Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / СТУФХЦЧШЩЭЮЯ / Сухов Лео / Мир Логосов : " №01 Города В Поднебесье " - читать онлайн

Сохранить .
Города в поднебесье Лео Сухов
        Мир Логосов #1
        Привет, меня зовут Фант. И мне катастрофически не везёт. Мне по жизни не везло, в смерти не повезло, да и после сильно не фартануло. Стремительный полёт по тёмному туннелю и белый свет в его конце? Туннель-то был, равно как и сообщение о критической ошибке… И вот я оказался в мире, где с заходом солнца лучше забраться как можно выше, чтобы выжить. И то не факт, что спасётесь. В этом мире люди живут на скалах, путешествуют на дирижаблях и преобразуют энергию жизни (пневму) в полезные явления при помощи логосов (это такие узоры, типа нашей магии). Хотя… Знаете, что я вам скажу? Пусть мне всё ещё не везёт, но я найду способ покончить с этой порочной привычкой. Ведь если мне предоставили второй шанс - значит, это кому-то нужно?
        Города в поднебесье
        Глава 1
        В которой рассказывается о том, как глупо я жил, как глупо умер и как глупо получилось потом, хотя я надеялся, что все глупости моей жизни уже закончились.
        
        Помню, когда я был маленький, то считал, что живу нормально. Как и все остальные дети. Я потом ещё долгие годы пытался снова поймать ощущение «нормальности жизни». Это ведь просто внутреннее ощущение, но оно помогает смириться с тем, что всё идёт через одно место. Честное слово, вот когда ты об этом не знаешь, то и не переживаешь из-за странных ситуаций, ещё более странных происшествий и всего такого прочего…
        В первый раз с тем, что я какой-то не такой, как все - и не со знаком «плюс», а со знаком «минус» - я столкнулся в первом классе школы, когда пять раз подряд опоздал, потому что застревал в лифте. В школу тогда, в первом классе, меня водила бабушка, и она всегда отправляла меня в кабинет одного - не считала нужным общаться с моей учительницей. Я как сейчас помню момент, как вхожу в пятницу, опоздав на первый урок, а наша Анна Валентиновна (на всю жизнь запомнил её имя-отчество) смотрит на меня эдак насмешливо и говорит:
        - Что, Малышев, опять застрял в лифте?
        И весь класс хохочет, а кто поглупее - и пальцем на тебя показывает. А ведь ты и в самом деле застрял… В пятый раз. В одном и том же стареньком лифте…
        - А что же ты, Малышев, по лестнице не ходишь?
        Ну маленький я ещё был, чтобы объяснять, что по лестнице бабушка не может!.. Даже с третьего этажа ей тяжело спуститься.
        - Садись, фантазёр!
        Фантазёр - проклятое прозвище, намертво закрепившееся за мной с тех самых пор. Кто-то скажет - хорошее прозвище, красивое. Но вы просто не знаете, как его произносили те, кто меня тогда знал. Ведь одно и то же слово в русском языке можно произнести совершенно по-разному. Важны и интонация, и выражение лица, и мимика, и тон… Всё важно…
        А ведь случались в моей жизни глупости и раньше. Ещё в саду, я помню, были у нас старые качели - на четырёх детишек. И всем на них качаться запрещали, но не всегда воспитатели могли уследить. Три года на них все качались, стоило только отвернуться. А я не качался - не хотел злить воспитателей. И стоило мне только в первый раз на них залезть, как они обрушились вместе с четырьмя детьми. Все расплакались, хотя отделались лишь ссадинами и ушибами, а я сижу молчу… Оказалось - трещина в правой руке. Правда, это выяснилось уже потом, а остаток дня меня просили не выдумывать и вести себя нормально. Я ходил и терпел. Скандала не случилось, потому что это был мой последний день в том садике. Моя семья как раз переехала в другой район…
        В новом садике нам поставили новые шкафчики, и только мой постоянно ломался. Мои любимые игрушки постоянно пропадали и терялись, мои любимые вещи рвались, а если в моей жизни что-то случалось - то обязательно так, что нарочно не придумаешь… Это было с детства, если верить рассказам папы и мамы. С детства… Что я невезучий, я понял ещё в первом классе - и вот это знание мне точно не было нужно…
        Я вылетел из школы в девятом классе, потому что меня подставили одноклассники. Они-то просто хотели свалить вину за своё хулиганство, но в итоге дело дошло до отчисления и детской комнаты милиции. Нет, потом всё раскрылось, и меня, конечно, оправдали - но всё равно отчислили… Чисто на всякий случай… Я был тем неудачником, кому не досталось места в ПТУ поблизости от дома - пришлось мотаться на другой конец города. Но даже в ПТУ я не задержался надолго - вылетел с треском, хотя дураком не был, отнюдь...
        Я ждал армии, но меня не взяли. Я влюблялся в девушку только для того, чтобы прийти на первое свидание, попасть в глупейшую ситуацию - и больше никогда с ней не разговаривать. Я устраивался на работу лишь для того, чтобы с треском вылететь или прийти к закрытым дверям фирмы-банкрота.
        Я привык и научился жить с этим к своим огромным двадцати годам…
        Я даже работал уже почти год на складе грузчиком…
        И я умер самым глупейшим образом. Нелепейшим образом!.. Я даже не знаю до сих пор, что было в этом проклятом ящике! Какой-то механизм, который зачем-то запустился (хотя и не должен был), разворотил ящик (хотя вроде бы не мог) и загнал мне совершенно тупую трубку в бедренную артерию… Трубку! В бедренную артерию! И ведь даже больно не было - наступил болевой шок.
        - Да ладно! - сказал я, оседая на пол и пытаясь остановить хлещущую кровь.
        Ах, да, я ещё подёргался, когда в этом агрегате замкнуло электронику - и меня приложило током… А когда я пришёл в себя - спасать меня было уже поздно. Прибежавший на шум охранник склада вызвал скорую, но я её так и не дождался - отрубился.
        Из-под потолка я смотрел, как бригада реаниматоров пытается вернуть моё тело к жизни, и ждал, когда же, наконец, откроется туннель, про который все рассказывают. А потом меня в него засосёт, и я снова встречусь с умершей десять лет назад бабушкой и погибшими в отпуске родителями.
        Когда я умирал там, на складе, мне было очень жалко так никчёмно окончившейся жизни. А ещё я самого себя очень жалел - ведь только жизнь начала налаживаться! А когда уже висел под потолком, хотелось засмеяться: хорошист, спортивный парень, устроился грузчиком работать - это налаживается, да? Как я ещё рассудок-то сохранил со всеми этими странностями…
        - Не старайтесь, ребята! Вы и сами можете пострадать, возясь со мной! - попытался докричаться я до реаниматоров.
        Понятное дело, они меня не услышали. А я стал размышлять над вопросом: что же там, впереди? Больше не было жалко тело, что валялось на медицинском столе, не было жалко неудавшейся жизни, и вовсе не было страшно - просто очень любопытно. Я почувствовал, как меня куда-то тянет, и радостно позволил потоку меня подхватить (не хватало ещё посмертие провести призраком, как в старом фильме про доброе привидение!..). Я радовался классическому тёмному туннелю и свету в конце… Вот ровно до того, как то ли увидел, то ли услышал сообщение:
        СИСТЕМНАЯ ОШИБКА!.. МАРШРУТ ПЕРЕНОСА ИЗМЕНЁН!.. ОБРАТИТЕСЬ ЗА РАЗЪЯСНЕНИЕМ К ХРАНИТЕЛЮ МИРОВ!.. ВНИМАНИЕ!.. МАРШРУТ ПЕРЕНОСА ИЗМЕНЁН!.. КОНЕЧНАЯ ТОЧКА НЕИЗВЕСТНА!.. ВЫ ПЕРЕНАПРАВЛЕНЫ!.. КРИТИЧЕСКАЯ ОШИБКА!..
        - Стой! Стой! Куда, твою мать?! - беззвучно заорал я, когда меня затянуло в сторону из столь желанного коридора. Куда-то туда, где света в конце явно не просматривалось. - Верни меня на мой путь!
        ЭТО ТВОЙ ПУТЬ!.. С ВОЗВРАЩЕНИЕМ!..
        Я снова ощутил своё тело - и очень твёрдую землю под собой, на которой я разлёгся носом вниз… А потом рядом вспыхнули яркие неоновые огни и принялись неистово мерцать.
        - Нет!.. Верните меня! - жалобно попросил я, поднимаясь на ноги.
        «И ведь даже сраное посмертие не задалось, Фант! Что с тобой не так?!»
        Да, с годами я принял своё прозвище. Фантазёр, Фант… Оно заменило мне имя. Я и сам стал себя так называть. Почему-то это помогало мне заякориться в реальности…
        - Вместо классики с апостолами и Богом я попал… в РПГ?!
        Ну, наверно, в РПГ. Потому что в реальной жизни на периферии зрения не болтается какой-то шарик, на самом донышке заполненный чем-то золотистым - а ещё логи не выскакивают, и новорожденных никто не приветствует сообщением…
        ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ТЕРРУ - ЗЕМЛЮ СЧАСТЬЯ И РАДОСТИ! ЗДЕСЬ КАЖДЫЙ ОБРЕТЁТ ТО, ЧТО ХОТЕЛ ОБРЕСТИ, НО НЕ МОГ. К СОЖАЛЕНИЮ, В ДАННЫЙ МОМЕНТ ВСЕ СМОТРИТЕЛИ ЗАНЯТЫ И НЕ МОГУТ НАЧИСЛИТЬ ВАМ ЖИЗНЕННОЙ СИЛЫ, НО НА ПЕРВОЕ ВРЕМЯ ВАМ ДОЛЖНО ХВАТИТЬ ТРЁХ СОТЕН ЕДИНИЦ. ПОСТАРАЙТЕСЬ НЕ ТРАТИТЬ ИХ ПОНАПРАСНУ И НЕ РИСКОВАТЬ СОБСТВЕННОЙ ЖИЗНЬЮ. ВЕДЬ ВОЗРОЖДЕНИЕ В КРУГЕ ОБОЙДЁТСЯ ВАМ В СТО ЕДИНИЦ. И НЕ ЗАБУДЬТЕ ВЗЯТЬ КОМПЛЕКТ ОДЕЖДЫ ДЛЯ НОВИЧКА НА СКЛАДЕ!
        ЗАПРОС НА СВЯЗЬ ПОСТАВЛЕН В ОЧЕРЕДЬ ПОД НОМЕРОМ 1 043 435 342 956 452
        - И даже РПГ мне досталась сломанная! - возмутился я, прочитав сообщение. - Квадрильон сообщений? Серьёзно, да?!
        Я осмотрелся и понял, что стою на вершине лысого каменного холма, посреди руин какого-то древнего строения. Вокруг холма, куда ни кинь взгляд, простирается лес - густой, тёмный и наверняка непролазный. И я, конечно же, голый, а склада поблизости не наблюдается. Кто ещё мог попасть в такую историю, кроме Фанта? Да никто не мог!..
        Итак, я живой, голый, посреди леса, в сломанной РПГ, наблюдаю за закатом огромного багрового светила, а надо мною сразу три луны видны - кто-то скажет, что хреново быть мной. А я скажу, что это ещё были хорошие новости… И они закончились. И вот теперь я жду плохих новостей. Если бы рядом оказался кто-нибудь азартный, я бы сейчас выиграл спор. Вообще мне по жизни только в спорах на своё невезение и везёт…
        Рык какого-то зверя в лесу спугнул сотни птиц, заставив их подняться над деревьями. Вот это и были они - плохие новости. Я стоял и, ёжась, смотрел на лес, пытаясь придумать, что мне теперь делать. Мне уже хотелось есть, пить, а впереди была ночь. И ещё неизвестно, сколько здесь продлится ночь. А ещё я был уверен, что если бы все после смерти попадали в РПГ, то у всех бы были классические характеристики, классические навыки и строгая система, которая за всем следит. Но в моей РПГ всё будет совсем не так… Здесь вообще ни хрена не будет!.. И пока так оно и есть - у меня есть лишь какой-то полупрозрачный шарик, в котором на самом дне что-то болтается. Подозреваю, что это энергия жизни, но нигде не подписано…
        Просто умру ещё три раза, и теперь уже нормально! Ведь должно мне не повезти - и наверняка не повезёт. Точно говорю! Надеюсь, смерть будет быстрой!..
        
        Я заплакал, когда тварь добралась до моей правой ноги. Не то чтобы мне не было левую жалко, но, когда подъедали её, я просто ещё мог терпеть боль - сыграл своё болевой шок и привычка стойко переносить неприятности… А вот потом, когда я лишался правой ноги, стало по-настоящему неприятно и страшно. Вы, конечно, можете сколько угодно рассказывать о моём будущем возрождении… Однако я оставлю себе законное право сомневаться в подобном исходе - даже с учётом того, что один раз уже умер и снова возродился.
        Шевелиться я уже особо не мог - любое движение причиняло израненному телу практически невыносимые страдания. Правый бок и живот у меня были располосованы до такой степени, что можно было видеть собственные внутренние органы. Руки в попытке прикрыть горло (зачем? ну зачем?!) почти оторвались - как у сломанной куклы, попавшей в пасть игривого щенка. В результате, вот уже минут двадцать как я валялся на земле и стонал, когда тварь пыталась оторвать от моей ноги очередной кусок и мотала, как акула, головой.
        Я боролся с накатывающим безумием, страдал и думал, что умереть от когтей твари изначально было плохой идеей. Первого нападения пришлось ждать очень долго. Солнце здесь закатывалось за горизонт медленно-медленно - совсем не так, как в средней полосе России, и уж тем более на юге. Наверно, будь я художником, успел бы неспеша закат с натуры рисовать, не говоря уже об эскизах. А когда на землю опустилась тьма, из леса вышли они - странные и невероятные твари.
        А я всё стоял и ждал, когда меня, наконец, убьют. И вот теперь самая сильная зверюга жрала меня тёпленьким, а я всё никак не помирал от боли и кровопотери… Хотя слабость накатила такая, что даже невыносимая боль отступала на второй план. А потом я, наконец, потерял сознание…
        ВЫ УМЕРЛИ!
        ФУНКЦИЯ ОТСРОЧКИ ВОЗРОЖДЕНИЯ НЕДОСТУПНА!
        ФУНКЦИЯ ВЫБОРА ТОЧКИ ВОЗРОЖДЕНИЯ НЕДОСТУПНА!
        ПРИГОТОВЬТЕСЬ К ВОЗРОЖДЕНИЮ!
        И вот я снова лежу в круге сверкающих камней, а неподалёку кто-то урчит… Я приподнял голову и с ужасом увидел самого себя - своё тело, практически обглоданное, с вырванным внутренностями, с перекушенной шеей… И всё тех же тварей, большая часть из которых, облизываясь, кружила рядом, а одна - с аппетитом лакомилась мной.
        Вот тогда я и понял, что заново умирать совсем не хочу. Я не был уверен, что и с одной смертью справлюсь, не повредившись в уме. И ведь по закону подлости, который в моём случае работает безотказно и без промаха, умирать опять придётся долго! И я снова окажусь в круге, когда твари будут ещё здесь…
        Пожалуй, это и была наиболее здравая моя идея с момента появления в этой игре. Или не игре, а в странном мире - да и неважно… Важно, что идея была здравая - и надо было сделать так, чтобы в третий раз меня никто не сожрал. Чтобы, когда я снова окажусь в круге, все твари находились подальше от него. А для этого надо было дать себе фору! И ещё надо было увести тварей хотя бы ценой второй своей жизни - ведь не просто так они напряглись, глядя на мерцающий круг из камней. Поди привыкли, что раз мерцает - значит, вкусный ужин подан.
        Вскочив на ноги, я бросился в ту сторону, где тварей было поменьше. Бежал я со всех ног, готовясь на ходу уворачиваться. И даже увернулся - от самой прыткой зверюги, успевшей среагировать и броситься наперерез. В тот момент, когда тварь прыгнула на меня, я прокатился по земле, не обращая внимания на больно впивающиеся в голую спину и плечи камешки - и рванул дальше в сторону леса, в надежде выиграть время между деревьями.
        И вот это была глупая идея!.. Потому что жуткие твари жили в лесу, и он был их родной стихией. Если на ровной местности я ещё удерживал отрыв от ближайшего преследователя, то в лесу сразу начал спотыкаться, натыкаться на ветки, стволы - и был пойман в считанные секунды. Спина вспыхнула болью, когда когтистая лапа оставила на ней свой кровавый след. Я кубарем покатился вперёд, больно ударяясь обо всё, что попадалось на пути…
        Вскочив, я попытался спастись на дереве. Подпрыгнул и ухватился за ветку, подтягиваясь повыше, ухватился за следующую, снова подтянулся... Я приготовился лезть дальше, но вдруг понял, что меня больше не преследуют. Твари кружили внизу, рычали, шипели, брызгали слюной, но не лезли за мной - видимо, просто не умели. Некоторые из них даже пытались подпрыгивать, чтобы дотянуться до столь желанного куска аппетитного мяса, но никак не могли достать.
        Сердце колотилось в груди так, что казалось, сейчас выскочит, сломав рёбра. Спина болела, воздуха всё ещё не хватало, и грудь ходила ходуном, но главное - я спасся. Я залез чуть повыше и сел, разглядывая своих преследователей, бесновавшихся внизу. Кого там только не было… Более фантасмагорических созданий и вообразить было бы сложно. Когда я дожидался вечера, то видел нескольких животных, выходивших из леса - каких-то травоядных. И вот они как раз выглядели вполне нормально. А эти… От одного вида некоторых из них тошнить начинало… И это с учётом того, что в темноте никак все подробности не разглядишь.
        Дерево покачнулось, и я ещё внимательнее вгляделся в то, что происходило внизу. Раздвинув листья, я с ужасом смотрел, как две твари принялись драть ствол когтями, разбрасывая в стороны щепки и куски коры.
        - Да что же вы умные-то такие!.. - возмутился я, лихорадочно обдумывая дальнейший план действий.
        По всему выходило, что дерево вскоре придётся менять - вот только как? Я ведь не обезьяна, чтобы прыгать с ветки на ветку. И даже если перепрыгну и уцеплюсь, ещё надо будет добраться до удобного места, где я смогу подтянуться и залезть. И вот как можно быть уверенным в том, что на всё это мне силёнок хватит? Я же не гимнаст из цирка и не спецназовец какой-то (уберегли высшие силы спецназ от моего везения!) - пусть даже и неплохо физически развит.
        Пока я размышлял о своей горькой судьбе, к своим товаркам присоединилась та крупная тварь, которая съела моё предыдущее тело. Видимо, за добавкой пришла… Пришлось срочно лезть ещё выше - почти до того места, где ветки и ствол становились слишком тонкими, чтобы нормально выдержать мой вес. С интересом посмотрев на меня, самая крупная тварь поднялась на задние лапы и начала скрести по стволу передними, влёгкую срывая нижние ряды веток. Ствол закачался ещё сильнее, и мне стало понятно, что пора решаться хоть на что-нибудь…
        И в этот самый момент ствол, наконец, не выдержал и стал с треском заваливаться в сторону. То ли моё обычное невезение взяло сегодня выходной, решив, что на эти сутки с меня достаточно, то ли оно, невезение, в том и заключалось - но дерево, на котором я сидел, плавно и почти без толчков легло стволом на крону соседнего исполина. И вот у него ствол в основании был таким широким, что и три человека не обхватили бы, а высота вообще достигала, наверно, метров тридцати.
        Не веря своему счастью, я перескочил на широкую ветвь и, вспоминая слова молитвы, почти пробежал до ствола, после чего вцепился в него и полез ещё выше. Я решил, что если мне и суждено умереть, когда свалят это дерево, то умру я от падения с высоты, а не медленно пожираемый хищными тварями. Дальше, почти у самой вершины, ствол разделялся на три части, образовывая небольшую площадку, на которой я и устроился в ожидании скорой смерти, свернувшись калачиком.
        Дерево сотрясалось от ударов ещё часа три. Точнее сложно было определить без часов, когда свои, биологические, не особо работают. Если честно, я устал от ожидания и ещё больше устал от страха - и начал подумывать, а не броситься ли самому вниз? И в этот самый момент сверху в глаза ударил яркий свет, а с тёмных небес спустилась верёвка, болтаясь прямо перед моим лицом. Я так опешил, что даже не сразу шевелиться начал…
        - Наэ! А ун катта? Наэ! - раздался сверху голос.
        И - удивительно! - но я понял, что мне говорят! Прямо у меня в голове неизвестные слова самопроизвольно сложились во фразу: «Хватайся! Чего уставился? Хватайся!» - как будто в моём сознании был встроенный переводчик. Я несмело поднял глаза, но яркий источник света не позволял рассмотреть, откуда именно мне кричат.
        - Парень, у меня нет времени здесь всю ночь торчать! Хватайся и лезь, если хочешь жить! - требовательно проорали сверху, и я решительно поднялся, схватился за канат и полез вверх, решив, что ещё успею умереть. Возможно, чуть менее отвратительным способом.
        - Ну вот сразу бы так! - сверху явно одобрили мои действия.
        Канат начали вытягивать вместе со мной, хотя я и сам поднимался достаточно быстро. А ещё мы начали медленно сдвигаться: я, канат и ещё что-то, куда я по нему забирался и что пока не мог рассмотреть. Земля медленно удалялась, а вместе с ней - и опасные ночные твари, так жаждавшие откусить от меня лакомый кусочек.
        Меньше чем через минуту я уцепился руками за край какого-то люка, через который и был пропущен канат. Две крепких руки помогли мне залезть и накинули на плечи колючее одеяло.
        - Добро пожаловать на борт «Пап-ти»! - произнёс по-русски чей-то голос. - Меня зовут Лара, а ты откуда? Как тебя зовут?
        - Меня… - я задумался на секунду, а потом решительно ответил. - Называйте меня Фант!
        - Говоришь по-русски, а имя странное… - заметила Лара, щёлкая рычажком на прожекторе и выключая свет. После чего девушка слегка отстранила меня от люка и принялась закрывать крышку.
        - Это прозвище, - пояснил я. - Толку-то здесь от моего имени, да?
        - Верно! - кивнул здоровый мужик, появляясь в поле моего зрения (этот явно говорил на другом языке). - Фант - так Фант… Получается, ты из двадцать третьих яслей, как Лара?
        - Наверно… Не знаю…
        - Это нормально, - кивнула девушка. - Разберёшься, не переживай! И вообще чудо, что кэп увидел огни круга возрождения, и мы успели. Тебе здорово повезло!
        - Не уверен… - пробормотал я, вызвав улыбки у здоровяка и Лары.
        Глава 2
        В которой я знакомлюсь с «Пап-ти» и узнаю немного больше про мир, в котором оказался.
        
        Когда глаза привыкли к полумраку, я смог разглядеть то помещение, в котором очутился. Это был небольшой склад, выйти из которого можно было, поднявшись по лестнице. Стены, потолок - всё было сделано из дерева. Свет давал прямоугольный фонарь, подвешенный под потолком. Кстати, когда мы выходили, то фонарь забрали с собой.
        - Пойдём, подыщем тебе одежду!.. - заметил здоровяк, хлопнув меня по плечу.
        Сам он был одет в плотную куртку с меховым воротником и капюшоном. Её полы заканчивались чуть выше колен. На ногах были странные сапоги с очень гибкой подошвой, доходившие до колена и крепившиеся несколькими завязками. И какие-то штаны, которые я толком не разглядел - да и не особо разглядывал. На руках у могучего здоровяка были обрезанные перчатки - как у мотоциклиста, только очень плотные и серые. Девушка тоже была одета во что-то похожее.
        И, кстати, я был бы весьма не против заиметь такую же одёжку, как у них. Стены хоть и не имели видимых щелей, но от них уже начинало ощутимо поддувать. И сквозняк был очень и очень неприятным. Я уж молчу про то, что в помещении вообще было холоднее, чем снаружи. Ночью там, где я появился в этом мире, было весьма и весьма тепло - хоть я и был голым, но не мёрз. А здесь не спасало от озноба даже одеяло, укрывавшее меня почти целиком.
        - Почему так холодно? - спросил я.
        - Ну знаешь… На высоте всегда холоднее! - объяснил мне со всей серьёзностью здоровяк.
        - Пибо, он в курсе! - укоризненно заметила Лара. - Он же мой земляк.
        - Ну знаешь… С ваших яслей вообще все такие странные в последние лет тридцать приходят… - ответил дядька, которого звали Пибо. - Уже и не знаешь, что надо объяснять, а что не надо.
        - Мы в летающей лодке, Фант, и поднимаемся всё выше, - заботливо пояснила мне Лара. - Ты разве не увидел?
        - Нет, вообще меня свет слепил… - признался я.
        - Наша малышка «Пап-ти» сейчас ползёт ввысь… Наверно, уже забралась сотни на две пассов! - пояснил Пибо. - И это ещё не холодно! Вот что будет здесь, в трюме, когда мы до первого мильпасса дойдём!.. Вот тут только держись! Так что пошли скорее!
        Сам он уже активно карабкался по лестнице, а Лара подтолкнула меня за ним, добавив:
        - Пасс - это полтора метра, а мильпасс - тысяча пассов. Это, кстати, римская система мер длины. Не удивляйся: наша песочница немало привнесла сюда…
        За лестницей обнаружился полутёмный коридор со множеством дверных проёмов, который заканчивался очередным подъёмом и люком. Этаж был таким низким, что я чуть потолок головой не задевал. А тот же Пибо так и вообще шёл, пригнувшись.
        - Пошли… - Пибо махнул рукой в сторону следующей лестницы. - Чем быстрее поднимемся к ядру, тем лучше. Там Огненный Логос! Там тепло! Найдём тебе одёжку из запасов, да и каюту выделим.
        - Спасибо! - поблагодарил я, видимо, сразу за всё обещанное вместе.
        Над этим коридором находился ещё один такой же. А потом ещё один - и всё это был трюм. А вот потом мы попали в большой зал, в центре которого я увидел такое, после чего вообще перестал понимать что-либо вокруг. Там, заключённый в золотистую сеть, ревел огненный шар диаметром, наверно, метра три. Рядом с шаром стояли какие-то котлы и ящики, а прямо над ним располагался раструб, куда рвался тёплый воздух.
        - Это «средний огненный логос в сети», - пояснила мне Лара. Правда, понятнее мне не стало, но, видимо, девушка была в курсе. - Пока что не заморачивайся! Потом поймёшь. Это, если коротко, сразу и двигатель, и топливо нашего «Пап-ти». Этот огонь надувает аэростат над нами и питает винты, которые дают дополнительную подъёмную силу.
        - Так мы на воздушном шаре? - догадался я.
        - Скорее, на дирижабле, - кивнула девушка.
        Ларе на вид было чуть больше, чем мне - молодая, темноволосая, сероглазая и, на мой взгляд, довольно симпатичная. Когда она улыбалась, на её щеках появлялись довольно милые ямочки. А Пибо был темноволосым, загорелым, кареглазым - ни дать ни взять настоящий араб. Сходство усиливала ещё и густая борода. Возраст определить было сложно, но я бы не дал ему и тридцати пяти - хотя бы потому, что не заметил в неверном свете фонаря ни одного седого волоса.
        - От него у нас всё, - добавил Пибо. - Тепло в жилой части гондолы, ход, подъём, вода… Так что вот ты его сейчас увидел один раз - и больше не увидишь! Сюда доступ есть только у меня и моего помощника, но так будет быстрее добраться от трюма до жилой части.
        Здоровяк махнул рукой в сторону паренька, суетившегося у одного из ящиков.
        - Тандо, я сейчас подойду! - крикнул Пибо помощнику. - Только выдам одежду новенькому!
        Помощник не стал даже оборачиваться. Просто махнул рукой, показывая, что всё слышал, и продолжил свою работу.
        - Опять барахлит второй винт? - сочувственно спросила Лара.
        - Да, что-то там совсем вразнос в системе пошло… - угрюмо кивнул Пибо. - Придётся кэпа просить встать на ремонт на ближайшей верфи. Главное - чтобы второй не полетел, а то мы даже на мильпасс не поднимемся…
        - Как невовремя… - вздохнула девушка.
        - И не говори!.. - кивнул Пибо.
        Пройдя вдоль стены технического зала с огненным шаром, мы поднялись по деревянной лестнице до очередного люка и выбрались в небольшое помещение. Лестница далась мне нелегко, потому что очень сложно одновременно удерживать одеяло и хвататься за ступеньки. А отпустить его и дать одеялу раскрыться я, конечно же, не хотел - чтобы не светить наготой перед Ларой. Из помещения вело два прохода. Один заканчивался металлической дверью, а другой - приоткрытой створкой, за которой я увидел огромные панорамные окна. Из любопытства я задержался всего на миг.
        - Рубка, - сказал Пибо, махнув в ту сторону. - Но туда, да и в этот предбанник, только по приглашению. А нам - вот туда, в жилую часть.
        И он указал на массивные ворота. Однако Лара его удержала.
        - Пибо, да не беги ты так! - попросила она. - Дай человеку осмотреться. Он ведь впервые в наших кораблях!..
        - Я не могу не спешить!.. - хмуро заметил Пибо. - Это тебе сегодня делать нечего. А у меня самая жара… Видишь, что там впереди?!
        Он снова махнул на рубку, и я сразу понял, о чём он говорит. Из окна виднелось белое море облаков под тёмным звездным небом, летящих куда-то вдаль - но дальше, у самого горизонта, в небо вздымались клубящиеся чёрные тучи, полыхая разрывами молний. Огромный грозовой фронт, каких я в прошлой своей жизни и не видел никогда… Или, может, я просто никогда не смотрел на них на такой высоте? И да, Пибо этот грозовой фронт явно не нравился.
        - Простите, - сказал я, решительно разворачиваясь. - Просто загляделся…
        Удовлетворённо кивнув, Пибо подошёл к металлическим створкам, потянул за какой-то рычаг - и те начали расходиться.
        - Пошли-пошли! - сказал он, махнув рукой мне и Ларе, а потом указал направо. - Это один из двух наших абордажников - Сварг. Сварг, у нас здесь «подобрыш»… Зовут Фант.
        Я проскользнул между дверей и посмотрел, куда указывал здоровяк Пибо. После чего понял, что больше не назову его здоровяком даже в своих мыслях. Сварг - вот он был здоровяк!.. Плотно сбитый, с металлическим нагрудником поверх куртки с меховым подбоем… Снизу вверх по нагруднику шли три полосы с какими-то символами, и, что меня особенно впечатлило, они едва-едва - почти незаметно - мерцали внутренним светом. Хотя на вид все эти полосы были сделаны из той же самой стали.
        Сам Сварг зарос густой чёрной бородой, из которой выглядывал только нос-картошка и сверкали внимательные глубоко посаженные глаза. Заметив внимание к своей персоне, он кивнул мне и махнул рукой. А Пибо уже тащил нас дальше, указывая по сторонам и, видимо, рассчитывая, что я всё запомню.
        - Офицерская кают-компания, офицерская столовая, камбуз, каюта капитана, моя, старпома рулевых, карго… Это, кстати, каюта Лары, и вот эта - абордажников… А вот тут, напротив лестницы, гальюн.
        Я только кивал, не успевая удивляться, как быстро получаю перевод его слов на знакомые морские термины. Не слишком хорошо знакомые, но в общем и целом - я хотя бы имел представление, о чём речь. А ещё я радовался теплу. Конечно, не такому, как на земле, под облаками, но вполне комфортному, если и дальше ходить в одеяле.
        - Сначала давай в моё хозяйство! - сообщила Лара и ободряюще подмигнула мне. - Это на этаж выше.
        Новая палуба и новый коридор. Здесь размещался склад с припасами, медицинскими принадлежностями и такелажем, камбуз и столовая для матросов, общая кают-компания и каюта судового врача с примыкающим к ней лазаретом. Только вот в каюте сейчас никто не жил, поскольку предыдущий врач сошёл «на скалу» с концами, а нового ещё не нашли. Пока что его обязанности выполнял старпом.
        - Кстати, ты не врач? Не знаком с медициной? Из ваших яслей получаются неплохие лекари! - спросил Пибо. - Если врач, то ты скажи. Кэп тебя подучит и оставит служить.
        - Нет, - с сожалением ответил я, хотя больше всего мне хотелось соврать. - Жаль, но я не врач.
        - Ну ничего! - подбодрил меня Пибо. - Может, кто из матросов решит завязать со всем этим, и тогда тебя могут взять на его место. А так и «на скале» устроишься… Кто там у нас ближайший, Лара?
        - Тероник, - девушка поморщилась. - Та ещё дыра…
        Мы остановились у двери склада. Лара достала ключи и открыла дверь.
        - Пошли, подыщем тебе шмотки. Какой у тебя был размер?
        - Пятидесятый - плечи, сорок восьмой - бёдра. Рост…
        - Рост я и сама вижу, - кивнула Лара. - А нога?
        - Сорок четвёртый…
        - Ничего себе у тебя ласты! - девушка засмеялась и, кстати, совсем не зло. Впрочем, я и не обиделся на «ласты» и тоже улыбнулся.
        - Так… Исподнее - комплект. Матросские штаны, рубаха, тёплый жилет… Куртка! Извини, выдаю простую, с лёгким подбоём. Нормальную все сами себе покупают. И ещё - вот тебе кожаные маска и перчатки! Так… Сапоги - хорошо, есть твой размер… И два комплекта тёплых носков.
        - Хватай всё в охапку! - распорядился Пибо. - В каюте тебя оденем.
        Я хотел уточнить, что не хотел бы оголяться перед девушкой, но Лара правильно истолковала моё смущение.
        - Не боись! Пока одеваешься, тебе Пибо поможет, а я за дверью подожду.
        Собственно, каюту мне выделили такую, что впору плакать. Всё, что там умещалось - это откидная лежанка, откидной же маленький столик и вешалка на стене. У матросов каюты были просторнее, но, как объяснил мне Пибо, ни одна пока не пустовала. Поэтому меня заселили в «гостевую», куда обычно и попадали «подобрыши» вроде меня.
        Одежда напомнила мне архивные иллюстрации из девятнадцатого века. Трусы были явно больше похожи на шорты и крепились на завязках. К ним в комплект шла майка-алкоголичка - впрочем, довольно плотная. Рубаха была с обычными пуговицами, с той лишь разницей, что здесь их делали из дерева. А вот штаны, как и трусы, удерживались с помощью завязок и ширинки на всё тех же пуговицах. Ну, спасибо, хоть есть эта ширинка… Я боялся, что и носки окажутся на каких-нибудь подвязках, но нет - они были просто шерстяными и надевались только на ступню.
        На ноги натягивались сапоги из какой-то мягкой кожи. Для стопы и лодыжки имелась меховая подкладка. Застёжки на голенище не было - только завязки на пуговицах, которые надо было распустить, чтобы просунуть внутрь ногу. После застёгивания на нужные пуговицы, голенище плотно обхватывало ногу и штаны, тем самым обеспечивая утепление. В итоге выглядело всё как ботинки вкупе с обмоткой ноги у солдат в гражданскую. Или как военные ботинки с натягивающейся на них штаниной - как на иллюстрациях с иностранными солдатами (если честно, я и не помню, из какой страны).
        Завершали моё преображение шерстяной жилет, прикрывавший тело вместе с плечами, и мягкая куртка с капюшоном. Куртка очень напоминала пуховики и ватники, вот только внешняя ткань была плотной. Наполнитель был похож на вату - но что там на самом деле, я не знал. Мехом моя куртка подбита не была, как у Пибо или Лары, но я и за такой наряд был очень благодарен.
        - Маска и перчатки - для выхода на палубу, - Пибо кивнул на оставленные на кровати принадлежности из коричневой мягкой кожи. - Защищают от ветра. Но я бы не рекомендовал тебе соваться на палубу без очков - ослепнуть можно. Всё… Лара!
        Девушка приоткрыла дверь и заглянула в каюту.
        - Раз у тебя выходной, то он твой, Лара. А я побегу!
        - Беги, - кивнула девушка, а когда техник спешно ушёл, оценивающе осмотрела меня. - М-да, жмотит кэп… Принцессы из тебя, Золушка, конечно, не получилось… Когда он меня подобрал, сразу выдал нормальные комплекты. Хотя я сразу стала карго… Зря, кстати, сказал, что не знаешь медицины. Тут много знаний обычно и не требуется.
        - Я ведь не знал, - пожал плечами я. - А врать не хотелось…
        - Не соврёшь - не повысят! - философски заметила Лара. - Если тут не объявлять громогласно, что ты молодец и вообще очень крут, то никто на тебя внимания и не обратит. Так что вот тебе мой первый совет: не стесняйся привирать.
        Я кивнул, хотя совет мне и не слишком понравился.
        - Ты голоден? - спросила Лара. - До завтрака ещё нескоро, но можно перехватить пару бутербродов.
        - Голоден, - кивнул я.
        - Тогда пошли в столовую для матросов. Сейчас там всё равно пусто. Кто на смене, кто спит…
        Вместе с Ларой мы снова спустились вниз, заняли один из пустых столов и повесили над ним на специальный крючок фонарь - всё тот же, с которым меня забирали.
        - Утром здесь откроют ставни, - кивнула Лара. - И фонарь будет не нужен. А пока так… Я поищу на складе: может, и найду тебе старенький фонарик - будешь пользоваться до высадки. Кэп экономит в последнее время, просто жуть… Неудачные выдались последние поездки…
        Я хотел было сказать, что зря тогда они меня подобрали - я и сам невезучий, и вдруг своё невезение распространю на них - но вовремя прикусил язык, представив, как на меня сразу и навесят всё, что только можно. Девушка тем временем - пока я искал внутри себя рассудительность и предусмотрительность - погромыхала чем-то на камбузе и вернулась, притащив кувшин, краюху хлеба, кусок сыра и несколько полосок сухого мяса. Рядом с кувшином встали две деревянные кружки, в которые девушка налила какой-то напиток.
        - Раньше у нас всегда была дежурная снедь, - сказала она. - А теперь вот чем питаемся… Надеюсь, хоть в этот раз повезёт выгодно сбыть товар. Так, в кружке - молос, местный аналог молодого вина. Делают из каких-то ягод, а когда пьют, разбавляют водой. Точнее, добавляют его в воду. Гадость страшная, но нормальные вина здесь стоят столько, что желание пить вообще пропадает…
        - Почему?
        - Ты пей и ешь! - строго сказала девушка. - А не вопросы задавай. Если я на все вопросы буду отвечать, то за ночь не успею всё рассказать. А мне надо тебе вводный инструктаж дать, да и поспать бы надо ещё. И не оглядывайся в поисках ножа - ешь прямо так! Сыр, хлеб, мясо - всё вприкуску, а то сейчас некогда. Что не доешь - завернёшь в тряпицу и заберёшь с собой в каюту. Считай, это мой подарок. В остальное время все едят по расписанию, и без меня еды никак не получить. Пайка у тебя будет скудная, потому что ты пока не работаешь… Так что подпитывайся этим запасом!..
        Я молча кивнул и вгрызся в хлеб, едва не застонав от счастья. А вот молос был кислятиной и попахивал нестиранными носками - но, в общем и целом, если не нюхать, то можно пить. Может, ещё и привыкну…
        - Ты успел хоть раз слиться? - с очень серьёзным лицом спросила Лара.
        - Слиться?..
        - В смысле, погибнуть! - пояснила девушка и удивлённо вскинула брови. - Что, на Земле в игры не играл? Я думала, таких людей и не осталось…
        - Играл, немного… - признался я. - Просто особо некогда было.
        - Охренеть!.. - ошарашенно кивнула девушка, а потом взяла себя в руки и вернулась к ключевому вопросу. - Так ты успел слиться? Пневма ещё осталась?
        - Я… А что такое пневма? - не удержался я от вопроса. - А слился я один раз...
        - Ага. Значит, пневмы у тебя ещё двести единиц! - обрадовалась Лара. - Это хорошо! Считай, тебе крупно повезло! Обычно подобрыши либо с нулевым запасом, либо всего с сотней бывают. Мало кто сумел двести вынести с Терры…
        Я хотел спросить, почему она говорит «с Терры» - ведь мы ещё на ней, просто в воздухе, но вовремя вспомнил о просьбе Лары. И решил сейчас не злить её: люди вокруг незнакомые, а я пока что от них завишу целиком и полностью.
        - Как я понимаю, ты появился где-то под вечер… - сказала девушка, посмотрев на меня. - Огни круга мы заметили уже затухающими, в темноте. Что ты всё это время делал? Твари в лесу уже должны были выйти на охоту…
        - Я просто ждал, когда меня убьют, - честно признался я.
        - Убьют? Зачем?!
        - Ну я ведь умер. И мне написали «ошибка»…
        - Вот умора!.. - девушка звонко рассмеялась, сделав классический фейспалм. - Ты ешь, ешь… Так ты решил, что раз умер - и ошибка, то надо ещё разок умереть? Нет, это так не работает. Да и умер ты… Не умер ты!.. Все, кто умирает в яслях, переносятся в Эдем или что там ещё за мир… Но иногда людей ошибочно кидает на Терру. Вот и с тобой такое произошло. Однако это вовсе не повод ещё раз умирать. Умрёшь на Терре - в Эдем не попадёшь. Просто исчезнешь. А вот этого допускать нельзя. Потому что вообще-то здесь впереди у тебя целая жизнь…
        - Мне вообще в той жизни не слишком везло, - вздохнул я. - Вот я и решил не пробовать… Да и тут просто игра какая-то…
        - А в этой - повезёт! - уверенно заявила девушка и добавила чуть менее уверенным тоном. - Наверняка… В общем, про то, что ты думал, что умер и всё такое… Оно всё не совсем так. Понимаешь, я не слишком вникала в местные представления о мире. Поняла главное - всё это самый настоящий мир. А игра - это, наоборот, как бы наши ясли, из которых мы с тобой пришли. Заметил знакомые названия?
        Я кивнул.
        - Местные это всё по-другому называют, но наших здесь много, вот и надавали знакомых названий. Этот мир… он как бы настоящий, если по отношению к нашей Земле. А там у нас были ясли - что-то вроде подготовки к нормальной жизни… Здесь, в этом мире, рождаются дети, живут люди - тут всё настоящее, понимаешь? Это не игра.
        Я неуверенно кивнул, но всё ещё не мог сказать, что полностью понимаю её. И даже подозрительно скосил глаза на шарик с золотистой жидкостью.
        - То, на что ты сейчас смотрел, здесь называют пневмой, - сказала девушка. - Энергией жизни, праной - кто во что горазд. Она как бы пронизывает все миры: Терру, рай, ад и даже ясли. Однако в яслях мы ещё не можем управлять пневмой, а тут - запросто. Это универсальная местная энергия и материя. Кирпичик, из которого всё здесь строится.
        - Сразу и материя, и энергия? - удивился я.
        - Да, но ты потом разберёшься. Это очень похоже на наше волшебство или на ману в играх. С помощью пневмы можно разжечь огонь, разогнать ветер или материализовать золотой слиток. Ну или даже готовый стул…
        - Так просто? - удивился я. - А почему, если у вас проблемы с деньгами, золотой слиток себе не сделать?
        - И ничего не просто! Ты смешной такой… - возразила Лара и покачала головой. - Просто здесь вообще ничего не бывает. Вот у каких-то изначальных, по местным поверьям, у тех всё было просто… В давние времена они создали миры - все, включая наши ясли. А потом куда-то ушли. Может, новые миры создавать… А Терра, или Гея, как её ещё здесь называют, оказалась слишком близко к Аду, и попёрли оттуда чудовища всякие и нелюди. В общем, сам потом разберёшься…
        - А что с пневмой-то? - уточнил я. - Почему «не просто»?
        - А, ну да!.. - вспомнила девушка. - Непросто всё потому, что чтобы пневмой управлять, надо знать нужный логос. Знак, символ, звук, рисунок, изделие… Они разные бывают. Видел, на нагруднике Сварга вязь есть?
        - Ага!
        - Вот это и есть логосы. Вообще их куча всяких разных… А вот выучить их сложно, потому что каждый логос подходит одним людям и совсем не подходит другим. Здесь целая наука занимается поиском общедоступных логосов. Я всё ещё только несколько штук знаю, хотя здесь уже несколько лет. И не удивляйся, что выгляжу молодо - здесь стареют медленнее. В общем, с логосами тут целая беда - подобрать подходящий совсем не просто. А без них - прану можно только копить или закачивать в чешуйки.
        - Чешуйки?
        Девушка молча достала мешочек из кармана куртки и вытащила оттуда небольшую, размером с ноготь, пластинку. После чего решительно подвинула её ко мне.
        - Когда-то здесь рассказывали сказки про мирового змея, вот и прижилось название «чешуйки». Хотя я видела и целые монеты с кристаллами. Это на самом деле кристалл. И в нём можно хранить пневму. Это местные деньги. Вот на этой чешуйке - одна единица. Видишь, там даже нацарапана единичка… Кристаллы с большим количеством единиц обычно не царапают. Делают им оправу и пишут, сколько там денег. Хотя, если ты просто возьмёшь чешуйку и приглядишься, то узнаешь, сколько в ней пневмы. Попробуй!..
        Я взял кристалл, поднёс его к глазам и очень внимательно на него уставился. Все эти действия оказались лишними - как потом выяснилось, можно было легче сделать: просто прикоснуться и посмотреть. Зато сейчас я был очень горд собой, потому что у меня всё быстро получилось:
        Кристалл жизненной энергии - наполненность 1 единица.
        - Понял, как это работает? - спросила Лара, отбирая у меня деньги.
        - Понял. А так только кристалл можно «рассмотреть?» - уточнил я.
        - Нет, не только, - девушка вернула кошелёк, по всей видимости, в карман. - Можно и другие вещи рассматривать. Но вот чтобы получить ответ - нужно особое свойство. А свойства, они… Знаешь, их получить ещё сложнее бывает, чем логос. Но если получил - не жалей вливать в него пневму. Высокий уровень позволит очень хорошо зарабатывать. Но с этим всем ты сам разберёшься потом! А теперь слушай дальше… И ешь! Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь увидел, как ты еду в каюту уносишь - не поймут.
        - Так, может, оставить…
        - И не думай даже!.. - нахмурилась девушка. - С голодухи помрёшь. Итак, у тебя есть две сотни пневмы. Много ли это? У меня оклад - три в день. Тот же Пибо получает семь. А матрос - всего одну. Вот и считай, много ли у тебя или нет. Вообще сумма хорошая - поможет тебе немного обустроиться в Теронике… Да, там тебе придётся сойти на скалу. Извини, но капитан сейчас никого не наймёт. Только лекаря, а этот шанс ты уже упустил… Что ты умеешь делать? Кем работал? Есть годная профессия?
        - Учился я на инженера-электрика, но не доучился, - признался я. - Работал грузчиком, продавцом…
        - У-у-у-у, как всё запущено… - Лара кивнула. - Неудивительно, что ты говоришь, будто там тебе не особо везло. Здесь тебе разве что навык грузчика поможет. Электричества тут боятся и не любят - ну ты сам тучу видел. Знаешь, не представляю, что ты будешь делать на скале… Первое время - как-нибудь протянешь, а потом - крутись. Вот единственный мой совет…
        И я только кивнул. Это всё привычно укладывалось в схему моего невезения.
        - Ладно… Слушай, люди тут живут на скалах, - продолжила Лара, отбросив неприятную тему. - Здесь своеобразный мир, понимаешь? Есть горы, есть леса, есть моря и степи, пустыни - но всё это захвачено тварями. И только на скалах, которые есть то тут, то там - ещё можно выжить. Туда обычно всякие твари и нелюди не добираются. Есть скалы, пригодные для жизни, а есть почти голый камень. Если нашёл хорошую скалу - считай, повезло. Впрочем, и голые камни здесь используют - там ставят перевалочные базы для кораблей. К сожалению, тут ни одной нет поблизости, так что бурю нам не переждать…
        - Неужели никто не спускается вниз? - удивился я.
        - Почему? Спускаются, но с чёткими целями, - ответила Лара. - Исследуют древние руины, собирают ресурсы… Ты ведь и сам понимаешь, что на скалах много не соберёшь. Ну вот и приходится вниз спускаться. Только это дело опасное, знаешь ли… Умереть можно запросто. А перерождение стоит сто единиц пневмы. Кстати, в каждом городе делают круг возрождения, так что ты обязательно, как попадёшь, привяжись к нему.
        - Привязаться?
        - Да, платишь денежку и пользуешься. Сама привязка стоит около десятка единиц, но зато - навсегда. И всегда сможешь выбрать возрождение в том городе, где ты один раз привязался. Всё просто.
        - А если нет пневмы, что будет? - спросил я.
        - Смерть - окончательная и бесповоротная, - ответила Лара. - Так что всегда имей сотню в запасе. Поверь, лучше не поесть, чем исчезнуть навсегда! Ладно, у нас ещё будет время пообщаться… А сейчас у меня глаза слипаются, спать хочу... Бери платок, заворачивай, что осталось, и топай в каюту. И да, тебе бы тоже поспать. Кэп наверняка захочет с тобой пообщаться, как пройдём бурю. Блин, только бы в неё не влететь - это такая жесть!..
        Лара отправилась на нижние палубы в свою каюту, а я засел в своём закутке. Под лежанкой обнаружился маленький ящик с ключиком - для личных вещей. И я скинул туда всю свою снедь. Остатки сыра и мясо. Хлеб я доел. Молосом напился загодя - и даже, пока рядом была девушка с фонарём, успел посетить местный гальюн. Боялся увидеть дырку в облака, но нет - там была нормальная труба, в которую всё и сливалось. Так закончился мой первый день в этом мире и на корабле «Пап-ти»…
        Я разложил свою лежанку, укрылся тем самым одеялом, в котором поднимался из трюма, закрыл глаза - и мгновенно уснул, хотя и не верил, что смогу. Видно, слишком сильно устал, и слишком много странной информации на меня свалилось…
        Глава 3
        В которой я отвечаю на звонок в своей каюте, узнаю на палубе неприятные новости и наблюдаю за экстренной швартовкой перед тем, как сойти «на скалу»
        
        
        Я проснулся от зычных ударов то ли гонга, то чего-то ещё, что выполняло здесь его функции. Жизнерадостное «донг» гулко разносилось по коридорам жилой части. Я лежал в тёмной каюте и жутко трусил выходить. Ну вроде бы, что стоит подняться, одеться и идти в уже виденную столовую? Ну да, скорее всего, в темноте, на ощупь - но ведь доберусь, в конце концов. Так бы сейчас сказали все те, кого я знал на Земле. Но это им легко! Пришли, перезнакомились со всеми - или застенчиво посветили мордой, а потом перезнакомились - и всё: ешь и общайся.
        Однако человек с моим грандиозным талантом в области везения не может ничего просто так сделать. Вот смотрите, сколько всего меня подстерегает по пути: неверно одеться (в темноте-то немудрено!), споткнуться на лестнице (что тоже несложно!), но если я и дойду, то меня могут просто выгнать, сказав, что впервые видят - и еды мне не положено. И даже если меня не выгонят, вот тут-то и обнаружится, что я неправильно оделся - и в итоге надо мной весь завтрак будут потешаться матросы. А ещё они могут потешаться над размером моей порции, над ошалевшим видом, над тем, что я шёл без фонаря… Вы даже не представляете, сколько глупостей можно совершить по пути от каюты до лестницы и от лестницы до столовой!..
        В свете всего этого я слегка, как говорится, стремался… Я ведь невезучий - и с этим я живу всю свою сознательную жизнь. И вот сейчас я прямо пятой точкой чувствую, что глупая ситуация близка, что вот чуть не доглядишь - и сразу выставишь себя полным простофилей. В коридоре вовсю хлопали двери, мелькал свет фонарей, а я всё ещё собирался с силами, чтобы одеться и выйти.
        В результате я покидал каюту в полной тишине и темноте. И да, вчера я был слишком шокирован всем произошедшим, но сейчас, когда не работало зрение, я улавливал звуки воздушного судна - скрип дерева, какие-то шорохи и едва различимые завывания ветра, будто плеск воды за стеной большого корабля. Казалось, что корабль живой, что он дышит и движется, что я брожу в его огромном чреве, пока он ищет свой путь в неведомую даль. И всё это немного завораживало и пугало…
        В столовой было светло от подвешенных под потолком фонарей. Громыхали деревянные тарелки, раздавались голоса, но я банально не мог разобрать, что говорят внутри. И только один голос прозвучал отчётливо - и даже заставил меня поторопиться:
        - А что за порция половинчатая? Это что? Кому?
        - Может, «подобрышу» вчерашнему?
        - И где его носит?
        - Что, вчера подобрали кого-то?
        - Это, видимо, очень сытый «подобрыш»!
        Конечно, именно на этих выкриках я и вошёл в столовую, где немедленно установилась тишина. И только пузатый седоусый матрос, который всё это время наяривал из тарелки, поднял взгляд и буркнул:
        - Ты чего без фонаря, паря?
        - Да как-то не нашлось… - пожал я плечами.
        - А чего тогда со всеми не пошёл? - спросил всё тот же матрос.
        «Ну во-о-от!..» - подумал я с тоской.
        - В комнате темно. Одевался долго, - соврал я.
        Усатый усмехнулся, покачал головой и махнул рукой в сторону двери камбуза:
        - Давай, бери свою порцию и садись сюда! - его рука вернулась к скамейке и хлопнула по ней.
        Я получил свою тарелку, на которой сиротливо лежал плюх чего-то пюреобразного и кусок сушёного мяса, а потом вернулся и сел на предложенное место рядом с седоусым. Тот неодобрительно глянул в мою тарелку, вздохнул, вытащил нож - и отрезал ломоть от краюхи хлеба, лежавшей рядом с его блюдом, в котором еды было раза в три больше, чем у меня.
        - Гляжу, совсем кэп зажиматься стал… - он передал мне кусок.
        - Спасибо! - не стал отказываться я. Всё равно не получится, поскольку я обычно тушуюсь перед напором таких людей.
        - Вот, правильно! - похвалил седоусый. - Видишь, мы все тут дрянь всякую лопаем, да будет к нам милостива пневма… Совсем запасы у нас худые. Но на твоей порции долго не проживёшь, конечно… Я - Унго. А тебя как зовут?
        - Фант, - представился я.
        - И с каких ты яслей сюда попал? - спросил он.
        - Я… С двадцать третьих, кажется, - ответил я и пояснил. - Если честно, я не запомнил номер… Но если что, я с тех же, откуда и Лара.
        - А! Безумные ясли! - радостно хохотнул другой матрос (тоже седой, но худой как жердь). - Ты, надеюсь, не будешь предлагать построить эту… Что там твой знакомый про электричество говорил, Туор?
        - Станция! - крикнул тот. - Это как на рудниках такая площадка для вагонеток!
        - Точно!
        - Нет-нет, - улыбнулся я, слегка засмущавшись, потому что я как раз электрик, хоть и несостоявшийся. - Не буду, конечно…
        - Правильно! - кивнул Унго. - Лишнее это всё… Так тебе не выдали фонарь?
        - Лара сказала, что не нашла на складе, но обещала ещё поискать, - признался я.
        - Значит, поищет! - кивнул старый матрос. - Лара - девонька ответственная. Ну что, освоился у нас хоть чуть-чуть?
        - Не успел. Меня ночью подобрали, - признался я. - А я так ошалел от всего происходящего…
        На пороге столовой появилась Лара. Лицо у неё было одновременно и грустное, и радостное.
        - Ага! - обрадовалась она, увидев меня. - Вот ты-то мне и нужен!.. Ребята, привет! Ну-ка, смотри, что нашла.
        Она села рядом со мной и поставила на стол фонарик. Поменьше тех, что были у неё и матросов, но вполне рабочий. Девушка щёлкнула рычажком, и внутри фонаря вспыхнул огонёк.
        - Стекло треснуло, запотеет! - заметил второй седой матрос, ткнув крючковатым пальцем в мой фонарик, что вызвало у меня острое желание немедленно сграбастать приобретение и спрятать его куда подальше.
        - Я смолинкой замазала. В общем, должно быть герметично! - возмутилась девушка, что не помешало ей спокойно глянуть на меня и пояснить. - Смолинка - смола такая прозрачна, как клей… И!..
        Девушка жестом фокусника вытащила что-то ещё из-за воротника куртки и протянула мне. Я взял вещь, внимательно рассмотрел и удивлённо поднял глаза на Лару. Больше всего эта штука напоминала очки для плавания. Знаете, такие, годов восьмидесятых - круглые и большие. А ещё, кажется, такие надевали лётчики…
        - Очки! - разъяснила Лара. - Чтобы на палубу можно было выйти. А то представляю, как ты себя чувствуешь, запертый в деревянном ящике…
        Откровенно говоря, чувствовал я себя весьма неплохо, но и на палубу выйти было крайне любопытно.
        - Тоже треснутые! - кивнул Унго. - Совсем склад пуст, что ли? Неужели самое необходимое нельзя закупить?
        - Унго, миленький, а чего ты от меня-то хочешь? - устало спросила Лара. - Я на каждой швартовке список подаю, и он только растёт…
        - Ни мяса свежего, ни супчика! - буркнул худой седовласый матрос. - Жрём чуть ли не сухари…
        - Помолчи, Густо!.. - попросил его вполголоса Унго и покосился на более молодых матросов. - Не в первый раз в сложном положении. Прорвёмся…
        - Да… Да… Ты прав.
        - У нас тут не всегда так! - пояснил мне Унго. - Вот сейчас тяжёлое время… Что-то нам слишком часто не везло... Лара, а что там кэп надумал?
        Старик думал, что я не замечу его взгляд. Но я, как человек, который старается контролировать все триста шестьдесят градусов вокруг себя на предмет обнаружения возможного невезения, конечно же, увидел, на кого он покосился. На меня.
        - Нет, - девушка плотно сжала губы. - За завтраком сегодня общалась.
        - Нехорошо, - Унго покачал головой и с явственным осуждением пробормотал. - Нельзя так… Всё-таки традиции, чревато это…
        - Да как я только к нему не подступалась… - вздохнула Лара и уже куда бодрее сказала мне. - Давай, Фант, доедай, и пошли на палубу!
        Я кивнул и как можно быстрее запихал в себя остатки еды, больше особо не прислушиваясь к тому, что говорят вокруг. Лара вместе со мной вышла из столовой и махнула рукой в сторону лестницы. Мы поднялись в коридор с каютами и подошли к моей каморке, когда, разрывая тишину, оттуда раздалось странное дребезжание, похожее на звонок будильника. Я спешно толкнул дверь и застыл в немом изумлении.
        Прямо посреди моей каюты висел шар золотистого света. И именно из него раздавался надоедливый продолжительный звон. Звеня, шар начинал трястись и выплёскивать в воздух золотистые крупицы, которые немедленно растворялись, едва отлетев от него на десяток сантиметров.
        - Тебе звонят, - заметила Лара. - Может, ответишь?
        - Это не мне, - растерянно ответил я. - У меня такого не было.
        «Дзи-и-и-и-инь!»
        - Конечно, не было. Это ведь шар, - пожала плечами девушка, но на губах у неё застыла плохо скрываемая улыбка. - Сам появился, сам звонит…
        - Почему ты решила, что он звонит мне? - удивился я в ответ, не горя желанием отвечать на неизвестный звонок.
        «Дзи-и-и-и-инь!»
        - Ну как же иначе? Это сейчас твоя каюта. Раз шар появился здесь - значит, и звонят тебе! - снова ничего не объяснила Лара. - Отвечай, а я подожду снаружи!
        Девушка подтолкнула меня внутрь каюты и начала закрывать дверь. «Дзи-и-и-и-инь!» - снова прозвенел шар. Я придержал Лару за плечо и в лёгкой панике спросил:
        - А как на него отвечать?
        - Все разобрались - и ты разберёшься! - усмехнулась девушка. - А можешь и не отвечать: он скоро перестанет звонить…
        Дверь она всё-таки закрыла, а я повернулся к шару и застыл, как ошарашенный кролик перед удавом. «Дзи-и-и-и-инь!» - требовательно сообщил шар.
        Я протянул руку, дотронувшись до него - и в ту же секунду у меня в ушах раздался далёкий голос, будто в старом телефоне:
        - Алло! Фант? Привет, это я.
        - Привет… А кто ты?
        - Фант, тебе надо остаться в Экори. Слышишь меня? - сообщил голос, треща помехами.
        - Слышу, да! - ответил я. - А кто ты?
        - Ну всё, пока! - отозвался невидимый собеседник, и в ухе осталось только шипение, которое становилось всё тише, тише и, наконец, совсем сошло на нет.
        А у меня перед глазами появилось сообщение - прямо как те, что я видел, только попав в этот мир:
        ОСТАНЬСЯ В ЭКОРИ.
        Дверь открылась, и в комнату заглянула Лара. Она посмотрела прямо в моё ошарашенное лицо и засмеялась.
        - Ну вот видишь. Шар всё-таки звонил именно тебе! - сказала она.
        - Но… - я указал на то место, где раньше был шар, но его там уже не было, и свет давал только зажатый в моей руке фонарь. - А кто это был?
        - А я почём знаю? - девушка пожала плечами. - Кто-то…
        Какое-то время она ещё сохраняла невозмутимое лицо, а потом начала бессовестно хохотать, глядя на меня.
        - Ой, не могу! У тебя такой вид! - она смеялась и смеялась, и всё никак не могла успокоиться. - Ладно… Прости… Правда, было смешно! Не парься - это просто шар. Они здесь часто появляются. Золотые редко - чаще синие, зелёные, красные… Разных цветов бывают. Отвечаешь на звонок, тебе оттуда что-то говорят - и всё.
        - А ещё мне надписью продублировали, - задумчиво ответил я.
        - Ну да, именно так это и происходит… - кивнула Лара. - Бери маску с перчатками и пошли! Палуба будет пустой ещё минут двадцать, а потом там уже не погуляешь…
        Захватив перчатки и маску, я вышел вслед за девушкой.
        - Лара! А что мне делать с тем, что сказал мне шар? - спросил я.
        - Да что хочешь! - ответила девушка. - Если сделаешь, что тебе сказали, то напишут, что задание выполнено. А не сделаешь - напишут, что провалено.
        - И? - спросил я, осознав, что девушка больше ничего не собирается объяснять.
        - И ничего!.. - она остановилась и посмотрела на меня с лёгким раздражением. - Ничего… Просто напишут, и всё!.. Ничего тебе не будет за выполнение, и ничего не сделают за игнорирование. Я просто игнорю эти шары, и всё…
        Девушка снова устремилась к лестнице, а я пошёл за ней, больше ничего не спрашивая. Она явно больше не хотела обсуждать шары, а мне не хотелось и дальше портить ей настроение. В молчании мы поднялись ещё на палубу выше, а потом ещё выше - и оказались перед массивной деревянной дверью с металлической ручкой посередине.
        - Крути против часовой! - кивнула девушка, и я с натугой начал поворачивать рукоять.
        После первого оборота из-за двери начало ощутимо поддувать, а на втором - дверь открылась. В щель ворвался морозный воздух, ветер и ослепительно яркий солнечный свет. Девушка надела маску, очки, перчатки, накинула капюшон, а я старался всё за ней повторять. Лара открыла дверь настежь, вышла и поманила меня за собой.
        Шаг из темноты к яростно-яркому солнечному свету был немного страшным - совсем чуть-чуть. В первую же секунду меня чуть не сбило с ног ветром, налетевшим откуда-то справа. Кто-то схватил мою руку, потянул и заставил схватиться за натянутый канат.
        Как только глаза адаптировались, я осмотрелся. Мы с Ларой стояли на деревянном настиле. Позади нас была пристройка с дверью, ведущей на лестницу. А впереди площадка заканчивалась невысоким бортиком, за которым во всём своём великолепии застыла пугающая голубая пустота. А сверху нависала темнота ткани аэростата, скрывая вид наверх.
        - Закрой дверь! - услышал я крик девушки. - Выстудим жилые помещения, и нам так всыпят - всю жизнь будем помнить!..
        Я поспешно повернулся, закрыл дверь и повернул ручку на два оборота.
        - Здесь слишком шумно и ветрено! - крикнула Лара. - Есть место потише! Пойдём, заодно посмотришь за борт.
        Канат, за который я, да и Лара тоже, цепко держался, тянулся от пристройки к бортику, где был привязан к ещё одному канату. Как я понял - это было что-то вроде страховки, чтобы при сильном ветре не улететь вниз с палубы. Проходя мимо бортика, я бросил взгляд вниз и обомлел. Под нами, как волны, скользили бесконечные облака. Много-много облаков - белых, тяжёлых, с серыми тенями. Были облака и выше, но их просто невозможно было разглядеть, потому что ослепительно яркое солнце не позволяло поднять взгляд даже в очках. А ещё выше обзор закрывала ткань аэростата.
        Оказывается, мы находились на самой корме корабля. А Лара тянула меня куда-то в центр, где аэростат соединялся с палубой трубой. К гондоле он крепился не только трубой, но и многочисленными канатами - шириной с мою руку, наверно. Прикрывая глаза свободной ладонью, я попытался оценить его размеры, но так и не смог.
        Заметив мои старания, Лара засмеялась и крикнула:
        - Не старайся, не получится! Там высота почти пятьдесят метров! Шар у нас большой!..
        Мы прошли по палубе к той самой трубе, к которой стремилась девушка - и вот там обнаружился довольно уютный навес, дающий возможность смотреть по сторонам через узкие окошки. Ветер здесь дул не так сильно, и казалось, что даже воздух был теплее. Хотя вообще так оно и было. Стоило приблизиться к трубе, как становилось понятно, почему её окружили бортиком за полтора метра от чёрной металлической поверхности - жар от неё шёл просто нестерпимый.
        Лара спустила маску и указала на одно из окон.
        - Смотри, всё та же буря! - сказала она.
        Я посмотрел в указанном направлении и поёжился. Тёмные тяжёлые тучи всё так же кружились в медленном вихре, угрожающе поблёскивая разрядами молний. И вихрь этот был настолько огромным, что с трудом подмечалась даже кривизна его линии.
        - Было бы исправное оборудование, и мы бы просто перемахнули через бурю, - призналась Лара. - А так вынуждены лететь в обход…
        - Это плохо? - спросил я.
        - Для нас привычно… - девушка поджала губы. - А вот тебе - наверно, не очень хорошо. Я боялась, что тебя высадят на Теронике, но всё ещё хуже. Капитан не хочет делать из тебя помощника матроса и не хочет кормить лишний день. Мы будем пытаться проскочить между двумя вихрями - и вот там есть один маленький городок… В общем, завтра тебя там и высадят.
        - Почему там плохо? - спросил я.
        - Потому что там делать нечего, понимаешь? - Лара покачала головой. - Я сегодня просила капитана доставить тебя до Мариссы - это две недели пути отсюда. Крупная скала, большое поселение… А он ни в какую - мол, самим есть нечего… Я объяснила, что у тебя осталась пневма, а он зарядил цену в сотню единиц.
        - Это считается много? - поинтересовался я.
        - Это очень много! День полёта пассажира стоит всего полторы единицы. А на таком корыте, как у нас - и одной много… - девушка шмыгнула носом, то ли собираясь заболеть, то ли зареветь.
        - Ведь я могу оттуда улететь сам, купив билет? - уточнил я.
        - Не сможешь! - ответила девушка. - Я не удивлюсь, если мы вообще будем первым кораблём, пришвартовавшимся там за год. Нечего там делать кораблям… Это сраная дыра! С тем, что у тебя есть - ты не дождёшься попутного транспорта, Фант… Прости…
        - Ты не виновата. К тому же, у меня всё ещё есть выбор, - я пожал плечами.
        - Нет, кэп просто хочет ограбить тебя внаглую! - совсем расстроившись, девушка топнула ногой. - Нажиться на том, что ты тут ничего не знаешь!..
        - Ну я что так в незавидном положении, что так! Деваться всё равно некуда… - я тоже стянул маску и глотнул морозный воздух.
        - Нет, наверно… - девушка подошла поближе к трубе. - В общем, этот посёлок, Экори - край света… Рядом есть пара скал с шахтами и фермы с шарками - это такие зверушки. Ни шахты, ни шарки особо никому не нужны…
        ОСТАНЬСЯ В ЭКОРИ.
        - Знаешь, а я всё-таки рискну и останусь! - неожиданно сказал я. - Попробую там побарахтаться, а потом свалю…
        - Как знаешь, - неожиданно легко согласилась Лара. - Тогда дам тебе совет: сразу ищи работу! Сначала никто тебя взять не согласится. Но ты не отчаивайся! Рано или поздно место должно найтись…
        - Хорошо, спасибо!
        - И вот ещё: сразу начинай учиться чувствовать пневму! Местные жители пневму стараются не в себе накапливать, а в монетах - понял? - Лара дождалась моего кивка и только тогда продолжила. - И ещё, Фант… Ты, правда, прости…
        - Почему ты извиняешься? - удивился я. - Вы же не должны мне помогать!
        - Должны, - ответила Лара. - Есть старая традиция, и мы её нарушили… А это нехорошо.
        - Всего лишь традиция, - пожал я плечами. - Не вижу ничего страшного в этом.
        - Ты просто не понимаешь! - девушка отвернулась, но всё-таки пояснила. - Тут всё не так, как там, в яслях… Совсем не так. Ладно… Хочешь, покажу кое-что?
        - Давай, - кивнул я, удивлённый сменой темы.
        Лара снова вытащила меня на палубу и потянула к борту, обращённому к буре. Подойдя к самому краю, она указала пальцем на бурлящие облака:
        - Смотри! Это мэлоннели! Сегодня заметила их.
        Сквозь облака вырвался полупрозрачный шар, мерцающий золотистыми искрами. Он полетел прямо к стене бури, не боясь ни ударов молний, ни страшного ветра, что бушевал там. Подхваченный потоками воздуха, он закружился, рассыпая вокруг золотые искры, весь засиял - и внезапно исчез в пелене облаков. А неподалёку от нас вынырнули ещё сразу три таких же шара - и вслед за собратом устремились к буре.
        - Красиво, да? - Лара смотрела на шары. - Жаль, что капитан не принял тебя в команду… Я вижу, как тебе нравится здесь, на высоте.
        - Нравится, - кивнул я. - Может, я когда-нибудь буду летать…
        Ещё один шар вынырнул из туч и помчался к буре. Я проводил его взглядом и взглянул на Лару. Девушка всё смотрела и смотрела на странное создание, а потом глянула на меня и махнула рукой в сторону кормы.
        - Пойдём! Вон уже первые матросы появились! Не будем им мешать…
        Я видел, что она хочет ещё что-то сказать, но просто не находит в себе сил решиться. И ещё я понял, что даже если спрошу - Лара всё равно не ответит. И не потому что она такой человек, нет - просто ей что-то мешает это сделать.
        Весь день я просидел в каюте и выходил только поесть, когда дежурный начинал бить по обрезку бронзовой трубки - да, это была она, а вовсе не гонг. А вечером гондола начала трястись. Как объяснили за ужином матросы - мы идём между двух бурь, и это нам ещё повезло. Сразу после ужина я вернулся в каюту и уснул, а разбудил меня уже Унго.
        - Вставай, паря! Сейчас будем швартоваться! - сказал он, стараясь удержаться на ногах.
        Нас так немилосердно трясло, что ходить и вправду становилось тяжело. Даже для такого опытного воздухоплавателя, как Унго.
        - Держись за стены! - посоветовал седой матрос. - Трясёт страшно! Придётся нам переждать денёк в этом сраном Экори!
        Мы поднялись на палубу, где грозно ревел и завывал ветер. Стена бури придвинулась совсем близко, всё продолжая смещаться, но теперь мы были чуть ниже - практически в облаках. Впрочем, теперь облака были и сверху, и снизу - вообще везде. Неподалёку я заметил ту самую скалу, про которую мне говорили - каменный утёс. Именно туда сейчас и стремился добраться «Пап-ти».
        Сложно было разглядеть сквозь струи дождя хоть какие-то подробности… Лишь одинокие огоньки намекали на то, что на скале находится какое-то поселение.
        - Сейчас держись за канат - тряхнёт сильно! - посоветовал Унго.
        Несколько матросов суетились на палубе, к чему-то готовясь. А я всё никак не мог понять, что происходит. Откуда-то снизу бил красный луч света - по всей видимости, из рубки. Похоже, капитан, которого мне так и не довелось увидеть, подавал сигнал на скалу. Матросы запалили несколько фонарей с красными стёклами. Двое полезли по канатам, а двое встали рядом. Ещё трое застыли поодаль. Вдалеке раздался какой-то скрип, хлопок - и тишина… И только ветер продолжал зловеще завывать вокруг.
        А потом из темноты на палубу прилетело огромное копьё - или даже гарпун. Метров шести длиной, толстое, с зубчатым наконечником, заточенным до блеска - а с другой его стороны тянулся толстый канат. Гарпун ударил в палубу, вбивая зубья в доски, канат ощутимо натянулся, и нас сильно тряхнуло. Матросы принялись привязывать к гарпуну канаты «Пап-ти», а тот страшно трещал и скрипел, постепенно освобождаясь из плена древесины. Прежде чем его вырвало и унесло, к кольцам на древке успели прицепить два десятка швартовых канатов - и через минуту «Пап-ти» снова тряхнуло, потянув в сторону скалы.
        - Ну вот и всё! - Унго хлопнул меня по плечу. - Рад был познакомиться с тобой, паря! И удаче тебе на скале, особенно на этой! Пойдём, сейчас спустят трап. А нам тут ещё настил чинить…
        Унго оказался прав. Корабль причалил очень быстро, и по трапу я сошёл на деревянный помост. Оттуда меня какой-то мужчина проводил вниз по лестнице и завёл в небольшое здание, которое оказалось гостиницей. В ней мне выделили крохотную каморку - как сказали, на неделю - а ещё выдали кусок хлеба и сыра и отправили спать.
        А я всё никак не мог уснуть… Мне вспоминались валы облаков и бесстрашные мэлоннели, летящие в ореоле золотистых искр в бурю. Зря, наверно, вспоминались. С моим невезением, если верить рассказанному Ларой, я ещё нескоро смогу их увидеть. Уже там, в гостинице на скале, на меня накатила обида, чувство бессилия, злость… Захотелось вернуться на «Пап-ти» и попросить взять меня с собой. И я даже почти решился, но под утро уснул. А когда проснулся, корабля уже не было - он улетел…
        Глава 4
        В которой каким-то чудом умещается сразу много месяцев - и ещё один день, когда и началась моя необыкновенная история.
        
        Это - Экори. Местные называют это место Туманной Жопой Мира. Даже те, кто тут родился и прожил всю жизнь… То есть, даже у самых-пресамых местных жителей никакого патриотизма нет. Скала, на которой расположен посёлок - из новоосвоенных, да, к тому же, ещё и крошечная. Всё, чем она приглянулась поселенцам - это наличие своего источника питьевой воды, высокие альпийские луга на уровне туч, где растёт много-много молосы, а ещё тем, что неподалёку есть пара скал с небогатыми залежами железной руды. Если бы не всё это, то граница освоенных человечеством земель пролегала бы значительно дальше отсюда - и ближе к цивилизации.
        Я уже сто раз пожалел, что послушался голоса из шара и остался здесь... Начать надо бы с того, что я очень долго искал работу. Казалось бы, дело-то плёвое - начать и закончить. К тому же, у местных ещё и вечный дефицит толковых работников. Вот только беда в том, что я, подобрыш с двадцать третьих яслей, у местных толковым не считаюсь. Бесполезный, криворукий, глупый, тугодум - вот это всё я. Чудо, что за один местный месяц я работу всё-таки нашёл - грузчиком. Ирония из ироний, честное слово… Я снова был грузчиком!.. Я до смерти работал грузчиком - и послеработаю грузчиком. Фант, ты неисправим!..
        Экори - и в самом деле дыра. Всё, что здесь есть интересного - так это архив, где каким-то чудом собралась более или менее нормальная библиотека, в которую я иногда за малую мзду захаживаю. Здесь даже нашёлся учитель по управлению пневмой, и всего-то у него недостатков - запойный пьяница и алкаш. И прогуливает два занятия из трёх. Есть и совершенно бесполезный рынок, где каждый стол продает всё то же самое, что и соседний. Хотя вообще столов много - видимо, есть здесь у людей какая-никакая деловая жилка. Есть отделение банка, который хранит заработанные местными деньги и даже выдаёт кредиты (благо цивилизации, которого я лишён - нет доверия), есть Торговая Палата (куда меня и на порог не пустят) и есть контора, занимающаяся наймом персонала для шахт (увы, меня не наняли - поржали только). Ах, да, есть ещё порт воздушных судов с двумя причальными мачтами и огромной конструкцией аварийного приёма швартовых, и есть арх - местная администрация и по совместительству форт. Хотя нет, вру: есть ещё и храм Пневмы. Вот там мне алкаша-наставника и подогнали.
        Если говорить о достопримечательностях, то на этом весь список и заканчивается. Спроси любого местного, что здесь есть интересного - и получишь ещё три десятка наименований питейно-игорных заведений и три борделя. И в довесок один грустный наркоманский притон, приютившийся на западном склоне нижнего плато (в прямом смысле - на склоне). Он практически прибит к скале - и мне, откровенно говоря, страшно заходить в такие заведения. Они прямо-таки буквально держатся на соплях.
        Вершина скалы состоит из трёх плато: нижнего, где располагается новый Экори, старого, где расположен центр города и старый Экори, и верхнего - это такая сильно удалённая ввысь поверхность, забравшаяся сильно за облака, где от вершины скалы и почти до края плато лежит ледник. Так вот, как раз между краем плато и краем ледника на севере растёт молоса, а на юге пасутся шарки. Нижнее и старое плато соединяет лестница и грузовой подъём, где ездят телеги. У них разница по высоте не слишком велика. На верхнее плато можно подняться на подъёмнике из старых трущоб на севере города. А дальше… Ну, конечно, можно ещё дойти до ледника, но это вроде так себе развлечение…
        Ну а теперь представьте себе всё это - и попытайтесь понять, как можно в таком аду прожить несколько месяцев. Я смог, чем сейчас невероятно горд. И вообще, моя жизнь здесь превратилась в почти нескончаемую череду испытаний, борьбы и трудностей. Испытывают тут моё терпение, борьба у меня, в основном, с моим начальником по имени Тацы, ну а трудности у меня - понятное дело, с деньгами.
        И ещё я часто вспоминаю «Пап-ти» и его экипаж… Всё-таки люди были, как ни крути, душевные, хоть и изрядно накосячили с местной точки зрения. И первый их косяк заключался в том, что они на мне сурово экономили - выдали самую дешёвую одежду, не дали подъёмных и высадили в какой-то дыре. Так получилось, что уже многие тысячи лет все города жили изолированно друг от друга. Если верить местной религии, здесь какая-то буча случилась: вырвались страшные твари на поверхность Терры, пожрали всё, до чего дотянулись - и спастись удалось только высоко на скалах, куда они не залезли. Даже летающие твари сюда не долетают - у них потолок всего в несколько сотен пассов.
        В общем, спасшиеся веками и тысячелетиями ютились на своих скалах, постепенно вырождаясь. И ещё веками и тысячелетиями, как я подозреваю, вот такие «ошибочные», как я, оказывались внизу и бесследно сжирались. Но один как-то всё-таки выжил… Пятьсот лет назад. По легенде, парень происходил из сорок восьмых яслей. Он даже взял и завалил какую-то крупную тварь, после чего выделал её кожу, связал из неё воздушный шар, организовал печурку, которая создаст подъёмную силу - и отправился в первое в этом мире путешествие по воздуху.
        И так удачно случилось, что он сразу нашёл нормальный посёлок на скале, где его накормили, напоили, местные девушки его изнаси… разбавили себе генофонд. Устроился, в общем, парень нормально - и стал, в глазах местных, не только героем, завалившим большую тварь, но и первым путешественником по небу. И с тех самых пор пошла традиция, что каждый подобрыш либо становится воздухоплавателем, либо получает от капитана целых три сотни подъёмных единиц пневмы. В общем, команда «Пап-ти» киданула меня так, что теперь им век удачи не видать, как тут считают. И местные им могли бы им с этим помочь, но в такой дыре, как Экори - всем глубоко наплевать на традиции. Капитан сунул местному мэру сотню чешуек, сэкономив на мне двести, и теперь я кручусь, как могу…
        Зато Лара дала мне хорошие советы. Я нашёл работу и стал зарабатывать целых пятнадцать единиц в месяц. Из них пять я отдаю за комнату на чердаке в старых трущобах, ещё две за обучение управлению пневмой, одну кидаю в копилочку - а пять трачу на еду, ни в чём себе не отказывая. «Эй-эй-эй! - закричал бы тот, кто умеет быстро считать в уме. - А куда ещё три делись?». А эти три я сразу несу в контору и отдаю в качестве рабочего налога. А как же!.. Надо же сказать спасибо городу за то, что разрешил мне здесь работать.
        Зато теперь у меня в хранилище пневмы - двести единиц, и ещё девять в копилке! Я почти богатый человек! Тьфу… Отвратительно, в общем, я тут живу… Потому что цены здесь, ребята, немаленькие - несмотря на то, что вроде как посёлок и окраина. Доставка сюда всего-всего-всего автоматически повышает стоимость товара. Вот такие дела…
        В первый же месяц мне четыре раза били морду! Четыре!.. И то лишь потому, что один раз бил я. Вот только меня после последней драки заставили отрабатывать пять выходных. А тех, кто пытался побить мне морду, просто пожурили - мол, ну нельзя так… Народ здесь шебутной и весьма агрессивный - особенно, как молоса налижется и все деньги в кости спустит, из-за чего на жрицу любви уже не хватает. Особенно в этом преуспели жители новых трущоб, где часто отдыхают старатели с шахт. Так что я теперь по городу лишний раз не хожу вечером. От работы до дому, от дома до работы, а по выходным - в архив, за новой порцией книг.
        Друзей у меня в Экори всё ещё нет, а глупые ситуации сыпятся, как из рога изобилия, так что единственная отрада - книги. Они мои друзья и весь мой досуг. Из книг я узнал, что год здесь длится целых шестьсот дней. По сто пятьдесят дней на каждый сезон. Месяцев здесь не знают, у местных есть только трети. Ну, к примеру, я прибыл в Экори почти ясным двадцать третьим днём второй трети лета! И, кстати, ещё оставшиеся двадцать семь дней второй трети лета, и всю третью треть мог любоваться видами поверхности Терры с обрыва. А осенью всё затянуло тучами - и, как мне сказали, теперь до первой трети следующего лета не прояснится.
        Из книг я узнал и историю воздухоплавания, и как там дальше всё развивалось (плохо всё развивалось!), и как основывались новые посёлки, и как устанавливалась единая власть. И как всё это благополучно застопорилось… На юге была Великая Пустынь без единой скалы на месяц пути. На севере и западе - Великий океан, и тоже без скал. А вот на востоке - Великие горы, через которые и корабль не перелетит, и экспедиция не перейдёт. Всё!.. Тупик развития и белый пушной зверь всем планам на будущее. Освоенных земель, правда, было немало, да и свободных скал пока ещё хватало. Однако всё уже не то - не манит горизонт унылых придурков, которыми я в какой-то момент и начал считать местных жителей. Что, конечно, вообще-то не очень правильно… Сильно плохого мне они не сделали…
        А самый главный придурок из всех - мой начальник Тацы! И вовсе не потому что все начальники - придурки, совсем нет! Он - просто главный придурок в Экори. Если собрать легион придурков, то он бы стал их Цезарем! Тацызарем!.. Начальник мой - владелец склада, что снимает Торговая Палата. Работников у него три, а я - самый плохой из них. Потому что Тацы меня нанял, чтобы валить на меня все косяки двух оставшихся. И это притом, что я как раз почти и не ошибаюсь. Поэтому и платит он мне не тридцать единиц, а только пятнадцать за треть - удерживает, так сказать, в страховой фонд, ага…
        Что бы я ни сделал - он недоволен. Когда бы я ни пришёл - всегда невовремя. И ухожу я - всегда слишком рано. Руки у меня кривые, глаза у меня дурные - и только и ищут, где бы что стибрить у него на складе. Вот такой я отвратительный персонаж… Да ладно, он меня уже дважды ловил на выпивке, чтобы «удержать» всё те же пятнадцать единиц из зарплаты - хотя у меня не то что на выпивку, на еду еле денег хватает. Отвратительный тип… Но, к сожалению, мне приходится испытывать к нему определённую благодарность. Ведь он единственный в Экори вообще согласился иметь со мной дело. Так что в лицо я ему всего этого, конечно, не высказываю… И даже не выскажу в конце весны, когда сюда прибудет транспорт и унесёт меня на скалы исторического ядра, где я попытаюсь начать новую счастливую жизнь.
        Вот такой у меня план.
        И пока он полностью разбивается о мою неспособность управлять пневмой, вследствие чего я не могу закатать на чешуйки всё то, что хранит моё внутреннее семечко пневмы. Это я тоже узнал из книг, кстати - вечно нетрезвый наставник по управлению пневмой мало что мне объяснял…
        - Фант!!! Фант, почему эти ящики стоят не по порядку?! - вот и мой начальник, ибо конец рабочего дня близок.
        - Эти ящики стоят по порядку, Тацы! - ответил я, предварительно проверив.
        - Ну как это по порядку, бестолочь? - Тацы, пузатый и лысоватый придурок (кажется, это я уже упоминал?), ткнул пальцем в надписи на ящиках. - Вот же пятый и шестой перепутаны!
        - Разве? - я посмотрел ещё раз и попытался понять, почему я, попав сюда несколько месяцев назад, уже выучил местный счёт, а владелец склада всё ещё путается. - Это пятый снизу, а это - шестой…
        - Что? - Тацы посмотрел на номера, как на личных врагов, но цифрам было на него наплевать. - Нет, вот шестой! А это пятый! Или ты хочешь сказать, что я цифры путаю?
        - Да не, шеф! Это вроде всё-таки пятый, а это - шестой! - присоединился к перепалке Варра, пожалуй, самый адекватный здесь человек. После меня, конечно.
        - Надо свериться! - гордо предложил Тацы, у которого в кабинете на стене висел плакатик с цифрами и нужным количеством жирных точек.
        - Лень, шеф!.. Давайте по молосе накатим, а послезавтра проверим, - отозвался Варра.
        - Я не могу! Это груз ткани для нового аэростата в шахты! - Тацы даже ногой притопнул.
        - Ну так он здесь ещё долго будет лежать! - примиряюще подмигнул Варра.
        - Ладно, - Тацы отмахнулся от подчинённого и ткнул в меня толстой сарделькой пальца с золотым перстнем. - Выучи цифры, Фант, мне за тебя стыдно! Позорище…
        Вот так у них всегда… Ничего они проверять не будут. Они за выходной забудут обо всём - ну или, наоборот, вспомнят цифры. Зато мне ещё долго будут припоминать, что я все цифры перепутал. Ну как я могу их перепутать, если Тацы использует счёт от одного до двадцати в маркировке, а я уже давно знаю числа до миллиона? Они здесь похожи на арабские - и даже ноль имеется. Хорошая, правильная десятеричная система…
        - Слышь, пацан! - это уже старик Пантун. Почти такой же придурок, как Тацы, только ласковый. - Давай-ка, закати бухты канатов на телеги. Осталось всего три!.. Давай-давай!
        Так всегда происходит в четвертак вечером. Четвертак - это день такой. Четвёртый в неделе и предпоследний. Последний - это выходной, пятка. Потом идёт понедельник, вторняк, серёда (или среда), потом четвертак - и снова пятка. Ничего не напоминает? Вот мне очень напоминает ту, оставшуюся в прошлой жизни, неделю, только обрезанную на два дня. И все здесь в последний рабочий день вечером квасят - почти традиция. И в пятку тоже квасят - просто начинают пораньше, чтобы успеть проспаться.
        Вот и пошли все квасить в кабинете Тацы. А на меня свалили работу по загрузке. Канаты были на тяжёлых бабинах - у нас на такие кабель наматывали на Земле. И вот три таких огромных дуры надо ещё на телеги затолкать. Две Пантун закатил сам, но делал это долго, как и всегда. И оставшиеся три извозчика, дожидавшиеся груза, были уже на взводе.
        Я честно постарался сделать всё побыстрее. Первую бабину закатил нормально. Вторую - тоже удачно. А последняя бабина криво встала: заклинилась между бортами телеги и ни туда ни сюда. Я её попытался откатить или повернуть - вообще бесполезно.
        - Да чтоб тебя, парень! - не выдержал возница. - Тоже будешь возиться, как старый пердун?
        Возница - если честно, существо такое же бесправное, как и я. Да к тому же, и не мой начальник. Так что долго я терпеть его понукания не стал.
        - Слышь, я сейчас так её так оставлю - и скажу, что нормально стоит! - пригрозил я. - Расселся там, а у самого нормального сходня нет…
        - Это у меня нормального сходня нет?! - возмутился возница.
        - А ты что, считаешь, что если он у тебя зазор в треть фута оставляет - это нормально?! - заорал я в ответ. - Вот потому и соскочила катушка и заклинилась!
        - Чтоб меня изначальный раком поставил… - выругался возница и перелез в кузов, осматривая место происшествия. - А как думаешь, она сама не расклинится по пути?
        - А ты куда это везёшь-то? - уже более миролюбиво спросил я.
        - Во второй подпортовый, - ответил он.
        - И как ты это себе представляешь? - спросил я. - Едешь ты, значит, по подъёму, и тут эта дура срывается…
        - Все шлюхи мира, да за что мне это?! - горестно вздохнул возница. - Туда ещё ехать, а парни там уже скоро по кабакам разбегутся.
        - Давай, помоги. Вдвоём сдвинем, - предложил я.
        - А твои чего? - возница покосился на здание склада.
        - А мои уже разбежались!.. - ответил ему я. - И уже накатили.
        Вот зачем он артачился, спрашивается? Мы за две минуты всё поправили, я закрепил канат, вбил стопоры - и уехал счастливый возница в последний свой сегодняшний рейс, весело подгоняя своего меланхоличного шарка. Я вот об этих животных вроде бы презрительно отзываюсь, а ведь они классные. Размеры большие - крупнее быков, но рогов нет. Только костяная шишка на лбу. Шерсть светлая, длинная, как у яков, и нежная, как у кашмирских коз. Ладно, вру - скорее, ближе к мохеру по мягкости. А вот подшёрсток - тот да, круче кашемира…
        И ведь это ещё не все достоинства! Самки шарков дают молоко, жирное и плотное. Пить можно лишь самые лёгкие фракции, зато сыр, масло и всё прочее - пальчики оближешь. Жаль, я только сыр могу купить. И ведь мясо их тоже можно есть! Оно, правда, жёсткое: как ни готовь, почти как резина - зато дешёвое! Если нарезать тонким-тонким слоем, то есть его вполне можно. Нет, конечно, можно настаивать на сливках - тогда оно помягче будет. Жаль, что сливки - это слишком дорого…
        Я посмотрел вслед вознице и закрыл ворота склада. Судя по стрелкам на часах на башне арха, до конца рабочего дня оставалось десять минут. Не хочу больше ничего делать!
        Но стоило мне отойти на десяток шагов, как в ворота настойчиво заколотили, как в большой барабан. Понимая, что извозчики настолько самозабвенно барабанить не станут, я кинулся открывать. Если честно, такую представительную делегацию на пороге нашего убогого склада я видел впервые: один из трёх старших жрецов храма (между прочим, маг, то есть пневматик), секретарь главы Торговой Палаты (первый после пяти замов, ага) и даже младший страж Гронги. Стражей на весь посёлок - десять человек, и все они меня не любят. Впрочем, вот как раз они почти никого не любят - работа у них такая.
        - Гра Этцо, - кивнул я учтиво секретарю, а потом жрецу и стражу. - Гра Велиа, гра Гронги…
        - Парень, некогда! - оборвал меня Этцо. - Заказ-наряд!
        Он протянул мне бумагу, зажатую в толстых пальцах-сардельках, полностью уверенный в том, что обычный грузчик умеет читать. Нет, вообще я умел! Хотя я, наверно, один-единственный такой грузчик на весь Экори… Я развернул бумагу и уставился на спецификацию. Ящик Торговой Палаты №3498-хруп-цен. Удивительное дело - только сегодня мимо него проходил и запомнил. Он металлический, тяжёлый…
        - Я знаю, где это, вот только…
        - Раз знаешь, то тащи скорей! - взвизгнул Этцо.
        - Надо заверить бумагу у начальника склада! - ответил я, представляя, что они сейчас устроят Тацы, который в кабинете бухает.
        На такой случай его надо было предупредить громкими разговорами. И да, я всерьёз раздумывал, а стоит ли, но благодарность придурку всё-таки взяла верх. Переведя взгляд на застывших передо мной гостей, я добавил (ну очень громко):
        - Гра Этцо, надо заверить! Гра Тацы в кабинете на втором!!!
        - Да что ты орёшь?! - возопил Этцо.
        - Простите, гра! Голос под конец дня садится! Только так и могу! Сейчас с возницей ругался - могу только сипеть и орать!!!
        Бог мой… Ещё никогда в жизни я себя сам, добровольно, не загонял в такое дурацкое положение. Будто одного моего невезения недостаточно…
        - Прекрати орать! Тащи ящик! А я сейчас! - оборвал меня Этцо.
        А я поспешил к стеллажу с искомым грузом, прихватив по пути телегу с рессорами - специально на такой случай. Интересно, кто потащит эту телегу? Неужели Гронги?
        Из кабинета управляющего складом донеслись громкие голоса. Это Этцо обнаружил нетрезвую компанию и теперь разносил моё начальство. Но я сделал всё, что мог - и не моя вина, что Тацы не просто придурок, а глухой придурок.
        - Я тебе руки оторву в следующий раз! - долетел до меня голос Этцо.
        На самом деле ничего он Тацы не оторвёт: чай не чужие - троюродные братья. Собственно, как ещё Торговая палата могла доверить хоть что-то ценное такому придурку, как мой шеф? К понедельнику все об этом забудут и больше не вспомнят. Я аккуратно снял контейнер и поставил его на тележку, которую и покатил к выходу. Удивительно, но Этцо ещё не закончил разговор, и младший страж со жрецом продолжали мяться у входа.
        Я осторожно поднялся и заглянул в кабинет. В углу, сливаясь со стенами, сжались мои коллеги, за столом съёжился мой шеф - смешным таким колобком с блестящей лысинкой - а над ним тучей нависал Этцо, тоже лысиной блестя.
        - Простите, гра… Тацы, рассчитай меня, пожалуйста. Мне домой пора…
        - Потом, парень! Не видишь - я занят?! - возопил шеф, обретая былую самоуверенность.
        - Рассчитай его! Сейчас же! - приказал Этцо. - И заверь бумагу!
        - Бумагу заверю, а он - пусть ждёт! - буркнул Тацы.
        - Он повезёт ящик с запасными частями в храм! - рявкнул Этцо. - И ты доплатишь ему ещё единицу за эту работу! А теперь - живо!
        - Да за что ему единицу!? - возмутился Тацы.
        - За то, что сделал всё, чтобы ты, пень глухой, припрятал бутылку! - зарычал Этцы на родственника. - Живей давай!.. Или ты думаешь, гра Гронги хочется чинить Логос Огня из арха весь вечер?! Логос уже давно доставили в храм, и в полночь он должен быть возвращён!
        Со страданием на лице мой шеф отсчитал положенные шестнадцать чешуек и махнул мне рукой - проваливай, мол. Вот спасибо, разрешил! А то я сам бы не догадался… Спустившись вниз, я взялся за ручки тележки и приготовился катить её к храму. Зато теперь понятно, зачем такая срочность! Малый Логос Огня! Не шутки, между прочим! Он тут один на весь посёлок - и всегда расположен в архе, обогревая всё каменное строение.
        Накинув капюшон, надев перчатки и маску, я приготовился выйти в холодный Экори. Конец зимы не радовал теплом. Сейчас-то снег почти сошёл, но ещё ожидались весенние снегопады - и только потом подует ветер с юга и окончательно растопит все белые заносы. Только простенькая матросская одежда и спасала меня от простуд.
        Одежда… Я всё ещё ходил в той же одежде, что выдали мне на корабле. Всё, на что я решился - так это подбить рукава и воротник мехом. На большее денег не хватило. Когда одежда пачкалась, я её стирал с мылом в большой лохани холодной воды, затем полоскал и развешивал вдоль каменной трубы в своей комнатушке.
        У моей комнатушки было два огромных плюса: она недорого стоила и принадлежала хозяйке, которая была очень теплолюбива, потому как перебралась сюда с юга (а мы на севере, если что). Она топила печь даже летом, и горячий воздух поднимался по трубе, которая занимала почти треть стены в моей комнате! Так что мне приходилось летом держать окно приоткрытым. Но зато с осени по весну я круто экономил на отоплении! Свою печку я использовал только чтобы приготовить поесть. Выстиранная одежда быстро высыхала, и утром я уже шёл в чистой.
        
        Этцо спустился из кабинета шефа, махнул заказом-нарядом - и я кивнул, налегая на тележку. Это был, наверно, самый удобный транспорт, что был у Тацы. С большими колёсами, которые легко вращались на осях - просто мечта. Но её разрешали брать только для перевозки грузов с пометкой «хруп». Так что воспользоваться ей можно было нечасто...
        До храма добрались быстро, и главное - мне было по пути. Чуть спуститься по улице, и я выйду на торговую площадь, где и закуплюсь едой на весь месяц. Вообще всё невероятно удачно сложилось - значит, жди беды. Но беды всё не было и не было. Мы шли по сумрачным улицам, где фонарщики зажигали редкие фонари, и ничего - вообще решительно ничего не происходило. Груз был доставлен в целости, а тележку оставили в храме, пообещав вернуть вместе с ящиком. И я радостно - с чистым сердцем! - отправился на рынок. Пусть большая часть торговцев и успела свернуть торговлю, но некоторые ещё продолжали работать, несмотря на то, что уже стемнело.
        У меня был заплечный мешок (сам его сшил из мешка и двух лямок), который я набил сухарями, сыром, вяленым мясом, сушёными овощами и фруктами. Пусть они сушёные - размочу и приготовлю. Те же сухари я размачивал на пару и получал хоть и несвежий, но хлеб. Да, тот ещё вкус, но какая мне разница? Мне бы сэкономить… В результате и тащить было нетяжело, хоть и много - если кто привяжется, смогу сбежать. Мешок был забит под завязку. Впервые - потому что, наконец, появилась лишняя единичка, а мне очень хотелось получше питаться весной…
        Вдруг сзади что-то загрохотало и завыло, а в новом Экори раздались отчаянные крики. Потом снова закричали - со стороны порта, а люди побежали в ту сторону - видимо, узнать, что происходит. Я тоже не смог удержаться от любопытства и решил подойти поближе, перед тем как отправиться домой. Снова раздался грохот, и крики стали громче… Вместе с другими припозднившимися жителями города я проскочил узкий проход между двух кварталов, отделявший Рынок от Площади Кари, находившейся прямо перед архом…
        Мы заорали все одновременно - вместе с теми жителями, что бежали рядом… Моё невезение наконец-то дало о себе знать. В новом Экори прямо над крышами домов возвышалась шея чудовищно большой твари с поверхности. И она вовсю громила город!..
        Глава 5
        В которой я бегаю, паникую, ругаюсь и пытаюсь спастись с необычным грузом за спиной, а ещё смотрю в глаза смерти.
        
        Мы не сразу побежали. Толпа сразу не бегает, потому что она толпа… Ей ещё надо осознать, что произошло, и понять, как себя теперь вести. И вот эта инерция толпы сильно давит на способность здраво рассуждать. Чего уж там, давила толпа и на меня - ведь я тоже человек. Хотя отдам себе должное: в этой ситуации я одним из первых сообразил, что что-то идёт ну совсемне так…
        Во-первых, крики и грохот доносились не только со стороны твари - они вообще раздавались по всему Новому Экори. Сложно было в темноте разглядеть происходящее, но банальная логика подсказывала, что если кричат отовсюду, то и тварей должно быть больше, чем одна. Эти рассуждения показались мне верными, что заставило меня, наконец, выключить бессмысленную панику и включить голову.
        Я видел, как десять стражей Экори занимают позицию напротив подъёма и лестницы. Я видел, как с улиц внизу хлынули люди, я мельком заметил в свете фонарей какие-то белесые росчерки, а потом развернулся и побежал в сторону арха. Если где и получится укрыться, то только там! Это выглядело разумным, но очень скоро я понял свою ошибку.
        Оглянувшись шагов через двести, я понял, что толпа на краю обрыва пришла в движение… И большая часть людей тоже бежала к арху, а остальные - в сторону торговой площади. По подъёму и пешеходной лестнице снизу нескончаемым потоком спешили всё новые и новые люди, мешая стражам оборонять Старый Экори в самом удобном месте. Понимая, что могу оказаться банально растоптан, я прибавил скорости - и вот тут понял, что ворота арха закрыты…
        Да, нас не собирались впускать внутрь - а значит, и искать спасения в этой стороне не стоило. Можно было обежать арх с севера по улице, параллельной площади Кари и рынку. Но куда я бегу? Вот в чём был главный вопрос. И ответ на него я очень скоро себе дал - моё спасение было в подъёмнике на верхнее плато. Обрыв там был не просто отвесный, но и местами нависающий, так что тварям на него было не забраться при всём желании.
        И ведь я точно не один такой умный - значит, туда побежит немало людей. И чтобы успеть подняться, надо постараться быть в числе первых. Поэтому я рванул ближе к обрыву и к складам, на одном из которых и работал. Именно там я смог бы срезать путь.
        Крики позади переросли в панический вопль, в который вплеталось всё больше и больше голосов. Вдалеке засверкали вспышки оружия. На бегу я оглянулся и успел увидеть, как толпа, преследуемая белесыми тварями, похожими на земных сколопендр, рвётся к арху, увлекая за собой стражей. Часть людей бросается на запертые ворота, часть сворачивает за мной, а остальные продолжают слепо убегать на север, в сторону рынка.
        А над обрывом, опираясь на грузовой подъём, поднимается всем сколопендрам сколопендра - огромная гусеница, длиной, наверно, метров тридцать! Её многочисленные лапки впиваются в камень скалы, удерживая тварь на весу и позволяя ей поднимать передние шесть-семь метров туловища над землёй. Она делает рывок и просто вбивает своё тело в ворота арха, вышибая их и давя попавших под удар людей. Грохот, пыль обрушившейся кладки - я не могу оторвать взгляд от всего происходящего, спотыкаюсь о камень на земле и растягиваюсь на мостовой…
        Это приводит меня в чувство - ведь сзади, подгоняемая ужасом и паникой, накатывает толпа ополоумевших горожан. И мне ничего не остаётся, кроме как вскочить и броситься к стене ближайшего дома, чуть прихрамывая на ушибленную ногу. Нет ничего страшнее, чем оказаться на пути охваченной паникой толпы… И вообще нет ничего приятного в том, что тебя возьмут и случайно затопчут.
        Арх - крепость, которая должна была сдержать нападающих и защитить людей - пал… И это только за то время, пока я встраивался в поток паникующих людей. Маленькие сколопендры мгновенно ворвались в пролом. Как они вообще забрались на скалу? Этот вопрос не давал мне покоя, но я не мог позволить себе всерьёз раздумывать над этим. Равно, как и над выскочившей перед глазами надписью:
        ПРОСЬБА ОСТАТЬСЯ В ЭКОРИ: ВЫПОЛНЕНА.
        Я бы с удовольствием порефлексировал на тему того, зачем меня вообще так обидно подставили, но было немного не до того… Бежать приходилось в толпе, стараясь не упасть в темноте и не сбиться с пути.
        Несколько сколопендр выскочили с другой стороны от арха, отрезая испуганным горожанам путь. Они прыгали на людей, обвивались вокруг них и почти мгновенно раздирали плоть, делая дальнейшие попытки убежать бесполезными. Жертвам отвратительных тварей оставалось лишь лежать на земле и истекать кровью. Детский визг справа от меня заставил меня дёрнуться в ту сторону. Никак я не мог изжить из себя земных моральных принципов - сам сдохни, а детей спаси.
        Группа девочек из женского приюта вместе с воспитательницей пыталась убежать от очередной белесой твари. Сколопендра почти добралась до отставшей девчушки лет девяти-десяти (земных, конечно), но я с разбегу врезал ей в бок ногой, отправляя полетать на пару секунд. Нога возмущённо стрельнула болью, но, в общем и целом, чудища оказались не такими уж и тяжёлыми. Метровая тварь была весом всего килограммов десять - не больше. Вот только шкура очень твёрдая…
        Не став дожидаться, чем закончится полёт отвратительной твари, я рванул дальше, уже жалея о своём благородном порыве, потому что улица теперь была практически перекрыта. Оглянувшись, я обнаружил, что спасённая девчонка воспользовалась моментом и тоже убегает прочь. А поскольку сам город и скала были не так велики, то все, кто бежал рядом - двигались в одном направлении. В этот момент с севера ударили несколько туманных сгустков, раскидывая сколопендр в стороны и разрывая их на части. Я завернул за угол и вместе со спасённой девчушкой проскочил за пятерых стражей, занявших оборону и прикрывавших отход жителей. Позади них стоял Гронги, направляя всех дальше, и громко кричал:
        - На подъёмник! Все на подъёмник, быстрее!
        Идея была, несомненно, хороша, но как он себе представляет подъём всех жителей? Подъёмник не резиновый - больше пятидесяти человек за раз не выдержит. Там, конечно, стоят какие-то логосы, которые позволяют ускорить вращение, но шарков-то в упряжке наверху не ускоришь - и подъём как занимал две минуты, так и занимает. И ведь толпа уже на месте!
        Я всё-таки попытался опередить основную часть людей, срезав путь через территорию склада. Я знал, что с той стороны в заборе есть дыра. Это позволит легко проскочить участок, густо запруженный народом. Главное - потом не зевать и оказаться поближе к подъёмнику.
        - Подожди меня! - крикнула спасённая девочка, бросаясь следом, но я не собирался этого делать. Чем мог, тем помог, а дальше пусть сама решает.
        - Куда?! - закричал Гронги. - Надо к подъёмнику!
        Если бы дело было лишь во мне, он не стал бы даже орать. Но девочка решила следовать за мной и резво рванула в калитку. А Гронги сорвался и побежал за ней. Именно в этот момент ещё пятеро стражей, отстреливаясь, пятясь под напором обезумевших от крови сколопендр, спиной вперёд отступили к подъёмнику. Есть такое свойство у тварей: как чуют кровь - так их не остановишь… Калитка за Гронги захлопнулась, а открывалась-то она наружу, о чём сколопендры, конечно не знали. Те, что попытались преследовать нас - просто влепились в забор. Долго он не продержится, но ещё немного форы даст…
        У дыры я оказался первым, но крики девочки за спиной заставили меня остановиться. С той стороны забора уже начиналась давка, и пускать туда девчонку было просто опасно.
        - Стой! Раздавят! - сказал я, придерживая её рукой за плечо и не давая нырнуть в дыру.
        Рядом, шумно дыша, остановился Гронги. Он хотел что-то сказать, но сбитое дыхание не позволяло. Пространство перед подъёмником - между трущобами на севере и оградой склада на юге - всё было запружено людьми. Сотнями и сотнями людей, что рвались к одинокой деревянной платформе, ползшей по направляющим конструкциям, приделанным к стене скалы…
        Ощущая приступ надвигающейся паники, я пытался придумать хоть что-нибудь, и в этот самый момент со стороны центра города, круша своим тяжёлым телом дома, вырвалась большая сколопендра. Сминая людей, как тряпичных кукол, она пронеслась сквозь толпу, вся в брызгах крови, что взметнулась под её лапами, и попыталась вскарабкаться наверх - прямо по подъёмнику. А следом за ней на площадь выплеснулась волна её собратьев - тех, что поменьше…
        Стражи, что были в этой части, буквально закидали их логосами из посохов, но остановить не смогли. Сколопендры заполняли площадь, обращая в бегство ещё оставшихся в живых горожан. Люди кинулись прочь от огромных ног прорвавшегося гиганта, пытаясь перелезть через ограду склада, а я внезапно получил один-единственный шанс на спасение.
        Сначала подъёмник не выдержал и начал обваливаться - вниз полетели брёвна, канаты и люди, поднимавшиеся на площадку в первой партии. Большая сколопендра тоже не удержалась и рухнула на спину. Мимо нас с девочкой с приглушенным рёвом проскользнул Гронги и, оттолкнув в сторону пару горожан, кинулся к исполинской твари. Он вскинул посох, с которого срывались почти невидимые снаряды, и обрушился на страшного врага. Попавшие ему под горячую руку мелкие особи буквально разлетались ошмётками…
        А я застыл, глядя на остатки конструкции подъёмника. Здесь надо сказать, что склон не был совсем уж монолитным: на высоте примерно сорока метров его пересекала целая вереница крупных трещин. Часть из них использовали строители, чтобы закрепить конструкции подъёмника. Следующая трещина находилась уже на уровне примерно восьмидесяти метров - а ещё выше, на уровне облаков, начиналось плато. Собственно, часть конструкции, бравшей на себя вес, удержалась в креплениях - не так-то просто их было вырвать. Однако дело было вовсе не в этом. Дело было в том, что от креплений первого яруса вниз, до самой земли, свисал толстый канат - примерно с моё запястье толщиной.
        Вот это и был шанс! Огромный шанс спастись! Да, потом ещё можно было десять раз с голоду умереть, но вот именно сейчас, в этот самый момент - был шанс сохранить свою драгоценную шкурку, которой, я к слову, всё-таки дорожил. Большая сколопендра повернулась к обрыву хвостом и теперь отбивалась от наседавшего на неё Гронги, а мелкие преследовали толпу, пытающуюся убежать на север и на восток. И если проскочить вдоль обрыва…
        - Я с тобой! - сказала девочка, уловив перемену в моём настроении.
        Вот только этого не хватало…
        - Ты по канату лазать умеешь? - спросил я. - Придётся забираться наверх!
        - Нет… Но я с тобой.
        Времени с ней спорить не было. Вот совсем! И я рванул в дыру, надеясь разобраться с этим вопросом потом, когда добежим. Одинокая мелкая тварь не успела заметить мой рывок - от резкого удара она свернулась, как гусеница, и покатилась прочь. А Гронги всё теснил противника! Хвост гигантской сколопендры бил в опасной близости от обрыва скалы. Я схватил девочку за руку и припустил что было силы. Сколопендра снова попятилась от Гронги с его посохом - и проскочить нам удалось лишь чудом, пригнувшись в последний момент. Прямо за нашими спинами огромный хвост твари обрушился на землю. Но мы смогли. Ещё несколько секунд бега - и мы уже были рядом с канатом.
        Я подёргал его, а потом почти повис на нём всем телом - но нет, канат надёжно держал вес. Да и незаметно было, чтобы наверху что-то шаталось. Я снова посмотрел на девочку, а та внимательно взглянула на меня.
        - Я не смогу, - сказала она очень серьёзным голосом с лёгким оттенком грусти.
        Я понял, что брось я её сейчас - и она сядет тут и начнёт реветь вместо того, чтобы убегать и спасаться. Вот именно так и сделает. А смогу ли я забраться наверх с её весом за плечами? Толстой она не выглядит, да и с чего бы - она из приюта, а там, небось, не самая изысканная кухня… Тяжести я таскаю уже несколько месяцев и явно стал сильнее, чем когда впервые попал сюда. Рюкзак… Рюкзак выдержит, я сам пришивал лямки одолженными у хозяйки дома швейными принадлежностями. Только их надо будет немного распустить - так, чтобы между рюкзаком и мной поместилась девочка.
        - А ты сможешь долго держаться за меня? - спросил я, начиная развязывать узлы, регулировавшие длину лямок.
        Девочка молча кивнула.
        - Тогда лезь на спину! - приказал я, опускаясь на колени и подвязывая рюкзак снизу так, чтобы он плотно примыкал к пояснице, а верхняя его часть отвисала примерно на тридцать сантиметров.
        Девочка идею уловила и умудрилась уместиться на моей спине, обхватив меня ногами и крепко вцепившись руками в куртку. Я снова примерился к канату, тяжело вздохнул и начал своё восхождение. Ногами я упирался в скалу, а руками держался за спасительный трос - и шёл, шаг за шагом, всё выше и выше.
        - Спасибо, - сказала девочка у меня за спиной.
        - Не за что пока…
        - Есть за что… Без тебя бы я совсем пропала. Меня бы уже съели или затоптали…
        - Со мной ты ещё тоже можешь пропасть… - буркнул я в ответ.
        - Нет, с тобой я не пропаду. Сегодня мне звонили и сказали пойти с тем, кто не бежит за всеми и кто меня спасёт. Я думала - за воспитательницей, а ты потом твари как наподдал!.. И я поняла - надо с тобой. Да, точно с тобой!
        - Почему ты… так… думаешь?.. - спросил я, хотя вообще собирался отмалчиваться всю дорогу. Позади осталось метров десять склона, и, если не врать самому себе, то придётся признать: да, руки начинали уставать.
        - Да точно ты!.. Мне уже написали, что просьба выполнена. Я люблю выполнять просьбы, правда… Я все просьбы этих шариков выполняю. У меня особо много и не просят - я же сирота, и что с меня взять…
        - Слушай… А ты не могла бы… Помолчать? - запыхавшись, спросил я.
        - Могла.
        Девочка выдержала не слишком долго. Уже через десяток секунд она снова заговорила:
        - А гра Гронги молодец, почти добил эту тварь! Смотри, как всю её исполосовал! Недаром он правая рука командира, да? А ты тоже молодец - вот, вместе со мной поднимаешься. Надо будет гра Гронги сюда позвать, к нам. С ним не так страшно прятаться. Он отдохнёт и убьёт всех тварей. Вообще всех! А новые не появятся, потому что таких, как эта, их немного. Она почти по вертикальному склону горы к нам заползла, представляешь?.. Я сама видела и воспитательнице сказала, и та повела нас сразу в центр. Надо было всё-таки мэру города сделать на том склоне ров безопасности - тогда бы она не забралась…
        Сзади неслось нервное щебетание ребёнка, а снизу крики боли и ужаса - и страшный грохот. Тем временем уступ всё приближался, и вот там мне придётся взбираться своими силами, держась только за канат. А это медленно, да и вообще страшновато. Переведя взгляд вниз, я увидел, что девочка была права - Гронги добивал сколопендру. К сожалению, она была не самой большой - самая большая в это время крушила трущобы Старого Экори. Хотя, понятно, времени, пока нас твари заметят и попытаются добраться - всего ничего.
        Как бы ни была мне неприятна идея провести побольше времени с Гронги, но девочка была права - страж с жезлом может нам очень пригодиться. И хорошо бы он успел забраться к нам. А то я даже зёрнышко пневмы почувствовать не могу. И да, я всё ещё старался не думать, что буду делать там, наверху. На улице было холодно, а замёрзнуть можно и за одну ночь. А ночь-то - вот она, совсем скоро… И где взять воды? Сплошные вопросы…
        Последние десять метров были самыми сложными. Я добрался до выступающей части склона, оттолкнулся, позволяя канату выпрямиться под нашим весом - а потом обхватил его ногами и принялся ползти, подтягиваясь. Мышцы ныли от необходимости тащить лишний вес, но я постарался не обращать на них внимания. В мире вообще много того, что мне не очень нравится. И это всё можно временно проигнорировать…
        В трещину в склоне я почти вползал… Как ни говори себе, что я не устал, но если устал - тут ничего не попишешь. Девочка слезла с моей спины и тут же кинулась назад, к краю обрыва.
        - Давайте, гра, давайте!..
        Я подошёл и присел рядом - стоять на самом краю пропасти было страшно. Гронги побеждал, и это было уже почти свершившимся фактом. Сколопендра отчаянно верещала и всё чаще старалась подставлять под удары неповреждённые участки брони, чем отвечать. А в трущобах в Старом городе все ещё кричали люди, и из последних сил дрались с чудищами остальные стражи. И глядя на то, как самая большая особь раз за разом преодолевает их сопротивление, я понимал, что наблюдаю конец Экори. Будет ли он вообще когда-нибудь восстановлен?
        Наверно, да, но точно нескоро… Город не был богатым - да что уж там, он мог содержать только десяток стражей. А чтобы зачистить скалу, требовался отряд из пяти десятков опытных бойцов. Конечно, жители, скорее всего, выживут - просто возродятся на других скалах, где каждый нормальный человек имеет привязку…
        - У меня нет привязки на другой скале, - грустно сказала девочка. - А ты молодец, хоть и трусил…
        - Трусил… - кивнул я. - Плохой из меня боец…
        Ну ребёнку врать - последнее дело, люди!..А трусить… Да здесь на весь город только десяток стражей и не струсил! Все остальные безостановочно метались и паниковали…
        - А у тебя есть привязка на другой скале?
        - Нет, у меня тоже нет.
        - Тогда ты не струсил, ты всё-таки смелый. Не каждый сможет, как ты - зная, что потом снова окажешься на поверхности…
        - Тогда ты тоже смелая, - сказал я.
        - Мне звонили и сказали держаться тебя, - радостно улыбнулась девочка. - Я и не боялась!
        Да мне бы её веру!.. Хоть толику!..
        - Да! Победил! - крикнула моя спутница, указывая вниз.
        И это было так. Гра Гронги стоял, оглядываясь и утирая пот со лба, а поверженная сколопендра свернулась колечком, мелко вздрагивая.
        - Гра! Гра Гронги! - заорал я что есть мочи. - Канат! Сюда!
        Страж услышал. Он поднял взгляд, заметил нас и кивнул. Не отрывая от нас взгляда, уставший Гронги сделал пару шагов к канату, и тут поверженная тварь, видимо, окончательно сдохнув, распрямилась в последней судороге. Её хвост стремительно пронёсся по земле, настиг стража - и продолжил движение, оставляя за собой кровавый след и растянутые внутренности. Только посох со звоном брякнулся на землю…
        - Фу! Прям в лепёшку! - сказала девочка, сморщившись, но в её глазах застыл лёгкий восторг от увиденного.
        Никогда к этому не привыкну. Не должны дети такому радоваться! Не должны! Да, всё понимаю, здесь многие могут себе позволить и десяток смертей… Хотя местные дети ещё и взрослеют быстро. К шестнадцати нашим годам - и к местным девяти - они уже считаются вполне взрослыми. Да, в правах они слегка ограничены, но не критично - только по некоторым аспектам, почти как и у нас на Земле… В яслях номер двадцать три. С тем, что моя родная Земля - это какие-то ясли, я, кстати, тоже, наверно, никогда не смирюсь…
        - Тебя как зовут? - спросил я.
        - Нанна! - ответила девочка. - Можно просто Нан. А тебя?
        - Фант, - представился я в ответ и раскрыл мешок. - Ты есть хочешь, Нанна?
        - А у тебя есть еда? - удивилась та и тоже заглянула в мешок. - Чтоб меня раскорячило! Ты как специально запасался!
        - Я просто купил еды на месяц, - признался я.
        - Маловато… - заметила Нанна.
        - Ну вот такой я небогатый!.. - я пожал плечами. Что, мне ещё и перед ребёнком оправдываться?
        - Ты, наверно, плохой работник. У нас в приюте говорили, что тот, кто мало ест, тот и работает плохо! - заметила девочка серьёзно, от чего я только глаза выпучил.
        - Нормальный я работник!.. - буркнул я, оставляя ей мешок, и вцепился в канат, начав вытягивать его наверх.
        - Ну так говорят… Просто… - Нанна поняла, что глупость сморозила, но всё ещё не могла понять, что именно меня так расстроило. - А что ты делаешь?
        - Вытаскиваю… канат… чтобы… твари не залезли! - пояснил я, отдышавшись.
        Спасший наши жизни трос был весьма увесистым. Поначалу тянуть его было тяжеловато, но чем больше верёвки оказывалось на уступе, тем легче становилось. И только когда канат был полностью вытянут, я, наконец, спокойно вздохнул.
        - Фант! - позвала Нанна, и её встревоженный голос мне очень не понравился. - Эта тварь сюда ползёт!..
        Я снова подошёл к краю и уставился на сколопендру-гиганта, которая неумолимо приближалась к обрыву. И вот отчего-то я был уверен - она пришла по наши тела. Умная бестия - всё сделала, чтобы ни одна жертва не ушла: отсекала толпу от края скалы, убивала стражей… Сколопендра неспешно подползла к обрыву и начала своё медленное восхождение.
        - Фант, я боюсь! - дрожащим голосом сообщила Нанна.
        - Не бойся, - я присел рядом и обнял её, попытавшись придать своему голосу уверенность. - Она сюда не заберётся!
        В этот момент сколопендра рывком достигла уступа, и её огромная голова застыла всего в десяти метрах от нас. Огромные фасеточные глаза смотрели на нас очень внимательно, и это внимание чувствовалось всем существом… Было страшно - внутри нарастал первобытный ужас, которому было тяжело сопротивляться. Я будто собственную смерть увидел… А потом когти сколопендры заскребли по скале, высекая мелкую крошку - и она кувырком полетела вниз.
        Я надеялся, что она разобьётся в лепёшку, но самая большая тварь была очень живучей. Какое-то время она ещё полежала на земле, а потом вывернулась, вставая на многочисленные ножки, и деловито поспешила куда-то в сторону рынка и храма. И только тогда я понял, что в городе стало слишком тихо. Разве что далёкие стоны говорили о том, что кровавая ночь Экори ещё далека от завершения…
        Глава 6
        В которой нам удаётся пережить ночь, меня учат пользоваться семечком пневмы, а потом мы просто чудом избегаем гибели, притворявшейся нашим спасением.
        Не знаю, сколько ещё мы просидели так, вглядываясь в пугающую темноту… Час, может быть, но вряд ли два. Ночь вступала в свои права, а в начале весны ночи всегда холодны. Температура быстро опускалась, да ещё и ветер поднялся, нагоняя низкий слой туч, который говорил о том, что скоро можно ожидать снегопад.
        -Холодно! - пожаловалась Нанна.
        Я глянул на девочку и вздохнул. У неё была обычная приютская курточка, которая по своему качеству не слишком-то превосходила мою одежду… Пока Нанна не выглядела сильно замёрзшей, но это вопрос времени - и не такого уж и большого. Телосложение у неё было худощавое, одежда не слишком хорошая - в общем, замёрзнет она очень быстро. Да и я, видимо, очень скоро почувствую холод, хоть и сижу в перчатках и маске, которая позволяет хотя бы согревать дыхание.
        Снова вздохнув, я внимательно огляделся, чтобы понять, что у нас вообще есть. А было у нас не то чтобы много: трещина, сухие кустарники, сумевшие укорениться на каменном склоне, остатки крепежа подъёмника - и, пожалуй, всё. Ещё была еда в моей сумке, но сколько ни ешь - это нас надолго не согреет. И спичек у меня не было, чтобы разжечь огонь.
        - Давай-ка попробуем построить убежище… - предложил я. - Может, придумаю, как разжечь костёр.
        Я помнил, что можно разжигать трением, но как это сделать лучше всего? Если честно, я понятия не имел. Ещё можно было высечь искру…
        - Трением разожжём или искру высечем… - проговорил я.
        - Я могу разжечь, - заметила Нанна. - Я умею делать бытовой Логос Огня…
        Вот в этот момент - каюсь! - я испытал острое чувство зависти. Будучи человеком, не умевшим даже своё семечко пневмы ощутить, я был в этом мире сильно ограничен - прямо как инвалид. Любой ребёнок здесь с малолетства учился бытовым логосам, которые можно было использовать и в экстренном случае. Все они были слабенькие, но весьма полезные - зажечь на кончике пальца огонёк, сформировать каплю воды из воздуха, создать тонкий поток ветра, который мог даже переместить лёгкие предметы, закачать пневму в накопители… И для всего этого надо было работать со своим семечком, чем местные жители и занимались с детства. А я - только начал…
        - Отлично! - деланно обрадовался я, постаравшись скрыть свою неблагородную зависть к ребёнку. - Давай-ка тогда уйдём подальше от края. Попробуем найти удобную щель, где ветер не будет так донимать нас.
        В нашем распоряжении была площадка шириной почти пять метров, где последний метр, к сожалению, использовать не получилось бы - а всё из-за нависающего свода. Щель в длину была метров двадцать - во всяком случае, с одной стороны от крепежа подъёмника. На другую сторону ещё надо было перелезть. Что я и сделал, подойдя к мощной деревянной балке - толщиной почти с мой рост - после чего подтянулся и залез на неё.
        - Бинго! - радостно сообщил я Нанне.
        - Я не знаю, что такое бинго, но ведь там что-то хорошее, да? - спросила девочка.
        - Что-то очень хорошее. И… Сейчас! - кивнул я, продолжая улыбаться находке.
        К сожалению, было в находке и грустное пятно в виде какого-то мужика на самом краю обрыва, который, падая с подъёмника, оставил тут свои бренные останки. Я думал сначала спихнуть их вниз, но потом решительно принялся освобождать несчастного от вещей, в которые он был одет. Дядька, видимо, был из зажиточных - при жизни он ходил в хорошей такой шубе. А мне и Нанне ещё надо было чем-то укрываться… Я беззастенчиво забрал не только шубу, но и ботинки, штаны, а также длинный свитер, плотный камзол, варежки и шарф - всё, что мог. Оставил бедолаге только исподнее.
        - Извини, дорогой, - пробормотал я. - Нам нужнее…
        Вещи я отодвинул от края обрыва, а тело спихнул ногой в пропасть. К счастью, крови от него почти не было.
        Зато были доски настила с подъёмника - много досок!.. Все они были не слишком большого размера, а ещё отличались по ширине и толщине, но если постараться, то можно было из них сделать нормальную стенку. Благо, и другого мусора здесь хватало.
        А в том месте, где балка, через которую я перелез, уходила в скалу, параллельно ей было создано искусственное углубление - и вот туда можно было войти, чуть пригнувшись. Глубина была примерно метра два. Дело за малым - организовать здесь удобное лежбище и развести костёр. И желательно не из досок - они ещё могут пригодиться…
        - Иди сюда! Я помогу забраться! - позвал я девочку, снова залезая на балку.
        Я помог Нанне перебраться на свою сторону и привёл её к будущему убежищу. А сам решил дойти до края щели в скале. Пробравшись через остатки подъёмника, я вылез на узкий карниз, шедший вперёд ещё метров на семь-восемь. Дальше трещина сужалась настолько, что пришлось ползти. А через пять метров она и вовсе сходила на нет. Снизу я видел, что буквально через метр начинается новая - но, перебираясь на неё, можно было сверзиться. А я как-то не горел желанием вот так бесполезно заканчивать свою жизнь…
        Пройдясь до сужения, я сумел наломать сухого кустарника со склона - там, где дотягивался - и притащить его в наше убежище. Запасов топлива должно было хватить на несколько дней, даже если будем жечь круглосуточно. Но вот дальше придётся думать, что делать. Оттепель заканчивается, скоро начнутся снегопады - и мы без дров просто замёрзнем.
        Я сложил сухие ветки, натаскал камней для очага и позвал Нанну. Её логос давал огонёк настолько слабенький, что его задувало легчайшим порывом ветра. И всё-таки с третьей попытки ей удалось запалить тонкую веточку. А потом в каменном очажке заполыхал настоящий костёр. Я притащил с другой стороны балки свой самодельный рюкзак с провизией, после чего начал перекрывать досками вход.
        Система была проста - найти доску подходящего размера, чтобы она встала в распор от стены к стене, а потом вплотную к ней поставить следующую. И только внизу оставить место, куда бы я мог протиснуться сам, хоть и на корточках. Заодно я присмотрел деревянный щит, которым будет удобно перекрывать вход. Конечно, дырок в такой стенке хватало, зато при горящем перед входом костре - мы точно не должны были замёрзнуть ночью.
        Из двух широких досок я организовал лежак, где поместились бы и я, и Нанна. А ещё затащил в наше убежище шубу и камзол. Дядька был упитанный, так что камзол пошёл на простынь, а шуба - на тёплое одеяло.
        - Чьи это вещи? - с опаской спросила Нанна.
        - Какого-то мужика… - ответил я, пожав плечами. - Имени я не знаю, да ему всё это и не понадобится… Так, а у тебя свитер есть?
        - Нет, - Нанна помотала головой. - Есть плотная рубашка и камзол…
        - Тогда отдам его свитер тебе… - решил я. - Ты в нём утонешь, конечно, зато будет тепло.
        Впрочем, в нашем убежище и так становилось теплее, хотя я ещё не закончил с перекрытием выхода, отвлекшись на благоустройство. Ветер тем временем налился силой, так что начинал пронимать до костей, когда я всё-таки решился высунуть нос наружу.
        «Эдак у нас половину строительных материалов посдувает! - подумал я. - Надо их сложить аккуратными стопками».
        На глаза мне попались несколько досок из неизвестного дерева. Они были тонкие и очень лёгкие. Их я сразу отложил отдельно - посмотрим, на что сгодятся. Поодаль обнаружился и побитый жизнью бочонок, в котором лежали ржавые молот, лопата и кирка, завёрнутые в несколько слоёв в какую-то ткань. Пораскинув мозгами, ткань я прицепил на стену снаружи - в качестве дополнительного утепления. И бочку поставил рядом - что-то там ещё болталось на самом дне… Сам же забрался обратно в убежище, прикрыв вход деревянным щитом.
        Нанна не спала, хотя я и думал, что, согревшись, она сразу задремлет. Но нет, девочка сидела и молча смотрела на огонь, горевший в очаге. Внутри нашего убежища было тепло. Даже захотелось расстегнуть куртку, но я понимал, что лучше не надо. В конце концов, жарко - это вам не холодно.
        - Нас обязательно вытащат… - сказала она неожиданно. - К шахтам уходил дирижабль. Он должен завтра-послезавтра вернуться. И тогда нас подберут…
        Видел я этот дирижабль - старая развалюха. Мэр давно обещал сконструировать новый, который позволит добывать больше железа, но это когда ещё будет!.. Часть деталей купили, а всё остальное - так и осталось в далёких планах и несбыточных мечтах.
        - На верхнем плато должны были остаться люди, - продолжила Нанна. - И в городе, может быть, кто-то выжил… Фант, нас заберут?
        - Заберут, - кивнул я, искренне надеясь, что именно так и будет.
        - Ты не уверен? - удивилась девочка.
        - Я не знаю, Нанна, - честно признался я. - Я в этом мире живу меньше твоего. Я ведь «подобрыш» и до сих пор многого не знаю.
        - А я-то всё думала, почему ты ещё не привязался на других скалах… - вздохнула Нанна. - Поэтому до сих пор и не освоил пневму, да?
        - Знаешь, я полгода пытаюсь… Иногда кажется, что вот-вот - и сейчас получится… - я развёл руками. - Старый Татри не слишком помогает.
        - Татри и сам двадцать лет этому учился! - засмеялась Нанна. - Он вообще не умеет объяснять. И совсем плохо понимает пневму. Мне кажется, тебя обманули… Есть же хорошие наставники!
        - Они, наверно, не очень бесплатные? - уточнил я, прикидывая в уме стоимость уроков у действительно хорошего наставника.
        - Да, они все платные, - кивнула Нанна. - Смотри, а ведь я могу тебя обучать, пока мы ждём дирижабля! Правда-правда!..
        - Давай попробуем, - улыбнулся я. - А теперь спи! Я пока посижу и послежу за огнём. Ближе к утру тоже вздремну.
        Девочка улеглась и накрылась трофейной шубой. А потом снова приподнялась - видимо, хотела что-то сказать, но всё-таки смолчала. И, наконец, уснула.
        Ветер выл всю ночь, зато в нашем новом убежище было тепло. Конечно, не так тепло, как в моей съёмной комнате в трущобах Старого Экори. И всё же для этой холодной ночи над разрушенным и обезлюдевшим городом было вполне неплохо!.. До утра я, конечно, не досидел - начал задрёмывать и просыпался только для того, чтобы подбросить дров. А утром, когда проснулась Нанна, улёгся спать уже всерьёз - хотя бы на три-четыре часа…
        Проснулся я поздним утром. Нанна куда-то вышла, но костерок горел бодро - видно было, что дрова в него подбросили совсем недавно. Спросонья очень хотелось пить, но пить было нечего - и вот это была насущная проблема, потому что без воды мы долго не протянем. Я взял из мешка сухарей и принялся их жевать. За этим безрадостным занятием меня и застала девочка.
        - Фант! Помоги, расплескаю! - попросила она ещё от входа.
        Как выяснилось, Нанна отыскала среди обломков металлический уголок, в который откуда-то набрала воды. Пить такую воду я бы не решился, но её можно было прокипятить.
        - Где ты её взяла? - удивился я.
        - Это роса! - радостно призналась Нанна. - Стряхнула с ткани, которую ты повесил! Ну и вокруг тоже есть с чего собрать...
        Я покачал головой.
        - Удивлён? - гордо спросила девочка.
        - Есть такое! А я вот как-то не додумался… - признался я.
        - Вот только нам этого будет мало! А роса при сильном ветре быстро испаряется… - вздохнула Нанна, глядя, как я пристраиваю уголок на очаг.
        - Ничего, скоро пойдёт снег, - успокоил я её. - Будем его топить. Да и вообще, если скоро прилетит дирижабль, нам тут долго сидеть и не придётся.
        После завтрака и распития своей крохотной доли воды я выбрался наружу и отправился собирать дрова, а Нанна принялась добывать остатки влаги, откуда получится. Дров я натаскал на несколько дней - все окрестные кусты оборвал. Был ещё запас в дальней части трещины, но его я оставил на крайний случай.
        День тянулся медленно, я бы даже сказал - невыносимо медленно. Я честно нарвал какого-то мха и постарался законопатить дырки между досками нашего убежища. Потом перетаскал всё, что нашлось в трещине, и рассортировал по кучкам. Вот только бочку трогать пока не стал - не было особой необходимости.
        Да и девочка старалась без дела не сидеть, но с учётом её возраста - работы ей находилось не так уж и много. В итоге под вечер она совсем заскучала и вспомнила про своё обещание поучить меня работе с источником пневмы. Пришлось бросать дела и садиться с ней в убежище. Огонь в очаге днём мы не поддерживали, так что он успел погаснуть.
        - У нас тоже гра Татри вёл занятия! - заметила девочка, когда я приготовился. - Он всегда заставлял тянуться к своему семечку, но мы быстро поняли, что так не получится. И старшие девочки из приюта подсказали, что делать. Надо не тянуться к источнику - сначала его надо опознать!
        - Опознать? - я вспомнил, как мне что-то подобное говорила Лара. - Но как? Я могу опознать только вещь, которая лежит передо мной…
        - Так ведь и твоё семечко перед тобой! Разве ты его не видишь? - удивилась Нанна.
        - Вижу, - кивнул я. - Но оно же не… не материальное… Невещественное!..
        - А какая разница? Оно есть - и прямо у тебя перед глазами. Вот и опознай его! - девочка засмеялась над моей недогадливостью.
        А я и не мог быть догадливым в этом вопросе… Я ведь никогда ни с чем подобным не сталкивался. Хотя вообще правильно она говорит - если что-то есть перед глазами, можно и присмотреться повнимательнее…
        И я стал пытаться. Причём, Нанна периодически спрашивала меня, что я ощущаю, и давала советы - и даже иногда полезные. И вот тут явно в моём ощущении семечка пневмы наметился прогресс… Если на занятиях со старым Татри чувствовался лишь слабый намёк на ощущение, то к концу второго часа урока Нанны я начал видеть дрожание полупрозрачной сферы - и, что удивительно, оно явственно откликалось в моей груди…
        А потом мы внезапно услышали шум, и занятие само собой прервалось. Потому что это был шум лопастей винтов дирижабля!.. Со всех ног мы выскочили из укрытия и задрали головы, пытаясь понять, откуда идёт звук - но его источник от нас надёжно скрывала скала. Впрочем, мы были не одни такие - в городе тоже наметилось осторожное движение. Отдельные фигурки людей пробирались по наиболее освещённым улицам в сторону причальных мачт.
        - Может, и нам тоже туда пойти? - спросила Нанна, но я отрицательно помотал головой.
        - Слишком опасно… Да и время потеряем много - а вечер уже! - вздохнул я. - Мы им посигналим, когда они полетят мимо. Тогда они скинут нам верёвку и заберут отсюда. Нужен огонь!..
        Мы успели. Я нашёл тонкую доску, обмотал её мхом и той прошлогодней травой, которая с трудом умудрялась расти здесь на склоне. Нанна развела огонь в очаге, а я спешно запалил всю эту неказистую конструкцию. И когда сверху над нами нависла туша дирижабля, сразу принялся махать своим импровизированным факелом. Заметили нас, к счастью, сразу. Под гондолой, на длинном тросе, болталась большая плетёная корзина, в которой сидел пожилой матрос.
        Увидев нас, он вытащил фонарик и посигналил наверх, а потом показал рукой. Ему посигналили в ответ. Всё происходило в полном молчании, что никак не мешало передавать сообщения. Вскоре матрос привлёк моё внимание, пару раз моргнув фонарём - хотя, если честно, я и так с него глаз не спускал. Он указал нам на дирижабль, затем на порт и причальные мачты, где скапливались выжившие - а потом снова на дирижабль и на нас с Нанной. И даже руками показал, как будто тянет канат. Я поднял факел в знак того, что всё понял - ждём здесь.
        Сердце радостно забилось. Вся эта жестикуляция говорила о том, что нас с девочкой скоро заберут. Обязательно заберут!..
        - Что он показывал? - с тревогой спросила Нанна.
        - Сначала они заберут людей с причальных матч, а потом нас… - ответил я, передавая ей факел. - Стой здесь, я захвачу рюкзак и… шубу, может? Ведь её можно продать, да?
        - Наверно, да, - кивнула Нанна. - Вообще-то так не принято, но вряд ли тебя обвинят в краже…
        Выверты местных законов… У нас если хозяин умер, а наследников не видно - то бери и пользуйся, особенно если от этого зависит твоя жизнь. У них, наоборот, если хозяин умер - не вздумай трогать! Возможно, он ещё вернётся за своими вещами. Хотя лично у меня вообще были большие сомнения, что Экори в ближайшее время начнут восстанавливать. И всё-таки надо попробовать!.. Я скатал шубу в тугой тубус, аккуратно просунул под рюкзак, чтобы даже разглядеть было нельзя, и выскочил назад.
        Дирижабль медленно подплывал к причальным мачтам. Людей внизу набралось прилично - несколько десятков человек. Как они смогли выжить и где прятались? Если честно, было бы ужасно интересно узнать ответ…
        - Почему у дирижабля такая большая гондола? - спросил я, приглядевшись. - Неужели у аэростата хватает подъёмной силы?
        Слишком редко я смотрел на воздушные суда с тех пор, как тут оказался… А теперь вдруг сообразил, что такой аэростат настолько большую гондолу не может вытянуть.
        - Не знаю, но, наверно, дело в логосах… - задумавшись, ответила девочка. - Я слышала, что там стоят специальные логосы, которые позволяют усиливать работу узлов. А впервые это придумали очень-очень давно - совмещать работу нескольких логосов, чтобы добиться большей подъёмной силы… Кажется, так... Я не слишком-то этой темой увлекалась, хотя в приюте была книжка, и там даже были картинки… А ты умеешь читать?
        - Не очень хорошо, - признался я. - Я сам язык ещё плохо знаю. Зато весь алфавит заучил, и книгу прочесть могу. Хоть и не так быстро, как у себя в яслях…
        Язык здесь был замороченный, с кучей гласных и большим количеством согласных. Как истинное дитя своих яслей, я легко освоил знаки и письмо, при этом совершенно не умея разговаривать. Помогал лишь местный встроенный переводчик. Если прочитать слово вслух, то иногда в голове появлялся перевод. А в тех случаях, когда ничего не получалось, я просто просил кого-нибудь, не слишком плохо ко мне относившегося, произнести это слово за меня.
        Тем временем дирижабль причалил к одной из мачт, отдал швартовы, скинул трап - и люди, скопившиеся внизу, молча и стараясь как можно меньше шуметь, стали загружаться. Затем дирижабль пришвартовался к соседней мачте и начал погрузку возле неё.
        - Скорее… скорее… Давайте же! - шептала Нанна, пританцовывая от нетерпения.
        Я бы тоже так делал, но вроде как взрослый - и надо было хотя бы делать вид, что могу потерпеть.
        Вокруг уже почти совсем стемнело. На крышу разорённого арха выползли в сумраке несколько сколопендр. Скорее всего, они не видели людей в порту - далековато. Как я понял, спасаясь от этих тварей, маленькие сколопендры вообще были несколько близоруки. Вот только люди, кажется, об этом ещё не все знали. На мачте началась нездоровая суета. Видимо, кто-то запаниковал и рванул вперёд, расталкивая других беженцев.
        Какая-то девушка не удержалась и полетела вниз. На миг все замерли, провожая её взглядом, а она, стремительно падая, прижала руки ко рту. Наверно, бедолага, ещё и глаза выпучила, чтобы не закричать… И в последний момент всё-таки не выдержала. Короткий вскрик страха - прямо перед глухим ударом об землю…
        Сколопендры среагировали мгновенно, рванув на звук. Из пролома на месте ворот арха и из тёмных оконных проёмов хлынула целая орда…
        - Да скорее!.. - почти застонала Нанна.
        И люди, будто услышав её мольбы, кинулись в дирижабль, больше не скрываясь - и буквально за минуту закончив погрузку. К этому моменту первые сколопендры уже мчались со всех ножек наверх, и матросы даже не стали отвязывать канаты - просто перерубили их. Дирижабль, наполненный людьми, отчалил и начал набирать высоту. И в этот самый момент сколопендры остановились и принялись страшно визжать и скрипеть…
        Это продолжалось совсем недолго, а потом из храма появился их вожак - или, может быть, их матка… Да кто её знает, эту огромную мерзкую тварь?.. Гигантская белая сколопендра вылезла на рыночную площадь, посмотрела на поднимающееся всё выше в воздух судно, изогнулась… И плюнула ему чем-то вслед. Струя взлетела высоко в небо - выше дирижабля, но гравитация потянула её вниз и бросила плевок на аэростат.
        Я слышал, что материю аэростатов защищают от огня, воды и молний. Видимо, в плевке сколопендры было нечто такое, чего воздухоплаватели никак не могли предусмотреть. Там, где жидкость коснулась ткани, появились струйки дыма, раздалась целая серия хлопков - после чего дирижабль дёрнулся, клюнул носом и начал падать.
        - Не-е-ет! - застонала Нанна, а я просто застыл в ужасе, слыша, как отчаянно кричат люди в гондоле. Кто-то даже попытался выскочить, надеясь, видимо, в последней попытке сбить вектор. Но было уже поздно… Дирижабль с грохотом рухнул на центр Нового Экори, разлетаясь на мелкие куски…
        Сколопендры рванули к месту падения, а их вожак снова удалился в здание храма. Мы с Нанной так и остались стоять, глядя на свои разбитые, в прямом смысле слова, надежды. Мы остались здесь совсем одни.
        Глава 7
        В КОТОРОЙ Я И НАННА ОТВЕЧАЕМ НА ЗВОНОК, УЗНАЁМ КОЕ-ЧТО НОВОЕ О СКОЛОПЕНДРАХ, А Я ОТПРАВЛЯЮСЬ В ОЧЕНЬ ОПАСНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ.
        
        Всхлип - а потом девочка уткнулась в меня и начала рыдать… Оно и понятно - у неё на этот дирижабль все надежды были. У неё, но не у меня. Я слишком много познал в жизни неудач, чтобы у меня был только один план. Всегда имелась пара запасных…
        Первый запасной план включал в себя рискованную попытку достать жезл убитого стража и научиться им пользоваться. Глупо? Нет, отнюдь! Вон он лежит внизу, рядом с останками несчастного Гронги. Канат, по которому я забирался, всё ещё был намертво привязан к конструкции. Спуститься и подняться наверх в одиночку было плёвым делом. Гораздо сложнее было бы освоить работу с посохом, ещё не почувствовав собственного семечка пневмы… Зато с таким посохом я смогу, в крайнем случае, долго отбиваться от сколопендр - помню, как их стражи пластали. Главное - найти место, где меня не достанет их огромный предводитель. И вообще, с посохом я смогу ходить за добычей - доставать в городе еду и вещи.
        Был и второй план, но пока я боялся даже думать о нём. Слишком наглый, слишком невероятный, но… Да нет, не с моим везением!.. Я снова обкатал его в мыслях, машинально поглаживая Нанну по голове. Девочка успокаивалась медленно, но, наконец, вытерла слезы и спросила:
        - И что теперь делать?
        - Давай-ка вернёмся в убежище и подумаем, - предложил я. - Холодает…
        - Да, стало холоднее, чем вчера… - кивнула она.
        Мы снова раздули костёр, накидали дров, перекусили и даже выпили остатки воды. Нанна подавленно молчала, а я не хотел её трогать - зачем? Поспит, смирится с тем, что мы в заднице - и будет тоже искать варианты. Не зря же в моём мире говорили, что утро вечера мудренее…
        - Ложись спать, - сказал я. - А как проснёшься, то подменишь меня.
        - Хорошо, - кивнула девочка.
        Я достал шубу, раскатал её и сел перед костром. Вот теперь мне было чем заняться вечером, пока ещё не одолела дрёма. Нужно было снова попробовать почувствовать семечко пневмы… Но Нанна только и успела, что закрыть глаза, а я потянуться к шару, как позади, в глубине убежища, раздалось дребезжание, похожее на звонок будильника: «ДЗИ-И-И-И-ИНЬ!».
        - Ой! - пискнула Нанна, уставившись на перламутровый шар, зависший прямо над ней. - Он не серебряный… И не золотой…
        - И что в этом такого? - уточнил я.
        «Дзи-и-и-и-инь!»
        - Перламутровый! - воскликнула девочка, будто это слово должно было всё объяснить. - Да ты же не знаешь!.. Это ведь групповой звонок!
        - Ну так отвечай… - предложил я. - И я отвечу.
        Мы потянулись к шару, и тот начал, как мыльный пузырь, переливаться всеми цветами радуги, едва соприкоснувшись с нашими пальцами.
        - Алло! Фант, Нанна?
        - Да, мы тут! - доверчиво кивнула девочка.
        - Привет! - возвестил голос.
        - Привет! - радостно согласился Нанна.
        - Привет, говорю! - не унимался голос, а потом повисла тишина.
        - Фант! - прошипела девочка. - Поздоровайся!..
        - Привет… - не стал отпираться я.
        - Слушайте, вам надо убраться с Экори до тепла! Слышите?
        - Слышим, хорошо! - кивнула девочка и посоветовала мне. - Соглашайся!
        - Почему надо покинуть до тепла? - спросил я внаглую. В последний раз совет шара завёл меня в самую…В общем, не при детях будет сказано…
        - Потому что… - шар затрещал помехами. - Тепло опасно! Летите на Тангос! Слышите?.. На Тангос!
        - Слышим! Хорошо! - снова согласилась девочка.
        - Хорошо, - подтвердил я, решив не ломаться и больше не лезть со своим любопытством.
        Шар завертелся и исчез, будто схлопнулся. Однако он оставил после себя сообщение:
        ПОКИНЬТЕ ЭКОРИ ДО НАСТУПЛЕНИЯ ТЕПЛА! ОПТИМАЛЬНО - ДОЛЕТЕТЬ ДО ТАНГОСА.
        НАННА И ФАНТ ДОЛЖНЫ ВЫЖИТЬ!
        - Круто! - тихо выдохнула Нанна. - Я о таком только слышала… Он ведь тебе ответил!
        - Да, ответил… - кивнул я.
        - Обычно они прерывают разговор, если им задают вопросы! - девочка округлила глаза и радостно засмеялась. - А тут он тебе ответил и дал дополнительное условие! Фант! Это вообще невероятно!
        - Ладно, пусть так… - кивнул я.
        - Жаль только, мы не сможем выполнить задачу! - девочка вздохнула. - Сюда никто не прилетит ещё очень долго… А я хотела бы попасть на Тангос. У меня там сестра… Она уже, наверно, выпустилась из приюта.
        - У тебя есть сестра? - удивился я.
        - Да, - Нанна кивнула. - Когда мама и папа умерли, сестра училась в закрытой школе на Тангосе. Там она и попала в приют. А я была здесь, с мамой и папой… И попала в приют тут. Мы с ней изредка переписывались, и она обещала приехать, когда станет взрослой… Стала в прошлом году, но так и не приехала. И писать перестала…
        - Прости… - вздохнул я, искренне пожалев, что вообще спросил. - Может быть, она просто копит деньги?
        - Не знаю… Мне кажется, что ей просто не до меня… Да ладно, всё равно на Тангос не попасть!
        - Посмотрим, - усмехнулся я. - Вряд ли бы нам дали невыполнимое задание.
        - Такое часто случается… - совсем приуныв, ответила девочка, но вот я не был с ней согласен.
        - Спи, - посоветовал я. - Завтра надо будет многое сделать.
        Торговый дирижабль… Он должен был прилететь в первые дни весны. А в это время здесь ещё очень холодно. Вот о чём я помнил. И если он прилетит - можно будет добраться до Тангоса. Главное, чтобы дирижабль не прослышал, что здесь случилось. Однако раз есть задача, то и вероятность прилёта дирижабля есть. Нам надо было продержать всего-то меньше месяца!..
        Я снова устремил свой взгляд на семечко пневмы и сосредоточился на нём. Пока что дело не двигалось с мёртвой точки, но и я не сдавался. Мне очень нужен был доступ к местной энергии, которая могла заменить всё - совершенно всё. Я так увлёкся, что не заметил, как в убежище стало холоднее.
        Я выбрался на карниз и посмотрел на город. Хоть внизу и было темно, но я отчётливо видел ползающих по улицам сколопендр. Поёжившись скорее от холода, чем от страха, я понял, что температура и вправду упала, да и ветер усилился. А если так, то и в убежище скоро может стать весьма неуютно. Впрочем, я жил в России, и далеко не на самом юге. А если жители севера что и знают про холода, так это как от них правильно спасаться…
        Я потратил десять минут на стаскивание новых камней к очагу. А вернувшись, первым делом поплотнее подоткнул все доски вдоль стены и двери. После чего я ещё долго и кропотливо достраивал очаг - так камни дольше будут отдавать тепло. Не придётся жечь больше дров, и костёр не будет задымлять помещение. Дым, идущий от очага, пока вполне успешно уходил через маленькое отверстие на самом верху самодельной стены. Теперь бы ещё снег пошёл…
        И он пошёл, под утро. Я снова выбрался на карниз и как раз успел увидеть, как сколопендры спешно стягиваются к арху, будто в страхе улепётывая со всех своих ножек. Я смотрел на них, всё пытаясь понять, что их беспокоит, а потом с тёмного неба прилетели первые снежинки, которые очень скоро превратились в сплошную метель. К счастью, за ночь я успел соорудить нечто вроде второй стены, роль которой играли доски, наклонённые в сторону от нашего убежища. Единственным проходом оставался только узкий лаз сбоку. Ещё немного посмотрев на город, я вернулся в тепло и подкинул дров в очаг.
        «Значит, сколопендры боятся холода! Может быть, впадают в спячку или некий анабиоз, как и многие хладнокровные», - подумал я и решил, если следующей ночью твари не выберутся из арха, то я попробую днём спуститься и достать ещё еды и какой-нибудь полезной утвари. А через некоторое время я уже клевал носом, только иногда открывая глаза и подкидывая дрова в очаг… И так до тех пор, пока не проснулась Нанна.
        Проспав несколько часов, я первым делом пошёл проверять снежный нанос. Стенка получилась на славу! Огромный сугроб, почти дотянувшийся до свода трещины, преградил путь холодному воздуху. Оставалось только засыпать щель сверху - и попробовать перегородить проход у стены.
        - Зачем это? - спросила Нанна.
        - Чтобы теплее было! - терпеливо объяснил я. - Между сугробом и стеной нашего убежища будет как бы… препятствие из воздуха. Да, воздух будет при этом холодный, но куда теплее, чем снаружи. И за счёт этого в нашем убежище тоже будет теплее.
        - Ничего себе!.. - удивилась девочка. - Откуда ты такое знаешь?
        - Ну, в моих яслях пневмы не было… Вот людям и приходилось полагаться на знания об окружающем мире, - усмехнулся я. - К тому же, страна… Края, где я жил - они были холоднее, чем здесь.
        - Разве бывает холоднее? - удивилась Нанна. - А я всегда думала, что холоднее, чем в Экори зимой, нигде не бывает…
        - Ну вот видишь, оказывается, бывает... Слушай! - я вспомнил о своём любопытном ночном наблюдении. - Ты ничего не знаешь о том, что происходит зимой с тварями?
        - Ну какие-то ложатся на всю зиму спать… - сосредоточившись и даже наморщив лоб, ответила Нанна. - Какие-то вроде продолжают охоту…
        - А вот эти сколопендры? - спросил я.
        - Я не знаю, что за шко-ло-пен-ры… У нас вот этих называют скамори. И да, они не любят холод, - ответила Нанна. - У нас был сторож в приюте, и он раньше охотился на разных тварей. Представляешь? Специально спускался, чтобы их ловить!.. В общем, он говорил, что скамори - очень опасные для посёлков. Если скала не совсем отвесная, то могут забраться… Вот теперь я тоже это знаю…
        - Не отвлекайся! Скажи, а скамори тоже спят?
        - Да, - Нанна кивнул. - Я слышала, что да… Стоит только выпасть снегу, как они сразу засыпают. А что такое?
        - Так снег же! - я показал обеими руками на сугроб, удивляясь недогадливости Нанны. - А раз снег, то скамори спят! Значит, я могу спуститься в город и попытаться что-нибудь добыть.
        - Но это же будет воровством! - возмущённо заметила девочка. - Ты возьмёшь чужое…
        - М-м-м-м… Нанна, как ты думаешь… - спросил я, понимая, что назревший вопрос надо решить сразу и быстро. Как нарыв лопнуть, чтобы больше не донимал. - Вот там, внизу, сейчас ещё лежит какая-то еда. Успеют ли восстановить город до того, как она совсем испортится?
        - Наверно, нет, - над этим ответом Нанна думала не слишком долго, но я собирался усложнить задачу.
        - Или, например, я знаю, что где-то там, внизу, есть железный котёл, - продолжил я. - Успеют ли восстановить Экори до того, как он проржавеет насквозь?
        - Не знаю… - Нанна пожала плечами. - К чему ты это говоришь? Ведь котёл всё равно не твой…
        - Для меня сейчас этот котёл - уже ничей, - объяснил я. - Его хозяин, может быть, и жив, а, может, и нет. Когда вернётся - ещё неизвестно. А нам с тобой очень нужен котёл, тарелки, ложки с вилками, ножи, тёплые вещи, инструменты и материалы…
        - Ну, наверно, да…
        Боже, вот знать бы точно, что я делаю всё правильно!.. Ребёнок ведь искренне верит, что воровать нельзя. С другой стороны, я вижу, что здесь, в принципе, воруют - и ещё как!.. Может, я и был неудачником по жизни, но кое-что всё-таки понял. Ещё на Земле понял. Любой закон хорош только тогда, когда нет никаких исключений. А если есть исключения - значит, и нарушать закон будут все, кому не лень. И раз я увидел нарушения правил и законов, хотя бы по отношению к себе, то и в других пунктах этот закон регулярно нарушается. Вот только могу ли я быть уверен, что найду правильные слова? И могу ли я вывалить всё это на наивного ребёнка, воспитанного в суровых местных традициях?
        - Нанна! - позвал я, привлекая её внимание. - Думаю, что если я одолжу внизу несколько вещей, чтобы мы выжили, это вовсе не будет грабежом. Потому что скалу заселят ещё очень нескоро, и большинство полезных и нужных вещей испортится. Понимаешь? И никто не узнает, что ты и я ими воспользовались. Если мы, конечно, сами ничего не скажем…
        - Я не скажу!.. - понимающе округлив глаза, пообещала девочка. И вот это уже был прогресс.
        - Пойдём! Покажешь, где находился твой приют, - предложил я. - Наведаюсь в вашу библиотеку и одолжу книги…
        День прошёл в заботах - в заготовке последних доступных дров и в приготовлении горячей пищи. Раз уж с водой у нас проблем теперь не было, то и бульон можно было сварить. А ещё я занялся дальнейшим укреплением нашего убежища - потому что нет предела совершенству, особенно если выжить очень хочется...
        Ночь тоже прошла без происшествий. Только где-то в храме пару раз громыхнуло… Однако в архе было тихо, и никто не выбирался из него - я в этом был уверен. После снегопада небо над скалой расчистилось, так что ночь была лунная и светлая. Я бы издали заметил скамори - даже несмотря на то, что они были белесые и почти сливались по цвету со снегом.
        В этот раз я разбудил Нанну ещё затемно, а сам улёгся спать пораньше - чтобы пораньше встать и отправиться в первую вылазку. Когда я проснулся, солнце уже взошло над скалой, и снаружи было светло. Наскоро перекусив, я выгрузил все запасы еды из рюкзака, чтобы взять его собой. После чего без долгих прощаний скинул канат вниз, подмигнул Нанне на прощание - и начал спуск.
        Оказавшись снова на земле, я огляделся. Город вокруг был молчаливый и зловещий. Тёмные окна домов - блестящие, если сохранились стёкла, и бездонные, если стёкла были выбиты - безразлично взирали на меня. На улицах валялся строительный мусор, брошенные жителями вещи и ещё трупы - слишком много изуродованных тел, припорошённых снегом... И сам город был совсем как эти трупы, лежащие на его улицах - такой же жалкий в своём поражении и ещё очень страшный, всё время напоминающий об угрозе, скрывающейся на его улицах…
        Я не сразу решился сделать первый шаг, боясь нарушить покой царившей здесь тишины. С другой стороны, день не будет длиться вечно, а сделать нужно было ещё очень много. И в свете последнего разговора с Нанной - даже больше, чем планировал изначально… Ведь теперь мне предстояло найти доказательства не только того, что люди здесь ещё как воруют, но и того, что сама Нанна наверняка пострадала от этого.
        Глупо? Наверно, именно так и сказало бы большинство нормальных людей в моих яслях. Это сказали бы люди, которые никогда в жизни не были мной. Это сказали бы люди, у которых мелкие грешки остаются незаметны, а про большую часть их ошибок знают только они сами. Ну а я привык к тому, что про мои ошибки знают все вокруг, так что лучший способ скрыть ошибку - просто не допустить её.
        Сколько бы ни обещала Нанна молчать о присвоенных вещах, но кто поручится, что, оказавшись в привычной обстановке, она не кинется к своим спасителям (например, капитану транспортного дирижабля) и не выложит ему всё скопом? Для большинства - конечно, это маловероятный вариант развития событий. А вот для меня, самого невезучего человека, которого я знаю - наиболее вероятный. И я ни капли не удивлюсь, если капитаном транспортного дирижабля окажется местный моралист, который сдаст меня страже сразу по прибытии в Тангос.
        И вот сейчас у меня есть всего два варианта, как поступить в такой ситуации. Первый - избавиться от девочки. Однако это совершенно не мой вариант. Я никогда не убивал людей. А этот шаг сделать, как я понимаю, вообще очень сложно. Можно хоть всю жизнь на трупы смотреть, а вот нож в сердце - живое, бьющееся - воткнуть не сможешь. И даже если бы я мог и умел убивать - как мне убить ребёнка, который мне доверяет? Кто я после этого? И чем я тогда отличаюсь от скамори? Такая же тварь - не более… Нет, тварью я быть не хочу. И по ночам хочу спокойно спать - без кошмаров…
        И оставался лишь второй вариант: за оставшееся время убедить эту девочку, что мир вокруг не настолько хороший, как она себе представляет. Нанна росла в приюте, где им наверняка вдалбливали всё то, что она мне теперь рассказывает. Что, в принципе, верно, потому что приют был муниципальным заведением, и содержала его мэрия - а зачем мэрии растить себе будущих преступников? Зато сама мэрия наверняка чистоплотностью в финансовых вопросах не отличалась. К сожалению, лезть в арх было бы сейчас чистым самоубийством. А вот в приюте можно было найти много всего интересного…
        Зачем лезть именно в приют? Да, я мог бы рассказать Нанне, как этот мир сурово обошёлся со мной. И ещё обязательно расскажу, но всё это - чужое, далёкое. А убеждать лучше всего чем-нибудь личным - непосредственно связанным с тем, кого ты убеждаешь. Иначе - никак… Может быть, и нехорошо так делать, потому что на таких знаниях быстро взрослеешь… С другой стороны, ведь не я поставил ребёнка в такие условия, когда это необходимо. А вот вытаскивать - мне! И очень хотелось бы, чтобы потом за доброе дело не пришлось в тюрьме сидеть…
        Оставалось сделать всего ничего - придумать, как спуститься в Новый Экори, не потревожив новых обитателей арха. Слух у них отличный, в этом я уже на горьком примере дирижабля убедился… На мою беду, что лестница, что грузовой подъём заканчивались (и начинались) прямо напротив здания администрации. С моим везением стоит мне туда сунуться, как меня сразу сожрут. И даже солнышко помехой не станет, хотя все твари, как я понял, солнечный свет не любят.
        Спуститься можно было и через порт дирижаблей - там, точно помню, имелась лестница вниз. Но чтобы попасть туда, надо было пройти рядом с храмом… А рядом с храмом я идти был не готов. Ведь там сейчас находилась единственная неспящая скамори. Почему неспящая? Так ведь я сам доставлял в храм части для Логоса Огня, который обогревал арх. И оправить логос назад собирались в тот же день. Значит, гра Велиа сразу же приступил к починке, и теперь Логос Огня, скорее всего, всё ещё работал в храме, излучая тепло. В общем, стоит мне сунуться в окрестности храма - и мне конец.
        Оставался один путь - через мэрский склад, расположенный между громадой арха и склоном скалы. Спуска к Новому Экори там, может, и не было. Зато и обрыв был не больше двадцати метров - самый низкий участок. Если найти канат подходящей длины, то можно будет спуститься.
        Определившись с планом, я больше не стал медлить - повернул на юг и двинулся вдоль каменной стены верхнего плато. Миновав четыре громады гильдейских складов, я осторожно вошёл в «мастеровой пятачок» - квартал, где располагались мастерские. Здесь не было улиц как таковых - только маленькие домики, в которых работали ремесленники. Пусть большую часть товаров и привозили в Экори с других скал, но для срочного ремонта нужны были свои специалисты.
        Здесь всё было аккуратно и чисто - ремесленники редко работали до ночи. В момент нападения скамори тут никого не было, кроме, разве что, пары сторожей. Вот их тела я и обнаружил почти сразу. Рядом с одним лежали два трупа сколопендр, а второй - молодой парень - был убит в спину, когда пытался вскрыть мастерскую и спрятаться в ней. Мастерскую он всё-таки вскрыл, и я решил заодно проверить, что внутри.
        Это было просторное помещение с несколькими рабочими местами - печь, наковальни. Здесь, видимо, работали литейщики и кузнецы. На длинном столе прямо у входа лежали их поделки - ножи, топорики, кирки, россыпь гвоздей разного размера. А ещё инструменты - отвёртки, молотки, набор ключей и какие-то запчасти механизмов. Я сразу прихватил пару топориков и ножей. Всё это мне точно пригодится в хозяйстве. Гвоздей тоже набрал, но немного - неизвестно, что ещё полезного встретится. В дальнем конце помещения обнаружились и верёвки. Я взял пару мотков из тех, что казались подлиннее. Вдруг на мэрском складе ничего полезного найти не получится…
        Больше я в мастерских задерживаться не стал. Вышел с другой стороны квартала и стал идти медленно-медленно, периодически косясь одним глазом на арх. Пока всё было тихо. Я миновал перекрёсток улиц и, стараясь ступать почти бесшумно, подошёл к дверям мэрского склада. Склад был всегда, сколько я его помнил, заперт - и заперт надёжно. И вполне ожидаемо, мне не повезло - он не открылся ради меня и моей исключительной ситуации. Замки на дверях недвусмысленно говорили, что их надо сначала сбить - и только тогда богатства мэрских запасов попадут в мои руки. Вот только всё это было бы слишком шумно… Пришлось временно отбросить идею со складом и обходить его сзади.
        Там, за складом, располагались запасы строительных материалов - досок, кирпича, камней. Все они лежали под открытым небом, сложенные в аккуратные блоки, в большие ящики или просто прикрытые рогожей. И так до самого обрыва - за которым высилось здание городского архива. Отсюда были видны только крыша и самый верх стены, но я так часто в нём бывал, что со всех сторон знал его внешний вид. Один из неподъёмно тяжёлых ящиков, стоявших на краю обрыва, я решил использовать для того, чтобы закрепить верёвку. Первая оказалась коротковата и не дотягивала до земли, а вот вторая не только дотянулась - но ещё и запас оставался.
        Путь в Новый Экори был открыт.
        Глава 8
        В которой я читаю чужие письма, копаюсь в грязном белье, ищу еду и чуть не вляпываюсь в неприятности.
        
        Каждый мой шаг был опасен. И главную опасность представлял хруст снега под ногами. Если бы не ветер, заглушавший звуки, то любой мой шаг, как мне казалось, разносился бы по всему городу. К счастью, на такой высоте, на которой я находился - дует постоянно. Ветер создавал шумовой фон, который худо-бедно скрывал моё передвижение. Да и я старался не наступать туда, где образовались глубокие наносы. Зачем лишний раз искушать судьбу?
        К сожалению, под склоном Старого Экори снега нанесло вообще по колено. И если ты спускаешься по верёвке, то волей-неволей придётся в этот снег наступать. А до арха здесь рукой подать: услышат меня сколопендры - и всё, конец. Сожрут за минуту, как бы я ни пытался сбежать. Я ведь не знаю, насколько у них чуткий сон во время зимней спячки.
        Когда я оказался внизу, пришлось замедлиться до скорости страдающей ревматизмом черепахи. Я шёл осторожно и неторопливо, высоко поднимая ноги. К счастью, идти здесь было недалеко. Я находился на территории Архива, на которой был разбит парк. Деревья и кустарники собрали на себя оседавший сверху снег, а на дорожках его и вовсе было совсем мало.
        Архив манил меня своими знаниями. Сейчас, когда в городе не было никого, кроме скамори, некому было и запретить мне посещать закрытые в обычное время секции. Вот только была одна загвоздка - архив был надёжно закрыт. Решётки на окнах первого и второго этажа как бы заранее сообщали, что так просто внутрь я не пролезу. Массивные двери парадного входа были заперты на ключ - равно как и входы в те служебные помещения, которые я заметил по пути.
        Я бы поискал ещё, но сейчас тратить время было никак нельзя. У меня был чёткий и понятный план: обыскать приют для девочек, найти подходящую утварь и, если получится, разжиться ещё едой. Наши с Нанной запасы были столь невелики, что продержаться на них вдвоём почти месяц было бы крайне затруднительно. Еду можно было достать в подпортовых складах, куда её свозили для транспортировки - или в местных лавках, которые нередко встречались на первых этажах домов. Утварь… Утварь вообще была в каждом доме. Уверен, найдётся немало домиков с незапертыми дверями, в которые я смогу попасть. Где был приют, я после объяснений Нанны тоже примерно себе представлял. Главное было - добраться до нужного квартала, а уж там я как-нибудь сориентируюсь…
        Новый Экори был совсем не такой аккуратный, как старый город. Дома здесь строились из плохо обработанного камня, а мостовую и вовсе просто посыпали щебёнкой. Встречалось и такое, что идёт каменная стена, потом участок из кривых плохо подогнанных досок, щели между которыми забили сухим мхом - а потом снова камень. Эти вставки делали бы и из брёвен, но для тех, кто живёт на скалах - это непозволительная роскошь. Здесь и мебель из камня часто делали, потому что вот уж чего-чего, а камня на скале - всегда в избытке.
        Я читал про центральные города. Они расположены на настоящих плато, где людям хватает места и лес вырастить, и поля разбить, и многолюдное поселение построить. Вот только жизнь там очень и очень дорогая. Это в Экори в ходу были неполные чешуйки, где содержалось меньше единички пневмы - «половиники» (т.е. половинки), «четвертушки» и «десятинки». В столичных городах местного человечества изредка использовались только «половиники» и «четвертушки», ну а все основные цены были кратны единице. Хотя, как я упоминал раньше, на некоторые товары и в Экори стоимость была просто занебесная...
        Увы, Экори был крошечной скалой, где вообще не было ничего полезного. Даже за древесиной приходилось отправлять городской дирижабль вниз, на поверхность - где с риском для жизни местные дровосеки заготавливали материал. И всё равно это было дешевле, чем возить древесину с других скал. Так что дерево в этом мире было весьма дорогим материалом, хоть и использовалось повсеместно. Если бы здесь была нормально развита металлургия - уверен, дыры в каменных стенах местные латали бы стальными листами, которые стоили дешевле досок.
        Конечно, может показаться странным, что материал, требующий огромных затрат энергии, стоит дешевле, чем топливо для получения этой энергии - но всё, как и всегда, меняла пневма. Нельзя было здесь стать кузнецом и не знать простейших логосов нагрева. Те же, кто знал ещё более сложные узоры, при необходимости могли бы вообще вскипятить алюминий. Я ведь не просто так ощущал себя здесь ущербным. Пневма в этом мире была всем - деньгами, маной, возможностью беспрерывно расти над собой…
        Стоило ощутить зёрнышко энергии жизни, как перед человеком открывалось бескрайнее поле возможностей. Можно было учить логосы, которые были доступны всем. Можно было учиться и более сложным логосам. Можно было даже искать руины на поверхности, где при должном везении некоторым счастливчикам удавалось найти совершенно новый логос. Можно было использовать логосы, нанося их на вещи или сразу на тело. Надо тебе стать сильнее? Находи нужный логос, наноси на тело, закачивай пневму - и вуаля! Ты силён и могуч.
        Хотя вообще это тяжёлый путь… Усиление себя всегда было связано с определёнными сложностями. Энергию пневмы было крайне непросто перевести в кинетическую энергию тела. Закачать пневму в вещи было гораздо легче - на это весь местный мир был буквально заточен.
        Я так увлёкся размышлениями, что перестал смотреть по сторонам и был немедленно наказан - тем, что споткнулся о припорошенный снегом труп. Присев на корточки, я аккуратно разгрёб снег и отпрянул, ужаснувшись увиденному. Я набрёл на труп подростка. Ему не повезло быть пойманным, убитым и, видимо, оставленным про запас. С другой стороны… Раны у него хоть и были страшные, но умер он, похоже, вовсе не из-за них. Отчего?
        Да я понятия не имею… Перед смертью парень избавился от одежды. Может, пытался себя перевязать, а может, ещё почему-то… Вряд ли скамори его раздевали. Одежду я нашёл неподалёку, под слоем снега. А ещё умерший пытался рыть пальцами щебень дороги. Ногти были сорваны, кончики пальцев окровавлены - и оттого создавалось ощущение, что парень кого-то задрал голыми руками. Не знаю, зачем он вообще это делал, но выглядело всё крайне неприятно. Я отвернулся и прошёл дальше, стараясь сдержать подступавший приступ рвоты.
        И ведь давно насмотрелся на трупы - почти не тошнило. Притом, что некоторые тела были вообще обезображены до какого-то непотребного состояния… Однако те тела явно пострадали от скамори. А парень всё сделал, по всей видимости, сам. Разделся на морозе, копал землю… Может быть, просто сошёл с ума?
        После этого случая я взял себя в руки, отбросил далеко идущие планы и сосредоточенно искал приют для девочек. И очень скоро его нашёл. Приют находился в большом каменном здании с небольшим двориком, отделённым от улицы металлическим забором. Дверь была не заперта, а внутри было тихо и пусто, как и во всём Экори. Как я понял со слов Нанны, она успела заметить ползущую по стене гигантскую сколопендру - и сразу предупредила персонал. Обрыв был почти рядом с приютом, и при большом желании любой мог добраться до его края и, затаив дыхание, посмотреть вниз. Пусть обычно девочки и не склонны к излишнему риску, но дети - всегда дети. Вот и Нанна, видимо, пошла поглазеть вниз.
        Приют встретил меня насквозь вымороженным вестибюлем, лестницей на второй этаж, идущей вдоль стен, и двустворчатыми дверями под ней. На втором этаже, судя по разбросанным вещам, располагались жилые комнаты, но они мне были не слишком интересны. Гораздо больше важного могло храниться в помещениях на первом этаже. И вот туда двери были закрыты. Что и неудивительно - ведь там должен был располагаться кабинет директора, кладовая и библиотека. Покидая здание и ещё надеясь вернуться, персонал не забыл, пусть и в спешке, их запереть.
        В растерянности я прошёлся по холлу, но так и не нашёл ничего, что могло бы мне помочь в открытии замков. К счастью, помощь нашлась снаружи, в каморке дворника. Нет, конечно, в основном в ней хранились вёдра и мётлы - и почти не было инструментов. Был, правда, пожарный щит, но на нём, к несчастью, начисто отсутствовал топор. Зато на стойке с инструментами висела большая связка ключей. И ведь логично - нельзя лишать уборщика доступа к помещениям. А сам дворник, видимо, обязательностью не отличался, поэтому не стал брать с собой тяжёлую связку, спасаясь от тварей.
        Один из ключей, наконец, впустил меня в служебные помещения приюта. Что я там делал? Да просто-напросто искал любое - даже самое незначительное - упоминание Нанны. Первым делом я проверил комнату, где на стеллажах стояли одинаковые кожаные папки. И не прогадал - это были личные дела послушниц. Разбитые по годам, по алфавиту и наполненные различными документами, касающимися девочек.
        Папка Нанны тоже нашлась. Мою спутницу звали Нанна лаа Эри о Тата Кориан. Если расшифровать, то выходит: отец - Эри, мать - Тата, а фамилия - Кориан. Здесь же были и её документы - справка о смерти родителей, приказ о зачислении в приют, результаты медицинского обследования (ого! ничего себе, плановое обследование!), пройденные курсы и характеристики от учителей. Была в папке и отдельная вкладка, касавшаяся её старшей сестры. На ней кто-то аккуратно вывел несколько дат - с приписками «торговый дирижабль» и «транспортный с рабочими»… До меня не сразу дошло, что сотрудники приюта фиксировали письма. И только когда я увидел три последних даты, написанные не чернилами, а тонким графитовым стержнем, то есть карандашом, я начал понимать, о чём идёт речь. Рядом был неплотно приклеен лист бумаги, на котором имелось вполне себе чёткое распоряжение от целого директора приюта:
        «Что касается последнего письма от Тараки лаа Эри о Тата Кориан к Нанне лаа Эри о Тата Кориан, а также всех последующих писем, пришедших за ним, приказываю письма изымать, вычитывать и складывать в папку отложенных сообщений. В силу необходимости дальнейшего воспитания Нанны, а также сохранения её душевного спокойствия, не сообщать девочке информацию касательно её сестры и её планов. О любых новых письмах сообщать лично мне.
        Дата
        Подпись»
        «Ничего себе! Что здесь, интересно, такое творилось?» - удивился я, продолжая изучать документы. Однако больше в папке ничего особо любопытного не было. А вот покопавшись в бумагах на трёх столах, где работали сотрудники архива, я нашёл целую переписку, которая касалась, как я понял, именно Нанны. Оказывается, родители девочки были жертвователями приюта. Каждый год они отдавали немалую сумму в фонд, чтобы в случае несчастного случая их дети не остались без присмотра.
        И вот тут как раз и крылась разгадка скрытности персонала насчёт писем сестры Нанны. Когда родители девочки попали под какой-то «выхлоп пневмы» и окончательно погибли без возможности возрождения, часть суммы была перечислена в приют её сестры. И в случае, если сестра приезжала по достижении своего совершеннолетия и забирала Нанну - остаток от той половины, которая осталась в приюте в Экори, требовалось вернуть.
        Само собой, его давно уже потратили. Не бог весть какое прегрешение - причём, санкционированное на уровне мэра города - но денег сейчас им взять было неоткуда. Поэтому вопрос с воссоединением сестёр рассчитывали подольше затянуть. И только когда я обнаружил три пропавших письма, стало понятно, на что именно они надеялись. По тексту я пробежался мельком, но общий смысл сводился к тому, что Тараки и в самом деле выпустилась из своего приюта - и теперь работала, стараясь набрать на билет до Экори. К сожалению, обеспечить сестру полностью ей было сложно, но она явно не отчаивалась. И только уточнила: хочет ли сама сестрёнка сразу переехать к ней - или всё-таки собирается доучиться в приюте?
        Не получив ответа, сестра решила, что нечаянно расстроила родственницу, извинилась - и почти полгода ничего не писала. И только в третьем письме предлагала не обижаться и написать хоть что-нибудь в ответ. На что, видимо, и рассчитывали сотрудники приюта. Доставка сообщений между скалами была делом нерегулярным и совершенно добровольным. Письмо могло пропасть в пути, а могло просто идти очень долго. Ну а из третьего письма было вообще совершенно непонятно, о чём шла речь в первых двух, потому что у сестры Нанны просто не хватало опыта составить правильный текст.
        Таким образом, если бы в четвёртом письме Тараки высказала беспокойство отсутствием ответа, сотрудники приюта выдали бы Нанне третье письмо, на которое та ответила бы сплошными вопросами, совершенно не понимая, о чём идёт речь. Таким образом, приют мог бы выиграть ещё примерно полгода-год. А потом снова «потерять» письмо Тараки с объяснениями и опять затянуть процесс…
        У меня аж скулы свело от злости, когда я вникал в эту простую, но весьма гнусную историю. Приютские работники совершенно нагло мешали воссоединению сестёр, пользуясь своим правом цензурирования переписки, чтобы заработать на ребёнке. Причём, речь шла о не столь уж больших суммах - что-то около пяти сотен пневмы. И Нанна, надо сказать, была не одинока в этом. Как минимум, ещё две девочки по той же схеме удерживались на попечении, несмотря на то, что их родственники готовы были забрать ребёнка. В их случае, правда, переписка велась с руководством приюта, но тоже грязненько всё было…
        А настоящий подарок я обнаружил именно там, где и рассчитывал - в бухгалтерии приюта. Как человек, вынужденный выживать, как могу, я был отлично знаком с расценками на рынке продуктов питания. И стоило мне раскрыть бухгалтерские книги и прикинуть объёмы закупок еды, как несоответствия сами бросились в глаза.
        Во-первых, отпускные цены на товар были несколько выше, чем известные мне. Да ладно, если бы несколько - примерно на четверть!.. Правда, здесь все закупки шли через Торговую Палату города, а именно с её складов, и наценку примерно в четверть стоимости ещё можно было списать на проверку качества. Вот только общий объём закупаемого был слишком большим для четырёх десятков послушниц и десятка работников. Либо здесь все от мала до велика жрали в три горла, либо в этих скупых цифрах крылась самая настоящая коррупционная схема. Ещё и прикрытая на самом верху. Уверен, что поищи я чуть внимательнее, то обнаружил бы и какой-нибудь тайник с чёрной бухгалтерией, в которой три четверти выделяемых городом средств и средств жертвователей оседали в карманах работников и их пособников. Может, и мэру что перепадало…
        В общем, ситуация была предельно ясна и до обидного понятна. Я потратил ещё немного времени на исследование приютской библиотеки - и всё-таки нашёл ту самую книжку по дирижаблям, о которой говорила Нанна. После чего аккуратно вырвал лист со списком писем и распоряжением директора, забрал письма сестры Нанны, захватил бухгалтерскую книгу и покинул приют. Больше тут делать было нечего. Для интереса я заглянул в местные кладовые - и что я могу сказать? В них явно не было всех тех многочисленных деликатесов, что накупили, судя по документам, сотрудники. Котёл с прокисшим рагу, да ящик гнилых овощей - вот и вся еда…
        Жадность несусветная! Просто запредельная! С другой стороны, в этом мире я с ней сталкивался уже не в первый раз и точно могу сказать - такая схема работает. Как в моих родных двадцать третьих яслях была поговорка - копейка рубль бережёт - так и здесь каждая лишняя единичка пневмы складывалась в целые состояния. Ничто не ново под луной и солнцем… И даже методы, используемые в коррупционных схемах, были вполне себе привычные для всего цивилизованного мира…
        Когда я вышел из приюта, солнце уже начинало клониться к горизонту. Ну а в моём случае просто закатывалось за край скалы. А мне ещё надо было найти утварь и немного еды. Хоть чуть-чуть… Перевозбуждённый тем, что удалось узнать в приюте, я рванул к подпортовым складам, надеясь разжиться чем-нибудь полезным - и лишь в последний момент понял, что в городе я сейчас не один. И только то, что, даже забывшись, я не переставал аккуратно выбирать путь, позволило мне расслышать скрип снега и чужие голоса впереди.
        Здраво рассудив, что ни с кем хорошим в погибшем городе я столкнуться не могу, да и просто услышав знакомые «пьяные» интонации в звучавших голосах, я решил спрятаться. К сожалению, все ближайшие дома были заперты. Понимая, что искать второпях открытую дверь бесполезно, я юркнул в первое же попавшееся выбитое окно, прячась за подоконником и молясь, чтобы выпившие незнакомцы не решили сюда залезть.
        Я, правда, не только молился, но и сходу принялся высматривать пути отступления - и почти сразу обнаружил неприятного обитателя комнаты, в которую я попал. Это был скамори, сладко посапывавший, свернувшись клубком на обезображенных трупах обитателей дома. Понимая, что вляпался по самое «не балуйся», я застыл - боясь не то что пошевелиться, а просто дышать. Не зная, насколько крепко спит сколопендра, я опасался разбудить её любым неосторожным движением.
        Впрочем, даже если я буду тише воды ниже травы, разбудить неприятную тварь могут и незнакомцы с улицы. И потому что они пьяны, и потому что слишком громко разговаривают…
        - Да что ты мне тут заливаешь?! - расслышал я, наконец, о чём они говорят. - Кто-нибудь прилетит, дурень!
        - А если никто не прилетит? - возмутился второй.
        - Тогда ты, кореш, сдохнешь! Как и все эти! - грубо ответил третий голос.
        - О, сука, гляньте, следы!
        «Чёрт! Что же мне так везёт-то?» - подумал я, имея в виду, конечно, полностью обратное: опять мне не везёт.
        Вот какова вероятность, что среди трёх пьяных мужиков в наступающих сумерках обнаружится именно тот, кто найдёт мои следы - а ещё поймёт, что их быть не должно, и что следы эти появились не просто так? Промолчу о том, что я вообще натолкнулся на людей в абсолютно пустом городе - это всё в пределах нормы, во всяком случае, для меня. И главное - людьми этими оказались придурки из горняков, которые, видимо, отдыхали в городе в момент нападения. Это отлично прослеживалось по слову, которое встроенный переводчик переводил как «кореш». Не знаю, почему именно это слово - и почему оно иногда переводилось как «кореш», а иногда как «корефан» - но, если я слышал его в исполнении местных, это был первый признак, что пора немедленно сваливать.
        Сваливать мне было некуда… Оставалось лишь вжаться под широкий подоконник так, чтобы даже заглянув в дом, невозможно было меня увидеть. Ни меня, ни мой мешок, ни даже мои немногочисленные следы. И сделать это пришлось крайне тихо, потому что в трёх метрах от меня лежала дремлющая скамори, у которых был очень острый слух.
        Тем временем горняки прошли по моим следам до окна, всё ещё продолжая спорить, важная ли это находка или нет. Тот, кто обнаружил следы, утверждал, что обязательно надо проверить, что за урод ходит по их городу, а другие говорили, что следы могли быть здесь давно, и что если кто и был, то давно ушёл - ну и так далее… Естественно, в ответ на их возражения мужик, обнаруживший следы, находил свои весомые аргументы. Я, в принципе, и не сомневался, что у него получится…
        - Он, верняк, где-то тут! - сообщил грубый голос прямо за окном. - Ну-ка, Фаж, давай глянь!
        - А чего я? - возмутился первый.
        - Потому что самый юркий! Давай!
        После недолгого спора Фаж всё-таки согласился заглянуть в окно. Подозреваю, что его вперёд посылали как самого бесполезного - убьют, и не жалко. В принципе, если местные судят по себе, то вполне логично, что они сразу предполагают бешеную агрессию со стороны любого чужака…
        За подоконник уцепились чьи-то руки, а потом раздались ругательства, брошенные грубым голосом слова: «Подсадите его!» - и назойливое шебуршание.
        - Опа! - голос звучал прямо надо мной, а я боялся пошевелиться и проверить, куда смотрит незнакомец.
        - Что там, Фаж? - спросил грубый голос.
        - Тихо! - сипло попросил отправленный на разведку местный. - Тут одно из чудищ…
        - Проклятье!
        - Слазь!
        Спутники Фажа стали шёпотом требовать, чтобы он немедленно спустился, но он не торопился. Да и я бы не стал. Я ещё не видел Фажа, зато видел сколопендру, которая в этот момент начала шевелить лапками.
        - Тихо, мужики, тихо! Замрите! - умоляюще попросил висящий на окне незнакомец, и голоса, наконец, стихли.
        Прошла минута или две, прежде чем Фаж решился пошевелиться и соскочил вниз, обратно к своим приятелям. А потом я услышал, как незнакомцы, забыв про злосчастные следы и про меня, уходят обратно - туда, откуда пришли. Сам я при этом продолжал неподвижно вжиматься в стену, хотя у меня затекли руки, ноги и всё остальное - из-за крайне неудобной позы. Однако умирать от собственной нетерпеливости не хотелось.
        А потом я решился на самое безумное, на что только мог. Очень медленно и стараясь не скрипнуть половицами, я пошёл вглубь дома. Возможно, решение было странным, но где-то в глубине души я был уверен - местные не ушли далеко. Сидят где-то и ждут, когда я выберусь. А если не дождутся, то пойдут по моим следам назад, чтобы проверить, откуда я пришёл.
        Единственный шанс уйти состоял в том, чтобы сделать крюк, выйти в стороне и добраться до каната в Старый Экори. А для этого надо было прокрасться мимо проклятой сколопендры. Что я и делал, передвигаясь крайне медленно и осторожно. К счастью, сколопендра снова крепко спала и никак не реагировала на меня. Последним испытанием её сна была дверь, которую я сумел открыть, почти не скрипя несмазанными петлями. Ну, в смысле, дверь-то скрипнула, но тихо и всего пару раз…
        Выбрался я аккурат к кухне и кладовке, из которых можно было попасть во внутренний двор квартала. Что в трущобах, что в более престижных местах всю застройку здесь вели прямоугольными кварталами. Дома стояли вплотную другу к другу, но внутри, за ними, почти всегда находился общий дворик. Обычно небольшой, с несколькими выходами. На моё счастье, задняя дверь дома, в который я попал, закрывалась изнутри на защёлку, так что дальше путь был свободен.
        На кухне я задержался лишь для того, чтобы засунуть в мешок чистый котёл и несколько металлических тарелок, которые проложил едой из кладовки, чтобы они не гремели. Да и кружки со столовыми приборами я не забыл. Все пять ножей, обнаруженных на подставке, над плитой, я тоже увёл - вряд ли они кому-то ещё здесь пригодятся.
        Выбрался я вполне благополучно - чуть восточнее того места, где пришлось прятаться. Сумерки вовсю наваливались на погибший город, и обратно мне пришлось почти бежать. Впрочем, снова соблюдая максимальную осторожность… Забравшись на обрыв Старого Экори, я вытянул канат, смотал его и присыпал снегом, чтобы не нашли местные. Конечно, канат в таких условиях долго не продержится, но и мне здесь, судя по всему, до тепла сидеть не стоит. В наше с Нанной укрытие я добрался уже в темноте. И хотя в городе сейчас было очень тихо, я всё равно старался поторапливаться…
        Глава 9
        В которой мне приходится искать правильные слова, ходить на вылазки и налаживать жизнь, хотя она вроде как и сама налаживается.
        
        
        - Я думала, ты совсем пропал! - всё ещё рыдая, сообщила Нанна, когда восстановила способность говорить без заикания.
        - Я немного вляпался в неприятности, но как видишь, цел и здоров, - успокоил я её, начиная выкладывать добытое из сумки. Не тронул только документы из приюта. - И даже нашёл то, что нам очень пригодится.
        - Я сегодня весь день думала, что нам делать… - заметила Нанна. - Весной всегда прилетает торговый дирижабль. Может, и в этот раз тоже прилетит?
        - Я тоже о нём подумал, - кивнул я. - И тоже очень на него надеюсь.
        - Что там в городе? - девочка накидала снега в котелок и поставила его на огонь.
        - Я бы сказал, что пусто, мёртво и страшно, - признался я, решив пока не говорить о людях внизу.
        - А где ты так долго был? - спросила Нанна.
        - Заходил в твой приют, - объяснил я, хотя всё ещё не придумал, как начать задуманный разговор.
        - Ты заходил в мой приют? - девочка удивлённо глянула на меня. - Зачем?
        Я молча залез в рюкзак и протянул ей три письма от сестры.
        - Это от Тараки!.. - сразу узнала почерк девочка и погрузилась в чтение.
        Я воспользовался минуткой тишины, чтобы просто привести мысли в порядок. Вообще я хотел отложить разговор на потом, но, видимо, всё равно долго скрывать не получится… Появление в Новом Экори соседей, которые рано или поздно обнаружат себя, заставило меня ускорить события, что опять-таки плохо: если слишком торопиться, можно что-то упустить и снова нарваться на своё невезение.
        - Где ты их взял? - радостно спросила Нанна, дочитав. После чего мне оставалось лишь, сжав зубы, приступить к воспитательной части.
        - В твоём приюте, - признался я, тяжело вздохнув. - В отдельной папочке, куда их отложили, как только они пришли.
        - Их бы сразу мне передали! - уверенно возмутилась Нанна. - Может быть, просто не успели?
        - Как же тогда их передали? - спросил я. - В последнее время не было дирижаблей…
        - Я не верю… - девочка насупилась, продемонстрировав именно ту реакцию, которую я и предполагал. Правда, потом последовал взрыв. - Ты врёшь! Ты просто не любишь людей! Ты испорчен своими яслями! Тебе хочется набрать тут побольше добра и поскорее прикарманить его!
        Нанна вскочила на ноги и выбежала из убежища, оставив меня одного. Я не стал за ней гнаться - какой в этом смысл? Бегая за кем-то, ты сразу оказываешься в положении просящего. А я и не пытаюсь просить - я просто объясняю. Нанны не было минут тридцать. За это время вода вскипела, и я накидал в котёл сушеных ингредиентов для рагу, жалея лишь, что не удалось достать чего-то свежего. Впрочем, в ближайшее время я всё равно ещё буду ходить на вылазки. Можно проверить склады под обрывом, обследовать мастерские, побродить по трущобам Старого Экори. А вот в Новый Экори я соваться теперь опасался…
        Нанна вернулась молчаливая и надувшаяся. Видимо, замёрзла - и ещё явно ревела на улице. Но главное, что вернулась, и теперь я мог продолжить объяснения. Вот только никак слов не находил. Так часто бывает, когда надо сразу начать с правильных слов - и ты начинаешь обдумывать, как именно сказать, а в результате просто молчишь. В общем, я наложил ей и себе еду и принялся молча есть.
        - Всё надо будет вернуть, - хмуро сказала девочка. - Мы всё это своровали и всё должны вернуть…
        - Ты считаешь? - удивился я. - А я вот думаю, что для начала тебе должны вернуть пять сотен единиц пневмы.
        - Мне никто ничего не должен!.. - сердито буркнула Нанна.
        - Конечно, не должен! - кивнул я. - Именно так и считали работники приюта. Твои родители годами откладывали деньги на тебя и сестру в надежде, что смогут в случае неприятностей хоть чем-то тебе помочь… Жаль, что тебе плевать на их усилия и заботу - тебе никто ничего не должен!
        - Не оскорбляй моих родителей! - со злостью сказала девочка. - Не тебе…
        - Я их оскорбляю? Наоборот, я восхищён их заботой и предусмотрительностью! - оборвал я девочку, показательно нахмурившись. - Они себе жилы рвали, зарабатывая и обеспечивая тебя и сестру! Годами отдавали часть своего дохода, чтобы обезопасить вас! И что ты мне говоришь? Тебе никто ничего не должен? А деньги твоих родителей вернуть тебе не должны?
        - Какие деньги? - Нанна обескураженно посмотрела на меня.
        В итоге я вытащил выдранную страницу с письмами и распоряжением директора и протянул ей.
        - Вот почему тебе не передали письма! - я терпеливо сидел, дожидаясь, когда Нанна возьмёт листок. - Возьми и читай! Ты обзываешь меня вруном, но ты сама врушка - и врёшь ты самой себе…
        - Я не врушка! - возмутилась Нанна.
        - Тогда бери и читай ту правду, которой тебе не доставало! - приказал я, добавив в голос металла. - Или так и будешь врать самой себе и смотреть на мир через розовые очки?
        - Я не знаю, что такое розовые очки!.. - обиделась девочка, но листок взяла и прочитала.
        По мере того, как она вчитывалась, глаза её наполнялись слезами. А я вытащил переписку, проливавшую свет на то, почему никто не хотел отпускать девочку из приюта. И уже когда она в голос ревела, достал бухгалтерскую книгу и вкрадчиво принялся рассказывать про схему, благодаря которой их годами обворовывали на еду.
        - Помнишь, ты удивлялась, почему я так мало купил еды? - спросил я. - Это всё потому, что меня кинула команда дирижабля, подобравшая меня. Должны были дать триста единиц или устроить на корабле, а в итоге высадили на Экори и дали сто единиц мэру, чтобы меня здесь приняли. А ещё я работал на тридцать единиц в месяц, а получал только пятнадцать. На меня вешали все штрафы, и об этом знал не только мой начальник, но и его работники, и его родственники в Торговой палате.
        - Их всех надо судить! - сказал Нанна, сжимая кулачки. - И директора нашего приюта…
        - Кто это должен делать, Нан? - спросил я, впервые использовав её короткое имя. - Мэр? Я вообще не удивлюсь, если и он в доле. Стража? Стражники не слепые, они всё видят… Кто?
        - Жители… - уже не так уверенно ответила девочка, а я фыркнул.
        - Да половина Экори в таких схемах замешана! Если не больше… - я покачал головой. - Это неписаные правила, Нан. В моих яслях, на Земле, это называлось по-разному, но суть не менялась. На словах все были правильные, добрые и чужое не брали. А на деле оказывалось, что воруют все. Кто-то меньше, кто-то больше. Коррупция в чистом виде на всех уровнях...
        - И как же быть? - растерянно спросила Нанна, чей мир из розовых пони и хрустальных замков только что рухнул. Прости, девочка!..
        - Да как всегда… - я пожал плечами. - Если чувствуешь, что в силах что-то изменить, и есть такое желание - борись. А если не можешь бороться - смирись.
        - Я всего лишь маленькая девочка…
        - Нан, ты можешь не давать взяток, можешь не воровать - это и есть твой посильный способ борьбы. Пусть он спасёт только тебя, но - спасёт… - пояснил я ей. - Другое дело, что всё это имеет смысл, если вокруг есть люди. А пока вокруг скамори, всё это - просто пустой звук. Здесь надо выжить, и для этого я собираюсь использовать всё, что только возможно. И без лишнего стеснения возьму всё, что окажется под рукой. И я вовсе не горю желанием попасть в лапы местного «правосудия». И, кстати, сдать меня в эти лапы можешь только ты. Это единственная причина, по которой я занялся поисками твоего приюта и писем.
        - Я не скажу…
        - Недавно ты обозвала меня вором! - заметил я. - Считай, ты уже это сделала. Обещала не говорить, но сказала, и уж точно - подумала про меня очень плохо. А я ведь всего лишь вернул тебе письма сестры и раскрыл правду.
        Нанна не нашла, что ответить. А я, слишком расстроенный тем, как неудачно прошёл наш разговор, молча вышел из укрытия на мороз. Когда я через некоторое время вернулся в убежище, зарёванная и уставшая девочка спала, прижимая к груди три листа писем от сестры. Я поплотнее прикрыл её смародёренной шубой и сел пережидать ночь.
        Ночью снова начался снегопад. Если местные не решились сегодня проверить мои следы, то утром их надёжно укроет свежий снег. А я очень надеялся, что они так и не проверили. Хотя в Новый Экори всё равно боялся соваться…
        Утром Нанна была молчалива и задумчива. Я наслаждался тишиной, которую эта девочка дарила мне не слишком часто - если, конечно, не спала, или я не спал. Нет, я в принципе не против лишней болтовни, но было очень непривычно постоянно её слушать, пока мы оба бодрствуем. Впрочем, в тот день я и не собирался действовать ей на нервы, вскоре сбежав на вылазку. На этот раз далеко я не забирался - просто прошёлся по открытым домам в трущобах, стараясь не приближаться к храму. Всё, что удалось собрать, я стаскивал к обрыву, где и складывал кучкой. Помимо вещей и еды, я ещё достал инструменты, верёвки и пару плетёных крепких корзин.
        Корзины я оставил внизу, привязав к ним крепкие тросы, способные дотянуться до нашей трещины. В общей сложности, подниматься и спускаться пришлось раз десять. Но оно того стоило. Когда уже смеркалось, я закончил прилаживать к толстой балке, к которой крепился подъёмник, лебёдку, при помощи которой легко поднимал нагруженные корзины наверх.
        Пока я ограничивался исключительно укреплением убежища, но со временем собирался найти и поднять наверх как можно больше всего необходимого. Температура после оттепели продолжала опускаться, и скоро на несколько дней вновь установится местная колючая зима. А мёрзнуть сам - и позволять мёрзнуть Нанне - я не собирался.
        Девочка весь день молчала, пока мы, наконец, не сели ужинать. И только поев, решила заговорить.
        - Фант!.. Извини, что я вчера тебя вором обозвала, - заход был правильный, расчётливый, но к её девяти годам на взрослых уже не действует. - Я была не права…
        - Дело не в том, права ты или нет, - объяснил я. - А в том, понимаешь ли ты свою ошибку. Даже если мы выживем и выберемся, я могу оказаться под следствием из-за одного твоего слова.
        - Вряд ли под следствием… - покачала головой девочка. - Но тебе могут отказать в привязке к точке возрождения на скале… И не на одной.
        Из того, что мне довелось узнать, я понимал, что хоть все скалы и более или менее независимы, но существует на Терре и общая система управления. И если кто-то влиятельный захочет нагадить обычному жителю этого мира - ему будет не слишком сложно добиться своего. Может, не везде примут решение мэра заштатного городка, но даже несколько скал, где тебе не рекомендуется появляться - это уже много. И очень неудобно, особенно если ты собираешься много путешествовать. А я собирался. Раз уж я остался жив и теперь обитаю в этом мире, то и сидеть на одном месте больше не намерен. Один раз я уже прожил скучнейшую и наполненную позором жизнь в своих яслях, так стоит ли повторять? А ещё мне было интересно, как же я всё-таки сюда попал и почему… И - вот сюрприз! - большинство жителей этого не знало. Вернее, были какие-то домыслы, слухи - но это всё не то. Хотя, как мне сказали, имелись здесь и серьёзные учёные, занимавшиеся подобными вопросами - вот у них и надо было спрашивать. А значит, путь мой лежал на центральные скалы… И это будет совсем не здорово, если на каких-то скалах меня вдруг объявят невъездным.
        - И я только начал. А теперь представь, сколько всего на мне будет висеть по местным законам, когда мы сможем выбраться со скалы!.. - сказал я назидательно.
        Сказал - и неожиданно понял, что думаю про себя именно «когда», а не «если». Где-то внутри я был уверен, что обязательно найду способ сбежать отсюда. И ещё у меня был крайне безумный план, который я пока боялся даже обдумывать. И вообще, сначала надо было обустроить нашу с Нанной жизнь, чтобы дождаться торгового дирижабля.
        Первым делом требовалось решить проблему дров. И решить её можно было довольно легко - просто собрать по склону сухой кустарник. Вот только там, где я мог его достать - я уже всё собрал. Каждый мой день теперь начинался с того, что я с корзиной за плечами начинал спуск по привязанному тросу на новом участке, где ещё не успел пройтись.
        В щелях склона было ещё достаточно мест, где живучий кустарник утверждался в камне и прорастал. Почти каждый день я возвращался с дровами, которых хватило бы дня на два, тем самым наращивая запасы. Дело было муторное и, главное, довольно опасное - хотя я пока и не ощущал этой опасности. Однако будучи привычным к своему невезению, старался предусмотреть всё. Буквально всё. Каждый день проверял трос на предмет повреждений, а когда спускался - делал страховку на случай обрыва основного троса. И вообще старался всё перепроверять по семь раз, как в одной старой земной пословице.
        Ещё одной задачей стало создание запаса воды. Уверен, многие бы посмеялись над такой моей паранойей, но вот честно, как я могу быть уверен, что смогу покинуть скалу до конца холодов? Да и под конец снега будет набрать уже негде - всё вокруг будет таять. Что уж там - буквально дней через десять начнётся очередная оттепель, во время которой мы столкнёмся с нехваткой воды.
        Значит, надо предусмотреть всё, что только возможно и невозможно, чтобы потом не страдать от голода и жажды. Финальным аккордом в моих планах было решение сделать путь наверх, на самое высокое плато. Я не был ни альпинистом, ни скалолазом, но, уверен, если основательно подготовиться, то я смогу забраться и туда. Склон был полон трещин и удобных складок - если подготовить колышки, тросы и прочие принадлежности, которые удалось вспомнить из земной жизни, то даже такой невезучий парень, как я, имеет все шансы…
        
        
        За несколько дней снег надёжно укрыл мёртвый город белым саваном. Под ним скрылись и трупы, и оставленные мной следы - и вообще все признаки жизни. Однако иногда по ночам я видел огни в Новом Экори и понимал - там ещё остались выжившие. Встречаться с ними мне не хотелось, да и рассказывать о них Нанне - тоже. Я был почти уверен, что девочка сразу предложит переселиться к ним. А я слишком хорошо знал местных работяг, чтобы надеяться на нормальную жизнь бок о бок с ними.
        Каждую ночь я садился и пытался дотянуться до своего семечка пневмы, раз за разом всё лучше ощущая его ответ. Я очень надеялся, что в скором времени сумею его, наконец, почувствовать и ощутить… Ещё бы знать, каково это… Нанна старательно выполняла обещанное, помогая и рассказывая всё, что знала и умела сама. И тем не менее, я понимал, что рассказы - это одно, а вот реальность - совсем другое.
        Наша отшельническая жизнь на скале стала размеренной и немного скучной. К самым заморозкам я успел укрепить наше убежище, законопатив щели, и даже приладил нормальную дверь, чтобы не так сквозило - так что и сугроб, выступавший дополнительной защитой, был теперь не слишком сильно нужен.
        Книжка, которую я позаимствовал в приюте Нанны, оказалась своего рода научно-популярным изложением местных принципов воздухоплавания. Я, наконец, разобрался, каким образом здешние дирижабли умудряются таскать огромные гондолы, набитые грузами. Конечно, без пневмы не обошлось - здесь вообще без неё мало что обходится. Однако это означало лишь то, что устройство местных летающих аппаратов было сложнее, чем у нас в яслях. Это как если сравнивать лодку с фрегатом. Причём, наши дирижабли явно были лодкой. Местные летающие машины были, скорее, огромным домом для своего экипажа, чем обычным средством передвижения.
        Было бы безумно интересно узнать подробности, но научно-популярный формат не давал разгуляться моей любознательности. Общие принципы работы, разновидности дирижаблей, немного объяснений про материалы - и на этом вся полезная информация заканчивалась. Требовалось что-то более существенное и подробное… И я точно знал, где это «что-то» можно достать. Конечно же, в архиве были справочники, но идти туда прямо сейчас было бы чистым безумием.
        За всеми делами я как-то не заметил, что снег шёл всё реже, а температура повышалась - вторая весенняя оттепель грозила затопить город неубранными растаявшими сугробами. А лично нам это грозило концом моих полезных вылазок. Когда потеплеет достаточно, чтобы скамори проснулись и выбрались из своих укрытий, город внизу окажется для нас закрыт.
        А ещё была надежда, что именно в эту оттепель прилетит торговый дирижабль. Естественно, он может появиться и в третью оттепель, которая случится ближе к концу местного месяца. А вот после той оттепели останется всего дней тридцать заморозков, и на этом зима закончится. В тот момент, когда на город навалится тепло, мы окажемся почти на целый год лишены доступа к городу. А это грозило голодом, жаждой и не очень приятной смертью. Если, конечно, я не сумею забраться выше, где есть какие-то подсобные хозяйства…
        Однако долго жить здесь, как отшельник, я не собирался. Даже если бы и была надежда, что сестра Нанны попытается добраться до скалы, наняв небольшой дирижабль - до этого счастливого момента пройдёт не один год. К этому времени мы здесь одичаем до такой степени, что дирижабль сразу улетит прочь, потому что команда решит, что мы новая разновидность шарков, а не люди. Во всяком случае, мне так казалось…
        Вероятно, мне просто хотелось поскорее убраться из этой дыры. А может, я не слишком верил, что сестра Нанны приложит столь титанические усилия ради родственницы, которую не видела много лет. В общем, я собирался выполнить задание шара и убраться со скалы до тепла - чего бы это мне ни стоило… Ну ладно, может, на подлости и гадости я ещё не был готов, но и это, можно сказать, было лишь делом времени…
        Глава 10
        В КОТОРОЙ Я ДЕЛАЮ ГАЛЬЮН, ДОТЯГИВАЮСЬ ДО СЕМЕЧКА ПНЕВМЫ, ПОСЛЕ ЧЕГО РАЗБИРАЮСЬ С ТЕМ, ЧТО МНЕ ЭТО ВООБЩЕ ДАЁТ - А ПОТОМ НАЧИНАЕТСЯ ОТТЕПЕЛЬ, И НАС СТАНОВИТСЯ ТРОЕ.
        
        Ходить по нужде в пропасть - это то ещё сомнительное удовольствие… Я, ещё когда мы с Нанной только заселились, примотал обрывок верёвки в дальней, подветренной части трещины, чтобы хоть как-то обезопасить и себя, и девочку от позорной смерти в процессе испражнения… Однако ещё тогда чётко понимал, что это всё не то - оступишься один раз, чтобы не замочить штанину, и поминай, как звали.
        В общем, едва только выдалась возможность, я занялся созданием гальюна - по образу и подобию корабельных, замковых и прочих. Там, где я прикрепил верёвку, удалось вбить в узкую щель две длинных толстых доски, которые выдавались за пределы уступа примерно на полметра. Перпендикулярно первым двум доскам я закрепил ещё четыре - в распор между полом и сводом. По две вертикальных доски на одну горизонтальную. Я бы всё это с удовольствием закрепил и более надёжно, но как? Гвозди в камень не вобьёшь (во всяком случае, я не вобью!), а свёрл у меня нет - только кирка. Вот и приходилось всё делать на одном лишь трении, грязных ругательствах и молотке…
        Две выступающие доски я подпёр уголками снизу, и… нет - это было ещё не самое страшное. Замирая от ужаса, когда взгляд падал вниз, я соорудил на самом краю досок ящик с дыркой и возвёл стены, прибив каркас к доскам и ящику, обшивку к каркасу, а крышу - намертво к обшивке. Я и сам не мог смотреть на это безумное творение испуганного плотника без содрогания… Зато Нанна оценила - и даже похвалила, предположив, что в наших условиях было бы сложно возвести что-то ещё лучше.
        Впрочем, всё-таки глаза Нанну, вежливую мою спутницу, выдавали… И я её понимаю! Я и сам не привык к подобным удобствам, потому что уж что-что, а канализацию даже в Экори провели. В старом городе имелся и водопровод, питавшийся от озёр на верхнем плато. В трущобах пользовались колодцами, но были на чердаках и большие баки, позволявшие хранить запас. И были туалеты. Хоть и не фаянсовые, но вполне себе нормальные - медные. И вот это вот моё деревянное зодчество во имя санитарии вызывало у нас, неподготовленных, лёгкий ужас… Нанна хотя бы не дрожала, ступая на эту конструкцию. Она-то мне доверяла - наивный ребёнок! - и искренне верила в надёжность несимпатичной постройки.
        Закончил я как раз вовремя, потому что на следующий день пришлось сидеть в убежище, лишь изредка выглядывая, чтобы подставить очередной котелок, кастрюльку или ведро под потоки воды, лившиеся вниз с альпийских лугов верхнего плато. Снег наверху под лучами солнца и порывами тёплого ветра таял, стекал ручьями к краю - и срывался вниз миллиардами блестящих капель, из-за чего мы оказались почти что за настоящим водопадом. Даже несколько шагов было сложно пройти и не промокнуть…
        Наш сугроб, защищавший убежище в качестве второй стены, к несчастью, тоже начал таять - и вскоре ручей от него слился с потоками воды, обрушивавшимися на город внизу. Мёртвый город, в котором теперь обитали, в основном, скамори, а не люди. Может, оттого, что мне совсем нечего было делать, а, может, и по случайному стечению обстоятельств, но именно в этот день я, наконец, почувствовал своё семечко пневмы…
        Это случилось на седьмой час занятий. Нанне к тому времени надоело давать мне советы, а вот мне начало надоедать даже пытаться - и в этот самый момент полупрозрачный шар неожиданно приблизился и выдал мне информацию о себе:
        СЕМЕЧКО ПНЕВМЫ
        2 УРОВЕНЬ
        НАПОЛНЕННОСТЬ: 203/1000
        СВОЙСТВА: 0/2
        ЛОГОСЫ: 0/10
        От удивления я даже не сразу услышал Нанну, которая каким-то образом определила, что у меня произошёл небывалый прорыв.
        - Ну что?! Что там?! Какой уровень?! Первый?! - девочка буквально скакала вокруг меня, как горная коза.
        Впрочем, вскоре я понял, что определить прорыв ей было несложно. Я хоть и не видел себя со стороны, но справедливо предположил, немного осмотревшись, что человек, искрящийся как мэлоннель рядом с бурей - это, как минимум, странно и необычно.
        - Второй уровень… - ответил я. - А что это значит?
        - Класс! Сразу второй уровень - это очень хорошо! - сообщила Нанна, снова усаживаясь напротив меня. - Обычно прорыв открывает нулевой уровень, реже первый. Второй уровень случается редко. Третий уровень - вообще невидаль. А прорыв на четвёртый уровень, как нам говорили, всего несколько человек сделали. И все они стали сильнейшими пневматиками.
        - М-м-м… Как-то многовато сразу информации! - заметил я, улыбнувшись. - И не вся усваивается.
        - Ладно, слушай! - девочка взяла себя в руки и, наконец, начала объяснять. - У меня тоже второй уровень семечка. Но прорвалась я на первом. На первом можно было придать семечку одно свойство и освоить пять логосов.
        - И что ты выбрала? - поинтересовался я и пояснил. - Ну, из логосов и свойств…
        - Фант! - возмутилась Нанна. - Думаешь, у меня был выбор?! Ха-ха-ха! Свойства у меня пустые, потому как их не так-то просто получить!.. Никто в приюте толком и не мог мне объяснить, как это делается. А логосов у меня до сих пор пять: бытовой огненный, бытовой телекинетический и бытовой ветер, а ещё бытовые логосы отдачи и взятия. И, как я поняла, почти все дети в Экори получают именно их. В Архиве и в храме были и более серьёзные логосы, но никто особо не тратит время на их изучение.
        Я мысленно поставил себе зарубку в памяти, что вот я бы точно на них потратил время. Благо его у меня пока было много. Особенно, когда скамори проснутся, и мои вылазки в город надолго прекратятся. Надо было только получить доступ в Архив… Он был по-прежнему заперт, но, возможно, найдётся и незакрытая дверка где-нибудь в укромном месте…
        - Чем больше ты пользуешься семечком, тем выше будет его уровень, - продолжала Нанна. - Вот у меня запас на первом уровне был триста единиц, и я добралась до предела, а потом, с помощью воспитателей их то тратила, то пополняла. И так, за несколько лет, он всё-таки вырос до второго уровня.
        - Получается, каждый уровень позволяет учить больше логосов, накапливать больше пневмы и освоить больше свойств, так? - спросил я, дождался кивка и продолжил. - А сколько всего уровней?
        - В храме говорят, что всего сорок, но я ещё в жизни не видела ни одного человека с уровнем больше десяти… - с тяжёлым вздохом призналась Нанна.
        - И как же выучить логос? - поинтересовался я.
        - Ну… Надо подобрать знак, который подходит именно тебе! - пояснила Нанна. - Вот, к примеру, как выглядит логос огня у меня…
        Девочка подобрала камушек на полу и начала царапать какую-то фигуру, после чего я сразу понял, насколько тяжело здесь будет и дальше учиться.
        Конечно, в творении девочки определялись узнаваемые очертания символов. Было в них что-то и от западных алфавитов, и от восточных иероглифических… Я потратил ещё час, чтобы попытаться подобрать свой вариант, но пока всё было без толку. Тем более, Нанна сама призналась, что разновидностей было так много, что ей пришлось с десяток страниц целой книги пролистать, прежде чем подходящий попался. И на каждый бытовой логос здесь была такая книга.
        С другой стороны, вот как раз справочники бытовых логосов найти было не так уж и сложно. Можно было один такой купить, выучить логос - а потом снова продать книгу продавцу, только уже за меньшую сумму. Многие горожане именно так и делали. После этого откровения я принялся усиленно вспоминать, где вообще видел в городе книжные лавки.
        Хуже обстояло дело с более сильными логосами… На них было не так уж и много вариантов написания - лишь то, что вообще удавалось добыть. Да и тогда далеко не каждый мог их выучить. В длинных цепочках логосов пневматики умудрялись выцепить из совмещения символов знакомые очертания базовых, но бывало и так, что какой-то бытовой логос был совершенно неизвестен - и вот тогда сложный рисунок лежал и ждал своего часа.
        Зато стоит мне в будущем увидеть свой логос, как он обязательно окажется в специальном хранилище, где я, правда, не смогу его использовать - разве что при точном воспроизведении рисунка. Но если прикреплю его к семечку - тогда он активируется мысленно, и ничего не надо будет рисовать. Кстати, как объяснила Нанна, в этом мире всегда ценились пневматики и графики. И графики - это профессия, а не кривая, отображающая изменение данных. Пневматики умели использовать сложные логосы или логосы из хранилища, а вот графики - точно наносить их на любые поверхности.
        Я попытался открыть своё хранилище, но пока даже не представлял, как это сделать. За разъяснениями снова пришлось обратиться к девочке, и оказалось, что пока я не запомнил ни одного логоса, то и хранилища у меня не будет. В общем, надо было дождаться новых весенних холодов и наведаться туда, где можно было поискать бытовые логосы.
        - На посохах стражей много логосов! - заметила Нанна. - Их как раз графики рисовали, знаешь ли. Ты в такой посох пневму вбиваешь - и он наносит удар. И у наших стражников именно такие и были. А ещё есть посохи усиления, которые усиливают вложенное, но в этом случае логос ты формируешь сам.
        Посох Гронги! Я чуть себя по лбу не стукнул… Ценная штука валялась прямо под нашим обрывом, забытая мною и запорошенная снегом. И сейчас, когда внизу лились потоки воды, я понимал, что посох мы можем вскоре легко потерять.
        - Вот я лопух! - не выдержал я. - Какой же я лопух…
        - Я не знаю, что такое лопух, но, видимо, что-то плохое… - вдумчиво заметила Нанна.
        - Скорее, совершенно простое и никому не нужное!.. - не став углубляться в разъяснения, буркнул я. - Я забыл про посох Гронги, а его надо срочно забрать. Он лежит прямо у нас под обрывом, просто его завалило снегом, и я про него забыл!
        - Ты что, полезешь прямо сейчас? - ужаснулась Нанна. - Это и вправду серьёзное воровство, Фант! С посохом годами может ничего не произойти!
        - А когда ещё лезть? Скоро потеплеет, и вылезут скамори. А воровство… Посох сейчас смоет куда-нибудь за пределы скалы, вот тогда и будет он без дела долгие годы лежать, - развёл я руками и принялся спешно одеваться. - Ох как мне сейчас будет мокро и холодно…
        - Тогда я с тобой! - сообщила девочка.
        - Промокнешь же! Надо, чтобы у кого-то одежда была сухой! - возмутился я.
        - Сделаем, как ты предлагал. Прикрепим к твоей лебёдке трос, а другим концом привяжем его к канату! - возразила она. - И тогда я смогу тебя подстраховать. А одежду высушим!
        Идея, о которой вспомнила Нанна, возникла на тот случай, если придётся быстро вытягивать наверх канат. В одиночку Нанна поднять тяжеленный канат не смогла бы, да и как это сделать, если я, нелёгкий и увесистый, ещё ползу по нему? И канат не получилось бы намотать на лебёдку - слишком маленькая она была, и вообще рассчитанная на более тонкий трос. Зато при соединении троса, каната и Нанны - получалось не так уж и плохо. Пока я ползу, девочка крутит лебёдку, поднимая нижний конец каната всё выше. При таком раскладе, достать его сможет только крупная тварь, но ведь скамори начинают её призывать далеко не сразу.
        Согласившись на помощь Нанны, я вышел из убежища и остановился на краю трещины, вглядываясь вниз сквозь густую водяную взвесь. Сегодня погода была ясной (для нашей скалы, конечно же, а поверхность земли ещё скрывали тяжёлые облака), и солнечные лучи творили с водой волшебство, рисуя великолепную радугу прямо под моими ногами.
        Посох Гронги лежал всё там же - внизу. Только немного сместился в сторону рынка. Пока всё было в порядке, но ещё пара дней таких ручьёв - и добыть его будет ох как непросто... Я быстро соединил трос и канат, и последний сразу устремился вниз, распрямляясь на ходу. Загрохотала, раскручиваясь, лебёдка, и вскоре я, весь мокрый насквозь, уже спускался к посоху.
        Спуск прошёл быстро и без происшествий. Мокрый канат легко скользил под тканью перчаток, и всё, что мне оставалось - лишь вовремя отталкиваться ногами от склона. Достигнув земли, я прошлёпал по воде к посоху, быстро нагнулся и поднял его. Внутри будто что-то дёрнулось, и всё тело пронзила лёгкая приятная дрожь. Не понимая, что со мной происходит, я внимательно прислушался к ощущениям. «Моё семечко пневмы реагирует на посох!» - догадался я.
        Ощущение было необычным и непривычным. Да и сам посох воспринимался мною теперь иначе. Если раньше он был просто железным изделием местных мастеров, то сейчас я прямо чувствовал, что в нём что-то есть такое… И я даже обнаружил это «что-то» - искрящийся сгусток между навершием посоха и рукоятью. Я снова попытался присмотреться…
        Но не успел. Крик Нанны прозвучал почти одновременно с воплем незнакомца, которого я пока не видел. И да, кстати, незнакомец был лохмат, бородат и грязен - всего через секунду он выскочил из-за угла ближайшего строения и побежал прямо ко мне. Я было подумал, что он посох хочет отобрать, но когда вслед за ним выскочила пара десятков оголодавших скамори, стало ясно, что ему плевать и на меня, и на посох - его интересовал лишь канат, ведущий к нашему убежищу. А точнее, возможность спастись от неминуемой смерти в лапах и челюстях хищных многоножек. Хоть они и двигались не сильно быстрее незнакомца, но расстояние между ним и голодными преследователями неумолимо сокращалось.
        Понимая, что лучше бы мне начать лезть первым, я заткнул посох за пояс и рванул к обрыву на пределе своих сил. Следом за мной, почти наступая на пятки, бежал незнакомец - теперь и вовсе не скрываясь и громогласно подвывая от страха. Вцепившись в канат, я принялся быстро перебирать ногами. Не то чтобы я боялся незнакомца или собирался его бросить - в тот момент такие мысли и вовсе не приходили мне в голову… Просто я-то как раз не паниковал и почти не был испуган - а вот он явно пребывал в крайне расстроенных чувствах. В таком состоянии человек вообще имеет свойство не обращать внимания на окружающих. Если догонит меня на канате, может и по мне случайно пролезть. А если первым доберётся до верха - с него станется и канат обрубить. Топорик-то у незнакомца имелся…
        К счастью, вот тут и сказалась практика моих восхождений. Пусть я это делал не так уж и часто, но явно чаще незнакомого бородача. Почти сразу я начал его обгонять. Нанна не подвела и, как только появилась возможность, начала спешно сматывать трос, который тянул канат за собой. Подпрыгивающие скамори уже не могли дотянуться до каната, но я, к сожалению, прекрасно знал, что именно за этим последует. Сейчас они подёргаются, попрыгают - и призовут мамку из храма. Ну а та либо сама допрыгнет до каната и всё-таки доберётся до нас, либо плюнет своей кислотой - после чего нам, в лучшем случае, придётся отстраиваться заново.
        - Давай, мужик, скорей! - крикнул я незнакомцу.
        - Спшу как мгу! - пропыхтел он в ответ.
        Подъём ему давался, и в самом деле, тяжело. Однако помирать он почему-то очень не хотел - равно как и сильно отставать. Едва вскарабкавшись на край обрыва, я принялся тянуть канат вместе с тяжеленным мужиком. Руки и так устали от подъёма, а тут ещё к весу каната прибавился и вес незнакомца - в общем, стало совсем нелегко. Снизу принялись противно скрипеть скамори.
        - Д-ло др-нь! - буркнул незнакомец, вываливаясь на уступ и сразу принимаясь помогать мне вытягивать канат.
        Из храма на зов своих подданных выползла гигантская сколопендра и, резво перебирая ногами, направилась к склону. К счастью, она не стала плеваться в нас кислотой. Видимо, решила, что раз путь к добыче идёт по поверхности, а не в воздухе, то и суперудар использовать необязательно. На краю площадки, ведущей к подъёмнику, она взяла разгон и, добежав до скалы, начала подниматься.
        Взвизгнула Нанна, а мы с незнакомцем принялись в четыре руки вытягивать остаток каната на предельной скорости - и когда глаза твари застыли под скосом обрыва, вся её добыча сразу отпрыгнула от края. История с первого моего подъёма повторилась: когти скамори, выбивая каменную крошку, заскользили по поверхности скалы, и огромная туша полетела вниз, погребая под собой более мелких сородичей, не успевших убраться подальше.
        - Сд-хни, с-ка! - радостно сообщил ей незнакомец.
        - Это вряд ли… - с сомнением ответил я. - В прошлый раз очухалась через несколько минут.
        Так случилось и на этот раз. Тварь полежала, вывернулась, встала на многочисленные ножки и поползла обратно в храм.
        Впрочем, веселье в городе только начиналось. Мы не слышали криков из Нового Экори, но незнакомец очень красноречиво указал в том направлении и чирканул себя по горлу большим пальцем. Похоже, всем выжившим в городе приходил конец, что и означала выразительная пантомима.
        - Я Фант, - представился я.
        - А я Нанна, - выглядывая из-за моей спины, произнесла девочка.
        Незнакомец посмотрел на нас, всё пытаясь сообразить, чего от него хотят, а потом задумчиво почесал бороду и представился:
        - Р-б-ри!
        - Рбри? - переспросил я удивлённо.
        Незнакомец посмотрел на меня, как на глухого идиота, а потом тяжело вздохнул, собрался с силами и заговорил членораздельно. Я бы даже сказал, излишне членораздельно:
        - Ру-у-у-б-б-а-а-р-ри! - незнакомец снова вздохнул и, вытерев пот с лица, сел прямо на землю.
        Беда была лишь в том, что хоть я и понял, какие гласные вставлять, но не представлял, сколько их должно быть: «руубари», «рубаари», «руубаари». А теперь ещё и двойная «б», видимо, добавилась…
        - Очень приятно с тобой познакомиться, Рубари! - пришла мне на помощь Нанна.
        - А давайте, раз уж мы познакомились, - предложил я, - наконец, найдём в себе силы… И переместимся под крышу, где хотя бы тепло и сухо.
        Вода давала о себе знать, пропитав верхнюю одежду и добравшись местами до кожи. И вот там, где влага соприкасалась с телом, было очень уж холодно…
        Рубари в ответ на мои слова лишь удивлённо глаза округлил. Он, видимо, никак не ожидал, что у нас здесь имелось настоящее убежище. А уж когда увидел, только одобрительно покачал головой.
        - Х-р-шо устр-лись! - оценил он.
        Пока мы сохли и приходили в себя, Рубари рассказал нам свою печальную историю. Однако, поскольку был он человеком простым, да и вообще любил выпить, мне придётся опустить все те цветастые и краткие выражения, которыми он обильно перемежал рассказ.
        Вкратце его история звучала так: жил да был Рубари-мастер. Да не на все руки, а только на одну - и та росла из неправильного места (кстати, это почти дословно отображает, что он рассказывал). А всё потому, что был Рубари несколько невоздержан в потреблении слабоалкогольных напитков. Начинал-то он, понятное дело, талантливым ремесленником. Спустя годы Рубари, конечно, серьёзно жалел о своём алкоголизме, но только в те короткие и счастливые периоды, когда был трезв. В общем, к своим годам - кстати, не таким уж и большим - он остался без работы, без жилья и без средств к существованию. И тут пришли скамори…
        Рубари повезло - его мерзкие твари не тронули. Почему не тронули? Так побрезговали же! Воняло тело сильно - и вовсе не тем, что любят нюхать нормальные твари. Когда Рубари проснулся за столом кабака, где накануне оставил весь свой случайный заработок, вокруг были только трупы. И первое, что Рубари сделал - налил себе с горя бухла и пошёл квасить дальше.
        Бухло закончилось на второй день. Последний бочонок молосы вынесли мародёры, которым и самим всего не хватало. На юге Нового Экори к этому времени образовалась небольшая община старателей и работяг, которые пытались выжить. Вместе с бочонком они заодно вынесли и Рубари. И тогда в жизни несчастного алкаша настал чёрный период выздоровления от зависимости, когда его ломало так, что просто ужас брал (вот на этом моменте мне пришлось заткнуть уши Нанне - рано ей ещё такие слова знать). Историю с дирижаблем они все проспали, на своё счастье, видимо - проснулись, когда злосчастный транспорт уже грохнулся на землю.
        Когда морозы погрузили тварей в спячку, Рубари приходил в себя и учился думать заново. И мысли у него, как выяснилось, были самые что ни на есть печальные. Он прекрасно понимал, что скоро наступит очередная оттепель - и снова выйдут на охоту беспощадные скамори. А община особо ничего противопоставить этим тварям не могла. Зато вся община знала про каких-то людей из Старого Экори, выживающих в трещине на стене. Видели их следы и даже пытались поймать - правда, без особого энтузиазма. Конечно, лезть в Старый Экори, переполненный скамори, никто не захотел, поэтому ловили только в Новом Экори. Я скромно умолчал, что почти и поймали, чтобы не расстраивать Нанну тем, что давно знал про общину. Однако самое неприятное заключалось в том, что у бедолаги Рубари совсем не было пневмы на возрождение. И взять её было неоткуда.
        Как только потеплело, Рубари якобы отправился искать припасы, а сам рванул к портовой лестнице, поднялся по ней в Старый Экори и стал вдоль обрыва пробираться к нашему убежищу. Скамори он попался лишь на последнем квартале трущоб - совсем чуть-чуть не успел. Правда, даже если бы и успел, то как бы он до нас докричался? Однако пьянство ещё не настолько отпустило ремесленника, чтобы он загодя об этом задумывался. Рубари повезло - именно в тот момент, когда он подходил к нам, я как раз начал спуск.
        - Д-льнэ н-х-дка! - оценил он посох.
        - Да какая находка? Это принадлежит гра Гронги! - возмутилась Нанна.
        - Где Гр-нги? Н-т Гр-нги! А м-мы-ы е-э-эс-с-сть! - наставительно сказал Рубари, и в тот момент я окончательно понял, что лицемерия вокруг меня куда больше, чем мне казалось раньше.
        Впрочем, Нанна и так уже окончательно сдалась, отбросив и привитые в приюте моральные принципы, и нарочитую законопослушность. Даже по рассказу Рубари выходило, что выжившие только и делали, что занимались мародёрством по всему городу. Люди всегда остаются людьми - даже в те редкие моменты, когда, казалось бы, условия жизни совершенно изменились. И жители Терры ничем не отличались от своих земных собратьев.
        Скамори добили последних выживших людей - из тех, кому не удалось укрыться - под вечер. Мы видели, как несколько мужчин из Нового Экори попытались забраться на одну из портовых башен, но были скинуты и съедены. Впрочем, если отдельные люди выжили в первый раз, то могли выжить и во второй. В любом случае, конкурирующая община перестала существовать, а теперь мне предстояло серьёзно подумать над тем, что делать дальше.
        Глава 11
        В которой я ищу себе бытовые логосы, отвечаю на тревожный звонок, узнаю что-то непонятное и таинственное, а также пытаюсь вернуть надежду моим товарищам по несчастью - но неудачно.
        
        Оттепель принесла с собой переизбыток свободного времени и нехватку воды. Сколько ни запасали мы драгоценную влагу, а всё равно пришлось расходовать её экономно - хотя бы по причине появления среди нас Рубари. Он ещё страдал от острой нехватки алкоголя в крови, который теперь восполнял водой, но с каждым днём всё больше и больше приходил в себя.
        На второй день жизни с нами он добрался до моих поделок и принялся их улучшать. С одной стороны, мне было слегка обидно, что в созданных моим титаническим трудом строениях и приспособлениях найдены изъяны, с другой - да, чем надёжнее, тем лучше. Пользоваться собственноручно возведённым туалетом, откровенно говоря, всё ещё было страшно даже после всех усовершенствований.
        После нашего с Рубари спасения - и уничтожения выживших в Новом Экори - скамори заполонили город и принялись отъедаться. Запасов, замороженных во время похолодания и отмёрзших под солнечными лучами, у них накопилось столько, что прямо ужас охватывал. Я даже заметил с высоты ещё несколько голых тел и поинтересовался у Рубари - почему они были раздеты.
        - З-м-рзли! - коротко ответил ремесленник, пожав плечами.
        - И поэтому раздевались? - удивился я.
        - Сн-ч-ла з-м-рз-ют, п-том сл-шком ж-рко и н-ч-н-ют р-зд-в-ться. Щё м-гут к-пать н-ру, - пустился в свои ускоренные объяснения наш ремесленник.
        Зачем нору копают? Этого я так и не понял. Но постепенно начинал привыкать к непривычной манере общения нового товарища по несчастью. Он старательно пропускал гласные, как правило, оставляя только одну - на конце слова. Если он забывался и пытался сказать слово полностью, то начинал заикаться так, что его прямо жалко становилось. Однако ни в коем случае нельзя было ему подсказывать или пытаться угадать - он на это очень обижался. Мол, если уж я сподобился произнести слово целиком, то будь добр внимательно дослушать до конца.
        Мы ждали дирижабль, но в первую оттепель он так и не прилетел. Нанна и Рубари не теряли надежды, а я вот начинал сомневаться, что нас ждёт спасение. Чем дальше, тем лучше я понимал, что оставшихся в живых в Экори просто бросили на произвол судьбы. Это не моя Земля со службами МЧС, скорой, пожарной и полицией - в этом мире ценность жизни была весьма невелика, хотя бы по причине того, что возрождение позволяло не обращать внимания на массовую гибель людей. А что касается редких неудачников вроде Рубари, оставшегося без пневмы, или Нанны и меня - тех, кто не успел привязаться на другой скале - считалось, что они сами виноваты. Вот и зачем, спрашивается, на них ресурсы, время и силы тратить?
        Пока мы пережидали активность скамори, я, наконец, присмотрелся к добытому посоху стража. Сгусток, который я заметил ещё внизу, когда только подобрал ценный предмет, оказался встроенным накопителем пневмы на тысячу зарядов - из которых Гронги перед своей скоропостижной кончиной успел истрать почти восемь сотен. Однако чтобы активировать посох, теперь нужен был специальный логос взятия. Нанна, конечно, пыталась выстрелить при помощи бытового, но у неё ничего не получилось. Бытовые логосы взятия и отдачи позволяли брать и отдавать только одну единичку пневмы, а для активации заряда требовалось целых три.
        Я безуспешно пытался систематизировать существующие, по словам Рубари и Нанны, логосы, но каждый раз натыкался на непонимание вопроса со стороны местных. Вот есть логос огня, и есть логос холода. Для меня они оба - суть две части одного процесса. Раз есть логосы работы с температурой - значит, где-то должен быть и логос достижения, к примеру, абсолютного нуля. Однако мои товарищи по несчастью смотрели на меня, как на полного идиота, пожимали плечами и говорили, что это разные логосы - и всё тут.
        Но ведь при разжигании огня, например, я потрачу единичку пневмы. Значит, если я этот же огонь потушу, то должен пневму вернуть - хотя бы часть! Это ведь закон сохранения энергии в чистом виде!.. Тот же бытовой логос огня давал возможность в течение трёх минут поддерживать маленький язычок пламени на одной единице пневмы. Значит, потушив его через полминуты, я должен был вернуть половинку единицы. Жаль, но мои собеседники этой земной логики не понимали и продолжали твердить, что всё совсем не так работает.
        В какой-то момент чуйка подсказала мне, что Нанна и Рубари устали от моих постоянных вопросов. У всех людей вырабатываются за прожитую жизнь свои внутренние механизмы для взаимодействия с людьми. У меня, как у особо невезучего, например, была отличная чуйка на чужое раздражение. Вырабатывалась с детства. Ведь там, где одному будет позволено задать сто вопросов, другой получит звездюлей уже на втором-третьем… Может, сыграет свою роль неприятный голос, а может, и рожей не вышел - если честно, я никогда не заморачивался такими деталями. Просто со временем научился определять, когда достал человека - и пора заканчивать. Жаль только, что доставал я окружающих обычно куда быстрее, чем сами окружающие друг друга…
        В итоге я стал вглядываться в своё семечко пневмы каждый день, всё пытаясь понять, как именно оно работает. И более того, мне было очень интересно, откуда взялись три единицы, которых не должно было быть - ведь мой запас составлял ровно 200 единиц. Где я мог заработать пневму? Однажды я не выдержал и спросил у Рубари, как у более опытного пользователя местной системы:
        - Рубари, а бывает так, что пневма в семечке пополняется сама собой? - и, заметив слегка раздражённый взгляд, пояснил. - У меня просто откуда-то лишние три единицы вылезли…
        - Б-в-ет! - буркнул Рубари, не став больше ничего пояснять, хотя я, между прочим, надеялся на более развёрнутый ответ.
        В общем, вопросов по пневме у меня было очень и очень много, но нормальные объяснения никто мне дать не мог. Я бы с удовольствием сейчас пообщался с той же Ларой - она бы хоть поняла бы, о чём я говорю… Однако ни её, ни других выходцев с Земли вокруг, к сожалению, не наблюдалось. А беспросветная дремучесть товарищей по несчастью не давала мне сполна насладиться радостью чистой теоретики…
        Мои мучения закончились вместе с оттепелью. В один из солнечных дней с запада, скрытого от нас склонами плато, небо затянуло тучами, а спустя ещё пару часов на скалу налетела буря. Такая же, как и те, что я видел когда-то с борта «Пап-ти»… Я даже успел заметить несколько мэлоннелей, что в ореоле золотистых искр пронеслись по внешней стороне воронки - а потом вдруг резко стало темно и холодно. Вой ветра оглушал даже внутри нашего убежища, а снежные заряды били так, что на ногах вообще было сложно устоять.
        Мои товарищи по несчастью почти сразу спрятались в убежище и с ужасом слушали, что происходит снаружи. Я же не стал бояться и просто заснул, пользуясь тем, что испуганные Рубари и Нанна и сами смогут поддерживать огонь в очаге. За ночь город занесло так, что передвигаться по улицам пришлось бы по пояс в снегу. К тому же, снег поначалу шёл с дождём, но вскоре вода замёрзла, превратив все доступные поверхности в сплошной каток. С помощью топорика и лопаты мы кое-как очистили поверхность трещины, но сам склон оказался закован в ледяную корку, и как теперь по нему лазить - было решительно неясно.
        Во всяком случае, Нанне и Рубари… Но я-то помнил, как в таких случаях поступали земные альпинисты. Подыскав доску, я вырезал из неё некое подобие сандалии и вбил в неё короткие гвозди, торчавшие остриями со стороны подошвы. Лёд, снег - всё это было не важно, ведь сами заморозки будут недолгими, а сделать нужно было ещё многое. Доски я привязал ремнями к сапогам и отправился на вылазку.
        - Может, не надо? - спросила Нанна, проводившая меня до каната.
        - Да, не ст-ит! - хмуро согласился с ней Рубари.
        - Можем, конечно, и дальше сидеть здесь… - согласился я. - Но впереди очередная оттепель, а припасы у нас на исходе. Да и мне надо бы найти бытовые логосы…
        - Ну как зн-ешь! - совсем расстроившись, отмахнулся ремесленник.
        Под осуждающим взглядом девочки - а также под тяжёлые вздохи Рубари - я схватился за канат и начал самый медленный в своей жизни спуск. Впрочем, как раз спуститься можно было бы и без шипов, но я решил, что при спуске будет отличная возможность их проверить в деле. И испытания прошли весьма успешно: несмотря на примитивность конструкции, я добился главного - шипы надёжно впивались в скальный склон, не давая ногам сползать под наваливающимся весом.
        Целью моей был городской архив. И на этот раз я взял с собой всё, чтобы вскрывать двери: ломик и топор. А ещё лопату, на случай, если придётся откапываться. Путь до обрыва занял у меня почти три часа - и всё потому, что теперь приходилось торить путь по пояс в снегу. Да ещё и делать это предельно тихо и осторожно - чтобы не потревожить обитателей арха или их мамку (про себя я уже всегда называл её именно так), засевшую в отапливаемом логосом храме.
        К счастью, трос, по которому я спускался в Новый Экори - и который потом припрятал под скальным обрывом на верхнем плато - успешно пережил и оттепель, и заморозки. Я скинул его вниз, снова надел свои самодельные ледоступы и спустился в глубокий сугроб под склоном - из которого мне пришлось ещё какое-то время выбираться…
        Путь к Архиву занял полдня, и мне оставалось лишь надеяться, что назад я доберусь по проторенной тропе куда быстрее. Однако со своими делами всё равно требовалось поспешить. Времени на поиск открытой двери не было, и я решил аккуратно вскрыть один из тех служебных входов, где дверь выглядела наименее надёжной. Всего час поисков, и подходящая дверь нашлась - хорошая такая, деревянная и закрытая изнутри на защёлку. Оставалось лишь просунуть в щель ломик и начать медленно расшатывать всю конструкцию. Ещё полчаса стараний - и я, наконец, оказался внутри.
        Поиски я начал с фонаря. С обычного фонаря, который можно встретить где угодно, но в архиве их обычно особенно много - потому что пользоваться там факелами, свечами и лампадами было строго запрещено. Совсем как в шахте, только ещё строже. Количество книг и документов здесь было такое, что если вдруг что-нибудь загорится, то запылает весь город. Тушить такое громадное здание было бы попросту бесполезно…
        Фонарь вскоре обнаружился в соседней комнате. Я крутанул колёсико на корпусе, поджигая фитиль, и переключился на следующую цель - поиск каталогов с логосами. Для этого мне требовалось пробраться в главный зал, где был каталог вообще всего, что содержится в архиве. Вот только я немного запутался и всё никак не мог понять, в какую сторону мне теперь идти… Пришлось выходить из здания и сверяться на местности.
        Тёмные коридоры архива немного пугали, и разыгравшаяся фантазия рисовала в моём воображении то выскакивающих из темноты скамори, то выступающих из темноты зомби, то вообще всякую чушь про привидения… И в какой-то момент мне даже начало казаться, что призраки здесь и в самом деле есть - уж слишком мертвенно тихо и пусто было вокруг. В результате пришлось занимать свою голову совершенно посторонними размышлениями - лишь бы воспринимать проплывающие мимо деревянные панели на стенах, драпировки и вазы с цветами как элементы интерьера, а не декорации из фильма ужасов.
        Главный зал выглядел ещё более мрачным. Обычно его освещала огромная люстра с сотней маленьких светильников, но они уже давно догорели - или их просто затушили, когда работники покидали здание. Подбираясь к стойке библиотекарей, я шёл осторожно, боясь лишний раз скрипнуть половицей. Помня о своём невезении, я тщательно продумывал, что именно и где искать в каталоге архива, как найти нужную комнату с документами - и как не потерять весь прогресс поиска, если придётся возвращаться, так и не добившись результата. И - вот удивительно! - в этот раз обычное моё невезение взяло выходной.
        Книги логосов лежали аккуратной стопкой прямо на стойке платных услуг. И ведь я много раз стоял рядом с этой стойкой, получая и отдавая книги и свои кровные чешуйки - и ни разу не обращал внимания на странные фолианты, вечно пылящиеся на краю стола библиотекаря. А ведь это было именно то, что мне и требовалось сейчас. Удивительно, что удалось найти в первую же вылазку… Логосы отдачи, взятия, усиления, ослабления, земли, огня, холода, воды, воздуха, телекинеза, укрепления, укрепление корней, разуплотнения. Всего тринадцать книг…
        Плохое число…
        Прямо-таки намекает на неудачу…
        Я потянулся к ближайшей книге, и свет фонаря выхватил из темноты за стойкой калачики спящих скамори: один, два, три, четыре, пять, шесть…. В голове заметались непрошеные мысли: «Что теперь делать? Откуда они тут взялись? Книги мне очень нужны! Вляпался!» - и я застыл, боясь сделать лишнее движение.
        Но деваться уже было некуда. Я тут - а скамори там, и между нами лежат столь нужные мне книги. Я осторожно, чтобы не раздалось ни звяканья, ни стука, поставил фонарь на стойку, столь же тихо выудил рюкзак из-за спины, растянул горловину и принялся укладывать туда свою добычу. Делал я всё в полной тишине, ни на секунду не отводя взгляд от скамори. И опомнился лишь тогда, когда обнаружил в сумке книг двадцать - какие-то были явно лишние. Ну и что теперь, разбираться?..
        Взяв фонарь, я развернулся и медленно-медленно двинулся к выходу, боясь услышать за спиной дробный перестук лапок. Пробираясь обратно к проходу, из которого до того пришёл, я успел десять раз похвалить себя за то, что по пути к стойкам сделал всё, чтобы не шуметь. И ещё старательно вспоминал, где и какие опасные места я видел: где стояли стулья на пути, где скрипела доска в полу, где было много пыли - уж чихать сейчас точно было бы невовремя…
        И, конечно же, я чуть не споткнулся, пару раз скрипнул доской - и даже чихнул, с трудом удержав рот закрытым. Хотя звук всё равно вышел громким, и за стойкой сонно заворочались мерзкие твари с поверхности Терры. Пришлось аккуратно притушить фонарь и выждать некоторое время, пока не улеглось беспокойство спящих…
        Обратный путь я проделал как в тумане. Сначала меня просто трясло, а потом навалилась какая-то просто неизбывная усталость… Пришлось остановиться на городском складе и некоторое время посидеть, отдыхая на полу и жуя горсть сухофруктов. И когда рядом внезапно раздалось требовательное: «Дзи-и-и-и-инь!» - я подскочил, ударился головой о какой-то стеллаж, который с грохотом свалился на пол, и вообще чуть не обделался. Во всяком случае, был к этому близок как никогда…
        «Дзи-и-и-и-инь!»
        Шар на этот раз полыхал алым, загодя наводя на тревожные мысли. Он висел всего в метре от меня и негромко, но упорно звонил.
        «Дзи-и-и-и-инь!»
        Я протянул руку и коснулся поверхности. В тот же момент у меня в ушах сквозь треск помех прозвучал знакомый голос:
        - Алло, Ф….т?
        - Да.
        - При…т, эт.. я!
        - Привет, а это я.
        - Фант… еги в… эжище!.. Слышишь?
        - Слышу! Опасность грозит мне?
        - Спасайся! Бе…и в убеж….! И ни в коем с…чае… не выки… книги! Сделаешь?
        - Сделаю! - сразу согласился я. Всё равно я не собирался ни книги выкидывать, ни надолго задерживаться в пустом городе…
        НЕМЕДЛЕННО ПОКИНЬТЕ СКЛАД!
        ОПТИМАЛЬНО: ДОБРАТЬСЯ ДО УБЕЖИЩА В КРАТЧАЙШИЕ СРОКИ.
        ДОПОЛНИТЕЛЬНО: СОХРАНИТЕ КНИГИ!
        Шар немедленно пропал, а я вскочил и сразу же кинулся бежать, подхватив тяжёлый рюкзак. И хотя слабость в ногах всё ещё ощущалась, я не позволил себе остановиться ни на секунду. И вверх по склону забирался так быстро, как только мог. Надо сказать, что в тот момент, когда я схватился за канат, то первым желанием было сбросить сумку - но в ней были столь нужные книги, да и мне не хотелось нарушать условия, поставленные неизвестным абонентом. Фонарь, взятый из библиотеки и прицепленный к сумке, впрочем, тоже остался со мной. Пригодится…
        Рубари заметил моё восхождение и тотчас кинулся тянуть канат, а Нанна - поднимать лебёдку. Пару раз мне казалось, что ноги могут соскочить с ледяной корки, но всё обошлось. Я взобрался, а канат был быстро вытянут и сложен. Ничего не объясняя, я заставил Нанну и Рубари спрятаться в нашем убежище, а спустя всего несколько секунд услышал стрекотание винтов дирижабля.
        - Это торговцы! - радостно вскрикнула Нанна, но я покачал головой и схватил её за руку, чтобы она не выскочила наружу.
        - Шанс! - весомо заметил Рубари.
        Я выглянул за пределы убежища, где уже начинало темнеть, и приказал своим товарищам по несчастью:
        - Накиньте на себя тёмную ткань сверху. Выходите осторожно! Посмотрим, что там происходит.
        Это и в самом деле был торговый дирижабль. Он завис над городом и вообще никуда не двигался. Просто висел - причём, висел явно на такой высоте, чтобы здоровенная многоножка из храма до него не могла доплюнуть. А вот что мне очень сильно не понравилось - так это непонятная установка на палубе, рядом с которой вовсю суетились матросы.
        - Что они делают? - прошептала Нанна, выглядывая из-под куска ткани.
        - Пшку! - буркнул в ответ Рубари, а я удивлённо уставился на него. - О-о-о-огнём б-ёт!
        Внутри меня появилась надежда, что вот сейчас наша робинзонада и закончится, но не тут-то было… Большая пушка была предназначена не для скамори. Она была предназначена для людей. Часть тех, кто прятался в Новом Экори, как оказалось, выжила - и теперь вышла на место, где разбился городской дирижабль. Они махали факелами и всячески привлекали внимание. И привлекли… Пушку выдвинули за борт на длинной стреле, навели вниз - и выстрелили. Рядом с ней родился сгусток пламени, который устремился вниз, поглощая тех, кто успел уверовать в своё спасение. Их отчаянные крики даже до нас донеслись…
        - Зачем? - всхлипнув, прошептала Нанна.
        - Св-д-т-лей д-б-ли! - пояснил Рубари. - Всех, кто не мог в-з-р-д-ться…
        - Что мы им сделали? - снова тихо всхлипнула Нанна, видимо, начиная понимать, что и мы тоже были этими свидетелями.
        - Что-то такое мы знали, чего нам знать не полагалось, - пояснил я очевидное. - А вот теперь мне очень интересно узнать, что…
        - В А-а-архе, - старательно выговаривая слово, ответил Рубари. - Ток! Там!
        - О том, что твари ворвались в арх - знали те, кто возродился на других скалах. А значит, им было известно, что в арх никто не попадёт. Нет… - покачал я головой. - Видимо, ещё что-то лежит на поверхности, чего мы не знаем, но могли бы знать… Пойдём в убежище. Нечего сидеть на виду… И надо бы завесить всё плотно, чтобы свет от очага не пробивался.
        Дирижабль кружил над городом ещё сутки… И всё это время мы поддерживали лишь маленький огонёк в очаге, боясь выдать своё местоположение. Я утешал Нанну, как только мог. Иногда это пытался сделать и Рубари, но всё равно никто не понимал, что он говорит. Нас так и не нашли - чего не скажешь о тех, кто ещё, как выяснилось, прятался в городе …
        Стрельба пробудила скамори, которые снова вышли на охоту на опустевшие улицы. Но по ним никто не стрелял… Несколько раз мы слышали пальбу из каких-то других орудий и грохот разрушающихся зданий, однако многоножки не начинали верещать - значит, их и не трогали. А когда после одного из выстрелов послышался человеческий крик, стало окончательно ясно, что торговый дирижабль целенаправленно искал выживших людей - находил и убивал.
        Под вечер дирижабль прошёл над нами и принялся летать над верхним плато. Может, и нашёл кого-то - из убежища мы выстрелов уже не слышали. Зато нас так и не обнаружили, хотя шансы на это были - и немаленькие. Но то ли двойная стена из дерева и снега, то ли необычное расположение нашего убежища защитили нас… А утром я смотрел на своих товарищей по несчастью и понимал, что этих двоих вполне можно было бы и прибить - надежду они потеряли окончательно.
        - Ну и чего хмуримся? - спросил я. - Ну да, никто нас отсюда вытаскивать не будет… И это пока только полбеды.
        - Как ты не понимаешь?! Нам здесь теперь вечно жить! - воскликнула Нанна, чуть не плача. - Точнее, не вечно… Они как вернутся - всех нас всё равно убьют! И я никогда не доберусь до сестры! Никогда-никогда!..
        - Тчно! - хмуро согласился Рубари.
        - Нан, помнишь, я обещал, что мы выберемся? - спросил я.
        - Не помню! - отметила девочка, пытаясь сдержать слёзы.
        - Тогда сейчас говорю: мы выберемся! - сказал я.
        - Как? - скептически спросил Рубари.
        - Мы просто построим дирижабль и улетим! - сообщил я.
        - Дурак! - заявила Нанна и отвернулась.
        - Тчно! - согласился Рубари.
        Я пожал плечами, решив не спорить - что толку?.. Надо строить корабль и валить с этой опостылевшей скалы, пока не поздно. А значит, дел у меня теперь столько, что лишний раз спорить просто некогда. Я подтянул к себе сумку с книгами, распустил горловину и принялся выкладывать свою добычу. Сверху оказались книги ненужные - те самые, что вроде как просил не выкидывать звонивший.
        «Сказки Доэфирной эпохи. Собраны и записаны Норном лаа Т. о Л. Параниди»
        «Кулинарная книга граны Порманы»
        «Секреты домашней рассады»
        «Особенности постройки эфирных судов за авторством Крума Каба»
        Вот над этой книгой моя рука и застыла - а потом решительно раскрыла первую страницу, затем вторую, третью… Таблицы, схемы, расчёты и чертежи дирижаблей заполняли бумажные листы сверху донизу.
        ВЫПОЛНЕНА ПРОСЬБА НЕМЕДЛЕННО ПОКИНУТЬ СКЛАД И ДОБРАТЬСЯ ДО УБЕЖИЩА В КРАТЧАЙШИЕ СРОКИ.
        ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ ЗАДАНИЕ ВЫПОЛНЕНО - СОХРАНИТЬ ВСЕ КНИГИ.
        ПОЛУЧЕНО СВОЙСТВО «СЛУШАЮЩИЙ СОВЕТЫ»
        Сосредоточившись на семечке пневмы, я с удивлением обнаружил, что свободных мест под свойства у меня стало в два раза меньше…
        СЕМЕЧКО ПНЕВМЫ
        2 УРОВЕНЬ
        НАПОЛНЕННОСТЬ: 203/1000
        СВОЙСТВА: 1/2 - ОТКРЫТЬ СПИСОК
        ЛОГОСЫ: 0/10
        Открыв список свойств, я, наконец, ознакомился с их описанием и с тем, что они мне дают.
        СЛУШАЮЩИЙ СОВЕТЫ - НАЧАЛЬНЫЙ
        Вы старались выполнять советы и рекомендации. Но всё это были лишь просьбы, которые необязательно выполнять. Однако, впервые столкнувшись с тревожным предупреждением, вы не только выполнили его, но и извлекли пользу. Теперь во время звонка на ваши вопросы будут отвечать гораздо охотнее - если вы, конечно, будете задавать правильные вопросы.
        РАЗВИТИЕ СВОЙСТВА ПРОИСХОДИТ ПО РЕЗУЛЬТАТАМ ВЫПОЛНЕНИЯ ПРОСЬБ.
        За разъяснением обратиться было не к кому - видимо, все так и считали меня дураком и фантазёром… Так что я просто намотал на ус новые знания, взял «Особенности постройки эфирных судов» и убрал ценную находку назад в сумку. Больше среди найденных книг ничего особо интересного не было - зато были бытовые логосы. И настало время их выучить.
        Глава 12
        В которой я учусь пользоваться логосами, ползаю по склонам скалы и составляю план постройки дирижабля.
        
        Обучение логосам - это просто. Сначала ты берёшь книгу логоса, а потом начинаешь листать странички, внимательно просматривая каждый значок. Все значки немного похожи друг на друга, поскольку символизируют одно и то же. Вот что тебе показалось ближе - то и подходит. Первыми я выучил самые необходимые логосы отдачи и взятия. Без них здесь вообще делать нечего, потому что не получится передать пневму из семечка в мир, и нельзя будет из мира наполнить своё семечко.
        Ты можешь быть сказочно богат, заработав миллионы чешуек, но если ты не переведёшь сотенку единиц в своё семечко - ближайшая смерть будет для тебя окончательной. А потому перегонять энергию туда-сюда надо уметь в обязательном порядке. И да, стоило мне увидеть «свой» логос, как семечко пневмы внутри меня немедленно откликнулось. Это ощущение, надо сказать, ни с чем перепутать не получится. Это как прикосновение пёрышка никак не перепутаешь с кусочком льда. Так и здесь: чувствуешь лёгкое касание и точно знаешь - всё, логос выучен.
        Рядом с полупрозрачным шаром пневмы появился ещё один шарик. Я попытался его распознать, и очень скоро передо мной открылся список выученных мною логосов. Точнее, то самое хранилище, о котором мне раньше рассказывала Нанна. Я мысленно подтянул логос к семечку пневмы, и он засиял маленькой искоркой на краю круга. Второй логос, как только я его выучил и сделал активным, сразу же заискрился рядом с первым.
        Удивительно… Вот я вижу какой-то пузырь с золотистым содержимым, а ещё искорки по краю пузыря. Однако я точно знаю, что вот эта искорка - логос отдачи, а эта - логос взятия. Над ними нет надписей и нет никаких системных сообщений. Я просто… знаю! Знаю, что бытовые логосы на единичке пневмы могут быть активированы десять раз. И ещё точно знаю, что стоит произвести активацию - и единичка спишется сама. Это ощущается так, будто у меня появились новые конечности, которыми я теперь учусь пользоваться. И что удивительнее всего, эти конечности - они свои, родные: они у меня уже были, просто я забыл об этом… Поэтому и учусь я легко и без напряжения, будто вспоминаю.
        Мой разум, воспитанный двадцать первым веком планеты Земля, в принципе отказывался понимать, как такое получается. Я прямо чувствовал, как скрипят мои мозги, перестраиваясь на новое мировосприятие. При этом тело, душа и что там ещё в человеке намешано (человек, один раз уже помиравший и смотревший на своё тело со стороны, точно знает, что всё-таки что-то намешано) - вот они как раз восприняли всё совершенно нормально…
        Собственно, каждый выученный логос был как полезен, так одновременно и полностью бесполезен. Логос огня создавал такой же огонёк, как у Нанны, и с его помощью можно было что-нибудь поджечь, но обогреть он меня сам по себе не смог бы. Логос воздуха позволял создать небольшой сгусток столь необходимого человеку газа. Придумать применение этого логоса, конечно, можно было - вот только зачем? Там так мало воздуха, что особо толку никакого не будет.
        Логос воды создавал всего один глоток воды. Помочь - особо не поможет, зато пневму потратит. Логос охлаждения опускал температуру в пространстве крохотного объёма - хватило бы заморозить не слишком крупную ягоду клубники или сделать один кубик льда. Бытовой телекинез позволял переместить предмет весом граммов двадцать - но не больше. Хотя в определённых ситуациях это и могло пригодиться, но в общем и целом он тоже был бесполезен. Логос земли дарил горстку какой-то пыли, которая вообще непонятно зачем была нужна…
        Логос укрепления - к сожалению, совершенно незначительно - укреплял крохотный кусочек любого материала. И то лишь на время своего действия. Вот если его на материал нанести - тогда да, действие будет подольше. Всего день-два… С другой стороны, я же видел, что на доспехах стражей эти логосы горели постоянно... Логос разуплотнения позволял сделать обратный укреплению процесс - и примерно в тех же масштабах. А вот логос укрепления корней увеличивал мою собственную устойчивость. Правда, я вряд ли бы это ощутил во время сильной качки - бытовые логосы были ничтожны по своей силе. Впрочем, нет, ничтожными были логосы на ступень сильнее.
        Были ещё логосы усиления и ослабления, но их требовалось комбинировать с другими узорами - и вот тогда они давали совсем незначительное усиление или ослабление других логосов. А поскольку бытовое взятие и отдача не позволяли перемещать больше одной единицы (и как её разделить, я пока не знал), то и использовать их я не мог… Кажется, я начинал понимать, почему все местные используют ограниченное количество логосов. Из тринадцати логосов мне реально могли пригодиться меньше половины, а все остальные повисли в хранилище мёртвым грузом…
        Для дальнейшего обучения всему этому требовалась информация, но где её достать - я не знал. Осторожные расспросы Нанны и Рубари ничем не помогли - им это всё тоже было неизвестно. Нанна просто не представляла, где, что и как. А Рубари всё получил во время обучения: были у него незначительные логосы на разные виды работ. Зато я узнал, что бытовые логосы - только первый шаг. Были ещё логосы ничтожные, незначительные, малые, приемлемые, существенные, сильные и, вроде как, очень сильные - хотя вот это уже было неточно. Такие эмпиреи не волновали простых людей, особенно на самых окраинах обитаемого мира. Что вообще-то странно - при помощи логосов можно было бы здорово упростить себе жизнь…
        В общем, первый мой шаг в освоении логосов стал полным разочарованием. К счастью или к несчастью, вся моя жизнь - сплошная череда разочарований. Если бы я опускал руки каждый раз - уже давно и вторую бы свою жизнь потратил. Нет, сдаваться я не собирался - просто сейчас, в условиях жёсткой нехватки времени, надо было как можно скорее построить транспорт, на котором получится убраться со скалы.
        Логосы, которые я повесил на семечко пневмы, так же легко можно было отцепить и отправить в хранилище. Требовалось только мысленное усилие. И вот это очень радовало, потому что не страшно было ошибиться с набором в десять логосов. Изменить его можно было в любой момент.
        
        Впрочем, было и ещё одно дело, с которым хотелось бы разобраться, но я не был уверен, что выйдет. Мне было болезненно интересно узнать, зачем всё-таки торговый дирижабль расстреливал оставшихся в Экори… В условиях, когда ты вроде как просто пытаешься выжить, но при этом вынужден нарушать законы - любая информация может пригодиться. А уж с моим феерическим невезением - так точно…
        В город я спустился ближе к обеду. Особенно острой необходимости у меня в этом не было, припасов пока хватало - но вообще запас карман не тянет. Да и хотелось мне снова добраться до приюта для девочек… Если именно там Нанна впервые увидела скамори, то в его окрестностях и требовалось, в первую очередь, поискать ответы.
        Уже когда я шёл по проторенной дорожке, то понял, что спаслись мы действительно чудом. Сверху мои следы должны были быть отлично заметны. Однако, на наше счастье, экипаж торгового дирижабля, видимо, не обратил на них внимания. То ли не привыкли подмечать такое, то ли не смогли рассмотреть с высоты, то ли слишком понадеялись на другие способы обнаружения людей, то ли верили в скамори, которые быстро находили живых - не знаю, что в итоге стало тем чудом, что всё-таки отвело от нас беду.
        Я свернул к складу Тацы и осторожно, пробираясь через заносы, добрался до ворот. В них была маленькая дверца, чтобы каждый раз не открывать ворота, когда кому-то требовалось выйти. Калитка эта запиралась на крючок изнутри, но я знал, где он расположен - так что открыть её было несложно. Просунув нож в щель между косяком и дверью, я подцепил крючок и скинул его. Запалив фонарь, я осторожно вошёл в помещение, осматривая всё вокруг на предмет засевших скамори.
        Но сколопендр не было. На складе не было даже трупов хозияна и моих коллег. Видимо, как поднялась суматоха - они сбежали. На столе в кабинете Тацы стояла недопитая бутылка молосы, кружки, а ещё лежали какие-то документы, кости и несколько десятков чешуек, которые я без зазрения совести сгрёб и сунул в кошель на поясе. Нечего добру пропадать…
        На склад я пришёл за крепким тросом. Такие специально заказывались для монтажных работ на склоне. Покрытые логосами тросы были достаточно лёгкими, прочными - и безумно дорогими. Их даже не продавали - их и выдавали-то исключительно под запись. На рынке и в магазинах купить такой было бы большой удачей. Ну а моей удачей была работа на складе, после которой я знал почти всё, что там есть - и где оно лежит. Конечно, я понятия не имел, что и где ещё было загружено до моего первого рабочего дня. Зато нужные тросы точно были - сам их летом на стеллажи пристраивал.
        Вот где я их пристроил - там они и лежали. Двадцать мотков по пятьдесят метров в каждом. А рядом в ящиках лежали карабины, колья с петлями на конце, специальные молотки, крюки, кошки… Я понятия не имел, для чего нужна большая часть этих приспособлений, но если я не сорвусь - у меня ещё будет шанс это узнать. Хотя бы про часть из них… Постаравшись вспомнить всё, что знал про альпинизм и скалолазание, я взял два мотка троса и пять десятков колышков.
        Просто на то, чтобы дотащить необходимое добро до приюта девочек в Новом Экори, у меня ушёл весь остаток светового дня. Используя трос, я собирался на следующий день спуститься ниже по склону и посмотреть, есть ли там что-то интересное. По пути назад я успел захватить пару тросов и снаряжение уже для другого восхождения - на верхнее плато. Хотя, честное слово, вот именно этого я совершенно не хотел делать… С другой стороны, если я буду строить шар или подобие дирижабля, то места в нашей трещине для него явно не хватит.
        Своим ничего говорить не стал - просто свалил всё добытое в углу и сел разбираться с логосами. Нанна явно что-то хотела мне сказать, но так и не решилась после утренней размолвки, а я сам не собирался идти к ним с примирением. Мало того, что дураком обозвали, так ещё и не помогают совсем… Половину ночи я просидел, выкачивая из чешуек, которые набрал на складе Тацы, пневму и вливая её в логосы - и заливая её назад в чешуйки. Конечно, так себе развлечение, зато позволило скоротать время дежурства… После чего я с чувством выполненного долга разбудил Рубари и отправился спать.
        Утром я снова спустился в город и по проторенному пути отправился к приюту. За ночь подморозило, и ветер, бушевавший вокруг скалы, теперь пробирал до костей. Я натянул на лицо очки и маску, после чего, повозившись, сумел нацепить на себя сбрую из плотных ремней. Затем привязал один конец троса к сбруе, а другой - к ограде приюта, благо выглядела она достаточно крепкой… А дальше, держась за трос и уперев ноги в склон скалы, начал медленный спуск.
        Это было страшно. Даже с учётом того, что склон не был совсем вертикальным, а имел небольшой уклон… Что, к сожалению, поставленную задачу не слишком сильно облегчало. Когда я лез по канату к трещине, то хотя бы видел свою цель. А сейчас мне приходилось спускаться в пустоту серо-белых туч, что вызывало прямо какой-то животный ужас - хотя раньше я за собой боязни высоты особо не замечал.
        Когда тебе страшно, пятьдесят метров - это очень много. Я старался смотреть только перед собой - в камень скалы, старательно игнорируя всё, что было видно вокруг и подо мной. Вскоре стало заметно, что скала неоднородна: она состояла из горизонтальных слоёв разной высоты. Самый маленький занимал всего метр, а самый большой - метров десять. Это было странно и необычно, я и подумал, что надо будет когда-нибудь выяснить ответ на столь любопытный вопрос...
        Ветер на склоне был такой, что иногда чуть с ног не сбивал. К тому же, все поверхности обледенели, и только самодельные ледоступы спасали меня от неконтролируемого сползания вниз. Камень скалы был весь изъеден коррозией, да и верно - сколько лет его точили вода и ветер? И как вообще появилась эта скала? Вопросы без ответов… Возможно, что изначальные сразу сделали скалы, когда создавали мир, а, возможно, эти скалы - последствия катастрофы, что случилась много тысяч лет назад. Кто знает?..
        Наконец, трос закончился, и я остановился, оглядываясь вокруг в поисках хоть какой-нибудь странности… Надо мной виднелись постройки Экори. Некоторые лепились к скальной стене и соединялись с городом деревянными переходами. У других были видны только стены и пол - а двери выходили уже на улицы на плато. По всей окружности скалы хорошо были заметны рукотворные сколы - тот самый пояс безопасности, который так и не успели доделать. А ещё были видны следы скамори, которые забиралась наверх…
        Большие круглые с бороздами вниз - от сколопендровой матки. И помельче, прямо по её следам - от мелких особей. Чудища вполне себе успешно ползли по стене, вбивая свои конечности в камень. И этому даже нашлось одно простое объяснение - подтёки на стене. Похоже, матка скамори плевалась вперёд своей кислотой, и едкая жидкость размягчала каменные породы. Самой ей это было не нужно, но вот многочисленному выводку явно не хватало силы конечностей, чтобы пробивать камень.
        Увы, теперь я узнал, как скамори забрались в город - но так и не обнаружил ничего, что могло бы подсказать причину расстрела выживших с дирижабля. Как я ни присматривался, но всё не мог заметить ничего подозрительного - если, конечно, таковым не считать дыру выхода канализации, от которой вниз тянулся тёмный след подтёка, уходивший в тучи. Склон отказывался отвечать на мои дурацкие вопросы - или я просто как-то неправильно смотрел…
        Что касается подъёма, то на него у меня были особенные планы - а именно, тренировочные. Конечно, никто не мешал забраться с помощью каната, но ведь мне ещё предстоял гораздо более сложный подъём по похожему скальному склону - и было бы неплохо понять, как это делать. Достав из сумки первый колышек, я стал смотреть, куда бы его воткнуть - не в монолитную же породу, правильно? Мысль показалась логичной, и я попытался засадить его в трещину. Сначала вдавил, чтобы он не выпадал - а потом отпустил, достал молоток и принялся забивать.
        Первый колышек после третьего удара звякнул и полетел вниз. Провожать его взглядом я не стал - и так слишком страшно, чтобы ещё вниз пялиться. Вместо этого я достал следующий колышек, поискал трещину поудобнее и повторил попытку. На этот раз колышек зашёл по самое кольцо, к которому я привязал второй трос, а другой его конец надёжно закрепил на сбруе. Я помнил, что так поступают профессиональные альпинисты в фильмах, но вот правильно ли сейчас делаю я - это ещё был вопрос…
        После чего я снял перчатку, взял её в зубы и принялся шарить рукой в поисках хоть каких-нибудь трещин или выступов - и даже нашёл парочку. Ступнёй нащупал ещё один уступ, показавшийся мне надёжным и, наконец, решительно перенёс весь вес на одну ногу, держась пальцами за трещину и распластавшись на склоне. Всё вроде хорошо… Только дальше-то что делать?!
        В первый раз я сорвался, когда страховочный колышек был на уровне моего живота. То есть взобрался я всего на метр-полтора - и вскоре унылой сосиской повис на том тросе, по которому спускался. При этом чуть не выронил молоток и перчатки, которые всё ещё сжимал в зубах. И даже эти доли секунды в свободном падении заставили моё сердце пропустить удар… Прижавшись к скале, я попытался восстановить потерянное душевное равновесие, не пытаясь даже шевельнуться.
        До конца дня я падал ещё раз сто, сумев в итоге самостоятельно взобраться на двадцать метров. К вечеру я готов был завыть от бессилия. При такой скорости я до верхнего плато буду ползти до лета… Двадцать метров! За несколько часов усилий - это феерический провал. Обнадёживало лишь то, что это ещё первый день, а значит, с каждым разом у меня будет получаться всё лучше и лучше…
        Зато радовало, что я, наконец, придумал, как использовать колышки и трос. Когда я забил второй колышек, то неожиданно понял, что продеть в него трос я просто не смогу. Один его конец был привязан к поясу, а второй - к колышку внизу. Собственно, как раз решая этот вопрос, я снова сорвался… Пока висел и приходил в себя - развязал страховочный трос и закрепил так, чтобы хватало длины до второго колышка. Забрался, продел свободный конец в кольцо, протянул, развязал узел на сбруе - и затянул его уже после петли. Однако с третьим колышком всё повторилось заново… В результате я додумался насадить колья на трос заранее.
        Я не знал, правильно ли действую и использую снаряжение - ведь я никогда не занимался альпинизмом ни в своей прошлой, ни в нынешней жизни. Необходимость заставляла меня экспериментировать - и использовать пусть и неверные, но хотя бы работающие способы. Теперь колышки болтались у меня на канате заранее, а улететь вниз им не давали два узла, которые я был вынужден постоянно развязывать и завязывать заново. Комфорта восхождению это не добавляло, да и скорость теперь стала натурально черепашьей… Но ведь при восхождении на верхнее плато у меня не будет дополнительного троса, спущенного сверху…
        А ещё мне пришла в голову идея, что надо иметь при себе дополнительный короткий кусок троса, который я буду привязывать к ближайшему колышку, когда совершаю какие-либо манипуляции. Осталось только научиться нормально лазать… Остаток пути наверх я проделал более привычным способом.
        Когда я выбрался на плато, у меня болели пальцы, кисти рук, коленки, а ещё отбитые при падениях и ударах об скалу бока. Перед тем как вернуться, я смотал второй трос и даже вырвал все колышки, которые только смог, надеясь, что остальные будут не так заметны с подлетающих дирижаблей. Отвязав трос от ограды, я закинул его в рюкзак и отправился в убежище, надеясь успеть до захода солнца.
        Но не успел, само собой. По пути пришлось вместе с поклажей забираться ещё по двум канатам, а я и так был почти без сил. В общем, приходилось постоянно останавливаться и пытаться передохнуть. Когда я вернулся, Нанна уже спала, а Рубари посмотрел на меня с явным осуждением.
        - В-л-н-в-лась! - заметил он, кивнув на девочку. - П-р-ж-в-ет!
        - Не надо переживать и волноваться о дураках! - ответил я. - Ничего они путного не сделают. Иди спать…
        - Тут е-е-е-да! - Рубари виновато указал на котелок и со вздохом пошёл спать.
        А я уселся с едой рядом с очагом, зажёг фонарь и достал «Особенности постройки эфирных судов» из ящика, в который свалил все лишние вещи перед вылазкой. После чего открыл книгу и принялся читать, выписывая на обложке с внутренней стороны список необходимого. И чем дольше я читал, тем больше меня охватывало уныние.
        Ведь как мне казалось: сшей аэростат, сколоти гондолу, достань логос огня - и установи так, чтобы горячий воздух поднимался внутрь аэростата. Вот только тогда гондола оказывалась крошечной, а аэростат - огромным. На одном лишь горячем воздухе подъёмная сила конструкции в шестьсот кубических метров позволит увезти с собой пару человек и небольшой сухпаёк. И это с учётом того, что ткань для аэростатов делалась с применением специальных логосов, позволяющих нагреть воздух внутри почти до тысячи градусов!.. Да при таких температурах воздух по летучести вообще приближается к гелию, если я всё правильно понимал. Но, конечно, у меня так нагреть не получится - с малым-то логосом огня…
        Цифры в книге были, конечно, местные, но я сумел перевести их в более привычные земные показатели. И получалось, что даже если я сошью цилиндр длиной метров двадцать и с радиусом в десять метров, то при нагреве, который даёт малый логос огня (а это почти триста градусов!) аэростат вытянет груз около трёх с половиной сотен килограммов. Причём, часть этого веса ещё гарантированно сожрёт ткань и гондола.
        Автор книги был неумолим - без логосов невозможно поднять нормальный вес. И одним из самых главных для подъёмной силы был логос пустотной сферы! Его размещали на подвесе внутри аэростата, и пневмы он жрал - будь здоров! Этот логос создавал внутри аэростата сферу пустоты - разреженного воздуха - окружая её прозрачным коконом, который сдерживал внешнее давление и не давал конструкции сложиться внутрь. К сожалению, если что-то попадало внутрь кокона и не обладало должной прочностью - то могло быть и разрушено. Сталь разрывающую силу сферы выдерживала, а вот ткань - не выдержит точно. От силы логоса сферы пустоты зависел и размер самой сферы - и, соответственно, размер аэростата.
        Где взять этот логос? А ведь ещё нужен был логос сферы охлаждения, которой надо было окружить логос огня. И ещё требовался держатель для логоса огня, чтобы он насквозь не прожёг конструкцию гондолы. А ещё нужны были турбины, которые крутились бы с помощью восходящих потоков воздуха и через цепь передач передавали бы энергию вращения двигательным винтам. Для передач требовались цепи - причём, укреплённые, чтобы не рвались при каждом удобном случае…
        Где всё это взять?!
        Я молчу про конструкции циркуляции воздуха, про специальные материалы корпуса из лёгкой древесины, про вспомогательные логосы, которые смогут укрепить судно и повысить надёжность узлов - всё это надо было либо делать самостоятельно, либо искать по складам Экори. Может, и сумею что-нибудь найти… И на всё про всё у меня было в общей сложности тридцать дней. И ещё двадцать - на сборку конструкций. А где найти время на то, чтобы подняться на плато?!
        «Как же мне не везёт! - подумал я, глядя на список. - Стой, Фант! Тебе надо вывезти отсюда всего лишь трёх человек! Для этого достаточно тесной гондолки, пары винтов для движения и маневрирования - и чтобы всё это продержалось хотя бы пару недель!..».
        С этими мыслями я решительно расставил галочки напротив того, что было действительно необходимо - и снова задумался. Так или иначе, основная сложность была в логосах, которые просто неоткуда было брать. Даже логос огня находился под присмотром огромной скамори. И ещё попробуй его оттуда достать! Эта огромная мамашка почти не покидает храм… А даже если покинет, и я сумею утянуть логос, вряд ли она обрадуется и позволит мне донести его до убежища…
        А без него обогреть нужного размера аэростат не получится. Разве что найти логос сферы пустоты, но где его взять?
        Бинго!..
        Не веря самому себе, я выбрался из убежища и уставился на освещённый звёздами и сразу двумя лунами Новый Экори. Света было вполне достаточно, чтобы разглядеть два разрушенных квартала, поверх руин которых, припорошённые снегом, торчали обломки разбившегося дирижабля - вот где можно было взять сферу пустоты!
        Этот древний толстопуз таскал немалых размеров гондолу при весьма скромных размерах аэростата - а, значит, в нём был требуемый логос. И если его не разъело кислотой, не сломало при падении и не выбросило слишком далеко от места крушения - то он всё ещё там. Пустой, лишённый пневмы, но работающий! И логос огня там должен быть, и логос сферы охлаждения, и подставка, и винты, и передачи… Лишь бы всё было цело!.. Ведь тогда из обломков получится собрать хоть какую-то рабочую конструкцию и навсегда убраться отсюда…
        Вернувшись в убежище, я кинул книгу в ящик и пошёл будить Рубари, чтобы он меня подменил у очага. План нашего спасения начинал обретать очертания - теперь оставалось успеть всё подготовить перед следующей оттепелью.
        Глава 13
        В которой я отправляюсь к разбитому дирижаблю, радуюсь, разочаровываюсь и, наконец, понимаю, что был дураком и зря занимался альпинизмом.
        
        
        Утром, проснувшись и поев, я всё так же отправился по своим делам, не говоря ни слова Нанне и Рубари. Конечно, я банально вредничал и прекрасно понимал, что пора бы уже примириться со своими товарищами, но обида ещё не отпустила до конца, и я не хотел примирение превращать в очередную ссору. Лучше постараться успокоиться и уже вечером подходить со всеми своими инициативами.
        С собой я взял ломик, топор, пару ножей и фонарь - мало ли что отковыривать придётся… Проторенным путём я добрался до спуска в Новый Экори, сполз в сугроб по канату и выбрался на территорию архива. В этот раз само здание архива я обходил по широкой дуге. Как бы мне ни хотелось знаний, но воевать со всеми скамори в городе я был не готов. Я бы с удовольствием взял с собой посох Гронги - только вот пользоваться я им всё ещё не научился.
        Дирижабль умер окончательно и бесповоротно. Когда я добрался до места крушения, стало ясно, что найти здесь нужные запчасти и логосы будет весьма и весьма непросто. Гондола, обрушившись на дома, превратила их в полуразрушенные руины, но и сама, так как представляла собой деревянный корпус - разлетелась на куски.
        Чуть в стороне от места гибели гондолы на крыши домов приземлились и остатки аэростата. Именно остатки, потому что до земли долетела лишь треть ткани, до которой не добрался плевок «мамки-скамори». Не укрепляют здесь ткань от кислоты - и, видимо, зря. Выбрав дом, укрытый тканью, я подошёл и подёргал дверь. И было бы очень странно, если бы она взяла и открылась. Конечно же, нет! Ломик её тоже не брал - крепкая была слишком. А бить окна - это, значит, начать шуметь на полгорода.
        Конечно, можно было попытаться вскрыть окно, не разбивая стекла, но я не был уверен, что у меня получится. Стёкла здесь были хрупкие - трескались и бились почти мгновенно. Я осторожно подёргал створки - не открывались. Дальше я шёл вдоль стены и пробовал открыть каждое окно. И вот это принесло свои плоды - на пятом одна из створок распахнулась.
        В дом я забирался аккуратно, готовый в любой момент замереть и отступить, хотя и понимал, что если дверь заперта - вряд ли сюда забрались скамори. Так и было - дом был абсолютно пуст. Ни скамори, ни трупов. На первом этаже располагалась большая столовая, кухня и кладовка, которую я немедленно проверил на наличие продуктов - и даже собрал всё найденное, уложив на скатерть в гостиной, а потом завязав её в узел. На втором этаже шёл коридор, по обеим сторонам которого располагались спальни. В них я не заглядывал - видимо, ещё не настолько опустился, чтобы не было стыдно подглядывать за чужой жизнью.
        Вход на чердак располагался в конце коридора. Это был люк, который, на моё счастье, не был заперт. Лестница, по которой можно было бы забраться наверх, стояла у стены. На чердаке было пыльно и захламлено. Стояли какие-то ящики, старая мебель, валялась куча одежды. Кстати, черепицу на крыше местами побило элементами каркаса аэростата…
        Подняв фонарь повыше, я принялся разглядывать, что сюда упало, но это были лишь тонкие рёбра жёсткости и элементы такелажа - в общем, ничего, что было бы мне интересно. Пришлось всё-таки искать выход на крышу… Оказалось, что им служило окно, через которое на чердак раньше попадал свет. Теперь же ткань перекрыла освещение, и в темноте обнаружить это самое окно стало гораздо сложнее.
        Рядом с окном были деревянные ступеньки, прикреплённые к стропилу. Поднявшись по ним до конька крыши, я принялся исследовать ткань аэростата, чтобы обнаружить хоть что-нибудь похожее на подвес, о котором читал накануне. И, конечно же, потревоженная ткань потеряла устойчивость и с шумом съехала на землю - вместе с осевшим на ней снегом, некоторыми черепицами и кусками каркаса.
        Грохот, по моему мнению, был страшный - и должен был разбудить всех скамори в округе. Но прошла минута-другая, а чудища так и не появились. Я сидел на крыше и изображал из себя флюгер, периодически поворачиваясь и оглядывая окрестности. Нет, на моё счастье окрестности оказались пусты.
        Убедившись, что произведённый мной шум не привлёк внимания, я спустился с крыши, вышел из дома и уже на улице принялся перебирать ткань - никаких подвесов. «Да что же мне так везёт-то?! - возмутился я мысленно. - Пошумел, и всё без толку…». Я перевёл взгляд на крышу и увидел то, что искал. Подвес зацепился за водосток и повис, плавно покачиваясь на ветру. На его конце болталась стальная пластина, испещрённая десятками знаков. И даже с моим зрением - полутора единичками в минусе - было понятно, что это логосы…
        Снова забравшись в дом, я поднялся на второй этаж и нашёл нужную комнату, рядом с которой и должен был висеть подвес с логосом сферы пустоты. Высунувшись по пояс, я дотянулся до одной из цепочек и начал подтаскивать всю конструкцию к себе. Слишком поторопился, не подумал - и в результате обрушил на землю кусок водостока. Глиняный жёлоб сорвался и упал вниз. Под снегом он нашёл что-то твёрдое и зазвенел… А я спрятался за подоконником и снова замер, изредка выглядывая наружу.
        Но снова прошли минуты, а мои изыскания так никого и не привлекли. То ли поблизости не прятались скамори, то ли спали они крепче, чем я думал. Очень скоро мне наскучило изображать из себя бандита в засаде, и я стал внимательно разглядывать диск. Тот был сантиметров двадцать в диаметре и по обеим сторонам исписан непонятными для меня закорючками. Лишь на одной из них внутри меня что-то ёкнуло, и логос записался в хранилище.
        С затаённой радостью я полез проверить, что изменилось, но узнал, что просто логос воздуха у меня увеличил свой уровень до ничтожного. Хотя, сказать по правде, и это было неплохо. Проверять, что изменилось в нём, я не стал - просто отметил про себя, что теперь он жрёт не десятую часть единицы пневмы, а треть. Так, глядишь, и сгодится на что-то полезное…
        Покрутив диск, я обнаружил на ребре надпись на обычном языке. В надписи сообщалось, что диск этот является незначительным логосом сферы пустоты - и сделан мастером таким-то и таким-то в таком-то году освоения Эфира в городе таком-то… Незначительный логос пустоты, как я помнил из записей в книге, снижал плотность примерно в половину. Однако и шар при этом должен был быть не больше трёх сотен кубических метров, иначе его эффективность начинала падать. При этом размер сферы был довольно большим - почти восемь метров в диаметре. Меньше - можно было сделать, но тогда и аэростат надо было бы уменьшать.
        «Постойте-ка! - удивлённо подумал я и принялся вспоминать размеры дирижабля. - Этот старичок был почти пятьдесят метров в длину. Не мог он, гад, только на одной сфере таскать такую кучу народу!».
        Я внимательно осмотрел цепь - а точнее, четыре цепи. Они тоже, по сути, были артефактами с логосами, а не просто цепочками. Судя по длине каждой из них - именно они и фиксировали сферу пустоты внутри аэростата. И именно в задачи цепей входило удерживать по центру сферу, не давая ей поломать конструкцию. Каждая цепочка была тонкой, прочной и весьма длинной - метров по десять. Я сразу с земли не разглядел - они прятались в водостоке, но теперь оценил. Весила вся конструкция не так уж и много…
        Я снова представил себе размеры аэростата и понял, что для того, чтобы тащить гондолу, ему требовалась немаленькая подъёмная сила. Внутрь нередко набивалось до пяти десятков человек. И это не считая десяти человек экипажа. Шестьдесят человек - это почти пять тонн. А ведь ещё сколько-то тонн весил корпус…
        Покинув своё укрытие, я отправился на поиски. Я пробирался в дома, на крыше которых лежали куски ткани, и внимательно всё обыскивал. Иногда ткань сползала на землю, и тогда я снова прятался, стараясь выждать немного, чтобы дальнейшим шумом не привлекать скамори. К середине дня я оказался счастливым обладателем ещё одной незначительной сферы пустоты, а через некоторое время обнаружил и третью. Мои расчёты и подозрения оправдались. Городской дирижабль летал на четырёх незначительных логосах.
        Я, конечно, так и не нашёл четвёртый диск, но только с ним аэростат мог бы поднимать одиннадцать тонн веса. Это, конечно, было не очень удобно с точки зрения расхода энергии. За пару часов этот обжора потреблял одну единицу пневмы лишь на поддержание работы сфер. Однако, как я понял, чем эффективнее логос, тем дороже он стоит. Возможно, покупка четырёх слабеньких символов на каком-то краткосрочном периоде была экономически оправдана…
        Так или иначе, но дело было сделано - логосы найдены. Вряд ли мне понадобятся все четыре, а я и так навёл шороха с тканью. Вернувшись к месту крушения, я принялся разбирать остатки корпуса - в надежде обнаружить потухший логос огня, на котором летал дирижабль. Если я сумею найти его и запустить, то мне не придётся лезть в храм. Чтобы улететь отсюда, будет достаточно и незначительного логоса.
        На месте гондолы вырос сугроб. Именно в его недрах и скрывалось всё необходимое. Вот только состоял он не только из снега и досок - были там и основательно промороженные, но ещё не съеденные тела пассажиров и команды. И все эти завалы нужно было растаскивать предельно тихо. И вот тут я понял, что больше всего проблем доставляют именно тела - они как раз были самыми тяжёлыми.
        На удивление, что доски, что балки - все были выполнены из белесой лёгкой древесины. Я такую видел, когда собирал мусор, оставшийся от падения платформы на верхнее плато. Ещё удивился, что они такие тонкие и лёгкие - и даже отдельно сложил их. И ведь я смутно помнил, что когда я только попал в этот мир и ходил ошарашенный с открытым ртом по «Пап-ти» - там тоже в постройке использовали именно эту древесину. Вот только она была тёмной - видимо, пропитанной чем-то для пущей сохранности…
        Поставив себе зарубку в памяти, что надо навести про неё справки, когда помирюсь со своими спутниками, я продолжил разгребать сугроб. В сторону отправились несколько тяжеленных трупов, а ещё толстые канаты, доски и один из сломанных винтов. Впрочем, металлические части тоже откладывались. Пожалуй, они и были самым тяжёлым, что было в самом дирижабле - если, конечно, не считать пассажиров и команды. Я всё больше понимал, что сделай я свой дирижабль с нуля, он стал бы самым плохо управляемым транспортом во всём этом странном мире…
        Местные не просто делали дирижабли - теми способами, что были им доступны, они довели процесс их создания до совершенства. Логос огня питал винты и наполнял аэростат. Внутри аэростата создавались сферы пустоты, чтобы ещё больше увеличить подъёмную силу. Ткань аэростата укреплялась так, что могла выдерживать просто фантастические температуры - жаль, что не кислоту. Корпус гондолы делался лёгким и невесомым, чтобы больше оставалось подъёмной силы на полезный груз. На больших дирижаблях делались ещё и подъёмные винты по бокам корпуса.
        Сколько мог поднять тот же «Пап-ти»? Цифры у меня выходили фантастические. Даже при не слишком сильных логосах сферы пустоты - тонн пятьдесят! И это с учётом того, что аэростат дирижабля вообще создавал подъёмную силу в пятьдесят семь тонн. Местные со своими логосами практически добились подъёмной силы гелия. Впрочем, нет - они её переплюнули, просто с помощью величайших логосов сферы пустоты. Вот только их ещё попробуй найди…
        Занимая себя именно такими размышлениями, я продолжал методично растаскивать обломки. Иногда приходилось сооружать что-то вроде лесов или подпорок из других обломков, чтобы, разгребая очередную кучу, не обрушить её с грохотом и шумом. Несмотря на тяжёлую работу, я испытывал радость и был полон надежд…
        
        
        …Держатель логоса огня был погнут так, что вряд ли бы я сумел его выпрямить. Однако даже если бы сумел - всё это не имело смысла. Просто потому, что сам логос огня перестал существовать. Так же, как и логос сферы охлаждения. Они сплавились… Логос огня был начертан на стержне из какого-то бело-голубого металла. А вот сферу охлаждения создавали медным кольцом, которое и расплавилось, залив стержень огненного логоса. Видимо, прогнулось при ударе, попав в зону действия другого логоса.
        Крах надежд на скорое спасение. Полный крах…
        «И когда тебе везло так, чтобы всё проходило гладко, Фант? - укорил я сам себя. - Просто тебе заранее надо было знать, что так и будет…».
        К сожалению, обидно всё равно было. Там, где другому повезло бы найти всё необходимое, мне удалось найти только сферы пустоты. Это тоже очень хорошо - но слишком мало, чтобы полноценно летать. Без двигателя на основе логосов надеяться можно только на ветер, а этот может занести и к чёрту на кулички, где вообще пожалеешь, что решился покинуть скалу…
        Будь я первым местным воздухоплавателем - пожалуй, ещё придумал бы, как с помощью сферы пустоты подняться на скалу рядом (при попутном ветре). Вспомнился зачитанный в детстве до дыр «Затерянный мир», там ведь тоже поднимались на воздушном шаре…
        И тут я понял, что я - дурак. Тот самый дурак, который занимался целый день не тем, чем нужно!.. И вовсе не в тот день, когда копался в обломках дирижабля, а в тот день, когда изображал из себя альпиниста на горном склоне. Из всех альпинистских прибамбасов мне нужны были только тросы и кошка!
        Шар диметром около шести метров при активированной схеме пустоты создаст подъёмную силу в сто килограммов. В сто!.. На нём подъём преодолеет даже Рубари! Главное - этот шар наполнить тёплым воздухом, чтобы ткань не затрагивала края сферы. И вот это как раз сделать не слишком сложно. В тот момент, когда шар поднимется до края плато - кинуть кошку, зацепиться за что-нибудь, подтянуть его и выключить сферу. Главное, чтобы до земли в этот момент было недалеко падать…
        А если взять три кошки? На самом верху должны быть остатки конструкции подъёмника. Если зацепиться за них, то можно притянуть себя и шар к площадке - и тогда уже выключить сферу пустоты. Не надо мучиться с вбиванием кольев, дрожать от ужаса, глядя вниз, постоянно привязывать и перепривязывать канат. Всё это было не нужно…
        Можно взять альпинистскую сбрую из запасов города, соединить её с сеткой, накинутой на шар, наполнить шар от очага в нашем убежище, или новый очаг сделать, а в руки взять какой-нибудь факел, которым поддерживать тепло внутри шара - или вообще запас факелов. И, активировав сферу пустоты, создать подъёмную силу - достаточную для того, чтобы вознести меня на вершину скалы.
        Ткань? При небольших температурах не нужна специальная ткань с логосами - достаточно той, что осталась от разбитого дирижабля. Она достаточно плотная, чтобы не терять тепло мгновенно. И осталось её предостаточно!
        Я заспешил, засуетился, заметался между своими находками, хватаясь то за одно, то за другое, а потом понял, что вопрос этот надо сначала хорошенько обдумать. Всё просчитать, а не суетиться посреди места аварии в городе, наполненном недружелюбными многоножками. И только потом приступать к реализации.
        Я снова вернулся к разбору завалов. Пусть мне не повезло с логосами - а точнее, повезло лишь отчасти - но вдруг удастся обнаружить ещё что-нибудь интересное? И всё-таки мне ещё раз повезло напоследок… Я не сразу понял, что нашёл, но это «что-то» явно было целым. И это был конденсатор влаги! Местные дирижабли не таскают с собой запасов воды в принципе. Потому что местные отлично знают, что вода и так есть в воздухе.
        В Экори по краям обрыва существовали специальные конструкции в пару человеческих ростов, собиравшие влагу из воздуха. За один летний день в конструкции высотой в полтора человеческих роста набиралось от пятидесяти до ста литров воды. Ну а конденсаторы дирижаблей могли выдавать литров триста за сутки, потому что работали на логосах охлаждения и нагрева. Да, на тех же самых, что питали и обогревали всю конструкцию.
        И, главное, принцип был простой - холодный воздух (очень холодный!) закачивался в трубу, где доходил до специальной камеры с нагретыми от логоса огня листами металла. Далее уже тёплый воздух выводился на охлаждённую поверхность, с которой вода каплями стекала в специальный резервуар. Сухой воздух выводился либо в систему вентиляции дирижабля, либо в систему нагрева воздуха внутри аэростата, . Таких устройств могло быть и больше одного. К сожалению, на городском дирижабле был только один конденсатор - зато целый и невредимый.
        Но самой полезной находкой - конечно, после логосов сферы пустоты - можно было считать блокнот, который чудом пережил оттепель, сохранив всё, что в него кропотливо вписывал хозяин. А хозяином его был не кто иной, как техник городского дирижабля - тот самый человек, что налаживал работу всей этой машины. И если с одной стороны шли короткие заметки, как в дневнике, то с другой стороны были подробно расписаны все системы, способы подключения и друг к другу и нужные для этого логосы.
        Вот это была находка - так находка!.. Разглядывая мелкие строчки записей, я снова обретал надежду построить что-то такое, что сможет не только подниматься в воздух, но и двигаться в горизонтальной плоскости. И плевать, что нет логоса огня - достану как-нибудь… В конце концов, если всё хорошо продумать, то у меня обязательно получится…
        Глава 14
        В которой я мирюсь со своими товарищами по несчастью, а вместе у нас почему-то получается всё то, что я боялся делать в одиночестве.
        
        Моя жаба выла, не переставая - и если бы её крики слышал не только я, но и весь город, я был бы давно съеден и переварен. Назад я, терзаясь жадностью, возвращался только с логосами и тюком ткани. Больше просто невозможно было бы тихо утащить. Да и тюк пришлось оставить под обрывом Старого Экори, потому что поднимать его в темноте я не решился. В тюке была носовая часть аэростата городского дирижабля. Кислота пережгла ткань посередине, но закругленный нос и хвост остались.
        Я подумал, что если их аккуратно выровнять по отношению друг к другу, то можно сшить - и тогда получится что-то вроде шара. Я не знал ещё, как и чем сшивать, и не представлял, где и как всё это выравнивать - но понимал, что времени остаётся всё меньше и меньше. Из-за тяжёлых ли мыслей или объёмного груза, но до дома я добрался вымотанный до предела.
        На удивление Нанна ждала меня у каната. Причём, явно довольно долго ждала, судя по синим губам и красному носу.
        - Простудишься! - заметил я, выбравшись на уступ.
        - Нет, не простужусь. Я редко болею, - тихо заметила девочка. - Фант! Извини меня, пожалуйста, за то, что дураком тебя обозвала… Я не хотела…
        - Нан, если обозвала, то наверняка хотела. Иначе бы даже и не стала… - заметил я. - Вот в жизни не поверю, что у тебя рот сам по себе обзывается!..
        Девочка виновато вздохнула.
        - Ну да, хотела, - кивнула она. - Наверно… Но на самом деле я так не думаю! Ты не дурак…
        - Знаешь, в это мне тоже слабо верится… - покачал я головой. - Сначала ты меня в воровстве обвиняла и считала вором, потом называла дураком…
        - Ты просто странно себя ведёшь! - расхрабрившись, заявила Нанна.
        - Странно себя веду в каком плане? - я усмехнулся. - Пытаюсь выжить и вытащить тебя? Это странно?
        - Нет…
        Девочка замолчала, а я дал ей время подумать над ответом, но так его и не дождался.
        - Ладно, забудь! - отмахнулся я. - Я уже почти не обижаюсь. Есть там чего поесть?
        Мы вернулись с девочкой в убежище. Я ужинал, Нанна легла спать, Рубари - тоже. А я полез в книги и занялся расчётами и планированием. На обратной стороне обложки «Особенностей постройки эфирных судов» я начал накидывать схему подъёмного шара, на котором и собирался забраться на верхнее плато.
        Можно было, конечно, обойтись и без черканий на бумаге, но мне всегда так легче думается - и я точно знаю, что в этом не одинок. Среди людей многие предпочитают черкать именно на бумаге. Там же я оставлял все свои пометки и предположения. Я так увлёкся, что не заметил, как проснулся мой сменщик - Рубари. Когда он кашлянул у меня за спиной, привлекая внимание, я даже вздрогнул от неожиданности и принялся думать, сколько он уже там стоит.
        - Так с-жжёшь ткань! - заметил он, указывая на факел в руке схематичного человечка. - Н-да пл-мя о-о-о-тд-лить. И-и-и… о-о-отк-да ткань?
        - С городского дирижабля… - ответил я. - И логосы сферы пустоты оттуда же.
        - То д-ло! - одобрил Рубари. - С т-бой п-йду!
        Я кивнул, показывая, что не против, а потом достал записки механика с дирижабля и показал ему. Рубари долго вчитывался в строчки текста - где-то кивал, где-то хмурился, но понимал там явно больше, чем я.
        - Где взять н-вйю ткань? - спросил он, наконец, и это был его первый серьёзный вопрос.
        И самое главное, что к ответу я был готов. Всё-таки не зря периодически думал о том, как и из чего делать аэростат и гондолу…
        - На складе Тацы, - ответил я. - Я там работал, и там же хранилась ткань для нового городского дирижабля. Десять мотков: шириной в пасс и по сорок пассов длины. Всего четыре сотни квадратных пассов. А если делать аэростат с расчётом на две сферы, надо всего триста пассов. Нам должно хватить.
        Если переводить в знакомые величины, то ткани было на шесть сотен метров площади, а чтобы сшить оболочку, требовалось около четырёх с половиной сотен метров площади. Конечно, будут обрезки, которые в дело не пойдут, но при таком запасе это не критично. Критично было всё сначала считать в метрической системе, а потом переводить в местную…
        - Если разогреем воздух внутри до четвёртой отметки, - и да, понятие градусов у них тут отсутствовало, но температуру мерить умели. Просто отметки были другие, - то сможем утащить сорок талантов…
        - Н-жна д-ска и-и-из б-л-го д-р-ва? - заметил Рубари. - Н-жен л-гос о-о-о-огня!
        - Белое дерево? - переспросив, я дождался кивка, а потом сбегал за одной из лёгких досок, найденных и отложенных в сторону. - Это она?
        - Да! - кивнул Рубари.
        - Логос огня сейчас в храме, - пояснил я. - Как достать его, я пока не придумал. Там сидит здоровая скамори и не спит…
        - Я-а-асно! - снова кивнул Рубари. - П-р-д-м-ем!
        - А доски должны быть в подпортовых складах! - заметил я. - У нас на складе был такелаж и ткань. Такелаж отправили в подпортовый склад. Скорее всего, туда свозили всё, что было нужно для нового городского дирижабля. Собрать его можно будет на верхнем плато.
        -Н-да п-д-мать! - заметил Рубари. - Т-бе п-спать!
        Перед тем как я уснул, ремесленник выпросил у меня ненужные книги и грифель. И последнее, что я видел - как этот бородатый и волосатый медведь сидит при свете очага, склонившись над всеми справочными материалами, что я успел достать, и что-то пишет в книге, высунув от усердия язык.
        
        Проснулся я поздно - засиделся ночью, да ещё и разговор с Рубари… Быстро позавтракав, мы вместе с ремесленником выдвинулись к месту крушения. Зашли на склад Тацы, забрали очередной канат, осмотрели ткань… Попутно мой спутник совершил набег на мастерские, взломав парочку без зазрения совести (вот бы Нанне на это посмотреть!). Я бы тоже, может, взломал, если бы тихо умел. Рубари умел. Отвёртка, согнутые буквой «г» металлические стержни - вот и всё, что ему было нужно.
        Большую часть того, что собрал Рубари в мастерских, мы оставили в укромном месте, решив захватить по пути назад. Туда и обратно тащить целый ящик каких-то инструментов, запчастей и прочего хлама совсем не хотелось. Спустились с обрыва, осмотрели ткань - и оставили канат рядом с ней. После чего прокрались мимо архива в город и, наконец, добрались до конечной цели маршрута.
        Вот тут у моего спутника и случилось попадание в рай - его персональный, ремесленный. Бормоча себе под нос, он принялся осматривать всё, что я добыл: что-то откладывал в сторонку, что-то заботливо поглаживал и складывал в отдельную кучку. Как теперь всё, что он набрал, перетащить к убежищу - я просто не представлял…
        В итоге мы таскали весь груз в несколько заходов. Разбор «нужностей и полезностей» ремесленник закончил к обеду, а переносить их нам пришлось до самого вечера. Сначала перетаскали всё под обрыв Старого Экори, а потом под склон верхнего плато, под нашим убежищем. Активность, которую навёл Рубари, если честно, вводила в ступор. Когда он до нас добрался, то выглядел лет на двадцать старше - и сил у него тогда хватало разве что на ногах стоять. Однако прискорбное отсутствие выпивки в конечном итоге привело к тому, что человек быстро пошёл на поправку…
        Из того, что мы принесли, в убежище отправилось совсем немногое, а всё потому что нормально производить работы в щели было попросту невозможно. А утром я застал Рубари за тем, что тот под обрывом расстелил ткань от городского дирижабля прямо на снегу - и ползал по ней, готовясь сшивать. Я поинтересовался, нужна ли ему моя помощь, но был послан искать припасы - и в как можно большем количестве.
        Когда вечером я вернулся к убежищу, шар был сшит. Две полусферы с носа и кормы городского дирижабля были выровнены по краям и аккуратно соединены тройным швом - так, чтобы воздух не сифонил сквозь щели. Шов был замазан каким-то клеем, который Рубари достал в мастерских. Получился не очень ровный, но весьма герметичный шар с хвостиком-трубой снизу и отверстием для нагрева воздуха. Рядом был возведён очажок и заранее сложены доски.
        Под обрывом я обнаружил не только Рубари, но и Нанну. Когда ремесленник решил слазить наверх и пообедать, девочка предложила свою помощь в шитье - и тот не стал отказываться. Так что усилиями обоих моих спутников шар был практически закончен. Оставалось только сделать сеть и место для воздухоплавателя. Внутрь шара Нанна и Рубари сразу вмонтировали логос сферы пустоты.
        Вечером меня заставили учиться им пользоваться. К логосу пустоты надо было мысленно потянуться, почувствовать, установить связь - и после вливать пневму. Сложность была именно в «потянуться» и «установить связь». Вблизи я его начинал чувствовать, как некую пустую ёмкость. Но на расстоянии пока получалось плохо…
        - Всё в порядке! - успокаивала меня Нанна. - Ни у кого сразу не получается. Нам как-то одна воспитательница сказала, что устанавливать связь - это тоже умение, которое надо развивать.
        А Рубари просто грозно сопел на меня, нахмурившись. Как я понял, сам он не очень хотел подниматься подвешенным под шаром на огромную высоту - видимо, предпочитая путешествовать в комфортных гондолах, в которых под ногами есть пол. Вот странный он!.. Ну какая разница, что у тебя под ногами - если под этим «чем-то» всё равно десятки метров высоты?..
        На следующий день Рубари с Нанной решили плести сеть и готовить моё восхождение. А я отправился туда, куда ещё ни разу не ходил - в подпортовые склады. Эти три склада стояли под обрывом Старого Экори, рядом с портом на краю скалы. Сами они располагались уже в новой части города, так что мне пришлось спускаться вниз, а потом пробираться чуть в отдалении от обрыва, потому что ходить под стенами арха было откровенно страшно.
        Проторенной в снегу дороги там не имелось, так что мне её пришлось протаптывать заново. Можно было бы пойти путём Рубари - в обход рыночной площади и храма, но по факту так получалось ещё дольше. Первый склад сдался мне легко. Его особо никто не запирал - так, изнутри набросили задвижку, которую я ножом быстро сдвинул, открыв ворота…
        Но лёгкость доступа компенсировалась бесполезностью содержимого. Да, все вещи, которые там хранились, были бы нужны в быту и повседневной жизни. Однако для постройки пусть и небольшого, но дирижабля были как бы не совершенно бесполезны… Ни такелажа, ни строительных материалов - просто предметы быта, регулярно доставляемые в Экори торговыми дирижаблями… Всё это добро было бы очень ценно и полезно, если бы его можно было кому-нибудь продать.
        Со вторым складом я провозился почти час. Двери моим усилиям не поддавались, тяжёлые ворота были заперты плотно, а вот небольшое слуховое окошко на высоте двух человеческих ростов никто, к счастью, закрыть и не подумал. По приставной лестнице я, наконец, добрался до него и влез внутрь склада. Дальше оставалось лишь открыть одну из дверей изнутри, чтобы больше не лазать по лестнице.
        Вот только на складе опять не было нужных мне материалов… Там находились запасы инструментов, самого обычного леса, дров, камней, кирпичей и керамики (дорогая штука тут эти кирпичи и керамика!). Я обошёл с фонарём все стеллажи, но ничего нужного не обнаружил. Были здесь и какие-то ткани, и верёвки, но всё это были материалы широкого применения.
        А ведь я точно помнил, что бабины с канатами возница тогда повёз во второй подпортовый… Я был прямо уверен, что найду здесь всё, что было нам нужно. Однако ничего из этого не было и в помине… Расстроенный навалившимся на меня невезением, я дошёл до третьего склада и замер, глядя на открытые ворота. У склада был маленький двор, куда обычно загоняли телеги с грузом, и да - телеги там имелись, как и трупы возниц, работников склада и шарков… Телега, которую я когда-то помогал грузить, стояла у ворот, но бабину с неё так и не скатили.
        И всё это означало лишь одно - внутри склада имеются скамори. Но именно там могут быть нужные мне материалы… Да они точно там - больше негде их искать! Я осторожно вошёл в тень и постоял, привыкая к полумраку склада. А когда глаза приспособились к темноте, и я смог оглядеться, то чуть назад не драпанул - в глубине помещения белыми пятнами виднелись многоножки. Раз, два, три… десять, семнадцать.
        Убить такую ораву почти беззвучно нечего было и думать. Когда я вошёл внутрь и стал исследовать ближайшие ко входу стеллажи, то задел ногой какую-то металлическую деталь. Со звоном она проскакала пару метров по полу, и все скамори принялись шевелиться во сне. И ещё какое-то время я стоял, не шевелясь и дыша через раз. И только когда вокруг снова стало тихо, спокойно продолжил осмотр. Опасную железяку я осторожно поднял и отложил повыше, чтобы больше не гремела.
        Шаг за шагом, я медленно исследовал склад. Но вот беда - в той части, где не было спящих скамори, я не нашёл ничего, хоть отдалённо напоминающего нужную мне древесину. Хотя вообще интересного тут было много… Один бинокль чего стоит!.. Я его приметил благодаря шикарному кожаному чехлу с ремешком, выступавшему за край ящика, в котором и лежала ценная находка. Осторожно сняв ящик, я поставил его на пол и сразу оглянулся на многоножек. Пока снимал - так и представлял себе сцену из фильмов ужасов про пришельцев: как я начинаю опускать ящик, а за моей спиной уже стягиваются длинные белесые тела чудовищ…
        Но нет, скамори спали, а в чехле был бинокль, сделанный из того же материала, что и стержень для логоса огня в городском дирижабле. Вроде железо, но не совсем железо - тяжёлое, блестящее. С помощью этого самого бинокля - на минимальном увеличении - я осмотрел все стеллажи, но белого дерева так и не обнаружил. А вот бабины с канатами для такелажа стояли у самого входа…
        Это было обескураживающее открытие. Бабины, положим, утащить не проблема, если аккуратно откатить их подальше. В конце концов, края можно чем-нибудь подоткнуть, чтобы не громыхали. Но как строить гондолу из обычного дерева? Ведь тогда она просто по весу сожрёт всю полезную нагрузку… Белое дерево отличалось как прочностью, так и лёгкостью. Древесина больше напоминала по твёрдости камень или застывшую пену, чем древесные волокна. Обычно её нарезали тонкими досочками, чтобы обивать борта гондол. Это дерево обеспечивало отличную теплоизоляцию, так что особо толстые доски и не требовались.
        Аналогичной теплоизоляции можно было достичь и с помощью более привычной древесины, но тогда доска должна была быть шириной в сантиметр. Если из таких досок делать гондолу, то она будет весить килограммов пятьсот, а ещё ведь нужен крепкий каркас - и ещё надо уместить трёх человек и килограммов сто полезного веса. В нашем случае, всё не слишком плохо, но ведь ткань и канаты тоже имеют вес. Как и воздух, который будет вокруг сферы пустоты.
        Нужно было именно белое дерево!.. Я неожиданно понял, что не просто собираюсь построить дирижабль - я собираюсь оставить его себе. Раньше меня устроил бы вариант просто добраться до нужной скалы и бросить там эту самодельную посудину. Но чем дальше, тем больше я понимал, что хотел бы иметь своё воздушное судно. А значит, и делать его надо сразу на совесть. Конечно, летать - это недешёвое удовольствие, но я что-нибудь обязательно придумаю…
        Итак, после осмотра подпортовых складов у меня появилось две новости: хорошая и плохая. Плохая заключалась в том, что городских запасов белого дерева на складе не было, а хорошая - не придётся воевать за них со скамори. Во всяком случае, тут…
        На обратном пути я всё-таки не удержался и поднялся в порт. И постарался как можно тише и незаметнее прогуляться по площадке. Сама площадка была фактически пристроена к скале. Рядом располагалась гостиница, в которой я провёл несколько первых дней в Экори. В гостиницу я тоже наведался. Прошёлся по номерам - это было отнюдь не сложно, поскольку на стойке имелась связка ключей - и выгреб все чешуйки, которые нашёл. Набралось под четыре сотни - большая часть как раз за стойкой и нашлась.
        Под конец я не удержался и полез на одну из мачт. И там, на полпути, наткнулся на метатель причальных стрел. Помню, как «Пап-ти», пытаясь причалить в бурю, вынужден был воспользоваться услугами этого устройства… Больше всего оно напоминало какую-то осадную машину. Стрелял метатель немаленьких размеров копьём с зазубренным наконечником, который цеплялся за доски палубы. Пока наконечник не вырвало, команде требовалось привязать к нему швартовы, за которые потом дирижабль и подтягивали к мачтам.
        Я подошёл к машине, попробовал её повернуть - и с удивлением обнаружил, что она легко прокручивается на смазанных шарнирах вокруг своей оси. И стреляла эта штука весьма точно, я ведь помню… С трёх сотен метров попадала в окно со сторонами три на три метра. Наверняка не обошлось дело без логосов. Так и было: логосы имелись как на корпусе, так и на стрелах, лежащих рядом. Я снова покрутил агрегат, посмотрел в прицельную прорезь и замер, наведясь на храм…
        В голову пришла мысль, что если заточить зубцы копья с наружной стороны, а с внутренней - затупить, то получится хороший такой гарпун, который этот монструозный стреломёт отправит во врага с немалой убойной силой… А если выманить из храма большую мамку-скамори, то ей можно будет нанести огромной стрелой повреждения, несовместимые с дальнейшей жизнедеятельностью. Ну или хотя бы подтянуть к порту, не давая громадной твари вернуться внутрь храма…
        Рядом стояла катушка с канатом - сколько она выдержит? Причальные мачты были крепче конструкций подъёмника на скале, это я знал наверняка… Ведь такая мачта должна удержать во время бури дирижабль, который пытается сдуть сильный ветер. А огромные аэростаты были неплохим парусом… Катушка, соответственно, была рассчитана на то, чтобы этот самый дирижабль к порту притянуть, несмотря на всё противодействие разбушевавшейся стихии. Значит, и конструкции должны быть весьма крепкими - и огромную многоножку на какое-то время удержат…
        К убежищу я вернулся, естественно, поздно. А там меня уже поджидал готовый к полёту шар - и с аппетитом ужинающие товарищи по несчастью.
        - Н-шёл? - сходу спросил Рубари.
        - На складах нет! - покачал я головой. - Осмотрел все три. В третьем подпортовом был такелаж, но нужной древесины не было.
        - Пл-хо, - Рубари сосредоточенно засопел.
        - Надо проверить мэрский склад! - заметил я. - Это единственное место, куда я ещё не забирался. Кстати, прямо за ним, под открытым небом, сложены материалы...
        - Нет! Сз-ди нет! - сразу отверг мою идею ремесленник. - Сл-шком ц-нно!
        - Тогда только внутри! - кивнул я, принимая возражение. - Вряд ли где-то ещё могли припрятать. Не в складах же Нового Экори…
        На это Рубари только усмехнулся.
        - А что не так со складами Нового Экори? - удивилась Нанна.
        - Всё прут! - ответил ремесленник ребёнку. - В-ще всё!
        На следующий день мы договорились сначала закинуть меня наверх - и передать детали для установки лебёдки, которая позволила бы поднять человека. А потом, пока я буду всё настраивать, Рубари сходит и вскроет мэрский склад - заодно и проверит, стоит ли туда соваться. Если оба дела пройдут хорошо, то через некоторое время мы сможем переселиться на верхнее плато, обустроив там новое убежище. После пальбы торгового дирижабля в живых - если раньше и были - наверху точно никого не осталось…
        Схему лебёдки Рубари разработал лично. От неё должен был идти в сторону обрыва длинный трос, составленный из нескольких альпинистских. На конце троса мы прицепим несколько карабинов. Чтобы можно было и человека поднять, и груз. Ну а чтобы трос не перетёрся, его надо будет пропустить через специальный ролик, который можно закрепить как раз на конце длинной балки, оставшейся от старого подъёмника. А чтобы крутить было легче - на тросе будет задействован противовес. И самое главное, что в дальнейшем мы не будем зависеть от погоды - и сможем строить дирижабль даже в оттепель, не обращая внимания на надоедливых скамори.
        Глава 15
        В которой жизнь снова налаживается, а потом, по обыкновению, снова резко портится, но мы начинаем постройку воздушного судна, несмотря ни на что.
        
        
        Откровенно говоря, я даже не знаю, кто на следующий день работал больше - я или Нанна с Рубари. Потому что пока я ещё спал, ремесленник уже сам спустился в город и стал готовить шар к подъёму. Он нашёл где-то металлическую трубу, протянув её от жаровни до шара, а три сегмента трубы прицепил на сделанные заранее факелы. Он стащил всё, что требовалось поднять под склон. И проснулся я уже на всё готовое: шар надут, осталось только меня подвесить, факел поджечь и активировать логос.
        Единственной страховкой на случай, если меня унесёт во время подъёма, был трос, которым мы собирались тянуть наверх грузы, а пока что он был закреплён на земле. И хотя погода была не слишком ветреная, я всё равно беспокоился - не пойми куда лететь-то мне, если что… И куда ещё меня ветер занесёт - большой вопрос. А точка возрождения находится в архе, забитом скамори…
        Три верёвки с кошками на конце, три факела и альпинистский молоток с ледорубом - вот и всё, что отправлялось пока со мной. Прицепив сбрую на два карабина - для надёжности - я посмотрел на раздувшуюся ткань над головой.
        - Да п-м-гут т-бе и-и-изн-ч-льн-е! - наспех пожелал мне удачи Рубари, видимо, уже готовый сорваться до мэрского склада.
        Потянувшись к сфере пустоты, я почувствовал её, извлёк единицу пневмы из своего зёрнышка и осторожно перетащил в логос. Я буквально ощутил, как внутри шара стремительно начало расти «что-то». На меня дунуло горячим воздухом, и сразу заскрипела сетка, расправляемая тканью, пока шар вспучивался пузырями в ячейках. Я ещё успел дотянуться до логоса и ограничить размер сферы четырьмя пассами, после чего вся конструкция резко потянула меня вверх, ноги оторвались от земли - и та начала неумолимо отдаляться. Труба с тёплым воздухом осталась внизу, а в горловину шара я сунул горящий факел, надеясь, что жара от него хватит, чтобы хоть какое-то время аэростат продолжал лететь.
        Стоило мне подняться высоко над крышами, как в спину подул ветер, прибивая меня к склону скалы. Вот и первая наша ошибка - нужен был длинный шест, чтобы отталкиваться… Я лихорадочно стал думать, что делать, но когда до камня осталось всего ничего, меня вместе с шаром оттолкнуло прочь обратной волной воздуха, а потом порывом ветра отодвинуло ещё дальше - и начало сносить в сторону Нового Экори вдоль склона.
        Я слегка натянул канат, удерживающий меня над точкой старта, стараясь замедлить и подъём, и смещение, и посмотрел, как мимо проплывает трещина с нашим убежищем. Я даже к этой дыре в скале какую-то нежность ощутил - не дала умереть, родненькая… В этот момент тяга шара явно начала слабеть. Вытащив факел, я обнаружил, что он почти догорел, а потому сразу запалил новый и вставил его в горловину.
        На новом факеле я дотянул до второй трещины. Она была шире и глубже нашей, а ещё гораздо удобнее, если вдуматься - вот только добраться до неё было совсем непросто. Выбирать мне с Нанной тогда не приходилось… Снова заменив факел, я смотрел, как неспешно приближается край плато. Последний рывок, и если всё пройдёт удачно (а оно так не пройдёт - я себя знаю!), то буквально через минуту мы начнём переселение туда, где даже в тёплое время года не помрём с голоду.
        Первую кошку я забросил и зацепил ещё тогда, когда не достиг края. Целился я в остатки конструкции подъёмника, справедливо полагая, что там точно есть, за что цепляться. Кидать было неудобно: приходилось выбрасывать кошку из-под шара, чуть в сторону - и первые несколько бросков были неудачными. Я уже готовил вторую кошку, когда заметил, что шар снова начинает нести на скалу - и в этот раз уже надёжно.
        Я спешно прицепил канат, тянущийся с земли, себе на пояс и сразу почувствовал его немаленький вес. Верёвку от первой закинутой кошки ухватил покрепче - хорошо понимая, что теперь это моя единственная надежда не разбиться в лепёшку. А в следующую секунду снова потянулся к логосу сферы пустоты. Шар заскрёб по каменному склону боком, затрещала ткань, лопнула одна из ячеек сетки… Тяга резко начала падать, но шар ещё полз вверх - и я просто подтягивал верёвку в руках, чтобы при падении успеть схватиться за неё как можно ближе к цели.
        А потом тяга исчезла окончательно. Ткань, наконец, коснулась границ сферы пустоты и как будто начала исчезать, буквально растворяясь. И вскоре моим глазам предстала та самая сфера, которая была похожа, наверно, на микроскопическую чёрную дыру в окружении пылевого облака… Воздух, дым от факела - всё закручивалось вокруг тёмного пятнышка на пластине с логосом. А в следующий момент я вытянул пневму из пластины, и сфера исчезла - словно бы схлопнулась сама в себя.
        Я вцепился руками в верёвку, идущую от кошки. Мимо прошелестели остатки ткани и сети, повисая на двух карабинах сбруи - и увеличивая и без того немалый вес моей амуниции. Верёвку дёрнуло, и от неожиданности я соскользнул на метр вниз, а потом врезался боком в каменный склон.
        Я приходил в себя ещё секунд двадцать, продолжая висеть и слегка покачиваясь - теперь уже в пятнадцати метрах от края плато. Тот самый случай, которого я опасался - когда никакой страховки нет, и только от того, сделаю ли я всё правильно, зависела и эта моя жизнь, и две возможных последующих, и жизни обоих моих товарищей по несчастью…
        Канат, остатки шара, две кошки и два догоревших факела тянули меня вниз. Третий факел упал - я его просто выпустил, когда случилось столкновение. Звука падения я не слышал, что и неудивительно, потому что под склоном намело сугроб. Внизу я заметил напряжённого Рубари и закрывшую глаза руками Нанну. Однако всё это было так далеко, что о подробностях я скорее догадывался, чем точно видел…
        Первым делом я осторожно оторвал от каната левую руку и аккуратно отцепил карабины с остатками шара, отпуская их вниз - после чего проводил их взглядом и не забыл вернуть левую руку на канат. Вот ткань с сеткой пронеслась мимо второго пояса трещин, мимо нашего убежища и легла в снег внизу… Я перенёс вес тела на левую руку, а правой достал одну кошку и закинул её наверх, после чего потянул правой рукой за верёвку. Кошка сорвалась, и я повторил попытку.
        Через три минуты, когда руки уже начали одновременно болеть и неметь, я, наконец, привязал верёвки от кошек к карабинам на поясе - и смог упереться ногами в скалу. Осторожно отпустив первую заброшенную кошку, дал рукам отдохнуть. А потом - начал восхождение. Осторожно, постоянно переподвязывая страхующие верёвки на поясе…
        Со скоростью около пары метров в минуту, я добрался наверх, перевалился через край деревянной платформы, к которой раньше подходил подъёмник, помахал своим внизу, показывая, что у меня всё хорошо - и развалился на снегу, глядя в бледное голубое небо. Я всё-таки позволил себе отдохнуть и успокоиться, прежде чем начать оглядываться по сторонам.
        Надо сказать, я никогда не бывал на верхнем плато. Ну, так получилось, что до всех этих событий для праздных гуляний времени не было… А теперь я оказался здесь впервые, и всё казалось необычным и интересным. И первое, что заставило моё сердце ёкнуть - трава и деревья. Конечно, в городе были небольшие парки - как, например, вокруг архива. Но это всё немного не то… Это всё вырастил человек. А вот такая растительность, растущая сама по себе и там, где захочется - на нижних плато Экори уже не встречается…
        Травы здесь было очень много. Она начиналась сразу за постройками подъёмника и уходила дальше, к белой стене ледника. Пока ещё сухая, лишь выглядывающая из-под снега… Среди этих псевдоальпийских лугов встречались рощи хвойных деревьев, мшистые холмы, усыпанные кустами молосы, и аккуратные квадраты полей, пока что тёмные, незасеянные. А ещё неподалёку паслось стадо шарков - спокойных, меланхоличных и задумчивых. Небось, размышляли, куда это запропастились двуногие?
        Площадка, на которой я находился, ещё на полтора метра выдавалась за границу склона. Сама она изначально от обрушения подъёмника не пострадала, но вот торговый дирижабль, расправившийся с оставшимися выжившими, здесь явно поработал. Из трёх длинных каменных строений уцелело только одно - два других погибли в пожаре… Беглого взгляда хватило, чтобы понять, что случилось с теми, кто ещё пытался в них укрыться…
        Огромная лебёдка, которая раньше тянула подъёмник наверх, теперь стояла опалённая. Я думал, что здесь будут и обгоревшие туши шарков, но, как оказалось, кто-то их распряг. Из старых конструкций подъёмника уцелела одна из мачт, по которым проходил канат. На её конце находился металлический ролик с углублением в середине, который можно было использовать, чтобы через него протянуть трос.
        Я прополз по мачте до самого края, отцепил трос от пояса и перекинул его на ролик. Потом начал отползать, слез на площадку - и смог отойти ещё на двадцать метров, прежде чем он натянулся, как струна. Хорошо, что у Рубари нормальный глазомер. Вот мне верхнее плато всегда казалось ниже, чем было на самом деле. Найдя, где прицепить трос карабином, я вернулся к краю плато и посмотрел на своих товарищей.
        Рубари стоял внизу и ждал меня. Я помахал рукой и подёргал трос, показывая, что готов принимать груз. А дальше закипела работа. Первым делом я поднял наверх корзину с запчастями для будущей лебёдки. Гдё всё это Рубари набрал - понятия не имею, а, вернее, только догадываюсь… Порывшись в корзине, я сначала взялся за сверло, винты и отвёртки - и намертво прикрутил к площадке металлический штырь. На штырь насадил деревянный барабан, к которому прицепил трос за специальную металлическую петлю. К барабану сверху я прикрутил две доски крест-накрест.
        Дальше я только и делал, что спускал и поднимал наверх корзины, разгружая их на площадке. Корзин у нас было несколько, так что Рубари успел загрузить их все. Корзины к тросу цепляла Нанна, а сам ремесленник отправился к мэрскому складу - вскрывать его и исследовать на предмет нужных материалов. Вернувшись, он с довольным лицом показал мне сцепленные руки - из чего я понял, что проникнуть на склад удалось, и древесина там нашлась.
        Ближе к вечеру на площадку поднялся и сам Рубари. Пожалуй, это был самый тяжёлый груз, который мне доводилось сегодня поднимать. Он подтвердил, что нашёл древесину, осмотрел, как я всё закрепил (и, кажется, остался доволен), а потом предложил закончить на сегодня - но я не согласился. Времени было ещё много, и можно было перетаскать все вещи подальше от края. Почему-то оставлять всё на виду мне не хотелось…
        Пройдясь по окрестностям, мы взломали парочку фермерских домиков. Один нам очень приглянулся - небольшой, с хорошей печкой, запасом дров снаружи и продуктами в кладовке. Рядом стоял большой сарай, где раньше, видимо, хранилось сено. Сейчас в нём было пусто, и место отлично подходило для постройки дирижабля.
        Только перетащив всё туда, мы, наконец, спустились вниз - в наше старое убежище - и приступили к заслуженному ужину. С завтрашнего дня решено было начать срочно переселяться на верхнее плато. Заморозки обещали продержаться ещё дней десять-пятнадцать, так что в срочности вроде бы не было никакого смысла, но я настоял - как-то тревожно мне было. Слишком всё гладко складывается…
        Следующие два дня слились в сплошной поток работы. Мы поднимали наверх ткань для дирижабля, доски и запчасти, которые Рубари собирал по всему городу. Ещё он притащил какие-то винты, турбины, металлические трубки, листы жести… Я понимал, что всё это может пригодиться, но сколько же всего тут было!.. Пока было светло, мы поднимали груз наверх, а уже потом, по темноте, перетаскивали на ферму.
        Одним из плюсов нового убежища было то, что ночью в нём не надо было поддерживать огонь. Растопил печку, дождался, когда всё прогорит, закрыл заслонки - и иди спокойно спать: до утра дом не выстудит. Дрова в поленнице были сухие, горели хорошо и жара давали много, а дыма - мало. Как только появилась возможность, Нанну мы перевели в домик фермера, оставив там налаживать быт.
        На горизонте появился исполинский облачный фронт. Он пока двигался стороной, но погода была переменчивая, так что и ветер мог сменить направление. Пришлось ускориться с подъёмом грузов. За третий день мы так и не уложились, но оставалось совсем немного. Однако и тучи успели угрожающе надвинуться, устилая теперь поверхность плато, как туман. За утро следующего дня мы, наконец, перетащили все оставшиеся материалы и вещи снизу и из старого убежища. Последним сходил туда Рубари и теперь, судя по дымку - грелся, перед тем как лезть наверх. Температура как раз упала настолько, что без обогрева больше часа и не продержишься…
        «Дзи-и-и-и-инь!» - требовательно заверещало у меня за спиной.
        Я с опаской обернулся и уставился на багровый шар, висевший в воздухе.
        «Дзи-и-и-и-инь!» - снова сообщил мне шар, намекая, что неплохо было бы не тормозить…
        Я коснулся его рукой, и знакомый голос сквозь помехи радостно завопил:
        - Алло! Фант?
        - Да.
        - Привет!
        - Привет! - согласился я.
        - Бегите, пря…есь! …Таскивай Рубари! Скройте с…. При…ут..вия!
        Собственно, я не всё понял. Однако по интонации догадался, что пора драпать.
        - Сколько у нас времени? - спросил я, решив проверить работу нового свойства.
        - Дес… минут! Слышишь?
        - Слышу! А Рубари знает?
        - Бегите! - сообщил голос, как бы намекая, что второй вопрос был неверный.
        - Я понял. Спасибо!
        Багровый шар пропал, а вместо него в воздухе появилась просьба:
        НЕМЕДЛЕННО БЕГИТЕ! ПРЯЧЬТЕСЬ!
        ОПТИМАЛЬНО - СКРЫТЬ СЛЕДЫ ПРИСУТСТВИЯ.
        ДОПОЛНИТЕЛЬНО: СПАСИТЕ РУБАРИ!
        Трос истерически задёргался… Я посмотрел вниз и увидел, что Рубари уже прицепил трос к сбруе и постоянно оглядывается по сторонам. Я навалился на лебёдку и принялся крутить её с такой скоростью, с какой ещё никогда не крутил. Через пять минут Рубари был наверху. Мы вытянули трос, сняли со штыря барабан и бегом рванули к складу. Внутри я остановился, огляделся - и среди валяющихся ящиков и корзин разглядел метлу. Схватив её, я вернулся к площадке по своим следам и проделал снова весь путь спиной вперёд, на этот раз заметая следы на снегу, припорошившем землю. Я едва успел скрыться под крышей, когда сверху, над ледником, застрекотали винты дирижабля.
        Сквозь щель двери было видно, что это наш знакомый торговый дирижабль… Он прошёл над верхним плато совсем низко. Снизу, в корзине на канате, сидел матрос, внимательно разглядывая землю. К счастью, ветер, туман и снег укрыли наши следы. Свежие на площадке я только что замёл, а старые уже почти стёр ветер. И если в ясную погоду нас бы всё равно обнаружили, то в обрывках туч это было сделать куда сложнее...
        Дирижабль зашёл за скалу и опустился ниже, чего раньше никогда не делал, а потом чуть отлетел от обрыва. На палубе вокруг орудия, которое я уже видел, засуетились матросы, наводясь на скалу, после чего мелькнула вспышка - и снизу раздался зловещий грохот. В тот же момент дирижабль принялся снова набирать высоту. Внизу заверещали проснувшиеся скамори.
        Но дело было сделано… И даже проверять было необязательно - я был уверен, что наше старое убежище только что перестало существовать… Стрекоча винтами, торговый дирижабль удалялся прочь, выполнив свою «чёрную» миссию. Почему-то я точно знал, что прилетел он именно за нами… Когда мы с Рубари всё-таки решились покинуть здание, то всё проверили - старого убежища и вправду больше не было. На его месте полыхала балка подъёмника, а внизу, в городе, мелькали тела потревоженных скамори.
        Вместе с Рубари мы тщательно зачистили все следы своего присутствия на площадке, а потом и на территории фермы. Нанна при нашем появлении радостно вскрикнула:
        - Вам тоже шарик звонил, да? Мне звонил, и я так испугалась! Сразу заслонку закрыла, чтобы дым не пошёл! Только теперь в доме дымно…
        - Ничего, ты молодец! - похвалил я её. - Только это пока не конец… Точно не конец.
        - Почему? - удивилась девочка.
        - Не ск-з-ли, что з-к-нч-лось! - буркнул Рубари, грозно зыркнув на небо из-под кустистых бровей.
        Мы зашли в дом и приоткрыли окно, позволяя дыму немного рассеяться. Огонь в печи потух - Нанна его едва-едва успела развести, когда всё началось. С другой стороны, лучше немного посидеть в дыму и в холоде, чем возродиться среди едва проснувшихся скамори. А потом снаружи снова раздался треск винтов… Все втроём мы выглянули в окно и уставились на три грузных больших дирижабля, медленно двигающихся над городом.
        - Кто это такие? И что вообще происходит? - жалобно спросила девочка.
        Я в ответ пожал плечами, потому как и сам не знал. А вот Рубари догадался и всё объяснил.
        - М-р-д-ры! Л-дск-е пл-мя! - проворчал он. - Пр-б-ли гр-бить г-род!
        - А кто они такие? - спросил я.
        Это была легенда - одна из тех, что рассказывают работяги вечерами за кружкой молосы. Что-то вроде байки-страшилки… Мол, есть такие эфирные бродяги, летающие от скалы к скале. Иногда они прибывают под видом торговцев и действительно торгуют, а иногда - грабят. Бывает, что и сами убивают всех, если скала совсем крошечная. Но чаще прилетают, если на скале случилась беда. Чудищам с поверхности ведь не интересны вещи. Им люди интересны, их пневма, их кровь… Сжирают они лишь население, а вот вещи - пропадают. И тогда говорят, что прилетали мародёры и поживились на чужом горе. Но нет-нет, да и появляются истории о том, что не просто так гибнут некоторые скалы… И не просто так существуют мародёры. Что нередко сильные мира сего сами обращаются к ним за услугами, чтобы поправить своё финансовое положение. Вот такая вот терранская конспирология!..
        Не то чтобы я не поверил в историю Рубари - очень уж она в свете увиденного походила на правду… Но убедиться было нужно. Хотя сначала требовалось отсидеться на ферме, пока не появится сообщение о выполнении просьбы… Дирижабли тем временем сделали над городом круг, а потом вновь повернули к верхнему плато и зацепились за площадку подъёмника, скинув якоря.
        Весь день и всю ночь мы просидели на ферме, боясь высунуть наружу нос. А утром корабли мародёров снялись и отправились вниз, в город. Я выбрался из дома с веником в руке и двинулся к площадке подъёмника, тщательно заметая за собой следы. На площадке я зашёл на склад и убедился, что там побывали люди. Времени они зря не теряли - и вынесли со склада почти всё, что смогли найти.
        Я обошёл площадку, нашёл удобную щель на краю плато, через которую было бы удобно наблюдать - и осторожно выглянул вниз. И что могу сказать? Легенда, которую рассказал Рубари, оказалась правдой, причём в самом её худшем проявлении: мародёры грабили город, буквально зачищая его под ноль. Дом за домом, квартал за кварталом - и только к скамори пока соваться боялись.
        Вернувшись, я «порадовал» своих новостями, а сам принялся думать, что теперь делать дальше.
        - Рубари? Как думаешь, если мы начнём корпус гондолы сооружать в сарае - это заметят? - спросил я у ремесленника, но тот покачал головой. Мол, не заметят. - А аэростат?
        - З-м-тят! - уверенно возразил Рубари.
        - Если мы сделаем за время холодов гондолу, - рассуждал я вслух, - то в оттепель разберёмся с аэростатом. Может быть, мародёры в тёплое время улетят? Не зря же они стараются к скамори не лезть...
        Весь день я продолжал наблюдать за пришельцами. И увиденное мне очень не понравилось. Конечно, мародёры старались избегать встреч со скамори, но из тех же подпортовых складов всё выгребли подчистую. Сначала внутрь зашла небольшая группа. Спустя минуту изнутри раздалось верещание и вопли многоножек. Когда всё стихло, мародёры спешно ретировались на дирижабли, которые сразу отцепились от мачт и ушли выше, а разбуженные многоножки из окрестных домов пометались рядом со складом и вернулись спать. И вот тогда мародёры снова причалили и принялись выносить товар.
        Пользуясь такой нехитрой схемой, грабители легко вырезали небольшие гнёзда, успевая уйти от возмездия остальных обитателей Экори. В той малой группе, что шла на зачистку гнезда, явно были те, кто умел пользоваться боевым посохами. Скорость сбора ценностей мёртвого города, которую показывали мародёры, категорически мне не нравилась. Куда так быстро-то?..
        Эдак они могли добраться в скором времени и до верхнего плато… К концу дня я уже и сам не знал, что в такой непростой ситуации делать. Но погода внесла свои коррективы. Ночью изменился ветер, и буря, которая почти уже пролетела мимо, надвинулась на Экори. Проснулся я от громкого свиста ветра за окном. Он сотрясал дом от крыши до самой земли. Плюнув на конспирацию, я открыл печь и развёл огонь. Сомнительно мне было, что в такую погоду нас будут с воздуха высматривать…
        Я дождался, когда прогорят дрова и протопится дом, а потом закрыл заслонки и пошёл досыпать. Утром мы вместе с Рубари сели за стол, и передо мной лёг многодневный (и многовечерний) труд нашего ремесленника - под названием, в котором я с трудом опознал слова «проект» и «дирижабль». Однако сам чертёж был явно лучше того, что я смог придумать самостоятельно…
        Во-первых, Рубари предложил использовать все три логоса сферы пустоты, которые я нашёл - и за счёт этого увеличить корпус аэростата, израсходовав почти все запасы ткани. Тем самым грузоподъёмность нашего дирижабля должна была увеличиться до полутора тонн. Со временем было бы неплохо сделать внутри аэростата жёсткий каркас, но для начала мы могли обойтись и без него.
        Во-вторых, Рубари предлагал сделать гондолу двухпалубной. В результате, по его расчётам (а считал он явно лучше, чем писал) вес всей конструкции составлял около двадцати талантов - а это больше пяти сотен килограммов. И это мы ещё легко отделались, а всё благодаря возможности сделать обшивку из белого дерева. Каркасных брёвен Рубари не нашёл, поэтому их заменили достаточно лёгкой древесиной местной хвои. Однако каркас составлял почти половину веса всей гондолы…
        Ко всему этому добавлялась конденсирующая установка, четыре двигательных винта, двигательные турбины и механизм передачи энергии на винт при помощи цепей… В общем, вес такого хозяйства сам по себе достигал почти полутонны. А значит, свободного веса во всей этой конструкции оставалось ещё лишь полтонны. На двух взрослых и одного ребёнка - хватит, а вот на большой груз - нет. Но…
        Рубари ведь не просто так жертвовал грузоподъёмностью! Он жертвовал ей ради скорости!.. При полной загрузке наш маленький дирижаблик мог бы выдавать километров шестьдесят в час. Здесь, между прочим, такие скорости немногие корабли показывали. А поскольку вооружения на дирижабле не было, то лучше всегда было иметь преимущество в скорости…
        - М-р-д-ры! Я п-д-мал, нам от них св-лить н-до! - коротко пояснил Рубари.
        И да, я начинал понимать, что любое перемещение между скалами здесь может закончиться воздушным боем. Это скалы тут не тронь - их и так мало. А вот дирижаблей это, похоже, не касалось… И Рубари был прав - те же мародёры, если заметят нас, сразу постараются добить.
        - Ты написал про четыре винта, а у нас - два. Где взять ещё два? - деловито поинтересовался я.
        - В за-а-а-и-и-имке о-о-о-ох-тн-ков, - посоветовал Рубари. - И др-г-е н-д-ст-щ-е де-е-е-ет-ли - т-же там.
        Как оказалось, где-то тут, на верхнем плато, была заимка охотников. Только не тех, кто ходит на вылазки ради мяса, а тех, кто охотится ради безопасности - то есть на чудищ с поверхности. Охотников было двое, и у них был собственный небольшой дирижабль. И ведь я даже краем уха слышал про них, пока жил в Экори. Вроде как где-то с месяц назад вышла у них какая-то нелепая ссора с мэром, и они отбыли в неизвестном направлении… Как объяснил Рубари, некоторые детали так и остались лежать на складе рядом с заимкой (на маленьком дирижабле много не увезёшь!), и никто не мешал нам ими воспользоваться.
        - П-т-му что м-р-д-ры всё з-б-рут! - пояснил мне Рубари.
        Дерево для каркаса будущей конструкции мы взяли в лесу. Не рубили, нет - забрали с пилорамы и лесопилки, где всё было уже нарублено и даже обработано до деревянных балок нужных габаритов. К счастью, далеко тащить не пришлось, иначе, мне кажется, мы бы точно замёрзли насмерть. Метель всё не утихала, и любые работы снаружи превращались теперь в опасное испытание. А вот на заимку охотников в этот день мы не пошли. Решили обогреться, обсохнуть - и уже утром выдвигаться. Судя по всему, и на следующий день будет идти снег, поэтому о том, что нас заметят, можно было пока не переживать…
        Глава 16
        В КОТОРОЙ Я СЛУЧАЙНО УЗНАЮ СТРАШНУЮ ТАЙНУ МЭРА ЭКОРИ.
        
        Снег хрустел под ногами при каждом шаге, несмотря на то что каждый шаг делался очень медленно. Снега навалило столько, что мы с Рубари уже пятый час пробивались к заимке охотников - хотя, по словам ремесленника, до неё от фермы, где мы обустроились, было всего тридцать минут ходу. Однако сам процесс хождения по пояс в снегу как-то не способствовал большим скоростям…
        Я, конечно, предлагал вариант приручить пару шарков, но поскольку никто из нас с шарками дела раньше не имел - то никто и не решился. Пришлось нам с Рубари самим изображать тех самых шарков - и с трудом пробиваться по глубокому снегу, ещё и с перспективой по своим же следам тащить добытые запчасти.
        И ведь ничего не поделаешь!.. Зато снег быстро заметает наши следы и не даёт дирижаблям мародёров активно летать над скалой. Лучшего времени нам могло и не представиться. Поэтому приходилось идти, по очереди торя путь - в надежде, что этот поход хотя бы стоит того. К концу нашего пути, когда очертания каких-то строений проступили сквозь пелену метели, мне уже казалось, что скоро я перестану чувствовать руки и ноги от холода…
        Первое, что мы сделали, ввалившись в домик охотников - так это развели огонь в печи. И пока пламя не разгорелось, просто сидели и ждали, стуча зубами и трясясь от холода. Домик был совсем небольшой - пара шкафов, двухъярусная кровать, стол с двумя скамейками, печка с плитой и умывальник. Что характерно - с подачей воды из бака на чердаке, по всей видимости.
        Когда я достаточно согрелся, то принялся с интересом осматриваться, но, к сожалению, смотреть здесь было особо не на что. Шкафы были пусты, на кроватях лежали только соломенные матрасы, а вот утварь и личные вещи охотники, видимо, забрали с собой - всё это их дирижабль ещё сумел унести.
        - Что они не поделили с мэром? - спросил я.
        - Не зн-ю, - равнодушно пожал плечами Рубари. - З-чем т-бе?
        - Да так… - в ответ я тоже пожал плечами и отмахнулся, потому что не хотел объяснять. Чтобы снова не прослыть дураком.
        Ну вот как можно объяснить Рубари и Нанне, что всё происходящее вокруг - оно явно неспроста? Во всей этой запутанной истории с мародёрами, торговцем и странным нападением скамори важной была каждая мелочь, каждый незначительный штришок… Никто не мог гарантировать того, что когда-нибудь мы снова не встретимся с мэром, экипажем торговца, бывшими жителями Экори… И что тогда говорить, что предъявлять в случае претензий?
        В избушке охотников мы просидели полчаса, переводя дух и отогреваясь. А потом собрались с силами и переместились в ангар, где когда-то стоял охотничий дирижабль. Помещение ангара было не слишком большим - метров десять в длину и столько же в высоту. Я с опаской поглядывал на поскрипывающие деревянные конструкции под потолком, а ещё с подозрением смотрел на каменные стены и пыльные углы. За ангаром никто особо не ухаживал - так что мало ли на каких соплях тут всё держится…
        Рубари, бормоча себе под нос, кинулся к куче запасных частей, сваленных без особого порядка в дальнем углу ангара, а я спокойно пристроился за письменным столом, стоявшим у стены рядом с печуркой. И первым делом развёл огонь, потому что, как я справедливо полагал - замёрзнуть я успею и на обратном пути…
        Поставив фонарь на стол, я поглядывал, как Рубари вытаскивает то одну деталь, то другую из беспорядочной кучи. По размерам ангара я попытался представить размеры дирижабля охотников - и понял, что этот транспорт либо был нашпигован лучшими логосами, либо нёс такой малый вес, что просто не мог быть приспособлен для слишком дальних перелётов. В первый вариант как-то слабо верилось - не так уж и много, как я слышал, в Экори платили охотникам…
        От скуки я дёрнул один из ящиков стола - и с удивлением обнаружил, что тот вовсе не был пуст. В верхнем ящике, который первым и подвергся осмотру, были найдены три тетради в кожаном переплёте - совершенно чистые - а ещё бумага, писчие принадлежности и принадлежности для ухода за писчими принадлежностями. Я выгреб содержимое и закинул в сумку. Пригодится…
        В среднем ящике нашлись кожаные папки, туго набитые какими-то бумагами. А вот в нижнем болталась одинокая бутылка креплёной молосы. Я достал папки и принялся изучать их содержимое. В одной были различные документы и накладные по оплате запасных частей и закупке всякого-разного, что могло пригодиться охотникам. В другой папке нашёлся комплект карт - судя по печати, из архива Экори. Карты - это хорошо. Печать - плохо. Придётся потом покупать новый комплект карт… Впрочем, те, что были, всё равно охватывали только окрестности ближайших скал. В общем, карты я тоже забрал.
        А вот в третьей папке было что-то настолько невероятное, настолько не вязавшееся с моим невезением, что я даже не сразу поверил своим глазам… Во-первых, в ней имелось письмо - и не кому-нибудь, а самому мэру Экори. Листок сложили пополам и положили поверх отчётов. Я пробежался глазами по строчкам, не поверил - и решил внимательно перечитать. Но нет, ошибки не было, и глаза меня не обманывали:
        «Радон, ты - мудак. Мы сообщали тебе о скамори раз десять, но ты ничего не сделал, чтобы их отогнать! Попомни мои слова: эти твари сожрут твой город! И мне наплевать, сколько ты будешь платить нам с Демми - это не заменит репутации. Города под моим прикрытием не страдают от чудовищ, Радон. Так всегда было с тех пор, как я впервые спустился на Терру! Извини, но мы с Демми сваливаем отсюда. Не хочу иметь ничего общего с тем, что произойдёт. Чтобы не подставлять тебя - оставим копии своих отчётов в ангаре. Пусть твоя совесть сама решает, что с ними делать.
        Тгор»
        Дальше в папке шли отчёты. Каждая разведка охотников занимала один лист, исписанный мелким подчерком - со схемами, пояснениями и перерисованными картами. Вот отчёт о появлении стаи ррафов. Вот сообщение о том, что хлыз переместил свою обычную зону обитания и теперь достаточно удалился от скалы. А вот и причина отступления хлыза - огромная стая скамори, о которой сообщалось ранее («см. отчёты от дат» - и ниже приведены даты).
        Я залез в сумку, достал свежеприсвоенную пачку бумаги - и начал вытаскивать нужные мне записи охотников, подменяя их чистыми листами. В моей голове всё больше крепла уверенность, что из ангара надо бы сваливать, и как можно скорее. Каждый найденный отчёт про скамори убеждал меня в том, что мэр отлично знал, что здесь произойдёт. И вполне сознательно отдал город на разграбление, приказав добить выживших…
        Впервые охотники обнаружили скамори, когда я только прибыл на скалу. Стая насчитывала полторы тысячи голов - матка (я не ошибся в своих догадках!), два самца и огромный выводок. Стая быстро определила, откуда тянет скоплением людей - и начала свою подготовку к восхождению по склону. Накапливая резерв, огромная матка перестала плевать кислотой во все стороны и гоняла своё семейство по тем вертикальным поверхностям, которые ей удавалось найти внизу. Получается, тупое чудовище тренировало своё семейство - и делало это весьма сознательно. Охотники подозревали, что в ней «проснулся разум» - в чём, как мне кажется, они не ошибались. Ошиблись только в одном - в своих прогнозах. Они считали, что штурм скалы состоится в тёплое время года, в середине весны. Но скамори обхитрили всех: и охотников, и мэра города…
        И чем больше я узнавал, тем чётче понимал, что из ангара надо срочно бежать. Папка и документы в моих руках - это то, за чем мародёры обязательно заявятся перед тем, как улететь (ведь трюмы у них не безразмерные - так что обязательно улетят!). Подобный компромат они просто обязаны были забрать в первый же свой прилёт. Нам повезло, что не забрали сразу - видимо, не настолько боялись нанимателя, чтобы в точности выполнять его приказы. Оставалось лишь надеяться, что они не станут дотошно проверять документы. Иначе быстро заметят, что многие листы заменены на чистые - и на них ничего нет.
        - Что там? - спросил Рубари, заметив мои действия.
        - Там ужас, - ответил я лаконично. - Берём всё, что нужно, и сваливаем.
        - За раз не у-у-у-ут-щим! - с сомнением заметил ремесленник.
        - Придётся утащить! - вздохнул я. - Ещё и следы замести за собой надо.
        - Всё пл-хо? - на этот раз Рубари не спорил. Просто уточнил.
        - Совсем плохо… - кивнул я. - Берём необходимое и тащим в ангар. Чтобы ни следа не было нашего присутствия…
        Рубари с сомнением огляделся.
        - Ж-лко! Ст-лько о-о-отд-дим! - заметил он.
        - Лучше отдадим не самое нужное, чем совсем всё, что добыли! - мрачно заметил я.
        Наше отступление выглядело следующим образом: весь путь мы разбили на несколько частей. В конце каждого отрезка наметили точку для отдыха. Сначала мы оттащили в несколько заходов всё на первое место остановки, потом вернулись к заимке, там отдохнули, погрелись напоследок - и принялись уходить налегке, заметая следы. К счастью, не только мы над этим корпели, но и метель нам вовсю помогала.
        Затем мы переместили добытое на следующую точку - и повторили процедуру с заметанием следов. На следующей стоянке мы погрелись в небольшой самодельной палатке. Взяли кусок брезента, насадили его на палку, чтобы получился конус, а внутри запалили маленький костерок, оставив только щёлку для выхода дыма. Посидели полчаса, отогрелись (ну как смогли!) - и снова принялись тащить добытое домой, как трудолюбивые муравьи.
        Пока ещё было светло - отогревались мы быстро, а замерзали медленно. Однако чем ближе была ночь, тем холоднее вокруг становилось. Метель всё усиливалась, и последний участок пути, который мы преодолели поздней ночью, дался нам особенно тяжело. После каждой ходки мы заскакивали в фермерский дом и грелись. Спать легли поздно, а утром и я, и Рубари проснулись со всеми признаками начинающейся простуды.
        К вечеру признаки простуды усилились, а ещё пошёл кашель и температура. Нанна готовила нам отвары из каких-то травок, которые имелись в доме, но те лишь убирали симптомы, но никак не помогали нашим организмам справиться с болезнью. Сытная еда и обильное питьё - вот это и было лучшим лечением…
        Метель продолжалась ещё два дня. Всё это время мы не покидали дом, постоянно держа помещение натопленным. Болезнь пошла на спад, и нам удалось проскочить возможные осложнения. А на третий день мы ещё раз хорошенько натопили дом - в последний раз. Теперь, до самого отбытия мародёров, пускать дым из трубы было слишком опасно… Во всяком случае, днём.
        Я бы с удовольствием сходил сейчас на разведку - проверить, чем занимаются пришельцы в городе, но пробиваться через снежный покров - значит, оставлять следы. А нам, наоборот, надо было действовать как можно незаметнее… Зато у нас появилось время для разговоров и рассуждений - как по мне, так его было даже слишком много. Как только мы с Рубари пошли на поправку, тот сразу потребовал документы для ознакомления.
        Пришлось доставать отчёты охотников. Нанна, конечно, тоже подглядывала из-за плеча, но никак не могла понять, что именно меня зацепило.
        - Почему ты во всём обвиняешь мэра? - спросила она, наконец.
        - А вот смотри! - предложил я, доставая чистый лист. - Мы знаем, что мэр знал о скамори - и знал задолго до нападения. Охотники ему сообщали и предлагали способы борьбы. И просили сделать пояс безопасности. Тот самый, который вокруг Экори уже много лет назад задумали.
        Пояс безопасности вокруг скал зачастую делали именно для защиты от чудовищ. Давным-давно было замечено, что нет ещё ни одной твари, что умеет передвигаться по стенам, нависающим над землёй. Да, были особо опасные чудовища, которые могли забраться по совершенно отвесной стене, но стоило сделать хотя бы пару метров скоса - и перебраться через него они уже не могли. Именно поэтому матка скамори и не могла добраться до нашего первого убежища - под ним был нависающий участок, где она каждый раз застревала.
        - …Смотри, что происходит дальше. Все предупреждения мэр игнорирует, из-за чего охотники уходят, - сказал я. - …Во время нападения скамори удобнее всего было защищать арх. Так?
        - Так! - согласился Рубари.
        - Но я был одним из первых, кто добрался до арха. И ворота были закрыты, понимаешь? - пояснил я. - Буквально тогда, когда скамори начали восхождение, логос огня отправили в храм, ворота арха закрыли, а стражи были отправлены патрулировать улицы. Подозреваю, что всё это несложно было организовать, если знать, что под скалой крутится весь выводок. Сколько времени прошло с того момента, как ты сама увидела скамори, и до того, как они выбрались в Нижний Экори, Нан?
        - Почти час… - задумчиво сказала девочка. - Воспитательницы всё пытались найти хотя бы одного стража. А скамори уже выбрались из-за туч…
        - Получается, в начале дня мэр уже мог знать про скамори, - кивнул я. - Согласись, довольно странно оставлять арх без отопления и отсылать стражей, если именно этот опорный пункт легче всего защищать?
        - У-у-у-ур-р-ро-о-о-о-о-од!.. - многозначительно буркнул Рубари.
        - Дальше произошло нападение, а люди были перебиты, и немногие выжившие прятались в руинах города… - кивнул я. - Их должен был забрать городской дирижабль, но его сбили. Вот вспомни, Нанна, почему мы сами не побежали тогда в порт?..
        - Ты опасался, что мы можем не успеть и погибнуть… - задумавшись, ответила девочка.
        - Вот! И все, кто не побежал эвакуироваться сразу, наверняка думали так же! - сказал я. - Выходит, что побежали туда те, кто и так мог возродиться на соседней скале и просто хотел сэкономить. А те, кто боялся за свою жизнь - свои убежища не покидали. Это вполне можно было предсказать. И как только стало известно, что городской дирижабль разбился - вот тогда торговый дирижабль и получил разрешение добить выживших.
        - Но почему торговый? - удивилась Нанна.
        - Потому что если бы это сделали мародёры, то многим бы стало понятно, что тут замешан кто-то из администрации города. И, скорее всего, мэр… - пояснил я. - А торговый дирижабль он вроде как старался подарить быструю смерть… Кто-то, возможно, специально вышел в надежде на спасение, кто-то ещё прятался, но ведь добили всех…
        - А-а-а е-е-е-е-ес-с-ли? - спросил Рубари. - Сли кт-то в-зр-д-лся?
        - Единицы, которым как-нибудь заткнут рот… - пожал я плечами. - Да и верить таким будут меньше, чем уважаемому мэру. Вспомните: торговый дирижабль ушёл, а потом вернулся и прицельно выстрелил по нашему с вами первому убежищу, которое пропустил в первый раз. Выходит, они точно знали, где мы скрываемся. И только потом пришли мародёры…
        - Но зачем? - расстроенно закусив губу, спросила девочка.
        - Нан, понимаешь… Город, видимо, давно не приносил прибыль. Может быть, даже существовал в минус. Требовались финансовые вливания. Мародёры сейчас собирают ценности обычных жителей, которые потом, как я понимаю, продадут подальше отсюда. Так, Рубари?
        - Так… - хмурясь, кивнул тот.
        - А прибыль они поделят. Что-то оставят себе, что-то передадут мэру… - пояснил я. - Вот и получается, что мэр Экори со всех сторон в плюсе. Может, ещё какие-нибудь деньги в качестве помощи пострадавшим получит… Есть здесь такое?
        - Есть, - подтвердил Рубари.
        - А главное - потом жизнь вернётся на круги своя… - закончил я объяснение. - Мэр героически защитит город от чудовищ, сделав пояс безопасности и раздав подъёмные. В общем, станет героем и продолжит быть мэром. Люди вернутся в свои дома и начнут всё заново отстраивать. Экономика города получит вливания от награбленного. И жители даже не будут догадываться, что это всё происходит за их личный счёт. А те, кто знает правду - будут отправлены подальше. Лично мне кажется, что план у мэра был именно такой…
        - Пр-в-льно к-ж-тся! - угрюмо посмотрев из-под бровей, буркнул Рубари.
        - Убивать, грабить… В приюте говорили, что это… - Нанна тяжело вздохнула и погрузилась в себя.
        Да, мне было её очень жалко. Не дело детям в таком возрасте узнавать грязные особенности взрослой жизни… Для неё это было окончательным крушением картины добропорядочного мира. Зато и я, и Рубари воспринимали всё спокойно и обыденно. Да, нас подставили, да, попытались убить - и что, плакать теперь? И тут иногда убивают, хоть это и сложно. И тут умеют грабить. Реакция Рубари - лучшее тому подтверждение…
        Когда, немного успокоившись, Нанна спросила, зачем я собираю доказательства, пришлось объяснить, что наличие этого компромата на мэра ещё может спасти всем нам жизнь. Я и не собирался героически обличать сильных мира сего - знаю ведь, чем закончится. Однако если сами сильные мира сего попытаются меня достать, что ж… Тогда я поищу способы обнародовать неприятную информацию… В конце концов, даже среди откровенных подонков встречаются люди, отчасти не лишённые совести. Значит, и среди правителей этого мира такие быть должны…
        Мародёры улетели на третий день после метели. Всё это время мы целыми днями сидели в холодном доме, только на ночь затапливая печь. И перед отлётом один из дирижаблей снова поднялся на верхнее плато и высадил команду где-то в районе заимки охотников. Я оказался прав - об отчётах в ангаре они знали и собирались прикрыть своего нанимателя.
        После того, как заимка охотников была вычищена, дирижабли сразу ушли. И, как я надеялся, ушли до следующих коротких заморозков - потому что во время оттепели грабить всё равно сложно. Впрочем, я не сомневался, что скамори они рано или поздно добьют. Им нужен был весь город и всё его добро - а не жалкие крохи, собранные в Новом Экори…
        И, надо сказать, нам тоже нужно было много всего… И в первую очередь - пневма. Очень много пневмы, чтобы поднять наш самодельный кораблик в воздух. Спасибо Рубари - он обещал, что поставит на все узлы большой, но простой накопитель, откуда те и будут подпитываться. Однако энергию-то в него надо откуда-то залить… А я знаю только одно место, где много пневмы - Торговая Палата. И, кажется, пора мне было туда наведаться и собрать всё, что можно. Одна беда - здание Торговой Палаты выходило фасадом на храм…
        Глава 17
        В которой я думаю, прикидываю и граблю город, а под конец оказываюсь лицом к лицу с врагом.
        Ограбить Торговую Палату - эта фраза звучит отлично, вкусно и хорошо. Однако она совершенно не учитывает того, что Торговая Палата - второе самое охраняемое здание в городе после арха. Помимо охраны, есть в ней и ловушки, и крепкие двери, и опасные логосы. Никто не собирается делиться городскими чешуйками с особо хитрыми и умными жителями Терры, промышляющими честным разбоем и благородным грабежом.
        Со мной тоже делиться никто и ничем не собирался. А времени на реализацию дерзкого ограбления у меня оставалось всего ничего - пара дней. Заморозки близились к концу, и надо было успеть воспользоваться представившейся возможностью. Хорошо ещё, что я парень внимательный и наблюдательный. И даже если нет прямой необходимости подмечать детали происходящего вокруг, я всё равно это делаю…
        Была в защите ценностей одна, зато большая дыра. Она появлялась в тот самый момент, когда жители Экори пополняли бюджет добровольно-принудительными отчислениями из собственного заработка. А если проще - платили налоги, отдавая городу пятую часть от заработанного. Всего населения в городе было тысяч десять. В среднем, даже если бы каждый житель отстёгивал в казну всего-навсего три чешуйки, в итоге получилась бы сумма почти в тридцать тысяч единиц пневмы. Но так мало никто в городе, наверно, и не получал. Кроме меня, понятное дело…
        И самое главное, что в день нападения сбор налогов уже шёл к завершению. Я обычно у Тацы свой оклад выбивал с боем - и в последние дни оплаты. Как и в предыдущий раз - до закрытия трети оставалась всего пара дней, когда деньги несли злостно опоздавшие. Я много раз объяснял своему начальнику, что если регулярно приносить налоги в последний день, то городские казначеи любить тебя не будут, но боссу-придурку обычно плевать было на мои личные сложности…
        Один раз я успел заплатить налоги в самый последний момент. Казначей, собиравший чешуйки, ещё очень неодобрительно тогда на меня посмотрел - и пробормотал что-то вроде: «И ведь почти отправили всё в хранилище». Его фраза отложилась в голове, но особого значения я ей не придал. И только когда я выложил три своих кровных чешуйки - вот тогда и понял, о чём шла речь. Он закинул их не в мешочек, что обычно стоял у него на столе при приёме налогов, а куда-то за спину - как будто прямо в пол. Я ещё тогда подумал, что у него там, должно быть, какой-нибудь сейф.
        Ну а теперь, собственно, настало время поведать о том, почему я верил, что всё-таки смогу заполучить запасы пневмы... Всё очень просто: никого внутрь здания Торговой палаты ради трёх чешуек пускать не собирались - туда был доступ лишь у очень уважаемых граждан города. А уж про расположение внутренних помещений знали вообще единицы… Большая часть населения заворачивала за угол - и уже там пристраивалась в очередь к конторе налогового казначея. Это было отдельное помещение с отдельным входом, которое во время сбора налогов круглосуточно охраняли два стража - и которое, в принципе, открывалось строго на этот период.
        Если бы не мои постоянные опоздания, к которым привыкли и стражи, и казначеи - а ещё благодаря моей вопиющей добропорядочности, если не считать драки в один из первых дней - я бы никогда не узнал, где именно хранятся собранные налоги, и за всю жизнь не увидел бы, где, собственно, располагался сам сейф. Ни налоговый казначей, ни стражники и в мыслях не держали, что я когда-нибудь смогу решиться на столь дерзкое ограбление. Ни в чём подобном я не был замечен - да, я регулярно опаздывал, но что Тацы - тот ещё придурок, и так знали многие в городе. А ещё… Буду честным сам с собой - я был слишком никчёмен в их глазах, чтобы вообще воспринимать меня как угрозу.
        Вот с этим планом я и пристал к Рубари.
        - Нет! Я не с-гл-сен! - вытаращив на меня глаза в неподдельном испуге, сразу сообщил тот.
        - Рубари, ты считал, сколько будет жрать дирижабль в день? - настаивал я.
        - Сч-тал!
        - И? - не отставал я.
        - От д-с-ти пн-вмы до в-с-мн-дц-ти! - буркнул Рубари.
        - Вот и считай: у меня двести, у Нанны - полторы сотни. И у тебя пять десятков… - кивнул я. - Далеко мы на всём этом улетим?
        - К-да н-до д-л-тим! Пр-д-дим д-р-жабль…
        - Эй! Я не собираюсь его продавать! - возмутился я, оборвав рассуждения ремесленника. - Это будет мой дирижабль! Я хочу на нём летать и зарабатывать!
        Рубари уставился на меня и нахмурился, а потом в его глазах мелькнула искра интереса - и лицо немедленно прояснилось. С того самого дня, как мы взялись за разработанный план, он, видимо, воспринимал дирижабль исключительно как средство выбраться из неприятностей. И никогда не думал о будущем, которое когда-нибудь всё-таки наступит, несмотря на все неприятности. А вот я думал - и неоднократно. И давно пришёл к выводу, что каким бы корытом ни получилось наше воздушное судно, я оставлю его себе и буду летать. И достраивать его по мере необходимости.
        - Д-ст-вка гр-зов? П-сс-ж-ры? И-и-и-ис… исс… сл-д-в-ния п-в-рхн-сти? - заинтересованно уточнил Рубари.
        - Всё, что подвернётся и будет хотя бы относительно законным… - кивнул я.
        - Чур я м-х-ник! - гордо заявил Рубари.
        - Хорошо! - кивнул я. - Ты - механик. Только одно условие - ты не пьёшь. И ещё сейчас посоветуешь мне, как тихо взломать сейф под носом у матки скамори!..
        - Д-г-в-р-лись! - серьёзно кивнул Рубари. - А д-ньги?
        - Делим все заработки на три части… - предложил я. - Часть - мой оклад, часть - твой. Остальное - на корабельные нужды.
        - С-гл-сен! П-йдём вм-сте! - ремесленник довольно усмехнулся в бороду.
        - Эй! А кто нас поднимет? - удивился я.
        - Т-бе пр-д-тся влезть по к-нату, - пожал плечами Рубари.
        Вот так мы с Рубари и скатились до банального грабежа… Впрочем, сумма планировалась такая, что глаза у меня на лоб лезли, жаба довольно урчала - а ручки потели, требуя потирать их друг об друга с загадочной улыбкой ростовщика.
        А потом Рубари изложил план, который лично меня не впечатлил, но сам ремесленник настаивал, что всё выйдет как надо. Он был полностью уверен, что сейф не надо вскрывать - во всяком случае, на месте. Его можно аккуратно открутить, вытащить и донести до верхнего плато, где мы и займёмся вскрытием - без опасений, что вот-вот приползёт разбуженная многоножка.
        Впрочем, на случай, если ничего не получится, мы составили и запасной план, по которому вскрывать сейф будем прямо на месте. В этом случае я стараюсь следить за окрестностями и подаю знак, если звук выходит слишком громкий. А сам Рубари с подручными инструментами тихо и осторожно вскрывает хранилище. Всё, что для этого требовалось, он, как оказалось, давно уже собрал в Экори.
        Возможно, нам надо было бы заняться и извлечением логоса огня из храма, но я к такому был пока не готов. План ещё только вызревал в моей голове, а, зная себя, я отлично понимал, что займусь вопросом, лишь тщательно всё продумав и подготовив.
        
        Рано утром, не став будить Нанну, мы тихонько вышли из фермерского домика и отправились к обрыву. Лентяй Рубари наотрез отказался не только самостоятельно подниматься, но и спускаться. Впрочем, я от него и не ждал особого геройства. Одно лишь то, что он решился и дальше оставаться механиком на нашем дирижабле - это уже был для него смелый поступок. Я-то был уверен, что, добравшись до места, бесповоротно и сразу потеряю обоих своих спутников… Но, кажется, даже обычный ремесленник здесь понимал, что значит быть в команде дирижабля…
        Рубари было тяжело - и я это видел. Хоть он и понимал больше меня во всей этой механике, да и в логосах разбирался получше, но так на так получалось, что вообще мы оба дилетанты… Всему надо было учиться, и до всего ещё доходить самостоятельно. Иногда мне казалось, что нас не выпустят с обитаемых скал: запрут в какой-нибудь клетке и будут показывать на потеху публике - как эталонных придурков. Один раз мне даже привиделось между сном и явью, как мы прилетаем на скалу, а народ сбегается со всех концов города, указывает на нас пальцем и ржёт… В общем, приходилось постоянно убеждать себя в том, что это просто гнусный шёпот моих фобий…
        Спуск со скалы под ударами ледяного ветра, когда ты держишься лишь за альпинистский канат - это то ещё сомнительное удовольствие. Даже когда тебя на лебёдке тянут - это не очень приятно, ну а своими силами… И что самое удивительное - кажется, я начинал привыкать к подобному. Я ощущал себя скорее первоиспытателем какого-то аттракциона - опасного, но невероятно увлекательного. Всё-таки что-то было в том, чтобы болтаться над пропастью практически без страховки, осторожно сползая вниз…
        Спускаясь мимо трещины, давшей приют мне и Нанне, я в который раз убедился, что неведомые абоненты пневматической «шариковой» связи явно знают больше, чем обычные жители. От построенного мной убежища осталась лишь обугленная пещера и сгоревшая балка. Огненный снаряд с торгового дирижабля засадили прямо в углубление в скале. И даже по туалету жахнули - видимо, на всякий случай: зачем зазря людей удивлять? Пошёл погадить - вышел, а дома нет…
        Мы прошли по территории частных складов и вышли к окраинам Старого Экори. Впрочем, окраины всё равно почти ничем не отличались от центра - не было какого-то плавного перехода. Вот с одной стороны стоят уродливые здания городских складов, и вдоль них идёт не слишком широкая улица, а прямо за ней возвышаются пяти-шестиэтажные дома, построенные впритык друг к другу. Красивые дома, между прочим! В европейском стиле, с башенками на крышах, флюгерами, аккуратными печными трубами… Стены украшены простенькой лепниной, есть ещё и стрельчатые окна - эдакий девятнадцатый век…
        Сдаётся мне, что если бы мы прошлись по частным владениям, то могли бы выгрести оттуда гораздо больше ценностей, чем получили бы в Торговой Палате. Увы, без возможности тихо и незаметно вырезать скамори - о таком даже мечтать не стоило… Количество выбитых стёкол и распахнутых дверей говорило о том, что почти везде можно нарваться на охочих до человека многоножек.
        Шли мы так тихо, как только могли… Лишь один квартал отделял нас от храма. И, как назло, мы постоянно спотыкались об спрятавшиеся под снегом трупы людей, брошенные вещи, выбоины на дороге… Похоже, здесь на улице была настоящая бойня. Мы с Рубари то и дело менялись местами, по очереди отдыхая от продавливания глубокого снега. Вот - пожалуйста, заморозки, а город завалило до окон первого этажа… Сразу вспоминался анекдот про каннибалов-айтишников и уборщицу. Обычно не замечаешь труда тех людей, которые расчищают всё вокруг, но стоит им исчезнуть - и их отсутствие сразу бросается в глаза…
        Время близилось к полудню, когда мы, наконец, добрались до Торговой Палаты - а точнее, до той самой заветной боковой дверцы. К счастью, сама дверь располагалась высоко над землёй. Крыльцо на восемь ступенек, крепкая крыша - всё это избавило нас от необходимости расчищать снег, чтобы её открыть.
        Дверь была не заперта, замок выломан, а внутри был склеп. Вот не вру - самый настоящий склеп!.. Человек пятьдесят здесь осталось лежать... Хотя само помещение было не слишком большим. Видимо, люди пытались укрыться внутри, но не смогли сдержать скамори. Хищные твари здесь на славу поработали - некоторые тела явно присутствовали по частям…
        - Г-дость! - вынес вердикт Рубари.
        - Т-с-с-с!.. - напомнил я, сдерживая рвотный позыв и настороженно оглядываясь.
        Но скамори не было… То ли ушли сразу, то ли просто использовали комнату в качестве кладовки, а сами здесь не жили. В помещении были только трупы - и больше ничего.
        Стол казначея был сдвинут к двери - видимо, люди пытались забаррикадироваться. Тащили его, но, к сожалению, не успели. Массивный стул никто сдвинуть уже не пытался. Он так и стоял там же, где когда-то был стол - в углу, на ковре, откинув который, мы обнаружили у стены массивный люк. Внимательно осмотрев его, Рубари вынес вердикт:
        - Взл-м-ю за пять м-нут! - ремесленник склонился над люком, достал инструменты и принялся за дело.
        Я посмотрел, как он возится с навесным замком, и решил осмотреть комнату. Всё-таки финансовое учреждение, да и трупов прилично - наверняка не с пустыми руками приходили… Начал я со стола, где в боковом отделении обнаружил пять мешочков, туго набитых чешуйками. Видимо, не успел казначей спрятать их в сейф - понадеялся на стражу, которая кинулась отражать нашествие скамори. Ещё пара десятков пустых мешочков лежала в углу.
        По самым скромным прикидкам, в каждом мешочке было по сотне чешуек. Всего пять сотен единиц - если там, конечно, все чешуйки одинарные. Трупы в помещении были не такими богатыми, но тоже не ходили с пустыми карманами… По пять-десять чешуек с собой носили. Фант, до чего ты докатился?.. Хоть я и старался при обыске рожи не корчить, чтобы не показать, как мне этот грязный процесс не нравится, но Рубари, открывший люк, кажется, всё равно догадался.
        - Тут б-льшой куш! - заметил он, указав на сейф. - А ты м-лочь и-и-и-щ-щ-щешь…
        - Одной мелочи уже три сотни набралось… - брезгливо отряхивая руки, ответил я. - Что там?
        - Сейф! - озвучил ремесленник очевидное.
        Это я и так знал. Видимо, надо было подойти. Я наспех закончил обыск оставшихся тел и с интересом заглянул под люк. Сейф был так себе, если честно… Обычный металлический ящик с небольшой дверцей сверху, закрывающийся на пару ключей. Я бы сказал, что он скорее напоминал несгораемый шкаф с родной Земли, которые, как правило, ставили в бухгалтерии и отделе кадров. Хм, несгораемый шкаф… Он такой, наверно, чтобы новым бухгалтерам и кадровикам, пришедшим на смену скоропостижно уволившимся во время пожара, не пришлось долго восстанавливать уже наработанное… Фант, вот о чём ты думаешь? Сейчас нам жизненно нужна пневма, а ты о тяготах земной бухгалтерии рассуждаешь…
        - Вскрыть сможем? - деловито спросил я.
        - М-жно о-о-откр-тить! Как и с-б-р-лись! - возмутился Рубари, указывая на два крепежа, которые удерживали ящик в яме.
        Ремесленник выхватил разводной ключ из своей сумки, покрутил колёсико, примериваясь к размерам гайки, которую собирался открутить, и сунул руку в яму - проверить. И тут под потолком что-то истошно взвыло, сообщая всей округе о том, что два придурка забрались туда, куда не надо, и делают то, что не следует…
        - В-п-лка! - чуть не плача, взвыл Рубари.
        - Где она? - спросил я, пытаясь понять, откуда идёт звук.
        - Сн-р-жи! - ответил ремесленник.
        Не особо раздумывая, я подскочил к двери, выглянул и, наконец, увидел логосы - их прямо в камне вырезали. Дотянуться я до них не смог бы, поэтому просто закрыл дверь, подскочил к столу и махнул Рубари, чтобы тот помог дотащить - стол был очень тяжёлый. Сигнализация надрывалась снаружи, а мы сидели запертые внутри и боялись пошевелиться…
        Снаружи раздался стук тяжёлых когтей. Мамка-скамори пожаловала проверить, кто это здесь шумит… Преодолевая страх, я осторожно выглянул в окно: огромная многоножка, в окружении пары десятков особей помельче, ползла по улице прямо к нам. «Влипли!» - подумал я, сел у стены и обхватил голову руками, ругая себя за то, что не подумал о сигнализации. Хоть здешний мир и застыл где-то между страшной сказкой и девятнадцатым веком, но подобные вещи тут делать умели…
        К счастью, сигнализация вырубилась быстро - через минуту. В принципе, чтобы привлечь стражу, и минуты этого рёва было бы достаточно… Это была не сигнализация, а просто очень громкий пугач. На наше счастье, потому что серьёзная защита надрывалась бы, пока пневма не закончится в накопителях. За это время к нам бы пожаловали все скамори города. И такая тоже наверняка имелась, но внутри самой Торговой Палаты…
        Сидеть нам пришлось ещё минут десять. Всё это время по улице рыскали скамори, выискивая виновника их внезапного пробуждения. Наконец, их матка решила, что с неё на сегодня достаточно, и принялась разворачиваться прямо на улице. Белые бронированные бока проскребли по стенам домов с нашей стороны, с треском и шумом выбив несколько стёкол. Окно в той комнатушке, где мы прятались, к счастью, не пострадало…
        Когда я решился осторожно выглянуть вслед чудовищу, то успел увидеть только хвост, увенчанный тремя шипами, неспешно уходящий за угол. А вот мелкие особи со всей округи ещё полчаса ползали по улице, с энтузиазмом выискивая нас. Но не нашли, на наше счастье…
        - К-сяк! - пробормотал Рубари, когда стало ясно, что мы можем продолжить.
        - Оба не догадались… - кивнул я. - Сможем вскрыть без шума?
        - Ща! - Рубари пожал плечами и снова склонился над ямой.
        Я встал у окна, постоянно проверяя обе стороны улицы, а ремесленник как можно тише громыхал запорами. Через полчаса я понял, почему он всё-таки хотел сейф открутить. Ему удалось открыть только один замок. А вот второй ни в какую не хотел поддаваться…
        - Рубари, а есть в городе сигнализации ближе к порту? - спросил я, когда мне надоело просто стоять в дозоре.
        - Что? - вытирая пот со лба, удивился тот.
        - Ну… Вот такие вот системы безопасности - пугачи? - пояснил я.
        - А, в-п-лка!.. - кивнул он. - Да.
        - Вопилка… - кивнул я, запоминая слово. - И где есть?
        - В п-рту! - сказал Рубари и, удовлетворившись своим ответом, продолжил ковыряться в замке.
        Осторожные расспросы показали, что, как минимум, на кассе порта должна быть одна такая штуковина. И мне сразу захотелось это проверить. План по выманиванию матки-скамори и её загарпунивания начинал обретать осторожные очертания…
        Сейф долго сопротивлялся, но в результате всё-таки сдался на милость Рубари. Как выяснилось, открывать хитроумные замки нужно было в определённой последовательности. Открытие одного из них в неправильном порядке сразу блокировало механизм другого. Так что Рубари пришлось закрыть уже открытый замок, потом открыть второй - и лишь затем снова открыть первый. Если в начале нашего мероприятия я ещё подумывал о преступной карьере грабителя, то к открытию замка окончательно понял, что это вообще не моё…
        Сейф был на две трети заполнен мешочками с чешуйками. На первый взгляд этих мешочков было штук триста - и все с какими-то метками, в которых ни я, ни Рубари не разбирались. Набив доверху мой рюкзак, мы осторожно покинули Торговую Палату, проверили безлюдную улицу - и принялись возвращаться по своим же следам.
        И вот тут я понял, какой опасности мы сегодня избежали, долго провозившись с сейфом. Мелкие скамори, пришедшие вместе с маткой, отследили нас по следам - до самой скалы!.. Я не шучу - видимо, они поняли, что следы свежие, проползли вдоль них и, судя по всему, ещё долго крутились рядом с тросом. Указав на это Рубари и внимательно оглядев окрестности, я тихонько скинул рюкзак и начал восхождение.
        Подъём вышел долгий. Приходилось отдыхать в трещинах скалы, переводить дух и отогревать пальцы, которые на каждом участке теряли чувствительность. Да ещё и канат как-то поистрепался за время использования… Надеюсь, ещё одну нашу вылазку он выдержит. С горем пополам я всё-таки добрался до верха. Махнул Рубари, чтобы тот цеплял груз - и спешно взялся за лебёдку. Сначала поднял сумку с инструментами, а затем снова спустил трос и стал ждать, когда ремесленник привяжет чешуйки.
        Тихий хруст снега за спиной заставил меня обернуться. На белом покрывале первое, что бросилось в глаза - следы… Множество следов - совсем как те, что шли внизу параллельно нашим... Я не заметил их сразу - просто не посмотрел. Привык, что верхнее плато безопасно. А следующее, что я успел заметить - блеск броневых пластин на спине скамори, подползавшего ко мне. Мы уставились друг на друга, и в одной бесконечно долгой секунде, пока я смотрел в угольно-чёрные глаза, у меня перед мысленным взором пронеслась вся моя жизнь в этом мире - и даже немного в прошлом. Каждая неудача, каждая ошибка, каждое стечение обстоятельств…
        Скамори прыгнул. Это они, гады, делать умели… Понимая, что сбежать не получится, я присел, схватился за сумку с инструментами - и что есть силы махнул ей, придавая чудовищу дополнительное ускорение. Многоножка шлёпнулась у самого края площадки, засеменила своими лапками, пытаясь найти точку опоры на обледенелых досках - и соскользнула за край…
        Визг мелкой гадины в тишине мёртвого города разнёсся настолько далеко, насколько это вообще было возможно. Я бросил сумку на землю, достал оттуда самое длинное и тяжёлое, что смог найти - увесистый молот длиной около пятидесяти сантиметров. И приготовился встречать новых врагов. Как бы мне ни было жалко Рубари и сумку с чешуйками, но и своя жизнь мне пока была ещё дорога…
        
        Глава 18
        В которой я испытываю молот в деле, одерживаю эпическую победу, которая впечатлила только меня, вытаскиваю Рубари, волнуюсь за Нанну, а по итогам понимаю, что стал богатым человеком.
        
        
        Конечно же! Конечно же, скамори был не один… Благодаря тому, что мы с Рубари и не подумали убрать канат, скамори на верхнее плато забралось ой как немало. Я собственными глазами теперь видел пятерых. И это только те, кто сразу откликнулся на верещание собрата. Их спины мелькали над снежной поверхностью, пока они пробивались через сугробы к площадке - ходить по собственным следам эти твари, к счастью, не догадались.
        Конечно, я знал, что рано или поздно моя встреча с чудищами состоится… Не с моим везением можно построить дирижабль и тихо свалить. Нет, это всё глупости, которые, к сожалению, иногда лезут в голову, и ты начинаешь наивно на что-то надеяться. А надеяться - вернее, рассчитывать - сразу надо на какой-нибудь замес, где тебе эту самую голову попытаются откусить! Ведь я давно привык, что всегда надо готовиться к худшему варианту…
        Сколько бы я ни наблюдал за многоножками, но схема атаки у них всегда оставалась неизменной - в лоб. Желательно, в прыжке. К несчастью, в их случае этот прыжок был ещё и относительно управляемым. За те, секунды, что оставались у меня до неприятной встречи, пришлось решать вопрос, где же она, эта самая встреча, состоится. Сперва я подумал, что падение со скалы скамори не переживут, поэтому и встречать их надо на краю площадки - увернусь как-нибудь… Потом до меня дошло, что я, будучи существом из костей и мяса, падения со скалы тоже не переживу, а шансы на такой исход были весьма велики. И ведь по закону подлости, при первой же атаке на меня одновременно накинутся две-три твари…
        Мог ли я как-то избежать одновременной атаки? Не с моими навыками и везением… Я от одного-то скамори с трудом уворачиваюсь, чего уж про нескольких говорить… Ещё была идея ограничить пространство, взобравшись на деревянную балку. Однако, во-первых, она обледенела, а, во-вторых, я всё ещё не акробат - свалюсь, и бой будет закончен.
        Но сама мысль мне понравилась… Обычные скамори, в отличие от матки, стены пробивать не умели. А неподалёку маячил склад с закрытыми грузовыми воротами и открытой маленькой дверцей. И вот там меня с разных сторон бить будет сложно… Именно туда я и рванул, прилагая все мыслимые усилия, чтобы успеть первым. Сзади нарастал шелест многочисленных ножек, завершавшихся острыми шипами. Его, кажется, можно было бы перепутать с дробным стуком шпилек из моего родного мира. Однако какой бы заманчивой ни была картина преследования меня толпой одетых с иголочки фанаток, суровая реальность была совсем не такой…
        Влетая в дверь склада, я сразу начал разворачиваться, держа молот в вытянутых руках. До этого даже не пытался оглянуться, потому что нельзя было понапрасну время терять. И не прогадал: разогнанный молот поймал самого шустрого скамори в полёте, изменяя его траекторию и отправляя врага прямо в стену. А следом за ним уже прыгнул следующий, и вернуть молот я никак не успевал. Пришлось отскочить назад, а потом резко дать волшебного пинка приземляющейся многоножке, выбрасывая её назад в дверной проём - где она и столкнулась со следующей жаждущей фантского тела, крови и… Чего там ещё им нужно от людей?
        Четвёртая и пятая особи атаковали меня одновременно - и даже умудрились почти не столкнуться в дверном проёме, но им в этом услужливо помогли я и зажатый в моей руке молот. Успевшая очухаться первая многоножка тоже попыталась пролезть следом, но в результате зацепилась за товарок. Все три попытались вырваться, извиваясь, как дождевые черви - и запутались в результате ещё больше. А я занёс свой грозный молоток и от всей души приложил это невообразимое переплетение тел, выдохнув сакраментальное, что из самой души шло:
        - Н-на! Сука! - прямо-таки легче стало сразу, особенно когда послышался какой-то хруст, и многоножки задёргались сильнее. - Н-на!
        После второго удара одну скамори почему-то заклинило, и она резко распрямилась в моём направлении. Прилетело мне мордой в живот, вышибая воздух и отбрасывая назад… От внезапного удара я отлетел на пол и уселся на пятую точку, изображая из себя рыбу, вытащенную из воды - вот вроде рот открываешь, а толку ноль…
        Одна из скамори, что тёрлись снаружи, смогла перепрыгнуть клубок из сородичей, раскрыла неприятного вида жвала и попыталась вцепиться мне в ногу. Я, конечно же, брезгливо отдёрнул свою ценную конечность, а потом со всей дури врезал по башке чудовища молотом, разом сминая глаза, броню и внутренности. Скамори решила немного поагонизировать и принялась биться в конвульсиях, заодно выбив из склада ещё одну товарку, пытавшуюся ко мне подобраться - и чуть снова не приложив меня.
        Я обежал её, подскочил к клубку скамори на входе и дважды ударил, тут же отскочив назад - и очень вовремя. Эти многоножки имели одно отвратительнейшее свойство - сразу они не дохли. Вместо этого они начинали биться, как припадочные, нанося вокруг себя удары жвалами и шипами на конце хвостов. И лучше было получить башкой… Шип одной из недоубитых скамори глубоко вонзился в стену и застрял в ней, так что многоножка теперь агонизировала в воздухе. На диво крепкие шипы, и к счастью для тех, на кого эти твари охотятся - рудимент. Не пользуются им скамори… Вторая многоножка в тот момент судорожно билась на полу, но обе они дали мне пару секунд передышки, потому что на время полностью заблокировали вход на склад.
        Судя по топоту и хрусту снега за стеной, всё новые скамори прибывали на смертный бой со мной, а я совершенно не героически прятался от них в сарае. Я бы вообще предпочёл забаррикадировать проход, чтобы они разом лезть не могли, но, к сожалению, мародёры полностью обчистили склад - так что было банально нечем. Не имея других вариантов, я просто подготовился морально: учёл все предыдущие ошибки и просчёты - и решил их больше не допускать. Допустил новые, само собой…
        Первые две твари умерли быстро и, кажется, даже надёжно. Одна, правда, начала верещать, потому что молот не повредил ей дыхательные пути - только глаза и голову. Но уже третья в прыжке сбила меня с ног и попыталась обхватить своими лапами. За долю секунды до того, как меня чуть не проткнули сразу в десятке мест, я успел отбросить от себя гадину, отделавшись незначительными царапинами и порванной круткой. Впрочем, последнее в тот момент воспринималось мной, как значительно более тяжёлая потеря…
        Вскочив, я первым делом врезал по морде лезущей на склад новой скамори, размозжив ей голову. Она начала неистово биться в проходе, не давая другим пробраться ко мне. Однако та гадина, что уже сумела пробраться внутрь, кинулась на меня со спины, и я еле успел увернуться от когтей во второй раз. Правда, упал на пол.
        - Да что же это такое!.. - только и смог сказать я, вынужденный вскочить и снова оборонять проход на склад, вместо того, чтобы разбираться с той тварью, что чуть два раза меня не убила.
        Ещё дважды в ближайшую минуту я снова оказывался на полу, каким-то чудом избегая когтей. И, видимо, скамори это надоело, так что в третий раз она вцепилась мне в ногу, прокусив тонкую кожу сапога на голенище. Я заорал от боли, судорожно решая, кого сначала бить - ту, что уже меня ест, или ту, которая пытается до меня добраться снаружи. Что бы я сам ни думал, но мой инстинкт выживания требовал обезопасить ногу - и я что было сил приложил надоевшую скамори прямо посередине туловища. Раз!.. Два!..
        Уже потом, когда я приходил в себя после боя и вспоминал произошедшее, то понял, что мне просто-напросто изменило обычное невезение. Сразу после второго удара вцепившаяся в мою ногу многоножка выгнулась, подбрасывая меня в воздух и разжимая жвала, чтобы заверещать - и в этот самый момент последняя, к счастью, скамори с улицы прыгнула на меня. Мои враги встретились, пока я падал на пол склада, сходу не разобрались, что к чему, и случайно добили друг друга без всякой моей помощи…
        Однако в тот момент я лежал на полу - избитый, задыхающийся, окровавленный, практически сдавшийся - и мечтал только о том, чтобы закрыть глаза и отдохнуть. И только спустя несколько долгих секунд я понял, что всё ещё жив, а вот мои враги - мертвы. Пятнадцать особей загромоздили своими белесыми телами всё пространство перед дверью на склад.
        Я поднялся на ноги, подвывая от боли в ранах, и захромал к обрыву - узнать, как дела у Рубари, и что вообще происходит в городе. Надо было бы сначала перевязать раны, но вот что-то, а медикаменты, мы, как последние придурки, с собой не брали - и даже не собирали их во время вылазок. Я даже рассердился на себя:
        «Выживает он! Идиот! Без бинтов и антисептиков! Аптеки есть, спирт есть, а добыть не додумались! Истечёшь кровью, загнёшься от гангрены - и будешь знать, Фант (если, конечно, выживешь), что надо брать с собой!».
        Оставляя розоватый след на снегу, я с трудом добрался до края площадки, лёг на живот - потому как рукам и ногам ещё не доверял - и посмотрел вниз. Под скалой творилось форменное безумие… Матка-скамори пыталась забраться на обрыв. Судя по подтёкам на камне скалы, кислотой она уже пробовала плеваться. Её мелкие отпрыски беспорядочно метались вокруг, периодически попадая под раздачу. Выжить в таком хаосе было, казалось, невозможно…
        Вот только канат не доходил до земли - он теперь уходил в первую трещину. А там, где были подтёки, раздавались нечленораздельные крики...
        - В-ли в свой ад! Пр-кл-т-я к-лб-са! Сд-хни! Тварь! - на последнем слове из щели вылетел снежок и впилился прямо в глаз матке, которая предприняла ещё одну попытку добраться до Рубари.
        Я дополз до каната и принялся его дёргать что было силы. И ремесленник заметил мой сигнал. Не прошло и пяти секунд, как он выглянул наверх, нервно махнул мне рукой - и принялся спешно пристёгивать себя и рюкзак с чешуйками. А я доковылял до лебёдки и, рыча от напряжения и боли, принялся её крутить.
        Когда Рубари показался над краем площадки, перевалился через неё и начал подниматься на ноги - я как раз оседал на землю…
        - Х-р-шо п-в-с-л-лся! - заметил ремесленник, оглядев поле боя.
        Вот я не был уверен, что «хорошо повеселился» - это именно то, что я сейчас ожидал услышать. Нет, я хотел бы услышать что-нибудь в духе: «Герой! Спаситель мой! Фант, ты крут!». Ну или хотя бы так: «Г-рой! Сп-с-тель!». И уж тем более я не ожидал услышать банальное:
        - И-и-и-д-д-д-т-ти см-жешь?
        В ответ на это я только устало махнул рукой и ткнул пальцем в брошенный у лебёдки молот и сумку с инструментами - мол, сам собирай и чисти, а меня не трогай. Сам же я тем временем старательно пытался прийти в себя… Не хватало ещё, чтобы Рубари пришлось меня на плече тащить, как мешок с особо ценным дерьмом - этого моя гордость может и не выдержать…
        Обрывком верёвки я кое-как перетянул ногу, чтобы остановить кровь. На морозе хватило и пяти минут, чтобы я почти перестал её чувствовать. Вот только я понимал, что тут, наверху, ещё могут быть скамори. А где-то на ферме сидит ничего не подозревающая Нанна, которую я обещал вытащить живой из передряги, в которую мы вместе попали. С рёвом я заставил себя встать и идти. Спасибо Рубари, он переборол свою лень и не стал вручать мне рюкзак с чешуйками - сам всё тащил. А я только спешно хромал следом…
        Скамори и в самом деле сумели далеко пройти по нашим следам. Ещё трёх особей мы обнаружили растоптанными - примерно на полпути к ферме. Собственно, виновники их скоропостижной смерти с невинным видом паслись неподалёку, а след стада отчётливо показывал, как пересеклись пути скамори и шарков.
        К ферме мы с Рубари добрались без приключений, но дальше дело встало - наш домик был в осаде. К счастью, девочка была ещё жива. Она даже сумела закрыть ставнями окна, так что шестерым особям оставалось только рыскать вокруг, выискивая хоть какую-нибудь дыру. Осколки стёкол показывали, что останавливаться они не собираются…
        - Л-ди б-л-зн-е! - выругался Рубари. - Ты к-да?
        А я молча, почти не скрываясь, подошёл к сараю, где мы готовились собирать дирижабль, открыл скрипучую дверь и вошёл внутрь. Скамори меня услышали, да и запах крови от меня, наверно, был ого-го какой сильный… Все пятеро повернули головы в сторону двери, а потом устремились за мной. Я же, оказавшись внутри, прохромал к стойке с инструментами, взял два топора и повернулся, чтобы встретить незваных гостей.
        Я так устал от всего, что на меня навалилось после моей первой смерти, я был так зол на обстоятельства, на самого себя, на дурацкий мир, на мэра города… Вот его-то я себе и представлял на месте белесых паскуд… Первая же голова, показавшаяся в проходе, получила промеж глаз правым топором - и сразу дёрнулась назад с жутким верещанием. Левым топором я остудил пыл следующей скамори - и снова нанёс удар правым, разрубив третью жаждущую крови скаморью голову…
        Ещё сразу три здоровенных особи попытались одновременно вломиться в сарай, но я заревел, как очень гордый, но очень уставший лев - и принялся в исступлении рубить врагов. Ситуация с клубком на складе повторилась один в один: все три скамори, получив ранения, принялись дёргаться, сплелись телами - да ещё и раздавили раненую многоножку, которая так и не успела отползти. Методичное избиение дало свои плоды - и через минуту на территории фермы остались лишь шесть уродливых мёртвых тел с белой бронёй.
        Правда, и у меня сил почти не осталось… Смутно помню, как Рубари и Нанна тащили меня в дом, как стягивали одежду и осматривали полученные ранения. Я, видимо, находясь в состоянии шока, только про ногу всё твердил - кажется, очень не хотел быть одноногим капитаном воздушного корабля. Каким-то отваром мне промыли раны на боках и на пострадавшей конечности, перемотали их чистой тряпицей, предварительно вываренной в кипятке, и уложили моё полубездыханное тело на одну из кроватей.
        Помню, я ещё хотел сказать, что и поесть был бы не против… Но слишком быстро начал засыпать: веки отяжелели, руки не поднимались, чтобы придержать веки - и я провалился в глубокий сон...
        
        
        Сколько я проспал? Точно сказать я бы не смог. Я теперь толком и не помнил, как мы на ферму вернулись после ограбления. Помню только, что было ещё светло. А когда проснулся - за окном было темно, и где-то, словно над ухом, выл разъярённый ветер. Впрочем, Рубари и Нанна пока не спали, а, значит, ночь ещё не наступила. Я бы сказал, что мои товарищи по несчастью ругались, но это была бы неправда. Ругалась только Нанна:
        - Ладно, вы меня не предупредили!.. Но ты что, не мог ему помочь?!
        - Ну что вот…
        - Нет уж, сиди и слушай! Я - ребёнок, и то почему-то догадалась, что так делать нельзя! А вы ушли молча, открыли скамори путь на скалу… Вы вообще в своём уме?
        - Нанна, будь добра… Отложи на время свою категоричность, - слабым голосом попросил я. - И вспомни всё, что я от тебя наслушался за последнее время…
        - Я… Думаешь, после того, что ты рассказал про мэра - я была бы против?! - возмутилась девочка.
        - Не исключаю… - буркнул я, садясь на кровати.
        - Ты так и будешь мне это припоминать? - сердито и одновременно жалобно спросила Нанна.
        - Нет, может быть, и не всё время… - ответил я. - Лишь пока не удостоверюсь, что такое больше не повторится.
        Заметив, что девочка раскрывает рот - видимо, собираясь спросить, что ей сделать, чтобы ей снова стали верить - я решил опередить этот вопрос:
        - Нан, не спрашивай, что тебе делать, чтобы тебе верили. Это не так работает!.. И извини, что тебя случайно подставили под этих скамори. Были сильно неправы…
        - Ладно, - непонятно, на что отвечала Нанна: на извинения или на то, что я сказал про доверие. Ну а мне было так лень выяснять, что я и не стал…
        Голодать мне не пришлось: еда на ужин была. Я всё ещё чувствовал себя отвратительно и хотел спать, но сначала собирался поесть, а потом, преодолевая сонливость, проверить добычу. Рубари, судя по всему, уже начал этим заниматься, после чего и вышел спор с Нанной, которая узнала, из-за чего её жизнь подвергли опасности.
        И да, это была наша с Рубари ошибка. Вполне бы могли придумать, как спрятать трос, чтобы до него не добрались скамори… В конце концов, мелкие высоко прыгать не умеют - и по стенам лазят плохо. Можно было зацепить трос какой-нибудь длинной палкой на высоте метров трёх-четырёх - и всё было бы прекрасно. Но мы оказались настолько непредусмотрительными, что чуть было не открыли прямую дорогу наверх чудищам с поверхности. Да ещё и жизнь девочки подвергли опасности… Так что в своём возмущении Нанна была права. Вот только не права она была в том, что мы обязаны были её предупредить…
        Чешуек было много. Очень много - порядка пятнадцати тысяч. Мы сначала отсортировали все одного достоинства (а попадались с одной, двумя и пятью единичками), а потом сели за пересчёт. Пятьдесят три тысячи шестьсот сорок одна единица. Вместе с теми, что я нашёл в столе и в карманах трупов - 55 984 единицы пневмы. Судя по лицам Нанны и Рубари, они тоже считали, что сумма совсем не маленькая. Как при таких доходах город умудрялся получать отрицательный баланс - я не представляю просто…
        Я, конечно, понимал, что сумма невелика в масштабах города. Но ведь это налоги с обычных работяг. Которые по факту получали (всем городом) не больше трёх сотен тысяч единиц, а потом их же в городе и спускали. А ведь были ещё налоги с продажи товара, а ещё были поборы для крупных предприятий… Всё это складывалось в астрономические суммы, которые, тем не менее, уходили куда-то мимо бюджета…
        Для нас же полученные единички были просто сказочным богатством, на которое все втроём мы могли бы жить долгие годы. Однако, как я понимаю, у местных богатеев всегда есть возможности перераспределить средства в свою пользу. Так что я предпочёл бы вложить это всё в дирижабль. Однако и Нанне, и Рубари, и себе сразу выделил по две тысячи единиц подъёмных. Глупо? Щедро?
        Вовсе нет. Это просто подкуп, ведь даже две тысячи - сумма очень немаленькая. И всё, кто её получил - вряд ли захотят отдавать обратно. И мы, все трое, оказывались повязаны если не кровью - то, как минимум, деньгами. И сдавать своих подельников после такого никто бы не стал - иначе присвоенные чешуйки-то вернуть придётся.
        Все оставшиеся единицы мы решили слить в один большой накопитель, который будет размещён на дирижабле. Накопитель, кстати, Рубари нашёл на мэрском складе. Мутная пластина могла вместить в себя до трёх сотен тысяч единиц и стоила, как я понял, тысяч десять - почти королевская находка. Только вот к накопителю ещё надо было докупить «оправу разрешения» - специальный обод, который бы ограничил возможность снятия единиц всеми желающими. Но пока придётся обходиться без неё. Впрочем, кому тут воровать-то?
        Конечно, сразу сделать всего этого не получилось. По всем прикидкам, собранную сумму придётся перекидывать не один вечер. Без серьёзных логосов взятия и отдачи приходилось по одной единичке кидать. Так что за это дело мы с Рубари посадили Нанну, а сами пошли спать. Дел нам предстояло ещё очень много…
        Глава 19
        В которой я успеваю сходить в порт до того, как наступает оттепель, а ещё возвращаются мародёры, и мы с Рубари строим дирижабль, преодолевая трудности и недочёты.
        
        
        Вопрос, с которым я подошёл к Рубари и Нанне на следующий день прямо с утра, ввёл их в ступор. Они, конечно, не сказали, что я дурак, но вот точно подумали. Можно в этом даже не сомневаться… И дело было даже не в том, что они совсем не поняли моих идей. А в их красноречивых взглядах на мою перевязанную бинтами ногу. Вот только поделать я уже ничего не мог - вопрос был слишком важный…
        - Да поймите вы, наконец, нет у меня времени долечиваться! Сейчас оттепель настанет, - объяснял я им. - Потом заморозки. Сколько они длятся?
        - Дней пять, - пожала плечами Нанна.
        - В это время, скорее всего, пожалуют мародёры! - сказал я. - А у нас в лучшем случае дирижабль без логоса. Это будут последние заморозки, в которые можно реализовать мой план, понимаете? Больше нам не представится такого шанса. И вообще непонятно, успеем ли мы тогда сбежать…
        И да, речь я вёл о том самом логосе огня, что ждал нас в храме, где обитала матка скамори. После случая с сигналкой в Торговой Палате Экори, план созрел - причём, окончательно и бесповоротно. Да и что тут ещё можно было сочинить или придумать? Надо было решаться…
        - С-гл-сен! - мрачно кивнул Рубари. - Мне то не нр-в-тся!
        - Мне тоже это не нравится, но если у вас есть другой план, то озвучьте его прямо сейчас! - предложил я.
        Нанна и Рубари промолчали. А я продолжил объяснять и уточнять - и всё потому что мне было очень нужно уговорить их помочь. По причине всё той же ноги…
        - Рубари, ты сказал, что где-то в порту стоит вопилка. Так? - уточнил я.
        - Ну да…
        - А где? - решил я не отставать я от него на этот раз.
        - В а-а-а-д-д-д-м-мини-с-с-с-стра-а-а-ац-ц-ц-ци-и, - вот теперь понятно, почему он мне вчера сразу не объяснил. Наверно, в экстренной ситуации он вообще бы до конца дня эту фразу произносил.
        - Выходит, если я попробую вломиться туда - она сработает? - уточнил я.
        - Так! - утвердительно кивнул Рубари.
        - В Экори есть причальные мачты, - продолжил я объяснять. - На них есть механизм для экстренного причаливания. Не знаю, как здесь у вас, но в моих яслях такие машины считались боевыми орудиями. Они метают тяжёлые стрелы на очень далёкие расстояния. У механизма экстренного причаливания тоже есть стрелы… В моём мире их конструкцию называли гарпунной. Знаете, что это такое?
        Ни Рубари, ни Нанна таких тонкостей, конечно же, не знали… Рыбный промысел здесь - кстати, по вполне понятным причинам - был не слишком распространён. Пришлось рассказывать им, как устроены гарпуны, для чего они использовались и как делались. Потом я объяснил на пальцах, что нужно сделать со стрелами причального механизма, чтобы получился гарпун.
        - И з-чем всё т-то? - спросил Рубари, всё ещё не понимая, к чему я в итоге веду.
        - Я, кажется, поняла… - сказал Нанна. - Ты хочешь превратить причальную стрелу в гарпун. Чтобы потом приманить с помощью вопилки матку скамори, загарпунить её и забрать логос огня... А как будет уходить тот, кто стреляет?
        - Да?! - взволнованно кивнул Рубари, согласившись с девочкой.
        - В моих яслях иногда делали такие штуки для развлечения… Сейчас, - я взял карандаш, чистый лист бумаги и принялся чертить. - Это называется спуск по канату… Или по тросу… Я не помню точного названия - хотя оно было. Но не в этом суть… Между двумя точками, одна из которых ниже, а другая - выше, натягивается канат. Дальше на канат ставится устройство с колёсиками и двумя ручками…
        - Я п-нял! - кивнул Рубари. - С-мо ск-т-ться вниз!
        - Да! Именно… Человек висит на ручках устройства и скатывается вниз. Порт - самое высокое здание в Экори, - пояснил я. - К северу от него - площадь Кари, напротив арха. Между площадью Кари и Торговой - ещё квартал семиэтажных домов. Причём, семиэтажки есть только в его западной части, а в восточной части этажей становится пять. Дальше маленький квартальчик с четырёхэтажными домами, а дальше - склады. В них этажа по три… Так?
        - Ну да… - неуверенно кивнул Рубари.
        - Если мы натянем канаты между причальными вышками и семиэтажными домами, а потом между семиэтажными и пятиэтажными, а потом…
        - Я п-нял, - Рубари радостно, как ребёнок, улыбнулся. - Блеск!
        - Страшно… - жалобно сказала Нанна.
        - Да, скатываться страшно, но самое главное - скорость большая! - пояснил я. - Понимаете, при такой скорости матка нормально прицелиться не сможет. Но даже если она попадёт в канат своим плевком, можно успеть доехать до нужной точки, пересесть на другой канат и скатиться дальше. В результате тот, кто будет загарпунивать матку, окажется у подъёма раньше, чем тот, кто будет забирать логос. А причальный канат не даст той вернуться сразу и сожрать нас. Во всяком случае, пока не додумается его плевком пережечь.
        - Так зачем тебе сейчас идти в порт? - спросила Нанна.
        - Да чтобы всё подготовить заранее! - пояснил я. - Одно натягивание канатов сколько времени займёт… А чтобы из причальной стрелы сделать гарпун - понадобится несколько часов очень шумных работ!..
        Главное было в том, что мне поверили. О большем я даже и мечтать не мог. Рубари идею понял и принял. Самым удивительным для меня стало то, что он даже сам решился загарпунить матку скамори и потом скатиться. Я только надеялся, что у меня всё же получится самостоятельно вытащить логос… Обыскивать храм я не боялся, понимая, что надо будет всего лишь идти на источник тепла. Но что делать, если комната окажется надёжно заперта?
        Впрочем, мой главный «затык» изначально был в том, как выманить скамори к причальным вышкам. А всё потому что тот, кто занялся бы этим - умер бы гарантированно, ведь ему некуда было деваться. Однако всё изменила сигналка на администрации порта. Вот на неё скамори и надо было подманивать!.. А чтобы мелкие особи не добрались до стрелка раньше времени - надо было за день полить ступеньки водой, чтобы хорошенько обледенели. Конечно, чудища своими лапами в итоге лёд расколют - но не сразу, подарив стреляющему несколько драгоценных секунд.
        Идею мы утвердили, а я смело отправился в порт за будущими гарпунами. Рубари помог мне спуститься вниз - после чего спустился сам и отправился за материалами. Полдня мы потратили на то, чтобы добыть всё необходимое для реализации смелого, но рискованного плана. И уже к обеду вернулись на ферму, принявшись активно работать, а Нанну поставили «на шухере» - на случай, если прилетят мародёры.
        Однако ни в этот, ни на следующий день они так и не прибыли. Зато следующим утром началась оттепель, и с верхнего плато вниз устремились потоки воды от тающего снега. Наша ферма пережила таяние неплохо - затопило нас не слишком сильно и всё больше за оградой. Видимо, специально её так строили, чтобы лишний раз не затапливало.
        А на второй день оттепели - вопреки всем моим ожиданиям - наконец, прибыли мародёры. Два дирижабля прошли в стороне от верхнего плато и причалили у Нового Экори, на самой дальней стороне от храма. Было понятно, что и в этот раз соваться к матке скамори они не готовы. Зато всякая мелочь на них так и пёрла в первое время - пришлось им отбиваться, пока не закончились самые наглые. Впрочем, остальные скамори вообще вели себя как нормальные чудища - активничали по ночам, а днём чаще всего спали.
        Поэтому днём мародёры планомерно обчищали город по уже наработанной схеме. А ночью - отлетали подальше, пока скамори подъедали трупы людей и своих собственных сородичей. Да, оказалось, что и на такое отвратительные твари способны - не пропадать же ценной белковой массе... Во всяком случае, так выходило со слов Нанны. Потому что ни я, ни Рубари не ходили смотреть, что происходит в городе. Дел у нас хватало и без того…
        Начали мы с каркаса гондолы. Он у нас занял почти весь сарай, который мы теперь использовали в качестве укрытия. А сарай, надо сказать, был совсем немаленький! Метров двадцать в длину и ещё метров десять в высоту. Что касается нашей гондолы, она была в длину по верхней палубе почти четырнадцать метров, а по нижней - восемь.
        Начали мы с восьми деревянных опорных конструкций, которые держали верхнюю и нижнюю палубы. К ним приделали поперечные несущие конструкции. В идеале, конечно, нужно было сделать одну несущую балку, но у нас банально не было подходящего материала. Прямо как в старой поговорке: не до жиру - быть бы живу. Вот и мы делали, что могли…
        Да, вынужденная прижимистость выходила нам боком - а именно, увеличенным расходом скоб, гвоздей и стяжек, что, в свою очередь, ещё и увеличивало вес гондолы, но мы не теряли надежды, что всё получится. За шесть дней, что мародёры провели в городе, мы успели сделать каркас, набить полы на двух палубах, соорудить лестницу и установить внутренние переборки.
        По плану всю переднюю половину верхней палубы занимали рубка и технический отсек, где будет установлен логос огня. Причём, Рубари постарался сделать так, чтобы всё, что необходимо, можно было установить заранее. По его замыслу нам оставалось лишь подставить логос огня, как обычную земную батарейку - и всё заработает. Я, конечно, знал цену подобным «простым» планам, но молчал, мысленно отводя ещё день на отладку.
        За шесть дней мародёры набили трюмы дирижаблей и убрались. А мы ещё четыре дня без отдыха и всего с тремя часами сна в сутки приколачивали обшивку… И дело это было совсем не таким быстрым, как я изначально рассчитывал. Планки обшивки были длиной метра по три, и каждую мы сажали на гвозди внахлёст - так что немалую сложность вызывала необходимость выдерживать ровную линию. Каждую щель приходилось конопатить и тщательно промазывать какой-то смолой из бочек, найденных Рубари в городе.
        У смолы был удушливый и противный запах, пока она не засохнет - и у меня от него постоянно болела голова. Вообще весь период постройки дирижабля я позже вспоминал как болезненный бред - потому что тогда казалось, что именно в бреду я всё время и нахожусь. А ещё казалось, что мы постоянно не успеваем и никак не укладываемся до последних заморозков. И так оно и было! Мы всё-таки не успели за те жалкие тринадцать-пятнадцать дней, что обычно отводила природа на последнюю оттепель… К пятнадцатому дню мы только разобрались с корпусом - и начали заниматься такелажем и аэростатом. У нас всё ещё не были установлены необходимые механизмы, а внутри гондолы был полный бардак. Но в этот раз природа над нами сжалилась…
        Вместо заморозков дни становились всё теплее и теплее. И хотя по ночам температура всё ещё оставалась минусовой, вода мёрзла, и нередко выпадал лёгкий снежок, но днём теперь пригревало так, что даже в заштопанной вкривь и вкось куртке становилось жарко… Лето неумолимо приближалось вместе с тёплыми днями. А ещё случилось так, что местами нижний слой облаков был разогнан тёплым ветром, и внизу можно было увидеть пробуждавшуюся от зимней спячки поверхность Терры. Я даже боялся, что в этот раз последних снегопадов не будет, и мы с Нанной не успеем выполнить просьбу невидимых «звонарей» - покинуть Экори до наступления тепла…
        Чтобы не свихнуться от постоянной работы, я каждое утро ходил к краю скалы и сидел на каменном уступе минут по десять, глядя вдаль и вниз. Это помогало просыпаться, да и вообще неплохо мотивировало… В одно такое утро я обнаружил, что облака вновь затянули поверхность Терры. Они летели с запада, как огромные океанические волны, подгоняемые ветром. Сплошной покров - густой и непроницаемый, в то время как надо мной застыло холодное голубое небо, и восходящее солнце слепило глаза так, что пришлось надеть очки…
        С этого утра, а пришлось оно на семнадцатый день оттепели, счёт пошёл на дни - и больше я к обрыву не ходил. Хотя он навсегда остался в моей памяти, став точкой отсчёта в моей новой жизни. Там и тогда я понял, что хочу выяснить, что всё-таки со мной произошло. Там и тогда я осознал, что ошибка, закинувшая меня в мир Терры, обязательно должна быть исправлена. Я ещё не знал, как именно, и не представлял, на что мне придётся пойти, но я был готов. Если уж на Терру я попал по ошибке - значит, где-то должен быть мир, куда после смерти попадают все нормальные люди из яслей, не обладающие моим фантастическим невезением…
        Что я, неудачник с Земли, мог противопоставить миру, меня окружавшему? Ну разве что своё внимание и умение просчитывать ситуацию. И именно на каменном огрызке, зависшем над океаном весенних туч, я понял, что вообще-то это не самые бесполезные свойства… В тот момент у меня и появилась чёткая уверенность, что с моим невезением можно (и нужно!) бороться с помощью моих сильных сторон. И вовсе не так, как я делал до этого:
        «Попробуем избежать…»
        «Не получилось?»
        «Да и ладно!»
        Нет, совсем не так… Нужно было не просто пытаться избежать - а предугадывать, наблюдать и анализировать, видеть загодя подводные камни. В какой-то момент в голову даже пришла мысль, что это просто я ущербный, потому что от рождения не обладаю в компенсацию данными способностями… Но потом я вспомнил других людей и понял - нет, это не так. Просто мне и вправду часто не везёт - может быть, намного чаще, чем обычным людям. Но разве это повод сдаваться?
        Нужно было учиться применению пневмы, а ещё накапливать знания об этом странном мире - его истории, его легендах, его преданиях и мифах. Нужно было найти тех людей, кто знает больше обычных жителей, и учиться у них. И вот тогда, я был уверен - я найду путь в лучшие миры, куда редко попадают такие неудачники, как я…
        Последние три дня оттепели пролетели в сплошной работе. Мы закончили с корпусом и теперь готовили такелаж, аэростат и двигательные установки. С аэростатом, что удивительно, всё было банально и просто. Сначала мы сшили из полос ткани трубу и смазали швы той самой смолой, которую Рубари использовал для проклейки первого шара. Саму ткань трогать не нужно было, она уже была обработана «графиками»: укреплена, защищена от огня и воды, снабжена бактерицидными свойствами (от плесени, мошек и всяких жучков-червячков). А ещё была чем-то дополнительно пропитана, чтобы воздух не пропускать. Так что проклеивать пришлось лишь те места, где мы сами нарушили её целостность.
        Это была монотонная работа, хоть и быстрая - потому что времени у нас почти не оставалось. Повозиться пришлось лишь с носовой и хвостовой частью, где шло сужение - для лучшей обтекаемости аэростата. Так или иначе, но с этим со всем мы справились. Как и с такелажем, который тоже не представлял собой ничего особо сложного - большая сеть из толстых канатов, крепившаяся к палубе на нашей гондоле через металлические петли, намертво приделанные к каркасу. Если по всем правилам делать, то канаты надо было переплести в единое целое, но мы просто замотали точки пересечения верёвками. Конечно, опять вес увеличился - но, если честно, было уже плевать на подобные мелочи…
        Самые большие сложности возникли с внутренними агрегатами корабля. В отличие от земных дирижаблей, аэростаты местных воздухоплавателей не были герметичными. Горячий воздух в них постоянно обновлялся через две трубы: одна доходила почти до верхней стенки аэростата, а вторая - чуть выступала над нижней. Первая - для поступления горячего воздуха, а вторая - для забора холодного воздуха. В эти трубы вставлялись турбины, которые должны были крутить винты через цепь передачи. И это всё было ещё просто и понятно. А вот когда трубу для горячего воздуха пришлось разделять на две, и обе гнуть, чтобы они изгибались по стенке аэростата - вот тут я всё на свете проклял… Холодная ковка жестянок - это не моё.
        А всё почему? Потому что Рубари хотел внутри аэростата сделать внахлёст три сферы пустоты. И если между собой границами они ещё могли пересекаться, что приводило лишь к излишним затратам пневмы, то вот с трубой их объединять категорически не рекомендовалось. В общем, с этой системой мы и провозились дольше всего - почти целые сутки.
        Если говорить честно и откровенно, то так, как я работал в те дни (да не только я, но и Рубари, и Нанна) - никогда в своей жизни больше я так не работал… Это был тяжёлый и напряжённый труд, наградой за который должны были стать наши собственные жизни. Доделав дело, мы не садились передохнуть и глотнуть молосы, а тут же принимались за следующее… Если было нужно подождать десять минут, пока схватывается смола или клей - мы сразу шли работать на другой участок.
        И даже несмотря на все усилия, многое мы так и не успели сделать на земле. Да, мы доделали корпус и аэростат, а ещё смогли соорудить двигательные установки и передачи - от турбин до установок и от руля в рубке до винтов и руля. Да, кое-как установили конденсатор, чтобы всё работало… Однако в трёх наших будущих каютах не было кроватей, на камбузе не было плиты, а ходить по нужде предлагалось в дырку в корпусе, прикрытую крышкой…
        И, тем не менее, вот эта странная поделка - даже на мой критический взгляд - всё-таки могла подняться в воздух. Но, если честно, когда я мысленно сравнивал авантюру с похищением логоса огня и взлёт нашего дирижабля, то не знал, где мы будем больше рисковать…
        Оттепель закончилась внезапно - резко и прямо посреди белого дня. Утром ещё светило яркое весеннее солнце, а к обеду небо заволокло тучами, и началась самая настоящая метель, какие мы и раньше видели по весне. С той лишь разницей, что сейчас мы были практически в месте её зарождения. Порывы ветра безжалостно хлестали скалу, пытаясь пробраться в человеческие убежища или хотя бы замести их снегом. Температура стремительно упала с отметки «прохладно» до «трескучий мороз». Последний вздох зимы захватил скалу Экори - и оставалось надеяться, что продлится он хотя бы пару дней…
        К вечеру мы свернули все работы по дирижаблю, решив, что многое можно доделать уже в воздухе. И принялись готовиться к совершенно авантюрному плану, который нам предстояло реализовать. На подготовку мы отводили один день, а на реализацию - второй. И в тот же день нам надо было попробовать взлететь - и, наконец, покинуть негостеприимный Экори.
        Глава 20
        В которой всё идёт не так, как планировалось, хотя и это тоже планировалось.
        
        Всё у нас было самодельное! И даже тросы длиной метров по сто пятьдесят-двести - самодельные. Точнее, сами тросы были альпинистские, но вот сцепки - самодельные. Вы даже не представляете, как страшно это выглядело с учётом того, что по ним надо было проехать роликами. С такого трамплина можно было запросто улететь в никуда - или прямо в рот скамори… Ролик с ручкой (названия которого я не помнил) - тоже был самодельный*, с металлическими колёсиками и крепким деревянным корпусом. Гарпуны - затупленные, где надо, и наточенные, где надо.
        В общем, наверно, хорошо, что не мне этим придётся воспользоваться… Если до того, как я увидел реализацию своей идеи, я и сам хотел бы прокатиться на такой штуке, то сейчас бы предпочёл даже не стоять под ней, когда вниз понесётся Рубари. Хотя он сам уверял меня, что всё будет отлично. Пользовался, гад такой, тем, что за его бородой и шевелюрой лица не разглядеть - и наверняка ухмылялся.
        А ещё у нас было ведро - и я был уверен, что рано или поздно именно мне и придётся таскать в нём воду… Самое неприятное, что всё это мы тащили на своём горбу в обход центра города по очередным сугробам, которые за вчерашний вечер и ночь намело. Причём, мне достались гарпуны и ведро - я и не сомневался в умении Рубари переваливать самое тяжёлое на меня. Хотя, конечно, я просто бурчу: он многое делает и обычно тяжёлых работ не боится. Просто старается лишь там, где нужно, ну а там, где можно работу спихнуть - спихивает. Ценное качество!.. Надо бы тебе, Фант, смотреть и учиться…
        
        
        *«Ролик с ручкой» называется блок-роликом для троллейных переправ, или блок-роликом для троллеев, или просто блок-роликом - это примечание для тех, кто не знает или подозревает автора в том, что он не удосужился порыться в этих наших интернетах.
        
        
        Спустя два часа ходу с нелёгким грузом мы, наконец, достигли порта - а вот по расчищенным улицам весь город в обход можно было бы пройти за полчаса… Я первым двинулся к лестнице и поскользнулся на первой же ступеньке, упав в снег и удерживая ведро и гарпуны на вытянутых руках. Из-за чего больно приложился спиной…
        - В-дро в-кинь! - посоветовал Рубари, подходя к лестнице и присматриваясь к ней, пока я пытался подняться.
        - Как так? - удивился я. - А зачем я его тащил?
        - На вс-кий сл-чай! - заявил Рубари. - Сам так ск-зал!
        Пришлось напрячь память и признать, что да - я сам и потребовал включить ведро в список необходимого, хотя и Нанна и Рубари убеждали меня, что уж этого-то добра в городе завались. Их даже самые обнищавшие мародёры брать не станут…
        Я со вздохом поставил ведро в снег - чуть в стороне от лестницы, чтобы потом об него не спотыкаться. Проверил я заодно и логос над дверями в администрацию порта - и даже его разглядел. Вот же! Становлюсь опытным домушником!.. А потом начал восхождение наверх, внимательно глядя под ноги и крепко держась за скользкие перила.
        В последнюю оттепель дерево нагрелось, снег на нём поначалу таял, а потом - замёрз. В общем, теперь вся лестница была покрыта сплошной коркой льда. Спасибо, природа! Важное дело за нас сделала, и ведро было теперь не нужно… Вроде бы радоваться надо, а я как-то весь сразу расстроился. И ещё больше расстроился, когда понял, что совершенно зря тащил три гарпуна. Швартовочный канат, усиленный логосами, был здесь только один.
        - З-п-сные в ст-р-нку л-жи! - попросил Рубари, махнув на край площадки.
        - А зачем нам тогда три гарпуна? - спросил я, а потом вспомнил и сам же ответил. - А, ну да, на всякий случай…
        Рубари показал мне согнутую в локте и повернутую тыльной стороной правую руку со сжатыми в кулак пальцами - это здесь означало в равной степени одобрение сказанному, знак победы и «так держать». В общем, изошёл на сарказм, гад такой, и всё из-за моей чрезмерной предусмотрительности! А вот спасёт она ему как-нибудь жизнь - будет знать!..
        Один гарпун я передал Рубари, а два оставшихся сложил на краю площадки у перил. Рубари споро привязал гарпун хитрым узлом к канату. Затем привязал один из тросов к опоре вышки, другой его конец отдал мне, после чего скинул остальные канаты и сказал:
        - Как сп-щусь - скинь! А п-том сам сп-ск-йся и т-пай к н-жн-му д-му! - и вот так налегке и отправился дальше…
        А я скинул ему канат, когда он спустился, взял оставшиеся и понуро поплёлся следом. Дважды чуть не поскользнулся и не упал, но всё же справился и устоял на ногах. В душе появилось стойкое ощущение приближающегося приступа невезения… Впрочем, это оно припозднилось - можно было ещё на злополучном ведре догадаться...
        На крышу Рубари выбирался сам - за что ему вообще большое спасибо. Внутри он удивительным образом не нарвался на скамори, ничем не загромыхал и вообще вёл себя предельно осторожно. Сверху упала заранее подготовленная верёвка, а я привязал канат к поясу и со вздохом начал путь на крышу. Я пролез мимо семи комнат, в окна которых смог заглянуть - и в пяти из них обнаружил белые калачики спящих тварей! Вот как так-то?..
        - В комнатах полно скамори! Как ты вообще прошёл? - возмущённо прошептал я, выбираясь на крышу.
        - Я не з-х-дил в к-м-н-ты! - пожал плечами Рубари, не обратив на моё возмущение ни малейшего внимания.
        Впрочем, натянув с моей помощью канат у печной трубы, он всё-таки не стал выходить через дом, а тихонько спустился по верёвке… Через дом пришлось идти мне, когда я сбросил ему второй канат и повесил на плечо все оставшиеся.
        Сколько бы я не жил здесь, но вот в таких многоквартирных домах пока ещё не бывал. Местные трущобы отличались тем, что все дома в них были рассчитаны на одного владельца. Правда, многие жители сдавали комнаты, но ведь комната - это совсем не квартира. Здесь были именно квартиры - по три на каждом этаже. И, судя по всему, квартиры большие. Но я в них заглядывать не стал, несмотря на то, что почти все двери были гостеприимно распахнуты. Спасибо, не хочу… Видел ведь, сколько внутри скамори дрыхнет…
        Впрочем, забегая вперёд, со временем я узнал, что, видимо, многие из этих скамори вовсе не дрыхли - они были мертвы. Состоятельные люди часто владели жезлами наподобие посохов стражей. Да, убойность у них была не настолько большая - но на мелких скамори вполне хватало. А мёртвый скамори, как я тоже узнал позднее, от спящего отличается разве что запахом. Мёртвый пахнет разложением и гнилью…
        А ещё в свете фонаря, которым освещал себе путь, я увидел её! Дитя информационной эры! Предшественника новостных агрегаторов! Газету! Настоящую газету, лежащую на столике в прихожей. Я, как заворожённый, смотрел на это чудо из прошлой жизни, и руки мои почти тряслись. Боже, боги и изначальные, как же мне хотелось взять её в руки! Утолить свой информационный голод! Узнать, что вообще происходит в этом странном мире за пределами Экори!..
        Сжав зубы, я всё-таки прошёл мимо. Было не место и не время читать газеты. Вот куплю себе настоящую квартиру на цивилизованной скале, буду выписывать газеты и журналы - и читать, читать, читать... Может быть, на кухне за утренним чаем, а, может быть, вообще в кресле-качалке на балконе, увитом плющом… Или хоть в туалете, на худой конец. А пока мне очень надо было раздобыть логос огня.
        Вот так, точка за точкой, мы прошли весь маршрут до скалы. Остаток времени мы провели у нашего подъёмника, подготавливая его к тому, что поднимать нас придётся Нанне. Девочка сама предложила свою помощь, а я немного вспомнил механику - и всё-таки согласился. Для этого мы добавили к бобине ещё четыре троса. Хвост нового троса, оставшийся после накручивания, тянулся к краю обрыва, а к нему можно было прицепить бочку, которую мы забили камнями доверху. Снизу под неё были вставлены несколько круглых палок, а рядом лежал рычаг, которым девочка сможет по нашему сигналу столкнуть её в пропасть. Таким образом, первые двести метров можно было преодолеть весьма быстро.
        Однако я всё-таки надеялся, что Рубари успеет подняться сам - и поможет подняться мне. Да, вот в этом пункте наш план откровенно хромал… Кто добежит первым - и хватит ли нам запаса в двести метров? Но и сделать ничего особо надёжнее мы уже не успевали…
        
        
        Ночь мы провели в фермерском домике, а утром, чуть свет, отправились на реализацию самого важного - а заодно и самого рискованного - пункта нашего плана побега. Совершенно не героически покаюсь: я боялся и дрожал, как самый распоследний трус. Однако ни Рубари, ни Нанна, к счастью, не могли этого увидеть. Я сделал серьёзное и сосредоточенное лицо, чтобы ни один мелкий мускул не дрогнул. Одновременно я снова и снова прогонял наш план в голове - и с каждым разом он мне нравился всё меньше и меньше. Хотелось бы доработать его, учесть все варианты…
        У подъёмника мы остановились и молча посмотрели друг на друга.
        - Повторяем ещё раз, - сказал я. - Рубари, ты идёшь к вышке, ждёшь сигнала от Нанны и начинаешь действовать. Нанна, ты следишь за мной, и как только я подниму вот эту тряпку над головой - подавай знак Рубари!
        Тряпка была заткнута у меня за пояс - обычная белая тряпка. А ещё с собой был ломик, несколько мотков обычной верёвки (все альпинистские тросы мы уже израсходовали), ключи и отвёртки, ледоруб и… альпинистские колышки! Да, на всякий случай - мало ли что?
        - Рубари, как увидишь сигнал - запускай сигналку на администрации порта и прячься на вышке. Тебе главное - дождаться матку, а она прямо обязана на такой шум прийти и всё проверить.
        - Не ув-рен! - скептически заметил Рубари, видимо, сомневаясь, что скамори вообще кому-то и что-то обязаны.
        - Ладно, если она не приходит, тогда ты сам привлекаешь внимание скамори! - кивнул я. - Пусть попытаются до тебя добраться. Когда не доберутся, тогда и позовут свою мамашку. Как только она вылезет, я пробираюсь в храм и ищу логос. Как найду - отключаю, вешаю на спину вместе с подставкой и рву когти к скале. Я подам знак Нанне, а она - тебе. После этого мы вместе добираемся до троса и пытаемся подняться хотя бы до второй трещины в склоне.
        Нанна и Рубари кивнули - мол, всё им понятно. Понятно им! Синхронисты хреновы!.. Мне самому ещё не всё понятно, а им - видите ли, понятно…
        - Если я не успеваю вернуться, и Рубари приходит раньше - тогда поднимаешь только Рубари! - строго сказал я девочке, и та скорчила неодобрительную рожицу, будто съела что-то кислое. - Логос и себя любимого я как-нибудь постараюсь уберечь, а потом добраться до вас. В этом случае не уходите от подъёмника - обязательно дежурьте там. Можно на складе огонь развести. Что ещё?
        - Ты з-был в-ч-ться л-тать! - ехидно заметил Рубари, помахав для наглядности руками, как крыльями.
        - Всё, пошли!.. - обиженно буркнул я и кивнул Рубари на канат.
        Первым спустился Рубари, а следом уже своим ходом пошёл я, снова напомнив Нанне:
        - Не забудь накрутить трос для противовеса!
        - Да помню я!.. Помню!.. - раздражённо успокоила она меня.
        Когда я оказался внизу, моего напарника нигде видно не было. Он шёл к своей цели, а я двигался к своей - с дрожащими руками и на негнущихся ногах. Липкий страх догнал меня, как всегда, в самый последний момент…
        До храма я добрался довольно легко. И сразу спрятался в конторе, стоявшей неподалёку от Торговой Палаты. Это место я знал - успел побродить по кабинетам и даже помнил, где имеется выход на чердак. Решётку я за несколько минут отогнул ломиком и выбрался на крышу, с которой открывался прямо-таки великолепный вид. Справа золотилась металлическая крыша банка, слева - темнела черепица Торговой Палаты. Спереди возвышался огромный свод храма. Вдалеке на верхнем плато чёрной точкой виднелась фигурка Нанны. Я достал белую тряпку и принялся ею махать.
        Ноги поехали по черепице, и, взмахнув в последний раз, я покатился к краю крыши. «Забыл про наледь, идиот!» - подумал я и попытался замедлить падение всеми доступными способами. Но куда там!.. Я попробовал зацепиться ледорубом, однако тот лишь рушил черепицу, но никак не цеплялся. Выбирался я на крышу через дверцу, оторая находилась между стропил. А поперечные рейки, державшие черепицу, и сами ломались. Уцепиться я смог только в самом конце крыши - за кирпичную стену. Ледоруб вошёл в стык между кирпичами, и я повис на ручке, при этом моя пятая точка и ноги болтались над улицей на высоте добрых восьми этажей…
        А вдалеке уже взвыла сирена на администрации порта, и её рёв разносился по всему городу. Внизу на улицу выползали скамори и устремлялись к причальным вышкам. Мёртвый город ожил в мгновение ока, чтобы покарать злостного нарушителя тишины… А я висел и молился, чтобы меня здесь не увидели и не услышали. Сирена всё выла и выла, а я ругал себя последними словами: «Всё продумал, тупица! Только главного идиота не учел! Себя любимого!».
        От самобичевания меня отвлёк тихий треск. Я поднял взгляд и уставился на один из двух спасавших меня кирпичей. И, конечно же, он решил треснуть и, наконец, отпустить меня на волю. И ведь мне не надо было на волю - мне очень надо было назад! Впрочем, я вдруг осознал, что назад уже в любом случае не вернусь - даже если заберусь назад, на чердак, то потеряю слишком много времени… Теперь мне срочно нужно было попасть вниз. Осторожно отцепив левую руку от ледоруба, я залез в мешок, нащупал колышек и достал его, победно улыбнувшись. Вот она, хвалёная предусмотрительность Фанта!..
        И вдруг сирена смолкла. Город окутался какой-то непередаваемой тишиной - той самой, звонкой, которую описывают лишь безнадёжные романтики и авторы хорроров. Я видел, как на торговой площади застыли растерянные скамори, всё ещё высматривая нарушителя. Видел, как встревоженно высунул голову Рубари... Но - всё. Раз нет сирены - то нет и засады на матку скамори, которая так и не покинула храм.
        Я аккуратно приставил колышек к щели между кирпичей и принялся его заталкивать внутрь, вымещая давно засохший раствор. Звук показался мне оглушительно громким наступившей тишине. Я видел, как Рубари огляделся, а потом вытащил из орудия привязанный к канату гарпун, взял один из запасных, зарядил его, навёлся куда-то в сторону - и выстрелил. Застывшая тишина взорвалась новым рёвом сигнализации со стороны администрации порта. Пока мой товарищ снова перезаряжал орудие, по нижним пролётам, заметным за крышами домов, уже ползли первые скамори, наконец, увидевшие такого вкусного человека. Впрочем, они периодически срывались с обледеневших ступеней и с верещанием падали вниз…
        Храм вздрогнул, и из его ворот выметнулась огромная самка. Она изогнулась, поднимая часть своего тела на уровень крыш, и стала настороженно вглядываться вдаль. Если честно, то от её условного затылка до бесполезно висящего меня было всего метров тридцать. Если бы она повернулась, то прямо-таки столкнулась бы со мной взглядом. И всё же я решил не бояться и не терять времени попусту, так что достал второй колышек и стал загонять его в ещё одну щель. Раз кирпич здесь такой хрупкий, то лучше будет подстраховаться при спуске…
        Ледоруб ещё держался, но всё чаще из-под него слышалось негромкое пощёлкивание. Матка скамори, наконец, определилась с направлением и потянула всё своё длинное тело через торговую площадь. А я вогнал ещё один - уже третий по счёту - колышек между кирпичей, привязал ко всем колышкам верёвку и начал спуск. А ведь по первоначальному плану должен был уже вовсю бежать по храму…
        От спешки я позволил себе скользить слишком быстро и, останавливая движение, чересчур сильно сжал канат, разодрав перчатки и повредив кожу на ладонях - однако всё это было неважно. Один из колышков всё равно за время спуска успел выскочить. И вообще, мне надо было срочно попасть в храм… Ко входу я бежал по глубокому снегу, вскидывая ноги, как гарцующий конь.
        В храме мне доводилось бывать и до того дня. Здесь, в Экори, это было весьма скучное учреждение, между прочим… Небольшой холл - или как там это в храмах называется? Притвор у нас, а здесь… Пронаус! Точно!.. За ним - длинный зал с какими-то глубокомысленными барельефами, изображающими великих людей. Раньше, как говорят, религий на Терре было несколько, но сейчас все объединились под одной крышей, назвавшись служителями пневмы. Храмы стали одинаковыми и скучными - и выполняли лишь утилитарную функцию, так что смотреть было особо не на что.
        За пафосным алтарём, символизирующим семечко пневмы - большой прозрачный пузырь, наполовину заполненный какой-то золотистой крошкой - была дверь в служебные помещения. А вот алтаря больше не было - видимо, разрушила матка скамори. И даже сама дверь превратилась в круглый ход, оставленный огромной многоножкой. Зря я боялся, что мне будет сложно добраться до логоса из-за крепких замков и надёжных засовов. Логос я мог увидеть прямо с того места, где сейчас стоял. Беда была лишь в том, что он работал в полную силу, буквально раскалив плиты на полу - в то время как подставка, содержавшая охлаждающую сферу, стояла рядом. А ещё между ней и логосом огня отпечаталась фигура человека, который сгорел дотла. Кажется, я даже знаю, кто был этот подлец: мало того, что сгорел сам - так и ещё и логос огня запустил отдельно от охлаждающего контура…
        Спасибо вам, гра Велиа, за такой подгон!
        И что теперь делать?..
        Подойти к логосу я не мог - жарил он будь здоров. Вопрос был только в том, за счёт чего он жарил и что подпитывало этот огонь. И виновник был найден - мутная пластина большого накопителя пневмы лежала всего в метре, стабильно поддерживая высокую температуру. Я огляделся, подскочил к ближайшему камню, схватил его и кинул в накопитель. «Если накопитель окажется достаточно далеко от логоса - тот потухнет!» - подумал я и, конечно, промахнулся.
        Впрочем, камней после того, что здесь натворила мамка-скамори, вокруг было предостаточно. Я схватил ещё и ещё… И бросал снова и снова, с ужасом пытаясь придумать, что вообще делать, если не успею к подъёмнику. Это там, на скале, ты смел и решителен - а вот тут уже очень страшно думать, где бы спрятаться…
        Я всё-таки взял себя в руки и методично бросал камень за камнем - и в какой-то момент попал! Сам не ожидал, но пластина всё-таки сдвинулась от не слишком сильного удара и заскользила по полу. Есть! Логос огня ярко вспыхнул и как-то сдулся, оставив вместо себя только проблески искр и небольшой раскалённый металлический шар. Я бросился к нему, аккуратно подцепил двумя камнями и закинул в углубление на подставке.
        Подхватив подставку, я опрометью кинулся к выходу… Но… Накопитель лежал так завлекающе близко, что я не смог пройти мимо. Если он который день поддерживает логос огня, то и нас поддержит - решил я. Удивившись как быстро он остывает (на полу стоять было невозможно) подхватил его и, не глядя, закинул в рюкзак.
        Выскочив на улицу, я вытряхнул логос огня из подставки в снег - раздалось шипение, и пошёл пар. Я перекатывал огненный логос до тех пор, пока он не остыл, а потом отправил следом за накопителем.
        Назад я бежал по своим следам - по тому же пути, которым мы с Рубари уходили, когда грабили Торговую Палату. Конечно, проще было бы грабить банки. Однако я забыл сказать, что банк - это четвёртое по защищённости здание в городе. На третьем месте - храм… Был. В общем, здесь вообще сложно грабить, если ты никто и звать тебя никак…
        Когда я был на полпути до скалы, раздался возмущённый рёв. Было бы наивно предполагать, что рёв этот издают просто так. Видно, Рубари всё-таки загарпунил нашу давнюю «приятельницу» скамори. И теперь он, наверно, несётся по канату в сторону спасения. А мне ещё бежать и бежать…
        В этот день всё шло не так, как планировалось. Однако я не удивлялся - ведь и невезение я тоже, можно сказать, планировал… Во всяком случае, брал в свои расчёты. Поэтому ничего удивительного не было в том, что выскочил к скале я как раз в тот момент, когда на площадку перед подъёмником выплеснулась толпа мелких скамори, а Рубари именно в это мгновение схватился за канат.
        - Рубари! - заорал я на бегу, размахивая верёвкой, которую достал заранее. - Лови верёвку!!!
        - Бр-сай! - ответил тот, выпучив глаза при виде целой толпы скамори.
        И тут его потянуло наверх.
        Да ещё так шустро… Это Нанна отправила противовес в полёт. Когда, опережая скамори всего на несколько метров, я кинул верёвку, то её длины хватило аккурат, чтобы мой напарник ухватился рукой за самый её хвост. Меня оторвало от земли и стремительно понесло вверх. Ногу дёрнуло - это один из скамори попытался цапнуть меня за сапог, но сорвался вниз, задев меня лишь по касательной.
        Мы ползли вверх, а сверху - навстречу нам - ползла тяжеленная корзина с камнями. Мимо пронеслась первая трещина с чёрными следами, оставшимися после пожара. А со стороны Старого Экори яростно и исступлённо ревела матка скамори. Она не смогла добраться до нас, она была очень зла, и ещё она как-то странно шевелила жвалами…
        - Б-р-гись!!! - заорал Рубари сквозь сжатые зубы, потому что держать меня ему было явно тяжело. - Пл-ёт!
        И матка плюнула… Струя едкой жидкости рванула к скале, а мы уже перестали подниматься, так и не дотянув до второй трещины - закончился трос противовеса… Я, как заворожённый, смотрел на летящую в нас кислоту. Казалось, что она попадёт прямо в меня, но буквально за несколько метров до встречи с моим телом большая её часть ушла вниз, хлестнув по скале. И лишь самая первая струя ударила в камень где-то над моей головой…
        В этот день всё шло не так… Ещё до того, как полёт кислоты завершился, я достал ледоруб, примерился - и вбил его что есть силы в трещину в стене, одновременно отпуская верёвку. Ударившая струя всё равно спустя секунду её пережгла…
        Рубари висел метрах в тридцати от меня. Дальше ему предстояло двинуться своим ходом. А я продолжал висеть под взглядом антрацитово-чёрных глаз матки скамори, которые обещали мне боль, страдания и смерть. Похоже, это чудовище понимало, что висит у меня на спине и чего я её коварно лишил… Тихий кашель сотряс всего меня, заставив сильнее вцепиться в рукоять ледоруба.
        Глава 21
        В которой я понимаю, что не зря занимался альпинизмом, вспоминаю поговорку про первый блин комом, а потом мы все останавливаемся в шаге от спасения - и делаем этот шаг.
        
        Я не сразу понял, что странный кашель - это смех. Хриплый смех задыхающегося победителя… И даже чёрные глаза матки скамори уже не казались мне воплощением самой смерти. Они казались тупыми буркалами проигравшей твари…
        Однако у неё ещё был шанс на победу. Да, пройдёт какое-то время, прежде чем эта тварь снова наберёт кислоты - но я и не собирался ждать. Нащупав ногами уступ, я стянул зубами перчатку с левой руки и уцепился за наиболее надёжно выглядевшую трещину. Выдрал ледоруб, повесил его на пояс и вытащил перчатку изо рта, опять-таки заткнув за пояс. А ещё зубами стянул перчатку с правой руки…
        Всё-таки пригодились тренировки по скалолазанию… Не то, чтобы я стал настоящим мастером этого дела - скорее, бояться начал. Зато хотя бы не висел, прижавшись к скале, как расплющенный паук, не зная, что делать дальше. А тем временем реализовывался худший из возможных раскладов, которые я вообще мог себе представить… Ни страховки, ни навыков, ни сил - лишь голая воля к победе на холодном склоне скалы. В какой-то момент я снова глянул в глаза матки скамори и тихо прошептал:
        - Спать надо в холода, тварь! Подавись своей кислотой!..
        Первый колышек я вогнал только тогда, когда поднялся метров на двадцать. Скамори плевалась в меня ещё дважды, но каждый раз силы её плевка не хватало. Однако последний хлестнул всего в паре метров от моих ног. Причём, мне до последнего казалось, что долетит - и я готовился орать, но держаться руками, пока сверху не скинут трос.
        И только когда стало понятно, что до меня больше не доплюнуть, я решился нормально обезопасить себя - страховочной верёвкой и вбитыми в скалу колышками. Вбил две штуки и к каждому привязался верёвкой, после чего упёрся в скалу ногами, осторожно перекладывая вес на страховку - и посмотрел наверх. Рубари почти добрался до верхнего плато.
        «ДЗИ-И-И-И-ИНЬ!» - требовательно и очень невовремя прозвучало у меня над ухом.
        Впрочем, красноватые отблески как бы намекали, что, возможно, это я очень невовремя решил отдохнуть. Протянув руку, я слегка коснулся шара и сквозь знакомые помехи услышал радостный голос:
        - Алл..! Фант?
        - Да…
        - П..вет!
        - Привет…
        - Ползи в..ше! Ещё … и быстр…!
        - Сколько у меня времени? - спросил я.
        - Пока …тка накоп…т на пл..вок? Минута у тебя!
        Шар исчез, а я получил новое задание:
        ПОЛЗИТЕ ВВЕРХ! ОПТИМАЛЬНО - УСПЕТЬ ДО ПЛЕВКА МАТКИ СКАМОРИ.
        ФАНТ ДОЛЖЕН ВЫЖИТЬ!
        Я ещё читал, а руки уже вовсю распускали узлы и искали новые трещины, за которые можно ухватиться. Собственно, выше меня была только вторая трещина, до которой я и решил добраться. Уцепиться - и подтянуться, найти опору для ног… Смотреть вниз - нельзя… Думать - нельзя… Я всё-таки оглянулся вниз, хотя и запрещал себе - и увидел, как матка скамори, изогнувшись дугой, шевелит огромными жвалами, готовясь к плевку.
        От понимания того, что сейчас произойдёт, я начал спешить, чего в подобных восхождениях категорически нельзя делать. Никогда и ни при каких условиях… Взбираясь по склону, всегда надо надёжно утверждаться на скале перед следующим шагом - а я забыл про безопасность. Под ногой, на которую я, приподнимаясь, опирался, хрустнули камни - и казавшийся таким надёжным уступ пошёл вниз… За те доли секунды, что прошли с начала падения, я успел покрыться холодным потом, прийти в ужас - а ещё всё-таки найти трещину и вцепиться в неё правой рукой.
        Повиснув на руке, я при этом сместился почти на метр в сторону. Дико заболели пальцы и запястье, вовсю требуя прекратить издевательства - а именно, честно пролететь свои две сотни метров вниз и благополучно сдохнуть. А в то место, где я находился секунду назад, хлестнула струя едко пахнущей кислоты. Внизу обиженно взревела матка скамори. Ведь прицельно била, тварь такая… Не знал я о такой особенности её плевков. Обычно она выпускала обильную струю, но тут и сам плевок был сравнительно небольшим…
        Я снова нащупал опоры для рук и ног и продолжил нелёгкое восхождение. Однако до второй трещины так и не добрался: сначала сверху с грохотом, стукаясь о скалу, пролетела корзина с камнями, а потом трос опустился и принялся раскачиваться, приближаясь ко мне - это Нанна на краю обрыва заставляла его качаться. При очередном приближении я умудрился схватиться за трос, после чего отцепился от скалы - и полетел в сторону, снова разминувшись с прицельным плевком матки скамори.
        Больше она в меня уже не плюнуть не успела… Рубари тянул меня на лебёдке вверх, а я сам перебирал ногами и руками, подтягиваясь и поднимаясь всё выше и выше. И только на деревянной площадке я, наконец, почувствовал себя в безопасности.
        ПРОСЬБА ПОЛЗТИ ВВЕРХ ВЫПОЛНЕНА!
        ВЫ НЕ В ПЕРВЫЙ РАЗ ПОЛУЧАЕТЕ ТРЕВОЖНОЕ СООБЩЕНИЕ - И В КОТОРЫЙ РАЗ СПАСАЕТЕ СВОЮ ЖИЗНЬ!
        КАЖЕТСЯ, ВАМ ВЕЗЁТ!
        «Издеваются, что ли?» - устало подумал я, откидываясь на твёрдую землю…
        Но ведь мне и вправду… везло?! Это было так неожиданно и так необычно - будто ты всю жизнь прожил с одной рукой, а тебе взяли и пришили вторую. И пусть ты ещё не умеешь ей толком пользоваться, но она есть - и даже может поднять небольшую десертную ложечку!..
        - Не п-п-ла? - спросил подскочивший ремесленник.
        - Нет, кажется… - с сомнением ответил я и принялся себя осматривать.
        Нет, конечно, матка скамори в меня всё-таки попала… Вот только не основными плевками, а мелкими каплями кислоты. Насквозь плотную куртку они, к счастью, не прожгли, однако теперь у меня вместо неё было настоящее решето… Куртку было очень жалко, а ещё я был ей безумно благодарен. Эта куртка - как плюшевый медвежонок, как детское одеяло академика Лихачева - поддерживала меня весь год, всегда напоминая о том, что жизнь может быть совсем другой, не такой, как сейчас… Куртка, маска, треснувшие и склеенные Ларой очки, а ещё перчатки, штаны и сапоги - все они были моим щитом от окружающей действительности. Крошечной надеждой когда-нибудь снова подняться в воздух…
        - А где логос? - тихо спросила Нанна, глядя на пустую оправу, притороченную на спине.
        Я молча залез в рюкзак и достал блестящий металлический шар с выбитыми на нём логосами. Сейчас, в неактивном состоянии, он немного холодил пальцы. Слегка поморщившись, я передал шар логоса Нанне и Рубари, а сам принялся натягивать перчатки. Пальцы и так были все исцарапаны, а на ладони виднелась кровавая ссадина от верёвки - так ещё и руки страшно мёрзли…
        
        - То мы не п-д-м-ли! - глубокомысленно изрёк Рубари, когда спустя час мы стояли в сарае с дирижаблем.
        Это он ещё мягко сказал. Вообще-то мы были полными дебилами. Мы построили дирижабль - внимание! - в крытом сарае. В крытом!.. Мы строили-строили - и даже не подумали, как будем взлетать через крышу!.. Нас, ять, всё устраивало!..
        Я, конечно, ругался на себя и на Рубари, но понимал, что всё хоть и глупо получилось, но вполне предсказуемо. Сколько раз сам сталкивался с таким, а уж сколько раз видел со стороны… Помню, особенно удивили меня фотографии дома, где новый унитаз после ремонта перекрыл дверцу к счётчикам воды, и хозяевам пришлось в конце месяца эту дверцу выламывать.
        - Надо разбирать крышу! - заметил я. - Ломать не строить - за полдня уложимся…
        Да если бы у меня была хоть десятая часть той уверенности, которую излучал мой голос!.. К счастью, крыша была не слишком-то надёжная. Когда мы нашли лестницы и принялись за дело, стало понятно, что до конца дня всё-таки уложимся. За первые три часа мы сумели свалить всё сено с крыши вниз - прямо под стены. Да, что-то падало на дирижабль, но это всё не беда… Ещё пара часов ушла на избавление конструкции стропил от поперечных реек и лишних деталей. А дальше - при помощи рычага, подложенных под стропила досок и физических усилий двух крепких мужчин - вся конструкция крыши была сдвинута и сброшена на землю.
        Конечно, если бы мы всё аккуратно разбирали, это заняло бы куда больше времени. Зато тогда и забор дома не был бы повреждён упавшей крышей, и не было бы разбросано по всему двору сено и короткие деревянные палки. Но… Совсем скоро этот дом нам будет без надобности, а хозяева ещё неизвестно, вернутся ли - так чего переживать-то? Правда, приближалась ночь, да и погода портилась - так что запускать логос огня пришлось при свете фонарей и на суровом морозе.
        Но ждать… Ждать мы уже не могли. Даже Нанна стояла рядом и пританцовывала от нетерпения. Мы установили подставку для логоса на положенное место и подключили её к накопителю. Сам накопитель находился в рубке, и до того места, где располагался логос огня, от него было метров пять. В то время как пневма передавалась только на метр. Этот вопрос решался дорожкой чешуек с начертанными на них логосами взятия и отдачи. Откуда они у Рубари, если честно, я не знал. А когда спросил - он неразборчиво буркнул, что такого добра везде навалом.
        После того, как появилась сфера охлаждения, в помещении сразу стало очень холодно. И мы немедленно включили логос огня. Мне показалось, что всё пространство рядом с подставкой замерцало яркими искорками - а потом металлический шарик скрылся в разрастающейся сфере огня, которая быстро увеличивалась и вскоре достигла положенных ей границ.
        Мы открыли заслонки в трубах, и горячий воздух с рёвом устремился в аэростат. Тихо зашелестели турбины в трубе, натянулись цепи передач, сдвинулись и застрекотали винты, работая вхолостую… Медленно, будто нехотя, начала расправляться ткань над нашей головой… А спустя двадцать минут встал один из винтов, заклинило одну из турбин, и чуть не потух логос огня - потому что не хватало пневмы, и отказался работать конденсатор влаги. К тому же, при надувании аэростата канаты слишком сильно давили на ткань в некоторых местах, из-за чего всю конструкцию неслабо перекосило.
        Рубари носился по кораблю, пытаясь понять причину неисправностей, я выкладывал вторую дорожку из чешуек, а Нанна жалобно смотрела на нас и явно хотела спросить, что теперь делать. Она просто не понимала, что для первого раза неисправностей было куда меньше, чем я рассчитывал. По моему скромному мнению, в первый запуск даже логос огня не должен был заработать…
        - Всё! - сказал я, останавливая Рубари. - Ночь на дворе… Надо поспать и завтра всё поправить.
        - Стр-шно! Шаг до сп-с-н-я! - вздохнул тот.
        - Надо поесть и поспать! - строго повторил я. - Тогда всё у нас сложится.
        - А м-р-д-ры? - Рубари ткнул в потолок пальцем.
        - Будем надеяться, что день у нас ещё есть… - сказал я. - Гасим логосы!
        Ночевали мы снова в фермерском доме. В конце концов, дрова всё-таки стоили дешевле, чем работа логоса огня. Точнее, в нашей ситуации они вообще нам ничего не стоили, так что мы и не особо переживали. Я всё никак не мог уснуть - постоянно мешали мысли про неработающие агрегаты. Но, наконец, вспомнив, что первый блин всегда получается комом, я тяжело вздохнул и закрыл глаза.
        А утром, затемно, мы снова принялись за работу. Сняли заклинивший винт, перебрали всю конструкцию, смазали - и водрузили на место. Вытащили турбину, вычистили непонятно откуда взявшийся в ней песок и тоже вернули на место. К сетке приделали новые канаты, чтобы груз распределялся более равномерно. Больше всего мы провозились с конденсатором влаги. Пока не поняли, что он банально слишком близко расположен к логосу огня. Пришлось заделывать дыру в стене и делать новую, подальше - и уже там подключать устройство.
        Новый запуск прошёл куда более удачно. Арэростат надувался ровно, без перегибов, винты стрекотали, турбины гудели, а конденсатор исправно качал воздух и выдавал воду в бак. Я отправился в рубку и встал перед обзорным окном, напоминавшим фасеточный глаз огромного насекомого. Кстати, вот на эту конструкцию мы потратили неприлично много времени… Стёкла долго искать не пришлось - и это, кстати, было ещё одним нашим недосмотром: заранее не озаботились. Зато запасливые фермеры хранили два ящика запасных стёкол у себя в сарае. Конечно, они были маленькие, но я сразу вспомнил, как делались кокпиты для винтовых самолётов. Остальное было делом техники - сделать раму, вставить стёкла… Беда будет, если в них что-нибудь врежется. Однако местных крепких авиационных стёкол взять было неоткуда… Падения городского дирижабля они всё-таки не пережили…
        Штурвал для поворота руля работал довольно просто: если потянуть специальный рычаг слева, то повернутся и передние винты. Если потянуть второй рычаг слева, то поворачиваться начнут и задние. Справа были два рычага, которые блокировали задние и передние винты. Хотелось бы ещё иметь возможность блокировать правые и левые винты, но такая функция слишком усложняла конструкцию передачи - а она у нас и так была наполовину деревянной. В итоге, при новом запуске передние винты поворачиваться отказывались - заклинило рычаг. Ну а задние винты отказывались блокироваться и продолжали прокручиваться.
        И снова пришлось отключать логос и копаться в механизмах… В общем, управились мы к обеду. Благо все конструкции были простыми, сделанными собственноручно - и найти источники проблем не составляло труда. Равно как и устранить их.
        И вот логос огня вспыхнул в третий раз.
        На этот раз работало всё.
        Я остановил винты и кивнул Рубари:
        - Грузимся…
        Раньше мне казалось, что не так уж и много у нас было вещей: сушёные припасы (овощи, фрукты, сухари), копчёное мясо шарков (белковая жвачка чистой воды), запасы воды, соли… А вот и нет! Как выяснилось, это совсем не мало - особенно, когда стараешься побыстрее всё загрузить. А ещё ведь был найденный бинокль, карты, мелкие вещи - всё, что могло пригодиться в полёте. Вроде бы сложишь всё в кучу - и можно в несколько ходок унести, но никто ведь ничего заранее в кучу не складывал. Поэтому после нескольких ходок, последовало ещё несколько ходок за забытыми мелочами…
        - Швартовочные канаты! Рубари, мы не сделали швартовочные канаты! - опомнился я.
        Он пожал плечами, задумался - и радостно кивнул на остатки бобин с такелажем. Вот так мы и спасались со скалы, ставшей для нас смертельной ловушкой. Забыли одно, забыли другое, не подумали о том, что…
        Наверно, этот мир с его высшими силами был очень благосклонен к нам в те дни… Большое всегда лучше видится на расстоянии. И если мне постоянно не везло в мелочах, то вот по-крупному я тогда поймал свою самую большую удачу.
        Когда груз был расставлен по своим местам в гондоле, когда аэростат наполнился горячим воздухом, раздулся и поднялся над сараем на канатах сетки, мы вбили в пол сарая четыре крепких железных скобы и надёжно примотали наш воздушный корабль, чтобы без нас не улетел. Он, правда, не слишком-то рвался в небо, пока не запущены сферы пустоты, но даже без них мы с Рубари могли в четыре руки оторвать гондолу от пола. Странное это было ощущение, когда ты хватаешься за четырнадцатиметровый двухэтажный дом, тянешь вверх - а в нём почти и веса-то нет…
        - Надо подняться повыше! - заметил я. - И только тогда запускать винты.
        - Да, - кивнул механик, залез под куртку и передал мне деревянную коробочку со сложенным листком бумаги.
        Зная, как он не любит отвечать на пустые вопросы, я молча развернул листок, который оказался одной из карт, взятых в заимке охотников. Она описывала местность к югу от Экори, и на самом краю карты была ещё одна скала с ещё одним поселением - Сарви.
        - Там м-жно пр-п-сы к-пить! - заметил Рубари. - И к-рты!
        Ещё в коробочке был компас. Старый, потёртый, с медным ободком и слегка мутноватым стеклом. Зато направление показывал отлично.
        - Д-дов! - гордо сказал Рубари и улыбнулся. - Т-перь твой, кэп!
        - Спасибо! - искренне поблагодарил я. - Ну что, в путь?
        - Да помогут нам изначальные! - радостно прокричала Нанна, заскакивая в дверь трюма, после чего с топотом убежала по лестнице наверх. Конечно, оттуда вид был куда интереснее…
        Отвязав швартовочные канаты, мы зашли следом, задраили дверь, после чего вытянули швартовочные канаты и поднялись на свои места. Рубари встал к логосу огня, повозился с заслонками, а потом показал мне указательный палец на вытянутой руке, намекая, что пришла моя очередь совершать манипуляции. Я подошёл к накопителю и, глубоко вздохнув, присоединил к нему три цепочки для передачи пневмы в логосы сферы пустоты…
        Дирижабль дёрнулся. Заскрипели конструкции и канаты, начали потрескивать стены… Труба, спускавшая воздух из аэростата, грозно загудела, выпуская из боковых отверстий настоящий ураган. В помещении сразу стало тепло и даже немного душно. Рубари быстро открыл несколько отдушин в корпусе, позволяя холодному воздуху ворваться в отсек. Я подошёл к штурвалу, рядом с которым уже стояла Нанна, и завороженно уставился в окно. Скала стремительно удалялась - вместе с небольшой фермой, давшей нам приют, вместе с унылым городом Экори и его недобрыми новыми обитателями. Порывами ветра нас быстро сносило на юго-восток - прочь от белоснежной шапки ледника, прочь от скалы. Прямо в объятия бесконечно глубокого неба и белых клубов туч…
        Я потянул рычаги, чтобы вернуть нам контроль над управлением. Рубари снова шумно завозился с заслонками. Одновременно загудели турбины и застрекотали за стеной винты, еле различимые в отчаянном вое ветра. Дирижабль снова дёрнулся и медленно поплыл вперёд, набирая скорость. Я чуть довернул штурвал и винты, чтобы компенсировать ветер, сверился с компасом и выданной Рубари картой - и счастливо вздохнул. Мы летели!..
        Рядом от восторга запищала Нанна и бросилась меня обнимать. Счастливо захохотал наш бородатый механик, заглянув в рубку. Но потом резко осёкся и ткнул пальцем в левую часть обзорного окна.
        - Вот н-в-зёт! - удручённо заметил он.
        Я застопорил штурвал (звучит гордо - если не знать, что это колесо от телеги), подошёл к окну и всмотрелся туда, куда указывал Рубари. Три чёрных точки приближались к скале с востока. Я схватил бинокль, висевший на стене, навёлся - и внутри у меня всё похолодело. Наши знакомые мародёры вернулись… Два уже виденных дирижабля, и ещё один - побольше, которого раньше с ними не было. Сейчас все три воздушных судна явно меняли курс. Причём, на палубе нового дирижабля матросы готовили какую-то пушку. В общем, сомнений не оставалось - нас собирались подстрелить…
        - Чтоб вас всех! - я с досады саданул себя по коленке. - Нанна, в каюту!.. Рубари, мы можем выжать из логоса ещё больше?
        - Г-товь пн-вму! - посоветовал он так, будто я свою кровную буду отдавать.
        Под гудение разгорающегося логоса я довернул штурвал, поворачиваясь к нашим недругам кормой. И тут же пожалел об отсутствии зеркал.
        - Нанна! - крикнул я.
        - Да? - отозвалась девочка из своей каюты.
        - Смотри в окошко на корме и сообщай, что собираются делать мародёры!
        - Ясно! - радостно вскрикнула Нанна и кинулась выполнять. Скучать в каюте ей, похоже, хотелось меньше всего.
        Мы только набирали скорость и высоту, а вот мародёры медленно, но неуклонно догоняли нас. Нанна постоянно докладывала, что они приближаются, а я лихорадочно размышлял, что делать, когда начнётся обстрел. Резко изменить курс будет сложно, подняться ещё выше - тем более… Оставалось лишь одно - спуститься ниже.
        - Рубари! Если начнут стрелять, я отключу сферы пустоты! - крикнул я. - Сможешь всё подготовить?
        - Да! - ответил механик.
        Потекли минуты тягостного и тревожного ожидания.
        - Они перестали приближаться! - крикнула Нанна.
        Повисла тишина, а потом новый крик девочки заставил меня действовать.
        - Фант!!! Они стреляют! - закричала она.
        - Рубари, готовсь! - я подскочил к цепочкам пневмы, ведущим к логосам сферы пустоты. - Нанна, как пойдут снаряды - крикни!
        - Хорошо! - ответила девочка, а в техническом отсеке зашуршали заслонки.
        - Выстрелили!!! - крик Нанны заставил меня вздрогнуть и разом отсоединить все три цепи.
        Клюнув носом, дёрнулся дирижабль, заревел ещё сильнее логос огня, закачивая в аэростат горячий воздух, а в животе резко стало щекотно, как это и бывает в свободном падении. Где-то сверху прогудело, и в обзорном окне я увидел два огненных плевка и воздушную волну, пролетевшие всего метрах в тридцати над нами.
        В следующий момент я подключил цепи назад, криком предупредив Рубари. Дирижабль снова задрожал, затрещал - особенно угрожающе трещала ткань аэростата, и оставалось только надеяться, что она выдержит возникшее давление.
        - С-льно т-нет! - сообщил Рубари. - В-здух там с-ф-нит!
        - Главное, что тянет. Не упадём? - сдерживая тревогу в голосе, поинтересовался я.
        - Не д-лжны! - ответил механик. - Но р-монт н-жен!
        - Они отстают! Отстают! - закричала Нанна. - Ой!..
        - Что «ой»? - сразу напрягся я, но ответа не потребовалось. Снизу прогудел ещё один огненный сгусток. - Нанна, это не «ой» - а стреляют!..
        - Прости. Забыла! - смущённо ответила девочка.
        С тревогой и замиранием сердца мы ждали ещё выстрелов, но их всё не было. Наш дирижабль набирал высоту и скорость. Я постоянно менял курс, стараясь, чтобы клубы облаков всё время скрывали нас от преследователей - и один раз даже чуть не влетел в тучу. Однако минуты тянулись, солнце опускалось всё ниже, а преследователи отставали всё больше и больше, не решаясь стрелять наугад. Видимо, экономили снаряды…
        Плохо, конечно, что нас они всё-таки заметили… Ведь наверняка будут теперь искать. Но хорошо, что мы смогли уйти. Пусть и в последний момент, пусть и под обстрелом - но смогли. И в этом мире просто обязано было найтись место, где нас не будут искать. Всё-таки скал в мире много, да и всегда можно что-нибудь придумать: имя сменить, залечь на дно на несколько лет… Хотя как раз последняя идея мне не слишком нравилась. У меня был настоящий, пусть и собранный из всяких огрызков дирижабль - и мне отчаянно хотелось летать…
        Мы поднимались всё выше и выше, пока хватало подъёмной силы - и пока плотность воздуха позволяла нам подниматься. Ревел логос огня, стрекотали винты - а за окном раскинулось бесконечное небо, заполненное искрами звёзд…
        Глава 22
        В которой мы продолжаем удирать от мародёров, я учусь управлять дирижаблем прямо на ходу, а ещё учусь сажать дирижабль, и мы причаливаем к Сарви.
        
        Воздухоплавание - это тоже наука. Ей требуется учиться, набираться опыта… Мало просто крутить штурвал и сверяться с картой. Надо понимать, что ты делаешь - особенно если забрался выше облаков. Это и была наша первая ошибка. В разреженном воздухе и винты не так эффективны, и ветер куда сильнее. Прежде чем я опомнился, нас слишком сильно снесло на восток, и мы потеряли скорость.
        А когда начали опускаться, только чудом заметили внизу преследователей. Вот они нас, как более опытные, отлично видели - и только и ждали, когда мы спустимся на то расстояние, которое покроют их орудия. Скорости у нас почти сравнялись, так что пришлось срочно менять курс, вставать по ветру и пытаться уйти с его помощью.
        И это была вторая ошибка - по ветру мы уйти не могли, потому что наши преследователи имели гораздо большие «паруса» аэростатов. Я отправил Рубари спать, а сам стал искать выход из сложившегося неприятного положения. В голове вертелся вполне очевидный ответ: если по ветру уйти не получается - то, может, получится против ветра? Но и против ветра уйти было бы тяжело. Хотя бы потому что на нашей высоте ветер был сильнее, а снизу поджидали хищные точки дирижаблей наших врагов. Которые ещё и расходились в стороны - видимо, чтобы контролировать большую площадь.
        И я развернул дирижабль назад, к скале Экори. Возникшая идея была очень простой. Уйти на север, попробовать снизиться под прикрытием скамори и скалы, а потом по широкой дуге, пользуясь скоростью и облаками, облететь врага. Небо огромно - вовсе незачем уходить от мародёров по прямой. А чтобы устроить сюрприз преследователям, я коварно дождался, когда между нами окажется облачко.
        Этот манёвр преследователи разгадать сразу не сумели. Я подошёл к логосу огня и начал убавлять мощность, пока дирижабль не начал медленное-медленное снижение. Оставалось только ждать, получится ли у меня сейчас оторваться или нет. В конце концов, у нас явно есть преимущество в скорости - и надо им лишь правильно воспользоваться.
        Утро я встретил с красными от недосыпа глазами, глядя на знакомую скалу Экори, от которой нам удалось оторваться, но так и не удалось сбежать.
        - Рубари! - крикнул я. - Просыпайся!
        - Я сейчас его разбужу! - крикнула Нанна, и вскоре оба моих товарища стояли в рубке.
        - Зачем мы возвращаемся? - встревоженно спросила девочка, которая вчера уснула раньше всех.
        - Не зачем, а почему! - объяснил я. - Потому что мы ошиблись, и мародёры почти догнали нас.
        - И-де о-о-о-он-н-ни? - спросил Рубари.
        - Висят на хвосте. Пока ещё довольно далеко, - ответил я, кивнув в сторону кормы. - В общем, делаем так… Сейчас сразу над Экори начинаем снижение - причём, резкое. Прячемся за скалой и ныряем в облака. Нанна будет следить, чтобы по нам не выстрелили, а ты, Рубари, готовишь логос.
        - А потом?
        - Потом? - я устало потёр лоб. - Потом мы несколько раз сменим курс по компасу, не выходя из облаков, и попытаемся оторваться ещё больше. Я в это время пойду спать… А когда проснусь, мы постараемся вернуться на курс по направлению к Сарви и долететь до него. Надеюсь, к этому времени мародёры нас потеряют.
        Идея у меня была простая: сразу за Экори я собирался свернуть на запад - причём, так чтобы мародёры это заметили. Потом изменить направление, повернув на восток, а потом снова вернуться чуть-чуть на запад - и по прямой двинуться к Сарви, на этот раз не забираясь на высоту и скользя под облаками, чтобы видеть поверхность, по которой можно было бы ориентироваться.
        Для экстренного снижения мы снова отключили логосы сферы пустоты. На этот раз только два. Под нами промелькнул город, который никак не хотел нас отпускать, и протянулся облачный покров, к которому мы стремительно приближались. Очень осторожно мы запустили одну сферу пустоты, а потом - вторую. Чтобы компенсировать потери воздуха в аэростате, приходилось держать логос огня на максимальной мощности, которую вообще позволяла сфера охлаждения.
        Мародёры видели наши манёвры, но сделать ничего не могли. В момент снижения скала надёжно закрыла нас от них. И когда я свернул на запад, лишь один дирижабль был в зоне видимости. В рубке потемнело, и мир за окном исчез, сменившись белой дымкой. Рубари добавил огня, и наше снижение начало замедляться, а потом и вовсе прекратилось. Только белый туман вокруг и дрожащая стрелка компаса…
        Я честно продержался ещё три часа, совершая все необходимые манёвры. Глаза пытались закрыться сами собой. Снизу, из трюма, где мы оборудовали камбуз, доносилось громыхание кастрюлек - это Нанна делала завтрак. Для своего возраста она неплохо готовила - этому, к счастью, девочек в приюте обучали отдельно.
        Я даже немного завидовал Нанне в том, что ей сейчас есть чем заняться. Вот мне надо было только со сном бороться и постоянно прикидывать время в уме. К сожалению, я нигде пока ещё не обнаружил карманных часов, а они бы очень пригодились.
        - Рубари, а тут продаются карманные часы? - спросил я.
        - Да! - ответил механик.
        - Дорогие? - уточнил я.
        - Не то сл-во! - хохотнул он. - У нас в г-р-де б-ло вс-го штук д-сять…
        Я почти и не сомневался в этом… Снова потянулись минуты ожидания. Снизу донеслись вкусные запахи готовящейся пищи. Я, наконец, изменил направление и повернул на восток. По стеклу стекали капли влаги, и смотреть по-прежнему было не на что. Кажется, я начал даже задрёмывать, но в этот момент пейзаж за окном сменился… Мы вывалились из облаков над поверхностью и продолжили неуклонно снижаться.
        - Да что за чёрт! - вскинулся я. - Рубари! Мы снижаемся!
        - Как так? - тот сунул нос в рубку и покачал головой. - Не д-лжны!
        Я выглянул, приблизил нос вплотную к обзорному окну и посмотрел наверх. Надо мной нависала непромокаемая ткань дирижабля, с которой потоками стекала вода. Вода!
        - В-да! - кивнул Рубари, пристроившись рядом. - Вот и сп-ст-лись!
        - Давай больше мощности! - сказал я. - Попробуем держаться в тучах…
        Я прошёлся по каютам и по коридору - везде мы оставили маленькие смотровые окошки. И, конечно же, обнаружил за кормой одного из преследователей.
        - Вот скотины…
        - З-м-тили?! - расстроенно спросил Рубари.
        - Ага, - ответил я, поморщившись. - Упёртые, гады….
        В принципе, удивлялся я зря. Мародёры были опытными воздухоплавателями - знали, куда ветер дует, и ещё наверняка знали, как можно загонять даже маленькие и юркие дирижабли. Ничего удивительного не было в том, что пока мы ошибались, они нас постоянно ловили. Они и рассчитывали на наши ошибки.
        Пришлось вставать к штурвалу и думать, хоть голова с недосыпу и отказывалась от тяжёлого умственного труда. А думал я о напёрстках. Не о тех, где напёрсточники прячут шарики в рукав, а о тех, где честно соблюдаются правила.
        Знали ли мародёры, куда мы летим? Могли догадаться. Ближайшая скала - это Сарви. Но вот откуда им было знать, что мы высадимся именно там, и что нам вообще надо высаживаться? Почему они так легко определяли, где мы? Ответ был только один - сифонящий аэростат! Они считали, что отремонтироваться мы могли только там.
        Что было верно лишь отчасти. Была тут ещё одна скала, где можно было провести ремонт…
        «Экори! Сволочь! Гадский каменный штырь! Да отпусти уже!» - мысленно взвыл я.
        Но нет, Экори отпускать нас не хотел. Я бросил последний взгляд на скрывающуюся из виду поверхность Терры, начинавшую покрываться зеленью, и начал уверенно поворачивать.
        - К-да л-тим? - уточнил Рубари.
        - В Экори! - ответил я мрачно. - Попробуем там отремонтировать аэростат, пока нас мародёры ловят на пути на юг.
        - Хм… Хм… - Рубари задумался, вцепившись в бороду. - Д-бро!
        В тучах я держался настолько долго, насколько мог. Даже завтрак съел за штурвалом. К сожалению, вода постоянно тянула дирижабль вниз, и приходилось всё больше увеличивать тягу. В какой-то момент нам даже пришлось снова вывалиться из туч к поверхности. И, кстати, получилось неплохо, потому что мы промахнулись мимо нашего пункта назначения - и как раз в этот момент сей прискорбный факт и обнаружили. Дождавшись, когда вода стечёт, мы пошли резко вверх, меняя курс, проскакивая облачный покров и вылетая под сияющее солнце.
        За ночь и день, что нас не было - Экори ни капли не изменился. Я подвёл дирижабль по ветру к скале и выключил винты, позволяя воздушному судну самому дрейфовать по направлению к верхнему плато. Мы неспешно приблизились и начали снижаться, пока логос огня тлел на минимуме мощности. Я включил передние винты и принялся подбираться к нашей ферме.
        Дважды мы промахивались мимо, разворачивались - и шли на новый заход. Один раз почти получилось приземлиться в сарай - Рубари даже спустился со швартовочным канатом, но в тот момент, когда он пытался его привязать, резкий порыв ветра сместил дирижабль в сторону. Пришлось снова включать винты и делать круг, пока механик ждал нас внизу.
        С четвёртой попытки нам удалось, наконец, привязать канаты и медленно опустить наше воздушное судно в сарай. Кто бы знал, как мне надоел Экори… Но найти, где сифонит ткань, было просто жизненно необходимо. Я последовательно отключил сферу пустоты, позволяя гондоле опуститься на землю, и сразу после неё - логос огня. Рубари подтянул канаты, и мы вдвоём отправились исследовать ткань аэростата, пока он ещё был надут.
        Пробоин было несколько штук. К счастью, пострадала не сама ткань, а швы. Которые мы смогли с горем пополам зашить снова и проклеить. И даже уложились до заката - то запуская логос огня, то вновь выключая и всё время удерживая аэростат наполненным. К тому времени меня уже начинало штормить от усталости, но я упрямо держался.
        И снова мы отчаливали вечером от Экори - в надежде покинуть его навсегда… В тот момент мне казалось, что если бы мне и через десять лет кто предложил сюда слетать - я бы не постеснялся высказать ответ в исключительно нецензурной форме.
        Мародёры не появлялись - видимо, всё ещё пытались выследить нас на юге. Ну а мы не собирались с ними соревноваться в умении гоняться в воздухе… Сначала снова взяли курс на север, потом свернули на восток - и двинулись под самыми тучами к отметке в правом верхнем углу карты, собираясь потом вернуться к Сарви уже с востока. Да, тем самым мы теряли время, но у нас пока хватало и пневмы, и запасов, чтобы не слишком переживать по этому поводу.
        Как только мы легли на курс, я передал управление Рубари и отправился расслабиться и немного поспать - впрочем, понимая, что вряд ли удастся отдохнуть больше шести часов. Наступал вечер, и механик тоже вовсю зевал и тёр глаза, так что придётся нам потерпеть ещё какое-то время…
        Ночью я снова встал за штурвал. Делать мне было абсолютно нечего. Видимость никакая: внизу тьма, наверху тьма. Только фонарь в рубке давал освещение. Я сходил за рюкзаком, собираясь почитать «Особенности постройки эфирных судов за авторством Крума Каба», но руки мои неожиданно натолкнулись на что-то твёрдое - и вовсе не книгу. Я обхватил это что-то руками и достал. А потом ещё несколько секунд пытался вспомнить, что это всё-таки такое - и откуда оно вообще взялось.
        Это был накопитель из храма, который я в порыве жадности подхватил и сунул в мешок. Хороший, большой накопитель…
        КРИСТАЛЛ ЖИЗНЕННОЙ ЭНЕРГИИ - НАПОЛНЕННОСТЬ 18302 ЕДИНИЦЫ.
        Вот же! Логос огня с этим кристаллом мог работать ещё год и три месяца! Ничего себе карманные расходы у пневматиков - наверняка же личный кристалл гра Велиа… Стоимость-то у него вряд ли заметно меньше, чем у нашего корабельного накопителя. Я снова внимательно уставился на кристалл:
        КРИСТАЛЛ ЖИЗНЕННОЙ ЭНЕРГИИ - НАПОЛНЕННОСТЬ 18302 ЕДИНИЦЫ.
        Интересно всё-таки, сколько он максимально может вместить… Зато можно было перекачать энергию и заполнить своё семечко пневмы. Как там говорила Нанна? Заполняешь под завязку, сливаешь, снова заполняешь? Вот этим я и занялся. Сначала заливал своё семечко пневмы под завязку, потом сливал сотню единиц в накопитель корабля - и снова повторял. Когда небо посветлело, я - уже с полным семечком пневмы - прекратил упражнения.
        СЕМЕЧКО ПНЕВМЫ
        2 УРОВЕНЬ
        НАПОЛНЕННОСТЬ: 1000/1000
        СВОЙСТВА: 1/2
        ЛОГОСЫ: 5/10
        Кристалл же я кинул в сумку, оставив на нём 9505 единиц. В корабельный накопитель я скинул, таким образом, ровно восемь тысяч. Всё остальное оставил себе и своей жабе, с которой постоянно приходилось сражаться во время этого чудесного процесса тренировки…
        Когда меня сменил Рубари, я с трудом дождался завтрака и тут же пошёл спать, надеясь выспаться перед очередной ночной сменой. Больше всего я боялся, что меня разбудят и сообщат о том, что мародёры снова у нас на хвосте, но всё прошло спокойно. Я проспал восемь часов - после чего сам проснулся и пошёл проверять, где мы находимся. В рубке нужен был стол… Сверяться с картами на весу было определённо неудобно.
        Карты здесь, к слову, выглядели вполне по-земному. Обозначались географические названия, и указывались нужные высоты - тонкими линиями и местными цифрами. Правда, на каждой карте имелись кружочки с ориентирами, изображенными с высоты птичьего полёта. В качестве таковых указывали необычные элементы рельефа местности, чтобы дирижабли могли ориентироваться с воздуха.
        Прошёл день, и снова наступил вечер. Мы всё так же летели вперёд, и на горизонте не было ни одного преследователя, ни одного гребаного дирижабля… Бесконечные леса, холмы и возвышенности, а ещё реки и озера были единственными объектами, на которые можно было посмотреть с высоты. Все они проплывали внизу по мере нашего движения.
        Ночью мы продолжили путь, отключив два винта из четырёх. Судя по карте, до ориентира на разворот оставалось не так уж и много, но без лунного света разглядеть его в темноте никак не получилось бы. Я снова тренировался всю ночь, пытаясь расширить своё семечко пневмы, но пока оно не спешило снова вырастать в объёмах. В принципе, я понимал, что это процесс и сам по себе не слишком быстрый - и продолжал работать.
        Утром я ещё не успел отправиться на боковую, а внизу уже показался нужный для поворота ориентир. Мы совершили манёвр, повернули - и снова взяли курс на Сарви. Эта скала в тот момент представлялась мне каким-то воротами на свободу - после почти года заключения в Экори. Хотя головой я прекрасно понимал, что это, скорее всего, дыра ещё покруче Экори… Тот хоть на рудниках зарабатывал, а что там в Сарви?
        И я оказался прав. Собственно, до Сарви мы добрались днём следующего дня. Если верить карте и указанным в ней расстояниям, то более чем за шестьдесят часов мы пролетели свыше двух с половиной тысяч километров. И, честно говоря, во время этого путешествия от скуки можно было сдохнуть. Если бы я постоянно не тренировался и не читал книги в пути, то так бы оно наверняка и случилось…
        Сарви находился на небольшой скале. Единственное плато было по площади раза в два меньше, чем все три плато Экори. Оттого весь город ютился на восточной стороне скалы - ну а на западной располагались поля. Да и вообще, какой город? Скорее, посёлок - просто застроенный пятиэтажными домиками. Единственная причальная вышка местного порта пустовала. За портом были построены пять складов, дальше - площадь с торговыми палатками, местный арх и храм, а дальше на юго-запад - восемь кварталов аккуратных домиков, архив и три вытянутых квартала трущоб по окраинам. Склоны скалы были усыпаны постройками различного назначения. Уверен, что есть тут, где выпить, снять шлюху - и даже наркоманский притон наверняка имеется. Сразу чувствуется холодное дыхание утилитаризма и стандартизации…
        Здесь, у Сарви, поверхность тоже была затянута тучами. Правда, тут уже вовсю начинала пробиваться зелень - всё-таки почти тысяча километров к югу. Однако разница в температурах была в целом невелика, из-за чего мне всё больше хотелось познакомиться с местными картами обитаемого мира. Интерес был, может, и праздный, но мне очень хотелось понять, какого вообще размера шар Терры. Пока что складывалось ощущение, что он банально больше Земли…
        На вышке появился человек с красными флажками. Местный распорядитель пристани. Если поднимет флажки вверх - швартоваться нельзя. Если разведёт - можно. Если поднимет один флажок, то можно, но надо ждать досмотровую команду. Простая схема… Если нам разрешат причалить, и мы пойдём на сближение, то тогда выбежит швартовочная команда. Главное, чтобы досмотровую команду не вызвали - не надо нам сейчас чужого внимания. Наконец, мужчина на вышке развёл руки с флажками, и я уверенно двинулся на швартовку.
        Рубари отправился спускать канаты, оставив меня самостоятельно причаливать к вышке. И, надо сказать, что после мучений в Экори в этот раз всё удалось сделать с первого раза. Дирижабль медленно подплыл к вышке, после чего восемь человек резво схватили наши швартовочные канаты - по два на каждого. Я аккуратно выключил одну из сфер пустоты, и нас, наконец, притянули к настилу накрепко. И главное - никакой толпы, указывающей на нас пальцем и хохочущей, как в моём сне…
        Я вышел первым - как только заметил, что появился распорядитель порта. Он внимательно осмотрел меня и явно обратил внимание на отметины на моей одежде - разрывы от когтей, следы от капель кислоты.
        - Меня зовут гра Танг, и я рад приветствовать вас в Сарви! - с вежливой улыбкой произнёс он. - Гра?..
        Вот тут я и задумался, а представляться ли мне настоящим именем? Рубари говорил, что для перемещения между скалами нужны документы… К вопросу я оказался не готов и назвал первое имя, пришедшее мне в голову.
        - Гра Перени! - я вежливо кивнул. - Перени рао Скуви о Бланга.
        Вот знал бы тот клерк, который работал в конторе и занимался моим трудоустройством, что окажется капитаном - наверно, от счастья из штанов выпрыгнул бы…
        - Охотники?
        - И охотники тоже, - кивнул я, стараясь как можно быстрее продумать свою историю.
        - Возможно… - распорядитель порта замялся. - Возможно, вы возьмётесь за заказ… Расходы наш мэр готов взять на себя.
        - Увы, гра Танг, но сейчас мы наняты семьёй одной юной девушки. И пока выступаем только как пассажирский дирижабль… - я надеялся, что у меня получится изобразить искреннее разочарование. - Хотя предложение ваше показалось мне весьма заманчивым…
        - Что ж… Нет - значит, нет, - понимающе кивнул распорядитель. - С какой целью у нас?
        - Пополнить припасы, докупить карт… - заметив недоумение в глазах Танга, я указал руками на свою куртку. - К сожалению, у нас случилась поломка, и пришлось садиться на поверхность, чем мы привлекли внимание чудищ. Сами ушли, но часть припасов и очень нужных вещей осталась на поверхности…
        - В самом деле, прискорбно… - кивнул гра Танг. - А документы? Знаете, я не то чтобы формалист…
        - Понимаю, но - увы! - документы тоже забрать не удалось, - сокрушенно развёл я руками. - Возможно, мы сможем их оформить у вас? За отдельную плату, конечно же…
        Никогда не умел подмазывать чиновников, но вот тут прямо накатило вдохновение… И история получалась складной, и контакт с человеком сумел установить. Молодец, Фант, растёшь!..
        - Зайдите ко мне в управление, - предложил распорядитель. - Вместе с вашими спутниками. Попробуем что-нибудь придумать…
        - Огромное вам спасибо, гра! - я вежливо кивнул и направился обратно в дирижабль. Надо было предупредить товарищей о нашей новой легенде…
        Глава 23
        В которой удаётся получить документы, купить новую одежду, карты - и вообще познакомиться с городком Сарви, а в последний момент ускользнуть от погони.
        
        - Откровенно говоря, я сначала даже думал вызвать стражу, - признался распорядитель, когда мы уже сидели у него в кабинете.
        Перед уходом мы заперли все люки на дирижабле и задраили окошки изнутри, а обзорное окно в рубке занавесили - любопытный работник порта может очень многое узнать, даже мельком заглянув внутрь.
        Почему я соврал? Почему вдруг начал сочинять легенду вместо того, чтобы представиться Фантом и плюнуть на свою подозрительность? А вот понятия не имею… В какой-то момент я будто почувствовал, как надвигаются неприятности - и принялся заливать не хуже подростка, прогулявшего школу. Спроси меня кто-нибудь в тот момент, зачем я это делаю - и я всё равно не смог бы дать объяснение своему поступку… Я просто почувствовал, что вот сейчас надо врать. Хотя и отлично знал, что врать - это плохо в большинстве случаев.
        Впрочем, Рубари мои действия одобрил, а Нанна только вздохнула. Она вообще мало что понимала во взрослых проблемах - и просто хотела побыстрее оказаться рядом со своей сестрой. К счастью, Рубари знал название одного поселения на западе, которое мы для легенды выбрали как начальную точку маршрута - ну а конечной точкой стала Тероника. Тот самый город, куда изначально собирался высадить меня «Пап-ти»… Получалось вполне правдоподобно: летели себе с перегрузом, низко, а сверху на нас напали. Кто - не видели. Ушли - чудом. Поломка оказалась серьёзной - аэростат пропускал воздух, была нарушена целостность конструкций каркаса. Пришлось садиться на поверхность и чиниться. И вот надо же такому случиться - скамори…
        Имена мы всем придумали новые: светить своими настоящими рядом со скалой, которую мы немного ограбили, да ещё и зная, что нас засекли - было бы чревато. Зато на окраине можно было легко выправить себе документы!.. Да, это всего лишь бумажка, пустая формальность - ведь мы даже не обязаны были их предъявлять. Но… Без них нас могут запросто не пустить в порт.
        Название дирижабля тоже пришлось придумывать на ходу. И название «Шарк» показалось мне весьма глупым. Достаточно глупым, чтобы здесь поверили в историю про двух дальних родственников (это я и Рубари), которые сделали дирижабль на ферме и отправились бродяжничать по свету. На поиски приключений и заработков.
        У любого нормального человека к этой истории появилась бы ещё тысяча вопросов и уточнений. На самые очевидные мы заранее придумали ответ, а дальше, надеюсь, на окраине никто и не станет интересоваться… Чем нелепее ложь - тем легче в неё поверить. И, наоборот, чем проще правда, тем больше в ней сомневаются… Это я знал, к своему сожалению, уже давно - и теперь надо было просто использовать это знание.
        И распорядитель поверил.
        - История, конечно, странная… Да уж… - кивнул Танг. - Но недавно торговцы видели неизвестные дирижабли. А тут ещё ваша история… Может статься так, что у нас тут хозяйничают мародёры. Вы в курсе, что случилось на юге, в Экори?
        - Ваши соседи, если я не ошибаюсь, - кивнул я. - Никогда там не бывал…
        - И не побываете! - всплеснул руками распорядитель. - Там тоже скамори! Огромная стая! Захватили весь город… А вдруг туда мародёры и направились?.. Так как вас всех зовут?
        Чтобы обеспечить нам бумажки, Тангу понадобилось всего лишь пятнадцать минут. Листы, удостоверяющие личность - и ещё лист, подтверждающий моё и Рубари владение частным дирижаблем под названием «Шарк». Да, бумага была, что называется, «гербовой», но цена такому листику, в общем и целом, была шиш с маслом. Выправить себе нормальные документы было не так-то легко, как мне намекнул Рубари - и вот в этом вопросе мне ещё предстояло разобраться.
        Мы покинули администрацию порта и, не теряя времени, отправились на местный рынок. Который, если честно, мало чем отличался от рынка Экори - будто потерянный брат-близнец. Как мне позже объяснил Рубари, все окраинные рынки были примерно одинаковы.
        Болтаясь между торговых рядов, я не забывал постоянно поглядывать на вышку. И заметил, что к кораблю сотрудники порта и в самом деле проявляют нездоровый интерес. Да и поведение распорядителя меня, несмотря ни на что, напрягало. Как-то всё это было странно…
        - Отчаливаем сегодня же! - заметил я своим спутникам. - Не хочу здесь задерживаться.
        - Да, кэп, - кивнул Рубари и указал мне на магазин на окраине площади. - К-рту к-пи!
        - Следи за вышкой! - напомнил я.
        Магазин располагался в небольшом домике, или даже скорее павильончике, на окраине рынка. Пожилой продавец выслушал мои пожелания и принялся выкладывать карты на стол. Он, конечно, удивился, зачем мне такой набор - и я повторил ему грустную историю об утерянных вещах. Мы ещё немного пообщались об опасностях нынешних эфирных путешествий, погоревали о потере Экори - невосполнимая утрата! - и я откланялся, весьма довольный собой.
        Город жил своей обычной жизнью, но мне было слишком тревожно, и я всё никак не мог сосредоточиться, перепоручив остальные покупки своим товарищам. Сам же, отделившись от них, пошёл гулять. Я всё время вертел головой, с любопытством рассматривая окрестности, но Сарви и Экори были буквально близнецами-братьями. Сарви, кстати, выращивал пшеницу - и вот это был дорогой товар. Так что прикупить здесь сухарей оказалось куда дешевле, чем на большинстве скал. Торговец предлагал ещё и муку для перепродажи, но я, изобразив на лице борьбу с собственной жадностью, всё-таки отказался.
        А вот один лоток мне весьма понравился… Он стоял отдельно от других - и рядом с ним даже слонялся стражник, внимательно смотревший на потенциальных покупателей. За прилавком располагался тупичок в форме буквы «П», образованный стенами домов.
        Это был прилавок с жезлами. Не посохи стражи, конечно - но были там и весьма интересные образцы оружия. К примеру, нечто вроде кастета - необычный жезл в виде овала (а жезл ли это, или всё-таки кастет?), который надо было зажимать в руке. На внешней части овала - там, где у кастетов располагаются шипы - тоже имелись три острых шипа. Каждый шип стрелял своим зарядом - огненной стрелкой, воздушным лезвием и ледяной сосулькой.
        - Если интересует, забросьте пневму в накопитель. И можете сразу попробовать, - заметил продавец.
        Я внимательно присмотрелся к жезлу - один выстрел требовал одну треть единицы пневмы. Получается, всего за одну единицу можно было испытать все три вида заряда. И, главное, не пришлось бы манипулировать большими объёмами, что было критично для меня с моими бытовыми логосами. Было здесь оружие и посерьёзнее, но я бы пока просто не потянул... В общем, на размышления ушла всего пара секунд, после чего я, наконец, решился и кивнул.
        - Сколько он стоит? - спросил я.
        - Пять тысяч единиц, - ответил продавец, сухонький мужчина лет сорока.
        - Вы сможете перечислить… - я замялся, думая, как бы объяснить, что у меня все мои единицы на накопителе.
        - С накопителя? Конечно! - кивнул продавец. - Я и не ожидал, что вы с собой таскаете такие суммы в чешуйках.
        - Всякое бывает, - пожал я плечами. - Лучше уточнить.
        Мне постоянно казалось, что я прокалываюсь в мелочах, вызывая излишние подозрения... Однако ни стражник, ни продавец его никак не выказывали. И даже больше - продавец хохотнул, словно в ответ на хорошую шутку, и кивнул:
        - Это точно!.. Пробовать будете?
        - Конечно! - согласился я.
        В тупичке продавец поставил три маленьких бруска дерева. Я надел «кастет», вложил единичку пневмы, хорошенько прицелился первой иглой - и сделал выстрел. Само собой, огонь не сжёг деревяшку дотла одним ударом, зато запалил её - и брусок начал гореть. Да и ледяная стрела не сильно повредила дереву, просто разлетевшись осколками. А вот воздушное лезвие глубоко выщербило брусок. Я отстрелялся, подошёл к мишеням и проверил: огонь выжег круглое углубление толщиной с палец и глубиной в пару сантиметров, лёд - почти на сантиметр проткнул поверхность дерева, а воздушное лезвие выщербило древесину почти по всей длине бруска.
        Я, конечно же, поторговался, и продавец в итоге скинул цену до 4230 единиц, но я понял, что больше не продавлю - для меня, пришлого, эта цена окончательна. Поэтому я полез в рюкзак за накопителем, изъятым в храме, а это, к моему удивлению, оказалось излишним. Продавец протянул мне свой накопитель, исписанный логосами, а я просто потянулся к нему - и в тот же момент почувствовал и свой накопитель, и чужой.
        - Знаю, это дорогая игрушка!.. - кивнул довольный продавец, заметив моё удивление. - Зато как удобно! Сам всё снимает, как только вы подтверждаете доступ!
        - Это точно! - согласился я.
        Доступ мне подтверждать не пришлось - у меня просто-напросто не было на накопителе защиты. Сумма списывания уже была введена продавцом, и изменить её было нельзя. Можно было лишь самому соединить два накопителя - и всё, дело сделано. И хорошо ещё, что соединение проводил я, а не продавец…
        Оправа доступа!.. Точно! Нужно было купить оправу доступа на свой накопитель. При помощи такой штуки, как у продавца, любой мог вытянуть у меня энергию из накопителей и чешуек, а я бы этом узнал постфактум. Я никогда не слышал о подобном в Экори, но уверен - и там тоже были подобные штуковины. Получается, что ходить с горсткой чешуек или накопителем в кармане - это как ходить с картой, снабжённой технологией бесконтактной оплаты, не защищённой пин-кодом и с радиусом действия в метр, вдоль касс торгового центра. А раз так, то и защита должна иметься…
        Купив свой «кастет» и ещё немного покружив по рынку, я нашёл нужный прилавок. Выбрал кожаный чехол на накопитель и кошелёк для защиты чешуек. После чего пристроился в уголке и, не вынимая свои несметные богатства из рюкзака, припрятал их в защищённые хранилища. Это, конечно, не совсем то же самое, что оправа, которую искал Рубари, но тоже хороший вариант… Каждый чехол привязывался ко мне - конечно, после оплаты и с разрешения продавца. В результате, оба чехла синими искорками повисли на внешнем кольце моего семечка пневмы. И теперь я точно знал, что у меня 1671 чешуйка в кошельке и 5275 единиц на накопителе.
        Своих товарищей я нашёл быстро - они как раз торговались за новые комплекты одежды и, завидев меня, решили уточнить размер. Сославшись на забывчивость, я с удовольствием перемерил пару курток - и, наконец, выбрал подходящую. А затем зашёл в кабинку, завешенную тёмной тканью, и примерил всю остальную одежду. Взял сразу три комплекта - просто не мог больше ходить в одном и том же… Как я заметил, Рубари и Нанна взяли ещё больше.Мои подъёмные уменьшились до 1311 единиц - и сразу проснулась жаба. Ещё мы прикупили свежей еды и вскоре вернулись на дирижабль. Сгрузили всё в трюме, рядом с камбузом, и только на верхней палубе товарищи позволили себе проявить любопытство.
        - Что случилось? Почем мы тут не передохнём? - спросил Нанна.
        - Да?! - кивнул Рубари.
        - А вас ничего не напрягает? - спросил я. - Нам очень легко намалевали временные документы и даже не взяли чешуек в карман. Нас не досматривали… Мы… Мы…
        Мы были вещественным доказательством - вот что я хотел сказать, но так и не сказал. Не было тут полиции, сыщиков - и вообще с преступностью было, похоже, не слишком густо. Главные преступники, видимо, давно уже обосновались в местной власти. Так что меня бы просто не поняли…
        - Мы будто какой-то товар, - нашёл я подходящую аналогию. - Нас упаковали в красивую обёртку, подписали и выставили на витрину…
        - Д-м-ешь, х-тят сдать? - удивившись, спросил Рубари.
        - Вот не просто думаю, а очень этого боюсь, - признался я.
        Не верилось мне, что соседние скалы никак не договаривались между собой. Тем более, такие одинаковые, как Сарви и Экори. Я неожиданно понял, что нам вообще надо очень быстро и очень тихо покинуть весь этот регион, путая следы.
        - Сколько у нас еды? - спросил я.
        - На месяц хватит, - ответила Нанна.
        - Хорошо. Тогда надо отчаливать… - кивнул я. - Я к распорядителю порта, а вы готовьтесь. Если всё пойдёт не по плану - нужно вам уходить.
        Я достал из рюкзака накопитель и кошелёк, которые, как только я достаточно удалился, исчезли из интерфейса местного мира, и перепрятал их под куртку, в специальные карманы (а я-то всё думал - зачем они, такие необычные, нужны?). Чехол и кошелёк вкладывались внутрь кармана и привязывались специальными тесёмками. Из кошелька была извлечена часть чешуек - так, чтобы внутри осталась тысяча двести: я всё ещё планировал подкупить чиновника и почти официально обеспечить наше быстрое отбытие. В боковой карман куртки я спрятал кастет, чтобы его легко и быстро можно было достать. Так и пошёл…
        Распорядитель очень сильно удивился нашему внезапному желанию покинуть Сарви. Он даже не смог скрыть волнения.
        - Но как… На ночь глядя, гра Перени?! - всплеснул он руками.
        - Увы-увы, гра Танг… - я покачал головой. - Ночь - не ночь, а сроки срывать мы не можем. И так задержались с ремонтом, да ведь нас ещё и оштрафуют за потерю личных вещей нашей пассажирки…
        - Но на ночь!.. - растерянно повторил гра Танг.
        - Да, не слишком удобно, - покивал я. - Но это не чересчур серьёзные неудобства. Направление возьмём, и дальше по прямой до Тероники.
        Танг был настолько растерян, что только головой удручённо покачал. Я прямо видел, что он сейчас судорожно пытается что-то решить.
        - Гра! - решил я немножко стравить внутри чиновника жадность и страх. - Насчёт выправки документов… Я бы желал вас за это отблагодарить.
        - Ну что вы!.. - слегка раздражённо отмахнулся он, потому что мои слова мешали ему принять решение.
        - По четыреста единиц за каждого, - улыбнулся я, развязывая тесёмки, доставая кошелёк и высыпая на стол его содержимое.
        Всё это происходило под пристальным взглядом несчастного гра Танга… Ему очень хотелось получить обещанные чешуйки. Одно дело - когда только обещали подарок, а другое - вот, прямо на столе перед ним лежит его собственный будущий заработок. Я специально вываливал много. Очень много. Попробуй откажись! Я уже понимал, что чиновник должен нас задержать, да и он, похоже, понимал, что я это понял. Что тут скрывать дальше? Если меня задержат, то деньги и так отберут - я уже ничего не терял. Да вот только достанутся тогда эти деньги не бедному Тангу - а кому-нибудь повыше… Например, мэру!
        - Вам придётся отшвартоваться самостоятельно, - тихо сказал гра Танг. - И уйти надо будет очень-очень быстро. Через пять минут все сотрудники будут заняты своими делами… Удачи, гра Перени!
        - И вам всего хорошего, - искренне откланялся я и, не спеша, будто просто уточнял какой-то мелкий вопрос, отправился на дирижабль. Краем глаза отметил время на часах на башне арха.
        Ровно через шесть минут мы с Рубари выскочили с дирижабля, отвязали швартовочные канаты и запрыгнули внутрь прежде, чем наше судно успело оторваться далеко от земли. Пока механик задраивал дверь, втягивал канаты внутрь и закрывал окошки, я добежал до рубки и запустил на полную все винты.
        Дирижабль дёрнулся и принялся разгоняться. Нанна, стоявшая у окошка, которое было обращено к порту, буквально через пять минут предупредила нас:
        - Там какая-то суета началась! Они готовят механизм экстренной швартовки!
        - С-ки! - удивлённо выдал Рубари. - Ты был прав, кэп!..
        - Снижаемся в тучи! - предупредил я, бросаясь к накопителю и отсоединяя две из трёх сфер пустоты, пока Рубари гремел своими заслонками. Дирижабль нырнул вниз и скрылся в облаках. Минута падения - и мы вывалились из облачного покрова. Причём, прямо за кормой у подходящего с юга торгового дирижабля, начинавшего подъём - того самого, который стрелял по Экори…
        К счастью для нас, открытая палуба и верхние палубы гондолы уже скрылись в облаках. А с нижних нас увидел только матрос, что-то делавший в своём вороньем гнезде под трюмом. Он выпучил глаза, взял фонарь и стал яростно дёргать заслонкой, сигнализируя наверх.
        - Рубари, врубай на полную! - крикнул я и кинулся к картам.
        Нам был очень нужен самый настоящий, всамделишный, курс на Теронику. От торговца мы могли оторваться - и тогда можно было бы уйти в нужную сторону, сменив высоту. Пускай ищет нас где-нибудь ещё… Я быстро принялся перебирать карты, выискивая нужную.
        Взревел логос огня, истерично застрекотали винты за бортом, и наш дирижабль принялся набирать ход. Не знаю, сколько понадобится торговцу, чтобы остановиться, развернуться и спуститься ниже, дабы увидеть нас, но лучше нам было оказаться от него в этот момент как можно дальше... Его корабельное оружие мне не нравилось просто до омерзения…
        По найденной карте я отмерил направление, подбежал к штурвалу - и начал медленный поворот по компасу, ложась на нужный курс. Мне было плевать уже на всё - лишь бы навсегда покинуть этот неприветливый край… спрятаться, чтобы меня перестали пытаться убить… привязаться на скалах, где меня больше не будут загонять, как какую-то дичь…
        Торговый дирижабль вывалился из туч спустя всего лишь десять минут. Зато эти десять минут позволили нам удалиться от него на расстояние в четыре или пять километров. Вроде вот смотришь - и совсем близко, а оружие уже не добьёт. У мародёров оно доставало максимум на пару километров - а дальше эффекты логосов рассеивались.
        Мы снова бежали прочь, а город, показавшийся дверью к свободе, чуть не стал для нас спуском в темницу… Уверен, если бы торговец нас поймал - ничего хорошего нас бы не ждало. А теперь нужно было срочно оторваться, исчезнуть со всех радаров и проявиться уже на Тангосе…
        Глава 24
        В которой мы оказываемся слишком далеко на юге, где вместо низких туч - высокие облака, которые не могут нас надёжно скрыть от преследователей, однако нам удаётся сбросить с хвоста погоню и уйти незамеченными.
        
        Шутки кончились, и это стало очевидно уже на следующее утро. Вчерашнее впечатление, что нас загоняют, будто какую-то дичь, полностью подтвердилось, как только мы увидели всех наших преследователей. Дирижабли мародёров, торговец - и ещё три дирижабля поменьше и пошустрее. Все эти ребята очень хотели нас догнать, опросить и, видимо, изъять всякие ценности и полезности, включая и сам наш дирижабль.
        Мы не хотели отдавать ценности и полезности, не хотели расставаться с дирижаблем - и вообще не хотели быть пойманными. Поэтому, не щадя запасов пневмы, и уходили на всех парах, то скрываясь в тучах, то выныривая под облаками, то поднимаясь над ними. Увы, чем дальше на юг - тем более дырявым был облачный покров. И я, и Рубари, и даже Нанна уже к обеду следующего дня горько жалели, что вообще заглянули в Сарви, где нас так сильно ждали. Впрочем, куда мы ещё могли деться?..
        Уже изучая большую карту региона, я понял, что мы зря отправились в Сарви. Надо было либо вслепую (потому что нормальных карт у нас тогда ещё не было) искать ближайший маленький городок - Дерима, в четырёх днях пути на запад, где нас, впрочем, тоже наверняка ждали… Либо сразу уходить на Теронику, до которой было семь-восемь дней пути. Чуть ближе, в шести днях пути на западе, был посёлок Приг. В принципе, нас могли ждать и там. А вот Тангос находился уже в другом регионе, на юго-востоке - поэтому там ещё была надежда оказаться в безопасности.
        Может быть, это и была глупая надежда, но я ведь помнил, что нам советовали именно туда добраться. И даже просьба от неизвестных абонентов имелась… Так что вполне логично было предположить, что нас в Тангосе хотя бы какое-то время не будут искать. Оставим Нанну на попечение сестры - и свалим с Рубари куда-нибудь далеко-далеко… Чтобы ни одна зараза не знала, куда… Со временем всё забудется, сильные мира сего больше не будут нами интересоваться - и можно будет смело путешествовать повсюду, куда душа пожелает.
        Впрочем… Был ещё не решён вопрос с документами. У меня их просто не было. Как и у Нанны, кстати. Выдать нам их могли только в Экори, где Нанна должна была закончить приют, а я - оплатить пошлину. Это всё мне Рубари рассказал. Конечно, по временным бумагам тоже можно летать, благо они как бы были вполне себе официальные - но любой запрос в города рождения, которые мы указали, сразу покажет, что мы самозванцы. Вот оно нам надо?
        Ещё документы - так называемый «папир» - лично мне мог бы выписать, как оказалось, капитан «Пап-ти». Это тот самый гад, который даже общаться со мной в своё время не пожелал - и высадил на самой галимой окраине обитаемых земель… Кстати, что он сам там делал? Что вёз? Вот это было бы интересно узнать… Но как бы я ни хотел получить папир и ответы на вопросы - где сейчас «Пап-ти», я не знал, да и вряд ли бы капитан стал со мной общаться. Впрочем, я мог бы его пошантажировать тем, что предам огласке то, как они поступили со мной. Конечно это не конец света - но репутацию подпортить можно…
        Это всё лирика, а практика - вон она: сидит у нас на хвосте, и никак её не сбросишь… И торговец, и мародёры всё больше отставали, а вот три мелких гада неизменно удерживали скорость и расстояние.
        - Что б-дем с э-э-э-эт-ми д-лать? - поинтересовался Рубари.
        - Сначала оторвёмся от толстяков, - подумав, ответил я. - А потом попытаемся сбросить и эту мелочь с хвоста… Посмотрим, на что они вообще способны. Вряд ли выдадут такую же скорость, как мы на максимуме.
        - Как знать... - Рубари вздохнул.
        И вот тут я был с ним согласен, потому что дирижабли, преследовавшие нас, явно были совсем не простыми корабликами. Три винта, небольшие вытянутые аэростаты, маленькие гондолы - очень похоже на скоростные дирижабли. И это реально чудо, что они не могли нас догнать…
        Впрочем, свою ошибку я понял уже на следующий день. Могли - и ещё как могли… За ночь они явно подросли в размерах, а значит, продолжали приближаться. Пора было ломать голову над очередной уловкой - или искать неочевидную для опытных «загонщиков» хитрость... Можно было попытаться сменить курс в облачной завесе, если бы покров был сплошным, но вот беда - безжалостный южный ветер превратил всю пелену туч в отдельные облака, которые всё больше и больше расслаивались по высоте.
        Слоистые, кучевые, слоисто-кучевые - если честно, я не знал всех их правильных названий. На самом деле, просто вспоминал, что вообще знал на Земле про облака. Да и облачность здесь, на Терре, была немного другой. Чего только стоит двойной слой туч зимой… Это было необычно для моих яслей - я за всю свою жизнь никогда про такое не слышал. Интересно, почему вообще так происходит…
        Так или иначе, но пока ещё мы умудрялись держаться на расстоянии от врага, но оно упрямо сокращалось. И кто знает, что у них там в запасах имеется, чтобы сделать нам больно?.. Первую попытку сбросить хвост я предпринял поздно ночью. Погасив все фонари - и ориентируясь только на звёзды, я нырнул за большое облако и уже из-под него пошёл на снижение. И ведь почти получилось!..
        Мы снизились, изменили курс и бодро полетели строго на юг. До земли было три-четыре сотни метров, вот только от поверхности Терры внезапно отделились какие-то чёрные тени - и нам срочно пришлось набирать высоту, потому что связываться ни с какими чудовищами не хотелось. Стоило нам чуть подняться, как наши преследователи снова обнаружили нас и сразу начали менять курс. Безвыходное положение - между хищными тварями и явно не глупыми врагами…
        Утром мы обнаружили преследователей в каких-то жалких полутора километрах за кормой нашей гондолы. И они продолжали приближаться - медленно, но неотвратимо. Я направил дирижабль к высокому облаку, поднимавшемуся от земли ввысь не меньше, чем на километр. Оказавшись внутри, мы на полную раскочегарили логос огня и принялись медленно забирать по кругу, поднимаясь всё выше и выше по спирали. Больше всего во всём этом движении напрягало то, что и нам врага не было видно - а, значит, и непонятно было, что он замышляет.
        - Рубари… А это вообще здесь нормально, что за нами кто-то гонится, преследует, никак не отстаёт?.. - не выдержав, спросил я.
        - Н-р-м-льно! - ответил тот, не спуская глаз с механизмов, а потом пустился в долгое объяснение. Впрочем, из него я понял разве что тот факт, что все, кто подлетает к тебе слишком близко - это твои враги.
        Как пример, он приводил историю своего деда-охотника. Если к его дирижаблю кто-то пытался приблизиться, тот всегда врубал винты на полную и резко уходил. Почему? Потому что дружеские суда он и так все знал, а незнакомые пусть лесом идут. Такой принцип, по мнению деда Рубари, не раз спасал ему жизнь и позволил дожить до глубокой старости.
        - Это ты из-за деда в строительстве эфирных судов разбираешься? - поинтересовался я.
        - Да! - коротко ответил механик.
        Через полчаса мы вынырнули из тучи на высоте почти трёх километров - и устремились перпендикулярно тому направлению, которое изначально выбрали. А именно, на юго-восток. И в первое время казалось, что нам всё-таки удалось улизнуть. Но этот манёвр позволил нам всего лишь оторваться от преследователей. Они, оказывается, разделились… Один дежурил под тучей, второй кружил вокруг, а третий - пошёл внутрь, рискуя с нами столкнуться.
        Правда, преследователи никак не ожидали, что мы сумеем настолько высоко забраться. Пока заметили, пока призвали третьего из тучи, пока развернулись и легли на курс - мы успели уйти ещё километров на пять… Впрочем, все понимали, что это была лишь временная отсрочка неизбежного. Нанна и Рубари теперь всё время ходили мрачные и уставшие - и один только я не собирался так просто сдаваться.
        Я решил для себя, что если меня и поймают, то погоня обойдётся этим уродам так дорого, чтобы они всю оставшуюся жизнь жалели о решении меня преследовать. И если будет надо, то я ещё и солью, убегая, всю пневму… Главное, чтобы нас всё-таки догнать не смогли. А вот с этим уже начинались сложности. Через полдня преследователи опять пошли на сближение, а два дирижабля начали расходиться в стороны - чтобы, видимо, зажать нас в клещи.
        Помня о идущих нам наперерез мародерах и торговце, которые наверняка успели получить сообщение от скоростных дирижаблей, я искал способ снова лечь на курс в сторону Тероники. В том, что между дирижаблями врага имеется связь через дорогущие логосы, про которые мне рассказали Нанна и Рубари, я теперь и не сомневался - уж больно слаженно они действовали.
        Снова на юго-восток нам удалось повернуть, лишь когда впереди показалось очередное вертикальное облако, возвышающееся над нами на несколько сотен метров. Я без колебаний направил дирижабль внутрь, но вместо того, чтобы начать кружить - продолжил движение по прямой. А выскочив с другой стороны, сразу направил судно к длинной веренице облаков, уходящих на юг - в расчёте на то, что враги будут искать нас вокруг большого облака и не сразу заметят, что мы уходим на юг, изменив курс.
        И это опять же сработало только частично… Да, в первый момент нас принялись искать у высокого облака, не замечая, что мы уходим, прикрываясь облаками. Но вскоре один из преследователей полетел в ту же сторону, что и мы, второй остался кружить у облака, а третий двинулся в сторону Тероники. Вот он-то нас и заметил чуть сбоку… И тут же все трое снова устремились в погоню.
        Я понимал, что долго так убегать не получится. Одно дело, если бы облаков было много, но чем дальше на юг - тем меньше их становилось. Внизу расстилалась зеленеющая лесом земля. Бежать, казалось бы, было вообще некуда. Но оставался у меня ещё один запасной план, который я и собирался осуществить…
        На пределе работы логоса огня я кидал дирижабль от одной тучи к другой и постоянно искал их скопления в небесах. Если враг приближался, я упрямо, но без особой пользы совершал очередной финт ушами. Через два дня после изменения курса дирижабли приблизились настолько, что даже детали их конструкции стали видны невооружённым глазом. До них оставалось теперь, наверно, меньше километра. И, как назло, в ближайшем доступе имелась лишь небольшая группа облаков, куда я и направил дирижабль.
        Влетев в пар, я не стал искать способы незаметно изменить курс: пролетел облако насквозь, развернулся и, молясь про себя всем высшим силам обоих миров, полетел в обратном направлении. Я рассчитывал, что преследователи первым делом разойдутся в стороны и попытаются отследить меня на другой стороне. И вот это сработало на все сто. Мы вылетели из тучи и резво понеслись на север, подгоняемые попутным ветром. Вскоре мы нырнули в облако, ещё недавно оставленное позади, как не слишком подходящее для пряток. Теперь же оно меня полностью устраивало… Длинное, рваное, идущее с северо-востока на юго-запад и растянувшееся длинным рукавом… Скрывшись в этом облаке, наш маленький дирижабль принялся резво удаляться от преследователей.
        Там, где я рассчитывал лишь оторваться, у нас почти получилось скрыться. Однако всё же нас как-то заметили на чужих дирижаблях - и уже спустя сутки снова сели на хвост. Мы промчались сквозь одну длинную вереницу туч и выскочили в чистое безоблачное небо, продолжая двигаться на юго-запад. Отрыв был огромный - преследователи лишь маячили чёрными точками на горизонте.
        Впрочем, ещё день-два, и нас обязательно догонят - это было очевидно. Я смотрел вниз на зелёные леса и перелески, на реки и озера, на луга - и понимал, что там внизу, наверняка сейчас установилась жара. И просто нужно время, чтобы эта жара обернулась обратным процессом. Я искал то, чего местные боятся больше всего на свете. Искал электричество, искал весеннюю грозу - свежую, пахнущую озоном, сверкающую молниями, бьющими от тучи к земле… Вот что могло нас спасти!..
        И здесь, над реками и озерами, в жаркий день, когда тёплые потоки воздуха, насыщенные водой, возносились в небо, наконец, должна была сформироваться та туча, что спасёт нас от преследования. И я её нашёл. Целую вереницу грозовых туч на горизонте…
        - Что ты д-л-ешь?! - закричал Рубари, заметив, куда я лечу. - Там гр-за!!!
        - Точно! Наше спасение! - радостно крикнул я в ответ.
        - М-лн-и! Нам к-нец! - настаивал Рубари.
        - Не боись! Проведу! - уверял я.
        - Фант, не надо! Страшно! - плакала Нанна.
        Они слишком поздно опомнились - впрочем, как и наши преследователи. Нет, конечно, они поняли, что я решил сделать - и даже попытались срочно догнать, но слишком большой был у нас от них отрыв. Ну а мои спутники поняли, что дело неладно, только когда туча надвинулась прямо на нас, полыхая разрядами молний и оглушая громом. Она - спасительная гроза - двигалась на север вместе со своими товарками и соседками, образуя огромный грозовой фронт, протянувшийся с востока на запад.
        - Фант! Н-зад! - умоляюще крикнул Рубари.
        Я видел, что у него прямо руки чешутся самому развернуть дирижабль, а меня связать…
        - Если страшно - спрячься в комнате! - заорал я в ответ. - Но лучше вруби этот грёбаный логос на полную! Пусть хоть основу расплавит, но чтобы винты работали на пределе!..
        - Ты псих! - Рубари неожиданно захохотал. - Ты о-о-об-б-бе-ещал нас в-т-щить! П-мни!
        - И вытащу! Только не мешайте! - ответил я и сосредоточенно уставился вперёд.
        В последний момент я отключил один из логосов сферы пустоты, позволяя дирижаблю снизиться под самые тучи - а потом мы врубили все приборы на полную, ныряя в тёмную и насыщенную влагой грозу. Я сразу повернул дирижабль на юго-восток - туда, куда мы и на самом деле стремились. Снаружи на нас обрушился ливень - вода была везде: заливая обзорное окно, потоками стекая с аэростата, она тугими струями билась о гондолу…
        Где-то позади, как сапожник, матерился Рубари и ревела Нанна, дрожа от страха в своей комнате. А я упорно вёл наш сбитый на коленке самодел сквозь грозовые тучи - туда, где только рожаются молнии, туда, где ещё можно пройти… Вёл против ветра, заставляя механика выжимать из логоса огня всё, на что тот был способен, раскручивая винты, наполняя аэростат горячим воздухом, преодолевая увеличение веса за счёт оседающих на дирижабле дождевых капель. Я забирал всё больше и больше на восток, а на исходе третьего часа уже снова летел на северо-восток, в грозовом фронте, невероятно рискуя - но уж точно не больше, чем играя в прятки с нашими преследователями…
        Гроза продолжила своё движение на север, а мы - на восток. Когда мы выскочили из тучи - вокруг была ночь и кромешная темнота. Я даже не сразу понял, что мы выбрались. И лишь когда стало понятно, что мат Рубари и поскуливания Нанны снова доносятся из-за спины - а значит, неистовый рёв ветра и раскаты грома стихают, я, наконец, позволил себе выдохнуть.
        - Всё, мы выбрались! - объявил я, выйдя из рубки.
        Рубари непонимающе уставился на меня, видимо, ещё не веря, что всё удалось.
        - Мы выбрались и идём на восток, - пояснил я. - За бортом ночь, а гроза идёт дальше своей дорогой. Преследователи - хрен знает где. Надеюсь, мы оторвались.
        Потом я, правда, ещё минут тридцать успокаивал Нанну, которая всё никак не верила, что прогулка по грозовым тучам благополучно закончилась. Хотя вообще-то мечтал я только поспать… Но раз уж взял на себя за кого-то ответственность, то будь добр - тащи. И я успокаивал девочку, объясняя ей, что знал, что делал (хрен там - только надеялся!), гладил по взъерошенным волосам и напоминал, что совсем скоро она увидит сестру. И вскоре обнаружил, что ребёнок сладко спит, привалившись ко мне под бок. Я отнёс девочку на кровать - и, наконец, и сам отправился на боковую. К этому времени остатки грозовых туч пролетели дальше и в небо светились яркие звёзды. Я попросил Рубари заменить меня на три часа, и спасибо этому ленивому человеку - в этот раз он согласился подменить меня и на более долгий срок.
        
        Утро встретило нас ярким солнцем, белыми облаками и голубым небом. Внизу простиралась равнина, рассечённая извилистой рекой. Если верить карте, то точно к востоку находилась скала, на вершине которой и стоял Тангос. Впрочем, проверить это можно было, лишь обнаружив один из ориентиров - широкую возвышенность в форме звезды, поросшую лесом.
        А пока что я подсчитывал убытки от бешеной погони. Итого за девять дней: измотанные нервы, хронический недосып и усталость, но самое противное - потеря 2413 единиц пневмы… На секундочку, за всё время полёта к Сарви ушло всего 143 единицы. Мы и так тратили бешеные, по моему скромному разумению, суммы - просто чтобы держаться в воздухе и двигаться. А тут мы за девять дней просадили больше, чем я мог бы получить полным окладом за шесть с половиной лет работы на складе Тацы (придурок, вот встречу тебя - как дам больно!).
        Надеюсь, что преследователи тоже сейчас считают убытки, а не рыскают по всей округе в поисках нашего дирижабля. Впрочем, даже если рыскают - это их проблемы: никого они уже не найдут. Мы на полном ходу уходили на восток, в сторону Тангоса, где собирались высадить Нанну и передать её с рук на руки сестре.
        Путь до скалы у нас занял два дня. И Тангос был прекрасен - в особенности, в сравнении с Экори и Сарви. Он располагался на высоком каменном столбе с белыми прожилками мрамора, который и использовали для постройки основных сооружений. По местным меркам, это был крупный торговый центр, куда ежедневно прибывали дирижабли, где переваливали грузы, отправляемые на окраину - и где всем было наплевать на то, кто прилетел и как его зовут. Просто деньги плати и особо не буянь…
        Глава 25
        В которой я нахожу сестру Нанны, узнаю, что нас ищут, помогаю Тараки покинуть город, а потом мы снова отправляемся в полёт.
        
        Ростику я оплатил пять дней аренды, но столько здесь оставаться не собирался. Зачем? Надо было всего лишь найти сестру Нанны, передать ей девочку - и как можно скорее убраться ещё дальше от Экори. Даже если сейчас мы и сбили преследователей с толку, но уж до Тангоса они точно доберутся проверить. А, значит, день-два - и надо улетать.
        Наверно, найти в городе с населением в сто тысяч нужного тебе человека - чертовски сложная задача. Но это только тогда, когда у тебя нет адреса. А вот у Нанны был адрес сестры. Его Тараки указывала как обратный - на случай, если письмо не удастся доставить до адресата. Я решил, что самым правильным будет не затягивать - и найти её в прямо в день нашего прибытия. Однако, на всякий случай, требовалось поймать её на улице, ещё на подходе к дому. И решил я так, когда прямо на нашем причале наткнулся на объявления о розыске.
        Но обо всём по порядку. Расплатившись с владельцем причала, я сошёл на скалу и добрался до стены, которую опоясывал длинный и широкий пандус. С этой своеобразной улицы можно было попасть в дома, частично висящие над пропастью, а частично вырубленные в скале. Можно было подняться по лестнице выше, на территорию города, или, наоборот, спуститься пониже. Мы причалили, как выяснилось, к эдаким трущобам на склонах скалы. Но даже в трущобах продолжал действовать закон…
        Рядом с лестницей была большая доска, на которой во множестве висели разнообразные объявления, плакаты и информационные листки. Подобные доски были и в Экори, и в Сарви - я их ещё тогда запомнил. Однако там на них никто и ничего не вешал - так и стояли всё время пустыми. На этой же доске были предложения о работе, реклама различных услуг и объявления. Одно из них меня и привлекло.
        Скупыми строчками на желтоватой бумаге был описан наш дирижабль и его экипаж: девочка такого-то возраста, косматый мужчина, похожий на ремесленника, и жилистый уголовник (то бишь я). Впрочем, под моё немногословное описание подходили все жилистые жители и гости города, отрастившие бородку. Очень много людей, в общем-то… А вот всем троим нам здесь просто нельзя было появляться. Из дирижабля должен был выходить кто-то один.
        И самое неприятное, что там были указаны имена и фамилии, которые мы называли в Сарви - и на которые были записаны наши временные документы. В общем, понятно было, откуда у объявления ноги растут… Награда за сведения о нашем местонахождении составляла целых 40 единиц, а если информация подтвердится - заказчик готов был на радостях заплатить ещё больше. Если нас всё-таки поймают по наводке, то внимательный, сознательный и счастливый гражданин получил бы ни много ни мало, а тысячу единиц. Вот так вот… Матёрые мы уголовники - в особенности, Нанна…
        Об этом я и сообщил чуть не разревевшейся от обиды и расстройства Нанне и хмурому Рубари. Механик, правда, сразу отметил, что всё это туфта и строго частная лавочка. Если будут ловить - можно пожаловаться страже… Вот только мы были без нормальных документов, да и к страже нам вообще идти не слишком хотелось. Всё-таки при случае нам могли такие обвинения выдвинуть, что всю жизнь на рудниках пахать будем…
        Так что, пока ещё не наступил вечер, я в гордом одиночестве выдвинулся в город - в поисках нужного адреса. Предварительно купил себе ветровку, отдав за неё двадцать одну единичку пневмы, потому что на улице здесь было тепло, а выделяться не хотелось, и бритвенные принадлежности - сразу и избавившись от бороды на дирижабле. Оставил только усы - пусть будут. Тут вообще многие ходили с усами…
        При себе у меня были все мои сбережения, спрятанный в кармане «кастет» и словесное описание сестры Нанны. К сожалению, не слишком подробное и пятилетней давности. Однако и это, надо сказать, было лучше, чем если бы его не было совсем.
        Город, как я заметил, постоянно гудел как растревоженный улей. Люди сновали туда-сюда, по улицам ехали повозки, запряжённые шарками и похожими на лошадей животными, кричали зазывалы, приглашая посмотреть товар или срочно воспользоваться услугой. За три единицы я приобрёл у уличного мальчишки газету и, наконец, почувствовал себя нормальным цивилизованным человеком. Одет я был, как самый обычный матрос - впрочем, как и многие гости этого города. И купленная на развале ветровка только завершала мой ничем не примечательный образ.
        Стоило мне ступить на поверхность скалы с настила, как неизвестные советчики засчитали выполнение старой просьбы:
        ПРОСЬБА ПОКИНУТЬ ЭКОРИ ДО НАСТУПЛЕНИЯ ТЕПЛА И ДОБРАТЬСЯ ДО ТАНГОСА ВЫПОЛНЕНА.
        НАННА И ФАНТ ОСТАЛИСЬ ЖИВЫ!
        ВЫ - МОЛОДЦЫ!
        Ну молодец - так молодец… И так держу. Ещё бы денег подкинули… А прямо сейчас у меня было дело, которым надо было срочно заняться.
        Тараки жила в тихом городском районе, застроенном шестиэтажными домами, по стенам которых ползли вверх светло-зелёные вьюны. Их здесь специально растили для красоты - и, надо сказать, весной они и вправду были очень красивы, распуская на своих побегах розовые и фиолетовые цветы, благоухающие на всю улицу.
        Я быстро нашёл нужный дом и понял, где располагается съёмная квартирка Тараки. Просто вошёл внутрь здания и, слегка насвистывая, прошёлся по всей лестнице от первого до последнего этажа. Потом специально сунулся в соседний подъезд - и даже посидел в нём минут десять, после чего вышел с очень недовольным и серьёзным лицом. Если где-то здесь и были наблюдатели, то я совершенно точно не хотел перед ними светиться…
        Во двор можно было пройти только через кирпичную арку. Я снова вышел через неё на улицу, прогулялся до одной из многочисленных лавочек - и сел читать газету, как бы случайно скрыв ей лицо. Боже! Газета!.. Информационный голод!..
        Я чуть не расплакался, когда увидел статью про местные достижения народного хозяйства, а рядом - скучнейший отчёт о заседании городского совета. Я даже готов был, рыдая от счастья, пойти по адресу, указанному в одном из объявлений, в «провидческий салон мамаши Уо» - хотя вообще в такую фигню не верил от слова «совсем».
        Была тут и небольшая заметка про Экори… В ней сообщалось о страшном бедствии, недавно постигшем «несчастный городок», и об обездоленных людях, что вынуждены искать приют на других скалах. И внизу мелким шрифтом был напечатан список тех, кто пропал без вести или был окончательно убит. Я, кстати, погиб, если что… И Нанна - тоже…
        И вот это была проблема. Знает ли Тараки, что её сестра погибла? Скорее всего, знает. Если она слышала разговоры про Экори - значит, давно купила газету и увидела список. А значит, новость про внезапно ожившую сестру станет для неё настоящим шоком. Вот сиди теперь и думай, как бы сообщить ей всё тихо и без шума… «Думай, Фантик, думай!» - приказал я себе, после чего встал и прошёлся по улице. На углу обнаружилось уютное кафе с вполне доступными ценами. Была там и барная стойка с настоящим, не слишком потрёпанным, барменом, у которого я и забронировал столик в углу на вечер, оставив небольшой залог.
        «Итак, нас ищут! - думал я. - Но ищут не официально. Или полуофициально. Что, на самом деле, не так уж и плохо… И те, кто ищет, знают, кто мы такие. Наверняка догадались, что это за два мужчины и девочка… Или нет? Мало ли кто выжил в Экори, правильно? Вопрос только в том, могут ли те, кто ищет, следить за сестрой Нанны… Все, кто мог возродиться, уверен, давно идентифицированы. Остались девочки из приюта и те несчастные, кто не успел привязаться на другой скале. И только у нескольких девочек из приюта имелись родственники. Если бы я был теми, кто нас ищет, то следил бы за всеми родственниками. Вот интересно, хватило бы у меня на их месте ресурсов на постоянную слежку?».
        Над этим вопросом я и размышлял, прикрываясь газетой, в которую снова тупо пялился, сидя на лавочке. Улица постепенно наполнялась людьми: кто-то возвращался с работы, а кто-то шёл на вечернюю прогулку. Город продолжал жить своей жизнью, и теперь надо было ни в коем случае не пропустить Тараки. Солнце понемногу заходило за скалу, и город погружался в полумрак. Но вскоре седой, как лунь, мужчина прошёлся вдоль улицы, зажигая фонари. И их тёплый свет отогнал подступающую ночь.
        Я её сразу узнал. Тёмные волосы, худая, слишком высокая для девушки - у нас, в яслях на Земле, могла бы быть моделью. Она шла по улице с лицом хмурым и немного отрешённым. И настолько не обращала внимание на всё происходящее вокруг, что пару раз прохожие еле успевали увернуться, чтобы не столкнуться с ней. Не надо было быть знатоком человеческих душ, чтобы понять - ей очень хреново на душе… Одета она была в простое платье чуть ниже колен, из-под которого виднелись коричневые кожаные сапоги на невысоком каблуке. Платье было пышное, а вот короткая курточка - обтягивала тело, подчёркивая все достоинства фигуры.
        Я внимательно следил, нет ли поблизости людей, подстраивающихся под её неспешный шаг, но пока таких не наблюдалось. А значит, есть шанс, что никто за ней на улице и не следит. Я перешёл дорогу и пристроился рядом с аркой, облокотившись спиной на стену. После чего развернул газету и принялся ждать. Тараки свернула в кирпичную арку, которая уже погрузилась в тень, а я постоял ещё секунду, невзначай огляделся по сторонам и пошёл за ней. Никто не обратил на это ни малейшего внимания, никто не заметил странностей в моём поведении - всем в Тангосе было наплевать.
        Шёл я специально быстро, чтобы девушка услышала приближающиеся шаги и не слишком испугалась. Я делал вид, что просто иду мимо - и лишь в последний момент, склонившись к её уху, чуть замедлился и прошептал:
        - Тараки?
        - Да, - удивлённо и растерянно ответила она.
        - Молчи и не кричи. Есть новости о Нанне, - девушка не удержалась и всё-таки судорожно вздохнула, отчего я схватил её за локоть, слегка сжав его, и повторил. - Молчи! В кафе на углу, столик в глубине. Когда ты войдёшь, я махну рукой. Если интересно - жду. Не заходи домой.
        Чувствовал я себя в этот момент так глупо, что даже представить сложно… Честное слово, у меня появилось ощущение, что я просто играю в какую-то дурацкую игру про шпионов. Так по-детски, так наивно… Но внутренний параноик настойчиво твердил, что всё не так просто, как кажется - так что прочь ложные предрассудки и лишнее стеснение…
        Так же быстро, как я нагнал девушку, я развернулся и снова двинулся прочь - в кафе. За столиком меня уже ждала кружечка местного пива, закуска и три бутылки ягодного вина (не молосы). Да, всё это мне обошлось в десять единиц, но я не жалел о деньгах. Сейчас надо было играть так, чтобы всё казалось достоверным.
        В кафе звучала громкая музыка, которую исполняли с небольшой сцены трое музыкантов. Один был с какой-то трубой, другой - со струнным инструментом, напоминающим гитару, а третий наяривал по клавишам настоящего пианино. Все столики были заняты, в помещении стоял гул - и расслышать, о чём говорят за соседним столом, было почти невозможно.
        Тараки появилась спустя пару минут. Вид у неё был растерянный и, чего уж там, весьма ошарашенный. Она обвела взглядом зал, а я встал и поднял руку. Подошедшая к Тараки официантка, видимо, хотела спросить, что та желает и заказан ли у неё столик, но заметила меня и показала направление. Та благодарно кивнула и пошла через зал. Она хотела сесть напротив, но я указал на стул рядом, при этом приветливо ей улыбнувшись.
        - Ну здравствуй, таинственный незнакомец, - тихо сказала девушка, настороженно разглядывая меня.
        - Прекрати так на меня смотреть… Иначе никто не поверит, что мы старые знакомые, - посоветовал я, повернувшись к ней с широкой улыбкой.
        - А мы с тобой вообще не знакомы…
        - Это тебе так кажется, - усмехнулся я, а потом напомнил. - Вот только, я тебя прошу, не надо бурных сцен и громких криков. Хорошо?
        - Я постараюсь, - кивнула девушка, и голос у неё стал жёстким. - Так почему мне всё это кажется?
        - Потому что Нанна все уши мне прожужжала про тебя, - ответил я. - Каждый вечер вспоминает.
        - Так…
        Я видел, как тяжело дались девушке мои слова. А ещё тяжелее оказалось сдержать эмоции и не наорать на меня.
        - Она мертва, - жёстко сказала Тараки, не блеснув ни единой слезинкой в глазах. - В газете есть списки погибших.
        - Да, я видел, - кивнул я, после чего раскрыл газету на нужной странице и ткнул пальцем в своё имя. - Как ты думаешь, кто это?
        - Это кто-то из тех несчастных, кто там умер, - ответила девушка, поджав губы, чтобы всё-таки не сдаться и не заплакать. - Судя по имени - подобрыш из яслей…
        - Это - я, - спокойно ответил я, пристально глядя ей в глаза. - И на одном из причалов висит дирижабль, в котором находится ещё один очень живой труп из Экори. И твоя сестра.
        - Но… как? - тихо спросила Тараки.
        - Поверь, было нелегко. Сложнее всего - под носом у скамори строить дирижабль, - пояснил я. - Ну и да… Нас пытались расстрелять из торгового дирижабля, который обычно прилетал в Экори раз в полгода.
        - Да, я слышала… Они пытались подарить выжившим быструю смерть или лёгкое перерождение, - кивнула девушка.
        - Да ни хрена!.. - буркнул я, уткнувшись в пиво (петь хочется: «Пи-и-и-иво-о-о-о!»). - Они устраняли свидетелей, которые могли сообщить широкой общественности о мародёрах и ещё кое-что...
        Девушка замолчала - и молчала она минуту, а то и две. А потом повернулась ко мне, улыбнулась как старому-престарому другу (женщины, вы как так умеете-то?!) и сказала жёстко и требовательно:
        - Рассказывай!
        Вздохнув, я налил в её бокал ягодного вина и пустился в долгий рассказ о том, как в один не самый прекрасный вечер увидел нашествие скамори. Как случайно спас девочку из приюта, как вместе с ней прятался на склоне верхнего плато, как выживал, как надеялся - и как чуть не потерял надежду. Я не стал утаивать, что читал её письма, и объяснил, почему прочёл их раньше её сестры. Я не утаил от Тараки и причину нападения, и гадкую роль мэра Экори во всём этом злоключении. Я рассказал, как к нам прибился Рубари, как я подбил всех строить дирижабль, как мы его строили и как бежали от преследователей… Без подробностей, но всё равно получилось долго.
        Когда я закончил, девушка долго молчала. Она о чём-то думала, что-то решала в своей голове и, наконец, проговорила:
        - Это очень крупное ограбление, если вдуматься… Но никто вас не в праве обвинять.
        - Тем более что гораздо более крупное ограбление сейчас совершают мародёры. И, видимо, сам мэр… - кивнул я. - Но меня будут искать, а вот Нанну… Она всего лишь маленький ребёнок.
        - У которого есть сестра, с которой можно требовать компенсацию, - жёстко усмехнулась Тараки. - Я знаю, в твоих яслях привыкли, что родственников нельзя привлекать, но у нас тут другие порядки, Фант. Привлекут всех…
        - Так что же делать Нанне? - спросил я.
        - Не ей… Она пусть остаётся на дирижабле, - отмахнулась Тараки. - Это надо сделать мне. Надо бежать с вами. Как думаешь, ты сможешь доставить нас на другую скалу? Где-нибудь в другой части обитаемого мира?
        - Долгое будет путешествие… - заметил я. - Нужны припасы. У нас еды на четверых на двадцать дней - меньше половины месяца…
        - Это стоит пятую часть моего оклада, - Тараки указала на вино и пиво. - Неужели ты спустил всё оставшееся?
        - Нет, конечно, - гордо ответил я.
        - За двадцать дней мы доберёмся до скал, где о вас никто не знает, и там пополним припасы. У меня ведь есть папир, помнишь? - Тараки улыбнулась. - Всё можно будет записывать на меня.
        - Только один раз. Сходим на скалу, покупаем припасы, а потом исчезаем в неизвестном направлении, - кивнул я.
        - Хорошо… Я пойду домой и соберу вещи, - сказала Тараки, допивая бокал вина, но я положил свою руку на её ладонь и кивнул на открытую бутылку:
        - Возьми с собой и неси в руке, - я внимательно посмотрел на девушку. - Перед входом - хлебни глоток и шатнись, как пьяная. Дома собирай вещи, но всё время держи в руке [LL1] бокал. Не торопись. Я буду ждать тебя во дворе, но не выйду навстречу. Пойду в отдалении. И хотя бы во дворе обязательно изображай из себя пьяную…
        - Это какой-то бред, - покачала она головой. - По-моему, ты слишком сильно всего боишься…
        - И всё-таки сделай так, как я прошу… - проговорил я. - Ведь ты улетишь с нами, и тебя здесь больше никто и никогда не увидит. А даже если и увидит, вряд ли будут припоминать. Так?
        - Хорошо… Но это бред, - Тараки улыбнулась, взяла бутылку и направилась к выходу. Я тоже взял бутылки и распихал их по карманам штанов. После чего попросил себе ещё пива, оплатив и напиток, и кружку, которую бармен охотно подарил мне за единицу пневмы.
        Когда я вошёл во двор, то был уже «чертовски пьян»… Я проковылял до зарослей кустарника в дальнем конце двора рядом с одним из подъездов - и упал, будто уснул. Не прошло и минуты, как рядом раздались шаги. Ко мне подошли двое мужчин - крепкие, уверенные в себе.
        - Опять усатый… Искал кого-то, похоже, и не нашёл…
        - Пьянь, - второй пихнул меня носком сапога, а я полупьяным и полусонным голосом начал бормотать, чтобы меня не будили. - Хоть бы пятки дождался… Как же достала эта матросня!
        Они развернулись и пошли назад, на неприметную лавочку в тёмных кустах. Моя паранойя радостно заворчала, как бы говоря мне: «Ну я же предупреждала! А ты всё - болезнь-болезнь!». Я лежал на холодной весенней земле и ждал. Наконец, мужчины заметили, что их подопечная слишком долго не спит. Они о чём-то тихо переговорили, а потом один встал, ушёл - и вернулся с третьим, довольно молодым, парнем.
        - Мы пошли. Ты следи за ней, - расслышал я. - Попытается уйти - задержи. Она пьяная, похоже.
        - Понял, - кивнул парень.
        «Ага, Тараки, никто за тобой не следит, и никому это не надо!» - ворчливо усмехнулся я, уткнувшись носом в мокрую траву.
        Когда свет в квартире Тараки погас, я весь подобрался, незаметно дотянулся до своего кастета и надел его на руку. Стрелять пневмой я не собирался - убийство ничего не решит. А вот хороший удар по затылку - это да… Совсем другое дело. Тараки вывалилась на улицу, играя лучше всех вместе взятых звёзд кино и театра. В руке у неё был набитый вещами чемодан и почти пустая бутылка. Взгляд блуждал в бесконечности опьянения. Я даже засомневался, а не напилась ли она и в самом деле? Но вроде бы характер у неё был не тот, чтобы прикладываться к бутылке на радостях…
        Мужчина поднялся и двинулся к ней. Шёл он тихо, и заметить его девушка никак не могла. Но разве же он скрывался от скамори много дней? Я поднялся и двинулся следом, прячась в тени кустов.
        - Гра Тараки! - мужчина поймал девушку за руку и строго приказал. - Вернитесь домой, гра Тараки.
        - Что? - девушка ещё играла пьяную, но образ стремительно рушился. Слишком удивлённым и растерянным было в тот момент её лицо.
        - Вернитесь домой! - настойчиво предложил мужчина. - А завтра с вами хотели бы поговорить мои… коллеги.
        - Вы от администрации города?! - возмутилась Тараки, «трезвея» прямо на глазах.
        - Мы представляем влиятельных людей, гра…
        - Отпустите меня! - настойчиво потребовала та, и в какой-то момент парень растерялся и чуть было не выпустил её руку. - Это нападение на гражданина. Отпустите! Иначе я позову стражу!
        - С ними мы договоримся, - поморщился мужчина, свободной рукой скользнув в район своей штанины и вытащив оттуда металлический прут. - А вы - вернётесь домой…
        Он начал заносить руку с прутом, и тут на сцене появился я… Бил не шипами - так ведь и убить можно, и тогда он сразу на нас донесёт. Я бил тыльной частью кастета по затылку. Мужчина успел почувствовать неладное и дёрнулся, но это его не спасло. Он мешком осел на землю, теряя сознание, но я успел его аккуратно подхватить.
        - Фант, что это…
        - Тихо! - попросил я. - Это та самая слежка. Я не ошибся.
        - Бред… Бред… - девушка схватилась руками за голову и принялась ходить взад-вперёд.
        Я же оттащил шпика в кусты и обильно полил его вином из бутылки. Тонкий шарф, прикрывавший тому шею, стал отличным способом его связать, а тканевые перчатки и носовой платок отлично заменили кляп. Мужчина остался лежать в густых кустах, где чуть раньше «отдыхал» я. Рядом бутылка вина и духман алкоголя - и да, те, кто напился, обычно говорят так, будто мычат. Вот пусть и мычит всю ночь с кляпом во рту…
        - Бежим, - сказал я Тараки, подхватывая чемодан. - Времени в запасе мало!
        Мы бежали по ночным улицам города, стремясь как можно скорее попасть на дирижабль. И знаете, что? Всё обошлось - мы добрались, отчалили и скрылись в ночной темноте.
        ФАНТ. К ПЕРВОМУ ПРИКЛЮЧЕНИЮ:
        Каждое моё приключение было… как бы это сказать? Весьма своеобразным. Да, я знаю, что «настоящие приключения», которые описываются в книгах - это подвиги, преодоление неимоверных сложностей и рост над собой. Но, знаете, один герой растёт над собой, покоряя неизвестные земли, осваивая рудники, поднимая из пепла города. А кто-то… А кто-то совершает один-единственный подвиг - встаёт с инвалидной коляски и идёт.
        Кому-то может показаться, что это вообще никакое не приключение, а научно-популярный технический справочник о том, как собрать из огрызков материалов дирижабль, но - нет. Это история о том, как человек может встать с колен, несмотря ни на что. Подняться, идти и не сдаваться. Ведь кем мы были? Странный пришелец-неудачник, ничего не понимающий в новом мире, наивная девочка, верящая, что все люди вокруг полны добра - и спившийся заика-ремесленник, чей дед бороздил Эфир, а отец погиб, сражаясь с чудовищами.
        Трое людей, чьи шансы на выживание стремились к нулю… И не там, на холодной скале Экори, когда вокруг бродили скамори и лежал снег. Вовсе нет. Там, где, казалось бы, безопасно. Мы не могли выжить среди людей, которые должны бы были защищать, но, наоборот, помогали ловить. И нас ведь должны были поймать ещё тогда… Но не поймали. Не смогли! Ведь мы прошли через грозу, оставшись в живых.
        И разве это приключение, пусть скучное и наполненное мерзкими поступками одних… и низким воровством других… Пусть незначительное, потому что цель была простая - выжить… Разве оно не было настоящим подвигом? И разве не с него началось моё увлекательное путешествие длиною в жизнь? С него. И разве мог я не описать его? Не мог. Ведь с него и начинался настоящий Фант! С него начинался - я!
        
        ПОСЛЕСЛОВИЕ ОТ АВТОРА (ВРЕМЕННОЕ)
        Дорогие читатели! Как я уже признался в комментариях, я выбрался впервые за два года отдохнуть, и потому вряд ли смогу выставлять главы на ежедневной основе. Да и традиционный перерыв между предыдущей серией и этой практически отсутствовал. Так что я беру двухнедельный отгул, в течение которого постараюсь написать часть следующей книги про Фанта, чтобы по приезду, разобрав сумки и немного придя в себя (а если точнее, то 21.07), сразу начать выкладку глав следующей книги.
        Спасибо вам за комментарии, лайки и замечания. И да - если вам вдруг не полюбился Фант и его будущие воздушные приключения (а их будет много, ГГ не собирается скучать на скалах), скоро будет выставляться и следующая серия в жанре фантастического вестерна с «жёстким, как дуло ствола» героем.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к