Прыжок Волка Вадим Тарасенко
        Волк с планеты Земля #3 Андрей Кедров, спасший цивилизацию фролов, расположенную за сотни тысяч световых лет от Земли и чудом при этом уцелевший, возвращается на Землю.
        За доставку в Россию уникальнейшего летательного аппарата, набитого под завязку технологиями и материалами далекого будущего Андрей Кедров награждается высшим орденом России «За заслуги перед Отечеством» первой степени. Казалось бы, все опасное и страшное позади. Но не для офицера спецназа ГРУ. Опасные командировки для уничтожения банд сепаратистов в Дагестан становятся повседневностью Андрея Кедрова.
        А в глубинах Космоса начинают происходить страшные и необъяснимые вещи. Гибнут звездолеты и люди. И вновь майор спецназа ГРУ оказывается в гуще драматических событий поистине вселенского масштаба, настолько драматичных, что землянин жертвует тем, что дороже жизни. А что может быть дороже собственной жизни? Об этом, а также о звездных войнах, о любви, ненависти и дружбе читайте в романе
«Любовь Волка», являющегося продолжением романов «Волк с планеты Земля» и
«Ненависть Волка».
        Вадим Тарасенко
        Прыжок Волка
        (Волк с планеты Земля-3)
        Глава 1
        - А-а-а, - тренированные мускулы ног легко бросили восьмидесятикилограммовое тело вперед. Навстречу метнулось что-то пятнисто-зеленное, горячо-дышащее. Прыжок! Хрясь! Рифленая подошва десантного ботинка сорок третьего размера жестко впечаталась в грудь противника. Приземление. Присесть! Нырком в ноги следующему пятнисто-зелено-дышащему. Захват чужих ног. Рывок! Вскочить! Приклад автомата стремительно дернулся вверх-вниз, в нижней своей точке врезаясь в живую плоть. Вперед! Боковое зрение ловит какое-то шевеление справа. Резкий разворот корпусом, палец на мгновение прижимается к спусковому курку.
        Тах-тах-тах, - ствол злобно начал плеваться стремительным свинцом. Черный силуэт тут же валится навзничь. А вместо него бесшумно возникает стена огня. Вперед! Сгруппироваться! Голову к груди. Прыжок! Жар пламени на мгновение полоснул по телу и тут же остался позади. Вперед! Мозг, обнаружив новое препятствие, мгновенно изменяет ритм бега. Прыжок! Руки цепляются за холодный край стены. Сильный рывок на себя. Тело взмывает вверх и тут же, преодолев препятствие, рушится вниз. Ноги по широкой дуге перелетают через стену. В приземлении глубоко присесть! Кувырком в сторону. И вновь палец вжимает спусковой курок. Длинная, от живота, очередь по черным силуэтам слева. Вскочить! Разбег!
        - А-а-а, - тело мощно ринулось в бросок, оставляя под собой трехметровый ров с камнями на дне. Никакой воды - это не детские игры! Руки отчаянно тянутся вперед. Удар! В кровь разбитые пальцы намертво вцепляются в колючий кустарник. Рывок вверх. Толчок ногами и вот уже тело благополучно отползает от жадно отрытой пасти рва. Теперь вперед вверх по склону. Сердце беснуется, словно боек в автомате. Рот жадно хватает воздух, бросая его в раскаленную топку легких. Ноги яростно топчут землю. Метр, еще метр… Все!
        - Майор Кедров прохождение полосы препятствий закончил!
        Натруженные за день мышцы приятно ныли, восстанавливаясь для завтрашних тренировок. Мозг, наконец-то получивший долгожданный отдых, быстро погружался в сон, словно проваливаясь в какую-то бездну, где нет ни света, ни звука, ни тяжести. Вообще ничего нет. Впрочем, нет, есть главное. Есть воздух, не позволяющий это стремительное погружение в пучину беспамятства сделать необратимым. Он словно висящий над бездной небытия страховочный трос, по которому отдохнувший мозг вновь вскарабкается к свету, к теплу, к жизни. А там, в двух миллионах световых лет отсюда, где тоже не было ни света, ни звука, ни тяжести, этот страховочный трос готов был вот-вот оборваться - запаса кислорода у Андрея Кедрова оставалось всего на десять минут…

… Пульсирующая красная точка перед глазами на внутренней стороне щитка шлема, словно бившееся в отчаянии сердце. Через десять минут раздаться протяжный звук зуммера и пульсация прекратиться - компьютер доложит, что кислород закончился. Доложит задыхающемуся, с судорожно открытым ртом человеку. Еще несколько секунд мучительной агонии и все - посиневший труп на медленно остывающем космическом десантном боте. Космос равнодушно примет еще одну свою жертву. Он так и умрет, даже не узнав, где он оказался. В Космосе? Это понятно. Только странное это место. Вокруг, на какой экран внешнего обзора не посмотри, чернота. Чернильная чернота. Ни единой звездочки! Словно бот с Андреем Кедровым ухнул в какой-то огромный, глубокий-глубокий колодец.
        "А может, я не вышел из гипера? Да нет, непохоже. Все приборы, компьютер, все работает. Если бы я не вышел из гиперпространства, бот был бы мертв, ни единой светящейся лампочки на панели управления", - Андрей, в который раз бросил взгляд на панель управления, усыпанную светящимися индикаторными лампами, на экран монитора, с безмятежно голубым экраном, на котором были выведены десятки параметров многочисленных систем корабля. Все они были окрашены в спокойный зеленый цвет - десантный бот находился полностью в рабочем состоянии. А насколько успел узнать землянин о технологии гиперпространственных переходов, в гипере ни одна система, ни один прибор не работал. Словно кто-то невидимый дергал вниз ручку рубильника питания, омертвляя все. Все, за исключением человека. Его "ручка рубильника питания" по-прежнему стояла в гордом вертикальном положении.
        Правда, «ручка» Андрея после этого, прямо таки гигантского, гиперпрыжка несколько
«наклонилась» - при малейшем движении позвоночник отзывался нестерпимой болью. Еще бы, дыра в пространстве, «заряженная» на целую планету, получила на съедение крохотный десантный бот, массой в миллионы раз меньшей массы предназначенной на заклание планеты. Это все равно, что под боек копра, вгоняющего в землю многометровые железобетонные сваи, подсунуть небольшой гвоздик. Выражение "загнать по самую шляпку" в данном случае также правильно описывало этот процесс, как передвижение костяшек на спицах счет описывает работу компьютера с его террагерцами тактовой частоты процессора. И еще хорошо, что возникающие при таком "вколачивании про самую шляпку" перегрузки не находятся в прямой зависимости от уменьшения массы «гвоздя». Иначе бы Андрей Кедров в прямом, а не в переносном смысле слова, слился бы со своим десантным ботом. Но все же зависимость между силами, швырнувшими бот в гиперпространство и его массой, естественно, была. Бог милостив, но не настолько же…
        Перегрузки прессовали человеческое тело, вминали в спинку ложемента. Несколько раз Андрею казалось что все, еще секунда и его грудная клетка просто схлопнется внутрь, как схлопываются старые звезды, исчерпавшие всю свою энергию и больше не способные сопротивляться собственному же весу. Но проходила эта секунда, грудная клетка оставалась на своем месте, впрочем, как и все остальные органы тела. И лишь круги перед глубоко провалившимися внутрь глазами, становились все больше и ярче, готовые вот-вот взорваться ослепительным фейерверком. Но «фейерверк» все откладывался и откладывался.
        "Господи, хоть бы сознание потерять что ли", - мысль натужно, словно и ее вес многократно увеличился, вползла в голову Андрея.
        И тут же острая боль в спине, наконец, взорвала фейерверк перед глазами, окрасила его в красные цвета, а потом долгожданная спасительная темнота, мгновенно отсекающая боль и страдания…
        Боль, вместе с сознанием, вернулась, а вот темнота не ушла. Сколько пришедший в себя человек не тер глаза, сколько он не всматривался в экраны внешнего обзора, они были черны, ни кванта света. Так, судя по часам на десантном боте, прошел день, прошел другой, прошел третий. Время, вперемежку с болью и неизвестностью тянулось медленно. Судьба словно давала Андрею Кедрова возможность вспомнить и обдумать все ту цепочку событий, которая привела его сюда - в какое-то странное место во Вселенной, где не было ни искорки света, место, наверняка удаленное и от Земли и от Матеи на миллионы и миллионы световых лет.
        Матея, Эльдира… - мысль о жене, о ее последних, услышанных им словах, резанула болью сильнее боли в позвоночнике. И даже сейчас, на Земле, лежа на уютной кровати в собственной двухкомнатной квартире при воспоминании о жене, Андрей застонал во сне. Застонал и проснулся.
        За не зашторенным окном, равнодушные к человеческим страданиям, светились звезды. И этот холодный блеск, в который раз, леденящей волной накрыл Кедрова.
        "Господи, как же они далеко. А Альтию отсюда даже в телескоп не увидишь. Шестьсот тысяч световых лет… И, словно мгновенно пройдя это невообразимое расстояние, в голове Кедрова вновь раздался отчаянный крик его жены, крик Эльдиры: "Андрей!! У нас будет ребенок!!"
        "О, Господи. Зачем?"
        Ответа на этот человеческий вопрос-вопль, естественно, не последовало. Только все также холодно блестели звезды за не зашторенным окном…
        Зачем он оказался именно в то время и в том месте, куда совершил аварийную посадку десантный бот с несколько секунд назад взорвавшегося кроковского звездолета, точнее тяжелого гиперпространственного крейсера? И зачем он даже не попытался бежать с этого места, а вступил в скоротечный ожесточенный бой с пришельцами? Результат - один, расчлененный лазерным лучом, труп крока и он за шестьсот тысяч световых лет от Земли, на Арикдне - столицы могущественного государства кроков - Содружества Свободных Планет. А могучий поток событий нес его дальше. Страшные рудники Гамеда с его серыми волнами-убийцами, знакомство с Лю, отчаянный в своей безнадежности побег и, как посланные Богом ангелы-хранители - отряд фролов, совершавших свой очередной дерзкий рейд, во главе с Главным Командором…
        Перед глазами Андрея возникло мужественное лицо Матрула ДарВула - Главного Командора фролов, члена Верховного Совета Достойнейших, ставшего его тестем, отца Эльдиры. Эльдира… Высокая, статная, своенравная девушка. Сильная девушка, а по фроловским меркам просто могучая. И вот эту девушку он сумел покорить, вернее, ему тогда казалось, что он сумел ее покорить, завоевать сердце и тело, намотать ее длинные черные волосы на свою руку - Эльдира любила в постели устраивать разнообразнейшие и волнующие чувственные представления. Особенно она любила изображать рабыню, которую наказывает ее хозяин. Властная натура хотела хоть в играх познать неведомое - что значит быть покорной. Потом был побег к челам - к расе, родственной фролам и к которой, в принципе, принадлежали и земляне. По крайней мере, спираль земной ДНК была закручена в ту же, левую сторону, что и спираль ДНК челов, в отличие от правосторонней спирали кроков. Андрей стремился передать челам информацию, полученную от Харка - главы крупнейшей оппозиционной партии кроков, стремящегося стать Президентом Содружества Свободных Планет. Информацию о
плане атаки кроков на планету Эльдурей - бывшую их планету, захваченную челами. Эльдурей являлась стратегической базой, через которую осуществлялась связь с третьим сектором кроковского государства, раскинувшегося на десятки тысяч световых лет. Если бы атака удалась, и кроки отбили свою планету у челов, то Харку президентского кресла не видать, как собственных ушей. Народ любит победителей и многое им прощает. А победителем был бы нынешний Президент кроков - Норк. Президентское кресло многого стоит, в том числе и предательства против своей страны.
        Андрей сбежал к челам вместе с Эльдирой, прямо с их свадьбы, на похищенном звездолете Главного Командора! Сбежал, прихватив с собой еще и Лю, с которым он вместе выкарабкивался из рудников Гамеда. А потом была битва при Эльдурее. Человский Военно-Космический Флот против кроковского. Во время боя Андрей, Эльдира и Лю находились на флагманском крейсера челов - в случае, если бы информация Кедрова оказалась ложной, их просто вышвырнули бы через шлюзовую камеру в открытый Космос. Естественно, без скафандров.
        И информация оказалась ложной. Атака кроковских звездолетов разворачивалась совсем не по тому сценарию, какой передал Андрей. Даже по прошествии сколького времени по его спине пробегал легкий озноб при воспоминании об этом моменте, когда их в наручниках втолкнули в рубку управления крейсера, и человский маршал Бран с ненавистью прорычал: "Выкиньте их за борт!"
        Резкой, какой-то грубой трелью зазвенел мобильник. Полшестого утра. Кедров специально поставил такую мелодию. Ну разве захочется вставать, после всяких там сладеньких, гламурненьких ля-ля-тра-ля-ля? А тут, словно двухметровый детина-сержант заорал во всю свою луженую глотку: "Рота! Подъем!!" Адреналин сразу вбрасывался в кровь, словно бензин в карбюратор и тут же взрывался в ней, заставляя, что называется, с пол-оборота заводить организм.
        Через час, сделав все необходимые утренние процедуры, майор российской армии Андрей Кедров уже был на спортивной площадке, расположенной рядом с казармой.
        Сержанты уже дрючили своих подопечных, гоняя солдат по плацу, заставляя их подтягиваться на турниках и бегать по узким бревнам, расположенным на двухметровой высоте. То и дело утренний воздух вздрагивал от резких команд: "Сидоров, шире шаг! Мельниченко, не крути задницей! Ты не шлюха, а здесь не дорога, а плац! Абакумов! Живот втяни! И грудь колесом! И побольше пламени в глазах, так, чтоб искры прыгали, как по кошке статическое электричество".
        Кедров, услышав последнюю фразу, улыбнулся.
        "Сразу видно, что Барсуков окончил два курса института. Не мать вспоминает, а статическое электричество", - офицер еще раз улыбнулся и приветливо махнул рукой высокому, широкоплечему, наголо бритому парню с сержантскими лычками на погонах, фигурой напоминающего рабочего со знаменитого плаката: "Перекуем мечи на орала". А кличка у Барсукова «соответствующая», с юмором - Барсик.
        Тот, вдохновленный дружеским приветствием своего командира заорал еще громче: "А ну, спецназ, давай крутись у меня, как пчёлка в колесе!"
        По самому краю плаца, заложив руки за спину, неторопливо, с ленцой курсировал дежурный по роте, сержант Пьяных. Увидев комроты, он громко прокричал: "Смирно!" и быстрым шагом подойдя к Андрею и отдав честь, четко доложил:
        - Товарищ майор. Во время моего дежурства происшествий не случилось. Рота проводит занятия по физподготовке. Дежурный по роте сержант Пьяных.
        - Вольно, сержант. Продолжайте занятия.
        - Есть продолжать занятия! - и, по-уставному, четко, повернувшись лицом к роте, скомандовал:
        - Рота! Продолжить занятия!
        И вновь спецназовцы - рослые, физически крепкие парни принялись разминать бугры своих мышц. Действительно, только разминать. Потом у них будут занятия по рукопашному бою, потом по огневой подготовке, а на десерт, как предусмотрено расписанием занятий - этой библией боевой готовности, марш-бросок вокруг и на гору Крутая. Отлаженная за десятилетия школа подготовки бойцов спецназа, захватив в свои жесткие объятия подходящий, физически крепкий материал, через год отковывала из него надежное и эффективное оружие государства, способное уничтожать его врагов в любых условиях и любыми средствами, хоть голыми руками.
        И этот год заканчивался. Через неделю, получив вливание новой крови, тридцать седьмая отдельная рота специального назначения Главного разведывательного управления Генерального штаба министерства обороны Российской федерации вновь займется привычным делом - обеспечением конституционного порядка на территории Российской Федерации - так это официально будет звучать в приказе, который зачитают накануне отправки. Отправки в знакомый район - Дагестан. Вот уже почти два столетия, с тех пор, как российские войска под командования героя Отечественной войны генерала Ермолова вторглись в глубь Чечни и горного Дагестана, окружая горные районы тесным кольцом укреплений, прокладывая дороги и просеки в труднопроходимых лесах и сжигая непокорные аулы, на Кавказе льется кровь. Вольнолюбивые кавказские народы никак не могут смириться с тем, что на них легла густая тень двуглавого российского орла.
        Но очень часто бывает так, что справедливое стремление народов к независимости вступает в противоречии с инстинктивным стремлением других народов создавать и расширять империи - этих локомотивов истории для определенного исторического времени. А Бог, хоть европейский Христос, хоть мусульманский Аллах, как известно, пусть и милосерден, но, в первую очередь, он поступает целесообразно. А целесообразность, пока на стороне имперских народов. Вот поэтому и загнаны индейцы в резервации на своей исконной земле, а кавказцы объявлены гражданами России. Кто с этим не согласен, рано или поздно будет гнить в земле с пулей в груди или в голове.
        Правда, через несколько десятилетий может оказаться так, что целесообразней для исторического развития будет замена изнеженных европейцев жестокими, но сильными, патентными мусульманами. Что ж, Париж стоит исторического прогресса. И Бог тогда не сильно огорчиться, если на шпиле собора Парижской богоматери, точнее на шпиле мечети святой Мариам всплывет мусульманский полумесяц, столкнув оттуда христианский крест под вопли вырезаемых парижан. Бог, повторяю, милосерден, но в первую очередь, он целесообразен.
        А пока… а пока майору российской армии, командиру тридцать седьмой отдельной роты специального назначения ГРУ вместе со своими бойцами предстояло лететь в Дагестан
        - российской двуглавый орел, чтобы удерживать свою добычу всегда должен иметь острые безжалостные когти.
        Майор российской армии, сразу из лейтенантов, минуя звания старлея и капитана. Точнее, звание старшего лейтенанта ему присвоили заочно, засчитав время, проведенное вне Земли. А вот капитанскую ступеньку он просто перескочил. Как Гагарин. Он тоже после своего первого в мире космического полета тоже перепрыгнул через одну воинскую ступеньку. И тоже стал майором. Если, конечно, под миром считать планету Земля или даже Солнечную систему, не более. Те же челы, кроки и фролы проникли в Космос на несколько столетий раньше, не говоря уже об ирах и мнемах - этих первых цивилизаций во Вселенной, что-то вроде библейских Авеля и Каина.
        "Мнемы… Лю", - глядя на обнаженные до торса, мерно дышащие мускулистые тела Андрей вновь невольно вернулся к своему совсем недавнему прошлому. И вновь в его голове зазвучал рык человского маршала Брана: "Выкиньте их за борт!". Тогда Андрея и Эльдиру спасли мнемы - сверхмогущественная цивилизация, о которой среди кроков, челов и фролов ходило столько легенд, и представителей которой никто и никогда не видел. А Лю, с которым Андрей делил кабину рудодобывающего комбайна на Гамеде и с которым, оставляя за собой трупы кроков, пробивался на поверхность этой страшной планеты, оказался принцем империи мнемов. И Лю, как современный принц, окончив Военную Академию мнемов, служил в военном флоте. Однажды, осуществляя один из рядовых разведывательных полетов, из-за сбоя в системе управлении, его звездолет после гиперпространственного перехода оказался в секторе Вселенной, контролирующемся кроками. Корабль вынырнул в сотне километров от одной из планет - пара секунд полета для флагманского крейсера. Экстренное торможение не помогло. На скорости более десяти километров в секунду корабль врезался в планету.
Погибли все, кроме Лю. За те несколько секунд, которые оставались до столкновения, командир звездолета катапультировал принца, тем самым мгновенно погубив себя и всех людей, находящихся в рубке. Раскаленный воздушный поток, на такой скорости становящийся вязким как жидкость, ворвавшись в рубку, тут же кремировал находящихся в ней людей.
        Кроки, зафиксировав падение, уже через час были на месте катастрофы. Это и спасло Лю - обгоревшего, со многими переломами, лежавшего недалеко от места падения звездолета. Корабль был замаскирован под человский звездолет. На принце была форма человских военных пилотов. Сам он отлично знал человский язык, впрочем, как и кроковский тоже. Перед разведывательными полетами, при помощи специальных биотехнологий светловолосые голубоглазые мнемы превращались в обычных сероглазых, русоволосых челов. Вылечив и не зная, кто он таков, кроки отправили принца на рудники Гамеда. Неписанные законы мнемов не разрешали просить помощи у других, менее развитых цивилизаций. Выпутывайся сам. Даже если ты принц. Вот Лю и выпутывался. Вместе с Андреем. Результат - ядерный взрыв на руднике Гамеда, вывороченный огромный щит, закрывающий вход в рудник, а точнее, в данном случае, выход из него. Бесшумная пальба из бластеров и вовремя подвернувшиеся фролы, совершавшие рейд на Гамед. Фортуне, как и всякой женщине, нравятся смелые, отчаянные мужчины.
        А потом была жизнь на Матее - единственной планете фролов. Жизнь вместе с Эльдирой. Прощенный за свой побег Главным Командором, Андрей поступил в Военно-Космическую Академию фролов, осваивая немыслимое для Земли оружие и средства передвижения, среди которых самым простым был десантный бот, что-то вроде
«бахчи»[«Бахча» - Боевая машина десанта (жарг.)] для российского десантника. Что называется, живи и радуйся. Красавица-жена, по которой у многих фроловских парней, да и не только парней, а и тех, у кого уже седина в бороду и которые не прочь ради Эльдиры подставить бесу свое ребро, слюни текли, хоть таз подставляй. Учеба в элитной Военно-Космической академии, зять Главный Командор фролов, что-то вроде министра обороны и Верховного Главнокомандующего в одном лице. Жизнь перед Андреем раскинулась широким и прямым проспектом, ни кочки, ни ямы. Но… хочешь рассмешить Бога, расскажи ему свои планы.
        В астероидном поясе Арбзира, который словно щит защищал Матею от атак кроков, пропал астероид - так фролы впервые узнали о страшном оружии, появившемся у их врагов. Оружии, способном вбрасывать в гиперпространство не только астероиды, а и в перспективе, целые планеты. И чтобы эта перспектива не превратилась в ужасную реальность, фролы совместно с челами решили нанести упреждающий удар по центру разработки этого оружия.
        Совместно с челами… Человский отряд боевых звездолетов возглавлял генерал Рахад Виргул - молодой красивый мужчина, который привык побеждать и кроков, и женщин, и одерживать победы не только в Космосе, но и в постели. И такую соблазнительную добычу, как Эльдира, чел, конечно, пропустить не мог. И что мог противопоставить землянин Андрей Кедров против чела? Свой курсантский значок против его генеральского? Свою ауру обычного человека, причем с отдаленной слабо развитой планеты против ауры блестящего молодого генерала, одержавшего немало побед в Космосе, представителя могущественной цивилизации? Это все равно, что сравнивать какого-нибудь эскимоса, случайно попавшего в высший свет английского общества с прославленным адмиралом Нельсоном. К тому же у Рахада Виргула, в отличие от англичанина, оба глаза были на месте. Единственно, что мог сделать тогда еще бывший российский офицер, так это, как говорили у него в родной воронежской деревне, надавать пиндюлей своему сопернику. Что он и с удовольствием сделал накануне рейда на Суриму, где размещался кроковский центр разработки нового оружия. Терять, в
принципе, было нечего. Главный штаб Военно-Космического Флота фролов на своих умных компьютерах насчитал аж целых десять процентов вероятности выживания. То есть с рейда на планету, удаленную от Матеи на более чем сто тысяч световых лет должен был вернуться лишь каждый десятый. В русской рулетке в семизарядный наган вкладывался один патрон, потом вращали барабан, приставляли дуло к виску и нажимали на спусковой крючок. Шансов выжить - шесть из семи. В фроловской рулетке в десятизарядный револьвер вставляли девять патронов…
        В том рейде погиб Главный Командор, отец Эльдиры. А они выжили. Они - это землянин и чел, Андрей и Рахад. Причем чел в том рейде спас землянина, рискуя своей жизнью и жизнью своего экипажа, приостановив старт своего звездолета с Суримы.
        И снова Эльдире надо было выбирать. Выбирать, будучи уже Главой Совета национального спасения - на Матеи, среди фролов вспыхнула гражданская война. Часть общества, во главе с Главным Судьей жаждала перемирия с кроками, вторая часть во главе с Эльдирой настаивала на продолжении войны до победного конца или гибели в черных подвалах гиперпространства.
        Нет, такой роскоши - выбирать из двух мужчин Андрей своей жене не предоставил. Все его мужское естество восстало против этого. Мужчина должен выбирать, а не женщина! Он сам сделает свой выбор. И выбор Андрей Кедров сделал. Эффектный, шумный выбор. С битьем, нет, не тарелок, а бронебойных окон в здании Верховного Совета Достойных. Ух, как он тогда на десантном боте уходил в Космос вместе с перепуганным Главным Судьей на борту…
        - Рота! Шире шаг! А ну, запевай! - зычно скомандовал сержант Барсуков.
        И тут же весело грянуло:
        Есть нехоженые тропы
        И заветные слова:
        Абакан,[Абакан - автомат Ан-94, которым вооружены спецподразделения российской армии.] тельняшка, боты[Боты - обувь спецназа (жарг).]
        И в берете голова.
        Ах, спасибо тебе, мама,
        Что к спецназу годен я!
        Сто пятьдесят спецназовцев повзводно, четко печатая шаг, замаршировали по плацу. К ротной казарме стали подтягиваться командиры взводов. Увидев своего ротного, они быстрым шагом, переходящим в строевой, подходили к Кедрову и докладывали:
        - Товарищ майор. Лейтенант Кожемякин прибыл для проведения занятий со своим взводом.
        - Товарищ майор. Старший лейтенант Евстюхов прибыл для проведения занятий со своим взводом.
        - Товарищ майор. Лейтенант Доставалов прибыл для проведения занятий со своим взводом.
        - Товарищ майор. Старший лейтенант Васильев прибыл для проведения занятий со своим взводом.
        Новый день, как сжатая тугая пружина, получившая, наконец, свободу распрямлялся, щедро выплескивая энергию, накопленную за ночь, энергию ста пятидесяти мужских тел
        - тридцать седьмой отдельной роты специального назначения ГРУ.
        После завтрака рота, разбившись на пары, начала отрабатывать приемы рукопашного боя, а конкретно, приемы работы с ножом. Кедров добивался, чтобы техника работы с ножом была доведена до автоматизма. Прошли те времена, когда спецназовцы, закрывая собой огромные прорехи в организации управления войсками, вызванные извечным русским бардаком, непрофессионализмом офицеров, а то и просто прямым предательством, воевали как обычная пехота, сходясь с духами, а потом и с «чехами» в рукопашный бой. Тогда ценились умение работать штыком, стволом и прикладом. Но времена изменились. С трудом, большой кровью, но Чечню опять привели к покорности. Множество боевиков вместе с их командирами было уничтожено, поэтому массовых бандформирований уже не было. Да и от офицеров-предателей армия постепенно очистилась. Очистились от предателей и выше, возле самых рубиновых звезд. Трагедии, когда девяносто десантников закрывали собой проход из Аргунскго ущелья, не давая вырваться оттуда почти трем тысячам боевикам, случиться больше не должно. Как и предательства. Эти девяносто человек - рота воздушно-десантного полка почти
сутки вели бой с тридцатикратно превосходящим их врагов. Сутки. А помощь к ним так и не пришла… Этот проход был куплен боевиками у российских генералов, а рота десантников - лишь прикрытие, чтобы предательство не было таким явным.
        Спецназ возвращался к привычным для него задачам, ради которых и был создан - проведение диверсионной и разведывательной работы в тылу врага. А для диверсионной работы больше подходила тихая работа ножом. И не вина этих крепких, смелых парней в том, что тыл врага оказался на их Родине, в России.
        Спецназовцы отрабатывали нападение на противника сзади, имитируя удар ножом под левую лопатку, одновременно закрывая рот «противнику» левой рукой. Раз за разом парни повторяли эти движения, стараясь довести их до автоматизма, вбить их в рефлекторную память мышц, чтобы, когда понадобиться, сработать четко и молниеносно, не думая. Думать, как это сделать, значит потерять драгоценные десятые доли секунды, за которые противник вполне может нажать спусковой курок, поднимая тревогу. То, что спецназовец, изготовившись к броску, ни мгновения не думает о том, что перед ним человек со своим внутренним миром, подразумевалось. Полгода усиленных психологических тренировок гарантировано вышибали из головы эту блажь, заменяя непререкаемой истиной: "Враг - не человек. Если необходимо, то он должен умереть мгновенно".
        После нескольких десятков «подходов» рота Андрея Кедрова начала отрабатывать другое упражнение - нападение на противника спереди. Бойцы умело нападали на
«противника», нанося удар «ножом» сверху в область сердца, одновременно закрывая ему рот предплечьем левой руки. После этого моментально "выдергивали нож", обхватывали правой рукой шею «противника» и, навалившись и подбив ногой сзади, сваливали его и «наносили» повторный удар ножом в область сердца или сонной артерии. При работе ножом контрольный удар также необходим, как и при применении огнестрельного оружия.
        - Травкин, резче хватай противника за шею, это тебе не твоя девушка, - сделал замечание лейтенант Кожемякин, наблюдая за действиями солдат своего взвода.
        На щеках молодого парня с нежным, почти девичьим лицом выступил румянец. Он отошел от своего, скалившего зубы, товарища по взводу на положенные два метра и вновь кинулся на него. Резкий выпад согнутой в локте левой рукой и тут же резкое движение правой рукой с зажатым в ней деревянным ножом. Вновь быстрое движение той же руки, обхватывающей «противника» за шею, удар ногой по чужому голеностопу и вот быстрый завершающий удар в шею.
        - Вот, совсем другое дело. Продолжать занятия.
… Он еще раз встретился со своей женой, с Эльдирой. Встретился на борту крейсера этого ненавистного чела, Рахада Виргула. Встретился как парламентер, прибывший договариваться с Эльдирой от лица Главного Судьи. Договариваться с собственной женой. Не договорились. Точнее, не успели. Появились кроковские звездолеты, несущие супербомбу, способную вбросить в гиперпространство Матею. Это означало смерть, смерть фроловской цивилизации, ведь другой планеты у них уже не было.
        Гиперпространственная бомба, выполненная в виде звездолета, нырнула в гипер, чтобы почти мгновенно вновь вынырнуть в этом мире, вынырнуть на орбите фроловской планеты. Счет пошел на минуты. Уже в Космосе возникло и стало стремительно увеличиваться в размерах черное пятно. Оно было черным даже на фоне черного Космоса. Ни кванта света. Это был вход в гиперпространство, вход в преисподнюю. А какой в преисподней свет? Только абсолютный мрак. И в этот мрак неслась бело-зелено-голубая красавица-планета. Неслась с точностью экспресса, прибывающего на станцию, не ведающая что эта остановка конечная, дальше рельсы заканчивались, точнее обрывались в пропасть.
        Андрей на десантном боте через гипер прыгнул к этому звездолете-убийце, пытаясь тараном уничтожить его. Но не рассчитал, не дотянул каких-то три тысячи километров, одну тысячную световой секунды - сущую ерунду по меркам космических цивилизаций, привыкших передвигаться быстрее света. А Матея уже стремительно вырастала за его спиной. Какая уж тут Москва, планета с десятью миллиардами человек за плечами. Землянин принял тогда единственно правильное решение. Врубив на максимальную мощность движки десантного бота, он устремился прямо на это разрастающееся черное пятно…
        - Товарищ майор, обед… - перед Кедровым с виноватым видом, будто он повинен в том, что даже спецназовцы периодически нуждаются в пополнении своих энергетических запасов путем принятия пищи, стоял сержант Пьяных.
        Андрей быстро взглянул на часы - двенадцать часов.
        "Твою мать. Обед. Солдат твоими воспоминаниями сыт не будет".
        - Рота! - громко, протяжно закричал он. - В колонну по четыре! Повзводно! Становись!
        И тут же его взводные, дублируя комроты, закричали:
        - Первая рота! В колонну, становись!
        - Второй взвод! В колонну, становись!
        - Третий взвод! В колонну, становись!
        - Четвертый взвод! В колонну, становись!
        - Рота! В столовую на завтрак шагом марш! Песню запевай! - скомандовал Кедров.
        И тут же признанный солист Барсуков затянул:
        Есть нехоженые тропы
        И заветные слова:
        И тут же почти девяносто глоток подхватило:
        Абакан, тельняшка, боты
        И в берете голова.
        Ах, спасибо тебе, мама,
        Что к спецназу годен я!
        Грохоча десантными ботинками по бетонным плитам плаца, шестая рота майора Андрея Кедрова весело направлялась к любимому всеми солдатами помещению - столовой.
        Полосатая натура! По приказу сразу - в бой.
        Как воюют диверсанты, позавидует любой!
        Для кого - то пуля - дура, а у нас без дураков.
        Так воюют диверсанты, убивая всех врагов.

… Абсолютная темнота быстро заполнила собой головной экран внешнего обзора. Землянин уже был на пороге в иной мир, на пороге квантовой ловушки, расставленной кроками для фроловской планеты. И тяжелый десантный бот Андрея, попади он в эту могущественную, но тонко устроенную квантовую ловушку - ажурную конструкцию гравитонов и виртуальных частиц, сотворенную хитрым танцем-пульсацией электрического тока в обмотке нуль-континуум генератора гиперпространственной бомбы кроков, был бы даже не слоном в посудной лавке. Трехэтажный сто тонный бульдозер утюжил бы тогда "тонкий фарфор и звонкий хрусталь".
        "Пора!" - мелькнуло в голове, заставив человека болезненно сморщиться. Могучий инстинкт самосохранения неистово бунтовал против принятого мозгом решения - убить себя и спасти Матею.
        Один за десять миллиардов. В любой бизнес-школе скажут, что лучше этой сделки не бывает. Лишь бы только Господь принял эту ставку.
        - Рахад! - раздалось в эфире, - через пятнадцать секунд бей по мне!
        "А ведь умирать совсем не страшно", - человек не понял, нет, он ощутил эту мысль.
        Ощутил и успокоился. Господь принимает эту ставку и милосердно освобождает его от всех забот и волнений. В лодку к Харону сядет спокойный, чуть ли не улыбающийся клиент, а не перепуганное, исходящее холодным липким потом существо. Жаль только, что его убивать будет его же соперник за сердце и тело Эльдиры - Рахад Виргул. Бог милостив… но за все надо платить. Впрочем, разве это плата за такую сверхвыгодную сделку? Да и определенности станет больше. Классический любовный треугольник через несколько мгновений разрушиться, вытянется в прямую линию.
        Но разве простым смертным дано до конца постичь головоломную, тонкую игру Бога? Естественно, нет. Невозможно выиграть у Того, кто устанавливает правила игры и у кого количество козырных тузов неограниченно.
        И на стол легла еще одна карта Бога:
        - Андрей!! - женский вопль на несколько мгновений опередил, мчавшийся за ним боевой лазерный луч. - У нас будет ребенок!!
        И тут же мириады квантов света наотмашь хлестнули по десантному боту, вталкивая
«бульдозер» в "посудную лавку", разнося ее в клочья и не давая человеку и мгновения, чтобы как-то отреагировать на эти слова. Занавес.
        Бог в очередной раз подтвердил, что он гениальный, непревзойденный режиссер.
        Огневая подготовка - краеугольный камень спецназа. Можно быть каким угодно прекрасным рукопашником, но если «Абакан» и АПСБ[АПСБ - автоматический пистолет Стечкина бесшумный, используется спецподразделениями российской армии.] не являются продолжением твоей руки, то, как спецназовцу, грош тебе цена. Потому как врукопашку ты можешь уничтожить двух-трех, ну от силы четырех врагов, а вот виртуозно владея штатным огнестрельным оружием, можно навсегда уткнуть в землю и взвод врагов. Вот поэтому рота Андрея Кедрова стреляла, стреляла и стреляла. Стреляла из пистолетов, пистолет-пулеметов, автоматов, снайперских винтовок и гранатометов. Стреляла, чтобы в любой момент мгновенно превратиться в разящий во все стороны огневой кулак, сеющий вокруг себя смерть и разрушения.
        Знакомый до последней кочки полигон. Пронзая синеву неба, носятся разные пичуги, над которыми неспешно плывут белые хлопья облаков. Недалекий лес чуть слышно шелестит листвой. Вскоре эта идиллия закончится. Голубой купол неба вспорет белая ракета, и весь этот тихий говор природы властно перекроет грубый рык бога войны Марса. Над истерзанной землей в очередной раз повиснет густой рокот автоматных и пулеметных очередей, перемежающийся с шипеньем уходящих на цель «Метисов»[«Метис»
        - переносной противотанковый ракетный комплекс 9К115.] и частым тяжелым уханьем гранат от АГС-17 и неизбежных матюгов взводных.
        Отрабатывался сценарий - рота в полном окружении ведет оборонительный бой. Фанерные мишени атаковали со всех сторон одновременно. И навстречу им точно, прицельно летел стремительный металл.
        - Сектор пять! Огонь!
        Сектор восемь! По скоплению живой силы огонь!
        Похожий на медведя сержант Игорь Барсуков, Барсик, мгновенно разворачивает тяжелый АГС-17 «Пламя» почти на девяносто градусов и вдавливает гашетку. Ствол автоматического станкового гранатомета быстро стал выплевывать из себя гранаты, полностью накрывая указанный сектор, превращая в прах фанерные мишени. Второй номер расчета быстро из подсумка достает вторую ленту с выстрелами - патронами калибром тридцать миллиметров, в которых вместо пули были установлены гранаты со взрывателями.
        Наблюдая за действиями своих подчиненных, майор Кедров невольно вспомнил своего преподавателя по огневой подготовке подполковника Немченко. Он так виртуозно владел этим грозным оружием, как Паганини своей скрипкой. За это он, будучи еще лейтенантом и заработал свой орден Боевого Красного Знамени. В восемьдесят четвертом году лейтенант Александр Немченко после окончания Рязанского военно-десантного института и полгода учебки спецназа ГРУ был направлен для дальнейшего прохождения службы джелалабадский батальон спецназа в Афганистане. Этот батальон специализировался по уничтожению главарей моджахедов. Его личный состав был натаскан и физически и психологически работать в афганских кишлаках в условиях полной темноты, озаряемой лишь вспышками выстрелов. Работать для джелалабадского батальона означало врываться в незнакомые кишлаки или укрепленные базы в горах, круша все без разбору. Особенно любили бойцы применять самодельные пики, изготовленные из стальной арматуры, которые носились на поясе в специальных ножнах из обычного резинового шланга. Эти пики были гораздо удобнее штык-ножей и ножей разведчика
- они были длиннее и их можно было использовать не только как колющее и метательное оружие, но и как стальные дубинки.
        В феврале следующего года джелалабадский батальон по наводке местного управления ХАДа[ХАД - аббревиатура (на языке дари) афганской Службы государственной информации (аналога советского КГБ).] делал налет на один кишлак. Хадовские агенты заманили Пишу - одного из наиболее влиятельных лидеров исламской оппозиции на востоке Афганистана и нескольких его приближенных в небольшой кишлак под предлогом проведения переговоров. Глубокой ночью спецназ зашел в кишлак. Его бойцы начали работать пиками, убивая все, что двигалось. В темноте у бойца не остается времени для расспросов. Да и что можно понять из криков на непонятном гортанном языке? Просят тебя о пощаде или угрожающе кричат? А секунда промедления и в спецназовца могли вогнать несколько десятков грамм свинца. Ошибиться было нельзя. Ведь ставкой была его жизнь. Да и опыт войны в Афгане показал, что отпущенные с миром мирный дехканин, как правило, возвращался, ведя за собой отряд моджахедов.
        Но кто-то из афганцев все же поднял тревогу - ночную тишину вспорола автоматная очередь. И словно ад сошел в этот кишлак для наших ребят. По ним стреляли ото всюду - из-за каждого дувала, из каждого окна дома. Ситуация сразу стала критической - спецназ уже глубоко увяз в кишлаке, поэтому тут же оказался в окружении. Начались потери. Организовать круговую оборону с тем, чтобы продержаться до утра не представлялось возможным. Глинобитные дувалы разрезали весь кишлак на крохотные пятачки земли и, идя вдоль них можно было скрытно пробраться практически в любое место. Чем «духи» и воспользовались. Неожиданно возникая в темноте то здесь, то там, они открывали огонь и тут же исчезали. Положение спас лейтенант Немченко. Почти двухметрового роста, физически очень сильный, он как игрушку выхватил из рук убитого пулей в голову спецназовца тридцатикилограммовый гранатомет и, расчищая перед собой путь короткими очередями, вышел на улицу кишлака и пошел вдоль нее. К нему присоединились сначала с десяток спецназовцев, зачищавших вместе с ним один из дворов, но по мере продвижения по улице к этой группе
присоединялись все новые и новые бойцы. Это было фантастическое зрелище. Сотня бойцов, непрерывно паля во все стороны с автоматов и бросая за дувалы гранаты, бегом бежала по улице кишлака. А во главе этой жалящей змеи бежал лейтенант Немченко, в руках которого страшно плевался гранатомет. Если граната, выпущенная из этого страшного оружия, попадала в руку, то просто отрывала ее. А выпущенная очередь образовывала в дувале дыру, сквозь которую мог пролезть человек…
        Пробившись на окраину кишлака, спецназовцы не растаяли в темноте ночи. Перегруппировавшись и сплотившись, они вновь повели атаку на кишлак по всем правилам тактики взятия вражеского населенного пункта - подавляя огневые точки, прикрывая огнем перебежки своих товарищей, атакуя одновременно в нескольких местах. К утру кишлак был полностью зачищен. Последних «духов», пытавшихся выйти из кишлака, уничтожили солдаты обычного мотострелкового полка, взявшие в кольцо кишлак. Всего было уничтожено более четырехсот моджахедов, среди которых было двадцать восемь главарей различных отрядов исламского сопротивления. Примерно столько же было уничтожено и условно мирного населения. Беспрецедентная по своей жестокости и эффективности шоковая терапия была настолько отрезвляющей, что почти на месяц активность моджахедов в данном районе была сведена на нет.
        А на полигоне, между тем, идет новая вводная:
        - Газы!
        Спецназовцы, не прекращая огня, быстро натягивают на головы противогазы. В этот раз взводные и ротный не будут перебегать от одного десантника к другому, проверяя, не подставлена ли в клапан спичка или иной предмет, делающая жизнь чуть комфортней. Тихими, неслышными в какофонии стрельбы хлопками срабатывают газовые мины, и белесый слезоточивый газ быстро окутывает полигон. А «противник» все наседает и наседает. В ход пошли оборонительные гранаты Ф-1, а по-простому, по-солдатски - "лимонки".
        "В настоящем бою, при такой ситуации через минуту бойцы рванули бы в рукопашную. А атаковать они умеют. Традиции славные заложены".
        Когда Андрей еще учился в Рязанском институте Воздушно-десантных войск, уже на первом курсе на занятиях по тактике ему рассказали, как по Маргелову - легендарному командующему ВДВ, чье имя сейчас носит институт, должна атаковать русская десантура.
        Командующий присутствовал на одном из учений. По красной ракете офицеры подняли людей в атаку. Десантники с криками: "За Родину! Ура!" поднялись в атаку. И вдруг команда Маргелова: "Отставить, вернуть всех на исходные рубежи". В недоумении десантников возвращают на исходную. Все офицеры строятся близ КП. А дальше последовал разнос Маргелова:
        - Вы кого мне показываете? Что здесь происходит? Разве так противника напугаешь? Где русский мат, где расстегнутые гимнастерки, где автоматы на яйцах? - ПОВТОРИТЬ атаку!!
        Атаку повторили, как потребовал генерал армии. И когда поднялась десантура с тельняшками на груди, с русским отборным матюгом, стало по-настоящему страшно…
        С тех пор ВДВ (чтя своего легендарного командарма Василия Филипповича Маргелова, все десантники переводят аббревиатуру ВДВ не иначе как "Войска для Васи") и родственный им по духу спецназ атакуют врага по Маргеловски, помня его слова: "Е… ь и фамилию не спрашивать!"
        Вздохнув, словно ему не хотелось заканчивать этот прекрасный спектакль, майор Андрей Кедров поднял правую руку над головой с зажатой в ней ракетницей и выстрелил. Зеленая дуга возникла в небе, призывая спецназ успокоиться и на короткое время вернуться к относительно мирной жизни.
        "Ничего, еще побалуются со своими игрушками. Скоро побалуются, очень скоро…"
        Глава 2
        Майор Бахруд Карштан с наслаждением откинулся на спинку кресла. Кресла командира новейшего эсминца "Генерал Бразул"! Все его детские мечты, похоже, стали переходить в явь. Он мечтал поступить в Военно-Космическую академию и поступил. Поступил с первого раза! Он мечтал приколоть себе на грудь значок офицера Военно-Космических Сил и приколол. Он мечтал стать командиром грозного тяжелого крейсера и… нет, пока он еще крейсером не командует. Но он уже командир эсминца. А это важная ступенька на пути к заветному креслу командира крейсера. И эту важную ступеньку он преодолел в двадцать шесть лет. Через два года он уже будет подполковником - должность командира эсминца это позволяет. А там… главное проявить себя в сражениях с кроками. Уничтожать их звездолеты и самому остаться в живых.
        "Эх, завалить бы парочку крейсеров этих правосторонников, как сделал это генерал Рахад Виргул, когда командовал эсминцем. Тогда глядишь, как и он в двадцать восемь лет стану генералом! Парочку крейсеров… эх, тут хотя бы один завалить", - как офицер Военно-Космический Сил Карштан отлично понимал, что уничтожить крейсер эсминцем - это надо, чтобы или очень повезло, или буквально вывернуться наизнанку.
        Еще бы! Один только суммарный залп лазерных установок крейсера в несколько десятков раз превышает суммарный залп эсминца. И разве сравнить защитные экраны крейсера с защитными экранами эсминца? Это все равно, что сравнивать скорлупу яйца с той ложкой, которая его лупит, чтобы разбить. Сказано же, что эсминцы - это звездолеты прикрытия. Они должны защищать свои крейсера от вражеских крейсеров и эсминцев, прикрывать их, не давая вражеским кораблям свободно маневрировать около них, выбирая удобный ракурс для стрельбы.
        "Ну, ничего. Всесильный Исам поможет. Мало ли что может случиться в бою. Может какой-нибудь крок вынырнет из гипера рядом со мной. И тут я свой шанс не упущу. Полмиллиона мегаватт я в него засажу", - командир эсминца тряхнул головой, отгоняя сладкие грезы.
        Предстояла будничная для Военно-Космических Сил работа - отправляться в составе группы на патрулирование одного из секторов своего государства. Через полчаса взвоет нуль-континуум генератор, узкий поток гравитонов пробьет нулевой энергетический уровень вакуума и буквально из преисподней вырвется мощный поток виртуальных частиц, стремительно раздирающий крохотное, в миллионы раз меньшее, чем ядро атома водорода, отверстие в гиперпространство, превращая его в окно, способное проглотить звездолет. И корабль провалится туда и через несколько мгновений лишь сверхсветовые гравитационные волны, расходящиеся от места проникновения, расскажут, что Вселенную, нашу обычную трехмерную Вселенную в очередной раз потревожили. И что ее уже латанную-перелетанную шкуру очередной раз продырявили.
        В рубке управления "Генерал Бразул" длинно, противно заревела сирена. Одновременно на мониторе перед Бахрудом Карштаном появился пульсирующий красным цветом значок - стрела, пронзающая прямую линию - командир группы патрулирования приказал начать подготовку к гиперпространственному переходу. Центральный бортовой компьютер эсминца, получив этот, закрытый двухсот пятидесяти шестеричным кодом, сигнал, ждал по своим понятиям вечность - целых две секунды. Команды отмены не последовало, и тогда он запустил циклограмму подготовки к переходу в гиперпространство. В глубине корабля повинуясь командам своего бога - центрального компьютера, замкнулись реле, из пылающего невидимым огнем ядерного чрева рывком были выдернуты стержни-замедлители и почти уже ничем не сдерживаемый поток нейтронов начал крушить все подряд попадающие под руку ядра урана, вышибая с них крохотные капельки энергии. Но эти мириады капелек, мгновенно сливаясь, выплеснули на турбину реактора гигантские мегаджоули энергии, необходимые для прожорливого нуль-континуум генератора, этого чудовища, безжалостно дырявящего пространство, словно это
обычный кусок материи в руках портного.
        Гигантский, в миллионы ампер ток устремился на обмотки генератора и тот, получив столь мощную поддержку, стал прессовать пространство, мять его, готовя к главному, сокровенному - удару лучом гравитонов. Пространство дыбилось, сопротивлялось. Его невидимые силовые линии выгибались, растягивались, не желая поддаваться брутальному насилию, как бык на корриде сопротивляется ударам маленьких пик помощников матадора - бандерильеро. А ток все возрастал и возрастал и, наконец, превысил порог, достаточный для образования гравитонов. Энергия стала превращаться в другую свою ипостась - в материю, в гравитоны. Поначалу невидимый, жиденький ручеек гравитонов быстро, в несколько секунд, превратился в могучую реку, вспыхнувшую ослепительным голубым пламенем. И этот поток высокоэнергетических частиц пронзил пространство - матадор нанес смертельный удар быку. Распахнувшееся окно в гиперпространство мгновенно проглотило эсминец, словно выдернув его из привычного мира.
        Нагрузка на Карштана навалилась стремительно, словно выскочив из-за спинки кресла. Мгновенно обесточилась вся панель управления - эсминец пересек линию, отделяющую привычный мир от его невидимой в обычных условиях изнанки. Все, теперь эсминец будет двигаться по этой изнанке Вселенной как выпущенный из пращи камень - не в силах ни повернуть куда-либо, ни вообще что-либо изменить. Таковы законы физики гиперпространства.
        "А может так случиться, что мне повезет уже в первом же бою", - сквозь разноцветные круги, стоящие перед глазами, которые нагрузка выжимала из мозга, майор Бахруд Карштан почти явственно увидел, как под его командованием "Генерал Бразул", в результате изящного маневра оказывается в корме тяжелого кроковского крейсера и с ходу вонзает в него свои кровные полмиллиона мегаватт лазерного импульса.
        И, словно грезы стали превращаться в явь - разноцветные круги перед глазами слились в сплошное ярчайшее море огня взрыва кроковского звездолета. А потом мгновенно наступила темнота. Окончательная темнота. Человский звездолет далеко отклонился от расчетной точки выхода из гиперпространства. В принципе, это не являлось фатальным. Неприятным, ведущим к срыву патрулирования, но никак не фатальным. Оказавшись не там, где рассчитывалось, можно было, оглядевшись и определив свои истинные координаты, вернуться на базу, совершив обратный гиперпрыжок. Или запросить помощи, послав по дальней космической связи сообщение со своими координатами. Но… но межгалактические координаты точки выхода из гиперпространства эсминца "Генерал Бразул" с точностью до миллионных долей процента совпали с координатами звезды класса "Красный гигант", числящейся в человском "Едином каталоге звезд" под длинным шестнадцатеричным буквенноцифровым номером, точнее, с центром этой звезды. Чудовищное давление в миллионные доли секунды смяло, спрессовало скорлупу корпуса эсминца, испарило и разложило на атомы, тут же задействованные в
ядерном цикле звезды: вещество - световое излучение. И лишь на мгновение на тысячные доли процента изменившаяся яркость звезды стала последним «прощай» шестерых челов. Они погибли мгновенно, в миллионные доли секунды. Боли командир и весь экипаж эсминц не почувствовали - электрический сигнал по нервным окончаниям в человеческом теле распространяется в тысячи раз меньшей скоростью, чем они умирали.
        За тысячи миллиардов километров отсюда и за десятки лет до этого один человек написал, как вычеканил: "Хочешь рассмешить Бога, поделись с Ним своими планами"…
        Маршал Нарахад Бран сидел в своем кабинете и задумчиво смотрел на стену по правую от себя сторону. Точнее не на стену, а на большую панель монитора, на которой ежесекундно обновлялась информация о всех звездолетах Военно-Космических Сил Союза Свободных Цивилизаций: в какой звездной системе находится тот или иной крейсер, эсминец или корвет, с каким заданием он там находится и сколько времени должно продлиться его задание. Внешне все выглядело спокойно - сотни наименований звездолетов, десятки названий звездных систем. Но это только внешне. На самом деле внутри этих названий скрывалась большая проблема. Командующий Военно-Космическими силами челов, каждой клеточкой своего тела, каждым миллиметром своей лысой, как бильярдный шар головой чувствовал, что проблема большая и что дело тут не в участившихся сбоях систем управления звездолетов, а в нечто ином. За последний месяц пять выходов звездолетов из гиперпространства в нерасчетных точках. Пять! Если раньше за год набегало два-три таких случая. Но даже не увеличившееся число таких случаев пугало маршала. Если бы дело было только в сбоях систем
управления звездолетов! Проблема бы решилась в неделю. Комплексная проверка всех кораблей компетентной комиссией с ним во главе, выявление виновных, смещение одних и отдача под трибунал других и все, статистика тут же стала бы привычной - два-три случая в год. Пугало то, что лучшие специалисты не могли найти ни единой неисправности в системах управления звездолетов, которых поистине занесло черте куда. Все четыре системы управления были, что называется, разобраны до винтика. Компьютеры звездолетов подвергнуты многочасовому тестированию. И ничего! Ни единого отклонения. Словно насмехаясь над создавшими их людьми, электронные мозги, заглатывая и пережевывая сложнейшие тестовые задания, отрыгивали десятками колонками цифр. И все цифры до единой были правильными. Правильными, а звездолеты сбивались со своих маршрутов. Четыре таких сбоя обошлись благополучно. Экипажи, определив свое истинное положение, рассчитывали параметры обратного перехода через гиперпространство к себе на базу и, получив добро, благополучно возвращались. На пятом сбое везти перестало. Эсминец "Генерал Бразул", который отправлялся на
патрулирование в пятнадцатый сектор государства, там не оказался. Никакого сообщения от него не поступило, и сам он на базу не вернулся. Соответствующие звенья системы командования Военно-Космическими силами объявили первый уровень опасности - самый низший. Но это Брана не успокаивало. За свою долгую военную карьеру он не раз сталкивался с тем, что поначалу казавшиеся незначительными происшествия очень быстро перерастали в большие проблемы.
        "Что могло случиться? - уже в который раз тертый космический волк спрашивал сам себя и не находил ответа. - Сбой системы управления отпадает. Мы ничего не обнаружили. Или там такая неисправность, что мы пока не в силах ее обнаружить? А какая тогда эта может быть неисправность, если проверялись даже время элементарных квантовых переходов в процессе вычислений?! Основа основ работы квантового компьютера. И все нормально. Значит дело не в системах управления. А в чем? В самом гиперпространстве? Бред…"
        - Господин маршал, - на мониторе, стоящего на рабочем столе командующего Военно-Космическими силами возникло лицо адъютанта, - появилась новая информация из Центра наблюдений.
        - Давай, - Нарахад Бран хмуро глянул на своего подчиненного своими светло-серыми, как густой морочный туман над болотом, глазами.
        Было видно на мониторе, как человек по ту сторону экрана буквально съежился и торопливо заговорил:
        - В секторе пятьдесят семь МВ зафиксировано непонятное изменение яркости звезды… - адъютант быстро и четко назвал шестнадцать цифр и букв, обозначающих звезду. Параметры изменений яркости следующие…
        - К черту подробности! - рыкнул маршал, - что говорят специалисты?
        Адъютант на мгновение запнулся, скользя глазами по тексту, отыскивая нужное место:
        - … изменение яркости звезды может быть вызвано попаданием в нее тела массой порядка пятисот тире семисот тонн, что соответствует массе исчезнувшего эсминца "Генерал Бразул".
        - Быстро высвети мне ситуационную картину! - мгновенно последовала следующая команда.
        Секундное промедление и на огромном, во всю стену экране монитора картинка поменялась. Теперь, вместо стройных колонок с названиями звездолетов на хозяина кабинета смотрел черный провал Космоса, точнее, грубая его имитация - на черном фоне вспыхнуло два десятка ярких точек, символизирующих звездную систему, куда должен был прибыть пропавший эсминец. Яркой зеленой точкой было обозначено точное место выхода корабля из гиперпространства. Левее и выше по экрану, обведенная красным кружком, светилась точка, изображающая звезду, у которой было замечено ничем не объяснимое мимолетное изменение яркости. От зеленой точки к красному кружку протянулась белая линия, соединившая их. И тот час же ниже ее вспыхнуло число - расстояние между расчетной точкой выхода из гиперпространства и звездой.
        - Три года, пятнадцать дней, восемь часов… - прошептал командующий.
        Это было рекордное отклонение за почти пятьдесят лет.
        "Большими были отклонения на заре гиперпространственных переходов. Но тогда и свойства этого другого мира еще не были изучены так досконально, как сейчас, да и компьютеры тогда были намного слабее нынешних…", - чел буквально физически ощутил, как непонятная, а поэтому еще более грозная опасность глянула на него с черного экрана монитора.
        - Сарсара! - громко выругался маршал.
        Высокий, массивный человек с лысой, как бильярдный шар головой, хищным, хрящеватым носом еще долго смотрел прямо перед собой. В его глазах, прикрытых сверху густыми седыми бровями, застыло выражение холодной решимости. С такими глазами лейтенант, капитан, майор, полковник, генерал, а потом и маршал смотрел на экраны мониторов эсминцев и крейсеров, на которых в огненных шарах взрывов разваливались кроковские звездолеты. Вот только новый враг маршала еще был неизвестен. И может поэтому, стоящий в его светло-серых глазах морочный туман сгустился больше обычного, словно пытаясь из себя соткать те химеры, которые начали уничтожать челов. А то, что сейчас ему противостояло что-то химерное, никогда ранее не встречающееся, главнокомандующий Военно-Космическими силами Союза Свободных Цивилизаций маршал Нарахад Бран не сомневался. Поморщившись, будто ему предстояло выполнить что-то неприятное, он нажал небольшую синюю кнопку на столе - включение прямой связи с Президентом Картаром Вараштаном.
        Глава 3
        - Рота! Подъем!! - сладкий сон уставшего, честно отбарабанившего день человека разрывается криком-воплем дежурного по роте сержанта Барсукова.
        Мгновенно отбрасывается полторы сотен одеял и три сотни ног натягивают на себя брюки и тут же вдеваются в ботинки. Три сотни рук натягивают на тело камуфляжные куртки. И вот уже сто пятьдесят крепких парней бегут в оружейную комнату и, схватив свое оружие, выбегают на плац.
        "Отлично, на минуту быстрее норматива", - Кедров удовлетворенно хмыкнул и опустил руку с часами.
        - Рота! На полигон бегом марш! Тяжелый топот трех сотен ног нарушил тишину ночи. Ночные стрельбы - высший пилотаж огневой подготовки. Одно дело стрелять, отлично видя мишень и совсем другое смотреть на него через прицел ночного виденья, где вместо мушки светящаяся точка - марка.
        Полигон ночью это совсем не то, что днем. Зеленый, приветливо машущий ветками деревьев лес днем, ночью казался огромной мрачной глыбой, застывшей под яркими звездами и большим, с тарелку, желтым диском луны. И в этом слабом свете изрытая земля сама смотрелась лунным пейзажем - мрачным и неприветливым. Казалось еще чуть и из-за огромной мрачной глыбы, темнеющей на месте леса, выпрыгнет какой-то ужасный монстр, маленькими злобными красными глазками, с огромными острыми клыками и когтями, покрытый густой шерстью, со смрадным дыханием.
        И монстр выпрыгнул, еще ужасней, чем нарисовало воображение. Сто пятьдесят вооруженных до зубов спецназовцев словно вынырнули из-под земли. И тут же в неверном лунном свете появились мишени, по специальным рельсам быстро двигающиеся навстречу роте - классический встречный ночной бой. Тут же раздались команды:
        - Рота, рассредоточиться. Интервал два метра. Второй взвод - огонь!
        - Первый взвод налево, за мной.
        - Второй взвод - огонь!
        - Третий взвод направо, за мной.
        "Монстр" тут же показал свои клыки и когти, а вместо глаз у него были десятки прицелов ночного видения. Осветительные ракеты вспороли темноту ночи, помогая Луне. Стежки трассеров вышивали ночное небо рисунком боя. Вновь тяжело заухали гранатометы и с шипеньем в цель ушли противотанковые ракеты, выпущенные с
«Метисов». В ночном бою самое главное знать, где противник, не проворонить его какой-нибудь обходной маневр, в результате которого неожиданно в тебя ударит разящий свинец с флангов или еще хуже - с тыла. Поэтому - не жалеть осветительных ракет, во все стороны - боевые дозоры. И молотить, молотить и молотить по врагу. Словом, е…ть и фамилии не спрашивать!
… А тогда Андрея тоже окружала темнота. Да, Бог оказался непревзойденным режиссером. Опущенный для Андрея занавес около Матеи, оказалось, отнюдь не означал окончания пьесы. Это всего лишь было окончание очередного акта. Пьеса продолжалась! Только поменялись декорации. Существенно поменялись. И новой главной и единственной декорацией явилась темнота. Только не такая, как сейчас, красиво расчерченная трассерами, подсвеченная подвешенными люстрами осветительных ракет, большой люстрой Луны и где-то спрятавшимися на задворках звездами. Нет, темнота вокруг десантного бота была абсолютной. Абсолютная темнота и пульсирующая красная предупреждающая точка на внутренней стороне щитка шлема - кислорода осталось на десять минут.
        "Господи, если Ты только для того, чтобы я еще с недельку помучился и, в конце концов, задохнулся, не убил меня сразу, а перебросил на сотни тысяч световых лет черте куда, то я… то я просто в восторге от Тебя. Не полениться и проделать такую трудоемкую работу ради моей скромной персоны. Эх, жаль только, что так и не узнаю, что сталось с Матеей, со всеми фролами, с Эльдирой, с моим еще не рожденным ребенком… А может и лучше, что не узнаю? Что крокам мешает изготовить еще одну такую бомбу и, в конце концов, добить слабую цивилизацию? - Андрей даже застонал и затряс головой, отгоняя страшное видение - проваливающаяся в гиперпространственную бездну Матея. Красивая, зелено-голубая планета населенная десятью миллиардами людей. Бр-р-р, только не это. - И где в это время будет Эльдира, а значит и мой ребенок? Если на планете, то все… лучше не думать. А если на звездолете? Тогда у нее появляется шанс. Даже большой шанс. Я думаю, человский генерал найдет место для своей подружки у себя на родине", - закупоренный в своем десантном боте, лучше, чем в любой, самой надежнейшей тюрьме, мужчина застонал.
Обыкновенная эгоистичная мысль, выплеснутая из глубин подсознания, словно черная смрадная жижа из гнилого болота, заполнила собой весь мозг. Он через несколько минут погибнет, задохнется в страшных конвульсиях и даже труп его, очевидно, никогда не обретет покой, а будет бесконечно находиться тут, где нет света, где вечно царит тьма и ты ничего не значишь, так как даже веса у тебя тоже нет. А они, Эльдира и Виргул будут наслаждаться жизнью, наслаждаться друг другом и невесомость для них будет высшей точкой блаженства, пиком обладания друг другом.
        Еще несколько минут Андрей, морщась словно от боли, закрыв глаза, сидел, откинувшись в удобном пилотском кресле. Медленно, нехотя эта смрадная липкая жижа стала уходить из мозга.
        "Зато будет жить и мой ребенок. А значит, я не бесследно сгину из этого мира, я оставлю в нем свою частичку. А это перевешивает все. Пусть же Эльдира живет, долго живет. Ведь мальчика, - Андрей почему-то твердо был уверен, что у его жены родиться мальчик, - надо не только родить, но и воспитать. Правильно воспитать, настоящим мужчиной".
        Черные, дурно пахнущие мысли уходили, уступая место радостным и светлым.
        "И мой мальчик будет похож на меня. Обязательно будет похожим. По-другому и быть не может. Ведь существует же в этом мире высшая справедливость. Должна существовать! И на весах этой высшей справедливости неужели ничего не значат спасенные им десять миллиардов жизней, пусть не землян, но тоже людей. Хороших людей, верящих в Бога, своего Бога, Великого Мортона. И какая разница, как они его называют. Бог то, в сущности, один. Потому что создание такого сбалансированного, надежного, способного существовать миллиарды и миллиарды лет и, в общем-то, гармоничного мира возможно, если его проектирование и создание осуществлялось из единого Центра. Субподрядчики, в виде ангелов, архангелов и прочих мессий и пророков не в счет. Это рабочие, нанятые и жестко контролирующиеся этим Центром, и не имеющие возможности даже на йоту отступить от выданного им Плана, Плана, разработанного Центром. "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог", - это, по-моему, первые слова Нового Завета. И этот Бог, видящий все наперед, должен был сделать так, чтобы зачатый им ребенок был похож на него. Ибо Бог ведь уже
знал, что через несколько дней, он ринется на своем десантном боте на разверзшееся гиперокно, закрывая собой целый мир, своеобразный, неповторимый мир фролов".
        Черные мысли рассеивались, как рассеивается ночь, уступая место дню, по мере того как над миром восходит яркое светило…
        И даже резкий звук зуммера не смог нарушить охвативший Андрея Кедрова покой. Он даже не открыл глаза, лишь чуть вздрогнул от неожиданности. Впрочем, почему от неожиданности? Он что не знал, что вот-вот закончиться кислород? Но так уж устроен человек, что даже осужденный на казнь, зная, что вот-вот откроется стальная дверь камеры и его поведут к тихо качающейся петле на виселице, обязательно вздрогнет, услышав скрежещущий звук открываемого замка. Человек инстинктивно, до самого конца еще на что-то надеется. А вот на петлю смотреть совсем не обязательно. Поэтому пилот десантного бота и не открыл глаза. Зачем открывать, и так ясно, что увидит - уже не пульсирующую, а неподвижно светящуюся на внутренней стороне щитка шлема красную точку - кислород закончился. Так зачем же тратить последние драгоценные мгновения своей жизни на эту ерунду? Лучше вот так лежать и думать о таком приятном, прекрасном - у него будет сын, наследник, его частичка в этом мире. А перед глазами все ярче и ярче будет разгораться восходящее светило…
        Легкий толчок Андрей поначалу воспринял также как и звук зуммера, пытавшегося нарушить его внутренний покой - недовольно. И лишь через несколько мгновений мозг, засыпающий от недостатка кислорода, сумел найти в себе силы и замкнуть у себя нужные логические цепочки.
        "Какой к черту может быть толчок в этом мире, где ничего нет, даже света? Для толчка надо минимум два тела. Может, заработала двигательная установка? - нехотя, широко разевая рот, словно выброшенная на берег и засыпающая рыба, землянин открыл глаза. Все тот же приглушенный зеленый свет приборов и контрольных ламп на панели управления - двигательная установка мирно спала и не думала просыпаться. Все та же чернота на внешних экранах обзо…
        "Стоп"! - мгновенно подхлестнутый, словно наркотиком дозой адреналина, выброшенной в кровь, мозг, уже почти лишенный кислорода, все же сумел проанализировать увиденное.
        Вместо привычной черноты на экранах клубился какой-то густой белесый туман. И где-то такое он уже видел…
        Действие адреналина быстро заканчивалось. Человеческий организм исчерпал уже все резервы и быстро проваливался в небытие…

…Сильный туман на утренней зорьке, почти полностью скрывающий реку. Он и другие пацаны, мчащиеся на великах на рыбалку. Самодельные удочки привязаны к раме, на багажнике, в полиэтиленовом пакете закрыха - буханка хлеба и макуха. Быстрая подготовка и вот уже в речку летят пакеты с закрыхой и камнями для веса. На воде закачались поплавки - ловись рыбка большая и маленькая. И вновь тишина, нарушенная подготовкой к рыбалке, повисла вместе с туманом над неглубокой и неширокой речушкой. Видно у предков, назвавших ее Битюгом, было хорошее чувство юмора.
        Поплавок вздрагивает и тут же уходит под воду. Резкий, отработанный рывок рукой и тут же чувствуешь приятное сопротивление - на крючок сел карась или даже лещ. Еще, только уже плавный рывок удочкой и спружинивший ее конец рывком выбрасывает из воды серебристую рыбину. Карась. Грамм шестьсот! На берегу осторожно вытаскиваешь изо рта рыбы крючок. Она таращится на тебя бессмысленными круглыми глазами, ее рот открыт трубочкой. В широкой щели между туловищем и головой видна темно-красная полоска жабр, тщетно пытающихся из незнакомой для себя среды добыть вожделенный воздух. А его много, целый океан воздуха вокруг. Вот только рыба воспользоваться им не может. Не приспособлены ее жабры для этого. Умелое движение и ветка пронзает жабры и выходит через рот. Все рыба поймана и надежно привязана. Теперь можно вместе с веткой и опустить ее в воду - не уйдет. А поплавок уже вновь чуть качается на тихой воде. Под ним, замаскированный новым червяком, ожидают очередную свою жертву крючок. А туман все стоит над рекой…
        И он, как тот пойманный карась обречен… Некуда уйти из этого бота и нечем дышать. А может его, как того глупого карася окружает океан воздуха, вот только извлечь его он не может… Не хватает знаний. Он не могущественный мнем…
        "Вспомнил… - очищенная от всяких эмоций, как дистиллированная вода, полученная из продуктов жизнедеятельности человека, вяло мысль проползла по извилинам мозга, - … такой туман он видел на экранах внешнего обзора в человском крейсере… в районе Эльдурея, и в нем, словно в киселе завязли атакующие их кроковские звездолеты…
        - Лю… - вместо звука из легких не вырвалось даже хрипа, воздух в них полностью закончился.
        Перед глазами вспыхнули яркие звезды, которые тут же закрутились в бешеном хороводе, быстро вытягиваясь в какой-то фантастический сияющий смерч. Смерч неожиданно изогнулся, закачался, словно ветка дерева под сильным ветром, и Андрей увидел центр смерча - темный круглый провал. И из этого провала до него донесся голос матери:
        - Сынок!
… Черное небо прочертила зеленая ракета - конец занятия по ночным стрельбам. Возбужденные, еще мысленно совмещающую марку прицела ночного видения с мишенью, еще помнящие приятную упругость нажимаемого спускового курка, спецназовцы быстро выстроились в колонну по четыре.
        - Рота! В казармы, бегом ма-а-арш! - и полторы сотни человек, глухо стуча подошвами берц, устремляется к теплу и мягкости покинутых постелей.
        Все, вот теперь можно сказать, что очередной день тридцать седьмой роты сто семьдесят третьего отдельного отряда специального назначения ГРУ и ее командира майора Андрея Кедрова закончился. Теперь можно расслабить тело, вытянувшись на кровати, закрыть глаза и с наслаждением чувствовать как дневное напряжение с легкой, приятной ноющей болью уходит из мышц. Теперь только покой, покой, покой…
…Сознание вернулось вместе с раздирающей болью в позвоночнике. Потом в глаза брызнул свет. И сразу же перекрывающее все: "Жив!" Непонятно почему, непонятно откуда взялся свет, но это всё сейчас второстепенное. Главное, что он жив! Подавив в себе какой-то детских страх, а вдруг он откроет глаза и все это исчезнет, Андрей Кедров поднял веки. Неяркий, струящийся сразу отовсюду, свет. И на фоне этого света, словно окруженный светящимся ореолом, стоял Лю. Стоял и смотрел на него.
        - Лю, - прошептал-прохрипел землянин.
        Теперь он мог это сделать, его легкие как по волшебству, вновь были наполнены живительным воздухом, и засмеялся.
        Он жив и он встретил друга, хорошего друга, лучшего, с кем он делил кабину рудодобывающего комбайна на Гамеде, с кем он с оружием в руках, убивая кроков, пробивался на свободу. С кем он летел к челам и с кем он стоял в рубке управления человского крейсера и слышал, произнесенный с ненавистью приказ человского маршала: "Выкиньте их за борт!"
        Нет, Бог логичен и адекватен. Протащив его волоком по гиперпространству сотни тысяч, а то и миллионы световых лет, почти уже задохнувшегося, Он не стал его добивать, продержав в таком состоянии еще несколько секунд, а прислал к нему Лю. "Как в сказке. Закрыл-открыл глаза, хоп, а перед тобой добрый принц, только не сказочный, а мнемонический… мнемный… тьфу и не скажешь по-русски!" - и счастливый Андрей вновь рассмеялся. Какая же это приятная штука - жизнь!
        - Пришел в себя? Вот и отлично, а теперь просто поспи. А мы в это время героя чуток подлатаем. Шутка ли, почти десять миллионов световых лет за один переход, да еще на обычном десантном боте. Андрей, ты просто молодец!
        А просто молодец уже не слышал этих слов, стремительно проваливаясь куда-то вниз. Только перед глазами уже не стоял этой фантастический слепящий смерч, и его уже больше не звала мама.
        Глава 4
        "Так проходит земная слава. Совсем еще недавно ты распоряжался судьбами тысяч людей, мог послать их на смерть и вознести на вершину почета, ты мог карать и миловать, а сейчас… а сейчас ты низведен до самого ничтожного существа, даже хуже, сейчас ты объявлен предателем своей страны. А хуже предательства нет ничего на свете. Предатель - это недочеловек. Ведь он решился помогать левосторонникам! Какой поступок может быть более отвратителен? Ты можешь предать друга, жену, отца, мать, ты можешь, в конце концов убить их! Тебя за это осудят, даже будут презирать. Но все же какие-то, может быть самые хилые, не снимающие с тебя вину оправдания найдутся. Друга предал ради карьеры, жена изменила, отец и мать тебя не понимали, не так любили, как твоего младшего (старшего) брата или сестру, несправедливо написали завещание. Но помогать левосторонникам! Да так поступить может только выродок, человек, нет, недочеловек, у которого что-то не в порядке, точнее, совсем не в порядке в основе основ, в клетке организма, в ее ДНК. И такой мутант заслуживает только одного - уничтожения", - О'Локки Сарб даже застонал от
этих мыслей.
        - Нет!! Я не предатель! Слышите! Я не предатель!! - человеческий отчаянный вопль бессильно отразился от массивной стальной двери тюремной камеры и заметался по маленькому помещению, быстро слабея.
        Да и сам человек, исторгнувший этот вопль, тяжело, по-старчески опустился на койку.
        Бывший директор Службы Государственной безопасности, бывший бригадный генерал… Везде бывший… Нет, не везде. Будущий узник рудников Гамеда. За предательство предусмотрено только одно наказание - рудники Гамеда, пожизненно.
        "Я проиграл, проиграл Харку, - Сарб, сидя на койке, смотрел себе под ноги, - хотя ему просто везло. Ведь я обманул челов и заставил их перегруппировать свои космические силы в районе Эльдурея, как мне, нет, нам, крокам было выгодно. И только вмешательство этих чертовых мнемов спасло тогда челов. Но это предусмотреть было невозможно. Это все равно, что угадать желания самого Всемогущего Картана. И это под моим руководством этот сумасшедший Мулл разработал «Молот», способный вбросить в гиперпространство любую планету. Кто же мог предвидеть, что этот сумасшедший такое вытворит и отправить в гипер планету, на которой находился сам, да еще вместе с Президентом Норком? И даже тогда у меня еще был шанс. Ведь еще один, последний экземпляр «Молота» находился в моих руках. Отправь я в гипер планету фролов, эту чертову Матею и Харк бы не посмел бы меня арестовать. Национальных героев не арестовывают. Их награждают и прославляют. И если убивают, то скрытно, инсценируя несчастный случай. А потом с почестями хоронят. Но я даже этого не заслужу, ведь Матею я так и не грохнул", - Сарб снова застонал.
        Ему отчетливо представилась «картинка» двухгодичной давности - на экране монитора красивая бело-голубая планета, а перед ней в каких-то смешных нескольких сотнях километрах огромное, превосходящее по размерам саму планету, черное пятно. И с каждым мгновением планета приближается к этому пятну. Еще несколько секунд и все, Матея пересечет невидимую черту, за которой ее и всех фролов ожидает небытие. Неумолимые законы мироздания швырнут планету с населяющими ее десятью миллиардов людей за сотни тысяч, миллионы световых лет от ее звезды и снова вбросят в этот мир. Только теперь этот мир для фролов будет без света и тепла. Звезды, по сути, довольно редкая вещь во Вселенной. Это все равно, что крупинки золота в тоннах руды, весьма бедной на золото руды. И чтобы Матея оказалась около звезды, да еще подходящей по своим параметрам для поддержания жизни на приблудившейся к ней планете, это шанс даже не один на миллион, и даже не один на миллиард. Поэтому фролы, точнее те, кто остался в живых, были бы обречены. Тем, кто погиб, не выдержав чудовищных перегрузок, сопровождающих гиперпространственный переход,
кого завалило в мгновенно рухнувших под этими перегрузками домах, кто разбился в рухнувших вниз в десятки раз потяжелевших флайерах повезло бы больше. Они бы медленно не замерзали на остывающей почти до абсолютного ноля планете и не погибали бы в схватках со своими друзьями, близкими и просто другими гражданами за источники тепла, позволяющие прожить еще день, неделю, месяц.
        Оставалось каких-то несколько секунд. Какая-то точка возникла у нижнего края монитора и быстро, быстрее несущейся за ее спиной Матеи, стала приближаться к черному пятну - окну в гиперпространство.
        - Что за черт! - крикнул он тогда.
        Бортовой компьютер выстрелил характеристиками этой наглой точки.
        - Десантный бот. Какому-то фролу не терпится умереть вместе со своей планетой, - он даже начал смеяться и тут же подавился своим смехом.
        Тогда еще директор Службы Государственной безопасности понял замысел безвестного фрола.
        - Нет!! - бессильно заорал он, моля Всемогущего Катрана, чтобы у того фрола ничего не получилось.
        Аппаратура звездолета, на котором находился Сарб, уловила кодированные сообщения, которые отправлял и получал этот десантный бот. А через секунду все было кончено - в десантный бот, будто распятого на гигантском гиперокне, ударил лазерный луч одного из человских звездолетов. И все, страшная пасть гиперпространства захлопнулась, проглатывая свою жертву. Но разве о такой жертве мечтал Сарб? Десантный бот вместо целой планеты! Один фрол вместо десяти миллиардов? А еще одного «Молота» у него больше не было и не будет - Мулл, точнее его останки находились за миллионы световых лет от любой планеты кроков. Это был конец.
        Сгоряча Сарб хотел броситься на кружившие вокруг Матеи человские и фроловские звездолеты, и, как подобает представителю древнего аристократического кроковского рода Сарбов, погибнуть в бою. Но не бросился. Нет, О'Локки Сарб трусом не был. Его остановила простая мысль. Вместе с ним ведь погибнут и сотни других кроков. А зачем? Ради того, чтобы он избежал позора, который наверняка ожидает его на Арикдне?
        "Проиграл ты и значит только ты должен отвечать за это, а не подчиненные тебе люди", - бригадный генерал Сарб отдал приказ возвращаться к Арикдне.
        Еще один удар пока еще директора Службы Государственной безопасности ожидал на Арикдне, через четыре дня после прибытия. Соответствующие службы его ведомства сумели расшифровать переговоры, которые вел герой-фрол, вместо планеты подставивший себя под всесокрушающий удар "Молота".
        - Рахад! - раздалось в кабинете О'Локки Сарба, - через пятнадцать секунд бей по мне!
        Знакомый голос словно ударил по барабанным перепонкам.
        - Понял.
        Сарб невольно взглянул на часы, словно это все происходило сейчас и он может этому помешать.
        - Десять секунд! - чей-то знакомый голос неумолимо вел отсчет.
        - Девять, восемь, - бригадный генерал и сам не заметил как начал шепотом вести обратный отсчет.
        "Так кто же сидел в том десантном боте?", - а пересохшие губы считали:
        - Шесть, пять…
        И тут он вспомнил. Нет, он начал вспоминать, но подсказка все же пришла раньше.
        - Андрей!! - в кабинете раздался женский отчаянный вопль. - У нас будет ребенок!!
        "Андрей?! Так это тот чел, которого его люди притащили черте откуда, с глухого уголка Вселенной, с отсталой-преотсталой планеты? Тот чел, с помощью которого он пытался и обманул таки руководство Союза Свободных Цивилизаций? Тот чел, которого он спас, уничтожив бот с храбрым кроком, полковником О'Троппи Варком…", - Сарб бессильно откинулся на спинку кресла.
        Казалось, сама Судьба презрительно, надменно расхохоталась ему прямо в лицо.
        А через месяц после победы на президентских выборах О'Санни Харка его арестовали. Теперь его обвиняли точно в том же, в чем он пытался обвинить нынешнего Президента
        - в предательстве. И доказательством этого все та же запись, сделанная в доме Харка. Одна из записей, где он, сидя рядом с хозяином дома, произносил страшные слова: "В этом плане содержится исчерпывающая информация о дате начала операции, силах, привлеченных для ее выполнения, направлениях удара и маневрах каждого боевого звездолет".
        То, что буквально перед этими словами нынешний Президент говорил: "С помощью чела Андрея Кедрова передаем план операции по освобождению Эльдурея командованию челов", ничего в судьбе Сарба не меняло. Ему вменялось в вину то, что пользуясь своим служебным положением, он обманул будущего Президента, чтобы используя его оппозиционность по отношению к бывшему Президенту Норку, убедить челов в правдивости информации, которая и на самом деле была правдивой.
        На вопрос Сарба зачем это было ему нужно, где в этом здравый смысл, ведь он не баллотировался в Президенты и ему совсем не надо было уменьшение рейтинга Норка, которое неизбежно последовало бы в случае неудачи около Эльдурея, следователь чеканил бронебойное:
        - Предательство в пользу челов, этих презренных левосторонников, обычной логикой не объяснишь. Это патология, своего рода душевная болезнь. А какой у душевнобольных может быть здравый смысл?
        Правда эта своеобразная душевная болезнь не освобождала от наказания. Это не говорилось, но подразумевалось.
        Бывший директор Службы Государственной безопасности скрежетал зубами, но с этим неуничтожаемым доводом поделать ничего не мог.
        "Меня от рудников Гамеда спасти может только чудо, - измотанный неприятными воспоминаниями и мыслями, Сарб растянулся на койке. - Всемогущий Картан по каким-то, одному Ему известным причинам каждый раз, буквально в шаге от моей победы обращал ее в мое поражение. В результате чего я здесь. Поэтому, если Ему будет угодно, Он может совершить и чудо", - мужчина заворочался на койке.
        Обида за такую несправедливость к нему, буквально захлестывала человека, бывшего одним из самых влиятельнейших лиц государства. Ведь он ничего недостойного для крока не совершал. Всю свою сознательную жизнь он только боролся за процветания своей страны, автоматически означавшее ослабление ее врагов - челов и фролов.
        "Так что же получается, для Тебя, о Всемогущий Картан, это не главное? И даже не то, что не главное, а совсем незначительное, раз какие-то мои грехи смогли перевесить главное - беззаветное служение Родине. Какие у меня грехи? Обычные, как у простого смертного. Имел не одну женщину в своей жизни и даже не две, и не три. Ну и что? Не насиловал же их. Все было по взаимному согласию. Да и с женской стороны этого самого согласия, как правило, всегда было значительно больше, чем с моей стороны. И даже если это грех, разве его можно сравнить со служением, с эффективным служением на благо Родины? Крал? Нет! Ни единого левра я незаконно не положил в свой карман. Ни единого. Построил виллу в престижном уголке Арикдны? Так за свои. Участок выделили за смехотворную цену? Все по закону, как государственному служащему высшего ранга. Убивал? Да! Врагов государства, врагов моего Содружества Свободных Планет. Убивал в молодости своими руками, сидя в рубках боевых звездолетов, убивал, приказывая это делать другим. Так разве это грех? Грех убить ни в чем не повинного крока или какую-нибудь зверюшку, но не чела или
фрола. Какой это грех, если они не такие как мы, совсем не такие, в своей основе не такие? Никакого греха в этом нет. Так за что ты меня так страшно наказываешь, Всемогущий Картан? - Сарб с шумом повернулся на койке на левый бок. - Может за то, что я свысока относился ко многим людям? Но не к Тебе же! Да и разве можно относиться как к равному, к человеку, пусть и кроку, который не понимает элементарных вещей, который, прежде всего, стремится к личной выгоде, даже в ущерб государственным интересам? Которому значительно важней, что у него находится в его холодильнике, а не то, сколько и каких звездолетов находится на наших базах? Это же просто навоз, просто пушечное мясо, которым надо управлять и которым можно и нужно жертвовать ради процветания любимой страны. Или я не прав, Всемогущий Картан? Значит не прав, - мужчина, не находя себе места, повернулся на другой бок.
        - А если не прав, наказывай, ссылай на Гамед, что хочешь со мной делай, Твое право", - и уже не молодому мужчине стало так обидно за себя, за свои идеалы и стремления, которые, как оказалось, ровным счетом ничего не значат на весах Всемогущего Картана, на весах Бога, что он попросту заплакал. Он плакал, как плачет сильный, но загнанный в угол мужчина: молча, со скупыми слезами на глазах.
        Погруженный в свои переживания, Сарб не услышал, как тихо, почти беззвучно, щелкнул электронный замок, и стальная дверь камеры распахнулась.
        - Здравствуй, Локки.
        Мужчина рывком сел на койке.
        - Весса, ты?
        - Я.
        - А ведь ты предала меня, - после паузы, тихо проговорил мужчина. - Это ты прокрутила по телевидению запись, спасающую Харка… Жаль, что это я поздно понял. А я ведь для тебя столько сделал…
        - Локки, ты же знаешь, что в бывшей твоей службе благодарность была редкой гостьей.
        - Ты права и, несмотря ни на что, я восхищаюсь тобой. Так все точно просчитать и решиться на такой риск - поставить на другого и начать играть против меня. Браво, "Блестящая".
        - Хоть это и лестно слышать такую оценку о себе из уст человека, который столько лет руководил Службой Государственной безопасности, но вынуждена признать, расчет тут не причем.
        - А что же? Интуиция?
        - Любовь.
        Сарб хрипло, с каким-то надрывом рассмеялся.
        - Весса, ты смогла полюбить?! Разве компьютер может любить?
        - Получается, что может.
        - Тогда, я рад за себя, - мужчина о чем-то задумался. - Значит, когда там, на конспиративной квартире ты отдалась мне не того, что я был директором Службы Государственной безопасности и мог помочь твоей карьере и бизнесу, а чтобы спасти любимого человека?
        - Да, Локки, - просто ответила женщина.
        - Мне стыдно за себя, - после паузы произнес Сарб, - я занимал такой пост и не смог до конца понять одного из лучших своих агентов.
        - Лучшего, Локки, лучшего! Поэтому и не смог, - А'Весса Лам весело рассмеялась.
        - Зачем ты пришла, посмеяться надо мной? Или пригласить на твою свадьбу с Харком?
        - Нет, Локки. Все намного прозаичней. Я пришла, чтобы использовать твой ум в решении одной очень серьезной проблеме.
        - У тебя могут быть проблемы, которые ты не можешь сама решить? - Сарб нашел в себе силы придать голосу ироничный оттенок.
        - Проблема не моя, точнее не только моя. Это проблема всех, всех кроков. У нас стали пропадать звездолеты.
        - Так… Как это пропадать?
        - В течение месяца два звездолета, эсминец и крейсер, уйдя в гиперпространство не появились в расчетной точке. Точнее, они нигде не появились. А еще семь звездолетов существенно отклонились от своей расчетной точки выхода.
        - И какие на этот счет имеются соображения? - после паузы спросил мужчина.
        - Когда пропал крейсер, в пяти световых годах от его расчетной точки выхода, у одной из звезд было зафиксировано кратковременное увеличение яркости.
        - Постой… ты хочешь сказать, что звездолет вышел из гипера прямо в звезде?
        - Это наиболее правдоподобное объяснение случившемуся - пропажа без вести корабля и одновременное кратковременное увеличение яркости звезды, словно в нее вбросили небольшую массу.
        Сарб замер, обдумывая случившееся. Знакомое чувство азарта, охватывающее его, когда перед ним возникала сложная проблема, стегнуло по сердцу, посылая его в галоп, зубы впились в нижнюю губу. И вместе с этим азартом по телу, еще более обжигающе, разлилось: "Спасен! Рудники Гамеда отменяются!". И эти два чувства, слившись воедино, взорвались в голове красочным, праздничным фейерверком. И бывший директор Службы Государственной безопасности, бывший бригадный генерал О'Локки Сарб впервые за долгие годы громко расхохотался. Он хохотал так, как хохотал на какой-нибудь пирушке, будучи курсантом Высшей Военно-Космической академии, не обремененный еще высокими званиями, высокими должностями и еще более высокими обязанностями, которые заставляли постоянно просчитывать каждое слово, каждый жест, каждую эмоцию. А теперь у него тоже не было ни званий, ни должностей, ни обязанностей. А было чувство спасения от смертельной угрозы. И чушь, что с годами жизнь становится менее привлекательной, чем в молодости. У неудачников, не сумевших добиться ничего стоящего в жизни, может это и так. Но у человека, который познал
пьянящую любовь многих прекрасных женщин и еще более пьянящее чувство власти, большой власти, желание жить, желание и дальше наматывать на свои сильные кулаки нить жизни, с годами ничуть не уменьшается. Оно даже увеличивается. И поэтому Сарб хохотал, хохотал до слез, не обращая внимания на стоящую перед ним красивую женщину, задумчиво и, кажется, понимающе, смотрящую на него.
        Глава 5
        Монотонный гул двигателя и легкая вибрация фюзеляжа вертолета убаюкивали. Многие спецназовцы, откинув голову назад и подсунув под затылок берет, дремали. Психологически и физически вымуштрованные люди использовали любую возможность, чтобы расслабиться и отдохнуть. Ну и что, что максимум через час предстоит опасная операция? Целый же час впереди. Можно и вздремнуть. Глядишь, и эти лишние минуты отдыха могут спасти жизнь. Хорошо отдохнувшее тело на десятую, сотую секунды успеет раньше упасть, пропуская над головой смертельный свинец, на те же мгновения раньше нажмет спусковой крючок, опережая целящегося в тебя «чеха». Поэтому голубой берет под затылок, закрыть глаза и погрузиться в сладкую дрему.
        Кедров смотрел на отдыхающих своих людей и еще, в который раз, прокручивал в голове поставленную боевую задачу.
        Рота на пяти вертолетах МИ-8 должна будет посадочным способом десантироваться в десяти километрах от села Боташ, находящегося на стыке Цунтинского и Цумадинского районов Дагестана, затем скрытно выдвинуться в район села. По данным агентурной разведки в этом силе расположилась банда полевого командира Гиляра, насчитывающая около пятидесяти человек. Задача - уничтожить банду. К традиционной тактике - окружению населенного пункта, блокированию в нем боевиков с последующей огневой подготовкой и штурмом в Генеральном штабе решили не прибегать. Слишком большие получались потери среди мирного населения, о которых тут же начинали трубить западные СМИ и жужжать многочисленные международные правозащитные организации, кормящиеся на борьбе за права человека. В результате падает международный имидж России, а это мешает активному продвижению российского капитала на мировые рынки. А это, в свою очередь, недополученные миллиарды долларов и евро прибыли. Все, как всегда, в конце концов, упирается в деньги, большие деньги. Уже давно и по любому поводу следует восклицать не "Cherchez la femme",[Ищите женщину
(фран.)] а "Cherchez l'argent".[Ищите деньги (фран.)] И поэтому рота майора Андрея Кедрова летела сейчас на МИ-8, а не тряслась на бэтээрах. И входить рота в село будет скрытно, а не после хорошей огневой подготовки, когда по селу работают и те же бэтээры, и «Шилки», а сверху поддают еще и «вертушки», а то и «грачи» - фронтовые штурмовики-бомбардировщики Су-25. А там уж как повезет. Зато мировая общественность будет спокойна.
        В транспортном отсеке вертолета замигала белая лампа и загудела сирена - приготовиться к десантированию. Тяжелая туша МИ-8 села на небольшую поляну в лесу и спецназовцы один за другим начали быстро выпрыгивать из нее. Один, второй, третий… тридцатый. Есть высадка. Следующий вертолет. «Вертушка» быстро взмывает в небо, чтобы тут же на ее место, села следующая. Полчаса и вся рота на земле. Фу, первый этап операции прошел благополучно. Ведь сколько произошло трагедий именно при посадке. То боевики заметят вертолет и в момент посадки долбанут по нему
«Иглой» или «Стрелой», то ошибка пилота в условиях плохой видимости или при посадке на малопригодную для этого площадку. Поляну, на которую высаживалась рота Кедрова, тоже было трудно назвать удобной. Могучие лопасти МИ-8 вращались в каких-то двух метрах от крупных веток деревьев. Более длинные, но и, слава Богу, более тонкие ветки были безжалостно снесены этой вращающейся со скоростью двести пятьдесят оборотов в минуту гильотиной. Словом, обошлось.
        Андрей взглянул на светящийся в темноте циферблат часов - час ночи. Отлично. Десять километров пересеченной местности в полной темноте они пройдут за два часа. Еще полчаса на рекогносцировку. Итого полчетвертого утра - время самого крепкого сна у человека. «Чехи»[«чехи» - чеченские сепаратисты.] тоже живые люди и подчиняются этой физиологической особенности.
        "Пока живые", - поправил себя Андрей, и его рука невольно скользнула по спрятанному в ножнах "Карателю".
        Разделившись на три отряда и выставив головные и боковые дозоры, рота стала приближаться к цели.
        Через час под каской Андрея ожил наушник рации:
        - Говорит третий. Обнаружил пост «чехов». Квадрат десять - пятнадцать.
        Кедров не стал доставать карту, он знал ее наизусть. Квадрат десять-пятнадцать - это в двухстах метрах отсюда, чуть вправо.
        - Третий. Ждите, - коротко приказал он.
        Еще несколько коротких приказаний и две группы спецназовцев по пять человек в каждой исчезли в темноте, слева и справа, обходя квадрат десять - пятнадцать. До села оставалось каких-то два километра - какой-либо шум был недопустим. Чеченский дозор должен быть уничтожен чисто, без малейшего звука. Поэтому одну из групп возглавил сам комроты.
        Вот они - "чехи"4 лежали за большим поваленным деревом и в очках ночного видения они смотрелись как зеленое свечение, пробивающееся поверх этого дерева. Позиции боевики выбрали грамотно - прикрывая их левый фланг шел неглубокий, но крутой обрыв, прямо перед ними простиралась, очевидно, старая вырубка - деревья здесь были более тонкими и не так часто росли. Наиболее удобно к ним можно было подобраться справа, как раз со стороны группы, которую вел Андрей Кедров.
        - Третий, пятый, страхуйте. Беру их я. Разрешаю открывать огонь только в случае нашего обнаружения, - комроты махнул рукой, и спецназовцы ползком стали приближаться к поваленному дереву. Недалеко, где-то там, в темноте бойцы головного дозора и второй группы приникли к прицелам ночного видения, готовые в любой момент поддержать огнем своих товарищей.
        До поваленного дерева оставалось метров десять. Одного боевика Андрей уже видел отчетливо - зеленый силуэт, притаившийся на земле. Второго боевика скрывал густой куст, поэтому видны были только ноги.
        "Только двое или еще где-то есть"? - Андрей замер, обдумывая свои дальнейшие действия.
        Подползать ближе было опасно. В ночном лесу, в полной тишине хруст сломанной веточки звучал, словно пистолетный выстрел. А при малейшей опасности, даже подозрении на опасность боевики откроют огонь, в этом майор армейского спецназа не сомневался ни мгновения. Малейший шорох и на звук тут же откроется огонь. В таком деле лучше перестраховаться, это усвоили и спецназовцы и боевики.
        "Надо стрелять, - принял решение Андрей, - отсюда до села два километра. Через глушители выстрелы будут слышны как хлопки, не услышат".
        Условными знаками он приказал снайперу Коваленко взять на прицел хорошо видимого
«чеха». Рядовой Оленин, вооруженный автоматом, взял на прицел боевика за кустом. Двум остальным спецназовцам Андрей жестами приказал атаковать чеченский дозор, как только их товарищи откроют огонь. Десять метров из положения лежа пробегаются за три секунды. Кедров надеялся, что в случае, если какой-либо из боевиков не будет сразу уничтожен, то подбежавшие спецназовцы успеют добить его до того, как он сумеет подать сигнал тревоги.
        - Огонь по моей команде, - выдохнул Андрей. - Три, два, один, огонь.
        Хлопок выстрела снайперской винтовки тут же был перекрыт хлопками заработавшего автомата. Тут же, слева и справа от комроты с земли взметнулись две тени и бросились вперед.
        Два чечена, лежащие за деревом, были убиты сразу. Коваленко своему «чеху» попал, очевидно, в голову. У того конвульсивно только ноги дернулись. Второй боевик сумел лишь издать тихий гортанный стон и, несколько раз дернувшись, тоже замер. И тут комроты с ужасом увидел, что из-за стоящего рядом с кустом дерева показался, невидимый раньше, третий боевик. Он, наверное, не сразу понял, что происходит, и лишь мгновения спустя судорожно стал перехватывать автомат, находящийся в его левой руке. Отдавать какие-либо приказания уже просто не было времени. Положение спас Самохин, один из спецназовцев, атаковавший чеченский дозор. На бегу, метров с пяти он полоснул по третьему «чеху» короткой очередью. Кедров видел, как у боевика словно лопнула голова - три пули кучно легли точно в круглое "яблочко".
        Уже через две минуты рота продолжила скрытое выдвижение к дагестанскому селу.
        Замерев за кустом, комроты осматривал раскинувшийся перед ним Боташ. В реальности все выглядело иначе, чем на карте. Квадрики домов превратились в темные, с наглухо закрытыми дверями, строения. Полоски улиц в хорошо просматриваемые и, в случае чего, хорошо простреливаемые участки местности.
        По агентурным данным, Гиляр вместе с десятком личной охраны находился в самом большом доме в центре села. Остальные члены его банды расположились еще в нескольких домах, находящихся недалеко от этого дома. Наверняка и на окраине села и непосредственно около домов с боевиками были устроены посты боевиков. Плюс многочисленные собаки, не желавшие вникать в проблемы и спецназовцев, и России в целом. И которым было не только наплевать на ее престиж, но и в охотку облаять его, заодно и спецназовцев тоже. Бесшумно подобраться к Гиляру было практически невозможно.
        Это отлично понимали и в Генштабе. Расчет был на то, что спецназовцы скрытно сумеют подобраться хотя бы метров на сто к банде, а дальше, используя численное и огневое превосходство, в коротком бою уничтожат ее.
        Кедров еще раз вгляделся в притаившееся в темноте село.
        "Эх, придали бы мне еще хотя бы пару вертушек. Я бы своими орлами окружил бы центр села, а потом бы вертушками расхерячил бы его сверху. Все, кто оттуда выбегал бы, попадал под стволы моих ребят".
        Но вертушек не было. Кто-то там наверху, имеющий право командовать генералами, приказал ограничить применение авиации в населенных пунктах во избежание лишних потерь среди гражданского населения. Ниже «ограничить» трансформировалось в
«запретить». Так, на всякий случай. Как бы чего не вышло. Российская расхлябанность всегда удивительным образом сочеталась с российской же перестраховкой. Если надо приходить на десять, прикажут собираться к восьми. Если надо обеспечить на каком-нибудь массовом мероприятии порядок, то ОМОНа будет больше, чем зрителей. А за безобидный выкрик будут бить резиновой дубинкой по голове.
        "Да мы и на околицу села скрытно не выдвинемся. Шутка ли, полторы сотни здоровых, потных мужиков приблизится к селу. Да нас даже околевающая собака учует и такой подымет переполох, что в другом селе услышат. И «чехи», выставив заслон, рванут в горы, выковыривай их потом там. Рванут в горы… - Андрей мысленно развернул перед собой карту. С востока к селу примыкала гора, которая уже в трех километрах от него быстро набирала крутизну, превращаясь в идеальный полигон для скалолазания. - В случае опасности «чехи» туда, по доброй воле не пойдут. Они понимают, что пока они будут карабкаться по крутым склонам, мы их перестреляем как куропаток. С севера, где мы сейчас находимся, раскинулся густой лес, в котором очень хорошо раствориться. Тем более, что потом с этого леса легко уйти в горы. С запада то же самое. С юга к селу подходит ущелье, по которому через тридцать километров можно дойти до грузинской границы - самый идеальный маршрут отхода боевиков. Итак, начинается стрельба, что предпримет Гиляр? Ночь, численность атакующих непонятна. С села надо уходить. Куда? Идеально рвануть на юг и уйти в Грузию.
Но кафиры[кафиры - военнослужащие федеральных войск.] наверняка там устроили засаду и ударят в упор, как только туда сунуться. Нет стрельбы и на востоке, но кафиры только ждут, чтобы мы туда сунулись. В тех горах от них не оторваться. А если ударить на север, там, где идет стрельба? Кафиры этого не ожидают. И наверняка основные силы сосредоточили на юге, в засаде. Значит, на север, на прорыв. А там уйдем в леса и снова будет уничтожать кафиров и мануфиков.[мануфики - служащие министерства внутренних дел из местного населения.] Инша Аллах[Инша Аллах - на все воля Аллаха (араб.)] ".
        - Евстюхов, - Кедров по рации вызвал своего первого взводного. - Бери своих людей и перебазируйся в квадрат сорок два-десять. Об исполнении доложить.
        - Есть! - коротко прошелестело в эфире.
        "Поможем Гиляру принять правильное решение. Ударим и с севера и с запада, - Андрей взглянул на часы - три десять. - Евстюхову надо минут тридцать - сорок. Нормально. Пока укладываемся".
        Через двадцать семь минут комроты услышал:
        - Командир, мы на месте.
        - Понял. В три сорок начинай скрытное выдвижение к селу. Впереди пошли две группы. Задание - уничтожать все живое, включая собак.
        - Есть.
        В три сорок, послав вперед несколько групп спецназовцев, тридцать седьмая отдельная рота Главного разведывательного управления стала скрытно приближаться к дагестанскому селу Боташ.
        Раздавшийся, словно автоматная очередь, в ночной тишине лай тут же оборвался.
        "Обошлось?…"
        Теперь уже настоящая автоматная очередь вспорола ночь.
        "Не обошлось…"
        Отдавать приказ необходимости не было. Проинструктированные спецназовцы знали, что делать. Открыв ответный огонь, они короткими перебежками стали приближаться к центру села.
        Один из заслонов, боевики расположили около дома, белевшего в темноте в пятидесяти метрах от Кедрова. С его чердака тяжело рокотал пулемет.
        "ДШК[ДШК - крупнокалиберный станковый пулемёт системы Дегтярёва-Шпагина.] ", - автоматически определил Кедров.
        Справа от себя он услышал сильный хлопок и ту же раздавшийся свист - кто-то из спецназовцев выстрелил по дому из РШГ-1 - реактивной штурмовой гранаты. Короткий огненный росчерк и из чердака ударило пламя.
        Вперед! Проход открыт - Кедров знал, термобарическая головная часть гранаты гарантировано поражает живую силу в радиусе десяти метров от взрыва. То, что оставалось от прямого попадания РШГ, можно было складывать в гильзу от ДШК.
        Прошло пятнадцать минут боя. Спецназовцы продвинулись вглубь села на полтора километра.
        "Сейчас Гиляр должен будет принять решение. Он должен рвануть на нас. Должен!"
        Длинная пулеметная очередь хлестнула откуда-то справа, из-за забора. Вскрикнул и тут же рухнул лейтенант Кожемякин. Андрея словно кто-то с силой ударил ногой в грудь. Он упал и, превозмогая боль, откатился на метр в сторону.
        "Если бы не бронник, то в спине была бы дырка величиной с кулак Барсика".
        По тому месту, откуда раздалась пулеметная очередь, спецназовцы открыли плотный огонь. Деревянный забор и стоящий за ним сарай, словно снесло ураганным ветром, только щепки взвились в воздух. Из окон стоящего за сараем добротного двухэтажного дома ударили сразу из нескольких автоматов. Тут же, вторя им, ударили автоматы слева.
        "Похоже, Гиляр пошел на прорыв. Теперь пропустить его. На околице для него приготовлен хороший сюрприз".
        А практически в упор плюющие свинцом из окон автоматы не давали поднять головы.
        "Надо занять дом и отсидеться".
        - По дому из всех стволов - огонь! Сенцов, Рахметов - к окнам!
        Под прикрытием тут же забушевавшего огненного смерча два спецназовца в один мах проскочили пятнадцать метров, отделявшие их от дома. В окна полетели старые, добрые Ф-1.
        Крики, вопли, поваливший из окон густой дым.
        - Вперед!
        Во главе с комроты еще шесть спецназовцев кинулись в дом.
        А позади них, поливая все перед собой свинцом, уже бежало на прорыв основное ядро банды Гиляра.
        Андрей, головой вперед, прыгнул в чадящий дымом провал окна. Резкая боль в груди заставила скрипнуть зубами. Под бронежилетом, по груди потекло что-то горячее. Не пот, кровь. Пот прохладней и течет быстрее.
        "Задели все же, гады".
        Раздалось несколько выстрелов - его бойцы стреляли по лежащим «чехам», находившихся в этой комнате. Железный закон - ты должен быть уверен, что враг не выстрелит тебе в спину. Откуда знать, может этот лежащий навзничь бородатый боевик, весь посеченный осколками гранаты, еще не мертв и что он, придя в себя, не выстрелит тебе в спину? Нет, контрольный выстрел в этом деле никогда не бывает лишним.
        Бородатый «чех», получив пулю в лоб, конвульсивно дернул ногами.
        "Жив еще был", - мельком взглянув на уничтоженного врага, Кедров продолжал осматривать помещение.
        - Сенцов, Голубев, Ревякин - к окнам. Вести огонь по «чехам». Остальные - зачистить дом!
        Разбившись на пары, спецназовцы стали прочесывать одну комнату за другой.
        - Евстюхов, Доставалов, пропускайте «чехов» через себя! Васильев, приготовься!
        - Есть! Есть! Есть! - почти синхронно раздалось из насыщенного боем эфира - звучали автоматные очереди, какие-то выкрики, команды и мат. Точнее, команды, густо сдобренные матом.
        Четверо устремились по широкой лестнице, ведущей на второй этаж. Оттуда хлестнула очередь и полетела граната.
        - Ложись!
        И тут же взрыв. Кто-то застонал. Разозленные спецназовцы, вновь устремились по лестнице вверх. В проем полетели гранаты. Вслед за своими бойцами по лестнице взбежал ротный. Перепрыгнув через труп еще одного боевика, Андрей оказался в длинном коридоре, по обеим сторонам которого располагались двери. Всего четыре двери. Две слева, две справа. Разбившись на две пары, спецназовцы начали стандартную процедуру. Удар ногой по двери. Отпрянуть в сторону, пропуская мимо себя возможную очередь из комнаты. Все спокойно. Одновременно два спецназовца врываются в комнату, прикрывая спины друг друга. Два других прикрывают их сзади, вдруг из другой двери выскочат боевики. Пальцы на спусковых курках. В комнате никого нет. Шкаф, кровать, стол. Заглянуть в шкаф, заглянуть под кровать. Безопасней, конечно, полоснуть по ним из автомата. Но сколько раз бывало, что там прятались перепуганные дети и женщины. И сколько раз все же сначала летели пули, а потом проводился досмотр. У спецназовцев тоже есть жены и дети, которые хотят увидеть своих мужей и отцов, вернувшихся из командировки, не в цинковых гробах, а живыми…
        Все чисто. Следующая комната. Роли меняются. Теперь досмотр производит следующая пара. Снова чисто.
        "Неужели на втором этаже был только один чечен? Сверху стрелять же удобней…"
        Боевики выскочили из-за дальней двери слева. Коридор мгновенно заполнился грохотом выстрелов. Схватка была короткой. Без криков и возгласов. Несколько коротких очередей, несколько вскриков, стоны.
        Едва не ударив Андрея, распахнулась дверь справа.
        "Эту комнату уже ж осматривали", - мелькнуло в голове, а руки вскидывали и наводили на цель автомат. Указательный палец замер на спусковом курке, как спортсмен на старте, ожидая, когда его товарищ отдаст ему эстафетную палочку - мушка ствола упрется в чужую плоть.
        И мушка уперлась в плоть, хрупкую, женскую, трепещущуюся плоть. Ствол «Абакана» Андрея смотрел на тоненькую, словно веточка ореха, девчушку. Она даже не кричала, просто смотрела. В ее огромных, по кавказски черных глазах, плескался страх. Грубая, вся в черных волосах мужская рука перехватила ее за талию. А вторая рука из-под груди этой тростинки наводила на комроты десантный «калаш». Рядом с маленькой головкой девушки щерилась в улыбке бородатая голова «чеха» - голова Гиляра. Андрею, как и всем бойцам его роты, показали несколько фотографий чеченского полевого командира.
        Кедров должен был стрелять. Просто обязан. Он - командир роты. В случае его смерти или тяжелого ранения боеспособность его подразделения неминуемо упадет - это закон. А значит, погибнет и будет ранено больше российских парней.
        Короткая очередь в эту девчушку и пули, легко прошив ее тонкое тельце, войдут в Гиляра. Тем более, выпущенные из «Абакана» - при режиме стрельбы короткими очередями, в два патрона, эти пули ложатся одна в одну даже на расстоянии ста метров, пробивая при этом, если нужно, бронежилет. Просто вторая пуля покидает ствол автомата еще до того, как произойдет отдача от первого выстрела, такова конструктивная особенность этого автомата российский спецподразделений. Стрелять надо девушке в вниз живота, тогда, если на этом скалящимся боевике броник, пули пройдут под нижним его обрезом.
        Стрелять… стрелять в эти огромные, испуганные глаза молоденькой газели. Указательный палец замер, не выбрав всего хода спускового курка. Рука, получившая эстафетную палочку, дрогнула и выронила ее. Та, вращаясь, полетела вниз. Еще мгновение и она коснется земли - команда снимается с соревнований…

…Щерившаяся в улыбке голова «чеха» лопнула, словно спелый арбуз, которого с силой ударили по «макушке». Леха Самойлов с пяти метров, навскидку, всадил в нее две пули - семь грамм мягкой стали на скорости, почти в три раза превышающую звуковую. Гиляр так и умер с улыбкой, превратившейся в смертельный оскал. В последнее мгновение своей жизни, а точнее в первое мгновение своего небытия он успел нажать на спусковой курок, но его непроизвольно дернувшаяся рука направила пули в сторону, а сил скорректировать направление, уже не было, впрочем, как уже и глаз.
        - Командир, с тебя ящик пива, - сержант Самойлов, улыбаясь, подошел к Андрею и, повинуясь навсегда вколоченным в него профессиональным рефлексом, ударом ноги, выбил из мертвой руки боевика «калаш». - Цыпочка, конечно, хороша, - бесцеремонный взгляд на застывшую столбом девушку, - но своя жизнь дороже, - сержант не преминул высказать своего отношения к заминке ротного.
        Обрызганная чужой кровью и кровавыми сгустками мозга, дагестанка, наконец, пришла в себя. Закрыв лицо руками, она с плачем бросилась вниз по лестнице.
        - Стой, дура, убьют, - Самойлов мгновенно схватил девушку за плечо и как пушинку, отбросил от лестницы.
        Та, словно загнанная птичка, заметалась в узком коридоре, споткнулась об убитого боевика, вскрикнув, отпрянула, чтобы тут же споткнуться об другой труп. Охнув и потеряв сознание, она рухнула на мертвого чеченца.
        До Андрея донеслись звуки интенсивной стрельбы. Натренированное ухо легко уловило в этой какофонии частые уханья нескольких автоматических станковых гранатометов.
        "Чехи напоролись на взвод огневой поддержки Васильева. Пора добивать".
        - Второй, третий, четвертый. А ну, включайте "Иллюминацию"!
        - Есть! Есть! Есть! - тут же последовало из эфира.
        Секунда, другая сплошной стрельбы и тут в ночном небе словно вспыхивают несколько ярких, сверхярких звезд - спецназовцы запустили несколько ракет из переносной реактивной осветительной системы, прозванной в армии «Иллюминацией». Выбежавшие на околицу аула боевики стали видны, как на ладони, точнее как в тире.
        Через полторы минуты все было закончено. Восемь станковых гранатомета, каждый отстрелявший по пятьдесят восемь штук гранат - две ленты, настороженно всматривались вперед своими тридцатимиллиметровыми стволами. Раскаленные радиаторы на стволе медленно остывали, отдавая тепло разгорающемуся новому дню. И вместе с ними медленно остывали и искромсанные трупы боевиков. Граната не пуля. Она не пробивает, она взрывает тело. Сорок два «чеха» так и не увидели следующего рассвета жаркого дагестанского солнца. Банда Гиляра перестала существовать.
        В этот же день на многих сайтах чеченских и арабских боевиков появилась информация о том, что в районе дагестанского села Боташ, "в неравном бою с кафирами приняли героическую смерть и стали шахидами Абдул-Халим Гиляр и еще пятеро наших братьев (иншаАллах)".
… В четыре двадцать, с первыми лучами солнца тридцать седьмая отдельная рота специального назначения ГРУ растворилась в лесу, унося с собой тела трех погибших товарищей, голову Гиляра, для предъявления командованию, и девушку-дагестанку.
        Глава 6
        "Ничего, главное я жив и я на свободе, пусть и относительной, но свободе. А остальное приложится. Я еще достигну тех вершин, на которых был. Вы еще не знаете до конца Сарба".
        "Вы" относилось к Харку и Вессе, с которыми всего лишь час назад у него был разговор. Сарб вновь сжал с силой кулаки, вспоминая эту встречу. Снисходительно улыбающийся Харк за президентским столом… Да, он имел право так улыбаться. Несмотря на все усилия его, бывшего директора Службы Государственной безопасности, Харк стал Президентом, Президентом Содружества Свободных Планет. Он победил. А победители имеют право снисходительно улыбаться своим врагам.
        Встреча была короткой.
        - Сарб, скажу откровенно, если бы не Весса, я бы отправил тебя на рудники Гамеда. Ты их заслужил. Но я решил прислушаться к совету умной женщины, - он улыбнулся Вессе, сидящей рядом с Харком за гостевым столом, - и привлечь к решению одной проблемы. Очень большой проблемы. Весса должна была тебя ввести в курс дела.
        - Да, я в общих чертах знаю о ней, - откашлявшись, проговорил Сарб. - У Вас… нас стали пропадать звездолеты или выходить из гипера с сильными отклонениями от расчетных точек выхода.
        - Не только у нас. По нашим данным та же проблема возникла у челов и, наверное, у фролов. Поэтому, скорей всего, дела не в каких-то сбоях в системах управления звездолетами, а в чем-то другом. Создана группа ученых и конструкторов звездолетов для решения этой проблемы. И Весса предложила, что бы ты возглавил эту группу. Все-таки опыт руководством сложным в научном и техническом плане проектом у тебя есть. Я имею в виду проект «Молот», - Харк вновь улыбнулся.
        - Если бы не сумасшествие Мулла, «Молот» был бы у нас в руках, и мы бы уже были единоличными хозяевами Вселенной, - хрипло проговорил Сарб.
        - А я бы сейчас добывал руду на Гамеде! - Харк рассмеялся.
        Сарб усилием воли подавил в себе желание броситься на смеющегося своего врага и заставить захлебнуться в собственном смехе. Он опустил голову, его руки непроизвольно сжались в кулаки. Обстановку разрядила Весса.
        - Я полагаю, что сейчас не время вспоминать прошлое, потому что у нас слишком не радужное настоящее и если не предпринять никаких мер, то нас ожидает трагическое будущее. Нам надо понять, что происходит и найти выход из создавшегося положения. Локки, - Сарб даже вздрогнул, не ожидая, что Весса при Харке назовет его по имени,
        - объективно ты с «Молотом» справился. Мы ожидаем, что ты справишься и с этой проблемой.
        - А если не справишься, то Гамед с его рудниками никуда от тебя не денется, - Президент Содружества Свободных Планет О'Санни Харк уже не улыбался, а прищурившись смотрел на Сарба. - Срок - три месяца. В приемной тебя ожидает человек, который подробно тебя введет в курс дела, познакомит с группой и покажет, где теперь будет располагаться твой рабочий кабинет. Все.
        - Удачи тебе, Локки Сарб, - его бывший агент «Блестящая» смотрела на него своими прекрасными глазами, в которых была жалость, сочувствие и еще что-то такое, которое Сарб так, с ходу, не смог расшифровать.
        "Мне почему-то кажется, что Президентом у нас теперь будет женщина", - мелькнула у бывшего директора Службы Государственной безопасности, прежде чем за ним закрылась дверь президентского кабинета.
        Встретивший его в приемной молодой человек с обычной, неприметной внешностью, был Сарбу не знаком.
        "А ведь наверняка из моей службы, из бывшей моей службы. Очевидно, паренек вовремя сориентировался, кому выгодней служить".
        Молодой человек был немногословен:
        - Господин Сарб, следуйте за мной.
        Они вышли из президентской резиденции во внутренний двор.
        - Прошу, - жест рукой в сторону одного из флайеров.
        Через полчаса Сарб увидел хорошо знакомое ему здание института проблем гиперпространственных перемещений.
        "Действительно, а куда же меня еще могли привезти? Проблема то связана с гиперпространством. И я даже, по-моему, знаю, где мой будет рабочий кабинет".
        Сарб не ошибся. Молодой человек в сопровождении еще двоих таких же неприметных молодых людей провели его в неприметную с виду пристройку, в которой он, будучи директором Службы Государственной безопасности, распорядился оборудовать себе кабинет для разговоров с Муллом, когда прилетал в институт. Сарб всегда и везде привык чувствовать себя хозяином и не переносил вести разговоры, заседания и такое прочее в чужих кабинетах. Исключение, разумеется, делалось только для Президента страны.
        - Располагайтесь, господин Сарб. Через пятнадцать минут к Вам придут члены группы, а потом я Вам покажу, где Вы будете жить.
        "Все продуманно, отсюда не убежишь, - бывший директор Службы Государственной безопасности отлично знал, что охрана этого сверхсекретного объекта была организована безупречно. - Значит, придется проблему гиперпространства решать, - впервые со встречи с Президентом Харком, Сарб улыбнулся.
        Это, конечно, была шутка. Шутка для самого себя. Он и в мыслях не допускал возможность побега, воспользовавшись тем, что он сейчас не в тюрьме. И дело было даже не в том, что скрыться было очень сложно, даже не смотря на то, что государство кроков раскинулось на тысячи световых лет. Если захотят, а ведь захотят, то найдут. Свою бывшую службу он вышколил отменно. Просто Сарбу была унизительна сама мысль - бежать. Бежать ему, потомственному аристократу, чьи предки на протяжении веков верой и правдой служили государству и всегда были, отнюдь, не на последних ролях. Нет, он решит эту чертову проблему, а потом посмотрим. Они еще узнают Сарба. И тут мужчина понял до конца, что означал тот взгляд Вессы в кабинете Президента. В нем читалось сожаление, нет, не сожаление к нему, Сарбу, а сожаление, что он оказался в таком положении. И еще в нем читалось воспоминание, воспоминание о той встречи на конспиративной квартире, когда единственный раз они были близки.
        "А ведь тогда тебе понравилось, определенно понравилось. Ты даже закричала от удовольствия, и ты не притворялась. Я то могу отличить, когда женщина притворяется, а когда нет. И это притом, что отдалась ты мне вынужденно. Тебе, Весса, от меня тогда очень много нужно было. Тебе нужно было спасти Харка. И ты до сих пор вспоминаешь эту встречу, вспоминаешь с удовольствием. А это значит, что Харк, как мужчина для тебя не очень силен. Иначе у тебя не блестели так глаза, когда ты смотрела на меня, - бывший директор службы Государственной безопасности, привычно для себя принялся анализировать факты и наблюдения, выстраивая их в стройную логическую цепочку, превращая ее в крепкую цепь, на которую он, в конце концов, и посадит своих врагов. - Естественно, будоражащая нервы и гонящая в кровь адреналин опасность миновала. Ты больше, дорогая Весса, не агент «Блестящая», ведущая тонкую игру против Харка, а потом против меня. Сейчас Харк стал полностью доступен и… и оказалось, что доступный Харк стал неинтересен тебе в постели. А ты, Весса, любишь опасность, приключения, любишь адреналин. Я то тебя знаю,
«Блестящая»! И вот на этом я попробую сыграть. Вы еще узнаете Сарба, клянусь Всемогущим Картаном, узнаете! - ощущая прилив сил, Сарб энергично и даже весело проговорил, входящим в его кабинет ученым:
        - Входите, господа, рассаживайтесь, как вам удобно. Нам вместе предстоит много работы!
        - Ты должен полететь на Сартозу и объяснить сложившуюся ситуацию. Я почти уверена, что и у вас, челов происходит нечто подобное. Дело тут ни в каких-то сбоях систем управления звездолетов. Наши специалисты все досконально проверили и ничего не нашли. И я им верю. До этого все было нормально, ничего в алгоритмах расчета точек выхода из гиперпространства не менялось, система управления не менялась, а звездолеты стали пропадать или выходить из гиперпространства совсем не там, где нужно.
        - Так я должен полететь на Сартозу или улететь? - Рахад Виргул вопросительно посмотрел на Эльдиру.
        - Рахад, тебе не кажется, что в последнее время у тебя это стало навязчивой идеей?
        - Что у меня стало навязчивой идеей?
        - Что я тебя разлюбила и стараюсь выпроводить с Матеи!
        - А что, Эльдира, не так?
        - Нет, не так! - громко выкрикнула женщина, стараясь криком придать уверенности своему голосу.
        - Что-то ты неуверенно это говоришь.
        - Знаешь, Рахад, не забывай, что я не только твоя любовница, но и Глава Совета национального спасения! И у меня сейчас голова в первую очередь занята тем, чтобы понять, что происходит.
        - Вот именно, любовница. Почему ту не хочешь выйти за меня замуж? Ведь уже прошло два года. Срок более чем достаточный для траура.
        - Как ты не понимаешь! Ведь я Глава Совета национального спасения, а Андрей национальный герой. И как я буду выглядеть в глазах миллионов людей, когда они узнают, что я вышла замуж за другого?
        - Ага, значит заниматься любовью с другим можно, а выйти замуж за него нет?!
        В комнате повисла тишина. Был даже слышен легкий шорох ветра за окнами. И словно шорох прозвучало:
        - Тебе не следовало говорить эти слова.
        - Я говорю то, что думаю.
        - Ты полетишь на Сартозу и передашь своему Президенту мое послание или мне воспользоваться официальными каналами связи? - голос Эльдиры теперь звучал жестко, непреклонно, будто сейчас она проводило какое-нибудь совещание, а не разговаривала со своим любовником.
        - Конечно полечу. Я все же, в первую очередь офицер Военно-Космических Сил челов.
        - Вот именно!
        "По-моему, у меня скоро не будет не только мужа, но и любовника, - Эльдира неожиданно поймала себя на мысли, что подумала об этом как-то легко, непринужденно. - Зато у меня есть пост Главы Совета национального спасения и маленький Андрей. Не так уж и мало".
        - Госпожа Эльдира, - тихо, почтительно раздалось за спиной, - пора кормить Андрея.
        - Да, да, конечно. Иду.
        "И все-таки я права. Интересы государства важнее личных отношений нескольких людей".
        После совещания у Сарба уже не было такого приподнятого настроения, как перед его началом. Ученые говорили много, пространно, густо нашпиговывая свою речь научными терминами. Но не это утомило новоиспеченного руководителя группы по проблеме «М» - так Сарб решил назвать свою группу. Почему «М»? Просто так. «М» не было никаким сокращением. Нет, конечно, не просто так. Просто «М» была первой буквой названия проекта «Молот», который так блестяще почти достиг своего логического конца и так жутко провалился в самом конце. Вот этот конец Сарб и отсек, оставив одну букву "М".
        Сарба утомило и разочаровало другое. В пространных речах ученых мужей он не обнаружил и намека на то, где следует искать решение проблемы, где находиться кончик ниточки, потянув за который можно распутать весь клубок.
        Говорили всякое. И об облаке темной материи, поменявшим свое положение во Вселенной и нарушившим тем самым, структуру гиперпространства. И об общем старении Вселенной и постепенном ее изменении и реструктуризации, что неизбежно ведет к изменению структуры и гиперпространства. На прямой вопрос Сарба, что мы может предпринять для исправления создавшегося положения, он услышал лишь невнятное бормотание. Действительно, что можно поделать с таинственным облаком темной материи? Это тебе не грозовое облако, которое можно разогнать, искусственно создав необходимый температурный перепад в атмосфере и вызвав тем самым ветер в необходимом направлении. А что поделаешь с неизбежным старением Вселенной? Тут старение человека лишь сравнительно недавно научились замедлять. А ведь нужно даже не замедлить старение Вселенной, а обратить его вспять, так как нынешнее положение никого не устраивало.
        Конструкторы систем управления звездолетов и гиперпространственных двигателей помалкивали, отделавшись высказыванием, что с их стороны вины в случившемся нет.
        Сарб слушал все это и мрачнел все больше. Видя, что некогда грозный директор Службы государственной безопасности молчит, ученые умудрились на совещании устроить ученый диспут. Одни доказывали, что виновато во всем облако темной материи, другие, что старение Вселенной.
        И тут Сарб не выдержав, взорвался:
        - А ну стоп! Значит так, господа ученые, слушайте сюда. Сейчас вы пойдете в свои кабинеты, конференц-залы или куда хотите, но чтобы через три дня, слышите, через три дня вы в этом кабинете высказали общую точку зрения на причины создавшегося положения с гиперпространственными переходами и предложили путь, как из этого положения выкарабкиваться. Думайте, господа ученые, думайте. Именно за это вам и платят весьма неплохие деньги. Эх, нет О'Валли Мулла, как бы все было сейчас намного проще! - Сарб намеренно вслух упомянул фамилию погибшего гениального и сумасшедшего ученого, стараясь задеть этим присутствующих.
        Долгие годы, общаясь с учеными, он прекрасно знал, как те ревниво относятся к научным успехам друг друга. Обычная человеческая ревность между мужчиной и женщиной не шла ни в какое сравнение с этой. Если вторую сравнить со светом карманного фонарика, то первая, в таком случае, была вспышкой боевого лазера.
        После ухода ученых Сарб еще долгое время неподвижно сидел за столом. Ему показалось, что вслух произнося фамилию несчастного Мулла, сошедшего с ума на почве неразделенной гомосексуальной любви, у него в голове мелькнуло решение проблемы. Нет, не решение. А лишь слабый, слабый отсвет этого решения. Это будто в темноте уловить далекий отблеск маяка, настолько слабый, что даже не только непонятно, где расположен сам маяк, а и наличие самого отблеска тоже ставиться под сомнение. А вдруг это плод воображения? Вдруг это проделки собственного мозга, услужливо пытающегося выдать желаемое за действительное и рисующего такой отблеск на манер тех, которые часто возникают, когда закроешь глаза.
        "Эх, Мулл, Мулл, как ты сейчас нужен. Я бы тебе все простил, вернись ты сейчас, - хозяин кабинета закрыл глаза, чтобы легче было представить образ ученого. Маленький, сухонький старичок, с редкими седыми волосами на голове. И пылающие глаза на удивление детском лице, несмотря на глубокие морщины на лбу и на всем лице. Пылающие каким-то внутренним, все сжигающим и выжигающим огнем.
        "Всемогущий Картан, как же я не догадался, что он сошел с ума. Где были мои глаза и мой мозг. Ведь это же было очевидно, достаточно лишь было взглянуть на Мулла, после того, как его привезли с выжженной термоядерными взрывами Суримы, - и вновь на Сарба смотрели детские пылающие глаза старого человека.
        И тут Сарбу показалось, что эти пылающие глаза хотят что-то ему сказать. Он даже открыл глаза, словно ожидая увидеть перед собой живого Мулла, который бы с легкостью, в этом бывший директор Службы государственной безопасности был уверен, разрешил бы проблему сбоев при гиперпространственных перелетах. Естественно, в кабинете кроме его никого не было. Пустынно блестел стол, за которым только что сидели ученые и конструкторы, сиротливо стояли хаотично отодвинутые от стола стулья.
        "Могли бы и задвинуть за собой, неряхи, - Сарб поморщился, он не переносил какого-либо беспорядка. - Да что с них возьмешь, одним словом, ученые. Ну ничего. Я с них выдавлю решение этой проблемы. Пусть хоть кровью ссут, но решение мне выдадут", - хозяин кабинета вновь закрыл глаза, но как не пытался Мулла он больше представить не смог. Выходило что-то блеклое, размытое и никаких пылающих глаз.
        "Ничего, я и с тебя все, что надо выдавлю, где бы сейчас не была твоя душа".
        - Господин Сарб, пройдемте, я покажу Вам, где Вы будете жить, - в дверях показался все тот же неприметный молодой человек.
        - Пойдем, покажешь, - Сарб пружинисто встал из-за стола.
        Глава 7
        - За наших ребят, которые не вернулись.
        Полторы сотни мужчин одновременно, не чокаясь, опрокинуло в себя традиционные сто грамм. Затем твердо, как привыкли передергивать затвор своего автомата, поставили стакана на стол. Те издали глухой, совсем нерадостный, будто зная, за что пьется, звук.
        В столовой повисла тишина. Каждый из присутствующих вспоминал недавний бой. В голове возникали разорванные, словно вспышки выстрелов ночью, картинки: «чех», набегающий на мушку прицела, пламя взрыва штурмовой гранаты, страшное, залитое кровью лицо друга, которому попала пуля в голову… И какое-то животное ликование, густо перемешанное с азартом, когда в твоих руках бьется, словно в оргазме любимая женщина, родной гранатомет и в пятидесяти метрах от тебя гранатами рвет чужие тела. А ты, словно Бог, словно Высший Судья ставишь и ставишь где нужно запятые: "Казнить, нельзя помиловать". И даст христианский Бог, долго будешь их ставить, долго еще будешь помогать своим мусульманским «братьям» стать шахидами, отправляя их к Аллаху, где каждого из них ждут столы с яствами и сорок чернооких стройных девственниц. До окончательной точки дело не дойдет - у России много врагов и с каждой снесенной головой возникает три новые. Сыны Аллаха множатся быстрее, чем сыны Христа.
        Рота Андрея Кедрова после выполнения боевого задания вернулась к себе на базу, под Ростов. И на следующий день после перелета традиционный общий сбор в столовой. Боевых товарищей помянуть, стресс снять, чтобы до следующей командировки жить, как обычный человек - спокойно провожать детей в школу, спокойно ходить на службу, зная, что вечером вернешься домой, спокойно любит жену, а не неистово, до синяков на теле, будто в последний раз. Словом, все делать спокойно и размеренно.
        Не у всех это получается. Человек не робот с переключателем. Щелк - и ты добропорядочный, законопослушный обыватель, любящий после работы посидеть перед телевизионным ящиком с бутылочкой пива. Щелк - и ты отлаженная, хорошо смазанная и подогнанная машина смерти, привыкшая сначала посылать автоматную очередь в сторону неясного шороха и движения, а лишь потом выяснять, что это было. Иногда этот переключатель заедало - пьяные драки в барах и ресторанах, бурные выяснения отношений с соседями, с мнимыми и действительными любовниками жен и подруг. Когда возвращаешься оттуда, где смерть также привычна, как глоток воды, спокойная жизнь на «гражданке» воспринимается, как преступление, преступление перед памятью твоих героически погибших товарищей. И часто очень хочется, видя вольготно развалившегося на стуле в ресторане «пиджака», подносящего ко рту рюмку водки, забить эту рюмку ему в рот. И некоторые забивали. А чтобы она лучше проходила внутрь, помогали ей, ломая «пиджаку» ребра.
        - За нас, ребята, - донесся до Андрея голос командира второго взвода старшего лейтенанта Евстюхова.
        - За нас! - взревело сразу несколько десятков голосов.
        Принятая внутрь водка уже приглушила горечь потерь, стоящие перед глазами картинки боя стали размытыми, руки забыли приятную тяжесть и толчки работающего оружия.
        Шум в столовой нарастал. Как обычно бывает на таких мероприятиях, люди, разбившись на отдельные группки, что-то рассказывали друг другу, учили, подтрунивали, договаривались о чем-то. Спецназовцы начали вживание в мирную жизнь. Так пройдет месяц, другой, а потом вновь - военный аэродром под Ростовом, старый трудяга АН-12 и через два часа - здравствуй Чечня или Дагестан, многострадальная, по кавказски гостеприимная и в тоже время безжалостная для пришельцев земля. Для непрошенных пришельцев. А русские, как не крути, непрошенные пришельцы. Нас никто сюда не звал.
        - За нашего командира! За майора Андрея Кедрова! Ура!
        - Ура! - взревело полторы сотни мужских глоток традиционным боевым кличем славян.
        Кличем, вгонявшим в дрожь многие народы и пока еще успешно противостоящему, набирающему мощь боевому кличу другого этноса: "Аллах Акбар[Аллах акбар - Аллах всемогущ (араб).] ".
        И очередные пятнадцать литров водки - сто грамм на сто пятьдесят мужиков, ушло как в сухую землю. Спецназовцы Главного разведывательного управления пить умеют так же хорошо, как и воевать.
        Бой был коротким. А потом
        глушили водку ледяную,
        и выковыривал ножом
        из под ногтей я кровь чужую
        Вспомнились строки недавно прочитанного и запавшего в душу стихотворения. Андрей даже невольно посмотрел на свои руки.
        - Что, командир, дерьмовая у нас жизнь? Руки у каждого по локоть в крови и что за это заработали? Двушку в панельном доме и «десятку» в гараже, - в светлых глазах его взводного, лейтенанта Доставалова словно было по льдинке - серому, холодному кусочку замерзшей воды.
        "Вот так он, наверное, смотрит через прицел своего автомата".
        - А в заповеди же написано: "Не убий", - офицер грузно навалился на стол, стараясь поближе приблизиться к Кедрову. - И больше ничего там не написано, командир. Там не написано, что можно убивать «чехов», что можно жестко зачищать их аулы, стреляя на любое движение. Только: "Не убий" и точка. Ох, будем мы с тобой гореть в аду. Радует только одно. Знаешь, что, командир?
        - Что? - тихо спросил Андрей, не отрывая взгляда от этих кусочков льда.
        - Что те, кто нас посылает туда, тоже будут гореть там. Бог не фраер, командир. Он все видит! - Доставалов грубо расхохотался.
        Кедров слышал такой смех. Так смеются, когда издеваются над беспомощным, находящимся полностью в твоей власти врагом.
        - И вот за это, за то, что то дерьмо наверху, - Доставалов ткнул рукой куда-то вверх, тоже будет гореть с нами в аду, давай с тобой выпьем, майор, - лейтенант схватил со стола бутылку водки и уверенным движением плеснул Андрею и себе в рюмки. - Давай, - сказал он, чокаясь. - А дерьмо всегда будет наверху. На то оно и дерьмо. Это физический закон!
        Ротный только сейчас заметил, что слова Доставалова с интересом слушают все сидящие за столом. И только субординация мешает им вмешаться в разговор двух офицеров.
        "А по большому счету, мне крыть нечем. Да и что тут крыть? Всегда были и будут те, кто из просторных, богато обставленных кабинетов отдает приказы убивать, и всегда были и будут те, кто эти приказы будут выполнять. И Доставалов прав. В аду будут и те, и другие. Но полоскать эту тему не стоит. Все равно, кроме грязи ничего не получишь", - Кедров с шумом отодвинув стул, встал.
        - Боевые друзья, - перекрывая шум, громким командирским тоном произнес майор спецназа. - Да, у нас бывает часто грязная, неблагодарная работа. Но ее надо выполнять. Потому, что или мы их, или они нас. Третьего не дано, - Кедров сделал паузу, обводя зал столовой. - Тут упомянули Бога. Да, Бог каждому воздаст за дела его. Никого не забудет. Но дела бывают праведные и неправедные. И я считаю, что мы выполняем праведное дело. Мы защищаем наш мир, наш образ жизни. Мы защищаем наше право видеть и понимать мир, как мы его хотим видеть и понимать, мы защищаем право наших женщин ходить без паранджи, мы защищаем наше право спорить и не соглашаться с чем и с кем угодно, без риска быть побитым за это камнями. Да, пусть наш мир, наша страна и несовершенны, но это наш мир и это наша страна. И мы будем это защищать. И мы это будем защищать еще и по той простой причине, что мы мужчины, настоящие мужчины. А настоящий мужчина всегда сверху. Всегда он имеет своих врагов, а не они его. Поэтому, выпьем за нас, за настоящих мужчин! - Кедров под одобрительный рев своей роты высоко поднял рюмку, как бы чокаясь со всеми,
и резким движением выплеснул ее содержимое в себя.
        - Молодец, командир, - в глазах взводного Доставалова по-прежнему стояли льдинки,
        - правильно сказал - мы должны иметь всех. И еще добавлю - иметь всех и не терять времени. Сам знаешь, со следующей командировки можно и не вернуться. Молодец, командир. Пью за тебя и за твою прекрасную Гюльчатай.
        До конца этого вечера Андрей так и не решил, дать за это своему подчиненному в морду за эти слова или это было своеобразное пожелание ему счастья в личной жизни.

… Ту, которую гвардии лейтенант Доставалов называл Гюльчатай, пришла в себя, когда рота Андрея Кедрова вышла в назначенную точку и спецназовцы садились в прилетевшие за ними вертушки. Всю дорогу до Буйнакска, до полевого военного аэродрома, где роту ждали ее родные АН-12, девушка не произнесла ни слова, отрешенно глядя перед собой. Также молча она перешла в самолет и села в указанное ей кресло. Позволила пристегнуть себя ремнями.
        - Командир, зачем дагестанскую Гюльчатай с собой тащим? - сквозь убаюкивающий гул авиационных двигателей, до дремлющего Андрея пробился голос Алексея Доставалова. - Это не по правилам.
        - Алексей, правила иногда нарушаются. Мы этот долбанный аул, где положили Володю Кожемякина, тоже не по правилам атаковали.
        - Смотри, командир, наверху это не понравится. Как бы не было у тебя из-за этого проблем. Это не тот трофей, который можно себе оставить.
        - Какой на х… это трофей! - охватившая Кедрова злость мгновенно растопила легкий ледок дремоты, покрывший усталый мозг. - Мне что нужно было, так и оставить ее, валяющуюся без сознания на трупе "чеха"?
        - Ничего страшного, родные или односельчане бы сняли.
        - Родные, односельчане, - Кедров со злостью махнул рукой, - как они позволили, чтобы девушка очутилась среди этих бандюков?
        - Против автомата особенно не поспоришь и не забывай, что это для тебя Гуляр бандит, а для той же дагестанки соплеменник. Так что в том доме она могла быть вполне добровольно.
        - Все, лейтенант, тема закрыта.
        Доставалов лишь молча пожал плечами.
        Андрей и сам толком не знал, зачем он приказал забрать эту девушку с собой. Лейтенант прав, это было не по правилам. Они кто? Спецназ. Тихо возникли, провели операцию и также тихо исчезли. Кто это был, откуда появились, куда исчезли враг знать не должен. Спецназовцы живут не в пустыни. У них есть родные, близкие. И у тех же «чехов» может возникнуть большой соблазн сделать больно, очень больно своим обидчикам - убить, надругаться над близкими к бойцам спецназа людьми. Джентльменский кодекс войны уже давно не соблюдается ни одной из воюющих сторон. А тут сами тащим неизвестно кого к себе на базу. И поди знай, как эта девушка связана с «чехами» и какие у нее в голове тараканы. Все это так. Но вот эти огромные, темные глаза газели, в которых плескались страх и мольба - не убивай, их куда деть? Ну не может он выбросить из головы эти глаза, как не мог, глядя в них, нажать на спусковой курок.
        Андрей привык доверять своей интуиции. Он был уверен, что его мозг сам, учтя невообразимое количество фактов, а не понукаемый извне, втиснутый в прокрустово ложе так называемой человеческой логики, выдаст правильное решение. Ведь как эта самая логика учтет такие, ускользающие, почти невесомые факты, как человеческая тоска, одиночество, какое-то подспудное недовольство собой и желание что-то, непонятно даже что, изменить в своей жизни? Главное - услышать это решение, которое, отнюдь, не будет выглядеть в виде четкой надписи. Мозг не компьютер, четко печатающий на принтере черным по белому. Это может быть почти неуловимый импульс, заставляющий повернуть влево, а не вправо или даже просто приостановиться, пропуская невидимую для обычной логики смертельную для тебя пулю. Это может быть непонятное даже для самого тебя решение попросить остановиться и выйти из свадебного кортежа, мчащегося за твоей невестой. Могут это быть и произнесенные, будто не по твоей воле, слова:
        - Самойлов, бери Голубева, Рахметова и Сенцова и забери девушку с того дома.
        И острослов и зубоскал сержант Самойлов мгновенно, до крови прикусит губу, грубо сминая свою улыбку, столкнувшись с твоим взглядом. Он лишь быстро ответит: "Есть!" и броситься выполнять твой приказ, ничего не спрашивая и не уточняя.

… Луна как-то смешно покачивалась в такт шагам. Настолько смешно, что хотелось рассмеяться. Он и рассмеялся, легко, беззаботно, как в детстве, видя что-нибудь смешное и еще не отягощенный условностями житейского этикета.
        - Командир, ты че?
        - Леха, глянь, как Луна смешно качается.
        - Э, командир, все ясно. Серый, - Доставалов обратился к идущему по другую сторону от Андрея Евстюхову, - а ну давай ротному поможем. А то у него Луна на небе весело качается. Командир, а может в машину?
        - Нет, хочу пройтись. Смотри, какая ночь прекрасная, когда еще такую увидишь! - Кедров оттолкнул руку пытавшегося его поддержать старлея Евстюхова и неожиданно сильным, чистым голосом запел:
        Ніч яка місячна, зоряна, ясная,
        Видно, хоч голки збирай;
        Вийди, коханая, працею зморена,
        Хоч на хвилиночку в гай!
        - Ротный, так ты у нас хохол?!
        Сядем укупочці тут під калиною,
        І над панами я пан!
        Глянь, моя рибонько, - срібною хвилею
        Стелеться в полі туман.
        - Наполовину, Серый, наполовину. Мать у меня хохолка, а отец русак. А родом я из Воронежской губернии, из села, что почти на границе с Украиной. Там у нас все украинские песни поют, нет, не поют. Співа-ают! Чувствуешь, Серый, співа-ают, - Андрей еще раз протяжно, напевно произнес украинское слово и снова запел:
        Гай чарівний, ніби променем всипаний,
        Чи загадався, чи спить;
        Ген на стрункій та високій осичині
        Листя пестливо тремтить.
        Сильный, молодой голос легко возносился в черное небо, к блестевшим там звездам.
        Небо глибоке засіяне зорями,
        Що то за божа краса!
        Перлами ясними попід тополями
        Грає краплиста роса.
        Спутники Андрея замерли, удивленно смотря на своего командира, такого они его еще не видели. Обычно сдержанный, немногословный, он часто производил впечатление человека замкнутого, не пускающего никого в свой внутренний мир, в котором, судя по всему было много горя и страданий.
        Ротой Андрей Кедров командовал год. Было все, как обычно. Прибыл заместитель начальника Главного разведывательного управления генерал-лейтенант Мамуров, построил на плацу роту и представил ей нового командира - майора Андрея Кедрова. Прожженных профи диверсионных действий насторожило то, что Мамуров, представляя нового ротного, не сказал конкретно, где он до этого служил. Просто - после окончания Рязанского воздушно-десантного института товарищ Кедров служил в спецназе ГРУ, выполняя особые задания. Все. И на груди майора красная широкая полоска на планке с изображением звезды из серебра - лента ордена "За заслуги перед Отечеством" первой степени. Спецназовцам не надо было растолковывать смысл всех этих знаков. Орден "За заслуги перед Отечеством" первой степени - высший орден России, которым награждаются за особо выдающиеся заслуги перед страной, за значительный вклад в дело защиты Отечества. Люди, которые им награждаются, предварительно должны быть награждены тем же орденом четвертой, третьей и второй степени. Исключения, когда давалась сразу первая степень, очень редки и касаются известнейших
людей, награжденных до этого звездой Героя России, например, как бывший директор Федеральной службы безопасности Российской Федерации генерал армии Патрушев. Но чтобы такой орден сразу получил какой-то безвестный майор… Интересно было бы узнать, какие задания выполнял их новый ротный. Но он молчал и лишь иногда читаемая в его глазах какая-то боль и тоска говорили, что этот человек заплатил за свой орден сполна.
        Ти не лякайся, що босії ніженьки
        Вмочиш в холодну росу:
        Я тебе, вірная, аж до хатиноньки
        Сам на руках однесу.
        Казалось, мир весь замер. И лишь песня, в которой слышалась печаль и какой-то надрыв, царила в этом мире.
        Ти не лякайся, що змерзнеш, лебедонько,
        Тепло - ні вітру, ні хмар…
        Я пригорну тебе до свого серденька,
        А воно палке, як жар.
        Ніч яка місячна, ясная, зоряна,
        Видно, хоч голки збирай,
        Вийди, коханая, працею зморена,
        Хоч на хвилиночку в гай!
        - Небо глибоке засіяне зорями… - уже тихо произнес Андрей. - Зори, звезды… мужики, вы только посмотрите, какие звезды… если бы вы знали, какие прекрасные могут быть звезды и как мне туда хочется…
        - Командир, ты че?… Андрей, тебе плохо?
        Но Кедров уже взял себя в руки.
        - Алексей, давай машину.
        - Давно бы так, - Доставалов облегченно вздохнул, обернулся и махнул рукой медленно едущему за тремя офицерами уазику.
        Сильные руки подсадили Кедрова в машину, те же сильные руки помогли выйти из нее, аккуратно поддерживали при подъеме на второй этаж дома, открыли дверь его комнаты, уложили в кровать.
        - О как развезло нашего майора. Даже на звезды человек захотел.
        - Ничего, проспится, завтра будет как огурчик.
        А вот с этим «огурчик» Андрей Кедров и провалился в сон.
        Я пригорну тебе до свого серденька,
        А воно палке, як жар.

… Он медленно всплывал из черных глубин сна навстречу свету. Перед глазами крутились какие-то фантастические образы, какие-то страшные твари, разевая огромные пасти, пытались напасть на него. Но он поднимался все выше и выше, и чудовища отставали, исчезая в черной бездне. И вот, наконец, теплый, приятный свет разлился вокруг. И в тот же миг, еще не вынырнув на поверхность яви, еще до конца не освободившись от цепких объятий сна, Андрей вспомнил - он жив! Его спас Лю. И в то же мгновение он окончательно проснулся.
        Его по-прежнему окружал неяркий, струящийся со всех сторон свет. Землянин медленно обвел глазами помещение, если, конечно, можно было так назвать то место, где он находился. Со всех сторон - сверху, с боков его окружала белая стена. Не стены, а именно стена. Привычного разделения на потолок и стены не было. Но это был и не шар. Да и вообще, ту поверхность, что окружала Андрея, стеной в прямом смысле этого слова назвать было трудно. Было такое ощущение, что это поверхность не твердая. Казалось, попытайся он дотронуться до нее рукой и пройдет через эту белую стену, не встретив сопротивления.
        "Я словно со всех сторон окружен облаками, - землянин, наконец, подобрал адекватное описание увиденному. - Как в Раю, - тут же логично последовала следующая аналогия. - А так оно и есть. Для простого смертного с захолустья Вселенной, мнемы - это небожители, без всякого почти.
        И из одного такого облака к нему шагнул Лю. Ни дверей, ни люка Андрей не заметил. Мнем появился, словно просто вышел из облака, или из густого тумана.
        - Ну, здравствуй, Андрей, - чистая русская речь зазвучала просто в голове землянина.
        Кедров даже непроизвольно дотронулся до шеи. Привычное тоненькое кольцо электронного переводчика по-прежнему находилось на ней. Но перевод слов осуществляло не оно. Андрей привык, что сначала раздавалась каркающая речь кроков или чуть гортанная фролов, а потом уже следовал электронный перевод. Тут же слова, казалось, рождались прямо в его голове.
        - Здравствуй, Лю! - сбросив с себя какое-то мимолетное оцепенение, землянин вскочил с невысокой, похожей на постамент кровати.
        "А боли в позвоночнике нет, - мелькнуло в голове, но Андрей даже не удивился этому. Ведь он у мнемов!
        Друзья обнялись.
        - Да, задал ты мне головоломку, герой, - Лю широко улыбнулся.
        Андрей видел, как рот мнема открывается и закрывается, произнося слова. Причем открывается правильно, в соответствии с произносимыми звуками. А не так, как часто видел Андрей по телевизору переводы зарубежных фильмов. Какой-нибудь американский коп энергично коротко выкрикивает тебе прямо в лицо: "Fuck you!", а с экрана слышится длинное: "Да пошел ты, козел!". И пока это произносится, коп уже давно палит из классического неувядаемого "кольта".
        - Какую головоломку?
        - Где тебя, было, спрашивается искать, после того, как ты получил по заднице такой могучий гиперпространственный удар? Это же тебе не в стандартное гиперпространственное окно нырять. Да тут погрешность в определение твоего импульса в десятки раз больше, чем стандартный импульс перехода в гипер! А угол входа? Ты ж в то окно влетел, как пьяный водитель паркует машину в гараж, то есть под каким угодно углом, но только не прямым. Когда мои компьютеры обсчитали область твоего возможного нахождения, я в отчаянии за голову схватился - тысяча триллионов кубических световых лет!
        - Ну нашел же.
        - Нашел, нашел. Успокоился, подумал, вспомнил кое-что и нашел.
        - Что вспомнил?
        Лю совсем по земному махнул рукой:
        - Потом. Давай сначала поешь, проголодался же!
        - Точно, проголодался! - ответил Андрей, ощущая неприятную пустоту в желудке.
        Из того же «облака» из которого вышел Лю выкатился поднос, уставленный фроловской посудой - чашеобразными тарелками на невысоких ножках с непременными крышками, которые открывались, стоило чуть нажать в их центре.
        - У вас и посуда какая-то военная, - как-то пошутил Андрей, сидя с Эльдирой за столом, - эти крышки откидываются, словно защитные колпаки на ваших боевых лазерах. Так и ждешь, что вместо вожделенной отбивной получишь в лоб лазерный луч и сам станешь отбивной.
        Эльдира тогда шутку своего мужа не поддержала:
        - У нас по-другому нельзя. Каждый фрол всегда и везде должен помнить в каком опасном мире он живет.
        "Эльдира…" - больно резануло в сердце.
        Лю мгновенно понял состояние Андрея.
        - Андрей, давай поедим, а потом будем обсуждать твои дела, - мягко предложил он.
        Землянин молча кивнул головой.
        Поднос тут же трансформировался в стол. Возле него, как по волшебству, возникли два стула. Землянин и мнем сели.
        Обед или что там по времени больше подходило, Кедров давно уже сбился со счета времени, прошел в молчании. Того радостного подъема, с каким Андрей проснулся на мнемовском звездолете, не было. На землянина навалились, отброшенные ранее мощным эмоциональным порывом: "Жив!", вопросы: что случилось с Матеей, что случилось с Эльдирой, где он и самое главное - что дальше делать?
        - Что ж, теперь можно отвечать на твои вопросы, - Лю улыбнулся. - И не сиди такой хмурый. Просто подумай, ведь все могло закончиться гораздо хуже.
        - Да, ты прав, Лю. Все могло закончиться гораздо хуже. А ты, получаешься, все время наблюдал за мной?
        - Ну, не льсти себе так, - Лю вновь рассмеялся. - Мы следим за всеми более-менее значительными событиями, которые происходят у челов, кроков и мнемов. И, естественно, такую заварушку около Матеи мы пропустить никак не могли.
        - Заварушка… заварушка, в которой могли погибнуть десять миллиардов фролов, десять миллиардов человек. Или для вас десять миллиардов не цифра?
        - Ладно, не злись. Я может неправильно выразился. Не совсем то употребил ваше слово.
        - Что с Матей? - спросил Кедров и почувствовал, как у него мгновенно просохло во рту.
        - Не волнуйся, все в порядке. У кроков была одна гиперпространственная бомба. После того, как ты ее так эффектно разрядил, им ничего другого не оставалось делать, как покинуть окрестности Матеи.
        - Сделают еще, - Андрей вздохнул.
        - Не сделают, - неожиданно он услышал в ответ. - По крайней мере, не сразу.
        - Почему?
        - Их ученый, который, собственно, и сделал это страшное оружие, покончил с собой. А без него кроки отброшены на пару лет назад. Так что пару лет, а то и больше у челов и фролов есть.
        - Покончил с собой? Почему?
        Лю на мгновение задумался.
        - Если коротко, то неразделенная любовь, - наконец ответил он.
        - Неразделенная любовь, - медленно за мнемом повторил землянин, словно пробуя на вкус это горькое, жесткое слово, - а что с Эльдирой? - и снова в его рту пересохло.
        - Находиться на Матеи. Вместе с Главным Судьей СакВоком управляет государством. Пытаются помирить разбушевавшихся фролов. Вроде это у них получается, через паузу добавил он.
        - А этот человский генерал Рахад Виргул где сейчас?
        - Он на Матеи, - тут же прозвучал ответ. - Помогает Эльдире в наведении порядка.
        - И все? - через силу выдавил из себя землянин, кляня себя за этот вопрос.
        Мнемы отлично понимали все недомолвки. В сущности, с ними вообще можно было не разговаривать. Стоило только подумать, и мнем все понимал. Кедров не раз в этом убеждался, еще там, на Гамеде.
        - Я не знаю, близки они или нет. Мы, без необходимости, не вторгаемся в частную жизнь.
        - Ну и не вторгайтесь! Я и так знаю! - Кедров вскочил из-за стола. - Конечно близки! Они были близки, когда я еще был на Матеи! А сейчас, когда я для них погиб, тем более!
        - Успокойся! - слово больно хлестнуло в голове, словно бич. Как говорят у вас, еще не вечер. Любишь женщину - борись за нее!
        Андрей медленно сел на стул.
        - Ты можешь меня вернуть назад, на Матею?
        - Могу, - тут же, без колебаний ответил мнем. - Если захочешь - верну.
        - Если захочу… Лю, я еще и сам не знаю, чего я хочу.
        - Андрей, на тебя слишком много свалилось за последнее время. Слишком много. Ведь еще два года назад ты был обычным молоденьким лейтенантом российской армии, а теперь ты летаешь на гиперпространственных звездолетах и для тебя проткнуть сто тысяч световых лет даже проще, чем съездить к матери в Воронежскую область. Раньше ты видел атомный взрыв только в кино, а сейчас ты уже спускался на подвергшуюся атомной бомбардировке планету и сражался там с кроками. Это все равно, что с ходу запрыгнуть на проносящийся мимо экспресс. Так можно и покалечиться. Твой мозг просто запутался и хочет одного - покоя.
        - Да, на Матеи я покой получу, - произнес Андрей с горькой иронией.
        - В таком состоянии ты на Матеи покой не получишь. А хочешь, я сделаю так, что все свои неурядицы в личной жизни ты будешь воспринимать спокойно?
        - Это называется психокоррекцией?
        - Да. Ты все будешь помнить, но эмоции будут сглажены. И все.
        - Нет, Лю, спасибо. Моя жизнь - это моя жизнь. И никаких коррекций мне не надо. Я никакой ни алкаш или наркоман, которым надо внушать что-то.
        - Да причем тут это!
        - Повторяю, Лю, не надо. Я мужчина и я со всеми своими проблемами справлюсь сам.
        - Ну, как знаешь.
        - Знаю, - землянин твердо взглянул в серые глаза мнема. - И я знаю то, что я больше не хочу на Матею, - сказал Андрей и удивился, как легко он произнес эти слова. В любом случае, я им чужак. И даже хорошо, что все так закончилось. Для Эльдиры я мертв, и ее не будет мучить совесть, что она мне изменяет.
        - Изменять можно и мертвым, - тихо произнес мнем. - А тем более тем, кто спас тебя. Ты изменяешь его памяти. А это бывает похуже, чем изменить живому человеку. Живой человек еще может тебя простить, мертвый же никогда. Он будит мстить тебя своей памятью.
        "А ведь точно, - Андрею вспомнилась его прабабушка. - Бабушка Вера так и не вышла замуж после войны. Все ждала своего мужа, моего прадеда, погибшего в Белоруссии, в сорок четвертом. Хотя красивая была женщина, - Кедров вспомнил фотографию, висевшую в хате его прабабушки. Девушка и парень, она в каком-то темном платье с большим белым отложным воротником, он в черном костюме, белой рубашке, поверх которой виднеется какой-то одноцветный галстук - черно-белая фотография и истинных цветов, поэтому не понять. Лица спокойны и выразительны. Его прабабушка Вера и прадед Андрей. Фотография сделана сразу после их свадьбы в июне сорок первого…
        Кедрову нравилось смотреть на старые фотографии. Было в лицах людей, запечатленных на них, нечто такое, чего не было на современных фотографиях. Была какая-то торжественность, величавость. Было в лицах что-то роднившее их с ликами на иконах. Это Андрей заметил еще в хате бабушки Веры. Очевидно, фотография тогда еще была редкостью и люди, позируя фотографу, что называется, выкладывались, будто инстинктивно понимая, что смотрят не только в объектив фотоаппарата, но и в вечность.
        "Сейчас уже совсем не то. Люди фотографируются мимоходом, словно на ходу перекусив бутербродом. Щелк и побежали дальше. Какая уж тут торжественность. И еще эти голливудские, широкие, больше похожие на оскал, улыбки, будто отштампованные с одного клише. Конечно с одного. Все ж сейчас говорят: «Чиз», когда фотографируются. Так и хочется иногда засунуть в этот рот этот самый чиз. Просит же".
        - Все равно не хочу на Матею, - Андрей тряхнул головой, отгоняя детские воспоминания. - Чужой я им. Знаешь, все же глупо погибать за чужую страну.
        - Но она много тебе дала эта страна.
        - А я, по-моему, сполна расплатился за это, - быстро парировал землянин.
        - А то, что у тебя будет там ребенок?
        Кедров несколько секунд молчал, обдумывая услышанное от мнема.
        - Да, у меня будет там ребенок. Но знаешь… - землянин замолк, пытаясь поточнее подобрать слова для своей мысли.
        - Ты мужчина и твое дело завоевывать мир, - Лю за Кедрова сформулировал его мысль.
        - Ну, может не так пафосно… но в целом верно. Если честно, то я ощущаю себя сейчас варягом, случайно вынесенным на чужой берег и которого местные жители приютили. Дали кров и пищу.
        - И который честно за это сражался с их врагами. А местные девушки выражали восхищение чужеземному герою, способами, им доступными! - Лю рассмеялся.
        - Ты прямо мысли мои читаешь! А впрочем, я забыл, с кем имею дело, - теперь уже смеялся и землянин.
        - И теперь чужеземный герой хочет домой.
        - Да, - твердо произнес Кедров. - И местные девушки не вправе за это на него обижаться. Сколько таких было случаев.
        - Значит - Земля?
        - Да, - еще раз твердо произнес землянин.
        - Хорошо, - просто ответил мнем. - Правда сделать это будет чуть труднее.
        - Почему?
        - Потому что сейчас мы к Матеи находимся ближе, чем к Земле. На целых миллион световых лет ближе.
        - Ого! Далеко же меня забросило. Кстати, а все же, как ты меня нашел. Перелопатить такой немыслимый объем пространства всего за неделю…
        - Я же сказал, что сначала подумал, а потом начал, как ты выразился, перелопачивать пространство. Вообще рекомендую - универсальная технология. Сначала думаешь, потом делаешь.
        И вновь мужчины рассмеялись.
        - Ну и что ты надумал, чтобы меня найти?
        - Я вспомнил об одной области Вселенной, где ты скорей всего должен быть, - ответил мнем.
        - И что это за область?
        - Мы сейчас в ней находимся.
        - Это понятно. Но из твоих слов я понял, что эта область особенная, отличающаяся от остального, что есть во Вселенной.
        - Да, ты прав, она отличается… Пошли, - Лю порывисто вскочил и, схватив Андрея за руку, шагнул вместе с ним прямо в "облако".
        Землянин, как и думал ничего не почувствовал, просто словно зашел в очень плотный туман. Зашел и тут же, через шаг вышел - перед ним разверзся Космос.
        "Во дают", - только и подумал Кедров, удивления у него не было.
        Абсолютная чернота Космоса, раскинувшаяся за панорамным стеклом, завораживала. Это было даже более впечатляющим зрелищем, чем мириады звезд, светящих тебе иногда за десятки миллионов световых лет от тебя. Завораживала своей неестественностью. Ни лучика света, ни искорки звезды, словно кто-то опустил гигантский занавес, закрывший все звезды.
        - Я уже видел эту картину в своем десантном боте.
        - Ну и как ты для себя это все объяснил?
        - Единственное, что приходит на ум, так это космическая пыль. Мы находимся в гигантском облаке космической пыли.
        - Настолько плотном, что закрывает собой все звезды? Ты вошел в гиперпространство на скорости примерно пятьдесят километров в секунду. Значит, с такой скорости и вышел из него. Ты бы давно уже сгорел бы, попади в пылевое облако, - возразил Лю.
        - А если скорость этого облака по величине и направлению совпадает с моей скоростью? - защищался землянин. - Хотя, да. По закону гиперпространственных переходов, скорость корабля относительно точки выхода из гиперпространства равна скорости корабля относительно точки входа в гиперпространство. Значит, не облако. А что же?
        - Мы его называем Великое Ничто.[Великое Ничто - действительно, такую пустоту, простирающуюся на один миллиард световых лет, в 2007 г. oбнаружили американские астрономы из университета Миннесоты.] Это область пространства, простирающаяся на миллиард световых лет, где действительно нет ничего. Ни звезд, ни планет, ничего. Даже реликтового микроволнового излучения, которое "выдает себя" пусть крайне небольшой, но все же температурой. А здесь полный ноль!
        - Ого. Абсолютная пустота на миллиард световых лет! Невероятно.
        - Да, это невероятно.
        - И как же получилась такая дыра во Вселенной?
        - Мы не знаем, только догадываемся, - ответил Лю.
        - Я думал, что вы, мнемы, знаете все.
        - Все узнать принципиально невозможно. Мы бы тогда были богами.
        - Ну, вам недолго осталось, - землянин усмехнулся.
        - Да, ровно столько, сколько осталось жить этой Вселенной.
        - Пустяки. Так что это по-вашему? - Кедров ткнул рукой в черноту.
        - На понятном тебе языке, это лаборатория для настройки фундаментальных физических констант.
        - Как это? - только и смог вымолвить землянин.
        - Вот так. Ты никогда не задумывался, что наша Вселенная довольно хрупкая штука? Ведь достаточно одной из констант, например постоянной квантового взаимодействия изменится хотя бы на доли процента, и Вселенная не образовалась бы попросту. Плотность темной энергии приняла другое значение, и Вселенная начала бы чересчур быстро расширяться или сжиматься. В таком случае не успели бы образоваться галактики и звезды. И так далее. И сейчас, изменись чуть любая из констант, и Вселенная прекратит свое существование максимум за миллион лет.
        - А чего им меняться. На то они и константы.
        - Нет, константы меняются. Мы это обнаружили, - возразил Лю.
        - А как же твои слова, что достаточно небольшого отклонения и Вселенной не станет?
        Мнем долго, с минуту смотрел на черноту перед собой, землянину даже показалось, что тот не услышал его последний вопрос. Но вот, наконец, Лю заговорил:
        - Представь себе, что ты должен поразить цель, находящуюся, скажем так, на расстоянии километра от тебя. У тебя в руках обыкновенный автомат. Как ты будешь действовать?
        - Начну пристреливать цель. Дам очередь, посмотрю, как легли пули. Скорректирую направление стрельбы и снова дам очередь и так, пока не попаду.
        - Правильно. А теперь представь твоя цель - Вселенная. Как ее спроектировать, чтобы она в течение долгого времени не рассыпалась? Как учесть сразу все возможные отклонения? - Лю посмотрел на Кедрова и сам ответил. - Никак. Все сразу учесть невозможно. Да и законы, подходящие в начале строительства могут оказаться неподходящими сейчас, когда построены сотни этажей. В любом случае физические константы необходимо корректировать.
        - И кто их корректирует? Бог?
        - Корректирует тот, кто их создал. Человек обозначил Его словом Бог. Вероятность случайного точного совпадения значений фундаментальных физических констант с теми значениями, которые обеспечивают устойчивость Вселенной, составляет величину равную десять в степени минус четыреста. Для сведения, всех атомов во Вселенной всего лишь десять в шестьдесят седьмой степени.
        - А зачем Богу для коррекции это огромное пустое пространство? - спросил Андрей и неожиданно сам понял.
        Он вспомнил виденный еще в детстве фильм. Там рассказывалось о самом большом в мире телескопе. Андрея тогда поразило то, что для точной работы этого исполинского механизма, его поместили высоко в горах, подальше от света и вибрации городов.
        "А тут целая Вселенная. И физические константы с кучей цифр после запятой. Тут ничего не должно мешать. Поэтому здесь и нет ничего: ни массы, ни излучения. Действительно Великое Ничто".
        Мнем посмотрел на землянину и усмехнулся:
        - Правильно, Андрей. Для точности. Исключить любое влияние. Слишком высоки ставки.
        Еще долго двое мужчин, чьи звезды, под которыми они родились, разделены были миллионами световых лет, стояли рядом и смотрели на Великое Ничто. Землянин пытался представить, как вот здесь, только протяни руку, за бронебойным стеклом, происходит великое таинство, еще более великое, чем таинство рождения, жизни, смерти и воскрешения Христа. Великое таинство непрерывного созидания Вселенной.
        - Господи, как же человек все же ничтожен перед Тобой, - невольно вырвалось у землянин, ошеломленного только что услышанным.
        Лю посмотрел на своего друга, но ничего не сказал.
        - Когда ты хочешь, чтобы я тебя доставил на Землю? - нарушив вновь образовавшуюся паузу, спросил мнем.
        Андрей неопределенно пожал плечами:
        - Я так понимаю, что звездолет, на котором мы находимся, не твоя личная прогулочная яхта, и у тебя, кроме меня, дел по горло.
        - Ну, слетать на пару миллионов световых лет у меня время найдется, - Лю улыбнулся.
        - Слушай, Лю, а почему я не вижу других членов экипажа твоего звездолета?
        Мнем, совершенно по земному развел руками:
        - Извини, нельзя. Если честно, то и искать тебя я не имел права. Но…
        - Учитывая, что ты принц, ваши бюрократы на это закроют глаза, - закончил за мнема землянин.
        - В точку!
        - Да, бюрократы и на миллион световых лет от земли остаются бюрократами, - Андрей усмехнулся. - Лю, сколько необходимо времени, чтобы подготовиться к прыжку через гипер к Земле?
        - Чтобы ты зашел в свою каюту и лег "саркофаг".
        - Куда?
        - Примерно так на твоем языке можно передать смысл нашего жаргонного слова, которым мы называем устройство, в котором человек осуществляет гиперпространственный переход.
        - Гм, мрачноватый у вас профессиональный сленг.
        - Когда дырявишь пространство с той же легкостью, как это делаешь и с куском отбивной, когда прокалываешь ее для сочности, невольно становишься циником. А у циников юмор всегда мрачный.
        "Это точно, - согласился с Лю Андрей, вспомнив многочисленный черный юмор, связанный с врачами, очевидно, наиболее циничной профессией. - Трудно гинекологу смотреть на женщину, как на прекрасный пол, достойный воспевания лучшими поэтами, если он каждый день видит эту раскоряченную красоту в своем гинекологическом кресле да еще с букетом не совсем приличных болезней.
        - Я понял, Лю. Если можно, я еще полчасика постою здесь, а потом… - землянин махнул рукой, - вези меня на Землю.
        Мнем лишь улыбнулся.
        - Хорошо, через полчаса я зайду за тобой, - и Лю тут же исчез, просто шагнув в непроницаемую белую стену.
        Землянин несколько мгновений с грустью смотрел ему вслед.
        "И все-таки, очевидно, не может быть настоящей дружбы, дружбы в земном понятии, между представителями столь различных цивилизаций. Ведь скоро, через какой-то час-другой мы, быть может, расстанемся навсегда. В такой ситуации чтобы делали два друга? Да накрыли бы знатную поляну да нажрались бы в хлам до бесчувствия, чтобы анестезировать боль расставания. А тут "через полчаса я зайду за тобой" и все. И мне при этом не тоскливо. Через полчаса, так через полчаса. Да, не могут люди с совершенно разным менталитетом по-настоящему дружить, мало точек соприкосновения. Не могут дружить по-русски!" - Кедров, наконец, нашел нужные слова. А найдя и объяснив ними свое состояние, он тут же успокоился.
        И вновь земной взгляд в упор стал разглядывать Великую Тайну Мироздания. Казалось бы, ничего особенного Андрей не видел. Сплошная, без малейшего какого-либо оттенка, чернота. Такую картинку, в принципе, можно было бы увидеть, зайдя в глухую, с выкрашенными в черный цвет стенами комнату с наглухо закрывающимися дверями. Можно, но это уже будет не то. Это все равно, что смотреть на копию знаменитой «Джоконды». Пусть будет все так же, как и на оригинале: и чуть тронутые улыбкой губы, и взгляд карих глаз, и спокойно лежащие одна на другой руки. Все будет. Но не будет Тайны. Не будет какой-то магической силы, притягивающей взгляд к картине, не будет. Не будет возникать того сложного чувства при виде влекущей к себе мягкой улыбки и одновременно как бы отстраняющего холодного взгляда. Даже не холодного, нет. Спокойного и изучающего. Не будет возникать ощущения, что тебя изучают. Притом изучает не простая смертная женщина, третья жена флорентийского купца Джокондо, жившая пять столетий назад и чей прах давно истлел, а изучает нечто Великое и Вечное. Изучает доброжелательно, с легкой, мягкой улыбкой,
поэтому страха нет, но нет возможности и оторваться от этого взгляда. Кролик перед удавом, только без летального конца.
        И как картина гениального итальянца, так и эта чернота притягивала. Притягивала Тайной, которую никогда до конце не постичь. Притягивала своим могуществом - одна чернота перед глазами, но ты понимаешь, какая грандиозная Сила организовала эту черноту, образовав область в миллиард световых лет, не допустив туда ни звезды, ни планеты, ни кометы. Ничего. Даже вездесущее реликтовое излучение тоже не было допущено. Можно захлопнуть двери перед королями и президентами и другими сильными мира, но как можно захлопнуть двери перед воздухом? А кто-то это смог. И это притягивало. Воображение пыталось нарисовать картину чего-то огромного, медленно там ворочающегося там, в черноте, обхватившего своими огромными лапищами тонкий лучик света и растягивающего или сжимающего его, словно обыкновенную пружинку - для гармонии мироздания скорость света надо изменить. Или теми же ручищами прессующего само пространство для изменения гравитационной постоянной. Или…
        - Андрей, ты готов? - на смотровой площадке вновь появился Лю.
        - Да, Лю, готов.
        - Пошли, - просто сказал мнем.
        Знакомая каюта, если так можно назвать это место - «саркофаг» окруженный со всех сторон чем-то непроницаемо белым, но в тоже время не производящим впечатления твердой поверхности.
        - Ложись, - вновь последовала команда.
        - Пристегиваться чем-то не надо? - землянин посмотрел на мнема.
        - "Саркофаг" тебя пристегнет.
        - Встречаемся здесь же? - Андрей улыбнулся.
        - Через пять минут, - Лю улыбнулся в ответ, - только в точке пространства, отделенной от этой на пару миллион световых лет, - и мнем шагнул за белую стену.
        "Интересно, как гиперпространственный переход происходит у мнемов? Надеюсь, давить до кругов в глазах и ломать позвоночник не будет. Эх, забыл поблагодарить Лю за позвоночник, ведь он уже не болит. Вылечил. А «саркофаг», межу прочим, с греческого переводится, как пожиратель плоти…" - с этой «приятной» мыслю землянин мгновенно заснул - звездолет мнемов нырнул в гиперпространство.
        Майор Андрей Кедров, вернувшийся со своей ротой на родную базу, наконец-то заснул…
        Глава 8
        - Дира, так продолжаться больше не может, - слова тихо прозвучали и тут же словно растворились в сумеречном свете спальни.
        И вновь тишина…
        Наконец чуть скрипнула кровать, и вот уже стройный обнаженный женский силуэт обозначился на фоне штор, струящихся слабым светом разгорающегося за ними дня.
        - И этим новым днем мы обязаны ему, - снова тихо прозвучало в спальне и снова слова, словно растворились в воздухе.
        - Тогда скажи, зачем я здесь? - снова легкий скрип кровати и рядом с обнаженным женским силуэтом возник мужской, также не обремененный одеждой. - Если я не ошибаюсь, ты попросила меня вернуться на Матею, после того, как я доложил о возникших проблемах с гиперпространством своему начальству. Или я не прав?
        - Прав, Рахад, прав. Ты всегда прав.
        - Ты это говоришь так, словно осуждаешь меня.
        - Нет, Рахад, - после паузы ответила женщина, я тебя не осуждаю… Я осуждаю себя…
        - Дира! Ты понимаешь, что он мертв! - теперь уже громкий, почти срывающийся на крик, возглас вспорол рассветный сумрак спальни. - Да, он герой! Да, он спас твою планету и всех находящихся на ней твоих соотечественников. Я понимаю, что только у бессловесной скотины не может возникнуть чувство благодарности к этому человеку. Но он мертв! И это чувство благодарности должно быть чувством благодарности к мертвому человеку! А мы живые, понимаешь, живые! - мужчина схватил женщину за плечи.
        - Ты сейчас разбудишь Андрея, - женщина мягко, но решительно освободилась от мужских рук.
        И тут же, словно в подтверждении ее слов, из соседней комнаты раздался детский плач.
        - Ну вот, - женщина вздохнула и быстро вышла в другую комнату.
        Мужчина тоже вздохнул, затем решительным движением раздвинул в стороны шторы. Черное с яркими звездами небо Матеи раскинулось за окном.
        "И этому небу мы обязаны ему, - мужчина сжал кулаки и больно прикусил губу. - Так что, поэтому теперь надо жить, словно постоянно оправдываясь перед ним? Заниматься любовью будто украдкой, торопливо, молча, словно он третьим находиться в спальне и молча наблюдает за этим? Нет, Эльдира! Я внушу тебе, что мертвые - это мертвые, а живые - это живые! Внушу, чего бы это мне не стоило… и тебе тоже".
        - Заснул, - тихо раздалось за спиной.
        Мужчина резко обернулся и порывисто прижал женщину к себе.
        - Эльдира, Дирка, - горячо зашептал он ей в ухо. Ты понимаешь, мертвые - это мертвые, а живые, это живые.
        Легкое сопротивление женского тела, упругое прикосновение к нему большой женской груди все больше и больше распаляли мужчину.
        - И невозможно все время жить, словно только в благодарность ему.
        - Пусти…
        - Это неправильно, понимаешь неправильно, - он все сильней и сильней прижимал женщину к себе. Его губы, оторвавшись от женского уха, заскользили пот ее шеи, оставляя за собой влажный след.
        - Пусти, ты мне делаешь больно.
        - Нет, не пущу… потому, что мы живые и живем по законам живых…
        Эльдира почувствовала, как сильные мужские руки скользнули с ее плеч по спине, впились в ее ягодицы, властно потянули вперед, и одновременно тяжелая мужская плоть навалилась на нее, подламывая под себя, пригибая вниз.
        - Не надо, Рахад, не надо…
        - Надо, надо… Мы живые… - его губы поднимались по ее шее все выше и выше, осыпали поцелуями ее подбородок и, словно увидев вожделенную добычу, накинулись на ее губы.
        - Не… - Эльдира потеряла равновесие и рухнула на пол.
        Нет, не рухнула. Мужская рука, мягко обхватив ее за талию, мягко опустила женское тело.
        - Рахад не сейчас… Андрея разбудим…
        - Не разбудим!
        Мужское колено больно надавливает на ее бедро, втискиваясь между ног, мужские руки больно сжимают запястья.
        - Больно… - второе мужское колено, обдирая ей кожу на бедре, словно клин входит между ее ног.
        Эльдира чувствует, что словно погружается в мужское тело. Она его уже чувствует всем: руками, грудью, животом, ногами:
        - Не надо, Рахад не надо…
        - Надо!
        И легкая боль вперемешку со сладостным чувством бьет в низ живота, быстро разливаясь по телу. Нет, боль не разливается, разливается сладостное чувство…
        Реальность медленно вступала в свои права на мозг человека, как поднимающаяся Альтия вступала в свои права на голубое небо Матеи.
        - Извини, Эльдира, - мужчина быстро поднялся и сверху вниз смотрел на лежащую обнаженную женщину.
        "Наверное, у меня судьба такая - быть изнасилованной любимыми мужчинами. Сначала Андрей, потом Рахад. Так Рахад тоже любимый мужчина?"
        - Тебе помочь? - сверху к ней опустилась мужская рука.
        "Так любимый Рахад или не любимый?"
        - В конце концов, Дира, у твоего ребенка должен быть отец, нормальный отец, - мужская рука, по-прежнему, была рядом с ней.
        - Должен, - она обхватила протянутую к ней руку своей рукой и тут же оказалась на ногах. - Должен, - вновь повторила Эльдира и на этот раз сама прильнула к мужским губам.
        В своей комнате вновь заплакал маленький Андрей, названный так в честь своего героически погибшего отца, прилетевшего с очень далекой планеты, расположенной за шестьсот тысяч световых лет от Матеи.
        - Боюсь, у меня для тебя опять плохие новости, - Руфи СакВок встретил главу национального Совета Спасения Эльдиру ДарВул на ступеньках парадного входа в здание Верховного Совета Достойных.
        Лицо молодой женщины нахмурилось:
        - Опять звездолет? Какой?
        - Крейсер «Матея», - тихо проговорил Главный Судья.
        - Великий Мортон решил нас таким образом поздравить в такой день?
        - Не богохульствуй, Эльдира.
        Разговор прервался. К Эльдире и Руфи СакВоку подошел начальник охраны Главы Верховного Совета Достойных.
        - Госпожа Глава Совета Национального Спасения, господин Глава Верховного Совета Достойных, - строго в соответствии с протоколом обратился офицер, - все готово к отлету.
        - Спасибо.
        Мужчина и женщина вместе спустились по ступенькам. На площади перед зданием Верховного Совета Достойных стояли два одинаковых сине-черных флайера с гербами государства фролов - планета Матея, в окружении нескольких астероидов по бокам. Эльдира и Руфи СакВок, спустившись со ступенек, кивнули друг другу и направились каждый к своему флайеру.
        В строгом соответствии с протоколом машины с государственными гербами по бокам одновременно взмыли в воздух, где их тут же окружили четыре флайера охраны.
        Глава Совета национального спасения и Глава Верховного Совета Достойных направлялись на площадь Героев - центральной площадь Матеи, где собирались открыть праздник, посвященный второй годовщине спасения Матеи и национального примирения.
        Огромная площадь была заполнена до отказа. Десятки тысяч фролов стояли, окружив высокую трибуну, позади которой на пятьдесят метров ввысь взметнулась хрустальная стела, выполненная в виде огромной струи пламени, бьющей из дюз маршевого двигателя боевого звездолета. Размещенные под стелой лазеры искусно имитировали бушующее пламя, рожденные энергией атомного распада. Те же лазеры «рисовали» на стеле имена погибших в сражениях с кроками фроловских пилотов звездолетов и десантников. Эти имена, под звуки торжественной, печальной музыки медленно поднимались вверх, символизируя этим движением души погибших героев, возносящихся к небесам и уже неподвластных тысячеградусной огненной стихии. На самом верху надписи исчезали, чтобы вновь возникнуть в основании стелы - память о героях, отдавших свои жизни за Родину, бессмертна.
        Два государственных флайера одновременно коснулись земли около трибуны. Эльдира ДарВул и Руфи СакВок нога в ногу поднялись на нее.
        Два года уже прошло с того драматического времени, когда цивилизация фролов повисла буквально на волоске над пропастью небытия. Несколько столетий астероидный пояс Арбзира, окружающий единственную планету фролов Матею, спасал ее от кроковского вторжения. Вторжения, итог которого мог быть только один - полное подчинение фролов крокам. Десятки, сотни тысяч крупных и мелких астероидов не давали кроковким звездолетам вынырнуть из гиперпространства в непосредственной близости от Матеи. Слишком опасно. Малейшая ошибка в расчетах и звездолет мог оказаться в непосредственной близости от несущейся прямо на него со скоростью несколько десятков километров в секунду много тысячетонной каменной глыбы. И тогда спасения не было. Не помогли бы ни защитные экраны, спасающие от лазерных лучей врага, ни прочный, сделанный из прочнейшего композиционного материала корпус корабля. Это было бы противостояние мухи и молотка. Хрясь и осталось бы только мокрое место - смесь обломков звездолета с искромсанными, раздавленными телами его экипажа. А могло быть и хуже - выйти из гипера прямо в астероиде - это все равно, что со
всего маху врезаться в каменную стену - все то же мокрое место. Да и о каких расчетах могла идти речь? Сотни тысяч астероидов, постоянно меняющих под действием друг друга свою орбиту? Никаким компьютерным расчетам эта космическая каша не поддавалась. Несколько предпринятых вторжений бесславно провалилось. Часть звездолетов, в строгом соответствии с вероятностным расчетом, столкнулись с астероидами а другая часть была безжалостно расстреляна мощными лазерами, установленными фролами на всех более-менее крупных астероидах.
        Но, ничего не вечно под Альтией. Кроки сумели изобрести оружие, способное все же добраться до Матеи. И речь тут уже не шла о покорении фролов, а об их полном уничтожении. Кроки сумели изобрести устройство, способное как бы выгрызать в пространстве огромную гиперпространственную дыру, через которую легко могла провалиться целая планета. Провалиться в гиперпространство. Для живых существ, находящихся на такой планете это означало одно - смерть. Смерь от огромных перегрузок, всегда сопровождающих гиперпространственный переход. Смерть в огненной стихии - от чудовищных перегрузок планета лопнула бы как перезревший плод, развалилась бы на части, и бушующая глубоко под ее поверхностью лава залила бы все вокруг. Смерть от холода почти абсолютного ноля - обломки планеты, вновь выброшенные из гиперпространства, оказались бы в сотнях тысячах, а то и миллионах световых лет от своего солнца и остатки тепла быстро бы улетучились в безбрежную прорву Вселенной…
        И как это часто бывает в свободных, демократичных обществах, перед лицом смертельной опасности фролы разделились на два лагеря. Одни настаивали, чтобы ни смотря ни на что бороться со своим злейшим врагом - фролами, другие - что лучше пойти на уступки, но сохранить цивилизацию фролов. Лидером первых стал Главный Командор фролов - Матрул ДарВул, лидером вторых - Главный Судья Руфи СакВок. У фролов не оказалось такой силы, такого человека, такого тирана, который бы железной, беспощадной рукой зажал бы всех фролов, заставил их повиноваться своей воле, а всех несогласных бы просто уничтожил. Демократия тоже имеет свои минусы, особенно в критические для нации моменты.
        А так конфронтация между фролами быстро нарастала. Матрул ДарВул и его сторонники предпринимают отчаянный шаг - узнав на какой планете кроки создают свое оружие, они осуществляют рейд на эту планету. Под массированным ядерным ударом гибнут десятки тысяч кроков, выжигается огромная территория Суримы - планеты, где размещена лаборатория по производству сверхоружия. Гибнут и почти все фролы и челы, предпринявшие этот дерзкий рейд. Гибнет и Главный Командор… Но главная цель
        - уничтожение всех кроков, разрабатывающих эту гиперпространственную бомбу, не достигнута. Мозг кроковского проекта «Молот», гениальный физик и математик О'Валли Мулл уцелел.[Подробнее об этом читайте в романе "Ненависть Волка".] Меч из руки кроков выбит не был. А щита у фролов против этого меча не было. Или был?
        Щитом оказалась хрупкая человеческая плоть. Иноземная плоть - чел, которого кроки уволокли с его родной планеты, расположенной в одном из глухих уголков Вселенной. Чел, который смог совершить почти невероятное - убежать со страшных рудников Гамеды. А потом совершить и вообще невероятное - влюбить в себя, а потом и женить на себе своенравную, гордую дочь Главного Командора Матрула ДарВула - Эльдиру. Звали этого чела непривычным для фроловского уха словосочетанием - Андрей Кедров.
        Он на тяжелом десантном боте влетел в разверзшуюся в космосе гиперпространственную дыру и обрушил все эту хитромудрую, ажурную конструкцию из гравитонов и виртуальных частиц гиперпространства. Дыра схлопнулась, поглотив Андрея. А несколькими секундами позже по уже обезвреженному месту пронеслась Матея… Чел или как он иногда называл себя, землянин спас эту планету. Спас ценой собственной жизни. Спас, не зная, что у него на этой планете должен родиться ребенок и не зная, изменяет ему его жена или нет. И все равно он направил на гибельное место свой бот…
        Все это промелькнуло в сознании Эльдиры, когда она смотрела на плещущееся у ее ног людское море, плещущееся выкриками:
        - Эльдира!
        - Руфи СакВок!
        - Да здравствует единство!
        Да, она и бывший Главный Судья, а сейчас Глава Верховного Совета Достойных Руфи СакВок олицетворяли собой единство фроловского народа. Два года назад, после гибели своего отца, Главного Командора Матрула ДарВула она возглавила движение по продолжению бескомпромиссной борьбы с кроками. И как это часто бывает, эта бескомпромиссность в борьбе с кроками трансформировалась и в бескомпромиссность борьбы с теми фролами, кто был не согласен с такой политикой.
        Потом был штурм здания Верховного Совета Достойных, который перерос в космическую схватку на орбите Матеи между приверженцами Эльдиры и Руфи СакВока. Кроки еще не нападали, а тысячи фролов уже были убиты своими же согражданами… Гражданская война имеет свою логику - брат или отец, если они не согласны с твоим мнением вызывают большую ненависть, чем чужак. В твоих глазах они предатели, а предатели хуже врагов и нет им пощады.
        - Граждане свободной Матеи, - над огромной площадью гулко разнеслись слова Руфи СакВока, - два года назад нам всем пришлось сдать труднейший экзамен на зрелость, на зрелость нашего государства. Два года назад стоял вопрос даже не о независимости нашего государства, два года назад вопрос стоял о самом его существовании. Но мы с честью выдержали этот труднейший экзамен. И теперь я с полным правом могу произнести - граждане свободной Матеи. Мы живы и мы независимы!
        Эльдира, стоя рядом с Главой Верховного Совета Достойных, смотрела прямо перед собой, но перед глазами были не лица тысяч радостных фролов. Перед глазами был монитор компьютера, на котором были отмечены точки вражеских звездолетов. Настоящих вражеских - кроковских. Кроки таки прилетели по душу фроловской цивилизации.
        Сражение развернулось сразу за астероидным поясом Арбзира. Кроки сумели перехитрить и Эльдиру, и Руфи СакВока, и Ватрула ДарГорс - командующего первой фроловской флотилией, и Суфи СакБрока - командующего второй флотилией. Перехитрили они и человского генерала Рахада Виргула. Они перехитрили всех. Их звездолет с вмонтированной в него гиперпространственной бомбой был выведен точно на орбиту Матеи. И неумолимые законы механики погнали планету навстречу гибели - разверзшемуся на ее пути гигантскому окну в гиперпространство. И если бы не Андрей…
        После того боя Эльдира и СакВок встретились. Оба понимали, надо договариваться. Слишком наглядной была угроза всей фроловской цивилизации, которую они только чудом избежали. Но это могла быть лишь отсрочка, кратковременная отсрочка. Но такова уж человеческая натура, что даже перед лицом смертельной опасности, она не хочет и не может забыть о себе любимой, о благах для себя. Ни Руфи СакВок, ни Эльдира, уже распробовавшая пряный вкус власти, уступать не хотели. Никто не хотел быть вторым. Так де-юре появился пост Главы Совета национального спасения, равноценный по власти посту Главы Верховного Совета Достойных.
        Законы социума высших белковых организованных структур, а попросту людей также точны и неумолимы, как и законы природы. В период разброда и смут всегда возникает двоевластие. Так уже множество раз было в истории на десятках планет по всей Вселенной. Такой сложнейшей природной структуре как человеческое общество необходимо промежуточное состояние равновесия для перегруппировки, структурирования, чтобы потом уже перегруппироваться окончательно. Слишком сложная структура - за один раз не получается. И хорошо, если удается уложиться в два этапа. Есть множество примеров, когда таких этапов множество. А ведь каждый такой переход от этапа к этапу сопровождается выделением энергии, материальным носителем которой обычно выступает человеческая кровь.
        - И теперь мы сильны как никогда. Мы увидели, узнали, что мы можем потерять, и это знание сплачивает нас, заставляет быть мудрее и терпимее друг к другу. Мы поняли, что враг у нас может быть только один - внешний враг!
        Так Эльдира ДарВул вместе с Руфи СакВоком оказалась на вершине власти фроловского государства. Но упоение властью, когда по ее приказу тысячи сильных и мужественных мужчин бросались в бой, шли на штурм здания Верховного Совета Достойных, стреляли из лазерных пушек звездолетов прошло. У власти оказалась и обратная сторона медали
        - ответственность. И не просто ответственность за себя и своих близких, ответственность за судьбу самого государства. Ведь кроки со своей страшной гиперпространственной бомбой могли вновь появиться в любую минуту. И на этот раз могло и не повезти. Какие-то невнятные сведения, полученные от челов, что у кроков вроде бы что-то случилось, и они уже не скоро вновь создадут свое сверхоружие, не успокаивали. Слишком они были не определенны, и никто не давал гарантии того, что это не сами кроки их распускают для убаюкивания челов и фролов и создания фактора внезапности.
        И эта опасность вместе с ответственностью изматывала, иссушала. Власть уже не кружила голову, а утомляла, сильно утомляла. В конце, как правило, десяти-двенадцати часового рабочего дня уже ничего не хотелось - ни общения, ни ласк, ничего. А тут еще беременность… Эльдира родила, что называется, не отходя от рабочего стола. Утром она успела провести очередное совещание, через пятнадцать минут была в одной из клиник, а в полдень родился Андрей…
        - Я не буду много рассказывать о событиях двухлетней давности. Вы и так их отлично помните. Я лишь хочу сказать несколько слов о человеке, сыгравшем ключевую роль в тех событиях. Вы все, наверняка, знаете, о ком идет речь. Это Андрей Кедров. Это именно он в критический момент ценой собственной жизни сумел обезвредить гиперпространственную бомбу кроков и тем самым спасти нашу планету.
        Эльдира не была в своем рабочем кабинете три дня. На четвертый, как обычно, ровно в семь тридцать она вновь отворила его двери. В переоборудованной комнате отдыха, расположенной рядом с ее кабинетом, поставили детскую кровать и кровать для няни.
        Глава Совета национального спасения проводила совещания, устраивала разносы, снимала и назначала на должности. А в перерывах между этими занятиями ее соски мягко сжимал беззубый детский ротик. И как Эльдира не противилась воспоминаниям, как не гнала их от себя, но она невольно в этот момент вспоминала про другого Андрея, про другой рот, сжимавший ее соски…
        - А сейчас я предлагаю почтить память этого мужественного человека, - с этими словами Глава Верховного Совета Достойных медленно опустился на левое колено, его правая рука легла на левое плечо - поза скорби о погибшем герое. И десятки тысяч человек на площади единым движением сделали тоже самое. Торжественная музыка, исходившая их стелы, стала громче, и в такт ей еще яростней забушевал яркий красный свет, заставляя еще ярче сверкать хрусталь. Медленно поднимающиеся вверх имена фролов, погибших в борьбе с кроками, исчезли. Вместо них внизу стелы большими черными буквами вспыхнуло: "Андрей Кедров". Надпись несколько мгновений была неподвижна, а затем медленно стала подниматься вверх. На самой вершине стелы она вновь застыла и тут же небо над площадью резко прочертили множество белых полос - десантные боты в форсажном режиме вышли на орбиту Матеи. Сильные раскаты от работающих ракетных двигателей заглушили торжественную музыку. Потом все стихло.
        И если могучий материнский инстинкт еще мог противостоять огромным эмоциональным, интеллектуальным и нервным нагрузкам, прессовавшими мозг Эльдиры, то половой инстинкт под таким прессом если не сломался, то согнулся и дал трещины - точно.
        Двадцативосьмилетний человский генерал Рахад Виргул стал ее любовником через месяц после смерти Андрея. То, что должно было произойти, произошло. Влечение двух молодых людей оформилось надлежащим образом. И если первые совместные ночи были, может и не упоительны, но, по крайней мере, страстны, то со временем мужчина все чаще и чаще ловил себя на мысли, что он занимается сексом не с любимой женщиной, а с какой-то куклой, послушно и механически выполняющей все его просьбы. А за месяц до родов Эльдира вообще перестала подпускать Рахада к себе, ссылаясь на свое положение.
        Чел с каменным лицом выслушивал ее очередные возражения, а потом долго лежал в темноте с открытыми глазами, пытаясь понять, когда и как он умудрился загнать себя в такую ситуацию - любимая женщина не желает иметь с ним близости. Более того, она ждет ребенка от другого мужчины, а он, как преданный пес, не в силах просто встать и хлопнуть дверью. Он, храбрый, образованный, в двадцать восемь лет ставший генералом, не имеющий понятие, что это такое - отказ понравившейся ему женщины.
        А ведь все так начиналось хорошо! Бал, данный в честь прилета на Матею группы человских боевых звездолетов, под его командованием. Танцующая с ним Эльдира - девушка, которую просто невозможно не заметить. Природа, скупая для фролов в отношении отпускаемой им плоти, не даром же плоскозадость фролов и фролок вошла в анекдоты, над которыми смеялись в радиусе сотен тысяч световых лет, на Эльдире словно попыталась загладить свою вину. Высокая, статная с большой, красиво очерченной грудью и с другими выпуклостями там, где надо, девушка смотрелась среди других фролок как тяжелый крейсер, среди хлипких эсминцев и корветов. Ну и какой космический волк позарится на маломерные суденышки, когда есть возможность взяться за рычаги управления великолепным крейсером?
        Единственным препятствием для форсированного взятия на абордаж этого великолепия был ее муж - молодой человек, который внешне был под стать своей жене - высокий, атлетически сложенный. Но на этом все его достоинства и заканчивались. Как узнал Рахад Виргул, этот мужчина попал на Матею с богом забытого уголка Вселенной, с планеты, по крайней мере, на несколько веков отставшей в своем развитии от человской цивилизации. Да и звание он имел смешное по сравнению с его генеральским значком - курсант.
        Рахад сразу привычно для себя отметил, что он неравнодушен Эльдире. Об этом говорили ее блестевшие глаза, ее улыбка, словно приглашающая к безумству. Что ж, он был готов! Их встречи становились все более частыми, а разговоры все более откровенными. Еще чуть и абордажная команда ворвется в вожделенную крепость. Но Рахад Виргул прибыл на Матею, чтобы воевать не только с мужьями чужих жен, но и с кроками. Предстоял рейс на Суриму - кроковской планеты, где разрабатывалась гипербомба. Компьютеры бесстрастно посчитали - должен вернуться каждый десятый. Накануне он пришел к Эльдире с твердым намерением, наконец, стать для нее не только другом, но и ее мужчиной. И где только взялся ее муж, который в это время должен был находиться в учебном центре. И как оказалось, этот муж неплохо дерется. Даже очень неплохо. По крайней мере, Виргулу первый раз в жизни, что называется, накостыляли по шее. И не только по шее. А потом еще и под зад вытолкали с квартиры.

… Компьютеры не ошиблись - с Суримы вернулся только каждый десятый. Погиб отец Эльдиры - Главный Командор Матрул ДарВул, погиб бы и ее муж, но его спас… Рахад Виргул. Спас, рискуя собственной жизнью и жизнями своего экипажа крейсера.
        По все законам войны он не должен был его спасать. Никогда и нигде не был написано, чтобы ради спасения жизни даже не офицера, курсанта, рисковать жизнями десятков людей, да еще и крейсером в придачу. Никто бы Рахада Виргула не упрекнул, стартуй он с Суримы без Андрея. Но, это было бы не по-мужски. А Рахад был мужчиной. Конечно, без мужа, Эльдира наверняка бы стала его. Она и с мужем уже почти была его! Но… но Рахад понимал, что где-то в глубине души, непостижимой женской души остался бы темный осадок - он не захотел спасти моего мужа, а теперь спит со мной. Любой осадок портит вино. А Рахад Виргул привык пить только изысканные вина. И любовник, спасший ее мужа, для женщины любовник вдвойне - это закон.
        Шахматная партия складывалась просто замечательно. Черной королеве деваться уже было некуда, а черный король был надежно нейтрализован - Рахад всегда привык играть белыми, он привык делать первым ход. Кто же знал, что черный король способен на такой ход. Он пожертвовал собой, но, похоже, таки выиграл партию…
        Эльдира очень скоро поняла то, что давно знали опытные женщины - в принципе, физиологически, все мужчины одинаково, несколько сантиметров анатомической разницы большой роли не играют. Главное, как ты воспринимаешь этого мужчину. Поначалу, в глазах Эльдиры Рахад Виргулом был героем - красивый, умный, храбрый, блестящий офицер. Чего только стоит бой, в котором он сумел захватить в плен нескольких кроков или рейд на Суриму, в котором он спас Андрея. А Андрей хоть тоже был красивым и храбрым, но он был обычным курсантом Военно-Космической академии. Она же была обычной девушкой, пусть и дочерью Главного Командора. Сейчас же все кардинально изменилось. Нет, Рахад Виргул остался тем, кем он и был, молодым человским генералом звена. А Андрей же стал национальным героем, спасшим всю фроловскую цивилизации. Такие остаются в истории навсегда. А она стала Главой Совета национального спасения. По рангу это было значительно выше, чем генерал звена.
        "Андрей и Рахад…Один мертвый, другой живой. И с тем и с другим мне было хорошо. Было? С Андреем, безусловно, было. С мертвыми всегда все только в прошлом. А с Рахадом тоже было? Или есть"? - Эльдира с ужасом поняла, что ей приятны воспоминания ощущения крепких мужских рук у себя на ягодицах, с силой тянущих ее вперед и вверх, заставляя опрокидываться на спину.
        Молодая женщина непроизвольно вцепилась руками в находящийся перед ней поручень, словно боясь, что она сейчас на глазах десятков тысяч людей упадет на спину. И тут же это воспоминание резко сменилось другим, словно в ее мозгу прокручивался фильм, где кадры, относящиеся к разным сюжетам, были смонтированы встык. Мнущие, рвущие ее тело мужские руки. Руки Андрея. И он сам, такой сильный, тяжелый на ней сверху. И сладостная боль внизу живота. А потом ванная комната и бьющий прямо в нее из форсунок мощный обжигающий напор и горячая вода вокруг. И словно в горячечном мареве в ее голове крутятся два лица - Андрея и Рахада.
        "Так кого же я люблю? Андрея? Да! Но он мертв и любить можно только память о нем. А Рахада, живого, сильного, люблю?"
        - А теперь я с огромным удовольствием предоставляю слово вдове Андрея Кедрова, Главе Совета национального спасения Эльдире ДарВул!
        Эльдира в этот миг готова была растерзать своего коллегу по высшей власти, представившей ее таким образом.
        Раздался гром аплодисментов, послышались выкрики:
        - Эльдира ДарВул!
        - Друзья, - первое слово упало в толпу, тут же отсекая все выкрики, - мне трудно сейчас говорить. Ведь Андрей… Андрей Кедров был моим мужем и самым любимым человеком…
        Эльдира, как и десятки стоящих на площади Героев людей не знала, что в этот самый миг, совсем недалеко, в каких-то двадцати световых минутах отсюда произошла трагедия. Фроловский эсминец «Безжалостный» при выходе из гиперпространства в районе Матеи отклонился на десять световых минут и оказался в астероидном поясе Арбзира. И через секунду несущаяся со скоростью тридцать километров в секунду ста тысячетонная каменная глыба с маху врезалась в него, размазав корабль по своей поверхности. Операторы, расположенной на этом астероиде боевой лазерной станции, с ужасом смотрели на огненный шар, выросший в нескольких километрах от них. С пространством явно что-то было не то.
        Глава 9
        Тонкий профиль на фоне раскрытого окна. Смоляные волосы, спадающие на плечи.
        - Здравствуй, Камилла.
        Мельком взгляд в его сторону.
        - Здравствуйте.
        - Как себя чувствуешь?
        - Хорошо.
        - Может, что-то надо?
        - Нет, спасибо.
        Разговор явно не клеился. Андрей уже два дня приходил к вывезенной им из дагестанского села девушке. Он ее поместил в расположенную на территории базы медсанчасть - двухэтажное здание с несколькими медицинскими кабинетами и десятью койками. Камилла занимала отдельную палату с двумя койками. На никакие контакты девушка не шла. Отвечала односложно: да, нет или отдельными словами: хорошо, спасибо, не надо, а то и просто отделывалась молчанием. О себе сказала лишь то, что ее зовут Камилла. И больше ни слова: ни фамилии, ни информации о своих родных, ни о том, является ли село, в котором с ней столкнулись спецназовцы ее родным или нет. Естественно, о том, как она оказалась в одном доме с полевым командиром Гиляром, девушка тоже молчала.
        "С девушкой надо что-то делать. А то это уже начинает пахнуть уголовной статьей - насильственное удержание человека. Кто-нибудь стукнет и здравствуй следователь военной прокуратуры", - Андрей поморщился, словно следователь уже стоял на пороге.
        Он подошел к девушке, стоящей у окна и присел на одну из коек.
        - Камилла, мне надо с тобой поговорить.
        Молчание.
        - Сядь, пожалуйста, напротив меня, - в голосе Кедрова чуть прорезались командирские нотки.
        Девушка чуть вздрогнула и тут же села на другую койку, напротив Андрея.
        "Горная птичка, похоже, хорошо понимает язык команд", - впервые за время общения с дагестанкой, Кедров чуть повеселел, похоже, он нащупал тропинку к контакту с девушкой, пусть и несколько грубоватую, но тропинку. А где вы видели в горах удобные ухоженные тропинки - все над обрывами и пропастями, с колючим кустарником или грубыми, шершавыми камнями по бокам.
        - Камилла, давай я обрисую тебе твое положение, - твердо, словно описывая своим подчиненным очередную диспозицию, начал говорить Андрей. - Сейчас ты находишься на базе спецназа в Ростовской области. Мы тебя забрали из села, где ты находилась, потому, что ты была без сознания. Конечно, мы могли бы тебя оставить в том доме, но мы не знали, какие у тебя отношения с жителями того села и как они к тебе отнесутся, после того, как мы оттуда уйдем, - Кедров сделал паузу, чтобы увидеть реакцию девушки на его слова.
        Та сидела молча, наклонив голову. - Может быть мы поступили и неправильно, - продолжил он, - тогда скажи мне об этом. Я договорюсь, и тебя переправят назад, в родной аул.
        Молчание.
        - Камилла, тебя отправить назад? Отвечай - да или нет?
        - Нет… - словно дуновение ветерка, случайно залетевшего в открытое окно.
        "Замечательно, - подумал Андрей, - интуиция меня не подвела, когда я приказал девушку забрать с собой".
        - Я так и думал. А куда ты хочешь, чтобы тебя отправили? Может к каким-нибудь родственникам?
        Вновь молчание.
        "Похоже, эта девушка понимает лишь язык приказа".
        - Хорошо, пока ты надумаешь, будешь жить здесь, на базе. Хорошо?
        Молчание.
        - Камилла, понятно?
        - Да…
        И тут Андрей Кедров сказал то, что не думал говорить, по крайней мере, не сейчас:
        - Здесь ты уже жить не можешь. Как сказали врачи, с тобой все в порядке и в медицинском уходе ты больше не нуждаешься. Поэтому собирайся, я отведу тебя к себе, - мужчина замер, ожидая реакции девушки на эти слова.
        И вновь молчание со склоненной головой.
        - Камилла, тебя понятно, что я тебе только что сказал? Да или нет.
        - Да…
        - Тогда вставай и пошли, - Андрей встал с койки, подошел к девушке и взял ее за руку.
        Рука была мягкая, горячая, покорная. Мужчина осторожно потянул ее на себя. Девушка встала и, наконец, подняла голову. Их лица оказались рядом, Андрей видел свое отражение в темных глазах дагестанки.
        - Смотри, не пожалей потом, - эта была первая длинная фраза, которую произнесла Камилла Кедрову.
        - Постараюсь.
        Вот так, за руку, ощущая взгляды случайных солдат и офицеров, и привел майор Кедров к себе на квартиру дагестанскую девушку.
        "Пока француз целует даме ручку, русский уже завершает медовый месяц", - вспомнилась Андрею поговорка, которую он сказал Эльдире после первой их проведенной вместе ночи.
        "Эльдира… нет, хватит", - офицер решительно закрыл за вошедшей в квартиру Камиллой дверь.
        С этого началась их совместная жизнь. Андрей отвел девушку к себе в двухкомнатную холостяцкую квартиру. Несколько дней Камилла вела себя точно так же, как и в медсанчасти - неподвижно сидела у окна или на диване, односложно отвечая на все вопросы. Девушка стала жить в той комнате, которую ей отвел Андрей - спальню. Хозяин квартиры расположился в гостиной. Вместе они почти не виделись. Когда Кедров уходил на службу, его взгляд утыкался в закрытую дверь спальни. Приходил со службы, картина была та же - закрытая дверь спальни. Андрей готовил нехитрый ужин и стучал в дверь:
        - Камилла, пошли ужинать.
        Через минуту дверь отворялась и на пороге появлялась девушка.
        Ужин проходил все в той же молчаливой атмосфере.
        - Чем занималась?
        Молчание.
        - Вкусно?
        - Да.
        - Я понимаю, ты там у себя в Дагестане, привыкла к другой еде. Может что-то приготовить особенное?
        - Нет, спасибо.
        Иногда он приносил обед из столовой. Реакция была такой же:
        - Вкусно?
        - Да.
        После ужина девушка молча уходила в свою комнату. На предложение остаться, посмотреть телевизор, следовало неизменное:
        - Нет, спасибо.
        "Ничего не пойму. Вернуться к себе в Дагестан она не захотела. Значит, на то были причины. Но и здесь она не хочет ни с кем контактировать. В чем дело?" - Кедрову вспомнилась повесть Лермонтова "Бела".
        "Гм, не я первый умыкнул горянку. И до меня были российские офицеры, которые поступали точно так же. Правда, у Печорина все окончилось печально. Его Белу зарезал ее одноплеменник Казбич", - Андрей даже не поленился и прочитал эту повесть, которую он нашел в библиотеке. - Ничего, Казбича у Камиллы нет. Леха Самойлов засадил ему в голову две пули. И я не Печорин. Тот хоть тоже был офицером, но… но я бы такого офицера на пушечный выстрел не подпустил бы к своей роте. Сплошные рефлексии и метания. А у меня надо не рефлексировать, а убивать. И часто не из пистолета или винтовки, издалека, а резать врага ножом, пачкая руки его кровью и принимая его последнее дыханье, которое отнюдь не французские духи".
        И снова день начинал раскручивать свою тугую, как в затворе автомата, пружину. Андрей вставал, вздохнув, смотрел на закрытую дверь спальни, готовил себе завтрак, завтрак Камиллы и уходил на службу. Девушка завтрак съедала. Несколько раз Кедров пробовал приготовить ей какой-нибудь нехитрый обед - варил суп из концентрата, жарил мясо. Потом все это приходилось есть на ужин - к обеду Камилла не притрагивалась.
        Чтобы как-то помочь девушке скоротать время, Андрей купил еще один телевизор и поставил его в спальне. Когда через день он зашел к Камилле, вилка от телевизора, которую он умышленно не всунул в розетку, чтобы понять, смотрит девушка его или нет, лежала в том же положение - около розетки, чуть повернутая вбок.
        "Ничего, вода камень точит", - Кедров всунул вилку в розетку, включил телевизор и нашел канал НТВ.
        - На этом канале самые лучшие новости, - сказал и вышел.
        В тот день он пришел домой позже обычного. Его рота после обеда занималась отработкой техники русского рукопашного боя по системе «СПЕЦНАЗ». Занятия проводил специальный инструктор майор Кондрашев. Занятие, что называется, не заладилось. Отрабатывались приемы боя одновременно против нескольких противников. Причем под несколькими подразумевалось как минимум три, а то и четыре, пять противников. Весь фокус такого боя состоял в том, что боец спецназа должен за несколько секунд вогнать себя в так называемое состояние боевого транса. Техникой вхождение в такое состояние были посвящены многие часы занятий и тренировок, в которых использовались новейшие достижения науки в областях резервных возможностей физиологии и психики человека в экстремальных ситуациях. Эти тренировки должны были помочь спецназовцу как бы отключать оценочные функции опасности, подавить могучий инстинкт самосохранения. У человека, погруженного в боевой транс, работают только механизмы ориентации в пространстве, восприятия противника и управления движениями. Противник для него не более чем оживший манекен, стимулирующий необходимые
двигательные реакции. Поэтому боец абсолютно спокоен, раскован, действует решительно и последовательно.
        Это по теории. А на практике все обстояло несколько иначе. Несмотря на продуманные тренировки, не все спецназовцы могли себя полностью ввести в боевой транс. Их мозг еще чуть-чуть, но оставался мозгом мыслящего, а значит всегда в чем-то сомневающегося существа, не холодным компьютером боевой машины, чья основная и единственная задача - убивать. А без этого выполнить упражнения было невозможно. Как, не превратившись в машину, пройти цепочку из пяти-шести человек, пытающихся тебя остановить? Тут надо не понимать, что надо делать, тут надо чувствовать. И совершать единственное правильное движение именно в то время, именно в ту десятую секунды, когда это необходимо. Шаг вперед, наклон корпуса влево, мах правой ногой, кувырок вперед, пропуская над собой удар ногой в спину, удар сомкнутыми ногами, вскочить, удар левой ногой назад, корпус вправо и так далее. Десятки отточенных движений пластичного и в то же время твердого как камень не чувствующего боли тела. Боль придет потом, когда закончится тренировка. Когда, вытянувшийся в
«струнку» головной мозг, наконец, устало «обвиснет» и жалобно завибрирует, прося отдыха. А ты с удивлением будешь рассматривать страшные синяки на своем теле. За овладением системы «СПЕЦНАЗ» надо платить.
        Майор Кедров в который раз наблюдал, как несколько его бойцов, едва начав выполнять упражнение, тут же оказывались на земле, поверженные ударом ноги в грудь или мощной подсечкой по икрам ног.
        - Оленев, твою мать! Ты можешь действовать резче! Забудь, забудь, что эти парни могут больно бить! Бей их сам! Бей словно это боксерские груши. Смотри! - ротный встал перед группой бойцов из шести человек. - Товарищ майор, не уважите? - Андрей кивнул на группу, приглашая инструктора туда.
        - Уважу, Андрей, конечно уважу!
        - Барсуков, а ну уступи место товарищу майору.
        - Есть уступить место товарищу майору!
        Кедров сделал глубокий вдох, на секунду закрыл глаза, представляя, как его тело стремительно наполняется какой-то желтой субстанцией - офицеру почему-то энергия представлялась в виде желтого цвета. Еще мгновение и желтый цвет заполнил все. Андрей открыл глаза. По-прежнему шесть человек с сосредоточенными лицами стоят перед ним, готовые через секунду после подачи команды сбить его с ног, поймать на болевой прием, заставить вскрикнуть или застонать от боли. То же самое он будет пытаться сделать и он. Вроде бы ничего не изменилось. Нет, изменилось. Мир словно сузился, сконцентрировался на этих шестерых, исчезли звуки и даже как бы поблекли краски - мозг отключил или приглушил все ненужные в данный момент каналы поступления информации, высвобождая место для подсознания. Это оно сейчас будет управлять телом.
        Команду: "Начали!" Кедров не услышал, почувствовал. Почувствовал раньше, чем, словно преодолевая сопротивление сгустившегося в кисель воздуха, начали двигаться шесть серых фигурок. И Андрей бросился на эти шесть расползающихся в сторону серых теней. Две первые тени он просто пронырнул, прыгнув головой вперед. Голова прижалась к груди, пропуская сомкнутые ноги над собой. Руки упруго самортизировали падающее на землю тело. Удар сдвоенными ногами отбросил одну тень назад, словно выстрел дуплетом из доброй старой «тулки». Встать? Нет, кувырок в сторону и ноги горизонтальным махом бьют по очередной тени. Теперь вскочить и «каруселькой» по пропущенным двум теням. Мах левой, удар. Разворот корпусом. Мах правой, удар. Блокировка руками летящей в грудь чужой ноги. Рывок на себя, наклон корпуса и вновь прыжок. Места уже нет. Поэтому просто бьешь головой в низ живота. Кувырок в сторону, прыжок на ноги и вновь встречаешь набегающую тень ударом ноги. А подсознание уже орет: "Влево!". Уходишь влево. Вовремя! Чужая рука только скользнула по плечу, захват за шею не удался. Резкий разворот назад с одновременным
хуком снизу. Вперед. "Прыжок!" - истошно вопит интуиция. Поздно… Резкая, бросающая вниз, боль в икре правой ноги. Из последних сил даже не прыжок, падение вперед, прямо на заветную белую линию…
        - Можно считать, что упражнение ты выполнил, - над лежащим ротным нависает объемная фигура майора Кондрашева. - Давай пять, - сверху, словно с небес опускается огромная, угадай в какой руке баскетбольный мячик, пятерня майора. Если бы ты меня не поставил в группу, вообще бы чисто прошел. Но все равно, молодец, - мощный, отрывающий от земли, рывок вверх.
        Пульсирующая боль в ноге выдавила стон.
        - А ну, сядь, покажи ногу.
        Сильные пальцы ловко и быстро расшнуровывают правый берц, ощупывают ногу.
        - Все нормально, перелома нет. Я ж не зверь, чтобы своего калечить. А ну вколите майору промедол и домой отправьте отлеживаться. Ничего, майор, до свадьбы заживет!
        Через двадцать минут Андрей был уже дома, на диване, заботливо уложенный на него своими бойцами роты.
        - Все, ротный, отлежись пару деньков. Я начальству сообщу, - лейтенант Доставалов хлопнул на прощание по плечу, посмотрел на закрытую в спальню дверь, улыбнулся, - ничего, Гюльчатай быстро на ноги тебя поставит! - хлопнула, закрывшаяся входная дверь.
        И синхронно ей, словно это были какие-то сообщающиеся сосуды, открылась дверь в спальню.
        - Что с тобой? - Камилла подошла к дивану, на котором лежал Андрей и грациозно, как только это могут делать восточные женщины, присела на корточки.
        - Да ерунда. Чуть-чуть поцарапали на тренировке.
        - Больно?
        - Нет.
        - Есть хочешь?
        - Хочу!
        Камилла внимательно на него посмотрела, и мужчина впервые увидел улыбку этой женщины.
        - Подожди несколько минут, - дагестанка вышла на кухню.
        Вскоре оттуда разлился аппетитный запах. Вскоре Камилла вновь зашла в комнату, неся на подносе несколько тарелок. Подвинула к дивану стул, поставила на него поднос.
        - Сесть можешь?
        - Да ты что, за инвалида меня держишь?
        - Не держу, - и Андрей едва не утонул в этом омуте черных кавказских глаз, распахнувшихся рядом.
        Кряхтя, Андрей сел. Перед ним, в одной тарелке лежало отваренное мясо, в другой, что-то похожее на пампушки, политые топленным маслом, в третьей - густой как сметана, томатный соус.
        - Что это?
        - Хинкал, наше национальное блюдо. Попробуй, очень вкусно. Мясо макай в соус и ешь с хинкалом.
        - Это эти пампушки - хинкал?
        - Да. Это пшеничная мука, замешанная с яйцом, солью, кефиром и сваренная в мясном бульоне.
        Андрей наколол вилкой мясо, обмакнул его в темно-красный соус. Рот обожгло.
        "Кавказская кухня, все остро, обжигающе".
        - Вкусно!
        - Ты хинкал попробуй.
        Мужчина положил в рот «пампушку». На вкус они были соленые, отдающие мясным привкусом.
        - Ваш народ знает толк в вкусной еде.
        Наградой за комплимент Андрею были блеснувшие женские глаза.
        - Ты как чувствовала, что мне сегодня достанется. Заранее такой царский ужин приготовила!
        Дагестанка скромно потупила глаза…
        - А ты чего не ешь?
        Камилла взяла рукой самый маленький кусочек мяса, обмакнула его в соус и не спеша съела. Затем, так же неспешно она съела одну "пампушку".
        - Эх, только хорошего красного вина не хватает!
        - У нас в народе говорят, вино воспламеняет кровь. А тебе зачем воспламенять?
        И вновь огромные черные глаза рядом, влекущие, как влечет бездна, как черный провал ствола пистолета.
        - Потому, что ты рядом, - хрипло произнес Андрей и притянул к себе эти бездонные глаза, притянул так, что смог, наконец, утонуть в них…
        Дагестанка обжигала, каждый миллиметр ее тела словно пылал. И эта раскаленная, гибкая страсть обвивала мужчину, сдавливала его в своих объятиях, заставляла стонать, с рычаньем отрывать ее от себя, но не для того, чтобы отбросить, а чтобы с силой бросить на диван и распять на своих руках… И вновь это гибкое тело кажется везде, дотрагивается до всего тебя и ты стонешь от этих обжигающий касаний. Время словно споткнулось об эту страсть и замерло. А та, пользуясь этим, раз за разом, выдавливало из мужского тела, все, на что оно было способно и даже неспособно, выжимало, а потом и выцеживало все соки, соки любви. Казалось, что все, мужское естество выцежено, выжато до капли, но проходило пять, десять, двадцать минут остановившегося времени и не устающая, извивающаяся, трущаяся страсть вновь высекала искру, заставляя мужчину вновь и вновь нырять в бездонный омут черных, кавказских глаз…
        - Ты не женщина, ты ведьма, - усталый, да что там усталый, изможденный Андрей Кедров навзничь лежал на диване. Обнаженная, со струящимися по ее спине и груди черными волосами стояла на коленях рядом с ним. Лучи уже высоко поднявшегося солнца легко проходили сквозь легкие шторы.
        - Тебе не понравилось? - хриплый, гортанный смех.
        - Я же сказал, что ты ведьма. Такую страсть можно разжечь, только вступив в союз с дьяволом.
        - Все вы русские, усложняете. Ведьма, дьявол. Я обычная дагестанская девушка и люблю, как могу, - Камилла встала и, нисколько не смущаясь своей наготы, пошла на кухню.
        "А можешь ты немало, - Андрей устало смотрел вслед удаляющейся девушки. - Гм, я почему-то считал, что женщины гор очень скромны и кротки и делают то, что прикажет им мужчина - муж или отец. Я ошибался", - перед глазами мужчины вновь возникло это извивающиеся, неистощимое на выдумки, женское тело, которое словно пластилиновое могло вывернуться в любую позу.
        Еще секунду назад он жадно хватал ртом эти коричневые соски, а вот уже его щеки зажаты в сладчайших тисках женских бедер…
        - Поешь, тебе надо подкрепиться, - Камилла грациозно изогнулась, протягивая Кедрову поднос с едой. Ее черные волосы коснулись пола.
        И вновь горячее мясо обжигало рот не только своей температурой, но и черным перцем и чесноком, которым оно обильно было нашпиговано.
        "На Кавказе не только кухня обжигает", - мужчина не мог отвести взгляда от стоящей перед ним на коленях обнаженной молодой, на вид ни как не больше восемнадцати лет, девушки.
        - А ты почему не ешь?
        И вновь Камилла взяла самый маленький кусочек мяса, заев его одной «пампушкой», а потом, дождавшись, когда Кедров доест, в грациозном поклоне взяла у него поднос и унесла на кухню.
        - Ну и что дальше будем делать? - спросил Андрей вернувшуюся из кухни девушку.
        - Ты хочешь меня прогнать?
        - Зачем бы я тогда тебя забирал из медсанчасти?
        - Чтобы добиться своего, - Камилла вновь села перед ним на колени, положив руки на его колени.
        "Европейка так бы не сделала. Не села бы обнаженной на колени перед мужчиной. С этим равноправием полов мы кое-что потеряли. По крайней мере, вот такие прекрасные минуты, когда ощущаешь себя настоящим мужчиной, хозяином".
        - Хорошо. Тогда теперь я предпочитаю каждую ночь добиваться своего.
        В черных глазах дагестанки мелькнул озорной огонек.
        - Добивайся.
        И вновь обжигающая страсть обвила Андрея со всех сторон, погружая его целиком в горячий мир чувственных наслаждений…
        На службе майор Кедров появился через три дня, с блеском в глазах и темными небольшими мешками под ними. И только стоя на плацу, глядя на выстроившуюся перед ним роту, он вдруг поймал себя на мысли, что ни разу за эти фантастические дни и ночи не вспомнил о поврежденной ноге.
        "Как Лю вылечила", - хмыкнул офицер.
        - Рота! Повзводно! На полигон бегом марш!
        Глава 10
        Пронизывающий ветер пробирал, что называется до костей.
        "Вот тебе и Кавказ - вино, море, шашлыки. Да нет, шашлыки у нас будут, только есть их не захочется", - Андрей еще раз посмотрел в бинокль на возвышающийся в метрах ста перед ним некрутой склон горы.
        Цумадинский район Дагестана на границе с Чечней. Ноябрь месяц.
        Склон как склон, но командир роты знал, вон там, около валуна и двух небольших сосенок находиться схрон. Агентурная разведка сработала безукоризненно - точно указала его координаты. На фотографиях, переданных майору Андрею Кедрову, все выглядело именно так, как и сейчас. Валун серого цвета с глубокой трещиной посередине. Около него, выше по склону небольшой, с полметра округлый камень такого же цвета. Именно он являлся входом в схрон.
        Но не схрон был главной целью спецназовцев. По тем же агентурным данным в скором времени к нему должна была подойти банда Гурама. Приказ был лаконичен - банду уничтожить. По возможности захватить Гурама и других боевиков живыми.
        "Вот именно, по возможности", - Андрей решил сразу, жизнями своих ребят он рисковать не будет. Ни при каких условиях.
        Командир роты решил подпустить боевиков к схрону, дождаться, когда они его откроют, а потом без всякого предупреждения открыть массированный огонь на поражения из всех видов оружия. И бить до тех пор, пока не начнут поднимать руки.
        "А не начнут, тем хуже для них. Никакого физического контакта с боевиками, только огневой".
        И именно поэтому комроты решил не окружать схрон, чтобы пришедшие боевики оказались в кольце. Во время боя те наверняка куда-нибудь рванут, пытаясь выйти из кольца. А значит выйдут на кого-нибудь из спецназовцев. Нет, массированный огонь и последующее преследование без прекращения огня. Боеприпасов не жалеть, сейчас их в России много!
        Вот только формулировка "в скором времени" настораживала. Сколько это "в скором времени"? По крайней мере, двое суток она превышала - именно столько рота Андрея Кедрова находилась в засаде. Двое суток на пронизывающем ветру при температуре два-три градуса тепла днем и минус пять - восемь ночью. Плюс высокая влажность. И при этом никакого костра, а, следовательно, горячей пищи. Да и особо не подвигаешься для согрева.
        "Сейчас ребята уже сморкаются. Скоро начнут кашлять. Какая уж тут скрытность. Еще сутки и я потребую окончания операции или пусть шлют замену" - Андрей невольно скосил глаза на спецназовца с рацией, лежащего рядом с ним. - Командование, конечно, скривиться, но, ничего, как-нибудь переживу. В первый раз, что ли", - И Андрей вновь посмотрел на рацию.
        Тогда он тоже смотрел на рацию, точнее на кнопку включения ближней космической связи. Мнемы свою задачу выполнили на пять - вынырнули из гипера в каких-то двадцати тысячах километрах от Земли.
        - Надеюсь, дальнейший путь для тебя труда не составит, фролы хорошо учат в своей Военно-Космической академии, - Лю улыбнулся.
        - Не составит!
        - Счастливо добраться, а главное, счастливо вновь прижиться на Земле, - мнем внимательно посмотрел в глаза землянину, пытаясь понять, как тот воспринял это "счастливо вновь прижиться на Земле".
        - Не волнуйся, Лю, приживусь. Недаром у меня прозвище Волк.
        - Я знаю.
        - Прощай, Лю! Спасибо тебе за все, что ты для меня сделал.
        - До свидания! - ответил мнем и крепко, по земному пожал Андрею руку.
        Через полчаса мнемов уже не было. Их звездолет "без всплеска" - рентгеновской вспышки, которая всегда сопровождает гиперпространственные переходы звездолетов челов, кроков и фролов, нырнул за изнанку Вселенной.
        "Что ж, пора, - Кедров привычно ударил по нескольким клавишам бортового компьютера десантного бота, чтобы заставить того рассчитать траекторию до Земли.
        Экран монитора осветился синим цветом и тут Андрей увидел последний подарок Лю - все необходимые расчеты уже были сделаны и загружены в память компьютера.
        "Спасибо, Лю, спасибо друг, - землянин улыбнулся и его палец лег на большую зеленую кнопку включения гиперпространственного двигателя.
        Конечно, на тяжелом десантном боте гиперпространственный двигатель был слабеньким по сравнения с монстрами, стоящими на настоящих звездолетах. Но пару световых минут на нем преодолеть было можно. А двадцать тысяч километров - это вообще было чуть больше пяти сотых световой секунды. И не заметишь гиперпространственного перехода. Раз, и ты уже на орбите Земли.
        Можно было, конечно, добраться до планеты и на обычном ядерном движке. Каких-то семь-восемь минут и ты у цели. Но Андрей отлично понимал, как встречает Земля неопознанные объекты. Дружелюбием там и не пахнет, а пахнет выхлопами ракет противовоздушной обороны. Конечно, если ты будешь садиться где-то в Африке, а то и в Антарктиде, угрозы со стороны противовоздушной обороны какой-либо из стран опасаться не следовало. Но, а что потом? Как потом добираться домой? И что будет с десантным ботом, оснащенным гиперпространственным двигателем, квантовым компьютером и многим, многим другим, что и не снилось земной цивилизации? "Спасибо, Андрей, за роскошный подарок", - сказанное на каком-нибудь языке, скорее всего английском, но только не на русском?
        "Спасибо, благотворительностью не занимаюсь".
        А режим невидимости сжирает слишком много энергии. Перелет в двадцать тысяч километров с последующей посадкой осушит баки с горючим до донышка. А если придется вновь уходить на орбиту? Мало ли что…
        "Нет, садиться будем в Москве, в Шереметьево", - вспомнилась ему фраза из одного, виденного в детстве, фильма.
        - Садиться будем в Москве, в Шереметьево! - и мужской палец утопил зеленую кнопку.
        И бортовой компьютер тут же дал отмашку для включения циклограммы запуска гиперпространственного двигателя. В самом сердце ядерного реактора выдвинулись стержни-замедлители, пришпоривая реактор, посылая его в галоп. Сотни мегаватт мощности обрушились на нуль-континуум генератор. Но тот только этого и ждал. Невидимо завибрировали его обмотки, впитывая гигантскую реку энергии, превращая ее в мощнейшее электромагнитное поле, которое мертвой хваткой вцепилось в пространство, вытрясывая, выбивая из него гравитоны и тут же формируя из них поток. Стремительно плотность и яркость этого потока нарастала. Разогнанные электромагнитным полем гравитоны вгрызались, буравили вакуум. Секунда, другая. Поток гравитонов, похожий на тонкую ярко-синюю спицу, вспыхнул ослепительно-белым светом, и тут же исчез - пространство было пробито. Хлынувшие из преисподней виртуальные частицы мгновенно разворотили пространство в месте прокола, и в образовавшуюся брешь тут же провалился десантный бот.
        Компьютер все рассчитал точно. Он подвел к нуль-континуум генератору ровно столько энергии, чтобы ее хватило на преодоление двадцати тысяч километров реального пространства, а по меркам гиперпространства несколько стотысячных секунды его времени - или лишь сто миллиардов оборота электронов вокруг своей оси - огромное время по этим меркам.
        Человек ничего не почувствовал. Вспышка перед глазами, сменившаяся прекрасным бело-голубым светом - Земля в ста пятидесяти километрах впереди!
        - Командир, говорит пятый, по-моему, идут, - прошелестело в наушниках.
        Андрей тут же повернул бинокль направо. С минуту он ничего не видел. Но вот качнулась ветка ели и спецназовец увидел боевика - бородатого мужчину в одежде защитного цвета и черной вязанной шапочке на голове.
        "Господи, только бы не заметили, только бы не заметили", - в голове крутилась только одна мысль-мольба.
        Встречный бой был намного менее эффективен, чем бой с противником, застигнутым врасплох. Именно поэтому Андрей приказал расположиться в трехстах-трехстах пятидесяти метрах от схрона. В этом случае окружность с таким радиусом достигала длины порядка двух километров - вероятность боевиков, идущих к схрону, натолкнуться на спецназовцев, резко уменьшалась.
        Кедрову было видно, что боевик сам, в свою очередь, осматривал местность в бинокль. Вот он повернулся в его сторону. Комроты даже невольно сжался и на мгновение зажмурил глаза, боясь, что тот его заметит. Но тот еще несколько секунд спокойно осматривал местность, затем коротко махнул рукой кому-то еще невидимому Андрею.
        Трое боевиков, одетых совершенно одинаково, согнувшись, подбежали к валуну. Еще раз осмотревшись, они налегли на камень.
        "А если эти трое сейчас откроют склон, заберут все оружие и начнут уходить? Нет, так быть не должно. Агентура утверждала, что схрон большой, оружия много и тремя человеками его не вынести. Ну а если нет? Скрытно преследовать их? Нет, не получиться. Какими бы профессионалами не были спецназовцы ГРУ, сотня человек скрытно не сможет преследовать троих боевиков достаточно долго. Послать за ними нескольких ребят, чтобы те, обнаружив банду, вывели на нее всю роту? Похоже, так и придется действовать", - Кедров напряженно следил за тремя боевиками.
        Те, тем временем, отодвинули камень, оперев его на рядом стоящий валун. Андрей увидел зачерневший провал. Один из боевиков нырнул в него. Двое остальных осматривали местность. Через минуту, нырнувший в схрон боевик, вновь показался на поверхности. Было видно, что он что-то сказал своим товарищам.
        Комроты в напряжении прикусил губу. Сейчас все решится. Если они сейчас начнут вытаскивать оружие, то агентурная разведка ошиблась. Оружия в схроне немного и его вполне могут унести три человека. Если они каким-либо сигналом позовут остальную банду, тогда все по плану. Тогда еще одной банды на Кавказе станет меньше, еще тридцать-сорок боевиков минус. Кавказцы плодовиты, но и спецназ стреляет метко. Какой процесс более эффективен?
        Андрей увидел, что бородач, которого он увидел первым, вытянул из кармана куртки какой-то черный предмет, подержал его в руке несколько секунд, положил обратно в карман.
        "Это была рация, и он несколько раз послал сигнал вызова - сигнал, что все в порядке", - Кедров напряженно наблюдал за происходящим.
        После этих манипуляций бородача, один из боевиков вновь полез в схрон, а двое других остались на поверхности. На этот раз боевик в схроне был всего несколько секунд. Вот он снова показался на поверхности, вытащив узкий и длинный зеленый ящик.
        "Игла", - тут же автоматически определил Андрей.
        А боевик вновь нырнул в схрон.
        Прошло пять минут. Около валуна уже громоздился целый арсенал.
        Пять ящиков с переносным зенитно-ракетным комплексом «Игла», три станковых пулемета ДШК, несколько ящиков с выстрелами для "Иглы".
        "Неужели я ошибся, и боевики все это потащат сами?"
        Но когда около валуна лег еще один ДШК Андрей успокоился - боевики все же не ослы, такого количества вооружения они на себе не потащат.
        - Первый, - в наушниках вновь раздался шепот сержанта Пьяных, говорит пятый. Еще идут.
        - Отлично. Ждем с нетерпением.
        Через несколько минут около схрона с оружием находилось девятнадцать боевиков. Еще десятеро, по докладам спецназовцев, залегли в непосредственной близости от него.
        "Пора, - решил майор Кедров, - когда четверо боевиков по двое понесли несколько ящиков в глубь леса. - Всем огонь, - спокойно, обыденно прозвучало в эфире…
        Все закончилось очень быстро. Восемь «Утесов» - достойных наследников знаменитых ДШК, семь снайперских винтовок, и сто тридцать «Абаканов» не оставили боевикам ни малейших шансов. Минута интенсивного огня и более тридцати трупов уже валялось на каменистой земле. Если кто из банды Гурама и хотел поднять руки, он просто этого не сумел.
        Ну и правильно. Корми потом их в тюрьме", - Комроты в бинокль внимательно осматривал поле боя.
        Он до минимума хотел свести риск для своих бойцов. Были случаи, что во время боя кто-то из боевиков притворялся мертвым, а потом неожиданно, в упор открывал огонь. Или так поступал раненный, но способный стрелять. Надо признать, что мусульманские боевики еще меньше боялись смерти, чем русские. Аллах же всех погибших в бою сразу зачисляет шахидами, которых в раю ждет полные столы яств и сорок прекрасных девушек для наслаждений. Так чего же бояться?!
        - Вроде все нормально. Группа осмотра пошла, - ; вновь прозвучала в эфире команда.
        Десять спецназовцев, разбившись на пары, стали подходить к лежащим боевикам. Пальцы на спусковых курках автоматов. Один подходит, другой стоит в полутора-двух метрах, держа на мушке голову лежащего на земле человека. При малейшей опасности или только подозрении на опасность тут же раздаться короткая очередь. Никто рисковать не хочет. Каждого дома ждут родители, жена, дети, любимые. А этот, лежащий в окровавленном хаки может и гражданин России, но он не свой, чужой. И этим все сказано. А может это вообще наемный араб. Так ради чего рисковать?
        - Первый, все чисто. Двадцать восемь трупов, один еще живой. Ранен в живот. Что делать?
        - С собой заберем. Надо же отчитаться, что и живых боевиков захватили. - Олег, вызывай вертолеты, - обратился он к радисту.
        Через час пространство наполнилось тяжелым гулом - утюжа воздух, летело три старых, но надежных работяги МИ-6, каждый из которых способен вобрать в свое чрево до семидесяти человек.
        Спецназовцы быстро расчистили необходимую площадку для посадки, - убрав несколько елей. Убрав - это значит короткая очередь из двенадцатимиллиметрового «Утеса» под корень дерева.
        Пока один вертолет загружался, два других кружились воздухе, прикрывая погрузку с воздуха. Стволы авиационных пулеметов смотрели на лес, готовые тут же выбросить в секунду несколько сот грамм летящего со скоростью восемьсот метров в секунду свинца.
        В первый вертолет, спецназовцы загрузили арсенал оружия так любезно излеченного из схрона боевиками. Туда же впихнули и их тела. Кедров видел, как недовольно морщились пилоты вертолета. Перевозить трупы убитых - плохая примета, а уж кровища сколько будет в фюзеляже. Вымывай потом все это.
        Крутанулся огромный, тридцать пять метров в диаметре, несущий винт и машина тяжело поднялась в воздух.
        Теперь погрузка проходила веселее. Уже ничего не надо было таскать, кроме своей задницы и мускулистого тела. Второй пошел!
        Андрей решил садиться в третий вертолет с третьим взводом. Один за другим спецназовцы быстро взбегали по трапу в транспортный отсек.
        - Давай «чеха», - комроты махнул рукой двум бойцам, держащим в руках легкие носилки с раненным боевиком.
        Да, все-таки у Андрея был надежный, бдительный ангел-хранитель. Это именно он заставил своего подопечного бросить вроде бы случайный взгляд на лежащего боевика, когда того проносили мимо него, именно тогда, когда тот вытащил из какого-то кармана ребристое тело «лимонки». Сухо щелкнула извлеченная чека…
        - Граната! - и мускулы ног легко бросили молодое поджарое тело комроты на боевика.
        Успел! Пальцы Андрея намертво зажали руку чеха, не давая тому освободить спусковой рычаг запала гранаты.
        - Командир, он, сука, чеку успел выдернуть, - донеслось до него.
        - Знаю, - ответил Андрей, не поднимая головы.
        Возникло секундное замешательство. В вертолет в таком состоянии боевика нести, естественно, нельзя. Попытаться отобрать у него гранату - велика вероятность, что она взорвется прямо у тебя в руках.
        Кедров повернул голову и увидел оскалившееся лицо «чеха». Пот градом катился по его лицу, но он все также настойчиво пытался высвободить руку с гранатой.
        - Сдохни, кафир, - с хрипом вырвалось из горла боевика.
        - Сейчас, обязательно, - теперь оскалился Кедров, решение было принято.
        - Травкин, Кошкарев, - приказал он спецназовцам, державшим носилки, - а ну тащите его за валун.
        Те тут же выполнили приказ своего командира. Андрей шел рядом с ними, все также сжимая руки боевика.
        - Ставьте носилки на землю и быстро в вертолет, - тут же последовала другая команда.
        Спецназовцы также беспрекословно ее выполнили.
        - Ну что «чех», ты сам этого хотел, - и Кедров, освободив правую руку, с силой ударил боевика по расплывшемуся на его животе кровавому пятну и тут же отпрыгнул за валун. Крик боли, мат, взрыв…
        - Что, командир, без пленных летим? - спросил командир третьего взвода лейтенант Доставалов, когда вертолет, набрав высоту, взял курс на базу.
        В глазах взводного прыгали веселые искорки.
        - Один был и тут от ран скончался, - в тон своему подчиненному ответил Кедров.
        Офицеры, еще раз глянув друг другу в глаза, расхохотались.
        "Все, домой, к Камилле. Теперь пару месяцев можно отдохнуть", - Андрей, прислонив голову к мелко вибрирующему корпусу фюзеляжа, закрыл глаза.
        Очередная командировка в Дагестан заканчивалась.
        Десантный бот трясся крупной дрожью.
        "Слишком энергично я начал торможение и бот вошел в атмосферу под большим углом",
        - мелькнуло Андрея в голове, а перегрузки уже начали по-настоящему прессовать тело. - А что делать? Координат места посадки мне никто не сообщал".
        А бот с ревом, раскаляя вокруг себя воздух, превращая его в плазму, проваливался все ниже и ниже.
        Двадцатью минутами ранее, увидев прямо перед собой на экране внешнего обзора Землю, Андрей от нахлынувших на него чувств запел. В фроловском боте зазвучало:
        Широка страна моя родная,
        Много в ней лесов, полей и рек.
        Я другой такой страны не знаю,
        Где так вольно дышит человек!
        Немного присмотревшись к тому, что показывал экран обзора, Андрей запел-заорал еще громче:
        От Москвы до самых до окраин,
        С южных гор до северных морей
        Человек проходит, как хозяин
        Необъятной Родины своей!
        Под ним проплывала его Родина - Россия. Вот, перерезая страну с юга на восток, величественно распростерлась самая большая река России Лена, около которой раскинулась паутина рек помельче, словно впечатанная в зеленый океан лесов. Еще немного и показалась большая дуга Байкала, окруженная со всех сторон горами. Андрей не отрывал взгляд от экрана. Он, суммарно преодолевший миллионы световых лет, видевший многие планеты в разных галактиках свою родную планету с орбиты, по сути, видел в первый раз… И не мог оторвать взгляда от этого зрелища.
        А Россия медленно, величаво плыла под ним. Енисей, Иртыш, Обь, Уральские горы - десантный бот Андрея уже летел над европейской частью страны. Его сердце забилось еще учащенней. В распростершейся под ним реке он узнал Волгу. Скоро он будет пролетать над родным домом!
        Всюду жизнь и вольно и широко,
        Точно Волга полная, течет.
        Молодым - везде у нас дорога,
        Старикам - везде у нас почет.
        И тут безумная и чертовски соблазнительная в своем безумстве мысль мелькнула в голове Андрея. Настолько безумная и настолько соблазнительная, что он сразу, практически не колеблясь, решил воплотить ее в жизнь. Эмоции били через край, адреналин в кровь вбрасывался килограммами. Это было похоже на чудо! Впрочем, это и было чудом. Словно выпущенным из пращи, пролететь по гиперпространству миллионы световых лет, уцелеть, очутиться поистине черте где, там, где не было даже кванта света, где вообще ничего не было и вот уже лететь над Россией, любоваться ее прекрасными просторами и понимать, чувствовать каждой клеточкой организма - жизнь, чет возьми, прекрасная штука! Было от чего потерять голову.
        - Безумству храбрых поем мы песню! - заорал Андрей.
        Между тем Волга со своим неизменным Каспием осталась позади. Под десантным ботом уже плескалось Черное море.
        - Черт! Так можно и пролететь!
        Географических координат точки, куда дерзко Андрей решил садиться, он не знал. Не было их, естественно, и в памяти бортового компьютера фроловского десантного бота.
        - Прорвемся! - и землянин включил тормозной двигатель, решив садиться, что называется, "на глазок".
        Будто споткнувшись, бот круто нырнул в атмосферу Земли…
        Андрей почувствовал, что вертолет, наклонившись, стал опускаться. Взглянув в иллюминатор, он увидел под собой их базу под Буйнакском, где они всегда останавливались, прилетев из-под Ростова. Вон стоят, ждущие их АН-12. Скоро они будут дома, в России, их России! А там ждет его Камилла…
        Легкое, горячее тело с силой прижалось к нему. Страстные, влажные губы впились в его губы. Его руки обняли женское тело, еще сильней прижимая к себе.
        - Камиллка, сумасшедшая, - он, как пловец, выныривающий из прекрасных морских глубин, чтобы глотнуть воздуха, на мгновение отрывался от неистовствующих женских губ, чтобы прошептать ей нежные слова, чтобы взглянуть в ее сияющие глаза и вновь эти губы затягивали его в глубины телесных наслаждений.
        Мужские руки, поначалу обнимавшие женское тело, теперь беспрепятственно, вольготно блуждали по нему, опускаясь все ниже и ниже…
        - Камилка, у тебя что, под халатом ничего нет?! Простудишься, дурочка!
        - Я ждала любимого мужчину, который не должен мне дать замерзнуть.
        - Не дам, не дам…
        - Не надо много слов.
        И вновь его губы, не давая говорить, закрывали другие губы.
        А под легким халатиком так соблазнительно пылало ждущее его тело. Не в силах больше сдерживаться, Андрей подхватил Камиллу на руки и вместе с ней упал на жалобно застонавший диван. Мелькнула, белевшая на нем простынь. Где-то в самом уголке сознания приятно обдало теплом: "Ждала!". Потом это тепло сменилось жаром и белая простынь перед глазами сменилась влажно белевшими в раскрытом сладострастном стоне зубами Камиллы. И он впился в этот раскрытый рот…
        - Ты точно, сумасшедшая, - Андрей с наслаждением, расслабившись, на спине лежал на диване.
        Камилла грудью, прильнувшая к его груди, весело смотрела на него. Ее зубы все также влажно блестели во рту.
        - А тебе не нравиться?
        Ее чуть хрипловатый, гортанный голос всегда его заводил.
        - Нравится, очень нравится!
        - Значит я буду сумасшедшая! - и она, быстро наклонив голову, больно укусила его за грудь.
        - Ой, больно же!
        - Терпи, ты же мужчина! Кто много терпит, много получает, - и женские губы вновь впились в его кожу.
        - Ммм… - боль сменилась наслаждением, когда к саднящему месту укуса дотронулся женский язычок и стал, то медленно, то быстро скользить по коже. - Ммм… ой! - разливающаяся по тело теплота мгновенно была сметена острой, жгучей болью - острые зубки вновь с вожделением впились в свою добычу.
        А потом вновь женский язычок стал "залечивать раны"…
        Звезды за окном начали медленно бледнеть, растворяясь в утреннем небе. Влажная, измятая простынь валялась на полу. Мужчина и женщина, обнявшись, лежали на диване. Правая рука Андрея, на которой лежала Камилла затекла и нестерпимо колола. Мужчина несколько минут мужественно боролся с болью, затем осторожно стал вытаскивать руку из-под женского тела. Камилла тот час же открыла глаза.
        - Таки разбудил, - огорченно тихо сказал Андрей.
        Камилла улыбнулась, сладко потянулась:
        - Как хорошо! А ну двигайся! - и она шутливо толкнула лежащего рядом мужчину.
        Тот чуть сдвинулся к краю дивана, тот неожиданно резко накренился и Андрей тут же очутился на полу. Хохоча, он заглянул под диван:
        - Камилла, мы с тобой сломали диван!
        Одна из ножек дивана беспомощно лежала на полу. Молодая женщина, откинувшись на спинку дивана, тоже громко хохотала…
        Андрей весело скалясь, вцепившись в штурвал, садил десантный бот на Землю.
        - Садиться будем в Москве, на Красной площади! - весело заорал он, словно не чувствуя перегрузки, которая словно огромный невидимый пресс, давила и давила.
        Визуально ориентируясь, он направлял бот на северо-запад, там, где, по его мнению, должна быть Москва.
        "Ну давай же, давай, - глаза Кедрова жадно шарили по экрану внешнего обзора, ища признаки появления огромного мегаполиса.
        Быстрый взгляд на монитор. Высота семьдесят километров. Скорость три километра в секунду.
        "Быстро тпру. Ох, жесткая будет посадка! - еще взгляд на монитор. - Черт, топлива на донышке. Сейчас вырубиться режим невидимости", - Кедров знал, что компьютер, получив сигнал от датчика, что объем топлива уменьшился до определенного предела, тут же автоматически выключит систему невидимости - лучше быть обнаруженным, чем, использовав все топливо, неуправляемым куском железа брякнуться на землю.
        И тут его взгляд зацепился за что-то огромное на горизонте.
        "Москва!" - догадался он.
        Все тревоги мгновенно рассеялись. И он весело заорал:
        - От Москвы до самых до окраин!
        Москва быстро приближалась.
        "Черт! Точно перелечу", - Андрей до отказа вдавил одну из кнопок, расположенных на штурвале, заставляя тормозной двигатель работать на максимальной тяге.
        От перегрузки перед глазами пошли круги.
        Пятьдесят километров над землей… сорок… тридцать…
        Коротко взвыла сирена - бортовой компьютер выключил систему невидимости.
        "Я представляя, как сейчас обалдеют ракетчики. Вдруг ни с того, ни с сего у них на экранах радаров появляется такое страшилище, прущее на столицу со скоростью два километра в секунду", - огромная, прессующая перегрузка выдавила из Кедрова всю первоначальную эйфорию и теперь он с ужасом представлял, в какую неприятную историю он почти вляпался.
        Да почему почти? Система то невидимости уже выключена! Вляпался!
        Надо отдать должное ребятам из Солнечногорска. На столь нештатную обстановку они отреагировали быстро. Впрочем, в этом, в основном, заслуга автоматизированной системе управления. Едва десантный бот Андрея появился на экранах РЛС, компьютер центрального пункта управления ПРО Москвы в секунду высчитал основные характеристики внезапно появившегося летающего объекта. Миллисекундная задержка - система «свой-чужой» вынесла отрицательный вердикт. И десантный бот Андрея из разряда быстролетящего летающего объекта тут же был переведен в разряд неопознанного быстролетящего летающего объекта. Еще секундная задержка - компьютер выбирал зенитно-ракетный комплекс, с которого наиболее удобно было осуществить уничтожение неопознанного летающего объекта. Выбирать было из чего - более пятидесяти ЗРК, расположенных более чем в десяти местах. Электроника закончила свои расчеты и тут же отдала приказ. Более чем в ста километрах от Солнечногорска, под деревней Жуково, расположенный около Сергиевого Посада ожил монстр - С-400
«Триумф». Четыре ракеты, мирно дремавшие в своих транспортно-пусковых контейнерах, ожили. В их системы управления быстрыми, короткими импульсами была вколочена предварительная информация об их жертве. Предварительная, потому что, оказавшись на воле, как спущенные с поводка, гончие, они устремятся за своей жертвой, постоянно самостоятельно корректируя свое движение.
        Еще несколько секунд - опрос всех систем ракет. Все нормально.
        Пошел! Замкнулись необходимые контакты и под первой из четырех ракет, которыми владел рукотворный монстр С-400 «Триумф», сработал пороховой аккумулятор давления. Раскаленные газы, словно шарик из пневматического ружья подбросили ракету вверх на высоту тридцати метров. И тут же включился ее маршевый двигатель. Оставляя за собой яркий, быстро расширяющийся огненный сноп огня, она быстро рванула вверх. Но тут же с земли стали поступать управляющие импульсы команд, заставляя ракету ложиться на курс сближения со своей жертвой.
        Но компьютеру в Солнечногорске этого мало. Его электронные мозги бесстрастно подсчитали, что для поражения цели, имеющие такие характеристики движения, с вероятностью девяносто девять процентов, одной ракеты мало. И вот уже под второй ракетой срабатывает пороховой аккумулятор давления. Потом под третьей… Четыре новейшие ракеты 9М96Е2 устремились на десантный бот Андрея Кедрова.
        Снова, но в другой тональности взвыла сирена - ракетная атака!
        "Это же каким надо быть ослом, чтобы вляпаться в такую историю"! - Андрей лихорадочно нажал несколько кнопок на пульте управления, готовясь к отражению ракетной атаки.
        "Одна, две, три… четыре! - Кедров лихорадочно пересчитал направляющиеся по его душу ракеты, любезно показанные бортовым компьютером на мониторе. - Мама мия!"
        Между тем компьютер без всяких эмоций готовился к встрече незваных гостей. Быстро запитан энергией носовой лазер, сброшен защитный колпак с его линзы. Небольшой доворот ботом и тут же короткая вспышка на максимальной мощности. И в то же мгновение, в головную часть первой, наиболее близко приблизившейся к своей цели ракеты, вонзаются сотня мегаватт энергии, превращая миниатюрную и нежную электронику системы управления в расплавленную смесь многих элементов таблицы Менделеева. Но на разборки с электроникой пошли не все мегаватты, щедро отсыпанные бортовым компьютером бота. Другая часть занялась боевым снаряжением зенитной ракеты. В миллисекунды расплавилась стальная оболочка, так и дождавшаяся превращения в рой осколков, буквально кромсающих на части жертву ракеты. Жертва превратилась в охотника. Затем пришла очередь взрывчатого вещества. Тысячи градусов температуры стали лучше любого детонатора… Огненный яркий шар вспух в подмосковном небе на высоте двадцати километров. Один ноль в пользу фроловского оружия!
        Бортовой компьютер десантного бота продолжал работать дальше. Миллисекундный анализ и выбрана очередная наиболее опасная цель. Команда двигательной установки и нос бота разворачивается на нее. Компьютер хладнокровно ждет - лазерная установка не набрала максимальной мощности. Миллисекунда, другая, третья… секунда! - вечность по понятиям электронного мира.
        Вспышка! И еще один огненный шар вспыхнул в небе Подмосковья. Два ноль.
        Но оставались еще две ракеты, которые были уже в десяти-пятнадцати километрах от бота - пять-семь секунд полета. На этом завершающем участке полета система управления ракет автоматически перешла на активное радиолокационное самонаведение
        - гончие почувствовали запах своей жертвы.
        Мгновенная команда двигательной установке. Если бы он мог, компьютер крикнул человеку: "Держись!", а так только мигнула желтая лампа на пульте управления - максимальные перегрузки. Десантный бот ушел в крутой вираж с боковым скольжением. Датчики безмолвно вывели на монитор показатель перегрузки - тридцатикратная!
        Если бы не специальный противоперегрузочный костюм, одетый на Андрее, а самое главное не пилотское кресло со встроенной интеллектуальной системой помощи при перегрузках, естественно, такую трехсекундную нагрузку организм человека не выдержал. А так только разноцветные круги перед глазами и колющая боль в спине - несколько датчиков, встроенных в спинку кресла, специальными электромагнитными импульсами помогали сердцу перекачивать, ставшую в тридцать раз тяжелее кровь. Другие датчики, установленные там же и в подголовнике, как бы разжижали кровь, делая ее менее вязкой. Кровеносные сосуды «звенели» но пропускали через себя этот поток сверхтяжелой, тяжелее ртути крови. После таких перегрузок по всему телу человека расцветали синим цветом синяки - не все сосуды выдерживали такую пытку. Главное, чтобы не лопнул крупный сосуд и тем более в голове. Но такое, увы, тоже случалось.
        Российские ракеты были самыми совершенными в мире - при необходимости интенсивного маневрирования перед точкой встречи с целью ракета способна реализовать режим
«сверхманевренности», с использованием газодинамической системы управления. Эта система позволяет за двадцать пять тысячных секунды увеличить аэродинамическую перегрузку ракеты на величину порядка 20 единиц.
        Но для уничтожения фроловского десантного бота этого было мало. Ракеты были самыми совершенными в мире, но только в земном мире.
        Чуть отстав два посланца «Триумфа» продолжали преследование. Но теперь ситуация изменилась - расстояние между ботом и ракетами увеличилось. Чем немедленно воспользовался фроловский компьютер. Неслышно повернулась в своем гнезде кормовая лазерная установка, перед этим заботливо компьютером подпитанная энергией. Вспышка! И третья ракета получила точно в «лоб» лазерным лучом. И третий огненный цветок распустился в голубом небе. Высота десять километров.
        Но тут в схватку фроловского и российского оружия вмешался еще один игрок, грозящий своей массой перетянуть чашу весов в пользу России. Этим игроком была Земля. Маневрируя и уходя от ракет компьютер слишком низко опустил свой бот, при этом не уменьшая скорости. Два километра в секунду - пять секунд полета до земли!
        И снова мигает желтая лампочка на пульте управления и снова перед глазами Андрея расцветают разноцветные круги. Окутанный раскаленной плазмой, выставив перед собой столб пламени тормозного двигателя, десантный бот стремительно несся к земле. Его траектория начинает круто выпрямляться. А компьютер, нечувствительный к перегрузкам, уже наводил лазерную установку на последнюю, четвертую ракету.
        Четвертый огненный шар вспыхнул на высоте пять километров. А десантный бот, оставляя за собой широкий конверсионный белый след несся в километре… восьмистах… шестистах… четырехстах метрах от земли. От могучей ударной волны в стоящих на земле домах и дачных поселках вылетали окна и срывало крыши, люди в страхе прижимались к стенкам домов, а то и просто падали на землю.
        Пришедший в себя Андрей смотрел по экрану обзора на стремительно несущуюся под ним землю. Москва началась как-то неожиданно и сразу. Тут еще вроде мелькнули какие-то дачные домики, а спустя несколько секунд под ботом уже встали железобетонные коробки высотных домов. Скорость упала до пятисот метров в секунду.
        "А больше не пытаются атаковать. Еще бы, я же над Москвой. Небось, уже пэвэошники наложили в штаны и срывают с погон звезды, кто большие, кто маленькие".
        Волнения и отчаяния, охватившие Кедрова несколько минут назад прошли. Фроловская техника с честью выдержала экзамен, и теперь Андрею оставалось только выполнить задуманное. Бывший лейтенант Вооруженных Сил России Москву плохо знал. Он всего лишь несколько раз бывал в ней на экскурсиях, когда учился в Рязанском институте воздушно-десантных войск.
        А под днищем бота стремительно проносились дома и улицы.
        "Так, сначала найти Останкинскую башню, а потом плясать от нее.
        Совсем неожиданно взвыла сирена предупреждения атаки. Быстрый взгляд на монитор - четыре красных точки быстро приближались с севера.
        "Как же я мог забыть! Истребители-перехватчики"! - и тут Андрей заметил промелькнувшую под ним реку.
        "Москва-река"! - мелькнуло в голове, и тут же в памяти всплыла не раз виденная телевизионная картинка - голубая река, одетая в бетон и рядом красивая краснокирпичная кремлевская стена.
        "Лететь вдоль реки. Только куда, вправо, влево?".
        И тут он слева от себя увидел Кремль - несколько островерхих башен, увенчанные большими рубиновыми звездами. Десантный бот, как обычный самолет стал заваливаться влево.
        Звено МиГ-31М, поднятое по тревоге с подмосковного военного аэродрома Кубинки, быстро вышло на цель.
        - Цель вижу. Находится в двадцати километрах от объекта номер один. Движется в его сторону. Скорость полтора Маха, - доложил на КП командир звена.
        - Немедленно уничтожить! - тут же с земли пришел ответ.
        На истребителях-перехватчиках была установлена система автоматического внутригруппового обмена информацией, поэтому командиру звена не было нужды дублировать приказ КП.
        Четыре руки в четырех самолетах одновременно легли на кнопки пуска систем управления вооружением «Заслон», радиолокационные станции которых уже давно осуществили захват и удержание цели.
        Одна за другой ракеты срывались с подвесок, установленных под фюзеляжем, и устремлялись к цели.
        Одна, вторая, третья, четвертая…
        МиГ-31М несет на внешней подвеске четыре управляемые ракеты класса «воздух-воздух» большой дальности и две управляемые ракеты средней дальности. Штурманы-операторы не поскупились - сразу выпустив все ракеты, отлично понимая, что времени для повторной атаки не будет - до Кремля рукой подать.
        Двадцать четыре ракеты устремились на десантный бот Андрея Кедрова, словно участвуя в соревнованиях по массовому забегу. Естественно, по своим техническим характеристикам они уступали ракетам «Триумфа», но их было в шесть раз больше.
        Фроловский компьютер мгновенно оценил создавшуюся новую обстановку. Порывшись пару миллисекунд у себя в памяти, он нашел подходящую тактику защиты.
        А рубиновые кремлевские звезды уже были рядом. Десять-пятнадцать секунд полета. Андрей захотел штурвалом довернуть бот влево, чтобы не лететь над Кремлем, а выйти на Красную площадь со стороны собора Василия Блаженного. Но бортовой компьютер думал по-другому. Бот неожиданно совершил резкий маневр и понесся прямо на кремлевскую стену. Перед этим он, давая на кормовую лазерную установку половину мощности от номинала, расстрелял три ракеты.
        Кремлевская стена стремительно приближалась. Бот не слушался штурвала.
        "И похоронили его в кремлевской стене", - мелькнуло в голове, но Андрей даже не успел улыбнуться своему черному юмору. Десантный бот пронесся буквально в полуметре над каменными зубцами. Мелькнула густая зелень деревьев, и тут же раздался жуткий треск. Бортовой компьютер осадил бот словно скаковую лошадь, бестрепетно бросив его на вековые кремлевские ели. Прыгнувшие вслед за ботом за кремлевскую стену ракеты такой маневр повторить не успели. Одна за другой они проносились над Андреем и устремлялись дальше. А дальше было…
        - Твою мать! - выдохнул Андрей.
        За деревьями проглядывало не раз виденное на фотографиях и по телевизору сравнительно невысокое желтое здание с колоннами. На крыше развивался российский флаг.
        Андрей вспомнил, как он вместе с другими курсантами своего учебного взвода был на экскурсии в Кремле, и тут же, словно наяву, в его голове прозвучали слова женщины-экскурсовода: "А теперь вы можете видеть здание бывшей школы красных командиров. Потом в этом здании размещался Президиум Верховного Совета СССР. Ныне это резиденция Президента Российской Федерации". И веселый голос Кольки Самойленко: "Вот бы попасть сюда!"
        "Попал…"
        Несколько ракет ударилось в желтое здание с колоннами. Раздались взрывы, повалил черный дым.
        А компьютер, сбросив скорость бота до каких-то смехотворных ста метров в секунду, вновь приподняв его над деревьями, направил в сторону разгромленной резиденции Президента страны, огибая его слева. Кедров с ужасом увидел, что ракеты, выпущенные с мигов, попали не только в резиденцию Президента. Другая часть мигом пересекла площадь и попала в невысокое, желтое двухэтажное здание, образовав в нем огромные провалы.
        Мелькнул какой-то памятник справа, слева пронеслось какое-то высокое здание со стоящим у его подножия Царь-колоколом, за ним - Царь-пушка…
        Андрей встряхнул с себя оцепенение и решительно, с силой ударил рукой по небольшой черной кнопке, переводя десантный бот на ручное управление. Резко штурвал на себя и вправо. По крутой дуге он взмыл вверх. На экране внешнего обзора мелькнули зеленые крыши зданий, кремлевская стена… Андрей вылетел из Кремля точно над мавзолеем Ленину.
        Красная площадь… Разбегающиеся по ней в разные стороны перепуганные люди, в ушах вой сирены предупреждения атаки и на мониторе, заходящие на него, уже двенадцать мигов.
        Штурвал от себя и почерневший, обгоревший в атмосфере космический корабль внеземной цивилизации устремляется к брусчатке Красной площади.
        Еще раз, пахнув пламенем, сработал тормозной двигатель, и многотонная машина замерла прямо напротив входа в Спасские ворота.
        Первое, что увидел Андрей, когда открыл люк десантного бота, это направленные в его сторону дула автоматов.
        "Прибытие блудного сына. Часть вторая. Двадцать первый век".
        На Спасской башне кремлевские куранты как-то сердито и насуплено пробили три часа дня.
        Глава 11
        - Господин Президент, я считаю, что операция по захвату Кардура несколько преждевременна.
        Слова были произнесены, и наступила тишина… из разряда той, что бывает перед бурей.
        - Я Вас не понимаю, господин маршал, - наконец раздались первые раскаты грома, - еще совсем недавно Вы настаивали на том, что пора воспользоваться плодами захвата нами кроковской военной базы Эльдуррей и захватить административный центр третьего сектора государства кроков - планету Кардур. А теперь Вы говорите, что операция несколько преждевременна. Потрудитесь объяснить, Бран, чем вызвано изменение Вашей точки зрения! - последние слова Президент Союза Свободных Цивилизаций Картар Вараштан произнес тоном, который уже нельзя было назвать повышенным, но и до начальственного крика он не дотягивал несколько децибел.
        - Вызвано заботой о безопасности наших Военно-Космических Сил, а, следовательно, и безопасностью нашего государства, - главнокомандующий Военно-Космическими Силами челов маршал Нарахад Бран продолжал говорить все таким же спокойным, тихим голосом.
        Все, кто хорошо знал маршала, знали, что если он говорит таким тоном, то значит, что свою точку зрения он уже не поменяет, и будет отстаивать ее до конца. Знал это и Президент. Поэтому, с трудом подавив желание дать волю своему гневу, уже более спокойно он продолжил разговор со своим подчиненным:
        - Маршал Бран, я нисколько не сомневаюсь в Вашем патриотизме и профессионализме, но потрудитесь все же конкретно пояснить, почему Вы отдали приказ о прекращении разработки операции по захвату Кардура.
        "Баррад настучал, - мелькнуло в голове офицера, - больше некому. Позавчера я ему сказал о нецелесообразности в настоящий момент атаки на Кардур, а сегодня меня уже вызывает на ковер Президент".
        - Мне кажется, что начальник Главного Космического штаба Высший генерал Баррад Кагараштан должен был Вам изложить причины этих моих действий.
        - Маршал Бран, Вы испытываете мое терпение!
        "А я не заслужил, чтобы со мной обращались в подобном тоне", - естественно, маршал этого вслух не сказал.
        Даже мужественные, не раз глядевшие смерти в глаза и в линзы кроковских боевых лазеров, что было, в сущности, одно и тоже, люди не могли говорить все, что думают в глаза всего лишь вышестоящих начальников. Наверное потому, что в бою командует инстинкт и адреналин, а на ковре у начальства рассудок и житейская мудрость.
        - Мои действия продиктованы тем, что в последнее время зафиксированы случаи существенного отклонения координат реальной точки выхода из гиперпространства с теоретической. Также два звездолета бесследно исчезли, - четко отрапортовал офицер.
        - Вы докладывали об этом. Но неужели это является поводом, чтобы не атаковать Кардур.
        - Господин Президент, я поводов увиливания от войны с кроками не ищу! Я докладываю Вам причины, почему на данный момент не может быть осуществлена эта операция.
        Два мужских взгляда встретились. Темно-карие президентские глаза и светло-серые маршальские.
        - Хорошо, - наконец произнес Президент, - я не правильно выразился. Неужели это причина, чтобы отказаться от третьего центра кроковского государства! А ведь это фактически так и будет, захвати мы эту планету.
        - Господин Президент, я это отлично понимаю. Но настаиваю на том, чтобы немного повременить и выяснить причину отклонений выхода звездолетов из гиперпространства.
        - Но ведь таких случаев единицы! Мизерный процент от всего количества гиперпространственных полетов. Пусть при атаке на Кардур отклонится от расчетной точки выхода даже один процент от всех наших звездолетов, задействованных в этой операции. Пусть даже несколько из них вообще пропадут без вести. Неужели захват третьего сектора кроков этого не окупает?
        - Если пропадет несколько звездолетов - окупает, господин Президент. Но меня настораживает тот факт, что такие случаи учащаются, быстро учащаются! И я интуитивно чувствую, что в случае массового выхода звездолетов из гипера в ограниченном объеме пространства, а этого не избежать при атаке на Кардур, может случиться катастрофа. И тогда счет без вести пропавших звездолетов может пойти на десятки, а то и сотни.
        Лучше бы маршал не ссылался на свою интуицию…
        - Маршал Бран! Вам не кажется, что для такой высокой и ответственной должности, какую занимаете Вы, при принятии столь ответственных решений нельзя руководствоваться чувством интуиции?! Скажу больше, это даже преступно!
        И вновь два мужских взгляда скрестились.
        - Я Вас понял, господин Президент. Разрешите в Вашей приемной написать прошение об отставке?
        - Для этого у Вас есть свой рабочий кабинет! Можете идти.
        Едва за маршалом Браном закрылась дверь, как Президент Картар Вараштан вскочил из-за стола и нервно зашагал по своему просторному кабинету.
        "Интуиция, видите ли, у него! Так что, будем ждать, пока его интуиция милостиво согласиться на захват Кардура? А тем временем кроки еще лучше его укрепят или еще хуже, сумеют отбить назад Эльдуррей! А сейчас же самое время. Сам же докладывал, что кроки значительно уменьшили интенсивность полетов", - так и не успокоившись, а даже еще в большем раздражении Президент вновь сел за свой рабочий стол.
        - Срочно вызовите ко мне начальника Главного Космического штаба, - приказал он своему секретарю.
        "Этот руководствуется не какой-то интуицией, а трезвым расчетом".
        Глава Совета национального спасения проснулась как-то сразу, будто и не спала. И той свежести в голове, какая обычно бывает после сна, не было. Вставать не хотелось. Эльдира несколько минут лежала, бесцельно глядя на потолок.
        "Рахад снова улетел, сославшись на неотложные дела. И непонятно, помирились мы с ним или нет. И то, что перед отлетом у нас была близость почти такая же, как прежде, не в счет. Что-то между нами утеряно. Может Рахад прав, и между мной и им действительно стоит Андрей, тот Андрей? - молодая женщина вздохнула и закрыла глаза. - Да конечно прав. Стоит. Но… но я ничего с этим поделать не могу. Раньше, когда он был жив, мне больше нравился Рахад. А сейчас… а сейчас не знаю… А если бы Андрей был бы жив, с кем бы ты, Эльдира, захотела быть, с ним или Рахадом? - задала сама себе женщина беспощадный вопрос. И так же беспощадно к себе ответила,
        - Андрей… Приехали. Тебе, дорогая, не государством нужно управлять, а у психиатра лечиться", - еще раз вздохнув, Эльдира вновь открыла глаза.
        Вставать решительно не хотелось. Все тело охватила какая-то апатия и слабость.
        "Уж не заболела ли я? - нехотя женщина глянула на часы. - Великий Мортон, еще же такая рань! Надо постараться еще раз заснуть", - Эльдира перевернулась со спины на правый бок и вновь закрыла глаза. - По-моему, я запуталась. Хотя выход из тупика кажется очевидным. Андрей мертв и его не воскресить. Даже тело его, чтобы похоронить со всеми почестями, не найти. Рахад жив. Он умен, мужественен, он любит меня. Что мне еще надо? Так почему я не делаю очевидного - спокойно не живу с этим мужчиной? Почему? Может посоветоваться с мамой? Нет, маме с ее здоровьем только этого еще не хватало. Так с кем же посоветоваться… Папа, как мне тебя не хватает,
        - Эльдира даже как-то по-детски всхлипнула. - Папа, папа, я даже тебя, как и Андрея, похоронить не могу. Ну почему все так случилось? Почему? - молодая женщина представила лицо своего отца - широкой лепки лицо, длинные, густые, полностью седые волосы.
        Вызванный из глубин ее памяти отец улыбался. Крупные морщинки лучами разбегались от его глаз. В приоткрытом рту были видны крупные белые зубы. Таким веселым ее отец, Главный Командор Матрул ДарВул в последнее время не был. Грозное оружие, появившееся у кроков, грозившее уничтожить всю фроловскую цивилизацию, раскол среди фролов - поводов для веселья не было.
        "А еще я со своими ссорами с Андреем. Прости меня, папа… Я всегда считала, что поступаю правильно и просто не замечало, что делаю тебе больно. А ты ведь так любил меня и хотел только добра", - Эльдира вспомнила, как однажды, когда ей было пять лет, отец взял ее на свой флайер.
        И в ее память навсегда врезался вид прекрасного синего-синего неба Матеи, до которого, казалось, рукой достать. А потом захватывающий, до визга ужаса и восторга головокружительный, стремительный спуск вниз. Когда Эльдира, на ватных ногах, шатаясь, вышла из флайера, то трава, на которой она стояла, показалась ей зеленой-зеленой, а небо еще синей.
        - Понравилось?
        - Да, папа!
        - Вот, чтобы у нас всегда была такая красота, нам приходиться воевать.
        - С кроками, да, папа?
        - С кроками.
        Когда Эльдира, повзрослев, спросила отца, зачем он ее, тогда еще пятилетнюю девочку, так напугал, приказав пилоту флайера свалиться в крутое пике с двадцатикилометровой высоты, Главный Командор честно ответил: "Я хотел, чтобы понятия борьбы с врагом и красоты нашего неба для тебя слились воедино. А это возможно лишь в том случае, если они зиждутся на сильной эмоции. А в детском возрасте сильные эмоции впечатываются навсегда, как в мягкую глину. Годы глину лишь обжигают, и отпечаток остается навсегда".
        "Прости меня, папочка, услышь меня и прости…", - человеческий мозг, наконец, стал медленно погружаться в глубокий сон, отключая одни свои функции и включая другие.
        Человеческий компьютер тихо, неспешно стал рассортировывать всю информацию, накопившуюся за прошедший день. Одни факты и эмоции он перекодировал в самые устойчивые электрические импульсы, которые будут годами и десятилетиями циркулировать в его объеме и при первой же необходимости могут тут же перекодироваться обратно в информацию. Другие факты будут перекодированы в другие импульсы. Эти импульсы не такие устойчивые, как первые. За пару лет, месяцев, а то и дней, циркулируя в мозге, они постепенно рассеяться, раздробятся и навсегда исчезнут. Зато эти импульсы не такие энергоемкие, как первые и мозг их сможет выдержать значительно больше, без риска "электрического пробоя". Впрочем, и эти импульсы не исчезают бесследно. Раздробившись, рассеявшись на отдельные энергоинформационные кванты, они «стекают» словно по проводу заземления в таинственные и бездонные подвалы подсознания, где царят уже совсем другие законы, законы микромира мозга. По этим законам их энергии уже не складываются арифметически, они вообще не складываются. Поэтому «пробой» подсознанию не грозит. И иногда, как правило, в критических
ситуациях, мозг посылает в свои подвалы таинственную команду и человек неожиданно вспоминает, вспоминает то, что ему сейчас жизненно необходимо. А иногда вспоминает и то, что с ним никогда не происходило. Очевидно, эти энергоинформационные кванты «стекают» не только в подсознание отдельно взятого человека, но и в подсознания всех людей, словно они находятся на одной общей шине. Просто добраться до чужих этих квантов сложнее. Трудно своей командой-ключом открыть чужой замок. Но иногда «бороздки» на «ключе» в чем-то совпадают…
        Эльдира, наконец, крепко заснула. А мозг перетасовывал и перетасовывал информацию. Потоки электрических сигналов перетекали с одних его участков в другие, а возникающее при этом электромагнитное поле чудесным образом преобразовывалось - человек видел сны.
…Они с отцом сидят у постели больной матери. А завтра рейд на Суриму. И говорить, почему-то, не хочется. Нет слов. Любое слова кажется фальшивым и неуместным сейчас. Просто хочется вот так сидеть и смотреть на отца, держа одной рукой его руку, а другой - руку матери. Пять, минут, десять, пятнадцать… С каждой минутой приближается тот момент, когда отец сядет в кресло командующего рейдом и привычно скомандует: "Включить циклограмму подготовки к гиперпространственному переходу".
        Под действием введенных в нее лекарств мать тихо и незаметно заснула. Отец встал, наклонился к ней, дотронулся губами к ее сухим губам.
        - Пошли, Дира, пусть мать спокойно поспит.
        Он еще раз внимательно и долго смотрит на осунувшееся лицо жены и выходит из больничной палаты. А она, Эльдира, послушно идет за ним…
        Кабинет отца. Несколько шкафов вдоль стен со старинными книгами по истории фролов. Небольшой, но массивный рабочий стол с терминалом закрытой связи со всеми наземными фортами и базами противокосмической обороны, расположенными на астероидах. Рядом стол для совещаний. Они сели привычно. Отец за свой рабочий стол, она за стол совещаний.
        - Ну что, Дирка, завтра мне на Суриму, - отец попытался придать своему голосу веселость, но этого у него плохо получилось.
        - Папа… - комок поступил к горлу, - вот ты сейчас так говоришь, а я же чувствую, что ты чувствуешь… - она запнулась, запутавшись в собственных словах, - ты чувствуешь, что ты оттуда не вернешься… - она не выдержала и расплакалась.
        - Дира, - голос отца стал строгим, - мне казалось, что все мы уже по этому поводу обсудили, и мне казалось, что я убедил тебя, что мне лететь на Суриму необходимо. Как Главный Командор, я обязан руководствоваться не эмоциями, чувствами и интуицией, а холодным, взвешенным расчетом.
        Она поняла, что была права. Отец чувствовал, что с этого своего рейда он не вернется.
        В кабинете повисла тишина.
        - Эльдира, пообещай мне, что когда Андрей вернется с Суримы, ты помиришься с ним.
        - А мы и не сорились.
        - Дира, я ясно сказал? Пообещай мне! - в голосе отца зазвенели металлические нотки.
        - Обещаю…
        Даже во сне Эльдире стало стыдно, что она не выполнила обещание, данное отцу. Она заворочалась в постели и перевернулась на другой бок.
        - Вот и отлично.
        И снова в кабине повисла тишина.
        Они еще долго сидели, отец и дочь, и просто молчали.
        - Ладно, Эльдира. Иди к себе. Мне надо отдохнуть.
        - Да, конечно, - она встала, подошла к отцу и положила руки на его плечи. - До свидания, отец.
        - Береги мать, - на его лице застыла какая-то смущенная улыбка.
        - Да, конечно…
        - До свидания, дочь.
        В дверях она обернулась.
        Рука отца лежала на большой красной кнопке объявления всепланетной тревоги. Стоит надавить эту кнопку и по все планете: в фортах, базах, квартирах, предприятиях раздастся знакомая каждому Фролу тревожная мелодия: "Фролы, враг у ворот, враг атакует". И через тридцать секунд планета ощетиниться сотнями, тысячами линз боевых лазеров и лучеметов, направленных в небо, откуда яркими падающими звездами должны вывалиться десантные корабли, боты и капсулы кроков или ракеты с термоядерными боеголовками.
        Мужские пальцы поглаживали эту кнопку, кнопку власти.
        "Словно прощается…" - давясь слезами, она выскочила из кабинета.
        Вот дверь ее спальни. Она рвет ее на себя…
        И снова человеческий компьютер вычленил из всеобщего ора сигналов, один, который неизменно присутствовал уже несколько месяцев, постоянно усиливаясь. И этим сигналом была тревога, тревога, связанная с необъяснимым исчезновением звездолетов. И вновь мозг направил этот сигнал в соответствующую свою ячейку, и без того переполненную. Эта была капля, переполнившая чашу. Мозг, наконец-то, сформировал команду для активирования подсознания. А Эльдира крепко спала…
… Дверь спальни распахивается, она делает шаг и замирает… Перед ней рубка управления крейсером, крейсером «Авангард», на котором отец улетел в свой последний рейд на Суриму. Она эту рубку никогда не видела, но она знает - это она. В креслах-ложементах сидят люди. В рубке стоит какая-то напряженная, скорее даже гнетущая тишина. Она стоит сзади и может видеть лишь профили людей, сидящих в боковых креслах. Их лица сосредоточенны. Человека, сидящего в центральном кресле, она не видит, широкая синяя спинка кресла полностью его заслоняет. Но она знает, кто там. Ведь это «Авангард», а, значит, в центральном кресле может находиться только ее отец. Она робко делает несколько шагов в сторону этого кресла.
        Она была уже в шаге от кресла, когда из-за его спинки раздался хорошо знакомый голос отца:
        - Форсированный переход в гипер! На остаточной энергии! Дальность - ноль семьдесят шесть. Направление - восемь-семь-пять-восемь!
        Она быстро делает последний шаг… Ее отец неожиданно поворачивает к ней свое лицо.
        - Вот, Дира, - на лице отца застыла такая же виноватая улыбка, как тогда, в его кабине, когда он прощался с ней, - я решил таранить кроковский крейсер. Другого выхода нет.
        - Отец!! - крика не получилось, на лишь безмолвно открыла рот.
        - Я смотрю, ты озабочена проблемой бесследного исчезновения звездолетов? А я, кажется, знаю в чем дело.
        - Корабль к переходу готов! - раздалось в рубке.
        - Отец!!
        - Ну все, Дира, иди, тебе нельзя тут оставаться. Я тебе потом все расскажу.
        - Когда?! Ты же сейчас погибнешь?!! - но крика вновь не получилось.
        Отец уже ее не видел.
        - Переход! - отдал он последнюю в своей жизни команду.
        И тут же все исчезло. Отдаленный от Эльдиры сотней тысячей световых лет и двумя годами «Авангард» ушел в свой последний гиперпереход…
        Нет, исчезло не все. Вновь она стоит в рубке «Авангарда». Та же картина. Ряд кресел с сидящими в них людьми. Та же напряженная тишина. Нет, не та же. Нет той гнетущей атмосферы, как в первый раз. Лица людей все также сосредоточенности, но без той каменности, которая скрывает, сковывает укрощенное отчаяние.
        Теперь уже смелее она подходит к центральному креслу.
        - Тридцать секунд до Перехода, - сообщает центральный бортовой компьютер.
        И вновь отец, как ни в чем не бывало, поворачивает к ней лицо. И ей по-настоящему становиться страшно. Все же общение с мертвыми, пусть даже и родными людьми - не светская беседа.
        - Я вот сейчас, перед самым Переходом на Суриму подумал, - словно продолжая только что прерванный разговор, говорит он. - Ведь все имеет свой предел прочности. Если даже самую прочную ткань бесконечно дырявить, то она, в конце концов, расползется никому не нужной ветошью. Может и у Вселенной есть предел прочности? Должен быть. И как бы мы по незнанию его не превзошли.
        - Ты хочешь сказать…
        Главный Командор Матрул ДарВул уже ничего не хотел сказать дочери. Сосредоточенным взглядом он смотрел на экран монитора.
        - Десять секунд до Перехода.
        Специальный шлем надвинулся на голову, обеспечивая дополнительную защиту мозгу и отделяя от всего лишнего в данный момент. Даже от стоящей рядом дочери. Нет, Эльдиры тогда в рубке управления «Авангардом» не было. Это просто энергоинформационные кванты «стекшие» с мозга Главного Командора на общую информационную «шину» разума смогли достучаться до мозга его дочери. «Бороздки» на
«ключе» Эльдиры были похожи на бороздки ключа" Матрула ДарВула…
        - Пять, четыре, три, - бортовой компьютер «Авангарда» начал стандартный обратный отсчет.
        - Отец!! Не надо туда! Там ты погибнешь!!
        Могучий и непреклонный закон причинно-следственной связи непробиваемой стеной стоял на пути энергоинформационных квантов. Только из прошлого в будущее, ни никак не наоборот. Поэтому отец Эльдиры, Главный Командор Матрул ДарВул, с надетым на голову защитным шлемом никак не мог слышать своей дочери.
        - Два, один, ноль, - и Эльдира почувствовала, что ее будто вышвырнуло из рубки управления «Авангардом» и бросило в ледяную темноту Космоса.
        - А-а-а! - мрак разорвался и в глаза брызнул яркий свет - женщина проснулась.
        Сердце гулко стучала в груди. По лбу, спине и подмышках противно струился холодный пот. В комнату вбежала встревоженная ночная няня Андрея. А он сам заливался плачем в соседней комнате.
        - Эльдира, что-то случилось? - няня застыла в дверях.
        - Нет, нет, Сартара, все в порядке. Иди, успокой Андрея. Я сейчас к вам приду.
        "Если ткань пространства бесконечно дырявить, то она, в конце концов, расползется никому ненужной ветошью. Как все просто. Мы сам, получается, во всем виноваты. Спасибо, папа!" - Эльдира стремительно вскочила с кровати и ринулась в свой кабинет.
        Нетерпеливый удар по клавиши компьютера и невыносимые секунды ожидания. Наконец-то!
        - Да, Эльдира, - на мониторе возникло спокойное лицо Руфи СакВока.
        - Руфи, мне нужно срочно встретиться с тобой!
        - Хорошо. Двадцати минут тебе хватит, чтобы прилететь ко мне?
        - Да.
        - Я тебя жду, - лицо Главы Верховного Совета Достойных было по-прежнему спокойным.
        А через секунду экран монитора погас - Руфи СакВок прервал связь.
        Глава Совета национального спасения стала лихорадочно собираться. В соседней комнате снова заплакал ее сын. И лишь сейчас Эльдира вспомнила, что обещала няни, что зайдет к ним. Она вбежала в детскую, быстро поцеловала Андрея:
        - Я вам позвоню!
        Через пять минут она уже летела во флайере.
        "Я не уделяла внимания и Андрею-мужу, не уделяю внимания и Андрею-сыну", - молодая женщина вздохнула и бросила быстрый взгляд на рослых парней ее охраны - не заметил ли кто ее переживаний.
        Глава 12
        С утра Андрея Кедрова не покидало какое-то тревожное состояние. Какое-то неясное, нехорошее предчувствие, что случится что-то плохое, крепко засело внутри. И его не могли оттуда изгнать ни бодрящий зимний воздух, ни яркие лучи утреннего солнца, ни чистый снежок на плацу.
        Полторы мускулистых молодых тел, в одних майках до торса, громко стуча берцами, бегали по кругу. Слышались редкие выкрики сержантов:
        - Кошкин, шире шаг!
        - Ахмутдинов, голову подними. Не бойся, все, что нужно мужчине у тебя на месте!
        Нет, все было как обычно. Так почему так тревожно на душе. Что за черт?!
        День, как это всегда бывает, когда время утрамбовано делами под самую завязку, быстро домчался до обеда.
        Вот уже последовали короткие команды и взвода, один за другим, строевым шагом проследовали в столовую.
        В кармане быстро заворочался мобильный телефон, вызывал штаб роты.
        - Да?
        - Товарищ командир, вас вызывает на связь управление, - четко доложил дежурный по штабу старший лейтенант Васильев.
        - Передай, что сейчас буду.
        - Есть передать!
        "Ну вот, похоже, что плохие предчувствия начинают сбываться", - зажав мобильный телефон в руке, комроты направился в штаб.
        - Здравствуй, Андрей. Говорит Постышев.
        - Здравия желая, товарищ подполковник! - Кедров узнал голос заместителя отдела своего управления подполковника Постышева Олега Николаевича, непосредственно курирующего его отдельную роту.
        - Давай без официоза, - донеслось из телефонной трубки ЗАС.[ЗАС - закрытая армейская связь.] - Тут такое дело. К тебе вылетел подполковник Руднев из пятого управления.
        - Зачем? - Андрей мгновенно насторожился.
        Пятое управление - управление оперативно-тактической разведки, которому подчинялись все разведывательные органы всех видов войск. От разведуправлений округов до особых отделов частей - все было под пятым управлением. Курировало оно и восьмое управление - управление Спецназа.
        - Не знаю Андрей. Меня в известность не поставили. Приказали только позвонить, чтобы встречал.
        - Ясно.
        - После разговора с майором перезвонишь мне.
        - Слушаюсь товарищ подполковник.
        - Я же сказал, без официоза.
        В трубке щелкнуло, в Москве, в здании на Хорошевском шоссе[Штаб-квартира ГРУ расположена на Хорошевском шоссе.] положили трубку.
        Подполковник Руднев прибыл под вечер.
        После соблюдения всех необходимых формальностей два офицера российской армии остались одни в кабинете Андрея Кедрова.
        - Не хочу тебя томить, майор. Я привез для тебя неприятную информацию, - с этими словами Руднев открыл свой портфель и вытащил желтого цвета бумажный пакет. Ознакомься вот с этим, а я пока с твоего разрешения покурю. С самой Москвы не курил.
        - Да, конечно, можете здесь курить, - машинально ответил Андрей, распечатывая пакет.
        - Спасибо.
        Благодарности подполковника Кедров не услышал. С выпавшей из пакета фотографии на него смотрела… Камилла.
        Смотрела, прищурившись, смотрела через мушку «калаша». На заднем фоне стояло несколько весело скалящихся людей в камуфляжной форме.
        Андрей ощутил неприятную пустоту в желудке. То, что Камилла была с боевиками, он знал. Ведь он сам ее у них и отбил. Но Кедров считал, что девушка была из дагестанского села, в котором они накрыли банду Гиляра. И «чехи» ее взяли, чтобы та готовила им еду, подавала на стол, убирала за ними. После первой бурной ночи с Камиллой, утром, придя в себя, он ощутил легкое разочарование, и даже какой-то укол ревности - девушка явно была не девственницей. Да и откуда девственница да еще кавказская девушка могла знать то, что вытворяла с ним Камилла ночью? Но мысли о том, что девушка могла не только готовить еду для молодых, не очень часто общающихся с женщинами мужчин, Андрей гнал от себя.
        "Если что и было, то по принуждению", - эту фразу, как замок он повесил на дверь, ведущую к фантазиям на тему: "Что делала Камилла вместе с "чехами".
        Неоднократно он «брал» этот «замок» в руки, легкое усилие и дверь, за которой его ожидают страшные химеры, распахнется. Но каждый раз усилием воли офицер оставлял эту «дверь» не тронутой.
        - Этот снимок сделан позапрошлом году, в чеченском селе Курчалой, - прокомментировал подполковник из-за спины командира роты. - По нашим данным тогда Камилле Мамедовой было шестнадцать лет.
        - Она была еще несовершеннолетней…
        - На Кавказе уже четырнадцатилетняя девушка считается вполне созревшей для… сами понимаете для чего. А если Вы имели в виду, что несовершеннолетние освобождаются от уголовной ответственности, то в уголовной кодексе Российской Федерации по некоторым статьям уголовная ответственность наступает с четырнадцати лет.
        - А что она совершила? - выдавил из себя Андрей осипшим голосом.
        - А Вы смотрите, смотрите. Там много фотографий. А есть еще свидетельские показания.

… Следующая фотография была сделана в лесу. Сквозь деревья проглядывали горы. На фоне неба большой стрекозой распластался вертолет.
        "Транспортный, МИ-8", - тут же определил Кедров.
        Камилла все также прищуривалась и все также через мушку прицела. Только на этот раз в ее руках была «Игла» - переносной зенитно-ракетный комплекс, с помощью которого «чехи» уничтожили немало российских вертолетов и самолетов.

…Камилла у костра в окружении боевиков.

…Камилла в обнимку с двумя «чехами» и зажатым в зубах ножом танцует лезгинку.

… Камила целящаяся из ДШК. На дальнем фоне видны какие-то двухэтажные дома.

…Камилла… - майор спецназа сделал волевое усилие, чтобы не выронить следующую фотографию и усилием воли заставил себя всмотреться в нее. - … Камилла, картинно оскалившись, держала армейский нож у горла стоящего перед ней на коленях паренька в защитной униформе. На правой руке у него была нашивка российского триколора.
        - Я не берусь утверждать, что потом именно она перерезала горло военнослужащему федеральных войск, - тихо проговорил подполковник Руднев.
        - А это фотографии подлинные? - Андрей и сам понимал глупость своего вопроса.
        - Мы нашли их в мобильном телефоне у убитого боевика. Вот у этого, - перегнувшись через спину Кедрова, майор ткнул пальцем в одного из «чехов» танцующего с Камиллой лезгинку.
        На последней фотографии Камилла сидела на какой-то кровати, опершись спиной на сидящего за ней бородатого мужчину. Его руки скрестились на груди девушки. Оба как-то печально улыбались в объектив. Их позы и выражение лиц оставляли какое-то щемящее чувство. Было ясно, что этих двоих связывало не только общая борьба с федеральными войсками России. Андрей даже сжал кулаки, представив, что могло произойти между этими двумя, сидящими на кровати, после того, как третий, фотограф, ушел…
        Присмотревшись, Кедров узнал в бородатом мужчине полевого командира Гиляра у которого он и отбил Камиллу. Значит он там была отнюдь не служанкой, варившей боевикам еду, а полноправным членом их отряда. Более того, она была любовницей командира отряда.
        - Тут есть и запротоколированные надлежащим образом показания мирных жителей Чечни и Дагестана. Можешь ознакомиться.
        Андрей Кедров почувствовал буквально физическое отвращение к листам бумаги с напечатанным на них текстом. Словно это была туалетная бумага, использованная по назначению, а не плотные белые листы.
        "А так оно и есть. Всеми моими чувствами к Камилле сейчас можно подтереться и выбросить их в унитаз", - Андрей заставил себя взять в руки первый лист.
        Глаза заскользили по тексту. Отдельные фразы били словно ухабы, когда на них налетишь на дороге.
        "… в моем доме остановился Гиляр и шесть человек его охраны. Была с ним и девушка. Гиляр и девушка заняли большую комнату, а его охрана две других. Меня с женой и детьми выселили в сарай…"
        "…Гиляр и его люди пришли поздно ночью. Были очень веселы. С их выкриков и шуток я понял, что они сумели сбить вертолет. Они потребовали, чтобы моя жена накрыла им на стол. Потом они веселились до утра. Среди них была одна девушка, которая все время обнималась и целовалась с Гиляром…"
        "… Люди Гиляра пришли в село на рассвете. Заняли несколько домов. В одном из них они стали держать двоих военнопленных…

… Мне приказали военнопленным принести еду. Зайдя в дом, я увидел, что они сидят связанные на стуле, а несколько людей Гиляра стоят рядом. Среди них была и молодая девушка. В селе говорили, что она является любовницей Гиляра. Потом они повалили военнопленных на пол и стали бить их ногами. Девушка тоже била их ногами. Что было дальше, я не видел, так как меня выгнали оттуда…"
        - А как Вы узнали, что Камилла находиться здесь?
        - Мы обязаны все знать, - тут же последовал ответ подполковника из штаб-квартиры ГРУ.
        В штабе отряда надолго повисла тишина. Андрей неподвижно сидел, смотря в одну точку. Мыслей никаких не было. Не было и гнева или каких-то других эмоций. Просто было чувство какой-то пустоты, в которую все остальное и провалилось без следа: гнев, ненависть, душевная боль, любовь.
        - И что Вы намерены дальше делать? - комроты, наконец, нашел в себе силы задать этот трудный, но неизбежный вопрос.
        - Прямых доказательств участия Камиллы в убийствах наших военнослужащих у нас нет. Остается только участие в деятельности бандформирования. По сложившейся практике для восстановления нормальной жизни, мы таких боевиков, у которых нет крови на руках, к уголовной ответственности не привлекаем.
        - Значит Камилла никого не убивала? - что-то шевельнулось в той пустоте, которая поглотила все чувства Андрея.
        - У нас нет для такого обвинения прямых доказательств. Эти фотографии ничего не доказывают. Камилла могла тот нож передать другому боевику, и уже тот перерезал солдату горло.
        - Так Вы не будете арестовывать Камиллу?
        - Нет. Но Вы хоть понимаете, что находитесь в довольно щекотливой ситуации? Вы командир подразделения спецназа ГРУ, пресекаете террористическую деятельность бандформирований на территории России, имеете орден "За заслуги перед Отечеством" первой степени и живете вместе с… - подполковник Руднев на секунду запнулся, словно обдумывая, говорить дальше или нет, но все же продолжил, - бывшей любовницей полевого командира боевиков.
        - Причем тут мой орден? Я его получал совсем не за это, - Кедров защищался вяло, ни мыслей, ни чувств не было.
        - Майор, а Вы не допускаете, что невольно, повторяю невольно, Вы можете стать источником секретной информации для боевиков?
        - Я не из болтливых.
        - А знаете, как это бывает между мужчиной и женщиной?
        - Повторяю, я не из болтливых.
        И вновь в штабе повисла долгая тишина.
        - Так что мне передать начальнику ГРУ генералу армии Валентину Владимировичу Корабельникову? - не выдержал подполковник Руднев.
        - Даже так, самому генералу армии…
        - А как Вы думали? Командир отдельной роты особого назначения тащит к себе на базу любовницу боевика и живет с ней! Тебе что, наших баб мало?! Да если бы не твои заслуги перед Родиной, с тобой бы не так разговаривали! Выгнали из ГРУ к чертовой матери служить в какой-нибудь Мухосранск, где из всех развлечений засранный сельский клуб и самогон бабы Клавы, которую ты бы и трахал от тоски и безнадеги!
        Андрей Кедров спокойно выслушал тираду приехавшего подполковника.
        - Передайте генералу армии товарищу Корабельникову, что у меня через две недели предстоит очередная командировка в Дагестан. Если вернусь оттуда живым, тогда сделаю все… что велит мне офицерская честь, а сейчас прошу Камиллу не трогать.
        - Так… а Камилла знает, что через две недели тебе в Дагестан?
        - Нет.
        - Не сказал, потому что не хотел зря волновать? - подполковник Руднев обошел стол и сел напротив Андрея, смотря на него в упор.
        Кедров взгляда не отвел:
        - Да.
        - Майор, ты понимаешь, что своим предложением, ты ставишь меня в неловкое положение. Отказать тебе, учитывая твои заслуги и твою безупречную службу как-то неловко. Ну а если все же Камилла как-то связана с боевиками и она их предупредит о появлении твоей роты? И из-за этого рота понесет потери? И все из-за того, что тебе неловко было отказать.
        - Товарищ подполковник, во-первых, Камилла до последнего дня не будет знать о моем отлете, - Кедров говорил, не смотря на собеседника, глухим, спокойным, ничего не выражающим тоном. - Во-вторых, как я понял, решать этот вопрос будете не Вы. Так что совесть Ваша будет чиста, - говоря это, Андрей твердо взглянул в глаза Рудневу.
        По его глазам он увидел, что последняя фраза вызвала гнев у подполковника - не он решает. Но Руднев сумел его сдержать и лишь сухо сказал:
        - Я обо всем доложу начальству. Вам сообщат о принятом решении, - и уже выходя из кабинета командира роты, подполковник Руднев добавил. - Если Вас отстранят от командировки в Дагестан, знайте, Вы сами в этом виноваты. Эти фотографии я оставляю Вам, может они помогут Вам поумнеть, - дверь кабинета сердито хлопнула.
        "Напугал ежа голой жопой", - командир роты майор Андрей Кедров, откинувшись на спинку стула и закрыв рукой лицо, еще долго сидел неподвижно, стараясь осознать свое новое положение.
        Перед ним веером лежали фотографии, каждая из которых словно раскаленные угли, обжигала, если на нее падал взгляд. Но мужчина, раз за разом смотрел на эти
«угли», будто пытаясь прижечь кровоточащую рану, только что образовавшуюся в его душе…
        Сумерки неслышной поступью проникли в кабинет. В небе зажглись первые звезды.
        "Вот и разберись после этого, где было легче, на чужих планетах или здесь, на родной Земле", - Андрей, не мигая, смотрел на звезды, которые принесли ему много горя и счастья одновременно.
        Благодаря им он сейчас сидит здесь, в кабинете командира отдельного отряда специального назначения ГРУ, с майорской звездой на погонах, которую он получил сразу после двух маленьких лейтенантских. А дома, на парадном кителе прикреплена серебряная звезда ордена "За заслуги перед Отечеством" первой степени, а на плечевой ленты прикреплен серебряный крест с мечами, покрытый рубиновой эмалью.
        С Красной площади его увезли в Лефортово - следственный изолятор ФСБ. Последнее, что он увидел на Красной площади, это почерневший от высоких температур его десантный бот и черный дым, поднимающийся из-за кремлевской стены.
        Допросы продолжались всего два дня, пока эфэсбэшники, проверяли информацию о нем. Действительно, с 2004 по 2008 год в Рязанском институте воздушно-десантных войск учился Андрей Владимирович Кедров, который после его окончания проходил стажировку в учебном батальоне спецназа ГРУ и который таинственным образом исчез во время сдачи квалификационного экзамена.
        В следственном деле по этому инциденту были запротоколированы показания офицеров, стажировавшихся вместе с Кедровым. Все они утверждали, что когда они в составе учебной разведывательно-диверсионной группы вместе с Кедровым сдавали экзамен, неожиданно сверху спустился летательный аппарат неизвестной им конструкции. Из этого аппарата выбежало несколько людей, одетых во все черное. Между ними и Кедровым произошла вооруженное столкновение. Лейтенант Шустров, пытавшийся помочь Кедрову, был убит неизвестным оружием, действие которого напоминало работу мощного лазера. Неизвестные в черном сумели втащить Кедрова в свой летательный аппарат, который стремительно поднялся высоко вверх и исчез из поля зрения. Все расставленные на полигоне видеокамеры были выведены из строя, поэтому не могли подтвердить слова офицеров. Труп лейтенанта Шустрова был тщательно исследован ведущими патологоанатомами. Их заключение гласило, что на теле офицера обнаружено несколько разрезов и отверстий, имеющих термические повреждения характерные для лазерного луча.
        Потом в деле были подшиты выводы многочисленных военных и научных комиссий, результаты психологических экспертиз офицеров, дававших показания, потом выписки из секретных отчетов по исследованию аномальных атмосферных явлений - именно так в официальных военных засекреченных документах назывались неопознанные летательные объекты.
        Предпоследним листом в следственном деле было письмо Генеральной военной прокуратуры, в котором она официально закрывала это дело в виду того, что "происшествие носило природный характер, а, следовательно, в нем отсутствует состав преступления".
        Последним листом дела была копия "Свидетельства о смерти", выписанная на имя Андрея Владимировича Кедрова. В графе: "Причина смерти" стоял прочерк.
        Но самое главное - многотонный вещдок, с легкостью пробивший эшелонированную противовоздушную оборону Москвы и приземлившийся прямо на Красной площади. Похоже, лейтенант Кедров действительно был забран на инопланетный космический корабль и вывезен за пределы Земли. А потом ему удалось каким-то образом вернуться назад.
        Вскоре подоспели результаты предварительного осмотра "летательного аппарата неизвестной конструкции", перевезенного в тщательно охраняемый ангар в Жуковском. Их можно было выразить одним словом - это просто фантастика! Примененные в этом летательном аппарате технологии на века опережают земные. Словом, открываются колоссальные возможности для мощного научного и технологического рывка во многих областях.
        С этих пор Андрея Кедрова не допрашивали, а беседовали с ним. И не в Лефортово, а в Балашихе, на базе Центра специального назначения группы «Вымпел», входившей в структуру ФСБ. Высокопоставленные офицеры ПВО вытерли пот со лбов - готовящиеся на них приказы о понижении в звании или отправке на пенсию утверждены не были. Максимум, что последовало из Кремля - это выговоры и предупреждение о неполном служебном соответствии - все равно виновен, раз не смог выполнить приказ. И не важно, что приказ был невыполним. Должен и точка. Славная советско-российская традиция.
        Естественно, ГРУ по своим каналам быстро пробило, кто так эффектно сел на Красной площади и стало добиваться, чтобы бывшего лейтенанта спецназа ГРУ забрать себе. ФСБ встало на дыбы. Позвольте, при чем тут армейская разведка? Это что, касается разведки в странах НАТО или еще где, на которое и заточено ГРУ? Или речь идет о диверсионной деятельности на территории этих стран? Или, может быть, речь идет о борьбе с террористами, которых ГРУ должно мочить везде, даже в сортирах? Нет, нет и еще раз нет! Это, во-первых. Во-вторых, по-моему, существует официальный документ, по которому лейтенант российской армии Андрей Владимирович Кедров считается умершим. Вам его показать? И в третьих… в-третьих, генералы ФСБ тоже хотят крутить дырки на кителях для новых орденов и новым звездам на их погонах тесно не будет. Да и вообще, откуда, в конце концов, вышел Президент Путин?! Бывший Президент, говорите? Ну-ну, рассмешили. Так что, ребята-гэрэушники остыньте, без вас справимся.
        ГРУ повозмущалось, но вынуждено было смириться. Естественно, Кедров о всех этих перипетиях борьбы за него не знал. Он все рассказывал, рассказывал и рассказывал. Писал, писал и писал. И каждое его произнесенное или написанное слово было поистине на вес золота. А стоимость одного грамма десантного бота, которого буквально облепили ученые и конструкторы, вообще не поддавалась исчислению.
        Через два месяца говорить и писать Андрею уже было нечего - он рассказал все, что знал о челах, фролах, кроках, о сверхмогущественных мнемах.
        Не знал он и том, какой информационный всплеск в мире вызвала посадка его десантного бота на Красной площади. Его головокружительный слалом в московском небе и среди зданий московского Кремля был заснят сотнями видеокамер мобильных телефонов. Уже через час эти ролики крутили телевизионные каналы многих стран мира. BBC, CNN, SkyNews, Foxnews и другие в погоне за рейтингом скупали эти видео и вбрасывали, вбрасывали в эфир. Комментарии были самые разнообразнейшие: от прилета НЛО до испытания новейшего российского оружия. Российские каналы стали освещать это события несколькими часами позже. ОРТ, НТВ, REN TV и другие, показали несколько роликов с посадкой летательного аппарата непривычной формы на Красную площадь, снабдив это скупыми комментариями: "Сегодня, около пятнадцати часов по московскому времени на Красную площадь совершил посадку летательный аппарат. Подробности инцидента на данный момент выясняются компетентными органами". Все, больше никаких подробностей. Даже поднимающийся черными клубами из-за кремлевской стены дым показан не был.
        Неистовствовал и Интернет. Количество обращений на известные информационные порталы возросло в десятки раз. Серверы Google News, Washington Week, Widnes World и прочая, прочая прочая гудели, пытаясь удовлетворить такой ажиотажный спрос. Больше всего, несомненно, досталось YouTube. Сотни людей разместили на нем видеороликов о событии в Москве, а сотни миллионов людей принялись их скачивать. Несколько раз в течении дня информационный гигант банально подвисал, не в силах справится с количеством обращений к нему. Его владельцы, как истинные американцы, знающие, что надо ковать деньги пока горячо, оперативно поставили еще несколько мощных серверов, чтобы можно было беспрепятственно скармливать горячую информацию человечеству.
        Российские информационные сайты, в основном, повторили информацию, выданную ОРТ и НТВ. Не в основном пытались сделать оппозиционные сайты вроде Forum.msk.ru или rufront.ru, которые тут же оказались заблокированы неизвестными хакерами.
        На следующий день после инцидента на Красной площади, на широко известном русскоязычной сайте "Новый регион" появилось интервью с анонимным высокопоставленным офицером российского Генерального Штаба. В этом интервью офицер сообщил, что "вчера была проведена демонстрация нового многоцелевого воздушно-космического самолета, предназначенного для уничтожения наземных, воздушных и космических целей в условиях активного противодействия противовоздушной и противоракетной обороны противника".
        На вопрос "Нового Региона" зачем было устраивать такое опасное шоу над Москвой, в результате которого, по непроверенным данным, имеются жертвы среди сотрудников резиденции Президента и осматривающих в то время Кремль туристов, офицер Генштаба ответил коротко: "Для усиления психологического эффекта". И дал понять, что Москва, таким образом, пытается оказать нажим на Запад, пытаясь запугать его и расколоть. Если события в Грузии в какой-то степени напугали западные страны, показав, что Россия имеет не только военно-технические возможности, но и политическую волю силовым методом решить в свою пользу интересующий ее вопрос. Но еще в большей степени они сплотили их. Уже давно в отношении России западный мир не выступал так сплоченно. Теперь, наглядно продемонстрировав Западу свое новое чудо-оружие, Россия как бы говорит: "Ребята, после Грузии вы знаете, у меня есть сила воли, если нужно, пойти огнем и мечом. А теперь знайте, меч у меня стал еще более острым. Так что думайте против кого вам дружить".
        Одновременно с этим интервью, на сайте "Известия. Ру" появилось похожее интервью с высокопоставленным офицером ФСБ, "пожелавшим остаться неизвестным". В нем он утверждал, что на Красную площадь сел инопланетный корабль. И что сейчас специально созданная группа российский военных и ученых изучают буквально свалившийся к ним с неба подарок.
        Эту информация с двух российских сайтов активно подхватили во всем мире. Посыпались комментарии различных экспертов: из США, Англии, Германии, встрял даже эксперт по вооружениям из Литвы.
        В разгар развернувшейся дискуссии громом среди ясного неба явилась статья из солидной "The Washington Post Time". В этой газете со ссылкой на источник в Пентагоне утверждалось, что американские эксперты, проанализировав данные, полученные с разведывательных спутников, пришли к выводу, что летательный аппарат, приземлившийся в Москве, совершил свой прилет из Космоса. Но самое главное другое. Эксперты были поражены тем, что этот аппарат начал фиксироваться аппаратурой спутников почти в самом конце своей траектории. "Такое впечатление, - газета приводила слова одного из экспертов, - что этот объект буквально появился из ничего и на скорости, которую пока способны развивать только космические объекты, устремился к Москве, с легкостью уничтожая российские ракеты S-400 SA-20 «Triumf» противоракетной обороны, считающиеся лучшими в мире. Если это российское оружие, что мы пока бессильны против него".
        После всего этого, заявление по телевидению официального представителя российского правительства, что "недавний инцидент в Москве явился результатом неудавшегося испытания летательного аппарата, проводившегося в интересах Министерства обороны" весь мир воспринял однозначно - у русских появилось очередное чудо-оружие. Версию об инопланетном происхождении летательного аппарата сочли неуклюжей дезинформацией Кремля. Если имела место авария с инопланетным кораблем, то почему из сотен миллионов квадратных километров Земли инопланетяне выбрали именно квадратный километр Красной площади? Они что, симпатизируют русским? А это уже было намного хуже, чем появление у русских чудо-оружия. Как можно симпатизировать этим почти варварам по сравнению с демократическим, толерантным, политкоректным Западом? Нет, нет и еще раз нет! А если да…?
        Многие западные СМИ, считавшиеся официальными, поубавили пыл в обличении жестокости русских. Стали проскальзывать выражения, что "Россия тоже имеет право защищать свои интересы, тем более у своих границ" и что "ссорится с таким гигантом, по завязку набитым ценными природными ресурсами и буквально раздувающимся от имеющихся у него запасов природного газа было бы опрометчивым шагом".
        А виновник, заставивший очередной раз струхнуть Запад, не подозревая этого… отдыхал в одном из закрытых санаториев ФСБ на Волге.
        На просьбу съездить в родную деревню, в Воронежскую область Кедрову вежливо отказали. Очевидно, на самой вершине российской власти, выше которой только кремлевские рубиновые звезды еще до конца не определились, что с ним делать.
        Телевизор в его номере, конечно, был и конечно он показывал лишь российские каналы. Интернета конечно не было. Руководство ФСБ решило, что приобщатся Кедрову к такой мировой клоаке, каким по их мнению был Интернет, пока не стоит. Зато перед его глазами величаво, неспешно несла свои воды великая русская река. И так же неспешно текли мысли в голове Андрея Кедрова. Медленно, но добротно, основательно, как раньше камень к камню вымащивали дорогу на столетия, они выстраивались в крепкую цепочку, ведущую в будущее - Андрей решал, как ему жить дальше. И, наконец, решил. Собственно, его решение было простым и очевидным, Но как часто именно до простых и очевидных решений приходиться очень долго и, порой, мучительно докапываться.
        Ровно через месяц к нему приехали. Высокопоставленный генерал ФСБ, весь сияя, будто наградили его, сообщил, что вышел президентский указ о присвоении ему, Андрею Владимировичу Кедрову, ордена "За заслуги перед Отечеством" первой степени и что завтра состоится его вручение, и что вручать высокий орден будет лично Президент.
        - Поздравляю, Андрей Владимирович!
        - Спасибо, товарищ генерал-лейтенант.
        - Ну а что орденоносец намерен дальше делать? Чем заниматься? Скажу откровенно, такие смелые и мужественные люди нужны ФСБ. Сам директор ФСБ Александр Васильевич Бортников просил передать, что ты можешь выбирать место службы на свой вкус. Хочешь, можешь работать в службе контрразведки, там как раз для тебя есть департамент контрразведывательных операций, хочешь, можешь идти служить департамент военной контрразведки. Есть у нас и служба по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом. Ну что скажешь? Или тебе дать время подумать?
        - Я уже все обдумал, товарищ генерал-лейтенант. Я желаю, если это возможно, продолжить службу в структуре Главного разведывательного управления Генерального Штаба Вооруженных Сил Российской Федерации, - четко произнес Андрей.
        Генерал-лейтенант ФСБ сиять перестал.
        - И все-таки я рекомендую тебе подумать. Да, чуть не забыл, если ты изъявишь желание служить у нас, то Александр Васильевич Бортников гарантирует присвоение тебе звания майора досрочно. Так что думай. А сейчас полетели орден получать!
        Следующий день для Андрея Кедрова промчался, словно одна минута. Ровно в десять утра его привезли в Кремль, в хорошо знакомое ему здание резиденции Президента Российской Федерации, в которое он, точнее бортовой компьютер его десантного бота, перенаправил ракеты с истребителей-перехватчиков МиГ-31. Повреждений на здании уже не было видно и даже следов ремонта не замечалось. Все тот же приятный глазу желтый цвет фасада, все те же белые колонны.
        В одной из комнат резиденции, какой-то мужчина в строгом черном костюме, почти таком же, в какой был одет Андрей, долго и нудно инструктировал его, как нужно вести себя при вручении награды: как идти и как говорить.
        "Хорошо, хоть не предписывают, что говорить", - мелькнуло в голове.
        И вот одиннадцать часов. Распахиваются тяжелые резные двери, и перед ним во всем великолепии открывается Грановитая палата, бывшая тронная зала российских царей. Сердце бешено колотится в груди и Андрей делает первый шаг по широкой красной дорожке. По бокам идут двое сотрудников то ли президентской администрации, то ли президентской охраны. Звучит торжественная музыка. С потолка и со стен на Андрея смотрят лики святых с нимбами вокруг головы и исторических деятелей. Посредине палаты огромный столб, украшенный, как стены и потолок фресками, расширяющийся сверху и огромными арками переходящий в потолок. В голове шумит и в висках стучит кровь. Кажется, еще мгновение и воздух, наполненный торжественной музыкой, сгустится и в палате оживет сама история, победная история. Здесь Иван Грозный праздновал взятие Казани, а Петр Великий - победу под Полтавой…
        Андрей дошел почти до столба. Один из сопровождающих его людей чуть тронул его за руку - надо остановиться. Торжественная музыка тут же сменилась торжественным голосом:
        - Президент Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев!
        Двери, через которые только что вошел Кедрин, вновь распахнулись, и Андрей увидел Президента, который спокойным шагом, улыбаясь, подходил к нему. Рядом с ним, чуть отстав, шли два молодых человека. В руках одного из них была красная папка с гербом России, в руках другого алая красная лента.
        - Здравствуйте, Андрей Владимирович.
        - Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич.
        Мужчины пожали друг другу руку.
        - Указ Президента Российской Федерации. За особо выдающиеся заслуги в деле защиты Отечества и проявленные при этом мужество и героизм, - молодой человек с красной папкой в руках читал хорошо поставленным голосом, - наградить Кедрова Андрея Владимировича орденом… - миллисекундная пауза, - … "За заслуги перед Отечеством" первой степени.
        Президент вручил Кедрову небольшую коробочку со звездой ордена.
        Тут же его помощник протянул ему алую ленту с закрепленным на нем знаком ордена - золотым крестом рубинового цвета с гербом Российской Федерации посередине. Сверху, над двухголовым орлом, скрестились два меча. Кедров наклонил голову, и Президент надел на него эту ленту.
        - Поздравляю, Андрей Владимирович.
        - Спасибо, господин Президент.
        Перед улыбающимися мужчинами возник поднос с двумя фужерами с шампанским.
        - Давно такого подарка России не преподносили, - Президент взял в руки один из фужеров. - В мире больше привыкли подарки от России получать.
        - Вы уж извините, что я несколько неуклюже его преподнес, - Андрей взял в руки другой фужер.
        - Я бы сказал - эффектно, чтобы наши генералы сразу оценили его значимость! - фужеры с мелодичным звуком соприкоснулись…
        "Вот так и происходят награждения по секретным указам. Без помпезности и с минимумом присутствующих", - Андрей в своем номере в Балашихе смотрел небольшой видеоролик о своем награждении.
        Перед отлетом сюда он вновь подтвердил тому же генералу ФСБ о своем желании служить в ГРУ. Подтвердил и через несколько часов опять оказался в знакомом санатории ФСБ.
        Прошло еще несколько томительных дней.
        "А может ну его, это ГРУ? Преданность своей «конторе» это, конечно, хорошо. Но эта же контора заочно похоронила меня, прислав цинковый гроб неизвестно с чем его матери", - при этой мысли Андрей поморщился.
        Поморщился, понимая, что «контора» поступала логично… он бы сам так поступил, если бы ему пришлось принимать решение. Во-первых, "погиб при выполнении служебных обязанностей" вызывает меньший скандал, чем пропал "без вести". У Главного разведывательного управления на тщательно охраняемой местности без вести пропал сотрудник, спецназовец? Вот уже заклятый друг ФСБ похохочет! Во-вторых, "погиб при выполнении служебных обязанностей" - эта пенсия матери.
        "Нет, все правильно, моя «контора» действовала правильно. Моя бывшая контора…
        Но с другой стороны Андрей отлично понимал, что упорство таких монстров как ФСБ или ГРУ по отношению к одному обычному человеку может быть бесконечным, почти такое же как и у Бога по отношению к обычному смертному. Это у человека несколько лет бесцельного ожидания - несколько лет, вычеркнутых из жизни. А у «контор» - это обычные года, наполненные работой и бюрократической волокитой, а у их начальников
        - еще пару лет выслуги перед очень хорошей пенсией.
        Плетью обуха не перешибешь - печально констатирует народная мудрость.
        "Если еще неделю никаких телодвижений не произойдет, буду сдаваться ФСБ", - принял решение Андрей, задумчиво смотря на неспешные воды Волги.
        Через шесть дней в его номер вошел все тот же генерал ФСБ. Рядом с ним стоял подтянутый пожилой человек в штатском.
        - Разрешите представиться, Андрей Владимирович. Заместитель начальника Главного разведывательного управления генерал-лейтенант Мосолов Викентий Павлович.
        "Все же ГРУ сумело отстоять своего птенца", - Андрей с удовольствием крепко пожал протянутую руку.
        "А птенец оказался дураком. Вместо того, чтобы спокойно себе служить, давить всяких разномастных бандюков, преимущественно кавказской национальности, а через два года поступить в «консерваторию»,[«Консерватория» - Военно-дипломатическая академия ГРУ (жарг.)] открывавшую путь к большим генеральским звездам, птенец втюрился как… птенец. И нет, чтобы найти себе красивую, добрую девушку славянской наружности, так нет же, подобрал в Аллахом забытом горном дагестанском ауле горянку. Тоже мне, Печорин выискался. Только вот эта горянка оказалась не робкой Белой, а циничной убийцей, перерезавшей горло обычным рязанским и ивановским паренькам, а в часы досуга ублажавшая «чехов». Да, эти нежные пальчики игрались не только с «калашами» и «иглами», а и…", - Андрей с размаху кулаком ударил по столу. Ударил не столько, чтобы выплеснуть накопившуюся ярость, а чтобы физической болью хоть на мгновение перебить другую боль, которая своими острыми хищными когтями безжалостно рвала в клочья его душу.
        Глава 13
        Локки Сарба неожиданно охватила апатия. Не хотелось ничего. Говорить, ходить, сидеть, а уж тем более думать. Это было впервые с Сарбом. До этого он не понимал, как можно не хотеть ничего делать. Как можно по утрам не хотеть делать зарядку, с удовольствием наблюдая, как вздуваются на руках, ногах, животе сильные мышцы? Как можно не хотеть сесть в кресло тренажера крейсера и с удовольствием выиграть очередной бой с компьютером, выиграть с разноцветными кругами перед глазами от перегрузок, которыми тебя подверг этот бескомпромиссный электронный мозг, выиграть с текущими по спине струйками пота? Как можно не хотеть бросить свое тело в командирское кресло настоящего крейсера и с замиранием сердца проваливаться в гиперпространственную бездну, а потом, чувствуя пустоту в желудке слышать вой сирены предупреждения атаки и молиться Всемогущему Картану, чтобы защитные экраны выдержали многомегаваттный импульс вражеских лазеров, а потом возбужденно орать, видя на экране монитора взорвавшийся человский или фроловский звездолет? И как можно не хотеть, сидя за своим рабочим столом, продумывать различные
хитроумные комбинации, чтобы перехитрить врага, нанести ему максимальный урон?
        А теперь бывшему директору Службы Государственной безопасности хотелось только одного - лежать в постели в сладкой полудреме, не думая ни о чем. Две недели бесконечных совещаний, ругани и «накачек» ученых ничего не дали. Прошли три дня, которые отвел Сарб ученым, чтобы те выработали общую точку зрения на причины создавшегося положения с гиперпространственными переходами и предложили путь, как из этого положения выкарабкиваться, но результата не было. Общая точка выработана не было и уж тем более не было предложено пути, как из этой ситуации выпутываться. Потом прошло еще три дня, потом еще. Результат - нулевой. До этого не боящийся любых преград, прущий на них как бульдозер, Сарб неожиданно ощутил страх. Он вдруг почувствовал себя маленьким человечком, запертым в маленькую камеру с толстыми бетонными стенами и против этих стен у него только собственная голова и кулаки и осознание того, что этого явно недостаточно, чтобы преодолеть этот монолит. Похоже, в этой камере с бетонными стенами ему суждено остаться навсегда. Даже хуже, камеру заменит один из рудников Гамеда.
        Не выдержав такого нервного и интеллектуального напряжения, человеческий мозг запросил тайм-аут - на Сарба напала депрессия.
        "А может просто взять, выйти на институтский двор, вскочить в флайер, рвануть вверх, а потом, вырубив бортовой компьютер и на полном форсаже отвесно, с высоты пару километров войти в землю? Нет, не дадут. Скрутят и прямиком на Гамед. Да и потом… вставать, заскакивать в пилотское кресло флайера… лень, - Сарб нехотя повернул голову и посмотрел на настенные часы. - Через час очередное совещание с этими безмозглыми идиотами, почему-то называющими себя учеными. Надо вставать и идти. И зачем? Ничего же нового они не скажут. Опять выслушивать эти бесконечные разговоры о старении Вселенной и об облаке темной материи? Не хочу! Лучше яд принять. Только где его возьмешь? Нет, Харк просто так, легко из жизни мне уйти не даст".
        Мужчине неожиданно четко представилась картина. Он в роскошном президентском кабинете Харка. Тот, небрежно откинувшись на спинку кресла, сидит за столом, а он стоит перед ним, как провинившийся школьник перед учителем.
        - Ну, что Сарб, я великодушно дал тебе шанс перехитрить судьбу. Ты им не воспользовался. Поэтому, увы, тебя ждет Гамед, - и охранники тут же хватают его, больно заламывают руки, а он неожиданно видит Вессу, сидящую на коленях у Харка, обнимающую его за шею и хохочущую ему в лицо.
        - Локки, ты не смог перехитрить ни женщину, ни судьбу! Так зачем тебе жить?
        "Врешь, перехитрю! - невесть откуда взявшаяся злость взбурлила в голове Сарба и словно мощный порыв ветра сдула с мозга липкий туман апатии. - Пусть женщину я и не смог перехитрить, но судьбу перехитрю. Я не буду заживо гнить в рудниках Гамеда!" - мужчина порывисто вскочил с постели.
        "Флайер, мне нужен флайер", - казавшаяся еще минуту назад утопичной мысль о флайере, стала казаться реальной и единственно конструктивной за эти две недели.
        За входной дверью Сарба, как обычно, ждало два охранника.
        - Я хочу подышать свежим воздухом, - бросил мужчина и, не оглядываясь, уверенно направился по коридору, ведущему во внутренний двор института.
        "Мне нужен флайер, мне нужен флайер", - входные двери в здание бесшумно разъехались в стороны, и в глаза брызнул яркий свет Пармы.
        Сарб бросил быстрый взгляд на стоящие в стороне три флайера, затем картинно глубоко вздохнул и медленно потянулся.
        - Как мне, ребята, надоели эти умники. Что-то все время говорят, говорят, будто Всемогущий Катран создал мужчину, чтобы он говорил, - бывший директор Службы государственной безопасности, а ныне руководитель засекреченной группы «М» улыбнулся своим охранникам.
        Расчет был точен. Сильные, здоровые мужчины, зарабатывающие себе на жизнь не размышлениями об абстрактных, трудно представляемых научных категориях, а своими мышцами и быстрой реакцией, всегда не упустят момент посмеяться над умниками. Не упустят момент еще раз самоутвердиться, что они лучше, что сила и умение метко стрелять более ценные качества, чем умение абстрактно мыслить. Человек всегда больше ценит то, что он лучше умеет делать.
        Охранники Сарба скупо улыбнулись. Их подопечный был им симпатичен. Никогда не доставляющий никаких проблем, смешно и язвительно высказывающийся об этих не от мира сего людях - ученых. А самое главное, этим молодым парням льстило, что им поручено охранять ранее всемогущего директора Службы государственной безопасности. И это чувство трансформировалось в симпатию к своему подопечному.
        - У меня от этих разговоров все сохнет внутри, кровь будто останавливается и засыпает. Поэтому я хочу немного взбодриться перед очередным совещанием, впрыснуть чуть-чуть адреналина в кровь. Парни, не хотите со мной немного покувыркаться в воздухе? - Сарб кивнул на флайер, на котором его привезли от Харка. - Я понимаю, что вам интереснее покувыркаться с какими-нибудь длинноногими крошками, но, увы, этого предложить я вам не могу. В моем подчинении только лысые и толстые умники.
        - Извините, но Вам лететь без пилота запрещено, - охранники хоть и улыбались Сарбу, но действовать во всем, согласно инструкциям, у них годами службы было впечатано на уровень безусловных рефлексов.
        - Но значит зовите сюда этого пилота! Будем кувыркаться вчетвером. Попарно! - ни малейшего намека на раздражение из-за отказа. Одна лишь веселая открытая улыбка.
        Один из молодых парней, продолжая улыбаться, тут же достал из кармана телефон.
        Пилот появился через несколько минут.
        - Так, парень, мы тут с этими ребятами решили немного поразвлечься и покувыркаться в воздухе, - Сарб не выпускал инициативу из своих рук, - приглашаем и тебя, четвертым. Согласен?
        Пилот переводил недоуменный взгляд с охранников на Сарба.
        - Торри, господин Сарб хочет немного размяться, прежде чем вновь взяться за своих ученых. Доставь ему это удовольствие, да и нам тоже, - проговорил старший охранник, вызвавший пилота по телефону.
        Хоть было это сказано и веселым тоном, но это был приказ.
        "Один ноль в мою пользу. В флайер я попаду", - бывший директор Службы Государственной безопасности не переставал улыбаться.
        Пилот молча открыл люк флайера и жестом пригласил войти.
        Первым, как и положено по инструкции, зашел охранник. За ним Сарб. Потом старший охранник. Последний в флайер зашел пилот.
        - Рассаживайтесь, как вам удобно. Не забудьте только активировать свои кресла, а то убирай после вас тут, - Торри открыл дверь пилотской кабины.
        - Ничего страшного! Мы дерьмо не едим и тем более не пьем, правильно ребята? - Сарб с ходу сел в крайнее к проходу кресло.
        Охранники рассмеявшись, тут же сели рядом.
        - Нет, я лучше у окна! - пожилой мужчина, едва молодые люди коснулись своих кресел, мгновенно вскочил.
        Его абсолютно естественное поведение, атмосфера веселой раскованности, которую с профессиональным изяществом создал бывший высокопоставленный чиновник, последняя фраза - все это дало Сарбу фору в целую секунду. Слишком много для такого матерого силовика, каким являлся бывший бригадный генерал. Охранники вновь вскочили со своих кресел уже тогда, когда Сарб уже был около пилота. Уверенное резкое движение рукой и пилот мешком валится под ноги набегающих охранников. Прыжок в кабину и одновременный удар по кнопке закрытия двери. Электромагнитные силы автоматики закрытия двери опередила человеческие мышцы на целых полсекунды - бронированная пластина перекрыла проход, оставляя разозленных и одновременно испуганных охранников в салоне.
        Сарбу понадобилось несколько секунд, чтобы заставить флайер пружинисто прыгнуть в небо. Бывший директор Службы Государственной безопасности отлично представлял себе, какой стремительной пружиной сейчас распрямляются соответствующие службы. Несколько секунд и охранники докладывают о случившимся. Еще несколько секунд и рев сирены срывает с места дежурные экипажи флайеров патрульной полиции и Службы государственной безопасности. Еще несколько секунд и бортовые компьютеры находящихся в воздухе полицейских патрульных флайеров получают новые задания. Через несколько минут квадрат столицы, в котором находится институт проблем гиперпространственных перемещений, будет надежно заблокирован и с земли, и с воздуха.
        "А мне больше и не надо! Даже хорошо, что сюда слетятся десятки флайеров полиции и госбезопасности. Хороший спектакль нуждается в зрителях", - высоко задрав нос, флайер, за штурвалом которого сидел Сарб, быстро набирал высоту.
        - Эльдира, я категорически против!
        - Руфи, это твое окончательное слово?
        - Да!
        - Руфи, ты всегда был трус! Всегда! И когда был Главным Судьей и интриговал за спиной отца, пытаясь его свалить, чтобы спокойно войти сговор с кроками и сейчас!
        - Эльдира, зачем ты так говоришь? - Глава Верховного Совета Достойных говорил спокойно, будто с расшалившимся ребенком, которого необходимо привести в чувство.
        - Ты же отлично знаешь, зачем я вел такую политику. И еще непонятно чем бы все это закончилось, если бы кроки думали, что у фролов полное единство и им не с кем договариваться. Сразу применили бы свою гипербомбу, а не болтались за поясом Арбзира, думая, что им делать. И твой Андрей бы не помог.
        - Не трогай моего Андрея! Если бы не он, то мы бы сейчас с тобой не разговаривали! И это ты сейчас так говоришь! Когда у тебя ничего не получилось! Трус! Трус! Трус!
        - Довольно, Эльдира. Я не желаю выслушивать твои оскорбления и безосновательные обвинения. Я сказал нет! Фроловский военный флот не будет участвовать с челами в военной авантюре против кроков. Я, в отличие от тебя, руководствуясь логикой и фактами, а не чувствами и эмоциями. А факты таковы - звездолеты сильно отклоняются от расчетных точек выхода из гиперпространства или вообще из него не выходят. Одно из предположений, кстати, выдвинутых тобой, что это связано с усталостью материи Вселенной. Мы: фролы, челы, кроки, слишком сильно истыкали ее своими гиперпространственными переходами, и в ней что-то нарушилось. Поэтому, имея такие факты и очень правдоподобные объяснения этому было бы безумием сейчас массово использовать звездолеты, тем более в ограниченном объеме пространства!
        Эльдира ДарВул, Глава Совета национального спасения, еще несколько секунд ненавидящим, испепеляющим взглядом смотрела на своего собеседника. Руфи СакВока. Тот спокойно выдержал этот взгляд.
        - Трус! - и Эльдира вышла из кабинета Главы Верховного Совета Достойных.
        Монитор бортового компьютера флайера показал пятикилометровую высоту.
        "Пора!" - Сарб решительно вдавил кнопку отключения бортового компьютера.
        Но этого было недостаточно. Если возникнет реальная угроза безопасности флайера, спящий, точнее дремлющий электронный мозг проснется и перехватит управление. Мужчина повел глазами по кабине. Сбоку о т кресла пилота в специальной кобуре висел бластер. Весело ухмыльнувшись, Сарб схватил его в руку и навел на панель управления. Он отлично знал, в каком месте располагается бортовой компьютер. Палец утопил спусковой курок. Вспышка. Место, куда попал лазерный луч, обуглилось. Мужчина переключил режим работы бластера на пятьдесят процентов от номинала.
        - Пилот флайера, регистрационный номер 6К678С немедленно осуществляйте посадку!
        "Ага, разбежался!" - и вновь палец утапливает спусковой крючок.
        И лазерный луч начинает неспешно, обстоятельно вгрызаться в пластик приборной панели.
        - Пилот флайера, регистрационный номер 6К678С немедленно осуществляйте посадку! В противном случае открываем огонь на поражение.
        "Открывайте, я только этого и жду", - Сарб взглянул на монитор.
        Вокруг его вилось не меньше десятка флайеров полиции и службы безопасности. Из-за двери кабины слышались глухие удары - его охранники и очухавшийся пилот показывали служебное рвение, отлично понимая, что сквозь стальную дверь им не пробиться.
        "Нет, спектакль точно удастся!"
        Между тем, лазерный луч, разделавшись с пластиком, добрался до добычи. Несколько секунд и бортовой компьютер заснул мертвым сном, заснул навсегда. Тут же погас монитор, оставленный без отеческого внимания компьютера. Флайер вздрогнул и стал заваливаться набок.
        "Ничего, как-нибудь а до земли я доберусь! - мужчина энергично отдал штурвал от себя, переводя флайер в крутое пикирование. - И тогда пусть Харк выкусит! Сарб не будет гнить на Гамеде ему на потеху".
        Двигатель, не выведенный из состояния, форсажа продолжал разгонять флайер. На помощь ему подключилось притяжение планеты.
        "Ну вот и все, через минуту все будет кончено. Даже останков не найдут. И это к лучшему. Знаю я этого Харка, приказал бы закопать меня где-нибудь втихую, как бездомную собаку. А так на, выкуси! Эх, жаль только, что этого ублюдка с собой не прихвачу. Ну, ничего. И так нормально!" - Сарбу неожиданно стало так легко, что он весело, беззаботно расхохотался.
        Все, итоговую черту под своей жизнью он подвел. И над чертой оказалось не так уж и мало. Служба в Военно-Космическом Флоте, командование тяжелым крейсером, участие во многих сражениях, уничтожение шести звездолетов врага. Потом Служба государственной безопасности. Последняя должность - ее директор. Не все удалось. Откровенно говоря, Харку он проиграл. Ничего. Еще неизвестно, чем кончит Харк. Как бы его «Блестящая», в конце концов, не засунула на рудники Гамеда. А ему, похоже, пришла пора в своей жизни ставить последнюю точку. Жирную точку. Диаметром метров в двадцать.
        Флайер с ревом несся вниз. Экран монитора был черным. Сарб взглянул на лобовое стекло, чтобы увидеть своего убийцу - родную планету Арикдну. И вдруг увидел… лицо Мулла. Как тогда, в своем новом кабинете в институте, после того, как оттуда ушли эти болтуны, гордо называющие себя учеными. По настоящему ученым был этот несчастный гомосексуалист Мулл. И вот сейчас, на фоне стремительно приближающейся Арикдны, на него смотрел сухонький старичок с детским лицом и с не по детски пылающими глазами. И снова Сарбу показалось, что ученый хочет ему что-то сказать.
        "Поздно, Мулл. Уже поздно. А, впрочем, скоро ты мне все сможешь рассказать в спокойной обстановке. Скоро мы с тобой сможем спокойно сесть в прекрасном саду и под веселое щебетание разных птах долго-долго говорить. О чем? Да обо всем! Я извинюсь перед тобой за то, что грубо, цинично эксплуатировал твою любовь. Скажу, что я нисколько не обижаюсь на тебя за то, что ты сделал, - мысли в голове Сарба стремительно меняли друг друга. Мозг, смирившийся с тем, что ему осталось жить несколько секунд, стремился максимально использовать отпущенное время, стремительно прогоняя через себя гигантский объем информации. - Старик, ты правильно поступил! За поруганную любовь надо мстить! Ты поступил, как настоящий мужчина! И еще этого придурка Норка с собой прихватил. Жаль, что еще одного придурка - Харка с собой не забрал. Ох, я снова о мелких земных делах. Нет, там мы будем говорить о вечном, слышишь Мулл, о вечном! Ты мне расскажешь о захватывающем устройстве этого мира. И я все пойму. Правда, Мулл, пройму? Нет?" - Сарб отчетливо увидел, как детское лицо старика с пылающими глазами отрицательно качнуло головой.
        Поблекшие старческие губы шевельнулись, и живой услышал, действительно услышал слова мертвого: "Живи…".
        - Живи, - пробормотал Сарб, - ты сказал «живи»? Ты мне здесь хочешь рассказать, в чем дело?!! - осенило его.
        И мужские руки отчаянно потянули штурвал на себя. Преданный до последнего своего чипа бортовой компьютер был мертв и уже не мог помочь своему хозяину. Оставались только уже не очень сильные руки пожилого человека, которому вдруг очень захотелось жить. Жить, чтобы разгадать очередную в своей жизни тайну. Жить, чтобы утереть нос этому Харку. Жить, чтобы улыбнуться улыбкой победителя в лицо "Блестящей".
        "Весса, ты еще будешь стонать от наслаждения подо мной!"
        - А-а-а-а, - мужские руки отчаянно тянули штурвал на себя.
        - Он отказался, - выдохнула Эльдира.
        - Ну и что дальше? - лицо Рахада Виргула было спокойным. - Если я не ошибаясь, то по вашим законам без твоей и Руфи СакВока подписей рейд куда-либо Военно-космического Флота или его части запрещен.
        - Да, Рахад, запрещен.
        - Что ж, - после паузы проговорил мужчина, - значить уничтожать кроков мы будем без вас, - и еще через паузу. - Жаль.
        - Нет! Наши звездолеты тоже будут участвовать в рейде! С каких это пор фролы не хотят убивать кроков?!
        - А как же закон? - чел усмехнулся.
        - В законе сказано, что без подписи Главы Верховного Совета Достойных применение Флота невозможно. Имени Руфи СакВока там нет!
        - Но, по-моему, Глава Верховного Совета Достойных и Руфи СакВок - это одно и тоже лицо, или я ошибаюсь? - чел вновь усмехнулся.
        - Пока одно и тоже, - молодая женщина сделала несколько шагов и вплотную подошла к мужчине. - Рахад, ты поможешь мне, чтобы это не было одно и тоже?
        Эльдира стояла так близко от Рахада, что он видел свое отражение в ее зрачках и чувствовал ее дыхание.
        - Помогу, Эльдира, помогу.
        Губы мужчины и женщины медленно соприкоснулись. Дыхание слилось в одно. Секунда, другая и стремительно растекающаяся вместе с дыханием по телу от точки соприкосновения страсть заполнила мужчину и женщину без остатка. Губы жадно переплелись, руки прижали друг к другу тела, которые не в силах сблизиться еще ближе и, изнемогая от этого, стали извиваться, словно втираясь друг в друга. С треском сорванная одежда полетела на пол, вслед за ней упали тела, не прекращающие лихорадочных усилий для полного соития.
        - Эльдира…
        - Рахад…
        - А-а-а-а - женский крик, как и тела, переплелся с мужским рычанием.
        - А-а-а-а, - Сарб изо всех сил тянул на себя штурвал, тянул до кругов перед глазами, до ощущения крови в груди.
        А Арикдна была вот, рядом, протяни руку и достанешь. А до горизонтали было еще градусов десять - целых две секунды полета, которых уже не было.
        Флайер крылом зацепил параболическую антенну, стоящую на крыше одного из зданий. Треск, удар, сильная боль в груди и темнота…
        "Прости, Мулл… мама…"
        От удара флайер почти мгновенно развалился на куски. Перегрузки всплеснулись до сорока единиц. И внутри агонизирующего флайера прошла последняя в его жизни команда. За полсекунды до того, как могучие силы инерции раскидали на сотни метров останки летательного аппарата, датчик перегрузки успел подать сигнал на пирозаряды, установленные под всеми креслами флайера. Еще одну десятую секунду срабатывали эти пирозаряды, соединяющие части фюзеляжа между собой и крепящие кресла к флайеру. Одновременно специальные кронштейны фиксировали тела в выстреливающихся креслах. Точнее, фиксировали одно тело, находящееся в пилотском кресле. Все остальные кресла были пусты. После того, как Сарб начал резко выводить флайер из крутого пике, перегрузка бросила охранников и пилота на пол и прижала к нему, не давая возможности подняться на ноги. Пилот Торри, повинуясь профессиональному инстинкту, диктовавшему, что в любом случае лучше находиться в кресле, сумел таки подняться на колени и, обливаясь потом, схватиться рукой за ближайшее кресло. Изо всех сил он потянул его на себя. На лбу мужчины вздулись вены, Торри
приподнялся с колен… Сильный удар бросил его грудью на кресло и в то же мгновение сработал пирозаряд. Выпущенное словно из катапульты кресло, отбросило пилота и унеслось прочь.
        Вылетевшие из разваливающегося флайера кресла стабилизировались в воздухе, из их спинок выстреливались парашюты и вот уже с десяток красивых, ярко-оранжевых цветков медленно опускались вниз, где горели останки флайера и людей.
        Первое, что увидел Сарб, когда пришел в себя и открыл глаза, было перекошенное от злобы лицо молодого человека, который доставил его от Харка в институт проблем гиперпространственных перемещений.
        - Господин Сарб, похоже этим поступком Вы выписали себе билет на Гамед.
        "Сосунок, не тебе это решать", - бывший директор Службы Государственной безопасности не отказал себе в удовольствии улыбнуться и блаженно закрыть глаза. Заслужил!
        Ведь он только что понял причину исчезновения звездолетов при гиперпространственных переходах! Вернее не он, а Мулл или его дух, Сарб не стал углубляться в такие подробности. Главное, он знал почему. А знать, это уже пятьдесят процентов решения проблемы. Значит осталось добрать оставшиеся пятьдесят процентов.
        "Ничего, доберу. Мулл поможет. Спасибо, Вали", - Сарб мысленно поблагодарил погибшего ученого.
        И он даже не поморщился и не открыл глаза, когда чьи-то грубые руки стали вытаскивать его из пилотского кресла.
        Сарб не видел, но знал, чувствовал, что над ним сияет ласковая Парма и что небо синее. Он был жив и уже знал, почему происходят сбои при гиперполетах. Черт возьми, день сегодня точно удался. Еще бы один такой денек, чтобы ответить на вопрос: "Как?". Как залечить раны пространству, нанесенные ему бесчисленными гипепространственными переходами.
        "Ничего, отвечу. Если надо сотни, тысячи людей угроблю, а отвечу".
        Как раз в этот момент обезображенные, обгоревшие трупы двух охранников и пилотов грузили в специальный флайер.
        Глава 14
        Как бы медленно не шел командир отдельной роты специального назначения ГРУ майор Андрей Кедров к себе домой, короткий путь быстро закончился, упершись в рукоятку входной двери квартиры.
        В голове было пусто. Первоначальный гнев, вызванный увиденными фотографиями и комментариями подполковника Руднева, куда-то исчез. Осталась лишь какая-то мерзкая, слякотная пустота. Словно раздетый стоишь на пустынной холодной улице и по твоему телу противно катятся капли дождя.
        Что дальше делать, Андрей не знал. Хотя решение было очевидным. Рывком открыть дверь, зайти в квартиру, кинуть перед Камиллой эти проклятые фотографии, а потом, наотмашь несколько раз хлестнуть ладонью по щекам. Может на том свете тем двум ребятам, которых дагестанка била ногами, а потом, возможно, перерезала горло, станет чуть легче… И смотря в эти большие, черные глаза прохрипеть:
        - Что, приятно было под Гиляром лежать? Или сколько у тебя их было? А захваченных русских солдат приятно было избивать? И руки не дрожали, когда ты им перерезала горло?
        Схватить ее за руку, а лучше за эти роскошные смоляные волосы и отволочь на гауптвахту и держать там до отлета в Дагестан. Потом в самолет и вытолкнуть взашей на аэродроме в Буйнакске. Иди и благодари, что заслуженную пулю в лоб не получила.
        Так надо было поступать. Но перед мужчиной стояли эти омуты черных глаз, а его тело помнило нежное и одновременно сильное другое горячее тело и все те ощущения, которое оно доставляло. А в ушах стоял горячечный гортанный голос, шептавший то, что стыдно было даже не то, что говорить, а даже писать, но что хотелось и хотелось услышать.
        Кедров нажал кнопку звонка.
        "И создал Бог женщину… Зверек получился коварный, но интересный", - мелькнуло в голове комроты, прежде чем он переступил порог собственной квартиры.
        Прошел один день, потом другой, за ним последовал третий. Кедров так и не показал фотографии Камилле. Несколько раз, глядя ей прямо в глаза, он порывался встать, вытащить их из-за спинки дивана и… Фотографии все также оставались там, куда он их спрятал от девушки. Камилла недоуменно смотрела на него, ничего не понимая.
        - Что-то случилось, Андрей? - несколько раз спрашивала она и, получив отрицательный ответ, молча опускала голову.
        "Западная женщина уже бы извела своего благоверного вопросами, а восточная просто опускает голову. Если мужчина не говорит, значит так нужно", - Кедров поймал себя на мысли, что хоть как-то пытается оправдать Камиллу.
        Не смея приставать с расспросами, девушка решила размягчить мужчину древним, как мир способом. Если и раньше ночи Камиилы и Андрея были до отказа наполнены страстью, жаром, бешенным стуком сердец и такими выкрутасами тел, что всякие новомодные упражнения на растяжку просто отдыхают, то сейчас девушка превзошла саму себя. Если бы всю страсть, которую она в последние дни излила на Андрея каким-то волшебным образом передать Кавказским горам, то, наверное, старый, дряхлеющий горный массив забурлил бы вулканами как в молодости, изливая из своих недр раскаленную лаву. А Андрей был отнюдь не дряхл, поэтому бурлил и изливал без всяких бы…
        Каждый раз, выключая свет и ложась на диван, он давал себе слово, что сегодня все, что это низко, некрасиво принимать ласку от рук, которые запачканы кровью твоих соотечественников и коллег по нелегкому воинскому ремеслу. Что, занимаясь любовью с Камиллой, ты предаешь этих ребят. И еще как занимаясь… Но слышался легкий шорох и гибкое тело ныряло ему под одеяло. И слово «нет» тонуло в жадно открытом женском рте, готовым хоть всю ночь ласкать каждый миллиметр его тела, отражалось от влажного языка, юрко проникающего ему в рот как предтеча тех ласк, которые бурлящим потоком следуют за ним. Утром приятно ныло тело, и вновь покорная девушка была перед ним.
        А между тем, день проходил за днем. И Андрей вдруг с ужасом осознал, что не сможет до отлета в Дагестан сказать Камилле, что он все знает о его прошлом.
        До отлета осталось два дня. Сегодня до обеда пройдут последние тактические занятия, а потом традиционный отдых и все, послезавтра - здравствуй Дагестан, мы снова к тебе прилетели.
        Спецназовцы в предпоследний перед отлетом день всласть натешились своими любимыми игрушками - автоматом «Абакан», снайперской винтовкой «Винторез», гранатометом АГС-17 «Пламя», бесшумным пистолетом МСП, ручным огнеметом «Шмель» и многими другими «игрушками», предназначенными для эффективного уничтожения людей. Впрочем, спецназовцы Андрея Кедрова летели на войну, необъявленную войну, войну Востока против Запада, войну ислама против христианства. Россия же со времен князя Владимира выбрала христианский мир, правда не очень похожий на классический - католический. Но для ислама это не играло существенной роли. А вот для Запада - да. Поэтому Россия, воюя с исламом, вынуждена оглядываться на Запад, чтобы не пропустить «дружественный» западный толчок в спину.
        А на войне убийство убийством не считается - это просто способ выжить самому. Здесь надо быстро на все реагировать и очень точно стрелять.
        После обеда Андрей задержался в штабе, стремясь перед отлетом привести в порядок различные многочисленные бумаги, неизбежно сопровождающие любого начальника. И не важно, гражданский на тебе костюм или военная форма.
        "Все, прилечу и тогда поговорю. Ведь я это же и пообещал начальству. Если конечно, прилечу… Тьфу, такие мысли в голову лезут", - как и любой представитель опасной профессии, комроты спецназа был суеверен.
        Перед отправкой в «горячую» точку, как и все спецназовцы, он не брился, не стригся и уж тем более не фотографировался. А то вместо тебя фотография и вернется… в траурной рамке.
        С первой офицерской зарплаты, как и положено, он купил небольшую вазочку (вещь должна быть обязательно бьющаяся, но только не бутылка) и разбил ее. По поверью тогда прослужишь до пенсии спокойно и сделаешь нормальную карьеру. И майорскую звездочку, как и положено, обмыл - без помощи рук, одними зубами взял доверху наполненный водкой стакан со звездочкой на дне, и выпил все без остатка, не проронив ни капли.
        И Андрей знал, что перед командировками на войну о смерти думать нельзя, а то можно и накликать костлявую старуху с косой. Лучше всего провести оставшееся время весело, показывая, что смерть тебе не страшна, и ты даже не думаешь о ней. А еще лучше - и весело, и с женщиной. И как ни странно, холостым и не обремененным постоянной связью спецназовцам в этом отношении было легче. Жены и постоянные подруги в преддверии разлуки, после которой мужа или суженного можно уже и не увидеть живым, часто пускали слезу. Какое уж тут веселье, если плачут, как за покойником. Абсолютно же холостые спецназовцы проводили время с девушками, которых в основном интересовали небольшие цветные листки бумаги с надписью "Центральный банк России".
        Одно время майор Андрей Кедров носился с идеей, чтобы такой досуг с девушками без комплексов носил организованный характер. Но начальство, косясь на серебряную звезду ордена "За заслуги перед Отечеством" первой степени, строгим голосом ответствовало, что проституция в России запрещена, а, стало быть, и публичные дома тоже. Поэтому никаких новшеств в деле укрепления боевого духа спецназовцев! Как били «чехов» и прочую мразь без официальных публичных домов, так и будем бить.
        Войдя в квартиру, Андрей увидел накрытый по-праздничному стол, на котором гордо возвышалась бутылка шампанского.
        - Камилла, в честь чего праздник? - он попробовал выразить удивление на своем лице.
        - Ты же скоро уезжаешь. А по нашему обычаю, воина перед опасной дорогой надо хорошо накормить, - на девушке было платье сочно синего цвета, которое Андрей ей подарил, как только она стала у него жить и которое она еще ни разу не надевала.
        - Кто тебе сказал, что я уезжаю?
        - Почувствовала, - последовал обескураживающий ответ.
        Камилла, как и все восточные женщины в разговоре с мужчинами, обычно опускала взгляд. Но, ответив на последний вопрос, она посмотрела Андрею прямо в глаза.
        - Да… в общем ты права.
        - Тогда садись к столу, мясо стынет, - в голосе ни капли обиды за то, что Андрей не сообщил ей о предстоящем важном событии.
        nbsp; - Понимаешь, такие события держатся в секрете, чтобы… - Кедров, неожиданно для себя стал оправдываться.
        - Садись, - Камилла подошла к Андрею.
        Ее глаза, как-то странно, таинственно блестевшие, оказались рядом.
        - Садись, - повторила девушка. - Воин не оправдывается. Воин повелевает.
        Мужчину неудержимо потянуло к этим глазам. Андрей сделал движение головой к заветной цели, и его губы тут же обволокла горячая влажность женских губ. Он порывисто обнял Камиллу…
        - Сначала воину нужно подкрепиться, набраться сил, - шевелящиеся губы девушки чуть дотрагивались до его губ. Горячее, какое-то пряное дыхание приятно щекотало нос. - На женщину, как и на врага, нужно много сил, можно и не справиться, - Камилла легко оттолкнула Андрея и села за стол.
        Кедрову ничего не оставалось, как последовать ее примеру.
        - Открывай, - девушка явно не желала отдавать инициативу.
        Бутылка шампанского глухо стрельнула, натужно выталкивая из себя пробку. Пенящаяся жидкость полилась в бокалы.
        - За твою победу. Это для воина главное.
        - За победу.
        Два бокала соприкоснулись.
        - А теперь попробуй мою халтаму. Тебе понравится.
        Горячее мясо обжигало. Обжигало и температурой, и пряностями.
        - Ну ты и поперчила! Как гранату раскусываешь!
        - Не только поперчила. Ешь, ешь. Я приготовила мясо по нашему древнему рецепту. Такое мясо всегда ели наши воины перед походом. Оно придавало им сил и заставляло кровь кипеть. И тогда никакой враг им был не страшен.
        "Ты и «чехам» так мясо готовила? Чтобы они никого не боялись?" - Андрей усилием воли сдержал, готовый сорваться с языка вопрос. Чтобы девушка ничего не заметила, он наклонил голову над столом.
        - Наливай, воин. Сегодня у нас с тобой будет много тостов.
        И вновь пенящаяся жидкость устремляется в бокалы.
        - Чтобы все твои враги были повержены!
        И вновь соприкоснулись бокалы, словно два сердца, ударившие в унисон.
        А мясо действительно было восхитительным. Сочное, нежное с непередаваемым ароматом, от которого действительно, словно закипала кровь.
        - Ты бери мясо, макай его в подливу. Руками бери! Ты же воин! У тебя руки должны быть сильными и грубыми, не боящиеся крови врага!
        Андрей схватился рукой за горячий кусок мяса. С подливой пряный аромат усилился. Хотелось рвать мясо зубами, добраться до его дымящегося нутра и вдохнуть шедший оттуда запах. Кедров почувствовал себя древним охотником, сидящим у костра и рвущим руками и зубами кусок мяса. А рядом сидит его женщина, его самка и довольно скалит зубы - сегодня была удачная охота, и ее насытившийся мужчина всю ночь будет с ней. Голод не будет глушить их чувства.
        - Наливай, воин!
        Андрей с сомнением посмотрел на свои жирные руки.
        - Вытри их о скатерть и наливай! - тут же последовал совет-приказ.
        Это было восхитительно. Никаких условностей. Делай, что хочешь. Ты воин. Ты повелитель. А женщина должна только радоваться, что может выстирать то, к чему касались руки ее хозяина, ее повелителя.
        - Чтобы твое сердце не знало страха, воин!
        И вновь как одновременный удар двух сердец, соприкасаются два бокала.
        Как по волшебству, рядом с пустой бутылкой шампанского появляется бутылка красного вина.
        - Чтобы ты целым и невредимым вернулся домой!
        Камилла сдержала слово, тосты шли один за другим.
        - Воин, пусть дома ничто не омрачит твое чело!
        - Пусть твой орлиный взор видит дома одно лишь прекрасное!
        Майор Андрей Кедров ощущал себя не меньше чем падишахом.
        "Восточные женщины умеют провожать своих мужчин на войну. Ни слез, ни причитаний. После таких проводов действительно ощущаешь себя настоящим мужчиной".
        - Пусть последние часы твои дома, воин, перед трудной работой запомнятся тебе надолго и пусть они согревают тебя там, среди врагов. И пусть они защищают тебя, пусть они сделают неуязвимым для вражеских пуль и ножей.
        Глаза мужчины и женщины встретились.
        - Я обещаю, Андрей, что последние твои часы перед отправкой тебе надолго запомнятся, - Камилла встала и подошла к Кедрову. - Ты же хочешь быть неуязвим? - девушка нагнулась, взяла мужчину за руки и положила их себе на бедра. - Хочешь? - и женские руки с силой потянули мужские, поднимая и платье…
        Рассвет робко заглянул в окна квартиры.
        "А все-таки, Андрей, ты дурак. Вот скажи, зачем ты здесь? Ведь ты спокойно мог остаться в Москве, на Хорошковском шоссе и приезжать сюда только с инспекцией, как тот подполковник. И самое смешное, что ты это заслужил. Такие подарки стране не часто делают. Так зачем ты здесь"? - мужчина вздохнул, не находя ответа на поставленный самому себе вопрос. Спящая у него на груди Камилла заворочалась во сне, но не проснулась.
        А в общем-то ответ был. Был на уровне подсознания, инстинкта, а может и разума, только глубоко-глубоко запрятанный. И ответ вытекал из натуры Кедрова. Андрей себя знал. Он не мог быть вторым. Спать так с королевой, в крайнем случае, с дочерью Главного Командора - это было про него. И поэтому тоже он не захотел возвращаться на Матею, к фролам. Кто он там был? Чел, прилетевший к ним с отдаленнейшей планеты, отставший в развитии от них, фролов, на несколько сотен лет. Типа австралийского аборигена для белых. И на что может рассчитывать такой абориген? Женитьба на дочери Главного Командора казалось, позволяла ему обмануть свою Судьбу. Но это только казалось. Все эти иллюзии развеял молодой, бравый человский генерал Рахад Виргул, легко вскруживший голову его жене Эльдире, а потом смерть Главного Командора. И в результате он на Матеи стал тем, кем и должен быть - обычным курсантом Военно-Космической академии. Правда потом он спас фролов, сумев захлопнуть смертельную ловушку буквально перед носом мчавшейся в нее Матеи. Ну и что? Андрей прекрасно знал свою жену, дочь Главного Командора, перенявшей
характер своего отца. Она, как и он, не захочет быть второй. А если учесть, что природа, наградив Эльдиру характером Главного Командора, вдобавок не поленилась и разукрасила его еще и природным женским коварством, то Андрею на Матею возвращаться точно не стоило. Законы жизни разумных белковых существ одинаковы везде, и на Земле, и за сотни тысяч световых лет от нее. И законы эти гласят, что национальные герои для существующих власть предержащих лучше всего должны быть мертвыми. А если не так, то их сделают мертвыми, поставив потом им памятники и сочинив про них героические песни. И крик Эльдиры, услышанный им в последнее мгновения пребывания в том мире: "Андрей, у нас будет ребенок!" ничего не значил. Люди и не такое кричат и делают в секунды сверхэмоционального напряжения. Это напряжение проходит и в действие вступает расчет. Нет, лучше на Землю. Там, по крайней мере, свои, соплеменники, которые при его виде не будут инстинктивно думать: "Чужой".
        Нет, поступил Андрей правильно. Результат - орден "За заслуги перед Отечеством" первой степени. Точно такой же, только на золотой цепи имеет Президент России. А это могучий толчок для его карьеры, способный забросить Кедрова на самые вершины власти. А чтобы сполна реализовать потенциал этого толчка, и пока молод, пока мышцы сокращаются быстро и сильно, надо идти служить в поле, идти выполнять грязную работу. Да, грязную работу - убивать людей. И пусть - это враги твоей страны. Но это тоже люди со своей правдой. И какая правда окажется правдивый сможет решить только Бог. Но его в расчет принимать не стоит. Ведь не принимается же в расчет воздух, которым дышишь. Он есть и точка. Поэтому, никаких сомнений и копаний в себе. Видишь врага - нажимай спусковой крючок. Это должно стать таким же естественным как вдох воздуха.
        А через пару лет, честно отбарабанив в спецназе, подобно сжатой могучей пружины резко распрямится и ударить - поступить в «консерваторию», обязательно на первый факультет, который готовит «пиджаков», тех, кто будет работать в резидентурах под посольской «крышей». А потом можно уже будет перебираться и в штаб-квартиру конторы, а потом… дальнейшее будущее рисовалось Андрею уже смутно, но он был уверен, что жизнь покажет, как действовать потом. И он будет действовать - решительно и хладнокровно.
        А сейчас, главное, не дать чинушам из Москвы закопать себя, списать и забыть. А
«лопата», с помощью которой его могут закопать лежит сейчас у него на груди…
        Камилла вновь заворочалась и открыла глаза. Губы ее расползлись в улыбке.
        - Ну что, воину понравилось?
        Перед Андреем промелькнула последняя ночь, способная, если бы заснять ее на видео, с легкостью взять главный приз на конкурсе XXХ-фильмов.
        - Понравилось.
        "Нет, надо этот вопрос решить перед отлетом, с Камиллой надо поговорить", - у Кедрова в голове мелькнула трусливая мыслишка, что после этого разговора Камилла просто исчезнет из его жизни и к его возвращению квартира будет пуста.
        - Ты хочешь поговорить со мной о том конверте, который лежит за спинкой дивана, и не можешь решиться?
        Если бы сейчас в квартире разорвалась граната, майор спецназа не так бы вздрогнул, как сейчас.
        - Ты… ты видела… Ты видела те фотографии?
        - Да, видела.
        - И что ты на это скажешь? Фотографии подлинные, - зачем-то добавил он, в душе надеясь, что Камилла начнет возражать и приведет неоспоримые доказательства, что все это ложь.
        У Андрея даже мелькнула мысль, что все это грандиозная провокация, затеянная против него ФСБ, чтобы отомстить ему за то, что он не согласился служить у них.
        - Да, фотографии подлинные, - спокойно ответила дагестанка.
        - И ты убивала наших солдат? - выдавил из себя Кедров.
        - Ваших солдат, - лицо Камиллы на несколько мгновений стало хищным, - ваших солдат, которые убивали наших женщин, стариков, детей.
        - Вы сами в этом виноваты. Не бузили бы, никто бы Вас не трогал.
        - Мы не бузили! Мы хотели жить на нашей земле, как мы хотели жить. И все! Мы вас не звали к нам.
        "Это бессмысленный спор. У империй своя правда, у малых народов своя. И чтобы притереть эти правды должно пролиться немало крови. И дай Бог, чтобы все еще получилось".
        - Камилла, я тебя понимаю, но понимаешь, после всего этого… мы не можем быть вместе.
        - А когда ты забирал меня из Боташа, почему ты не спросил меня, хочу я или нет? А сейчас наигравшись, вышвырнешь меня вон, как бездомную собаку!
        - Я не знал, что ты убивала наших солдат!
        - А когда узнал, что ж сразу не прогнал? Еще две недели с убийцей своих солдат спал и не страдал от этого!
        - Замолчи! - Андрей с такой силой толкнул девушку, что та слетела с дивана на пол.
        - Давай, давай, тебе же можно! Ты же русский солдат! Вам можно было убить моего отца и двух братьев! Убей и меня! Жаль только, что я тебя не убила, когда ты тут храпел на кровати!
        "А ведь точно. Камилла легко могла меня убить. Как это я раньше не подумал. Полоснуть ножом по горлу как барана и все".
        - Чего ж не убила? - хрипло спросил Андрей. - Я же русский оккупант, убивающий твоих соплеменников и сейчас улетающий их снова убивать. А ты вместо этого своими ласками, своим телом хотела сделать меня неуязвимым для их пуль и ножей!
        - Ты, ты… - неожиданно из глаз девушки брызнули слезы, она вскочила и убежала в другую комнату.
        День тянулся, словно истекала вода через неплотно прикрытый кран: кап, кап, кап. Солнце сначала медленно вползало в зенит, а затем вразвалку стало опускаться вниз. Наконец в зимнем небе зажглись звезды.
        Андрей неподвижно сидел у окна и смотрел на них. Мыслей в голове не было. Никаких. Ни о своей судьбе, ни о Камилле, ни о находящейся в сотнях тысячах световых лет отсюда Эльдире, ни о ребенке, которому он дал жизнь и которого он никогда не увидит. Даже о предстоящей командировке думать не хотелось. Что о ней думать? Все уже давно обдумано. И здесь, и в Москве. Прилетели, провели рейд, улетели. Между этими четырьмя словами уместятся кровь, грязь, трупы «чехов», а возможно и своих ребят.
        Чуть слышно сзади скрипнула дверь. Андрей не обернулся. Легкие шаги, знакомая рука, легшая на голову, знакомые пальцы, заскользившие в волосах. Так прошла минута, затем другая. Оба молчали. Все было сказано, и между мужчиной и женщиной разверзлась бездонная пропасть - противоречия их народов, густо сдобренные кровью. Такие пропасти исчезают веками, а часто просто исчезают народы, породившие их. И мосты через такие пропасти очень трудно перекинуть. Практически невозможно…
        Горячая рука, теребившая мужчине волосы, замерла. Невольно замер, напрягшись, Андрей, ожидая услышать… да что угодно! Он просто хотел услышать гортанный голос этой девушки. Слова оправдания, слова примирения…
        - Воин, ты не бойся, спи спокойно, этой ночью я тебя тоже не зарежу, - женская пальчики сошлись в кулак, сгребая мужские волосы. Легкий рывок за волосы назад.
        - Спи спокойно, воин.
        И вновь рассвет робко заглянул в притихшую квартиру. Но время на раздумья уже не было. Через два часа торжественное построение и в путь. На аэродроме их уже ждут безотказные "Аннушки".
        Через сорок минут одетый в зимнюю форму Андрей взялся за ручку входной двери. Камилла, молча наблюдавшая за сборами, сидела на диване.
        "Надо же что-то сказать. А что? Сказать уходи? Нет, лучше просто прощай".
        - Прощай, Камилла.
        - Прощай, Андрей.
        Входная дверь распахнулась.
        - Стой, хоть ты и кафир, но все равно должен знать.
        Кедров вздрогнул. Как-то непривычно и неприятно было слышать из уст Камиллы это
«кафир» - так «чехи» называли солдат федеральных войск.
        - Что я должен знать? - спросил Кедров, не оборачиваясь.
        - Я тебя не зарезала, потому что ты какой-то не такой как все, а потом я тебя полюбила.
        - Все?
        - У тебя будет ребенок.
        "О, Господи! Да за что ж мне такое?! Сначала ребенок от Эльдиры, которого я уже никогда не увижу, а потом от моего врага".
        - А теперь прощай, воин. И пожалуйста, останься в живых. Среди кафиров таких как ты немного.
        Кедров развернулся, словно ему отдали команду: "Кругом".
        - Камилла, слышишь, дождись меня, никуда не уезжай! К черту все! Я уже одного ребенка потерял. Еще одного потерять я не хочу! - Андрей говорил торопливо, сбиваясь. Его мозг словно не принимал участия в этом процессе. В нем будто прорвало плотину и давно корившиеся слова, мысли хлынули неудержимым потоком. - Вернусь и мы поженимся. И пусть попробуют что-то пикнуть в Москве! Если надо, уйди из ГРУ. Ничего, не пропадем! Только дождись меня! - он говорил и жадно целовал сухие женские губы, целовал и говорил.
        Поначалу не отвечавшая на ласки девушка, потянулась к Андрею, прижалась к нему, уже сама жадно впиваясь к нему в губы…
        Комроты спецназа ГРУ майор Андрей Кедров прислонившись к борту самолета, смотрел в иллюминатор. Внизу проплывали пейзажи России: леса, поля, реки.
        Через пропасть национальной вражды можно перекинуть мост и этот мост называется Любовь. Любовь Ромео и Джульетты помирила их враждующие семейства. Об этом писал еще Шекспир. Кажется банально, тривиально и избито. Но на этих тривиальных истинах и держится мир. Дружба, любовь, преданность, патриотизм, честь. Это кирпичики мироздания, элементарные неделимые частицы, без которых все рухнет.
        Нет, естественно так возвышенно Андрей не думал. Он был офицером спецназа, в котором такие мысли противопоказаны. Размякнешь и получишь пулю. Он просто смотрел на родную, землю и ему было хорошо. Трудную задачу он, по-моему, решил.
        Глава 15
        - Эльдира, последний раз спрашиваю, ты уверена в своей правоте? Через час вернуться в нынешнее состояние уже будет невозможно. Будет пройдена точка возврата.
        - Да, Рахад, уверена. Своей политикой Руфи СакВок отталкивает наши народы. В конце концов, если его не остановить, фролы останутся один на один с кроками. И тогда уже нас никто и ничто не спасет.
        "Зря я так сказала. Рахад может подумать, что я вспоминаю Андрея", - молодая женщина смутилась и осеклась.
        Мужчина догадался о причинах смущения Эльдиры.
        - Не смущайся. По-моему, в конце концов, мы обо всем с тобой договорились. Андрей герой, а мы… мы живые. Или не так?
        - Все так, все так, мой милый.
        Мужские и женские губы слились в поцелуе.
        - Ну что, действуем по плану?
        - Да, - коротко и решительно ответила женщина.
        Руфи СакВок с трудом сдерживал раздражение. К чему эти все инспекции лазерных установок противокосмической обороны? Кто сейчас на них будет нападать? Кто в таких условиях сейчас решиться совершать массовые гиперпространственные переходы?
        "Если Эльдира права, - а Глава Верховного Совета Достойных почему-то мгновенно поверил в версию своего заклятого друга и коллеги по высшей власти на Матеи, - то Вселенная такого массового ее «дырявленья» звездолетами в ограниченном пространстве может и не выдержать. Полезет как гнилая, ветхая материя. А это грозит потерей не только звездолетов. Тут можно лишиться большего. Самой возможности существования. А ну как окна переходов от звездолетов сольются в одно целое, и это огромное окно будет продолжать расширяться, бросая в тартарары планеты и звезды? Что тогда? Нет, сейчас планирование каких-либо рейдов - безумие".
        Флайер Главы Верховного Совета Достойных плавно приземлился в Центральном Космопорте Матеи, в десятке метров от крейсера «Иргуни», названного в честь самой большой фроловской реки. Через полчаса он должен будет доставить Руфи СакВока на орбиту. А потом, осторожными, коротким переходами крейсер начнет облет всех астероидах, на которых были установлены лазерные установки противокосмической обороны.
        На такой инспекции настояла Эльдира, десять дней назад, на одном из совместных заседаний членов Верховного Совета Достойных и Совета национального спасения. Дочь героически погибшего Главного Командора Матрула ДарВула говорила долго и страстно. Вначале она поделилась с членами обоих Советов своей догадкой о причине участившихся сбоев при гиперпространственных полетах. Тихим, прерывающимся голосом она призналась, что это идея не ее, а ее погибшего отца. Руфи СакВок видел, какое впечатление произвело на государственных мужей рассказ дочери героя о том, каким образом она узнала о догадке ее отца. Без проволочек проголосовали за создание специальной комиссии ученых и конструкторов звездолетов, чтобы та проверила эту догадку семьи ДарВулов.
        Смотря на информационное табло, демонстрирующее полное единодушие в этом вопросе - сплошные светящиеся синие кружки, Глава Верховного Совета Достойных грустно думал: "Раньше пятидесяти человек Верховного Совета Достойных было достаточно, чтобы оперативно управлять государством, адекватно реагируя на различные опасности. Теперь стало в два раза больше. И что, управляться государство стало в два раза лучше? Нет, конечно. Даже наоборот. А все из-за амбиций Эльдиры. Часто сейчас решения принимаются не для пользы государства, а для повышения популярности дочери бывшего Главного Командора", - Руфи СакВок ясно видел, что Глава Совета национального спасения уже тяготится образовавшимся двоевластием, уже тяготится тем, что высшую власть приходиться с кем-то делить.
        Он давно уже понял, что для достижения всей власти Эльдира ДарВул не остановится ни перед чем. И это она ясно показала, когда, не колеблясь, отдала приказ на штурм здания Верховного Совета Достойных. И если бы не ее муж Андрей, он бы, Руфи СакВок, сейчас бы не сидел и не слышал проникновенный, с каким-то легким надрывом женский голос.
        "Андрей…" - мужчина вспомнил широкоплечего, резко выделявшегося из толпы худощавых фролов чела с какой-то невообразимо далекой планеты.
        Перед глазами явственно стала картина сравнительно недавнего прошлого. Осажденное здание Верховного Совета Достойных. Падающие на площадь перед зданием обломки флайеров, фроловских флайеров. Одни фролы убивали других. И никаких надежд на спасение. Шаг за шагом, этаж за этажом сторонники Эльдиры захватывают Верховный Совет Достойных. Известие о смерти сына Суфи, несостоявшегося жениха Эльдиры. Почти все его сторонники решили сдаться. Только не он. Сдаться представителю семейства ДарВулов? Нет, никогда! Они убили его сына. Что ж, пусть убьют и его. Так и достойней, и лучше…
        Грохот сорванной взрывом с петель двери. Чьи-то силуэты в образовавшемся проеме. Он вскидывает бластер, нажимает спусковой курок и тут же резкая боль обжигает кисть, вырывая оружие из руки…
        Андрей Кедров и начальник Военно-Космической академии ДарСарвол совершили почти невозможное. На космическом десантном боте они влетели в здание Верховного Совета Достойных, схватили его, потерявшего сознание, и вместе с ним ушли на орбиту.
        Руфи СакВок невольно погладил свой единственный палец на правой руке. Остальные четыре были отсечены лазерным лучом, выпущенным ДарСарволом - это был единственный способ быстро сломить его, ничего не понимающего, сопротивление.
        "А потом ты, Андрей, спас и всех фролов… А сейчас твоя жена, точнее вдова, при каждом выступлении обязательно воспользуется твоим именем, в очередной раз напомнив, что она не только дочь героически погибшего Главного Командора, но и вдова человека, спасшего всю цивилизацию кроков".
        - … Мы должны приложить максимум усилий, чтобы сохранить нашу независимость, наше существование, в конце концов. Судьба в последнее время слишком часто посылает нам серьезные испытания. И пока ценой тысяч жертв, ценой гибели достойнейших людей нашего государства, имена которых у всех на слуху, мы выдерживаем эти испытания. И была преступлением, преступлением перед всем фроловским народом, преступлением перед памятью этих людей, из-за какой-то неучтенной мелочи, поставить под удар нашу цивилизацию
        "… а сама тем временем, спит с другим мужчиной".
        - Да и вообще, мелочей в деле безопасности государства не бывает. То, что кроки в силу известных проблем с гиперпространственными переходами, вроде бы, подчеркиваю, вроде бы, не собираются против нас предпринимать никаких агрессивных действий не повод, чтобы успокаиваться. Удар может последовать в любой момент. И мы должны быть готовы к этому удару.
        "Куда это она клонит?", - мелькнуло в голове Руфи СакВока.
        - Поэтому я предлагаю создать еще одну комиссию, комиссию по проверки состояния наших вооруженных сил. И в первую очередь я предлагаю проверить состояние нашей противокосмической обороны. И опять же, в первую очередь, самого главного ее элемента - космических баз противоракетной обороны, установленных на астероидах в поясе Арбзира.
        В зале поднялся легкий шум. Для многих этот пассаж Эльдиры ДарВул оказался неожиданным.
        - И конечно комиссию следует возглавить Главе Совета национального спасения? - раздался ехидный голос одного из членов Верховного Совета Достойных, - с широким освещением этого события на телевидении и в прессе. Эльдира ДарВул на страже безопасности государства!
        Эльдира ответила мгновенно:
        - Если уважаемый член Верховного Совета Достойных забыл Конституцию, то я напомню, что согласно ей, эти функции возложены на Главу Верховного Совета Достойных. Естественно, с широким освещением этого факта на телевидении и в прессе, - Эльдира не отказала себе в удовольствии широко улыбнуться.
        Руфи СакВок чувствовал какой-то подвох, но какой именно сообразить никак не мог.
        "У нас стало два высших Совета, а изменить Конституцию так и не удосужились. Ведь по Конституции никакого Совета Национального спасения нет, и формально Эльдира ни за что ответственности не несет", - пронеслось в голове у мужчины, когда он вяло, неохотно нажимал свою кнопку "за".
        "Вернусь с инспекции, обязательно потребую у Эльдира заняться вопросом доработки Конституции, - неожиданно Руфи СакВока пришла в голову простая мысль. - Ведь если Эльдира займет мой пост, то что ей стоит после этого обычным указом упразднить Совет национального спасения? Ведь по Конституции его нет, а значит, никаких специальных процедур для его упразднения не требуется. Займет мой пост… Как?"
        - Господин Глава Верховного Совета Достойных! - громкий, четкий голос перебил мысли СакВока. - Крейсер «Иргуни» к полету готов. Докладывает командир корабля, командор второй степени Кармир СакМарток.
        - Что ж, тогда полетели.
        - Прошу Вас, господин Глава Совета, - СакМарток сделал приглашающий жест рукой в сторону звездолета.
        В сопровождении нескольких членов Верховного Совета Достойных и Совета национального спасения, группы офицеров Военно-Космического Флота и инженерно-технических работников Руфи СакВок поднялся на крейсер.
        "Но я же тоже могу издать такой указ и упразднить пост Эльдиры? Нет, это снова гражданская война, - СакВок поудобней располагался в своем кресле. - Интересно, а Эльдиру такая мысль, в случае чего, остановит? Никогда! Нет, надо менять Конституцию".
        В корме звездолета взревели реактивные двигатели, и многотонная махина устремилась вверх. Навалившееся на Главу Совета ускорения выдавило из головы все тревожные мысли. Хотелось, откинувшись на удобную спинку кресла, просто лежать, закрыв глаза, и чувствовать, как наливается тяжестью собственное тело…
        Руфи СакВок не знал, что двумя днями позже с одного из военных космодромов стартовал тяжелый десантный бот, на борту которого находились Глава Совета национального спасения Эльдира ДарВул и человский генерал звена Рахад Виргул. Получи такую информацию, Глава Верховного Совета Достойных немедленно прервал бы свою инспекцию. Ведь официально его коллега по высшей власти в стране была больна и отлеживалась дома. Это в совокупности с его последними мыслями явилось бы более чем серьезным основанием задуматься об истинных мотивах последних действий, предпринятых Эльдирой, а, следовательно, явилось бы более чем серьезным основанием задуматься о своей собственной безопасности.
        Но ничего этого Руфи СакВок не знал. Через двадцать минут он уже был на орбите, откуда открывался великолепный вид на красавицу Матею. Но долго им любоваться не пришлось. Быстрые приготовления и «Иргуни» прыгнул в гиперпространство, чтобы уже через пятнадцать секунд вынырнуть около астероида номер восемь, несущимся по своей орбите в трех миллионах километрах от Матеи. На нем располагалась ближайшая к планете база противокосмической обороны. Все астероиды, на которых располагались базы противокосмической обороны, фролы просто и незатейливо пронумеровали, присваивая им номера в порядке установки на них этих баз. Точнее, присваивая астероиду тот же номер, что и расположенной на нем базе. Так было простои понятно, не внося никакой путаницы.
        Через два дня после отлета Главы Верховного Совета Достойных, приняв на борт Эльдиру и Рахада, человский крейсер «Арзания» быстро провалился в гипепространство, чтобы через две с половиной минуты оказаться на расстоянии шестидесяти пяти миллионов километров от Матеи. Перед ним, в каких-то десяти тысячах километров неслась невзрачная каменная глыба, имеющая около восьмисот метров в диаметре - база противокосмической обороны номер шестьдесят девять была самым дальним форпостом защиты фроловской цивилизации.
        - Я требую встречи с А'Вессой Лам!
        - А что Вы еще требуете? - голос следователя Высшей Прокуратуры Содружества Свободных Планет был ироничен. - Может более комфортные условия работы на Гамеде, куда вы скоро попадете?
        - Пока я не увижу А'Вессу Лам ни на какие вопросы я отвечать больше не буду! - Сарб говорил спокойным, бесцветным тоном.
        Сил на какие-либо эмоции у него уже не осталось. Две недели на больничной койке, куда его доставили после падения флайера с тремя сломанными ребрами и многочисленными ушибами внутренних органов - перегрузки в момент разрушения летательного аппарата оказались очень большими, сил, естественно Сарбу не добавили. Также как и последовавшие после выписки допросы в течение недели.
        - Ничего страшного. И без Ваших показаний у нас материалов достаточно, чтобы обеспечить Вам пожизненную ссылку на Гамед.
        - Только учтите, если окажется, что из-за Вашего упрямства высшее руководство страны не получить от меня важную информацию, то Вы очень быстро окажитесь рядом со мной.
        - Не угрожай, не угрожай! Какая у тебя может быть информация? - следователь, желая подчеркнуть на какой ступеньке сейчас оказался бывший директор Службы государственной безопасности, перешел на ты. - Когда ты пытался улизнуть, информации у тебя не было. А когда грохнулся на землю, сразу же появилась. Что, головой сильно ударился? - следователь рассмеялся.
        "Спокойно, Сарб, спокойно. Ты уже много сделал для своего освобождения. Ты сделал главное - узнал, отчего происходят сбои при гипепространственных переходах. Теперь тебе надо завершить работу. А для этого нужно встретиться в «Блестящей». Поэтому сейчас терпи выходки этого ублюдка. Придет время, и ты заставишь его горько раскаяться за каждое мгновение его смеха".
        - Я все сказал. Можете отправлять меня на Гамед. Я думаю тамошнее начальство будет умнее и передаст мое сообщение или А'Вессе Лам или самому Президенту.
        По замешательству, отразившемуся на лице следователя, Сарб понял, что он своей последней фразой попал в точку. О ходе мыслей чиновника нетрудно было догадаться.
        "Сейчас я ему обеспечу билет в один конец на Гамед. А вдруг этот Сарб действительно имеет какую-то важную информацию, и он сумеет ее передать с Гамеда? Ведь он раньше был влиятельнейшей фигурой в государстве. А на Гамеде осталось много людей на руководящих постах, которые работали там еще при Норке, а значит и при Сарбе. И наверняка найдется человек, который много этому Сарбу обязан. И что тогда? Тогда Гамед. И как бы не пришлось заменить собой Сарба за пультом управления рудодобывающего комбайна".
        - И что же у тебя… у Вас за информация?
        "А затрепыхался. Не хочется на Гамед".
        - Эту информацию я передам только госпоже А'Вессой Лам или самому Президенту.
        - Но согласитесь, я не могу потревожить столь высоких людей.
        - А ты что, сможешь оценить информацию по проблеме, которую не могут решить лучшие наши ученые? Ты что-нибудь понимаешь в физике пространства-гиперпространства? Ты только умеешь летать на свой яхте на выходные на Эмпарку! - Сарб намеренно перешел на «ты». - Поэтому говорю тебе в последний раз. Или ты передаешь мою просьбу госпоже А'Вессе Лам или закрывай дело и передавай его в суд. Все.
        Сарб успокоился. Он понял, что следователя он победил. Победил на одном характере, на одной воле.
        "Ничего, вы еще узнаете Сарба. Вы еще меня будете показывать по телевидению и воздавать почести, как национальному герою. Ничего… я еще положу под себя
«Блестящую», нет, я лучше поставлю ее…"
        - Повторяю, я требую встречу с А'Вессой Лам.
        С каждым посещением все новой и новой базы противоракетной обороны Руфи СакВок все больше и больше ненавидел Эльдиру. Все базы были на одно лицо: небольшие и невысокие помещения залитые ярким бело-голубым светом, тихое, монотонное жужжание многочисленно аппаратуры, неудобные тяжелые ботинки с магнитными подошвами, позволяющие свободно передвигаться по базе, какой-то затхлый, мертвый воздух, вырабатываемый кислородными генераторами.
        Офицеры и инженерно-технические работники, прибывшие вместе с Главой Верховного Совета Достойных разбредались по базе, проверяя, тестируя все ее многочисленные узлы и механизмы, а СакВок сидел в крошечной кают-компании с трудом поддерживая разговор с командиром базы. Офицер скупо, казенно отвечал на дежурные вопросы о боеготовности базы, о готовности в любой момент отразить нападение кроков, о готовности личного состава переносить все тяготы службы. Через пятнадцать минут поток дежурных вопросов иссякал и СакВок и командир базы начинали мучительно придумывать, чем еще можно занять друг друга, пока проходит проверка. Офицер начинал рассказывать о своей семье, Глава Верховного Совета Достойных натужно пытался изобразить интерес и время от времени вставлял фразу, что государство высоко ценит нелегкий труд офицеров противокосмической обороны и будет постоянно прилагать усилия для улучшения их социального статуса. Наконец, к обоюдному удовольствию, в кают-компанию заходил заместитель Главы Совета и докладывал, что проверка завершена, выявленные незначительные замечания, не влияющие на боеготовность
станции, занесены в протокол. СакВок и командир базы ставили свои подписи под протоколом. Последний заверял, что выявленные замечания будут устранены в десятидневный срок, и через пятнадцать минут десантный бот с комиссией на борту стартовал с астероида в направлении звездолета, дрейфовавшего поблизости. Вся проверка занимала около полутора часов. В день проверялось четыре базы противокосмической обороны. А их было восемьдесят четыре. Несложный расчет показывал, что Руфи СакВоку предстояло болтаться в астероидном пояса Аркбзира двадцать один день.
        "Нет, надо менять этот архаический закон, по которому лично Глава Верховного Совета Достойных должен проверять боеготовность системы противокосмической обороны. Да, эта система важнейшая в государстве, без нее мы бы не просуществовали и года. Но заниматься проверкой лично. А если что случится на Матеи, а Глава Совета в это время находится в этой каше астероидов? А если… а если Эльдира что-то задумывает, пока я здесь? Может она специально все это и организовала? А все эти заявления о своей болезни лишь для отвода глаз, чтобы усыпить мою бдительность", - СакВок даже вздрогнул от своей догадки.
        Первым желанием его было вскочить, броситься в рубку управления крейсером и приказать его командиру немедленно возвращаться на Матею.
        "А если все это плод моего воображения? И что тогда? Как тогда все это будет выглядеть? Глава Верховного Совета Достойных без видимых причин прекратил инспекцию баз противокосмической обороны, чем грубо нарушил Конституцию. О, тогда Эльдира не упустит случая раздуть все это до невообразимых размеров. А может она этого и ждет? - и СакВок продолжал сидеть в своей каюте, сжимая кулаки и кусая губы и не зная, что делать, продолжать инспекцию или вернуться на Матею. - Когда вернусь, обязательно потребую пересмотра Конституции. В ней должны быть четко расписаны права и обязанности Главы Верховного Совета Достойных и Главы Совета национального спасения. И раз Эльдира хочет, чтобы ее пост по значимости не уступал моему, то и проверку баз противокосмической обороны она тоже должна проводить", - еще никогда так сильно Руфи СакВок не стремился на родную планету, как сейчас.
        А пока СакВоку предстояло по четыре раза на день нырять в гиперпространство, рискую при каждом выходе напороться на какой-нибудь астероид, а то и вовсе вынырнуть в какой-нибудь звезде - ведь странные сбои при полетах звездолетов не прекращались.
        - Локки, ты требовал встречи со мной? - А'Весса Лам была в облегающем, подчеркивающем ее великолепную фигуру, серебристого цвета комбинезоне, который искрился в свете ламп тюремной камеры.
        - А ты действительно "Блестящая"! - мужчина встал со стула и подошел к женщине.
        - Локки, у меня мало времени. Что ты хотел мне сказать?
        - Весса, к чему такой холодный тон? Хочешь еще больше понравиться Харку, после того, как ему покажут видеозапись с нашей беседой? Или боишься его, если будешь относиться ко мне потеплее?
        - Причем тут Санни? Ты обманул мое доверие! Вместо того, чтобы помочь нам в разрешении такой важной проблемы ты попытался просто сбежать! От тебя Сарб я такого не ожидала!
        "Интересно, для видеокамер она это говорит или искренне так и считает? Да нет, для видеокамер. Если бы их не было, она сказала бы Харк, а не называла бы его по имени".
        - Если бы я захотел сбежать, то будь уверена, если бы и не сбежал, то парочку флайеров, которые меня преследовали, на тот свет с собой прихватил бы точно.
        - А как тогда понять твои действия?
        - Я хотел… - Сарб осекся.
        "Сказать, что хотел покончить с собой, чтобы не попасть на Гамед? Но это тоже может быть воспринято, как попытка сбежать. Сбежать от позора и унижений. Нет, так говорить нельзя".
        - Что, покончить собой? - «Блестящая», лучший агент Сарба, словно читала мысли своего бывшего начальника.
        - Нет! Потомственный аристократ О'Локки Сарб не слабак. Он будет бороться до конца.
        - Локки, - Весса усмехнулась, не надо громких слов, просто вразумительно объясни свой поступок и все.
        "У, стерва! Ей бы следователем работать".
        - Увы, вразумительно не получиться. Понимаешь, слишком сложная проблема, чтобы… - Сарб снова замялся, пытаясь подобрать нужные слова.
        - Чтобы решить ее стандартными способами, - четко выговорила женщина.
        - Да, правильно, стандартными методами она не решается!
        - Значит, объясняй невразумительно. Но объясняй. Я девочка умная, как-нибудь пойму.
        "Ты не девочка, ты стерва умная. Но ничего, когда-нибудь я до тебя доберусь".
        - После двухнедельного общения с нашими учеными я понял, что проблему с их помощью не решить. Много умных разговоров, рассуждений, а на выходе ноль. Кем бы ни был Мулл, но по сравнению с ними, он гигант. А это так, пигмеи, карлики. Дерьмо, словом.
        - Дальше, Локки. Объясняй свой поступок.
        - Словом, Весса, меня охватила злость. Злость на этих пигмеев, злость на себя…
        - Злость на нынешнего Президента и злость на меня, правильно?
        - Правильно, Весса, правильно. Мне надо было ее как-то выплеснуть. Мне казалось, что если я этого не сделаю, то у меня просто лопнет голова, взорвется мозг. И я решил чуть покататься на флайере. Дойти до самой грани жизни и смерти, чтобы чувством смертельной опасности вытеснить это чувство злобы. Я не высокопарно говорю?
        - Продолжай, - прозвучал короткий ответ.
        - А собственно, продолжать уже нечего. Остальное видели все. Я сумел сесть в пилотское кресло флайера, обманув свою охрану, ввел его в пике и вышел из него действительно на грани жизни и смерти.
        - И?
        - И в самый последний момент я понял, почему начали пропадать наши звездолеты! Мне об этом сказал Мулл.
        - Мулл? Мертвый Мулл?
        - Мертвый для нас. Ты что, точно знаешь, что происходит с нами после смерти? Ты Всемогущий Картан?
        - Ладно, Локки, не будем дискутировать. Что тебе сказал Мулл?
        - Он сказал, что звездолеты пропадают потому, что мы нарушили равновесие между пространством и гиперпространством. Что наши переходы в гиперпространство нарушили целостность пространства, нарушили его структуру. Она стала другой. И поэтому константы в уравнениях для расчетов точек выхода из гиперпространства изменились. Да сами уравнения изменились.
        - Хорошо, - задумчиво сказала Весса, - а почему же не все полеты в гиперпространство проходят с отклонениями? Ведь исходя из твоих слов, если изменились уравнения, то все, рассчитанные точки выхода были бы неверными?
        - Изменения структуры пространства еще незначительны. И эти изменения неравномерно распределились по пространству. Где-то они больше, где-то они меньше. А где-то их вообще пока нет. Кроме того, эти изменения по-разному реагируют на параметры входа в гиперпространство.
        - Как это?
        Сарб на несколько мгновений задумался. Вессе показалось, что он и сам не понимает, что говорит. Что бывший директор Службы Государственной безопасности сейчас похож на зубрилу-ученика, выкладывающим перед учителем зазубренный, но не понятый материал. И что сейчас Сарб ждет подсказки.
        - Представь себе поле, - неуверенно заговорил мужчина, - на котором недавно появилась лужа. Если сильно ударит по мячу, то он этой лужи и не заметит. А если слабо, то он попадет в лужу и траектория его движения от этого существенно изменится. А может случиться и так, что мяч вообще из лужи не выберется.
        - Значит, по твоему, в пространстве появились такие "лужи"?
        - Это слишком грубое сравнение, очень приблизительно описывающее происходящее.
        И опять Вессе показалось, что Сарб будто повторяет за кем-то чужие слова.
        "Может и правда, он с Муллом сумел установить какой-то потусторонний контакт?".
        - Ну и как ты… то есть Мулл предлагает решить эту проблему?
        - Пока не знаю, Весса, пока не знаю, - после долгой паузы проговорил Сарб. - Понимаю, что эти «лужи» надо как-то высушить. Но как… - мужчина развел руками.
        - Хорошо, - Весса задумчиво смотрела на Сарба, - я доложу о твоих соображениях Президенту. И он решить, что делать дальше.
        - Ты считаешь, что я это все выдумал, чтобы избежать рудников Гамеда?
        Нет, - после паузы ответила женщина. - Я так не считаю. Но последнее слово не за мной. Президенту пока официально доложено, что ты пытался осуществить побег.
        - Хорошо, я буду ждать последнего слова Президента.
        "И как это ты не сказала, что последнее слова пока не за тобой. А ведь наверняка так и подумала. Я то тебя отлично знаю, «Блестящая», - Сарб в хорошем расположении духа присел на койку.
        Он нисколько не сомневался, что ему, раз «Блестящая» поверила, позволят и дальше заниматься проблемой "М".
        - Черт бы побрал эту Эльдиру ДарВул! Чуть под трибунал из-за нее не пошел! - командир базы противокосмической обороны номер шестьдесят девять, командор второй степени Кармир СакВорток еще раз, более энергичными выражениями, правда про себя, обматерил Главу Совета национального спасения.
        Рядом стояло несколько его подчиненных, поэтому приходилось контролировать себя. Мало ли. Вдруг кто-то из них решит «стукнуть» на своего командира. Плох тот командор пятой степени, который не желает стать Главным Командором!
        Минуту назад в центре управления базой была объявлена тревога. Датчики целостности пространства обнаружили переход в обычное пространство звездолета в области ответственности базы. Компьютер, мгновенно сверившись с графиком полетов звездолетов, тут же поднял тревогу - в данный момент времени, в данной точке пространства своих звездолетов быть не должно. Значит это враг! Леденящим кровь звуком взвыла сирена.
        Тут же, отдавая сотни и сотни команд, включилась боевая циклограмма подготовки лазерных установок к стрельбе. Вздрогнули и тихо завибрировали огромные электромоторы, разворачивающие платформы с лазерами в нужном направлении. Десятки реле стали замыкать силовые цепи, напитывая лазеры для первого выстрела энергией из огромных аккумуляторных батарей. Одновременно стали извлекаться регулирующие стрежни из чрева ядерного реактора, выводя его на пик мощности - фролы знали одним залпом дело, как правило, не заканчивалось, и понадобится очень много энергии.
        И лишь секундой спустя - целой эпохи по меркам квантовых компьютеров, с появившегося в обычном трехмерном пространстве звездолета пришел сигнал: "Я свой!"
        Эльдире, как главе Совета национального спасения, был положен универсальный, ста сорока восьмизначный пароль, записанный на обычной карте памяти, дающий право на посещение любых фроловских объектов.
        - Насколько я знаю, инспекцию наших баз сейчас проводит СакВок, - сказал, рядом стоящий с командиром базы, наблюдавшим по экрану монитора за эволюциями вынырнувшего из гиперпространства звездолета, его заместитель, командор третьей степени Марфи СакМарток.
        - Что у наших правителей сейчас на уме сам черт не разберет, - Кармир СакВорток пожал плечами, - Эльдира, наверное, решила тоже поучаствовать в инспекции, показать, что ее должность нисколько не уступает должности СавВока.
        - И будет сейчас у нас землю носом рыть, чтобы найти какие-нибудь крупные недостатки, чтобы показать себя, - добавил заместитель командира базы. - Насколько я знаю, инспекция СакВока, обследовав девять баз, никаких существенных недостатков не выявила. Так, по мелочам. То не работает где-то указатель направления куда бежать в случае тревоги, то в бытовом отсеке переполнен отстреливаемый контейнер с бытовыми отходами.
        - Может быть, но ничего не поделаешь. Пусть ищет. Кстати, а она прилетела на человском крейсере «Азария», - командир базы кивнул на монитор, на котором компьютер вывел данные о звездолете. - Ставлю сто против одного, что вместе со своим верным помощником - человским генералом Рахадом Виргулом.
        Все офицеры, находящиеся в центре управления базы, понимающе улыбнулись. Более чем близкие отношения между Главой Совета национального спасения и челом ни для кого из фролов уже секретом не были.
        - Жаль все же, что сын СакВока тогда, на Празднике Любви не сбросил ее с помоста. Сейчас бы нянчила детей, а не гасала на звездолете по астероидам. Толку было бы больше. А то сейчас две головы нами управляют. Не государство, а мутант какой-то,
        - пошутил кто-то из операторов дежурной смены.
        Командор второй степени СакВорток только улыбнулся про себя.
        "Эх, молодо-зелено. Разве можно так открыто хаять действующую власть. Можно так выше командора четвертой степени и не подняться. А то и с этим званием распрощаться".
        - Да у нее же есть ребенок, а по астероидам все равно мотается.
        - Зато мужа нет! Нет мужского контроля. И этот чел не в счет. Любовник не муж. Он по другой части, - заместитель командира базы противокосмической обороны ехидно улыбнулся.
        - Так женись на ней! Может сразу в Главные Командоры выскочишь, а не будешь тут в гальюн с вакуумным отсосом бегать.
        Услышав последнюю фразу командира, дежурная смена операторов рассмеялась.
        - Побоится. Вдруг чел ему задницу надерет! - крикнул кто-то из офицеров.
        - Не надерет, а отдерет. И не задницу, а что-то другое! - крикнул другой.
        По неписанным законам, действующим на этих маленьких, тесных базах противокосмической обороны, находящихся на маленьких каменных глыбах в миллионах километрах от родной планеты, четкая субординация соблюдалась только по отношению к командиру. Все остальные офицеры называли друг друга по имени, и над каждым можно было беззлобно подшутить.
        - Ладно, пошли встречать Главу Совета национального спасения Эльдиру ДарВул. Может и вправду ты ей приглянешься!
        Смеясь, два офицера направились в тоннель, ведущий к небольшому космодрому, расположенному в ста метрах от станции. Вскоре там должен был приземлиться десантный бот с крейсера "Азария".
        Рахад долгим взглядом посмотрел на Эльдиру, как бы спрашивая, может, все же отменим. Еще не поздно. Молодая женщина демонстративно отвернула от мужчины лицо. Люк стыковочного модуля медленно пополз вверх. В глаза стоящих в нем людей брызнул свет.
        - Здравствуйте, госпожа Эльдира ДарВул, мы рады приветствовать Вас и Ваших людей на базе противокосмической обороны номер шестьдесят девять. Командир базы, командор второй степении Кармир СакВорток, - офицер, как предписано уставом, коснулся своей левой рукой своего правого плеча.
        - Заместитель командира базы, командор третьей степени Марфи СакМарток, - и снова стандартный воинский жест приветствия.
        - Здравствуйте, господа, - женщина первой шагнула в тоннель.
        Вслед за ней, один за другим стали выходить прибывшие с ней челы. Эльдира видела, что на лице встречающих ее офицеров мелькнуло недоумение. Вместе с Главой Национального спасения не прибыло ни одного фрола. Одни челы. Она отлично понимала озабоченность командира базы. Глава Главой, но имеет ли он право показывать базу не фролам. Пусть челы и находятся с ними в дружеских отношениях, но все же…
        - Пройдемте, господа офицеры. У меня для вас есть важная информация, - и, не дожидаясь ответа, пошла по тоннелю к базе.
        Это был один из самых ответственных моментов операции. Заподозри что-нибудь офицеры базы, подай сигнал тревоги и стальные, многотонные двери на концах тоннеля тут же упадут, надежно запирая находящихся в нем людей. Конечно, это был бы еще не крах. Что-то правдоподобное она смогла бы придумать для СакВока. Но то, что Глава Верховного Совета Достойных раздул бы эту историю, выставив ее в самом неблагоприятном свете - это факт. Она поступила бы также, подставься в аналогичной ситуации СакВок. Да она бы вообще его живым с тоннеля не выпустила.
        "А если и он меня не выпустит отсюда живой? С запасного выхода выйти из базы, отстыковать их бот, а потом открыть с внешней стороны дверь в тоннель. Все! Давлением их просто вышвырнет из тоннеля в открытый космос. Астероид слишком мал, чтобы удержать их на своей поверхности. Да и толку. Скафандров то на них нет. Их же тут же разорвет внутренним давлением и тут же заморозит эту кашу внутренностей, костей и кожи до каменной прочности. Бр-р-р", - Эльдира переступила порог второй, внутренней двери.
        - Прошу в кают-компанию, - командир жестом руки указал, куда идти.
        - Не стоит. Все вопросы можно решить и тут.
        Это был условный сигнал. Неожиданно десять челов, сопровождавшие Эльдиру, выхватили бластеры и навели их на фролов.
        - Господа, что это значит? - правая рука командира базы потянулась к нагрудному карману, где находился личный коммутатор офицера. Одно нажатие кнопки и по всей базе тут же будет объявлена тревога. Наглухо задраются ее отсеки и попасть в них, без применения мощного вооружения будет просто невозможно. А где его возьмешь, мощное вооружение, здесь на базе? Мощное, даже сверхмощное оружие здесь одно - лазеры противокосмической обороны. Но они там, наверху, нацелены в черноту Космоса, разукрашенную яркими искорками звезд.
        Стоящая рядом с командиром базы Эльдира рукояткой своего бластера ударила того по лицу. Схватившись за него руками, мужчина свалился на пол. Его заместитель попытался защитить своего командира, но был таким же ударом по голове сбит с ног. Пятеро челов тут же бросились в центр управления. Фроловские офицеры за годы службы натренированные к различным форс-мажорным обстоятельствам, несмотря на неожиданность, попытались оказать сопротивление. Двое дежурных операторов успели выхватить бластеры, но тут же были уничтожены нападавшими.
        - Стоять! Пять бластеров были направлены на оставшегося третьего фрола.
        Тот медленно отвел руку от висевшего на поясе оружия.
        - Что это значит, господа?!
        - Это значит, что временно база переходит в мое непосредственное подчинение, - в центр управления вошла Эльдира в сопровождении Рахада Виргула.
        - Эльдира ДарВул! Вы совершаете предательство!
        - Какое это предательство?! Я что, отдаю базу крокам? Офицер, Вы временно арестованы. Сдать оружие.
        К фролу подошли два чела. Один из них протянул руку к бластеру офицера базы. Но фрол был не из робкого десятка. Он схватил чела за грудь и с силой толкнул на стоящего рядом его коллегу. Возникшее замешательство позволило ему выхватить из кобуры бластер. Вспышка! Эльдира вскрикнула и схватилась за правую руку. Рахад тут же сбил ее с ног и накрыл собой. Остальные челы тут же открыли огонь на поражение.
        Захватив центр управления, челы бросились в бытовой отсек, где находилось еще девять фролов. Несмотря на хорошую выучку и природную смелость, фролы сопротивления практически не оказали. В отличие от дежурной смены они были одеты в домашнюю одежду и их оружие, вместе с формой, хранилось в специальных шкафах. Челы согнали их в кают-компанию, перенесли туда находящихся в бессознательном состоянии командира базы и его заместителя и заперли там, предварительно уничтожив аварийную радиостанцию дальней космической связи.
        - Все, теперь ждать. СакВок должен прилететь сюда завтра, в пятнадцать ноль-ноль,
        - Эльдира с перевязанной рукой сидела в одном из кресел оператора. В другом, рядом с ней, сидел Рахад Виргул.
        Чел ничего не ответил, отрешенным взглядом глядя на панель управления.
        - Что боишься, что не сможешь разобраться, как управлять всем этим?
        - Да разбираться тут особо нечего. Все примерно так, как и в крейсере. Из гипера выйдет звездолет СакВока. Компьютер базы, естественно, опознает его как свой. Переходишь в ручной режим, помечаешь метку звездолета на мониторе, как вражескую и вновь переходишь в автоматический режим. Дальше компьютер все сделает сам. Так что с технической точки зрения все просто, проблем нет.
        - А в чем тогда проблема?
        - Проблема в том, Эльдира, что мы уже убили трех твоих сограждан, причем находящихся на боевом посту. И собираемся еще убить более двадцати твоих сограждан, среди которых и Глава Верховного Совета Достойных. По обычным меркам - это трибунал и смертная казнь.
        - Ты гражданин другого государства.
        - Челы и фролы находятся в дружеских отношениях. Вы не кроки. Поэтому по нашему законодательству за участие в убийствах твоих сограждан я должен буду отвечать перед трибуналом.
        - А ты этого разве раньше не знал? Зачем же ввязался? - морщась от боли, молодая женщина все же нашла в себе силы иронично усмехнуться.
        - А ты не догадываешься? - Рахад оторвал свой взгляд от панели управления и посмотрел на Эльдиру.
        - Я то догадываюсь. Но вот будешь ли ты искренен и скажешь мне о своих истинных мотивах участия в этом деле? - Эльдира сделала нажим на слово "истинных".
        - Мне сказать он них легко. Они банальны и стары как мир. Это любовь к тебе. А то, на что ты намекаешь, ерунда. Я не собираюсь, благодаря тебе делать карьеру в твоем государстве. Пост главнокомандующий Военно-Космическими Силами в таком могущественном государстве как Союз Свободных Цивилизаций для меня больше значит, чем любой пост в государстве фролов.
        Лицо Эльдиры вспыхнуло от злости.
        - Да, мы фролы намного слабее вас, челов. Но если по воле Судьбы ты родился челом, а не крокам, то не надо этим кичиться. Это не твоя заслуга.
        - А я и не кичусь. Я лишь говорю простые истины. Я, как гражданин своей страны хочу делать карьеру в своей стране. А в эту авантюру влез из-за тебя, точнее, из-за любви к тебе.
        Лицо женщины покраснело. Было видно, что она растерялась от слов Виргула.
        - Если эта, как ты говоришь, авантюра удастся, то эта тебе очень сильно поможет сделать хорошую карьеру у себя! - наконец буквально выкрикнула она. - Еще бы, помог прийти к власти человеку, который без всяких оговорок настроен на борьбу с кроками! Да к тому же с этим человек спишь! Готовь дырочки под новые ордена и звания, генерал!
        Чел ответить ничего не успел. В центр управления зашел его заместитель:
        - База полностью проверена и находится под нашим контролем, - доложил он.
        - Хорошо, Барруд, пришли сюда пару ребят потолковее, пусть осмотрятся тут. Скоро придется все это задействовать, - Виргул кивнул на панель управления.
        - Есть!
        - И все-таки я просто тебя люблю! - человский генерал встал и быстро вышел вслед за своим подчиненным.
        "Нет, надо возвращаться", - Руфи СакВок сидел в своей каюте, сцепив пальцы рук и не сводя глаз с телеграммы, только что полученной с Матеи.
        "Эльдира после Вашего отлета нигде не появляется. Ее близкое окружение заявляет, что она больна и ее личный врач строго порекомендовал ей покой. Ее личный врач подтвердила эту информацию. Человский генерал Рахад Виргул через два дня после Вашего отлета был срочно вызван в Сартозу и улетел туда на крейсере "Азария".
        "Что-то здесь нечисто. Болезнь Эльдиры, внезапный отлет ее человского дружка. Что-то эта парочка задумало. Только вот что? А если этот Виргул полетел к себе, чтобы уговорить свое начальство надавить на меня и заставить поставить свою подпись под разрешением использовать звездолеты фролов в операции челов против кроков? А если вместе с ним вылетела и Эльдира? И если она там заручится поддержкой для единоличного захвата власти? Черт, а я как дурак болтаюсь среди этих каменных глыб. Инспектирую! Идиот! Нет, надо возвращаться!"
        - Господин Руфи СакВок приготовьтесь к гиперпрыжку, - в каюту к Главе Верховного Совета Достойных вошел заместитель командира корабля.
        По Уставу Военно-Космического Флота фролов в мирное время при наличии на борту звездолета члена Верховного Совета Достойных командир корабля или его заместитель были обязаны лично убедиться в том, что высокое государственное лицо заняло специальное кресло для совершения гиперпространственного перехода. Исключение делалось лишь для одного члена Совета - Главного Командора. На этом настоял, ставший легендой, Главный Командор Матрул ДарВул.
        "Господа, - пояснил он Совете Достойных, - если Главный Командор по сигналу тревоги не успеет занять противоперегрузочное кресло, то грош цена такому Главному Командору. Пусть лучше тогда он будет раздавлен. Зато наш Флот будет целее".
        "Все, это будет мой последний астероид. Проверю базу номер шестьдесят девять и на Матею".
        Противно завыла сирена - бортовой компьютер «Иргуни» включил циклограмму перехода в гипепространство.
        "Иргуни" прибыл, - бесцветным голосом сообщил Рахад Виргул.
        Впрочем, это видели все, кто находился в данный момент в центре управления: два чела, исполняющие обязанности дежурных офицеров, Рахад Виргул и Эльдира - компьютер базы вывел на экраны мониторов данные о вынырнувшем из гиперпространства звездолете. Сам звездолет на экранах был обозначен зеленым кружком - свой.
        Бортовой компьютер «Иргуни» послал сообщение, а и компьютер базы мгновенно ответил на него, подтверждая, что все в порядке, он звездолет опознал и разрешает посадку на астероиде.
        Спокойным зеленым светом светились индикаторные лампы - электронная система управления базой противокосмической обороны номер шестьдесят девять работала в штатном режиме. Мощнейшие боевые лазеры были «зачехлены» - их лазеры были закрыты специальными люками. Тишину центра управления нарушал лишь легкий шум работающей системы вентиляции.
        Зеленая точка на экранах мониторов начала двигаться. Тотчас рядом с ней компьютер базы вывел параметры ее движения: координаты, скорость, удаление от базы, расчетное время прибытия.
        - Господа, чего мы ждем? - в тишине спокойно прозвучал женский голос. - По-моему, все обо всем договорено и остается только действовать.
        Человские офицеры посмотрели на сидящего рядом с Эльдирой своего командира.
        - Майор Брасул, перевести управление базой в ручной режим, - все таким же бесцветным голосом, не отводя взгляда от своего монитора, приказал генерал.
        - Есть перевести в ручной режим.
        Секундная пауза и на экранах монитора замигал специальный значок - база переведена в ручной режим работы.
        - Подполковник Васракан, обозначить метку звездолета «Иргуни» как "чужой".
        - Есть пометить как "чужой".
        Еще секундная пауза и завыла сирена и словно в такт этой противной мелодии, там, где только что был зеленый кружочек запульсировала красная точка - компьютер неожиданно обнаружил у себя под боком - в трех тысячах километрах от базы, вражеский звездолет. И тут же умиротворяющий зеленый свет панели управления сменился красным.
        - Майор Брасул, перевести управление базой в автоматический режим, - продолжал командовать Рахад Виргул.
        - Есть перевести в автоматический режим.
        Все, теперь если человек не прервет автоматику, она сама уничтожит звездолет.
        На мониторах побежали короткие лаконичные надписи:
        "Цель захвачена".
        "Включено автоматическое сопровождение цели"
        "Люки лазеров подняты".
        "Силовая цепь лазерных установок включена"
        "Регулирующие стержни ядерного реактора переведены в положение два".
        "Лазерные установки приведены в боевую готовность".
        И все словно замерло. Бег надписей на мониторе прекратился. Долгожданной надписи:
«Залп», а потом еще более долгожданной: "Цель уничтожена" не последовало.
        - Что за черт? Давайте стрелять в ручном режиме! - закричала Эльдира.
        И тут же на мониторе высветилось долгожданное: "Залп".
        Эльдира и сопровождающие ее челы не знали, что фролы ввели в автоматический цикл подготовки к стрельбе трех секундную паузу или последнюю надежду космолетчиков на сленге фроловских офицеров. Если по каким-либо причинам в автоматике базы произошел сбой, и она приняла свой звездолет за вражеский, у персонала базы было три секунды, чтобы отменить последнюю, фатальную команду.
        Убийственные тысячи мегаджоулей энергии обрушились на «Иргуни». Практически мгновенно испарились носовые защитные экраны.
        - Сарсара! да они, с ума там посходи… - это были последние слова, которые произнес в своей жизни командир крейсера "Иргуни".
        В следующее мгновение, казалось, неиссякаемый поток энергии, словно нож в масло, вонзился в оголившийся корпус звездолета, прожег его и в рубке управления крейсера забушевал тысячеградусный ад.
        Полуминутная пауза - ядерный реактор базы напитывал энергией лазеры для повторного залпа и вновь тысячи мегаджоулей энергии обрушились на уже обезглавленный звездолет. На этот раз удар пришелся в бок корпуса.
        Руфи СакВок в это мгновение находился в своей каюте, с отвращением думая о предстоящих полутора часах нахождения на базе.
        "Ничего, последняя база, а там на Матею. Пора девочкой заняться всерьез, а то она точно меня уберет от власти. Решено, как только прилетаю…" - больше ничего Глава Верховного Совета Достойных додумать не успел, впрочем, как и почувствовать. Гигантская световая энергия мгновенно испарила его тело. Электрические импульсы идущие от рецепторов боли, растворились в этом океане световых квантов, так и не успев донестись до головного мозга, который мгновение спустя сам испарился, даже не ощутив никакого дискомфорта. Как известно, болевых рецепторов головной мозг не имеет.
        - Цель уничтожена, - бесстрастно сообщил компьютер базы противокосмической обороны.
        В центре управления стояла непривычная для этого случая тишина. Не было ни приветственных, ни воинственных выкриков, не было аплодисментов. Четыре пары глаз смотрели на экран внешнего обзора, где телескоп базы показывал яркий шар взрыва, быстро меркнущий на черном фоне Космоса.
        Рахад Виргул, не поворачивая головы, скосил глаза на свою любовницу. Лицо Эльдиры было бесстрастно, лишь на виске пульсировала маленькая синяя жилка.
        "Дорого я бы заплатил за возможность сейчас увидеть ее глаза. Что в них сейчас: сожаление и скорбь за своими соотечественниками, которых она уничтожила, торжество или бесстрастность? Скорбь - это вряд ли. А то я Эльдиру не знаю. Торжество победы? Лучше уж торжество, чем бесстрастность. Бесстрастность - самое страшное. Тогда в кресле, рядом со мной сидит не человек, а работ, хладнокровно просчитывающий ходы для достижения своей цели. И если этот робот посчитает, что наиболее оптимальным следующим ходом будет устранение меня, как свидетеля всего этого? Так что в этих глазах, торжество или бесстрастность"?
        - Что ж, господа, надо немедленно улетать отсюда. Этот взрыв, наверняка, засекли. И Центр управления противокосмической обороны тут же поинтересуется, что за звездолет мы уничтожили. А в случае молчания направит сюда звездолет.
        - А что мы будем делать с личным составом базы? - Рахад Виргул пытливо посмотрел в глаза Эльдиры.
        Женщина ответила мгновенно, как о давно решенном:
        - К сожалению, базу необходимо уничтожить. И ты это прекрасно знаешь.
        "Я этого и боялся. В глазах ледяная бесстрастность. Это робот в обличье красивой женщины".
        - Мы их можем отконвоировать на наш корабль и держать там, пока ты не решишь все дела на Матеи.
        - А потом? Их что, пожизненно держать на корабле? И твой корабль, что, вечно будет крутиться на орбите вокруг моей планеты? А если кому-то из них удастся сбежать? Что тогда?
        - А ты не подумала, что я и мои люди тоже являются свидетелями? И для полной твоей безопасности нас также необходимо убрать?
        - Ты и твои люди мои союзники в борьбе за более значимую роль фролов во Вселенной. А я своих союзников не уничтожаю! И ты, Рахад, отлично понимаешь, что великая цель требует жертвы. Без этого никак. Когда-нибудь, мы этим людям поставим памятник. А сейчас базу необходимо уничтожить.
        Через пять минут челы во главе с фроловской женщиной быстрым шагом шли по коридору в сторону своего звездолета. А в центре управления базой компьютер вел обратный отсчет времени до выполнения последней в своей жизни команды - активирование системы уничтожения базы. И как-то сиротливо желтым светом мигала лампочка на панели управления - по каналу дальней космической связи пришло гиперсообщение. Центр управления противоракетной обороны срочно требовал отчет о произошедшем взрыве.
        Через минуту после того, как человский крейсер «Азария» ушел в гиперпространство в Космосе вспыхнул еще один шар взрыва и еще одиннадцать фроловских душ отправились в царство Великого Мортона - Бога фроловской цивилизации.
        Глава 16
        - Итак, господа ученые. В ваших способностях понять смысл происходящего в гиперпространстве я уже убедился, - Сарб с ироничной улыбкой на губах обвел собравшихся в его просторном кабине господ ученых. - И не только я, но и высшее руководство страны. Теперь и я, и высшее руководство страны хотим посмотреть, как вы решите следующую задачу - решить проблему безопасности гиперпространственных перемещений с учетом того, что причина сбоев уже ясна. Я ясно выражаюсь? - вновь перемещающийся по насупленным лицам взгляд все с такой же ироничной улыбкой.
        - Но позвольте, то, с чем мы вчера ознакомилось никем и ничем не доказано! - выкрикнул тщедушный, чем-то отдаленно напоминающий академика Мулла профессор О'Крисс Прусс.
        - Молчать! Сейчас Вы будете выполнять то, что я Вам сказал! Время дискуссий кончилось!
        "Этих баранов надо держать в кулаке. Без Мулла это действительно стало стадом баранов, - Сарб еще раз обвел «это» взглядом. - Ну ничего, я стану им пастухом. Если понадобится, я их каждый день буду плеткой охаживать. Настоящей плеткой!
        - Надеюсь, вы поняли все из того, что было написано в переданном вам вчера документе, - продолжил Сарб более спокойным тоном. - Тем не менее, повторю. Сбои в гиперпространственных полетах происходят из-за того, что изменилась структура пространства. Нарушилось взаимодействие между ним и гиперпространством. Если хотите, Вселенная началась разлазиться по швам. И ваша цель остановить этот процесс или, хотя бы, понять законы, по которым происходит этот процесс и по этим законам составить новый алгоритм расчета параметров звездолетов для перемещения в гиперпространстве. Всем это понятно?
        В кабине повисла тишина.
        - Еще раз спрашиваю, - все тем же спокойным голосом продолжал Сарб, - всем понятна цель дальнейшей работы?
        И вновь в ответ ни звука.
        - Хорошо, - произнес руководитель проекта «М». Тон его стал еще более спокойным, спустившись до отметки «ледяной». - Сформулирую по-другому. В случае нерешения поставленной проблемы гарантирую всем, находящимся в этом кабинете, включая себя, билет в один конец, на Гамед. - И не давая вставить хоть единое слово в ответ, Сарб быстро закончил, - Все свободны. Завтра, в двадцать один ноль-ноль жду Вас здесь с отчетом за день. Такие отчеты, отныне, будут ежедневными.
        "Я заставлю этих баранов работать. Заставлю", - Сарб смотрел на свои сцепленные на столе руки, не в силах отогнать от себя навязчивую мысль, что ничего эти «бараны» путного не предложат и чтобы спасти себя ему вновь придется совершить нечто экстраординарное.
        Бывший командир крейсера, бывший директор Службы государственной безопасности не боялся этого. Он знал, что если потребуется, он готов рискнуть свой жизнью, готов поставить ее ста против одного на успех. Вся загвоздка была в том, что он не знал, что необходимо сделать.
        "А Андрей Кедров сумел совершить экстраординарный поступок и спас фролов, - Сарб неожиданно вспомнил чела, которого он разрабатывал для операции по дезинформации руководства челов накануне операции по освобождению Эльдурея. - Спас ценой собственной жизни. А я бы смог бы так? Смог бы, - твердо для себя ответил мужчина.
        - И не Гамеда я боюсь, как такового, а позора. Член древней аристократической семьи - каторжник, сосланный на Гамед по обвинению в государственной измене. Не смерть страшна, а позор. Вот Кедров погиб, но стал, наверняка, национальным героем у фролов, - Сарб почувствовал невольный укол зависти к этому челу. - Такая смерть
        - это не смерть. Таких героев Бог любит", - и неожиданно бывший директор Службы безопасности понял, нет, почувствовал, что Кедров не погиб, физически не погиб.
        Сарбу неожиданно стало предельно ясно, что этот чел, затянутый в гиперпространство гигантской дырой, благополучно пролетев сотни тысяч, а может и миллионы световых лет, живым вынырнул вновь в обычной Вселенной. Где вынырнул? Он этого не знал. Но он знал, твердо был уверен, что Кедров не погиб и там, куда его выбросили могучие силы потустороннего мира, его спасли. Или Бог, или почти боги - мнемы. Как спасли они челов, а значит и Андрея от неминуемого поражения в битве при Эльдурее. И Сарб твердо знал - где бы ни вынырнул десантный бот Андрея Кедрова, сейчас он находится на своей Земле. И еще в одном был уверен бывший директор Службы Государственной безопасности - будь Андрей Кедров рядом с ним, они вместе наверняка бы решили эту чертову проблему "М".
        Сарб не был ни ученым, ни писателем, ни художником, ни композитором. Он был государственным деятелем, чиновником, военным. Его мозг, хоть и способный мыслить стратегически, был «заточен» на решении конкретных проблем: уничтожение вражеского звездолета, обеспечение безопасности государства, развитие собственной карьеры. Поэтому он не знал, что такое озарение и не сразу понял, что именно оно его посетило в эти мгновения. Его мозг слишком долго и настойчиво бился в "каменную стену", которая прятала за собой изящный красивый «цветок» - решение проблемы. И стена не выдержала, поддалась, частично осыпавшись. Нет, прохода к «цветку» еще не было, но он увидел за стеной свет, он увидел, что стена не бесконечна, что ее можно пробить и по свету выйти к «цветку». Оставалось расчистить завал.
        Всемогущий Картан сжалился над Сарбом, оценил его самоотверженность и желание во чтобы то ни стало решить проблему и сделал подсказку. Если Он, Бог, не ошибся в этом человеке, то тот сумеет воспользоваться Его подсказкой. Если нет… что ж, значит этот человек все же оказался не из тех, кто может поменять свою Судьбу.
        И Сарбу сразу стало легко. Он еще не знал, как решить проблему. И мысли относительно Кедрова были еще какие-то невнятные, зыбкие. Но все равно ему стало легко. Он даже громко рассмеялся. Нет, он громко расхохотался. Словно ему рассказали сальный, непристойный, но очень смешной анекдот. Впрочем, вся человеческая жизнь, по большому счету и есть сплошной анекдот - короткий рассказ о смешном случае. Короткий - если сравнивать с жизнью Вселенной или бесконечностью Бога. Смешной - по отношению к бесконечной сложности все той же Вселенной. И если под случаем подразумевать чью-то конкретную жизнь, появившуюся в результате полового акта в случайное время между случайно встретившимися мужчиной и женщиной. И не надо забывать, что оплодотворил яйцеклетку случайный, один из сотен тысяч, сперматозоид. Ну, а если сравнивать жизнь обычного человека с жизнью Бога, то она действительно будет непристойна. По отношению к абсолютно белому все остальное будет черно.
        Вернувшись на Матею, Глава Совета национального спасения действовала решительно. Едва на Матеи поняли, что звездолет «Иргуни», на борту которого находился Глава Верховного Совета Достойных Руфи СакВок, пропал, как на следующий же день Эльдира
«выздоровела». Фролы еще «переваривали» информацию о подозрительных взрывах, произошедшем в районе астероида номер шестьдесят девять и на самом астероиде, который должен был в это время инспектировать Руфи СакВок, а молодая женщина уже организовала совместное совещание Верховного Совета Достойных и Совета национального спасения.
        Приверженцы СакВока были разгневанны. Они были уверены, что их лидер погиб и что Эльдира причастна к его гибели. Совещание обещало быть бурным. Но едва оно открылось, как Глава Совета Национального спасения взяла слово.
        - Уважаемые члены Верховного Совета Достойных. Я понимаю ваш гнев и вашу скорбь. Также я отчетливо понимаю, что многие из вас считают, что именно я виновата в вероятной гибели уважаемого Руфи СакВока. Подчеркиваю, вероятной. Я оправдываться не буду. И потому, что я не виновна, и потому, что не подкрепленные конкретными фактами, мои оправдания будут выглядеть наивными и неубедительными. Поэтому я предлагаю срочно отправить звездолет на астероид, где был зафиксирован взрыв и который должен был инспектировать уважаемый СакВок, а уже по его возвращению, опираясь на конкретные факты, проводить расследование.
        Через пять минут предложение Эльдиры было принято большинством голосов. В тот же день крейсер «Фрол» нырнул в астероидный пояс Арбкзира. Буквально через два часа от него пришло сообщение, что база противоракетной обороны на астероиде номер шестьдесят девять уничтожена. А еще через час с «Фрола» сообщили, что с помощью радиолокационного поиска в районе этого астероида были обнаружены фрагменты звездолета "Иргуни".
        На следующий день все телеканалы и газеты Матеи сообщили, что предположения о смерти Главы Верховного Совета Достойных Руфи СакВока подтвердились. Несколько телеканалов, контролировавшихся приверженцами СакВока, прямо обвинили в этом Главу Совета национального спасения Эльдиру ДарВул. А на одном из них, популярный телеведущий, прославившийся своими журналистскими расследованиями, напомнил телезрителям, что через два дня после отлета Руфи СакВока с Матеи улетел человский крейсер «Азария» с генералом Рахадом Виргулом на борту.
        - Все мы знаем, как тесно общаются между собой этот генерал и Глава Совета национального спасения Эльдира ДарВул. Я имею в виду тесное общение, связанное с работой Главы Совета Национального спасения, - со своей знаменитой улыбкой пояснил телеведущий. А сразу после гибели СакВока этот чел на той же «Азарии» вновь появился на Матеи. Я не хочу бросать подозрения на уважаемую Главу Совета национального Спасения и на уважаемого представителя дружественного нам государства, но учитывая произошедшее, не будет ли разумным послать запрос в Союз Свободных Цивилизаций, чтобы там подтвердили, что Рахад Виргул все это время был там? Согласитесь, это сильно поспособствует нормализации обстановки у нас здесь, на Матеи, - и вновь знаменитая на всю страну улыбка.
        Именно с такой улыбкой журналист, телеведущий Суфии ДарСарсар три года назад представил перед миллиардами телезрителей результаты своего расследования, которые неопровержимо свидетельствовали, что один из высокопоставленных чиновников, член Верховного Совета Достойных, подкупив врачей, сумел «отмазать» своего сына от участия в рейде на одну из военно-космических баз кроков.
        Перед неопровержимыми фактами чиновник был вынужден признаться. Ни его до этого безупречная служба, ни его покаянная речь на суде, где он объяснял свой поступок желанием уберечь своего единственного ребенка, не спасли его. Этот чиновник и врачи, принявшие участие в этой афере были расстреляны. Сын чиновника был разжалован в рядовые космодесантнитки и через полгода погиб в одной из космических схваток с кроками. Фролы трусости и уклонения от воинской службы не прощали, отлично понимая, что для выживания их маленького государства по-другому нельзя.
        - Через час фролы выйдут на улицу с требованиями суда над тобой, да и надо мной тоже, - Рахад Виргул кивнул на экран телевизора.
        - Пусть выходят! - глаза Эльдиры сверкнули. - Все равно будет по-моему! Фроловские звездолеты вместе с человскими будут участвовать в рейде на Кардур!
        - Если от вас пойдет официальный запрос к нам, то через час выяснится, что я никуда не летал. А это смертельный приговор и мне, и тебе. А запрос такой будет! Даже если ты его не подпишешь. Просто от Верховного Совета Достойных.
        - Что, испугался? - Эльдира насмешливо смотрела на мужчину.
        - Я предпочитал бы погибнуть в бою, в кресле командира крейсера, а не быть расстрелянным, как государственный преступник.
        - Хорошо, ты погибнешь в бою, я тебе такую возможность предоставлю.
        - Премного буду благодарен.
        Эльдира подошла к своему рабочему столу и нажала кнопку связи с секретарем:
        - Кармира, через час организуй мне выступление на центральном правительственном телеканале. И позаботься, чтобы его транслировали и все остальные ведущие телеканалы, - не дожидаясь ответа, Глава Совета национального спасения отключила связь.
        - И что ты собираешься сказать людям?
        - Что этот телеведущий прав. Такой запрос, для нормализации обстановки, послать необходимо, а также я напомню, что я еще Глава Совета Национального Спасения, со всеми правами и обязанностями, которыми меня наделяет эта должность.
        - Я не понимаю тебя…
        - Плохо! - Эльдира вновь насмешливо улыбнулась. - На стол твоему Президенту лягут две правительственные телеграммы из Матеи. Одна с просьбой уточнить, где ты был в то время, когда СакВок инспектировал базы, а вторая… вторая с официальным подтверждением участия фролов в рейде на Кардур. Руфи СакВок мертв и моей одной подписи будет достаточно, чтобы послать фроловские звездолеты к этой кроковской планете.
        - И ты думаешь…
        - Ваш Президент умный человек. Ему что важнее, расстрелять своего смелого генерала, который к тому же близок к Главе национального Совета спасения фролов и имеет на нее определенное влияние или получить в помощь пару десятков боевых звездолетов? Вот так-то, генерал Рахад Виргул. Ты думаешь, смелость нужна только в рубке управления крейсером? Все, я теперь должна остаться одна. Мне необходимо подготовиться к выступлению.
        "Эта женщина - или будет величайшим счастьем для фролов или величайшим злом. Полутонов не будет, - Рахад Виргул смотрел как внизу, под его флайером быстро скользила Матея. - Вот только мне кажется, что скорее будет второе, - и вновь ему почему-то вспомнился погибший муж Эльдиры Андрей. - Когда часто вспоминаешь покойника, не к добру это. Можешь сам к нему присоединиться", - вспомнилась ему старая человская примета.
        С огромных экранов телевизоров, установленных на площадях и улицах Матеи на фролов уверенно, чуть прищурив глаза, смотрела Эльдира ДарВул. Прошла одна секунда, вторая, третья. А Эльдира все также молча смотрела с экранов телевизоров. И этот уверенный, молчаливый взгляд невольно приковывал к себе. Еще минуту назад возмущенные люди, выкрикивавшие: "Эльдиру под суд!" замолкали. На место гнева приходила растерянность.
        Целых долгих три минуты Глава Совета национального спасения Эльдира ДарВул смотрела на свой народ. Наконец, на площадях и улицах, в квартирах раздалось:
        - Здравствуйте, фролы.
        И эти слова вместо привычных: "Здравствуйте, мои соотечественники", а то и "дорогие мои соотечественники" еще больше вносили растерянность.
        - Погиб Руфи СакВок. И тут же, как по мановению волшебной палочки с экранов телевизоров, со страниц газет и журналов посыпались обвинения в мой адрес. Как по мановению волшебной палочки десятки тысяч людей вышли на улицы, требуя предания меня суду. Конечно же, никакая волшебная палочка тут не причем. Все это отлично срежисированный спектакль. Кем? Естественно теми, кто хочет поссорить челов и фролов, кто хочет союза фролов и кроков. Только это будет не равный союз. Это будет союз господина и раба. Если, конечно, это можно назвать союзом. Если осуществится мечта тех, кто хочет этого союза, то вскоре наши фроловские звездолеты под командой кроков будут участвовать в рейдах против челов. А здесь, на Матеи будут кроковские базы, которые нам милостиво разрешать обслуживать. А рядом с базами откроются бордели, где наши женщины тоже будут обслуживать кроков. Неужели вам это непонятно? Да, я не отрицаю, что у меня с Руфи СакВоком были определенные трения. Нет, я не хочу сказать, что СакВок был приверженцем идеи союза с кроками. Нет, нет и нет, даже не смотря на то, что еще совсем недавно он к этому
призывал. Но после образования Совета национального спасения мы рука об руку работали на благо нашей страны, на повышения ее могущества и обороноспособности. И это не понравилось тем, кто спит и видит, как здесь будут хозяйничать кроки. И поэтому был разыгран этот спектакль, в котором мне отводилась роль убийцы. Да, я могу быть убийцей. Убийцей кроков, как были убийцами кроков мой отец, Главный Командор Матрул ДарВул и мой муж, Андрей Кедров.
        Как Глава Совета Национального спасения я обещаю самое тщательное расследование гибели Руфи СакВока. Запрос челам по Рахаду Виргулу, как просил это сделать один известный тележурналист, сегодня же за моей подписью будет отправлен. И как Глава Совета национального спасения я обещаю, что фроровское государство и дальше будет проводить политику союза с челами и борьбы с кроками. Пока я на этой должности - так будет.
        И последнее. Я свое выступление начала не с традиционного "дорогие мои соотечественники". Скажу откровенно, такие слова я произнести не смогла. Как я могла произнести эти слова, зная, что десятки тысяч фролов вышли на улицы с требованием суда надо мной? То есть они, фактически, помогают тем, кто хочет союза с кроками, а, значит, хочет уничтожения нас, как независимого государства! Нет, в таких важных, принципиальных вопросах я лицемерить не буду. Извините, может быть, за излишнюю прямоту и спасибо за внимание.
        Экраны телевизоров погасли. Прошло несколько минут. Люди обдумывали услышанное. То там, то тут, на площадях и улицах вновь раздалось: "Эльдиру к суду"! Но это уже были лишь отдельные всплески по сравнению с бушующим океаном, которые неистовствовал еще пятнадцать минут назад.
        Рахад Виргул долго еще смотрел на экран телевизора, в котором лицо его любовницы давно сменилось лицом какой-то смазливой девушки, ведущей молодежную развлекательную программу.
        "А ведь она ни разу не назвала Руфи СакВоком Главой Верховного Совета Достойных. Будто и не было такой должности. Не женщина, а бульдозер. Все сметает со своего пути и не оглядывается назад, - и вновь чел вспомнил Андрея Кедрова. - Тот в последний момент смог увернуться от этого «бульдозера» и даже стать национальным героем. А вот сможет ли он, Рахад Виргул, увернуться? Не раздавит ли его безжалостный стальной отвал этого «бульдозера» и не сбросит на какую-нибудь свалку, вроде той, на которой в грязь втоптаны имена государственных преступников"? - чел тяжело вздохнул и выключил телевизор.
        В это время Эльдира ДарВул подписала указ об участии фроловского Военно-Космического Флота в совместной с челами операции по захвату Кардура.
        - Локки, боюсь у меня для тебя плохая новость.
        - Даже смертный приговор, услышанный из уст такой прекрасной женщины, не так страшен! - Сарб рассмеялся.
        Несмотря на серьезное выражение лица, не смогла удержаться от смеха и Весса Лам.
        - Локки, я тобой восхищаюсь. Ты же отлично понимаешь, что из моих уст для тебя может означать плохая новость.
        - Отправка на Гамед, - тут же ответил мужчина.
        - И все равно ты шутишь.
        - А что мне еще остается делать? Плакать? Ползать на коленях перед Харком, умоляя не делать этого. Да нет. Уж лучше на Гамед. Так когда собираться?
        - Президент конкретной даты не назвал. Просто он потребовал передать, что если через неделю твоя группа не представит ему доклад, как решить эту проблему гиперпространства, то он группу разгонит. А что это означает лично для тебя, мне говорить не нужно.
        - Но ведь срок, который мне дал Харк, еще не закончился!
        - Не закончился. Но появились новые обстоятельства.
        - Обстоятельства? - Сарб задумчиво посмотрел на свою собеседницу. - Что, куда-то требуется срочная массовая переброска звездолетов?
        - Ты, как всегда, прав. По нашим данным челы хотят забрать у нас Кардур.
        - Все правильно. Ведь они захватили Эльдурей. А сказав А, надо говорить Б… А, я понял! Харк боится сейчас к Кардуру перебрасывать звездолеты. Проблема «М» то не решена.
        - Все правильно.
        - Я начинаю уважать Харка.
        - А что ты еще, кроме уважения, можешь сказать? Можешь ты подскажешь, как безопасно к Кардуру перебросить наши звездолеты?
        Сарб взглянул прямо в глаза Вессе и тут его озарило. Нет, он не еще знал, как решить проблему «М», но он эту проблему почувствовал, кожей почувствовал. Он ее почувствовал, как чувствует опытный пилот малейшее «дыхание» своего флайера и способный сходу сказать, сможет ли он сделать тот или иной маневр. Сарб вдруг отчетливо представил, как дрожит, вибрирует тонкая невидимая пленка, отделяющая этот мир от гипермира. Дрожит, еле сдерживая напор виртуальных частиц, выведенных из равновесия частыми вторжениями в их мир. И тут по этой «пленке» наносится могучий удар - одновременное вторжение в гипермир сотен звездолетов. И не каких-то там яхт или пассажирских судов, а тысячетонных тяжелых крейсеров. Пленка агонизирующе вздрагивает и лопается, как лопается воздушный шарик, когда по нему с размаху всадить кулаком. И уже никем не сдерживаемые частицы чуждого мира хлынули в наш мир… Дальше воображение Сарба забуксовало, не в силах представить дальнейшее развитие апокалипсиса.
        - Знаю, - неуверенным голосом сказал бывший директор Службы государственной безопасности и неожиданно почувствовал, как пот выступил у него на лбу.
        Интуитивно Сарб понял, что сейчас он подошел к очередной узловой точки своей жизни. От того, что он сейчас произнесет и насколько это будет убедительно, будет зависеть его дальнейшая судьба.
        - Как? - Весса, никогда не видевшая своего бывшего начальника таким напряженным и неуверенным, произнесла слова хриплым голосом.
        - А не надо никуда перебрасывать корабли…
        - Что? Как это не надо? Я тебя не понимаю, Сарб. Вы вместе с Норком отдали Эльдурей, а теперь ты также бездарно хочешь слить Кардур!
        - Весса, не надо меня оскорблять. Я не намерен перед тобой как-то оправдываться и доказывать, что моя вина в потере Эльдурея минимальна. Моя вина в том, что я не сумел убедить Норка поступать, как я предлагал, а не как адмирал Свил. И потрудись меня выслушать до конца! - в голосе Сарба громыхнули знакомые Вессе металлические нотки.
        - Извини, Локки, я тебя внимательно слушаю.
        - Помнишь, я тебе говорил, что в результате наших частых полетов в гипепространство изменились и константы и сами уравнения, его описывающие? А теперь представь, - Сарб даже не стал дожидаться ответа Весы, а торопливо продолжил дальше, - что в каком-то довольно ограниченном объеме пространства одновременно выйдут из гипера более двух сотен звездолетов, тяжелых звездолетов. Если я не ошибаюсь, именно столько звездолетов Харк собирается перебросить к Кардуру?
        - Да.
        nbsp; - Так что тогда произойдет? - и тут же бывший директор Службы государственной безопасности сам себе ответил. - Произойдет скачкообразное изменение этих самых чертовых констант! И что после этого произойдет в том объеме пространства, я не знаю. Как бы там… - Сарбу вспомнилась яркая картинка, нарисованная его воображением, несколько минут назад - лопающийся от удара огромного кулака воздушный шарик - «пленка» разделяющая два мира и мощный поток чужих частиц, стремительно заполняющий наш мир,… - не рухнул наш мир. В любом случае, от того места нашему флоту лучше держаться подальше.
        - Но если челы нападут на Кардур, без переброски туда дополнительных сил - она беззащитна!
        - А у челов, что, звездолеты какие-то особенные? Они не так как наши протыкают наш мир? Пусть летят! Пусть на своей шкуре почувствуют гнев гиперпространства! - глаза мужчины сверкали, на щеках выступил легкий румянец.
        - Локки, а если этого не произойдет? Ведь мы тогда потеряем Кардур! И народ это Харку не простит.
        Глаза Сарба сразу потускнели, легкий румянец пропал.
        - Да, ты права, Весса. На месте Харка я бы тоже не очень доверял словам своего политического противника.
        В кабинете повисла гнетущая тишина. Оба, мужчина и женщина чувствовали, что от того, какое они сейчас выработают решение, во многом будет зависеть, не только их дальнейшая судьба, но и судьба государства кроков, великого Содружества Свободных планет.
        - Локки, я тебе верю, верю твоей интуиции, которая редко подводила тебя. Но, боюсь, если даже я очень сильно постараюсь, я не смогу убедить Президента. Может можно что-нибудь придумать, чтобы и твое предостережение учесть относительно недопустимости одновременной переброски нескольких сотен звездолетов и все же гарантировано защитить Кардур, если все же челам удастся перебросить туда свои звездолеты?
        И вновь в кабинете повисла тишина. Только в этот раз не гнетущая, а напряженная.
        Весса смотрела на сидящего напротив нее мужчину и невольно сравнивала его со своим будущем мужем, а сейчас любовником О'Санни Харком. И неожиданно поняла, что они оба ей симпатичны. Оба - сильные целеустремленные мужчины, явные лидеры. Да, сейчас Харк - Президент страны. Он переиграл Сарба. Но Весса отчетливо понимала, что это не только его заслуга. Точнее, далеко не его заслуга. Сарб выстроил безупречно правильную стратегию борьбы против Харка. И он должен был победить. Но сыграли те обстоятельства, которые просто невозможно было учесть. Когда вот-вот кроки, благодаря блестяще проведенной директором Службы Государственной безопасности бригадным генералом О'Локки Сарбом операции, должны были одержать победу в схватки за Эльдурей, неожиданно вмешались могущественные мнемы, вынырнувшие словно из легенд. Ведь раньше их никто не видел и которые до этого существовали только в сказках и легендах. И Эльдурей остался за челами. Как это можно было учесть? И почему мнемы выступили на стороне челов? Спрашивать у них бесполезно. Это все равно, что спрашивать у Бога, почему Он поступает так, а не иначе. А
мнемы - это почти Боги. Но и тогда Сарб оставался "на плаву". Сработал запасной вариант - видеозапись, которая неопровержимо доказывала, что Харк - предатель, передавший челам план нападения кроков на Эльдурей. И снова появилось обстоятельство, учесть которое было невозможно. Этим обстоятельством явилась она - А'Весса Лам, агент Службы Государственной безопасности «Блестящая». Подсунутая к тогда еще лидеру оппозиционной партии "Справедливость и порядок" О'Санни Харку, она неожиданно влюбляется в "объект разработки" и начинает играть против своего начальника - директора Службы Государственной безопасности. А играть она может только блестяще. На то она и «Блестящая». Весса находит другую видеозапись, реабилитирующую Харка и подставляющую под дамоклов меч народного гнева Сарба. И не только находит, но и добивается того, чтобы ее увидел практически каждый крок. Но и с такими «пробоинами» Сарб держался на плаву. Курируемый им проект «Молот» дал блестящий результат. Разработанная академиком Муллом гипербомба была способна вбросить в гиперпространство целую планету. Имея такое оружие, кроки сразу же
становились на голову сильней своих злейших врагов - челов, не говоря уже о фролах. Но… но опять Сарбу банально не повезло. Мулл на почве неразделенной гомосексуальной любви к смазливому мальчишке сходит с ума и во время испытания этого чудо-оружия вбрасывает в гиперпространство всю планету, на поверхности которой была расположена его лаборатория вместе со всеми находившимися на ней людьми, включая, прилетевшего на эпохальные испытания, президента Норка. Но и после этого Сарб еще имел шанс выкарабкаться. В его руках оказался второй экземпляр этого чудо-оружия. И с этим экземпляром он ринулся к планете фролов - Матеи. Сумей он уничтожить ее, Харк не решился бы отдать его под суд - человека, уничтожившего целое вражеское государство. Но… но опять появилось обстоятельство! Чел, которого люди же Сарба привезли с отдаленнейшей планеты! И которого бывший директор Службы Государственной безопасности пытался использовать в борьбе против челов. Этот чел, ценой собственной жизни, заставил на несколько секунд раньше сработать гипербомбу. И вместо планеты фролов в страшный мрак гиперпространства унесся десантный
бот с этим челом.
        "Так может Сарб просто неудачник? Человек, против которого играет сама Судьба? Тогда с этим человеком связываться не стоит", - но при одной этой мысли в женщине все всколыхнулось. Казалось, каждая клеточка его организма кричала: "Нет!" И в такой слаженной игре «оркестра» женского организма виновата была подлая телесная, физиологическая память, помнившая, как хорошо было этому самому организму, когда ее ласкал другой организм - Сарба. А для женщины, пресыщенной комфортом и властью, и, поэтому, переставших ей доставлять большое удовольствие, получение наслаждения, телесного, физического наслаждения имело большое значение. А Сарб, и это Весса отлично помнила, умел доставить это наслаждение… в отличие от Харка. Да, умный, волевой, удачливый политик Харк оказался не на высоте, как мужчина. Он мог дать Вессе многое: комфорт, власть, обеспечить причастность ко всем важным мировым событиям, но он не мог дать одно - телесного удовольствия. И часто это одно перевешивало все остальное…
        "Нет, Локки не неудачник. Вся его жизнь свидетельствует об этом. Так почему ему в последнее время так фатально не везет? А может… может Всемогущий Картан посылает ему все эти испытания, чтобы убедиться, что этот человек все выдержит и что Он не ошибся, готовя его на более ответственную роль. Какую роль? Президента?" - вдруг Весса отчетливо поняла, что после возникновения этой глобальной проблемы пространства мир изменится. Он уже не будет таким, каким был раньше. И что таким, обновленным миром будут править совсем другие люди. - Та может Сарб как раз один из таких?"
        - Весса, я понял, - донесся до нее шепот мужчины.
        - Что, Локки, ты понял, - также шепотом спросила она.
        - Я понял, как можно безопасно перебросить наши звездолеты в район Кардура! - уже закричал Сарб. Все просто! Ты же сама ответила на этот вопрос!
        - Я?!
        - Конечно! Когда сказала об недопустимости одновременной переброски множества звездолетов. Недопустимости - вот ключевое слово! Если шарахнуть по пространству одновременно сотнями звездолетов, то оно точно не выдержит. А если потихонечку, полегонечку прокалывать его по одному звездолету и давать время на восстановление, то оно, бедное, может и перенесет. Надо посылать к Кардуру звездолеты поочередно! С определенным интервалом.
        - С каким интервалом?
        - О вот этого Весса, я не знаю. Я же все-таки не физик. Да и, боюсь, наши физики без Мулла нам тоже этого не скажут. Давай сделает так. Будем посылать звездолеты с интервалом… - Сарб на мгновение задумался, - …три часа.
        - А почему три?
        - Не знаю, - мужчина пожал плечами. - Какую-то цифру то надо называть. Хочешь, назови ты.
        - Нет, Локки. Лучше доверится твоей интуиции, - Весса встала. - Я передам твое предложение Президенту. Пусть он решает.
        - Смотря, как ты его передашь, - Сарб чуть улыбнулся. - Если как просто Весса Лам, это одно, а если как «Блестящая» - это совсем другое.
        Женщина, ничего не сказав, вышла из кабинета. Сарб устало откинулся на спинку кресла. Он знал, чувствовал, что Весса уговорит Харка принять его план. И этим он, Сарб, спасет сотни кроковских звездолетов. А значит эту узловую точку своей жизни он преодолел правильно.
        - Внимание! До прыжка осталось четыре минуты. Немедленно всем занять свои противоперегрузочные кресла, - знакомая, десятки раз слышанная команда бортового компьютера, да что там десятки - сотни, все равно подстегнула сердце, заставляя его биться более учащенно.
        "А может это потому, что теперь я знаю, что из гипера можно и не вернуться. Вернее, скажем так, стало больше шансов оттуда не вернуться", - генерал Рахад Виргул чуть слышно вздохнул и закрыл глаза.
        А бортовой компьютер продолжал «гнать» циклограмму перехода в гиперпространство.
        - Включен второй реактор.
        - Включен третий турбинный блок. Включен четвертый турбинный блок.
        Виргул знал, что сейчас на мониторе, вмонтированного в панель управления прямо напротив него появилась и стала быстро расти желтая полоска - индикатор мощности.
        - Тридцать процентов мощности набрано.
        Крейсер «Азария» готовился к гиперпространственному переходу. И не он один. Вместе с ним уйти в гипер готовились еще тридцать четыре крейсера и эсминца фролов - практически вся их вторая военно-космическая флотилия.
        Вся эта армада звездолетов нацелилась на планету, пронзающую Вселенную почти в двухстах пятидесяти тысяч световых лет от Матеи - планету Кардур - центр третьего сектора государства кроков. Овладей этой планетой и вся эта огромная область пространства, которую занимал третий сектор, отойдет к победителю.
        "К нам отойдет, к челам. Фролы просто нам помогают, - скользнуло в сознание Виргула. - И помогают благодаря мне. Да нет. Это все Эльдира", - мужчина мысленно признался себе, что он не в силах оказать влияние на эту женщину.
        Да, он спал с ней, она стонала под ним, прижимала к себе и послушно выполняла все его просьбы. Но это было только в постели, где были только Мужчина и Женщина, слившиеся в единое целое. Вне постели Женщина превращалась в волевую, все сметающую на своем пути Эльдиру ДарВул - Главу Совета национального спасения, а Мужчина - всего лишь в генерала, в кроковского атташе в государстве фролов, то есть при Главе Совета. Вот именно «при» - повлиять на принятия решений Эльдирой Виргул не мог. И эти тридцать пять звездолетов, которые через минуту помчатся намного быстрее скорости света к Кардуру - это ее заслуга. Ради этого она уничтожила Руфи СакВока - Главу Верховного Совета Достойных фролов, ради этого она вновь поставила свое государство на грань гражданской войны.
        "Да нет, не ради этого. Ради своей абсолютной власти на Матеи. И как слагаемое этой власти - участие фроловских звездолетов совместно с человскими в захвате Кардура. Даже не рейд, а результат рейда. А результат должен быть один - захват этой кроковской планеты".
        - Восемьдесят процентов мощности набрано, - отчеканил бортовой компьютер.
        "А если результат будет другой? Если мы не захватим Кардур? Рискует Эльдира, - чел про себя хмыкнул. - Как будто в первый раз. Ей не привыкать".
        - До Перехода осталось девяносто секунд! Всем немедленно занять свои противоперегрузочные кресла! - заорали электронные мозги.
        Этот душераздирающий вопль был предназначен для тех, кто по каким-либо причинам до этого спасительные противоперегрузочные кресла не занял. И такие случаи в истории межзвездных перелетов были. Поэтому и орал компьютер.
        "А если подтвердятся опасения Руфи СакВока, и при таком массовом переходе в гипер произойдет катастрофа, и мы вообще оттуда не выйдем? Что тогда? Для Эльдиры это конец. Впрочем, я об этом уже не узнаю. Будет хохма, если я там, в гипере, присоединюсь к первому мужчине Эльдиры - Андрею Кедрову. Первый и второй. Классная парочка", - губы Рахада Виргула дрогнули в улыбке.
        - Сто процентов мощности. Переход!
        Так, с легкой улыбкой на губах генерал звена Рахад Виргул отправился в свой очередной гиперпространственноый переход. Отправился к очередной своей космической схватке. Вот только и переход и сама схватка обещали быть намного опасней того, с чем раньше сталкивался чел.
        Яркий свет ламп рубки управления ударил по глазам.
        "Вынырнули! Все в порядке! - генерал Рахад Виргул впился глазами в экран монитора, считывая появившиеся на нем цифры. - И вынырнули там, где и рассчитывали. Отклонение минимальное".
        Но радость чела была преждевременной… Один за другим на его экране появлялись зеленые точки - вынырнувшие из гипера фроловские звездолеты посылали сигналы, что все с ними в порядке.
        Один, два, три, четыре… Звездолеты появлялись пачками. И человеческий мозг не успевал обрабатывать поступающую информацию. Зато успевала электроника. Приглушенно прозвучала короткая мелодия - расчетное время выхода из гиперпространства закончилось.
        "Двадцать девять" светилось поверх ряда зеленых точек. Шесть звездолетов в свой мир обратно не вернулись. Прозвучавшая на двадцати девяти оставшихся звездолетах короткая, тихая мелодия оказалась реквиемом для экипажей этих шести звездолетов.
        "Шесть из тридцати пяти! Почти двадцать процентов! Это уже почти катастрофа. Прав оказался СакВок…".
        Генерал Рахад Виргул отлично понимал состояние командора первой степени Суфи СакБрока - командующего второй флотилией и сейчас командующего отрядом фроловских кораблей, направляющихся к Кардуру. Почти двадцать процентов потерь только при первом переходе! А ведь еще предстояло выполнить еще два. Один такой же, на максимальную дальность, а второй - подскока, с расстояния нескольких десятков тысяч световых лет, уточнив свое местоположение, обрушиться на Кардур. И что делать? Продолжать и оказаться около вражеской планеты, в лучшем случае, с половиной кораблей и где ожидается весьма «теплый» прием - трехсот, пятисот мегаваттными импульсами боевых лазеров? Или прекратить операцию и вернуться к Матеи? И опять же, надо делать переход на максимальную дальность…
        "Как хорошо, что не я командую этим отрядом! Спасибо тебе, Всесильный Исам"! - возблагодарил своего Бога чел.
        На Совете национального спасения, когда встал вопрос о назначении командира отряда звездолетов, отправляющихся к Кардуру, возникла неловкая пауза. Всем членам Совета было понятно, что наиболее приемлемая кандидатура - это командующий второй флотилией Суфи СакБрок или его заместитель. Ведь звездолеты именно этой эскадры отправлялись в рейд. Но ведь был еще чел Рахад Виргул, а Эльдира - Глава Совета. Неловкую паузу нарушила сама Эльдира:
        - Господа, я думаю двух мнений быть не должно. Возглавить отряд должен командор первой степени Суфи СакБрок.
        Человский крейсер «Авангард» под командованием Рахада Виргула, хоть и отправлялся к Кардуру вместе с фроловскими звездолетами, подчинен СакБроку не был. Генералу Рахаду Виргулу было лишь вменено согласовывать свои действия с командиром фроловского отряда.
        Бортовые компьютеры двадцати девяти звездолетов, чуждые людским переживаниям и эмоциям, оперативно опросив системы своих подопечных кораблей, вновь запустили циклограмму перехода в гиперпространство. Теперь, если не последует, введенная в ручном режиме человеческая команда, электроника вновь вбросит корабли в гипер, гоня их к намеченной цели.
        На мониторе вспыхнул красный значок - стрела, пронзающая прямую линию. Командир отряда санкционировал продолжение операции.
        "А я ведь, в принципе, могу не подчиняться. И вернуться на Матею? Про Эльдиру тогда можно забыть", - мужчина отрицательно покачал головой. Отказаться от такой женщины он не мог. Да и какой он будет мужчина, если вернется?
        - Восемьдесят процентов мощности набрано.
        "Да уже и поздно. Мои подчиненные посчитают меня недоумком".
        Конечно, даже за мгновения до произнесенных компьютером слов: "Переход!" еще можно остановить прыжок в гипер. Это теоретически. А практически, надо было как-то обратно «высунуть» из нуль-континуум генератора всю ту энергию, которую уже успели закачать ядерные реакторы, переведенные в форсированный режим работы. Надо было переводить реакторы в реверсный режим, перенастраивать автоматику их работы, морочить голову над поддержанием температурного режима в контурах их охлаждения и еще над тысячью мелких, но нужных деталей. И допустить до этого мог, по общему мнению всех, причастных к межзвездным полетам, мог только недоумок. Если решился прыгать в гипер. Значит прыгай!
        - Сто процентов мощности. Переход!
        Тут же погас свет, и на людей навалилась пятнадцатикратная перегрузка.
        Астероид, числившийся в фроловском реестре астероидов пояса Арбкзира под номером
50456087, был ничем не примечательной каменной глыбой, миллионы лет несущейся вместе со своими многочисленными собратьями вокруг Альтии - звезды, вокруг которой вращалась и Матея. Пояс Арбкзира был условно разделен на пятьдесят слоев. И первые две цифры в номере астроида показывали, к какому слою он принадлежит. Следовательно, астероиды, имеющие в своем номере первые цифры пять и ноль принадлежали к последнему, внешнему слою пояса Арбкзира. Вне этой классификации были лишь астероиды, на которыйх были размещены базы противоракетной обороны.
        Несколько минут назад в тысячи километров от астероида 50456087 четыре фроловских звездолета из отряда, направляющегося к Кардуру, нырнули в гипер. Возле этого астероида фроловские звездолеты вообще часто уходили в другое пространство - к нему было наиболее безопасно добираться с орбиты Матеи через кашу астероидов.
        Все также холодно мерцали звезды на фоне черной бесконечности Космоса. Будто и не бушевали тут только что гигантские потоки энергии, извергаемые нуль-континуум генераторами звездолетов. Но это благолепие было обманчивым. Под невидимой пленкой, отделяющий мир от гипермира, бушевали страсти. Огромный океан чужой энергии, получив серию быстрых мощных ударов от нырнувших в него звездолетов, никак не мог успокоиться. Многочисленными переходами в гипер его структура в этом локальном месте была нарушена. Волны, расходящиеся во все стороны от места входа звездолета в гиперпространство, уже не затухали, как обычно, а начали «рисовать» причудливый «рисунок». На этот «рисунок» наложился «рисунок» от второго звездолета, от третьего, четвертого…
        Постепенно в этом сложнейшем, хаотическом рисунке начала проявляться какая-то закономерность. Хаос постепенно упорядочивался. А упорядочивание хаоса есть концентрирование энергии - в двух параллельных мирах: обычного и гипермира действовали одинаковые физические законы. В «ряби» волн начала прорисовываться самая естественная в природе кривая - окружность.
        И вновь сквозь закрытые веки Рахада Виргула пробился свет ламп рубки управления "Азария".
        "Вышел! Жив"!
        Вспыхнувшие на мониторе цифры успокаивали - «Авангард» вновь почти без отклонений вышел в расчетной точке пространства.
        Жадный и в тоже время какой-то тоскливый, в предчувствии плохих новостей, взгляд на тот участок экрана, где отображалась информация о выходе звездолетов отряда из гипера. И предчувствие не обмануло чела.
        "Двадцать два" светилось на мониторе. Светилось, как приговор организаторам этого рейда.
        "Двадцать два из тридцати пяти. Почти сорок процентов потерь. Ужас", - информация угнетала, обездвиживала. Ничего не хотелось делать.
        "Если я вернусь с этой авантюры, я ей все выскажу. Хватит! Какая-то баба мной командует. Мной, боевым генералом. Хватит"!
        На мониторе появилась стрелка, направленная в линию - командир отряда давал санкцию на продолжение операции.
        "СакБрок, наверняка, сидит в своем кресле, материт свою судьбу и пославших его сюда людей, и, морщась от боли, приказывает продолжать полет", - Рахад Аиргул смотрел по монитору, как реакторы его звездолета вновь вбрасывали сотни мегаватт джоулей энергии в ненасытное чрево нуль-континуум генератора.
        "Вернусь и такую ей врежу пощечину, что надолго запомнит".
        - Переход! - и вновь привычная перегрузка вдавила людей в их кресла.
        Один за другим звездолеты проваливались в преисподнюю.
        А в уже более чем двухстах тысячах световых лет от «Азарии» в Космосе несся астероид 50456087. Несся, не подозревая о своей судьбе…
        В гипермире, «рябь» волн, вызванная вбрасыванием в него десятков тысяч тонн инородного вещества - суммарной массы четырех звездолетов, стремительно стягивалась в окружность. В океане энергии гипермира образовался «водоворот». Его
«стенки» все быстрее и быстрее вращаясь, захватывали все новые и новые "массы вод" этого океана. Миллиарды и миллиарды джоулей «чужой» энергии уже бушевали под тонкой пленкой, отделявшей их от трехмерного мира звезд, планет, Жизни.
        Мгновение, другое и стенки «водоворота» начинают медленно подниматься вверх, превращая «водоворот» в «торнадо». Еще несколько мгновений и гигантский столб энергии встает во всей своей страшной красе. А вращение все ускоряется, достигая немыслимой для обычного мира сверхсветовой скорости. «Торнадо» быстро уменьшается в диаметре, превращаясь в иглу с чудовищной плотностью энергии. Стремительно, под стать этой грандиозной пляски «чужой» энергии, неслись «чужие» мгновения. «Игла» все истончалась и истончалась, скукоживаясь до размеров гравитона. Еще мгновение и
«игла», казалось, взорвалась нестерпимым блеском. Мириады гравитонов гипермира пронзили пленку, отделяющую их мир от другого мира. И в том другом мире, мире людей, образовалось крошечное, меньше атома в диаметре окно в гипермир. Но в отличие от рукотворных «окон», образующихся при переходах звездолетов в гиперпространство, это «окно» и не думало исчезать. Подпитывающий его «торнадо» все вращался и вращался в своем мире, захватывая новые слои «океана». А океан энергии гипермира был поистине безграничен - Богу надо очень много энергии для своих грандиозных замыслов, Большим Взрывом Он и не думал ограничиваться.
        Красно-желтая планета беспечно кружилась вокруг своего светила, не подозревая, какого, поистине космического масштаба трагедия разыграется вокруг нее вот уже через пару минут. Если бы было можно окинуть одним взглядом окрестности этой планеты, планеты Кардур, то такой наблюдатель, наверняка, залюбовался бы увиденным. Желто-красный диск планеты со всех сторон был окружен микроскопическими искорками - звездолетами кроков, охранявших ее. И таких «искорок» насчитывалось шестьдесят штук. К имеющимся у планеты тридцати звездолетам боевого охранения, кроки осторожно, по одному успели перебросить еще столько же. На фоне этих
«искорок» мерцали далекие, безучастные звезды. Правда иногда от этих «безучастных» звезд, обгоняя свет, прилетала смерть, бьющая мощными лазерами и выстреливающая ракеты с термоядерными боеголовками. Но пока этот спокойный мир заливали лучи звезды Агомеи - солнца Кардура. Истекала последняя минута спокойствия…
        "Азария" вышел из гипера в сорока тысячах километрах от Кардура. Многочисленные датчики внешнего обзора тут же прощупали пространство на предмет обнаружения вражеских звездолетов. Улов был богатым. В двадцати тысячах километрах был один кроковский звездолет. В сорока - другой. А дальше еще, еще и еще.
        "Ну а где же мои коллеги из Военно-Космических сил Союза Свободных Цивилизаций? - Рахаду Виргулу даже стало не по себе при мысли, что его соплеменники, челы, которым фролы должны были только помогать, к Кардуру не прилетели. - У них наверняка при переходах были такие же ужасные потери, как и у нас. И неужели они из-за этого вернулись? Нет!! Мы, челы, так поступить не могли! Не могли и точка!"
        Эта мысль настолько овладела умом Виргула, что он даже только как-то мельком воспринял информацию, что при последнем гиперпереходе потерь в их отряде не было. Все оставшиеся, двадцать один звездолет благополучно добрались до планеты кроков.
        Но время на переживания не было. Вокруг врагов тьма и приказа на отход не было. Значит надо драться.
        Взвыла сирена предупреждения лазерной атаки. Тот час на мониторе вспыхнуло: "Боковые защитные экраны?5 и?6 - повреждения 32 %".
        Виргул быстрым, но все схватывающим взглядом окинул панель приборов, экран монитора. Индикатор мощности боевых лазерных установок светился ярко-красным светом - сто процентная мощность.
        - Огонь только по моей команде! Экстренный переход в гипер на остаточной мощности! Параметры перехода… - и чел, глядя на монитор, быстро продиктовал ряд цифр.
        Система управления звездолетом, понукаемая людьми, стала форсировано готовить корабль к гиперпространственному прыжку.
        - Двадцать секунд до Перехода. Всем занять свои противоперегрузочные кресла.
        Перед последним гиперпрыжком к Кардуру бортовой компьютер «Авангарда», в соответствии с циклограммой, вывел реакторы звездолета на пиковую мощность. Пиковый режим может продолжаться с полминуты, не больше. В противном случае, реакторы просто расплавятся. Никакая система охлаждения не поможет. После прыжка, реакторы, как разогнанные скаковые лошади, порвавшие финишную ленту, постепенно сбрасывали свою «скорость», переходя в номинальный режим работы. Вот эту оставшуюся энергию и решил использовать Виргул.
        - Пять, четыре, три, два, один. Переход!
        Офицеры, находящиеся в рубке управления звездолетом, полета через гипер практически не почувствовали. Моргнул свет в рубке и вот уже вражеский звездолет рывком переместился на пятнадцать тысяч километров ближе.
        Команда: "Огонь!" раздалась одновременно с характерным звуком зуммера системы прицеливания, сигнализировавшей, что цель захвачена.
        И вновь мигнули лампы в рубке управления. Четыре пятисот мегаваттных боевых лазера с расстояния в пять тысяч километров разрядились в кроковский звездолет. Через три секунды, побывавший уже во многих сражениях, генерал Рахад Виргул понял, что произошло чудо - вражеский звездолет не взорвался.
        "Черт! Не везет, так не везет! Челы где-то запропастились. И кроки попались какие-то живучие".
        Сигнал предупреждения лазерной атаки и сигнал датчика целостности слились слаженным дуэтом.
        "О Всесильный Исам, неужели снова кроки? Или…", - но время теряться в догадках не было.
        "Азарию" атаковал один из кроковских крейсеров. Да и чудом уцелевший другой кроковский крейсер, наверняка, не собирался изображать из себя космического трупа. Что-то там у него уцелело. И этим что-то можно было хорошо шарахнуть с пяти тысяч километров по "Азарии".
        "Уходить? Куда? Остаточной мощности уже нет. Готовиться к полноценному прыжку нет времени. Да и по гиперокну так долбанут, что сразу сильно похудеешь["Сильно похудеть" - если лазерный луч ударит по звездолету, когда тот будет еще в так называемом тоннеле перехода, находящемся сразу за гиперокном, то нарушившееся равновесие двух пространств просто схлопнет этот тоннель. Теория утверждает, что любое тело тогда прессуется до толщины одного атома. Это даже не мокрая лужа. На жаргоне ребят, которых напрямую это касалось, эта перспектива называлась: "Сильно похудеть".] ", - взгляд зацепился за индикатор набранной мощности лазерных установок. - Зеленый цвет. Тридцать процентов. А может…"
        - Чудес не бывает! - закричал Виргул. - Огонь!
        И вновь бесшумно содрогнулись четыре огромных лазера, выплескивая из себя мегаджоули энергии. И тут же перед командиром «Азарии» на мониторе вспыхнуло долгожданное: "Цель поражена" - спаренный с лазерными установками оптический телескоп и радар зафиксировали вспышку на том месте, где находился кроковский звездолет. Даже тридцати процентов мощности от номинальной хватило, чтобы добить крока. Генерал Виргул правильно почувствовал, что вражеский звездолет еле «дышит». И что уже хватит небольшого щелчка, чтобы «дыхание» прекратилось.
        Но этим щелчком «Азария» вновь опорожнила энергетические «закрома» своих боевых лазеров. А другой кроковский крейсер, что называется, "нависал".
        "Ни перезарядится, ни уйти в гипер. Ничего не успеваю. Хоть бы экраны выдержали".
        А через мгновение опытный космический волк, не раз смотревший смерти в глаза и который с полным правом мог крикнуть: "Чудес не бывает" должен был взять свои слова обратно - чудеса таки бывают.
        Взревела сирена датчика целостности пространства, а через мгновение на экране внешнего обзора вспыхнула яркая точка - примерно в двадцати тысячах километрах от
«Авангарда» произошел взрыв. Лишь через несколько секунд, взглянув на монитор, Виргул понял в чем дело. И сложная смесь облегчения, гордости и жалости охватила его.
        Из гипера пачками стали вываливаться боевые звездолеты челов.
        - Один, два… - Виргул тут же сбился со счета.
        А бортовой компьютер молниеносно подводил промежуточный итог, высвечивая меняющиеся числа.
        - Двадцать, тридцать, сорок! - в восторге шептал командир «Авангарда», краем уха фиксируя восторженные крики его офицеров.
        - Наши!
        - А ну дайте этим крокам!
        - Восемьдесят, девяносто, сто!
        Всего за тридцать секунд гиперпространство изрыгнуло сто десять человских звездолетов. И один из них сходу врезался в кроковский крейсер, атаковавший
«Авангард». Если сравнить размеры звездолета и области пространства, куда
«десантировались» челы, то вероятность столкновения двух звездолетов пряталась где-то за огромным частоколом нолей, стоящих после запятой. Это действительно было чудо.
        Ситуация около Кардура тут же кардинально изменилась. Если раньше на один фроловский звездолет приходилось более двух кроковских, то теперь за каждым кроком гонялось не менее двух звездолетов челов или фролов.
        Черный Космос прорезали многочисленные вспышки лазеров. То там, то тут вспыхивали яркие клубки пламени, обозначая братские могилы для десятков кроков, челов, фролов…
        Пользуясь численным превосходством, несколько человских звездолетов сумели прорваться непосредственно к планете и выпустить по ней несколько десятков термоядерных ракет. Двое человских смельчаков за это были расстреляны мощными лазерами противоракетной обороны Кардура. Ими же было уничтожено девяносто процентов выпущенных ракет. Но семь ракет сумели преодолеть несколько рубежей ПРО и донести свой страшный груз до цели. Семь чудовищных термоядерных грибов выросло на планете, уничтожая все живое вокруг на десятки километров.
        - Сарб! Челы и фролы атаковали Кардур! По планете был осуществлен ядерный удар. Мы несем большие потери! - лицо Вессы на экране монитора перекосила ярость. - А все из-за того, что послушались тебя! В результате у Кардура находиться только шестьдесят наших звездолетов, а вражеских в два раза больше!
        "Это конец. Моя интуиция меня подвела. Сбоя в гиперпространстве не произошло. Челы сумели перекинуть к нашей планете превосходящее количество сил и сумеют овладеть ею. Нет, не может быть… Ну не может этого быть. Я чувствую, что не может…" - от волнения у Сарба на лбу выступили крупные капельки пота.
        - Будь ты проклят, Сарб! Благодаря тебе мы потеряли Эльдурей, а теперь и Кардур! - на экране монитора была видно, что женщина буквально задохнулась от ярости.
        Она схватилась за грудь и несколько секунд судорожно открывала и закрывала рот, пытаясь вдохнуть воздуха. Чуть отдышавшись, Весса уже глухим голосом произнесла:
        - А я тебе, Сарб, верила. Искренне верила. Даже… - молодая женщина лишь досадно махнула рукой и отвернулась.
        И это не договоренное "даже…" за которым легко угадывалось: "даже любила" словно хлестнуло Сарба по лицу. Нет, не по лицу, по его мозгу, оставляя болезненный, кровоточащий рубец. И эта боль, пронзившая мужчину, выбила из него крик:
        - Весса, нет! Не говори так! Слышишь, не говори!
        - Сарб, - уже усталым голосом произнесла женщина, - говори не говори, но уже, что сделано, то сделано. Президент отдал приказ о срочном перебрасывании к Кардуру нашего шестого флота. Может и удастся отстоять планету.
        - Весса, звездолеты к Кардуру посылать не надо… - выдохнул мужчина.
        - Сарб, не усугубляй своего и так безнадежного положения.
        - Если положение безнадежное, его невозможно усугубить. Невозможно добавить что-то к бесконечности. Весса, убеди Харка не посылать шестой флот.
        - Ты просишь о невозможном.
        - Я знаю. И все же прошу. Прошу отложить хотя бы на несколько часов. Я уверен, я знаю, вот-вот с планеты придет сообщение, показывающее, что я прав.
        - Повторяю, ты просишь невозможное…
        - Весса, наклонись к своему монитору.
        - Зачем?
        - Наклонись.
        Молодая женщина сделала движение головой и медленно приблизила свое лицо к экрану. Сарб также медленно сделал тоже самое. Глаза двух людей, мужчины и женщины, разделенные несколькими десятками километров, оказались разделены лишь двумя тонкими пленками экранов.
        - Весса, - Сарб смотрел прямо в зрачки женщине, - прислушайся к своей интуиции. Прислушайся и все…
        - Сарб… я ничего не могу обещать, - экран монитора мгновенно потух и снова глаза двух людей оказались разделенными несколькими десятками километров.
        Микроскопическое гиперокно, подчиняясь сложнейшим законом, описывающим границу двух миров, начало медленно дрейфовать внутрь астероидного пояса Арбкзира. Медленно - по космическим масштабам, около ста метров в секунду. Через пятнадцать минут оно вышло на орбиту астероида 50456087.
        В этот день в Космосе происходило много невероятных совпадений. Крейсер Виргула
«Авангард», расстреливая в упор кроковский звездолет, умудрился приложиться к нему своими лазерами так, что тот уцелел - его защитные экраны были полностью разрушены, частично поврежден корпус, но ни один жизненно важный узел задет не был. Тот, кто знаком со сверхплотной компоновкой звездолетов должен признать - произошло почти невероятное событие.
        Через несколько минут человский звездолет, выходя из гипера, столкнулся с кроковским. Это все равно, что попасть пулей в выбранную молекулу воздуха, даже не видя ее. А всех молекул - полная комната.
        И вот очередное чудо-совпадение. Микроокно умудрилось пересечь орбиту астероида
50456087 именно в тот момент, когда в этой точке находился хозяин этой орбиты.
        Скорость каменной глыбы была достаточной, чтобы преодолеть порог пространства-гиперпространства. Вот только размеры… Размер атома против нескольких метров астероида. Гиперокно словно бур мгновенно «просверлило» в космическом булыжнике тоннель, заглатывая и вбрасывая в гипер все, что попалось ему на пути. А оттуда хлынул поток виртуальных частиц. Образовавшиеся внутренние напряжения в астероиде и ударная волна виртуальных частиц взорвали его изнутри, раскололи на множество осколков. Мгновение и вместо астероида 50456087 его путь продолжили небольшое облако каменных глыб. А виновник этой маленькой космической трагедии, словно удав, заглотивший свою жертву, увеличился в размерах и еще быстрее устремился внутрь астероидного пояса. Где-то там, в его глубине неслась бело-голубая планета, планета Матея, единственная планета фролов.
        - Еще один! - возглас Рахада Виргула утонул в радостных криках его подчиненных.
        На экране внешнего обзора красовалось изображение, увеличенное бортовым телескопом
        - огненный шар, где секунду назад еще был вражеский крейсер. Кроковская сталь и пластик не смогли «переварить» двадцать миллиардов джоулей энергии, любезно присланные "Азарией".
        Вой сирены датчика целостности пространства мгновенно прекратил радостное оживление.
        - А это еще кто? - Виргул впился взглядом в монитор.
        Бортовой компьютер тут же услужливо навел телескоп и локатор на точку, где датчик целостности пространства обнаружил открывшееся гиперокно.
        - Что за черт! - в указанной точке пространства чел ничего не видел. В буквально смысле ничего. А ведь там должно было быть, по меньшей мере, хотя бы несколько сот тонн материи в идее эсминца, не говоря уже о крейсере.
        А датчик продолжал верещать, предупреждая об опасности.
        "Или сломался датчик или… или я не знаю в чем дело", - Виргулу почему-то стало не по себе, словно у него не датчик вышел из строя, а главный калибр его крейсера.
        Неприятно воющая сирена неожиданно заголосила на два голоса - где-то открылось еще гиперокно.
        На этот раз все было стандартно - кроковский крейсер тяжелого класса вышел из гипера в двадцати тысячах километрах от «Азарии» и тут же дал по нему залп. Человскому крейсеру повезло - лазерные импульсы пришлись по еще не поврежденным защитным экранам. И не смотря на это, энергия импульса была настолько высокой, что они мгновенно были уничтожены и даже был поврежден корпус звездолета.
        "Еще одного импульса нам не выдержать", - Рахад Виргул лихорадочно думал, что предпринять.
        На мониторе перед ним, как приговор светилась надпись: "Лазерная установка?1 - уничтожена. Лазерная установка?2 - уничтожена. Лазерная установка?3 - работоспособность - 0.5. Лазерная установка?4 - уничтожена".
        - Включить циклограмму полготовки к гиперпереходу. Параметры перехода: дальность два ноля пять, направление пятнадцать ноль!
        "Все равно бесполезно, не даст уйти. Или по гиперокну шарахнет".
        - Картар, попробуй ударить третьей пушкой на максимальной мощности, - приказал он оператору лазерных установок.
        - Не выдержит! Компьютер же показывает ноль пять работоспособности!
        - Я сам знаю, что он показывает. Исполняй!
        - Есть!
        - Внимание! До прыжка осталось две минуты. Немедленно всем занять свои противоперегрузочные кресла! - затянул знакомую песнь "парень".
        И одновременно с этой командой, одним из своих блоков, бортовой компьютер "щедрой рукой" плеснул на полуживую лазерную установку номер три энергию. Мириады электронов, дружно перепрыгнув на другую орбиталь, с радостным гиком испустив по световому кванту. И уже мириады микроскопических порций энергии, безобидные в одиночку, но страшные, как стая саранчи, когда вместе, плотным потоком ринулись по рабочему телу лазера, стремясь наружу, к своей добыче. Но «полуживой» квантовый оптический генератор с полностью разрушенной системой охлаждения такого потока энергии выдержать уже не мог. Мгновение и он окончательно разрушился. Лишь жалкий один миллион джоулей энергии окунулся в абсолютный ноль Космоса.
        Рахад Виргул как-то отрешенно, вскользь посмотрел на монитор, где значок третьей лазерной установке запульсировал красным светом - установка выведена из строя.
        - Включен второй реактор.
        "Не успеем. Секунд через десять крок нас уничтожит", - чел еще раз посмотрел на монитор, желая еще раз убедиться в своем безнадежном состоянии: все защитные экраны были повреждены минимум на девяносто процентов, все лазерные установки были выведены из строя, рядом с добивающим его кроковским крейсером не было ни человского, ни фроловского звездолета, который мог бы ему помочь, а до ухода в гипер минимум минута - вечность по меркам космического боя.
        И постоянно мигает синий кружок с зеленой точкой внутри - где-то рядом, не более световой секунды находится гиперокно.
        "Так работает этот чертов датчик или нет, впрочем, какая уже разница", - командир
«Азарии» весь напрягся.
        Его внутренний будильник, усиленный колоссальным опытом космических схваток
«зазвонил» - сейчас, очередной раз под завязку запитав свой главный калибр, крок ударит по нему. Взвоет сирена предупреждения лазерной атаки. И это, пожалуй, последнее, что он услышит в своей жизни.
        "Нет, еще скрежет разламывающегося корпуса звездолета".
        Мгновение…
        Все также продолжали гореть лампы в рубке управления и разноцветными огоньками переливаться многочисленные приборы на панели управления. А на экранах внешнего обзора все также продолжали мерцать звезды…
        Нет, не также! Появилась еще одна звездочка - крупнее и ярче всех остальных. Зве дочка, услужливо обведенная бортовым компьютером зеленым кружком. Но зеленым кружком компьютер обозначает уничтоженные вражеские звездолеты. Все правильно. Красным - действующие, зеленым - уничтоженные. Надписи и цифры возле этого зеленого кружочка свидетельствовали, что был уничтожен тот кроковский крейсер, несостоявшийся убийца "Азарии".
        - Девяносто процентов мощности набрано. Всем немедленно занять свои перегрузочные кресла!
        "А зачем уже прыгать"? - впервые за свою карьеру генерал Рахад Виргул не знал, что ему делать.
        Непонятно почему взорвавшийся кроковский звездолет. Ну не от одного же мегаджоуля энергии! И еще этот датчик целостности пространства, «видящий» что-то, а человек этого что-то не видел.
        Чел своей уже не раз дырявленной шкурой чувствовал какую-то опасность. Смертельную опасность! Еще более грозную своей непонятностью.
        - Пять, четыре, три…
        - "Прыгаем? Прыгаем! Подальше от этого чертового места!"
        - Сто процентов мощности. Переход! - наверное еще никогда так не ждал эти слова генерал Рахад Виргул.
        Генерал армии Военно-Космических Сил челов Люртар Нардараштан чувствовал себя крайне неуютно. С самого начала этот рейд не заладился. На двух переходах к этому чертовому Кардуру они потеряли двадцать девять звездолетов! И еще хорошо, если они просто сбились с пути и вышли из гипера где-то далеко от расчетной точки. А если они вообще не вышли из гипера?
        Скрежеча зубами генерал армии после каждого гиперпространственного перелета, на котором челы теряли по пятнадцать звездолетов, отдавал приказ на продолжение операции. Возвращение - это трибунал. А так… Если он захватит Кардур, то все эти потери спишутся. А если не захватит…
        "Так хоть не буду опускать глаза перед судьями, и никто не посмеет обвинить меня в трусости. И если что, моя жена и дети смогут получать пенсию", - и Люртар Нардараштан раз за разом отдавал приказ: "Вперед!"
        Челы, как впрочем, и кроки, и фролы, трусости по отношению к врагу не прощали. Не прощали ни на бытовом уровне, в общении друг с другом, ни на государственном уровне, законодательно. За трусость в бою полагалась только смертная казнь и никакой пенсии жене и детям труса.
        Когда челы добрались, наконец-то, до этого Кардура, казалось, удача улыбнулась им. К этому времени кроки уже дрались с фролами. И у кроков оказалось всего шестьдесят кораблей, против их ста десяти. Да плюс еще фролы.
        Через десять минут после выхода из гипера, челы смогли нанести первый ядерный удар по планете. Люртар Нардараштан уже начал верить, что он избежит трибунала.
        И тут он почувствовал опасность. Опасность, которая глядела со всех экранов внешнего обзора, с мониторов панели управления, ото всюду. Опасность, которая надсадно выла сиреной датчика целостности пространства.
        Естественно, генерал армии Люртар Нардараштан знал о сбоях, которые все чаще стали происходить при гиперпространственных полетах. Да что там знал, если он на двух переходах потерял двадцать девять звездолетов! Эти сбои хлестали его по лицу, заставляя его багроветь, больно сжимали сердце и рвали душу, оставляя ощущения какого-то опустошения.
        А потом… потом стали гибнуть звездолеты. И свои, и вражеские. Нет, то, что гибнут звездолеты в бою, ничего странного в этом нет. Странно было то, что гибли они странно! Гибли не от того, что получали в корпус мощные строенные, счетверенные лазерные импульсы, сметавшие их защитные экраны, пробивавшие корпуса, разрушающие реакторы и выжигающие экипажи. Нет, ничего этого не было. Звездолеты гибли без видимых причин. Вот летит звездолет, мгновение и он превращается в огненный шар, в радиоактивную плазму. За пятнадцать минут таким образом погибло восемь звездолетов. Четыре человских, один фроловский и два кроковских.
        И тут же в рубке флагманского звездолета челов "Союза Свободных Цивилизаций" раздался, всегда вызывающий мурашки по коже звук - погиб еще один корабль челов.
        Генерал армии вопросительно посмотрел направо, где сидели два ситуационных оператора - офицеры, анализирующие складывающуюся обстановку и сжато докладывающие о ней командиру соединения: какой из звездолетов подвергся атаке, где оголился участок пространства, через который можно атаковать планету и так далее.
        Один из операторов коротко выдохнул:
        - Крок.
        "Слава Всесильному Исаму, это не то", - генерал не успел ни ругнуть себя за это "Слава Всесильному Исаму" по отношению к гибели своего звездолета, ни додумать, что обозначало это «то», как вновь раздался этот чертов звук.
        "Еще один".
        На этот раз это было то.
        "Пять, два, один, - чел про себя озвучил эти странные потери, - у нас само больше. Но ведь и нас в два раза больше, чем кроков… А кроков в два раза больше, чем фролов…", - смутная догадка быстро, как сумерки переходят в ночь на его родной планете Иштвар, стала превращаться в понимание того, что сейчас происходит.
        Но как бы быстро не думал генерал, его опередил другой генерал, имеющий на два звездолета на генеральском значке меньше и на столько же десятков лет младше.
        - Говорит генерал звена Рахад Виргул, крейсер «Азария», - раздалось из динамиков ближней космической связи. Надо немедленно уходить! Пространство…
        "Всесильный Исам, это произошло…"
        Первым после Перехода, как и положено, в глаза офицерам, находящимся в рубке управления «Азарии» брызнул свет вспыхнувших ламп, а второе, что они увидели, точнее услышали, был вой сирены датчика целостности пространства.
        Бортовой компьютер, получив информацию от этого датчика, быстро навел на это место телескоп и локатор. И вновь - ничего.
        "Да что это за напасть такая. Датчик показывает, что окно есть, а его нет… А может оно все же есть? А почему на том месте я не вижу звездолета, который открыл это окно? Окно без звездолета? Датчик показывает, что до окна десять тысяч километров…
        - Приготовится к гиперпереходу на остаточной мощности. Дальность - ноль ноль тридцать пять. Направление - двадцать пятнадцать.
        Вышколенный экипаж тут же начал выполнять команду своего командира.
        Виргул не знал, зачем он хотел в упор приблизиться к тому месту, на которое указывал датчик целостности пространства. Вернее знал, точнее догадывался. Догадывался, потому что несколько месяцев только и слышал о сбоях при гиперпространственных переходах. Догадывался, потому что знал, как Эльдира объяснила все это.
        "Вселенная расползается. Ее ткань, неоднократно пробитая нашими Переходами, не выдержала и стала расползаться. И в прорехи полезло гиперпространство. Все правильно. Вот датчик и верещит. Для него эта прореха - это гиперокно. Гиперокно, которое не закрывается. А если так, то надо сматываться отсюда. Но сначала надо убедиться. А то подниму панику, а все окажется не так. Буду посмешищем всего Флота".
        - Пять, четыре, три, два, один. Переход.
        Мгновение и «Аваргард» снова в своем мире. Сирена верещит не умолкая. Взгляд на монитор. До точки рукой подать, тысяча километров. И снова телескоп и локатор ничего не видят.
        "Если это гиперокно, то должно быть рентгеновское излучение вследствие резкого торможение виртуальных частиц", - мужская рука осторожно легла на кнопку включения, встроенного в телескоп, преобразователя коротковолнового излучения. - Должно быть", - осторожно, словно нажимая на кнопку какого-то взрывоопасного механизма, Виргул утопил кнопку.
        И мгновенно картинка на мониторе изменилась. Одни точки звезд пропали, другие, наоборот, появились. Возле некоторых появился характерный легкий ореол рентгеновского излучения. Все это было знакомо и не вызывало интереса. Виргул впился в точку, обведенную компьютером синей окружностью - именно на нее сейчас был нацелен телескоп. И он увидел! Легкое, почти незаметное свечение, размытое пятнышко на фоне черного Космоса.
        "Вот оно, гиперокно! Как червоточина во Вселенной. И таких червоточин вокруг Кардура, похоже, не мало. Пространство поползло по швам. Шутка ли. Сначала бахнули по нему двадцатью двумя фроловскими звездолетами, потом тут же ста десятью человскими. Да и кроки свои звездолеты сюда не волоком дотащили. Да что это я размышляю, уходить надо! Пока тут всеобщая дыра в гипер не образовалась!" - Виргул сбросил с себя какое-то, охватившее его, оцепенение.
        Рука метнулась к кнопке включения ближней космической связи. И тут же чел сообразил, что его «Азария» может же напрямую связаться с командиром соединения челов. Тем более, что с генералом армии Люртаром Нардараштаном он хорошо знаком. Он начинал служить в соединении, которым командовал Нардараштан.
        "А как же СакВок? Потом! Я же чел!" - и Виргул соединился с флагманским крейсером челов "Союза Свободных Цивилизаций".
        - Говорит генерал звена Рахад Виргул, крейсер «Азария», - взволнованно начал он. - Надо немедленно уходить! Пространство начало распадаться! Наверняка сейчас на всех звездолетах срабатывают датчики целостности пространства. Это они реагируют на открывшиеся микроскопические гиперокна! Которые не закрываются! Если на такое окно налетает звездолет - немедленный взрыв!
        - Я все понял, Рахад, спасибо, - услышал он усталый голос своего бывшего командира.
        Через минуту на все звездолеты челов и фролов пришел кодированный сигнал: "Все домой".
        "Все, похоже, ад заканчивается. Ах, да. Еще три перехода до Матеи. Три перехода до Эльдиры. Мне бы только до нее добраться. Я ей все выскажу… и не я один".
        - Внимание! До прыжка осталось четыре минуты. Немедленно всем занять свои противоперегрузочные кресла!
        "Только б напоследок в задницу лазерный луч не получить".
        К Матеи вернулось восемнадцать звездолетов.
        "Шесть пропали при перелете к Кардуру. Шесть погибли у кроковской планеты, - Рахад Виргул мысленно сверстывал скорбный список. - Пятеро исчезли на обратном пути. Итого семнадцать звездолетов из тридцати пяти. Если Эльдира избежит суда, то я сильно удивлюсь".
        Родина фролов сумела подсластить горькую пилюлю поражений. Оказалось, что из шестерых пропавших кораблей на пути к Кардуру четверо вышли из гипера далеко от расчетной точки. Но вышли! Их командиры, все как один, решили не продолжать операцию, а вернуться к Матеи. Все! И это у бесстрашных, плюющих на смерть фролов! Но одно дело хоть и сильные, но все же не всемогущие кроки, а другое дело - страшное гиперпространство, против которого также бессмысленно сражаться, как одному человеку вычерпать океан. Тем более существовала инструкция - в случае сбоя при гиперпространственном переходе, командир корабля должен прекратить полет и возвращаться на свою базу. Что командиры звездолетов беспрекословно и сделали.
        А еще через час нашлись и четверо звездолетов, пропавших на обратном пути. Итого к Матеи добрались двадцать шесть звездолетов.
        Все телеканалы сообщили эту новость. Страна застыла в нерешительности. Потери в рейдах были всегда и иногда еще более страшные, чем сейчас. Но ведь только шестеро звездолетов из девяти погибли собственно в бою. А остальные трое из-за сбоев при полете в гиперпространстве. Половина от законных потерь! А ведь покойный Глава Верховного Совета Достойных предупреждал об этом и не хотел, чтобы фроловский Военно-Космический Флот участвовал в этой операции. Так может он из-за этого и погиб? А отправила фролов в этот рейд Глава Совета национального спасения Эльдира ДарВул. Страна, как огромное существо, состоящее из миллиардов клеток - фролов переваривала случившиеся. И постепенно каждая клеточка набухала и набухала злостью. Еще несколько часов и в едином порыве все эти клетки, вся страна взорвется одним гневным криком: "Эльдиру ДарВул под суд!"
        - Локки, ты просто умница!
        - После такой похвалы из прекрасной женщины уже никакой Гамед не страшен!
        В кабинете бывшего директора Службы Государственной безопасности, а ныне руководителя группы «М» раздался смех. Легкий, беззаботный смех, смех который бывает у людей, преодолевших сложное препятствие или решивших сложную задачу, а теперь, как победители, вспоминающих прошедшие сложные моменты.
        - Ни о каком Гамеде речь не идет! - эмоционально воскликнула Весса.
        "Пока не идет, - про себя усмехнулся Сарб. - Чтобы Харк так просто выпустил меня из своих лап. Да он скорее, не то, что третий сектор отдаст. Он полгосударства отдаст, но меня не выпустит".
        Женщина догадалась, о чем думает мужчина. Они переглянулись, и тут же в кабине вновь раздался дружный смех.
        - Знаешь, Весса, у большинства людей гнев искажает портит, лицо, делает его некрасивым. И лишь у единиц гнев облагораживает лицо, делает его более прекрасным. По опыту знаю, это свойственно лишь сильным натурам. А ты вчера, когда… ммм, скажем так, разговаривала по видеофону, была просто прекрасна.
        - Локки, ты умеешь делать нестандартные и изысканные комплименты, - по лицу молодой женщины было видно, что последние слова мужчины ей явно понравились. Она даже, как бы невзначай, чуть шевельнула головой, рассыпав свои роскошные черные волосы по серебристой ткани своего костюма.
        - Я могу делать не только комплименты.
        Глаза мужчины и женщины скрестились. Сарб не мог отказать себе в удовольствии произнести эти слова. Его беседа наверняка записывалась для Харка.
        "Пусть помучается ревностью, догадываясь, представляя, что у нас было с Вессой, когда она была моей подчиненной, - Сарб вновь про себя улыбнулся. - Харк будет в бешенстве и наверняка припомнит мне эти слова? Харк и так меня ненавидит и рано или поздно спровадит на Гамед. Так что… пусть изойдет в бешенстве от ревности".
        Последняя мысль напомнила бывшему директору Службы государственной безопасности в каком положении он находится. Он уже давно понял, что, даже решив проблему «М», он из рук Харка не выскользнет. Нынешний Президент не так глуп, чтобы выпустить из поля зрения такого опасного противника как Сарб. И максимум на что он, Сарб, мог рассчитывать, так это более-менее комфортное затворничество на какой-нибудь государственной даче под усиленной охраной.
        "На самой захудалой даче или я Харка не знаю. Но по мне лучше смерть в борьбе, чем такое прозябание. А еще лучше смерть твоего противника или такое же его прозябание, которое он готовит мне. А для этого… для этого надо самому стать Президентом", - и бывший директор Службы Государственной безопасности вновь и вновь возвращался к выстраданному решению - во что бы то ни стало стать Президентом.
        "Из узника на высший пост страны… как Харк. И он это сделал при помощи
«Блестящей». Так и я это сделаю тоже при ее помощи!"
        Сарб, долгие годы проработавший в службе безопасности и занимавший один из высших постов в государстве, а поэтому научившийся прекрасно разбираться в людях, понял, что Харк не тот мужчина, который может привязать к себе такую роскошную женщину, как Весса. Физиологически привязать. Привязать памятью о тех ощущениях, которые она испытывала с ним, о той, затопляющей мозг по самую «макушку» страстью, когда они достигали самой высшей степени единения, которая возможна между мужчиной и женщиной.
        Все это мгновенно промелькнуло в голове Сарба в то время, как он смотрел в глаза своей собеседницы. Смотрел и видел в них игривый, задорный блеск.
        "Знаю я этих профессиональных политиков. Они хороши только на людях, на трибунах. А в постели, где надо не говорить, а действовать - самая серая заурядность. Всемогущий Картан, дав им могучий язык забрал это свойство с прямо противоположного органа тела".
        Неловкая пауза после слов хозяина кабинета затянулась.
        - Локки, Президент просил передать тебе благодарность от него. Твой совет, без преувеличения, спас десятки звездолетов и сотни жизней.
        - Передай Президенту, что я польщен и приложу все усилия, чтобы в скорейшем времени полностью решить проблему "М".
        - Да, это сейчас главное. После такого поражения у Кардура и челы, и фролы вряд ли осмелятся вести против нас какие-либо действия, так как это требует массовой переброски звездолетов. Поэтому, если мы сумеем первыми решить проблему «М», мы получим очень серьезное стратегическое преимущество. Мы сможем концентрировать силы у любой важной человской планеты, тогда как челы свои военно-космические силы перебрасывать на помощь ей не смогут.
        - Я это все понимаю. И поэтому хочу через тебя просить Президента выполнить одну мою просьбу. Мне нужен один человек.
        - Нет проблем! Называй его имя и уже сегодня он будет у тебя.
        - Проблема, Весса, есть, - Сарб мягко улыбнулся. - Этот человек не крок, а чел.
        - Чел? Гм… Тогда смотря какой это чел. Ты же понимаешь, что челы своих ученых охраняет не хуже нас. И захватить ученого-чела и живым доставить сюда - для этого требуется серьезная операция.
        - Этот чел не ученый. И его никто не охраняет. И живет он на планете, о которой, наверное, и сами челы не подозревают.
        - Постой! Я поняла о ком идет речь, - воскликнула Весса. - Тебе нужен человек, которого ты использовал в операции против Харка?
        - Не против Харка, а против челов, пытаясь вернуть Эльдурей.
        - Ладно, не будем спорить. Это сейчас не существенно.
        - Да, Весса, сейчас это несущественно.
        - Так чем он тебе может помочь? Он же дикарь!
        - Да, дикарь. Но где бы ни находился этот дикарь, он всегда выигрывает. Во-первых, он сумел сбежать с Гамеда. Ты когда-нибудь слышала, чтобы оттуда кто-нибудь сбегал? Как бывший директор Службы Государственной безопасности могу тебе сказать, что такого никогда не было. Во-вторых, когда он находился у челов, около Эльдурея, к ним пришли на помощь мнемы.
        - А он тут причем?
        - Не знаю! Я только констатирую факт. Он там был и мы проиграли! В-третьих, только благодаря ему мы еще говорим о фролах в настоящем времени. Ведь это он спас их планету!
        - Постой! Ведь он же мертв! Ведь он же вместо Матеи улетел в гипер. Заставил нашу гипербомбу сработать на нем.
        - Он жив, - медленно проговорил Сарб.
        - Откуда?
        - Знаю и все. И прошу доставить его сюда.
        Было в выражении лица Сарба что-то такое, что заставило Весу больше не пытаться узнавать, откуда он это знает.
        - А откуда его доставать? - лишь спросила она.
        - С планеты, на которой он жил. Называется Земля. Ее координаты есть в бывшем моем ведомстве.
        - Послушай, Локки. С твоих слов об этом челе можно сделать вывод, что он тебе нужен как талисман. Не слишком ли дорогой талисман получится? Отправлять черте куда звездолет и не один. Да еще при этих сбоях в гипере!
        - Весса, я больше никаких доводов приводить не буду. Я еще раз прошу передать мою просьбу Президенту. Для решения проблемы «М» мне необходим чел Андрей Кедров. Все.
        - Хорошо! - Сарб видел, как в глазах Вессы запрыгали злые огоньки. - Я доведу до сведения Президента твою просьбу.
        - Я на это очень надеюсь. Ведь я же всегда выполнял твои просьбы.
        "Весса уговорит Харка. Я уверен в этом, - Сарб сидел за своим рабочим столом и задумчивым взглядом смотрел на кресло, еще помнившее теплоту молодого женского тела. - И Весса поможет мне стать Президентом… я тоже в этом уверен. Если она увидит, что это реально? Она мне поможет. Весса… «Блестящая» она максималистка. Она хочет все: и власть, и известность, и чувства. И ради этого «все» она может все и поставить. Она же авантюристка. Расчетливая авантюристка. Именно из-за этой жилки своего характера она сама предложила свои услуги госбезопасности. Остается доказать ей, что это реально. Только вот как? - хозяин кабинета задумчиво пробарабанил пальцами по столу. - Сначала надо решить проблему «М», а потом… потом видно будет. В конце концов, бывший Президент Норк погиб, когда участвовал в эксперименте «Молот». А что мешает Харку повторить его судьбу, участвуя в эксперименте по проекту «М»? Просто надо постараться. А я постараюсь. Тем более, у меня будет Андрей…"
        Глава 17
        Что-то у командования не срасталось. Рота Андрея Кедрова уже неделю сидела на своей базе под Буйнакском, а приказа на выдвижение в горные районы Дагестана все не было и не было. Спецназовцы перемалывали тушенку с картошкой, бесконечно чистили свое оружие и убивали время как могли - смотрели телевизор, перекидывались в картишки, некоторые читали книги, найденные на базе. Некоторые, особо предусмотрительные, захватили с собой портативные электронные игровые приставки и теперь углубились в бездонные пучины тетриса или пасьянса с раздеванием какой-нибудь электронной Памелы Андерсон. Живые «Памелы» остались под Ростовом и томились, как и их мужчины. Мобильные телефоны в период проведения операции были строжайше запрещены. За выявленный в командировке мобильник отчисляли из спецназа. Совершенная электроника плюс коррупция и легко можно узнать, где сейчас находиться мобильный телефон, а, следовательно, и его хозяин.
        Висевшее на стене радио, как назло, рассказывало о различных крупных и мелких земных неурядицах: терактах, наводнениях, катастрофах и прочее, прочее, прочее.
        - Сегодня в Нигерии в ходе беспорядков погибло триста восемьдесят человек, - вещал мелодичный женский голос. - В Зимбабве сошел с рельс пассажирский поезд. В результате обильных снегов, а затем резкого потепления на севере Китая реки вышли из берегов, затопив более ста населенных пунктов. Имеются человеческие жертвы. В Москве началась эпидемия гриппа. Американская космическая станция "Лунар Орбитер" неожиданно прекратила передавать информацию с орбиты Луны. А теперь эти и другие факты более подробно.
        "Везде все не слава Бог. И на Земле и в Космосе. В Космосе…"
        Прошел еще один день. Такой же унылый, безрадостный, как снег, лениво сыплющийся с неба.
        У командира эсминца «Звезда» О'Торри Дука настроение было отвратительным. Пять дней назад он вернулся с патрулирования порученного ему района и справедливо надеялся на положенный десятидневный отдых. И как он ждал эти десять дней! Еще бы. Два месяца назад, будучи в отпуске, он познакомился с Лулой, студенткой технологического института на Горцее. Невысокая, хрупкая с роскошной копной иссиня-черных волос. Когда девушка их распускала, они почти полностью закрывали ее со всех сторон, и она становилась похожа на нартоссу - небольшое деревце, растущее на Сурбире, планете, где он родился. В канун праздника Всемогущего Картана он с родителями украшали нартоссу, растущую рядом с их домом. Пульверизатором на дерево наносили специальный раствор, состоящий из мельчайших частичек стеклоподобного вещества. После этого достаточно было на дерево попасть лучу света, как оно вспыхивало разноцветными огнями, переливалось всеми цветами радуги. В зависимости от плотности нанесения раствора, цвета приобретали различную интенсивность и оттенки. Проводились даже соревнование на лучшее разукрашивание нартоссы.
        Лулу тоже любила все яркое и красочное. И она не жалела специального лака для своих волос. Но, как ни странно, никому и в голову не приходило упрекнуть, даже мысленно, ее в безвкусице. Маленькая, тоненькая, точенная, словно игрушка, фигурка. А игрушка и должна быть яркой и красочной. И как игрушку, девушку хотелось потрогать, взять в руки. Но те, кто пытался это сделать, получали решительный, а порой и болезненный отпор - девушка увлекалась одним из видов единоборств и все свободное время посвящала ему.
        Два месяца отпуска пролетели быстрее, чем его «Звезда» преодолевает сто тысяч световых лет. Прощаясь, мужчина попытался взять в руки эту красочную «игрушку». Девушка мягко отстранилась:
        - Герой, сначала вернись из Космоса, - и, словно давая аванс их будущим отношениям, провела своей маленькой ручкой по его лицу.
        Лулу с самого начала их знакомства, узнав кто он, стала называть его Героем. Как заметил Торри, девушка вообще не любила называть людей по именам. Ее знакомые были кто Ученый, кто Оптимист, кто Весельчак. Но были и Хмурый, и Задавака и даже Негодяй, правда произносимый ласковым тоном. А он был Героем. И это льстило.
        И все свое дежурство О'Торри Дук только и делал, что со всех сторон анализировал это «сначала». Но как мужчина не крутил это слово, все время выходило, что
«сначала» - это да, но чуть позже.
        Ничего, он еще возьмет эту игрушку в руки, он еще увидит в своей спальне это сверкающее всеми красками миниатюрное деревце и медленно раздвинет его ветки и увидит то, что не раз рисовал в своем воображении. И не только увидит…
        И вот на тебе. На следующий день после прилета на базу, когда он уже собирался лететь на Горцею, к своей Лулу, приказ - срочно прекратить все начатые регламентные работы со «Звездой» и подготовить эсминец к вылету. Время вылета - шестнадцать часов по общегалактическому. Нет, ну как будто нет других звездолетов!
        Оставшиеся несколько часов ушло на выяснение задание и на ругань с техниками, которым раздраженным командиром «Звезды» было предложено в полчаса убрать от звездолета свои электронные блоки вместе со своими задницами.
        А поводов для раздражения было сколько угодно. Первый и самый главный - откладывалась встреча с Лулу. Второй - лететь предстояло черте куда. В глухой, малоисследованный сектор Вселенной, да еще формально принадлежащий челам. Формально, потому что никаких человских военных баз там не было, и этот район просто примыкал к границам их государства. Но все равно. Почти семьсот тысяч световых лет! И это при сумасшедшей нестабильности гиперпространства. Бакарра!
        В той глуши, оказывается, есть планета, населенная челами, правда на несколько порядков отстающих в развитии от кроков и настоящих челов. И им, к той планете, как выяснилось, кроме «Звезды», летело два крейсера: "Адмирал Квир" и «Галактика», предстояло найти одного чела. Найти и доставить на базу. Дальше их уже не касалось.
        И самое отвратительное было то, что искать этого отсталого чела предстояло именно ему! Два крейсера в этой операции были просто "дойными коровами". После трех гиперпереходов, запас топлива с "Адмирала Квира" перегрузится на «Галактику» и на его "Звезду".
        Еще через три перехода, оставшееся топливо перегрузиться к нему и он самостоятельно будет добираться до планеты. Крейсера вернуться на базу, возьмут новый запас топлива и будут его ждать в, соответственно, шести и трех переходах от родной базы.
        Нет, у О'Торри Дука были все поводы орать на техников.
        Переходы до нужной планеты прошли без происшествий: никто не потерялся и ничто не сломалось. Как и предписано было заданием, командир эсминца посадил «Звезду» на огромный естественный спутник этой планеты, на обратную от нее сторону. Благо в силу совпадения периодов обращения этого спутника вокруг планеты и вращения вокруг своей оси, он всегда к планете был повернут одной стороной. Поэтому расходы энергии на создание режима невидимости были минимальны.
        Правда, при подлете к этому огромному камню обнаружилось, что вокруг него вращается явно искусственное тело. Мощные антенны «Звезды» уловили периодически исходящее от него электромагнитное излучение. Анализ показал, что оно имеет выраженную упорядоченность по частоте и амплитуде, что бесспорно указывало, что велась передача какой-то информации.
        "Дикари, а спутники запускать уже научились", - проворчал Дук и отдал приказ на уничтожение искусственного объекта.
        Бортовой компьютер эсминца быстро разрешил несложную для себя задачу - под каким углом и с какой мощностью ударить по искусственному спутнику лазером, чтобы его уничтожить без взрыва и в тоже время, с планеты в телескопы случайно не увидели кратковременную яркую вспышку лазерного луча.
        Пару минут приготовлений, выстрел лазерной установкой на тридцати процентах мощности и искусственный спутник превратился в оплавленный кусок металла.
        Теперь предстояло главное - найти и захватить чела. Из шлюзовой камеры эсминца медленно выплыл в Космос большой десантный бот. Осторожно отработав реактивным двигателем, он удалился от своей «матки» на безопасное расстояние, включил гиперпространственный двигатель, и уже через мгновение был на орбите планеты. Полминуты его бортовому компьютеру понадобилось, чтобы убедиться, что все системы работают нормально.
        Кроки сумели из Андрея Кедрова извлечь достаточное количество информации. Поэтому они довольно четко представляли политико-административное устройство Земли. А зная это, они справедливо посчитали, что искомый объект если и находится на этой планете, то в своем государстве. Сверившись с картой, которую в свое время скачали с мозга землянина, они определили, что это государство находится в полушарии, которое в данный момент находится дальше от своей звезды.
        После этого бесшумно открылся люк грузового отсека. Один за другим из него выскользнули десять небольших сигарообразных тела. Быстро, один за другим, словно принюхиваясь, они повернули свои носы в сторону бело-голубой планеты. Коротко сверкнув тормозными двигателями, они устремились вниз, на проплывающий внизу континент. В этот день в небе России вспыхнуло на десять метеоров больше, чем должно было быть.
        - Командир, - к Андрею Кедрову подошел старший лейтенант Евстюхов, еще недельку и роту можно отправлять домой. Люди перегорят.
        Комроты согласно кивнул головой. Спецназовцев как профессиональных спортсменов к началу операции подводят к пику формы. Это дает дополнительные десятые секунды в быстроте реакции, в быстроте движений, в быстроте принятия решений. И если для спортсмена потерянная десятая секунда может стоить медали, то спецназовцу - жизни. А тут - опостылевшая база со спартанской обстановкой и томительная неясность - когда? Какой уж тут пик формы.
        - Вечно у начальства все не слава Богу, - продолжал Евстюхов.
        - Старлей, не хнычь. Всякое может быть. Все же лучше здесь сидеть, чем месить грязь и снег в горах без толку, а потом еще и напороться на засаду "чехов".
        - Понял, командир. Значит будем сидеть в тепле и благодарить за это наших генералов, - командир первой роты отошел от Андрея.
        "И чего это я стал на защиту наших генералов? Ведь наверняка что-то недоучли, прошляпили, а то и просто для перестраховки нас сюда раньше времени вызвали. Как на параде. Парад должен начаться в десять. Сбор - на семь", - для Андрея эта заминка особенно была невмоготу.
        На базе роты под Ростовом осталась Камилла, ждущая от него ребенка. А что на уме начальства одному Богу известно. Что мешает все тому же подполковнику Рудневу снова прилететь и забрать Каммиллу? Он сказал, что официально против нее ничего нет. Знаем мы это официально. Если контора по каким-то своим соображениям посчитает нужными забрать девушку, она ее заберет. Чем-чем, а силовые структуры, в том числе и ГРУ сентиментальностью не страдали. Дело превыше всего.
        К вечеру пошел снег. Общее уныние буквально сгустилось на базе спецназа ГРУ в Буйнакске.
        Спецназовцы отлично понимали, что теперь каждый шаг в горах им будет стоить вдвое больше усилий. Комроты буквально читал на лицах своих подчиненных горячее желание, нет, не послужить Отчизне, а убраться отсюда побыстрее домой.
        Так прошел еще один день.
        Падающие на Землю «сигары» существовали недолго. Примерно на высоте пятидесяти километров они с тихим хлопком буквально рассыпались в атмосфере на множество мелких частей. Вся конструкция «сигар» была выполнена из специального пористого вещества, в порах которого находился специальный газ, мгновенно сдетонировавший при подаче на корпус электрического тока. Вместе с останками «сигар» в атмосферу Земли попали сотни шаров около сантиметра в диаметре. Пролетев сорок километров, они распались, сыпанув дальше миллиметровыми шариками. У самой поверхности планеты разрушились и они, высеяв на Землю сотни и тысяч миллиардов молекул искусственного кремнийорганического вещества. Правда в обычном, традиционном смысле этого слова их трудно было назвать молекулами. Это, скорей всего, были миниатюрные механизмы. Благодаря одной встроенной в них цепочки атомов эти молекулы были необычайно чувствительны к эрцерию - веществу, входящего в состав сердечников нуль-континуум генераторов и без которого были бы немыслимы гиперпространственные полеты. А вторая встроенная цепочка атомов, получив сигнал от первой цепочки,
работала как крохотная антенна, испускавшая радиоволну строго определенной частоты. И испускала ее в течение достаточно долгого времени, примерно 10 часов. Если в районе радиусом сто километров хотя бы десять таких молекул будут испускать сигнал, то антенна на кроковском десантном боте, находящегося на орбите Земли его уловит.
        Эрцерия на Земле нет. И если все же характерный сигнал кроки уловят, то это будет означать одно - его на планету принес Кедров. Будучи на руднике на Гамеде, он его вдоволь наглотался и чтобы выдохнуть из себя это вещество, все, до последней молекулы, землянину надо прожить не одну сотню лет.
        После этого наступал следующий этап операции. На выявленный район точечно высыпались молекулы-индикаторы, которые уже более точно локализовывали источник эрцерия. И так несколько раз. Это походило на многократную проявку, когда после каждой операции изображение становится все четче и четче. На последнем этапе в действие вступали уже традиционные механизмы - около миллиметра летательные аппараты со встроенным индикатором запаха или на жаргоне специалистов - мошки.
        Нет, они уже не шли по следу эрцерия. Все же молекул эрцерия было исчезающее мало, и очертить круг поиска радиусом меньше, чем километр не удавалось. Поэтому в электронную, точнее квантовую память этих «мошек» был записан запах тела Андрея Кедрова, который также индивидуален, как и отпечатки пальцев или радужная оболочка глаза. Как бы человек не мылся, какими бы дорогими парфюмерными средствами не пользовался, он все равно будет пахнуть собой, ну и этими парфюмерными средствами тоже.
        А землянин Андрей Кедров своего русского духа и у фролов и у кроков оставил немало. Так что последним не составляло особого труда составить портрет запахов его тела.
        Обнаружив запах, «мошка» как собака шла, точнее летела по следу, при этом отчаянно
«лая» - посылая кодированные радиоимпульсы и на десантный бот, и своим «мошкам» подругам. Несмотря на технологическую грандиозность кроковской цивилизации, против земного небольшого порыва ветра «мошка» справиться не могла. И за автомобилем она тоже угнаться не могла. А вот если в загоне участвуют десятки, сотни, тысячи мошек, то объекту от них будет уйти намного сложнее. Волки тоже в одиночестве не охотятся. И если один на один кабан-секач сможет распороть серому хищнику брюхо, то против стаи он обречен. На первом же этапе кроки выявили семь районов,
«зараженных» молекулами эрцерия. Еще несколько «посевов» и в каждом из этих районов проявилось пятно, километром в диаметре.
        Два «пятна» идентифицировать удалось. Бортовой компьютере на «Звезде», сравнив полученные снимки объекта со всей информацией, выкачанной из мозга Кедрова, когда он находился в плену у кроков, определил, что один объект называется Кремль и что там находится правительство государства, в котором жил этот чел. Второй - это дом, где живет мать объекта. Пять других объекта идентифицировать не удалось.
        "Значит до того, как он попал к нам, он там ни разу не был, поэтому в его мозгу о них ничего не было, - командир эсминца сидел в глубокой задумчивости перед монитором, на экран которого были выведены результаты анализа. - Посылать «мошек» на каждый объект? Первый объект наверняка хорошо защищен по определению. Раз правительство, значит защита. Мозг в любом случае защищают по максимуму того, на что способно государство. Поэтому вероятность обнаружения «мошек» там максимальная. В принципе, она минимальна. Но на том объекте этот минимум чуть-чуть возрастает. Да и навряд ли объект там. Просто он там был. Если он рассказал, где был, то наверняка с ним решили побеседовать руководители государства. Оттуда и эрцерий там. У матери он, естественно, тоже был. И будет. А вот есть ли он там сейчас? Ладно, обрабатываем пока шесть объектов, кроме первого. Надо эту операцию побыстрее заканчивать, а то еще вычислят ненароком".
        Четыре десантных бота кроков, сменяя друг друга, крутились вокруг Земли. И хотя они работали в режиме невидимости, все равно с течением времени вероятность обнаружения возрастала. В конце концов, свою массу боты скрыть не могли. Да и вероятность столкновения с каким-либо объектом не исключалась. Тем более, что всевозможных объектов на орбите Земли хватало.
        "Ребятам с этой планеты такое понятие как уборка в собственном доме, наверное, неведома. Дикари, они и есть дикари", - командир «Звезды» это отметил мимоходом, продолжая размышлять, как ему в дальнейшем выстроить стратегию поиска чела.
        "Очевидно Малачиев по каким-то причинам не захотел идти в Дагестан", - банда так называемого амира Дагестана Ильдара Малачиева и была целью спецназовцев Андрея Кедрова. То ли ГРУ, то ли ФСБ по своим каналам агентурной разведки получило информацию, что в начале декабря Малачиев со своими людьми общей численностью около семидесяти человек перейдут границу России со стороны Грузии в Цунтинском районе Дагестана. Место идеальное - горный, относительно безлюдный район, особенно в это время года. А дальше теракты - хороший подарок будем преподнесен урусам на Новый Год!
        Естественно, Москва решила эту банду уничтожить. Для этого в Дагестан была переброшена отдельная тридцать седьмая рота спецназа ГРУ. Но, то ли агентура ошиблась, то ли амир что-то почувствовал, но в любом случае банда боевиков в конце декабря в Дагестане не появилась.
        О'Торри Дук впервые за все время операции улыбнулся. По-моему дело подходило к концу. В одном из обследуемых районов запах был устойчив. То есть его фон не убывал, как бывает в том случае, если источник запаха в этом месте отсутствует и тот постепенно улетучивается. Значит Кедров вычислен! Теперь остается дождаться, когда сигнал с планеты будет максимальный, то есть «мошки» крутятся непосредственно около объекта. После этого посылаются уже более крупные летательные аппараты, способные передавать изображение на десантный бот. По аналогии с «мошками» их называли «мухами». На основе полученной видеоинформации разрабатывается план захвата и поехали на Землю!
        План захвата должен иметь единственное ограничение - объект должен живым доставлен на орбиту, а потом и на базу. Все остальное, как получится. В том числе и жертвы. Жертвы, разумеется, среди экипажа «Звезды». Жертвы среди аборигенов могут быть сколь угодно большими. За их уж точно никто у себя на родине не спросит.
        Сигнал на вылет поступил в девять часов вечера в пятницу.
        "Рота, подъем!" и уже через полчаса два МИ-8 уже несли полторы сотни спецназовцев к границам Грузии. А снег все усиливался и усиливался. Кружащиеся мелкие снежинки сменились тяжелыми хлопьями, мгновенно разрываемые вертолетными винтами. Вгрызаясь в снег и в ночь, вертолеты держали курс в Цунтинский район.
        - Через пятнадцать минут будем на месте. Приготовьтесь к десантированию, - в наушниках Андрея Кедрова раздался голос командира вертолета.
        Десантирование - вертолет зависает на пятиметровой высоте, чтобы винтами не задеть верхушки деревьев, и по спущенному из него тросу спецназовцы соскальзывают на землю. Операция не очень приятная, если учесть, что у многих за плечами несколько десятков килограмм оружия и боеприпасов.
        Замигала белая лампа и раздался резкий, прерывистый вой сирены - вертолеты на точке. Штурман вертолета вышел из кабины и открыл люк. Спецназовцы споро подготовили специальную лебедку. Канат с привязанным на его конце небольшим грузом, быстро сматывался с барабана.
        - Пошли! - спецназовцы, один за другим, хватаясь за канат, исчезали в темном провале люка, где падающий снег превратился в неистовствующую пургу.
        Согласно регламенту комроты десантировался вместе со вторым взводом. Первый взвод, первым оказавшийся на земле, быстро разбросался во все стороны боевыми охранениями, прикрывая остальных.
        Десантирование - один из самых опасных моментов операции. Выстрел из «Иглы» и вертолет на минимальной тяге и не имеющий запаса высоты для совершения маневра камнем падает вниз. По инерции огромные вращающиеся лопасти уничтожают все, что попадается на их пути. Высота, недостаточная для совершения маневра, является достаточной, чтобы разрушились топливные баки. Теперь малейшая искра, которая обязательно возникнет, когда несколько тонн металла, пронизанного электрическими кабелями, падает на землю и братский крематорий готов. Кому не повезло, кто не погиб сразу, тот обречен раненным, беспомощным сгореть в авиационном керосине или замерзнуть, рядом с обугленными трупами своих товарищей, истекая кровью.
        Последний спецназовец скользнул на землю. Все! У Андрея отлегло от сердца.
        Едва четыре «мухи» смогли установить визуальный контакт с объектом, как тот практически сразу же вместе с группой других челов сели в летательный аппарат и улетели! Хорошо, что благодаря вовремя полученной информации десантнывй бот с орбиты смог отследить маршрут этого летательного аппарата. Дело осложнялось тем, что на планете в том районе уже была ночь, да к тому же шел сильный снег.
        Получив с орбиты Земли эту информацию, О'Торри Дук сгоряча хотел отдать приказ атаковать десантному боту этот чертов летательный аппарат и захватить этого чела. Но подумав несколько секунд, командир «Звезды» понял, что так поступать нельзя. В случае атаки летательного аппарата объект может быть убит. А это трибунал и рудники Гамеда. Нет, захват необходимо производить, когда объект визуально наблюдается. Судя по внешнему виду Кедрова и находящихся рядом с ним других челов, они были военными. И сейчас либо проводили практические полевые занятия либо участвовали в какой-то боевой операции. В любом случае они были вооружены. Поэтому все находящиеся рядом с объектом люди должны быть нейтрализованы.
        - Говорит четвертый, - раздалось из динамиков голос командира десантного бота, находящегося на орбите. - Летательный аппарат сделал посадку. Так как там отсутствуют средства непосредственного наблюдения, контакт с объектом утерян. Также сообщаю, что запаса топлива осталось на пятнадцать минут поддержания режима невидимости.
        - Пятый. Сейчас к вам прибудет смена. У Вас контейнер с «мухами» и с «мошками» есть?
        - Нет, все выпустили.
        - Бакарра! Ладно, ждите.
        "Пора лететь к планете. Тут уже делать нечего, - О'Торри Дук подал сигнал подготовки к вылету первому и третьему десантному боту и сам вскочил с командирского кресла. - Хоть не буду лицезреть этот унылый, надоевший до тошнотворности пейзаж за бортом - одни кратеры и безжизненная каменистая пустыня. Хотя анализ сейсморазведки показал, что не все так просто с этим спутником планеты. Компьютер ни с того ни с сего не будет давать двадцать процентов неопределенности в определении структуры космического тела. Не совсем это каменная глыба, как кажется со стороны. Ну, это не мои заботы. Мои заботы - чел", - командир эсминца прыжком впрыгнул в распахнутый люк десантного бота.
        - Ралли, давай жми на всю катушку! Берем этого чела и домой. Наши женщины по нас соскучились!
        - Есть!
        "Ну теперь держись амир! Это был твой единственный шанс покончить с нами, а теперь
        - шалишь! Теперь мы как хорошо натасканный охотничий пес будем идти по твоему следу, пока не вцепимся тебе в глотку и раздерем ее в клочья. Это мы умеем", - комроты посмотрел на GPS-навигатор. Вертолетчики высадили их точно, в пятнадцати километрах от села Микали, рядом с перевалом Хулан. Именно оттуда должны появится "чехи".
        Приказ был прост и недвусмысленен. К семи утра, то есть к рассвету в районе перевала организовать засаду и уничтожить банду. Кедров взглянул на часы. Час ночи. Осталось шесть часов. Учитывая глубокий снег и горную местность - времени оставалось в обрез.
        Лыжи здесь не применялись. Густо торчащие из под снега валуны и деревья делали такой способ передвижения здесь малоэффективным. Так что топать придется на своих двоих, иногда по пояс проваливаясь в снег. Хорошо хоть ветер дул не в лицо. Конечно, если бы в спину, вообще было хорошо, но доминирующий в этом мусульманском районе Аллах иноверцам навстречу не пошел. Так что ветер дул в бок, в левый бок.
        Выставив впереди, сзади и по бокам группы прикрытия, рота двинулась к намеченной точке.
        Проникающий в мельчайшие отверстия в одежде и обуви, снег быстро таял, соприкоснувшись с горячим телом. В берцах быстро стало влажно. Ветер неприятно бросал хлопья снега прямо в лицо. Спецназовцы быстро надели специальные маски, по-простому называемые намородники и стали похожи на налетчиков.
        Прошел час, потом второй. Два шага вдох, два шага выдох. Полуоткрытый рот жадно хватает воздух. Сердце бешено колотилось в груди, прокачивая через себя десятки литров крови в минуту, стараясь снабдить кислородом жадно глотающие его клетки организма. Пот заливает глаза. «Намородник» - хоть выжимай.
        Зеленым светом мерцает экран навигатора.
        "Господи, еще пять километров. А остался час. Не успеем"!
        - Второй, третий, четвертый, - по рации комроты вызвал своих взводных. - Шире шаг! Мы отстаем от графика, - тяжело дыша выдохнул он.
        "Нет, не успеем, что же делать? И где сейчас амир?" - Кедров скосил взгляд на шедшего с ним рядом радиста, точнее на его рацию за спиной.
        И та, словно почувствовав его взгляд, ожила.
        - Командир, Центр вызывает!
        - Первый, корректировка задания, - прошедший через блок "шифратора-дешифратора" потерял все оттенки живой речи и казался мертвым, безжизненным.
        "Начинается", - Кедров почему-то сразу решил, что корректировка не принесет ничего хорошего, что, допустим, тревога оказалась ложной, что Ильдар Малачиев со своими ребятами в такую непогоду не захотели лезть в заваленные снегом, холодные горы и сейчас глушат чачу в своем теплом грузинском убежище. Глушат и смеются на урусами, мол, как ловко мы их провели. А поэтому, дорогой майор Кедров, возвращайся со своими орлами на базу, вертолеты уже посланы.
        - По оперативным данным, банда Малачиева сейчас находится в квадрате десять-пятнадцать.
        "Что?! - молча заорал, если так конечно можно выразиться, комроты, - получается, что «чехи» уже давно прошли перевал Хулан и сейчас двигаются от Снегового хребта, в сторону Цумадинского района? А там, рукой подать, до Чечни".
        - Твоя задача, перерезать путь банде в квадрате десять-шестнадцать и не дать ей уйти в Чечню. Задание понятно?
        Андрей лихорадочно взглянул на экран навигатора. До точки рандеву, определенной командованием, двенадцать километров. А «чехам» всего пять. И как он должен успевать? Его спецназовцы крепкие ребята, но они не машины, не терминаторы из голливудских фильмов. Если они даже выложатся по полной, до разноцветных кругов перед глазами, до ноющей сердечной боли под левой лопаткой, им все равно не успеть. А потом после такого марш-броска надо еще воевать, ловить на прицел
«чехов», плавно и быстро нажимать на спусковой крючок.
        - Первый, почему молчишь? Задание понятно?
        - Понятно.
        - Ну, не пуха.
        - К черту, - последние слова комроты произнес с таким выражением, с каким обычно посылает к более короткому предмету в смысле количества букв.
        "Где эти генералы были раньше? Что только сейчас они узнали, что «чехи» давно прошли Хулан? Как? У них, что в банде есть источник информации? Допустим. И как этот источник передает эту информацию фактически в режиме on-line? С рацией за спиной бегает? И на сеансы связи отпрашивается отлить? Почему так долго держали на базе, а потом кинули в ночь и так, что уже не успеть перехватить банду? И что б уж было наверняка, только в последний момент указали ее истинные координаты", - слово
«предательство» всплыло в голове комроты также явственно, как падающий с неба снег. - И что дальше? Продолжать выполнять приказ? Да, чтобы этого не стоило. А разбираться будем потом. Все приказы фиксируются. А купить всех в России у «чехов» кишка тонка. Эх, и зачем я наших генералов перед Евстюховым защищал. Лучше бы покрыл их тогда матом, глядишь, что-то и по-другому было бы. Наше начальство, чтобы дело не сглазить, надо крыть, крыть и крыть. А еще лучше по морде бить. Национальная особенность".
        - Второй, третий, четвертый. Изменение плана. Двигаемся в квадрат десять-шестнадцать. Темп хода максимальный. Подтвердить получения приказа.
        - Говорит второй. Есть двигаться в квадрат десять-шестнадцать.
        - Говорит четвертый. Есть двигаться в квадрат десять-шестнадцать.
        - Говорит третий. Есть двигаться в квадрат десять-шестнадцать.
        Рота спецназа, не меняя темпа, бесшумно заскользила в другую сторону.
        "Нет, не успеть", - Кедров готов был от злости разбить навигатор, беспристрастно показывающий, что движение происходит слишком медленно. Боевики в указанном квадрате окажутся быстрее. А оттуда начинается резкий подъем в горы. Выставив там небольшой заслон, Малачиев легко от них оторвется. Атаковать снизу вверх окопавшегося противника означало большие потери. Та же граната, брошенная с горы, пролетала намного большее расстояние, чем граната, брошенная на гору. «Чехи» их просто закидают гранатами, не высовываясь из-за валунов.
        Решение было единственным. Бросить на перехват банды несколько, наиболее выносливых спецназовцев, с минимальным вооружением. Комроты отдал несколько коротких приказов. Фамилии людей будто вспыхивали в его голове.
        Через две минуты группа из десяти человек растворилась в метели. Во главе группы шел, точнее, бежал Андрей Кедров. По всем законам тактики он должен был остаться с основным составом роты, а группу приказать возглавить кому-либо из офицеров, тому же лейтенанту Достовалову. Парню двадцать три года, мастер спорта по рукопашному бою. Он сумел бы задать высокий темп передвижения. Но успех операции сейчас зависел от действий этой группы. Значит и командир должен быть там, где решается все.
        - Игорь, выдвигайся вперед, поведешь группу, а я пойду сзади, под задницу буду подгонять отстающих, - приказал он сержанту Барсукову. - Потом поменяемся.
        - Есть командир! - двухметровый верзила легко обогнал майора, махнув рукой остальным - вперед!
        Андрей замкнул группу. Как не старались спецназовцы, ног темп передвижения упал - глубокий снег, совершенный до этого десятикилометровый марш бросок сделали свое дело.
        - Группа, стой! Десятиминутный привал, - приказал комроты.
        - Командир, ты, че? После боя отдыхать будем, - из темноты на Кедрова выдвинулся шкафоподобный Барсик.
        - Подожди, Игорь. Дай подумать, - присев, Андрей быстро расстелил на коленях карту и с полминуты, поглядывая то на нее, то на лежащий на ней навигатор, что-то думал.
        - Смотри, мы здесь, - указательный палец офицера ткнул в карту. - А «чехи» должны быть здесь, почти у подножия горы.
        - Значит, не успели. Уйдут в горы. Все. Только людей потеряем, если будем преследовать. На х… такие генералы, - сержант присел на корточки рядом.
        - Согласен, Игорь. На х…, но приказ надо выполнять. Поэтому пойдем так, - командирский палец медленно двинулся по карте. Тогда мы должны оказаться выше "чехов".
        - А если они полезут не сюда, а сюда? - рядом с командирским пальцем по карте пополз сержантский.
        - Тогда нам не повезет, а повезет боевикам, - Андрей рывком стал на ноги. - Но повезет нам.
        - Ты что с Богом договорился?
        - И с Богом, и с Аллахом. Вперед!
        И группа спецназовцев полезла в горы. В полной темноте, с бьющим теперь уже в лицо ветром со снегом.
        Шаг, еще шаг, потом еще и еще. Пот заливал глаза, легкие с хрипом втягивали воздух, бросая его в топку взбесившегося сердца…
        Нервы гитарной струною натянуты
        Дождь барабанит с утра и до вечера
        Время застывшее кажется вечностью
        "Господи, какую вечность назад это было. Рота вернулась из Дагестана. Вернулась без потерь. И поэтому так легко было у всех на душе, и поэтому тогда слова этой песни вызывали лишь легкую грусть, без всякого надрыва".
        Шаг, шаг и еще раз шаг…
        Мы наступаем по всем направлениям
        Танки, пехота, огонь артиллерии
        Нас убивают, но мы выживаем
        Ноги спотыкаются о камни, скрытые под снегом, окончательно размокшие берцы больно трут ноги. Потом придется осторожно, морщась от боли, снимать их, стягивать разодранные в клочья носки и тихо матерясь, обрабатывать стертые в кровь ноги. Если конечно вернешься живым, а не в «цинке». Тех, кто возвращается в цинковых гробах, не омывают. Вместо этого прощальный троекратный салют над могилой, как громкая просьба Богу - пропусти этого раба Твоего в Твое Царство. Да, он убивал и умер с оружием в руках и священник не отпускал ему его грехи. Но построенный Тобой мир не совершенен и без таких людей не обойтись, а то было бы еще хуже. Так что, прими, пожалуйста…
        И снова в атаку себя мы бросаем
        Давай за жизнь, давай брат до конца
        Давай за тех, кто с нами был тогда
        Ночное небо начало сереть. День выползал из-за Кавказских гор.
        Шаг, шаг, шаг.
        "Господи, да когда же это кончится…"
        Давай за жизнь, будь проклята война
        Помянем тех, кто с нами был тогда
        "Все, почти дошли. Поднимаемся к то группе валунов и п… Если я прав, то «чехи» должны появиться здесь через полчаса. А если нет? Должны. Я сказал"!
        Давай за них, давай за нас
        И за Сибирь, и за Кавказ
        За свет далёких городов
        И за друзей, и за любовь
        - Окопаться! Афанасьев, Травин, Архипов спуститься на пятьдесят метров и организовать на наблюдение.
        Сержант и два ефрейтора быстро стали спускаться по склону горы вниз.
        - Духин, быстро связь с ротой!
        - Есть!
        - Второй, Вы где?
        - В пяти километрах от назначенной точки.
        - Вашу мать! Быстрее!
        - Командир, - Кедрова за руку тронул старший сержант Барсуков, - Афанас передает, что видит "чехов".
        Андрей быстро глянул на часы.
        "Быстро что-то".
        - Игорь, передай ребятам, чтобы отходили к нам. Стрелять только по моей команде.
        Время, казалось, застыло. Наконец, в бинокль комроты увидел показавшихся из-за валунов боевиков. Поверх полушубков цвета «хаки» на них были одеты белые маскхалаты.
        "Хорошо, сволочи, подготовились. Эх, «Утеса» нет. Щас бы длиной очередью «чехов» десять можно было бы навсегда носом в землю уткнуть".
        Но ни «Утеса», ни гранатомета «Пламя» группа Андрея не имела. Все это было принесено в жертву быстроте перемещения. По три оборонительных гранаты Ф-1 на брата, да еще у каждого «абакан» с двумя запасными «рожками». В принципе против семидесяти «чехов» час можно продержаться. А больше и не требуется. Подошедшая рота быстро уничтожит оставшихся в живых боевиков.
        "Прут, даже не выставили боевого охранения. Уверены сволочи, что на спецназ они не напорются. Надо бы амира взять живым. Уверен, кое о ком из наших начальников он много интересного может рассказать, - Андрей привычно поймал на мушку одного из поднимающихся вверх боевиков. - Вот сейчас дойдут до небольшой полянки между валунами и огонь".
        И за десант и за спецназ. За боевые ордена,
        Давай поднимем, старина.
        "Абакан" Кедрова, переведенный в режим стрельбы двумя патронами, плюнул стремительным свинцом. «Чех», схватившись за живот, рухнул лицом вперед. Тут же своего коллегу поддержали еще девять автоматов. В ответ раздался шквальный огонь.
        "Ого! Хорошо семьдесят «чехов» шмалят", - комроты быстро наводил мушку прицела на очередную цель. Короткая очередь и ствол автомата начинает «принюхиваться» к очередной своей жертве.
        Так бывает. Брошено огромное количество самых изощренных технических средств:
«мошки», «мухи», на орбите крутятся два десантных бота, способных к гиперпространственным полетом и вооруженных лазерными пушками и термоядерными ракетами, не считая таких мелочей, как квантовый компьютер и прочее, прочее, прочее. А объект не дается. Ну не могут его найти и все тут.
        "Конечно, есть и объективные причины: ночь, снег. Да и ребята эти, судя по всему, не на пикник отправились. Поэтому маскируются. И маскируются профессионально. Ну, ничего, скоро наступит в том районе утро, и мы его засечем, никуда он не денется.
        Линия терминатора, несущаяся по планете быстрее звука, со скоростью полкилометра в секунду, наконец доползла в этот горный район.
        А потом… а потом кроки обнаружили ведущийся на планете бой примерно в том районе, где высадился чел со своим отрядом.
        Чтобы сложить два и два не надо иметь на борту квантовый компьютер.
        - Спускаемся в район боя!
        Одновременно, будто споткнувшись, два десантных бота ринулись вниз, целясь на Кавказ.
        "Если объект убьют в этом бою, мне никто не поверит и трибунала не избежать. И я никогда не узнаю, как Лулу может кричать от наслаждения", - лицо командира
«Звезды» исказила гримаса страдания. То ли от горьких мыслей, то ли от перегрузки, которая стала сжимать людей в своих невидимых, но могучих объятиях.
        Со стороны боевиков в воздухе протянулся белесый след полета реактивной гранаты и уткнулся в валун рядом с Андреем. Взрыв! Во все стороны полетели каменные осколки. И тут последовало еще несколько выстрелов из гранатометов. Рядом послышался стон. А ураганный огонь со стороны боевиков, казалось, только нарастал. И тут они поднялись в атаку. Десять, двадцать, тридцать, пятьдесят, семьдесят, восемьдесят похожих издалека на сугробы боевика бежали на спецназовцев. А за ними выростали все новые и новые «сугробы». Андрей на мгновение показалось, что вопреки законам природы внизу горы образовалась лавина и двинулась наверх.
        "Это семьдесят человек, Вашу мать"!!
        - Духин, связь с Центром. Срочно!!
        Спецназовцы быстро выстреляв один рожок автомата, вставили другой. А «чехи», непрерывно паля из автоматов и стреляя из гранатометов, подходили все ближе и ближе.
        - Докладывает «Волк»! Веду бой с бандой Малачиева численностью не менее двухсот человек в квадрате десять-шестнадцать. Срочно прошу помощи!
        - "Волк", ты не ошибаешься? По нашим оперативным данным у Малачиева не больше…
        - Вот сам прилети сюда и проверь свои оперативные данные!
        - Хорошо, ждите.
        А сквозь треск автоматов и уханье гранатометов уже доносилось гортанное "Аллах Акбар".
        "Если подойдут на расстояния броска гранаты, тот все, можно сливать воду. Надо упредить".
        - Ребята, по одной гранате угостите "чехов"!
        Отдав приказ, Андрей сам выхватил из подсумка гранату. Отпружинив, щелкнула чека.
        "Держи подарок от спецназовцев ГРУ", - коротко взмахнув, комроты швырнул «лимонку» в сторону наступающих боевиков. Через пару секунд ахнули восемь взрывов. Проклятия, ругань, крики, стоны и тут же все собой накрывает вал автоматных очередей - спецназовцы, пользуясь ослаблением огня «чехов» прицельно бьют из-за укрытий. И второй рожок падает на вытоптанный снег рядом с первым.
        - Беречь патроны! Перейти на одиночный огонь.
        - Командир, «чехи» вызывают, - радист протянул наушники Кедрову.
        - "Волк", - Андрей услышал незнакомый гортанный голос, - давай договоримся. Ты меня пропускаешь, я тебе и твоим орлам триста тысяч «зеленых». Тебе на помощь все равно никто не придет. Все погибните, а так и жизнь, и деньги.
        - Кто говорит?
        - Да какая тебе разница, кто говорит! Бери бабки и отчаливай!
        - Надо подумать.
        - "Волк" не держи нас за дураков. Тебе на помощь идет целая рота. Если через минуту не соглашаешься, считай себя покойником.
        И снова волна боевиков накатывается на российский спецназ. И снова по гранате от каждого спецназовца летит в сторону «чехов». Теперь раздается шесть взрывов. На этот раз гранатные взрывы не остановили боевиков.
        "А как «чехи» узнали, что на подходе моя рота? - мелькает в голове ротного. - У меня же шифроприставка на рации"?
        Запах травы на рассвете не скошенной,
        Стоны земли от бомбежек распаханной,
        Пара солдатских ботинок истоптанных
        Войнами новыми, войнами старыми
        - А, суки! Получайте! - и автомат офицера вновь продолжил свою убийственную работу.
        Кедров убивал и не знал, кому относилось это его «суки». Какому-то продажному российскому генералу или атаковавшим его боевикам.
        Боевики все ближе и ближе. Вот один из них выхватывает гранату, срывает чеку… точный выстрел в голову и «чех» снопом валится в снег, секунда, вторая и рядом с ним вырастает куст взрыва - ставшая бесхозной, граната взрывается в мертвой руке. Но одновременно еще несколько боевиков бросают гранаты. Взрыв, еще один. Гранаты взрываются перед позициями спецназовцев, не долетев до них десятка метров.
        "Нет, не остановим, сейчас начнут забрасывать гранатами", - Андрей все нажимал и нажимал на спусковой крючок, автоматически считая про себя сколько осталось у него патронов.
        Но боевики не дожали, чуть, но не дожали. Огрызаясь огнем, они откатились за ближайшие валуны.
        "Третью атаку нам не выдержать", - Андрей посмотрел на часы. С начала боя прошло тридцать пять минут.
        "Эх, еще бы минут двадцать-двадцать пять продержаться, а там и рота подоспеет". Но понимали это и «чехи». Вновь заухали гранатометы и очередная волна боевиков выкатилась из-за валунов.
        - Духин, связь с ротой!
        - Ес…
        Спецназовец договорить не успел. Прочертив над вытоптанным, окровавленным снегом белесый след реактивная граната попала в него. Взрыв.
        Что-то больно ударило Андрея в левую руку и в спину.
        "Только бы не потерять сознание", - мгновенно мелькнуло в голове.
        Но глаза ротного продолжали воспринимать мир и бегущих в нем боевиков. Андрей скосил глаза налево и тут же буквально отдернул их от увиденного. В полутора метрах от него, где лежал Духин, было сплошное кровавое месиво, ничего общего не имеющее с тем светловолосым, голубоглазым парнем, которой несколько секунд назад лежал на этом месте.
        "Граната взорвалась в теле, поэтому осколков почти не было, а так бы и мне хорошо досталось", - все это как-то отстраненно промелькнуло в голове Кедрова, промелькнуло вторым планом. А на первом плане были боевики, впечатывающиеся в мушку прицела. И тут же его палец отсылал очередному орущему: "Аллах Акбар" четыре грамма стали и свинца, мгновения выписывая тому пропуск на небеса к ломящимся от яств столам и изнывающим по нем сорока девственницам. Аллах же Акбар.
        - А-а-а, - орал ротный и стрелял, стрелял и стрелял.
        Вокруг стоял треск автоматов, уханье гранатометов, взрывы гранат.
        А в метре, прямо напротив него лежала голова Володьки Духина, двадцатилетнего парня из-под Воронежа, почти земляка Кедрова. Лежала и смотрела на своего командира. И в ее голубых глазах уже ничего не было - ни страха, ни боли, ничего. Душе, покинувшей тело, уже была неинтересна вся эта земная возня.
        И произошло чудо - спецназовцы отбили и эту атаку. Оставшиеся в живых «чехи» откатились за ближайшие валуны.
        - Командир, четвертой атаки нам не выдержать, - к Кедрову подполз сержант Барсуков. - Из всех действующих штыков ты да я.
        - Кто погиб?
        - Попов, Савин, Травин, Архипов, Михайлов и вот, Духин, - сержант кивнул на лежащую голову радиста. - Афанасьев и Швецов тяжело ранены.
        - В сознании?
        - Слава Богу, да. Я им гранату дал.
        Ротный и его сержант сразу поняли друг друга. Четвертой атаки им не выдержат. Значит, через десять-пятнадцать минут здесь будут боевики. К этому времени они, Андрей и Игорь будут мертвы. И кто тогда бы защитил их товарищей, находящихся в беспомощном состоянии, от издевательств и пыток? Оставалось бы тогда только одно - сказать этим ребятам последнее прости и выстрелить им в сердце. А так тяжелораненые десантники позаботятся о себе сами.
        - Ничего, ребята вот-вот подойдут, - проговорил Кедров. - В любом случае боевики здесь долго не задержаться.
        И вновь майор и сержант поняли друг друга без слов. Все спецназовцы и десантники знали, что сделали боевики с телами ребят шестой роты 104-го парашютно-десантного полка 76-й Псковской воздушно-десантной дивизии, когда, сломив отчаянное их сопротивление и потеряв более семисот человек убитыми, ворвались на обороняемую ими высоту. Они сложили их в одну кучу, а сверху посадили мертвого их комбата, подполковника Марка Евтюхина с наушниками от разбитой рации на голове и всадили ему еще одну пулю - в затылок.[Этот реальный случай с указанной десантной ротой произошел 01.03. 2000 г. на выходе из Аргунского ущелья в Чечне.]
        - Лучше бы наши орлы уже здесь были. Ходят как бабы беременные.
        Андрей ответить ничего не успел. «Чехи» вновь поднялись в атаку. Они спешили. Вот-вот должна была появиться в их тылу рота спецназа. И тогда все. Смерть. И хорошо, хвала Аллаху, если она будет быстрой и безболезненной. Русским десантникам в плен тоже лучше не попадаться. Суд будет на месте и скорый. Без всяких адвокатов, прокуроров и журналистов. И хорошо, если просто милосердно пустят пулю в затылок. А может быть и значительно хуже. Как хуже, боевики отлично знали. Сами неоднократно проделывали это с попавшими к ним в плен российскими солдатами и знали, то же самое делают и урусы. А потом - обезображенные тела в общую кучу и пару гранат туда или выстрелов с гранатомета. Кто там потом будет разбираться как именно погиб этот бородатый «чех»? В безымянную могилу его и все дела.
        Выстрелы двух автоматов спецназовцев утонули в грохоте стрельбы боевиков.
        Пользуясь тем, что ответный огонь спецназовцев велся фактически из одной точки,
«чехи» смогли обойти их позицию с флангов.
        - Смерть урусам! - раздалось почти рядом. Пятеро боевиков бежали на майора и сержанта с левой стороны.
        На их пути оказался окоп, где спецназовцы положили своих раненных товарищей.
        Увидев раненных, боевики, радостно оскалившись, выхватывая ножи, прыгнули в окоп.
        - Кафиров на ножи! - боевик навалился на Швецова и полоснул его ножом по горлу.
        - А! - радостно заорал кавказец, слушая предсмертный хрип славянина, и тут же осекся. Раздался отчетливый сухой звук. Звук выдернутой чеки гранаты. И тут же еще один.
        - А-а-а - теперь орали боевики, пытаясь выскочить из окопа, грозящего стать им могилой.
        Из последних сил, крича от боли, раненый Афанасьев хватал их за ноги, не давая выбраться наружу.
        Раздался взрыв, смешивая кавказские и славянские тела в одну большую окровавленную плоть.
        - Командир, мы следующие. Оставляем по одной гранате на брата или одну на двоих?!
        - лицо Барсика было страшно. Кровь от посекших его каменных осколков перемешалась с грязью и потом. В глазах плескалось какое-то безумие.
        - Боевикам подарим! Сейчас в рукопашный рванем!
        Игорь улыбнулся страшным оскалом.
        До боевиков оставалось метров двадцать.
        Барсуков и Кедров одновременно кидают в гущу набегающих по последней гранате. Взрывы, крики, стоны.
        - Пошли!
        Андрей пружинисто оттолкнулся от земли и бросил свое тело вперед.
        - А-а!
        - Ну, наконец-то! - одна из «мух» зафиксировала искомый объект.
        Бортовой компьютер тут же старательно обвел его красной окружностью. Все! Теперь электроника не выпустит его из своих цепких лап.
        - Снижаемся! - крикнул О'Торри Дук и едва не закричал от отчаяния.
        На мониторе, куда выводился сигнал от «мухи» было видно, как объект и еще один чел лежали рядом в каком-то углублении. А на них бежали какие-то другие челы, стреляя на ходу из какого-то допотопного оружия. И неожиданно объект и другой чел вскакивают и бегут этим людям навстречу!
        - Не-е-ет! Экстренное снижение!
        Десантный бот стремительно несся вниз. Теперь все зависело от электроники. Компьютер должен был уничтожить людей, находящихся рядом с объектом, не зацепив его самого.
        Длинная очередь. Несколько боевиков тут же валятся на землю. «Абакан» сухо щелкает
        - последний «рожок» пуст. Чья-то тень мелькает рядом. Это Барсик обгоняет его, спасая этим. Словно в замедленной съемке ротный видит как одновременно несколько
«чехов» стреляют в сержанта, заслонившего его, как разваливается его голова от попавших в нее нескольких пуль. Боевики стреляют разрывными. Несколько «чехов» бегут прямо на Андрея, и его товарищ уже не может прикрыть его. Выхватив нож, он одним прыжком оказывается рядом с ближайшим боевиком. Ударом левой руки он отбросил дуло вражеского автомата и поток пуль, выпущенных из него в сторону, а правой вогнал нож в орущее "Аллах Акбар" горло.
        Краем глаза он увидел, что еще двое боевиков уже в метре от него. Что-либо предпринять уже не было времени.
        Автоматная очередь. И двое боевиков валятся на землю…
        Весь залитый своей собственной кровью, со страшно торчащей из шеи костью позвоночника вместо головы, сержант спецназа ГРУ Игорь Барсуков еще мгновение
«смотрел» на последних двух убитых им только что боевиков, на своего командира, а потом рухнул на окровавленный снег.[Похожие случаи имели место в Великую Отечественную Войну, когда по общепринятым понятиям мертвые солдаты и офицеры (оторванные головы и т. д.) вели огонь и убивали врагов. Причем речь идет о длительных (несколько минут) осмысленных действиях: передергивание затвора оружия, прицеливание, выдергивание чеки гранаты и ее бросание и т. д., а не о каком-то агонизирующем движении.]
        Давай за жизнь, держись брат до конца,
        Давай за тех, кто дома ждет тебя,
        Давай за жизнь, будь проклята война,
        Давай за тех, кто дома ждет тебя.
        - Игорь! - Андрей выдернул из шеи боевика нож, лихорадочно ища глазами ближайшего боевика. Увиденное казалось, сделало невозможное - подхлестнуло уже и без того находящееся на пределе физических возможностей тело. Сейчас ротному казалось, что он в состоянии перерезать ножом и порвать зубами все ненавистные глотки, орущие "Аллах Акбар".
        Мир вокруг сузился до узкого тоннеля, по которому бежал на него «чех». И с каким-то утробным рыком Андрей бросился навстречу.
        А дальше «тоннель» неожиданно осветился нестерпимо ярким светом. Что-то с силой ударило в грудь, разливаясь острой болью. Тут же «чех» страшно закричал, его тело мгновенно обуглилось.
        "А говорили, ада нет… мамочка, прости своего сына…", - и Андрей ничком повалился на землю.
        Электроника кроковского десантного бота, «изловчившись», полоснула смертельным лучом по земле, мгновенно превращая в обугленные головешки тела людей. Вслед за лучом, устремился вниз и бот. Выхлоп тормозного движка, распахивается люк и несколько людей в черном выпрыгивают из открывшегося провала дискообразного тела. Подхватив ничком лежащее, окровавленное тело в белом маскхалате, они тут же возвращаются назад. И вновь рев ракетного двигателя эхом разносится по горам…
        Солнце, окончательно вступившее в свои права, освещает склон горы, покрытый грязным, вытоптанным снегом, с проплешинами от взрывов гранат. Отдельными пятнами выделяются люди, точнее трупы людей: один, два, три… Около сорока трупов, пачкая кровью вокруг себя грязный снег, лежали на склоне горы. Красивой картинки - алое на белом не получилось. Война - грязная штука и все, что связано с ней, изяществом не отличается.
        Глава 18
        - Это уже начинает напоминать анекдот! А я анекдоты не люблю! - начальник ГРУ генерал армии Валентин Владимирович Корабельников раздраженно прихлопнул ладонью раскрытую папку, в которой лежал отчет пятого управления по расследованию причин больших потерь в личном составе тридцать седьмой отдельной роты спецназа в результате боевого столкновения с бандформированиями в районе перевала Хулан в Дагестане.
        Начальник пятого управления - управления оперативно-технической разведки, в чье подчинение входил Спецназ, генерал-майор Криничкин Павел Александрович счел за лучшее просто промолчать, не выясняя, что именно в его докладе начальство сочло за анекдот. Но начальству это молчание не понравилось.
        - Павел Александрович, Вы читали отчет по расследованию инцидента, произошедшего четыре года назад на нашей учебной базе «Восток»? В том инциденте, кстати, главным действующим лицом тоже был Андрей Владимирович Кедров.
        - Никак нет, товарищ генерал армии, - отрубил начальник пятого управления, стараясь за четким тоном скрыть свою растерянность.
        - Плохо! А если бы Вы прочли, то обнаружили несомненное сходство этих двух случаев. И там и тут тела Кедрова обнаружено не было. И там и тут обнаружены тела со следами… - Корабельников наклонился над папкой, - сильных термических ожогов. И тогда и сейчас наши люди говорят, что видели неопознанный летающий аппарат. Тогда, как впоследствии оказалось, Андрей Кедров был захвачен… - начальник ГРУ сделал паузу, словно он не хотел произносить столь непривычное в устах столь высокопоставленного военного слово, - …инопланетянами. Что же получается, его снова захватили эти инопланетяне?
        - Получается, - коротко сказал генерал-майор.
        - Что получается!? - взорвался начальник ГРУ. - Что я должен докладывать Президенту? А докладывать придется! При весьма странных обстоятельствах пропал человек, награжденный орденом "За заслуги перед Отечеством" первой степени. Напомню Вам, Павел Александрович, что этот орден дается за особо выдающиеся заслуги перед страной, за значительный вклад в дело защиты Отечества. Такое исчезновение просто невозможно замолчать.
        - А зачем замалчивать?
        - Чтобы это не походило на анекдот!! Объясните, почему из уже почти семи миллиардов людей эти инопланетяне дважды выбирают одного и того же человека?
        - Не знаю. Но после первого похищения Кедров доставил нам уникальный космический корабль. Ученые до сих пор и сотой доли того, что в нем заложено не разгадали.
        - Ты что, хочешь сказать, что Кедров и второй раз оттуда что-нибудь приволокет? - начальник ГРУ качнул головой в сторону окна.
        Генерал-майор лишь пожал плечами.
        Корабельников задумчиво потер свой высокий лоб.
        - Не знаю… Когда пропадает лейтенант - это одно, а когда пропадает человек, награжденный "За заслуги перед Отечеством" первой степени, это совсем другое. Да и наши лучшие друзья из ФСБ позубоскалят - дважды похитили гээрушника. Ох, не хочется мне делать этот доклад Президенту. Не знаю как ты, Павел Александрович, а я себя чувствую дураком, каким-то беспомощным статистом. Кто-то свободно прилетает на Землю, точнее к нам, в Россию, будто и не существуют у нас ни ПВО, ни ПРО. Свободно похищает человека и при том ни какого-то там «пиджака», а офицера спецназа ГРУ. Более того, командира роты специального назначения. И улетает. Ты думаешь, Президент так не будет думать? А если бы и не думал, так наши коллеги из дружественной конторы нашепчут. Бортников ему каждый понедельник доклад делает. А я что в ответ? Кедров еще одно чудо оттуда притащит? Несерьезно все это.
        Генерал-майор Криничкин молчал, глядя прямо перед собой, боковым зрением ловя правое плечо хозяина кабинета с широким генеральским погоном с четырьмя звездами.
        "У него на три звезды больше, значит и ответственности на три порядка больше. Конечно, трудно расписываться в своей беспомощности. Духу не хватает честно сказать Президенту, что по сравнению с этими инопланетянами, мы туземцы. И дай Бог, чтобы их интересовал только Кедров. А майор… пусть выкручивается. Ему не в первой…"
        Первое, что увидел Андрей Кедров, вернее кого, когда открыл глаза, был Сарб.
        "Тогда Сарб и сейчас Сарб. Что ж, круг замкнулся. Как там у Солженицына? "В круге первом"? А я пошел на второй круг".
        - Здравствуй, Андрей, - лицо склонившегося над землянином мужчины улыбалось.
        - Здравствуй, Сарб.
        - Вставай, у нас дел, на всю Вселенную! Некогда лежать! - и бывший директор Службы государственной безопасности протянул руку снова уже бывшему офицеру российской армии.
        "А может еще не бывшему? Может меня еще не вычеркнули из списков с примечанием: "Погиб при исполнении служебных обязанностей"? Да какая разница, вернусь - впишут!
        - и Андрей протянул свою руку.
        Кедров и Сарб долго сидели в кабинете руководителя группы «М». Уже Парма давно спустилась за горизонт и в небе Арикдны проступили звезды. Этим двум мужчинам было что рассказать друг другу.
        Андрей рассказал, что случилось с ним после того, как за ним захлопнулась гигантское гиперокно в районе Матеи и он, с переломанным позвоночником, очутился неизвестно где. Там, где не было ни кванта света, сплошная абсолютная темнота. Рассказывая об этом Великом Ничто, землянин на мгновение запнулся, не зная, говорить Сарбу о мнемах, о Лю, но вспомнив, что кроки с легкостью могут выпотрошить его мозг, как опытная хозяйка потрошит курицу, решил рассказать.
        - Постой, Лю так и сказал: "Это лаборатория для настройки фундаментальных физических констант"?
        - Да.
        - Замечательно! - Сарб вскочил с места и в волнении заходил по кабинету. - Нет, но я прямо чувствовал, что ты мне нужен! Никто этого не мог понять. Говорили - блажь, зачем рисковать звездолетами. И вот, пожалуйста: "Это лаборатория для настройки фундаментальных физических констант"! - хозяин кабинета счастливо рассмеялся.
        Андрей недоуменно смотрел на него.
        - Сейчас все объясню! - и Сарб сжато рассказал Андрею о проблеме «М», о том, каким ужасающим образом она проявилась в битве кроков против челов и фролов у планеты Кардур.
        - Значит ты считаешь, что из-за многочисленных гиперпереходов изменились какие-то физические константы гипермира и теперь невозможно уверенно рассчитать полет звездолета в нем?
        - Я не считаю, я уверен! Но это не самое страшное! После боя у Кардура я понял, что отклонение истинных координат выхода звездолета из гипера от расчетных - это все ерунда. Изменились не только константы! Наш мир полез по швам! В результате массовых входов и выходов в гипер в районе Кардура, там образовалось сто двадцать шесть незакрывающихся гиперокон! Микроскопических, меньше атома водорода в диаметре. Но если на него налетает звездолет, то следует немедленный взрыв. Тут наши ученые, - при последнем слове лицо хозяина кабинета на мгновение приняло брезгливое выражение, - на своих компьютерах посчитали и выяснили, что когда часть вещества звездолета уходит в гипер, возникает гигантская ударная волна из виртуальных частиц, разламывающая звездолет на куски.
        - Да… - Андрей потер рукой лоб.
        - Но и это еще не все. Проглатывая вещество, это гиперококно стремительно растет в размерах. Сейчас некоторые из них уже имеют размеры с кулак, - хозяин кабинета сжал свою далеко немаленькую кисть в кулак, как бы желая убедиться, что размеры гипердыры он назвал правильно. - Ну может чуть меньше.
        Несмотря на серьезность разговора, землянин не удержался от улыбки, наблюдая за Сарбом. Тот тоже усмехнулся в ответ, но тут же вновь жесткие складки залегли у него на лбу и вокруг рта.
        - Но самое страшное другое. Эти гиперокна притягиваются к массивным телам. То есть сейчас эти сто двадцать шесть дыр в нашем пространстве приближаются к Кардуру. Как только первое из них достигнет планеты, мы получим вместо нее очередной пояс астероидов и множество больших гиперокон, а может и одно, но гигантских размеров. А вслед за Кардуром очередь настанет его звезде. И какое после этого будет гиперокно, никто представить не может. Ясно одно, мы на пороге катастрофы, если не вселенских, то уж точно галактических размеров.
        В кабинете воцарилась тишина. Андрей пытался представить себе апокалипсическую картину - гигантское черное пятно, сквозь которого не видно ни одной звездочки, надвигается на пылающий шар звезды. Вот оно почти достигло ее короны - внешняя часть атмосферы звезды, простирающаяся на несколько ее радиусов. И словно кто-то в этом ярком ореоле начал выгрызать дыру. Черное пятно на краю звезды все растет и растет. Звезда пытается защищаться, нанося колющие удары протуберанцами. Но это всё, как уколы иголкой для слона. Миллионы тонн выброшенной из тела звезды раскаленной плазмы бесследно исчезают в гипердыре, только подпитывая ее, делая еще более могущественней. Сказка об отрубленных и появляющихся в троекратных количествах огнедышащих головах Змея Горыныча в космическом масштабе. Только здесь
«голова» не изрыгала пламя, а глотала его.
        Вот черное пятно коснулось самой звезды. Мгновение, другое - миллиарды тонн раскаленной плазмы гигантским водопадом обрушиваются в гипермир, а в ответ в наш мир выплескивается не менее мощный поток виртуальных частиц чужого мира, раскалывающий звезду, как удар кулака раскалывает спелый арбуз. Яркая вспышка…
        Что будет дальше, Андрей представить не мог, его земной фантазии на это не хватало.
        "Хорошо, что это происходит за сотни тысяч световых лет от Земли, от Камиллы и моего будущего ребенка, - неожиданно, с облегчением подумалось ему. - Могущество цивилизации, это не только всевозможные блага, но и огромная ответственность… Стоп! А как же Эльдира и мой уже появившийся на свет ребенок? О, Господи".
        - И что же делать? - Андрей прервал молчание в кабинете.
        - Не знаю, Андрей. Пока не знаю. Но с твоей помощью, думаю, узнаю.
        - С моей?
        - Ты, еще не успев, как следует, освоиться у нас, уже передал бесценную информацию.
        Землянин лишь неопределенно пожал плечами, а потом тихо произнес:
        - Да я и не стремился у вас осваиваться.
        Сарб внимательно посмотрел на своего собеседника, затем наклонившись через стол к Кедрову, медленно произнес:
        - Я это понимаю. Но запомни, Андрей, если мы решим эту чертову проблему «М», если мы залатаем наше пространство, то я тебе обещаю здесь таких высот, которые тебе и не снились там, на Земле, - на землянина с двадцати сантиметров смотрели глаза крока с их огромными, почти на весь глаз зрачками, окаймленные тонким желтым ободком.
        "А ты спросил, хочу я достигать здесь этих твоих высот? Хочу я смотреть вот в такие страшные глаза с огромными зрачками?"
        - У меня там, на земле, осталась любимая женщина, которая ждет моего ребенка, - тихим бесцветным голосом произнес Андрей.
        - Я разве тебе сказал, что ты их больше не увидишь? И, по-моему, у тебя здесь тоже есть ребенок? Ты его не хочешь увидеть?
        - Если у меня и родился ребенок, то он у фролов… или у челов, - все таким же бесцветным голосом произнес землянин. - Или ты мне разрешишь туда слетать?
        - Разрешу, - неожиданно для Андрея прозвучало в кабинете, - если ты пообещаешь мне помочь решить проблему "М".
        Двое мужчин с минуту сидели неподвижно, смотря друг на друга, глаза в глаза, зрачки в зрачки.
        - Хорошо, Сарб. Я тебе обещаю, - наконец проговорил землянин. - Я, правда, еще не представляю как, но все равно обещаю. А теперь я хочу увидеть своего сына.
        "Ничего, я все равно заставлю этих достойных слушаться меня, все равно заставлю! Я не дам им мутить народ, настраивать его против меня. Ну получилось осечка при нападении на Кордур. Да сколько таких было осечек?! Это что первый неудачный рейд в истории фролов? Вон при рейде на Суриму сколько мы не досчитались звездолетов? А будут сопротивляться, упраздню этот Верховный Совет Достойных и все. Только путается под ногами", - Эльдира ДарВул сидела в правительственном флайере и зло кусала губы.
        По всей планете фролы вышли на улицы с требованием предать суду Главу Совета национального спасения, то есть ее. Верховный Совет Достойных, оперативно собравшись, выбрал нового Главу Совета - Сурфи СакПартрок, которым ранее был Главным Педагогом. И тот тут же потребовал, выступив по телевидению, чтобы Эльдира явилась на заседание Совета Достойных и объяснила, почему она, зная о больших проблемах с полетами в гиперпространстве, отдала приказ на участие в операции по захвату Кардура. В результате Кардур не взят, уничтожено девять фроловских звездолета со всем экипажем, трое из которых просто исчезли, войдя в гиперпространство. Заканчивая свое выступление, новый Глава Совета заявил, что если Эльдира ДарВул не явится на заседание Совета, то это будет расцениваться, как признание своей вины за случившиеся. И тогда на Совете будет создана специальная комиссия по расследованию причин, приведших к трагедии. А на время работы комиссии, Эльдира ДарВул отстраняется от работы и берется под домашний арест. Тем более, что по Конституции такого органа как Совет национального спасения не существует.
        Эльдира приняла вызов, лишь потребовав, чтобы это заседание Верховного Совета Достойных транслировалось по телевидению.
        "Ничего я скажу этим трусам, пусть слышат все фролы, что свободы без жертв не бывает. И это жертвы не первые и, увы, не последние. За свободу фролов погибли мой отец и муж. И если надо и я, не дрогнув, отдам за нее жизнь. А трусы пусть сидят по своим уютным кабинетам и рассуждают о нужности и ненужности жертв", - Глава Совета национального спасения взглянула в окно - флайер уже по кругу заходил на посадку на крышу здания Верховного Совета Достойных.
        Уверенным, спокойным шагом Эльдира взошла на хорошо знакомую трибуну.
        - Уважаемые члены Верховного Совета Достойных. Рассуждать о целесообразности или нецелесообразности тех или иных жертв в борьбе с нашим злейшим врагом - кроками, сидя в комфортных кабинетах, конечно занятие неблагодарное, - женщина попыталась вложить в голос максимальное количество сарказма и иронии. - Еще бы, там гибнут мои сограждане, а я, выполняя государственный долг, вынужден тут сидеть. Это же какая мука!
        С каждым словом в зале быстро нарастал ропот. Все отчетливей звучали выкрики:
        - Хватит слушать эту авантюристку!
        - Долой!
        - Под суд!
        - Я и не сомневалась в такой вашей реакции, уважаемые достойники! Поэтому я и настояла на трансляции этого заседания по телевидению. Я буду обращаться непосредственно к фроловскому народу!
        - Уважаемая Эльдира ДарВул. Мы бы и без Вашей просьбы организовали бы трансляцию этого заседания, - неожиданно со своего места Главы Совета проговорил Сурфи СакПартрок. - Народ должен слышать и видеть все. Арестуйте ее!
        Распахнулась дверь и в зал вошло около двух десятков фролов, одетых в штатское. Часть из них окружили трибуну кольцом, а двое подошли к женщине.
        - Уважаемая Эльдира ДарВул. По решению Верховного Совета Достойных Вы арестованы, пройдемте со мной.
        - Это незаконно! Верховный Совет Достойных не уполномочен выносить такие решения.
        - Эльдира ДарВул, Вы, очевидно, плохо знаете Конституцию своего народа, - опять вмешался Сурфи СакПартрок. - Верховный Совет Достойных по Конституции наделен Высшей властью. Арестуйте ее!
        Эльдира сделала резкое движение, словно хотела вырваться из кольца окруживших ее людей. Один из них чем-то дотронулся до нее, резкая боль пронзила все ее тело, и Глава Совета национального спасения потеряла сознание.
        - Сарб, ты сумасшедший! Причем сумасшедший вдвойне! Один раз, потому что тебе в голову могла прийти такая безумная мысль - отпустить с таким трудом доставленного сюда чела к фролам! Тебе сказать, во сколько нам обошлась твоя просьба - доставить за сотни тысяч световых лет этого Андрея Кедрова? - лицо Вессы пылало от гнева.
        И бывший директор Службы государственной безопасности в который раз поймал себя на мысли, что в таком состоянии его бывшая подчиненная еще прекрасней, чем обычно.
        "Вот до какого состояния следует доводить эту женщину, прежде чем заниматься с ней любовью! Я представляю, что «Блестящая» в таком состоянии может вытворять в постели!"
        - Так сказать или нет? Чего ты молчишь?!
        - Не надо Весса. Я и без тебя прекрасно понимаю, что это за сумма. Но мне интересно другое. Почему я сумасшедший вдвойне?
        - Потому что с этой сумасшедшей просьбой ты еще и обратился ко мне! - почти выкрикнула женщина.
        - А к кому же мне еще обращаться? - усмехнулся Сарб. - Только ты до конца понимаешь такого сумасшедшего как я. Даже вдвойне сумасшедшего!
        - А! Так значит и я, по-твоему, сумасшедшая?! - Весса даже вскочила с кресла.
        - Конечно, - мужчина, откинувшись на спинку кресла, с улыбкой смотрел на клокотавшую от гнева женщину. - Кто, если не сумасшедшая, чтобы познакомиться с Харком, рискнула бы подставить свою машину в лоб несущемуся тяжелому внедорожнику? Кто, если не сумасшедшая, рискнула бы играть против могущественного директора Службы Государственной безопасности? А это еще более смертельно опасно, чем двухтонный «Ланд», несущийся в пропасть! Но ты не расстраивайся, - Сарб широко улыбнулся, - именно на таких сумасшедших как мы, держится этот мир. Для прорывов вперед нужна не обыденная серость, а сумасшествие.
        - Нет, ты… Ты точно сумасшедший. И сумасшедший втройне, если надеешься, что с этой просьбой я выйду к Президенту, - Весса, опершись руками на стол, наклонилась.
        - Значит, я сумасшедший втройне! - мужчина также вскочил с кресла и также оперся руками на стол, как его собеседница. - Я готов быть им втройне, вчетверне, впятерне, я готов сотни раз быть сумасшедшим, но решить проблему «М», - Сарб говорил свистящим шепотом, все ближе приближая свое лицо к лицу женщины, не сводя с нее глаз.
        - Ты сумасшедший… сумасшедший…
        - Пошли! - мужчина властно схватил женщину за руку.
        Та дернулась, но тут же обмякла.
        - Куда? - прошептала Весса.
        - Я тебе кое-что покажу. И ты все сразу поймешь, - и Сарб повел женщину из кабинета. - Сейчас ты все увидишь, - он широко шагал по коридору.
        Женщина покорно семенила за ним. Рука мужчины, охватившая ее ладонь, казалось, пылала, и этот огонь перекидывался на нее, жаром разливаясь по телу.
        Лифт словно поджидал их. Заглотив «добычу», он стремительно рванулся вваерх. Минута и они уже были на крыше здания.
        - Куда ты меня тащишь? - Весса сделала вялую попытку вырваться.
        - Уже скоро! - Сарб еще сильнее сдавил женскую ладонь.
        Они быстро пересекли площадку для флайеров, прошли вдоль бетонной стены, завернули за угол. В просторной нише, окруженной со всех сторон невысокой стеной, находилась станция противокосмической обороны института - четыре мощные, пятисотмегаваттные лазерные установки. Как раз в это время происходила плановая замена двух, отслуживших свое, лазеров на новые.
        У входа на станцию застыли двое охранников.
        - Уберите с площадки всех техников, - категоричным тоном приказал Сарб.
        - Но…
        - Я ясно сказал?!
        С тех пор, когда благодаря бывшему директору Службы государственной безопасности, удалось избежать массовых потерь при обороне Кардура, Сарб получил значительно больше свободы и власти. Теперь по территории института проблем гиперпространственных перемещений он мог перемещаться без сопровождения охраны, а все его распоряжения выполнялись также как и распоряжения директора института. Тем более, что директора института академика О'Крисс Фрикка Сарб ввел в состав группы
«М», которой он руководил.
        - Простите, господин Сарб, - охранник отошел в сторону и о чем-то с минуту разговаривал по переговорному устройству.
        Еще через пять минут станция опустела.
        - Пошли, - мужчина потянул Вессу на опустевшую площадку.
        - Что ты хочешь мне показать? - голос женщины прервался из-за волнения.
        Сарб, не отвечая, лихорадочным взглядом огляделся вокруг.
        "Вот то, что нужно!"
        - Весса, «Блестящая», я хочу тебе помочь.
        - В чем?
        - Во всем! Получить власть и счастье!
        - Власть у меня есть, - запальчиво крикнула Весса.
        - А счастье?
        Взгляды мужчины и женщины скрестились.
        - А это не одно и тоже? - тихо проговорила Весса.
        - Нет, - прошептал Сарб, - и ты сама об этом знаешь, - и мужчина уверенно притянул к себе женщину и впился в губы долгим поцелуем, а потом толкнул на увиденный им пустой невысокий стеллаж, стоящий в глубине фермы, на которой была смонтирована платформа лазерной установки.
        Весса яростно забилась в его объятиях, пытаясь вырваться.
        - Как ты смеешь?! Ты уже завтра будешь на рудниках Гамеда! - прошипела она.
        - Тогда кричи, зови на помощь, охрана в десяти шагах отсюда, - Сарб чуть отстранился, посмотрел Вессе в глаза, а потом, уже не спеша, что называется всласть, вновь приник к ее губам.
        - Ты точно сумасшедший, - прошептала любовница Президента. - Если Харк узнает, он убьет тебя.
        - Нас, Блестящая, убьет нас, - а мужские руки уже срывали женскую одежду.
        - Нас… - как эхо прошелестело в ответ.
        "Здесь не должно быть видеокамер", - последняя здравая мысль мелькнула в женской голове и тут же была растоплена в жаре, исходящего от сильных мужских рук, которые умело, непринужденно гуляли по ее телу.
        Мир рухнул, осталось лишь мужское тело, доставлявшее неимоверное наслаждение. Все копившаяся в Весе и не находящая выхода страсть, наконец-то получила достойный объект своего приложения. И она могучим потоком ринулась на него, с легкостью сметая на своем пути последние остатки благоразумия и приличия.
        В объятиях Сарба уже билась, извивалась не Весса, не женщина. Своим телом он к стеллажу прижимал распаленную самку, впивающуюся в него губами, словно пытаясь вырвать у него кусок плоти.
        Он брал и брал, и брал ее, грубо закрывая ей рот своей рукой или грудью, не давая женщине стонать, орать, рычать. Весса в каком-то исступлении кусала Сарба, бросая свое тело на него, и каждый такой мощный бросок отдавался в ней очередной порцией неимоверного наслаждения. И это наслаждение все накапливалось и накапливалось и, не находя выхода, билось внутри, словно пойманный могучий зверь.
        Мужчина и женщина, поймав какой-то общий для себя ритм, полностью отдались ему, сладостно немного отдаляя свои тела друг от друга, а потом одновременно с силой кидали их навстречу. И очередной раз остервененное рычанье самки захлебывалось в сильной мужской руке.
        И, наконец, зверь наслаждения, неистовствовавший в женском теле, стал больше своей
«клетки». Могучий удар «лапой» и в голове Блестящей словно что-то взорвалось, вспыхнуло ярким светом.
        - Ах! - вскрикнула она и потеряла сознание.
        Сарб еще несколько секунд, ничего не замечая, пронзал, терзал обмякшее женское тело, пока не понял, что его партнерша уже не поддерживает их великолепный ритм.
        - Весса? - мужчина осторожно приподнял правое веко женщины.
        Брызнувший на зрачок свет заставил того судорожно дернутся.
        "Жива, просто потеряла сознание, - Сарб смотрел на поверженное им женское тело. - Я о таком только слышал. Ай да Локки, ай да гигант. Своим членом женщину в нокаут послал!"
        Еще несколько секунд полюбовавшись картинкой, мужчина принялся приводить в чувство женщину. Несколько ударов по щекам и Весса со стоном открыла глаза.
        - Ну ты даешь… - улыбнулась она.
        - Да ты тоже не спала в это время, - Сарб показал ей искусанные в кровь свои руки.
        И мужчина и женщина легко и радостно рассмеялись.
        - Весса, надо идти. Иначе… словом сама все понимаешь.
        - Надо, - женщина вздохнула.
        Сарб помог женщине подняться. Потом они лихорадочно, помогая друг другу, приводили себя и свою одежду в порядок.
        - Ну как? - Весса обернулась перед Сарбом.
        - Нормально. Если будешь умненькой девочкой, Харк ничего не заметит, - бывший директор Службы государственной безопасности умышленно назвал имя Президента, возвращая Вессу к реальности.
        На лицо женщины мгновенно легла тень озабоченности.
        - Ну и что мы будем дальше делать?
        - Это, Блестящая, зависит от тебя.
        - А что, есть несколько вариантов?
        - Ну какой бы я был директор Службы государственной безопасности, если бы не мог своему агенту предложить несколько вариантов, - Сарб усмехнулся.
        - Ну и какие же это варианты?
        Первый самый простой и приятный. Все оставить как есть. То есть у тебя, как у современной раскрепощенной женщины будут два любовника - я и Харк.
        - Еще какой вариант?
        - Я так и думал, что тебя этот вариант не устроит. Второй вариант. Сделать вид, что ничего не произошло и остаться любовницей Харка, а в перспективе стать его женой. Для меня же остаться просто другом. Тоже, скажу тебе, распространенный вариант. Я думаю, что, наверное, у всех женщин есть такие друзья, побывавшие хоть один раз в ее постели. Это снимает напряжение, неизбежно возникающее между мужчиной и женщиной, - мужчина с улыбкой посмотрел на Вессу. - Ясно. Этот вариант тоже отпадает.
        - Что ж, остается вариант номер три. Стать моей любовницей, а потом и женой.
        - А как же Харк?
        - Судя по твоему вопросу, этот вариант тебя устраивает, ты только хочешь уточнить некоторые детали.
        - Локки, если ты и дальше будешь со мной так разговаривать, я просто сейчас развернусь и уйду.
        - То есть выберешь второй вариант?
        - Локки! Не испытывай моего терпения.
        "Девочке явно по душе третий вариант. Что значит пятнадцатиминутный сеанс интенсивной терапии! Еще пару таких сеансов и Блестящая снова будет Блестящей - моим агентом".
        - Хорошо, Весса. Я отвечу на твой вопрос. Харка надо будет убрать.
        - Убрать Президента?
        - Убрать Харка и стать самому Президентом, - твердо ответил Сарб.
        - Ты хочешь стать Президентом?
        Бывший директор Службы Государственной безопасности понял, что подошел самый важный момент их разговора. От того как сейчас он ответит на этот вопрос, ответит не только словом, но и мимикой, выражением глаз будет зависеть его дальнейшая судьба. Будет он хозяином рудодобывающего комбайна на Гамеде или президентского кабинета на Арикдне.
        - Меня утроит должность директора Службы государственной безопасности или Верховного Адмирала при жене-президенте, - Сарб посмотрел прямо в зрачки Вессы, потом притянув к себе, мягко поцеловал ее в губы.
        - И как ты планируешь все это осуществить?
        "Я все правильно сделал!"
        - Сначала ты должна убедить Харка отпустить Андрея Кедрова к фролам…
        Глава 19
        Десантный бот, выскользнув из грузового отсека крейсера и отработав десять секунд маршевым ракетным двигателем, быстро скользнул в гиперпространство. Через минуту его примеру последовал и крейсер. Правда прыжок его был прямо в противоположную сторону. И снова холод почти абсолютного ноля и пустота там, где недавно бушевали миллиарды джоулей энергии.
        Кроковский бот с Андреем Кедровым на борту вышел из гипера на внешней границе астероидного пояса Акбзира. И тут же его антенны ближней и дальней космической связи исторгли серию импульсов. Антенна ближней связи передавала фроловский стандартный сигнал бедствия, а посланное антенной дальней связи сообщение через мгновение превратилось в короткий видеоролик на мониторе оператора Центра противокосмической обороны Матеи. Видеоролик, который уже через полчаса транслировали все телеканалы фролов. И в едином выдохе пронеслось: "Андрей Кедров жив! Жив и находится совсем рядом - на внешней границе астероидного пояса".
        А еще через три часа землянин шлюзовался в огромном чреве фроловского тяжелого крейсера.
        "Ну, здравствуй Матея. Вот уж не думал, что тебя встречу", - Андрей быстро сошел с трапа навстречу восторженному гулу встречающей толпы.
        Среди радостных, улыбающихся лиц он не увидел лица той, о ком так часто вспоминал на Земле, которая так часто являлась к нему во снах и ощущения тела которой еще помнили его руки, грудь, живот… каждая частичка его тела помнила горячее тело Эльдиры, его бывшей жены.
        К нему подошел мужчина, которого Андрей помнил, как одного из высокопоставленных чиновников в правительстве фролов.
        - От лица всех фролов я рад приветствовать Вас, Андрей, на нашей планете Матее, - чиновник говорил хорошо поставленным, привыкшем много говорить, голосом. - И Ваше чудесное спасение символизирует бессмертие нашей цивилизации несмотря на происки врагов.
        "Опять враги. Наверное, исчезни сейчас кроки и фролы не знали бы, как дальше жить. У фролов борьба с кроками превратилось в государственную идеологию, в стержень, который держит все их государства. Исчезнет этот стержень и государство рухнет", - Андрей молча улыбался чиновнику, не зная, что говорить.
        Любая речь неизменно свелась бы к мысли: "Что? Не ждали? А я вернулся". А это землянин говорить не хотел, даже Эльдире.
        Андрей еще раз невольно оглянулся, ища взглядом бывшую жену.
        "Ни ее, ни СакВока. Ладно, Эльдира. Мое появление ей особой радости не принесет. Тут все понятно. Но Главный Судья, которого я спас, где он?"
        Чиновник, приветствовавший Андрея, поняв его мысли, тихо проговорил:
        - Андрей, пойдемте в флайер. По дороге к Высшему Совету Достойных я Вам все расскажу. Тут у нас после как Вы… э… улетели от нас, произошли некоторые события.
        - Какие события?
        - Андрей, пройдемте в флайер.
        "Да, уж точно я не так представлял эту встречу", - Андрей Кедров под приветственные крики толпы поднялся в правительственный флайер.
        Через десять минут, когда чиновник сжато рассказал ему о всех событиях, случившихся на Матеи после того драматического боя, землянин подумал, что и такой ход событий он себе тоже не представлял. А чиновник оказался Главой Верховного Совета Достойных. Он назвал свое имя, но землянин даже не попытался его запомнить. Его мозг был занят более ответственной работой.
        "Эльдира в тюрьме и ожидает суда. Рахад Виргул, лишенный указом человского Президента всех званий и наград и выданный фролам, находится там же. Да, голова идет кругом. И что в такой ситуации я должен делать? Зачем я вообще тогда здесь? Стоп! Здесь же мой ребенок!" - во всей этой круговерти событий он даже забыл о главном, ради чего и стремился попасть на Матею. Ну не только из-за ребенка, конечно. Хотелось увидеть и Эльдиру. Но в сознании Андрея Эльдира и их ребенок почти слились в одно целое. И он просто стремился увидеть это одно целое. Теперь сами фролы это одно целое разделили…
        - Уважаемый… э… Глава Совета, у Эльдиры должен был родиться ребенок, мой ребенок. Что с ним?
        - О, не беспокойтесь, с Вашим сыном все в порядке.
        "Значит сын! Я не ошибся".
        - Так как его бабушка, мать Эльдиры тяжело больна, Андрей сейчас находится в специальном детском учреждении.
        - Как Вы сказали? Андрей?
        - Да, Вашего сына Эльдира назвала в честь Вас, Андреем.
        "Значит… значит Эльдира продолжала любить меня… ну, может не любить… но нашего сына она назвала в мою честь! И это главное! Все остальное, что было между мной, ею и Рахадом - суета и нелепые телодвижения, как говорил английский аристократ в анекдоте", - решение пришло мгновенно, будто кто-то невидимый отдал четкий приказ: "Освободить Эльдиру и втроем, вместе с Андреем-младшим, сказать «прощай» этим гостеприимным фролам".
        - Отвезите меня к сыну.
        "Знаю я это "специальное детское учреждение". У нас это называется интернат. Мой сын в интернате! Суки!"
        - Конечно, конечно. Но сначала - в Верховный Совет Достойных. Там будет устроен торжественный прием в Вашу честь.
        - К черту! Везите меня к сыну! Или мне самому сесть на место пилота?!
        Маленький человечек смотрел на него своими широко распахнутыми глазами. Так смотреть могут только дети - ясным, без всякой задней мысли, взглядом. Задними мыслями цивилизации услужливо снабдит его потом - в школе, институте и особенно щедро отсыплет во взрослой жизни.
        Андрей лихорадочно пытался понять, на кого похож его сын. Черные смоляные волосы - это, конечно, от Эльдиры. Нос… А черт его разберешь. Обыкновенный детский носик. А вот глаза… Мужчина чуть радостно не засмеялся. Глаза были его - характерный разрез, карий цвет зрачка - все его.
        - Ну, здравствуй, сын, - Андрей сказал эту фразу на фроловском языке, а потом повторил на русском.
        Электронный переводчик, закрепленный на шее Андрея, услужливо тут же перевел ее вновь на фроловский.
        Мальчик молчал. Стоящая рядом с ним женщина покачала головой:
        - Он еще плохо разговаривает, да и стесняется незнакомых людей.
        "Незнакомых людей" - Андрея стало грустно. Он протянул к ребенку руку:
        - Давай пять.
        Мальчик не шелохнулся.
        - Дядя, а где мама? - и ясный, чистый взгляд в упор.
        - Мама занята, но она скоро придет.
        "Обязательно, сын, она к тебе придет, - добавил он про себя, - если даже для этого мне придется все здесь разнести вдребезги".
        - Мама топ-топ?
        - Топ-топ, - Андрей наклонился и взял ребенка на руки.
        Он почувствовал, как вздрогнуло маленькое тельце, пытаясь отстраниться.
        - Не бойся, меня, Андрей, не бойся, - мужчина прижал к себе своего сына и говорил, говорил, говорил. - Не бойся. У нас все будет у нас хорошо. Я тебе обещаю. Не бойся, Андрюха. Мы прорвемся, обязательно прорвемся. Мы же с тобой ГРУ, правда? А значит мы самые крутые. Ты только не бойся.
        Малыш еще какое-то время попытался вырваться, а потом, видя, что ему не причиняют никакого вреда и убаюканный спокойным, ласковым голосом притих.
        - Ну что, Андрюха, прорвемся? - Андрей, улыбаясь, смотрел сыну прямо в глаза. - Кедровы всегда прорывались.
        - Я хочу к маме, - на глазах ребенка заблестели слезы.
        - Андрюшка, ты обязательно увидишь свою маму. Я тебе обещаю. Ты мне веришь?
        - Да, - чуть слышно ответил детский голосок.
        - Ну вот и славно.
        Он еще долго стоял, обнимая сына, вдыхая сладкий и вкусный запах его тела, ощущая его тепло и слушая тихие и какие-то горестные вздохи.
        - Маленький мой человечек, у нас все будет хорошо. Я тебе обещаю…
        - Он захотел увидеть сына, и я не мог ему отказать в этом, - СакПартрок стараясь не встречаться ни с кем взглядом, прошел на свое место Главы Совета.
        - С этим Андреем Кедровым у нас будут проблемы, - фраза, брошенная Главным Полицейским, не осталась одинокой.
        - Если учесть, что после ареста Эльдиры ДарВул мы с трудом поддерживаем то, что можно с большой натяжкой назвать порядком, то я согласен с уважаемым СакКартоком,
        - проговорил Главный Педагог. - Сторонники бывшего Главы Совета национального спасения наверняка воспрянут. В их глазах муж Эльдиры ДарВул их сторонник. Могут произойти большие беспорядки.
        - Ну и что вы предлагаете? - Глава Совета обвел взглядом присутствующих в зале совещаний членов правительства. - Мы не можем просто взять и как-то убрать национального героя.
        - Если мне не изменяет память, то этот Кедров прибыл к нам на кроковском десантном боте, - после долгой паузы вновь заговорил Главный Полицейский. - То есть к Матее он добрался на кроковском звездолете.
        - То есть Вы хотите сказать, что Кедров прибыл к нам от кроков?
        - А что, уважаемый Глава Совета, этому факту могут быть какие-то другие объяснения?
        - Но он защитил нас от кроков!
        Главный Судья пожал плечами:
        - Всякое может быть. Скорей всего Кедрова, после того, как он вышел из гипера, захватили кроки. А потом… потом почему-то решили отпустить к нам.
        - Где это Вы видели, чтобы кроки отпустили чела?! Правосторонники отпустили левосторонника! Это нонсенс! - вскричал Главный Архитектор.
        - Если им это выгодно, то почему бы и нет? А объективно прибытие Кедрова на Матею серьезно дестабилизирует обстановку тут. И из этого надо исходить в первую очередь. Или кто-то с этим не согласен? - Главный Полицейский обвел присутствующих вопросительным взглядом.
        - А если Кедров просто сбежал от кроков? - тихо проговорил Главный Врач. - Судя по биографии этого парня это вполне вероятно.
        - Я согласен, что он может такое нам сказать, тем более, что проверить это мы не в состоянии, - в отличие от тихого тона Главного Врача, Главный Полицейский говорил громко, напористо. - Но, повторяю, прежде всего надо исходить из того, что после прибытия Кедрова на Матею, обстановка может сильно дестабилизироваться. Я не исключаю даже вооруженных выступлений сторонников Эльдиры ДарВул.
        - Я так понял, что у Вас есть конкретное предложение по Кедрову? - Глава Совета вопросительно смотрел на Главного Полицейского.
        - Да, есть! Установить за Кедровым плотное наблюдение и при малейшем его контакте со сторонниками Эльдиры ДарВул арестовать по обвинению в попытке государственного переворота!
        - Во-первых, контактов может и не быть, - усмехнулся Глава Совета. - Сторонникам бывшего Главы упраздненного Совета национального спасения достаточно уже факта присутствия мужа их лидера на планете. А во-вторых, арест национального героя уж точно так дестабилизирует обстановку, что мало нам не покажется.
        - Может попытаться как-то дискредитировать его? - предложил Главный Педагог.
        - Вы скорее дискредитируете себя, а не его, - иронично усмехнулся Глава Совета. - Как Вы дискредитируете того, кто спас нашу планету? Чем? Любую грязь, которую Вы попытаетесь вылить на него, выльется на Вас. Дискредитация национального героя - это не съемки его постельных сцен с подложенной Вами проституткой. Народ просто мысленно похлопает его по плечу и скажет: "Настоящий мужик"! Чтобы национального героя превратить в ничтожество нужны годы и труд сотен историков, журналистов, режиссеров и прочих творческинаемных людей.
        - Значит несчастный случай, - рубанул Главный Полицейский. - Вонь, конечно, будет, но такую вонь можно пережить.
        Андрей Кедров сидел в кресле в шикарном гостиничном номере. В квартиру, в которой он жил вместе с Эльдирой, фролы его не пустили.
        "Знаете ли, она может навевать на Вас различные грустные мысли, да и так как Эльдира находится под следствием, квартира на это время опечатана по решению суда. Нет, конечно, если Вы будете настаивать, то мы решим этот вопрос. Но опять же, надо решение суда, оформление кучи бумаг. Она Вам надо эта волокита? А мы Вам предоставим лучший гостиничный номер. Уж поверьте, по комфорту он ничем не будет уступать Вашей квартире", - объясняющий все это Кедрову чиновник был стандартно-вежлив, предупредителен и убедителен в своей государственно-бюрократической правоте. - Так Вы будете настаивать?"
        Андрей махнул рукой - не принципиально. Не стоит силы растрачивать на всякую ерунду. Они ему еще пригодятся для более серьезных дел.
        По телевизору показывали фроловские новости. Естественно, темой номер один был его прилет. Вот он сходит с трапа звездолета под восторженный рев толпы, вот стоит, выслушивая приветствие Главы Верховного Совета Достойных Сурфи СакПартрок.
        "А я ничего смотрюсь по сравнению с этими заморышами-фролами, - землянин усмехнулся, - вот только слишком много этих заморышей, а я один. Черт, как же мне выцарапать у них Эльдиру и сына? Один я такое дело не потяну".
        И тут же к Андрею пришла подсказка.
        - Несмотря на радостное ликование фролов по поводу вести о чудесном спасении Андрея Кедрова и его прибытия на Матею, неожиданное его появление, как прогнозируют многие эксперты, может нарушить хрупкий мир между сторонниками и противниками бывшей Главы уже упраздненного Совета национального спасения Эльдиры ДарВул, жены Андрея Кедрова. Как поведет себя в такой ситуации национальный герой, спасший нашу планету и к мнению которого, несомненно, прислушаются миллионы и миллионы наших сограждан? Думаю, ответа на этот вопрос ждать придется недолго. Ведь через неделю должен будет начаться суд над женой Андрея Кедрова - Эльдирой ДарВул.
        "Суд через неделю? А что же мне эти уважаемые члены Совета не сказали об этом? Члены они и есть члены. А вот на счет сторонников Эльдиры я как-то не подумал. Стать на их сторону? И вновь развязать гражданскую войну? Так что же делать? Думай, Кедров, думай", - землянин поуютней устроился в кресле, откинул голову назад и закрыл глаза, максимально создавая комфортные условия своему "бортовому компьютеру".
        Андрей на заседание Верховного Совета Достойных прибыл через час, после того, как Сурфи СакПартрок отвез его к сыну. Коротко рассказал о событиях, произошедших с ним после того, как его десантный бот влетел в огромное гиперпространственное окно, предназначенное для Матеи. Свою жизнь на Земле вообще описал в трех словах: прилетел, осмотрелся, жил. Обстоятельно и подробно рассказал о том, как он вновь попал к крокам и о проблеме, которую пытается решить Сарб.
        - Эта проблема, к сожалению, глобальная, а не только кроков. И у нас, и у челов звездолеты также пропадают, уходя в гипер, - Глава Совета СакПартрок, откинувшись на спинку кресла, задумчиво стучал пальцами по столу. - И мы тоже пришли к выводу, что все дело в пространстве. Мы своими частыми полетами в гипер нарушили его целостность. Это для нас не новость. А вот об огромном пустом пространстве, где по словам мнемов происходит настройка фундаментальных физических констант - это интересно. Вот только как Вы с Сарбом хотите, используя эту информацию, подлатать наше пространство? Вы же не боги! Да и не думаю, что если это действительно так, как это говорят мнемы, Бог допустит Вас туда. Что Вы на это скажите, Андрей?
        Даже по прошествии нескольких часов, сидя в роскошном гостиничном номере, Андрей вновь почувствовал свою беспомощность перед этим вопросом. Это все равно, что с голыми руками без «броника» стоять во весь рост под шквальным огнем «чехов». Действительно, ну что Сарб или он может сделать? Да даже вся мощь кроков, чехов и фролов что может противопоставить распадающемуся пространству? Ведь это задача Бога! А венец природы, хоть он сам себя и обозвал так, пока, в лучшем случае, по сравнению с Богом, крышка от Его унитаза.
        - Пока не знаю, - ответил он тогда и понял, что на его просьбу отпустить Эльдиру и дать им возможность улететь втроем, фролы ответят отказом.
        Вот если бы он знал, как спасти пространство, тогда совсем другое дело. А так… Национальный герой? А перед законом все равны. Да и вообще. Спас планету? Молодец! Теперь дай другим поруководить на ней. Герои отдельно, чиновники отдельно. Закон.
        Как он и думал, ему отказали, отделавшись стандартной отговоркой: "Все решит суд".
        Нет, Андрею все больше и больше не нравилось пребывание на Матеи.
        "А если выступить по телевидению и попросить у фролов прощения за действия Эльдиры и снисхождения к ней? А ведь это было бы лучшим решением. Просящий за свою жену, за мать своего ребенка национальный герой. Наверняка можно было бы и гражданской войны избежать. А кто меня пустит в эфир? Уж точно не эти члены… Совета. А сторонники Эльдиры? А где их искать?"
        - Андрей, - неожиданно раздалось в гостиничном номере.
        Землянин встрепенулся, огляделся и замер. Прямо с телевизионной панели на стене на него смотрел, улыбаясь, Матрул ДарСарвол - бывший начальник Военно-Космической академии, где учился Андрей и с которым он так лихо спасал Главного Судью Руфи СакВока.
        "И которого Эльдира таки достала", - как-то отстраненно мелькнуло в голове Кедрова.
        - Узнаешь бывшего своего начальника?
        - Да… да, конечно, - сначала растерянно, а потом уже радостно выкрикнул Андрей.
        - У меня очень мало время. Номер, естественно, просматривается и прослушивается. Поэтому, если хочешь со мной встретиться, просто слушай.
        И тут же изображение в телевизоре исчезло. Секунда, другая и на экране во всем великолепии сотни миллионов цветов и оттенков бежал картазир - хищное фроловское животное, очень похожее на земного динозавра. Длинная шея, оканчивающаяся небольшой приплюснутой головкой. Огромный хвост, мах которого с легкостью ломает человеку ноги, при беге вытянут назад, помогая удерживать в равновесии массивное многотонное тело. Каразир бежит на задних, похожих на столбы, лапах, взрыхляя землю мощными длинными когтями. Чем это животное разительно отличается от земного динозавра, так это передними лапами. Они у него также сравнительно небольшие, по сравнению с задними, но они имеют обширные перепонки. Сильный взмах ими, в унисон мощный толчок задних лап и массивное тело взмывает в воздух, преодолевая таким семьдесят-восемьдесят метров. На картазире сидел всадник в ярком костюме и с номером на спине - шла трансляция с Праздника Любви - соревнования молодых холостых людей. Победители этого соревнования получали почетное право выбрать себе невест из числа девушек, присутствующих на этом празднике-соревновании.
        В другое время Андрей с удовольствием посмотрел бы на этот праздник, тем более, что именно на таком Празднике Любви его будущая жена Эльдира отвергла победителя соревнования - Суфи СакВока, сына тогдашнего Главного Судьи. Отвергла, воспользовавшись древним обычаем - если девушке не по нраву жених, она имеет право отказать ему, но только предварительно выиграв у него рукопашный поединок. Эльдира его выиграла, сбросив сына Судьи с помоста на землю, в пыль. А потом Кедров вместе с начальником академии ДарСарволом спасли его отца, Главного Судью Руфи СакВока.
        "Не успел, успели заблокировать передачу. Быстро работают ребята", - расстроенный Кедров выключил телевизор, что-либо смотреть по нему не было никакого желания.
        И в наступившей тишине мужчина тут же услышал какой-то легкий шум.
        "Поэтому, если хочешь со мной встретиться, просто слушай".
        Одним прыжком, будто снимая часового, Кедров оказался у огромного панорамного окна. Быстрым движением нажал кнопку, выключая затемнение - небольшой флайер, с полностью погашенными габаритными огнями висел в каких-то пяти метрах, едва не задевая лопастями стекло.
        В кабине пилота вспыхнул свет и мужчина, сидевший за штурвалом, махнул рукой, мол, залазь. Кедров лихорадочно осмотрел окно по периметру, но, похоже, в этом номере не предусматривалось его открытие. Мужчина хватил журнальный столик и с силой кинул в стекло. Как он и ожидал, столик рассыпался. Андрей понимал, что отсчет пошел на секунды. Наверняка спецслужбы уже засекли флайер у его окна и вот-вот предпримут контрмеры.
        "Такое стекло только с тяжелого пулемета можно разнести. Эх, ДШК сюда бы. Я бы им показал…", - что он бы показал, спецназовец ГРУ не додумал, просто пришло решение проблемы.
        Подскочив к окну, он показал пилоту недвусмысленный жест - вращающийся указательный палец бьет по ладони руки. Потом этим же пальцем Андрей ткнул в стекло.
        Пилот кивнул, что понял и бросил флайер в вираж. Кедров едва успел отскочить, как лопасть из сверхпрочного пласитика на скорости триста метров в секунду рубанула по окну. Не обращая внимания на сыплющийся град осколков стекла, Андрей подбежал к проему. Внизу, под ним площадь была ярко залита светом. Бегали какие-то люди, слышен был вой сирен.
        Флайер быстро совершив крутой разворот, вновь приблизился к окну. Из его люка выпал трос.
        "О, мама мия, сороковой этаж, сто пятьдесят метров высоты, - Кедров отошел на два шага, разбежался и с криком: "Вашу мать" бросился головой вперед.
        Наверное еще никогда так крепко спецназовец не хватался за канат. Ладони будто опалило огнем. Андрей рефлексным движением обвил канат руками, помогая ободранным в кровь рукам. Легкий толчок и Кедров почувствовал, как вместе с канатом он поднимается к флайеру.
        И тут же летательный аппарат неожиданно в крутом пике устремился вниз. Мощный порыв ветра хлестнул по лицу, забивая дыхание. Мужчина посмотрел вниз - земля стремительно приближалась.
        - А-а-а! - нет, спецназовец орал не от страха, этим воплем он подхлестывал свой организм, выжимая из надпочечников сверхположенные миллиграммы адреналина, превращающиеся в дополнительные килограммы усилий мускулов.
        Кедров орал и, преодолевая бьющий в него ураган, еще сильнее запутывался в канат, понимая, что если пилот не сумасшедший самоубийца, то после крутого пике, последует крутой подъем с неизбежной, стягивающей его с каната, перегрузкой.
        Флайер вышел из пике в трех метрах от земли. И если бы не работающая на нем лебедка, втягивающая канат с болтающимся на нем человеком внутрь фюзеляжа, то Андрей наверняка «поцеловал» бы бетонное покрытие площади. А так его ноги только мелькнули в метре от «гостеприимного» бетона.
        Пилот бросил машину вдоль улицы. Под Кедровым с калейдоскопической быстротой мелькали машины, люди. Он только молил бога, чтобы внизу не оказалось высокого препятствия. Удар об него на скорости триста километров в час не выдержал бы даже крепкий костяк спецназовца. Но вот, наконец, и долгожданный люк. Нещадно треплющий Андрея ураганный ветер резко стих, словно обрезало.
        "Господи, у меня что, на роду написано каждый божий день или бежать с автоматом чуть ли ни к черту на кулички, или куда-то нырять в гипер на звездолете? Причем в этом случае к черту на кулички по сравнению с этим «куда-то» - просто прогулка к собственному туалету. Или вот так, прыгать с высоты сто пятьдесят метров, а потом болтаться на канате под флайером? Ничего, кого боги любят, тому посылают большие испытания, - землянину вспомнилась чья-то пословица. - Наверное, чтобы удостоверится, что этот парень достоин их божественной любви", - добавил он от себя.
        Флайер нещадно бросало из сторону в сторону.
        "Очевидно пилот пытается уйти от преследования", - Кедров попытался разжать руки, чтобы отпустить канат… и не смог.
        Он смотрел на них, красных от стегавшего по ним ураганного ветра, с проступившей сквозь пальцы кровью и не мог разжать. На уровне подсознания был поставлен мощный барьер, категорический приказ: "Держать!" и теперь любые мысленные команды разбивались об этот барьер, как волны расшибаются о волнорез.
        "Вот это и называется мертвой хваткой. Мертвая хватка для того, чтобы выжить", - флайер резко бросило в сторону и Андрей с такой силой припечатался о борт, что потерял сознание…
        Яркий свет проник в сознание одновременно с фразой:
        - Он в сознании.
        Какие-то яркие и темные пятна мелькали перед глазами, мелькали и били по лицу, при этом все время повторяли:
        - Андрей, Андрей.
        Удар, еще удар и мозг, словно калейдоскоп, которого потрусили, наконец, сложил картинку. Над землянином, наклонившись, стоял Матрул ДарСарвол и хлестал по щекам.
        - Хватит, а то могу и ответить.
        - Ну, наконец-то!
        Через пятнадцать минут Андрей Кедров сидел точно в таком же кресле, что и час назад в гостинице и точно также смотрел на своего бывшего начальника Матрула ДарСарвола. Только на этот раз тот был не на экране телевизора, а сидел точно в таком же кресле напротив.
        - Ты уж извини, Андрей, что так неуклюже тебя вытащили из гостиницы, но особого времени на подготовку не было, да и не профессионалы мы в таких делах.
        Кедров молча пожал плечами. Сейчас, когда цейтнот прошел и появилось время спокойно подумать, он никак не мог ответить себе на единственный вопрос - зачем он все это сделал? Теперь, после случившегося, просить у Верховного Совета Достойных отпустить Эльдиру не получится. Он даже с сыном теперь не может видеться. Да, он хотел встретиться со сторонниками Эльдиры, но не так же! Для того, чтобы взять чашку, чтобы выпить воды совсем не обязательно срывать со стены шкаф, в котором она стоит. А он сейчас поступил именно так. И еще не факт, что он встретился с приверженцами Эльдиры. По крайней мере почти три года назад Матрул ДарСарвол вместе с ним воевал против нее.
        - Ты жалеешь, что так поступил? - фрол угадал мысли землянина.
        - Сначала я прилетел сюда, чтобы увидеть сына… ну и Эльдиру. Когда я узнал, что с ней произошло, моим единственным желанием было вытащить ее из тюрьмы и вместе с сыном убраться отсюда.
        - А мы думали, что ты прилетел сюда, чтобы предложить фролам вместе с кроками решить проблему взбесившегося пространства.
        - Откуда ты знаешь, что я занимаюсь этой проблемой? - Андрей удивленно посмотрел на собеседника.
        - Ты же говорил о ней на Совете Достойных? Говорил. А если так, то и мы об этом знаем.
        - Кто это мы?
        - Мы, - усмехнулся фрол, - это сторонники твоей жены.
        - Ты сторонник моей жены? - Кедров с еще большим удивлением посмотрел на ДарСарвола. - Ты же три года назад воевал против нее!
        - Я воевал не против нее, а я воевал против раскола общества, ведущего к гражданской войне.
        - Воевал против войны. Забавно.
        - Это не забавно, а страшно, когда фрол идет против фрола, когда фрол убивает фрола, - лицо ДарСарвола сразу стало жестким. - И именно поэтому я сейчас на стороне твоей жены. Чтобы вновь не было раскола.
        - Но ведь она убила Руфи СакВока!
        Лицо фрола неожиданно расплылось в улыбке:
        - Кто муж Эльдиры, ты или я? Кто ее должен защищать?
        Мужчины посмотрели друг на друга и расхохотались.
        - А ты зверь, Кедров! Чтобы вытащить тебя из флайера пришлось бластером отрезать кусок каната. Так с этим куском тебя и вытащили.
        Андрей посмотрел на свои забинтованные кисти рук.
        - Меня в детстве, в деревне, а потом и в институте воздушно-десантных войск называли волком.
        - Они тебе, Андрей, не льстили.
        И вновь мужчины дружно рассмеялись.
        - Значит так, Кедров, - лицо фроловского офицера вновь стало жестким, - мы вытащим Эльдиру из тюрьмы. Это и в моих и в твоих интересах. И ты ее заберешь с собой. Добровольно покидающая Матею Эльдира вместе со своим мужем - национальным героем, это одно. А суд и осуждение Эльдиры ДарВул, дочери легендарного Командора и жены легендарного мужа, это совсем другое. Это гражданская война. Да, она убила Рукфи СакВока. И при других обстоятельствах, она за это должна была бы отвечать. Но сейчас осуждение Эльдиры - это гражданская война. У нас есть пословица: "Лучше зажарить цыпленка, но сохранить курицу".
        - А у нас - из двух зол выбирают меньшее.
        Не сговариваясь, мужчины фроловским жестом доверия и приветствия похлопали друг друга по правому плечу, а потом уже аналогичным земным жестом пожали друг другу руки.
        - До твоего прилета я ломал себе голову над дилеммой. С одной стороны, как не крути, Эльдира - преступница. С другой, ее осуждение - гражданская война. С твоим прилетом все замечательно разрешается. Ты просто заберешь Эльдиру с собой.
        - Если она захочет, - тихо промолвил Андрей.
        - А ей деваться будет некуда!
        - Ты не знаешь Эльдиры, - еще тише проговорил ее муж.
        - По-моему, наш национальный герой облегчил нам задачу, - Глава Верховного Совета Достойных, прищурившись, смотрел на своего собеседника, Главного Полицейского Ватрула СакКартока.
        - Сторонники Эльдиры ДарВул облегчили задачу, - уточнил Главный Полицейский. - Неслыханное дело, похитили национального героя. Этим они себя поставили вне закона.
        - Да, Вы правы, уважаемый СакКарток. Кедрова похитили. И любые действия, совершаемые якобы от его имени, являются противоправными.
        - И если даже Кедров сам где-нибудь выступит! Современные психотропные и наркотические препараты что угодно могут сделать с любым человеком.
        - Но как высшая законная власть мы обязаны приложить максимум усилий для освобождения Андрея Кедрова, - Глава Совета СакПартрока, вновь прищурившись, смотрел на своего собеседника.
        - Безусловно! Будут предприняты все возможные меры. А так как люди, осуществившие столь неслыханный поступок, этим поставили себя вне закона, то и меры против них будут максимально жестокими.
        - Это я и хотел от Вас услышать, уважаемый СакКарток, - Глава Совета поднялся, давая понять, что встреча окончена.
        Поднялся и Главный Полицейский. Уже у двери кабинета он услышал последнее пожелание СакПартрока.
        - Ваши люди должны действовать решительно. И если даже сторонники ДарВул будут шантажировать их, угрожая уничтожить Кедрова, это не должно их остановить. Люди, совершившее такое неслыханное и оскорбительное для нации преступление, в любом случае слово свое не сдержат. Вы меня поняли, уважаемый СакКарток?
        - Да, конечно, - Главный Полицейский вышел из главного кабинета страны.
        - Нет, ты точно сумасшедший, - женщина порывисто крепко обняла мужчину за шею, изо всех сил прижимая к себе.
        - Мы сумасшедшие, Весса, мы, - прохрипел-простонал Сарб, сливаясь с женщиной в единое целое.
        - Да, мы, мы, сумасшедшие, мы, мы, мы…, - и на каждое «мы», словно в благодарность она ощущала сильный толчок снизу, - мы, мы, мы, мы… а-а-а! - волна оргазма смела всю осмысленность с человеческих звуков, превратив их в первородный крик.
        Действительность протиснулась в мозг гулом работающей системы вентиляции. Сарб и Весса находились в вентиляционной, откуда по коробам воздух подавался в многочисленные помещения института проблем гиперпространственных перемещений. Это было единственное приемлемое помещение, не имеющее камер наблюдения, и где мужчина и женщина могли не только разговаривать.
        - Локки, мы должны прекратить такие встречи. Если Харк узнает, то мы оба отправимся на Гамед, - женщина щекой прижалась к груди мужчины. - А ты знаешь, наш секрет очень легко узнать.
        - Если хочешь, можем прекратить.
        - Я не хочу, - Весса вздохнула и поцеловала мужскую грудь, - но надо. Харк и так на меня, по-моему, смотрит подозрительно. Снова расспрашивал, что ты мне показал, когда неожиданно утянул на крышу института.
        - А ты что ответила?
        - Сказала, что показал боевой лазер. Мол, только сила делает наше государство могущественным. А без решения проблемы «М» ни о каком могуществе и речи быть не может. А чтобы решить проблему «М» надо отпустить этого Кедрова к фролам. Ну и так далее.
        - Поверил в боевой лазер?
        - Отпустил же этого чела.
        - А ты поверила в мой боевой лазер?
        - Твой? - женщина сначала недоуменно взглянула на мужчину, а потом, поняв, что Сарб имел в виду, расхохоталась, - поверила, поверила! - и ласкающе провела рукой по причине смеха. - Но боеготовность надо подтверждать!
        - Это безусловно!
        И вновь два ритма начали сливаться в один, с каждой пульсацией все ближе и ближе подбирающихся к резонансу. И взметнулась амплитуда достигая высшей точки наслаждения…
        - Знаешь, Блестящая, когда я вот так с тобой… то я ощущаю себя властелином, готовым горы свернуть.
        - Еще бы! Как-никак трахаешь любовницу Президента Содружества Свободных Планет! Только ты, милый, не горы, ты проблему «М» сверни.
        - Сверну, сверну, куда она денется. Надо же Блестящую подсадить на президентское кресло.
        - О, Локки…
        И утопая в волнах женских ласк, поднимающихся с низа живота, Сарб успел подумать: "Если бы еще и Кедров ощущал себя властелином. Без такого чувства проблему «М» не решишь. Может жена ему в этом поможет? Говорят, роскошная женщина - красивая и власть любит… как Весса. А женщина должна любить не власть, а мужчину, помогая ему добыть эту власть. Пусть помогают…", - и мужчина, протянув руки, запустил их в роскошные женские волосы на затылке и долго их гладил и прижимал прелестную умную и одновременно глупенькую женскую головку к своему телу, постанывая от наслаждения.
        - Я так и думал, они отказали, - Андрей Кедров положил телефон на стол.
        - Что ж, мы честно пытались использовать все возможные способы мирного решения вопроса, - Матрул ДарСарвол, казалось, был рад, что Верховный Совет Достойных отказал Кедрову выдать его жену, под его честное слово, с обещанием, что Эльдира навсегда покинет Матею. Отказал он ему и в выступлении по телевидению. - Теперь остается только решить, что мы будем делать. Вариантов три. Первый, попытаться отбить Эльдиру. Второй - захватить в заложники какого-нибудь высокопоставленного чиновника и потребовать освобождения Эльдиры. Третий - захватить телевизионный центр и выступить с обращением к народу.
        - Я против первого варианта, - тут же сказал Андрей. - Как только мы начнем атаку на тюрьму, Эльдиру тут же убьют, а все спишут на нас.
        - Я согласен с Андреем, - прогудел со своего места командор второго ранга Пасул СакНорвок. - Я бы на их месте тоже так поступил. Они только и ждут этого хода от нас. И второй вариант тоже не годится, - тут же продолжил он. - Какие-то шансы на сговорчивость Совета Достойных мы имеем в случае захвата Главы Совета СакПартрока. И то я думаю, что его легко сдадут. Желающих занять его место в избытке. Про остальных и говорить не стоит. Ради любого из них Эльдиру не выпустят. А захватить живым Главу Совета… это еще сложнее, чем отбить живой Эльдиру.
        - Еще у кого какие мнения будут? - Матрул ДарСарвол обвел взглядом присутствующих.
        Еще шесть находящихся в комнате фролов промолчали.
        - Значит третий вариант - захват телевизионного центра, - подытожил ДарСарвол.
        - Одновременно надо захватывать и Центр управления спутниками, - снова прогудел СакНорвок. - Иначе мы сможем транслировать передачу в радиусе пятисот километров, не больше.
        - А хватит сил? - с сомнением покачал головой Кармир СакНартук.
        Андрей хорошо знал этого фрола еще по учебе в Военно-космической академии. Кармир СакНартук был заместителем Матрула ДарСарвола и отвечал за учебный процесс в академии.
        - А иначе нет смысла начинать всю эту заваруху, - бас СакНорвока опять, казалось, заполнил все помещение. - В крайнем случае, Центр можно уничтожить. Уничтожить - это не захватывать, сил надо намного меньше.
        - А запасные пункты управления? Если мы захватываем Центр, то мы сможем блокировать их работу, а так они смогут выключить ретрансляционные спутники, - не сдавался бывший заместитель ДарСарвола.
        - Сразу все не выключат. Пока будут запрашивать Центр, пока будут получать коды доступа, минут десять, а то и пятнадцать пройдет. А нам больше и не требуется.
        - Пасул прав. В крайнем случае, Центр уничтожим. Ему это и поручим, - прервал спор ДарСарвол. - и, улыбаясь, добавил. - В крайнем случае, Соловей-разбойник просто заглушит их своим криком.
        Все заулыбались. Командир эсминца, командор второй степени Пасул СакНорвок был своеобразной легендой фроловского Военно-Космического Флота. Природа не поскупилась ни на его плоть в общем, ни на голосовые связки в частности. Кто-то бросил про него шутку, что на каждый килограмм Пасула приходится один децибел его голоса. Сто тридцать килограмм - сто тридцать децибел - звук, издаваемый ракетным двигателем. Остается непреложным фактом то, что уже будучи командиром эсминца, в горячке боя он так гаркнул на своего второго пилота, что бедняга потом полгода лечился, восстанавливая слух для левого уха. А после этого боя, с досады, что он не смог завалить крока, он так вскочил со своего кресла, что у того что-то там внутри отчетливо хрустнуло. Кресло было стандартное, рассчитанное на обычного, среднего шестидесятикилограммового фрола. Если до этого боя его называли просто соловьем, то после - соловьем-разбойником.
        - Что ж, теперь надо приступить к конкретной проработке деталей. Времени для подготовки пять дней. Мы должны выступить в день начала суда над Эльдирой.
        А Андрея Кедрова никак не покидало чувство нереальности всего происходящего. Он почему-то никак не мог принять того, что он уже часть заговора. Он будто смотрел на все это со стороны, как в детстве смотрел фильм о декабристах. Тогда это ему казалось каким-то ненастоящим, бутафорным, включая виселицу-перекладину с пятью петлями.
        "Нас вешать не будут. У фролов это не принято. Нас просто перережут лазерами. Или в бою или перед стенкой. И зачем я тут? - очевидно и у декабристов многие задавали себе этот вопрос, стоя под картечью на Сенатской площади. - Неужели ради той, кто меня предала, стоит рискнуть жизнью? Чтобы сыну вернуть мать? А у меня на Земле есть Камилла, которая ждет от меня ребенка. Так зачем я здесь?" - человек задавал себе этот вопрос и не мог на него ответить.
        Лишь подсознание, которое часто любит рядиться в одежду интуиции или внутреннего голоса властно и непреклонно говорило: "Надо!"
        "Надо так надо, лишь бы потом этот внутренний голос не сказал как в анекдоте тому белому, пойманному индейцами: "А вот это уже п…ец", - Андрей не удержался и громко усмехнулся.
        - Меня тоже смешит мысль, что они Эльдиру будут судить.
        - Да я не о том, Матрул. Просто я задумался, как определить грань, отделяющую смелые поступки от безумных.
        В десяти миллионах километрах от Матеи, вместе с ней вокруг Альтии вращался ничем не примечательный астероид, числившийся в реестре астероидов пояса Арбкзира под номером 25086734 - крупная каменная глыба двадцать пятого слоя астероидного пояса. С его поверхности Матея была видна как яркая звездочка третьей звездной величины. Миллионы лет этот астероид несся между своей звездой Альтией и Матеей, будто защищая единственную планету фролов. Впрочем, почему будто? Вот уже более сотни лет, с тех пор, как кроки, челы и фролы освоили технологию гиперпространственных перемещений, этот астероид вместе с миллионами своих коллег-астероидов исполнял роль щита, надежно ограждая планету фролов от проникновения вражеских кроковских звездолетов. И исполнял бы эту роль и дальше. Что может произойти с простой каменной глыбой, неизменно несущийся по своей орбите в соответствии со строгими законами небесной механики?
        Микроскопическое гиперокно, зародившееся на окраине астероидного пояса и уничтожившее астероид 50456087, все глубже и глубже погружалось в астероидную кашу. На своем пути оно изредка встречала пыль и мелкие камушки. Встреча представителей этого мира с миниатюрным монстром чужого, чуждого мира всегда заканчивалась фатально для них. Часть их вещества, непосредственно соприкоснувшаяся с гиперокном, проваливалась в гиперпространство, а все, что оставалось в этом мире, дробилось и расшвыривалось возникающими внутренними напряжениями и ударной волной виртуальных частиц.
        Монстр чужого мира, напитавшись энергией, увеличивался в размерах и еще быстрее погружался в астероидный пояс. Свидетель этих маленьких космических трагедий - рентгеновское излучение, возникающее вследствие резкого торможения и распада виртуальных частиц, было слишком слабо, чтобы быть замеченным с Матеи или с астероидных баз противокосмической обороны. Но гиперпространственный монстр все рос и рос…
        Законы небесной механики строги и они точно определили, что до встречи гиперокна с астероидом 25086734 осталось сто двадцать часов, десять минут и тридцать шесть секунд или пять суток.
        Это человеческие события можно отложить, перенести. Можно задержать вылет самолета или перенести день свадьбы. Можно, при необходимости, даже изменить дату похорон, не говоря уже об изменении даты суда. Но над космическими событиями человек не властен. Рандеву гиперокна и астероида состоится через пять суток.
        Пять суток, остававшихся до суда, промелькнули как один день - слишком многое надо было успеть сделать: подготовить необходимое оборудование и вооружение, проинструктировать людей, а главное, составить толковый план действий, учитывающий всевозможные ситуации, которые могли возникнуть в этом непростом деле - вооруженном выступлении против власти.
        Выступать было решено, как только начнется прямая трансляция начала судебного процесса над бывшей Главой Совета национального спасения Эльдирой ДарВул, "обвиняющейся в умышленном убийстве Главы Верховного совета Достойных Руфи СакВока, двадцати пяти фроловских офицеров, членов крейсера «Иргуни» и астероидной противокосмической базы номер шестьдесят девять, уничтожении самой базы и крейсера, а также отдаче незаконного приказа об отправки отряда фроловских звездолетов к кроковской планете Кардур, что повлекло неоправданно высокие потери среди них" - так было напечатано во всех газетах и передано по всем телеканалам.
        Тактика нападения на крупнейший телецентр страны уже использовалась, правда только один раз, когда Андрей Кедров вместе с Матрулом ДарВулом на тяжелом десантом боте ворвались в здание Верховного Совета Достойных и сумели освободить Руфи СакВока.
        Но тут одним ботом не обойдешься - слишком многочисленной была охрана телецентра. После долгих прикидок и споров было решено атаковать телецентр тремя ботами. Десантная группа одного бота будет непосредственно захватывать студию, из которой будет вестись трансляция, а потом охранять ее, пока будет выступать Кедров. Вторая группа десантируется на первом этаже, и будет блокировать доступ в телецентр силовых структур, которые попытаются помочь охране телецентра. В третьей группе будет находиться Андрей Кедров, Матрул ДарСарвол и резерв десантников, которые при необходимости будут посылаться на помощь первой или второй группе.
        Синхронно с захватом телецентра будет осуществлено уничтожение Центра управления спутниками. Этим будут заниматься люди Пасула СакНорвока - Соловья-разбойника.
        Три десантных бота обеспечивал командор первой степени Гаргул СарМорвин, директор центрального ремонтного завода космической техники. Людей собирали с миру по нитке. Если командир космического корабля симпатизировал бывшей Главе Совета национального спасения, то он отпускал человека в увольнение. Если нет, то у человека неожиданно возникали неотложные семейные обстоятельства - близкий родственник попадал в аварию и находился при смерти, а то и вовсе погибал и срочно надо было лететь домой. Соответствующая телеграмма с Матеи прилагалась. Участие в операции было строго на добровольной основе.
        Дежурная смена астероидной базы противокосмической обороны номер пятьдесят девять откровенно скучала. Успокаивающим зеленым огнем горели многочисленные индикаторы, тишину нарушало лишь легкое мерное гудение систему жизнеобеспечения. Благодать!
        "С тех пор, как взбесилось это чертово гиперпространство, вокруг Матеи стало намного спокойней. Кроки даже перестали посылать разведывательные капсулы для прощупывания нашей системы обороны, - начальник дежурное смены, командор третьей ступени Руфи СакБрун, вольготно развалившись в кресле, полуприкрытыми глазами смотрел на панель управления. - А может оно и лучше, что с пространством такая катавасия происходит? Теперь можно будет спокойно работать, не посматривая постоянно тревожно в небо, не сыплются ли на голову кроковские десантные боты или термоядерные боеголовки. И не вздрагивать постоянно при каждом громком звуке, принимая его за вой сирен предупреждения космической атаки", - фроловский офицер потянулся в кресле.
        - Ну что, Ватрул, всегда была бы такая служба? - обратился он к сменному оператору.
        - Еще месяц такой службы и начнут сокращать количество баз. Ты же знаешь наших чиновников, вечно стонут, что расходы на нас огромные.
        "А ведь действительно могут сократить. И что тогда? Выслуга, льготный стаж, повышенная пенсия, все насмарку?" - начальник смены не успел дорисовать себе мрачную картину мирной фроловской жизни.
        Резкий вой сирены датчика целостности пространства вспорол безмятежную тишину.
        "Ну вот и домечтался о мирной жизни! - в радостном возбуждении Руфи СакБрун профессиональном, все охватывающим взглядом посмотрел на экран монитора. - Так, пятнадцатый сектор, удаление - сто восемьдесят тысяч километров… что за черт!"
        - Не определяется класс звездолета! - крикнул оператор Ватрул ДарНоргол.
        - Вижу, - начальник смены молниеносно стукнул по нескольким клавишам, выводя себе на монитор показания локатора и телескопа. - Ничего не понимаю…
        Оптический телескоп ничего не показывал. Нет, на экране светились звезды, были видны в лучах Альтии несколько астероидов. Но не было главного - яркой, из-за работающего маршевого ракетного двигателя, точки звездолета, да еще услужливо обозначенной компьютером зеленым кружком.
        Локатор показал еще более странную картину - около точки появления гиперокна он
«увидел» множество мелких объектов. Быстрый взгляд в низ экрана монитора и СакБрун с удивлением прочел, что компьютер базы квалифицирует эти объекты, как каменные глыбы неправильной формы. Да и не взвыла сирена, предупреждающая о включении боевой циклограммы подготовки лазерных установок к стрельбе.
        - Ватрул, ты что-нибудь понимаешь?
        - Кажется… да… - оператор лихорадочно нажимал какие-то клавиши.
        - Что ты делаешь?
        - Секунду… вот, я так и думал.
        - О, Великий Мортон! Да объяснишь ты, в конце концов!
        - Командир, координаты гиперокна точно соответствуют координатам астероида
25086734.
        - Ты хочешь сказать, что эти каменные глыбы - это его осколки?
        - Да.
        - А как такое может быть? - начальник смены вопросительно смотрел на своего подчиненного. - Как может появиться гиперокно без звездолета?
        - Так, как они появились около Кардура. Нам же присылали отчет о том рейде.
        - О, Великий Мортон. Значит около нашей планеты появилось такое же незакрывающееся гиперокно… Надо вызывать начальника базы.
        Начальник базы, командор второй степени Кармир ДарВартурок со смятым сном лицом хмуро выслушал доклад начальника смены.
        - Если гиперокно постоянно открыто, от него постоянно должно идти рентгеновское излучение. Вы проверяли?
        - Только что. Датчики его не улавливают.
        - Оно может быть небольших размеров, и излучение от него тогда не будет улавливаться датчиками, тихо сказал оператор Ватрул ДарНоргол. - Надо туда слетать, - еще тише добавил он. - Каких-то сто восемьдесят тысяч километров. Меньше световой секунды.
        - Хорошо. Пока не будем докладывать на Матею и подымать панику. Ватрул, бери второй бот и давай туда… Только поосторожней. Смотри не налети на него.
        - Есть.
        Через пятнадцать минут на пульте управления вспыхнула синяя индикаторная лампа - бот номер два покинул ангар.
        - А еще через пять минут командир противоракетной базы номер пятьдесят девять понял, что все испытания, которые выпадали на долю фролов, были лишь легкими десантными ботами. Сейчас же на них пер тяжелый крейсер - командор четвертой степени Ватрул ДарНоргол зафиксировал рентгеновское излучение. И источник этого излучения со скоростью полтора километра в секунду двигался по направлению к Матеи.
        - Срочно связь с Центром противокосмической обороны, - прохрипел начальник базы.
        - И вот, наконец, в зал суда вводят главного фигуранта этого громкого дела, бывшую Главу уже ныне не существующего Совета национального спасения, - телевизионный ведущий сделал паузу и торжественно произнес, - Эльдиру ДарВул!
        С экрана телевизора на Андрея смотрело лицо его жены - осунувшееся, с темными кругами под глазами. Эльдира, шла, ни на кого не глядя, с высоко поднятой головой. Словно почувствовав его взгляд, она чуть повернула голову в сторону телекамеры, и землянин увидел, хорошо знакомый властный, гневный взгляд сверкающих глаз.
        - Старт! - и три бота, сверкнув выхлопами маршевых двигателей, ринулись ввысь.
        Прыгнув на пять метров вверх, они, подчиняясь приказам бортовых компьютеров, перешли в стремительный горизонтальный полет. Счет пошел на минуты. До цели сто пятьдесят километров. Сейчас система противокосмической обороны обнаружит невесть откуда взявшиеся три скоростные цели, держащие курс несколько севернее здания Верховного Совета Достойных. Тут же последует автоматический запрос на опознавание. И бортовые компьютеры десантных ботов с удовольствием скормят своим наземным коллегам информацию: «Свой». На обнаружение и опрос уйдет двадцать пять секунд.
        Так и есть. На пульте управления мигнула синяя лампа - компьютер сигнализировал, что задействовал систему «Свой-чужой». Андрей почувствовал, что бот легко тряхнуло
        - преодолен звуковой барьер. Глотая километры, оставляя за собой выбитые стекла в домах и автомобилях, десантные боты неслись вперед.
        Еще с полминуты операторы Центра противокосмической обороны будут переваривать полученную информацию, прежде чем зададут неприятный вопрос: "Кто такие?"
        Тут же уйдет ответ: "Выполняется тестовый полет после ремонта в соответствии с утвержденным графиком полетов".
        Скорость два маха. Расстояние до цели - сто километров.
        Еще полминуты на земле будут лихорадочно перетряхивать базы данных, еще раз убеждаясь, что никакого разрешения на полет этих трех десантных ботов нет.
        - Разрешение на Ваш полет отсутствует. Приказываю немедленно осуществить посадку! В противном случае вы будете уничтожены!
        Счас, разбежались! Скорость - три маха. Расстояние до цели - семьдесят километров. Три пилота одновременно нажали на кнопки, отдавая бортовым компьютерам новое задание - довернуть боты на цель. Маскироваться больше не было необходимости. Людей в ботах с силой прижало к креслам. Пятнадцатикратная перегрузка!
        "Будто в гипер прыгаем", - мелькнуло в голове Андрея.
        Скорость - четыре маха. Расстояние до цели - сорок километров. И снова на людей навалилась перегрузка - боты начали маневрирование, вписываясь в улицы мегаполиса, проскакивая между небоскребами, надежно защищающие их от разящих выпадов наземных станций противокосмической обороны.
        Удар, скрежет, бот, в котором находился Андрей Кедров, резко бросило в сторону. От возникших чудовищных перегрузок поплыли круги перед глазами.
        - Итак, господа, я изложил вам план операции, - командор второй степени Пасул СакНорвок обвел всех присутствующих в кают-компании членов экипажа эсминца
«Верный». - Кто не желает в нем участвовать, могут покинуть эсминец на десантном боте. Кто желает это сделать, прошу встать.
        В кают-компании повисла гнетущая тишина.
        - Господин командир, это измена! - воскликнул дежурный пилот, командор третьей степени Марфи СакВонрус. - Я также как и Вы симпатизирую Элдьдиры ДарВул, но разрушать Центр управления спутниками - это играть на руку крокам!
        - Кто еще хочет что-то сказать.
        - Я поддерживаю Марфи, - закричал начальник дежурной смены Варзарул СакПартил. - Это измена! Мы не будем убивать своих же братьев в Центре управления спутниками!
        - Лично ты не будешь, - спокойно проговорил командир эсминца. - Ты улетишь на десантном боте.
        - Я и тебе это не позволю, изменник! - СакПартил выхватил свой бластер и навел на своего командира. - Как изменника, объявляю Вас арестованным.
        - Так, кто еще, кроме этих двоих не хочет участвовать в операции? - не обращая внимания на наведенный на него бластер, проговорил СакНорвок.
        В наступившей тишине отчетливо был слышен сухой щелчок конденсатора, инициирующий боевой разряд бластера. Но вспышки не последовало.
        - Все личное оружие по моему указанию разряжено, - голос командира эсминца был все также спокоен. - Повторяю, кто не хочет принимать участия в операции, прошу подняться. Вам будет обеспечен беспрепятственный отлет на десантном боте.
        Один за другим стали подниматься люди. Один, второй, третий, четвертый…
        - Итак, восемь членов экипажа и пятнадцать членов десантной группы. Итого - двадцать два человека. Остается десять человек, - СакНорвок на мгновение задумался. - У нас имеется два десантных бота, каждый вместимостью в шестнадцать человек. Один десантный бот нам будет нужен. Как вы понимаете, без него мы не обойдемся. Таким образом, - спокойный, даже какой-то благодушный бас Соловья-разбойника мгновенно стал напоминать грозный, оглушающий рык, - шесть человек из несогласных участвовать в операции должны будут остаться на борту эсминца, участвовать в операции и покинуть корабль вместе с нами! Другого выхода нет! Вы сами определитесь, кто остается с нами или мне придется, как командиру корабля, назначить их? Даю вам на раздумье пять минут. Время пошло!
        Фроловские офицеры, приученные за годы суровой и опасной службы к дисциплине и быстрому принятию решений, посовещавшись, определились с выбором.
        - В незаконную операцию с Вами пойдут я и еще пять этих офицеров, - начальник дежурной смены Варзарул СакПартил кивнул на стоящих рядом с ним фролов, сверля своего пока еще командира ненавидящим взглядом. - Только участвовать мы в ней не будем. Только как статисты.
        СакНорвок лишь усмехнулся и кивнул головой.
        - Оставшиеся шестнадцать человек могут занять десантный бот номер один, - тут же отдал он распоряжение. Мы сами вас отстыкуем от эсминца перед самым уходом в гипер. Учтите, система связи вашего бота выведена из строя. Так что предупредить вы никого не сможете… как и подать сигнал бедствия. Так что пилотируйте бот аккуратно. Если что, к Вам на помощь никто не придет. Удачи.
        Через десять минут командор второй степени СакНорвок сидел уже в командирском кресле в рубке управления эсминца.
        - Включить циклограмму подготовки к гиперпереходу!
        - Есть включить циклограмму подготовки к гиперпереходу.
        Бортовой компьютер «Верного» привычно стал дирижировать гигантскими потоками энергии, готовясь вбросить корабль и находящихся в нем людей в преисподнюю.
        - Представьтесь, пожалуйста.
        - Эльдира ДарВул, Глава Совета национального спасения.
        - Бывший Глава уже упраздненного Совета, - уточнил судья.
        - Время покажет, кто бывший и что упразднено, - гордо вскинув голову, ответила молодая женщина.
        Оператор одной из наземных станций противокосмической обороны, ни смотря, что компьютер давал тридцати процентную вероятность попадания, рискнул и послал сметающий все тысячемегаваттный лазерный луч по боту, в котором находился Андрей Кедров. Тот проскочил расчетную точку встречу на десятую секунды раньше, чем несущейся на него со скоростью света огромный пакет энергии.
        Одна десятая секунда - это для двух с половиной махов, до которых компьютер десантного бота замедлил его скорость, восемьдесят метров. Миллионы джоулей энергии огненным смерчем ударили по зданию, рядом с которым в этот момент пролетали Андрей и еще пятнадцать фролов. Оплавленные куски стекла и бетона шрапнелью стегнули по боту, сбивая его с курса, бросая на сталь и бетон тысячетонных небоскребов.
        Лишь электроника, с ее триллионами вычислений в секунду, смогла отреагировать на такое воздействие. Мгновенно подняв закрылки на одном крыле и опустив на другом, повернув на пятнадцать градусов вектор тяги маршевого двигателя и включив левый двигатель коррекции, бортовому компьютеру удалось избежать фатального столкновения. В крутом вираже, чиркнув одним крылом по зданию и обдав его факелом пламени, бьющего из маршевого двигателя, десантный бот скользнул рядом с железобетонной преградой.
        Молниеносно перебрасывая закрылки и вектор тяги двигателя, электронный мозг быстро затухающей змейкой нес людей на скорости в два с половиной маха в коридоре между громадами небоскребов. До цели - десять километров - пятнадцать секунд полета. Даешь телецентр!
        Пространство около Матеи было фролами, что называется, исхожено вдоль и поперек. Поэтому бортовому компьютеру эсминца «Верный» не составило большого труда быстрым гиперпереходом проткнуть пространство и перебросить корабль со внутреннего пояса обороны Матеи, где он находился в составе первой флотилии, непосредственно на орбиту планеты.
        - Свободным членам экипажа занять десантный бот номер два, - разнеслось по отсекам корабля. До спуска тридцать секунд.
        Все фролы, кроме тех, кто сидел в рубке управления, кинулись к боту номер два. Один за другим мужчины ныряли в распахнутый люк летательного аппарата.

… Двадцать восемь, двадцать девять, тридцать.
        - Отстрелить бот номер один!
        Сверкнуло пламя и пороховой аккумулятор давления, установленный в днище десантого бота, вышвырнул его из эсминца в космос. И тут же компьютер «Верного» подал еще команду. Сверкнуло пламя из дюз маршевого двигателя и эсминец, словно споткнувшись об невидимое препятствие, устремился вниз, к Матеи.
        Когда Андрей Кедров и Матрул ДарСарвол три года назад атаковали здание Верховного Совета Достойных на почти таком же десантном боте, они не знали его внутреннее устройство, и поэтому им приходилось полагаться только на свою сообразительность и реакцию. Сейчас все было по-другому. План здания телецентра был тщательно проанализирован компьютером с точки зрения возможности приземления на конкретных этажах десантных ботов и, исходя из этого, в память их бортовых компьютеров были введены конкретные программы действий - на какой секунде и на сколько сбросить тягу маршевых ракетных двигателей, когда включить двигатели торможения, когда и на сколько выдвинуть закрылки, когда включать двигатели коррекции и так далее.
        - Уважаемые телезрители. У нас срочное сообщение, - лицо телеведущего было встревоженным. - К нам поступила информация, что здание телецентра, через которое ведется наша прямая трансляция из зала суда, вот-вот будет атаковано тремя неизвестными десантными ботами. Мотивы и личность нападающих устанавливается.
        Тремя огненными болидами десантные боты в мгновение ока пересекли площадь около телецентра и своими многотонными массами врезались в него. Первый бот ввалился просто через центральный вход здания в огромный вестибюль, сминая и сжигая все, находившееся в нем - декоративные колонны, другие элементы интерьера и людей: сотрудников телецентра, случайных посетителей и охрану. Едва бот ворвался в телецентр, на нем включились двигатели коррекции, которые быстро его развернули, секунда, другая и вот уже нос летательного аппарата надежно закупорил вход. На площадь грозно взглянула его стомегаваттная лазерная пушка.
        Выскочившие из бота вооруженные люди быстро рассыпались по вестибюлю, подавляя сопротивление оставшихся в живых людей охраны, баррикадируя вход на второй этаж и в подвал, где находились несколько автономных генераторов телецентра.
        Второй бот влетел в здание шестью этажами выше этажа, на котором располагались студии. Бортовому компьютеру этого бота предстояло выполнить поистине ювелирную работу. Он направил своего подопечного не параллельно перекрытиям этажей, а под некоторым углом в вертикальной плоскости. Поэтому туша летательного аппарата с силой ударила по перекрытию выбранного в качестве жертвы этажа и проломила его. С высоты пяти метров десять тонн металла и пластика, а также обломков этажа упали на следующий. Подобно костяшкам домино, один за другим рушились этажи, мешая в кучу стекло, сталь, бетон и людей и отсекая путь к студиям охране, расположенной на крыше здания. Пролетев таким образом четыре этажа, бортовой компьютер опустил сопло маршевого двигателя вниз и на две секунду включил его на половину мощности, тем самым погасив скорость падения. Следующий этаж, получив в «лоб» тысячеградусный сноп пламени не выдержал и обрушился, но уже его коллега ниже устоял. Расчетчики этого маневра оставили его в запасе, как допуск на всевозможные неучтенные факторы. Обидно было бы, если бы нападавшие собственными руками, точнее
ботами разрушили этаж со студиями.
        Третий бот, где находилось главное действующее лицо этой операции - землянин Андрей Кедров, проломил стену этажом ниже студий. Тут было все просто, как для первого бота - влетел и разворот на сто восемьдесят градусов, выжигая все вокруг пламенем тормозного двигателя. После этого штурмовая группа устремляется на верхний этаж, расчищая путь Андрею Кедрову.
        Сирена предупреждения лазерной атаки выла, не переставая. С разбитыми, расплавленными защитными экранами, со снесенным центральным и боковыми локаторами и боевыми лазерными установками, эсминец "Ве ный", прочерчивая по небу гигантский огненный след, падал на Центр управления спутниками. Уходя противоракетными зигзагами от ракет противокосмической обороны, он давно уже отклонился от расчетной траектории. Лишенный локаторов, «ослепший» бортовой компьютер уже ничем не мог помочь кораблю и людям, находящимся в нем.
        - Все, сейчас нас задушат как цыпленка, - командир корабля мрачно смотрел на монитор, на котором участок экрана, отображавший показания локаторов, был черного цвета. - Первая же ракета наша.
        - Командир, надо уходить! - закричал второй пилот. Осталось четыре с половиной минуты! Я задал компьютеру координаты цели, найдет по гирокомпосу.
        СакНорвок согласно кивнул головой:
        - Суфи и Кармир, бегом в десантный бот.
        - А ты?
        - Бегом!
        Преодолевая трехкратную перегрузку, фроловские офицеры ринулись к спасительному боту.
        Удар, леденящий звук скрежета рвущегося металла. Пульт управления расцветился красными огнями - многие системы корабля перестали функционировать. Командир
«Верного» от злости заскрежетал зубами. На мониторе белая точка, указывающая положение эсминца в пространстве стала быстро уползать влево от синего кружка, обозначавшего цель. СакНорвок даже не стал тестировать компьютер. Не было времени и так все было ясно - электронный мозг или «погиб», или находился в "коме".
        - Врешь! Пасул СакНорвок так просто не сдается! - сильная мужская рука ударила по кнопке перехода в ручной режим.
        Вспыхнула зеленая лампочка - система ручного режима функционировала!
        - Эх, вспомню молодость! - командир схватился за два рычага, вмонтированные в его кресло.
        Несколько уверенных движений и белая точка на экране монитора стала вновь приближаться к синему кружку. Быстрый взгляд на показания приборов. Скорость - восемь километров в секунду. Высота десять километров. Удаление до цели - сто пять километров. Все, до бота уже не успеть.
        - А-а, суки! - человек, сидящий в командирском кресле, понял, что пришло время умирать.
        Снова резкий удар и тут же зловещий, леденящий душу свист. Нарушена герметичность рубки и из нее стал выходить воздух. Само по себе это не было страшно, эсминец находился не в Космосе. Но при таких скоростях и нагрузках щель в корпусе быстро расшириться и сюда ворвется раскаленная плазма, бушующая за бортом.
        "Лишь бы успеть! Еще десять секунд. Великий Мортон, прошу еще десять секунд!" - взгляд опытного космического волка зацепился за зеленый огонек на пульте управления - десантный бот номер два еще находился в шлюзовой камере. Экипаж не мог бросить своего командира.
        - Ма че пирла! - и резкий удар по кнопке, находящейся под горящей зеленой лампой.
        Это крепкое ругательство были последними словами в жизни, произнесенные командиром эсминца «Верный», командором второй степени Пасулом СакНорвоком, Соловьем-разбойником.
        Через секунду огненный смерч ворвался в разваливающуюся рубку управления и кремировал находящегося там человека. Его выжженные до костей кисти так и остались на рычагах ручного управления кораблем. А еще через секунду огненный болид рухнул на Центр управления спутниками, превращая высокое голубое здание в груду развалин.
        Пасулом СакНорвок так и не узнал, что двое его товарищей Суфи ДарКорнук и Кармир СакКорс не успели добежать до спасительного бота. Основной поток осколков от разорвавшейся в двух метрах от эсминца боеголовки ракеты пробил его корпус и хлестнул как раз по тому мету, где в это время находились эти два офицера, нещадно кромсая их тела. А отстрелянный командиром эсминца десантный бот через несколько секунд, после того, как «Верный» рухнул на Центр управления спутниками, был взорван в воздухе тысячемегаваттным лазерным лучом наземной станции противокосмической обороны. Никто из находившихся в нем людей не спасся.
        Заговор, как и война - жестокая штука. И, участвуя в нем, часто тоже приходиться умирать страшно, больно, с ругательствами на устах, а не в кругу семьи, тихо и печально говоря: "Прощайте"…
        - Господа, что все это означает! Я заместитель директора центрального государственного телецентра и требую…
        Что хотел потребовать невысокий, плотный человек, чем-то напоминающий жука, так никто и не узнал. Один из нападавших, не останавливаясь, ударил его по голове прикладом лучемета.
        - Всем стоять на местах! - штурмовая группа ворвалась в крупнейшую студию, в которой в это время шла запись развлекательного шоу.
        Женский визг, опрокидывающиеся столы и стулья, словом все, как и должно происходить при таком незапланированном повороте сценария.
        В шлеме ДарСарвола ожила рация:
        - Первый, докладывает пятый. Аппаратная под контролем. Мы готовы выйти в прямой эфир.
        - Андрей! Можно начинать!
        Землянин быстро обвел взглядом студию. Переливающаяся разноцветными яркими огнями сцена, с огромными телеэкранами по бокам. В центре находилось что-то наподобие трона, по бокам которого стояли два дерева, очень похожие на пальмы. На «троне», съежившись, сидел какой-то фрол в нелепом головном уборе, напоминающем цилиндр, только еще и с шаром сверху, пылающий ярко-красным светом.
        "Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит, - мелькнуло в голове у землянина впечатанное в детстве знаменитое стихотворение. - Приходи к нему лечиться и корова и волчица… Счас я вас вылечу, всех вылечу… Всех излечит, исцелит, добрый доктор Айболит", - спецназовец ГРУ широким шагом подошел к «трону» и красноречиво махнул рукой, сидящему на нем испуганному фролу. Тот мигом освободил "царское место".
        Кедров вздохнул и сел на "трон".
        "Он в Африке, он в Африке под пальмою сидит".
        - Матрул, я готов.
        - Пятый, мы готовы. Давайте эфир.
        - Первый, - после паузы последовал ответ, - тут штатские сообщают, что когда мы уже брали телецентр от достойников пришел информационный пакет для срочной передачи в эфир.
        - К черту! У нас времени нет!
        - Первый, это важно…
        - Черт! - Матрул ДарСарвол выбежал из студии, на ходу махнув рукою Андрею.
        - Что там у вас? - ворвавшись в аппаратную, крикнул он.
        Пятый молча включил воспроизведение…
        - Это надо пустить первым, - в наступившей страшной тишине, после просмотра присланного видеоролика, тихо сказал ДарСарвол. - Только сначала я скажу пару слов, - непривычно сгорбившись, с каким-то усталым, изнеможенным лицом, высокопоставленный офицер прошел в студию.
        - Фролы, только что мы осуществили захват правительственного телецентра, - начал он, став посередине сцены. - Захватили с единственной целью - дать возможность выступить нашему национальному герою Андрею Кедрову, которого якобы мы, сторонники Эльдиры ДарВул, похитили. И хотя у нас минимум времени, так как официальная власть, сторонники Руфи СакВока пытаются во чтобы то ни стало прервать эту трансляцию, мы должны сначала вам показать вот это.
        Картинка на экранах миллиардов телевизоров тут же поменялась. На фролов смотрело знакомое лицо телеведущего, который вел новости на центральном правительственном телеканале.
        - Уважаемые соотечественники, - своим знаменитым чеканным голосом, в котором, казалось, каждая буква заглавная, начал мужчина с благородной сединой на висках.
        И от этого "уважаемые соотечественники" у многих фролов мороз прошел по коже. Так обычно объявлялось о каком-нибудь важном и, как правило, неприятном событии. И они не ошиблись.
        - Верховный Совет Достойных сообщает, что вчера, в десяти миллионах километрах от нашей планеты военнослужащими астероидной базой противокосмической обороны номер пятьдесят девять обнаружено незакрывающееся гиперокно, - телеведущий сделал паузу, давая возможность зрителям осознать услышанное.
        Уже второй раз слыша эти страшные слова, Андрей Кедров рассеяно смотрел на фрола, что-то колдующего над большим экраном, установленного в аппаратной.
        - По предварительным наблюдениям это гиперокно движется в направлении нашей планеты со скоростью примерно полтора километра в секунду. По расчетам специалистов оно будет около нашей планеты примерно через семьдесят восемь суток,
        - и снова пауза, дающая возможность фролам понять весь ужас положения.
        Почувствовав на себе взгляд землянина, фрол, стоящий рядом с большим экраном, смущенно улыбнулся и как бы оправдываясь, произнес:
        - Да вот хочу этим интерактивным экраном чуть-чуть почистить студию, где тебе выступать. Спрячу всю эту бутафорию. А то все вроде у нас понарошку, а не по-настоящему.
        "Интерактивный экран? - почему-то эти простые и понятные слова словно обухом ударили по голове Андрея. - Интерактивный экран, интерактивный…"
        - Исходя из опыта образования таких гиперокон около кроковской планеты Кардур, специалисты уверенны, что гиперокно около нашей планеты образовалось в результате массового одновременного отлета звездолетов для участия в рейде на Кардур. В рейде, санкционированном бывшей Главой распущенного Совета национального спасения Эльдирой ДарВул, суд над которой сегодня начался. Соотечественники, над нашей планетой, над нашей дорогой Матеей снова нависла смертельная опасность. Но на этот раз вызванная не происками врагов, а безответственностью одного человека - Эльдиры ДарВул. Эту смертельную опасность устранять нам. И от того, как мы будем сплочены, будет зависеть, выживет ли наша цивилизация или нет, - и снова звенящая пауза. - Мы передавали сообщение Верховного Совета Достойных.
        Миллиарды фролов, окаменев, сидели у экранов телевизоров. Плакали никем не успокаиваемые дети, выкипала и подгорала оставленная без присмотра на плитах еда. Жизнь на планете замерла.
        - А теперь послушайте выступление Андрея Кедрова, - Матрул ДарСарвол вопросительно посмотрел на своего бывшего курсанта.
        Землянину, после всего услышанного, показалось крайне глупым на глазах у миллиардов людей развалиться сейчас на шутовском «троне». Поэтому он просто подошел к фролу и стал рядом с ним.
        "Интерактивный, интерактивный…", - это слово словно назойливая муха крутилось в голове.
        - Фролы, друзья, - мир для Андрея сузился до объектива телекамеры, смотрящего на него. Я не буду вам рассказывать свои приключения после того, как на десантном боте я влетел в гиперокно, предназначенное для вашей планеты. Все это вы читали в ваших газетах и журналах, и слышали в многочисленных телепередач. Скажу только одно. К людям, которые вместе со мной предприняли нападение на телецентр, я примкнул добровольно и добровольно сейчас я стою здесь и говорю эти слова. Я понимаю, многие из Вас не одобряют нашего поступка. Но другой возможности выступить перед вами у меня не было. Выступить, чтобы попросить только об одном - попросите свое правительство, чтобы оно, не то чтобы помиловало мою жену, а просто отпустило со мной. Отпустило ее и моего ребенка.
        "Интерактивный, интерактивный…"
        Я обещаю всем вам, что Эльдира покинет Матею и больше никогда сюда не вернется. Прошу вас просто поверить моему обещанию. Других гарантий я дать не могу. Я понимаю, она виновна. Виновна во многих преступлениях. Поэтому я просто прошу. И может это прозвучит нескромно, но на кону жизнь моей жены и возможность видеться с моим сыном, поэтому я вынужден это сказать. Если вы выполните мою просьбу, то считайте, что просто отдали мне долг, долг человеку, который спас вашу планету. Согласитесь, все же приятно чувствовать себя человеком, умеющим возвращать свои долги, - землянин скупо улыбнулся. - И извините за возможную корявость моей речи. Ее мне никто не писал, а сам я мастер по другой части. Еще раз извините.
        "Интерактивный, интерактивный…"
        Андрей Кедров уже хотел закончить обращение. Уже оператор вопросительно смотрел на ДарСарвола, ожидая от того знака на прекращения передачи.
        "Интерактивный, интерактивный…"
        - И еще я хочу вам сказать, фролы, - неожиданно, казалось помимо его воли, вырвалось из Андрея.
        Он успел увидеть устремленный на него удивленный взгляд ДарСарвола и его жест оператору, приказывающий продолжать трансляцию.
        "Интерактивный, интерактивный…"
        - Я знаю… точнее, я думаю, что знаю, как зашить дыры в нашем пространстве, - он говорил и одновременно с ужасом думал: "Что я говорю? Что я знаю?", - в образовании которых почему-то единолично обвиняют лишь мою жену. Но не в этом дело. Главное - я знаю, что надо делать. Очередь за вами, фролы, и за вашим правительством.
        Он еще хотел что-то сказать, но тут ощутимо вздрогнул пол, переливающиеся разноцветные огни на сцене тут же погасли, откуда-то снизу раздался гул и треск.
        - Уходим!
        Фролы и Андрей подбежали к лестнице, ведущей вниз. Через пять ступенек она заканчивалась провалом, в котором клубилась пыль, и из которой доносились чьи-то душераздирающие вопли.
        - Наверх!
        Выбежав на этаж, на котором стоял один из десантных ботов, Андрей, привыкший к крови и трупам, все же содрогнулся. Везде на этаже валялось около десятка трупов, точнее то, что от них осталось - оторванные руки, ноги, животы с вылезшими из них внутренностями. Многие части тел были обуглены. Очевидно по этажу велся интенсивный лазерный и ракетный обстрел. Оставшиеся в живых из тех, кто прилетел на этом боте, спрятавшись за внутренними стенами, вели огонь из лучеметов, не давая прорваться на этаж атакующим их с верхнего этажа фролам. Фроловские силовые структуры, воспользовавшись тем, что крыша здания телецентра не контролировалась нападавшими, высадила на ней свои спецподразделения, которые пытались прорваться на этаж, откуда велась прямая трансляция.
        - Бегом в бот! - крикнул ДарСарвол Кедрову. - Остальным прикрывать Андрея!
        В этот миг прямо над ними громыхнуло и из образовавшегося провала стали прыгать вооруженные люди. ДарСарвол с силой толкнул землянина в спину:
        - Быстрей!
        И тут же лучеметом срезал двух фролов, прыгнувших прямо на спину Андрея.
        Тридцать метров, отделяющих их от раскрытого люка десантного бота, они бежали, словно в связке. Впереди землянин, сзади, спиной вперед Матрул ДарСарвол. Вспышка лазера и охнув, фрол опустился на колени.
        - Беги! Беги! - прохрипел он остановившемуся Кедрову - Ты должен еще раз спасти Матею…
        Последнее, что увидел землянин, перед тем, как нырнуть головой вперед в распахнутый зев люка - стоящий на коленях бывший начальник Военно-Космической академии, уже не в силах точно прицелиться и просто бьющий из лучемета вперед и набегающих на него сбоку нескольких фролов в форме космических десантников, возможно бывших его учеников.
        Заговор, как и война - жестокая штука…
        Пилот бота, как и положено по боевому уставу, сидел на своем месте. Едва землянин запрыгнул внутрь фюзеляжа, он тут же включил режим форсажа и, окутанный облаком пыли, сбрасывая с себя обломки стен, десантный бот рванул из тридцать пятого этажа телецентра…
        Они сумели удрать. Может быть чудо или объединившиеся фроловский и земной боги, скрывшиеся под маской чуда, но пилот смог вывести поврежденный десантный бот на орбиту, а потом в коротком гиперпереходе допрыгнуть до астероидной базы противокосмической обороны номер девять. Сторонников Эльдиры ДарВул было действительно много…
        И только на базе Андрей Кедров узнал, про последнюю услугу своего бывшего наставника. Уже во время боя, развернувшегося на этаже, где находился десантный бот, ДарСарвол, увидев, что выбраться из телецентра вряд ли кому удастся категорически приказал пилоту стартовать, как только землянин окажется в боте. Стартовать, не дожидаясь больше никого. И там же Андрей узнал, как погибли, остававшиеся после его вылета еще в живых, его товарищи. Практически сразу после этого здание телецентра рухнуло, взорванное у основания - Верховный Совет Достойных стремился любой ценой не допустить выступления фроловского национального героя в прямом эфире. Они опоздали всего на несколько минут.
        - Здравствуй, Андрей.
        - Здравствуй, Эльдира.
        Они одни стояли в кают-компании фроловского крейсера "Надежда".
        - Спасибо, что спас меня.
        - Я обещал, что ты больше никогда не вернешься на Матею.
        - А где я с сыном буду жить? На этом крейсере, милостиво подаренному мне Верховным Советом Достойных? - Андрей увидел знакомый лихорадочный блеск в глазах женщины, его жены. - Или может ты заберешь меня к себе на Землю? - Эльдира хрипло рассмеялась.
        И этот смех больно резанул по сердцу землянину.
        - Если захочешь, то можешь лететь со мной на Землю.
        - И что я буду делать на этой твоей Земле? А? - громкий тон женщины перешел в крик.
        - Быть моей женой.
        "А как же Камилла?" - пискнула какая-то мысль в глубине мозга.
        - Просто быть твоей женой! - фролка расхохоталась. - Да я там сдохну от тоски!
        - Ну, уж убивать людей направо и налево тебе не позволят.
        Лицо Эльдиры пошло пятнами.
        - Ты… ты… ничтожество. Вместо того, чтобы воевать с кроками, с этими правосторонники, ты сотрудничаешь с ними! Ведь их же можно сейчас легко уничтожить! Достаточно массово, двумя сотнями звездолетов одновременно выйти из гипера около их Арикдны! А еще лучше около их звезды Пармы! Образовавшиеся гиперокна просто сожрут и их планету, и их солнце!
        - Кроки живут не на одной планете и не под одним солнцем. А вот единственной планете фролов Матеи угрожает смертельная опасность. И если проблему…
        - Надо будет, мы около каждой их планеты, около каждой их звезды будем устраивать это представление! А фролам так и нужно! Нации трусов не место во Вселенной! И ты, ты тоже трус, раз пытаешься помочь этим трусам!
        Такой Эльдиру Андрей еще не видел. Женщина громко орала, наступала на него, сжимая кулаки. И глаза, страшные глаза, в которых плескалась ненависть, затопившая все остальное: любовь, сострадание, женственность, разум, в конце концов.
        На крик Эльдиры, в кают-компанию вбежало несколько человек. В одном из них Андрей узнал Рахада Виргула. Такое же, как и у Эльдиры изможденное лицо, седина, обильно запорошившая голову, глаза, будто провалившиеся в глазницы.
        "Вот так иногда кончают молодые бравые генералы", - землянин без всякого злорадства смотрел на своего бывшего соперника.
        Он знал, что указом Президента Союза Свободных Цивилизаций Рахада Виргул, за участие в заговоре, направленным против законной фроловской власти, был лишен всех воинских званий и наград и уволен из человских Военно-Космических Сил.
        Землянин невольно вспомнил другой указ, указ Верховного Совета Достойных, в котором выдворялись из страны "Эльдира ДарВул и граждане Союза Свободных Цивилизаций, участвовавшие в противоправных действиях. А именно: бывший генерал звена Рахад Виргул…". Кедров словно слышал смешки тех, кто составлял и подписывал этот указ. Ты хотел освобождения жены? Пожалуйста. Только в довесок получи еще и ее любовника.
        - Рахад, все нормально, - спокойно сказал он.
        Чел оценив обстановку, обнял Эльдиру за плечи.
        - Успокойся, Эльдира.
        Андрей поймал себя на мысли, что абсолютно не испытывает никаких уколов ревности.
        Молодая женщина резко сделала шаг вперед, сбрасывая с себя руки Рахада.
        - Я спокойна! С трусами я всегда спокойна! - голос ее звенел.
        - Эльдира, - как можно мягче проговорил Андрей, я хочу увидеться с сыном, с Андреем.
        Глаза мужа и жены скрестились.
        - Я жалею, что у меня сын от такого человека как ты. Считай, что у тебя больше нет сына, - отчеканила Эльдира и, резко развернувшись, с гордо поднятой головой вышла из кают-компании.
        Повисла мертвая тишина.
        - Андрей, - тихо сказал Рахад Виргул, - ты ее извини. Она после тюрьмы немного не в себе. Сам понимаешь, с ее характером и тюрьма. И ты знаешь, как она не любит проигрывать.
        "Она точно не в себе", - землянин вспомнил глаза Эльдиры, в которых кроме ненависти не было ничего, ни искорки разума. Одна всепоглощающая ненависть. Ненависть на него, на кроков, на фролов, на весь мир, который оказался не таким, каким ей хотелось его видеть, который не захотел играть по ее правилам.
        Через час, сидя в рубке управления фроловским эсминцем, Кедров наблюдал, как крейсер «Надежда» с челами, Эльдирой и его сыном проваливался в бездну гиперпространства.
        "Лучше бы она сидела в тюрьме, - неожиданно подумал он. - Для всех лучше. Для фролов, для челов, для кроков. Для всего мира лучше. И для нашего сына тоже лучше", - мужчина почувствовал, как на его глаза навернулись слезы.
        В этот миг пространство сомкнуло свои объятия на том месте, где только что находились такие родные и такие уже далекие для землянина люди.
        - Приготовиться к гиперпереходу, - громко раздалось в рубке.
        Андрей Кедров на фроловском эсминце возвращался к крокам. Возвращался с идеей укрощения пространства, возвращался с согласием фролов на сотрудничество с кроками по этой проблеме.
        Глава 20
        - Весса, мне нужно лететь туда, понимаешь нужно!
        - Локки, но я тебе же говорила, Харк категорически против!
        - Весса, - мужчина навис над женщиной, - ты хочешь стать Президентом? Ты хочешь встречаться со мной не в этой убогой вентиляционной, а в роскошных президентских апартаментах?
        - Локки, хочу. Но я не смогу уговорить Харка. Он понимает, что в случае успеха твоя популярность неимоверно возрастет!
        - Туда лететь около десяти миллионов световых лет! Ты представляешь всю чудовищность этого расстояния? Оттуда легко можно и не вернуться.
        - Я все понимаю, но…
        - Весса, - мужчина еще ниже склонился над лежащей под ним женщиной, касаясь губами ее губ, - попроси еще один раз, попроси, как ты можешь просить, - и, не давая Вессе хоть слово сказать в возражение, закрыл ее рот протяжным поцелуем.
        - Ох, Локки…
        Андрей Кедров сидел, откинувшись на удобную спинку дивана, в кают-компании человского тяжелого крейсера «Веба». Уже не надо было никуда бежать, прыгать, стрелять. Позади были тяжелейшие переговоры с фролами и челами, где приходилось доказывать, что его идея спасения пространства не безумна. Ученые с непроницаемыми лицами выслушивали его доводы, а потом, очевидно с такими же непроницаемыми лицами докладывали сильным мира сего, что все это бред. И все-таки землянин смог убедить и фролов, и челов. Убедить одним: "Хорошо, это бред. А что предлагают ваши ученые?
        Единственные, с кем не было проблем, это были кроки. Но тут все дело было в Сарбе. Сразу и безоговорочно поверив в идею Андрея, он сразу устроил совещание ученых, входивших в группу «М». Правда, совещание - это громко сказано. Бывший директор Службы государственной безопасности, а ныне руководитель группы «М» сухо рассказал им об идее землянина. А начавшиеся было пространственные возражения тут же грубо и жестко пресек:
        - Так, господа ученые. Вы, не смотря на обильное финансирование и питание, не смогли родить ни одной стоящей мысли относительно причин проблемы «М». И после этого вашего фиаско аппетит у вас не испортился. Вы продолжали исправно жрать и пить. Пить и жрать. Этот человек, - кивок в сторону сидящего рядом с ним Андрея, - рискуя, между прочим, жизнью, если вы, конечно, понимаете, что значит рисковать своей жизнью, привез решение этой проблемы. А вы, как всегда, против. А что предлагаете Вы? А? - Сарб говорил своим знаменитым тоном, от которого даже закаленные его подчиненные-силовики хватались за сердце. - Хотелось бы Вам напомнить, что уже объявлена эвакуация с планеты Кардур! Незакрывающиеся гиперокна ударят по ней примерно через два месяца! Может вас отвести туда, чтобы Вы выпустили перед ее жителями и рассказали им то, что сейчас говорите мне?! Только охраны на Кардуре вам не будет!
        Словом так, сейчас вам раздадут протокол этого совещания с вашими положительными выводами. Через пять минут я должен увидеть подписи всех здесь присутствующих. Я ясно говорю?
        А еще через час Сарб докладывал Президенту Харка, что ученые внимательно выслушали доклад Андрея Кедрова и единодушно поддержали его идею решения проблемы «М». Соответствующий протокол совещания прилагается.
        Фролы поддались быстрее челов. Приближающееся к их единственной планете гиперокно не оставляло им никаких шансов на существование. Челы, в конце концов, согласились тоже. Правда, выставив одно непременное условие. Они дают два корабля: крейсер и эсминец. Все. Все остальные расходы должны взять на себя кроки и фролы. А расходы немалые. Чтобы звездолет прыгнул на десять миллионов световых лет по гиперу, его должны сопровождать, как минимум пятнадцать других звездолетов, несущих для него топливо.
        И вновь Андрей то на фроловском, то на человском, то на кроковском звездолете сновал между столицами трех могущественных государств. Благодаря Сарбу, Президент кроков Харк согласился на семьдесят процентов всех расходов. Погибающая стратегическая планета Кардур вынуждала не мелочиться. Правда Андрей скрыл от Сарба, а значит и от Харка, что к Матеи тоже приближается гиперокно. Наверное решение кроков было бы совсем иным…
        - До прыжка остается пять минут. Просьба всем занять свои противоперегрузочные кресла.
        "Все, скоро я буду у кроков. А через день вылет к Великому Ничто. Хоть бы все получилось. Если нет, меня просто выкинут в открытый Космос. Нет, должно все получиться, должно. Интерактивность… оно должно быть…"
        - До прыжка остается одна минута. Немедленно занять свои противоперегрузочные кресла, - категоричным тоном гаркнул бортовой компьютер.
        "Черт, совсем контроль времени потерял", - землянин бегом кинулся к своему креслу.
        - Локки, - лицо Вессы на экране монитора пылало от негодования. - Ты знаешь, что твой дикий чел нас обманул? Или ты вместе со своим челом нас обманываешь!
        - Весса, что случилось?
        - Только что была расшифрована информация, полученная от одной из наших космических автоматических станций. Она перехватила сообщение, посланное от челов к фролам. Оказывается у фролов огромная проблема! К их планете также приближается гиперокно!
        Сарб мгновенно все понял. Если даже идея Кедрова правильна и с помощью нее можно решить проблему «М», то, естественно, Харку намного выгодней чуть повременить, дождавшись, когда гиперокно уничтожит фроловскую планету. Правда, погибнет и Кардур. Но планет у нас много, а фролов - одна. И тогда им конец. Все правильно, но есть одно но…
        - Сарб, так ты знал эту информацию или нет?
        - Весса, - твердо ответил мужчина, - я этой информации не знал.
        - Я верю тебе… Локки. Когда этот чел должен прилететь от челов?
        - Обещал завтра.
        - Вот и отлично. Тогда и спросим о причинах его такой забывчивости. Правильно, Локки, - женщина с улыбкой смотрела на Сарба.
        - Правильно, Весса. Только хочу тебе напомнить, что он хоть и дикий, но чел. А челы, как тебе известно, левосторонники, особо не испытывающие симпатии к нам, правосторонникам. Фролы, кстати, тоже левосторонники. Так что его поведение логично. И не забывай, что его жена - фролка.
        - Ты его оправдываешь?
        - Я объясняю его поступок.
        - Жаль, надо было сразу, после его прибытия от фролов, пропустить через потрошитель мозгов.
        Сарб молча пожал плечами.
        - Ладно. Будем ждать этого чела, - лицо Вессы на мониторе исчезло.
        Мужчина откинулся на спинку кресла. Бывший директор Службы государственной безопасности обладал редким даром. Он мог чувствовать узловые моменты в своей жизни. То есть ситуации, когда от принятого решения может круто измениться его жизнь. Как в лучшую, так и в худшую сторону. Вот и сейчас он понял, что наступает очередной узловой момент в его жизни. Он, конечно, мог спокойно дождаться Андрея. Опасаться ему было нечего. Он действительно не знал о такой проблеме у фролов. Но с другой стороны вся идея землянина была построена на том, чтобы именно всем вместе, представителям кроков, челов, фролов прибыть туда, к этому Великому Ничто и попросить своих богов, а по сути одного Бога простить их, его неразумных детей, простить за неразумные действия по отношению к его детищу - Вселенной. Простить за жадность, с какой они пытались захватить все новые и новые планеты у Вселенной или у своих врагов, бездумно протыкая для этого пространства своими звездолетами. Простить за гордыню, простить за то, что возомнили себя чуть ли не богами, в мгновения ока проносясь на десятки и сотни световых лет и часто без особой
нужды, просто чтобы отдохнуть на модном курорте или слетать пообедать в экзотический ресторан. Андрей считал, что Великое Ничто интерактивно, то есть на определенное воздействие оно должно ответить определенным образом. И что прилет туда одновременно и кроков, и челов, и фролов с просьбой, с мольбой о помощи и будет тем правильным воздействием. Бог создал для людей препятствие, трудное препятствие. Преодолеть которое можно лишь коллективными, согласованными действиями. Согласованными действиями всех без исключения. И тех, у кого спираль ДНК закручена вправо, и тех, у кого она закручена в противоположную сторону. Мир силен многообразием! Но многообразием, действующим в унисон! А какой тут унисон, когда одни ждут, когда погибнет их партнер, а лишь потом собираются лететь к Богу с просьбой о помощи. Да, партнер! Партнер по разумной жизни во Вселенной!
        Сарб понимал, что если Андрей прав, то такой прилет после гибели фролов ничего не даст.
        "А если фролы сами полетят с челами? Что тогда? А тогда у фролов гиперокно исчезнет, а у нас нет! Значит? Значит надо лететь. Харк не отправит туда ни одного нашего звездолета. Это ясно. Эти профессиональные политики могут видеть лишь на шаг вперед, до следующих своих выборов и все. На большее у них мозги не способны. И все равно, ТАМ должен быть крок, должен! - бывший директор Службы государственной безопасности вдруг почувствовал, что удобное кресло вдруг стало каким-то неуютным, жестким.
        То, что он хотел сейчас сделать, квалифицировалось, как государственная измена. Но по-другому не получалось. Да и вообще, хочешь стать Президентом - рискуй.
        Сарб вскочил с кресла. Нет, все он правильно делает. Надо поступать только так. Он интуитивно понял это, когда сказал Вессе, что Кедров прибывает от челов завтра. Он прибывает сегодня!
        Мужчина быстро взглянул на часы. Землянин на человском звездолете выйдет из гипера на дальних подступах к Арикдне через час. Время есть!
        Оглядев свой кабинет, словно прощаясь, Сарб решительным шагом вышел из него.
        Он спустился и вышел в институтский двор, подошел к флайеру, который был закреплен за ним. После сражения около Кардура ему стали доверять значительно больше. Внутри института он уже мог передвигаться без сопровождающей его охраны, и имел право воспользоваться флайером, не дожидаясь на то разрешения сверху. Правда только с пилотом и в сопровождении охраны.
        Увидев подходящего Сарба, пилот вышел из флайера.
        - Здравствуйте, господин Сарб. Хотите, как вчера полюбоваться видом с высоты десяти километров? Сейчас, только охрану вызову.
        - Не надо, Тонни. Я лететь никуда не собираюсь. Хочу просто спокойно посидеть в твоем флайере. Достали меня эти ученые. Говорят, говорят и говорят. Интересно, они в постели с женщинами тоже только говорят или все же, что-то делают? - Сарб захохотал.
        Пилот тоже. Смеясь, бывший директор Службы государственной безопасности поднялся в флайер и сел в одно из кресел.
        - Но господин Сарб, по инструкции в флайере Вы можете находиться в сопровождении охраны.
        - Я же никуда не лечу. Просто отдыхаю.
        - Все равно, - пилот был непреклонен.
        - Хорошо, вызывай этих ребят. Будем сидеть вчетвером. Только не болтайте! Я буду отдыхать от этой говорильни, - и Сарб откинув голову на подголовник, закрыл глаза.
        Пилот нерешительно вынул из кармана переговорное устройство, затем отойдя на несколько шагов, чтобы не мешать отдыхающему бывшему директору Службы государственной безопасности и, отвернувшись, стал вызывать охрану.
        Сарб действовал молниеносно. Вскочив с кресла, он подбежал к пилоту и рубанул его ребром ладони по шее, под скулу. Тот тут же рухнул на пол.
        "Не потерял еще навыки", - мужчина, быстро вытащив из кобуры на поясе пилота бластер, заткнул его за свой пояс и, прикрыв полой пиджака, вышел из флайера.
        Посмотрел на часы. Землянин появиться из гипера через сорок минут.
        "Надо чуть медленней", - Сарб не спеша, гуляющей походкой направился в дальний угол институтского двора, где был расположен ангар с постоянно готовым к вылету легким десантным ботом для экстренной эвакуации руководства института в случае необходимости. У входа в ангар стоял часовой.
        - Господин Сарб, за белую черту переходить запрещено, - предупредил его часовой.
        - Ох, извини, задумался, - бывший директор Службы государственной безопасности широко улыбнулся часовому. И также, продолжая улыбаться, он выхватил бластер и выстрелил тому в шею, незащищенную шлемом. Издав булькающий звук, часовой замертво упал на землю.
        "Теперь переходить белую черту можно", - Сарб быстро зашел в ангар.
        Космический бот матово отсвечивал в свете ламп своим теплозащитным покрытием. Его пилот, развалившись, сидел на диване, смотря что-то смешное по телевизору. Увидев входящего Сарба, он вскочил.
        - Смеешься? - и вновь сверкнула лазерная вспышка.
        Быстро осмотревшись, мужчина увидел, прикрепленный к стене, пульт управления воротами ангара. Нажатие соответствующей кнопки и массивные ворота стали раздвигаться. Сарб вскочил в бот.
        "Надеюсь и навыки пилотирования этой козявкой у меня тоже сохранились", - мужской палец, на мгновенье зависнув над панелью приборов, нажал большую черную кнопку. Тот час ожили сотни приборов, засветился монитор. Секунда, другая и на нем вспыхнула надпись: "Тестирование закончено. Бот к вылету готов".
        - Вот и ладненько. Поехали, - Сарб отключил стояночный тормоз, перевел управление в ручной режим и включил электромоторы на шасси.
        Тихонько урча, многотонная машина легко покатилась к выходу из ангара. А в институте уже вовсю звенела сирена тревоги, уже к ангару бежала охрана. Усмехнувшись, Сарб сбросив предохранители, сразу рванул два рычага включения твердотопливных ускорителей. Получив многотонный пинок в корму, десантный бот, сметая всех, кто слишком близко к нему подбежал, так быстро взвился вверх, что у отвыкшего от таких перегрузок бывшего директора и бывшего командира крейсера О'Локки Сарба перехватило дыхание.
        Но руки все помнили. Быстрые движения над панелью приборов и вот уже сзади мощно зарокотал маршевый двигатель. Сарб потянул штурвал на себя, задирая нос боту.
        - Вперед, на орбиту! - заорал он и загорланил бравурный марш кроковских космических пилотов:
        И наши звездолеты входят в гипер роем
        Чтобы перед врагом предстать несокрушимым строем
        И сердце бьет в груди победным боем
        И Парма светит вслед доблестным героям
        В глаза Андрея брызнул свет.
        "Все, вышли из гипера. Скоро встречусь с Сарбом, согласую последние детали, и полетели", - землянин поднялся с кресла и зашел в кают-компанию. - Сейчас меня попросят занять место в десантном боте", - несмотря на договор о сотрудничестве, ради исправления ситуации с пространством, кроки и челы не могли пока полностью преодолеть стену отчуждения и недоверия друг к другу и чужие звездолеты близко к своим планетам не подпускали. Оставшиеся миллионы километров пути Андрей Кедров преодолевал на десантных ботах.
        Неожиданно в кают-компании раздалось:
        - Срочно всем занять свои противоперегрузочные кресла! Прыжок через минуту.
        - Что за черт! - землянин подхватился и бросился к только что покинутому своему креслу.
        И снова в глаза бьет яркий свет.
        "Фу, вышли из гипера! Часто такие экстренные переходы добром не кончаются. Что случилось?" - Андрей с удивлением обнаружил, что захваты, прижимающие его к креслу, не отошли, и он не может подняться. - Нет, мне все это все больше не нравиться".
        Через несколько минут вновь прозвучало:
        - До прыжка остается пять минут. Просьба всем занять свои противоперегрузочные кресла.
        На этот раз это было стандартное предупреждение. Звездолет готовился к штатному переходу в гипер, а не к экстренному, на остаточной мощности. А значит прыгал он далеко, не на пару световых минут или часов.
        "Вот и увиделся с Сарбом", - мелькнуло в голове у землянина, прежде чем неизменная подружка гиперперехода - перегрузка не навалилась на мужчину.
        Но Сарба Кедров увидел. Увидел всего лишь через пятнадцать минут после последнего гиперперехода.
        - Ты?
        - Нет, ваш бог Христос! Ты почему не сказал мне, что Матея через пару месяцев перестанет существовать?! - накинулся бывший директор Службы государственной безопасности на бывшего своего пленника.
        - А как ты узнал?
        - Я узнал!! Харк об этом узнал и поэтому никакие кроковские звездолеты к твоему Великому Ничто лететь не будут. По крайней мере, не сейчас.
        - Вот поэтому я и не хотел говорить про Матею. Реакция левосторонников на эту информацию легко прогнозируема, - Кедров горько усмехнулся. - Что же теперь делать? Без ваших звездолетов туда не долететь. Кстати, а ты почему здесь? По-моему, ты особой любви к Матеи не испытываешь. Ты вроде даже хотел ее уничтожить.
        - А еще больше я хочу процветания для своего народа. А как я понял твою идею, подождать пока погибнет твой ближний, а потом прилететь к Богу и просить самому избежать этой участи - так не получится. Это незачет.
        - Правильно понял, вот только где достать еще звездолетов…
        Дверь в кают-компанию распахнулась, и в нее вошел командир крейсера.
        - Разрешите представиться, командир крейсера «Веба» полковник Рахад Присул, - и чел вскинул руку в человском военном приветствии.
        - О'Локки Сарб… ммм… руководитель группы исследовательского института, - представился крок после небольшого замешательства.
        "О'Локки Сарб - руководитель группы исследовательского института" - это было так смешно, что Андрей не выдержал и рассмеялся.
        Человский офицер и бровью не повел.
        - Как я понимаю, я имею честь видеть бывшего директора Службы государственной безопасности Содружества Свободных Планет бригадного генерала О'Локки Сарба.
        - Бывшего бригадного генерала.
        - Пусть и бывшего, но первого крока за последние сто лет, который добровольно находится на человском звездолете.
        Дверь в кают-компании снова распахнулась, и второй пилот крейсера внес поднос с тремя бокалами с вином.
        - Хоть устав Военно-Космических Сил челов запрещает употребление спиртного во время полета, но я думаю, в честь такого события мое командование меня простит!
        "А ведь сварится каша, ей богу сварится!" - впервые инопланетное вино показалось Кедрову вкуснее, чем земное.
        Каша сварилась. То ли вновь повторенные доводы Андрея Кедрова на этот раз челам показались более убедительными, то ли их впечатлил беспрецедентный поступок Сарба, то ли фролы очень просили, но они согласились выделить недостающие для полета звездолеты. Более того, оказалось, что челы несколько лет назад начали проектирование и постройку гигантских звездолетов-топливозаправщиков для освоения районов Вселенной, примыкающих к их государству. После непродолжительных дебатов было решено лететь двумя крейсерами - человским и фроловским. Для обеспечения топливом кроме них полетят восемь человских звездолетов-топливозаправщиков и три фроловских эсминца. Начальный пункт отправки - внешний район астероидного пояса Аркбзира, около Матеи.
        Андрей сидел в кресле пилота фроловского крейсера «Галактика». Этот пункт - во время перелета к Великому Ничто он будет находиться в рубке управления, Кедров специально себе оговорил в соглашении между фролами и челами. Если бы он только знал, сколько страданий принесет ему этот пункт соглашения…
        Землянин нетерпеливо глянул на часы. До начала операции - включения бортовыми компьютерами тринадцати звездолетов циклограмм перехода в гиперпространство оставалось пять минут.
        "Пять минут, пять минут, помиритесь те, кто в ссоре", - Андрей, напевая про себя старую популярную песенку, усмехнулся и уселся поудобней в кресло, - Даже в эти пять минут можно сделать очень много!"
        Все произошло очень быстро. Вой сирены датчика целостности пространства и почти сразу в Космосе расплескалась клякса взрыва. Взорвался один из топливозаправщиков. Бортовой компьютер на мониторе мгновенно обозначил врага. И пулеметной очередью выстрелил данные о нем: Крейсер класса «А». Скорость - тридцать километров в секунду. Удаление - пятьдесят тысяч километров. Направление - 8952. Принадлежность
        - неизвестна.
        - Что за черт! Кто это?
        Пользуясь некоторой растерянностью объединенного отряда фролов и челов, неизвестный звездолет на остаточной мощности нырнул в гипер, чтобы тут же выйти около другого топливозаправщика. И снова клякса взрыва изуродовала сдержанную красоту Космоса.
        Спроектированные для транспортировки топлива, а не для боя, эти звездолеты были практически беззащитны против пятисот мегаваттных лазерных пушек тяжелого крейсера.
        И тут в рубке раздался торжествующий вопль, от которого у Андрея пробежал мороз по коже:
        - Теперь вы никуда не полетите! Никакого примирения! Война до полного уничтожения кроков! - Кедров узнал голос своей жены.
        - Это же Эльдира ДарВул на "Надежде"! - крикнул командир «Галактики» командор первой степени, командующий второй флотилией Суфи СакБрок.
        Наконец, стряхнув оцепенение, экипаж боевых звездолетов отряда начал действовать. Человский крейсер «Молния» нырнув в гипер, появился в пятнадцати тысячах километрах от «Надежды» и с ходу всадил в него заряд своих четырех лазерных пушек. Но тяжелый крейсер одним таким залпом не уничтожить.
        - Экстренный переход! До прыжка тридцать секунд! Направление - восемь-девять-пять два. Дальность - ноль шестнадцать! - опытнейший СакБрок, пользуясь тем, что крейсер Эльдиры разрядил свои лазеры и на повторную их накачку требуется некоторое время, решил воспользоваться этим.
        Мгновение и «Галактика» прыгнула на пятьдесят тысяч километров. Вот она,
«Надежда». В пяти тысячах километрах!
        "Господи, там же мой сын, Андрей!"
        - Нет!!
        - Залп!
        И вновь «Надежда» устояла.
        - СакБрок, прошу! Там мой сын! Прекратите огонь!
        Между тем крейсер Эльдиры, запитав свои лазеры, сделал залп по человскому крейсеру.
        - "Галактика", я «Молния». У меня уничтожены все лазерные установки. Прикрой меня!
        - Понял, - и тут же Суфи СакБрок тихо проворчал. - Этот чел, что не понимают, что на «Надежде» его понимают? Это же фроловский крейсер с таким же дешифратором как и у нас. Дурак!
        - Сто процентов мощности набрано!
        - СакБрок, у меня там сын!
        - Огонь!
        Фроловские звездолеты «Галактика» и «Надежда» выстрелили друг в друга практически одновремиенно.
        - Нет!! - Андрей со страхом и надеждой смотрел на экран монитора - «Надежда» устояла!
        Землянин отлично представлял, что творится сейчас на борту этого крейсера. Наверняка уничтожены практически все защитные экраны, а может поврежден и корпус звездолета. Воют, работая на полной мощности, насосы системы охлаждения. Во избежание коротких замыканий обесточены все системы корабля, не влияющие на его боеготовность и живучесть. Выключено все освещение, за исключением аварийного. И среди всего этого хаоса, в какой-то из кают находиться его сын. Маленький, ничего не понимающий и испуганный человечек. Родной человечек, пахнущий чем-то сладким и вкусным. Он в испуге кричит: "Мама, мама", растирает маленькими ручонками слезы по щекам, но мама не приходит. Она в рубке управления. И поэтому маленькому, практически беспомощному человечку страшно, очень страшно.
        - Они уходят в гипер. Рахад Виргул рискует, может там и остаться. У него мало энергии осталось в нуль-континуум генераторе. Но это единственный шанс у него уйти, - старый космический волк говорил спокойно, тихо, словно убаюкивал другого волка, земного.
        - Эльдира, спаси сына, Эльдира спаси сына, - Кедров, сжав кулаки, смотрел на экран монитора, на который одновременно выводилась информация с оптического и рентгеновского телескопов.
        Вот в оптическом диапазоне яркая точка звездолета как бы потускнела, а на участке экрана монитора, до этого абсолютно черном, где выводилась информация с рентгеновского телескопа, вспыхнула точка - начало открываться гиперокно, выпуская в этот мир поток виртуальных частиц и принимая тушу звездолета.
        - Улетайте…
        Неожиданно уже тускнеющая в оптическом диапазоне точка ярко вспыхнула, а потом тут же исчезла.
        - Что это? - недоумевающе и чувствуя что-то страшное, Кедров посмотрел на СакБрока.
        - Чел ударил лазерным лучом по «Надежде» в момент перехода в гипер…
        У Андрея Кедрова не было ни слез, ни горя, ни гнева. Ничего не было. Пусто в душе. Опустошение и огромная усталость…
        Они все же полетели к Великому Ничто. Где-то на середине пути фролы и Андрей перешли на человский крейсер, оставив свой без особой надежды когда-либо его еще раз увидеть. А потом был последний переход. Последний из восьмидесяти одного…
        И перед глазами людей открылась Великая Бездна. Ни кванта света, ни кванта реликтового излучения, ни атома, ни молекулы на миллиарды световых лет. Поистине Великое Ничто. Рубка могла вместить лишь десять человек. Остальные пятнадцать собрались в кают-компании, где заранее были установлены мониторы внешнего обзора.
        Люди стояли и молчали. Потом как по команде, одновременно рухнули на колени. Эта поза, этот человеческий жест телом, символизирующий смирения человека перед Богом, был един для всех: для челов и кроков, для фролов и землян.
        - Смотрите, - словно шелест прошел по рубке управления и кают-компании.
        На мониторах внешнего обзора было четко видно, что рядом с их кораблем появились два расплывчатых, словно в тумане, силуэта кораблей.
        - Мнемы и иры, тоже прилетели…
        Андрей стоял на коленях и не сомневался, что совсем рядом на коленях стоит Лю, его товарищ и мнемовский принц.
        И землянин, неожиданно для себя начал молиться. Он заранее не продумывал эти слова и тем более не заучивал. Они просто возникали в его голове и ему оставалось лишь их просто шепотом произнести.
        - Господи Иисусе. Услышь недостойного раба твоего Андрея. Господи, прости все наши согрешения перед тобой. Прости за то, что по неразумению своему портили твое Творение. И не карай нас за это строго, - Андрей тихо молился, как молились стоящие рядом с ним фролы и челы, как молился, стоящий за его спиной Сарб.
        Слова молитв были схожи - спаси и сохрани. Только вместо Иисуса произносилось или Великий Мортон, или Всесильный Исам, или Всемогущий Картан.
        - И сохрани нас от неправильных путей в гиперпространстве, сохрани от его грозных сил.

… Маленький, плачущий, размазывающий по щекам слезки Андрей, дергающий наглухо закрытую стальную дверь каюты. И вдруг потолок и пол каюты стремительно бросаются друг на друга, раздавливая все, что встретилось на пути… И больше нет этих плачущих карих глаз и слабых ручек, дергающих двери…
        - Ммм, - простонал мужчина, - и спаси души тех, кто навсегда там остался…
        Мой ребёнок, мой милый ребёнок,
        Дай тебя приласкать, дай тебя обогреть.
        Ты проснёшься, и будет твой голос так звонок,
        Ты не веришь пока, что и нам суждено умереть…
        Вспомнилось прочитанное перед последним боем в Дагестане…
        - Господи, и наставь нас на путь истинный, дай нам разум и терпение понять твой Великий Замысел, и помоги нам, если мы снова отступимся. Ибо ты Всесилен и Великодушен, и Царствие твое вечно. Аминь.
        Сарб, стоя на коленях сзади Андрея молился и с удивлением понимал, что сейчас не думает ни о Вессе, ни даже о президентском кресле.
        - … Всемогущий Картан, наставь меня на путь истины…
        И где-то там, в самой глубине подсознания крока тлела крохотная искорка - наставит, обязательно наставит. А из искры часто возгорается пламя…
        Мнемы и иры исчезли также внезапно, как и появились.
        А потом было возвращение домой, снова восемьдесят один гиперпереход на максимальной дальности.
        - Лю, отправь меня домой. Меня здесь уже ничего не держит.
        Они стояли, как и тогда, три года назад, около мнемовского звездолета на Матеи и, как и тогда, ветер трепал их волосы. Только тогда их было трое. Третьей была Эльдира, смеющаяся, счастливая, не подозревающая, что совсем скоро она потеряет отца, а потом погибнет вместе с сыном, слившись с ним в одно целое…
        Принц внимательно посмотрел на землянина.
        - А не будешь скучать по всему этому? - он сделал широкий жест рукой. - По звездам, до которых можно долететь в мгновение ока, по причастности к делам могущественных государств, посмотреть, как фролы, челы и кроки будут пытаться найти себя в роли партнеров, а не врагов. Ведь по сути ты пока единственное звено, связывающее левосторонников с правосторонниками.
        - Ничего, как-нибудь справятся без меня. Три года назад я спас миллионы фроловских детей, а сейчас не смог спасти одного - своего сына…
        - Знаешь, - после долгой паузы произнес Лю, как и в древние времена, так и сейчас Богу, что-то прося у него, надо было приносить жертвы. Считай, что твой сын был принесен в жертву, чтобы спасти весь мир.
        И снова два человека, двое мужчин стояли молча и ветер трепал их волосы.
        - Я скучаю по сыну и хочу его увидеть, - наконец тихо сказал Андрей и скупо улыбнулся. - Это для меня важней всего.
        - Он же… погиб?
        - Боги принимают жертву, но и вознаграждают приносящих их. Мой сын жив! И зовут его… будут звать Андрей!
        К О Н Е Ц
        notes
        Примечания

1

«Бахча» - Боевая машина десанта (жарг.)

2
        Абакан - автомат Ан-94, которым вооружены спецподразделения российской армии.

3
        Боты - обувь спецназа (жарг).

4
        АПСБ - автоматический пистолет Стечкина бесшумный, используется спецподразделениями российской армии.

5

«Метис» - переносной противотанковый ракетный комплекс 9К115.

6
        ХАД - аббревиатура (на языке дари) афганской Службы государственной информации (аналога советского КГБ).

7
        Ищите женщину (фран.)

8
        Ищите деньги (фран.)

9

«чехи» - чеченские сепаратисты.

10
        кафиры - военнослужащие федеральных войск.

11
        мануфики - служащие министерства внутренних дел из местного населения.

12
        Инша Аллах - на все воля Аллаха (араб.)

13
        ДШК - крупнокалиберный станковый пулемёт системы Дегтярёва-Шпагина.

14
        Аллах акбар - Аллах всемогущ (араб).

15
        Великое Ничто - действительно, такую пустоту, простирающуюся на один миллиард световых лет, в 2007 г. oбнаружили американские астрономы из университета Миннесоты.

16
        Подробнее об этом читайте в романе "Ненависть Волка".

17
        ЗАС - закрытая армейская связь.

18
        Штаб-квартира ГРУ расположена на Хорошевском шоссе.

19

«Консерватория» - Военно-дипломатическая академия ГРУ (жарг.)

20
        "Сильно похудеть" - если лазерный луч ударит по звездолету, когда тот будет еще в так называемом тоннеле перехода, находящемся сразу за гиперокном, то нарушившееся равновесие двух пространств просто схлопнет этот тоннель. Теория утверждает, что любое тело тогда прессуется до толщины одного атома. Это даже не мокрая лужа. На жаргоне ребят, которых напрямую это касалось, эта перспектива называлась: "Сильно похудеть".

21
        Этот реальный случай с указанной десантной ротой произошел 01.03. 2000 г. на выходе из Аргунского ущелья в Чечне.

22
        Похожие случаи имели место в Великую Отечественную Войну, когда по общепринятым понятиям мертвые солдаты и офицеры (оторванные головы и т. д.) вели огонь и убивали врагов. Причем речь идет о длительных (несколько минут) осмысленных действиях: передергивание затвора оружия, прицеливание, выдергивание чеки гранаты и ее бросание и т. д., а не о каком-то агонизирующем движении.