Стражи цветка Сергей Петрович Сухоруков
        Пролог
        
        Во дворце великого князя Велислава этой ночью произошло убийство. Убит был княжеский советник Маузер фон Вилькофф. Именно этим объяснялась необычная суета придворных и страх прислуги, которые с утра можно было наблюдать во всем дворце - и в княжеских покоях, и на кухне. Растерянная стража запоздало взяла под охрану кабинет покойного, где на рассвете и было обнаружено мертвое тело, лежащее на полу. Придворный лекарь, первым осмотревший труп, следы насильственной смерти не обнаружил. Со свойственным ему простодушием, он сделал вывод, что смерть наступила от сердечного удара, что, увы, прискорбно, но вполне естественно для человека пожилого, каким был покойный. Лекаря вежливо выслушали, поразились его наивности и выпроводили вон. Мало кто верил, что такой могущественный человек как советник фон Вилькофф мог умереть своей смертью.
        Во всяком случае, молодой маг по имени Калигерр в это не верил. В это утро он быстро шел по оживленному коридору дворца, задевая встречных краями традиционной для его профессии длинной мантии, явно куда-то торопясь. На общем фоне встревоженных лиц его лицо было до неприличия безучастным. Было нужно - он улыбался встречным. Было необходимо - он печально кивал головой. Но всякий кто видел его в эту минуту, невольно думал, что вот человек, который к происходящему не имеет никакого отношения. Но то было только внешнее впечатление. Удобная маска, скрывавшая бурю эмоций, бушующую у него внутри. Искусству лицемерия он обучился у своего учителя. И обучился ему больше, чем даже магии.
        На лестнице упомянутый маг столкнулся с капитаном Дитрихом. Офицер числился личным телохранителем убитого, но на самом деле круг его обязанностей был намного шире.
        Капитан подозрительно глянул на мага, невольно заставив его сбавить шаг. Ходила молва, что взгляд Дитриха способен проникать в самую душу и читать на ее дне даже те мысли, которые человек прятал от себя сам. Калигерр содрогнулся. Если этот опасный человек уже хоть что-нибудь знает или хотя бы просто подозревает, то он уже мертв.
        Маг поклонился. Офицер, не останавливаясь, кивнул головой. Он тоже куда-то спешил.
        "Значит, надо спешить и мне",- решил маг.
        Собственно магом он стал только сегодня. Еще вчера он был мало кому известным учеником, жалким подмастерье. Но теперь все будет по-другому. Пришло время изменить свою судьбу. Калигерр остановился возле дверей личных княжеских покоев.
        Стоящие на страже низкорослые и узкоглазые княжеские гвардейцы предупредительно зашевелились.
        - Доложите. Я по поводу убийства советника.
        Его голос предательски дрогнул. Маг знал, что после этого визита он или займет место своего учителя или его учителю придется подыскивать себе нового ученика. "Хотя нет. Уже не придется",- вспомнил он. Вилькофф и был его учитель. На миг ему стало жаль. Но только на миг.
        Князь, узнав о причине визита, приказал впустить его сразу. На это Калигерр и рассчитывал.
        - Я слушаю тебя,- князь встретил посетителя стоя. Маг разглядел осунувшееся лицо господаря, мешки под его глазами и затаившуюся тревогу в самих глазах. Велиславу было отчего тревожиться. Он потерял своего вернейшего и умнейшего советника. Почти друга.
        - Государь! У меня есть информация о советнике фон Вилькоффе, которую он скрыл от вас. И если вы позволите...
        - Как ты смеешь так дерзко отзываться о моем советнике и о своем господине? - грозно перебил князь.- Как смеешь, хам, не бояться моего гнева?
        - Казни меня, государь, но прежде выслушай! Это очень важная информация. Любой правитель мира охотно отдал бы за нее всю свою казну.
        - Даже так? Всю казну? А что хочешь за нее ты? Золото? Или, может, руку моей старшей дочери?
        Князь захохотал бородатой шутке. Его старшая дочь Софья была на редкость безобразна. Его мрачный хохот в тишине дворца, уже погруженного в траур, звучал жутко и неестественно.
        Маг же терпеливо ждал, не позволив себе даже слегка улыбнуться шутке великого князя по поводу его семьи.
        Велислав резко оборвал свой смех и хмуро спросил:
        - Ну, и что там у тебя за информация?
        
        
        - Они колдуны, - авторитетно заявил корчемный работник Болда своему приятелю конюху. - Только колдуны так пьют пиво и медовуху и таскают с собой жутких зверюг.
        Болда считался грамотным. Местный священник научил его писать собственное имя, что юноша и делал в свободное время, вырезая буквы ножом на деревянных предметах. Времени было много, постояльцев мало, поэтому корчма "Бук и дуб" покрывалась буквами с устрашающей скоростью, рискуя однажды сменить свое знаменитое в округе название на новое. Тогда, спасая свою собственность, вмешался корчмарь Колодок. Он, хоть втайне и гордился своим грамотным работником и его умением, запретил ему портить мебель и велел избавить корчму от надписей. После чего большая часть их исчезла. Сейчас Болда забежал в конюшню предупредить конюха о приезде важного гостя, которого ждал хозяин, и теперь делился своими наблюдениями за постояльцами, которые час назад закрылись в отдельной комнате и устроили там пирушку.
        Конюх Люпус, больше известный как Волк, подкладывал солому Луже, единственной лошади в конюшне. Лужа была одна и она была стара. Действительно, корчма переживала не лучшие времена с тех пор, как князь Второслав соединил прямым трактом старую и новую столицы, и волость осталась в стороне. Уложив подстилку, конюх привычно почесал свою густо заросшую грудь и стряхнул с нее солому. Волк получил свое прозвище за свою необычную волосатость. Бесхитростные сельские мамаши пугали им своих непослушных малышей. Он не обижался. Сам отец двоих детей, Люпус считал, что для воспитания все средства хороши.
        - Взяли три подноса закуски и уже дважды посылали за кувшинами,- продолжал Болда. - Только вот комнатку выбрали не лучшую. Наверху, сразу у лестницы. Что без окна. Хотя Колодок содрал за нее золота, как за общий зал. У колдунов всегда много золота. И грех его не взять на святые дела.
        - Как же, золото... - Конюх показался из стойла и повернулся к приятелю, стоявшему у входа. Не только его волосатое лицо, но и низкая, кряжистая фигура выражала презрение.- Где их лошади? Ты видишь здесь их лошадей?
        Надо сказать, что Люпус был невысокого мнения о безлошадных постояльцах. Он обзывал их п р о х о д и м ц а м и и любил повторять, что если ты богат, то покажи свою лошадь. Владелец же жеребца или кобылы в его глазах был человек почтенный и солидный. Он и постояльцев различал по масти их коней, уважительно величая Гнедым Торговцем или Вороным Господином.
        - Даже городские торговцы, даже гномы с гулящими девками и те приезжали сюда на телегах! А эти? П е ш и е... Ну какие они после этого колдуны?
        - А зверюшки?- не сдавался Болда. - Такие милые зверюшки, от которых в дрожь бросает? Марта видела огромную черную птицу и мерзкую кошку с красными глазами и красным жутким языком!
        - Брешет. Знаем ее фантазии. Помнишь, как она нашептала отцу, что я, прикинувшись зверем, ночью напал на Феню в конюшне?
        - Как же! Помню! Вы тогда с Феней хорошо солому помяли...
        Приятели весело заржали. Лужа их поддержала.
        Разговор был прерван стуком в ворота. Болда выглянул наружу, пытаясь в сумерках угадать гостя.
        -Появился. Кстати, Волк! Разве хозяин не велел тебе держать ворота открытыми? Ой! Я тебе не сказал?
        
        
        Экономный Колодок не зажег свечи, лишь масляная лампа тускло освещала общую залу, когда-то с комфортом вмещавшую до полусотни клиентов. Теперь же здесь было пусто, а на кухне, где царствовала стряпуха Фенегильда, было тихо. Свою дочь Марту Колодок отослал за ненадобностью в ее спальню, а сам остался дежурить у стойки. Мысли его были мрачны и касались они предстоящего дела. Корчмарь рассчитывал на нем немало заработать в случае успеха, но мог и потерять все. Впрочем, у него ничего не спрашивали и не просили. Ему приказывали.
        - Ваш гость прибыл, хозяин.
        На миг Болде показалось, что Колодок этой новости, в общем-то, и не рад. Корчмарь вздрогнул и посмотрел на дверь. Она распахнулась. Вошедший мужчина с порога бегло оглядел помещение и направился к стойке. Двигался он быстро и уверенно. Болда настороженно его рассматривал, опасаясь, как бы этот визит не был связан с Мартой. Имея миловидную дочь, Колодок мог поправить свои денежные дела самым простым и традиционным способом: отдать ее замуж. Но ни от хозяина, ни тем более от Марты Болда никаких намеков об этом не слышал. А спросить так и не решился. Незнакомец же, к досаде работника, вполне подходил на роль счастливого жениха. Годами где-то около сорока, приятное, может излишне жесткое, лицо, добротная одежда. Он мог бы сойти за горожанина, если бы не его бритая голова (что недавно вошло в моду у военных при дворе князя Велислава) и торчащие ножны меча из-под плаща. И в то же время поздний гость не был похож на дюжих молодцев княжеской дружины или на упитанных городских стражников. Он был жилист, хорошо сложен, но не очень высок. "Неужто наемник?"- изумился юноша и глянул на хозяина. Колодок при
появлении своего гостя преобразился, и его побледневшие щеки и неуверенная улыбка, успокоили Болду. Что бы тут не происходило, на сватовство это не было похоже. И работник дал себе слово, наконец, объясниться с Мартой. А пока юноша тактично отошел от стойки, оставив скрюченного в почтительном поклоне корчмаря наедине с его гостем.
        - Они наверху?- без предисловий спросил человек, имени которого, собственно, Колодок и не знал. Два дня назад он представился сотником замковой стражи, не уточнив, правда, какого города. Ближайший город - это столица волости Ворута. Но незнакомец не мог быть оттуда. С тамошними офицерами корчмарь был знаком.
        - Да, господин.
        - Сколько?
        -Трое. Все так, как вы и говорили.
        -Кто еще в корчме?
        - Только мои работники и моя дочь.
        - Заказ?
        - Свиные ножки с хреном... о, это наше лучшее блюдо,- заметно оживился корчмарь.- Грибы тушеные, грибы...
        - Напитки?
        -Пиво. Квас. Мед... самый сладкий и крепкий в округе. И березовый сок даме. За счет заведения.
        - Если закажут еще, принесешь два кувшина. Пиво и мед. Если нет - предложишь сам... За счет заведения. Если...
        - Хозяин!- Заговорщики вздрогнули.- Пиво и меду!!!
        - Что стоишь?- понизив голос, зашипел стражник. - Наполняй! Живо!
        Колодок взял поднос. Поднос задрожал.
        - Поставь,- вдруг остановил корчмаря сотник. Колодок увидел в его руке стеклянный пузырек с прозрачной жидкостью. Стражник аккуратно его откупорил и разлил содержимое поровну в оба кувшина. - Вели отнести своему работнику.
        Колодок подозвал Болду.
        Пока работник поднимался по лестнице, сотник вышел на улицу и остановился на крыльце. Какое-то время к чему-то прислушивался, а затем поднял правую руку, указывая ладонью в сторону тракта. Над корчмой взвилась птица и исчезла в темноте. Сотник вернулся в залу.
        Тем временем Болда, легонько постучав ногой в дверь, толкнул ее плечом и вошел внутрь. В комнате он увидел худого и старого мужчину, толстого и зрелого мужчину и красивую женщину, расположившихся вокруг невысокого стола. Людская молва гласила, что колдуны способны отводить глаза простым людям и показывают им только то, что считают нужным. Если это так, то сейчас они изображали безмятежный отдых и делали это весьма правдоподобно. Белобородый старик пил из кубка, толстяк что-то жевал и щедро кормил мясом огромного черного ворона, сидящего на его жирном плече, а женщина перебирала травы, разложенные перед ней на краю стола. Еда и питье возле нее были почти не тронуты.
        Приблизившись к столу, юноша почувствовал приятный травяной аромат. Невольно его вдохнув, он среди прочих запахов уловил дух ромашки.
        ...Как тем летом, когда Марта с отцом вернулись из города и Болда встретил их у ворот. Тогда он Марту словно увидел впервые, так она была хороша в тот день. Он не в силах был отвести от нее глаз, уронил корзину с покупками, а она мило сердилась. А потом, вглядевшись в его лицо, засмеялась. Колодок же спросил:
        -Тебе дурно, парень?
        Нет, ему было хорошо. Очень хорошо.
        - Спрячь свое сено, Знахарка, не видишь парню дурно.
        -Милая, проводи юношу.
        Болда почувствовал мягкое прикосновение чего-то пушистого к своей ноге. Это была серая молодая кошка. Фыркнув, она подбежала к выходу и нетерпеливо оглянулась. "И вовсе у нее не красные глаза. А зеленые..."
        - Звездосчет, мы напрасно ждем. Вилькофф не придет.
        - Да. Так что же ты выяснил?
        ...Голоса вдруг исчезли. Наваждение рассеялось, и работник очнулся стоящий на лестнице, спиной к двери. В голове еще слегка шумело. Подноса с кувшинами в руках не было. Но он не помнил, как ставил его на стол или отдавал постояльцам. Но желания вернуться и проверить у юноши не появилось. И ему ничего не оставалось, как спуститься вниз.
        Пожалуй, нельзя сказать, что штурм корчмы "Бук и дуб" начался внезапно. Ему предшествовали визгливые вопли, храп лошадей, а главное конюх, который вошел в дом и потребовал у хозяина инструкций. Ведь не каждую ночь на их корчму мчится целая армия всадников. Позднее Люпус утверждал, что их было никак не меньше сотни, сотни отборных мышастых коней, достойных господ самых древних фамилий. Колодок в замешательстве глянул на своего конюха, а затем, уже вопросительно, на стражника. Тот отстегивал свой плащ и брезгливо морщился, явно недовольный шумом и суетой во дворе. Конюху сотник приказал вернуться в конюшню, а остальным велел не путаться под ногами. После бросил на стойку свой плащ, выхватил меч и занял оборонительную позицию рядом с лестницей.
        Входная дверь словно взорвалась, едва не соскочив с петель, в залу ворвались степняки - свирепые жители Дикой степи. Их плоские медные лица улыбались.
        - Все хорошо! Так надо!
        - Так надо! Все хорошо!
        Коверкая слова, постоянно повторяли они, разбегаясь по зале, распространяя вонь лошадиного пота и кумыса, меха и немытых тел. Трое усатых низкорослых воинов оттеснили корчмаря и работника за стойку и взяли их под стражу. Двое забежали на кухню, и оттуда послышались звон посуды и причитания почтенной Фенегильды. Накануне она успела задремать, и теперь ее сон грубо прервали. Еще двое стали у двери, остальные скопились под лестницей. Сотник выкрикнул приказ, и с десяток воинов, обнажив кривые мечи, бросились вверх по ступенькам.
        Болда, изучая поникшее лицо корчмаря, гадал, во что так серьезно влип Колодок, если его корчму атаковали степняки, состоящие в личной гвардии самого великого князя Велислава. Они были известны в народе как мышастая сотня или "мыши". Рассказывали о них всякое. И ничего хорошего. Конечно, Болда уже догадался, что появление степняков как-то связано с их постояльцами. Но кто же они? По мелочам мышей не отрывали от их любимого кумыса.
        Десятник первым ворвался в комнату и замер, оценивая обстановку. Похоже, что события развивались согласно плану. Высокий худой старик шел, спотыкаясь, к двери. Сделав еще шаг, он упал на пол и затих. Толстый мужчина спал сидя за столом, выпрямив руки вдоль тела, положив свою крупную голову посреди обглоданных костей и кубков. На плече у него дремала черная птица. Женщина, правда, оставалась в сознании, но вид у нее был растерянный. Улыбка кочевника стала шире. Капитан опасался мужчин. А эта баба была что-то вроде лекаря или знахарки. Задание оказалось слишком простым. Последний раз десятник так крупно ошибся, когда много лет назад сел играть в кости с тогда еще совсем юным деревенским парнишкой Берестой, который в поисках лучшей доли перебрался жить из своей деревеньки в город. Теперь Береста - знаменитый столичный шулер, больше известный под именем Кора.
        Женщина пригладила ладонями свои роскошные черные волосы и, мягко ступая, медленно пошла навстречу воину.
        - Все хорошо?
        - Не думаю,- глаза магессы Ветгеи недобро прищурились.
        - ???
        Болда, как и все, многое слышал о магии, но, как и большинство, никогда ее не видел. Авторитетом в этом вопросе в их местности считался отец Ксиома. Восхищаясь чудесами Единого, о магии он отзывался, как о мерзком даре Дьявола или, чаще, как о грязных фокусах шарлатанов. Сегодня работник получил возможность убедиться в его правоте. Это было действительно грязно. Буквально.
        Огромный ком грязи, точно снаряд катапульты, ударил в степняков, раскидав их в разные стороны. Больше других пострадал десятник. В полете он зацепил перила лестницы, и потемневшие от времени куски дерева посыпались на головы стоящих внизу воинов. Те едва успели расступиться, когда падал уже сам десятник.
        Колодок застонал. Ему вторили живописно лежащие на полу мыши первой десятки. Все они были живы, но вставать никто не спешил. Или не мог.
        Сотник выступил вперед и, замахнувшись, бросил в проем двери какую-то штуковину. Штуковина взорвалась, расплескав языки пламени. Очевидно, магический амулет был потрачен впустую. Впрочем, была и польза. От жара ближайшие свечи растаяли, а остальные вспыхнули ярким огнем, осветив залу.
        - Вторая группа!- рявкнул офицер.
        Второй десяток воинов самоотверженно устремились вверх. Им повезло не больше. Еще на середине лестницы их смыло грязевым потоком. Почти безболезненно, но эффективно. Зала медленно, но верно превращалась в болото.
        Колодок засопел и обернулся к Болде, надеясь найти у него сочувствие. Но его ждало разочарование. Корчмарь нахмурился, уловив злорадную искорку в глазах у своего работника, который явно наслаждался зрелищем и, похоже, нисколько не переживал ни за княжеских дружинников, ни за корчму.
        - Кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? - вдруг выкрикнула женщина из комнаты.
        - Арест,- с готовностью отозвался сотник.- ВАШ арест. Вы обвиняетесь в убийстве советника Волкича.
        - Вилькофф мертв?! - чародейка, казалось, искренне была поражена. - Но этого не может быть!
        - Вам известно кто я?
        - Конечно, Дитрих. Вы - его шпион и ищейка.
        - Пусть так,- согласился капитан княжеской гвардии Дитрих.- И я видел его мертвое тело.
        - Откуда мне знать, что это правда?
        - Речь идет о моем господине! - возмутился офицер.
        - Хорошо,- магесса приняла решение. - Поднимитесь. Один.
        После недолгих переговоров женщина вышла, опираясь на одного из степняков. Похоже, во время штурма пострадала и она. Во всяком случае, рукава ее платья были обожжены. Мужчин выносили. Два воина взяли старика. Толстяка, пыхтя от напряжения, несли четверо. Замыкал шествие степняк с вороном в руке. Он схватил птицу за обе лапы и нес ее головой вниз.
        Болда провожал уходящих сочувствующим взглядом, сожалея о том, что так скоро закончилась первая и вероятно, увы, последняя в "Бук и дубе" пирушка магов. Он был ими по-настоящему впечатлен.
        Капитан Дитрих задержался. Подозвав к себе корчмаря и его работника, строго и внушительно на них посмотрел и веско предупредил:
        - Государственное дело! Не болтать! - офицер недвусмысленно поправил свой меч. - За ущерб.
        Увесистый кожаный кошель упал на стол.
        Ущерб, как подсчитал корчмарь, действительно был немалым. Однако и компенсация за него, при нынешних доходах корчмы, оказалась воистину княжеской. Но кроме золота, Колодок получил еще один прибыток, хотя, по мнению корчмаря, и сомнительный. Когда он отправил дочь прибрать комнату, так неудачно снятую чародеями, то уже через минуту услышал ее радостный возглас:
        - Ой, папа, котик!
        Марта выскочила на лестницу, чтобы показать находку отцу. Серый комочек уместился у девушки в руках, пушистая лапа кошки свесилась вниз.
        - Мы ведь оставим его себе?
        Колодок, соглашаясь, угрюмо кивнул. В отличие от своего работника, он с магами, или с теми, кто так себя величал, встречался и раньше. И что-то ему подсказывало, что нельзя так просто взять и выкинуть на улицу кошку чародейки, разгромившей его корчму. Не стоит этого делать. И, как знать, не оставила ли она ее нарочно? К тому же, невольно участвуя в аресте магессы, Колодок мог загладить свою вину, заботясь о ее звере. Авось пригодится. В конечном итоге чутье и богатый жизненный опыт редко подводили корчмаря. Не правда ли?
        Спустя час уборки, помещение не стало заметно чище. Болда восхищенно рассказывал Марте о схватке колдуньи с княжескими дружинниками. Марта, улыбаясь и периодически ойкая, его слушала. Колодок наводил порядок, изредка поглядывая на парочку. И не впервые ему пришла мысль, что, пожалуй, они подходят друг другу. Болда был из хорошей семьи. Его младший брат Ян был любимцем господина Гудагая, хоть и считался прислугой. Правда, братья были сироты. Их отец не вернулся с последней войны против степняков, а мать пропала во время набега орденских рыцарей. Обыкновенная история для этих мест. Колодок вспомнил свою жену Альжету, мать Марты, и помрачнел.
        - Довольно тебе трепаться,- прервал он юношу.- Так и за неделю не управимся.
        Еще с полчаса они чистили залу от грязи молча, пока корчмарь не решил позвать на подмогу конюха. Но Люпус вдруг явился сам.
        - Хозяин! Хозяин! - звал он, вбегая в дом. Это звучало так знакомо, что Колодок и Болда встревожено переглянулись.
        - Хозяин, вам это надо видеть,- конюх смущенно улыбался.
        Корчмарь вышел во двор. Болда поспешил за ним. Там они увидели две повозки, переполненные почтенными городскими торговцами и девицами, сверкавшими в темноте обнаженными частями тел. Торговцы были навеселе и наперебой требовали лучших комнат, крепкого меда и настойчиво зачем-то совали корчмарю свои кошельки. Колодок же диким взором на них смотрел и медленно пятился к двери.
        - Хозяин?- неуверенно окликнул работник корчмаря.- Мест нет?
        
        Глава 1
        В полдень, накануне купальской ночи, в село Малые Подмышки въехала купеческая телега. Внешне она ничем не отличалась от местных крестьянских телег, таких же старых и дешевых. Однако принадлежала она члену ворутской купеческой гильдии почтенному Булке и потому вполне могла называться купеческой. Впрочем, одно отличие от крестьянских повозок у нее все же было. На заднем борту телеги висело запасное колесо, что было необычно для этих земель. Эту новинку почтенный Булка подсмотрел в столице Княжества Воленграде, побывав там на прошлогодней осенней ярмарке, и теперь гордо демонстрировал на дорогах волости. Но местные торговцы и крестьяне отнеслись к новинке этой настороженно и по старинке продолжали возить запасные колеса на дне своих повозок. Если, конечно, эти повозки у них имелись. Почтенный гном Наин сын Ненадавура, в недавнем прошлом ремесленник, а ныне кандидат в члены ворутской купеческой гильдии, ее не имел. Поэтому арендовал часть телеги у Булки, где и дремал сейчас, приобняв тюк с товаром. Булка правил телегой, хотя Веснушка, его рыжая кобыла, и сама прекрасно знала дорогу ко двору
благородного Гудагая из Малых Подмышек. Куда, собственно, телега и направлялась. Каждое лето купец имел обыкновение приезжать к господину Гудагаю с выписанным им товаром. К сожалению, с каждым годом заказ становился скромней, ибо господин Гудагай, увы, не становился богаче от своей хорошо всем известной щедрости. Но Булка с недавнего времени научился компенсировать поездку, догружая телегу предпраздничным барахлом, имевшим спрос у крестьян. Девы брали ненужные, но памятные безделушки для своих парней, парни покупали такие же безделушки своим девам, а Булка делал на этом деньги - и все были довольны.
        Начинало припекать. Решив утолить жажду, Булка остановил лошадь и начал копаться в коробе, невольно разбудив гнома. Купец нашёл и достал кожаную флягу, но она оказалась пуста. Разбуженный и явно этим недовольный Наин сын Ненадавура хмуро наблюдал за действиями компаньона. Когда тот добрался до следующего короба, гном кашлянул в свою каштановую бороду и протянул Булке глиняный кувшин. Торговец поблагодарил кивком головы и жадно прильнул к горлышку.
        - Недурно,- снизошёл до похвалы купец, передавая кувшин назад его владельцу. И желая сказать приятное гному, добавил:
        - Этот кувшин куплен в "Бук и дубе" не так ли? Колодок знает толк в напитках.
        Но Булка ещё плохо знал гномов и своего компаньона в частности. Эти слова задели Наина.
        -Этот кувшин наполнен моим братом,- ворчливо отозвался гном.
        - Недурно,- повторил купец. Но на этот раз Булка произнёс это по другому поводу. Укладывая товар назад в коробы, краем глаза он заметил, как в окнах крестьянских домов мелькают любопытные лица. Купец знал, что при виде его телеги сельские парни сосредоточенно подсчитывают свою медь, а девушки мечтательно улыбаются. Улыбнулся и он. Булка любил свою работу.
        Но гном принял его реплику на свой счет.
        - Не хочет ли почтенный Булка сказать, что в "Чистом доме" напитки хуже? Там, по крайней мере, их никогда не разбавляют водой,- язвительный голос гнома прервал приятные мысли купца. Смысл сказанного дошёл до него не сразу.
        - Почтенный Наин намекает, что мой приятель Колодок в своей корчме "Бук и дуб" продает...воду? - уточнил он.
        - Поговаривают,- уклонился гном от прямого ответа.
        - И где это... поговаривают?- повысил голос купец.- Не в этом ли клоповнике, в "Чистом доме"?
        - В клоповнике?- задохнулся от возмущения сын Ненадавура.
        - Именно. Конечно, там ничего не разбавляют. Там и воды-то отродясь не было, - съязвил Булка.
        - Ещё бы. Где ей там взяться-то? Лицензию на торговлю ей выкупил господин Колодок,- не остался в долгу и гном.
        - Наглая ложь!!! Известно всем...
        - Известно всем,- раздраженно тряся бородой, перебил Наин,- что у Колодка пиво из одной бочки, а молоко - из одной коровы! А может и...кобылы?
        Купец от неожиданности даже выронил поводья. Гном победоносно глянул на человека и одним глотком добил молоко в кувшине, неожиданно ставшее причиной их первой ссоры с компаньоном.
        - Вот как?- наконец, обрел Булка дар речи. - А ну...слазь с телеги!
        - Не слезу. Я аренду плачу!
        - Да ты...
        -А еще, Колодок - сводник, который по ночам устраивает оргии! Вот так!
        - Оргии?!! Колодок?!! Да это у вашего братца Каина в "Чистом доме" бордель, где за медную монету ляжет любая половая девка!- взорвался купец.
        - Позвольте...- лицо гнома стало багровым от ярости. Он все же соскочил с телеги и подбежал к вознице, где и остановился напротив его, в опасной близости от лошади. Веснушка неодобрительно покосилась на гнома. Лично она абсолютно не понимала и не одобряла присутствия этого бородатого коротышки на их, её и хозяина, телеге. Ей, понятно, приятней было путешествовать с хозяином вдвоем. А этот Лишний Вес пока не убедил её в своей надобности. Почтенный Наин едва увернулся от лошадиных зубов. Веснушка кусала за плечо, но гном присел и отскочил в сторону. Булка стеганул лошадь. Телега медленно тронулась. Гном, обиженно сопя, пошел возле колеса.
        Вскоре деревня осталась позади. Уже показался дом господина Гудагая, но встреча с его хозяином состоялась немного раньше.
        - Я-Я-Ян!!!- пронзительный вопль заставил вздрогнуть гнома и вспугнул стайку воробьев, резвившихся на дороге. Наин увидел, как в его сторону бежит юноша, рукой придерживая красные штаны, которые были ему велики в поясе и коротки в длине. Гном, мгновенно позабыв о своих обидах, поспешно взобрался на телегу.
        - Стой ...с-степной сын!- в дверях дома показался низкорослый пузатый толстяк лет пятидесяти с испитым морщинистым лицом, длинным красным носом и седыми вислыми усами. Одет он был довольно странно. Собственно из одежды на нем и была только крестьянская рубаха на голое тело, которая явно была ему мала. Короткие волосатые ноги мужчины были голы и босы, лысеющая голова обнажена. И был он, заметно, уже навеселе.
        - Стой! - кричал толстяк, но юноша, напротив, лишь прибавил скорости.
        Толстяк зарычал и побежал за ним. Бежал он тяжело и, конечно, не догнал бы парня в красных штанах, если бы, собственно, не эти красные штаны. Юноша в них запутался, споткнулся и упал на дорогу в нескольких шагах от телеги. Тут его толстяк и настиг. Тяжело дыша, он навис над беглецом и вцепился пальцами в его волосы цвета свежей соломы. Далее подробности действия скрыло облако пыли, поднятое его участниками.
        Наин решил, что какой-то крестьянин выпил или спятил и напал на благородного юношу. Гном, конечно, отнес юношу к благородным, судя по его одежде. Рубаха и злосчастные штаны на парне вполне могли быть предметом гордости какого-нибудь щёголя при дворе покойного князя Второслава. Лет этак десять назад.
        - Господин Гудагай! - позвал Булка с телеги, вежливо сняв свой колпак, и поколебавшись, добавил тоном менее почтительным: - Здравствуй и ты, Ян.
        Красноносый в крестьянской рубахе отвлекся от расправы и, щурясь, стал вглядываться в говорившего. Лежащий на земле юноша ответил первым. Пытаясь лицом и голосом изобразить радушие, что было непросто в его положении, он поспешил поприветствовать гостя:
        - Господин Булка! Здравствуйте! Господин Гудагай сейчас вас примет!
        Толстяк неохотно отпустил свою жертву.
        - Булка, ты что ль?- узнал он купца. - А это кто с тобой? Гном что ли? Дела идут не очень, да?
        Гном насупился.
        - Шучу, шучу. Моё почтение, уважаемый. Будь гостем,- обратился говоривший к Наину и переключился на юношу:
        - Вставай, мошенник. Твоё счастье...
        Юноша поднялся. Гудагай строго его осмотрел. Вид у парня был виноватый и толстяк, заметно, смягчился. Он выпятил живот, упер свои волосатые жирные руки в бока и сказал следующую речь, обращаясь к своему работнику, слуге и воспитаннику:
        - Шулер обречён на вечные муки. Разве не так говорит отец Ксиома, перед тем, как бросить кости? И ученый отец, конечно, прав. Плутовство в игре - хуже воровства. Игра, юноша, только тогда игра, когда игрок доверяет сопернику. Игра, юноша, только тогда игра, когда игрок не желает наживы. Досуг и только приятный досуг с приятными людьми - вот цель игрока! Игра благородных - это рыцарский поединок. Поединок, где нет места обману и бесчестью!
        Ян смиренно слушал своего господина, внимая каждому слову.
        Гудагай продолжал:
        - Желание быть первым в игре понятно и непреступно. Преступна бесчестная победа.
        Гудагай задумался.
        - Разве легендарный Серко Ряска в знаменитой игре с драконом Цмоком не остался верен честной игре? Разве он позволил себе жульничать, хотя ему и грозила жуткая смерть?
        - Но дракон потому его и сожрал, господин,- как можно почтительней возразил Ян.- Дракон - то сжульничал.
        - Потому-то мы чтим как величайшего игрока в кости Серко, а не дракона,- веско отрезал Гудагай.
        - Но логично было бы почитать как раз наоборот,- осторожно заметил Ян.
        - Ты так ничего и не понял,- махнул рукой толстяк.- Верни мне одежду.
        Было очевидно, что красноречие хозяина имения, подогретое медовухой, иссякло. Не обращая внимания на торговцев, он начал с усилием стягивать с себя тесную крестьянскую рубаху. Ян разделся быстро и теперь ожидал своего господина. Наин несколько обалдело наблюдал за этим публичным переодеванием. Что касается Булки, то он достаточно хорошо знал Гудагая и его воспитанника, чтобы чему-то удивляться. К тому же он и себя причислял к поклонникам популярной в этих местах игре "в капусту"- игре в кости на переодевание. И ему, проигрывая, не раз самому приходилось тереться голым задом о слончики, маленькие низенькие скамеечки, заменявшие в доме Гудагая табуретки. И, как уже начал подозревать купец, не миновать ему слончика и в этот приезд. Его подозрения подтвердились, когда Гудагай, вспомнив о торговцах, повернулся к ним и скорее приказал, чем попросил:
        - Прошу к столу!
        Гном и купец переглянулись. Наин, желая поскорее сбыть свой товар, хотел было возразить. Булка едва заметно покачал головой. "Позже",- шепнул он компаньону и живо соскочил с телеги.
        
        
        На исходе дня, накануне купальской ночи, из села Малые Подмышки выехали две телеги. Первая, уже знакомая нам телега Булки, была гружена пустыми коробами и корзинами. Правил ею сам благородный Гудагай. Рядом с ним сидел гном Наин сын Ненадавура. Спутники неторопливо вели разговор о делах солидных, торговых, время от времени смачивая губы вином или пивом. Вторая телега ехала вслед за первой. Принадлежала она бессменному сельскому старосте Малых Подмышек Юратишке. Здесь народу было побольше. Ближе к вознице устроились Ян и Богдан, старший сын Юратишки и, вероятней всего, будущий староста. Вдоль телеги, вытянувшись во весь рост, спал почтенный Булка. Ну и четвертым был сам староста, который и управлял телегой. Уже тридцать лет Юратишка занимал свою должность. При нем деревня дважды горела, пережила двадцать два набега орденских рыцарей, с десяток налетов степняков и один постой покойного князя Второслава. Но деревню вновь отстраивали, от рыцарей удачно прятались, степняков садили на кол. А у князя хитрый староста выпросил для крестьян деревни освобождение от рекрутского набора. На десять лет. А потом,
после смерти воинственного князя, как-то и войны закончились. Вилькофф (или Волкич, как звали этого чужеземца местные) советник Велислава, князя нынешнего, с Орденом замирился, а степняков стал к князю на службу привлекать. Вот такие времена наступили. И встретил эти спокойные времена почтенный Юратишка, увы, уже стариком.
        Обе телеги двигались в сторону корчмы "Бук и дуб", где благородный Гудагай устраивал на всю ночь традиционный праздничный пир для всех желающих. Правда, уже не первый год Гудагай был организатором пира только номинально. Почетные гости, зажиточные крестьяне во главе со старостой и прежде всего сам корчмарь Колодок, наравне участвовали в расходах. О чём, кстати сказать, Гудагай и не догадывался. Желающих же попировать всегда было много. Кроме селян и случайных постояльцев корчмы на пиру попадались и соседские рыцари, из тех, что победнее и попроще, которые не гнушались столь разношерстной компании. Гости выпивали, закусывали и с удовольствием слушали байки Гудагая о его боевом прошлом. А повоевал старый рыцарь, к слову, не мало. Но собирал он вокруг себя слушателей всё больше зрелых. Как не увлекательны были его рассказы, молодёжь в эту ночь предпочитала веселиться на реке.
        Купец Булка не относил себя ни к молодёжи, ни вообще к любителям массовых гуляний. Поэтому предпочитал проводить праздники в кругу семьи. Выезжая в Малые Подмышки, он уверял и себя и свою супругу, что вернётся в город засветло, но в итоге каждый раз оставался на пиру в корчме "Бук и дуб". Этот год не стал исключением. И вот, в очередной раз его везли к Колодку. Спящим.
        - Братцы! Да это же эльфы!- воскликнул Богдан, когда телега поднялась на холм. Сын старосты смотрел вниз, вытянув свою голову на всю длину шеи.- Давненько не видали!
        Действительно, в низине, прямо у подножья холма, расположился эльфийский табор. Сначала все увидели остроносые белые шатры с разноцветными заплатами, а затем и весь лагерь, окруженный по эльфийской традиции повозками. Снаружи повозок паслось с десяток лошадей. И их ноги, по эльфийскому обычаю, не были стреножены.
        - А вот и музыканты к нашему пиру! Точно нарочно перекочевали к нам!- обрадовался Гудагай и немедленно направил телегу в сторону табора.
        - Как же! Музыканты! Конокрады - вот кто они! - проворчал староста Юратишка.- А что до музыки, то своих что ль музыкантов нету? И к слову - кто им позволил на общинный луг своих ворованных коней пускать?
        Но перечить старому рыцарю Юратишка не стал и повернул свою телегу вслед за первой.
        Эльфы вскоре тоже заприметили гостей, и к ним россыпью устремилась стайка босоногих эльфят. Они окружили повозки, и людям пришлось остановиться, чтобы ненароком кого из них не придавить. Гудагай тяжело спрыгнул с телеги и к своей досаде все же кого-то задел. Эльфенок пронзительно пискнул и упал на траву.
        - Прости, малыш...или... малышка?- смущенно сказал старый рыцарь, поднимая ребятёнка. Кто это был - мальчик или девочка - внешне определить было трудно. Все маленькие эльфы были одинаково одеты в одежды, сшитые из разноцветных кусков ткани, и у всех были одинаковые любопытные черноглазые и смуглые мордашки. Радостно вереща и лопоча, они окружили Гудагая, дергая его за рубаху и штаны, хватая за ладони и даже за усы. Старый рыцарь беспомощно стоял на месте, опасаясь сделать хотя бы шаг, чтобы снова кого-нибудь не придавить. На выручку ему пришел сообразительный староста.
        - А ну налетай!- он зачерпнул из короба сладостей, заготовленных для ночного пира, и показал их эльфятам. Малыши с радостными писками бросились ко второй телеге за угощением. Морщинистое лицо Юратишки расплылось в улыбке. Эльфов он и правда недолюбливал, но дети - людей ли, гномов или эльфов - это была его слабость.
        К телегам подошли взрослые эльфы во главе со старейшиной рода. Старейшина выглядел как типичный кочевой эльф и одеждой ничем не выделялся среди своих сородичей. Цветастые тряпки, яркие и безвкусные, восточный тюрбан из блестящей ткани, скрывающий островерхие длинные уши, разные кольца, браслеты и другие украшения - словом, эльф как эльф. Но гордое горбоносое лицо и презрительный взгляд сразу выдавал старейшину рода - прямого потомка одного из эльфийских царей далекого прошлого.
        - Крестьяне получат свою плату за потраву,- первым заговорил глава эльфов, справедливо решив, что люди явились требовать деньги за траву на луге, которую аппетитно щипали эльфийские кони.
        - Крестьянам не нужны твои деньги эльф,- приветливо отозвался Гудагай и вопросительно глянул на старосту. Тот кивнул головой.- Они приглашают тебя и твоих родичей к себе на праздник. Музыка и песни, которыми славится твой народ, и будет вашей платой.
        - Хорошо,- согласился эльф. - Наши женщины пойдут с вами. - Он оглянулся и позвал: - Анадил!
        Вперед вышел долговязый юноша с хитрющими и чернющими глазами. Все эльфы славились своей неразборчивостью в одежде. Но этот, казалось, переплюнул всех. Плащ, куртка и штаны на нем выглядели как длинные, короткие, обрезанные тряпки всех цветов и скорее напоминали лохмотья, чем одежду.
        - Анадил, будешь их сопровождать,- приказал старейшина.
        Анадил из своих тряпок в один миг вытащил флейту и выдал на ней заливистую трель.
        
        Глава 2
        Пир удавался на славу. Колодок по своему обыкновению потчевал всех одинаково щедро, не делая различий, кто его гость: рыцарского или простого звания. Да и за общим столом пирующие разместились не по родословной, а как придется. Рыцари сидели рядом с крестьянами, эльфы с гномами - и всем хватало и еды и питья. Конюх Люпус, вначале праздника заменявший Марту и помогавший Колодку прислуживать гостям, едва успевал подливать желающим, не забывая, конечно, и себя. При этом себя он угощал настолько щедро, что вскоре его супруга, взвалив мужа на свои могучие плечи, была вынуждена покинуть пир даже раньше, чем ей самой того хотелось.
        Гудагай сидел во главе стола, пил и ел наравне со всеми и даже больше, и еще успевал зорко следить за кубками гостей. И горе тому, у кого кубок был пуст! Старый рыцарь то и дело вскакивал из-за стола, подбегал к провинившемуся, сам наливал ему, уговаривал, упрашивал, грозил - и пил вместе с ним. По мере того, как пир разгорался, гости постепенно входили во вкус, и Гудагай вставал со своего места все реже.
        По левую руку от Гудагая дремал староста Юратишка, слева сидел седовласый сосед рыцаря по имению благородный Ярош Осина и бормотал себе под нос историю осады Цареграда, в которой он участвовал в далекой юности. Сгорбленный годами Ярош Осина был один из тех немногих дворян, кто неизменно присутствовал на праздничных пирах в "Бук и дубе", не считая это зазорным для своей чести. Он всегда садился рядом с Гудагаем и рассказывал ему одну и ту же историю, которую хозяин пира, как, впрочем, и все остальные уже давно знали наизусть и давно перестали слушать.
        -...Адский огонь зажег передние корабли,- монотонно бормотал Осина, не заботясь о том, слушают его или нет.- Воины вспыхивали, как свечки и прыгали за борт. Сквозь башни прорвалась лишь одна наша галера...- Здесь спящий Юратишка недоверчиво приоткрыл один глаз, словно сомневаясь в словах ветерана, потом вновь закрыл и негромко захрапел.- Высадка была бы безумием. Но наш отважный командир благородный Монтивил Щербатый не дрогнул. "Гребите к берегу!- крикнул он.- Враги еще отведают наших мечей!". Помолившись, я замер возле борта, готовясь к атаке. Проклятые ромеи уже ждали нас на берегу...
        Сидящий около Осины с другой стороны отец Ксиома, хватив медовухи, упорно твердил своему соседу:
        -Если благородного рыцаря ударить по левой щеке, и он упадет на правый бок, то значит он не колдун. Но только бить надо сильно. Вы слышите меня, благородный Ярош? Именно на правый и никак иначе!
        Но Осина, не обращая внимания на священника, говорил свое:
        - ...Среди прочих, израненным, попал в плен и я. Вы были в плену? Я был. Нас держали вместе со свиньями...
        - Но вся соль в том, что рыцарская честь не позволяет рыцарям быть битыми, понимаете?- хихикал отец Ксиома.- Так что же прикажете делать отцам инквизиторам?
        Купец Булка сидел на противоположном конце стола и уныло слушал пьяные воспоминания Наина Ненадавура о его родном доме. Булка потерял нить разговора еще в самом начале, когда гном перечислял своих многочисленных родственников, и, запутавшись в именах и прозвищах гномьей родни, купец теперь только вежливо кивал головой, думая о своем.
        - Вы люди, не любите нас, я знаю,- жаловался гном.- Считаете нас жадными и хитрыми. Но когда вам нужно занять денег, вы к кому идете? К нам! И мы разве кому отказываем? А то, что мы берем проценты - на нас обижаться нельзя. После изгнания нас с родных гор - кому мы нужны? А жить-то надо! Ох, бедная моя родина, стонущая под владычеством завоевателей...
        Традиционный застольный разноголосый шум заглушала флейта эльфа Анадила, приглашенного на праздник музыкантом. Сыграв быструю и веселую мелодию, эльф затянул тягучую и печальную. Гудагай, который одним ухом слушал Осину, а вторым флейту, взгрустнул. Безрадостная мелодия напомнила ему на закате жизни безрадостные ее мгновения. Огромная слеза скатилась по щеке, просочилась сквозь мокрые от пива усы и капнула в блюдо с жареными карасями. Колодок, заметивший эту слезу, дал знак эльфу прекратить играть. Корчмарь по своему опыту знал, что подошло время гудагаевских воспоминаний.
        - От стрел степняков наши щитоносцы в первом ряду стали похожи на ежей и замертво пали на землю. Не помогли им их щиты. Лучники Конона, пусть и припоздав, все же открыли ответный огонь, и степняки отступили. Но мы знали, что они вернутся. Они всегда возвращались,- начал вспоминать Гудагай, и гости, из тех, кто постарше, поняли, что старый рыцарь собирается поведать о последних днях бесславного похода князя Второслава против хана Байгиза. Гудагай не любил вспоминать этот поход и рассказывал о нем очень редко.- С самого начала наша беда была в том, что проклятые кочевники не приняли сражения и только заманивали нас вглубь Дикой степи. Тактика степняков известна. Наскочить, обстрелять - и рассыпаться в разные стороны. Их лошадки легкие, быстрые, не чета нашим, и угнаться за ними мы не могли. Княжеская дружина таяла с каждым днем. К смертоносным стрелам добавилась еще одна напасть - мы начали умирать от жажды. Скольких наших, небось, и поныне гниет в этой проклятой степи! Воины роптали, считая, что князь ведет их на погибель. Второслав понимал, что еще день, еще час, и даже его железная воля не
удержит войско от бунта. И князь отдал приказ повернуть на юг и идти к реке. Он решил, держась ее берега, вернуться в родные земли. Тем прославленный воитель признал свое поражение. Но хану Байгизу уже было этого мало. Всадники степи продолжали идти за нами по пятам. Мы уже и не надеялись добраться до реки живыми, когда, наконец, увидели долгожданную воду. Но это решило только одну нашу проблему. Как избавиться от второй? Степняки продолжали нападать. И, казалось, что с каждым днем их становилось все больше. Нас же вышло к реке едва ли больше тысячи...
        Гудагай одним махом осушил свой кубок, озадаченно сунул в него свой нос и укоризненно глянул на Колодка, присевшего передохнуть у стойки. Корчмарь, сообразив, подошел к рыцарю и подал ему кубок раза в два больше. И рассказчик продолжил:
        - Сделав привал и утолив жажду, мы пошли вдоль берега вверх по реке. Всадники степняков не отставали. Постепенно берег становился все выше и круче, и вскоре река оказалась под нашими ногами. Именно тогда один из лучников заметил парус северного торговца. Корабль плыл навстречу нам, держа путь в Межземное море. Когда он приблизился, многие из дружины узнали паруса купца Геста Чернобородого, часто бывающего в столице. Это был шанс спасти остаток войска, если удастся договориться с северянами и те возьмут нас на корабль. И Второслав, смирив свою гордость, не стал упускать этот шанс. Чтобы привлечь внимание купца, мы пустили по степи дым, а кто-то из дворян побежал к реке, размахивая княжеской хоругвью. Видимо, купец сумел рассмотреть на ней княжеский трезубец, а может узнал и самого князя, но все увидели, как купеческий корабль повернул к берегу.
        В сопровождении нескольких дружинников, среди которых был и я, Второслав спустился к воде. Когда Чернобородый подошел к нам, князь поприветствовал его и коротко рассказал ему о наших бедах. Купец внимательно слушал и сочувственно кивал. Но когда Второслав попросил о помощи, Гест отказал.
        - Я бы и рад помочь тебе, князь,- сказал он, хмуро смотря себе под ноги.- Но куда я дену товар? Им забит весь мой корабль. Ты же видишь, что я плыву из дома. Мне нужно попасть в Цареград, князь. Нам не по пути.
        - Я заплачу тебе за твой товар,- предложил Второслав.
        - Даже если я его выброшу, я не смогу взять вас больше сотни,- угрюмо отвечал купец.- Возьму больше - и мы станем черпать воду.
        - Что ж, ты, пожалуй, прав. Прощай! - сказал князь, коротко кивнув северянину.
        - Подожди, князь. Тебя, если хочешь, возьму. Тебя, ну, может, еще человек десять,- тихим голосом предложил купец, но тут же смутился под строгим взглядом нашего господаря.
        - Прощай,- повторил Второслав и отвернулся, собравшись уходить.
        Но тут вмешался Ямпалий, гомийский воевода.
        - Позволь, князь, сказать,- кашлянул он и вопросительно глянул на Второслава.
        - Говори,- разрешил князь.
        - Коли он не может всех взять с собой, то пусть перевезет на тот берег? Все ж там басурманам нас труднее достать будет?- сказал воевода.
        - Толково,- решил князь.- Ну что, купец, на это скажешь?
        - Хлопотно, конечно. Товар, значит, придется разгружать,- задумался Гест, теребя свою черную бороду.- Но можно. Хотя постойте! Не надо ничего выгружать и никого перевозить не надо!- обрадовался купец.- Ну как я мог забыть! Тут вчера я своего земляка встретил. Он в свой фьорд возвращался. Так он говорил, что за ним идут, день-два пути разница, корабли Рыжебородого Свана. Это значит, что сегодня или завтра они здесь проходить будут. Идут они домой и скорее всего налегке. У Свана пять кораблей, и человек семьсот-восемьсот ваших он сможет взять. Я повстречаю его - договорюсь. Добро, князь?
        - Договорись, купец, и я этого не забуду,- отвечал Второслав.
        Купец уплыл, а нам нужно было подумать о том, кому плыть, а кому остаться. И дело было не в том, что корабли не всех заберут. Может быть и забрали бы. В любом случае нужно было оставить тех, кто будет прикрывать погрузку. Иначе степняки подойдут к берегу и с его высоты в упор перестреляют и нас всех, да еще и купцов в придачу. Князь справедливо рассудил, что для прикрытия более всего полезны были бы лучники и отряд в полсотни щитоносцев. Спрятавшись за щитами, стрелки держали бы степняков на приличном расстоянии и не дали бы им подойти близко к берегу. Конечно, вероятнее всего они погибнут. Но зато выживут остальные. И Второслав, более не колеблясь, отдал приказ остаться сотне лучников. Но те взбунтовались, считая решение князя несправедливым. Почти все наши стрелки были крестьяне. Напуганные и злые, они стали кричать, что их тоже ждут дома и пусть умирают господа сами, коли им есть охота. Тогда князь сгоряча отдал приказ порубать их всех, а тела оставить воронам. Но мы понимали, что это было бы только на радость нашим врагам, и потому уговорили Второслава отменить свой приказ. Взамен мы
предложили, чтобы все оставшиеся сотни тянули жребий. Пусть судьба распорядится сама. На беду жребий так и выпал стрелковой сотне. Самые упрямые из лучников вновь начали возмущаться, обвинять в том, что их обманули. Но таких было меньшинство. Большинство же угрюмо молчало. И мы решили, что они покорились судьбе. В помощь лучникам вызвалось с три десятка добровольцев. Нужных еще двадцать щитоносцев тоже набрали по жребию. Теперь только оставалось ждать корабли.
        День прошел, и наступила ночь, а купцов все еще не было. Войско было встревожено. Шептались, что теперь погоню за нами возглавил сам хан Байгиз. Кто-то в степи видел ханский бунчук.
        Утром мы не досчитались еще нескольких наших. Все понимали, что пешими нам навряд ли добраться до дому живыми. А купеческих кораблей все не было.
        Прошел еще один день. Ночью мы отбили несколько атак степняков, потеряв еще тридцать воинов. Враг, почуяв силу, становился все наглее и подбирался к нам все ближе. Степняки больше не прятались. Теперь мы все время слышали их смех и угрозы. Однако напасть они пока не решались. Самые отчаявшиеся из нас предлагали напасть на них самими и сложить головы в славной битве. Но большинство из нас хотели вернуться домой к своим семьям, и с надеждой смотрели на реку, уже не думая о сражениях.
        И вот, наконец, показались спасительные паруса!
        Мы стали спускаться по склону к воде, а лучники с нескрываемой завистью смотрели нам вслед. Перед уходом я попрощался с Гавием Рваным, вызвавшимся добровольно прикрывать наш отход. Я еще раз предложил ему плыть вместо меня. Ведь у него в селе остались двое сыновей, я же к тому времени уже овдовел и меня никто не ждал. Но Гавий отказался. "У всех семьи,- сказал он мне.- А остаться кому-то надо". Тогда я и поклялся ему позаботиться о его сыновьях.
        - Из Малых Подмышек в этот поход пошло нас четверо. Я, Гавий Рваный, Носатый Войгян и Гутна. Старики их, наверное, помнят,- сказал Гудагай, обращаясь к гостям. Несколько седых голов согласно покивали.- К реке вышли только я да Гавий. Войгяна и Гутну мы мертвыми оставили в степи. Гутна сын Мены был так молод, что даже еще не успел заслужить прозвище. Я видел, как он погиб. Он был храбрец. И мы будем помнить его как Гутну Храброго!- взволновано сказал Гудагай.- Помянем же Гутну Храброго и прочих славных воинов!- Все молча выпили, и старый рыцарь вернулся к своему рассказу:
        - Итак, мы спустились к воде и стояли, ожидая торговцев. Паруса увеличивались, и уже не было сомнений, что это были корабли северян. Вот только мы не знали, договорился ли с ними Гест? Но вот первый корабль взял курс к нашему берегу и остальные повернули за ним. Мы спасены!
        Уже считая себя спасенными, мы старались не думать о тех, кто остался наверху. На их месте мог оказаться любой из нас. Так распорядились боги. Одни должны умереть, чтобы жили другие. Но, как оказалось, оставленные стрелки умирать вовсе и не собирались. Мы заподозрили неладное, когда над нами, на краю обрыва, вдруг появился Гавий. Он махал руками и что-то кричал, но ветер заглушал его слова. Понимая, что мы его не слышим, он начал спускаться к нам. Гавий очень торопился, а мы в растерянности наблюдали за ним. Что же случилось? Неужели он струсил? В это не хотелось верить, потому что Гавий зарекомендовал себя храбрым воином. И теперь перед лицом смерти испугался? Но все оказалось намного хуже.
        "Измена!- кричал он.- Измена, князь! Конон и его лучники не стали биться. Они сдались степнякам!".
        Это воистину была страшная весть. Мы с ужасом посмотрели наверх. Сначала мы услышали визг, а затем на краю обрыва показались всадники. Для нас они были сама смерть! Что-то мелькнуло в воздухе, и к нашим ногам по склону покатились головы наших товарищей, из тех, кто оставался прикрывать наш отход и не продались врагу. А затем в нас полетели и стрелы. И мы стали умирать.
        Купцы, увидев орду кочевников, осыпающих нас стрелами, повернули свои корабли на середину реки, подальше от берега. Это был конец.
        Паника превратила войско в неуправляемую толпу. Второслав сорвал горло, силясь навести порядок. Но все было бесполезно. Это был первый известный мне случай, когда наш прославленный полководец потерял власть над своей армией. Воины старались выжить каждый по своему разумению. Сотни две самых отчаянных развернулись и бросились на врагов, решив сквозь них пробиться в степь. По крутому склону, под градом стрел, спотыкаясь и утопая в песке, они упорно карабкались вверх. Но до края обрыва смогли добраться лишь несколько и то лишь для того, чтобы тут же быть зарубленными кривыми мечами.
        Остальные, обезумев от страха, искали спасения в воде, как будто она могла их избавить от смертоносных стрел. Вода окрасилась в красный цвет от людской крови. А корабли проплывали мимо. Люди умирали и выкрикивали им вслед проклятья. Те ратники, кто попытались доплыть до них, потонули под тяжестью кольчуг или панцирей.
        Лишь небольшая часть из нас, сгруппировавшаяся вокруг князя, сохранила видимость порядка. Мы сидели по грудь в воде, плотно закрываясь щитами, но стрелы находили свои жертвы и среди нас. То и дело кто-нибудь вскрикивал и, роняя щит, бился в судорогах, поднимая кровавую пену. Мы, понимали, что рано или поздно перестреляют всех. Потеряв надежду, тоскливыми глазами мы провожали уходящие корабли. Но в этот миг один из них, тот, что шел последним, вдруг резко повернул к берегу. Радоваться мы не торопились, ведь это мог быть лишь какой-нибудь непонятный нам маневр. Затаив дыхание, мы жадно вглядывались в фигурки суетящейся команды, стараясь угадать ее намеренья и думая о том, что если северяне повернут свое судно - это смерть, а если нет - это жизнь. И вот сомнений больше не было. Корабль шел нам на выручку!
        Когда купец приблизился, и уже можно было рассмотреть лица моряков, мы встали и, сохраняя строй, двинулись навстречу. Одними из последних пятясь, прикрываясь щитами, отступали князь, Ямпалий, Гавий и я. Почти все стрелы степняков мы принимали на себя. Первым, охнув, замертво повалился в воду воевода. Следующая стрела пронзила ногу князю, и он упал на одно колено. Мы с Гавием кинулись к нему. В то же время корабль подошел уже совсем близко, и теперь степняки стали бить по нему. Поэтому число летящих в нас стрел резко уменьшилось. Воспользовавшись передышкой, мы приподняли Второслава и продолжили отступать к судну. Я помогал князю идти, а Гавий прикрывал нас собой. Убит Гавий Рваный был уже у самого корабля. Две стрелы пробили ему грудь. Он умер сразу. Я же получил стрелу в бок, когда нас с князем уже подымали на борт. И пока мы плыли домой, я провалялся без памяти. Но выжил. Один из немногих. Из пятитысячного войска вернулось в Княжество лишь тридцать восемь воинов!
        - Только Единый знает, кому жить, а кому умереть,- сказал отец Ксиома, когда Гудагай закончил свой рассказ.
        - А кто вас спас-то? Кто был тот храбрый капитан?- спросил гном Наин, который впервые услышал эту историю.
        - Хальфсен Эгильсон,- ответил Гудагай. Имя северного капитана он произнес с уважением.
        - Да, этим храбрецом оказался Эгильсон и он не прогадал,- восхищенно заговорил пожилой ворутский купец по имени Болотобогат, давний поставщик Колодка.- Князь Второслав щедро наградил его, отдав ему монополию на торговлю воском в столице. Тогда северянин был простым наемным капитаном, а сейчас у старого Хальфсена свои торговые корабли и коробы золота.
        - Господь каждому воздает по делам его,- заметил на это отец Ксиома.
        - Так оно и есть,- согласился Гудагай.- Этих изменников, Конона и его лучников, как стало потом известно, степняки продали в рабство на восток.
        - И поделом им!
        
        Глава 3
        
        Столб искр взметнулся вверх, на миг ярче осветив берег и поляну. Визгнула пышногрудая белокурая красавица и грубо выругался ее парень. Какой-то шутник подбросил в огонь ветку с сухими листьями в тот момент, когда очередная пара прыгала через костер. Ян видел, как шутник убегал вдоль берега, а за ним гнался здоровый детина с дымящимся задом. Время подходило к полуночи, и поляна почти опустела. Ян решил, что пора навестить Болду и Марту, которые уединились на берегу ниже по течению реки. Как понял Ян из намеков своего брата, тот собирался поговорить с дочерью корчмаря о чем-то важном. Не трудно было догадаться о чем. Поэтому Ян тактично весь вечер держался от них подальше, веселясь на общей поляне. Юноша даже был рад на время избавиться от опеки старшего брата, чтобы поучаствовать с другими парнями в их забавах. В итоге в голове у Яна приятно шумело, а сил осталось ровно на поиски купальских кладов.
        Покинув поляну, юноша шел по верху высокого берега и развлекался тем, что считал девичьи венки, выброшенные рекой на песок. Их было не много. Большую их часть черная ночная вода унесла вниз. Значит, если верить приметам, девкам их села быть скоро замужем, а женихов всем им следует искать где-то ниже по течению. Получалось, что в Воруте или даже в новой столице. "Как же! Ждут их там",- усмехнулся Ян. Сам он в Воруте бывал нечасто, а в столице так и вовсе ни разу. Пройдя еще пару десятков шагов, Ян наткнулся на своего брата и его подругу. Они сидели на откосе у самой воды. Юноша собрался было их окликнуть, но постеснялся.
        Болда держал Марту за руку. Хотел обнять, но девушка его оттолкнула. Несильно. Затем Марта засмеялась и сама прильнула к парню, склонив свою голову на его плечо. Ни она, ни Болда не заметили вернувшегося Яна.
        Ян стоял на краю обрыва и смотрел на брата, который, быть может, дождался главного дня в своей жизни. Но в ту минуту Яна это огорчило. Ему вдруг чего-то стало жаль. Кто-то осторожно коснулся его ноги. Это была серая кошка колдуньи, которую Марта всюду таскала за собой.
        - Теперь я ему не нужен, Мышка,- сказал Ян, обращаясь к кошке. Мышка повела ушами, точно прислушиваясь к человеческой речи, затем глянула на парочку влюбленных и коротко фыркнула. И, как показалось Яну, фыркнула откровенно презрительно. Парню уже не впервые подумалось, что кошку, не смотря на ее показную преданность Марте, раздражает как новая хозяйка, так и имя, которым простодушная девушка ее одарила.
        Ян еще немного постоял, ожидая, что его, быть может, все же, заметят. Но влюбленные были заняты только собой. Юноша почувствовал себя лишним. Ян понял, что они не пойдут искать волшебный купальский цветок. А если и пойдут, то без него. Много лет подряд они с братом искали его вместе. Мечтали о том, как найдут его и разбогатеют. Разбогатеют сами и, конечно, поделятся богатством с Гудагаем, Колодком и Мартой. Спорили кем им лучше будет стать. Купцами или рыцарями? Даже мечтали найти мать и выкупить ее из плена. Мечтали, надеялись и искали. А в нынешнюю ночь ничего этого не будет. На глаза навернулись слезы. Яну стало стыдно своей ревности, но чувство обиды взяло верх. Он развернулся и пошел прочь. Зеленые глаза кошки внимательно следила за уходящим парнем. Когда Ян исчез за деревьями, она медленно поднялась и побежала за ним.
        Нескоро Болда и Марта заметили их отсутствие.
        - Ян!
        -Мышка!
        Но ни кошка, ни его брат не отозвались.
        
        Лес, знакомый и дружелюбный днем, ночью стал чужим и враждебным. Воображение Яна населяло его теми жуткими обитателями, которыми старики любили пугать девок и детвору. Парни - те, конечно, не сильно-то пугались. Слушали да все больше посмеивались. Днем, в деревне, кого им было бояться? Не очень-то верил старикам и Ян. Но о лесных духах он слышал и от Гудагая. Рыцарь даже рассказывал, что его как-то раненного и брошенного умирать на поле брани подобрали и выходили лесные зеленовласые девы. А врать он не имел привычки. Значит, так оно и было. Старики убеждали, что лесная нечисть только того и ждет, как погубить человека. Гудагай же учил Яна, что не все живущие в лесу существа враждебны людям. Но сейчас, один в ночном лесу, да и еще и в купальскую ночь, Ян больше верил старикам.
        Юноша споткнулся о гнилую ветку. Дерево в ночной тишине громко треснуло. С резким и противным криком взлетела птица. Ян вытер пот со лба. Он уже пожалел, что решился в одиночку идти через лес, рискуя заблудиться, и решил возвратиться к реке.
        - Надо идти к реке,- проговорил кто-то хрипло за спиной парня. Ян вздрогнул, сердце его заколотилось, он тяжело задышал. По лицу чувствительно хлестали ветки и листья. Через какое-то время Ян сообразил, что он бежит напролом через деревья и кусты, все больше углубляясь в лес. Усилием воли юноша заставил себя остановиться. Осмотрелся и облегченно выдохнул воздух. Между черными стволами деревьев еле заметно пробивался свет. Это мог быть только свет костра. Ян решил, что его желание исполнилось: пусть и невзначай он прибежал назад к реке. Что ж, оно и к лучшему. Юноша пошел к свету с твердым намерением остаться на поляне до рассвета. Шел он долго, но расстояние до поляны почему-то не сокращалось. Он ускорил шаг и вскоре с удивлением заметил, что теперь свет стал от него отдаляться. Юноша упорно продолжал идти вперед, пока не выбился из сил. Остановился отдохнуть. И в тот же миг уже почти исчезнувший огонек стремительно стал надвигаться на него, приблизившись, ослепил ему глаза и залил светом лес за ближайшими деревьями. Одновременно ночная тишина взорвалась хохотом, криками, визгом и звуками музыки.
Похоже, праздничное веселье было в самом разгаре. И это смутило юношу. Он покидал поляну почти пустой. Пары разбрелись по окрестностям в поисках купальских чудес. И музыка. Никакой музыки возле костра уже не было.
        -Ну а теперь есть,- Ян отбросил все сомнения, и вышел на поляну. И его опасения оправдались. Это была не та поляна. Эта - была просто огромна, и в центре ее действительно горел огонь. Но разглядеть его было не так просто. Десятки, а может и сотни мускулистых парней и фигуристых дев кружились несколькими хороводами вокруг костра, заслоняя его от внешнего взора. Юноша начал было медленно пятиться назад в лес, как вдруг вся эта темная, пляшущая масса взревела, запищала, заблеяла. Огонь вспыхнул и расцвел огромным ярко-красным цветком, прогнав ночь с поляны глубже в лес, уничтожив все тени и осветив лица танцующих. Лица не были человеческими. Ян замер. Но не от страха. При ярком свете костра лесные духи его не испугали и не показались уродливыми. Они скорее были похожи на проказливую молодежь, которая неумело или нарочито небрежно, для смеха, разрисовала свои лица углем или сажей. Смешливые девы распустили свои волосы, а дурашливые парни украсили свои бритые шишкастые черепа рогами и ушами различной величины и формы. Это и была знаменитая купальская нечисть. А вот был ли огонь на поляне огнем?
        Ян стоял на виду, не прячась, но лесные духи, казалось, были заняты только своим танцем и не обращали на него никакого внимания. Но как долго они не будут его замечать? Здравый смысл подсказывал юноше, что надо сейчас же бежать прочь и бежать как можно дальше. Но ноги его отяжелели и словно приросли к земле, а сам он завороженно, не в силах оторвать взгляд, смотрел на огонь в центре поляны. Огонь манил, притягивал, звал. Поддавшись этому зову, юноша сделал шаг, и сразу же был подхвачен хороводом и невольно закружился вместе с бесами в их дикой пляске. Если это и был танец, то он был незнаком Яну. Гибкие тела танцующих извивались по-змеиному, а руки, ноги и хвосты молотили и сотрясали воздух, подчиняясь общему ритму незнакомой, оглушительной музыке. Откуда она звучала было не понятно. Самих музыкантов нигде не было видно. Ян просто периодически подпрыгивал в воздух вместе с бесами, когда прыгали они, стараясь не наступить на переднего соседа и не столкнуться со следующим за ним. Постепенно ритм танца ускорялся, звезды в небе разгорались ярче, запахи трав все острей били в ноздри. Это были запахи
тех чудесных купальских трав, которые с таким трепетом разыскивали знахари и ведьмы и которые здесь, на этой поляне, так беспощадно топтали бесы.
        Ян продолжал кружиться в неистовой пляске, когда вдруг у него все поплыло перед глазами, сознание выпало из реальности и вернулось в далекое прошлое.
        Ян вспомнил день, когда некрасиво плакал Болда, а маленький Ян смотрел на своего старшего брата, всегда сдержанного молчаливого подростка, и не понимал его слез. Ведь железные воины ушли. Затем Ян вспомнил, как Болда, уже взрослый, в лихорадке мечется на соломе, а рядом стоят озабоченные Колодок и Гудагай и перепуганная, красная от слез, Марта. Отрезки прошлого вспыхивали и исчезали, по капле наполняя сердце забытым страхом. Вчерашний ужас овладел им вновь. Пережитый страх не ушел. Он дремал и теперь был разбужен ночным диким танцем нежити.
        Довольный хохот вернул Яна в настоящее. Хохотал крупный мускулистый самец с ветвистыми рогами. Он подскочил к Яну и грубо вытолкнул его из круга. Ян, едва удержавшись на ногах, сделал шаг в сторону бушующего в центре поляны огня и тут же был подхвачен следующим хороводом нечисти. Страх отпустил Яна. Теперь на смену ему вдруг пришла ярость. Повинуясь логике танца, он кружил в хороводе, и высматривал своего обидчика. Рядом прыгали два молодых короткорогих беса и, явно дразня человека, смешно махали руками, потешно изображали драку. Глядя на них, Ян также внезапно и успокоился, и тут же был вытолкнут в третий круг.
        Теперь он помнил себя угрюмым диковатым шестилетним мальчишкой. Он стоит перед огромным толстым стариком, от которого пахнет репой и пивом. Мальчик смотрит на толстяка с неприязнью. Толстяк кричит. Мальчик плачет. Толстяк испуганно, неумело его обнимает, и запах от него уже не кажется таким противным.
        Танцуя в четвертом круге, он уже смеялся с рыжеватым бесом, обнимая его за шею, словно закадычного друга. В игре в "капусту" в тот раз отцу Ксиоме явно не везло. И вот Гудагай втискивает свое полное тело в балахон священника. Ян, тогда впервые увидев голое розоватое тело своего наставника по грамоте, начинает хохотать. Отец Ксиома сразу смущается, а затем хохочет тоже, увидев хозяина дома в своем одеянии.
        Когда Ян оказался в последнем круге, он едва не задохнулся в долгом поцелуе. Юноша не сразу-то и понял, что это был именно поцелуй. Он открыл глаза и встретился с зеленым кошачьим взглядом. Этот взгляд ему кого-то напомнил, но Ян не мог вспомнить кого. А глаза напротив вдруг начали темнеть, теряя свой зеленый цвет, а затем и вовсе пропали, точно провалившись внутрь глазниц. Теперь Ян смотрел в два бездонных колодца. Юноша вырвался из объятий бесовки. Та засмеялась и, тряхнув лентами в своих вьющихся волосах, отбежала прочь. Одна из лент коснулась его щеки, и Ян почувствовал боль, словно от ожога крапивы.
        В этом кругу рогатых бесов не оказалось. Юноша был окружен только пышноволосыми лесными девами. Их хоровод, в отличие от остальных, двигался плавно и медленно. Ян больше не слышал грохота уже надоевшей ему музыки. Девы молча кружили вокруг пламени, взявшись за руки. Теперь огонь был рядом, и Ян убедился в своих подозрениях. От костра не было жара, не чувствовалось запаха дыма. Теперь Ян был уверен, что ему удалось найти Цветок. Ему! Но почему именно ему? На миг им овладели страх и неуверенность. Лесные девы, точно угадав его сомнения, с любопытством наблюдали за ним. Какое-то новое знание, родившееся в эту ночь в его голове, подсказало ему, что купальская нечисть больше ничем препятствовать ему не будет. Но и помогать тоже. Решать ему. Способен ли он совершить поступок, который навсегда изменит его жизнь? Юноша сделал шаг в сторону холодного пламени. Он еще колебался, когда увидел, как к центру поляны прыжками стремительно движется какая-то тень. Это была все та же серая кошка, спутница колдуньи. Ее намерения угадать было не сложно. Мышка хотела первой достичь волшебного цветка. Но опередить Яна
она уже не могла. Он сделал еще шаг.
        - М-м-м!!!- услышал он, как кошка отчаянно закричала в прыжке.
        Ян вошел в огонь и тут же вспыхнул сам, охваченный магическим пламенем.
        - Стой!!!- теряя сознание, услышал Ян гневный девичий голос. Он еще успел удивиться, откуда на бесовской поляне взялась девушка. Затем упал. Ян неподвижно лежал в редких зарослях папоротника. Правая рука юноши сжимала небольшой серовато-зеленый цветок. Он уже погас, как погасла и поляна. Стало тихо. Купальская ночь закончилась.
        
        Проговорив последнее заклинание, маг взял со стола золотую монету и подбросил ее вверх. Не долетев до потолка комнаты, она исчезла. Немного подождав, маг потянулся за следующей монетой, но рука его застыла на полпути. Возле двери, в воздухе, в полсажени от земляного пола материализовался маленький человечек. Он висел, скрестив ноги, и руками накрест обняв свои плечи. Веки его были закрыты. Человечек был прозрачный. Сквозь него маг четко видел дверной засов.
        - Зачем потревожил меня, человек? - сонным глухим голосом спросил дух.
        - Беда, страж сокрытого злата! Угроза схрону твоему, - торжественно сказал маг.
        - Как дерзнул ты, смертный, угрожать мне? - фигурка человечка, увеличилась, раздуваясь от гнева. И он больше не был прозрачным.
        - Не смею грозить тебе, дух злата! Но весть плохую услышь. Тайна твоих кладов отныне будет известна толпе!
        - Гм...- дух запнулся, пожевал губами воздух. Его огромные круглые глаза открылись. В них алчно отразилась кучка золота, лежащая на столе.
        - Может, наконец, перейдем к делу?- буркнул кладовик, дух кладов и страж сокровищ.
        
        Глава 4
        
        - Батюшки, очнулся. Радость-то какая,- сказал купец Булка. Но если он и был тому рад, то внешне это никак не показывал. Его измятое и пасмурное лицо эту радость удачно скрывало.
        Ян очнулся в телеге, и эта телега куда-то ехала. Как он в ней оказался, куда едет, зачем и с кем - он не помнил. Ему, почему-то, было очень плохо. И очень хотелось пить.
        - До села...далеко еще? - Ян решил, что они возвращаются из корчмы в Малые Подмышки.
        - Уже далеко, - угрюмо ответил купец. - Мы в город едем.
        - Что? Зачем мне в город? - опешил Ян и даже попытался приподняться. И тихо ойкнул. Болело все тело. Особенно голова.
        Внимательно наблюдавший за ним Булка пробормотал:
        - Вот и я бы хотел узнать зачем. Надеялся, что ты мне это и скажешь.
        - Любезненький господин Булка,- жалобно попросил Ян,- ничего не помню, сжальтесь.
        - Вот-вот. Не помнишь. Я про то и говорю. Ты, парень, рано гулять-то начинаешь. Молод еще с медом дружбу заводить,- купец протянул юноше флягу. Ян невежливо ее понюхал, а затем жадно начал пить. Такой вкусный квас юноша пил впервые.
        - В город тебя везу. К лекарям. Ты ночью как пошел, так и пропал. Нас к твоему телу кошка твоя привела. Лежишь, значит, без памяти. Решили, что помер. С Гудагаем самим чуть удар не случился. Любит тебя старик. А ты что вытворяешь?
        Ян покраснел. Булка осуждающе покачал головой.
        - Ладно. Шучу я. Но едем мы и впрямь в город. И едем по твоему же желанию, - рассказывал купец.- Подошел ты ко мне, значит, где-то под утро. Заявил, что у тебя ко мне важное дело и стал кричать на всю корчму, что доверишь мне "страшный секрет", если я возьму тебя с собой в город и упрошу Гудагая отпустить тебя со мной дня на два-три. Клялся озолотить меня.
        Тут громко скрипнула телега. Булка поморщился.
        - Телегу пообещал мне новую купить. Я, чего греха таить, сам навеселе был, вот и пошел к Гудагаю. Старик-то тебя отпустил. Неохотно конечно. И не просто так. Поздравляю, юноша. На пиру, при всех, старик объявил тебя своим управляющим, - тут впервые за их сегодняшний разговор купец усмехнулся и проговорил, не очень умело подражая голосу Гудагая, - и едешь ты в Воруту по делам на переговоры с цеховыми мастерами и купцами гильдии.
        - Каким делам? - бледнел Ян.
        - А я-то почем знаю? - пожал плечами Булка.- О том вы с господином Гудагаем наедине говорили перед самым отъездом. Оба уже были пьяненькие, но очень серьезные.
        Еще какое-то время понаблюдав за Яном, купец осторожно спросил:
        - Так что, хлопец? Может, назад повернем? До корчмы подвезу.
        Ян промолчал. После кваса ему полегчало, но мысли его все еще путались. Конечно, разумней всего было бы повернуть назад. И Ян уже готов был с купцом согласиться. Но тут его отвлекло негромкое урчание у правого уха. Юноша повернул голову и увидел свой зеленый плащ, а на нем - серый пушистый комок, в котором с удивлением узнал кошку колдуньи. Звуки издавала она. В душе Яна шевельнулось смутное беспокойство или, быть может, воспоминание, но оно тотчас же пропало. Мышка, когда увидела, что ей удалось привлечь внимание, перестала урчать. А затем отрицательно покачала своей остроухой головой. Ян вздрогнул и машинально ответил Булке обратное тому, что собирался:
        - Нет. С вами поеду. Если вы не против, господин Булка.
        Купец в ответ пробурчал что-то невнятное, что юноша счел за согласие. Он опять глянул на кошку. Та, отвернувшись, уже спала. Или делала вид, что спит. "Показалось?". Ян с усилием оторвался от своей соломенной постели и сел, прислонившись спиной к бортику телеги. Увидел гнома Наина, тот насмешливо с ним поздоровался.
        - А почему кошка тут?
        - Так вы с ней как вернулись вместе с ночных гуляний, так она от тебя и не отходит. А ты - хорош! - засмеялся купец. - Всю ночь с ней разговаривал и обижался, что она тебе не отвечает. Уверял нас, что она говорить может по-нашему. Эх, хлопец.
        Ян, протянул руку к Мышке и осторожно пригладил шерсть на ее спине. Кошка пошевелилась и напряглась. Это не удивило парня. Мышка неохотно принимала ласки даже от Марты. А братьев избегала. Поэтому Ян и был удивлен ее присутствию на телеге, а тем более невероятным ему показался рассказ Булки.
        - Так что за секрет-то? - вдруг вспомнил и заулыбался Булка. - Скажи хоть. Не томи.
        В ответ Ян виновато вздохнул.
        - Так и знал, что не стану богачом, - притворно сокрушался купец.
        Гном заржал и подхватил:
        - Это, видать, эльф ему нагадал богатство. Ну, тот, что на дудке пищал. Ха-ха! А в итоге оставил его без башмаков!
        Ян глянул на ноги. Они были босы.
        - Какой еще эльф? - юноша был явно озадачен.
        - Э-э, парень! Так ты же с ним-то и того... Пил.
        - И где он сейчас?
        - Кто же их, эльфов, знает? Ушел с табором.
        Ян болезненно морщился, вспоминая: "Эльфийский табор. Табор ушел в Воруту. И он едет в Воруту. Зачем?.. Эльф!" - изменившись в лице, Ян начал лихорадочно себя обыскивать. На поясе он обнаружил незнакомый ему кошель с серебром, под плащом узелок с едой и разной мелочью, которая может сгодиться в дороге. Но ЕГО нигде не было. Мышка, перестав притворяться, что спит, иронично следила за юношей. Ян растерянно посмотрел на кошку.
        - Его нет! Цветка нет!
        Мышка нервно махнула хвостом и показала свои острые белые зубы.
        Телега въехала в лес, и путников с обеих сторон дороги окружили рыжие стволы сосен. Стало не так жарко. Наслаждаясь относительной лесной прохладой, Булка и Наин повеселели, Ян, наоборот, заметно приуныл. Он вспомнил купальскую ночь. Ночь, когда ему улыбнулась невероятная удача. Выпал тот самый единственный счастливый шанс, который, по словам Гудогая, в жизни случается у каждого. Даже у самого последнего неудачника. Только люди чаще всего не умеют или не знают, как им воспользоваться. И Ян, похоже, свой шанс тоже упустил. За одну ночь он обрел и потерял то, что могло сделать его богатым и счастливым.
        Воспоминания юноши обрывались на том моменте, как он срывал цветок. Свое возвращение в "Бук и дуб", и что произошло с ним там, юноша так и не вспомнил. Но ему и так все стало предельно ясно. Он принес цветок в корчму, и там у него его украли. Украл эльф, приглашенный на праздник музыкантом. Как там его звали? Анадил что ли? Вот почему он оказался в телеге Булки. Он гонится за вором, чтобы вернуть цветок. Вот только как его вернуть, Ян пока не очень-то себе представлял. Обратиться к ворутской страже? Нет, не подходит. Украсть самому? Просто явиться в эльфийский табор и потребовать цветок назад? И потом - а что если эльфов в Воруте уже не будет? Где тогда этого Анадила искать?
        Яна удручало еще и то, что он ввязался в эту историю один и ему даже не с кем поделиться своими сомнениями. Это было непривычное для него состояние. С ранних лет с ним всегда рядом были Болда или господин Гудагай. Но теперь они не с ним. Вернуться и рассказать им? Но тогда он потеряет время. Табор не станет дожидаться его в Воруте. Скорее наоборот. Вор, опасаясь преследования, будет торопить своих сородичей покинуть город.
        Ян глянул на купца. Может рассказать ему? Да он вряд ли и поверит. Юноша не был уверен, что ему поверил бы даже Болда. Слишком неправдоподобно звучал бы его рассказ. Даже в легендах и преданиях, известных Яну, никто и никогда не находил цветка папоротника. Кто же поверит, что ему это удалось? Ведь никто не видел, как он срывал волшебный цветок. Кроме кошки. А вот можно ли ждать помощи от кошки, даже, если это кошка волшебницы? Ян не знал. Он себе очень смутно представлял возможности магов, а тем более их зверей, потому что не любил рассказы о магии и магах, предпочитая истории о воинах или об игроках в кости. Ян мог перечислить все военные походы князя Второслава, мог подробно описать, во что был одет легендарный Серко Ряска, когда выиграл свой первый золотой. И в то же время считал, что знахарь и колдун - это одно и то же. Так учил его отец Ксиома, когда обучал грамоте.
        Юноша с сожалением подумал о том, что его наставники передали ему много полезных знаний, но к встрече с магами и магией не подготовили. Не считали это нужным. Или просто хотели его от них уберечь. Как бы теперь это не обернулось против него.
        Однако эльф поверил Яну. Иначе, зачем он украл у него цветок? Может тогда и Болда поверит? Поверит и захочет помочь. От него уж точно будет больше пользы, чем от кошки.
        Подумал Ян и о том, что путешествие с Мышкой может оказаться и опасным. А если колдунья решит вернуть себе кошку? Перспектива встретиться с волшебницей юношу никак не радовала. Отец Ксиома говорил, что даже общение с колдунами может погубить человека и его душу. И хотя господин Гудагай нередко посмеивался над суеверием почтенного старца, в целом он, похоже, разделял мнение отца Ксиомы о магах. А Гудагаю Ян верил.
        "Так может и правда вернуться?" - Ян, уже в который раз, сомневаясь, глянул на кошку. Она безмятежно умывалась. Обыкновенная кошка. Какая от нее может быть серьезная помощь? Но уже в самое ближайшее время юноше предстояло убедиться в обратном.
        Где-то во второй половине дня лесную тишину нарушил продолжительный свист. Позже в своих трактирных байках гном будет называть его разбойничьим свистом. Как бы там не было, но это действительно оказался условный сигнал к разбойничьему нападению. Придорожные кусты зашевелились, и оттуда с гиканьем на дорогу выскочило четверо пеших разбойников. Что это были именно разбойники, Яну подсказал их внешний вид. Одеты они были каждый, во что горазд, а вооружены и вовсе чем попало. Именно такими юноша их себе и представлял.
        Трое из грабителей бросились к телеге, а четвертый, закутанный в серый плащ, видимо предводитель, остался стоять в стороне. Руководить.
        Один из разбойников, широченный здоровяк с голым мускулистым торсом, своей целью выбрал Яна и бежал к нему, размахивая огромной дубиной. Юноша, растерявшись, не знал, что предпринять. Он сидел и испуганно смотрел на эту самую дубину. Хотел ли разбойник применить свое оружие или просто угрожал им, осталось неизвестным. Дубина случайно выскользнула из его потной руки и, вращаясь в воздухе, полетела юноше в голову.
        - Ложись! - предупредила Яна сердитым девичьим голосом кошка. Знакомым голосом. Времени удивляться у Яна не было. Он просто последовал совету и упал на дно телеги. Дубина просвистела над ним, перелетела дорогу и исчезла среди деревьев, с хрустом ломая ветки на лету. Разбойник понадеялся на свою силу и продолжил атаку безоружным. Неужели Михалап по прозвищу Дубина испугается какого-то там мальчишку? И верно. Мальчишка и не собирался ввязываться в драку. Михалапа встретила маленькая серая кошка. Ян зарылся лицом в солому и не видел поединка Мышки и разбойника. Этого поединка никто не видел. Но уже меньше, чем через минуту Михалап неподвижно лежал под телегой. И больше он в этом ограблении активного участия не принимал.
        В это же время гном Наин, не испытывая недостатка в храбрости, стоял на ногах посреди телеги и отбивался от двух других грабителей. Делал он это с переменным успехом. У длинного худого разбойника кровоточила губа, и крепким гномьим кулаком был выбит передний зуб. Второму противнику, толстому коротышке, бесстрашный Наин ногой подбил глаз. У самого гнома был рассечен лоб. Булка, трусливо вжав голову в плечи, скорчился у ног своего компаньона. Купец то уговаривал гнома сдаться, то наоборот подбадривал. Предводителю разбойников, похоже, наскучила эта канитель, и он решил вмешаться.
        - Довольно!!! - громко и пискляво крикнул главарь.
        Услышав этот необычный писклявый голос, Булка едва не взвыл от ужаса.
        - Дымок Плакса! Погибли, - обреченно прошептал он и отчаянно дернул гнома за ногу. Наин, чертыхаясь, повалился на купеческие коробы.
        Разбойники, услышав приказ своего атамана, прекратили осаду телеги. Отработанно, в один прием, они отступили на пару шагов назад, сняли со спин самострелы, взвели их и направили на путников. Услышав голос своего командира, из-под телеги выполз и огромный Михалап. На его бритом черепе лилово сверкала шишка. Сам разбойник выглядел каким-то потерянным и не таким грозным, каким был недавно. Он виновато посмотрел на Плаксу и стал с ним рядом. Но когда взгляд Михалапа случайно встретился с зелеными глазами кошки, он посерел лицом и поспешил спрятаться за спину своего вожака.
        Хмурое морщинистое лицо Плаксы выглядело недовольным. Его бесцветные мутные глаза пьяницы угрюмо изучали Булку и его спутников. Что-то подсказывало купцу, что известный разбойник еще не принял на их счет никакого решения. Булка слышал, что Плакса нередко отпускал свои жертвы, обобрав, конечно, до нитки. А нередко и... не отпускал. Ворутский купец мысленно содрогнулся.
        - Поделитесь, купчишки, доходом, - запищал своим плаксивым голосом Дымок. За свой голос, собственно, он и получил свое необычное для разбойника прозвище. За голос, а также за его манеру сначала клянчить деньги, а уж потом, если была необходимость, отбирать силой. Обычно в насилии необходимости не было. Как правило, именно сговорчивые жертвы и оставались живыми, хоть уже и не столь богатыми. И Булка об этом тоже знал.
        - Холодно нам в лесу, - откровенно глумился Плакса, вытирая пот со лба. Лето было на редкость жарким. - Голодно нам.
        При этих словах упитанный, с подбитым глазом, разбойник опасливо глянул на своего вожака и неубедительно попытался втянуть свой огромный живот.
        Булка с готовностью спрыгнул с телеги, подбежал к Плаксе и отдал ему кошель с серебром и медью. В основном с медью. Гном раскошелиться не торопился. Плакса не спеша подошел к нему и остановился, терпеливо ожидая. После недолгой внутренней борьбы, Наин, косясь на взведенные самострелы, с видимой неохотой отстегнул с пояса кошелек и тоже отдал его разбойнику. Плакса на ладонях взвесил оба кожаных мешочка и кисло улыбнулся, явно недовольный их весом. Но пока он спрятал деньги куда-то под свой серый плащ и подошел к Яну. Юноша по-прежнему лежал на соломе и поднялся только после того, как грабитель легонько хлопнул его по плечу.
        -А ты, парень, что же? Потерял свой кошелек на дне телеги? Помочь найти? - участливо пропищал Плакса.
        Разбойники охотно заржали этой не бог весть какой шутке своего атамана.
        Ян отдал тот кошелек, который висел у него на поясе. Он даже не знал, сколько там было монет. Плакса же, взвесив его, остался доволен и даже благодушно пискнул:
        - Неплохо. Так ты тут самый зажиточный.
        Когда Ян увидел свой кошель в волосатой руке разбойника, он подумал о Гудагае и о том, с каким трудом старик, нуждаясь последнее время в деньгах, собрал это серебро ему в дорогу. Юноше стало стыдно. Он твердо решил не возвращаться в Малые Подмышки, пока не заработает такую же сумму. Тут Ян заметил, что разбойник все еще стоит рядом и внимательно его изучает.
        - А это, парень, случайно, не все твои деньги? Чего молчишь, купец? Или немой?
        - Я не купец, - ответил юноша и впервые назвал свою новую и нежданную должность, - я управляющий господина Гудагая.
        - Гудагая? Гудагая из Малых Подмышек? - вдруг оживился Плакса,- И как там старик? Молодцом?
        Мутные глаза разбойника, казалось, тоже ожили, а взгляд стал более осмысленным. Он сделал знак рукой своим людям, и те опустили самострелы. Если разбойники и были удивлены, то внешне это никак не показывали. С дисциплиной в их шайке было строго. Поговаривали, что Дымок когда-то был военным. Правда, очень давно.
        - Только управляющий? Что-то лицо твое мне больно знакомо. А ты не его сынок будешь?
        - У моего господина нет детей,- возразил Ян.
        - Как же, - со смешком усомнился Плакса.
        - Я говорю о законных, - поправился юноша,- а мой отец - Гавий.
        Булка, затаив дыхание, слушал разговор Яна и Плаксы, понимая, что их шансы выбраться из этой передряги порядком возросли. Однако купец начинал думать, что мальчик забылся и стал слишком смелым, если не сказать развязным в разговоре с известным разбойником. Правда, юноше это было простительно. Он куда меньше знал о своем опасном собеседнике, чем знал купец.
        - Гавий? Гавий Рваный?- поразился Плакса и еще внимательней вгляделся в юношу. - Вот оно что.
        Ян разобрал, что глаза у Плаксы все же имеют цвет. Они были карими. И тоскующими.
        Вожак разбойников нахмурился. Он погрузился в какие-то тягостные для него воспоминания, видимо навеянные именем отца Яна.
        - Добрый был вояка твой отец, но уж очень доверчивый,- сказал Плакса после недолгого молчания. - Значит, не прервался его род. Это хорошо. Парень, кто же в дороге всю деньгу-то на поясе носит? Народ-то у нас все больше разбойный, - Плакса почти весело подмигнул юноше и бросил ему его кошелек. И повернулся к торговцам. - Что же вы, почтенные купцы, не подсказали мальчику? Сами-то, небось, отдали малую долю. Ну, ни боись. Обыскивать не будем, но и что взяли не вернем. Считайте, что эта ваша плата за безопасный проезд. Ну, езжайте.
        Перед уходом Дымок Плакса задержался, чтобы отдельно попрощаться с Яном.
        - Бывай и ты, сын Гавия.
        И густой лес поглотил разбойников.
        Какое-то время путники молчали. А затем торговцы разом набросились на Яна с вопросами. Но юноша, конечно, не имел понятия, откуда известный разбойник знал его отца. Главное, что это старинное знакомство в этот день на этой дороге пришлось как раз кстати. И купцы, конечно, с этим были согласны, но посоветовали Яну особо об этом не распространяться.
        - Вот они мирные лета,- философствовал Булка, вновь погоняя Веснушку. - Пока покойный князь воевал с соседями, разбойничков не было. Они у него служили. А нынче, куда им деваться? Вот они и на дороге шалят.
        - А в дружину к нынешнему князю? Или мало их там служит? - опасно пошутил гном Наин.
        - Наших, считай, и нет,- возразил купец. Побывав раз в столице, он считал себя знатоком в этом вопросе.- Князь Велислав окружил себя советчиками из Ордена, а гвардейцами у него степняки. Видать, так для него надежней. Что ты там бурчишь, парень?
        Свой вопрос Булка адресовал Яну, который, почти не слушая своих спутников, был занят кошкой.
        -Спасибо,- шепотом благодарил он Мышку за свое спасение, чувствуя себя немного глуповато от того, что разговаривает со зверем.- Признайся. Ты ведь не кошка?
        Купец оглянулся.
        -Опять ты за свое? Да не ответит она тебе. Она просто кошка.
        - Да кошка я, кошка, - наконец, неохотно отозвалась кошка колдуньи. Голос у нее был как у молодой девушки, но речь была не очень разборчива.
        -Ух, ты!- юноша был поражен, хоть уже и был готов к чему-то подобному.- Ух, ты! Как же...
        - Позже, - быстро шепнула ему вдруг заговорившая Мышка и демонстративно, в своей манере, отвернулась.
        Большую часть пути до Воруты телега преодолела. Лес стал реже и светлее. Купец уже начал думать, что они успеют добраться до города затемно. Если не будет никаких задержек. И, конечно же, эта задержка случилась.
        Сначала впереди дороги поднялась пыль. Затем из нее появились два всадника на мышастых лошадях. Это были мыши - элитные великокняжеские гвардейцы.
        - Эти похуже Плаксы будут, - мрачно пророчествовал Булка.
        - Ограбят? - деловито поинтересовался Наин. По нему было видно, что он начинает входить во вкус рисковой купеческой профессии. А значит купцом ему, однозначно, быть. Булка, одобрительно поглядывая на гнома, ответил:
        - Нет. Эти золото не возьмут. Они обучены жизнь брать. И если за ней едут - не откупиться.
        Гвардейцы, тем временем, предупредительно бряцая оружием и, по своему обыкновению, скалясь, подъехали к телеге. Но их улыбки уже никого в княжестве не могли обмануть. Булка слышал, что и убивая, мыши не переставали улыбаться.
        - Моя - десятник Барым, - по уставу представился степняк, что был ростом покрупней. Из-под высокой меховой шапки на купца и его пассажиров подозрительно уставились раскосые степные глаза. - Всем выйти из телега.
        Все подчинились. Кроме кошки.
        - Всем выйти, - повторил приказ гвардеец. Ян догадался подойти к телеге и взять Мышку на руки. Очень бережно взять. Кошка, явно играя на публику, возмущенно мяукнула. Степняк что был помельче спешился и начал рыться в телеге, грубо двигая корзины и коробы, разгребая солому, которую тут же подхватывал и уносил ветер. Степняк на лошади внимательно наблюдал за купцом и его спутниками, демонстративно положив руку на рукоять своего кривого меча. Но пока меч оставался в ножнах. Закончив обыск, гвардеец подбежал к своему командиру и что-то негромко ему сказал. Десятник в ответ кивнул и, несильно стеганув плетью своего мышастого красавца коня, подъехал к Булке.
        - Купец?
        Булка согласно закивал головой.
        - Моя купить..,- воин запнулся, подбирая слова.- Магия напитки?.. Магия предметы?.. Есть? Моя купить.
        Булка замотал головой отрицательно.
        Степняк, сразу же потеряв интерес к задержанным путникам, молча развернул коня и поскакал прочь от них в сторону корчмы "Бук и дуб". Его напарник поспешил за ним.
        -Тьфу ты, - сплюнул Булка, неодобрительно провожая взглядом уменьшающиеся фигурки всадников.- И дернул меня черт помянуть этих кумысохлебов.
        - И правда, почтенный Булка, видать, это ты их накаркал,- согласился Наин.- Что они, интересно, ищут?
        - И знать не хочу!- замахал руками купец.- И вам знать не советую.
        Ян осторожно положил Мышку на свой плащ и устроился рядом. Чувствовал он себя прескверно. Эта встреча со степняками не показалась ему случайной.
        
        
        Долгожданный для Яна разговор с кошкой колдуньи состоялся вечером на ночевке. Все-таки путники решили переночевать в лесу. Правда, решение это они приняли не сразу. Булка предлагал продолжать путь, а гном настаивал на остановке и ночлеге. Спорили они долго. Ян, устав слушать их взаимные упреки и вежливые оскорбления, предложил бросить кости. Оба торговца с готовностью согласились и вскоре Булка, недовольно ворча, уже распрягал Веснушку. Гном, снисходительно не показывая своего торжества, с равнодушным видом разжигал огонь. Яна отправили за хворостом. Кошка, конечно же, увязалась за ним. Пройдя немного по лесу, юноша остановился. Он бросил те ветки, которые успел уже подобрать, и повернулся к свой пушистой спутнице. Ян был уверен, что первым, что ему скажет Мышка, это будет...
        - Прекрати называть меня мышкой! Я - кошка. И мое имя - Алессия!
        - Ладно,- легко согласился Ян, прислушиваясь к ее голосу.- Так ты умеешь говорить!
        - Нет, конечно!- возмущенно фыркнула кошка. Она тоже остановилась и теперь стояла и смотрела на юношу, высоко задрав голову и хвост.
        - То есть как?- слегка обалдел Ян.- А сейчас, что ты делаешь?
        - Э-э...мяукаю.
        - Как кошка?
        - Я И ЕСТЬ КОШКА!
        - Но ведь ты же умеешь говорить?
        Мышка, она же Алессия, глубоко вздохнула. Затем опустила голову и посмотрела куда-то вглубь леса. Глаза у нее были печальные.
        - Я не справлюсь с этим, госпожа. Никак не справлюсь.
        Конечно, кошке никто не ответил. Она опять повернулась к юноше.
        - Я не умею говорить. Я - кошка. Ты меня понимаешь, потому что нашел и сорвал купальский цветок, - Алессия безнадежно смотрела на юношу. - Соображаешь? Цветок дал тебе способность понимать зверей.
        - Так значит ты все-таки кошка,- разочарованно протянул Ян, думая о чем-то своем.
        - А ты думал кто? Принцесса в плену у злой колдуньи?- ехидно ответила Алессия. - И не мечтай. Еще есть вопросы?
        - Да. Где цветок?
        - Тебе лучше знать!
        - У эльфа?
        - Да.
        Ян кивнул. Так он и думал.
        - А почему ты бросила Марту? Почему ты со мной?
        - Ну, знаешь! - обиделась кошка Алессия. А может сделала вид, что обиделась.- Ты меня об этом сам попросил!
        - Правда?
        - Правда, - заверила кошка и невинно моргнула своими ядовито-зелеными бесовскими глазами.
        Ян задумался.
        - Так значит, мне не нужен цветок, чтобы понимать зверей? Я же разговариваю с тобой и без него?
        - Во-первых, я очень умная,- не без иронии отвечала серая кошка.- Иди попробуй поговорить с кобылой. Вряд ли ты ее поймешь. Во-вторых, понимать меня ты, и правда, не должен. Цветка-то у тебя уже нет.
        - Но ведь я понимаю.
        - Да. И это странно,- кошка, словно играя, тронула лапой высокую травинку. - Ты сорвал цветок и почти всю ночь владел им. Видимо, этого оказалось достаточно. Но как надолго? Может эта твоя способность пропадет со временем. Откуда мне знать?
        - Я могу понимать животных,- начал размышлять Ян вслух, прикидывая, какую выгоду он мог из этого извлечь.- А что еще могу?
        - Не знаю. Без цветка ничего не можешь. Тебе нужен цветок. Добудь.
        Хитрая кошка явно склоняла юношу к необходимости продолжать погоню за эльфом. Ян вспомнил, как днем Мышка подтолкнула его отказаться от предложения купца вернуться в село. Было очевидно, что его пушистая подруга очень хотела, чтобы он опять завладел цветком. Вот только зачем ей это было нужно? Ян, немного изучив характер кошки, догадывался, что она вряд ли скажет ему правду, но все же решил спросить. Однако едва юноша об этом заикнулся, как кошка намекнула, что им пора бы уже вернуться. И не с пустыми руками. Ян не стал спорить и поднял свои ветки.
        Когда они вернулись в лагерь, Булка похрапывая, уже спал в телеге, а Наин готовил себе постель около костра. Мстительный ворутский купец не пустил гнома в телегу, сославшись на тесноту.
        Посидев немного у тлеющего костра, Ян и его серая приятельница тоже легли спать. Уже засыпая, юноша услышал, как кобыла Веснушка пожелала всем спокойной ночи. И он прекрасно ее понял.
        
        
        Из темноты за лагерем наблюдали, не мигая, два желтых глаза, похожих на две крупные золотые монеты. Дух кладов, известный людям как Кладовик, быстро выследил свою цель. Но напасть не решался. Его смущала серая кошка.
        - Она может быть опасна. Надо звать Копшу.
        
        Глава 5
        
        С каждой верстой, по мере приближения к Воруте, число военных патрулей увеличивалось. Кроме узкоглазых гвардейцев по дороге сновали городские стражники, солдаты ворутского гарнизона и какие-то подозрительные типы с лицами шпионов. Собственно, они шпионами и были. Пока телега Булки доехала до моста через реку, ее останавливали шесть раз. Вопросы задавали об одном и том же. Нет ли среди них магов, не имеют ли они при себе каких-нибудь магических предметов, не встречали ли на своем пути магов или кого-нибудь, у кого были магические предметы. Мыши спрашивали надменно, коверкая слова и то и дело наезжая своими серыми жеребцами на телегу, точно норовя ее опрокинуть. Городские стражники допытывались лениво, попутно жалуясь на жару и бедность. Опытный Булка, чтобы побыстрей избавиться от них, сунул им пару монет, и они сразу же отстали. Гарнизонные солдаты по-военному были кратки и деловиты, словно выполняли необходимую, но надоевшую работу. Типы с лицами шпионов спрашивали тихо, вкрадчиво, мимоходом заглядывая в пустые коробы.
        Алессия, едва завидела патрульных, спряталась в соломе, что укрепило Яна в его подозрениях, что появление военных на дороге как-то связано с кошкой или ее хозяйкой. Но ведь магичку уже схватили. Зачем же кому-то понадобилась ее кошка? И почему их расспрашивают о каких-то магических предметах? У юноши было мелькнула мысль, что они тоже ищут его цветок, но он сразу же ее отогнал. Кто и откуда мог узнать о цветке?
        Подъехав к мосту, Булка вдруг остановил телегу.
        - Это еще что за напасть!- расстроенно сказал купец.- И как нам теперь проехать?
        Ян глянул вперед и увидел брошенные повозки, которые растянулись до самой середины моста, где их хозяева, десятка три рассерженных мужчин, стояли и о чем-то ожесточенно спорили, потрясая кулаками.
        По дороге, идущей вдоль реки, к мосту выехала еще одна телега, без одного борта, запряженная откормленным пегим жеребцом. Она едва не врезалась в телегу Булки, но возница успел резко притормозить. Пегий жеребец взмахнул ногой, чуть не сбив копытом шапку с головы Булки.
        - Куда прешь, раззява,- привычно ругнулся купец. Сказал ровно так, как и положено солидному человеку в подобной ситуации.
        Возница однобортной телеги, смешливый остроносый мужичок, не обиделся и затараторил скороговоркой, не говоря слова, а точно их выплевывая:
        - Я-то еду себе, а ты чего, как пень, стоишь? Стал на пути, еще и лает. Иль кобыла не идет? А чтой-то у твоей кобылы ребра наружу? Худа, как нелюбая сноха. Кормить не пробовал, бедолага? Гай, а Гай! Гляньк какая тощая кобыла у городских!
        Из-за спины мужичка показалось широкое заспанное лицо.
        - Ну, и чего ты, Бахарь, опять шумишь? Я уснул только, - если возница тараторил, то этот, напротив, говорил медленно, растягивал слова, словно жевал их, пробуя на вкус.
        - Я говорю, гляньк какие ребра у лошадки!
        - Обыкновенные,- отмахнулся Гай.- Стоим чего?
        - Проезду нет,- пояснил Булка.- Телегами все загорожено. И люди чего-то посреди моста столпились.
        - И точно! Столпились,- Бахарь, наконец, заметил людей на мосту. - Э! Да это никак опять малоподмышковские мужики с большеподмышковскими ссорятся! Неужто сызнова из-за русалки?
        Ян внимательно всмотрелся, и точно, среди мужиков на мосту узнал несколько своих земляков из Малых Подмышек. Они-то громче всех и кричали.
        - Из-за какой еще русалки?- заинтересовался Наин.
        - Да из-за обычной, - радостно ответил Бахарь.- Из-за той, что с рыбьим хвостом. В реке поймали.
        - Да неужель они тут водятся? - спросил гном, с сомнением глянув на реку.
        - Еще как! - заверил Бахарь.- Так вот, поймали как-то два мужика русалку. Один мужик был из Малых Подмышек, второй, понятно, из Подмышек Больших. Пригожая, рассказывают, попалась бесовка. Ну и, конечно, поделить ее не смогли. Поссорились. Затем подрались. Не помогло. Позвали своих односельчан на подмогу. Долго ругались. Одни, кричат, мол, наша рыбина! Вторые, понятно, с этим не согласные. Шуму было!
        - И кому она в итоге досталась? - теперь гном смотрел на реку с каким-то затаенным интересом.
        - Да никому! С обеих деревень бабы с девками набежали, мужиков по домам разогнали, а русалку в реку отпустили.
        - Заместо того, чтобы языком чесать, лучше пошел бы ты, Бахарь, на мост да разузнал, чего они опять разругались. Сколько нам еще тут стоять? - прервал спутника Гай.
        - А мы сейчас и так узнаем,- сказал Булка.- Один из них сюда бежит.
        Действительно, один из спорщиков, молодой крепкий парень, отделился от толпы и побежал в их сторону. Когда он пробегал мимо телеги Булки, тот его окликнул:
        - Эй, молодец! О чем там на мосту кричите?
        Парень остановился, собираясь ответить, но его опередил Ян.
        - Здорово, Локоток! Чего там шумите? - крикнул юноша парню. Ян его хорошо знал. Болда, до того, как нанялся в "Бук и дуб", был с Локотком в крепкой дружбе.
        - Ян, ты что ли?- заморгал Локоток, всматриваясь в юношу.- В город собрался? Не ко времени! Слазь с телеги и давай к нам. Тут, похоже, без драки не обойтись!
        - Да, что случилось-то?- весело спросил Бахарь, любуясь сильными руками и мускулистым торсом Локотка. Парень явно не дурак был подраться.- Кого колотить собираетесь?
        - Ясное дело кого,- точно молодой бычок Локоток наклонил голову и из подо лба посмотрел на остроносого возницу.- Этих портачей из Больших Подмышек.
        - За что хоть?
        - Мост чинить не хотят.
        - Так его ж чинит наша деревня,- удивился Ян.- Он же на нашей земле.
        - А чего они его продырявили,- загорячился Локоток.- Было ведь договорено сверх нормы повозки не грузить. А эти жадные курощупы грузили, вот мост и не выдержал. Пусть теперь сами чинят!
        - А что об этом ваш староста думает?- поинтересовался Гай.
        - Юратишка? Пока не знаем. За ним-то я и бегу! - вспомнил Локоток и побежал дальше.
        - Плохи дела,- подытожил Булка, смотря вслед убегающему по дороге парню.- Этот паренек шустрый и к завтрашнему дню он, пожалуй, до Малых Подмышек и добежит. Но там он будет день, и никак не меньше, приводить в чувство умаявшегося на пиру старосту. И только на третий день они сюда, если повезет, доберутся. А нам что? Все время их туточки ждать?
        - Клянусь своей бородой, что не будут они дожидаться старого Юратишку,- не согласился Наин.- Посмотрите-ка лучше.
        Спорщики на мосту заметно оживились. Среди крестьян мелькнули неуверенные лица стражников и тут же пропали. Похоже, навести порядок они были не в состоянии и сочли за лучшее ретироваться. До берега донесся треск. Кто-то отломал у моста кусок ограждения и с криком кинулся на противника.
        - Пропал мост. Явно чинить тут никто ничего не собирается,- жизнерадостно прокомментировал Бахарь.- Мост доломают, и через реку нам останется только разве что плыть. Почтенный гном, ты умеешь плавать?
        Наин, презрительно покосившись на Бахаря, ничего не ответил.
        Драка на мосту уже была в самом разгаре. Ян немного понаблюдал, а затем пошевелился, намереваясь спрыгнуть с телеги. Но Булка, который, казалось, внимательно следил за дракой и потому видеть юношу никак не мог, сразу же положил ему ладонь на плечо.
        - Спокойно, парень!- всерьез предупредил он.- Слезешь с телеги - отправишься домой. Пешком.
        Яну пришлось покориться.
        Сразу силы дерущихся были равные и потери они несли примерно одинаковые. Несколько человек с обеих сторон уже плавали в реке, разгоняя круги. Некоторые, не в силах продолжать драку, на четвереньках отползали по сторонам. По неписаному местному обычаю их никто не трогал. Но вскоре стало ясно, что побеждают большеподмышковские. Их деревня была ближе, и к ним то и дело прибывало подкрепление. Земляков Яна начали теснить к берегу.
        И в этот миг, те, что были в воде, вдруг истошно заорали, точно от испуга. Крестьяне тут же прекратили драку и, толкаясь, поспешили к краю моста узнать причину воплей их товарищей. И сразу стало понятно, что орали те не от испуга, а от восторга.
        - Да быть этого не может!- восхищенно сказал гном Наин, остолбенело смотря на реку.
        Из воды, стеснительно улыбаясь и выставив напоказ все свои прелести, выглядывали миленькие молоденькие русалочки. И было их не меньше двадцати.
        
        
        После того как русалки помирили дерущихся на мосту, обе стороны все решили миром. Немного еще поспорив, крестьяне принялись ремонтировать мост вместе. Они бы конечно, справились с этим намного быстрее, если бы, работая, поменьше глазели на речных дев, которые, смеясь, плескались рядом. Поэтому ожидавшим переправы пришлось подождать больше времени, чем им того хотелось. Но вот, наконец, река была позади, и Ян решил немного вздремнуть. Но очень скоро его разбудили сердитые голоса его спутников.
        - И речи быть не может!- тряс бородой Наин.- В "Чистом доме" парень найдет лучшую постель, лучшую еду и самое свежее пиво во всем городе! Так зачем ему стеснять Вас и ваше семейство, почтенный Булка?
        - Может быть мой дом и не самый просторный в городе, почтенный гном,- спорил Булка,- но постель и еда в нем обойдутся юноше БЕСПЛАТНО! А ведь всем известно, что выше стен ворутского замка, только цены в "Чистом доме" у вашего уважаемого братца.
        - А как же!- ощетинился гном.- За комфорт надо платить!
        Ян слушал и удивлялся, как его спутники вообще смогли стать компаньонами. Что бы не сказал один, второй сразу же начинал это оспаривать и настаивать на противоположном. Сейчас купцы ругались из-за него. Спорили о том, где ему остановиться в городе на постой. Гном упирал на комфорт, Булка настаивал на дешевизне. Самому Яну это было все равно. Он надеялся, что долго в городе не задержится и, чтобы не обидеть никого из своих спутников, доверил выбор жилья им. И напрасно. Спор тянулся долго и еще продолжался, когда на горизонте, наконец, появилась Ворута.
        Ян с надеждой посмотрел на город. Ему хотелось верить, что здесь его погоня за цветком и закончится. При виде города прекратили спорить и торговцы. Булка бросил вожжи и шепотом начал благодарить богов за благополучное возвращение. Гном сосредоточенно, тоже шепотом, что - то подсчитывал. Довольно потер ладони и тут же поморщился. Раз рот его скривился, раз - улыбнулся. Наконец, приняв какое-то решение, Наин вновь вернулся к прерванному разговору:
        - Я погостил в "Бук и дубе" у вашего Колодка. Приличие требует, чтобы Вы, почтенный Булка, и ты, юноша, ответили тем же, и побывали в "Чистом доме" у моего брата Каина. Иначе как же мы узнаем, чья корчма лучше?
        Гном вопросительно глянул на купца. Тот продолжал молиться. Только уже чуть громче. Наин вздохнул и продолжил:
        - Ну и, конечно же, я договорюсь со своим братом о скидке... то есть о бесплатном жилье. Парень не будет платить за комнату.
        Булка договорил молитву и уже тоном более благосклонным уточнил:
        - Комнату? Не каморку? Это должна быть хорошая комната.
        - Достойная э-э...господина управляющего,- заверил гном.- Чтобы ему было не стыдно принимать гостей.
        - Кого принимать?- насторожился купец, вдруг почувствовав здесь какой-то подвох.
        - То есть как кого? Купцов, цеховых мастеров,- невинно сказал гном.- Ведь мы везем в город управляющего Гудагая. Помните? И как управляющему юноше предстоит вести переговоры, заключать сделки и прочее. Согласно наказу господина Гудагая.
        Булка и Ян переглянулись. Купец выглядел озадаченным, а юноша - откровенно испуганным. Ни с купцами, ни с ремесленниками он встречаться не собирался.
        - Может не стоит с этим торопиться?- осторожно предложил Булка.- Неплохо бы отдохнуть с дороги.
        - Конечно, конечно,- охотно согласился Наин.- Это вполне может подождать до вечера.
        Телега, тем временем, въехала в город и покатилась по Замковой улице. Деревянные колеса застучали по мощенной камнем мостовой.
        Ворута была единственным городом, в котором бывал прежде Ян. Она, в отличие от большинства других городов Великого Княжества, не имела своих собственных оборонительных укреплений. В случае опасности горожане укрывались за толстыми стенами ворутской крепости. Отсутствие городских стен позволяло жителям ставить свои дома произвольно, не так кучно, как, скажем, в обеих столицах. Поэтому улицы в Воруте были шире и не так грязны. Даже воздух здесь казался чище и приятней. Но по красоте и богатству город заметно уступал столице и центрам вассальных княжеств. В Воруте дома были большей частью деревянные, одноэтажные, и сам город был значительно меньше. И хотя здесь была своя купеческая гильдия и несколько цехов, город до сих пор являлся княжеским владением и управлялся не городским выборным советом, а каштеляном замка, которого назначал сам князь лично. Ян слышал от Гудагая, что Ворута появилась при князе Первославе как форпост на границе с Орденом. Рыцари, а точнее их набеги и вынудили князя построить здесь оборонительный замок. У них же местные мастера и учились его строить, больше используя кирпич и
меньше камень. Город появился позже, когда дальновидные сельские ремесленники начали селиться рядом с крепостными стенами. Их внуки и были теперешними ворутскими горожанами. Они, как и их деды, жили на границе. Но уже давно не бил набат, призывая к оружию. Они привыкли к мирной жизни. Разленилась и городская стража. С каждым годом все трудней было ее капитану выгонять своих воинов на учения. Да и сам-то гарнизон насчитывал ныне не более трех десятков солдат. На границах с Орденом уже почти десять лет царил мир.
        Когда купеческая телега проезжала около замка, Ян, как и всегда, залюбовался им с гордостью и восхищением. И не только он. Около башни стояла небольшая группа иноземцев и восторженно что-то лопотала. Заметив это, Наин скептически хмыкнул и авторитетно заметил:
        - Стены - да! Еще крепкие. Но бойницы - это я извиняюсь. Кто вам делал эти бойницы? А главное, кто клал черепицу? Вы знаете, как за такую кладку наказывают у меня дома?
        При этих словах опасно, патриотично засопел Булка. Юноша понял, что сейчас вспыхнет очередной затяжной спор.
        - Господин Булка, а что это там за головешки?- быстро спросил Ян и указал пальцем на обугленные бревна, которые похоже когда-то были основанием какого-то строения.
        Купец, выразительно сверкнул глазами в сторону гнома и ответил воспитаннику своего приятеля:
        - Это была церковь Единого. Ее построили из восьми священных сосен, что росли у левой стены замка...
        - А почему они священные? - перебил купца Ян. Он подмигнул Алессии. Кошка закатила глаза. Она не скрывала, что эта поездка и ее спутники порядком ей надоели.
        - Старики говорят, что давным-давно, лет сто назад, пришли в Воруту восемь священников Единого, но наши деды встретили их не ласково.
        - Убили,- подсказал гном.
        - Да. А тела закопали около крепости. На месте их могил и выросли сосны. Ровно восемь. По числу убитых.
        - А, как же,- вспомнил Наин.- Борка Лесовик мне рассказывал. Когда деревья потом рубили, у лесорубов, мол, топорища в крови были. Ну да Борка враль известный.
        - В крови или не в крови - этого я не знаю. Всякое гутарят,- уклончиво сказал Булка.- Да я и не об этом. Когда, по договору с Орденом, князь Велислав начал храмы Единого по нашим городам строить, была срублена церквушка и у нас. Из этих, значит, самых сосен. Каштелян, помню, уж очень был доволен. Деревья мешали обзору с бойниц. А вот нашелся повод срубить и никого не обидеть.
        - А теперь она сгорела,- заключил Ян.
        Путники уже оставили позади и замок, и пепелище церкви и ехали по Малокупеческой улице, в конце которой, на окраине города, и стоял дом Булки.
        - Сгореть-то сгорела. Да, не сама,- ухмыльнулся купец.- Ее спалили. Спалили подвыпившие пивовары после очередного повышения налога на варение пива. Броваров наказали. Не слишком строго. Церковь построили новую. Дубовую. Только внутри замка. А так как горожанам вход в замок запрещен, а солдаты своим посещением ее не балуют, то церковь все больше пустует.
        - Да, солдаты не отличаются особой набожностью. Особенно в мирное время,- согласился гном.- А что же на это князь?
        - А что князь?- пожал плечами Булка.- Он условия Вечного мира соблюдает. Кресты и храмы в княжестве стоят? Стоят. Хочешь молиться Единому? Молись. А то, что сам Велислав жертвует золото нашим старым, дедовским богам, так это дело его личное. В княжестве объявлено это... как его? Веротерпение, что ли?
        - Веротерпимость,- поправил купца Ян.- Отец Ксиома говорит, что вера у Ордена правильная. Только рыцари своими поступками позорят ее.
        - Может и так,- равнодушно ответил на это купец.
        - Как же так, почтенный Булка? Из восьми сосен построили целую церковь?- сомневался все гном. - Возможно ли это?
        - Говорят же Вам! Церквушка маленькая, а сосны - священные!- отмахнулся рассказчик. Он остановил телегу у своего крыльца. Булка несколько запоздало вспомнил, что должен был вернуться домой двумя днями ранее. И встреча с супругой могла оказаться более горячей, чем того требовали приличия. В доме что-то хлопнуло. Наверняка это почтенная Улия спешила встретить своего мужа. Булка трусливо вздохнул. Длинная тощая фигура жены появилась на стареньком крыльце. Улия внимательно осмотрела мужа. Убедившись, что он, к счастью, цел и невредим, женщина нахмурила брови.
        - Идем,- шепнул гном Яну.
        
        Гута Бугай очень сильно хотел кого-нибудь поколотить. Не потому что он был злым человеком. Вовсе нет. Драться на потеху публики - это была его работа. Он сидел за низким столиком в углу залы корчмы "Чистый дом" и терпеливо ждал клиентов. О роде его занятий указывал порыжевший от времени лист бумаги, прибитый к стене над его головой. На листе крупными неровными буквами было написано " Пабью за кружку пива, дам себя пабить за две!" Автором этой не совсем понятной и не совсем грамотной надписи был школяр-недоучка, случайно забредший в Воруту. Кстати, он же и стал первым клиентом Гуты, кто попробовал на себе силу его кулаков.
        Владелец "Чистого дома" корчмарь Каин, поначалу отнесся к затее Гуты довольно прохладно. По мнению гнома, Бугай для подобного занятия имел неудачное телосложение. Он был огромен и здоров как бык. Кто же захочет в здравом уме с ним драться? Но гном разрешил Гуте попробовать и выделил ему в своей корчме столик для встречи клиентов и кусочек двора для кулачных поединков. Каин оказался прав. Дело у Бугая как-то сразу же не заладилось. Редко кто из постояльцев осмеливался даже просто подойти к нему. Тем более никто не желал быть побитым. Ни за одну кружку, ни даже за две. И кроме подвыпивших забияк, желающих подраться с ним, не находилось. Хитрый и умный, как и большинство гномов, корчмарь подождал, пока Гута вконец оголодает и предложил ему работать на него. Бугай согласился. Через день гном привел ему противника, невысокого крепенького подмастерье. Этот бой, к удивлению постояльцев, Бугай позорно, но эффектно проиграл. Был побит Гута и в следующей схватке. И дело у него пошло веселей. Желающих его побить стало много. Корчмарь денег с Гуты не брал, а зарабатывал на выпивке для зрителей и на ставках.
Гном, к слову сказать, оказался очень удачлив - его ставка всегда выигрывала. Кому-то это может и казалось подозрительным. Но кто захочет связываться с Каином и его многочисленной родней? Гута, вдобавок к своей основной работе, выполнял для своего хозяина еще и различные мелкие порученья (не всегда законного характера) и подрабатывал в корчме вышибалой.
        Гута Бугай зевнул. Было скучно. Он с удовольствием вспомнил вчерашний бой с каким-то щекастым иноземцем. Это был гость в городе случайный, и корчмарь разрешил Гуте эту драку выиграть. И Бугай этого иноземца хорошенько помял. Здоровяк вздохнул. Сегодня боев не намечалось. Разве что... Гута с надеждой посмотрел в сторону кучки пивоваров. Они с обеда заняли самый длинный стол в корчме и что-то бурно за ним обсуждали. Немного понаблюдав за ними, Гута снисходительно усмехнулся. Положение, которое занимал пивовар в своем цехе, легко определялось величиной его живота. У рядовых членов цеха животики еще были небольшими, у кого с ведерко, у кого с подушку. Животы старшин цеха уже были размерами с пивные бочонки. И самое огромное пузо, почти с медный котел, гордо носил на себе их староста.
        "Нет, эти за пиво драться не будут. Его у них на столе навалом,- с завистью подумал Гута.- И чей-то они сегодня так рано?"
        "Чистый дом" был популярен в волости и на количество клиентов корчмарь не жаловался. Но собирались они большей частью ближе к вечеру. А тут, посреди дня, полцеха ворутских пивоваров бездельничает. "Чудно!"- удивлялся кулачный боец.
        В корчму вошел гном в длинном восточном полосатом халате и в традиционной гномьей шапочке, похожей на перевернутую тарелку. Гута узнал Наина, младшего брата своего хозяина. Вместе с ним был невысокий круглолицый паренек, закутанный, несмотря на жару, в зеленый плащ. И паренек этот почему-то был босой. Между гномом и юношей, виляя пушистым хвостом, крутилась молодая серая кошка.
        - Почтенный Наин, мне обязательно нужно найти этого эльфа,- говорил юноша. - Он...ой! - юноша вскрикнул и замолчал. Это кошка царапнула его по голым пальцам ноги. Алессия громко и строго мяукнула.
        -И что же он? - рассеяно переспросил торговец. Он не очень внимательно слушал спутника, думая о чем-то своем.
        -Он меня обокрал,- коротко закончил Ян.
        -Юнош...,- начал было отвечать Наин, но тут он увидел пивоваров и повысил голос и уважение в обращении к Яну.- Э-э... господин управляющий, что бы этот бродяга у Вас не украл, этой вещи, скорее всего у него уже нету. Он же эльф.
        Гном с удовлетворением отметил, что несколько мастеров, услыхав про "господина управляющего", заинтересованно повернули в их сторону головы.
        -Управляющий господина Гудагая,- громко и важно пояснил Наин пивоварам. Несколько броваров вежливо наклонили головы. А один недоверчиво рассматривал босые ноги управляющего. Гном заметив свою оплошность, про себя чертыхнулся, а вслух доверительно добавил:
        -Еле вырвались из лап разбойника Плаксы.
        Мастера зашептались. Наин был просто в восторге от себя. Его брат Каин будет доволен. Сегодня вечером в "Чистом доме" будет тесно.
        -Пройдемте наверх, господин Ян, Вам нужно отдохнуть с дороги.
        Ян, ничего не понимая, покорно следовал за гномом, провожаемый любопытными взглядами горожан. Особенно его сбило с толку это "господин Ян". Еще никто и никогда так к нему не обращался.
        Они поднялись на второй этаж, где Наин показал спутнику его комнату. Она была достаточно просторна, с окошком, но, как и все комнаты в "Чистом доме", несколько грязновата.
        -Я все устрою. Ни о чем не волнуйся. Жди здесь,- заверил гном Яна и оставил его наедине с кошкой.
        Когда Наин захлопнул за собой дверь, юноша скинул свой плащ на скамью, бросил дорожный узелок на стол, а сам с облегчением рухнул на кровать. Он и правда почувствовал себя уставшим. Алессия осматриваясь прошлась по комнате, мимоходом заметив Яну:
        -В кровати могут быть насекомые.
        Даже если это было и так, сейчас юноше было наплевать. Кошка чихнула, заглянув в старый, с оторванной крышкой и паутиной на дне, сундук, стоящий в углу у окна.
        - Похоже, это и правда лучшая комната в этой дыре,- подвела она итог своему осмотру.- Ты можешь быть доволен.
        Ян заворочался: кровать была жестковата. Он с сожалением вспомнил о мягкой соломе в телеге Булки.
        Что-то плюхнулось возле его головы. Юноша неохотно открыл глаза. Конечно же это была кошка.
        - Эй? Ты ничего не забыл?- ехидно спросила она.
        - М-м?
        - Эльф. Помнишь? Мы разве не должны его искать?
        Ян застонал.
        И Алессия пожалела парня:
        - Ладно. Отдыхай. А я пробегусь по этому городку. Осмотрюсь.
        Ян представил, как кошка бродит в одиночку по улицам Воруты и засомневался:
        - А это не опасно? Может мне все же пойти с тобой?
        Алессия весьма выразительно посмотрела на парня и, ничего не ответив, мягко прыгнула с кровати на подоконник и через окно сиганула на крышу.
        "Нет,- догадался Ян,- не опасно".
        Но уже через минуту кошка вернулась. Ее пушистая мордочка появилась в проеме окошка.
        - И не болтай всем подряд о цветке...- она поколебалась и решительно продолжила: - Это может быть опасно. Тебя...нас...могут искать. И вообще... до моего возвращения будь здесь и никуда не ходи.
        Но Ян уже спал и не слышал этих мудрых советов.
        Уже наступил вечер, когда отдых юноши прервал вежливый, но настойчивый стук в дверь. Не дожидаясь приглашения, в комнату вошел гном. Но это был не Наин. Ян догадался, что перед ним хозяин "Чистого дома" небезызвестный Каин сын Ненадавура. Корчмарь был похож на своего младшего брата. Тот же крючковатый нос, те же хитроватые маленькие глаза, и, конечно же, пышная борода - гордость любого гнома. Впрочем, так выглядели и большинство других гномов, которых встречал Ян. Но своего попутчика Наина Ян узнал, как лукавого, но добродушного гнома. Быть может, несколько излишне болтливого. Что, собственно, и не является недостатком для купца, коим гном собирался стать. О Каине же, главе ворутского гномьего клана, рассказывали всякое. Одни считали его скуповатым, но безобидным корчмарем, другие - чуть ли не ставили его во главе ворутского преступного мира. На Яна он произвел скорее приятное впечатление. Каин многим внушал уважение, некоторым даже страх, но он умел быть приветливым, когда ему это было нужно. Как, например, сейчас.
        При виде заспанного лица своего гостя, он расцвел в гостеприимной улыбке.
        - Господин Ян! Какая честь для моего заведения! Я вас разбудил,- гном виновато всплеснул руками,- прощения просим. Вас требуют. Слышите? Они мне зал разнесут. Он прямо жмурился от удовольствия:- Так идемте же!
        Откуда-то снизу действительно слышался какой-то гул.
        - Куда идти?- спросонья Ян и не сразу понял, что от него хочет этот приветливый гном с длинной седеющей бородой.
        - В залу,- все еще улыбаясь, пояснил корчмарь.- Небось, уже проголодались? К слову, стол для Вас и питье - у нас тоже бесплатно. Можете меня не благодарить. Но пойдемте...
        - Я тут... босиком,- застеснялся Ян.
        -О! Пусть Вас это не тревожит. Я думаю, любой сапожник нашего города сочтет за честь сшить герою обувь... э-э... не дорого.
        - Герою?- Ян начинал заметно нервничать.
        - О вашем бесстрашии я уже наслышан, а о скромности еще нет,- гном слегка поклонился.- Но то вина моего брата. Да-да, Наин поведал нам о ваших дорожных приключениях. Все уже знают...
        - Кто все? И что знают?- в отчаянии спросил Ян.
        - Горожане знают, как вы втроем обратили в бегство самого Плаксу и его банду! - пояснил Каин.
        - Ах, это... Но почтенный Наин немного преувеличивает,- скромно сказал Ян.- И я не понимаю, что могу еще добавить к его, наверняка очень красочному и правдивому рассказу?
        При слове "правдивому" корчмарь еле приметно улыбнулся. Но юноша этого не заметил. Ответил же Каин следующее:
        - А это и не требуется. Мастера и купцы ждут от Вас другого.
        - Мастера и купцы?- медленно произнес Ян. Тоскуя, он нашел глазами окошко. Нет, ему в него не пролезть. Слишком узкое.
        -Пивовары и бондари уже большей частью тут. Наин обещает, что скоро подтянутся и другие цеха. За купцами я послал. Горожане давно ждут посланника Гудагая.
        - Зачем,- прошептал Ян.
        - Вы шутите,- захохотал гном.- Но довольно! Мы заболтались. Идемте.
        На этот раз приглашение корчмаря прозвучало как приказ. Ян понял, что ему лучше подчиниться. Он догадался, что у ворутских торговцев и ремесленников были какие-то дела с его господином. Знать бы какие дела. Вот когда бы Булка пригодился. Ян подозревал, что купец, как и он сам, не воспринял всерьез его назначение на должность управляющего Гудагая, и потому не счел нужным просветить Яна. А может Булка и сам ничего не знал. " Что же поручил мне сам господин?",- не в первый раз спрашивал себя Ян. К чести юноши сказать, он не столько опасался за себя, сколько за доброе имя своего господина, которое он боялся опорочить.
        На лестнице Ян и корчмарь столкнулись с Наином. Торговец выглядел взволнованным.
        - Почему так долго?- нетерпеливо спросил он.
        Яну, при виде Наина, вдруг захотелось вцепиться в его каштановую бороду и хорошенько потрясти, но гном смотрел на него с таким восхищением, точно сам верил в то, что наплел цеховым мастерам о молодом управляющем.
        Тут сидящие в зале увидели Яна, и добрая сотня глоток приветственно взревела.
        
        Из черной тени могильной плиты на лунный свет вышел карлик. Он потоптался на месте, остановился. Затем лег на землю и приник к ней ухом, пытаясь что-то услышать. Послушал. Ничего. Карлик проворно встал на свои коротенькие ножки и засеменил к свеженасыпанному кургану. Встав к нему лицом, он начал осторожно посвистывать. Вновь прислушался. Но кладбище ответило тишиной. Раздраженно заворчав, карлик начал раскапывать могилу. Раскопал он ее на удивление быстро. Человек так скоро не справился бы. Добравшись до покойника, карлик нащупал его руку и осмотрел кисть. Пусто. Взяв вторую руку, карлик довольно заурчал. На безымянном пальце мертвеца сверкнуло тоненькое золотое кольцо с дешевым рубином. Грабитель попытался снять кольцо с пальца, но ему помешали: из рыхлой влажной земли появилась костлявая бледная рука и мертвой хваткой вцепилась в его запястье. Карлик застыл неподвижно, терпеливо ожидая появление обладателя руки. Ждать пришлось не долго. Сначала из земли показалось бледное плоское лицо, а затем и вся шишкообразная голова с огромными горящими глазами и узким ртом. Рот издавал шипящие звуки.
        -А, это ты, Кладовик? - перестал шипеть подземный уродец, увидев карлика. В его глуховатом голосе слышалось разочарование, а глаза потухли, приобретя желтоватый цвет. Цвет золота. Уродец сплюнул комок земли.- Воруешь мое золото?
        -Надо мне оно,- кладовик с сожалением отпустил кисть мертвеца.- Тебя ищу, Копша.
        -И что же случилось, братец?- страж могильных кладов выбрался из земли и стал рядом с кладовиком. Копша назвал кладовика братцем и, к слову сказать, они действительно были похожи словно братья. Только один - полноватый и румяный, а второй - костлявый и бледный, как и мертвецы, чей покой он оберегал от расхитителей гробниц. Рост у стражей кладов был одинаково не высок, глаза же у обоих огромные, желтые, готовые алчно вспыхнуть недобрым огнем даже при виде мелкой монеты.
        -Какой-то человеческий бездельник сорвал папоротник.
        -Сам видел? И почему этот человек еще жив?- разговаривая, копша одновременно обратно закапывал разрытую могилу.
        -Нет, не видел. Один придворный маг указал. Я проверил. Вора выследил. Это правда.
        -Ну и где цветок?
        -У этого человека, я полагаю.
        -Почему не забрал?
        -Он не один. Он с магом. Точнее с магессой. И сила ее мне не понятна. Я решил не рисковать. Сам понимаешь, дело серьезное. Я вот думаю: не заговор ли это Стражей Ключа? Такое уже было, если помнишь.
        -Да...- вспомнил копша,- тогда мы многого лишились. Почему же тебе твой маг не помог. Обратился бы к нему.
        -Ты, я смотрю, в своих гробницах совсем голову-то застудил,- усмехнулся кладовик.- Ну, заберет он цветок себе... У кого его легче отобрать? У мага или у мальчишки? Или ты и вправду думаешь, что магу нужно наше золото? Хотя, конечно, попутно он и его к рукам приберет. Нет, хватит смертным баловаться с Ключом!
        -Ох уж эти люди!- вздохнул копша.- И все бы им на готовенькое. А как же... э-э...добывать себе все потом и кровью? Труд уже не в почете у них. Расплодились только зря...
        Страж могил грустил, говоря о наболевшем. Века шли, людских могил становилось все больше, а желания и сил следить за ними - все меньше.
        - И где же этот счастливчик сейчас?
        - А неподалеку. В этом городе.
        
        Глава 6
        
        Скуку прогнал стук лошадиных копыт. Михалап Дубина пошевелил затекшими от неподвижного сидения в засаде ногами и осторожно выглянул на тракт. Одинокий всадник скачет во весь опор. Обычно Плакса на одиноких путников не нападал, поджидая больше купеческие караваны. Что возьмешь с гонца или со странствующего рыцаря? Тощий кошелек? То ли дело разжиревшие от мирных лет торговцы. Михалап, думая, что Дымок и сейчас пропустит всадника, спрятался обратно за хвою молодых сосен. Но заскучавший главарь решил иначе. Неожиданный свист, сигнал к атаке, застал Дубину врасплох, и разбойник несколько замешкался, прежде чем выбежал на дорогу. Его товарищи с молодецким гиканьем уже окружали свою жертву, намереваясь сбросить всадника с коня.
        Капитан княжеской гвардии Дитрих очень спешил и не стал придерживать своего жеребца из-за каких-то разбойников. Уловив движение за спиной, он низом метнул на скаку нож и даже не обернулся посмотреть, достиг ли тот цели. Долговязый щербатый грабитель задохнулся и выронил самострел. Второй разбойник, низенький толстяк, бросился к лошади, чтобы схватить ее за поводья, но не успел. Его взгляд уловил сверкнувшую полосу металла и, понимая, что он уже обречен, толстяк тоскливо заорал. Потом пришла и боль. Вдоль туловища расцвела, разбухая, красная полоса, а мокрое от слез лицо стало белым. Разбойник завалился на спину и сразу затих.
        Дымок Плакса выпустил вслед всаднику стрелу из лука. Она звякнула и переломилась надвое об орденский панцирь.
        Михалап по прозвищу Дубина этого уже не видел. Он лежал на животе, согнув ноги в коленях, мелко дрожа задом и закрыв голову руками. Ненужная ему дубина валялась рядом. Потерял Михалап свою былую удаль после встречи с серой кошкой на тракте.
        
        
        Серая кошка трусцой бежала по городской площади. Как и сам и город, ворутская площадь была гораздо скромней форумов итолийских городов, откуда Алессия была родом. Но в главном они были похожи: те же торговые лавки и покупатели, придирчивые и скупые, те же ленивые толстые стражники, закормленные торговцами, и те же бездельники да бродяги, различного и безразличного рода занятий. Вот этих последних кошка и искала. Основную массу этих бродяг составляли актеры и менестрели. И эльфы.
        Нужного ей эльфа Алессия увидела сразу. Он и его родичи грузили в крытые полотняными крышами повозки свой скарб. Видимо табор собирался кочевать дальше. Кошка прислушалась к разговорам: да, так и есть. И выдвигались эльфы в те края, куда ей и ее бестолковому спутнику лучше было бы не соваться. Вовремя она их нашла. Цветок надо вернуть сейчас. Алессия остановилась в нерешительности. Может, стоило обратиться за помощью к этому мальчишке Яну?
        Когда кошку накрыла тень, и в нос ударил резкий запах пота и железа, спасаться бегством было уже поздно. Ее схватили грубые толстые пальцы, больно сдавив ребра и шею. Алессия успела увидеть злорадную красную морду стражника прежде, чем тот бросил ее в тесный вонючий мешок.
        
        
        Когда приветственный рев утих, в корчме повисла тишина. Все с ожиданием смотрели на босого юношу, застывшего посреди лестницы. Ян глубоко вздохнул. Он не знал, что от него ждут и что хотят услышать эти незнакомые ему люди и гномы. Собравшись с духом, Ян поздоровался. Но от волнения голос ему отказал и до горожан донёсся лишь невнятный шепот.
        На помощь пришел Каин:
        - Господин Ян приветствует вас и рад видеть.
        -И мы рады. Но где грамота? Грамота где? - нетерпеливо закричали ремесленники и купцы Воруты.
        - Он привез?
        - Пусть покажет привилей!
        - Покажи привилей, не томи.
        - Какой привилей?- неосторожно спросил Ян. Крайне удивленный требованиями горожан, он даже обрел голос. Корчма взорвалась возмущением.
        - Обман!
        - А где же сам этот старый мошенник? Где Гудагай?
        - Струсил, небось. Мальчишку вместо себя отправил!
        - ГДЕ НАШИ ДЕНЬГИ???
        Настроение в корчме резко переменилось. Несколько кузнецов подались вперед, размахивая жилистыми, обожженными руками. Гута Бугай, предупредительно улыбаясь, встал у лестницы, перегородив им путь наверх. Самого горячего из кузнецов, вырвавшегося вперед своих коллег, вышибала толчком в грудь отбросил назад.
        Ян в растерянности оглянулся на гномов:
        - Что им надо?
        - Княжью грамоту на самоуправление,- тихо отвечал Каин, улыбаясь в залу.- Я думал ты в курсе...управляющий.
        - Гудагай собрал у горожан денег князю на подношения,- торопливо пояснял Наин, виновато поглядывая на брата, - и обещал выпросить у него для Воруты привилей на самоуправление. И хотя договор тот заключали за веселым столом, смачивая каждое слово кубками и кружками - горожане отнеслись к нему серьезно, а твой господин, похоже - нет.
        - Не правда, - сказал Ян шепотом гномам. Глаза у него подозрительно заблестели.
        - Не правда! - крикнул он горожанам. Те приутихли. Ян сбежал по лестнице в залу. Гута и кузнецы посторонились. Юноша подошел при общем молчании к стойке. Развернулся лицом к собравшимся ремесленникам и купцам. Отсюда он видел их всех.
        - Мой господин - не мошенник! - зазвенел голосом Ян.
        Каин, который уже был тут же, у стойки, протянул юноше глиняный кувшин. Ян машинально отпил. Это оказалось вино. Он выпил еще, и вино приятно ударило в голову.
        - Я лишь хочу сказать, почтенные,- уже спокойней продолжил Ян, - если мой господин сказал, что эта...как ее?...грамота будет у вас - значит, считайте, что она у вас уже есть.
        Юноша поднял руку, словно хотел еще что-то сказать, но вместо этого неожиданно икнул и покраснел. Каин вновь подал ему кувшин, который держал наготове.
        Все в корчме невольно почувствовали жажду, наблюдая как вкусно и аппетитно, забавно морщась, босоногий управляющий господина Гудагая пьет из кувшина. Осушив кувшин наполовину, Ян поставил его на стойку и весело посмотрел на угрюмо молчащих купцов и ремесленников.
        - А я разве не сказал вам? - юноша заговорщицки подмигнул какому-то купцу, пожилому благообразному гному, сидящему на ближайшей лавке. - Мы ведь, собственно, за вашей грамотой сейчас с кошкой в столицу едем... А где, кстати, моя кошечка? Кис-кис...
        - Вы все слышали. Господин Ян уже едет за грамотой, - громко заговорил корчмарь, чтобы заглушить недовольное ворчание горожан, наблюдая, как Наин ведет Яна к столику с едой и питьем.- И давайте о делах будем говорить завтра, а пока, тут мне шепчет старшина Витус, пивовары ставят всем бочонок пива!
        Рев одобрения ремесленников заглушил недовольный ропот купцов, и на время были забыты и управляющий Гудагая и княжеский привилей.
        Пирушка постепенно набирала силу. Тон всему задавали пивовары. Пили они с обеда и потому были самые шумные. Как ранее заметил Гута, пиво они принесли с собой, принесли много и смазливые корчемные девки только успевали таскать им закуску. Одна из них, известная как Сладкая Герда, уже нашла себе место на их лавке и сидела, втиснув свое крупное тело между двумя цеховыми старшинами, вертясь, толкая их своими локтями и грудями. Пила она наравне с броварами.
        Тут же, среди пивоваров, за длинным столом, поместился и Наин. Он наскоро, для разогрева, расписав прелести речных русалок, в очередной раз принялся рассказывать о встрече с Плаксой, придирчиво следя, чтобы благодарные слушатели вовремя подливали в кружки ему и Яну, сидящему рядом для достоверности истории. Юноша пил, слушал, и время от времени поддакивал, поражаясь богатой фантазии торговца. Их короткая встреча в лесу с разбойниками превратилась в длинный, местами запутанный рассказ, обросла героическими деталями и уже как минимум требовала себе бессмертия в изложении какого-нибудь трубадура.
        Под конец истории, когда разбойники трусливо бежали в лес, а гном и его товарищи праздновали победу, какой-то особо впечатлительный пивовар вдруг разрыдался. Коллеги по цеху принялись его успокаивать.
        - Скоро,- рыдал тот,- сами в разбойнички пойдем... Вот к Плаксе и пойдем!
        Пивовар потянулся руками через стол к Наину:
        - Заведи к Плаксе купец, заведи гномушка...
        Мастеру налили полную кружку пива, он, все еще плача, одним глотком выпил ее, хрюкнул и отрубился.
        Тут-то и выяснилось, что пили пивовары не с радости, а с горя. Князь Велислав вновь поднял купу - налог на варение пива.
        - Мы самый старый цех в городе,- жаловался Яну и подошедшему корчмарю староста цеха пивоваров Лядус.- Наше пиво - лучшее в княжестве. Сам князь Первослав пил да хвалил... Все это знают. Мы процветали! Затем поставили броварню в замке. Зачем? Ладно бы кузница. Но броварня?..- здесь кузнецы зашумели: им замковая кузница тоже была не в радость. Староста, подняв руку, их успокоил и продолжил:
        - Завел свою броварню и почтенный и всеми уважаемый Каин,- староста вежливо поклонился гному. Корчмарь с достоинством ответил тоже поклоном.
        - Ну что ж? Разве мы супротив честной конкуренции? Пиво от нее только слаще,- пивовары одобрительно загудели, нет, они не против честной конкуренции. - Но подымать нам налог? Подымать купу? Кто ж купит наш товар теперь? Варить в убыток?
        Говоря речь, староста обращался то к Яну, то к Каину. Юноша сочувственно кивал, гном же дипломатично молчал. В корчмах князь купу не поднял.
        Не желая слушать крамольные речи недовольных князем пивоваров, посетители корчмы начали потихоньку расходиться. Первые, всей гильдией, ушли осторожные купцы. За ними потянулись и ремесленники. К полуночи в общей зале остались лишь сами пивовары, бондари и кузнецы из тех, что похрабрее. Ну и порядком было захмелевших и заснувших. Да они не в счет.
        - Погодите!- с лавки вскочил один из старшин цеха пивоваров с брюхом размером с пивной бочонок.- Погодите! Скоро - нам и вовсе варить запретят. Как в Ордене. Недаром у князя все советники оттуда. У рыцарей пиво варят эти... монахи. Увидите: и у нас так будет!
        - Что же нам делать?
        - Жечь! - коротко и мятежно прозвучало в корчме.
        Все обернулись на голос. Сказал это маленький бледный человечек с редкой бородкой. Судя по росточку - гном. Приезжий или свой - не разобрать. Кто и когда знал в лицо всю многочисленную родню корчмаря? Человечек пьяненьким сидел на высокой для него лавке и опасно покачивался. В руках он держал по кружке пива и по очереди из них отхлебывал.
        - Правильно!!! - заревели пьяные глотки пивоваров.
        - Жечь!!! - подхватили бондари и повскакивали с лавок.
        - И кузню тоже!!! - поддержали кузнецы.
        Лица мастеров и подмастерьев были пьяны и суровы. Глаза горели священным бунтарским огнем.
        - Я с вами!!! - всхлипнув, крикнул Ян, вскочил на ноги и тут же пошатнулся. Но стол не дал ему упасть.
        - Браво! Ян - с нами! Гудагай - с нами!
        - А вы, господин корчмарь?
        - Господин корчмарь?..
        И тут все заметили, что за стойкой никого нет. Каин, его брат Наин, а также вся корчемная прислуга, включая Гуту Бугая и Сладкую Герду, куда-то исчезли. "Ну и пусть себе",- решили заговорщики и разломали единственный на всю корчму стул на факелы. С шумом толпа вывалилась наружу и устремилась в сторону крепости.
        Ян никогда раньше не участвовал в бунтах и не знал, что надо делать. Но его молодая кровь ему все правильно подсказала. Увидев на обочине мостовой какую-то телегу, он подбежал к ней и начал ее раскачивать. К нему на помощь бросились несколько мастеров (среди них, кстати, был и сам хозяин телеги) и с радостными воплями телегу эту перевернули. На Купеческой улице бунтари забросали конским навозом чью-то купеческую лавку, выразив тем возмущение, что ни один торговец к ним так и не присоединился. Тут Ян заметил, что его товарищей стало значительно меньше, чем выбежало из корчмы. Юноша обернулся. Несколько человеческих фигурок торопливо убегали по улице в противоположную от замка сторону.
        - Все верно,- тоже смотря вслед убегающим мастеровым, презрительно сказал Яну тот самый бледный человечек, который первый призвал посетителей "Чистого дома" жечь замковую пивоварню,- струсили.
        Коротышка сплюнул, точно выплевывая что-то мелкое, рассыпчатое, например землю. За кожаный рукав его куртки тянул другой человечек, похожий на первого, как брат, но только упитанный и трезвый. Копша отмахнулся от кладовика, который шепотом уговаривал его вернуться в корчму и обыскать ее, и предупредил Яна:
        - Пока дойдем до крепости - они почти все разбегутся. Как бы нам ее вдвоем не штурмовать.
        - А Вы какого цеха будете?- поинтересовался Ян. Человечек на пивовара, а тем более на кузнеца не очень-то был похож. Разве что бондарь?
        - М-м... я из могильщиков,- почти не соврал копша. Он вытер испачканные навозом руки о свои кожаные штаны. - Идем дальше?
        Копша оказался прав. По мере приближения к замку мятежная толпа таяла и таяла тем быстрее, чем меньше оставалось до цели. К красным крепостным стенам пришли лишь полтора десятка подмастерьев и три мастера пивовара. Староста Лядус, старшины цеха и самые крикливые из мастеров не дошли.
        В замке их уже ждали: мост был поднят, воины, взведя самострелы, стояли на стенах и через бойницы хмуро рассматривали горожан. Если бы не бунт, солдаты гарнизона давно бы уже спали, поэтому их огрубевшие и потолстевшие от воинской службы лица были злы.
        При виде высоких крепких стен остатки хмеля выветрились и бунтари, сбившись в кучку, шепотом совещались, что же им предпринять дальше. Маленький человечек, назвавшийся могильщиком, звал на штурм, остальные лидеры, включая и Яна, колебались.
        Со скрипом открылись маленькие ворота запасного входа, пробитого в стене на высоте в четыре человеческого роста от земли. В проеме ворот появился полноватый мужчина в кольчуге и горшкообразном стальном шлеме. Он всмотрелся в лица пивоваров и, несмотря на слабый факельный свет, узнал мятежных мастеров.
        - Мись? Солод, и ты Довспрунк? Опять вы? Не надоело? Каждую ночь сюда ходите, - мужчина зевнул.- Сколько уж вам повторять?.. Войти - не позволю. Ломать - не позволю. Идите домой. Вас жены ждут.
        Начальник ворутского гарнизона капитан Довмонд ушел и ворота за ним с лязгом закрылись.
        - Вернемся, товарищи,- пряча глаза, пробормотал цеховой мастер Довспрунк.- У меня в корчме еще пару бочонков завалялось. Не пропадать же им?
        Копша от стыда провалился сквозь землю. К счастью никто этого, за исключением кладовика, не заметил.
        
        
        В подвале башни замковый кузнец Войтило стучал молотком по железной клетке, проверяя ее на прочность. Два стражника молча наблюдали за его работой. В клетке на соломе лежала серая кошка. Передние и задние лапы у нее были перевязаны грязными тряпками, в глазах застыли слезы. Алессии было больно и обидно.
        - На что ей лапы стянули, вояки?- нарушил тишину кузнец.- Хоть и зверь, а глаза, что у человека - кажись, плачет.
        - А ты не гляди раз жалостливый,- буркнул красномордый стражник. Это он поймал кошку и принес в замок.- Не твоего ума дело.
        - А, правда, Куча,- зевнул, скучая, его товарищ,- зачем? Из клетки-то не убежит.
        - А ну, как она чародейка? - заспорил стражник и зашуршал бумагой.- В инструкции так и сказано. При задержании - вязать.
        - Что ты мне ее суешь? Ты же грамоте не учен?
        - Не учен,- согласился Куча, пряча бумагу.- То капитан приказ читал: всех котов серых бродячих брать, вязать - и в столицу.
        - Я слыхал в этой бумаге больше о колдунах писано, а не о котах,- возразил второй стражник.- Не за котами же степняки тут рыщут. А чего ищут? Ты когда-нибудь их столько видал у нас в волости? Нет? То-то.
        - Отсталый ты, братец,- важно изрек Куча. - Мне гонец, что инструкцию привез, сказывал по большому секрету, что князь что-то опять на колдунов серчать стал, - Куча по своему обыкновению понизил голос, когда заговорил о господаре. - Поговаривают, что это его новый главный советник ему на них шепчет, хоть советник и сам того...колдун. Вот и поди разберись.
        Кузнец перестал делать вид, что крепит клетку и обернулся к стражникам.
        - Вон оно что, тогда понятно. Тут вчера двое ваших, из десятка Сомы, просили меня им по хворому зубу вырвать. Я вырвал. Так они, заместо честной платы стали меня колдуном ругать. Грозились заарестовать, если денег буду с них требовать. Правда, оба навеселе были.
        - А ты что ж?- заинтересовались стражники. В гарнизоне терпеть не могли любимчика капитана десятника Сому и его ленивых и нахальных солдат.
        - Погонял их трошки вокруг стен. Покуда их хмель не выветрился. Потом догнал и еще по зубу дернул. Здоровому и бесплатно. На будущее,- кузнец ухмыльнулся. Стражники с уважением посмотрели на Войтилу и оценили его могучие плечи и сильные руки.
        -А еще гонец сказывал, что теперь у старины Костеглота работенки прибавилось,- вспомнил Куча.
        Кузнец, услышав незнакомое имя, вопросительно глянул на стражников.
        - Столичный палач,- шепнул ему приятель Кучи.
        - Он самый,- подтвердил Куча, вытирая ладонью пот со своей красной морды. - Уж многих кудесников он на дыбе растянул. Тех, кому не посчастливилось и они попались. Не помогла им их магия. Если она у них была.
        У кошки при этих словах страхом сжалось сердце. Неужели она опоздала?
        
        - Копша...
        - М-м...
        - Копша, проснись!
        - М-м...да никуда они не денутся, батя...они же мертвецы...
        - Копша!!!- заорал кладовик спящему стражу могил в ухо.
        Копша застонал и проснулся. И снова застонал.
        - Ну что там у тебя? Снова похороны?- из гробницы показалось бледное помятое лицо с налипшей на щеке оторванной фальшивой бородой.- Ну чего тебе?
        - Мастер могильщик еще не забыл, что Ключ похищен и похищен его новым приятелем, неким господином Яном?- язвительно поинтересовался кладовик, пыхтя от негодования.
        - Спокойно, парень не так уж и плох. И я свою работу выполнил. Нет у него цветка, я проверил.
        - Надо же,- наигранно удивился кладовик,- так ты еще ночью и работал? А мне-то по скудоумию привиделось, что ты просто пиво нахаляву жрал.
        - Ладно, не шуми. У тебя Ключ?
        - Нет. В корчме его тоже не было. Значит он у его спутницы, у магессы. Ох, чувствую, не избежать нам магического поединка.
        - Знаешь, братец. Что-то мне нехорошо. Давай в корчму вернемся, там все и обсудим. А?- взмолился копша.
        - Нечего нам там делать. Их там уже нет. Ни парня, ни кошки. Съехали.
        - И где ж их искать?
        - Есть одна мысль. Ты слыхал о Ясьмари Ниеменене?
        
        
        Глава 7
        
        - Мне донесли, что с бунтовщиком был кот серый. Правильно?
        -Да какой он бунтовщик, господин капитан? Мальчишка еще. А кот - да. Кот был.
        Голоса приближались. Ян догадался, что именно к нему поднимаются по лестнице корчмарь и капитан ворутской стражи. Их разговор напомнил ему о его спутнице.
        - Мы-шка...- позвал, дрожа голосом, Ян.
        Кошка не ответила. Он был один в комнате. Мышка не вернулась. Все же не стоило ее в город отпускать.
        - Господин Ян! - вежливо позвал за дверью Каин. Юноша не отозвался. Он лежал в кровати и страдал. Бурная ночь давала о себе знать. Ян не хотел никого видеть. Очень сильно не хотел.
        - Открывай!- приказали гному.
        Дверь распахнулась, и в комнату вошел уже знакомый Яну командир городского гарнизона капитан Довмонт. Юноша хотел было поздороваться, но офицер его опередил:
        - Ну и где он?
        
        "Где я?". В комнате потемнело и стало прохладно. Кровать из-под Яна исчезла, точно провалилась вниз. Юноша стоял на коленях и испуганно щупал вокруг себя пол. Пол был. Ян рядом с собой нащупал что-то мягкое, волосатое и усатое.
        - Мышка?- обрадовался он.
        - Я попрошу!..- возмущенно пискнули в ответ.
        Тьма стала рассеиваться, и Ян разглядел коренастого волосатого и усатого человечка с кошачьим лицом.
        - Тебе сюда нельзя, человек!- смешно потрясая своими крошечными волосатыми ручками, закричал усатый.- Уходи!
        - Куда сюда?- спросил Ян оглядываясь. Он был в своей же комнате. Но вся мебель куда-то пропала.
        
        - Он должен был быть здесь!- настаивал на своем корчмарь.- Вы же слышали моих слуг. Этот Ян никуда не выходил!
        - Я верю своим глазам. А ты?- капитан прошелся по комнате.- Здесь никого нет. А ты не врешь? Может, ты его прячешь?
        - Господин капитан! - обиделся гном.- Как же можно? Вы - власть. Закон! А я чту закон.
        - Да? Знаю я, как ты его чтишь. Все знаю! Ох, смотри у меня гном. Если дойдет слух о твоей...гм... деятельности до князя...
        - Я всего лишь скромный корчемник, - смиренно отвечал Каин. - Что князю до меня? Я верный ему слуга. Не я ли предупредил вас ночью о пивоварах?
        - Ты. Но все это чушь собачья. Пивовары проспятся и пойдут варить пиво. Меня интересует не они. Мне нужен этот мальчишка. А точнее его кот. Грамоту привезли из столицы. Слыхал?
        Корчмарь утвердительно кивнул головой.
        - Вот и ловим. У меня в крепости уже зверинец целый. Каштелян думает, чем больше их князю на живодерню пошлем, тем лучше. Надоело нашему Тывнуту в Воруте сидеть. В столицу хочет. А мы ему котов лови...Ладно. А своих людей я все же у тебя оставлю.
        Корчмарь и капитан вышли.
        
        - А зачем им коты-то?- спросил усатый человечек у Яна и шмыгнул носом.
        - Не знаю,- волнуясь, ответил юноша,- у меня кошка пропала в городе. А что если это они ее схватили?
        - Заведи другую,- предложил человечек.
        - Мне моя надо.
        - Эта та серая, лохматая, с наглыми зелеными глазами?- совсем по-кошачьи фыркнул человечек.
        - Ты ее видел?
        - Ты с ней в мою корчму пришел... Слушай, а как ты в наш мир попал? Ты маг?
        - Нет. А почему в ваш мир? Разве мы не в корчме?
        - В корчме. Да только в моей.
        - А разве хозяин ее не Каин?
        - Каин хозяин ее в вашем мире людей. А здесь - я.
        - Да где здесь?
        - Ваши маги называют мой мир нижним миром, люди простые - миром духов и теней. Я и есть этот самый дух. Домовой, по-вашему.
        - Дух?
        - Именно, - кивнул корчемный домовой.- Хотя мне и не понятно кто и зачем нас так прозвал. Если мы духи, то вы, люди, тогда кто?
        - Люди? - предположил Ян.
        - А ты умен не по годам, юноша! - фыркнул домовой.
        - Так значит я в потустороннем мире?
        - Ну, вроде того.
        -А! Ну теперь понятно. А как я в ваш мир попал?
        Домовой поморщился.
        - Так что ты там про свою кошку говорил?
        - Пропала она. Если ты, правда, дух - помоги мне ее найти,- попросил Ян.- Люди говорят, вы многое можете. Магию знаете. Я заплачу.
        - Я не могу оставить корчму. Чем я тебе помогу? Разве что незаметно вывести в город? Тебя ведь в зале стражники караулят.
        - Стражники?
        - Они самые. Арестуют они тебя. Что им? Запросто! А что нам?- домовой в задумчивости щипнул себя за волосатую щеку. - А нам: позорное пятно на репутации корчмы. И нам это ни к чему, - рассудил он.
        И не спрашивая согласия, домовой схватил человека за руку и потянул вниз. Ян почувствовал, как пол ушел из-под ног и он падает.
        - Все, мы во дворе,- сообщил Яну его новый знакомый. Юноша ничего не видел, кроме сероватой мглы. Она скрыла и домового, и Ян только слышал его голос.
        - А у тебя много денег?- вдруг спросил домовой.
        - Да,- соврал Ян.
        - Хорошо,- подумав, сказал волосатый человечек, - попробуй обратиться к моему кузену Большому Чугунку. Иди на мельницу к старому Рогозе. Скажи там, что Ясь Корчемник прислал. Корчемник - это я.
        - Спасибо,- поблагодарил Ян и взялся за кошель.- Сколько я тебе должен за помощь?
        - А нисколько. В "Чистом доме" для тебя услуги бесплатные. Аль забыл?- усмехнулся домовой Ясь.- А в наш мир не ходи больше. Не надо. Бывай.
        Домовой уперся двумя волосатыми ладонями в Яна и вытолкнул его из темноты.
        Юноша вывалился на светлый корчемный двор. Предметы вновь обрели твердость и формы, а запахи конюшни напомнили Яну, как прекрасен его мир живых.
        - Ясь!- позвал Ян. Но домовой не отзывался. Юноша вышел в город.
        
        Когда степняк заорал на Марту, Болда не стерпел и ринулся к нему с явным намерением уложить на месте. Но второй гвардеец был начеку и ловко сбил парня с ног. Болда при падении больно ударился головой о лавку и даже на мгновение потерял сознание. Придя в чувство, он сразу же попытался встать на ноги, не заботясь о себе, думая только о защите своей Марты. Но ударивший его гвардеец ткнул ему лезвием кривого меча в лицо, недвусмысленно намекая оставаться в лежачем положении. Теперь уже Марта, вскрикнув, бросилась к Болде. Десятник Барым схватил девушку за руку и грубо отбросил к стойке, где ее подхватил Колодок.
        - Мы, правда, вам все сказали,- запинаясь, сказал корчмарь. Одна его рука была за спиной. Ею Колодок нащупал длинный кухонный нож и крепко сжал его. Однако он колебался пустить его в ход. Это означало бы конец и ему, и Марте с Болдой, и корчме "Бук и дуб". Понятно, что на себя и на корчму Колодку было наплевать. Он еще крепче прижал к себе свою дочь. Что-то видимо опасное, знакомое уловил десятник в глазах корчмаря, поэтому рука его легла на рукоять меча.
        - Отставить! - все в корчме, включая княжеских гвардейцев, вздрогнули, услышав знакомый голос. На пороге стоял капитан Дитрих. Колодок разжал рукоять ножа, а степняки спрятали мечи в ножны.- Вышли вон.
        Степняки поспешили выполнить приказ. Капитана Дитриха боялись даже они.
        Гвардейский офицер, отдуваясь, сел на лавку, сметнул со стола засохшие крошки хлеба.
        - Что так грязно у тебя корчмарь,- строго сказал он и, вспомнив что-то ему забавное, расхохотался.- Ну чего застыли? Ты и парень садитесь за стол, а ты, девка, неси пиво. В горле пересохло. Говорить будем.
        Говорили они не долго. Дитриху почти все стало понятно с первых же слов корчмаря. Капитан нашел то, что искал князь. А потом найдет и то, что ищет он: убийцу своего господина.
        - А когда твой брат вернется, он не говорил?- спросил Дитрих у Болды.
        - Нет,- отвечал все еще насупленный работник.
        - Скажи корчмарь,- уже собираясь уходить, спросил офицер,- а других зверей или птиц... змей, ворон... здесь не появлялось?
        - Ну ж не в городе живем,- отвечал наморщив лоб захмелевший от пива и пережитых волнений за себя и детей Колодок.- Попадается. Ворон...много. Так вон одна сидит!
        При этих словах корчмаря затаившийся за окном черный ворон спохватился и взлетел. Капитан Дитрих стрелой вылетел из корчмы. Колодок еще не видел, чтобы люди так быстро передвигались.
        Дитрих глянул на небо. Там парил ворон. Но не один. Черных птиц было несколько. Офицер выругался.
        - В город! - крикнул он ожидавшим его во дворе скуластым гвардейцам.
        
        
        Ян и пивовар друг другу вежливо раскланялись. Юноша шел по городским улицам и многие горожане его узнавали. Однако сейчас эта неожиданная популярность могла Яну навредить, учитывая, что управляющего Гудагая разыскивала стража. Догадавшись, что его частично выдают босые ноги, Ян завернул в лавку к сапожнику. Покупая себе туфли, юноша узнал у ремесленника, что нужная ему мельница давно уже по назначению не используется и догнивает на реке за городом. Туда юноша и направился. Вскоре она показалась: срубленная из дубовых бревен, покосившаяся от старости. Ее жутковатый вид напомнил Яну слова сапожника, который советовал держаться подальше и от мельницы и особенно от мельника. Но выхода у Яна не было, и он постучал в ветхую дверь. Ее открыл высокий, седой и мрачный старик.
        - Я не вижу твоего зерна парень,- сказал мельник, изучив подозрительными глазами дорогу за спиной Яна.- Чего тебе нужно?
        - Я к Чугунку.
        - Не знаю такого.
        -Но он должен быть здесь! Мне нужна его помощь. У меня пропала подруга.
        - Здесь ее нету.
        Дверь закрылась. Ян постучал вновь.
        - Ну?
        - Я от Яся Корчемника!
        - А кто это?
        - Домовой.
        Мельник Рогоза расхохотался.
        - И ты, правда, думаешь, что теперь я тебе поверю и впущу?- старик строго посмотрел на юношу.- Запомни, парень: домовых не существует... Заходи.
        Ян вошел внутрь. Помещение больше напоминало склад, чем мельницу. Здесь даже мышами не пахло. Тусклый свет маленького узкого окошка позволил Яну рассмотреть какие-то тюки, наваленные вдоль стен. Несколько из этих тюков мельник отодвинул, освободив часть стены. Ян увидел низкую почти квадратную дверь.
        - Коли веришь в домовиков - то полезай сюда,- подсказал мельник.- Авось они к тебе и выйдут.
        Согнувшись, Ян протиснулся в дверь и уже второй раз за день оказался в полной темноте, что натолкнуло его на мысль о необходимости носить с собой кремень. Стоял он в темноте довольно долго, но никто не спешил ему показаться. Может мельник над ним подшутил? Или еще чего хуже. Не угодил ли он по своей наивности в западню? Многие попадали по своей глупости в лапы разбойников или работорговцев. Пригласят человека, напоят, цепи оденут и на корабль. Был свободным - и вот уже на веки вечные раб. И именно такие, как он, сироты, для работорговцев были излюбленной добычей. Пропади они бесследно, кто их, горемычных, разыскивать-то будет? Некому. Поток неприятных мыслей погасил огонек, вдруг вспыхнувший в темноте красной точкой и разросшийся до пламени свечи. Эта и была свеча на низком столике, за которым сидел уже знакомый Яну домовой, представившийся ему Ясем Корчемником.
        - Так ты и есть Большой Чугунок?- ворчливо спросил Ян, немного задетый явным недоверием к нему.
        - Нет. Никого с таким именем не существует,- голос домового был холоден и не так дружелюбен, как тогда в корчме.- Я здесь известен как Ясьмари Ниеменен - голова моей семьи в этом городе.
        - Так ты сможешь мне помочь?
        - Я могу все. Моя семья живет в тени этого города, но именно мы являемся его истинными хозяевами,- домовой не хвастался, а констатировал факт.- Ты все еще ищешь своего зверя?
        - Ищу.
        - Мы нашли ее. Ты был прав, она в крепости. Нам ее оттуда вытащить или ты сам?
        - Лучше вы...
        - Разумеется,- домовой пристально смотрел на человека.- Вот что парень. Ты мне симпатичен, поэтому даю тебе совет: брось эту кошку и возвращайся туда, откуда приехал. Целее будешь.
        Ян промолчал.
        - Что ж, значит, так тому и быть,- решил Ясьмари Ниеменен.- Мы ее спасем, но тебе это будет стоить всех твоих денег. Согласен?
        - Да,- сразу же ответил Ян.
        - Тойво и Уско!- нараспев позвал Ясьмари.
        Из темноты выступили два коренастых волосатых домовых в черных плащах, масках и беретах. На беретах красовались перья - тоже черные.
        - Приступайте,- коротко приказал им глава семьи.
        
        
        - Тебе ничего делать не надо,- сказал Яну один из домовых, когда они приблизились к ворутскому замку.- Просто жди здесь.
        И оба они исчезли. Ян не удивился. Он начинал привыкать к магии. Да и чему ему теперь было удивляться, когда с ним путешествует говорящая кошка? А что до домовых, то кто с детства не слышал про них сказок да баек? А в жизни эти домовые оказались приятными и славными парнями. Особенно если сравнивать их с теми бесами, с которыми он отплясывал вокруг костра в купальскую ночь.
        Во многом отношение Яна к магии и магам определило его образование. А образование он получил, в лице отца Ксиомы, почти церковное. Церковь Единого ненавидела магию, но не считала чем-то сверхъестественным. Признав однажды, что она все же существует, церковь начала бороться с ней. И чем больше она боролась, тем реже магия встречалась. В итоге инквизиторы заместо магов принялись хватать шарлатанов и фокусников. Благо и тех и других на городских площадях всегда было много. Один ученый даже вывел любопытную закономерность: чем меньше становиться магов, тем больше появляется шарлатанов так себя именующих. И этот же ученый предсказал, что однажды подлинные маги исчезнут и вовсе. А шарлатаны останутся.
        Ян столкнулся с подлинной магией. С той, которую и Ксиома и даже Гудагай учили опасаться. А от магов велели держаться подальше. Но ведь домовые - не маги. Правда?
        Так или иначе, Ян понимал, что без помощи Ясьмари Ниеменена и его семьи, ему Алессию не выручить. А без кошки ему, скорее всего, и цветка не видать. Юноша уже успел оценить ее способности.
        Поэтому ему оставалось довериться домовым и терпеливо ждать их возвращения. Он был уверен, что все у них получиться. И его уверенность окрепла, когда он глянул на замковые ворота и увидел, как они своеобразно охраняются. Один караульный прятался под мостом в тени от солнца и уже начинал дремать. Второго и вовсе не было видно. Какие-то важные дела, наверняка более важные, чем порученная ему охрана ворот, заставили его отлучиться. Копье и щит, которые он небрежно прислонил к стене перед своим уходом - все, что от него осталось. Вот он, долгожданный мир на границе.
        Из земли появился домовой Тойво, а может быть и Уско. Ян их не различал.
        - Там, кроме твоей кошки, еще много других. С ними, что делать?
        Ян вспомнил разговор капитана Довмонта с гномом.
        - Всех выпускайте!- мстительно приказал юноша.
        Домовой вновь исчез.
        Ждать пришлось не долго. Сначала Ян услышал человеческий крик, а затем кошачий ор. Из распахнутых ворот крепости выбежал безоружный караульный. Кричал он. За ним с воем неслись несколько десятков серых котов и кошек, задрав хвосты как знамена. Они почти уже настигли человека, как тот спрыгнул с моста в ров. Когда коты пробежали мимо, караульный высунул из воды голову. Рядом суетился разбуженный шумом его товарищ. Ему теперь было не до сна: коты каштеляна разбежались по всему городу.
        Посмеиваясь, около Яна стояли Тойво и Уско. С ними была его пропавшая спутница.
        Алессия недоверчиво смотрела на Яна, словно не ожидала его здесь увидеть. Вероятно, ее спасители не сообщили ей, кто их послал ее выручать. Поражена она была настолько, что даже позволила Яну взять себя на руки. Юноша решился потрепать ее по шерстке. Она не сопротивлялась.
        - Мы выполнили дело?- официально спросили домовые.
        - Да, спасибо,- ответил юноша и отдал им деньги Гудагая.- Поблагодарите от меня Ясьмари.
        Домовые церемонно поклонились и ушли в свой мир.
        -Алессия,- удивленно проговорил Ян.- Они словно тебе кланялись, а не мне. Странно.
        Он посмотрел на кошку, и она показалась ему чем-то подавленной.
        - Я рад тебя видеть,- улыбнулся юноша.
        - Я тоже,- серьезно ответила кошка.
        - Как ты?
        - Паршиво, - призналась Алессия.- Но это не важно. У нас проблемы.
        -Цветок! - догадался Ян.- Он уже далеко?
        Кошка кивнула головой.
        - Ты знаешь где?
        Алессия мяукнула, и это не на шутку напугало Яна.
        - Мышка, что же ты?- он смотрел в ее зеленые глаза.- Мне нужна твоя помощь!
        - Орден,- с усилием выдавила из себя кошка.
        - Эльфы ушли в Орден?!!
        Его пушистая спутница виновато вздохнула.
        Остаток дня Ян бесцельно бродил по городским улицам, замотав притихшую кошку в плащ. Несколько раз им навстречу попадались городские стражники и солдаты гарнизона, но погруженный в себя юноша не обращал на них внимания. Ворутским воинам тоже было не до него: они усердно ловили разбежавшихся животных. Что оказалось не просто. Коты, наученные горьким опытом, всячески усложняли им задачу, давая деру, едва завидев блестящие головы солдат.
        Как кошка попала в замок, она рассказывать не пожелала. Но потребовала от него объяснений, как он оказался в компании нижних обитателей, под коими, как догадался Ян, она подразумевала домовых. Юноша начал рассказывать. Алессия слушала очень внимательно. И по тем вопросам, которые она ему задавала, Ян понял, что ей его знакомство с домовыми очень не понравилось. Юноша даже почувствовал, как она напряглась во время его рассказа.
        - Ты точно помнишь? - строго спросила кошка, когда он закончил. - Они ничего не расспрашивали о цветке или обо мне?
        - Да нет. С чего бы это вдруг?- заверил ее Ян.
        И Алессию, было видно, это успокоило. Похоже, встреча это деревенского парня с домовыми произошла действительно случайно. Хотя и не совсем случайно.
        - Не понимаю, как ты смог самостоятельно попасть в нижний мир? - допытывалась она у Яна. - Опиши еще раз, что ты чувствовал.
        Юноша добросовестно еще раз ей все подробно описал.
        - Что ты об этом сама-то думаешь?
        - Отнесем к загадкам, - решила она. Но Яну показалась, что она знает правду. Но добиваться от этой кошки то, о чем она не желает говорить, бесполезно. Уж это Ян уже усвоил.
        Блуждания по городу в итоге привели их к порогу дома купца Булки. Ян предложил обратиться к нему за помощью.
        Кошка зашевелилась:
        - Опасно.
        - Опасно? - возмутился юноша. Он устал и очень хотел есть.- Нас ищет стража, у меня нет денег и комнаты для ночлега, а эльфийский табор ушел в Орден. В ОРДЕН!!! Я ничего не забыл...котик?
        - Кони.
        - Кони? - Ян осмотрелся вокруг. К коновязи возле купеческого дома были привязаны две взмыленные лошади. Обе мышастой породы.
        Первой мыслью Яна было бежать без оглядки. Вторая, еще того хуже: идти в дом выручать купца. Хотя чем он мог ему помочь?
        - Я должен им сдаться,- Ян едва не заплакал от страха.
        Алессия спрыгнула на землю и став между ним и домом угрожающе зашипела. Он увидел перед собой не ехидную, но милую спутницу, а опасного зверя. Ян растерялся. Не драться же ему с кошкой?
        Дверь купеческого дома открылась, и на стареньком крыльце появились два уже знакомых ему степняка и провожающий их униженно сгорбленный Булка. Яна и кошку они увидели одновременно. В глазах купца вспыхнул ужас, глаза же усатых гвардейцев загорелись торжеством. Булка то ли со страха, то ли от несвоевременного мужества вцепился в рукав десятника Барыма и начал ему что-то бормотать. Тот резким движением стряхнул с себя купца, втолкнул его назад в дом и закрыл за ним дверь. Второй степняк уже сбегал по ступенькам, выхватывая на ходу меч и что-то громко вереща на своем родном языке. На его крик Алессия и обернулась. Степняк хотел было ее схватить, но именно меч ему и помешал, кошка легко увернулась, проскользнув между его кривыми ногами. К сожалению, Ян не мог похвастать подобной ловкостью и гвардеец, подскочив к нему, схватил его за руку. Алессия, убегая от степного воина, не успев притормозить, угодила прямо в руки десятнику. Весь арест разыскиваемых князем беглецов занял по времени не больше минуты. Степняки по праву могли собой гордиться и рассчитывать на поощрения.
        - Может примете в свою компанию?- иронично спросил мужской голос.
        Все участники ареста, и задержанные, и княжеские гвардейцы, одновременно повернули головы на звук голоса. Свою компанию им предлагал мужчина лет тридцати не понятно как вдруг появившийся посреди Малокупеческой улицы. Вряд ли он был местным. Его блестящие вороные волосы были по-иноземному зализаны назад, нос короткий, острый напоминал птичий клюв, а глаза были и вовсе чужие, южные. На фоне смуглого лица и черных зрачков узких глаз неприятно выделялись белки резкого молочного цвета, отчего их владелец казался отталкивающе белоглазым. Да и в целом появившийся вдруг молодой мужчина выглядел бы очень мрачно, если бы не два странных прозрачных стеклышка в серебристой оправе у него на носу, которые смягчали общее неприятное впечатление.
        Отчаявшиеся глаза кошки приобрели свойственные им ядовитость и самоуверенность. Она знала этого человека. А вот гвардейцы, к их сожалению, еще не были с ним знакомы. И потому отнеслись к этой встрече с непростительной для профессионалов небрежностью. Десятник, на всякий случай, конечно, потянулся к своему мечу. Но разве меч мог быть эффективным оружием против Гевота Ворона, лучшего ученика и вероятного преемника Мага Воздуха Нортона Звездосчета?
        Гевот едва заметно повел правым плечом, что-то проговорив себе под нос. Песок немощеной улицы, перемешанный с конским навозом, зашевелился, завертелся и взмыл в воздух, движимый магическим ветром. Смерч крутанулся на месте и с силой ударил в степняков и их пленников. Все четверо симметрично разлетелись в разные стороны. Ян упал на север, ударившись задом о землю. Если это и было спасением, оно оказалось болезненным. Он не успел еще подняться, как Алессия уже была рядом.
        -Кошка! Хватай парня и прочь из города! У вас на хвосте Дитрих!- крикнул нежданный спаситель, метнув маленькую тоненькую молнию в десятника, чем снова уложил того на дорогу.
        Ян увидел, как при последних словах Алессия вздрогнула, но сейчас главным было бежать подальше от мышей. И он побежал. Где-то позади орал от боли десятник Барым и ему вторил его напарник.
        
        Глава 8
        - Кто позволил вашему ученику, мастер, покинуть темницу? Он находится под подозрением в убийстве! В убийстве! Как, впрочем, и все вы тоже! - маг Калигерр, бывший ученик Маузера фон Вилькоффа, а ныне советник великого князя Велислава, сказал это Магу Воздуха Нортону Звездосчету.
        - А что, разве Гевот не с нами?- удивился Звездосчет. Он отвлекся от справочника по нижней демонологии и рассеяно оглядел темницу.- Где же он?
        - Ушел,- коротко ответил Маг Воды Яровид - высокий белобородый старик, волхв родом из восточных княжеств.
        - Что ж, - огорченно развел руками Нортон,- он уже взрослый юноша и вполне самостоятельный.
        - Вы издеваетесь?- взвился Калигерр.
        - Тише, мальчик, кричать не надо,- мягко пожурила главного советника князя Магесса Земли Ветгея. Прекрасная чародейка с усмешкой посмотрела на молодого мага.- Разве твой покойный учитель не научил тебя вежливым манерам?
        Калигерр молча проглотил обиду. Связываться с Ветгеей он не рискнул. Эти колдуньи школы Земли всегда отличались вздорным характером и непредсказуемостью.
        В принципе, сильны были и два других мага. Любой из трех узников мог бы легко уничтожить Калигерра прямо здесь, в темнице, если бы пожелал. Поэтому игра, которую затеял он с ними, была очень опасна. Ему нужно было во что бы-то ни стало продержать их в столице, пока он не добудет цветок того мальчишки. А когда добудет - вот тогда он с этими магами будет говорить на равных.
        - Хорошо,- миролюбиво сказал Калигерр.- Не будем расценивать уход Ворона как побег.
        - Да черт с ним,- раздраженно проговорил Волхв.- Ты лучше объясни нам, почему нас подозревают в смерти Волкича? И кто подозревает? Не ты ли?
        - А хоть бы и я? Мой учитель - это все что у меня было. Он был мне вместо отца. Всего, чего я достиг - я обязан ему. Поэтому я не позволю его убийцам остаться безнаказанными.
        - Как трогательно, - искренне сказал Звездосчет и вновь уткнулся в свою книгу.
        - Еще как трогательно,- иронично подхватила Ветгея.- И особенно трогательно то, что при жизни Вилькоффа всего чего он достиг - это место ученика чародея. Зато после его смерти сразу махнул в советники.
        - Кажется, вы собираетесь предъявить мне обвинение?- вкрадчиво спросил Калигерр.
        - Ты подозреваешь нас, мальчик. Почему бы нам не подозревать тебя? - напрямик спросила чародейка.- Отбросим твою самоотверженную любовь к бедному старому учителю и посмотрим на случившееся без лирики. Тебе выгодна его смерть. Нам - нет.
        -А если допустить, что Стражи вновь готовят заговор? Как уже было однажды? И если допустить, что мой учитель, как глава ордена, собирался этому помешать?
        -А юноша знаком с историей. Это отрадно,- заметил Звездосчет, не отрываясь от своего чтения.
        -Да. Да только в ущерб настоящему,- неодобрительно высказался белобородый Яровид.
        -Отнюдь!- возразил Калигерр.- Я просто не хочу допустить повторения старой истории. Мне нужно заботиться о безопасности моего сюзерена и его княжества.
        -Оно похвально, только я все равно не понимаю при чем тут мы?- проворчал Яровид.
        -Мы же с вами прекрасно знаем, что справиться со Стражем может только Страж! Кому еще под силу одолеть моего наставника?- значительно сказал Калигерр. И узники поняли, что это и было обвинение.
        -Разве?- не согласилась Ветгея.- Вполне хватило бы и толкового ученика с цветком папоротника в руках! Насколько мне известно, один такой цветок у Вилькоффа был. А, кстати, где этот цветок сейчас?- И Магесса Земли улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой. Но эта улыбка на миг заставила Калигерра пожалеть, что он велел Дитриху арестовать этих магов и доставить в княжеский дворец.
        - Не знаю,- выдавил из себя ученик Вилькоффа.- Цветок пропал.
        - А ты уже успел и проверить,- все еще улыбаясь спросила чародейка.- А то может и сам взял?
        - Все это домыслы и не более! - перебил Ветгею Яровид.- Что-нибудь более весомое нам предъявить у тебя, юноша, имеется? Меня ждут дела на востоке, и мне некогда тут из себя узника изображать на потеху княжескому тщеславию.
        - Имеется,- веско сказал Калигерр.- Комнатный слуга видел человека в магической мантии вошедшего к Вилькоффу ночью. И слуга утверждает, что назад этот поздний посетитель не выходил.
        - И ты утверждаешь, что это был кто-то из нас?- строго сдвинул свои лохматые белые брови волхв.
        - А много ли вы знаете магов в округе? Да еще способных навредить Вилькоффу?
        - Логично,- частично признавая правоту советника, согласилась Ветгея.- Но одного-то мага я точно могу назвать.
        - На меня намекаете, госпожа?- натянуто улыбнулся Калигерр.- Напрасно. Так получилось, что меня видели в эту ночь совсем в другом месте.- И здесь бывший ученик мага и дипломата неожиданно покраснел.
        Ветгея снисходительно глянула на Калигерра и, обращаясь к своим коллегам, подытожила сказанное:
        - Неубедительно. А ваше мнение?
        Звездосчет в ответ неразборчиво промычал, а Волхв согласно кивнул и сказал:
        - Дело темное. Кто смог одолеть самого Маузера фон Вилькоффа? Даже представить не могу. Вряд ли сделал его ученик. Где ему! - При этих словах Калигерр обиженно засопел.- Но, так или иначе, смерть Вилькоффа - самое значительное, что случилось в нашем мире за последнюю сотню лет! Пожалуй, мои дела подождут, и я согласен продолжить наше затворничество, чтобы во всем разобраться.
        - Я согласна, что надо остаться,- поддержала Волхва чародейка.- Хотя и считаю, что все тут ясно.- Магесса выразительно посмотрела на Калигерра.- Но останемся мы тут только на определенных условиях.
        - Условиях?- встревожился придворный маг.- Какие еще условия? Вы в тюрьме и...
        - Вот именно,- холодно отрезала Ветгея.- В тюрьме. И если хочешь, мальчик, чтобы я здесь оставалась, запоминай: мне нужна отдельная комната - раз, мягкая постель - два, а в третьих...
        - А в третьих нам нужно хорошее питание и вино,- подхватил Звездосчет,- и книги, мне нужны книги.
        - Но здесь нет комнат, госпожа,- голос Калигерра был почти умоляющим.
        - Пусть это будет просто отдельная камера,- милостиво согласилась Ветгея.- Просторная и сухая. Со всеми удобствами.
        - Хорошо, госпожа,- вздохнул Калигерр.- Вы господин Нортон говорили про книги. Какие Вам нужны книги?
        - Я списочек тебе составлю. Но главное достань мне, юноша, "Апокриф семи мудрецов".
        - Помилуйте, мастер!- взмолился Калигерр.- Но где же я вам его возьму? Апокрифов всего-то три копии и сохранилось. Вы же знаете. И знаете, где они!
        - Уж расстарайся.
        Придворный маг покачал головой и обратился к третьему узнику:
        - А что нужно вам, мастер Яровид?
        - Ничего. Иди, советник, и займись поисками убийцы своего учителя.
        Польщенный, что хоть кто-то из мастеров признал его советником, Калигерр благодарно посмотрел на Яровида, попрощался и вышел из камеры.
        Отдав страже необходимые распоряжения, Калигерр решил проведать писаря Мозжегубку, который возглавлял расследование убийства Вилькоффа. Спускаясь к писарю в подземелье, маг раздумывал о том, что госпожа Ветгея подала хорошую идею: разделить узников по отдельным камерам. Чародейку стоило бы поблагодарить за столь полезное предложение. Конечно, Ветгея совершила ошибку. Поодиночке с ней и ее коллегами справиться будет легче. И как этот хваленый Дитрих сам не додумался разделить арестованных, когда сажал их в дворцовой тюрьме? Впрочем, Дитриху это простительно. Этот солдафон и близко не представляет, как опасны эти узники. Поэтому будет лучше для всех, если они исчезнут и вовсе. Да, так будет лучше для всех. Калигерр искренне в это верил. Теперь, в качестве советника, он был в ответе за целое княжество, а значит, обязан предотвратить любую потенциальную угрозу. Все три княжеских узника и были этой угрозой. И чтобы их победить, ему, Калигерру, нужно самому стать сильнее.
        Писарь был на своем рабочем месте. Возле входа в камеру, где он проводил дознание, в длинной очереди под охраной стражников толпились схваченные по доносам колдуны, знахари, оракулы и прочие кудесники всех мастей, имеющие хоть какое-нибудь отношение к магии. Напуганные, арестованные стояли молча, и за дверью, где работали судьи, было слышно каждое слово.
        - Мне раздеваться? - спрашивал кто-то стеснительным голосом.
        - Да, пожалуйста. Раздевайтесь и ложитесь,- вежливо предложили в ответ.
        - Сюда, да?
        - Да, на нее. Нет, нет! Ложитесь на спину.
        - Скажите, а это очень больно?
        - Ну, вы мужчина - потерпите.
        - Все-таки боязно...
        - Понимаю. Давайте-ка я вам помогу. Вот так. Жмет?
        - Жмет.
        - Ну тогда все в порядке.
        - А-А-А-А!!!
        Ждущие в очереди побледнели. Одному стало дурно, двое, увидев советника, бросились к нему и плачуще стали уверять его в своей невиновности. Когда стражники оттеснили их, Калигерр прошел в следственную камеру. В камере маг увидел уже привычную за последние дни сцену. Потной широкой спиной к нему стоял палач Костеглот и неторопливо, вдумчиво, со знанием дела растягивал дыбу. На дыбе животом кверху лежал обнаженный тучный мужчина с рыхлой белой кожей. В стенной нише, под сводным кирпичным потолком, сидел за столиком писарь Мозжегубка и усердно записывал показания. Увидев советника, писарь хотел было встать, но маг жестом дал понять, чтобы на него не обращали внимания.
        - Как успехи?
        Мозжегубка неопределенно пожал плечами. Пока похвастаться особо было не чем.
        - Кто таков? - Калигерр указал на лежащего на дыбе.
        - Взят согласно доносу гончара Азика Кривого. Колдун и пророк Натан Гонаш, который лечил его от сглаза,- живо ответил писарь.- Но видать лечил неудачно, поэтому гончар на него и донес. Все правильно? Эй, ты! Тебя ведь зовут Натан Гонаш?
        - Да,- со стоном подтвердил лежащий на дыбе.
        - Продолжать?- вежливо спросил палач Костеглот, который славился своей обходительностью. Он был вежлив даже с теми, кого пытал. Говорили, что раньше Костеглот был неплохим цирюльником, пока не ушел во дворец на более высокооплачиваемую работу.
        Мозжегубка утвердительно кивнул. Заскрипела дыба, и допрашиваемый колдун не выдержал и заорал:
        - Правду скажу! Не маг я! Не маг! Мошенник...- и зарыдал.
        - Отвязывай,- с досадой приказал следователь палачу и пояснил советнику:- Восьмого пытаем, и восьмой почти сразу же отказывается от своих магических способностей. Бьем кнутом за мошенничество и отпускаем. Какой от мошенников толк? Вы ведь велели чародеев шукать.
        Советник промолчал. Он знал, что дознаватели все равно ничего не обнаружат. Пусть ищут. Создают видимость.
        Когда бывший колдун и пророк Натан Гонаш получил кнута и был отпущен, Калигерр ушел, а писарь и палач продолжили свой нелегкий труд.
        - Следующий!- обернувшись к двери, крикнул Костеглот.
        В камеру робко заглянул очередной арестованный:
        - Можно?
        
        Глава 9
        
        - Патрон, к вам посетители.
        Ясьмари Ниеменен оторвался от счетной книги и недовольно глянул на мордастого здоровяка, отвлекшего его от увлекательного чтения. Это был его собственный телохранитель Отсо Увалень. Он стоял в дверях, чесал зад и одновременно почтительно смотрел на своего босса.
        - Я же велел Рогозе никого не пускать,- сердито сказал глава ворутской семьи домовых.
        - Так они того... Они не люди,- оправдывал старика Отсо.- Это наши.
        - Домовые?
        - Да не-е. Кладовые.
        - Этим-то чего нужно?- озадачился Ясьмари.- Зови.
        Кладовик и копша вошли в кабинет главы Ниемененов, где Ясьмари не так давно встречался с тем, кого они искали. Но если бы Ян оказался в этом кабинете сейчас, он бы не узнал его. Тесная и темная каморка на мельнице здесь, в нижнем мире, увеличилась до размера зала и была ярко освещена канделябрами. Маленький столик, за которым домовой Ясь принимал юношу, тут выглядел как роскошное позолоченное бюро высотою в человеческий рост. Сам Ясьмари Ниеменен возвышался над столом, сидя на высоком резном стуле словно на троне, как и подобало главе ворутского преступного мира. Если по мерилам нижнего мира Ясьмари был преступником, то явившихся к нему духов, пусть и условно, можно было отнести к представителям закона и порядка. Поэтому их визит не был приятен главе Ниемененов и встретил он их настороженно, хотя и внешне радушно.
        - Приветствую Стража кладов и Блюстителя могильников,- назвал Ясьмари гостей их старыми придворными титулами, которые они носили, пока не отрекся от трона последний монарх нижнего мира.
        - Здравствуй и ты, Ясьмари,- отозвался кладовик.
        - Что привело столь редких и уважаемых гостей к нам, скромным работникам домов и хижин?
        - Вот ваша работа и привела,- сказал кладовик.- Нужно найти одного человечка.
        - Людей в наше время много,- ответил глава домовых.- Найти нужного не так и просто. Почему вы пришли именно ко мне?
        - Кто из нас лучше знает людей, чем вы, домовые? Веками жительствуете бок о бок с ними. Кое-кто даже считает, что вы стали похожи на них. Мол, живете их обычаями и привязанностями.
        - Вранье! - нахмурился Ясьмари.
        - И я так думаю,- охотно согласился кладовик.- Конечно же, вранье. А правда в том, что люди привязаны к своим домам, как улитки к раковинам. А все дома в округе под вашим надзором. Не правда ли?
        - Правда,- ответил Ясьмари.
        - Поэтому мы и пришли именно к тебе. Поможешь нам?
        - Помочь можно,- уклончиво отвечал глава домовых.- Но позже. Сейчас все мои люди заняты. У нас тут небольшие разногласия с гномами...
        - Проблемы?
        - Скорее трудности.
        - Гномы? Что вам до гномов?- встрял в разговор копша.
        - Эти сквалыжные портачи вторглись в наш славный город и грубо нарушают его законы. Они воруют, мошенничают и вообще безобразничают. Людям, конечно, едва ли под силу справиться с такой напастью. Эх, люди. В большинстве своем они милые, но уж очень бестолковые создания. Даже крыс и тех, не могут вывести. А тут - гномы! Поэтому наш долг помочь горожанам. Мы проучим конкурентов...то есть, я хотел сказать, гномов и тогда поможем вам.
        - И когда вы их собираетесь...проучить?- вкрадчиво спросил копша.
        - Сегодня,- ответил домовой и с ожиданием посмотрел на гостей.
        - Понятно,- вздохнул копша.- И как мы можем вам помочь?
        - Вы нам окажите огромную услугу! - обрадовался Ясьмари.
        - Делать-то что?
        - О! Сущий пустяк!..
        
        
        - Пустяк?!! Вот это пустяк? Кого этот мохнатый веник назвал пустяком? Этого громилу?!!- возмущался кладовик в корчме "Чистый дом", показывая пальцем на огромного Гуту Бугая, скучающего за своим столом.
        - Тише, братец,- шикнул копша.- Мы тут не одни. И не стоит на него показывать пальцем. А не-то этот Бугай еще осерчает.
        - А мне-то теперь какая разница? Он и так сделает из меня отбивную!
        - Ну, не преувеличивай,- успокаивал товарища копша.- В тебя не так-то легко и попасть. Ты ему ростом и по пояс не будешь.
        Кладовик в ответ не то всхлипнул, не то ругнулся. И посмотрел умоляюще на копшу:
        - А точно магию нельзя будет применить? Хоть чуть-чуть?
        - Исключено,- твердо ответил копша.- Все, помолчи. Похоже, к нам идут.
        Какой-то долговязый тип в черном плаще, с узким, точно сплющенным по бокам бледным лицом, прошелся рядом, бросая на них подозрительные взгляды. Копша приветливо улыбнулся. Тип потоптался на месте, а потом решительно подошел к ним.
        - Вы от Яся?- голос у долговязого был сиплым, простуженным, несмотря на жаркую летнюю погоду. И простуженный голос, и бледное лицо этого бедняги наводили на мысль, что он большую часть своей жизни проводит где-нибудь в холодных и сырых подвалах. Например, в тюрьме. Что ж, так оно и было.
        - От него.
        - Где вы шлялись? Каин давно уже ждет.
        Жители нижнего мира прошли вслед за долговязым в низкую и неприметную дверь сбоку от стойки. Дверь вела в маленькую кладовую, заставленную бочками с припасами. Возле бочек со счетами в руках стоял хозяин корчмы и глава ворутского гномьего клана Каин Ненадавур. Увидев долговязого и его спутников, гном положил счеты на полку, взял свечу и подошел к ним. Не проявив интереса к человеку, он несколько раз провел свечой возле лиц кладовика и копшы. Те стояли не шелохнувшись.
        - Вы не гномы,- констатировал гном.- Тогда кто же?
        - Мы гномы,- учтиво возразил копша.- Только очень дальние.
        - Ложь,- отрезал Каин.- На кого вы похожи, так это на наших врагов домовых. Вы не домовые случайно?- гном еще раз подозрительно их осмотрел.
        - А ты проверь, бородач,- с вызовом предложил кладовик.
        Каин Ненадавур от неожиданности чуть не выронил свечу. Дерзить ему осмеливался далеко не каждый.
        - Проверим,- угрожающе пообещал корчмарь.- Так кто ж ты будешь таков, грубиян?
        - Это и есть тот боец, о котором я говорил,- сипло вмешался долговязый, указывая на кладовика.
        - Он - боец? - презрительно сощурился гном.- Ты шутить со мной вздумал? Да Бугай его вмиг превратит в отбивную! Если, конечно, по нему не промахнется.
        При этих словах копша хмыкнул, чем привлек внимание рассерженного корчмаря.
        - А ты чего скалишься? Кто таков? Тоже боец?
        - И еще какой! - ответил за копшу кладовик.- Это мой тренер.
        У стража кладов вдруг появилась надежда, что гном возьмет да и выставит против Бугая не его, а копшу. Так оно и было. Почти.
        - Да какой же я боец,- забеспокоился копша.- Так. Любитель.
        - Мастер скромничает,- сладко улыбаясь и хитро поглядывая на товарища, сказал кладовик.- Он бился с самим Букой Растопырем и, поверьте, заставил того попотеть.
        Кладовик назвал имя когда-то известнейшего кулачного бойца. И то, что он сказал, было правдой. Частично. Бука Растопырь действительно вспотел, гоняя копшу по трактирному двору. Только было это лет сто тому назад. Однако Каин, как оказалось, об этом знаменитом бойце был наслышан.
        - Так вы действительно бойцы?- уже приветливей заговорил корчмарь и задумался. - Вот что,- немного поразмыслив, сказал гном,- вы будете биться против Гуты вдвоем. Публике это должно понравиться. Да и хоть как-то уравняет шансы,- гном все еще с сомнением посмотрел на них.- Должно уравнять.
        Копша незаметно показал кладовику кулак. Тот сделал удивленное лицо, мол, он-то тут при чем?
        - Бой ваш будет скорее потешный,- объяснял Каин.- Постарайтесь хоть как-то развлечь публику, прежде чем Бугай вас уложит.
        - А если вдруг не уложит?- серьезно спросил копша.
        - Тогда вы ляжете сами. Когда песок высыплется на треть. Но вам об этом беспокоиться не нужно, - заверил гном.- Гута сам вас уложит.
        Подбодренные этим кладовик и копша направились во двор, где им и предстояло биться с корчемным вышибалой.
        Когда Гута Бугай вышел к ним во всей своей красе, кладовик мрачно сказал своему товарищу:
        - А тебе не кажется, что этот Ясьмари просто решил угробить нас посредством вот этого костолома?
        - Братец, выше нос,- храбрился копша.- В конце концов, он всего лишь человек.
        - БОЛЬШОЙ человек,- проворчал кладовик.- А магией его лупить запретил этот хитрющий домовой.
        - Ты будешь не один. С тобой буду я.
        - О! Тогда, конечно, победа за нами.
        - Мы вовсе не должны побеждать его. Помнишь? Мы должны его только... поломать. И не забудь - никто не должен даже заподозрить, что мы не смертные.
        - Вот с этим у нас точно проблем не будет,- мрачно предсказывал кладовик.- Отделает он нас, как самых что ни на есть смертных...
        - Т-с-с! Нас объявляют!
        - Гута Бугай развлечет вас поединком с братьями Рапсами, приехавшими к нам с далекого юга!- объявляя бой, Каин наделил духов не только именами, но и кровным родством.
        Собравшиеся во дворе зрители числом около двадцати шумно и весело приветствовали бойцов. Низенький рост противников Гуты, конечно же, тотчас стал объектом плоских шуток. Копша не обращал на них внимания, кладовик же сразу из розового превратился в багрового. Разъярённый, он, не дожидаясь оглашения начала боя, сам бросился на Гуту. Зрителям это понравилось, и они принялись криками его подбадривать. Однако Бугай был начеку. От удара в челюсть дух кладов кубарем отлетел назад. В это же время копша, подкравшийся к Гуте сзади, прыгнул ему на спину, ударился об нее и откатился. Вышибала даже не шелохнулся, а копше показалось, что он ударился об могильный камень.
        Вскочив на ноги, кладовик вновь бросился на противника. Ловко уклоняясь от его кулаков, он приблизился вплотную и нанес серию ударов в живот. Бугай отбросил коротышку размашистым ударом в ухо. И тут же опять был атакован со спины, по которой усердно молотил копша. Гута отбился от него, но кладовик, оправившись, был уже рядом. Удары, которые вышибала получал от этих двух странных карликов, были болезненны. Гута никак не ожидал от своих противников такой силы, и он поменял тактику. Когда коротышки в очередной раз бросились на него, он принялся размахивать руками вокруг себя, став похожим на мельницу. Теперь подступиться к нему стало тяжелей. Зрители с удовольствием наблюдали, как два карлика подбегали к Гуте, попадали под его кулаки и отлетали прочь. И так повторялось раз за разом.
        Каин Ненадавур тоже наблюдал за боем и был им доволен. Ни Гута, ни эти коротышки не обманули его ожиданий. Однако его вышибала уже размялся достаточно, и больше утомлять его не стоило. Пора схватку прекращать. Но так думал не только корчмарь.
        После очередной атаки на Бугая копша и его товарищ упали рядом, ногами в противоположные стороны. Кладовик лежал на животе, а копша на спине. Когда они поднимались, их лица оказались напротив друг друга. Копша увидел, как желтые глаза стража кладов стали оранжевыми от гнева.
        - Даже не думай,- быстро шепнул копша кладовику.
        Тот упрямо дернул головой, и копша понял, что это представление пора заканчивать, пока его приятель не превратил их противника в золу.
        Далее зрители увидели как карлик, тот, что худой и бледный, прыгнул к Гуте и тут же отскочил назад. Бугай же вдруг упал на землю и громко заорал, держась за правую ногу. Ступня у ноги была неестественно вывернута.
        Побледневший Каин Ненадавур остановил бой и поспешно бросился к своему бойцу. Нога у Гуты оказалась сломана. Больше сегодня, как и в ближайшее время, Гута Бугай драться не сможет. И это было очень плохо.
        Зрители, из тех, что покрепче, подняли пострадавшего и понесли в корчму. О противниках Гуты все позабыли. Но копша с кладовиком понимали, что это ненадолго. Они стояли в сторонке и решали, правильно ли будет уйти сейчас же или прежде стоило переговорить с корчмарем. Принять верное решение помогли им два бездельника подмастерья, пришедших в этот вечер поглазеть на знаменитого ворутского бойца.
        - Как же он так бедняга? Оступился что ли?- говорил один другому, расстроенный не столько за Гуту, сколько за пропавший вечер.
        - Видать,- откликнулся второй.
        - Да, попал гном на деньги. Гута завтра должен был биться с бойцом Зельманура. Тот уже прибыл из столицы. На бой поставлены большие деньги и теперь корчмарю придется их возвращать.
        - Беда! Этот скряга Каин удавиться и за монету. А тут такая сумма! Ох, и разозлится же он! Не завидую я этим двум коротышкам!
        - Слыхал?- мрачно спросил копша приятеля.- Нам лучше здесь не задерживаться.
        Кладовик был полностью с этим согласен. Духи зашли в тень забора и исчезли.
        
        
        - Браво!- поздравил Ясьмари Ниеменен копшу и кладовика с успехом.- Эти гномы получили по заслугам.
        - Но пострадал человек, а не гном,- возразил копша.
        - Ничего, поправится. Сущий пустяк!- Кладовик нахмурился, и Ясьмари, увидев это, поспешил переменить разговор.
        - Итак, вы хотите найти человека? Мы вам его найдем. Поговорим об оплате...
        - Как?- потрогал кладовик свою ноющую от ударов вышибалы челюсть.- А разве мы уже не оплатили?
        - То была просто услуга,- мягко пояснил домовой.- Помните? Вы пришли, а я попросил вас об услуге?
        - Но...- кладовик растерянно посмотрел на копшу.
        - Ладно. И сколько же это будет стоить?- спросил копша.
        
        
        Глава 10
        
        После бегства хвостатых пленников из замка, каштелян Тывнут от расстройства слег в постель. Начальник гарнизона капитан Довмонт, разбив для науки в кровь лица нескольким стражникам, объявил набат в гарнизоне и закрылся в караульной комнате башни. Когда щуплый молодой рекрут доложил ему о прибытии в крепость капитана Дитриха, Довмонт не сразу сообразил о ком идет речь. А когда сообразил, то изменился в лице и сипло, вдруг потеряв голос, велел солдату немедленно предупредить каштеляна. Но его приказ запоздал: гвардейский офицер уже стремительно входил в караульную. Довмонт вытянулся и начал докладывать, хотя Дитрих и не был его прямым начальником, да и звание, формально, у них было одинаковым. Но Дитрих и после смерти своего покровителя советника Вилькоффа оставался главой шпионской службы, пусть и неофициальным главой. И в этом качестве он обладал огромной властью. Довмонт об этом прекрасно знал. Поэтому, когда Дитрих нетерпеливым жестом велел ему замолчать, он немедленно замолчал.
        - Я все знаю, капитан,- в голосе нежданного гостя Довмонту почувствовалась усталость. Хотя она могла быть и наигранной. Шпион любил усыпить бдительность жертвы, а затем неожиданно и наверняка нанести удар.
        В караульную два гвардейца ввели или даже скорее втолкнули каштеляна замка. Благородный Тывнут был вытащен прямо из постели, и из одежды на нем была лишь длинная шелковая рубаха.
        Брезгливо посмотрев на каштеляна, Дитрих назвал себя.
        Каштелян, возмущенный грубостью княжеских гвардейцев, попробовал протестовать:
        - По какому праву? Вы ответите за это капитан!
        - Молчать! - взорвался криком Дитрих. - Без спросу говорить будешь на дыбе!
        Степняки опасно зашевелились. Каштелян тот час же присмирел и сбавил тон.
        - Я вас не понимаю... Я...
        - Вы княжескую грамоту получили?
        - Да, конечно.
        - Скрываете государственных преступников?
        - Как можно, я...
        - Молчать! Боевой пограничный гарнизон ловит котов, а государственные преступники днем, не скрываясь, разгуливают по городу! Будете за это отвечать.
        Теперь Дитрих, видимо отведя на каштеляне душу, заметно успокоился и, кивнув на него, велел своему эскорту:
        - В цепи его. В подвал.
        Мыши увели арестованного. Он больше не посмел сопротивляться.
        Капитан Довмонт, пораженный столь быстрым следствием над своим начальником, готовился к худшему. Дитрих повернулся к нему и, вдруг усмехнувшись, спросил:
        - А что пивовары, больше церквей не жгут?
        - Нет,- осторожно ответил Довмонт. Ему эта перемена настроения не нравилась. Уж лучше бы Дитрих кричал.
        - А новым налогом, конечно, недовольны?
        - Так кто ж налоги любит,- уклончиво отвечал ворутский капитан.
        - Шумят?
        - Да не так чтобы сильно, господин капитан.
        -Бунтовщиков покрываешь? - Дитрих с каким-то даже интересом разглядывал капитана стражи.- Нехорошо.
        -Да какие они бунтовщики,- почтительно заспорил Довмонт.- Верные князю люди. Работяги.
        -Смотри, капитан. На границе служишь. Здесь должен быть порядок. Не то - головой ответишь.
        -Мы службу знаем.
        -Ну-ну,- Дитрих, словно вдруг заинтересовавшись помещением караульной, прошелся по ней, рассматривая гербовых львов, щерящихся со старых, запыленных гобеленов, и вдруг в упор спросил:
        -Где прячешь от княжеского трибунала своего сына?
        Довмонт побледнел. Он хотел было сказать, что он за сына не ответчик, но язык его не послушался и начальник гарнизона промолчал.
        - Ладно, я не трону его. И может, даже подскажу, как вину ему свою загладить. Но...- многозначительно сделал паузу Дитрих.- Ты мне рассказываешь все, что узнал о Яне сыне Гавия и о его спутниках.
        
        Ян и кошка выбежали из города и бежали, не останавливаясь, до самого леса. Только затерявшись от возможной погони среди деревьев, Ян позволил себе обессилено упасть в мох, не замечая от усталости под собой ни твердых сосновых шишек, ни колючих веток. Впрочем, погони не было, и беглецы вполне могли отдохнуть и собраться с мыслями. И мысли у них были очень разные.
        - Я - домой! - тяжело дыша, решительно заявил Ян своей подруге.
        Алессия протестующе замотала головой.
        - Опасно.
        -Не опасней, чем идти в Орден. Понимаешь? В Орден!!! Ты как хочешь, но я возвращаюсь в деревню.
        - Решать тебе. Можешь, конечно, и вернуться. Вот только, что ты скажешь своему опекуну? - притворно сочувствуя, вздохнула кошка.
        - Гудагаю? А причем тут он?
        - То есть как так причем? Ты разве забыл о его поручении?
        - Поручении? Каком поручении? - тревожно спросил Ян. У него появилось нехорошее предчувствие.
        - О том самом, - кошка грациозно потянулась, зевнула и неторопливо продолжила: - Твой господин, отправляя тебя в Воруту, велел тебе передать горожанам, что князь отказал городу в праве на самоуправление. И что деньги, собранные на подношения князю, будут Воруте в скором времени возвращены. Кошелек, который был при тебе, ты должен был отдать горожанам. В нем была часть суммы, которую Гудагай им задолжал. Неужели не помнишь?
        Сказать на это было нечего. Ян сел и обхватил голову руками. Ну почему ему так не везет? А старики в деревне врали, что купальский цветок дарит нашедшему его удачу. Немного так посидев, он отнял руки, растер до красноты глаза и тихо спросил:
        - На сколько дней он меня отпустил? Он ведь говорил?
        - Нет, не говорил. Сказал лишь, что ты можешь погостить у Булки и с возвращением не торопиться, - лукаво жмурилась кошка.
        - Алессия - я влип! - признался Ян. - Я все испортил.
        - Все будет хорошо! Главное - меня слушай,- кошка, надо сказать, заметно воспрянула духом после встречи с незнакомым Яну черноволосым мужчиной. Вспомнил о нем и Ян.
        - Кто нас спас?
        - Маг.
        - Я догадался,- простонал юноша.- Что за маг?
        - Друг,- уклончиво промурлыкала кошка.
        - Друг? Чей? Точно не мой. И что хочет этот друг?
        - Помочь.
        - Помочь?
        - Да.
        - Погоди-ка,- осенило Яна, - ты хочешь сказать, что он знает о цветке?
        - Да.
        - Знаешь, Мышь, у меня сложилось впечатление, что об этом папоротнике уже все знают. Ты, твой друг, капитан стражи, какой-то Дитрих. И все они знают больше меня, хоть и в глаза этот цветок не видели.
        Алессия, поморщившись на "Мышь", примирительно ответила:
        - Моя вина.
        - Еще бы! О! Дай-ка сам угадаю,- улыбнулся Ян.- Это не просто цветок, который дает богатства, а могучее оружие, за которым гоняются и маги и князи. Ха-ха!
        Кошка вздохнула. Парень оказался догадливей, чем она думала.
        - Ты сам... - начала было кошка, но Ян ее перебил.
        - Богатства! Клады! Подумать только! Я же даже не пробовал их искать,- хлопнул себя по лбу юноша.- Вот я и верну горожанам их деньги!
        Кошка попыталась охладить парня:
        - Цветок нужен.
        - Да брось,- заспорил Ян.- Попал же я в этот, в мир домовых, без него?
        - В нижний мир,- поправила его кошка.
        - Да - да. Нижний,- отмахнулся Ян.- Помню.
        Он, сделав сосредоточенное лицо, приложил пальцы правой руки к голове и стал ходить между деревьев, ожидая какой-нибудь вспышки, сигнала или, быть может, блеска золота.
        Серая кошка терпеливо ожидала.
        Вся польза от хождений Яна по лесу оказалась только в том, что он утолил голод, поужинав спелой земляникой.
        - Может, здесь и нет кладов,- решил не расстраиваться Ян. Алессия дипломатично промолчала.
        
        - Как же! "Нет кладов", - передразнил кладовик юношу, поддев ногой глиняный почерневший от долгого лежания в земле горшок с серебряными монетами.- Да на каждом шагу. И право же, Копша, почему эти горожане считают, что здесь, в лесу, их золотишко в большей безопасности, чем в городе, в банках и с процентами?
        - У них еще нет банков,- буркнул копша. Он, почти не слушая болтовню компаньона, внимательно следил за каждым шагом человека.
        - Варвары!- вынес суровый приговор людям кладовик,- Не изобрели банков! Может запатентовать идею? И мне работы будет меньше. А то кладов стало - ступить негде! А, Копша? Как думаешь?
        - Как знаешь...- могильный страж был явно чем-то озабочен.- Слушай, Кладовик, а может, у них и вовсе Ключа нет?
        -То есть как нет?- всполошился кладовик.- С чего ты взял? То, что парень клады не видит - это еще ничего не значит. Это еще уметь надо.
        - Да нет,- потер копша свой бледный подбородок,- тут другое. Я не вижу его.
        - Опытный маг способен Ключ хорошо спрятать,- заспорил кладовик.
        - Ты про кошку? А я не уверен, что она опытный маг. И потом. Почему она вообще - кошка? Уж не пленник ли она этого тела?
        - Если это так, то, что нам мешает прямо сейчас выйти к ним и вежливо попросить вернуть Ключ назад?
        - Не торопись,- покачал головой копша.- А если прав ты, а я ошибаюсь? Если она - Страж, то нас ждут серьезные неприятности. Иль забыл?
        Нет. Кладовик ничего не забыл. И потому он предпочел бы иметь дело с десятком рядовых магов, чем с одним Стражем.
        - Но разве Страж может владеть Ключом?- вдруг вспомнил кладовик. Но копша ничего на это не ответил. Он к чему-то прислушивался.
        - Братец, ты ничего не слышишь?
        Кладовик тоже прислушался.
        - Как же...похоже на...
        - Зов! - уверенно сказал копша.- Охотники гонят добычу!
        - Ой-ей! Как бы нам не пришлось парня с кошкой от этих лохматых отбивать!
        - Погоди,- остудил копша пыл своего товарища.- Вот и представился случай проверить, на что эти новоявленные воры Ключа способны.
        
        И все же Алессия убедила Яна идти вслед за табором в Орден. Но решение это далось ему очень не просто. Угли костра уже погасли, а он все еще не мог заснуть и лежа ворочался на земле, кутаясь в свой плащ. Кошка, не выдержав, недовольно поворчав, отползла от него подальше. Спать.
        Орден. Давний враг. Опасный враг. Князь Велислав откупился от него, разрешив в своем княжестве его священникам строить храмы и ставить кресты их веры. Так посоветовал князю главный советник Вилькофф. Сам - орденец по рождению. Война закончилась. Но раны, раны остались. Ян всегда помнил, что где-то там, вероятнее всего в замках рыцарей, сгинула его мать. А теперь мог сгинуть и он.
        Сон уже совсем пропал, когда Ян услышал далекий протяжный вой. В ночном лесу он прозвучал жутковато.
        Кошка резко подняла голову. А Ян был уверен, что она давно уже спала. И все-таки Алессия его оберегает. Чем же он так ей ценен?
        - Волк? - стараясь говорить небрежно, спросил он спутницу. Его голос почти не дрогнул.
        - Надеюсь,- ответ кошки был непонятен. Что ж хорошего в волке ночью в лесу? Даже если он всего лишь один.
        Чуть в стороне от первого зверя завыл второй. Затем подал голос и третий. Их подхватило еще несколько.
        Ян поймал себя на неожиданной мысли, что было бы неплохо сейчас оказаться где-нибудь в другом месте, например, под стражей, в ворутской крепости.
        Вой приближался.
        - Вернемся?- юноша нервно показал рукой в сторону города.
        Кошка не ответила. Она изогнулась, напряглась и, как тогда в Воруте, зашипела на Яна.
        - Нет, так нет...,- стал он успокаивать спутницу, но договорить не успел. За его спиной затрещали, ломаясь, сухие ветки. Юноша быстро обернулся. Из лесу прямо на него выскочил человек.
        - Помогите,- задыхаясь, прошептал он, протягивая к Яну руку. Юноша попятился. Вой уже был совсем рядом. Беглец в ужасе вскрикнул и, шатаясь от усталости, не оглядываясь, побежал дальше.
        - Беги!
        Но крик Алессии запоздал: Ян уже бежал, стараясь не отстать от человека. Однако через несколько шагов тот зацепился ногой за корень и покатился по земле. Ян, наступив на беглеца, упал тоже. И понял, что вставать уже нет смысла. Он почувствовал рядом присутствие чего-то враждебного, чужого. Звериная стая их догнала. Ян услышал тяжелое дыхание животного прямо над собой. Юноша в ужасе глянул вверх. На фоне светлого лунного неба он увидел уродливый профиль громадной волчьей морды. Волк повел носом, повертел головой и, перепрыгнув через лежащего человека, скачками помчался дальше.
        Постепенно вой удалялся. Ян привстал. Ночной беглец неподвижно лежал в траве рядом, видимо лишившись чувств. Ян слегка потряс его. Его пальцы погрузились во что-то мягкое, похожее на мех. Беглец пошевелился и встал. Ян в ужасе отпрянул: он видел перед собой волка, стоящего на полусогнутых кривых ногах. Тот, увидев реакцию человека, сконфуженно закрыл морду волосатыми лапами. Когда он их отнял, это уже были человеческие руки, а вместо волчьей морды Ян увидел перед собой молодое человеческое лицо. Лицо напуганного юноши. И выглядел он виноватым.
        - Я испугал тебя,- хрипло, но вполне по-человечески произнес он.- Прости. Из-за меня вы были в смертельной опасности. Мои сородичи разорвали бы вас на куски, если бы учуяли. Но - странно!- вы живы. И я вместе с вами! Почему они нас не нашли?
        Ночной беглец подозрительно посмотрел на кошку. Именно на нее. Алессия сидела с закрытыми глазами, кончики ее лап вздрагивали. Словно почувствовав на себе взгляд, она открыла глаза. И зеленые глаза ее, обычно яркие, живые, потемнели и потускнели. Кошка, почему-то, выглядела утомленной. Но Ян этого не заметил.
        - Твои сородичи?- осторожно спросил он.
        -Здесь рядом моя деревня. Люди говорят, что мы оборотни,- с горечью пояснил ночной беглец.- Кровожадные, свирепые твари. Разве ты не сам не видел?
        Ян видел. Он видел оборотня сейчас и прямо перед собой, и ему это не прибавляло душевного спокойствия.
        - Они убийцы, - продолжал оборотень. - Но только не я. Я - изгой. Меня тошнит при виде крови. Мои соплеменники больше не захотели мириться с моим отличием от них и поставили меня перед выбором: или я становлюсь частью стаи или... Я не смог! - крикнул он. - Это был ребенок. Маленькая девочка. Ну почему они не дали мне убить кого-нибудь другого?
        Волколак всхлипнул.
        Ян, почти перестав его бояться, попробовал утешить:
        - Ты поступил правильно.
        - Да, но что мне делать теперь? Я не могу вернуться в деревню!
        - Не знаю, чем тебе и помочь.
        - Можно я пойду с вами?- вдруг сказал оборотень, заглядывая Яну в глаза.
        Ян смутился, покосился на кошку. Та отчаянно мотала головой: "Нет!!!".
        - Не знаю,- сомневался Ян.- Ты, только не обижайся, но ты... все-таки оборотень. Как я могу доверять тебе?
        - Ты спас меня. Я в долгу перед тобой! Я отплачу тебе! И пусть кто попробует обидеть тебя, когда я рядом.
        Последние слова оборотень уже пролаял. Чтобы лучше продемонстрировать свою преданность он превратился в волка и теперь стоял на задних лапах, грозно потрясая ими перед носом Яна. Юношу передернуло от отвращения: момент перевоплощения показался ему весьма омерзительным. Ян твердо попросил:
        - Не делай так больше.
        - Извини,- волк стал человеком, вновь вызвав легкий шок у собеседника.- Не бросай меня. Я ведь, кроме своей деревни и ближнего леса, ничего не видел. Я пропаду в вашем мире.
        - Как хоть тебя звать?- вздохнул Ян.
        - Ян.
        -Не может быть!- невежливо удивился Ян.
        -Это так. Я Вилкас по прозвищу Янус. Для друзей - Ян. А друг у меня теперь один. Это ты.
        - И меня...В смысле, я тоже - Ян. А она Алессия.- указал юноша на свою спутницу.
        Вилкас сдержанно кивнул в сторону кошки.
        - Друг Ян,- время погодя сказал волколак Янус.- Нам лучше бы уйти отсюда подальше. Подальше от моей деревни.
        Всем, даже Алессии, это показалось разумным. И она первая потрусила вперед, направляясь к границе. Оба Яна пошли следом. Оборотень, дождавшись, когда кошка скроется из виду, тронул Яна за плечо, привлекая к себе внимание:
        - Слушай, я благодарен тебе и твоей спутнице за помощь. Я вижу, ты хороший человек. Но вот она... Ты же конечно, знаешь, что это не кошка? Это женщина. Точнее девушка.
        - Подозревал,- соврал Ян, быстро краснея.
        "Девушка!".
        - И я чувствую, что она опасна. Она - магесса. А маги все опасны. Она, правда, друг тебе?
        Ошеломленный открывшейся правдой о своей спутнице, Ян ничего не ответил. Да и знал ли он ответ?
        "Почему она скрыла от меня?- размышлял он, пока они шли по лесу.- Что ей на самом деле от меня нужно?".
        Предположение у юноши было только одно: Алессия сама хотела заполучить цветок. Но что ей мешало это сделать еще там, в лесу? Значит, не все так просто. И что теперь, зная правду, предпринять ему? Сбежать от кошки или оставить все по-прежнему? И главное, его спутница - девушка! У Яна опыт общения с девушками был невелик. Его знакомые крестьянки, почему-то, предпочитали дружить не с ним, а с его братом. А тут - не только девушка, но еще и чародейка! Наверняка, красивая и гордая, как и ее госпожа. Чародейки, должно быть, все такие. Вот и какое им, чародеям и особенно чародейкам есть до него, до обыкновенного деревенского парня, дело? Зачем он им нужен?
        Остановились они на опушке. Дальше была граница. После короткого совещания решили переходить ее на рассвете.
        Перед сном, когда волколак куда-то отлучился, Алессия подошла к Яну.
        - Зачем нам оборотень? - напрямик спросила она.
        Ян ждал этого вопроса и заранее подготовил ответ:
        - Ну, он... все-таки оборотень. Сильный и грозный. Может пригодиться.
        - Правда? - Алессия явно не разделяла его мнения.- При встрече со своими собратьями-оборотнями он мне не показался грозным. А вот напуган он был сильно. Зачем нам трусливый оборотень?
        - Ну а куда ему теперь деваться?
        - То не наша забота. Ладно, пусть пока идет с нами,- решила она.- Избавимся от него позже.
        Ян ничего не ответил. Юноша не был уверен, что хотел избавиться от их нового товарища. Янус ему понравился. Он был обыкновенным простодушным оборотнем, а не скрытной колдуньей в обличье кошки.
        - Конечно, Мышка,- ответил Ян.
        
        - Нет, у них Ключа,- уверенно заявил копша.- Волки бы его учуяли. Они всегда его чуяли. Ошибся ты, братец Кладовик.
        - А где он тогда?
        - Наверняка они знают,- утешил товарища копша.- Будем следить дальше. Мы на верном пути. Кошка, похоже, и вправду Страж. Видел, как она отвела глаза оборотням? Всей стае!
        
        
        ЧАСТЬ 2
        
        Глава 1
        
        Утро на границе было холодным и сырым. Посеревшее небо обещало дождь. И небо, и сырость, и ветер указывали на близость Северного моря, ледяные воды которого омывали северное побережье Ордена.
        - И где тут граница?- ворчливо спросил оборотень Вилкас Янус, вглядываясь в холмистое поле, лежащее перед ними. Резкая смена погоды ему не нравилась. Чтобы согреться, он хотел было обернуться в волка, но Ян ему категорически это запретил.
        - Вроде бы вот это поле и есть граница,- неуверенно сказал Ян, вспоминая уроки географии отца Ксиомы.- Оно не наше и не орденское. Общее. Спорная территория.
        - А почему его не поделят? - стуча зубами от холода, любопытствовал оборотень. Ему было все интересно.
        - Поделить можно,- отвечал Ян словами отца Ксиомы.- Но начнут делить - опять поссорятся. И вновь будет война. А сегодня ни мы, ни Орден воевать не хотим.
        - А за землю разве воюют? Ее ведь очень много, - удивлялся оборотень.
        - И еще как воюют! Поэтому сейчас и не разобрать где и чья земля, - пояснил Ян.- В прошлом граница то и дело менялась. Побьются князь и магистр. Помирятся. Побитый отдаст село или даже город. И так бесконечно. Бывало, человек засыпает подданным Ордена, а просыпается уже подданным Княжества. За ночь земля, на которой стоял его дом, переходила из одних рук в другие. А еще пограничные рыцари и сами меняли своих хозяев. Мне отец Ксиома рассказывал о благородном рыцаре Феодорике, который как-то поссорился со своим сеньором князем Первославом и стал вассалом Ордена. И граница после этого прошла по его, Феодорика, южным владениям. После смерти князя Феодорик вернулся в Княжество, присягнув князю Второславу. Граница стала прежней. Вскоре, правда, он разругался и с Второславом и вновь вернулся в Орден.
        - А сейчас он чей, этот рыцарь? - спросил Вилкас.
        - А ничей,- ответил Ян.- Однажды он куда-то пропал, а его земли между собой разделили князь Второслав и тогдашний магистр Ордена Генрих фон...какой-то там.
        Алессия, которая слушала Яна с интересом, одобрительно фыркнула.
        - Как же мы узнаем, что мы уже в Ордене, если не видно границы? - не понимал оборотень.
        - Да очень просто,- пожал плечами Ян.- Увидим рыцарей - значит мы в Ордене.
        - О! Тогда мы уже в Ордене,- радостно сообщил Янус и указал волосатым пальцем вдаль.
        По полю галопом скакали несколько всадников. И скакали они в их сторону.
        - Что мы им скажем? - заволновался Ян. Ему никто не ответил. Юноша обернулся к спутникам. На него, молча и преданно, смотрели две головы: кошачья и волчья.
        - Отлично!- возмутился Ян.- Бродячий зверинец на потеху бюргерам.
        - А это мысль! - пролаял оборотень.- Так всем и говори.
        Кошка согласно кивнула.
        Вздохнув, юноша стал ждать приближения пограничного патруля. Он уже был близко, когда тяжелая мохнатая лапа толкнула его в спину.
        - Ну?- раздраженно спросил Ян.
        - Пояс,- тихо рыкнул Янус.
        - Какой пояс?
        - Я же волк. Пояс одень.
        Ян, сообразив, быстро снял свой пояс, обмотал один его конец вокруг волчьей шеи и завязал узел. Не очень-то это было похоже на надежный поводок, но выбирать не приходилось.
        Тем временем всадники, а их оказалось четверо, подъехали и остановились шагах в десяти от Яна и его спутников. Рыцарей-братьев среди всадников не было. Возглавлял четверку патрульных круглолицый парень, судя по бороде и плащу - еще не брат Ордена, а послушник. Отчего он выглядел еще более гордым и брезгливым, чем обычно выглядят даже сами рыцари. В последующем разговоре он не участвовал, считая ниже своего достоинства говорить с холопами и бродягами. Допрос вел мордастый сержант в сером плаще с черным крестом.
        - Потшему не в армии?- грозно рявкнул он, выговаривая слова с сильным орденским акцентом.
        Ян, ожидая любого вопроса вплоть до обвинения в шпионаже, услышав это, растерялся.
        - ?..
        Сержант одну бровь нахмурил, а другую вопросительно поднял вверх.
        - Я из Княжества,- выдавил, наконец, из себя юноша.
        - Язычник?!- презрительно скривился орденец.
        - Нет Бога кроме Единого,- уклонился Ян от прямого ответа.
        - Разве?- не поверил сержант и подъехал ближе.- Ну, коли веруешь в Единого и не замышляешь ничего дурного, плати пошлину и иди куда шел.
        - А за что платить-то,- не понял Ян.
        - За что? Товара ж у тебя нету? Ну, тогда плати... э-э...за кота плати. Наш комтур, благородный Вальдемар фон Гейм, терпеть не может бродячих котов. Увидит - с меня шкуру снимет за то, что пустил.
        Платить было нечем. Но тут, чудо не иначе, что-то ярко блеснуло в траве, блеснуло, несмотря на пасмурное небо. Ян нагнулся. Это оказалась орденская золотая монета. Юноша молча протянул ее сержанту.
        Когда патрульные ускакали, Ян вслух удивился:
        - Даже не спросили, куда мы идем. Алессия, выходит, клады я все-таки вижу?
        - Монета в траве - это еще не клад, - ответила серая кошка.- Просто повезло. Тебе вообще поразительно везет. Ведь меня же ты встретил!
        
        
        -Это ты ему монету подсунул?- спросил копша кладовика.
        - А кто ж еще? Мы же хотим, наконец, узнать у кого Ключ? Нам задержки ни к чему.
        - Ты прав... Брр,- копша демонстративно затряс телом, быстро растирая ладонями свои костлявые плечи.- Ну и сырость. Братец, давай их обгоним и подождем в трактире? Он тут рядом. А?
        - Ладно,- благодушно согласился кладовик.- Пропустим по стаканчику.
        
        
        Пройдя поле, Ян и его четвероногие спутники уже подходили к небольшой лиственной роще, как вдруг из-за нее появилась еще пятерка всадников. Как оказалось, тоже патруль. Начальником этого патруля был седобородый, пожилой сержант с дергающимся глазом и трясущимися руками. Наверняка этот орденский ветеран когда-то отведал поморской крепкой дубинки, чудом выжил и был оставлен на службе благодаря прошлым заслугам. Он жестом велел Яну остановиться и что-то негромко сказал ехавшему рядом всаднику, тоже сержанту, только моложе годами. Молодой сержант, тронув своего жеребца, приблизился к нарушителям.
        - Плати,- буркнул он, не обременяя себя лишними расспросами.
        - Но у меня нет котов! За кого платить? - Ян вспомнил разговор с первым патрулем. Алессию он успел спрятать в складках плаща.
        - Каких котов? - вяло спросил сержант.- Плати за своего волка. Он кого покусает, а я - отвечай.
        - Но он ручной,- заспорил Ян, пытаясь выиграть время. Он тайком осмотрелся вокруг, но, конечно, больше золота в траве не находилось.
        - Плати или поворачивай назад!
        Тут Янус гавкнул, подпрыгнул, мотнув шеей, вырвал пояс-поводок из руки Яна, и бросился наутек.
        И патрульные и Ян какое-то время смотрели ему вслед. Беглец почему-то не забежал в рощу, где мог укрыться, а побежал вокруг ее.
        - Вот у меня и нет волка,- нашелся Ян.- Я могу идти?
        - Ганс,- не отвечая ему, позвал сержант.
        Усатый наемник-кнехт не спеша снял арбалет, прицелил и выстрелил. Волка подбросило вверх. В полете он перевернулся, затем упал, ударившись о землю, и... побежал дальше.
        - Промазал,- разочарованно протянул молодой сержант.
        - Попал,- возразил стрелок.
        - Попал,- вмешался в спор пожилой сержант.- В замок его.
        Орденец указал на Яна.
        
        Пограничный замок Динбург оказался неподалеку и вскоре Ян и патруль уже вошли в его раскрытые ворота. Первое, что бросалось в глаза внутри орденской крепости - это монастырский порядок и военная дисциплина, которые не часто встретишь в княжеских гарнизонах. Замковый двор напоминал огромный муравейник, в котором деловито копошились рабочие: кузнецы, оружейники, конюхи, и праздно прогуливались солдаты: братья-рыцари, послушники, сержанты, наемники и иностранные рыцари-гости. С их одежды и доспехов, со щитов и копий черными пауками смотрели кресты: в четыре конца, в три, большие, маленькие, средние. Да, это были могущество и сила. А сколько таких гарнизонов раскидано по городам и замкам Ордена!
        Ян почувствовал себя жалким и беззащитным. Как можно было противостоять этому военному государству? Этого, наверняка, не знал и сам князь Велислав. Ян впервые по-настоящему пожалел, что пришел на орденские земли. Он сгинет здесь, как и его мать.
        Алессия, угадав его настроение, шевельнулась под плащом.
        - Не бойся их. Они всего лишь удобрение для крестьянских полей. Вояки...- в своей ироничной манере попыталась она утешить парня.
        Один из конвоиров начал озираться по сторонам. Ему показалось, что где-то мяукнула кошка.
        "...Удобрение для крестьянских полей...". Ян вдруг почувствовал слабость и озноб, в виске больно кольнуло, перед помутневшими глазами быстро задвигались цветные картинки.
        ...Две армии столкнулись на огромном поле, столкнулись, чтобы обессмертить его и сделать знаменитой ближайшую деревушку с трудным названием, еще никому не известным. Шум битвы: кричат на многих языках люди... На взрыхленную, влажную от крови землю падает стяг. На его белом полотнище сморщился, точно мертвый паук, черный крест...
        - Ступай, говорю,- кнехт толкнул Яна в спину.- Чего застыл?
        Сознание юноши прояснилось, видение пропало, оставив после себя лишь смутное воспоминание. Ян непонимающе смотрел на солдата.
        - Иди, говорю,- наемник уже начинал сердиться.
        Ян покорно подчинился и пошел. Остановились они перед небольшой деревянной избой, приспособленной в качестве гарнизонной тюрьмы.
        Рыжеволосый конопатый охранник отодвинул засов крепкой дубовой двери и впустил своего нового подопечного.
        Тюрьма была почти пустой. В полумраке Ян разглядел лишь двух узников. Сразу у входа на земляном полу отсыпался мертвецки пьяный кнехт, которого его верные боевые товарищи принесли сюда и спрятали подальше от строгих сержантских глаз. В дальнем от двери углу, прислонившись спиной к бревенчатой стене, сидел, вытянув худые ноги, тот самый эльф Анадил. Они с Яном увидели друг друга одновременно и оба гневно вскрикнули.
        - Мошенник! - крикнул эльф, живо вскочив на ноги.
        - Вор! - крикнул Ян, бессознательно сжимая кулаки. Юноша перестал держать Алессию и та, пискнув, съехала по внутренней стороне плаща на землю, оставив на нем борозды от когтей.
        - Я мошенник?- опешил от подобной наглости Ян.
        - Я вор?- заорал от возмущения Анадил.
        - Конечно, ты вор,- простужено сказали за спиной Яна.- Ты конокрад.
        В тюрьму вошли два дюжих тюремщика. У одного из них шея была замотана шерстяным платком.
        - Я не крал!- переключился эльф на тюремщиков.- Этот конь сам за мной увязался!
        - Там разберутся,- просипел орденец с платком, выталкивая эльфа наружу.- А у тебя, колдун, он что украл? Говори, приобщим к делу.
        - Да...ничего. Только я не колдун.
        - Кто бы сомневался,- хохотнул напарник простуженного тюремщика.- Ты - не колдун, этот бродяга - не вор, а старина Берг вовсе и не пьян.
        Упоминая Берга, орденец пнул ногой спящего кнехта. Это и был Берг.
        Дверь тюрьмы захлопнулась. Ян и Алессия остались наедине. Если не считать спящего кнехта.
        - Все пропало!- отчаянно сказал Ян.- Цветок у рыцарей!
        - Возможно,- сдержанно ответила Алессия.- У эльфа его точно уже нет.
        - Цветок здесь и он у рыцарей!
        - Не паникуй,- строго сказала Алессия.- Может у них, а может, и нет. Мы не знаем. Главное - мы нашли эльфа. Найдем и Ключ, в смысле, цветок.
        Ее оговорке Ян не предал значения.
        -Каков нахал! - вспомнил Ян состоявшуюся долгожданную встречу с эльфом.- Он ворует мой цветок, а я у него же и мошенник!
        - А он его не крал,- Алессия зевнула и улеглась на гнилую солому.
        - Прости?
        - Эльф цветок у тебя в кости выиграл,- неохотно пояснила кошка.
        - И ты знала!.. И не сказала!..- возмутился Ян.
        - Скажи я тебе правду, ты разве не вернулся бы в свое село?- огрызнулась Алессия.
        - Ну и вернулся бы! - запальчиво ответил юноша.- Тебе то что? Это мой цветок!
        - Это не т в о й цветок! Это и вовсе н е ц в е т о к ! Это К л ю ч от Двери в нижний мир.
        - Ключ?
        - То, что вы называете волшебным цветком - на самом деле Ключ. И я не могла себе позволить, чтобы он остался у какого-то бродячего эльфа.
        - Ну а я могу себе это позволить,- решительно заявил Ян.- Не понимаю, зачем я вообще преследую этого Анадила? Раз он у меня цветка не крал, следовательно...
        -Это я заставила тебя сесть в повозку и погнаться за эльфом.
        - Но как?
        - Я была очень убедительной...
        - И что ты мне там интересно наплела?
        - Повторить? - мурлыкнула кошка.
        - Так значит, с самого начала, наша погоня за эльфом - это твоя идея?- растерялся Ян.
        - Да. Сам виноват. Тебе не стоило играть на цветок. Был бы сейчас дома...
        - Ну, допустим. Но почему ты мне позволила на него играть?
        - Мы все совершили в ту ночь немало ошибок,- миролюбиво признала Алессия.- Но какой толк об этом вспоминать? Мы все исправим.- Она помолчала, припомнила ту самую игру и, не выдержав, сердито воскликнула: - Но додуматься играть в кости с каким-то шулером на Ключ! На самую ценную вещь обоих миров!
        - Если он так ценен, то почему ты не отобрала у эльфа его назад, там, в корчме? - резонно спросил Ян. "Ведь ты - колдунья",- договорил он про себя.
        - Я всего лишь слабая кошка, - сожалея, ответила Алессия и раздраженно добавила: - И потом - я опоздала. Этот эльф сумел исчезнуть раньше!
        - Ну а почему тогда ты вообще позволила мне этот цветок найти?
        - Это ты сам. Я наоборот хотела тебе помешать. Но не успела. Не ожидала, что тебя привратники пропустят.
        - Привратники?
        - Ну, бесы, по-вашему. Они охраняют Ключ от таких как ты... кладоискателей. Найти ведь цветок не сложно. Сложно к нему приблизиться. А взять Ключ так и вовсе невозможно,- Алессия странно посмотрела на юношу, точно впервые его увидела. - Я о таких случаях и не слышала. До сих пор.
        - А вам, колдунам, зачем этот Ключ?- теперь уже Ян, тоже притворно зевая, удобно устраивался на полу рядом с серой кошкой.
        - Нам колдунам?- медленно повторила Алессия, еще не понимая.
        - Ну, или колдуньям,- невинно уточнил Ян.
        - Ты... знаешь?
        - Что ты не настоящая кошка? Давно,- соврал Ян.- Я хочу знать, почему ты это от меня скрыла.
        - Так было надо.
        - Кому надо? А я доверял тебе и даже полюбил.
        - Что?- вздрогнула Алессия.
        - Как кошку,- пояснил Ян.
        - Ты тоже оказался не так плох, как мне это показалось сразу,- призналась Алессия. Ян даже и не подозревал, как тяжело было его гордой спутнице сказать это вслух.
        - Теперь это не важно,- сказал он.- У меня больше нет подруги кошки.
        - Но есть я, - мягко сказала Алессия.
        - А кто ты? - с горечью спросил Ян.- Чародейка, которая мне все время лгала? С самого начала. Скажи: а маги вообще хоть когда-нибудь говорят правду? Если они все такие, как ты, то вы мне не нравитесь. Значит, прав отец Ксиома, прав Орден? Вы лживы, двуличны и опасны!
        - Опасны?- прошипела юная магесса.- Опасны, говоришь? Если ты веришь в это, то, как смеешь со мной так разговаривать? Мальчишка! Да мы охраняем этот мир от фанатиков и глупцов вроде твоего Ксиомы или магистра Ульриха фон Вундеркляйна. Великая Неона! Да кому я это объясняю!
        Алессия гневно фыркнула и замолчала. Ян замолчал тоже. Так они молча и просидели, пока снаружи не послышались шаги. Когда дверной засов вновь загремел, чародейка подбежала к двери. Как только дверь приоткрылась, кошка шмыгнула в образовавшуюся щель, вызвав легкий переполох у охраны. Ян не мог поверить: Алессия бросила его. Неужели он настолько обидел ее? Но ему, наверное, не в чем было себя упрекнуть. В его воспитание не входило общение с животными или магами, а тем более общение с капризными девчонками-чародейками.
        На этот раз тюремщики пришли за ним. Вели его сразу по замковому двору, затем ввели в башню, спустились по лестнице в подвал и втолкнули в небольшую комнату. В комнате за круглым столом сидел редковолосый, седой дознаватель в кафтане с рыцарским крестом на груди. Он поднял усталые красные от недосыпания глаза на арестованного и скучно спросил:
        - Почему не в армии?
        Ян, как можно почтительней объяснил, что он, к его величайшему сожалению, не имеет чести быть подданным Ордена. Дознаватель сначала безразлично, а затем все внимательней, слушал юношу, чему-то одобрительно кивая своей морщинистой седой головой.
        - Грамоте что ли обучен? - благосклонно спросил пожилой рыцарь, когда узник закончил свою оправдательную речь.
        - Да, - удивился вопросу Ян.
        - Читаешь? Пишешь?
        - И читаю и пишу.
        - Вот это я уважаю, парень,- неожиданно сказал рыцарь. Его усталые глаза оживились, с интересом разглядывая Яна. - Наш Орден на весь свет славен своими блистательными рыцарями и отважными воинами. Их у нас, и правда, хоть пруд пруди. А вот чиновников, чиновников не хватает. Некому государством управлять. Никто не хочет, а чаще не умеет, с бумажками возиться. Тут славы нет. Все хотят на коне скакать да ворогам головы рубить. Вот тут - слава. Вот за это толпа героем величает. Парадокс, юноша, не правда ли?
        Ян, который, как и положено узнику, слушал внимательно, вежливым кивком согласился со своим тюремщиком.
        - Вот ты думаешь, я кто? Дознаватель? Судья?- шмыгнув простуженным носом, продолжал орденец.- Нет. Я и есть комтур Вальдемар фон Гейм.
        Ян побледнел.
        - Не пугайся,- успокоил его комтур.- Да, я комтур, а, вот, видишь, самому приходится разбирать дела вроде твоего. Не хватает людей. Кстати, о деле. Ворчун Шлак обвиняет тебя в колдовстве. Ты ведь не колдун? Вижу, вижу. Этому сержанту, после контузии, везде колдуны чудятся. Куда ты, говоришь, шел? Ну, так и иди с Богом...Или может лучше ко мне в гарнизон наймешься? В канцелярию. Поначалу писарчуком, а там посмотрим. Не хочешь? Ну, ступай. Только куда ты пойдешь, на ночь глядя-то? Тут у нас рядом трактир есть - можешь переночевать.
        Ян смутился и стал благодарить за совет.
        - А! У тебя денег нет! - догадался комтур.- Вот тебе письмо к трактирщику Понку.
        Фон Гейм что-то черкнул на желтой бумаге и протянул ее Яну.
        - Переночуешь за счет казны. Сержант! Проводи!
        Только оказавшись за воротами Динбурга, юноша глянул в письмо комтура. Прочитать его он не смог. Вместо букв на бумаге аккуратно были написаны какие-то цифры, да в нижнем углу листа была оттиснута круглая печать. По дороге в трактир Ян размышлял о том, что и среди рыцарей и комтуров, попадаются хорошие и благородные люди. Настроение у него было приподнятое. Старики в деревне оказались правы: ему везло. И Алессия про то же говорила. Ян нахмурился. Знать бы, куда она сама сбежала. Юноша на нее уже нисколько не сердился. Более того: без чародейки он почувствовал себя неуверенно и одиноко. Оставалось надеяться, что его серая приятельница в скором времени вернется. Идти дальше без нее - об этом Ян даже думать не смел.
        Трактир, крышу которого венчала квадратная, зубчатая декоративная башня так и назывался: "Под башней". Прежде чем войти в дверь, Ян обратил внимание на объявления, в беспорядке прибитые на деревянном щите, прислоненном к трактирной стене. С большего плаката, в центре щита, мужественно улыбалось широкое красное лицо кнехта. Плакат призывал рекрутов-добровольцев вступить в динбургский гарнизон, взамен обещая вечную загробную жизнь. Остальные объявления были частные. Наниматели приглашали на постоянную и временную работу слесаря, пекаря, четырех писарей, двух счетоводов и даже одного золотаря. Не трудно было заметить, что в услугах воинов или охранников местные купцы и цеховые мастера не особо нуждались. Ян вспомнил слова комтура фон Гейма и подумал, что в Ордене, он, зная грамоту, пожалуй, всегда сможет заработать себе на еду и ночлег. Приободрившись этим, Ян толкнул тяжелую старую дверь, вошел в трактир и едва не застонал. Так вкусно не пахло даже на кухне в "Бук и дубе". А может это голод усилил запахи, но Ян понял, что за миску похлебки он отдаст последнее, что у него осталось ценное, например,
свой зеленый плащ. Трактирщик Понк, румяный, добродушный старик с хохолком на лысеющей голове, хлебосольно разведя руками, услужливо кинулся ему навстречу.
        - Чем могу?- радуясь согнутой в поклоне спиной, спросил трактирщик.
        Ян робко протянул ему записку комтура. Старик, скользнув по ней взглядом, выпрямился. Радушия на его лице заметно поубавилось. Он вытер свои руки о кожаный фартук, взял записку и еще раз в нее глянул, уже внимательней. Затем, по-стариковски что-то пробормотав себе под нос, указал юноше на ближайший свободный стол и ушел назад к стойке. Яну только оставалось надеяться, что бумага комтура его накормит. А пока он терпеливо ждал, осматриваясь по сторонам. Здешняя общая зала мало чем отличалась от залы в "Бук и дубе". Разве что свечей было больше, а мебель, столы и лавки, были более грубыми, как и лица большинства посетителей. Поскольку в трактире "Под башней" отдыхали в основном орденские солдаты.
        Занятый изучением постояльцев, юноша не заметил, как трактирщик, искоса поглядывая на него, что-то быстро шепчет тщедушному, высохшему от пьянства красноносому мужичку с бледным и помятым лицом. Мужичок слушал и кивал.
        Ян совсем было уже потерял надежду на ужин, когда трактирщик сам принес ему миску с чем-то горячим и поставил перед ним кружку пива. Понк еще не успел дойти до трактирной стойки, как Ян, обжигаясь, миску эту очистил, даже толком не разобрав, что в ней было. Есть все равно хотелось. Он хлебнул пиво. Горьковато.
        - Какой аппетит! Какой великолепный аппетит,- восхитился бледный, красноносый мужичок, обращаясь к Яну, и, не спрашивая, подсел за его стол.- А жадный трактирщик пожалел такому славному юноше овсяной каши!
        - Простите? - не понял Ян. Он увидел, как на его стол стали озираться постояльцы, и ему стало неловко.
        -Тс-с! - понизил голос мужичок и зашептал, наклонившись к юноше, неприятно дыша на него перегаром: - Я все видел, парень! Ты принес письмо с замка?
        - Да.
        - С печатью комтура?
        - Да, вроде...
        - Вот! - опять вскрикнул мужичок.- Тебе полагается больше! Проси! Требуй!
        Впрочем, я сам все устрою!
        И он умчался к стойке так быстро, что Ян не успел его остановить. Через пару минут помрачневший трактирщик Понк принес целый поднос еды, сердито поставил его перед Яном и удалился. Вслед подошел, пыхтя от напряжения, и новый знакомый Яна. Он придирчиво оценил поднос на столе и недовольно пробурчал:
        - Хлеба все-таки пожалел, старый гном. Ну да ладно, не хлебом единым...
        И мужичок торжественно поставил на стол два кувшина с пивом и один с медом.
        Ян был впечатлен и в знак благодарности предложил разделить с ним ужин. Мужичок охотно согласился. Для этого, похоже, он и старался.
        Они уже выпили все пиво, а Ян так и не узнал, как зовут его сотрапезника. Представиться тот, видимо, забыл, а сам юноша спрашивать не стал. За едой они дружно посмеялись над скупостью Понка и по достоинству оценили щедрость комтура Вальдемара. Когда принялись за крепкий мед, их разговор зашел об орденской армии, службу в которой стал расхваливать Яну его красноносый собутыльник. В разгар своей речи, мужичок вдруг спросил молодого собеседника:
        - Ты вот, я смотрю, не в армии. Может, хвор чем?
        - Да нет, здоров,- удивился Ян. И почему здесь все об этом его спрашивают?
        - Это хорошо,- довольно кивнул головой мужичок и опорожнил кубок с медом.- А родители здоровы?
        - У меня их нет,- коротко ответил Ян и выпил тоже.
        - Ах ты, горемыка,- совсем уж обрадовался мужичок.- Но я не о том. Ты не думал о своем будущем? О достойной карьере?
        - Нет еще,- Ян, пошатываясь, встал из-за стола.- Я счас...
        Когда юноша вышел из залы во двор, орденский вербовщик стер с лица добродушную, пьяную гримасу. Теперь он выглядел озабоченным и усталым. Налив себе меду, он торопливо выпил.
        - Что, Крюк? Парень уже на крючке? - насмешливый голос заставил его вздрогнуть.- Ох, смотри! Не миновать тебе как-нибудь удара ножа за твои проделки.
        Вербовщик Крюк быстро взглянул на насмешника. Заговорил с ним орденский солдат с арбалетом за спиной, сидящий за соседним столом. Крюк стрелка вспомнил. Когда-то тот тоже попался в его сети.
        - Не твоего ума дело,- злобно ответил вербовщик.- Пей свое пиво и помалкивай.
        Но тут вернулся в залу Ян, и лицо мужичка смягчилось, пьяно и рассеяно улыбаясь по сторонам. Когда юноша уселся на свое место, вербовщик услужливо подлил ему еще меду. Чокнулись, выпили.
        - А говорю я о благородной карьере военного,- закусывая мед редькой, продолжил Крюк прерванный разговор, украдкой поглядывая на собеседника, стараясь угадать его реакцию.
        - Не знаю,- неуверенно ответил Ян.- Я больше в кости люблю...
        - Солдаты в кости каждый день играют,- заверил вербовщик и выложил на заляпанный жиром стол какую-то смятую бумагу и любовно разгладил ее.- Поставь крестик и вступи в бравую армию Ордена! А?
        Но Ян решительно отказался.
        - Всю жизнь тебя поют и кормют. А делать по сути ничего не надо,- уговаривал вербовщик.- И всегда с тобой твои верные боевые товарищи.
        Но упоминание о верных товарищах лишь нагнало на Яна уныние. Он оказался в чужом краю и остался один. Кошка его бросила, оборотень - и тот убежал.
        - А мед-то закончился!- поразился вербовщик, заглядывая в кувшин.- Возьмем еще!
        Ян попробовал слабо протестовать.
        - Возьмем!- настаивал его собутыльник.- Теперь я угощаю!
        
        
        Глава 2
        
        - РЕКРУТЫ ПОДЬЕМ!!!
        Ян разлепил глаз. Резкий неприятный утренний свет и какие-то люди суетятся, торопятся. "Бедолаги", - пожалел их юноша и закрыл глаз. Спать дальше.
        - Господин кнехт,- вкрадчиво позвал голос над его головой.
        Ян недовольно поморщился и перевернулся на другой бок.
        - Встать!!! - удар кулака сбросил его с теплой, нагретой кровати на холодную, твердую землю. Ян, ничего не понимая спросонья, сидел и потирал бок, которым ударился. Проведя ладонью по своим волосам, юноша обнаружил, что почему-то коротко острижен.
        - Встать.
        Поднимаясь, он сперва увидел над собой две мускулистые ноги с крепкими икрами, затем гульфик, затем живот, мощную грудь и, наконец, злющее квадратное лицо орденского сержанта. За его спиной выглядывали молодые насмешливые лица с бритыми головами. Ян сообразил, что находится в солдатской казарме. Но почему?
        - Все во двор,- прогудел сержант, уже отвернувшись от Яна. И все, толкаясь, выбежали во двор. Ян, не спеша, вышел последним. У входа в казарму в линию выстроились полтора десятка орденских новобранцев. Они, поеживаясь от утренней прохлады, недовольно смотрели на опоздавшего Яна. Грубиян сержант стоял перед строем.
        - Здесь какая-то ошибка! - Ян решительно подошел к сержанту.- Я не наемник и я не орденец...я...
        - Если и так, то допустил ее ты, когда поставил свою подпись в контракте,- насмешливо перебил его сержант.- В строй!
        - Но...
        - В СТРОЙ!!!
        Ян подчинился, решив поговорить об этом недоразумении позже и с кем-нибудь менее шумным.
        - Кто еще не знает, что я - сержант Штоп - не люблю повторять дважды?- цедил, не разжимая зубов сержант, строго сверля глазами рекрутов.- Орденский кнехт понимает приказ с первого раза - в этом успех наших побед!
        Новобранцы заметно приуныли. Их не радовали ни приказы, ни будущие победы. Бессовестные вербовщики обещали им веселую и легкую жизнь.
        - Где мы,- спросил шепотом Ян у длинного прыщавого соседа.
        Тот, быстро глянув на его красные глаза и темные круги под ними, понимающе усмехнулся и коротко ответил:
        - Динбург.
        Впрочем, Ян и сам уже знал ответ. Он увидел красную черепицу знакомой башни, в которой его допрашивал комтур. О комтуре заговорил и сержант.
        - Вальдемар фон Гейм сегодня будет смотреть вас. Привести себя в порядок. Карл,- хмурясь на грязный, выцветший плащ Яна, вспомнил Штоп.- Заведи новичков на склад.
        Ян, утешая себя тем, что вероятно комтур и поможет ему, поспешил за широкоплечим кнехтом по имени Карл. Рядом с Яном, преданно смотря в спину их провожатому, шел еще один новичок, невысокий большеголовый и белобрысый орденский крестьянин. Когда они проходили мимо кучки кнехтов, поивших лошадей, Яна весело окликнули.
        - Колдун! Здорово!- возле колодца стоял знакомый Яну тюремщик c шарфом на шее.- Смотрю, ты решил вступить в наши ряды и искупиться? Вот это правильно!
        - Колдун? Почему колдун?- округлил синие глуповатые глаза крестьянин и отошел от опасного соседа на шаг в сторону.
        - Меня оправдали,- твердо сказал Ян.
        - Шевелись там,- поторопил Карл.
        На складе Ян отдал свой плащ, рубаху, штаны и башмаки угрюмому усатому сержанту, а взамен получил полный комплект орденского обмундирования. Он уже примерял на своей стриженой голове круглую суконную шапочку с плоским верхом, а его белобрысый сослуживец не надел и штанов, запутавшись в штанинах.
        - Господин кнехт, помогите,- отчаянным шепотом попросил Карла бывший фермер.
        Пока новобранцы одевались, Карл почтительно беседовал со складским сержантом, предусмотрительно стараясь завести с ним дружбу. Услышав мольбу белобрысого рекрута, он сердито хотел на него прикрикнуть, но, увидев его мученья, сжалился.
        - Чудак! Чего ты в него руку суешь? Это не перчатка - это гульфик! Ты что, гульфиков никогда не видел? Эй, парень, помоги.
        Вдвоем с Яном они его кое-как одели. Выведя своих подопечных из склада, Карл повел их в кузницы.
        - Господин кнехт, а вы давно уже служите? - уважительно спросил белобрысый рекрут Карла по дороге.
        - Болда! - добродушно отозвался Карл.- Какой я тебе господин? Я такой же солдат, как и ты. Зови меня Карл. А служу сам недавно. Девятый день только.
        - А ты как сюда попал, Карл?- отвлекшись от своих мрачных мыслей, поинтересовался Ян.
        - Так, как и большинство из нас,- невесело ответил кнехт.- Зашел к старому Понку выпить кружочку пива.
        - То есть?- не понял Ян.
        - А ты сам-то помнишь, как здесь очутился? Я видел, как тебя вчера привели из трактира. Не в добрый час ты туда заглянул. У комтура и Понка схема давно уже отработанная: сперва горькое пиво, затем сладкий мед, а на закуску - горькая редька и сладкие речи вербовщиков. И вот ты ставишь крест в военном контракте и крест на своей свободе. И отныне ты - бравый орденский солдат.
        - Это все комтур?- не хотел верить Ян.- Он же благородный рыцарь!
        - Благородный...Рыцарь...- кивая, соглашался Карл.- А также один из главных поставщиков рекрутов в орденское войско. Сам магистр ценит его за это и прощает ему многие чудачества.
        - Какие еще чудачества?- уныло спросил Ян. Он уже понял, что Вальдемар фон Гейм ему не поможет. Скорее, наоборот.
        - Да он эти...стишки любовные слагает. Еще, слышал, книги собирает. Может за редкую книжку скакуна хорошего отдать. А еще, по секрету мне сказывали, он как-то одному своему приятелю за столом заявил, что не только Единого, вообще никаких богов нет! Можете себе такое представить?
        - Неужто вы не сами на службу пошли?- переварив услышанное, поразился белобрысый рекрут. Он-то нанялся в динбургский гарнизон добровольно, шел сюда и боялся даже, что не примут, откажут.
        - Где там,- скривился Карл.- Я сам скорняк и не из последних. Что я в армии позабыл? Жениться вот собирался. У нас без этого в цех не принимают. Я и ехал за подарками невесте. Да вот, бес попутал...
        - И что невеста? Знает где ты? - посочувствовал Ян.
        - А какая мне теперь разница?- безразлично сказал кнехт.- А вот и кузни.
        Спустя час, гремя железом, они уже возвращались в казармы. Успели как раз к приходу комтура.
        Вальдемар фон Гейм явился к новобранцам в сопровождении священника, который, как и все орденские священники, больше походил на воина, чем на пастыря. Его тренированное тело, колючий взгляд и изрезанное шрамами худое костистое лицо естественно смотрелись бы где-нибудь на поле битвы, а никак не за алтарем в церкви. Ян вспомнил слова Гудагая о том, что сложно победить государство, где даже священники - воины.
        Фон Гейм, довольно улыбаясь, осмотрел новое пополнение. Увидев в конце шеренги Яна, он кивнул ему, как старому знакомому. Комтур поздравил рекрутов с их вступлением в ряды прославленной орденской армии и пожелал им успехов в святом деле распространения истинной веры. Затем он представил своего спутника. Звали его отцом Бориусом. Он был назначен наставником по стрельбе и фехтованию в помощь сержанту Штопу. После чего комтур удалился, а Штоп и отец Бориус сразу же начали занятия. Они раздали рекрутам длинные палки и велели колоть и рубить ими тренировочные манекены, насаженные на столбы по краям плаца. И новобранцы принялись усердно колотить палками по своим условным противникам, выбивая из них пыль и пучки соломы. По тому, как будущие орденские солдаты орудовали своими палками, можно было определить сословную принадлежность и даже род занятий того или иного рекрута. Бывшие крестьяне, как, например, тот белобрысый, которого Карл вместе с Яном водил на склады, били по манекенам часто и трудолюбиво, словно молотили зерно. Городские парни кололи, как портные иглами, то и дело роняя свое оружие из
непослушных пальцев, непривычных к тяжелой физической работе. А один - крепенький, жилистый рекрут - рубил по соломе, точно дровосек-браконьер по деревьям, который рубит быстро и с оглядкой, чтобы не поймали. Как позже Ян узнал - он действительно им был. И нанялся в армию только после того, как однажды все-таки попался лесничему своего сеньора.
        Штоп и отец Бориус наблюдали за тренировкой молча. При этом сержант презрительно улыбался, а священник хмурился. Когда рекруты совсем уже выбились из сил, Штоп вновь построил их в линию. В нескольких коротких, но очень выразительных фразах он объяснил новобранцам, что упражнение они выполняют неправильно. После этого оба наставника начали заниматься с рекрутами индивидуально, вызывая по очереди каждого на тренировочные поединки.
        В скором времени молодые солдаты убедились, что лучше учиться у священника, чем у сержанта. Штоп больше орал, чем учил, искренне веря, что так до рекрутов быстрей дойдет воинская наука. Бориус же говорил мало и по делу. И фехтовал он отлично. Рекруты, после схватки, отходили от него, шипя от боли и потирая руки и ноги.
        Яну выпало сразиться со священником. Когда до него дошла очередь, юноша взял шест, но атаковать не торопился. Он видел посиневшие от ударов конечности своих товарищей и не хотел себе того же. Тогда отец Бориус напал сам. И сразу же получил удар в ногу. Священник хмыкнул и стал действовать осторожней. Больше Яну не удалось его коснуться, хотя сам он несколько чувствительных ударов все же получил. Остальные рекруты больше не тренировались, а окружили поединщиков и глазели на их схватку, подбадривая своего товарища. Смотрел и Штоп, заметно радуясь, когда рекрут-выскочка получал удар. Закончив бой, отец Бориус отбросил шест в сторону.
        -Хорошо,- скупо похвалил он новобранца.
        "Еще бы"- подумал Ян и вспомнил двух своих прежних наставников, отца Ксиому и Гудагая. У одного он учился грамоте, у второго - фехтованию. Когда Ян ленился писать буквы, отец Ксиома кричал. А когда юноша был не внимателен на уроках фехтования, то, пропуская удары, получал палкой. А бил Гудагай больно. Не трудно догадаться, какую науку Ян усвоил первой.
        - Молодчина, Колдун!- обступили Яна рекруты. Вымотанный тренировкой юноша не стал с ними спорить. Колдун так Колдун.
        Наконец долгий армейский день закончился, и рожок протрубил отбой. Ян уже начал засыпать, как кто-то настойчиво потряс его за плечо.
        - Ян сын Гавия? Срочно к комтуру!
        Ян, несмотря на смертельную усталость, поспешил в башню. Он надеялся, что комтур вспомнил о нем и теперь поможет покинуть орденское войско, куда юноша попал, всем же очевидно, лишь по недоразумению.
        Фон Гейм действительно вспомнил об образованном рекруте. Едва увидев Яна, он всучил ему стопку бумаги:
        - Перепишешь это и вот это. Срок - до утра!
        
        
        Два следующих дня прошли одинаково: учения днем, работа в канцелярии комтура ночью. В итоге Яну приходилось еще тяжелей, чем его товарищам. Но на третий день волей случая от большинства тренировок ему удалось избавиться. Вечером при скудном свете свечи он чинил свой серый плащ, когда услышал откуда-то со стороны входа чей-то требовательный рык:
        - Кто здесь...эта? Ведьмак?
        - Колдун,- подсказали рекруты.
        - А, ну да, Колдун.
        - А вон он.
        Ян поднял глаза и оробел. В его сторону, тяжело ступая, задевая головой потолок, двигалась гора мускулов. Таких огромных людей ему еще не доводилось встречать. Лет сто назад таких называли великанами и с ними сражались странствующие рыцари. И чаще всего погибали. Около Яна здоровяк остановился и, хрустнув своей бычьей шеей, сфокусировал на нем свои маленькие глазенки-пуговки.
        - Слышь-ка, малый, гврят ты...эта?.. буквы знаешь?
        - Немного,- скромно ответил юноша.
        - Мне...эта? Бабе письмецо надыть. Чиркни, а?
        Ян с готовностью приготовил бумагу и перо.
        - Имя?
        - Брудервальд.
        - Девушки,- терпеливо пояснил Ян.
        - А! - захрюкал Брудервальд. Отсмеявшись, он наморщил свой низкий лоб, вспоминая.- Как же ее? А! Вроде бы Милкой мамка ее звала?
        - Значит, Милка?- и Ян принялся старательно сочинять послание неизвестной ему орденской крестьянке, опасаясь разочаровать заказчика.
        В казарму заглянул Штоп.
        - Кто сегодня конюшню чистит?- заорал он с ходу. Нашел взглядом Яна.- Колдун, не ты ли?
        Брудервальд нахмурился.
        - А вспомнил! Велетая очередь,- быстро проговорил сержант.- Велетай! Марш в конюшню.
        Белобрысый рекрут, с которым Ян ходил на склад и к кузнецам, покорно вышел из казармы. Вскоре Ян сообщил гиганту Брудервальду:
        - Готово.
        - Эта? Зачти-ка,- потребовал Брудервальд.
        - Здравствуй, дорогая Милка,- с выражением начал читать Ян.- Жив я и здоров. Служу в крепости...
        Закончив читать, юноша нервно глянул на великана, понравилось ли ему?
        Тот какое-то время мучительно думал.
        - Эта? Ни героично как-то. Она ж мне э-э...не даст,- решил Брудервальд.- Не даст согласия на руку, значит.
        Ян вздохнул и начал переписывать все заново.
        - Дорогая Милка,- читал он чуть позже другой вариант, "героический".- Пишу тебе сидя на убитом нами драконе. Земля горит под ногами. Сержант Штоп, мир его праху, не послушал меня и завел нас в засаду к поморам. И теперь его кишки клюют вороны. Я и сам легко ранен в обе руки и обе ноги...
        Ян читал, а великан слушал и жмурился от удовольствия.
        - Моя будет девка,- заверил он юношу, бережно пряча письмо.- А ты... того? Может, и сказки знаешь? Про героев там... могешь?
        - Могю. То есть могу,- улыбнулся Ян.
        
        Дождь, который ночью скупо выдавливал из себя влагу по капле, к утру расщедрился и бодро забарабанил по черепице на стенах и башнях замка. Промокая под дождем, новобранцы отрабатывали приемы с копьем и алебардой. Яна с ними не было. Он сидел в казарме в окружении Брудервальда и его приятелей, пил горячий мед и рассказывал им многочисленные истории о воинах, ворах и игроках, которые знал немало.
        - Слышь, Колдун! А расскажи что о своих собратьях по цеху - о колдунах? - попросил один из воинов, подмигивая остальным. Солдаты довольно загоготали.
        - О магах? Да я ничего о них толком и не знаю,- ответил Ян и вздохнул, невольно вспомнив Алессию.- Разве что легенду о Хоррогоре. Так ее все знают.
        - Ну, еще раз послушаем, ты как, Брудервальд?
        Гигант благосклонно кивнул, и Ян начал рассказывать.
        
        Черный колдун Хоррогор ненавидел весь свет и потому одиноко жил в своей мрачной башне на вершине горы. Ни один зверь не решался вырыть свою нору, ни одна птица не решалась свить гнездо рядом с его мрачным жилищем. Сторонились колдуна и люди. Только старый мельник по имени Алайдар раз в день навещал затворника, когда приносил ему пищу и свежее пиво. Но однажды заболел старый мельник и отправил вместо себя в башню свою дочь красавицу Неону. Колдун, едва увидев девушку, воспылал к ней низменной страстью и пленил ее, закрыв в своей башне. Три дня безутешно плакала Неона, умоляя своего тюремщика отпустить ее к отцу, но глух был проклятый колдун к ее просьбам.
        Напрасно ждал старый мельник свою единственную дочь. Так и не вернулась она в отцовский дом. Тогда Алайдар обратился за помощью к трем светлым волшебникам Войтану, Ранару и Двою. Чародеи согласись помочь обиженному мельнику. Все трое явились они к Хоррогору в башню и приказали ему вернуть дочь отцу. Рассмеялся им в лицо черный колдун и велел убираться с его горы. Разгневались добрые волшебники, и началась битва! День и ночь длилась она, сотрясая небо и землю. Сильней оказались три чародея, ибо добро всегда побеждает зло. Был повержен темный маг.
        - Больше ты никому не причинишь зла,- сказал Войтан колдуну и поднял свой меч, чтобы оборвать его черную жизнь. Но тут случилось невероятное! Прекрасная Неона бросилась к раненому злодею и закрыла его своим телом. Рыдая, умоляла она волшебников пощадить ее возлюбленного - черного колдуна Хоррогора. С ужасом поняли чародеи, что страшное зло совершил их враг: чарами околдовал юную деву, лишил ее разума, украл ее сердце.
        - Лишь смерть злодея снимет твои чары!- воскликнул Войтан, оттолкнул Неону и пронзил мечом колдуна. Но не сразу умер Хоррогор. Из его мертвеющих уст вырвалось черное погибельное проклятие своим убийцам, и лишь тогда испустил он дух.
        И вскоре проклятье настигло свои жертвы. В огне сгорел Войтан. Поглотили воды Ранара. Ветер в море погубил Двоя.
        Смерть колдуна не принесла облегчения юной Неоне. Нигде не нашлось лекарства от ее недуга. От отчаяния и тоски покончила она с собой. И рыдал над ее могилой безутешный отец.
        
        - Все-таки права наша церковь, что сжигает этих проклятых колдунов,- заключил один из приятелей Брудервальда, когда Ян закончил свой рассказ. И все с ним дружно согласились.
        
        Так прошли еще четыре дня. Неожиданно попав в армию Ордена, Ян первое время чувствовал себя скорее орденским пленником, чем солдатом. Конечно, юношу утешала мысль, что он прежде всего ищет в Динбурге потерянный цветок, а не служит врагам своего Княжества. Однако за эти дни Ян, конечно, цветка не нашел и где его искать не представлял. Не мог же он прямо спросить об этом комтура! Затем юноша с удивлением стал замечать за собой, что начинает привыкать к армейской жизни. Он сдружился с Брудервальдом и Карлом. Отец Бориус, несмотря на протесты Штопа, уже назначал Яна на тренировках своим помощником и уже рекомендовал его в оруженосцы одному из братьев Ордена. Конюхи на Яна только что не молились, настолько хорошо он понимал нужды лошадей и умел точно угадать, что животным было нужно. Сам комтур Вальдемар фон Гейм ценил юношу и нуждался в его услугах. Но так случилось, что именно служба и навела его вновь на след цветка. Молодым воинам уже доверяли охрану замковых тюрем, но Ян, благодаря опеке силача Брудервальда, счастливо избегал этой службы. Однако это вызвало недовольство его товарищей, которые
начали ворчать на него и косо поглядывать. Тогда Ян, чтобы сохранить их дружбу, добровольно вызвался в очередной караул. Штоп охотно его отправил с глаз долой, доверив ему охрану какого-то конокрада. И этим конокрадом оказался эльф Анадил.
        Когда Ян вошел в темницу, эльф сидел в клетке, опустив голову, пряча лицо под своими длинными и тонкими черными волосами. Яна он не узнал. Эльф равнодушно посмотрел на своего очередного охранника и отвернулся.
        - Послушай,- решился сам заговорить Ян, хоть это и строго запрещалось караульным уставом,- а почему ты назвал меня мошенником?
        Эльф поднял взгляд и всмотрелся в юношу. Узнав, кисло улыбнулся.
        - Дай-ка угадаю. Ты убил несчастного кнехта, напялил его плащ и пришел сюда вытащить из этой клетки обманутого тобой эльфа? Или ты один из тех деревенских простофиль кто купился на сказки вербовщиков и записался в солдаты? Или - или.
        - Вытащить тебя?- удивился Ян.- Нет. Наоборот, я пришел тебя сторожить.
        - Значит второе,- вздохнул эльф.- Почему-то я так и думал. Но,- лицо узника стало ненатурально испуганным,- я надеюсь, ты не вступил в Орден добровольно?
        - Нет.
        - И то ладно,- успокоился Анадил.- Итак, ты стал крестоносцем?
        - Нет, что ты! - ответил Ян. Сама эта мысль показалась ему странной. Чтобы на это сказал Гудогай? Хотя отец Ксиома, наверное, одобрил бы.- Я всего лишь наемник.
        - Ну-ну.
        - Так, когда это я тебя обманул?
        - Ты сказал мне, что твой цветок волшебный и помогает видеть клады?
        - Я так и сказал?- покраснел Ян.
        - Сказал, сказал,- заверил эльф.- Потом ты клялся, что владелец цветка понимает язык зверей. Я тебе поверил и принял твою ставку. Так?
        - Так.
        - Затем я выиграл твой папоротник. Так?
        - Так.
        - И? - поощрил эльф.
        - Что и?
        - Где клады?!! Где говорящие звери?!! - заорал узник на своего охранника.- Я стал посмешищем всего своего рода! Чтобы вернуть к себе доверие сородичей я и впутался в историю с этим дурацким конем! И вот я здесь. Давай-ка с тобой прикинем, по чьей вине меня скоро повесят?
        Ян попытался оправдаться:
        - Я и сам думал, что цветок волшебный. А где, кстати, он сейчас?
        - Выбросил.
        - Как выбросил?!! - вырвалось у Яна.- Где?
        - А зачем тебе он?- прищурился Анадил.
        - Надо.
        Эльф поднялся и приблизился к Яну, насколько это позволяла его клетка.
        - Вытащи меня отсюда - скажу,- тихо предложил он.
        - Но это невозможно,- прошептал в ответ Ян, оглядываясь на дверь.
        - Тогда - выбросил,- повторил эльф и отошел от своего стража, сел и закрыл глаза. Яну же сидеть запрещалось, и он нес службу, прохаживаясь вдоль клетки.
        Вскоре Анадилу это надоело.
        - Может, сядешь, служивый?- недовольно предложил он своему охраннику.- Твои коллеги засыпали, едва успевали сюда войти.
        - Не положено,- вспомнив устав, ответил Ян.
        - А ты что, в сержанты рвешься? Чудак. Тогда, может, в кости?
        - Не положено,- ответил Ян и прислонил алебарду к стене.- А во что?
        - Ну, давай в вашу "капусту"?
        Ян сел возле клетки. Эльф расчистил пол от соломы и приготовил кубики.
        Юноша оценивающе оглядел соперника и прикинул возможный выигрыш. На эльфе из одежды были все те же разноцветные куски материала. Конечно, никому они, кроме эльфа, и даром были не нужны.
        "Разорву его лохмотья на тряпки",- решил Ян. Он считал себя хорошим игроком. Свой проигрыш эльфу той ночью в "Бук и дубе" он списал на хмель. Вот и появилась возможность отыграться. По традиции хозяин костей бросал первым.
        -Двенадцать,- озвучил свой результат эльф.
        Ян прикусил губу и ответил. Восемь.
        С показным равнодушием новобранец развязал свой серый плащ и просунул его между прутьями решетки. Эльф, счастливо улыбаясь, накинул плащ на себя.
        - Продолжим?
        Ян кивнул.
        - Восемь!
        - Четыре.
        Эльф надел плоскую шапочку.
        - Восемь!
        - Три.
        Кафтан между прутьями не пролез. Ян отодвинул засов и открыл дверь клетки. Когда кафтан оказался на эльфе, игра продолжилась.
        Вскоре бросив сопернику и свои перчатки, Ян не выдержал и предложил:
        - Давай теперь моими?
        - Не доверяешь,- усмехнулся эльф.
        - Ну...
        - Ладно,- согласился эльф.- Только, знаешь пословицу, что плохому игроку и кости мешают?
        Не ответив, Ян сделал бросок. Восемь. У эльфа выпало двенадцать.
        Игра продолжалась с переменным успехом. Кое-что Яну удалось отыграть, затем опять проиграть. Но надеть на себя лохмотья соперника ему так и не удалось. Оставшись в одной рубахе и штанах, Ян уже и сам сидел в клетке рядом с эльфом. Игроки ругались и не слышали, как дверь в темницу открылась. Сержант Штоп за свою долгую службу видел тюремных стражей спящими, пьяными и даже мертвыми. Яну удалось пополнить его личную коллекцию. Такого динбургский ветеран еще не видел: узник (к тому же еще и эльф!) в полном орденском обмундировании сидит рядом со своим полуголым охранником, и оба в клетке.
        - Что-то подобного я и ожидал,- нарушил игровую идиллию довольный голос сержанта.- Не может из княженца получится добрый кнехт. Нет у вас в крови дисциплины!
        Ян испуганно, эльф весело посмотрели на сержанта.
        - Добро пожаловать, сынок, на гауптвахту, - почти ласково пригласил Яна Штоп.- Для начала десять суток.
        И Ян снова оказался уже в знакомой ему гарнизонной тюрьме, где он встретил эльфа и поссорился с Алессией. Конечно, юноша, будучи комтурским писарем, рассчитывал, что комтур его и освободит. Но этого не случилось, так как Вальдемар фон Гейм, как оказалось, был в отъезде.
        На гауптвахте Ян познакомился с динбургским стрелком Погодой, который ему поначалу и скрасил одиночество. Когда новобранца только ввели, стрелок подошел к нему и спросил о причине ареста. Ян ответил.
        - Княженец?- сурово спросил стрелок, прислушиваясь к говору юноши.
        - Да,- насторожился Ян.
        - Откуда сам?
        - Рядом, из-под Воруты.
        - А. Мой дядька погиб при ее осаде. Утоп в болоте. Ну да вы его к себе и не приглашали, - и он улыбнулся.- Я - Погода.
        Они быстро и как-то легко сдружились.
        - Тяжело здесь?- спросил Ян у своего сокамерника вечером, после ужина. Ужин был лучше, чем в рекрутской казарме.
        - Шутишь?- сыто отрыгнув, удивился стрелок.- Да здесь настоящий отдых и еда хорошая. По религиозным праздникам пиво или даже вино дают. Я, да и многие другие, сюда специально попадаем, чтобы отдохнуть от службы или очередной войны.
        - Какой войны? Ведь между нами мир?
        - А поморы?
        - А они разве опять у вас бунтуют?
        - Официально бунтов нет. Так. Волнения,- рассказывал Погода.- На днях вот, они турнир сорвали, закидав светских рыцарей навозом. Большой был международный скандал. Хотя я считаю, что поморы зря старались: от этих железных болванов и так смердит.
        - Я вижу, ты не любишь рыцарей?
        - А за что их любить? Не сеют не пашут, а только жрут да... трутни одним словом.
        - Так ты же сам солдат?- усмехнулся Ян.
        - Я - землепашец!- строго поправил товарища стрелок.- Я вырос на земле и еще на землю вернусь!
        Ян с симпатией смотрел на собеседника, думая о том, что славные люди есть везде. Даже в Ордене.
        - А здесь, здесь отдых,- заключил Погода.- Вот поспишь сейчас и все поймешь.
        В эту ночь Ян впервые за свою службу нормально выспался. Он даже проспал время завтрака и ел кашу холодной. Стрелок во всем оказался прав. Уже на второй день ареста, Ян понял, что не хочет возвращаться в казарму. Они с Погодой играли в кости, пели песни и просто болтали. Вот только, к сожалению обоих арестантов, у стрелка срок уже подходил к концу. На следующий день Погода, пообещав Яну скоро вернуться, попрощался с ним и ушел. Больше Ян его не видел.
        Был уже пятый день его ареста, когда охранник, поменяв в камере свечу и передав привет от товарищей, сообщил ему о возвращении комтура в замок. Эта весть Яна не обрадовала. Фон Гейм мог о нем вспомнить и вызвать к себе. Опять его ждут бессонные ночи в канцелярии. И юноша решил подремать, пока была такая возможность. Но заснуть он не успел.
        - Скучаешь солдатик? - ехидно спросил знакомый голос. Ян вздрогнул и открыл глаза. Перед ним стояла серая кошка.
        
        
        Глава 3
        
        - Князь не доволен тобой, Дитрих,- сказал Калигерр.- Ты упустил мальчишку.
        Калигерр и Дитрих сидели на стульях возле камина. Огонь в камине угас, и личный кабинет мага погрузился в сумерки. Новость, сказанная советником, конечно, не могла быть приятной для Дитриха. И офицер, наверняка, был очень зол неудачей. Еще бы! Была задета его профессиональная гордость. Он не смог поймать какого-то деревенского мальчишку! Но, как обычно, свои истинные чувства шпион скрывал под маской равнодушия. Калигерр не видел лица Дитриха, но мог поручиться, что внешне оно и сейчас никак не изменилось, сохранив выражение вежливой скуки. Да, маг был в этом уверен. Собеседники слишком хорошо знали друг друга. Когда-то они оба были слугами и свитой Мага Огня Вилькоффа, которую тот взял с собой, удаляясь в изгнание из Ордена. Затем один стал его учеником, а второй - шпионом. Теперь, после смерти их господина, Дитрих был зачислен в гвардию князя Велислава, а маг поднялся еще выше - стал его главным советником. Но по старой памяти Калигерр позволял Дитриху фамильярно сидеть в своем присутствии. Наедине, конечно.
        - Его найдут,- уверенно сказал Дитрих.
        - Найдут,- подтвердил маг.- Но не твои люди, а мои... Да и не люди вовсе.
        Последнюю фразу маг пробормотал себе под нос.
        - Послушай, Калигерр ...
        - Советник Калигерр,- твердо поправил капитана маг.
        - Советник Калигерр,- легко согласился Дитрих.- Как поможет этот паренек найти убийцу нашего господина?
        - Тебе уже было сказано. У него есть некий магический предмет.
        - Кусок травы? Папоротник?- уточнил Дитрих.
        - Это кусок м а г и ч е с к о й "травы".
        - Ну, разве что магической...
        - Откуда столько презрения к магии, капитан? Ты же, как мне помнится, никогда не считал, как эти тугодумы вояки, что главное и единственное в мире оружие - это меч?
        - Не считал. Главное оружие - это мозги.
        - Не буду спорить,- сухо ответил маг.
        - А Вилькофф точно был убит?- вновь заговорил о своих сомнениях гвардейский офицер.- Ведь на теле никаких следов. Твои специалисты-колдуны его осматривали?
        - Да. И ничего не нашли, как и прежде медики.
        - Эти самые медики утверждали, что он умер сам. Но ведь это невозможно?
        - Еще как невозможно,- заверил голос мага из темноты.
        - Тогда это может быть только...
        - Только магия,- уверенно сказал советник.
        Дитрих напряженно всмотрелся в темный силуэт собеседника. Разумеется, он подозревал и его. Маг вполне мог убрать своего учителя, чтобы занять его место советника или просто избавиться от опасной опеки. Маги на все способны. В это Дитрих твердо верил. А им - не верил. Но Калигерр. Он так настойчиво защищал версию убийства. Если убийца он, то зачем ему это нужно? Ему было бы выгодней, чтобы все считали, что смерть Вилькоффа случайна.
        Калигерр зашевелился, скрипнув стулом. Он махнул рукой, и камин ярко вспыхнул. Дитрих даже не моргнул. Советник наклонился в его сторону.
        - И знаешь, Дитрих. Именно этот цветок, вероятно, и был причиной смерти Вилькоффа. Для него это был яд!
        - Папоротник для магов яд?- удивился Дитрих.
        - Не всякий папоротник и не для всех магов,- пояснил маг.- Только для так называемых Стражей. Наш господин был одним из них.
        - Стражи?
        - Это что-то вроде тайного ордена магов, который давно потерял свое влияние и память о нем жива разве что среди язычников. Вилькофф, как ты заметил, не особо распространялся о своей причастности к этому ордену. Стражи не посвящают в свои тайны чужаков. Поэтому я и сам мало, что о них знаю. Знаю только, что когда-то этих Стражей обязали охранять какие-то мифические двери, для чего и даровали им невероятное могущество. Но, как водится в таких случаях, их сделали уязвимыми к какой-нибудь ерунде, чтобы они не возомнили себя бессмертными богами. Их уязвимым местом и стал цветок папоротника. Нужный папоротник, согласно поверьям язычников, можно найти только в определенную ночь и сорвать особым способом. Цветок делает его владельца удачливым, помогает разбогатеть, дает способность понимать зверей и птиц. И убивает Стражей. В общем, реальность перемешалась с местными сказками и теперь трудно определить, где правда, а где легенда.
        Любой другой орденец отнесся бы к языческим сказкам в лучшем случае с презрением. Но только не Дитрих. Он внимательно выслушал Калигерра и запомнил каждое его слово. Правда, шпион не очень-то поверил в искренность мага. Было очевидно, что тот знал гораздо больше, чем сказал.
        - А князю это известно?
        - Не все. У государя и так полно забот, чтобы беспокоить его еще и сказками выживших из ума деревенских стариков.
        - Что же ты ему сказал? Зачем ему этот цветок?
        - Князю я тоже сказал правду. Только другую правду. Ту, которая могла заинтересовать его. Я ему сказал, что этот цветок, сорванный деревенским мальчишкой, при правильном использовании усилит его власть.
        - С твоей помощью,- подсказал Дитрих.
        - С моей помощью,- согласился маг.
        Дитрих хотел уточнить еще кое- что.
        - А мне зачем ты все это рассказал?
        - Мне нужен союзник, Дитрих,- признался Калигерр.- Опытный и верный человек. Убийцы нашего господина очень опасны. Мне понадобится твоя помощь. Здесь замешаны маги, а ты уже имел дело с ними.
        - Ты говоришь, конечно, о наших магах, что живут у князя в замке, пьянствуют, опустошают его кладовые от запасов и почему-то считаются под арестом?
        - О них самых,- подтвердил маг.
        - Понятно. Но этот парнишка Ян вовсе не маг и цветок свой он нашел уже после смерти Вилькоффа.
        - Да, Вилькофф убит не его цветком. Другим. И мы должны выяснить каким именно и кто мог его применить.
        - Но ты подозреваешь этих магов? Ведь так ты сказал князю? Что мешает осудить их?
        - Закон! Я знаю, ты его очень уж уважаешь,- в голосе Калигерра послышалось презрение.- А значит, их вину нужно еще доказать. Ты же понимаешь, что напрямую они вряд ли причастны к убийству. Должен быть исполнитель. Его мы ищем. Поэтому ярмарочных шарлатанов и пытаем. Вдруг повезет?
        - Ты только скажи...советник Калигерр,- глаза шпиона недобро блеснули.- И если ты уверен, что виноваты они...
        - Дитрих,- терпеливо объяснял маг.- Они сейчас у нас под арестом только потому, что сами этого хотят. Они думают оправдаться. Им не нужна война со всеми. И сунься к ним ты... Магесса Ветгея, которую ты, как я слышал, недооценил при аресте, способна таких, как ты и твои солдаты уничтожить сотню, даже не попортив прически. А ей до Вилькоффа было ой как далеко! С нашим господином в открытом сражении вряд ли бы справилась и вся армия Ордена. Да, Вилькофф был изгнан, но он покинул Орден добровольно. Не подчинись он тогда магистру, случись между ними конфликт, то, наверняка, и сейчас бы мастер жил в Мальбурге в своей башне. Да только бы башня эта одиноко возвышалась среди пустыни.
        Дитрих подумал, что если Калигерр и преувеличивает могущество их убитого господина, то ненамного.
        - Он был великий маг,- продолжал советник.- Поэтому его смерть и невероятна. Поэтому его убийцы очень опасны. И, скорее всего, они маги. Не исключено - кто-нибудь из тех, что у нас под арестом. А может - и все трое. Слушай главное: они тоже эти самые Стражи... Вряд ли князю понравится уничтожение его столицы, что неизбежно в открытой битве с ними.
        - Но я же легко усыпил их в той корчме. Помнишь, ты мне дал пузырек.
        - Усыпил, но не всех,- сквозь зубы сказал маг.- И того эликсира у меня больше нет.
        Напряженный голос Калигерра выдал его истинное отношение к арестованным Стражам. Дитрих понял, что имей маг возможность уничтожить княжеских узников, он бы уже это сделал. Но это были их магические дела. Его же интересовали убийцы его господина - и только. Когда он до них доберется, им не поможет ни магия, ни меч.
        - Почему одному из них ты позволил бежать? Ученику Звездосчета? Этому...ворону.
        - Бежать?- советник встал.- Ты так ничего и не понял? Он просто ушел. И это может каждый. В любой момент. Поэтому нам нужен тот мальчишка. Его цветок поможет ослабить их... Став уязвимыми, они ответят по закону, если...
        - Если виновны...- закончил бывший шпион.
        Поднялся со стула и он.
        - Значит, этот цветок действует как яд? Или, может, как оружие?
        - Пожалуй, и то, и другое,- подумав, ответил маг.- Если, конечно, знать, как им воспользоваться. Это древнее знание и оно давно забыто.
        - Но тебе оно известно.
        - Да,- просто ответил маг.
        Они помолчали.
        - Я не убивал своего учителя, Дитрих,- вздохнув, сказал, наконец, Калигерр.
        - Я надеюсь, что это так.
        
        
        - Алессия! - Ян в один миг позабыл о своих неприятностях. Она вернулась! - Ты где была?
        - Я где была?- возмутилась она.- Это ты где шлялся? Я и не покидала замка. Разве мы тут не должны кое-что искать?
        - А как ты вошла?- Ян глянул на закрытую дверь.
        - Как и вышла,- фыркнула кошка.- Лучше объясни мне, что значит сей маскарад? Почему на тебе этот жуткий плащ с крестом?
        Ян коротко рассказал.
        - Скажи,- потребовала она.- Ты можешь хотя бы в одной корчме не напиться?
        - Не знаю,- честно ответил Ян.- Я всего-то в двух и был. Этот-то был трактир.
        - Нет, это просто невероятно! Он еще и острит! - воскликнула Алессия.- В первой корчме ты потерял цветок!
        - Всего-то проиграл в кости...
        - Погуляв во второй, ты пошел громить город!
        - Но именно там я и встретился с домовыми, которые спасли тебя...
        - А после трактира ты проснулся орденским солдатом,- продолжала Алессия, не слушая Яна.- Я даже боюсь предположить, кем ты проснешься в следующий раз. Орденским инквизитором? Отправишь меня на костер?
        Юная чародейка обиженно замолчала.
        - Я же не хотел вступать в их армию,- оправдывался Ян.- И я больше не разделяю взглядов Ордена на магию и магов. Ты же знаешь. Ты тогда все правильно сказала.
        - А раньше значит разделял?
        - Меня воспитывали воин и священник Единого - разве могло быть иначе?
        - Люди боятся магии...ах, ах, какой ужас! А что же вы всей деревней каждый год цветок папоротника ищите? Он же магический?
        - Это другое,- замялся Ян.- И знаешь, тогда, ночью на реке, увидев вместе Болду и Марту, я подумал, что никакой цветок им не нужен. Не за ним они пришли на купальскую поляну. И тогда же я вдруг подумал, что может, и нет вовсе на свете никакого волшебного цветка.
        - А он - есть,- тихо сказала Алессия. Она серьезно и внимательно смотрела на Яна.
        - А он - есть,- так же тихо повторил Ян.
        Они помолчали.
        - Алессия, когда ты убежала, я решил, что ты меня бросила,- неожиданно для себя признался юноша.
        - Бросила? И не надейся,- к чародейке вернулось ее ехидное настроение.- Ты мне нужен. Ты и твой цветок.
        - Я догадался,- в тон ответил ей Ян.- Только как ты собиралась найти меня такого нужного потом, после того, как меня выставили из замка?
        - Я решила, что ты догадаешься искать меня там, где мы расстались. Здесь...- удивилась вопросу Алессия.- Но что-то долго ты сюда шел.
        - Как смог,- смутился Ян. На самом-то деле ему эта простая мысль в голову не пришла.- Но почему ты опять одна убежала?
        - Я привыкла все делать сама. Ветгея учила нас рассчитывать только на себя. Только тогда маг неуязвим.
        - Ты и теперь так думаешь?
        - Да,- не задумываясь, ответила достойная ученица Магессы Земли Ветгеи.
        Но юноша ей не поверил.
        - Теперь о деле,- помрачнела юная чародейка.- Цветок я не нашла.
        - А его здесь и нет,- невозмутимо ответил Ян и принялся с озабоченным видом поправлять свою соломенную постель.
        - Ш-ш-ш!- зашипела кошка.- Я спалю это сено, если не перестанешь!
        - Это солома,- поправил Ян подругу и оставил постель в покое.- А что можешь спалить?
        - Нет,- призналась магесса.- Говори!
        Ян рассказал о своей встрече с эльфом.
        - Так вот как ты сюда попал,- задумчиво проговорила она.
        - Ну, так что будем делать? - нетерпеливо спросил юноша.
        - Это же очевидно. Теперь снова наша цель - твой приятель эльф. Будем его спасать.
        - Не смешно.
        - Не смешно,- согласилась Алессия.- А, может, и опасно. Для тех, кто захочет нам помешать.
        
        
        - Объясни мне, зачем ты затащил меня в ту дыру, если под боком был этот трактир?- кричал на своего товарища ночью в трактире "Под башней" кладовик.
        - Там мед лучше,- виновато оправдывался копша.- Ты же его сам хвалил.
        - Где теперь нам искать этого Яна?- бушевал кладовик.- Почему мы вообще его бросили и пошли в трактир?
        - Потому что надо быть ближе к людям. Одичали мы с тобой в наших подземельях в обществе одних мертвецов.
        - Что?- проглотил крик кладовик и озабоченно глянул на копшу.- Братец, ты не пьян?
        - Шучу,- ненатурально рассмеялся копша.- Не переживай. Он все нам скажет.
        Могильный страж приподнял тщедушного человечка лежащего на полу. Избитым и посиневшим от страха выглядело лицо вербовщика Крюка.
        - Итак, продолжим, милейший. Куда говоришь, его повели? В Динбург?
        
        
        - Вероятнее всего ученик и убил своего учителя. Увы, такое бывает и среди магов. Моя наставница, конечно же, тоже пришла к этому выводу и добровольно сдалась гвардейцам, чтобы оказаться в столице и доказать это.
        - Но этот маг как раз-то обвинил в убийстве ее?- вспомнил Ян рассказ Болды о пирушке магов в "Бук и дубе".
        - Обвинил. Но Ветгея - не виновна,- зеленые глаза кошки опасно сверкнули на парня. Алессии показалось, что ее подопечный сомневается в невиновности ее наставницы.- Как не виновны Волхв и Звездосчет. А значит - они оправдаются и уличат убийцу.
        - Но мы-то тут причем? Почему охотятся за нами?
        - Ну, во-первых, я - ученица магессы Ветгеи!- гордо напомнила Алессия.- А значит, в курсе всех ее дел. А во-вторых, Калигерру нужен цветок, чтобы стать сильнее.
        - Эй! Мы об одном и том же цветке говорим? Да мой цветок даже жалкого клада найти не может. Помнишь? Эльф пробовал.
        - Во-первых, напомню - это не "твой цветок", а Ключ, который открывает Дверь в нижний мир,- строго поправила Яна чародейка.- Во-вторых, твой эльф его не находил и через испытания бесов не проходил.
        Кошка легонько коснулась лапой руки Яна.
        - Ладно. Скажу. Ключ дает способности только тому, кто его взял первым. Для твоего эльфа - это бесполезная трава.
        - Погоди,- запутался Ян.- Тогда зачем этот цветок магу? Ведь нашел его я?
        - Маг сможет его использовать. Он сумеет открыть им Дверь в нижний мир.
        - А зачем нужен кому-либо этот самый нижний мир?
        - Это неиссякаемый источник магии. Получив к нему доступ, маг станет всемогущим. Если ученик Вилькоффа завладеет Ключом, он легко уничтожит Стражей.
        - Каких стражей?
        - Ветгея и ее спутники - Стражи. Их долг охранять Ключи и Двери. Поэтому, прежде чем сдаться солдатам, моя госпожа велела мне остаться в корчме и присмотреть за цветком, который, по расчетам Звездосчета, должен был появиться в лесу неподалеку.
        - А я его нашел и, по глупости, сорвал.
        - По глупости,- серьезно подтвердила Алессия.- Было бы лучше, если бы ты его не трогал. Ты серьезно усложнил задачу Стражам. Если Калигерр доберется до цветка...
        - Я же не знал.
        - Поэтому я тебя ни в чем и не обвиняю,- мягко сказала чародейка.- Я знаю, что сейчас ты сожалеешь о той ночи. Но ее не вернуть. И Ключ - в мире, и теперь этому миру грозит опасность.
        Ян встретился с зеленым взглядом чародейки. В ее глазах была тревога. За мир? Было бы лучше, если бы она тревожилась за него. Нет. Он не сожалел, что сорвал цветок. Тогда бы с ним сейчас не было Алессии.
        - Наша главная цель - вернуть Ключ и сделать все возможное, чтобы он не попал в руки врагам Стражей! Понимаешь?
        Это Ян понимал. Не понимал он другого.
        - А я-то тебе зачем? Ты могла бы отобрать этот цветок у эльфа и сама.
        - Пока сама не знаю,- неожиданно призналась чародейка.- Насчет тебя, понятное дело, моя госпожа никаких указаний не давала. Ключ должен был появиться и исчезнуть до следующей купальской ночи. И все на этом. А тут ты!
        - Так что же - я?
        - Говорю тебе - не знаю! Как мы уже с тобой выяснили, Ключ действительно дает людям определенные способности. Тебе же дал. Ты начал понимать зверей. Ты сам смог попасть в нижний мир. Что ты еще можешь? Вот ты рассказывал мне про свое видение какой-то битвы. А вдруг ты видел будущее? И это все без цветка! А что будет, если ты возьмешь в руки цветок? А вдруг Ветгея сможет эти твои новые способности как-нибудь применить в борьбе с Калигерром? Нам в борьбе с ним пригодится любая помощь! И потом: неизвестно как вообще магия Ключа действует на человека. Что с тобой будет в итоге?
        - И ты хочешь узнать это на моем примере?- догадался Ян. Он был уязвлен откровенностью чародейки.
        - Хочу,- напрямик сказала кошка.- И это в твоих же интересах. Магия Ключа очень сильна и опасна. А вдруг она может погубить тебя?
        - Хорошо. Допустим, мы вернули цветок. Допустим, с его помощью хороших магов освободили, а плохих - посадили. А потом? Мне оставят цветок?
        - Вот потом это и обсудим,- отвечала на это кошка, к чему-то прислушиваясь.- Сюда идут.
        Вошел охранник, нашел глазами узника и молча кивнул головой в сторону выхода. Ян понял, что теперь он свободен. Юноша вышел наружу, Алессия проскользнула вслед и опять куда-то пропала. Возле тюрьмы Яна ожидал Карл. Он выглядел мрачным и был чем-то озабочен. Дружески хлопнув освобожденного приятеля по плечу, Карл буркнул:
        - Комтур вызывает...
        Ян этому не удивился, его удивило хмурое лицо рекрута.
        - Что случилось? Твоя невеста все же нашла тебя и принуждает жениться?- попытался пошутить Ян.
        Карл в ответ кисло улыбнулся.
        - Кончилась наша учеба,- пояснил он.- И всех нас бросают на север против поморских банд.
        Ян знал, что Карл, как и другие рекруты, надеялся остаться в Динбурге. На побережье все еще было небезопасно. Поморы то и дело бунтовали. Что мог сказать Ян в утешение? Сам-то он верил, что комтур Вальдемар оставит его при себе. Приятели расстались у входа в башню.
        - Отдохнул?- вместо приветствия спросил комтур Яна, когда тот явился в его кабинет.- Мне сразу же доложили о твоем аресте, но я не стал вмешиваться. Знаю, что солдатская тюрьма для вас отдых. Все знаю. Слышал уже, куда твою роту отправляют?
        - Да.
        - Разумеется, тебя это не касается. Молись, парень, за того, кто обучил тебя грамоте. Будешь служить в канцелярии. Потом. Но пока тебе лучше покинуть гарнизон. Будешь сопровождать известного тебе конокрада в Мальбург и передашь его там нашему Трибуналу. А по возвращению, как я и обещал, пойдешь ко мне писарем.
        Вальдемар фон Гейм замолчал и вопросительно глянул на юношу. Ян догадался, что от него ждут слов благодарности, и он вежливо поблагодарил седого рыцаря.
        - Да, - вспомнил комтур.- Для конвоя тебе нужен напарник, можешь выбрать любого из своих приятелей.
        - Карл из Регеля,- сразу же назвал Ян.
        - Вот тебе грамота, впиши его имя. Отправляетесь утром. На все - четыре дня.
        Карл, узнав от Яна о своем новом назначении, долго его благодарил и обещал в Мальбурге щедро угостить. Ян, улыбаясь своему счастливому приятелю, думал о том, что вряд ли им суждено повеселиться в орденской столице. В планы юноши не входила встреча с орденскими судьями. Ян рассчитывал сбежать по дороге. С эльфом или без него.
        Рано утром, когда клетка с эльфом уже была в повозке, Ян и Карл прощались с товарищами. Брудервальд одной рукой стиснул Яна, а второй взъерошил ему волосы на макушке.
        - Эта? Береги себя малый.
        - Это ты берегись,- просипел Ян, задыхаясь в объятиях гиганта.
        Брудервальд и еще десяток ветеранов отправлялись на север вместе с молодым пополнением. Много позже Ян узнал, что Брудервальд окажется в числе карателей во время Великого Мятежа. В стычке с лесными поморами он и будет легко ранен стрелами в обе руки и обе ноги. Только стрелы те будут отравленные. Война не щадила даже таких великанов.
        Когда повозка с эльфом проезжала мимо сержанта Штопа, тот криво улыбнулся и выкинул руку в воинском приветствии. Ян кивнул в ответ.
        Динбург остался за спиной.
        
        Глава 4
        
        Калигерр не соврал Дитриху. Он действительно не убивал своего учителя. Так же верно было и то, что убийцей Маузера фон Вилькоффа был кто-то из Стражей или их учеников. Но маг обманул шпиона, когда говорил, что не знает, каким именно цветком папоротника был убит Вилькофф. Калигерр знал. Потому что он сам отдал убийце этот цветок. Точнее подсказал, где его искать. Но кто именно из Стражей виновен в гибели его учителя Калигерр, как это ни странно, не знал.
        Все началось незадолго до убийства в княжеском дворце. К нему, тогда еще скромному и никому не известному ученику и слуге могучего Вилькоффа, явился незнакомец. На вид это был мужчина лет тридцати, неопрятный, бедно одетый, закутанный в грязный дорожный плащ. Одним словом, один из тех бродяг, которых было полно на любой дороге, в корчме или в тюрьме. Даже удивительно, как его пропустили во дворец. Но держался он уверенно и даже властно. Так ведут себя или аристократы или маги. Незнакомец не был аристократом.
        - Я такой же маг, как и ты,- хрипло сказал он.- Хватит любоваться моим плащом, Калигерр. Лучше дай вина.
        Калигерр, однако, не спешил проявить гостеприимство. Этот бродяга, назвавшийся магом, откуда-то знал о нем и даже знал его имя. Допустим. Но он этого оборванца видел впервые. Калигерр внимательно всмотрелся в его лицо. Нет, оно было ему не знакомо. Бродяга, заметив, что его изучают, криво усмехнулся. Карие глаза его вдруг поменяли свой цвет на зеленый и вновь стали коричневыми. Калигерр подошел к столу, налил в кубок вина и жестом указал незваному гостю на стул.
        - Ты знаешь меня?
        - Да. Так же, как и ты меня,- ответил бродяга и в самом деле оказавшийся магом.
        - Иллюзия,- догадался Калигерр.- А зачем?
        - На то есть свои причины. О них ты узнаешь. В свое время.
        - А если мне это не интересно?
        - Я так не думаю. Ты забываешь, что я знаю тебя. Давно знаю. Ты очень умный, Калигерр. И скрытный. Но скрывать свою неприязнь к Стражам тебе никогда не удавалось. А может это вовсе и не неприязнь? А зависть?
        - Я не понимаю о чем ты.
        - Понимаешь. И очень хорошо понимаешь. Но не переживай. Ты не одинок. Мой господин тоже не любит Стражей. Хотя он и сам Страж.
        - Что это значит?- сердито спросил Калигерр.- Что это за маскарад? Кто ты?
        - Как ты уже правильно догадался, я твой коллега - ученик Стража и будущий Страж,- усмехнулся гость.- Но так же, как и ты, я н е х о ч у быть Стражем. Этот орден - анахронизм и он пережил сам себя. Мой господин считает, что орден давно пора распустить.
        - Кто ты?- настаивал Калигерр.
        - Я же уже сказал,- скучно ответил гость.- И не пытайся увидеть меня сквозь чары. Эту иллюзию наложил на меня мой учитель, и тебе ее не снять.
        - Но ее может снять м о й учитель,- с угрозой сказал Калигерр.
        - Да неужто?- гость задумался.- Да, пожалуй, сможет. Но только зачем? Что это тебе даст? Да и вообще я пришел с миром. Зачем отрывать государственного советника от его дел?
        - Что тебе нужно?
        - Где Вилькофф хранит цветок?
        Вот оно что! Кому-то из Стражей понадобился волшебный цветок главы ордена. Традицию держать при себе Ключ от нижнего мира зачем-то ввела Неона Великая. С тех пор все главы ордена его имели. Прямо как в той детской сказке про всемогущего мага, чья смерть была в игле, которую он хранил всегда при себе в своем замке. Вот и для Стража цветок папоротника и был этой самой иглой. Вилькофф не стал исключением. У него тоже был цветок. И все члены магического ордена об этом, конечно, знали. Не знали только, где он хранится. А Калигерр знал. Вот зачем к нему явился, спрятавшись под чужой личиной, кто-то из его старых приятелей. Хотя, почему обязательно приятелей? Может и приятельниц.
        Тогда Калигерр указал своему скрытному гостю на дверь.
        Через день у Калигерра на столе чудесным образом появился лист пергамента с письмом. В письме некто, называя себя Стражем и врагом Стражей, предлагал свою дружбу. Этот загадочный аноним писал, что пока вынужден воздержаться от открытия своей личности, опасаясь мести других Стражей, но придет время и он откроется ему, Калигерру. В заключение автор таинственного послания просил еще раз принять его ученика и оказать ему содействие. Едва Калигерр прочитал это письмо, как буквы на пергаменте исчезли и у него в руках оказался чистый лист. Но он его все равно сжег.
        Ожидая ученика Стража Калигерр долго и мучительно думал. Думал прежде всего о том, как с выгодой для себя использовать очередной заговор в ордене магов. Нужно ли помогать неизвестному Стражу в уничтожении его коллег? Зачем этот Страж хочет их уничтожить? Действительно ли хочет защитить мир от них? Или хочет избавиться от конкурентов и создать очередную империю и возглавить ее, как уже было однажды? Если так, то Калигерру с ним не по пути. Личная власть нужна была ему самому. Он и магии в свое время стал обучаться лишь потому, что надеялся с ее помощью удовлетворить свое властолюбие. Сидя в своей каморке склонившись над пыльными манускриптами, он грезил о власти над известным ему миром. Но он понимал, что получить эту власть, власть подлинную и неограниченную, он сможет только с исчезновением своего учителя и его коллег. Значит нужно как-то избавиться от них. Но риск был велик.
        Ученик заговорщика вскоре явился вновь. От имени своего господина он предложил заключить союз против ордена Стражей. Но Калигерр, прилежный ученик своего учителя, выдающегося не только мага, но и дипломата, отвечал уклончиво, не говорил ни "да", ни "нет". Он согласился, что орден Стражей вырождается и является угрозой для современного мира. Но физическое уничтожение его членов рассматривает, как меру крайнюю и недопустимую. Должен быть другой способ.
        Посланник Стража не стал спорить, а вторично спросил о месте нахождения цветка Вилькоффа. Мол, его господину цветок для изучения его магической природы. Калигерр сделал вид, что поверил. И сказал, где он.
        Спустя несколько дней Маузер фон Вилькофф был убит. Калигерр сразу предположил, что сделано это было его собственным цветком. Он проверил. Цветка на месте не оказалось. Это убийство для Калигерра стало первым шагом в осуществлении его мечты. Жалел ли он о своем учителе? Почти нет.
        Конечно, Калигерр много думал о том, кто именно из Стражей стоит за этим убийством. Прекрасная и опасная Магесса Земли Ветгея? После Вилькоффа, она вторая была по могуществу. Почти равная убитому Магу Огня. Но она была знахарь. Не слишком ли мирное увлечение для будущей повелительницы империи? Но с другой стороны эти колдуньи школы Земли всегда были немного ненормальные. Взять ту же Неону Алайдару. Или ученицу Ветгеи, эту язву Алессию Кошку. А яблочко от яблони...К тому же у ученика заговорщика при первой встречи с ним, Калигерр это хорошо запомнил, на какой-то миг глаза стали зелеными. Как у Алессии. Правда, это мог быть ложный след. Что для мага изменить цвет глаз!
        Тогда, быть может, это - Маг Воздуха Нортон по прозвищу Звездосчет? По своей силе, пожалуй, он был следующим. Но неужели этого книжного червя могло еще что-нибудь интересовать, кроме его книг? К тому же Звездосчет очень ленив, чтобы плести заговоры. Но зато у его любимого ученика Гевота Ворона энергии хватило бы на обоих. Если все же окажется, что заговорщик этот толстяк Нортон, то надо отдать ему должное. Он свои аппетиты умело скрывает.
        Может ли быть заговорщиком самый старый из Стражей Маг Воды Яровид? Как маг, он был самый слабый среди своих коллег. Мог ли он отважиться бросить им вызов? Насколько Калигерр знал, Волхв или безвылазно торчал в своем лесу или кочевал от одного вятского князя к другому, тщетно стараясь их помирить. Эти удельные князьки то и дело враждовали между собой. Учитывая все это, было ли у Яровида время заниматься заговорами?
        Так или иначе, после смерти своего учителя Калигерр начал действовать. Он сообщил князю Велиславу, кем на самом деле был погибший советник и о его предполагаемых убийцах. Князь в гневе велел схватить их и доставить в столицу. Калигерр, зная о месте очередной ежегодной встречи Стражей, блестяще с этим справился, поручив арест Дитриху. Стражи оказались в темнице, но, что с ними делать дальше Калигерр не знал. Для вида он организовал следствие и Велислав немного успокоился. Но Калигерр, в отличие от князя, понимал, что даже если удастся доказать вину Стражей, наказать их за нее ни он ни князь не смогут. Три Стража шутя способны разрушить и тюрьму, и княжеский дворец, а в придачу уничтожить и самого князя со всей его дружиной.
        Калигерр надеялся, что его тайный союзник как-нибудь снова проявит себя или хотя бы подскажет, что ему делать дальше. Он не понимал, почему убийца Вилькоффа медлит, и почему остальные Стражи еще живы?
        Заговорщик связался с ним только после купальской ночи. Связался для того, чтобы сообщить о потрясающей вести: кому-то удалось найти магический цветок и сорвать его! Калигерр, как и любой честолюбивый маг, хотел бы иметь Ключ от нижнего мира. Но где он мог его взять? У Вилькоффа? Нет. Посягнуть на собственность своего учителя он сам бы никогда не решился. И вот Ключ сам плывет к нему в руки! Какой-то счастливчик сорвал цветок и еще умудрился уцелеть при этом. Узнать, кто этот счастливчик, и отобрать у него цветок - что могло быть проще, если ты маг и в твоем распоряжении князь и все его войско? Бледный от волнения, Калигерр поспешил к Велиславу. После непродолжительной беседы, ученик чародея вышел от князя главным советником. Теперь оставалось добыть цветок. Калигерр начинал верить в свою удачу и избранность. Его тайные желания исполнялись одно за другим. Он мечтал о власти-теперь он советник. Второе лицо в государстве. А когда заполучит цветок - то станет первым. Реальным владыкой этого княжества. Он уже видел себя зятем Велислава и князем после него. И он на этом не остановится. Сам Орден
Единого склонится перед ним, Калигерром!
        А то, что попутно цветок поможет ему справиться и со Стражами, так это же только к лучшему. Стражи должны уйти из этого мира. При чем - все трое!
        
        
        - Но мы ОЧЕНЬ хотим быть вашими солдатами! Наймите нас и вы не пожалеете!
        - Солдаты-то нам, конечно, нужны. Но уж больно вы мелковаты. Гномы что ль? Так гномы нам без надобности. Не принимаем мы гномов. И энтих...эльфов тоже не принимаем.
        Услышав это, кладовик очень обиделся. Так обиделся, что караульный возле ворот Динбургского замка мог в этот день навсегда завязать с военной карьерой. Увидев это, копша, дабы предотвратить серьезное членовредительство, оттеснил своего приятеля в сторону и сам продолжил беседу с орденским кнехтом.
        - Бравый воин прав,- льстиво заговорил копша.- Не надо принимать на службу гномов и эльфов. Но мы ведь ни те, ни другие. Человеки мы. То есть люди.
        -Люди?- караульный недоверчиво осмотрел просителей.- Ну а коли вы люди, то подрастите малость. Хе-хе. Карлики нам тоже не нужны.
        - Подожди, служивый. Ты плакат видел?- копша развернул перед носом упрямого кнехта плакат высотой в свой рост.- Здесь сказано, что все желающие будут допущены к собеседованию. Мы требуем собеседования!
        - Ну, дык считайте, что я вас уже собеседовал,- гнилыми зубами ухмыльнулся караульный.- Не подходите вы нам. Идите своей дорогой пока древка не схлопотали. И плакат на место повесьте. А не то доложу сержанту, что войсковое имущество портите.
        Копша разочарованно махнул рукой, свернул плакат и отошел от ворот, увлекая за собой упирающегося кладовика.
        - Эй, вы!- крикнул им вслед кнехт. Духи кладов с надеждой обернулись.- Вы не в армию, вы в цирк попробуйте вступить. Ха-ха! Публика коротышек любит!
        Копша даже зажмурился, представив, что сейчас с этим солдатом сделает кладовик. Но к его удивлению, тот эту дерзость выслушал спокойно и оставил без последствий.
        Когда они отошли подальше, копша выкинул рекламный плакат под куст и признался приятелю:
        - Зная тебя, я уже было подумал, что этому болвану больше не служить в славных орденских войсках.
        - Только глупцы и люди обижаются на правду. А этот кнехт прав. В цирке нам самое место!
        - Это ты о чем?
        - А кто мы есть? Шуты и скоморохи. Ты нас такими сделал! Все твои чудачества! "Давай, братец, попадем в замок легально, давай вступим в их армию". Вот скажи мне, зачем это нужно? Что мы так не попадем в эту дурацкую крепость?
        - Да надоело мне ворами красться! И потом - скучно мы живем, братец. Сколько столетий я живу, а, что я видел кроме своих мертвецов?
        - Ну, уж ты не преувеличивай,- возразил кладовик.- Кое-что мы с тобой да повидали.
        - Кое-что?- горько повторил копша.- Это капля в сравнении с бесконечными годами рутины и скуки. Тебе не приходило в голову, что люди живут много интересней нас?
        - Кто? Эти однодневки?- презрительно удивился дух кладов.
        -Эти однодневки.
        - И ты, как я понимаю, вдруг захотел пожить их жизнями?
        - Хоть чуть-чуть,- копша умоляюще посмотрел на своего приятеля.- Ну, давай повеселимся, братец?
        - И думать забудь! Вот прямо сейчас мы проникнем в крепость, узнаем, где Ключ и заберем его. И баста!
        -Ну, ты и зануда, Кладовик!
        -Да, я такой! - гордо ответил польщенный дух кладов.
        Когда оба духа все-таки попали в крепость и выяснили, что они вновь опоздали, кладовик очень расстроился. Их поиски Ключа затягивались.
        - Хватит играть в прятки! - заявил он.- Мне надоело бегать за этим мальчишкой! Теперь догоняем его, и он говорит нам, где Ключ! Без вариантов! И никакие Стражи меня не остановят!
        - Воспринимай наше путешествие, как отпуск,- успокаивал его копша.- И в самом-то деле, сколько можно работать? Я хочу отдохнуть, наконец!
        - Ты же лет триста назад брал отпуск,- напомнил кладовик.
        - То было по семейным обстоятельствам,- возразил копша.- Это не считается.
        - Ну, хорошо. Пока нагоним вора, у тебя еще будут денек-другой, чтобы проветриться. А потом - все!- строго сказал кладовик.
        
        Глава 5
        
        - Я устала. Я очень устала,- жаловалась молодая кобыла Яну, бодро шагавшему рядом с алебардой на плече.
        - Ты недавно отдыхала,- возразил Ян. Лошадь Паночка, которая по роду своей гарнизонной службы тянула повозку с арестованным эльфом, оказалась ленивой и болтливой. И Карл, принявший на себя обязанности возницы, то и дело ее подгонял.
        Со стороны кому-нибудь могло показаться необычным, что идущий по дороге молодой орденский кнехт беседует с лошадью. И некоторым путникам, из тех, кто попадался им навстречу, так оно и казалось. Но только не Карлу. Он, как и другие солдаты динбургского гарнизона, привык к манере Яна Колдуна болтать с лошадьми и прочими зверушками. На то он и Колдун.
        - Но ты не везешь на себе жирного солдата в железе и клетку с эльфом,- спорила кобыла.- С эльфом!!! Вот посмотришь, человече, мы никуда не доедем. Он украдет меня по дороге.
        - Не говори ерунды,- строго сказал Ян, пряча улыбку. Страхи лошади показались ему забавными.- Он в клетке. Да и не все эльфы конокрады. Наверное.
        Собственно Ян пока был знаком только с одним эльфом. И в клетке тот оказался как раз за кражу коня.
        - И скажи солдату, чтобы он перестал орать. От его рева даже слепни передохли.
        Капризная лошадь имела в виду Карла, который наслаждаясь свободой и поездкой, громко распевал на один и тот же мотив какие-то песни.
        - Что этой кобыле нужно?- спросила Алессия, бежавшая рядом с Яном. Чародейка присоединилась к конвою сразу же, как только повозка выехала из крепости. Ни Карл, ни тем более кобыла не возражали. А эльфа никто и не спрашивал.
        - Ей не нравятся песни Карла,- пояснил Ян.
        - Тут я с ней согласна,- буркнула кошка.
        - Что шумите?- спросил Карл, перестав петь.
        - Лошадь устала,- отозвался Ян.
        - Ну так давай отдохнем?- с готовностью предложил Карл.- Куда нам спешить?
        Старшим конвоя был назначен Ян, и решение было за ним.
        - И правда. Некуда,- попасть в Мальбург Ян спешил еще меньше своего приятеля.
        Паночка благодарно заржала и даже на некоторое время замолчала. Карл свернул повозку на обочину дороги и слез размять ноги.
        Ян, положив свою алебарду на бортик, расстелил на земле свой плащ и уселся на него, прислонившись спиной к колесу. Алессия удобно устроилась рядом. Осмотрев юношу с ног до головы, она осталась довольной.
        - Мне остается только извиниться,- шепнула кошка.- Твой наряд и найм в армию - отличная маскировка для путешествия по этим землям. Лучшей бы и я не придумала.
        Скромно приняв незаслуженную похвалу, Ян так же шепотом поинтересовался:
        - Что делаем дальше?
        - Устраняем твоего напарника и освобождаем эльфа в обмен на информацию.
        - Устраняем?- нахмурился юноша.
        - Все просто,- пояснила чародейка.- Видишь дым? Это наверняка трактир. Отправь его туда под каким-нибудь предлогом.
        Ян кивнул и позвал Карла.
        - Никак не привыкну к вашей погоде. Что-то продрог я. Есть у тебя что-нибудь согревающее?
        - Конечно, дружище,- Карл полез в дорожную суму и достал из нее початый бурдюк с вином.
        Ян про себя чертыхнулся. И когда Карл успел его добыть? Но вслух разочарованно сказал:
        - И это все? У нас впереди ночь. Посреди поля. В лучшем случае в лесу. Замерзнем.
        Карл пожал плечами:
        - У меня еще и пиво есть. И меда трошки...
        Юноша помрачнел и ничего не ответил. Карл, видать, к поездке подготовился основательно. Ян виновато глянул на чародейку, но та ему подмигнула.
        - Все отлично. Ждем до вечера.
        Вечером они остановились на опушке леса на ночлег. Карл, кинув поводья, тяжело спрыгнул на землю и, пошатываясь, отошел от повозки на пару шагов. Задумчиво постояв, он вдруг плюхнулся на зад и, свесив голову, захрапел. Кошка, с усмешкой наблюдавшая за молодым наемником, сказала ехидно, обращаясь к Яну:
        - Могу поспорить, что его бурдюк с вином пуст. Все-таки вы, мужчины, не исправимы.
        Ян, не отвечая подруге, подошел к Карлу и осторожно уложил его на бок. Затем он начал распрягать кобылу. За ним внимательно следили черные эльфийские глаза. Арестант, дремавший в своей клетке почти весь день, теперь проснулся. Похоже, эльф чего-то ожидал от предстоящей ночи и берег к ней силы.
        - Поговорим, приятель?- напомнил эльф Анадил о себе.
        Ян повернулся к арестанту.
        - Чего тебе?
        - Не пора ли нам обсудить, как ты исправишь свою вину?- эльф прижал свое узкое лицо к железным прутьям, чтобы лучше видеть человека.
        - Ты о чем?
        - Я из-за тебя здесь. Ты хочешь моей смерти?
        - Из-за меня? Я велел тебе красть лошадь?
        - Да брось! Я же тебе уже говорил. Вера в чудесные свойства твоего цветка толкнули меня на это преступление. Все вышло случайно. Помоги же мне!
        - Как?
        - Выпусти меня!- быстро зашептал арестант.
        - Меня накажут.
        - Плюнь ты на них! Это же орденцы! Они ваши враги! Бежим вместе. Что ты здесь потерял?
        - Цветок я потерял,- признался Ян.
        Алессия нервно крутанула хвостом, что, как уже знал Ян, у нее обозначало крайнее неодобрение. Глаза же эльфа блеснули торжеством.
        - Но это просто,- сказал арестант.- Я не знаю, зачем он тебе нужен, ибо повторяю - он не работает, но наш уговор в силе. Моя свобода в обмен на твой цветок.
        - Договорились. Так где он?
        - Не так быстро,- натянуто улыбнулся Анадил.- Сначала меня выпусти.
        - А вдруг ты врешь?
        - Придется поверить. Более того - ты дашь мне эту лошадь, я отъеду на ней вон к той сосне и уже оттуда крикну тебе, где цветок.
        - А я что говорила,- вмешалась кобыла.- Украдет он меня.
        - А вдруг обманешь?
        - Кто из нас врал, когда выдавал папоротник за волшебный?- оскорбленно напомнил эльф.- Мне-то чего врать? Это ты у нас по этой части мастер.
        Кошка громко засопела, привлекая к себе внимание.
        - Мне нужно посоветоваться,- принял решение Ян.
        - С кем? - удивился арестант и посмотрел по очереди на кобылу, на спящего Карла, на серую кошку. Затем опять на Карла.
        - Надеюсь не со своим приятелем?- встревожился эльф.- Думаю, что не стоит его будить...
        Не отвечая, Ян отошел от повозки. Алессия побежала за ним. Эльф подозрительно смотрел ей вслед.
        - Ты все слышала.
        - Он действительно наглец!- со смесью возмущения и восхищения сказала чародейка.- Лошадь ему не давай. Взамен предложи выпустить его после наступления темноты. Он понадеется на свое ночное зрение и решит, что легко от нас убежит.
        - А что? Не убежит?
        -Если обманет, то нет. Есть у меня парочка приемов,- пообещала колдунья и недовольно покосилась на лошадь, которая подошла к ним, привлеченная участком высокой сочной травы. Поморщился и Ян. Он эту траву хотел примять и устроить себе мягкую постель. А теперь ее неторопливо и с аппетитом поедала кобыла.
        - Только парочка?- переспросил Ян.- Ты же чародейка. Послушай, Алессия. Давно хотел спросить. А почему ты кошка? В смысле все время?
        - А я думала, что никогда и не спросишь,- иронично сказала она.- В кошку меня обернула моя наставница. Не время сейчас об этом.
        - Зачем?
        - Для престижа и таинственности. Все спутники-животные магов, как правило, люди. С ними проще. Все-таки животные глуповаты.
        - Я попрошу,- возмутилась кобыла. Ее проигнорировали.
        - Поэтому маги превращают своих учеников в спутников-животных на время важных встреч, переговоров, при найме или для фокусов на потеху толпе. Особенно для фокусов. Далеко не всякий из учеников способен сам вернуть себе облик. Я, например, еще не могу,- грустно закончила кошка.
        - Такое сложное заклинание?
        - Нет, не сложное. В таких случаях важно не само заклинание, а кто его наложил. Со своей наставницей я пока еще тягаться не могу. Хотя и знаю, как оно снимается. Теоретически. Как видишь, еще и поэтому нам нужно помочь Стражам,- голос ее стал мягче и ласковее.- Ты же не хочешь, чтобы я навсегда осталась кошкой?
        "Это тебе нужно",- подумал Ян, но вслух ничего не сказал. Что нужно ему, он уже и сам не знал. Зачем ему этот цветок? Разбогатеть с его помощью, как он уже начал подозревать, ему не удастся. А вот лишиться из-за него жизни или свободы - вот это наверняка. Так зачем он следует за чародейкой? Потому что не хочет, чтобы она навсегда осталась кошкой?
        - Так какой у нас план?
        - Ну, во-первых, нам нужны союзники. Надо найти Гевота и других учеников Стражей. Во-вторых, нам нужна информация. А вдруг, обнаружится, что кто-нибудь уже находил цветок. Тогда мы сможем узнать, как его можно использовать. Или хотя бы узнаем, что ждет того, кто становился его владельцем.
        - А кто-нибудь уже находил?- с надеждой спросил Ян.
        - Не знаю. Не плохо бы это выяснить. Как? Тоже пока не знаю. Ладно. Вернемся к эльфу. Надоел он мне. Выпусти его. Я подозреваю, что ничем он нам не поможет,- увидев что-то в небе, Алессия вдруг поменяла свое решение.
        Ян проследил за ее взглядом. Над ними кружил ворон.
        - И тебе хватит играть в солдатики. Надо уходить, пока твой приятель не проснулся.
        Юноша подошел к повозке.
        - Хорошо,- обратился он к арестанту.- Мы...то есть я... выпущу тебя. На твоих условиях.
        - Ты мне сразу показался умным парнем,- неумело соврал эльф и протянул ему руку.- Значит, договорились.
        Ян пожал руку. За этим рукопожатием наблюдало несколько пар глаз.
        
        
        Небольшой отряд поморов, укрывшийся на дне лощины, готовился к схватке. С суровыми лицами воины проверяли оружие, поправляли снаряжение. Несколько дней назад их отряд, покинув родное побережье, проникнул в орденские леса, чтобы вести священную партизанскую войну. Правда, поморам пока не везло: враг почему-то упорно не желал заглядывать в лес, а выходить на поля лидер отряда Корус не решался. И вот, наконец, удача. Два орденских солдата свернули с тракта на опушку и стали на ночлег.
        С вершины склона раздался свист. Дозорный увидел разведчика и сигналил об этом. Корус ободряюще осмотрел своих товарищей, каждому заглянув в глаза. Его мужественное лицо светилось отвагой и решимостью.
        - Пришло наше время, братья,- торжественно сказал он и поднял над головой меч.- Отомстим за нашу деревню!
        - А что с ней не так?- забеспокоился молоденький помор с коротким луком. В деревне остались его родители и маленькие сестренки.
        - Да нет, все там нормально,- смешался предводитель.- Так обычно кричал мой дед перед битвой.
        И поморы начали взбираться вверх по скользкому склону.
        - Стойте! Назад!- на вершине показался разведчик и отчаянно замахал руками.- Спускайтесь назад!
        -Что случилось? - нетерпеливо спросил лидер, с досадой наблюдая, как его воины уже послушно спускались назад на дно лощины.
        -Там...там ужас что творится!- задыхаясь, говорил разведчик.- Там маги дерутся. Деревья с корнями выворачивают. Уходить нам надо, Корус! Покуда и до нас не добрались...
        
        
        Стрела впилась в бортик телеги и задрожала. Ян сразу же опустился на одно колено и скрестил ладони на затылке. Тот, кто выпустил стрелу, пока лишь вежливо предупреждал о своем нападении и предлагал сдаться. И Ян подчинился. Этому полезному правилу засадной войны учили одному из первых в орденской армии. Чтобы солдаты зря не геройствовали. Это Яну было ясно, не ясно только, кто посмел напасть на них в самом сердце орденских владений. Разбойники здесь не водились.
        Две едва уловимые тени мелькнули за его спиной, и он почувствовал, как ему заломили руки. Он не сопротивлялся. Кто бы ни были нападавшие, он нужен им живым. Если бы хотели, убили бы сразу. Так или иначе, юноша не собирался умирать за Орден.
        Пленившие его о чем-то негромко посовещались и начали вязать ему руки веревкой. Ян уже было решил, что на этом все благополучно и закончится, как в ближайших к нему кустах раздался яростный звериный рев:
        - Я иду, Ян! - на опушку выпрыгнул оборотень Янус в своем волчьем обличье. Он подскочил к юноше, схватил лапами державших юношу за руки, без усилий приподнял их и швырнул в те же кусты, откуда только что сам появился. Ян только успел увидеть четыре ноги, пролетевшие в воздухе. Вот теперь он испугался, ожидая прицельной стрелы уже в свой адрес. Упав на землю, юноша все же вспомнил о беззащитном арестанте, которого вполне могла задеть шальная стрела.
        - Спасай эльфа,- крикнул он оборотню, освобождаясь от веревки на руках.
        - Спасайте Анадила! - крикнул и предводитель нападавших. Им оказался тот самый старейшина эльфийского клана, ставшего лагерем около Малых Подмышек накануне купальской ночи.
        Вилкас прыгнул к телеге, но уже в прыжке его настигли и повисли на нем с десяток эльфов, словно свора собак на медведе. Оборотень под тяжестью тел повалился на повозку, перевернув ее на бок. Клетка с арестантом медленно, тяжело перевалилась на ребре и тоже приняла лежащее положение. Прямо между Яном и безмятежно спящим Карлом.
        - К черту, такое спасение,- охая, простонал эльф, который больно ушибся при падении. Ян, быстро на него оглянувшись, прополз мимо и спрятался за телегой. К нему благоразумно присоединилась и Алессия. Оборотень и эльфы продолжали бороться.
        - Кар,- услышал Ян знакомый насмешливый мужской голос над собой. На колесе перевернутой повозки сидел, наклонив взъерошенную голову, черный ворон. Щелкнув клювом, он сорвался с колеса и камнем упал на землю, поднявшись уже черноволосым мужчиной в очках. Гевот Ворон нарисовал указательным пальцем в воздухе над своей головой небольшую спираль и, присев, ткнул этим пальцем в сторону связки барахтающихся тел. Созданный магом вихрь раскидал эльфов по опушке. Оборотню повезло еще меньше. На мягкую землю он не упал. Он ударился о молодую сосну, переломив ее. И, оглушенный, неподвижно повис на торчащем из земли обломке ствола, обняв его лапами.
        
        
        - Не пора ли нам вмешаться, братец?- спросил копша своего приятеля кладовика.
        Стражи кладов сидели на толстой дубовой ветке в нескольких саженях от земли и сверху с интересом наблюдали за схваткой.
        - Можно,- отозвался кладовик.- А на чьей стороне?
        - А не все ли равно?- пожал плечами копша. Его бледное лицо даже порозовело в предвкушении предстоящего развлечения.- Хотя лично мне симпатичен наш мальчишка в сером плаще с крестом.
        - Не,- не согласился кладовик.- Поддержим эльфов. Они тут послабее будут, да и народ этот мы знаем подольше.
        Карлик сформировал в руках шарообразный клубящийся сгусток тьмы и метнул его в мага в очках. Снаряд, способный сплющить в лепешку быка, угодил магу в левый бок и только сбил его с ног. Эльфы, получив неожиданную поддержку, воспрянули духом и вновь бросились к телеге, где укрывались Ян и Алессия.
        - Беги,- уже знакомо велела чародейка. Ян почувствовал, как под ним начала дрожать земля. Значит и Алессия решила применить свою магию - и юноша не стал спорить и побежал. Когда нападавшие приблизились к телеге, они попали в зыбучую ловушку и провалились по колени или выше в песок. Юная чародейка применила одно из самых простейших заклинаний школы магии Земли, но в ее нынешнем теле ей и это оказалось почти непосильной задачей. Алессию замутило и как в тумане, нечетко, она увидела, как Гевот, стоя на коленях, метнул молнию. Она ударилась в дуб и расщепила его верхушку. Толстый коротышка на ветке, который целил очередным снарядом в мага, пошатнулся и его темный шар вместо Ворона полетел прямо в бегущего Яна. Прогремел взрыв. По опушке разлетелись комья земли, поранив нескольких застрявших в песке эльфов. Копша нахмурился: он знал, что после попадания магического шара кладовика человек вряд ли способен выжить. Так на опушке подумали и остальные. И в первую очередь Алессия.
        - Я-Я-Н!!! - Алессия впервые назвала юношу по имени. Чародейка, преодолевая собственную слабость, прыжками устремилась к воронке, выбитой в земле магическим снарядом. Там где кошка пробегала, от магии шевелилась трава и волнами изгибалась земля...
        - Стойте! Прекратите!- Гевот стал во весь рост и поднял вверх руки, встревоженно смотря вслед Алессии. В такой ярости он свою старую приятельницу еще не видел.
        - Все назад! - приказал старейшина своим воинам и те поспешно, кто еще мог, отступили в лес. Застрявшие в песке завистливыми взглядами проводили своих товарищей. Маг и эльф настороженно наблюдали за чародейкой, которая прижалась головой к неподвижно лежащему Яну.
        Ян очнулся от прикосновения кошачьих усов, уколовших его лицо. Первое, что он увидел - это два зеленых глаза и серое расплывчатое пятно. Алессия...
        - Я в порядке, Мышка...
        Какое-то время юноша и девушка смотрели другу другу в глаза, затем чародейка, гневно фыркнув, отвернулась.
        Ян медленно привстал. Все, кто был на поляне, смотрели на него. К удивлению, юноша почти не пострадал. Его плащ обуглился по краям - и только. Ян подошел к лежащей клетке, открыл ее и помог узнику из нее выбраться. Увидев это, недавние участники сражения как по команде спрятали оружие и перестали нашептывать заклинания. Им предстояли переговоры.
        
        Небольшой бездымный костерок, разожжённый умелыми эльфийскими руками, уютно потрескивал в вечерней тишине, изредка стреляя вверх искрами, зажигая быстро гаснущие звезды над головами недавних участников стычки. Люди и эльфы сидели кружком вокруг огня и молча переглядывались, словно никто не решался заговорить первым. Главный виновник конфликта эльф Анадил, чью судьбу прежде всего и должны были решить переговоры, единственный кто стоял на ногах. И держался он, почему-то, ближе к Яну, а не к своим соплеменникам. Чуть дальше от костра, в темноте, где осталась лежать перевернутая повозка, похрапывал во сне Карл, и хрустела травой Паночка.
        -Начинай,- сказал, наконец, черноволосый маг, обращаясь к Яну.
        - Почему я?- удивился юноша.
        - Все мы здесь собрались по твоей милости,- пояснил Гевот.- Впрочем, ладно.
        Маг повернулся к эльфам:
        - Я предлагаю решить наш спор мирно.
        - Кто ты?- резко спросил предводитель эльфов.
        - Я Гевот по прозвищу Ворон. Ученик Мага Воздуха Нортона.
        Копша и кладовик понимающе переглянулись. Предводитель эльфов нахмурился. Алессия нервно дернула хвостом. Чародейка считала, что присутствующим вовсе было необязательным знать, что Ворон был учеником Стража Звездосчета. Впрочем, Гевот был значительно старше и опытней своей подруги и пользовался у нее заслуженным доверием. Обычно Гевот Ворон знал, что делал и знал, что говорил. Алессии хотелось верить, что он знает и сейчас.
        - Я Роман"диил из колена Анна"горна,- гордо произнес предводитель эльфов.- И со мной мужчины моего клана.
        Горбоносый эльф сидел напротив Яна, а упомянутый клан спрятался за его спиной. И если сам Роман"диил хорошо был виден при свете костра, то о присутствии его сородичей напоминали лишь их горящие глаза.- Я и мой клан пришли сюда за нашим родичем и не уйдем без него. Это все.
        - По местным законам этот эльф преступник,- возразил маг,- и вы учинили обыкновенный разбой.
        - Мы не подчиняемся людским законом,- презрительно ответил Роман"диил.- Анадил нарушил наши обычаи и подлежит за это изгнанию, но никак не смерти.
        - Не думаю, чтобы мальбургский судья знал ваши обычаи. Поэтому повесят вашего парня именно по местным законам.
        - Поэтому мы и здесь. Чтобы его не повесили.
        - Но тогда повесят меня и Карла! - возмутился Ян и обратился к карликам, которые молча слушали спор эльфов и людей.- А вы, почтенные, что скажете? Не знаю, правда, кто вы, на чьей вы стороне и даже не знаю, как вас величать. Один из вас как-то представился мне могильщиком...
        Гевот Ворон коротко хохотнул. Эльфы оживленно зашептались.
        - Мое истинное имя слишком длинное и трудное для вашего слуха,- отозвался худой карлик.- Людям я известен как Копша - страж гробниц и могильных ям.
        - Я - Кладовик,- сказал кладовик.
        - Что же касается нас,- продолжал копша,- мы не будем больше вмешиваться в ваш спор, нас...
        - Где Ключ?- взвыл кладовик, перебив приятеля.
        - Подожди, братец,- поморщился могильный страж.- Уважаемые, нас привела в эти земли забота поважнее, чем эльф-конокрад. Похищен Ключ и нам необходимо его вернуть. Дайте нам его - и мы тут же уйдем.
        - Погодите!- вмешался Роман"диил.- Вы говорите о том якобы магическом цветке Анадила? Так он действительно был магическим?
        - Да,- кивнул своей огромной головой копша.- Эй! Что значит...был?
        - Я его...потерял,- мстительно сказал Анадил, обидевшийся на "эльфа-конокрада".
        - И мы собирались освободить его, если он скажет, где его потерял,- добавил Ян.- Так что, уважаемые эльфы, ваш налет на нас был совершенно напрасным.
        - Был такой уговор?- спросил Роман"диил у Анадила.
        - Был,- вздохнул эльф. Этот предательский вздох выдал эльфа. Всем стало ясно, что если бы не Роман"диил, то Анадил никогда бы не сказал правды.- Цветок я...гм... проиграл в кости.
        - Что?
        - Как?
        - Пустите меня к нему!!!
        - Подожди, братец... Кому проиграл?
        - Одному купцу с востока.
        - Но ты ведь не считал цветок волшебным,- усмехнулся Ян.- Ты же знал, что купец не сможет им воспользоваться.
        - Купец-то этого не знал,- пожал плечами эльф.
        - И ты меня называл мошенником?
        - А что мне оставалось делать?- ощетинился Анадил.- Ты-то меня надул. Ну...я так тогда думал. И мне нужно было вернуть свое.
        - Но тебе цветок достался даром,- возмутился Ян.
        - Он был ставкой в игре! Где тут - даром?- возразил эльф.
        - А где теперь купец?
        - А я-то откуда знаю? Мы сыграли партейку - и разбежались.
        - Вернее, это ты разбежался, чтобы простофиля купец не заметил обмана,- усмехнулся Гевот.- Где это было?
        - В трактире "Под башней".
        - Итак,- предводитель эльфов поднялся. Клан Роман"диилов тотчас же последовал его примеру.- Мой сородич выполнил свою часть уговора. Значит ли это, что он теперь свободен?
        Ян утвердительно кивнул головой.
        - Ты говорил нам правду, племянник, - торжественно сказал Роман"диил Анадилу.- Ты оправдан и можешь возвращаться в клан. Мы уходим.
        - Я хотел бы последовать за Яном сыном Гавия, дядя,- вдруг сказал эльф.- Я должен помочь вернуть ему этот самый Ключ. Из-за меня он лишился его.
        И Анадил вопросительно посмотрел в глаза своему старейшине рода. Роман"диил ответил сразу же:
        - Хорошо. Если, конечно, Ян хранитель магии Ключа не против. Но скажу: помощь эльфа никогда не бывает лишней.
        Теперь уже оба, и Анадил и его глава клана, вопросительно смотрели на Яна.
        Но юноша не торопился с ответом. Он думал, старательно избегая зеленых глаз своей подруги. Ян и так знал ее мнение и ее любовь к неожиданным попутчикам. Но вспомнив слова чародейки о поиске союзников, юноша решился.
        - Хорошо,- согласился Ян.- Мы с Алессией готовы принять любую помощь.
        Сказав это, он сразу же услышал рычание. Юноша недовольно оглянулся на Януса. Но это был не он. Оборотень сидел в человечьем обличии и молча слушал непонятные ему разговоры. Рычала серая кошка.
        Горбоносый старейшина всем поклонился и ушел от костра в ночь. Его клан последовал за ним.
        - Что ж. Пожалуй, и мы пойдем,- спустя минуту сказал кладовик и поднялся на свои коротенькие ножки.
        - А вам-то зачем Ключ?- щурясь, спросил Ворон.
        - Нужен,- кладовик не собирался что-либо объяснять какому-то смертному, пусть даже и магу и ученику Стража.
        -Так давайте объединимся,- бодро предложил Ворон.
        Кладовик изумленно еще больше округлил свои желтые глаза, а копша с сожалением покачал головой.
        - Да, но вы обязаны помогать Яну,- вдруг заявил маг.- Скажу больше - вы должны служить ему.
        Кладовик от неожиданности сел обратно, а копша недоверчиво улыбнулся. Этот наглый человек начинал его забавлять.
        - Если я не ошибаюсь,- скучно и деловито заговорил Ворон,- а я не ошибаюсь: вы не только хранители-крохоборы всяких ценных безделушек, но вы также и Стражи Двери, только со своей стороны, там, в нижнем мире.
        Кладовик побледнел, а копша покраснел - этого человеку знать было не положено.
        - Помните, как эльф назвал Яна? Хранитель магии Ключа! И эльф знает, о чем говорит. Ян как нашедший Ключ и, будем считать, что по неосторожности, взявший его, впитал в себя часть его силы. Именно поэтому, господин Кладовик, ваш смертоносный шар и не причинил парню должного вреда.
        - Ну, это-то, положим, никем еще не доказано. Не доказано, что купальский цветок передает часть своей магии тому, кто его найдет и сорвет. Это не более чем ваши человеческие байки,- перебил Гевота копша. Здесь Ян и Алесси переглянулись. Они-то уже убедились в обратном.
        - Не доказано, но ведь и не опровергнуто, не правда ли?- мягко заметил Ворон.
        На это копша ничего не возразил. Не возразил и кладовик. Он, слушая мага, только пыхтел от негодования не в силах вымолвить и слова.
        - Подытожим. Вы охраняете Дверь и Ключ от нее. Присутствующий здесь Ян, в некотором роде, стал частью Ключа от этой Двери. Что из этого следует? Только то, что вы должны охранять и его, и должны служить ему. И теперь Ян сын Гавия хочет, чтобы вы помогли ему найти того самого купца. Правильно, Ян сын Гавия?
        Ян, который слушал, разинув рот, машинально кивнул.
        - Вот теперь, уважаемые, мы вас больше не задерживаем,- вежливо сказал Ворон двум нижним магам, поправляя пальцем свои очки.
        Кладовик и копша, сбитые с толку речью мага, растаяли в воздухе.
        - Что это было? - восхищенно спросил Ян у Ворона.
        - Логика,- пожал плечами тот.
        Ян и Алессия вновь переглянулись. Юноша развел руками, кошка высунула розовый язычок.
        - Итак,- Гевот медленно обвел всех взглядом.- Цветка нет и где он неизвестно. Стражи под арестом в Велиграде и ждут нашей помощи.
        - Как Ветгея...и остальные? Они в опасности?- Алессия, конечно, не забыла разговор стражников в башне.
        - Разумеется, нет,- отмахнулся Ворон.- Пока Ключ не у Калигерра - им ничто не угрожает.
        - И каковы наши планы,- с деланным энтузиазмом спросил эльф.
        - НАШИ планы?- Ворон покосился на Анадила.- Насчет тебя я пока еще не уверен...
        - Мы должны найти твоего купца,- вмешался Ян.- И нам нужна информация. О цветках, о Стражах. Все, что может нам помочь.
        - Информация,- Гевот задумчиво почесал подбородок.- Тут недалеко, на окраине Мальбурга, стоит заброшенная башня Вилькоффа. Можно там покопаться.
        - О! В Мальбург мы и должны были доставить эльфа.
        - Значит - доставишь.
        - В смысле? - Анадил даже подпрыгнул от неожиданности.- Я опять в клетку не полезу! Ну, скажи ему Ян!
        - Полезешь,- ласково пообещал ему маг.- И если нужно будет - и перед Трибуналом выступишь.
        - Он шутит, Анадил,- неуверенно успокоил Ян эльфа.
        - Почти нет,- возразил Ворон.- Мы ввязались в очень опасное дело, юноша. Из-за тебя, кстати. Убийцы Вилькоффа, кто бы они ни были, не остановятся ни перед чем, чтобы заполучить цветок. И мы любой ценой, подчеркиваю, л ю б о й - должны помешать этому. Теперь отдыхайте, а я вернусь в трактир и что-нибудь разузнаю об этом купце. Эй, эльф, тебе хотя бы его имя известно? Нет? Так я думал. Сегодня меня не ждите. Я догоню вас по дороге.- И Гевот черным вороном взмыл в черное небо.
        Эльф, горестно вздыхая, забирался назад в клетку. Ян укладываться спать не торопился, подозревая, что ему еще предстоит неприятный разговор с кошкой. И он не ошибся. Алессия отозвала его в сторонку.
        - Ш-што это значит?!!- со злостью прошипела она.
        Ян неубедительно изобразил непонимание.
        - Ты зачем еще и эльфа посадил нам на шею? Тебе твоего волка мало?
        - Но ты же сама говорила, что нам нужны союзники,- тихо оправдывался Ян, стараясь, чтобы эльф их не услышал.
        - Говоря о союзниках, я упоминала эльфов? Нет, ты скажи,- настойчиво требовала чародейка.- Я упоминала шулеров или конокрадов? Говори, крестьянский сын!
        - Ну, не упоминала,- сдался Ян.- И что теперь? Прогнать его? Давай прогоним и оскорбим целый эльфийский клан. А может, кошечка, тебе просто понравилось с ними воевать? Хочешь продолжить?
        - Я тебе не кошечка!- свирепо мяукнула Алессия.- Глупец! Эльф вообще не должен был узнать о Ключе и Стражах!
        - Я-то тут причем? Это твой дружок разболтал.
        Тут Алессия сразу же остыла и заговорила спокойней:
        - Да ничего нового эльфам и нижним магам Гевот не сказал. Эльфам и так все известно. И наверняка известно побольше нашего. Первые Стражи были эльфами. А карлики, ты же слышал Ворона, сами оказались Стражами.
        - Тут, смотрю, куда ни плюнь, то маг, то Страж. Может и ты на самом деле Страж?- криво улыбнулся Ян.
        - Нет,- серьезно ответила кошка.- Но я им буду. Если мы выживем.
        От этих слов юноше как-то стало не по себе.
        Ученица Ветгеи развернулась, чтобы уйти, но Ян ее остановил.
        - Алессия! - робко позвал он кошку.
        - Ну, что еще?
        - Я мог сегодня погибнуть?
        - Вряд ли. Ты же слышал Ворона.
        - Но...ты ведь так подумала?
        - С чего ты взял?
        - Показалось...
        - Вот и мне...показалось,- отвечая, чародейка не смотрела на него, почему-то вдруг заинтересовавшись окружавшим их лесом.
        -Ты испугалась за меня?- решился все-таки Ян спросить то, что его сейчас волновало больше всего.
        Но Алессия ничего не ответила.
        Постель себе Ян приготовил возле клетки Анадила. Алессия, которая обычно
        устраивалась спать рядом с юношей на его плаще, на этот раз куда-то ушла. Наверное, обиделась. Ее обида ему напомнил их разговор, и Ян позвал эльфа:
        - А все- таки, зачем ты увязался за нами, Анадил?
        - Я не хочу попасть в ваши бездарные людские песенки в качестве стереотипного эльфа - воришки, шулера и конокрада, из-за которого плохие парни завладели Ключем и ухнули мир.
        - Думаешь стать персонажем песен?
        - А почему бы и нет? Если, конечно, завтра меня не повесят в Мальбурге.
        Усмехаясь, Ян провалился в сон.
        
        
        - Эй, Ян! Сколько можно спать?! Пора ехать.- Тут Карл заметил следы вчерашней баталии.- А это что? Разве ночью была гроза? Ой! ВОЛК!!!
        
        
        - Что этот мошенник нам там наплел?- запоздало возмущался кладовик.- А главное: почему я решил, что он прав и теперь опять иду неизвестно куда разыскивать неизвестно кого?!!
        - Логика,- серьезно ответил копша и тут же радостно рассмеялся. Он очень и очень не хотел возвращаться под землю.- Вперед, братишка!
        И страж могил, весело насвистывая, пошел по дороге.
        
        Глава 6
        
        Официальное следствие по делу убийства Маузера фон Вилькоффа затянулось и, как выразился писарь Мозжегубка, зашло в тупик. Личность ночного гостя убитого так и не была установлена. Более того: не понятно было, как он вообще оказался во дворце. Никто не видел, как он в него входил и никто, соответственно, не видел, как он выходил.
        Калигерр оказался меж двух огней. Князь Велислав требовал от него веских доказательств вины сидящих в дворцовой тюрьме магов, а маги требовали доказательств, что он сам не причастен к гибели своего учителя и торопили с поисками убийцы. По понятным причинам советник был очень обеспокоен сложившейся ситуацией. Ни княжеские гвардейцы, ни шпионы Дитриха, ни даже дух нижнего мира цветка пока не добыли, а Стражи вот-вот потеряют терпение и перестанут изображать из себя несчастных узников и займутся расследованием сами. С беспокойством думая об этом дне, Калигерр стремился как можно скорей обнаружить своего тайного союзника. Он ежедневно бывал у узников, в надежде, что мятежный Страж, наконец, откроется ему или хотя бы чем-нибудь невольно выдаст себя. Сегодняшний день не стал исключением.
        - А! ГОСПОДИН СОВЕТНИК! Как спалось? Ничего не мешало? Совесть, например?- как всегда язвительно поприветствовала его магесса Ветгея в своей комфортабельной камере.
        Чародейка не скрывала, что считает убийцей Вилькоффа его, Калигерра. Калигерр же хотел разобраться, насколько она искренна. Если Ветгея действительно верит в его виновность, то, очевидно, она никак не могла быть заговорщицей. Но ведь обвинения чародейки в его адрес могли быть и просто игрой, цель которой отвести от нее подозрения.
        -Благодарю вас, госпожа. Спал я хорошо,- с достоинством ответил Калигерр.
        -Ну а я нет! Какой-то болван всю ночь стонал этажом ниже!
        -Помилуйте, госпожа!- запротестовал маг.- Возможно ли вам было это слышать? Здесь очень толстые стены!
        -Ты хочешь сказать, мальчик, что я вру?- нахмурилась чародейка.
        -Что вы, госпожа,- покорно ответил Калигерр.- Я прикажу перевести его подальше.
        -И что же? Посадят другого! Мне надоело здесь!
        "Вот с этого бы и начинала,- устало подумал Калигерр.- А не врала бы о каких-то там стонах". Ветгея каждое его посещение грозилась, что нынешний день будет последним днем ее заточения. И с каждым разом ему все трудней было ее уговаривать подождать еще немного.
        - Вы же знаете, госпожа, что нужно соблюсти законность,- в очередной раз начал он ее успокаивать.- Так или иначе, но вы все трое у князя на подозрении. Как же вас выпустить?
        - Но мы у него, как ты говоришь, на подозрении только благодаря тебе,- напомнила она, холодно улыбаясь.- Это ты указал ему на нас.
        - Это мой долг.
        - Вот только не надо при мне изображать из себя государственного мужа,- презрительно сощурила глаза Магесса Земли.- Лучше иди и признайся князю, что сам умертвил своего учителя. Зачем тянешь время? Все равно правда откроется, и тебе не избежать кары.
        По своему обыкновению он ничего ей на ее обвинения не ответил и заговорил тоном сухим и официальным:
        - Напоминаю вам, госпожа, что следствие не владеет информацией о местонахождении вашей ученицы Алессии, присутствие которой крайне необходимо. Она может быть важным свидетелем в этом деле. Госпожа?
        - Признайся и покайся! Я клянусь, что оставлю тебе жизнь, и ты отделаешься изгнанием!
        Калигерр понял, что сегодня с чародейкой разговора не получится. Она была не в лучшем расположении духа. Даже в худшем, чем обычно. Попросив узницу потерпеть еще немного, маг попрощался с ней и вышел из камеры.
        Чародейка не в первый раз предлагала ему признаться. Иногда ему и хотелось это сделать. Довериться мудрой знахарке и рассказать все. Только вот в чем признаваться-то? В чем он, собственно, виноват? Ну, подсказал он, где цветок. И что же? По правде говоря, Калигерр и не ожидал, что первый удар будет нанесен по его учителю, по самому Маузеру фон Вилькоффу. Чтобы на это решиться, тут, пожалуй, одного цветка мало! Хорошо, расскажет он все Ветгее, а она и окажется заговорщицей. И что тогда?
        Следующим Калигерр посетил Мага Воздуха Нортона. Когда советник зашел в камеру, Звездосчет сидел на скамье за столом и, как обычно, при дрожащем свете свечи читал книгу. Калигерр посмотрел на него с умилением. Вот это был замечательный узник! Покладистый, нетребовательный. Главное, чтобы у него была еде, питье и книги. Похоже, ему было все равно, где читать. У себя в башне или здесь, в камере. Только, чтобы книга была интересной. Вот, как эта, которую он читал сейчас. Это был тот самый знаменитый "Апокриф семи мудрецов", который ученый маг просил у Калигерра и который тот, пусть и с огромным трудом, все же смог привести с острова Гудланд.
        Калигерр вежливо кашлянул. Звездосчет с явной неохотой оторвался от книги. Увидев, кто это, Маг Воздуха приветливо улыбнулся и закивал головой:
        - А, это ты, юноша. Вот сижу, читаю.
        - Нравится? - Калигерр улыбнулся в ответ.
        - О чем ты спрашиваешь!- восторженно заговорил маг.- Какие мысли! А какой слог! Спасибо тебе. Я вижу эта рукопись из библиотеки Северного монастыря. Как же тебе удалось выпросить ее у этих жадных монахов?
        - Конечно, это было не просто,- скромно ответил советник.- Помогло мне в этом ваше имя, которое у них в монастыре в большем почете.- Нортон стеснительно поправил очки.- Когда хранитель монастырской библиотеки узнал, кому предназначена книга, он сделал исключение и позволил ей покинуть остров. Казна немало заплатила за нее, но для вас, мастер, мы ничего не пожалели.- Нортон покраснел от удовольствия.- Но, увы, уступили ее нам ненадолго.
        - На сколько?- забеспокоился Страж.
        - На семь дней.
        - Это более чем достаточно,- обрадовался Звездосчет.- Я даже успею кое-что и записать.
        - Я велю принести пергамент и чернила.
        - Спасибо, господин советник!
        - Но если вы выйдите отсюда раньше, книгу мы будем вынуждены у вас забрать,- небрежно предупредил Калигерр и пристально глянул на узника, дожидаясь его реакции.
        - Я выйду раньше?- Звездосчет не сразу понял, о чем говорил этот милый юноша, ставший советником.- А! Ну, конечно.- Нортон замялся.- Кстати, а как продвигается следствие? Надеюсь, вы там не очень торопитесь? Дело серьезное и необходимо во всем разобраться.
        - Конечно, мастер,- скрыв усмешку, ответил Калигерр.- И я надеюсь, ваши знания помогут нам.
        Страж с сожалением посмотрел на книгу и решительно отодвинул ее в центр стола.
        - Что тебя интересует?
        - Вот вы все, и прежде всего госпожа Ветгея, подозреваете в убийстве Вилькоффа меня. Допустим, я даже это и сделал. Я или кто другой - не важно. Важно то, что Вилькофф, конечно, убит с помощью магии цветка. Только так можно уничтожить Стража. Раз убийца я, значит цветок у меня. Так что же мешает убийце, мне или кому другому, убить всех остальных Стражей? Ну, хотя бы просто для того, чтобы обезопасить себя от их мести за смерть Вилькоффа?
        - Ты что-то знаешь? Кто-то хочет уничтожить Стражей?- быстро спросил Нортон. С этими словами с узником произошла резкая перемена: рассеянный и чудаковатый ученый исчез, а появился Нортон подлинный - мудрый и опасный. И Калигерру такая перемена не понравилась. Ох и не прост был этот Звездосчет! Что скрывала под собой его добродушная маска книгочея?
        - Что вы, мастер!- ответил Калигерр.- Я спрашиваю это... э-э... теоретически.
        - Теоретически?- повторил Страж.- Ну, разве что теоретически. Практически же то, о чем ты спрашиваешь - невозможно.
        - Почему же?
        - Один цветок - один Страж. И никак иначе!
        - Мастер?
        - Я говорю, что одним цветком можно уничтожить только одного Стража. На двух Стражей магии цветка не хватит,- пояснил Звездосчет.
        - Да, но как же тогда Неона Алайдара...
        - Глупости! Или сказки. Или же Неоне Алайдаре было ведомо то, что не ведомо мне.
        Калигерр протестующе развел руками, дав этим понять, что он такую возможность не допускает.
        - Так как же все-таки действует цветок папоротника на Стражей? Почему он смертелен для них?
        - Это, вообще-то, тебе знать не положено,- строго сказал Маг Воздуха.
        - Так в интересах следствия...- замялся Калигерр.
        - Ну, разве что в интересах следствия,- усмехнулся Нортон.- Если не вдаваться в подробности, то происходит следующее: магия Стража и магия Ключа, соприкасаясь, сливаются в единое и становятся печатью.
        - Чем?- несколько разочаровано переспросил Калигерр.
        - Печатью на Дверь от нижнего мира. Иначе говоря, погибая, Страж запечатывает собой Дверь в нижний мир. Навсегда.
        - Вы хотите сказать, что мой учитель сейчас превратился в какую-то печать?- ошарашенно спросил Калигерр.
        - Увы, такова судьба Стражей,- горестно сказал Нортон.- Жить почти богами, а умерев - стать замками хоть и от очень важных, но, все-таки, дверей.
        -Какая нелепость!- воскликнул Калигерр.
        -Собственно, а почему бы и нет?- пожал плечами Страж.
        -Значит, это правда, что Стражи не могут воспользоваться магией Ключей?
        - Нет. Это их погубит. Стражам опасно даже просто касаться их. Известен случай, как один маг так и погиб. Просто взяв цветок в руки. Это еще одна причина, почему Стражи п о с т о я н н о держат при себе учеников. Ученики заодно выполняют и роль носильщиков Ключей.
        Калигерр припомнил свое ученичество у Вилькоффа и убедился в правоте Звездосчета. Цветок Вилькоффа только дважды покидал место своего сохранения и оба раза переносил его он, Калигерр, тогда восприняв это, как знак особого доверия. Наивный.
        - Стражи не могут использовать цветок - это ясно. Но это могут сделать их враги. А магия Ключа в руках опытного мага сделает его почти равным Стражу. Так ведь?
        - Да, пожалуй,- согласился Нортон.- Но для того Стражи и нужны, чтобы Ключи оставались там, где им и положено быть.- И Звездосчет так сурово посмотрел на Калигерра, что тот даже смутился. Значили ли эти слова Стража то, что он не одобряет охоту за цветком, которую ведет советник от имени князя Велислава? Правда, Калигерр до сих пор не был уверен, знают ли Стражи о том, что один из Ключей путешествует в котомке деревенского мальчишки. Хотя, наверняка, должны знать. Иначе, зачем бы Гевот Ворон так внезапно покинул Воленград?
        - Если больше нет вопросов...- Звездосчет покосился на книгу, лежащую на столе.
        - Благодарю Вас, мастер, вы мне очень помогли,- искренне сказал Калигерр.- Пойду распоряжусь о пергаменте и чернилах.
        Звездосчет благодарно кивнул и потянулся за книгой.
        Калигерр вышел из камеры Мага Воздуха очень довольный. Много полезного узнал он у ученого мага. "А не слишком ли много?- тут же засомневался советник.- С чего это вдруг Нортон так запросто рассказал мне то, что веками являлось тайной ордена Стражей? Если допустить, что заговорщик все же Нортон, тогда его откровенность могла быть указанием к действию: хочешь покончить с другими Стражами - ищи Ключи!".
        Маг Воды Яровид, когда к нему в камеру явился Калигерр, колдовал себе воду.
        - Ну, зачем вам это нужно, мастер?- укоризненно спросил советник.- Лучшие винные погреба дворца к вашим услугам!
        - Тебе и твоему шпиону удалось отбить у меня охоту к вину,- ворчливо ответил Волхв. - Там. В корчме.- Калигерр, извиняясь, улыбнулся.- А местную воду пить - так это боги упаси!
        - Оно-то так, но согласно тюремному уставу, содержащимся здесь узникам колдовать строго воспрещается,- со вздохом сказал советник.
        Яровид с удивлением посмотрел на Калигерра (не шутит ли?) и когда убедился, что тот не шутит, расхохотался.
        Калигерр решил, что правильней будет эту тему не продолжать.
        -Вестей от вашего ученика не было?
        -От Драгана? Какие тут могут быть вести? Он меня замещает в землях вятов.
        - А что князья? Все ссорятся?- вежливо спросил Калигерр. В свое время его учитель Вилькофф приложил немало усилий, чтобы ссоры эти не утихали.
        - Уж очень горды,- Яровид говорил о вятских князьях так, как, говорят о своих детях - непослушных, но все равно любимых.- Им бы объединиться. Какая бы держава получилась!
        Калигерр учтиво с этим согласился, хотя, разумеется, сочувствовать этой идее он никак не мог. Еще не хватало, чтобы эти вятские князьки, известные своей воинственностью, объединились. Зачем Великому княжеству нужен такой ненадежный и сильный сосед на востоке? Хватает и Ордена Единого на севере.
        - Кстати, пользуясь случаем, прошу,- нахмурился Яровид,- отзовите с вятских земель своих шпионов! И перестаньте снабжать золотом недовольных!
        - Вот уж не думал, что вас интересует политика,- удивился Калигерр.
        - Когда-то интересовался. Тебя еще на свете не было, юноша,- высокомерно сказал Волхв.- Теперь же просто хочу мира и покоя. Так как там на счет ваших шпионов?
        - Я об этом ничего не знаю,- с видимым сожалением отвечал княжеский советник.- Я на своей должности не так давно. Вы же это знаете, мастер.
        Калигерр, конечно, не очень-то надеялся, что Волхв ему поверит. Тот и не поверил. Придворный маг тоже решил воспользоваться случаем и спросил узника о последних слухах, которые привезли с востока шпионы Дитриха.
        - Я слышал, мастер, ваши южные уделы замирились со степными ханами? Так ли это?
        -А откуда тебе, советник, то известно?
        -Купцы рассказывали,- соврал Калигерр.
        - Ох, уж эти вездесущие купцы,- иронично сказал Яровид.- Везде суют свой любопытный нос. И зачем только нужно содержать армию шпионов? Зачем нужны эти дармоеды, если есть купцы? Так и передай это своему...как его? Дитриху! И мне кажется, что вместо того, чтобы рыскать по вятским землям, будет лучше, если его молодчики займутся поисками убийцы Вилькоффа. Или, может, вы уже его отыскали?
        -Еще нет.
        -Так ищите. А мне пора обедать.
        Обедали Стражи все вместе в караульной, поэтому Калигерр был вынужден прервать разговор.
        И в этот раз его тайный союзник ничем не выдал себя. Иногда Калигерру приходила в голову мысль, что кто-то просто водит его за нос, и среди Стражей заговорщика и вовсе нет. Если это окажется действительно так и Мозжегубке не удастся доказать их вину, то ему, Калигерру, со временем придется занять место своего учителя в ордене Стражей. Пройти обряд посвящения и стать Магом Огня. А ему этого не хотелось. Почти никогда не хотелось, разве что только в самом начале его ученичества у Вилькоффа. Он не хотел сторожить ключи и двери. Он хотел править людьми.
        
        Глава 7
        
        - Карл, слазь оттуда,- упрашивал Ян.- Нам ехать нужно.
        Но сидящий на вершине сосны наемник упрямо помотал головой.
        - Пусть он уйдет,- кивнул Карл на Вилкаса, стоящего рядом с Яном.
        - Но почему?
        - Ну...разве он не оборотень?
        - Оборотень.
        - Вот и пусть уйдет,- настаивал кнехт.- И ты бы держался от него подальше. Пока тоже волком не стал. Или ты уже..того?- ужаснулся этой мысли наемник.
        - Нет. Я нормальный,- заверил Ян.- И он тоже. Янус тебе не сделает зла. Я с ним уже не первый день путешествую.
        - А утверждаешь, что ты нормальный,- заметил Карл.- Нормальный не изберет в спутники оборотня!
        - Ты слушай, слушай,- иронично посоветовала Алессия Яну.- Этот солдат хоть и глуп, но сейчас дело говорит.
        - Кто бы уже говорил!- огрызнулся Ян кошке и снова крикнул Карлу: - Спускайся!
        - Я уж лучше здесь посижу. Тут зверю меня не достать.
        - Но я вполне способен взобраться на дерево,- возразил Вилкас.- Ты слазь, уважаемый, я не ем людей.
        - Я бы на твоем месте тоже так говорил. Нет. Езжайте-ка вы лучше без меня.
        - Но...
        - Ш-ш!- шикнула на Яна чародейка.- Пусть там и сидит. Мы же хотели избавиться от него. Забыл?
        Ян вынужден был с этим согласиться и начал собираться в дорогу. Тогда-то он и наткнулся на свой первый клад.
        - Золото! - закричал юноша на весь лес.- Сколько золота!
        Первыми подбежали к нему Алессия и Вилкас. Они увидели, как юноша стоит на коленях и жадно щупает сырой мох, перебирает шишки и пересыпает в руках сосновые иголки. И никакого золота.
        - Ну вот парень и тронулся,- печально произнес эльф Анадил. Услышав про золото, он не удержался и вылез из своей клетки.
        - Скажи, ты это нарочно придумал, чтобы я с дерева слез? - подозрительно спросил Карл. Он все-таки спустился с сосны. Жадность победила в нем страх.
        - Вы о чем?- непонимающе спросил Ян, перестав ворошить шишки и иголки.
        - Здесь нет никакого золота, Ян,- словно извиняясь, сказал Вилкас.
        - Нету? - юноша тупо посмотрел на землю, где, по его мнению, был клад.- А это что тогда?- он ткнул пальцем в мох.
        - Мох? - предположил Анадил.
        - Иголки,- сказал Карл.
        - И шишки,- закончил Вилкас.
        Все трое они сочувственно глянули на юношу, явно беспокоясь за его душевное здоровье. И только Алессия оставалась спокойна. Она потопталась по "кладу", потерлась о землю головой и мяукнула.
        - Опиши мне, что ты видишь?- спросила она Яна.
        - Золотые монеты. Много золотых монет.
        - С кем это он разговаривает?- удивился Анадил.- С кошкой?
        - Тихо!- толкнул эльфа Карл, который внимательно и с интересом слушал Яна.
        - Что на монетах изображено? - продолжала спрашивать Алессия.
        - Мужские лица. Нет. Женские. Какие-то буквы. Они мне не знакомы. И цифры.
        - Назови их! - потребовала кошка.
        Ян назвал.
        - Ничего себе! - изумленно сказал Карл, а эльф от удивления даже присвистнул.
        - Здесь нет никакого клада, Ян. Пока еще нет,- высказала свою догадку чародейка.- Но он здесь будет. Когда-нибудь. Ты все-таки способен видеть будущее.
        - Цветок?- удрученно спросил Ян. Он вовсе не был уверен, что хочет знать будущее.
        - Цветок.
        - Ну так, что там с золотом?- нетерпеливо вмешался эльф.
        - Показалось,- виновато сказал Ян.
        - А-а...- разочарованно протянул эльф и тут заметил, что Карл строго и неодобрительно его рассматривает.
        - Ты что здесь делаешь, негодяй? - рявкнул наемник так, что даже Паночка, уже запряженная в повозку, заржала от испуга.
        - Еду с вами в Мальбург? Нет?- застенчиво сказал эльф.
        - Мы тебя ВЕЗЕМ в Мальбург! - проорал Карл.- Как ты выбрался из клетки?!!
        - Я уже! - заверил Анадил и побежал к телеге.
        - Значит, так! - бушевал Карл.- Конокрад - в клетку! Ты,- наемник указал на оборотня,- держишься от меня подальше! Все! Едем!
        
        
        - Будешь?- Карл сунул Яну под нос кусок солонины.
        - Нет,- отказался Ян.
        - Как хочешь,- невнятно сказал наемник, откусывая огромный кусок мяса. Анадил в своей клетке брезгливо скривился и отвернулся. Карл так аппетитно чавкал и причмокивал, что проходившие мимо по тракту путники на него оборачивались. Один из них, шедший им навстречу босой полный молодой человек в пыльном рубище, опоясанном растрепанной веревкой, увидев в руках кнехта еду, остановился, развернулся и пошел рядом с повозкой, пожирая Карла голодными глазами.
        Карл поначалу не обращал на оборванца внимания, но потом не стерпел и грубо окликнул его:
        - Ну? Чего тебе?
        - Храбрым орденским воинам быть может нужны услуги писца, чтобы сложить послание прекрасной даме или рассказчика, дабы дорога не казалась столь длинной и утомительной?- витиевато заговорил парень в рубище под громкое урчание своего живота.
        - Свои грамотеи есть,- ответил наемник.- Ступай куда шел.
        - Погоди, Карл,- вмешался Ян.- Вот что. Останови-ка лошадь.
        - Ну что еще? И так припозднились.
        После того, как у наемника еще утром закончилась выпивка, он вдруг заторопился в Мальбург. Он бывал в орденской столице и прежде и теперь хвастал, что ему известно меню всех тамошних трактиров. Едва они выехали из леса, как он подробно и нудно принялся описывать трактирные блюда, чем изрядно уже успел надоесть своим спутникам. Замолчал он только тогда, когда под воздействием своих же собственных воспоминаний проголодался и решил перекусить.
        - Я - Ян. А как тебя зовут?
        - Лакмус,- ответил парень в рубище.
        - Как, как? Лакмус? Это что-то из алхимии?- не преминул блеснуть своей образованностью Ян.
        - Да нет. Из ботаники. Лакмус - это мое прозвище. Так прозвали меня мои университетские товарищи за мою тягу к наукам. Я - школяр,- пояснил словоохотливый парень.- А зовут меня Амадеус, в честь папаши моего и деда. Амадеус Третий! Звучит? Чем не деканское имя, правда? Ну а вообще, я - Готтлиб,- неожиданно завершил свое представление студент.
        -А, ну тогда все понятно,- высказался из своей клетки Анадил, хотя, разумеется, его мнение никто не спрашивал.- Типичный представитель современной науки. Жрать хочет, а денег нет.
        - Молчать в клетке! - гаркнул Карл, оборачиваясь назад.
        Эльф дурашливо поклонился наемнику и жестами изобразил, точно зашивает свой рот нитками. Карл сердито засопел, но сдержался.
        Ян достал из сумы кусок мяса и хлеб и протянул все это Лакмусу.
        - Держи.
        Парень поблагодарил и взял еду. Прижав к себе хлеб и мясо, Лакмус беспокойно стал озираться.
        - Я не один,- виновато признался он.
        - Что ж, зови и остальных,- сказал Ян. Гудагай учил его, что добро нельзя делать наполовину.
        - Там дальше. Немного надо пройти,- и Амадеус III пошел вперед.
        Повозка тронулась за ним.
        -Послушай,- позвал Яна школяра.- Значит, ты обучался в университете, да?
        - И не в одном,- отозвался Лакмус.- Я слушал лекции в пяти университетах.
        - Много книг прочел?
        - Кое-что читал, конечно,- скромно признался школяр.
        - Не читал ли ты в этих книгах что-нибудь об ордене Стражей?
        - О колдунах, которые сторожат потусторонний мир?
        - О них самых.
        - По правде говоря, сказками я как-то не очень интересуюсь,- замялся Лакмус.- Знаю только, что якобы когда-то давно эти Стражи были, да потом перебили друг друга. Вот, пожалуй, и все.
        Спустя полверсты школяр остановился возле придорожного извилистого оврага и сказал, обращаясь исключительно к Яну:
        - Мы пришли. Вот здесь.
        - Зови.
        - Выходите!- крикнул Лакмус, заглядывая в овраг.
        Карл с беспокойством посмотрел за дорогу. Ему уже виделось, как орава нищих попрошаек вылезает из оврага и уничтожает весь их запас пищи. Но на тракт вылез только один очень тощий и очень пожилой рыцарь. Он шел к ним медленно, издавая чуть уловимый гремящий звук. И можно было только догадываться, что именно гремело: меч о проржавевшую мятую кирасу или кости под дряблой старческой кожей. Когда рыцарь, наконец, приблизился, можно было рассмотреть его обнаженную седую голову с проплешиной и морщинистое, скорбное лицо, с которого на мир смотрели слезящиеся и печальные глаза. Уже упомянутый меч лежал в потертых ножнах и хоть и был он коротким, казался тяжелым и великоватым для нескладной фигуры своего хозяина. Перед Яном и его спутниками стоял один из тех благородных бродяг, кто ознаменовал собой закат эпохи рыцарства.
        - Сэр Ланселот, славные орденские воины поделились с нами своими припасами,- сказал парень, почтительно обращаясь к старому рыцарю.
        В глазах старика вспыхнул гнев.
        - Мне ничего не нужно от Ордена!- гордо сказал он.
        - Орден поступил бесчестно с сэром рыцарем,- пояснил всем Лакмус.- Расскажите, сэр Ланселот.
        -Но разве предо мной не слуги Ордена?- колебался рыцарь.
        - Именно,- сказал вдруг угрюмо молчавший Карл.- Потому и расскажите. Сделаем, Ян, привал?
        Ян кивнул, подошел к оврагу и расстелил на его краю свой плащ.
        - Ну, чего ждете? Идите сюда. Карл еду прихвати.
        Когда все расселись и сэр Ланселот все же угостился орденской солониной, голосом полным грусти он начал свой рассказ.
        - Началось все с того, как у меня украл коня бродячий эльф...
        Все, кроме рыцаря и школяра, дружно посмотрели на Анадила.
        - Что?- спросил эльф.
        
        
        - Ему удалось, Марта! Понимаешь? Яну это удалось! - Болда возбуждено ходил по двору корчмы "Бук и дуб". Марта стояла на крыльце и предано следила глазами за своим возлюбленным.
        - Что удалось?- спросила девушка.
        - Найти цветок папоротника!
        Марта испугано ойкнула.
        - Страх-то какой!
        - Почему страх, глупенькая?- ласково улыбаясь, остановился Болда перед Мартой. - Это же очень хорошо!
        - Он потому и убежал, что это хорошо?- практичная девушка вмиг охладила восторженного парня.
        - Ну, на то, видать, были причины,- смутился Болда.
        - А он этот цветок и вправду нашел? Откуда ж ты знаешь?
        - Помнишь я и твой отец говорили с тем столичным капитаном? Дитрихом, кажись, его звали? Вот тогда-то я и догадался про цветок. Капитан этот, конечно, прямо не признался в этом, но задавал очень странные вопросы. Спрашивал, не подметил ли я за своим братом чего необычного. И все про зверей спрашивал. Мол, не видал ли я или кто другой, как Ян с ними разговаривает. Я сразу было подумал, что этот столичный господин просто смеется над нами. Но глянул ему в глаза и понял: не смеется. Жуткие глаза. Колючие. И еще про всякое спрашивал. Вот я и думаю. Нашел Ян этот самый цветок! Вот только...почему брат и вправду сбежал? И почему его этот капитан разыскивал?
        - А Булка в письме своем об этом ничего не писал?- вспомнила девушка о письме, которое оставил Колодку проезжавший мимо корчмы торговец.
        - Ничего. Писал только, что Ян у него и беспокоится не о чем. Но уже скоро месяц пройдет, как брат у него гостит. Странно это. Гудагай волноваться начинает. А вот, кстати, и он! Опять он за свое! В Воруту собрался. Зови отца!
        На самом деле в своем письме Булка написал всю правду. Но прежде старого рыцаря письмо это попало к Колодку. Прочитал его корчмарю отец Ксиома, он же и посоветовал скрыть от Гудагая его истинное содержание. Так и порешили. И пока Гудагай думал, что его воспитанник в Воруте, священник и корчмарь сами занялись поисками пропавшего Яна. Но, конечно, безрезультатно. Им и в голову не пришло, что юноша уже за пределами Княжества. И искали его больше в столице, куда нередко сбегала непослушная молодежь. Гудагай начал что-то подозревать и время от времени седлал коня и отправлялся в Воруту к Булке, чтобы навестить Яна. Ошибка рыцаря была в том, что по дороге в город, он обязательно заезжал в "Бук и дуб" к Колодку, и тот его дальше корчмы не пускал. Так случилось и в этот раз.
        - Не уберег я парня,- уже ближе к вечеру сокрушался Гудагай.- Я клялся вашему отцу, Болда, что заменю вам его. И не уберег! Сидит он в Воруте и до меня ему паршивцу и дела нет! Да и в Воруте ли он?
        - А где ж ему еще быть?- пряча глаза от рыцаря, сказал Колодок. Он, Гудагай и Болда ужинали. Марта прислуживала мужчинам.
        - То-то и оно! Где? Почему меня в город не пускаете? А?
        - Пора бы хлопцу немного и самостоятельно пожить. Мир посмотреть.
        - И что такого интересного он может увидеть в Воруте?
        - Ваша правда, господин Гудагай,- согласился корчмарь.- Неплохо было бы парню, скажем, в Воленград съездить.- Колодок решил подготовить почву на случай, если Ян уже там.- Не век же ему в деревне сидеть?
        - Оно-то так. Да только в столице жулья всякого хватает. Пропадет там парень.
        - Так пусть не один едет. С попутчиками,- предложил Болда.
        - На себя что ли намекаешь? - строго спросил корчмарь.- И думать забудь! А на кого я корчму оставлю? Я сам поеду!
        Колодок обрадовался, что появился случай отправиться в Воленград на поиск Яна, не вызывая ни у кого подозрений. А "Бук и дуб" и в самом деле вполне можно оставить на Болду. "Пусть привыкает!"- усмехнулся корчмарь. После купальской ночи Болда и Марта даже и не старались скрыть свои чувства друг к другу. Закончится это, по разумению Колодка, могло только одним. Свадьбой.
        - А что? И езжай,- одобрил Гудагай.- Тебе я парня доверю. С тобой отпущу и в Орден. В любом путешествии главное - это хорошие спутники!
        
        
        Ян и его спутники - оборотень, чародейка в обличье кошки, орденский солдат и эльф-конокрад - внимательно слушали сэра Ланселота.
        - Мой конь, мой верный Камелот уже много лет был мне не только боевым товарищем, но и единственным верным другом,- горестно рассказывал рыцарь.- Тысячи верст прошли мы вместе. Сражались на войне и на турнирах. Защищали слабых и совершали подвиги. Не раз спасал он мне жизнь. Не будь он конем - был бы мне братом! И вот с недавних пор заметил я, что переменился мой Камелот. Будь человек он, я сказал бы, что им овладела тоска. Он больше не радовался мне поутру, не мила ему стала дорога, и сам он стал вял и точно ослаб. Я показал коня сначала одному коновалу, затем другому, третьему. Но эти прощелыги не смогли мне помочь. "Твой конь уже очень стар, рыцарь,- говорили эти мерзавцы.- Его век закончился. Продай кожевникам и купи нового". Говорят, продай. Кого продать? Друга?!! Говорят, стар. Ну и что же, что он стар? Я тоже стар! И что с того?
        Я совсем было уже отчаялся, как встретил в трактире при тракте какого-то эльфа, игравшего там на флейте. Он выслушал мою беду и взялся помочь. Ведь всем известно, что никто не понимает лошадей лучше эльфов. Молва даже приписывает им способность разговаривать с этими животными. Вот этот эльф и пообещал поговорить с моим Камелотом и узнать у него причину его тоски. Мы отправились в конюшню. Камелот вяло жевал сено и едва заметил наш приход. Таким же безучастным оставался он и тогда, когда этот лживый эльф беседовал с ним. На все вопросы нелюдя Камелот безмолвствовал и лишь однажды устало фыркнул и негромко, тоскуя, заржал.
        Когда эльф закончил выспрашивать я потребовал у него ответа, но тот почему-то только ругался, называл себя легковерным болваном и жаловался мне на какой-то цветок. Так от него я ничего и не добился и прогнал прочь. А утром они оба исчезли. И мой Камелот и этот эльф.
        Я пожаловался в ближайший орденский замок, и вскоре конокрада поймали. Но когда я пришел за конем, мне велели день обождать, объяснив, что он им нужен для суда над вором. Я пришел через день - мне велели прийти завтра. Я пришел завтра - и мне сообщили, что мой конь неожиданно скончался. И если я желаю, то они могут отдать мне его шкуру. Они уже успели снять шкуру! Подлые негодяи! Я бы, конечно, это так не оставил, но вдруг внезапно заболел и впал в забытье. Очнулся уже в одном из их госпиталей, без денег и вещей. Лишь мой панцирь да меч остались при мне. На панцирь, видать, не нашлось покупателя, вы же видите, что он не совсем новый. А на меч позариться жадные сестры не посмели. Именно в госпитале я и познакомился с этим славным юношей, который лечился от блудной болезни.
        При последних словах рыцаря Лакмус покраснел.
        - Это никому не интересно, сэр Ланселот,- поспешно встрял школяр, опасаясь, как бы старый рыцарь не наговорил еще чего лишнего.
        - Почему же?- оживился заскучавший было Карл.- Очень интересно. Подсказал бы ты, парень, и нам, где тут можно подхватить твою болезнь! Мы б в долгу не остались. Верно, Ян?
        Но Ян, покрасневший от смущения не меньше Лакмуса, вежливо поблагодарил рыцаря за рассказ и спросил, невольно посмотрев на Анадила:
        - Сэр рыцарь, а повстречай вы того самого эльфа, который увел вашего коня, вы бы узнали его?
        - Ты смеешься, юноша?- с негодованием воскликнул сэр Ланселот.- Разве эту нелюдь различишь? Все эльфы на одно лицо. И все они воры!
        Ян заметил презрительный взгляд Алессии, брошенный на рыцаря. И ему самому, почему-то, этот старый рыцарь вдруг стал неприятен.
        - Куда вы направляетесь дальше? - спросил Ян, деликатно намекая рыцарю и школяру, что всем им пора продолжать свой путь.
        - Я возвращаюсь на родину. Увы, уж надо признать свои годы. Пора и мне на покой,- печально сказал рыцарь.
        - Да ему уже лет двадцать назад как надо было на покой, - шепнул грубый Карл оборотню.- Дряхл, как пень.
        Вилкас довольно заулыбался.
        - И меня здесь ничего не держит,- заявил Лакмус.- Я ведь шел в Падучий университет, что в Итолии, чтобы послушать лекции ученейшего мужа профессора Жакомо Скварчалупи.
        - Какая пренеприятнейшая фамилия! - заворчал рыцарь, видимо вспомнив кончину своего коня.
        - И, несмотря на это - ученейший муж, светила. Но пока я лечился в госпитале, профессор, увы, скончался. И теперь решил пойти я в Великое княжество.
        - Но у нас нет университета!- удивился Ян.
        - Так ты оттуда? - обрадовался Лакмус.- Вот именно! У вас нет университета. Вот я его и открою!
        Алессия насмешливо оглядела Лакмуса и его лохмотья. "Хорош декан", - подумала чародейка.
        Все вернулись на тракт. Попрощались и разошлись, не думая более встретиться и нисколько не жалея об этом.
        Когда рыцарь и школяр исчезли за горизонтом, Ян с укором спросил Анадила:
        - Зачем ты украл у этого рыцаря коня?
        - А зачем ты содрал у его коня шкуру? - парировал эльф.
        - Но я не сдирал никакой шкуры,- возразил юноша.
        - Не ты - так Карл. Не Карл - так кто-нибудь другой из орденской солдатни.
        - Так зачем ты это сделал?
        - А ты слышал, как он называл меня? Нелюдь. Вот я и поступаю, как нелюдь.
        Анадил обиженно замолчал. Но потом улыбнулся и сказал:
        - Впрочем, если ты настаиваешь, то давай вышлем этому рыцарю денег. Потом как-нибудь.
        
        Глава 8
        
        - Э-э...почтенный, не подскажешь, где заседает Трибунал?
        - А возле городской ратуши, служивый,- плешивый горожанин ткнул жирным пальцем в шпиль какого-то огромного здания,- шибеницы видишь? Вот вдоль их и поезжай. В самый раз на площадь и попадешь.
        Карл поблагодарил кивком головы, и арестантская повозка покатилась дальше. Наемник, как и прежде, правил кобылой, а Ян, оборотень и Алессия шли за повозкой.
        - Погоди, Карл,- Ян нагнал товарища и взялся рукой за бортик телеги.- Думаю, сразу в Трибунал не пойдем. Остановимся в каком-нибудь из твоих трактиров...Перекусим?
        - Что-то у меня аппетит пропал,- проворчал Карл, косясь на виселицы, стоявшие вдоль дороги - Нет уж! Сдадим конокрада, и прочь отсюда.
        Ян растеряно глянул на эльфа. Тот нервно облизнул языком губы и, кивнув на Карла, предложил от него избавиться, изобразив жестом удар кулаком. Но Ян едва заметно помотал головой. Тогда Анадил угрюмо указал на ближайшую виселицу, намекая на свою скорую участь.
        - Куда подевались все жители?- прервал Карл немой разговор Яна с эльфом.- Неужто их всех повесили?
        Повешенных и, правда, было много, а улицы безлюдны. Не так себе представлял Ян знаменитую орденскую столицу. Впрочем, вскоре все прояснилось. Подъезжая к ратуше, путники услышали неясный гул, который усиливался с каждым шагом лошади. Похоже, что весь город собрался на площади.
        - Праздник?- предположил Ян.
        - Турнир,- не согласился Карл.
        - Почти уверена, что это жгут очередную девку, которая отказала очередному похотливому мерзавцу,- зло сказала Алессия. Конечно, понял ее только Ян.
        Перед самой площадью мостовая оказалась забаррикадирована телегами, охраняемыми орденскими солдатами.
        - Куды прешь?- заорал крепыш сержант на Карла.- С конями, верхом и повозкам сюды нельзя!
        - Нам приказано доставить преступника в Трибунал, господин сержант,- оправдывался Карл.
        - Так поворачивай налево дубина. Пшел!
        Карл послушно повернул кобылу налево, и Паночка въехала на задний двор ратуши. Здесь, рядом с поленницей дров, за невысоким столом завтракали двое судей орденского Трибунала. Один, огромный и толстый, рвал зубами мясо, чавкал, жевал, блестя жирными бардовыми щеками. Второй, маленький и невзрачный на фоне своего коллеги, не столько ел, сколько дремал, уже успев осоловеть от еды и вина. Им прислуживал проворный паренек с острым хитрым лицом и низеньким лбом. По всему видать - трактирный слуга. Возле широкого входа в ратушу стояли два кнехта с алебардами. Они тоже дремали.
        Несколько робея, Ян подошел к столу и сбивчиво доложил о себе и о своем деле. Толстый судья, продолжая жевать, вытер ладонь о свой белый плащ с крестом и протянул ее над столом. Догадавшись, Ян вложил в протянутую руку сопроводительные бумаги. Судья бегло в них глянул и засопел от неудовольствия.
        - Не понимаю: и зачем было этого воришку сюда везти? Повесили бы на стене Динбурга - и вся недолга,- сердито проговорил толстяк, обращаясь не к Яну, а к маленькому судье.- Этот комтур Вальдемар неисправимый гуманист. Что, поверьте, брат Доннус, однажды будет стоить ему его плаща, если не головы.
        Слово "гуманист" в лоснящихся устах толстого судьи прозвучало как непристойное ругательство. Брат Доннус на эти слова согласно кивнул, едва не угодив длинным носом в блюдо с дымящимися потрохами.
        - Вина арестованного еще не доказана, господин, - осмелился вмешаться Ян.
        Толстый судья удивленно глянул, но не на юношу, а куда-то за его спину, точно молодой солдат был прозрачным. Ян терпеливо ждал. Так ничего, похоже, за спиной юноши и не увидев, судья посмотрел на клетку с эльфом. Его жирное лицо приняло брезгливое выражение.
        - Да вздерните вы его, ради Единого! Есть у нас свободная виселица?- озабоченно спросил он у сонного коллеги.
        - Найдется,- успокоил брат Доннус.
        - Вот и ладненько. Эй, стража,- и толстяк стал оборачиваться к караульным у двери, рискуя своим огромным животом перевернуть стол.
        - Позвольте нам самим это сделать,- сглотнув, предложил Ян. Он даже с середины двора слышал, как тяжело задышал в своей клетке его приятель конокрад.
        Судья, соизволив, наконец, заметить солдата, благосклонно кивнул:
        - Дозволяем.
        Тут из ратуши выбежал еще один судейский чиновник. Круглый животик, мешки под глазами и руки в чернилах - наверняка, писарь. Он осмотрел двор, увидел Яна и Карла.
        -О! Подите сюда.
        Приятели подошли.
        -Будете свидетелями. Хотя нет. Ты,- писарь ткнул чернильным пальцем в Карла,- будешь пострадавшим. А ты - свидетелем. Живее, солдатики, ведьму уже привезли. Прошу и вас, братья.
        - Эй!- позвал Анадил, смотря в удаляющиеся спины судей и солдат. Но эльф уже был забыт. Тогда узник осторожно открыл дверцу, вылез из своей клетки, спрыгнул с телеги и стал рядом с оборотнем и Алессией.
        Ян и Карл, в сопровождении писаря, прошли ратушу насквозь и через огромный парадный вход вышли на городскую площадь. Эта площадь была так велика, что легко могла вместить всех жителей города. Этим утром они почти все здесь и собрались, чтобы поглазеть на любимое зрелище: на суд и сожжение ведьмы. Конечно, сначала ее вину еще надо было доказать. Но горожане, равно, как и гости столицы, не сомневались, что казнь состоится. Четыре дня назад орденский высший суд возглавил известный религиозный фанатик брат Цезерис. И теперь все приговоры были скорыми и беспощадными. Еще никому не удалось избежать костра или веревки.
        - Нет, кузен, не избежать ей костра,- услышал Ян в толпе разговор.- Иначе, зачем солдаты кострище готовят? Сам соображай.
        - Но ведь Неша, она дочь старого почтенного Неяды, и, люди болтали, невеста лавника Готзигера. Разве магистрат даст ее в обиду?- возразил голос.
        - А что они могут поделать? Наш бургомистр боится Цезериса как девка первой ночи. А лавникам крыть нечем. Были заколдованные булавки? Были. У Неши их нашли? Нашли. Благородный брат Гуннвальд видел ее чародейство? Видел. Он лжет? Нет, орденский рыцарь не может лгать.
        - Я слышал после того обыска старый Неяда свалился без чувств.
        - Да, сдал старик. Неша - это все, что у него и осталось в жизни. Теперь и ее не будет.
        - А почему Неяду не тронули? Булавки ведь нашли в его доме.
        - Сразу судьи хотели привлечь старика. Как свидетеля. Но Готзигер забрал его в свой дом, и теперь Трибуналу его там не достать. Но я думаю "белым плащам" дряхлый Неяда и без надобности. Им и Неша не особо-то нужна. Все знают: Цезерис затеял этот процесс, чтобы уничтожить Готзигера и унизить магистрат.
        - Так жалко же девку.
        - Жалко. Но кто захочет связываться с Цезерисом?
        Разговор угас, и Ян обратил все свое внимание на судей орденского Трибунала.
        Городской магистрат, сославшись на ремонтные работы в судебной зале, не пустил орденский Трибунал в ратушу. И братьям-судьям пришлось заседать прямо на площади под открытым небом, что сделало суд публичным и зрелищным. Поэтому уже четвертый день горожане и не покидали площадь, бросив все свои занятия: мастерские были закрыты, торговые дела стали, и городская казна пустела.
        Члены Трибунала сидели на стульях с высокими спинками. Стулья были расставлены полукругом спинками к ратуше. В центре сидел грозный брат Цезерис, в котором Ян узнал того самого толстого судью, что завтракал на заднем дворе и вынес скорый приговор эльфу. Перед стульями, сутулясь, нервно вышагивал обвинитель. Он, как и судьи, был в звании брата Ордена и потому внешне держался независимо. Около левого крайнего стула стоял небольшой столик, за которым сидел запуганный адвокат. Он был всего лишь послушником и обычно в ход процесса не вмешивался. У судейских стульев стайками вертелись писари. Шурша бумагой и пергаментом, они старались привлечь к себе внимание членов Трибунала, надеясь вернуть себе утраченное влияние в высшем орденском суде. Прежде судьи не обременяли себя чтением следственных бумаг, записей допросов и слезных откровений на дыбе. Они довольствовались тем, что излагали им писари. И потому, кого писари считали виновным, того судьи и приговаривали. Нынче же члены Трибунала бумаг, конечно, тоже не читали, но и писарей уже не слушали. Они слушали только своего нового главу и приговаривали
тех, кого велел им приговаривать он. То есть - почти всех. Потому что брат Цезерис считал, что невиновный не предстал бы перед его, брата Цезериса, судейскими очами. Единый не допустил бы подобной несправедливости. Отсюда он сделал логический вывод, что все обвиняемые - преступники. Такой взгляд на юриспруденцию вызвал протест у городской лавы, и городские судьи подали жалобу великому магистру. В ответ Трибунал подал встречную жалобу, мол, дескать, городской магистрат чинит препятствия работе "священного Трибунала" (так патетично стал именовать свой суд Цезерис). Орденские судьи жаловались на своих городских коллег, что те, не пустив их в прохладную залу ратуши, вынудили "слуг народа и церкви" (еще одно словесное изобретение Цезериса) жариться под солнцем и мокнуть при непогоде. Магистр Ордена, растерянный и поставленный в тупик неожиданным конфликтом двух самых авторитетных судов орденских земель, так пока и не решился принять чью-либо сторону.
        Изучив судейских чиновников, Ян нашел глазами тоненькую фигурку ведьмы. Юноша мысленно сравнил ее со своими знакомыми чародеями: властными, дерзкими и опасными. Ян припомнил ядовитые зеленые глаза своей подруги и неожиданно для себя почувствовал гордость за нее. Нет. Девушка на площади не была похожа на чародейку. Одета она была скромно и выглядела напуганной. Ян заметил, что она время от времени с надеждой смотрит на лестницу ратуши, где в ряд выстроились городские судьи. Мальбургские лавники все как один присутствовали на суде и хмуро наблюдали за процессом. Один из них, еще нестарый мужчина, но уже с ранней сединой на висках, красивый и богато одетый, напряженно всматривался в равнодушные лица тех, кто хотели сжечь его маленькую Нешу. Это и был лавник Готзигер. Несмотря на уговоры коллег, лавник все же пришел на суд. И теперь те боялись, как бы он не решился на какое-либо безумие. Когда Готзигер ловил умоляющий взгляд своей Неши, он вымученно улыбался. Но его жалкая улыбка скорее была способна еще больше напугать девушку, чем подбодрить.
        Возле обвиняемой, у ноги одного из солдат конвоя, стояла клетка с тремя котами. Это не удивило Яна. Коты тоже проходили по этому делу, как помощники ведьмы. Собственно против одного из котов, рыжего с белыми полосками, он и должен был свидетельствовать, согласно указаниям писаря. Яну, как уроженцу Великого Княжества, суд над животными казался жестоким и немного комичным, хотя зверям, попавшим в руки слуг Единого, было не до смеха. Собак, свиней, коз и особенно котов жгли, вешали, колесовали наравне с ведьмами и колдунами. И при этом Орден считался на западе цивилизованным и просвещенным государством. Княжество же у западных королевств считалось варварским и темным. Неужели это только потому, что жители его еще не догадались казнить беззащитных и робких четвероногих и пернатых?
        Тем временем обвинитель начал свою речь.
        -Изучив злую магию у самого сатаны, обвиняемая решила подлым колдовским способом погубить души девушек и женщин орденского славного города Мальбурга,- говорил он, обращаясь то к судьям, то к толпе зрителей.- Факты свидетельствуют, что она сама, а также пользуясь услугами своих нечистых животных в числе трех, разбрасывала по городу заколдованные булавки. Те девушки, что их подбирали и втыкали в волосы, становились падшими. А женщины, украсившие этими заколками причёску, начинали изменять мужьям. О чем поступила жалоба от гончара Ганзы о неверности его супруги, а также жалоба морского охотника Вазилы на измену ему его супруги, а также жалоба...- перечисление измен и заняла у обвинителя основную часть его обвинительной речи. Горожане слушали с любопытством и смешками.
        Когда обвинитель закончил, он представил Трибуналу вещественные доказательства: те самые булавки, найденные у некоторых неверных жен и в шкатулке Неши. Потом начался опрос свидетелей. Первым выступил главный свидетель - брат Ордена благородный Гуннвальд фон Штейн, высокий, тощий, рыжеватый рыцарь. Ходили слухи, что сей благородный брат не устоял перед прелестями дочери Неяды и, несмотря на свой белый плащ, добивался от нее взаимности. Получив же твердый отказ, рыцарь затаил обиду и поклялся отомстить гордой простолюдинке. Но, возможно, это были только лишь слухи.
        Сейчас же брат Гуннвальд, злорадно поглядывая на обвиняемую девушку, повествовал священному Трибуналу о том, что, он видел, будучи в доме старого Неяды по делам службы (о коих он не имеет право говорить, связанный обетом молчания). А видел он, как присутствующая здесь особа колдовала над булавками, а после втыкала их в шерсть своим котам и выпускала котов в город со злым умыслом. Обвинитель, выслушав этот бред с самым серьезным видом, задал несколько уточняющих вопросов и отпустил важного свидетеля. Затем выступило еще несколько свидетелей не столь важных, затем, то и дело конфузясь, говорили четверо пострадавших мужей и, наконец, один отец какой-то гулящей девицы долго жаловался не столько на дочь, сколько на жизнь вообще. Общая картина преступного колдовства была налицо - дело было ясное и бесспорное. И симпатия публики склонялась на сторону Трибунала. Пока не выступил Карл из Регеля.
        Представ перед судом, Карл, как ему и велели, изображал из себя жертву колдовских чар - несчастного мужа-молодожена, которого бросила жена. Немного путаясь в словах, наемник поделился своим горем, рассказав о том, как его брак распался по вине злобной колдуньи, и его несчастная молодая супруга сбежала из дому и стала уличной девкой. Слушая горестный рассказ мнимого мужа, несколько почтенных горожанок даже пустили слезу. Но не успели они и протереть своих глаз, как лживые показания Карла неожиданно и скандально прервали.
        - Ах ты, охальник! - пронзительно завопила полногрудая девица в толпе. Растолкав ближайших зевак, она протиснулась к наемнику, стоявшему возле обвинителя. Карл посерел лицом под цвет своей формы. Перед ним стояла его бывшая невеста.
        - Так ты уже и женат?!- девушка угрожающе приближалась к своему бывшему жениху, но, не дойдя пару шагов, остановилась, смерила парня тяжелым взглядом, обернулась к толпе и визгливо закричала:- Люди добрые! Этот кобель, жених мой, бросил меня и пропал невесть куда! И - гляньте-ка! Уже женился! Еще и на шлюхе к тому же!
        В толпе мужчины сочувствующе усмехались, женщины негодующе зашептались.
        - Где был, говори?- брошенная невеста резко замахнулась кулаком на своего бывшего жениха. Карл, и, к слову сказать, и обвинитель тоже, в страхе отшатнулись. Солдаты метнулись к разъяренной девушке и схватили ее за руки. Вырываясь, она пыталась дотянуться ногтями до изменщика - жениха, грозилась:- И где твоя...увижу...
        Толпа блаженствовала и стонала от восторга. Даже ведьма на мгновение была позабыта. Карл, забыв в смятении, зачем он здесь, попытался оправдаться:
        - Я не женат, Дуси...я...
        Тут уже обвинитель, увидев, что он в безопасности (девушку держали крепко), продолжая играть свою роль, строго спросил:
        - Позвольте! Так вы женаты или нет?
        - Женат...- Девушка взвыла и почти вырвалась из плена.- То есть, нет, не женат, ваше благоро...э-э...господин...
        Городские судьи, услышав слова солдата, нехорошо заулыбались.
        - Уберите этого болвана,- процедил сквозь зубы брат Цезерис, побагровевший от гнева еще больше.
        Карла затолкали к ратуше, к кучке других пострадавших и свидетелей. Девушку оттеснили назад в толпу - и порядок на площади был восстановлен.
        Следующим должен был свидетельствовать Ян, чьи показания якобы подтверждали историю Карла. После случившегося разоблачения вызывать свидетеля, конечно же, уже не было смысла. Но обвинитель, не получив на этот счет никаких новых указаний, заглянул в пергамент и выкрикнул имя Яна сына Гавия. И Ян, невольно вздрогнув, шагнул вперед. Он смотрел на клетку с котами и вспоминал инструкции писаря. Многого от него не требовалось: всего-то рассказать, как рыжий кот ведьмы заколол булавкой волосы несуществующей жены Карла. Юноше показалось сомнительным, что в эту чушь кто-нибудь поверит. Он имел неосторожность это так и сказать тому писарю, еще там, в ратуше. Писарь не стал спорить. Просто велел ему заткнуться и делать, что приказывают. Конечно, Яну претила мысль оговаривать ни в чем не повинное животное, но и связываться с орденским Трибуналом ему тоже не улыбалось. Поэтому юноша оказался в затруднении. Выручил его сам глава Трибунала. Еще во время выступления Карла, было заметно, что брат Цезерис теряет терпение и не желает более затягивать этот суд.
        - С этими Трибуналу все ясно,- скучно сказал он, указывая жирной рукой на котов.
        Конвоиры догадались, что это и был приговор. Один из них поднял клетку и сурово посмотрел в сторону уже заполыхавшего костра, ожидавшего свои первые жертвы. Толпа на площади услышала, как коты дико заорали, точно знали, что их ждет.
        - Подождите!- стоящие в первых рядах горожане увидели, что кричал это молодой солдат, вызванный накануне как свидетель. Солдат догнал остановившегося конвоира и склонился над клеткой, где тоскливо мяукали осужденные животные.- Эти коты утверждают, что они знают правду.
        - Кто утверждает?- выкатил свои глаза на Яна обвинитель.- Коты ничего не могут утверждать, юноша.
        - Как не могут и разбрасывать булавки,- согласился Ян, прислушиваясь к вою рыжего кота.- Этот рыжий кот говорит, что видел, как брат Гуннвальд подбросил булавки в шкатулку девушке перед самым ее арестом.
        - Высокий? Рыжий?- переспросил юноша.
        Безмолвная толпа увидела, как коты отчаянно замотали головами. И толпа взорвалась ревом. Толпа заколыхалась, подняв волну возмущения.
        Обвиняемая девушка с новым приливом надежды смотрела на молодого солдата, неожиданно для всех ставшего ей на защиту. Ей хотелось верить, что он спасет ее.
        Готзигер, очнувшись от оцепенения, взволнованно стал всматриваться в лица горожан, точно кого-то выискивая. Наконец, кого-то он все же увидел и бросился в толпу. Двое его коллег устремились за ним.
        - Это ложь!- заорал брат Гуннвальд, стараясь перекричать толпу.- Клевета! Заговор! Они все заодно! Мальчишка-колдун! Они все - колдуны! На костер!!!
        Часть горожан охотно подхватила этот призыв. К Яну потянулись руки. Он растерянно оглянулся на судей. Те безмолвствовали. Брат Цезерис мрачно ухмылялся. Этот глупый юноша захотел отобрать у толпы ее жертвы и лишить зрелища. Что ж. Теперь он сам разделит участь ведьмы. И поделом.
        - Готзигер! Готзигер идет!- зашумели горожане. Началась давка, затем толпа отхлынула назад, расступилась и вытолкнула низенького толстячка средних лет, одетого прилично, солидно, но уже немного помято. За толстячком вышел лавник Готзигер в сопровождении двух своих коллег и нескольких солдат городской стражи.
        - Сограждане! - крикнул Готзигер и подождал, пока люди успокоятся.- Сограждане! Послушаем и нашего свидетеля. Послушаем Чина - всеми уважаемого торговца редким заморским товаром. Почтенный Чин, э т о т рыцарь покупал у тебя эти булавки?
        Толпа напряглась, с нетерпением ожидая ответа торговца. Но почтенный Чин только трясся, явно не готовый к ответственной роли свидетеля. Было видно, что трусил он отчаянно.
        - Так он покупал?
        Торговец, все еще дрожа, решился, наконец, посмотреть на брата Гуннвальда. Рыцарь презрительно отвернулся.
        - Вроде...
        - Ты знал, что эти самые булавки из твоей лавки?
        - Слыхал...
        - Так чего ж ты молчал, болда?- крикнули из толпы.- Тут зазря чуть девку не спалили.
        - Так он...рыцарь этот...он-то брал у меня булавки обыкновенные, не колдованные...
        - Но эти?
        - Вроде...
        Не скрывая торжества, Готзигер повернулся к горожанам и насмешливо спросил:
        - Стоит ли продолжать этот спектакль, честные граждане?
        - Давайте хоть котов спалим!- раздался разочарованный голос в толпе. Но этот одинокий и уже неуместный крик потонул в общем реве восторга торжества жизни и справедливости.
        Готзигер посмотрел на судей в белых плащах и пообещал:
        - Великому магистру все станет известно.
        - Это все наваждение дьявола, его козни...,- хрипло начал было говорить Цезерис, но его никто уже не слушал. Толпа надвинулась и начала творить суд по своему разумению. Молодые крепкие парни молотобойцы затушили костер и вмиг его разобрали. Котов освободили, а солдат конвоя разоружили, сбив и затоптав у одного из них его шапку. Судьи, не дожидаясь пока вспомнят и о них, поспешно покинули площадь, юркнув в ратушу.
        Лавник подошел к своей невесте и, никого не стесняясь, обнял ее. Горожане одобрительно засвистели, горожанки вновь прослезились.
        Ян видел перед собой десятки улыбающихся лиц. Его щупали, тормошили, хлопали. Не заметив как, он вдруг оказался на чьих-то спинах и руках и его куда-то понесли. Рядом, через десяток голов, несли смущенного Карла. Людской поток устремился вниз по улице. Во главе всех шел лавник Готзигер, держа за руку Нешу дочь Неяды.
        Площадь опустела. И только эльф, оборотень и кошка одни остались стоять на ней, не зная, что им теперь делать.
        - Никогда не иди во главе толпы. В случае победы получишь равную долю - а в случае поражения предводителя убивают,- процитировал одного восточного мудреца знакомый голос. Конечно же это был Гевот Ворон, который незаметно появился за спиной у своих спутников.
        - Но Ян-то все же победил, - заметил эльф.- Ему удалось вырвать у толпы ее жертву.
        - Иногда такое случается. Иногда жертву может заменить идол. Новый. Свежий,- ответил ему Ворон.
        - Чтобы однажды и стать очередной жертвой?
        - А ты много знаешь о людях,- Гевот одобрительно посмотрел на эльфа.
        - Я играю с ними в кости.
        - Может, наконец, о деле?- Янус не любил непонятных ему разговоров.- Так что купец?
        - Купец? Никто в том трактире не знает где купец. Но слышали, что он собирался на турнир. Он торгует оружием и сбывает свой товар на турнирах. Где тут ближайший турнир?
        - А кто его знает?- хмуро ответил Анадил.- У них тут каждый день турниры. Тут или там. В каждом городе и в каждой деревне.
        - Это плохо. Нам дорог каждый день...
        И Ворон посмотрел на уходящую толпу с Яном и наемником наверху.
        -Кстати, это все надолго?- раздраженно спросил он.
        
        
        Восторженная толпа проследовала до особняка Готзигера и здесь рассыпалась. Посмотрев трогательную сцену встречи отца со спасенной дочерью, большая часть горожан отправилась по домам. Остальные остались праздновать триумф городского магистрата над орденским Трибуналом. Пока накрывали столы, Готзигер пригласил Яна к себе в кабинет, чтобы поблагодарить юношу лично. В кабинете их уже ожидала Неша, одиноко сидя за столом. Когда мужчины вошли, девушка встала. Вблизи и без гримасы ужаса на лице она показалась Яну милей, чем на площади. Дочь Неяды, увидев своего спасителя, поддавшись порыву, быстро подошла к нему, остановилась и просительно глянула на своего жениха. Лавник благосклонно кивнул. Горожанка поцеловала юношу в щеку и, засмущавшись, покраснела и выбежала из кабинета. Готзигер, любовно проводя ее взглядом, предложил Яну сесть.
        - Поцелуем моей невесты наша благодарность не исчерпывается,- весело сказал лавник, улыбаясь, смотря на Яна.- Я весь к твоим услугам, юноша. Денег не предлагаю, но если нужно...
        Деньги, конечно бы Яну и его друзьям не помешали бы, но юноша постеснялся их взять и отказался:
        - Ничего не нужно, спасибо.
        - Чем же тебя отблагодарить?- огорчился городской судья.- Что скрасит службу орденскому солдату?
        Эти слова и навели Яна на мысль.
        - Есть у меня одна просьба,- нерешительно начал он.- Меня обманом заманили в армию. Мне бы хотелось уйти из нее. Мне и моему приятелю.
        - Отлично!- обрадовался Готзигер.- Считай, что ты больше не солдат.
        Когда они уже выходили из кабинета, лавник, не удержавшись, все же спросил:
        - А откуда ты узнал, что булавки Неше подкинул этот негодяй? Ты и вправду колдун?
        А потом начался пир. Долгий и беспощадный. Главным героем пира, конечно, был Ян сын Гавия. Поэтому пришлось пить и есть как никогда много. После провозглашения Яна почетным гражданином города Мальбурга, юноша стал серьезно опасаться, что он может не дожить до утра. Надо было удирать. Тут и подвернулся трактирщик Богаст, который пригласил Яна и его друга в свой трактир "Оранжевый вепрь", пообещав угостить лучшим вином в городе со стола самого великого магистра. Приятели охотно согласились и тайком сбежали с пира.
        В трактире его хозяин первым делом попросил Яна вырезать ножом свое имя на стойке, "так просто, на память", а затем начал лично угощать обещанным вином. Вино и правда, было хорошее. Поднимая очередной кубок, Ян сообщил наемнику приятную весть:
        - Карл! Мы больше не солдаты! Готзигер обещал разорвать наши контракты.
        Наемник радостно улыбнулся и осушил кувшин до самого дна.
        - Да! Ты теперь можешь вернуться домой и жениться на своей невесте.
        Радостная улыбка Карла немного потускнела.
        - Да, конечно. Это надо обмыть. Эй, Богаст! Еще вина!
        
        
        Назойливая муха лезла в нос, щекотала губы, бегала по лицу. Ян хлопнул себя по щеке и проснулся. Конечно, очень хотелось пить, но в целом состояние было неплохим. Или он стал привыкать или магия в нем ослабляла действие медовухи. Яну хотелось верить во второе. Кто-то всхрапнул прямо возле его уха. Юноша пошарил рукой и почувствовал что-то теплое и мягкое.
        - Карл, это ты?
        Рядом завозились и зашелестели соломой.
        - Доброе утро милый!
        Ян вскочил как ошпаренный. На куче свежей соломы лежала незнакомая ему девица и томно улыбалась. Девица была закутана в серый солдатский плащ. Его плащ. Дальше, за изящно изогнутой спиной девицы, виднелась лошадиная голова. Храпела она. Ян рассмотрел, что это был гнедой жеребец. Еще одна лошадиная голова сверху выглядывала из своего стойла и доброжелательно смотрела на юношу.
        - Ты в конюшне,- услужливо подсказала голова.
        Ян выбежал вон. Оказавшись во дворе, он обнаружил, что из одежды на нем только рубаха и башмаки. Куда подевалось все остальное, он не помнил.
        - Вот вы где!- раздался обрадованный голос. Это был трактирщик Богаст.- А вас друзья разыскивают. Я пошлю за ними слугу. Они ждут вас у Готзигера.
        Разглядев наряд юноши, трактирщик покачал головой и направился в конюшню. Мгновение спустя он появился с охапкой одежды и, улыбаясь, протянул ее покрасневшему Яну. Богаст ушел, а Ян, тут же во дворе, начал одеваться, мучительно припоминая прошлую ночь. Трактирщика он помнил. Девицу и конюшню - нет. Может, они с ней играли в "капусту"? Он нащупал свой армейский кошель: кости на месте. Разве что вернуться спросить? Покраснев еще больше, Ян поспешно пошел прочь и вышел за ворота трактира. Здесь, на улице, он и решил подождать своих спутников. На солнце жажда усилилась, и юноша совсем пал духом. Но сообразительный хозяин трактира нашел его и здесь, чтобы угостить квасом. Несмотря на свои огорчения, Ян заметил, что Богаст чем-то расстроен.
        - Там вашего друга забирают,- смущенно сказал трактирщик, приняв у юноши опустошенный кувшин.
        - Уже? В смысле, куда и кто?
        - А вон глядите сами.
        И Ян поглядел. По двору трактира, направляясь к распахнутым воротам, шагали два дюжих молодца с выгоревшими и обветренными лицами. Между молодцами висел Карл.
        - Карл!- обеспокоенно позвал Ян.
        Наемник, услышав свое имя, поднял голову, предъявив всем свое опухшее лицо.
        - Прощай, братишка! Не поминай лихом.
        - Что случилось, Карл?!!
        - Э-э... меня заново завербовали. В наш флот. Морячки, поставьте меня...
        Дюжие молодцы поставили свою ношу на ноги. Карл пошатнулся, но устоял.
        - Я спрошу Готзигера.
        - Нет, Ян. Не стоит. Знаешь, мне все это уже как-то не по нраву,- он провел ладонью по улице, захватив богатые каменные дома, горожан с животиками достатка и горожанок в милых чепчиках.- Я возвращаюсь под орденские хоругви. Прощай, приятель.
        И Карл, уже уходя, пьяно запел:
        - Я увижу дальние берега...
        - Увидишь, увидишь,- обнадежил его один из вербовщиков,- пошевеливайся, салага.
        На миг Яну захотелось последовать за Карлом и уплыть подальше и от Стражей и от их врагов.
        Трактирщик, явно чувствуя себя виноватым, преувеличено радостно воскликнул, указывая рукой на дорогу:
        - А вот и ваши друзья!
        И засуетившись, Богаст убежал в свое заведение.
        К трактиру, действительно, подходили брошенные Яном его спутники. Впереди шагал эльф, ведя за уздечку Паночку. За ними, по разным краям мостовой, шли оборотень и серая кошка.
        - Привет от Готзигера!- крикнул Анадил приблизившись.- Он приглашает тебя на завтрак.
        Ян болезненно поморщился.
        - Я тебя понимаю,- сочувственно улыбнулся эльф.- Мы сами с трудом сбежали от его гостеприимства. Узнав, что мы твои друзья, всю ночь кормил и поил до отвала. Даже Алессии блюдечко молока налил. Ха-ха!
        Но увидев мрачный взгляд чародейки, эльф сразу же оборвал свой смех и уже серьезно сказал:
        - А здорово ты утер носы этим живодерам инквизиторам.
        Пока эльф подобным образом разглагольствовал, Паночка подозрительно принюхивалась к юноше и, фыркнув, спросила:
        - Где ты провел ночь? От тебя несет жеребцом! Да и еще каким!- кобыла вытянула верхнюю губу и мечтательно закатила глаза.
        Тут и кошка, ткнув своим носом в его плащ, тоже фыркнула, но только презрительно:
        - Поздравляю...- зеленые глаза чародейки потемнели.
        - Да вы о чем, девчата? Я...
        Объяснения Яна прервал дребезжащий грохот колес. Около трактира, подняв пыль, резко остановилась коричневая карета, запряженная двойкой лошадей. Из кареты выскочил Готзигер. Разведя руки, он подбежал к Яну.
        - Юноша! Куда ж ты пропал? У меня хорошие новости: отныне ты и твой друг больше не солдаты. И это еще не все! Великий магистр снял Цезериса с должности судьи и временно приостановил деятельность Трибунала до конца следствия. Это полная победа магистрата! Мы едем праздновать сейчас же!
        И Яну и его спутникам вновь пришлось вернуться в особняк мальбургского лавника. Однако на этот раз пир был прерван в самом начале. Готзигер уговаривал эльфа Анадила сыграть что-нибудь на своей флейте, когда к его стулу подошел магистратский посыльный и начал шептать ему в ухо. Ян, сидевший о бок лавника, все слышал.
        - Утром найден нищий Генрих. Мертвым. Похоже, разорван каким-то зверем. Прямо возле церкви. Требуется ваше личное присутствие.
        - Хорошо,- нахмурился Готзигер.- Прошу извинить меня, друзья. Мне нужно отлучиться. Обязательно дождитесь моего возвращения.
        - Нет. И нам пора,- твердо сказал Ян и встал из-за стола.
        Покинув гостеприимный дом городского судьи, Ян и его спутники вернулись к ратуше, чтобы забрать телегу. Здесь их и нашел Ворон. Иронично поздравив юношу с почетным званием жителя столицы, маг сообщил, что его поиски купца все также пока безрезультатны. После короткого совещания, было решено направиться в пустующую башню Мага Огня Маузера фон Вилькоффа и сделать ее своей резиденцией. Узнав у прохожего, что башня колдуна стоит у самой стены, с восточной стороны, выдвинулись к ней. Арестантскую клетку бросили возле ратуши.
        - А если она не пустующая?- засомневался трусоватый оборотень, когда они уже были близко от своей цели.
        - Мы оттуда всех прогоним,- свирепо пообещал Ворон.
        - Янус, Гевот шутит,- успокоил Ян враз напрягшегося оборотня.- Ну кто осмелится сунуться в башню мага?
        - Только другие маги - еще более злобные!- подсказал эльф, с наслаждением наблюдая, как затрясся оборотень.
        - А вот и башня,- сказал Ворон и его голос прозвучал как-то неуверенно, что само по себе было странным.
        Все посмотрели и увидели небольшой каменный двухэтажный домик с уже покосившейся крышей. И никакой башни.
        
        
        Глава 9
        
        Струя холодной вонючей жижи окатила кладовика с головы до ног. Липкие противные ручейки проникли за шиворот его кожаной куртки и потекли по спине. Дух кладов заорал от неожиданности и почему-то начал скакать на одной ноге.
        Глупая Матильда, служанка часового мастера Незингера, которая так неудачно выплеснула помои на улицу, даже не подозревала, что едва не стала виновницей гибели своего родного городка.
        - Чуму на вас! - закричал разъяренный маг нижнего мира и начал колдовать.
        - Успокойся, братец, - утешал его копша,- она не нарочно. У них же нет канализации.
        - Нет канализации? - кладовик перестал выделывать руками пассы и озадаченно посмотрел на окно, из которого его облили. - Бедные люди!
        И еще долго хранитель кладов сокрушался о том, в каком невежестве и варварстве прозябают ныне люди, потомки некогда великих древних цивилизаций.
        - Согласись, приятель,- говорил он копше,- раньше люди жили лучше. И сами они были лучше. Приветливей были и добрее. И не такие скупые, как нынче.
        Копше сказать на это было нечего. И тогда и сейчас, он имел дело только с покойниками.
        - Или вот, скажем, надо было найти человека. Обращаешься в любом городе к любому магу - и пожалуйста! - человек найден. А теперь? Магию запрещают, магов пытают. Костры палют. В которые, магов, вместо дров и кидают. Лучшие знахари пошли в лекари, некроманты и те в судебные медики подались, вскрытия трупов делают. Повывелись маги срединного мира! А страдаем мы с тобой. Вот все ходим да бродим. А что узнали? Тьфу! Только имя. Ибрагим! И где сейчас этот Ибрагим? Вот где его искать? Мы уже в какой город зашли? В пятый?
        - Еще только в четвертый,- не унывал копша.- Я думаю, братец, нужно снова к домовым обратиться.
        Кладовик скривился, словно у него заболел зуб.
        - Им платить надо,- ворчливо напомнил он.- В прошлый раз им добрую половину осенних кладов отдал. Перед людьми, что их прятали, стыдно.
        - Еще наживут,- отмахнулся копша.
        - Тебе легко говорить! Вот ты бы свое золото домовым и положил бы? А?
        - Я бы с радостью. Но ты же знаешь, как сейчас мало покойникам кладут. А могилы древних давно опустели. Что разграбили, что на долги ушло.
        - Это на какие такие долги? - усмехнулся кладовик.- У одной симпатичной русалочки, нашей общей знакомой, как-то я заприметил на ее прелестных розовых ушках серьги усопшей царицы Ольги II.
        - Это не я,- не моргнув глазом соврал копша.
        - Ладно уж! - кладовик снисходительно похлопал приятеля по плечу.- Девочка того стоит.
        - Так как на счет домовых?- сухо спросил копша.
        - Ну, хорошо,- уступил кладовик.- А где мы их тут искать будем?
        - На площади, возле торговцев. Где же еще?
        
        
        - Ну и где они?- кладовик, как и копша, высматривал на площади кого-нибудь из местной домовой семьи, но никого похожего на них не видел.
        - Разве не видишь? Вон там, крепыш в красном, у купца деньги берет.
        Кладовик глянул и действительно увидел возле торгового ряда маленького крепенького усатого мужичка в красных одеждах и с красным пером на широкой шляпе. Он стоял возле толстолицего торговца, который, униженно улыбаясь, протягивал ему туго набитый кошель.
        - Это - домовой? - усомнился кладовик.- Да это просто покупатель!
        - Он самый,- заверил копша.- Уж ты мне поверь.
        - А почему он в красном? Его ж за милю видно! Стражи не боится?
        - А чего ему ее бояться? - удивился копша.- Это их город. Домовых. А в красном он потому, что это цвет Карлсбульгов - местной семьи.
        - Ну давай подойдем.
        Вышибала в красном, забрав деньги, занял свое место в углу площади, откуда продолжил лениво наблюдать за торговлей. Любопытно то, что на противоположном углу площади, точно в такой позе и с таким же скучающим лицом, стоял городской стражник. Более того, он тоже периодически подходил к торговцам и пустым от них на свой пост не возвращался. Похоже, и подпольный вышибала и представитель городской власти друг другу нисколько не мешали.
        Маги нижнего мира подошли к домовому и вежливо поздоровались.
        - Чего надо?- рыжие глаза подозрительно укололи взглядом по очереди сначала копшу, а затем кладовика.
        - Нам нужен твой главный,- пояснил кладовик.
        - Ничего не знаю,- буркнул домовой и отвернулся.
        - Мы от Ясьмари Ниеменена...- нашелся копша.
        Вышибала засопел и повернулся назад, лицом к собеседникам.
        - От Ниеменена? От самого что ли?
        Копша кивнул.
        - Понятно...- теперь домовой изучал любопытных незнакомцев с чуть большим интересом.- Ждите здесь.
        Он прошел за угол ближайшего дома и исчез. Но вскоре вернулся. Вышел из-за того же самого угла и поманил рукой.
        - Идите за мной,- велел вышибала, когда копша и кладовик к нему приблизились.
        Городок вроде был и небольшой, но шли они долго. Постепенно улицы становились все уже, а дома беднее. Наконец, завернули в совсем уж узкую улочку, пройдя которую они оказались в тесном пустынном дворике, окруженном городской стеной и двумя высокими заборами. Здесь домовой остановился. Копша и кладовик остановились тоже. Домовой развернулся к ним и, ухмыляясь, сказал:
        - К нам уже приходил один из Ниемененов. Мы его отпустили с миром. Отпустили и велели передать вашему Ясю, чтобы больше к нам не совался. Аль не передал? Это наша территория. Слышите? Это наш город! Вы не послушали. Что ж. Сами напросились.
        Он сделал шаг назад, а со всех сторон, непонятно откуда и взялись, вышли домовые в одинаковых красных одеждах и с одинаковыми угрюмыми лицами. В руках у них были дубинки.
        Копша понял, что они с кладовиком серьезно влипли, и объяснять что-либо разгневанным Карлсбульгам уже было поздно. Кладовик, похоже, сообразил это еще раньше.
        - Бежим! - заорал он и кинулся назад, к единственному выходу с этого двора. Разумеется, домовые предвидели подобный нехитрый маневр, и потому их на выходе оказалось больше всего: в три ряда выстроились самые крепкие и высокие. Кладовик с разгону врезался в их строй. Первый ряд разлетелся, второй дрогнул, но третий сумел остановить духа. И в следующий же миг кладовик оказался на земле под кучей тел. Копша морщась, наблюдал, как его приятеля мнут ногами и щедро угощают дубинками. Наконец, дух кладов догадался ускользнуть в нижний мир, но тут же вынырнул назад.
        - Ты чего вернулся?- закричал копша. Говорить ему было трудно, ибо его уже держали за руки и били по голове.
        - Там их еще больше!!!
        Однако вернулся кладовик удачно, оказавшись прямо у выхода. Хуже дела обстояли у копши. Между ним и спасительным выходом барахталось в пыли с десяток Карлсбульгов. Лежа друг на друге, они азартно продолжали кого-то колотить. Кого - не понятно, ведь кладовика под ними уже не было. Изловчившись, копша сумел освободиться от державших его рук и тоже бросился к выходу, перебежав по верху лежащих кучей тел. Путь был свободен!
        И беглецы, и преследователи бежали очень быстро. Но первыми выдохлись домовые, и погоня постепенно отстала.
        - Уф! Спаслись,- сказал, наконец, кладовик. Он стоял прислонившись к стене дома и тяжело дышал. Выглядел он потрепанным, но довольным. Конечно, на самом-то деле, оба нижних мага ничем особо не рисковали. Серьезного вреда им не причинило бы и прямое попадание с катапульты, не то что, какие-то там дубинки. Но все же это было болезненно и неприятно.
        Кладовик считал, что главное в этом деле отлежаться. И они отлеживались, зарывшись в солому на чьем-то дворе. Оба блаженно кряхтели, постанывали и изредка поглядывали сквозь щели старого покосившегося забора, отделявшего двор от улицы.
        Как сварливая жена пилит своего мужа, так кладовик ругал копшу, обвиняя его во всех их несчастьях. Копша вяло отругивался.
        - Помогли нам твои домовые - нечего сказать! Мало мы с тобой в Воруте получили? И вот снова! - желчно выговаривал приятелю кладовик.- Век не забуду!
        - Забудешь,- возразил копша.- В первый раз, что ли нас колотят? Помнишь Пропойскую ярмарку?
        Кладовик сразу нахмурился, потом покраснел и, не выдержав, расхохотался:
        - Еще бы! Хорошо тогда погуляли.
        И кладовик, настроившись на мирный лад, с удовольствием начал вспоминать прошлое. Копша слушал и, морщась, потирая ушибы, поддакивал.
        - Ну и куда теперь?- спросил дух кладов, когда, наконец, его воспоминания иссякли.
        - Надо выбираться отсюда. Эти усачи подымут против нас весь город!
        - Хорошо,- согласился кладовик.- Только давай еще немного полежим.
        И маги задремали.
        Ближе к вечеру со стороны улицы что-то громко треснуло, и около забора остановилась телега.
        Копша открыл один глаз. Сквозь щель в заборе он разглядел двух торговцев, человека и гнома, которые возились с чем-то около телеги и о чем-то негромко переругивались. Но постепенно их голоса звучали все громче, пока, наконец, оба не перешли на крик.
        - Это была ваша затея, почтенный, ехать торговать в орденские земли,- кричал человек.- Это вы обещали мне тут золотые горы!
        - Разве мы плохо заработали?- так же громко спорил гном.
        - А сколько мы отдали на пошлинные сборы? Это же грабеж!!!
        - Отдали не более, чем другие,- огрызнулся гном.- А заработали мы много больше. Благодаря мне, между прочим.
        - Это почему же - благодаря вам? - голос человека даже задрожал от возмущения.
        - Если бы не деньги моего брата Каина - мы бы и вовсе не смогли бы купить товар и выехать сюда!
        - Но купца Ибрагима нашел именно я. Ему мы все и продали. Так что, уважаемый гном, эти деньги заработал я!
        При этих словах копша встрепенулся и тряхнул кладовика:
        - Братец!
        - Да тише ты,- заворчал кладовик.- Слышу я все. Их уже весь город слышит.
        - Идем, спросим. А вдруг тот?
        Они вылезли из соломы и подошли к забору вплотную.
        - О! Да я их знаю!- удивился кладовик, рассмотрев спорщиков.
        Пока духи кладов перелазили забор, торговцы продолжали ругаться.
        - А колесо? - с вызовом крикнул человек.
        - Что колесо?
        - Оно-то треснуло! Сколько я у нас ездил - и ничего! А здесь - треснуло!
        - Известно, что в Ордене слишком хорошие дороги для ваших колес. Кто ж виноват, что ваше колесо к ним не подошло?- язвил гном.- Вашему колесу милее ямы и булыжники ваших родных дорог - вот оно и не выдержало!
        - Делать-то что теперь? Без колеса?
        - У нас же есть запасное. Для чего вы его возите?
        - И правда! - опомнился человек. Он снял с заднего борта телеги колесо, повертел в руках, приставил к лежащей на дороге оси. Отнял и вновь приставил.
        - Колесо-то есть. А вы его поставить сможете?- хмуро спросил он у гнома.
        - Нет,- признался тот.
        - Но вы же гном!- возмутился купец.- Должны уметь!
        - А я не умею!- гордо ответил гном.- Я вам не кузнец. Я - благородных кровей!
        - В таком случае...- но что его компаньон хотел ему сказать, гном так и не узнал. В их беседу вмешались два невысоких желтоглазых человечка.
        - У вас неприятности?- сочувственно спросил коротышка потоньше, бледный и большеголовый.
        - Колесо сломалось,- ответил купец, с удивлением разглядывая человечков. Откуда они появились? С неба свалились?
        - Так давайте сменим!
        - А вы можете,- с сомнением посмотрев на коротышек спросил Булка. Это был, конечно, он.
        - Можем,- улыбнулись копша и кладовик. - Мы все можем.
        
        
        Маги срединного мира, о нелегкой судьбе которых так горько сокрушался маг нижнего мира кладовик, целых трое, собрались в караульной дворцовой тюрьмы за роскошным обедом. Узники в помещении были одни. Княжеская прислуга, накрыв стол, удалилась, а тюремные стражники почтительно сторожили за дверью. Насыщаясь, Стражи неторопливо беседовали.
        - Любопытно получается,- лениво говорил толстяк Нортон.- Если предположить, что этот юнец Калигерр в этом деле и вправду не при чем, а я считаю, что, скорее всего оно так и есть, то Вилькоффа прихлопнул один из нас.
        - Или прихлопнула,- уточнил Яровид, кивнув на Ветгею.
        - Глупости!- сердито отрезала Магесса Земли.- Еще не хватало нам подозревать друг друга. Его эта работа, больше ничья. Мы слишком хорошо знали силу Вилькоффа, чтобы решиться на такой риск.
        - Но наши ученики ее не знали,- заметил Звездосчет.- Что стоило их подговорить? Молодежь легко увлечь. И чем больше риска, тем ей интересней.
        - Надо отдать должное этому Калигерру,- фыркнула Ветгея.- Он достойный ученик своего учителя раз смог поколебать вашу уверенность в его виновности.
        - Говори только о себе, Знахарка,- возразил Нортон.- У меня этой уверенности и не было.
        - Вот, значит, как? - рассердилась Магесса Земли.- Тогда кто, если не он? Говоришь, кто-то из нас? Я знаю, что его не убивала. Тогда, может, это ты, Звездосчет?
        -Не знаю кто. Дай подумать.
        - Думай. А пока ты думаешь, этот юный советник убьет следующего. Тебя, например.
        - А почему обязательно убийца кто-нибудь из нас?- вмешался седобородый Яровид.- Как будто мало у Вилькоффа было врагов на стороне. Тот же Орден.
        - И чем же сокрушили рыцари могучего волшебника? Застрелили из арбалета?- съязвила Ветгея.- Или святым крестом пробили ему сердце?
        - Ты зря смеешься,- серьезно сказал Волхв.- Между прочим, последователи Единого верят в чудодейственную силу своих крестов.
        - Но ты, я надеюсь, не стал еще его последователем? И в силу крестов не веришь?
        - Нет, конечно.
        - Тогда ответь, чем орденцы могли навредить Вилькоффу? Своими молитвами?
        - Они могли выкрасть цветок Вилькоффа.
        - А великий магистр знает, как его использовать? Интересно, а кто его научил? Может быть ты? Я или Звездосчет? А! Наверняка, сам Вилькофф!
        - Тогда не знаю,- сдался Яровид.- А как ты считаешь, Звездосчет?
        - Я тут прикинул,- отозвался Нортон.- Время и место. У меня получилось, что вы двое в ночь убийства в Воленграде быть никак не могли. Разве что я. Но я там не был.
        - И на том спасибо,- со смешком поблагодарила чародейка.
        - Тут мне все ясно,- продолжал Маг Воздуха.- И я согласен с тобой, Знахарка, что никто из нас троих сам атаковать бы Вилькоффа не решился. Хотя бы потому, что могли бы пострадать сами. Эти Ключи капризны. Мне другое не ясно. Как Калигерр проведал про этого паренька Яна и его цветок? И, кстати, Волхв, а где в ту ночь был твой ученик Драган Змей?
        
        
        Глава 10
        
        Маг был не в духе. Связь с его потусторонним союзником прервалась. Последний раз кладовик сообщал о себе из Воруты, где след мальчишки и цветка и был потерян. Теперь оставалось рассчитывать только на Дитриха и его ищеек. В успех которых Калигерр не очень-то и верил. Он верил исключительно в магию.
        Главный советник чувствовал, что теряет доверие своего монарха. То доверие, которое он приобрел, пообещав князю Велиславу сделать его власть могущественной, а правление долгим и славным. С помощью магического цветка. И теперь великий князь требует этот цветок. Велислав, конечно, надеется использовать его как щит против Ордена, политика которого всегда была непредсказуема. Как и у любого хищного зверя. Пока он сыт - он не тронет. Но если голоден...Голод толкнет орденский Капитул на новую затяжную войну. Некоторые братья не довольны половинчатой политикой князя Велислава в отношении веры в Единого и требуют от великого магистра более решительных мер. А великие магистры, согласно Уставу Ордена, руководствуются интересами не мирскими, а духовными. Правят не логикой, а волей Единого. А Единый капризен, и его желания и аппетиты растут.
        В прошлом любые орденские интриги против Княжества пресекал авторитет Вилькоффа. Теперь Вилькоффа нет. Есть он - Калигерр. Главный советник или канцлер, как льстиво величают его иностранные послы. Ученик чародея возвысился до положения фактически второго лица в государстве. Неплохая карьера. И он смел думать, что не зря занял свою должность и уже кое-что сделал для Княжества. Волнения среди поморов - это было его рук дело. Он подговорил князя подбросить дрова в почти угасший костер ненависти покоренных к своим завоевателям. Ввергнуть Орден в междоусобицу и этим ослабить его - до этого не додумался и сам Вилькофф. Или не посмел додуматься. Конечно, теперь вероятно погибнут некоторые его соотечественники, там, в Ордене. Но Калигерра это не трогало. На судьбу же поморов ему и вовсе было наплевать. Он, как и его покойный учитель, хотел быть и был политиком, а не знахарем, книжником или друидом, как остальные Стражи. Поэтому даже сам факт его нынешней службы против своего бывшего отечества его нисколько не смущал. Скорее наоборот. Эти тупицы инквизиторы прокляли магию и магов. Изгнали Вилькоффа и его
учеников. Что ж, теперь они за это поплатятся.
        Размышления мага прервал Дитрих, стремительно вошедший в его кабинет без предупреждения и приглашения. Это мог себе позволить только князь и члены его семьи. Но Калигерр, не выразив недовольства, впился взглядом в гостя, стараясь угадать причину неожиданного визита. Но, как и всегда, советника ожидало разочарование: лицо шпиона было непроницаемым.
        - Советник! Мы нашли его.
        
        
        - Он!
        - Не он!
        - Он!
        - Да не он это! С чего ты взял, что это он?
        - Сам посмотри. Нос длинный, крючком. Тюрбан на голове. Волос черный. Бородатый. Конечно он!
        - Значит, он?
        - Он.
        - Извини, почтенный! Это ты - купец Ибрагим из Цареграда, торгующий булатом и сталью?
        - Да, я Ибрагим. И я торгую булатом и сталью. Только я из Бохары.
        - Ну а я тебе что говорил,- сказал копша своему приятелю кладовику. Они стояли на площади и спорили прямо возле лавки с оружием, не стесняясь ни самого торговца, ни покупателей.
        - Но приметы совпадают!- защищался кладовик.
        - Да ну?- скептически вскинул бровь копша.- А ну-ка глянь-ка на следующую лавку.
        Кладовик глянул. За прилавком стоял горбоносый, бородатый в тюрбане и щедро улыбался.
        - Дальше посмотри,- не отставал копша.
        Кладовик посмотрел дальше и застонал. С третьего прилавка ему также улыбалось восточное горбоносое лицо. Только щербатое.
        - Но они все так похожи!- растерялся кладовик.- Как же тут не перепутать?
        - И вовсе не похожи,- заспорил копша.
        Но как он это собирался доказать кладовик так и не узнал, потому что в их разговор вмешался купец Ибрагим из Бохары.
        - Бравым гномам нужно оружие?- перегнувшись через прилавок, спросил он, смотря на низеньких покупателей сверху.
        - Это кто здесь гном?- возмущенно заорал кладовик. В его ладони опасно заискрился электрический разряд.- Почему сразу - гном?!!
        - Остынь, братец!- копша перехватил руку своего приятеля и вежливо обратился к торговцу:- Мой друг хочет сказать, почтенный, что мы не гномы.
        - Простите,- пожал плечами купец.- Но гномы так все похожи друг на друга.
        Кладовик покраснел и ткнул затрясшегося от смеха копшу кулаком в бок. И, видимо, чтобы скрыть смущение, он принялся изучать товар на прилавке. Среди стального изобилия его заинтересовал пластинчатый панцирь, один из тех, которыми так славились искусные оружейники Бохары.
        - Примерь, братец, примерь,- посмеивался копша.- пригодится.
        Из любопытства кладовик действительно взял панцирь и попробовал его надеть. Но даже при обоюдной помощи купца и копши сделать это так и не удалось. Не подошли коротышке и ни одна из кольчуг. Все они для него были тесными и не по росту длинными. Длинными оказались и восточные кривые булатные сабли.
        - Могу только посоветовать оружейную лавку для гномов,- виновато развел руками купец.- Может, там что-нибудь подберете?
        Кладовик угрюмо посмотрел на купца, засопел носом, но сдержался.
        - Вах! Зачем война? Зачем оружие? Возьми дыня! - закричал горбоносый торговец дынями с лавки напротив, отчаянно размахивая руками, чтобы привлечь к себе внимание.
        Но духи кладов хором отказались.
        - Подходите, подходите! - настаивал торговец.- Вы ищите Ибрагима Цареградского? Я знаю, где этот Ибрагим!
        
        
        Библиотека Вилькоффа занимала весь первый этаж так называемой башни. И хотя самые ценные книги маг вывез в Княжество, тут еще было что почитать. Гевот налетел на книги коршуном, и с большим трудом удалось его оторвать от чтения и отправить патрулировать улицы столицы в поисках купца. Ян, который столько книг не видел и за всю свою жизнь, тоже поначалу взялся изучать их с огромным энтузиазмом. Но вскоре, задыхаясь и кашляя от пыли, попросил пощады. И чародейка все чаще выгоняла их с эльфом в город, чтобы они не путались под ногами. Что касается оборотня Януса, он целыми днями спал наверху и почти не показывался.
        Ян, после памятного процесса по делу ведьмы и ее помощников, стал самым знаменитым горожанином в славном городе Мальбурге. При встрече с ним уважаемые мастера и почтенные купцы солидно ему кивали, подмастерья и ученики робко здоровались. Пользовался он расположением и у женской половины города. Пожилые горожанки смотрели на него весьма благосклонно, а девицы краснели и хлопали ресницами ему вслед. Попадались, правда, и те, кто, завидя его, спешили закрыть ставни своих окон. Но таких было не много. Однако его нашумевший разговор с котами на площади, спасший им и их хозяйке жизни, оказал ему и плохую услугу. Многие посчитали, что он - колдун. Более того слухи так раздули его участии в этом судебном процессе, что получалось, что Ян в одиночку, используя магию, разогнал орденский Трибунал и его охрану. Теперь праздные болтуны на площади всех уверяли, что великий магистр, якобы опасаясь могущественного мага, и повелел распустить свой суд. К тому же юноша попросил магистрат позволить ему поселиться в заброшенной башне Каллигера. Магистрат не только позволил своему новому горожанину там жить, но и
подарил ее в вечное владение. Не без помощи все того же Готзигера. Заселение Яна и его спутников в башню мага подтвердили подозрения горожан. Ну разве стал бы не колдун жить в башне колдуна? Нет, не стал бы. Поэтому, даже ранее сомневающиеся убедились в том, что этот славный юноша все же колдун. Но только добрый колдун. И пока при встрече с ним горожане приветливо улыбались. Пока улыбались. Но как долго это будет продолжаться? Гевот Ворон первым проявил озабоченность и заявил своим спутникам, что им лучше здесь не задерживаться. Было решено остаться еще на один день и назавтра покинуть город, даже если ничего полезного в башне так и не найдут. Тем более денег у них было немного, а цены в столице были...столичными. А обращаться за помощью к Готзигеру Ян все также стеснялся. Те монеты, что у них время от времени появлялись, зарабатывал, как ни странно, Анадил. Он играл по трактирам на флейте и, негласно, в кости. И кости приносили дохода неизмеримо больше, чем музыка. Что, конечно, хитрого эльфа не удивляло.
        После более чем скромного обеда (ужины у них благодаря эльфу были немного сытнее) Ян и Анадил немного побродили по городу. Не пройдя и квартал, приятели заметили, что город волновался. У хозяина скобяной лавки они узнали, что таинственный зверь, который сожрал нищего, накануне разорвал любимую лошадь мельника. Вместе с самим мельником. В Мальбурге начиналась паника.
        Ян решил, что будет лучше вернуться в башню. Эльф же отправился в трактир "Оранжевый вепрь" к Богасту на заработки. Там они и договорились встретиться вечером.
        Когда Ян вошел в библиотеку Вилькоффа, кошка все также неутомимо прыгала по книжным полкам, поднимая пыль и разрывая паутину. Горка книг на полу заметно увеличилась. Значит, Гевота опять ожидала бессонная ночь. Ян, собственно, и не мог вспомнить, чтобы он видел, как черноволосый маг когда-либо спал. Может маги во сне и не нуждались. Хотя та же Алессия любила поспать подольше. Но ведь сейчас она была кошка?
        Ян улыбнулся ей, когда она быстро глянула на вошедшего юношу. Чародейка отвернулась, сосредоточив все свое внимание на первом же попавшемся ей толстом фолианте в порыжевшем кожаном переплете. Юноша украдкой вздохнул. В последние дни он стал замечать, что Алессия переменилась к нему. В общении с ним она вновь стала сдержана и холодна, как когда-то в начале их совместного путешествия. Не трудно было заметить, что она старалась избегать юноши и больше проводила время с Гевотом, разбирая книги и рукописи великого мага. Даже с эльфом она, казалось, была приветливей, чем с ним. Ян сколько не старался, так и не смог понять, чем он ее обидел. Может, пришло время выяснить?
        - Что тебя тревожит, Алессия?- Юноша спросил не то, что хотел, но на другое не решился.
        - Я рада, что ты, наконец, догадался спросить!- сразу же язвительно отозвалась кошка, точно ждала этого вопроса. Она мягко спрыгнула на пол и, вертя хвостом, подошла к Яну и гневно заглянула ему в глаза.- Я очень рада, Ян, известный всему Мальбургу как благородный Ян Чародей. Да что там Мальбургу? Всему Ордену уже известный! А ты рад?
        Внезапная вспышка гнева чародейки была для Яна неожиданной, и он слегка растерялся:
        - Чему рад?
        - Ну как же!- деланно удивилась кошка.- Разве ты у нас не герой?
        Ян протестующе замотал головой.
        - О! Посмотрите! Это не тот ли самый благородный Ян, который вытащил смазливую девицу из костра? - кривляясь и передразнивая, заговорила Алессия разными голосами.- О да! Он еще и котов спас, болван...
        - Я не понимаю тебя...
        - Зато я поняла, что надо было избавиться от тебя еще там, в лесу! Как велел мне долг. Пожалела... А теперь из-за твоей очередной глупости мы рискуем всем!
        Внезапное признание кошки вызвало у Яна шок. Он непозволительно быстро забыл, как опасны могут быть чародеи. Алессия напомнила ту ночь, когда он и нашел этот злосчастный цветок. Могла ли данная молодая чародейка пожертвовать жизнью малознакомого ей деревенского юноши тогда в лесу ради какой-то непонятной ему цели? Выходит - могла. Но ведь она этого не сделала.
        - Конечно, благородно заступиться за невинную девушку,- уже спокойней продолжала Алессия, избегая взгляда юноши и явно сожалея о вырвавшихся ранее словах.- Но ты же должен понимать, что там, на суде, ты своими переговорами c котами заявил на весь Орден, что "я тот самый парень, который понимает язык животных"! Как ты думаешь, Калигерра или Дитриха это заинтересует? Или ты думаешь, что мир между Орденом и твоим Княжеством усыпил князя Велислава настолько, что он отозвал своих шпионов из орденской столицы?
        - Так ты поэтому злишься?- немного разочарованно протянул Ян. Он-то надеялся, что причина ее злости была несколько другая.
        - Конечно!- фыркнула кошка, но, не удержавшись, добавила:- Кто-то же должен из нас озаботиться нашей миссией, а не только пьянствовать и тискать девок по конюшням!
        - Ничего там не было, то есть я не помню,- засиял Ян от удовольствия. Ему показалось, что в голосе чародейки он услышал нотки ревности.
        - Мне безразлично,- резко ответила Алессия, чем задела самолюбие юноши.
        - А говоришь, словно ревнуешь,- обиженно брякнул он и тут очень пожалел об этом.
        - Что ты там себе вообразил?!!- яростное шипение кошки не было похоже на связную речь. Ян слова скорее угадал, чем разобрал.- Ты думаешь, что я тебя буду ревновать к какой-то шлюшке? Ш-ш! Мяу! С какой стати я вообще должна тебя ревновать? Ты мне интересен только как орудие в войне против врагов Стражей! И мне безразличны твои симпатии. Если, конечно, это не мешает делу.
        - На себя посмотри!- разозлился и Ян.- Да ты при виде своего Ворона пялишься на него туманно и зело влюбленно! Это не мешает делу?
        - Дурак! - почему-то обрадовалась чародейка словам юноши и вернула все свое внимание книгам.
        Немного смущенный случившимся разговором Ян решил ей помочь и присел возле книг, разбросанных на полу. Но мысли его были заняты другим и работа не клеилась. Он рассеяно листал какую-то рукопись, как услышал над своей головой настойчивый стук. Это Янус звал его к себе. Оборотень настолько разленился от безделья, что даже не давал себе труда спуститься вниз. Ян сам поднялся наверх узнать, что вдруг понадобилось его волосатому приятелю.
        Весь второй этаж башни оборотень занимал один. Ему его охотно уступили по той причине, что не каждому был приятен звериный аромат Вилкаса, особенно стойко держащийся в закрытом помещении. Вот и сейчас, еще поднимаясь по лестнице, Ян сначала почувствовал запах сырости заброшенного дома, смешанный с запахами крупного зверя и немытого человеческого тела, и только потом увидел самого обладателя этих ароматов. Оборотень по своему обыкновению лежал прямо на полу, где, собственно, и спал. Янус так и не пожелал привыкать к кровати, как, впрочем, и в целом к городской жизни. Он постоянно жаловался Яну на головные боли и упрашивал скорее покинуть город. Юноша был уверен, что и сейчас оборотень позвал его по той же причине. Жаловаться.
        - Мне нужно немедленно покинуть город!- заявил он, едва Ян переступил порог.
        - Потерпи,- попросил Ян и пообещал:- Завтра уйдем все вместе.
        - Ты не понимаешь,- Янус встал и начал ходить по комнате.- Мне тяжело здесь. Я не выдержу.
        Затравленный взгляд оборотня тоскливо заметался по стенам.
        - Я не выдержу.
        - О чем ты?
        Но Янус уже заговорил о своей второй после города неприязни - о магах.
        - Уйдем вдвоем. Надо бросить магов. Они - зло.
        - Они наши друзья,- попытался в очередной раз Ян убедить волка в том, в чем и сам-то не всегда был уверен.
        - У магов не бывает друзей,- сказал оборотень.- У них есть только союзники или враги.
        - Тебе-то откуда это знать?- возразил Ян своему слишком уж прямолинейному другу.
        - Я вижу. Я слушаю.
        - Ты слышал мой разговор с Алессией?- догадался Ян.
        - У меня острый слух,- уклончиво ответил Вилкас.
        - Допустим ты прав, Вилкас. Но мы-то им не враги?
        - А ты уверен, что ты им союзник? Друг Ян, ты нужен им, но ты и опасен для них.
        - Мы должны помочь им, Вилкас.- Ян старался быть терпеливым с оборотнем.- Опасность угрожает всем.
        - Поможем. А что будет потом? Ты слишком много узнал об их тайнах, тайнах, которые они хранили веками. Вы найдете цветок, они скажут тебе спасибо и отпустят домой? Ты слишком легко веришь. И кому? М а г а м !
        - А что ты предлагаешь?- оборотню удалось, наконец, посеять некоторые сомнения и потому голос Яна звучал раздраженно.- Как мы справимся со всем этим без них?
        - Ну, быть может, тебе помогут в моей деревне. Нашим старейшинам многое по силам, - неуверенно предположил Вилькас.
        - Они тоже маги?
        - Конечно же нет!- обиделся оборотень.- Они старейшины и жрецы.
        - Помнится, ты мне говорил, что тебя изгнали, а твои сородичи - кровожадные звери?
        Вилкас сразу поник и молча лег на пол. Ян немного подождал и вышел из комнаты.
        
        Шпион пешком прошелся по городу и вскоре убедился, что город мало изменился. Изменились горожане. Они стали подозрительными и не такими дружелюбными, как были прежде. Впрочем, причиной тому могли быть последние трагические события, в которых некоторые горожане и особенно горожанки винили Яна Колдуна и его спутников. На площади и в церквях шептали, что, мол, это они накликали на город беду своими чарами и пренебрежением к святой церкви. Ну а о чем горожане шептались дома, увы, шпионам Дитриха то было неведомо.
        Наверное поэтому особенно недоверчивыми горожане стали по отношению к чужакам. Наблюдательный шпион не мог не заметить косые неприветливые взгляды в свой адрес. И это в городе, в котором он родился и провел свое детство и юность.
        На углу хорошо ему знакомой улицы он остановился возле старой вывески на торговой лавке. Вывеска так была стара, что наверняка еще помнила времена, когда в городе проживал сам всемогущий маг Маузер фон Вилькофф, который даже оказал честь однажды лично посетить эту лавку. Во всяком случае, в тот день торговец посчитал это именно за честь. Ведь это было задолго до церковного проклятия "черному Колдуну и его приспешникам вплоть до изгнания на времена вечные". Кажется так звучало в приговоре?
        Ноги Дитриха невольно сами завели его внутрь этой самой лавки. Покупателей в ней не оказалось. Только заметно постаревший торговец покойно дремал за прилавком. Видимо, дела шли не так уж хорошо, раз в столь почтенном возрасте хозяину лавки приходилось самому обслуживать покупателей. Впрочем, похоже, покупатели редко здесь прерывали его старческий сон. Дитриху пришлось это сделать.
        Проснувшийся торговец с готовностью предложил свои услуги. Но княжеского шпиона, конечно, никак не могли заинтересовать предметы женского туалета, к тому же вышедшие из моды десяток лет тому назад, которыми, собственно, почтенный хозяин лавки и торговал.
        - Уважаемый, как я вижу, давно живет в этом славном городе. Не подскажет ли он, где я могу найти Яна известного как Колдун, он же Чародей?
        - О! Юноша, я советую тебе держаться от него подальше!- скрипуче ответил старик, нисколько не удивившись просьбе незнакомца. Торговец назвал Дитриха юношей, хотя, конечно, шпион никак не тянул на это обращение. Но подслеповатые глаза хозяина видели уже не так зорко, как прежде.- Этот Ян - сильный маг! Слышал ли ты, как он запросто говорит со зверями и птицами? Они все ему служат, уж ты мне поверь. Даром, что он молод. В этих вещах я разбираюсь. Моим постоянным клиентом был сам Маузер фон Вилькофф, до того, как его изгнала святая церковь из нашего города.
        Дитрих с сомнением оглядел запыленные и выцветшие от времени женские шляпки и платки, развешенные по стенам. С чего бы это они заинтересовали его господина?
        - Уж я-то разбираюсь в магах!- продолжал бахвалиться старик.- Уж до чего хорош был Вилькофф, но где ему до этого самого Яна!
        Тут уже шпион с сомнением посмотрел на самого торговца: не издевается ли тот? Но почтенный хозяин лавки был очень серьезен.
        - Так где я могу увидеть этого мага, более могущественного, чем сам Маузер фон Вилькофф?- угрюмо повторил свою просьбу бывший слуга Вилькоффа.
        - А нет ничего проще! Он и поселился в башне старого Вилькоффа. Сам-то ее хозяин, как я слыхал, сгинул в Княжестве. А башня вот осталась.
        - Как? Башня еще цела?- для Дитриха это новость была неожиданной. Что не часто можно сказать о любой из новостей.
        - Целехонька! Нашел диво! Там, небось, каждый камешек, каждый гвоздик на чарах. Так что этой башне станется? Стоит не падает.
        Дитрих усмехнулся этим словам. Много лет назад немало этих самых "гвоздиков на чарах" ему самому пришлось вколачивать в уже тогда ветхие доски старого дома, который почему-то горожане прозвали башней.
        Холодные глаза шпиона потеплели, смягчив черты его бесстрастного лица. Вспоминая прошлое, он улыбался. Теперь быть может старый торговец и узнал бы стоящего перед ним человека. Если бы он не был так слеп. Но он был слеп. А больше некому было узнать в мрачном иностранце того юношу, сына небогатого ремесленника, который когда-то жил здесь. Раньше у того юноши в этом городе были и родные и друзья. Теперь нет ни тех, ни других. Только далеко отсюда остались те, кто приказывал ему, и те, кому приказывал он. Совершенная формула для душевного равновесия и профессионализма.
        Но нет больше и того юноши. Глаза профессионала вновь заледенели и на старого торговца по-прежнему жестко смотрели холодные глаза шпиона и убийцы.
        - Значит, почтенный Гоззо, говоришь в башне?
        Дитрих бросил золотую монету на прилавок и вышел из лавки.
        Гоззо Шнайдер, слепо щурясь, удивленно смотрел ему вслед. Откуда этот любопытный и щедрый чужеземец мог знать его имя?
        
        
        
        Спустившись в библиотеку, Ян вновь присел возле отобранных чародейкой книг и манускриптов и усердно принялся их изучать. Почти все они так или иначе касались магов и магии. И только в одном из свитков Ян с удивлением прочитал рецепт трав для омоложения кожи. Оставив свои комментарии при себе, он отложил его в сторону и сосредоточился на истории магии.
        История магов и магии впечатляла своей древностью, запутанностью и скукой. Юношу искренне заинтересовала только разгромная критика и поношение игровой магии в книге "10 запретов для начинающего мага". Автор, некий почтенный магистр и педагог Сильфиус Стун, гневно высказывался на тему использования магических чар в таких недостойных занятиях как то игра в кости или любовная игра "Кувшинчик". Окончательно запутавшись в многочисленных именах знаменитых магов, знахарей, предсказателей и шарлатанов, Ян захлопнул очередной, двадцать девятый, том "Краткой истории магии в изложении придворного мага Дастора Двухбородого" и бросил его в кучку остальных книг. Юноша с уважением подумал о Гевоте Вороне, который получал истинное удовольствие от чтения всей этой белиберды. Вспомнив о Вороне, он вспомнил и о своей размолвке с Алессией. Ян нашел глазами кошку и какое-то время смущенно наблюдал за ее усердными поисками.
        - Извини меня, Алессия,- раскаянно попросил он. Юноша и сам-то толком не знал за что просит прощения, но посчитал, что так будет лучше. И юная чародейка его поняла.
        - Сходи-ка лучше навести эльфа,- мирно ответила она. Ее голос зазвучал по-прежнему дружелюбно.
        
        Глава 11
        
        Колодок не успел еще выбраться в столицу на поиски Яна, когда одним не очень прекрасным для него утром в корчму "Бук и дуб" вошли члены ворутской купеческой гильдии Булка и Наин Ненадавур.
        - Что и говорить - приятно вернуться домой,- благодушно говорил человек гному, переступая порог двери.
        - Вы правы, почтенный, да только мой дом далеко, - впадая в ностальгическую грусть, что он всегда делал, говоря о своей далекой родине, ответил Наин.- уже многие годы удел моего народа нищенствование и бродяжничество. О бедный мой народ!
        - Ну полно вам! Разве не стало наше княжество вам, гномам, второй родиной? И не кажется ли вам, что ваша нужда, о которой вы так любите всем говорить, мягко говоря, преувеличена?
        - Мой народ благодарен вашим князьям. Нигде нам не было так покойно, как у вас. Ну а что касается наших богатств, на которые вы так невежливо намекаете, то это жалкие крохи, по сравнению с тем, что мы потеряли дома.
        - И этих крох вам вполне хватает, чтобы жить безбедно, да еще и позволить местному князю содержать войско почти равное орденскому! - заметил босой полноватый юноша в рубище, сидящий у входа в залу и потому хорошо слышавший разговор купцов. Это был бродячий школяр Лакмус, добравшийся, наконец, до Княжества. Он сидел на лавке и грыз черствый кусок хлеба, которым угостила его Марта. На большое денег у школяра не было.
        Гном хоть и причислял на словах себя и свой народ к нищим бродягам, не посчитал для себя достойным вступать в беседу со всякими там оборванцами. Промолчал и Булка. Но школяра слышали не только они.
        - Это еще почему у нас войско почти равное орденскому? - прогудел чей-то громкий голос.- Не почти - а равное!
        Это был Гудагай. Вместе с Колодком он вышел встречать гостей, которых искренне рад был видеть. Чего нельзя было сказать о Колодке. Корчмарь, едва увидел Булку, изменился в лице. У него не было случая сказать купцу, что он скрыл от Гудагая правду о Яне. И теперь Колодок отчаянно делал Булке знаки, подмигивая и еле заметно кивая на рыцаря. Но корчмарь зря беспокоился. Булка не выдал его. Его выдал гном.
        - Что это у вас с лицом, господин Колодок?- озадаченно спросил Наин Ненадавур.- Как поживаете, господин Гудагай? Как там Ян? Он уже вернулся из Ордена?
        - Откуда вернулся? - притих Гудагай.
        - Из Ордена?!!- ахнул Колодок.
        Из-за стойки высунулось удивленное лицо Болды.
        - Ну да, из Ордена,- подхватил и Булка.- Я так рад, что парень нашелся.
        - Нашелся? - зарычал Гудагай.- Я что-то не припомню, чтобы мне сообщали, что он терялся!
        - То есть как? - расстроился Булка.- Я же Вам писал.
        - Писал, что он гостит у тебя,- рыцарь строго глянул на корчмаря.- Не так ли Колодок?
        - Не совсем так,- признал корчмарь.- Я подумал, что будет лучше, если пока Вам правду не сообщать и...
        - Не сообщать?- взорвался рыцарь.- Мой бедный мальчик страдает в плену у этих орденских псов, а ты мне об этом не сказал?!! Ты в своем уме, корчмарь?
        - Насчет плена,- робко кашлянул Булка,- вы ошибаетесь. Юноша вовсе не в плену. Он вступил в орденскую армию.
        - Что-о?!! - одновременно закричали Гудагай и Колодок.- В орденскую армию?!!
        - А я-то думал, он в столице! - добавил корчмарь и прикусил губу, обожженный яростным взглядом старого рыцаря.
        - А он и в столице,- сказал Наин Ненадавур.- Только в орденской. Ян теперь знаменитость в Мальбурге.
        - А! Так вы говорите о Яне Колдуне! - обрадовался Лакмус.- Как же! Я встречал его. Добрейший юноша. Только он уже ушел из армии. Мне один монах рассказывал, что он поселился в Мальбурге в башне покойного Вилькоффа и вроде бы собирается жениться.
        - Колдун? В Мальбурге? Жениться? - пораженный наповал Гудагай медленно подошел к школяру и тяжело плюхнулся на лавку рядом с ним, устало прислонившись спиной к стене.- Как это может быть? Мы об одном и том же Яне говорим? О моем воспитаннике?
        - О нем. О нем теперь весь Орден говорит,- подтвердил гном.- Парень умудрился разоблачить орденский Трибунал. После чего великий магистр распустил его.
        - Распустил свой суд? Из-за Яна? - не поверил Гудагай.
        - Из-за него.
        - О! Мой мальчик! Но надо все же навестить его. Болда вели Люпусу седлать мою лошадь. Я еду в Орден!
        - Но стоит ли туда ехать?- засомневался корчмарь.
        - А почему бы и нет?
        - А что если Ян уже сам сюда едет?
        - Что-то долго он едет,- проворчал рыцарь.- А ну как он, и правда, там у них поселился паршивец? Вот я ему поселюсь!
        - И все же не будем торопиться,- настаивал Колодок.- Мы к парню сначала гонца с письмом отправим.
        - И кто поедет?
        - А хотя бы вот этот славный юноша,- корчмарь кивнул на Лакмуса.
        - Но я иду в Воленград,- возразил школяр.- Мне еще надо основать там университет.
        - Университет подождет.
        - Но...
        - Ты же хочешь новый плащ, башмаки и денег на дорогу?
        - Хочу.
        - Значит отвезешь?
        - Ладно,- сдался Лакмус.- Только ради Яна. Давайте ваше письмо.
        - Садись за стол и пиши...
        
        
        Анадил поиграв на флейте весь вечер, из озорства решил закончить свое выступление популярной среди эльфийской молодежи мелодией песни "Краденый конь". Конечно, мало кому из людей она была известна и потому постояльцы "Оранжевого вепря" слушали ее с удовольствием. Хотя в самой песне пелось о том, как у жадного глупого купца был в работниках находчивый эльфийский молодец, который сразу соблазняет супругу купца, затем портит его дочь и в конце концов сбегает в свой табор на его коне. Впрочем, один из слушателей Анадила эту песню знал прекрасно и теперь слушал ее улыбаясь. Это был эльф по имени Саледил. В трактир он пришел недавно. Заказал дешевое пиво и сел в сторонке, терпеливо ожидая, пока Анадил закончит развлекать подвыпивших постояльцев.
        Доиграв, Анадил поклонился и, сопровождаемый редкими хлопками публики, прямиком направился к своему сородичу.
        - Что-нибудь случилось, брат? Почему ты здесь?- вместо приветствия спросил Анадил.
        - И я рад тебя видеть,- усмехнулся Саледил.- Особенно рад видеть тебя в здравии. Говоря по правде, некоторые из нас были уверенны, что твои попутчики все же сдадут тебя палачу. Люди эльфов, да еще и конокрадов, не жалуют. Я, например, тоже удивлен. Тому, что они этого не сделали.
        - Ты только за этим и явился? Убедиться, что меня не повесили?- с неприязнью спросил Анадил. Они с Саледилом никогда особо не ладили. Не поэтому ли Роман"диил послал к нему именно его?
        - Не только за этим,- Саледил дунул на сапфир, украшавший тоненькое золотое колечко на его изящном пальце, посмотрелся в него и потер.- Я знаю чего ты боишься. Ты боишься, что я явился к тебе с приказом Роман"диила вернуться в табор. Как же! Кому интересно пасти таборных лошадей? Много интересней их воровать у пьяных рыцарей или зазевавшихся купцов. Но не бойся! Роман"диил послал меня лишь сказать тебе, что наш табор уходит далеко на запад. И если ты в ближайшее время не присоединишься к нам, то мы увидимся не скоро. Очень не скоро. И учитывая это обстоятельство, имеет ли смысл продолжать тебе твою... кхе-кхе...миссию. Или, может, будет лучше, если ты вернешься. Так сказал Роман"диил. Ну, так как? Что ты на это скажешь?
        - Я остаюсь,- не колеблясь ответил Анадил.
        - Не понимаю, как тебе не зазорно находиться в компании с людьми?- с удивлением разглядывая сородича, проговорил Саледил.- Что ты в них нашел?
        - Им не справиться без меня,- серьезно сказал эльф.
        - Ты что, и вправду, веришь в эту ерунду с угрозой миру? Из-за какого-то паршивого цветка?
        - Верю.
        - Хорошо, допустим. Но ты-то как им сможешь помочь? Они-то хоть маги...
        - Прежде всего, они - люди,- с ноткой превосходства напомнил Анадил.- А разве можно доверить людям спасение мира? Вот разрушить - это пожалуйста!
        - Тут ты прав,- одобрительно закивал головой Саледил.- Это ты верно сказал. Что ж. Будь им нянькой и дальше. Удачи тебе!
        Саледил вышел из трактира, а Анадил сел на его место и задумался. Задумался о том, правильно ли он поступает, оставаясь с Яном и его спутниками. Или все же стоило, пока не поздно, вернуться в табор. В таборе со своими сородичами он провел всю свою прошлую жизнь. А Яна, по сути, едва-то и знает. Но эльф верил, что там, в корчме, свела их сама судьба. А, значит, если будет нужно, судьба и разведет. А главное, нравился ему этот Ян. Славный он парень. Эльф раньше и не подозревал, что среди людей такие и встречаются.
        Тут Анадил обратил внимание на только что вошедшего в трактир крупного телом и богатого одеждой купца. Когда купец проходил мимо, на его шее соблазнительно блеснула золотая цепь. Эльф, напрягшись, внимательно следил за цепью и за ее хозяином, боясь спугнуть удачу. Была высока вероятность, что этот купец заявился в "Оранжевый вепрь" с целью побросать кости.
        Богаст, угодливо кланяясь, мелкими шажками приблизился к новому посетителю. Купец что-то быстро шепнул, и трактирщик почтительно повел его к игровому столику.
        Радостно улыбнувшись, Анадил вскочил с лавки.
        
        
        Бывший десятник Барым, разжалованный за нерадивость в простые солдаты, сидя на пеньке уныло смотрел на дорогу. Ему и его напарнику было велено наблюдать за корчмой "Бук и дуб" и сообщать обо всем подозрительном. Но что считать подозрительным? О чем сообщать-то? Сразу Барым еще старался проявить усердие, а затем махнул рукой. Все равно живя, как он, в лесу, карьеры не сделаешь. От скуки степняк пристрастился к кумысу и теперь если и задерживал путников, то делал это не столько с целью исполнить свою службу, сколько в надежде выклянчить у них лишнюю монету. Чем больше он пил, тем больше ему требовалось денег. И чтобы их добыть Барым начал останавливать именно тех путников, у кого рассчитывал разжиться хотя бы медной монеткой, уверяя себя, что именно эти путники и вызывают подозрение. Если задержанный платил, он следовал дальше своей дорогой. Если нет - степняк пугал арестом и тюрьмой. А когда не помогало и это, то пускал в ход кулаки. И уже дважды был сильно побит. Первый раз его побили ворутские подмастерья кузнецы, возвращавшиеся навеселе с пирушки в "Бук и дубе" в город, в другой раз его
поколотили они же, но только уже наоборот, когда ехали в "Бук и дуб" пировать. С тех пор Барым кузнецов, да и других мастеровых, больше не трогал.
        Лес, слева от него затрещал ветками, и в небо поднялись перепуганные птицы. Барым догадался, что это к нему торопится его напарник, сидевший в засаде рядом с корчмой. Только он мог поднять такой шум. Все же надо признать, что им, детям степи, никогда не научиться тихо передвигаться по лесу. Напрасно капитан Дитрих доверил им слежку. Они воины, а не шпионы.
        - Барым! Тот оборванец, что пришел в дом со стороны Ордена возвращается обратно. И уже на лошади. Не иначе посыльный! - снимая лесную паутину со своего плоского лица, доложил по старой привычке Барыму его напарник, хотя Барым больше не был десятником.
        - Я тебя понял. Возвращайся,- приказал бывший десятник, поднялся и вышел на дорогу. Будет хорошо, если тот оборванец окажется гонцом. Еще будет лучше, окажись у него хоть какое-нибудь письмецо, которое можно будет предъявить начальству в качестве доказательства своего рвения. Гладишь, и капитан вновь его повысит.
        Приятные мысли воина прервал топот лошадиных копыт. На дороге показался ожидаемый всадник. Хотя назвать его всадником можно было только с натяжкой. Зад наездника то и дело взлетал над седлом, сам он сидел, прижавшись животом к лошадиной шее, вцепившись руками в гриву, чтобы не упасть. Так уж получилось, но Лакмус (конечно же, это был он) сел на лошадь во второй раз в своей жизни. Когда степняк преградил путь, лошадь остановилась сама, а школяр просто скатился с нее на дорогу. И прежде чем, Лакмус успел подняться, опытные пальцы княжеского гвардейца его обыскали и даже вытащили письмо, которое он прятал под рубахой.
        - Кому письмо,- требовательно спросил Барым, раскрывая свиток и изучая его.
        - По какому праву...- пискнул Лакмус и закашлялся. При падении он наглотался дорожной пыли.
        - Мышиная сотня. Именем князя,- важно сказал степняк и свернул свиток. Какой прок было в него смотреть, если читать он все равно не умел.
        - Это всего лишь письмо господина Гудагая к своему воспитаннику в Орден, - откашлявшись, пояснил Лакмус. Он уже жалел, что взялся поработать почтальоном.
        - Во как! - обрадовался степняк.- В Орден, говоришь? За границу, значит? Переписка с врагами государства! Пахнет виселицей!
        - Да нет там никакой переписки,- струхнул школяр.- В письме всего лишь договариваются о встрече. Я сам его писал. Да вы прочтите...
        - Где надо - прочтут,- внушительно пообещал княжеский гвардеец.- Попался ты парень.
        Гвардеец видел, что перехваченный гонец напуган, а значит, без проблем отдаст все, что у него есть ценного, и на радостях добавил:
        - Теперь тебя будут вешать!
        Лакмус вскрикнул и мягко опустился на дорогу.
        Степняк крякнул от досады и, не выпуская уздечку коня, опустился на колено и потряс школяра, приводя его в чувство.
        Когда Лакмус очнулся, Барым заговорил уже с ним ласково, как говорят с детьми или больными.
        - Но, моя тебя жалеет,- улыбался степняк.- Давай письмо, давай коня.- Тут он запнулся.- Все давай. И иди. Барым тебя жалеет.
        Оставив лошадь со всем добром степняку, Лакмус понуро пошел дальше по дороге. Но он не успел отойти далеко, как услышал за собой ржание коня и проклятья степняка. Школяр обернулся и увидел, как конь скачет по дороге назад в сторону корчмы, а степняк, смешно перебирая своими кривыми ногами, бежит вдогонку. Лакмус усмехнулся. Теперь и конь, и деньги, и даже плащ, подаренный ему в дорогу, вернутся Гудагаю.
        Ну а он, Лакмус, продолжит свой путь в Воленград.
        
        
        Глава 12
        
        - Что-то я устал,- писарь Мозжегубка зевнул и с наслаждением потянулся. Затекшая спина приятно хрустнула.- Может, хватит на сегодня?
        - Как угодно,- вежливо ответил палач Костеглот.
        - Или опросить еще парочку? Ладно, зови следующего.
        Следующим в очереди к Костеглоту оказался малый неопрятного и грязноватого вида.
        - А этого как записали в маги?- удивился Мозжегубка.- Бродяга какой-то. Его-то зачем сюда приволокли?
        Дознавателю было чему удивляться. Те мошенники, которых Костеглот с помощью дыбы уже разоблачил, хотя бы выглядели как маги. Старались для клиентов, шили мантии у лучших столичных портных. А этот-то? Бродяга и есть.
        - Подай-ка его сопроводительные бумаги. Так, что тут у нас. Ага! Сказано: гадал на площади. И все что ли?- разочаровался писарь.- Вот балбесы! Я же велел гадателей нам сюда не тащить. Нам бы с колдунами да волхвами управиться. Ну, и о чем же ты, болезный, гадал? Что звезды-то сказывают?
        Арестованный презрительно промолчал.
        - Ого! Гордый? Но это ничего. Поправимо. Костеглот!
        Терпел предсказатель не долго.
        - Хватит! Я все скажу!
        - Да знаем мы, что ты скажешь,- утомленно отозвался Мозжегубка из-за своего стола. - Ты не маг и не гадатель, бес тебя попутал и больше ты так не будешь. Скучно.
        - Но я как раз-таки маг,- неожиданно возразил пытаемый.- Только начинающий.
        - Вот это что-то новенькое,- оживился Мозжегубка.- Всамделишный маг! Ну-ка, Костеглот, крутани-ка еще разок свой станок, а не то, сам видишь, у парня мания величия.
        - Не надо!- заторопился арестованный.- Я могу доказать.
        - Как?
        - А вот развяжите меня.
        - Поколдовать, что ли хочешь?
        - Ну, да.
        - Какой шустрый малый! Так, если ты и вправду маг, как же тебя развязать? Еще превратишь нас с Костеглотом в каких жаб. А нам потом сиди да квакай.
        - Ну, этого я еще пока не умею,- доверительно признался арестованный.- Но вот свечу, скажем, поджечь смогу.
        - А! Тогда ты, конечно, мастер. Но мы что-то заболтались. В чем ты там хотел признаться?
        - Это я убил советника Волкича.
        - Что-о-о?!!
        
        
        Моросящим мальбургским утром капитан Дитрих разбирал пачку донесений, результат долгого и кропотливого труда его местных шпионов. Доносили все больше по мелочам, и он уже совсем было собирался бросить это бесполезное занятие, когда к нему в комнату явился один из агентов, ведущих круглосуточное наблюдение за башней Вилькоффа. Каменный двухэтажный дом, в котором временно поселился Дитрих, принадлежал княжеской разведке, но приходить сюда рядовым шпионам разрешалось только в исключительных случаях. Поэтому капитан, отложив донесения, вопросительно и строго глянул на агента.
        - Господин капитан, Сурвилка получил письмо из столицы. Видать очень важное и срочное. Велено Вам в руки лично.
        - Давай.
        Дитрих взял письмо. Оно было от Мозжегубки.
        "Капитану Дитриху. Срочно и важно! Пойман убийца. Показал свою вину на дыбе.
        После опознан и слугами. Был замечен в отношениях с советником Калигерром. Утверждает, что действовал по его приказу. Мозжегубка"
        Дитрих поморщился. Сколько раз он просил не указывать его настоящего имени в подобных посланиях. Все без толку. Или писарь там совсем обалдел от радости. Еще бы! Раскрыл такое преступление. Значит, все-таки, Калигерр? Капитан задумался. Агент, доставивший письмо, почтительно ждал.
        Дитрих оторвал край одного из донесений и написал на нем несколько слов.
        - Отнесешь Сурвилке ответ.- Агент забрал письмо.- Что там с башней?
        - Без изменений, господин капитан.
        
        
        Прочитав ответ Дитриха, Мозжегубка бросил письмо в тлеющую жаровню. Пергамент загорелся. Маленький, но яркий огонек вызвал блики на стальных клещах, лежащих на колоде, стоящей рядом с жаровней.
        - И что велит капитан? - спросил Костеглот у писаря.
        - Не спускать глаз с магов. С обоих.
        - А сам когда будет?
        - Об этом не пишет. Ладно, я пошел докладывать Калигерру.
        - Неужели расскажешь?
        - А как же! Дитрих всего лишь капитан, а тот - главный советник! Да и еще и маг в придачу. Соображай! А ну как Калигерр окажется невиновным? Уж он потом спросит у меня за теперешнее молчание.
        Но Мозжегубка не успел выйти из тюрьмы. Он встретил советника в коридоре и пригласил его в караульную.
        - Что еще за таинственность?- раздраженно спросил маг, когда отдыхавшие в караульной стражники вышли за дверь.- Давай уже докладывай.
        - Мы нашли убийцу, советник!- торжественно объявил писарь.
        - Но это невозможно! - вырвалось у пораженного Калигерра.- То есть я хочу сказать...Вы уверены?
        - Сознался на дыбе.
        - А если он не выдержал боли и наговорил на себя?
        - Не похоже,- Мозжегубка даже обиделся и за себя и за палача.- Костеглот поблажек не делал. Работал в полную силу. К тому же комнатный слуга опознал его и утверждает, что это он был той ночью у Вилькоффа.
        - Даже так? Не слишком ли гладко у вас все получается? Как по заказу - и убийца и свидетель?
        - Мы столько искали...
        - Если так- то поздравляю.
        - Благодарю. Но это еще не все, господин советник,- значительно сказал писарь.
        - Что же еще?
        -Убийца показал, что знаком с вами. И нашлись свидетели, которые видели, как он приходил к вам. А конюх Гридя утверждает, что даже как-то провожал его до вашей комнаты. Раньше. Еще когда вы не были советником.
        - Вот как!
        - И он утверждает, что это Вы приказали ему убить Маузера фон Вилькоффа.
        Калигерр побледнел.
        - Он маг?
        - Называет себя магом.
        - Я хочу его видеть.
        - Как угодно. Пойдемте.
        Калигерр и Мозжегубка спустились на этаж ниже и остановились возле двери в камеру предполагаемого убийцы Вилькоффа.
        - Я буду допрашивать его наедине,- мрачно предупредил маг.
        - Как прикажете. Я подожду здесь.
        Калигерр кивнул и вошел в камеру. Сидевший на полу арестованный не спеша встал и насмешливо поклонился. Советник узнал того самого посланника мятежного Стража, который, пряча под чарами иллюзии свое истинное лицо, уже дважды приходил к нему ранее.
        - Это ты! Так я и знал! Что все это значит?
        - Только то, что правосудие восторжествовало,- издевательски улыбнулся убийца.- Убийца и его покровитель получат по заслугам, Вилькофф будет отомщен, а Мозжегубка получит повышение. Например, станет советником, благо, что эта должность теперь снова освободится. Тебе-то советником более уже не быть. Что-то не везет вашему князю на советников. Мрут, как мухи.- Больше арестованный не улыбался.
        - Я спрашиваю, зачем ты это все затеял?
        - Чтобы наказать убийцу Вилькоффа, конечно.
        - Ты же знаешь, что я его не убивал.
        - Главное, что твой Дитрих этого не знает. Теперь он твердо убежден, что убийца - ты. Со всеми вытекающими последствиями.
        - Почему ты хочешь моей смерти? Ты же предлагал мне союз?
        - Мой господин больше в тебе не нуждается.
        - Понятно. Ты мне так и не откроешь его имени?
        - Что бы ты его тут же разболтал Дитриху?
        - А я и так скоро узнаю, кто твой господин,- уверенно пообещал Калигерр.
        - Это как же? - усомнился арестант.- Пытать меня будешь?
        - Пытать - это само собой. Но это потом. А сейчас я приведу сюда Стражей.
        - Это еще зачем?- к удовольствию Калигерра ученик заговорщика, наконец, проявил первые признаки беспокойства.
        - Они расколдуют твою иллюзию. И твой господин тоже невольно будет в этом участвовать. Забавно! Мы сразу узнаем и кто ты и кто из них твой учитель!
        Однако арестованному предложение советника забавным не показалось. Он понимал, что попался.
        - Мой господин не позволит разоблачить меня! - попытался убедить узник не столько Калигерра, сколько самого себя.
        - Интересно, как он это сможет сделать, не выдав себя?- от недавней растерянности советника не осталось и следа.- Выручая тебя, он себя выдаст. Позволив раскрыть тебя, он тоже себя выдаст. Шах и мат! Я раскрыл Второй заговор Стражей! - гордо объявил Калигерр ученик Маузера фон Вилькоффа.
        - Еще пока нет,- возразил ученик мятежного Стража.- Но признаю. Тебе почти это удалось! Почти.
        Но торжествующий придворный маг уже его не слушал.
        Дверь камеры открылась и мимо Мозжегубки, ни слова не сказав, пронесся Калигерр.
        "Куда это он так заторопился?- с удивлением подумал писарь, закрывая камеру.- Уж не в бега ли?". Тут ему подумалось, что не худо бы было проверить, как там узник. Мозжегубка зашел в камеру и грубо выругался. Убийца Вилькоффа с посиневшим лицом катался по полу. Увидев вошедшего писаря, он с усилием приподнялся и протянул к нему заметно дрожащую руку, словно моля о помощи.
        - Калигерр...- хрипло выговорил он, упал снова на пол и испустил дух.
        Перепуганный Мозжегубка, выскочив из камеры, бросился было вслед за княжеским советником. Но пробежав несколько шагов, передумал и побежал в противоположную сторону, к выходу из тюрьмы. Писарь решил все рассказать князю Велиславу. И сняв тем с себя ответственность, действовать уже по его приказу.
        Калигерр не успел убедить Стражей в необходимости применить их магию против бродяги, сознавшемся в убийстве Вилькоффа. Он был в камере у Яровида, когда явился гонец и объявил, что князь срочно требует главного советника к себе. От досады, что разоблачение затягивается, Калигерр даже на гонца накричал. Но делать было нечего, и советник поспешил к Велиславу. Проходя по коридору, он и увидел, как стражники волокут мертвое тело предполагаемого убийцы. Калигерр тотчас понял, что заговорщики все же перехитрили его. Теперь в глазах всех - князя Велислава, Дитриха и прежде всего в глазах Стражей - убийца Вилькоффа он, Калигерр. Советник лихорадочно соображал, что ему предпринять дальше. Бежать? Этим он лишь окончательно признает себя виновным. Да и удастся ли ему убежать? Принять бой? Он хороший маг. Вилькофф не зря назначил его своим преемником. Да, это так, но Стражи все равно сильнее. Они и уничтожат его, если князь Велислав их попросит. Хотя, наверное, уничтожат и так. Если и не попросит. Или подождут, пока за них это сделает Дитрих. А Дитрих убьет его обязательно. Смерть Вилькоффа он никому не
простит.
        Нет. Он будет бороться! У него есть еще один шанс. Цветок папоротника. Ключ от Двери нижнего мира, волею судьбы попавшему в руки деревенского мальчишки. Дитрих уже настиг этого мальчишку в Мальбурге. Нет, для него, для Калигерра, еще не все потеряно!
        
        
        - А зачем Костеглоту трупняк-то этот понадобился? - спрашивал тюремный стражник Запяст у своего товарища. Они спустились на самый нижний ярус дворцовой темницы, чтобы взять труп убийцы Вилькоффа и отнести его палачу. Задание это Запясту было не по душе, и он, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, пытался разговорить своего обычно молчаливого товарища, нелюдимого солдата по имени Варун.
        -А то не нашего ума дело,- неохотно ответил Варун.- Сказано - неси.
        - Да я что? Я ж не против. Только ты тот труп видел? Нет? А я видал. Страшное зрелище! Рожа вся синяя - жуть! И чем его так советник наш бывший прикончил?
        -Говорили, что ядом. Змеиным.
        -Мага-то? Не в жизнь не поверю!
        -Вот и Костеглот не верит. Будет вскрытие делать.
        - Вон оно что!- Запяст сообразив, зачем их за телом убийцы послали, брезгливо поморщился.- И охота ему в кишках мертвяков копаться?
        -На то он и Костеглот,- сказал Варун.
        Повозившись с ржавым засовом, Запяст открыл дверь и вскрикнул от ужаса. Возле его ноги, извиваясь, стремительно проползла полутораметровая серая змея.
        - Тьфу ты, дьявол!- выругался Запяст.- Что за гад такой? Уж что ли?
        - Полоз,- предположил Варун.
        - Да откуда ему тут взяться-то,- не согласился Запяст.- Уж.
        Варун не стал спорить.
        Стражники вошли в покойницкую.
        - Что за черт! Варун, мертвец пропал!
        
        Глава 13
        
        Полный диск луны висел над треугольными крышами домов, тускло освещая вечерний город. Блестящими пятнами отражались камни мостовой, блестели железные каски городской стражи, светилась черепица. Но чем больше света падало на засыпающий город, тем чернее казались тени, отбрасываемые домами.
        Яну показалась, как одна из этих теней ожила, шевельнулась и поднялась во весь рост. Из ее густой черноты обрисовалась огромная остроносая и остроухая голова зверя. Голова шевельнулась, обнаружив и остальное тело. Ян разглядел острые плечи, согнутое лохматое туловище и кривые мощные лапы. Путешествуя с оборотнем, юноша без труда узнал в этом звере сородича своего мохнатого спутника. Ян видел перед собой оборотня или волколака, как чаще всего называют оборотней старики в Малых Подмышках. Зверь был массивней Вилкаса Януса, но несколько ниже ростом.
        "И, наверняка, опасней",- решил юноша. Ведь это был не его трусоватый приятель, бледневший от одного только вида крови, а ночной хищник-убийца.
        Ян сразу же сообразил, кто был виновником недавних убийств в орденской столице. И вот зверь нашел еще одну жертву. Очень неосторожную жертву. Горожане нынче, едва наступали сумерки, закрывались в домах и на улицу выходить не решались. А если и решались, то гуляли компаниями. Ян был один.
        Юноша понимал, что надо бежать, но несколько замешкался, выбирая направление. Бежать назад в дом или же все же попытаться добраться до трактира? Однако пока юноша колебался, зверь не проявил никакой агрессии. Напротив, у Яна сложилось впечатление, что он старается оставаться в тени домов. Оборотень, похоже, от него прятался.
        Когда Ян решил все же продолжить свой путь в трактир, зверь, все также держась тени, осторожно следовал за ним.
        "Ему нужен Янус!"- осенило юношу. Похоже, соплеменники Вилкаса все же выследили своего беглого сородича. Или почти выследили. Ян подумал, что поступил правильно, не вернувшись в башню. Ускорив шаг, он быстро добрался до "Оранжевого вепря". Уже входя в ворота, юноша обернулся и убедился, что зверь отстал. Во всяком случае, его нигде не было видно. Твердо решив оставаться в трактире до рассвета, Ян вошел внутрь.
        
        
        В трактире было необычайно тихо для подобного рода заведений. И не потому, что "Оранжевый вепрь" был пуст. Напротив, он был набит постояльцами. Только они все столпились в углу залы и молча за чем-то наблюдали. Лица их были взволнованы и напряжены.
        В поисках Анадила Ян осмотрелся, но его нигде не было видно. Дудка эльфа не играла, а это значило, что он приступил к своему основному заработку: игре в кости. Не его ли, скажем так, не всегда безупречная игра собрала эту толпу? Ян протиснулся к игровому столу и убедился в своей догадке. Внимание всех постояльцев, прислуги и самого хозяина трактира было сосредоточено на игровом столике, где сидел хорошо знакомый Яну эльф и незнакомый горожанин с золотой купеческой цепью на толстой шее. А еще на столе лежала немалая куча серебра. У эльфа столько серебра не было. Значит, оно принадлежало купцу.
        Тут Анадил бросил кости.
        Вернее, когда-то принадлежало купцу.
        - Ты ж-жулик! - со смесью ненависти и надежды заикаясь выдохнул из себя купец, капая потом на стол.
        - Караул! Грабеж! - насмешливо выкрикнул эльф и обратился к Богасту, стоявшему тут же: - Господин Богаст, поясните вашему постояльцу, что подобные заявления бездоказательно не делают.
        - Но вам и вправду сегодня очень везло, уважаемый эльф,- примирительно сказал Богаст.
        - Впрочем, как и всегда,- насмешливо заметил один из зрителей. Это был завсегдатай трактира, кожевник, грубый и коричневый, как и кожи, с которыми он имел дело.- Предлагаю обыскать этого нелюдя на предмет...жульничества.
        Тут уже потом покрылся Анадил.
        - Уметь хорошо играть - вовсе не значит быть жуликом,- стараясь сохранить достоинство отвечал эльф.- Впрочем...что ж! Обыскивайте коль есть охота. Но и моей ноги более не будет в этом трактире! И я уж в своих странствиях прославлю сие заведение, где всякого хорошего игрока ругают жуликом.
        Эльф горделиво задрал голову и демонстративно стал отвязывать свой тощий кошель. Но, несмотря на свой проявленный энтузиазм подвергнуться обыску, отвязывал он его весьма неохотно и даже медленно, одновременно обиженно посматривая на Богаста и явно ожидая от него каких-то действий.
        - Не будет здесь твоей ноги? - рыкнул кожевник, надвигаясь на эльфа.- Ты сначала отсюда унеси свои ноги!
        - Я думаю, в обыске нет необходимости,- все же вмешался Богаст и отвел руку эльфа от его пояса. Трактирщик умоляюще смотрел то на проигравшегося купца, то на кожевника: - Наверняка господин эльф - просто хороший игрок!
        Ян, внимательно наблюдавший за эльфом, увидел, как тот украдкой облегченно вздохнул. Решив, что пришло время вмешаться и ему, он, изобразив свою самую широкую улыбку, подошел к игровому столу, кивками отвечая на приветствия знакомых. Купец, увидев Яна, побледнел и поспешно встал из-за стола. Пробурчав что-то о "проклятых колдунах" он поспешно вышел из трактира. Зрители игры разошлись по своим столам и лавкам. Возле Яна и Анадила остался только один Богаст.
        Эльф с самым невозмутимым видом стал сгребать ладонью со стола монеты в кошелек. Битком набив свой, он попросил у Яна его кошель. Наполнив и его, он озадаченно посмотрел на стол, где серебра оставалось еще порядком. Задумчиво посмотрев на Богаста, Анадил сгреб остаток своего выигрыша и высыпал его в ладони трактирщика.
        - Угости всех. И нам чего-нибудь принеси.
        Богаст, сопровождаемый всеобщим гулом одобрения, умчался на кухню. Вскоре о недавнем конфликте все позабыли. Если кто и считал эльфа жуликом, то теперь, попивая за его счет, держал свои подозрения при себе.
        Яна же несвойственная эльфу щедрость насторожила, и он истолковал ее по своему.
        - Ты обжулил купца? - спросил он эльфа напрямик, когда они уединились вдвоем в отдельной комнатке, отгороженной от общей залы занавеской.
        - Ты за кого меня принимаешь? - разыграл возмущение эльф. - У этого купца выиграл бы д а ж е ты!
        Ян хмыкнул и больше к этой теме не возвращался. Ему не терпелось рассказать о своей встрече с оборотнем.
        - Подумаешь - оборотень! - заявил Анадил, выслушав юношу. К легкой досаде Яна эльф не отнесся к его рассказу достаточно серьезно. - У нас, вон, свой есть. Эка невидаль! Тебя он не тронул, ну и забудь о нем. Мало у нас и так проблем?
        Яну пришлось с этим согласиться. Он потянулся за миской с едой, взял ее и тут же чуть не выронил. Их за столом вдруг стало трое.
        - Мое почтение,- поздоровался копша, появившийся прямо из воздуха.
        Эльф, который, похоже, появлению духа нисколько не удивился, только на него глянул и молча пододвинул к нему кувшин с пивом. Копша, благодарно кивнув, тут же высушил его и удовлетворенно отрыгнул. Эльф пододвинул ему вино.
        - А где твой спутник? - поинтересовался Ян.
        - Снаружи. Свою тележку с дынями сторожит,- отвечал копша, приканчивая и кувшин с вином.
        - А...купец?
        - Мы нашли его.
        - Он за занавеской? - вежливо спросил Анадил и с любопытством посмотрел на занавеску.
        - Точнее мы узнали кто он,- поправился копша.- Этого купца зовут Ибрагим и он родом из Цареграда.
        - И где он сейчас?
        - Возвращается в Цареград. По реке.
        - Вы его не догнали?
        - Догоняйте сами! - в проходе появился еще один дух, только телом потолще. Толстяк держал перед собой огромную дыню, сжимая ее обеими руками. Повертев головой, он проковылял к столу, водрузил на него свою ношу и вскарабкался на лавку. Затем осмотрел стол и придвинул к себе чугунок с чем-то аппетитно дымящимся.
        - Сделайте уже и вы что-нибудь,- невнятно пробурчал кладовик, так как его рот уже был набит кашей. Заметив, что все смотрят на него, он дожевал и спросил:
        - Хотите дыньку?
        И указал пухлой рукой на дыню на столе.
        - А куда ты дел остальные? - поинтересовался копша.
        - Выгодно продал трактирщику. Вместе с тележкой. Подай-ка, братец, соус...
        - Гм. Если вы не против, вернемся к купцу,- эльф нетерпеливо потряс рукой.- Так вы его не догнали?
        - Вода - не наша стихия,- с сожалением ответил копша.- Разве что у Водяника спросить. Как думаешь, Кладовик?
        - Это вряд ли. То есть спросить, конечно, можно. А толку? Помощи от него не дождешься. Весьма неприятный тип этот Водяник. И жадный.
        Через какой-нибудь час, когда копша, наконец, утолил свою жажду, а кладовик - голод, план погони был разработан и утвержден. Единогласно было решено, что в погоню за купцом отправится Гевот по прозвищу Ворон. Оставалось только сообщить об этом самому магу.
        Они продолжали пировать, когда из-за занавески робко просунулась голова Богаста.
        - Господин Ян, вас хочет видеть ваш земляк купец Рингольд. Говорит, что по очень важному делу. Что мне ему передать?
        Ян благосклонно кивнул.
        - Пусть заходит.
        Купец, видимо был рядом и сам услышал приглашение, потому что тут же и появился. Все увидели скромно одетого пожилого мужчину с седой головой и приятными крупными чертами лица. Незнакомец как показалось Яну, был чем-то встревожен. Но сообщить о цели своего визита он не успел. Если Ян на гостя, назвавшимся его земляком, смотрел приветливо, то стражи кладов напряглись, едва его увидели. Копша небрежно спрятал руки под стол, кладовик, наоборот, вытянул их перед собой, пустив искрящийся разряд между ладонями.
        - Назад, зверь! - угрожающе приказал кладовик.
        - Я с миром, - поспешил успокоить духа купец.
        - Что случилось? - переглянулись Ян и Анадил, ничего не понимая. Эльф на всякий случай потянулся к ножу на своем поясе.
        - Это оборотень,- быстро ответил копша, не отводя внимательных глаз от незнакомца.
        Купец стоял не шелохнувшись.
        - Это ты следил за мной? - начал понимать Ян. - Что тебе нужно?
        - Мне нужен мой сородич Вилкас. И срочно.
        - Не так быстро,- сказал эльф. - Здесь нет и не было никакого Вилкаса. Ведь среди вас нет Вилкаса?
        Копша и кладовик дружно помотали головами.
        - Я знаю, что он странствует с вами. Где он?
        - Ты давно за нами следишь? - напрямик спросил Ян.
        - Слежу?- удивился купец.- Я оказался в этом городе случайно. И на Вилкаса наткнулся... случайно. Ночью. Но ему удалось скрыться.
        - Случайно говоришь? - усмехнулся эльф.- Не много ли случайностей?
        - То есть не совсем случайно, - признался купец. - Я здесь по делам своей общины. Мы живем в лесу и сами мало что производим, поэтому многое приходиться покупать у людей. Ну и кое-что им продаем. Сюда я привез мед на продажу.
        - Мед?- округлил глаза Анадил. - Ужас ночи, кровожадные оборотни, которые собирают мед? Ну знаете...
        - Мы вовсе не кровожадные. Мне обидны ваши слова.
        - Может вы еще и не оборотни? - с сарказмом спросил эльф.
        - Нет, мы - оборотни. И что же? Такова наша природа. Мы ее не выбирали. Не выбирал ее и я. Я таким родился. Вот вы, скажем, эльф. А почтенные (оборотень слегка поклонился копше и кладовику) и вовсе не из нашего мира. Но разве это причина относиться к вам с предубеждением и неприязнью?
        - Еще какая причина. Спросите у людей, - горько ответил эльф. Теперь он смотрел на оборотня чуть приветливей.- Завязывайте, почтенный, с вашей торговлей. С такими мыслями и с таким знанием людей - не вам ей заниматься.
        - Что-то я не пойму! - вмешался Ян. - Тогда зачем твои сородичи гнались за Янусом и хотели его убить?
        - Мы вовсе не собирались его убить, - запротестовал оборотень, торгующий медом.- Да, мы хотели его схватить. И сейчас хотим. Но это необходимо. Он очень опасен!
        - Простите?- у Яна похолодело внутри.
        - Янус с детства рос не таким как все. Он был агрессивен, не сдержан. Но мы терпели и жалели его. Мы надеялись, что он с годами подавит свои звериные инстинкты. Ждали, когда человек в нем подавит зверя. Но в тот день...,- лицо рассказчика омрачилось от неприятных ему воспоминаний,- в тот день он убил человеческое дитя. Девочку. Убил первого же человека, которого встретил. И наши старейшины приняли нелегкое для нас решение изолировать его. Увы, он оказался тем, кто умрет волком.
        - То есть?- переспросил эльф.
        - Так у нас говорят,- пояснил купец.- У нас считается, что если в ком-либо зверь сильнее человека, то после смерти его тело коченеет в образе зверя. И наоборот. Умрет человеком - это высшая похвала для любого моего сородича.
        - Янус уже столько с нами. Может он уже переборол своего...зверя? - неуверенно предположил Ян.
        - Я слышал, в городе были убийства. И, говорили, тела жертв были разорваны каким-то крупным зверем,- с грустью ответил на это купец Рингольд. Оборотень.
        - Так значит, нищего и мельника убил...Янус?- Ян не мог и не хотел в это верить.
        - А также лошадь мельника,- угрюмо добавил эльф.- Выходит, что он.
        - А зачем вы за мной следили? Вот сейчас. Недавно. Ведь это были вы?
        - Я. Только я не следил. Я оберегал. В эту фазу луны Вилкас наиболее опасен. Но его с вами и не было. А, кстати, где он?
        - Алессия...- Ян резко вскочил из-за стола.- Он сейчас с Алессией.
        
        
        - Здравствуй, Волк!
        Вилкас вздрогнул и с ужасом уставился в угол комнаты, откуда раздался голос. Это был О н. Он вновь пришел.
        - Почему мальчишка еще жив? Убей его!- яростно зашипел Он. Призрачная тощая черная фигура изогнулась в сторону Януса, словно хотела ужалить, и Вилкас опять увидел Его жуткие мертвые глаза змеи. Они гипнотизировали, подчиняли волю, а главное, вселяли ужас.
        - Но он мой друг!- робко возразил оборотень.
        - Тогда убей ее! Или она убьет его! Спаси его!
        - Да, ты так всегда говорил. Но быть может, ты меня обманываешь?
        - Ты уже дважды послушал меня. Ты был обманут?
        - Не знаю! Но стало только хуже!
        - Лучше! Стало намного лучше! Ты стал сильнее! Прислушайся к себе. Ты чувствуешь?
        Янус, дрожа, чувствовал, как зверь в нем теснит человека, освобождая желания, которые его всегда принуждали подавлять. Радостная ярость охватила его.
        - Она - враг!
        - Она вр-раг!
        Исчезая, ночной посетитель с удовлетворением увидел, как тень оборотня на стене начала трансформироваться, преображаясь из слабого человека в сильного зверя. Теперь змееглазый был уверен, что и эти маги умрут, и, так же, как и Вилькофф, они уже не помешают планам его господина.
        
        Ян вбежал в башню и понял, что он явился слишком поздно. Библиотека была полностью разгромлена и непоправимое уже произошло. У стены бездыханно лежало тело волка. Глаза его уже остекленели. Алессии нигде не было видно. На полу среди разбросанных книг, обломков свечей и кусков дерева стоял Ворон. Увидев Яна, он виновато на него посмотрел.
        - Я тоже опоздал,- хрипло произнес маг.
        - Где... Алессия? - запинаясь спросил Ян.
        - Наверху. Я перенес ее наверх. Она... очень плоха.
        Ян нашел чародейку лежащей на кровати. На той самой, которую оборотень так и не использовал. Неподвижный серый комочек шерсти на огромной кровати показался Яну жалким и беззащитным. Тяжело задышав, юноша наклонился над своей подругой и осторожно дотронулся до ее головы.
        - Алессия!.. Леся... что ж ты...- бессвязно заговорил он.
        Чародейка с трудом открыла глаза.
        - Ян...- голос был очень слабым.- Это был глупый волк...Не вини его...Он хотел защитить тебя...Защитить от меня.
        - Леся...
        - И может быть он был прав...
        - Не говори так.
        - Ян, ей надо беречь силы,- юноша увидел возле себя Гевота.
        - Да, прости, Ян, я что-то устала,- и чародейка закрыла глаза.
        - Идем. Ты ей ничем не сможешь помочь.
        - А ты? А ты сможешь? Ты же - маг!
        - Я ученый, а не целитель. Но, боюсь, тут уже и целитель не поможет. Она ранена смертельно и ранена оборотнем. А их раны обычно неизлечимы.
        - Рингольд!- осенило Яна.- Где Рингольд?
        - Я здесь,- отозвался купец.
        Ян оглянулся и увидел, что у постели Алессии собрались все, включая и копшу с кладовиком.
        - Помоги ей оборотень! Ее ранил один из вас.
        - Я не могу ей помочь,- печально покачал седой головой оборотень.
        - Ян,- позвал юношу эльф.- Ян, пойми, она умирает...
        - А ты, почтенный Кладовик? Можешь помочь?- с неприязнью глянув на эльфа, с мольбой обратился юноша к духу кладов.
        Насупленный кладовик молча покачал головой.
        - Мы маги тоже смертны,- сказал Гевот.- Мне жаль, Ян.
        - Как ты сказал?- встрепенулся копша.
        - Я сказал, что мне очень жаль.
        - Да нет, сразу! Про смерть! Ну конечно! Смерть! Вот кто нам нужна. Она! Маг - ты гений!
        - Но смерть вовсе не "Она". Она не "кто-то", а "что-то",- возразил Гевот.- Это, увы, неизбежный закон природы. Это...
        - В в а ш е м мире может оно и так,- прервал философские рассуждения мага копша.- Ну а мне приходилось с ней иметь дело. Э-э... по службе так сказать.
        Дух могильных кладов посмотрел на Алессию.
        - Если кто и сможет ей помочь, то только она. Если, конечно, захочет.
        - Ты попросишь ее?- с надеждой спросил Ян.
        - Мне ей нечего предложить взамен,- с сожалением ответил копша.- Ведь я - бессмертен.
        - Значит и мне тоже - нечего,- подал голос кладовик.- Но провести тебя к ней мы сможем.
        - Идем!- решительно сказал Ян.
        - Я с тобой!- забеспокоился эльф.
        Ян кивнул и вопросительно глянул на Гевота.
        - Там я тебе не буду ничем полезен,- ответил маг.- Перед смертью все равны. И сильные и слабые. Понадеемся на твою удачу, а не на мои знания. Я же отправлюсь за цветком. Может, и догоню этого купца.
        Маг поднял с пола какую-то книгу и протянул ее Яну.
        - Вот возьми. Алессии все же удалось кое-что найти. Почитай, когда будет время.
        Ян взял книгу.
        - Удачи тебе парень. Спаси ее. Из всех нас только тебе это под силу. Я это знаю.
        И Ворон вылетел в окно.
        Вскоре Ян с Алессией на руках, эльф и оба духа тоже исчезли, оставив Рингольда наедине с телом своего сородича. Купец задумчиво стоял возле него, когда в башню вошел незнакомый ему мужчина лет сорока.
        - О!- обрадовался оборотень.- Уважаемый, помоги мне вынести тело!
        
        
        Глава 14
        
        Ян, который уже бывал в нижнем мире, не удивился тому, что вдруг оказался в серой мгле, настолько непроницаемой, что она даже скрыла копшу с кладовиком, стоящих прямо перед ним. Продолжалось это не долго. Он почувствовал движение воздуха, словно дунуло ветром. Мгла начала рваться неровными клочками и рассеиваться. И, наконец, пропала полностью. Ян увидел, что они стоят в лесу перед какими-то странными и жуткими воротами в два человеческих роста в высоту. Странными - потому что с обоих боков ворот никакого забора, собственно, не было. Зачем тогда и вовсе нужны ворота? Жуткими - потому что сделаны они были из костей. Человеческих костей.
        - Ну почему нельзя просто жить в тихом и уютном домике?- застонал эльф, которого, как видать, дизайн ворот тоже не оставил равнодушным.- Ну зачем нужна эта безвкусная показуха?
        - Прикуси язык, эльф,- предостерег копша.- Не забывай: мы пришли в гости к даме. И не стоит критиковать ее вкусы. Тебя вот, между прочим, никто ж не критикует за твой цветастый гардероб.
        - Все верно,- заметил кладовик.- Кроме одного. Не мы пришли в гости, а они. Нам-то с тобой лучше ей на глаза не показываться. И не спрашивайте почему.
        Эльф даже надулся от любопытства и умоляюще посмотрел на кладовика. Тот сдался сразу.
        - Собственно, большего секрета тут нет. Мы ей должны.
        - Как это?
        - А вот сходишь к ней и узнаешь. Сам останешься должен.
        Ян вопросительно посмотрел на копшу и тот разъяснил.
        - Хозяйка этого дома бесчувственное и равнодушное существо. Но есть у нее одна страсть: игра в кости. Скорей всего она предложит сыграть и тебе. Не вздумай только отказаться. Играй. И ты должен обязательно выиграть. Это твой единственный шанс помочь чародейке.
        - А почему ты говоришь о нем в единственном числе?- обиделся эльф.- А я что же? В гости к смертушке не пойду?
        - Идти лучше кому-то одному,- покачал головой копша.- Иначе, какую плату она за свои услуги не потребует, эта плата вырастет вдвойне.
        - Плата? А что будет ставкой? На что она играет?- заинтересовался Анадил.
        - Точно мы не знаем. Деньги-то ей без надобности. С нами она играла на кое-какие услуги. Так, по мелочам... А что могут предложить ей смертные? Разве что свои жизни?- предположил кладовик.
        - Значит, ставка - жизнь? Хорошенькое дело...,- проворчал эльф. Он мрачно посмотрел на Яна, почесал голову и решительно сказал:
        - Ну, тогда я пошел. Раз речь идет об игре - идти мне!
        - Нет, Анадил,- печально сказал Ян.- В предстоящей игре ставка будет очень высока. Ты не должен жертвовать собой ради чужого тебе дела.
        - Может и так,- лицо Анадила стало серьезным. Он приблизился к Яну и тихо зашептал ему в ухо: - Но ты же отвратительно играешь!
        - Я рискну.
        - Ну, если ты так решил,- эльф засунул руку в свои одежды, повозился, что-то достал и со вздохом протянул это Яну - то на вот, возьми.
        Это оказался белый кубик для игры в кости.
        - Хм. Спасибо, конечно, - Ян вежливо рассматривал подарок.- Только у меня свои есть. Да и зачем мне одна кость? Где вторая-то?
        - Вторую мой дедушка потерял. Это он мне ее подарил. Выбрал меня из всего рода и подарил,- эльф задумался.- Теперь понятно почему. А я-то думал, что он меня любил больше всех. А тут вот оно что. Он и это предвидел старый колдун!
        - Погоди, это все очень интересно, но какой толк от одной кости?
        - Ну, это очень старая игральная кость и, если верить моему деду, она приносит удачу.
        - Анадил!
        - Ну хорошо! У нее есть одна особенность. Если она коснется любой другой кости, то примет ее цвет и даже размер. Забавно, правда?
        - Анадил!
        - Ну и она всегда показывает "шестерку",- неохотно признался эльф, избегая взгляда Яна.- Но это, надеюсь, останется между нами?
        - А говорил мне, что купца того не обжуливал. И теперь понятно, почему тебе так невероятно везло в темнице.
        - Что касается купца, нам, н е м н е, подчеркиваю, а н а м нужны были деньги на нашу миссию. Теперь они есть,- обиженно ответил Анадил.- А в темнице я эту кость не использовал. Ты и вправду неважный игрок.
        - А цветок? Мы, помнится, играли и на некий цветок?
        - Дорогой друг!- проникновенно сказал на это эльф.- Мы сейчас с тобой стоим на пороге смерти. Буквально. Время ли вспоминать старое?
        - Не время,- согласился Ян.
        - То-то! Иди и победи! - торжественно сказал Анадил и чуть тише добавил:- Только смотри, чтобы моя кость не попала в ее костлявые руки.
        - Мы тебя тут подождем,- хором сказали копша и кладовик.
        Ян открыл костяные ворота и вошел. Он ожидал увидеть что-нибудь особенное или необычное под стать воротам, но его ждало разочарование. Ничего такого он не увидел. Он вообще ничего не увидел. Ян опять оказался во мраке. Сделав пару шагов, юноша остановился. Ему пришло в голову, что если хозяйки дома не окажется, то дорогу к воротам он самостоятельно не найдет. Юноша подождал какое-то время, но ничего не происходило. Не было слышно ни звука. И было прохладно. Ян начинал замерзать.
        - Что нам теперь делать, Мышка? - вслух спросил Ян и осторожно провел пальцами по ее спине.
        - И часто ты разговариваешь с животными, да еще и мертвыми? - с любопытством спросил из темноты глуховатый женский голос.
        Ян вздрогнул.
        - Она человек,- выдавил он из себя.
        - Вот как? А по виду обыкновенная кошка. Ее заколдовали? - голос закашлялся.
        - Нет...То есть да,- Ян вертел головой, пытаясь определить откуда звучал голос. Но он звучал, казалось, со всех сторон сразу.- А с кем я говорю?
        - Ты не знаешь, в чей дом явился? И, кстати, явился без приглашения.
        - Знаю.
        - Тогда почему спрашиваешь?
        - Но я не вижу вас, госпожа.
        - Еще не пришло твое время. Поэтому и не видишь,- в голосе знаменитой хозяйки послышалось раздражение.- Тебе п о к а е щ е нельзя здесь находиться, смертный. Чего тебе нужно?
        - Помощи.
        - Да вроде с виду ты здоров и очень молод. Чем я тебе могу помочь?
        - Не мне, госпожа. Ей!- Ян бережно вытянул руки, держа на ладонях Алессию.
        - Ты пришел к о м н е просить н е з а с е б я?- удивился голос.- А ты храбрый юноша. Или самонадеянный. И ты не боишься меня. А почему?
        - Я боюсь, госпожа.
        - Нет. Не боишься. Потому что молод и не веришь в меня.
        - Госпожа...
        - Не перебивай старших! Молод еще! Ты знаешь, что я есть, что я существую, но не веришь.
        - Вы поможете мне?
        - Кто ты, юноша? Ту, что у тебя в руках, я у ж е у з н а л а. Тебя - нет.
        - Я Ян сын Гавия.
        - А! Так это ты вырвал у меня прямо из рук эту девицу из города Мальбурга?
        - Вы слышали обо мне, госпожа? - поразился Ян.
        - Наслышана, как же. Спас одну и вот еще одну мне приволок! Ты всех девиц спасаешь? Или только избранных? Хорошенькое занятие ты себе подобрал! Вряд ли прибыльное, но зато приятное!
        - Госпожа!
        - Так вот, Ян сын Гавия. Ты меня с кем-то перепутал. Я не лекарь. Скорее, наоборот, как ты понимаешь.
        - Ей лекарь уже не поможет, госпожа.
        - Я знаю. И тоже ничем не помогу. Уходи.
        - Я умоляю вас, госпожа! Возьми у меня, все что хочешь, но не забирай ее жизнь!
        - Ишь! Говорит, возьми, что хочешь. А что у тебя есть-то?
        - Жизнь,- отчаянно прошептал Ян.
        - Ты опять меня с кем-то перепутал, парень. Зачем мне твоя жизнь? Повторяю: твое время еще не пришло. Придет - тогда и возьму. Вот ее время уже пришло.
        - Пожалуйста, госпожа...
        - Она дорога тебе, не так ли?
        - Да.
        - У каждого есть кто-нибудь, кто ему дорог. Что же, я должна помогать всем?
        - Но она очень нужна всем! Она одна из тех, на ком держится равновесие миров. Если мир погибнет, чьи жизни ты будешь забирать? Твое существование будет лишено смысла!
        - Может оно и к лучшему,- вздохнул голос.- Хотя будет еще тоскливей. Эй, парень, скажи: люди придумали, наконец, лекарство от хандры и скуки?
        - Нет, госпожа. Хотя, чтобы развлечься, люди иногда играют в различные игры, - осторожно отвечал Ян.- Например,...в кости?
        - Да? Сам придумал или подсказал кто?- подозрительно спросил голос. - А! Твои спутники!
        - Спутники? - слегка растерялся Ян. Ведь о его спутниках Смерти знать не полагалось.
        - Я говорю, об этих коротышках, что остались за моими воротами,- насмешливо пояснила Смерть.- Об этих мошенниках, которые проиграли - а платить не спешат.
        - Проиграли?
        - Никак ты меня осуждаешь?
        - Что вы, госпожа!
        - Ты не подумай, я никакая там...эта... - вдруг начала оправдываться Смерть.- Я играю не из корысти. Вовсе нет! Скука! Если бы ты знал, какая скука работать Смертью!
        Смерть так тяжко вздохнула, что Яну стало ее немного жаль.
        - Я могу вам чем-нибудь помочь?
        - Мне казалось, за помощью ко мне пришел ты?
        - Совершенно верно! Помогите мне, госпожа!
        - Ладно. Уговорил. Дам тебе шанс. Ведь ты проделал такой путь и вообще...- Смерть, казалось, уговаривала сама себя, как тот запойный пьяница, давший зарок не пить, но, не выдержав, все же наливший себе рюмочку.- Сыграем. Разочек только, у меня мало времени... Выиграешь - я не трону твою подружку. Пока что.
        - А если проиграю - отдам жизнь?
        - Ну вот опять! Слушай, у тебя, что? Какие-то комплексы?
        - Что, госпожа?
        - Да нет, ничего. Сказала же! Не нужна мне твоя жизнь. Пока что. Если проиграешь ты, то пойдешь ко мне на службу - и всего-то делов!
        - А как надолго,- спросил Ян, удивленный предложенной ставкой.
        - Не волнуйся на этот счет,- успокоила Смерть.- Долго не задержишься. Мне трудно угодить. Мои слуги мне быстро надоедают. Лет через сто-двести я тебя выгоню.
        - Сто-двести?- сглотнул Ян.- А кем я буду служить?
        - Поводырем.
        - Поводырем? Зачем вам поводырь, госпожа?
        - А вот зачем!
        Мрак в одно мгновение рассеялся, и Ян увидел перед собой хозяйку дома. Она, как и положено, была одета в черный рваный балахон с капюшоном, а на ее лице была маска цвета погребенной пожелтевшей кости. На маске были рваные прорези для носа и рта, но не было дырок для глаз. Смерть была слепа!
        Кроме самой хозяйки, юноша увидел, наконец, и сам дом. Он стоял посреди тесной комнаты, большую часть которой занимали высокий круглый стол и огромная печь, в которой с гудением билось пламя.
        - Так вот как вы живете, госпожа,- Ян с интересом осмотрел покои, мудро решив не продолжать ранее начатый разговор о слепоте хозяйки.
        - В этой комнатушке? - фыркнула Смерть.- Это ты так живешь. Я выбрала эту обстановку, как наиболее подходящую для тебя. Разве ты вырос не в деревне?
        Смерть была права во всем. Несмотря на пылающую печь, теплее Яну не стало. Печь, как и вся комната, были только иллюзией.
        - Ну чего стал? - ворчливо спросила Смерть. Она уже стояла возле стола.- Будешь играть или, может, передумал?
        - Буду.
        - Ну тогда иди сюда и клади свою ставку.
        - Ставку?
        - Девицу свою, что на руках держишь.
        Ян подошел к столу и аккуратно положил на него Алессию. Стол высотой был ему по пояс. Стульев рядом не было. Значит, засиживаться, и вправду, не придется.
        - Играть будем моими косточками, так мне привычней,- предупредила Смерть и выложила на стол два черных кубика с белыми точками.- Или, может, возражаешь?
        Ян не возражал. Он держал зажатым в кулаке кость Анадила и колебался: играть ей или нет. Гудагай учил играть честно. Старик презирал шулеров. Ян любил своего опекуна, и его мнение для него всегда было важным. К тому же с самого детства кумиром Яна был Серко Ряска - олицетворение честной и благородной игры. Он когда-то во всем старался подражать ему. Но с другой стороны речь идет о жизни Алессии. Если она дорога ему, он не должен рисковать.
        Пока Ян раздумывал, его соперница начала игру. Гладкие тонкие пальцы ловко подхватили кости и бросили их на середину стола. Один кубик сразу показал "шестерку", а второй, стуча по столу, докатился до самого края, где и остановился. Выпала "тройка".
        - Что там?- нетерпеливо спросила Смерть.
        Ее вопрос напомнил Яну, что его соперница сама результата броска видеть не может.
        - "Девять",- Яну даже в голову не пришло назвать другую цифру. И правильно.
        - Не трогай кости! - быстро сказала Смерть.
        Длинные пальцы нащупали кубики и погладили их.
        - Все верно,- Смерть забрала кости со стола и сжала их обеими ладонями.- Теперь бросай ты.- Она безошибочно повернула свое слепое лицо в сторону Яна, хотя и не могла его видеть.
        Ян взял кости. Надо было решать. Он посмотрел на Алессию и решился. Анадил считал его плохим игроком. Пусть. Но быть может, он окажется хорошим шулером? Ян, словно на удачу, погладил кошку и одну из костей незаметно спрятал в ее шерсти. Соединив вторую кость Смерти с костью Анадила, он потряс их и швырнул на стол. Яну оставалось только надеяться, что эльф ничего не перепутал и его кубик и впрямь волшебный. Эльф не обманул. На стол упали две черные кости с белыми точками, похожие как близнецы. Один кубик, как и было обещано, показал "шесть". Второй - "три"!
        - "Девять",- волнуясь, объявил Ян.
        - Вот как? - на этот раз Смерть не стала сама проверять результат.- Бросай снова ты!
        Ян подобрал кости и бросил. И снова выпало "девять"!
        Смерть, услышав результат, кивнула и протянула свою тощую ладонь. Ян, вновь погладив кошку, поменял кости и отдал их сопернице. Та швырнула их о стол, что они разлетелись в разные стороны. У Яна перехватило дыхание: выпало "шесть" и "пять"!
        - "Одиннадцать",- упавшим голосом объявил он.
        - Ты проиграл!- возликовала Смерть, потирая руки.- Теперь ты мой слуга! Что у тебя еще есть?
        - То есть?- Ян обреченно смотрел на Алессию. Он не сумел ей помочь.
        - На что еще сыграем?- нетерпеливо спросила Смерть.
        - Мне больше нечего предложить, госпожа.
        - Глупости! Играй в долг. Я бросаю! Сколько? Сколько? Ну не томи же!
        - "Десять"- сказал Ян. Он не стал уточнять, на какой именно долг он играет. Ему уже стало все равно.
        - Бросай же! Сколько? Ну?
        - Столько же.
        - Блеск! Бросай! Тебе бросать.
        - "Семь",- совсем мертвым голосом объявил Ян. Эльф оказался прав: он плохой игрок.
        Потирая руки и противно хихикая Смерть бросила кости. Выпало "шесть" и "один". В точности как у него!
        - "Семь",- не веря собственным глазам, объявил результат Ян. Смерть недоверчиво покрутила головой и вновь сама проверила кубики, потыкав в них загнутым ногтем, и зло бросила опять. И была наказана за спешку. Выпало опять "семь". Ян заметил странную особенность: одна из костей его соперницы тоже, падая, всегда показывала "шесть". Как и кость Анадила.
        Он вновь бросил. У него выпало "одиннадцать".
        - Что ж, поздравляю, свою свободу ты отыграл. Метать опять тебе.
        Ян опять проиграл, а затем снова отыгрался.
        И тут у него выпали две "шестерки". Смерть засопела от досады и долго не решалась сделать свой бросок. Она кости трясла, потирала, что-то бормотала в кулаки и, наконец, бросила. Но удача вернулась к Яну окончательно. У нее опять выпало "семь".
        Ян выиграл жизнь для Алессии. Незаметно подобрав кубик Анадила, спрятанный под кошкой, Ян устало посмотрел на свою соперницу.
        - Игра окончена.
        - Ты должен дать мне отыграться!- заспорила Смерть.- Я же тебе дала!
        - Ты - могущественная и всесильная Смерть. Ты можешь позволить себе быть щедрой и великодушной,- уклончиво отвечал Ян. Он вновь взял Алессию на руки и с вежливым ожиданием посмотрел на хозяйку дома.
        - Одним словом - ты отказываешься?- Смерть не скрывала своего недовольства и разочарования.- Так ты платишь за добро?
        - Играть с вами это огромная честь, госпожа,- Ян поклонился, хоть Смерть все равно не могла этого увидеть.- Ваша игра великолепна! И победить вас очень сложно. Я не буду рисковать.
        - Ты не первый кто это заметил,- польщенная Смерть в один миг сменила гнев на милость.- Что ж, юноша. Спасибо за игру. Я получила удовольствие и...
        Договорить хозяйка дома не успела, потому что в комнате вдруг появилась какая-то полупрозрачная тень, которая молнией подлетела к ней и что-то посвистывая зашептала.
        - Вот как?- удивилась Смерть, выслушав тень.- А такой приличный! А ну-ка юноша, покажи свои игральные кости. А то у моего поводыря возникли кое-какие сомненья.
        Ян с готовностью отдал ей свои кости. Смерть изучала их недолго, только коснулась и сразу же положила на стол перед собой.
        - В с е кости покажи,- беззлобно приказала она.
        Делать было нечего, и покрасневший даже несмотря на холод, Ян протянул ей кость Анадила.
        - Кость Креамора! - восхищенно воскликнула Смерть, едва взяв ее в руку. Знакомая вещица! Да ты, жулик, юноша.
        Голос хозяйки был задумчивым и разочарованным. Но не сердитым.
        - Госпожа, я...
        - Не оправдывайся. Я не особо удивлена. И даже не злюсь. Все жульничают, чтобы обмануть меня,- теперь голос Смерти был грустным.- Ты всего лишь оказался таким же как и все. Хотя нет! Они лгали для себя, а ты - для нее. Не волнуйся, я все равно помогу тебе. Но у меня появилось новое условие. Эта кость останется здесь.
        - Она не моя, госпожа.
        - Да, я знаю. Она - моя.
        Ян непонимающе посмотрел на Смерть. Та достала одну из своих костей и приложила ее к кости Анадила. Обе кости приняли желтоватый цвет. Свой натуральный цвет.
        - Вот вы опять вместе мои маленькие,- проворковала она и пояснила:- У меня ее однажды украли. Один воришка эльф.
        - Госпожа?..
        - Да, юноша,- усмехнулась Смерть.- Удивлен? Да, я тоже не всегда играю честно. Впрочем, люди это и так знают.
        - Хорошо, госпожа. Кость твоя. Спаси девушку!
        - Спасу. Ты ведь выиграл ее жизнь. А теперь скажи, как мне купить твое молчание? Никто не должен знать об этих двух костях. Забыть о них должен и ты.
        Ян думал не долго.
        - Скажи мне, госпожа, как давно ты навестила мою мать Милену Родинку в ее последний день.
        - Милену Родинку?- Смерть задумалась, вспоминая.- Мне не знакомо это имя, юноша.
        - Она родом из Воруты, Милена из Воруты. Была замужем за Гавием из Малых Подмышек. Вы должны вспомнить, госпожа.
        - Нет. Я не знаю этого имени!- решительно заявила Смерть.
        - Но это значит...- Ян боялся поверить.
        - Твоя мать жива,- уверенно сказала Смерть и подошла к юноше. Она осторожно взяла из его рук Алессию и направилась с ней к печке.
        Потрясенный новостью Ян стоял неподвижно. Словно во сне он видел, как жница человеческих жизней поднесла тело кошки к своему лицу, подержала мгновение и резко швырнула в холодный иллюзорный огонь.
        Тут Ян вскрикнул и сделал шаг к Смерти.
        - Успокойся,- обернулась та.- Все будет в порядке. Только я не смогу сохранить ее кошачье тело. Она вернется в свой человеческий облик.
        Но Ян, широко раскрыв глаза, уже все видел сам. Тело кошки поглотило пламя, и в огне юноша увидел худое девичье тело с бледной кожей и длинными пепельными волосами. Пламя вырвалось из печи, лизнуло пол и вернулось назад, где уже горело тихо, угасая. На полу осталась лежать обнаженная чародейка. Ян бросился к ней и бережно, нежно приподнял ее голову.
        - Алессия,- взволнованно позвал он, жадно всматриваясь в ее лицо. Строгое и гордое - оно показалось ему очень красивым. И чужим.
        Но вот чародейка вздохнула и открыла глаза. Зеленые и такие уже родные, они вспыхнули радостью, увидев его.
        - Ян...- прошептала она и слабо улыбнулась.
        - Ну хватит тут! - сердито проворчала Смерть.- Давай забирай ее, пока я не передумала.
        - Но она еще очень слаба, госпожа. Мне нужна помощь.
        - Твои друзья тебе помогут. Да! И передай им, этим наглым коротышкам, что срок оплаты скоро истечёт. И я сама явлюсь к ним. И тогда посмотрим, поможет ли им их хваленое бессмертие!
        
        
        Эпилог
        
        Как и всем мне с ранних лет известна легенда о черном колдуне Хоррогоре и его прекрасной пленнице Неоне Алайдаре. Об их любви и смерти и сегодня охотно поют менестрели на площадях и в трактирах. Но не ведомо певунам и их слушателям то, что подлинная история весьма далека от сюжетов этих песен. Я же, по просьбе светлейшего герцога Бельгейского, известного ценителя старины и мецената, дал себе труд изучить подлинные факты и изложить их правдиво. Слушайте же люди, как было это на самом деле. И пусть отсохнут лживые языки менестрелей и запаршивеют руки лгунов-бардов, если и теперь они будут порочить славное имя мага Хоррогора!
        Хоррогор вовсе не был черным колдуном, как гласит о том людская молва, как и не были белыми волшебниками Войтан, Ранар и Двой. Все они были Стражами - членами известного тайного ордена, посвятившего себя охране Дверей в мир теней и духов. Войтан был Маг Огня, Ранар - Маг Воды, а Двой - Маг Воздуха. Как видно, Школы магов земной стихии тогда еще не существовало. Сам же Хоррогор был Магом Времени - самым могущественным из них всех и тогдашним главой их ордена. Ныне, таких как он по мудрости и силе нет, и вероятно, более не будет.
        Неона дочь мельника Алайдара в действительности же не была похищена Хоррогором у отца. Наоборот. Этот старый мерзавец мельник, нуждаясь в деньгах, сам предложил магу свою дочь в услужение. Можно только представить, как рыдала Неона, упрашивая своего отца не отдавать ее в служанки к нелюдимому колдуну. Но мельник все равно ее продал.
        Как мы видим, причиной ссоры между Хоррогором и его коллегами никак не могло быть похищение девушки, которую он вовсе и не похищал. Конечно, не пошла она к нему и добровольно. Как уже было сказано, она попала к Хоррогору, исполняя волю отца. Любовь между магом и его невольной служанкой вспыхнула далеко не сразу. И даже когда маг осознал, что любит девушку, он не осмелился признаться ей в этом. Молчала и Неона. Их любовь, увы, открылась лишь при трагических обстоятельствах, когда Стражи, устав прозябать в бедности и неизвестности, пожелали стать властителями мира. Эти событие известны у узких специалистов как заговор Стражей. Хоррогор, согласно планам его коллег, должен был возглавить их и привести к желаемой цели. И вот тут, неожиданно для заговорщиков, их предводитель вдруг отказывается присоединиться к ним. Более того, Хоррогор, как официальный глава ордена, высказывается против их планов. Поэтому он и был убит заговорщиками.
        Конечно, многое мы можем лишь только предполагать. Однако содержание последнего разговора Хоррогора и его убийц дошло до наших дней. Могу опять-таки предположить, что известен этот разговор благодаря Неоне, возможно рассказанный ей кому-нибудь из своих учениц.
        И вот как это было...
        
        
        - Нам не понятен твой отказ Хоррогор,- сказал Войтан.- Мы лишь хотим благо людям. Счастливую и беззаботную жизнь под нашим мудрым правлением.
        - Вы хотите власти! И хотите ее себе!- голос Хоррогора был хриплым от волнения.- Власти!
        - А даже если и так?- усмехнулся Маг Огня.- Мы - самые могущественные маги в известном нам мире. Мы тратим дарованную нам силу на охрану никому не нужных Дверей. Тебе не кажется, что это глупо? Люди много слабее нас управляли целыми империями! Почему бы нам не создать свою? Кто нас остановит? Это никому не под силу. Верно?
        - А хотя бы я? А если вас остановлю я?
        - Ты не сделаешь это! - угрюмо сказал Двой.- Или ты не хочешь блага людям? Сами они более не способны управлять собой. Нет у них более власти народа. А власть толпы мы не потерпим!
        - Пусть по-прежнему правят их старейшины! Лучшего правления я не знаю.
        - Оно есть!- повысил голос Войтан.- Это власть вождя! Власть тирана! Тирана мудрого и справедливого! И таким тираном будешь ты, Хоррогор!
        - Мне не нужны рабы. Пусть люди правят сами.
        - Власть слишком серьезная вещь, чтобы доверять ее простым людям,- убежденно сказал Ранар.- Соглашайся, Хоррогор.
        - Я - Страж, а не правитель! - гордо ответил Маг Времени.- И я не желаю быть тираном!
        - Что ж, если ты так решил,- склонил голову Войтан и стрельнул глазами на Ранара и Двоя,- то так тому и быть!
        Три мага нанесли удар одновременно. Тело Хоррогора развернуло и швырнуло на алхимический стол. Посуда посыпалась на каменный пол, тут же разлетаясь осколками. Растекшиеся эликсиры смешались в одну грязную лужу.
        - Кто не с нами - тот против нас! - провозгласил Войтан. - Ты не помешаешь нашим планам Хоррогор!
        С криком отчаяния девушка, служанка Хоррогора Неона, бросилась к своему раненому господину. Войтан перехватил ее и отшвырнул в сторону. Затем он подошел к лежащему магу, наступил сапогом на его лицо и злобно посмотрел ему в глаза.
        - Тогда тираном стану я!- прошипел Маг Огня.- А ты умрешь. Глупец! От чего ты отказался? От власти над миром! Отказался, чтобы выбрать смерть и забвение!
        Войтан поднял меч.
        - Хотя, пожалуй, мне стоит поблагодарить тебя за твой отказ,- прошептал маг и пригвоздил мечом тело Хоррогора к полу. Неона закричала. Войтан повернулся к Ранару и Двою.
        - Я - правлю!
        
        Когда убийцы ушли, рыдающая девушка подбежала к своему господину. С ужасом посмотрев на короткий меч, торчащий из тела, она попробовала его вытащить. Маг застонал, и Неона испуганно отпустила меч и плача заглянула в лицо раненому. Оно было бледным. Глаза были широко открыты и с печалью смотрели на нее.
        - Почему ты плачешь...Неона?- с трудом выговаривая слова, спросил умирающий маг.
        - Я люблю тебя, господин мой! - в отчаянии призналась девушка.
        - Любишь?- улыбнулся маг.- Но ты так молода...я же...
        Лицо умирающего болезненно скривилось.
        - А теперь поздно...все поздно...
        - Но почему, господин мой!- тревожно всматриваясь в угасающие глаза возлюбленного, спросила Неона.- Разве простой меч может...повредить тебе?
        - Это не простой меч. В нем яд... Они просчитались, что оставили его здесь...Он и будет твоим оружием...
        - Оружием?
        - Да...ты остановишь их...
        - Но мой господин! Я всего лишь слабая девушка! А они - Стражи!
        - Ты тоже...тоже будешь...Цветок...
        
        Когда Хоррогор умер, Неона поцеловала его в холодные губы и покинула башню. С собой она уносила только отравленный меч Войтана. Что это был за яд, способный погубить самих Стражей, мне выяснить не удалось. Как и не все стало известно о том, что было дальше с Неоной. Вероятно, она нашла магический цветок, предположительно цветок папоротника, и самостоятельно прошла обряд посвящения в Стражи. Затем была война. Империи Стражей не суждено было возникнуть. И помешала тому слабая девушка, которая сполна отомстила за смерть своего возлюбленного его убийцам. Все три мага-заговорщика один за другим пали от того же меча, которым был убит Хоррогор.
        Известно также, что Неона Алайдара долгое время изучала тайны жизни и смерти в надежде воскресить своего возлюбленного. Но усилия ее оказались напрасны. Основав новый орден Стражей, Неона однажды бесследно исчезла. Говорили, что она воссоединилась с Хоррогором там, откуда, увы, не возвращаются.
        
        Ян захлопнул труд почтенного архивариуса Транковилля Шумейского и задумчиво посмотрел на Алессию:
        - А что ты об этом знаешь?
        - Я только знаю, что Неона Великая была наставницей наставницы моей госпожи Ветгеи. Именно Неона Алайдара стала первой Магессой Земли, основав саму Школу. Известно, что только женщины принимались в эту школу. Считается, что мужчины не способны на достаточно высоком уровне овладеть этой магией. Во всяком случае, мне не известен ни один Маг Земли, а только Магессы. А тебе?- чародейка лукаво улыбнулась.
        Но Ян оставался серьезен.
        - Ты знала, что для обряда посвящения в Стражи нужен цветок папоротника?
        - Нет. Не знала.
        - А Калигерр знает об этом?
        - Не должен,- нахмурилась девушка.- Но об этом мы спросим у него самого.
        - Если победим?
        -А мы уже победили! - но ответила юноше не Алессия, а Гевот Ворон, появившийся, как всегда, непонятно откуда. Он словно вырос из земли прямо перед Яном и Алессией.
        - Гевот! Ты принес цветок?- с надеждой спросила чародейка.
        - Нет. Цветок уже за морем. Там где, Калигерру его не найти.
        - Ты не догнал купца,- догадался Ян.
        - Уже было слишком поздно. Оно и к лучшему. Теперь цветок потерян для Калигерра, и он не сможет им воспользоваться,- ответил маг.
        - Но он потерян и для нас,- заметил эльф Анадил.
        Алессия осторожно взяла Яна за руку. Ее зеленые глаза смотрели на него с нежностью и сочувствием.
        - Мне жаль, Ян.
        - И мне жаль,- ответил юноша и вздохнул. И он сам не знал, был ли это вздох облегчения или вздох разочарования.
        
        
        - Бедный мальчик, - жалостливо сказала Ветгея.- Он просто запутался. Простим его?
        Калигерр гордо промолчал. Теперь уже бывший советник был по приказу князя Велислава арестован, закован в цепи и брошен в ту же тюрьму, где были заключены Стражи. После поимки убийцы Вилькоффа и ареста Калигерра, они были оправданы и освобождены. Покидая княжескую столицу, маги пришли проститься со своим бывшим тюремщиком.
        Нортон Звездосчет в ответ на слова чародейки пожал плечами и вопросительно посмотрел на Яровида.
        - Не мы вершим здесь суд,- сказал белобородый старик.- Эта земля князя Велислава и его подданных. Только им надлежит решать судьбу убийцы их советника.
        - Что ж, это справедливо,- согласился Звездосчет.- Пойдемте, коллеги. Прощай, юноша.
        Он и Ветгея вышли, Яровид задержался у двери. Закрыл ее и повернулся к закованному советнику.
        - Мне жаль, что у нас ничего не получилось,- сказал Маг Воды.
        - Это был ты...- Калигерр жадно всмотрелся в Волхва.
        - Почему же был?- усмехнулся Волхв.- Я и есть. А вот ты - ты теперь уже б ы л.
        - Ты поможешь мне?
        - Зачем?- изумился заговорщик.- Магом меньше - в мире спокойней. И потом, мне нужна твоя смерть. Мне нужно, чтобы ты был казнен как убийца Маузера фон Вилькоффа. Стражи начали что-то подозревать. И все из-за этого хитрого лиса Звездосчета. Он что-то пронюхал. Мне нужно сбить их со следа. Пусть считают убийцей тебя. Это успокоит их. А я вновь нанесу удар. Позже. Наверняка. Когда они не будут его ждать.
        - Кто убил моего учителя?- спросил Калигерр, хотя уже и сам знал ответ.
        - Змей, конечно,- удивился вопросу Яровид.- Кто же еще? И к тебе приходил тоже он. И уж, конечно, постарался, чтобы его визиты не остались незамеченными дворцовой прислугой. А когда понадобилось, Драган нарочно попался стражникам. Дальше ты знаешь.
        - Так он жив?
        - Ну, разумеется. Что ему изобразить из себя мертвеца? Змее змеиный яд не страшен.
        - А как ты узнал об этом Яне?
        - Драган не успел сам забрать тот цветок, но видел того, кто это сделал. Проклятая кошка помешала ему в лесу отнять цветок у мальчишки. А теперь, увы, Ключ потерян для всех. И потерял его ты. Прощай, бывший княжий советник!
        - Подожди! - попросил Калигерр.- Ответь мне на главный вопрос...
        - Почему я хочу уничтожить Стражей?
        Калигерр кивнул.
        - Хочешь знать? Так и быть, скажу. Орден Стражей был когда-то основан, чтобы стоять на страже добра и справедливости. Но он не справился со своим назначением. Полон зла и ненависти тот мир, который мы знаем. Сильный пожирает слабого. Богатый унижает бедного. Эльфы выродились, когда-то великие гномьи кланы превратились в жадных торгашей, а людские народы погрязли в пороках и бесконечных распрях. Почти всю свою жизнь я был Стражем, видел это и не мог ничего изменить. Но однажды я нашел народ чистый и девственный. Народ чуждый порокам западных королевств. Да! Я говорю о вятах! Я объединю их, мы завоюем мир и создадим империю добра и справедливости! Вместе, мы изменим мир! А вы, Стражи, мешаете моей мечте. И потому будете уничтожены!
        - Ты сумасшедший, старик,- Калигерр постарался произнести это как можно презрительней.
        - Прощай.
        Яровид ушел и Калигерр остался наедине со своими мыслями. Ему не было страшно, хотя вскоре ему предстояло умереть. Ему даже не было досадно как политику, что его переиграли. Ему было стыдно. В этом сумасшедшем старике с его бредовыми речами, Калигерр вдруг узнал себя. Его прошлые грезы о власти сейчас, на пороге смерти, ему показались смешными и ничтожными. Стоило ли ради них жить? Судьбой ему была дарована власть над великой силой - над магией. А он потратил ее впустую. Потратил жизнь впустую. А другой уже не будет. Князь его не пощадит. Вот если бы он добыл цветок... Теперь же у него не осталось надежды. И он обреченно ждал Дитриха. Калигерр был уверен, что явится именно он, чтобы лично наказать убийцу своего господина. И маг не ошибся. Он услышал шаги, и эти были мягкие шаги шпиона.
        Дитрих вошел в камеру с обнаженным мечом. Лицо его было мрачным и усталым, а взгляд суровым и решительным. Капитан закрыл дверь и подошел к Калигерру. Затем Дитрих вложил меч в ножны и сказал:
        - Я знаю правду, советник.