Волк С Планеты Земля, №02 Ненависть Волка- библиотека РусЛит

Ненависть Волка Вадим Тарасенко
        Волк с планеты Земля #2 Выпускник Высшего Рязанского института воздушно-десантных войск Андрей Кедров волею судеб оказывается за сотни тысяч световых лет от Земли, где в жестоком противостоянии сошлись три могучие цивилизации. Российский офицер спецназа не растерялся и принял в этом противостоянии самое активное участие. Кедрову предстоит сразиться не только с врагами своей новой Родины, защиты потребует его новая семья, его мужское достоинство. А выиграть такое сражение порой бывает намного сложней, чем у явного врага. О звездных войнах, о приключениях российского офицера на далеких планетах, о таких поистине универсальных, несмотря на громадные расстояния, понятиях, как дружба и любовь, читайте в продолжении романа «Волк с планеты Земля» - «Ненависть Волка».
        Вадим Тарасенко
        Ненависть Волка
        Глава 1
        Десантный бот, сверкнув пламенем тормозного двигателя, скользнул с орбиты вниз. По крутой дуге, прессуя воздух и находящихся в боте людей, он устремился к Земле. На черном ночном небе мигнуло несколько звезд, обозначая траекторию космического гостя. В сотне метров от земли стреловидный корпус бота в секунду неожиданно как бы распух, округлился, на мгновение блеснуло синим, и черный дискообразный аппарат тихо опустился на поляне.
        - Давай Андрей. До твоей деревни десять километров. Завтра, в это же время ждем тебя здесь. - Главный командор Матрул ДарВул внимательно взглянул в глаза своему спутнику. - Не опаздывай. - На лице мужчины появилась улыбка, больше похожая на гримасу боли.
        Кедров правильно понял переживания Главного командора.
        - Не волнуйся, не опоздаю. - И через паузу, широко улыбнувшись: - У нас с Эльдирой медовый месяц еще не закончился.
        Было видно, что собеседнику Андрея эти слова понравились. Улыбка на его лице вытянулась в ровную дугу, не помятую переживаниями и страданиями.
        - Ну, давай. А мы тут для тебя немного поработаем.
        Сквозь улыбающиеся губы ДарВула блеснули зубы - гордость фроловской стоматологии и трансплантологии.
        Бесшумно открылся люк, и ноги Андрея Кедрова дотронулись до родной земли. Даже не так. Дотронулись до родной Земли, до родной! Наконец-то!

«Ну, здравствуй, родная», - мужчина непроизвольно опустился на колени и прильнул лицом к траве. От ее запаха закружило голову.
        Теперь он понимал, что чувствуют люди, чудом выжившие в небе и целующие бетонку аэродрома. Он тоже выжил в небе. В далеком небе. В очень далеком небе. Три месяца назад он, лейтенант воздушно-десантных войск, был захвачен инопланетянами, как бы это не звучало дико и смешно и казалось понятным лишь для врача психиатрической больницы.
        Так Андрей Кедров оказался… о, теперь он знал, где тогда оказался - на Арикдне, в столице могущественного государства кроков - Союза Свободных Цивилизаций, почти в шестистах тысячах световых лет от Земли! Да, очень далекое небо… Свет, не спеша, со скоростью каких-то триста тысяч километров в секунду, испущенный Пармой - солнцем Арикдны, в сторону Земли шестьсот тысяч лет назад назад, когда по той бродили мамонты, только сейчас дошел до нее. Мамонты к этому времени уже вымерли. А что будет еще через шестьсот тысяч лет?
        Андрей, как мамонты, не погиб. Он вернулся домой. И не через сотни тысяч лет, а через три месяца. Правда, для этого ему пришлось убивать. Убивать кроков и убивать их злейших врагов - челов. Правда, для этого ему пришлось спуститься в рудники Гамеда - страшной планеты, в недрах которой обитает серая волна - скопление бактерий, убивающих все живое мощным рентгеновским лучом. Правда, для этого его должны были спасти фролы - люди еще одной цивилизации, раскинувшейся в глубинах Вселенной. Правда, для этого его должна была полюбить своенравная Эльдира - дочь Главного командора фролов. Полюбить настолько, чтобы, как в голливудской мелодраме, прямо с их свадьбы на отцовском звездолете вместе с ним сбежать к челам. Правда… нет, не правда! Он не влюблял в себя Эльдиру, чтобы сбежать от фролов. Он ее полюбил, так же как и она его. Ну а то, что это оказалось весьма кстати для побега… когда попадается бутылка хорошего вина, только идиот не выпьет ее полностью! И чтобы вернуться на Землю, лейтенанту российской армии должны были прийти на помощь почти боги - могущественные мнемы. А для этого его другом и
напарником по тяжелой, смертельно опасной работе на Гамеде должен был стать Лю - наследный принц мнемов. Да, цепочка выстраивалась еще та - прогулка по минному полю в этом случае действительно была прогулкой[Подробнее об этих приключениях Андрея Кедрова читайте в романе «Волк с планеты Земля».].
        Поднявшись с земли, Андрей Кедров махнул на прощание рукой Главному командору и исчез в темном лесу. Минуту спустя десантный бот растворился в черном небе. И вновь лишь мигнули несколько звезд, обозначая его траекторию назад, на орбиту.
        Родная деревня встретила своего бывшего односельчанина лаем собак. Они своим лаем передавали Андрея, словно эстафетную палочку. Последним залаял Ворон, его пес, взятый в дом еще щенком.
        - Тише, Ворон, тише. Хозяина не узнаешь?
        Сильный, гулкий лай за забором мгновенно стих. Кедров осторожно заглянул во двор. Родной дом встретил его черными прямоугольниками окон и закрытой дверью. Ворон, большой черный пес с рыжими пятнами, увидев хозяина, рвал цепь, радостно повизгивая.
        - Тише, Ворон, тише. Всех соседей разбудишь.

«А это мне сейчас совсем ни к чему». Бывший выпускник Рязанского института воздушно-десантных войск быстро осмотрелся. Из мрака угадываются дома соседей, чуть блестя окнами в лунном свете, да светится одно из них. Все тихо.
        Парень подошел к калитке, нащупал щеколду, потянул ее вверх. С легким скрипом калитка отворилась. Андрей вступил в свой двор.
        - Хороший мой пес, не забыл хозяина, - Кедров обхватив черного пса за шею, прижал его голову к своей груди. - Скучал, наверное.
        Словно понимая человеческую речь, пес лизнул Андрея в лицо.
        - Скучал, скучал! - человек прижался к влажному, холодному носу животного.
        Скрипнула входная дверь.
        - Кто там?
        Сердце, казалось, остановилось. А потом, словно наверстывая упущенное, зашлось мощными, частыми толчками.
        - Мама, это я, - Андрей не узнал своего осевшего, хриплого голоса. - Штурман, осуществить коррекцию прицеливания!
        - Есть! - штурман крейсера «Адмирал Сарб» подполковник О’Сунни Лиман нажал несколько клавиш на пульте управления.
        Бортовому компьютеру понадобились долгие три секунды, чтобы уточнить истинное положение корабля в пространстве и рассчитать поправки на прицеливание, вызванные рассогласованием между теоретическими координатами точки выхода из гиперпространства и истинными.
        - Коррекция осуществлена, - подполковник Лиман подытожил работу компьютера.
        - Пуск! - тут же последовала следующая команда командира корабля полковника Свора.
        И вновь система управления крейсера сработала безукоризненно. Где-то в глубине корабля замкнулись необходимые реле и «Адмирал Сарб» выплюнул из себя сигарообразное тело. Нет, это не была ракета класса «космос - земля», за ней не тянулся столб ярко-красного пламени - след работы реактивного двигателя. Блестя в лучах недалекой звезды, оно медленно, со скоростью какие-то двадцать метров в секунду, отползало от крейсера.
        Через километр из сигары вырвался небольшой голубоватый столб пламени, а еще через мгновение она исчезла, провалившись в гиперпространство. Исчезла ровно настолько, чтобы, пронесшись вне времени и пространства, вынырнуть вновь в обычной трехмерной Вселенной, за двести миллионов километров от пославшего его звездолета.
        Коротко взвыла сирена - датчик целостности пространства зафиксировал его разрыв.
        - Есть выход!
        - Теперь ждать. - Командир крейсера откинулся на спинку кресла.
        Свет от вспышки, возникающей, когда тонкая пленка реальности прорывается и сквозь прореху в наш мир прорываются мириады виртуальных частиц, будет бежать эти двести миллионов километров до крейсера долгих, бесконечных по меркам микромира, одиннадцать минут.
        - Как там цель, Сунни?
        - Движется, господин полковник. Куда ж ей деться, - улыбнулся штурман. До репера осталось пятнадцать секунд.
        Две пары глаз смотрели на экран внешнего обзора. За ним, в двухстах миллионах километрах впереди, неслась небольшая, километр в поперечнике, каменная глыба, входившая в гигантский пояс астероидов Арбзира. Этот пояс состоял из миллионов мелких и крупных каменных глыб и простирался на десятки миллионов километров. В этом поясе, вокруг своей звезды Альтии, вращалась и Матея - единственная планета фролов - некогда могущественной цивилизации, проигравшей во вселенском первенстве цивилизаций крокам и скукожившейся до одной планеты и этого пояса астероидов. Астероидный пояс Арбзира был счастьем фролов, их надежным щитом, их своеобразным поясом девственности. Благодаря этим миллионам больших и малых камней кроки не могли подобраться к Матее. Выход из гиперпространства в этой каменной каше был смертельно опасным. Можно было легко оказаться на пути одного из этих многотысячетонных космических экспрессов, несущихся со скоростями десятки километров в секунду. Положение усугублялось и тем, что даже при самых точных расчетах отклонение от теоретической точки выхода из гиперпространства составляло несколько
сотен километров. Плюс постоянно меняющиеся орбиты астероидов из-за гравитационного влияния друг на друга, точно учесть которое было невозможно. Вот и приходилось крокам пояс Арбзира преодолевать на обычных ядерных движках. А это минимум пятьдесят -шестьдесят часов лета. Да за это время фролы не то что приготовиться к обороне успеют, выслав навстречу десятки своих звездолетов, но и смогут как следует выспаться. Кроме того, на тысяче наиболее крупных астероидов они установили мощные лазерные установки и теперь, позевывая, могут без труда сжигать кроковские звездолеты. Несколько операций захвата захлебнулось в огромных потерях. Эх, если бы было можно как-то убрать эти чертовы астероиды…
        - Есть прохождение репера!
        Полковник Свор и сам это увидел. На экране внешнего обзора на мгновение мигнула, услужливо обведенная компьютером, яркая точка. В двухстах миллионах километрах от крейсера темная каменная глыба на мгновение заслонила свет от одной из звезд. Направленный на эту точку телескоп «Адмирала Сарба» уловил это мимолетное ослабление яркости и передал на бортовой компьютер.
        - Надеюсь, второй репер она не пройдет!
        - Я тоже на это надеюсь, - процедил командир крейсера, - а вообще-то, если что-то там должно было произойти, то это уже произошло… или не произошло.
        Он легко представил, что происходило там, где из гипера вынырнула «сигара» - первая экспериментальная модель преобразователя пространства или, как ее кроки называли попроще, - гиперпространственная бомба. Ее бортовой компьютер разогнал находящийся на борту ядерный реактор, выводя его на пик мощности. А потом мгновенно, в одно касание, небольшим электрическим импульсом-командой замкнул цепь, бросив миллионы ампер и вольт на обмотку нуль-континуум-генератора. На
«горле» вакуума, находящегося в сердечнике генератора, сомкнулись мощные кольца магнитных полей, все сильнее и сильнее его сдавливая. И вакуум, буквально ничто, как раньше считали, испустил «хрип» - поток гравитонов. Голубоватое свечение вырвалось из недр генератора в открытый космос. Оно все усиливалось и усиливалось, становясь ослепительно ярким. Сто процентов мощности! Мириады гравитонов еще сильнее ударили по пространству, и оно не выдержало, треснуло. Клокочущий мир виртуальных частиц надавил изнутри, раздирая тонкую трещинку в обычном мире, превращая ее в брешь.
        Обычно после этого бортовые компьютеры кораблей подавали сигнал на маршевый двигатель звездолета. Гигантский пинок в несколько тысяч тонн тяги, и подопечные компьютеров проваливались в гиперпространство. Лишенная подпитки гравитонов, трещина немедленно затягивалась, и вот уже на месте угольно-черного окна в иной мир вновь сияли далекие звезды. А ухнувший в гипепространство звездолет тем временем быстрее света несся к этим звездам.
        На этот раз все было не так. Как только пространство было прорвано, бортовой компьютер преобразователя пространства, как искусный дирижер, начал «играть» с электрическим током, заставляя его причудливо пульсировать в обмотках нуль-континуум-генератора. И вслед за ним, как кукла повторяет движения пальцев кукловода, запульсировали гравитоны. Их ослепительно яркий голубой столб несколько поблек, но зато несколько расширился и стал совершать круговые движения, постепенно увеличивая радиус вращения. Будто в пространстве стали вырезать огромную дыру. Впрочем, почему будто? Это действительно было так. За двести миллионов километров от «Адмирала Сарба» во Вселенной стало возникать окно в гиперпространство невиданных раньше размеров. Сто… сто пятьдесят… двести… триста метров…
        На пределе, едва не захлебываясь, клокотали насосы системы охлаждения ядерного реактора, стремясь удержать в допустимых пределах температуру своего подопечного. И все новые и новые мегаватты энергии вбрасывались в ненасытное чрево нуль-континуум-генератора, где, превращаясь в гравитоны, словно алмазным резцом по стеклу, кромсали плоть Вселенной.
        Шестьсот… семьсот… восемьсот метров…
        А в двухстах километрах от разверзающегося провала в пустоте несся со скоростью сорок километров в секунду каменный космический экспресс - небольшой астероид из пояса Арбзира. Неумолимые законы небесной механики гнали его, как барана на убой, к гибельному месту.
        Девятьсот… тысяча… тысяча сто метров…
        Альтия, миллионы лет кружившая вокруг себя этого невзрачного своего подданного, точно вогнала его в эту дыру, словно бильярдный шар в лузу. Гравитационное поле звезды лучше всякой реактивной тяги выпихнуло астероид из этого мира. Есть!
        И тут же бортовой компьютер гиперпространственной бомбы обесточил генератор - ключик в замочной скважине повернулся. С этой стороны дверь во Вселенную захлопнулась навсегда. Нет, астероид еще вернется в свой привычный мир. Вернее, не совсем в свой. Его энергии, с которым он ушел в гиперпространство, хватит, чтобы через несколько минут, прошмыгнув за изнанкой Вселенной, вынырнуть вновь в трехмерный мир, в сотнях тысячах, а то и миллионах световых лет от привычного своего солнца. Впрочем, для каменной глыбы будет все равно, лучи какого солнца будет отражать ее невзрачная поверхность.
        Астероид так и не пересек свет второй звезды…
        В рубке управления крейсером резкой трелью разлился звонок - расчетное время прохождения второго репера. Но на экране внешнего обзора ничего не произошло - нужная звездочка по-прежнему блестела на черном бархате космоса. Телескоп, направленный на нее, не обнаружил ни малейшего падения яркости.
        Люди еще ждали несколько секунд, боясь своими восторженными возгласами вспугнуть удачу… Крохотная точка звезды продолжала радостно сиять наблюдавшим за ней людям. И те наконец поверили в свою победу и радостно заорали. Очень быстро радостный ор сменился грозным ревом:
        - Смерть фролам!
        - Смерть челам!
        Проект «Молот» - создание кроками сверхоружия, не имеющего аналогов у их противников - челов и фролов, успешно прошел первую стадию. - Андрей?! Сынок? - невысокая хрупкая женщина сделала шаг и просто упала на сына. - Сыночек! Живой!
        Маленькие женские ручки лихорадочно, словно боясь, что ее заберут, хватали родную плоть за руки, плечи, шею.
        - Ма, не волнуйся. Живой, живой.
        А женщина, словно ничего не слыша, продолжала горячечно бормотать:
        - Андрюшенька, сыночек. Живой, вернулся…
        Где-то рядом залаяла чужая собака. Ей гулко ответил Ворон. Где-то рядом шел человек. Андрей быстро оглянулся.
        - Ма, пошли в дом.
        А женщина, обняв сына, рыдая, шептала:
        - Живой! Живой! Сыночек мой!
        Сын, легко подхватив мать на руки, быстро зашел с ней в дом. Знакомо, до покалывания в сердце, скрипнули половицы.
        - Ну, здравствуй, мама! - …Когда мне сообщили, что ты погиб… - Мать Андрея снова всхлипнула и инстинктивно схватилась за руку сына, словно боясь, что он исчезнет, что это все сон, и сейчас она проснется и пустая, серая реальность заглянет в окно хмурым осенним рассветом. - …Я хотела повеситься.
        - Сволочи! Суки! Я так и знал! - бывший лейтенант российской армии сжал кулаки. - Нет, чтобы сообщить: «Пропал без вести». Так нет же - погиб! Суки!
        - Сынок, не ругайся. Все ж обошлось. Я, когда вышла во двор, попрощаться со светом…
        - Мама! - Андрей прижал мать к себе. Старенький диван, на котором они сидели, жалобно скрипнул.
        - Ничего, ничего, сынок. Все нормально. Я увидела нашего Ворона, который, словно что-то чувствуя, терся о мои ноги и жалобно скулил, и подумала, а кто ж его возьмет? Все ж в деревне знают, какой он бешеный. Только тебя и слушался. Вот и будет голодать, воровать что-то по чужим дворам, пока кто-нибудь не прибьет его или покалечит. И так мне его стало жалко… - Хрупкая седая женщина вновь как-то по-детски всхлипнула.
        За окном стало светать. Звезды постепенно растворялись в сером небе. И лишь Луна пока не сдавалась, турецким ятаганом вися над землей.
        - Так где ж ты был, сыночек?
        - Там, мама, - Кедров обернулся к окну и ткнул рукой в небо.
        - Где, там?
        - На звездах. - Сыночек, сыночек, - мать, потрясенная рассказом сына, прижала его к себе и словно маленького гладила по голове. - Ох, недаром тебя прозвали в деревне Волком. Волк ты и есть. Прошел через такое и выжил.
        За окном окончательно рассвело. Первые лучи солнца мазнули по крышам домов. Сказочная, фантастическая ночь на родной Земле закончилась. Пора было решить один неприятный вопрос.
        - Ма… я следующей ночью должен улететь.
        - Сынок… - в глазах у матери Андрея мгновенно заблестели слезы, - а как же я?
        Сколько раз на протяжении веков матери задавали этот вопрос своим сыновьям, рвущимся открывать и осваивать далекие земли, идти в опасные походы, то ли за золотом, то ли освобождать гроб Господень. Причины назывались разные, но суть была одна - молодым людям была тесно, душно дома. Кровь бурлила в их жилах, и хотелось подвигов, славы, богатства. И этот зов, зов молодой горячей крови, был сильней привязанности к родному дому, близким, даже привязанности к матери. И с этим ничего нельзя было поделать. Так было, есть и будет. Пока есть во Вселенной существо, когда-то, миллионы лет назад, взявшее в руки палку и начавшее силой прокладывать себе путь к вершине - венцу мироздания. Да, на дереве сидеть было намного безопасней, чем выгонять из пещеры саблезубого тигра. Но зато, если получилось, насколько уютней становилась пещера по сравнению с тем, что было! Да и любая самка предпочтет такое жилище открытой всем ветрам и дождям ветке дерева.
        - Ма, ну ты понимаешь, я должен… - с трудом подбирая слова, стараясь не смотреть в глаза матери, сын стал объяснять причины своего поступка. - Ну кто я здесь? Лейтенант, вернее бывший лейтенант. Сунься я обратно в армию, затаскают по комиссиям. А там… а там я могу принимать участие в таких событиях, которые мне здесь даже не снились. Я могу за считанные часы перелетать от одной звезды к другой и видеть миры, которые я бы никогда не увидел. И там, ма, у меня есть жена…
        - Жена? - Мать вздрогнула и посмотрела сыну в глаза. - А как же ты с ней… - женщине трудно было подобрать слова, - она же не такая, как мы. Она даже не негритянка! - мать наконец-то сумела передать свое непонимание и тревогу.
        - Да, она не негритянка, - Андрей Кедров впервые, после приземления на Землю, рассмеялся. - Она намного лучше.
        Несколькими словами он описал внешность своей жены.
        - Чем-то похожа на Люську Коваленко.
        - Нет, лучше, лучше! - Андрей вновь рассмеялся.
        Рассмеялся и с удивлением обнаружил, что тоски по первой своей девушке у него уже нет. А ведь прошло всего лишь чуть больше трех месяцев с тех пор, как он здесь, около своего дома, классно отметелил нескольких гостей, гулявших на свадьбе у Люськи и ее мужа, местного фермера Ивана. После этого, не догуляв трех дней до конца положенного после окончания института отпуска, он вынужден был удирать к месту службы. Это в мирной жизни три месяца - так, пустяк. Просто длинный отпуск. А там, где ежедневно рискуешь жизнью, день идет за два, а то и за три. А иногда и за год, и даже за десятилетия. Тому пример - седеющие за один день боя молодые двадцатилетние пацаны. Нет, не три месяца провел вне Земли молодой, двадцатитрехлетний парень. Сколько надо времени здесь, на Земле, чтобы увидеть, как от вспышки лазерного луча взрывается огромный звездолет? Чтобы увидеть, как глубоко в недрах совершенно чужой планеты из темноты бесшумно бьет мощный рентгеновский луч и твой товарищ безмолвно, замертво бьется лбом о панель управления? Чтобы увидеть, как выступают капельки пота на лицах военных пилотов, когда бортовой
компьютер их корабля отсчитывает последние секунды до прыжка в гиперпространство и не знаешь, увидишь ты еще раз звезды или нет? Сколько для этого понадобится времени? И сейчас, после всех произошедших с ним в течение последних трех месяцев событий, все эти местные страсти казались мелкими и неинтересными.
        - А вообще-то, я зять Главного командора фролов. Это вроде что-то нашего министра обороны. Вот только армия у него значительно сильнее нашей.
        - Ты всегда у меня, сынок, был очень практичным человеком, - только и смогла ответить мать.
        Начавшийся день несся вскачь. Казалось, совсем недавно старенькие ходики отбомкали десять часов, а уже на улице полдень.
        - Ивановна! Ивановна! - раздалось за окном.
        Они только сели обедать. На столе дымился наваристый борщ, на плите призывно скворчала картошечка с салом, и зазывающе блестела бутылка с ядреным сельским самогоном.
        - Ох, подожди, сынок. Я сейчас. Соседка волнуется, чего это я из дому не выхожу.
        Мать встала из-за стола и вышла из дома.
        - Не волнуйся, Никитична. Я прихворнула немного. Чуток отлежусь, и все будет в порядке.
        - Может, помочь чем надо?
        - Нет, не надо. Спасибо, соседка.
        - Ну, как знаешь.
        - Беспокоятся о тебе, - Андрей улыбнулся матери, когда та вернулась за стол.
        - Беспокоятся, - согласилась мать. - Они же думают, что я осталась одна, - женщина невольно вздохнула.
        - Ма, ну не надо. Я же объяснил, почему я хочу улететь. И я же не навсегда. Я к тебе каждый год буду прилетать в гости.
        - Вот так же по ночам?
        Сын молча пожал плечами.
        - Ну, ладно, - мать махнула рукой. - Давай, за тебя!
        Два небольших граненых стакана с глухим стуком соприкоснулись.

«Эх, куда там этим кроковским или фроловским пойлам до русского самогона!»
        Сумерки неслышной поступью вошли в дом. На небе уже проступили отдельные звезды.
        - Когда ты уходишь?
        - В полночь.
        - Чего ж они, - кивок на окно, - не могут тебя хотя бы на недельку домой отпустить?
        - Звездолет, на котором я прилетел, должен остаться незамеченным. Для этого много энергии тратится на поддержание режима невидимости. А нам еще лететь обратно. И лететь очень долго. Пять прыжков! Чтобы долететь сюда, десяток звездолетов делали промежуточные базы с топливом.
        - До тех звезд? - вновь кивок на окно.
        - Тех звезд, мама, отсюда не видно…
        - Ох, сыночек, сыночек. А чего ж они вообще боятся открыться? Раз они такие сильные, чего ж они нас боятся? Что мы можем им сделать?
        - Они за нас боятся, да и за себя. Боятся быть втянутыми в наши земные разборки. И не дай бог, их оружие случайно попадется кому-то из землян в руки. Уж очень велико будет искушение его применить. Это все равно, чтобы сейчас у каких-нибудь террористов в руках оказалась атомная бомба.
        - Не дай бог!
        - Вот видишь. Мы еще не доросли для сотрудничества с ними, мама. Мы можем оказаться их колонией, одной из туристических достопримечательностей. К нам будут летать, как у нас сейчас летают в какие-то глухие районы, где специально для богатеньких туристов созданы поселения, где люди ведут старинный образ жизни. А на наши войнушки будут смотреть, как мы смотрим на представления, где сотни людей машут мечами для потехи зрителей.

«Да и далеко очень. Овчинка выделки не стоит. Что мы им можем дать? А затраты, чтобы прилететь сюда колоссальные», - уже про себя подумал Андрей.
        Ночь мягко опустилась на землю. - Ну, все ма, мне надо идти, - необходимые слова были произнесены.
        - Надо, так надо, - через паузу ответила мать. - Опять мне придется к тебе на могилку ходить?
        - Какую могилку?
        - Твою. Как пришло сообщение о твоей гибели, так через неделю сюда привезли гроб закрытый. Сказали, что твой. Но открывать не разрешили. Так и похоронили, с салютом.
        - Да… хотел бы я знать, что они в том цинке похоронили.
        - Не расстраивайся, сынок. Если кого похоронили, а человек на самом деле жив, то будет он жить еще долго! - До встречи, Ворон.
        Тихо скрипнула калитка. И вновь над ним крупные яркие звезды, висящие в безмолвной тишине. Нет, не в безмолвной. В ночном воздухе, всё нарастая, звучало:
        Вот новый поворот и мотор ревет,
        Что он нам несет - пропасть или взлет…
        Хорошо поддатый голос горланил, пытаясь, очевидно, показать, как этот самый «мотор ревет». И «ревело» это около дома Ивана Охрименко - мужа Люськи Коваленко, вернее сейчас Охрименко. Ноги сами понесли Кедрова туда.
        Они стояли у открытой железной калитки. Иван, двумя руками опершись на ворота, словно пытаясь их снести, упоенно горланил:
        И пугаться нет причины, если вы еще мужчины,
        Если вы кое в чем еще сильны…
        Рядом стояла Люда, пытаясь оторвать мужа от ворот и втолкнуть во двор.
        - Да пошли же домой, горе окаянное! Перед людьми стыдно, - донеслось до Андрея. - Ох, горе. Это же надо так нализаться в гостях.
        Высокий полноватый мужчина что-то промычал, затем, притянув к себе свою жену, вновь заорал-запел:
        И пугаться нет причины, если вы еще мужчины,
        Если вы кое в чем еще сильны…
        - А я еще кое в чем силен!
        Андрей и сам не знал, что его заставило выйти из темноты на освещенный фонарем пятачок около ворот дома.
        - Андрей, ты?! Живой? - лицо молодой женщины смяло испугом.
        Взгляд Кедрова невольно сфокусировался на заметно округлившемся женском животе.

«Ах, вон оно как».
        Он поднял голову и посмотрел в медленно трезвеющие и наполняющиеся ужасом глаза мужа Людмилы. Затем также медленно Андрей положил ему на плечи руки и резким движением притянул к себе.
        - А-а… тебя же похоронили, Волк, - в свете фонаря было отчетливо видно, как красноватое лицо Ивана побледнело.
        О, теперь перед Андреем стоял не тот уверенный в себе мужчина, который пришел к нему с толпой гостей на следующее утро после драки.
        - Будешь обижать Люду, я еще к тебе приду. Благо, я тут недалеко поселился, - кивок в сторону кладбища.
        - А-а… да, да. То есть нет! Не буду обижать!
        - Тогда пока, - Кедров еще раз тряхнул за плечи стоящего перед ним мужчину и растворился в ночи. - Все нормально? Все свои дела решил? - Главный командор вопросительно смотрел на своего зятя.
        - Даже чуть перевыполнил, - Андрей улыбнулся, вспомнив испуганное лицо Ивана.
        - Мы тут тоже не зря на орбите болтались. Словом, сумели мы тут в один банк влезть. А ты говорил, вряд ли, вряд ли. Нули и единицы в компьютерах, они, что на Матее, что на Земле нули и единицы. Так что ломать защиту мы знали как. Тем более операционка у вас слабенькая. Дыр много.

«Бедный Гейтс. Слышал бы он это», - Андрей улыбнулся.
        - Чего улыбаешься?
        - Да так, своему.
        - Так что за мать не волнуйся. Будут ей с этого банка ежемесячно деньги перечислять, сколько ты просил.
        - А не заметят?
        - Ну, это вряд ли, - хмыкнул Матрул ДарВул. - Но мы на всякий случай подстраховались и еще один банк напрягли. Продублировали, так сказать, - после паузы добавил он с улыбкой. - Ну что полетели?
        - Полетели…
        Десантный бот бесшумно прыгнул в ночное небо.
        Через десять минут Андрей был на орбите, а еще через три часа - за шестьсот тысяч световых лет от Земли, на Матее.
        Если кого похоронили, а человек на самом деле жив, то будет он жить еще долго!
        Глава 2
        - Нет! - резко и гневно ударило в комнате. - Я не предатель!
        - А как же запись, господин Харк? - Второй голос был спокоен и абсолютно нейтрален, ни гнева, ни радости, ни сожаления, ничего - голос главного следователя Высшей Прокуратуры Содружества свободных планет.
        А сам обладатель голоса хмуро смотрел на известного политика. Тот тяжело вздохнул и уже значительно тише мгновенно постаревшим голосом ответил:
        - Ну сколько можно говорить? Это провокация. Сарб меня уверил, что через этого, как его… Кедрова он хочет протолкнуть челам дезинформацию относительно нашей операции по освобождению Эльдурея. Я согласился. Кто же не захочет помочь своему государству? - на последней фразе голос Харка стал громче.
        - А директор Службы государственной безопасности господин Сарб утверждает обратное. Он утверждает, что именно вы вышли на него и предложили сделку - он передает челам правдивую информацию о наших планах по освобождению Эльдурея, а вы за это, став Президентом, назначаете его Верховным адмиралом Объединенного флота и вице-президентом страны, - говоря это главный следователь О’Ралли Харрис включил телевизор, стоящий в углу кабинета.
        И вновь зазвучали ставшие уже ненавистными Харку слова: «Я, О’Санни Харк, председатель партии „Справедливость и порядок“ и бригадный генерал О’Локки Сарб, директор Службы государственной безопасности с помощью чела Андрея Кедрова передаем план операции по освобождению Эльдурея командованию челов. В этом плане содержится исчерпывающая информация о дате начала операции, силах, привлеченных для ее выполнения, направлениях удара и маневрах каждого боевого звездолета».
        - Как видите, вы сами исчерпывающе все сказали. И даже объяснили челам свой поступок, чтобы у тех не возникло и тени сомнений в правдивости переданной информации.
        И вновь Харк услышал свой голос из телевизора: «Теперь мы хотели бы объяснить наш поступок. У меня и у генерала Сарба давно вызрело убеждение, что внутренняя и внешняя политика, проводимая нынешним Президентом Норком, гибельна для государства кроков. Попытаться сместить Норка при помощи заговора или восстания, при существующей конфронтации с вами, значит подвергнуть страну громадному риску. Остается устранить его демократичным путем, с помощью выборов. В настоящее время рейтинг Норка невысок, но в случае освобождения Эльдурея он повысится и этот человек останется президентом еще на семь лет, ввергая страну в пучину экономического спада и военных поражений. Именно поэтому мы, О’Санни Харк и О’Локки Сарб, решаемся на этот поступок. В случае неудачи под Эльдуреем Норк гарантированно проиграет выборы и Президентом стану я, О’Санни Харк. Моими первыми шагами будет направление вам делегации с целью заключения перемирия, а потом и мира».
        - Это, господин Харк, государственная измена, - голос следователя был все также сух и бесцветен. - Подлинность записи подтверждена экспертами, в том числе и теми, которых предложила ваша партия.

«Всемогущий Картан, какой же я глупец. Как я мог поверить Сарбу? На меня что, затмение нашло? - Харк смотрел на себя, застывшего в телевизоре, со смешно открытым ртом. - Вот так же смешно, жалко я буду выглядеть в суде. Ну, нет, не дождетесь. У меня есть алиби. У меня есть запись. И завтра ее должны показать. Завтра».
        - Я уже устал повторять, господин следователь. Это не измена, а провокация. Провокация, разработанная Сарбом по поручению Президента, направленная на мою дискредитацию. И в этом вы завтра убедитесь. Все убедятся!
        - Хорошо, подождем до завтра, - О’Ралли Харрис нажал кнопку вызова охраны. - А пока в камеру, господин Харк, - на лице следователя мелькнула улыбка, первая, которую он себе позволил за время допроса.
        Огромная, под стать размерам и могуществу государства кроков площадь Содружества, казалось, исчезла, затопленная людским морем. Сотни тысяч, да нет, скорее несколько миллионов человек расположились вокруг грандиозного памятника - символа Содружества - семи мощных стальных колонн, по числу цивилизаций, объединившихся в одно государство. Колонны взметнулись на пятьсот метров вверх. Увенчаны они стометровым шаром, символизирующим звезду Парму - центр Содружества свободных планет.
        Низко летящие облака, подгоняемые сильным ветром, казалось, вот-вот зацепят этот шар. Но не только ветер сейчас хлестал по символу кроковской цивилизации. Могучее, миллионоголосое: «Свободу Харку! Нет провокации! Харк - наш президент!» било по шару снизу. Этот поток человеческих голосов, вопль, единый выдох миллионов грудей то иногда затихал на несколько секунд, то вновь с удвоенной силой взмывал ввысь.
        - Господин Сарб, вы уверены, что держите ситуацию под контролем? - Президент Норк с высоты седьмого этажа смотрел на раскинувшееся под ним гневное людское море. Огромное зеркальное пуленепробиваемое окно кабинета делало Президента невидимым для его народа. - Мне кажется, сейчас хватит небольшого толчка, любой искры, чтобы все это взорвалось.
        - Ни искры, ни толчка не будет. Повторяю, господин Президент, все под контролем.
        Из-за облаков, тихо работая двигателем, вывалился флайер. Выровняв полет, он закружил над площадью, оставляя за собой легкий белесый след, быстро тающий в воздухе.
        - Они готовят какой-то показ! Кто разрешил?
        - Я, господин Президент. Это будет хорошим дождичком, способным погасить любую искру. Да что там искру, этот дождик боевой лазерный луч погасит!
        - Мне нравится ваша уверенность, генерал.
        - Граждане Содружества свободных планет, - громко донеслось с площади, - сейчас вы увидите бесспорные доказательства невиновности нашего дорогого Харка. Вы увидите, что этот человек способен ради процветания нашего государства пожертвовать своей карьерой и отказаться от поста Президента страны. А разве нынешний Президент Норк способен на это?
        И площадь тут же взвыла миллионами глоток:
        - Не-е-ет!!!
        Норк, не дрогнув ни одним мускулом, смотрел на это гражданское выражение нелюбви к себе.

«Интересно, а не проведи я эту операцию, победил бы ты на предстоящих выборах? - директор Службы государственной безопасности вместе со своим непосредственным начальником смотрел вниз, - впрочем, операция еще не завершена. Расслабиться можно будет только тогда, когда человек, стоящий рядом со мной, после выборов вновь войдет в этот кабинет».
        - И все же надо было запустить на площадь и моих сторонников. И их было бы не меньше, чем у Харка! - в голосе Президента проскользнула ревность к своему политическому оппоненту.
        - Этот митинг транслируется на все Содружество. И более чем возможное в этом случае столкновение между людьми, которое наверняка привело бы к жертвам, повредило вашему имиджу, господин Президент.
        - Не-е-ет!!! - ударило вновь в окна.
        Норк недовольно поморщился.
        - А так вы после фиаско на этом митинге выступите и скажите, что я мог бы привести на площадь не меньше своих сторонников, но, опасаясь, за жизнь людей, не сделал это.
        - Я сам знаю, что и как говорить своему народу! - Норк вновь недовольно поморщился.
        - Конечно, господин Президент.
        - Разве нынешний Президент, способен, ради процветания государства отказаться от своего поста? Нет! - раздалось с площади.
        - Не-е-ет! - громыхнуло в ответ.
        - Он, наоборот, приложит все усилия, чтобы правдами и неправдами удержаться на нем. И яркое тому доказательство, этот видеоролик! Сейчас его увидят миллиарды наших сограждан на всех планетах нашего государства. Смотрите!
        Небо над площадью превратилось в огромную, всем известную заставку телеканала
«Правдивые новости» - компьютер, получив телесигнал, начал управлять, установленными в различных местах площади, специальными лазерными установками,
«разрисовывая» ими распыленный флайером тонкий слой аэрозоли.
        Сарб неожиданно понял, как он волнуется. Если на небе сейчас закрутится видео, все - можно тут же под испепеляющим взглядом Президента писать прошение об отставке.
        Красочная заставка, «повисев» в воздухе несколько секунд, сменилась гигантским черным квадратом. Секунда, другая - на небе ничего не менялось. Черный квадрат, не несущий и бита информации, накрыл площадь, закрывая свет. А люди все стояли, задрав голову, пытаясь увидеть желаемое, - их кумир, харизматичный лидер партии
«Справедливость и порядок» О’Санни Харк не виновен, не предатель. Но в черном пятне на небе что-либо разглядеть было невозможно. Вернее, можно. О’Санни Харк - не Президент…
        - Я же говорил, господин Президент. Эта черная грозовая «туча» над площадью способна затушить все! Теперь самое время вам выступить по телевидению, господин Президент. У меня все готово!
        - Давайте, Локки, действуйте! - Президент назвал Сарба по имени - в окружении Норка все знали, что это знак особого расположения к человеку.

«Все же Блестящая заслужила высокую награду», - директор Службы государственной безопасности с достоинством поклонился Президенту. - Ничего не понимаю, ничего не понимаю, ведь было же… - директор оппозиционного телевизионного канала «Правдивые новости» О’Коррни Нрис, сидя у себя в кабинете, наверное, в десятый раз растерянно повторял эти слова и с неменьшей растерянностью глядел в телевизор.
        Ведь он каких-то два часа назад лично смотрел запись, которую ему тогда же и привезли. Привезли на флайере, который в крутом пике буквально свалился на крышу его телецентра. Тогда с записью было все в порядке. Его друг еще со школьной скамьи, О’Санни Харк, говорил совершенно правильные, красивые слова о служении Родине, о желании ей помочь даже рискуя проиграть выборы Президента. А рядом сидящий директор Службы государственной безопасности бригадный генерал Сарб подтверждал это! Да покажи это видео стране и все, О’Санни Харк - Президент! Вот именно - покажи…
        - Ничего не понимаю, ведь было же, - как заклинание, в одиннадцатый раз Нрис произнес эти слова.
        Но «заклинание» не подействовало, чудо не произошло. Черный квадрат по-прежнему висел над площадью Содружества, а его меньшие братья висели в миллиардах телевизорах по всей стране.
«Это конец, - Харк тупо смотрел на экран телевизора. - Кто предал? Он последний раз смотрел запись вместе с Вессой. Потом отдал своему телохранителю. Тот отвез ее Ралли. Ралли? Нет, не может быть. Ралли ему слишком многим обязан, слишком многим…

…Харк тогда был не главой партии, а средней руки партийным функционером на общественных началах. Себе на жизнь будущий известный политик зарабатывал врачом в одной из клиник. А Крисс, а точнее О’Крисс Ланан служил в полиции агентом второго класса. Жили они тогда в одном доме, поэтому при встречах сдержанно здоровались или просто кивали, не более того. Поэтому Харк очень удивился, увидев однажды Ланана на пороге своей квартиры.
        - Выручай, - просто сказал он.
        Больше Крисс ничего не добавил. Все остальное за него договорили глаза, глаза попавшего в беду сильного мужчины. Почему он, Харк, решил ему помочь, в этом, как оказалось, весьма щекотливом деле? Просто он почувствовал какой-то внутренний импульс, симпатию к этому невысокому, но крепко сложенному человеку. И часто оказывается, что именно такие внутренние импульсы, без всяких просчетов, подсказывают человеку наиболее правильное решение. Вернее, расчет происходит. Его делает подсознание по своим, одному ему ведомым законам. И если человеческий мозг сравнить с компьютером, то сознание - это обычный, пусть и производительный процессор, который и в подметки не годится к мощному многоядерному процессору подсознания, который мог вести параллельно множество вычислений и за доли секунды был способен просчитать самую сложную жизненную ситуацию. Только надо услышать этот ответ, а, услышав, не отвергнуть. Харк тогда его не отверг…
        О’ Крисс Ланан вляпался в очень некрасивую историю. И это было очень мягко сказано. Можно сказать, что агент второго класса криминальной полиции был по уши в дерьме. Будучи женатым, он закрутил, как ему казалось, легкую интрижку с молодой девицей весьма свободных нравов. Пользуясь тем, что жена с маленьким сыном улетела навестить своих родителей на Ильктуру, что в двух тысячах световых лет от Арикдны, Крисс целый день таскался с этой девицей по всем злачным местам, которые хорошо знал по долгу службы. Вечером этого же дня он затащил основательно пьяную подружку к себе домой и без особых прелюдий уложил в постель. Пробуждение было ужасным. И не потому, что незатейливая смесь виски и водки, обильно принятых накануне вечером, сделали свое привычное дело. Голова не то что, казалось, раскололась на две части, а вдобавок еще и каждая ее половинка была пошинкована на мелкие кусочки, словно капуста в бочке. Это было, в общем-то, привычно. Ужасным было другое. Рядом с ним сидела голая девица, ревела в три ручья и все порывалась куда-то позвонить. Преодолевая головную боль, с трудом вспоминая свою
профессиональные навыки, Крисс сумел за каких-то десять минут вытрясти из девицы причины ее более чем странного поведения. И оказалось, пропасть разверзлась прямо на оскверненном супружеском ложе. Эта однодневная подружка полицейского была из весьма респектабельной семьи. Ее отец занимал высокий пост в одном из министерств, и самое главное, - она была несовершеннолетней. И к тому же девственницей. Просто малышка на день вырвалась из-под родительской опеки и решила доказать всем, что она уже взрослая.
        - Доказала… - Крисс сидел на измятой постели и тупо смотрел на красное пятно на ней. Вспоминая вчерашний вечер, свои ощущения, мужчина признался себе: да взятие девичьей крепости вчера было. Просто по пьяни он тогда подумал, что недостаточно разогрел девицу. - Черт, и угораздило же меня.
        Он еще раз окинул взглядом сидящую рядом с ним обнаженную девушку. Маленького роста, худенькая, с выпирающими ключицами, хотя уже с заметно округлившейся грудью.

«Девушка была тонкая и хрупкая, поэтому ломалась недолго».
        - Баккар! Твою мать, надо же так вляпаться! - уже вслух выругался Крисс.
        Полицейский быстро прокрутил сценарий дальнейших событий. Сейчас эта малышка дозвонится до любимого папочки и навзрыд попросит его забрать ее отсюда. Потом медицинское освидетельствование, суд и пятилетний срок за совращение несовершеннолетней. Хорошо, хоть за это не дают рудники Гамеда. Что же делать? Избавиться от девушки? Исключено. У таких родителей дети просто так не исчезают. Все раскрутят и довольно быстро. Наверняка найдется не один свидетель, который их видел во время слалома по барам. Так что, прощай карьера полицейского, прощай устроенная жизнь? А если… а если медицинское освидетельствование ничего не покажет? А как это сделать?
        - На выпей, легче станет. - Крисс подал девушке стакан с водой.
        Та отрицательно махнула головой.
        - Ты в таком виде хочешь предстать перед родителями?
        Девушка послушно взяла стакан и сделала несколько глотков. Через минуту она уже вновь повалилась на кровать - снотворное подействовало безотказно. А еще через пять минут он стоял около квартиры Харка.
        Будущий председатель партии «Справедливость и порядок» молча выслушал полицейского и лишь коротко сказал:
        - Хорошо.
        Крисс отвез полусонную, ничего не соображающую девушку в кабинет Харка. Полчаса - и так неосмотрительно нарушенная девственность была восстановлена.
        - Ты еще пару часиков можешь ее где-нибудь подержать? Я ввел ей специальную мазь. За пару часов ее действия следов склейки уже не будет видно.
        - Я ее покатаю по городу. Пусть придет в себя. А потом пусть летит к своему папашке. Что я тебе должен?
        - Потом сочтемся.
        Харк не ошибся в Ланане. Тот никогда не забывал, какую услугу ему оказал врач и по совместительству партийный деятель. И время от времени подкидывал ему разного рода информацию, хотя Харк его об этом и не просил. За пятнадцать лет О’ Крисс Ланан дослужился до поста главного окружного агента, а Харк - до депутата Высшего парламента Содружества свободных планет, председателя одной из крупных партий. Когда Харк разыгрывал свою комбинацию с Сарбом, он недолго раздумывал, кому доверить на хранение карту памяти с видеозаписью, которая полностью оправдывала его в случае нечестной игры со стороны директора Службы государственной безопасности.

«Нет, это не Крисс. Я не мог в нем ошибиться. Да и потом наверняка перед тем, как запустить запись в эфир, Коррни должен был ее просмотреть. Мало ли что. Значит, Коррни… или кто-то, кто имел к этой видеозаписи доступ. Неужели Сарб меня переиграл? - Харк аж заскрежетал зубами от бессилия. - Теперь все. Суд и пожизненное заключение, с отбытием наказания на Гамеде. А пожизненное на Гамеде - это десять лет максимум. Или радиация за это время доконает, или серая волна убьет», - со стоном известный политик повалился на тюремную койку.
«Ну вот и все, дорогой. Свою гонку за кресло Президента ты уже закончил, досрочно. - Красивая молодая женщина с иссиня-черными волосами, расслабленно раскинувшись в кресле, смотрела на экран телевизора. Собственно, смотреть было не на что. Экран был черен. Обещанной видеозаписи, доказывающей невиновность председателя оппозиционной партии „Справедливость и порядок“ О’Санни Харка не было. - Тебя сняли с этой гонки. Знаешь, есть такой спортивный термин - техническая дисквалификация. Это как раз про тебя. Ты нарушил правила - расслабился. Увы, политики на это не имеют права. Для них политика - это пылкая любовница. А ты эти понятия разделил».
        - По техническим причинам показ видеозаписи с выступлением председателя партии
«Справедливость и порядок» господина Харка переносится, - черный цвет экрана сменился красивым личиком молодой телеведущей. - Время показа будет сообщено дополнительно. Приносим вам свои извинения.

«Ага, сообщат они дополнительно. Трудно показать то, чего нет». Известная писательница и тележурналист А’Весса Лам нажала кнопку, и кресло тут же трансформировалось в огромную роскошную кровать.
        Женщина с наслаждением потянулась. Кто-кто, а она заслужила отдых. Ведь именно она, Весса Лам, агент Службы государственной безопасности с кодовым именем Блестящая, так много сделала, чтобы миллиарды телезрителей во всех уголках огромной страны, раскинувшейся на добрую сотню тысяч световых лет, увидели на экранах своих телевизоров черный квадрат. Ведь именно она сумела записать на карту памяти с реабилитирующей Харка видеозаписью небольшую программку - компьютерный вирус, стирающий видеофайл, - сразу после его просмотра. Точнее стирающий во время этого просмотра. Воспроизвелся кадр, «ожили» очередные сотни килобайт информации и тут же, чик и все - нет их. Больше они никогда не «увидят» свет телеэкрана.
        И неудивительно, что директор телеканала «Правдивые новости» О’Коррни Нрис ничего не мог понять. Ведь он сам, собственными глазами видел видеозапись. Да видел. Видел и тут же уничтожал, правда, сам не зная этого.

«Теперь пора подумать и о вознаграждении за такую работу. Надо Сарба хорошенечко потрясти. Когда представится еще такой случай? - Лежащая женщина обвела глазами комнату. - Хотя и этот дом Харка - уже неплохое вознаграждение». - Податливое, но в то же время упругое ложе приятно расслабляло тело.
        А’Весса Лам сладко потянулась. Она находилась в огромном роскошном доме Харка, куда переехала месяц назад на правах его любовницы.

«Правда существует еще бывшая жена, двое детей. Ничего. Имущество государственного преступника подлежит конфискации… ладно, посмотрим, - мысли все медленнее текли в засыпающем мозге, - главное - работа сделана. Видеозапись уничтожена».
        О’Кнопп Зирк, скромный технический работник телеканала «Правдивые новости», пританцовывая от нетерпения, ждал лифт. Наконец дешевая пластиковая клетушка взмыла вместе с ним на двадцать девятый этаж. Все так же пританцовывая, мужчина приложил большой палец к дверному замку. Дверь тотчас услужливо распахнулась. Все, дома! Сердце колотилось как при первом свидании. Да, какое первое свидание! Девушек на свете, как звезд, и добраться до них значительно легче. Гиперпространственный звездолет точно не нужен. А вот того, что лежит у него в кармане, ни у кого больше нет. Ни у кого! Зато желающих посмотреть на это - миллиарды! Вся страна! Вон что творилось на площади Содружества, не протолкнешься!
        Чуть подрагивающими руками Зирк вставил черный квадратик карты памяти в телевизор и с наслаждением утопил кнопку пуска.

«- Уважаемые граждане Содружества свободных планет, я, О’Санни Харк, председатель партии „Справедливость и порядок“, и я, бригадный генерал О’Локки Сарб, директор Службы государственной безопасности, понимая всю значимость для Содружества планеты Эльдурей, совместно разработали операцию, одобренную господином Президентом Норком, по дезинформации нашего противника относительно наших планов по освобождению этой планеты».
        Сверхважный государственный секрет как-то по будничному звучал в скромной квартирке скромного телевизионного служащего.
        - Правильно говорили на площади, Харк невиновен. Его действительно подставил Сарб.

«- План операции состоит в том, что вот этот чел, - в телевизоре Харк указал на сидящего рядом с ним высокого светловолосого парня, - захваченный две недели назад в одном из отдаленнейших секторов Вселенной, передаст командованию челов ложный, выгодный нам план операции по освобождению Эльдурея. Я правильно говорю, генерал Сарб?
        - Вы говорите абсолютно точно», - уверенно прозвучал из телевизора голос директора Службы государственной безопасности.
        - Сука!! А распинался тут на всех каналах, что Харк предатель. - Рука сидящего перед телевизором человека уверенно нашарила стоящий рядом с креслом бар и вытащила из него баночку пива.

«- Чтобы противник поверил нашей дезинформации, разработана легенда, по которой якобы Сарб, видя шаткое положение нашего Президента, решил выдать врагу истинный план операции по освобождению Эльдурея, чтобы я наверняка на следующих выборах занял этот пост. А в благодарность за это я должен его назначить Верховным адмиралом нашего Объединенного флота и вице-президентом страны. Повторяю, что это только легенда, призванная убедить челов поверить нашей дезинформации».
        - Ну Харк, тоже хорош. Нашел, кому поверить, главному гэбэшнику! У него точно с головой не все в порядке. - Указательный палец легко сдернул крышку с банки. Холодная жидкость приятно обожгла нёбо. - А еще депутат. Правильно говорят, что в Высшем парламенте сидят одни задницы.

«- Я отлично понимаю, что в случае выполнения нашего плана, то есть в случае, если челы поверять нашей дезинформации и это будет способствовать освобождению Эльдурея, то скорее всего мой политический оппонент - нынешний Президент страны господин О’Ролли Норк будет избран на следующий срок. Но я также отлично понимаю, что нынешними своими действиями, я могу реально спасти сотни и тысячи жизней своих сограждан, могу помочь освободить Эльдурей, а значит, предотвратить захват челами третьего сектора нашего государства. И поэтому, как патриот своей страны, я сознательно иду на это. Я надеюсь, что мой народ поймет и оценит мой поступок. Благодарю за внимание».
        Запись закончилась. Застывший Харк чуть устало смотрел на Зирка.
        - Ну и что мне с тобой делать? - Медленно прихлебывая пиво, хозяин квартиры задумчиво смотрел на известного политика. - Покарать или помиловать? Оставить эту запись себе или отдать твоим друзьям? - Значимость своей персоны кружила голову посильнее высокоградусного пива. - Ну что скажешь, депутат?
        Безмолвный Харк равнодушно смотрел на куражащегося маленького человечка.
        - Значит, так. Можешь радоваться - я тебя спасу, - большой глоток пива, - и не потому, что я тебя уважаю. Все вы, политики, большие задницы, - еще один глоток. - Просто грех на такой заднице не срубить побольше бабла, - глоток, и пустая банка из-под пива полетела на пол.
        В тот же день Сарб получил гиперсообщение из района астероидного пояса Арбзира:
«Молот ударил хорошо».

«Две хорошие новости в один день. Не пересластить бы. Всемогущий Картан не любит чрезмерно одаривать людей. Он потом может с лихвой за это взять плату», - эта, совершенная ненужная в данный момент, мысль помешала директору Службы государственной безопасности бригадному генералу О’Локки Сарбу по-настоящему насладиться сегодняшним успешным днем.
        Глава 3
        - Так ты честно скучал? - Сильное женское тело навалилось на Андрея сверху.
        - Очень! - искренне воскликнул мужчина.
        - Поклянись!
        - Чтоб я сдох!
        - Фу! Какие у вас на Земле клятвы. - Давление женской груди на мужскую сразу ослабло. - У нас, когда парень клянется в любви к девушке, то говорит: «Клянусь голубым небом Матеи» или: «Клянусь Великим Мортоном».
        - Дира, знаешь, чего вам, фролам, точно не хватает?
        - Чего, - настороженно спросила девушка, ожидая подвоха.
        - Чувства юмора! Вы все воспринимаете всерьез.
        - Так ты сейчас шутил? - И вновь землянину сперло дыхание от навалившегося на него тела слабого пола. - Все вы мужчины одинаковы!

«Да, в такую грудь стрелой амура трудно промахнуться».
        - Я исправлюсь, - бывший российский десантник с наслаждением провел рукой по столь соблазнительной для любовных стрел мишени.
        - Попробовал бы сказать что-то другое!
        И вновь мужчина почувствовал, что его тело будто растворяется в чем-то жарком и упругом. И уже больше ничего не хочется, только растворяться и растворяться без остатка, ощущать, как горячая волна заполняет тебя без остатка и хочется кричать от этого обжигающего тепла. Кричать от наслаждения.
        - Эльдира, Андрей, можно войти?
        - Ммм… ну вот… иногда отцы бывают некстати, - девушка скатилась с Андрея на кровать и натянула на себя одеяло. - Па, конечно, можно.
        Дверь в спальню тут же распахнулись под энергичным натиском, и молодожены на пороге увидели Главного командора. Тот, мгновенно оценив «поле битвы» и вид
«противников», улыбнулся. Но тут же его лицо вновь стало хмурым.
        - Мне надо с вами поговорить.
        - Что-то случилось?
        - Да. В поясе Арбзира пропал астероид.
        Главный судья Руфи СакВок еще несколько секунд смотрел на тщетные попытки бабочки за окном сесть на цветок. Сильный ветер все время отбрасывал легкое тельце к каменному забору. И не отрывая взгляд от окна, он заговорил:
        - Нет, инициировать отставку ДарВула мы не будем. - Пауза. - Как и не будем требовать начать переговоры с кроками. - Сильный порыв ветра припечатал хрупкую бабочку к стене, продер по камням и выбросил из двора. - Большинство наших граждан нас не поймут и в лучшем случае просто выгонят из наших кабинетов, а в худшем, - Главный судья еще раз обвел опустевший двор и отвернулся от окна, - а в худшем устроят самосуд за предательство. Будем голосовать за более детальное изучение вопроса, чтобы затем принять более обоснованное решение по нему.
        В кабинете повисла тишина. Каждый из пяти человек, пришедших к СакВоку, обдумывал сказанное.
        - Но тогда нас может ожидать катастрофа, - тонким фальцетом нарушил тишину маленький, хрупкий мужчина с прилизанными жидкими волосами, олицетворяющий собой Управление правопорядка. - Матея может просто исчезнуть!
        - Но сначала исчезнем мы. - СакВок даже не усмехнулся своим словам.
        - Я согласен с уважаемым Главным судьей, - поддержал СакВока Главный дипломат Марзул ДарЗурас. - Надо сначала объяснить людям, какая опасность нависла над ними.
        - Пока будем объяснять, уважаемый Главный дипломат, окажемся неизвестно где. А тогда уже будет поздно что-то делать, - возразил Главный полицейский.
        - Значит, надо быстро объяснять, - прогудел со своего места Главный педагог Сурфи СакПартрок, - а так только бучу в стране устроим.
        - Ну поймите же! У нас нет на это времени! - Фальцет Главного полицейского стал еще тоньше.
        - Не паникуйте, уважаемый СакНаррок, - осадил Главного полицейского хозяин кабинета. - Во-первых, мы не знаем, как далеко продвинулись кроки в вопросе создания этого оружия. Может, им еще надо несколько лет, чтобы довести его до ума.
        - Вот именно, мы не знаем, как далеко продвинулись кроки! Поэтому мы не имеем права рисковать. Ведь опасности подвергается наша планета. А она у нас одна!
        - Во-вторых, - продолжал Главный судья, словно не замечая криков Главного полицейского, - процесс, так сказать, прозрения народа можно ускорить. Ведь у нас, хвала Великому Мортону, есть люди - и их не так мало, - которые согласны со здравой мыслью, что с кроками лучше сотрудничать, чем воевать. Потому что война для нас не приносит ничего хорошего. За полтора века у нас осталась всего одна планета. И этим людям не следует мешать доводить такую простую мысль до остального народа. Я ясно выражаюсь, уважаемый Главный полицейский? - и, чеканя каждое слово, Главный судья повторил: - Этим людям не следует мешать! Даже если, может быть, они будут излишне активны и напористы в этом вопросе. И, в-третьих, самое главное. Процесс прозрения народа можно не только ускорить, а значительно ускорить. - Руфи СакВок замолк и, обведя присутствующих взглядом, закончил: - Просто необходимо убрать причину, мешающую этому прозрению.
        - Теперь я что-то вас, уважаемый Главный судья, не понимаю, - забасил Главный педагог, - то вы против отставки Главного командора, то сейчас говорите, что его необходимо убрать.
        - Я рад, уважаемый СакПартрок, что вы сразу догадались, о какой причине идет речь. Думаю, что и остальные уважаемые члены Верховного совета достойных это поняли. - Хозяин кабинета вновь обвел взглядом присутствующих.
        Главный дипломат, Главный полицейский, Главный ученый и Главный конструктор легкими кивками подтвердили это.
        - Да, я против отставки Главного командора. Следует признать, что уважаемый Матрул ДарВул очень много сделал для нашей цивилизации фролов и поэтому пользуется заслуженным авторитетом и уважением. И отставка сейчас только будет способствовать его популярности. Нет, увольнять его с поста Главного командора не следует. - Руфи СакВок сделал паузу и все таким же монотонным голосом закончил: - Его необходимо убрать, как не прискорбно мне об этом говорить. Но безопасность государства дороже жизни одного человека, пусть и весьма заслуженного.
        - Постойте, уважаемый Главный судья. Вы хотите сказать…
        - Все, что я хотел сказать, я уже сказал, уважаемый Главный полицейский.
        - Все ясно. Необходимо ставить вопрос на голосование, - гулко подытожил Главный педагог. Кто за предложение уважаемого Главного судьи, прошу голосовать.
        Члены Верховного совета достойных находились не в зале заседаний, поэтому им пришлось воспользоваться архаичным поднятием рук.
        Первым руку поднял, опередив даже хозяина кабинета, Главный педагог. Вслед за Главным судьей, как по команде, руку подняли Главный ученый и Главный конструктор. Медленно, последней поднялась рука Главного полицейского.
        - Я рад, что мы единодушно приняли правильное решение. На сегодняшнем вечернем заседании Совета достойных уважаемый Глава Совета Варзарул СакТардол будет доволен - с Главным командором и его людьми перепалок не будет. До вечера.
        Возникшие в кабине звуки отодвигаемых кресел и шарканья ног рассек звонкий фальцет Главного полицейского:
        - Простите, но мы же не все решили по Главному командору. Необходимо разработать план… да и вообще, это не так все просто делается.
        - Вот вы этим и займитесь, уважаемый СакНаррок.
        - Я?
        - А кто же? Не уважаемый же Главный педагог или Главный ученый. Это не по их специальности. Только не тяните. - Тон Главного судьи из добродушного вмиг превратился в жесткий. - Не позднее чем через пять дней план должен быть готов. Вы сами только что сказали, что у нас нет времени. - Руфи СакВок перевел взгляд во внутренний дворик своей резиденции. Он был пуст, бабочка там так больше и не появилась. - Но спешка не должна сказаться на надежности. Главный командор Матрул ДарВул больше не должен будоражить наше общество. - Как это пропал? - Эльдира задала вопрос даже быстрее, чем накинула на свое тело легкий халатик.
        - Пропал - это значит исчез из астероидного пояса. - Резкий тон Главного командора выдал его волнение.
        - А как такое могло случиться? - Андрей интуитивно понял, что самое лучшее сейчас, это дать тестю выговориться.
        - В районе этого астероида датчики целостности пространства зафиксировали выход из гипера какого-то тела, - все еще хмурясь, начал объяснять Матрул ДарВул.
        - Кроки?
        - Ну а кто же еще. После этого вновь в этой же точке датчики фиксируют открытие окна. А через несколько минут там же происходит взрыв. Естественно, мы с помощью телескопов начали внимательно обследовать этот район. И уже через час поняли - исчез один астероид.
        - Может, его кроки разнесли взрывом? Большой был астероид?
        - Нет, Эльдира. Взрыв был не такой мощный, как нужно для этого. Астероид был примерно метров двести в диаметре.
        - Тогда что?
        - Наши эксперты, проанализировав всю собранную информацию, пришли к выводу, что кроки каким-то образом сумели перед несущимся по своей орбите астероидом открыть гиперпространственное окно, и тот в него благополучно влетел. Где он сейчас, одному Великому Мортону известно.
        - Па, но это же невозможно! Открыть гиперпространственное окно таких размеров!
        - Теоретически это возможно. Другое дело, что мы и челы пока этого делать не можем.
        - О, Великий Мортон! Что же делать? Ведь если это так, - девушка на мгновение запнулась, словно боясь высказать ту мысль, которая только что пришла к ней в голову, - то они могут и нашу Матею отправить в гипер!
        - Я не думаю, что кроки это могут сделать сию минуту, - после паузы ответил Главный командор, - но они близко подобрались к решению этой задачи.
        В комнате воцарилась тишина. Каждый из присутствующих помимо своей воли мысленно рисовал зловещую картинку - несущаяся в космосе зелено-голубая планета, а на ее пути разверзается поистине вход в ад - угольно-черное пятно - отверстие в гиперпространство. Секунда-другая - и планета бесшумно проваливается туда. Хлоп - и вновь на месте этого черного Ничто сияют звезды. Вот только Матеи там уже нет.
        - Па, и что же делать?
        Крупный, высокий мужчина с гривой седых волос опустил голову, не желая встречаться с вопросительным взглядом дочери.
        - Не знаю, - наконец тихо произнес он. - Сегодня на вечер будет назначено экстренное заседание Верховного совета достойных. Там и решим, что делать. - В голосе мужчины особой уверенности не было.
        - Знаю, что этот Совет решит, - гневно воскликнула Эльдира. - Там большинство смотрит в рот Главному судье. А тот спит и видит, как бы помириться с кроками. А тут такой повод представился. Если не помиримся, вернее, если покорно не склоним головы, то смерть.
        - А ты что думаешь, Андрей?
        Если откровенно, то землянин сейчас думал одно: схватить Эльдиру в охапку, на звездолет и к матушке, в воронежскую деревню.
        Но, увидев перед собой пронзительный взгляд серых глаз ДарВула из-под густых седых бровей, бывший российский офицер-десантник спокойно и твердо сказал, как о давно решенном:
        - Драться. Что же еще остается.
        И тут он вновь был повален на кровать, а его жена, усевшись сверху, закричала:
        - Правильно! Будем драться! Поставим не на тысяче астероидах боевые лазеры, а на десятках тысяч! Поднимем на патрулирование все наши звездолеты. Пусть только попробуют кроки еще раз появиться в нашем поясе! Тут же уничтожим! Попросим помощи у челов. Они нам должны помочь. Ведь это новое кроковское оружие и им угрожает.
        Главный командор смотрел на разрумянившуюся, возбужденную дочь. Впервые за время разговора по его лицу скользнула улыбка.
        - Если бы все фролы думали, как ты, было бы значительно легче бороться с нашим врагом.
        - Раньше, перед лицом опасности, Главный командор автоматически наделялся неограниченной властью. И никакие Главные судьи и пикнуть не смели! - Эльдира вскочила с кровати и подошла к отцу.
        - Это было раньше, - грустно произнес тот. - Сейчас законы несколько другие.
        - Плевать на законы! Наша цивилизация в опасности!
        - Ты предлагаешь мне совершить государственный переворот?
        - Не знаю… - девушка осеклась. - Ну пап, что-то же надо делать!
        - То, что предлагает Эльдира, хорошо. Но рано или поздно кроки применят свое оружие, - твердо смотря в глаза Главного командора, произнес Андрей.
        - Я это понимаю. Но у кроков еще нет оружия, способного отправить в гипер планету. Иначе, они бы это уже давно сделали. А такими своими действиями мы значительно осложним им процесс доводки этого оружия.
        - Доведут в другом месте. Что, во Вселенной астероидов мало? - возразил Кедров.
        - Да, ты прав, - после паузы ответил ДарВул. - Но что-то же делать надо!
        - А если попросить помощи у мнемов? Они же тогда нам здорово помогли при Эльдурее, - воскликнула девушка. - Андрей, попроси помощи у Лю.
        - Мнемы не помогут, - вместо Андрея ответил Главный командор. - Вы же мне сами сказали, что они вмешиваться больше не будут. Кто победит, тот и будет развиваться дальше.
        - Эльдира, твой отец прав. Не мнемы, не иры в нашу схватку с кроками не вмешаются. Мы сами должны завоевать свое место под солнцем.
        - Великий Мортон! Так что же делать?
        - Надо уничтожить центр, где разрабатывается это оружие, - спокойным, будничным тоном произнес землянин.
        - Легко сказать! - усмехнулся Главный командор. - Его еще надо найти. А найдя, уничтожить! Не думаю, что он охраняется слабее того же Гамеда. А Гамед я уже атаковал, и на собственной шкуре почувствовал, что это такое.
        - Но другого пути у нас нет, верно?
        Огромный мегаполис медленно погружался в ночь. Альтия быстро и неотвратимо скатывалась за горизонт. Ярко-синее небо темнело, разукрашиваясь точками звезд. И в такт этому небесному прихорашиванию расцвечивалась яркими разноцветными огнями земля. Четкими широкими светящимися полосами прорезали тьму автомобильные дороги и улицы. Светящимися колоннами вспороли ночь башни небоскребов. А над ними, словно бабочки, летящие на свет, клубились сотни разнообразных флайеров. Одни из них садились на крыши небоскребов или на специальные, ярко освещенные площадки, нависающие над дорогами, другие, наоборот, поднимались все выше и выше, словно стремясь вырваться из цепких рук гравитационного притяжения планеты.
        Две яркие точки появились над городом откуда-то с северо-запада. Пролетев на большой высоте над пригородами, они синхронно, с плавным боковым скольжением устремились вниз. Через минуту два больших красно-синих флайера уже замерли на небольшой прозрачной площадке, нависшей над деревьями одного из городских парков. Из каждого флайера вышло по четыре молодых человека, одетых в одинаковые, под стать расцветке своих летательных машин, красно-синие комбинезоны. Все держали в руках черные пилотские шлемы. По эскалатору они спустились в парк, встретивший их громкой музыкой и гомоном сотен отдыхающих. Недалеко от площадки для флайеров, у маленького озерца, примостилось уютное кафе, стилизованное под фроловский звездолет-крейсер. Отбрасывая на воду огненно-красные блики, над его входом, похожим на входной люк в космический корабль, полыхало: «Обитель пилотов». Небольшая площадка перед кафе была уставлена столиками, похожими на пульты управления звездолетов, а кресла вокруг них, соответственно, были точной копией пилотских кресел.
        Народа в кафе было много - все столики были заняты. Прозрачные стены здания позволяли видеть, что и внутри недостатка в желающих провести вечер в «Обители пилотов» не было.
        По бокам и в нескольких местах на самой площадке были установлены двухметровой высоты панели, которые при помощи хитроумной электроники были превращены в маленькие кусочки космоса - на черном фоне там сияли звезды, и время от времени среди них, словно нехотя, скользили звездолеты. Издали эти панели напоминали огромные аквариумы, внутри которых, лениво шевеля плавниками, плавали разноцветные рыбки. На самой большой панели, установленной точно посередине площадки, три фроловских «рыбки»-звездолета преследовали двух кроковских «рыбок». Где-то на середине панели один из кроковских звездолетов превращался в красно-желтую кляксу взрыва. Второй кроковский звездолет эта участь постигала у самой кромки панели, когда, казалось, он вот-вот уйдет от своих преследователей. И тут же этот миниатюрный кусочек псевдокосмоса пришпиливался огненно-красными буквами, похожими на те, что составляли надпись «Обитель пилотов»: «Хороший крок - это мертвый крок». Подержавшись минуту, буквы постепенно гасли, уступая место ярким искоркам звезд. И вновь три фроловских звездолета преследовали двух кроковских. И вновь, словно
забавляясь, электроника «убивала» последнего крока у самого края, за которым не бездна - спасение. И вновь кроваво-красным вспыхивал космос: хороший крок - это мертвый крок.
        Восьмерка мужчин почти что строевым шагом подошла к центральной панели. Черные пилотские шлемы уже вновь были надеты. Ни слова не говоря, один из восьмерых прилепил к гладкой прозрачной плоскости небольшую красную коробочку. Тем временем семь остальных пилотов в красно-синих комбинезонах со всех сторон окружили панель. Вся отдыхающая в кафе публика с изумлением и непониманием наблюдала за разворачивающимся действом.
        Секунда, другая - и черная бездна космоса в панели исчезла. Не успел в очередной раз «взорваться» даже первый кроковский звездолет. Панель озарилась мягким голубым светом, и ночью, в парке появился маленький кусочек знаменитого неба Матеи насыщенного иссиня-голубого цвета. Но вот голубой цвет разбавился зеленым - внизу панели показалось огромное, до горизонта зеленое поле, расчлененное на две части широкой рекой, красиво блестевшей в лучах Альтии. Все без труда узнали в ней главную реку планеты - Иргуни.
        Откуда-то с небес бесшумно спустился флайер и сел около реки. Распахнулся люк. Из флайера выпрыгнул мужчина, одетый в национальный фроловский костюм - голубые широкие штаны и зеленую, украшенную причудливым красным узором рубаху. Вслед за фролом в проеме люка показался еще один мужчина. Недоуменно и молча наблюдавшие за показом посетители кафе разразились недовольными возгласами. Второй мужчина был явно крок. Об этом говорил ярко-оранжевый комбинезон с характерной эмблемой на правой стороне груди - семь колонн, увенчанных шаром. И чтобы ни у кого из зрителей не осталось и тени сомнений, что вместе с фролом на флайере прилетел крок, на панели крупным планом возникло его лицо - лицо красивого молодого мужчины-крока. Ошибиться было невозможно. На зрителей в упор смотрели его глаза с огромными черными зрачками, окаймленные узенькой желтой полоской. Крок тоже спрыгнул на землю. А дальше случилось невообразимое: мужчины обняли друг друга за плечи, и фрол стал свободной рукой водить из стороны в сторону, как бы показывая кроку, как прекрасна его планета. По изображению побежала надпись: «Фрол и крок -
лучше сотрудничать, чем воевать».
        Недовольные возгласы перешли в возмущенный рев:
        - Ложь!
        - Смерть крокам!
        - Бей их!
        Несколько десятков людей выскочили из-за столиков и устремились к центру площадки. В руках молодых людей в красно-синих комбинезонах блеснули дубинки-электрошокеры. Первые побежавшие к ним несколько мужчин тут же повалились на пол, сбитые с ног мощными разрядами. Это еще больше разозлило нападавших.
        - Ах так! Получайте!
        В людей с электрошокерами полетели бутылки, стаканы и тарелки. Но те, надежно защищенные шлемами и противоударными комбинезонами, были неуязвимы и продолжали укладывать на пол все новых и новых посетителей «Обители пилотов». А им в спину продолжали улыбаться обнявшиеся фрол и крок.
        Среди нападавших возникло замешательство. Уже полтора десятка посетителей кафе растянулись на пластиковом полу площадки.
        - Да неужели мы не справимся с этими ублюдками! - неожиданно прогремел чей-то зычный голос. - Или мы не фролы? А ну стройся в колонну по три! - скомандовал невысокого роста пожилой мужчина. - Давай, давай, пошевеливайся! Ты так и к жене в постель с опаской лезешь?
        Раздался дружный смех.
        Наконец колонна, состоявшая из двух десятков мужчин, была построена. Впереди встал все тот же пожилой мужчина.
        - А теперь бегом на ублюдков! - скомандовал он и первым бросился вперед.
        Против такого живого тарана даже электрошокеры были бессильны. Несколько нападавших мужчин упали, получив разряды в головы, но тут же несколько людей в красно-синих комбинезонах были сметены, сбиты с ног. Вдохновленные этой победой, разъяренные сопротивлением, а еще больше изображением на панели обнявшихся фрола и крока, посетители кафе бросились на остальных красно-синих. Минута ожесточенной драки, и все защитники панели были сбиты с ног. Чья-то рука сорвала с нее красную коробочку. Тотчас голубое небо Матеи, зеленое поле с протекающей по нему рекой и стоящие около неё улыбающиеся мужчины исчезли. И вновь в ледяной черноте космоса три фроловских звездолета преследовали два кроковских. А по ту сторону прозрачного пластика одни фролы избивали других.
        Откуда-то сверху раздался вой полицейской сирены и над дерущимися людьми, в пяти метрах от земли завис полицейский флайер.
        - Прекратить драку! - громыхнуло оттуда.
        И тут же, вслед за акустическими волнами на землю обрушились волны водяные. Тугие струи воды легко сбивали людей с ног, швыряли их об столы, кресла, панели. Драка, а точнее избиение мгновенно прекратилось. Из раскрывшегося люка на днище летательного аппарата спустилась небольшая гондола. Из нее выскочили несколько полицейских. Все молодые люди в красно-синих комбинезонах с их помощью были запихнуты в гондолу. Секунда - и полицейский флайер вновь взмыл над парком, на ходу втаскивая в себя болтающихся под ним людей.
        Кармир ДарМинсарок, тележурналист пятого телеканала, довольно потер руки. Неизвестный, позвонивший в их редакцию новостей, не солгал. В кафе «Обитель пилотов» произошло действительно интересное событие, претендующее не только на титул «Хит дня», а даже и на «Хит недели», а может, и месяца.
        Ему уже звонили из редакции и взахлеб кричали, что их прямой эфир с парка сейчас в рейтинге первый.
        - Карми, - орал выпускающий сегодняшних новостей, - добавь остроты! Драка закончилась, и многие телезрители сейчас начнут уходить на другие каналы. Придумай что-нибудь, Карми!

«Как минимум, пятьдесят процентов премии я сегодня уже наговорил!»
        - Постараюсь, Руфи! - ДарМинсарок повернулся к своему оператору: - Теперь я подойду к этой панели и дам комментарий. А ты держи картинку так, чтобы было видно побольше валяющихся людей. Все, начинай снимать, - и тележурналист выбежал из-за кустов, откуда он наблюдал за происходящими событиями, и устремился к панели, вокруг которой только что кипели такие страсти.
        - Уважаемые телезрители, вы только что могли наблюдать, как группа неизвестных людей провела беспрецедентную в нашей истории акцию. Они впервые открыто заявили, что с кроками лучше сотрудничать, чем воевать. Реакцию посетителей кафе вы видели. Если бы не вмешательство полиции, этих людей могли бы просто забить ногами до смерти. А сейчас я попытаюсь взять интервью у одного из участников событий, - Кармир осмотрелся вокруг и, увидев мужчину, который уже смог подняться с пола и сесть в кресло, устремился к нему.
        - Пятый телеканал. Служба новостей, - выпалил он, наклоняясь к мужчине. - Здесь только что была драка. Вы, вместе с другими посетителями кафе, пытались помешать неким людям открыто выразить свою точку зрения, что сотрудничество с кроками лучше, чем война с ними. И даже были готовы убить этих людей. Вы и сейчас считаете, что поступили правильно? Или, может быть, все же было бы лучше в спокойной обстановке обсудить этот вопрос? - ДарМинсарок протянул сидящему в кресле мужчине микрофон.
        Тот, оглушенный высоковольтным электрическим разрядом, а затем «приглаженный» мощной водяной струей, еще не пришел в себя и бессмысленно смотрел на своего собеседника, явно его не понимая.
        - Так что, война, как и дальше, или пора подумать о сотрудничестве с кроками?
        Оглушенный мужчина уже чуть пришел в себя и сумел ухватить окончание фразы журналиста - «…пора подумать о сотрудничестве с кроками». Такой нюанс, как вопросительная интонация, где-то затерялся среди хаоса мозговых электрических импульсов, похожих на разозленных пчел с разворошенного улья. И отрывок последней фразы превратился в дымящийся сучок, всунутый в этот разоренный «улей».
        - И ты, ублюдок, с ними заодно! - Ярость впрыснула адреналиновую инъекцию в кровь, заставив обессиленного потасовкой мужчину вскочить и сделать резкий хук правой.
        Не ожидавший такого поворота событий, ДарМинсарок рухнул рядом с панелью, присоединяясь к бесчувственным телам противником интеграции с кроками.

«Замечательно! Это наверняка еще пару минут удержит зрителей на канале! Нет, мне сегодня точно положена премия». - Кармир даже потянулся, чтобы еще раз потереть руки от удовольствия, но саднящая боль в левой скуле заставила его лишь застонать.
        А его телевизионный оператор все держал и держал «картинку» - разбросанные по всей площадке кафе кресла, поваленные столики, валяющиеся среди них люди, а в центре три фроловских звездолета меланхолично преследуют два кроковских.
        Хороший крок - это мертвый крок. - Хороший крок - это мертвый крок, - тихо проговорил Главный командор, задумчиво глядя на экран телевизора. - Но кто-то пытается в этом усомниться. Вернее, заставить усомниться в этом людей.
        - Кто-то, - сидящая рядом с отцом дочь презрительно фыркнула. - Не кто-то, а Главный судья. Думаешь, если на заседании Верховного совета он проголосовал за твое предложение, то все нормально? Как бы не так! СакВок - хитрая лиса. Он хочет вызвать напряженность в обществе, заставить людей усомниться в нашей политике войны с кроками. И лишь потом он исподтишка начнет реализовывать свой план.
        - Ну, так ему придется долго убеждать людей. Видела, как этих восьмерых в комбинезонах народ отделал? - ДарВул рассмеялся.
        - Да, восьмерых отделали. А сотни, тысячи людей, посмотрев этот репортаж, задумаются. Может, в том, что так яростно защищала эта восьмерка, что-то есть? Может, действительно, лучше сотрудничать, чем воевать.
        - Не подумают! - яростно вскричал Главный командор. - Все знают, что они правосторонники, которые ненавидят нас, левосторонников. И полюбить они нас никогда не смогут. Их правая спираль ДНК этому мешает! Поэтому ни о каком сотрудничестве речи быть не может. Кроки нас просто обманут и уничтожат. И это понятно всем фролам!
        - Ты же сам видишь, что не всем. Главному судье и еще кое-кому это не понятно.
        - СакВок просто рвется к власти!
        - А зачем ему будет власть, если кроки нас уничтожат? - возразила Эльдира. - Нет, папа, СакВок искренне уверен, что с кроками можно договориться. А теперь представь: пару недель такой агитации, - девушка кивнула на телевизор, - потом поданная в самых черных тонах информация о новом кроковском оружии и что? Да тебя, Главного командора, сметет толпа, бегущая мириться с кроками! Сметет и не заметит!
        - На Совете достойных решено эту информацию пока не разглашать!
        - Ну-ну! - девушка саркастически усмехнулась. - Даю голову на отсечение, что уже с полсотни человек этой информацией владеет.
        - Больше, - задумчиво произнес Андрей. - Уверен, завтра об этом оружии кроков уже будет гудеть столица. И такие акции, как эта, - кивнул он на телевизор, - завтра же будут сопровождаться упоминанием о страшном оружии. Чтобы доходчивей до людей доходил тезис о необходимости сотрудничества с кроками.
        - Великий Мортон! Что же делать? - прошептала Эльдира.
        - Драться! - Главный командор повторил слова землянина. - Драться до победы или… - Мужчина осекся, а затем решительно закончил: - Или пусть Великий Мортон решит нашу участь!
        В комнате повисла тишина, прерываемая лишь бормотанием телевизора:

«…сегодняшнее происшествие в парке имени Павших десантников наглядно показало, что старательно загоняемая властями куда-то вглубь проблема отношений с кроками не только давно созрела, а и перезрела. И может быть, своим, безусловно противоправным поступком эти люди подтолкнут наши власти к конструктивному решению данной проблемы. А то может оказаться и так, что время для этого будет безвозвратно упущено».
        - Что я говорил? - тихо произнес Андрей. - Наверняка уже завтра будет вброшена информация об оружии.
        - Ладно, посмотрим, кто кого. Я не верю, что фролов можно чем-то запугать. Война с кроками, как хороший кузнечный молот, сбила с нас всю окалину, всю шелуху. Да, за сто лет войны нас стало меньше. Но остались лучшие.

«Война забирает лучших, - мелькнула в голове Андрея мысль, выстраданная многими поколениями землян. - Погибают в большинстве своем самые смелые и храбрые. Остаются хитрые и трусы, которые потом ставят памятники храбрым, а себя называют просто случайно выжившими».
        - Андрей, - донесся до него голос тестя, - мне сейчас нужны люди, которым я полностью доверяю. Один из них - ты. И чтобы я мог тебя использовать наиболее эффективно, ты должен вступить в нашу армию. Надеюсь, ты не против?
        Кедрову сразу захотелось крикнуть «да». Сбывалось то, о чем он говорил матери, - участие в захватывающих и опасных рейдах, причем район их действий не ограничивался максимум какими-то там шестью с половинами тысячами километров - радиусом земного шарика, а простирался практически на всю Вселенную. И передвигаться он будет не на «Бахче»[ «Бахча» - боевая машина десанта (военный жаргон). ], а на гиперпространственном звездолете. И в руках у него будет не
«Абакан»[ «Абакан» - автомат специальных подразделений российской армии. ], а… да что там говорить. Ему предлагали сейчас заняться тем, на что «заточил» его Всевышний, к чему наиболее лежала его душа, чему он, в конце концов, учился - эффективно уничтожать врага. Можно погибнуть? А кто сказал, что путь к большим звездам на погонах не лежит через риск? Честный путь.

«Из российской армии я выбыл по причине смерти. Спасибо моим отцам-командирам. Поэтому совесть моя по отношению к трехцветному флагу чиста. Что ж, если я не стал генералом на Земле, то может, стану командором на Матее?»
        - Я согласен.
        Глава 4
        Клинок лазерного луча поразил кроковский крейсер прямо в «сердце» - пятисоттысячемегаваттный сгусток световой энергии ударил по отсеку, где находился ядерный реактор. Прикрывавший его защитный кормовой экран был уничтожен пятью минутами раньше. И вот теперь очередь дошла до реактора. Он сопротивлялся долго - даже по человеческим меркам и восприятию. Несколько секунд понадобилось на то, чтобы нарушить систему охлаждения реактора и циркулирующая в ней вода вырвалась из сковывающих ее пут трубопровода. Еще секунд десять быстро разогревающаяся активная зона ректора плавила все вокруг себя, превращая неприступную сталь в вязкий пластилин. Наконец, вся конструкция под своим весом сложилась и рухнула внутрь реактора. Тонны воды упали в раскаленное чрево. Но еще долгую одну секунду обжигающий, радиоактивный пар разрывал, раздирал энергетический отсек крейсера. В конце концов, не выдержал и он. Это уже была агония звездолета - по его могучему корпусу пробежала сильная дрожь, зазмеились трещины и случилось самое страшное - разрушилась защитная переборка отсека, являющаяся днищем следующего, топливного,
отсека. Затем наступила смерть… Тонны и тонны жидкого водорода полились на раскаленные останки реактора, чтобы, мгновенно превратившись в газ, мощной ударной волной развалить весь корабль. «Контрольным выстрелом в голову» для крейсера стало соединение водорода с кислородом из разрушенных резервуаров, необходимых для дыхания экипажа. Яркий красно-голубой шар взрыва запульсировал в холодном космосе.
        По неписаной, но неукоснительно соблюдаемой в военно-космических силах челов традиции любое проявление эмоций в случае успешной атаки на врага, до того как свое слово не скажет командир, считалось бестактным. Но командир крейсера
«Авангард» полковник Рахад Виргул не стал томить своих подчиненных:
        - Что ж, господа, поздравляю, еще одним кроковским крейсером стало меньше, - ровным, спокойным голосом произнес он и довольно откинулся на спинку кресла.
        И едва сдерживаемая радость наконец разлилась по рубке управления. Люди хлопали в ладоши, поздравляли друг друга.
        - Да здравствует крейсер «Авангард»!
        - Да здравствует его командир полковник Виргул!
        - Ладно, ладно, господа. Довольно. После вахты приглашаю всех в кают-компанию на праздничный ужин. Заррад, сообщение в Центр. Уничтожен кроковский крейсер второго класса. Продолжаю патрулирование заданного района. Подпись моя, - командир
«Авангарда» вскочил с кресла, еще раз скользнул глазами по показаниям приборов, по экранам внешнего обзора и вышел из рубки.
        Рахад Виргул мог быть доволен собой. Это была его пятая победа как командира
«Авангарда» и восьмая, с тех пор как он закончил Высшую Академию космических войск.

«Пора командованию цеплять мне на грудь генеральский значок. Восемь звездолетов! Из них пять крейсеров!» - полковник тихо рассмеялся.
        Все складывалось как нельзя лучше. За семь лет - от лейтенанта до полковника! Никто из его сверстников так по ступенькам карьерной лестницы пробежать не смог. Максимум - майоры. И это притом, что ему никто не помогал. Да и кто ему мог помочь? Звездолет с родителями исчез в еще более бескрайних, чем сама Вселенная, просторах гиперпространства, когда ему не исполнилось и трех лет. Нет, они не были военными и погибли не в бою. Тогда было бы легче. Сын погибших героев имел бы какие-то преимущества перед детьми обыкновенных родителей.
        Родители Рахада были обычными мирными челами и летели на Рождество Всесильного Исама позагорать на пляжах Вантеи. Пассажирский звездолет не вышел из гиперпространства в расчетной точке. Он вообще нигде не вышел. Наверное, что-то случилось с гиперпространственным движком. Какая уж тут героическая смерть.
        Воспитывали Рахада бабушки и дедушки. Причем все хотели быть самыми незаменимыми, самыми любимыми для единственного внука. Поэтому мальчик был окружен прямо-таки тотальной любовью. У челов есть поговорка: слишком много поваров портят суп. Как при таком воспитании из Рахада получился хороший «суп» - загадка. Очевидно, хорошие ингредиенты были вложены в него при рождении, «вытащили» безобразную стряпню.
        Рахад Виргул вырос не высоким, но крепким, здоровым юношей. Красивым юношей. Волнистые, черные волосы, спадающие на высокий лоб, большие, карие глаза под изящно прочерченными густыми бровями, тонкий аристократический нос над полными, чувственными губами. И на волевом, действительно мужском подбородке небольшая ямочка. Многие девушки вздыхали по той ямочке и мечтали попробовать на вкус эти чувственные губы. И Рахад не отказывал им в этом удовольствии. Он не был жадным мальчиком. После школы он с ходу поступил в Высшую Академию космических войск. Ну а куда должен был стремиться крепкий, умный парень, пытающийся сбежать от окружающей его тотальной любви сонма бабушек и дедушек? Только в военное заведение с его казармой и скупыми увольнительными. Впрочем, девушек он находил и при таком жестком распорядке. Вернее, они его находили.
        Из-за одной такой девушки он чуть даже не вылетел из Академии. На последнем курсе одна из красавиц умудрилась слишком «утонуть» в его ямочке на подбородке - забеременела. Обычная история. И все бы ничего - подумаешь, залетела. Он, как настоящий мужчина, будущий офицер, все бы организовал - нашел бы врача, оплатил бы операцию. А в качестве моральной компенсации еще заплатил бы за восстановление девственной плевы. Лети девочка-недотрога, ищи себе другого курсантика. Может, он станет генералом. Но залетевшая девочка лететь никуда не собиралась. А собиралась рожать. Уговоры и увещевания не помогли. Рахад был в отчаянии. Становиться в двадцать один год папой - это категорически не входило в его планы. Тогда, по закону, он обязан был выделять на воспитание ребенка минимум пятьсот гивов. А это же половина лейтенантской зарплаты! Которая, кстати, будет только через год. А до этого государство будет давать Рахаду в долг эти деньги, которые, естественно, надо потом отдать. Из все той же лейтенантской зарплаты. Похоже, пару лет он будет обречен питаться только офицерским пайком. Какие уж тут девушки. Правда,
столь фатальные для него расходы можно уменьшить. Для этого надо жениться на Сартизе, заметно округлившийся животик которой и вечно заплаканные глаза вызывали у него сейчас только глухое раздражение. А ее черная родинка над верхней губой, которую он раньше любил целовать, сейчас, при мыслях об этом, доводила чуть ли не до рвотных спазм. Никогда! Никогда он не женится на этой женщине.
        Тот тихий летний вечер Рахад запомнил, наверное, навсегда.
        - Сарти, поехали покупаемся? Я тут знаю одно уютное местечко. Сейчас там точно никого не будет. Только ты и я, и тихое бормотание волн, да красный шар Вебы, садящийся прямо в воду.
        Глаза девушки радостно заблестели. С тех пор как она сказала ему о своей беременности, это были первые теплые слова, услышанные от него.
        В том месте, куда Рахад привез Сартизу, действительно никого не было. О цивилизации напоминали лишь гул скоростного хайвэя где-то у них за спиной и отдаленные светящиеся точки флайеров, вьющиеся над еще более отдаленным мегаполисом.
        - Ну что, пошли купаться? Вода - лучше, чем в лучших фитнес-клубах.
        Девушка радостно кивнула и поспешно сбросила с себя легкое платьице. Мужской взгляд невольно скользнул по животу. Увидев это, девушка как-то инстинктивно попыталась закрыть его руками. Получилось довольно нелепо. Рахад улыбнулся. Сартиза, очевидно, истолковала эту улыбку как знак ободрения. Она в свою очередь, улыбнулась кокетливо и игриво. Насколько это было возможно при ее животе, вбежала в море. При такой резко увеличившейся части тела, мерно заколыхавшейся при беге, получилось не игриво, а смешно.

«О, Всесильный Исам, - парень чуть сбоку смотрел на бегущую девушку, - но почему ты сделал так, что часто беременность происходит против нашей воли? И что потом делать со всем этим?» - он нагнал ее в три прыжка и обхватил за талию. Вернее, за то место, где должна быть талия.
        - А трусики? - Он уверенно потянул небольшой лоскуток материи, примостившийся на женских бедрах, вниз.
        - Ой, не надо, - смущенно пробормотала она, - вдруг кто увидит? - А сама уже каким-то торопливым, судорожным движением обхватывала его за шею.
        Он овладел ее прямо здесь, на границе воды и суши. Женский живот мешал, очень мешал. Рахад первый раз занимался сексом с беременной женщиной, можно сказать, изрядно беременной. По привычке он опрокинул девушку на спину и тут же услышал свистящий шепот:
        - Только осторожней… живот.
        Ну и что оставалось делать? Кое-как примостившись перед Сарти на коленях, Рахад натужно подтянул девушку к себе и все же овладел ею. От воды женское тело стало скользким, и попка то и дело соскальзывала с его колен, со всеми вытекающими отсюда последствиями - возбужденная, разгоряченная плоть, неожиданно выдернутая из своей уютной временной «квартирки», тут же окатывалась водой. Натужные неуклюжие движения по восстановлению статус-кво, и через минуту все повторяется - морская волна бьет о мужской бушприт[Бушприт - наклонный круглый деревянный брус, выступающий впереди носа корабля, один его конец закреплен на корабле.]. Это только сталь, чтобы она была тверже, закаливают - разогревают до вишневого цвета, а затем резко опускают в воду. Для мужской крайней плоти такая металлургическая процедура имеет совершенно обратное действие…
        После нескольких минут такой борьбы - сексом такое назвать было сложно - раздраженный Рахад, едва сдерживая себя, прошептал:
        - Давай выйдем на берег.
        Он быстро поднялся на ноги, помог подняться своей спутнице и подтолкнул ее от воды. Девушка успела сделать всего два шага, как мужчина властно потянул ее вниз. На этот раз он не стал Сартизу опрокидывать на спину, а просто мягко, но сильно толкнул ее, стоящую уже на коленях, в спину. Девушка сразу все поняла. Она быстро оперлась на локти и прогнула спину.
        В своем первом толчке Рахад выплеснул все раздражение, накопившееся в нем после
«закаливающих» процедур несколькими минутами раньше, от вида бегущей к морю девушки с колыхающимся животом, а еще больше от осознания того, что эта девушка его.
        - Ой, осторожно, я же чуть не упала на живот.
        И вот это «ой» его взбесило. Внутри будто что-то лопнуло, и все, что накопилось в нем за эти несколько месяцев, после того, как он узнал о беременности своей подружки, выплеснулось наружу. И он еще сильнее навалился на девушку. И уже больше не обращал внимания на ее крики и стоны. Сартиза пыталась опрокинуться на бок, но он, навалившись всем телом на ее спину, не давал ей сделать этого. И все время продолжал грубо, сильно входить в девушку. Отчаянно крича, девушка все ниже и ниже прогибалась и, наконец, упала животом на песок. А он все продолжал неистовствовать. Это уже было просто насилие…
        Рахад пришел в себя, когда почувствовал под собой какую-то влажность, неприятную влажность. Настолько неприятную, что это сразу остудило его страсть, точнее ярость-страсть.
        Влага оказалась кровью. Сартиза чуть слышно со стоном что-то бормотала, не двигаясь. Испугавшись, Рахад перевернул ее на спину. Глаза девушки были закрыты. И тут он услышал:
        - Ребенок, ребенок…
        Низ девушки был обильно залит кровью.

«Всесильный Исам, что делать? - мысли вихрем пронеслись в голове парня. - Оставить здесь? Убить. Нет, сразу поймут, кто».
        Он легко подхватил девушку на руки и отнес к машине. Через двадцать минут, выключив автопилот и блокиратор скорости, будущий офицер военно-космических сил уже был около одной из клиник.
        У Сартизы произошел выкидыш. Ребенка спасти не удалось. А через три дня его вызвали в городское управление полиции и зачитали заявление его подружки, в котором она обвиняла Рахада в преднамеренных действиях, которые привели к выкидышу и смерти ребенка. Четыре месяца он защищался, как мог. Приглашал своих друзей в качестве свидетелей, чтобы те подтвердили, как нежно он относился к Сартизе. Показывал в своем коммуникаторе сообщения, которые он отсылал девушке. Демонстрировал многочисленные фотографии, где он обнимал, держал на руках, коленях и шее свою последнюю подружку. И сумел-таки убедить следствие, что трагедия, случившаяся на пляже, была случайностью. Что всему виной страсть. Обычная человеческая страсть, которая часто возникает между молодыми людьми. Экспертиза личных вещей девушки показала, что они не имеют повреждений и были сняты добровольно.
        Родители девушки что-то там еще пытались сделать: писали жалобы, заявления. Но через полгода Рахад закончил Академию и с огромным удовольствием улетел к своему первому месту службы - на военную базу «Домаргам», что находилась в шестом секторе государства, за сорок тысяч световых лет от девушки с крупной черной родинкой над верхней губой и темными кругами вокруг печальных глаз. А еще через месяц, во время разведывательного рейда на территорию кроков, он, командуя легким корветом, уничтожил свой первый вражеский корабль - эсминец. Бой был трудным. От корвета мало что осталось, от его экипажа еще меньше. Вся страна чествовала героев. И в этом всеобщем хоре восторженных криков мгновенно затерялись тихий плач девушки и возмущенный ропот ее родителей.
        А судьба, закрыв глаза на проделки своего любимчика, все быстрее и быстрее несла Рахада на вершину славы. Еще один вражеский звездолет, потом еще один, назначение командиром новейшего крейсера и победная дробь из четырех побед. Нет, из пяти. Сегодняшней. Вон, обломки кроковского крейсера еще не успели остыть до почти абсолютного ноля и тела врагов еще не приобрели твердость стали.
        На руке полковника Виргула коротко пискнул коммуникатор - срочный вызов в рубку управления.

«Что там еще?» - зашедший было в свою каюту командир «Авангарда» мгновенно выскочил из нее и бросился по короткому коридору обратно в рубку.
        Срочный, значит, срочный. Полковник Рахад Виргул давно уже понял, что иногда победу от поражения, а значит, жизнь от смерти отделяет всего одна секунда - командир звездолета, которому на этот раз суждено вернуться на базу, на секунду раньше принял правильное решение, чем его проигравший коллега-враг.
        - Что? - командир «Авангарда» мгновенно «схватил» взглядом панель управления - ничего страшного. Датчики целостности пространства молчат, на экранах внешнего обзора ни одной красной точки - все видимые объекты классифицированы и не представляют опасности.
        - Господин полковник. Срочное гиперсообщение из Центра.
        Он уже и сам видел горящую зеленую лампочку в правом углу панели управления - аппаратура дальней космической связи приняла сообщение.
        Привычным движением он бросил свое тело в командирское кресло. Большой палец утопил кнопку на коммуникаторе, тот вновь коротко пискнул - прибор сгенерировал радиоволну-пароль для запуска программы-дешифратора. Тут же в ответ откликнулся монитор, стоящий напротив командирского кресла.

«Командиру крейсера „Авангард“ полковнику Рахаду Виргулу. К вам выслан крейсер
„Маршал Гаргул“. Время его прибытия - двадцать три часа по среднегалактическому. По прибытию „Маршала Гаргула“ сдать ему свой район патрулирования и возвращаться на базу. Поздравляем с очередной победой. Центр»

«Надо же, в самый последний момент, но вспомнили, поздравили с победой, - командир
„Авангарда“ иронично усмехнулся. - Вот только почему так срочно отзывают? Вряд ли, зная наш Главный Космический Штаб, чтобы спешно мне нацепить генеральский значок. Ладно, прилечу, узнаю. По крайней мере, меньше буду тут в этой дыре болтаться и концентраты жрать. Да и Вирсула… Хватит одному на койке валяться. Заодно и проверим девочку, как она там без меня».
        - Штурман! Готовь маршрут на базу!
        - Есть готовить маршрут на базу!
«Ну вот, ты и генерал. Доволен? - Рахад Виргул спускался по широкой лестнице Главного Космического Штаба. В отполированных до зеркального блеска каменных сиреневых плитах на стенах здания отражался невысокий, атлетически сложенный мужчина, молодой генерал - на груди блестел сине-черный значок с силуэтами трех крейсеров - знак отличия генерала звена. - Все нормально, Рахад. Через пять лет ты уже будешь генералом эскадры. Впрочем, почему через пять? Если выполню это задание, то значок с пятью крейсерами будет у меня уже очень скоро», - новоиспеченный генерал вновь мысленно вернулся к полученному заданию.
        Под его командованием организовывалась экспедиция в составе пяти крейсеров и четырех эсминцев к Матее. Гордые фролы запросили помощь. По их сведениям кроки разрабатывают новое оружие, сверхоружие, способное забросить в тартарары - в гиперпространство - целые планеты. Пока кроки сумели отправить туда небольшой астероид. Если, конечно, фролы ничего не перепутали. У них же там астероидов вокруг ненаглядной их Матеи… Лучше бы столько у них было красивых женщин! А то все какие-то худосочные да плоскозадые.

«Ничего, думаю, хоть какой-нибудь более-менее приемлемый вариант подвернется. За пять крейсеров на груди можно месяц-другой потерпеть. Главное выполнить задание - захватить крока, который хоть что-то внятное об этом оружии мог бы рассказать. А еще лучше - захватить образец этого оружия. Что значит „а еще лучше“? Захватить и точка». - Рахад Виргул ставил себе задачи только по максимуму - служить, так только до маршала, иметь жену, так только дочь Президента.
        Мужчина улыбнулся своим мыслям, поправил на груди генеральский значок и твердым шагом направился к входным дверям - через полчаса в очень даже приличном ресторане соберутся друзья и сослуживцы, чтобы отметить его очередной чин. Как следует отметить - не обмытый несколькими литрами крепкого джина значок не так блестит на груди. И чем меньше литров выпил за звание, тем дольше будешь ждать следующего. Проверено! - Ты снова улетаешь, так мне ничего и не сказав, - высокая брюнетка, вздохнув, встала с постели, взяла с тумбочки сигарету и подошла к окну.
        - Девочка, я тебе уже сто раз говорил, что я тебя люблю, - Рахад, сладко потянувшись, оперся спиной на спинку кровати.
        - На женщинах, которых любят, женятся! - девушка зло сунула сигарету в рот. Послышался легкий щелчок, и сразу в комнате потянуло приятным ароматом.

«Женятся на нужных женщинах, с любимыми занимаются сексом… и с нелюбимыми, впрочем, тоже».
        - Девочка, сколько тебе раз говорить, сделаю карьеру и сразу женюсь.
        - А генерал в тридцать лет - это не карьера?
        - Хорошо, прилечу с задания - женюсь!

«Все, пора менять девочку. Она стала доставлять больше проблем, чем удовольствия».
        - Честно?
        - Честно.
        Мужчина скользнул по женскому силуэту, четко выделяющемуся на фоне окна.

«Да и ноги у нее не такие уж длинные, а грудь так вообще - холмики, переходящие в равнину. И чего я на нее позарился?»
        Рахад познакомился с Вирсулой полгода назад, когда прилетел с очередного патрулирования. Рейс был тяжелым. Они нарвались на разведывательный отряд кроковских звездолетов - два крейсера и два эсминца. Бой был скоротечным, но жестоким. Рахад сумел завалить один вражеский крейсер, но и его звездолету досталось - практически все защитные экраны были или уничтожены, или их ресурс был выработан более чем на девяносто процентов - это уже была не защита, а так, пустышка, чихнешь и разлетится. А оставшийся кроковский крейсер и два эсминца наседали. Полковник Виргул спас себя и оставшихся в живых людей своего экипажа тем, что решился нырнуть в гипер. Это было крайне опасно. Ударь по его раскрывшемуся гиперокну в этот момент лазерным лучом - и полковник рисковал сильно
«похудеть». Но каким-то сверхъестественным чутьем, рассчитать это было невозможно, он почувствовал, что кроковские звездолеты должны ударить на несколько мгновений позже, чем необходимо для фатального исхода. И он только получит по «заднице». Так и случилось. Пятисотмегаваттный боевой лазерный луч хлестнул по рукотворной дыре в космосе, когда крейсер «Авангард» уже скользнул в подпространство. Получив столь мощный «зубодробительный» удар, окно в иной мир тут же схлопнулось, порождая мощную гиперпространственную волну. Сгусток виртуальных частиц, которые в своем привычном гиперпространственном мире были отнюдь не виртуальны, обрушился на звездолет, как мощный штормовой вал обрушивается на корабль. И тут Рахад все правильно предусмотрел, нырнув в гипер с минимальной энергией перехода. Это как велосипед. Если велосипед еле едет, его легко столкнуть даже небольшим толчком. Но попробуйте сбить мчащийся велосипед. Для этого необходимо значительно более сильный толчок, и такой велосипед пронесется еще несколько десятков метров, прежде чем свалится в дорожную пыль. Так и звездолет, несущийся в
гиперпространстве. Удар волны и «медленный» крейсер полковника Рахада Виргула тут же вылетел на
«поверхность» - в обычный трехмерный мир, за несколько световых часов от места схватки. Спасся!

«Сильно похудеть» на жаргоне пилотов обозначало то, что если лазерный луч бьет по гиперокну в тот момент, когда звездолет находится еще в так называемом тоннеле перехода - пограничной среде, между пространством и гипеространством, то нарушившееся равновесие просто схлопнет этот тоннель, сплющив корабль до толщины одного атома.
        Получить по заднице - это было несколько лучше. Звездолет уже успевал уйти из тоннеля перехода в гиперпространство, и его только догоняла образовавшаяся подпространственная ударная волна, сбивая с курса и вышвыривая из своего мира совсем не в расчетной точке. Точка выхода в этом случае, в принципе, могла находиться и в центре какой-нибудь звезды или планеты.
        Естественно, тогда их сразу сняли с патрулирования и вернули на базу - латать дырки, как в корпусе корабля, так и в душе. И пока «Авангард» находился в ремонтном боксе, оставшиеся в живых члены экипажа просиживали в барах, время от времени совершая короткие «гиперпространственные» зигзаги от бара к борделю и обратно. Ведь бравым космическим волкам давно и точно известно, что зигзаг - это кратчайшее расстояние между ними.
        Вот на одном из таких зигзагов Рахад и познакомился с Вирсулой. Может, от пережитых волнений, когда смерть смотрела на него линзами кроковских боевых лазеров, а может, действительно так и было, но даже искушенный в таких делах полковник был поражен постельным искусством девушки. Даже ему, тертому космическому волку, Вирсула сумела показать, что называется, небо в алмазах.

«Наверное, тогда меня просто сильно прижало, если бросился на такую, - мужчина равнодушно скользил взглядом по стройной фигуре девушки, - поджарая, как беговая лошадь. А зачем мне лошадь? Да и вообще, девка без сисек - деньги на ветер».
        - Честно, - еще раз повторил он.
        - Милый! - девушка, отбросив сигарету, бросилась к Рахаду в постель. - Ты только быстрей возвращайся! А то я сильно по тебе скучаю.
        В голосе Вирсулы мужчина отчетливо услышал игриво-жеманные нотки.

«Тьфу! Точно пора девочке сказать бай-бай, когда вернусь. Мол, когда я выполнял очередное опасное задание на благо нашей Родины, когда чуть ли не каждый день смотрел смерти в глаза, я понял, что пока мне рано думать о семейной жизни. Какое может быть семейное счастье, когда кроки буквально в тысяче световых лет от нас?»
        - Не волнуйся, вернусь! - спокойно ответил Рахад и тут же почувствовал на своих губах вкус модных сладковатых, с кислинкой дамских сигарет.

«Тьфу!»
«А я еще думал, что мне придется тут за пять крейсеров на груди терпеть, общаясь с худозадыми фролками. А тут есть такая… ух». - Генерал звена Рахад Виргул с удовольствием рассматривал Эльдиру, стоящую вместе с Андреем Кедровым в толпе гостей.
        В Большом зале Главного здания Верховного совета достойных шел праздничный прием в честь прибытия группы военных звездолетов челов. Неизбежно нудноватая официальная часть приема закончилась, Глава Совета Варзарул СакТардол наконец закончил свою речь, и огромный зал заполнила тихая, неспешная музыка, позволяющая людям разговаривать между собой не напрягая ни голоса, ни слуха.
        Шуршали шелка, мерцали бриллианты, и плыл тончайший аромат дивных духов в тяжелом густом дыму дорогих сигар…

«Как рычаг экстренного перехода в гипер, - чел наконец смог подобрать адекватное переполняющим его эмоциям при виде Эльдиры словесное сравнение. Массивный, точеный, приятно ложащийся в руку. Словом, классная вещь. И если взять его в руку и как следует дернуть, то тут же наваляться такие ощущения, что только успевай воспринимать. Адреналин килограммами впрыскивается в кровь!»
        Рахад увидел, как к девушке подошел Главный командор, которого ему представили во время официальной части.

«Да это же его дочь, - тут же понял чел, - те же крупные черты лица, только по-женски смягченные, те же размеры. Это не женщина, крейсер!» - молодой генерал привычно устремился в атаку на этот великолепный «крейсер».
        - Простите. Простите. Ох, извините, - толкая окружающих его людей, Рахад Виргул приближался к выбранной цели.
        - А я и не знал, господин Главный командор, что у вас такая прекрасная дочь, - приблизившись, чел, как привык, с ходу сделал «залп».
        - Но… - Матрул ДарВул не успел договорить.
        - Об этом не трудно догадаться, стоит только увидеть вас вместе. Вы похожи, как две капли воды.
        - Две большие капли воды, - вставила Эльдира.
        Все рассмеялись.
        - И эту большую каплю воды зовут Эльдира, - отец представил дочь Рахаду.
        Все вновь рассмеялись.
        - А это ее муж, Андрей Кедров, - Главный командор кивнул на землянина.
        Рахад Виргул умел держать удар. Ничего, кроме любезной улыбки, на его лице не отразилось.
        - Очень приятно.
        Вышла заминка. Андрей, как привык на Земле и как это делали фролы, протянул правую руку для приветствия, а Рахад, в соответствии с человскими обычаями, хлопнул землянина по левому плечу.
        И вновь раздался смех.
        - Ничего, надеюсь, мы легко притремся друг к другу и против нашего общего врага будем сражаться как одна команда.
        - Несомненно, Главный командор. И кроки это скоро поймут, - генерал челов произнес эти слова с легкой улыбкой.
        И эта улыбка Андрею не понравилась. То ли чел иронизировал по поводу слов ДарВула о единой команде, то ли иронизировал по поводу способности фролов самостоятельно дать отпор крокам.
        Музыка заиграла громче.
        - Разрешите, - чел протянул руку к Эльдире, - пусть у старого космического волка останутся приятные воспоминания, чтобы было, что вспомнить накануне схваток с врагом.
        - Так уж и старый, - девушка кокетливо улыбнулась и протянула свою руку.
        Вскоре Рахад и Эльдира кружились по огромному залу среди других танцующих пар.

«Ну точно, как рычаг перехода в гипер, - мужчина с удовольствием сжимал руками крепкое упругое тело фролки, - ух, как мне хочется его дернуть на себя. - Рахад невольно потянул Эльдиру к себе, но, увидев вопросительно-насмешливый взгляд голубых глаз - ну и как близко ты меня к себе притянешь на глазах у мужа и отца? - замер.

«С таким „крейсером“ мне еще не доводилось встречаться. Такой главный калибр кого хочешь с первого залпа завалит, - мужчина невольно скосил глаза на женскую грудь, которая была буквально на расстоянии растопыренной ладони. - Вот только муж… Никогда не думал, что такие фролы бывают. Под стать ей. Ну ничего, чем труднее победа, тем приятнее наслаждаться плодами победы». - И мужские глаза вновь опустились вниз.
        Андрей Кедров смотрел на танцующих, и неожиданно на него нахлынули воспоминания из, казалось бы, уже бесконечно далекой юности. Убогий сельский клуб с растрескавшимся дощатым полом, на котором под неувядающие «Белые розы» танцевало с десяток пар. И среди них его Люська с облапившим ее высоким плотным парнем, недавно дембельнувшимся из пехоты. Тогда он дрался. Дрался не столько из-за Люськи, сколько из-за боязни потерять авторитет вожака среди сельских пацанов. Дрался без надежды победить, слишком не равны были силы. Что мог поделать хоть и крепкий, но невысокий девятиклассник против высоченного, под два метра и за центнер двадцатилетнего парня, которого два года дрючили сержанты на физподготовке и в марш-бросках? Оказалось, что кое-что мог. Главное хладнокровие и жизненный принцип - драться до конца, используя все, в том числе и песок в глаза, которым он сыпанул уже торжествующему амбалу. Именно тогда за ним закрепилось лестное прозвище - Волк.
        Сейчас Андрей стоял не на заплеванном, с облупившейся коричневой краской полу сельского клуба, а на натертом до блеска паркете из редчайшего голубого дерева в главном здании Верховного совета достойных. И сейчас это был не шестнадцатилетний юнец-школяр, видевший мир не дальше околицы родной деревни, а двадцатитрехлетний мужчина, за плечами которого был Рязанский институт воздушно-десантных войск, жесткая учебка Главного разведывательного управления Генерального штаба, рудники Гамеда. И на звезды он уже смотрел не как на красивые яркие точки, разбросанные по черному небу над деревней, а как на солнца других миров, до которых можно долететь, скользнув за подкладку Вселенной. И он знал, что очень часто эти миры встречают тебя полновесными залпами лазерных пушек. И все равно ему вновь хотелось драться. Драться азартно, бескомпромиссно, по-мальчишечьи. Но теперь не из-за боязни потерять авторитет вожака. Какой к черту вожак в мире, на несколько веков опередившем в развитии его Землю. А из-за банального, универсального для всех разумных существ Вселенной чувства - ревности. Да и для неразумных тоже.
        Но теперь его соперником был не обычный сельский пацан, потолком которого была продавленная сидуха заезженного «Колоса» или «Дона», а генерал, привыкший к удобному, специально подогнанному по нему командирскому креслу боевого звездолета. Представитель высокоразвитой цивилизации, прилетевший помогать фролам в их борьбе против жесткого и жестокого врага.

«Только попробуй начать подбивать клинья к моей жене. Хоть ты и генерал, а от моего свинга[Свинг - длинный и тяжелый удар кулаком в корпус. ] правой ты точно сложишься».
        - О чем ты так напряженно думаешь? - до него донесся голос Матрула ДарВула.
        - Да так, воспоминания нахлынули.
        - А вот и мы, - раскрасневшаяся и возбужденная танцем дочь Главного командора и ее напарник подходили к ним.
        - Теперь старому космическому волку будет что вспомнить? - землянин сумел своему голосу придать веселые нотки.
        - Несомненно! - тут же последовал короткий, как вспышка боевого лазерного луча, ответ.
        Возникла неловкая пауза. Вновь загремевшая музыка спасла положение.
        - Никогда не танцевал инопланетные танцы, - землянин обхватил свою жену за талию и решительно увлек ее в центр зала.

«Ох, заработаешь ты у меня, генерал. И все твои звездолеты не помогут», - Андрей Кедров сделал первое па на паркетном полу.
        Рахад Виргул смотрел вслед удаляющейся паре и улыбался. Он вспоминал на мгновенье блеснувшие глаза дочери Главного командора, когда он, натолкнувшись на ее насмешливо-вопросительный взгляд, перестал прижимать свою партнершу к себе во время танца.

«Эх, ты, старый космический волк», - вот что коротко блеснуло тогда в голубых женских глазах.
        Глава 5
        Мощные, напористые акустические волны одна за другой накатывались на дергающихся, извивающихся людей. Со стороны казалось, что это именно они, стегая людскую плоть тугими децибелами, заставляли ее конвульсивно вздрагивать и дергаться. И в такт этим дерганьям дергался и свет - десятки, сотни разноцветных лучей от прожекторов и лазеров словно заставляли пульсировать само пространство, превращая его в яркое, переливающееся всеми цветами радуги существо. Вечеринка в моднейшем ночном клубе
«Ночные звезды» была в самом разгаре. Сотни молодых людей, оставив за стенами этого фешенебельного заведения свои заботы и проблемы, полностью растворились в зажигающих ритмах модной музыки.
        - Весса, вы так нежно держите этот фужер, что мне захотелось стать им, - перед девушкой, словно материализовавшись из этих грохочущих звуков и вибрирующего света, возник высокий парень. Длинные, золотистые волосы крупными кольцами спадали на кукольное лицо - гладкая, ни малейшей морщинки или родинки кожа, большие, широко распахнутые глаза, маленькие, аккуратные, чувственные губки.

«А занятный экземплярчик, - девушка, не спеша сделав глоток шампанского, рассматривала возникшего перед ней молодого человека, - сладкий». - Еще глоток игристого напитка.
        - Вы удивлены, откуда я вас знаю?

«А с такой игрушкой можно неплохо поразвлечься. По крайней мере, не надо будет контролировать себя как с Харком. А тут просто - бери и получай удовольствие. Как выпить этот бокал». - Еще глоток.
        - Нет, не удивлена. Я так часто и долго торчу на телевизионном экране, что уже давно смирилась с тем, что мое лицо стало так же привычно, как физиономия какого-нибудь исторического деятеля на банкнотах. Слава Всемогущему Картану, что хоть руками не мацают.
        - А я давно мечтал с вами познакомиться!

«Ну что, Весса, возьмешь себе эту игрушку? Надо же чем-то заполнять ночи, да и для здоровья полезно. - А’Весса Лам, чуть прищурившись, смотрела на кукольное лицо, по которому скользили разноцветные блики. - Нет, все же правильно сделала, что прилетела сюда».
        Со дня ареста Харка прошло пятнадцать дней. Радость от блестяще выполненной операции притупилась. И в роскошном, ставшим почти ее, доме политика Весса заскучала.

«А почему, собственно, я должна здесь сидеть одна, словно в тюрьме? - Девушка сидела в гостиной и невидяще смотрела на телевизор, в котором бурлила виртуальная жизнь, густо сдобренная виртуальными страстями. - Я Харку кто, жена? Нет, любовница. Так чего строить тут из себя убитую горем? Многие осудят? Любимого мужчину не успели арестовать, а она уже вновь развлекается. А, плевать! Задание я выполнила, Харка „сделала“, пора и отдохнуть».
        Весса вскочила с дивана и бросилась в гардеробную.
        Через полчаса телеведущая, писательница и, главное, талантливейший агент государственной безопасности Блестящая с удовольствием разглядывала себя в зеркало. Черный с белыми чешуйками костюм плотно облегал стройное тело. Волосы, обработанные специальным лаком, роскошной черной гривой спадали на плечи, вспыхивая мельчайшими голубыми искорками. На груди сверкала бриллиантовая веточка ели, на которой навсегда застыла рубиновая стрекоза. Мягкие красные полусапожки великолепно подчеркивали изящную утонченность ног.

«Ха, да с таким видом и с такой головой я Президента могу „сделать“! А вообще-то это мысль!» - Весса громко расхохоталась.
        Насвистывая под нос какой-то веселенький мотивчик, девушка спустилась в гараж. Роскошный, огромный «Ланд» смотрел на новую хозяйку своими четырьмя большими овальными фарами.

«Нет, дорогой, отдыхай сегодня. Для моего настроения ты слишком приземлен. - Весса вновь громко расхохоталась своим мыслям и решительно шагнула к не менее роскошному флайеру. Сегодня, дружок, ты меня катаешь». - Холеная женская ручка распахнула дверь машины.
        Через минуту девушка уже любовалась ночным городом с высоты нескольких сотен метров. На экране бортового компьютера пульсировала точка, возле которой стояла надпись «Ночные звезды» - конечный пункт маршрута.
        - Ну знакомься, раз мечтал, - Весса специально ответила грубовато. Прекрасно разбираясь в психологии, она хорошо знала, что таких вот кукольных мальчиков грубый тон только возбуждает.
        - Торри… Торри Дрик, - кукольный мальчик неожиданно сделал быстрое движение и чмокнул Вессу прямо в губы.

«А мальчик прыткий, - девушка с удовольствием ощутила прикосновение молодых губ, от которых чуть веяло каким-то пряным ароматом, - и это замечательно. Не надо будет тратить время, чтобы его расшевелить. Это не тот случай, когда смакуют, как хорошее вино многолетней выдержки. Тут надо залпом выпить, чтоб в голову хорошо ударило, и забыться на пару недель. Все. Потом умыться, привести себя в порядок и выбросить использованную тару в мусор».
        - Мальчик, ты очень спешишь. Даже если тебе удастся уговорить меня выпить с тобой чашечку кофе у тебя дома, то все равно ты должен сначала заварить для меня этот кофе. И учти, бурду я не пью!
        - О, я угощу тебя великолепным кофе. Гарантирую!
        Весса с улыбкой смотрела на сверкающие, возбужденные глаза молодого человека.

«Все должно созреть. Даже нежный персик будет кислым, если его рано сорвать».
        - Торри, может, для начала потанцуем?
        - Пошли!
        Колышущееся людское море легко проглотило две свои частички…
        Яркий, слепящий зигзаг молнии расколол ночное небо надвое.

«Вот так и этот мальчик расколол мою жизнь на две части. Первая часть - это та, в которой я его еще не знал, вторую я прожил с ним. Впрочем, почему прожил? Я живу с ним». - Мужская рука потянулась к панели управления и щелкнула тумблером.
        Тотчас на мониторе высветилось: «Включен режим максимальной безопасности».

«Гроза не на шутку разыгралась. Еще влепит молния по флайеру - и все. Тогда точно о своей жизни можно говорить в прошедшем времени».
        Небольшой флайер упорно продирался сквозь грозовое небо. В его кабине сидел один человек - уже немолодой, сухонький, невысокий мужчина. Сквозь редкие седые волосики отчетливо просвечивала на удивление по-детски розовая кожа. Да и лицо, несмотря на высокий морщинистый лоб и глубокие складки, двумя бороздами опустившиеся от носа к губам, казалось детским. Сейчас на этом детском лице читалось страдание - уголки губ были опущены вниз и в глазах стояли слезы.

«Живу или страдаю? - Невеселые мысли, вытесненные было действиями по обеспечению безопасности, вновь стали болезненно терзать мозг. - Нет, живу. Потому что без страданий нет жизни. Это как соль для супа. Без нее он казался бы пресным и невкусным. Вот что-то этой „соли“ стало очень много. - Сидящий в пилотском кресле человек тяжело вздохнул. - Нет, надо мальчика ставить на место. В конце концов, я дал ему все - великолепную квартиру, деньги, оградил от всех житейских забот. И он просто не имеет права так со мной поступать! Как только его увижу, поставлю вопрос ребром. Или относится ко мне, как к другу, и живет со мной, или пусть катится на все четыре стороны». - Сухонький мужчина еще более тяжело вздохнул. Даже сейчас, наедине с собой, раздраженный и озлобленный, он отлично понимал, что никакого вопроса ребром он не поставит. Не сможет. Потому что даже на миг он не может представить себе, что этот мальчик уйдет, покинет его. Что больше никогда он не сможет обнять это молодое, упругое тело, насладиться ощущением прикосновения к горячей гладкой коже, застонать в миг соития с ним. Нет! Без этого он уже не
может жить. Да и зачем? Разгадать еще одну тайну устройства пространства? Изобрести еще один гиперпространственный двигатель или усовершенствовать нуль-континуум-генератор? Все это у него уже было, было и было. И грандиозные открытия, и изобретения, и бешеная дробь сердца, когда испытывали звездолеты с его двигателями, и сладость мига вручения награды, когда в огромном зале, стоя, ему аплодировали сотни уважаемых людей. Все это было, и все это давно потеряло для него остроту.
        Уникальные математические способности О’Валли Мулла, правда, тогда его называли просто Валли, проявились в детстве. Уже в три года мальчик поражал окружающих тем, что в уме, так как писать он еще не умел, легко решал математические задачи для школьников. Еще поезда из пункта А и пункта Б не успевали и тронуться, еще в бассейн не успевало пролиться и капли воды из труб А и Б, а мальчишечий мозг уже знал, где встретятся эти поезда и когда наполнится бассейн водой, даже если часть воды из него вытекала по трубе Д. В пять лет юный вундеркинд пошел в школу, сразу в третий класс, а уже через семь лет он закончил двенадцатый, выпускной класс. Тогда о нем все еще говорили - вундеркинд. Так говорить перестали, когда на третьем курсе Высшей физической школы он сумел доказать сложнейшую теорему, связанную с топографией гиперпространства. Благодаря разработанному им методу вычислений появилась возможность на порядок увеличить точность выхода из гиперпространства при дальних подпространственных прыжках. После этого его стали называть гением. После окончания школы ему предложили работать в сверхзасекреченном
институте проблем гиперпространственных перемещений. На то время ему было восемнадцать лет. Через двадцать лет он изобрел свой знаменитый двигатель, названный в его честь, - гиперпространственный двигатель Мулла. Благодаря этому двигателю, кроковские звездолеты получили возможность «прыгать» по гиперпространству на тысячи световых лет, а время перехода сократилось до нескольких минут. Кроковская цивилизация окончательно разгромила фролов, загнав их на единственную, пока недоступную для нее планету, и начала решительно теснить челов. Правда, у тех через пару лет тоже появился аналогичный двигатель. Равновесие было восстановлено.
        В зените своей славы, когда список всевозможных наград и присвоенных званий не вмещался на стандартном правительственном бланке, академик О’Валли Мулл женился. В своем выборе гений не был оригинальным и поступил, как простой смертный мужчина. Его избранницей стала его же аспирантка, которая была моложе своего научного руководителя на двадцать два года.
        И неожиданно чувственный мир обрушился на этот, до этого бесстрастный, человеческий суперкомпьютер. Его гениальные извилины буквально завибрировали от переполнявших их чувств и эмоций. Неукротимый в науке, с виду сухонький, сдержанный академик неожиданно оказался неукротимым в постели, доводя молодую жену до изнеможения. Один за другим, с разницей, обусловленной лишь физиологией женского организма, родились сын и дочь. Бывшая аспирантка, стреноженная непрерывными родами, была уже не так резва в любовных утехах. И академик заскучал. К довершению ко всему, оказалось, что мозг, за два года привыкший к основательной подпитке чувственными флюидами, заскучал и начал пробуксовывать. Идеи перестали быть блестящими, и суть различных математических и физических проблем схватывалась отнюдь не на лету. Заговорили об угасании математического гения. Встревоженное начальство, не желавшее допустить этого, ввиду гнева еще более высокого начальства, окружили академика сонмом психоаналитиков с категоричным приказом - найти причину «хвори» гения. В награду были обещаны различные блага, а в случае неудачи
гарантированы равноценные житейские неурядицы, вроде отправки дежурным персоналом на отдаленнейшие космические базы.
        Хорошо таким образом взнузданные психоаналитики за неделю докопались до дна души О’Валли Мулла, заодно вырыв и его «собаку» - отсутствие чувственных утех.
        - Всего-то! - облегченно воскликнуло начальство. - Всемогущий Картан, да мы эту проблему решим вмиг!
        Теперь вместо сонма психоаналитиков научное светило окружил сонм молоденьких девушек. Чтобы все это выглядело хоть немного благопристойно, всех их брали в институт аспирантками, закрыв глаза на раздутие штата. Обороноспособность страны превыше всего и плевать, чем она достигается, пусть даже и смазливыми женскими личиками и округлыми и упругими женскими попками. В сверхсекретном институте проблем гиперпространственных перемещений неожиданно появились длинноногие сотрудники, вернее - сотрудницы с не меньше чем третьим размером груди. Мужская составляющая института была весьма довольна таким развитием событий - хоть что-то да им перепадет с барского стола, точнее с постели академика. А мэнээсы еще раз утвердились в правильности жизненного выбора - идти в физики или математики.
        Через год под руководством академика О’Валли Мулла была разработана принципиально новая схема перехода в гиперпространство, требующая в несколько раз меньше для этого энергии. А еще через два года неутомимый Мулл теоретически предсказал один эффект, открывающий дорогу к разработке нуль-континуум-генератора принципиально новой схемы, а от него до разработки гиперпространственной бомбы, способной одним махом уничтожить целую планету, было рукой подать.
        Но тут судьба в очередной раз сыграла с академиком злую шутку. Все же, как ни крути, О’Валли Мулл был гением, и основным его органом была голова, а не то, что так усердно заставляло работать его начальство. И если бесконечная Вселенная еще могла подбрасывать для основного органа академика все новые и новые загадки, то женское тело в этом вопросе было весьма и весьма ограничено. И даже сонм этих тел, которым бы хватило укомплектовать целый отдел в институте, а точнее фешенебельный бордель в столице, представлял собой конечную и весьма небольшую, по сравнению с Вселенной, величину. Словом, что-либо новое и загадочное для себя в женских телах сухонький и невысокий мужчина находить перестал. Выражаясь академическим языком, тема была исчерпана. И к ужасу начальства, маленькая, лысенькая «курочка» вновь перестала нести золотые яйца.
        Кризис О’Валли Мулла длился долгих пять лет. Гениальный мозг отказывался работать на благо страны и требовал новых чувственных наслаждений. Проект «Молот» - создание гиперпространственной бомбы - затягивался на неопределенное время.
        К этому времени академик уже давно расстался с женой, открывшей ему совершенно другой мир, и исследование этого мира для Мулла оказалось даже увлекательней, чем исследование гиперпространства. Жаль только, что этот мир оказался слишком малым для гениального математика и физика. К счастью для всех: для начальства О’Валли Мулла, для кроковского государства, а самое главное для самого ученого - это оказалось не так. Выяснилось, что женщина открыла ему не весь мир чувственных наслаждений и поэтому он этот мир выпил не до дна. Точнее, не до второго дна. Дойти до второго дна академику помог Торри…
        Этого восемнадцатилетнего мальчика стареющий ученый впервые увидел в Высшей физической школе, где он изредка читал лекции студентам. Торри сидел на галерке и со скучающим видом смотрел в окно. Лучи утренней Пармы красиво освещали мягкие, правильные черты лица юноши и, словно запутавшись в золотистых кудрях, создавали вокруг его головы светящийся ореол.
        - Молодой человек, я смотрю, вам неинтересна моя лекция о взаимной инвариантности пространства и гиперпространства? - Прославленный ученый медленно подошел к скучающему студенту.
        - Неинтересна. К сожалению, я мало в ней что понимаю.
        На О’Валли Мулла смотрели большие красивые глаза, в которых плескалась бездна.
        У академика на мгновенье даже закружилась голова. Аудитория приглушенно хмыкнула, поражаясь дерзости Торри.
        - Даже так? - Мулл тяжело оперся на стол. - Что ж, тогда… тогда потрудитесь молодой человек после этой лекции зайти в мой кабинет. - Пожилой мужчина наконец справился с охватившей его слабостью. - Продолжим лекцию. Итак, мы остановились на том, что в доступных пространственно-временных масштабах структурность материи проявляется в ее системной организации, существовании в виде множества иерархически взаимосвязанных систем, начиная от элементарных частиц и кончая Метагалактикой. Последнюю иногда отождествляют со всей Вселенной, но для этого нет никаких оснований, ибо… - Эти слова О’Валли Мулл произнес механически, задействуя лишь крохотный участок своего могучего мозга.
        Все остальное было парализовано взглядом красивых глаз, в которых клубилась бездна, и в эту бездну падал гениальный мозг.

«Эти глаза, как Вселенная, - бесконечны…»
        - …Вселенная в целом тождественна всему материальному миру и движущейся материи, которая может включать в себя бесконечное множество Метагалактик или других космических систем. И у нас нет никаких оснований переносить структурное устройство нашей Метагалактики на другие Метагалактики. - Лекция продолжалась.

…Он открыл дверь кабинета О’Валли Мулла все с таким же скучающим выражением лица.
        Запинаясь, путаясь в словах, краснея и потея, научное светило предложило восемнадцатилетнему студенту дополнительные занятия. Тот что-то неопределенно промычал.
        - Так вы… согласны?
        Торри окинул академика взглядом, от которого у того вновь закружилась голова, и равнодушно произнес:
        - Сколько это будет стоить?
        Потеющий и краснеющий гений воскликнул:
        - Что вы, что вы. Это совершенно бесплатно!
        - Ладно, там посмотрим, - студент еще раз хмыкнул.
        Так О’Валли Мулл познакомился со своей последней мучительной любовью - восемнадцатилетним О’Торри Дриком. Очень скоро академик понял, как он был, несмотря на свой богатый опыт, наивен и почему хмыкал этот мальчик, будто сошедший с небес. Занятия с Торри оказались отнюдь не бесплатны, за них прошлось платить. Платить Муллу, много платить.
        Как он потом выяснил, юноша происходил из довольно известной и состоятельной семьи. Отец у него занимал пост президента крупного банка, а мать была врачом, владелицей крупной клиники пластической хирургии.
        Торри был единственным ребенком и, как часто это бывает, ему это на пользу не пошло. Он был глубоко равнодушен к учебе, и любимым времяпровождением для него была тусовка с такими же друзьями, сначала в квартирах родителей, чуть позже, повзрослев, они встречались в клубах и на съемных квартирах. Там юный Торри приобщался к непременным атрибутам золотой молодежи: легкие наркотики, дорогие девочки, просмотры фильмов для узкого показа и прочая, прочая, прочая. Среди этих
«прочая» был и секс с одним из друзей. На съемной квартире, под хихиканье съемных девок Торри и его друг, наглотавшись галлюциногенов и запив их изрядными порциями шампанского, неожиданно воспылав страстью друг к другу, без всяких колебаний отдались ей, балдея от еще незнакомых ласк.
        К концу школы О’Торри Дрик твердо усвоил два правила. Первое - радостное - в жизни полно удовольствий. Второе - печальное - жизнь только одна. Поэтому надо иметь поменьше тормозов, чтобы все успеть испытать и почувствовать. А лучше их вообще не иметь.
        В Высшую школу физику Торри поступил из желания выделиться. Вообще-то в своем кругу выделиться из тебе подобных было сложно. Шмотки, тачки и другие аксессуары золотой молодежи у всех были примерно одинаковы. Поэтому любое, что позволяло хоть чуть подскочить над свои кругом, ценилось. И парень живо себе представил, как в любом ночном клубе, среди бесконечных будущих менеджеров и юристов круто будет звучать - студент Высшей физической школы, будущий специалист по гиперпространству.
        Их близость произошла на первом же занятии, в фешенебельной квартире студента, которую тот снимал. И инициатором ее явился хозяин квартиры. Естественно, О’Валли Мулл знал, что такое гомосексуализм, теоретически знал. Но предложить вступить в связь со студентом краснеющий и потеющий академик не решился. Он говорил прерывистым голосом, и излагаемый им вопрос по физике гиперпространства сейчас был непонятен даже ему, не говоря уже о Торри. Он вдыхал аромат дорогих духов, исходивший от юноши, несколько раз как бы ненароком касался потной рукой руки Торри. Его сердце, как в далекой молодости, взнузданное ударной дозой адреналина, неслось вперед галопом, правда, уже усталым галопом.
        И опять Торри уже знакомо хмыкнул, затем решительно повернулся к пожилому академику и стал снимать с него одежду. Затем его, почти находящегося в обморочном состоянии, мягко, но решительно повернул к себе спиной…
        Через час, изнеможенный и задыхающийся математический гений понял, как же много он еще не узнал в этой жизни.
        Через неделю О’Торри Дрик перебрался на квартиру к своему новому любовнику. И тут разразился скандал. Родители Торри этот поступок сына не поняли и не приняли. Их восемнадцатилетний сын-красавец и этот плюгавенький старикан? Ну и что, что научное светило и гений? От этого его морщины не разгладятся и волосы не станут гуще. Богат? Они сами люди далеко не бедные и могут дать единственному сыну все. Их сын гомосексуалист? Да полноте! Обычные юношеские забавы. Перебесится и остепенится. Но пусть перебесится с таким же молодым человеком! И они задействовали весь свой немалый общественный вес, все свои многочисленные связи, чтобы вернуть сына.
        Бедные родители О’Торри Дрика просто не представляли, насколько был могуществен научный директор института проблем гиперпространственных перемещений. Высшая кроковская руководящая элита уцепилась за О’Торри Дрика, как за последнюю надежду по воскрешению заснувшего гениального мозга. И что по сравнению с этим президент какого-то там банка и директор какой-то там клиники? Пыль, которую и учитывать не следует.
        Отца Торри вызвал к себе сам бригадный генерал О’Локки Сарб, могущественный директор Службы государственной безопасности Содружества свободных планет. Спокойно, даже чуть снисходительно, он спросил:
        - Господин Дрик, почему вы в этом году через свой банк отмыли на пятнадцать процентов меньше денег, чем в прошлом году? Это что, уменьшение прибыли наркоторговцев, или просто они нашли еще один банк для легализации своих доходов? - и, не давая президенту банка сказать хоть слово, закончил: - Идите и подумайте над этим вопросом. Через неделю мы вас вновь вызовем. Вы свободны.
        Вернувшийся, как в тумане, домой, Дрик-старший узнал от жены, что у нее хотят отобрать лицензию на проведение любых пластических операций. Причина - несколько жалоб ее бывших пациентов на плохое качество операций. Медицинская экспертиза по этим жалобам назначена на следующую неделю.
        Родители Торри были людьми неглупыми и современными - ради сына ломать свою карьеру, положение в обществе, а следовательно и жизнь, не стали.
        А лысенькая, но чрезвычайно умная «курочка» вновь стала нести «золотые яички» - проект «Молот» наконец-то ожил, грозя расплющить и фролов, и челов.
        Прямо перед флайером, в метрах ста, не больше, бесшумно возник ослепляющий столб небесного электрического разряда. Нет, не ослепляющий. Он был бы таким, если бы не бортовой компьютер. Электронные мозги отреагировали мгновенно - в сотые доли секунды включились световые и звуковые фильтры, надежно отсекая от человека ватты и децибелы. Мгновенными и точными командами на органы управления флайером компьютер быстро стабилизировал полет. С виду хрупкую машину лишь чуть тряхнуло, и она продолжала упрямо вгрызаться в черноту ночи.

«Вот так и моя жизнь с мальчиком - сплошные ослепляющие и оглушающие молнии. Только нет бортового компьютера, который стабилизировал бы мою жизнь». - Сухонький мужчина в пилотском кресле опять тяжело вздохнул и посмотрел на монитор. До конца полета оставалось чуть больше десяти минут.
        Угар первых недель телесной близости с Торри прошел, и пожилой мужчина отчетливо увидел то, что раньше жестко загонял в самые глубины мозга, - мальчик его не любит и беззастенчиво использует.
        Огромная, роскошно обставленная квартира. Современнейший флайер с личным пилотом, не уступающие ему в оснащенности прогулочные яхты: морская и космическая. А самое главное, везде сопровождающие его молодые люди с серебристым браслетом, с выгравированным символом Содружества, на левой руке - государственная охрана. Такой же знак - семь колонн, увенчанных шаром, - был нанесен на флайерах, машинах, яхтах, словом, на всем том, на чем передвигались эти молодые люди, охраняя О’Торри Дрика.
        Вот это действительно было круто. Это тебе не заявлять в ночных клубах, что ты будущий физик. Это тебе не слабенький подскок, это мощный прыжок, заставляющий твоих друзей смотреть на тебя, высоко задрав головы и раскрыв рот.
        Торри мог, не предупреждая, исчезнуть на несколько дней. И академик, кляня себя за бесхарактерность, узнавал у охраны, где находится его ветреный друг, и краснея, с болью, тщетно пытаясь скрыть просящие нотки в голосе, просил вернуть резвого жеребца в стойло.
        Директор Службы государственной безопасности бригадный генерал О’Локки Сарб поначалу хотел «встряхнуть» новую пассию Мулла, «встряхнуть» так, чтобы навсегда отбить охоту у юнца к таким загулам. Но потом заметил, что эти периодические исчезновения Торри не сказываются на производительности гениальной головы академика. Более того, Мулл после них работал еще продуктивней, буквально сутками
«зависая» в своем кабинете или в вычислительном центре, заставляя с десяток суперкомпьютеров выкладываться на всю свою мощь. Вся обида, злость, саднящее чувство неразделенной любви выплескивались в строчки формул и колонки цифр.
        Поэтому бригадный генерал лишь распорядился тщательно охранять О’Торри Дрика, чтобы тот не влип в какую-нибудь некрасивую историю и не пострадал. Пара потасовок, вызванных приставанием будущего физика и настоящего любовника физика к девушкам, были решительно пресечены охраной. Видя свою безнаказанность, парень почувствовал себя если не Всемогущим Картаном, то его любимчиком точно.
        И как ни старались люди Сарба, все же Торри влез в неприятную историю. Управляя своим флайером, он грубо нарушил правила полетов. Паркуя свой летательный аппарат на специальную площадку перед ночным клубом, он зацепил взлетающий чужой флайер. Посадочная скорость у Торри была высока, парень любил садиться залихватски, наслаждаясь работой мощных, сделанных по спецзаказу амортизаторов. Поэтому чужой флайер отбросило метров на пять в сторону. Посадочная площадка, как обычно, была расположена на крыше дома, точнее пятидесятиэтажного небоскреба. Столкновение произошло в четырех метрах от края. Пять больше, чем четыре. Система безопасности не смогла стабилизировать машину. Флайер с двумя парнями и их девушками неуправляемой грудой металла и пластика рухнул со стапятидесятиметровой высоты вниз. Выжила одна девушка…
        Испуганного юнца тут же задержали. Узнав об этом, О’Валли Мулл посерел. Видя его в таком состоянии, не на шутку уже испугался бригадный генерал.

«Не хватало, чтобы из-за этого молодого кретина академика хватил удар. Тех молодых людей уже не вернешь. А нам нужен „Молот“».
        - Свяжите меня с министром внутренних дел, - отдал распоряжение своему адъютанту директор Службы государственной безопасности.
        Инцидент замяли. Выяснилось, что во взлетающем флайере не сработала автоматика, и тот залез в чужой коридор. Поэтому Торри тут не виноват. Многочисленные свидетели аварии дружно это подтвердили. Родителям погибших была выплачена огромная компенсация.

«„Молот“ оправдывает все». - Бригадный генерал О’Локки Сарб даже не поморщился, читая отчет о том, во сколько обошлось спасение смазливого любовника великого физика и математика.
        На время испуганный Торри притих. У О’Валли Мулла начался медовый месяц - он с головой погрузился в океан ласк, которыми окружил его молодой парень. Они вместе провожали садящуюся за горизонт Парму и вместе любовались через огромное панорамное стекло, как расцвечивает утреннее небо своими розовыми лучами восходящее светило.
        Все было прекрасно. Но… но проект «Молот» опять забуксовал.
        - Зашвырните этого молодого жеребца на пару деньков куда-нибудь подальше от академика, - последовал безжалостный приказ директора Службы государственной безопасности.

«Могущество и безопасность страны выше личного счастья одного человека, пусть даже и гения». О’Локки Сарб задумчиво смотрел на экран монитора, на котором только что светилось лицо его заместителя по внутренним операциям.
        В кабине флайера замигала лампочка на панели приборов и зазвучал звуковой сигнал - бортовой компьютер предупреждал о посадке.

«Я так и знал - ночной клуб», - горестно вздохнул О’Валли Мулл, сверху рассматривая полыхающие внизу всеми цветами радуги буквы: «Ночные звезды».
        Мужчина еще раз взглянул на экран монитора: «Да, все правильно, это здесь».
        Красная точка - сигнал от миниатюрного передатчика, встроенного в правый ботинок О’Торри Дрика, - располагалась точно в центре экрана.
        Резервный передатчик, располагающийся в левом ботинке, «чувствуя», что его коллега исправно «стучит», молчал.
        Бортовой компьютер посадил флайер физика безукоризненно. По бокам скользнули вниз два флайера охраны.
        Кряхтя, О’Валли Мулл вылез из кабины.

«Эх, сколько раз давал себе обещание заняться спортом. Вроде и не толстый, а сердце ни к черту. Все, приволоку мальчика домой и займусь собой».
        Через минуту академик на лифте стремительно проваливался вниз, словно падал в преисподнюю, навстречу грохочущей музыке, разноцветным ярким вспышкам света и колышущейся массе человеческих тел. - А ты классно танцуешь! - Торри помог девушке сесть за стол и сам сел напротив.
        - А ты классно прижимаешься. - Весса взяла высокий бокал с зеленоватым вином и сделала небольшой глоток, кокетливо поглядывая на парня.
        Молодой человек громко, широко раскрывая рот, расхохотался. Торри смеялся так, как смеются абсолютно уверенные в себе, не имеющие понятия, что такое комплексы, люди.

«А этот жеребчик мне все больше и больше нравится». - Журналистка, писательница, агент Управления государственной безопасности смотрела на хохочущего собеседника, наслаждалась отличным вином и предвкушением не уступающей ему в наслаждении ночи.
        Двое охранников О’Торри Дрика стояли в нескольких метрах от столика, изображая разговор между собой.
        О’Валли Мулл с помощью карманного навигатора нашел Торри быстро. Его мальчик сидел с какой-то девицей за столиком, в одной из уютных ниш, щедро рассыпанных по огромному помещению. Рядом с ними журчал искусственный водопад. В него были добавлены флуоресцирующие зеленым, синим, красным светом вещества, поэтому падающая вода приобрела фантастический вид. Тихо ворковала музыка.
        Академик тяжело оперся на колонну, в пяти метрах от парочки. Успокоившееся было сердце вновь натужно забухало в груди, неприятно отдавая в уши. Мулл торопливо вытащил из кармана флакон с таблетками, подрагивающими руками вытащил одну и судорожно сглотнул.

«Значит, он тут наслаждается жизнью, под легкий шум воды и приятную музыку, а я… - Сердце болезненно сжалось. - …А я стою тут и как мальчишка-недоросль подглядываю за взрослыми дядей и тетей».
        - Я могу не только классно прижиматься, - Торри перегнулся через столик и взял Вессу за руку.
        - Надеюсь.
        Один из охранников, не сводя глаз с академика, движением челюсти включил спрятанный во рту миниатюрный телефон и тихо заговорил, едва шевеля губами.
        - Первый, я третий. Объект нашел Малыша. С Малышом девушка. Объект плохо контролирует себя. Возможны с его стороны конфликтные действия.
        Охранники Торри в свою очередь заметили Мулла. Профессионально осмотрев зал, они без труда обнаружили и его охрану.
        - Третий, в случае конфликта к объекту не допускать никого из посторонних, - начальственный голос буквально загудел в голове охранника, - включая девушку. С Малышом обходиться максимально мягко. И вместе с объектом эвакуировать.
        - Есть!
        Начальник охраны академика О’Валли Мулл майор государственной безопасности О’Крисс Фрусс сидел в кресле за своим рабочим столом и покусывал губы. Назревал очередной конфликт с Торри Дриком. Но на этот раз в него может оказаться замешан сам Объект - по профессиональной привычке майор госбезопасности даже мысленно не называл фамилии охраняемых им людей.

«И как все сложится? Черт! И зачем я разрешил объекту следовать за Малышом? А как тут не разрешишь? Ворвался ко мне, лицо белое, в глазах безумие. Того и гляди рухнет на пол и забьется в судорогах. И кому тогда отвечать? Ему. Майорским значком. - Фрусс так сильно укусил губу, что даже вскрикнул от боли. - Ничего, ребята опытные. Если что, мигом из этих „Ночных звезд“ объект выдернут и Малыша прихватят. Ничего, все будет нормально», - мысленно успокаивал себя офицер.
        И скорее повинуясь профессиональной привычке проверять все, что касалось охраняемого объекта, чем что-то подозревая, отдал новое распоряжение:
        - Восьмой, - обратился он к одному из охранников, прикрепленных к О’Торри Дрику, кто с Малышом?
        - А’Весса Лам, - тут же последовал ответ.
        - Весса Лам? Телеведущая?
        - Да.

«Этого еще не хватало! Популярная телеведущая, подруга опального и еще более популярного политика Харка. И если она поднимет скандал? И если она это увяжет с фамилией Харка? Тут вон какой митинг недавно был в его поддержку на площади Содружества. А если из-за этого будет еще один митинг? И этот митинг, получится, что спровоцировал он! Черт! Черт! Черт!»
        Не теряя больше ни мгновения, майор государственной безопасности О’Крисс Фрусс нажал кнопку связи с бригадным генералом Сарбом. Естественно, он не знал, что А’Весса Лам была агентом государственной безопасности, работала под псевдонимом Блестящая и напрямую подчинялась человеку, которому он звонил. Знай майор это, отчаяние его было бы еще больше. - Весса, может, оставим это уютное заведение…
        - И переместимся в еще более уютное! - рассмеялась девушка.
        - Да, телевизоры не передают и сотой доли твоего обаяния.
        Торри вновь привстал и, перегнувшись еще сильнее через стол, поцеловал девушку в губы долгим поцелуем.

«Да, сегодня у папарацци богатый улов. Я представляю, что завтра напишут на электронных страницах газет. - Весса с удовольствием отдала свои губы на сладостное терзание. - …И какими подписями снабдят фотографии, где мы целуемся». - Господин директор, простите за столь поздний звонок, но создавшаяся ситуация…
        - Что произошло? - Сарб прервал оправдания своего подчиненного твердым, совсем не сонным голосом.
        Майор начал, пытаясь говорить коротко, обрисовывать ситуацию.
        - Зачем вы разрешили академику лететь? - прервал его бригадный генерал.

«Черт! Черт! Черт!»
        - Господин директор, он был не в себе, лицо белое, в глазах отчаяние. Я побоялся, что…
        - Если с академиком что-нибудь случится, включая его возможную депрессию и нежелание работать, пойдете под трибунал.
        - Я… я…
        - Дальше.
        - При объекте вооруженная охрана, которая гарантирует его безопасность при любом развитии ситуации.
        - Так чего ты боишься?
        - Рядом с Малышом находится А’Весса Лам, известная телеведущая и писательница. И я опасаюсь, что…
        - Не тарахти, дай подумать, - грубо оборвал майора Сарб и задумался.

«Это что, случайное совпадение? Или Весса решила вести свою игру, через Малыша пытаясь выйти на академика? Глупости. Зачем это Вессе нужно? Да она и про академика наверняка не слышала. Или слышала? Блестящая - прекрасный агент. Чего стоит ее операция с Харком. Ну и что ей даст академик? Да нет, все это глупости», - директор Службы государственной безопасности уже хотел дать команду нерадивому майору, чтобы его «шкафы» тихо забрали академика и Малыша из ночного клуба и доставили в закрытую зону при институте проблем гиперпространственных перемещений, хотел…
        - Слушай меня, майор. Если академик начнет бузить и приставать к Малышу и Вессе, тихо, незаметно тащите его назад в закрытую зону.
        - А Малыша?
        - Пусть и дальше развлекается с девушкой.
        - Будет выполнено, господин директор.
        - Действуй… хотя стой. Сделай так, чтобы Малыш и его спутница академика вообще не видели. Не надо портить им вечер, - иронично усмехнулся Сарб.
        - Понял, господин директор.
        - Если понял, действуй.
        - Есть!

«Надо еще сильнее встряхнуть академика. Из тепленькой, нагретой любовником постельки за рабочий стол. Да и Весса… может, что-то из этого и выйдет, надо подумать».
        Пузырьки газа быстро поднимались в глубине зеленоватой жидкости, чтобы, выйдя на поверхность, тут же исчезнуть. Желание в глубине тела поднималось также быстро, вот только оно никуда не исчезало, а копилось и копилось, мощно рвясь наружу, и под этим напором все сильнее и сильнее раздвигались губы в поцелуях.
        - Ну что, мальчик, ты, по-моему, хотел оставить это уютное помещение?
        - Хотел!
        - Так чего ты медлишь? - Глаза девушки, словно два входа в бесконечность, призывно смотрели на парня.
        Не в силах совладать с собой, Торри бросился в эту бесконечность, а который раз жадно хватая своими губами губы Вессы.
        - Пошли, - наконец выдохнул он и потянул девушку за собой.
«Нет, этого я не перенесу», - О’Валли Мулл с трудом оторвав свое тело от колонны, сделал на внезапно ставших непослушными ногах шаг в сторону ненавистного столика.
        Он так и не понял, что случилось. Неожиданно сбоку что-то надвинулось, подхватило его, ярко светящиеся на потолке лампы рванули назад, и он услышал чей-то знакомый голос:
        - Дорогу! Человеку плохо!
        Очнулся он уже в кабине своего флайера, стремительно нанизывающего на свой нос черное небо.
        Ученый медленно огляделся. Мальчика в кабине не было. Мулл со стоном закрыл глаза…
        Весса со сладостным стоном открыла глаза. Утренние лучи Пармы пробивались сквозь не плотно задернутые шторы в спальню, придавая ей веселый, игривый вид. Такое же веселое, игривое настроение было и у хозяйки спальни. Хотелось смеяться и петь. Этот случайно подцепленный ею в ночном клубе мальчик оказался прекрасным любовником. Такого удовольствия молодая женщина давно не получала. Нет, Харк тоже не был статистом в постели и часто заставлял Вессу стонать в сладостной муке. Но этот зрелый, состоявшийся мужчина брал опытом, аурой успешного, известного человека. А тут мощный, безудержный молодой напор, к тому же профессиональный напор.

«Да, видать, этот жеребенок успел поскакать по многим постелькам и научился, как правильно и разнообразно щипать травку на мягких пастбищах. Надо бы еще с недельку покувыркаться с ним. Хороший экземпляр». - Почему вы отдали распоряжение своим охранникам не забирать Торри со мной?! - Крик академика сбился на фальцет.
        Он стоял перед майором государственной безопасности О’Крисс Фруссом с белым, перекошенным от злобы лицом.
        - Почему вы молчите? Отвечайте!
        Офицер госбезопасности молчаливой глыбой продолжал стоять перед беснующимся сухоньким, маленьким человечком.
        - Хорошо, я свяжусь с Сарбом! И тогда посмотрим, где вы после этого будете! - Мулл резко развернулся и выскочил из кабинета своего главного охранника.

«Ничего, сейчас ты у меня попляшешь!» - ученый рывком распахнул дверь личного кабинета и бросил свое тщедушное тельце в кресло.
        Трясущимися от нетерпения руками он схватил со стола телефон.

«Ничего, ничего, я посмотрю, как ты будешь стоять перед Сарбом и что-то лепетать в свое оправдание. - Палец утопил кнопку прямой связи с директором Службы государственной безопасности. - А если все это и санкционировано Сарбом? Какой же я кретин! Это же элементарно. Ну разве какой-то там майор рискнул бы не выполнить инструкцию, если ему это не было бы приказано свыше?»
        - Да, господин Мулл, я слушаю, - раздался спокойный голос из трубки.
        - Господин Сарб… э, мне тут не совсем понятны действия майора э… Фрусса, - долго и путано гениальный физик и математик объяснял высокому государственному чиновнику свою проблему. Он говорил, и в нем медленно поднималось раздражение. Раздражение на себя за эту свою неуверенность, за то, что оказался в таком положении, за… он и сам не мог точно сформулировать все свое недовольство собой. И вместе с этим раздражением собой в нем росло раздражение на всех. На мальчика, который плевал на его чувства к нему. На майора, который почему-то не доставил мальчика к нему, как это всегда было раньше. На Сарба… который отдал такой приказ майору. Мулл в этом уже не сомневался. На весь мир, который доставлял и доставляет ему столько страданий.
        - Не волнуйтесь, господин Мулл. Я с этим сейчас же разберусь и вам перезвоню.

«Точно он дал такой приказ. Если бы майор сам пошел на такое самоуправство, то Сарб не был бы так спокоен, а пообещал бы, что мальчика немедленно мне вернут и что такое больше не повторится. Точно - он! И я знаю почему… - Мощный мозг легко нашел объяснение действиям директора Службы государственной безопасности. - Он хочет, чтобы я быстрее осуществил проект „Молот“. А какой тут проект, если я в последнее время думаю только о мальчике? Вот если бы я страдал! О, тогда другое дело. Мой мозг, когда страдает, творит поистине чудеса. Так это Сарб все и сделал! Это он сделал так. Чтобы мой мальчик оказался в том ночном клубе и познакомился там с этой мерзкой девицей!»
        Мулл замер от озарившей его догадки и буквально почувствовал, как медленно поднимается внутри него тягучая, черная как смола, волна гнева.
        И он с наслаждением, замерев, стал ждать, когда эта смрадная волна захлестнет его с головой, навсегда выпачкает его своей «смолой» и у него появится поистине великая цель в жизни. Что там запутанные законы гиперпространства. Зачем их распутывать? Чтобы такие, как Сарб, и дальше ощущали себя владыками Вселенной? А лично ему, Муллу, это зачем? Если это не помогает добиться любви мальчика… Да и не добьется он ее никогда. Только удерживать его у себя, все время опасаясь, что он вновь исчезнет неизвестно куда. И вновь идти и униженно клянчить у Сарба, чтобы тот вернул его мальчика. Клянчить у того, кто и организует эти исчезновения!
        Академик все понял. Это Сарб делает так, чтобы Торри периодически бросал его! Чтобы Мулл страдал и работал еще продуктивней!
        И, наконец, вязкая, горячая жижа гнева полностью затопила Мулла, заполнила собой все его поры, все извилины его гениального мозга. И у гения появилась великая цель - Месть! Теперь он знает, в каком направлении заставит работать свой великий мозг. Он будет мстить! Мстить Сарбу, мстить всем этим вальяжным чиновникам, которым от него надо было одно - его идеи, помогавшие им чувствовать себя богами и управлять этим миром. Он будет мстить всему миру, который доставляет ему только страдания, не в силах заставить всего одного человека полюбить его. Одного! И все, больше от мира ему ничего не надо. Не может мир это сделать… Значит, он будет мстить этому миру. И мальчику будет мстить. Раз он отверг его любовь.

«Ничего, вы еще узнаете академика Мулла! Я заставлю вас всех… нет, не любить меня. Ваша любовь мне не нужна. Даже любовь этого мальчика мне уже не нужна. Я заставлю вас содрогнуться от страха передо мной. О, я заставлю вас содрогнуться!»
        Сарба все утро не покидало ощущение, что он сделал что-то не так. Директор Службы государственной безопасности, закрыв глаза, погрузился в себя, пытаясь услышать подсказку от своего подсознания. Но загруженный по самое «горло» многочисленными важными и сверхважными государственными делами, его мозг так и не смог установить связь со своим самым закрытым отделением. Потом повседневная текучка вновь захлестнула генерала - предстояло провести суд над Харком по обвинению в государственной измене.
        Парма тихой поступью, незаметно для человеческого взгляда вскарабкалась на самую вершину неба - в зенит. И теперь нещадно поливала растянувшуюся под ней землю своими жгучими лучами. Сотни величественных небоскребов блестели в этих лучах стеклянными поверхностями, сотни тысяч квадратных метров фотоэлектрической пленки на их крышах жадно впитывали космическую энергию, чтобы тут же отдать тысячам кондиционеров, вовсю гонящих охлажденный воздух в миллионы квартир, офисов, под стеклянные купола различных площадок и уличных переходов. Человеческие легкие с удовольствием втягивали в себя эту прохладную субстанцию. Это позволяло жить, двигаться, говорить.
        - Это офис партии «Справедливость и порядок»? Девушка, позовите мне старшего, кто он там у вас.
        Очевидно, на том конце линии, как обычно в таких случаях делается, если поступает такой нестандартный звонок, стали занудно выяснять: кто звонит? по какому вопросу? У говорившего терпение быстро закончилось.
        - Ты, коза накрашенная, если ты не хочешь, чтобы твой шеф окончил свои дни на нарах, быстренько позови главного.
        - Вы имеете в виду господина Харка? - осторожно спросили из офиса. В голосе совсем не чувствовалось обиды за «козу накрашенную».
        - А у вас что, много начальников сидит?
        - Подождите, сейчас вас соединят.
        - Давно бы так, - О’Кнопп Зирк довольно улыбнулся, протянул свободную руку к стоящей на столе бутылке пива. Уверенное движение большим пальцем - и пробка послушно отъехала в бок. Прижмурив глаза, мужчина сделал первый глоток.
        - Старший советник партии «Справедливость и порядок» О’Ларри Ворос, - зарокотал в трубке уверенный мужской бас. - С кем я говорю?

«Когда надо, так не дождешься. А захотел пивка попить, тут же - с кем я говорю».
        - А это не важно. Важно то, что я могу помочь снять вашего шефа с нар.
        - И каким же образом?
        - Есть тут у меня кое-что. Мультик один, который вчера не показали на площади Содружества.
        В телефонной трубке возникла пауза. Партийный функционер обдумывал услышанное.
        - Хорошо, - наконец произнес он. - Что вы хотите за этот мультик?
        - Десять миллионов.
        - Нам сначала необходимо убедиться, что этот ваш мультик действительно стоит таких денег.

«Эх, продешевил, надо было больше просить. И то, благодаря мне Харк станет Президентом. А это стоит намного больше десяти миллионов».
        - Нет проблем. Я сейчас на ваш телефон перекину часть этого мультика. Только предупреждаю, я ее скомпоновал так, что она не поможет вашему шефу. Нужен весь фильм. Давайте свой номер телефона.
        На том конце трубки продиктовали ряд цифр.
        - Ждите. Сейчас перешлю. Через час я вам снова перезвоню. Надеюсь, времени хватит, чтобы оценить фильм, - чрезвычайно довольный собой Зирк нажал кнопку отбоя.

«Мы тоже можем с сильными мира сего разговаривать».
        Затем вытащил из кармана купленный еще вчера телефон с загруженной в него частью фильма про Харка. Не спеша, сверяясь с записанными на клочке бумаги цифрами, ввел номер только что разговаривавшего с ним человека в этот телефон и, улыбнувшись, отправил ему видеофайл.

«Недаром я работаю техником на телевидении, знаю как фильмы компоновать. Лети, птичка. Надеюсь, скоро ты мне в клювике принесешь десять миллионов. Нет, дудки. Не меньше двадцати! Я патриот и не могу так дешево оценивать президентское кресло нашей страны! - Зирк громко расхохотался.
        Очередная бутылка пива покорно открыла свою крышку.
        Мужчина уже давно жил один. Точнее, он всегда жил один, с тех пор как в двадцатилетнем возрасте в соответствии с законом получил отдельное жилье и съехал от родителей. Женщины в его жизни сменялись, как разноцветные, красивые и не очень узоры в древнем детском калейдоскопе, оставляя после себя различную забытую косметику и быстро улетучивающийся запах духов. Так же быстро, как и духи, у Зирка улетучивались воспоминания о них.
        Час, обильно увлажненный пивом и приправленный жареными орешками, скользнул быстро. В руке у хозяина квартиры вновь оказался телефон.
        - Ну что, каков сюжет? На двадцать миллионов тянет?
        - По-моему, звучала сумма в десять миллионов.
        - Вы ошиблись. За десять миллионов вы даже не отмажете вашего шефа от рудников Гамеда, не говоря уже об освобождении. Поэтому - двадцать.
        - Хорошо, - согласились на другом конце телефонной линии.
        - Отлично. Тогда все завтра и сделаем. Я вам мультик, вы мне деньги. Чего тянуть, правильно?
        - До завтра мы не сможем собрать необходимую сумму.
        - Такая богатая партия и нет денег? Зачем же за вас тогда голосовать, если вы даже денег себе заработать не можете?
        - Вы послезавтра встретиться сможете? - не стал дискутировать о целях и программных установках своей партии высокопоставленный партийный функционер.
        - Послезавтра так послезавтра. Кстати, на каком флайере вы передвигаетесь?
        - Я вообще предпочитаю машину.
        - Послезавтра придется изменить ваши предпочтения. На встречу со мной прилетите на флайере. Поэтому назовите его марку, цвет и регистрационный номер.
        - Последняя модель «Карнивала». Цвет черный, с серебристой полоской по бокам. - И высокопоставленный партийный деятель нехотя, словно перед кем-то отчитываясь, продиктовал регистрационный номер своего флайера.
        - Хорошая машинка, - одобрил телевизионный техник. - А теперь слушайте, как произойдет встреча.
        Хозяин квартиры стал четко излагать свой план:
        - И только так. Не вздумайте что-либо менять в том, что я сказал. А то ваш шеф раз в год будет вам передавать горячие приветы с Гамеда по гиперсвязи! Все, до встречи! - Кнопка отбоя бесшумно ушла внутрь корпуса телефона.

«А как я с ним! Так, наверное, и Президент со своими министрами не может разговаривать. Эх, не надо было в детстве дурака валять. Сейчас бы не сидел в этой убогой халупе, - хозяин квартиры с отвращением обвел глазами свои апартаменты. - Ничего, скоро перееду. За двадцать миллионов можно неплохой особнячок себе прикупить с парочкой спален. И в каждой - кровать, что эта комнатка, и бар с пивом. Чтоб только сказал „пиво“ - дверца раскрылась и оттуда поднос с холодным
„Бешеным быком“, как птичка, ко мне вылетает. Пробка сама раз - и в сторону! Я такой бар по телеку видел. Эх, заживу же!»
        Старший советник партии «Справедливость и порядок» О’Ларри Ворос с минуту задумчиво смотрел на умолкнувшую телефонную трубку. Затем, все так же задумчиво стал снова нажимать на ней кнопки… - Господин директор. - На мониторе перед Сарбом возникло встревоженное лицо его первого заместителя, начальника управления по внутренней безопасности генерала первой категории О’ Тонни Кропи. - У меня срочное для вас сообщение от моей агентурной сети. Касается дела Харка.
        - Что там?
        - По-моему, фильм, который собирался крутить телеканал «Правдивые новости» позавчера на площади «Содружества», не уничтожен. Точнее, существует ее копия.
        - Что?!
        - Мой агент утверждает, что видел его отрывок, - поспешно сказали с экрана монитора.
        - Не может быть! Если бы он существовал, его бы оппозиция обязательно показала, - Сарб в волнении даже стукнул кулаком по столу.
        - Я могу вам сейчас переслать этот отрывок. - Лицо генерала первой категории было непроницаемо.
        - Так какого черта вы медлите? Баккара! - выругался директор Службы государственной безопасности.
        Через секунду на него с экрана монитора смотрели глаза Харка:
        - Я, О’Санни Харк, председатель партии «Справедливость и порядок», и бригадный генерал О’Локки Сарб, начальник Управления государственной безопасности, - понимая всю значимость… - И Харк застыл со смешно раскрытым ртом.
        Через секунду он услышал и свой голос:
        - Вы говорите абсолютно точно.
        И снова изображение застыло.

«Эта запись смонтирована из нескольких кусков, - догадался Сарб, - смонтирована таким образом, чтобы по ней можно было понять, что запись с Харком существует. Но что говорит Харк, понять невозможно. Пока невозможно. Очевидно, кто-то хочет продать запись. Полную запись».
        - Установили личность человека, который имеет эту запись?
        - Нет. Свой телефон, по которому он вел переговоры, он сразу отключил.
        - Он хочет продать эту запись?
        - Да. Партии «Справедливость и порядок», - коротко доложил генерал первой категории.
        - За сколько?
        - Сначала этот человек просил десять миллионов левров. А через час уже двадцать.
        - Все равно очень мало. Судя по тому, что этот человек запросил такую смехотворную сумму, запись к нему попала случайно. К политике он не имеет никакого отношения. Уже легче. Естественно, соратники Харка согласились? - Сарб жестко усмехнулся.
        - Да. У них оперативно было проведено совещание, где было решено деньги выделить.
        - На когда намечена сделка?
        - На послезавтра.
        - Кто от партии Харка будет передавать деньги и получать запись?
        - Мой агент, - заместитель директора Службы государственной безопасности отвечал быстро и коротко. Он знал, что его начальник не любит, как он говорит, «размазни слов».
        Сарб задумался. Мозг этого опытного, тертого государственного чиновника, разведчика, шпиона просчитывал различные варианты дальнейших действий. Десятки и сотни фактов, некоторые из них даже на первый взгляд не имели к рассматриваемому вопросу никакого отношения, анализировались и учитывались.
        Вот где даже самый мощный суперкомпьютер уступал человеческому мозгу. Там, где биологический накопитель и анализатор информации, «пролетал» над огромным полем фактов за считанные секунды, оценивая их одному ему известным способом, и принимал безошибочное решение, электронный его коллега вынужден был натужно, добросовестно глубоко перепахивать всю «целину».
        Мысль Сарба была похожа на маленький шарик, который скатывался с огромной доски, утыканной вешками-фактами. Натыкаясь на них, все время причудливо меняя свою траекторию, шарик опускался все ниже, к самому краю доски, где были расположены несколько луз - вариантов решений данной проблемы.

«У Харка есть много умных голов, которые тоже умеют думать» - клац, и шарик очередной раз изменил траекторию своего движения.

«Записи совещания наверняка не было, не тот случай» - шарик все сильнее и сильнее отклонялся вправо.

«Начальник криминальной полиции мой человек» - шарик от этой вешки резко бросило еще правее, и он упал в самую крайнюю лузу.
        - При передаче записи этого человека, вашего агента и самое главное - запись, уничтожить, - озвучил содержимое этой «лузы» директор управления Службы государственной безопасности. - И никаких проколов! За операцию отвечаешь лично ты.
        - Слушаюсь, господин директор. Но… - Генерал первой категории замялся.
        - Что еще?
        - Этот агент является старшим советником партии. И я, после нейтрализации Харка, планировал вместо него поставить своего агента.
        Сарб на несколько секунд задумался.
        - Нет, - наконец сказал он. - Если советник партии является нашим агентом, это когда-нибудь выплывет, причем обязательно выплывет, и будет грандиозный скандал. И все сразу поймут, что запись действительно была и… следовательно, Харк государственной измены не совершал. А если к тому времени он еще будет жив, то… Нет, в этом случае я не хочу рисковать. Такого политика, как Харк, у них больше нет, а без него эта «Справедливость и порядок» нам не опасна. Это тот случай, когда человек решает все. Видеозапись, человека, у которого она сейчас, и агента уничтожить.
        - Слушаюсь, господин директор.

«Не хватало, чтобы Харк когда-нибудь выскочил из тюрьмы. Тогда точно на Гамеде окажусь я. Только не в качестве инспектора». - Бригадному генералу вспомнились события трехмесячной давности: пленный чел, доставленный с самых задворок Вселенной, где он умудрился убить его племянника, его, Сарба, попытки с помощью этого чела обмануть командование Союза свободных цивилизаций челов и отбить у них назад планету Эльдурей. Его полет на Гамед, чтобы вытащить оттуда этого чела и продолжить операцию. Правда, ко времени прилета этот чел почти освободился сам, организовав на Гамеде восстание. Бригадный генерал лишь чуть подтолкнул его к свободе, к челам. Чуть - это уничтожение своего, кроковского, десантного бота во главе с полковником Варком. И тот чел долетел все-таки к своим. И передал их командованию дезинформацию, разработанную директором Службы государственной безопасности.

«Эх, а почти получилось. Если бы не мнемы, был бы Эльдурей снова наш. А так… а так, чтобы удержаться хотя бы в этом кресле, приходится судить Харка. Иначе, если тот станет Президентом, то судить уже будет нас: меня, Президента Норка, Верховного адмирала Свила и еще несколько людей, калибром поменьше».
        Перед внутренним взором бригадного генерала всплыло лицо этого чела, ключевой фигуры всей той операции - Андрея Кедрова. Обычное лицо обычного чела - темные волосы, карие глаза с непривычно маленьким зрачком и большой радужной оболочкой. Пропорциональный нос и рот, выступающий вперед волевой подбородок.

«Обычный, красивый чел, - и снова директор Службы государственной безопасности пожалел, что этот чел не был его подчиненным, - он из тех людей, которым помогает сам Всемогущий Картан. Нет, Всемогущий Картан - это наш Бог, кроков. У того парня свой Бог. А, в сущности, у всех Бог один, только называем мы его по-разному. Мы - Всемогущим Картаном, челы - Всесильным Исамом, фролы - Великим Мортоном. Если бы этот парень был со мной, я бы точно заломал Харка, - неожиданно подумалось Сарбу. - А если он не улетел на свою Всемогущим Картаном забытую планету, а остался у своих, более развитых соплеменников - челов? Тогда он играет против меня. Однозначно. - От этой мысли генералу стало неуютно. - Быстрей бы завершить
„Молот“». - Неожиданная мысль бухнула у него в голове. Сарб еще долго смотрел невидящим взглядом на экран монитора.

«Так где ты, Андрей Кедров?»
        Глава 6
        Черная бездна космоса, усыпанная бриллиантовыми крупинками звезд, завораживала. Как завораживает почти человеческий, укрытый линзой, зрачок бластера. И чем больше смотришь в него, тем сильнее палец тянется к спусковому крючку. Так и космос. Чем больше смотришь в него из кресла командира боевого звездолета, тем сильнее рука тянется к рычагу перехода в гиперпространство. Так и хочется дернуть его, бросить на обмотки нуль-континуум-генератора максимальную энергию, которую только можно выжать с ядерного реактора и умчаться на тысячи световых лет. Вынырнуть… и вновь увидеть звезды. Вселенная бесконечна… И от осознания этого факта иногда кружится голова.
        Рахад Виргул вздохнул и отогнал от себя философские мысли. Только не хватало, чтобы кроки застали врасплох командира объединенной группы звездолетов челов и фролов. Пять человских крейсеров и четыре эсминца и точно такое же количество фроловских крейсеров и эсминцев вот уже четыре дня притаились в астероидном поясе Арбзира, который широким плотным поясом надежно укрыл в себе Матею - единственную планету фролов.
        Задание было коротким и лаконичным - захватить новое оружие кроков, которое они испытывали в этом поясе. Оружие, которое тяжелым мечом может упасть на кроковскую чашу весов. Невидимых весов, беспрерывно, ежесекундно взвешивающих соотношение сил между двумя могущественными и непримиримыми цивилизациями. Цивилизации челов с их левосторонней закрученной спиралью ДНК и правосторонней цивилизацией кроков. Казалось бы, какая разница, в какую сторону закручена эта крохотулька, похожая на витую лестницу, диаметром двадцать ангстрем - двадцать десятимиллионных частей миллиметра! Но эта крохотулька - фундамент всего живого. Именно по этой витой лестнице Жизнь упрямо карабкается наверх. Только у челов влево, а у кроков вправо. И получается, что две великие цивилизации все время оказываются друг к другу спиной. Какое уж тут сотрудничество, хоть бы уберечься от луча боевого лазера, направленного тебе в спину…
        Пока весы застыли в хрупком, ненадежном равновесии, лишь чуть подрагивая время от времени, - то челы, то кроки одерживали локальные победы, уничтожая звездолеты и военные базы друг друга.
        А если теперь у кроков появится это чудо-оружие, способное проглотить, не поперхнувшись, целую планету? Такой «меч» на чаше весов способен не то что перетянуть их на свою сторону, а вообще выбросить чужую чашу в тартарары - забросить любую планету челов неизвестно куда, забросить одну без привычной ее грелки-звезды. А это смерть. Долгая, мучительная, на погружающейся в ледяной мрак абсолютного нуля планете.
        Поэтому оружие необходимо уничтожить или срочно сделать такое же… Да, короткие и лаконичные задания очень часто бывают трудными. Очень трудными, на грани невыполнимости.

«Но он это задание выполнит, как выполнял все остальные задания ранее. Разве он не Рахад Виргул? Генерал Рахад Виргул! Фу ты черт! Опять умудрился задуматься»! - Командир отряда тряхнул головой.
        - Саррад, что там?
        - Пока спокойно, господин генерал, - мгновенно ответил командир крейсера полковник Саррад Бараштан.

«Да вижу, что спокойно. Уж лучше было б неспокойно. Лучше появились бы эти кроки, чтобы заняться любимым, настоящим мужским делом - дракой с таким же сильным и умным врагом. Чтобы в ушах стоял вой сирены предупреждения лазерной атаки, чтобы бортовой компьютер коротко взлаивал: „Лазерная атака. Шестьдесят процентов повреждения головного защитного экрана“. А ты, сцепив зубы, ждал бы, когда закончится наведение твоего главного калибра на вражеский звездолет, а потом коротко, словно хрустнув куриной косточкой в зубах, выплюнул бы: „Залп!“ И с наслаждением через несколько секунд наблюдал бы, как очередной вражеский звездолет разваливает взрывом на куски. А потом возвратиться на базу и ловить взгляды девушек, смотрящих на тебя по-особенному, - ты настоящий мужчина, твои руки только что убили десятки людей, и поэтому вдвойне, нет, вдесятеро раз приятнее почувствовать эти руки на себе. И Эльдира тоже так бы смотрела. Куда она денется от своей женской сути - принадлежать победителю…»
        Привычным, но всегда заставляющим холодеть нутро звуком завыла сирена датчика целостности пространства - кто-то в радиусе не более светового часа вышел из гиперпространства.

«Ну, наконец-то! Всесильный Исам словно услышал меня», - Рахад Виргул впился в экран монитора, ожидая, когда на нем бортовой компьютер высветит обработанную информацию, поступившую к нему.
        - Кроки! - выдохнуло сразу несколько человек.

«Ну а кто же здесь может еще лазить? Мы и фролы в засаде. Остаются кроки. Третьего не дано».
        А компьютер продолжал выстреливать на экран биты информации.

«Так, четыре крейсера. Отлично. Почти пять к одному. При таком раскладе и едва оперившийся юнец, только что окончивший академию, выиграет. Только теперь не спугнуть. Мне не четыре взрыва в Космосе нужны. Мне нужно их оружие».
        - Четыре крейсера, - отчеканил второй пилот крейсера. - Удаление - двадцать пять световых минут.

«Эх, для залпа лазеров далеко, а чтобы подпрыгнуть к ним по гиперу, близко. Ошибка в прицеливании такая же, как и расстояние до них, - мозг генерала привычно и быстро „прокачивал“ ситуацию с разных сторон. - Ничего, у нас восемнадцать кораблей. Количеством возьмем», - командир группы решительно нажал кнопку ближней космической связи.
        - Всем. Говорит Главный. Работаем по первому сценарию. Номинал - двадцать пять. Дисперсия - тысяча. Прыжок через пять минут.
        Тотчас перед ним на мониторе, почти одновременно вспыхнули восемнадцать зеленых кружков - восемнадцать командиров боевых кораблей, включая того, в котором находился он сам, сообщили, что поняли приказ командира группы и приступили к его выполнению.
        На восемнадцати звездолетах, каждый из которых был расположен около какого-нибудь астероида, чтобы не быть обнаруженным гравитационным датчиком, закипела невидимая работа. Штурманы на звездолетах или вторые пилоты на эсминцах быстро вводили в бортовые компьютеры своих кораблей необходимые данные - расстояние до цели и номинальное отклонение. В крейсере «Авангард», на котором находился Рахад Виргул и который в боевом распорядке имел номер один, штурман в стандартную таблицу прицеливания, в ячейку номинального отклонения ввел нуль. Бортовой компьютер этого звездолета будет рассчитывать прыжок точно на двадцать пять световых минут.
        На фроловском крейсере «Матея», значившемся в боевом распорядке под номером два, штурман ввел в аналогичную ячейку число плюс три тысячных. «Матея» будет программироваться на прыжок на одну трехтысячную световую секунду длиннее, чем номинальная - двадцать пять световых минут.
        А в находящемся в какой-то тысяче километров от фроловского крейсера человском эсминце «Прорыв», шедший третьим номером, второй пилот в эту же секунду ввел - минус три тысячных. Теоретически «Прорыв» не допрыгнет до кроков одну трехтысячную световой секунды - около тысячи километров.
        Четвертый и пятый номера в ячейки номинальных отклонений ввели соответственно плюс четыре тысячных и минус четыре тысячных. Эти боевые машины должны оказаться впереди и сзади врага на расстоянии примерно тысяча двести километров.
        И так далее, с шагом в двести километров челы и фролы будут выскакивать из гипера около их общего врага. Стратегия атаки была проста. Таким своеобразным веером компенсировались неизбежные ошибки в определении расстояния до кроковских звездолетов и в точности выхода из гиперпространства. Точные законы случайных отклонений выдавали число девятьсот девяносто девять - только один звездолет из тысячи вышел бы из «подвала» Вселенной, так иногда называли между собой пилоты гиперпространство, дальше, чем за десять тысяч километров от кроков. Восемнадцать же звездолетов должны лечь в этот маленький кружок радиусом десять тысяч километров, как посланный опытной рукой шар в лузу.
        Бортовые компьютеры крейсеров и эсминцев, специально «натасканные» на такие задачки, уже через полминуты посчитали так называемый функционал попадания. Теперь они точно знали, сколько энергии необходимо подать на витки нуль-континуум-генератора, сколько времени должен длиться этот мощнейший энергетический импульс, как и сколько времени необходимо отработать маршевым движком.
        И едва последний бит информации лег на свое место в электронном мозгу, как тут же прошла молниеносная команда - запустить циклограмму подготовки перехода в гиперпространство.
        Где-то в недрах каждого из звездолетов замкнулись реле и энергия атомного распада устремилась на обмотки нуль-континуум-генератора. И задрожало, завибрировало само пространство. Бортовой компьютер, как опытный полководец, отслеживая ситуацию с помощью тысяч датчиков, хладнокровно выжидал, когда эта мощная энергетическая река расшатает плотину, отделяющую наш мир от другого, поистине потустороннего. И он дождался этого момента. Чувствительные датчики сообщили ему, что колебания пространства совпали с пульсацией нуль-континуум-генератора. Есть резонанс! Теперь надо добавить еще чуть-чуть энергии, чтобы плотина рухнула.

«Поднять регулирующие стержни!» - примерно так можно было бы перевести на язык, понятный человеческому мозгу, команду, отданную электронным мозгом.
        И снова замкнулось несколько реле, и мощные соленоиды буквально выдернули часть боро-циркониевых стержней из активной зоны реактора.
        Для ядерного реактора это было все равно что для племенного рысака удар шпорами в бок. И многотонная махина внешне бесшумно «пошла крупной рысью». Необходимые мегаджоули энергии вонзились в пространство - вырвавшийся из нуль-континуум-генератора узкий пучок гравитонов как шпага тореадора пробил
«шкуру» нашей трехмерной Вселенной.
        И тут же сверкнуло пламя маршевого двигателя звездолета, вталкивая его в подпространство. Один за другим боевые звездолеты из группы генерала Рахада Виргула исчезали, словно растворялись в вакууме. Исчезали, чтобы по инерции, на сверхсветовой скорости скользнув по пространству, где этого-то света и не существует, вынырнуть вновь в знакомом мире.
        Все получилось просто замечательно. Его крейсер, его «Авангард», смотрел своим главным калибром на находящийся в каких-то трех тысячах километров один из кроковских крейсеров. Бортовой компьютер свои работы выполнил просто безукоризненно. Что называется, выложил крока на блюдечке с голубой каемочкой.
        Одного быстрого взгляда на монитор Рахаду Виргулу было достаточно, чтобы понять, - бой выигран. На трехмерной картинке, «нарисованной» компьютером, было хорошо видно, что все кроковские звездолеты находились под прицелом боевых лазеров челов и фролов.
        - Прицел на главный калибр! Мощность максимальная! Огонь по готовности к стрельбе! - генерал буквально выстрелил из себя уже много раз произносимую фразу.
        Бесшумно и быстро мощные электоромоторы довернули платформу с шестью мощными боевыми лазерами на цель, и те через мгновение исторгли из себя порции убийственного высокоэнергетического излучения.

«Всесильный Исам, хоть бы он не взорвался», - первый раз в жизни опытный космический волк, уничтоживший не один вражеский звездолет, просил своего Бога на этот раз уберечь своего врага.
        - Направление на цель! Режим тяги максимальный! Повторить залп! - Рахад Виргул не сводил взгляда с экрана внешнего обзора.
        Вражеский крейсер, похоже, взрываться не думал, а думал защищаться. Челы в рубке управления отчетливо видели, как огромная, похожая на гигантский нарост на корпусе кроковского крейсера платформа с лазерами стала быстро поворачиваться в их сторону. Похоже, залп «Авангарда» не нанес фатальных повреждений ни боевым лазерам кроковского звездолета, ни ему самому.

«Не меньше шести пятисотмегаваттников», - быстро оценил Виргул боевую мощь врага, находящегося от него в каких-то трех тысячах километрах.
        Нет, уже ближе - «Авангард», мощно толкаемый своим маршевым движком, глотал пространство со скоростью пятьдесят километров в секунду.
        Два крейсера, словно два дуэлянта, выстрелили своими мегаваттами энергии почти одновременно.
        Взвизгнула сирена предупреждения лазерной атаки. И под эту фонограмму бортовой компьютер «пропел»:
        - Лазерная атака. Шестьдесят процентов повреждения головного защитного экрана.

«Фу, цел. А хорошо он мне засадил. А что ты хотел? Почти в упор стрелял», - мелькнуло в голове генерала и тут же его мозг затопило гневом:
        - Черт! Пятый! Под трибунал пойдешь!
        На мониторе командира группы появилась блестящая клякса взрыва - один из кроковских крейсеров уже больше никогда не нырнет в гиперпространство.

«Всесильный Исам! Только бы не там было это оружие».
        Бог челов внял молитве одного из своих подданных - сверхоружие кроков находилось не на взорвавшемся крейсере, а буквально уже в тысяче километрах перед ним.
        - Что там, Сунни?
        - Повреждены цепи управления…
        - Это я уже слышал! Ты переключился на резервную систему управления?
        - Очевидно, в ней что-то тоже повреждено! Бортовой компьютер не запускает циклограмму пуска! - Штурман крейсера «Адмирал Сарб» подполковник О’Сунни Лиман лихорадочно колдовал над клавиатурой компьютера. На лбу мужчины обильно выступил пот.
        В рубке управления мигнул свет - шесть пятисотмегаваттных лазеров сделали залп по несущемуся на их крейсер человскому боевому кораблю. И тут же всю дежурную смену офицеров накрыл вой сирены и слова бортового компьютера:
        - Лазерная атака! Девяносто пять процентов повреждения третьего защитного экрана. Выход из строя второй, третьей, пятой, шестой лазерной установок.
        Командир «Адмирала Сарб» полковник О’Вулли Свор и сам это увидел. На его мониторе, в верхнем левом углу продолжали гореть только две зеленые точки, а четыре загорелись красным светом.

«Следующего залпа нам не выдержать. Похоже, пришло время умирать, а задание?»
        - Сунни! Бросай все и немедленно в грузовой отсек. Запускай вручную!
        - А прицеливание?
        - Баккара! Все равно дальше этого чертового астероидного пояса не улетит. Ты что, не понимаешь, что мы сейчас погибнем! Выполнять!!
        Грозный командирский рев, словно мощный порыв ветра, выдул из кресла штурмана, и тот бросился вон из рубки.
        Рахад Виргул еще раз окинул монитор. Все три оставшихся крейсера кроков были, хвала Великому Исаму, целы. В соответствии с планом операции он будет приближаться к ним, ведя осторожный огонь своими лазерами, и, в конце концов, высадит на вражеские звездолеты штурмовые группы. Выполнение этого плана предполагало поистине ювелирные действия. Надо было, с одной стороны, ухитриться нанести такие повреждения звездолетам, чтобы экипажи не смогли просто взорвать их при угрозе захвата. А с другой стороны, эти повреждения не должны были уничтожить кроковские корабли.
        После обещания командира группы отдать пятого - командира человского крейсера
«Победа» - под трибунал остальные командиры звездолетов стали вести себя крайне осторожно, от греха подальше понизив в два раза мощность залпа. И некоторые из них возможный трибунал в будущем и за тысячи световых лет отсюда поменяли на смерть - здесь и сейчас.
        Первым взорвался третий - человский эсминец «Стремительный». Залп кроковского крейсера почти в упор - с пяти тысяч километров - превратил его в раскаленный огненный вихрь, мгновенно кремировавший двенадцать человек экипажа. Не прошло и десяти секунд, как будто вспух, а потом распался на две части фроловский крейсер.
        В верхнем правом углу монитора перед командиром группы цвет двух светящихся кружков поменялся с зеленого на красный. Бортовой компьютер «Авангарда», не получивший в течение пяти секунд сигналов от автоматических систем оповещения этих кораблей, перевел их в разряд нефункционирующих. Понятиями «уничтоженный» или
«погибший» электронный мозг не оперировал.

«Вот так бы и этот крейсер - распался и все. Осталось бы только собрать обломки и взять на борт оставшихся в живых кроков. Мечтай!» - мысль скользнула где-то на задворках мозга Рахада Виргула и тут же исчезла.
        Предстояло самое сложное и опасное - постараться захватить вражеский звездолет. Захватить, нарушая святое святых - Боевой Устав Военно-космического флота, который напрямую запрещал стыковку звездолета с кораблем противника, без всяких если. Это положение было написано кровью - и челы, и кроки при угрозе захвата своего корабля без колебаний взрывали его, забирая с собой в могилу и врага.

«Пока десантники из десантного бота доберутся до рубки управления, кроки сто раз успеют взорвать свой корабль. Нет, надо стыковаться всем крейсером и высаживать штурмовые группы сразу из трех люков. Надо рисковать. А ты думаешь, генеральские звезды легко даются?» - словно оправдывался Виргул перед невидимым собеседником.
        Цифры в нижнем правом углу экрана монитора, показывающие расстояние до цели, уже давно были окрашены в красный цвет - угроза столкновения была больше восьмидесяти процентов.
        Триста… двести километров - числа, словно толкая друг друга в спину, сменялись на экране монитора.
        Командир группы, мгновенно переключив управление вооружением «Авангарда» на себя, нажал на одну из кнопок на пульте управления.
        Две небольшие, не более метра длиной, ракеты выскользнули из корпуса крейсера и, оставляя за собой длинные языки желто-красного пламени, устремились к кроковскому звездолету.
        Сто пятьдесят километров…
        - Экстренное торможение!
        Корма «Авангарда» словно взорвалась - по периметру одновременно включилось десять мощных твердотопливных ускорителей, точнее замедлителей. Несколько тысяч тонн обратной тяги вцепились в звездолет, быстро замедляя его скорость, вдавливая, плюща людей в их креслах.

«А кто сказал, что космическим пилотом быть легко?» - Перед глазами Рахада Виргула пошли разноцветные круги.
        Сто километров…
        Ракеты, разогнанные двигателями до двадцати километров в секунду, ударили по корпусу кроковского крейсера, образуя в нем рваные отверстия диаметром в несколько метров.
        Пятьдесят километров…
        Взрыва не последовало. Ракеты представляли собой метровые вольфрамовые стержни, которые словно чеканы пробили крейсер насквозь, круша и ломая его перегородки, рвя цепи управления и питания, окончательно ломая его способность к сопротивлению…
        Подполковник О’Вулли Свор лихорадочно тыкал пальцами по небольшому пульту управления, расположенному рядом с трехметровым сигарообразным телом - новым сверхоружием кроков.

«Давай же, давай же, - мысленно подгонял он себя, ожидая в любой момент, что раздастся скрежет ломающегося корпуса звездолета и огненный смерч взрыва топливных баков ворвется сюда, в транспортный отсек. Тогда все - несколько тысяч градусов испарят человеческое тело в секунду.
        На пульте управления вспыхнула зеленая полоска, и раздался мелодичный звон - система запуска ракеты была переведена в ручной режим. Теперь, чтобы она оказалась в открытом космосе, достаточно нажать большую черную кнопку. Завоет сирена и пойдет отсчет времени. Человеку давалась целая минуту, чтобы покинуть транспортный отсек до того, как мощные пирозаряды распахнут люк и звезды заглянут внутрь корабля.

«Хвала Великому Исаму! Успел!» - Подполковник тут же ударил по черной кнопке.
        Какой-то скрежещущий звук сирены показался кроку лучшей музыкой.

«Успел!»
        И в ту же секунду сильный удар свалил подполковника на пол. Раздавшийся вслед за этим грохот легко растворил, словно стакан воды щепотку цианистого калия, вой сирены. Получившаяся смесь звука оказалась также непригодна для жизни - люк, ведущий из транспортного отсека внутрь корабля, не открывался.
        Штурман отчетливо услышал сквозь переборку легкий шум, похожий на шорох, - за двухмиллиметровой сталью бушевал воздушный смерч. Через два огромных отверстия в корпусе корабля воздух уходил в космос.

«Я же без скафандра!» - мысль буквально обожгла штурмана «Адмирала Сарба», словно его, беззащитного, в обычной униформе военного пилота Объединенного флота кроков уже лижет ледяной вакуум космоса.
        Мужчина дернулся в сторону шкафа, в котором находились два скафандра. Кроки за несколько веков космических войн поняли, что наличие скафандров во всех отсеках звездолета не помешает. За этим стояли десятки и сотни жизней военных пилотов - задохнувшихся, замерших, не успевших добежать до спасительной оболочки.

«Не успеть!» - рядом с черной копкой на небольшом табло высвечивалось время, оставшееся до пуска.
        Тридцать, двадцать девять, двадцать восемь - ложь, что в экстремальных ситуациях время замедляет свой бег!
        Двадцать семь, двадцать шесть двадцать пять…
        Рядом с черной кнопкой, притягивая взгляд, находилась такая же кнопка, только красного цвета, - останов циклограммы пуска. Стоит ее нажать и тогда бег времени действительно остановится. Отмерянное Всемогущим Картаном время твоей жизни, как резиновое, тут же растянется на неопределенный срок.
        Мужская рука метнулась к этому спасительному красному кружку.
        - Не-е-ет! - О’Сунни Лиман громко-громко закричал, чтобы криком хоть как-то заглушить инстинкт самосохранения.
        Долг, присяга, мужество человека, скрипя, но противостояли этому могучему инстинкту.
        Десять, девять, восемь…
        Мужчина стоял и кричал. И слезы катились по его щекам - Всемогущий Картан, как же хочется жить! Но рука неподвижно застыла в сантиметре от кнопки.
        Пять, четыре, три…
        Инстинктивно, словно пытаясь спасти, Лиман отбежал в самый дальний от пока еще закрытого люка угол транспортного отсека и присел на корточки.
        Два, один, ноль… - время, отмерянное Всемогущим Картаном этому человеку, добежало до своего конца.
        Как в кошмарном сне крок смотрел на медленно распахивающийся люк.

«А время действительно может замедляться», - мелькнуло у штурмана в голове.
        Вот показалась небольшая черная полоска, которая становилась все толще и толще. Какая-то невидимая сила мягко потянула мужчину к люку. Вот он уже перед ним. Точнее перед далекими прекрасными звездами.

«Сунни», - неожиданно тридцатипятилетний мужчина услышал знакомый голос мамы.
        - Да, мама, - прошептал он…
        Воздушный смерч, образовавшийся в транспортном отсеке, почти мгновенно выкинул беззащитного человека из корабля.
        Слезы тут же превратились в лед, мешая внутреннему давлению выдавить из глазниц глаза, когда-то имеющие редкий красивый голубой ободок вокруг зрачка… - Черт, не успел! - на мониторе компьютера было отчетливо видно, как из агонизирующего кроковского звездолета вылетела трехметровая ракета.
        Но времени на эмоции не оставалось.
        Десять километров - компьютер высветил оставшееся между звездолетами расстояние. Рахад Виргул напрягся, не сводя глаз с экрана внешнего обзора. Вражеский крейсер приближался стремительно, заслоняя собой все - черноту космоса, блеск звезд.

«Сейчас!» - быстрый взгляд на монитор.
        На скорости двадцать пять метров в секунду многотысячная туша «Авангарда» прислонилась, именно так, если судить по меркам скоростей, на которых обычно движутся звездолеты, к «Адмиралу Сарбу», вминая его корпус. Тут же второй пилот человского крейсера включил несколько рулевых двигателей, прижимая их тягой
«Авангард» к кроковскому крейсеру.
        - Десантная группа, вперед! - загремел динамик внутренней связи.
        Но команда была излишней. Тридцать одетых в легкие десантные скафандры челов уже выскакивали из трех десантных люков прямо на корпус кроковского звездолета. Сверкнуло пламя - специальным приспособлением десантники тут же легко вскрыли атакуемый крейсер как консервную банку. Включив на минимальную тягу реактивные двигатели, расположенные на спинах, преодолевая воздушный ураган, который, словно гейзер, ударил из отверстия, они ныряли внутрь вражеского корабля.
        Впервые осуществленная атака вражеского звездолета со стыковкой с ним своего звездолета, а не стандартного десантного бота, пока развивалась успешно.
        Генерал Рахад Виргул мог с чистой совестью заявить, что он сделал все, что мог, даже больше.
        Полковник О’Вулли Свор и остальные офицеры дежурной смены, словно в оцепенении, слушали, как трещит корпус их звездолета, как за дверью рубки управления поднялся воздушный смерч, уносящий воздух из корабля. Но главное было не это. Главное было то, что в километре от «Адмирала Сарба», из вылетевшей ракеты показался небольшой голубоватый столб пламени, который тут же потух, словно растворившись в космосе. Растворилась и сама ракета, нырнув в образовавшееся гиперокно.
        - Ну вот и все, господа. Задание, можно сказать, мы выполнили. Теперь, в соответствии с Уставом и долгом офицера, мы обязаны взорвать наш корабль, чтобы не отдать его в руки врага. - Полковник Свор обведя взглядом присутствующих в рубке членов экипажа, положил левую руку на небольшой рычаг, а правой быстро набрал на миниатюрной клавиатуре, расположенной около этого рычага, код. Вспыхнула зеленая лампочка - бортовой компьютер воспринял код доступа. Теперь достаточно было движением рычага замкнуть контакты, чтобы электронный мозг, не колеблясь, отдал команду на самоуничтожение корабля. В нескольких местах взорвутся вмонтированные в силовую конструкцию звездолета заряды, разваливая его на части. А подорванное специальным зарядом топливо корабля, как контрольный выстрел, довершит уничтожение
«Адмирала Сарба».
        - Помоги нашим душам, Всемогущий Картан, - произнес традиционную фразу полковник Свор и рванул рычаг на себя…
        Генерал Рахад Виргул сидел в своем кресле, вцепившись пальцами в подлокотник. Все, что мог, для выполнения операции он сделал. Даже больше - грубо нарушив Устав боевых действий, он осуществил стыковку своего звездолета со звездолетом врага. Это было опасно, чрезвычайно опасно. Если кроки решатся на подрыв своего корабля, то неминуемо взрыв повредит и человский звездолет, а может, и уничтожит его.
        Но зато, буквально оседлав врага, челы получили большое преимущество. Во-первых, удар многотысячетонной массы не мог пройти для кроковского крейсера бесследно. Это тебе не скромный тычок десантного бота. Наверняка будут повреждены и некоторые силовые кабели, и цепи управления. И может, Всесильный Исам сделает так, что будут перерублены кабели, ведущие к зарядам.
        Во-вторых, челы смогли высадить на борт звездолета кроков десант сразу с трех люков, что в три раза ускоряло эту операцию. А значит, в три раза быстрее можно было добраться до рубки управления крейсером. Тогда все, победа! Подставляй грудь под ордена и знаки новых воинских званий.
        Но это, если все получится. А если нет, если кроковский крейсер взорвется, если этим взрывом уничтожит и человский крейсер, то тогда трибунал. Если, конечно, останешься в живых.
        Рахад Виргул почувствовал, как вздрогнул, заворочался его звездолет.

«Смогли-таки себя взорвать».
        - Эйри фи дамирак, - дал волю своим эмоциям Рахад Виргул, цветисто вслух выругавшись.
        И тем же тоном, что и произносил грязное ругательство, отдал команду:
        - Аварийный старт!
        И вновь корма «Авангарда» будто взорвалась. Включились два мощных ускорителя, срабатывающих раз в жизни, но зато способных тысячетонную махину звездолета отбросить от опасного места как пушинку.
        И в этот миг прямо под человским крейсером раскололся корпус «Адмирала Сарба». Стартующий звездолет резко накренило, и тут его мощно лягнули ускорители…
        Мощнейший удар, рвущий ремни, удерживающие человека в кресле, корежащий панель управления и всю рубку, обрушился на «Авангард».
        Последнее, что успел увидеть генерал Рахад Виргул, был экран монитора, показывающий общую «картинку» боя, - единственный оставшийся крейсер кроков атаковали сразу четыре корабля челов и фролов. В правом верхнем углу уже светилось красным светом четыре кружочка - четыре корабля из его группы были уничтожены.

«Пять», - еще успел подумать генерал.
        Затем экран монитора заслонил собой все и рассыпался острой, оглушающей болью, резко сменившейся темнотой. Резкий удар вырвал Рахада Виргула из кресла, швырнул его головой в монитор и грудью на панель управления…
        И все-таки любимчику судьбы повезло и в этот раз. Крупно повезло. Ударив своим звездолетом кроковский звездолет, Рахад Виргул сумел перебить кабели, ведущие к зарядам системы самоуничтожения корабля. Не все, часть из них. И в эту часть входил кабель, несущий убийственный приказ на заряд подрыва топлива. Поэтому
«Адмирал Сарб» не рассыпался на фоне черного космоса красочным фейерверком, а начал колоться на части, как лед в шейкере.
        Из потерявших герметичность баков топливо стало выливаться наружу, где его уже с нетерпением поджидали раскаленные останки ядерного реактора. Поджидали, но не дождались. Упругий огненный смерч от врубившихся двух ускорителей человского крейсера пришелся как раз на эту часть кроковского звездолета, окончательно раздробив ее, далеко расшвыряв обломки. А через мгновение, завалившись набок и впечатавшись во вторую часть погибшего крейсера, человский крейсер потащил ее за собой, вместе с находящимися в ней людьми - живыми и мертвыми, челами и кроками.
«Да, жизнь как зебра: то белая полоса, то черная, и если не укусит, так лягнет». Андрей Кедров стоял у окна и в задумчивости смотрел на раскинувшуюся под ним Матею - столицу фролов, названную так в честь планеты. Единственной планеты, оставшейся у фролов.
        Настроение было отвратительное.

«Вот уж не думал, что способен так ревновать. Раньше я только злился. Злился, что моя девушка не со мной, а с другим. Злился, потому что не привык быть вторым, не привык уступать кому-либо. А ревновать, чувствовать, как саднит сердце, а не как гневно кипит кровь, чувствовать опустошенность, а не распирающее тебя желание действовать, крушить, рвать…» - Андрей со всего размаху ударил головой по стеклу, инстинктивно пытаясь душевную боль заглушить физической.
        Это помогло, но лишь на секунду. И вновь перед глазами возникла смеющаяся, счастливая Эльдира, танцующая с этим ненавистным челом.
        Как же, герой! Рискуя собой, нарушая боевой Устав, он сумел взять в плен нескольких кроков. И среди них даже командира крейсера, которого генерал Виргул лихо взял на абордаж. Да, сверхоружие кроков он захватить не смог. Но он пленил людей, которые многое об этом оружии могут рассказать. Если не об устройстве, то, по крайней мере, где его разрабатывают. Словом, герой по всем меркам. Да еще и герой, проливший в сражении свою кровь. Ну как тут перед таким героем устоишь?
        Андрею вдруг отчетливо вспомнился отрывок из прочитанной им книги. Название книги и автора он не помнил совершенно, но вот слова: «Героические личности всегда притягивали женщин. И те выражали им всяческое свое восхищение способами, им доступными», особенно «способами, им доступными» почему-то хорошо врезалось в память. Очевидно, из-за редко употребляемого способа построения фразы.

«Способами, им доступными», - душевная боль так резанула, что Кедров вновь с силой ударился головой об стекло.
        Два дня назад потрепанная группа звездолетов, возглавляемая человским генералом Рахадом Виргулом, вернулась на Матею. Три крейсера и один эсминец со своими экипажами навсегда остались в астероидном поясе Арбзира. Потери кроков были примерно такими же - четыре крейсера. Но главное было другое. Сводная группа челов и фролов смогла захватить несколько кроков и среди них командира крейсера, с которого производился пуск новейшего оружия. Это был, конечно, не полный успех операции, но выполненное позволяло оптимистично смотреть в будущее - к смертельно опасному для фролов и челов оружию протянулась ниточка. И во многом благодаря генералу Рахаду Виргулу, который, лично командуя крейсером «Авангард», смог осуществит дерзкий маневр, буквально оседлав вражеский звездолет. И даже самоподрыв своего корабля крокам не помог. Челы умудрились не только уцелеть при этом и аварийно, включив мощные ускорители, покинуть место взрыва, но и утащить на себе часть звездолета кроков. После этого захватить в плен находящихся там, полностью деморализованных членов вражеского экипажа не представляло трудностей.
        При этом маневре Рахад Виргул был ранен. Ремни, удерживающие его в кресле, не выдержали резкого толчка, и храбрый чел врезался головой в экран стоящего перед ним монитора, а грудью и ногами в панель управления. Результат - сломана грудина, левая нога и многочисленные ссадины на лице.
        По земным меркам - это была тяжелая травма, обрекавшая человека минимум полгода находиться в гипсовом корсете, чем-то похожем на рыцарский панцирь. Вот только вместо копья и меча у такого «рыцаря» было два костыля, вместо коня - больничная койка, а вместо жесткого седла на верном Росинанте - часто не менее жесткое судно.
        У цивилизаций, обогнавших земную на несколько столетий, все, естественно, было иначе. И через два дня герой схватки у пояса Арбзира, хоть и иногда морщась от боли, уже танцевал на балу, который дал Глава Верховного совета достойных Варзарул СакТардол в честь выигранного сражения. И танцевал исключительно с Эльдирой.
        - Милый, но нельзя же обижать человека, который столько сделал для нас, фролов, - и дочь Главного командора фролов в очередной раз протягивала руку для танца красавцу-генералу.
        И снова чужая, уверенная, сильная мужская рука ложилась на талию его жены, и чужое сердце билось в каких-то двадцати сантиметрах от ее сердца.

«Способами, им доступными» - красивая пара кружилась по роскошному голубому паркету Большого зала Главного здания Верховного совета достойных. И Эльдира, его жена, улыбаясь, смотрела на своего партнера и смеялась его шуткам. Или, потупив глаза и наклонив голову почти на его грудь, что-то слушала, очевидно, смелые и дерзкие комплименты в свой адрес.
        А он стоял где-то на задворках огромного зала и кожей чувствовал ехидные взгляды в общем-то чуждых ему людей, рожденных под совершенно другим солнцем, отдаленным от его родного солнышка на сотни тысяч световых лет. Он даже чувствовал их мысли - что чел, явившийся неизвестно откуда, не по зубам тебе оказалась дочь Главного командора? Такие девушки достойны лучшего мужа, минимум генерала, с которым она сейчас и танцует. А тебе лучше просто убраться отсюда.
        Когда в очередной раз Рахад Виргул с гордо поднятой головой повел Эльдиру к центру зала, Андрей круто развернулся, будто кто-то грозным недовольным начальственным тоном отдал ему команду «Кругом!», и широким, почти строевым шагом покинул веселящихся людей. А за его спиной, плавно набирая мощь, по огромному помещению разливался вал торжественной музыки.

«Ладно, хватить нюни распускать. Если у мужика уводят его бабу, он должен сделать все, чтобы этого не произошло. Если он, конечно, настоящий мужик. А чтобы представлять какую-то ценность в глазах Эльдиры, я должен получить настоящую профессию. Так я и получаю ее. Командир десантной разведгруппы. Так чего ты стоишь и бьешься головой о бронебойное стекло? Что, лучшего применения своей голове ты не нашел? Давай дуй в Космическую Академию, на тренажер десантного бота. Послезавтра зачет. Ты должен быть лучшим», - Кедров почти бегом бросился к лифту.
        Через минуту он в искрящемся, кофейного цвета комбинезоне и белых невысоких сапожках - классический фроловский парадный костюм для танцев - уже привычным движением пристегивал ремни в пилотском кресле флайера.
        - Клац, - сработал замок ремней, и тут же специальная система потянула их, создавая оптимальный прижим человека к креслу.
        На панели управления загорелась зеленая лампочка - бортовой компьютер разрешал начать подготовку к полету. И тут же Андрей нажал на большую черную кнопку, начиная эту подготовку.

«От винта!» - мысленно произнес он старинную земную команду. И его настроение неожиданно улучшилось.

«Ну, ничего. Подтянусь я к вашему уровню. А там посмотрим, кто лучше может воевать. Управлять звездолетом я научусь. Сдохну, а научусь. А вот ты сумеешь научиться с двадцати метров ножом в шею, поверх броника попадать? Ниче, еще посмотрим, кто кого. Еще посмотрим, кто будет танцевать девушку».
        Флайер, глухо рыкнув, взвился в воздух.
        На площади Героев - центральной площади Матеи, как всегда, кипела жизнь. Тысячи фролов прогуливались по огромному прямоугольному пространству, в центре которого возвышалась взметнувшаяся на пятьдесят метров вверх стела, выполненная из хрусталя, в виде столба пламени, бьющего из дюз маршевого двигателя боевого звездолета. Спрятанные внутри стелы лазеры искусно подсвечивали хрусталь, создавая полную иллюзию бушующего пламени. Эта стела была воздвигнута двадцать лет назад в честь всех пилотов и десантников, погибших в сражениях с кроками на множестве планет или просто в космосе. И их имена, нарисованные лазером, возникнув в основании стелы, медленно скользили вверх по хрусталю, на фоне бушующего «пламени» и под звуки торжественной музыки. Словно это души погибших людей возносились к небесам, уже неподвластные тысячеградусной огненной стихии. На самом верху надписи исчезали, чтобы вновь возникнуть в основании стелы - память о героях, отдавших свои жизни за Родину, бессмертна.
        К этой стеле часто приходили родные и близкие погибших пилотов и десантников, чтобы еще раз увидеть имя близкого человека, величественно поднимающееся над городом.
        Время от времени в больших прозрачных шарах диаметром пять метров, стоящих на специально отведенных местах на площади, искусно спрятанные под ней лазеры показывали красочные картинки космических сражений, которых было не счесть в истории маленького гордого народа. А по углам площади на двадцать метров вверх взметнулись башни, увенчанные мощными боевыми лазерами, - станции противокосмической обороны. Враг силен и беспощаден. И надо быть готовым в любое время и в любом месте дать ему достойный отпор.
        Около одной сферы, где компьютер, дирижируя лазерами, показывал рейд трех фроловских звездолетов на одну из баз кроков, как-то незаметно сгустилась толпа из примерно ста молодых людей. Некоторое время молодые люди молча наблюдали, как крейсеры сходят с орбиты и стремительно устремляются вниз, одновременно ведя огонь лазерами и пуская ракеты, как ровные ряды строений базы заливает бушующее пламя, как мечутся испуганные кроки, как огненными пузырями вспухают склады с оружием и топливом.
        Неожиданно, по какому-то невидимому сигналу, одновременно из сотен баллончиков, зажатых в сотнях рук, вырвались струи черной краски, быстро превратившие прозрачный шар в черный, какой-то обуглившийся предмет, похожий на те, которые еще несколько секунд назад возникали в его глубине. Фроловские боевые звездолеты так и не успели закончить свой дерзкий рейд.
        - Нет войне фролов и кроков! Люди созданы созидать, а не убивать! - одновременно начали скандировать сотни глоток.
        И словно этот дружный крик послужил катализатором реакции. Вокруг других шаров заволновалось людское море, сгустилось, образуя вокруг каждого из них плотное кольцо человеческих тел. А через секунду эти кольца исторгали из себя сотни черных струй краски.
        - Нет войне фролов и кроков! Люди созданы созидать, а не убивать! - раздавалось с разных концов площади, заглушая торжественную музыку.
        Несколько минут продолжалось это противоборство. Противоборство ритмичного, строгого ряда звуков с валом беспорядочных, диссонансных, разбросанных по всему спектру частот звуковых колебаний.
        Неожиданно в это противоборство вмешались третьи звуки, почти похожие на те, которые боролись со стройной, но не многочисленной шеренгой своих собратьев. Почти похожих…
        - Ублюдки! Нелюди! Предатели! В таком месте кричать такое!
        Все эти три волны звуков, сталкиваясь между собой, переплетаясь, образовали какое-то бушующее море децибел:
        - Нет войне… ублюдки… созидать, а не… кричать такое…
        Вслед за звуками, смешались и источники этих звуков:
        - Бей выродков! Отправим их к их любимым крокам! И без гипера обойдемся!
        В воздухе замелькали сжатые кулаки, ноги, раздались глухие звуки ударов. - Передаем экстренное сообщение, - на приборной доске лицом известного телеведущего ожил монитор, установленный в левом углу. - На площади Героев происходит массовая драка, в которой участвуют, по предварительным данным, до трех тысяч человек.
        Красивое, с правильными чертами лицо телеведущего исчезло, сменившись сотнями, перекошенных яростью лиц.
        - А ну покажем этим любителям войны, как больно, когда убивают! - высокий, широкоплечий парень кричал, казалось бы, прямо в лицо Андрею.
        То, что увидел Кедров на мониторе в своем флайере, коренным образом отличалось от того, что происходило на площади Героев всего несколько минут назад, в начале столкновения. Люди, возмутившиеся выходкой сотен молодых людей, обливших черной краской шары для голографического видео и выкрикивающих кощунственные, возмутительные для этого места лозунги, неожиданно оказались в меньшинстве. Едва они полезли в драку с парнями, стоявшими плотной стеной вокруг шаров, как тут же до этого мирно дефилировавшие по площади прохожие бросились на них. Ситуация мгновенно изменилась. Теперь не пара сотен человек, выступавших за мир с кроками, противостояла многотысячной толпе, а, наоборот, пара сотен человек, видевших в кроках исключительно врага, оказалась против нескольких тысяч.
        Зажатые с двух сторон, незнакомые друг с другом, неподготовленные к такому обороту событий, люди легко были смяты. Началось избиение. Их валили с ног, били ногами, обливали черной краской.
        Именно такую «картинку» увидел бывший лейтенант воздушно-десантных войск России, а ныне курсант Военно-космической академии фролов. Пока мозг землянина еще думал, что предпринять, руки уже направили флайер на новый курс. - Бей черных! - так стихийно, на площади Героев было придумано название людям, не желающим союза с кроками. Его впервые пробасил высокий, широкоплечий парень. Повалив на землю какого-то невысокого молодого человека и уперев в его грудь свое колено, он поливал его черной краской из баллончика. - Теперь у тебя поубавится пыл воевать! - Он наотмашь ударил лежащего человека по лицу уже пустым баллоном. - Будешь знать… - но договорить, так же как и еще раз ударить, он не успел.
        От сильного удара в правое ухо он отлетел от своей жертвы на метр и растянулся на твердом, прорезиненном покрытии площади. Когда широкоплечий парень наконец, превозмогая звенящую боль в голове, встал, то увидел, что какой-то молодой высокий человек, одетый, словно на торжественный вечер, каким-то неуловимым движением перебросил через себя другого парня и тут же ударом локтя заставил согнуться еще одного.
        - А, недобитый черный! - Зажав в широкой ладони пустой баллончик из-под краски, со звенящей от удара головой, фрол кинулся на своего обидчика.
        А дальше время вновь для него остановилось. Он лишь успел заметить какое-то движение этого высокого человека в свою сторону, потом все, словно внезапно выключили телевизор - чернота перед глазами.
        Андрей дрался, как учил его в Рязанском институте воздушно-десантных войск инструктор рукопашного боя майор Коноваленко - спокойно, бесстрастно, ни в коем случае не входя в раж. Обездвижил одного противника, тут же переключайся на следующего. Не старайся ударить врага сверх необходимого. Только чтобы лишить его возможности нападать. И дело тут не в гуманности, просто надо экономить силы. Тогда у тебя больше шансов уцелеть и нанести максимальный урон противнику.
        Привычный для таких схваток мозг землянина легко ввел подвластное ему тело в специальный режим боя, когда оно становится похожим на машину. Руки, ноги, туловище работают в быстром едином ритме, но без рывков или пауз, как поршни в двигателе, выдавая на «выходе» впечатляющий результат - шесть обездвиженных фролов за полминуты. Или пять секунд на человека. А «машина» работала дальше - туловище резко влево и одновременный удар правой рукой. Тут же поворот на сто восемьдесят градусов на правой ноге и лягающий удар левой ногой. Мгновенный разворот обратно и вот уже воздух рассекает левая нога.

«Только бы не применили оружие. Против бластера я бессилен, на мне даже броника нет», - мозг, как заправский компьютер, ведущий одновременно несколько вычислительных процессов, мысли выдавал пульсациями, втискивая их между тактами движения тела.

«Шмальнут с лазера… - Андрей крутанул „карусель“ и правой ногой в грудь отправил в нокаут очередного фрола, - и все, это не пуля…»
        Бывший российский офицер-десантник прыжком вперед, в подкате, свалил двух бегущих на него мужчин и, кувырнувшись через бок, вновь вскочил на ноги.

«Могут и руку отрезать или что-то посерьезней… - Захват летящей на него руки, резкий рывок противника на себя с одновременным ударом его по ногам. - Надо пробиваться к флайеру».
        Фролы, впитавшие с молоком матери, суровые законы своей страны относительно применения оружия, его не использовали. Слишком жестоким потом будет наказание. Их, фролов, осталось очень мало, чтобы позволить себе роскошь применять оружие друг против друга. Боевой лазерный луч должен быть направлен только в крока!
        Кедров, бросив короткий взгляд на лежащего парня, которого он попытался защитить, вздохнул - потащить его с собой в машину не получится, слишком неравные силы. Тут бы самому пробиться.
        И он пошел, короткими, точными ударами расчищая себе путь и ломая чужие руки и ноги. Вот и его флайер. Около него трое молодых людей, явно собравшихся не допустить его к машине.
        Ха! Да он вырвался с рудников Гамеда, убивая вооруженных кроков и пройдя несколько километров под землей. А тут трое безоружных и щуплых по земным меркам мужчин. Андрей просто прыгнул на них, ударил своей массой, как шар ударяет кегли. Нет, не так. Катящийся по дорожке шар не имеет сильно и больно бьющих рук и ног. Да и фролы оказались не кеглями - не разлетелись в стороны, а безвольными мешками рухнули на землю.
        Его родной флайер словно ждал хозяина, запустился что называется с пол-оборота. Кедров хотел было ударить по кнопке автоматического взлета, чтобы резко рвануть вверх, уходя от набегающих разъяренных фролов.

«Стоп! Как говорил подполковник Звягинцев на тактике диверсионных рейдов, если у тебя есть Бахча, то нечего свою задницу показывать перед врагом. А у меня даже не Бахча, а флайер, который на Земле никому не снился». - Андрей рванул на себя рычаг перехода на ручное управление.
        Потом эти кадры, заснятые многочисленными видеокамерами, показывали все фроловские телеканалы, а потом и человские, и даже кроковские. Небольшой флайер, который уже было вздыбился, чтобы через мгновение прыгнуть в небо, неожиданно осел, а затем медленно, в полуметре от земли попер на толпу. Тонне пластика, внутри которой рокотали тысячи киловатт энергии, а самое главное, которой управляли решительные руки, противостоять было невозможно. Люди, толкая друг друга, спотыкаясь, бросились прочь от сумасшедшего флайера. Некоторые, видя, что не успевают, плашмя валились на землю.
        Андрей прибавил скорости и зигзагами стал носиться по площади. Толпы фролов бросились с площади Героев, уже не обращая внимания на то, кто рядом бежит - тот, кто кричал: «Нет войне фролов и кроков», или тот, кто в ответ отвечал: «Ублюдки! Нелюди! Предатели!»
        И наконец крики ужаса и ругательства перекрыли сирены полицейских флайеров.

«Как в дешевом голливудском боевике - полиция прибывает к шапочному разбору». - Андрей Кедров отдал бортовому компьютеру управление флайером и устало откинулся на спинку кресла.
        Он даже не заметил, как два полицейских небесно-голубых флайера оказались по бокам его летательного аппарата.

«Следуйте за нами», - гаркнул динамик в кабине Андрея, выводя его из заторможенного состояния.

«А, сейчас начнутся разборки - что он себе такое позволяет, как посмел гонять храбрых фролов, как овчарка нерадивых овец, сбивая их в стадо. - Подчиняться Андрею не хотелось. - Знаю я все это. Чиновник и в сотнях тысяч световых лет от Земли остается чиновником».
        Ему вдруг вспомнились смутные намеки тестя на то, что Главный полицейский сторонник Главного судьи и всячески ему помогает.

«Так вот почему полицейские так поздно вмешались. Они хотели, чтобы сторонники за союз с кроками как следует отдубасили тех, кто против этого. Чтобы все фролы увидели, что за союз с кроками выступает много их соотечественников и что они сильны. А силу уважают всегда и все».
        - Флайер, регистрационный номер восемь ноль три шесть четыре девять, следуйте за нами. В случае неповиновения мы вынуждены будем применить силу.

«Ага, сейчас запрут меня в кутузку. А это еще одна проблема для Главного командора - вытаскивать своего зятя. Пока еще зятя, - Андрей горько усмехнулся, но тут же взял себя в руки. - Не расслабляться! Все личное - потом».
        - Флайер, регистрационный номер восемь ноль три шесть четыре девять. Немедленно следуйте за нами! Это последнее предупреждение! В случае отказа мы применим силу!

«Ну-ну. Испугали ежа голой задницей. Эх, не видели вы наших ментов!» - И вновь рычаг перехода на ручное управление резко брошен назад.
        Штурвал от себя, педаль газа в пол и флайер Андрея стремительно нырнул вниз.
        - Флайер, регистрационный номер восемь ноль три шесть четыре девять! Мы вынуждены применить силу!

«Да знаю я вашу силу! Сейчас включите лазер микроволнового излучения и попытаетесь заглушить мой движок. Что ж, пробуйте!» - Землянин щелкнул одним из тумблеров на панели управления и еще сильнее отжал от себя штурвал. Земля стремительно рванулась навстречу. Полицейские флайеры попытались было повторить этот маневр. Куда там! Их бортовые компьютеры, мгновенно вычислив, что параметры флайеров находятся в опасной области, без колебаний прекратили опасное увеличение угла пикирования. А угол был действительно опасным даже для полицейских флайеров, не говоря уже о гражданских.
        Нет, недаром Андрей Кедров возился со своим флайером, переделывая его систему управления. Точнее не он, а один фрол. Оказывается и на Матее, как и на Земле, есть умельцы, которые за небольшую плату готовы сделать что угодно, обойти какие угодно сложные блокировки и защиты. Теперь было достаточно щелкнуть тумблером, и бортовому компьютеру становилась глубоко безразлична твоя безопасность - вытворяй в небе что хочешь. Я тут ни при чем.
        У самой земли Андрей потянул штурвал на себя и одновременно перевел двигатель в режим планирования. Флайер чуть вздрогнул - над ним раскрылись три небольшие лопасти, тут же слившиеся от вращения в сплошной круг. Появившаяся тяга мощно потянула нос летательного аппарата к небу, помогая рулям высоты. Отсвечивающая глянцем поверхность площади скользнула в метре под Андреем.
        Теперь уже сразу четыре полицейских флайера охотились за землянином.

«Лучше бы так же ревностно они пресекали беспорядки». - Сильные руки крутанули штурвал вправо, одновременно до максимальной увеличивая тягу вращающихся лопастей. Едва не задевая хрустальную пятидесятиметровую стелу погибшим героям, флайер Кедрова закружил вокруг нее. Полицейские флайеры закружились сверху, не решаясь повторить столь рискованный, как для них, так и для стелы, маневр.

«Если зацеплю этот хрусталь - хана. Даже если жив останусь. К надругательствам над национальными святынями любой народ относится очень болезненно. Если даже сам о них анекдоты сочиняет. Своим можно, чужаку за это порвут все, включая самые деликатные части тела», - подумал Кедров, закусив нижнюю губу и весь сжавшись. Он вцепился в штурвал, кося взглядом на полыхающий искусственным огнем хрусталь в двух метрах от него.
        Покружив с минуту над стелой, полицейские изменили тактику. Они отлетели метров на пятьдесят от памятника, опустились на высоту Андрея и равномерно рассредоточились по кругу.
        Через несколько секунд землянин понял, что хотят фролы. Неожиданно тихое рокотание двигателя оборвалось, затем, как-то судорожно всхлипнув, движок заработал вновь. Постоянно кружившийся флайер Кедрова был трудной мишенью для микроволновых лазеров полицейских, но сейчас, выстроившись по кругу, они передавали его друг другу, словно эстафетную палочку.
        Двигатель вновь чихнул, но затем вновь заработал - время воздействия микроволнового излучения на электронную систему двигателя оказалось меньше критического.

«А ведь заглушат, как пить дать заглушат», - Кедров рванул штурвал на себя и свечой взмыл вверх.
        Полицейские флайеры не отставали. Двигатель еще раз судорожно дернулся и замолчал окончательно.

«Опасные действия с флайером, угрожающие жизни людей, опасное маневрирование около национального памятника, неподчинение полиции, - землянин с вяло вращающимися над ним лопастями, скользил по наклонной вниз, - могут посадить за решетку надолго. Как раз на то время, чтобы устаканить союз с кроками».
        Десять метров до земли, пять… Над ним скользнула тень какого-то большого флайера.
        Времени рассматривать не было - земля была рядом, рукой можно дотянуться, точнее шасси летательного аппарата. Толчок, бесшумно сработали амортизаторы - и небольшая, однотонная пластиковая машина застыла. Рядом садились полицейские флайеры. А прямо перед ним стоял большой летательный аппарат, раскрашенный в небесно-голубые государственные цвета, с перекрещивающимися белыми лучами - эмблемой Главного командора. А вот он и сам, высокий, грузный, с длинными седыми волосами Матрул ДарВул неспешно вылез из кабины флайера. Из десантного люка его машины выскакивали и подбегали к приземлившемуся Андрею люди со знаками различия военно-космический сил фролов. Через минуту зять и тесть стояли рядом.
        К Главному командору подбежал кто-то из полицейских чинов.
        - Командор третьей степени Марфи СакПанрок, - представился он, хлопнув правой рукой по левому плечу. - Этот человек многократно нарушил закон, и мы вынуждены его арестовать.
        - Полномочиями, данными мне, как Главному командору, я забираю этого человека. Можете об этом доложить своему начальству.
        Полицейский стрельнул глазами по стоящей за спиной ДарВула шеренге молодых людей со значками с перекрещивающимися белыми полосками - символами лазерных лучей на груди - и молча отступил.
        - Я увидел тебя по телевизору. Сейчас все каналы транслировали твои кульбиты, - первое, что сказал Главный командор, как только они взлетели.
        - Молодцы журналисты. Сразу вычислили, кто в флайере.
        - Во-первых, они не вычислили, - после паузы, ухмыльнувшись, ответил Главный командор. - Поэтому зря ты их хвалишь. Во-вторых, вычислил тебя я. Поэтому надо хвалить меня. Еще и за то, что от полицейских спас.
        - Спасибо. Остается узнать, как ты меня вычислил. Ах, ну да. Сканируется же регистрационный номер флайера.
        - И как же это я по телевизору мог его просканировать? - еще раз ухмыльнулся Матрул ДарВул.
        - Ну, кому-то там в полицию позвонил. Попросил узнать, кто на флайере. Тот соединился с полицейскими, которые меня преследовали… - не очень уверенно ответил Андрей.
        - Ага, позвонил, попросил. От кого уж, а от тебя я такого детского лепета не ожидал услышать.
        - Прямо уж детский лепет, - землянин обиженно отвернулся.
        - И сейчас ведешь себя как ребенок, - продолжал безжалостно чеканить Матрул ДарВул. - Вместо того чтобы вытягивать из меня информацию, обижаешься. Я уже начинаю думать, что ошибся… - задумчиво закончил Главный командор.
        - В том, что выдал за меня свою дочь Эльдиру?

«Господи, не надо было это говорить, не надо».
        Но словно кто-то парализовал его волю, заблокировал в голове сдерживающие тормоза и землянин все говорил и говорил, с каждым словом чувствуя облегчение. С каждым словом чувствуя, как груз, накопившийся в душе за это время, стронулся и каким-то черным, грязным потоком хлынул прочь, куда-то вниз, в темные глубины подсознания, туда, откуда обычно возврата нет.
        - Конечно, кто я такой! Какой-то необразованный чел, с Богом забытого уголка Вселенной. Явно не пара дочери Главного командора. Не волнуйся! Эльдира уже это поняла. И скоро у тебя будет другой зять - образованный, храбрый. И звание подходящее. Не какой-то там курсантик, а генерал. Генерал челов!
        В кабине флайера повисла тишина, нарушаемая лишь тихим рокотом двигателя.
        - Т-а-ак, - наконец произнес ДарВул и мельком оглянулся, словно еще раз убеждаясь, что между ними и остальными фролами находится звуконепроницаемая переборка. - А я-то думаю, что ты эти несколько дней сам не свой. Значит, причина - моя Дирка?
        Андрей насупленно молчал, глядя прямо перед собой.
        - А храбрый человский генерал - это, наверное, Виргул? Ну, об этом не трудно догадаться, - продолжил Главный командор, вновь не дождавшись ответа от своего зятя. - Ты мне лучше скажи, Дирка тебе повод давала? Или из-за того, что она с этим Виргулом пару раз станцевала, ты там себе что-то нафантазировал и теперь сам же себя накручиваешь? Так был повод?
        - Нет, не было… - тихо ответил Андрей.
        - Так чего же ты, ма че пирла, - выругался ДарВул, - нюни распустил? Нет, я все сильнее и сильнее начинаю думать, что ошибся.
        - Да в чем же ты ошибся? - вскричал разозленный Андрей, которого только что обложил собственный тесть. За несколько месяцев пребывания у фролов землянин начал понимать их язык, в том числе и тот, про который на Земле говорят - ненормативный. И он отлично уже знал, что такое фроловская «пирла», тем более что она уж очень была похожа на русский эквавалент.
        - Что внес тебя в список. Увидев, флайер, вытворяющий на площади Героев немыслимое для фролов, я было подумал, что поступил правильно. И бросился к площади, чтобы убедиться, что это ты. Потому что другого человека, способного на это, я на Матее не знаю. Ну и заодно прикрыть от полицейских. Лучше бы я не летел и не слушал от тебя эти сопли.
        - Да можешь ты наконец сказать, в какой список ты меня внес?!
        - Мы все же смогли разговорить пленных кроков, - Главный командор улыбнулся. Андрею Кедрову эта улыбка показалась похожей на волчий оскал.

«А все-таки мы с ним родственные души. Я тоже так улыбаюсь, когда… когда хочу своему противнику сделать больно или уже сделал это. Да, не хотел бы я оказаться на месте этих пленных кроков. Что меньше всего ценится в больших играх, так это человеческая жизнь».
        - И?
        - И ты включен в список людей, отправляющихся в рейд на Суриму. Именно там кроки производят это свое супероружие. Согласен?
        Глава 7
        Впервые за время ареста О’Санни Харк проснулся в хорошем расположении духа. Даже убогая обстановка его одиночной камеры - узкая одиночная кровать, небольшой совмещенный санузел, крохотная панель телевизора на стене - не вызывала раздражения.
        Политик сладко, до хруста костей, потянулся на кровати.

«Когда стану президентом, займусь своим здоровьем, а то все недосуг», - Харк поймал себя на мысли, что легко, как раньше, до ареста, подумал о своем президентстве, как о решенном вопросе.
        И от этой мысли его настроение еще больше улучшилось, и он засмеялся - легко, непринужденно. И все так же, не вставая с этой ненавистной койки, он с удовольствием прокрутил вчерашнюю встречу со своим адвокатом.
        О’Тосси Квор был, как всегда, уверен, энергичен и деловит, всем своим видом показывая, что эта камера для Харка ненадолго, что он обязательно его вытащит отсюда. Минут десять они поговорили о текущих делах, о том, как лучше политику освещать тот или иной вопрос на допросе. Все это в различных вариациях уже не раз обсуждалось и вызывало у Харка откровенную скуку. Он отлично понимал, что без непонятно как исчезнувшей видеозаписи все эти разговоры не откроют двери его тюремной камеры. Поэтому он слушал Тосси вполуха, больше поглощенный созерцанием того, как лучи Пармы, проникающие в помещение через небольшое окно в потолке, причудливо освещают унылые синие стены.
        - …друзья. Они достали ваши любимые «Люкс-Элегант». По крайней мере, они меня так уверили. В тюрьме вам такие сигары не выдают же?
        - Простите, я тут несколько отвлекся. Что вы сказали? - Харк весь напрягся, потому что ему послышалось… неужели…
        Адвокат спокойно повторил последние свои слова:
        - У меня для вас хорошая новость. Похоже, что завтра вас навестят ваши друзья. Они достали ваши любимые «Люкс-Элегант». По крайней мере, они меня так уверили. В тюрьме вам такие сигары не выдают же?
        - Э… это слишком любезно с их стороны. Буду ждать.
        - Тогда до завтра. До свидания.
        - До свидания. - Харк пожал протянутую руку.
        Конечно, по закону разговоры подследственных со своими адвокатами прослушивать было запрещено, но слишком высоки были ставки в этой игре - президентский пост.

«Хорошо, хоть руку разрешают пожать».
        Харк медленно шел по коридору в свою камеру.
        Его никто не сопровождал - многочисленные видеокамеры, подключенные к центральному тюремному компьютеру, сообщали о любом шаге Харка, или объекта под номером 232, как значился он в памяти электронного мозга. Ежесекундно об этом сообщал и электронный браслет, закрепленный на правом запястье объекта. И отклонись политик от предписанного маршрута на несколько метров, компьютер-надзиратель тут же подаст команду на этот браслет и тот предупреждающе запищит - стоп! Идешь не туда. Если Харк проигнорирует это предупреждение и продолжит отклоняться от заданного пути, тональность звука браслета изменится. Это будет уже не мышиный писк, а грозное рычание хищника. Почувствует нарушитель и «когти» этого хищника - браслет ощутимо ударит током. Если и дальше человек будет игнорировать предупреждение электронного компьютера, то последует очередная команда и браслет впрыснет в руку специальный раствор, мгновенно обездвиживающий возмутителя спокойствия электронного мозга.
        Этот же компьютер внимательно наблюдал, чтобы при встречах подследственных с адвокатами, родственниками да и следователями не происходило ничего противоправного: не передавались какие-либо предметы или запрещенная информация. В любом случае наказание следовало мгновенно и без предупреждения - подследственный обездвиживался, включалась сирена и вызывался дежурный персонал.

«Итак, сегодня такая необходимая ему видеозапись окажется у его друзей, то есть у его ближайших соратников по партии. У кого? У О’Кронни Висту - первого его заместителя, или у О’Ларри Вороса, старшего советника партии, а фактически его правой руки! - Харк перевернулся на другой бок. - Всемогущий Картан, как же неудобна эта кровать. Ну ничего, скоро я засну на широкой, мягкой кровати в своей великолепной спальне. И может даже уже завтра. А может, он Тосси неправильно понял? Может, речь действительно шла о сигарах. - Эта мысль заставила политика буквально подскочить на кровати. - Да нет. Не стал бы Тосси так двусмысленно говорить о сигарах. Да и „Люкс-Элегант“, если честно, не такие уж у меня и любимые. Так, курю для престижа. Нет, наверняка, речь шла именно о видеозаписи. А вдруг нет?» Заключенный вскочил на ноги и нервно заходил по камере, меряя ее по диагонали.
        О’Кнопп Ворос метался по своей шикарной квартире, от бессилия и ярости пиная попадавшиеся под ноги предметы - диван, кресло, валяющуюся на полу рубашку. Но проклятый телефон все равно молчал. Пнув ногой в очередной раз ни в чем не повинное кресло, молодой человек тут же плюхнулся в него и, схватив лежащий на столе и упрямо молчавший телефон, нервно нажал на нем несколько кнопок. Несколько секунд телефон молчал, затем мелодичным женским голосом, словно издеваясь над своим хозяином, проворковал:
        - Телефон запрашиваемого абонента отключен. Попробуйте перезвонить позже.
        - Позже… Да я уже час звоню! Она даже не хочет, чтобы я знал, где она вообще находится! - Вновь руки молодого человека стали нервно нажимать кнопки на телефоне.
        И снова небольшая золотистая коробочка несколько секунд молчала, словно раздумывая, какую бы еще гадость выдать своему хозяину. И наконец выдала:
        - Запрашиваемый абонент отключил систему идентификации месторасположения.
        - Баккара! Перка трая! - парень, разразившись руганью, швырнул телефон в угол комнаты. - Ну ничего! Я все злачные места Арикдны облечу, а тебя все равно найду, грязная шлюшка. Я еще намотаю твои волосы на руку! - О’Кнопп Ворос вскочил с дивана и кинулся из квартиры на крышу, где на стоянке ожидал его флайер.

«Ну погоди, Брилла. Ты узнаешь, как морочить мне голову, - юноша ударил по кнопке автоматического взлета. - А ведь она в „Тихой лагуне“. Точно там! Кто два дня назад ныл, чтобы я туда ее сводил. Что, нашла другого для этого? Ну, ничего. Мне бы только тебя найти!»
        О’Кнопп удивленно покрутил головой. Его флайер все еще неподвижно стоял на крыше дома, хотя уже должен быть набрать высоту в несколько сотен метров. Взгляд споткнулся о горящую красную лампу на панели приборов. Парень автоматически посмотрел на экран компьютера: «Надежность системы контроля работы двигателя восемьдесят процентов. Запуск запрещен. Для более детальной информации нажмите кнопку „Двигатель“».

«Нет, сегодня точно не мой день. Невезуха на каждом шагу. И что мне нажимать эту кнопку. Все равно я там ничего не смыслю. Надо техническую службу вызывать». - Ворос раздраженно ударил по кнопке автоматической связи с технической службой.
        - Оператор технической службы. Я вас слушаю.
        - У меня флайер не хочет взлетать.
        - Включите кнопку «Диагностика»
        - Включил. - Молодой человек с трудом сдерживал себя, чтобы не разразиться бранью.
        - Ожидайте технической бригады, - через небольшую паузу сказала оператор, убедившись, что вызов не ложный.
        - И когда она будет?
        - Через десять минут. Поменяем блок, протестируем и можете лететь.
        - И сколько это займет времени? - О’Кнопп даже не пытался скрыть своего раздражения.
        - От сорока минут до часа, - оператор отвечал спокойным вежливым тоном.
        - Баккара! И за что я вам такие деньги плачу?! Чтобы вы только через час мне машину отдавали?!
        - Вы расположены в первом круге обслуживания. Неисправность второй категории. Согласно «Перечню неисправностей», прилагаемому к договору, вами подписанному, максимальное время ее устранения - час. - Тон оператора оставался неизменно вежливым.
        - Черт с вами! Присылайте наконец бригаду!
        - Они уже в пути.
        Пританцовывая от нетерпения вокруг своего флайера, осыпая его проклятиями и пиная ногами, О’Кнопп Ворос вглядывался в небо, постоянно крутя головой.
        Зеленый в красную полоску флайер технической службы парень увидел одновременно с флайером отца. Спутать было невозможно. Такого черного летательного аппарата марки
«Карнивал» последней модели с серебристыми полосками на боках ни у кого еще не было в столице. Решение пришло мгновенно.
        - Па, привет. Выручи меня! - выпалил О’Кнопп на одном дыхании.
        - Что такое, Кнопп?
        - Да у меня мой флайер поломался. А мне необходимо срочно в одно место.
        - И что это за место?
        - «Тихая лагуна»
        - Та-ак…
        - Па, ну честно очень нужно, - тон молодого человека стал заискивающе-просящим.
        - Ладно, - наконец раздалось с небес, - ты дома?
        - Да!
        - Сейчас буду.
        - Спасибо, па! Ну, наконец-то. Вас ждать, заснуть можно!
        - Что?!
        - Па, это не тебе, - торопливо ответил сын. - Это я техникам, которые прилетели мой флайер ремонтировать.
        - Ладно, жди.
        О’Кнопп Ворос увидел, как большой черный флайер плавно в развороте завалился на левый бок и взял курс на его дом.
        Единственный сын Кнопп для Воросов был одновременно и большой радостью, и большим горем. А’Велле Ворос перенесла беременность с огромным трудом. Ее организм упорно отказывался от зародившейся и растущей в нем жизни. Да и зачать эту жизнь женский организм заставили насильно, буквально затащив его в беременность на толстом аркане, свитом из новейшей технологии искусственного оплодотворения и прошитом для прочности множеством пилюль и уколов. И таким же арканом тащили несчастное женское тело по беременности, утихомиривая его взбрыкивания все теми же таблетками и уколами. На шестом месяце не помогло и это. Задействовав все свои возможности, женское тело исторгло инородное для себя тело. Крохотный, девятнадцати граммов веса и семи сантиметров в длину живой кусочек плоти не мог не то что пищать, а даже дышать. Миниатюрные мышцы еще не в состоянии были сжимать и расправлять грудную клетку, а до конца еще не сформировавшийся мозг не знал даже, какие команды следует отдавать им.
        За спасение будущей разумной жизни принялась умная, по многим параметрам превосходящая человеческий мозг, но не считающаяся разумной машина. Бесстрастно, десять раз в секунду сканируя все органы младенца, нет, не младенца, еще плода, она, как опытный дирижер настраивала их, заставляя играть одним оркестром и уча этот «оркестр» единственной мелодии, единственной симфонии, которую он должен играть всю жизнь - симфонии жизни. И постепенно какофония исчезла и прорезалась нужная мелодия, сначала тихая и робкая, но потом звучащая все громче, уверенней.
        - А-а-а, - инкубатор с крохотной жизнью огласился тоненьким детским плачем. Человеческий плод превратился в младенца. Первый акт симфонии жизни был сыгран. Но это был лишь первый акт…
        О’Кнопп Ворос рос слабеньким, вечно плачущим ребенком, постоянно требовавшим к себе внимания, которое ему и доставалось в избытке. Сонм обычных и электронных нянь постоянно толпился у его кроватки. А кто там остается без глаза при семи няньках? Правда, эта мудрость была сформулирована за сотни тысяч световых лет до маленького, капризного Кноппа. У воинственной, высокотехнологичной цивилизации кроков в ходу была другая пословица: «Много командиров - звездолету не летать». Но суть оставалась та же - опекаемый со всех сторон отпрыск Воросов, рос капризным, раздражительным от избыточного внимания мальчиком.
        Пройдя такой ад, А’Велла Ворос наотрез отказалась иметь других детей. Да и муж ее, О’Ларри, не настаивал, всецело отдавшись строительству своей партийной карьеры. Через двадцать лет он стал старшим советником могучей партии «Справедливость и порядок», а главное, правой рукой человека, реально претендующего на президентский пост. А’Велла стала добропорядочной домохозяйкой, скрашивающей скуку будней необременительным участием во всевозможных попечительных фондах. А их сын, О’Кнопп Ворос, стал законченным эгоистом, стремящимся в жизни лишь к получению всевозможных удовольствий и знающим, как этого добиться. Поэтому младшего Вороса можно было чаще увидеть во всевозможных клубах, чем в университетских аудиториях, где его пытались научить профессии финансиста.
        И мать, и отец сначала было пытались поставить сына на здравый жизненный путь, но потом махнули рукой, щадя свою энергию и нервы. Проще было купить единственному чаду хорошую квартиру и ежемесячно снабжать суммой, достаточной для того, чтобы оно несколько раз в неделю звонило им по телефону и сообщало, что у него все в порядке, дежурно перед этим спросив о том же.

«Ну ничего, когда я вместо Харка стану председателем партии, я за тебя возьмусь. У лидера такой известной партии должен быть сын, за которого, по крайней мере, не будет стыдно». - Старший Ворос уже видел сына, стоящего на крыше тридцатиэтажного здания и махающего ему рукой.
        Жизнь складывалась просто замечательно. Нет, недаром десять лет назад тогда еще мелкий партийный функционер О’Ларри Ворос согласился на сотрудничество со спецслужбами. Согласился сразу, даже не пытаясь играть оскорбленную невинность. Согласился и не прогадал. За информацию о внутрипартийных делах и планах
«Справедливости и порядка» спецслужбы аккуратно продвигали его все выше и выше по иерархической партийной лестнице. Возможные конкуренты на должность, на которую метил Ларри, неожиданно писали заявление о выходе из партии или их с позором из нее изгоняли. Или они попадали в такие жизненные обстоятельства, которые ставили невыводимое черное пятно на их репутации. Причины были разные. Одного уличали в коррупции, другого жена обвиняла в супружеской измене, и это неожиданно становилось достоянием газет. У третьих сын или дочь попадали в такие переделки, что человеку хватало времени лишь на то, чтобы уберечь любимое чадо от позора или тюрьмы. Последний конкурент на должность старшего советника партии «Справедливость и порядок» - пост, считающийся третьим после председателя партии и его первого заместителя, - просто умер от сердечного приступа на рабочем месте. Бывает.
        Правда, путь к вожделенному креслу председателя партии «Справедливость и порядок» преграждал О’Кронни Висту - первый заместитель Харка. Но курировавший Ларри сотрудник управления государственной безопасности, и не просто сотрудник, а первый заместитель самого Сарба, генерал первой категории О’Тонни Кропи ему лично пообещал, что с этим, как всегда, проблем не будет. Висту привяжут к делу Харка. Логично. Кому, как не его первому заму, было знать о его планах. Так что через пару месяцев он, О’Ларри Ворос, будет председателем партии «Справедливость и порядок»!
        И эта мысль была настолько замечательна, что Ларри громко, во весь голос запел:
        И наши звездолеты входят в гипер роем,
        Чтобы перед врагом предстать несокрушимым строем,
        И сердце бьет в груди победным боем,
        И Парма светит вслед доблестным героям.
        - Давай, быстро прыгай, у меня времени в обрез, - крикнул он сыну, виртуозно посадив свой флайер в полутора метрах от него.

«И наши звездолеты входят в гипер роем, чтобы перед врагом предстать несокрушимым строем».
        Флайер О’Ларри Вороса, круто задрав нос, казалось пер прямо на сияющую над ним Парму.

«И сердце бьет в груди победным боем, и Парма светит вслед доблестным героям».
        Резкая, жгучая боль охватила сразу все тело.

«Ничего себе Парма дает…» - подумал Ларри Ворос в свои завершающие мгновения жизни, когда мозг обрабатывал последние сигналы, поступившие от уже несуществующего, испепеленного, разорванного на сотни кусков тела. - Первый, я второй. Объект подобрал человека со здания в районе второго округа и быстро набирает высоту. Явно спешит.
        Майор госбезопасности Пирк на мгновение задумался. Где-то в глубине мозга царапнула мысль, нет, даже не мысль, предчувствие, а точнее тень предчувствия, что тут что-то не так. Но задание было предельно лаконичным - сразу, после того как объект возьмет на борт другого человека, флайер с объектом уничтожить.
        - Задействуйте первый вариант операции.
        - Есть задействовать первый вариант операции.
        В чистом, безоблачном, залитом яркими лучами Пармы небе на несколько секунд вспыхнула еще одна звезда. До земли докатился приглушенный хлопок взрыва. Люди из технической бригады, еще минуту назад выслушивающие упреки от невысокого молодого человека, одетого в модный красно-коричневый комбинезон, изумленно смотрели на быстро теряющий блеск огненный шар в двухстах метрах от них.
        - Куррни, позвони в диспетчерскую. Выясни, какая сумма за ремонт заранее была заплачена в договоре на техническое обслуживание у этого парня, - старший техник кивнул на падающие вниз обломки флайера. - А то отремонтируем, а денежки тю-тю, сгорели.
        О’Кнопп Зирк нетерпеливо глянул на часы. Этот Ворос уже опаздывал на целых двадцать минут!

«Ох уж эти партийные деятели. Привыкли, что им никуда не надо спешить и за опоздание их никто наказывать не будет. Все, еще десять минут жду и ухожу. В конце концов, кому запись больше нужна, мне или им?» - Мужчина вскочил с кресла и нервно заходил по смотровой площадке, расположенной на двадцать пятом этаже здания.
        Отсюда открывался великолепный вид - впереди, почти до самого горизонта, раскинулась почти девственная природа одного из парков. Неширокая река пересекала его по диагонали, утопая в высокой траве, а затем, рассекая лес, состоящий из исполинских, в тридцать этажей деревьев, уходила за горизонт. Точнее, уходила за маячащие на горизонте небоскребы - там начинался очередной городской округ. И так по всей планете. Огромные пятна мегаполисов были окружены широкими, в несколько десятков километров, поясами парков.
        - Приземлился флайер, регистрационный номер девять семь пять четыре один один, - созерцательную задумчивость Зирка прервал мелодичный женский голос.
        Мужчина рывком повернул голову налево и посмотрел на огромный экран, расположенный в двадцати метрах от него. На нем показывалась стоянка, находящаяся двумя этажами выше, на крыше здания. В верхнем правом углу экрана появилось изображение прилетевшего флайера - небольшого, изящного темно-синего летательного аппарата.

«Не он, - разочарованно подумал Зирк, - баба какая-то прилетела».
        И словно подтверждая эти слова, из флайера вышла высокая, стройная девушка. Небольшой порыв ветра красиво разметал ее длинные светло-фиолетовые, с серебристыми прядями волосы.

«А деваха ничего, эх… Ничего, когда заработаю деньжат, на таких красавиц смогу не только смотреть», - Зирк посмотрел на часы.
        Назначенные им десять минут истекли.

«Ничего, подожду еще. Мало ли что могло случиться». - Мужчина вытащил из кармана телефон и набрал номер Вороса.
        - Телефон запрашиваемого абонента отключен. Попробуйте перезвонить позже, - мягко проворковал женский голос такой же тональности, как и объявляющий взлеты и посадки флайеров.
        - А теперь, как всегда, обзор происшествий за последний час.
        Зирк даже не сразу понял, что этот голос прозвучал не из его телефона, а от экрана, на котором он только что любовался длинноволосой девушкой.
        - Главное происшествие - взрыв флайера, регистрационный номер один ноль ноль один девять ноль, во втором округе.
        Экран тут же разделился на две части. Одна его половина продолжала показывать вид площадки со стоящими на ней флайерами, другая приобрела блеклый голубой цвет, на фоне которого, высоко задрав нос, словно собираясь таранить Парму, быстро поднимался черный «Карнивал». Серебристая полоска на боку ярко блестела в лучах звезды.
        Зирк почувствовал, как похолодело у него где-то внизу живота и неудержимо захотелось икнуть. И он икнул. Икнул в том момент, когда красавец-флайер мгновенно превратился в яркий огненный клубок.
        Мужчина еще несколько секунд сидел неподвижно, зачарованно наблюдая, как на землю падают какие-то обломки, мгновения назад бывшие мощной, красивой машиной.

«Мало ли что могло случиться, - Зирк вспомнил, что подумал минуту назад, - мог и флайер взорваться».
        - Телефон запрашиваемого абонента отключен. Попробуйте перезвонить позже, - продолжал мягко ворковать телефон, судорожно зажатый в руке.
        Телевизионный техник секунду тупо смотрел на него, а потом расхохотался. Зирк хохотал, не обращая внимания на удивленные взгляды других посетителей смотровой площадки, и слезы наворачивались на глаза. Он их смахивал, размазывая по лицу, а они все появлялись и появлялись…
        Очень часто человек испытывает самые глубокие потрясения не из-за потери родных и близких, а из-за утраты денег, пусть даже только ему обещанных. - Господин директор…
        По тому, как его первый заместитель О’Тонни Кропи произнес эти слова, Сарб понял - операция по захвату видеозаписи провалена. Но долгие годы командования людьми приучили бригадного генерала подавлять свой гнев и в любом случае выслушивать своих подчиненных до конца.
        - Говори - глухо произнес он.
        - Господин директор, - вновь произнес Кропи, - видеозапись мы не достали.
        - Почему? - коротко и тихо произнес Сарб.
        На экране монитора было видно, как вздрогнул генерал первой категории О’Тонни Кропи, словно он услышал не тихий голос директора Службы государственной безопасности, а грозный рев какого-нибудь хищника.
        - Как и было предусмотрено операцией, едва во флайер нашего агента сел посторонний человек, он был взорван. Но, как впоследствии оказалось, этим человеком был его сын.
        - Так, может, это он своему папочке хотел продать видеозапись?
        - Мы тщательно осмотрели место падения. Видеозапись не обнаружена, - тихо, со вздохом произнес последние слова О’Тонни Кропи.
        - Ничего не понимаю. Зачем вашему агенту нужно было брать себе во флайер сына, если он летел на встречу с владельцем видеозаписи? Зачем ему лишний свидетель, пусть и сын?
        - Господин директор, - ободренный тем, что Сарб еще не устроил ему разноса, его заместитель по внутренней безопасности заговорил более уверенно, - мы уже расследовали все обстоятельства этого дела. По всей видимости, то, что наш агент взял сына, - это стечение обстоятельств. Мы выяснили, что у его сына оказалась техническая неисправность флайера, он куда-то спешил, а тут увидел в небе флайер отца, ну и позвонил тому. И любящий отец не смог отказать сыну.
        - Баккара! Из-за двух раздолбаев мы снова оказались в неопределенном положении! И где теперь вынырнет эта видеозапись? И у кого она окажется? Ну и агентов вы себе подбираете, генерал! - и Сарб наконец с наслаждением дал волю своему гневу… - Ваши друзья, к сожалению, сегодня к вам прийти не смогут, - адвокат О’Тосси Квор произнес эти слова, как всегда, спокойным тоном.
        - Как это не смогут? - Харк даже на секунду потерял обычное свое самообладание. - Почему?
        - Они не объяснили мне этого, - адвокат чуть пожал плечами. - Очевидно, возникшие какие-то обстоятельства оказались выше их.
        - Ясно… - председатель партии «Справедливость и порядок» как-то сразу сгорбился за столом.
        Удар был слишком силен. Ведь какие надежды и перспективы он себе рисовал этой ночью! Он, несмотря ни на что, станет Президентом. И тогда вспомнит и Норку, и этому ублюдку Сарбу все. Он лично проследит, чтобы тот сидел в той же камере, в которой сейчас сидит он. А потом суд - заслуженный и справедливый. И, наконец, рудники Гамеда. Что ж, каждый заслужил то, что сам заслужил. Эх, лучше бы он не мечтал. Потому что после этих слов адвоката все его ночные мысли кажутся наивными и детскими, а он сам - законченным идиотом.

«И все же игра не закончена. Если Квор сказал мне, что видеозапись скоро будет у моих друзей, значит, он имел на это все основания. А значит, видеозапись существует, она не уничтожена! Просто где-то произошел сбой. И видеозапись к моим друзьям не попала. Ничего. Значит, попадет в следующий раз! - Харк решительно шагнул в свою камеру. - А если я все же неправильно понял Квора и видеозаписи вообще не существует? Или… или ее вновь перехватил Сарб?»
        Массивные, стальные двери камеры за его спиной чуть слышно лязгнули - центральный тюремный компьютер вновь надежно закупорил Харка.
        Глава 8
        - …После этого быстро возвращаемся на крейсеры и уходим. У меня все. Вопросы? - Главный командор Матрул ДарВул положил рядом с собой пульт управления большой, во всю стену, панели телевизора и обвел присутствующих взглядом.
        Он сидел за кафедрой, на небольшом возвышении в зале совещаний Главного штаба космических сил фролов.
        Сто пятьдесят три человека - офицерский состав группы, готовящейся к рейду на Суриму, - молчали, обдумывая только что услышанный план операции.
        ДарВул выдержал небольшую паузу:
        - Я понимаю, необходимо время, чтобы все уложить в голове. Поэтому, господа, через два дня в это же время я жду вас с вашими замечаниями и предложениями. А сейчас вам выдадут план операции «Спасение», о которой я только что рассказывал. Еще раз ознакомьтесь с ним, прокрутите его на своих компьютерах… Словом, через два дня я вас жду.
        - Уходить в гиперпространство, когда над нами уже будут висеть кроковские звездолеты… это очень опасно, - громко и отчетливо начал говорить командор второй степени СакПартарак, держа в руке только что выданный ему адъютантом Главного командора черный квадратик карты памяти с планом операции. Он, прищурившись, посмотрел на ДарВула и продолжил: - Во-первых…
        - Я не хуже вас, уважаемый СакПартарак, знаю все минусы этого варианта, - перебил своего подчиненного Главный командор. - Но у нас нет сил, чтобы еще прикрывать десант с орбиты. Моделирование боя показало, что группа прикрытия в данном случае будет неэффективна. Лучше все корабли использовать для десанта.
        - Хорошо умникам из Главного штаба - погоняли на своих компьютерах разные варианты операции. Определили, при каком варианте у нас на пару процентов больше шансов выжить. А вы, ребята, проверяйте то, что эти умники насчитали. Хотел бы я посмотреть на эти расчеты, - спокойным, будничным тоном произнес СакПартарак, пряча карту памяти в нагрудный карман своего комбинезона. Проделав эту операцию, командор второй степени, не глядя на возвышающегося за кафедрой Главного командора, направился к выходу из зала.
        В помещении на мгновение прекратился шум, вызванный собиравшимися уходить тремя десятками мужчин.
        - Проверять эти проценты - наша профессия, профессия офицеров Военно-космического флота! - Чеканные слова упали сверху в эту наступившую тишину. - И эти проценты буду проверять и я. Учитывая чрезвычайную важность этого рейда, его возглавит Главный командор.
        И оттого, что Матрул ДарВул сказал о себе в третьем лице, у Андрея Кедрова почему-то тревожно сжалось сердце.

«Он говорит так, словно уже не принадлежит себе. А впрочем, мы все, собравшиеся атаковать Суриму, уже не принадлежим себе. Как мы будем дальше жить, уже в подробностях описали умные компьютеры Главного штаба. И не только описали, а даже и оценили стоимость наших жизней - сколько необходимо крейсеров, топлива, оружия, чтобы попытаться уложиться в насчитанные ими цифры: вероятность успеха рейда - пятьдесят шесть процентов, вероятная цифра потерь - девяносто процентов. - Землянин вместе с остальными фролами выходил из зала совещаний. - Ну и куда теперь? Домой?»
        Через несколько минут флайер с Андреем Кедровым взмыл в высокое голубое небо Матеи.

«Так куда? Домой?» - Рука замерла у экрана монитора со светящейся на ней картой местности.
        Указательному пальцу осталось пройти около сантиметра, чтобы ткнуть в синий овал на карте - значок дома, чтобы флайер послушно развернулся на нужный курс.
        Но вот выполнять это простое движение Андрей не хотел. Это для компьютера все просто - получить исходный сигнал, мгновенно прошерстить свою электронную память, найти необходимый файл с командами и скрупулезно их выполнить. Все.

«Эх, где бы мне найти такой файл, где было бы расписано, как мне поступать…» - Землянин еще раз скользнув взглядом по синему овалу, надавил пальцем на зеленый треугольник на карте. Его флайер тотчас вздрогнул и стал крениться, ложась на новый курс. Через пятнадцать минут полета Кедров увидел величественное строение в виде огромного овала - здание Военно-космической академии. И вновь Андрей мысленно сравнил его с древнеримским Колизеем, которого, правда, он никогда не видел.
        Но так уж устроен мозг, что ему необходимы точки опоры - сопоставление новых для него явлений и предметов с теми, которые он уже знает. И чем больше таких точек опоры, тем быстрее мозг работает. Ему тогда нет необходимости выделять много объема своей памяти для описания нового объекта. Как Колизей - проходит мгновенная команда и тут же активируется та часть мозга, которая когда-то уже была задействована для запоминания этого римского сооружения. Эти точки опоры как кочки в болоте, болоте всего нового и неизведанного. Они помогают человеку не увязнуть в трясине еще непознанного. Правда, если таких точек опоры много, мозг просто скользит по ним, не углубляясь в суть нового явления. Тогда говорят о шаблонном мышлении…

«В земном Колизее гладиаторы дрались между собой на потеху публике, во фроловском - натаскивают космических гладиаторов, чтобы те убивали других таких же космических гладиаторов, все отличие которых в том, что их сердце с правой стороны. Вот только зачем здесь нахожусь я? Ведь звезда, под которой я родился, находится в сотнях тысяч световых лет отсюда. А это даже не другой континент на Земле». Кедров поймал себя на мысли, что в последнее время он все чаще и чаще задает себя вопрос: «Зачем он тут?». А ведь раньше потребности в таком вопросе не было. Он - мужчина, делающий карьеру на родине своей жены, а значит, уже и его родине. Теперь эта потребность появилась…
        Невеселые мысли землянина прервал легкий толчок - флайер приземлился на парковочную стоянку внутри академии. Андрей вылез из него и отправился по десятки раз хоженому маршруту - к тренажеру десантного бота.
        С тех пор, как Матрул ДарВул - Главный командор фролов и по совместительству его тесть сказал, что берет его в опаснейший рейд на Суриму, бывший российский офицер-десантник стал буквально ночевать в стенах академии. Небольшой диванчик в одном из помещений Академии стал более привлекательным по сравнению с супружеской постелью еще и потому, что Эльдира довольно сдержанно отреагировала на известие о его участии в рейде.
        - Ты же еще даже не окончил Космическую академию!
        - Он там не будет лишним, - прервал дочь Матрул ДарВул.
        И Эльдира лишь пожала плечами и молча ушла в свою комнату.
…Андрей, наверное, в пятый раз отрабатывал на тренажере атаку десантным ботом планетной базы противника. А компьютер без устали подкидывал и подкидывал различные внештатные ситуации, заставляя человека вытягиваться в струнку, чтобы
«прорваться к планете» - увидеть на экране монитора бортового компьютера вспыхнувшую долгожданную короткую надпись: «Зачет». Впрочем, какие могут быть нештатные ситуации при посадке на планету, огрызающуюся вспышками мощных боевых лазеров и стреляющую в тебя скоростными самонаводящимися ракетами. Плюс поджидающие тебя внизу суровые парни с бластерами в руках? Любая ситуация здесь нештатная, вернее штатная.

«Вариант № 34» - вспыхнуло на мониторе.

«Ну тридцать четыре, так тридцать четыре». Андрей нажал кнопку на панели управления, приказывая бортовому компьютеру начать «торможение на орбите» и
«баллистический спуск». Номер траектории пятнадцать - максимальные перегрузки при таком спуске будут достигать пятнадцати единиц. Была, правда, в «загашнике» у электронного мозга и траектория двадцать с прелестными двадцатикратными перегрузками. Но для высадки на хорошо укрепленную планетную базу она не годилась. Да, время спуска будет минимальным, на пределе возможности человеческого организма и теплоизоляции десантного бота. Но это будет падение камнем, который, как известно, в своем полете не управляем. Такому десантному боту не увернуться от мчащейся ему в лоб ракеты противокосмической обороны. И не потому, что при таких скоростях схождения - более десяти километров в секунду - бортовой компьютер не успеет отреагировать на смертельную опасность и совершить противоракетный маневр. Все он успеет. Но любой маневр - это неизбежное изменение вектора скорости не только по величине, но и по направлению. А это по законам механики есть ускорение, есть дополнительная нагрузка, которая плюсуется к основной, которая на траектории номер двадцать и так предельная. При таком маневре бот может еще и выдержать, а
вот находящиеся внутри его люди вряд ли. Даже чудесные противоперегрузочные костюмы не помогли бы. Тут надо было бы задействовать уже другие технологии, применяющиеся на гиперпространственных звездолетах. Но для них на миниатюрном десантном боте не было места…
        Поэтому атаку фролы обычно производили на «пятнашке», как они называли наиболее часто применяемую траекторию.
        Кабина, в которой сидел Андрей, вздрогнула, возникшее ускорение прижало человека к креслу - могучая штанга, к которой была прикреплена кабина, пришла в движение. Регулируя скорость ее вращения, можно было имитировать какие угодно перегрузки и какой угодно режим их изменения. Лишь бы сама штанга выдержала. А она была изготовлена из прочнейшего углепластика, который выдерживал нагрузки, способные запросто переломать человеку ребра или ослепить его, продавив глаза внутрь черепа.

«Поехали», - землянин напряженно смотрел на экран, ожидая очередной «пакости» от компьютера. Ждать ему пришлось недолго. Взвизгнула сирена оповещения лазерной атаки.
        - Лазерная атака. Носовой защитный экран - шестьдесят процентов повреждения. Температура триста пятьдесят градусов.
        В реальных условиях этому экрану при таких повреждениях, нанесенных лазерным лучом, пришлось бы несладко. Ведь он, по совместительству, еще и выполнял функции теплозащиты. А «спуск» ведь только начался - «высота» каких-то пятьдесят километров и температура - и яичницу как следует не зажаришь!
        - Скольжение десять, - тут же отдал команду Кедров.
        Кресло под ним тотчас вздрогнуло - «включились» двигатели коррекции. «Картинка» на мониторе поползла влево - десантный бот чуть отклонил траекторию движения, немного перераспределяя нагрузки, уменьшая на носовой экран и увеличивая на боковые нижние. Мелькание цифр, характеризующих высоту полета, замедлилось.
        - Ракетная атака! - гаркнул компьютер, и тотчас находящегося в кресле человека с силой толкнуло вбок - электронный мозг «уводил» бот от «мчащейся» на него ракеты.

«И зачем так орать. Как будто нельзя это сказать спокойнее. Наверное, фролам так больше нравится - чтоб аж трусы от такого крика становились мокрыми».
        На мониторе появилась быстро приближающаяся точка - «летящая к ним ракета». Траектория бота буквально перед самым носом «ракеты» стала круто уходить вбок. Бортовой компьютер точно рассчитал - при таких встречных скоростях электроника ракеты если и отреагирует на этот маневр, то повторить его уж точно не сможет. От возникших перегрузок корпус ракеты хрумкнет, словно вафельная трубочка в руках неумелого ребенка.
        Но защищающаяся сторона - другой компьютер, стоящий бок о бок со своим атакующим коллегой, - тоже просчитывать ситуацию умела и этот маневр предусмотрела. И как только она заметила маневр бота, тут же отдала команду на «подрыв боеголовки» ракеты. «Десятикилотонный ядерный взрыв» ухнул в трех километрах от Андрея.
        Землянину показалось, что от сильнейшего толчка из-под него вылетит кресло, несмотря даже на то, что к нему он был крепко привязан страховочными ремнями.
        - Третий защитный экран - повреждение девяносто пять процентов! - заверещал как резаный компьютер. - Повреждены первый и третий аэродинамические рули!
        Это Андрей уже и сам увидел - картинка на экране монитора стала медленно вращаться против часовой стрелки и одновременно хаотично рыскать - вправо, вниз, вверх, влево. Чувствовалось, что бортовой компьютер из «последних сил» старается удержать десантный бот на заданной траектории.

«Еще одна такая атака и добьют», - взгляд на показания высоты - тридцать километров.
        - Переход на питание в аварийном режиме. Энергетическую установку на форсажный режим. Всю мощность на систему охлаждения, - последовала следующая команда человека.
        Компьютер тут же обесточил все системы десантного бота, которые напрямую не влияли на его живучесть. Вздрогнули и стали быстро подниматься регулирующие стержни в ядерном реакторе. И дополнительные нейтроны, ранее запутывающиеся в «сетях» кристаллических решеток боро-циркониевого сплава, из которого состояли эти стержни, ударили по многострадальным ядрам урана. Энергия реактора стала быстро расти. И весь этот дополнительный поток энергии электронный мозг направил в систему охлаждения бота, выводя насосы системы на пиковую мощность.
        В таком режиме десантный бот мог продержаться недолго - не выдержали бы насосы систем охлаждения реактора и всего корабля, да и компьютер самостоятельно, без всякой команды вновь опустил бы регулирующие стержни в бушующее невидимым огнем чрево ядерного реактора, не допуская лавинообразного увеличения мощности с последующим почти мгновенным взрывом. Но полминуты у человека было. А больше, в принципе, и не требовалось - «поверхность планеты» рукой подать - двадцать пять километров.
        - Лазерная атака! Носовой защитный экран - повреждение девяносто процентов. Ракетная атака! - «выстреливал» компьютер одно предупреждение за другим.

«Да не все же сразу! По одному».
        Верхний левый угол компьютера окрасился в красный предупреждающий цвет - температура корпуса бота в носовой части достигла критического значения - трех тысяч градусов. А в центре монитора быстро перемещалась еще одна точка - компьютер, стоящий в пяти метрах от вращающегося на штанге Андрея, послал по его душу еще одну «ракету».
        Человек не стал отдавать команду бортовому компьютеру - не было времени. Щелчок тумблером - и защиту корабля Андрей взял в свои руки, точнее правую руку, которая застыла у большой черной кнопки на пульте управления.
        Двадцать километров до ракеты, пятнадцать, десять… Большая черная кнопка прогибается вниз - бортовой компьютер получает команду выполнить противоракетный маневр по двадцатой траектории. И снова сильнейший толчок до разноцветных кругов перед глазами…
        На мониторе было отчетливо видно, как точка, обозначающая десантный бот, резко отклонилась от курса на пятнадцать градусов и стремительно заскользила по новому курсу. Теперь у атакующей стороны было больше времени для изменения маневра
«ракеты». Но и «земля» была намного ближе.
        Десять километров до «поверхности планеты». На мониторе вспыхнуло: «Включить экстренное торможение!»

«Не торопись. На тот свет всегда успеешь», - мысленно «подбодрил» компьютер Андрей.

«Ракета» на пределе своих возможностей развернулась и догоняла «десантный бот».
        Семь километров.

«Критическая высота!» - взывал к разуму человека компьютер.

«Догонит! Догонит еще!»
        Шесть километров.

«Пора!» - сильный удар по кнопке отключения блокировки режима тормозного двигателя - и тут же включение экстренного торможения без ограничения по перегрузкам.

«Хороший у фролов противоперегрузочный костюм. На Земле меня бы уже раздавило, как жабу под колесом бэтээра».
        Полтора километра до «земли».
        - Запитать лазерную установку. Цель в задней полусфере. Огонь по набору функционала, - человек поставил перед компьютером ту еще головоломку - ищи, где хочешь сто мегаватт мощности на импульс, но и про живучесть корабля не забывай.
        - Цель захвачена, - тут же доложил компьютер. Мощность импульса - пятьдесят процентов от номинала.

«Счас я тебе подкину мегаватты», - превозмогая перегрузку, человек вручную отключил систему охлаждения кораблем.
        И тут же сильнейший толчок, нет - удар, заставил его на несколько секунд отключиться. Но компьютер, получивший команду, выполнил задание. Щедро «черпанув» высвободившуюся мощность, он набрал необходимый функционал поражения - совокупность параметров: мощность лазерного импульса, расстояние до цели и точность наведения обеспечивали уничтожение цели с вероятностью девяносто процентов.
        Бесшумно рявкнул «лазер десантного бота» - бортовой компьютер и его защищающийся коллега, «посовещавшись» между собой, через сотую долю секунды вынесли свой вердикт и тут же огласили его на экране монитора:

«Цель поражена. Посадка осуществлена. Функциональное состояние десантного бота - шестьдесят семь процентов. Повторный старт невозможен. Потери личного состава - двенадцать процентов».

«Да, жестковато я его посадил. Согласен. Но не дал сбить себя ракетой».

«ЗАЧЕТ» - большими зелеными буквами вспыхнуло на экране.
        - Фу… что называется промок до трусов.

«Поздравляем! Ваша посадка по варианту № 34 лучшая».
        - Вот так-то. Знай наших! У-у-у, - издал землянин индейский боевой клич и, расстегнув страховочные ремни, тяжело поднялся с кресла.

«Ну все, на сегодня хватит. А то так и поясницу переломить недолго».
        - Молодец, - на пороге помещения, где был установлен тренажер, улыбаясь, стоял Матрул ДарСарвол, командор первой степени, начальник Военно-космической академии. - Я наблюдал за твоим сегодняшним занятием. Отлично. Особенно хорошо ты справился с последним заданием. С тридцать четвертым вариантом вообще мало кто справляется, но чтобы его вот так пройти, на моей памяти такого не было. - ДарСарвол протянул Андрею правую руку.
        - По-моему не перепутал, - командор первой степени кивнул на свою руку.
        - Никак нет, - ответил землянин так, как ответил бы на Земле, и улыбнулся в ответ.
        Фролы, в большинстве своем, были левшами, поэтому инстинктивно предпочитали пользоваться левой рукой.
        - Ты только не переусердствуй. К моменту рейда твой организм должен быть полностью отдохнувшим.
        - Я понимаю. Не переусердствую.
        Между двумя собеседниками повисла неловкая пауза - курсант и начальник академии, фрол и представитель цивилизации, о которой фролы до недавнего времени даже не знали.
        - Андрей, ты вот что… - Матрул ДарСарвол на секунду замялся, - …словом, ты должен с Суримы вернуться. Понимаешь, должен.
        Землянин удивленно посмотрел на высокопоставленного офицера, в голосе которого слышалось неприкрытое волнение и даже электронный переводчик в виде тонкого кольца, одетого на шею Андрея, не приглушил этого. Да и за время пребывания Кедрова у фролов он уже многое стал понимать без переводчика. По крайней мере, при общении с Эльдирой он обходился без него. Мысль о своей жене заставила Андрея нахмуриться.
        Стоящий напротив землянина фрол это изменение выражения его лица истолковал по-своему.
        - Андрей, ты меня неправильно понял. Я не призываю тебя проявить в рейде малодушие или, упаси Великий Мортон, струсить. Я просто призываю тебя не переть на рожон.
        - Господин командор первой степени, я вас не понимаю.
        За спиной ДарСарвола послышался шум, кто-то шел к тренажеру.
        - Пойдем ко мне в кабинет. Здесь не стоит продолжать этот разговор.
        Пройдя к лифтам, они уже через несколько минут были на сорок восьмом, предпоследнем, этаже административного корпуса академии. Землянин давно привык, что у фролов, чем выше начальник, тем на более высоком этаже был его кабинет. И дело было не в какой-то врожденной любви фроловской цивилизации к высоте. Нет, все было гораздо прозаичней и практичней. На всех господствующих высотах по всей поверхности Матеи были установлены мощные лазерные установки противокосмической обороны - государство ожидало нападения кроков в любой момент. И если бы этот момент наступил, то все фролы: мужчины и женщины, парни и девушки - все, начиная с тринадцатилетнего возраста, автоматически становились военнообязанными. А любой начальник - командир. А где быть командиру в первые минуты нападения? Там, где ненавистному врагу можно нанести максимальный ущерб, - около боевых лазерных установок. Вдруг их штатный расчет погиб? Фролы старались исключить любую случайность, любую слабину в своей обороне. Ведь у них была всего одна планета, была одна прекрасная Матея - и все…
        - Присаживайся, - хозяин кабинета кивнул на глубокое кожаное кресло.
        По его виду было заметно, что за те несколько минут, пока они добирались до кабинета, он успокоился и привел мысли в порядок. Да и родные стены главного кабинета Военно-космической академии помогали.
        - Ты, очевидно, знаешь, что линию твоего тестя, Главного командора Матрула ДарВула в Верховном совете достойных одобряют не все. Далеко не все.
        - Знаю, господин командор первой степени.
        - Ладно, можешь пока официально, - на лице хозяина кабинета на секунду промелькнула улыбка. - И они хотят договориться с кроками о… ну не знаю, как это называется, кроме как предательством, словом, они хотят договориться о мире между фролами и кроками.

«Фу, а я уже было подумал, что и начальник академии поддерживает линию Главного судьи. Тогда все, тушите свет - начальник Военно-космической академии - пацифист».
        - И если рейд на Суриму закончится неудачно… - Матрул ДарСарвол с трудом подбирал слова, - …то нам придется очень и очень трудно.
        - Я это отлично понимаю, господин командор первой степени. Но… но я не понимаю, почему именно я непременно должен вернуться живым. Туда полетят тысячи мужественных фролов, каждый из которых достоин вернуться назад.
        - Если рейд будет неудачным, то Матрул… то Главный командор из этого рейда не вернется.
        - Но… но почему? - Андрей был ошеломлен.
        - Потому что я знаю Матрула, потому что мы вместе служим вот уже тридцать лет, потому что я посвящал Эльдиру, его дочь, в таинства Великого Мортона, потому что я его лучший друг. Повторяю, если рейд будет неудачным, Главный командор из него не вернется. Если хочешь, то это интуиция, которая меня еще никогда не подводила.
        Кедров вспомнил, как тревожно у него сжалось сердце, когда, рассказывая план рейда, Матрул ДарВул говорил о себе в третьем лице.
        - Все равно я не понимаю, причем тут я, - после долгой паузы наконец произнес он. - Нет, я понимаю, что в этом случае каждый, кто поддерживает линию Главного командора станет важен вдвойне, но почему именно я?
        - Объясняю. По двум причинам. Первая. Наименее важная. Ты знаешь, что я Эльдиру посвящал в таинства Великого Мортона. Как это у вас на Земле называется?
        - Крестины.
        - Я хоть и знаю тебя сравнительно недавно, а твой язык вообще практически не знаю, но все равно мне он начинает нравиться. За краткость, - хозяин кабинета улыбнулся.

«Хочет немного разрядить обстановку. А то наговорил разных страшилок», - догадался землянин.
        - Вы еще не подозреваете всей его краткости при применении в специфических условиях! - поддержал Андрей фрола.
        Мужчины рассмеялись.
        - Продолжаю, - по военному коротко оборвал смех командор первой степени. - Мне небезразлична ее судьба. И кто ее может по-настоящему защитить, если из этого рейда не вернется ни Главный командор, ни ты?

«Уже есть защитничек, - бухнуло в голове у Кедрова, - целый генерал!» - Но, естественно, этого Андрей вслух не произнес.
        - У нее есть мать.
        - У которой саркома?
        - У матери Эльдиры саркома?! Но она мне ничего не говорила… Эльдира сказала, что у ее матери какие-то нарушения в кровообращении. Поэтому она вынуждена часто ложиться в клинику…
        - Потому что и она так думает! Главный командор запретил об этом говорить своей жене, вообще кому-либо… Так что сам понимаешь, какой из матери защитник…
        - Но кто на нее будет нападать? На дочь самого Матрула ДарВула! Он же чрезвычайно популярен в стране!
        - Вот мы и подобрались ко второй причине. В случае смерти, точнее - героической гибели Главного командора Матрула ДарВула, - чеканил начальник Военно-космической академии, - предстоит жестокая борьба. А для борьбы необходимо знамя. Ты знаешь, что полк без знамени - это не полк.
        - И этим знаменем…
        - И этим знаменем будет Эльдира ДарВул - родная дочь героически погибшего Главного командора Матрула ДарВула!
        В просторном кабинете воцарилась тишина. Андрей даже слышал, как где-то чуть слышно гудел какой-то механизм.

«Проверяют импульсный генератор для лазера, установленного этажом выше», - автоматически про себя определил землянин.
        И как ни странно этот звук, сродни земному лязгу затвора, помог Кедрову до конца осознать, прочувствовать, как будет им трудно, если его тесть, Главный командор не вернется из предстоящего рейда. На Матее вполне может разгореться чуть ли не гражданская война. Неудачный рейд, не устранивший смертельную опасность, нависшую над Матеей, и не будет Главного командора…
        - Надеюсь, теперь ты понимаешь, что должен вернуться?
        - А не проще уговорить Главного командора не участвовать в рейде?
        - Мы пробовали.

«Мы?»
        - Но ты, надеюсь, уже узнал своего тестя. Он отказался.
        Андрею показалось, что в тоне Матрула ДарСарвола мелькнула гордость за своего лучшего друга.
        - Даже зная, что в случае его гибели на Матее вполне может разгореться гражданская война?

«А они даже внешне похожи, только начальник академии чуть стройнее и ниже. И имена у них совпадают».
        - К сожалению или к счастью, люди - не компьютеры. И они не всегда, вернее никогда не руководствуются только расчетом. Всегда присутствуют эмоции, которые у хладнокровных, умных людей компенсируют то, что не в силах был просчитать разум из-за нехватки информации или из-за ее слишком большого объема. Главный командор считает, что если он останется на Матее, а рейд сложится неудачно, то это только усугубит ситуацию. Тогда многие наши сотрудники отшатнуться от нас. Ты знаешь нас, фролов, для нас трусость, наверное, самый страшный грех.
        - А предательство?
        - Если его обернуть в красивую, шуршащую обертку, на которой золотыми буквами будет написано «Национальное спасение», то это для многих людей, к сожалению, уже не будет предательством.
        И вновь в кабинете повисла тишина.

«Наверное, закончили испытывать генератор. Шум прекратился. Теперь собирают после разборки силовую боевую цепь», - в голову землянина лезло что угодно, только не мысли об идущем тяжелом разговоре.
        Он знал, мысли полезут потом, когда мозг все разложит по полочкам и обнаруженные пустые полки в этой вновь созданной схеме потребуют объяснения.
        - И еще об одном разговоре с Главным командором я не вправе умолчать.
        Андрей вскинул удивленный взгляд на хозяина кабинета.
        - Когда Матрул ДарВул наотрез отказался оставаться на Матее, мы предложили ему, чтобы он вычеркнул твою фамилию из списка участников рейда, - раздалось как гром среди ясного неба, даже вытеснив это опять загадочное «мы».
        - Меня? За что?
        - Мотивируя это тем… Ну мотивировку я тебе уже изложил. Эльдире понадобится поддержка близкого ей человека. А ближе тебя и матери у нее никого не будет. Ну мать, ты уже знаешь, не в счет.

«Он говорит так, будто гибель Главного командора - свершившийся факт».
        - Но он нам тоже отказал. И знаешь почему?
        - Почему? - послушно спросил Андрей, ошеломленный неожиданным поворотом разговора.
        - Потому что, как сказал Главный командор, твой тесть, у тебя возникнут очень большие сложности с женой, то есть Эльдирой. И никакой поддержкой ты ей стать не сможешь, - начальник академии говорил это совершенно бесстрастным тоном.
        Андрей почувствовал, что начинает краснеть как рак.

«Ну все, приехали. Мои отношения с женой скоро будут обсуждать на каждом углу. Удружил тесть».
        - Не сердись. Я понимаю, что это тебе неприятно слышать. Но, согласись, твоему тестю, Главному командору, их говорить было не менее неприятно. Но он их сказал. Он всегда ставил интересы государства выше личных интересов, как бы высокопарно это ни звучало.
        - Значит, мне отведена роль знаменосца?! - Злость подступила к самым зубам и готова была вот-вот выплеснуться наружу.
        - Курсант Андрей Кедров, а вам не кажется, что, беря в жены дочь Главного командора, вы взяли себе не только прекрасную девушку, но и некоторые обязательства перед государством фролов? - Ответ-вопрос хлестнул, словно залп главного калибра тяжелого крейсера. - И то, что вы тут краснеете, когда приходится говорить о ваших семейных делах, - это неизбежная плата за женитьбу на дочери Главного командора, а также и ваша вина… - Начальник академии на мгновение запнулся, словно обдумывая, говорить дальше или не стоит. - …Как мужчины, - безжалостно закончил он.
        И вновь в кабинете повисла тишина, на этот раз гнетущая.
        В кармане у Андрея нетерпеливо заворочался мобильный телефон. Землянин взглянул на экран - звонил… Матрул ДарВул.
        - Простите, - и, понимая, что прервать столь важный разговор со своим непосредственным начальником, начальником академии, было бы в высшей степени бестактно, пояснил: - Звонит Главный командор.
        - Вот и отлично. Поговорите с ним. А я с тобой, собственно, разговор закончил.
        - Да, я слушаю.
        - Как у тебя с вечером? Свободен?
        Меньше всего Андрей ожидал услышать от тестя эти слова.
        - Вроде да.
        - Вот и отлично. Мне надо с тобой поговорить. Ты где сейчас?
        - В академии.
        - Отлично. Я сейчас туда прилечу и заберу тебя. Жди.

«Сначала со мной хочет поговорить начальник академии, теперь Главный командор, переводя на русский язык - министр обороны. Да, Андрей Кедров, ты действительно у судьбы вытащил непростой билет. Эх, знать бы еще, счастливый он или нет».
        Тяжелый флайер Главного командора Матрула ДарВула приземлился во внутреннем дворе академии через сорок минут. И вновь землянин поймал себя на мысли, что все-таки как же эта цивилизация отличается от земной.

«Да прилети у нас куда угодно министр обороны, все местное армейское начальство стояло бы уже навытяжку, ело его глазами и вид имело „лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать оного“».
        Андрей вспомнил плакатик, написанный одним из его товарищей, - с указом Петра Первого, долгое время висевший в казарме учебного взвода в институте. Тамошнее начальство никак не могло решить, на пользу эта надпись курсантам или нет. Потом этот маленький плакатик все же сняли…
        У фролов все обстояло иначе. Если в подчиненном не было необходимости, то он и не должен был вертеться около начальства, а занимался своей непосредственной работой. В условиях жесткой конфронтации с кроками, когда все рассматривалось под углом целесообразности, фролы не могли себе позволить роскошь тешить самолюбие своих чиновников, окружая их свитой подчиненных, имеющих вид «лихой и придурковатый».
        - Здравствуй. - Легко, при всей своей грузности, Главный командор спрыгнул с флайера. - Ну как, тренируешься?
        - Тренируюсь, - ответил Андрей и почувствовал, что волнуется.
        Волнуется за то, что его вычеркнут из списка участников рейда на Суриму, вычеркнут из-за юбки.

«Если он сейчас скажет мне это, я не посмотрю на звание Главного командора, выскажу все. И пусть это мне будет грозить высылкой с Матеи… Дальше Земли не сошлют», - приняв решение, землянин сразу успокоился.
        - Ну что, пригласишь тестя поужинать в какой-нибудь ресторан? - Матрул ДарВул улыбнулся и шагнул мимо опешившего зятя в другой конец двора, где стоял легкий флайер Андрея.
        За ним тут же посеменила охрана - трое мужчин с типичными для такой профессии равнодушно-настороженными лицами и с бластерами, висящими на левом плече. Невольно и землянин пошел вслед за ними. У самого флайера Главный командор обернулся и удивленно, словно впервые увидел этих вооруженных мужчин, произнес:
        - А вы куда? Пятеро в эту стрекозу не поместятся.
        - Но… но мы не имеем права оставлять вас без сопровождения! - произнес, очевидно, начальник охраны.
        - Попробовали бы оставить! Сразу под трибунал пошли бы!
        Смотря на разыгравшуюся после этих слов немую сцену, Андрей припомнил земное выражение: «Они стояли, как оплеванные».
        - Будете меня сопровождать на моем флайере. В случае каких-либо агрессивных действий со стороны других флайеров действуйте строго по Уставу - сбивайте без предупреждения!
        Он повернулся к Андрею и пояснил свои действия:
        - Хочу с тобой поговорить без свидетелей и без опасения, что разговор запишут. Относительно своего флайера и ресторана, даже случайно выбранного, я не уверен. В моем флайере может быть установлен «жучок», а в ресторане нас могут записать даже через стену. Знаю я этих умельцев из спецслужб.
        - А в моем флайере «жучка» не может быть?
        - Может. Но его намного легче вычислить, чем в правительственной машине. Впрочем, его и вычислили. Вчера твой флайер мои люди проверили и два «жучка» нейтрализовали, - с этими словами Матрул ДарВул вытащил свой мобильный телефон и нажал какую-то кнопку. - Точнее, я только что их нейтрализовал - выключил.
        - А телефоны?
        - В своем я уверен. А твой ты сейчас отдашь моей охране.
        Кедров так и не понял, как Главный командор отдал приказ, но через несколько секунд дверь флайера распахнулась и в кабину заглянул один из охранников.
        - Отдай ему свой телефон.
        Видя, что Андрей заколебался, добавил более жестко:
        - Или выбрось. Вернешься - заберешь.
        Землянин, поколебавшись, отдал телефон охраннику.
        - Куда летим?
        - Давай сюда, - Матрул ДарВул ткнул пальцем в какую-то точку на экране монитора. Судя по карте, указанное место было расположено где-то с двухстах километрах от них, на самой окраине мегаполиса.
        Кедров молча пожал плечами и нажал кнопку взлета. Флайер вздрогнул и тут же ушел в небо. Тяжелый флайер Главного командора не отставал.
        - Насколько я понял, с тобой сегодня разговаривал начальник академии?
        - Разговаривал. И в подробностях описал мою личную жизнь. - В голосе Андрея без труда можно было услышать злость.

«Сейчас тоже начнет говорить о тяжелом бремени мужа дочери Главного командора. Ох, права наша пословица, настоятельно рекомендующая выбирать себе жен из сирот».
        - Не преувеличивай, в подробностях он описать ее не мог, потому что эти подробности знаешь только ты и Эльдира. Командор первой степени Матрул ДарСарвол лишь попытался тебе объяснить, какая роль может тебе выпасть после возвращения из рейда на Суриму.
        - Об этой роли мог бы и ты мне рассказать, не вмешивая третьих лиц, - недовольно буркнул Андрей.
        - Не мог. И не потому, что мне неловко было бы с тобой говорить о том, что может произойти после моей смерти, а потому что ты должен был ближе познакомиться с человеком, с которым ты в скором времени можешь сражаться, отстаивая наши традиционные ценности, а главное, отстаивая нашу независимость.
        Во флайере повисла тишина, нарушаемая лишь легким рокотом двигателя.
        - Было бы намного проще, если бы ты просто не участвовал в этом рейде, - наконец выдавил из себя землянин. - Сейчас ты ключевая фигура на Матее. А ключевыми фигурами не рискуют.
        - Если я не полечу на Суриму, а рейд не удастся, то ключевой фигурой быть перестану. Тебе это начальник академии должен был объяснить.
        - Объяснил. А если рейд удастся, а ты все равно погибнешь? Тебе это в голову не приходило?
        - Приходило. - Главный командор улыбнулся. - Тогда было бы все намного проще. Смертельная угроза для фролов отодвинута на неопределенный срок. И любого, кто посмел бы только заикнуться о сотрудничестве с кроками, мягко говоря, не поняли бы. А точнее, просто посчитали бы предателем, который, ко всему прочему, еще и оскверняет память о героически погибшем за независимость Матеи Главном командоре.
        - А ты… вы сами верите в успех рейда?
        Матрул ДарВул задумчиво посмотрел на Андрея. Но ответить ничего не успел. Яркая вспышка света залила небольшую кабину, и тут же тугой сильный удар швырнул флайер вбок. Землянин, еще не осознавая, что случилось, действуя чисто интуитивно, схватился за штурвал, перевел флайер на ручное управление и бросил его в крутое пике.
        - Они взорвали мой флайер! Ударили лазерным лучом! - Услышал он слова Главного командора, и тут же в кабине раздались крики боли и ужаса - Матрул ДарВул включил связь со своим флайером.
        Кедров из всей этой фразы вычленил главное - ударили лазерным лучом, а значит, необходимо побыстрее сесть, сведя к минимуму возможность поражения лазерным лучом своего флайера. Высота, на которой летели оба летательных аппарата, была небольшой, какой-то километр. Поэтому уже через полминуты на Андрея и Главного командора наползала громада небоскреба.

«Полминуты - время перезарядки боевого лазера наземной станции противокосмической обороны», - будто кто-то отчеканил эти слова в мозгу землянина, и он дернул штурвал флайера.
        А в кабине продолжала раздаваться человеческая боль…
        Машина, завалившись набок, скользнула за стену небоскреба. И в то же мгновение компьютер противокосмической обороны спокойно, как может это только электроника, отслеживающий перемещение флайера, получил сигнал, что номинальная мощность лазерного импульса вновь достигнута. И он тут же замкнул боевую силовую цепь. Тысячемегаваттный сгусток энергии сверкнул в полуметре от хвоста флайера, частично оплавив угол небоскреба.
        Прижимаясь к самой стене здания, Андрей скользил вниз.
        - А-а-а…
        Под треск ломающихся деревьев, вопли боли и ужаса землянин осадил машину у самой поверхности Матеи и тут же сбросил скорость до нуля.
        Наступившая тишина оглушила. И вот наконец стали прорезаться звуки: тяжелое дыхание сидящего рядом Главного командора, вой многочисленных сирен полицейских и медицинских машин, какой-то скрип в хвосте флайера.
        - Они думали, что я нахожусь в своем флайере…
        Кедрову вспомнились крики ужаса и боли. Только сейчас, когда его мозг уже не был загружен лихорадочным поиском пути спасения, он понял, что пилот сбитого флайера и охрана Матрула ДарВула не погибли в момент удара по ним лазерным лучом. По крайней мере, не все погибли. И крики этих оставшихся в живых он все время слышал, пока сажал свой флайер, - рация в той машине работала до конца, до удара обломков флайера об землю. Андрея передернуло.

«Если бы сейчас погиб Главный командор, то никакого рейда на Суриму не было бы. И как бы Эльдира тогда определила, достоин я ее или нет? - Андрей так и не смог понять, порадовала его эта мысль или огорчила. - А на месте Главного командора я бы всех инициаторов этого покушения расстрелял из того же лазера, который уничтожил его флайер».
        Со второй мыслью было определенно проще, она явно порадовала землянина.
        - А ведь ударили с лазера, расположенного в академии, - донеслись до Кедрова слова Главного командора. И ему сразу вспомнился чуть слышный шум, проникавший в кабинет начальника академии. Он еще подумал, что происходит проверка импульсного генератора…
        Проверка всех обстоятельств инцидента заняла три дня. Быстро выяснилось, что атака была произведена действительно с лазерной установки, расположенной на последнем этаже административного здания Военно-космической академии. И накануне эта лазерная установка действительно проходила плановое техническое обслуживание. Техники осматривали импульсный генератор, оптику лазера, заменяли отработавшие свой срок электронные блоки. И именно из-за одного электронного блока, ответственного за распознавание своих и вражеских летательных аппаратов, произошел сбой. Электроника по непонятным причинам приняла летящие два флайера за вражеские. Получив такой сигнал, компьютер станции противокосмической обороны отдал приказ на уничтожение. В соответствии с программой первой была уничтожена более опасная цель. Естественно, ею оказался тяжелый, бронированный флайер Главного командора. Но что могла поделать даже бронированная машина против тысячемегаваттного лазерного луча, предназначенного уничтожать звездолеты на орбите и сшибать влёт атакующие планету десантные боты?
        Почему произошел сбой в этом электронном блоке, выяснить не удалось. Передав столь убийственную информацию компьютеру, он тут же сгорел из-за короткого замыкания. Чип - сердце этого - блока превратился в горстку пепла, как и тела погибших во флайере Главного командора фролов. После отдания всех положенных воинских почестей их кремировали, и пепел в соответствии с древним обычаем развеяли над Иргунью - самой большой рекой Матеи. - Папа, неужели ты не понимаешь, что это все дело рук Главного судьи? - разъяренная Эльдира металась по кабинету Главного командора, не находя себе места. - Ведь это как дважды два! Ты погибаешь. Ни о каком рейде на Суриму тогда и речи быть не может. И все! Больше никто и ничто не мешает Главному судье начать договариваться с кроками!
        - У меня нет никаких доказательств! - огрызнулся Матрул ДарВул.
        - Конечно, у тебя их нет и быть не может. Даже если бы была какая-нибудь зацепка, будь спокоен, следователи Управления правопорядка, подчиняющегося Главному полицейскому, ее бы «не заметили».
        - Хорошо, что ты предлагаешь?
        - Ввести чрезвычайное положение и арестовать Главного судью и всех его сообщников!
        - Дира, это называется военный переворот, - тихо сказал начальник академии Матрул ДарСарвол, сидящий за столом совещаний, напротив Главного командора.
        - Да пусть как угодно это называется!
        - У твоего отца нет никаких оснований для таких действий. И даже если бы были, по закону он имеет право лишь ходатайствовать перед Главой Верховного совета достойных Варзарулом СакТардолом о введении чрезвычайного положения.
        - Знаю я этого СакТардола! Да он собственной тени боится! А тут ввести чрезвычайное положение! Да он умрет со страху!
        - Эльдира, не кипятись, - голос Главного врача Вапрула СакЗула, как всегда, звучал мягко и проникновенно, - если мы сейчас попытаемся устроить мятеж, то многие фролы нас не поймут. Доказательств у нас нет, Главный судья достаточно популярен. Многие посчитают это попыткой узурпации власти. А ты знаешь, как фролы относятся к любым попыткам ограничить их свободу.

«Он, наверное, всех нас считает больными и разговаривает как с больными - тихо, спокойно, успокаивающе», - мелькнуло в голове Главного командора.
        - Кто еще хочет высказаться? - Главный командор обвел присутствующих взглядом. Пятнадцать человек, участвующих в совещании, высоких армейских и государственных чинов, молчали.

«Эх, а Дирка по большому счету права. Сейчас бы одним ударом захватить власть. И уже со спокойным сердцем лететь на Суриму. Сил хватит. Армия-то за мной. А полиция, которая намного лучше приспособлена для уличных столкновений? Что такое армия? Армия - это Военно-космический флот. Но не будешь же ты крейсерами и эсминцами атаковать столицу. И как ко всему этому отнесутся обычные фролы, имеющие каждый дома бластер? Нет, надо атаковать Суриму. Тогда ситуация прояснится. Может, через три недели мы вернемся победителями, и все эти споры окажутся ни к чему». - Хозяин кабинета тут же безжалостно пристукнул свою интуицию, зашевелившуюся было, чтобы крякнуть об исходе намечающегося рейда.
        - Так больше никто не желает высказаться? Хорошо. - Главный командор поднялся из-за стола совещаний, где он сидел наравне со всеми, и сел за свой рабочий стол, как бы подчеркивая, что дебаты закончились и он сейчас подведет под ними черту, после которой наступает время приказам и их безоговорочному исполнению.
        - Что ж подведу итог.
        - А ты, Андрей, не хочешь высказаться? - сильный, взволнованный голос Эльдиры перебил Главного командора.
        Обрушившаяся вслед за этим тишина показалась Андрею снежной лавиной, накрывшей его с головой.
        - Выскажусь, - сбросив с себя оцепенение, землянин вынырнул из «лавины».

«А что я скажу? Что я могу подсказать этим людям, которые несравненно лучше меня знают, кто такие фролы, потому как сами фролы? Что я могу подсказать людям, для которых полеты по гиперу - такое же обыденное явление, как у нас полеты на самолетах, и чьи деды уже были на „ты“ с космосом, а мой дед был на „ты“ со стареньким ХТЗ?»
        - Мое мнение - надо атаковать Суриму.
        - Трус! - словно бичом его хлестнул выкрик жены.
        - Эльдира! - тут же громыхнул голос Главного командора. - Смею тебе заметить, как и остальным присутствующим, что благодаря точным и быстрым действиям Андрея, я остался жив. Потому как именно он смог увернуться от второго выстрела лазера. И в его личном мужестве я ни мгновения не сомневаюсь!
        Наступила тишина. И вновь заговорил Главный командор:
        - Я понимаю, что некоторые из вас относятся к нему с недоверием и, может даже, со снисходительностью. Мол, он, обычный курсант, а я командор первой степени. Хочу сказать этим некоторым, что я ему полностью доверяю и, если вы доверяете мне, должны доверять и ему. Кроме того, оскорбление его чести я буду рассматривать, как оскорбление чести моей семьи со всеми вытекающими отсюда последствиями для кого бы то ни было.

«Он хочет любыми способами укрепить мой авторитет, чтобы мне, точнее Эльдире, было легче… когда его не будет. Вот только лучше бы он этого не делал. Его слова могут иметь прямо противоположный эффект, по крайней мере для Эльдиры».
        - Продолжай, Андрей, - услышал он.

«А ну соберись и сделай вид, что ничего не произошло».
        - Повторяю, мое мнение - в первую очередь необходимо атаковать Суриму. Тогда у нас появится моральное право при любом исходе рейда сделать так, чтобы нашу точку зрения уважали. У меня все.
        - Еще кто-нибудь хочет высказаться? Нет? Подвожу итоги. Собственно, итог только один. Атакуем Суриму. И пусть поможет нам Великий Мортон!
        До рейда в глубокий тыл кроков осталось четырнадцать дней.
        Глава 9
        Флайер стремительно падал вниз. Блестевшая в лучах Пармы река, причудливо извивающаяся между холмами, разрезающая надвое лесные массивы, стала быстро расти в размерах, словно поверхность Арикдны представляла собой гигантский экран монитора, и компьютерная программа все увеличивала и увеличивала на нем красивую картинку. Только, в отличие от компьютерной программы, при увеличении этой
«картинки» проявлялись все новые и новые, ранее невидимые детали. Вот на прямом, как натянутая струна хайвэе, с высоты десять километров казавшемся пустынным, словно проклюнувшись сквозь сверхпрочный пластик, проступили мчащиеся по нему автомобили. Нет, пока высота скрадывала скорость, поэтому казалось, что водители сошли с ума, что у них напрочь исчез один из основных инстинктов - если под тобой мощный мотор, а впереди широкая прямая трасса, то надо гнать, гнать и гнать, пьянея от свиста ветра за стеклами, а не еле ползти. Как свистит сейчас ветер за стеклами флайера. Еще секунда полета-падения. Автомобили внизу ускорили свой бег, а видимый горизонт быстро несся навстречу, словно поверхность Арикдны скукоживалась, стягивалась под действием невидимых, но могущественных сил.
        Изящная женская ручка, сверкая массивным золотым браслетом, уверенно щелкнула тумблером на панели управления летательным аппаратом, выключая звуковой фильтр. И свист воздуха мгновенно перерос в рев, словно воздух превратился в огромное, но невидимое животное, которое показывает свое недовольство, что его потревожили. И тут же на мониторе бортового компьютера вспыхнуло: «Параметры движения находятся в опасной зоне. Рекомендую перейти в горизонтальный полет и уменьшить скорость. Для этого нажмите кнопку „Стабилизация“ на панели управления».
        - Ну что, Торри, - красивая брюнетка, буквально навалившись на своего спутника своей великолепной грудью, кричала ему в ухо, стараясь перекричать рев ветра за бортом, - послушаемся компьютера?
        Молодой парень еще сильнее притянул свою спутницу к себе и молча, грубо впился в ее губы.
        - Ни за что, - наконец прокричал он. - Такого кайфа я еще не получал!
        А флайер стремительно проваливался вниз, словно спешил припасть к груди Арикдны… как припал к другой, не менее прекрасной груди молодой парень в его кабине. Мужская рука бесцеремонно потянула за молнию, и ранее стесненная тканью женская плоть радостно рванулась наружу. Мужской и женский взгляды встретились.
        - Чтобы ты не терял драгоценного времени, я сегодня обошлась без нижнего белья…
        - Немедленно нажмите кнопку «Стабилизация», или я сам это сделаю, - заорал компьютер, словно стремясь своим криком распутать сплетавшиеся тела и заставить их спасать самих себя.
        - Ага, нажмешь ты, попробуй, - А’Весса Лам уже давно переделала систему управления своим флайером, убрав блокировку ручного управления при достижении летательным аппаратом каких-либо критических параметров движения.
        - Мне, как писательнице, необходимо подпитывать себя сильными эмоциями, разбавлять кровь адреналином, - оправдывалась она перед Харком, который был против этого. - Иначе вместо отточенных, стальных фраз у меня будет получаться мягкая размазня. Дерьмо будет получаться. А дерьмо, как ты знаешь, твердым не бывает.
        Харк тогда махнул на это рукой. Но с тех пор он с Вессой летал только на своем флайере. И где-то, в глубине души, Весса за это его презирала. Все же любая женщина, хоть подспудно, но стремится быть рядом с мужчиной-героем.

«Ну как же. А вдруг он случайно погибнет и не осчастливит нас, кроков, своим президентством… тьфу». И, может быть, это повлияло на то, что А’Весса Лам все же выполнила последнее задание директора Службы государственной безопасности О’Локки Сарба и уничтожила запись, спасающую Харка от тюрьмы и рудников Гамеда. Хотя она могла рискнуть и поставить на популярного политика, то есть вполне могла стать первой леди государства. Надо было просто рискнуть. А рисковать Весса и любила, и могла. Но… но, очевидно, Харк не был мужчиной ее мечты. Словом, тогда в сердце женщины весы качнулись в сторону карьеры, в сторону свободной, чуть авантюрной жизни, а не в сторону строго регламентированной, несколько чопорной жизни первой леди…
        Мужская рука свободно, бесцеремонно мяла женскую грудь, крутила соски, отдававшиеся по всему телу электрическим током.
        - Ммм… давай садиться… я уже больше не могу…
        - Надеюсь, у тебя не только на груди нет нижнего белья?
        - Я предлагаю тебе это проверить, там, на земле, - Весса с легким стоном отстранилась от своего спутника и схватилась руками за штурвал.
        Поверхность Арикдны уже заполнила собой все лобовое стекло, вытеснив небо на боковые стекла.
        - Ты просто великолепна. Распущенные волосы, обнаженная грудь, штурвал в руках…
        - Держись, сейчас посмотрим, из какого теста ты сделан. - Женщина с силой потянула штурвал на себя.
        Перегрузка толчком навалилась на людей.
        - У-у-у, улю-улю-улю, у-у-у, - заорал, залюлюкал Торри, беззаботно откинувшись на спинку кресла.
        Видя это, Весса расхохоталась, продолжая тянуть штурвал на себя.
        Флайер сначала медленно, содрогаясь от навалившейся на него нагрузки, стал задирать нос вверх. Но, по мере того, как стал ослабевать напор на верхнюю плоскость, усиливаясь на нижней, кривая пике все быстрее становилась положе и положе, стремясь слиться с прямой линией. Горизонтальной прямой линией.
        - У-у-у, мы будем жить! Мы будем любить! - Торри, преодолевая ослабевшую перегрузку, приподнялся и обнял женщину.
        - Пусти, не мешай! Разобьемся же!
        - Зато всегда будем вместе! У-у-у!
        - Сумасшедший! - Весса, мельком взглянув на монитор, на приборную доску, нажала клавишу включения автопилота и наконец смогла дать желанную волю рукам…
        Переполненные адреналином молодые тела жадно сплетались друг с другом, руки срывали одежду и лихорадочно помогали другим органам… Торри вскоре убедился, что сегодня все нижнее белье Вессы получило отпуск.
        А флайер, управляемый уже не возбужденным биологическим мозгом, а спокойным, бесстрастным электронным, быстро теряя скорость, плавно приближался к земле, точнее - к воде. Десять метров до реки, пять, три… Выдвинулись специальные шасси для посадки на воду. Метр, полметра…
        Торри наконец полностью расчистил себе путь, накрыв сверху Вессу, готовился для решительной атаки…
        Пятнадцать сантиметров, десять… Толчок. Вздымая фонтан брызг, флайер обрушился на раскинувшуюся под ним реку и быстро заскользил по ее поверхности.
        - А-а-а, - два тела, с силой брошенные друг на друга, слились в единое целое и забились в конвульсиях…

…Реальность шумом ветра, плеском волн, легкой болью в пояснице медленно вползала в мозг.

«Черт, неудачно легла на спинку кресла», - Весса уперлась руками в грудь молодого человека, распластавшегося на ней, и бесцеремонно отодвинула его от себя.
        - Давай, пассажир, перебирайся на свое сиденье.

«А ведь раньше такого не было. В любом месте, в любых позах… и после этого, как огурчик, упругий, хрустящий на зубах огурчик. А сейчас, как помятый помидор. Стареешь, Весса?»
        И, очевидно, из-за этой легкой боли в пояснице и от этих невеселых мыслей, так неожиданно и некстати нахлынувших на нее, Весса не почувствовала той блаженной усталости, которая обычно наступала у нее после классного, бурного секса. Непреодолимо захотелось вскочить, распахнуть двери флайера и ощутить прохладный, свежий, насыщенный влагой ветер. Молодая женщина резко приподнялась в своем кресле и тут же сморщилась от усилившейся боли.

«Очевидно, потянула какую-то мышцу. Ладно, приеду домой, смажу мазью, и все пройдет», - она толкнула дверь флайера, и долгожданный ветерок ударил в лицо.

«Ох, как хорошо». - А’Весса Лам стояла на коленях на сиденье и с удовольствием, зажмурив глаза, подставила лицо ветру и ярким, теплым лучам Пармы.
        Мужские руки, обхватив ее за бедра, требовательно потянули внутрь кабины, от этих благодатных лучей и ветра.
        - Пусти, - она попыталась освободиться от этих, ставших неприятными, объятий.
        - Минут через пятнадцать, - игриво ответил Торри, не видя выражения лица Вессы и воспринимая ее отталкивания как игру.
        - Да пусти же ты! - Женщина повернула к нему свое недовольное лицо и, видя его недоумение, тут же смягчилась. - Вон, кто-то едет.
        И, действительно, в кабину проникал отчетливый звук рассекаемый воды и чуть слышный звук мотора. Освободившись наконец от мужских объятий, А’Весса Лам выглянула из кабины.
        Метрах в тридцати от них несся красивый, белоснежный катер. Вверху, в открытой рубке управления, стоял подтянутый, уже немолодой мужчина. А внизу, на носу катера, в шезлонге сидела стройная молодая женщина в эффектном ярко-красном купальнике. Рядом с ней возились двое детей, лет пяти-шести. Бросались в глаза синяя и зеленая шляпки с широкими полями и такого же цвета трусики на детях.
        Весса отчетливо видела, как лениво-умиротворенное выражение лица молодой женщины в шезлонге быстро сменилось на удивленное, а затем на какое-то брезгливое. Дети же, оставив свою возню, также уставились на Вессу, тыча в нее пальчиками и чему-то смеясь. Привлеченный такой активностью детей в сторону Вессы посмотрел и мужчина. На его лице появилась какая-то гадкая улыбка.

«Что за черт… ой!» - Тут только А’Весса Лам поняла, что так и не удосужилась застегнуть молнию на груди и теперь она, выскользнув наружу, свободно покачивалась поверх комбинезона.
        Такого стыда известная телеведущая, писательница, владелица модного журнала не испытывала давно. В нее тыкали пальцем, смеялись, а мужчины двусмысленно улыбались, словно какой-то проститутке!
        Красная как рак, Весса с силой захлопнула дверь флайера и ударила по клавише на панели управления, приказывая бортовому компьютеру произвести взлет в автоматическом режиме. Двухтысячесильный двигатель легко забросил флайер вновь в небо.
        Всю дорогу до столицы А’Весса Лам не проронила ни слова. На все вопросы Торри, что случилось, она лишь сердито поджимала губы. А когда он потянулся к ее груди, вновь попытавшись расстегнуть на ней молнию, с такой силой ударила его локтем в бок, что молодой человек охнул и, не привыкший к такому обращению с собой, обиженно замолчал.
        А перед глазами Вессы стояли два ребенка в смешных широких шляпках, которые тыкали в нее пальчиками. Трусики плотно обтягивали их попки, загорелые тела блестели в лучах Пармы. И женщине неожиданно захотелось, чтобы и она вот так, как та молодая женщина в ярко-красном купальнике, расслабленно сидела в шезлонге, на борту великолепного катера или яхты, а возле ее ног копошились и шумели дети. Ее дети. А за спиной стоял надежный, состоявшийся МУЖЧИНА и опытной рукой вел их корабль по реке - когда спокойной, когда бурной реке жизни.
        Состоявшийся, зрелый мужчина, а не этот молодой жеребчик, умеющий лишь хорошо скакать в постели и жевать «сочную травку» там, где ему разрешили пастись.
        На горизонте, в дымке показался огромный мегаполис…
        О’Кнопп Зирк изнывал от жажды. Последняя банка пива была прикончена им еще час назад. В холодильнике осталась лишь минералка. Но утолять ей жажду - только зря тратить время. Никакого кайфа. Сидишь, как дурак, перед телевизором, все скучно, неинтересно и пить уже не хочется, желудок полный. Можно, конечно, сделать заказ по телефону - только протяни руку. Но эти кровопийцы сверху накинут целых двадцать пять процентов! Как будто он эти левры рисует на своем банковском счете. Все более и более раздражаясь, Зирк сидел и без интереса пялился в телевизор, по которому крутили какой-то боевик. Какие-то люди бегали, прыгали, мчались на машинах, чтобы в акробатическом прыжке перепрыгнуть на взлетающий флайер. Но когда главный герой, сидя на террасе перед роскошным домом, стал пить из высокого прозрачного стакана пенящийся напиток, в мужчине, сидящем перед телевизором, эмоции все же проснулись, отрицательные эмоции.

«Эх, если бы этот чертов политический деятель, этот чертов старший советник партии не взорвался в своем флайере, сейчас бы у меня было двадцать миллионов левров! О, я тогда не думал бы о двадцатипятипроцентной надбавке на заказанное домой пиво. Ну чего бы тебе, О’Ларри Ворос, не взорваться днем позже?!»
        В крайнем раздражении Кнопп схватил дистанционный пульт и переключился на другой канал. Канал оказался спортивным. Показывали соревнование по худлайну - две пары мужчин дрались между собой. У каждого на голове был надет шлем с прорезями для глаз, рта и челюсти. Ноги и руки были прикрыты специальными щитками. Красивые, мускулистые, обнаженные торсы блестели от пота. Удары можно было наносить куда угодно и чем угодно - головой, руками, ногами. Побеждала та пара, у которой хоть один мужчина оставался стоять на ногах. Одна пара имела шлемы, трусы, защитные щитки красного цвета, другая - синего.
        - Ну, эти парни точно сейчас пиво пить не будут, - проворчал Зирк и снова равнодушно стал смотреть на экран телевизора, где мелькали руки, ноги и слышались либо глухие удары о щитки, либо сочные, «мокрые» удары по обнаженному телу.

«Что же теперь делать? Снова звонить в офис этой партии „Справедливость и порядок“?» - Инстинктивно телевизионный техник чувствовал, что так делать не следует. У него, конечно, не было никаких доказательств, но все та же интуиция подсказывала, что взрыв в воздухе флайера советника партии О’Ларри Вороса за пятнадцать минут до того, как туда должен был сесть и он - непростое совпадение. Его кто-то взорвал, узнав о копии записи, имеющейся у него, и этот кто-то очень не хотел, чтобы эту запись все-таки прокрутили по телевидению.
        А кто это кто-то, опасающийся записи, полностью реабилитирующей Харка? Тут и ребенку понятно, что это люди нынешнего Президента Норка. И это просто счастье, что они его не вычислили.
        Рев, донесшийся из телевизора, заставил Зирка отвлечься от своих невеселых мыслей. На площадке, на которой дрались четверо мужчин, лежал один из них. Синий. Видеокамера крупным планом показала его лицо - разбитые в кровь губы, гримаса боли, закрытые глаза. Затем, все также крупным планом, она услужливо показала ноги одного из оставшихся стоять мужчин. Было отчетливо видно следы крови на одной из них. Очевидно, эта нога и прошлась по челюсти, а заодно и по губам упавшего спортсмена.

«Я бы тогда точно сейчас телевизор не смотрел. Или меня все же вычислили? - Зирк поежился. - Да, нет. Я бы умер тогда же, когда этот Ворос сгорал в своем роскошном флайере. Они не знали, кто сядет к Воросу во флайер. Они просто знали, что сядет тот, кто передаст ему карту памяти с фильмом. А буквально за минуту до этого во флайер сел его сын. - О’Кнопп Зирк смотрел новости и знал, что кроме О’Ларри Вороса нашли останки его сына. - Тот мальчик меня спас. Мне просто повезло. Но везти все время не может. Нет, в офис партии я больше не звоню».
        А на экране оставшийся один синий отчаянно сражался против двоих красных.

«Так что, прощай двадцать миллионов? И я оставшуюся жизнь буду догнивать в этой норе и не иметь возможности даже заказать себе пиво с двадцатипятипроцентной наценкой?»
        Худлайнер, оставшийся один против двоих своих коллег по нелегкому ремеслу, все еще держался, искусно уворачиваясь от ударов и сам нанося ответные удары.

«Нет, надо бороться за деньги. Надо рисковать. Такой шанс выпадает раз в жизни».

«Синий» спортсмен, искусно поднырнув под одного из своих противников, тут же нанес сокрушительный удар рукой по лицу другого противника, явно не ожидавшего, что тот пройдет его напарника. И вновь видеокамера крупным планом показывала лицо лежащего человека. Все то же - разбитые в кровь губы, гримаса боли, закрытые глаза. Схватка была приостановлена, пока поверженного худлайнера не подняли на ноги и не увели с площадки.

«Просто надо все продумать, взвесить и найти другой способ передать запись и получить деньги. Решено».
        Возобновившаяся схватка продолжалась недолго. Выдохшийся в схватке против двоих,
«синий» худлайнер пропустил сильный удар ногой в грудь и упал на спину. Зрители взревели.

«Тайтун! Тайтун! Тайтун!» - началось скандирование названия команды-победителя, которое произошло от названия хищной птицы, обитавшей на одной из планет государства кроков.
        Эта победа почему-то оставила неприятный осадок в душе Зирка. Словно она предрекала очередную неудачу в задуманном им предприятии. И словно после этой неудачи он, Зирк, будет вот также валяться на земле с гримасой боли и закрытыми глазами. А когда многочисленные болельщики, радостно крича «Тайтун - победитель!», стали открывать банки с пивом и обливать друг друга, мужчина со злостью переключился на следующий канал.

«И вы расстались с ним только потому, что он с вами мало разговаривал?» На экране возникла студия, выполненная в виде амфитеатра, с уходящими вверх сиденьями для зрителей.
        А в центре этого амфитеатра, друг напротив друга располагались две невысокие трибуны. За одной из них стояла девушка, за другой парень. Между трибунами пролегала светящаяся дорожка, по которой ходила ведущая. Зирк узнал популярную программу «Он и Она».
        - Да, - неуверенно ответила девушка и, не выдержав взгляд рядом стоящей ведущей, опустила голову.
        - А вы знаете, что мужчина вообще-то отличается от женщины? Многим отличается. И не только некоторыми особенностями своей анатомии.
        Зрители дружно засмеялись.
        - Знаю. Но мне хотелось… мне хотелось, чтобы он как-то изменился ради меня.
        - Но свою-то мужскую суть он переделать не может. Вы знаете, что мужчины в среднем в сутки произносят в три раза меньше слов, чем женщины. Я, конечно, не имею в виду мужчин - телеведущих, - пошутила ведущая - красивая молодая женщина с роскошными черными волосами, красиво спадающими на грудь.
        В студии снова засмеялись.
        - Но я хотела…
        - Вы хотели из этого симпатичного молодого человека… - Ведущая в белоснежном платье быстро прошла по светящейся дорожке к трибуне, где стоял парень. При этом бьющий снизу свет эффектно освещал ее фигуру, слегка просвечивая платье, - … сделать всепонимающую подружку, только с членом.
        Амфитеатр взорвался овациями. Дальше зрители должны были проголосовать, кого они в этом споре считают правым - парня или девушку. Заиграла быстрая, ритмичная музыка. Под эту музыку парень и девушка вышли из-за своих трибун и по световой дорожке пошли навстречу друг другу. Точно посередине их пути стояла телеведущая. Музыка играла все быстрее. Свет в студии погас. Светилась лишь дорожка. На трех людях, стоящих в центре амфитеатра, скрестились лучи нескольких прожекторов. И когда мелодия достигла своего апогея, словно взметнувшаяся ввысь волна, купол амфитеатра вспыхнул ярким зеленым светом - победил парень. И в то же мгновение телеведущая взметнула его руку вверх. А музыка, достигнув своей вершины, обрушилась вниз, вовлекая в свой поток бурные овации зрителей и осыпая ими стоящих внизу людей.
        Так продолжалось с минуту. Наконец, светящаяся дорожка гаснет, оставляя освещенным лишь участок под ногами телеведущей. Неуловимое переключение невидимых прожекторов - и вот уже только эффектная женщина в белом, слегка просвечивающем платье, на которое спадают густые черные волосы, остается одна. Парня и девушку скрывает темнота.
        - «Он и Она» приглашает вас, дорогие телезрители, снова заглянуть в чужую жизнь. Снова обсудить самые интимные ее подробности. Обсудить и вынести вердикт - кто прав. Мужчина или женщина. Он или Она. Ровно через три дня, в это же время, настраивайте ваши телевизоры на первый канал. Не пожалеете! Всегда ваша, А’Весса Лам!

«А’Весса Лам, - механически повторил про себя Зирк имя красивой телеведущей, - А’Весса Лам… Стоп!»
        - Так это же подружка Харка! - последние слова телевизионный техник выкрикнул вслух. - Об этом же столько писали и показывали!

«Вот оно, решение! Он передаст запись подружке Харка! А она уж не поскупится. Еще бы, ведь тогда у нее появляется неплохой шанс стать женой Президента, первой леди страны. И что такое по сравнению с этим каких-то двадцать, нет, двадцать пять миллионов левров!»
        В крайнем возбуждении хозяин квартиры вскочил на ноги.
        - Вот что значит не выпил пиво! - радостно, на всю квартиру заорал он. - Голова как стеклышко!

«Кстати о пиве…» - Зирк взял телефон в руки, нажал кнопку:
        - Служба доставки? Мне банку «Светлого»… нет, стойте, давайте лучше три, нет, пять банок «Бешеного быка», - заказал он одну из самых дорогих марок пива.

«Могу себе позволить!» Хозяин квартиры продиктовал свой адрес.
        Заказывая пиво, О’Кнопп Зирк не мог знать, что женщина, о которой он только что думал, была от него в каких-то ста метрах. Именно на такой высоте флайер А’Вессы Лам скользнул над домом, где жил телевизионный техник, и устремился дальше, к роскошной квартире, которую снимал Торри.
        - А мы разве не к тебе?
        Весса наконец удостоила мальчика своим ответом:
        - Нет, Торри. Мне надо отдохнуть. Извини.
        Флайер мягко присел на амортизаторах. Дверь со стороны пассажира распахнулась. А’Весса Лам, не поворачивая головы, смотрела прямо перед собой.
        - До свидания, Весса.
        - До свидания, Торри.
        Через минуту рядом с О’Торри Дриком никого уже не было.
        - Весса, тут тебе звонит какой-то настойчивый мужчина. - По селектору внутренней связи голос главного редактора журнала «Мир и мы» был чуть кокетлив. Равно настолько, насколько может себе это позволить высокопоставленный сотрудник с хозяином. - Вчера весь день звонил, но тебя же в редакции не было.
        Да, вчера А’Вессы Лам, как говорится, нигде не было. У молодой, энергичной женщины была депрессия, можно сказать, черная депрессия. Прилетев после свидания к себе домой, точнее в дом Харка, Весса первым делом приняла ванну. Долго упругие водяные и воздушные струи расслабляли ее роскошное тело, а источающие томный аромат специальные ароматизаторы, мягкая неспешная музыка и под стать ей всполохи неяркого разноцветного света расслабляли душу. Не помогало. Тело ощущало себя каким-то липким, грязным, словно дорогая пена не в силах была смыть с нее следы рук Торри, а на душе было тревожно и тоскливо. У Вессы было такое ощущение, что она долго-долго мчалась по широкому автобану на роскошном авто, обгоняла попутные машины, часто нарушала правила движения, пёрла на красный свет, создавала аварийные ситуации. Но все это для нее сходило с рук, и окружающий пейзаж все быстрей мелькал за окном. И неожиданно на каком-то повороте она увидела, что давно несется по кольцевой. Где-то она проскочила нужный поворот, и сейчас ее стремительная езда, в сущности, бег на месте. Это было ударом. Таким ударом, что обычно
хладнокровная, точнее всегда хладнокровная А’Весса Лам жалостливо, по-бабьи разревелась. Разревелась и крепко напилась. Весь следующий день она провела в какой-то полудреме. Бесцельно шаталась по огромному дому, в порыве внезапной вспышки ярости кулаком разбила огромное, старинное, стоящее баснословную кучу денег зеркало в спальне, посмевшее отразить ее припухшее, с темными кругами под глазами лицо.
        Резкая боль в руке мгновенно привела женщину в себя.

«Харк меня убьет. - Припав ртом к порезу, Весса смотрела на зазмеившиеся по зеркальной поверхности трещины. - Он так любил через него смотреть на наши любовные игры со стороны… Какое убьет? С рудников Гамеда не возвращаются…»
        И снова бесцельное шатание по дому.

«Что я неправильно сделала и когда? - медленно, болезненно этот вопрос ворочался в ее голове, словно неподъемная глыба. - А ведь что неправильно - это точно. Мне уже тридцать два. И хоть я еще очень ничего, - быстрый взгляд в разбитое зеркало, кривая улыбка, - ничего, ничего, приведу себя в порядок, все, как всегда, ахнут. И все равно - это начало заката, даже преддверие начала заката женской красоты. А что у меня есть? Куча почетных должностей, куча книг. А любовь? Настоящая любовь, а не недельное или месячное перепихивание. Нет, я не хочу, как наши некоторые знаменитые дамочки скрашивать свое одиночество, крутясь на всевозможных презентациях и просиживая почетными членами во всевозможных обществах. Мне надо другой член, один и надежный. Фи, Весса, как грубо. А жизнь вообще штука грубая и жестокая. И свое надо у нее вырывать, умело вырывать. Чтобы не сломать зубы».
        Сколько раз она наблюдала смертную тоску у этих хорохорящихся пожилых дамочек. Вот они-то свои зубы о жизнь и сломали. Хоть и внешне у них все было в порядке.

«Да какое в порядке! Зубы-то у них искусственные! - Несмотря на отвратительное настроение, Весса расхохоталась. - Нет, на таких ошибках надо учиться у других. Поэтому надо искать надежную гавань, обзаводиться семьей и рожать детей. А для этого следует искать мужа. Мне хоть какой-то явно не подойдет. Мне нужен сильный, уверенный в себе, состоятельный мужчина». Телеведущая, владелица журнала, писательница, агент Службы государственной безопасности А’Весса Лам, как всегда, четко формулировала задачу. Ей почему-то вспомнилась вчерашняя картинка - белоснежный стремительный катер, за штурвалом которого стоял подтянутый, загорелый, уже немолодой мужчина. А на палубе его семья - красивая молодая женщина и двое детей. Весса вздохнула. Нет, где-то она проскочила нужный поворот на автобане своей жизни. Проскочила…
        - Сарри, уточни, пожалуйста, кто звонил. Что-то сейчас мне ни с кем не хочется разговаривать.
        Небольшая пауза.
        - Он говорит, что его имя ничего тебе не скажет. Но у него очень важное дело. Говорит, что касается одного из твоих близких друзей, которому нужна помощь.
        - Моих близких друзей? - Весса быстро перебрала в голове всех своих близких друзей и тех, кто претендовал на это звание. Но у всех все вроде складывалось благополучно и им, насколько было известно ей, помощи не требовалось.
        - Сарри, передай этому мужчине, что ни один из моих друзей в какой-либо помощи не…

«А Харк!» - мысль обожгла, словно вчерашний порез об осколок зеркала.
        - Сарри, немедленно соедини меня с ним! - выкрикнула Весса, еще не просчитав до конца ситуацию, как это она обычно делала, подчиняясь лишь интуитивному импульсу.
        - Извини, я не до конца поняла, что ему…
        - Сарри, повторяю еще раз! Немедленно соедини меня с этим мужчиной!
        В микрофоне что-то щелкнуло.
        - Здравствуйте… э… А’Весса Лам…
        Голос говорившего был определенно не знаком.
        - Здравствуйте, называйте меня просто Весса. С кем я говорю? - Голос владелицы журнала «сел» от волнения.

«А если… а если это не то…»
        - Мое имя вам ничего не скажет…
        - Кгм… это я уже слышала от своей сотрудницы. Пожалуйста, четко и ясно изложите ваш вопрос. - От нетерпения, от боязни разочароваться Весса говорила официально.
        - Ммм… не думаю, что об этом можно говорить по телефону.
        - Хорошо, я назначу вам личную встречу. Но при условии, что вы все же дадите мне понять, о чем или о ком идет речь. - Последние слова Весса произнесла чуть ли не просительным тоном, подсознательно стремясь поскорее услышать нужный для себя ответ, но, тут же спохватившись, закончила более жестко: - Только слова, что это касается одного из моих близких друзей, меня не устроят. Чуть конкретнее.
        Повисла пауза. Весса даже подумала, нет - испугалась, что мужчина разъединился. Но нет, это ей только показалось.
        - Помните, месяц назад вы участвовали в передаче, организованной телеканалом
«Правдивые новости»?
        - Что-то припоминаю.
        - Речь шла о свободе слова, и вы рассказывали о своем оппозиционном журнале «Мир и мы».
        - Да, теперь отчетливо вспомнила.
        - Помните последний вопрос, заданный вам из зала? Теперь, я надеюсь, вы назначите мне встречу?
        - Сегодня вечером, в двадцать ноль-ноль вы сможете подойти ко второму входу Центрального парка?
        - Это там, где есть стоянка для флайеров? - уточнил мужчина.
        - Да.
        - Вы будете на флайере?
        - Да, а что?
        - Подъезжайте туда на машине, - последовал неожиданный ответ. - Это мое требование. Или встреча не состоится.
        Вессе показалось, что в голосе мужчины послышался страх.
        - Хорошо, хорошо, конечно, - торопливо проговорила она, опасаясь, что мужчина прервет связь. - Я подъеду на темно-красном «Вайене».
        - Договорились, - и тут же заиграла мелодия окончания связи.

«Да, она не ошиблась, разговор шел о Харке. Тот последний вопрос, заданный ей на передаче, она помнила. Какая-то девушка с лицом что называется вздрогни и забудь, поднявшись в самом дальнем ряду, въедливо выпалила:
        - Госпожа А’Весса Лам, благодаря телевидению и прессе мы знаем, что с некоторых пор вы находитесь в весьма дружеских отношениях с одним очень известным и популярным политиком. Так может то, что ваш журнал, несмотря на публикуемые в нем весьма острые статьи, власти особо не трогают, объясняется этим? Ведь тронь ваш журнал, и завтра же это будет обсуждаться в парламенте. Что вы на это скажете?

«У тебя, бедняжка, уже все потеряно, кроме девственности». Нет, конечно, эти Весса слова не произнесла. Она просто улыбнулась им. И весь мир увидел эту обворожительную, чуть снисходительную улыбку:
        - В том, что я знакома, как вы говорите, с очень известным и популярным политиком, ничего предосудительного, по-моему, нет. Это связано и со спецификой моей работы, да и вообще, я, по-моему, не из тех женщин, которых ни в свет вывести… ни в темноту завести, - перекрывая смех в зале, сказала Весса. - А что касается кажущейся лояльности властей к моему журналу, то за этим стоит долгий и кропотливый труд, благодаря которому наш тираж достиг десяти миллионов экземпляров только в бумажном исполнении, не считая десятков тысяч посещений нашего сайта в день. Благодаря этому труду мы стали очень популярны - и действительно, девушка права, зацепи нас, завтра же это будет обсуждать парламент. Но будет обсуждать благодаря нашей популярности, а не благодаря популярному политику, - закончила она под аплодисменты в студии.
        Естественно, за кадром осталось то, что будучи агентом Службы государственной безопасности, подчиненной напрямую ее могущественному директору, Весса получала от Сарба с правом публикации весьма интересную информацию, о которой только могли мечтать владельцы и редакторы других журналов. Но за все надо платить. Она и заплатила… Харком…
        Это Весса вдруг отчетливо поняла, как будто свет от встречной машины окончательно развеял мрак, притаившийся в самых укромных уголках ее сознания.
        Вот и второй вход в Центральный парк. Быстрый взгляд на часы. Без шести минут двадцать часов.

«Рановато ты, голубушка, приехала. Девушкам, вообще-то, положено опаздывать. Да, только не тем, кто уже начинает опаздывать в жизни».
        А’Весса Лам огляделась вокруг.
        Вечерняя жизнь только-только вступала в свои права. К парку начали съезжаться первые машины и подлетать первые флайеры. Основная масса народу еще только готовилась к бурной вечерней жизни: кто созванивался со своими подружками-друзьями, кто прихорашивался у зеркал. А то и просто разогревал себя перед выходом одной-двумя баночками пива, чтобы потом, не тратя времени на этот самый разогрев, сразу активно включиться в вечерние, плавно переходящие в ночные, развлечения.
        Весса знала, что через час тут будет не протолкнуться. Еще раз нетерпеливый взгляд на часы. Без трех минут.

«А вдруг он не придет? Последнюю фразу он произнес таким испуганным голосом. Всемогущий Картан, как же будет тогда невыносимо знать, что кто-то имеет какую-то важную информацию относительно Харка, а ты не можешь ее достать. Лучше б вообще об этом не знать. А информация может быть только одна - как вытащить его из тюрьмы и не дать засунуть на рудники Гамеда. Ну где же этот чертов мужик?» В боковое стекло осторожно постучали.
        Машинальный взгляд на часы - ровно двадцать ноль-ноль.
        Около машины стоял мужчина лет сорока -сорока пяти, одетый в обычную легкую курточку яркой, прямо кричащей, расцветки. Весса даже поморщилась.

«Ну и вкус», - мелькнуло в голове. Она чуть приопустила боковое стекло.
        - А’Весса Лам?
        - Это вы мне сегодня звонили?
        - Да.
        - Садитесь в машину.
        Мужчина быстро сел на переднее пассажирское сиденье и осторожно закрыл за собой дверь.
        - Так какая у вас есть информация про Харка? Я правильно поняла, что об этом моем знакомом идет речь?
        - Да, правильно.
        - Так что у вас есть?
        - У меня есть запись, которую так и не смогли показать тогда, на площади Содружества.

«Так, круг замкнулся. С записи все началось, записью все и заканчивается. - А’Весса Лам не стала додумывать, что именно началось и какой круг замкнулся. Она просто сразу интуитивно поняла, что сама судьба предоставляет ей шанс переиграть один весьма важный эпизод в ее жизни. - А может, это и есть тот поворот, который я так неосмотрительно проскочила?»
        - Вы можете это доказать? - Она даже сама удивилась своему самообладанию.
        - Конечно. Посмотрите вот это, - мужчина протянул Вессе карту памяти.
        - Простите, как мне вас называть?
        Женщина вставила карту в автомобильный плеер.
        - Это совершенно неважно.
        Весса молча пожала плечами и нажала кнопку воспроизведения. Тотчас лобовое стекло автомобиля засветилось голубым светом, мгновение и… на нее в упор с полуметра взглянул Харк:

«Уважаемые граждане Содружества свободных планет, я, О’Санни Харк, председатель партии „Справедливость и порядок“, и я, - теперь на Вессу смотрел ее тайный начальник, - бригадный генерал О’Локки Сарб, директор Службы государственной безопасности, понимая всю значимость для Содружества планеты Эльдурей, совместно разработали операцию, одобренную господином Президентом Норком, по дезинформации нашего противника относительно наших планов по освобождению этой планеты…»
        Изображение погасло. Да, это была та запись. Перед молодой женщиной мелькнула картинка из недавнего прошлого. Темная комната, освещенная сполохами красного, зеленого, синего, желтого света. И эти сполохи скользят по ее выгнутому в «мостик» обнаженному телу, застывшему перед сидящим, потрясенным Харком. Сильный аккорд, сильный толчок ног - и вот она вытягивается в струну, стоя на руках. А потом медленно, медленно она начинает разводить ноги и также медленно начинает вращаться. Четверть оборота, и большой палец женской ноги медленно скользит по губам мужчины, еще пол-оборота - и второй большой палец касается губ мужчины, который благоговейно его целует. А потом быстрым движением она переворачивается и растягивается у самых ног мужчины в соблазнительном шпагате. А потом… а потом она сделала так, чтобы эта видеозапись никогда не попала на экраны телевизоров, фактически это она отправила Харка на страшные рудники Гамеда…
        - Классная штучка, - прервал ее воспоминания мужчина.
        - А… что?
        - Говорю, классная штучка, - ее собеседник кивнул на лобовое стекло, - я читал о таких плеерах, но никогда еще не видел. Сколько стоит такая штука?
        - Почти восемь тысяч левров.
        - Я тоже себе обязательно куплю такой.

«Так, сейчас мы узнаем, сколько он хочет за эту запись»
        Весса не ошиблась.
        - Ну что, та запись?
        - Не знаю, необходимо провести соответствующую экспертизу, - она и сама не знала, зачем это говорит, ведь она не на мгновение не сомневалась, что видеозапись подлинная.
        - Понятно, - мужчина быстро вытащил карту памяти из плеера. - Я так думаю, что Харк таки познакомится с рудниками Гамеда, раз у него такие друзья и подруги.
        Он сделал движение, чтобы выйти из автомобиля.
        - Сколько? - короткий, как вспышка лазера вопрос, заставил мужчину замереть.
        - Двадцать пять миллионов левров.

«О, Всемогущий Картан, где я достану такую сумму…»
        - Эта запись столько не стоит. Десять.
        - Президентское кресло не стоит двадцать пять миллионов?
        Но А’Весса Лам уже полностью справилась с собой. Все свои душевные терзания она загнала глубоко-глубоко в душу, и теперь перед Зирком сидел расчетливый, жесткий игрок, тонко чувствующий психологию собеседника и быстро просчитывающий различные варианты развития разговора, словом, прежняя ослепительная и умная А’Весса Лам.
        - Как к вам попала эта запись? - не отвечая на вопрос мужчины, задала она встречный вопрос.

«Неужели программа, которую она записала на карту памяти, где была эта запись, не сработала и не стерла запись? Нет, этого не может быть. Тогда бы на площади Содружества эту запись показали. Значит, при последнем просмотре, перед показом в эфире была снята копия. Только так».
        - А какая разница? Главное, что запись существует.
        - Разница есть. Если бы вы согласились на экспертизу этой записи, - небрежный кивок на карту памяти в руках мужчины, - я бы еще подумала о названной вами сумме. А так, вдруг это подделка, которую легко разоблачат на суде. Так что извините…
        Мужчина заколебался. Уверенный, спокойный тон собеседницы его явно обескураживал.
        - Хорошо… двадцать.

«Все ясно. Этому человеку запись досталась явно случайно. Не знаю как, но случайно. И это явно необеспеченный человек. Явно какая-то мелкая сошка». - Весса, словно желая убедиться еще раз, украдкой посмотрела на эту цветастую курточку, вспомнила, как осторожно он закрывал дверь ее автомобиля.
        И тут Весса вспомнила! Ну конечно! Недаром он завел речь о передаче месячной давности на телеканале «Правдивые новости». Это обыкновенный техник с этого канала. Простой телевизионный техник. Женщина еще раз внимательно посмотрела на его лицо. Точно он.

«Я не ошибаюсь. Я же журналист. У меня профессиональная память на лица. Теперь все становится на свои места. Именно телевизионному технику, как никому другому, было проще всего сделать копию записи. Наверняка начальству захотелось перед эфиром просмотреть эту запись. На это и рассчитывал Сарб. А обеспечивал показ этот ушлый малый. И пока начальство смотрело, он параллельно, тайком сделал копию записи».
        - Нет, господин телевизионный техник. Это окончательная цена, - по тому, как дрогнуло лицо у мужчины, она поняла, что память ее не подвела. - Да и вообще, учитывая вашу профессию, мне все больше и больше хочется настоять на экспертизе… - Весса запнулась, как бы колеблясь, - словом, десять миллионов - это моя окончательная цена. Или экспертиза.
        - Хорошо, - хрипло пробормотал мужчина, - когда будут деньги?
        - Через два… нет, через три дня.
        - Это долго!
        - Вы думаете, что десять миллионов у меня дома лежат? В прикроватной тумбочке? Три дня. Куда вы так торопитесь? Днем раньше, днем позже.
        Мужчина хмыкнул:
        - Вы слышали о гибели Вороса, он в той партии, где Харк, был не последней шишкой. Он во флайере вместе с сыном взорвался.
        - Слышала, ну и… - женщина сделала паузу, приглашая мужчину высказаться до конца.
        - Он погиб за пятнадцать минут до встречи со мной. Ему я первому предлагал эту запись. За двадцать миллионов. И он согласился… Жаль, что погиб.
        В голосе мужчины слышалось явное сожаление то ли о том, что погиб человек, то ли о том, что этот человек не успел передать ему фантастическую сумму - двадцать миллионов левров.

«Так вот почему он так испуганно запретил мне прилетать сюда на флайере… Сарб, это дело рук Сарба. Он каким-то образом узнал, что запись не уничтожена и даже сумел вычислить, кому и когда она будет передаваться. Но что-то у него не сложилось, и этот малый уцелел. Уцелела и запись. Черт, все равно плохо. Рано или поздно Сарб выйдет на этого человека. При возможностях его Службы, это дело нескольких дней».
        - Хорошо. Дайте мне два дня.

«Всемогущий Картан, где я достану такие деньги за два дня», - с ужасом подумала Весса, но тут же отчеканила:
        - Через два в это же время позвоните мне. Вот по этому телефону. - Весса протянула мужчине свою визитную карточку.
        - Хорошо, - и мужчина быстро выскользнул из машины.

«А если это агент Сарба». - Мысль настолько поразила, что Весса, чтобы разрядиться после сверхсложного дня, смачно, цветисто, от души выругалась:
        - Ля пин эн табарнак мон чин саль! Баккара!
        Она, крутанула руль вправо, дала по тормозам и вылетела с хайвея на вспомогательную трассу под возмущенный аккомпанемент сигналов других машин, а затем остановилась на обочине.

«Да нет, не может быть, - женщина постепенно успокаивалась. - Да и зачем Сарбу проверять меня? Харк в тюрьме и без этой записи неотвратимо очутится на рудниках Гамеда. Нет, Сарбу незачем делать копию с записи. Если запись до конца не уничтожена, всегда есть вероятность, пусть и малая, что она попадет к Харку. А Сарб в этом деле рисковать не стал бы. Слишком высоки ставки. - Весса по-простому, рукой, не пользуясь платком или ароматизированной салфеткой, смахнула пот со лба и вновь завела двигатель своего автомобиля. - Такие минуты старят женщину даже сильнее, чем годы одинокой жизни. И все для того, чтобы спасти любимого мужчину… перед этим засадив его в тюрьму».
        А’Весса Лам неожиданно поймала себя на мысли, что она впервые мысленно назвала Харка любимым. И она так истерично расхохоталась, что даже потеряла контроль над машиной. К счастью, ни на мгновение не расслабляющаяся умная электроника избежала столкновения машины с бетонным ограждением, против воли человека вывернув руль вправо.

«Или, может, я не все знаю?» - всю оставшуюся дорогу домой перед мысленным взором женщины и агента Службы безопасности стояли два человека - Харк и Сарб, - как тогда около парка, полчаса назад, на лобовом стекле ее машины. - Эльдира, ты мне ничего не хочешь сказать? Ведь я через час улетаю в тренировочный центр, а через неделю - ухожу в рейд на Суриму.
        Девушка, повернувшись к окну, молчала.
        Он подошел к ней, взял за плечи и почувствовал, как вздрогнуло ее тело.
        - Ты можешь мне объяснить, что между нами происходит?
        Молчание.
        - Ты полюбила другого?
        Молчание…
        - Это тот чел, Рахад Виргул? - Андрей почувствовал, как при восплминании о сопернике, дрогнул его голос.
        И вновь молчание.
        - Никогда не думал, что, провожая в рейд, из которого вернуться один шанс из десяти, моя жена будет просто молчать.
        - Ты еще не отправляешься в рейд, - тихо заговорила Эльдира, не оборачиваясь. - Я много раз провожала отца и знаю, перед самым рейдом дается один день.
        - Ты не ответила мне.
        - Что не ответила?
        - Ты можешь повернуться? Я как-то не привык разговаривать с затылком моей жены.
        Девушка развернулась и сложила руки на груди крест-накрест, обхватив ими свои плечи. Мужчина сделал вид, что не обратил внимания на такую демонстрацию отчуждения.
        - Так ты не ответила на мой вопрос?
        - Какой?
        - Ты полюбила другого?
        И вновь молчание. Андрей сделал попытку поцеловать Эльдиру. Девушка быстро, сухо поцеловала его и тут же мягко, но решительно высвободилась из его объятий.
        - Извини, у меня сейчас нет никакого настроения, - проговорила она и вышла из комнаты.

«Как я понимаю, это был прощальный поцелуй перед разлукой на целую неделю. „У меня сейчас нет никакого настроения“ и все. Даже не удосужилась сказать дежурную фразу:
„У меня болит голова“».
        Землянин в бешенстве застегнул молнию на небольшом чемодане с собранными вещами и бросился к лифту. «Ну, ничего. Через неделю ты этой фразой не отделаешься. Клянусь своим земным Богом - этим ты не отделаешься. Я твой муж - и точка».
«Ну и где мне достать эти десять миллионов, да еще за три дня?» А’Весса Лам неподвижно лежала на диване, сфокусировав свой взгляд на лепнине на потолке, выполненной по мотивам мифологии - многоголовое чудовище, схватив прекрасную обнаженную девушку, тащит ее в свою пещеру. - Полмиллиона у меня на банковских счетах. Остается девять с половиной. Если взять кредит под залог своей квартиры, то это еще четыре миллиона. Остается пять с половиной. А где их взять? Где?»
        На лице гипсовой девушки читался смертельный ужас, отвращение к прикосновению к ее телу лап чудовища, отвращение к его смрадному дыханию, исходившему из всех трех его голов.

«А если одолжить у кого-нибудь? У кого? Пять с половиной миллионов! Ну а верные соратники по партии должны же помочь?» Вессе отчетливо вспомнился телевизионный кадр из недавних новостей, она даже невольно перевела взгляд на выключенный телевизор - горящие обломки флайера на земле. Взгляд видеокамеры, не содрогаясь и не смущаясь, заглядывает туда, что раньше называлось кабиной. Что-то грязно-белое виднеется там…

«Ты тоже хочешь, чтобы тебя так рассматривали? У Сарба в партии Харка есть агент и как бы не несколько. Нет, туда соваться нечего. Тогда к кому же обратиться? А если…» - Взгляд женщины вновь сфокусировался на лепнине - чудовище тянет к себе в темную пещеру прекрасную деву.
        А’Весса Лам еще с час лежала на диване, тщательно, как она привыкла делать, обдумывала и просчитывала свои дальнейшие действия. Нет, все должно получиться.

«У меня всегда все получается». - Господин Сарб? Говорит А’Весса Лам. О, вы мне льстите! И явно переоцениваете мои возможности!
        Если бы Сарб мог видеть лицо мило щебечущей с ним женщины, он бы мгновенно насторожился. Милым, веселым, беззаботным был только ее голос. Лицо же застыло в напряженном ожидании - лоб избороздили морщины, брови были сведены вместе, а глаза застыли в злом прищуре, словно хозяйка этих глаз тщательно прицеливалась в какую-то мишень. Но лица разговаривающей с ним Блестящей он видеть не мог - А’Весса Лам говорила с ним по мобильному телефону.
        - Господин Сарб, мне крайне необходимо с вами встретиться. Нет, если можно, то сегодня. Спасибо. В двадцать тридцать я буду там. - Весса нажала кнопку отбоя и вытерла пот со лба. Блестящая начала реализовывать план, только на этот раз свой. И ее противником на этот раз был директор Службы государственной безопасности бригадный генерал О’Локки Сарб.

«Я достойно завершу свою карьеру секретного агента. Будет о чем вспомнить и написать в старости».
        Оставшееся до назначенной встречи время популярная телеведущая и писательница посвятила визиту в банк. Там за какие-то полчаса она перевела свой вклад на другой счет, с которого его можно было перевести куда угодно, на какой угодно счет простым нажатием кнопок на мобильном телефоне, предварительно введя тридцатидвухзначный код допуска. Еще час ей понадобился, чтобы договориться с руководством банка о кредите под залог ее пятикомнатной квартиры. Вообще-то такая процедура требовала минимум пять дней для надлежащей проверки и оформления документов. Но разве можно отказать, если тебя просит красивая и популярная женщина, да к тому же состоятельная и являющаяся стабильным клиентом банка.
        - Завтра к обеду все документы будут готовы и деньги будут переведены на указанный вами счет, - заверил ее лично главный управляющий банка.

«Теперь самое главное - Сарб».
        А’Весса Лам пришла на конспиративную квартиру, где она обычно встречалась с директором Службы государственной безопасности и получала от него задания, за пять минут до назначенного срока. Приходить раньше не имело смысла, позже - упаси Всемогущий Картан, Сарб был пунктуален и не терпел необязательности у своих сотрудников.
        - Я польщен, такая обворожительная женщина так настойчиво добивалась встречи со мной, обычным, начинающим лысеть, пожилым мужчиной, - лицемерно завел Сарб. В квартире он появился один. Охрана осталась за дверью.
        Весса ни мгновения не сомневалась, что квартира перед встречей была тщательнейшим образом обследована. И никаких подслушивающих, взрывных и прочая, прочая, прочая устройств там быть не должно по определению.
        - Ну, если вы себя называете обычным мужчиной, то кто тогда мужчина необычный? - смеясь, женщина подставила щеку для поцелуя.
        - Ну, например, наш действующий Президент О’Ролли Норк!
        Телеведущая состроила на лице такую гримаску, будто ей предложили хоть может и приятное на вкус, но порядком поднадоевшее блюдо. Оба весело расхохотались. Сарб, на правах хозяина, кивнул на кресло:
        - Присаживайся.
        - Спасибо.
        - Я всегда знал, что вы не только красивейшая, но и умнейшая женщина. Как говорится, выражение к делу не пришьешь.
        Мужчина расположился в кресле напротив.
        - Ой ли! - Весса шутливо погрозила директору Службы государственной безопасности своим наманикюренным пальчиком. - Так уж не пришьешь. Да я уверена, что в данную секунду это мое выражение, снятое с разных ракурсов, уже находится в памяти ваших всезнающих компьютеров.
        Мужчина расхохотался еще громче.
        - Умнейшая, умнейшая женщина! Недаром я и сейчас завидую Харку.
        Имя упало между ними, как огромный валун на тихую гладь воды, вздымая вокруг себя высокие волны.

«Неужели он что-то знает?»
        Весса физически почувствовала, как все похолодело у нее внутри. Словно она стояла на лодке, в которую с силой ударила волна, и лодку опасно накренило.
        - Я думаю, сейчас этому человеку, который вскоре окажется на рудниках Гамеда, не стоит завидовать, можно прогневить Всемогущего Картана.
        Писательница, телеведущая, агент очень точно сыграла эту мизансцену - серьезные, даже чересчур серьезные слова и тут же облегчающая их улыбка, как бы говорящая:
«Не принимай все слишком серьезно».
        Сарб, несколько мгновений пристально смотревший на своего агента, снова расхохотался.
        - Блистательно, блистательно. Я, честно говоря, не вижу задания, которое не оскорбило бы тебя своей легкостью.

«Есть такое задание».
        - Есть такое задание, - уже вслух произнесла Весса, правда, имея в виду совсем другое, - вернее проблема.
        - И что же эта за проблема, которая озадачила саму Блестящую?
        - Мне нужны деньги. Пять с половиной миллионов левров, - четко произнесла А’Весса Лам.
        - Ого! И зачем столько?
        - Я хочу создать свой телеканал, - Весса говорила, как печатала, вернее припечатывала.
        - Свой телеканал… - задумчиво проговорил директор Службы государственной безопасности.
        А’Весса Лам представляла, как мозг сидящего напротив человека, хранящий десятки тысяч фактов и имеющий способность быстро перебирать их, использовать как пробные шары, испытывая на прочность любую новую гипотезу или версию, пробует на прочность ее легенду.
        - Быть телеведущей, владелицей журнала - этого для Блестящей уже мало, - Сарб говорил медленно, задумчиво.
        Весса понимала, решение еще не принято.
        - Любой человек стремится к большему. Я сейчас телеведущая, теперь хочу стать владельцем телеканала. Я сейчас агент, теперь хочу стать суперагентом.
        - Куда же выше?!
        - А выше Харка, разве нет мужчин, достойных внимания Службы государственной безопасности?
        И вновь О’Локки Сарб пристально посмотрел в глаза своему агенту.
        - Хорошо, - наконец произнес он, - что от меня требуется. Организовать разрешение Комитета по информации.
        - Не только.
        - Что еще?
        - Убедить руководство какого-нибудь банка дать мне кредит на шесть миллионов левров. Залог - мой журнал.

«Оставшиеся полмиллиона на руках не помешают».
        - Маловато для залога, - Сарб улыбнулся.
        - Вот поэтому и нужен ваш звонок.
        - А шести миллионов хватит?
        - Я все просчитала. вам предоставить бизнес-план?
        - Я в этом мало что понимаю, а давать на проработку своим подчиненным… - Сарб еще раз задумался.
        - Это значит резко повысить вероятность утечки информации относительно меня. И зачем тогда вам я с моим телеканалом?
        - Блестящая и есть Блестящая! Завтра я сообщу, какой банк дал согласие на твое кредитование. А разрешение Комитета информации считай, что у тебя есть. Оформи только соответствующую заявку. Все?
        - Теперь все.
        - Нет, не все, - и директор Службы государственной безопасности с силой притянул к себе своего агента Блестящую.
        - Когда я говорил, что завидую Харку, я не шутил, - выдохнул он прямо в лицо Вессе, прежде чем его губы жадно впились в ее рот.

«И через это тоже надо пройти, - женщина чувствовала, как сильные руки срывают с нее одежду. - Мы уже не дети, и Харк не стал бы сильно меня корить за это. - Все те же руки опрокинули ее на пол, двигали ее частями тела, словно она была куклой. - Не стал бы… и за этого молокососа Торри не стал бы… ох, скотина. Хотя бы приласкал меня, чуть-чуть разогрел, а то на сухую…»
        Сотрясаемую под сильными ударами, А’Вессу Лам неожиданно накрыла волна сильнейшего возбуждения, будто ее тело, начиная с самых кончиков пальцев, начало погружаться в горячую, обжигающую воду, что аж дух захватывало. А где-то внизу живота все бил и бил этот горячий источник, и горячая волна поднималась все выше и выше, пока полностью не накрыла с головой…

«А-а-а», - протяжный женский крик ударился в стены, потолок, пол и отскочил от их звуконепроницаемых поверхностей…

«А все же, как много значит социальный статус мужчины. Какой бы Торри не был жеребец, а от Сарба я получила большее удовольствие». - Следующая неизбежная мысль-сравнение с Харком уже готова было добежать до сознания, но Весса, словно испугавшись ее, - иначе зачем тогда весь этот риск, все эти старания - со стоном, обхватив мужчину за шею, снова потянула его на себя…
        Вечернее небо над Арикдной - столицей государства кроков, - как обычно, было подсвечено разноцветными сполохами, от ярко светящихся на земле различных зданий, рекламных надписей, от входящих в моду световых скульптур, нарисованных прямо в воздухе яркими лазерными лучами. И на фоне этого переливающегося великолепия роилось множество ярких «светлячков»: тысячи и тысячи флайеров несли своих владельцев в разных направлениях - к кафе, барам, театрам, расположенным, как в черте города, так и за городом. А многие просто поднимались на пять -десять километров, чтобы полюбоваться великолепной панорамой залитого огнями мегаполиса или, передав управление компьютеру, заняться друг другом - секс на десятикилометровой высоте при скорости несколько махов, был чрезвычайно популярен среди кроковской молодежи. Особенным шиком считалось осуществить самое главное в момент перехода звукового барьера, посылая вниз грохочущую ударную волну - чтобы все знали!
        Наблюдая за яркими точками флайеров, Весса вспомнила свою последнюю встречу с Торри.

«И зачем я так рисковала, словно глупая шестнадцатилетняя девчонка, дорвавшаяся до запретного плода. А если бы я не вывела машину из пике? Нет, с шальными молодежными забавами пора заканчивать. Будущая первая леди должна быть безупречной. Будущая первая леди… - От этой мысли повеяло каким-то холодком, будто стоишь на краю глубокой пропасти, которую надо перепрыгнуть. И хочется, и страшно.
        После двух дней, проведенных на сплошных нервах, А’Весса Лам чувствовала себя окончательно разбитой. И, наверное, уже в десятый раз она задавала себе один и тот же вопрос: «А тебе действительно это было надо?» И в десятый раз, немного поколебавшись, она отвечала: «Да, надо». Опаснейшая игра явно стоила той ставки. Ведь в случае удачи Весса получала все: мужа - будущего Президента, а следовательно, автоматически статус первой леди и связанный с этим статусом аристократический набор: проживание в роскошной президентской резиденции, всевозможные приемы, встречи. Причем муж - это не просто Президент Содружества свободных планет (уже при произнесении этого титула голова кружится!), а любимый мужчина. Да, это Весса окончательно поняла. Как писательница, женщина знала, что так бывает. Она не принадлежала к тому типу женщин, которые способны влюбиться с первого взгляда. Для этого у нее было слишком много рассудительности и слишком много собственного «Я», оставляющего слишком мало места для «Мы», а тем более
«Он».
        Да, А’Весса Лам, могла увлечься и, чего греха таить, сразу несколькими мужчинами одновременно. Чего-чего, а авантюризма у нее было предостаточно, который, кстати, тоже не способствовал созданию семейного очага. Но увлечься не настолько, чтобы потерять голову. И если мужчина начинал ей доставлять слишком много хлопот, точнее просто хлопоты, или, не дай Бог, ревновать, Весса твердо, без всяких сантиментов указывала ему на дверь, естественно, не в собственном сердце. Эта дверь у нее была всегда наглухо закрыта. И максимум, что она позволяла очередному поклоннику, так это приоткрыть крохотную дверцу в своем сердце, на манер тех, которые хозяева организуют для своих собак.
        Но… но биологические часы тикали. И, как однажды сказала сама А’Весса Лам, ведя одну из передач «Он и Она», наконец зазвенел биологический будильник. Могучий женский инстинкт продолжения рода и создания семейного очага властно напомнил о себе. И, перехватив инициативу у мозга, быстро перебрав по одному ему известным параметрам богатое мужское окружение Вессы, властно ткнул в Харка - он! Мозгу уже ничего не оставалось делать, как оформить этот приказ в виде любви. И А’Весса Лам неожиданно поняла - она влюблена! Влюблена вполне серьезно. Влюблена так, что готова ради любимого на все, в том числе и на риск разрушить свою карьеру, а то и всю жизнь. Узнай Сарб об этой проделке своего агента, Весса могла просто исчезнуть.
        В боковое стекло темно-красного «Вайена» осторожно постучали. Сердце Вессы понеслось вперед стремительным аллюром. Наступал самый опасный момент операции. Если этот телевизионный техник все же подставное лицо или Сарб каким-то образом узнал об этой сделке, то именно сейчас наиболее удобный момент вмешаться его людям.
        - Здравствуйте.
        - Здравствуйте, - ответила женщина. - Запись с вами?
        - А деньги?
        - Деньги в банке. Как только я получу запись, я сообщаю вам код доступа и делайте с ними, что хотите.
        - Я хотел бы убедиться, что там находится именно десять миллионов левров.
        - А я хотела бы убедиться, что вы располагаете полной записью, а не отрывком, который я видела.
        - Хорошо, - после некоторой паузы произнес мужчина, - запись вы сейчас увидите.
        Он нагнулся к автомобильному плееру и уверенно стал нажимать какие-то кнопки. Лобовое стекло «Вайена» вновь осветилось голубоватым сиянием. И вновь на Вессу смотрели так хорошо знакомые глаза - огромные зрачки, окаймленные кольцом редкой зеленовато-голубой окраски, - глаза Харка. И, неотрывно глядя на свою любовницу, председатель партии «Справедливость и порядок» произнес:
        - Уважаемые граждане Содружества свободных планет…
        Запись длилась примерно три минуты. Да, это была, без сомнения, та запись, которую Весса помогла Сарбу уничтожить. Женщина скосила глаза на переднюю панель плеера. Судя по светящимся на ней значкам, запись транслировалась с какого-то сервера Большой Сети.

«Умно. Не надо с собой ничего таскать. Запомнить нужно только название сервера и код доступа».
        - Ну что, убедились? - голос мужчины выражал крайнюю степень нетерпения.
        - Убедилась.
        - Теперь показывайте счет с десятью миллионами.
        Теперь настала очередь Вессы манипулировать с кнопками плеера. На этот раз на лобовом стекле возникло изображение стандартной карточки банковского счета: логотип банка, номер счета, сумма и так далее.
        - Э, так это счет на ваше имя!
        - Читайте, - А’Весса Лам с презрением ткнула пальцем в одну из светящихся строчек:
«Без идентификации личности».
        - А что это означает?
        - Это означает, что для любых операций с этим счетом - снятие денег, перевод денег на другой счет, изменения кода доступа - достаточно знать только код. Проверка биометрических данных клиента не производится.
        Видя по глазам мужчины, что он не совсем все понимает, женщина, сжав зубы, принялась объяснять.

«Весса, спокойно, держи себя в руках. Да, нужно быстрее закончить сделку и побыстрее убраться с этого места. Но, что поделаешь. Ты же знаешь, что на одного мужчину с искрой таланта приходится сотня с проблемами зажигания».
        - Смотрите, жмете сюда, - изящный пальчик ткнул в лобовое стекло, где светилось:
«Изменение кода доступа». - Видите, этот квадрат стал мигать. Заводите свое, какое угодно, тридцатидвухзначное число, жмете снова сюда. Банковский сервер потребует, чтобы вы снова ввели новый код. Снова вводите. Если будет введено одно и то же число, все, это число и будет вашим новым кодом. Понятно?
        Мужчина кивнул головой.
        - Теперь давайте код доступа к серверу, где вы разместили запись.
        Было видно, что мужчина колеблется.
        - Какие еще проблемы? - Весса едва уже не рычала.
        - Да понимаете… какой-то счет в банке. Откуда я знаю, может, вы сейчас получите запись, а я потом попытаюсь снять деньги, но не тут то было.

«О, Всемогущий Картан. Спасибо Тебе, что ты дал мне силы, чтобы справиться с Сарбом. Молю, дай еще силы, чтобы справиться с этим олухом».
        - Хорошо. У вас есть какая-нибудь банковская карточка?
        - Да. Вот, - мужчина дал карточку банка «Арикдна».
        - Сколько сейчас на ней?
        Мужчина замялся.

«Так, ясно. Банк с этого клиента мало что имеет. На счету у него, наверное, бывают деньги только в день зарплаты».
        - Хорошо. Вы помните, сколько сейчас на вашем счету денег?
        Уверенный, согласный кивок головой.
        - Скажите код доступа вашей карточки. Да говорите же, в конце концов. Мне ваша сотня левров не нужна! Или ты хочешь, чтобы люди Сарба нас в конце концов вычислили?
        О’Кнопп Зирк испуганно продиктовал пятизначное число.
        А’Весса Лам тут же принялась колдовать со своим плеером, затем молча ткнула кнопку начала движения.
        - Куда мы? - испуганно воскликнул мужчина.
        - Но не в полицию же! - Весса вдавила педаль скорости.
        Через несколько минут она увидела, что искала, - банкомат, красиво поблескивающий в свете витрин и вывесок.
        - Пошли, - она чуть ли не силой вытолкнула телевизионного техника из машины.

«И такие мужчины тоже бывают».
        - Проверяй счет.
        Через минуту А’Весса Лам увидела, что подразумевается под выражением: «С вытаращенными глазами». Именно так О’Кнопп Зирк смотрел на экран банкомата, где скромно светилось ошеломляющее для него число. Губы у него молча шевелились, видимо, мужчина ими помогал глазам затолкать это число в сопротивляющийся мозг.
        - Ну что, теперь дашь код?

«Ничего, сейчас дашь», - Весса решительно нажала несколько кнопок на банкомате, протянула руку… и как добрая волшебница всунула Зирку пятитысячную купюру.
        - Пошли в машину.
        Через минуту код с доступом был у А’Вессы Лам. Она быстро набрала его. Обмана не было. Все, запись в ее руках!
        - Выходи!
        - Снова… куда? - Обалдевший от увиденной на его счету суммы, мужчина явно был в прострации.
        - Деньги есть - на такси доедешь! - И темно-красный «Вайен», взвизгнув резиной, тут же растворился в уличном потоке.
«А может, ну его», - Весса сидела в кабине автомобиля и задумчиво вертела в руках только что купленный телефон.
        Полчаса назад она закачала в него видеозапись, купленную у Зирка. Еще столько же времени у нее ушло, чтобы завести в память телефона адреса популярных сайтов, на которых кроки размещали для всеобщего обозрения свои фотографии и видеоролики, а также сайты всех телевизионных компаний. Теперь осталось только нажать кнопку, и несколько сотен мегабайт убойной для нынешнего Президента и его окружения информации попадет в Большую Сеть. И тут же сотнями, да какими сотнями, тысячами, десятками тысяч ручейков она растечется по квартирам, телефонам, плеерам кроков.
        Нет, это не будет скандалом. Как не является шумом грохот сходящей с гор снежной лавины. Это будет катастрофа. Нет, не правда, что информация ничего не весит. Эти несколько сотен мегабайт тяжелой глыбой свалятся на весы, на которых сейчас взвешивается судьба Харка. Сейчас сторона с надписью «Виновен» медленно, но уверенно опускается вниз, перетягивая другую сторону, сторону, где написано: «Не виновен». Но стоит этой «глыбе» упасть, стоит появиться записи, полностью реабилитирующей Харка, в Большой Сети, как ситуация кардинально изменится. Теперь
«Виновен» не будет медленно опускаться вниз, погружая Харка в самую пучину ада - в страшные рудники Гамеда. Удар «глыбы» как всесильная, справедливая рука Всемогущего Картана просто выкинет за ненадобностью эту надпись «Виновен». Тогда все. Оказавшийся невиновным, пытавшийся помочь своей стране вернуть стратегическую базу на планете Эльдурей, из-за этого даже готовый отказаться от поста Президента, оклеветанный своими врагами О’Санни Харк с легкостью победит на выборах и на правах хозяина войдет в президентскую резиденцию «Непобедимая крепость». И тогда настанет черед другим предстать перед судом. Стоит только нажать эту небольшую розовую кнопку на телефоне.
        Рука А’Вессы Лам, сжимавшая телефон, дрожала.

«А вдруг что-то не получится? Вдруг Сарб как-то сумеет вывернуться и доказать, что запись фальшивая. Как? При нынешнем развитии техники идентификация человека по изображению производится так же уверенно, как и по другим биометрическим параметрам». - Весса лишь в общих чертах представляла, как производится экспертиза, но знала, что ее не обманешь.
        Мощный компьютер по специальной программе раскладывает изображение на мельчайшие фрагменты и сравнивает их с такими же фрагментами, полученными при сканировании человека. Анализируется все: цвет изображения, изменение освещенности при движении, само движение этих фрагментов при движении человека. Любой «стык» - любой дорисованный на компьютере элемент или перенесенный с другого изображения будет вычислен и разоблачен.

«В комиссию по экспертизе войдет множество людей, в том числе и представителей оппозиции. А, учитывая популярность Харка, экспертиза будет производиться чуть ли не в сессионном зале парламента перед видеокамерами. Нет, Сарбу и Норку не вывернуться. Лишь бы Сарб не догадался, кто его так сильно подставил. Иначе Харка из тюрьмы я рискую не дождаться. Ну так что, Весса, жмешь?» - Словно перед прыжком в неизвестное, женщина оглянулась.
        Над мегаполисом уже раскинулась глубокая ночь. Правда, об этом можно было догадаться только по часам. В черном небе кружили тысячи ярких точек - флайеры плотно, вплоть до высоты пятнадцать километров, оккупировали воздушное пространство. И лишь благодаря гигантским компьютерам диспетчерских служб, держащих все это месиво стали и пластика в «голове» и просчитывающих, какая конфигурация этой «мошкары» будет через несколько минут, в воздухе обходилось без крупных ЧП.
        Да и черным ночное небо над Арикдной назвать можно было с большой натяжкой. С поверхности планеты, словно пар, поднимались все новые и новые волны разноцветного света - миллионы и миллионы киловатт световой энергии вбрасывались в небо. А в некоторых местах словно вздымались гигантские световые горы - стоящие внизу лазеры
«рисовали» на небе красочные картинки. Вот возникло изображение какой-то девушки. Тут же рядом лазер «пририсовал» парня. Парень и девушка обнялись и поцеловались. И с неба упали вечные слова: «Я тебя люблю». Откуда-то издалека донеслись аплодисменты - зрители, видевшее это небесное объяснение в любви, выражали свое одобрение.

«Эх, молодо-зелено. Лучше бы девушке колечко какое-нибудь купил, чем тратить деньги на представление», - Весса вздохнула и отвернулась.

«Ну что, жмешь? Погоди…»
        Темно-красный «Вайен» рванул с места и тут же скрылся за поворотом…
        А’Весса Лам сидела на сиденье, удобно положив голову на подголовник. Машина стояла на прямой, как стрела, улице, обрывающейся широкой площадью. Оттуда доносились музыка и смех. Слева, за невысоким парапетом, блестела, искрилась разноцветными бликами ровная гладь озера. Правая женская рука сжимала телефон. Женщина ждала. И она дождалась.
        Ночное небо, словно окончательно перепутав день с ночью, вспыхнуло ярким светом. Праздношатающиеся на площади люди с любопытством подняли головы, что еще им интересное покажут? Два объяснения в любви, восхождение на горы и даже запрещенную гонку на флайерах они сегодня уже видели.

«- Уважаемые граждане Содружества свободных планет, я, О’Санни Харк, и я, бригадный генерал О’Локки Сарб, директор Службы государственной безопасности, понимая всю значимость для Содружества планеты Эльдурей, совместно разработали операцию, одобренную господином Президентом Норком, по дезинформации нашего противника относительно наших планов по освобождению этой планеты», - буквально свалилось на кроков сверху.

«Пора, Весса», - и изящный пальчик утопил розовую кнопку.
        Ошеломленные люди увидели прямо над собой Харка и могущественного директора Службы государственной безопасности Сарба. Сидящих вместе! И вместе говорящих такое! На площади мгновенно смолкли смех и музыка. И в полной тишине сверху падало:

«- План операции состоит в том, что вот этот чел, - огромное изображение Харка указало на огромное изображение какого-то чела, - захваченный две недели назад в одном из отдаленнейших секторов Вселенной, передаст командованию челов ложный, выгодный нам план операции по освобождению Эльдурея. Я правильно говорю, генерал Сарб?
        - Вы говорите абсолютно точно», - громко, отчетливо громыхнуло над головами.
        А в Большую Сеть влились первые мегабайты того, что сейчас показывалось прямо на небе.
        На площади толпа в едином выдохе охнула. Затем раздались крики и свист.

«- Чтобы противник поверил нашей дезинформации, разработана легенда, по которой якобы Сарб, видя шаткое положение нашего Президента, решил выдать врагу истинный план операции по освобождению Эльдурея, чтобы я наверняка на следующих выборах занял этот пост. А в благодарность за это я должен его назначить Верховным Адмиралом нашего Объединенного флота и вице-президентом страны. Повторяю, что это только легенда, призванная убедить челов поверить нашей дезинформации. Я правильно говорю, генерал Сарб?»
        До этого что-то кричащие и свистящие люди, словно по команде, смолкли и в напряженной тишине прозвучало:

«- Вы говорите абсолютно точно».
        Волна возмущенных криков и свиста, казалось, взметнулась ввысь, словно пытаясь дотянуться до фантомных, нарисованных лазерами Харка и Сарба. Точнее, до Сарба. Чтобы сбросить его вниз, растоптать, втоптать в твердую прорезиновую поверхность площади.

«- Я отлично понимаю, что в случае выполнения нашего плана, то есть в случае, если челы поверят нашей дезинформации и это будет способствовать освобождению Эльдурея, то скорее всего мой политический оппонент - нынешний Президент страны господин О’Ролли Норк будет избран на следующий срок. Но я также отлично понимаю, что нынешними своими действиями, я могу реально спасти сотни и тысячи жизней своих сограждан, могу помочь освободить Эльдурей, а значит, предотвратить захват челами третьего сектора нашего государства. И поэтому, как патриот своей страны, я сознательно иду на это. Я надеюсь, что наш народ поймет и оценит мой поступок. Благодарю за внимание».
        Изображение пропало. Несколько мгновений на площади стояла тишина, люди стояли, задрав головы, в надежде увидеть что-то еще. Но перед глазами лишь сновали суетливые точки флайеров, а еще выше величественно висели спокойные звезды. Поняв, что больше сегодня они ничего не увидят, люди позволили себе полностью открыть шлюзы для эмоций.
        - Да здравствует Харк! Харк-президент! Долой Норка! Сарба под трибунал! Норка под трибунал!
        Телефон в руке А’Вессы Лам коротко пискнул - передача информации закончилась.

«Все, Харк. Я сделала все, что могла. Да, я тебя засадила в тюрьму, но я тебя и вытащила оттуда. Вытащила с рейтингом, взлетевшим до небес. Теперь тебе остается лишь протянуть руку и просто взять в руки власть. Хотела бы я, чтобы и ты сделал для меня что-нибудь подобное и, так же как я, рискнул всем для меня», - розовый телефончик, описав дугу, неслышно, на фоне ревущей впереди толпы, упал в озеро.
        - Да здравствует Харк! Харк - наш Президент! Норка и Сарба под трибунал!
        Тот же изящный пальчик, что нажал розовую кнопку, нажал другую кнопку, на панели управления машиной. Бесшумно «Вайен» накрыла кожаная крыша, также бесшумно поднялись стекла, отсекая все посторонние шумы. Мощный мотор легко толкнул машину вперед - А’Весса Лам возвращалась домой. Точнее в дом Харка, так как собственной квартиры у нее уже не было.
«Посадка осуществлена. Функциональное состояние десантного бота - восемьдесят девять процентов. Повторный старт возможен. Потери личного состава - ноль процентов», - высветилось на экране. И наконец долгожданное: «ЗАЧЕТ».

«Фу, на сегодня все. Завтра последние тренажи, зачеты и домой», - пошатываясь от усталости, Андрей Кедров встал с кресла.
        Где-то за стенами помещения время от времени слышались приглушенные взрывы.

«Седьмая группа отрабатывает подрыв входов подземные сооружения. Мы это делали вчера», - механически отметил землянин и пошел по коридору к выходу из тренажерного корпуса. Мыслей никаких не было. Вернее была одна, что называется краеугольная - и зачем это все ему нужно?
        За кого и за что он через два дня, пронесшись за несколько минут более ста тысяч световых лет, будет рисковать своей головой. За семью? Какую семью? Ту, что осталась в сотнях тысяч световых лет отсюда в небольшой деревне Воронежской области? Там живет его мать, которая наверняка каждый вечер смотрит на сияющие звезды над головой и плачет. Так ей эти кроки, фролы, челы… до одного места, того самого, куда простые его односельчане любят посылать друг друга, когда не сильно злятся: «Иди в сраку». Просто, понятно и почти не обидно. Не на другой же орган послали.
        У него есть еще одна семья. Здесь, на Матее. У него есть Эльдира… Своенравная, мощная, стремительная, как атакующая машина десанта, Эльдира. Ради нее, точнее ради ее чести он почти что голыми руками сумел отловить сунгхога - громадную пятитонную рептилию - метр в диаметре, двенадцать метров длины! Да что там какая-то змея! Ради нее он остался здесь, на Матее. Да, карьерные соображения тоже присутствовали. Будущий зять Главного командора, или по земному - министра обороны, по физическим кондициям Андрей явно выделялся среди откровенно щуплых фролов. А в армии кулак очень много значит. Все же не институт благородных девиц. И все же… И все же главным была она - статная, стройная девушка с высокой грудью, способная уложить на лопатки любого фрола. Что она и сделала на Празднике Любви, бросив в пыль сына Главного судьи.
        А теперь, оказывается, она его не любит. Сказка кончилась, начались будни. А в буднях быстро выяснилось, что Андрей Кедров - обычный курсант Военно-космической академии, и по большому счету и он, и она находятся на содержании отца Эльдиры, Главного командора Матрула ДарВула. А женщины, что на Земле, что на Матее, в принципе, одинаковы - состоятельность мужчины оценивают по тому, сколько он зарабатывает. И если раньше любой фрол для Эльдиры был не пара, то с появлением на Матее чела Рахада Виргула все изменилось. Невысокого роста человский генерал был все равно выше практически любого фрола и только чуть-чуть уступал в росте дочери Главного командора. Не говоря уже о мускулистой, атлетической фигуре. Такого в щель сквозняком явно не затянет. И не говоря уже о генеральском значке на его груди и множестве уничтоженных им кроковских боевых звездолетов. Естественно, ему не понадобилось бы обращаться к тестю за деньгами. Челы своим генералам хорошо платят, очень хорошо.
        И что теперь? Смириться с намечающимся или уже образовавшимся любовным треугольником? Где он - тупой угол? Зачем? Ради карьеры на Матее? Хорошее начало карьеры - отправляться в рейд, где расчетные потери девяносто процентов. А ведь Матея - не его родина, ради которой риск еще оправдан. По всем критериям он, Андрей Кедров, бывший офицер-десантник российской армии - наемник. И то, что он женат на фролке, ровным счетом ничего не меняет. Вон Дантес, убийца Пушкина, тоже был женат на сестре жены поэта. И все равно он считался наемником. И только то, что он не российский поданный позволило ему избежать каторги или виселицы. Его просто выдворили из страны, отобрав офицерский патент.

«А может, этого чела вызвать на дуэль? На чем, на бластерах с их прицельной дальностью стрельбы минимум километр? Да и кто позволит дуэль курсанта с генералом? Этот чел просто бросит ему презрительно, мол, дослужись сначала хоть до полковника. А потом посмотрим. И будет прав. И вместо дуэли очередная порция унижения и насмешек за спиной», - землянин вздохнул и вышел из тренажерного корпуса.
        - Андрей, ну почему такая несправедливость?! - ему навстречу шел, явно чем-то взволнованный, Руфи СакСон - командор пятой степени, полгода назад окончивший Военно-космическую академию. Вместе с Кедровым он был в одном отряде, они вместе будут с пятидесяти-шестидесятикилометровой высоты в тяжелом десантном боте атаковать Суриму. На последнем курсе Академии он умудрился жениться, приняв участие в Празднике Любви. И теперь его жена вот-вот должна родить. Парень явно всеми мыслями был дома.
        - Что случилось, Руфи?
        - Мы и челы вместе летим на Суриму, так?
        - Да, и что?
        - А почему начальство их на день раньше отпустило с тренировочного лагеря? Чтобы они на день больше погудели с нашими девушками в барах?
        А, действительно, сегодня утром он ни одного чела на территории лагеря не видел - Андрей даже невольно оглянулся.
        - Вчера вечером улетели, - уточнил фрол.

«Значит, сейчас Рахад Виргул в городе, рядом с Эльдирой. А он тут…» - Землянин широким быстрым шагом пошел к невысокому трехэтажному зданию, где размещался штаб тренировочного лагеря.
        - Ты куда? - услышал он за спиной голос товарища.
        Кедров лишь отмахнулся рукой.
        Ему повезло, подходя к штабу, он увидел выходящего из него Главного командора с группой из нескольких офицеров. Увидев Андрея, он приветливо кивнул ему и улыбнулся. Землянин в ответ сделал жест рукой, показывая, что ему надо с ним поговорить. Что-то сказав офицерам, Матрул ДарВул подошел к Кедрову.
        - Что случилось?
        - Мне необходимо слетать в Матею.
        - Зачем? Завтра со всеми туда полетишь.
        - Мне нужно сегодня. Очень нужно.
        Несколько мгновений двое мужчин пристально смотрели друг другу в глаза.
        - Это связано с Эльдирой?
        - Да.
        И вновь два взгляда, глаза в глаза.
        - Хорошо, Андрей. Даю тебе время до отбоя. Ты меня понял?
        - Так точно.
        - Иди. Только не делай глупостей… не подведи меня.
«А ты бы, Андрей, отпустил зятя к своей дочери в такой ситуации? Главный командор смог…»
        Флайер опустился на крышу дома практически без толчка.

«Словно подкрадываюсь», - мелькнула неприятная мысль.
        Автоматически открылась одна дверь, другая. Вот знакомый коридор, в конце которого дверь в его квартиру. Сердце бешено колотится в груди. Последние два шага - воздух словно превратился в вязкий кисель. Но вот, наконец, и дверная ручка. Толчком, в такт ударам неистовствующего сердца, Кедров распахнул дверь…
        Они сидели рядом на угловом диване - Рахад Виргул и Эльдира.
        Все дальнейшее происходило, как в тумане. Лишь потом, успокоившись, мозг смог припомнить все, что он видел, слышал, делал. А сейчас действительность воспринималась как отрывочные кадры, выхватываемые короткими вспышками из тьмы.
        Вспышка.
        - Вон! - А перед глазами только ненавистное лицо чела.
        Эльдира что-то кричит.
        - Вон!
        - Скоро Сурима покажет, кто чего стоит.
        Вспышка.
        - До свидания, Эльдира. После Суримы я обязательно тебе дорасскажу, как подружку моего товарища посвящали в таинства Всесильного Исама.
        Вспышка.
        - Расскажешь! - И сильный толчок чела в грудь.
        Вспышка.
        Падающий через диван человский генерал. Легко просчитываемый его бросок на тебя. Корпус уходит влево, захват руки Виргула и рывок на себя. Чел пролетает мимо, ударяясь о подставленную ногу. И опять что-то кричит Эльдира.
        Вспышка.
        Опять непрофессиональный бросок чела. Подсечка. Захват кисти. Залом руки. Болевой. Толчок и чел вылетает из квартиры. Тихо клацает блокиратор замка.
        Вспышка.
        Что-то кричащая Эльдира. Жгучая боль на левой щеке. Снова женский крик.
        Вспышка.
        Его губы с остервенелым наслаждением закрывают этот кричащий рот. Руки чувствуют под собой напрягшееся, прямо каменное тело, которое так приятно валить на пол.
        Вспышка.
        Бьющееся под тобой сильное, большое тело, пышущее жаром. Треск разрываемой ткани. Приятное сопротивление, когда разводишь руки, ноги, когда слышишь яростный вскрик.
        Вспышка.
        Протяжный стон, дернувшаяся под тобой плоть, из каменной превратившаяся просто в упругую. И действительность, медленно проступающая в сознание, словно в комнату начал вливаться вступающий в свои права рассвет…
        Эльдира не проронила ни слова. Поднялась с пола, сбросила с себя остатки изорванной одежды и, не обращая внимания на Андрея, пошла в ванную комнату.

«Вот и не наделал глупостей», - Кедров встал на ноги и стал приводить себя в порядок.
        Подошел к двери в ванную комнату. Дернул. Заперто. Говорить, объясняться через дверь бесполезно - звукоизоляция идеальная. Постучал. Матовая поверхность двери окрасилась в яркие краски - Эльдира включила в ванной цветомузыкальную установку. Сейчас упругие струи воды массируют ее тело, смывая все следы его рук. А включившийся ароматизатор легко изгоняет остатки запаха его тела…
        На вечернюю поверку перед отбоем Андрей Кедров успел, даже еще время осталось. И искренне поблагодарил своего Бога и Великого Мортона, что в тот день он больше не встретился с Главным командором, отцом Эльдиры.
        А Эльдира долго еще сидела в ванной. Тугие струи воды били, мяли ее тело. Девушка выставила свою любимую программу - постепенного, плавного возрастания напора и температуры до максимума, когда уже почти невмоготу терпеть. Пряный сильный аромат, протяжная, тягучая мелодия погружали ее в какую-то истому. Она закрыла глаза. И тут же увидела улыбающееся лицо Рахада. Мужчина смотрел на нее, и глаза его были совсем рядом, светлые, словно голубоватые льдинки. А музыка все звучала и звучала, и в такт ей медленно рос напор. Мужское лицо наклонилось к ней, расплылось, словно окружающий ее аромат. Удары многочисленных струй воды становился все ощутимей и ощутимей. И неожиданно исчезнувшее куда-то лицо Рахада появилось вновь, словно вновь соткалось из пряного аромата, из тугих ударов струй. Только… только это не Рахад. Это… Андрей! Это он к ней сейчас наклоняется. Это его сильные руки мнут ее тело, разливая сладостную боль. А вода все быстрее вылетает из многочисленных форсунок. И горячая волна увлекает девушку в какой-то бешеный танец, от которого мгновенно кружится голова. Перед внутренним взором девушки,
сменяясь, мелькают лица: Андрей, Рахад, Андрей, Рахад, Андрей… Их сильные мужские руки мнут, терзают ее, делают больно. Со сладостным стоном, уже не в силах терпеть эту сладкую боль, Эльдира медленно с головой погружается в воду и надвигается на нижний ряд форсунок. И мощный, обжигающий напор, как совсем недавно, буквально пронзает низ живота. И она так и не успевает понять, какое мужское лицо стояло в этот миг у нее перед глазами…
        Последний день в тренировочном лагере прошел как-то буднично. Последние занятия, последние зачеты. Торжественное построение. Оглашение списка офицеров, прошедших отбор. Напутственная речь начальника академии командора первой степени Матрула ДарСарвола. Спокойно-бесстрастные лица тех, кто на Суриму не летит, - обидно, конечно, что не прошел, но… но оттуда вернется только каждый десятый, если вообще кто-то вернется. И такие же лица у тех, кто испытания выдержал, - хорошо, что смог выдержать жесткий отбор, но… но оттуда вернется только каждый десятый, если вообще кто-то вернется…
        Андрей усилием воли заставил себя открыть дверь, которую совсем недавно распахнул сильным толчком. Квартира оглушила тишиной.

«Я так и думал», - землянин обошел все комнаты, понимая, что Эльдиру он здесь не увидит.
        С тихим щелчком включился телевизор.

«Маме резко стало плохо. Я у нее в клинике», - в глухом бесцветном голосе, он узнал голос своей жены.
        Изображения не было, Эльдира оставила только звуковое послание.
        Потом была просторная одиночная палата. Хрупкая женщина на больничной койке. Сидящие рядом с ней отец и дочь, Матрул ДарВул и Эльдира. Тихий разговор, перемежающийся большими паузами, обо всем, что угодно, только не о предстоящем завтра рейде. Фролы будто чего-то или кого-то тяготились.

«Я так и не смог стать своим в этой семье. Да, Главный командор вроде и неплохо ко мне относится, но… но слишком мы разные. И в глубине души даже он, наверное, начинает тяготиться столь экзотическим зятем. Это все равно что у нас на Земле английскую аристократку выдать замуж за сильного, смелого, ловкого индейца из каких-то дремучих лесов Амазонки. Интересно, Эльдира рассказала ему о вчерашнем… Ох, быстрей бы в этот чертов рейд. Он искупит все».
        Эльдира так в тот день и последующую за ней ночь и не вернулась домой. А утром Андрей на десантном боте улетел на орбиту. Операция «Спасение» начала медленно набирать разбег.
        Глава 10
        Перегрузка быстро наливала тело тяжестью. Трехкратный вес тела, пятикратный… Звездолет стремительно проваливался в гиперпространство, в другой мир, где не действуют обычные физические законы, где пространство и время теряют свой изначальный смысл, где человеческое воображение пасует и не может нарисовать картину этого бытия. Бытия, спрятанного за тончайшей пленкой обычной трехмерной реальности. И лишь электронный мозг, привычно препарировав эту необычную Вселенную, разложив ее на привычные числа, мог четко и ясно описать ее, мог найти черную кошку в темной комнате - точку во Вселенной, в нашей обычной Вселенной, куда надо попасть, пронырнув по гиперпространству сотни, тысячи, десятки тысяч световых лет.
        Семикратный вес тела, восьмикратный… Звездолет все быстрее и быстрее несся по гиперпространству, за секунды преодолевая десятки световых лет. Хотя какие могут быть секунды там, за изнанкой Вселенной, почти в преисподней? Как их там измерить? И чем? Если в этой преисподней электронные часы не шли, точнее, шли, но каждое новое колебание кристалла кварца по времени отличалось от предыдущего. И немудрено, если законы этой преисподней в каждой ее точке были свои и, как они менялись, было известно лишь самому Богу, да и то Господь, наверное, сильно чертыхался, программируя это преисподнюю. Но, очевидно, по-другому было нельзя. По-другому мир не склеивался в единое целое. А люди пока лишь смогли составить полуэмпирические законы этого потустороннего мира. Методом проб и ошибок они устанавливали, какой необходимо придать импульс звездолета, в каком направлении уходить в гипер, чтобы очутиться в той или иной точке. Примерно так и древние астрономы составляли таблицы, в которых отмечали движения планет, позволявшие в дальнейшем знать, в каком созвездии очутиться та или иная планета через определенный
промежуток времени, при этом полагая, что Солнце вращается вокруг Земли, а не наоборот. На точность предсказаний это не влияло.
        Прыжок звездолета через гиперпространство был сродни полету камня, выпущенного из пращи. И тот и другой в своем полете были неуправляемы, и точка финиша их полета всецело зависела от стартовых условий и состояния окружающей среды, которая иногда вела себя крайне непредсказуемо…
        Десятикратный вес тела, двенадцатикратный… Но изредка, ныряя в гиперпространство, несясь, казалось бы, по известной трассе, звездолет оказывался совсем не там, где предсказывали ему быть полуэмпирические законы. И хорошо, если вообще оказывался. Бывали случаи, когда звездолет бесследно исчезал - то ли точкой выхода оказывалась какая-нибудь звезда, то ли по каким-либо причинам не удавалось пробить пленку реальности, только уже изнутри.
        И почему-то энергия выхода из гиперпространства была всегда больше энергии входа. Хотя по идее они должны были быть равны. Гиперпространство - серьезная организация, за вход брало рубль, а за выход два. И плевать, что нарушался закон сохранения энергии, закон той, трехмерной Вселенной. Тут были свои законы. Бог, очевидно, сильно чертыхался, пришивая изнанку Вселенной. Впрочем, об этом уже говорилось.
        Пятнадцатикратный вес тела, двадцатикратный…

«Еще несколько минут и мы у цели», - Андрей Кедров, вжатый в свой ложемент, неожиданно поймал себя на мысли, что ему подспудно хочется, чтобы эта страшная перегрузка продлилась подольше, чтобы подольше оттягивался момент, когда можно будет вновь увидеть звезды, настоящие и мнимые, сияющие лишь отраженным светом. Их еще называют планеты.
        И на одну из таких мнимых звезд Андрею и его товарищам предстояло десантироваться. Их там отнюдь не ждали, как дорогих гостей. Да и вообще, разве в гости десантируются? В гости приходят, к гостям можно нагрянуть, ну завалить иногда, но никогда не десантироваться. Десантируются к врагам. И встреча должна быть соответствующей. Мнимая звезда вдруг станет почти настоящей - с ее поверхности протянуться лазерные лучи, стараясь, как следует обогреть непрошеных гостей. Обогреть до полного расплавления, до полного распыления на атомы.
        И многие товарищи Андрея, чье дыхание часто на занятиях, учениях, в минуты отдыха, смешивалось с его дыханием, чье плечо он не раз ощущал своим плечом, распадутся на эти самые атомы. По крайней мере, ребята из Главного Штаба Военно-космического флота на своих умных компьютерах такую судьбу насчитали девяноста процентам от всех участников рейда. Девять человек из десяти. Землянин вспомнил, что еще в школе прочел об одном наказании, принятом у древних римлян. Если в бою провинился целый легион, то устраивалась децимация - казнили каждого десятого из этого легиона.

«Девять из десяти… Вот такая тут децимация… А мне это нужно?» - В очередной раз помучить себя этим, не раз пережеванным, почти гамлетовским вопросом, Андрей не успел. По телу разлилась благодатная легкость - тяжелый крейсер «Альтия», на котором он находился, благополучно вышел из гиперпространства.

«Ну все, сейчас начнется. Смесь вальса и гопака… Боевого вальса и боевого гопака», - бывший российский десантник, лейтенант, а ныне десантник Военно-космического флота фролов, младший командор Андрей Кедров быстрым движением коснулся своей груди - щелк и страховочные пояса, прижимающие его к ложементу, тотчас скользнули в специальные пазы.
        Вынырнувшие из гиперпространства боевые звездолеты из объединенного отряда фролов и челов должны были сделать быстрые, но точные и плавные эволюции. Пронырнув в другом мире сто двадцать тысяч световых лет - почти максимальная дальность прыжка, на пределе мощности гиперпространственных двигателей и выносливости человеческих организмов, - они должны были быстро определиться в пространстве и переприцелиться на уже находящуюся где-то поблизости Суриму - планету, где кроки разрабатывали свое смертельно опасное оружие. Переприцелиться и прыгнуть к ней через гиперпространство. И не просто прыгнуть. Штурм в лоб ничего не давал. Поэтому фролы, тщательно прокачав всевозможные ситуации на своих компьютерах, решили поступить хитрее…
        Время, уже реальное время понеслось вскачь. Тренированное тело рывком заняло вертикальное положение.
«Да, нужно! Нужно хотя бы для того, чтобы выиграть спор. Спор в широком, точнее глубоком смысле этого слова. Спор двух мужчин за одну женщину. Еще глубже! К самим истокам человеческого естества. Спор двух самцов за одну самку. И тут ничьей быть не может, впрочем, как и снисходительности к сопернику. Слабый должен уступить и уйти. Или погибнуть».
        Он уже раз скрестил с ним шпаги, со смелым, молодым, красивым генералом Рахадом Виргулом. Но это была как бы разведка боем, первый пробный удар рогами двух самцов-оленей. Правда, разведка боем получилась излишне горячей… Тогда он тоже бежал по похожему коридору. И его сердце также колотилось внутри…
        Надо было успеть за несколько минут добежать до тяжелого десантного бота и занять свое место. Успеть, пока ядерные реакторы вновь напитывали энергией опустошенные столь длинным прыжком гиперпространственные двигатели, пока умные компьютеры, прощупав пространство вокруг себя всевозможными датчиками и из десятков тысяч светящихся на черном бархате космоса точек выделив Суриму, рассчитывали параметры нового прыжка. Отставших ждать не будут. Бортовой компьютер бота, получив сообщения от центрального компьютера звездолета, что до очередного гиперпрыжка остается пять секунд, задействует одну из своих цепей управления: коротко взвоет сирена и несколько тяжелых люков на броневом корпусе тут же захлопнутся. Кто не успел, тот опоздал - не оказавшиеся на своих местах, согласно боевому расписанию, десантники подлежали суду военного трибунала. Если, конечно, они умудрятся пережить гиперпрыжок вне специальных кресел или ложементов. Те же, кто успел вбежать в транспортный отсек крейсера, с находящимися там десантными ботами, но не успел занять свое место в одном из них, позор военного трибунала гарантированно
избегали. Если они даже выживали от ломающих позвоночник перегрузок, то распахнувшиеся в открытый космос огромные люки, выпускающие из крейсера-мамы боты, были как контрольный выстрел в затылок. Такой всегда благодатный, невидимый и невесомый воздух превращался в неумолимого убийцу, который силою в несколько десятков тонн выбрасывал человеческие тела в царство вакуума и почти абсолютного ноля.

…Маленький коридор, который раньше Андрей мог преодолеть в два прыжка, казался бесконечным. Неужели она с ним? Оскалившись, землянин сделал последний прыжок…
        Такие перебегания десантников из пассажирского отсека в десантные боты были новостью в стратегии и тактике рейдов на планеты, в которых столь искусны были фролы. Это позволяло экономить драгоценные секунды в непосредственной близости от атакуемого объекта, отстреливая десантные боты сразу же по выходе из гипера. Страшные перегрузки, наваливающиеся при дальних гиперпрыжках, люди переносили в специальных ложементах. Эти ложементы помогали людям дышать, когда грудная клетка начинала весить несколько тонн, помогали сердцу проталкивать ставшую тяжелее ртути кровь по организму.
        При прыжке на относительно близкое расстояние (расчеты показывали, что ошибка выхода около Суримы не должна превысить пятнадцати -восемнадцати световых лет) перегрузки достигали всего десяти -пятнадцати единиц. И их можно было перенести в обычном кресле десантного бота. С разноцветными кругами перед глазами, с разрывом мелких сосудов, с деформацией внутренних органов, с возможной последующей инвалидностью, но перенести. Все те же бесстрастные компьютеры в Главном Штабе Военно-космического флота фролов посчитали, что в этом случае процент потерь среди личного состава будет меньше, чем в случае небольшой заминки около самой планеты, дающей врагу время для лучшего прицеливания своих боевых лазеров.
        Правда, если компьютеры ошиблись и погрешность выхода из гиперпространства будет больше этих пятнадцати -восемнадцати световых лет, то многие эти люди, несущиеся сейчас по небольшому коридору в транспортный отсек крейсера, обречены. Ведь центральный компьютер звездолета будет рассчитывать стартовый импульс перехода исходя из того, чтобы достать до планеты. И если возникшие при этом перегрузки будут выше критических для людей, то он не виноват. Его так запрограммировали. О том, с какой точностью их звездолет вышел из гиперпространства, бегущие по коридору в десантных костюмах мужчины узнают лишь там, в наглухо задраенном боте, прижатыми ремнями к своим креслам. Если вспыхнувшие перед глазами разноцветные круги, становясь все ярче, взорвутся ослепительным блеском и вместе с этим блеском придет невыносимая боль, то звездолет вынырнул далеко от Суримы, слишком далеко. И при гиперпрыжке многократно отяжелевшая кровь разорвала сосуды и вместе с кровью по телу разлилась боль…

…Вот и его бот. Чернота провала люка, как раскрытый в крике рот: «Быстрей!» Не останавливаясь ни на мгновение (иначе затор, бегущие следом сильные мужчины опрокинут Кедрова и побегут по нему, припечатывая его к полу своими твердыми десантными ботинками), землянин головой вперед ныряет в эту черноту…
        Вот и его дверь квартиры. Не делая паузы, не собираясь с мыслями, он так быстро, рывком хватает ручку двери и с силой тянет ее на себя, что электронный замок едва успевает узнать своего хозяина и убрать защелку. Кедров врывается внутрь квартиры… Так и знал… он там…
        Очутившись внутри бота, Андрей рывком подхватывается на ноги и бегом, бегом к своему месту…
…Рахад Виргул и Эльдира сидели рядом на угловом диване. Перед ними стоял стол с бутылкой вина и вазой с фруктами, в хрустальных бокалах искрилось зеленое вино. По телевизору демонстрировали какой-то фильм. Впрочем, мужчина и женщина не обращали на него никакого внимания, разговаривая между собой о чем-то смешном. По крайней мере, в тот момент, когда Андрей ворвался в квартиру, его жена над чем-то громко хохотала. Или над кем-то? Все это землянин охватил одним взглядом по выдрессированной в Рязанском военно-десантном институте привычке, видеть все сразу и мгновенно принимать решение. Он шагнул к человскому генералу.
        - Вон. - Все копившееся в нем эти несколько недель, пока этот чел был здесь, на Матее, вылилось в это короткое, приглушенное слово.
        - Андрей! Как ты смеешь?
        Оба мужчины даже не скосили глаза на женский крик.
        - Вон, - еще раз все также тихо произнес Кедров.
        Рахад Виргул улыбнулся:
        - Скоро Сурима покажет, кто чего стоит.
        - Покажет!
        - До свидания, Эльдира. После Суримы я обязательно тебе дорасскажу, как подружку моего товарища посвящали в таинства Всесильного Исама.
        - Расскажешь! - И сильный толчок чела в грудь.
        А дальше безобразная драка, а дальше… а дальше лучше не вспоминать…
…Вот его кресло. Прыжок в него и тут же специальные мягкие «лапы» обхватывают его со всех сторон. Младший командор Андрей Кедров к гиперпрыжку готов! Сурима покажет, кто, чего стоит.
        Главный командор Матрул ДарВул, не отрывая глаз, смотрел на экран монитора. Пока все шло точно по плану. Настолько точно, что хотелось воскликнуть: «Так не бывает!
        Фроловские и человские звездолеты уходили от Матеи с интервалом в один час. Раз - и нырнул фроловский крейсер в гиперпространство, прошел час - и также поступил человский крейсер. Офицеры главных штабов двух дружественных государств считали, что при таком графике полетов кроки посредством своих датчиков обнаружения разрыва пространства не обнаружат этот массовый вылет боевых звездолетов. Все близлежащее пространство вокруг Матеи было тщательно просмотрено на предмет нахождения этих датчиков. И все обнаруженные электронные шпионы врага были уничтожены. Уничтожены за минуту до начала операции - чтобы у кроков не было особого времени ни подумать, что это значило, ни тем более восстановить их. А датчики, располагающиеся на дальних подступах к фроловской планете, по идее, одиночные старты звездолетов в гиперпространство обнаружить не могли. По идее… Оставалось надеяться, что так оно и было и кроки до сих пор прибывают в неведении, что против них что-то затевается.
        И пунктом назначения первого гиперпрыжка фроловских и человских кораблей была не одна точка пространства. Если бы все эти передвижения звездолетов изобразить на трехмерной карте, то можно было бы увидеть, что все пятьдесят пять звездолетов равномерно заполнили шарообразное пространство диаметром несколько сотен световых лет, в центре которого располагалась Матея. Наконец последний звездолет покинул фроловскую планету.
        Еще через несколько минут по гиперсвязи пришло сообщение, что он находится в своей расчетной точке. Сразу же несколько мощных станций дальней космической связи передали в пятьдесят пять точек пространства одинаковое кодированное сообщение:
«Первый вариант». И тут же пятьдесят пять компьютеров, мгновенно отыскав в глубинах своей электронной памяти нужный файл, запустили циклограмму подготовки к переходу в гиперпространство, привязав ее окончание к одному и тому же времени, предусмотренному первым вариантом. Атомные часы на звездолетах начали обратный отсчет.
        Фроловские и человские звездолеты покидали родной трехмерный мир не одновременно. Тем, кому в точку сбора - область пространства, радиусом не более одного светового часа, лететь через гипер было дальше, уходили в него раньше, тем же, кто располагался ближе к этой точке, чуть больше наслаждались картиной ярких звезд.
        И вновь на экранах внешнего обзора звездолетов гасли звезды, и вновь перегрузка испытывала на прочность и людей, и технику.

…Перед Главным командором вспыхнула очередная синяя лампочка, последняя, пятьдесят пятая.
        - Господин Главный командор, все на месте. Разброс точек выхода не превышает допустимый, - тут же последовал доклад командира флагманского крейсера «Альтия», - включена циклограмма подготовки к следующему гиперпрыжку.
        - Хорошо.

«Нет, так не бывает! - Матрул ДарВул даже невольно прикрыл глаза, словно боясь увидеть на экране своего монитора сообщение о каких-либо неполадках. - Великий Мортон, сделай так, чтобы и дальше все развивалось нормально. Не надо нас испытывать на прочность. Нам и без непредвиденных ситуаций сегодня достанется». - Усилием воли Главный командор открыл глаза. Экран монитора был покрыт успокаивающим синим и зеленым цветом - пока все шло нормально.
        Все, теперь медлить нельзя. Кроки наверняка засекли этот массовый разрыв пространства практически в одном и том же месте. Интерпретация этого могла быть только одна - в данном месте собралось множество звездолетов, не меньше эскадры. Но вот что дальше эти звездолеты собрались делать? Тут было несколько вариантов. И все их надо было прокачать на компьютерах. И не только прокачать, но и отдать распоряжения в соответствии с анализом, выданным этими компьютерами. А распоряжение надо было еще и выполнить. Даже с учетом сверхбыстрых технологий обработки и анализа информации, достигнутых кроковской цивилизацией, чтобы обсчитать все болевые точки своего государства, раскинувшегося на десятки тысяч световых лет, крокам требовалось минимум пятнадцать минут. Но этих пятнадцати минут фролы и челы им не давали. Начавшаяся за сто двадцать тысяч световых лет от своей мишени - планеты Сурима - операция, точнее ее предпоследняя стадия, атака на центр разработки новейшего оружия кроков должна была начаться через четырнадцать минут после массового появления фроловских и человских звездолетов из гиперпространства.
Отсчет пошел.
        - Тридцать секунд до прыжка, - спокойным, будничным тоном сообщил центральный бортовой компьютер.
        Выдвинувшееся из ложемента множество прижимов прижали командора к спинке.
        Там, в шестидесяти метрах под ним, огромная бушующая электрическая река стремительным потоком вливалась в обмотки нуль-континуум-генератора. Мощнейшее электромагнитное поле в своих невидимых объятиях мяло, сжимало, рвало пространство. Еще чуть - и оно не выдержит, лопнет. Как лопается кожура спелого апельсина в сильных руках. Только вместо сока в этот мир брызнут мириады виртуальных частиц, чтобы тут же аннигилировать, превратиться в вспышку жесткого гамма-излучения, прокричав миру, что многострадальную Вселенную вновь потревожил человеческий разум.

«Все имеет свой предел прочности. Если даже самую прочную ткань бесконечно дырявить, то она в конце концов расползется никому не нужной ветошью. Может, и у Вселенной есть предел прочности? Должен быть. И как бы мы по незнанию его не превзошли».
        - Десять секунд до прыжка.
        Специальный шлем надвинулся на голову, обеспечивая дополнительную защиту самому драгоценному органу человеческого тела - мозгу.

«Через десять секунд еще пятьдесят пять дырок появится в теле Вселенной. Да, они затянутся. Как только мы уйдем в гипер, они тут же схлопнутся. Ладно, философию потом. Сейчас главное - вернуться с Суримы. А для начала надо туда долететь».
        - Пять, четыре, - пошел привычный обратный отсчет бортового компьютера, - три, два, один, ноль, - и словно обрезало. Звездолет пересек невидимую границу, отделявшую обычное пространство от гиперпространства, и оказался там, где привычные законы трехмерного мира не действуют. Звездолет оглох, ослеп и онемел - электронный мозг корабля тут же превратился в набор хитро соединенных между собой сплавов металла, керамики и пластика. Не функционирующий набор.
        Выдавленные на последних секундах из вакуума Вселенной гравитоны, сжатые мощнейшим полем нуль-континуум-генератора в тончайший пучок, прокололи пространство, сделали в нем мельчайшее отверстие - электрон не проскользнет. Но этого было достаточно. Мощный поток виртуальных частиц хлынул в трехмерный мир. И этот напор, помноженный на могучие силы электромагнитного поля, в сотые доли секунды - огромнейший срок по меркам микромира - разорвал, разодрал пространство, проделывая в нем дыру в несколько сотен квадратных метров. И в эту дыру тут же влетела «Альтия»…

…Пятикратная перегрузка, восьмикратная… Несмотря на «умный» ложемент, напичканный всевозможными датчиками, помогающими человеку в его путешествии по гиперпространству. Несмотря на специальную спинку ложемента, как бы подвешенную в магнитном поле и мягко проваливающуюся под человеком по мере возрастания нагрузки, Матрул ДарВул чувствовал, что он почти на пределе.

«Нет, это мой последний рейд…» - мысли в голове путались, мозг работал, словно толчками, словно мысли из него выдавливались этой чудовищной, беспощадной перегрузкой.
        Десятикратная перегрузка, двенадцатикратная…

«…потом только прогулочные яхты с их гиперпрыжками на пару световых дней…»
        Пятнадцатикратная перегрузка…

«…хватит, я честно свое отлетал…»
        Двадцатикратная перегрузка…

«…а как там Андрей?.. что-то у них не то с Диркой… и еще этот человский генерал…»
        Шлем, надвинутый на голову, бесшумно отъехал вверх и вместо разноцветных кругов перед глазами в них брызнул яркий свет рубки управления крейсером.
        Быстрый взгляд на оживший экран монитора. Вспыхнула одна синяя лампочка, другая, третья… Горевшие синим светом лампочки выстраивались стройными рядами, словно воины строились в непобедимую фалангу, способную снести все на своем пути. Пятидесятая лампочка, пятьдесят первая, пятьдесят вторая, пятьдесят третья…

«Ну, давай же. Великий Мортон, помоги…»

…пятьдесят четвертая лампочка…

«Давай, давай», - как заклинание шептал Главный командор.
        Пятьдесят пятый звездолет, фроловский крейсер «Свобода» всплеском гамма-излучения оповестил мир, что он уже здесь, с ними, со звездами, с ледяным космосом.

«Ну, наконец-то, - Матрул ДарВул вытер пот со лба. Рука предательски подрагивала. - Нет, с полетами пора завязывать».
        - Господин Главный командор, все на месте. Разброс точек выхода не превышает допустимый. Мы в ста двадцати трех часах от Суримы. Включена циклограмма подготовки к следующему гиперпрыжку, - командир «Альтии» произнес те же слова, что он говорил пятью минутами раньше и в ста двадцати тысячах световых лет, или в девяти с половиной тысячах миллиардов километров, от этого места.

«Нет, ну так точно не бывает! Выполнить два гиперпрыжка, уйти больше чем на сто двадцать тысяч световых лет и не потерять ни одного из пятидесяти пяти кораблей. Да, Великий Мортон сегодня пребывает явно в хорошем настроении. Подольше бы у него оно сохранялось! Ведь дальше начнется самое трудное». - Матрул ДарВул взглянул на быстро меняющиеся числа в левом нижнем углу монитора - обратный отсчет начала атаки на Суриму. Оставалось семь минут десять секунд.
        Третий, последний, гиперпрыжок хоть и был самым коротким, но зато самым опасным. Фролы и челы прекрасно осознавали, что такую хорошо укрепленную планету, как Сурима, просто так, в лоб, не возьмешь. Тем более учитывая, какое важное оружие разрабатывали там кроки.
        Нужна была хитрость. Нет, даже не хитрость, а суперхитрость, супертактический ход. Ход, позволяющий застать врасплох не то что кроков, а и самого Бога, всех Богов. И фроловского Великого Мортона, и человского Всесильного Исама, и, самое главное, кроковского Всемогущего Картана. И такой ход был придуман.

«Смею думать, что придуман. Через несколько минут узнаем, чего стоят все эти расчеты на суперкомпьютерах Главного Штаба. На собственной шкуре узнаем». - Главный командор еще раз посмотрел на экран монитора.
        Нет, пока все шло прямо как по маслу. Ни единого сбоя. Два ядерных реактора, строго контролируемые несколькими компьютерами, вколачивали в огромный нуль-континуум-генератор новую порцию энергии. Центральный компьютер, приглядывая за подчиненными-коллегами, тасовал в своем электронном мозгу миллиарды цифр, рассчитывая параметры следующего прыжка. Десантники спешно занимали свои места с десантных ботах.
        - Двадцать секунд до прыжка, - бесстрастно напомнил центральный компьютер.

«Как там Андрей? - мысль, казалось, так мгновенно родилась в голове Главного командора, словно пыталась догнать и остановить стремительно истекающее время до начала атаки. - Успел бы добежать в бот. Ждать никто не будет - атака должна быть внезапной. Насколько это, конечно, возможно при современных технологиях обнаружения гиперсветовых звездолетов и обработки полученной информации. Да нет, такой успеет. Если надо, зубами пол будет хватать, а доползет вовремя, - Матрул ДарВул вздохнул, - эх, и почему Великий Мортон дал мне только дочь? А побольше времени надо было с женой в постели проводить, а не в креслах звездолетов».
        - Десять секунд до прыжка.

«А если погибну я и погибнет Андрей? Что будет с Эльдирой? И продолжится ли мой род?»
        - Пять, четыре…

«Эх, вернемся на Матею, загоню их в спальню и не выпущу, пока внука мне не сделают».
        - Три, два, один…

«Сам сделал ошибку, а зятю своему не позволю».
        - Ноль.

«Пусть потрудится».
        И вот с этим: «Пусть потрудится» Главный командор фролов Матрул ДарВул пересек границу нашего и потустороннего миров. - Саррад, расстояние до флагмана?
        - Полторы световых секунды, господин генерал, - тут же последовал ответ командира крейсера Саррада Бараштана.

«В полутора световых секундах находится он, муж Эльдиры, необразованный, отсталый мужик, по иронии Всесильного Исама оказавшийся челом, а по еще большей иронии - мужем Эльдиры. А я здорово увлекся этой фролкой, - неожиданно подумал Рахад Виргул. - Кто бы мог подумать».
        Да, роскошная женщина. С таким типажом ему еще не приходилось иметь дело.
«Крейсер», - как он поначалу про себя ее иногда называл. С такой завалиться на широченную кровать - все равно что одному выдержать бой со звеном кроковских крейсеров. И в том, и в другом случае будешь мокрый, усталый и на вершине блаженства.

«Но чтобы такую полюбить? - Рахад Виргул неожиданно для себя произнес слово, редко встречающееся в его лексиконе. - А ведь я ее полюбил. Точно полюбил. А если полюбил, значит, она должна быть моей», - тут же чел принял быстрое решение, как привык он их принимать в бою, - главное победить. А что произойдет с противником… на то он и противник, чтобы о его судьбе особо долго не задумываться.
        - Пять, четыре, - пошел обратный отсчет перед третьим, последним, решающим прыжком.
        И пусть этот противник, находящийся в каких-то полутора световых секундах от него, еще выживет.
        - Три, два…

«Все, хватит душевных пережевываний. Бой впереди!» - Одним из ценных качеств генерала Рахада Виргула было то, что он мгновенно мог выбрасывать из своей головы все, не относящееся к предстоящей схватке, и превращался в быстро и остро думающую машину уничтожения.
        - Один, ноль.
        Человский тяжелый крейсер «Авангард» одновременно с другими пятьюдесятью четырьмя боевыми звездолетами прыгнул в гиперпространство.
        Тяжесть, навалившаяся на тела, не успела не то что порезвиться с ними, а даже как следует приложиться к ним. Что такое сто двадцать три световых часа по сравнению со ста двадцатью тысячами световых лет? Ерунда, о которой даже говорить не следует. Максимальная перегрузка - восьмикратная в течение одной минуты - детский сад, младшая группа.
        Тяжесть, навалившаяся на тело, ушла, словно сдутая пронзительным воем сирены.

«Все, вышли из гипера. Сейчас атака», - Андрей Кедров весь внутренне подобрался, правая рука невольно скользнула по закрепленному сбоку кресла бластеру.
        Корпус тяжелого десантного бота мелко завибрировал. Нет, это еще не была подготовка к старту. Это ушли на цель четыре ракеты с ядерными боеголовками, сметая стальные и бетонные наземные сооружения и расчищая путь фроловскому и человскому десанту.
        Землянин знал, что аналогично поступают и другие звездолеты, свалившиеся в буквальном смысле на голову крокам с расстояния сто двадцать тысяч световых лет. А ведь от начала операции прошло всего четырнадцать минут! Да, галактические цивилизации оперируют галактическими величинами.
        Андрей отчетливо представлял, что сейчас твориться под ним. Более двух сотен ядерных боеголовок с высоты каких-то пятидесяти километров, врубив свои твердотопливные ускорители, каждую секунду прибавляющие им почти по сто метров в секунду скорости, устремились вниз. Да плюс скорость самих звездолетов - километров десять в секунду. Ловите, перехватывайте ребята этот рой стремительных, злых пчел с ядерными жалами! Да еще несущихся с разных сторон.
        Суперхитрость фролов и челов удалась! Правда за этой суперхитростью стояли долгие ювелирные расчеты и огромный риск. В главных штабах фролов и челов отлично понимали, что только внезапность дает им шанс на успех рейда. Причем внезапность появления на орбите Суримы - в данном случае это не внезапность. Мощная противокосмическая оборона планеты, включающая десятки наземных лазеров, ракет и патрульных звездолетов с легкостью такую внезапность сводила на нет. Минимальная высота орбиты для такой относительно массивной (примерно раза в два болше Земли - для себя определил Андрей, когда готовился к этому рейду), обладающей плотной атмосферой планеты составляет около двухсот километров. Целая долгая минута полета вниз. Успеть можно все - и решить, кто какой звездолет или десантный бот уничтожает, и неторопливо прицелиться, и отстреляться. Только испугаться не успеешь, потому как нечего пугаться - возможности обороны значительно превышают возможности атаки.
        Единственный путь уравнять шансы - сократить время спуска с орбиты. Значит, надо выныривать из гиперпространства непосредственно в атмосфере Суримы! Легко сказать выныривать в атмосфере. Скорость входа, например тяжелого крейсера, в гиперпространство составляет примерно пятьдесят километров в секунду - именно до такой скорости разгоняет звездолет его ядерный двигатель. И мешкать особо долго нельзя. Гиперокно раскрывается на две тысячные доли секунды - геологическая эпоха по меркам микромира и неуловимое мгновение по меркам макромира. Не успеешь, и часть корабля останется в гиперпространстве, часть в обычном мире. А Вселенная стыдливо и поспешно затягивает прореху с такой силой, что гильотина, обрушивающаяся на человеческую шею, по сравнению с ней - ласковое поглаживание материнской рукой. Впрочем, эту силу никто точно не определил. Решение сложной системы уравнений в итоге давало неопределенность, что на обычном языке называлось бесконечностью. А экспериментально… ну и какие датчики нужно поставить, чтобы измерить эту самую бесконечность? Единственное, что установили экспериментально, - рез
получается толщиной меньше атома. Детальное изучение среза выявило наличие там атомов элементов, не входивших в химический состав разрезанного материала. Какая-то могучая сила раскроила на две части попавшиеся на ее пути атомы, превратив их в другие элементы. Оставшаяся в этом мире часть звездолета или взрывалась, или просто продолжала свой полет по инерции - в зависимости от того, где произошел рез. Половинку корабля, успевшую нырнуть в гиперпространство, больше никто не видел… Так что медлить здесь точно было нельзя.
        Но физические законы, подтвержденные экспериментально, говорили: с какой скоростью корабль нырнул в гипермир, с такой скоростью плюс еще пять километров в секунду он и вынырнет из него. Импульс не уменьшался, а увеличивался!
        Ну и представьте себе звездолет, появляющийся в плотных слоях атмосферы планеты, на высоте несколько десятков километров, на скорости пятьдесят пять километров в секунду. То, что тут же не сгорит, через секунду глубоко зароется в землю. Следовательно, необходимо было уменьшить скорость выхода из гиперпространства хотя бы до десяти километров в секунду. Но тогда в гипер надо входить на скорости пять километров в секунду и успеть проскочить окно, прежде чем бесшумно, но неотвратимо сработает гильотина Вселенной.
        Многочасовые расчеты показывали, что нет, не успеть. Двери в другой мир распахиваются на одну тысячную секунды. При скорости входа пять километров в секунду успеет проскочить лишь пять метров звездолета. Атаковать десантными ботами? Но, во-первых, в пять метров длины сможет уложиться лишь самый малый десантный бот, на котором никогда не ставился гипердвигатель и куда поставить его будет крайне проблематично. А если ученые и инженеры, вывернувшись наизнанку, все же сотворят это чудо, то в такой бот поместится лишь два-три десантника, а топлива хватит для прыжка на какую-то несчастную световую минуту. Нет, десантный бот отпадал.
        - Атаковать нужно крейсерами, которые могут нести полный комплект вооружения, - подвел черту под спорами Главный командор на одном из совещаний, посвященном подготовке к рейду на Суриму. - Как? Думайте! За это вам, между прочим, деньги платят!
        Ученые и инженеры придумали. Для каждого звездолета, участвующего в рейде, был разработан индивидуальный комплект навесного оборудования - мощная рама, с укрепленным на ней еще одним гипердвигателем, за которым сразу располагался мощнейший ускоритель, точнее замедлитель. По замыслу разработчиков все должно происходить следующим образом. Перед входом в гиперпространсто звездолет должен затормозиться своим обычным ядерным двигателем до двадцати пяти километров в секунду. При такой скорости успевало проскочить в другое пространство пятьдесят метров корабля. Надо было еще как-то просунуть туда оставшиеся двадцать пять - тридцать метров звездолета и сбросить скорость до пяти в секунду. И тут в дело вступало навесное оборудование. Включался гипердвигатель, расположенный на раме, продлевая существование окна еще на драгоценные две тысячные секунды. За это время оставшиеся метры звездолета влетали в другой мир. Но еще оставалось время - больше одной тысячной секунды! Это время было отдано замедлителю, представляющему собой небольшой ядерный заряд, помещенный в толстостенный шар, по конструкции
напоминавший матрешку. Непосредственно заряд окружала полуметровой толщины сфера из свинца, которая, в свою очередь, вкладывалась в еще более толстостенную сферу из вольфрама, имеющую небольшую алюминиевую заглушку. По команде бортового компьютера производился подрыв заряда. За миллионные доли секунды происходило расплавление и испарение свинца, с повышением давления до миллиона атмосфер. С огромной силой пары свинца вырывались наружу. Но все же, в первую очередь вышибалась алюминиевая заглушка, и примерно пятнадцать процентов гигантской энергии уходило в нужную сторону. Остальная часть равномерно рассеивалась во все стороны. Этих пятнадцати процентов должно было хватить, чтобы, словно гигантской рукой, натянуть невидимые вожжи и сказать «тпру» многотысячной махине звездолета, пронизывающего пространство со скоростью двадцать пять километров в секунду. Да, толчок должен быть просто гигантским. Перегрузки должны были взметнуться до невероятных пятнадцати тысяч. Но… но через тысячную долю секунды невидимая гильотина отсекала раму с взорвавшейся на ее конце атомной бомбой и звездолет полностью уходил в
гиперпространство.
        Многочасовое компьютерное моделирование показывало, что звездолеты должны были выдержать эту кратковременную импульсную нагрузку. Только в том-то звездолете надо было усилить то и то, а в том - то и то.
        Но все это проходило при безукоризненной синхронизации всего процесса: включение одного двигателя, включение другого, подрыв атомного заряда. Несогласованность в десятитысячные доли секунды грозила катастрофой. Или звездолет будет разрезан пополам при запаздывании включения второго гипердвигателя, или он вынырнет в атмосфере Суримы на недопустимых двадцати - двадцати пяти километрах в секунду, или… или развалится от этого гигантского «тпру» - компьютерное моделирование никогда не могло точно описать реальный физический процесс.
        - Другого выхода нет, - подвел итог спорам Матрул ДарВул. - Будем рисковать. В противном случае мы рискуем потерять главное - нашу планету. Единственную нашу планету.
        И риск, тщательно выверенный риск удался. Компьютеры в главных штабах челов и фролов могли облегченно «вздохнуть» и вытереть «пот» со своих «электронных лбов». Точнее, могли немного расслабиться разработчики этого уникального рейда. По крайней мере, погоны с них не сорвут. Наградят? Это зависело, естественно, от результатов рейда, от людей, стремительно пронесшихся сто двадцать тысяч световых лет, чтобы с громовыми раскатами, возникающими при преодолении звукового барьера, свалиться на голову врага.
        Сильный толчок прижал Андрея к спинке сиденья - включился твердотопливный ускоритель, выбрасывающий десантный бот из крейсера. По крутой баллистической орбите он устремился вниз, где в эти секунды разверзся настоящий ад - практически одновременно, на площади несколько тысяч квадратных километров взорвалось две сотни мощных термоядерных зарядов.
        В огне термоядерного синтеза сметались дома, лазерные башни противокосмической обороны и многое, многое другое, чем обычно цивилизация украшает поверхность планеты. Плавилась сталь, трескался бетон, мгновенно испарялась человеческая плоть.
        По идее, это был смертельный удар, но в этом надо было еще убедиться. Убедиться в том, что уничтожено все оборудование, предназначенное для производства нового оружия - гиперпространственной бомбы. Уничтожена вся документация на нее, а самое главное, уничтожены люди, занимающиеся разработкой этого смертельно опасного оружия. И поэтому в разверзшийся ад ринулись десантные боты. Формулировка задачи для десанта была предельно проста - уничтожить все.
        Вся площадь, где располагался Центр по разработке гиперпространственной бомбы, была разбита на квадраты. А каждый квадрат был закреплен за одной из групп десанта. За группой, куда входил Андрей Кедров, был закреплен квадрат в западной части Центра - несколько строений, расположившихся около небольшой реки.
        Толчок, скрежет под днищем - десантный бот приземлился. Тут же распахнулись люки и яркое пламя пожара, приглушенное светофильтром шлема, ударило по глазам.
        - Пошли! - в наушниках прозвучали слова командира группы командора пятой степени Дармира ДарСонтурока.
        Через полминуты Андрей уже стоял на каком-то крошеве бетона. Сильный жар, исходивший от всего, проникал даже через десантный костюм повышенной защиты. Полоска индикатора счетчика радиации, выведенная на внутреннюю сторону шлема, стояла перед глазами преграждающим красным шлагбаумом - «за бортом» беззвучно бушевали смертельные десять тысяч рентген.

«И оно мне надо», - в который раз задал землянин себе этот вопрос.
«Слава Великому Мортону! Получилось!» - Главный командор с облегчением смотрел на экран монитора.
        Крейсер «Альтия» вышел из гиперпространства целым и невредимым. Только вместо привычной черноты космоса, украшенной блестками звезд, монитор полыхал ярко-красным, слепящим светом. Десять километров в секунду в плотной атмосфере - это вам не шутки. Окутанная раскаленной плазмой, «Альтия» неслась к близкой поверхности планеты. Но бортовой компьютер действовал безукоризненно. Едва очнувшись после вынужденного своего «сна» в гиперпространстве, он принялся за неотложную работу - спасение корабля и атаку на Суриму. Причем обе эти задачи были равноценны.
        Миллисекундная пауза - экспресс-опрос всех систем корабля и тут же первый управляющий электрический импульс - замкнулось несколько реле и сработал инициирующий заряд, запуская два тормозных двигателя. Тысячетонная махина звездолета вздрогнула. И тут же по другой цепи управления прошла команда на пуск четырех ракет с ядерными боеголовками. Прицеливаться некогда, стрельба по площадям. Зачищать будет десант. Десант… Еще одна команда - и бахнули три твердотопливных ускорителя, вышвырнувших вниз, туда, где разгоралось атомное пекло, три бота, под завязку набитые людьми.
        А тормозные двигатели клокотали на полную мощь, гася бешеные десять километров в секунду, прессуя оставшихся в звездолете людей в спинке кресел. На полную мощь, подвывая, работали насосы системы охлаждения. В огненном ореоле, сам испуская два мощных столба пламени, выстреливая из себя ракеты и другие корабли, крейсер
«Альтия» несся, нет, уже опускался на раскаленную, расплавленную поверхность Суримы.
        Превозмогая навалившуюся тяжесть, Матрул ДарВул не сводил глаз от монитора, на котором выводилась вся информация. Первая секунда полета после выхода из гипера была просто ужасной. Крейсер с маху проглотил почти пять километров высоты из имеющихся у него в запасе пятидесяти. Дальше пошло веселее. Ушли на цель ракеты, отстрелились десантные боты, уменьшающие массу звездолета, помогая его двигателям затормозить несущийся вниз космический экспресс. Словно испугавшись, что ему не хватит высоты и он разобьется вместе с создавшими его людьми, компьютер еще сильнее взнуздал тормозные двигатели.

«О, Великий Мортон, двадцать пять единиц перегрузки!» - превозмогая боль, разлившуюся по всему телу, а особенно в глазах, превратившихся в два стальных шарика и стремящихся провалиться куда-то внутрь черепа, командор смотрел на число, вспыхнувшее прямо в центре экрана.
        Взвизгнула сирена предупреждения лазерной атаки - какой-то уцелевший лазер противокосмической обороны исхитрился все же достать крейсер своим лучом. Но защитные экраны, плюс толстенный слой раскаленной плазмы, бушующий за корпусом крейсера, с легкостью поглотили этот луч.
        - Высота двадцать километров. Скорость три с половиной километров в секунду, - доложил компьютер. Занятый по самое «горло», электронный мозг, задействовав до последнего бита свою оперативную память, все же не забывал о людях.
        - Высота десять километров. Скорость два километра в секунду.

«А ведь выживем. Точно выживем! Хвала Великому Мортону!» - Главный командор даже нашел в себе силы растянуть налившиеся свинцом губы.
        - Высота пять километров. Скорость семьсот метров в секунду. Приготовиться к посадке.

«Ох, и тряхнет же сейчас…»
        Но посадка получилась на удивление мягкой. Крупная дрожь пробежала по корпусу звездолета, потом небольшой удар - все же усилия амортизаторов не хватило и их
«пробило». «Альтия» замерла на поверхности Суримы.
        Главный командор встряхнул мимолетное оцепенение:
        - Десантная группа, на выход!
        На пульте управления одна за другой вспыхнули три синие лампочки - открылись три транспортных люка, через которые началась выгрузка вездеходов, вооруженных мощными лазерами, небольших флайеров со сложенными крыльями и килем, ящиков с атомными зарядами. Фролы и челы намеревались после себя оставить здесь одну выжженную пустыню.

«Надеюсь, что я не один прорвался на Суриму», - Матрул ДарВул нетерпеливым ударом по клавише компьютера вывел информацию по потерям. До поверхности планеты добралось двадцать шесть из пятидесяти пяти звездолетов. Остальные корабли или не вышли из гипера, выполняя столь сложный и нестандартный маневр, или развалились в атмосфере Суримы, или, не успев затормозить, врезались в ее поверхность.

«Оценочная величина потерь - 42 процента», - подытожил свой молчаливый доклад компьютер.

«Нормально, я ожидал худшего. Теперь у нас максимум пятнадцать минут, пока кроки не перебросят сюда помощь». - Главный командор щелкнул тумблером внешней связи:
        - Всем командирам групп. Всем десантникам! Напоминаю - уничтожать все! Особое внимание людям. Их уничтожать в первую очередь, если нет, конечно, возможности захватить кого-нибудь в плен.
        Матрул ДарВул на секунду замер и вновь его спокойный, хорошо знакомый всем фролам голос раздался в эфире:
        - Командору второй степени СакЗинзоку! Ускорить разворачивание противокосмической обороны.
        - Есть ускорить разворачивание, - тут же поступил ответ его подчиненного.
        - Всем командирам кораблей! Развернуть противокосмическую оборону, согласно своим секторам.
        На экране монитора одна за другой вспыхнули двадцать пять синих лампочек - командиры звездолетов докладывали, что приказ они получили и приступили к выполнению.
        Главный командор бросил взгляд на экраны внешнего обзора. Яркий светлый день превратился в глубокие сумерки из-за поднятых в атмосферу тысяч тонн пыли, которые, клубясь, поднимались все выше и выше. А снизу их подсвечивал свет от пламени многочисленных пожаров, которые практически слились в один гигантский пожар, протянувшийся до самого горизонта. И в море этого огня отдельными островами возвышались разрушенные здания. Но кроки не были сломлены. С высоты восьмидесяти метров над поверхностью планеты Главный командор видел, что в некоторых местах шла отчаянная схватка. Были видны вспышки лазеров, время от времени вверх взмывали столбы пламени и грунта от новых взрывов.

«Сейчас главное успеть пробиться на подземные этажи сооружений и заложить туда мощные термоядерные заряды. Если это сделаем, то рейд можно будет считать удачным», - Матрул ДарВул переводил взгляд то на экран монитора, то на экраны внешнего обзора.
        Неожиданно на одном из них он увидел, как сквозь клубы дыма и пыли мощно сверкнул луч боевого лазера и в десятке километров от Главного командора взорвалась одна из уцелевших наземных башен противокосмической обороны кроков.

«Шмальнули главным калибром крейсера. А ведь действительно, лазеры звездолетов можно использовать и так. Молодец, командир». - Матрул ДарВул вновь ударил по клавише внешней связи:
        - Кто это так красиво главным калибром уговорил кроков замолчать?
        - Господин Главный командор, надо же как-то помогать нашему десанту.
        Фрол сразу же узнал голос Рахада Виргула. Он быстро приказал компьютеру высветить карту местности с обозначением всех приземлившихся звездолетов. Крейсер чела
«Авангард» находился в каких-то двух километрах от него.

«Молодец. Умен, находчив… стервец. Я, кажется, начинаю понимать свою Дирку…»
        Крейсер Рахада Виргула вышел из гиперпространства примерно на высоте восемьдесят километров от поверхности Суримы.
        Система управления звездолета сработала безукоризненно. Запустила тормозные двигатели, быстро отстрелила ядерные ракеты и десантные боты.
        Превозмогая навалившуюся тяжесть, генерал Рахад Виргул следил из своего кресла командира человского отряда звездолетов, как его товарищи и коллеги выходят из гиперпространства.

«Барруд вышел, Картар вышел, - Виргул с напряжением смотрел на экран монитора, где одна за другой появлялись отметки выходящих из потустороннего мира звездолетов. - Заруштад вышел, ну давайте, ребята, давайте».
        - Высота сорок километров. Скорость три с половиной километров в секунду, - доложил центральный компьютер.
        Рахад Виргул быстрым, опытным взглядом пробежался по панели управления. Все нормально. Вновь взгляд на монитор. На нем светилось одиннадцать зеленых точек - одиннадцать человских звездолетов вышли из гиперпространства. Крейсер Рахада двенадцатый.
        - Сарсара, - вслух выругался чел.
        - Высота двадцать километров. Скорость два с половиной километра в секунду, - электронный мозг не был подвержен человеческим эмоциям.
        Неожиданно одна из зеленых точек на экране погасла. Рахад еще несколько мгновений смотрел на то место монитора, где она светилась. А вдруг какой-то сбой в компьютере? Вдруг она вновь сейчас вспыхнет радостным зеленым светом? Нет, кружочек на экране по-прежнему оставался темным.
        - Или сбили, или развалился, - услышал он голос командира корабля.
        - Продолжаем полет! - рявкнул человский генерал.
        Впрочем, никто и не помышлял делать что-то другое.
        - Высота десять километров. Скорость полтора километра в секунду.
        - Саррад, поверни корабль на плюс пятнадцать градусов. Смотри, внизу разрушенные строения. Пусть транспортные люки смотрят не на них. Удобней нашим ребятам будет десантироваться.
        - Есть, командир.
        Натренированным внутренним слухом в вибрации корабля, обусловленной работой тормозных двигателей и ураганным потоком воздуха, треплющим звездолет, Рахад Виргул уловил новые нотки - корабль начал разворачиваться вокруг своей продольной оси.

«А может, не надо было этого делать? И так нагрузка на корпус и компьютер будь здоров»
        - Высота пять километров. Скорость пятьсот метров в секунду. Приготовиться к посадке.

«Да нет, все нормально. Зато быстрее десантирую людей. А быстрее десантирую, быстрее заберу. Чувствую, кроки долго нам не дадут тут порезвиться. Или я кроков не знаю. Бойцы знатные. Хватка у них железная… не хуже нашей, человской».

«Авангард» сел мягко, словно у себя на родном космодроме, а не выполняя боевой рейд на хорошо защищенную вражескую планету.
        Вышколенные человские десантники действовали стремительно. Едва распахнулись транспортные люки, как через них непрерывным потоком пошла различная техника.
        - Приказываю командиру корабля и второму пилоту вести наблюдения за внешними секторами три и четыре. Наблюдение за первым и вторым сектором оставляю за собой. В случае обнаружения неприятеля передавать целеуказания майору Параштану. Майору Параштану обеспечить уничтожение указанных целей. Выбор оружия и мощность залпа - на его усмотрение, - генерал Рахад Виргул привычно окунулся в стихию схватки.
        Первую цель заметил второй пилот корабля. В пяти километрах от них ожила и стала вести огонь уцелевшая станция противокосмической обороны кроков.
        - Сектор три. Угол восемьдесят пять градусов. Возвышение - минус двенадцать градусов, - офицер сделал несколько быстрых движений руками на пульте управления, и на мониторе рядом сидящего майора высветилась указанная цель.
        Майор Параштан, прошедший жесткую школу у Виргула, действовал молниеносно. Со стороны могло показаться, что каждая его рука имеет не пять пальцев, а в два раза больше, так быстро вводились в компьютер необходимые данные для стрельбы. Прошло десять секунд после получения целеуказания, а одна из лазерных установок главного калибра уже исторгла из себя пятисотмегаваттный сгусток стремительной энергии. Одного выстрела оказалось достаточно - шарообразный купол станции противокосмической обороны на мгновение вспух, словно накачиваемый воздушный шарик и тут же лопнул, выбросив в небо языки пламени.
        - Кто это так красиво главным калибром уговорил кроков замолчать? - раздались из динамиков внешней связи слова Матрула ДарВула, мгновенно переведенные компьютером на человский язык.
        Рахад Виргул с улыбкой посмотрел на своих подчиненных и щелкнул тумблером внешней связи:
        - Господин Главный командор, надо же как-то помогать нашему десанту.
        Щелчок тумблера в исходное положение.
        - Лучше бы отдал команду всем использовать оружие звездолетов, а не занимал болтовней эфир. - Лицо чела стало жестким.

«И сам бы пошевелился прикрывать своего зятя. А то точно его дочь станет вдовой», - мысленно добавил он, и на миг его лицо опять осветилось улыбкой.
        - Продолжать наблюдение! - бой продолжался и генерал звена Рахад Виргул привычно всё, не связанное непосредственно с этим, мгновенно выбросил из головы. - Андрей, Марфи, Пасул, осмотреть здание с правой стороны, - услышал землянин голос командира группы. - Старший - Андрей. Остальные к зданиям с левой стороны.
        - Есть осмотреть здание с правой стороны!
        Кедров и два фрола бросились к полуразрушенному невысокому зданию, стоящему от них метрах в сорока, предназначение которого определить было уже затруднительно. Взорвавшийся в трех с половиной километрах отсюда трехсоткилотонный термоядерный заряд оплавил фасад здания, содрав с него своим ослепительным светом все краски, надписи и заменив все это мрачным грязно-серо-черным цветом. Пришедшая на шапочный разбор двумя секундами позже ударная волна частично обрушила здание, смела растущие рядом с ним деревья, с силой швырнув их о стену вместе с обломками других зданий, грунта и всего прочего, которое вмиг, за миллионную долю секунды длительности термоядерной реакции, получило простое и емкое обозначение - мусор.

«Если кто-то и выжил здесь, то только чудом», - Андрей осторожно заглянул внутрь провала, что когда-то называлось дверью.
        Землянин уже привык к различным интерьерам помещений, которые он видел и у кроков, и у челов, и у фролов. К слову сказать, принципиально они ничем не отличались от убранства многих помещений на Земле. Те же облицованные каким-нибудь материалом стены, те же шкафы, кресла, столы, диваны и так далее. Только те же диваны, сделанные из особого материала, могли подстраиваться под тело человека, соблаговолившего на них присесть, максимально снимая с его мышц нагрузку. А телевизор уже по-настоящему был окном в другой мир - имитация реальности была полная: объемное изображения (можно было заглянуть с другой стороны телевизора и увидеть, что, например, у главной героини сзади примята юбка), полная передача не только звуков, но и запахов. Впрочем, ничего фантастического в этом не было.
        Полуобвалившееся, оплавленное строение, куда заглянул Андрей, безусловно, в своем счастливом прошлом было жилым домом. Ударная волна, ворвавшаяся через окна и двери, разметала, смешала какие-то шкафы, из которых через открытые или просто вырванные двери высыпались какие-то коробки. Овальный стол беспомощно задрал вверх свои четыре ножки. Точнее три. Четвертая была сломана и завалилась вбок. Все это дымилось, наполняя помещение белесым дымом, но не горело - кроки давно уже все, связанное с бытом, делали из негорючих материалов.
        Кедров механически скосил глаза вверх-влево. Там, на шлеме, был установлен индикатор емкости кислородной батареи. Небольшой кружочек светился синим цветом - батареи еще хватит минимум на три часа.
        Огромный шкаф, явно холодильник, был припечатан к стене. Рядом с ним валялись высыпавшиеся из него разноцветные пакеты, банки, коробки - все то, во что высокоразвитая цивилизация упаковывала продукты питания, стараясь свести к минимуму затраты времени на перемещение этих продуктов в желудок человека. А сверху все это месиво мебели, бытовых приборов и продуктов питания было присыпано разбитой и уцелевшей посудой. Термоядерный заряд - плохой дизайнер, смотрелось все это отвратительно.
        Землянин, не оборачиваясь, махнул рукой двум своим напарникам и вошел внутрь.
        Тройка быстро обследовала весь дом. В комнатах, расположенных с другой стороны дома, куда не смогла добраться ударная волна и световое излучение, царил порядок - хоть оставайся и живи.
        Вот явно спальня - широкая, можно сказать роскошная кровать, красивая мебель: шкафы с большими зеркалами, кресла, изящный, пышно инкрустированный какими-то разноцветными камнями, столик. Посередине комнаты стоял огромный, мерцающий стеклом куб. Андрей даже не сразу понял, что это телевизор, и лишь вспомнив, что такой предмет он видел в каком-то фильме про челов, понял, что это такое. У фролов таких телевизоров не было. Над этим телевизором кто-то недавно явно поиздевался. В одном из экранов торчала какая-то статуэтка. Видны были лишь ноги. Десантник подошел и осторожно потянул за эти ноги на себя. В его руках оказалась средних размеров статуэтка обнаженного юноши, сделанная, похоже, из бронзы. И кто-то с силой засадил этого юношу в экран телевизора. Повертев статуэтку в руках, Андрей бросил ее на кровать, точнее на ворох смятой постели на ней.
        - Кедров, что там у тебя? - в наушниках раздался голос командира группы.
        - Жилой дом, никого нет. Что-то мне не нравится все это.
        - Что именно?
        - Никого нет, - землянин задумчиво смотрел на смятую постель в спальне.
        - По местному времени, когда мы их атаковали, был самый разгар дня. Чего в это время крокам дома делать? Ладно, выходите из дома. Приказано переместиться в другой квадрат. Там, по-моему, наши ребята нашли какой-то вход, ведущий куда-то вниз. Надо все быстро обследовать и взорвать. Главный командор торопит.
        - Есть покинуть дом, - Андрей еще раз посмотрел на смятую постель.
        А потом в приступе какого-то импульсивного, необъяснимого бешенства крест-накрест полоснул ее своим бластером.
        И хотя лица двух фролов были скрыты непрозрачными светозащитными фильтрами, землянин мог поклясться, что в этот момент на них было написано удивление.
        - Пошли, - коротко приказал он. В другом секторе для нас нашлась работа.
        Выбежав из здания, фролы и землянин увидели, что их уже поджидает вседорожный транспортер, который Кедров про себя называл «Бахчой» - так боевую машину десанта называли там, на Земле, в российской армии… И вновь на мгновение Андрея охватила грусть.
        - Поторапливайся, Андрей. Время не ждет, - голос командира группы вмиг затолкал грусть куда-то в самые укромные места подсознания.
        Кедров быстро прыгнул в распахнутый люк.
        Через минуту он понял, что был не прав, когда, смотря на измятую постель в доме какого-то крока, решил, что те все же были предупреждены об их нападении. Тем более, что до этого, с момента высадки на Суриму, он не видел ни одного врага - ни живого, ни мертвого. Сейчас наконец он увидел кроков, много кроков, мертвых кроков. Кедров проезжал мимо здания, которое раньше было, очевидно, чем-то вроде кафе - одноэтажное помещение с огромными, почти на всю стену, окнами. Точнее, раньше, в этих провалах были окна, которые в свой последний миг смотрели прямо на вспышку термоядерного взрыва и не могли защитить от нее находившихся за ними людей. Кроки сгорели заживо - от центра взрыва было не более полукилометра. Ударная волна лишь перемешала то, что осталось от человеческих тел с остатками столов и стульев, словно пытаясь скрыть эту страшную картину. Это ей мало удалось. Черная обугленная плоть была повсюду. Некоторые тела, очевидно, спрессованным воздухом ударной волны брошенные на что-то твердое, получили страшные увечья. Нет, крови не было. При такой температуре она мгновенно свернулась. Вместо нее
проступил желтовато-белый, вытопившийся человеческий жир…
        Андрей силой воли подавил рвотный спазм.

«По местному времени, когда мы их атаковали, был самый разгар дня. Чего в это время крокам дома делать?» - вспомнились слова командира группы.

«Ребята после трудов праведных решили перекусить… не повезло».
        Еще через минуту они были на месте - с десяток челов и фролов залегли около полностью разрушенного здания, среди обломков которого возвышалось что-то похожее на бетонный куб со стальным круглым щитом посередине. По периметру этого щита в нескольких местах были укреплены небольшие, сантиметров пять в диаметре стальные кругляши. Время от времени то один, то другой такой кругляш мгновенно исчезал, следовала вспышка лазера, и вновь отверстие наглухо закрывалось стальной пластиной, в которую бессильно вонзались световые иглы бластеров челов и фролов. Два тела фролов и одно чела, судя по раскраске защитных костюмов, лежали около этого бетонного куба.
        Кедров взглянул на мерцающие зеленым светом часы, надетые по земному на левое запястье, поверх защитного костюма. С момента высадки на Суриму прошло почти тринадцать минут. Тоскливо сжало сердце от нехорошего предчувствия. Уже слишком долго они находятся на этой планете. А еще ничего не сделано. Или сделано? А черт его разберешь, в этом атомном аду.
        - Ну, наконец-то, - прозвучало в наушниках. - А ну закупорьте этих правосторонников своей машиной, чтобы мы могли снять эту крышечку.
        - Всем высадиться из машины, - последовала команда командира группы. - Сарфи, развернись и задом сдай на кроков, - последовала следующая команда. - Пусть ребята понюхают, чем пахнет твой выхлоп.
        В эфире раздался смех.
        Тяжелый транспортер быстро, можно сказать, грациозно крутанулся на месте и быстро задом попер на ощетинившийся вспышками лазеров бетонный куб. Следом, прячась за многотонной махиной, пошли десантники.
        Андрей, находясь за машиной, не увидел, чем кроки ударили по «Бахче». Она неожиданно подпрыгнула и тут же разлетелась на части, словно по массивному кирпичу сильно ударили еще чем-то намного массивней.
        Все произошло практически мгновенно. Миг и вместо урчащей, вибрирующей от напряжения боевой машины груда обломков, сквозь которые на атакующих десантников смотрели амбразуры боевых лазеров, изрыгающие смертельные яркие вспышки. В эфире раздались проклятия, крики и стоны погибающих и раненых людей.
        Землянину повезло. Два бежавших рядом его товарища были мгновенно убиты. Одному отлетевший кусок вездехода, словно бритвой, срезал голову. Другому прямо в шлем попал лазерный луч. Кроки били лазерами, помощнее, чем ручные бластеры, и десантный шлем, выдерживающий однократное попадание луча бластера, своего хозяина спасти не смог. Два тела упали друг на друга. Третье, землянина, упало за ними.
        И тут подоспели силы кроков, срочно перекинутые с других мест планеты и из космоса. В главных штабах челов и фролов ошиблись. Пятнадцати минут кроки десанту не дали. Контрудар последовал через четырнадцать минут. Над головой Андрея пронеслись стремительные флайеры, и тут же на земле выросли грибы взрывов. Одна из бомб упала метрах в пятнадцати от землянина, прямо в группу челов, скопившихся за стеной разрушенного здания для повторной атаки на бетонный куб. И вновь эфир заполнили крики погибающих людей. Кроки били не ядерными зарядами.

«Боятся задеть своих, - догадался Андрей, - значит, есть, что задевать… черт!»
        Валявшиеся около останков транспортного вездехода тела бортовой компьютер атаковавшего флайера, очевидно, посчитал недостойной целью. Снова землянину повезло…
        В наушниках раздалась характерная громкая мелодия, перекрывая которую, зазвучало:
«Общий сбор».

«Ага, легко сказать, а как это сделать?»
        Андрей осторожно огляделся.
        В сером, смрадном небе носились кроковские флайеры. В нескольких местах, оставляя за собой широкие белые полосы, неестественно смотревшиеся на грязном небе Суримы, с орбиты спускались десантные боты, естественно, кроковские.

«А вот это уже п.…», - грубо, по-русски выругался десантник.
        И что значат безусловные, точнее вколоченные долгой муштрой в мозг и ставшие действительно безусловными рефлексы! Грязное ругательство, русский грубый мат послужил спусковым механизмом рефлекса, заставившего мозг землянина, мозг русского человека действовать. Еще раз быстро оглядевшись, Андрей подобрался, максимально спружинив мышцы тела. Огромный щит бетонного куба неожиданно распахнулся, и оттуда стали выбегать кроки. Медлить больше было нельзя.
        - А-а-а, вашу мать! - Кедров полоснул бластером по бегущим крокам, прыжком вскочил на ноги, тут же прыгнул, вновь упал на землю, перекатился набок и вновь с наслаждением вдавил гашетку бластера. Быстрое движение большого пальца - сброс предохранителя, и одну за другой подствольник выплюнул две гранаты. Взрыв, еще взрыв. Землянин не слышал вражеских проклятий и криков боли - его рация была настроена на другую частоту.

«Нет, еще не п…!»
        Вновь бросок вперед. Вот и спасительная стена здания. Около нее разбросанные тела его товарищей и еще дымящаяся воронка от бомбы. За ней с перебитой гусеницей стоял их фроловский транспортер.
        В наушниках раздался вскрик. Андрей инстинктивно обернулся. Его спрут попытались повторить еще два уцелевших после взрыва транспортера фрола. Среди них, судя по цифрам на груди, был его непосредственный командир Дармир ДарСонтурок, другой десантник был из другой группы. Но они отставали в этой «шахматной» партии от землянина на один ход. А следующими ходили кроки. Лучи бластеров одновременно попали и в Дармира, и в другого фрола. Дармир ДарСонтурок рухнул сразу, а его товарищ все же нашел в себе силы забежать за стену здания и уже там повалиться на землю.
        Кедров мгновенно оценил обстановку. Упавший стонущий командир, в пятнадцати метрах от него бегущие к ним разъяренные враги. Рядом с ним еще один раненый фрол.

«Если нет возможности спасти товарища или его спасение ставит под угрозу выполнение операции, значит, спасать его не надо. Руководствоваться принципом:
„Сам погибай, а товарища выручай“ надо не всегда», - раздался в голове землянина голос его земного преподавателя по тактике боя.
        - Прикрывай нас, командир, - как последнее прощай своему боевому товарищу.
        Кедров подхватил второго раненого фрола и поволок его к транспортеру.

«Только бы он завелся, только бы он завелся…»
        Шаг, еще шаг. Андрей запихнул фрола в распахнутый люк. Теперь на место водителя. Стоп! Рано. Надо сделать еще кое-что. Он прицеливается. Палец упирается в гашетку. Выстрел и последняя граната перебивает вторую гусеницу.

«С одной гусеницей я не доеду, бахчу будет так вести влево, что я не справлюсь с управлением. А на голых опорных катках ехать можно», - головой вперед Кедров бросился в открытый люк водителя.
        Вовремя! Кроки уже выбегали из-за стены здания.

«Нет, и это еще не п…», - землянин весело оскалился, его руки крепко сжали рычаги управления транспортером. Лазерная установка, переведенная в режим автоматического поиска цели и ведения огня, принялась за работу. Неслышно пискнул датчик системы
«свой-чужой», посылая сигнал к ближайшему подбегающему кроку. Не свой! И лазер тотчас же плюнул в него десятками мегаватт лучистой энергии. Следующий. Не свой. И вновь плевок в чужака.
        Двигатель тихо заурчал, запитывая энергией электромоторы. Мощно крутанулись валы, и катки транспортера оттолкнулись от поверхности.

«Поехали!»
        Главный командор нервно смотрел на часы. С начала десантирования прошло тринадцать минут.

«Надо давать сигнал общего сбора. Скоро здесь будут кроки», - но нажимать большую красную кнопку прямо перед ним Матрулу ДарВулу не хотелось. Ох, как не хотелось…
        Поступающие доклады командиров групп были практически однообразны - обследован такой-то квадрат, ничего существенного не найдено.
        Фролы и челы, готовя рейд на Суриму, практически ничего не знали о Центре разработки нового оружия. Пленные, захваченные Рахадом Виргулом около Матеи, смогли лишь указать, где именно находится этот центр. Ни его инфраструктуру, ни расположение основных лабораторий и хранилищ готовых изделий они не знали. Даже детальное потрошение их мозгов на устройстве считывания и записывания нейроинформации ничего не дало. Пленные кроки действительно больше ничего не знали. Поэтому было принято вполне логичное решение - подвергнуть всю площадь центра массированному ядерному удару, затем высадить туда десант в качестве своеобразного контрольного выстрела - добить то, что было не уничтожено.
        А вот добить что-то не получалось.

«А может, все было уничтожено при ядерной атаке?» - Ах, как хотелось Главному командору в это поверить. Но не верилось и все тут.
        Поступивший доклад от одной из групп десанта, что найден, по всей видимости, вход в подземную часть центра, вдохнул надежду в старого опытного космического волка. Вот почему указательный палец все не прикасался к кнопке сигнала «Общий сбор».
        - Они взорвали транспортер! - в рубке звездолета зазвучал голос командира группы, пытавшегося пробиться вниз, в подземную часть центра. - Сейчас подгоним еще один и вновь попытаемся взорвать этот чертов вход.

«Нет, уже не успеть. Поздно. Пора убираться отсюда», - указательный палец лег на красную кнопку.
        Резко взвыла сирена предупреждения лазерной атаки. И, словно перебивая ее или стараясь перекричать, заорала сирена предупреждения о ракетном нападении.

«Ну вот и кроки». - Палец наконец вдавил красную кнопку.
        В рубке управления «Альтией» мигнул и тут же погас свет. Нет, не погас. Автоматически включилось аварийное освещение. А львиную долю энергии бортовой компьютер перекинул на лазерные установки звездолета. И те сразу же начали ее тратить - несколько вспышек, следующих одна за другой, и в клубящемся сером, с багровыми отблесками пожаров, небе вспыхнуло несколько клякс взрывов, ставя точки в жизни ракет.

«Долго так не продержимся, надо взлетать и попытаться уходить в гипер».
        Главный командор нервно забарабанил пальцами по подлокотнику сиденья.

«Альтия» отбила еще две ракетные атаки. Но крейсер был беззащитен против лазерных лучей. Его защитные экраны были практически разрушены. В верхней части монитора красным бесстрастно светилось: «Головной защитный экран - повреждения девяносто пять процентов.
        Первый боковой защитный экран - повреждения восемьдесят один процент, второй боковой защитный экран - повреждения восемьдесят три процента…»
        Лишь напротив кормового защитного экрана светилась цифра ноль - из-под земли кроки еще не били.
        Некоторые десантники, пробившись к своим покинутым десантным ботам, самостоятельно уходили на орбиту. Правда, таких групп счастливчиков было всего две. Кроковские флайеры в первые же минуты своего появления уничтожили практически все боты челов и фролов. Другие пробивались к звездолетам. От командиров кораблей стали поступать сведения о возвращении некоторых групп. Это хоть как-то обнадеживало. Но медлить было нельзя. Еще минута, максимум две - и наступит катастрофа. Уже два стоящих звездолета взорвались. Их защитные экраны полностью были разрушены и пропустили дальше губительный световой луч. А стянутые с разных мест и роившиеся на орбите кроковские звездолеты били и били из лазеров. Как только один корабль уходил из зоны видимости, за дело приступал следующий, входивший в зону видимости. Кроковские крейсеры и эсминцы устроили своеобразную карусель, передавая стоящие на Суриме человские и фроловские звездолеты как эстафетные палочки.
        А Матрул ДарВул сидел в каком-то оцепенении. Любое решение вело к катастрофе.
        - Командор, предлагаю части звездолетов взлететь и постараться прикрыть оставшихся на Суриме. А те пусть подбирают людей, - раздался в рубке «Альтии» голос генерала Рахада Виргула.
        - Да… надо так поступать, иначе… - Матрул ДарВул не успел договорить.
        - Пусть четные номера взлетают, а нечетные остаются, - почти командовал чел.
        Главный командор наконец стряхнул с себя оцепенение и вновь взял управление в свои руки:
        - Командирам… - мгновенная пауза, - нечетных номеров приказываю немедленно взлетать и вступить в бой с кроковскими кораблями, находящимися на орбите. Цель - прикрыть оставшиеся на Суриме наши корабли. Остальным - продолжать сбор людей. Выполнять! - Фрол даже сам себе не смог объяснить, почему он в последний миг чуть изменил предложение Рахада Виргула и приказал стартовать нечетным номерам звездолетов. И лишь уже отдав приказ, он сообразил, что в этом случае, его крейсер должен был выходить на орбиту. Хотя он намеревался поступить наоборот. Но что-либо переигрывать было поздно. На нечетных номерах звездолетов уже были запущены циклограммы подготовки к старту, и отменять их значило потерять драгоценные секунды.
        Словно взрываясь, звездолеты устремлялись вверх. - Сарсара! - громко выругался Рахад Виргул. - Чего он медлит? Он что решил устроить здесь общую братскую могилу для челов и фролов?
        Командир человского отряда звездолетов смотрел на экран монитора, стараясь не замечать удручающей информации по состоянию защитных экранов его корабля.
        - Очевидно, он не знает, что предпринять, - обронил командир корабля Саррад Бараштан.
        На мониторе, перед Рахадом погас зеленый кружок. Чел бросил быстрый взгляд на один из экранов внешнего обзора. Сквозь клубы дыма и пыли он увидел, как быстро разрасталось светлое пятно, словно какое-то фантастическое светящееся чудовище поднималось из серых глубин на поверхность. Но человского генералу было не до поэтический сравнений.
        - Сансара! Аркама карабама! Бахрум взорвался! Чего он тянет! Теперь я понимаю, почему у фролов осталась одна планета! С них воины, как с меня живописец! - продолжая ругаться, чел нажал клавишу внешней связи.
        - Командор, предлагаю части звездолетов взлететь и постараться прикрыть оставшихся на Суриме. А те пусть подбирают людей, - стараясь скрыть раздражение, быстро проговорил он.
        И тут же отдал распоряжение Бараштану:
        - Готовься к старту.
        - Есть готовиться к старту.
        - Пусть четные номера взлетают, а нечетные остаются, - Рахад Виргул раздраженно отключил внешнюю связь. - Этого старого пня надо буквально погонять ногами, чтобы он начал выполнять свою работу - командовать рейдом.
        - Командирам нечетных номеров приказываю немедленно взлетать и вступить в бой с кроковскими кораблями, находящимися на орбите. Цель - прикрыть оставшиеся на Суриме наши корабли. Остальным - продолжать сбор людей. Выполнять! - вновь ожил динамик внешней связи.
        - Старый фрол решил сам повоевать с кроками. А нас оставил тут. Саррад, отбой старта. Ну-ну, посмотрим, - процедил чел сквозь зубы, не сводя глаз с монитора.
        Андрей Кедров уже видел свой звездолет. Еще полтора километра, еще две минуты езды и он у своих. Землянин вжал педаль скорости, что называется в полик, но опорные траки, потеряв привычную свою одежду в виде гусеничных траков, проскальзывали по поверхности, и более пятидесяти километров в час транспортер развить не мог.
        Проскочив между двумя разрушенными зданиями, транспортер уперся в огромный завал, как бы берущий путь, по которому ехал Кедров, в огромную подкову.
        - Черт! - взгляд землянина заскользил по грудам бетона и стали, пытаясь найти путь для дальнейшего движения.
        Неожиданно край завала осветился заревом, словно за ним всходила звезда. Еще через мгновение Андрей понял, что это было. Огромная «Альтия», подталкиваемая двумя мощными огненными столбами, быстро взмывала вверх. Слева и справа он увидел аналогичные вспышки - заработали ракетные двигатели других звездолетов. Десантник не мог слышать переговоров между Главным командором и Рахадом Виргулом, они велись на другой частоте и с другим ключом кодирования. Поэтому все происходящее для него явилось полной неожиданностью.
        - Твою мать! Ма че пирла! Сансара! Баккара! - мешая русские, фрорловские, человские и кроковские ругательства, землянин лихорадочно обдумывал свои дальнейшие действия. - Ну на хрена мне все это нужно! У них, видите ли, разное направление вращения спирали ДНК, а мне из-за этого ужом извивайся, чтобы выжить!
        - Внимание всем десантникам! - даже несмотря на синхронный перевод электронного переводчика, Андрей узнал голос Рахада Виргула.
        И злость еще сильнее ударила в голову - он здесь, на этом выжженном термоядерными зарядами пространстве, на планете враждебной цивилизации, за миллионы световых лет от своей Земли, а этот там, в звездолете, способном вмиг унести его на сотни световых лет отсюда… к Эльдире… Б…ь! Ма че пирла!
        - Вам необходимо двигаться к звездолетам, расположенным в квадратах ноль пять, ноль восемь, двенадцать… - чел четко, спокойно перечислял островки надежды в этом бушующем атомном аду. - У вас пять минут.
        Андрей лихорадочно ударил по клавише на панели управления транспортером, высвечивая на мониторе карту местности, разбитую на квадраты. Квадрат двенадцать был ближайшим. До него было каких-то три километра влево.
        Руки с силой толкнули рычаги управления транспортером. Машина, проскальзывая катками, неуклюже развернулась на месте.

«Сюда!» - и снова педаль скорости вжата в пол.
        - Держись! - крикнул он лежащему в транспортном отсеке фролу.
        Десятитонная махина с маху ударила в какую-то полуобрушенную стену и та легко разлетелась, открывая проход.

«Гм, а c виду казалось, что бетонная. Халтурщики! - У землянина забрезжила надежда на спасение. - Мы еще повоюем! Мы еще повоюем, Рахад Виргул!»

…Кроковский флайер заходил прямо в лоб. Бортовой компьютер быстро навел на него лазерную установку. Подряд несколько вспышек. Флайер продолжал приближаться. На его носу засверкали вспышки - крок также открыл по ним стрельбу из своего лазерного оружия.
        Естественно, никаких ударов Андрей не почувствовал. Лишь взвыла сирена предупреждения лазерной атаки, да на мониторе высветилось: «Головной защитный экран - повреждение семьдесят семь процентов».

«Сейчас Загон[Загон - управляемая авиационная бомба (армейский жаргон). ] или Прожектор[Прожектор - авиационная ракета класса «воздух-земля» (армейский жаргон).
] выпустит - и все, бывший лейтенант воздушно-десантных войск России, младший командор Военно-космического флота фролов погибнет смертью храбрых».
        Но флайер добить своего почти беззащитного противника не сумел: мощная яркая вспышка - и крок превратился в огненный шар с разлетающимися из него во все стороны обломками летательного аппарата.

«Лазерным лучом ударили, - догадался Андрей, - с главного калибра крейсера».
        Он уже видел стоящий невдалеке звездолет. Судя по внешнему виду, это был человский тяжелый крейсер. Взгляд на часы - пять отведенных минут заканчивались через двадцать пять секунд.

«Не успею! Б…ь, не успею!»
        Транспортер землянина обогнул последний завал, лежащий перед ним и звездолетом, в тот момент, когда начали закрываться транспортные люки крейсера.
        - А-а-а! - отчаянно заорал десантник. - вашу мать! Подождите!
        Главный командор в чудеса не верил. Когда-то давно, в безоблачном, синем, как небо над его родной Матеей, детстве он в чудеса верил. Маленький Матрул верил, что его мир самый прекрасный из миров в бескрайней Вселенной, что его мама и папа - самые лучшие, самые добрые, самые сильные и умные люди на свете. Что злые кроки ничего не смогут поделать с его планетой и что, в конце концов, они, фролы, их уничтожат. И тогда больше не будет диктор в телевизоре торжественным и скорбным голосом читать имена фролов, не вернувшихся с очередного рейда. И что все погибшие фролы не насовсем покинули родную Матею. Да они ее и не покидали! Просто стали невидимы и слились с безбрежным, прекрасным синим небом. Но когда кроки будут уничтожены, они опустятся на Матею, живые и невредимые, и на всей планете начнется веселый, грандиозный праздник! Во многие чудеса верил маленький Матрул. Годы службы в Военно-космическом флоте все эти чудеса развеяли. Он понял, что его родная Матея, вот уже много лет находящаяся в блокаде кроков и испытывавшая постоянный дефицит буквально во всем, - отнюдь не самое лучшее место во
Вселенной. Есть множество миров, где люди, правда не фролы, живут гораздо лучше и спокойней их. Он понял, что его родители - обычные фролы, а отец даже почему-то не проходил обязательную воинскую службу на звездолетах или военных базах прикрытия, расположенных на многочисленных астероидах, вращающихся вокруг Матеи. Когда Матрул повзрослел и научился задавать неудобные вопросы, отец объяснил это состоянием здоровья. Правда, больным он не выглядел… Матрул решил поступать в Военно-космическую академию, чтобы вернуть Родине долг, который, как он считал, образовался за его семьей. А поучаствовав в нескольких рейдах и каждый раз чудом оставаясь в живых, Матрул ДарВул понял, что кроков им не одолеть. Тут бы хоть самим уцелеть. И что погибшие фролы уже никогда не примнут сочную, ярко-зеленую траву родной планеты. Оттуда, где они сейчас, никто не возвращается… Впрочем, в Бога, в Великого Мортона он верил. Верил из-за одного-единственного факта - при движении в гиперпространстве абсолютно все системы звездолета не функционировали. Как только корабль пересекал невидимую черту, отделяющую привычный трехмерный мир
от мира, где ни звезд, ни планет, ни даже самого времени, ядерный реактор, бортовые компьютеры и все, все переставало работать и замирало. Звездолет летел никем и ничем не управляемый, словно камень, выпущенный из пращи. А вот человеческий мозг функционировал! Человек ощущал перегрузки, думал и даже мог считать про себя. И это было никем не объясненное чудо. Словно Бог, создавая гиперпространство, не мог его сделать таким, чтобы в нем работали законы трехмерного мира. Не мог и все тут! Единственное, что он мог сделать, так это то, что люди все же могли перемещаться в нем. С огромными трудностями, с огромными потерями, но могли. Правда, к огромному огорчению ДарВула, это могли делать не только фролы, но и челы, и кроки. Ну, челы, ладно. Все же такие, как и они, фролы, левосторонники. Только, к сожалению, у них нет той священной ненависти к крокам, как у них, фролов. И стремление к комфорту у них часто выходит на первый план. С их-то ресурсами они могли более интенсивно воевать с кроками. Вместо того чтобы строить и строить новые дома, отели, развлекательные комплексы, лучше бы строили побольше
звездолетов! Ну, да Бог с ними. Все же надо отдать должное, они неплохо воюют с кроками. С кроками… Но почему они могут, так же как фролы и челы перемещаться по гиперпространству? Зачем Бог это им позволил? И какой Бог? Великий Мортон или их Бог, Всемогущий Картан? А может, как логично предположить, Великий Мортон, Всемогущий Картан, Всесильный Исам - это все одно и то же? Да, Главный командор Матрул ДарВул верил в Бога, только старался не называть его по имени. Только в самые отчаянные моменты своей жизни он обращался именно к фроловскому Богу, инстинктивно полагая, что так просьба от фрола к Богу дойдет быстрее и будет иметь больший вес при вынесении вердикта: «Отказать - не отказать».
        Вот и сейчас, стартуя с вражеской планеты, под вспышками мощных кроковских лазеров, под градом летящих на них ракет, он отчаянно молился именно фроловскому Богу, Великому Мортону. Молился, и Он услышал его молитву. Чудо произошло,
«Альтия» вышла на околосуримскую орбиту.
        Целей было как мошкары на закате около Иргуни, куда он иногда выбирался порыбачить.
        Тяжелый крейсер Главного командора успел сделать два полновесных залпа и завалить кроковские крейсер и эсминец. И Матрул ДарВул понял, что все, сейчас его распотрошат. Все защитные экраны были разрушены и даже дважды многосотмегаваттные лазерные импульсы доставали уже непосредственно до корпуса «Альтии». Но пока удары не повредили жизненно важных центров крейсера, да и система охлаждения в значительной степени гасила эту вражескую энергию. Молитва пока действовала, и фроловский Бог помогал фролам. Но сейчас должна была наступить развязка, и никакое чудо уже не поможет. Это Главный командор твердо знал, также твердо, как и то, что Бог существует. И словно этот Бог подсказал фролу последнее в его жизни правильное решение.
        - Форсированный переход в гипер! На остаточной энергии! Дальность… - быстрый взгляд на монитор, - семьдесят шесть тысячных световой секунды. Направление - восемь-семь-пять-восемь!
        В рубке управления никто не проронил ни слова. Фролы были мужественными людьми. Если пришло время умирать, значит, надо умирать. Спокойно, с достоинством и лучше прихватить с собой побольше кроков. Не они первые, не они последние.
        Форсированный переход на остаточной энергии означал то, что для подготовки к гиперпрыжку ядерный реактор не переводится в форсированный режим для запитки обмоток нуль-континуум-генератора, а отдает энергию, которой в данный момент располагает. При таком режиме уйти в гипер можно было в считанные секунды, но далеко, естественно, тоже не уйдешь. Если пожадничать и попытаться взнуздать звездолет на более дальний прыжок, то можно было и не преодолеть барьер и навсегда остаться там, куда по верованиям уходили человеческие души.
        Медленно набухали томительные секунды. Наконец долгожданное:
        - Корабль к прыжку готов!
        - Прыжок!
        Мгновенно замкнулись нужные силовые цепи и реле, и энергия поступила на обмотки нуль-континуум-генератора. Энергии было чуть-чуть - пробить пространство, уйти в гипер, чтобы тут же с трудом выползти обратно.
        На мгновение перед носом звездолета возникло угольно-черное окно, в которое он и провалился. Провалился на миг, на миллионную долю секунды. Провалился, чтобы вынырнуть в двадцати трех тысячах километров от места входа в гиперпространство. Вынырнуть в пятидесяти километрах от кроковского тяжелого крейсера - чуть более секунды полета. Вполне достаточно, чтобы понять, что сейчас ты будешь умирать. Это и поняли кроки, находящиеся в рубке управления этого крейсера. Поняли и все. Что-либо предпринять у них уже не было времени. Даже разрядить в ненавистного фрола весь свой главный калибр. Потом стальная туша тяжелого крейсера заполнила собой экраны внешнего обзора, а потом страшный удар. Два многотысячетонных крейсера на суммарной скорости шестьдесят километров в секунду столкнулись лоб в лоб. В двух кораблях экипаж погиб быстрее, чем полыхнули два развороченных ядерных реактора. Всех просто размазало по стенкам и пультам управления. И страховочные ремни не помогли. Члены экипажа, вмиг превратившись в скоростные метеоры, просто порвали их, содрав до мяса всю кожу в местах прилегания ремней к телу.
Грандиозный огненный шар расцвел в космосе.
        И фролы, и кроки были опытными космическими пилотами. И те и другие сразу поняли, какой маневр совершил крейсер Главного командора. Поэтому тут же крокам была дана команда отойти на безопасное расстояние от человских и фроловских кораблей, которым терять, в принципе, уже было нечего. Отойти на расстояние, чтобы их нельзя было достать в форсированном гиперпрыжке. Командиры кроковских звездолетов поспешно выполнили эту команду. Но не все. Еще один фроловский крейсер с разрушенными защитными экранами, с частично поврежденной энергетической установкой решился на форсированный гиперпрыжок и сумел достать кроковский крейсер.
        Это замешательство кроков дало фролам и челам несколько минут, драгоценных минут. Главный командор свой последний бой провел с честью. И влзможно, его душа все же когда-нибудь спустится с прекрасного синего неба Матеи на ее сочную зеленую траву… - Все, если через минуту не взлетим, то мы здесь останемся навсегда, - жестко сказал генерал Рахад Виргул, не отрывая взгляда от экрана внешнего обзора, на котором было видно, как в суримском небе медленно растворялся огненный шар - след от взрыва четвертого уничтоженного ими кроковского флайера. - Саррад, включай циклограмму подготовки к пуску, - последовала через мгновение команда.
        - Есть включить циклограмму пуска, - в голосе полковника Саррада Бараштана явно слышались нотки облегчения. Даже мужественным людям не хочется умирать. Если надо, пожалуйста. Исполняя свой долг и выполняя Устав Военно-космического флота: «При необходимости, если это продиктовано интересами страны, если это может нанести максимальный урон врагу, любой военнослужащий ОБЯЗАН пожертвовать своей жизнью».
        Ну, а если смерть необязательна, если она не может нанести максимальный урон крокам? Тогда погибать глупо и надо использовать все возможности, чтобы выжить. Чтобы потом все же нанести максимальный урон врагу.
        - Внимание! Всем командирам звездолетов включить циклограмму подготовки к старту. Старт через минуту.

«А ведь этот флайер мы уничтожили, когда он явно кого-то атаковал. И этот кто-то добраться до нас уже не успеет. Впрочем, это все мои предположения. Может, никого он и не атаковал».
        Один за другим на мониторе перед Рахадом Виргулом начинали пульсировать зеленые кружки - командиры оставшихся на поверхности Суримы кораблей выполняли приказание человского генерала. Один, второй, третий… девять зеленых кружков пульсировали, словно на мониторе бились девять сердец, - девять звездолетов готовы были через минуту стартовать. Девять… После того, как половина кораблей покинула Суриму, на ней осталось двенадцать крейсеров. Значит, за эти прошедшие пять минут было уничтожено еще три звездолета.

«Тридцать секунд до старта», - вспыхнуло на мониторе.

«Сейчас начнется обратный отсчет», - чел перевел взгляд на низ экрана. Там светилось число пятьдесят девять. Именно столько десантников приняли на борт оставшиеся на Суриме корабли.

«Значит, все-таки не зря мы тут оставались. Уничтожили четыре кроковских флайера. Спасли пятьдесят девять человек. Эх, жаль до круглого счета одного человека не хватает».

«Пятнадцать секунд до старта. Закрытие транспортных люков», - циклограмма подготовки к пуску добегала до своего конца.
        Первым выехавший из-за завалов транспортер увидел Саррад Бараштан:
        - О нет, Всесильный Исам, еще один…
        В этот миг транспортер, несущийся к ним без гусениц, на одних опорных катках, увидел и Виргул. Взгляды двух челов, генерала и полковника, встретились, скрестились.
        - А-а-а, - каким-то нечеловеческим криком ожил динамик внешней связи. - Вашу мать! Подождите!
        И полковник Саррад Бараштан опустил глаза.
        - Прекратить подготовку к пуску, - тихо прозвучало в рубке управления «Авангарда». - Генерал Рахад Виргул с каменным лицом смотрел на экран монитора.

«А ведь по всем законам жанра я не должен был его спасать. Не должен…» - он сразу понял, кто кричал из этого мчащегося транспортера. Странные слова «Вашу мать», используемые в качестве ругательства в этом уголке Вселенной, произносил только один человек - Андрей Кедров, муж Эльдиры. Его Эльдиры, как про себя уже давно чел называл эту девушку…
        Андрей Кедров не верил своим глазам - один из готовых захлопнуться люков вдруг остановился и быстро стал открываться вновь. Уже ничего не думая, видя перед собой освещенное изнутри отверстие, землянин просто мчался на этот свет, как бабочка летит на свет фонаря. Только в этом случае свет указывал путь к спасению, а не к гибели. Через тридцать секунд «Авангард», словно прыгнув в небо, покинул Суриму.
        Рахаду Виргулу, его экипажу и сумевшим попасть на его крейсер десантникам повезло. Кроки, ошеломленные двумя космическими таранами, еще не пришли в себя и позволили шести звездолетам фролов и челов уйти в гиперпространство и тем самым спастись. Шесть из пятидесяти пяти. И в транспортных отсеках этих крейсеров многие ложементы были пусты - их хозяева или навсегда остались на Суриме, или сгорели в ее небе, или просто исчезли из этого мира, не выйдя из гиперпространства. И тут компьютеры главных штабов не ошиблись. Потери составили девяносто процентов. В эти проценты вошел и командующий рейдом Главный командор Матрул ДарВул.
        Теперь, вернувшись на Матею, предстояло понять, выполнил рейд свою задачу или нет. Понять, уничтожено ли разрабатываемое кроками новое страшное оружие - гиперпространственная бомба, способная с легкостью уничтожить любую планету.
        То, что Центру, где разрабатывалось это оружие, нанесен колоссальный ущерб, сомнений ни у кого не было. Всё же территорию, на которой он располагался, проутюжило двести ядерных зарядов по пятьсот килотонн каждый. Но будет ли этот ущерб достаточным, чтобы центр не смог возродится хотя бы в ближайшем будущем? Уничтожены ли экспериментальные образцы этих бомб, уничтожена ли документация на них? А самое главное, уничтожены ли ключевые люди, разрабатывающие этот проект? Те люди, без которых дальнейшее развитие проекта невозможно…
        Лежа на чьем-то чужом ложементе, превозмогая страшные перегрузки и уносясь от проклятой Суримы на сверхсветовой скорости, Андрей Кедров не знал и никогда не узнал того, что судьбу рейда он буквально держал в своих руках. Что его непонятный импульс, заставивший полоснуть бластером по недавно смятой постели какого-то крока, был криком подсознания, пытавшегося подсказать Андрею, что под кроватью находится ход в подземное убежище. И что в этом убежище, оцепенев, наблюдая при помощи скрытой камеры за страшными людьми в глухих защитных костюмах, находился О’Валли Мулл - гениальный ученый, главный теоретик проекта «Молот», его движущая сила.
        Глава 11
        Тот день для О’Валли Мулла начался также отвратительно, как и все дни перед этим. Все дни с тех пор, как от него в очередной раз ушел О’Торри Дрик - хрупкий мальчишка с детским, кукольным лицом и золотыми кудряшками волос на голове. Ушел к этой рослой девице с черной гривой волос на голове, которая, словно мощный внедорожник «Ланд», раздвигающий этот мир своим мощным бампером, раздвигала его своей объемной, тугой грудью. Да по физическим параметрам маленький, щуплый О’Валли Мулл явно проигрывал А’Вессе Лам, так, как сумел вызнать академик, звали эту черноволосую девицу.

«Ну так разве это главное? - в который раз он задавал себе этот вопрос. - Разве духовный мир человека менее важен? Разве душа, любящая душа ничего не значит?» - И он с глухим стоном валился на смятую постель - свидетельницу его очередной беспокойной ночи, его беспокойного сна-полудремы. Полудремы, когда реальность и фантазии сливаются в единое целое и ты, словно в калейдоскопе, уже не знаешь, вон та цветная стекляшка реальна или это только ее отражение в зеркале.
        Наутро, после такого разглядывания «калейдоскопа», голова наливалась словно свинцом. И ничего не хотелось делать. Ни идти в лабораторию, где опостылевшие компьютеры, равнодушные ко всему, даже к тем числам, которые они перебирали с ловкостью, с которой милларднорукий фокусник перебирает свои карты, обсчитывали его очередную математическую модель, пытаясь нащупать устойчивое состояние сложнейшей системы, сложнейшего конгломерата силовых полей нашего и гиперпространственного миров. Заставить этот конгломерат быть устойчивым хотя бы несколько секунд, чтобы растущая «прореха» в мире трех измерений - окно в гипермир - выросла до размеров нескольких тысяч километров, выросла до размеров, достаточных для того, чтобы в эту «прореху» провалилась целая планета. И это будет победа. Победа с большой буквы. Победа кроковской цивилизации над всеми этими левосторонниками - челами и фролами. Ведь тогда можно будет все планеты челов и эту фроловскую Матею оторвать от их солнц и отправить куда подальше, за тысячи, сотни тысяч, миллионы световых лет от их привычного мира. Туда, где не будет уже ласковых лучей их
звезд, а будут царить лишь мрак и холод. Правда, многие фролы и челы так и не увидят этого нового, негостеприимного неба над головой. Страшные перегрузки при перемещении в гиперпространстве просто раздавят, убьют их. Челам и фролам останется только или покориться, или погибнуть. И тогда наступит новая эра, эра правостороннего развития мира.
        Но этот чертов конгломерат полей, конгломерат реальных и виртуальных частиц никак не желал быть устойчивым и распадался, «не прожив» и десятой доли секунды. Но и это уже была победа, правда, победа с маленькой буквы, с прописной буквы, а не заглавной. И это достижение позволяло отправить неизвестно куда целые астероиды. Ничего, это только первый шаг!
        Впрочем, восклицательный знак после этого шага сейчас можно было убрать. С тех пор, как Торри покинул Мулла, ему уже было абсолютно наплевать, на этот шаг и на все последующие шаги, которые еще необходимо было сделать, чтобы взобраться на вершину кроковского могущества. К чему все это, если рядом с ним нет этого прекрасного мальчика? Если он не сможет дотронуться до этой гладкой кожи, если он не сможет ощутить жар его тела и сладостную боль проникновения, слияния с ним? Зачем тогда все это?
        Впрочем, нет, не наплевать - с тех пор, когда ученый понял, что Сарб и все эти высшие чины, заметив, что после очередного исчезновения Торри, он начинает трудиться наиболее продуктивно, стараясь в работе утопить свое отчаяние, они стали время от времени сами убирать его мальчика.

«Они используют меня как осла, осла, бегущего за привязанной перед его носом морковкой. И морковка - это Торри. А чтобы осел не выбился из сил, иногда ему дают попробовать, чуть надкусить эту морковку. А потом вновь безжалостно забирают ее - пора бежать, осел! Ну, ничего, мы еще посмотрим, кто осел».
        О’Валли Мулл решил мстить.
        О, он знает, как можно отомстить всем этим сарбам! И месть его будет ужасной. Подпитываемый этим новым охватившим его чувством, академик на радость Сарбу, Президенту Норку и другим высшим чинам кроков дни и ночи просиживал в лаборатории, стараясь окончательно укротить гиперпространство. И, похоже, на прошлой неделе ему это удалось. Похоже…
        Но чувство мести оказалось для Мулла все же слабым катализатором. И, проделав за неделю основную часть работы, - осталось чуть-чуть, еще раз проверить все расчеты, покрутить созданную им математическую модель в «головах» компьютеров и так и эдак, - ученый «сдулся». Сильнейшая апатия охватила его. Делать ничего не хотелось. Только лежать на кровати и думать, почему так несправедливо устроен мир, почему, в первую очередь, любят тело, а не душу. Ведь душа важнее же! Намного важнее…
        Вот и в то утро, проснувшись после очередного «калейдоскопа» сна-яви, академик продолжал себя терзать этим почему, пытаясь доказать недоказуемое - что для молодого, избалованного благами цивилизации, человека важнее душевный мир, чем чувственный. Доказательство не давалось. Измученный и окончательно разбитый академик вновь повалился на свою, ставшую одинокой, постель. Чтобы как-то отвлечься, он схватил дистанционный пульт и включил телевизор. Как ни странно, но академик не любил технических новшеств и предпочитал им старые традиционные решения. Именно поэтому его дом был обставлен несколько архаично. И именно поэтому академик пользовался дистанционным пультом, а не специальной приставкой к телевизору, которая понимала и преобразовывала жесты рук или слова во включение телевизора, переключение каналов, уменьшение или увеличение звука и так далее. И если бы не Торри… При мысли о мальчике с кукольным лицом Мулл громко, в голос застонал.

«Давай еще по одной», - раздалось с огромного куба-телевизора, стоящего точно посередине комнаты.
        На экране показывали один из многочисленных бесконечных сериалов, которые так любил смотреть Торри, часто доводя изнывающего в постели О’Валли Мулла до исступления.
        - Валли, подожди, - капризно говорил мальчик, отталкивая тщедушного академика, - тебе только от меня это и нужно. - Тон становился еще более капризным и обиженным.
        Часто это «подожди» длилось несколько часов, и в конце концов ученый засыпал.

«Давай». Два модно одетых молодых человека сидели в каком-то то ли кафе, то ли баре. За их спиной, на всю стену было расположено панорамное окно, за которым красиво переливаясь в темноте, сверкали огни какого-то города.

«А может, он и не любил эти проклятые сериалы, а просто это был удобный предлог избавиться от близости со мной?» - Очередной стон раздался в спальне.

«Слушай, Брисс, у тебя с Бриллой что, все серьезно?»
        Раздавшиеся в комнате слова, произнесенные одним из телесериальных героев, заставили Мулла вздрогнуть и внимательно вглядеться в экран, с которого тут же раздался хохот.

«Запомни, Кноппи, одну простую и непреложную истину, которая здорово поможет дальше жить. Заметь, говорю я тебе ее совершенно бесплатно. Ну, разве что закажешь мне еще один стаканчик крача.
        - Договорились! Излагай!
        - Так вот, запомни. Секс без любви - это удовольствие без обязанностей!»
        - Секс без любви - это удовольствие без обязанностей, - ученый тихо повторил только что услышанную фразу. - А у Торри со мной секс - это обязанность без удовольствия. А от перестановки слагаемых, сумма не меняется - любви ко мне у него нет и никогда не было. И как только подворачивается удобный случай, он тут же сбегает от этих обязанностей…
        На телеэкране два молодых человека, смеясь и потягивая из высоких стаканов крач, обсуждали какую-то Бриллу.
        О’Валли Мулл утробно застонал, стон перешел в какой-то рык. С остервенением мужчина распахнул дверцу бара и схватил первую попавшуюся под руку бутылку. Под действием пальца пробка мелодично открылась.
        - Смеетесь?! Так и я сейчас буду смеяться! - И он опрокинул себе бутылку в рот. Обжигающая жидкость устремилась в рот, опаляя гортань, пищевод и уже в желудке разливаясь приятным теплом…
        Через час О’Валли Мулл уже пытался чокаться с героями следующего телесериала, пошатываясь, ходил вокруг куба телевизора, норовя зайти какому-нибудь парню или девушке сзади и хлопнуть их по попке или задрать юбку.
        - Секс без всяких обязанностей! Партнер на ночь! Получил удовольствие и забыл! И никаких душевных терзаний! Слышишь меня?! - Академик ткнул указательным пальцем в грудь одному мускулистому парню на экране. - Никаких! Просто надо брать и получать удовольствие!
        Он попытался схватить за грудь стоящую с этим парнем красивую, загорелую девушку в ярко-желтом купальнике. Рука беспомощно скользнула по стеклу.
        - Слышишь, берешь и получаешь удовольствие! - не унимался академик, беспомощно елозя руками по экрану.
        Парень, не обращая никакого внимания на дергавшегося в нескольких сантиметров от него О’Валли Мулла, притянул девушку к себе и долгим поцелуем приник к ее губам. Затем молодые люди, смеясь, взялись за руки, разбежались и одновременно прыгнули в бассейн, находящийся в нескольких шагах от них. Фонтан брызг взвился вверх и в стороны. Тщедушный, невысокий мужчина с бутылкой крача в руке стоял, опустив голову, и исподлобья смотрел на хохочущих, резвящихся в воде молодых людей. У него был вид, словно вода, весело брызнувшая во все стороны, окатила и его, а не замерла по ту сторону экрана.
        - Веселитесь… наслаждаетесь друг с другом… а вот мне не с кем наслаждаться… не с кем.
        В это время девушка по ту сторону экрана схватила парня за шею, приникла к нему и они вместе погрузились под воду. Телекамера без колебаний последовала за ними. В прозрачной, голубовато-зеленой воде было видно, как два молодых сильных тела терзали друг друга, при этом стремясь слиться друг с другом, стать одним целым. Купальник четко выделяющимся ярко-желтым пятном одиноко опускался на дно бассейна. А выше его, в мириаде воздушных пузырьков продолжалась борьба, терзание двух тел. Объемное изображение давало полную иллюзию того, что телевизор неожиданно превратился в бассейн с двумя соблазнительными телами внутри. Молодые люди иногда, на мгновение, выныривали вверх, чтобы глотнуть воздуха, и вновь погружались в водную стихию, делавшую их тела невесомыми, а чувства, ощущения - более яркими. Как вода, омывая невзрачный камешек, делает его цвет насыщенным и ярким.
        - А… резвитесь?! Ну так я прекращу ваше веселье.
        Глубокий глоток из бутылки и уже пустой сосуд обратным движением, описав полукруг, с силой ударяется о куб телевизора. Звон битого стекла по эту сторону экрана, а по другую - продолжающаяся бурлящая жизнь.
        - Ах так! - злым, мечущимся взглядом О’Валли Мулл оглядел спальню. В углу комнаты на специальном постаменте из редчайшего розово-голубого мрамора стояла бронзовая статуэтка юноши, олицетворяющая собой юность, красоту и прекрасность жизни.
        Эту статуэтку академик заказал в то время, когда в очередной раз ветреный О’Торри Дрик сбежал от него. Но тогда еще его душа не была так сильно искромсана любовью к этому мальчишке, в ней любви было больше, чем страданий. И он, словно древние герои, которые, желая привлечь на свою сторону милость богов, заказывали в их честь храмы и статуи, заказал у модного, дорогого скульптора эту статуэтку, лицом и телом похожую на Торри Дрика. У прославленного ученого, гения, распутывающего самые хитроумные загадки Бога, был свой бог, которому он поклонялся. И в тот раз, не прошло и недели, как этот бог - мальчик с кукольным лицом - вернулся. О’Локки Сарб, директор Службы государственной безопасности, видя, что после всплеска активности проект «Молот» вновь забуксовал, приказал своим людям найти капризного мальчишку. Могущественный и жесткий директор Службы государственной безопасности хорошо выдрессировал своих людей, знавших, что приказания шефа надо выполнять несмотря ни на что. Они мигом нашли О’Торри Дрика, среди ночи вытащив его из теплой постельки какой-то девицы, и доставили к тоскующему академику.
        А у О’Валли Мулла появился талисман - бронзовый мальчик с кукольным лицом и милыми кудряшками на лице.
        Хозяин квартиры подскочил к бронзовой статуэтке и решительно сорвал ее с мраморного пьедестала. И вновь злой, ненавидящий взгляд в сторону телевизора. Там борьба уже закончилась - парень и девушка, наконец слившись воедино, медленно опускались на дно бассейна. Время от времени по их телам пробегала крупная дрожь, больше похожая на конвульсии.
        - А-а-а! Не успел! - с отчаянным криком Мулл с силой ударил статуэткой по телевизору. На этот раз экран не устоял - голова бронзового мальчика пробила его и ушла внутрь куба. Парень и девушка так и не успели опуститься на дно бассейна, где их ждали сдернутый силой страсти желтый купальник и лежащие поверх его красные плавки, не успели окончательно излить друг в друга свою страсть. Красивый, жизнерадостный виртуальный мир исчез, сменившись унылой серо-черной пустотой с нелепо торчавшей в ней верх ногами мальчиком с кукольным лицом и кудрями волос.
        Несколько мгновений О’Валли Мулл смотрел на учиненный им погром, а потом громко расхохотался. Он хохотал и хохотал, тыкая в верх ногами задранную статуэтку. Тыкал и вновь хохотал.
        - Вот так… и надо… ха-ха-ха… лицом вниз… в дерьмо… ха-ха-ха… получил удовольствие и выбросил… ха-ха-ха… в дерьмо выбросил… ха-ха-ха…
        Этот приступ безудержного смеха, смеха-истерики прервала мелодичная трель звонка. Ожил скрытый за декоративными панелями стен динамик.
        - Господин Мулл, с вами хочет поговорить господин Крус. - Хозяин квартиры узнал голос своей секретарши.
        - Хочет, а я не хочу, - пробормотал ученый, не включая микрофон.
        Эти слова вновь вызвали у него смех. Он распахнул дверь бара и, не глядя, вытащил бутылку спиртного, мигом откупорил ее и жадно приложился к горлышку.
        - Хочет он… многие от меня что-то хотят… зато я не хочу… - Крупный глоток обжигающей жидкости.
        - Господин Мулл, ответьте, пожалуйста, - не унималась его секретарша.
        - Ответьте, ответьте… вот приду в кабинет, я тебе отвечу… думаешь, если у меня был Торри… так тебе и работать не надо… - Вновь глоток из бутылки, - …ошибаешься… тем более, что Торри сейчас у меня и нет… зато ты есть… для одного раза сгодишься… попробую и выброшу… ха-ха-ха…
        - Извините, господин Мулл, но в соответствии с инструкцией, если вы не отвечаете, я вынуждена проверить ваше самочувствие.
        - Я тебе проверю… это я тебя проверю… не хочу никого видеть… проверишь ты у меня, - пошатываясь, академик подошел к изголовью своей широкой кровати.
        Нажатие на неприметный выступ, и кровать бесшумно съехала в сторону, открывая вход в подземное убежище.
        - Ну, ну, проверяй, - Мулл встал на специальную платформу, которая мигом опустила его на десятиметровую глубину. - Ку-ку, девочка.
        Кровать вновь бесшумно встала на свое место.
        Такие убежища были выполнены под домами всех основных ученых, занимающихся проектом «Молот». Наученные горьким опытом в период противостояния с челами и фролами, кроки старались исключить любые неожиданности. Руководство страной отлично понимало, что, собрав в одном месте весь цвет своей науки, оно определенным образом рискует. Если что, можно этого цвета и лишиться. А вот это уже будет катастрофа. Чиновника, пилота звездолета, десантника заменить можно. А вот ученого… ученого не всегда. Ученый - это штучный товар. И одним из мероприятий, повышающих безопасность крупных ученых, было возведение таких убежищ, рассчитанных на ядерный удар. Не прямой, конечно. Но разорвавшуюся в полукилометре мегатонку такие убежища должны были выдержать.
        Убежища были оборудованы всем необходимым для обеспечения жизнедеятельности человека в течение целого месяца - вода, продукты питания, кислородные химические аккумуляторы, мощные фильтры, утилизатор отходов.
        Когда такое убежище строили академику Муллу, он настоял, чтобы там не было никаких систем видеонаблюдения.
        - Если, не дай бог, придется воспользоваться им, вам будет не до того, чтобы созерцать мою физиономию. Вполне достаточно обычной связи.
        Администрация Центра, в лице его директора О’Ралли Круса, не соглашалась и настаивала на выполнение всего объема работ по убежищу. Академик Мулл упорствовал. Спор разрешил директор Службы государственной безопасности Сарб:
        - Да пусть будет без видеонаблюдения. Может, у академика не стоит при мысли, что за ним могут подсматривать. Вот он и хлопочет об уединенном гнездышке. Тем более, я думаю, убежище по своему прямому предназначению не понадобится.
        На этот раз Сарб ошибся.

…Звездолеты челов и фролов вышли из гиперпространства в пятидесяти -восьмидесяти километрах от поверхности Суримы. И в тот момент, когда вдрызг пьяный О’Валли Мулл стремительно опускался на платформе на десятиметровую глубину, более двухсот ядерных ракет с ядерными боеголовками еще более стремительно неслись вниз. До ядерного удара оставались считанные мгновения.
        Изрядно приняв спиртного, академик сначала не понял, что случилось. Просто платформа, на которой он стоял и жадно глотал содержимое бутылки, неожиданно ушла из-под его ног, и он мешком свалился на нее.
        - Ммм… надо меньше пить, - произнес он поистине интернациональную, межгалактическую фразу.
        Свет в убежище мгновенно погас, но тотчас автоматика включила аварийное освещение.
        Убежище, в которое спустился О’Валли Мулл, представляло собой стальной цилиндр, помещенный в специальную бетонированную шахту и подвешенный в ней на специальных могучих амортизаторах, Ударная волна лишь качнула этот многотонный стальной цилиндр. Амортизаторы раз-другой сжались-разжались, передавливая масло через многочисленные жиклеры и гася колебания. Через пару секунд они замерли, как будто ничего и не произошло. Все та же тишина… Нет, прямо над головой академика, заставив его вздрогнуть, взвыла сирена - специальные датчики, установленные рядом с домом, зафиксировали и передали установленному в этом же убежище компьютеру и прокатившуюся по ним ударную волну, и мощный всплеск светового и гамма-излучения. Зафиксировали они и поток других неизменных спутников ядерного взрыва - нейтронов, альфа-частиц - и прочую, прочую, прочую радиоактивную гадость. Сложив два и два, компьютер понял, что рядом произошел термоядерный взрыв, и принялся энергично действовать. Специальные заслонки перекрыли воздуховоды, включились химические кислородные аккумуляторы, завыла сирена.
        О’Валли Мулл, закрыв уши руками и зажмурив глаза, сгорбившись, сидел на прежнем месте.

«Да, основательно я перебрал сегодня… Аж в ушах звенит. Все, хватит. Сегодня спать, а завтра в лабораторию. Пора ребят наказывать за то, что они превратили меня в осла, в безмозглую тягловую скотину, таскающую их к новым постам, званиям, наградам». Пошатываясь, научное светило осторожно встало сначала на карачки, а потом медленно поднялось. Глаза нащупали стойку пульта управления платформой с несколькими кнопками. Нетвердой рукой светило надавило на самую большую кнопку, приказывая платформе подняться наверх. Естественно, компьютер заблокировал эту безумную попытку подняться туда, где дули раскаленные ветры и бесшумно бушевали десятки тысяч рентген.
        - Черт… не хватало еще тут застрять, - Мулл уже более осмысленно нажал на другую кнопку - включение связи с Центром.
        Из ожившего динамика раздавались лишь какие-то невразумительные шорохи. И его смазливенькая секретарша, несколько минут назад пытавшаяся строгим тоном разговаривать со своим шефом, и пытавшийся связаться с ним директор Центра господин О’Ралли Крус были мертвы.
        - Что за черт! - уже осмысленно пробормотал ученый. И тут он увидел пульсирующий красным тревожным светом экран телевизионной панели, закрепленной на стене убежища: «ВНИМАНИЕ! ОПАСНОСТЬ! НАНЕСЕН ЯДЕРНЫЙ УДАР!»
        - На… нанесен… я… ядерный удар… - запинаясь, прочитал надпись академик.
        И наконец реальность, расчищая себе путь продолжавшей орать сиреной, ворвалась в мозг крока.
        Чисто автоматически он вдавил еще одну кнопку на пульте управления. Тотчас пульсирующие красные слова исчезли, словно провалились вниз, открывая Муллу то, что скрывалось за ними. Чудом уцелевшая одна из пяти камер внешнего обзора показывала Апокалипсис. Желтовато-синее небо Суримы превратилось в грязно-серое от клубившихся огромных туч пыли, зловеще подсвечиваемых снизу яркими сполохами пожаров. Некогда ухоженная местность, с многочисленными аккуратными зданиями, окруженными лужайками травы и клумбами цветов, между которыми росли красивые высокие деревья, превратилось в какое-то месиво из груд бетона и стали. Зеленые лужайки и разноцветные клумбы исчезли, сменившись черной, обугленной землей, из которой торчали, словно какие-то страшные свечи, горящие пни. И все это было густо сдобрено многочисленными пожарами.
        - О, Всемогущий Картан, что это? - О’Валли Мулл впал в ступор от увиденного.
        Из этого состояния его вывело какое-то движение на экране. Осмысленное движение. Ученый заставил себя сконцентрироваться и собраться. Из-за развалин дома, принадлежащего Крусу, вышли человек десять в каких-то серо-черных комбинезонах, почти сливающихся с окружающим пейзажем. Головы их были закрыты такого же цвета глухими шлемами. В руках они держали бластеры.
        Трое из них отделились из группы и стали приближаться к его дому.
        - Челы или фролы, - догадался Мулл.
        Между тем трое людей с бластерами зашли в его дом. Трясущейся, вмиг вспотевшей рукой, он переключился на камеры внутреннего наблюдения. Вот они осматривают кухню, точнее то, что от нее осталось. Идут дальше по дому. Одна комната, другая. Заходят в спальню. Один из них останавливается около кровати со смятой постелью, подходит к разбитому телевизору, осторожно вытягивает из него бронзовую статуэтку, вертит в руках и бросает на кровать.
        - О, Всемогущий Картан, помоги…
        В чем должен был помочь Бог кроков, О’Валли Мулл не уточнял. То ли, чтобы эти страшные люди с глухими шлемами на головах ушли из его дома и его, находящегося десятью метрами ниже, не обнаружили. То ли вообще, чтобы эта страшная картина, которую он увидел на экране телевизора, исчезла и груды бетона и стали чудесным образом вновь сложились в здания. Черная, обугленная земля зазеленела и украсилась разноцветными пятнами цветов. А гигантские клубы пыли превратились в желто-синее небо.
        Челы или фролы, находившиеся в его доме, куда-то заторопились и стали один за другим покидать его спальню. Последним уходил тот, который бросил статуэтку на кровать. Неожиданно он, вновь подойдя к кровати, резко остановился. У крока, наблюдавшего за ним по телевизору, все оборвалось внутри. Ему показалось, что этот человек каким-то образом догадался, где находится Мулл. И сейчас нажмет на маленький выступ, спустится в его убежище, поднимет на него свой страшный бластер и… Яркая вспышка перед глазами - и Мулл свалится на колени…
        Придя в себя, он увидел, что его кровать крест-накрест перечеркнута лазерным лучом. А в спальне никого нет. Лихорадочно переключившись на видеокамеру внешнего обзора, ученый смотрел, как эти страшные люди сели в подъехавший транспортер и вновь скрылись за углом разрушенного здания.
        Мулл в оцепенении смотрел на разрезанную кровать, на дымящуюся постель с черным, обугленным следом лазерного луча. Что-то неприятное начало жечь в паху. Он опустил взгляд. Светлое пятно жидкости растекалось под ним. В нос ударил запах мочи. И О’Валли Мулл, академик, лауреат многочисленных премий, награжденный самыми высшими наградами Содружества свободных планет, завыл. Он выл, скулил, как скулит до смерти напуганный щенок. Ну почему так, почему? Почему этот пустой мальчишка, эта кукла где-то наслаждается жизнью, получает чьи-то ласки, любуется наверняка прекрасным пейзажем. А он, понимающий суть мироздания как никто другой, который может любой, даже самый сложный физический процесс поместить в клетку из множества уравнений и тем самым усмирить и покорить, вынужден стоять в подземелье, на коленях, в луже собственной мочи и выть от страха, словно какой-то зверь. Всемогущий Картан, почему? Значит, никакой справедливости не существует? Ну так тогда он сам будет справедливостью! Он будет сам решать, кого казнить, а кого миловать!
        И в его голове, словно под действием какой-то могучей стихии, рушились и падали перегородки, и уже освободившееся пространство заполняло нечто новое, несущее воспаленному мозгу облегчение. Будто к болезненному ожогу приложили кусочек льда, который тая растекался по ране холодными ручейками, снимающими боль и несущими такое долгожданное облегчение.
        О’Валли Мулл вскочил и твердо встал на ноги. В голове больше не шумело, будто и не было выпито двух бутылок виски. И уже не с животным ужасом смотрел он на экран телевизора, а с ненавистью. С жаждой карать. Карать тех, кто бросил его в этот подвал, кто использовал его чувства, его любовь самым циничным образом - для обогащения, возвышения, получения наград и удовольствий.
        А видеокамера, мутнея и мутнея от бивших по ней тысяч рентген, передавала мертвый мир, где основными цветами были серый цвет пыли, черный цвет копоти и обуглившейся органики и красный цвет пожаров. И этот страшный мир тускнел вместе с видеокамерой, словно уходил в небытие, словно уходил вслед за давно покинувшим это место разумом…
        Глава 12
        Шесть звездолетов - четыре фроловских и два человских - вышли из гиперпространства в нескольких миллионах километров от астероидного пояса Арбзира. Дальше предстояла ювелирная работа. Тщательно сверяясь с маяками, установленными на многих астероидах из этого пояса, следовало небольшими гиперпрыжками пересечь эту космическую кашу каменных глыб и выйти на орбиту вокруг Матеи. Это, считай, дома. Спуск на десантных ботах уже не в счет.
        По негласному правилу, ставшему нерушимым законом, исполняющий обязанности командующего рейда генерал звена Рахад Виргул сообщил на Матею лишь количество вернувшихся звездолетов. Ни их названия, ни тем более имена оставшихся в живых и погибших не передавались. Пусть родные и близкие до самого прибытия десантных ботов на планету, до выхода последнего человека из них пребывают в неведении. Пусть для них максимально дольше их мужья, отцы, братья, любимые остаются живыми.
        Один за другим звездолеты ныряли в гипер, чтобы через несколько секунд выйти из него, пролетев по меркам обычного пространства несколько десятков миллионов километров. И снова тщательная сверка своего положения, уточнение местонахождения десятков, сотен тысяч астероидов и снова короткий прыжок. Спешить было нельзя. Малейшая ошибка в расчете, малейшая оплошность - и на скорости более пятидесяти километров в секунду звездолет мог врезаться в каменную глыбу. Это была смерть. Явная, зримая, с разрушением переборок корабля, взрывом ядерного реактора и топлива. И это было бы обидно. Уцелеть в жестокой мясорубке за сто двадцать тысяч световых лет от Матеи и погибнуть у ее порога. Обидно не для экипажа звездолета и десантников, находившихся в нем. Многие из них даже не успели бы понять, что случилось. Обидно было бы для их близких. Ведь почти дождались…
        Экипажи звездолетов со своей задачей справились безукоризненно. На экранах внешнего обзора раскинулась роскошная голубая планета. Потом был долгожданный спуск вниз. Один за другим десантные боты садились на центральном космодроме Матеи. Один за другим распахивались люки…
        Андрей Кедров знал, что сотни видеокамер сейчас нацелены на них и тысячи пар глаз с тревогой и надеждой всматриваются в огромные панели, установленные в зале ожидания, куда передавалось изображение с камер. Вот последний человек покинул бот. А на панелях появились скорбные списки погибших - пять тысяч триста девяносто одна фамилия. Всего в рейде принимало участие пять тысяч шестьсот пять человек…

«Господи, и как мне теперь посмотреть в глаза Эльдиры. Я вернулся, а ее отец - нет».
        Последний десантник покинул бот. Видеокамера еще несколько мгновений показывала черный провал люка, затем, словно спохватившись, вновь стала показывать участников рейда, садящихся в транспортные флайеры, которые доставят их к залу ожидания космодрома.

«Матрул ДарВул отсутствует. Значит, он погиб», - и тут же, в подтверждение этой мысли, перед сидящим в кресле человеком, в верхнем правом углу монитора появилась надпись в пульсирующем красном прямоугольнике: «Главный командор Матрул ДарВул» - посланный полчаса назад запрос наконец дождался появления базы данных по погибшим в рейде фролам и челам.
        Сидящий в кресле человек встал и подошел к окну. С высоты тридцатого этажа открывался великолепный вид на Матею - столицу фроловского государства. Ряды небоскребов, блестевших в лучах Альтии своими окнами, ажурная паутина хайвэев, протянувшаяся до самого горизонта, а внизу зелень парков и синь озер.

«Прекрасный город Матея. Мой город. И я не дам ему исчезнуть, я не дам ледяному холоду космоса коснуться этих парков и озер. Я все сделаю, чтобы моя планета не низверглась в тартарары гиперпространства. Если надо, я буду задницы крокам лизать, но этого не допущу. История покажет, кто был прав. И каждому воздаст по заслугам», - так размышлял Главный судья Руфи СакВок, глядя в окно.
        Зазвучал сигнал вызова. На мониторе возникло хмурое лицо Варзарула СакТардола - Главы Верховного совета достойных.
        - Руфи, я завтра на девять созываю Совет по итогам рейда на Суриму.
        - Да, Варзарул. Это надо немедленно обсудить.

«Уничтожил ДарВул оружие кроков или нет? Если даже завтра прозвучит „да“ на этот вопрос, то кто даст стопроцентную гарантию, что это так. А меньший процент меня не устроит. Мы не имеем права рисковать своей единственной планетой».
«Именно из-за таких дней Президенты стареют сразу на десять лет, получают инфаркты и уходят со своего поста. Ну этого вы от меня не дождетесь. Норк не для того боролся за это кресло, чтобы так просто сдаться. Буду бороться». - Президент Содружества свободных планет тяжело опирался локтями на стол.
        Тихие слова упали в абсолютную тишину:
        - Так с чего мы сегодня начнем, господа? Со вчерашнего шоу в небе столицы и последующего шоу на телевидении? Или с катастрофы на Суриме? С чего?
        Верховный адмирал объединенного флота О’Торри Свил и директор Службы государственной безопасности О’Локки Сарб молчали. Опытные чиновники понимали, кто первым начнет, на того и придется самый первый, самый раздраженный всплеск президентских эмоций.
        - Чего вы молчите? - в голосе О’Ролли Норка послышался металл.

«Если он задержит на мне взгляд более трех секунд, начну говорить. Упредить, значит наполовину разоружить», - бригадный генерал Сарб, держа прямо спину, не прикасаясь к спинке кресла, смотрел перед собой.
        Ему не надо было смотреть на Президента, чтобы знать, смотрит он на него или нет.
        Но Норк для начала выбрал себе другую жертву.
        - Отвечайте, адмирал Свил! Почему ваш флот допустил такую убийственную атаку фролов на Центр исследований по новому оружию? И почему вы здесь? Хотя должны лежать там! - Президент гневно ткнул рукой куда-то вбок. - Как лежат сейчас там десятки тысяч ученых и их семьи! Отвечайте!
        Невысокого роста, полный О’Торри Свил, казалось, еще больше уменьшился в росте. Лицо его густо покраснело, на лбу с высокими залысинами выступили крупные капли пота.

«Как бы удар не хватил старика Свила. Отчитывайся потом один», - Сарб продолжал смотреть прямо перед собой.
        - Господин Президент, у меня нет оправданий случившемуся. И я прошу принять мою отставку.
        - Я должен был тебя отправить на пенсию, когда ты бездарно отдал челам Эльдурей! А сейчас ты отставкой не отделаешься, пойдешь под трибунал!

«Все, пора говорить. Свил принял первый неконтролируемый гнев и себя исчерпал. После угрозы трибунала долбать его дальше нет смысла. Не расстреляет же его Норк самолично в своем кабинете».
        - Господин Президент, разрешите мне.
        - Давай, говори. Послушаем, что ты скажешь в свое оправдание.
        - Опрос участников защиты Суримы показал, что фроловские и человские звездолеты вышли из гиперпространства непосредственно в атмосфере планеты. До сегодняшнего дня это считалось принципиально невозможным. Именно поэтому атака оказалась столь неожиданной.
        - То есть, по-вашему адмирал Свил не виноват?! Что же он мог сделать против этой новой тактики фролов и челов? Так, по-вашему?!
        - Нет, господин Президент. Я считаю адмирала Свила виновным, - по-военному четко произнес бригадный генерал Сарб. Он виновен в том, что находящиеся под ним Главный Штаб, многочисленные военные институты не смогли предусмотреть такого варианта событий. Они даже сейчас не могут понять, что произошло.
        - Вот, слышите адмирал Свил! Совершенно точно! Ваши люди даже сейчас не могут понять, что произошло! - Президент Норк в сильнейшем раздражении стукнул кулаком по столу.
        - Прошло слишком мало времени… Кое-какие догадки уже есть, но нужно время, чтобы…
        - Да вы должны были заранее, слышите, заранее это предусмотреть! Вы что не понимаете, что разрабатываемое на Суриме оружие - ключ ко всей Вселенной! Вы что не понимаете, что нам представляется уникальный шанс одним ударом покончить с этими недобитыми фролами, а потом и с челами! А что теперь? Я вас спрашиваю, а что теперь?! А вы, господин Сарб? Вы же персонально отвечаете за проект «Молот». Почему же после ЧП, произошедшего около Матеи при последнем испытании, вы ничего не предприняли? Неужели было трудно догадаться, что фролы могли захватить пленных, развязать им языки и узнать, где находится наш Центр разработки «Молота»? И это по вашей вине я вынужден выслушивать теперь это. - Норк подошел к окну и нажатием кнопки чуть его приоткрыл.
        И шум с площади тут же ворвался в кабинет. Нет, не шум, рев.
        - Долой Норка! Норка и Сарба к ответу! Харк - наш Президент.
        - Кроки! Вчера мы могли убедиться, что Президент лжец! А разве может быть лжецом Президент? - доносилось с трибуны, сооруженной на площади.
        - Нет! - громыхнуло на площади.
        Хозяин кабинета поморщился и вновь нажал на кнопку, закрывая окно.
        - Сегодня я подпишу указ о назначении комиссии по проверке подлинности записи, размещенной в Большой Сети и показанной по телевидению. Этим я немного успокою накал страстей. Но это только передышка. А что делать дальше?
        - Господин Президент, разрешите?
        - Я слушаю вас, господин Сарб.
        - Несмотря на столь катастрофический удар, который был нанесен нашему Центру, своей задачи фролы и челы не достигли. Уцелело главное - уцелел главный теоретик проекта «Молот» академик Мулл.
«Всемогущий Картан, как же все-таки мелки эти люди. Сулят мне золотые горы, обещают, что Торри больше никогда не покинет меня. Обещают все, что угодно, лишь бы создал полномасштабный „Молот“ за месяц. Ну что может компенсировать растоптанную любовь?»
        - Господин Мулл, так вы сможете за месячный срок сделать «Молот», способный вбросить в гипер целую планету? Скажу конкретнее - Матею? - О’Локки Сарб смотрел на сидящего напротив него маленького, сухонького пожилого человека и усилием воли подавлял в себе раздражение.

«Всемогущий Картан, ну кто бы мог подумать, что моя судьба, судьба директора Службы государственной безопасности, бригадного генерала, будет зависеть от какого-то гнома, что я буду чуть ли не умолять его спасти меня. А ведь так и есть. Шесть часов назад Президент Норк ясно и четко сказал, что или Матея исчезает с созвездия Треугольника до президентских выборов, или исчезну я. А выборы через полтора месяца. Значит, давить этого гнома надо на месяц. Мало ли что. Две недели в таком деле лишними не будут».
        - Я думаю, что смогу это сделать.
        - Отлично! Уже завтра необходимое оборудование начнут доставлять на Бардифу. Вы только напишите последовательность - какое оборудование необходимо в первую очередь, какое - во вторую и так далее. Но в любом случае за десять дней все оборудование будет доставлено и смонтировано. О любой заминке звоните непосредственно мне. Повторяю, о любой заминке. Даже если вы у себя утром в холодильнике не обнаружите свой любимый сок, а это, как я понимаю, скажется на вашем настроении, а следовательно, работоспособности, я через пять минут должен об этом знать. А еще через пять минут этот сок будет у вас. Даже если ответственным за это людям придется его сделать из себя… - На лице Сарба мелькнула недобрая усмешка. - И еще. Бардифа, конечно, не Сурима… но потерпеть придется всего лишь месяц. Но мы, по возможности, постараемся максимально обустроить ваш быт. Что касается О’Торри Дрика, то он уже ждет вас на Бардифе. - Директор Службы безопасности внимательно посмотрел на сидящего перед ним ученного, пытаясь понять, какие эмоции вызвало у него последнее сообщение.
        Но лицо О’Валли Мулла было безучастным.

«Что-то реакция этого академика мне не нравится. Словно то, что я говорю, его совершенно не интересует. Даже, по-моему, информация об этом смазливом мальчике его не обрадовала».
        - Еще какие-нибудь пожелания будут?
        - Нет, спасибо, - взгляд академика Мулла, брошенный на Сарба, был полностью отрешенный, безучастный.
        Если бы напротив него сидел не директор Службы государственной безопасности, а какой-нибудь крокодил или просто было пустое место, реакция была бы та же.

«А он случайно не тронулся во время атомной бомбардировки Суримы? Что этому гномику надо? Чуть что и эти гениальные мозги хрумкнут. Ничего, - успокоил себя Сарб, - говорят, что все гении - сумасшедшие. А сумасшедший гений - это гений вдвойне. Пусть даст мне „Молот“, а там посмотрим».

«Этот Сарб, меня что, за животное считает? Нб тебе красивого мальчика, только работай. А когда надо, снова отберет, как это он не раз делал. Я же животное, чего меня спрашивать и со мной церемониться. Ненавижу! О, как я вас всех ненавижу! Моего любимого мальчика вы можете забирать, а защитить тысячи людей на Суриме, по вашей милости заживо сгоревших, не способны. Почему я должен был стоять в подвале в луже собственной мочи, а ты, Сарб, в это время сидел в мягком кресле?»
        - Сегодня же мой личный крейсер доставит вас на Бардифу.
        - Спасибо за оказанную любезность. - Итак, уважаемые члены Верховного совета достойных, какое мы примем решение? - Глава Совета Варзарул СакТардол обвел взглядом присутствующих.
        В зале заседаний повисла непривычная тишина. Непривычная, потому что еще минуту назад здесь бушевали страсти, слышались выкрики и обвинения в предательстве фроловского народа. Сторонники продолжения традиционной политики - жесткой конфронтации с кроками и союза с челами - были в явном меньшинстве. К тому же среди них не было их лидера - Главного командора Матрула ДарВула. А исполняющий обязанности Главного командора начальник Военно-космической академии Матрул ДарСарвол… это всего лишь исполняющий обязанности.
        Начальник академии сделал доклад, в котором изложил результаты рейда сводного отряда фроловских и человских боевых звездолетов на Суриму. На большой телевизионной панели всем присутствующим были показаны кадры телевизионной съемки, а также результаты компьютерного анализа данных, собранных во время рейда.
        Показ залитой огнем территории, груды развалин, тысяч обугленных трупов кроков произвел впечатление на присутствующих. В зале заседаний после этого показа воцарилась тишина, которая оказалась всего лишь затишьем перед бурей. Тишину нарушил спокойный голос Главного судьи:
        - Конечно, показанное производит впечатление. Эти кадры можно показывать широкой публике, как отчет Военного флота перед налогоплательщиками. Вот куда идут ваши деньги. На эти пожары, развалины, трупы. Но ни из отчета уважаемого исполняющего обязанности Главного командора Матрула ДарСарвола, ни из этих кадров, ни из приведенного компьютерного анализа я так и не понял - уничтожено это кроковское сверхоружие или нет. Может, я проглядел кадры, где показывали разрушенные хранилища этого оружия, лаборатории, где оно производилось, проглядел запись допросов пленных кроков, где они подтвердили бы, что да, оружия больше нет и не будет, так как уничтожены и ученые, его разрабатывавшие. Или этих кадров нет?
        - Этих кадров не может быть, - глухо, не вставая со своего места, произнес Матрул ДарСарвол. - Все, что было в этом кроковском Центре, уничтожено, превращено в обугленные развалины, так же как и возможные потенциальные пленные. Вон они, пленные, - начальник академии быстро нашел нужный фрагмент записи. - Какие они могут дать показания?!
        И вновь на присутствующих смотрели сотни, тысячи выжженных, вытекших глаз.
        - Господин командор первой степени, и все же это не аргумент, - вновь раздался спокойный Голос Главного судьи. - И чтобы долго не дискутировать, я сразу выскажу свою точку зрения. При всем уважении к тысячам героически погибших фролов и челов, я считаю, что рейд под командованием прославленного и, увы, тоже героически погибшего Главного командора Матрула ДарВула свою задачу не выполнил. - И упреждая возможные возражения, Руфи СакВок быстро продолжил: - По представленным данным, я считаю, что мы не получили убедительных доказательств того, что оружие уничтожено. Да, нанесенные разрушения впечатляют. Но они не дают стопроцентной, повторяю, стопроцентной гарантии, что оружие кроков уничтожено. А любой другой процент нас устроить не может. И я думаю, что все это отлично понимают.
        - СакВок, я знаю, куда ты клонишь! - не выдержал начальник академии. - Ты спишь и видишь, как бы снюхаться с кроками! Предатель! - Голос командора первой степени, почти срывающийся на крик, резко контрастировал со спокойным голосом Главного судьи.
        В зале заседаний тут же возник неодобрительный шум, квинтэссенцией которого явилось замечание Главы Совета:
        - Уважаемый ДарСарвол, попрошу воздержаться от личных и к тому же бездоказательных обвинений!
        - А его желание начать переговоры с кроками - это что, не доказательство!
        - По-моему, слово «переговоры» на этом совещании еще не звучало! - вступился за Главного судью своим фальцетом Главный полицейский Марфи СакНаррок.
        - Уважаемый СакНаррок, позвольте мне за себя ответить. Я еще в состоянии это сделать, - в голосе Главного судьи чувствовалась усмешка. - Да, уважаемый исполняющий обязанности Главного командора прав. Слово «переговоры» сегодня еще не звучало. Но я не побоюсь и произнесу его! Произнесу, потому что не гонюсь за дешевой популярностью у определенных масс народа. Для меня безопасность народа важнее, чем боязнь навешивания на меня ярлыков! Нам нужны, крайне нужны переговоры с кроками! И чем раньше мы их начнем, тем лучше! Неужели вы, ДарСарвол, и поддерживающие вас другие политики не понимаете, что чем больше мы будем их оттягивать, тем больше времени у кроков будет для усовершенствования своего оружия. И тем на более тяжелые условия мы вынуждены будем пойти!
        - Главный судья, ты что заранее нас, фролов, хоронишь? - мягкий голос Главного врача резко контрастировал со смыслом произнесенной им фразы. - Я согласен, может, рейд под командованием прославленного Главного командора Матрула ДарВула окончательно не уничтожил новое оружие кроков. Но это вообще невыполнимая задача! Если бы даже были взорваны все экспериментальные образцы этого оружия и уничтожены все его разработчики, рано или поздно его разработали бы вновь! Потому что возможность существования такого оружия - это объективная реальность. И то, что этот рейд надолго задержал его разработку, - тоже объективная реальность!
        - Насколько задержал? Кроки, может, уже через полгода все восстановят. А такие переговоры за несколько дней не делаются! Главный судья прав! - очень эмоционально, басом поддержал Руфи СакВока Главный педагог СакПартрок.
        - Приползти на коленях к крокам - дело нехитрое. У вас, предателей, это хорошо получится!
        - Матрул ДарСарвол, я последний раз делаю вам предупреждение! В случае еще одного оскорбления кого-либо из присутствующих я буду вынужден попросить вас удалиться из зала.
        Но Глава Совета Варзарул СакТардол уже не в состоянии был унять разыгравшуюся бурю. Больше не обращая на него никакого внимания, уважаемые члены Верховного совета достойных принялись не сколько пытаться убедить оппонентов в своей правоте, сколько посильнее оскорбить их, понимая, что после этого заседания ни о каком сотрудничестве речи и быть не может.
        - Предатели! Трусы!
        - Безумцы! Дешевые популисты!
        А на все это штормующее море эмоций с телевизионной панели своими выжженными глазами безмолвно смотрели те, кто уже никогда никаких эмоций не выскажет. Мертвые эмоций не имеют.
        Главе Совета ничего не оставалось делать, как нажать расположенную по его левую руку большую красную кнопку. Резкий, болезненный визг сирены хлестнул по обширному помещению, мгновенно прекращая все крики.
        - Итак, уважаемые члены Верховного совета достойных, какое мы примем решение?
        - Я требую, чтобы Высший совет достойных немедленно начал подготовку к переговорам с кроками! - теперь голос Главного судьи отнюдь не был спокоен. Он клокотал праведным гневом, вибрировал сталью и словно впечатывал каждое произнесенное слово. - И я готов возглавить эту тяжелую миссию!
        - Еще бы! Кто бы сомневался!
        - Матрул ДарСарвол! Кроме оскорблений вы что-нибудь можете предложить конструктивное Совету?
        - Могу! Так как обсуждаемый сейчас вопрос имеет важнейшее значение для судьбы всего фроловского народа, предлагаю его вынести на всенародный референдум. Пусть народ решает свою судьбу!
        - Я против! - мгновенно возразил Главный судья. - Пока подготовим референдум, пока проведем - мы можем упустить драгоценное время! Нет, я не против референдума. Но сначала необходимо начать переговоры, узнать, на каких условиях кроки могут отказаться от применения против нас своего оружия, и лишь потом провести референдум, ознакомив народ с этими условиями.
        - Это все завуалированное предательство!
        - Довольно, Матрул ДарСарвол, - и Глава Совета демонстративно положил левую руку на красную кнопку. - У кого еще есть предложения? - Варзарул СакТардол сделал паузу. - Предложений больше нет. Тогда ставлю поступившие два предложения на голосование. Кто за предложение уважаемого Главного судьи - начать подготовку к переговорам с кроками, прошу голосовать.
        Одна за другой перед сидящими за столом совещаний людьми вспыхивали зеленым светом лампы. Одна, другая, третья, четвертая, пятая… С места Главы Совета казалось, что с обеих сторон стола протянулись длинные светящиеся зеленые цепочки, словно обозначая взлетную полосу или какой-то фарватер. И лишь в некоторых, редких местах вместо светящейся зеленой точки была темнота - человек не поддерживал предложение Главного судьи.
        - Так, теперь прошу проголосовать за предложение исполняющего обязанности Главного командора Матрула ДарСарвола - провести всенародный референдум и на нем определиться с дальнейшими шагами. Загоревшиеся зеленые огоньки на длинном столе совещаний были словно редкие оазисы в пустыне. Один, другой, там вон в середине стола, третий, вот еще один…
        - Тридцатью четырьмя голосами против шести принимается первое предложение, - огласил итоги голосования СакТардол и тут же, упреждая проявление возможного недовольства, быстро продолжил: - Заседание Верховного совета достойных объявляю законченным. - Референдума не будет, - просто и тихо произнес начальник Военно-космической академии.
        В конференц-зале академии несколько мгновений стояла тишина, затем кто-то выкрикнул из зала:
        - Так что, теперь будем просто сидеть и ждать, когда Главный судья продаст нас крокам?
        И эти слова послужили толчком, разбудившим лавину.
        - Чего ждать! Пора этот Высший совет достойных разогнать! Тоже мне достойные нашлись. Предатели!
        - Правильно! Берем власть в свои руки, распускаем Совет и объявляем референдум! Тоже мне, радетели интересов народа нашлись! Под трибунал их за предательство!
        - Чего ждем! Что мы, флайерами управлять не можем? Через десять минут уже будем на крыше Верховного совета!
        - Тихо! - резкий окрик начальника академии прекратил шум в зале. - Горячим головам напоминаю, что Совет очень неплохо защищен национальными стражами правопорядка, которые подчинены Главному полицейскому, разделяющему взгляды Главного судьи. Или вы против них будете применять боевые лазеры звездолетов? А чего, по всем правилам, которыми вас здесь научили, атакуете десантными ботами, подавляете огневые точки ракетами. Так, что ли? И какой результат вы тогда собираетесь получить на референдуме?
        В конференц-зале воцарилась тишина.
        - Вы военные и привыкли, как вас и учили, все вопросы решать быстро и решительно, - слова начальника академии падали в абсолютную тишину. - Но это не всегда правильно, особенно в вопросах, касающихся не врага, а наших людей, обычных гражданских людей. И я хочу, чтобы вы сейчас выслушали гражданского человека, - командор первой степени Матрул ДарСарвол сделал паузу, - дочь героически погибшего в рейде Главного командора Эльдиру ДарВул.
        Еще несколько секунд в зале после слов начальника академии стояла тишина, сменившаяся громкими аплодисментами.
        Послышались выкрики:
        - Слава Главному командору!
        Эльдира вышла перед офицерами Военно-космического флота, одетая в темно-синий комбинезон. Роскошные черные волосы спадали на плечи.
        - Господа офицеры, - тихо прозвучало в зале, - поверьте мне, не менее, чем вы, я негодую решением Верховного совета достойных начать подготовку к переговорам с кроками, нашими исконными врагами. Эти переговоры могут привести лишь к одному - полному подчинению фроловского народа крокам. О том, как нам жить и с кем нам дружить, будет решаться не здесь, на Матее, а там, на Арикдне, за восемьдесят тысяч световых лет отсюда. И какие это будут решения, мы тоже знаем. Вас заставят воевать с нашими братьями челами, а наша прекрасная Матея будет использоваться, как очередной увеселительный центр для богатых кроковских туристов. Экзотика же! Бывшие враги, ранее неприступная планета, необычные для них девушки.
        Зал негодующе зашумел.

«Хорошо говорит Эльдира. - Андрей Кедров наблюдал за своей женой из зала, сидя рядом со своими товарищами-фролами, уцелевшими, как и он, в рейде на Суриму. - И про челов-братьев все правильно…». - И все же землянину было неприятно слушать эти слова своей жены. Ему казалось, что Эльдира наполняет их особым смыслом. И сразу же перед глазами возникало лицо Рахада Виргула…
        - Я все это понимаю и разделяю ваше негодование. Но человек, который сейчас исполняет обязанности моего отца, прав. Мы не должны пытаться силой захватить власть. Это может привести к большим человеческим жертвам. Вы только подумайте. Ведь вам придется стрелять не в кроков, а во фролов. Неужели желание выкинуть из Верховного совета Главного судью и его приспешников стоит этого? И начальник академии прав. Своими действиями мы сами многих фролов сделаем союзниками Главного судьи. Нет, это тупиковый путь!
        - А что ты предлагаешь? - выкрикнул кто-то из зала. - Целоваться с ним?! Просить и умолять не вступать в переговоры с кроками?
        - Никто никого просить не будет! Просят те, кто чувствует свою слабость! Это к нам не относится! Мы будем требовать! Мы выйдем к народу на площади и улицы, мы обратимся к нему по телевидению, мы будем рассказывать всем фролам, что за их спиной замышляет Главный судья. Пусть сам народ потребует проведение референдума! И пусть нам только помешают в этом! Вот тогда мы покажем, что умеем не только говорить, но и держать в руках бластер!
        Зал взорвался восторженным ревом.
        - Покажем! Обязательно покажем!

«А ведь будет гражданская война, - мелькнуло в голове у Андрея, когда сидящие рядом с ним фролы повскакивали со своих мест и орали, что есть сил: „Покажем!“. - И… и Эльдира это понимает! - неожиданно снизошло на него. - И хочет этого!»
        Андрей Кедров из глубины зала смотрел на свою жену. Слегка расставленные монументальные ноги, разметавшиеся на покатых плечах и под стать всему телу густые волосы, левая рука со сжатой в кулак кистью, словно она сжимает бластер, выкинута вперед.

«Бойтесь героев, изгоняющих драконов. Потому что они сами становятся драконами, - вспомнил землянин древнюю китайскую мудрость. - Главный командор Матрул ДарВул воспитал дочь под стать себе. - И Андрею вдруг стало неуютно сидеть в этом ревущем от восторга зале. - Ох, как бы не получилось как у нас, когда в светлое будущее загоняли маузерами и кирзовыми сапогами. - Какими-то новыми глазами землянин смотрел на свою жену, на эти сильные руки и ноги, на это красивое лицо, глаза на котором в мгновения ярости буквально испепеляли. - А ведь женщина-диктатор - это еще страшнее, чем диктатор-мужчина… И эту женщину я совсем недавно распял на полу… И как бы мне это не припомнилось…»
        - Пусть попробуют нам только помешать! Пусть попробуют! Мы умеем держать в руке бластеры!
        И мгновенно, будто по чьей-то команде, зал заскандировал:
        - Эльдира ДарВул! Эльдира ДарВул! Эльдира ДарВул!

«А я эту женщину совсем недавно распял на полу… И как бы мне это не припомнилось…» - бывший российский десантник не мог оторвать взгляда от сжатой в кулак руки своей жены, как бы сжимающей бластер.
        Глава 13
        Тонкая красная линия на мониторе компьютера медленно, все более и более отклоняясь к горизонтальному направлению, поднималась вверх. Десять мощнейших компьютеров, объединенных в единую сеть, обсчитывали в реальном времени математическую модель открытия гиперокна. Прошла еще минута. Красная линия уже практически не поднималась вверх, а лишь медленно ползла вдоль экрана монитора.
        - Сейчас схлопнется. Устойчивости осталось меньше процента.
        И, словно услышав эти слова, линия вздрогнула и стремительно, практически мгновенно, опустилась вертикально вниз. Компьютер тут же высветил на экране размер окна, который образовался в результате обсчета этой модели, и время его открытия.
        - Есть! - Тот же молодой человек, который несколько секунд назад «накаркал» закрытие «окна», теперь радостно потирал ладони. - Есть! В такое «окно» Матея провалится! Конец фролам!
        - Молодой человек, - глухой, усталый голос академика Мулла вмиг стер улыбку с радостного молодого лица, - я бы попросил вести себя потише. Вы мне мешаете сосредоточиться. Да и вообще, вы мне больше пока не нужны. Покиньте помещение.
        - Но…
        - Я повторяю, вы мне больше не нужны.
        В углу просторного помещения, всю обстановку которого составляли несколько столов со стоящими на них мониторами и несколько кресел, поднялся высокий, атлетически сложенный мужчина. Он молча подошел к продолжавшему неподвижно стоять молодому человеку и, взяв его за руку, словно ребенка, вывел за дверь.
        - Еще какие-нибудь будут пожелания, господин Мулл?
        - Нет, спасибо, Ларри. Хотя нет. Я думаю, что молодой человек, покинувший лабораторию, поделится информацией, которую он только что здесь получил, со своими коллегами. И эти его коллеги сейчас соберутся около лаборатории, чтобы поздравить меня. Так вот, я бы хотел, чтобы, когда я отсюда выйду, за дверью никто не стоял.
        - Будет выполнено, господин Мулл. Вы только за пять минут до своего выхода предупредите меня.
        - Считайте, что уже предупредил.
        О’Ларри Мросс тут же вновь вышел за дверь. Несколько минут он отсутствовал.
        - Можете идти, господин Мулл. Вас никто не потревожит, - коротко сказал он, вернувшись.
        Прошло три дня, как академик О’Валли Мулл прибыл на Бардифу. Как и пообещал директор Службы государственной безопасности Сарб, все желания ученого выполнялись мгновенно. Когда на следующий день после прибытия Мулл пришел в здание, где, как ему сказали, он будет работать, он был приятно удивлен. Десять сверхмощных компьютеров были готовы обсчитывать самые немыслимые математические модели академика. Только загружай! Несколько десятков инженеров и ученых, привезенных сюда для обслуживания этого вычислительного центра, ждали указаний тщедушного старика.
        А рядом с академиком, готовый выполнять бытовые, да какие угодно его поручения, неотлучно находился О’Ларри Мросс - огромный бритоголовый детина с какими-то прямо-таки детскими глазами на скуластом, с тяжелой нижней челюстью лице. Когда он появлялся в дверях, то загораживал весь проем. И когда он о чем-то просил, то, глядя снизу вверх в эти детские глаза, ему трудно было в чем-либо отказать. Ларри всегда только просил. Когда его просьба все-таки не выполнялась, то он уже не просил. Он вообще уже не говорил. Он действовал. Действовал преимущественно головой. Однажды кто-то из сотрудников воссозданного Центра не захотел выполнить просьбу Ларри покинуть террасу на крыше главного здания Центра - О’Валли Муллу захотелось в одиночестве побродить там, обдумывая что-то свое.
        - Никуда я не пойду! Терраса общая для всех!
        Иногда эти ученые бывают удивительно недогадливы… Статридцатикилограммовый Ларри начал действовать, как он и привык, головой. Он просто один раз боднул неуступчивого сотрудника. А потом, потерявшего сознания, получившего сотрясения мозга, со сломанной лицевой костью человека он загрузил в лифт и отправил на второй этаж, где располагался медицинский центр.
        Кроме О’Ларри Мросса у академика Мулла в распоряжении было еще четыре телохранителя. Они расположились в номере, расположенном на этаже, где поселился академик. В случае каких-либо затруднений Ларри их мгновенно мог вызвать. Но пока таких затруднений не было. Мужчина с детскими глазами все вопросы решал сам, если надо - головою.
        Больше на этом этаже никто не жил, за исключением Торри. Смазливого мальчика с кукольным лицом доставили сюда за день до прилета на Бардифу Мулла.
        - Будешь жить в этом номере, - Мулл кивнул на одну из дверей на этаже. - Ларри, сделай так, чтобы он без моего ведома из своего номера не выходил.
        - Будет выполнено, господин Мулл, - стандартно ответил телохранитель.
        И он привычно взял Торри за руку и отвел в его номер. Тот инстинктивно попытался выдернуть руку.
        - Как ты смеешь?! Да я…
        Детские глаза как-то удивленно смотрели на юношу. Так обычно смотрит еще ничего не понимающий ребенок на кошку, которую он тянет за хвост - почему ты брыкаешься и царапаешься?
        Торри почувствовал, что взявшая его рука неожиданно превратилась в тиски, - еще секунда и его кости просто будут раздроблены. От резкой боли он вскрикнул.
        - Валли, - жалобно позвал он удалявшегося академика.
        Академик, не обернувшись и не изменяя темпа ходьбы, зашел в свой номер. В течение следующих двух дней он в номер к Торри не зашел ни разу.
        Академик лихорадочно работал и также заставил работать людей, приданных ему. И за два дня под математическую модель академика была написана программа, которую тут же скормили всеядным, прожорливым, перемалывающим триллионы и триллионы цифр в секунду компьютерам.
        Расчеты ученого, проделанные им еще накануне атомного удара по Суриме, оказались на удивление точными. Не понадобилось, как говорят специалисты, даже притирать несколько сотен различных параметров. С первой же попытки компьютеры показали - процесс устойчив.
        Как и потребовал Мулл, он шел пустынным коридором, лишь неизменный О’Ларри Мросс был на два шага сзади.

«Все проверено. Ошибка исключена. Пульсация силового тока в обмотке нуль-континуум-генератора по бифуркационному сценарию колебаний с аддитивным увеличением амплитуды в сингулярной системе и демпфером низкочастотных пиков квантовых переходов в виде дополнительного нуль-континуум-генератора обеспечивает создание гиперокна нужных размеров. Обеспечивает и поддерживает его в течение времени, достаточного, чтобы планета могла полностью уйти в гиперпространство. Он победил…»
        Но ни радости, ни гордости за себя маленький, тщедушный человек с неестественно розовой кожей на голове не испытывал. В голове, сумевшей развязать сложнейшую физическую и математическую задачу, словно пульсировала раскаленная игла, выстукивая одно и то же: мстить, мстить, мстить.
        Придя в свой номер, академик завалился на кровать. Мозг, «разогнанный» многочасовой работой с компьютерами, все крутил и крутил свой «винчестер» - какие-то причудливые образы возникали перед внутренним взором ученого и тут же вновь исчезали. Вот причудливая фигура, чем-то отдаленно похожая на тор, возникла из темноты. В ее центре чернело угольное отверстие, даже выделяющееся на общем черном фоне.

«Тороидальная математическая модель гиперокна», - автоматически отметил Мулл.
        Несколько мгновений покрутившись перед «глазами», фигура исчезла, как и все, что возникало до нее. Но через секунду она снова вывалилась из черноты подсознания - мозг, сам еще не понимая почему, «зацепился» за нее и вновь выставил на «всеобщее обозрение». Вот края фигуры стали вытягиваться, она словно пыталась сама наползти на свое же отверстие, расположенное в ее центре. У нее это не получилось. На ее внешней поверхности образовалась трещина, которая, мгновенно расширившись, разорвала фигуру на две части, тут же поглощенные мраком подсознания.

«Топографические изменения системы привели к недопустимым напряжениям псевдогравитационного поля гиперпространства», - тут же прокомментировал мозг увиденное.
        Но подсознание сдаваться не собиралось. И вновь перед внутренним взором человека закрутилась фигура, отдаленно похожая на тор. И вновь ее внешние края как бы пытались наползти на ее же центр. Поверхность фигуры растягивалась.

«Сейчас пространство лопнет».
        Но подсознание на этот раз сумело переиграть сознание. Оно, как заправский фокусник, вытащило из своего бездонного черного мешка еще одну фигуру - из черноты неожиданно вывалился огромный шар.

«Математическая модель большого макротела», - тут же определил мозг.
        На поверхности шара образовалась как бы вмятина. И шар этой вмятиной тут же наехал на готовую вот-вот лопнуть фигуру - математическую модель гиперокна. Она вошла в шар, как хорошо подогнанный поршень входит в цилиндр. И этот «цилиндр» скрепил
«поршень», не дал ему разорваться. И тому ничего другого не оставалось делать, как, расширяясь и скользя по внутренней поверхности цилиндра, заполнить весь его объем. Еще секунду-другую эта странная конструкция вертелась перед сознанием, позволяя рассмотреть себя со всех сторон. И лишь потом она исчезла во вспышке взрыва. Нет, ее не разорвало от могучих сил, властвующих в гиперпространстве. Вспышка - это была визуализация догадки сознания. Это оно так громко прокричало:
«Я поняло!»
        Академик так быстро слетел с кровати и выбежал в коридор, что даже невозмутимый Ларри на секунду растерялся. А академик бежал по коридору и орал: «Я понял! Черт побери, я понял». Могучий телохранитель в три прыжка обогнал вопящего старичка и бежал впереди него, готовый в любой момент смести любую преграду, возникшую на пути его подопечного. В этом он не сомневался. Ведь у него же есть голова на плечах.
        Ранним утром по столичному времени рядом с кроватью бригадного генерала О’Локки Сарба громогласно, мгновенно вытаскивая хозяина квартиры из сна, зазвенел телефон. Этот телефон мог себе такое позволить, ведь это был телефон гиперсвязи. На его дисплее светилось: «Удовлетворительная модель гиперпространственной бомбы создана. Ускорьте присылку оборудования и людей по второму списку. Мулл».
        - Ну, наконец-то! - Сарб вскочил с кровати и с хрустом потянулся. Сна как не бывало. - Я же говорил, что сумасшедший гений - это гений вдвойне! - И он схватил обычный телефон.
        - На… - директор Службы государственной безопасности быстро глянул на часы, - … есть утра всю группу по проекту «Молот» ко мне в кабинет. Да, на шесть утра!

«Пора менять адъютанта. Стал задавать слишком много вопросов».
        Насвистывая веселенький мотивчик, мужчина пошел в ванную комнату.
        Глава 14

«Вот так внешне благополучные нации сходят с ума», - Андрей Кедров смотрел на залитую ярким искусственным светом площадь перед национальным телецентром и не мог отделаться от ощущения, что это он уже где-то видел и что сейчас смотрит повтор и уже знает, чем все это закончится.
        На площади стояли люди, много людей. Но толпа представляла собой не однородную массу. Примерно половина ее была сосредоточена перед сорокаэтажным зданием телецентра, вторая половина переминалась напротив. Между этими двумя колышущими массами людей стояли в три шеренги национальные стражи правопорядка - рослые для фролов мужчины, одетые в темно-синие комбинезоны. В левой руке они держали увесистые электрошокеры, в правой - прозрачные пластиковые щиты. Головы их глухо закрывали черные шлемы.
        - Предатели! Трусы! - неслось из одной половины толпы.
        - Авантюристы! Безмозглые патриоты! - отвечала вторая половина.
        Напряжение с каждой минутой нарастало. Две толпы, ранее стоявшие на расстоянии тридцати -сорока метров друг от друга, уже сблизились на расстояние десяти -пятнадцати шагов. Точнее, это расстояние сократили люди, стоящие напротив телецентра. Еще чуть-чуть - и они упрутся в пластиковые щиты национальных стражей правопорядка.
        - Надо что-то решать. - Эльдира вопросительно посмотрела на стоящего рядом с ней командора первой степени Матрула ДарСарвола. - Сколько можно так стоять? Через час-другой у людей пропадет запал, и они просто начнут расходиться по домам.
        Дочь Главного командора в окружении нескольких высших фроловских офицеров стояла на крыше одного из домов, примыкавших к площади. Позади них стояли несколько флайеров, доставивших их сюда. Андрей Кедров и еще несколько других фроловских офицеров, назначенных адъютантами исполняющего обязанности Главного командора Матрула ДарСарвола, стояли чуть в стороне. За рейд на Суриму землянину два дня назад досрочно было присвоено звание командора пятой степени.
        - Разберемся со всем этим, тогда и окончишь академию, - сказал ДарСарвол, вручая ему удостоверение и знаки различия первого офицерского звания - жетон с выбитыми на нем пятью маленькими звездочками. - Эльдира, мы не можем начать первыми. Если мы атакуем телецентр, то преступим закон и у Главного судьи появится повод для нашего ареста.
        - А пока мы просто стоим, Главный судья начнет переговоры с кроками! - Девушка оперлась на парапет руками. Вся ее фигура выражала крайнюю степень недовольства и нетерпения. - Ну и долго мы так будем просто стоять? - Эльдира вновь повернулась к стоящим позади нее офицерам. - Мы уже три дня выступаем на площадях, улицах. И что? Наши призывы и лозунги падают словно в болото - немного кругов по воде, и все вновь быстро затягивает рябь! Где всеобщее волнение, где миллионные толпы на улицах столицы и других городов? Так будоражить народ мы можем годами! И вдобавок нам по телевидению практически не дают выступать. Вчера полчаса по второму каналу! Да это просто насмешка! Главный судья смеется над нами! Словом, так. Я во что бы то ни стало должна выступить по первому национальному каналу! И не полчаса, а сколько понадобится. И не в полночь! А в прайм-тайм! То есть в двадцать ноль-ноль! А до этого времени остался ровно час!
        Гневный монолог дочери погибшего Главного командора прервал легкий шум - на посадку на крышу дома, где стояли фролы, заходил транспортный флайер. На его борту и крыльях отчетливо были видны опознавательные знаки Военно-космического флота челов - желто-красный флаг Союза свободных цивилизаций, на фоне которого был изображен тяжелый крейсер.
        - Наконец-то! Вот прилетели люди, которые помогут мне выступить в двадцать ноль-ноль по национальному телевидению!
        Между тем человский флайер приземлился. Из него вышли человек двадцать челов во главе с генералом Рахадом Виргулом. Все, кроме генерала, были одеты в обычную гражданскую одежду фролов.
        - Господа, здравствуйте, - громко произнес человский генерал за всю свою группу.
        Видя недоумение на лицах фролов, Рахад Виргул бесстрастно пояснил:
        - Нас пригласила госпожа Эльдира ДарВул… для помощи.
        - Здравствуй, Рахад, - Эльдира подошла к челу и положила свою левую руку на его правое плечо.
        - Здравствуй, Эльдира, - мужчина повторил человский жест приветствия.
        Стоящий в стороне Андрей видел, как челы и фролы начали о чем-то совещаться. Вот Матрул ДарСарвол что-то бурно доказывает Виргулу, а тот смотрит на него с обычным для себя бесстрастным выражением лица. Вот начальник академии что-то пытается доказать Эльдире. Вот что-то Эльдира говорит челу… И как финал этого совещания - Матрул ДарСарвол досадливо машет рукой, отходит от Эльдиры и Виргула и направляется к группе своих адъютантов.
        - Кедров, - отрывисто приказывает он, - передай ДамКимроку - готовность пятнадцать минут.
        Командор первой степени ДамКимрок был командующим отряда патрульных боевых звездолетов, постоянно вращающихся вокруг Матеи на разных орбитах.

«Значит, будет штурм телецентра. Мы в двух шагах от гражданской войны, - Кедров вытащил из-за пояса трубку закрытой космической связи и, набрав код доступа, быстро передал приказ исполняющего обязанности Главного командора на орбиту. - Не мы, а они. Я не фрол. И здесь меня уже практически ничего не держит».
        Сразу после выступления Эльдиры в конференц-зале Военно-космической академии три дня назад, он был удостоен приема у своей жены. Именно - удостоен. Точнее не скажешь. После смерти Главного командора Матрула ДарВула его дочь как-то мгновенно выдвинулась в лидеры движения по продолжению его политики. Точнее - была выдвинута. Лишь спустя несколько дней Кедров понял, что его тесть времени даром не терял. И когда стало известно, что рейд состоится, он приложил все усилия, чтобы в случае его смерти его дело продолжила дочь. Высший офицерский состав фролов с желанием своего начальника согласился. Во-первых, никто из высших офицеров, естественно, ревностно следивших за продвижением по службе друг друга, сразу не выдвигался на первую роль. Во-вторых, никто из высших офицеров - ни начальник академии Матрул ДарСарвол, ни тот же начальник патрульной службы Гаргул ДамКимрок, никто другой - так и не смогли встать всего на ступеньку ниже Главного командора Матрула ДарВула, стать его признанным преемником. Все они стояли на две ступеньки ниже. Поэтому ни один из них не мог открыто заявить о своих притязаниях на
лидерство. И в-третьих, национальное движение должно было возглавить гражданское лицо. К тому же на Эльдиру падал мощный отсвет авторитета ее героически погибшего и бывшего при жизни чрезвычайно популярным отца.
        Все это Андрей понял только через несколько дней. А тогда он удивился, разительным переменам в отношении окружающих к его жене. Едва закончилось выступление в конференц-зале, к нему подошел какой-то незнакомый командор третьей степени и попросил проследовать за ним.
        - Вас желает видеть госпожа Эльдира ДарВул, - пояснил он.

«Вот даже так. Не ваша жена, а госпожа Эльдира ДарВул», - землянин хмыкнул и пошел за фролом.
        Эльдира находилась в знакомом кабинете начальника академии. Там же находилось еще несколько офицеров, включая и хозяина кабинета.
        - Господа, прошу оставить нас на несколько минут, - скомандовала-попросила его жена, увидев Андрея.
        Фролы тут же покинули кабинет.
        - Садись, - Эльдира жестом указала на кресло, в котором он сидел при последнем разговоре с начальником академии Матрулом ДарСарволом.
        А еще через полчаса он отчаянно спасал свою жизнь и жизнь Главного командора. Воспоминания мгновенно промелькнули в голове землянина.
        Эльдира села за стол начальника кабинета.
        - Я хочу, чтобы в наших отношениях не было неясностей, - сразу начала она.
        - Я тоже этого хочу.

«Дальше Колымы не пошлют, - вспомнилась землянину родная, русская поговорка. - Эх, если бы можно было сейчас на Колыму».
        Андрей улыбнулся своим мыслям.
        - Ты понимаешь, что с некоторых пор многое изменилось.
        - Понимаю. Ты стала национальным лидером… - Андрей сделал паузу, - … или пытаешься им стать, - он не мог отказать себе в удовольствии сделать это уточнение, - и тебе стал в тягость путающийся под ногами муж, очутившийся здесь с неизвестно какой планеты.
        Эльдира как-то странно на него посмотрела. В ее глазах мелькнуло что-то такое… Обида, сожаление, а может, она вспоминала все, что между ними было?
        - Хорошо, - наконец произнесла она, - раз ты сам все понимаешь… мне легче закончить этот разговор. Пока все это не закончится, пусть между нами все остается по-прежнему. Я имею в виду, официально все остается по-прежнему, - быстро уточнила Эльдира. - Ну а когда все это закончится, тогда и решим все оставшиеся вопросы между нами. Ты согласен с этим?
        - Было бы не по-мужски, да и не по-семейному портить имидж лидера нации. Согласен. Свои вещички из квартиры сейчас забирать?
        - Дома сейчас я практически не бываю. Так что можешь там продолжать жить, - ответила Эльдира, не обращая внимания на ироничный тон своего мужа. - Да, еще чуть не забыла. Матрул ДарСарвол хочет предложить тебе должность своего адъютанта.
        - А ты уже решаешь, кого и на какую должность назначать?
        На этом они и расстались.
        Между тем в толпе, напирающей на национальных стражей правопорядка, произошли изменения. Группа рослых мужчин неожиданно вырвалась из толпы и напала на стоящих со щитами правоохранителей. В воздухе замелькали электрошокеры.
        - Стража избивает людей! - истошно раздалось откуда-то сзади.
        И наэлектризованная толпа забурлила, зашевелилась и плеснула своей массой на цепочку людей в форме.
        - Все, Эльдиру и ее сообщников можно арестовывать. - Главный полицейский, не отрываясь, смотрел на экран телевизора.
        - Можно, - согласился с ним Главный судья, - но пусть они попытаются штурмовать телецентр. Чтобы увязнуть по уши в дерьме.
        - Пусть попробуют! Я им там хороший сюрприз приготовил.
        Мужчины коротко рассмеялись, продолжая наблюдать по телевизору за происходящим из кабинета Главного судьи, расположенного на тридцатом этаже здания Верховного совета достойных.
        Жидкие шеренги стражей правопорядка были тут же смяты, и две половинки толпы наконец-то соединились.
        Крики, шум, стоны. Вооруженные захваченными электрошокерами, нападавшие стали теснить защитников телецентра, прижимая их к его входу. Вот уже первые люди уперлись в огромные прозрачные двери здания. А толпа, теснимая спереди, все напирала и напирала.
        Командир спецподразделения «Рыцари» Кармир СакЗир, люди которого сегодняшней ночью были скрытно размещены в здании телецентра, наблюдал за происходящим из помещения охраны здания.
        - Надо открыть двери, - его заместитель кивнул на экран монитора, - иначе этих людей просто раздавят.
        - Откроем… но не сейчас, - не поворачивая головы к своему заместителю, ответил СакЗир, - пусть увязнут в крови. Тогда им не выбраться.
        А толпа все напирала и напирала. Люди, прижатые к прозрачному, но сверхпрочному, бронебойному стеклу, начали взывать о помощи. Некоторые, подогнув ноги, пытались упасть на землю. Но человеческий пресс уже крепко прижал их к дверям и теперь медленно усиливал давление, сдавливая грудь и ломая ребра несчастным.
        - Суфи, выдвигай людей к дверям, - приказал начальник спецподразделения, не отрывая взгляд от монитора.
        Какая-то женщина, прижатая толпой к дверям, сумела развернуться лицом ко входу здания и что-то отчаянно кричала. За стеклом отчетливо был виден открытый в крике рот, ужасом и слезами наполненные глаза.
        - И без моей команды двери не открывать!
        - Есть!
        Через минуту на мониторе было видно, как в обширном вестибюле здания строятся одетые во что-то действительно похожее на рыцарские доспехи люди - бойцы спецподразделения. Одетый в специальный костюм из прочнейшего пластика, каждый из них представлял собой миниатюрную крепость. Специальные электродвигатели, размещенные во многих местах этого костюма, многократно усиливали физические возможности человека. Удар человека, одетого в такой костюм, мог быть действительно смертельным. И если включалась максимальная мощность, то такого бойца не могли остановить и десяток человек. А встроенная система стабилизации не давала свалить его с ног. При желании на поверхность костюма подавался высоковольтный разряд, делающий обладателя костюма в прямом смысле слова неприкасаемым. Плюс различные спецсредства - слезоточивый газ в специальных баллонах, звуковая сирена, заставляющая человека от боли хвататься за уши, клей, который словно приколачивал человека к полу, и так далее. «Рыцари» были весьма действенным инструментом для наведения общественного порядка.
        Изо рта кричащей женщины хлынула кровь - осколки лопнувших под натиском живой плоти ребер впились в легкие, раздирая их. С десяток других тел, прижатых к стеклу, не подавали никаких признаков жизни.
        - Суфи, открывай ворота и дай этим убийцам как следует!
        - Есть!
        Двери тут же бесшумно скользнули вверх. СакЗир еще успел заметить, как тело женщины упало вниз, но тут же хлынувшая внутрь толпа поглотила его.

«Рыцари» действовали профессионально и быстро. Как только вестибюль до отказа наполнился людьми, они слаженно отсекли остальных людей от входа и, сомкнувшись непробиваемой стеной, стали теснить толпу от входа в телецентр. Яростное человеческое море клокотало у этой стены, бессильное что-либо ей сделать. С таким же успехом волны бьют по бетонному основанию плотины. Помогая себе высоковольтными разрядами, слезоточивым газом и клеем, «рыцари» все дальше и дальше оттесняли толпу.
        - ДарСарвол, где же ваши люди? - лицо Эльдиры было перекошено от ярости.
        - Уже на подходе, - последовал спокойный ответ.
        И действительно, через несколько секунд, оставляя за собой белые полосы, в небе показались быстро несущиеся к поверхности Матеи точки.
        - Десантные боты! - закричали на площади.
        Десантники Военно-космического флота тоже были профессионалами и тоже действовали быстро. Не прошло и минуты, как сразу шесть тяжелых десантных ботов уже стояло около входа в телецентр. Люки распахнулись и оттуда ринулись десантники. «Рыцари» попытались сопротивляться и даже завалили нескольких десантников, просто сбив их с ног. Один «рыцарь» храбро устремился прямо на группу десантников, выскакивающих из люка бота. Из установленных на плечах сопел бил слезоточивый газ и специальный клей. Руки «рыцаря» были расставлены, словно он хотел «дружески» обнять своих коллег по нелегкой военной службе.
        Яркая вспышка бластера, и «рыцарь» застыл в нелепой позе с расставленными руками - система стабилизации не дала телу упасть. И тут же вспышки бластеров засверкали в разных местах.
        - Что они делают? - начальник спецподразделения «Рыцари», командор третьей степени Кармир СакЗир вскочил с кресла, в ярости сжимая кулаки. - Они убивают своих, фролов!
        Выхватив из-за пояса свой бластер, он устремился к выходу из телецентра, в который уже вбегали первые десантники.
        - Предатели! Убийцы! - командор третьей степени успел сделать лишь один выстрел. Луч из бластера, выпущенный профессиональной рукой, попал в незащищенную голову фрола. Он так и упал, не выпустив зажатый в руке шлем, который не успел надеть.
        - Клянусь Великим Мортоном, Эльдира за это ответит! Она посмела поднять руку на своих! И еще нас она называет предателями! Я ее буду судить судом трибунала! И пусть Матрул ДарВул там, на небесах, не обижается. Его дочь будет казнена!
        - Прежде чем судить Эльдиру, господин Главный судья, надо подумать о своей защите. Я отдаю приказ Национальной страже правопорядка применять первую форму оружия. Если они посмели поднять на нас бластеры, мы ответим тем же!
        Ровно в двадцать ноль-ноль фролы на всей Матее услышали: «Героический народ фролов! За вашей спиной Главный судья и его приспешники пытается начать переговоры с нашим злейшим врагом - кроками. Эти переговоры могут закончиться только одним - потерей нашей свободы, потерей нашего суверенитета, превращением Матеи в одну из захолустных провинций кроковского государства. Осознавая всю критичность создавшегося положения, Национальный совет спасения заявляет о том, что он берет в свои руки всю власть в стране. Отныне все приказы и распоряжения Верховного совета достойных считаются недействительными, а его члены отстранены от своих должностей…

«Ну вот, образовался Национальный совет, естественно же, спасения. Никак не меньше. Главный судья и, как выразилась моя уважаемая жена, его приспешники, естественно, сидеть сложа руки не будут. Ну что, господа фролы. Разрешите вас поздравить с гражданской войной», - Андрей Кедров с отвращением выключил телевизор и плеснул себе в стакан еще чуток, на два пальца, замечательного хируча, отдаленно похожего на старую добрую русскую водку. В этом и заключалась его замечательность, а в остальном - дерьмо дерьмом, как и все напитки у фролов, как и все у фролов… И вновь полилась прозрачная жидкость…
        Глава 15
        - Господин Президент, срочное сообщение, - с экрана монитора на Норка смотрело заострившееся лицо Сарба.

«А ведь похудел бригадный генерал. Еще бы, как только этот Мулл сообщил, что в теории он разобрался и пора переходить к созданию экспериментального образца гипербомбы, Сарб только и делает, что мотается между Арикдной и Бардифой. Чуть ли не сам затаскивает в транспортники необходимое оборудование. Ничего, пусть таскает».
        - Что там у тебя? Что-то с «Молотом»?
        - С «Молотом», слава Всемогущему Картану, все в порядке. Перехвачена телепередача с Матеи.
        - Что там?
        - На Матее, господин Президент, по-моему, начались волнения.
        - Из-за «Молота»?
        - Да. Одна часть фролов, во главе с их Главным судьей, хочет начать переговоры с нами, с тем, чтобы мы не применили против них «Молот». Другая часть, возглавляемая дочерью погибшего в рейде на Суриму Главного командора, выступает за продолжение войны с нами.
        - Так… - задумчиво произнес Норк. - А ну погоди…
        Президент могущественного государства кроков - Содружества свободных планет с минуту обдумывал пришедшую ему в голову мысль.
        - Сарб, - наконец заговорил он вновь, а если заставить фролов подчиниться нам? А? Полное подчинение нам в обмен на обещание жизни.
        Теперь задумался директор Службы государственной безопасности.
        - Если мы превратим Матею в нашу неприступную военную базу, то сможем легко контролировать пятый сектор челов. Да, в принципе, и до их столицы недалеко. По крайней мере ближе, чем с нашей базы на Аркдуре, - негромко произнес Сарб. - Но на все это уйдет время. А до выборов президента остался месяц. Если мы одним махом уберем Матею, хоть за день до голосования, то вы победитель. Кроки умеют ценить такие значительные победы. А так переговоры… Когда они еще закончатся. Я бы не рисковал.
        - Давай поступим так, - после паузы произнес Норк. - Если у нас будет хотя бы неделя до выборов, то демонстрируем это оружие фролам. Предъявляем ультиматум с условиями, которые я тебе только что изложил. На раздумывание день. Если нет - уничтожаем фролов. Если да, то ты летишь на Матею и перед видеокамерами подписываешь ультиматум. Летишь не один, а в сопровождении нескольких звездолетов. Я думаю двух звеньев хватит. Это и будет началом создания новой базы. Да, все фроловские звездолеты переходят к нам.
        - Естественно, это даже не обсуждается. И предлагаю подписываемый документ между нами и фролами так и называть - ультиматум. Никаких договоров. Чтобы самый тупой крок понял, что это победа над фролами, а не сотрудничество.
        - Ты прав. А сейчас - только «Молот». А то мне уже надоели эти демонстрации под моими окнами.
        - Да, господин Президент.
        Закончив разговор с директором Службы государственной безопасности, Норк подошел к окну.
        Огромная площадь Содружества была заполнена людьми.

«Тысяч четыреста, не меньше», - определил хозяин президентского кабинета.
        Трибуна, сооруженная прямо напротив окон президентского кабинета, была пуста. После бурных речей, произнесенных здесь на следующий день, после того как по телевидению показали запись, полностью реабилитирующую Харка, на площади царило дружелюбие. Люди были спокойны. Они стояли, ходили, сидели, сходились в небольшие группы, что-то обсуждая, смеялись. Постоянно играла веселая музыка. Люди ждали. Ждали результатов экспертизы записи. Ее обещали обнародовать не позднее чем за неделю до выборов.

«Если „Молот“ не сработает, мне конец. Если Харк - Президент, я - заключенный на Гамеде». - Господин Харк, - по распоряжению начальника тюрьмы время ваших прогулок неограниченно, - тюремщик в стандартной темно-зеленой форме угодливо улыбался.

«Господин Харк», а раньше был «подследственный Харк», какие же все эти чиновники лизоблюды. Ничего, стану Президентом, я эту свору погоняю, клянусь Всемогущим Картаном, погоняю», - эта мысль о президентстве уже не вызывала такую бурю эмоций, как три дня назад. Тогда его адвокат О’Тосси Квор, каждой морщинкой на своем улыбающемся лице выражая безграничную преданность, а заодно и радость, сообщил, что запись нашлась, ее уже показали по телевидению, и даже назначена комиссия по ее экспертизе.
        И эта ничем не скрываемая преданность убедила Харка в реальности всего происходящего, в реальности президентского кресла больше, чем информация о том, что запись нашлась и ее проверяют на подлинность. Пусть проверяют! Он - Президент! И лучшее тому подтверждение - лицо этого пройдохи Квора. Харк хорошо знал, что у Тосси нюх на выгоду отменный. И если адвокат сама преданность, то можно уже не беспокоиться. Политик вспомнил, что когда Квор первый раз ему сообщил, что запись нашлась, он такой преданности не излучал. Тогда он был уверен в себе, деловит, энергичен и только. И точно. Тогда все сорвалось. Как чувствовал, пройдоха.

«Так кто же достал эту запись и как?» - продолжая гулять по внутреннему двору тюрьмы, Харк раз за разом задавал себе этот вопрос.
        Когда он узнал, что его друг и соратник Ларри Ворос погиб вместе с сыном во флайере и, как намекнул Квор, именно Ларри должен был достать запись, он отчаялся и смирился с тем, что быть ему не Президентом Содружества свободных планет, а заключенным рудников Гамеда. А потом следователь любезно показал ему глянцевый журнал, в котором весь разворот занимала целующаяся с каким-то юнцом Весса. У него тогда потемнело в глазах.

«И любимая женщина меня предала».
        И тут такое известие! Так кто? Кто его благодетель, которому он обязан всем: свободой, жизнью, а главное - президентским постом?
        Впервые за сколько дней А’Весса Лам могла полностью расслабиться. Она смогла вызвать лавину, и теперь самое благоразумное было просто чуть отойти в сторону и ждать. Это пусть Сарб, Норк и прочие ломают себе голову, как укрыться от гибельного удара. А она просто заслужила отдых. Нет, просто так покинуть столицу она не могла. Ведь, согласно своей легенде, она сейчас должна быть занята по горло созданием собственной телекомпании. И если Сарб узнает, что никакой телекомпании она не создает и более того, что ее нет на Арикдне, то ему нетрудно будет сопоставить некоторые факты. Правда, ему сейчас явно не до нее. Но все же. Береженого и Всемогущий Картан бережет. Поэтому Весса просто заболела. Способ банален, но в этой его банальности и его действенность. «Все мы под Картаном ходим. И любой из нас может в любой момент заболеть. Главное - чтобы болезнь была правдоподобной».
        О болезни А’Весса Лам побеспокоилась. У нее была хорошая подружка - гинеколог, дочь которой Весса взяла сначала к себе в журнал, а потом и вовсе устроила на телевидение. Так что у подружки долг перед ней был весьма и весьма, уж точно больше, чем тот орган, который она досконально знает. И в тот день, когда на площадь Содружества уже стекались толпы народа, а активисты партии «Справедливость и порядок» спешно сооружали трибуну, телевизионную и журналистскую среду облетела новость - у удачливой, могущественной, обворожительной Вессы большие проблемы по гинекологии.
        И что врач настоятельно порекомендовал ей операцию. Но Весса наотрез отказалась и сказала, что попробует вылечиться сама. А некоторые уверяли, что видели ее припухшие от слез глаза, когда она на миг неосмотрительно сняла солнцезащитные очки. И в тот же день А’Весса Лам спешно улетела на модный и дорогой гинекологический курорт.

«Учитывая нашу последнюю встречу, гинекологическая болезнь в глазах Сарба выглядит очень и очень правдоподобно».
        Едва оказавшись на курорте на планете Кортис, молодая женщина зафрахтовала яхту и на ней перелетела на пару световых лет дальше, на планету Санебу. А оттуда, на круизном пассажирском звездолете совершила прыжок еще на пару сотен световых лет, оказавшись на планете Римма, славившейся своими почти дикими песчаными пляжами, тянувшимися на многие сотни километров.

«Даже, если Сарб бросит все силы на мои поиски, раньше, чем через месяц, он меня не найдет. А месяца мне вполне хватит. Через месяц у кроков будет новый Президент. Могу расслабиться».
        Многотонная махина нуль-континуум-генератора вздрогнула и начала медленно подниматься вверх. Один метр, два, три… Подняв генератор на необходимую высоту, мостовой кран вместе с ним проехал с десяток метров и точно опустил его на специальную платформу. Сборка экспериментальной гиперпространственной бомбы входила в завершающую стадию. Сейчас инженеры и техники начнут обвешивать эту громадную бочку генератора различными приборами, механизмами, датчиками. А через день это собранное и испытанное чудовище, способное прогрызать огромные дырки в самом пространстве, на транспортере доставят на космодром, а оттуда вытолкнут на орбиту, где его уже ожидает специально переоборудованный крейсер. День монтажных работ в космосе - и «Молот» будет готов. О, это действительно будет молот, способный вогнать любую планету в гиперпространство, словно обычный гвоздь в доску. Одним ударом и по самую шляпку.
        - Господин Мулл, - начальник производства проекта «Молот» О’Кунни Дулн тихо обратился к ученому, наблюдавшему за перемещением нуль-континуум-генератора.
        - Что вам? - не поворачивая головы, спросил академик.
        - Я сегодня утром ознакомился с перечнем необходимых работ по второму образцу
«Молота», который вы вчера вечером передали мне…
        - У вас есть какие-то вопросы?
        - Ммм… в общем, да.
        - И что же вам непонятно? - убедившись, что генератор закрепили на платформе, академик повернулся лицом к собеседнику.
        - Видите ли, в основном все понятно, но вот эти работы и необходимое для них оборудование… - начальник производства протянул Муллу лист бумаги.
        - Мне не надо ничего показывать, я и так знаю, что там написано. Так как писал это я, - в голосе маленького старичка появилось раздражение.
        - Да, да, конечно, - Дулн поспешно убрал лист бумаги в папку, - просто мне непонятно… ведь насколько я понял, оба образца «Молота» идентичны. А тут довольно внушительный список оборудования и работ, который для первого образца не предусматривался.
        - Кто вам сказал, что образцы идентичны? - лицо Мулла от гнева покраснело. - Я вам сказал? Ваше дело исполнять то, что я вам говорю или пишу! Кто в конце концов отвечает за проект? Вы или я?
        - Да, да, конечно - на лбу начальника производства выступила испарина. - Просто в приказе господина Сарба было сказано - изготовить два образца. Вот я и подумал, что образцы одинаковы.
        - Ваше дело не думать, а исполнять! - Мулл уже даже не кричал, а визжал.
        За его спиной вырос телохранитель Ларри, готовый мгновенно исполнить любое приказание своего подопечного.
        - Я буду отчитываться перед Сарбом, а не вы!
        - Да, да, конечно, - похоже у Дулна в разговоре с Муллом это была самая распространенная фраза.
        - Так чего вы тут еще стоите?! По графику сборку второго экземпляра вы должны начать уже завтра! И попробуйте мне ее завтра не начать!
        - Да, да, конечно, - и начальник производства мгновенно испарился.
        Все в Центре быстро усвоили самую главную для себя истину - с академиком Муллом спорить нельзя. Не лучше всего не спорить, а именно спорить нельзя. Кто этого сразу не понял, с работой в Центре, за которую платили прямо-таки фантастические деньги, распрощался. Если такой «бунтарь» не изгонялся сразу же, то обязательно на следующий день к нему подходил огромный Ларри брал, как ребенка, за руку и куда-то уводил. Больше этого человека на Бардифе не видели.
        Те, кто раньше знал академика О’Валли Мулла, про себя поражались произошедшей с ним переменной. Вместо покладистого, доброго, рассеянного старичка сейчас перед ними был жесткий, не терпящий никаких возражений, злой тиран. С каким-то лихорадочным блеском в глазах, в сопровождении неизменного Ларри, он, казалось, был повсюду, вникал в любую мелочь, не веря ничему и никому на слово. И теперешний Мулл помнил все. Любое свое устное распоряжение или замечание. И горе было тому, кто их не выполнил в указанный академиком срок. В дело тут же вступал Ларри.

«Видите ли, образцы отличаются. Да они и должны отличаться. Иначе… иначе какой во всем этом тогда смысл? За все, господа, надо платить, за все…» - Мулл стремительно, как он всегда теперь ходил в новом Центре, направился в вычислительный центр, начальник которого пообещал к пятнадцати часам закончить расчеты по силовой цепи второго образца. А пятнадцать часов наступят через три минуты - как раз время, чтобы туда дойти.
        Глава 16
        - Эльдира, если мы атакуем Высший совет достойных, то это все, гражданская война!
        - Командор первой степени Матрул ДарСарвол, я не понимаю, как вы можете исполнять обязанности Главного командора! Вы боевой офицер или размазня?!
        Андрей Кедров увидел, как побледнел его начальник.
        - Эльдира ДарВул, - чеканя каждое слово, заговорил фроловский офицер, - если для вас собственный народ пыль, то я сожалею. Но отдавать приказ, означающий смерть сотен фролов, я не буду.
        - Семьдесят процентов фролов поддерживает нас! - выкрикнула запальчиво Эльдира.
        - Они поддерживают наше желание и дальше вести войну с кроками, а не гражданскую войну, которую мы хотим развязать. Это во-первых. А во-вторых, а тридцать процентов фролов, что не в счет? И в эти тридцать процентов входит вторая космическая флотилия под командованием командора первой степени Суфи СакБрока. А это почти сорок процентов всех наших звездолетов!
        - Он предатель!
        - Он опытный офицер. Ты хоть понимаешь, во что выльется столкновение с ним, глупая девчонка!
        - Матрул ДарСарвол, так ты будешь атаковать Высший совет достойных, где засели одни предатели?
        - Нет! Я настаиваю на переговорах, результатом которых должен быть всенародный референдум. Слышишь, Эльдира, юридически безукоризненно проведенный референдум, а не сомнительные социологические опросы, на которые ты опираешься.
        - Я отстраняю тебя от исполняющего обязанности Главного командора!
        - А кто ты такая, чтобы меня отстранять?!
        - Я глава Национального совета спасения!
        - У тебя нет для этого полномочий! Меня может снять только большинство Совета. А для этого его надо еще собрать!
        - Командор первой степени Ватрул ДарГорс, - Эльдира резко повернулась к ДарСарволу спиной и обратилась к одному из стоящих за его спиной офицеров, командующему первой военно-космической флотилией. - Я назначаю вас исполняющим обязанности Главного командора. Или вам тоже требуется созыв Совета?
        Два офицера, два коллеги, два командора первой степени, бывшие одноклассники по Военно-космической академии - Матрул ДарСарвол и Ватрул ДарГорс - скрестили взгляды.
        - Ну что, Ватрул, значок Главного командора стоит тысяч жизней фролов? - ДарСарвол, не отрываясь, смотрел на однокашника. - Смотри, как бы потом им не подавиться.
        - Предателей не жалко!
        - Три миллиарда фролов - это предатели? Ты много на себя берешь, Ватрул. Или тебя заставляют брать.
        - Хватит разговоров, исполняющий обязанности Главного командора. Приказываю начать подготовку к штурму Верховного совета достойных. И… - Эльдира сделала паузу, - и арестуйте Матрула ДарСарвола, как отказывающегося выполнять свой воинский долг, - наконец произнесла она, одновременно снова повернувшись лицом к строптивому офицеру.
        Среди фроловских офицеров, находящихся в центре связи Военно-космической академии, возникло замешательство.
        Арестовать начальника академии, который многих из них учил искусству космических сражений?
        Это поняла и Эльдира.
        - Хорошо. Рахад, арестуйте ДарСарвола!
        Человский генерал, стоящий вместе с другими человскими офицерами отдельной группой, кивнул им на начальника академии.
        - Ну это уж не получится! - ДарСарвол сделал шаг назад.
        Кедров действовал мгновенно:
        - Офицеры, командир в опасности! - крикнул он, одновременно направляя свой бластер на челов. - Целься!
        Три остальных адъютанта, подстегнутые хлестнувшей командой, направили свое оружие на челов.
        Все замерли. Офицеры понимали, что попытка выполнить приказ Эльдиры неминуемо приведет к кровопролитию, большому кровопролитию. Ведь у адъютантов ДарСарвола не легкие офицерские пукалки, а тяжелые десантные бластеры. И регуляторы мощности у них стоят на максимуме.
        - ДарСарвол, ты становишься на путь предательства, - в наступившей тишине отчетливо прозвучал взволнованный голос Эльдиры. - Подумай об этом.
        - Эльдира ДарВул, что-то у тебя слишком много предателей получается среди нас, фролов. Подумай об этом, - тут же последовал ответ.
        - Хорошо, можешь идти. Но знай, отныне ты не офицер!
        - Не ты, Эльдира, давала мне офицерский значок, не тебе его у меня и забирать.
        Держа под прицелом челов, начальник академии и четыре его адъютанта покинули помещение.
        - Быстро на крышу, там стоит транспортный флайер, - приказал ДарСарвол.
        - Но во внутренний двор быстрее! - возразил один из офицеров.
        - Быстрее к смерти! Нас там перестреляют как глупых уток. На крышу!
        Через три минуты, взлетев на скоростном лифте, они уже были во флайере.
        - Андрей, за штурвал, - коротко приказал командор первой степени.
        - Есть!
        Кедров в форсажном режиме оторвал тяжелый летательный аппарат от поверхности крыши и тут же, завалившись набок, в вираже, скользнул за стену здания.
        - Молодец, - услышал он за спиной. - Пусть попробуют достать лазером! Ма че пирла, мы еще повоюем!

«Интересно, почему мы, когда хотим выразиться с экспрессией, вспоминаем чью-то мать, а фролы хотят совершить сексуальное насилие над всеми чужими родственниками? А что ты хотел, цивилизация на пару веков опережает земную. Прогресс должен быть во всем».
        Прижимаясь к стенам зданий, Андрей все дальше и дальше уводил флайер от своей альма-матер.
        - Командир, куда летим?
        - Давай на учебную базу. У меня появилась хорошая мысль.
        Десантный бот, круто пикирующий на громаду здания Верховного совета достойных, словно натолкнулся на невидимую стену и тут же взорвался. Тысячемегаваттный лазерный импульс не оставил никаких шансов находившимся в нем людям. Но эта трагедия заняла всего лишь несколько секунд в многочасовой летописи штурма самого главного административного здания фролов и была тут же отодвинута другими. Десятки, нет, сотни флайеров кружили над башеннообразным зданием, стреляя по нему лазерами или выпуская ракеты. Точно такие же флайеры, с точно такими же опознавательными знаками делали то же самое. Только их цели были эти флайеры. Каждую минуту какой-нибудь флайер горящими обломками навсегда спускался на Матею. Но все это было лишь верхушкой айсберга, точнее, его основанием. А верхушкой был космос. До сорока боевых звездолетов кружило на орбитах вокруг планеты - на крохотном пятачке космоса сошлись первая и вторая военно-космические флотилии. Это был странный бой. Противники по обоюдному согласию не пытались уничтожить друг друга. У фролов хватило на это здравого смысла. Ведь в любом случае, кто бы ни победил, эта
победа будет равноценна поражению - в любом случае будут гибнуть фроловские звездолеты. А без звездолетов в современном мире делать нечего.
        А вот десантные боты - это другое дело. Их стоимость несоизмерима со стоимостью гиперпространственного звездолета, и наклепать их можно быстро и много. Командиры крейсеров и эсминцев выгадывали удобный момент, врубив маршевые движки, а то и вовсе через гипер подскакивали к нужной точке орбиты и выпускали десантные боты, которые по «пятнадцатке» - пятнадцатому номеру траектории - устремлялись к Матее. Одни летели на помощь осажденным в здании Верховного совета достойных, другие, наоборот, спешили на помощь атакующим.
        Бой длился уже несколько часов. По всему периметру здания зияли большие и малые дыры - следы от попавших в него ракет. Из многих комнат едко чадило - по ним полоснули лазерным лучом. Атакующие смогли захватить пять нижних этажей и медленно, но неотвратимо поднимались все выше и выше. Из наземных станций противокосмической обороны по башне Верховного совета достойных били мощные полутора- или тысячемегаваттные лазерные установки. Еще пару часов - и главное здание страны превратится в обугленную головешку.
        - Руфи, надо уходить!
        - Как Варзарул? Два десантных бота, которые рискнули сесть на крышу, тут же были уничтожены. Флайеры - то же самое. Да и не уйдем мы на флайерах, если даже взлетим. Догонят и уничтожат.
        - Тогда… тогда надо сдаваться, - сказав это, глава Верховного совета достойных отвел глаза.
        - Я никого не держу, - после паузы ответил Главный судья.
        Главный судья, Глава Совета и еще семь членов Верховного совета достойных сидели в помещении связи. Таких помещений в здании было несколько, дублирующих друг друга. Это были своеобразные «бомбоубежища» - на случай внезапной космической атаки в них можно было отсидеться и не только отсидеться, но и руководить отражением этой атаки - все виды связи, включая гиперпространственную, находились под рукой.
        - Но ведь глупо просто так погибать!
        - Так, кто еще присоединяется к уважаемому Главе совета достойных и хочет сдаться нашим врагам? Прошу поднять руки.
        Тягостная пауза. Затем медленно поднялась одна рука, вторая, третья… - Эльдира, Главный судья просит, чтобы мы выпустили из здания людей, которые пожелали сдаться, - на экране монитора, стоящего в кабинете начальника академии, возникло лицо Рахада.
        - Он сам сдается?
        - Нет.
        - Пока все не пожелают сдаться, никого не выпустим.
        - Эльдира, не глупи. Я чел и мне все равно, но подумай, как ты будешь выглядеть в глазах многих своих соотечественников?
        - Хорошо, - после некоторой паузы ответила глава Национального совета спасения, - пусть, кто хочет сдаться, сдается.
        А на орбите, на высоте двести пятидесят километров, вынырнувший из гипера крейсер из второй флотилии не успел изменить свою траекторию и врезался в эсминец из первой флотилии. Оба звездолета тут же укутались огненным шаром. В эфире, до этого забитом различными кодированными командами, приказами вперемежку с кодированными ругательствами воцарилась тишина.
        - Говорит командующий второй военно-космической флотилии, командор первой степени Суфи СакБрок, - раздалось открытым текстом на частоте сигнала бедствия. - Я обращаюсь к командующему первой военно-космической флотилией командору первой степени Ватрулу ДарГорсу, - прозвучало в абсолютной тишине.
        - Ватрул ДарГорс слушает.
        - Ватрул, а мы случайно не забыли, что оба мы фролы?
        - Наверное, забыли…
        - Я предлагаю отвести наши корабли в свои постоянные секторы дислокации, - предложил Суфи СакБрок.
        - У меня приказ.
        - У меня тоже приказ. Но в результате этих приказов взрываются фроловские звездолеты и гибнут фроловские десантники и пилоты.
        В эфире повисла тишина.
        - Хорошо, давай сделаем так. Ни твои командиры кораблей, ни мои гиперпространственным перемещением пользоваться не будут. Повоюем, как наши отцы воевали.
        - Хорошо, - тут же пришел ответ.
        И вновь эфир наполнился приказами, командами, ругательствами, управляющими вращением этой космической карусели, состоящей из сорока звездолетов. Нет, уже из тридцати восьми. Обломки двух кораблей еще пару месяцев будут кружить на орбите и лишь потом, в атмосфере Матеи произойдет кремация тел двух экипажей. Великий Мортон, спаси их души. - Рахад, почему так долго? Со своими врагами в космосе ты расправлялся значительно быстрее.
        - Эльдира, занято уже пятнадцать этажей. Еще два-три часа - и мы займем все здание. И здание - это не звездолет, покрепче будет.
        - А может, взорвать его атомным зарядом?
        - А где ты будешь заседать?
        На экране монитора было видно, что человский генерал, находящийся на первом этаже захватываемого здания, ехидно улыбнулся.
        В его улыбке легко было прочесть: «Юбка есть юбка. И в мужские дела ее лучше не пускать».

«Ничего, Рахад, я тебе эту улыбочку еще припомню». Глава Национального совета спасения, не отрываясь, смотрела на экран, на котором, покрытый клубами дыма, оплавленный лазерными лучами, изрешеченный ракетами, агонизировал Высший совет достойных. - Через час, максимум два часа, они захватят все здание. - Перед Главным судьей стоял командующий войсками национальных стражей порядка, первый заместитель Главного полицейского Суфи СакБордорос.
        - Что вы предлагаете?
        - Не знаю… Люди подавлены. Фролы воюют против фролов. Главный полицейский сдался.

«А может, сдаться? Потом суд, улыбающаяся, довольная Эльдира… сначала унизила сына, теперь будет судить отца…»
        - И еще… - офицер замялся. - Погиб ваш сын… - наконец выдавил он из себя.
        - Суфи… - Главный судья стиснул зубы, чтобы подавить стон. Перед глазами отчетливо встала «картинка» из недалекого прошлого - Праздник любви. Эльдира на помосте с гордо поднятыми руками и его сын, Суфи, валяющийся в пыли под помостом. Несостоявшийся жених.
        Мужчина все же не сдержался и застонал. Младший сын погиб. А старший, Пасул, где-то затерялся в этом водовороте гражданской войны.
        - Объявите людям. Кто хочет сдаться, пусть сдается. Это касается и вас. Я остаюсь.
        Офицер вышел.

«Все, это конец. Матрул ДарВул победил, даже мертвый…»
        Рука механически нащупала бластер на поясе, также механически сняла его с предохранителя… - А откуда вы знаете, что он находится именно там?
        - А где ему еще быть, Андрей? Таких помещений в том здании только три. Одно приверженцы Эльдиры захватили. Оно расположено на шестом этаже, а если эти ребята по телевизору не врут, то они уже на пятнадцатом этаже. Второе - на двадцать пятом. Третье - на тридцать седьмом. Оно значительно ближе к крыше, а значит, подальше от этих ребят. Так где ему быть?
        Бывший исполняющий обязанности Главного командора, бывший начальник Военно-космической академии и, судя по угрозе Эльдиры, бывший командор первого ранга Матрул ДарСарвол и три его адъютанта сидели в тяжелом десантном боте, стоящем в одном из ангаров учебной базы академии, расположенной на окраине столицы.
        Это был учебный, далеко не новый, так называемый условно-боевой бот. На нем курсанты академии сдавали зачеты и экзамен по управлению десантными средствами. С бота была снята лазерная установка и подвески для размещения ракет.
        - Хорошо, что хоть дырку в сопле не просверлили. Знаем мы эти учебные пистолеты с просверленным отверстием в стволе и такие же ложки с дыркой для салаг, - пошутил как-то об этом боте землянин.
        Теперь эта условно-боевая единица должна была выполнить одну, отнюдь не условно-боевую, задачу.
        Едва прилетев на базу, Матрул ДарСарвол приказал одному из адъютантов отогнать флайер в учебный центр, где еще совсем недавно Андрей и его товарищи готовились к броску на Суриму. А ведь прошла какая-то неделя. Он успел слетать за сто двадцать тысяч световых лет, вернуться обратно, принять участие в государственном перевороте и, угрожая бластером, покинуть своих бывших коллег. Да… Чем развитей цивилизация, тем плотней и быстрей поток событий. В конце концов, они сливаются в единый круг, как быстро вращающийся пропеллер. И ты просто перестаешь воспринимать реальность, путая, где прошлое, где настоящее, а где будущее. Ты перестаешь видеть, что реально сейчас перед тобой. И идешь туда, куда идти не следовало бы. Это все равно, что сунуть руку в этот кажущийся пустым круг - при быстром вращении лопастей же не видно. И суровая реальность рубит тебе руки… или голову.
        Вот и сейчас угадать бы, куда надо двигаться, куда можно сунуть руки и голову, а где их просто отрубят.
        - Ну что, поехали? - Матрул ДарСарвол внимательно посмотрел на своих подчиненных.
        Андрей Кедров протянул руку к панели управления.
        Движок, что называется, завелся с пол-оборота. Оставляя за собой огненный столб, бот, прямо через заблаговременно подпиленную крышу ангара, вырвался в родную стихию. Землянин, стиснув зубы, смотрел на стремительно мелькающие в метре под ним крыши домов - бортовой компьютер безукоризненно выполнял то, что человеку было просто не под силу. Отклонение курса на одну сотую градуса вниз на такой скорости приведет к удару об одну из крыш через две десятые секунды. Эти параметры лежали за пределами физиологических возможностей человека.
        Рука землянина лежала на тумблере выключения автопилота - через полминуты за автоматику уже не спрячешься. Самому придется ручками шевелить. - Что это? - Эльдира даже вскрикнула от неожиданности.
        Откуда-то сбоку экрана выскочил десантный бот и стремительно устремился к зданию Совета. Огромную площадь он пересек в несколько секунд. Создавалось впечатление, что многотонный, тяжелый десантный бот собрался таранить здание.

«И без ядерного взрыва обошлись», - мелькнуло в голове у девушки.
        Но тарана не произошло. За сотню метров от здания факел пламени, бьющий из маршевого двигателя корабля, исчез, но в то же мгновение пламя появилось на его носу - включился двигатель экстренного торможения. Огненный смерч ударил по стене, ворвался через проем окна внутрь здания, выжигая все на своем пути. И вслед за ним в проем ввалился бот.
        Матрул ДарСарвол правильно сказал, за окном располагался обширный холл, а налево - пандус, ведущий в укрепленное помещение связи.

«Значит, налево», - Андрей ударил по тумблеру правого двигателя коррекции.
        Бот с бьющим из носового сопла пламенем с грацией гиппопотама начал разворачиваться влево.
        На экране монитора перед Андреем мелькали какие-то стойки, колонны и тут же исчезали в огненном вихре. Пилоту бота даже показалось, что впереди мелькнула человеческая фигура…

«Не завалить бы тут все к чертям собачим».
        Сметая все на своем пути, бот прополз еще с десяток метров и замер.

«Надеюсь, Эльдира не выпишет мне штраф за неправильную парковку». - Кедров устало откинулся на спинку сиденья.
        А Матрул ДарСарвол и двое его адъютантов, выскочив из носового люка, уже бежали к развороченным тысячеградусным вихрем дверям помещения связи.

«В плен я не дамся!» - Главный судья, сбитый с ног отлетевшим от двери каким-то обломком, сумел подняться на колени. В проеме показались люди, одетые в форму Военно-космического флота.

«Не дамся…» - Главный судья вскинул бластер в сторону врагов.
        - Руфи! - услышал он чей-то знакомый голос, нажимая спусковой крючок.
        Резкая, невыносимая боль обожгла кисть, державшую бластер.

«Живым я не дамся…»
        Боль, затопившая весь мозг, будто взорвалась огненным фейерверком и сразу наступила тьма.
        - Марфи, быстрей его в бот! - приказал ДарСарвол своему адъютанту.
        Второй его подчиненный ничком лежал на полу. Из огромной раны на шее, почти отделившей голову от тела, толчками хлестала кровь. Лазерный луч, выпущенный Главным судьей, попал фролу в шею.
        В двух метрах от него лежал Руфи СакВок, тоже в луже крови. Бывшему начальнику академии пришлось выстрелить ему в кисть руки, державшей бластер.
        Адъютант схватил потерявшего сознание Главного судью и потащил к боту.
        - Быстрей, быстрей!
        Слышался отчетливый треск, пол под ногами мелко вибрировал.
        Вторжение тяжелого десантного бота для здания не прошла бесследно. Очевидно, сильный факел пламени, бивший из реактивного двигателя и имевший температуру несколько тысяч градусов, повредил силовую схему на этаже. Плюс динамический удар многотонной машины.
        Наконец люк захлопнулся.
        - Андрей, давай!
        И снова могучий столб пламени из носового сопла. Медленно, ох, как медленно бот задом стал выползать в холл. Сильный толчок. На мониторе Андрей увидел, что неожиданно нос стал задираться и заваливаться вправо.

«Рухнуло перекрытие!» - мелькнуло в голове.
        Бронированная туша десантного бота, словно тонущий корабль, который, задрав нос, кормой уходит под воду, хвостом стал скользить на нижний этаж. Сквозь завесу пыли, какие-то мелькающие обломки землянин увидел свет.

«Нос развернуло прямо на проем окна…» - Рука, казалось, сама щелкнула тумблером включения маршевого двигателя.
        Многотонный огненный смерч мощно пнул бот вверх. Оставляя за собой рушащееся перекрытие, клубы дыма и пламени, машина буквально вывалилась из здания. И тут же мужская рука включила систему стабилизации. Бортовой компьютер, в миллисекунду опросив все свои датчики, начал действовать. Включился один двигатель коррекции, другой, и бот уверенно попер вверх, сметая с пути не успевшие отвернуть флайеры.
        - Давай на орбиту. Может, Великий Мортон и дальше нам будет помогать и нас подберет какой-нибудь звездолет из второй флотилии.
«Это он… - Эльдира со смешанным чувством удивления, гордости, негодования смотрела на фантастический маневр неизвестного бота. - Это может быть только он, Волк с планеты Земля, мой муж».
        Впрочем, почему фантастический? Если он уходит на орбиту, значит, там сторонники Главного судьи. В противном случае он бы уже заходил на посадку где-нибудь здесь. И она догадывалась, нет, была уверена, кто сидит сейчас за штурвалом этого бота. Тот же человек, который сумел выбраться из рудников Гамеда, устроив там трамтарарам, взорвав напоследок чуть ли не на коленке сделанную атомную бомбу. Тот же человек, который гонял фролов на флайере на площади Героев, как коршун гоняет цыплят. Тот же человек, который спас ее отца, увернувшись на легком флайере от мощного боевого лазерного луча. Тот же человек, который сумел вернуться из рейда на Суриму, где выжил лишь каждый десятый. Тот человек, который не захотел, чтобы фролы убивали фролов. Ее муж, Андрей Кедров. Тот человек, который…
        - Не стрелять! Я, Эльдира ДарВул, приказываю не стрелять по этому боту! - закричала девушка в микрофон громкой связи. - Рахад, ты слышишь меня, не стрелять!
        - Я понял, Эльдира. Хотя в том боте наверняка Главный судья, - с экрана монитора на дочь Главного командора смотрело, как всегда, бесстрастное лицо чела. Его губы были чуть тронуты легкой ироничной улыбкой - юбка есть юбка, и в мужские дела ее лучше не пускать.

…Эльдира не оштрафовала Андрея за наглую, вызывающую «парковку».
        Глава 17
        О’Валли Мулл сидел за столом перед монитором. Его руки в задумчивости поглаживали клавиатуру компьютера, словно лаская, успокаивая ее. И тут же резкий, неожиданный тычок по клавише, словно удар ножом в обреченное, зарезаемое животное. После такого удара электронный мозг в очередной раз «вздыбливался» и в «ярости» выплескивал на экран очередную порцию графиков и колонок цифр, словно отхаркивался кровью. И снова легкое поглаживание клавиатуры, человеческий мозг анализировал информацию, выданную ему мозгом электронным.

«Все просто идеально. Нет, недаром он словно надсмотрщик ходил по Центру, контролируя создание „Молота“. Надсмотрщик, только вместо кнута - Ларри с его головой», - академик довольно хмыкнул и потянулся.
        Расчет, изготовление узлов и их монтаж в единое целое были настолько идеальными, что сейчас не надо даже ничего настраивать. Сотни тысяч параметров и характеристик
«Молота» были точно в норме.
        Все, работа завершена. Хотя нет. Это для Сарба и Норка он свою работу завершил. Они не знают, что существует еще один этап, решающий.

«Но для него я все сделал. „Молот“ собран, и осечки не будет. Главное теперь - моя воля. А воля теперь у меня есть. Стальная воля! Разогретая в огне термоядерных взрывов и закаленная собственной мочой. Такая воля несокрушима, и он это скоро докажет!»
        - Ларри, - ученый привычно окликнул свою тень. - Передай сообщение господину Сарбу.
        Записывая сообщение, диктуемое академиком, майор службы государственной безопасности О’Ларри Мросс отметил, что впервые он увидел, что его подопечный улыбнулся. И вроде даже постоянный горячечный блеск в его глазах исчез. Но, закончив диктовать, Мулл стал прежним - угрюмым с явно нездоровым блеском в глазах.
        Ларри лишь несколько мгновений ломал голову над странным поведением академика. Но так как анализ настроения ученого никакими инструкциями предусмотрен не был, он тут же выкинул это из головы как ненужный хлам. Его голова предназначена не для этого. - Господин Президент, сообщение с Бардифы, - по тому, как сияло лицо обычно спокойного директора Службы государственной безопасности на экране монитора, Норк понял - «Молот» есть! А значит, второй срок его президентства тоже есть!
        - Что там, - стараясь быть спокойным, спросил Норк.
        - Академик Мулл сообщает, что «Молот» создан. И приглашает на испытания.
        - Какие испытания? Мы же договорились, что испытания проведем около Матеи! Первым экземпляром отправим в небытие какой-нибудь крупный астероид. А вторым, если фролы не согласятся с нашим ультиматумом, вслед за астероидом отправим саму Матею. Кстати, как там с подготовкой рейда к Матее?
        - Все готово, господин Президент! Десять крейсеров с лучшими экипажами находятся в полной боевой готовности на нашей базе на Аркдуре. Как только будет готов «Молот», тут же вылетаем, - четко доложил Сарб.
        - Хорошо. Так что за испытания задумал этот Мулл? Он что, вообще там заработался?
        - Это обычные, так называемые автономные испытания. Нечто вроде торжественного перерезания ленточки.
        - И ты был на таких испытаниях?
        - Конечно, как ответственный за проект.
        - А почему меня Мулл не приглашал, когда испытывали первые образцы «Молота»? - В голосе Президента Сарб уловил нотки недовольства и даже какой-то ревности.

«Тьфу ты! Тут дело надо делать, а он, словно баба, обижается и ревнует».
        - Господин Президент, но то были, как черновые наброски, за которыми должны следить ваши подчиненные, а не вы сами! Другое дело уже настоящий «Молот»!
        - Хорошо. Подготовь звездолет для меня. И вот еще что… - Норк задумался, - пригласи туда телевидение. Пусть покажут эти испытания всем крокам! И фролам тоже! Специально подготовь им гиперсообщение!
        - Слушаюсь, господин Президент!

«Пригласить телевидение - это умно. Норк максимально хочет выжать пользу с
„Молота“ для себя перед выборами. - Сарб еще несколько секунд смотрел на погасший экран монитора. - Кстати, туда можно будет пригласить и Вессу. А то она что-то пропала. Получило добро на свой телеканал и все. Нет, не все. Последнюю нашу встречу не мешало бы повторить». - Мужчина улыбнулся своим мыслям и воспоминаниям.
        Сарб набрал знакомый номер. Соединение произошло сразу. Глубокий, грудной голос А’Вессы Лам сообщил, что ее временно нет на Арикдне, и предложил перезвонить позже.

«Что-то мне это перестает нравиться», - мелькнуло в голове директора Службы государственной безопасности, когда он вызывал своего адъютанта.
        - Валли, быстро узнай, где сейчас находится телеведущая А’Весса Лам. Можешь задействовать любые каналы и службы. Это срочно.

«Что-то мне это не нравится. Встреча этого мальчишки - любовника Мулла с Блестящей, неожиданно нашедшаяся запись с Харком. Неожиданное желание Блестящей иметь свой телеканал, а для этого необходимость иметь деньги… Деньги… и сразу же так и не перехваченная запись попадает на телевидение… А Блестящая… а Блестящая просто исчезает…» - Сарб никак не мог связать все эти события, но интуитивно он чувствовал, что связь между ними есть.
        - Господин директор.
        - Да, Валли.
        - Как мне удалось узнать, А’Весса Лам сейчас находится на курорте на Кортисе. Она полетела туда лечиться.
        - Что за болезнь?
        - Гинекологическая, господин директор, - бесстрастно ответил адъютант.

«Так, не хватало, чтобы это произошло после встречи со мной… И все-таки мне это не нравится».
        - Валли, допроси врача, к которому обращалась А’Весса Лам. А также проверь, находится ли она на этом курорте. Завтра к вечеру доложишь.
        - Слушаюсь, господин директор.

«У моего адъютанта имя, как у этого сумасшедшего Мулла, - неожиданно подумал Сарб, и это ему почему-то не понравилось. - Ничего, освобожусь с „Молотом“, наведу порядок и с именами своих адъютантов и с Блестящей. Я ей дам болеть гинекологическими болезнями. Я еще выясню, от кого это она так заболела». - Господин ДарГорс, каковы наши шансы выиграть сражение у второй эскадры? - глава Национального совета спасения Эльдира ДарВул расхаживала по кают-компании флагманского крейсера первой флотилии «Альтия».
        - Что вы понимаете под словами «выиграть сражение»? Уничтожить? - осторожно спросил командующий первой эскадрой, командор первой степени Ватрул ДарГорс.

«А действительно, что? - спросила себя Эльдира. - Не уничтожать же свои же звездолеты. Тогда с чем мы будем воевать против кроков? Просто отогнать от Матеи?»
        - Под этими словами я понимаю то, что мы будем полностью контролировать космическое пространство вокруг Матеи! - И уже более уверенно: - Чтобы они не могли пополнить запасов топлива, продовольствия, воздуха. Тогда сами сдадутся!
        - Отогнать от планеты мы, конечно, их можем. Но, во-первых, автономия крейсера по запасам продовольствия и воздуха составляет больше двух лет. А во-вторых… - фрол замялся.
        - Что во-вторых? - нетерпеливо спросила Эльдира.
        - Это же крейсеры, которыми управляют фролы! Они могут и будут совершать рейды и не исключено, что и на Матею тоже.
        - Предатели! - запальчиво воскликнула девушка.
        Все находившиеся в кают-компании фролы и челы промолчали.
        - Хорошо, я все поняла. Тогда давайте поступим так. Господин командующий первой флотилией, приблизьте свои силы на расстояние десяти -пятнадцати световых минут от второй флотилии. - Не слушая возражений, глава Национального совета спасения продолжила: - И свяжитесь с СакБроком, я хочу вступить в переговоры. И вот еще что. - Эльдира сделала паузу. - Попросите их прислать парламентера. И пусть парламентером… будет Кедров, - твердо сказала она, смотря на Рахада Виргула.
        Тот молча опустил глаза.
        - Переговоры будем проводить на нейтральной территории, на борту человского крейсера «Авангард», - закончила девушка.
        Человский генерал так и не поднял глаза, думая о чем-то своем. - Господин Президент! Рад вас видеть! - Лицо О’Валли Мулла расплылось в радушной улыбке. - Господин Сарб! Рад вас видеть! - Академик не отличался разнообразием приветствий.
        - Здравствуйте, господин Мулл. Ну что, показывайте ваше хозяйство. - Президент Норк огляделся вокруг.
        - С огромным удовольствием, господин Президент. Давайте начнем с главного, с самого «Молота».
        - Ну конечно, с «Молота». Зданиями меня не удивишь. - Норк засмеялся.
        Президентский смех тут же подхватила его свита. Даже Сарб выдавил из себя какой-то звук, который должен был обозначать смех.
        Директор Службы государственной безопасности был немного раздражен. Неопределенность с А’Вессой Лам, цепочка странных совпадений, которые он никак не мог связать воедино, - все это его раздражало.
        - Прошу сюда. - Мулл рукой указал на невысокое, не более двух этажей бетонное сооружение, непосредственно примыкавшее к центральному зданию центра. - Тут и находится наш «Молот».
        - Как здесь? А он разве не находится в звездолете, на орбите Бардифы? - Президент Норк вопросительно смотрел не на Мулла, а на Сарба.
        - Господин Президент, один экземпляр «Молота» действительно находится в звездолете, - быстро стал давать пояснения Мулл, - но дело в том, что второй экземпляр несколько отличается от первого… Э… и я хотел бы, чтобы вы это отличие увидели собственными глазами. После этого его тут же установят на другой звездолет.
        Норк и Сарб переглянулись. Директор Службы государственной безопасности чуть пожал плечами, как бы говоря: «Ученые - народ сумасшедший. Пусть хвастается. Главное, что „Молот“ существует».
        - Я думаю, Господин Президент, - сказал Сарб вслух, - что это даже будет лучше. Испытания мы увидим не по экрану монитора, а воочию. Телевизионщикам это больше понравится.
        - Хорошо. А в чем будут заключаться испытания?
        - Мы подадим на обмотки нуль-континуум-генератора силовое напряжение и увидим красочное зрелище - выходящий из генератора мощный поток гравитонов, - пояснил академик.
        - А мы не откроем окно в гиперпространство?
        - Откроем… но мы его не увидим. Как не видим, например, вращение Бардифы, так как вращаемся вместе с ней.
        - А как же на гиперпространственных звездолетах? Они тоже движутся вместе с нуль-континуум-генераторами?

«А Норк не так глуп для политика», - мелькнуло в голове Мулла.
        - Видите ли, господин Президент. Масса, а следовательно, энергия звездолета ничтожна по сравнению с энергией, которая высвобождается при открытии гиперокна. Поэтому она как бы подхватывает звездолет, происходит эффект интерференционного тоннельного перехода… - Видя, как вытянулось в замешательстве лицо Президента, Мулл едва не расхохотался. - Словом, это если бы ветер подхватил пушинку и понес. И то, чтобы все-таки не отстать от ветра, нашей пушинке - звездолету - надо иметь скорость минимум тридцать километров в секунду. Но тот же кирпич ветер не сдует. Тут нужен ураган. А для такого урагана нужна просто фантастическая энергия. Все наше государство и за год не выработает такого количества.
        Среди присутствующих после объяснений академика повисла неловкая пауза. И снова пришел на помощь Сарб:
        - Господин Мулл, я, наверное, запишусь на ваши курсы - вы так все красочно и понятно объясняете. Возьмете великовозрастного студента?
        Президент, а за ним и вся свита засмеялись.
        - Когда будем проводить испытания?
        - У меня, в принципе, все готово. Но тут ваш человек, - Мулл кивнул на начальника службы обеспечения деятельности Президента, - настаивает, чтобы испытания были перенесены на вечер.
        Норк вопросительно посмотрел на своего чиновника.
        - Видите ли, господин Президент, визит не был запланирован, - начал оправдываться тот, - поэтому не все телевизионщики смогли за вами успеть на Бардифу. Сейчас мы спешно готовимся к съемкам. Через три часа будет все готово.
        - Ох уж эти телевизионщики, не поспевают за своим Президентом, - пошутил Норк.
        Все вокруг засмеялись.
        - Ну, через три часа, так через три. Значит, отдохнем после дороги.
        - Все готово! - радостно отрапортовал все тот же начальник службы обеспечения деятельности Президента.
        Мириады звезд на черном фоне космоса величественно смотрели на Андрея с экрана внешнего обзора.

«А дома небо красивее, - неожиданно подумал землянин. - Вот только когда я его увижу? И увижу ли вообще? Может, та могилка на околице деревни с неизвестно чем или кем внутри - это все, что останется от меня на Земле?»
        Настроение у землянина было отвратительное.
        Он ощущал себя щепкой, которую несет могучий поток, швыряет из стороны в сторону, а щепка даже не знает, к какому берегу лучше прибиться.

«А мне сейчас оба берега чужие. Что левый, что правый. Эх, была бы возможность, сел бы в звездолет и попер домой. Сел бы на Красную площадь, распахнул люк и сказал: „Принимайте дорогого гостя!“ Приняли, с распростертыми объятиями приняли бы. Еще бы такой тысячетонный гостинец нанотехнологий под ноги свалился. Эх, только самому мне не долететь, топлива не хватит…»
        - Андрей, - к нему подошел Матрул ДарСарвол, - Эльдира находится на «Авангарде».

«Ну конечно, где же ей еще находится, как не на крейсере этого человского генерала?»
        - Я рад за нее.
        - Андрей, она хочет вступить в переговоры.
        Кедров неопределенно пожал плечами. Мол, пусть вступает, а я тут при чем.
        - Она хочет, чтобы ты прибыл на «Авангард», она изложит тебе свои требования, и ты передашь их Главному судье.
        - А что, связь у нас уже перестала работать? - Кедров усилием воли подавил в себе какое-то неожиданное чувство радости при известии, что его хочет видеть Эльдира.
        - Она считает, что такой парламентер, как ты, в этом деле лучше. И Главный судья тоже так считает, - поспешно добавил фрол.
        - Ладно, когда лететь?
        - Через три часа. Мы подготовим бот. А они пока выполнят маневры.
        - Какие маневры?
        - Они хотят сблизиться с нами на расстояние десяти -пятнадцати световых минут, - ответил ДарСарвол.
        - Зачем?
        - Наверное, чтобы подкрепить весомость своих аргументов, - усмехнулся бывший начальник академии.
        - Я лечу один?
        - Да, это их требование. Мы дадим тебе тяжелый десантный бот с гиперпространственным двигателем.
        - Никогда сам через гипер не прыгал. Не заблудиться бы, - Андрей усмехнулся.
        - Не заблудишься! «Авангард» будет в десяти световых минутах от нас. Около него тебя встретят и состыкуют с ним.
        - Боятся, чтобы я не привез к ним термоядерный заряд?
        Матрул ДарСарвол пожал плечами:
        - Обычные меры предосторожности. Мы бы тоже так поступали. Давай, собирайся. - Господин Президент. Срочное сообщение Центра наблюдения за фролами. - Сарб быстро зашел в номер гостиницы, где за несколько часов до испытаний остановился Норк.
        - Ну что там у них? Пусть чуть-чуть потерпят. Скоро мы прилетим туда со своим
«Молотом» и всех помирим!
        - Первая флотилия фролов начала маневры и стала сближаться со второй флотилией. Похоже, у них сейчас начнется заварушка!
        - И кто победит?
        - Трудно сказать, господин Президент. В любом случае будут гибнуть уже наши звездолеты!
        - А ведь ты прав! - Норк вскочил с кресла, в котором сидел. - А если сейчас явиться к ним и махнуть «Молотом»? Может, сразу их и помирим, а? - Президент улыбнулся.
        - И поставим на колени! В крайнем случае, если все же произойдет между ними заварушка, легче будет применить «Молот» против Матеи.
        - Значит, тебе сейчас лететь. Бери «Молот», который сейчас уже установлен на звездолете, и к фролам. Пора ставить точку во взаимоотношениях с этим народом.
        - Слушаюсь, господин Президент.

«Сарб, наверное, обиделся на меня, - подумал Норк глядя на закрытую за директором Службы государственной безопасности дверь: - Я тут буду перед телекамерами красоваться, а ему дуть в противоперегрузочном костюме за пару сотен тысяч световых лет отсюда. Что ж, каждому свое. Одному быть Президентом, а другому - только директором Службы государственной безопасности». - Норк вновь с наслаждением вытянулся в мягком кресле.
        Президент Содружества свободных планет разбирался в людях. Без этого качества президентами не становятся. Но сейчас он даже приблизительно не угадал мысли своего подчиненного. Сарб выходил от Норка с чувством облегчения. Это гиперсообщение из района созвездия Треугольника, где была расположена звезда Альтия - звезда, вокруг которой вращалась ее единственная планета Матея, пришло как нельзя кстати. Сарб не хотел участвовать в этих испытаниях. Не хотел и все. Вся это связка Весса - Торри, упирающаяся одним концом в Харка, а другим в Мулла, а следовательно, как ни крути, связывающая опального, но смертельно опасного политика с создателем «Молота», очень не нравилась Сарбу. И очень - это еще было слишком слабо сказано. Бригадный генерал Сарб за долгие годы службы в системе государственной безопасности верить в совпадения перестал. Везде была какая-то причинно-следственная связь. Просто иногда ее было трудно заметить. К этим здравым опасениям примешивалась какая-то, прямо-таки на физиологическом уровне, неприязнь к этому Муллу с его лихорадочно блестевшими глазами. Неприязнь и инстинктивное желание
быть от него подальше. Как нормальный человек старается быть подальше от сумасшедшего. Но не станешь же все эти туманные опасения выкладывать Президенту? Он ведь может и задать резонный вопрос: «А зачем мне такой глава службы безопасности, который лишь что-то чувствует и не имеет на руках никаких реальных доказательств»? Нет, лучше пока промолчать и дуть к Матее. А там время покажет. - Ну что, полетел? - Главный судья лежал на койке. Левая рука его была спрятана под одеяло.
        - Полетел, - ДарСарвол присел на край койки.
        - Скоро здесь следует ожидать кроков. - Руфи СакВок поморщился. То ли от своих слов, то ли от боли в левой руке.
        - Почему?
        - А зачем они специально в сторону Матеи послали гиперсообщение, что Норк полетел принять участие в испытании сверхмощной гипербомбы? Просто так? Они готовят почву. Прилетят, чтобы предъявить ультиматум.
        - Ты же хотел переговоров с кроками. - ДарСарвол посмотрел прямо в глаза собеседнику.
        - Если ты меня до сих пор считаешь предателем, зачем же спасал?
        - Я тебя не считаю предателем, - после паузы ответил командор первой степени. - Если бы не ты, мы бы не получили этого сообщения кроков и вполне могли зевнуть их сверхгипербомбу. А так они надеются договориться с тобой и сделать нас своими союзниками против челов.
        - Я рад, что ты это понимаешь. - СакВок улыбнулся и тут же сморщился от боли. - Здорово ты меня, - он сделал движение левой рукой под одеялом.
        - Другого выхода не было.
        - Только кроки прилетят не делать из нас союзников. Они прилетят делать нас рабами. Неужели не понятно? Союзники - это равноправные партнеры. Ну или почти равноправные. Мы же никаких прав иметь не будем. Одни обязанности.
        - И что же делать? - тихо спросил бывший начальник Военно-космической академии.
        - Ты хочешь быть рабом?
        - Нет.
        - Значит, придется драться, - тут же последовал ответ Главного судьи.
        - Я тебя совершенно перестал понимать. Если ты с самого начала понимал, что придется драться с кроками, зачем же ты все это затеял?
        - Во-первых, затеял не я. А твоя наставница, которую ты посвящал в таинства Великого Мортона, - жестко возразил СакВок. - Это она начала кровопролитие. Я был за обычные переговоры с кроками. И благодаря именно моей позиции, мы знаем, что у кроков, возможно, уже появилась супербомба.
        - Но можно было бы нам всем объяснить все это! - удивленно воскликнул ДарСарвол. - И мы бы сделали вид, что хотим переговоров с кроками.
        - И кроки так и поверили, что фролы как один горят желанием дружбы с ними? Ты что, считаешь кроков глупцами? А так все было бы натурально. Разделившееся мнение. Волнения. Волнения, но не кровопролитие!
        - А зачем ты попытался убить Главного командора?
        В каюте повисла долгая тишина.
        - Возможно, это была моя ошибка, - наконец тихо ответил Главный судья. - Я считал его слишком сильным противником и думал, что с ним мы никогда не начнем переговоров с фролами. А его дочь я недооценил…
        - Руфи, надо это все объяснить Эльдире, вступить в переговоры с кроками и попытаться уничтожить их бомбу.
        - Сначала необходимо удостовериться, что она у них есть. А потом… а потом попытаться ее захватить. Что толку, что мы ее уничтожим? Кроки сделают еще одну и все равно уничтожат Матею.
        - Господин Главный судья, - в каюту зашел командующий второй флотилией СакБрок, - в световом часе от нас обнаружено двенадцать крейсеров кроков.
        - Ну вот и гости пожаловали, - поморщившись, Руфи СакВок встал с койки. - Теперь надо действовать ювелирно. Вот только способна ли на такие действия Эльдира? Ей бы только мужчин с помостов швырять. - Здравствуй, Андрей.
        - Здравствуй, Эльдира.
        Супруги стояли друг напротив друга, разделенные столом.
        - Не жалеешь о своем поступке? Не спаси ты тогда Главного судью, может быть, и не было бы этого противостояния. Ведь это ты был на том боте?
        - Я, и нисколько об этом не жалею. Не знаю как в вашей истории, а в моей, земной, было сколько угодно примеров, когда смерть лидеров только усугубляла положение и вызывала ответную ненависть у их сторонников.
        - А тебе-то какое до этого дело? Ты же не фрол. Или это только личное?
        Взгляды супругов скрестились.
        - Эльдира, я так поступил по той простой причине, что я мужчина. И как мужчина я привык поступать так, как считаю нужным, а не как прикажет мне юбка, - медленно, тщательно выговаривая каждое слово, произнес землянин.
        - Значит, я для тебя просто юбка? - лицо Эльдиры перекосило от злости.

«Странно, обычно если мужчина влюбляет в себя красивую, знатную, а значит, наверняка избалованную девушку, то потом в супружестве он пытается решить сложную задачу - как из „тюбика мышьяка“ превратить свою добычу в одержимую Анжелику. У меня же изначально была одержимая Анжелика, и как я умудрился допустить ее превращение в „тюбик мышьяка“?» - Андрей смотрел на пылавшее ненавистью лицо супруги.
        - Сейчас ты для меня глава одной из противоборствующих сторон.
        - И только?
        - Да.
        - Хорошо. Раз я для тебя только глава одной из противоборствующих сторон, тогда слушай предложение этой противоборствующей стороны. Мы предлагаем. Первое. Провести общенациональный референдум по вопросу отношения с кроками. Сейчас, после всех этих событий, я думаю, Главный судья будет согласен. Второе. До выяснения результатов референдума весь Военно-космический флот, подчеркиваю весь, и первую флотилию и вторую, сосредоточить равномерно вокруг Матеи, как вне астероидного пояса Арбзира, так и внутри него. Цель - не допустить кроковской атаки нашей планеты гиперпространственной бомбой. И чтобы доказать, что никакого подвоха с нашей стороны нет, я предлагаю как глава Национального совета спасения… - Эльдира сделала паузу и, как-то странно улыбнувшись, продолжила: - Назначить исполняющим обязанности Главного командора максимально нейтральное лицо, даже не фрола, предлагаю назначить тебя.
        - Меня? - Андрей был ошеломлен. - Главным командором?
        - Исполняющим обязанности на время проведения референдума, где фролы скажут, хотят они быть рабами или предпочитают борьбу, - улыбка на лице девушки исчезла, уступив место плотно сжатым губам. - Если захотят жить рабами, их воля. Я всегда найду звездолет, чтобы улететь отсюда.
        - Конечно, найдешь. «Авангард», например.
        - Может быть, и «Авангард». - Эльдира успокоилась, и сейчас лицо ее выражало лишь одно холодное презрение.
        - Мне можно лететь?
        - Подожди… Хотя нет, можешь лететь.
        Андрей Кедров развернулся и взялся за ручку двери.
        - Подожди, Андрей, - услышал он за спиной.
        - Да, - не оборачиваясь, произнес он.
        - Да, ладно, ничего. - По тону было слышно, что девушка для себя что-то решила. - Ты хоть как относишься к моим предложениям?
        Андрей понял, что сказать Эльдира хотела что-то другое, но не сказала…
        - Мне они показались здравыми.
        Землянин открыл дверь… и едва не был сбит с ног стремительно вошедшим Рахадом Виргулом.
        - Эльдира, в световом часе от нас из гипера вышло двенадцать крейсеров кроков. Судя по интенсивности всплеска гравитонов, минимум половина из них - тяжелые крейсеры.
        Если бы какое-нибудь фантастическое существо могло одновременно охватить взглядом события, отстоящие друг от друга на сотни тысяч световых лет, но тесно связанные между собой благодаря технологии гиперпространственных перемещений, то оно без труда увидело бы, что эти события - костяшки домино. Одна костяшка падает, задевает следующую и так, пока не упадет последняя. Но таким существом может быть лишь Бог - Великий Мортон, Всесильный Исам или Всемогущий Картан. Простому смертному увидеть это стремительное падение событий-«костяшек» не дано.
        И ни оставшийся на Бардифе Президент Норк, ни вынырнувший из гиперпространства в районе Матеи директор Службы безопасности Сарб, ни Эльдира, ни Рахад Виргул, ни Андрей, ни другие миллиарды фролов и кроков, несущихся по Вселенной на Матее и Бардифе, не знали, что осталось упасть всего лишь двум «костяшкам». Всего двум…
        Глава 18
        - Пошли… - Появившийся в номере О’Валли Мулл был полной неожиданностью для Торри. За то время, как его неожиданно схватили на Арикдне и доставили сюда, на Бардифу, он своего опостылевшего любовника видел всего лишь раз, в первый день. После этого - вечно запертые двери номера, за которыми неулыбчивые телохранители Мулла во главе с этим Ларри с безжалостными глазами ребенка - убьет и даже не осознает этого. «Эх, знал бы я, что все вот так закончится, ни за что бы не связался с этим стариком. Думал же, что это круто: прогулочные яхты, флайеры и государственная охрана, мгновенно заставляющая умолкнуть любого, кто посмел бы мне возразить. Теперь же эта охрана меня и сторожит, словно какого-то преступника». - О’Торри Дрик не раз терзал себя этими мыслями.
        И пару раз, когда вообще было невмоготу, принимался бешено колотить в дверь номера. Дверь открывалась, и молчаливый охранник просто смотрел на Торри, не говоря ни слова. И этот тяжелый взгляд словно отбрасывал юношу в глубь номера. Он падал на кровать и в ярости колотил по ней, заливая постель слезами. Потом обессиленный засыпал.
        - Пошли, - еще раз повторил Мулл, - я хочу, чтобы ты был свидетелем моего триумфа.
        Торри покорно пошел за своим любовником.
        Академик привел его в какой-то большой зал. Повсюду были видны телекамеры, лампы освещения. Одна стена зала была выполнена из стекла. За ее прозрачной поверхностью Торри увидел какое-то укутанное проводами исполинское сооружение.

«Нуль-континуум-генератор», - догадался он, вспомнив то, что успели ему преподать во время нечастых его посещений Высшей школы физики.
        Около противоположной стены были установлены трибуны. Пока они были пусты. А посреди зала стоял обычный стол, на котором располагался обычный компьютер. Около стола стояли два кресла.
        Взяв Торри за руку, Мулл повел его к этому столу.
        - Садись, - коротко приказал он.
        Они сели друг напротив друга.
        Академик долгим взглядом посмотрел на своего любовника. И от этого взгляда Торри стало страшно. Нет, не неприятно, как это обычно было, когда в минуты близости, Мулл смотрел на него, а именно страшно.
        В глазах сидящего напротив человека отчетливо плескалось безумие! Именно безумие - взгляд, будто сквозь тебя, зрачок, заполнивший весь глаз, что даже не видно стало желтого колечка радужной оболочки, а внутри этого черного зрачка будто клубились какие-то тени. Но этого же не может быть! Ведь там должна быть только чернота. И этот блеск, будто отсвет какой-то нечеловеческой энергии, клокочущей там, за глазами. И, кажется, еще миг - и эти чудовищные страшные глаза просто лопнут под этим напором, и эти тени вберут в себя всю энергию и превратятся в огромных страшных чудищ.
        Торри хотел закричать, вскочить. Но его волю парализовали эти глаза. Как в тумане, он слышал, как раздались громкие аплодисменты и чей-то голос далеко-далеко прогрохотал: «Президент Содружества свободных планет О’Ролли Норк». И вновь раздались аплодисменты.

«Надо вскочить, закричать, предупредить. Он же безумен, безумен!» - Но Торри, обмякнув в кресле, не мог пошевелить даже пальцем.
        - Господа, наступает торжественный момент, - и снова как будто издалека донесся до него ненавистный голос Мулла, - сейчас мы все явимся свидетелями исторического события. Впервые человек сможет по настоящему покорить пространство. Это уже не будут булавочные уколы, которые наносят ему звездолеты, проникая за его изнанку, проникая в гиперпространство. Сейчас мы просто разорвем его, проделаем огромную брешь. В сущности, после проведения этого эксперимента для человека не будет принципиального запрета на переустройство всей Вселенной!

«Что-то он говорит не то, - Норк сидел на почетном месте в центре трибуны и не сводил взгляда со стоящего в пятнадцати шагах от него ученого. - Какой разрыв пространства, какая огромная брешь? Он же сказал, что мы ее даже не заметим. Или это он так иносказательно говорит. Не поймешь этих ученых».
        - Итак, господа, начинаем, - Мулл протянул руку к компьютеру.
        Два человека в зале дернулись, словно пытаясь помешать этому, - восемнадцатилетний Торри - мальчик с кукольным лицом и пятидесятитрехлетний Президент Норк.
        Но у первого сил хватило лишь на этот почти незаметный рывок, а дальше снова какая-то странная апатия сковала все его тело.
        А Норка остановила простая мысль: «Ну и как я объясню свой поступок миллиардам кроков, которые сейчас по телевизору наблюдают за мной? А до выборов всего ничего».
        Рука О’Валли Мулла нажала клавишу на компьютере. И электронный мозг с удовольствием принял под свое командование невиданный раньше нуль-континуум-генератор. Как опытный дирижер он контролировал каждую секунду десятки тысяч параметров этого монстра и невидимыми взмахами своей «дирижерской палочки» каждую секунду отдавал десятки тысяч команд. Одна за другой снимались блокировки - компьютер, убедившись, что один цикл команд выполнен, что достигнута очередная промежуточная готовность, запускал следующий цикл команд. Чудище за бронебойным стеклом быстро напитывалось энергией. Несмотря на звукоизоляцию, зал наполнился вибрирующим звуком.
        - Господа, еще минуту вашего внимания. Уверяю вас, последнюю минуту! - голос академика Мулла, казалось, загремел со всех сторон. Впрочем, это так и было. Спрятанные по всему периметру зала мощные динамики исправно выполняли свою роль.
        И тут Норку по-настоящему стало страшно. Этот громогласный голос… Что значит
«последнюю минуту»? Он вскочил и отчаянно закричал: «Прекратить!»
        Но его голос потонул в каком-то жутком грохоте, накрывшем зал. Это смеялся академик Мулл.
        - Что значит прекратить? А кто ответит за мою поруганную любовь? Кто ответит за то, что использовали этого мальчика, - академик с неожиданной силой одной рукой сорвал с кресла обмякшего Торри, - как морковку, привязанную перед мордой осла? Беги осел, тащи нас в светлое будущее, к чинам, наградам, власти. Тащи нас в рай. А я не осел! Я академик Мулл! Это вы ослы. Были и есть, но не будете, потому что все мы скоро уйдем в гиперпространство, - он снова отбросил Торри в кресло.
        Охрана Президента выбежала в зал. Но тут, словно по мановению волшебной палочки, из-под земли выросло высокое кольцо из бронебойного стекла, окружившее академика и его любовника. Несколько выпущенных из бластера лазерных лучей бессильно отразились от его поверхности.

«А Сарб сейчас в безопасности, летит на Матею… - мелькнуло в голове Норка. - Подлец! Он все знал…»
        И снова Мулл жутко засмеялся.
        За его спиной из нуль-континуум-генератора уже появилось голубое свечение - скальпель гравитонного луча начал вспарывать плоть Вселенной.
        - Кто ответит за то, что вы не смогли защитить Центр на Суриме? И десятки тысяч моих коллег и членов их семей просто заживо сгорели! А я, прославленный ученый О’Валли Мулл, стоял в луже собственной мочи и трясся от страха, что фроловские десантники сейчас схватят меня как нашкодившего мальчишку за шкирку и отволокут на свою Матею. Чего вы кричите, господа? Ведь это так прекрасно - вскрыть Вселенную и раствориться в ее плоти.
        Из генератора уже бил ослепительный голубой луч. По потолку, стенам зала шла ощутимая вибрация. В зале произошло какое-то движение. Многие стали показывать руками на стекло, за которым неистовствовал гиперпространственный монстр. За ним, где раньше была явственно видна стена, освещаемая голубым светом, не было ничего! В буквальном смысле ничего. Просто чернота. И страшный животный крик ужаса, исторгнутый сотнями глоток, заглушил все.
        - Что вы стоите? Выключите питание! - орал Норк.
        Но его никто не слышал.
        И снова какой-то сатанинский хохот. К прозрачному кольцу подошел телохранитель Ларри. Его рот открывался, он что-то говорил, но из-за нарастающего грохота уже ничего не было слышно.
        - Извини, Ларри. Ты единственный тут, кого мне жалко. Извини, - прогрохотали динамики.
        Их взгляды встретились - телохранителя и его подопечного. Потом лицо Ларри исказила гримаса злобы, и он с силой ударил головой по бронебойному стеклу.
        - Все, господа, пора умирать. - Мулл нагнулся над Торри. - Не бойся, мой мальчик, это совсем не страшно. Мы умрем вместе.
        Страшные глаза еще ближе приблизились к Торри, и он почувствовал на своих губах старческие мокрые губы Мулла. Отвращение - вот что последнее почувствовал он.
        И тут компьютер выполнил свою заключительную команду - замкнул последнее реле. И могучая энергия, льющаяся из двух атомных ректоров на обмотку нуль-континуум-генератора, мгновенно, в десятки раз быстрее света, при помощи специального дополнительного нуль-континуум-генератора была перекинута на другой ее конец. И два чудовищных по своей силе энергетических потока сошлись в лоб. Мгновенно возник невиданный по своей мощи вихрь, состоящий из виртуальных частиц, который схватил в свои объятия несчастную Бардифу и вбросил ее в гиперпространство.
        Виртуальный вихрь - это было последнее открытие академика Мулла, которое он просто увидел перед своими глазами в виде абстрактных картинок.
        Планета Бардифа просуществовала после этого всего несколько мгновений. Под действием пятнадцатикратных перегрузок при движении в гиперпространстве она тут же развалилась, раскололась на множество мелких осколков, которые были выплеснуты из потустороннего мира в миллионах световых лет от ее бывшей звезды. И еще один мощный метеоритный поток, которых множество во Вселенной, начал прокладывать свой путь в окружении равнодушных звезд. И под холодным светом этих звезд навсегда, намертво смерзшись, застыли в поцелуе останки О’Валли Мулла и О’Торри Дрика.
        Предпоследняя костяшка домино упала, толкнув последнюю…
        Глава 19
        - Эльдира, тебя вызывает Главный судья. Будешь говорить? - Рахад Виргул вопросительно посмотрел на девушку.
        - Давай.
        Офицеры, находящиеся в рубке управления «Авангарда», напряженно смотрели на главу Национального совета спасения. Все понимали, сейчас должно решиться - или ввязываться в бой, пусть и с уступающим по численности врагом, но отлично вооруженным, имеющим минимум шесть тяжелых крейсеров, против четырех у челов и фролов, или все же переговоры.
        Смотрел на свою жену и Андрей, которого Эльдира в последнюю минуту забрала с собой в рубку управления: «Куда тебе уже лететь? Кроки скоро соплами нас заденут! Драться надо»!
        Кедров охотно согласился.
        - Эльдира, - перед дочерью Главного командора на экране монитора появилось взволнованное лицо Руфи СакВока. - Кроки прилетели со своей сверхбомбой.
        - Догадываюсь.
        - Необходимо вступить с ними в переговоры и постараться…
        - Предатель! - закричала Эльдира. - Какие переговоры могут быть с врагами, которые прилетели уничтожать мою родную планету!
        - Да пойми ты…
        - Я ничего не хочу понимать! Конец связи! - Девушка зло откинулась на спинку сиденья. - Рахад, твое мнение?
        - Внезапность исключена, - задумчиво начал говорить чел, - они нас прекрасно видят. Бой будет тяжелым. Шесть тяжелых крейсеров - не шутка. Своим главным калибром они эсминец в один щелчок перекусят. А у нас, челов и фролов, их целых восемь.
        - Так что, атаковать или нет?
        - А у тебя есть альтернатива?
        - Соедини меня с ДарГорсом.
        На мониторе перед Эльдирой теперь вместо взволнованного лица Главного судьи возникло спокойное лицо командующего первой флотилией.
        - Ватрул, что будем делать?
        - Атаковать, что же еще. Не смотреть же, как они свою бомбу под Матею подведут.
        - Спасибо, Ватрул! Мы атакуем.
        И на двадцати шести крейсерах и эсминцах челов и фролов закипела работа. Виргул и ДарГорс, коротко, профессионально согласовывали план действий. Тут же отдавались приказы командирам других звездолетов. Бортовые компьютеры привычно просчитывали параметры гиперпереходов.
        - До атаки семь минут, - спокойным, будничным тоном объявил Рахад Виргул. - Включить циклограмму подготовки к гиперпрыжку. - Господин бригадный генерал, какие будут дальнейшие распоряжения?
        Хороший вопрос. Впервые директор Службы государственной безопасности не знал, что делать. Более того, он был просто растерян. Еще бы. Накануне последнего гиперпрыжка, когда к нему уже присоединилась группа из десяти звездолетов, вылетевшая с базы на Аркдуре, получить такое гиперсообщение: «Во время проведения испытаний „Молота“ планета Бардифа вместе со всеми находящимися там людьми, включая Президента Норка, ушла в гиперпространство. О подробностях сообщу позднее. Первый заместитель директора Службы государственной безопасности генерал первой категории О’ Тонни Кропи».
        Чисто по инерции Сарб отдал распоряжение сделать последний гиперпереход. Но проблема не исчезла, и, вновь выйдя в обычное пространство, директор Службы государственной безопасности опять с ней столкнулся - что сейчас ему делать? Вернуться назад? И что? Харк становится Президентом, трибунал, рудники Гамеда. Значит, оставаться и попытаться заставить фролов подписать ультиматум? План, который был хорошим, когда Президентом был Норк, перестал быть таковым, когда Норка не стало. Сарб отлично понимал, что счет пошел буквально на часы. Он представляет, что сейчас творится на Арикдне. Норка нет, Сарба нет. И сверхпопулярный Харк в тюрьме. По Конституции власть в стране в таком случае переходит к Председателю парламента, то есть к О’Ралли Хамусу - абсолютно невзрачному политику, который оказался на этом посту именно благодаря своей невзрачности. И у правящей партии «Национальное единство» и у оппозиционной
«Справедливость и порядок» в парламенте силы оказались примерно равны. И О’Ралли Хамус оказался компромиссной фигурой, устроившей всех, включая пяток мелких партий.
        И этот Хамус, конечно же, не придумает ничего лучшего, как тут же выпустить из тюрьмы Харка. Он бы тоже так поступил на его месте. Угодить будущему Президенту никогда не бывает лишним. А как только Харк выйдет на свободу, через час-другой придет гиперсообщение об отстранении Сарба от должности, а то и о его аресте. И подчиненные директора Службы государственной безопасности тут же станут его тюремщиками. В этом у бригадного генерала иллюзий не было. Значит, надо что-то сделать за эти пару часов, что у него есть. Только что? Только одно. Отправить вслед за Бардифой фроловскую Матею. И пусть тогда Харк посмеет арестовать национального героя! Да и второго экземпляра «Молота» у него нет, чтобы попугать фролов. Проклятый Мулл! А все-таки интуиция - великая вещь. Ведь он вполне мог сейчас быть вместе с Норком, то есть нигде.

«Эх, жалко, Мулл, что я тебя уже не могу достать. Тебе бы тогда счастьем показались те мгновения, когда ты стоял в собственной моче! Ссыкун! Ничего, остается Весса… - Теперь Сарб не сомневался, что Мулл и Блестящая как-то были связаны. И запись на телевидение попала благодаря ей. - О, коварная! Сначала уничтожила запись, а потом… а может, она и не уничтожала. Ладно, потом разберусь. Сейчас главное - Матея».
        - Крисс, - Сарб обратился к командиру отряда звездолетов, - срочно расчет трассы к Матее. «Молот» должен оказаться на орбите Матеи, плюс-минус пятьсот километров. И чтобы Матея оказалась в этой точке не ранее чем через четыре минуты. «Молот» должен успеть раскинуть свою сеть. И подготовьте гиперсообщение фролам: «Ожидаю ваших представителей для переговоров». Попробуем застать их врасплох! - До прыжка осталась минута, - сообщил бортовой компьютер. - Всем занять свои противоперегрузочные кресла.
        - Командир, гиперсообщение от кроков!
        - Что там? - коротко бросил Рахад Виргул, не отрывая взгляд от монитора.
        - Просят прислать представителей для переговоров!
        - Тридцать секунд до прыжка! - перебил людей электронный мозг.
        - Сейчас пришлем! Пусть ждут!
        - Сто процентов мощности. Прыжок! - гаркнул компьютер, и мир привычно стал прессовать людей перегрузкой.
        - Они пошли в атаку! - Главный судья в отчаянии схватился за голову.
        - Надо уходить к Матее! Там у нас есть шанс перехватить их гипербомбу! - крикнул Матрул ДарСарвол.
        - Да, к Матее! СакБрок, командуй флотилией! Уходим к Матее! - закричал Руфи СакВок. - Они атакуют!
        Сарб и сам это понял без подсказки командира отряда О’Крисса Дирка - сирена датчика целостности пространства орала так, что едва уши не закладывало.
        - Расчет трассы готов?
        - Да!
        - Прыгаем к Матее все! Пусть угадывают, где бомба!
        На двенадцати звездолетах синхронно запустились циклограммы подготовки к гиперпрыжку.
        Взвыли сирены предупреждения лазерных атак - вынырнувшие из гиперпространства человские и фроловские звездолеты начали обстрел кроков.

«Только б не ударили лучом в момент перехода. А то отправлюсь вслед за Норком», - весь сжавшись в кресле, Сарб по монитору смотрел за разворачивающимся боем. - Я же говорил, что с эсминцами к тяжелым крейсерам лучше не соваться! Сарсара, - выругался Виргул, наблюдая, как на месте человского эсминца появился огненный шар.
        Его «Авангард» тоже получил зубодробительный удар главного калибра кроковского тяжелого крейсера. Но крейсер - не эсминец. У него защитные экраны потяжелее будут.
        И тут человский генерал понял, что совершил ошибку. Ошибку, которая может оказаться фатальной. Он понял, что его тревожило во время этого скоротечного боя. Кроки как-то вяло ведут стрельбу. Для такой мощной группировки после пяти минут боя только один уничтоженный эсминец - не смешите! А вяло, потому что… потому что готовятся к прыжку и львиную долю энергии направляют туда!
        - Эльдира! Они сейчас будут прыгать к Матее! - страшным голосом закричал он.
        - За ними! Ма че пирла!
        - Надо заново разгонять реакторы! На инерционке уже не получится! Слишком много прошло времени! А для форсированного перехода на остаточной энергии слишком далеко!
        Эльдира и Андрей поняли, что имел в виду чел.
        После выполнения гиперпространственного перехода силовая установка корабля - атомный реактор - находится в разогнанном состоянии и выведена на пиковую свою мощность. Этот режим она может выдержать минуту, не больше. Но большего и не требуется - корабль уходит в гиперпространство. После прыжка реактор по специальной программе постепенно тормозят, выводят на номинальный режим. «Загоняют в стойло», - как шутят пилоты. Но если гиперпространственный переход необходимо осуществить на небольшое расстояние, то можно попытаться осуществить его, используя энергию, загоняемого в стойло реактора. Это значительно ускоряет время подготовки к новому переходу, но существует опасность, что на него не хватит энергии и звездолет не сможет вновь выйти в обычное пространство. А на остаточной энергии далеко не прыгнешь - для гиперперехода используется имеющаяся в данный момент энергия не выведенного на пиковую мощность реактора.
        - О, Великий Мортон! - Эльдира закрыла лицо руками, когда первый кроковский звездолет провалился в гиперпространство.
        - Бить по окнам! Не дайте им уйти! - орал Виргул.
        Андрей отстегнул ремни безопасности и ринулся из рубки.
        - Ты куда? - услышал он крик жены.
        - К боту! А вы прыгайте! Только перед Матеей, по ходу движения!
        Хвала всем богам, что его тяжелый десантный бот челы пристыковали к носовой шлюзовой камере - недалеко бежать!
        Через полторы минуты землянин уже лихорадочно готовил бот к пуску. Быстрый взгляд на часы. Когда этот чел разродится с прыжком! Он что заснул там?!
        Перегрузка рывком прижала его к креслу.

«Ну, наконец-то!».

«Авангард» вынырнул примерно в ста тысячах километрах от Матеи.

«Мог бы и поточнее, генерал хренов», - оскалившись, Волк на мониторе искал свою добычу. Бортовой компьютер услужливо обвел синим семь точек - семь кроковских звездолетов.

«А где еще пять? Ну и хрен с ними. Сбили! С гипера не вышли! Мать их так! - мозг, подстегивая себя добрым старым русским матом, искал цель - гипербомбу. - Какой из них? Какой? Черт, как я сразу не догадался! - Удар рукой по клавише компьютера - и тот мгновенно на мониторе белой полосой показал орбиту Матеи. Одна синяя точка лежала чуть левее белой полосы, медленно к ней приближаясь. - Вот она!»
        Землянин стал лихорадочно готовиться к прыжку.
        Бортовой компьютер кроковского звездолета стремительно гнал циклограмму - циклограмму уничтожения Матеи. Уже на нуль-континуум-генератор было подано восемьдесят процентов необходимой мощности. Уже поток гравитонов начал совершать круговые движения, все больше и больше увеличивая радиус вращения, уже начал работать второй нуль-континуум-генератор, сглаживая пики квантовых переходов, нарушающих устойчивое протекание процесса, уже в космосе появилось и стало быстро разрастаться абсолютно черное пятно - из него точно ни одного фотона не вылетало. А в семи тысячах километрах перед ним неслась зелено-голубая красавица-планета - чудище уже поджидало свою жертву. Семь тысяч километров - три минуты.
        А на Матее в это время люди работали, ели, любили, отдавали распоряжения и приказы, смотрели кино и слушали музыку. Оставалось три минуты, а потом все. Мгновенная тьма… какая-то сила швырнет на землю, а сама земля начнет раскалываться. Работа останется недоделанной, обед недоеденным, ребенок так и не дотянется своими ручонками к шеи матери, распоряжения останутся невыполненными, а обещания неисполненными. Три минуты…
        - Черт! Промазал! - в отчаянии закричал Андрей.
        До кроковского звездолета-бомбы он не долетел каких-то три тысячи километров! Четыре минуты полета! Не успеть!
        Он видел, как другие командиры звездолетов, определив, где главная цель, били по ней из всех своих лазерных установок. Но кроки рассчитывали на это. Все свободное пространство этого звездолета было заполнено специальным, поглощающим лазерное излучение, материалом. В его баках почти не было топлива - ему не нужно было возвращаться назад. Взрываться там просто было нечему.
        В отчаянии фроловские и человские звездолеты били и по стремительно увеличивающемуся окну в гиперпространство. Но лазерные лучи просто бесследно исчезали там.
        А за спиной землянина космическим экспрессом, со скоростью сорок километров в секунду мчалась Матея. Чужая планета, не Земля, планета Эльдиры…
        - А-а-а! - человеческий мозг увидел спасение, спасение Матеи, не свое.
        Тяжелый бот устремился к черному провалу, которое занимало четверть экрана внешнего обзора… половину… Звезды перед землянином меркли одна за другой.
        - Рахад! - раздалось в эфире. - Через пятнадцать секунд бей по мне!
        - Понял… - через секунду пришел ответ.
        Опытный космический волк, генерал Рахад Виргул догадался, что задумал его соперник, которого он спас на Суриме. Лазерный луч, попавший в гиперокно, не нарушает его устойчивости. Фотоны света не имеют массу покоя. Вот если бы там было какое-нибудь материальное тело, да по нему хлестнуть лучом… тогда совсем другое дело.
        Поняла это и Эльдира…
        Андрей Кедров со своим тяжелым десантным ботом решил стать таким телом.
        - Параштан, осуществить прицеливание по десантному боту. Мощность импульса - тридцать процентов от номинала, - отдавая приказание, Рахад Виргул боялся даже повернуть голову в сторону Эльдиры, чтобы не встречаться с ней взглядом.
        - Десять секунд! - землянин сам отсчитывал оставшееся ему время жизни.
        - Цель захвачена! К выстрелу готов!
        - Андрей! - женский вопль неслышно рассек пространство. - У нас будет ребенок!

«Так вот что она мне тогда так и не решилась сказать! Эх, и почему у меня все так…
        - Он хотел додумать, почему у него как-то так не по-человечески получилось, ведь фактически тогда он Эльдиру изнасиловал… Хотел, но не додумал.
        Вырвавшийся из крейсера «Авангард» лазерный луч за три десятых секунды пересек сто тысяч километров и хлестнул по десантному боту, проваливающемуся в гиперпространство. И ажурная конструкция гравитонов и виртуальных частиц, поддерживаемая в равновесии хитрым танцем-пульсацией электрического тока в обмотке нуль-континуум-генератора, вздрогнула и тут же рассыпалась. Зелено-голубой экспресс пронесся дальше по своей орбите. Ребенок дотянулся своими ручонками до шеи своей мамы… - Твою мать! И где же это я оказался?!
        Конец