолжалось недолго, и скоро Наташа пришла в себя. Она не хотела думать о том, что делать с расчетом на работе. Она не хотела вымаливать заработанные деньги - сейчас ей было все равно, и она, уставшая, откинулась на подушку. Приняв удобную позу, выдохнув, положив одну руку под щеку, Наташа почти провалилась в сон, как резкая мысль ее пробудила.
        - Я забыла отдать ему книгу!
        Конечно, в такой ситуации и не забыть! С одной стороны, это была мелочь, но не для этого она ее спрятала, чтобы потом выбросить! Нужно было отдать. Да, всё уляжется, будет свободная минутка, и она отвезет книгу Александру.
        9
        Что же там происходит у нашего Саши? В его доме покой пока не наступил. Как и обещала Гришина, его выворачивало наизнанку. Желудок как будто хотел оторваться от всех органов, выйти из организма и уйти своим путем от таких издевательств. Александра рвало, он умывался, пил воду, его снова рвало. И опять, и опять.
        - Если бабушка это увидит, она упадет на месте! Нужно прийти в себя! - уговаривал Александр сам себя.
        Обутый, одетый Саша сидел в ванной комнате и старательно пытался улучшить свое самочувствие и внешний вид. Выглядел он кошмарно. Что скрывать? Просто кошмарно. Сам черт бы испугался его!
        Как только рвотные позывы закончились, и Александру стало немного легче, хотя изображение действительности продолжало слоиться как тесто, он поднялся и хотел искупаться, чтобы освежиться. Но вдруг резким движением Анна Владимировна распахнула дверь в ванную.
        Глаза их встретились. Губы пожилой женщины задрожали.
        - Что….что….что это такое? - спросила она с разочарованным изумлением, словно сейчас лишится чувств.
        Александр кинулся ей в ноги.
        - Бабушка, только пожалуйста, не волнуйся! Я прошу тебя! - Александр расплакался. Слезы его были не яркими, не бегущими одна за одной, а явились хрустальным блеском на его разноцветных глазах.
        Анна Владимировна смотрела на него, ноги в коленях совсем ослабели и она села на пол.
        - Что это такое? Что ж за день сегодня? Ты знаешь, что я оббежала весь город и обзвонила всех, кого можно? - дрожащим голосом частила она.
        В ее вопросах не было злобы. Ее сердце на миг успокоившееся снова забилось учащенно от новых обстоятельств. Она сразу же поняла, что внук ее был не трезв.
        - Что ты наделал? Не так плохо, что ты напился. Ужасно, что ты не предупредил. Господи! Боже мой! - Анна Владимировна в истерике говорила чужим голосом.
        Саша все лежал на полу в ногах у бабушки и не знал, что ей ответить. Как вымолить ее прощение?
        - Встань уже! Что ты лежишь? - сказала Анна Владимировна. - Слава Богу, ты нашелся. Что случилось, Саша?
        Александр, поднимая на бабушку блестящие от редких слез глаза, один черный, другой каре-зеленый, снова отстранил от нее взгляд. Лгать не моглось! Весь сегодняшний день был как рыбья кость, вызвавшая нагноение. Под воздействием всех прошедших ситуаций, чувств, которые они вызвали, удивления, что ему помогла девушка (милая хорошая девушка помогла ему!) и, конечно же, алкоголя Александр начал рассказывать все по порядку. Начал он со случая с ручкой.
        Анна Владимировна предложила внуку ненадолго прерваться, чтобы пойти на кухню, расположиться удобнее и нормально все обсудить. Там бабушка поставила на стол обещанный ранним вечером травяной чай и принялась слушать. Александр успокоился. Страха больше не было. Вот бабушка - жива, здорова. Да, уставшая, и как будто резко еще больше постаревшая, но успокоенная тем, что видит перед собой внука. Пусть опьяневшего, пусть виноватого, но тоже живого и невредимого.
        Ах, Александр! Ты собрался рассказывать бабушке правду? Все как есть? Про Данилина, Гришину, про крысиного короля? Про тень? Про Алену тоже расскажешь? Как ты сейчас не прав. Но это Александр узнает позже.
        И Александр начал свое повествование. Попивая ароматный чай, он все рассказывал в лицах, так, как было. Только бабушке, своему единственному другу и покровительнице, он мог позволить выразить эмоции и огласить чувства, которые тогда испытывал. Саша ничего не перевирал, рассказывал все, как было, объективно, дополняя рассказ только своими личными переживаниями. Но не охарактеризовал других, только себя.
        Анна Владимировна начала меняться в лице уже после первого рассказа о ручке.
        - Какова наглость! Быть такого не может, Саша! Чтоб из-за ручки! - восклицала она.
        - Оказывается, может, бабуль! - Александр от домашней обстановки и спокойствия отрезвел, но не до конца. Был разговорчив и чувствовал себя как сдобная выпечка - воздушно и легко. Рвота прекратилась, тревога ушла, желудок перестал беспокоить, наверное, простив хозяина за прошлое и радуясь травяному чаю.
        Анна Владимировна внимательно слушала внука и дальше. А тот, в свою очередь, рассказал и про то, как встретил около подъезда Алену Добронравову, и как искренне он к ней относится. Сказал, что она очень милая, хорошая девушка, и он был очень рад, если б она могла с ним дружить. На этой фразе бабушка Александра опустила глаза, не сделав ни единого замечания, никак не прокомментировав симпатию Александра. Что она скажет ему? Напомнит о его ужасном облике? Это для нее он был прекрасен таким, каковым являлся, а для других, даже для самых добрых людей на земле, Александр - обыкновенный уродец.
        Но Александру и не нужны, казалось, комментарии. По крайней мере, сейчас. Возможно, когда он выговорится полностью, он спросит мнение бабушки, но не сейчас. Он хотел просто говорить, говорить, чтобы выплеснуть из себя все, что накопилось за день и не только за день, если дело касалось, например, надоедливой устрашающей тени, а также Александр желал освободиться ото лжи, которую наговорил бабушке, объявить ей наконец-то правду, которую он не договаривал. Для него этот разговор стал исповедью.
        Все шло по порядку. Бабушка от таких историй и признаний внука то вздыхала, то теребила краешек скатерти, то переспрашивала некоторые слова, но старалась не перебивать. Она его прекрасно понимала в этот момент. Однако волнение снова нахлынуло на нее, когда Александр начал вспоминать события, связанные с загадочным появлением крысиного короля. Она до сих пор не могла успокоиться от увиденного. Но она немного забыла о нем, так как мысли о столь странном и мистическом явлении сменила волна беспокойства за местонахождение внука, когда он так долго не возвращался. Теперь же, она снова вспомнила тесно связанных животных цвета грязного, мокрого асфальта, что метались в разные стороны и издавали противные отрывистые звуки. Она вздрогнула от отвращения. Немного покинув реальность, погрузившись в свои мысли по этому поводу, Анна Владимировна потеряла нить рассказа Александра, но очнувшись, снова начала слушать. Он повествовал о том, как крысы выстроились вокруг него, и как явилась к нему тень, к которой за столько лет он успел привыкнуть.
        - Какая тень, Сашенька? - уточнила она. - Никак не пойму.
        И Александр начал рассказывать. Про тот случай в детстве, про то, как его собственное лицо в виде тени посещала его и пугало, но он привык к ней и перестал бояться, рассказывал, что однажды она даже сложила две рифмованные строчки, когда он увидел Добронравову, и пророчила ему вечное одиночество. Рассказывал, что называет она его проклятым.
        На этом слове Анна Владимировна даже подпрыгнула.
        - Боже мой! - протянула она шепотом и закрыла рот руками. - Боже мой!
        Александр продолжал свою историю, принимая все как данность, не придавая значения тому, что все случившееся за сегодняшний день - странно, а если говорить о его видении, про фантастическое появление крысиного короля, то и вообще - абсурдно и далеко от реальности. Но крыс она видела сама, так что делать вывод, что ее внук сошел с ума пока рано. А может она сама сумасшедшая? Нет, нет, нет. Анна Владимировна начала ощущать, что холодеет. Неизвестно, что за мысли жили в ее мудрой голове. Их словно и не было вовсе. Был туман! Сырой и тягучий туман! Преобразовав этот туман снова в извилины, бабушка вернулась к реальности. Или нереальности. Уже не разобраться.
        - Ты говорил об этой тени кому-нибудь? - спросила бабушка.
        - Нет, теперь только ты знаешь о ней.
        - Почему ты не говорил об этом раньше? Я уверена, это можно исправить.
        - Как, бабуль? Психологией? Психиатрией? Пить таблетки?
        - Возможно, всеми перечисленными способами, но можно!
        - О, нет, бабушка! От всяких этих таблеток, которые назначают психиатры можно только заполучить психическое расстройство, которого у человека и быть не могло!
        - Саша! Ты говоришь, как будто сто раз лечился у психиатра! - тихо возмутилась Анна Владимировна.
        - Нет, конечно, - согласился Александр. - Но я не воспринимаю эту тень как расстройство психики, - он задумался.
        Возникла крошечная пауза.
        - Тогда что это по-твоему? - без укора спросила Анна Владимировна.
        - Я не знаю. Правда, не знаю. Я даже и не размышлял об этом. Странно, кстати. Почему я никогда не пытался в этом разобраться? Почему никогда ничего не читал по этому поводу? Как странно. Я просто жил с ней. И думал, что она часть меня. Но какая-то плохая часть. Как напоминание о не столь уж и красивой правде. Что ж, какой человек, такая и правда.
        - Не говори ерунды. Ты еще очень молод, все впереди и все может резко повернуться и измениться.
        - Да, я на это надеюсь. Хотя, мою внешность уже никуда не деть…Я действительно очень молод. Но проблема не в этом. Проблема в том, что люди вокруг меня еще моложе, и я опасаюсь, что они могут так и не повзрослеть.
        - Все взрослеют, Саша. Но в разное время и от разных причин. Я понимаю, о чем ты говоришь. Хотя есть истина в твоих словах, некоторые все-таки не взрослеют. Я имею в виду не молодость души, это-то совсем-совсем другое. Но не повзрослевшие люди - несчастные люди. Есть что-то невыразимо прекрасное в опыте и его правильном применении.
        Они синхронно вздохнули.
        Затем Анна Владимировна поняла то, что вся ситуация, касающаяся этих мерзких животных и диалога Саши с тенью, происходила на улице (когда Земля повернулась к солнцу другой стороной, но небо еще оставалось серо-молочного цвета) она с испугом спросила, видел ли кто-нибудь Александра в тот момент. Брови ее нахмурились. В данный момент Анну Владимировну волновала больше ее репутация, и, наверное, ее можно понять, если речь идет о невиданном происшествии.
        - Я думаю, нет, - ответил Александр.
        - Саш, так думаешь или никто не видел? - уточнила бабушка.
        - Я не могу быть уверен. Дом большой, так много окон…
        Анна Владимировна издала слабый стон отчаяния. Не хватало того, чтобы соседи говорили, что Александр или сумасшедший, или сторонник дьявола. Но, впрочем, она решит эту проблему, если все же таковая возникнет. Хотя лучше б ее вообще не было. Что за чертовщина?! Несмотря на свою рассудительность, Анна Владимировна была немного суеверна. Ну а как можно не подумать о дурном предзнаменовании, когда в окно врезается шальная птица, а следом, за входной дверью обнаруживается странное мифическое существо?
        «Господи, быть беде! Чувствую, быть!» - подумала она.
        Александр, немного отпив сладкого чая, чуть задумавшись, но скоро очнувшись, продолжал. Закончив рассказ о крысином короле, он перешел к главному событию сегодняшнего дня - встреча с Данилиным в кафе. Саша не стал пересказывать все долгие диалоги, которые происходили там, обозначив только самое главное, описал обстановку, выразил свои впечатления о вновь узнанном месте, в котором никогда не бывал, и в конце рассказал все как было и о странном способе мести.
        Анна Владимировна застыла от ужасающего недоумения.
        - Как..как…как? та..кое..может случиться? - еле сказала она.
        - Я не знаю, бабуль. Но так случилось. Я никогда их не знал с такой стороны. Да я их вообще и не знал, просто учился вместе с ними.
        Анна Владимировна поднялась со стула, частыми шагами прошлась по кухне и снова села.
        - Ну это же нельзя взять и оставить безнаказанным?! - возмутилась она.
        Александр поглядел ей в глаза и удивленно спросил:
        - Нельзя оставить безнаказанным? Что же ты предлагаешь сделать? Уж не писать ли заявление в полицию?
        - Можно. Что ж, им все позволено что ли? Нельзя так все оставить! Человек должен отвечать за свои поступки!
        - Должен, бабуль, должен! И все ответят за свои поступки. Но писать заявление - глупая и бесполезная затея. Так как, во-первых, я сам не хочу идти и жаловаться. Да и что я напишу в этом заявлении? Напоили меня водкой с ромом, что меня полночи рвало? Да меня обсмеют с ног до головы, и еще начнут шутить, что если все б так мстили, то был бы рай на земле. Это я никогда не пил, а они смакуют эти напитки, получая удовольствие. Нет, это просто глупо! Возможно, они сделали так специально, чтобы не пачкать репутацию чем-то более серьезным. Да и повода не было. Смешной повод - смешная месть. Ну и, во-вторых. Ты слышишь, о ком я говорю? Это Данилин! Сын прокурора. Ему все можно, - объяснил Александр.
        Анна Владимировна была удивлена еще больше от такого сложения обстоятельств. У нее защемило, резко кольнуло в груди. Она схватилась рукой за область сердца и полностью выдохнула.
        - У тебя болит сердце? - взволнованно спросил Саша.
        - Оно у меня всегда болит. Не беспокойся, сейчас выпью таблетку и все пройдет.
        Анна Владимировна достала таблетку и запила ее холодной водой. Александр молчал. К нему начало приходить облегчение от того, что бабушка теперь знает все, и понимание того, что эта информация может испортить ее здоровье. И он сказал:
        - Бабуль, все хорошо. Завтра, - Александр посмотрел на часы и обнаружил, что уже давно за полночь, - точнее, уже сегодня будет совсем другой день. Все уляжется. У меня последний курс, нужно достойно окончить институт и войти в новую, взрослую жизнь. Все будет хорошо, вот увидишь, - Александр подошел к бабушке и обнял ее. - Все будет хорошо, - повторил он.
        И вдруг Анна Владимировна снова расплакалась. Без истерик, без частого дыхания: слезы просто катились из ее глаз, и она старалась их не показывать. Анну Владимировну сейчас одной волной окатило осознание всей информации, которую ей поведал внук. Она начала переживать, волноваться, нервничать.
        - Ну что, что это такое? - Саша заметил ее слезы. - Присядь, присядь, - он проводил ее до стула.
        Анна Владимировна покорно села.
        - Ну что ты плачешь? Не плачь, пожалуйста, - Александр положил свою кривую некрасивую руку на руку бабушки.
        Анна Владимировна не успевала смахивать капли, падающие с ее глаз. Она часто выдыхала воздух крупными порциями, стараясь успокоиться таким образом.
        - Ну что случилось? Ничего страшного не произошло, я жив, здоров, ты тоже. Я не держу зла на этих людей, все закончилось - ну и ладно, будет.
        - Как теперь продолжать учиться в месте, где такие люди? Они не дадут тебе покоя. Придумают еще что-либо. Это кошмар. Кошмар. И это все на последнем курсе! - причитала Анна Владимировна.
        - Бабуль, да окончу я институт, ничего страшного, - Александр пытался успокоить бабушку.
        - Если они говорят тебе, чтобы ты не появлялся больше там, то что же? Как же быть? Они теперь обозлились! - не переставала бабушка, только слезы прекратили катиться каплями проливного дождя.
        - Да нееет, - Александр даже улыбнулся. - Все будет нормально. Они успокоятся, пройдет ночь, завтра будет совсем другой день. Эта компания снова не будет меня замечать. Тем более осталось проучиться всего-то до февраля, а потом мы даже не будем видеться. Я не пойду никогда больше с ними никуда, даже если Данилин и назначит мне встречу. Мы все решили, и я даже не собираюсь смотреть в их сторону. Ну, хорошо? - спросил он Анну Владимировну.
        Бабушка посмотрела на внука, была весьма довольна тем, что он так относится к случившемуся, что он так добр сердцем и ни на кого не держит зла. Это замечательно. Но и плохо это! Ведь ему нужно жить жизнь, а с таким добрым сердцем пропасть легче простого! Вот б дала судьба еще хотя бы десяток лет прожить, чтоб побыть подольше рядом с внуком, научить его всему, чему еще не успела!
        - Хорошо. Я очень надеюсь на это. Нужно верить в лучшее, тогда и, правда, все будет замечательно, - уже спокойно проговорила бабушка. - Как же ты шел домой? В таком состоянии… - спросила она.
        И Александр, улыбаясь, рассказал про Наташу, про ее почти героический поступок и как они ехали к дому, как поднимались в лифте, и она ждала пока он не зайдет домой. После этого Анна Владимировна немного оттаяла.
        - Все же не зря говорят: «Мир не без добрых людей!» - заключила она. - Хорошо, что все так закончилось, не случилось ничего страшного.
        - Да, ведь все могло получиться совсем иначе, - задумчиво сказал Саша.
        - Я думаю, тебе нужно искупаться и лечь спать. Завтра действительно будет другой день. Все другое. Нужно как следует отдохнуть.
        - Да, ты иди ложись, я пойду в душ.
        Александр зашел в ванную комнату. Анна Владимировна легла на давно разобранную постель и включила маленький старый телевизор. Шел какой-то фильм, но Анна Владимировна не вдумывалась в его сюжет. Она думала о внуке. Никогда он еще не сталкивался с подобной проблемой. Она специально старалась отгородить его от детской жестокости, отдав предпочтение домашнему обучению, зная, как могут издеваться дети над безобидным некрасивым мальчиком. Она сильно волновалась, когда Сашенька выбрал такой институт, волновалась, что в нем учатся огромное число студентов, немалое число из которых дети зажиточных родителей. Сердце ее успокоилось, когда Саша, начав ходить в институт, приходил оттуда только с успехами. И вдруг! Нежданно-негаданно, на финишной прямой, на последнем курсе, на Александра вылили ушат грязи. Подумать только! Взрослые создания! Хотя….если подумать. Ведь, во-первых, это могло случиться с кем угодно. Если Данилин и Гришина такие люди, то они могут придраться к любому человеку, который, по их мнению, совершит оплошность. А на самом деле и оплошности-то нет. О, ужас! С другой стороны, в то же время
во-вторых, если Сашенька всегда будет огражден от всего плохого, не увидит возможные характеры людей, вероятные подлости, на которые они способны, то он просто не будет приспособлен к жизни, не будет к ней готов. Хорошее не готовит к жизни, хорошее только расслабляет, а всегда нужно быть начеку. Так успокаивала себя Анна Владимировна. Но как бы она себя ни успокаивала, ей было больно вспоминать о рассказанной Сашей истории. Как они могли себе это позволить? Как так можно? Люди должны жить в мире, помогая друг другу и выручая, а вокруг только одно разобщение, ссоры, непонимание и, в итоге, войны. Зачем они? Человек, кем бы они ни был, творением Бога ли или случайным результатом эволюции на Земле, добился бы намного больше, если б жил одной семьей, приходя друг другу на помощь, достигая общей цели. Но, увы, видимо, это невозможно ввиду многочисленных причин.
        Александр же в это время вообще ни о чем не думал. События прошедшего дня пролетали мимо, в воспоминаниях его, как мельчайшие мошки, не оставляющие следа в памяти. Он достиг душевного равновесия. Вот он в своем доме, где все на месте; все тайны раскрыты, теплая вода смывает весь негатив сегодняшнего дня. Все хорошо.
        Александр вышел из душа совсем другим, словно заново рожденный. Удовлетворенно, без обиды и злобы на кого-либо, он лег на свой небольшой диванчик, накрылся мягким пледом, пожелал бабушке спокойной ночи и почти мгновенно заснул.
        Но Анна Владимировна не могла последовать его примеру. Она очень желала уснуть, но внутренняя тревога не давала ей сделать этого. Как только тело начинало погружаться в сон, резкое непроизвольное движение тела заставляло ее просыпаться. Сердце учащенно билось. В области груди было щемящее ощущение душевного беспокойства. Как раз тот случай, когда кажется, что в зоне солнечного сплетения все переворачивается, ноет, тянет. Затем сердце Анны Владимировны перестало биться часто, оно успокоилось, но теперь начало замирать, словно останавливаться на секунду-две, а потом снова работать. У нее сложилось впечатление, что кровь сгустилась и где-то в одном месте ей трудно пройти, поэтому сердце и замирает, а затем трепещет как юный птенец. Она понимала, что все эти ощущения происходят от волнения и ей срочно нужно успокоиться. Она поднялась. Ноги ее тяжело слушались. Анна Владимировна выпила лекарство от сердечной боли и успокоительные. Снова легла. Чтобы таблетки начали действовать, должно пройти время. Но время тянулось скользкой улиткой. Анна Владимировна все снова и снова прокручивала все моменты,
которые сегодня произошли с ее внуком. О, как ужасно! Как же теперь он будет учиться там? Как можно решить эту проблему?
        На самом деле, проблемы как таковой, не существовало. Но сейчас бабушке так не казалось. Она тщательно, по деталям вспоминала и прокручивала все, что сказал Саша. Вспомнила тень. «Это точно какое-то психическое расстройство! И это нужно лечить, - думала она. - Алена тут еще со своим смазливым личиком! Да, девочка милая, но кого обманывать? Не для Сашеньки, нет. Боже, какой кошмарный день! Дай, Господи, спокойствия, чтобы скорее я заснула! Нет сил моих больше нервничать, и душою мучиться! Хоть б завтра, после сна, все обдумать, если уж думать. Не сейчас! Ой, какой же это все-таки ужас! Какие злые люди!»
        Анна Владимировна пыталась заснуть, но тщетно. Она поворачивалась с бока на бок, переводила дыхание, старалась отвлечься, посмотреть телевизор, но яркие воспоминания о явлении крысиного короля, пропаже Сашеньки, потом его появлении, его рассказе и его признаниях предлагали Анне Владимировне новые картинки. А чем больше думаешь о плохом, тем хуже оно представляется. Сердце не переставало болеть, становилось все тяжелее, тело начинало то дергаться, то каменеть. Скверное чувство. Анну Владимировну охватила паника. Может, стоит вызвать скорую помощь? Возраст немаленький уже, шутки плохи. Она снова встала и выпила еще лекарств. Села на кухне, заварила свежего травяного чая. Бабушка, стараясь унять слишком частое сердцебиение и боль, держалась за левую сторону груди. Лекарство не действовало. Анна Владимировна медленно и тяжело поднялась, чтобы выпить другое, более сильное средство, как вдруг сердце предательски сильно кольнуло, она схватилась за грудь обеими руками, издав слабый возглас, голова затуманилась, и женщина плавно упала, потеряв всякие чувства.
        Александр давно крепко спал и не слышал того, что происходило на кухне. Он даже не мог подозревать. А виной всему его пропажа, позднее возвращение домой в несвойственном ему виде, а потом еще откровенный рассказ.
        Анна Владимировна вскоре очнулась от обморока, вокруг все было так же. Однако тело ее было тяжелое, подняться было практически невозможно. Она безуспешно пыталась встать, резкая боль не давала ей сделать этого.
        «О, Боже, смилуйся! Дай мне сил подняться!» - молилась она.
        Но, видимо, у Господа Бога были совсем другие планы. Приняв еще несколько напрасных попыток встать, она начала тихо звать Александра. Он проснулся не сразу, только минут через семь, после того, как бабушка начала звать его. Ему сначала казалось, что все происходит во сне. Пробудившись, он понял, что бабушка и, правда, его зовет. Он приподнялся, поглядел на ее постель - пуста. Резко очнувшись от сна, чувствуя неумолимую жажду, он ринулся на кухню.
        - Бабушка, что с тобою? - подбежал он к ней и начал помогать ей подняться.
        - Ой, ой, осторожнее, не так резко. Мне больно, - отвечала она.
        - Что случилось? - руки Александра тряслись.
        - Ничего, ничего, сейчас отойду, - говорила Анна Владимировна, присаживаясь на стул. Ой! - она снова вскрикнула, хватаясь за область сердца. Голова кружилась.
        - Бабуль, может вызвать скорую? - волновался Саша. Голос его дрожал.
        - Нет, нет. Сей…ОЙ! - снова вскрикнула бабушка. - Вызывай!
        Александр, забыв о жажде, бросился к домашнему телефону, непослушными пальцами набрал номер, осипшим голосом назвал адрес девушке, которая принимала вызов, и вернулся на кухню.
        - Сейчас приедут врачи, все будет хорошо… - успокаивал он бабушку.
        Но Анна Владимировна словно не слышала его. Она держалась за сердце, все тело пронизало то холодом, то жаром, колкая боль позволяла думать только о себе, губы сжались и посинели. Выглядела бабушка плохо и Александр видел это. Ладони его потели, он старался не говорить лишних слов, чтобы не делать хуже, не мучить человека ненужными словами, когда ему совсем не до чего. Когда единственное желание - чтобы кончилась боль! Да, ни одно желание не может овладеть человеком, превратив себя в мечту, если у человека нет здоровья.
        - Может водички? - предложил Александр. Он не мог просто сидеть и смотреть, как мучается бабушка.
        - Да, налей. Холодной, - отвечала она, совсем сжавшись.
        Александр поспешно налил стакан воды Анне Владимировне и попил сам. Вода вошла в него как живительная сила. Он чувствовал каждый глоток, как каждая капелька движется по его организму. И, если б не недуг бабушки, то он мог бы стать счастлив только от стакана этой холодной чистой воды.
        Приехала скорая помощь. Александр открыв врачам дверь, увидел, что они чуть отпрянули, когда увидели его. Глаза их мгновенно округлились, затем приняли прежнюю форму. Им было не по себе от внешнего вида Александра, который сам по себе был довольно далек от идеала, так и еще плюсом ко всему вчерашний вечер наложил отпечаток на его облике.
        Вся эта ситуация произошла моментально.
        - Кто больной? - спросил врач, входя в квартиру, отойдя от первого впечатления.
        За ним прошла его молодая помощница чуть боком, словно чего-то опасаясь.
        - Пройдемте на кухню, - Александр жестом показал, где находилась бабушка.
        - Так, так, что же Вы не лежите, если Вам плохо? - спросил врач ободрительной интонацией.
        - Не …могу….даже.. выпря..миться.. - тихими отрывками отвечала бабушка.
        - Сейчас посмотрим, - доктор нагнулся к Анне Владимировне. - Выпрямитесь, попробуйте, иначе я ничего не смогу сделать.
        - Нееее….могу… - протянула бабушка, еще более согнувшись.
        - Так! С чего все началось?
        - Я проснулся от того, что бабушка звала меня. Когда я вошел на кухню, она лежала на полу и пыталась подняться. Мы сразу вызвали скорую, - говорил Александр.
        - Это не исчерпывающая информация. Вы теряли сознание? - спросили Анну Владимировну.
        - Да. По..мо..ги-те.. - простонала она.
        Молодая медсестра смотрела на Александра ошарашенным взглядом, словно подозревая, что Александр и не человек вовсе. Сейчас ее больше интересовал он, чем его бабушка. Она не могла оторвать глаз от объекта своего внимания. Она не хотела на него смотреть, но смотрела. Пыталась разглядеть каждый его изъян, вздрагивала и снова устремляла взор. Александр не замечал заинтересованности девушки - у него сейчас была совершенно другая проблема.
        - Нужно прилечь, - Анна Владимировна приняла попытку встать, Александр и доктор поддержали ее и проводили в комнату.
        - Да, это хорошая идея. Сейчас сделаем Вам кардиограмму, возьмем кровь на сахар.. .посмотрим, что к чему, - говорил врач. - Голубушка, - обратился он к медсестре, достань все необходимое.
        …………………………………………………………………………………………………………..
        - Так, так… ничего серьезного, - говорил врач, глядя на результаты анализов.
        - Как же ничего серьезного? - воскликнул Александр. - Она теряла сознание.
        - Бывает, люди в церкви теряют сознание без видимых причин. Но скорую никто не вызывает. Я знаю, как выглядят серьезные случаи. Как Вас зовут? - спросил доктор.
        - Анна Владимировна ее имя, - ответил Александр.
        - Танюш, записывай все, что нужно, - сказал врач, обращаясь к своей помощнице.
        Доктор задавал бабушке какие-то необходимые вопросы, медсестра записывала.
        - Танюш, ты же знаешь как нужно записать? - спросил доктор.
        - Да, да, конечно, я как нужно записываю, - ответила она, бросив беглый взгляд на Александра.
        Александр, в свою очередь, пропустил эти слова, не придав им никакого значения. Мало ли что пишут врачи своими каракулями? Это их дело. Главное, чтобы с бабушкой все было хорошо.
        После того, как докторами были заданы все вопросы и получены ответы слабым тихим голосом бабушки, врачи, сделав необходимые процедуры и отдав результаты анализов, укололи дозу успокоительного, так как пришли к выводу, что приступ был вызван стрессом, и покинули квартиру Пражских. Александр проводил их без особой благодарности. Он думал, что бабушку должны были увезти в больницу, там как следует осмотреть, поставить диагноз. Чтобы она всегда была под присмотром врачей! Но приезжавшие медики сказали, что никак не могут взять ее, что берут только «тяжелые случаи», да и смысла везти ее нет. Что перенервничала и всё! Пусть спит, отдыхает. Никакого инфаркта, инсульта - это сразу видно и выражается по-другому.
        Алена Добронравова, у которой был весьма чуткий сон, услышав шаги и разговоры в подъезде, вновь подошла к дверному глазку и увидела врачей, которые покидали квартиру Пражских.
        «Да, плохое сегодня у них началось еще вчера! Довел бедную бабушку» - подумала Алена и отправилась досматривать свой сон. «Надеюсь, все закончится благополучно, Анна Владимировна - хорошая женщина!» - подумала она еще раз и отправилась к своим грезам. Светлые ее волосы рассыпались по шелковой подушке, алые губки разомкнулись, и она погрузилась в чудный сон.
        Бабушка от действия успокаивающего укола наконец-то тоже заснула. Но теперь спать не мог Александр. Он начал размышлять о том, что не следовало б рассказывать бабушке так много подробностей. От того ли ей стало плохо, что сильно перенервничала или это просто совпадение? Да нет! Какое тут совпадение? Такое волнение дало о себе знать в любом случае. Оно и здорового человека доведет до сердечных болей, а что уж говорить о пожилом человеке, который то и дело хватается за сердце!!! Мысли кружились в его голове отдельными несвязными фразами. Ко всему прочему, о себе дало знать похмелье. Голова и так была полна далеко не положительными думами, так еще и это противное ощущение тяжести всего тела, как будто оно за несколько часов превратилось совсем в другой материал, чуждый Александру, не знавшему как им распоряжаться. Александр корил себя за то, что случилось. Наконец он поругал себя за то, что протянул ручку Гришиной. Что пошел на встречу. Что случилось бы, если бы он не пришел? «Ах! - вздохнул Александр, - как же я глуп! Как я ужасно поступил!» - подумал он.
        Начало светать. Холодный свет осеннего солнца нагло заглядывал в окно и с каждой минутой все больше озарял комнатку. Это немного расслабило Александра, он взглянул на бабушку - она спала. Твердо решив, что сегодня он в институт не пойдет, что уделит время Анне Владимировне, Саша все же провалился в сон.
        Снилась ему абсолютная несвязная чушь. Во сне он видел чудовище, все тело и морда которого было покрыто густыми жесткими волосами. Это чудище бежало за испуганным Александром по частому темному лесу. В лесу отчетливо пахло хвоей. Мелкие продолговатые копья этой хвои хватали Александра, царапали его, и из небольших ран выступала кровь. Сон происходил как наяву. Бывает, снится сон, но спящий все равно понимает, что это сон, а, бывает, настолько правдоподобные сны, что и подсознание будто дремлет и забывает сказать, что это, мол, сон, не переживай. Так случилось и с Александром. Монстр бежал за ним, а наш герой, как ни старался, никак не мог бежать - ноги его не слушались - окаменели. Хотел кричать - пропал звук, не мог и крикнуть. А чудовище издавало зловещий гул и рев, но никак не могло его догнать, хоть жертва совсем не могла передвигаться. В конце концов, Александр увидел огромное дерево, которое не было хвойным, и он спрятался в его ниспадающей кроне. Чудовище остановилось около этого дерева и стало принюхиваться. Вдруг оно издало рев негодования, обошло дерево с разных сторон, ударило огромной
волосатой лапой по листьям и ушло. Александр сидел некоторое время, не шелохнувшись, маленькие царапины его едко щипали, дыхание сбилось от страха и ужаса. Затем он, конечно, начал успокаиваться, сердцу уже не хотелось бежать из родных стен, и, даже сквозь ветки спасителя стали пробиваться лучи греющей нас звезды. Александр, тихо и осторожно вышел из-под кроны волшебного дерева, полностью распрямился и сделал шаг. Как только он его сделал, сзади послышался резкий звук. Александр, не успев испугаться, повернулся и почувствовал, как его повалило на землю гнавшееся за ним чудище. Оно нависло над ним, прижав Александра, громадные зубы обнажились, весь рот чудовища был полон слюны, которая должна была упасть прямо на лицо Александра. Тут Саша наконец получил сигнал, что все-таки ему снится сон и необходимо срочно проснуться. Но как это сделать? Саша решил кричать. Кричать, как мог - глухо и туго. А вдруг прорвется голос? Чудовище все висело над ним, обнажало отвратительную улыбку и пугало. Александр продолжал пытаться кричать, голос постепенно начал становиться звонче и, в конце концов, юноша уже слышал
свой крик. Сначала во сне, потом сквозь сон. То есть, Саша слышал, как кричит уже наяву, но видение его еще никак не рассыпалось. Чудовище рыкнуло на него и вдруг расхохоталось. Отпустило, село рядом и сказало милым женским голосом:
        - Славный ты малый, Александр Николаевич! На этот раз у тебя все должно получиться по-другому. Только увлекись жизнью, а не смертью.
        И Александр проснулся. Проснулся резко, открыв разноцветные глаза. Одеяло его лежало на полу, подушка перевернута - ни разу Александр так беспокойно не спал. Но всему есть объяснение. Вчерашний день не порадовал ничем, кроме случайной встречи с Аленой.
        Он сел на край кровати, взглянул на бабушку, она была повернута к нему спиной и крепко спала.
        «Пусть как следует, поспит, - думал Александр, - ей нужно хорошенько отдохнуть».
        Александр поднялся. Голова его была словно забита хламом: не болела, но чувствовалась камнем на шее. Саша прошел на кухню, заварил чай и присел. Немного посидев, без каких-либо мыслей, он снова поднялся и пошел закрыть дверь в комнату, чтобы не разбудить бабушку, так как ему нужно было позвонить в институт и сказать причину отсутствия. Закрывая дверь, он взглянул на Анну Владимировну - она по-прежнему спала на боку, спиной к выходу их комнаты.
        Юноша налил себе свежего чаю, сел и непроизвольно начал вспоминать вчерашний день. Теперь он не казался таким ужасным - все позади, все утряслось, успокоилось. Саша позвонил в деканат и сказал, что его не будет сегодня. Он сказал методистке деканата правду: что бабушка, его единственный член семьи, нехорошо себя чувствует и нужно остаться с ней. Только вместо понимания он столкнулся совершенно с обратным чувством.
        - Чем я могу Вам помочь в этом случае? - дерзко спросила молодая методистка, которая, как и все взявшие в руки ручку, чтобы отмечать присутствующих, полагают, что в их власти теперь все учебное заведение.
        - Нет, нет, ничем, - ответил Александр, назвав методистку, что была с ним на одном курсе, по имени-отчеству (правила есть правила). - Я просто хотел известить Вас о причине своего отсутствия, - продолжил он.
        - У меня слишком много дел, чтобы выслушивать это. Я буду отмечать Вас как отсутствующего. Придёте, будете писать объяснительную и не забудьте справку! - отрезала методистка и повесила трубку.
        - Но… - успел только сказать Александр, но поняв, что на том конце провода его уже никто не слушает, немного оторопел и какое-то время просто смотрел на трубку телефона.
        Затем он пожал костлявыми плечами, поднял в изумлении несколько редких волосинок, что были у него вместо бровей и поджал тончайшие кривые губы.
        - Удивительный народ! Какую справку я смогу предоставить? - спросил он сам у себя, но вскоре забыл об этом.
        Люди во всем институте были ему чужды. По мнению Александра, они вели себя чрезмерно странно, придавая огромное значение вещам, которые были совершенно пусты и умаляли содержание важных явлений. Так, например, вместо дружбы он видел притворные симпатии. Притворство было настолько очевидно, что, скорее всего, не было секретом ни для кого, кто участвовал в нем. Вместо товарищества - союзы, чтобы было легче существовать в стенах учреждения, где час от часу не легче. Зачем Иван терпеливо относился к Саше? Почему не сторонился его? Все просто. У Ивана было слабо развито чувство брезгливости (тем более он сам не красавец), но отлично развит инстинкт приспособленчества. Так, осознавая, что Александр может помочь в любом деле, Иван не гнушался его обществом. Сыграло роль и обстоятельство, что с самим Осиповым никто более не желал общаться. А Александр никогда ни в чем не отказывал, хотя иногда самому катастрофически не хватало времени на все задуманные дела. Далее, вместо любви Александр отчетливо наблюдал картину того же приспособленчества.
        Все, что было знакомо ему хоть малым косвенным образом: любовь, дружба, даже вражда, именовалось одним словом. Приспособленчество. Даже соперничать нужно было с умом, выбирая правильные субъекты.
        Александру трудно было адаптироваться в мире. Мир словно был не для него. Но он не жаловался. Он жил, жил достойно, не желая принимать другие правила игры. Он уже давно был выбит резким точным попаданием. Это доказывала вся его жизнь.
        Даже, вот сейчас, например, он сидит на крохотной кухне, в тишине, пока бабушка спит, мягким движением руки размешивает сахар в свежезаваренном чае, не дотрагиваясь ложкой дна чашки, и вспоминает. Видимо, эти воспоминания навеял разговор с методисткой. Он вспоминал, как проходила его практика. А практика в различных государственных органах была не раз. Но всегда для Александра она сводилась к одному. Каждый раз, бросив на него один-единственный взгляд отвращения, его определяли в архив. В небольшое пыльное помещение, где можно было только беспрерывно чихать, а не работать. Заставляли раскладывать все по порядку. Разложил? Вот тебе бумаги, раскладывай теперь в каждое дело. Сделал? Теперь найди это! Нашел? Теперь это! То! Так проходил день за днем.
        Однажды он отчетливо слышал разговор Валентины Эдуардовны (судьи) с работницами канцелярии. Она говорила: «Это что за чудовище у нас по суду гуляет? А! На практику прислали?!! Боже! Сделайте так, чтобы он вообще не вылезал из архива. Таким на роду написано дерьмо убирать, а не в судах работать».
        Тогда Саша действительно подумал, что много себе позволил, осмелившись поступить в такой институт, что действительно он должен был знать свое место. Но мечта вела его за руку.
        В то время как другие студенты многому учились, Александру вовсе запрещали выходить из архива под прикрытием различных причин. Максимум, что могли позволить - упаковывать письма и подписывать их. На удивление, у Александра был красивый почерк, что действительно всех поражало.
        Как мы можем понять, на практике Александр ничему не мог научиться. Не из-за лени, которая является пороком почти всей планеты, а из-за отношения к нему окружающих. Доходило до абсурда. Если он хотел просветить себя в практической деятельности суда, придя в свободное время на открытое заседание - его не пускали. Хотя принцип гласности в каждом уголке страны!
        Придумывали массу причин и способов ухода от ответа, но не давали присутствовать на процессе. Это не нервировало Александра. Это отщипывало маленькие кусочки от большой и святой его надежды.
        Плохо дело обстояло и с работой. С одной стороны, Александру как можно больше хотелось сконцентрироваться на учебе, чтобы не было ни малейших пробелов. Всю дополнительную литературу, которую рекомендовали преподаватели, он жадно прочитывал, в то время как многие не помышляли даже обременить себя основной. Саша участвовал во всех научных конференциях, которые проводились институтом, и где нужно было выступать перед огромной аудиторией, но Александр боролся со стеснением.
        С третьего курса студентам начали предлагать работу в различных органах, и Александр, все ожидая предложения работать в суде, не получив его, хотел устроиться в другую структуру. Но работодатели, когда видели Александра, высокомерным и брезгливым взором оглядывали его и, не слушая, отказывали. В одном месте одна солидная дама, от которой многое зависело, взглянув на Александра, яростно бросила:
        - Ты куда пришел? Вообще все ополоумели, что ли? Ты представляешь, куда ты хочешь устроиться? Какой уровень? С каким количеством людей каждый день нужно будет встречаться и разговаривать? Как ты с такой рожей будешь работать? Иди, не позорься! Иди, иди!
        Она задавала много вопросов и каждый из них, видимо, был риторический, так как Александр не вымолвил ни слова в том разговоре. Ему было понятно, почему все так складывается и даже находил это верным. Ведь, действительно, он желал выбрать профессию, которая неразделимо связана с огромным количеством людей и, где-то, наверное, существует негласное правило, что слишком некрасивых людей нельзя брать на работу, каким бы способным он ни был.
        И принимали на службу обычных ребят. Самых обыкновенных студентов с огромными дырами в знаниях. А Александру ничего не оставалось делать, как продолжать обучение, надеяться и верить в то, что когда-нибудь он все-таки будет работать. Будет работать в суде. Кропотливо, внимательно и честно, ведь это главнее правильных черт лица в данном вопросе.
        Анна Владимировна всегда поддерживала внука. Она не переживала за то, что он пока не работает и даже уговаривала его отказаться от этой затеи до окончания института и сосредоточится на учебе. Говорила, что наработаться он всегда успеет, а средств на бытовые нужды им хватало. Их было немного, но достаточно для поддержания жизнедеятельности. Бабушка получала пенсию и подрабатывала на дому швеей. Знаете ли, подшить брюки, ушить рубашку, прострочить шов всегда кому-нибудь нужно. Труд, конечно, не высокооплачиваемый, но не было ни дня, когда бы к Анне Владимировне не обратились за помощью. Александр получал стипендию. Да и еще, почти всю одежду, кроме самой нижней, ему шила бабушка. А ему и нужно было немного. Ходил всегда в одном и том же.
        Потом Александру неожиданно вспомнился еще один случай. Как однажды одна их соседка по имени Мария Сергеевна, пожилая женщина, живущая тремя этажами ниже, поскользнулась на раннем льду и упала около дома. Александр, который возвращался в это время из института, взволнованно подбежал к ней и хотел помочь. Однако он встретился с озлобленностью соседки. Она гневно посмотрела на Александра и одёрнула руку, за которую он ее держал, чтобы помочь подняться. Затем пожилая дама издала странный звук, напоминающий рычание и, выставив вперед нижнюю челюсть, на одном дыхании сказала:
        - Уйди! Уди прочь! Я сама поднимусь! Не нужно помощи, тебе самому бы кто помог!
        Вздрогнув от последнего воспоминания, Александр попытался отвлечь себя выдумками.
        Он унесся в мечтания и обдумывание дальнейшего своего существования, потягивая вкусный чай на кухне. Думал о том, что скоро уже закончит институт. За окном уже поздняя осень, со дня на день выпадет снег, а там прекрасный праздник - Новый Год, а после него почему-то время учебного года идет быстрее. Дипломная работа, государственные экзамены и всё - диплом красного цвета у Александра в руках. Тогда он еще раз попытает счастье устроиться на службу в суд. Затем его мечтания унеслись еще дальше, и он начал представлять, как сидит в зале судебного заседания секретарем и быстро, верно ведет протокол. По телу его вместе с глотком горячего чая пронеслась приятная дрожь, которая появилась от того, что Александр очень реально представил свою мечту.
        «Э-э-эх! - вслух протянул он тихим шепотом. - Когда-нибудь случится чудо, и я буду работать. Работать в суде».
        Он поглядел на часы. Время подходило к обеду. Анна Владимировна не просыпалась. Александр осторожными шагами прошел к двери комнаты, неслышно приоткрыл ее - бабушка до сих пор спала.
        «Ну пусть поспит еще немножко» - подумал Александр.
        Он решил приготовить бабушке завтрак, хотя время уже было для обеда. Заглянув в холодильник, он все осмотрел и принял решение приготовить омлет с сыром. Взбил пару яиц, потер сыр, добавил зелени, что росла у них на подоконнике, и вылил на раскаленную сковороду. Посыпав сверху полуготовый омлет сухой зеленью ради украшения, сделав рисунок улыбающейся рожицы, Саша принялся делать тосты, которые они очень любили. Почти все было готово. Александр приготовил приборы, взглянул еще раз на часы.
        «Да. Нужно разбудить. Пусть покушает, подкрепит силы и, если захочет, снова ложится спать» - думал он.
        Александр направился в комнату. Анна Владимировна все лежала в прежней позе, на боку, видно, ни разу не просыпавшись и ни разу не шелохнувшись.
        - Бабуль, доброе утро. Или уже добрый день, точнее сказать, - мягко проговорил Александр, войдя в спальню. - Просыпайся, просыпайся потихонечку. Я приготовил нам завтрак. Твой любимый омлет с сыром.
        Александр подошел к бабушке. Она спала так крепко, что не слышала, как ее будит внук.
        - Бабуль, - сказал он, нагнувшись к ее лицу. - Бабуль, просыпайся.
        «Как же крепко спит! Поразительно! Может не тревожить пока? - размышлял Александр. - Нет, все же ей нужно покушать».
        Саша чуть коснулся рукой до Анны Владимировны, чтобы разбудить ее. Рука его застыла на ее руке. Глаза Александра, узкие как мышиная щель округлились до неузнаваемости. Он одернул свою руку и зачем-то поглядел на нее. Мысли исчезли. Несколько секунд юноша стоял в оцепенении, смотря на свою руку. Может мозг сыграл с ним шутку?
        - Быть не может! - шепотом сказал Александр на одном дыхании, почти не открыв рта.
        - Бабуль! - сказал Александр ясно и громко, смело положив на нее руку.
        Сомнений не оставалось - тело окоченело!
        Саша попятился назад. Сознание не открывало дверей для понимания ситуации.
        - Быть не может, быть не может, - твердил он сам себе, вперившись в одну точку.
        Так прошло несколько минут. Александр сам не понимал, что сидит в одном положении и повторяет одну и ту же фразу. Но осмысление произошедшего не заставило себя ждать. Рывком Саша бросился к телу, бывшим когда-то Анной Владимировной, начал трясти его, как мог. Оно отвечало ему тугой неповоротливостью.
        - Господи! Что же это?!!! - ударился он в рыдания. - Бааабуууушка!
        Снова отпрянув от нее, Александр кинулся на пол, издавая протяжные, практически звериные вопли, рыдая, ударял пол. Вновь вскочив, он метался по комнате, колотил стены, слезы бесстыдно катились градом. Саша то бросался к телу Анны Владимировны, будто в надежде, что все это продолжение кошмарного сна, то снова в ужасе отбегал от него.
        Но все кончается. Сцене глубокого отчаяния и нежеланию принимать ужасную действительность тоже было суждено закончиться. Александр сидел на краю своего крошечного диванчика. Реальность начала прорываться к нему в мысли: он понял, что вся квартира охвачена дымом и стоит резкий запах гари. Он равнодушно пошел на кухню, где догорал омлет. От улыбающегося укропного лица остался едва различимый след. Александр, не думая, не моргая, автоматически открыл окно. Свежий, почти морозный воздух начал настойчиво выгонять гарь. Юноша сел на стул, закрыл свое некрасивое лицо грубыми руками и заплакал. Только теперь его слезы были более осознаны. Теперь он понимал, о чем он плачет. Бабушка! Родной, единственный друг покинул его! Кто виной тому? Сердце не выдержало вчерашних обстоятельств? Или таблетки, которые она пила, нельзя было употреблять без рецепта и они дали осложнения? Халатность врачей? Концов не сыскать! Бабушку не вернуть ни за что! Не помогут ни всеми обожаемые деньги, ни воспеваемая любовь, ни деловые связи - ничего! Ничего! Кроме самого себя винить было некого! Как он мог так поступить? Если бы он
не пошел на встречу с Данилиным - ничего бы не случилось! Или если бы хотя бы ночью Александр не стал выплескивать неожиданно, ведром ледяной воды, свои долго таившиеся признания.
        10
        Всё понеслось кувырком. Многие действия, разговоры происходили как в быстром коротком сне. Если бы Александр начал тщательно вспоминать, то все равно ничего бы не вспомнил. Он забыл, как пришел в себя, успокоился, вызвал полицию, как Анну Владимировну забрали в морг, как он снова плакал, не помня ни себя, ни учебу, ни надоедливой тени, ни своей симпатии к Алене Добронравовой. В голове существовал только вопрос: «Как он мог позволить бабушке умереть?» Александр беспрерывно корил себя за случившееся. Отрывками вспоминает он, что в квартиру приходила соседка (одна из подруг Анны Владимировны) и отдала ему сумму денег, которую собрали всем домом, чтобы помочь с погребением. Саша все хотел крикнуть тогда: «Что вы! Что вы говорите? Жива она! Жива! Просто вышла в магазин!» Но действительность брала свое - никуда от нее. И Александр взял деньги. Похоронили Анну Владимировну. Все эти события промелькнули частыми оборванными сюжетами. Не требуйте подробностей - их не помнит сам Александр. Жизнь для него перестала быть жизнью. Он - урод, каких еще поискать: ни друзей, ни товарищей. Один Осипов Ваня только,
что, товарищ разве? Из-за учебной выгоды с ним общается, а сам руку никогда не пожмет. Кому он нужен? Укрыться бы на работе, уйти с головой в дело! Так незадача - не берут нигде, где хочется. Не скрывают презренных взглядов, бросают колкие фразы, указывают на место у порога. Как жить ему? Бабушка была жива - была жива вся вселенная, надежда! Александр чувствовал поддержку, как резво течет кровь по венам. А сейчас? Квартира опустела, охладела. Хоть все вещи на тех же самых местах, что и прежде. Он даже до сих пор не выкинул омлет. Кажется, омлет тот несколько раз уже покрылся плесенью, а Александр только прикрыл его крышкой, чтобы люди, приходившие на поминки, не видели его. Иногда Саша приподнимал крышку, смотрел на обгоревшую укропную рожицу, что уже было почти не различить с общей массой, и вспоминал, с какой заботой он ее создавал. А он ведь мелкими частичками укропа даже обозначал веснушки.
        11
        Весь период прошел для него как период задержанного дыхания. Выдохнул Александр, сделав новый вдох на поминках после похорон. Людей собралось не много и не мало. Александр сам готовил, накрывал на стол. Он перестал выплескивать горе с помощью слез, просто спрятавшись в своем внутреннем мире. Там, внутри себя, ему было комфортнее. Трудно сказать, какие мысли были в его голове.
        «О чем ты думал тогда, Александр?» - можем мы у него спросить.
        «Я не знаю, господа, - ответил бы он нам. - Половину я не помню, дни проходили вне времени. Иногда мне казалось, что думы вовсе покидали меня. А иногда обрушивались снежной лавиной и заставляли думать о смысле жизни. Ведь как непонятно! Жил человек, любил, страдал и радовался, а теперь все! Нет его! А будет ли еще? Живет ли после? Но единственное, чему я рад, что хоть эта ужасная тень покинула меня! Она бы точно могла свести с ума!»
        Итак. Когда Анну Владимировну отправили смотреть вечные сны, укутав одеялом из холодной земли, некоторые пошли к Александру домой на поминальный обед. Многие отнекивались от него, используя разные причины. И тогда Александру меньше всего хотелось думать о том, что причина отказа - брезгливость. Саша приготовил постные щи, которые любила Анна Владимировна и он сам, всем знакомое картофельное пюре и жареную рыбу и, конечно же, кутью. Не второстепенным фактором в приготовлении обеда был и бюджет, которым владел Александр.
        На поминках практически стояла тишина. Мало, кто разговаривал, будто пришли только для того, чтобы отобедать. Хотя, наверное, так и есть. Закончив, все попрощались и покинули квартиру Александра. Он сидел один за столом, смотрел на фотографию бабушки и говорил с ней:
        «Я до сих пор не верю! Кажется, бабуль, что я никак не могу проснуться…Все так вокруг затянуто, но и быстро тоже… время прекратило существование. А такое бывает только во сне. Может… - Александр сильно ущипнул себя за руку до боли, но претерпевая ее, продолжал еще сильнее сжимать грубую желтоватую кожу. - Бесполезно! Это не сон! - Александр сложил руки на столе и опустил на них голову.
        «Я не знаю, бабуль, как я мог так поступить! Прости меня! Прости, если слышишь, пожалуйста» - шептал он.
        В дверь постучали.
        Александр приподнялся. Из черного глаза его скатилась крупная слеза. Он подошел к двери и, не посмотрев в глазок, отворил ее. Перед ним стояла Алена.
        - Я…..я…. - она не знала что сказать.
        - Проходите, пожалуйста! - сказал Александр довольно сухо, но вежливо. Легкий трепет оживления прошел по его сгорбленной спине.
        - Я торопилась, как могла, - зачастила она. - К большому сожалению, не успела на похороны Анны Владимировны. Мне так жаль. - Алена продолжала стоять на пороге в смущении.
        - Проходите, проходите, Алена.
        Девушка хотела снять обувь, чтобы пройти, но Александр остановил ее:
        - Пожалуйста, проходите в обуви.
        Девушка прошла в комнату, где стоял стол и села за него.
        - Саша, можно попросить? Не сочтите за наглость….
        - Да, конечно.
        - Можно только второго? - Алена вмиг покраснела.
        - Да, как скажете. Ничего страшного. - И Саша ушел на кухню.
        Они оба испытывали достаточно странные эмоции. Несмотря на то, что Александр был рад видеть Алену, радость не могла ярко выразиться через призму случившегося горя. Его не захлестнула волна опьянения, руки его не дрожали от волнения, как будто он увидел впервые незнакомую девушку, к которой никогда ничего не чувствовал. Но он понял, что с ее появлением ему стало легче. Она только зашла, а ему не хотелось, чтобы Алена уходила. Её присутствие заставило его выдохнуть спертый воздух из груди и набрать свежего. Что касается Алены, то она долго сомневалась: идти или нет на поминальный обед. Она сказала правду по поводу того, что хотела присутствовать на похоронах, но ввиду важных для нее обстоятельств, не успела. Когда она, в конце концов, освободилась от своих дел и направилась домой, то размышляла, идти ей или же нет. Как-то неудобно, стеснительно ей казалось, не будучи на похоронах, приходить отобедать. Но из уважения к Анне Владимировне она решила зайти. Но Алена ожидала, что в квартире будет находиться еще кто-то кроме Александра и, как мы видим, она ошиблась. Теперь они находились вдвоем -
прекрасная белокурая леди и низкорослый уродец, убитый горем.
        Александр вернулся с кухни со вторым блюдом для Алены и приборами. Подал и сел напротив. Он по привычке старался принять такую позу, чтобы как-нибудь скрыть свое уродство, жался, чтоб если хоть не скрыть, то уменьшить в размере.
        - А ты сам ел? - спросила Алена, держа в руках старую, но блестящую вилку.
        Неожиданно для себя самой она перешла на «ты».
        - Нет, - ответил Александр, не смотря на Алену. - Я пару дней ничего не ем и не сплю, - сказал он, теребя скатерть.
        - Тогда обязательно нужно, - почти настояла девушка, но мягко.
        - Я не хочу, - отказался Александр.
        - Но это же нужно в любом случае, - Алена говорила тихо, понимая, что (учитывая горе Александра) она, тем более, совсем незнакомая, не могла настаивать на том, что ему нужно поесть. - Мне стеснительно обедать одной, - еле слышно вымолвила красавица, опустив выразительные глаза.
        - Мы же не на свидании, - на выдохе сказал Александр, поднялся и шаркающей походкой ушел на кухню.
        Алена почувствовала, что сказала глупость. От стыда кровь прильнула к ее лицу, в висках застучало.
        «Что это я? - думала она. - Какая глупая! У человека горе, а я говорю ему, что нужно поесть. Сам знает, когда и что нужно. Он же не маленький ребенок! Не могу есть одна! Немыслимо как я могла такое сказать. Лучше б я вовсе не приходила!»
        Александр вернулся с тарелкой для себя, сел, и они принялись за блюдо, чувствуя себя при этом неуютно. Юноша, осознавая свой внешний облик, стеснялся есть, боясь выглядеть еще отвратительнее. Алена тоже была довольно скованна.
        - Ты выпиваешь? - спросил Александр. - Тебе налить?
        - Нет, нет. Я не пью. Практически совсем. Только по большим праздникам и то, если фужер шампанского.
        Слово «шампанское» кольнуло Александра. Он даже немного вздрогнул, снова вспомнив вечер, принесший столько негативных перемен.
        - Это хорошо. Женщине пить особенно вредно, - сказал Александр.
        - Да, я согласна, - ответила Алена и замолчала.
        После недолгой паузы она начала говорить:
        - Анна Владимировна была чудесной женщиной.
        Александр вздохнул и нахмурил редкие брови на грубом, рябом лбу.
        - Я всегда уважала ее. Добрая, рассудительная женщина. Жаль. Мне, правда, очень жаль.
        Александр молчал, ковыряясь вилкой в дешевой рыбе и нехотя жуя ее. Что ему сказать? Анна Владимировна не просто была доброй и рассудительной, она была всей его жизнью. Что будет теперь? Кому это известно?
        Снова наступило неловкое молчание. Алёна очень некомфортно себя чувствовала, но в ней боролись сейчас как минимум два желания - поскорее уйти и в то же время как-то помочь бедному Александру.
        - Знаешь, - вдруг начал Александр. - Я, наверное, буду чрезмерно банален, но все же. Как же так? Вот здесь бабушкины вещи, - юноша указал на комод. - И она их когда-то носила. Да что когда-то! Буквально несколько дней назад. Разговаривала со мной, улыбалась, смеялась, шутила, могла немного приболеть и проспать весь день. А сейчас где она?
        Алена промолчала и легонько вздохнула. Она внезапно обнаружила, что расслабилась после того, как Александр заговорил с ней откровенно о том, что у него на душе. Девушка начала чувствовать себя не так зажато.
        - Если человек просто живет, ни для чего или, допустим, для поддержания баланса на Земле, то для чего ему разум? Эмоции, чувства? Душа, в конце концов? Как ты считаешь?
        Алена не ожидала, что Александр спросит ее о чем-либо и немного растерялась.
        - Я никогда не думала об этом слишком много. Такие мысли убивают во мне жизнелюбие. Нужно, наверное, просто жить и радоваться, что живешь.
        - А. Радоваться, - повторил Александр и задумался. - Но есть ли смысл в этой радости, если потом человек совершенно перестанет существовать?
        - Да, - уверенно ответила Алена. - Ты живешь здесь и сейчас. А значит нужно радоваться здесь и сейчас, грустить здесь и сейчас. А что будет после - другая история.
        - Я всегда думаю, если мы часть вселенной, часть хотя бы крошечной планеты, взаимодействуем с ней, влияем на нее, то не может же человек исчезнуть вовсе? Какая-то часть его энергии должна же сохраниться? Даже маленькая травиночка, зарождается, живет, потом умирая, перерождается в новый организм, то есть ее клетки все равно живут, только принимают другую форму. А человек? Человек наделен разумом. Он (разум), следуя этой логике, тоже должен сохраниться где-то. Должна остаться информация!
        - Я никогда не заходила в своих размышлениях так далеко. Но сейчас думаю, что ты прав. Ты веришь в Бога?
        - Не знаю как и ответить. Верю. Но для меня Бог - это все вокруг, сам космос и каждая клетка - это Бог. Считаю, что вселенная - это всеобщий разум. То есть мы живем внутри самого Господа. Однако в последние дни все перемешалось, все мысли запутались.
        - Интересное мнение, - заметила Алена. - Я всегда больше склонялась к христианству.
        - Ты веришь, что был Иисус Христос?
        - Верю.
        - Я верю тоже. Но считаю, что спустя столько лет до нас дошли искаженные факты. Что говорить, если даже самую-самую мелочь рассказывают три человека, то она деформируется до неузнаваемости. А здесь…..прошло более двух тысяч лет. Думаю, время и человеческий фактор повлияли на подлинность истории. А что касается Бога, то у меня совсем недавно возникла мысль, что для того, чтобы быть его частью, частью вселенной, космоса после смерти, то нужно заслужить это. Я имею в виду, чтобы сохранялась информация, которая непосредственно была человеком - его так называемый внутренний мир, разум, душа, как угодно.
        - Как понять?
        - Ну, считаю, что есть люди, которые действительно просто бесследно исчезают с лица земли, продолжая жить только в органике, то есть, не вкладывая ни единой клетки во всеобщий разум, а есть люди, которые после смерти продолжают жить. Но не в раю или аду. Я не верю ни в то, ни в другое теперь. А живут именно частичкой космоса, открываются новые возможности. Конечная форма, то бишь тело, отмирает и наступает свобода в неком роде. Но и новая ответственность тоже, новые обязанности и права. В такой степени, которую человек заслужил на Земле.
        - И как же нужно жить, чтобы заслужить право на дальнейшее существование?
        - А это уже каждый решает для себя.
        - Откуда ты взял это? Это какая-то теория? Я никогда о ней не слышала.
        - Это мое мнение, однако…. - Александр не закончил фразу.
        - Ну оно же не могло появиться независимо от других? - прервала его Алена.
        - В этом ты несказанно права! Свое мнение, на мой взгляд, - это информация, полученная извне, затем тщательно обдуманная и трансформированная в свое личное, со своими индивидуальными деталями или непрерывным обдумыванием их. А мнение, считанное с листа, даже если человек и считает также и придерживается его - это просто-напросто плагиат, которым хвастается…….. - Александр замолчал, не зная какую лучше подобрать формулировку.
        - Быдло? - предположила Алена.
        - Не совсем. Я не люблю этого слова и, наверное, плохо понимаю его в том значении, в котором его часто употребляют. Нужно называть вещи по имени, а не обобщать так много разных категорий одним определением. Если уж продолжить мысль, то насколько мне понятно слово «быдло», я бы сказал, что людям из этой категории и «плагиатить» не хочется. Они, может, и слова это не знают. Живут спокойно, стабильно, о многом не думая. Это самые счастливые люди. А я, скорее всего, больше хотел сказать про псевдоинтеллектуалов.
        - Да, к твоей мысли это слово лучше подходит.
        - И я не совсем ее закончил. Мнение, считанное с листа, наверное, тоже может считаться своим, если делать на него ссылки или признаваться, что мысль не собственная. А то знаешь, зачастую бывает, что люди читают что-то или слышат, им понравилось это «что-то» и они начинают везде упоминать новое «что-то», словно сами додумались до этого. Интересно, что они так и считают. А то, что я сказал, надо признаться, тоже не ново и я рассматриваю это как один из возможных вариантов. Вариант этот стар как мир. Сейчас, в наше время, мне думается, сложно придумать что-то новое, необычное, шедевральное, гениальное. Все перечисленное уже сделано и сделано давно. Настал век видоизменения уже давно произведенного. По этой же причине так много фантастики во всех отраслях искусства. Но я слишком далеко зашел, не помня, откуда начал. - Александр вздохнул. - Мысли, кажется, готовы взорвать всего меня изнутри.
        Алена с жалостью посмотрела на него.
        - Все пройдет, Саша! Все изменится, как бы банальна я не была.
        Молодые люди закончили поминальный обед. Алёна окончательно перестала ощущать смущение и застенчивость. Легкая тень брезгливости к Александру пропала и вовсе. Ей нравились его рассуждения, как ей казалось, глубокие и необычные, и то, что он держал себя достойно. Хотя она прекрасно видела все его жесты стеснения и робости, но это его красило в ее глазах.
        - Давай, я помогу тебе убрать со стола, - предложила Алена.
        - Не нужно… Что ты! Я справлюсь сам, - Александр удивился ее предложению и смутился.
        - Мне совершенно не сложно. Тем более, что остаток дня у меня совершенно свободен.
        - Мне так неловко… - замялся Александр.
        - Прекрати, - Алена поднялась и начала убирать со стола.
        - Спасибо, - юноша замялся. - Если тебе, правда, не сложно…
        - Правда.
        Они начали относить все со стола, находящимся в комнате, на кухню. Затем Алена принялась мыть посуду.
        - Алена оставь, я сам.
        - Я помою. Хоть немного помогу тебе. Прошу тебя. Все хорошо…
        В четыре руки было все гораздо быстрее. Они ловко все привели в прежний вид, расставили по местам. Создалось впечатление, что они вместе в одной квартире ни то, что бы не первый раз, а не первый месяц - все было слажено, согласованно.
        - Вот и все, - сказала Алена, оглядывая кухню и вытирая руки полотенцем.
        - Я премного благодарен тебе!
        - Не за что, правда. Ну, я пойду. Если будет нужна моя помощь - заходи, я буду рада помочь тебе во всем. Пожалуйста, не стесняйся.
        Александр осмелился взглянуть прямо на девушку, в ее чудное лицо. Их взгляд соприкоснулся, и они в то же мгновение отвели глаза. Нет, не подумайте, то было не любовью. Но, возможно, родилось понимание. У Алены, что Александр человек, которому сейчас очень нелегко. Как бы ни был он некрасив внешне, внутри он добр, вежлив и умен. Это сочетание крайне редко.
        У Александра, что Алена милейшая девушка и ей не чуждо чувство сострадания. Искреннего сострадания, а не приспособленчества ради выгоды.
        Девушка, коснувшись дверной ручки, обернулась и сказала:
        - Саша! Я уверена, что Анна Владимировна заслужила жизнь после смерти. И даже, если ее нет сейчас здесь, то я надеюсь, она в хорошем месте.
        - Спасибо! Хочется в это верить.
        Они попрощались, и Алена упорхнула в свою квартиру, оставляя за собой еле ощутимый шлейф цветочных духов.
        12
        Все так странно казалось Александру. Горе глубоко пустило корни в его душу и не желало уходить, вдобавок, подкидывая все больше тяжелых вопросов, ответов на которые не знает никто, а размышление по этому поводу ни к чему не приведет, если только к большему количеству вопросов.
        Но сейчас, когда он провел время с Аленой, он не мог понять, что чувствует. Радость? - нет! Любовь? - нет! Просто было ощущение, что жизнь еще возможна. Что в душе его, что мгновенно высохла, вся сморщилась и походила на знойную пустыню, еще растет цветок. Да, в самом уголке этой пустыни растет диковинная орхидея, нарушая все законы бытия.
        Весь остаток дня Александр провел в размышлениях, глядя на фотографию Анны Владимировны. Он постоянно вставал, ходил по небольшой квартире своей неровной походкой, оглядывал вещи Анны Владимировны и думал. Наряду со скорбью и попыткой принять все как должное, беспрестанно коря себя, Саша думал о том, как жить дальше. На одну стипендию жить сложно. Нужно устроиться на работу. А на носу - дипломная работа, госэкзамены. Ко всему нужно тщательно готовиться. Как быть? Как поступить?
        Он заглянул в верхний ящик комода, где бабушка хранила деньги, и обнаружил в нем небольшую сумму. На нее кое-как можно было прожить месяц. А что дальше? Нужно откинуть весь страх, спрятать горе, смириться с ним и начать другую жизнь. Во всем - самостоятельную. Случилось так, не иначе, а значит, так и должно быть. Завтра он пойдет в институт, чтобы оформить индивидуальный план для того, чтобы совмещать работу и учебу.
        Александр лег на диван, не на свой, а на диван Анны Владимировны - так ему было как будто легче, и он даже умудрился уснуть. Усталость победила. Отчетливых снов ему не снилось. Он только помнил, что видел во сне лица многих людей, что мелькали за последнее время, но отчетливого сюжета не было.
        13
        Александр проснулся без будильника около половины восьмого утра, сразу поднялся. Коснулся грубыми пальцами фотографии бабушки, сказав ей: «С добрым утром! Хочешь кофе? Теперь тебе можно пить его сколько угодно, не опасаясь за сердце! Пойду, сварю». Александр взял фотографию с собой и поставил ее на кухне. Приготавливая кофе, он беседовал с бабушкой. То есть, со стороны, он, безусловно, говорил сам с собой. Но он так привык по утрам (да и не только по утрам) болтать с Анной Владимировной о том, о сем, что мозгу просто необходимо было делать это, иначе стресс проявлялся бы еще сильнее. И Саша все понимал.
        - Я сейчас пойду в институт, бабуль. Как-то же нужно жить дальше. Я думаю, что нужно искать работу. Теперь уже точно. Даже не отговаривай меня. А то скажешь опять: «Наработаешься, наработаешься!» Жаль, конечно, что придется пренебрегать учебными занятиями. Очень жаль. Однако ничего не поделаешь… Тебе сколько сахара? - Александр поглядел на фотографию. Видимо, она что-то ему ответила. Может, она его и слышит, только ее голос из-за разности форм существования и многих преломлений в пространстве не доходит до внука.
        - Хорошо. Две так две. Я забыл просто. Ты давно не пила кофе. - Александр поставил чашку рядом с фотографией. - Да еще методистка сказала, чтоб я принес им справку в доказательство своего отсутствия. Что же я им принесу? - он взглянул в лицо на портрете. Бабушка улыбалась.
        Отсюда начался новый период в жизни Александра. Взрослая, самостоятельная жизнь, не радующая ни перспективой, ни уважением, ни добротой. Постоянные разочарования. Хотя один праздник в его жизни присутствовал. Они начали дружить с Аленой Добронравовой.
        14
        Спокойным шагом Александр добрел до института. Он не думал о том, что может встретить Данилина, Гришину. Он был полностью погружен в обдумывание своей жизни, всего произошедшего, воспоминания, в которых еще присутствовала Анна Владимировна. Жизнь разделилась на «до» и «после», лопнула, образовав огромную трещину. Александр неустанно корил себя за то, что спровоцировал смерть любимого родного человека. В своей вине он был уверен. И чувство вины прибавляло скорби. Сколько пройдет времени прежде, чем все станет восприниматься как должное? Ведь это непременно случится. Человек адаптируется ко всему. Только при употреблении слова «адаптация» часто имеется в виду образ жизни, среда обитания, погодные условия, пища и прочее. Но к внутренним переживаниям человек тоже приспосабливается. Это называется смирением.
        Решив не идти на занятия, тем более, совсем неподготовленный в силу весомых обстоятельств, Александр, слегка покрасневший от преддекабрьского морозца, зашел в деканат.
        - Здравствуйте, - поприветствовал он всех.
        - Пражский! Почему Вы не на занятиях? - хмуро спросила его методистка.
        - Видите ли… - начал он.
        - Не вижу. Быстро на пару!
        - Но…
        - Никаких «но»!
        - Мне нужно кое-что спросить у Вас, - пытался донести Александр.
        - Все вопросы на перемене, - отрезала методистка.
        - Но….
        - Никаких «но»! - методистка посмотрела прямо на Александра. До этого она сидела и тщательно создавала видимость работы, перебирая бумаги.
        - Мне нужно, - не сдавался Александр.
        - Пражский! Я, что, непонятно объясняю? Или говорю на китайском? Я сказала, что все вопросы после занятий! В противном случае я имею право сделать Вам выговор! - сказала она быстро, отрывисто.
        Александр не стал продолжать. Он не боялся выговора, просто понял - спорить бесполезно. Он пошел в кабинет, где совсем недавно началось занятие. До этого дня Александр ни разу не опаздывал. Некоторое время Саша не знал, как зайти, однако зря - преподавателя еще не было. Он часто задерживался. Видимо, дисциплина должна быть только среди студентов. Студентам нельзя опаздывать, преподавателям - можно. Разговаривать по телефону во время занятий преподавателям можно, студентам нельзя! Какая-то негласная дисциплина и для всех это нормально.
        Александр прошел на свое место, где уже по соседству сидел Осипов, замечая на себе не один взгляд. Все замолчали. Кто же знает, о чем они думали? Точно не о том, что было на самом деле. Ни Данилина, ни Гришиной не было. Первой пары для них не существовало.
        - Привет, - поздоровался Саша с Ваней.
        - Привет. Где ты пропадал? Я потерял номер твоего домашнего.
        Разговоры в аудитории возобновились. Кто-то, наверное, обсуждал Александра, кто-то вернулся к ранее обсуждаемой теме.
        - Где ты был? Ты пропустил столько важных пар! А где твои учебники, лекции? Ты, что, пришел без всего? Это как-то связано с Данилиным? - городил Осипов.
        - Не знаю. Может и связано.
        - В смысле?
        - У меня случилось горе, Вань.
        Александр держался спокойно, но внутри ощутил, как холодный ветер обдул его сердце.
        - Что у тебя случилось?
        - У меня умерла бабушка.
        - Соболезную, - сухо и быстро, даже не смутившись, сказал Осипов.
        Что он знает о том, что значит фраза «у меня умерла бабушка»? Для тех, кто живет с родителями или один, для тех, кто видит свою бабушку нечасто и просто знает: да, по такому-то адресу живет женщина, которая является его бабушкой. Живет она лишь потому, что вроде бы как еще должна жить. Для тех, кому нравится бабушка лишь оттого, что она всегда даст немного денег, когда придешь к ней. Для тех, кто наоборот живет и с родителями и с бабушкой, которая занимает комнату, что могла бы быть свободной и принадлежать внуку. Для тех, кто считает, что бабушка вечно говорит чепуху и у нее вечно что-то болит. Невыносимо! Кому уже осточертели постоянные недовольства по поводу здоровья, недостатка денег и политического режима! Для тех, кто, возможно, вообще никогда не знал своей бабушки…Что для них фраза «умерла бабушка»? Умерла. Просто значит, что перестала жить. Что когда-то та женщина родила их отца или мать и вот ее больше нет. Все просто. Что теперь никто не даст денег на карманные расходы, когда придешь в ту квартиру, где она жила. Может, и квартиру ту продадут. Возможно, освободится только комната, которую
она занимала и часто понимала, что мешает. Значит то, что теперь никто не будет проливать на пол сильно пахнущие лекарства от сердечной боли. Что может сказать такой человек? «Соболезную». Тихо, вяло, ни одну лицевую мышцу у него не поведет! Скажет и замолчит. Подождет минуту-другую (сколько совесть скажет), чтобы как-то мягче перевести тему. Так Осипов и поступил.
        - А что с Данилиным-то? Что было?
        - Ничего особенного, Вань. Ничего особенного.
        - Вы дрались? - спросил Иван, видимо перефразировав фразу «Он бил тебя?»
        - Нет, не дрались. Я же говорил, что драки мне претят.
        - Ну а что тогда?
        - Мы поговорили и расстались.
        - И все?
        - А что еще ты ожидаешь услышать?
        - Ну, о чем вы говорили? - нахмурился Осипов.
        - О том, что случилось.
        - Что я все из тебя тяну? Не можешь рассказать нормально?
        - Это весьма неинтересно. И я не очень хочу рассказывать об этом. Извини.
        Осипов недоверчиво посмотрел на Александра и отвернулся от него. В этот момент зашел преподаватель - молодая симпатичная женщина. Многим она нравилась за чувство стиля, привлекательность и твердость.
        - Здравствуйте, - сказали студенты почти хором, как в начальной школе.
        - Здравствуйте. Извините, ребят. Ужасное движение в городе.
        - Мы готовы ждать Вас вечно, - пошутил один из студентов.
        - Ну все, все. Шутки в сторону, - сказала преподаватель, однако лицо ее сделалось таким, что было понятно, что эта фраза пришлась ей по душе.
        - Итак. Приступим, - сказала она. - Что было на дом?
        Кто-то с других первых парт сообщил заданную тему. Александр молчал. Он оглядывал аудиторию. Всё: люди, парты, вся обстановка начали казаться ему чужой, словно он никогда не учился здесь. Словно никогда не видел этих людей. Словно каждое слово их было острее, громче, отдавалось визгом и скрежетом в ушах. Занятие началось и протекало в свойственном ему ритме: студенты поднимались и отвечали выученную тему. Саша знал ее, хоть и не готовился. Отвечать ему не хотелось: он смотрел в окно, размышляя о вопросах, которые толком никто не разобрал и не разберет, насколько бы далеко ни зашла наука - вопросы жизни и смерти.
        Ему в голову пришла интересная мысль: что если бы люди перестали разделяться, прекратили бы все войны, которые только уносят стихией миллионы жизней и не более того, если бы все стояли горой друг за друга и кинули все силы только на одну цель - познание жизни и смысла ее. Что, если это и есть предназначение всего человечества? Цель игры? Игрой он назвал само человеческое бытие. Забыв о склоках, политических интригах, люди бросили бы все силы и на познание самих себя. Цели, тайны жизни. Если мы живем внутри Бога, то возможно ли выбраться из него? Если человек настолько разумен, чтобы считать себя таковым, то можно объединить все знания человечества, принимая и обдумывая все самые мелкие замечания и мнения и познать организм, внутри которого мы находимся. Выбраться из него и тем самым открыть тайну. Она может не понравиться или предоставить еще больше загадок, что вернее всего. Например. Что если Земля и все существа на ней клетки какого-либо органа или сам орган живого существа? В этом нет сомнений, так как люди живые, животные живые, сама Земля живая, так как порождает жизнь. И люди,
объединившись, сумели создать корабль, и, избороздив космос, нашли выход и вышли из существа, внутри которого жили. А существо это, именуемое Богом, сидит где-то на чем-то, похожем на диван, пьет что-то, похожее на пиво, и издает специфические звуки, вызываемые его физиологией. А работает, допустим, ассенизатором. Он и знать не знает, что внутри него творится. Миллиарды живых существ, которые считают себя умными, учиняют постоянные войны за эфемерные блага, а он все сетует на метеоризм. А ассенизатору этому тоже хотелось бы знать - кто он, откуда, кто его создал и есть ли жизнь после смерти.
        - Пражский! Вы будете отвечать? - спрашивал преподаватель, видимо, уже не в первый раз.
        - Нет, простите. Я не готов.
        Вся группа недоуменно поглядела на Александра.
        - Я не готов, - повторил он, когда увидел всеобщее удивление.
        - Пражский, встаньте, когда с Вами разговаривает преподаватель.
        - Извините, - сказал Александр и поднялся.
        - Объясните причину Вашей неподготовленности.
        - Семейные обстоятельства помешали подготовиться. Простите, - говорил Саша с опущенной головой.
        - Какие же? Какие семейные обстоятельства, если не секрет?
        Это возмутительно! Преподавателям часто хочется знать больше, чем они должны. Только некоторые из них умеют вести себя достойно, занимаясь на работе работой, а не собиранием сплетен в придачу.
        - Это секрет.
        - Что же. Тогда задолженность.
        Александр всегда был отлично подготовлен, весьма пунктуален, внимателен. И один лишь только раз, ввиду весомых причин, он не выполнил должное, как сразу получил удар: оплошность не осталась незамеченной. А ведь он постоянно отвечал, отвечал по собственной инициативе, каждое занятие. Удивительно. Когда человек ничего не делает, он может ничего не делать вечно, и все будут говорить: «Ну, он такой человек. Такой характер». Но если человек всегда хороший, проявить инициативу в добродетели, но однажды пропустить то, в чем когда-то проявил инициативу, то окружающие залепечут: «Нет! Вы видели какова наглость? Какой кошмар! Я всегда знал/а, что этим все и кончится». Зачастую даже мало кого интересует, почему человек пренебрег своей инициативой? Что случилось? Что внутри него происходит? Неважно. Он плохой. На веки вечные. Для людей что ни сделай, все равно останешься плохим. Однако прискорбно, что среди этих «людей» и мы с вами.
        Александр сел. И без стыда, с равнодушием продолжил смотреть в окно. Нить его рассуждения была перегрызена. Теперь им снова овладели воспоминания. Осипов подозрительно осматривал Александра, но последний не обращал на него внимания. Вся группа принялась перешептываться. А что они еще могут делать?
        Пара хоть и тянулась долго, но прошла быстро. Такое бывает. Выйдя из кабинета, Александр держал путь в одну сторону, Иван в другую. Саша шел в деканат, чтобы решить вопрос - времени на скорбь оставалось все меньше. В потоке современной жизни меланхолические углубления совершенно не к месту, иначе есть риск пропасть.
        - Ты куда? - спросил Иван.
        - Мне нужно в деканат, - сухо ответил Саша.
        - Я с тобой. А тебе зачем?
        - Я хочу оформить индивидуальный план.
        - Зачем? - удивился Осипов.
        - Мне нужно работать.
        - Пражский, ты с ума сошел? Осталось учиться пару месяцев. Потом три месяца на диплом - ходить в институт не нужно, а там экзамены и все - работай, сколько влезет!
        - А жить я на что буду?
        Осипов замолчал.
        - Я не смогу жить на одну стипендию, несмотря на минимальность моих потребностей.
        - А как ты жил раньше? - не успокаивался Осипов.
        Александр понял, что фраза «у меня умерла бабушка» воспринималась Иваном несколько иначе, чем она реально должна восприняться. Саша никогда ничего не рассказывал о своей жизни. У него не было злости на Ивана. Да и не умел он злиться.
        - Вань. Раньше (как бы то ни было стыдно) помогала бабушка, мы жили вдвоем. Больше у меня никого нет, - глаза Александра, узкие, разного цвета с красноватыми белками, чуть блеснули.
        Он решил переметнуться в мыслях на другой предмет, чтобы отвлечься. В любой ситуации главное - суметь отвлечься. Однако зачастую это невыразимо трудно сделать.
        - Всё это очень печально, - только и мог сказать Осипов.
        - Да, - согласился Александр.
        Когда они подошли к деканату, Иван сказал:
        - Я подожду тебя здесь.
        Александр зашел. Вокруг методистки уже толпились студенты, которая жаждала что-то выяснить.
        «Придется ждать» - подумал Саша.
        Он постоял несколько минут и толпа, глянувшая на список, которая предоставила им методистка, испарилась. Увидев Александра, работница деканата, бросила:
        - Пражский! До конца перемены осталось три минуты. Идите на занятие, иначе не успеете, - и принялась что-то писать.
        - Пожалуйста, позвольте только спросить!
        - Все вопросы после занятия. Идите. Так. Уже две минуты!
        Александр вышел из кабинета. Он был примерным студентом, всегда посещал занятия, у него и проблем-то никаких не возникало. Никаких вопросов. Юноша и знать не знал, что в деканате так непросто даже задать вопрос.
        Осипов сразу спросил:
        - Ну что? Что сказала?
        - Не принимает. Говорит, чтобы я шел на занятие.
        - Она язва еще та! Ничего спросить невозможно! Что делать будешь? Потом она вообще скажет тебе, что занята или что рабочий день закончен. Она всегда так делает, - Осипов демонстративно развел руками.
        - Не исключено. Пойду к директору.
        Александр направился в кабинет напротив. Тут он вспомнил слова Данилина о том, что «прыгать через голову» никогда не стоит. Однако методистка существует для того, чтобы решать проблемы студентов или помогать решать, а не создавать их. Да и обратиться к ней не получается. Саша постучался и зашел в кабинет директора. Буквально через несколько секунд из кабинета вышел сам директор и Александр за ним по пятам. Директор прошел в деканат и недовольным тоном спросил свою подчиненную, почему она не отвечает на вопросы студентов. Оставив вопрос без ответа, он, громко шагая, удалился.
        - Что Вы хотели, Пражский? - расстроившись, но, не меняя своего раздраженного тона, спросила методистка.
        - Я хотел бы….видите ли…. - не знал, как начать Александр.
        - Побыстрее можно?
        - Можно. К большому несчастью, я потерял человека, который был моим единственным опекуном.
        - Сожалею, - с каменным лицом ответила методистка.
        Александр сбился с мысли.
        - Это всё, что Вы хотели мне сказать?
        - Нет. Я хотел бы спросить, можно ли написать заявление на индивидуальный план?
        - Написать можно. На каком основании?
        - Мне нужно время, чтобы найти работу. А в дальнейшем совмещать работу и учёбу.
        - Пражский! Вы, что, издеваетесь?
        - Нет, - смутился Александр.
        - Вам вообще известен порядок оформления инплана? Вам нужно сначала найти работу, устроиться на нее, принести нам справку о трудоустройстве, и только тогда мы подпишем заявление.
        - А как же….
        Методистка не дала договорить.
        - Да, да….Меня не интересует, что это сложно и так далее. Не будете присутствовать на занятии - проблемы ваши. Правила для всех. Хотя я Вам скажу, что я вовсе не нахожу смысла в оформлении инплана. Вам немного осталось учиться. Через два месяца начнется сессия, далее вам предоставят три месяца на написание дипломной работы - ходить на занятия не нужно, там уже можно и устроиться. Вы студент хороший, стипендия неплохая, проживите как-нибудь месяцок-другой. А «инплан» - затея совершенно ненужная.
        Она убедила Александра. Он уже мысленно подсчитал то, что осталось от его прошлой стипендии, скоро следующая, плюс небольшая сумма, найденная в комоде бабушки.
        - Хорошо, - сказал он. - Спасибо Вам. До свидания.
        Александр уже хотел уйти, как услышал:
        - Вы можете написать заявление на предоставление материальной помощи. Она составляет…. - методистка назвала смехотворную сумму.
        - Спасибо. Не нужно.
        - Как хотите. Моё дело - известить.
        - Еще раз благодарю. Всего доброго.
        Работница деканата разговаривала хоть и отрывисто, будто бросая каждую фразу острым лезвием, словно желая продемонстрировать профессионализм и показать, что личная жизнь и работа/учеба две параллельные линии. Но, несмотря на это, в середине разговора смягчилась, однако смягчение это заметить можно было не каждому.
        - Всё! Иди. Иди на пару! - махнула она рукой.
        Александр вышел.
        Методистка, по случаю оставшись одна в просторном кабинете, подняла глаза, сложила руки на столе и сама себе сказала:
        - Бедный человек. Мало того, что так безобразен, так еще и осиротел. Просто кошмар!
        Она покачала головой, снова приняла хмурый вид и начала заполнять какие-то документы, которые никому не нужны.
        - Ну что? - спросил Осипов, когда Александр вышел из деканата.
        - Придется доучиваться на общих основаниях.
        - Почему?
        Саше не хотелось пересказывать слова, которые он только что слышал.
        - Она сказала мне то же самое, что и ты. Нет смысла.
        - Ну да. Нет. А насчет материальной помощи не спрашивал?
        - Я не хочу пользоваться этим правом.
        - Почему?
        - Не знаю. Не могу сказать точно. Стыдно, что ли, как-то….
        - Значит, государству не стыдно брать, брать и только брать, а тебе стыдно взять с этого государства несчастную копеечку, когда это реально нужно?
        - В твоих словах есть какая-то истина, на мой взгляд, но я не хочу пользоваться этим правом. Справлюсь сам. Я же не умру с голода.
        - Тоже верно. Но на твоем месте я бы этим правом воспользовался.
        - Каждый на своем месте, Вань.
        Они помолчали.
        - У тебя с собой сегодня ничего нет. Ты не собирался на пары? - спросил Осипов.
        - Нет. Мне нужно домой.
        - Пойдем на пару. Тебе нужно отвлечься.
        - Отвлечься?
        Осипов смекнул, что, наверное, употребил не совсем уместное слово.
        - Ну…
        - Нет, Вань, - начал Саша и избавил товарища от тяжести оправдания. - Прости, я не пойду на занятия. Тем более, я совершенно не готов к ним. Никаким образом.
        - Ладно. Я понимаю тебя.
        - Скоро увидимся. Пока. - Александр направился к выходу, передвигая короткими ногами.
        - Саш! - кликнул его Осипов.
        Александр повернулся. Уставшими грустными щелками он вопросительно посмотрел на Ивана.
        - Саш. Тут такое дело… Нам каждому индивидуально раздали задание. Никак не могу разобраться, что к чему!
        Александр взял в свои грубые руки листок с заданием и ручку, что протянул ему Осипов.
        - Это не очень сложно, - заключил Саша.
        - Правда?
        - Абсолютная.
        - Ты можешь написать мне решение? По-быстренькому.
        - Нет, Вань. Не настолько просто. Приходи сегодня вечером.
        - Куда?
        - Ко мне. Решим, как следует. Я запишу тебе адрес и телефон здесь? - Александр указал ручкой на свободное место на листе бумаги.
        - Да пиши, - ответил Осипов с таким видом, что становилось ясно его разочарование оттого, что нужно будет куда-то идти вечером.
        - А ты мне не взял такое задание? - спросил Александр, когда записал свои контакты.
        - Нет, - Осипов прикусил губу. - Преподаватель раздавал только присутствующим, - солгал Осипов.
        - Хорошо. Ничего страшного, - поверил ему Александр. - Вечером жду тебя.
        Они попрощались. Александр вышел из института, надел капюшон старенькой куртки и поплелся домой. Осипов немного поглядел ему вслед и сам не замечал, как вытирает шариковую ручку, которой писал Александр, о свои же брюки.
        15
        Дома всё было по-прежнему. Та же пустота. Наглая, жестокая, холодная пустота. Можно ли ее чем-нибудь заполнить? Кто знает?
        Александр прошел на кухню, взяв листок бумаги и карандаш. Сидя напротив фотографии Анны Владимировны, разговаривая с ней, юноша принялся считать свой бюджет и тщательно выводил цифры красивым почерком. Он задумался. У него была определенная сумма денег. Небольшая, но была. В институт ходил пешком, т.е. на проезд денег не тратил, там ничего не ел, обратно снова пешком. Одежда есть. Старая, но ничего - сойдет! Александр оглядел кухонные ящики: остались небольшие запасы круп, сахара. Мяса он не ел. Денег могло хватить на какое-то время, чтобы не бегать в поисках работы, а достойно закончить семестр. А дальше будет виднее.
        Подсчитав все свои средства, Александр прошелся по квартире. Все случившееся выбило его из привычной действительности. Он совершенно не ощущал стыда за то, что не пошел сегодня на пары, хотя раньше даже не представлял, как можно прогулять. Теперь все ранее окружавшее его повернулось другой стороной: там, где светило солнце наступила ночь. Там, где была ночь - выглянуло солнце.
        Наступил вечер. Раздался телефонный звонок. Александр был уверен, что звонит Осипов, однако он ошибся. Это была Алёна.
        - Можно я зайду? - спросила она.
        - Д…д…да. Заходи, я дома, - растерялся Александр.
        - Конечно. Ты же взял трубку, - заметила девушка нежным голосом.
        - Точно.
        Через минуту зашла Добронравова.
        - Что-то случилось? - спросил Александр, не понимая причину ее визита.
        - Ничего. Я просто решила навестить тебя. Тебе кажется это странным?
        - Честно говоря, да.
        Алена слабо улыбнулась, не позволяя себе широкой улыбки ввиду траура.
        - Быть может это и, правда, странно. Так можно зайти?
        - Да, да, да ….конечно, - пришел в себя Александр.
        Алена снова легко улыбнулась и прошла на кухню. Саша пошел за ней.
        - Хочешь чаю? - неловко спросил он, принимаясь жаться и еле открывал рот, скрывая кривые желтые зубы.
        - Да, пожалуй, не откажусь.
        Александр приготовил чай, поставил на стол все необходимое, пряча от девушки некрасивые руки, и промолвил:
        - К сожалению, мне нечего предложить к чаю.
        - Ничего. Сущий пустяк. Я сама виновата. Прихожу в гости с пустыми руками.
        Александр растерялся и не нашел, что ответить. Он сел за стол. Алёна сидела рядом и пила с ним чай. Что это? Галлюцинация? Сон? Как поверить в это? Он почувствовал, что в квартире словно испарялась пустота. Как будто в совершенно пустой комнате, где нет ничего, совсем ничего, стояла хрупкая, красивая ваза с живым цветком нежно-кремового цвета, на котором еще сохранилась роса.
        - Чем могу быть полезен? - спросил Александр.
        - Саш. Я просто зашла. Поговорить. Мне не нужна никакая помощь. Может быть это дурно, если учесть последние обстоятельства, но, может, так даже лучше. - Алена опустила взгляд.
        Александр оторопел.
        - Ты пришла, чтобы мне легче было переносить горе?
        - Я просто пришла. Мне захотелось, и я позвонила.
        Александр не верил, что всё происходило реально. Он сильно нервничал, не знал, куда себя деть, какую принять позу, чтобы более скрыть свою неудачную внешность. Сегодня присутствие Алены Александра волновало больше, чем вчера. Свет на кухне был, как на беду, ярок. Но, казалось, Алене была безразлична внешность ее собеседника.
        - Как прошел твой день? - спросила девушка.
        - Совершенно неинтересно. Я был в институте, но на занятия не пошел.
        - Почему?
        - Просто не смог.
        Алена помолчала, глубоко вздохнула.
        - Может, мне лучше уйти? Возможно, ты хотел бы побыть один? Наверное, я неправильно поступила, что пришла.
        - Нет. Что ты! - Александр как будто испугался, что девушка сейчас уйдет. - Так, правда, лучше. Легче. Спасибо, что пришла.
        Они оба посмотрели на фотографию Анны Владимировны.
        - Я слышала в ночь перед трагедией как приезжала скорая помощь. Ты можешь рассказать что случилось? Ты можешь говорить об этом?
        - Сейчас да. Прошло всего несколько дней, но я хотя бы опомнился от этого кошмара. Хотя мне до сих пор кажется, что все вокруг ненастоящее, но тогда …..когда все только начинало происходить…Я словно находился в невесомости, все кружилось и замирало одновременно, ничего не осознавалось, а решения принимались сами собой. Была только одна мысль. Проснуться.
        По непонятным для себя причинам, Александр решил открыться девушке, хотя никому, кроме Анны Владимировны не открывался. Да и с бабушкой не до конца был откровенен ради ее блага. Но вы сами все помните. Вдобавок, рассказов маленького, щуплого, немного горбатого уродца никто никогда не желал. Все собралось воедино. Алена первый человек кто поинтересовался его жизнью и Александр доверился ей. Она его слушала. Но зачем? Что она хотела? Зачем пришла? Возможно ли, что привлекательная белокурая милая особа настолько устала от навязчивых ухаживаний молодых людей, у которых в глазах мелькает только достижение довольно примитивной цели, что теперь ищет приют душевный? Скорее всего, так и есть.
        Александр рассказывал Алене, как приехала «скорая» и как вели себя врачи. Алена удивлялась. Но ей, видимо, хотелось слышать и события, предшествовавшие плохому самочувствию Анны Владимировны. Но об этом Александр умолчал.
        - Это, конечно, ужасно. Врачи не должны были оставлять ее дома. Даже не верится.
        Александр молча согласился.
        - Я корю себя за это… - сказал он.
        - За что именно?
        - За все случившееся! Я слишком легкомысленно воспринял ситуацию. Нужно было вести себя иначе. Вдобавок, я много наговорил ей.
        - Вы ругались? - удивилась Алена.
        - Нет, нет. Мы не ругались. Никогда. Мне кажется, я убил ее собственной откровенностью!
        - Что ты имеешь в виду?
        - Были вещи, которые я никогда не рассказывал ей. Ко всему прочему, накануне произошел случай, который мы никак не могли ожидать. И причина возникновения этого случая - я!
        Алена смотрела на Александра любопытным, но ласковым взором, видимо, желая узнать, что же это за случай. Но Александр не видел выражения ее глаз, так как не смел глядеть на девушку.
        - ….Слишком много разных признаний, она перенервничала. И перенервничала из-за меня. Я - вина ее смерти!
        - О, пожалуйста, не говори так.
        - А как мне говорить, если так оно и есть? Теперь всю жизнь доживать мне с этим чувством вины. Главное, чтобы бабушка смогла простить меня, - Александр взглянул на фотографию, - если после Земной жизни все же что-то есть.
        - Я думаю есть, - сказала Алена. - Нас с детства учат этому, рассказывают, что Земная жизнь это только начало.
        - Вот видишь. Ты говоришь «учат». А все ли правильно чему учат людей с детства?
        Голос и интонация Александра были спокойны. Он всегда говорил ровно, без резких перепадов и восклицаний. Можно сказать, что даже тембр голоса Александра был добрым.
        Алена задумалась.
        - Ну, нам прививают мораль. Разве это плохо? - спросила она.
        - Нет, я думаю, это хорошо. Однако плохо то, что мораль прививают из корыстных побуждений.
        - Как же так?
        - То, что я говорю не истинно. Но я верю в то, что говорю. Например. Людей учат с детства быть честными, вежливыми, отзывчивыми. Отзывчивость восхваляется особенно.
        Алена кивала в процессе беседы. Мягкие, белые волосы красиво обрамляли милое лицо, и каждая прядь лениво шевелилась при очередном кивке.
        - А зачем она, эта отзывчивость? Задумано воспитать здоровое общество, которое будет в дальнейшем работать, не покладая рук на бездушное существо. - Александр намеренно сделал паузу.
        - Государство? - предположила Алёна.
        - Да. Я имел в виду государство. Я сейчас осмелюсь на наглое изречение, но все-таки скажу, что так же дело обстоит и с уголовно-наказуемыми деяниями. К примеру, убийство. Государству не выгодно, чтобы люди убивали друг друга, поэтому они придумали запрет. Ему все равно на то, что где-то и при каких-то обстоятельствах убили чужого им человека, но не все равно, что умерла единица труда. Государство выигрывает еще с одной стороны, запрещая убивать. Оно симулирует защиту жизненных интересов, оберегая жизнь каждого человека, чтобы этот каждый человек думал, что государство любит его. А потом государство бросит эту жизнь в какую-нибудь войну. И теперь жизнь человека уже не жизнь, а способ. И я говорю не про правительство, а про государство. Люди сами создали эту структуру, которая съела их. И я не пойму, зачем одушевленным лицам сливаться в механизм, чтобы давать жизнь государству, которое не имеет ни сердца, ни совести. Хотя, другого выхода и не было, наверное. Иначе получился бы жуткий хаос, а, в конце концов, все равно образовалось государство. Совершенно неизбежный инструмент общества. Только
инструмент стал больше, сильнее и хитрее мастера.
        - Подожди. Мы начали с религии. Хочешь сказать, что ты придерживаешься одной из распространенных точек зрения, которая гласит, что Бог был выдуман правящими людьми? Для того, чтобы….как это? Регулировать сознание людей?
        - Я не придерживаюсь этой точки зрения. Я сам уже не знаю, какого мнения придерживаюсь. Но вышесказанное может быть одним из вариантов, и я его рассматриваю.
        - Значит жизни после смерти нет? Бога нет? Есть только государство?
        - Отчего же? Если государство придумало нам Бога, внушило свою религию, то это не значит, что всего этого нет. Просто, возможно, люди, работающие на благо страны и мира, сильно модифицировали найденную истину, если она все же была найдена. Я ни в коем случае не хочу сказать, что та же мораль - это плохо и чтобы противостоять сложившейся системе, нужно быть плохим, аморальным - нет. Систему уже не искоренить. Система искоренит любого искореняющего. Тем более, она многих устраивает. Устраивает она и меня. А тебя?
        Алена задумалась, устремив глаза вверх.
        - Я признаюсь, что не копала так глубоко. Но если я просто живу и не думаю о системе, религии, а просто верю, просто учусь, просто хочу работать, то значит, меня все устраивает.
        - По-моему, ты хорошо сказала. Может еще чашечку чая?
        - Да, пожалуйста. Еще чашечку и я пойду делать задание на завтра.
        - Ты, кстати, учишься в медицинском, да?
        - Да, как и папа. Я всегда восхищалась им, его работой. И с детства мечтала помогать людям, лечить их, спасать. - Алена слабо приподняла края красиво очерченных губ.
        - Это прекрасно, что тобой руководят такие мотивы. Хорошо, что ты не сказала: «Профессия врача сейчас престижна и хорошо оплачиваема».
        Алена, смутившись, позволила себе выраженную улыбку.
        Александр поставил на стол свежий, сладкий чай. Зазвонил домашний телефон. Теперь это точно был Осипов. Хозяин квартиры объяснил ему, как добраться и вернулся на кухню.
        - Мы, кстати, отошли немного от темы. Я хотела б поставить точку в этом разговоре. По крайней мере, сегодня. По поводу смысла существования. Ты же пришел к какому-то выводу?
        - Выводу, выводу. Все это просто мои рассуждения. Пока без выводов, даже для самого себя. И все эти рассуждения возникли в моей голове совсем недавно. Как меня покинула бабушка. Хоть я и находился словно в невесомости; как только я мало-помалу опомнился - меня сразу обуял вопрос о смысле существования. Смерть близкого человека кинула в меня этим вопросом. За короткий промежуток времени я передумал огромное количество мыслей, хотя раньше жил целью, мечтой. Работать в суде. Работать и честно служить народу. А теперь….сегодня я не пошел на занятия и мне все равно.
        - Я думаю, это пройдет. Это пройдет, несомненно. Прости, может я говорю жестоко, но все проходит. Объем горя ужимается. Сейчас это занимает всего тебя. А потом станет частью. Тем более, жизнь не дает нам права слишком погружаться в свои мысли. Современный человек слишком много действует, что исключает мысль. Да и человек так устроен. Он со всем смиряется. Нужно только время.
        - Да, наверное. В общем, к выводу никакому я не пришел. Думается, что это и невозможно сделать.
        Хоть тысячи веков потрать на рассуждения,
        Не найдешь ты жизни объяснения, - неожиданно продекламировал Александр.
        Алена удивленно и выразительно поглядела на него.
        - Ко всему прочему, сегодня я уверен в одном, завтра в другом. Послезавтра, например, я, возможно, буду недоумевать, как можно было наговорить тебе столько разнообразной чуши.
        - И все же. Есть у тебя вариант, к которому ты наиболее склоняешься?
        - Сегодня вот пришла в голову занятная мысль.
        Алена сложила нежные руки и подперла ими подбородок, приготовившись слушать.
        - Мысль эта пришла неожиданно, сама собой. Как озарение, но далеко не факт, что завтра я смогу считать эту мысль за мысль здравую.
        - Итак? - Алене не терпелось узнать.
        - А вдруг весь мир матрешка?
        Алена сложила брови домиком.
        - Я подумал: а вдруг мы живем внутри живого существа, а оно в свою очередь, не подозревая, что содержит в себе галактики, тоже живет внутри более разумного существа. Хотя, может, и не более. Быть может, мы внутри листочка живем?
        Алена опешила.
        - И ты назвал это матрешкой?
        - Матрешкой. И конца, и края ей нет.
        - Но конец-то должен быть! Как же без него?
        - А что за ним? За ним ведь что-то должно быть?
        - Пустота, - уверенно сказала Алена.
        - А пустота тоже же из чего-то состоит. Какие-то частицы должны формировать ее?
        - Ты совсем меня запутал, - Алена тряхнула блестящими волосами. - И все же я думаю, что это исключено. Не может быть и все.
        - Почему?
        Наверное, глупо было начинать такой разговор с женщиной. Единственное, о чем может думать большинство женщин - это замужество, потом воспитание детей, затем замужество и женитьба детей, потом воспитание внуков. В этом счастье и горе большинства женщин. И, вероятно, так и должно быть.
        - Да невозможно все это! - ответила Алена. - Просто не укладывается в голове.
        - А что может уложиться в маленькой человеческой голове? Оцени ее масштаб. Он ничтожен. Плюс мы даже на четверть не используем возможности мозга!
        - То есть ты хочешь сказать, что если мы часть матрешки, то и внутри нас галактики? - не верила Алена.
        - Не исключено, что даже в каждой клеточке.
        - Тогда ничья людская жизнь не имеет смысла и никакого значения! Просто клетка, способствующая жизнедеятельности организма?
        - Получается так.
        Они замолчали.
        - И, следуя этому мнению, это все, что осталось от бабушки. - Александр указал жестом на фото. - Просто фото и ничего больше.
        - Это кошмарная гипотеза, - сказала Алена и помотала головой.
        - А я думаю, что кошмарно то, что есть сознание, которое противостоит таким гипотезам и не хочет верить, желает вечной свободы, вечной жизни, вечного удовольствия - от этого все беды.
        - Получается, вообще никакого смысла? - проговорила Алена, глядя в одну точку.
        - Я никогда так не думал, но сегодня мне показалось, что этот вариант не исключен. Все бесполезно, если мерить земными мерками и рамками.
        Алена подняла на Александра голубой взор и сказала тихим голосом:
        - Ты умный человек. Я никогда не думала о таком. Какие интересные, но тяжелые мысли. Мне и плакать и смеяться хочется разом.
        - Тоже вот интересно. Почему, если человек заявляет, что не видит особого смысла в жизни, то автоматически считается умным? Может считать так - несусветная и непозволительная глупость? Ко всему прочему, смысл, скорее всего, есть. Просто не такой, который ждут люди. У них одна цель - жизнь. А жизнь равно удовольствие. У тех, у кого нет удовольствия, мечтают умереть, и говорят: «Не вижу смысла в жизни!»
        - А какой тогда может быть смысл? Например?
        - Да какой с меня брать пример? Что может выдать мой крошечный мозг? Человек может кое-как представить бесконечность, а безначальность уже не в силах. Мы слишком глупы, чтобы выстраивать гипотезы по поводу смысла. Мы можем только думать, думать, сойти с ума от этих дум или просто жить, забыв обо всем, что, наверное, намного лучше.
        В дверь постучали.
        - Ты кого-то ждешь? - спросила девушка.
        - Да, это мой товарищ. Пришел решать задачу.
        - О. Я тогда пойду. - Алена встала. - Было приятно поговорить. Было бы приятнее, если бы мы могли продолжить этот разговор. Извини, если я пришла не вовремя.
        Осипов постучался еще раз.
        - Не беспокойся, Ален. Все нормально. Мне будет тоже приятно видеть тебя в гостях. Приходи, когда пожелаешь. Мне так даже намного легче. Иначе мысли совсем поглотили бы меня.
        Александр открыл дверь. Там действительно был Иван.
        - Заходи, - пригласил его Александр.
        - Здравствуйте… - удивленно поздоровался Иван с Аленой.
        Она в ответ поприветствовала его. Осипов не сводил с нее глаз, пока она еще раз попрощавшись, не вышла из квартиры Александра.
        - Боже! Кто это? - чуть ли не с открытым ртом спросил Иван.
        - Моя соседка.
        - И зачем она к тебе наведалась? - игриво спросил сокурсник.
        - Просто так. Поговорить, - сдержанно отвечал Саша.
        - Подожди. Ты вообще хорошо разглядел ее? Она же сногсшибательна! - поражался Осипов.
        - Давай не будем говорить об этом.
        - Ладно, ладно.
        - Проходи на кухню. Сейчас я возьму все, что нужно и приду.
        Александр подошел к книжным полкам, взял необходимые книги и, как только отошел от них, вспомнил: «А! Тот учебник! Остался у Наташи!» И снова все события промелькнули в его памяти. Удивительно! Только вчера похоронили бабушку, а сегодня уже новая жизнь, непонимание в институте, непонимание со стороны товарища, который пришел решать задачу. Хотя, спасибо ему за это непонимание. Ведь так легче! И Алена порадовала его, разгрузив его мысли, дав им вырваться. Но она, наверное, не должна была приходить? Или наоборот?
        Александр и Иван сидели за кухонным столом, решая задачу. Точнее, Александр решал ее, а Осипов только и делал, что оглядывался и поддакивал в редких случаях. Ему явно было некомфортно. И фотография, стоящая на столе, его тоже смущала. Бедно убранная квартира угнетала. Через полчаса Александр закончил писать решение задачи и предложил Ивану попить чай или кофе, однако товарищ отказался. И они, даже ни о чем не поговорив, попрощались.
        Александр снова остался один. Снова стало холоднее. Квартиру окутали мрачные тона, хотя в действительности все было по-прежнему. Юноша начал ходить по квартире, чтобы хоть чем-то быть занятым. Поразительно, но он даже не спросил у Ивана, что на завтра нужно готовить к занятиям. Ему было все равно. Вся его мечта испарилась и превратилась в один вопрос: «Зачем?» Для чего это все, если заканчивается у всех, и у президента и у раба, одним и тем же? Правила земной игры запрещают владеть информацией, отвечающей на вопрос «Что дальше?» Если, конечно, вообще есть игра, правила и информация. Подумав, что он чрезмерно загнал себя во все возможные углы по поводу смысла, Александр открыл комод, где хранились бабушкины вещи. Из дальнего угла нижнего ящика, он достал коробку, в которой хранились фотографии. Открыв картонный сундучок застывших моментов, Саша увидел, что с края лежат два конверта. Один тонкий-тонкий, другой потолще. Решив, что теперь у бабушки не может быть никаких секретов, юноша заглянул в тот, что потолще. Александр совершенно не ожидал найти в нем то, что в нем реально находилось. Пересчитав
дрожащими кривыми руками все, он не поверил. На эти деньги можно было жить, как минимум до конца учебного года. Может быть, бабушка копила на собственные похороны? Это модно в последнее время, да и вполне рационально. Умерший всегда доставляет немало хлопот, душевных расстройств, срывает планы, а оставляя деньги, он заботится хотя бы о материальной стороне вопроса. Быть достойно погребенным дорогого стоит, так зачем обременять других лиц, тем более любимых и близких? И все же. Никакой записки и инструкции к этим средствам не было. Может она в другом конверте? Отойдя от изумления от находки, Александр открыл второй конверт. В нем лежало рукописное письмо. Развернув его, первое, на что Александр обратил внимание, это почерк. Он был удивительно похож на его собственный. Ровными и красивыми буквами было выведено:
        «МАМА! БОЛЬШЕ НЕ МОГУ. ПРАВДА! Я НЕ СИЛАХ ТЕРПЕТЬ ТО, ЧТО НАЗЫВАЕТСЯ МОЕЙ ЖИЗНЬЮ. ПОЖАЛУЙСТА, ПОЙМИ МЕНЯ И ПРОСТИ, ЕСЛИ СМОЖЕШЬ! НЕ ДУМАЙ - СЕЙЧАС Я НАХОЖУСЬ СОВЕРШЕННО В ТРЕЗВОМ СОСТОЯНИИ, КАЖДОЕ СЛОВО МОЁ ОБДУМАННО.
        ЕСЛИ ДО МОМЕНТА ТОГО СЛУЧАЯ, О КОТОРОМ Я ПРОСИЛА ТЕБЯ НЕ НАПОМИНАТЬ, Я БЫЛА ЖИЗНЕРАДОСТНА И ВЕСЕЛА, ТО ПОСЛЕ ТОГО, КАК ВИНОВНИК ЭТОГО КОШМАРА СДЕЛАЛ ТО, ЧТО СДЕЛАЛ - НЕВЫНОСИМО ЖИТЬ! Я ЛЮБИЛА ЕГО, МАМА! ЛЮБИЛА КАЖДУЮ ЕГО КЛЕТОЧКУ! КАЖДУЮ РЕСНИЧКУ! СЕЙЧАС, МНЕ ДУМАЕТСЯ, Я НЕНАВИЖУ ЕГО, НО НЕНАВИСТЬ ТАК ТЕСНО ГРАНИЧИТ С ЛЮБОВЬЮ, ЧТО САМА НЕ ЗНАЮ, ЧТО ЧУВСТВУЮ. А ЕСЛИ БЫ ОН ВЕРНУЛСЯ? ГОСПОДИ! ЧТО Я НАДЕЛАЛА? ЧТО Я НАДЕЛАЛА? ЧТО Я СОТВОРИЛА С САШЕНЬКОЙ? КАКОЕ ЖЕ Я МЕРЗКОЕ ЧУДОВИЩЕ! МЫ СТАРАЛИСЬ НЕ ГОВОРИТЬ ОБ ЭТОМ, НО СЕЙЧАС…..БУМАГА ТЕРПИТ ВСЁ! ПРОЧТИ, УМОЛЯЮ, И ПРОСТИ ПОСЛЕДНИЙ РАЗ!
        МАМА! Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО МОГЛО ПРОИЗОЙТИ! КОЛЯ ТАК ЛЮБИЛ МЕНЯ, БЫЛ ТАК НЕЖЕН, ЗАДАРИВАЛ МЕНЯ ПОДАРКАМИ. ПУСТЬ ДАЖЕ МЕЛКИМИ, НО ТАКИМИ ПРИЯТНЫМИ И НЕОЖИДАННЫМИ. ОН БЫЛ ТАК ВЕЖЛИВ, ОБХОДИТЕЛЕН. ОН БЫЛ МОИМ РЫЦАРЕМ, МОИМ ПРИНЦЕМ. ОН ВО ВСЕМ МНЕ ПОМОГАЛ. ОН НРАВИЛСЯ И ТЕБЕ, МАМА! НУ ЧТО МОГЛО СЛУЧИТЬСЯ? ЧТО МОГЛО ПРОИЗОЙТИ?!!! Я БЫЛА ПРЕЖНЕЙ. И ОН СНАЧАЛА ТОЖЕ БЫЛ ПРЕЖНИМ. Я ЗАБЕРЕМЕНЕЛА. И ДАЖЕ БЕРЕМЕННОЙ СОХРАНЯЛА ПРЕЖНИЙ ХАРАКТЕР, БЫЛА УСТУПЧИВА И ЛАСКОВА. НЕ КАПРИЗНИЧАЛА. КАКАЯ ТВАРЬ МОГЛА ЕГО ОКРУТИТЬ? КАК ЭТО ВООБЩЕ МОГЛО СЛУЧИТЬСЯ? ОН ПРОСТО ПРИШЕЛ И БРОСИЛ МНЕ В ЛИЦО: «ВСЕ ОШИБКА. Я НАШЕЛ НАСТОЯЩУЮ ЛЮБОВЬ». А Я ТОГДА КТО? ОН ТАК ТРЕПЕТНО КО МНЕ ОТНОСИЛСЯ, МАМА, ПОЦЕЛУИ ЕГО БЫЛИ НЕЖНЕЕ НЕЖНЫХ! ЧТО ЭТО, ЕСЛИ НЕ ЛЮБОВЬ? КАК ОН МОГ ОСТАВИТЬ МЕНЯ? БЕРЕМЕННУЮ! ЕМУ БЫЛО ВСЕ РАВНО НЕ ТО, ЧТО НА МЕНЯ, ЕМУ БЫЛО ВСЕ РАВНО, ЧТО Я НОШУ ЕГО РЕБЕНКА. ОН КРИЧАЛ, ЧТО ЭТО ВООБЩЕ НЕ ЕГО РЕБЕНОК. БОЖЕ! МАМА, ЧТО ЗА СЛОВА! ОНИ РЕЗАЛИ МЕНЯ. ДАЖЕ НЕ РЕЗАЛИ - РВАЛИ! Я СНОВА ПЛАЧУ. ЭТО НЕВЫНОСИМО. КАК ЭТО МОГЛО СЛУЧИТЬСЯ???? И ТОГДА Я СНОВА ПРИЕХАЛА К ТЕБЕ, МОЯ ДОРОГАЯ ДОБРАЯ МАМА! ВНУТРИ МЕНЯ ЖИЛ САШЕНЬКА И, СПУСТЯ
ПЕРИОД ДОЛГИХ СЛЕЗ, НЕРВНЫХ СРЫВОВ, Я НАЧАЛА ИСПЫТЫВАТЬ ТАКОЕ ОТВРАЩЕНИЕ К СУЩЕСТВУ, ЖИВШЕМУ ВНУТРИ МЕНЯ, ТАК КАК ОТЦОМ ЕГО БЫЛ ПРЕДАТЕЛЬ, МЕРЗАВЕЦ! Я ЗАДУМАЛА МЕСТЬ! АБОРТ БЫЛО ДЕЛАТЬ СЛИШКОМ ПОЗДНО. ДА, Я И НЕ СДЕЛАЛА БЫ! Я ПРОПИТАЛАСЬ НЕНАВИСТЬЮ, ЯРОСТЬЮ, ПРЕЗРЕНИЕМ К ЕГО РЕБЕНКУ, СЛОВНО ОН БЫЛ ТОЛЬКО ЕГО! ОН ХОТЕЛ СЫНА, Я ЗНАЛА, ЧТО БУДЕТ СЫН. НО ОН ЕМУ ОКАЗАЛСЯ НЕ НУЖЕН. ДРУГАЯ ЖЕНЩИНА ОКОЛДОВАЛА ЕГО! МАМА, СЛЕЗЫ ТЕКУТ СЕЙЧАС РУЧЬЕМ, ХОТЯ Я ПЫТАЮСЬ СОВЛАДАТЬ С СОБОЙ.
        ЧТО Я ТВОРИЛА? Я НАЧАЛА ПРИНИМАТЬ ВСЕ ЭТИ УЖАСНЫЕ ВЕЩЕСТВА РАЗНЫМИ СПОСОБАМИ, ЧТОБЫ НАВРЕДИТЬ МАЛЫШУ, КОТОРЫЙ БЕЗЗАЩИТНО РОС ВНУТРИ МЕНЯ. ТОЛЬКО Я МОГЛА ЕГО ЗАЩИТИТЬ, НО Я ГУБИЛА ЕГО. Я ЖЕЛАЛА ТОЛЬКО ОДНОГО - ЧТОБЫ СЫН ПОПЛАТИЛСЯ ЗА ГРЕХИ СВОЕГО ОТЦА! И Я ДОБИЛАСЬ СВОЕГО. КОГДА РОДИЛСЯ САШЕНЬКА, ХОТЬ И ЗДОРОВЫЙ, НО С ПЕРВЫХ СЕКУНД БЫЛО ЯСНО, ЧТО ОН НЕКРАСИВ. Я ИСПУГАЛАСЬ, КОГДА ЕГО ДАЛИ МНЕ. ЭТА ГРУБАЯ КОЖА, КОТОРАЯ ДОЛЖНА БЫТЬ КАК ШЕЛК, ИСКРИВЛЕННЫЕ КОНЕЧНОСТИ, ЖЕЛТЫЕ НОГТИ, ГОРБИК - ПОКАЗАЛИ МНЕ РЕЗУЛЬТАТ МОИХ СТАРАНИЙ. И ТОГДА Я ИСПЫТАЛА СТРАХ. СТРАХ И УЖАС. Я БОЯЛАСЬ СЕБЯ САМОЙ, Я САМА СЕБЕ УЖАСАЛАСЬ. ПОСЛЕ ТОГО, КАК ЭТО ПРОШЛО, РАСКАЯНИЕ ПОГЛОТИЛО МЕНЯ. Я НЕ ЗНАЛА, КАК ВСЕ ВЕРНУТЬ. КАК ИСПРАВИТЬ ЭТО? Я ОБРЕКЛА НЕВИННОГО ЧЕЛОВЕКА НА СТРАДАНИЯ!
        СЕЙЧАС САШЕНЬКА СИДИТ ПЕРЕДО МНОЙ В КРОВАТКЕ И ЧТО-ТО ЛОПОЧЕТ. Я ВИЖУ ЕГО ВНЕШНЕЕ УРОДСТВО, НО ЗНАЮ: ДУША ЕГО СВЕТЛА. ОН ГОВОРИТ ЧТО-ТО НЕПОНЯТНОЕ: «ЛА-МА-ЛА-ПА-ПА-МА-ЛА». ЭТО ТАК МИЛО. Я НЕ МОГУ СЕБЯ ПРОСТИТЬ. Я СОВЕРШИЛА ХУДШЕЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ, КОТОРОЕ МОЖНО БЫЛО СОВЕРШИТЬ! Я - ЖИВОТНОЕ! ДАЖЕ ХУЖЕ ЖИВОТНОГО. ПРОСТИ МЕНЯ, МАМА! Я ЗНАЮ, ТЫ ВЕРНЕШЬСЯ МИНУТ ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ, ПЕРЕДО МНОЙ СМЕРТЕЛЬНАЯ ДОЗА ОСВОБОЖДЕНИЯ И НАКАЗАНИЯ. ПРОСТИ! ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСТИ! ЕСЛИ БУДЕТ ВОЗМОЖНОСТЬ - КРЕМИРУЙ МЕНЯ, ПОЖАЛУЙСТА. Я ОСТАВИЛА ТЕБЕ ДЕНЕГ. НЕ ДУМАЙ, ОТКУДА ОНИ. ЭТО СОВЕРШЕННО ЗАПУТАННАЯ ИСТОРИЯ, НО ИМИ МОЖНО ПОЛЬЗОВАТЬСЯ.ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСТИ! ТОЛЬКО ПРОСТИ МЕНЯ. ХОТЯ Я ДАЖЕ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮ, КАК МОЖНО ПРОСТИТЬ ТАКУЮ МРАЗЬ, КАК Я. Я НЕ ЗАСЛУЖИВАЮ ЖИЗНИ. МЕСТО МНЕ - САМЫЙ ХУДШИЙ УГОЛОК АДА. ПРОСТИ. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. ПРОЩАЙ. МЫ БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ВСТРЕТИМСЯ».
        Александр опустил прочитанное письмо, продолжая держать его в руке, и смотрел в угол комнаты. Никаких мыслей. Когда Саша понял, что ни о чем не думает несколько минут, он помотал головой, поднялся и пошел в ванную умыться. Он умывался холодной водой и каждый раз, когда закрывал глаза, его мозг выдавал картинку, как мать писала это письмо. Находиться в квартире было несносно. Словно, пока он был в ванной, кто-то выкачал половину воздуха. Он прошел на кухню, еще раз глянул на фотографию Анны Владимировны, как будто дал ей понять, что теперь все знает.
        Александр накинул свою старенькую куртку и вышел из дома. Он остро чувствовал необходимость в морозном воздухе. Выйдя из подъезда и ощутив, как холодный ветер обдул его неприятное лицо, Александр решил не надевать ни капюшона, ни шапки, которая всегда находилась в большом кармане его куртки. Он пошел. Без идеи маршрута, как говорят: «Куда глядят глаза». Шел ради того, чтобы идти, чтобы забыть, хотя знал, что это невозможно. Когда нужно запомнить - запомнить сложно, когда забыть необходимо - сложно забыть.
        Наконец Александр немного пришел в себя. Он начал рассуждать, и внутренний диалог был таков:
        «Я совсем не знаю жизни. Жизни настоящей. Какая она на самом деле? Оказывается, есть любовь, которая способна породить ненависть к собственному ребенку!!! Хотя откуда мне знать? Как я могу рассуждать о любви, если мне знакома еле уловимая симпатия? О любви к детям я тоже ничего не знаю. Я даже не знаю толком, откуда они берутся. А все дети, которых я видел, убегали от меня, крича и тыкая пальцем. Но мне они не становились от этого ненавистны. Мне и ненависть незнакома. Что это? Что чувствует человек, когда ненавидит? Пользуясь знаниями, которые у меня есть, мне думается, что я должен ненавидеть Никиту и Катю за некоторые черты их характера, за то, что они сделали и за то, что, возможно, явились основными звеньями цепи причин смерти бабушки. Но я не чувствую злости! Они такие, какие есть и случилось так, как случилось. Если кто виноват, так это я. И это моё горе. Только моё.
        Каково это, ненавидеть другого человека? Что нужно чувствовать? Желать ему смерти? Желать смерти странно, ведь она обязательна для каждого. А любовь? Что это? В книгах часто описывают сильные чувства, которые часто выражаются в учащенном биении сердца и прерывистом дыхании. А разговоры влюбленных только и сводятся к чувствам. Неужели можно прожить всю жизнь с одним человеком и разговаривать только о том, как часто бьется сердце? А потом выяснять от чего оно не бьется так часто, и устраивать из-за этого скандалы! Хотя про биение сердца я знаю немного. Когда я вижу Алену, дыхание действительно сбивается. Точнее, это было до вчерашнего дня. Я всегда был вмиг ослеплен ее лучезарностью, как только встречал ее. Но в ней есть что-то помимо внешности куклы. Словно это что-то сидит внутри и посылает сигналы сверхъестественной притягательности. А когда она пришла сегодня, и особенно вчера, я не испытал сильного трепета. Да. Сердце екнуло, но один раз - мощным ударом оно дало знать о своем неравнодушии. И я спокойно беседовал с ней, не теряя головы, только иногда смущаясь. Голос мой был ровный и дыхание
тоже. Я уверен, что эмоции мои были подавлены моими думами о смерти бабушки и смысле существования. Чего только так засел этот вопрос в мою бедную голову??? Смысл! Смысл! Только бы сейчас снова не начать думать об этом. Не начать сомневаться. Потеря родного человека вызвало во мне определенные эмоции, которые заполонили всего меня, вызвав, к моему несчастью, вопрос о смысле жизни и вытеснили симпатию к Алене. Но не совсем. Не вытеснили, просто пока прикрыли, спрятали. Я же рад был ее слышать, слушать, разговаривать. Хотя, наверное, только она слушала меня. Все мои ненормальные мысли. И ведь даже сейчас я думаю о ней. Её визит, конечно, странен. Может она смеялась надо мной? Нет. Нет.
        А это письмо. Кошмар. Я не могу даже как следует подумать о нем, так как совершенно не понимаю чувства своей матери. Она стала несчастна. Одно дело, когда человек всю жизнь несчастен и несчастным умирает, другое дело, когда человек познал счастье и вдруг падает с этой вершины в пучину разбитых чувств. Это я так думаю. Может это не так? Но как так мог поступить мой отец? Что могло случиться? Женщина - это же сосуд жизни, его нужно оберегать. А он разбил. Какие у него могли быть причины на это? И должен ли я ненавидеть родителей? Я прочитал это письмо, и оно вызвало у меня жалость. Это чувство мне более или менее знакомо. Когда хочется, чтобы у человека не было того несчастья, которое он имеет, и как будто сердце сжимается.
        Бедная мама! Эмоции ослепили ее! А бабушка!!! Она видела весь этот кошмар! Пережить смерть собственного ребенка. Каково это? Да еще какую смерть! Она знает. Теперь уже нужно говорить «знала». Так как все рассеялось. Всё, чем она была. Под землей лежит ее тело, там, в конце города, но это ничего не значит больше. Все функции, которые она могла выполнять - выполнила живой. Теперь их будут поддерживать другие. Поддерживать жизнь на Земле. Только для чего? И что есть сама Земля? Ни одна наука не ответит. Ее представители думают, что знают все, на самом деле - это смешно. Наука говорит: «Земля образовалась в результате большого взрыва». Я спрошу: «Почему?» Они ответят мне что-то, используя громкие и непонятные слова, превращая их в громоздкие объяснения. Я снова спрошу: «А почему?», желая знать причину последнего ответа. Так может продолжаться долго - я буду постоянно спрашивать: «Почему?» Пока ученые не скажут «Этого пока мы не знаем», а если и скажут, то при этом подумав: «Какой же дурак! Ничего не понимает!» А, значит, наука не знает ничего. Она поясняет нам только механизм действий, а почему он
происходит - не поясняет. Почему человек умирает? А? Так устроен организм? А почему он так устроен? Отчего есть смерть? Почему? Почему клетка зарождается так, а не иначе? Почему беременность человека длится девять месяцев и два месяца у собаки, даже если она размером с человека? И почему вообще происходит беременность? Кто запустил именно такой механизм? Кто отвечает за все эти «Почему?»»
        Александр свернул на пляж. Был конец ноября - холодно, темно, так, что можно догадаться, что там не было никого, кроме волн. Юноша в куртке в обуви прошелся по пляжу. Он никогда не был на нем летом. Он не хотел стеснять людей и стесняться самому. Александр сел на песок и посмотрел на небо. Звезд было практически не видно из-за облачности. Еле слышно Саша произнес: «Бабуль! Если ты слышишь меня! Если ты существуешь в какой-либо другой форме - дай мне знак». Но никакого знака не последовало. Ветер не подул сильнее, ни одна волна не нарушила ритма. Александр, закрыв глаза, слушал звуки Земли и ее составляющих. Когда он открыл глаза, то дернулся от изумления. Было лето! Песок стал приятнее, деревья мгновенно покрылись свежими листьями. Небо прояснилось. Александр вскочил и оглянулся. Людей на пляже, несмотря на летнюю теплую ночь, все равно не было.
        Александр решил, что у него галлюцинации. Он снял куртку, обувь, подошел к реке и умылся. Но лето оставалось на своем месте. Самое настоящее лето. Где-то конец июня или начало июля. Ласковый ветерок играл с редкими волосами Александра; листочки деревьев шептали друг другу секреты. Недалеко на холмике пробежала крыса в поисках пищи.
        - Крыса! Что-то неладное… - шепотом сказал Александр. - Хотя…обычное дело.
        Александр держал себя в руках и не предавался панике.
        «Скорее всего, все, что происходило за последние дни, совсем отуманило мне мозг! Нужно вернуться домой и стараться не обращать внимания на случившееся», - думал Александр.
        Юноша поднял свои старые ботинки, куртку и, выпрямившись, увидел высокого мужчину лет тридцати, идущего навстречу. Он был одет весьма обычно и по погоде: летние брюки, светлая футболка и пляжная шляпа. При нем была сумка, ремень которой проходил через плечо. Руки он держал в карманах.
        Александр бегло окинул его взглядом и хотел пройти мимо, как услышал:
        - Здравствуйте, Александр Николаевич! Чудная погодка, не правда ли? - с уверенной улыбкой спросил незнакомец.
        Александр удивился, что человек знает его имя и что вообще разговаривает с ним.
        - Да, чудная.
        - Только я гляжу, Вы не совсем по ней одеты, - мужчина указал взглядом на куртку, которую Александр держал в руках.
        - Так вышло. Откуда Вам известно моё имя?
        - Стоит незнакомого человека назвать по имени, как он сразу начинает думать, откуда знают его имя! Вас только это интересует? Я могу ответить практически на любой вопрос, если посчитаю нужным.
        - Кто Вы?
        - Снова банальный вопрос. Дальше ты спросишь: «Что Вам от меня нужно?» - незнакомец улыбнулся, доставая из кармана пачку неизвестных сигарет, и предложил Александру.
        Тот отказался.
        - Давай лучше поговорим о тебе. У меня нет имени, оно мне не нужно. Там, откуда я, мы все заранее знаем, кто и к кому обращается. Фразы эти даже не звуковые, - говорил незнакомец.
        Александр нервничал. Он часто моргал глазами, почти лишенными ресниц.
        - Но я не хочу ничего объяснять. По крайней мере, сейчас. Рано.
        - Рано?
        -Ага, - мужчина выпустил дым. - Рано, потому что ты запутался в себе и нехило. А распутаться должен ты сам, ведь если другое лицо вторгается в мысли человека, его переживания, то он автоматически заимствует различные доводы этого лица и (чего еще хуже) пользоваться его советами. А от этого запутываешься еще больше. Я в курсе всех твоих размышлений и дилемм. Смерть Анны Владимировны оказала на тебя сильное влияние. Психику не слабо потрясло. Но это не постыдно. Тебя можно понять. Однако все затянулось - ты очнулся только сейчас. Твоя скорбь не только не типична, она просто вопиюща! Хотя, я считаю, что здесь сыграли законные роли и другие обстоятельства.
        - О чем Вы говорите? Как понять «очнулся»?
        - Посмотри, друг. Сейчас лето. Июль. Хорошо, что год тот же.
        - Как это? - встревожился Александр. - Это по-настоящему?
        - Очень даже по-настоящему.
        - Боже мой! Боже мой! Институт! Как же так?!!! - Александр округлил маленькие глаза свои и заметался.
        - Ничего, ничего. Успокойся. Все не очень хорошо, но не так уж и плохо. Ты окончил учебное заведение. С отличием.
        - Окончил? - не веря услышанному, спросил Саша.
        - Да. Хочешь еще сюрприз?
        - Не то, чтобы хочу. Но думаю, мне стоит знать.
        - Ты работаешь.
        Глаза Александра сверкнули.
        - О, нет. Не в суде.
        И глаза снова потускнели.
        - А…а..г..г.ггде? - неуверенно спросил Саша, боясь услышать ответ.
        Юноша поднял на незнакомца удивленный взгляд, полный надежды, что все это шутка.
        - Да, ты работаешь на мойке. Слушай. Рассказываю быстро, но четко и вкратце. Хорошо?
        - А у меня есть варианты? - усмехнулся Саша.
        - Итак. Твоя жизнь шла так, как шла ровно до момента инцидента с Данилиным и Гришиной. Все это глупо необычайно, согласен. Потом ты помнишь, что было. И вот, когда Анна Владимировна отошла в мир иной, как говорится, тут еще найденное письмо, постоянные думы на разные темы (кстати говоря, довольно запредельные) - всё это наложило единовременный груз на психику и она не выдержала. Ничего. Ты все равно молодец. Я такое, правда, впервые встречаю. Ты застыл в моменте, напоминающий сон наяву. Ты продолжал бороться за жизнь: ходил в институт, хорошо учился, вел себя как раньше, но реальность не отображалась картинкой в твоей голове. В твоей голове был период траура, раздумья, воспоминания, скорби, снова раздумья, снова воспоминания.
        - А как я попал на мойку? - спросил Александр, словно остальное его не смутило.
        - Слушай. Когда семестр закончился, и ты умудрился сдать все предметы на «отлично», не вылезая из застывшего периода (нет, ну удивительно же!), наступила пора, когда институт предоставляет вам три месяца на написание дипломной работы. И хоть ты и нашел в комоде деньги, тратить их не стал, решил пойти на работу. В суд тебя не брали по разным причинам. Я не стану их перечислять. В другие органы ты не стал пробовать устроиться, решил еще раз попытать счастья в юридических фирмах. Неужели ничего этого не помнишь, а? В общем, как только руководители их помощники видели тебя, то отсылали туда, откуда пришел. И никто не был ласков. Эта работа предполагает каждодневное общение с людьми, и работник должен быть приятен клиентуре, а ты этому требованию не соответствовал. Но это они все в себе думали, а вслух говорили, что вакансия уже занята. И только одна руководительница какой-то юридической клиники кинула тебе прямо в лицо: «Ты с ума сошел что ли? Зачем ты вообще пошел в юридический? Какой глупец тебя надоумил? Бедный мальчик. Ты никогда не устроишься в такое заведение, где нужно уметь расположить. И на
службу в госорганы тебя не примут. Просто не примут и все, хотя от привлекательности там, вроде бы, ничего не зависит. Впрочем, я увлеклась. Не теряй времени. Иди и ищи себе работу. Настоящую, физическую, где всем будем плевать, как ты выглядишь. Всем все равно кто переставляет банки на складе - лишь бы перебирал, лишь бы работал, лишь бы были руки. Это мой совет. Не поминай лихом и прости. Но я думаю, что я сказала правду». После услышанного ты решил повременить с юриспруденцией, хотя бы до момента вручения дипломов, и последовать совету этой женщины.
        По дороге домой ты зашел на мойку, что была по пути, и спросил о свободной вакансии. Тебя сразу же приняли на самую маленькую в мире зарплату, как мне кажется. Твои коллеги вечно подтрунивают над тобой и обливают пеной, водой, а ты даже этого не замечаешь, так как разум твой замерз. Ты словно на автоматической версии существовал. Кошмар! - Незнакомец присел на песок и вновь закурил, смакуя каждую затяжку.
        Александр присел рядом с ним. Он не мялся, не жался - скрывать себя не было надобности: незнакомец много знал про него и не пренебрегал его видом.
        - Вы мой ангел-хранитель? - спросил Александр.
        Мужчина расхохотался.
        - Нет, - он еще раз посмеялся.
        Александр спросил после некоторого молчания:
        - Значит, я до сих пор мойщик?
        - Я думаю, сегодня был твой последний рабочий день.
        - Почему?
        - Немного подожди и все поймешь.
        - А Алена? Алена! - вспомнил Александр.
        - Какая Алена?
        - Как какая? Моя соседка! Белокурая добрая милая девушка!
        - Не знаю никакой Алены! Опять происки твоего загадочного разума.
        Александр теперь по-настоящему опешил. Нет, нет, этого не может быть! Такое чудное явление: ее визит! И этого не было на самом деле?
        - Да шучу я! Алена, Алена. Даже она не освободила твой ум, а ведь могла бы постараться.
        Александр выдохнул. Слава Богу! Все по-настоящему!
        - Только вот, честно сказать, для меня это анекдот. Хотя вполне все объяснимо, в принципе. Симпатичная миниатюрная особа ходит к маленькому, некрасивому…Прости, друг, но это правда. Да, кстати, она то и дело наносит тебе визиты. До сих пор. И вы разговариваете обо всем, начиная с погоды и заканчивая снова смыслом жизни. Каких гипотез ты только ей не выдвигал! Неужели ты этого ничего не помнишь? Но признаюсь честно: она ходит, потому что ей интересны такие мнения, как твои. Она хорошая девочка. Ты не вызываешь у нее чувства брезгливости, а вот жалость - немного. И она ходит, как на представление, просто послушать, что ты еще выдумал. Но не путай - она не смеется над тобой! Ей просто спокойно с тобой. Она знает, что после того, как ты закончишь говорить, и если возникнет пауза, то ты не подойдешь к ней и не начнешь предпринимать действия для удовлетворения похоти. Да, ей спокойно. Она не видит в твоих глазах вожделения и ей это нравится. Дружба. Назови это так, если хочешь.
        Александр опустил голову, затем резко сказал:
        - Какой ужас! Я чувствую, что теряю себя. Такие обстоятельства открылись! Я сумасшедший, не иначе. Я постоянно думаю: какой смысл жить, если умирать; о строении солнечной системы, о том, что мы внутри Бога, что мы Боги для кого-то. Наверное, мне бы хотелось чуточку вкусить жизнь, не думая ни о чем таком. Я беспрерывно думаю о том, что действительность может быть совершенно другой, не имея ни единой точки соприкосновения с моими заключениями. Сознание человека - его глубокий недостаток. Оно противостоит существованию, а, значит, не является его частью. Что это? Эксперимент каких-то высших сил? Мутация? Насмешка? Ошибка? И что делать с этим сознанием, если оно косно?
        - Полегче! Слишком много вопросов. Я уверен, если бы ты знал на все ответ, то потом попросил стереть себе память и заодно эти вопросы. Однако кое в чем я могу тебе помочь.
        Незнакомец вынул из своей сумки небольшую папку и отдал ее Александру.
        - Что это?
        - Держи. Мы еще встретимся и поболтаем.
        Мужчина поднялся и пошел прочь от Александра. Последний, держа в руках подаренную папку, смотрел ему вслед. Тот повернулся, когда ушел с территории небольшого пляжа и крикнул:
        - Не забудь, Александр Николаевич! Завтра тебе на работу к девяти часам. В суд твоего района, кабинет № 28. Судья - Валентина Эдуардовна Милошевская. Ты секретарь! Удачи!
        Александр продолжал стоять на месте и ничего не понимал. Он оглядел папку, хотел открыть ее, но ему помешало слишком странное самочувствие. Александр хотел тотчас ринуться с того места, но по непонятным причинам ноги его не слушались. Подступила тошнота со всеми ее отвратительными проявлениями. Юноша изо всех сил пытался погасить ее, но тщетно. Его вырвало. Александру мерещилось, что началось землетрясение, что все вокруг дрожит, плывет, меняется местами, но это землетрясение происходило внутри него самого.
        Молодой человек стоял посреди маленького пляжа и, если говорить о взгляде со стороны, вел себя весьма странно. На его счастье, никого по близости не было. Его продолжало мутить, крутить, дергать в разные стороны, сознание было уже не сознанием, а жалким его подобием. Александр сквозь мутный поток растерзанных в клочья мыслей узнавал только одну: «Что это?»
        Его как будто тянули, причиняя боль. Словно все связки были порваны, тело становилось все тяжелее. Александр был готов поклясться (жаль некому), что ужаснейшее его самочувствие продолжалось более полутора часов. На самом же деле, землетрясение внутри него длилось с точностью сто секунд. Эти сто секунд принесли Александру новую жизнь.
        Когда все закончилось, он поднял с песка упавшую папку и заметил, что руки его совершенно не похожи на принадлежавшие ему до этой секунды. Пальцы были красивыми, длинными. Ногти аккуратной формы, здорового цвета. Кожа стала мягкой, нежной, а сами руки увеличились, превратившись в руки сильные, об объятиях которыми мечтает каждая девушка. Александр коснулся ими своего лица и не узнавал привычных черт. Взглянул на ноги - штаны стали ему коротки и сильно жали. Не веря в произошедшее, Александр, не узнавая также своей походки, поспешил домой.
        ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПОСЛЕ.
        1
        Войдя в квартиру, Александр кинул подаренную папку прямо на пол и вбежал в ванную комнату, где было единственное зеркало. Он взглянул в него. Юноша не верил изображению. Глаза были одинаково глубокого темного цвета, широко распахнуты и обрамлены густыми черными ресницами. Сильные руки ощупывали гладкую, чуть загорелую кожу и ровный нос. На голове теснились шикарные блестящие темные волосы. Зубы выпрямились и стали белыми, даже блестели. Губы алели как два цветка, впервые раскрывшиеся летним утром. Сам Александр стал выше. Тело его приобрело божественный рельеф и напоминало статую в музее. Спина стала ровной, осанка - гордой, уверенной в своей правильности. Александр был и рад, и напуган одновременно. Не снится ли ему все это? Он несколько раз ущипнул себя за разные места, но ничего не поменялось. Молодой человек ходил по всей квартире, удивляясь легкости своих движений. Он метнулся на кухню, где, как и прежде, стояла фотография Анны Владимировны, и словно хвастался ей новым обликом. Радость, победив испуг и фантастичность, ослепила нашего Александра.
        Он не мог спать, есть, пить. Он всю ночь ходил по комнате и разглядывал себя в зеркало.
        Немного придя в себя, Александр решил посмотреть, что находится в папке. Там оказались документы. Новые. Паспорта, полиса, свидетельства. Теперь он не Пражский. Он теперь Громов. В документах изменился день его рождения, но по сути все осталось прежним. Также Саша Громов обнаружил в папке банковскую карту, со всеми необходимыми кодами. Если верить последнему распечатанному чеку, сумма на ней числилась солидная. Благодаря этой сумме можно было полностью изменить свою жизнь!
        Проведя всю ночь в смешанных чувствах от своего нового облика, шепча время от времени: «Мистика, мистика!», но уже ничему не удивляясь, Александр так и не поспал. Когда начало светать, он подумал, что сегодня нужно идти на новое место работы, о котором говорил незнакомец и оценить ситуацию, в которой Александр оказался чудесным образом. А в какой одежде идти туда? Он побежал к шкафу и, открыв его, обнаружил, что его гардероб значительно поменялся. Но такое изменение уже мало удивило Александра. В шкафу появилась одежда на все случаи жизни: костюмы деловые и спортивные, рубашки разных цветов и фасонов, шорты, майки, футболки, свитера, даже нижнее белье. На самой последней полке стояли коробки с обувью: от летних сланцев до зимних ботинок.
        - Вот это да! Как много всего! - вслух дивился Александр. - И что из этого мне надевать сегодня? Удивительная вещь! Когда имеешь одни брюки, заботишься только о том, чтобы они были выстираны и поглажены. И никаких лишних обдумываний по поводу выбора одежды. Открыл шкаф - достал брюки, одну из двух одинаковых рубашек и пошел. А тут! Все нужно поглядеть, примерить, чтоб одно с другим сочеталось. И юноша занялся примеркой. Спустя некоторое время, он выбрал строгий образ, состоящий из черных брюк и белой рубашки. Выбрав к одежде подходящие туфли и часы, он поглядел на себя в зеркало в ванной комнате, которое было совсем небольшим.
        «Да. Так совсем ничего не разберешь. Нужно купить большое зеркало. А вообще неплохо б затеять ремонт» - думал счастливый Александр.
        Попрощавшись с бабушкой и поцеловав ее фотографию, Александр вышел из дома. Солнце только недавно проснулось и ленилось работать в полную силу, тем самым давая людям шанс добраться до работы с комфортом, не встретившись с жарой.
        Александр шел довольный, спокойным шагом. Он знал, что теперь может не стесняться людей и что он не причиняет им дискомфорта. Теперь он такой же, как и все. Нельзя сказать, что превращение придало ему чрезмерной уверенности: он не стал подмигивать каждой встречающейся особе, не стал «надувать грудь», чтобы невербально крикнуть: «Смотрите, смотрите какой я красавец!» Нет. У него было ощущение как будто вокруг рухнули стены, и он ушел, переступив руины. Александру было приятно думать, что теперь он может быть услышанным людьми. Что теперь он может не прятаться под одеждами, что теперь дети перестанут его бояться и убегать прочь. Что теперь он сможет быть полезен! Полезен обществу, которое его презирало. Но находились же среди этого общества и хорошие люди, которые терпимо относились к нему! Однако всегда нужно помнить о том, что не все так плохи, как кажутся и как хотят казаться. В то же время, не все так хороши, как кажутся и как хотят казаться.
        2
        Зайдя в знакомый суд, в котором Александр проходил практику в период обучения, он поднялся в кабинет под номером 28. Новые наручные часы показывали ровно девять часов утра. Саша робко постучался и приоткрыл дверь.
        - Здравствуйте, - сказал он.
        Валентина Эдуардовна пила с коллегой кофе. Она чуть улыбнулась и попросила зайти в кабинет. Александр хотел ответить ей улыбкой тоже, но по привычке прятать желтые неровные зубы, обрамленные тонкими бледными губами, он сделал совершенно непонятное движение ртом и приветливой улыбки у него не получилось. Александр волновался: ладони потели, сердце снова просило выпустить его из тесных стен.
        - Ты тот самый Александр Громов, как я понимаю?
        - Да. Тот самый, - несмело ответил Саша.
        Судья оглядела его оценивающим взглядом с ног до головы и обратно несколько раз. То же сделала и её коллега. Последняя заправила локон за ухо и элегантно оттопырила мизинец, когда подносила чашку ко рту. Валентина Эдуардовна улыбнулась странно: одной стороной рта. Взгляд ее был медленный, глубокий.
        - Мне говорили, что Вы несказанно умны, Александр, - сказала судья.
        Александр смутился, глаза его забегали.
        - Надеюсь, это не пустая болтовня, - продолжила она.
        Саша сжался всем телом, словно желая уменьшиться, и скромно ответил:
        - Не мне судить.
        - Ну, хорошо, - сказала женщина, продолжая смотреть на своего нового подчиненного. - Вон на той полке лежат две стопки документов. Одну отдашь моему помощнику, другую оставишь себе. Тебе объяснят, что с ними делать. Ваш общий кабинет напротив. Иди, работай.
        Юноша все послушно выполнил и подходя к выходу, услышал:
        - Приятно было познакомиться, - сказала судья.
        - И мне! - громко, но жеманно произнесла коллега.
        - Взаимно, - тихо ответил Саша.
        - Надеюсь, Александр, Вы докажете, что похвалы в Ваш адрес были не напрасны.
        Саша кротко улыбнулся и вышел. Как только он закрыл дверь, услышал голос женщины, с которой сидела Валентина Эдуардовна:
        - О, как хороооош!
        Он понял, что она посвятила эту фразу ему, но фраза эта была чужая, непривычная, не доставляющая никаких чувств.
        О ком говорила судья? Кто расхваливал его? Саша потихоньку начал понимать какая необычная ситуация произошла с ним. Но рассуждать не было времени.
        Александр с двумя стопками документов постучался в кабинет помощника и сразу зашел в него, так как теперь он был и его тоже. Увидев помощника судьи, сидящего за своим столом, но еще не принявшегося работать, Александр замер. Он почувствовал слабость, что чуть не выронил бумаги из рук. Помощник взглянул на него.
        - Здравствуйте, - поприветствовал Саша нового коллегу.
        Помощник поднялся, обнажил все зубы, которые он только в силах был обнажить, и протянул Александру руку. Последний, в свою очередь, положил бумаги на стол, затем они пожали друг другу руки.
        - Привет. Будем знакомы. Никита. Данилин.
        - Саша Пр…Громов.
        - Ну, значит, с сегодняшнего дня - коллеги. Надеюсь, сработаемся.
        - Я тоже на это надеюсь.
        Каждый занял свое рабочее место. В кабинете стояли два стола: один напротив другого. Помещение было довольно просторно, но создавало ощущение холода, видимо, из-за того, что стены были окрашены в голубой цвет.
        - Так, так, - Данилин рассматривал бумаги, которые принес Александр. - Это мне, значит. Это тебе. Смотри, что нужно… - Никита принялся объяснять Саше работу.
        Чувства Александра были странные: он пропускал половину слов, что говорил Данилин. Никита был весел и общался непринужденно, что Александр ненароком подумал: «Не поменял ли волшебник характер Никите? И он ли это вообще? И зачем волшебник свел их вместе?» Александра мало смущало то, что в действительности произошло. Его удивляло решение послать его работать вместе с Никитой. Все было похоже на шутку. Только чью? Кто этот волшебник и на чьей он стороне?
        После этих вопросов, Саша увлекся работой. Она была несложной. Справился бы и школьник. Александр кропотливо выводил каждую цифру и букву, когда делал опись, старательно и аккуратно сшивал дела. Ему нравилось. Александр был счастлив. Он изучал каждое слово в деле, чтобы запомнить, как можно больше, все проанализировать; сверял правильность применения статей и без него уже тысячу раз проверенной.
        - Честно говоря, я сам тут недавно, - прервал тишину Никита. Он был довольно доброжелателен. - Так что еще толком не успел во всем разобраться. Да и учился-то так…не очень, мягко говоря. А ты, Сань?
        Александр чуть заметно встрепенулся. Его еще никто не называл «Сань».
        - Я? Да нормально учился, неплохо. С отличием закончил, - скромно ответил Саша. И почувствовал некую волну стыда, так как даже не помнил, как закончил институт.
        - Хах! По тебе и не скажешь!
        - А что скажешь?
        - Нууу…конечно трудно так сразу сказать, но могу предположить. Ты любишь девушек! Безусловно, мы все их любим, но ты особенно. Любишь высоких и длинноволосых, скорее всего. Ты немного скромен первое время, зато потом показываешь себя с другой стороны: веселой и зажигательной. Да, мне кажется, ты не против хорошо отдохнуть. А в то же время для тебя важно всегда быть в форме: не только физической, но и интеллектуальной. Вооот, - протянул Никита. - Угадал?
        - Это весь мой психологический портрет, который ты смог составить? - поинтересовался Александр, посмотрел на Никиту.
        - На сегодня да. Так что-нибудь угадал?
        - Так тебе и скажи, - по-доброму усмехнулся Александр. - Узнаешь в процессе.
        - Вот! Скрытный! Самое главное твое качество! - Никита поднял вверх указательный палец.
        - Разве это плохо?
        - Это очень даже хо-ро-шо. - произнес по слогам Никита. - Я вот, например, чересчур разговорчив. А какой ты составишь мне портрет? - спросил Никита после короткой паузы.
        - О, я не хотел бы торопиться. Я знаю тебя меньше трех часов. Тем более я совсем не психолог.
        - Ну попробуй. Я тоже не психолог. Просто скажи, что ты думаешь обо мне? - Никита откинулся на спинку рабочего стула, положил руки на подлокотники и немного поднял подбородок.
        - Хорошо, - Александр втянулся в игру. - Только без обид. Я стараюсь не лгать, так как считаю ложь одной из основных болезней общества.
        - Да? - Никита опустил голову. - А как же без вранья-то? Это не болезнь общества, а часть его организма.
        - Конечно, сейчас, наверное, так. Потому что обществу постоянно прививают ложь, что она давно адаптировалась и мутировала. Человек уже рождается с геном лжи.
        - Мне определенно нравится, как ты выражаешься. Тогда прочь ложь и все, что с ней связано. Слушаю. Психологический портрет Данилина Никиты Михайловича!
        Александр положил руки на стол, не выпуская ручки, крутя ее и не отрывая от нее взгляда, начал. Тихо и ровно:
        - Сначала ты сильно поднял подбородок, когда задавал вопрос: «Что ты думаешь обо мне?» А значит, ты уверен в себе. Но не настолько, чтобы в беседе со мною не напомнить о своем превосходстве и самодостаточности таким элементарным жестом. Дальше. Составляя мой портрет, ты начал с любви к девушкам. Обычно так не делается. Это качество не является определяющим человека, следовательно, я могу сделать вывод, что это твоя слабость. Ты откровенен, насколько можешь быть, но твое заступничество за ложь свидетельствует о том, что твоя откровенность может вовсе ничего не значить. Ты приятной наружности, и твои волосы представляют собой незамысловатую прическу. Но так, чтобы все думали, что это от природы. На самом же деле, ты потратил на нее время. Жаль, я не могу сказать сколько, так как никогда этим не занимался. И с ногтями та же история. Ты посещаешь салон, чтобы сделать маникюр, хотя выглядит все вполне естественно. То есть, твоя внешность для тебя и инструмент, и отрада.
        Твой круг - круг избранных людей. Ведь старания не должны пропадать даром. Ты довольно доброжелателен, но с теми, с кем нужно, в то же время можешь быть чрезмерно жесток. В свою очередь, жестокость опять же есть демонстрация превосходства. Все вокруг только и говорят, какой ты замечательный и хороший, и это невыразимо греет душу. Постоянно хочется еще и еще. Поэтому выбраться из привычной области своего поведения не представляется возможным, хотя иногда такое желание возникает. У меня все.
        Александр, наконец, перестал крутить ручку и занялся какими-то бумагами.
        - Вау! - сказал Никита, но довольно холодно и похлопал в ладоши. - Сдается мне, что ты меня знал ранее. Не так ли? - Данилин нагнулся и заглянул в лицо Александра, который разбирал документы.
        - Нет. Я тебя не знал, - ответил Александр.
        И снова ложь! Видимо, не обойтись без нее! Ни шагу ступить! Хотя, что можно предложить бедному нашему Александру, который и так натерпелся за последнее время. Сказать: «Да! Никита Михайлович, я Вас знаю. Я Пражский! Очень приятно с Вами работать». Да это было бы несказанно глупо, несуразно, опасно и смешно!!!
        - Мальчики, Вы тут чем занимаетесь? - неожиданно зашла в кабинет судья Валентина Эдуардовна.
        Её интонация была грозной и теплой одновременно.
        - Вы подготовили документы на подпись? Почему я вообще сама за ними хожу?
        - Да, сейчас. Вот, - Никита протянул судье стопку документов.
        Она с вопросом посмотрела на него.
        - Подпишите, пожалуйста, - чуть неуверенно сказал Данилин.
        Валентина Эдуардовна взяла их. Прежде чем выйти, она сказала:
        - Я гляжу, вам понадобилось немного времени, чтобы спеться. Смотрите у меня, малышня! Будет хромать хоть одна буква, даже в повестке - полетите отсюда, как и пришли. На работе - работаем, и никак иначе.
        И она вышла также молниеносно, как и вошла. Александр не придал особого значения этой фразе, тем более что он нашел ее верной. Однако Никита стал возмущаться.
        - Посмотрите-ка на нее! Какая важная птица! Полетим мы! Зазноба! Если так будет продолжаться, я молчать не стану: выскажу ей все, что она из себя представляет. А то развели тут! Бабсовет какой-то, а не суд!
        - Что тебя так возмутило? - спросил Саша.
        - Да ты слышал, как она разговаривает? Что, нельзя нормально сказать?
        - Она же права. На работе - работаем. Все должно быть правильно.
        - Ой, правильно! - саркастически сказал Никита и развел руками. - Да видел бы ты, как они работают! Целый день кофе хлещут и ржут, как кони! А всю работу сваливают на помощников и секретарей. Тоже мне! Правильно! Скоро увидишь, как они все тут работают!
        - Если все работают не совсем правильно, это же не означает, что и мы должны так работать. Если она сделала нам замечание, то ей важно качество работы.
        Данилин искоса поглядел на Сашу, который уже переставал бояться его взгляда, и тоже смотрел на него новыми красивыми масляными глазами.
        - Качество работы ей важно, говоришь? Ты смеешься, что ли? Ее единственная работа - доставлять удовольствие нужным мужчинам, чтобы потом вот так сидеть в мягоньком кресле и вершить правосудие!
        - О, Боже! Какие ужасные вещи ты говоришь! Ты же ее даже не знаешь!
        - Лично недавно познакомился, а наслышан достаточно. И все, что я сказал, имеет место быть. И я не позволю, чтобы она орала на меня! И еще, видите ли, на «будьте любезны» с ней нужно разговаривать! Да кто она такая?!!
        - Судья.
        - И что теперь? Мы, что, не люди что ли!
        Александр улыбнулся, почти смеясь.
        - Чего? Чего смешного? - спросил Данилин, вытаращив глаза.
        - Мне думается, ты принял все слишком серьезно и близко к сердцу. Она все-таки судья и мы должны ее уважать. Если она будет любезничать с нами, то вскоре наши отношения превратятся в дружеские.
        - И что же тут плохого? Разве так не лучше?
        - Нет. Мы перестанем ее слушаться.
        - Возможно, ты прав. Только если она будет позволять себе лишнего, то батя найдет на нее управу, а он, знаешь ли, не последний человек в городе. Если не первый. Прокурор!
        Александр снова еле сдержал смех.
        - Что опять-то смешного?
        - Обещай только не сердиться.
        - Хорошо, давай, господин философ.
        - Если твой отец прокурор, то я имею наглость сделать предположение, что он причастен к твоему трудоустройству. - Александр сделал паузу, чтобы убедиться, что Данилин не опровергнет его предположение. Этого не случилось. - А, значит, ты сам себя поставил в одну шеренгу с Валентиной Эдуардовной.
        - В смысле?
        - Ты сказал, что ее дело только ублажать нужных мужчин, чтобы попасть в такое теплое место, но и сам не прочь воспользоваться возможностью сесть сюда же. Не спорю - ситуации разные, но способ один: принять дар.
        Оба замолчали.
        - Наверное, я должен был взбеситься сейчас. Но что-то есть в твоих словах, хотя мысль выражена корявенько, - сказал Никита. - Смотри. Что касается меня, то у нас получается что-то типа монархии. Отец отдал мне в руки всю власть, которую мог дать на этот момент. И я практически был обязан принять этот «дар», как ты говоришь. А что касается «этой», то она вообще нет никто! Из деревни какой-то вылезла! Образование-то получила и то за деньги какого-то дяди, а потом пошло-поехало. Это разные вещи.
        Александру больше не хотелось спорить.
        Никита посмотрел на часы.
        - Ууу. Так, так, - сказал он. - Через десять минут заседание. Сегодня я буду сидеть за тебя, а ты рядом - все посмотришь, запомнишь, а дальше разберемся, что к чему. Пойдем, пойдем быстрее открывать зал, а то если эта мегера вернется со вторым замечанием - плохо будет всем.
        3
        Первый рабочий день подошел к концу. Александр ощущал самую приятную усталость в жизни: его тело было уже расслаблено, настроившись на дорогу домой. Голова была немного тяжела, но все эти ощущения складывались в физическое проявление результата собственной полезности, нужности суду, а значит государству, а равно - миру.
        Собравшись, Данилин и наш Громов вышли из здания суда. На улице было ни тепло, ни холодно.
        - У тебя какая машина? - спросил Данилин.
        - К сожалению или к счастью, машины у меня нет, - был ответ.
        - Да ладно! Шутишь?
        - Нет.
        - Странно. Тебе не идет быть без машины.
        - Ты знаешь меня один день, а так уверенно говоришь.
        - А что тебя знать-то? Вот смотришь на тебя и сразу становишься уверен: «У этого парня хороший автомобиль!»
        - Я живу рядом, поэтому он мне не требуется.
        - А как же гости, развлечения, девушки? Девушкам очень нравятся кавалеры на хорошем авто. Иногда кажется, что они машину выбирают, а не парня.
        - Не знаю. У меня и водительских прав-то нет.
        - О, друг! - оживился Данилин. - Это нужно срочно исправить! Да ты что! Скорость, разные маневры, гонки, да и просто удобство, комфорт, даже элементарная гигиена - сто тысяч причин иметь собственный автомобиль. Машина - твой конь! Твоя слабость! Твоя девушка! И, кстати, очень ревнивая. - Данилин сказал последнюю фразу, как секрет, с одной стороны прикрывая рот рукой. - Вот она моя! - Никита показал на большой черный кроссовер, который уже был знаком Александру. - Садись, подвезу.
        - Я вообще-то хотел прогуляться, - замялся Саша.
        - Не будь занудой. Садись. Завтра прогуляешься. Если захочешь, конечно, - со смехом сказал владелец автомобиля.
        Они сели в машину. Для Саши и общественный транспорт был редкостью, а тут…дорогой красивый автомобиль. Он словно живой! И это не девушка! По крайней мере, модель, принадлежавшая Данилину, была зрелой дерзкой красавицей-сердцеедкой. Она была настолько красива и умна, что внушала страх и не терпела нежностей. Никита старался продемонстрировать все свое мастерство в вождении автомобиля, как будто с ним рядом сидел не новый знакомый, а юная девица. У Александра холодело внутри. Но не от страха. Ему нравилось. Нравилось чувствовать скорость, плавность движений, решительность на каждом повороте, дерзость обгона, стремительность набора оборотов. Все это было чудесно!
        Подъехав к дому Александра, Данилин сказал:
        - Сань. Думаю, нужно отметить наше знакомство и начало карьеры. Может, соберемся в пятницу?
        - Сегодня только понедельник. Поговорим об этом в четверг?
        - Ты определенно мне нравишься! - Данилин хлопнул нового друга по плечу.
        Они попрощались, как друзья. Но друзья ли они?
        4
        Александр по привычке поднимался в квартиру по лестнице. Только не обычным своим тихим шагом, а летел пулей. У него возникла какая-то идея. Зайдя домой, он оглядел свое логово.
        «Да, наверное, нужно начать ремонт. Новому телу - новый дом. Что плохого в том, если порядок будет не только в поступках и мыслях, а еще в месте, где живешь? Мой дом - тоже часть моей души».
        Расстегивая пуговицы одной рукой, юноша выбирал себе другую одежду. Он даже не знал, зачем он переодевается. Ведь туда, куда он собирался, можно было пойти в том же. Поймав себя на этой мысли, он сказал себе, что рубашка с брюками слишком официально смотрятся и надел более свободный наряд.
        Александр быстро вышел из дома и новой мужественной походкой направился в салон сотовой связи. Там он впервые приобрел себе телефон, используя деньги, подаренные волшебником. Вернувшись, он немного полюбовался покупкой. И еще раз посмотрел на чек, который демонстрировал сумму, оставшуюся на банковской карте. Этой суммы, точнее ее части, могло хватить на покупку неплохого автомобиля.
        - Решено! - сказал юноша сам себе. - На днях иду записываться в автошколу.
        Он снова переоделся, принял душ и вышел из ванной комнаты с полотенцем на бедрах, хотя никогда раньше так не делал. Мокрые, темные и взъерошенные волосы придавали ему привлекательности. Сейчас он чистил зубы перед зеркалом, чтобы полюбоваться их красотой и белизной.
        Заварив себе чай, Александр сел напротив фотографии Анны Владимировны и стал рассказывать ей все, что произошло: весело и легко, хвалившись новым телефоном, новой внешностью, не обращая внимание на то, что ситуация эта выходит за границы нормального хода вещей.
        - Бабушка, - сказал он воображаемой Анне Владимировне, - наверное, таким я должен был родиться, если бы мама не совершила того, что совершила. Но я не виню ее, бабуль. Винить никого нельзя, кроме самого себя, хотя и это бесполезно. Но что делать, если вина грызет изнутри? Надеюсь, ты простила меня, бабуль.
        И Александр поцеловал фотографию.
        - Впрочем, я чуть не лишился головы. Нужно заказать тебе памятник, пока лето. Прости меня. Завтра позвоню и закажу. Красивый, красивый, чтобы тебе было слаще спать!
        В ближайшем будущем Саша сдержал обещание. Он заказал хороший памятник на могилу бабушки, облагородил саму могилу. Он навещал ее каждую неделю со свежим букетом то белых, то нежно-розовых роз и рассказывал о своих мыслях, приключениях и чувствах.
        Раздался стук в дверь. Саша быстро скинул с себя полотенце и, наспех надев первые попавшиеся шорты и футболку, отворил дверь.
        Стояла она. Алена. Как всегда прекрасна. Очаровательность ее милого, но не идеального лица, околдовала Александра, как и в прежние времена.
        Сердце выполнило мощный удар, от которого вся кровь в новом организме Александра хлынула в голову, а там как будто увеличилась в объеме и побежала по венам, трубя и ликуя. Волосы на руках чуть приподнялись от бегущих своим путем мурашек.
        - Добрый вечер… - сказала, наконец, Алена после некоторого молчаливого оцепенения.
        - Добрый, - ответил Александр и не понимал, как ему себя вести. Однако точно осознавал, что безо лжи снова не обойтись. - Проходите, - сказал он.
        - Я к Александру.
        - Я Александр, - улыбнулся Саша милой подаренной улыбкой.
        - Я к другому Александру.
        - А другого нет.
        - А..а где он? - удивилась девушка.
        - Понимаете ли….его больше не будет. Наверно.
        - Как это? Что с ним? - взволнованно спросила Алена.
        - Проходите. Я Вам все расскажу. Заодно и познакомитесь с новым соседом. А я с соседкой.
        Александр держался довольно свободно, помня о том, что теперь ему нечего прятать, но все же был скромен и иногда по привычке жался.
        - Я не могу зайти. Вы абсолютно незнакомый мне человек!
        - О, простите, совершенно верно! Простите, простите, если оскорбил Вас!
        Александр прямо босиком вышел в подъезд.
        - Еще раз простите. Меня зовут Александр. Можно просто Саша. А Ваше имя?
        - Меня зовут Алена, - смутившись сказала девушка, глупо улыбаясь и пытаясь побороть в себе желание улыбаться.
        - Мне очень приятно познакомиться.
        - Взаимно. Так где же Саша? Пражский?
        - Так вышло, что он уехал и сдал квартиру мне. Мы с ним дальние родственники.
        - Странно. Он ничего не говорил о своих намерениях, - грустно промолвила Алена.
        - Он довольно скрытен.
        - Да. Но мы были друзьями. И он достаточно открыто беседовал со мной.
        - Что ж. Видимо, у него были причины так поступить.
        - Очень жаль. Не думала, что он может уехать, не попрощавшись. А куда он направился? Можно с ним связаться?
        - Нет. Я думаю, нет. Тем более, он просил никому не говорить ни слова. Сказал, что ему нужно время разобраться в себе. В одиночестве.
        - Я его понимаю. Наверное, он все сделал правильно. Это ему необходимо.
        - Почему? Почему Вы так сказали?
        Алена вздохнула, тем самым выразив сожаление о своей болтливости.
        - Я осмелюсь снова пригласить Вас зайти, - сказал Александр. - Пожалуйста. Выпьем чаю. Ваши опасения мне понятны, но Вы увидите, как мы похожи с Сашей. Нас практически не различить.
        - Хорошо, - согласилась Алена. - Хотя с первого взгляда так не скажешь.
        - Это шутка?
        - Нет. Правда.
        Они прошли на кухню.
        - Анна Владимировна… - сказала Алена, увидев фотографию. - Вы ее хорошо ее знали?
        - Достаточно.
        - Славная была женщина. Добрая.
        - Согласен. Она была замечательной. Я вполне понимаю Сашу, который так страдал. У Анны Владимировны была нелегкая судьба, но она героически все вынесла. Сильная женщина! Одна у нее была слабость - суеверие.
        - Разве это слабость? Суеверие - есть часть почти каждой женщины. Да и многих мужчин. Я не могу не рассказать Вам одну историю. Однажды я с товарищами возвращалась со дня рождения нашей общей знакомой. Машину вел молодой человек моей подруги. Ничего не предвещало беды. Как откуда ни возьмись, появилась черная кошка и перебежала нам дорогу. И что бы Вы думали? Наш друг остановился и заявил, что не поедет дальше, пока еще кто-либо не проедет или не пройдет.
        Александр скромно засмеялся.
        - Мы ехали по проселочной дороге, был поздний вечер и ждать того, кто принял бы на себя проклятие черного кота - было просто глупо. Меня возмутила эта ситуация после того, как мы прождали несколько минут. Я вышла из автомобиля, прошла несколько шагов, пересекла ту линию, где пробежала кошка, и мы благополучно поехали дальше!
        - И что? Проклятие Вас не настигло?
        - Пока что нет, - улыбнулась Алена. - Я рассказала это к тому, что каждый человек, хоть немного, но суеверен, вне зависимости от пола.
        - А Вы? Вы не побоялись перейти дорогу?
        - Не побоялась. К черным кошкам я отношусь спокойно, а вот когда бьются зеркала, становится не по себе. Вы когда-нибудь разбивали зеркало?
        - Да, разбивал. Чувство, правда, неприятное. Не могу сказать, что остался равнодушен.
        - Для меня зеркало - отдельная вселенная, которая хранит особые секреты.
        - Возможно. Не могу отрицать, - сказал Александр, не шевелясь.
        - Вы так не думаете? - спросила Алена, словно заглядывая в лицо Саши.
        Он пожал плечами.
        - Не могу сказать однозначно. Наверное, больше «нет», чем «да».
        - Ну и хорошо. Хорошо то, что Вы не стали поддакивать из вежливости…такая глупая мысль!
        - Нет, она не глупая, что Вы.
        Они встретились взглядами. Юношу снова окатило кипятком будоражащих его чувств; Алена поспешно отвела глаза.
        Как только Алена увидела Громова, ей показалось, что все окружающее растаяло, как последний снег, и единственной явной фигурой, представшей перед ней, был Александр. Он словно излучал изнутри свет или был им озарен. Все слова, которые он ей говорил, были мягкие, как будто предназначены исключительно для ее слуха. И хоть девушка не сразу согласилась зайти в дом - она все же желала этого. Александр вызывал у нее ощущение уюта, спокойствия - ей постоянно хотелось обнять его. А Саша даже не подозревал об этом, по привычке не мог думать даже о том, чтобы лишний раз взглянуть на Алену.
        Затем они говорили о странном отъезде Александра. Воображаемом. Наш фантазер рассказывал невесть что. Но все выходило более или менее складно. Он представился таким дальним родственником Александра, что у Алены закружилась голова, когда она начала представлять, кто кому приходится в придуманной цепочке родства. Они выпили не менее пяти чашек чая, над чем-то смеялись, на чем-то грустили. Александр вел себя по-прежнему скромно и не позволял себе больше того, что позволял себе в старом обличии. Одно лишь изменилось: он стал чуть увереннее разговаривать, не боясь вызвать отвращения. Он был весьма сдержан по двум причинам.
        Причину первую он знал. Он всегда был настороже. Если вся его жизнь полна неожиданностей и фантастичности, то он в любую минуту мог стать прежним. Это его самого пугало не особо, однако он не хотел, чтобы это произошло (если произойдет) в присутствии других людей. Сколько у него времени? И будет ли превращение обратно?
        О второйпричине даже не задумывался. Саша всю жизнь жил с некрасивым обликом, всю жизнь люди отворачивались от него - это наложило отпечаток на его отношение к себе. В один день не могло все измениться. Став красавцем, Александр не может начать чувствовать себя иначе, начать чувствовать себя привлекательным. Внутри он тот же. Простой и никому не нравившийся, кроме родной бабушки. Такое отношение к себе заняло место и заняло его без права обжалования. Чтобы сломать это отношение к себе нужно немало времени, но примем во внимание, что есть причина первая.
        - Вы, правда, во многом похожи, - заключила Алена, когда беседе пора было заканчиваться.
        - Я же говорил, что Вы сразу найдете сходства.
        - Даже удивительно.
        - А вы давно дружили?
        - Точно не могу сказать, - Алена призадумалась. - Когда умерла Анна Владимировна, помните?
        - Да, конечно.
        - В тот период времени мы начали общаться. Прошло, наверное, чуть больше полугода. И, знаете, я всегда немного жалела, что мы не дружили раньше. Саша такой хороший человек. Только после того, как умерла Анна Владимировна, его замучила одна мысль.
        - Какая же?
        - Не знаю, уместно ли говорить? Получается, мы сплетничаем.
        - Алена, я думаю, ничего страшного не случится, если Вы скажете, что человек был занят вопросом смысла жизни.
        - Он Вам говорил об этом?
        - Иногда. И я во многом его поддерживаю.
        - Не могу сказать, что я его поддерживаю, но во многом понимаю. Они с Анной Владимировной так дружно жили, и вдруг ворвалось огромное внезапное горе. Он постоянно винил себя. Иногда он выходил из этого состояния… .как же лучше сказать?
        - Скорби?
        - Да, наверное, скорби. И размышлений. Тогда он рассказывал нечто интересное, шутил, мы играли с ним в карты. Но потом снова возвращался в свои думы. И все-таки очень жаль, что он уехал.
        - Не жалейте. Видимо, у него были весомые причины.
        - Скорее всего. Он даже оставил эту фотографию. - Алена указала на портретное фото Анны Владимировны.
        Александр чуть похолодел.
        - Я думаю, у него были другие, - придумал он.
        - Мне помнится, он говорил, что это единственное хорошее фото. И что Анна Владимировна не любила фотографироваться.
        - Не знаю. Не знаю, - они молча посмотрели на фото. Затем Алена поблагодарила Александра за чай и направилась к выходу.
        - Было приятно с Вами познакомиться, - осмелился сказать Александр.
        - Взаимно. Только давайте все же перейдем на «ты»? Не против?
        - Совсем нет.
        - Вот и чудно.
        Александру совсем не хотелось, чтобы Алена уходила. С ней было так хорошо, светло. Как будто они всю жизнь сидели на этой кухне и пили сладкий чай с лимоном. Словно они были рождены здесь и выросли вместе, а теперь вдруг она уходит. И хотел сказать он ей: «Не уходи, пожалуйста». Но как смел он?
        Алена медлила. Словно чего-то ждала. Ждала того, чего от Пражского не ждала ни разу. Напоследок она протянула Александру руку для рукопожатия. Александр занервничал, температура тела как будто моментально поднялась. Руки их соприкоснулись. Рука девушки немного вспотела о такого же волнения. Удивительно, они пробыли вместе весь вечер, но когда взгляды их встречались, взрывался один из боеприпасов, находящихся в их телах. А теперь, при соприкосновении рук, они были околдованы друг другом. Поняв, что стоят в таком положении неприличное количество времени, они попрощались.
        - До свидания, - сказал Александр.
        - Спокойной ночи тебе, - ответила Алена.
        И она упорхнула, оставляя в памяти неповторимый образ, главными элементами которого были светлые лоснящиеся волосы и ярко-голубые глаза.
        5
        Александр спал то ли плохо, то ли, наоборот, хорошо - не знает сам. Он часто просыпался, но в промежутках бодрствования ему даже не снилась, а являлась Алена. Она прикасалась к нему, брала за руку и вела по ночному городу, смеялась, затем подбегала и целовала в щеку. От этого Саша просыпался и снова засыпал с чувством наслаждения. Внутри него царила атмосфера неспокойствия, но неспокойствия блаженного, сладкого.
        Алена, немаловажно заметить, спала так же. Юная красавица влюбилась. Она удивлялась, как такой привлекательный парень может быть столь простым и скромным, даже без намека постоянного напоминания о своем превосходстве. Ей тоже всю ночь являлся Александр. Она просыпалась и с замирающим дыханием искала его. Но, не находив, погружалась в сон.
        Наступило утро. В самом лучшем настроении Александр шел на новую работу. Он был счастлив. Казалось, весь мир улыбается ему; душа его пела почти в голос.
        Данилина еще не было на рабочем месте. Что очень странно, Александр его ждал. Постепенно приступая к работе, он размышлял о том, что Никита вовсе не такой, каким хочет казаться. Едва вчера познакомившись с ним, Данилин сразу стал вести себя, как с хорошим знакомым, не показывая слишком дурных черт. Но рассуждениям Александра не суждено было уйти в дремучий лес.
        - Привет, мистер «Я всегда за правду!» - шутя, поздоровался Данилин, шумно заходя в кабинет.
        - Привет, - добродушно ответил Саша.
        - О, да ты прям светишься! - сразу заметил Никита. - Видимо, без очаровательной особы тут не обошлось.
        - Угадал.
        - О! Любовь всей жизни или, так, однодневка?
        - Никита! Что за выражения?
        - Простите, простите. Я слишком груб в выражениях, - сыграл Никита. - И все же?
        - Можно сказать, что первый вариант, однако, я не хотел бы об этом говорить. Это слишком свято для разговоров.
        - Нет, вы поглядите на него! - обратился Никита к воображаемой аудитории. - Сама святость! Очнись, человек, 21-й век за окном. Сами девки не хотят быть святыми - для них чем хуже, тем лучше.
        - Но есть же исключения!
        - Я бы с радостью посмотрел на это исключение. Может как раз в пятницу, а?
        - Не думаю. Мы только вчера познакомились. До пятницы…
        - Ой, до пятницы уйма времени, - прервал его Никита. - Цветы, конфетки и дело в шляпе.
        - Она не такая, - настаивал Александр.
        - Прекрати. Все такие. Если, конечно, ты ей нравишься. А ты ей однозначно нравишься, так что можно вообще без всего обойтись.
        - Ты все опошляешь.
        - Ха! Подумать только! Опошляю! За меня, друг, уже давно все опошлили. А я только живу в этом всем. И не верю в честных и непорочных прынцесс. - Никита закатил глаза и сел в кресло. - Сань, все они шлюхи. Потенциальные или уже состоявшиеся, разница только в цене вопроса. Притом, бабы - ужасно глупый, ведомый народ. Их, как овец, можно взять за шкирку и вести куда хочешь, а они еще будут блеять от удовольствия. Я буду несказанно рад, если твой экземпляр окажется другим. Но мне они не встречались. В общем, в пятницу. Все, договорились, да?
        - Я и сам буду рад, если мы придем вместе. Она, действительно, не такая, как ты говоришь.
        - Да я только рад, только рад, Сань! Я уже все придумал. Соберемся в кафе «Закат».
        Александра обдало холодом. На секунду он снова оказался там, снова почувствовал, как дым обволакивал его, вспомнил, что делали и что говорили Данилин и его девушка. Но сейчас Никита другой. Хотя, может, просто нет обстоятельств? Именно тех, что вывели наружу все его нутро? Кто знает? Но вчера Александр много, что мог сказать ему и говорил, однако Никита все воспринимал адекватно. Может причина в том, что он держит Сашу Громова за равного?
        - Ты знаешь это кафе? - продолжал Данилин.
        - Да, знаю, - опомнившись, ответил Александр.
        - Вот и отлично.
        - Теперь давай работать.
        Обедать они пошли вместе. Александр поделился своими планами по поводу записи в автошколу и дальнейшего приобретения автомобиля. Данилин весело отреагировал на это, сказал, что это давно было пора сделать, и советовал марки и модели для покупки.
        Рабочий день после обеда был бы рад идти стремительным шагом, однако его задерживали ожидания вечера и думы об Алене. Зайдет ли она? Хотя где она найдет повод? Она не станет прибегать к глупостям, которыми не брезгуют неопытные и недалекие девушки. Одно дело - ее инициатива в рождении дружбы с прежним Александром, совсем другое - с нынешним. Здесь уже было дело чести, гордости и прочих устоев и принципов, которые придуманы для того, чтобы девушкам было чем козырять друг перед другом. А ведь все эти правила в умах женского пола могут ничего и не значить. Главное, ведь пользоваться возможностью, если она существует? Или же нет? На эту тему можно отдельно написать целый трактат.
        После работы почти невесомый от влюбленности Александр шел по теплым улицам. Сегодня он не поехал с Данилиным, так как пройтись легким шагом было его непреодолимым желанием. Никита не стал возражать и, махнув ему рукой в знак прощания, умчался в свою жизнь.
        По пути наш обновленный юноша заглянул в один цветочный магазин, который раньше не замечал и всегда проходил мимо. Люди часто замечают лишь то, что хотят замечать. И Александр не оказался исключением. Ему в голову пришла неплохая, правда, совершенно банальная идея. Влюбленный купил самую красивую корзину цветов. Придя домой, он написал в открытке: «Я рад бы встретиться вновь», и поставил эту чудную корзину под дверь Алены Добронравовой - своей музе, своему сну и части души.
        Выводя буквы в открытке, руки Александра дрожали, сам он волновался, не зная, поступает он правильно или нет. Но вчера вечером (он был уверен) заметил в глазах Алены яркую, живую искорку и не желал дать ей погаснуть.
        Коротая время в ожидании заветного стука, Александр читал газету с последними новостями. Положение во всем мире его пугало. Точнее, пугала та информация, которую представляли, как положение. Перед ним на большой странице газеты разыгралась трагикомедия, где изнеженные, но надменные вельможи, надуваясь и беспрестанно ябедничая, старательно делили невидимый предмет. Однако Саше не очень хотелось вдаваться в политику. Он считал, что все, что преподносили в СМИ, не выглядит так в действительности. Ему казалось, что если бы он когда-нибудь сдружился с главой государства, и тот по дружбе рассказал, как реально обстоит дело, то впоследствии Александру пришлось бы вырезать половину мозга, чтобы только забыть это и впредь не иметь возможности даже задумываться над политическими вопросами.
        На одной из последних страниц, Саша увидел небольшую статью, которая рассказывала о бедной женщине и ее больном ребенке - совсем крошечного, но уже несчастного младенца. Мать слезно просила помочь ей материально, ведь лечение стоит тех средств, которых она никогда и не видела. Саша аккуратно вырезал эту статью и, сложив, положил в свое новое портмоне.
        Вздохнув, Александр принялся ходить по квартире. Ничего не хотелось, кроме как увидеть своего друга. Друга, который не представляет, как все сложно и легко одновременно. Мысли сказать Алене правду - не возникало. Правда эта обречена на провал. Александр ходил взад-вперед, иногда заходя в ванную комнату, чтобы в очередной раз посмотреть в зеркало и оценить красоту своего нового лица, густоту и блеск волос, поглядеть в подаренные выразительные глаза.
        Наконец это случилось - в дверь постучались. Не сомневаясь, что это Алена, Саша, переведя дыхание, открыл дверь. Выражение его лица непроизвольно поменялось. На пороге стоял Осипов. Увидев Громова, Иван был немного поражен.
        - Здравствуй, - сказал Саша первым.
        - Привет. А Саша дома?
        - Заходи.
        Осипов зашел и оглядел все, что было в его поле зрения.
        - Саша уехал. Я, кстати, тоже Саша. - Александр протянул Ивану руку.
        - Ваня.
        Они пожали друг другу руки.
        - А он скоро будет дома? - спросил Осипов.
        - Не знаю. Я думаю, он уехал надолго. И ничего никому, кроме меня, не сказал.
        Осипов вопросительно посмотрел на Громова.
        - Я его родственник, - объяснил Александр. - Впрочем, это совершенно неинтересно. Скажите, чем я могу быть полезен?
        - Собственно….наверное…..ничем…скорее всего…. - мялся Осипов.
        - Говорите, Вань. Если Саша мог помочь Вам в чем-то, то и я смогу. Вы ведь не просто так пришли? - спросил Александр, но без укоризны.
        - Почему Вы так спрашиваете? Я, что, не могу прийти в гости к другу? Просто так?
        - Можете. То есть Вы пришли просто так? Тогда с радостью заменю Вам Вашего друга. Пойдемте, побеседуем. - Александр добродушно приглашал пройти на кухню.
        - На самом деле, я тороплюсь.
        Александр промолчал.
        - Вы правы! - резко сказал Осипов. - Я хотел спросить у Саши немного денег в долг.
        - О, неожиданно! Насколько помню Сашу, у него никогда не было и гроша лишнего. Его филантропическим мечтам не суждено было сбыться. И все же….Сколько Вам нужно?
        Осипов опять замялся.
        - Я едва Вас знаю, - сказал он, как бы оправдываясь.
        - Прекратите. Нужда независима от знакомств.
        - Наверное.
        Осипов получил от Александра столько, сколько попросил и, благодаря, ушел, обещая вернуть через понедельник. Но через понедельник Осипов не пришел. И через два понедельника тоже.
        Саша снова остался один. Перестав надеяться на визит Алены, он взялся за книгу по юриспруденции, что могла быть полезной для его новой и любимой работы. Но буквы расплывались, скакали и самопроизвольно составляли имя и портрет Алены.
        Она не пришла. Спросив ее почему она это сделала, вы не получите внятного ответа. Девушка сидела за стеной, разделяющей их квартиры, радовалась виду цветов, вдыхала их тонкий аромат и сотни раз перечитывала: «Я рад бы встретиться вновь». Алена глупо улыбалась, иногда издавая писк от удовольствия, и была уверена, что цветы - подарок Александра. Но не шла к нему. Почему? Спросите об этом женщин, которые так делают. Наверное, для демонстрации своей власти над сердцем мужчины и своей независимости, гордости.
        6
        Ночь прошла в томлениях, так что утро явилось спасителем. Первая мысль, с которой Александр поднялся с постели, была об Алене.
        Уже не такой воодушевленный, как вчера, он держал путь на работу. Работа, что была так долгожданна и любима, помогла отвлечься от дум любовного характера, захватив все внимание и обрушив на Александра и Никиту шквал бумаг и недовольство Валентины Эдуардовны медлительностью своих подчиненных.
        Александр ругал себя и старался исправить ситуацию, а Данилина возмущало (по его мнению) недостойное поведение судьи. Он потратил столько времени на причитание, что если направить все истраченные минуты в нужное русло, то все необходимые дела были бы переделаны на несколько дней вперед. Данилин думал, что прав всегда он. Таких людей предостаточно. Но в Александре, с самых первых секунд, он увидел нечто особенное, что заставляло его не перечить, а спокойно воспринимать его правду. Иногда, конечно, Никита спорил, но не для доказательства своей правоты, а ради удовольствия, но всегда следил за реакцией Саши и вовремя останавливался, чтобы не испортить впечатление. В душе Никита, кажется, даже побаивался Александра, но не признавался в этом даже самому себе. С первого мгновения Никиту поразила необыкновенная красота Александра Громова. Все было в нем обычно вроде бы: просто привлекательный юноша. Но скромность, доброта, честность, ум, образовав союз, вырвались наружу и придали хорошенькой внешности невыразимую очаровательность, силу, благородность. На него хотелось смотреть. Его хотелось слушать. И
хоть Александр был, как и прежде, немногословен, каждая фраза его была желанна и ценна.
        Сегодня у коллег не состоялось ни одного занимательного диалога на работе - настолько она вовлекла в себя. Уставшие и обессиленные после трудового дня, товарищи снова поехали вместе. Саша попросил Никиту заехать в любой банк по пути.
        Уже будучи в банке, Данилин, заметив, что Александр разворачивает какую-то газетную статью, удивленно спросил, что он собирается делать.
        - Ты хочешь перевести деньги на счет шарлатанки? Мошенницы, которая использует ребенка в качестве приманки? Это же глупо! Что ты за человек? Ты удивляешь меня каждый день! Может быть, это вообще не нее ребенок! - возмущался Данилин.
        - Ну и что, - просто ответил Александр сразу на все вопросы.
        - Как «ну и что» ??? Это же статьи для идиотов! Ты-то не идиот! И даже не похож! Не разочаровывай меня, друг.
        - Я разочарую тебя, если помогу человеку?
        Данилин фыркнул и развел руками.
        - Ну как ты не понимаешь? Это же может быть ненастоящий человек с несуществующей бедой! - не сдавался Никита.
        - Может. А может настоящий с существующей.
        - Делай, как знаешь. Меня даже восхищает такая вера в правду.
        И Александр перевел с подаренной карты немалую сумму денег.
        7
        Вечер Александра был похож на вчерашний. Юноша только и думал, что об Алене. Почему бы ему самому не пойти к ней, не пригласить на прогулку или кино? Он просто не знал, как это делается. Стеснение и неведомый доселе страх душил его и не давал действовать. Молодой человек ходил из стороны в сторону, постоянно подходя к двери и смотря в дверной глазок.
        И все же вечеру суждено было оказаться совершенно непохожим на предыдущий. Александр, чтобы отвлечь себя от терзающих ум мыслей, занялся домашними делами. Как только он с ними закончил, услышал звук открывающейся в подъезде двери. Он ринулся к дверному глазку. Алена шла к нему! Она постучалась. Александр немного затаил дыхание, пытаясь восстановить его нормальный ритм. Затем сымитировал звук приближающихся шагов и открыл дверь, что разделяла его с любимой.
        - Привет.
        - Привет. Проходи, пожалуйста.
        Алена зашла. Каждый из них чувствовал волну захватившего все тело трепета и тепла.
        - Саш, это ты вчера анонимно подарил мне цветы?
        Александр опустил глаза.
        - Да.
        - Отчего же не подарить их лично?
        - Прости…я… - Саша не знал, что ответить.
        Алена взяла его за руку.
        - Спасибо. Очень красиво. И…очень приятно.
        - Я рад, что тебе понравилось, - ответил Саша и почувствовал, как рука его задрожала.
        Они поглядели друг на друга. Алена ждала, что Александр потянется поцеловать ее, но он этого не сделал.
        - Может, погуляем? - наконец сообразил Саша.
        - Пойдем. На улице так хорошо. Не жарко, - тихим голоском согласилась Алена.
        - Сейчас… Одну минуту… - юноша заметался по квартире, чтобы взять необходимые вещи. - Ты ведь готова?
        - Да. Только зайду за сумочкой.
        8
        Они гуляли по вечернему городу, говоря обо всем на свете: о самых маленьких вещах и о тех, ответов на которые не сыскать. Один из них постоянно желал дотронуться кончиками пальцев до руки другого, почувствовать мягкость волос, уловить каждое слово, запомнить все до единой миллисекунды. Находиться здесь и сейчас было для них счастьем. Спросите у них: «Кого вы видели в тот вечер? Опишите прическу хотя бы одного прохожего» и Вы не получите ответа. Весь мир были они сами.
        Следующим вечером произошло то же самое. Их встреча не была запланирована и оговорена, но явилась чем-то самим собой разумеющимся. Скромность их движений по отношению друг к другу сохранялась. Но все больше им хотелось обняться и замереть в этих объятьях.
        Уставшие, но не замечавшие усталости, влюбленные вернулись домой. Когда пришло время расходиться по отдельным квартирам, никому не хотелось этого делать. Они смотрели в любимые и сияющие от радости глаза и ждали. Ждали, кто первый произнесет фразу, которая не даст им расстаться.
        - Может кофейку? - предложила Алена. - А то мы все чай, да чай. Хоть и на ночь, но все же.
        - Да, - радостно согласился Александр, - давно не пил кофе.
        Алена распахнула дверь своей уютной квартиры. Пражский не был в ней ни разу. Квартира была просторной, но небольшой. Алена мастерски находила самые подходящие места для всего. По ее дому было сразу заметно, что она была замечательной хозяйкой. Квартира была выдержана в светлых тонах. В красивых глиняных горшках росли ухоженные комнатные цветы. Все вокруг было наполнено уютом. И Александру вдруг стало стыдно за свою убогую тесную квартиру. Алена сварила кофе, и влюбленные сели за стол. Аромат черного крепкого напитка стремительно распространился по всей кухне.
        - Какой потрясающий запах. Обожаю запах кофе! - сказал Саша.
        - Это мой любимый запах, если не считать аромата только что выпеченного хлеба.
        - О, да. И еще запах после летнего дождя.
        - Свежескошенной травы.
        - Книги.
        - Новой или старой? - уточнила Алена.
        - Любой.
        Они слабо посмеялись. Беседа уже устала идти между ними. Они замолчали. Алена нежно коснулась руки Александра и не менее нежно произнесла:
        - Спасибо за столь прекрасный вечер.
        Саша смутился. Из ладони выступил пот.
        - Без тебя бы он не стал прекрасен.
        - Спасибо, - застеснялась девушка и убрала руку.
        Допив кофе, Александр сказал, что пора идти домой. Не желая отпускать Александра, но ничего не говоря, Алена проводила его до порога. Юноша уже почти вышел из квартиры, как почувствовал, что Алена снова взяла его за руку.
        - Подожди, - сказала она.
        Саша, волнуясь, вернулся. Алена приподнялась на носочки и, обняв Сашу, поцеловала его в щеку. Словно кипяток ошпарил его лицо, но без боли.
        - Отчего же ты так скромен? - шептала Алена, даря Александру множество поцелуев.
        Он, боясь и дрожа, отвечал ей легкими прикосновениями губ. Ощущения были настолько приятны, что жгли его. Алена, продолжая держать любимого за руку, вела Александра в комнату, которую давно пленил полумрак. Александру теперь было позволено коснуться шелковых волос Алены, ощутить неповторимую бархатистость кожи всего ее тела. Ему было стыдно за то, что он пользуется тем, что разрешено Громову, но не Пражскому, однако вопреки совести остановиться не мог.
        Случилось то, что для Александра оказалось впервые. Сначала он робел, но затем страсть настолько овладела им, что он забыл самого себя и как будто попал в новый мир. Превратившись в одну фигуру, они провели вместе всю ночь и с тех пор практически не расставались.
        9
        Данилин и наш Громов продолжали дружить. Александр рассказывал ему все, что считал дозволительным для товарищеской беседы. Никита дивился его сдержанности, доброте, наивности и вере в чудо. Удивлялся он и тому, как Саша говорил об Алене.
        - Я даже так о собственной матери не говорю! - сказал однажды Никита.
        Уже наступила пятница. Все планы оставались прежними. И вечером компания собралась в кафе «Закат».
        На столе снова стояли алкоголь, фрукты, различные блюда и закуски. Присутствовали Данилин, Гришина, их товарищ Максим с подругой по имени Аня и, соответственно, Александр. Он пришел с Аленой. Никита задорно всех представил друг другу. Интересно, что Аня оказалась Милошевской, дочерью Валентины Эдуардовны. Данилин весьма приободрился в компании друзей и всем видом хотел показать, что он главнее всех из присутствующих, но не забывал следить за реакцией Александра на каждое его слово.
        - Эй, овечка, подь сюды! - крикнул Данилин Наташе, которая на удивление Саши, продолжала работать в кафе.
        - Никит, что за выражения? - возмутился Александр.
        - Она заслужила. Будет меньше строить из себя святую.
        Александр догадывался в чем дело, но противостоял:
        - Не хочу сейчас разыгрывать комедию и настаивать на твоих извинениях, но мне думается, ты не прав. Не обижай девушку.
        - Ладно, ладно. - Данилин направил ладони в сторону Громова в знак согласия.
        Наташа подошла. Искусственная улыбка выглядела на этот раз дурно.
        - Чем могу помочь? - спросила она.
        - Да ничем. Хотел показать тебя новым друзьям, - ответил Никита.
        Александр и Алена нахмурились. Алена не узнавала Наташу, которую видела только в дверной глазок.
        - Вот поглядите на этот экземпляр. Она работает здесь практически ни за что, а ведь была хорошая зарплата. Спросите меня из-за чего? Я скажу вам. Меньше нужно пасть разевать, где не просят. А то думала, что может оскорблять человека, который выше ее во всем! Знаете, чего учудила? - обратился Никита к Саше и Алене.
        - Никит, - вмешался Саша. - Отпусти девушку. Мне кажется, у нее есть много дел, кроме как выслушивать нелепые отчитывания. Тем более, ты ей не начальник.
        Наташа поглядела на Сашу с мягкой благодарностью, но стыдом. Ей было неудобно от того, что она оказалась в таком положении.
        - Ладно, иди, мартышка! И скажи спасибо Сане.
        Саша чуть закатил глаза.
        - Ты неисправим, - сказал он.
        - Что поделать? Мне нравится развлекаться за счет убогих. Я этого даже не скрываю.
        - Недостатки есть у всех, даже у тебя. Может, кто-то тебя считает убогим, - ответил Саша.
        Но Данилин сделал вид, что не слышал этих слов.
        Гришина словно никуда не уходила с их прошлого совместного визита. Она так же сидела, прильнув к своему молодому человеку, смачно жуя жвачку и мотая ногой. Изменилось одно. Взгляд на Александра. Катя глядела на него не то, что бы хищным взором и не оценивающим. Она смотрела вожделенно, и это было заметно всем, кто хотел заметить. Больше всех неприятно было Алене. Ей также было не совсем понятно поведение Никиты. Данилин, в свою очередь, весело поднялся и принялся открывать шампанское.
        - Ребят, я представил вам Сашу только по имени, однако знайте! Это самый честный человек, которого я когда-либо видел, - говорил он.
        Вылетела пробка. Шампанское запарило, и Никита помог ему ворваться в пустые фужеры.
        - Он, знаете, какой? Всегда все говорит в лицо! Согласитесь мы все не такие. - Данилин оглядел каждого.
        - Никит! - смущенный Александр хотел его остановить.
        Алена, забыв о некрасивом поведении говорящего, слушала, как он хвалит любимого.
        - И самое интересное, что он меня не бесит! - театрально удивился Данилин.
        Все чуть засмеялись, так как знали, что Никита предпочитает правде лесть, а сам действительность любит преподносить в грубой форме.
        - Давайте поднимем фужерчики за то, что мы теперь работаем вместе! А также за прекрасную девушку Алену!
        Все выпили. Чуть выпивал и Саша. Он решил, что отказываться даже от единственного фужера игристого было бы не к месту. Чуть выпивала и Алена. После этого она немного расслабилась, хотя до этого была весьма напряженной.
        Данилина можно было назвать душой компании. Он постоянно что-то говорил, все смеялись над его шутками, даже если они были не особенно смешны. Гришина испепеляла взглядом Александра, Аня тоже иногда на него поглядывала, но вела себя сдержанно.
        - Ну, что, переходим на что покрепче? - Никита потер ладони.
        - Простите, господа, вынужден отказаться, - сказал Саша.
        - Отчего же? - недоуменно спросил Никита.
        - Без объяснения причин, можно? - Саша стоял на своем твердо, но не грубо.
        - Хорошо, хорошо. Смотрите, он еще и не пьет. Каков мужчина! Девки, становитесь в очередь! - шутил Данилин.
        Гришина прищурилась и пристально посмотрела на Александра. Он заметил ее взгляд.
        - Что-то не так? - спросил Александр.
        - Да нет. Просто ты мне до ужаса кого-то напоминаешь.
        - Кого же он напоминает тебе, дорогая? - спросил Никита. - Он один на миллион!
        - Не могу понять кого. Манера разговора очень сильно кого-то напоминает.
        Александр занервничал, как будто его с минуты на минуту раскусят, но быстро успокоился, посчитав это невозможным.
        - Все люди чем-то да похожи друг на друга, - сказал он.
        - И то верно! - согласился Данилин.
        - Две руки, две ноги! - пошутила Аня.
        - Ага, - глухо посмеялся Максим.
        Гришина отвела липкий взгляд и в ритм веселья компании улыбнулась намазанными губами. Александр и Алена заказали себе кофе и весь вечер пили только его.
        - А еще! Раз уж сегодня вечер посвящен нашему знакомству с Саней и его очаровательной спутницей, я скажу вам еще кое-что! - Никита все говорил громко, обнажая крепкие зубы, привлекая внимание окружающих. - Вы только представьте! Саня на днях перевел кругленькую сумму на счет какой-то бабы, которая подала объявление в газету! Якобы у нее болеет ребенок.
        Алена изумленно посмотрела на Сашу, удивляясь тому, что она не знала об этом.
        Гришина протяжно фыркнула, так что получился «лошадиный жест».
        - Записался в филантропы? - надменно спросила она Александра.
        - Нет. Мне просто захотелось это сделать, но я не нахожу это интересной темой для беседы, - был ответ.
        - Отчего же? Это замечательно! - воскликнула Анечка.
        «Веди себя тише. Не надо так громко говорить» - процедил ей на ухо Максим.
        Эти слова, видимо, обидели девушку. Но она быстро забыла о них, вникая в беседу.
        Гришина, в свою очередь, беспрестанно качала правой ногой.
        - Ежу понятно, что эти статьи - развод, - монотонно сказал Максим.
        - В любом случае, это на их совести. Но, ребят, давайте не будем говорить об этом, прошу, - говорил Александр.
        - Ну ладно, - поставил точку Данилин. - Я хотел бы просто еще сказать, - добавил он охмелевший, - что еще ни разу не встречал за свою жизнь вполне здравого, нормального человека, который был бы таким неиспорченным. Как тебе это удается? Меня это прямо-таки у-ми-ля-ет! Алена, береги своего святошу! - прозвучало в качестве тоста за Сашу.
        - Я буду стараться, - ответила Алена.
        - Надо не стараться, а брать и делать! - с уверенностью сказала Гришина, облизывая черешню.
        Взгляды девушек встретились. Алене даже показалось, что у нее от такой встречи свело правый глаз.
        - Давайте сыграем в игру! - предложила Анечка после небольшой паузы.
        «У меня подозрение, что ты уже пьяна, раз так разговорилась» - снова услышала она шепот Максима.
        Алена замечала, что Максим необоснованно пресекает девушку, и спросила:
        - Какую игру, Ань?
        - Я думала в «правду или желание» - с пониженным настроением ответила девушка.
        - О, нет! Ненавижу эту игру, - воскликнула Катя. - Во-первых, я не выполняю желаний, во-вторых, как только я расскажу правду, так сразу она становится темой для дальнейшего разговора.
        - Хорошо, - сказала Алена. - Если один против, значит, игра не подходит для компании. Тогда можно в «что если бы»
        - Что если бы? - переспросила Анечка.
        - Да. Загадывается любая ситуация. Можно сказочную, фантастичную, можно трудную, жизненную, трагичную. И каждый участник высказывает свою точку зрения. На мой взгляд, это неплохая игра.
        - Только, пожалуйста, можно вопрос не на интимную тему! - устало и высокомерно попросила Гришина.
        - Я и не думала, - ответила Алена.
        - Можно, можно сыграть… - заинтересовался Данилин.
        - Кто задаст ситуацию? - спросил Максим.
        Все задумались.
        - Я задам, - уверенно сказал Александр.
        Если Вы думаете, что Саша начнет спрашивать про свое превращение, вы ошибаетесь.
        - Сначала только небольшое предисловие, - начал Саша.
        - Прелюдия, так сказать, - вставила Гришина, глядя на Александра масляным взглядом.
        - Ну, Катюш… - отозвался Данилин и прижал к себе свою спутницу.
        - Итак, - принялся говорить Александр. - Люди тратят на сон порядка трети жизни - это всем известный факт. То есть, если взять, к примеру, среднюю продолжительность жизни человека - 75 лет, что ни много, ни мало, то 25 лет из них человек находится во сне. Внимание, вопрос! Что если бы вам представился шанс выбрать: прожить 75 лет, проспав из них 25 или жить беспрерывно, бодро и активно 50 лет, то есть без сна, то что бы вы выбрали?
        Все уставились на Александра. Данилин закурил сигарету и, ухмыльнувшись, громко сказал:
        - Сань! Откуда у тебя такие мысли берутся?
        - Оттуда, откуда и у всех, - незамысловато ответил Саша.
        - Мне кажется, это необычный вопрос, - сказала Анечка. - Наверное, нельзя сразу ответить на него.
        - Мы привыкли спать и считать это неотъемлемой частью своей жизни. От того и сложно, - рассуждала Алена. Если бы все люди жили без сна по 50 лет - никто и не заметил подвоха.
        - В любом случае сон - это удовольствие. Зачем от него отказываться? - вошла в игру Гришина.
        - Точно! - поддержал ее Никита. - Какое блаженство понежиться в теплой мягкой постели и потом уснуть. Или проснуться и понежиться.
        - Да, - сказала Алена. - Но удовольствие доставляют именно те предсонные минуты, когда расслабляешься и понимаешь, что сейчас ты наконец-то отдохнешь. А когда спишь - осознанного удовольствия не получаешь, так как забываешься.
        - Но можно видеть сны, где, бывает, понимаешь, что находишься во сне, - сказал Максим. - А сны - это тоже хорошо.
        - Ага. Сны хорошо, если сны хорошие, - сказал Данилин. - Бывает, такой кошмар приснится, что хоть спать не ложись.
        - А еще есть минус в том, что мы спим, - задумчиво сказала Анечка.
        - Мне кажется, я догадываюсь, - улыбнулась Алена. - Какой же, Ань?
        - Такой, что нам часто хочется спать, когда не нужно. То есть организм хочет спать, а мы сами нет.
        - О, тут грядет уже другой вопрос, - сказал Никита. - Организм хочет, а мы нет? То есть организм - это не мы? - посмеялся он.
        - Вы же меня поняли.
        « Я так и знал, что ты выкинешь какую-нибудь глупость» - тихо прошипел ей Максим.
        - Ничего не глупость! - не сдержалась Алена, слыша каждую фразу Максима, адресованную Ане.
        - Тем более, все поняли. - Продолжишь? - спросила она Анечку.
        - Нет, - снова загрустила девушка.
        - Я продолжу мысль. Дело в том, что иногда человеку хочется спать совершенно не вовремя, некстати. Когда нам хочется побыть подольше в компании друзей или же нужно сделать много важных дел, а желание спать ломает все планы.
        - Да, да… - прошептала Аня.
        - Не знаю, - сказала Гришина, не переставая качать ногой. - Я с такой проблемой не сталкивалась. Может, нужно просто правильно составлять свой график, - последнюю фразу она произнесла гордо, откинувшись на спинку.
        - Ага, - согласился с ней Максим. - Тогда не будет проблем с преждевременной усталостью.
        - Проблем-то не будет, но по утрам, но по утрам все равно тяжело вставать. И понежиться в постели после сна - это роскошь. Люди часто просыпаются уже уставшими, невыспанными, нервными, - говорила Алена. - А представится шанс никогда не ощущать ни усталости вечером, ни трудностей подъема по утрам. Постоянное бодрствование, лишенное всякой вялости, связанной с недостатком сна, - мечтательно закончила она.
        - Ооо, ребята! Нам это не подходит! - крикнул Данилин, будто у них был реальный шанс жить, непрерывно бодрствуя. - Сейчас я развею все сомнения!
        - Не томи, - обратилась к нему Катя.
        Все ждали.
        - Нет, вы представьте, если все человечество не спит вообще и может неустанно работать, то я думаю, что и рабочий день сделают в пару раз длиннее, если не в три. А зачем тебе отдыхать, - спросят они, - если ты не спишь? Иди работай!
        Все засмеялись, так как Никита все говорил очень эмоционально, активно жестикулируя.
        - Это, несомненно, развеяло сомнения, - согласился Максим.
        - В любом случае, если такой шанс выпадет только отдельным людям, а не всему человечеству, то эти люди проживут жизнь на треть меньше, чем все их близкие. Да и чем они могут заниматься, если все окружающие спят? - спросила Анечка.
        - Тоже верно, - ответил Данилин. - А ты сам-то что молчишь? - обратился он к Саше.
        - Мне было интереснее послушать, что думают другие, чем высказывать свое мнение, - ответил он.
        - И все же? - спросила его Гришина, приподняв бровь и прикусив губу.
        - Я думаю, что не стоит об этом думать, если ничего нельзя изменить, - ответил Саша со смехом.
        - Каков хитрец! - рассмеялся Данилин. - Мы тут рассуждаем, а в этом и смысла нет. Шутник! И, все-таки, знаете, какое удовольствие не спать несколько дней, а затем упасть в кровать и, не успев коснуться подушки, выпасть из жизни на целые сутки. Все! Тебя просто нет на эти сутки! Потрясающе.
        - Хм, - сказал Саша. - Интересно. Ты так восторгаешься тому, что выпадаешь из жизни благодаря сну, что можно подумать о прекрасности смерти, если сравнить ее с непробудным сном.
        - Возможно, что смерть не так уж и плоха. Я не пробовал умирать. По крайней мере, не помню этого, - ответил Никита более спокойно, чем обычно.
        Они говорили в тот вечер еще о каких-то философских вопросах, что часто бывает в компании выпивших людей. Алена с Александром мило сплели свои руки, нежно переглядывались. Максим все больше молчал, Аня тоже решила говорить как можно меньше. Никита разглагольствовал больше всех, Катя иногда вставляла реплики, о которых неприлично упоминать. Наташа в этот вечер тщательно следила за компанией и акцентировала внимание на Саше и Алене, удивляясь виду этого чудного и так славно создавшегося союза.
        10
        И снова уставшие, наши влюбленные вернулись домой. Алена зашла в Сашину квартиру так, словно иначе быть не могло. Она была уверена, что и Саша не против, да и разыгрывать сцены, ожидая приглашения, уже не имело надобности. Так быстро все решилось между ними. Казалось, что знакомы они уже больше вечности, словно являлись частями единой фигуры. Когда обнимали друг друга, то чувствовали, что этих объятий им мало, что самое-самое родное - вот оно! Перед тобой! Держи! Не отпускай! Они лежали, обнявшись, часами и хоть прошло всего несколько дней - для них все было ясно. Они - две половинки, как любят выражаться. И они были рады, что не потратили больше времени в потаканиях приличиям, что не теряли времени, а тратили его на любовь.
        - Ты не похож на своих друзей, - сказала Алена.
        - Ален, единственный человек, которого я знал до сегодняшнего дня - это Никита.
        - И все же. Он иногда так груб. А Катя! Комментарии излишни! Максим вообще задергал бедную Аню, будто ей и слова сказать нельзя!
        - Все мы разные, - спокойно отвечал Александр. - Кто-то от всех нас вместе взятых отличается.
        - Да, но… Даже если взять в счет только Никиту…Да вы же небо и земля!
        - Он не так плох, как кажется. И со мной он совсем другой.
        - Ладно. Ну их.
        Алена раскинула руки - Александр ее обнял. Они начали целовать друг друга, постепенно покрываясь мурашками.
        - У меня есть идея! - сказала Алена с горящими глазами. - Пойдем ко мне.
        Они перебрались к Алене. Первым делом девушка зашла в ванную комнату и поставила набирать воду, добавив пушистую пену. Вода бежала настолько быстро, будто старалась как можно сильнее взбить пену и скорее угодить влюбленным.
        - Пойдем, - позвала Алена.
        Александр робко подошел ней. Алена вновь обняла его, прильнув всем телом. Саша поцеловал ее макушку и крепче прижал к себе. По их телам нагло прошел электрический ток. Затем они скрылись в светлой комнате, где отдались чувствам и друг другу, плескаясь в приятной теплой воде и играя в игры, что известны только им. Тогда им не хотелось ничего, кроме того, что они имели и делали. Наверное, это и есть счастье.
        Александру каждый день открывались ощущения, которые раскрывали свой истинный вкус постепенно. О существовании оных он и не подозревал. Его жизнь мгновенно стала жизнью, а не вялотекущим тяготением к смерти, хотя предыдущее свое существование он таковым не считал. Но сейчас ему меньше всего было интересно оглядываться назад. Он чувствовал себя нужным, и он был им. А это тоже роскошь.
        11
        Наутро, освободившись от объятий самого любимого человека, Алена, поцеловав Сашу и пожелав хорошего дня, уехала навестить родителей. Александр, еще чуть вздремнув, покинул дом Алены и снова вернулся к себе.
        Стояло замечательное позднее летнее утро. Потянувшись и расправив новые ровные косточки, Саша решил заняться внешним видом своей квартиры. Душа жаждала изменений. Квартира была бедная, маленькая, с кучей совершенно ненужных вещей. Когда туда приходила Алена, он особо ощущал необходимость ремонта - девушка выглядела как крупный сапфир среди руин. Однако менять квартиру он не желал, хотя мог. Средства на его карте позволяли сделать и это, вдобавок, если продать старое жилье. Шикарного ремонта он тоже не затевал: у Саши была особенная идея. Он многое хотел сделать своими руками, превратив ремонт в творческий процесс и так, чтобы затем маленькое логово превратилось в материальный экземпляр проявления всех его эмоциональных состояний.
        Первым делом он принял решение раздать все бабушкины вещи нуждающимся, а их набралось достаточно. Не думайте: он не забыл Анну Владимировну, но все произошедшее отвлекло его, открылась новая жизнь, а со смертью близкого человека он просто смирился. Саша иногда обращался к бабушке в мыслях и надеялся, что она его за все простила.
        Александр целый день занимался благоустройством квартиры. Он беспощадно срывал старые обои, собирал ненужные вещи, такие как, например, картонные коробки, которые «на всякий случай» откладывала Анна Владимировна. Но ее фотография по-прежнему стояла на своем месте.
        Закончив наконец-то с мусором, Саша присел на диванчик, довольно оглядывая опустевшую комнату.
        «Вот Аленка удивится!» - подумал он.
        Спустя несколько минут юноша услышал стук в дверь.
        «Неужели уже вернулась?» - пронеслось в мыслях.
        Александр, уверенный в том, что увидит любимую, широко распахнул дверь. Но увидел он Наташу и был этому весьма поражен. Девушка тоже не скрывала ошеломления. К кому она пришла???
        - Привет, Наташ, - сказал ей Александр, как мог спокойнее. - Заходи. Извини за страшный беспорядок - ремонт. Затеял буквально сегодня.
        Наташа зашла.
        - Подожди пока с ремонтом. Я ничего понять не могу. Может я дома перепутала? Последний раз я давненько здесь появлялась. А ты…ты давно тут живешь? - нахмурила она тонкие брови.
        - Совсем недавно. Несколько дней. А что? Что-то не так? - Саша пытался сделать вид, что не понимает изумление гостьи, хотя сам очень волновался.
        - А что случилось с предыдущим хозяином? Точнее, хозяевами?
        - Пройдем на кухню? Еще раз извини за внешний вид квартиры, пожалуйста.
        Саша сварил кофе.
        - Ты, наверное, искала Сашу? Только другого, верно? - спросил он улыбаясь.
        - Да. Он не живет здесь больше?
        - Нет. Его бабушка скоропостижно скончалась. Он долго не находил себе места и, в конце концов, уехал, не сказав куда. Мы родственники, кстати. Но дальние.
        Наташа пристально поглядела на Александра.
        - Вот и все. Пока здесь живу я. Собираюсь делать ремонт. Саша сказал, что я могу делать все, что захочу.
        - Как же тесен мир, - продолжала удивляться Алена. - Родственники! Я бы в жизни не подумала!
        - Что, так не похожи?
        - Можно сказать и так.
        - А как хотелось бы сказать?
        Наташа заерзала.
        - Я пришла не за этим. Я хотела отдать ему книгу, которая осталась у меня при довольно необыкновенных обстоятельствах.
        - Интересно послушать о них.
        - Нет, нет. - Наташа достала из сумки знакомый учебник. - Конечно, я должна была вернуть его раньше. Но, знаешь, все как-то руки не доходили, откладывала постоянно. А вчера в кафе почему-то вспомнила о Саше и решила приехать. Впрочем, эти все подробности неинтересны.
        - Почему же? Говори. Мне интересно.
        Наташа посмотрела на Александра. Глаза ее сверкнули живым блеском, и она поспешно отвела взгляд.
        - Тебя ведь тоже зовут Саша, да?
        - Да. Очень распространенное имя.
        Наташа улыбнулась.
        - Не знаю, правильно ли я поступаю, но не могу промолчать. По тебе видно с первой секунды, что ты хороший человек, зачем вы вместе со своей замечательной девушкой общаетесь с этими людьми?
        - Как я понимаю, ты говоришь о вчерашней компании?
        - Да. Правильно понимаешь.
        - А что с ними не так?
        - Они же ужасные! - почти крикнула Наташа. Макс еще ничего, средней паршивости. Анечка, правда, молоденькая совсем, не понимает ничего толком, но если будет с ними общаться - пропадет. Станет такой же.
        - А какой такой же?
        - Ну что ты не видишь что ли? Они же мерзкие! Эта Катя! Кошмар! Сгусток порочности! Данилин донельзя избалован и слишком самоуверен. Ты совсем не такой.
        - Наташ, даже если и так, то за тем, что ты сказала должно быть и что-то хорошее?
        - Боже! Да что???
        - Например. Никита весел и открыт на самом деле, но не для всех. Он общителен и не глуп. Катя тоже больше хочет казаться такой, как всем кажется. Она любит Никиту, а мне кажется, кто знает любовь, тот человек. А мы все - люди. Я тоже не свят и подозреваю, что и в тебе есть червоточинка. Прости уж за это подозрение.
        Наташа опустила глаза.
        - Есть, - она чуть помолчала. - Но тогда знай, что они сильно оскорбили Сашу в тот раз, когда мы виделись.
        - Я знаю.
        - Он тебе рассказывал? - удивленно спросила девушка.
        - Не совсем. - Александр встал. Он почувствовал, как слова сами подобрались на кончик его языка. Сил терпеть не оставалось. Ему нужно было сказать эти слова хоть кому-то. Тайна жгла его изнутри. Он забыл про глупость этих слов и отсутствие в них всякой логики.
        - Наташа! Я и есть тот Александр.
        Наташа враз похолодела. Озноб пробежал с корней ее волос до ног. Александр был так серьезен, так решительно сказал эту фразу, что испуг не мог не коснуться ее. Дальше она подумала, что Саша шутит и спросила:
        - Что за шутки? Это какой-то психологический эксперимент? И как я должна реагировать? Кричать и пятиться назад?
        - Нет, это не эксперимент. Я не знаю, как все объяснить. Я обманул тебя! Если бы ты знала, как противна ложь. Она сначала жжет язык, потом выедает мне разум! Я не родственник Саши Пражского! Я и есть он. То есть я есть я. Боже! Мы так мало знакомы, чтобы я мог доказать тебе правдивость моих слов какими-то фактами. Единственное, что я могу рассказать, это только тот день. И то… тогда все было так затуманено, размыто…как и последующие события. И…и… - Саша был сильно взволнован. Он сам не ожидал, что признается.
        - Подожди. Я ничего не понимаю. - Наташа снова заерзала на стуле. Она начала верить сказанному. Шок поднимал мелкие волосы на ее теле. - Даже, если это так, то как это могло случиться?
        - Я встретил человека. Точнее, я сомневаюсь, что он обычный человек, конечно. Мы с ним беседовали, и после резко началось что-то непонятное, мне стало больно, нехорошо. А когда боль прекратилась, то я обнаружил, что стал таким, каким ты меня видишь.
        Наташа в изумлении округлила глаза.
        - Налей-ка еще кофейку, - почти приказала она.
        Александр послушно выполнил этот приказ. Девушка молчала. Потом воскликнула:
        - Это что? Как это возможно? Вообще ничего не понимаю! Это навсегда?
        - Я не знаю.
        - Конечно же, своей девушке ты ничего не сказал.
        - Что ты! Конечно нет. У меня не хватит сил. Это убьет и ее, и меня. Хотя, я знаю, это подло. Понимаю, но! Наташа! Да и не поверит она мне. Я не знаю, как ты поверила.
        - Сама не знаю. Я понимаю тебя, насколько могу понять.
        Красивое лицо Александра дрожало, искажая его мимику.
        - Я даже не уверен, что это навсегда, - сказал он.
        - То есть, этот человек без объяснения причин и правил игры просто превратил тебя в красавца? - спросила Наташа.
        - Да. Насколько я понял, это подарок. Я пришел домой и обнаружил, что у меня новый гардероб. Он также подарил мне карту с внушительной суммой денег, все необходимые документы.
        - Это немыслимо! А вдруг ты сейчас, например, неожиданно превратишься обратно? Или того лучше, когда проснешься утром в одной постели со своей любимой? А? Это убьет ее еще больше! Да она с ума сойдет! В прямом смысле слова!
        - Ты предлагаешь рассказать ей?
        - Нет. Во-первых, я не предлагаю. Я даже не вправе ничего советовать. Во-вторых, у этой игры должны быть правила, на мой взгляд. Нужно найти условие. Это единственный совет, который я могу позволить дать тебе.
        - Я даже не представляю, что может быть этим условием.
        - А я тем более. Ты можешь порассуждать и найти его, если постараешься и если, конечно, захочешь. Тебе же ситуация известна от и до, я в этом ничего не разберу, даже если захочу. И…больше всего мне непонятно, зачем (если ты тот самый Саша) ты общаешься с Данилиным? Неужели ты простил его?
        - А я и не держал на него зла, чтобы прощать. К тому же, он реально не так плох, как ты считаешь.
        - Я не понимаю тебя. Просто не понимаю.
        Они молча допили кофе.
        - Саша. Я вынуждена тебя покинуть. Нужно ехать.
        - Конечно, конечно. Спасибо, спасибо тебе, что поверила мне!
        - Я не уверена, что поверила до конца. Отдает какой-то книжной историей. Бред какой-то, честно говоря. Но весьма интересно.
        - Я и сам так думаю.
        - Хотя, знаешь, порой жизнь закручивает сюжеты намного смешнее книжных. Или трагичнее книжных. Но такую историю я, несомненно, слышу впервые. И самое странное, что я почему-то в нее верю. Ох, я как ребенок! - девушка посмеялась.
        Наташа поблагодарила за кофе, посоветовала быть разборчивее в людях и подумать о смысле произошедшего. Может, откроется и условие игры. Потом она немного сконфузилась, замялась и сказала:
        - Это….не знаю…мне так неловко, Саш. Но…Если тот человек был так щедр, не мог бы ты одолжить мне немного…
        - О, конечно. Наташ, прости, пожалуйста. В этой истории я совсем забылся. Даже не спросил тебя о твоей жизни. Сейчас, сейчас.
        - Да мне и рассказывать нечего. Ты сам все видел.
        Саша протянул девушке всю сумму, которую обналичил на первое время. Она, смутившись и краснея, взяла деньги. Наташа уже выходила из двери, когда увидела Алену. Они поздоровались. Гостья сослалась на жуткую спешку и ушла.
        Любимая Александра зашла к нему домой.
        - Что здесь происходит? - строго спросила Алена. - Зачем она приходила?
        Александр растерялся. Первый вопрос Алены был о визите Наташи, и у нее был такой вид, словно она и не заметила изменений в квартире. Рассказывать правду опять не представлялось возможным.
        - Саш! Зачем она приходила? Ты что вообще делаешь? Ты…ты!!! - красивые яркие губы Алены затряслись.
        - Алена… - потрясенно сказал Саша.
        - Что Алена? Что Алена? Подумать только! Мы вместе всего несколько дней, а ты уже водишь в квартиру других девушек!
        - Что ты говоришь….все не так!
        - А как? - Алена не кричала, но говорила часто, с придыханием. - Что она делала здесь? Я видела ваши довольные лица!
        - Прекрати, пожалуйста. Пожалуйста, успокойся. Она была не больше получаса.
        - И за полчаса можно многое успеть!
        - Пожалуйста…
        Алена села на диван. Грудь ее от частого дыхания взволнованно поднималась. Цвет лица изменился до неузнаваемости. Она сложила руки и отвлеченно, будто ничего не слыша, смотрела, прищурившись, в окно.
        - Наташа приходила к Пражскому. - Саша сделал паузу, опасаясь, что начал не с того и поглядеть, как отреагирует Алена. - Но ведь мы тоже с тобой познакомились так же. Она знала его и приехала вернуть книгу. - Александр быстро принес с кухни учебник. - Вот она. До сих пор лежала на кухне.
        Алена искоса взглянула.
        - Конечно, признаю - все достаточно странно. Но настолько уж тесен мир, - виновато сказал Саша.
        Алена вдруг расплакалась, закрыв милое лицо руками. Саша сел рядом с ней.
        - Что ты…Брось.. - он осторожно обнял ее.
        - Прости, пожалуйста, прости. Сама не своя. - Алена нежно прижалась к крепкой груди Александра и обвила его руками.
        - Ничего страшного, любимая. Ничего.
        - Саш…Прошла всего неделя или чуть больше, как мы познакомились, но я уже боюсь потерять тебя больше жизни. Пожалуйста, обними меня так крепко, как только можешь. - Саша притянул ее к себе, не оставляя ни миллиметра воздушного пространства.
        - Сильнее. Еще сильнее.
        Саша поцеловал ее. Он целовал ее лицо, шею, руки, шепча: «Родная, милая. Я люблю тебя больше всего на свете, больше себя, больше жизни. Никогда, никогда не будет у меня ни малейшей симпатии к другой женщине. Ты - вся моя жизнь! Пожалуйста, прекрати плакать».
        - Ты ведь сказал бы мне, что она приходила, если б я ее не встретила?
        - Конечно бы сказал. Я не хочу от тебя ничего скрывать.
        - И я. Как только я увидела тебя, мое сердце шепнуло: «Это он!» Я целый день, целую ночь думала о тебе, ты снился мне.
        - Ты тоже снилась мне. И сейчас снишься. В ту ночь, после первой нашего знакомства, я так часто просыпался, но засыпая, снова видел тебя. Я полюбил тебя сразу, как только увидел. И буду любить всегда. Нет в моем сердце места другой. И никогда не будет. Веришь мне? - Саша взглянул в ее заплаканные глаза.
        - Верю.
        Они слились в поцелуе. Поцелуи плавно перешли в то, что считается одним из важнейших аспектов любви между двумя полами.
        12
        - Что ты наделал с квартирой? - мило спросила Алена тем же вечером. - Саша разрешил тебе делать ремонт?
        - Он сказал, что я могу делать все, что захочу.
        - Абсолютно все?
        - В рамках разумного, конечно.
        - У каждого свои рамки разумного.
        - Да. Я тоже так думаю. Но ремонт делать можно. Но я хотел бы сделать не просто ремонт, а «творческий проект» что ли…
        - Это как?
        - Смотри. - Саша поднялся с дивана, на котором они лежали. - Может быть это глупо? Не знаю. Купим самые обычные обои, без рисунка. Белые. И не просто покрасим их, а нарисуем то, что хочется, и что умеем. Возможно, это будут луга, цветы. Потолок покрасим в нежно-голубой цвет и выведем облака.
        У Алены мечтательно засверкали глаза.
        - То есть создадим своими руками уголочек природы. Даже плинтуса я не хочу покупать. Я хотел бы создать их сам, соорудив из больших лесных веток. Ты со мной? Как думаешь, это не глупо?
        - Нет! - задорно ответила Алена. - Я никогда не слышала о такой затее. Это прекрасно. Конечно, я с тобой, - она посмеялась. - Как интересно! - Она начала прыгать на диване Александра.
        - Моя маленькая принцесса! - проговорил Александр, подойдя к ней и взяв на руки.
        - Я люблю тебя! - сказала Алена со взглядом, полным нежности.
        - Я тебя больше, чем люблю. - Александр начал кружиться, держа девушку на руках.
        Алена смеялась, полностью сбив дыхание от радости.
        - Хватит, хватит! У меня кружится голова.
        Александр остановился, и они, оба с радостными лицами, легли на диван.
        - Я считаю актуальным пожить у меня, пока мы делаем из квартиры Пражского уголок природы. Он точно не будет против?
        - Даже более, чем точно.
        Алена призадумалась.
        - Неужели он даже ни разу не звонил, не писал за это время?
        - Нет. Не удосужился.
        - Странно. Очень странно, - грустно и медленно проговорила Алена. - Может, сами позвоним ему? - веселее предложила она.
        - Думаю, мы не сможем, - слегка испуганно ответил Саша.
        - Почему?
        - К сожалению, он уехал, не оставив ни единого контакта. Сказал, что позвонит или приедет сам, - наобум ответил Александр.
        - А, - расстроено сказала Алена. - И как ты думаешь, он скоро приедет или позвонит?
        - Не знаю, любимая. Может быть никогда.
        - Никогда? - удивилась красавица.
        - Кто знает…
        - Будем надеяться, что все будет хорошо, и что мы его еще увидим.
        - Да, - ответил Саша и задумался.
        - Почитаешь мне что-нибудь? - попросила Алена.
        - Что желает сеньорита?
        Алена засмеялась.
        - Бери мои любимые сказки и пойдем ко мне.
        Александр взял с полки своей небольшой библиотеки томик персидских сказок, и они вышли.
        13
        Шло время. Минуло несколько месяцев. Александр настолько привык к своему новому облику, что перестал каждый раз с удивлением останавливаться перед зеркалом. Жизнь его была чудесна: она дышала свежим воздухом раннего весеннего утра. За прошедшее время кое-что поменялось. Например, Саша осуществил задуманное, успешно закончив обучение в автошколе. Он получил водительское удостоверение и приобрел автомобиль. Вам интересно какой именно? Это неважно. Важно то, что он подошел к выбору более или менее рационально. Тратить огромную сумму на автомобиль, подобный автомобилю Никиты, он не желал, но хотел, чтобы управление машиной доставляло удовольствие. И он купил красивый, удобный, но сравнительно недорогой автомобиль. Данилин, который до сих пор был его другом, одобрил такой выбор. Раскатывая по городу с Аленой, Саша получал невыразимое удовольствие. Часто они просто так, придумав себе маршрут, выезжали вечером и катались по городу то медленно, то быстро.
        На этом же автомобиле он отвозил вещи нуждающимся: и старым, и малым. Покупая каждые две недели новые вещи, игрушки, книги, Саша отвозил их в место назначения. Все считали его странным, кроме Анечки и, конечно, Алены, которая им восхищалась и по возможности всегда была рядом с любимым.
        Чувства их не угасли. Они переросли слепую страсть, выйдя на новый уровень. Кто-то скажет, что как только исчезает страсть, то проходит любовь. Только тогда как раз она и может войти. До этого ей мешают глупые инстинкты. А если физическое влечение перестало быть навязчивым и более ничего не открыло после себя, или, оставшись в том же масштабе, ничего не прибавило к себе, то, значит, чувство было не более чем инстинктивным недоразумением.
        И у наших влюбленных физическое влечение осталось на том же уровне. До сих пор, когда Александр касался Алены, она чувствовала блаженство, мягкий приятный озноб задевал ее. А когда Алена сама шла обнять Сашу, и он понимал ее намерение, то замирал от удовольствия ожидания прикосновения ее белых нежных рук. Они стали друг другу роднее: каждый из их союза заменял другому всех, кого можно. Они создали собственную вселенную. Казалось им, что иногда они слышат даже мысли друг друга.
        Александр и Алена сделали то, что хотели с маленькой квартиркой, и результат превзошел ожидание. Алена принимала активное участие в создании необыкновенного образа жилища. Ей даже удалось сшить занавески в форме листочков из атласа нежно-зеленого цвета. Они не уставали любоваться итогом своего творческого труда. Алена практически перестала заходить в свой дом. Однажды ее даже посетила мысль объединить их квартиры, но затем сказала, что Пражский точно на это не согласился бы. Ее удивляло, что он до сих пор не давал о себе знать, и часто говорила:
        - Если б Саша видел, что мы наделали с его квартирой. Интересно, что бы он сказал?
        Александр только улыбался в ответ на этот вопрос и, обнимая Алену, отвечал:
        - Будь уверена, родная, он остался б очень доволен.
        Александр продолжал работу в суде. Но работал один: и за помощника, и за секретаря. Данилин уже там не служил. Отец помог ему, и Никита заметно поднялся по карьерной лестнице за эти несколько месяцев.
        Деньги на банковской карте, которая была подарена тем загадочным гражданином, практически закончились. Большую часть из них Александр просто раздал тем, кто особо в них нуждался. Также он часто покупал Алене подарки. На самого себя, не считая автомобиля, Саша почти ничего не тратил. За прошедшее время он не купил ни одной вещи в свой гардероб, ни единого предмета, без которого фактически можно обойтись. Он знал цену деньгам и цену знал нужде, поэтому многое отдал просто…чтобы помочь. Самую большую часть из пожертвованных денег он перечислил одной молодой семье с маленьким ребенком. Однажды Валентина Эдуардовна сказала Александру, что знакомые ее друзей пережили большое несчастье: дом их полностью сгорел. Они почти ничего не успели вынести, выбежав из горящего ночью дома. Александра тронуло горе этой семьи и он, не сомневаясь, перевел на их счет сумму, не достаточную для того, чтобы все восстановить, но достаточную, чтобы решить первостепенные проблемы.
        В тот день Александр оставил себе на карте немного, как говорят: «на всякий случай».
        Интересно отметить, что кое-какая сумма у Александра оставалась на своей личной, отдельной карте. Он откладывал на нее почти всю свою зарплату. Юноша копил на свадьбу. Он был уверен, что Алена захочет стать его женой и, может быть, даже ждала этого, но Саша именно на свадьбу хотел накопить сам. Сумма эта была неприкосновенна.
        Также, за прошедшие несколько месяцев, произошло знакомство с родителями Алены. Само по себе оно было ничем не примечательным: обычная встреча у них дома, самые обыкновенные вопросы и улыбки друг другу.
        Алена была больше похожа на мать. На лице последней еще не исказились красивые плавные линии. Густые светлые волосы, вздернутый нос, брови полумесяцем - всё Алене перешло от матери. Ко всему прочему, они были несказанно похожи в мягкости характера и прекрасном умении вести хозяйство.
        Отец Алены привлек Александра больше. Тот выглядел мужественно и состоятельно: не удивительно, что мама Алены выбрала его в мужья. Его лицо выражало холодное спокойствие и сдержанность. Но Сашу заинтересовало не это. Лицо его будущего тестя казалось ему знакомым. Он был уверен: ранее они встречались. Но где? Александр старался вспомнить место и время их встречи, зная, что это совершенно не важно, но ему просто хотелось вспомнить. Казалось, что если не вспомнит, то дальше и жить не сможет! Где же? Где?! При каких обстоятельствах?
        Поддерживая беседу, отвечая на вопросы родителей и даже что-то рассказывая, он неустанно пытался достать из памяти нужное воспоминание. И, да! Воспоминание это явилось ударом по голове тяжелым молотком. Оно как будто реально ударило его, затем кольнуло. Морозец поднял корни его густых волос.
        Встреча их состоялось очень давно. Очень. А то, что Александр смог узнать его - по истине удивительно. Он даже жалел, что так тщательно вспоминал. Извинившись, Саша встал из-за стола и направился в ванную комнату. Умывшись холодной водой, он закрыл глаза. Отрывки его загадочной жизни беспощадно не давали забыть о себе. Ключевым событием и причиной встречи с отцом Алены явился как раз тот случай, с которого начался рассказ о Саше.
        Лицо отца Алены главенствовало в размытых воспоминаниях Александра, как бы пульсируя и повторяя одну и ту же фразу: «Боже, как же хорошо, что жена родила мне красавицу дочь! Как же хорошо!» Когда маленький Сашенька упал со стула, затем очутился в больнице, он услышал от одного, тогда еще молодого врача именно эту фразу. Тот испуганно выбежал из палаты, когда Саша открыл глаза.
        И что теперь?
        «Может, я ошибся? Как могут существовать такие совпадения? Хотя в моей истории уже мало, что удивительно» - думал Саша. И, немного придя в себя, Саша вернулся за стол, заметно бледнее.
        - Вам нехорошо, Александр? - спросила мама Алены.
        - Нет, нет. Все в порядке.
        14
        Произошло и еще кое-что за то время. И об этом событии следует упомянуть. После того как Саша и Алена закончили с ремонтом квартиры задуманным способом, они решили пригласить своих друзей, которыми были те же лица: Никита, Катя, Максим и Анечка. Они настолько привыкли к ним, что даже полюбили. В каждом их них было что-то неповторимое. Наигранность поведения и избалованность Данилина умиляли, так же как и частая его театральность. Катина надменность иногда даже восхищала. Она никогда не становилась простой и легкой, а это поражало. Иногда смешило. Больше всего они любили Анечку Милошевскую. К Максиму тоже все привыкли. Его постоянные замечания в сторону Ани воспринимались как необычное проявление его любви к ней.
        Однажды Наташа сказала, что эти люди всех портят. Что все, кто поведется с ними - впоследствии разрушатся, души их превратятся в прах. Однако, вопреки статистике и законам бытия, после того как вышеуказанная компания начала общаться с Александром и Аленой - каждый из них изменился. Никита, например, подтрунивая над Сашиной тягой к благотворительности, бывало, оставит купюру-другую в качестве пожертвования. Катя начала читать книги, которые советовал ей Александр. Максим стал чуть более разговорчив и чаще улыбался. А Анечка просто оставалась прежней - приятной, вежливой девушкой.
        Итак. Влюбленные решили отметить конец творческой работы и пригласили всех в гости. В назначенное время они с шумом зашли в квартиру Александра.
        - О! Ну и выдумщики! А, Катюш, глянь только! - резво и, как всегда громко, начал Данилин.
        Гришина оценивающе оглядывала маленькое, но уютное и совершенно необычное логово влюбленных.
        - Ндаа, - отвечала она с видом знатока. - Чего я только вычурного не видела, но такое впервые.
        - Это просто чудесно! Прекрасно! - щебетала Анечка. - Какие же вы молодцы!
        - И, правда, очень интересно! Но я б в такой квартире не стал жить, - сказал Максим.
        - Почему? - удивленно спросила Аня.
        - Не знаю. Не для меня вся эта необычность. По мне лучше сделать ремонт в стиле «модерн». Точно не прогадаешь. А это все на любителя.
        Алена и Александр мило улыбались и слушали мнения по поводу проделанной работы. Им даже понравилось то, что среди их товарищей нашелся тот, кто не одобрил их творчество.
        - Максим! Но ты только погляди какие шторки! Алена, вы сами их шили? - восхищенно спросила Анечка.
        - Да. Мы почти все сделали сами, - с гордой, но милой улыбкой отвечала Алена.
        - Великолепно! Замечательно просто! - не переставала дивиться Аня.
        - Вот выдумщики!! Нет, ничего не скажешь, потрясно! - заключил Никита.
        Какое-то время компания продолжала осматривать квартиру и задавать различные вопросы. Затем они сели за стол, который красиво накрыли Алена и Саша. Они наготовили в тот день достаточно блюд и закусок, среди которых были запеченные перепела, салаты из морепродуктов и из свежих овощей, запеченные баклажаны, фаршированные грибы и прочее.
        Никита, конечно, принес с собой алкоголь.
        Саша и Алена, словно по заранее обговоренному плану, выпили только по фужеру шампанского. Далее от спиртного воздерживались.
        - Вы оба прямо заядлые трезвенники! - сказала Гришина, демонстративно крутя вилку.
        - Ага. И я про то же. Нет бы, сесть, выпить по-человечески. Мы же не настойку из аптеки пьем, а хорошие напитки! Их пить - одно удовольствие, а не пить - многое терять, - заявил Никита, насаживая гриб на вилку.
        Александр в улыбке показал красивые зубы.
        - Ну, я вам мешаю, что ли? Пейте, ешьте, снова пейте, а я не хочу.
        - А ты, Ален? - спросила Гришина, направив на девушку едкий взгляд. - Выпьешь с нами?
        - Нет. Я тоже не хочу. Благодарю.
        - Зря, - ответила Катя.
        Аня выпивала мало, так как боялась захмелеть. Остальные пили наравне и через какое-то время, снова принялись ходить по квартире, все разглядывать и шутить. Как всегда, больше всех говорил Данилин. Он то и дело упрашивал Александра продолжить праздник в ночном клубе, но только и слышал:
        - Никит, ты же знаешь, я не люблю такие места.
        - Да ты хоть там был?
        - Нет.
        - Вот поэтому и не нравятся, что не был ни разу!!! Как ты вообще можешь судить о заведении, если не посещал его?
        - Твой вопрос логичен, однако такие места просто заочно мне не нравятся. Я не хочу туда ехать, я туда и не поеду.
        - Ладно, ладно. И ты тоже, Ален? - обратился Никита к девушке.
        Та отрицательно покачала головой, украшенной шелковыми волосами.
        - Вот! Нашли друг друга! Два праведника! Сам не от мира сего и девушка такая же! Знаешь что, Сань? - сказал Данилин, чуть прищурившись и обнимая Александра. - Мне иногда кажется, что я тебя ненавижу! - Никита шутливо поджал губы.
        - О, вот так признание! Можно узнать причину зарождения столь сильного чувства? - в той же манере спросил Саша.
        - Ты мне однозначно кого-то напоминаешь, - Никита покачал указательным пальцем перед лицом Александра. - А причина в том, мой юный друг, что у меня есть подозрения, что ты сделал меня чуть лучше. Это совершенно нехорошо!
        - Почему же? - чуть смеясь, спросил Саша.
        - Да по кочану! Потому что злодеем быть на-а-а-а-много престижнее! Ну что? Пойдем курить! Все, все пойдемте!
        Все пошли за Данилиным на балкон. Даже те, кто не курил. Однако Александр задержался в квартире. Обратив внимание на то, что Саша не выходит на балкон, Гришина тоже осталась и прошла за ним на кухню.
        - Ой! - удивился Саша. - Я думал, ты вышла…
        - Сейчас у меня есть идея поинтереснее, - с придыханием ответила Катя, подойдя к Александру ближе.
        Он сделал шаг назад. Глаза Александра забегали.
        - Как тебя понимать? - чуть грозно спросил Саша.
        - Ну что же ты! Дай я тебя обниму! - Гришина снова сделала шаг навстречу юноше, но уже мягче, чтобы не испугать напористостью.
        - Катя! Я не понимаю тебя, - ответил Саша, стоя на месте.
        - По-дружески можно тебя обнять? Разве нет? - спрашивала девушка, съедая его глазами.
        Александр молча стоял в изумлении. Не теряя времени, Катя подошла к Александру совсем близко и, медленно проведя по его широкой красивой груди, обняла его. Юноша, не отвечая ей взаимным объятием, чувствовал, как покрывается мелким потом.
        - Что же ты? Обними же подругу! - как можно нежнее попросила Гришина.
        - Кать, прекрати, - Александр отошел от нее. - Зачем ты делаешь это? Это шутка?
        - Какая же шутка, Саша?! - Гришина сделала несколько шагов по кухне, как бы демонстрируя свою привлекательность. - Хватит вести себя как маленький. Ты мне нравишься, Громов! Неужели не видно, а?
        Александр оцепенел. Он совершенно не знал, как себя вести. Единственное, в чем он был уверен, это то, что он желал скорейшего окончания этой ситуации.
        - Ну что ты молчишь? Неужели я тебе нисколечко не нравлюсь? - спросила Катя напористей и как кошка кинулась на Александра, успев прикоснуться к губам. - Уж не отказывай девушке!
        Александр, оторопев, отскочил от нее и принял такую позу, чтобы быть наготове не пустить ее к себе близко.
        - Катя! Ты в своем уме? Зачем ты портишь дружеские отношения?
        С балкона постоянно слышались громкие голоса - ребята были увлечены обсуждением какой-то темы.
        - Ой, перестань. Дружеские отношения! Отчего они должны испортиться? И что это вообще такое? Я упрашивать тебя должна, что ли? Я просто хочу, чтобы ты пришел ко мне, хотя бы один раз. Мне интересно попробовать то, чем довольствуется Алена и ни с кем не хочет делиться.
        - Ни с кем не хочет делиться? - Александр помотал головой, будто пытаясь стряхнуть с себя услышанное.
        Катя вновь, пользуясь секундами оторопи Александра, подошла к нему и провела рукой ниже пояса. Саша схватил ее за руки. И сам, как мог, собрал свои мысли.
        - Катя! Я не до конца понимаю, о чем ты просишь и зачем, но мне это все определенно не нравится. Если ты говоришь серьезно, то я не изменю своего решения: я навсегда принадлежу одной единственной девушке и очень ее люблю, и эта любовь взаимна.
        Катя смотрела на Сашу масляным взглядом. Взгляд этот выражал полное отсутствие понимания, как будто она не слышала ни одного слова, а просто любовалась красивым Александром и его бархатным голосом.
        - Саша! - сказала она непривычно мягко.
        Однако всем известно, что даже самые противные и непокладистые злые кошки становятся на редкость милы, когда им что-то нужно. - Сашечка! Я даже всем принципам своим изменяю. Что же ты делаешь? Кто узнает? Никто же ничего не узнает, все будет хорошо, как прежде. Я очень сильно этого желаю. Я все время представляю как ….
        - Хватит! - прервал ее Саша. Всё на этом. Ни слова! Этого не произойдет и точка! Я сделаю скидку на то, что ты не трезва. Пойдем к ребятам! - Саша направился в комнату.
        Стоя около окна, скрестив руки и кусая губы, Катя кинула ему напоследок, надеясь достичь результата:
        - Ты же любишь заниматься благотворительностью. Неужели сложно подарить мне ночь любви? Тем более что для этого пожертвования так мало требуется!
        Александр, развернувшись, поглядел на Катю.
        - Кать, ты просишь от меня больше, чем деньги. Мне даже стало нехорошо от этого разговора, - и он ушел.
        Как раз в этот момент все вернулись, пропахшие табаком. Было похоже на то, что Никита убедил покурить всех, кого было можно.
        - А вы что делали? - спросил Данилин.
        - Мы…так….Обсуждали один философский вопрос, - сказала Катя.
        - Философский? Какой же? - весело спросил Никита.
        - Да так. Что дороже: деньги или совесть? - ответила Катя, припоминая последнюю фразу Александра.
        - Какой неинтересный вопрос! - ответил Никита. - Давно уж всем известно - смотря сколько денег.
        Все засмеялись.
        - Точно! - поддержал Максим. - И сколько совести!
        - Вы неисправимые скептики, - сказала Аня.
        - Мы реалисты, Анют!
        Саша был задумчив тем вечером и даже немного бледен, вспоминая последнее событие. Алена часто спрашивала, что случилось, что не так. Но Александр отвечал, что все нормально и больше молчал. Катя продолжала вожделенно смотреть на объект своего желания, качая ногой. В тот вечер, помнится, они обсуждали какие-то глупости, и уже ночью гости разъехались.
        15
        Много времени бедный Александр провел в думах, навеянных Катиной выходкой. Он размышлял о верности и изменах, о любви, о доверии и если начать писать обо всех его размышлениях, то рассказ займет несколько томов. Главное, что можно сказать, это то, что Александр никак не мог понять, как любящие люди могут изменять. Ведь если тянет к другому, значит, своего спутника и не любишь вовсе. Ведь если открылся, доверился, полюбил человека, то кто еще нужен? Появилась тяга к другому - всё, значит. Все прошло, возможно, не начинаясь. И, перебрав, все причины и следствия, все проблемы и пути их решения, Александр решил, что настал тот день. Он был готов. Он этого желал.
        Придя в себя от различных переживаний, Александр купил самое красивое кольцо, что было в его городе. Сделать предложение было в планах на завтра. Однако завтра оказалось нелегким с самого утра. Во-первых, и Саша, и Алена ужасно не выспались. И в этом были виноваты сами - проговорили всю ночь о всяческой всячине, смеясь и щекоча друг друга.
        - Я помню, ты задавал вопрос по поводу сна, - сказала Алена тем утром, стоя перед зеркалом только с одним открытым глазом. - Мне кажется, я готова прожить меньше, только чтобы не чувствовать этого отвратительного недосыпа!
        Александр подошел к ней.
        - Одевайся, хулиганка. Проживешь сколько нужно, - сказал он ей, обнимая сзади. - Мы опаздываем.
        Они стояли перед большим зеркалом. Саше в одну секунду вспомнилось все, что он пережил. Сейчас он стоит перед зеркалом, обнимая свою любимую, что стоит сонная, милая, полуобнаженная. Оба счастливы. Оба красивы.
        Поспешно одевшись и попив чаю на ходу, они бегом спускались по лестнице. У Александра сохранилась привычка всегда пользоваться лестницей, а не лифтом, и он передал ее Алене. Открыв парадную дверь, они увидели, что на ступеньке сидит пожилая женщина (их соседка), а из ее ноги резвым ручьем струится кровь.
        - Мария Сергеевна, что случилось? - сострадательно спросил Саша.
        Но женщина только стонала и отрывками говорила: «…..торо….пи…лась….уп..ала…»
        - Ой, ой, ой! Как же так? Ой, ой! - только и лепетала Алена и доставала из сумки носовой платок, чтобы хоть немного унять кровь.
        Тем временем Александр уже подъехал близко к подъезду на своей машине и влюбленные, забыв о том, что опаздывают, помогли соседке сесть в автомобиль, затем направились в травмпункт.
        Пока они ждали Марию Сергеевну, Александр позвонил судье, Валентине Эдуардовне, чтобы предупредить ее о своем опоздании и его причине. Та была чрезмерно недовольна этим фактом, говорила, что через час должно начаться судебное заседание и, будучи наслышанной от Анечки о доброте Александра, кричала, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Вообще ей все равно, конечно, однако, очень бы хотелось, чтобы вся душевная простота Александра не сказывалась на работе. В бешеной спешке Александр и Алена вернулись к своему дому, помогли Марии Сергеевне подняться к себе в квартиру, в процессе пытались убедить ее в том, что ей необходимо отложить дела, но у пожилых дам как будто каждый день решаются вопросы государственной важности. Затем и Саша, и Алена быстро переоделись, так как оба умудрились испачкаться, благодаря этой истории, и помчались по своим делам. Саша довез Алену до института, куда она уже опоздала, и они попрощались до вечера.
        Александр приехал в суд за несколько минут до заседания. Валентина Эдуардовна всячески демонстрировала свое недовольство и подгоняла своего секретаря.
        - Что за слабость характера, Саша! - говорила она. - То замашки на благотворительность, то помощь каждой нищенке! Ты работаешь в суде, а не в церкви!!! Хотя еще неизвестно, где хуже. Впрочем, я к тому, что ты должен быть стержнем, камнем, а иначе ничего не получится. Да и помни, что благими намерениями выстлана дорога в ад. Ну, всё! Иди, открывай зал. Давай, шустрее, шустрее.
        Работа обняла Александра крепкими ручищами и заодно решила бесцеремонно съесть время. Уже был обед. Александр, пропустив первую его половину, пришел в столовую, когда уже никого там не было. Он, задумавшись о предстоящем вечере, о том, как сделать предложение руки и сердца своей любимой, ел полусухую рисовую запеканку, купленную в буфете.
        Неожиданно для себя он увидел, что в дверях стоит Аня Милошевская. Бывало, что она приходила к Валентине Эдуардовне, но это было очень редко. Но в обед судья всегда уезжала в кафе.
        - Привет, Саш.
        - Привет.
        - Приятного аппетита, - сказала Аня, присаживаясь за столик.
        - Спасибо. Хочешь чего-нибудь? Чай? Кофе? Может, что-то перекусить?
        - Нет, нет. Спасибо.
        - А ты…? - хотел спросить Александр о цели визита.
        - Я пришла к тебе, Саш, - скромно, но резко сказала Аня.
        Александр предчувствовал что-то неладное.
        - Что-то случилось? - спросил он.
        - Можно сказать и так.
        - Тогда пойдем ко мне.
        Анечка вела себя странно: была слишком молчалива и беспокойна, щипала маленькие аккуратненькие губки.
        - Заходи, садись, пожалуйста, - сказал Саша, когда они зашли в кабинет.
        - Да, да, спасибо, - отвечала девушка.
        - Ну что случилось у моего маленького друга? - дружелюбно спросил Саша.
        Молодая милая девушка взглянула на него невинным взглядом, затем безмолвно опустила глаза. Искусанные от нервного напряжения губы задрожали, и слезы начали безостановочно катиться громадными горячими каплями.
        - О! Видно дело серьезное… - тихо сказал Саша.
        Он поднялся и подошел к своей гостье.
        - Ну что, милая? Что-то с Максимом? Поругались? - предположил Александр.
        Аня жестом дала понять, что он не угадал. Она лихорадочно вытирала слезы, пыталась остановить их, но у нее мало, что получалось.
        - Что же, мой друг? - спросил еще раз Саша.
        После этих слов Аня заплакала сильнее. Саша налил ей стакан родниковой воды, которую они с Аленой периодически ездили наливать. Аня выпила и перевела дыхание. Она поглядела в упор на сидящего около ее ног Александра и резко выдала:
        - Я люблю тебя!
        Саша онемел. Он встал и, глубоко вздохнув, выпустил воздух через рот. Что ответить этой бедной девочке, которую он тоже любил, но другой любовью? Почему природа не сделала так, чтобы один человек был предназначен для кого-то определенного и мог любить только его и быть любимым, соответственно, только им? Зачем такие трудности в жизни человека? Сколько бед и несчастий, болезней принесла безответная любовь!
        - Я знаю, - начала Аня после некоторого молчания, - знаю, что ты не любишь меня. Мне прекрасно известно, что у вас с Аленой чистая и светлая любовь. И я рада за вас. Я пришла, Саша, даже не за тем, чтобы услышать взаимное признание, а затем, чтобы освободить свою душу от этой тайны. Я все говорю об этом с мамой, с мамой и только с ней. Она волевой человек, властный. Я не такая. Она дает мне советы, которыми я никогда не воспользуюсь. Никогда, никогда….Никогда, говорят, не говори никогда. Я всегда считала, - говорила Анечка свой монолог, глядя в пол и иногда усмехаясь речам своим, - что люди заявляют о том, что никогда не сделали бы того или иного, только потому, что им как раз таки никогда просто не было предложено нужных для того условий, обстоятельств. Мне кажется, мы все готовы свернуть шеи даже своим родным, если б находились в нужных для этого условиях.
        Александр, пораженный, слушал Аню, удивленно, но смиренно глядя на нее. Он понял, что внутри нее накопились не только чувства, но и мысли, высказывать которые не давал Максим. И все это просилось наружу. Сначала лились слезы, теперь льется речь - все, что не успело перебродить, представилось на суд Александру.
        - ….впрочем, о чем я говорю? Я уже и сама не знаю. Я начала думать о тебе с того момента, когда мы встретились впервые, в кафе. Я даже с Максом продолжаю встречаться только, чтоб быть к тебе ближе! Каких только не было мыслей, идей, фантазий! Мне кажется, я даже думала об убийстве! Сначала Алены, потом себя самой. - Аня опять начала плакать, но тихо. - Но богобоязненность остановила во мне поток таких жутких мыслей. О, Господи! Я даже начала ходить в церковь! Я просила освободить мою душу от этой мучительной любви. Иногда я кричала внутри себя диким ором: «Господи! Ну зачем?! Как ты мог допустить такую больную любовь, что разъедает меня!» А потом разум или что-то, какой-то голос внутри меня, сказал: « А почему Ему этого нельзя допустить? Почему все считают, что Господь Бог не должен допускать, например, аварий, трагичных смертей, инвалидности, уродства, безответной любви, наконец? У него, что лежит инструкция, которая предусматривает пункты, которые обязательны к исполнению, и те, что запрещены? Да и что за жизнь была бы без страдания, если все были б равны, здоровы, богаты и счастливы в любви?
Условия для существования перестали б существовать. Нарушилось равновесие и все погибло бы!»
        Девушка перевела дыхание.
        - Что делать мне, Саша? Как быть? Ничто мне не мило. Встреча с тобой для меня желанна как кров для бездомного в лютый мороз. Мне и тяжело от этого чувства, и легко от этой тайны. Я знаю, что поступаю плохо, отдавая сердце тебе, а оставаясь с Максимом. А ведь подумать только! Я делю с ним постель! Я не могу больше, как мне освободиться? Невозможно думать ни о чем, ни о ком, кроме тебя. Я просыпаюсь с твоим именем на губах, засыпаю, представляя твой образ. Ты такой гордый, благородный, великодушный. У тебя большое доброе сердце! Ты так открыт! Так чист и где-то наивен! Невозможно не любить тебя! Подозреваю, что через всю жизнь пронесу любовь и уважение к тебе!
        Аня закончила свою речь, но глаза не поднимала. Ждала ответа. Александр был настолько поражен, что ему нечего было сказать.
        - Анечка, - опомнился он и начал ответ, - я совсем не хочу сейчас каким-то образом изворачиваться, лгать, успокаивать тебя. Ты меня неимоверно шокировала. Настолько, что не найти слов.
        - Начало твоей фразы доказывает, что ты совсем не любишь меня, - монотонно сказала Аня.
        - Аня! Чувства твои мне понятны, - ласково сказал Саша. - Но ты права: я не могу ответить тебе взаимностью, как бы печально это ни было. Для меня существует только одна женщина.
        - Алена! А если б не было ее?!
        - Она уже будет всегда. Ты несчастна оттого, что встречаешься с Максимом. Душа искала любви и нашла ее во мне, так как Максим заявленным тобою требованиям не отвечает. Поверь, этого бы не произошло, если бы тебя устраивали отношения с Максимом. Если тебе плохо, некомфортно, то зачем ты поддерживаешь этот союз? Сейчас не тот век, когда женщина не может уйти от мужчины без скандала. Не любишь его - уходи, и ты обязательно обретешь счастье! Встречаться с ним из-за встречи со мной - тупик! Ты загоняешь сама себя в угол. Нужно только немного подождать, и ты встретишь любовь настоящую, ту, что взаимна. Что касается твоих чувств ко мне, так это твоя увеличенная фантазия, которая родилась из-за нехватки нежности, что тебе так необходима. Не подумай, милый мой друг, что я смеюсь над чувствами твоими, просто постарайся сама понять их природу, разобраться в себе и знай, что ты не можешь быть обделена счастьем. Ты очень хорошая. К тебе обязательно придет любовь, если ты покинешь этот угол, в котором находишься по собственной воле, и сделаешь шаг навстречу новому чувству. - Александр обнял ее и поцеловал ей
руку. - Ну, обещаешь, что подумаешь над моими словами?
        - Обещаю, - еле слышно ответила Аня. - Ты так добр. Мне, правда, лучше. Я сама многое понимала, но когда это озвучил ты, воспринялось яснее. И то, что я призналась тоже хорошо. Словно упало с плеч…Знаешь…
        И только успела Анечка проговорить эти слова, как в кабинет вошла Валентина Эдуардовна.
        - Так, красота, что мы тут делаем? - удивленно она спросила она свою дочь. - А что с твоими глазами?
        Аня опустила взгляд. Валентина Эдуардовна взглянула на Сашу. Тот стоял неподвижно, почему-то с виноватым видом.
        - Быстро домой! - сказала судья. - Слышала меня? У нас работы невпроворот!
        Аня не заставила ее повторять и опрометью выбежала из кабинета. Валентина Эдуардовна вопросительно поглядела на своего секретаря.
        - Не могу Вам ничего сказать, Валентина Эдуардовна! Это тайна.
        - Велика тайна! За дуру меня держишь? Я свою дочь знаю побольше тебя! Она плакала? Что, выкинула признание прямо в лицо?
        Саша молчал, хмуря брови.
        - Вот дуреха! Саш, присядем на минуточку. Тут нечего особо разговаривать.
        Они сели. Судья поглядела на часы.
        - Есть немного времени. Она мне плешь уже проела с тобою! Саша такой, ах, ох! Я не буду спрашивать, чем она тебе не нравится, тем более, что мне известно про твои отношения с Аленой. Но все же…Неужели трудно подыграть девочке? Ты видишь, как она молода, как влюблена? Встреться с ней, поиграть в любовь!
        - Валентина Эдуардовна, что Вы говорите?
        - Ой, Саша, хватит! Взрослые люди! Что я говорю? Поиграй, говорю, с девочкой в любовь. А там, спустя время, она спадет с небес этой волшебной любви! - иронично говорила женщина. - Придет время, и ты ей наскучишь своей добротой и великодушием, правильностью. Ты не задумывался, почему она с Максом? Потому что он ее мучает. А ей нравится, хоть она об этом не подозревает. Она, глупая, думает, что встречается с ним из-за тебя! Что с нее взять? Такая молоденькая! Её можно понять - ты хорошенький, даже очень. Было б у меня больше времени, я тебя к себе в постель уложила, - она глухо засмеялась.
        Александра ошеломила последняя фраза.
        - Я надеюсь, мы поняли друг друга, - заключила судья.
        - Валентина Эдуардовна, при всем уважении к Вам, к Вашей дочери, я не могу поступить так, как Вы просите.
        - Почему же? - спросила она, вставая. - Хотя, дай угадаю. Это низко, подло, вообще ужасно и ты безоговорочно свято любишь свою блондинку?
        - Верно.
        - Как скучно! Как неинтересно! Перечитал романов, что ли? Ты же обожаешь добрые дела, Саша! Подари девочке свободу. Она страдает только из-за того, что не может никак достать самое красное яблоко с верхней ветки, если говорить аллегориями, как ты любишь. Как только ты поможешь ей достать это яблочко, она порадуется пару секунд его внешнему облику, а потом, откусив, обнаружит, что оно ничем не лучше тех, что лежали на земле. Если не хуже. Помоги Анютке освободиться от иллюзии. Я все сказала. И кратко, как хотела. Не заставляй меня нервничать, Сашечка, сделай, как я прошу. Всем будет только лучше. Даже мне. Я устала слушать целыми днями твое имя и твои сказочные достоинства. Принц тоже мне! Все, за работу! Определения готовы?
        Александра поразил такой резкий переход от любовных переживаний родной дочери к рабочему вопросу готовности определений.
        - Да, конечно, - ответил он.
        16
        Александр возвращался домой совершенно не в том настроении, в котором он хотел бы находиться, чтобы сделать предложение. Голова гудела. Казалось, что даже поднялась температура. Хотелось быстрее вернуться домой, принять ванну и прижать к себе Алену, ощущая ее взаимные объятия. Рассказывать ей о произошедшем? О Кате он до сих пор молчал. Он принял решение поставить Алену в известность, хотя подозревал, что теперь Алена изменит отношение к девушкам и вполне обоснованно. О, как все сложно!
        Почти подъехав к дому, Саша решил купить гранатового сока, который очень любила Алена. Около входа в магазин юноша увидел маленького котенка, который усердно сворачивался, чтобы согреться. Александр догадывался, что природный цвет шерсти этого мягкого существа - белый, однако это было трудно понять. Саша нагнулся к котенку и сказал:
        - Привет, малыш!
        Котенок ответил жалобным звуком.
        - Подожди меня здесь, хорошо? Я скоро. Обещай, что не уйдешь.
        Комочек грязной шерсти промяукал обещание. Саша быстро зашел в магазин, купил все, что хотел и остановился в отделе товаров для животных. Приобретя корм и предметы гигиены для животных, Александр расплатился с помощью подаренной карты. Денег на ней больше не оставалось. Выйдя из магазина, Саша обнаружил, что котенок повеселел, словно знал, что его ждет перемена в жизни и в лучшую сторону. Саша поднял своего нового питомца и понес его в машину.
        - Вот, располагайся, - сказал Саша котенку, посадив его на переднее сиденье своего красивого автомобиля.
        Открыв Саше дверь, Алена даже чуть ахнула, увидев маленького худого котенка. Она сразу взяла его на руки и все поняла без слов.
        - О, малыш, тебя срочно нужно помыть. Походи пока, чувствуй себя как дома, а я пойду наберу воды.
        Влюбленные поцеловались.
        - Я нашел его около магазина.
        - Не успел придумать имя? - улыбнулась Алена.
        - Нет. Оно могло не понравиться тебе. Нужно все делать вместе.
        Алена снова подошла к Саше и вместо ответа поцеловала его.
        - Сейчас я быстро искупаю его, и сядем ужинать.
        - Хорошо.
        У Александра поднялось настроение. Выпив немного гранатового сока, он почувствовал себя еще лучше. Пока Алена купала их нового друга, Саша приготовил ему места для трапезы и для справления естественных нужд.
        - Саш, иди сюда! - крикнула Алена из ванной. - Ты гляди, сколько он собрал пыли! Просто поразительно! Бедный малыш! Я чувствую, он сейчас станет белее чистого листа, - говорила Алена.
        Саша умилялся происходящему и соглашался с Аленой. Затем он принес большое банное полотенце, и они укутали белого-белого котенка. Как следует высушив его, они предложили ему еду и сели ужинать сами. Алена то и дело поглядывала на котенка и загадочно улыбалась.
        - Какое дадим ему имя? - спросила она.
        - Не знаю. Сейчас словно все имена забыл. Есть предложения?
        - Нет. Нужно подумать, чтобы было и красиво, и не банально.
        Они пожелали друг другу приятного аппетита и принялись трапезничать. Александр вдруг посмотрел на Алену: она показалась ему так мила, особенно красива и близка. Как будто он вмиг, сейчас вот, разглядел в ней что-то абсолютно необыкновенное, чего не замечал раньше. Его захватил необъяснимый приступ нежности и нерушимой любви.
        - Что ты так смотришь на меня, Саша? - улыбаясь, спросила Алена, показав в улыбке милый неровный зубик.
        Саша спустился перед ней на колени.
        - Что с тобой? - испуганно спросила девушка.
        - Прости, прости меня, - он начал целовать ее руки. - Прости, что делаю это здесь и сейчас…и таким образом. Но, на мой взгляд, любовь не терпит вычурности. Любимая, родная, милая, ты станешь моей женой?
        Алена тоже спустилась со стула. Они оба стояли на коленях, держась за руки.
        - Буду, милый! Любимый, буду, конечно! Я уже твоя жена!
        Они, то ли от радости, то ли от нежности, плакали и целовались. Котенок без имени смотрел на них смешным взглядом, будто поражаясь своим хозяевам. Алена прикоснулась теплыми губами к уху Александра, сначала целовала его, отчего у него пошла мелкая дрожь, а затем прошептала:
        - Плод нашей любви уже зреет.
        Александр остолбенел. Эмоции нахлынул на него с новой силой. Он не мог видеть лицо Алены, так как они застыли в позе, в которой их головы тесно соприкасались, и губы каждого находись на уровне ушка другого. Алена взволнованно дышала, ожидая ответ.
        - Любимая, я правильно тебя понял?
        - Правильно. Я ношу нашего ребенка.
        Александр закрыл глаза от счастья. Он сильнее обнял Алену.
        - Любимая, - шептал он ей, - я люблю тебя!
        - А я тебя сильнее.
        - Какой сегодня необычный день! Боже! Я не могу поверить!
        - Необычный и прекрасный.
        Они гладили друг друга по волосам, по гладкой коже лица, смотря в любимые глаза, и совершенно забыли об ужине. Это могло бы продолжаться еще долго, если бы влюбленные и счастливые не услышали странного шуршания, доносившегося из комнаты.
        Переглянувшись, они пошли в зал и включили свет. Причину шуршания они не нашли, но оно продолжалось. Александр и Алена оглядывали все уголки комнаты. Тщетно. Они никак не могли понять, откуда слышались странные звуки. После не совсем продолжительных поисков, Алена подняла голову и взвизгнула.
        - Саша, что это?
        Увидев то, на что указывала Алена, Александр враз побледнел. Он почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. С потолка, из маленькой дырочки, свисал голый крысиный хвост и активно двигался.
        Пара завороженно смотрела на это происшествие.
        - Саша, что это? - шепотом повторила Алена свой вопрос.
        - Я не знаю, - солгал Саша.
        Предчувствие у него было самое худшее, которое только могло иметь место в его жизни. Постепенно из отверстия на потолке стало появляться серое крысиное тело. Алена снова завизжала, но как-то приглушенно, и отошла в другой угол комнаты. Саша оставался на прежнем месте. Он догадывался, что сейчас многое станет ясно. Ему хотелось плакать. Страха Александр не испытывал. Не предпринимая никаких действий, влюбленные, по разные стороны, смотрели как из потолка, шурша и теснясь, изредка пища, появлялись крысы. Одна за другой, словно в потолке была огромная дыра, они лезли, сплетенные хвостами.
        - Боже мой! Боже мой! - шептала Алена, закрыв рот руками.
        Наконец-то с потолка показалось последнее животное из связки. Остальные висели гроздью. Как только вылезла та, на которой все держалось - вся связка крупных темно-серых крыс смачно упала на пол. Алена сначала заметалась по комнате, испуганно крича, затем убежала на кухню, но снова вернулась, осторожно выглядывая из-за стены. Александр перевел дыхание. Громадный приступ грусти победил его. Затем грусть сменилась смирением.
        - Алена, любимая, сядь пожалуйста. И знай, душа моя, я люблю тебя. И всегда буду любить, - сказал он, глядя ей в глаза.
        - Саша, что это значит? - не понимала девушка. Но села. Белая кожа ее стала совсем как мел.
        - Сейчас ты все поймешь. Прости меня. Прости за все!
        В этот момент крысиный король закружился вихрем, каждая крыса отделилась от другой и превратилась в человека. Их было девять. Пять мужчин и четыре женщины. Они молча заняли удобное для них положение. Кто-то сел на диван, кто-то на пол, кто-то стоял, прислонившись к стене. Все молчали, кроме одного. Этот один был тем человеком, с которым Александр встречался на пляже.
        Алена окончательно оцепенела. Ужас застыл на ее лице.
        - Здравствуйте, Александр. Здравствуйте, Алена. Извините, что без приглашения, однако так захотел сам Саша. Извините, что напугали вас - иначе никак, - говорил человек довольно спокойно, с невозмутимым видом. - Наконец-то покурю. Саш, я знаю, что у тебя в доме не курят, но мне можно, поверь.
        - Курите, мне уж все равно. Если вы пришли таким образом и если принимать во внимание все то, что случилось, то я вообще не могу ничего запретить.
        - Есть логика в твоих словах. - Волшебник с удовольствием закурил. - Ты мне нравишься, ты нравишься всем, поэтому мы и пришли. Не удивляйтесь, что остальные молчат - разговаривать в этом мире могу только я.
        - В этом мире?
        - Ну да. Неужели после того, что произошло, ты думал, что мы из одной цепи бытия???
        - Что произошло? И что теперь происходит? - спросила Алена, выйдя из оцепенения.
        - Вот как тебе не стыдно обманывать такую прекрасную девушку, а? - спросил волшебник.
        - Обманывать? - уточнила Алена.
        Александр молчал.
        - Именно! Аленочка, обо всем по порядку. Я не хочу раскрывать все сразу. Кстати, вы интересно придумали с ремонтом, - сказал волшебник, оглядывая квартиру. - Вживую выглядит лучше, чем с экрана.
        - Какого экрана? - поинтересовался Саша.
        - Сейчас, сейчас. Все расскажу. Только докурю. Там, где мы работаем, курить не представляется возможным. Это яд и удовольствие для здешнего мира.
        Александр промолчал. Ему меньше всего сейчас хотелось знать, почему там, откуда пришел волшебник, нельзя покурить и почему никто не говорит, кроме него. Когда гость затушил докуренную сигарету в цветочном горшке, он спросил:
        - Мне только интересно, неужто ты не догадываешься, почему мы пришли сегодня?
        - Наверное, истекло время, - предположил Саша.
        - Не совсем, но почти. Истекли деньги. Помнишь, я подарил тебе карту? Это и было твое время. Только в деньгах. Они закончились сегодня - мы и пришли сегодня. И ты потратил последние деньги на бездомного котенка!!! Твое поведение забавляет нас. Ты - первый, к кому мы приходим. Обычно все заканчивается без этих спектаклей.
        Алена внимательно слушала каждое слово. Саша тоже, виновато опустив голову.
        - Вот не пойму, - сказал волшебник. - к тебе приходила Наташа. Ты открылся ей! И она сказала тебе мудрую вещь! Подумать над условием игры. Почему ты не думал?
        - Открылся? Условия игры? - с глупым видом спрашивала Алена.
        - Алена, минуточку! Может, несколько минуточек, и Вам все станет ясно. Только не кричите и не убегайте никуда.
        - Я и не собираюсь, - отвечала она. - Если я пережила ваше появление, то мне уже ничего не страшно.
        - Как сказать… Итак, приступаем! Наташа была права. Честно, мы все были удивлены, когда она поверила тебе и дала стоящий совет. Но ты им не воспользовался. Ты был очень занят любовью, новой работой и счастьем, которое тебе принесли эти новшества. И тебя можно понять, и мы все тебя поняли.
        - Может, все-таки Вы начнете с того кто Вы? - предложил Александр.
        - Хорошо. Конечно. Я скажу, кто мы. Но услышав это, ты пожалеешь, что не услышал в конце беседы. Ты уверен, что хочешь знать сейчас?
        - Уверен.
        - Мы создатели. Нет, не боги и не ангелы. Всего лишь сценаристы. Ты - герой фильма, Саша. И Вы, Алена, тоже героиня фильма.
        Алена побледнела еще больше. Если б она не видела, как появились все эти люди, то никогда не стала даже слушать их.
        - Нам задают характеры, мы вносим коррективы, и вы играете в фильме. Я скажу больше. Обычно мы прогоняем фильм несколько раз, не меняя ничего, но результат всегда разный. Например, ты Саша, несколько раз уже совершал суицид. Несколько раз даже до превращения: один раз, ни с того, ни с сего, в подростковом возрасте после продолжительного разглядывания себя в зеркале, один раз после смерти бабушки. Однажды, сразу после превращения лишил себя жизни. В общем, ты заядлый жизнененавистник!
        Алену камнем ударило понимание. Казалось, что она теряет сознание.
        - Разные были истории, - продолжал волшебник. - Вел ты себя из раза в раз иначе. В одном фильме, ты сразу после превращения собрал все грехи, превратившись из хорошего человека в клубок порока: не пропускал ни одной женщины, пил, гулял, разбойничал.
        - Быть такого не может! - громко сказал Саша.
        - Мы догадывались, что ты так скажешь. Смотри.
        Той же секундой, большое окно комнаты стало служить экраном. Волшебник демонстрировал героям сцену из фильма, где Александр стоит на кухне с Гришиной и страстно отвечает ей на ее ласки.
        Алена открыла рот от изумления.
        - А это было в нашем фильме? - тревожно спросила она.
        - Было. Но не совсем так, - отвечал волшебник. - Твой благоверный отверг ее и пренебрег ее просьбой лечь с ней в постель. А вот еще.
        На экране появилась сцена, где Саша развлекается с Анечкой. Затем, немного перемотав, волшебник оставил сцену, в которой Александр отвергает любовь той же Ани, яростно кидая ей в лицо оскорбления и говоря, что все, что он хотел - уже получил, и чтоб она катилась ко всем чертям.
        - Смотрите еще.
        В предложенном отрывке фильма Александр говорил Алене, что полюбил другую и выкидывал ее вещи из квартиры. Алена громко плакала, бросалась Александру на шею, хватала за руки. Но Саша был неумолим.
        - Хватит! - крикнула Алена.
        Все сидящие гости посмотрели на нее и улыбнулись.
        - Да, думаю, достаточно. Кстати! В одной из версий тебя убивает Данилин! Из зависти к твоему успеху и привлекательности. Показать? Это было очень весело, столько крови!
        - Нет, не нужно ничего больше показывать! - сказал Александр, спустившись по стене на пол.
        - Ну ладно. В общем, мы очень удивились, когда уже в последний просмотр мы увидели такой вариант развития событий.
        - Так вы на какой стороне? Добра … зла? - спросил Александр.
        Волшебник рассмеялся.
        - Добро, зло! Нет этих понятий, Саша! Полнейшая чушь! Во-первых, все относительно, во-вторых, все изменяемо, - сказал он.
        - А дальше что? - спросил Саша. - Вот вы промотали несколько раз фильм с разным развитием сюжета и что? Что потом?
        - Вот нам это в тебе и нравится! Ты всегда искал смысл. Но кто же знает, что дальше, Саша? Мы отправляем собранную информацию по указанному адресу. Что происходит дальше - неизвестно. А мы сами приступаем к работе над новым фильмом.
        - Откуда же вы взялись?
        Волшебник вновь засмеялся.
        - Мы были всегда, - был ответ, и мужчина снова закурил.
        - Кстати, не обижайся, но тень, которая преследовала тебя - это наша деталь. Мы хотели посмотреть, как ты будешь реагировать, чтобы собрать больше информации для отправления. Мы каждому человеку кладем в мозг какую-нибудь ерунду, чтобы проанализировать его лучше.
        - Результат вас удовлетворил? - равнодушно спросил Саша.
        - Он и не должен нас удовлетворять. Нам-то по сути все равно. Однако! Мы здесь не зря. Не буду посвящать тебя в механизм, но у нас к тебе предложение.
        - Какое?
        - Стать одним из нас. Сценаристом. Подумай. Ведь фильм кончится и все! Дальше что -неизвестно.
        - А Алена?
        - Что тебе Алена! Она даже не настоящая! Она растворится в записях информации о ней, а я предлагаю тебе не кануть в неизвестность, а жить! Жить и действовать. Вдумайся!
        Алена жалобно посмотрела на Александра.
        - Нет, она настоящая, - ответил Саша.
        - Ой! Взгляните на него! Переиграл! Ты слышишь, что я тебе предлагаю? Стать одним из нас! Настоящим! Не подопытным героем, а реальным!
        - Вы ли реальные? - повысил голос Александр. - Вы даже покурить не можете у себя в том настоящем мире, даже говорить не можете!!! Что мне делать там? Какой там смысл? Такая же неизвестность! Только еще хуже! Нет! Здесь мой смысл! Я познал жизнь.
        - Уж не любовь ли это? - спросил его волшебник, усмехаясь.
        - Думайте, как хотите.
        - Любовь, любовь! Саша, как ты глуп! Ты только представь, если б Алена была такой же как ты. Влюбился бы ты в нее? В ее прекрасную душу? Да ты даже не подумал о ее душе, если б встретил кривую, горбатую, хилую, лысеющую Алену с желтыми зубами! Твоя любовь - такая же иллюзия, как ты сам. К тому же эгоистическая иллюзия! Посмотри, что ты наделал! Перед тобой сидит твоя любимая девушка, красива и умна …и она беременна. Ты вообще думал, какой у вас родиться ребенок? Или тебе все равно?
        Нечего было ответить Александру, и он только вздохнул.
        Все присутствующие люди встали со своих мест и посмотрели на волшебника. Он заглянул в глаза каждому, затем кивнул.
        - Твой смысл здесь, говоришь? Познал жизнь? Плохо ты познал, друг! Не уяснил ты сущность игры, что именуется жизнью!
        Все вокруг закружилось. Все девять людей вновь превратились в крыс и, пища, ускользнули как будто в никуда, исчезнув в разных углах квартиры.
        Александр почувствовал резкую боль во всем теле и тошноту. Он, упав на пол, корчился от болевых ощущений.
        Алена, не сводя глаз с Александра и даже не моргая, наблюдала за его поведением, боясь пошевелиться. Она видела, как красивые сильные руки Александра становились тонкими и кривыми, покрытыми грубой кожей; густые волосы редели и тускнели; на спине появлялся маленький горб; алые губы истончались и искривлялись; глаза теряли свой блеск и снова стали разного цвета. Перед Аленой предстал Александр Пражский.
        Тихо, не сводя глаз с Александра, Алена поднялась с дивана и задом, ошарашенная, двигалась к выходу. Она издавала странные звуки: стоны ужаса и необратимого отчаяния. Около двери Алена хрипло вскрикнула и выбежала.
        Александр поднялся, вытер с лица слюну и сел на диван. К нему на колени запрыгнул еще не совсем обсохший котенок и принялся ласкаться. Юноша сидел молча, ни о чем не думая, ни о чем не жалея, и гладил котенка.
        Спустя несколько минут горького осознания произошедшего, Александр увидел в дверях Алену. Она бросилась к нему в ноги и, плача, положила голову ему на колени. Александр ласковыми движениями гладил ее волосы некрасивой рукой с твердыми пожелтевшими ногтями.
        Они застыли в этой позе на долгое время. Тело Алены беспрестанно колыхалось от безудержных рыданий, Александр продолжал ласкать ее. И только котенок ходил вокруг них и мяукал, не понимая, что могло так сильно расстроить его хозяев.