Похищение Елены Валерий Витальевич Строкин
        Дядюшкин сундук #2 Из цикла «Дядюшкин сундук» - история вторая, не последняя.
        На обложке: рисунок «Helen of Troy» художницы Donatella Drago.
        Валерий Строкин
        Похищение Елены

«Прекрасна была Елена. Ни одна из смертных женщин не могла сравниться с ней красотой. Даже богини завидовали ей, по всей Греции гремела слава о Елене. Зная о её божественной красоте, во время праздника Артемиды похитили её Тезей и Пирифой…»
        У моего дяди, Артура Львовича, если что-то случается, то всегда не вовремя и некстати. Я выходил из комнаты, торопясь принять душ и покинуть дачу, и в этот момент он меня перехватил в коридоре.
        - Сергей!
        - Что случилось? - его жизнерадостный голос заставил меня насторожиться.
        - Все, мой мальчик… - он похлопал меня по плечу.
        - Я давно не мальчик…
        - Неважно, - отмахнулся дядя, по лицу разливался внутренний свет непонятного торжества. Он был необычайно возбужден, как правило - добра не жди.
        - Что случилось, сгорел циклотрон?
        - Не шути так. Мечта моей жизни скоро осуществится.
        - Мечта? - мне не терпелось исчезнуть. Не хотелось думать о том, что встреча со Светкой, моей однокурсницей, может сорваться. Пойдут прахом полгода планомерной осады её якобы неприступных бастионов.
        - Да! - глаза дяди вспыхнули, словно внутри кто-то зажег бенгальские огни. - Я вычислил координаты.
        - Дядя, я тороплюсь, у меня важна встреча с э-э-э-э… профессором. Ты расскажешь про координаты в следующий раз.
        Дядя схватил меня за рукав:
        - Помнишь, я говорил тебе о мечте увидеть Елену Прекрасную, дочь Леды и спартанского царя Тиндарея?
        - Молва утверждает, что она дочь Зевса. Плодовитый был бог, - я попробовал освободить локоть. Дядя впился крепче.
        - Помню, - вздохнул я. - Мне надо…
        - Я мечтал встретиться с ней и завоевать её любовь, - дядя меня не слушал. - Ни одна из смертных женщин не могла сравниться с ней, слава о ней гремела по всей Греции и дошла до наших дней.
        - Очень хорошо, - я пожал плечами. - Красота понятие относительное, взять хотя бы женщин Рубенса и Леонарда да Винчи. Для меня в них нет ничего особенного - голые толстые бабы. Про красавицу Елену, прочитав Гомера, знаю, что она была роковой женщиной, из-за которой древние греки сошли с ума и развязали одну из первых мировых войн. Мне всегда было жалко Кассандру - её пророчества никто не слушал.
        - Елена Прекрасная! Как ты смеешь судить её? Красоту не судят - ею восхищаются. Ведь не даром её прозвали Еленой Прекрасной.
        - Да, красота не спасает мир, а губит. Пример - откопанные Шлиманом руины Трои.
        - Женщины никогда не губили мир. Другое дело, что они хотят его изменить и сделать совершеннее, - возразил дядя.
        - Бедный Адам, если бы Ева не вмешалась со своими изменениями и любовью к прекрасному, мужчины до сих пор могли бы вкушать райские плоды и гоняться за дивными гуриями. Дядя, ты не боишься изменить историю?
        - Сергей, сколько раз говорить тебе - прошлого не существует. Его нет. Вот за будущее я не уверен. В него труднее рассчитать координаты, там другая инфраструктура материи. Прошлое для таких, как я, ученых-временщиков, всего лишь удобная гипотеза, отправная точка, как хочешь, так и называй. Удобная предпосылка, помогающая попасть в альтернативные вселенные, у которых такой же ход времени, как и у нас. Альтернативные миры - бесконечности, существующие независимо от нашей Вселенной, но законы мироздания для всех одинаковы.
        - Спасибо, дядя, лекцию прочитаешь в другой раз, - перебил я. Если теорию относительности понимают несколько человек, то теорию альтернативных миров, выведенную Артуром Львовичем Журбой, понимает только он и больше никто.
        - Итак, я вычислил координаты необходимого альтерпространственного временного континиума.
        Я зажмурился, а дядя с гордостью постарался выпятить то, что, по его мнению, считалось грудью.
        - Дорогой племянник, сегодня же, нет, сейчас же мы отправляемся похищать Елену Прекрасную.
        - Ты хочешь превратить дачу в руины Трои?
        - Мы похитим её задолго до появления Париса и Менелая.
        - Кто такой Менелай?
        - Её муж, - дядя презрительно усмехнулся, - бывший.
        Иногда я начинаю жалеть, что приносил дяде различные фантастические прожекты машин времени и пространства, но первого, кого надо винить, это дедушку Уэллса, по имени Герберт.
        - Все-таки я пойду в душ.
        - Да, иди. Я подожду в лаборатории, мне необходимо подготовиться.
        - Надеюсь, мы не попадем на Крит, мне там не понравилось?
        - Что ты, это совсем в другой стороне - Спарта.
        - Спартанцы суровый народ, они не любят шуток, - сказал я, но дядя меня не слышал, он сбежал вниз по лестнице, торопясь в лабораторию.
        - Я жду тебя, Сергей! Поторопись!
        - Угу, уже тороплюсь, - пробормотал я, ставя на свидании крест и думая о том, что неприступные Светкины бастионы продержатся ещё лишних три месяца.
        Он заставил меня поторопиться. Боевая готовность была объявлена через десять минут. Место встречи - лаборатория, изменить нельзя. На стене, отдельно от пульта управления и других приборов, о назначении которых я не имел понятий, висело похожее на начищенный круглый щит викинга окно в чужую Вселенную.
        Дядя закрепил на своих и моих запястьях браслеты-детонаторы. Научная разработка, с помощью которой мы должны были вернуться назад. «Через полчаса, Сергей. Всего полчаса».
        - Времени в обрез, - объявил дядя. Его голос дрожал.
        Он обернулся в простынь и заставил меня проделать тоже самое. Простыни должны были заменить нам тоги, в которые любили облачаться, обнажая плечо и грудь, олимпийцы.
        - Майки и джинсы могут отпугнуть древних греков.
        - Или привлечь их внимание.
        - Не болтай глупостей. Я не хочу подвергать шоку Елену, когда она увидит нас.
        - Ну да, - я скептически посмотрелся на экран осциллографа. - Так мы больше похожи на законченных идиотов.
        - Делай все по моей команде. Сейчас мы попадем на праздник Артемиды. Будет раннее утро. Спартанцы будут танцевать вокруг погасшего костра. Наиболее выносливые и толстошкурые будут выплясывать на углях. Место назначения: лесная поляна - святилище богини Артемиды.
        - При нашем появлении все разбегутся.
        - Правильно. Задача - поймать Елену и объяснить ей, что мы боги, прилетевшие с Олимпа пригласить её на наш праздник. - Дядя протер очки. - Какой праздник, не существенно, - пробормотал он.
        - Нехорошо обманывать бедную женщину.
        - Хорошо, объяснять всё будешь ты.
        - Ладно, - согласился я, - праздничная версия подходит. Пригласим её на чашечку амброзии и забродившего нектара.
        - Что ты предлагаешь? - рассердился дядя.
        - Ничего.
        - Тогда молчи.
        - Молчу.
        - Приготовься, - скомандовал дядя.
        - Всегда готов, - отрапортовал я.
        Дядя поправил висящую на бедре кобуру с ракетницей.
        - Она зачем?
        - На всякий случай. Сам говорил, что спартанцы народ суровый.
        - Когда ты отправлял меня в пасть Минотавру, то не побеспокоился обеспечить даже перочинным ножиком.
        - Иногда наука требует жертв, - усмехнулся дядя.
        - При чем здесь я?
        - Потому что сейчас ты отправляешься не один, а со мной, - заметил Артур Львович Журба.
        - Да, это меняет дело. - Моя улыбка дяде не понравилась. Я подумал, что все ученые - сумасшедшие, но они сумасшедшие вдвойне, когда влюблены, и втройне, когда имеют болезнь Пигмалиона. Что он будет делать с Еленой Прекрасной в нашем мире? Два совершенно разных человека. Она может оказать на него плохое влияние, а он такой, что обязательно попадет под власть женщины.
        - Ты уверен, что у нас есть шанс вернуться? - спросил я на всякий случай.
        Дядя недоверчиво и обеспокоено покосился на ряд мигающих лампочек, несущийся по экрану компьютера столбец цифири.
        - Должны, - пробормотал он.
        Тревожно загорелась красная лампа, загудел зуммер модема.
        - Внимание! Первый пошел, - дядя толкнул меня к начавшему мутнеть и переливаться, словно ртуть, щиту.
        - Прыгай!
        - Первый пошел! - крикнул я и прыгнул в разверстую пасть открывшегося альтернативного мира.
        Я упал и крякнул от неожиданности - на спину свалился дядя. События стали разворачиваться по нарастающей.
        Наше появление на лужайке не могло пройти незамеченным - мы запрограммированно вывалились в центр хоровода, на тлеющие угли. Дяде повезло, с отчаянным воем я отшвырнул его сторону и выкатился под ноги танцующим. Пострадали колени и ладони, быстро покрывшиеся волдырями от ожогов. Хоровод жрецов и девушек пребывал в глубоком трансе. Они вытаращили на меня глаза и окаменели, словно миг назад над ними пролетела Медуза Горгона. Флейты и барабаны сбились с ритма и постепенно затихли, пока я и дядя прыгали в центре хоровода, стряхивая с себя угли и пепел, грязно ругались и со стороны напоминали двух козлоногих набравшихся Панов.
        - Дядя! О, черт! Ты всегда выбираешь удачные места для посадок. Как тебе это удается? - Выдавив на лице улыбку, я огляделся. Нас окружали обнаженные по пояс мужчины и женщины. Соски женщин были заманчиво обведены золотой краской. Золотой век! Что еще можно сказать?
        - Вот она! - тонким фальцетом закричал дядя и повис на роскошных плечах симпатичной блондинки. Лучше бы он не торопился. Круг распался, женщины завизжали и побежали за лысыми жрецами в сторону леса.
        Кто-то закричал:
        - Они схватили Прекрасную Елену, дочь Тиндарея!!!
        Блондинка в руках дяди громко вскрикнула и опрокинулась на землю - он не смог удержать совершенные формы!
        - У нее глубокий обморок, - объявил дядя, склоняясь над Еленой и касаясь обнаженной груди. - Мы появились неожиданно, и они приняли нас за богов.
        - Ты хочешь ей сделать искусственное дыхание?
        - Зачем? - Дядя склонился ниже, с обожанием рассматривая лицо невесты. - Как она прекрасна. Белокурая богиня. Именно такой я её представлял.
        Я пожал плечами - красивые женщины не редкость. Моя Светка ничем не хуже.
        - Знаешь, я где-то читал, что все древние красавицы, что Елена, что Клеопатра, были брюнетками. Ты посмотри на её черные брови. Уверен, она красит волосы.
        - Какая разница, - отмахнулся дядя.
        - Что будешь с ней делать? Если заберешь в другой мир, она может не выдержать изменений и превратится в истеричного больного человека.
        - Я окружу её заботой и лаской. У меня честные намерения - я женюсь на ней!
        - Ты испросил согласия невесты?
        - Ради неё я открыл законы путешествия в альтернативные миры.
        - Согласие невесты, - упорствовал я.
        - Ты думаешь, что она не согласится выйти за меня замуж? Я в её глазах - бог! Она полюбит меня, вот увидишь, - пообещал дядя.
        Веки Елены Прекрасной затрепетали, пушистые ресницы вздрогнули, и зеленые глаза с сузившимися от гнева зрачками уставились на нас.
        - Кого я должна полюбить? - требовательно спросила она.
        Дядя оглянулся на меня, ища подсказки. Я трусливо промолчал. Елена толкнула Артура Львовича в грудь.
        - Ты знаешь, что я сама богиня? Мой отец - Громовержец, хозяин Олимпа. Как ты смеешь требовать моей любви?
        - Потому что я сильнее твоего папаши, - самоуверенно заявил дядя, помогая девушке подняться. - Я пришел за тобой из другого мира.
        Елена расхохоталась, её обнаженные груди стали совершать волнительно-колебательные движения.
        - Разве есть бог сильнее Зевса? Хвастунишка, я прикажу скинуть тебя со скалы в море.
        Большие, бездонные и соблазнительные глаза обратили свое благосклонное внимание на меня.
        - Ты тоже бог?
        Я ухмыльнулся:
        - Однажды меня назвали Тезеем.
        - Так ты герой?!
        - Ну, в некотором смысле, - смущенно отозвался я.
        - Ты победитель Минотавра, - сказала Елена.
        - Да, - согласился я, и это было правдой. Его жуткая морда до сих пор красуется в одном из зеркал, висящих в лаборатории, наглухо запечатав один из порталов - входов-выходов в антимиры.
        Елена встала напротив меня. Она была высокой, с классическими формами ведущей модели. Ни Мерилин Монро, ни Шерон Стоун, ни Ева Герцигова ей в подметки не годились. Она действительно была прекрасна. Верю, что из-за таких красавиц у людей иногда едет крыша.
        - Приветствую тебя как равного себе, - Елена положила мне на плечо руку. Я глупо покраснел.
        - Ты решил меня похитить?
        Я издал горлом неопределенный каркающий возглас и смущенно посмотрел на дядю.
        - Я согласна бежать с тобой в Афины, - продолжала Елена, при этом так на меня смотрела, что я чувствовал, как на кончиках ушей пляшут огни святого Эльма.
        - Нам надо поторопиться, могут объявиться отец или мой сумасшедший брат. - Елена взяла меня за руку.
        Дядя несколько раз кашлянул в кулак, привлекая внимание.
        - Послушай, Лена, - дядя метнул на меня испепеляющий взгляд, - дело в том, что похищаю тебя я, а он помогает. И самое главное - я люблю тебя.
        Елена Прекрасная смерила дядю суровым взглядом.
        - Я видела тебя раньше.
        Дядя побледнел, его кадык судорожно дернулся:
        - Где?
        - Я даже знаю, как тебя зовут.
        - Как?
        - Ты Пирифой. Ты недавно замучил до смерти свою жену - прекрасную Гипподамию.
        - Этого не может быть, - дядя отчаянно замахал руками. - Это ошибка.
        - Никакой ошибки. Женомучитель, - бросила Лена в лицо дяди. - После этого неужели ты думаешь, что я убегу с мучителем жен? Знаешь, что может сделать с тобой мой Тезей?
        Я удивленно вскинул брови.
        - Бред, - упавшим голосом констатировал дядя. - Послушай, о прекраснейшая из женщин, у меня есть для тебя подарок - волшебный браслет, - дядя из складок тоги извлек «искатель». Браслет, опоясанный разноцветными лампочками, заманчиво переливался. Дочь Зевса даже не посмотрела в его сторону.
        - Герой мой, я так мечтала о тебе, - не голос, а мед. - Возьми меня с собой.
        - Он не Тезей, а Сергей, - завопил дядя, размахивая браслетом.
        - Я и говорю - Тезей, - отрезала Елена, не сводя с меня прекрасных глаз. Я таял, как стеариновая свечка.
        - Наши спартанцы слишком дики и невежественны, только и думают, что о спорте и новых олимпийских рекордах. Мне всегда нравились утонченные Афины, там живут люди, ценящие женщин, сочиняющие для них оды и сонеты.
        Мне было жалко смотреть на дядю - мечта жизни по-прежнему оставалась неосуществимой. Я должен был ему помочь, вдруг из-за сильного нервного потрясения, он оставит меня прозябать в античной Греции на веки вечные?
        Проглотив в горле сухой комок, стараясь не смотреть в ультрамариновые, волнующие кровь и воображение глаза Елены, я робко ответил:
        - Э-э-э-э-э, видишь ли, Прекрасная Елена, я в самом деле помогаю другу и выступаю, как лицо, э-э-э… в некотором смысле не заинтересованное. Короче, ничего у нас не получится.
        Я посмотрел на дядю, избегая глядеть в потемневшие, предвещающие бурю глаза дочери Громовержца, у меня морская болезнь. Было ощущение, когда посмотрел на небо и плывущие темные облака, что сейчас оттуда высунется мускулистая рука Первого Олимпийца и метнет в меня молнию. Дядя улыбнулся и доброжелательно похлопал по плечу.
        - Ты отвергаешь меня? - в голосе Елены звучало глубокое потрясение.
        - Я?
        - Ты! - крикнула Елена - она схватила меня за края тоги и принялась их бешено рвать.
        Я показал на дядю:
        - Успокойся, Елена, смотри, он любит тебя безумно. Лет двадцать, не меньше. С тех пор, как прочитал сказку Гомера о Трое.
        - А ты?
        - Я не придавал тогда этому значения - больше интересовался футболом и записями «Свинцового дирижабля». У них есть вечная вещь - «Лестница в небо», ты никогда не слышала, но я могу напеть…
        Меня перебил дядя.
        - Послушай, Лена, у нас мало времени. Прими от меня этот волшебный браслет, - дядя попытался сунуть в руки разгневанной женщины «искатель». - Сергей прав, я любил тебя всю сознательную жизнь. Ты ещё не оценила силы моей любви и той самоотверженной работы, которую я выполнил ради тебя. Я положу к твоим ногам тысячи миров и вселенных. - Любая бы женщина купилась на это, но не Елена.
        - Я прикажу бросить тебя в клетку к голодным циклопам, - наморщив греческий носик, ответила красавица.
        - Какие циклопы? Ты не должна так со мной говорить. Возьми браслет. Лена, ты только взгляни на него, это волшебная вещь.
        Елена взяла браслет и не глядя кинула на угли. «Искатель» скрыл взметнувшийся над ним пепел.
        - Что ты наделала, дура! - вскричал Артур Львович.
        Я понял, что сейчас она вопьется ногтями в его лицо, и предусмотрительно схватил Елену за локти.
        - Отпусти меня, негодяй! - закричала она, пробуя освободиться.
        - Успокойся! Главное, спокойствие! - рявкнул я, встряхивая красавицу.
        - Что будем делать?
        Дядя ответить не успел, в это время со стороны леса донеслось:
        - Сестра!!! Я иду-у-у-у-у-у! - к нам несся огромными прыжками здоровенный детина. На обнаженном блестящем торсе переливались бугры мышц, воздух со свистом молотили кулаки-поршни. Одним словом - атлет.
        - Кто это?
        Елена торжествующе рассмеялась.
        - Вот теперь вы оба получите. Я попрошу брата, чтобы тебе он уделил особое внимание, - мстительно пообещала она мне.
        - Кто твой братец?
        - Разве ты не слышал о Полидевке, лучшем кулачном бойце Аттики?
        Я оглянулся на дядю, он сидел убитый горем подле углей, шевелил прутиком золу, пытаясь обнаружить «искатель».
        - Дядя, ты слышал, к нам Полидевк спешит, брат Елены? Она утверждает, что он боксер.
        - Ну и что? - безразлично поинтересовался дядя.
        - Он набьет тебе морду.
        - Ну и что?
        - А она сдержит обещание и посадит тебя в клетку к циклопам.
        - Ну и что?
        - Смени пластинку. Сколько времени осталось у нас?
        - Тезей, - окликнула Елена, - я могу попросить брата и он не тронет тебя, но только в обмен на обещание жениться на мне.
        - Это шантаж.
        - Что? Тезей, ты тот герой, который меня достоин. Посмотри на меня, я буду неплохой царицей. Афиняне меня полюбят, вот увидишь. Я велю отцу, и он организует свадебную процессию через Коринф и Истм в Аттику. Тиндарей не так скуп, как о нем говорят люди.
        - Боже, - прошептал я.
        - Не волнуйся, минут через пять мы вернемся, - подмигнул дядя, начиная отходить от удара судьбы, но продолжая ворошить прутиком золу.
        - Я убью обоих! - закричал, подбегая, Полидевк.
        Он стоял перед нами, грозно сжимая кулаки, наклонив голову, как молодой бычок. После Минотавра античный греческий мир, мужское население у меня ассоциируется с быками - ничего не могу поделать. Говорят, культ быка был распространен не только в Греции, но и во всем мире.
        - Привет, - я вежливо улыбнулся. Елена вырвалась из моих рук и встала рядом с братом, сдерживая рукой возмущенно трепетавшую грудь.
        - Вот он - Пирифой, - палец Елены указал на дядю; переместился на меня, - а это царь Афинский - Тезей, - её глаза жадно блеснули.
        - Ты? - кивнул Полидевк.
        - Я, - искренняя улыбка примерзла к лицу.
        - Он оскорбил тебя, сестра?
        - Он пытался меня соблазнить, - её розовый язычок облизнул пухлые, похожие на алое сердечко губы.
        - Соблазнил!? - проревел Полидевк.
        - Пытался, - поправила Елена Прекрасная. - Он предложил мне руку и сердце. Он сказал, что хочет сделать меня афинской царицей.
        - Боже, - прошептал я и подумал, до чего она обворожительна и коварна.
        - Что ты ответила?
        - Я подумала и согласилась, - дочь Зевса ехидно улыбнулась и показала язык.
        Её улыбка мне не понравилась: я был в том возрасте, когда начинаешь сомневаться в любви с первого взгляда, даже если на вас смотрит Елена Прекрасная. Она так мечтает стать царицей и покинуть Спарту. Что нашел дядя в этой крашенной и хитрой блондинке? Первородный грех - любовный огонь, способный наэлектризовать окружающих. Её фигура, глаза говорят об одном: посмотри на меня несколько мгновений и забудешь, как тебя зовут и откуда ты родом. Как утверждает история, такие женщины думают о себе и не думают о государствах, которые подвергаются опасности экономического и политического кризисов, давая красавицам кров. Ах, какая женщина!
        - О женщина, ты не понимаешь, какую ошибку совершаешь! - нарушил мои мысли дядя.
        - Молчи, старый козел, не с тобой разговаривают, - вмешался Полидевк.
        - Дядя, нам не пора возвращаться? - я чувствовал, что назревает конфликт.
        - Ты отказываешься от своего счастья? - дядя бросил на угли прутик, поднялся.
        - От своего счастья я не отказывался, мне лучше знать, что оно собой представляет.
        - Что ты сказал? - Полидевк сжал кулаки-гири.
        - Низкий, грязный обманщик, ты пожалеешь об этом, - закричала Елена. - Я прикажу тебя кинуть в клетку к гарпиям. - Когда кричит, голос её меняется, становится визгливым и неприятным.
        - Лучше вместе с дядей, к циклопам.
        - Камень Сизифа к ногам и в море, - вывела окончательное решение дочь Зевса.
        - Лена, ты не так меня поняла, я же не говорил, что ты мне не нравишься.
        - Убей его, - приказала Прекрасная брату.
        Полидевк кинулся на меня, потрясая кулаками.
        - Осторожно! Предупреждаю - у меня черный пояс в крапинку по карате-до. - Я отпрыгнул в сторону.
        Это не остановило Полидевка, он продолжал размахивать кулаками перед моим носом, я едва успевал уворачиваться.
        - Дядя, ты что, не слышал, что они хотят меня убить!?
        Артур Львович посмотрел на свой «браслет».
        - Сергей, приготовься - время. - Он извлек из складок тоги ракетницу.
        - Елена, я вернусь за тобой! - воскликнул дядя.
        - Тебя будут ждать циклопы и гарпии, - ответила гордая дочь Зевса, отворачиваясь в сторону.
        - Я люблю тебя, глупая!
        - Полидевк, займись Пирифоем.
        - Ладушки, - согласился братец. Правый кулак сделал обманчивый полукруг возле моего носа, а левый снизу на миг прилип к моему подбородку. Я оторвался от земли и упал к ногам дяди.
        - Можешь открывать счет, - пробормотал я. Глаза застилал туман, в котором к нам приближался раздвоившийся Полидевк.
        - Вставай, не притворяйся, - кричал кулачный боец. Этот слон думал, что я его разыгрываю.
        - Дядя, - простонал я, делая попытку подняться, - поехали домой.
        - Поехали, - дядя выстрелил из ракетницы под ноги надвигающегося боксера. Ракета с красным огненным хвостом, шипя, врезалась в землю, срикошетила и ударила в колено чемпиона Аттики. Полидевк закричал звонким фальцетом, язычки пламени побежали по козлиным штанам. Елена вскрикнула и демонстративно упала в обморок. Центр поляны окутал белый плотный дым, из которого оглушительно свистя, вырвалась ракета, уносясь в небо. Дядя схватил меня за руку.
        - Сергей, раз-два - прыгаем!
        Мы упали под столы зеленоглазых осциллографов. Я улыбался - вопли Полидевка с обещаниями оторвать нам головы стихли. Угрозы чемпиона были неосуществимы.
        - Вот мы и дома. Дядя, как сильно деформирован мой подбородок?
        - Будет синяк, - Артур Львович со стоном поднялся и заторопился к приборам.
        Я встал, посмотрел в щит викинга, в нем не было ничего необычного, кроме моего лица. Темное пятно растекалось по подбородку, перетекая на левую скулу. У внебрачных детей богов хорошо поставлен удар. До меня донеслось бормотание дяди:
        - Мечтаешь, работаешь, и все превращается в дым. Миф - это миф. Она оказалась не той женщиной, о которой я мечтал, с которой можно разделить научную славу и провести оставшиеся годы на побережье океана мелового периода…
        - Зачем тебе дети богов, если хочешь, я могу познакомить тебя с одной студенткой?
        - Что ты понимаешь, Елена роковая женщина, такие меняют мир.
        - Ты плохо знаешь женщин - все они генетически предрасположены изменять миры и управлять быками-мужчинами.
        - У неё и вправду крашеные волосы?
        - Разумеется. Видно невооруженному глазу.
        - Обман, кругом обман. Женщинам невозможно верить, - простонал дядя.
        - Ты заметил, какой у нее скверный характер?
        - Никуда не годится, - согласился дядя. - Думаешь, у неё и клетка с циклопами была?
        - И с гарпиями.
        - Кошмар, - дядя поежился. Он задумчиво посмотрел на пульт управления. - В конце концов, не она одна сводила мир с ума. Интересно, как выглядела Клеопатра?
        - О, дядя, поверь на слово - они все одинаковы.
        Я вспомнил о бассейне и горячем душе. Поддерживая подбородок, направился к выходу из лаборатории. У порога оглянулся - дядя сидел за столом и о чем-то думал.

24.11.1996.