Сохранить .
Параллели Евгений Сыч
        #
        ПАРАЛЛЕЛИ
        Утром Семен вышел из дому во дворик и некоторое время ходил кругами. В голове и во всем теле чувствовал он не то чтоб легкость, а нечто такое, летящее, потребность то ли делать немедленно какую-то работу, то ли бежать немедленно куда-то и зачем-то. Но бежать было некуда по случаю воскресенья, делать нечего потому же, а заниматься зарядкой, хоть и очень хотелось, Семен считал неприличным - вырос.
«Дров бы нарубить», - подумал он и расстроился: какие тут дрова, тут газ.
        В задумчивости Семен обошел дом вокруг. Тихо было по воскресному, и только в садике, за домом, стояли и оживленно о чем-то разговаривали какие-то люди интеллигентного обличья. Стояли они на земле, стараясь не мять, не топтать ни траву, ни цветы, ни, упаси боже, сирень. Из земли из самых их ног выходили и уходили вверх, в небо, и терялись в этом небе - только не вертикально, а наискось, под углом - две линии серого цвета, чуть блестящие. Было между этими проводами расстояние примерно в полметра, а там, в вышине, они вроде бы сходились. Люди задумчиво, негромко, по очереди спорили. Семен послушал их спор и по утреннему своему состоянию ничего в этом споре не понял, хотя и велась речь на с детства ему знакомом языке.
        - Это что же? - спросил Семен, - Это что же вы тут делаете, извиняюсь, и чем занимаетесь? - без угрозы спросил, с интересом, просто в самом деле стало ему интересно, что же это делают люди в воскресенье с утра в куцем садике за домом.
        Те остановили спор и молча посмотрели на Семена. Был Семен по случаю выходного дня одет в чистую майку и тренировочные штаны - удобную городскую одежду. Армейский полубокс на его голове отрос до общих размеров, и надпись на груди «не забуду мать родную» уравновешивала строгая артиллерийская эмблема: две синих скрещенных пушечки на плече.
        Оглядев Семена, люди в пиджаках собрались было спорить дальше, но один из них, седой, но выглядевший как-то наиболее молодо и бодро несмотря на очевидный возраст, посмотрел на Семена еще раз и заговорил с ним, как бы наскучив разговором с остальными:
        - Вот эти линии - параллельные, - сказал он Семену. И на лицах летальных отразились понимание и тоска, и некоторая обида, как будто он объяснял не Семену непонятное, а им - давно и хорошо известное, быть может, известное им гораздо лучше, чем этому, седому, который и объяснил как-то по-своему, не так, как надо.
        - Вот эти линии - параллельные, - очень дружески, как старому приятелю, повторил Семену седой.
        А откуда они взялись? - спросил от нечего больше спросить Семен.
        - Вот очевидный вопрос! - обрадовался седой, - Эти товарищи, - он широко показал на понурившихся остальных, - утверждают, что линии ниоткуда не взялись, а так и идут, так и тянутся из бесконечности в бесконечность и нигде не сходятся и не расходятся.
        - Почему? - вежливо спросил опять Семен.
        - Вот именно - почему! - еще более обрадовался седой, - Должны они сойтись или разойтись, как вы думаете?
        - А-а, - понял Семен - это вроде рельсов на железной дороге: не сходятся и не расходятся.
        - Нет, вы не так поняли. - чуть заторопился седой, а другие в пиджаках заулыбались, как будто Семен все понял именно так, как оно и было на самом деле.
        - А занимаетесь-то вы чем? - поставил вопрос ребром Семен.
        - Изучаем, - вздохнул седой.
        - Что изучаете?
        - Да вот, линии эти - сходятся они или расходятся.
        - Что же вы тут, в садике, изучаете? Слазили бы и посмотрели, - усмехнулся Семен.
        Остальные засмеялись, а один сказал: «А что? Это, пожалуй, мысль». И снова стали спорить.
        - Слушайте, а вы не могли бы сами слазить и посмотреть? - вдруг обратился к Семену седой.
        - Хм, - усмехнулся Семен, - а зачем мне это?
        - Но тут проблема очень большой важности, мировой значимости, - торопливо, как непонятливому ученику, объяснил седой, а вся его компания тихо, смутно заулыбалась и стала отворачиваться, будто присутствуя при чем-то неприличном.
        - Да нужна мне ваша проблема! - обиделся Семен. - Дела больше нет - проблемы изучать.
        - Нет, в самом деле, - загорелся седой, - Если бы вы сделали это, то оказали бы науке неоценимую услугу. И наука, - он посмотрел на Семена оценивающе. - Вас не забыла бы и в ответной услуге не задержалась бы.
        - Нужна мне ваша наука, - отрезал Семен. - И услуг мне никаких не надо.
        - А про Нобелевскую премию вы слышали? - пошел с козырей седой.
        Что такое премия Семен знал, про эту самую не очень, но что премии бывают разные и что от премии, какой бы она ни была, ничего, кроме хорошего, человеку не бывает, - это он улавливал.
        - Так что, за это - премия?
        - Совершенно верно, - кивнула седая голова. Семен очень внимательно вот уже минуту смотрел собеседнику в лицо, и, кроме головы, теперь уже ничего не видел.
        Это очень большая премия, - раздельно подтвердил седой.
        - Ну так давайте, - сдался Семен. - Давайте, чем мерить, пока я не передумал.
        Ему дали блестящий большой штангель.
        - Вот видите, - показал седой, - сейчас штангенциркуль, - он примерил к линиям, - разведен точно на эту ширину. Ваша задача определить там, наверху, - он махнул рукой туда, где терялись в небе линий, - определить, сходятся они или расходятся, или остаются на той же ширине.
        - А что ж вы сами, - засомневался опять Семен, - что ж не слазите и премию не получите?
        - Да где нам! - устало махнул рукой седой, - Просто сил не хватит. Наша сила в другом: объяснить, обосновать. А потом, все мы утверждаем каждый свое, и где гарантии, что, узнав настоящий результат, тот, кто его получит, не изменит самую малость, чтобы больше соответствовал его теории? А вы - лицо незаинтересованное, человек со стороны; свежий глаз. Свежий взгляд на проблему…
        - Давайте, - окончательно решил Семен. - Ремень у вас есть?
        - Какой ремень?
        - Какие ремни бывают? Брючный.
        - Не-ет, у меня, видите ли, подтяжки, - растерялся собеседник, - А зачем вам?
        - А как же я штангель держать буду? В зубах, что ли? Если в руке все время, то долго не пролазишь.
        Ремень сняли с самого молодого из компании, тоже в очках, но лет всего на тридцать смотрелся мужичок. Семен затянул ремень на впалом, мускулистом своем животе, засунул за него штангель, поплевал на ладони и полез по линиям, благо - поднимались они в небо не прямо, а, как уже было сказано, под углом.
        Лезть было легко, больше того - хотелось лезть все дальше и дальше, быстрее и быстрее, наверное, потому как раз, что в воскресенье не нужно было работать, а Семен привык работать, не глядя на календарь, в любой день недели. Зимой, конечно, меньше, «но сейчас ведь не зима», - думал Семен. Обычно по воскресеньям неясная тоска и желание делать хоть что-то приводили его в тот магазин, что с четырнадцати до семи, и до хорошего это, наверное, не довело б.
        Вокруг было интересно. Семен, пожалуй, никогда так высоко не забирался. Сейчас он смотрел по сторонам, а больше - на землю, и открывавшийся вид ему нравился. Земля была похожа на яркую игрушку, а небо вверху и впереди загибалось наоборот, выпуклостью вниз и становилась мало-помалу фиолетовым, а совсем вверху даже черным. Это днем-то!
        Семен осторожно, чтоб не упасть, сел на линии, они чуть пружинили, но вообще держали крепко. Вытащил из-за ремня штангель и смерил расстояние. Расстояние вроде не изменилось, только если раньше штангель легко надевался на обе линии, то сейчас
        - с некоторым трудом, чуть царапал. Но в последнем Семен не был уверен. И потому решил пойти дальше, померить еще. Может, дальше совсем уже расширяются? Тем более, что усталости не было, вспотел только от быстрой ходьбы в неудобном положении, на четвереньках. И ноги начала резать проволока линий, руки-то у Семена - мозоли в полсантиметра, а ноги привыкли уже в обуви ходить.
        И пошел Семен дальше.
        И дошел он туда, где нечем стало дышать. И земля где-то вдали превратилась в голубой шарик, а солнце в красный косматый шар, и какие-то еще шарики висели неподвижно или мельтешили, и все - далеко. А линии тут кончились. Как обрезало те линии.
        Семен потрогал рукой их твердые концы, но думать времени не было - дышать было нечем. Ну совершенно нечем! Он смерил еще раз расстояние. Так и не понять толком, разошлись линии или сошлись, если и была разница, то чуть. Очень хотелось запустить штангелем обратно, в сторону земли, чтобы трахнуть по научным лысинам кого-нибудь из этих, втянувших Семена в глупость и чепуху, но Семен преодолел это желание, сунул штангель на место, за пояс, и быстро полез назад, то есть, просто повернулся и пошел головой к земле; потому что ни верха, ни низа давно уже не ощущалось. И Земля стала увеличиваться в размерах и дышать стало легче, и небо из черного становилось синим, и внизу уже раскинулся город. Когда стало можно угадать садик, где стояли, задрав головы, эти, больно умные за чужой счет, Семен остановился. Перевернулся нормально, головой вверх, сел на линии отдохнуть. Отдохнуть, а заодно и подумать.
        Обещал седой премию - это ясно. Говорил он, что линии сходятся или расходятся.
        А другие как раз спорили; что расстояние остается такое же, где ни мерь. Ясно, тому надо, чтобы сходились расходились, а этим - наоборот. И никому не понравится, что обрезаны они, как веник. И никто не прав.
        Так сходятся они или расходятся? Точнее, сходиться они должны или расходиться? Точнее, черт бы с ними, с линиями, сказать -то что нужно, чтоб премию получить? Вот что Семену очень хотелось бы узнать. А подсказать некому.
        Сразу придется отвечать. Вон - головы задрали, как волки под елкой.
        Так все-таки?

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к