Дневники Джинна Кира Тигрис
        Что делать, если один твой друг оказался всемогущим джинном, а второй дружит с домовыми и русалками? Эта забавная история вовсе не о том, как спасали мир и побеждали вселенских злодеев. Перед вами дневник обычной пятнадцатилетней девчонки, которая решила подарить своему босоногому другу кроссовки. И помогал ей в этом сильнейший из джиннов. Всего за сорок восемь часов они умудрились обхитрить коварных гоблинов, напугать местных орков, погонять троллей, всполошить домовых и разозлить все темные силы, которые только попались на пути. И это еще только начало!
        Кира Тигрис
        Дневники Джинна
        Глава 1. Маленький джинн
        отрывок из дневника автора
        Понедельник. Холодно. Сонный город в плену дождя, солнце спряталось за семью черными тучами. Весь мир продрог и превратился в серую дымку мелких капель противной затяжной измороси. Электричка опаздывала, на платформе - безлюдно. Я сидела на лавочке, съежившись от холода, прячась от настырных капель под стареньким зеленым зонтиком. Обычно я никогда не сажусь на мокрое, но после чтения четырех лекций в университете мои силы были на исходе. Сухих мест совсем не было, так что о мягком диване и горячем чае с корицей приходилось только мечтать.
        На моих коленях свежие страницы нового романа жадно глотали холодные капли. Я пыталась защитить их рукой, уж очень хотелось осилить хотя бы первую главу. Когда-нибудь я закончу свою рукопись, и, надеюсь, моих читателей не сможет оторвать от книги даже проливной дождь.
        - Тысяча извинений, - я вздрогнула от мягкого бархатного баса прямо над головой, - не подвинетесь?
        Вокруг было не менее трех абсолютно свободных и насквозь мокрых лавок. И почему же кто-то желает "вытереть" именно мою?
        Я резко подняла голову. Рядом стоял молодой парень, высокий и стройный, не старше двадцати лет. Его черная плащ-накидка, словно с последней цирковой распродажи, несмотря на дождь, была абсолютно сухой. А вот поля насквозь промокшей деловой шляпы угрожающе клонились вниз. На бледном лице, как сапфиры на снегу, сияли яркие голубые глаза. Длинные, почти до пояса, огненно-рыжие волосы промокли до последнего кончика. Сколько лет преподаю в университете, все равно не могу запомнить всех своих студентов. Во время сессии, горячей поры зачетов и экзаменов, моя память на лица часто дает сбои. Ума не приложу, как можно было не запомнить эти рыжие волосы и небесно-голубые глаза? Такой удивительный союз огня и льда.
        - Присаживайтесь, - улыбнулась я, посчитав, что он просто пришел за зачетом.
        - Благодарю! - кивнул рыжий, желая скорее начать разговор, - погода глаз не радует. Всех троллей смыло.
        - Да, огорчение! - уместно подкорректировала я, подразумевая под «троллями» возмущенных мокрых воробьев, жавшихся под лавочкой, - вы с курсовой…
        Я не закончила, уставившись на его тонкие запястья. Точнее, на пару тяжелых серебряных браслетов, обвившихся вокруг них блестящими змеями. Из их раскрытых ртов, словно ядовитые жала, торчали обрубки крепких цепей. Наверное, это был признак особого положения в современном молодежном обществе. Хотя, может быть, парень просто не знал, как их снять.
        - Любопытнейшая вещица, - он указал взглядом на книжку, беспомощно мокнущую в моих руках, - впрочем, прочтите пару страниц из середины, и еще столько же в конце. А остальные пусть смоет дождь. Неужели столь интересно?
        - Нет еще… - покачала я мокрым зонтиком, имея в виду, что начала читать всего пару дней назад.
        - Кстати, то, что пишите вы, еще хуже, - перебил он, - ничего личного. Какие книги, такие судьбы.
        Бах! Я оскорблено захлопнула свой недочитанный роман, в стороны разлетелись мельчайшие брызги. С чего он взял, что я тоже что-то сочиняю? Ведь и действительно пишу, но только мало кто знает. И как догадался, что за книга сейчас в моих руках?
        - Весьма мило с вашей стороны! - буркнула я, бросив свой самый оскорбленно-недовольный взгляд в эти синие глаза под длинными огненными ресницами, - так сколько, говорите, у вас осталось пересдач?
        - Тысяча химер, простите, - неуклюже улыбнулся он, вероятно вовремя вспомнив о своем еще не полученном зачете, - не хотел вас обидеть! Но вы пишете свои сказки, совершенно не веря в чудеса.
        Он ловко снял свою промокшую шляпу и бесцеремонно выжал ее в ближайшую лужу. Я притворилась, что не заметила, как часть брызг долетела до меня. Ну и студенты теперь пошли!
        Странно, жаркое солнечное лето сбежало из города всего пять дней назад, а мой собеседник сидел такой бледный, словно первый ноябрьский снег. На его пальце блеснуло тонкое серебряное кольцо, острый осколок яркого бирюзового камня был зажат между двумя змеиными головами. Очевидно, старинная семейная реликвия.
        - Ближе к делу, Кира, - он выбросил шляпу в ближайшую урну и продолжил таким вдохновленным тоном, будто снова собирался меня оскорбить, - ваша электричка опаздывает, но не сильно. Бабуля вот-вот снимет со стоп-крана свою авоську. И, чтобы скоротать минутку, предлагаю меняться не глядя.
        - Что?! - выпалила я, не столько ошарашенная поведением бабули, сколько его предложением меняться, чем попало.
        Рыжий накинул безразмерный капюшон своего черного плаща. Половину лица проглотила тень, электрически-голубые глаза вспыхнули, как у кошки. Наглый незнакомец, разозливший и перепугавший меня вконец, совершенно забывал моргать.
        - Гоблинское тряпье! Плащ не промокает и не горит, хозяин всегда сух и цел, - коротко объяснил он, - итак, обмен не глядя!
        С последними словами он выхватил из моих рук нечитанную книжку, вытащив из-за пазухи стопку потрепанных тетрадных листов, синих от ровных строк школьного почерка.
        - Что… за? - я изумленно уставилась на новоявленную макулатуру, за моей выпрямившейся спиной закашлял гром, - если это ваша курсовая работа, то вчера был последний срок! И вообще, нужен печатный вариант!
        - О, нет-нет, - ответил он, указывая на листы горящим небесным взглядом, - это гораздо интереснее ваших кинематических схем и диаграмм плавкости.
        - Так вы все-таки не сдали курсовую? - начала я.
        - А вы все-таки мне не верите? - закончил он, торжественно вручая мне всю кипу, - хотя, как же вы мне поверите, если вы не верите даже в меня…
        Я громко недовольно цокнула и принялась рассматривать макулатуру, на которую только что невольно променяла свою новенькую книгу. Вертела в руках, перелистывая один за другим, потрепанные листы, кем-то аккуратно сложенные в стопу. Подростковый почерк был то ровным, почти идеальным, то вдруг становился неряшливо размашистым, и слова наперегонки прыгали через строчки. Где-то мелькнул рисунок, кажется, обычный чернильный человечек. Он помахал мне рукой и успел показать язык. В сознании крохотной молнией мелькнула догадка.
        - Это же, - воскликнул я, ободряемая довольной улыбкой незнакомца и очередным раскатом грома, - это дневник подростка!
        - Верно, - кивнул он, - но, слепая горгулья! Я бы… простите, это не вам… я бы не поперся в такую даль ради одного дневника. Их семь, считая и мой собственныйй. Уверяю вас, ни один смертный такого не читал.
        Я совершенно не понимала, за что меня назвали слепой горгульей. И чем, собственно, могут удивить суровые подростковые будни? Незнакомец смотрел на меня, будто на маленького непослушного ребенка.
        - Вы это… смеетесь? - я с трудом обрела потерянный дар речи и украдкой огляделась по сторонам. Помощи ждать было не от кого, на платформе ни души: лишь пара заблудившихся голубей и мокрая голодная ворона.
        Незнакомец продолжал улыбаться, совершенно не жмурясь от яркого блеска молний, и ни разу не вздрогнув от последующих раскатов грома.
        - В половину моих слов вы не поверите, а из того, что сочтете правдой, половину не поймете, - сказал он холодным самодовольным тоном, каким я обычно объявляю о внеплановой контрольной после выходных, - я нэльвир, дух воздуха. Мой дом над облаками, куда ведет радуга, и где бродят ваши мечты.
        - Очень хорошо, - улыбнулась я, совершенно не видя в этом ничего хорошего.
        Стараясь придерживаться спокойного тона и не делать резких движений, я медленно откинула зонт назад, дабы случайно не забрызгать «небесного представителя». Главное - не нервничать и вовремя вспомнить, где мой газовый баллончик. Кажется, где-то в самом низу…
        - … под кроватью в старой коробке из-под ботинок! - просто ответил он на мой не заданный вопрос, у меня перехватило дыхание - это была чистая правда.
        Вокруг нас, словно на большой бесплатный концерт, собирались мокрые воробьи, весело чирикая надо мной.
        - Бесхвостые быстрее верят глазам, - спокойно продолжал мой собеседник, не без основания мне послышалось «безмозглые», он резко замер, - так что смотрите и постарайтесь увидеть!
        Я выронила из рук зонтик и, попытавшись резко вскочить на ноги, сильно ударилась спиной о лавочку. Но вскрикнула вовсе не от боли. Передо мной сидел неподвижный рыжеволосый парень, его голубые глаза погасли, как утренние звезды, превратившись в обычные серые. Над вытянутой раскрытой ладонью парил маленький, не больше котенка, человечек. Он был полностью соткан из бархатного черно-синего дыма, излучающего загадочное голубоватое свечение. Запястья неземного создания были тоже закованы в блестящие змеиные кандалы. От них тянулись тонкие светящиеся цепи к серебряному кольцу на пальце незнакомца.
        У духа были черные, как смоль, длинные волосы, ярко-голубые глаза, крепкий человеческий торс. Капли дождя странным образом облетали его стороной, будто спотыкаясь о невидимое энергетическое поле. Вместо ног над открытой ладонью парил необычный конусообразный хвост, убегающий прямо в бирюзовый камень кольца.
        - Мы, нэльвиры, легкий заоблачный народец, ни разу не слышали полной истории человечества, но знаем о бесхвостых все через ваши желания, сны и вечные надежды. Я светлый нэльвир, Соломакс, - повторил он звонким голосом, сделал недолгую паузу, затем продолжил, - очень приятно, Кира. Впрочем, вам привычнее называть нас джиннами.
        - Так вот оно как! - вскрикнула я, в детстве «Аладдин» был моим любимым мультиком. С той разницей, что тот огромный мультяшный джинн был гораздо лучше воспитан. Никогда не вылезал из телевизора, не критиковал мое творчество и появлялся из лампы, а не из промокшего рыжего парня. Кстати, делал он это тоже по требованию!
        Я с ужасом переводила ошарашенный взгляд с духа на окаменевшего незнакомца, с силой выкручивая свой большой палец. Нет, это не сон! Все от затяжного дождя до пронзительной боли было реальностью.
        - О, Горгулья! Как я впечатлен, - улыбнулся маленький джинн, - думал, что вы закричите, будете звать полицию и остальных. И спасибо, что не ударили меня зонтиком!
        - П…пожалуйста!
        - Не бойтесь! Я совсем не планировал вашего обморока, - заговорил он, не надеясь услышать от меня ничего вразумительного, - теперь, рано или поздно, вы прочтете мои дневники. Для этого я вас отлично заинтриговал и неплохо напугал. Да и в любом случае, я отобрал вашу последнюю книгу, а вы и вечера не протяните без чтения.
        Он самодовольно улыбнулся, я покорно кивнула, громко стуча зубами от страха и холода. Позабытый зонтик сильно накренился в сторону, и крупные ледяные капли дружно стекали мне за шиворот.
        - О, дико извиняюсь, Кира! - ответил дух, в то же мгновение, согласно чьей-то неведомой команде, дождь кончился, - мы постоянно заливаем земные народы.
        Только сейчас я осознала происходящее. Передо мной парил в воздухе никто иной, как всемогущий джинн из настоящей «Джинноляндии»! Иначе, откуда он узнал мое имя и как выключил дождь?
        Внезапно мне захотелось позаимствовать его крохотное колечко всего для пары простых желаний! Представляете, как бы смогли перевернуть мой мир миллионы долларов и хорошая машина! Невольно, я все ближе и ближе двигалась к застывшему парню, его черный капюшон сполз на лоб, практически полностью закрыв неподвижные серые глаза.
        - Не смейте! - возмутился дух, резко испаряясь в воздухе, мокрая ладонь незнакомца тут же захлопнулась в крепкий кулак, - за такое можно схлопотать между ушей!
        Но было поздно. Я коснулась его руки и тут же вскрикнула от сильного разряда статического электричества. Мой собеседник снова ожил.
        - Пр…простите! - быстро опомнилась я, - замечталась.
        - Хотите знать, что это за кольцо? - вздохнул рыжий, его голос с каждым словом становился все мягче и тише, словно речь шла о международной тайне, - закройте глаза! Не бойтесь, я не дам вам по носу. Ну же! Теперь представьте два мира, как два бесконечных берега одного широкого моря. Представьте город людей, роскошный мегаполис, дома, подпирающие небо, миллионы разноцветных огней. Машины, обгоняющие время в потоке бесконечных автострад, спутанных, как человеческие судьбы. Представили? А теперь, на другом берегу, прямо под полной серебряной луной постройте самые величественные прекрасные замки. Представьте рудники гномов, пещеры троллей, деревни орков, леса оборотней и луга эльфов. Так вот, на границе этих двух миров, будто ключ от неведомой двери, словно незримый волшебный мост, находится это самое колечко. Представьте, сколько рук, лап и когтей постоянно тянутся к нему! Из-за его блеска горели города, рушились судьбы, калечились жизни - люди жертвуют всем ради мечты! Это кольцо…
        - Властелина Мордора? - я уже грезила картинами, нарисованными джинном.
        - Тьфу! - свирепо сверкнул глазами рыжий, вероятно, ни слова не зная о хоббитах, - нет, лысой феи!
        - И все же, - я подбирала слова, стараясь звучать как можно убедительней и логичней, чтобы все-таки заполучить кольцо, - только представьте! Своим простым желанием я могу вас освободить! Отправить на небеса! К вашему народу! Дайте колечко…
        - О, бесхвостый тролль! - его прежний бархатный бас изменился до неузнаваемости, словно он сам собирался отправить меня на небеса, - ничего вы не можете! Вы даже не знаете, о чем просите! Во-первых, тот, кто освободит джинна - сам становится на его место. Кольцо не может оставаться без хранителя. Именно так я им и стал.
        Мгновенно цепи на его руках ожили и серебряными змеями канули сквозь мокрый асфальт, злополучное серебряное колечко тоже куда-то испарилось. И, что хуже всего, мне тут же стало стыдно за свое поведение.
        - А во-вторых, уже четвертый день подряд я абсолютно и бесповоротно свободен! Читайте мои дневники, - продолжал он. Эти простые слова, произнесенные в конце нашей встречи, много раз, словно эхо, всплывали в моей памяти, - читайте и узнаете цену счастья, измерите силу любви и найдете смысл жизни. Если среди людей нет волшебников, это не значит, что нет чудес.
        Я молчала из вежливости и глупости, чувствуя, как от стыда пылают мои щеки.
        - К тому же я уже исполнил три ваших желания, - как ни в чем не бывало, продолжал рыжий, - у вас есть, что почитать и о чем написать. Ну же не дуйтесь! Дождь кончился. И вот ваш долгожданный поезд. Садитесь в начало вагона - там есть места. В третьем с конца - контролеры, в четвертом играет аккордеон.
        Тут же из ниоткуда раздался шум спешащей электрички, заскрипели тормоза, с негромким привычным хлопком раскрылись двери в тамбур, приглашая меня войти.
        - Кстати, следующая неделя будет без дождей, - улыбнулся он, последний раз я видела этот безоблачно-синий взгляд, - удачи! Мечтайте чаще - вдруг вас подслушает свободный джинн.
        Я пропустила его последние слова мимо ушей, быстро спрятав загадочные дневники в сумку. Как я могла думать о таких тривиальных вещах, как погода и электричка? Ну почему я не думала о всеобщем мире во всем мире? Или хотя бы о том, чтобы наконец, написать что-нибудь стоящее, в прямом и переносном смысле этого слова!
        Я вошла в тамбур, в лицо ударил теплый воздух вперемешку с едким дымом дешевых сигарет, глаза зажмурились от желтоватого света. Все было согласно словам джинна: и бабуля с авоськой, и контролеры, и аккордеон. Каждая клеточка моего тела радовалась теплу и сухости. Электричка тронулась, унося меня в самое дорогое и желанное место в мире. Жаль, что только время и расстояние увеличивают ценность родного дома.
        Я бросила быстрый взгляд в заплаканное после дождя окно и застыла от изумления. В середину той самой мокрой лавочки, где минуту назад я болтала с джинном, опиралась огромная радуга, самая яркая и прекрасная из тех, какие когда-либо мне встречались. Единственное сильное желание жгло мою грудь: мы должны встретиться снова! Мы просто обязаны увидеться с ним еще раз! Ну почему, чем меньше возможностей, тем больше желаний?
        Я тихо склонилась над первым тетрадным листком, твердо решив прочесть все до последней страницы. Пусть даже это и обычные школьные сочинения, полные вранья и ошибок.
        Вдруг, откуда-то из середины стопы на первый листок выскочил маленький Чернильный человечек, волоча на синем плече целую связку слов. Он вежливо поклонился и, не дожидаясь моей адекватной реакции, разложил слова в строки, жестом приглашая меня к чтению. Я послушно повиновалась:
        Личный дневник
        Александра Ведеркина
        Лицей № 5 г. Мироморска
        8 «В», экстра-класс
        1 сентября
        Глава 2. Полный привет
        утро, понедельник, 1 сентября
        Как бы близко не находилось современное здание самого престижного лицея в городе, на первый урок я все равно умудрилась опоздать. Причина, как обычно, оказалась весьма неуважительной. Я утешала себя лишь тем, что Никитка, мой недавний знакомый, по всей видимости, еще крепко дрых и даже не собирался двигаться в направлении школы.
        Я осторожно шла по скрипучему деревянному паркету, состоящему из светлых и темных квадратов, словно блеклая шахматная доска. По старой детской привычке я старалась наступать только на светлые квадратики, пока не уперлась в широкую дверь с номером «115». Ровно по центру был прикреплен листок с огромными красными буквами «Экстра-класс», ниже была подпись от руки маркером «быстро сюда!!!». Рядом с дверью висели большие круглые часы со старинным циферблатом и резными стрелками. Почти без двадцати минут девять. Жутко опаздываю!
        Секунд десять я тихо стояла, изучая собственное отражение в круглой дверной ручке. Мои медно-рыжие волосы, словно яркий огненный шар, как обычно, оказались растрепаны. Вместо зеленых глаз сияли узкие крысиные щелочки, зато нос превратился в огромную пухлую картошку. Надеюсь, что это так сильно искажала ручка. На всякий случай я потрогала свой нос. К счастью, он оставался в прежних пропорциях, как и все предыдущие пятнадцать лет.
        Это «чудесное» интригующее чувство, когда ты новенький в классе, и что-то вот-вот пойдет не так. А если «что-то» заменить на «все», то это будет как раз про меня. Я робко постучалась, быстро схватила блестящую ручку и уже почти открыла дверь.
        Вдруг, рядом прямо под большими школьными часами, посыпалась штукатурка. Пол задрожал, и из стены проступили огромные створки старой дубовой двери. По центру блестела золотая надпись «Кабинет мудрости. Людям вход строго воспрещен». На кованых петлях храпели четыре бронзовые горгульи - мифические существа с крайне непонятным внешним видом и неопределенным цветом. Вместо ручки торчала круглая медная голова филина в пенсне.
        - Имя! Факультет! Вид! Пароль! - потребовала глухим голосом мудрая птица, подозрительно прищуриваясь.
        - Ээ… Алиса Ведеркина. Восьмой класс. Млекопитающее… то есть, человек! Пароль…
        Горгульи мигом проснулись, сканируя меня своими горящими глазами.
        - Брысь отсюда! - перебил меня филин, дверь стала тускнеть, исчезая на глазах.
        - Поберегись! - по коридору, волоча в зубах связку сосисок, летел рыжий бесхвостый лисенок, четко наступая лапками в светлые квадраты, те самые, по которым шла я, именно из-за них и появилась эта неведомая дверь, - Вулпи! Факультет земли! Лесной тролль пятой ступени! Пароль - лысая химера!
        - Этот мой, - зарычала зеленая горгулья с рогатой головой льва, ее желтые глаза заблестели при виде сосисок, - что-то снова спер! Позорище бесхвостое!
        - Опоздал, прогульщик! - проворчал филин, дверь мигом испарилась, не оставив после себя и следа. На ее месте снова была сплошная ровная стена.
        - О, нет-нет! - заскулил лисенок, оправдываясь лающим голосом, - требую запасной экстренный вход! Или, хотя бы, черный выход! Это последний раз! Честное лисиное!
        Он перевернулся через голову и встал на задние лапы. Теперь это был рыжеволосый мальчишка десяти лет, однако, ростом не выше моего пояса. Ноги так и остались лисьими, сзади болтался короткий обрывок хвоста, плечи обнимала телогрейка из рыжего меха. Из-под длинных ресниц испуганно горели желтые глаза.
        - Лысая химера! - закричал мальчик и с разбегу исчез в стене вместе со всеми сосисками, - Вулпи, вперед!
        С минуту я стояла, хлопая глазами и пытаясь что-то понять. Затем, непонятно на что надеясь, разбежалась и со словами:
        - Лысая химера! Ведеркина, вперед! - с размаху врезалась в твердую стену, тут же растянувшись на блестящем чистом полу.
        На мою битую голову посыпалась штукатурка, где-то весело зазвенел звонок, со стены с грохотом свалились старые школьные часы. Толстое стекло лопнуло, стрелки остановились. Я поспешно встала, осматриваясь по сторонам. В коридоре было пусто и тихо. Пора уносить ноги. Я нацепила свою самую невинную улыбку и распахнула дверь в аудиторию.
        - Извините… ээ… еле вас нашла, - промямлила я, встречая абсолютную мертвую тишину.
        Просторный светлый класс, залитый теплым солнечным светом, был полон учеников, застывших, как восковые фигуры, на месте. Все замерли в самых нелепых позах, пойманные внезапной остановкой времени. Одни кричали, другие смеялись, третьи кидались бумажками, кто-то дописывал на доске предложение, оскорбляющее всякого, кто его прочтет.
        Среди моря темно-зеленых пиджаков и белых блузок я увидела свободное место: на второй парте в среднем ряду. Честно говоря, сначала я заметила его: необычайно стройного, выше остальных ровно на голову, длинноволосого голубоглазого мальчишку. Мой недавний знакомый, а в недалеком будущем - предмет всеобщего бескрайнего удивления и многочисленных сплетен в классе.
        Он тоже меня заметил. Вежливо улыбаясь, Макс указывал взглядом на свободное место рядом.
        - Как там Тимка? - поинтересовался он приятным басом, вокруг губ появились привычные ямочки, - я уже скучаю по атаману!
        - Тимка? Ах да, считает тебя суперменом! - спохватилась я, вдруг вспомнив о существовании своего четырехлетнего брата, и почти добавила «так же, как и его старшая сестра», но передумала, ахнув, - ты тоже можешь двигаться? Ты не застыл? Что происходит?
        - Конечно, могу! - улыбнулся Макс, голубые глаза сияли, - ты разбила часы, остановив время только для простых смертных - тех, кто ни разу не слышал о магии. Сейчас кто-нибудь из местных заведет часы и все вернется на свои места.
        Я, как обычно, все прослушала, ругая себя за то, что неприлично пристально рассматриваю собеседника. Куда бы я ни прятала свой взгляд, он, словно магнит к железу, возвращался к Максу. Его спортивная фигура идеально подходила для рекламы школьной формы. Роскошные черные, как безлунная ночь, волосы могли поднять продажи любого шампуня. Им бы позавидовала любая модель - не только я со своей рыжей мочалкой.
        - Горгульи собирают народы своих стихий - огня, воды, воздуха и земли, - продолжал Макс, пока я краснела, - дверь в школу является всем, кто способен ее видеть. Для этого нужно пройти строго по светлым вытертым квадратикам на паркете до старых школьных часов. Назвать имя, факультет, свой народ и…
        - А что такое тролль пятого уровня? - перебила я, потирая ушибленный локоть.
        - Совсем маленький, не до конца оборачивается, остаются хвост и лапы, - ответил он, - никогда больше не говори, что ты млекопитающее. А хуже всего - человек.
        На крепких запястьях Макса из-под белоснежных манжет рубашки блестели вчерашние серебряные браслеты. «Наверное, он в них спит» - подумала я. Под накрахмаленным воротничком вокруг ровной загорелой шеи обернулся серебряный амулет в виде хамелеона, прикусившего свой хвост. Я, вдруг, вспомнила, что вчера два раза обещала сесть с Никиткой. К счастью, его широченной улыбки не было замечено ни в одном углу.
        - Волшебная школа в обычной школе? И никто не знает? Никто не видит?
        - Потому что никто не верит! А сосиски пропадают регулярно!
        - А зачем эти заколдованные часы? - спросила я, глядя на странные лица застывших одноклассников.
        - Для домовых - удобно мыть школу! И если, вдруг, кто-нибудь из местных попадется в лапы учеников лицея. Например, ребята тролля поймают или эльфа прижмут. Кстати, смотри.
        Нижние створки шкафа распахнулись, и оттуда вышла маленькая, словно детская кукла, девочка. Кудрявые светлые волосы, круглые оттопыренные уши и огромные глаза василькового цвета. На ней было легкое голубое платьице и белый накрахмаленный фартук с вышитой надписью «Мироморский лицей №5». В крохотных ручонках она сжимала миниатюрный пылесос и мокрую тряпку.
        Девочка, не обращая на нас никакого внимания, принялась в ускоренном режиме пылесосить все, что встречалось на ее пути. Парты, портфели, тетрадки, застывших учеников, не щадя ни сложных причесок, ни дорогой косметики на лицах девчонок. Одну она даже тщательно вытерла мокрой тряпкой, основательно стерев всю тушь и помаду.
        - Спасибо, я как-нибудь сама, - предупредила я, когда чистюля наставила на меня пылесос, - пока чистая!
        Девочка подозрительно на меня посмотрела и, не спрашивая Макса, отправилась обратно в свой шкаф.
        - Давай сходим в их школу после уроков? - шепотом предложила я, озираясь по сторонам, - представляешь, сейчас нас придет учить домовиха! Она вчера трескала конфеты на моем чердаке!
        - Ты хочешь пробраться в школу не для человеческих детенышей? - рассмеялся Макс, - тогда готовься ржать, как кентавр или линять, как оборотень. Если узнают, что ты человек - попадешь в суп к гоблинам, или тебя нафаршируют полевыми мышами орки. Спроси Никитку, понравилось ли ему изображать из себя фею или симулировать обращение в макаку? Хотя на последнюю он и так похож.
        Тут кто-то беспощадно заколотил в окно, я мигом обернулась. За чистым стеклом мелькала растрепанная темная шевелюра Никитки и его широченная белозубая улыбка. Он висел вниз головой, будто бы держась ногами за турник, которого на самом деле там никогда не было. Густые тяжелые пряди выцветших на южном солнце волос указывали во все стороны света, не подозревая о существовании расчески. Справа болталась тонкая длинная косичка, сплетенная собственноручно из половины челки.
        - Да он стекло разобьет! - закричала я, бросаясь открывать окно.
        Ник вытащил из-за пазухи маленького мокрого белого зверька размером не больше котенка с длинным хвостом и огромными круглыми глазами, зелеными и очень недовольными. Бедняга, трясясь от страха, вцепился четырьмя лапками в руку нерадивого хозяина и молился всем законам гравитации, чтобы не выскользнуть вниз.
        - Бедный Чирока! - вскрикнула я, Ник важно уселся на подоконнике, - где ты был?
        - Я его выстирал! - гордо заявил хозяин, и тут его карие глаза расширились от ужаса.
        - Колтин и Ведеркина! - раздался за моей спиной громкий скрипучий голос, - немедленно слезьте с подоконника! И закройте окно!
        Я резко обернулась: в дверях стояла крохотная старушенция в толстых роговых очках с седым пучком на голове. Полненькая, с живым взглядом остреньких темных глазок. Это была та самая домовиха, что имеет престранное хобби: днем подрабатывает в школе, а ночью пьет чай с моими конфетами. На ней было синее бархатное платье с длинной юбкой, уже давно не соответствующее моде, но все еще идеально подходящее своей хозяйке.
        - Не ждали? - продолжала она, свирепо тряся над головой сломанными школьными часами, - кто это сделал? Заставлю выучить наизусть «Войну и мир»!
        - Прошу прошения, я нечаянно перепутал двери, - улыбнулся Макс, быстро вставая. Он, как обычно, решил спасти мою шкуру, - но, вот незадача, я уже выучил «Войну и мир». Пойду повешу часы на место, пока все тролли не разбежались.
        Крохотная учительница-домовиха поблагодарила его улыбкой. Она едва доставала носом до края своего письменного стола. Ник, между тем, хорошенько отжав своего зверька в ближайший цветочный горшок, носился между неподвижными учениками. Он подправлял их движения и направлял бумажки так, чтобы те попали точно в цель.
        Внезапно в отрытую дверь влетело около десяти эльфов: маленьких, не больше ладони, человечков с пестрыми, как у бабочек, крыльями. Они зависли в воздухе.
        - Брысь отсюда, мелочь! - возмутилась учительница, замахав на них классным журналом, - все конфеты в учительской! Она этажом ниже!
        - Но у нас плановая экскурсия! - возмутился толстенький цветочный житель, - и внизу не учительская, а дамский туалет!
        - Значит, этажом выше! - не сдавалась Профессор Рифма, выпроваживая всю делегацию, - брысь! Потом посмотрите на человеческих детенышей!
        В дверях появился Макс, он быстро прошел на свободное место рядом со мной. Время снова пошло, и экстра-класс оказался в экстра-беспорядке. Кто-то съездил кому-то по затылку, другие сели мимо стула, девчонки визжали, перекрикивая друг друга. Вдруг все стихло - каждый заметил присутствие учительницы.
        - Ты обещала вчера сесть со мной! - недолго думая, Ник плюхнулся на коленки Макса, - лохматый, уходи!
        - Ник, кажется, мы вчера договорились! - я обреченно тяжело вздохнула, незаметно спихивая с парты свою ручку. Искренне надеюсь, что пока буду ее искать, все наладится само собой.
        - Колтин! Веди себя прилично. Сейчас начало сентября, а ты бесишься, как мартовский кот! - возмутилась учительница, вскакивая на стул, чтобы казаться выше, - слезь с Максима и закрой окно, в которое ты влез!
        Ник вскочил с коленок Макса, подошел к окну, сгоряча громыхнул рамой так, что посыпалась побелка, и с самым обиженным видом поплелся в конец класса. Я так и не нашла свою ручку, громко треснувшись головой о парту.
        - Итак, кто такой Тони Барсых? - спросила учительница, тыкая указкой в исписанную доску. Класс захихикал.
        - Судя по этой надписи, он - жирный блохастый индюк!
        - Я писал про Колтина! - возмутился симпатичный мальчик с каштановыми волосами, сейчас он мечтал разбить доску вдребезги.
        - Попрошу сюда! - потребовала Профессор Рифма, топая крохотной ножкой в мягком домашнем тапочке, - напиши это еще десять раз, чтобы каждый запомнил!
        - Но мой отец…
        - … до сих пор мечтает о дочери! - продолжила учительница, затем легко запрыгнула на письменный стол. Все синхронно ахнули и протерли глаза, кто-то даже пару раз. Домовиха обвела присутствующих интригующим взглядом:
        - На моих уроках возможно все! Вместе мы сотрем границы пространства и времени, встретим всех, кого захотим видеть, заново перепишем историю и немного поколдуем! Кто угадал, как называется мой предмет?
        - Черная магия?! - неуверенно выкрикнул кто-то из класса. Искренне надеюсь, что не Никитка.
        - Литература, дорогие мои! - улыбнулась она, спуская очки на нос.
        - Книги - верные союзники против скуки, вечные борцы со злом и глупостью, преданные друзья на всю жизнь! Открывая новую книгу, словно маленькую дверцу, вы погружаетесь в новый таинственный мир, где между реальностью и сказкой лишь поверхность страницы. Но, сегодня мы будем сами писать! Барсых, большое спасибо, теперь все нужно стереть!
        По классу пробежал легкий шепот. Все, кто учится в школе, прекрасно знают о бессмертной традиции сочинения «Как я провел это лето», соревнования в выдумках и грамматических ошибках.
        - Дружно достаем листы и вспоминаем три последних месяца! Кто забыл за лето буквы? Последняя парта - не хихикайте! Итак, ручки к бою!
        Ах да, кстати, о ручках! Моя единственная валялась у правой ножки дубовой кафедры, возле которой стояла учительница.
        Но в беде, как известно, выручают друзья. Одни помогают решать проблемы, другие создают новые, дабы отвлечь от старых. Перед моим носом запрыгал скомканный клочок свежевыдранного тетрадного листа. Забыв про учительницу, я быстро развернула записку.
        «Эй, волосатый, со второй парты! Ты сидишь на моем месте. После урока получишь промеж ушей. Натяну тебе на нос пятку».
        - Чудненько, эта записка вообще не мне, - чуть слышно выдохнула я, глядя на Макса, - ты же не натянешь ему на нос пятку?
        - Как напишешь, - выдохнул он, протягивал мне белое гусиное перо, конец которого был предусмотрительно измазан в темно-синих чернилах.
        Подумав, я написала размашистым почерком, отвечая за Макса:
        «Ник, эта рыжая терпеть меня не может. После перемены сядет с тобой».
        Мои брови вскарабкались на лоб. Я вывела текст ярко-красного цвета.
        - Как это понимать? - шепотом возмутилась я, - мое перо писало синим по белому!
        - Ты нагло соврала, - тихо ответил Макс, едва взглянув на строчку, - перу стыдно писать ложь, чернила краснеют!
        Я открыла рот и зарделась в два раза ярче, чем моя писанина. Стараясь не дышать и больше не врать, я нацарапала следующее:
        «Ник, я терпеть не могу эту рыжую. Никогда больше с ней не сяду»
        В этот раз текст оказался привычного темно-синего цвета. Конечно, я догадывалась, что Макс от меня не в восторге. Но не настолько же? Я тихо выругалась, оторвала часть листка с красными чернилами и отправила записку по обратному адресу.
        - … такой должна быть первая страница вашего дневника. Итак, приступим! - закончила свою пламенную речь учительница, прыгая по письменному столу, словно находясь на моем чердаке. На доске было выведено каллиграфическим почерком: «Хроники этого лета».
        Вокруг покорно заскрипели ручки. Я мигом повернулась к Максу:
        - Я ничего не пропустила?
        - С этой минуты каждый из нас будет вести личный дневник, - шепотом объяснил он, - сейчас мы пишем его первую главу. Несколько слов о себе и о самом лучшем дне этого лета. Надеюсь, такой случился.
        - И она надеется прочесть правду? - прошептала я, искренне радуясь, что села с Максом, а не с Ником, - как бы я хотела, чтобы в этот момент у всех чернила оказались синими! Пусть будет только правда!
        По лицу Макса скользнула хитрая улыбка, вокруг ручки заскрипели сильнее - видимо, правду было сложнее выводить. Он молча забрал у меня перо, взамен протянув мою злополучную ручку, которая сейчас должна была валяться у ножки учительской кафедры.
        Макс расстелил на парте свиток старого пергамента и принялся быстро что-то строчить. Я нагло заглянула через его плечо, читая быстрее, чем он успевал писать:
        «Нет ничего невозможного,
        осталось лишь то, что еще не пожелали.»
        - Мило! Наверное, это про меня? - подумала я, и сказала вслух, - а мне точно хватит одного урока описать все, что со мной произошло? Я хочу в красках рассказать об этих двух бешеных днях!
        Макс, как обычно, спокойно кивнул. Я решила сумничать и перед основным текстом тоже написала небольшую цитату. Вот, собственно, что у меня получилось:
        «Надеюсь, моя грамотность не испортит мой дневник.
        Меня зовут Александра Ведеркина, или Мёд-Ведеркина, когда как. Мне пятнадцать, я рыжая и мечтательная. Одна из тех, кто вечно обгоняет умные мысли и постоянно упускает нужные моменты. У меня зеленые глаза и нет веснушек. В начале дневника приклею свою фотографию, если не забуду и смогу найти что-нибудь сносное.
        До этого сочинения я была самой обыкновенной девчонкой, мечтала о море и лете, новых джинсах, случайной шоколадке и самом прекрасном принце. Обычно я не выполняю больше половины своих обещаний и в двух случаях из трех делаю именно то, что обещала не делать.
        Моя скромная семья, состоящая из родителей, четырехлетнего брата Тимофея и рыжего кота Тихонтия пару дней назад перебралась в небольшой уютный городок, притаившийся среди холмов на берегу моря. По сравнению с дождливыми каменными джунглями столицы тут оказался настоящий солнечный рай. Наш скромный домик находится в пригороде недалеко от моря и старинного полуразрушенного замка. Прошу прощения, дорогой дневник, но я не напишу точный адрес. Уж слишком тут классно и, к тому же, и так много приезжих!
        Мой отец, Павел Петрович Ведеркин, в народе просто Петрович, работает водителем и жить не может без своего обожаемого хобби - фотографии. Он так и встретился с моей мамой, Соней Николаевной Медовой, милой простой медсестрой: она случайно попала в кадр и навсегда осталась в жизни фотографа. Они идеально подходят друг другу, словно ведерко для меда, за что нас и прозвали Мёд-Ведеркины.
        Я долго выпрашивала у родителей котенка, затем щенка, наконец, согласилась даже на хомяка или рыбок. Но четыре года назад у меня появился младший братишка Тимофей. Озорной и шустрый, Тимка никогда не дослушивает до конца даже собственное имя, всегда пропадая на слогах «мо» или «фей». С ярко-зелеными глазами отца и вьющимися светлыми волосами матери, ребенок выглядел, словно ангел, хотя внутри являлся настоящим демоненком. Обои разрисованы, игрушки в холодильнике, в ботинках конфеты. Это он упростил мое имя из «Александра» до «Алисанта». А затем и вовсе все стали звать меня Алиса, как одну известную героиню. Я не сопротивлялась, наивно мечтая однажды оказаться в стране чудес. Пару лет назад, когда уже совершенно не хотелось дополнительной нагрузки из-за школы и младшего брата, мне подарили рыжего кота Тихонтия, не имеющего ничего общего с прилагательным «тихий».
        Мёд-Ведеркины расположились в небольшом двухэтажном домике на Изумрудной улице. Здесь все строения находились в плену сочно-зеленых листьев плюща, и вдобавок оконные ставни были выкрашены яркой изумрудной краской. Новоприбывшее благородное семейство полдня распаковывало вещи, чинило забор и собирало мебель. Тимка будил и пугал соседей, а Тихонтий метил территорию новых владений.
        Наконец, все, что можно и нельзя было переделано. И пока не появились новые неотложные задания, я наделала бутербродов, погрузила Тимофея на велосипед вместе с провизией, и отправилась искать море и приключений.
        Глава 3. Два шрама
        после полудня, суббота, 30 августа
        У первого встречного я спросила нужное направление.
        - Вы приезжие? Идите в обход - в лесу неспокойно! - ответил он, косясь на холмы, густо поросшие стройными соснами, - а лучше всего, вернитесь-ка домой, маленькие и несмышленые!
        Заинтригованные, мы тут же бросились в запретном направлении. Буквально в течение десяти минут ровное широкое шоссе сменилось узкой ухабистой тропинкой, убегающей золотой лентой к высоким холмам, густо поросшим сосновым лесом. Тимка пел для меня все известные и неизвестные ему песенки, громко вскрикивая на каждой кочке.
        - Алисанта? - спросил ребенок, он мало какие слова выговаривал полностью, особенно мое имя, - а здесь вампиры водятся?
        Я вздрогнула, озираясь по сторонам: тропинку стройными рядами, словно колоннами, окружали толстые стволы вековых сосен. Они резко скрипели, словно разговаривали друг с другом.
        - Нет, малыш, вампиры отсюда давным-давно переехали. В новостройки!
        Наш бессмысленный диалог вокруг этой темы продолжался около пятнадцати минут. Я уже сто один раз пожалела, что вчера читала ему на ночь «Сумерки», так как остальные книги были уже упакованы.
        Запахло хвоей, приключениями и неприятностями. Кажется, мы потерялись. Меня не покидало чувство, будто за нами уже давно кто-то следит, весьма пристально и ловко. Но как бы резко я не оборачивалась, никого не замечала. Над нашими головами в лазурной вышине, гордо расправив широкие крылья, парил орел. Возможно, это он следил за передвижением наших бутербродов. По моим подсчетам мы должны были быть у моря десять минут назад. А по плану брата, уже полчаса пить чай с местными вампирами.
        Мои мысли находились в состоянии дилеммы - идти дальше или повернуть назад. Вдруг, в ближайших кустах громко хрустнула ветка. Я вздрогнула, Тимка вцепился в сумку с провизией. Зашуршала сухая трава, из кустов вспорхнула пара маленьких птичек.
        - Вампиры! - закричал Тимка и, до того как я успела опомниться, швырнул туда пластиковую бутылку с водой и яблоко.
        - Тихо, тихо! - успокаивала я брата, еле успевая подбирать разбросанные предметы, - наверное, это просто зайчик!
        Из кустов послышалась такое грозное «зайкино» рычание, что Тимке пришлось приостановить все «военные действия». В тени листьев зажглась пара огромных желтых глаз, мы инстинктивно попятились назад. Вдруг небо опрокинулось, земля ушла из-под ног, и я повисла вниз головой, схваченная за ногу веревкой. Велосипед грохнулся вместе с вопящим Тимкой, сумка выскользнула из рук, из моих карманов посыпалась мелочь.
        На поляну выпрыгнул огромный лохматый зверь, совершенно невероятный для этих мест, а точнее - для реального мира. Полосатый, как тигр, с лохматой гривой льва и ушастой мордой гиены. Скованная шоком и страхом я не могла закричать, глупо моргая глазами. Мое сердце застряло в глотке. Тимка, забыв про ушибы и ссадины, тут же вынырнул из-под велосипеда и швырнул в зверя шишкой. Косматая голова матерого хищника была вся в шрамах, пол-уха оторвано, острые клыки, если только такое возможно, были металлическими. Но самое странное: вся полосатая спина оказалась перемазана синей краской, вокруг шеи обмотаны обрывки скотча, а за задней лапой тащилась пустая банка из-под консервов.
        - Брысь, киса! - пищал Тимка, размахивая палкой, - уходи! Кыш!
        Чудовище принюхалось, не обращая внимания на моего братишку, и медленно направилось ко мне, под его пастью висела короткая косичка из шерсти, на шее болталось ожерелье из трех белых клыков. Он что, сбежал из местного цирка? Или с ближайшей стройки?
        - Тима, сейчас же отойди от кисы! Не дразни ее!
        Хищник приготовился к прыжку, но тут прямо перед его носом в землю впилась небольшая деревянная стрела. На поляну выскочил босоногий паренек в потрепанных бриджах, сделанных из чьих-то старых штанов. Темные от загара и не только, спина и грудь пестрели старыми шрамами, ведя подробную летопись бурной жизни юного хозяина. Голова была полностью обмотана светлой рубахой, оставляя лишь узкую щелку для блестящих темно-карих глаз. На шее висело разноцветное коралловое ожерелье и болтался кулон из сухой лягушачьей лапки. Тигр остановился в замешательстве, острые когти впились в землю.
        - Спасите! - закричала я, совершенно ни на что не надеясь, - вызовите полицию! Снимите меня отсюда! Эй!
        Но местный Робин Гуд с элементами Маугли полностью меня игнорировал. Он направился прямо к тигру, что-то рыча и размахивая своим самодельным луком. По его загорелым плечам скакал маленький белый зверек, размером с подрастающего котенка. Для конспирации на ушастую мордашку был надет небольшой пакет из-под семечек с двумя дырками. В одну высовывался темный нос, в другую выглядывал круглый зеленый глаз, жутко недовольный сложившейся ситуацией. Крохотной, почти человеческой ручонкой, зверек держался за оттопыренное ухо хозяина.
        Тимка, ободренный присутствием храброго незнакомца, впечатленный его смелостью и луком, тут же изменил свое отношение к тигру. Маленьким пальчиком он указал прямо на огромный нос зверя.
        - Большая киса! Покатай меня! - кричал малыш, порываясь погладить хищника, но тут заметил маленького белого зверька и принялся ловить его хвост, - хомячок! Хочу хомяка!
        - Тимофей! Немедленно отойди от кисы! - кричала я, наблюдая за происходящим вверх ногами, - она тебя съест! Или еще хуже - папа запретит тебе смотреть мультики!
        Местный Робин Гуд направился к облизывающемуся тигру и принялся снимать с него скотч и мусор, как если бы тот был огромной плюшевой игрушкой. Оба что-то рычали, словно разговаривали друг с другом. Я громко возмущалась, Тимка радостно хлопал в ладоши, в перерывах дергая хищника за длинный пушистый хвост.
        - Я сказал ему, что вы моя добыча! - небрежно бросил неизвестный мальчишка, по голосу он был моим ровесником, - но он хочет съесть твоего мелкого - целый день без обеда!
        - Плохая киса! - вскрикнул Тимка, прячась за незнакомца, - киса, фу!
        - Что?! - закричала я, дергаясь в разные стороны, из кармана выпал старенький сотовый телефон, - сейчас я ему съем! Немедленно меня развяжите!
        Но паренек об этом совершенно не думал, он поднял мой мобильник и бесцеремонно отправил его в карман своих потрепанных бридж. Я громко возмущалась.
        - Сейчас Роки обо всем договорится! - уверенно заявил мальчишка, снял пакет с головы своего питомца и выставил беднягу прямо перед носом удивленного тигра, - они старые приятели!
        Переговоры продолжались не долго. Белый ушастый зверек, что-то отчаянно вереща, распластался на траве, закатив глаза на лоб и высунув язык. Тигр, грозно рявкнув, последний раз посмотрел на нас горящими желтыми глазами и скрылся в лесу. Я облегченно вздохнула, потребовав в сотый раз:
        - Снимите меня! Быстро, пока не вернулся зверь! Что здесь происходит?
        - Он не вернется. Роки сказал ему, что ты блохастая, а мелкого полгода не мыли, - гордо ответил мальчишка, в качестве вознаграждения вытаскивая из моей сумки кошелек и провизию. Он ловко перекладывал все в свои карманы:
        - Ну и хлама в твоей котомке! И налички совсем нет. Из гоблинов высыпается золота гораздо больше.
        - Грабеж средь бела дня! - возмутилась я, однако, решила, что лучше уж быть блохастой и ограбленной, чем съеденной, - телефон-то хоть верни, гоблин недоделанный!
        Тем временем Тимка подкрался к ничего не подозревающему белому зверьку по кличке Роки, все еще лежавшему на траве.
        - Хомячку плохо? - малыш резко схватил его белый хвост, весь лес наполнился злобными воплями и рычанием, - плохая мышка! Ай!
        - Сам ты хомяк! - возмутился незнакомец, подобрал свою стрелу и скрылся в кустах, оставив меня болтаться на произвол судьбы, - не скучайте!
        - Снимите ме…, - тут веревка отпустила мою ногу, и я звучно шлепнулась на землю, а точнее - на жесткие сосновые шишки, - ай! Предупреждать надо!
        Паренек, полностью меня игнорируя, выскочил из леса и направился к нашему велосипеду, распластавшемуся на траве:
        - Это что за рухлядь? Никогда на таком не ездил! Можно?
        Не дожидаясь ответа, он тут же на него сел, быстро покатившись по кочкам.
        - Эй, рыжая! Захватите Чироку! - донеслось до нас.
        Кряхтя, я поднялась с земли, подобрала свою сильно полегчавшую сумку и направилась к Тимке. Ребенок одной рукой держал рычащего Роки за шкирку, другой наглаживал против шерсти. Судя по выпученным зеленым глазам, зверюшка планировала страшную месть.
        - А можно Сырока будет жить с нами? - наивно спросил ребенок, зверек, словно все понимая, притворился дохлым, - ну, пожалуйста! Он так хочет!
        - Мама не любит крыс! - буркнула я, потирая шею, - или этого Сыроку съест наш кот! Лучше пошли обменяем его на мой велосипед!
        Мы побежали сквозь кусты и кочки за угнанным транспортом, ориентируясь по звону металла, хрусту веток и громким ругательствам велосипедиста. Я благодарила судьбу, что мой мобильный в его кармане молчал - ничего не хотелось объяснять родителям.
        Наконец, впереди послышался громкий треск и душераздирающие вопли. Тимка выронил рычащего зверька, я подняла с земли крепкую палку. Тропинку, весело убегающую под гору, внезапно перегородило большое трухлявое бревно. Прямо за ним расположился небольшой пляж, за которым чистый золотой песок встречался с тихими солеными волнами.
        - А вот и море, Тимка! - пояснила я, тут же хватая его за руку, - стоп! Купаться нельзя!
        Огромный шар раскаленного солнца медленно опускался за горизонт, словно тонул в тихой спокойной воде. Однако на моих часах было еще предостаточно времени до того, как родители забьют тревогу и бросятся нас искать. Как угорелые над зелеными волнами носились чайки, выискивая свой поздний ужин. Черными громадами дремали над водой утомленные солнцем скалы, окружавшие маленький пляж.
        - Глупые туристы! - раздался знакомый мальчишечий голос, правда, весьма раздраженный, - я чуть не сломал себе шею на вашем гоблинском барахле!
        Он сидел на песке, держа в руках колесо от валявшегося рядом велосипеда. Рваная рубашка, обмотанная вокруг его головы, грозилась вот-вот свалиться.
        - Сам ты глупый турист! - заявил Тимка, я заметила на песке лук и разбросанные стрелы, - даже наш кот на велопеде кататься умеет! В багажнике!
        - Слепой хрюнопень! - мальчишка вскочил на ноги, бросая колесо, - так вы не туристы?
        - А ты не вампир? - наивно спросил малыш, возвращаясь к началу нашей прогулки.
        - Покажи лицо! - потребовала я, наставляя на незнакомца заряженный лук, который удалось незаметно подобрать, - я ни разу не стреляла - сильно покалечу!
        - Стреляй! - громко рассмеялся парнишка, в заднем кармане его бридж запиликал мой телефон, - хочешь, расскажу предкам о твоем поведении?
        Он подошел вплотную, сверля меня своими нахальными темными глазами, и громко рассмеялся. Оказалось, второпях я вставила стрелу не тем концом, пришлось смириться и опустить лук. В то же мгновение умолк мой телефон, затем пришла смс.
        - Дай сюда, - парнишка легко разжал мои пальцы и забрал оружие, - пока себя не убила! Эй! Ты что творишь?!
        Я не собиралась так легко сдаваться и, улучив нужный момент, дернула за рукав рубашки, которая тут же слетела с мальчишечьей головы. Теперь оставалось только хорошенько рассмотреть наглеца.
        Его темные, растрепанные волосы местами выгорели на солнце, правая половина челки была заплетена в тонкую длинную косичку, убегающую за ухо. Блестящие темно-карие глаза смотрели сердито и уверенно из-под черных, длинных, как у теленка, ресниц. Он недовольно надул загорелые чумазые щеки.
        - Я все равно бы узнала тебя в школе. Твоя спина говорит гораздо больше, чем лицо! - триумфально заявила я, протягивая вперед ладонь, - телефон, пожалуйста! И кошелек!
        - В школу я хожу в рубашке! - буркнул он, злобно сверкнув глазами.
        Темные брови, карабкающиеся все выше и выше на широкий лоб, казались разной толщины. Большие пухлые губы пестрели свежими шрамами. Не удивительно, ведь он либо улыбался, либо беспощадно их кусал. Тимка направился рассматривать его загорелую спину, всю в шрамах.
        - Ты кто? Одна из кикимор Златоновского? - мальчишка попятился к тропинке в лес, Роки спешно запрыгнул на его плечо и брезгливо отвернулся, - крашеная курица, да?
        Я невольно сделала шаг назад: с левой стороны его лица, от виска до подбородка протянулся рваный глубокий шрам, словно от огромного кривого когтя. Окажись он на миллиметры ближе - мальчишка остался бы без глаза, чуть глубже - был бы мертв.
        - Не знаю я никакого Златопопского! - возмутилась я, - просто отдай мне телефон и кошелек! Ты меня обокрал!
        - Ее зовут Алисанта! - гордо заявил Тимка, мне тут же захотелось провалиться, - но мы зовем ее Алиса, и ей нравится. Она всегда хотела ей быть.
        - Александра! - поправила я, краснея.
        - Какая еще такая Санта? - передразнил незнакомец, его загорелое лицо озарила огромная, раза в два шире привычной, белозубая улыбка, - хорошо, Санек, придется звать тебя Алисой. Очень созвучно! Кстати, я - Никита, но просто обожаю, когда меня называют Кешей! - иронизировал он, - а еще я частенько представляюсь…
        - Кеша, иди и чини мой велопед! - потребовал Тимка, - и отдай мне Сыроку!
        - Сам ты Кеша! Шуток не понимают! Я Ник! - возмутился Никитка, осознавая, что только что глупо проговорился, назвав свое имя, - а Роки еще жить хочет! Своего иметь надо!
        Он протянул мне мобильник и полегчавший кошелек. Я не стала возмущаться, все равно там была одна мелочь. К тому же этот парень умеет разговаривать со зверями, что может очень пригодиться на обратном пути.
        - Что здесь происходит? Откуда взялся этот тигр? Ты его знаешь?
        На все мои вопросы Никитка лишь пожимал плечами, отмахиваясь, мол что я все равно ничего не пойму. Чистый нетронутый песок быстро покрывался крохотными босыми следами Тимки, воздух разорвал самый дикий клич того же производителя. Счастливый малыш носился с яблоком за несчастным Чирокой, неоднократно пытаясь его накормить.
        Ник достал из кармана обрывок веревки с тремя разными клыками, тот самый, что недавно был у тигра, и примерил.
        - Это та самая штука, что висела на шее у зверя! - тут же узнала я, - зачем ты стащил эту ерунду? Он же может вернуться!
        - Сама ты ерунда! А это - трин-амулет! Тигр подарил, - улыбнулся мальчишка, тут же сорвал с шеи сушеную лягушачью папку и одел клыки, - сила, ловкость, храбрость! Три в одном! Жаль, нужно носить отдельно от прочего барахла. Хочешь поборемся?
        - Какой бред! И ты в это веришь? - недоумевала я, - лучше бы талисман от глупости и воровства себе нашел! А лапка лягушачья для чего? Улучшения пищеварения?
        - Ага, - улыбнулся Ник, пряча от меня свой шрам и переводя тему, - значит, послезавтра будем вместе в экстра-классе. Напомни мне сесть от тебя подальше!
        - Экстра где? - замялась я, даже чайки прислушались, прекратив кричать.
        Но оказалось ничего особенного - просто новое направление в городском лицее, открытое неким Федором Златоновским, богатейшим предпринимателем, абсолютно бесплатно для всех желающих. Туда автоматически попадали все отчисленные и приезжие. Никитку традиционно каждый год с треском выгоняли из школы. Как выяснилось, его дедушка ни разу не был на родительских собраниях. Хотя потом, каждую осень, парня каким-то чудом брали обратно в класс.
        - Мышка, иди спать! - вопил Тимка, насильно заселяя Чироку в новенькие апартаменты из песка, новоселье закончилось обвалом потолка и отчаянными воплями пушистого жильца.
        - Да ну их к гоблинам! - ворчал Ник, кончики его ушей ярко зарделись, хотя лицо оставалось по-прежнему просто загорелым, - сам директор лицея не отличит тролля от балерины! Тысяча химер! Жаль, я посеял пароль от нижнего яруса. Ладно, тебя бы там все равно быстро сожрали… хотя нет, хватило бы надолго, ты - откормленная. Но не волнуйся, их «экстра» как раз для неудачников и новеньких!
        В ответ на такие речи я молча хлопала глазами, искренне надеясь, что «откормленная» - это комплимент, а я все-таки больше «новенькая», чем «неудачница».
        Вдруг, откуда-то из-за камней бесшумно вынырнула небольшая белоснежная яхта с мотором. Ник вжался в мокрый песок, будто пытаясь провалиться. Чирока со скоростью света нырнул в мою сумку.
        - Привет! - закричал Тимка, размахивая Никиткиной рубашкой, словно болельщик флагом, - эй, пираты!
        - Тимофей! Прекрати немедленно! - зашипела я, - а то они тебя заберут!
        Ребенок даже обрадовался такой перспективе, однако, лодка круто развернулась и прибавила ходу в открытое море. Наверное, нас заметили на борту. Новенькая яхта стремительно превращалась в яркую белую точку, постепенно растворяясь в синеве волн.
        - Жаль, что ты не вампир, Ник, - разочарованно сказал Тимка, опуская рубашку на песок, - хоть велопед-то мой починишь?
        - Лучше проводи нас обратно через лес! - добавила я о наболевшем, оглядываясь по сторонам, - откуда взялась та зверюга? Сбежала из цирка?
        Ник молча усмехнулся, распрямляя рубашку. На ней прямо напротив сердца был пришит большой самодельный карман. Видимо, для Чироки.
        - Орки не любят блохастых и грязных, так что он вас не тронет. - Сказал Ник и гордо добавил, - тем более, с вами я.
        - Зверюгу зовут Орк? - переспросила я, - это те из фэнтези, которые не существуют? Мой папа говорит, что здесь уже не водятся никакие тигры, а в море давно нет акул!
        Ник саркастически задрал правую бровь, отчего Тимка пришел в полный восторг, а я - в негодование. Этот дикий и дерзкий мальчишка нагло игнорировал все мои вопросы.
        - Не смей меня передразнивать! Что тут происходит? - требовала я, сжимая кулаки, - кто ты такой? Отвечай! Или я расскажу твоим родителям, как ты украл мой кошелек!
        - Попробуй! - ответил он, срывая с шеи сухую лягушачью лапку и одевая вместо нее ворованный амулет с тремя клыками, - действительно паршиво, что я не вампир. Сейчас бы отлично вами поужинал. Все расскажешь моим родителям? Ха! Значит, ты умеешь разговаривать с мертвыми?
        - Что? - недоумевала я, хлопая глазами.
        - А ничего! У меня нет родителей! - его широкая улыбка превратилась в твердую тонкую линию, глаза резко потемнели, я сочувственно опустила глаза, - мать умерла пятнадцать лет назад ровно через два часа, как я родился. Я даже не помню ее лица. Вот эта сушеная лягушачья лапка - все, что у меня от нее осталось. А три года назад отец ушел в море и не вернулся. Говорят, что русалки забирают хороших рыбаков себе, как плату за все уловы. Довольна? Расскажет все она!
        - Прости, я не хотела, - пробормотала я, даже волны прекратили шуметь, соболезнуя мальчишке, - правда, прости!
        - За что? Ты же их не убивала! - хмыкнул он, садясь на песок и поворачиваясь ко мне стороной со шрамом.
        - А он-то у тебя откуда? - тихо спросила я. Честно, лучше бы и не знать.
        - Какая разница, - пожал плечами Ник, - было бы гораздо хуже, если бы отлетела вся голова.
        Он с хрустом сломал ближайшую ракушку, мне больше не хотелось заглядывать под эти длинные густые ресницы. Глаза потемнели, словно погасшие фонари. Однако, не было видно ни одной слезинки.
        - Ты видел тело отца? С чего ты взял, что он погиб? - спросила я, Ник медленно покачал нечесаной головой из стороны в сторону, - верь! И он окажется жив!
        Он горько усмехнулся, уставившись на меня, как на сумасшедшую. Да, в этих лесах не должно быть тигров так же, как не должно быть босых диких мальчишек, брошенных на произвол судьбы. На его сердце шрамы гораздо глубже и страшнее, чем на лице.
        - Значит, сегодня у тебя День Рождения? - вмешался Тимка, позабыв про Чироку.
        - Выходит, что так, - кивнул Ник, хитро прищурившись, - вы принесли мне подарки?
        - Да, будут завтра, - пробормотала я, вовсе не то, что хотела, - с кем ты живешь? Неужели совсем один? Или с этим тигром?
        - Неа, не один! Вон, видишь, Чирока! - ответил Ник, не желая моей жалости, - и дедушка есть. Забыла? Он делает разные штуки из кораллов и раковин. Их покупают гоблины и туристы, думая, что увозят с собой весь Мироморск. У него лавка сувениров, там вкалывают гномы, и полно всякого хлама, то есть антиквариата. Кстати, мой старик готовит так, что я чудом не съел свои пальцы!
        Я облегченно вздохнула, снова пропуская мимо ушей и гоблинов, и гномов. Ник не мог долго унывать, его карие глаза снова заблестели на солнце, особенно, когда Чирока принялся кидаться в нас песком.
        Глава 4. Монстр в маске
        ближе к вечеру, суббота, 30 августа
        В сотне метров напротив нашего пляжа находился природный волнорез - груда огромных камней, потемневших от солнца и времени. Тимка подозрительно притих, напрочь забыв про поимку и кормление Чироки. Все это время братишка что-то высматривал в воде возле камней.
        - Там акула! - закричал он, намереваясь эвакуироваться с пляжа, - большая акула!
        - Нет, приятель, - засмеялся Ник, указывая отогнутым большим пальцем в ту же сторону, - это обычный дельфин. Просто толстый.
        Я прищурилась так, что глаза заболели от напряжения. Около камней плескалось не менее трех молодых дельфинов. Мы невольно залюбовались игривыми рыбами, ничуть не подозревая, что Тимка тыкал пальчиком совершенно в другом направлении. Туда, где зеленые волны резал огромный темный треугольник.
        - Русалки! - закричал Ник, спешно выворачивая карманы своих штанов - на землю посыпались разноцветные конфеты, мелочь, зажигалка, складной нож и кучи мусора, - ничего не трогайте! Ждите меня и сторожите Чироку! Иначе получите промеж ушей!
        - Хорошо, - ответила я под громкий плеск воды, в воздухе мелькнули голые пятки, - не утони от важности!
        Я, Чирока и Тимка тут же склонились над брошенной заначкой. Похоже, Ник охотился не только на туристов в лесу, но и на сладости в супермаркете. Роки, злобно рыча, принялся зарывать пожитки хозяина в песок, Тимофей спешно собирал разноцветные конфеты. Я схватила одну, теплую на ощупь в ярко-красной обертке, и незаметно отправила в свой карман. Туда же последовал сложенный треугольником клочок желтого пергамента. Надеюсь, в скором времени его разверну.
        Между тем худенькая фигурка Ника быстро удалялась от берега, сверкая загорелыми плечами. Он явно выпендривался, поднимая в воздух кучу сверкающих брызг.
        - Наверное, ему совсем плохо босиком, - тихо сказал Тимофей, задумчиво глядя на последний, еще не затоптанный отпечаток босой ступни Ника, - может быть, если у него будут ботинки, он станет добрее?
        - Станет, если у него будут друзья, - ответила я, ставя свою ногу рядом со следом, его ступня отличалась от моей на пару размеров.
        Тимка разворачивал конфеты и со скоростью света запихивал их в рот. Я вертела в руках треугольный клочок пергамента, вдруг, на нем проявились ровные строчки:
        «Никита Колтин. Вскрыть 1 сентября. Несъедобно. Огнеопасно. Не мочить»
        - Прям совершенно секретно, - вздохнула я, осторожно потянув уголки записки, - потом сложу все обратно и скажу, что это Роки.
        Треугольник легко развернулся, перед моими глазами вспыхнули черные корявые строчки, словно кто-то наспех послал весточку из будущего:
        “Подарок дивный свой отдашь другому,
        Добудешь обувь и проблем ты, а пока
        Прячь сердце от воровки рыжей,
        Иначе встретишь смерть на кончике клинка!
        PS: Хотите точнее - платите больше!”
        Ничего не понимая, я принялась перечитывать написанное. Вдруг, записка вспыхнула холодным синим пламенем, и в моих ладонях остался лишь белый пепел. Ветер быстро развеял его по песку.
        - Рыжая? Это же я! - вертелось в моей голове, - это от меня надо держаться подальше? И что значит «добудешь обувь и проблем»? И почему Нику грозит смерть от какого-то клинка? Такой бред!
        Бросив быстрый взгляд на море, я громко вскрикнула. Прямо в Никиткину сторону, лениво разрезая волны, двигался огромный темный треугольник - плавник вышеупомянутой акулы. Чирока душераздирающе скулил, носясь вокруг нас по песку.
        - Ник, сзади! - визжал Тимка, протягивая ко мне руки.
        - Помогите! - судорожно закричала я, увидев возле каменной гряды нос белой яхты, - лодка! Ник! Плыви к лодке!
        Никитка нас не слышал, острый темный треугольник, вестник страшной смерти в воде, был всего в паре метров от него. Судя по плавнику, чудовище было просто громадным, и сейчас, должно быть, волочило пузо по дну. Чирока обреченно кинулся в волны за хозяином, но вся прыть закончилась, едва намок хвост.
        - Ник! Сзади! - прокричали мы с братом, собирая последние силы.
        На этот раз ветер доставил наши слова прямо по адресу. Мальчишка обернулся и застыл в оцепенении, каким-то чудом удерживаясь на волнах. Дельфины, не поддаваясь панике, наблюдали за происходящим с почтительного расстояния. Стоп! Я зажмурилась и снова открыла глаза: около камней из воды по пояс высовывались три человеческие фигуры. С длинными зелеными волосами и блестящей голубоватой кожей, они не сводили с Никитки глаз. Я тут же решила, что русалки мне просто привиделись от взвинченных нервов.
        Ник застыл на месте и, обреченно вглядываясь в зеленую воду рядом с акульим плавником, собирался встретить смерть лицом к лицу. Я считала последние секунды, кляня жестокую судьбу за то, что он вынужден умереть в день своего рождения.
        Плавник решительно дернулся, но вместо предсмертного крика мы услышали противный громкий смех от которого что-то переворачивалось в желудке. Ник был жив и здоров, однако, в сильнейшем бешенстве. Рядом с ним еле держался на плаву от злорадного смеха мальчишка-аквалангист, затянутый в пестрый подводный костюм. За его спиной, прямо между парой небольших ярко-синих баллонов торчал фальшивый акулий плавник.
        - Потерял плавки, Ники? Нырнуть за ними? - надрывался незнакомец, на широкие подводные очки, дававшие на солнце яркие отблески, спадали темные каштановые пряди.
        Судя по высокому ехидному голосу, он был не старше меня, из-за бликов на воде я не смогла разглядеть его лицо. Впрочем, не очень-то и хотелось. Несмотря на всю жестокость и нелепость происходящего, мы с Тимкой вздохнули с облегчением и одновременно плюхнулись на песок. Это был самый удачный исход ситуации, единственный из миллиона. Чирока радостно вскрикнул, тормоша лапками уши, и принялся деловито отжимать свой хвост.
        - Вмажь ему, Ник! - рычал зверек, злобно сверкая глазами, - натяни очкарику глаз на пятку! Вот так, в ухо! Засунь ему плавник под жабры!
        Тимка подавился большой красной конфетой, я вскочила с песка, как с муравейника.
        - Что? Мне послышалось?
        - Ты не ослышалась, блохастая воровка! - ответил за моей спиной низкий голос, грубый и разозленный, - а теперь верни мне мой трин-амулет, пока еще можешь!
        Я резко обернулась: около валявшегося велосипеда стоял гориллообазный зеленокожий великан. На огромной голове, словно шлем, лежал скальп тигра, массивные плечи укрывала полосатая шкура. Большие желтые глаза горели, напоминая того тигрообразного зверя в лесу, массивные скулы, зеленый нос картошкой. Над толстыми губами торчали острые металлические клыки. Мое сердце ушло в пятки, рот открывался и закрывался, голос куда-то пропал.
        - Отлично! Твой дружок развлекается с выдрами! - из-за плеча великана появилась ехидная морда неизвестного зверька, его длинный нос был сильно свернут вправо, из-за чего резкий лающий голос был очень гнусавый, - твоего детеныша мы заберем с собой!
        Он был кем-то средним между хорьком и крысой, грязно-серая шерсть стояла дыбом.
        - Я найду ваш дрын-амулет! - мои руки лихорадочно переворачивали песок, Тимка спрятался у меня за спиной, - сейчас! Он где-то тут!
        Я мельком взглянула на море: Ник без нас совершенно не скучал, беспощадно молотя кулаками визжащего «человека-акулу». Из-за камней величественно выплыла злополучная белоснежная яхта. На ней стояли трое подростков: темноволосый мальчуган и две белобрысых девчонки. По крайней мере, так я думала сначала, пока одна из подруг не заорала надменным мальчишечьим голосом:
        - Эй, Ники, твоя подружка совсем заскучала на берегу! Смотри, она привела другого!
        Я прищурилась: кричал высокий парнишка с благородно-бледным лицом и длинными, почти по плечи, светлыми волосами, прилежно зачесанными назад. Он единственный выделялся своей белой, под цвет лодке, рубашкой. Все его спутники были одеты хоть «по моде и погоде», но не так стильно. Рядом с ним стояла, очевидно, его сестра-близнец, чья кожа была гораздо темнее от загара, а волосы несколько короче, чем у брата. У руля, словно верный швейцар у ворот, сидел плотный неповоротливый мальчишка. Казалось, он был на пару лет старше остальных. Самый высокий и плечистый и в то же время такой скучный и неприметный, что я даже не запомнила его лица. Все трое громко ржали, вероятно, они репетировали этот «розыгрыш» уже несколько месяцев.
        - Быстро ешь свои штаны! - после каждого слова Ник отвешивал аквалангисту внушительный подзатыльник, в воздух поднимались фонтаны брызг, по воде кругами пошла белая пена, - сейчас я переверну ваше корыто!
        - Нет! Колтин! Тьфу! Отстань! - звонким голосом кричала жертва, пытаясь безуспешно унести ласты, - отвали! Лекс, помоги мне! Ай!
        Но вместо помощи с лодки доносился громкий смех, теперь уже над своим сообщником, вот-вот готовым пойти ко дну вместе с гигантским плавником и гнустными задумками в голове.
        - Эй, рыжая, - рявкнул зверек со свернутым носом, окатив меня песком, - поверни сюда свою моську!
        Великан, который, по всем признакам, был нашей сегодняшним саблезубым тигром, громко рассмеялся. Его «карманный зверек» лихорадочно рылся в песке, щедро попадая в присутствующих. Тимка неоднократно пытался поймать его облезлый вытертый хвост.
        - Не старайся, Углонос! - ответил Роки, - трин-амулет у моего хозяина! Ты опоздал!
        - Что? Амулет у человеческого детеныша? Хромой хрюнопень! - рявкнул Углонос, в косой пасти он сжимал сухую лягушачью лапку, - тьфу! Ты жалкий белохвостый предатель! Ты служишь убогонькому человечишке! Если остальные про нас узнают, то…
        - Они нас никогда не увидят, потому что не верят! - перебил его Роки, от удовольствия виляя хвостом, а я, пользуясь моментом, потихоньку подползала к Никиткиному луку, - глупый блохастый Крючконос! Я бы свернул тебе моську, но вижу кто-то меня опередил. Могу переделать тебя в Вырвихвоста или Свернишея. Хочешь? Тебя до сих пор купают от блох в гоблинской моче? Ха-ха!
        - Замолчи! - рявкнул кривоносый зверек, прыгая на огромное плечо хозяина, - почему эта рыжая дылда нас видит и слышит? Ее нужно сожрать, пока она не сболтнула лишнего!
        - Брось, люди не верят своим детенышам! Тем более, если они рассказывают про таких говорящих крыс, как ты!
        - Эта никому не расскажет, мы позаботимся! - ответил Углонос, затем его колючие зеленые глаза уставились в мою сторону, - мы забираем мелкого. Гоблины дорого платят за человеческих детенышей. Не хнычь, рыжая, тебе все равно никто не поверит!
        - И не подумаю, - ответила я, стараясь держать лук как можно уверенней, целясь то в зеленого великана, то в его питомца, - я стреляю из лука с трех лет!
        В этот момент где-то в море Ник громко и подробно всех проинформировал, кому, куда и как он собирается засунуть пластиковый треугольный плавник, а заодно и ласты. Русалки одобряюще захлопали в ладоши, звонко смеясь. Аквалангист пищал что-то о своем отце и подаче заявления в суд.
        - Бери мелкого, и уносим лапы! - скомандовал Углонос, нацепляя на шею сухую лягушачью лапку, - пока ее хахаль не приплыл!
        Орк направился к Тимке, тот отчаянно заскулил, его рот был полон конфет. Я выстрелила, целясь в большой зеленый нос великана. Но стрела почему-то попала в его плечо, оставив лишь легкую царапину. Он громко взвыл, размахивая руками.
        - Простите, я не хотела! То есть отстаньте от нас!
        Но на орка ничего не действовало, он оттолкнул меня в сторону, схватив Тимку обеими руками. И тут произошло нечто странное: ребенок закашлялся, выпустив изо рта впечатляющие клубы огня. Такая «изжога» могла быть только после Никиткиных конфет. Затрещала паленая тигровая шкура, великан дико взвыл и принялся кататься по песку, пару раз треснувшись зеленым затылком о наш велосипед.
        - Быстрее, тупоголовый! Хватай мальчишку! - верещал его зверек, поджав хвост, - хватай меня и бежим! Тьфу! Рыжая ведьма!
        - И куда это мы собрались? - раздался грозный голос Ника, как же я была рада его видеть, - хочешь, чтобы я спустил твою шкуру, старый кошак?
        Орк мигом вскочил на ноги, схватил своего Углоноса за хвост и побежал в лес на всех четырех лапах, бормоча что-то про борзых человеческих детенышей.
        Никитка принялся усиленно трясти головой, забрызгивая нас, чтобы не скучали. На загорелой шее болтался мощнейший амулет из трех клыков. Доказательство его силы было прямо за спиной мальчишки: новенькая яхта валялась на боку, выброшенная на камни волнореза, вокруг нее суетились орущие перепуганные пассажиры. Аквалангист с «ластами в зубах» и плавками на голове торопился к ним, лихорадочно гребя акульим плавником.
        - Вас и на пять минут оставить нельзя! - возмутился Ник, накидывая рубашку и извлекая из песка остатки своей заначки, - кто слопал мои конфеты? Все пять штук! А где мой конверт?
        - Конверт? Тут к нам приходили и, - промямлила я, виновато опуская глаза вниз, - в общем, Роки сейчас все объяснит!
        Тимка, пытаясь что-то сказать, выплюнул в воздух мощную струю огня. Чирока, злобно рыча, мотал головой и небрежно тыкал лапой в мою сторону.
        - Копытный тролль! - ругался Ник, подскакивая ко мне, - где конверт? Что там было?
        - Ничего особенного! - оправдывалась я, сочиняя на ходу согласно обстоятельствам, - что-то вроде «рыжую надо проводить домой» и «не дружить с сомнительными тиграми»! И еще - «хотите точнее, платите больше»!
        Ник недовольно проворчал что-то вроде «надо было скормить обоих орку». С моря донеслись очередные ругательства и громкий плеск волн. Всеобщими усилиями яхта была спущена на воду, пассажиры быстро втащили «горе-акулу» на борт и укатили прочь, оставив после себя кучу пены и дурацких мыслей. Трое русалок со звонким хохотом отправились следом, раскачивая лодку на волнах и забрызгивая ее пассажиров.
        Тимка что-то промычал, выпуская в воздух клубы огня. Его рот был полностью забит сомнительными конфетами, челюсти лихорадочно работали. Он отошел к морю и принялся что-то быстро лепить из мокрого песка, не обращая на нас никакого внимания.
        - Семь галлатов, как дракон слизал! Мои последние золотые монеты! - ворчал Ник, плюхаясь на песок, очевидно, имея в виду определенную сумму денег в неизвестной и, вполне возможно, не существующей валюте, - пять конфет-искорок, одна «Болтливая дюжина» и предсказание точностью в полтора галлата!
        - Ничего себе «искорки»! Тимофей! Выплюнь эту гадость! - причитала я, боясь подойти к родному брату, - как я теперь покажу его родителям? Огнетушитель не прилагался?
        Тимка, фыркая искрами, подбежал к Никитке, схватил его за руки и потащил к морю. Мы с Чирокой, недоумевая, поплелись следом. На мокром песке маленькими детскими ладошками была нарисована довольно забавная картина.
        - Шабаш троллей? - улыбнулся Ник, Тимка отчаянно замотал головой, - как это нет? Вот костер, вот орк глотает гоблинов! Он, кажется, горит!
        Я сразу обо всем догадалась, присела на корточки и быстро подписала открытку:
        «С Днем Рождения, Ник!».
        - Это ты задуваешь свечи на торте! - подсказала я, - современный импрессионизм!
        Тимка захлопал в ладоши, Чирока завилял хвостом.
        «Может быть, если у него будут ботинки, он станет добрее?» - вертелись в моей голове простые наивные слова брата. И тут меня посетила отличная идея: попробовать первой сделать что-то светлое, доброе. Я набрала в легкие побольше воздуха и запела «С Днем Рождения тебя, Ник», как если бы мы с ним дружили с детства. Мой голос дрожал и срывался, в паузах подвывал Чирока, виляя мокрым хвостом. Ник улыбался так широко, что, должно быть, у него заболели скулы. Карие глаза, огромные от удивления, мигом потеплели.
        - Зачем ты это сделала? - шепотом спросил он, рассматривая меня, словно танцующего слона, жонглирующего белками, - мне никто никогда не пел! Тем более на День Рождения!
        - Мне было не сложно, - важно ответила я, Тимка закивал белобрысой головой, - следующий раз твоя очередь!
        С этого момента, сама того не желая, я начала одну из самых классных и нужных игр на этой планете с невероятно простыми правилами. Нужно было по очереди удивлять друг друга потрясающими сюрпризами, скромно дополняя словами «Мне было не трудно!».
        - Подарки будут завтра, - пояснила я, протягивая ему лук и стрелы, - это все, что удалось спасти. Кстати, они забрали твою сушеную лягушачью лапку. Прости!
        - Досадно, но ладно, - ответил Ник, щелкая пальцем по ожерелью из клыков, - зато у меня теперь вся сила и ловкость!
        Я приготовилась его обнять, если он вдруг сам напросится, но, именинник, похоже, благополучно забыл об этой части церемонии.
        - Вот! - в его протянутых ладонях лежала средняя по величине ракушка, переливаясь в вечернем солнце всеми цветами радуги, - можете слопать моллюска целиком!
        - Спасибо, - поблагодарила я, понимая, что совершенно не заслужила.
        В этот момент Тимка быстро схватил подарок и принялся скорей его открывать: колотить круглым камнем и сердито пыхать на него огнем. Но ракушка не поддавалась, и к Тимке тут же присоединился Ник.
        - Нужен костолом и тиски! - ворчал Роки, принюхиваясь и облизывая нос.
        - Вы все делаете не так! - я забрала ракушку, сама не зная, что предпринять, - может, окунуть в воду?
        - Горячую? - Ник саркастически задрал вверх указательный палец и осторожно положил свой подарок в волны, - напомню, чтобы ты ее не забыла!
        - Учат в школе, - пробормотала я, не решаясь признаться, что вспомнила это из диснеевской русалочки, где рисованные раковины оставались открытыми только под водой.
        Чирока собирался что-то возразить, но так и не успел. Мы стали свидетелями весьма странного и невероятно громкого зрелища. Перед далеким городским пляжем на всей скорости рассекала волны подозрительно знакомая белая яхта, ее неустанно сопровождали три зеленоволосые фигурки русалок. Ник тут же громко пожелал перевернуться «трухлявому корыту». Однако, дело оказалось куда интересней.
        Глава 5. Час от часу не легче
        вечер, суббота, 30 августа
        К лодке на длинной прочной веревке был привязан надувной матрац кислотно-желтого цвета. На нем, лежа на животе, неслась весьма объемная женщина, придерживая рукой остатки пестрого купальника. Пассажирка отчаянно визжала в ультразвуковом диапазоне, руки и ноги поднимали в воздух водопады брызг. Матрац грозился вот-вот лопнуть или перевернуться.
        - Лекс вылетит из школы, как тролль из эльфятника! - радостно сообщил Ник, - прокатить на батуте кузину директора! Саму мадам Танк! Это надо отметить!
        - Бедненькая, верх купальника потеряла, - ответила я, - теперь у нее куча ненужных знакомых, бешеная популярность на «You Tube» и безнадежно сорванный голос!
        На городском пляже музыка стала тише, все толпились у воды, тыча пальцами и громко обсуждая происходящее. Сверкали вспышки фотоаппаратов, дети катались от смеха по песку. Между ними с веселым тявканьем носилась маленькая черная собачонка, однако, так и не решилась прыгнуть воду и присоединиться к хозяйке.
        - Лучше поцеловать горгулью, чем попасться на глаза этой водовозке Танк! - смеясь, продолжал Ник. - О, поверь мне! Она наказывает всех, кого видит, а кого не видит - ищет и тоже наказывает!
        - Я никогда не пойду в вашу школу! - проскулил Тимофей, от ужаса глотая все звуки.
        - Брось, малый! Со мной твоя сестра в безопасности!
        - Тимка, ты доел конфеты? - поспешила я перевести тему, дабы предотвратить очередную психологическую травму у ребенка, - их надо было выплюнуть!
        Братишка весело замотал головой, выпустив в воздух, словно факир, очередную струю огня.
        Вдруг злополучная яхта попала в огромный светлый круг. На вершине высокого маяка, словно яркий глаз немого циклопа, включился главный прожектор. Ник удивленно присвистнул. Кто-то с лодки, наконец-то, додумался перерезать веревку. И теперь матрац со своей визжащей от бешенства пассажиркой оказался в центре светлого круга, раскачиваясь на волнах перед многочисленными улюлюкающими зрителями городского пляжа. Вспоминая ругательства молодости, несчастная Мадам осыпала все и вся проклятиями, самыми неприличными жестами требуя выключить «подсветку» с маяка. Вокруг нее с веселым хохотом носились русалки, раскачивая матрас и намереваясь оставить пассажирку без купальника.
        - Что там делают русалки? - недоумевала я, - она же их убьет!
        - Их никто не видит, потому что не верит в магию. Максимум, только дельфинов, - объяснил Ник, затем резко развернулся в мою сторону, - так! С тобой все ясно-прекрасно! Быстро выворачивай карманы! У тебя остался мой волшебный предмет!
        - Это почему это? - возмутилась я.
        - По кочану и по хряпке! - тявкнул Роки, - ты даже меня можешь слышать! Сперла все, что могла. А что не смогла - сожрала!
        Выбора не осталось, я принялась шарить в карманах, тут же нащупав что-то теплое и круглое. Это была последняя из конфет-искорок, та самая, которую я незаметно умыкнула.
        - О, нет! - закричал Ник, схватил свою собственность и уставился на Тимку, - ты съел «Болтливую дюжину»?
        - Бэээ-бэээ! - ответил ребенок, хитро улыбаясь, - мэээ!
        - Что? - я отпрянула назад, словно у брата выросли рога, - что происходит?
        - Он сказал, что съел только одну, - перевел с бараньего Ник, - теперь он может полдня болтать на двенадцати звериных языках.
        - Кукареку! - кивнул Тимка, и вечерний воздух снова разорвали клубы огня, - м-у-у!
        - Меня родители казнят! - простонала я, хватаясь за голову, - как это прекратить?
        - Ну, сделай ему клизму с толченым стеклом и малиновым вареньем! - посоветовал Ник.
        Тем временем на маяке главный прожектор понимающе выключили. С берега к бушующей Мадам Танк отправилась спасательная яхта с не менее яркой поисковой фарой.
        - Соблюдайте спокойствие! - кричал ей в рупор один, самый голосистый и «весомый» во всех смыслах этого слова, спасатель, - держитесь за матрац! Уважаемая, оденьте купальник! Берегите ваш голос и наши нервы!
        - Выключи фару, солдафон! - донес ответ ветер, - выключи! Или я переверну твое корыто!
        Однако вопреки заявлениям пострадавшей она была успешно спасена. Лодка не пошла ко дну, хоть и заметно потяжелела. Русалки, вновь ставшие для меня дельфинами, весело унеслись в открытое море. Роки перестал разговаривать и теперь только скулил и рычал.
        Огненный солнечный диск едва выглядывал из-за горизонта, все глубже ныряя под воду, на нас быстро опускалась темная южная ночь. На потускневшем небе заблестели первые звезды, далеко за горизонтом вспыхнуло яркое зарево заката. Городской пляж превратился в разноцветную полосу танцующих огней.
        - Тимофей, прекрати на меня шипеть! - деловито произнесла я, брат снова прокукарекал, - ничего не говори при родителях! И не чихай! На сегодня концерт окончен!
        И как же сильно я тогда ошиблась. Никогда не забуду момент, когда Ник спросил, хитро прищурившись:
        - А ты ничего не забыла?
        - Ах да! - вскрикнула я, вскакивая с места и ругая свою дырявую память, - мой подарок!
        Следом к морю поплелся Тимка, осторожно выглядывая из-за моей спины и искренне надеясь, что моллюски не кусаются. Ракушка лежала там же, где ее и оставили: на мокром песке среди волн, за тем исключением, что теперь она была широко распахнута. Что-то маленькое и блестящее лежало на ее нижней створке.
        Я присела на корточки, чтобы лучше разглядеть «свой подарок», и громко ахнула. Внутри, словно в изящной перламутровой шкатулке, лежало небольшое серебряное колечко с двумя змеиными головами, повернутыми друг к другу. Удивительный белый металл давал яркие волшебные отблески. Между змеями сверкал острый осколок ярко-бирюзового камня. Позади я услышала громкий вопль Ника - судя по всему, он тоже впервые увидел «свой подарок». Тимка, однако, остался весьма раздосадован: ни моллюска, ни конфеты. Чирока тоже не оценил сюрприз, кольцо совсем не пахло колбасой.
        - Заоблачный металл, - прошептал Ник, скорее всего, подразумевая стоимость кольца, - если б только я знал, как им пользоваться. Старый плешивый кентавр вышвырнул меня из класса раньше времени. Ладно, забирай себе эту побрякушку.
        - Это что - предложение? - произнесла я, первый раз в жизни мое лицо зарделось ярче, чем огненные волосы.
        Но, как настоящий маленький джентльмен, мальчишка мигом спас положение:
        - О, нет! Я ни за что на тебе не женюсь! - закричал он на весь пляж, пятясь назад, как от беременного верблюда, - я убегу! Ты заставишь меня ходить в школу, выставишь Чироку и не будешь разрешать ночевать в море!
        - Отлично, проехали! - возмутилась я, - тогда зачем ты отдаешь кольцо?
        - Прям и колечко подарить нельзя? - его загорелое лицо озарила самодовольная улыбка, - забирай! Мне было не сложно!
        Обстановку разрядил Тимка, которому не грозила никакая свадьба. У детей его возраста интерес всегда побеждает страх. Он схватил ракушку быстрее, чем я успела моргнуть. Секунда, и кольцо засияло на указательном пальце его левой ручонки. Тут-то все и началось.
        - Я хочу свой велопед, - громко и требовательно обратился он к морю, выдувая клубы огня, - новый! И завтра! Бэээ-бее!
        - Квашеная жаба! - косился на него Ник, пятясь назад, - это ты мне?
        Но Тимка, не обращая внимания на нашу панику, продолжал что-то бормотать сразу на всех двенадцати языках. Очевидно, заказывая доставку своего нового велосипеда на завтра. Я точно знала, что мы не можем себе такого позволить, родители еще не выплатили кредит за новый дом. И если у Тимки и будет велосипед, так только мой старый, когда он сможет доставать до педалей. Но я не стала произносить это вслух - мечта для того и существует, чтобы верить!
        На горизонте от солнца осталась лишь огненная полоса, напротив которой взошла полная кроваво-красная луна. Вокруг нее, словно рассыпанные бусы, сияли крупные южные звезды. Карие Никиткины глаза расширились от удивления, едва он заметил цвет луны, в лесу кто-то шуршал, рычал и скулил. Сейчас я очень жалела, что вернула свою волшебную «термоядерную конфету» и больше не могу видеть скрытый мир.
        - Лысый тролль! А теперь на горшок и в люльку! - скомандовал Ник, запихивая Чироку вверх тормашками в карман, - ты тоже, блохастик!
        Мальчишка быстро взвалил на плечо наш исковерканный велосипед, свободной рукой беря под мышку кукарекающего Тимку. От лунного света песок стал красновато-серый, словно пропитался кровью.
        - Что-то не так? - я подобрала свою сумку и отлетевшее велосипедное колесо, косясь на красную луну, - это эвакуация? Сейчас придет этот тигр со своим Кривоносом?
        Ник ничего не ответил, я поспешила его догнать. Тимофей, странно притихший, постоянно косился в одну сторону и улыбался. Его губы едва шевелились, будто он разговаривал с кем-то невидимым и неведомым или же с собственной тенью. Неожиданно он выставил перед собой ручонку маленькой ладошкой вверх, и тут мои нервы не выдержали.
        - Тимка, что с тобой? - озадаченно спросила я, - что ты там лопочешь?
        Он не реагировал, продолжая загадочно улыбаться, глядя на собственную пустую ладонь так, словно там лежали все игрушки мира.
        - Приятель, ты спятил? - нахмурился Ник и тут же громко вскрикнул, наступив на острую шишку, - Тимофей, ответь сестре, или сейчас она сама спятит!
        Темнота опускалась на прибрежные холмы быстрее, чем мы на них поднимались. Ночной лес, куда ни глянь, выглядел абсолютно одинаково: сплошные ряды стройных сосен, скрипящих от ветра, будто смеющихся над нами.
        - Этот тигр по имени Орк, - начала шепотом я, передергивая плечами, - он еще в лесу?
        - Велика проблема - твоему мелкому раз чихнуть! - отмахнулся Ник, тыча ворчащим Чирокой во всех направлениях, - нюхай, Роки, нюхай! Бери след! Фу-у, Роки!
        - Я хочу, чтоб тебя все видели! - наконец, сказал Тимка своему незримому собеседнику и впервые обратил на нас внимание, - мы потерялись?
        Я вопросительно уставилась на Никитку, тот отвел взгляд в сторону, намереваясь что-то соврать, но…
        - Потерялись! - неожиданно ответил голос позади нас, - ваша дорога внизу!
        Хоть это и был приятный шелковый бас, я все равно громко вскрикнула, Ник выронил велосипед вместе с Тимкой. Лес наполнился разъяренным мычанием и ржанием: ребенок не желал падать тихо.
        Перед нами, четко напротив огромной красной луны появился силуэт паренька с длинными черными волосами. Голубые глаза светились в сумерках словно кошачьи. Никитка тут же скинул лук и прицелился, я пыталась сохранять спокойствие.
        - Это не ваша тропинка. Сталезуб стер твою метку, Ник, - продолжал незнакомец, подставляя свое бледное лицо лунному свету, - стой, где стоишь!
        Он схватил Ника за руку, еще один шаг и тот угодил бы в яму, хорошо замаскированную свежими ветвями. На дне ловушки торчали острые сосновые колья, наспех понатыканные в свежую землю. Далеко за деревьями кто-то недовольно захрапел.
        - В этом лесу охотишься не только ты, Ник! - продолжал длинноволосый незнакомец, с виду это был обычный подросток в новеньком темном пиджаке, серых джинсах и светлой футболке, - ты можешь грабить гоблинов сколько угодно, подвешивая их вверх ногами и тряся золото. К вечеру они сторгуют у репликонов в два раз больше. Но орки, народ огня и войны, привыкли кровью смывать свои обиды. Саблезуб не остановится, пока не вернет свой трин-амулет или твою голову. А скорее всего, все вместе.
        - Пусть попробует, глупая кошка, - ответил Никитка, - пущу его на воротник!
        Кожа незнакомца была молочно-бледной, а фигура казалась настолько худой и слабой, что Ник тут же опустил свой лук. А может быть, он просто осознал, что только что этот таинственный мальчишка спас его от мучительной смерти в ловушке.
        - Лысая фея! Ты призрак?! - недоумевал Ник, тыкая незнакомца пальцем и зачем-то дергая за прядь черных волос, мне стало очень стыдно за него, - странно, настоящий. Иди, показывай нашу дорогу.
        - Пожалуйста! - добавила я, Тимка громко прокукарекал, - и извините нас за то, что было и… еще будет!
        Незнакомец, нисколько не смутившись, сделал несколько бесшумных шагов назад и поманил нас рукой. Я видела столь величественные жесты лишь в фильмах о принцах, непосредственно от исполнителей главных ролей. Мы вчетвером, включая сломанный велосипед, ломанулись к нему, словно стадо лосей, круша кусты и хрустя шишками. Внизу, серой извилистой лентой, буквально в нескольких шагах от нас, развернулось долгожданное шоссе. Откуда-то издалека, как мне показалось с моря, донесся тихий странный звук, похожий на приглушенный рев мотора.
        - Сам-то ты кто? - спросил Ник, демонстрируя всю свою «вежливость и такт», - почему один на территории орков? Или ты - нежить?
        Я продолжала рассматривать незнакомца, сердце отчаянно колотилось, в очередной раз за сегодня проверяя на прочность мои ребра. Мальчишка был настолько болезненный и бледный, словно пять минут, как сбежал из больницы. А под глазами такие огромные черные синяки, словно он не спал неделю и вот-вот упадет. Судя по юношескому голосу, парень, все-таки, был старше нас на пару лет.
        - Я Соло… - начал незнакомец, его перебил нарастающий рев мотора.
        - Да тихо ты! - закричал Ник, прислушиваясь и принюхиваясь не хуже Чироки, - слышали? Это тачка!
        - …ваше желание, - закончил незнакомец, пожимая худыми плечами, - зовите меня просто Макс!
        - Раздави тебя тролль! - процедил сквозь зубы Ник, далекий звук неожиданно стих.
        - И вам того же!
        Взамен раздался громкий вой Тимки, а так же блеяние, ржание, мычание и рычание. Он чихал на землю искрами, которые Макс тут же тушил. Водопадом во все стороны полетели слезы. Сначала я подумала, что его, должно быть, все-таки укусил Чирока.
        - Я потерял его! - кричал ребенок, предвещая «конец света», ползая на коленках по ковру из сосновых игл, - оно потерялось! Ищите кольцо!
        Без лишних слов мы с Ником бросились на землю, и один только Макс стоял ровно и прямо, демонстрируя свою величественную осанку и мертвое спокойствие.
        - Его, видимо, проглотил Чирока, - выпалил Никитка, достал из кармана сонного питомца и принялся трясти его вверх тормашками, - правда, Роки? Быстро плюй!
        Узкие щелочки вдруг стали стеклянными изумрудными блюдцами, растрепанные уши мигом выстроились на макушке. Зверек отчаянно замотал усатой головой.
        - Еще раз, и я пожалуюсь в Гринпис! - возмутилась я.
        Максим, громко вздыхая, закатил голубые глаза, подперев спиной толстый сосновый ствол. Вокруг его тонкой шеи обернулся изящный серебряный хамелеон, сжимая во рту кончик собственного хвоста. Это была невероятно кропотливая и дорогая работа ювелира: глаза, ноздри, хвост, лапы - все было продумано и отделано до последней чешуйки. По спине вдоль хребта проходил высокий гордый гребень, словно острые блестящие зубья пилы. Интересно, каким образом владелец не успел порезаться, ну, или порвать ворот футболки? Белый блестящий металл чем-то напоминал серебро, а еще больше - наше сегодняшнее кольцо.
        - Ты чего не помогаешь, лохматый? - возмутился Ник, кидая в него шишкой, - найди колечко, раз ты такой умник!
        Макс медленно выпрямился и, пройдя мимо меня, подошел прямо к Никитке. Запястья ночного странника обвивали своеобразные змеевидные браслеты, выкованные из того же самого белого металла, что и хамелеон на шее. Они были стилизованы под необычные змеи-кандалы, из открытых ртов которых, словно ядовитые жала, торчали обрывки цепей.
        - Кольцо в твоем правом кармане, - спокойно сказал Макс, - между створками ракушки и последней конфетой-искоркой.
        Тимка издал страшный вопль и налетел на оторопевшего Ника, намереваясь стянуть с него штаны. Чирока недоверчиво обнюхивал незнакомца, чужак ему явно не нравился.
        - Подлый вор! - кричал ребенок, плюясь клубами огня, - сейчас получишь в нос!
        Ник легко взял малыша на руки и направил головой на Макса, словно пистолет.
        - Как зовут эту рыжую? - спросил он, тряся Тимкой, - как звать мелкого?
        - Тимофей и Алиса, - спокойно ответил Макс.
        Я оторопела: как такое возможно? Он произнес мое имя, будто старый знакомый. Макс назвал меня Алисой, хотя по документам правильно Александра. Он что, умеет читать мысли?
        - Ты шпионил за нами, лохматый? - Ник поставил ребенка на ноги, - или вы сговорились?
        - Все мимо! Просто сухая логика, - ответил Макс.
        - Какая еще логика, умник? Угадай, какой рукой схлопочешь!
        - Ник! Он мог слышать наши голоса, - вмешалась я, - мы орали громче, чем сама тетя Пушка… ой, Танк! Слышно было в столице! И ты вроде как подарил кольцо мне, верно? Снова украл?
        Пораженный Никитка стоял с открытым ртом, обреченно опустив кулаки и уже не в силах что-то доказывать. Он засунул руку в карман, вытащив оттуда раскрытую ракушку, светящуюся красную конфету и маленькое серебряное колечко. Ловкий воришка воспользовался нашим замешательством в тот самый момент, когда появился Макс, велосипед упал, а Тимка обронил кольцо. Я прищурилась, уставившись на внутреннюю сторону верхней створки ракушки. На несколько секунд мне показалось, что в красноватом свете луны там сверкнули узорные буквы:
        «С Днем Рождения, Никита».
        - А ну отдай! - заревел Тимофей, колотя Никиткины штаны маленькими кулачками, - мой папа выпорет тебя ремнем и навсегда запретит мультики!
        Ник покраснел так густо, что было заметно даже в темноте, он резко развернулся ко мне. Никогда не забуду этот взгляд, полный отчаяния и сожаления, тревоги и обиды, будто по его вине наступил конец света.
        - Я не крал! Клянусь усами Чироки! Просто хотел… хотел, чтобы оно было у тебя… как талисман. Пусть у тебя все будет хорошо. И у Тимофея тоже. Ну, мало ли, ребенок, еще возьмет и проглотит. Потом не достанешь.
        Весь мир отражался в его огромных карих горошинах. Никитка быстро схватил меня за руку, кожу обожгло что-то маленькое, твердое и круглое. Всего на какой-то краткий миг древнее кольцо оказалось зажато между нашими ладонями. Позже я узнала, что именно этого мгновения оказалось достаточно, чтобы сработала сильнейшая магия, резко и необратимо изменившая наши жизни.
        - Я его первый нашел! Макс, скажи ему! - не унимался Тимка, разворачиваясь ко мне и важно протягивая вперед левую руку с отогнутым указательным пальцем, - надевай его сюда!
        Чем младше у твоего брата возраст, тем сложнее с ним договориться. Каким-то странным необъяснимым образом, мне вдруг расхотелось возвращать ему кольцо, сохранить его у себя. Ведь и правда, еще проглотит!
        - Не сейчас, Тимофей, - замялась я, придумывая отговорку на ходу, - дома, после того, как вымоешь руки с мылом!
        Тимка нетерпеливо топнул ножкой и тут же разразился в страшнейшей истерике, словно я успела сломать его несуществующий велосипед. Ревя на весь Мироморск, он бросился в чащу леса, планируя спалить все на своем пути.
        - Тимофей, вернись! - закричала я дрожащим голосом, в лесу стояла темнота, к тому же мне было жутко стыдно за его капризы, - кому сказала?! Смотри, что я тебе дам!
        Но по удаляющемуся лошадиному ржанию и треску ветвей стало предельно ясно: ребенок пытался убежать как можно дальше. Я тут же бросилась за ним. Паника крепко схватила меня за горло: тропинка шла под гору, а, значит, мы спускались к дороге. Макс и Ник обреченно поплелись следом, последний волочил велосипед.
        Ветви нещадно хватали меня за волосы, оставляя себе приличные клочки в виде сувениров. Прямо над моей головой, бесшумно соскользнула с ветки огромная, размером с откормленного пса, летучая мышь. Ее ярко-красные голодные глаза, не отрываясь, следили за происходящим. Черные кожаные крылья легко и быстро несли мраморно-белое тело с цепкими когтистыми лапками прямо на мою голову.
        - А-а-а! Брысь! - закричала я первое, что пришло в голову, - тут летучая мышь!
        - Кинь в нее чем-нибудь, - послышался усталый голос Ника, - она не ест Сашек!
        Звучно грохнувшись на землю, я схватила огромную шишку, и, что было силы, зарядила в крылатое чудище. Мышь оскорблено взвизгнула, ловко увернувшись от снаряда. Гулкое эхо разнесло по лесу ее ехидный крик, очень похожий на противный человеческий смех. Впрочем, он быстро стих, как только она, заглядевшись, врезалась в крепкий сосновый ствол.
        - Тимка! Ты где? - я снова бросилась бежать в темноту сквозь колючие ветки, постоянно рискуя сломать себе шею, - тут полно вампиров из вчерашней сказки! Забыл?
        Момент, и я снова его увидела: ребенок стоял прямо посередине опустевшего шоссе, он выглядел пугающе в красноватом свете луны. Малыш смотрел на меня, хитро улыбаясь, не зная, в какую сторону повернуть. Ему очень понравились догонялки в лесу.
        - Тимофей! Уходи с дороги! Беги ко мне! - я попыталась улыбнуться, ища в своих карманах злосчастное кольцо, - Тимка, будь умницей!
        - Мелкий! Вернись к сестре! - закричал Ник, звеня велосипедом.
        В ответ Тимка лишь звонко засмеялся, протягивая вперед правую руку с отогнутым указательным пальцем. Но мне было не до смеха. Из-за поворота ночной сумрак ослепила пара ярких белых фар. На бешеной скорости прямо на Тимку двигался огромный темный автомобиль, судя по очертаниям - внедорожник. И он совершенно не собирался тормозить.
        Меня бросило в жар, во рту пересохло, мой отчаянный хриплый крик растворился в реве мотора. В последнюю секунду из-за моей спины на дорогу мелькнула черная тень. Макс вместе с Тимофеем исчезли под огромными колесами автомобиля. Слишком поздно заскулили тормоза, полетели искры, запахло жженой резиной, откуда-то из мрака вынырнул ошарашенный Ник. Отбросив велосипед в сторону, он тут же вскинул лук, мелькнула быстрая стрела, послышался громкий хлопок, а затем резкий скрежет тормозов. Меткая стрела попала в колесо, пробив шину и остановив машину выше по шоссе. К счастью пассажиров, она не перевернулась и не врезалась в дерево.
        Не теряя времени, Ник кинулся к большой темной груде на асфальте - телам Макса и Тимки. От шока у меня перехватило дыхание, на подкашивающихся ватных ногах я поплелась следом за ним.
        Во всем виновата я! Почему я отпустила брата? Почему не отдала это несчастное кольцо? Мое тело забилось в бесшумном плаче, я даже не почувствовала, как упала коленями на асфальт. Неизвестно, сколько еще «почему» появилось бы в моей кружившейся голове, но тут случилось нечто совершенно неожиданное и невероятное. Первым с асфальта встал Макс, потягиваясь, словно с утренней постели. Он поставил на ноги довольного Тимофея. После таких приключений, малыш напрочь позабыл о своем кольце.
        - Бэээ-беее! - довольно улыбался Тимка, он счел происходящее за отличную шутку, - кукареку!
        Я, громко рыдая теперь уже от счастья, кинулась обнимать смеющегося живого брата. Макс молча отряхивал свой пиджак, к нему тут же подскочил взъерошенный Ник:
        - Как? Как ты это сделал? - первым делом выкрикнул он, и, поймав мой крайне неодобрительный взгляд, виновато спросил, - ты в порядке, приятель?
        - Бывало и похуже, - спокойно ответил Макс, словно пару раз в день кого-то спасал, - подвеска высокая, мы прошли между колес.
        - Макс! Ты супермен? - улыбнулся ему Тимка, забавно наклонив белобрысую голову на бок. Чирока сделал то же самое, только высунув язык.
        - Спасибо большое, - выдохнула я, не отпуская вырывающегося брата. Если бы не Ник, я бы уже давно бросилась Максу на шею, - большое спасибо!
        Глава 6. Ужасы сумрака
        вечер, суббота, 30 августа
        Выше по шоссе друг за другом громко хлопнули двери автомобиля, послышались ругательства и быстрые шаги. Я обернулась: из сумрака к нам направлялись четверо, к сожалению, уже знакомых подростков. Первым шел самый главный и наглый - белобрысый мальчишка, в лунном свете его грязно-серые глаза казались металлическими. Светлые волосы были убраны в тугой хвост. Бледное лицо было нечитаемо, словно театральная маска. Тонкие губы искривились в глупой усмешке, которую, очевидно, он считал своей самой приветливой улыбкой.
        - Слепой хрюнопень! - накинулся на него Ник, - ты мог его убить! Водишь свой тарантас, как не доенная кляча!
        - Манеры, Колтин! Не будь тупее, чем ты есть! - процедил сквозь зубы белобрысый, он облегченно выдохнул, уставившись на Тимку и Макса, - жаль, что ваш Никиточка на дороге не разлегся!
        - Катись к химерам, Лекс! - прорычал Ник.
        Следующим из сумрака вынырнул худощавый мальчишка с густой челкой цвета спелого каштана. Половину его лица закрывали огромные очки от солнца. Прямой немного длинноватый нос над пухлыми капризными губами, очевидно, имел превосходный нюх на заговоры и интриги. Я тут же узнала сегодняшнего аквалангиста.
        - Тони был за рулем, - кивнул в его сторону Лекс, разворачиваясь, - что с шиной?
        - Прочно застряли! - выдохнул Тони, - шина взорвалась и…
        Но быстрее чем, он успел закончить фразу, Ник сорвал с него очки:
        - Сними свои ставни, пугало! Ты мог их убить!
        Стекло разлетелось вдребезги об асфальт, за ним прятались выразительные серо-зеленые глаза, однако, разной формы и размера. Под одним раздувался внушительный ярко-лиловый фингал, повествующий о нелегкой жизни «новоиспеченной акулы».
        - Ты труп, голодранец! - накинулся он с кулаками на Ника, но тот цепко схватил его за нос, чуть не оторвав, - ауф! Лекс, помоги! Дэн!
        На помощь подоспел высоченный долговязый детина, вылезая из машины, он громко треснулся дубовым затылком о крышу. К счастью, автомобиль не пострадал. Если бы здоровяк ел раза в два меньше и думал раза в два больше, то оказался бы весьма не дурен собой, а так - лицо кирпичом, темная соломенная стрижка, круглые пустые глаза и веснушчатый курносый нос. Одетый в камуфляжную футболку, он тут же кинулся в бой. Ник, наслаждаясь возможностями своего нового трин-амулета, ловко толкнул Тони под ноги здоровяку, оба с грохотом полетели на землю.
        Падая, Дэн задел массивным кулаком правое предплечье Лекса, туго обмотанное бинтами. Бледное лицо перекосило от боли, сквозь повязку проступила кровь: рана была свежей и глубокой.
        - Кто тебе вмазал, Белоснежка? - озадаченно спросил Ник, отпуская нос Тони, - хочу пожать ему руку!
        - Замолчи! - прошипел Лекс, поправляя повязку.
        Следом за Дэном показалась слащавая блондинка в коротком голубом платье, балансирующая, как акробат, на высоких каблуках. На таких я обычно прыгаю, как парализованный кузнечик или беременная жаба. Ее светлые волосы, стриженные короче, чем у ребят, идеально держали укладку - вероятно, не без «волшебного» дорогого лака. На загорелом лице лежал неброский, но путевый «прогулочный» макияж. По всем «модно-благородным» признакам это была сестра-близнец Лекса. Такие, как она, с рождения умеют пользоваться косметикой, крутить ребятами и с презрением относятся к таким, как я.
        - О, Никки! Нашел себе подружку? - прощебетала она, безуспешно сканируя мою одежду на наличие хоть одной фирменной вещи, - давно встречаетесь?
        - Сегодня с полшестого, - промямлил Ник, вздрагивая и густо краснея, он кивнул в мою сторону, - она сама пришла.
        - Вообще-то мы друзья! - возмутилась я. Тимофей утвердительно заурчал.
        - А этот бледный красавчик тоже сам пришел? - взглянула она на Макса, тот одарил ее скучающе-недоуменным взглядом, - как тебя зовут?
        - Ну, хватит, Лика! - возмутился Тони, - еще слово и ты сама купишь себе платье!
        Макс закашлялся. Мне очень не понравилось, как заблестели темные Никиткины глаза, и покраснели его уши. Да и вообще, он смотрел на эту Лику, словно на королеву красоты. Стоп! А с чего это Алиса так разволновалась?
        - Недавно переехали? И сразу попали в дурную кампанию! - сочувственно покачал головой Лекс, поглядывая на блестящие браслеты Макса, - советую не показывать Колтину серебро и мелочь. Или он вас уже обокрал? Все равно не отчаивайтесь - вы нашли нужных знакомых!
        - Будем обращаться, чтоб нас переехали! - хмыкнул Ник, скрипя зубами, он жутко ревновал нас к шайке Алекса и все еще не сводил глаз с блондинки.
        - Нет уж, спасибо! - подытожила я, - пусть лучше у меня заберут кошелек, чем я останусь без брата! Как ты вообще посмел сесть за руль?
        Тони, молча, мялся с ноги на ногу, явно чувствуя себя уязвимым без темных очков, хорошо скрывающих лишний «сувенир» от сегодняшних приключений. Ему явно не нравилось, как Ник смотрел на Анжелику, а она на свою новую игрушку - Макса.
        - Лекс, поехали! - потребовал он, в уголках губ появлялись глубокие ямочки, однако, от этого его ухмылка становилась еще ехиднее, - они целы! Все, кроме мозгов!
        - А как же моральный ущерб, Каштанка? - возмутился Ник, - завтра о твоей тупости будет знать весь город. Я развешу объявления и сообщу во все газеты. Справедливо.
        - Вонючий воришка! Тебе не нужна справедливость! Тебе лишь бы только подольше попялиться на Лику! - вопил Тони, активно жестикулируя, - сообщишь в газеты? Ха! Представляю первую полосу: «Грязная, на редкость уродливая шимпанзе всю ночь глючила на лесной дороге»! Я забыл добавить - бездомная! У такого, как ты даже нет подруги! И никогда не будет!
        Ник, красный, как рак, смотрел на меня, я - на Макса, остальные заржали, как лошади.
        - А нам и без размалеванных куриц хорошо, - проворчал из своего кармана Роки, я смогла его слышать лишь потому, что волшебное кольцо сейчас было у меня, - вон та рыжая никак не отстанет.
        - Пожалуй, обойдемся без газет, - спокойно ответил Макс под моим взглядом, умоляющим о защите, - моя тетушка попросит Владика Володина дать объявление по местному радио. Оно будет крутиться каждый час в течение недели.
        - Хорошо, - тяжело вздохнул Лекс, важно залезая в карман своих наглаженных брюк, вытащил оттуда пару помятых купюр и милостиво протянул мне, - вот, купите малышу новый велосипед! Простите, мелочь не ношу! Просто, - добавил он, довольный моим пораженным взглядом, - в бумажнике не предусмотрено отделение!
        Я взглянула на деньги: в моих чумазых ладонях лежала ровно треть месячной зарплаты отца, на них можно было купить целый подержанный мотоцикл.
        - Эй, дать взаймы, грязнуля? - язвил Тони, презрительно морщась в сторону Ника, - купишь подружке цветы! Может, поцелует хоть раз!
        - Лучше тебе гроб!
        - Отстань от Ника! - вмешался мой рассерженный голос.
        Лекс пристально рассматривал Макса, будто пытаясь вспомнить, где же его видел раньше. В серых глазах по-очереди отражались то серебряный хамелеон, то змеевидные наручники. Все, молча, задавали себе один и тот же вопрос: как этот длинноволосый бледный мальчик, еле державшийся на ногах, смог так быстро броситься под колеса, чтобы спасти ребенка? Похоже, даже сам водитель не успел вовремя нажать тормоз, если не перепутал его с газом.
        - Алексей Златоновский, - наконец, Лекс протянул свою белую руку, - сын Федора Златоновского! Уверен, ты слышал про «Корпорацию нового золота», названную по фамилии Златоновских - «злато» и «новое». И знаешь по чьей щедрости этот, - он бросил презрительный взгляд в сторону Ника, - ходит в школу!
        - Я никого не просил! - выкрикнул последний, - ты - тонны зла, а не золота!
        - Максим! - кивнул Макс, однако руку так и не подал, чем Ник остался очень доволен, - считайте, что простой смертный.
        Лекс одарил его пристальным оскорбленным взглядом, но, молча, сжал губы и развернулся представлять остальных.
        - Это моя сестра, Анжелика или Лика, - произнес он, улыбаясь блондинке.
        Сейчас Лика исполняла народный танец «надоели комары, надоели мошки», отчаянно выстукивая чечетку своими высоченными каблуками. Гже-то далеко в лесу раздался вой.
        - Лесик, меня доедают! - жаловалась она, отмахиваясь сумочкой, - поехали, а? Лесик! Из кустов смотрят чьи-то глаза! Кто это храпит?
        - Антон Барсых, - перебил Тони, делая шаг в сторону Макса, однако протягивать руку все же не решился, - сын Николая Барсых, почти адвоката дьявола!
        Знаменитые и влиятельные, наглые и гордые, сильные и жестокие, богатые и очень богатые - вот самые необходимые качества для дружбы с Алексеем Златоновским. Он презрительно смотрел на босоногого Ника, как белый породистый кот смотрит из своей золотой клетки на брошенного дворового щенка.
        - Денис Спартин, - отозвался последний громким глухим басом, так и не вспомнив, чем можно похвастаться.
        - Просто хороший парень Дэн, - заключил Лекс и надменной улыбкой передал эстафету нам.
        - Алиса, - улыбнулась я, кладя руку на плечо Тимки, - уже четвертый год работаю старшей сестрой Тимофея.
        - Ну и Колтина мы все хорошо знаем по грязным, голым пяткам, - хмыкнул Антон, собираясь продолжить череду оскорблений, - вони и кражам…
        Но тут над его каштановой головой скользнула огромная черно-белая летучая мышь с красными глазами. Она бесшумно села на темный асфальт, где пару минут назад Макс и Тимка попали под машину. Анжелика, не желая упускать возможность покричать, громко завизжала. Дэн тут же наклонился за камнем, а Лекс властным жестом указал на машину:
        - Залезайте! Быстро! Колтин, тебе нельзя! Фу!
        - Я без него никуда не поеду! - зачем-то заявила я, хватая Тимку за руку.
        - Машина не тронется с места, - спокойно ответил Макс, голубые глаза пристально следили за летучей мышью, - с такой шиной ее опрокинет на следующем повороте.
        - Не забудьте сломать себе шею, ваше бледномордие! - хмыкнул Ник, за стройными соснами промелькнуло что-то большое и темное, - надеюсь, вы умрете от злости, что мы с Санькой не падали перед вами ниц?
        - Ты продашь своего деда, Колтин, - шипел Лекс, пытаясь вытащить из сдутой шины стрелу, - чтоб заплатить за новое колесо!
        - Да прекратите вы все! - вмешалась я, распихивая их по сторонам, - как мы отсюда выберемся? Вокруг орк…тигры! Кто-нибудь займитесь колесом! Или хотя бы моим велосипедом!
        В ту же секунду Макс с негромким щелчком прицепил велосипедное колесо обратно - поломки словно не бывало. Я захлопала глазами от удивления. Возможно, если бы это случилось не ночью посреди леса, полного голодных тигров, я бы долго расспрашивала Макса, выясняя, как он умудрился сотворить такое. Но не сейчас.
        - А ты пораньше не мог сделать? - проворчал Ник.
        В глубине леса раздался громкий рык, за ним последовал второй и третий - все ближе и ближе. Анжелика, визжа, бросилась бежать в сторону города, однако, наткнувшись на черно-белую мышь, быстро передумала и приковыляла обратно. От испуга Тимка плюнул огнем, но, к счастью, кроме меня и него самого этого никто не заметил.
        - Жить хотите - лезьте в машину! - скомандовал Ник, теребя пальцами свой трин-амулет, - я задержу орков! Если что, скормим им Тони! Все равно он только воздух переводит! Эй, Тони? Стой!
        Но юный Барсых уже кинулся к автомобилю, следом за ним семенила Анжелика, громко цокая каблуками. На середину дороги выскочил Сталезуб. Для меня он был огромным великаном, а для остальных - страшным голодным тигром. Лекс тут же бросился к машине.
        - Вам не выбраться, бесхвостые! - прорычал орк, - я объявил охоту на всех вас! Двадцать золотых за Колтина, остальных пригласят на ужин в качестве второго блюда!
        - Санек, быстро в машину! - тихо скомандовал Ник, так, чтобы только я могла его слышать, - и мелкого не забудь! Дайте мне пять минут, я расчищу дорогу!
        - Ты не останешься здесь! - закричала в панике я, видя, как из леса появлялись все новые и новые орки, у каждого на плечах скакал собственный карманный зверек, - их слишком много! Мы не можем тебя тут бросить! Отдай им свой дурацкий амулет!
        Ник замотал головой, указывая пальцем на автомобиль.
        - Может быть поедем? - предложил Макс, подходя к нам, он небрежно вертел в руках Никиткину стрелу, - я все починил, как вы и хотели. Или исправить обратно?
        - Нет! - закричали мы в один голос и бросились к автомобилю.
        Пару раз Тимка плюнул в воздух огнем, непосвященные чуть не лишись рассудка, а вот орки отбежали на почтительное расстояние. Лекс, сидя за рулем, уже давно завел мотор. Но машина не двигалась, от ужаса он лихорадочно сигналил, прыгая сразу по всем по педалям. Рядом с ним паниковал Тони, Анжелика, отчаянно визжа, сидела на его коленях. Дэн, Макс и я с Тимкой на руках кое-как влезли на последнее сиденье. Ник ловко запрыгнул в багажник вместе с велосипедом, и по иронии судьбы под его ногами валялся тот самый пластиковый акулий плавник
        - Может, поехали, а? - вопила Лика, - или Колтин потащит своих зверюг с нами?
        - Советую отдать им амулет, Ник, - сказал Макс, - если хочешь жить, конечно.
        - А потом кошелек и кредитку! - передразнил Тони.
        Кто-то большой и тяжелый прыгнул на крышу, раздался противный скрежет когтей по металлу. Автомобиль ходил из стороны в сторону.
        - Поехали уже! - не выдержала я.
        Машина послушно тронулась с места, быстро набирая скорость. С крыши спрыгнула пара орков. Тимка интенсивно пыхал огнем в открытое окно.
        - Стой! Тормози! - закричала я, впереди фары осветили фигуру человека в странном черном плаще, он двигался прямо на нас.
        Но Лекс в панике перепутал тормоз с газом и машина на полном ходу столкнулась с ночным пешеходом. Раздался глухой удар, бедняга перелетел через крышу. Тимка от страха чихнул пламенем, запахло жженой шевелюрой Анжелики, но та, кажется, ничего не заметила из-за полуобморочного состояния.
        Глава 7. Остановка по требованию
        поздний вечер, суббота, 30 августа
        - Мы только что сбили человека! - закричала я, - Лекс, что ты натворил?
        - Ничего! - огрызнулся водитель, бледный, как мел, - ты что, его знаешь? Он был с вами?
        - Нет, но…
        - Вот и сиди! Главное, чтобы он номеров не запомнил!
        - Да ты просто чудовище! - кричала я, не веря ни ушам, ни глазам, - ты совершенно не умеешь водить! Кто-нибудь, помогите! Тот человек…
        - Полагаю, он отделался легкими ушибами и порядочным стрессом, - ответил Макс, я с трудом верила таким словам, - хорошо, сейчас я поведу.
        И хотя он не сдвинулся с места, машина тут же понеслась на бешеной скорости, самостоятельно выбирая курс и объезжая каждую кочку. Казалось, руль и педали совершенно не слушались юного водителя. Лекс скулил, проклиная тот день и час, когда решил угнать отцовский автомобиль и управлять им без прав.
        - Что там с шиной? - спросил он, на бледном лбу блестел холодный пот, - Тони? Ты говорил, что она вдребезги?
        - Тебе повезло, - ответил Макс, громко кашляя, - пробило только покрышку.
        Лекс облегченно вздохнул. Салон, выполненный в стиле ретро, оказался гораздо старше, чем я предполагала. Федор Златоновский явно не жалел денег на его безупречное содержание. Дорогая бежевая кожа без единой складки и легкого пятнышка возвращала нас лет на тридцать назад.
        - Эй, полегче, снежок! - прикрикнул на водителя Ник, хватаясь за раму велосипеда на очередном резком повороте, - ты будто нас в ад везешь!
        - Тебя персонально, Колтин! - зашипел Алекс, нервно вцепившись в руль, - навестишь там своего папашу-алкоголика!
        Ник вскрикнул, как раненый зверь. Я боялась обернуться назад. В следующую секунду прямо в прилизанную белобрысую макушку водителя полетела пустая пластиковая бутылка. Лекс выругался, отпуская руль, и хватился обеими руками за голову. Все пассажиры морально приготовились к смерти.
        Но ничего не произошло: автомобиль даже слегка снизил скорость, по-прежнему двигаясь на автопилоте. Ума не приложу, каким таким чудесным образом, но Тимка уже мирно сопел на моих руках, загадочно улыбаясь во сне. Наверное, снилось что-то вкусненькое.
        - Кому куда? - громко спросил Лекс, он выключил поворотник, без устали мигавший все это время.
        Вопрос, вроде как, прозвучал для всех, но серо-голубые глаза вопросительно уставились на Макса: «Скажи мне, где твой дом, и я скажу, как далеко ты уедешь».
        - Колтина в помойку! - съехидничал Дэн, за что тут же получил звонкий подзатыльник от Ника.
        - Изумрудная улица! - поспешно объявила я свой пункт назначения. Лекс кивнул, не сводя вопросительных глаз с Макса.
        - Мы едем по ветру? - спокойно спросил тот, рассматривая красный диск луны и всячески игнорируя удивленные взгляды, - все верно! Мой дом от самой яркой звезды по ветру до солнца.
        В салоне воцарилось глубокое молчание, обусловленное сложным мыслительным процессом. Я видела в сказанном лишь ночную дорогу, Тони - темный лес, Анжелика - непременную глупость, Ник - самый настоящий выпендреж. Дэн, видимо, мечтал о пирожках. И лишь только дальновидный практичный Лекс смог рассмотреть сквозь широкое лобовое стекло нечто большее. Далеко впереди, прямо на горизонте, виднелись угрюмые очертания старого полуразрушенного замка, все еще прекрасного и величественного назло убегающим векам. Он стоял на высоком крутом утесе, придающем ему таинственно-мистический вид.
        Именно туда с пронзительным криком, обгоняя машину и наши страхи, пронеслась знакомая черно-белая летучая мышь, хромая на одно крыло. Ее красные глаза устрашающе пылали на темном фоне звездного неба. Мраморно-белое брюшко сияло, словно рубашка из-под черного плаща острых перепончатых крыльев. Странный вестник незримой беды поселил в моем сердце необъяснимую тревогу.
        Я насчитала у замка пять высоких башен, все с черными пустыми окнами, безжизненными и позабытыми. Словно незыблемая граница между прошлым и настоящим, его окружала каменная полуразрушенная стена, еще крепкая, но уже свергнутая временем и местными вандалами.
        - Эта историческая рухлядь стоит миллионы, - прошептал Лекс, напрочь позабыв о дороге, - неужели кто-то смог ее купить?
        Вдруг, как в старых забытых сказках, на самом верху самой высокой остроконечной башни зажглось крохотное окошко. Сначала я долго моргала, потом протерла глаза. Внезапно свет погас, оставив о своем существовании лишь глубокие сомнения.
        - Дохлый номер, - присвистнул Ник, возвращая мои мысли в салон автомобиля, - Его Бледномордию не хватит топлива до Замка Пьяного Тролля! Завтра он получит от папули затрещину промеж ушей!
        - Закрой пасть, Колтин, - вспылил юный водитель, поддавая газу, - я не поеду на развалины к твоим любимым троллям-алкоголикам!
        - Прекратите оба! - вмешалась я, боясь что Тимка может проснуться и в недалеком будущем величать меня троллем-алкоголиком.
        На пару минут в салоне воцарилась тишина, прерываемая лишь монотонным урчанием мотора. Ник бесцеремонно рылся в багажнике, перебирая пакеты из супермаркета и уплетая конфеты с шоколадками. Чирока усердно ему помогал.
        - Колтин! Ты хоть ноги-то вытер, чтоб сюда лезть? - ехидничал Тони, скалясь через зеркало.
        - Замолчи, Барсик! - рычал Ник, чавкая печеньем, на его плечах, словно огненный воротник, лежал рыжий лисий хвост, - мои ноги почище твоей совести!
        - Эй, грязнуля! Что ты там пожираешь? - орал Лекс, - положи мою лису на место! Это частная собственность!
        Но Ник и не думал останавливаться, залезая во все новые и новые пакеты.
        - Белоснежка, откуда у тебя это? - присвистнул воришка, разворачивая очередной сверток с чем-то тяжелым и блестящим внутри. - Хромая фея! Музей ограбил?
        Никитка вертел в руках небольшой старый клинок. Острое лезвие давало жуткий отблеск в кровавом свете луны. Вокруг почерневшей от времени рукояти обвился блестящий металлический змей. На ее конце сиял крупный ярко-бирюзовый камень, напоминая о сегодняшнем кольце. Часть его была отколота, оставляя острые края.
        Внезапно Макс громко закашлялся, все обернулись. Он сидел, вжавшись в спинку сиденья, худой и смертельно бледный. Красные глаза слезились, губы посинели. Ник взял клинок за рукоять, в тот же миг глаза змея вспыхнули желтым огнем.
        - Ник, лучше положи это! - предупредила я, вскакивая с места, - брось его!
        В этот момент автомобиль резко дернулся, заставив пассажиров громко заорать и хорошенько удариться головами. Раздался оглушительный треск, в моих глазах заплясали звезды далеких галактик. Мой лоб угодил прямо Нику в переносицу. Мальчишка с криком выронил злополучный нож, из его носа хлынула кровь. На моем лбу тут же вскочила огромная шишка.
        - Полегче, Санек! - прогнусавил пострадавший, резко запрокидывая голову вверх, по загорелому подбородку стекали крупные алые капли, - ты спятила? Чуть не убила!
        Кровь градом посыпались прямо на пресловутый древний клинок. Он валялся под ногами у Ника, острое лезвие жадно впитывало все до последней капли. В темноте вспыхнула пара красных глаз, змей ожил, медленно раскручиваясь с рукояти. Я онемела от ужаса.
        - Предлагаю вышвырнуть отсюда Колтина! - ехидничал Тони, - со всеми его крысами! Будь у меня такой сынуля, я бы тоже утопился! И подружку свою нервную забери!
        Завизжали тормоза. Лекс не щадил ни своих покрышек, ни наших ушей. Белым пальцем он указал на дверь - очевидно, его традиционный способ прощаться.
        - Вон из моей машины, голодранец! Весь багажник измазал! - водитель трясся от гнева, слюна брызгала на лобовое стекло, - и на таких уродов мой отец тратит деньги? Вон!
        - И куда мы пойдем? - возмутилась я, совершенно забыв про спящего на моих коленях брата, - ночью! В лесу! Нас покусает летучая мышь! Ник, стой!
        - Я пропорю тебе все шины, Белоснежка! - захлебывался Никитка, вскидывая лук, - едва твой тарантас тронется!
        В панике я обернулась к Максу, он сидел бледный и скорчившийся, но предельно спокойный. Мои пересохшие губы бесшумно выдавили лишь одно слово «Помоги!».
        - Мы прочно застряли, Алексей, - вдруг раздался его бархатный бас, все мгновенно замерли, даже Чирока прекратил свою возню, - мотор заглох, дверь заклинило. Жаль. Твоему отцу едва стукнуло пятнадцать, когда он купил этот автомобиль - столько же, сколько сейчас его сыну, который его угнал. О, это не просто машина, Алекс. Именно с ее помощью Златоновский достиг успеха, сильно обгоняя конкурентов. Поговаривают, что на ней его видели сразу в паре мест. Однажды случилась авария, обшивка выгорела дотла, но салон с водителем чудом остался цел. Твой отец заботился о машине, как о друге, как о семье, как о себе. Однажды, он подвез на ней вашу будущую мать.
        - Замолчи! - прошипел Лекс, доказывая лишний раз, что все вышесказанное - правда. Бледные губы дрожали, лицо стало белее рубашки.
        - Алексей, знаешь, что отец сделает с таким сыном? - криво улыбнулся Макс, от его холодного тона волосы вставали дыбом, - о! Красить месяц лестницу - это просто развлечение. Тут даже можно соврать друзьям, если таковые есть, что ты болен.
        Далее неприкасаемое самолюбие Златоновского младшего получало одну звонкую пощечину за другой. Макс в красках рассказал всем, кто пожелал слышать, как Лекс регулярно «отрабатывает» у отца все свои провинности: косит газон, моет посуду и машины, даже стирает белье. Например, когда Лешенька полил мамину любимую герань дорогим отцовским виски, то потом в наказание месяц полол перед домом клумбы. За подстриженного наголо кота Лекс чистил его туалет до тех пор, пока шерсть снова не отросла. А вот за то, что назвал кота Федором в честь своего отца, ему пришлось покрасить всю парадную лестницу. Естественно, что юный Златоновский ничего не рассказывал дружкам, постоянно объясняя свое отсутствие болезнью и частными уроками.
        Странно, но чем больше правды говорил о нем Макс, тем безропотнее слушал Лекс, становясь все бледнее и бледнее. Какая-то таинственная сила удерживала его на месте и заставляла «платить по счетам» за все удары и унижения, какие он когда-либо наносил Нику.
        - Но это же неправильно! - вырвалось у меня, так надоело это постоянное ошибочное мнение, - что такого унизительного в работе? Я сама люблю что-то сделать руками! - тут Тони громко хмыкнул, и я обернулась к нему, - а если твои друзья, Алекс, уверены в обратном, то их пора менять!
        Тишина в салоне тут же доказала мою правоту, у остальных просто было нечего возразить. Видимо, они еще не доросли до этого.
        - Ты украл его любимую машину - ты просто плюнул ему в глаза, Лекс. Нет, он пока не вычеркнет тебя из своего завещания, еще рано, - продолжал Макс, тщательно подбирая слова, выделяя нужные ударением, - скажи мне одну вещь, Алекс. Насколько великой должна быть твоя глупость, чтобы снова и снова выводить из себя отца? Тебе никак не надоест драить клумбы и красить лестницы? Хочешь теперь причесывать газоны?
        - Замолчи! - шипел Лекс, даже не пытаясь спрятать дрожащие руки, - я не его личный щенок! И не собираюсь перед ним лебезить. Чем больше он меня наказывает, тем сильнее получает в ответ. Наступит день, когда он больше не сможет мне приказать! Наступит час, когда я раз и навсегда займу его место!
        - Наступит минута, - весело продолжал Макс, - когда ты без перчаток раскидаешь под кусты можжевельника три машины навоза. И очень скоро!
        - Он блефует! - пропищала Анжелика, ей, как представительнице слабо-глупо-прекрасной половины семейства Златоновских, все постоянно великодушно прощалось, - после трех машин этой гадости Лесика не пустят в школу. Он будет вонять сильнее Колтина!
        - О, юная Златоновская! - спокойно улыбнулся Макс, переводя на нее взгляд своих синих глаз, - ты оказалась для отца весьма большим сюрпризом. Не скажу, что особо приятным. Тебя не наказывают, потому что предпочитают не замечать. Федор хотел только сына, дочь - лишь дополнительный балласт, который нужно сбросить точно в срок и строго в нужные руки. Но об этом думать пока рано. До свадьбы, как до Китая пешком. Тебя даже нет в отцовском завещании.
        - Что?! - выкрикнул Антон, не довольный таким «сюрпризом», Лика все еще сидела на его коленях, - а-а-а! Снимите с меня эту мерзость! Она меня укусит! Шлепните ее по башке!
        Анжелика взвизгнула и отвесила ему звонкую пощечину гораздо быстрее, чем заметила блестящую голову желтоглазой змеи, что ползла вверх по руке Антона. В салоне начался переполох: все, кто бы не пытался ударить змея, промахивался, попадая по визжащему Тони. Бедняга закрыл каштановую голову от летящих подзатыльников, змей дополз почти до самой шеи. Его желтые глаза с вертикальными зрачками, казалось, что-то искали.
        - Кальтазар! Семь человеческих детенышей в одной повозке и один спящий безбородый гном. Кальтазар, где ты? - шипела змея, теперь ее треугольная голова смотрела сверху вниз на Тони с Анжеликой, беззубая пасть открывалась все шире и шире, - придется глотать по двое. Не трепыхайтесь, деточки. А-а-а! Рыбья башка!
        На этом прекрасном моменте Макс резко схватил змея за хвост и бесцеремонно вышвырнул в окно, благо оно оказалось заранее разбито тиграми.
        - Итак, юный Барсых, продолжаем разговор, - добавил Макс, словно его не перебивали, Лика и Тони облегченно облокотились на спинку сиденья, - если Алекс плохо раскидает навоз, все будет переписано на его сестру. Но, я бы ее и с этим не взял.
        Анжелика принялась громко возмущаться, какой у некоторых отвратительный вкус, слишком длинные волосы и ужасное воспитание. Тони интенсивно поддакивал.
        - Кстати, Барсых, - улыбнулся Макс, - знаешь, о чем в данный момент говорят по телефону Мадам Танк и твой отец? Она слышала, как ты кричал с яхты: «Топи быстрее эту тупую толстуху!» Сейчас твой отец сидит в кабинете, у него дергается левая бровь. Она всегда дергается, когда Барсых старший нервничает. Он резко встает, быстро открывает старый шкаф и… - лицо Тони плавно поменяло красный цвет на зеленый оттенок, - … достает тот самый кожаный ремень с тяжелой медной пряжкой.
        - Нет! - задыхался Тони, словно кресло под ним стало на сотню градусов жарче, - я думал… думал, он его выбросил. Он обещал!
        - Ты умеешь думать? - съязвил Макс, Тони вздрогнул: понял, что проболтался, - твой отец тоже думал, его сын не станет позором. Жаль, что ты не дочь. Побереги связки. Сегодня ты будешь визжать в верхней октаве громче Анжелики, когда он тебя выпорет. Молись, чтобы мать оказалась дома. Иначе не сможешь сидеть неделю!
        Все переглядывались квадратными глазами: на последние десять минут, они узнали друг о друге больше, чем за прошедшие десять лет.
        - Тебя порют?! Класс! - хмыкнул Денис, однозначно чувствуя себя самым счастливым среди стольких несчастных, - или этот врет?
        - Привет, наш малыш Дэн! - обернулся к нему Макс, словно паук к новой жертве, тот заранее сжал кулаки, - знаешь, кто был за рулем той самой спасательной лодки с городского пляжа? Кто первый заметил Мадам Танк и узнал тебя быстрее всех?
        Дэн взвизгнул, темные глазки лихорадочно забегали.
        - Капитан полиции Спартин, твой отец, как раз проверял смену на берегу, - продолжал Макс, - и как же он был удивлен, когда за рулем яхты оказался его единственный сын.
        - У меня спина болит, - промямлил Дэн, и без того соломенные волосы встали дыбом, - я не смогу больше отжиматься! От приседаний зад отваливается!
        - Будешь бегать вокруг школы. Ближайшие месяцы без мороженого и мультиков. В детстве тебя не взяли в карате из-за избытка веса, а на танцы - из-за нехватки мозгов.
        - Хватит! Довольно! - закричал Лекс, поворачивая ключ зажигания - ничего не произошло.
        - Она не поедет, Алекс, - спокойно ответил Макс, его слова ранили гораздо сильнее любого оружия, - извинись перед Ником, иначе твой отец привезет навоз сюда.
        - Макс, это же просто жестоко! - хотела я возмутиться, но промолчала, вовремя вспомнив, как полчаса назад эта четверка «золотой» молодежи сбила моего брата. Машина остановилась лишь потому, что Ник вовремя пробил ей колесо, а нас взяли в салон исключительно из-за тети Макса, что каким-то чудом знает кого-то с радио.
        В зеркале снова заблестела широченная улыбка Никитки, он был готов расцеловать Макса. И вовсе не потому, что все враги разом запросили пощады, просто рядом оказались, возможно впервые в жизни, настоящие друзья. Друг за другом, все попросили у Ника прощение, даже разрешили ему взять остатки конфет. Темные глаза Никитки заблестели, он утвердительно кивнул. В тот же миг мотор бешено взревел, машина со страшной скоростью рванула вперед, собирая по пути все кочки.
        Макс, громко закашлялся, согнувшись вдвое. На его тонких бледных пальцах я заметила мелкие капельки крови, яркие, словно рубины на снегу. При каждом вздохе в его груди что-то пугающе хлюпало и хрустело.
        - Изумрудная улица! - громко объявил Лекс, не обращая внимания на кашель, его глаза кричали: «Вон отсюда! Не смей сморкаться в салоне!».
        Я вытащила спящего Тимку на руках, Макс, к счастью, смог вылезти самостоятельно. Последним выпрыгнул Никитка, кряхтя и волоча велосипед, за которым Дэн громко захлопнул дверь. Автомобиль, словно полегчав на пару тонн, поспешно рванул с места, собирая по пути клумбы и мусорные баки. За ним с оглушительным противным свистом пронеслась черно-белая летучая мышь. Спотыкаясь о бордюры, следом плелась желтоглазая змея. Та самая, которую на полпути Макс вышвырнул из салона.
        Глава 8. Ночная гостья
        очень поздний вечер, суббота, 30 августа
        Нас высадили прямо у соседского забора. Отсюда были видны окна моего нового дома, все темные, включая и мою комнату на втором этаже. Едва мы успели усадить сонного Тимку на велосипед, как Макс снова забился в кашле. Гулкое эхо разносилось по всей Изумрудной, казалось, кашляла вся улица. Наконец, наступила передышка. Макс убрал ладонь от посиневших губ, на бледных пальцах чернела кровь.
        - Ты в порядке? - уставился на него Ник, вероятно, догадываясь об ответе, - может в больницу?
        - Нет! Только не к лекарям! - в панике пробормотал Макс, держась за ребра, - там…
        - Надо показать тебя моей маме! Она медик! - предложила я, мы с Ником подхватили его под руки, иначе он бы рухнул на землю, - я хочу, чтоб с тобой все было в порядке!
        Кашель мгновенно прекратился, с ним хруст и хлюпанье, наступила абсолютная ночная тишина. Макс выпрямился, широко улыбаясь.
        - Спасибо! - наконец, сказал он, откидывая волосы назад, мы отпустили его руки, - теперь я не только бессмертен, но и здоров.
        - Что-то ты не похож на супермена, приятель! - проворчал Ник, с изумлением глядя, как к бледному лицу Макса возвращается жизнь.
        - Хм… а должен? - он стер с губ остатки крови.
        - К школе обязательно! - серьезно ответила я.
        Так, с того самого момента, когда малознакомая рыжая девчонка искренне пожелала ему здоровья, болезнь, действительно, сдалась и ушла прочь. Он улыбался все шире и шире, глаза горели ярче, на щеках заиграл румянец, а холодная бледность постепенно уступала место бронзовому загару. Словно кто-то запустил процесс выздоровления в убыстренном режиме.
        - Эй! Так это правда, что Лекс роется в навозе? Тони порят до отказа пятой точки? - веселился Ник, - у Дэна отрицательный IQ, а Анжелику вышвырнут без заначки?
        - Ник! - зашипела я, все еще думая, чем же лечить Макса. Хотя к этому моменту, тот уже выглядел даже здоровее меня.
        Внезапно из нагрудного кармана Никиткиной рубашки на асфальт посыпались фантики и обертки. Затем рабочие перчатки, средство для мытья окон, домкрат, жидкость-незамерзайка, пара освежителей воздуха и порванная косметичка Анжелики. Далее - бумажник с надписью «Ал. Злат.» - видимо, собственность Лекса. Затем платиновая карточка от тренажерного зала на фамилию Спартиных и мой старенький мобильный телефон. Я тут же убрала его в сумку.
        - Гоблины побрезгают скупать этот хлам! - из кармана показалась взъерошенная голова Чироки, вся в шоколаде и губной помаде, - эта недоумка Анжелика таскает в своей котомке страшный яд! Тьфу!
        Ник полностью проигнорировал вопли питомца и повернулся ко мне:
        - Алиса, у твоего отца есть машина? - деловито спросил он, и, не дожидаясь вразумительного ответа, принялся швырять награбленное в ближайший палисадник, к счастью не наш, - это вам бесплатный подарок. Рекламная акция от троллей!
        - Ник! Это не мой дом! - закричала я, провожая взглядом летящую косметичку Анжелики, - ты все выкинул на любимую клумбу наших соседей. Кажется, их фамилия Ступины.
        - О! Столбины! - процедил сквозь зубы Ник, рассматривая двухэтажный дом, отделанный сайдингом и увешанный спутниковыми антеннами, - сейчас я пошлю им привет!
        С этими словами он принялся рыться в своем самодельном бездонном кармане.
        - Может по домам? - промямлила я, вопросительно оборачиваясь к Максу, он стоял, не шелохнувшись, там, где мы его оставили, - кому куда?
        - От полярной звезды с попутным ветром до первых лучей солнца, - серьезно ответил он, глядя на кроваво-красную луну.
        - Куда?! - переспросила я, не понимая перед кем он выпендривается.
        - Тогда тебе пора бежать! - хмыкнул Ник, - а то не успеешь!
        - До встречи! - послушно ответил Макс, я кивнула, Тимка салютовал струей огня.
        Блестя серебряными кандалами и острым гребнем хамелеона на плечах, Макс быстро скрылся за первым поворотом, оставив нас в полном недоумении.
        - Брехня и провокация! - прошептал Ник, возмущенно сверкая темными глазами, - на востоке одни помойки и фермы! Он что, живет в курятнике?
        Я пожала плечами. Ник еще долго бегал от поворота к повороту, громко ругаясь и шлепая босыми пятками по асфальту, но Макса уже и след простыл. И как такой заметный мальчишка, то больной, то здоровый, мог так незаметно исчезнуть? Вокруг происходило что-то слишком «мозговзрывоопасное» и «логиколомное» для тихого скромного Мироморска.
        - Ник, нам нужно поговорить, - начала я, посмотрев ему прямо в глаза.
        - Нет, я собираюсь возвращать трин-амулет оркам, - перебил он, отвечая на все вопросы разом, - и я не так часто краду у Лекса! Он издевается надо мной просто потому, что у меня нет ни отца, ни ботинок. К тому же этот Белоснежка просто не дорос до моих шуток!
        - Ник, тот змей в машине! Он разговаривал? - перебила я, чувствуя себя сумасшедшей, - это правда?
        - А этот-то! Да, шипел без умолку, - ответил Ник, отгоняя комаров оторванным лисьим хвостом, - скажи спасибо, что не пел. И зачем ты за меня заступилась и все испортила? Я бы перевернул тарантас этого пижона!
        Я глубоко вздохнула, мы уже стояли у калитки моего нового дома, разговор явно не задался.
        - Ну, это же очевидно, Ник, - передразнила я, копируя его наивный голос, - потому что я - Ведеркина. И мне было не сложно. Кстати, без пяти одиннадцать. Ты точно дойдешь один?
        Но мы еще не прощались. Тимка, неплохо выспавшись, наконец-то открыл глаза и тут же принялся просить первое, что увидел. Ребенок требовал, что бы «Сырока» отправился к нам в гости, дабы «в него играть, катать на паровозике с большой лестницы, кормить конструктором и на ночь класть под подушку». Едва услышав последние слова, Роки снова притворился мертвым, задрав лапы, высунув язык и закатив глаза. Видимо, это была его любимая поза! Четвертый раз за сегодня!
        - Хочешь, возьми его, - протянул мне зверька Ник, - он все равно сбежит.
        - Хорошая мышка, но у нас кот, - кое-как ответила я, представляя, как Тихонтий будет трястись от страха на люстре, думая, что мы все-таки завели собаку.
        - Он не ест котов! - гордо заявил Ник, - ну только по праздникам.
        Далее продолжать разговор было бессмысленно. Чирока покинул нас с диким воплем , спасаясь бегством от «гостеприимства» Мед-Ведеркиных. Очень жаль, но не всякое понравившееся чудо можно унести домой.
        - Так, пора сваливать! - быстро сообщил Ник, доставая из кармана что-то небольшое и темное, это был его личный способ прощаться, - вы тоже проваливайте быстрее!
        Он ловко закинул предмет в открытое соседское окно на втором этаже, где по всем признакам располагалась спальня. Раздалось громкое шипение, треск и хлопок, затем крики и ругательства. Оттуда повалил едкий желтый дым с резким запахом тухлых яиц.
        Ник достал из кармана потрепанный домашний тапок зеленого цвета, быстро надел и… испарился. Тимка, хихикая, выпустил изо рта яркую струю дыма. У соседей зажегся свет, загромыхали стулья, громко заскулил пес, кто-то чихал и кашлял.
        - Дорогой! Еще раз и я подам на развод! - раздался резкий женский голос, упало что-то тяжелое, - предупреждать надо! Фу! Наш мопсик подыхает!
        - Авгочка! Милая! - отвечал виноватый мужской голос, - клянусь машиной, это не я! Ай! Ой! Я больше не буду!
        Кряхтя и ругаясь, я потащила велосипед в дом, совершенно не желая быть застуканной за киданием бомб-вонючек. Родители не вышли нас встречать, хотя на моем мобильнике был десяток пропущенных вызовов и дюжина панических смс. Какая-то наглая морда, очень похожая на Чироку, отключила звук.
        Судя по звону посуды на кухне, мама только что вернулась с вечерней смены из центрального госпиталя. Оттуда доносился мягкий, едва слышный шепот отца и, я вздрогнула, тихое сдавленное всхлипывание мамы.
        - Только не чихай огнем! - шепотом предупредила я брата, - иначе никаких мультиков, шоколадок и Чироки!
        - Бэээ-мээ! - ответил Тимка. Наверное, понял.
        Вдруг, кухонная дверь резко распахнулась, заставив меня вскрикнуть. На пороге стоял высокий широкоплечий мужчина в домашних брюках и рубашке - наш отец. Вокруг уставших зеленых глаз разбегались легкие морщинки, а первые седые волосы надежно прятались в густой белобрысой копне волнистых волос. Вопреки моим предчувствиям о «великой буче» в честь нашего позднего возвращения, он подозрительно улыбался:
        - Ну, привет! Где были? Что принесли? - вкрадчиво спросил отец, я растерянно молчала, - ты телефон проглотила, да?
        - Дома оставила, кажется…
        - О, Какулья! - вскрикнул Тимка, подражая Нику, - папа, ты - тролль!
        - Какая такая какулья? Ты же приучен к горшку! - он строго посмотрел на брата, - есть кто-то хочет? Остался суп из рыбы с курицей, неплохой такой. Хотя нет, кажется, я все доел.
        Я помотала головой, мол не ужинаю после шести. Тимка тоже отказался от отцовской стряпни, а вместо того тут же поведал присутствующим о «вампире, его ручной крысе, акуле и супермене». После чего мы были спешно направлены каждый в свою комнату с огромной просьбой не шуметь и заснуть как можно скорее. Отец попросил меня уложить брата: у мамы в госпитале попался трудный пациент.
        Моя рыжая голова кружилась от череды престранных событий, обрушившихся на нее этим вечером, совершенно не догадываясь о предстоящей ночи. Сейчас мне была просто необходима ванная комната - место глубоких раздумий и важных решений. Кстати, в туалете тоже иногда неплохо думается.
        С трех первых попыток мне не удалось уложить брата на лопатки. Он облаял нашего кота, ржал, как конь, хрюкал и блеял на весь дом. Мало того, после пары его чихов, потолок в детской здорово закоптился. Пришлось включить брату мультики, на всякий случай оставив рядом огнетушитель. Вспоминая все перечисленные за сегодня ругательства, я обреченно поплелась в душ. Конечно же, я честно пообещала Тимке, что иду звать его обожаемых «супермена» и «вампира» с «Сырокой», иначе он бы меня не отпустил.
        Спускаясь по лестнице, я машинально засунула руку в задний карман джинсов. Кольцо было на месте. Я тут же забыла о существовании своего младшего брата, стараясь не думать о кольце, и, в то же время, думая только о нем. Что я скажу родителям? Сколько будет лишних сплетен и слухов? Просто удивительно, как сложно спрятать такое крошечное колечко.
        Я нахмурилась: придется постоянно носить перчатки. Затем, вдруг, резко улыбнулась и надела кольцо на мизинец… левой ноги - пожалуй, самый незаметный палец. Взглянув на часы, я выскочила из ванной, словно подгоняемая дюжиной невидимых пинков. Интересно, смогу ли я уложить брата в кровать за десять минут?
        К моему изумлению в комнате Тимки было так тихо, что я сначала даже испугалась: свет погашен, окна зашторены. Все игрушки собраны, одежда аккуратно сложена на стуле, сам малыш мирно спал в кроватке в обнимку с небольшим красным огнетушителем. На одеяле был прицеплен листок с большой разборчивой надписью «Огнеопасно».
        Я вздрогнула: что-то мягкое и теплое коснулось моих щиколоток, стало одновременно жутко страшно и щекотно. К несчастью, я слишком поздно осознала, что это был всего лишь наш кот. Тихонтий успел получить приличный пинок, резко отлетев к двери.
        - Обалдела? Не жди сухих тапок! - проворчал он, выскользнув из детской.
        - Ты разговариваешь? - выдохнула я, направляясь следом.
        - Докатились! И не смей мне больше «кыс-кыс-кыс» устраивать, - ворчал кот, возмущенно тряся усами, - и никаких мне больше фантиков на веревочках и купаний! У меня собственное расписание мытья! И не смей меня пылесосить! Иди лучше лоток почисть!
        Нет, я конечно слышала, что кошки животные очень самодостаточные и хамоватые. Но наш Тихонтий, видимо был экспертом наглости и хамом высшего уровня. Ничего! Кастрируем, и присмиреет! А пока я молча следовала за Тишкой, покорно выслушивая все его жалобы. Тихонтий остановился около приоткрытой кухонной двери: слишком толстая мордень не пролезала внутрь, грозясь прочно застрять. Его хвост нервно дергался во все стороны, подчеркивая взбешенное состояние его оскорбленного кошачьего достоинства.
        Я тихонько заглянула в щелку. В маленькой, скромно обставленной кухне, царил полумрак: у люстры горела всего одна лампочка из трех возможных. В нос ударил резкий запах валерьянки, я поморщилась. Должно быть, у мамы была действительно тяжелая рабочая смена.
        - Открывай, рыжая! Быстрее! - облизнулся Тихонтий, как истинный представитель кошачьих, - к тебе гости пришли! Сначала мой корм трескают, а потом и на когтеточку полезут?
        Я понимающе угукнула, раскрывая рот для тысячи одного важного вопроса, но тут в поле моего зрения попало нечто, чего здесь быть никак не могло. Я остановилась, как вкопанная, рот застыл в открытом положении, глаза полезли на лоб. Кот снова уперся в мои щиколотки, выпрашивая пару капель валерьянки, которая, кстати, не помешала бы и мне.
        На полу, прямо в центре блеклого пятна света, которое отбрасывала единственная горящая лампочка, стояла крохотная девочка. Сначала я приняла ее за куклу: ростом не выше моего колена, белокурые кудряшки подвязаны в два огромных пушистых хвоста, из-под которых торчала пара круглых оттопыренных ушей.
        На ней было изумрудно-зеленое, под цвет нашей улицы, платьице, все в кружевах и рюшечках, словно у крохотной домработницы. Впереди красовался белый накрахмаленный фартук с огромными зелеными в тон платью цифрами по центру: «46». Выше располагалась вышитая кружевная надпись «Изумрудная улица». Адрес нашего нового дома.
        Ее голова, ступни и кисти рук были непропорционально большими - вот отчего я спутала ее с куклой. На ногах красовались огромные, впору мне, ярко-зеленые, впрочем, как и все вышеперечисленное из одежды, мягкие домашние тапочки. Но самое интересное и невероятное: она сжимала ладошками миску, предназначенную для Тихонтия и с полнейшим отвращением на лице, ворча и ругаясь, с хрустом грызла кошачий корм.
        - Сушеный крысиный помет! Тьфу! - девочка ловко высыпала остатки корма в мусорное ведро и бесшумно направилась к мойке, - и это все, что они мне оставили? Чем хотели угостить на новоселье? Гоблинская отрава!
        Я застыла от шока, «говорящий кот» по сравнению с «кукольным вторжением» выглядел вполне безобидно и обыденно.
        - Рыжая! Гони ее с моей кухни к собакам! Что за грызуны в моем доме? - ворчал Тишка, его шерсть встала дыбом, - лично наложу в ее мягкие тапки!
        Гравитация не действовала, ровно, как и логика. Наша куколка шагала по вертикально отвесной стене, словно по полу. Бросив миску в раковину, она направилась к холодильнику прямо по столам и с хозяйской уверенностью настежь открыла его дверцу.
        - Не густо, - проворчала она звонким голосом, складывая колбасу и конфеты в бездонный карман своего фартука, - обжоры! Весь сыр погрызли.
        Гостья бесшумно закрыла холодильник и вышла в приоткрытую дверь, пройдя прямо над моей головой. От такого неожиданного поворота событий я попятилась назад и тут же наступила на бедного Тихонтия. Кот отчаянно зашипел и пулей вылетел из кухни, обозвав меня жирной неуклюжей крысой. Его дальнейшее местоположение осталось неизвестным.
        Соблюдая все меры осторожности и дыша через раз, я поднималась вверх по старой деревянной лестнице. Туда, ступенька за ступенькой, бесшумно прыгала наша ночная гостья, по пути засовывая свой круглый нос картошкой во все двери и щели.
        Провожаемые тусклым светом еле горящих одиноких лампочек, мы прошли по толстому слою пыли прямо к чердаку. Ее мягкие тапочки совершенно не оставляли следов, а вот мои превратились в настоящие пылесборники. Я согнулась вдвое: потолок шел под уклон, краска на стенах была старой и облезлой. Лестница кончалась миниатюрными, как раз для роста ночной гостьи, ступеньками. Они упирались в твердую стену, обшитую потемневшим от времени деревом.
        Пару минут маленькая гостья стояла и прислушивалась к тишине. Прямо перед ее круглым носом в стене торчал старый, однако, без пыли и ржавчины, железный выключатель в виде головы льва. Раньше я даже представить себе не могла, что он тут есть: такой древний и, самое невероятное, еще рабочий.
        Незнакомка осторожно нажала переключатель: мгновенно в доме погасли все еле горевшие одинокие лампочки. Вдруг меня осенило: их свет могла видеть лишь наша ночная гостья, они горели только для нее и, каким-то чудом, для меня.
        В кромешной темноте на таинственном выключателе ярко вспыхнули желтые глаза миниатюрного льва. Внутри него что-то хрустнуло, послышался лязг металла, и в стене со скрипом открылось небольшое, под рост незнакомки, круглое отверстие. Наружу вырвался яркий теплый свет, хохот и музыка. Выключатель не только мог гасить освещение во всем доме, но и служил своеобразным замком для круглой, хорошо замаскированной двери, ведущей в неведомый сказочный мир, нелегально поселившийся на нашем чердаке.
        Секунда, и дверца закрылась, все стихло. Я осталась в кромешной темноте с открытым ртом и ватными ногами. Минутой раньше мои веки слипались от усталости, а теперь сон как рукой сняло.
        Глава 9. Вечеринка в тапочках
        почти ночь, суббота, 30 августа
        Стараясь вдохнуть как можно больше воздуха и меньше пыли, я щелкнула переключателем несколько раз. А затем еще столько же от испуга. На лестнице замигали одинокие лампочки, за дверью раздался лязг металла и всевозможные ругательства. Скрипнули петли, круглая волшебная дверца со скрипом отворилась. Чувствуя себя кем-то средним между ослом и бараном, я поползла на четвереньках в светлую комнату. И тут произошло совершенно несказочное событие: я застряла самым интересным местом наружу.
        - Ай! - вскрикнула я, дверь попыталась закрыться, хлопнув меня по пятой точке.
        Со всех сторон послышались возмущенные звонкие голоса:
        - Приползла! Чуть выключатель не сломала!
        - Едва не ослеп от вспышек! Дверь закрой!
        - Не влезла! Застряла! Щекочи ее и щипай!
        - Срам! Нечесаная! В одной пижаме! И ничего не принесла?!
        Я попыталась дать задний ход, но напрасно, только снова получила дверью. Стиснув зубы от досады и злости, я громко потребовала, стыдясь собственного положения:
        - Вытащите меня! И не смейте щекотать!
        Я осмотрелась. Помещение совершенно не имело острых углов, словно просторная нора, и было полностью заставлено столами. Однако они не заканчивались у стен, как вся приличная мебель, а простирались дальше прямо на потолок, оттуда обратно на стены и снова на пол. На белых скатертях громоздились все возможные и невозможные блюда, часть угощения прибыла из нашего холодильника. За столами на крохотных стульях сидело множество, больше дюжины, маленьких, не выше моего колена, человечков. Дядюшки и тетушки, бабушки и дедушки, были даже подростки примерно одного возраста с нашей ночной гостьей. Большеголовые, с круглыми оттопыренными ушами, увеличенными руками и ступнями, они были одеты совершенно по-разному, но все в белоснежных фартуках и разноцветных домашних тапочках. Круглые лица с пухлыми детскими губами и добрыми большими «лупешками» выглядели ужасно доверчиво и наивно. Да и мои глаза стали не меньше, когда я собралась пересчитать маленьких гостей.
        Изумрудная улица 44, Солнечный переулок 23, Морской проезд 16 - на каждом из фартуков, словно номер на футбольном игроке, красовался адрес. Кто они? И все собираются жить с нами? Не удивительно, такими темпами я сама забегаю по потолку, но при этом буду громко кричать.
        - Наконец-то, Алиса приползла! - раздался игрушечный, скрипучий, как в сказках, голос около старенького круглого окна, - как раз к ужину! Что принесла?
        Как-то поздновато для ужина! Голос принадлежал маленькому седому старичку, чья добродушная улыбка утопала в белой, как снег, бороде. Одет он был в старенький, но еще крепкий серый пиджачок с парой цветных заплаток и чистый фартук с вышитой надписью «Морской проезд 17». На ногах были темно-коричневые, под цвет его огромных добрых глаз, мягкие тапочки. Из-под ватной бороды высовывалось яркое коралловое ожерелье, точь-в-точь такое же, как на шее у Ника.
        - Ой! Какая еще Алиса? - раздался с другого конца стола знакомый звонкий голос, - она ж дрыхнет, как троллем битая!
        Ночная гостья, бесшумно подбежала ко мне и зачем-то обнюхала. Затем, ворча, она подскочила к самому странному прибору, какой я когда-либо встречала. Это был увеличенный в разы термометр, где вместо цифр напротив засечек стояли надписи, согласно комнатам в нашем доме: «Кухня», «Ванная», «Гостиная», «Хламница» - очевидно, кладовка, «Родительская», «Детская», «комната Алисы», «Подвал», «Чердак» и «Сад». В самом низу красовалась огромная красная цифра «Ноль» - за пределами дома. Вместо ртутного столбика была широкая стеклянная трубка, заполненная прозрачной жидкостью, очевидно, водой. Внутри плавали пузырьки воздуха с физиономиями семейства Мед-Ведеркиных. Самый большой, с папиной и маминой фотографиями, был строго напротив «Родительская», фото Тимофея на уровне «Детская», и мое - рядом с «Чердаком».
        - Ай! Вытащите меня! Ой! - обрела я дар речи, отчего-то дверь стала закрываться гораздо чаще и интенсивней, - вы еще кто? Ой!
        - Тролль в пальто! - вздохнула белокурая девочка, переводя вопросительный взгляд с меня на мое фото. Затем, наконец, она повернулась ко мне лицом, - и, правда, старшая не спит. Вот так и думала!
        - Вы тут давно… Ай! Живете? - мое положение становилось невыносимым, кажется, благородному семейству Мед-Ведеркиных придется срочно выезжать, - ой! Да выключите эту дурацкую дверь, пока… Ай! Я ее выбила! Что тут за шабаш карликов? Ох-е!
        - Мы справляем ваше новоселье! - не растерялась белокурая гостья, - поторчи тут недельку, похудеешь и сама выскочишь. Что же тут непонятного?
        - Да вы совсем… Ай! Вижу, спятили! - закричала я, представляя, как завтра утром перед лицом всех волшебных кукол меня будет вытаскивать отец с помощью пилы и топора, к тому же моя пятая точка совершенно не выдерживала такого обращения и потихоньку превращалась в отбивную, - ой! Чтоб вас… ох! Спасибо большое.
        Автоматическая дверь, видимо, сломалась, оставив мою «Мадам Сижу» в покое.
        - Я чуть не отравилась тем козьим пометом, что вы оставили для меня на кухне! - возмущалась ночная гостья, - ешьте такое сами! Может, станете в двери пролезать!
        - Это корм для кота! Очень вкусный, - начала я, пара самых чувствительных тетушек грохнулось в обморок, и я поспешила закончить, - ой… то есть… кто вы?
        - Я ваш домовой! - смертельно оскорблено пискнула девочка, она даже сделала шаг назад, - только что из главной школы…
        - Хогвартса? - деловито переспросила я, желая показать собравшимся, что я тоже в курсе модного «волшебного» образования.
        - … домоведенья и хозяйствоводства! - быстро поправила высококвалифицированная домовиха, будто я непристойно выругалась, - мне вчера вручили новый…
        - … носок? - кто-то тянул меня за язык.
        - Нет, трусы! - перебила она, гордо расправляя свой передник перед моим носом, - конечно, фартук! Настоящий, как лысый тролль! И по вашей величайшей милости меня зовут Всегота!
        - Всего-что? - переспросила я, поддерживая беседу интенсивным хлопаньем ресниц, «синие блюдца» расстреливали меня в пух и прах, - что это за «всегота»?
        - Первые слова, которые я услышала, едва вы вошли в этот дом! Всего-то!
        Я проглотила язык, прилагая все усилия, чтобы не смеяться. В памяти цветной картинкой всплыл мой отец, Петрович, действительно переступивший порог с негромким задорным свистом и восклицанием «Всего-то! За такие-то деньги!».
        «Могло быть и хуже, - подумала я, вспомнив свои следующие фразы, такие как «В сортире темнота!» или «А где же помойка?» и «Писать хочу!» в личном исполнении Тимки.
        - Со мной вышло хуже, - усмехнулся седой старичок с фартуком «Морской проезд 17», - меня назвали Закрой!
        - Это еще терпимо, Зак! Я Идивон!
        - Ой! Так мы почти родственники, Иди! - пропищала маленькая домовиха с болезненно бледной кожей и полупрозрачными белокурыми волосами, - я Идита!
        И тут каждый решил представиться лично. «Ого», «Ау», «Занято», «Ку-ку», «Гаф-гаф», «Кто там?», «Пошел вон!», «Ха-ха» и «Хо-хо», «Ух ты!», «Что надо?», «Хлам», «Ты кто?» и даже «Апчхи!».
        Домовые, тут же забыв о моем присутствии, принялись бурно обсуждать свои имена, заодно с хозяевами. Перед моими глазами замелькали цифры на белых фартуках. Я заметила, что человечки повторяли не только характер и привычки, но и полностью внешний вид своих хозяев, высоких и толстеньких, опрятных и не особо, лохматых и очень лохматых, превращаясь в их миниатюрные копии. Мой сощуренный взгляд скользил по столбику громадного термометра.
        «Только бы Всегота была полностью в отца, или, в крайнем случае, копировала маму, - думала я, подозревая худшее, - хотя, она же такая рассеянная! Забыла отметить на своем навигаторе кота! Значит, вся в меня!»
        - Тихо! - наконец, прогремел голос, и все вдруг замерли, погрузившись в абсолютную тишину, лишь шипела закончившаяся пластинка патефона, - отставить базар! Я просто хотел доложить, что меня зовут Тихо!
        Это был, пожалуй, самый высокий и широкоплечий из присутствующих - домовой Спартиных, одетый в военный парадный костюм с погонами. Вот досада! Даже он не застрял в этой несчастной круглой двери.
        - Александра Ведеркина? - спросила полненькая старушка в очках, облаченная в синее бархатное платье с длинной юбкой, - напоминаю, что завтра в два часа дня в твоем лицее состоится концерт и собрание. А послезавтра придете на литературу.
        - О, нет! - вырвалось у меня, ее остренькие карие глазки недовольно блеснули за толстыми линзами, - в смысле, концерт это куда ни шло, а вот эту литературу терпеть не могу. Какая-нибудь зубрила пытать будет, что за лето прочитали.
        - А вот и нет, - ответила старушка, пучок седых волос на ее голове от возмущения съехал в сторону, - будем писать о том, как лето провели, Ведеркина. И ни с зубрилой, а со мной - Профессором Рифмой.
        - Ой, простите, Профессор! - промямлила я, тряся головой, недоумевая, почему эта Рифма, согласно своему имени, не говорит со мной стихами, - что вы тут делаете?
        - Пью чай с твоими конфетами! - нисколько не смутилась старушка, - я школьный домовой. Уже вторую сотню лет преподаю в лицее литературу, с тех самых пор, когда он еще был гимназией. Я лично знакома почти со всеми авторами, что входят в школьную программу.
        - Это же очевидно, Алиса, - добавил седой старичок, облаченный в белый медицинский халат и шапку, - я домовой центральной больницы. Той самой, где сегодня у твоей мамы сбежал пациент. Весьма странно: ни один прибор не зафиксировал смерть. Эти люди так халатно относятся к своему здоровью!
        - Простите, но я бы тоже сбежала, нечаянно увидев вас, - пробормотала я, краснея, - приняла бы за глюки на последней стадии горячки!
        На моем чердаке было не менее десяти домовых из различных городских учреждений: детского садика, торгового центра, главного банка, кинотеатра и даже зоопарка. Последний притащил с собой дрессированных енотов. Он не раз спасал всяких невезучих троллей и оборотней, принимаемых людьми за зверей и насильно посаженных в клетки.
        - Эх, были времена, когда нас уважали и ценили, - тихо пропел насквозь седой старик с сухим морщинистым лицом и бледно-голубыми слезящимися глазами, - нас любили, как собственных детей и боялись обидеть, как родителей.
        - И не травили козьим пометом! - угадайте, кто это добавил.
        - Мой первый хозяин, великий граф, большой человек, - мутные глаза старика, вдруг, стали ясными и яркими, рассказчик словно видел, о чем говорил, будто этот граф вот-вот залезет в окно, - он назвал меня Хоспиум, что значит - хозяин! Я до сих пор исправно полирую мебель в Замке Пьяного Тролля и гоняю крыс. Но только и слышу от новых владельцев «Сгинь нечистая!», «Убирайся, чухломордый!», «Рекс, фас эту шушеру!». Одни зовут полицию, другие сразу валятся в обморок.
        - Позвольте мне объяснить, - начала я, и тут же мои слова обрели яркость, а фразы смысл, - люди не ценят и бояться услуг, за которые они не заплатили. Думают, что все равно придется платить. У нас такой закон: либо домовых видят все, либо никто. Все исключения считаются бесповоротно спятившими, либо весьма недалекими, раз решили об этом рассказать.
        Естественно, что меня смело можно было считать самой сумасшедшей. Я не только видела веселую компанию домовых на собственном чердаке, но еще и пару часов с ними болтала, частично находясь на лестнице. Этой ночью я получила самые неожиданные ответы на вопросы, которые даже и не думала задавать. И не только про человечков на моем чердаке.
        - Домовые ходят без шума, едят сколько хотят, а продукты не убавляются! Они едят, не пачкая посуду, и носят в кармане фартука ключ от всех дверей!
        А если покороче, то на Земле, прямо под носом у людей существуют тысячи волшебных народов, надежно скрытых магией от человеческих глаз. Они называют себя эльвиры: небесные, земные, морские, пещерные и тому подобное. Конечно, для людей гораздо привычнее звучат эльфы, орки, тролли, гоблины. Их невидимый мир зовется Магиверией и живет по своим необъяснимым законам и правилам, надежно спрятанный от людских глаз простейшей магией. Люди не видят то, во что не верят. А не верят, потому что не могут увидеть. Сколько бы сказок не читали на ночь! Просто и гениально!
        Самой сильной магией обладают небесные эльвиры, или нэльвиры. Эти маленькие светящиеся духи живут прямо над облаками и берут энергию из снов и желаний людей. Они сотканы из чистой энергии и могут вселяться в предметы и живые создания. Светлые нэльвиры могут жить только в лучах солнца и сами излучают свет, темные же поглощают любое излучение и живут только в ночи. Белый замок светлых духов на громадном облаке неустанно летит за солнцем, а черный на огромной туче - за луной.
        Светлые нэльвиры способны осуществить любую подслушанную мечту, нисколько не задумываясь о дальнейших последствиях. Люди зовут их джиннами, любят сказки с их участием, по которым снимают отличные мультики. А темные исполняют страхи и питаются фобиями, по их вине сбываются ночные кошмары и худшие пророчества.
        Но эта история началась среди людей, в самый расцвет великой Римской империи. Ее солдаты сожгли очередную деревню, а всех, кто остался жив, увели в рабство. Однако одной крестьянской девочке по имени Диодора удалось спастись: в самый последний момент она прыгнула в колодец и… угодила прямо в чан крепчайшего любовного зелья, которое там нелегально варили гоблины. На пальце у Диодоры было дешевое кольцо от матери, а в руках - старый отцовский нож. После купания в волшебном зелье девочка превратилась в прекрасную девушку, вечно молодую и бессмертную. Ее красота обжигала глаза, а улыбка и взгляд сводили с ума. Однако у зелья был и побочный эффект: любовь навсегда покинула холодное сердце красавицы, сделав ее жестокой и бездушной. Со временем Диодора в совершенстве овладела магией, особенно темной гоблинской, и стала самой великой и могущественной Магиршей в истории Земли. Ее кольцо и нож тоже сильно изменились и стали обладать огромной магической силой. Она назвала их Тэорис (кольцо власти) и Гладимор (меч смерти). Раны, нанесенные ножом, перестали заживать, а лезвие впитывало кровь, как губка.
        - Неужели, после купания у Диодоры не осталось уязвимого места? - перебила я, - как у Ахиллеса пята? Ну то, что не намокло в любовном напитке?
        - Этого не знает даже сама Магирша! - следовал ответ домовых.
        Холодная красавица жестоко отомстила людям за свою родную деревню, уничтожив всех солдат и генералов, что лишили ее детства. Вскоре пал и сам великий Рим. Желая безграничной власти и могущества, а может быть просто от скуки, Диодора обманом заточила в свое кольцо нэльвирского принца Соломакса, сделав его джинном - вечным рабом чужих желаний. Однако она сильно недооценила магию нэльвиров и так и не попробовала силу кольца. Никто не знает, что именно случилось за облаками, но о Диодоре никто не слышал вот уже несколько сотен лет. Ее кольцо и нож были потеряны на Земле, а путь в Магиверию навсегда закрылся для человечества.
        - Весь мусор к нам! Это же самое худшее! Оставить эти Гладимор и Тэорис у людей! - возмущалась я беспечности нэльвиров, - нож, наверное, уже десять раз нашли и давно режут колбасу! Да и кольцо тоже!
        - Колбасу? - озадаченно переглядывались домовые, - кольцо надежно спрятано от жадных рук, а клинок от свежей крови!
        Я широко зевнула, считая, сколько часов мне осталось спать. Лишь одно знакомое имя, словно надоедливая пчела, вертелось в моих мыслях - Соломакс. Где я могла его слышать? Вряд ли сегодняшний полуобморочный Макс был похож на нэльвирского принца, но я решила попытать удачу.
        - Уважаемые домовые! - уверенно начала я, все тут же притихли, - кто проживает у Макса? Голубоглазого с длинными волосами по плечи.
        Какой позор! Я даже не знаю фамилию человека, спасшего жизнь моего младшего брата. Не считая аварии, про которую я успела удачно забыть к этому моменту.
        - У вас же есть постоянное место жительства? - сердилась я в ответ на тишину, со всех сторон полетели тапочки, - ай, ладно! Ладно! Кто-нибудь знает, Ник вернулся домой?
        - Никита? - переспросил меня седой старичок с надписью «Морской проезд 17», в огромный карман своего фартука он прятал домашние рассыпчатые вафли - вероятно, как раз для Ника, - конечно, вернулся! Дрыхнет, проказник!
        Я облегченно вздохнула, искренне надеясь, что домовой Макса, возможно, просто проспал сегодняшнюю вечеринку в тапочках.
        - Давным-давно люди верили в чудеса настолько сильно, так искренне, что могли всех нас видеть, - продолжал беседовать сам с собой Хоспиум, не желая возвращаться из прошлого, - но теперь волшебный мир Магиверии навсегда закрыт от человека. На Земле не осталось ни одного волшебника.
        - Как нет? - удивилась я и выпорола откровенную чушь, - а Гарри Поттер?
        - Кто?! - домовые быстро переглянулись друг с другом, я снова покраснела, тут же раздумав упоминать Бабу-Ягу и Кощея Бессмертного.
        - Это хорошо, что люди пока еще читают сказки, - нараспев продолжал старик, - если в мире нет волшебников, это не значит, что нет чудес.
        - А куда конкретно делись все волшебники? - обратилась я к растерянному старику, - и почему это, вдруг, я вас вижу?
        - Потому что пока не ослепла, это же логично! - возмутилась Всегота, ей было явно стыдно за свою магически необразованную хозяйку.
        Хоспиум ответил не сразу, точнее сказать, он полностью проигнорировал первый вопрос, зато дал вполне убедительный ответ на второй.
        - На тебе, Алиса, волшебный предмет, невидимый мост в наш мир, ключ от Магиверии, - спокойно ответил он, нисколько не устав от моих вопросов, - этот проводник стирает грань между реальным и магическим мирами. С его помощью ты видишь то, во что не веришь, и можешь понимать язык зверей и птиц.
        Пожалуй, если у меня и есть что-то необычное, то только это сегодняшнее кольцо, что подарил босоногий мальчишка с шоколадными глазами. Но в данный момент оно находилось по ту сторону этой узкой круглой двери.
        Если это, действительно, то самое кольцо с нэльвийским принцем Соломаксом, то где, стесняюсь спросить, мой личный джинн? Я, несомненно, узнаю его, особенно, когда он соизволит исполнять мои желания.
        - Уважаемая Ведеркина! Ты погнула мое кольцо! - басил в моей голове огромный синий джинн из диснеевского мультика, - загадывай свои три желания, пока я не пожаловался твоим родителям!
        И тут, конечно же, я заставлю его убраться в комнате, помыть посуду и ходить за меня в школу.
        Похоже, Ник догадывался, что кольцо волшебное, но все-таки оставил его мне. Я вспомнила надпись на створке ракушки «С Днем Рождения, Никита», русалок и орка с ручным хамоватым хорьком.
        Я вскрикнула от неожиданности: в коридоре кто-то щекотал мои пятки, звонко чихая от поднимавшейся пыли. Не понимая, что происходит, я визжала и ругалась, корчась в дверном проеме. Домовые, сомневаясь в моем психическом здоровье, в панике попрятались под столы. Наконец, обезумев от щекотки, я рванулась вперед, выскользнув из пресловутого дверного отверстия. С грохотом и воплями, я повалила пару столов, сбила несколько домовых и врезалась лбом в круглое чердачное окно. Оно со скрипом распахнулось, в комнату ворвался легкий ветерок. На ночном небе, черном, как смоль, не было ни одной звезды, а луна по-прежнему висела над городом кроваво-красным блином.
        - Какой болван меня щекотал?! - кричала я, задыхаясь от смеха и наставляя на открытую дверь свой единственный тапок, словно пистолет, - я чуть не устроила здесь туалет!
        В круглом проеме появилась маленькая белобрысая девочка в легком голубом платьице и белом фартуке с вышитой надписью «Мироморский лицей №5». В крохотных ручонках она сжимала мой второй тапок и миниатюрный пылесос, в котором что-то звенело. Я мигом кинулась к своей левой ноге, точнее - к маленькому серебряному колечку на ее мизинце. Опасаясь за его сохранность, я незаметно переодела его на руку.
        - И вовсе не болван, а дезинфекция! - возмутилась она, отдавая мне тапок, но тут же замерла, как вкопанная, уставившись на ярко-красную луну за окном.
        - Что происходит? - спросила я перепуганных домовых, - я все-таки выбила окно лбом?
        - Красная луна, - ответил домовой-доктор, как самый опытный и смелый, - это значит, что сейчас решается судьба человека. Мальчишка уже не жив, но еще не мертв. Он бродит призраком среди живых. Такое бывает, если в дело вмешивается сильная магия. Очень вредно для здоровья!
        - Призрак? - недоумевала я, подходя к окну, - какой еще призрак?
        - Мальчик твоего возраста, единственный сын Черной графини. Она до сих пор верит, что он жив. Тот самый трудный пациент, что пропал сегодня из центрального госпиталя.
        - В смену моей мамы?! - переспросила я, наконец-то все становилось на свои места, - так, значит, он стал призраком и теперь ему никак нельзя помочь?
        Все покачали головами, я нервно теребила в руках тапок, прикусив нижнюю губу.
        - Если его сердце еще бьется, то можно, - грустно ответил Хоспиум, вспомнив, что диалог закончился на домовых, - мертвых не могут воскресить даже джинны.
        - Могучий хрюнопень! Сейчас я вам повоскрешаю! - раздался знакомый ворчливый голос, одна за другой из кармана дедушки Зака посыпались вафли - кто-то усердно выпихивал их обратно, - вы еще чаю сюда залейте, тапки с ушами!
        Все мигом забыли о красной луне и о несчастном мальчике-призраке. Из кармана домового показалась помятая мордочка с полузакрытыми заспанными глазами. Роки был явно не в восторге от вечеринок в тапочках. Вскоре я поняла, у кого Никитка пополняет свой словарный запас.
        - О, рыжая к столу ползет! Охмурила нашего Ника, выдра пучеглазая, и воображает! - вопил зверек, заметив мое личное присутствие, - ну-ка живо спать! Сейчас позову мою знакомую Зубную фею - выставит всем зубы!
        С этими словами, он нырнул в карман дедушки Зака. Без сомнения, это было самое «чудесное» магическое существо за сегодняшний вечер.
        А я-то думала, Роки - белый и пушистый хомячок-переросток, приучен к лотку, подает лапу и приносит по утрам тапочки. А этот «хорек», очевидно, живет по принципу «хамить надоело спать», расставляя запятую в разных местах.
        Я сделала вид, будто ничего не произошло, словно меня каждый день кто-то так оскорбляет. Великодушно его простила - а то, вдруг, хуже будет.
        - И как это понимать? - промямлила я как можно тише - не хотелось его возвращения.
        - Нечисть блохастая! - ответила Всегота, - прямо с грязным хвостом по чистым скатертям! Выпороть бы этого крыса! Будь я в твоих тапках, Зак, я б…
        - Это всего лишь маленький скравин Чирока, - спокойно ответил дедушка, будто только что показал всем ручного хомячка, - он что-то не в духе.
        - Сра…что? - я присоединилась к беседе, гадая, скольких Роки уже успел перекусать.
        - Скравин, - повторил домовой, его морщинистое лицо было темным от загара, а улыбка такой же простой и широкой, как у Никитки, - что-то вроде домашних котов, но хитрые, как лисы, мудрые, как совы и преданные, как псы. Жаль, что это не про нашего Чироку. Он случайно оказался среди людей. Скравины живут в пещерах вместе с орками, остальные для них слишком «нежные» и «нервные». При рождении каждый орк получает своего скравина. Его нельзя дарить, продавать, колотить, терять или съедать. Мохнатые пройдохи умеют не только говорить, но и думать.
        - Э… очень хорошо, - промямлила я, не видя ничего хорошего. Почему-то вспомнился вчерашний орк в тигровой шкуре со своим ручным кривоносым хорьком. Мы поспешили закончить тему, боясь, что Чирока может снова проснуться.
        Глава 10. Пернатый переполох
        долгая ночь с 30 на 31 августа
        Вдруг, пылесос, который девочка-чистюля гордо поставила прямо на стол, громко чихнул, затем кашлянул и выплюнул прямо на скатерть крохотного, едва ли больше ладони, человечка. За его спиной тут же распрямились тонкие пестрые, как у бабочки, крылья.
        - Смотри, что пылесосишь, Хлорка, - возмущенно зазвенел он, вертя своей кудрявой головой, из-под синих локонов торчали заостренные ушки, - сколько раз повторять: не пылесосить розы! Я только-только закрыл бутоны на ночь и уложил спать всех бабочек, пьяных от зари. Кстати, посмотри, нет ли в твоем хламососе эльфов Вилля и Энэль?!
        Крохотный мальчонка принялся быстро разглаживать одежку, сотканную из листьев и лепестков цветов. Пока домовиха Хлорка шумно рылась в своем пылесосе, эльф, кряхтя и качаясь, проследовал к корзинке с печеньем. Тут он заметил мое присутствие и чуть не упал в обморок.
        - В вашем логове человек! Огромный! Толстый! - отчаянно закричал он, словно я являлась живым представителем юрского периода, его голос звенел, отражаясь от всего подряд, - человек нас видит!
        - Я тоже вижу, как ты воруешь угощение, Дилль! - подскочила к нему Всегота, проворно выхватила печенье и отправила обратно в вазу, - полнолуние не значит полоумие!
        С этими словами все уставились в раскрытое окно. Никто не заметил, как луна снова стала серебряной, даже звезды, все до одной, вернулись.
        Хлорка с виноватым видом вытряхнула из своего пылесоса пару помятых эльфов, тоже одетых по последней цветочной моде. Девочка с лиловыми волосами и белобрысый мальчишка тут же присоединились к панике, оба зеленоглазые с заостренными ушками.
        - Отставить тревогу, мелюзга! - громко пробасил домовой Тихо, - она своя! Не блохастая! Дрессированная! По углам не гадит! Не кусается! И мелких не ест!
        - Хорош орать-то! Бей тонкокрылых! - снова проснулся Роки, хлопая сощуренными глазами, забавно было слышать эти фразы от такой милой мордашки, - кыш, насекомые! Тащите мне пыльцу!
        - Роки, скушай блинчик! - не выдержал дедушка Зак, - то, что ты однажды заснул на ночном карнавале в эльфятнике, а проснулся с усами в виде косичек, ромашками в ушах и клумбой, привязанной к хвосту…
        - Я ем мясо, старый гоблин! - ворчал скравин, сердито щелкая зубами, - или безмозглых эльфов! Дайте мне мухобойку!
        Не желая дослушивать оскорбления, я подползла на четвереньках, из-за низкого потолка, к круглому окошку. Всего один взгляд на улицу, и моя челюсть упала на подоконник. В траве, в цветах, в кустах и на деревьях - везде копошились разноцветные живые создания, дети полной луны, у которых был очень сбит режим сна. Одни летали разноцветными стайками, другие пели и плясали, где только было можно и нельзя. Третьи сидели на раскрывшихся цветах и болтали: кто о жизни, а кто ногами, наполняя воздух звоном сотней крохотных колокольчиков, руганью, визгами и писками. В Замке Пьяного Тролля теперь светились все окна, причем разным цветом. Видимо, там тоже была вечеринка. На соседних холмах сверкал, как новогодняя елка, сосновый лес, дорога пылала тысячами бегущих огней.
        По тропинке среди кустов роз шла целая процессия, к счастью, не похоронная. На крохотном троне, состоящем из цветов и листьев, эльфы несли свою королеву с нежно-голубыми крыльями.
        - Бездельники! Лодыри! А зимой будут клянчить варенье! - проворчал один из домовых, высовываясь в окно и приветствуя королеву сжатым кулаком, - развели тут царство! Только у домовых в Магиверии демократия!
        Дальше произошло нечто невероятное и до ужаса возмутительное. Роки, крутясь и вихляясь в охапке домового, потянулся к груде свернутых блинов со сметаной. Лапа нечаянно зацепила самый верхний и толстый из них, да так сильно, что тот полетел прямо в мою сторону. Я в силу полной неповоротливости, отсутствия координации и заторможенной реакции вместо того, чтобы поймать блин, направила его прямо в раскрытое окно.
        - Совсем сдурела? - взорвался скравин и бросился по столу на подоконник, - всю провизию раскидала! Дурында!
        Увидев парящий в воздухе блин, танцующие эльфы бросились врассыпную, забыв вынести с линии огня свою вопящую королеву. Блин звучно шмякнулся сметаной вниз прямо на трон Цветочного Величества. Кажется, одной принцессой стало меньше.
        - Ой, горе-то какое! - запричитала Всегота, - столько сметаны зря пропало!
        - Ужас! - вскрикнула я, порываясь броситься вслед за блином, - она жива?
        - Жива! Поди, уж всю мою сметану с той стороны слизала! - вопил Роки, прыгая по подоконнику, - чайку ей туда плесни! И колбаски!
        Десяток эльфов, переживая порядочный стресс, наконец, подняли блин в воздух и, перевернув, положили рядом с взбешенной королевой. Крылатые верноподданные, возмущенно перезваниваясь, поволокли ее купаться вместе с троном в ближайшую лужу. Учуяв запах свежей сметаны, из травы выпрыгнул предовольный Тихонтий и, причмокивая, принялся убирать следы преступления.
        Я осталась очень рада за кота, сконцентрировавшись на дальнем конце палисадника. Там десяток эльфов вскрыли старую папину газонокосилку и что-то усиленно обматывали внутри нее травой, запихивая между винтиками цветы. Я попыталась возмутиться порче имущества на территории частной собственности, но меня моментально убедили, что это мы въехали в чужой дом и пытаемся скосить чужие розы.
        Несколько пушистых троллей с визгами раскачивались на соседской спутниковой антенне. Остальные хвостатые и ушастые скатывались вниз по водосточной трубе. Где-то с хрустом грызли забор и швырялись каштанами. Какие-то кикиморы сидели на почтовом скворечнике и читали друг другу вслух старые письма. В помойке что-то копошилось, вопило и возмущалось, что выбросили так мало хорошего. В довершение картины из соседского гаража валил густой зеленый дым, и раздавались хлопки.
        Рядом с домом, почти под окнами моей комнаты рос старый каштан. Сейчас он был гораздо выше, чем сегодняшним утром, ствол стал толще, а крона раскидистей. Она бесконечно тянулась к звездам, упираясь вершиной прямо в небо, и скрывалась где-то высоко за легкой дымкой облаков. Если бесконечно взбираться по каштану, то можно добраться до небес, а если нечаянно упасть, то можно попасть туда быстрее. Каждая веточка этого огромного могучего дерева, казалось, жила своей жизнью. Я разглядела копошившихся жителей, окна отдельных домиков, выстроившихся в целые улицы прямо на раскидистых ветвях. Ниже, в центре векового ствола зияло огромное черное дупло, слегка расширенное к низу. Оттуда на меня смотрела пара горящих зеленых глаз, ярких и абсолютно немигающих.
        Еще ниже, среди огромных кривых корней приветливо светились несколько окошек странной призматической формы, за легкими занавесками мелькали тени. Как выяснилось, там проживало многодетное семейство каштановых троллей, которых по незнанию я спутала с крысами. Эти существа были чем-то средним между ежом и человеком, в одежке из старого соседского тряпья и нагло ворующие картошку из ближайших подвалов.
        - Алиса! Живо в кровать! - возмутилась Всегота, потянув меня внутрь за шкирку, - пока не свалилась вниз, или еще хуже - тебя кто-нибудь не заметил!
        Ответить я так и не успела: прямо к окну с раскидистого каштана слетела небольшая стая птиц. Едва я принялась их считать, как они уже расселись на подоконнике, а кое-кто раскачивался на круглой раме. Это были очередные волшебные человечки. Судя по оперению, загнутым, словно клювы, носам и когтистым лапам вместо ног, это были птицы. Этот вечер, кажется, обещал закончиться не раньше, чем утром.
        Итак, передо мной сидели, если не вдаваться в подробности - синица, голубь с золотым хохолком на голове, три воробья, стриж, скворец, почти заснувший жаворонок и, если мне не изменяло зрение, настоящий волнистый зеленый попугай.
        Вперед смело выпрыгнул Синица и, отвесив мне низкий поклон, звонко, по-птичьи, заговорил:
        - Передайте своему вождю, что Его Высокое Пернатое Высочество, Великий Правитель древесных эльвиров, король Каштановой Кроны…
        - Кыш отсюда! - замахала руками Всегота, - ребенку спать пора, а он перьями машет, хвост распустил! Марш в гнездо!
        Птицы недовольно захлопали круглыми глазами.
        - Опять за печеньем? - возмутилась Всегота, жаворонок сонно уткнулся клювом в подоконник, - на вас и так три килограмма ушло. Худеть надо. И не царапай мне краску!
        - Я являюсь первым представителем вождя, - замялась я, краснея, - по совместительству его дочерью. Если вы его сейчас разбудите, то он снесет с корнем ваш каштан!
        Последние слова, очевидно, явились весьма убедительными: все, как один, птицы мгновенно отвесили мне по второму поклону.
        - О, свирепая и страшная принцесса Грымзобяка ужасная! - начал Синица, - мы заметили, как ты грозно швыряешь в окно круги из теста…
        - Кто?! - обомлела я, - сам на себя посмотри!
        - Уже не Грымзобяка? Ой, неудобно-то как! - искренне удивился Синица, - а Ник сказал, еще какая!
        - Зовите так Ника! - возмутилась я. - Я - Александра! Максимум - Алиса!
        - Великодушно простите, дорогая Максимум…
        - Я просто Алиса!
        - Как скажете, Просто Алиса! Не губите, пожалуйста, Великий Каштан еще хотя бы лет двести. В его дупле находятся ворота в подземный мир. Но не суть важно! Мы, древесные эльвиры, больше тысячи лет вьем гнезда в его Кроне и высиживаем птенцов.
        - А, всего-то, - вздохнула я, - хорошо, я скажу отцу, чтоб его не спиливали.
        - О, свирепая принцесса Максимум Просто Алиса! - пискнул Скворец, - примите скромные дары по поводу заключения нашего нерушимого союза! Перо за перо!
        - Что? - недоумевала я, - ой! И это все мне? Спасибо большое!
        Пока мы болтали, птицы с Каштана притащили внушительную корзину, полную самых необычных фруктов. Если бы не обстоятельства, я бы решила, что все они не настоящие: серебряные апельсины, сиреневые яблоки, синие груши и прочее.
        Пернатое Величество выдернул из своего правого крыла маленькое сизо-голубое перышко и важно протянул мне. Пришлось пожертвовать ему прядь моих рыжих волос и торжественно поклясться своим плеером, ноутбуком и мобильным телефоном, что старый Каштан будет цвести и пахнуть ближайшие несколько сотен лет.
        - Скажите, а можно поподробней про ворота в преисподнюю, точнее в подземный мир? - начала я, впервые обратив внимание, что из дупла появляются какие-то тени.
        Но вопрос повис в воздухе, так как в окно на всей скорости влетела пестрая Сорока, точнее человечек с каштана, а если судить по скорости и координации - прямиком с луны.
        - Сенсация! Сенсация! - стрекотала она, вертя ощипанным хвостом перед высокопоставленной пернатой делегацией, - главный любимчик вождя, официально мопс Месье Жан Поль Чарльз Жермондо, откликается на Жопульчик или Жо-Жо, только что выпал из соседского гнезда! Вопреки ожиданиям, он остался таким же живым, блохастым и злобным. Вот! Сама проверяла! - Сорока показала остатки хвоста, переведя дыхание, - караул! Спасайтесь, кто может! Завтра к вождю человеческого племени под Северной стороной Каштановой кроны, Августине Столбиной, приезжает ее личный старейший шаман могучие зубы, большие глаза и стальная дубина! Главный паж вождя, Вениамин Столбин или Винни, сегодня весь день полировал свое украшение на носу и бегал по мелким поручениям. Возможно в честь прибытия старшего шамана наконец-то поджарят Леопольда Столбина или Сынчика, который, очевидно, откармливается на убой!
        - К соседям бабуля приезжает, она носит очки, вставные зубы и костыль, - перевела мне Всегота, - Столбин старший ездил по магазинам. Лелика они не съедят, как бы всем того не хотелось, он их единственный сын.
        - Внимание! Проклятый нэльвирский клинок уже найден! - стрекотала Сорока без остановки, я прислушалась, - сегодня я лично сидела на березе возле городской свалки и ловила сплетни. Мимо пробегал лисенок-тролль по имени Вулпи. Мальчишка на побегушках тащил под лапой большой темный сверток - доставлял посылку по адресу. Тут из-за поворота выскочила большая человеческая повозка и затормозила почти на самом лисенке, благо последний, скверно ругаясь, успел отпрыгнуть в сторону и притвориться дохлым. Как мы знаем, люди не станут тебя убивать второй раз, если поверят, что ты уже помер. Тролленок так хорошо сыграл эту роль, что повозка наехала колесом на его хвост. Из нее вылезли четверо человеческих детенышей: нервный белобрысый, бешеный каштановый, недалекий толстый и крашеная на ходульках. Они бросились к клинку, что выскочил из свертка и бесцеремонно валялся посреди дороги. На его рукояти блестели фигурки хранителей - летучей мыши и змеи. Мне при одном их виде стало весьма дурно и я свалилась с ветки, а лисенок-тролль с визгами бросился бежать, оставив свой хвост под тяжелым колесом.
        Между человеческими детенышами разгорелась борьба за клинок, крашеная на ходульках визжала и шлепала сумочкой всех, до кого могла дотянуться. Нервный белобрысый первым схватился за рукоять, но бешеный каштановый выбил клинок из его руки. Нож прошел прямо по плечу белобрысого, лезвие впитало молодую кровь. Проснулся первый хранитель - Кальтазар, вспорхнув в воздух огромной летучей мышью.
        - Простите, кто проснулся? - перебила я, вспоминая нашу ночную прогулку, - и зачем?
        - Хранители Гладимора - вампир и оборотень! Летучая мышь и змей, что спят на рукояти клинка и просыпаются с первыми каплями крови, - стрекотала сорока, - как это зачем они? Они служат Диодоре, а слуги еще никому не помешали! Не перебивай меня! Так о чем я? А! Дерущиеся с визгами бросились в повозку, крашеная на ходульках схватила лисий хвост, а нервный белобрысый подобрал нож. После чего повозка тронулась, заколесив кругалями к морю. Вот и все!
        Мне тут же вспомнилась свежая повязка на плече бледного, как снег, Лекса. Сомнений не было: именно этот клинок Ник нашел в его машине. Черно-белая летучая мышь и змей уже разгуливают на свободе. Одна надежда, что Лекс перепугается и не сможет разобраться, как вызвать эту Диодору. Надеюсь, что хранители не съедят парня раньше.
        - Мать моя курица! - завопил Синица, Пернатое Величество от последней новости грохнулся в обморок, - в прошлый раз орки варили из нас суп, словно из кур!
        - А еще полоумные вороны говорят, - все быстрее и громче трещала Сорока, - что белобрысый нервный, тот, что получил в плечо Гладимором, это тот самый человеческий детеныш, что поймал наше Пернатое Величество в клетку, - тут она понизила голос, - скосив черные глаза в сторону обессиленного голубя, - его пытали зеркальцем и колокольчиком! Какой ужас! Но какой-то зеленый воробей… простите Иннокентий Фредерик…, - она заметила возмущенного попугая, - в общем, Попка спас его жизнь словами…
        - Алекс дурак! Украл машину у отца! Дурак! - продемонстрировал свои возможности Попка, птицы восхищенно захлопали, - Анжелика дура! Сорока дура! Алиса дура!
        Я вздрогнула. Так эта «канарейка» Златоновских? Естественно, что Лекс вышвырнул его вместе с голубем, дабы те не проболтались его папаше.
        - А еще, поговаривают, у нашего короля сын не родной! - стрекотала Сорока, птицы тут же встрепенулись, - и его жену частенько видели в гнезде у сокола!
        - Отставить эти сплетни! - мигом очнулся голубь, - это государственная измена!
        Пользуясь передышкой между новостями Сороки, я взяла ее в ладони и поднесла к своему лицу, чтобы лучше слышать:
        - Расскажи, что ты знаешь про Гладимор? - попросила я, - где живет этот Алекс?
        - Нэльвирский металл! Сенсация! - заголосила она, заметив кольцо на моей руке, сама не помню, когда это я успела его сюда нацепить, - только глупые тролли носят его так открыто!
        - И полоумные вороны! - добавил Скворец.
        - Но кто знает?! - возмутилась я, понимая, что уже всем все показала.
        С этими словами под окном что-то зашуршало, громко скребя подоконник острыми коготками. С радостным визгом в ночную прохладу понеслась огромная черно-белая летучая мышь. Все ахнули: она шпионила за нами целый вечер, все слышала и, конечно, сто раз видела кольцо.
        - Надеюсь, она далеко не улетит, - скрестила я пальцы, и, словно по моей негласной команде красноглазая шпионка вписалась в старый трансформатор на столбе. Полетели искры, раздался громкий хлопок и на всей Изумрудной погас свет. Надеюсь, мышка осталась жива, но благополучно все забыла.
        - Превосходно! - заключила Всегота, стряхивая воробьев с подоконника и собираясь собственноручно забросить Пернатого Короля на старый каштан, - теперь быстро спать! Марш в гнездо! Кыш на насест!
        Я резко встала с подоконника, совершенно забыв, где нахожусь, и с размаху треснулась головой о низкий потолок. Мгновенно из моих глаз посыпались яркие искры.
        - Залезайте на наш каштан в гости, принцесса Просто Алиса! - донесся до меня голос Синицы, - мы на второй ветке сверху…
        Земля ушла из-под ног, я почувствовала себя летящей из окна. Затем все потемнело, и приземлилась я уже без сознания.
        Глава 11. Утро добрым не бывает
        утро, воскресенье, 31 августа
        Я проснулась довольно поздно, уселась на кровати, упорно пытаясь понять, что, собственно, меня разбудило. Затем одно за другим, в памяти замелькали вчерашние события. Живые, яркие, но такие далекие и нереальные, что я решила, может быть, это был просто долгий цветной сон. Где-то далеко заворчал гром.
        Я едва видела свет: кто-то обклеил все мое лицо свежими лопухами. Голова оказалась крепко замотана бинтами, на затылке вскочила огромная ноющая шишка - свежий сувенир со вчерашних «посиделок в тапочках». Шея была обкручена повязкой так, что совершенно не поворачивалась - последствия моего неудачного приземления. Хотя, очень может быть, кто-то все-таки воспользовался моим беспомощным состоянием и отвесил мне пару тумаков. В волосах застряли травинки и веточки, спина ныла от заноз. По всем приметам я грохнулась прямо на кучу скошенной травы, собранных веток и прочего мусора. Крупно повезло: я могла сломать себе шею или, еще хуже - потерять волшебное кольцо. Искренне надеюсь, что падая, я раздавила не так много местных эльфов.
        Кое-как освободившись от бинтов и компрессов, я обвела рассеянным взглядом свою новую комнату: небольшая, светлые обои. Рядом с кроватью огромное потрепанное кресло, оторванное от интерьера и реальности. У стены стояли старый крепкий шкаф и поживший письменный стол с двумя рабочими ящиками из трех. На нем спал позабытый ноутбук вместе с высокой стопой любимых книг, зачитанных до дыр. У стола толпились несколько пустых картонных коробок. Очевидно, их разобрал тот, кто меня забинтовал. Всегота оказалась намного реальнее, чем я предполагала.
        Я взглянула на выключенный будильник: половина десятого утра. Поздравляю! Благополучно проспала завтрак, как раз пора мыть посуду. Я села на кровати, чувствуя себя так, словно по мне прыгал бегемот: шея скрипела, спина зудела, в голове разлетались снаряды. На полу сиротливо валялся одинокий тапок, его пару следовало искать во дворе. Заспанный взгляд привлек странный сиреневый мячик на тумбочке - яблоко, подаренное местными птицами. Интересно, мытое или не мытое?
        Вдруг, со двора донеслось противное громкое жужжание вперемешку с резким треском, остатки сна тут же испарились. Ничто так не бодрило меня раньше, как…
        - Газонокосилка!! - закричала я во все горло, резко кидаясь во двор: спасать крохотный мирок огородных жителей, едва ли не разрушив свой.
        Сбив пару дверных косяков и наступив на Тихонтия, я споткнулась о порог и кубарем вылетела в палисадник: как раз в центр событий.
        - Дочь, ты живая? - подбежал ко мне испуганный отец, я сидела нечесаная и неумытая в одной пижаме, - что случилось? Кстати, это не твое? Нашел в почтовом скворечнике!
        Он протянул мне мой второй тапок, вытряхнув оттуда пару заспанных эльфов. Громко кряхтя и ругаясь, как макака после драки, я забрала личную собственность, на ходу импровизируя с ответом. Погода была под настроение: солнце все глубже и глубже куталось в хмурые тучи, будто тоже желая взять выходной.
        - Я… я проспала! - выпалила я первое, что пришло в мою битую голову.
        - Но, Алиса! Сегодня же воскресение! - удивился отец, хитро приподнимая светлую бровь, - или у тебя свидание? Что это у тебя под глазом? Фингал?
        В руках он сжимал газонокосилку, извлекая из нее все новые и новые цветы, как фокусник из шляпы кроликов.
        - Свадьба, пап! - буркнула я, ощупывая пальцами правый глаз, - ам… тушь потекла!
        Вокруг летали сонные растрепанные эльфы: вчерашние танцы явно не прошли бесследно. На соседнем участке носился черно-белый пятнистый мопс Жопульчик, отчаянно хрюкающий от злости. Он гонялся за Цветочным Величеством, которая, видимо, вкусно пахла сметаной еще со вчерашнего вечера.
        - Хватай! Глотай! Хозяйка в опасности! Рх-рфаф! - ворчал мопс, прыгая на коротеньких лапках, вдруг, резко остановился и принялся чесаться, - стоп! Блохи заели!
        Пара электриков колдовала над почерневшим трансформатором, куда вчера врезалась черно-белая шпионка. Ее обгоревших крыльев нигде не было замечено.
        Я резко обернулась на дикий гогот. Прямо за живой изгородью стоял невысокий, едва ли выше меня, весьма упитанный мальчик. Его светлая безобразно ровная челка была прилизанна. Маленькие глазки из-за навалившихся толстых щек превратились в тоненькие темные щелочки, оба подбородка тряслись от смеха. Одет он был в безразмерную красную футболку и темно-зеленые шорты. В общем, так же глупо, как и смеялся.
        - Лелик? - машинально окликнула я и тут же об этом пожалела.
        Эффект от моих слов был, как от водорода с хлором: мальчишка мгновенно перестал смеяться, уступив место недоумению, ярости и даже испугу.
        - Ну, раз последняя соня встала, можно приступать! - вмешался шепелявый мужской голос, что донесся из кроны старого каштана, - такая неуклюжая и неопрятная!
        Я вздрогнула, из-за векового ствола выглянула ухмыляющаяся физиономия мужчины с темными пушистыми усами и блестящей лысиной на затылке. Винни Столбин сверлил меня подозрительным прищуренным взглядом из-за толстых роговых очков. На вид ему было немного за сорок лет. Сухой и длинный, он являлся достойным продолжением высокой деревянной лестницы, на которой стоял. Одежда старшего Столбина была весьма скучная: стандартная клетчатая рубашка и серые брюки. В правой руке он держал новенькую ярко-красную, как в фильмах ужасов, электропилу, которой метил точно в сердце древнего каштана. И это я вчера пообещала птицам, что дерево будет стоять не менее двухсот лет! Моя партия сыграна - шах и мат!
        - Нет! Стойте! - в ужасе закричала я, осознавая, что меня разбудил именно рев пилы, а не газонокосилки, - там же дэль…! Прекратите!
        - Что стряслось? - Столбин недовольно выключил пилу, ее лезвие было в паре миллиметров от морщинистой коры, - мы же договорились спилить это старье! Весь дом в тени! На голову валятся каштаны! В корнях живут крысы!
        Он вопросительно сверлил колючими карими глазками моего отца, тот сначала колебался, а затем все-таки еле заметно кивнул.
        - Не крысы, а каштановые тролли! - поправила я, словно это меня распиливали. Извилины буквально дымились от напряжения, придумывая малейшую разумную причину, по которой нельзя было лишать птиц дома, - оно священно! Его нельзя трогать! Оно закрывает мои окна от солнца!
        - Что? - рявкнул Столбин, беспомощно опуская пилу и обращаясь за поддержкой к сыну, - иди, позови мать, Леопольд. Скажи, девчонка выдрыхлась и пришла командовать. Я не выдержу и минуты этого бревна на моем участке.
        Лелик послушно засеменил в дом, предварительно покрутив пальцем у виска. Я молилась, чтобы вырубили свет: пила питалась от электричества.
        - Алиса! С тобой все хорошо? - взволнованно зашептал мне отец, забыв про газонокосилку, - какое солнце? Мы же повесили тебе самые плотные шторы! Что с тобой? Ты выглядишь, как…
        - Я знаю, как я выгляжу! - возмутилась я, вспомнив о своем взбалмошном виде, - это все переходный возраст, пап!
        Отец стоял передо мной в старой футболке и джинсах, схватившись правой рукой за небритый подбородок. Он, как ребенок, переминался с ноги на ногу, размышляя: «А не позвать ли мне сюда маму?»
        - Прекрати косить наши розы! - я бросила яростный взгляд на газонокосилку, - и, вообще, ты меня разбудил!
        - Сонь! Соня! - не выдержал отец, - спустись-ка сюда, дорогая!
        - Уже иду! - донесся ответ из глубины дома, - Алиса тебе помогает?
        - Что-то вроде того!
        Я посмотрела на небо: мрачные сонные тучи надежно скрывали землю от малейшего солнечного лучика. Где-то далеко заворчал гром, на мои плечи упала пара крупных капель.
        - Тьфу ты, Ведеркины! - рявкнул Столбин, угрожающе замахиваясь пилой на тучи, - с вами вымокнешь, как суслик!
        Не дожидаясь вождя, он приступил к исполнению приказа. Заревела пила, засверкали острые зубья.
        - Нет, стойте! Немедленно прекратите! - перекрикивала я, готовясь швырнуть в него тапком, однако, дальше у меня созрел еще более роскошный план-перехват, - лысый лось! На кухне грязная посуда!
        Такое он не мог игнорировать, рев пилы мгновенно стих.
        - Опять надел разные носки? Оставил свет в туалете? - продолжала я, сама не понимая, как это делаю, таких подробностей не знали даже дэльвиры, - в туалете снова засор! Старый тюфяк!
        - Что?! - судорожно сглотнул ошарашенный Столбин, вспоминая вчерашние события и тон своей жены, - это… не я… Авгочка…
        Я смотрела куда угодно, только не на отца. Тот не переставал шептать себе под нос «Алиса, что стряслось? О! Перестань! Это же просто соседи!». Потом объясню свое поведение, мол, съела что-то не то или просто было слишком низкое давление.
        Громко хлопнула соседская дверь, на пороге показалась Августина Столбина в своих лучших выходных бигудях. Необъятная женщина в махровом тигровом халате с ярко-рыжей шевелюрой. Мопсообразная, с куриной грацией и легкостью слона. Пухлое розовое лицо имело столь кислое выражение, будто ее неделю кормили лимонами, а глаза горели, как после щепотки красного перца. Вождь прервала свой утренний двухчасовой туалет, чтоб навести порядок и восстановить правосудие. Я одернула грязную пижаму, обернувшись по сторонам в надежде спрятаться - некуда!
        - Доброе утро, соседи! - небрежно бросила она скорее моему отцу, чем мне, и повернулась к своему мужу, - мы же договорились, Винни! Сегодня большой праздник: приезжает мама! Больше ни одного мерзкого каштана в нашем милом садике!
        - Да… помню маму, - чуть дыша, кивнул Столбин, и тут же выпалил полный отчет о проделанной работе, - все шло отлично! Я обсудил дело с Петровичем, пилу смазал, удлинитель нашел, поставил лестницу, как вдруг… - на этом месте он сделал таинственную паузу, придавая своей речи драматический окрас, - появилась она! Проснулась и все испортила!
        - Спасите! - прошептала я себе под нос, затаив дыхание, вождь могла одной левой выдернуть каштан вместе с корнями, - кто-нибудь… Макс…
        - Маленькая Йод-Ведеркина! - злостно коверкала мою фамилию «большая Злобина», (не забыть попросить у Ника сотню бомб-вонючек), - не суй свой нос в чужие дела, деточка! Лучше бы привела себя в порядок, чем мешать моему мужу работать! Не успела приехать, уже на ребят вешается. Связалась с местными хулиганами! Наш Леопольд все видел! - она споткнулась о домкрат и растянулась на клумбе с розами, - Ай! Винни, старый тюфяк, живо слезай оттуда! Я сама залезу! Раскидал тут свои безделушки! Марш в гараж: ты наказан!
        - Они с Колтиным целовались вчера! - ехидно хихикнул ее сын, торжествующе высунув язык - терпеть не могу его глупую челку, - я сам видел, как ему не нравилось!
        - Лелик, ты - наглый шпион и врун! - закричала я, чувствуя, как краснеют мои уши, - я никого не целовала! Вот бы Макс сейчас был здесь, ты бы похудел в два раза!
        Вождь решительно обернулась в сторону каштана, и тут ее взгляд разом потеплел, гнев сменился на милость, ярость на ласку, здравый смысл на абсурд:
        - Ути, маленький мамулин поросеночек! Брось бяку, малыш! Дай, почешу животик! Разгоним блошек!
        Винни Столбин, густо краснея, выронил «бяку»-пилу и, едва удерживаясь на лестнице, расплылся в блаженной улыбке. Прежде он не слышал от жены ничего подобного.
        - Ррр-гаф! Гаф-хфры-гаф! - раздалось прямо у основания лестницы.
        Семейный мопс Месье Жан Поль Чарльз Жермондо, в простонародье Жопульчик, грыз трон из веток и прутиков, принадлежащий цветочной королеве и по-прежнему вкусно пахнущий сметаной. Без сомнения вождь обращалась именно к псу. Подняв вверх темные бархатные ушки, он весело захрюкал, усердно виляя загнутым поросячьим хвостиком.
        Столбин старший, наконец, опомнился и с досады снова поднял электропилу. Улыбка мигом испарилась с его лица, лысина засверкала от пота и возмущения.
        - Стойте! Старый пень! - закричала я, от безысходности зарядив в Винни тапком.
        Большая удача, что этого не заметил никто, кроме самого Столбина старшего. Тапок угодил в клумбу с желтыми георгинами - личное оскорбление чести и достоинства вождя. Я приготовилась к долгой мучительной смерти.
        - Доброе утро, Мед-Ведеркины! - прозвучал негромкий бархатный бас, - доброе утро, Столбины!
        Глава 12. Король врунов
        продолжение утра, воскресенье, 31 августа
        Возле наших разросшихся до неприличия кустов роз стоял Макс. На нем был прежний черный пиджак и светлая футболка с рисованной мартышкой. Под мышкой он сжимал скрученный журнал обычных комиксов. Кажется, на обложке мелькнул супермен. Весьма странное ребячество для такого, казалось бы, взрослого и толкового парня.
        Честно, вчерашний больной и бледный Макс был неплох, а сегодняшний здоровый и загорелый оказался просто великолепен. Лишь неземной спокойный взгляд, да роскошные черные волосы остались прежними. Шею обнимал все тот же серебряный браслет в виде хамелеона с острым сверкающим гребнем на спине, на руках блестели змеиные кандалы.
        Я так обрадовалась появлению Макса, что совсем забыла про свою драную пижаму и битый вид. Столбина старшая, истошно взвизгнув что-то вроде «я же в неглиже», спешно скрылась в распахнутом дверном проеме. Отец, понимая, что это мой очередной вчерашний знакомый, кивнул ему и тут же тихо добавил в мою сторону:
        - Это и есть тот самый твой Колтин? А в мое время на свиданки бегали вечером!
        - Папа! Это же Макс! Он спас Тимку! - возмутилась я, спеша отворить калитку, и благоразумно добавила про себя, - и прогнал вождя!
        Из соседского окна, которое по всем признакам соответствовало кухонному, донесся сюсюкающий голос Столбиной:
        - Малыш, лови сосисочку! Лелик, брось! Это не тебе! Для Жо-жо! Осторожнее, там мои георгинчики!
        - Как дела? - спросила я Макса, имея в виду: «Чего так рано пришел?»
        - Сойдет, - ответил он, кивая моему отцу в качестве приветствия, - ты звала меня?
        Я хотела было ответить правду, но тут с нашей кухни раздался настойчивый мамин позывной на завтрак. Запахло блинчиками и ромашковым чаем.
        - Это тебе! - Макс достал из-за спины мой выброшенный тапок, - в следующий раз целься лучше. Кстати, симпатично выглядишь.
        - Издеваешься? - простонала я, забирая свою собственность, моя шея хрустела, спина ныла, - я с утра просто разваливаюсь!
        - Скушай яблоко, - серьезно ответил он, - в них много витаминов.
        Я глубоко вздохнула, закатив глаза в небо, и потащила его завтракать. На полпути снова раздался жуткий звук электропилы, с моих губ сорвался измученный стон.
        - Нет! Сколько можно! - перекрикивала я рев, на землю с хрустом упала пара срезанных веток. Я умоляюще посмотрела на спокойного, как удав после обеда, Макса, - сделай же что-нибудь!
        И тут, будто по команде, верхняя планка лестницы громко хрустнула. Последний раз в воздухе взвизгнула пила, крепко выругался и сам Столбин. В следующую секунду все полетело вниз со страшным грохотом.
        - Винни! - закричала Авгочка, да так громко, будто сама грохнулась, - Винни! Ты живой?
        В ответ раздались отборные проклятия мужа.
        - Винни! Мои георгинчики!
        А вот последние сильно пострадали: Столбин еще долго барахтался на грядке.
        - Макс! Нет времени объяснять, но я либо спятила, либо очень крупно влипла, - зашептала я и принялась командовать, словно он действительно мог все исправить, - помоги мне всех уговорить! То нельзя пилить! Это нельзя косить! Запомнил? И самое главное - ты должен понравиться абсолютно всем Мёд-Ведеркиным!
        - Да, босс! - ответил он таким тоном, словно я попросила его вымыть руки.
        - Алиса, а ну-ка домой! - донесся до нас взволнованный голос мамы, - дождь начинается! И захвати с собой молодого человека, если он того заслуживает! Пусть расскажет нам про местного мачо Колтина!
        Вдогонку ее последним словам по плечам ударили первые крупные капли.
        - О, нет, - проворчала я, глядя на серое небо, - ну где же мое солнце?
        В следующий момент я схватила Макса за руку и потащила в дом, сопротивляться было бесполезно.
        - Ты, главное, улыбайся и поддакивай! И соври что-нибудь про Ника, иначе отец замучает меня своими подколами и шуточками!
        С этими словами Макс во всей красе предстал перед моими родителями на нашей скромной кухне. Я скрестила пальцы, в очередной раз обратив внимание, какой же он симпатичный: высокий, голубоглазый и загорелый.
        - Макс, - улыбнулся он, протягивая отцу руку, - Максим Колтин.
        Я тихо ойкнула от удивления. Зачем он назвал фамилию Ника? Однофамилец? Или они родственники?
        - Так, так! Очень интересно, молодой человек! Павел Ведеркин, - тихо присвистнул отец, мама нахмурилась, - в народе - просто Петрович!
        Находясь в глубоком раздумье, я потихоньку дезертировала с кухни по направлению к ванной, затем к своему гардеробу, оставляя собравшихся на произвол судьбы. Перед закрытой дверью в собственную комнату пришлось резко затормозить. Прямо в ее центре висел клочок тетрадного листа со следующей надписью:
        «Не беспокоить! Вчера всю ночь бесилась. Сломала себе шею. Дрыхну. Приходите через неделю.»
        - Всегота! - выдохнула я, вспомнив взбалмошную домовиху, и осторожно сняла записку, - что если бы старый каштан спилили и все пернатые переехали на ее чердак? Был бы курятник!
        Войдя в комнату, я слегка прикрыла за собой дверь, дабы слышать диалог на кухне. Тяжелые шторы были широко распахнуты, мне в лицо буквально ударил солнечный свет, яркий и теплый. Странно, неужели дождь все-таки передумал?
        Где-то над головой заворчал гром, его раскаты тонули в монотонном стуке крупных капель, словно тысячи крохотных пальчиков наперебой барабанили по крыше. Я выглянула в окно, прикрывая глаза ладонью: вокруг отвесной стеной лил дождь, везде, кроме нашего дома и палисадника. Словно над нами кто-то вырезал в туче огромный квадрат. И сквозь него, как из сказочного окошка, лился яркий солнечный свет. Под старым каштаном, едва прикрыв головы электропилой, стояли мокрые Винни и Лелик с круглыми от удивления глазами. Видно, не судьба им сегодня валить деревья!
        Я решила обойтись своим стандартным «спартанским» нарядом: футболкой с джинсами. Не люблю каблуки, надеваю юбки по праздникам. Кое-как замазав ссадины пудрой, я взглянула на себя в зеркало: что ж, могло быть и хуже. И резко развернулась к двери.
        - И куда это мы направились? - из моего шкафа показалась Всегота, держа в руках свежие бинты и лопухи для компрессов, - только вчера ты вышла в окно. Пришлось собирать домовых со всей улицы, чтобы затащить тебя обратно. Постельный режим неделю! Марш в кровать!
        - Но у меня гости! - попятилась я к двери, прикрывая рукой фингал, - я здорова-а-а-а! Ой!
        Нечаянно я наступила на что-то маленькое и круглое, тут же поскользнулась и с грохотом растянулась на полу. Из глаз полетели искры и слезы. Правая нога угрожающе хрустнула, коленка согнулась в обратную сторону, прогнозируя сломанную ногу. В глазах потемнело от боли.
        - Ну вот, перелом и сотрясение! - согнулась надо мной Всегота, разворачивая бинты, - месяц постельного режима! И никаких мальчиков!
        - Нет, лучше сразу убейте! - простонала я, вытаскивая из-под плеча причину моего падения: маленькое сиреневое яблоко, - спасите, пожалуйста!
        В голове промелькнули слова Макса: «Скушай яблоко! В них много витаминов». Почти теряя сознание от боли и досады, я все-таки откусила кусочек. Вкусно! Прям как дыня. Затем еще и еще, пока в моих руках не остался лишь маленький огрызок.
        - Не мытое! - причитала Всегота, раскладывая у меня на животе лопухи, - битое!
        Странно, но боль мгновенно ушла, сломанная нога с хрустом вернулась в нормальное положение, спина перестала ныть, голова совершенно прошла, исчезли даже фингалы и ссадины. Не смотря на все протесты домовихи, я снова встала на ноги и оказалась абсолютно здорова. Всегота последний раз попыталась меня забинтовать, но вскоре сдалась и со словами «Не забудь взять зонтик!» скрылась в своем шкафу. Я облегченно вздохнула и на всякий случай подперла его дверцу стулом, настороженно прислушиваясь к обрывкам фраз, долетавших снизу.
        Макс был просто великолепен. Он откуда-то притащил баночку домашнего варенья из роз. Причем смог убедить моих родителей, что сам его приготовил. Выяснилось, что дикие розы не только приносят удачу, но и улучшают память и способствуют пищеварению. Естественно, что после этих слов папу заставили их регулярно поливать.
        С кухни донесся громкий смех, Макс снова удачно пошутил:
        - Одна вторая плюс одна вторая будет две четвертых!
        Хорошие шутки - большая редкость среди моих немногочисленных знакомых. Еще реже если кто-то, как мой отец, увлекался фотографией и, специально для мамы, мечтает стать медиком. И уж действительно никто никогда не собирался поступать в Гарвард или Кембридж. И как только мои родители-то ему верят? Еще пара таких заявлений и Макс будет усыновлен! Но разговор неожиданно свернул в другое русло: вчерашний мамин пациент, мальчишка, что бесследно пропал из реанимации. Единственный сын Черной графини - самый богатый и избалованный подросток на Земле.
        - … то, что случилось в госпитале - это не ваша вина, Софья Николаевна! Даже джинны не властны над смертью, - в вельветовом голосе застряла боль, - к тому же вспомните показания приборов, когда вы их отключали. Все до одного подтверждали жизнь.
        - Да-да! - вскрикнула мама, резко вскакивая - до меня донесся звук падающего стула, - и кардиограмма, и пульс, и давление!
        Я тяжело вздохнула, засовывая обе ноги в одну штанину. Интересно, как Макс узнал то, чего не помнит даже сама мама? Кстати, вчерашний домовой из госпиталя утверждал про включенные приборы то же самое. Пациент просто встал и ушел в неизвестном направлении.
        - О, ваш каштан гораздо старше Мироморска, - снова заговорил герой этого утра, - он способен постоять за себя. Падая, его ствол раздавил бы спальню Тимки, а корни полностью бы вскрыли канализацию.
        Два ноль в пользу Алисы. Я люблю тебя, Макс!
        Осталось самое главное: достать деньги из моей старой копилки-крысы. Надеюсь, там будет достаточно на новенькие кроссовки, ну или, хотя бы пару носков. Я же обещала Нику подарок!
        - … спасибо за Тимофея, - донесся с кухни взволнованный мамин голос, - если бы вы вовремя не схватили его за руку…
        Я вздрогнула: опять проспала свой выход. Над моей рыжей головой сгущались тучи. Из моих уст родители слышали весьма щадящую версию ночного ДТП: внедорожник всего лишь напугал нас, проехав неожиданно и очень близко.
        - Просто у машины была высокая подвеска…
        Я с силой швырнула копилку об пол. Весь дом вздрогнул от грохота, голоса на кухне мгновенно стихли. Опустившись на четвереньки, я принялась считать драгоценные бумажки: маловато для стольких лет упорных накоплений. Однако, на пару кроссовок вроде хватит.
        - Алиса, ты опять упала? - донеслось с кухни, - чай льдом покрылся! Варенье кончается! Спускайся!
        - Бегу! - заверила я, запихивая деньги в сумку и надевая свою самую невинную улыбку в надежде не снимать её целый день.
        Небольшая кухня, полностью сделанная из дерева и камня, была немного потрепана временем. В воздухе витал аромат блинчиков, свежезаваренной ромашки и варенья из роз. Макс сидел во главе деревянного обеденного столика, накрытого свежей скатертью. Там обычно восседали папины начальники или мамины родственники.
        - Мур! Какого жениха себе привела, - Тихонтий разлегся на коленях Макса, словно те пахли валерьянкой, - гладит! Чешет! И на хвост ни разу не наступил!
        Я хмыкнула, пытаясь прекратить таращится на гостя и пройти к своему стулу, пока родители ничего не заподозрили, а хуже того - сам Макс. Слишком красивый, стройный, идеальный. Загорелую шею по-прежнему обнимал серебряный хамелеон. Правда, у него куда-то пропал острый гребень. Словно ящерицу побрили наголо, оставив лишь гладкую блестящую спину.
        - Не прошло и года! - улыбнулся отец, мама подозрительно смотрела на мою мятую футболку, - Алиса! Ну-ка посмотри на меня. Где твой фингал?
        Но вместо нее я в панике посмотрела на свое отражение в ложке: ни одного намека на то, что вчера Ведеркина всю ночь «тусила» с домовыми, а под конец выпала с чердака.
        - Супермен! - раздался заспанный крик Тимки, в то же мгновение он материализовался в арочном проеме прямо в пижаме и босиком, - супермен! Где мой велопед?
        - Доброе утро, Тимофей! - первым оправился от удивления папа, он всегда разговаривал с моим младшим братом так, будто тот был старше меня, - не соизволите ли вы одеться, сударь? У нас за столом леди!
        - Это не леди, а супермен!
        Я молилась всем горгульям, чтобы брат нечаянно не заблеял и не чихнул огнем. Но, кажется, чудесные конфетки тоже имели свой период действия, который оказался немного короче моего терпения.
        - Ах, велосипед! - улыбнулся Макс, очевидно, переведя с детского «велопед», он протянул Тимке свой комикс про супермена, - вот, сестренка прочтет тебе на ночь. Кстати, сударь, полчаса назад ваш велопед привезли в центральный Детский мир.
        - Ему еще рано, в смысле велопеды всякие, - тихо ответил папа, сканируя меня взглядом «И где же мы раздобудем такие шиши?».
        Конечно, я ничего не рассказала родителям! Вчера во время ночной прогулки я получила приличную сумму денег от Алексея Златоновского в качестве компенсации за моральный ущерб. Но сейчас я бы отдала столько же, лишь бы родители ничего не знали о произошедшем, но…
        - Все очень просто, - улыбнулся Макс, видимо желая моего инфаркта, - у Алисы есть две тысячи!
        Мама вскрикнула, отец нахмурился и тихо выругался, Тимка требовательно протянул вперед раскрытую ладонь. Кажется, наступил мой личный конец света.
        - Эмм… ну да, - я метнула огненный взгляд в Макса, хотя, очень хотелось кинуть стул, - вроде как есть…
        - И кого вы ограбили, дочка? - пододвинулся ближе отец, по широкому лбу пробежали глубокие морщины, - или ты нашла клад, и нам ничего не сказала?
        - Вчера вечером, когда мы возвращались домой, - чем уверенней и спокойней я старалась держать голос, тем больше он срывался и дрожал, - там, в лесу на ночной дороге… Папа! Я же вам рассказывала!
        - О, Какулья! Где мой весипед? - требовал Тимка.
        - Макс, расскажи им! - перебила я, используя последнюю попытку для сокрытия инцидента, и добавила одними губами, - все, кроме правды…
        - Да, - кивнул он, черный водопад волос разлетелся по плечам, - Тимофей почти выскочил на дорогу, но я вовремя схватил его за руку и вернул сестре! Вот и все!
        Я вздохнула настолько глубоко, что заболели ребра: его версия ничем не отличалась от моей.
        - Так откуда тогда взялись деньги, Максим? - серьезно спросил отец.
        - Водитель остановился проверить, не зацепил ли кого, и, увидев, что все в порядке, протянул Алисе тысячу за моральный ущерб. Она ведь у нас старшая сестра!
        Мы по-очереди переглянулись: в его рассказе было правдой лишь последнее предложение.
        - А почему именно тысячу? - спросил отец, видимо заподозрив подвох, - не жирно?
        - Это штраф за превышение скорости в ночное время, - улыбнулся Макс.
        Папа, как водитель с бесконечным стажем, утвердительно кивнул, но не угомонился:
        - Но у вас две, насколько я помню? Откуда остальное?
        - Когда машина остановилась, - продолжал спасать мою шкуру гость, - я заметил, что никто не пристегнут. Еще пятьсот.
        - И так они тебе и отдали! - возмутился отец, он привык сражаться до последнего, - чушь!
        - Там, где тебя никто не знает, можно стать кем угодно, - улыбался рассказчик, настоящий король врунов, - хоть троллем, хоть феей… или даже сыном самой Черной Графини. Но нет, не сыном, а всего лишь племянником. Я сказал, - Макс хитро прищурился в мою сторону, - что тот, кто обижает младшего брата моей девушки, будет прилюдно выпорот на главной площади.
        Петрович громко засмеялся, сочтя последнее предложение хорошей шуткой, мама молчала, переваривая сомнительную информацию. Мое лицо вмиг стало бордово-красно-малиново-зеленым. К сожалению, как бы я ни выворачивала шею к окну, все успели его заметить. Интересно, какие у меня шансы стать девушкой супермена? Полагаю, отрицательные.
        Тимка, причмокивая, безнаказанно допивал варенье прямо из вазы. Отец вылил остатки ромашки на собственный блин. Мама насыпала в свою чашку сахара больше, чем там оставалось чая.
        - И кто это были? - папа подпрыгивал от нетерпения, - те кто любезно пожертвовали Тимк…Тимофей, немедленно сними с головы вазу! Куда делось все варение?!
        Мама опомнилась от шока и тут же понесла ребенка к раковине.
        - Простите, Павел Петрович, - голубые глаза виновато опустились в пол, - но лично мне дали еще пятьсот, чтобы я никому ничего не говорил.
        - Вот как?
        - Жаль, варенье кончилось, - перевела тему мама, вытирая Тимку, которого пришлось «вымыть целиком», - Максим, какие новости в городе?
        - Я еще принесу! - улыбнулся Макс, - каштановое тоже, а то Алиса совсем схуднула.
        - Ам… может, лучше новости послушаем? - промямлила я, снова краснея, - желательно обо всем понемногу, но сразу.
        - … и следующая новость от Владика Володина, не путать с Володей Владиным, - раздался выразительный мужской голос из старенького магнитофона, молчащего со вчерашнего утра, - итак, сегодня ровно в два часа дня в главном зале Мироморского лицея состоится праздничный концерт в честь начала нового учебного года. Далее пройдут собрания учеников. Все мы помним про открытие дополнительного экстра-класса благодаря прямому финансированию Федора Златоновского…
        Я изо всех сил делала вид, что прекрасно об этом помню. Вчера мама напоминала мне о собрании пару раз в минуту в течение всего дня.
        - Это все знают, - вздохнула я, вспоминая ночную встречу с двухсотлетней преподавательницей литературы и прикидывая, сколько ошибок будет в моем сочинении.
        Тут из динамиков послышался треск, грохот и даже ругань. Кажется, полетели стулья, кто-то щедро угостился пинками. Резко сменился диктор и новости.
        - Володя Владин с последними событиями, - раздался приглушенный голос из динамиков, - совершено злостное нападение на единственного в Мироморске неуловимого маньяка-грабителя. Вчера он встретил двоих подростков: Антона Барсых и Анжелику Златоновскую, мирно прогуливающихся около двенадцати ночи. От преступника остался только правый ботинок. Впрочем, Антон не смог дать какие-либо показания: он сбежал с места преступления, как только увидел грабителя. Анжелика тоже отказалась от показаний, точнее, она проспала эту встречу. Сейчас в студии находится ее брат Алексей…
        - Федорович! - поправил его голос Лекса.
        - Как вы можете прокомментировать поведение Анжелики и Антона?
        - Идиоты!
        - Но-но! Мы в эфире! Где вы были в это время? Что с рукой?
        - Спал и понятия не имел про фокусы моей сестры! Уберите руки от моей повязки! У меня аллергия на репортеров!
        «Странно, - подумала я, - должно быть, он ставил машину в гараж, когда Анжелика и Тони решили подышать ночным воздухом. В этот момент их заметил грабитель. Но его, должно быть, сцапали летучая мышь и змей. Хорошо хоть они подростков не сожрали! Интересно, Лекс разобрался с клинком?»
        Мои мысли прервал очередной треск и грохот из динамиков. Кажется, ведущие снова дрались за эфир, микрофон бесцеремонно катался по полу.
        - А сейчас небольшое объявление, - послышался очередной мужской голос, - в связи с пополнением лицея срочно требуется дополнительный медицинский работник. В настоящее время наши сотрудники обзванивают все достойные кандидатуры.
        - Хотела бы я им оказаться, - обреченно вздохнула мама, заваривая новую порцию ромашки, - работать с детьми…
        - Я бы тоже хотела! - понимающе поддержала я, - ты лучшая!
        Едва я произнесла последнее слово, как где-то в глубине коридора раздался пронзительный звонок старенького телефона.
        - Если это Ромка, то меня нет! - отец чуть не подавился блинчиком, я пожимала плечами. Мама поспешила в коридор снять трубку, пока ее не опередил Тимка.
        Дикторы снова сменились, обменявшись в прямом эфире руганью и затрещинами.
        - Продолжается расследование автокатастрофы, в которой едва не погиб сын Дорианы Черновской, известной, как Черная графиня. На лесной трассе недалеко от городского пляжа были найдены отпечатки шин точь-в-точь, как с места аварии. По словам капитана Спартина, это был розовый ретро-кабриолет.
        «О, ужас! Никакой это не кабриолет! - подумала я, - в лесу вчера больше всех колесила машина Златоновских. Значит, сына графини, того самого сбежавшего пациента в смену моей мамы, сбил этот Лекс!»
        Снова треск и вопли из динамиков. Этот выпуск новостей, как я и хотела, был «обо всем понемногу».
        - Вчера из центральной городской больницы, прямо из больничной палаты внезапно исчез сын графини. На нем был черный фирменный костюм. В правом кармане пиджака находится именной браслет из восьми разноцветных ракушек, купленный незадолго до аварии. Сумма вознаграждения за находку мальчика увеличена втрое!
        В арочном проеме стояла взволнованная мама. Сложно было сказать, что сейчас казалось белее: ее лицо или кухонный потолок.
        - Они… взяли меня…, - сорвалось с ее бесцветных губ, уголки которых приподнялись в слабой улыбке, светло-голубые глаза заблестели, - пригласили в лицей медработником. Кстати, Петрович, им нужен водитель школьного автобуса.
        От неожиданности отец чуть не вытер лицо блином, а я едва не опрокинула чашку. Теперь даже в школе будет постоянный родительский контроль.
        - Уважаемые слушатели! Ой! Срочное объявление! - испуганно завопил диктор, в студии происходила возня, - Алексей, убери его! Ай! Убери, пока не порезался! Итак, объявление! Эй, полегче! - послышался шорох бумаги, далее ведущий стал читать по слогам, - тому, у кого сейчас какое-то кольцо… Ай! Нэльвирское кольцо с бирюзовым камнем! Убери нож - невозможно читать!
        - Отнеси кольцо в Виллу бабочек и останешься жив! - раздался резкий, как скрип несмазанной телеги, голос, - даю тебе время до полудня. Я знаю, кто ты и где ты.
        Старый магнитофон, громко шипя, смолк, все удрученно молчали. Лекс знает о моем кольце? Чей это был голос? Что им надо? Я взглянула на часы: двадцать минут двенадцатого. Достаточно времени, чтобы спрятать это злополучное кольцо.
        - И чего только не придумают эти ведущие, лишь бы поднять рейтинг своих передач, - возмутился Макс, родители понимающе покачали головами, - подзатыльники и угрозы в эфире.
        Он встал и вежливо поблагодарил маму за угощение, я сидела с набитым ртом.
        - Разрешите сопроводить вашу дочь на школьный двор! - обратился он к отцу.
        - Да хоть к алтарю, Колтин! - засмеялся тот.
        Очевидно, пробы на будущего зятя были успешно пройдены. Честно, я была не против такого поворота событий. И даже мысленно представила себя в роли Александры… Стоп! Какая у него фамилия?
        - Максим, заходите к нам чаще, - произнесла мама таким тоном, будто к нам вообще не ходят приличные люди.
        - Алисанта! Ты ничего не забыла? - спросил Тимка, требовательно протягивая раскрытую ладонь, - мне нужен весипед!
        Я послушно достала деньги из сумки, отдала отцу и засеменила за Максом, разглядывая свое исковерканное отражение в блестящей спине его серебряного хамелеона.
        Глава 13. Чемпионат по жукоголу
        все еще утро, воскресенье, 31 августа
        - Что происходит? - спросила я шепотом, едва мы закрыли за собой кухонную дверь, - откуда Лекс узнал про мое кольцо? Я никому не говорила!
        - О! Поверь мне, тот, кто сказал Лексу про кольцо, знает о нем уже несколько сотен лет. Не паникуй, я всегда рядом, - ответил Макс, не сбавляя шага, - какие у нас планы на сегодня?
        - Спасибо! Купить Нику ботинки, - машинально ответила я, хватая его за рукав, - а ну-ка стой! Как твоя фамилия? Зачем ты представился Колтиным?
        - Легко догадаться: я - Александрин! И ты сама просила меня соврать что-нибудь про Ника, дабы не было лишних разговоров. Теперь твои родители ничего не спросят: они уверены, что знают о Колтине все!
        Не успели мы сойти со ступеней веранды, как прямо мое плечо что-то больно ударило, отскочив в сторону Макса, который тут же это поймал.
        - Что это за ерунда? - сердито спросила я, готовясь к боевым действиям, - кто в меня швыряется? Лелик?
        - Это жукогол! - свободной рукой Макс потащил меня обратно под козырек, где разжал ладонь. На ней лежал маленький белый абсолютно круглый камешек с выцарапанным римской цифрой «V», - каждый из народов Магиверии на чем-то помешан. Эльфы - на танцах и пении, орки - на сражениях, гоблины - на хитростях, а дэльвиры - на спорте.
        Я огляделась вокруг и громко ахнула: вся крона старого каштана, весь покосившийся деревянный забор, ближайшие столбы с провисшими проводами, вся старенькая крыша нашего дома были усеяны птицами, точнее дэльвирами. Большие и маленькие, старые и молодые, пестрые и еще пестрее, они неподвижно сидели, не сводя напряженных круглых глаз со шнырявших в небе птиц. Над нашими головами со звонким криком кружились черные стрижи и белогрудые ласточки. Они, как угорелые, носились в воздухе за чем-то блестящим, пикируя, переворачиваясь и врезаясь друг в друга.
        - О, ужас! Опять они! - выдохнула я, голова кружилась от пестроты, мигом вспомнилась вчерашняя ночь, - это никогда не кончится!
        - Отдай мне свое кольцо, и ты перестанешь на них обращать внимания. - Макс требовательно протянул раскрытую ладонь, каким-то образом вопли птиц разом стихли, - подари его мне. Освободи меня. И мы больше никогда-никогда не встретимся.
        - Ишь чего захотел! - буркнула я, мои уши покраснели, - нет уж! Это кольцо дал мне Никитка, а от тебя пока вообще не поступало подарков. Я сама решу, когда ты будешь свободен. Кто-то там, кажется, собирался со мной прогуляться к алтарю?
        Макс удрученно молчал, передумав забирать кольцо. Я поняла, что переборщила, успокаивая себя тем, что он первый заговорил про свободу.
        Погода над домом Мёд-Ведеркиных по-прежнему оставалась солнечной, над Столбиными ливень кончился, но все еще висели угрюмые тучи. Слишком «правильные» соседи содержали в строжайшем порядке все, кроме погодных условий. Газон подстрижен, дорожка выровнена, забор покрашен, сын накормлен и мопс помыт. Характерной чертой истинных Столбиных являлась невероятная практичность: на все случаи жизни был готов запасной вариант, а иногда и два. Пара тропинок к дому, две калитки в заборе и несколько почтовых скворечников. Традиционная надпись на входе:
        «Добро пожаловать!»
        А также:
        «Осторожно, злая собака!»
        И подпись внизу, оставленная волшебными жителями Магиверии:
        «P.S.: А хозяева вообще чокнутые!»
        На мою голову свалился очередной круглый маленький камешек, теперь угольно-черный с римской цифрой «II».
        - … второй уронил шар, едва не проглотив жука! Выбывает из игры! Я поставил на тебя двадцать зерен! Жена выщиплет мне хвост, - звонко голосил Синица, тот самый, что вчера официально представлял Пернатое Высочество, - ладно, не выдерет, я принесу к ужину гусеницу! Смотрите, что делают шестой с третьим! Как летят перья!
        - Куры с жиру бесятся! Совсем от гнезда отбились, - услышала я знакомое ворчание, в круглом чердачном окошке появилась ушастая белобрысая голова, - ишь, поналетели, как мухи на мед!
        - Полегче, Всегота! Мухи летят не на мед! - ответил Макс, и стал мне объяснять происходящее сумасшествие, - здесь две команды по семь птиц. Белогрудые ласточки, черные стрижи - самые быстрые из дэльвиров. Простые правила: как можно скорее поймать золотого жука, при этом нельзя ронять свой камешек со спины. Он называется бит. При потере снимается одно очко с команды, и игрок выбывает из игры. На начало матча на спинах по семь шаров белого или черного цвета - счет «7:7». Тот, кто ловит жука, приносит своей команде победу и сразу все семь очков.
        - А если они его не поймают? - спросила я, оглядывая пеструю птичью толпу, у каждого из плеч, словно пушистые погоны, торчали белые или черные перья, - если жук улетит? Ведь это же простой жук, да?
        - Матч заканчивается, если жук пойман, проглочен, потерян или коснулся земли, - спокойно ответил Макс, - в первом случае выигрышем поймавшей команды, в остальных - ничьей. Иногда жука затягивает в трубу или ловят собаки.
        Я посмотрела на наш палисадник, пестривший яркими эльфийскими крылышками. Все, как один, не отрываясь, смотрели на небо, у каждого в ручонках развевалось по золотому лепестку. Я даже боялась представить, где они их нарвали. Не иначе, как старые добрые георгинчики Августины Столбиной.
        - А за кого эльфы? - недоумевая, спросила я.
        - Они болеют за жука. Кстати, он блестит только на солнце, поэтому они здесь и играют, - улыбнулся Макс, - тут три команды, если честно.
        Неожиданно в мою щиколотку уперлось что-то мягкое и теплое: явные признаки кого-то живого. Я вздрогнула, отпрыгнув в противоположную сторону: передо мной стоял маленький, размером с молодого ежа, детеныш каштанового тролля с самодельным сачком через плечо.
        - Давай сюда бит! - настойчиво пищал тролленок, - давай печенье! Давай конфеты! Давай монет!
        - Ой, какая маленькая усатая прелесть! - я тут же потянулась его гладить.
        - Не стоит жертвовать ему полпальца, - вовремя остановил меня Макс и опустил в сачок белый и черный камешки, - и я не хочу потом целый день вытаскивать из твоего носа его иглы.
        Малыш, сердито фыркнув в мою сторону, спешно скрылся в траве.
        - Играть могут только самые быстрые птицы, - продолжал Макс, - жуколовом, как и королем, нужно не только стать, но еще и родиться. Куры не участвуют.
        Послышался громкий звон битого стекла, я обернулась. Какой-то крепкий бумажный сверток разбил вдребезги круглое окно на нашем чердаке. Оттуда незамедлительно показалась взъерошенная голова Всеготы.
        - Это не мы! - выкрикнула я, готовясь к худшему.
        - Доброе утро, Вулпи! - приветливо ответила домовиха, - пошли для меня телеграмму на десять минут назад, чтобы я успела открыть это несчастное окно!
        - Хорошо, Всегота! - ответил ей звонкий мальчишечий голос у калитки, - два галлата!
        Там стоял рыжий мальчик с лисьими лапами вместо ног и обрывком пушистого хвоста. Ростом он был не выше моего пояса, на его худеньком плече висела огромная кожаная сумка, как у почтальона. Он проворно доставал оттуда свертки, письма и газеты, с завидной меткостью раскидывая их в чужие палисадники и окна чердаков.
        - Утренняя почта! - закричал мальчишка, - не успеете получить, я все отдам вашим соседям!
        Он достал из сумки целую горсть разноцветного серпантина и бесцеремонно кинул в наш палисадник. Крохотные клочки бумаги закружилась в воздухе разноцветным дождем, эльфы мигом побросали желтые лепестки и принялись ловить утреннюю прессу.
        - А для меня что-нибудь есть? - спросила я лисенка, - для Ведеркиной!
        - А ты писала кому-нибудь? - переспросил он, забавно наклонив рыжую голову на бок, затем принюхался, - да ты вообще человек! Иди и читай свой интернет!
        - Их еще не подключили, Вулпи, - ответил Макс, доставая из кармана аккуратно сложенные блинчики с вареньем, - дай ей гороскоп на сегодня за полтора галлата. Это тебе аванс.
        Лисенок схватил угощение и принялся пересчитывать: целых пять штук. Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не погладить его рыжую голову с острыми пушистыми ушками. Судя по оторванному хвосту, это и был тот самый посыльный, что вчера нес Гладимор и попал под колеса Алекса. Рыжий почтальон снял с плеча сумку, поставил на землю и нырнул в нее, как пловец в прорубь. Я ахнула, так и не успев как следует возмутиться. Со страшной скоростью прямо на нас пронеслась золотая искорка, блестящая на солнце. Секунда и жук тоже исчез в бездонной сумке, которая очевидно являлась порталом, ведущим прямиком на почту. Ласточка и стриж, громко возмущаясь, нырнули туда же.
        - Что значит послать телеграмму на десять минут назад? - спросила я, вспомнив Всеготу. Кстати, ее окно вновь стало целым, и теперь было широко распахнуто.
        - То есть послать себе весточку в прошлое, - ответил Макс, - это очень удобно, правда, не особо дешево. Один хитроносый гоблин послал самому себе в прошлое собственный дневник длиною в жизнь, дабы избежать ошибок в будущем. Но, увы, после трех несовершенных оплошностей его жизнь так круто изменилась, что пришлось выбросить весь дневник и начать новый.
        Сумка запрыгала, внутри что-то скреблось и громко ругалось. Макс засунул туда руку и вытащил за шкирку рычащего почтальона. Желтые лисьи глаза горели, недовольная мордочка была перемазана вареньем. Во рту он держал за хвост белогрудую ласточку, следом за ними из сумки вылетел потрепанный стриж, у него явно не хватало перьев.
        - А ну-ка выплюнь эту ерунду! - возмутился Макс, тряся лисенка, как мешок, - я б оторвал тебе хвост за такое, да вижу, уже оторвали.
        Я не удержалась и погладила рыжую макушку. Почтальон мигом выплюнул свою жертву и взвыл от возмущения:
        - Ты что себе позволяешь? - прорычал он, протягивая мне записку, сложенную треугольником, - вот! Я не несу ответственности за ее содержимое!
        - Так точно, Вулпи, - ответил Макс, все еще держа его за шкирку, - ты сплошная безответственность. Особенно когда доставляешь посылки с клинками. Конкретно - с Гладимором. Кому ты его нес? Откуда? Отвечай!
        Лисенок взвизгнул, в панике прижав острые уши к затылку:
        - Эм… никому! Никуда! Ай! То есть на турнир к оркам!
        - Ему же больно! - заступилась я, - отпусти бедного лисика!
        Макс тут же выпустил его шкирку, почтальон дико взвизгнул и снова нырнул в свою сумку. Этот раз оказался последним, сумка громко захлопнулась и растворилась в воздухе.
        - Молодец! - ответил Макс, - медаль тебе за добычу нужной достоверной информации.
        Я виновато молчала, ласточка и стриж кружили над нашими головами в поисках потерянного жука. Не буду писать, сколько возмущения доносилось из их клювов.
        - О! Наш мяч у человеческих детенышей, - закричал Синица, показывая нас всему пернатому царству, - одну, я знаю. Привет, Просто Алиса! Спасибо, что не проспала сруб нашего Каштана и покалечила Винни Столбина. Скажи подружке, пусть не ест мяч. Ох, конечно, они не понимают наш язык. Есть переводчик?
        - Верни жука, дура! - заголосил на всю улицу попугай.
        - И где же я возьму их блестящее насекомое?! - недоумевала я.
        Макс спокойно достал жука из кармана, словно тот валялся там годы, и молниеносно швырнул им в попугая, в разные стороны полетели зеленые перья.
        На соседском участке появился Винни Столбин, имевший неосторожность покинуть свой безопасный дом в столь неподходящий момент. Он приложил мобильный телефон к уху, заведомо покрасневшему от ярости. Видимо в доме совершенно не ловило.
        - Алло! Алло! - закричал он, словно на связи был кто-то не ближе Китая, - добрый день! Как я рад вас слышать! Это Вениамин Столбин!
        - Столбин дурак! - заголосил попугай, желая схлопотать пару дополнительных минут внимания к своей почетной персоне, - круглый дурак!
        - Алло! Это не я! Наши соседи! - Столбин размахивал руками, будто атакуемый роем пчел, - кыш! Замолчи, безмозглая курица! Ой! Это было не вам! Кому? Да вот тут жена вышла, хочет поговорить! Ну, все передаю аппарат!
        - Алло! Господин Барсых?! - запела самым сладким голосом подоспевшая Августина Столбина, она успела сменить халат на яркое цветастое платье и вытащить из волос почти все бигуди, - как я рада вас слышать!
        - Дурак! Барсых дурак! - завопил попугай, весело прыгая по ветке каштана. Дэльвиры с интересом наблюдали за происходящим.
        - Ой, это просто собачка, господин Барсых! Фу, безмозглая! - оторопела Авгочка, так свирепо тряхнув живую изгородь, что та рисковала остаться мертвой, - у нас тут неотложное дело! В общем, сегодня в шесть мы ждем вас на ужин! Лазанья с попугаем! То есть с курицей! До связи!
        - Вот! Я же говорил, что они прекрасно понимают друг друга! - подытожил восхищенный Синица, явно завидуя таланту попугая.
        Это могло значить только одно…
        - Макс! Мне нужно быть дома ровно в шесть! - волновалась я, будто сейчас уже было двадцать минут седьмого, - они зовут юриста! Они спилят каштан!
        - Хорошо, - невозмутимо ответил бархатный голос, - доставлю тебя ровно…
        - Макс! Каштан! - не унималась я, - это дерево!
        - Я в курсе!
        - Он растет прямо по забору! Если бы… если только… он мог сделать хоть один шаг в нашу сторону! Всего один шаг!
        - Алиса, - так же возмутительно спокойно отвечал Макс, вдобавок широко улыбаясь, - ты плохо знаешь деревья. Он нам еще спляшет.
        После этих слов я решила с ним больше не разговаривать, для профилактики одарив самым испепеляющим взглядом. Спляшет? Да его едва не снесли вместе с моей головой! Птицам повезло, что Столбиновская лестница вовремя удачно сломалась, и хлынул дождь.
        Вдруг, со всех сторон раздались такие истошные крики птиц, словно каждая из них поймала по жуку или по подзатыльнику.
        - Белые выиграли! 7:1! Капитан поймал жука, едва его шар коснулся земли! Белые выиграли! Кто не рискует, тот не клюет гусениц! И сидит в гнезде!
        Все болельщики разом побросали свои «флаги»-перья, и моя голова стала похожа на куриное гнездо:
        - Значит все птицы - дэльвиры? - спросила я, стряхивая с плеч птичий пух, - и все бабочки - эльфы? И все ежики…
        - Нет, Алиса, - улыбнулся Макс, - они просто отлично маскируются. Пока человек менял мир, жители Магиверии меняли себя, обретая силу птиц и хитрость животных. Магия - это та же самая технология, лишь другие законы. Все, что им нужно - место, где жить.
        Но сколько лесов уже срублено? Сколько полей закатано в асфальт? Я тяжело вздохнула. Пусть растет наш старый каштан! Пусть улыбаются дикие розы! И пусть над моим домом, что бы ни случилось, всегда светит солнце!
        Едва мы закрыли за собой калитку, как Макс резко остановился перед цветочной клумбой возле нашего забора. На каменном ободке среди резных листьев едва просматривались непонятные символы, нанесенные черной, словно сажа, краской.
        - Что это? - спросила я, раздвигая цветы, - реклама местного супермаркета?
        - Надпись на нэльвирском, - тихо ответил Макс, - драконья кровь, ее не сотрешь. Кто-то пометил твой дом кровавой метрой. Ты вчера никого странного не видела?
        - Нет! Я каждую ночь на вечеринках с домовыми! Лаюсь со скравинами! Кидаюсь блинами в эльфийских принцесс и спасаю местожительство дэльвиров! - передразнила я, - что вообще происходит? Ее нужно сейчас же убрать!
        Как по команде, он тут же поднял клумбу и быстро перетащил ее к калитке Столбиных, словно она всегда стояла только там.
        - Совсем обалдел? Такая тяжесть! - заахала я, не веря своим глазам, - что все это значит?
        - У твоих соседей сегодня будут гости, нежданные и незваные, - тихо ответил он, протягивая мне сложенную треугольником записку, - кстати, это твое. Прочтешь?
        Я схватила позабытый гороскоп, треугольный пергамент точь-в-точь, как у Ника. И тут мою больную голову внезапно озарила мысль:
        - Стой! Ты тоже всех их видишь? В смысле дэльвиров, эльфов и прочих?
        - Да, я пока не ослеп, - улыбнулся он, - их видят все, но по-разному. Кто-то птиц, кто-то живых человечков, кто-то клочки перьев и шерсти.
        Странно, но кажется Макс знал об этом волшебном мире гораздо больше, чем я сама. Хотя, может быть, в Мироморске это в порядке вещей. И я единственная столичная клуша, которая ни разу не слышала о Магиверии и домовых.
        - Это значит, у тебя тоже есть волшебный предмет? - спросила я знающим тоном.
        Глава 14. Утренний подвиг
        скоро полдень, воскресенье, 31 августа
        Макс утвердительно кивнул, указав пальцем на ожерелье из серебряного хамелеона. Тот с радостью выплюнул хвост, и в благодарность поменял цвет с холодного металлического на изумрудно-зеленый. Невозможно было сказать, куда смотрят его круглые выпученные глаза, переливающиеся всеми цветами радуги. Черные маленькие зрачки бегали по сторонам, совершенно не советуясь друг с другом.
        - Наконец-то! - раздался шуршащий голос, - сколько можно было меня игнорировать? Сами свернитесь калачиком и положите ноги в рот! Бедный Тэльвирский хамелеон Эрвилок!
        - Тыльвы? - переспросила я, хихикая, - кто это? Толстые эльфы?
        - Сама ты М.О.Р.Ж., - надулся Эрвилок, зеленея от возмущения, - Магически Обделенное Рыжее Животное! Тэльвиры - это подземные жители, самые искусные наездники драконов!
        Я нахмурилась, Макс засмеялся, хамелеон густо покраснел.
        - Вообще-то я вылупился из хрустального яйца сотни лет назад. В такой древности, что самые красивые легенды обо мне уже давно стали неправдой, - жаловался хамелеон, - пару раз обогнул Землю на четырех лапах, был в Атлантиде и Трое, недельку в Вавилоне и, конечно, на Марсе. Из моего славного вида выжил единственный, самый прекрасный и мудрый представитель.
        - Враки! Остался только Локи, - поддел его Макс, - больше таких не видел.
        - Забавный, - улыбнулась я, одновременно протягивая к ящерице руку - теплый и мягкий, хоть и насквозь серебряный, - не укусит?
        - Он еще мяукает и лапу подает!
        Но хамелеон не сделал ни того, ни другого. Он выхватил цепкой лапкой из моих рук треугольную записку, вскарабкался на голову Макса и развернул ее. Несмотря на все мое недовольство, выпученные круглые глаза забегали по строчкам, все сильнее вылезая из орбит.
        - Отдай! - кричала я на охамевшее земноводное, глядя, как догорают синим пламенем остатки записки, - Макс! Скажи ему!
        Прямо наказание какое-то! Это за то, что я взяла без разрешения Никиткину записку. И когда Локи соизволил вернуть мне мою бумажку, я успела прочесть только:
        «Хотите точнее - платите больше!»
        - Что там было?! - закричала я, стряхивая белый пепел с ладоней, - говори сейчас же!
        Обычно меня мало кто слушается, особенно если я на них просто ору. Но хамелеон, балансируя на макушке хозяина, вдохнул в легкие побольше воздуха и торжественно произнес:
        - В комнате бардак,
        В голове танцуют тролли!
        Алиса по уши
        Влюбилась в Макса!
        - Нескладно, - заметил последний, голубые глаза насмешливо смотрели из-под длинных черных ресниц, - я и так знаю, что она влюбилась по уши.
        - Это наглая ложь! - возмутилась я, хотя это было чистой правдой, - я… ты…
        Врать не было смысла: мои щеки пылали, во рту пересохло, взгляд говорил сам за себя. Хотелось провалиться далеко и надолго, но вместо этого, я решила поймать наглое земноводное.
        - Эй, полегче! - вскрикнул Макс, моя рука угодила прямо ему в ухо - туда, где только что была ухмыляющаяся физиономия хамелеона.
        Мгновенно Локи разлетелся десятком больших синекрылых бабочек. Я потерла ушибленную руку, решив не извиняться - Максу тоже полезно. Этот мальчишка был так же бестактен, как и прекрасен. Ведь мог бы просто из вежливости сказать что-то вроде «ты мне тоже нравишься» или «ты очень красивая».
        «Ничего, Макс, - думала я, кусая губы, - твой хамелеон получит промеж ушей быстрее, чем я выясню, со сколькими девчонками ты гулял!»
        - А чем ты кормишь свою милую ящерку, - произнесла я вслух, пытаясь перевести тему, - и он умеет превращаться во все, что захочет?
        - Только в то, что он когда-либо видел. Очень полезная вещица в хозяйстве. Сотни Тэльвирских хамелеонов по сей день находятся среди людей золотом, изумрудами, алмазами и прочим хламом, - ответил Макс, - они были разделены и потому навсегда утеряны.
        Мы шли по главному шоссе между однообразными домиками Изумрудной улицы. К волшебному привыкаешь быстро. Я уже почти не замечала пестрых эльфов, дэльвиров и прочую живность. Пару раз наступила на путающихся под ногами троллей. В небе шныряли ковры-самолеты, парили драконы и воздушные шары. Темные тучи над головами еще пока не решили, намочить нас или нет. Я раскрыла рот, чтобы задать свой тысяча и один важный вопрос, но тут Локи обернулся зеленым попугаем и заорал во все горло:
        - Спасайтесь! Сзади человеческая повозка!
        После чего раздался оглушительный автомобильный сигнал, и мы резко отпрянули в сторону. Попугай, балансирующий на плече у Макса, мигом прыгнул на его макушку. К моему величайшему облегчению, он обернулся стильной оранжевой кепкой. Надеюсь, я не услышу от нее воплей вроде «Привет, дурики!». С нами поравнялась небольшая легковая машина скучного серо-зеленого цвета. Следуя своей многолетней традиции, благородное семейство Столбиных в последнее воскресение месяца следовало в центр города за покупками. Завидев нас, взрослые пассажиры не на шутку побледнели, в раскрытые окна послышались возмущения. Их сын, в чьем распоряжении находилось все заднее сиденье, показал нам очень грубый жест рукой. В тот же миг оранжевая кепка, к полнейшему ужасу Лелика, обернулась красными трусами слоновьего размера. Сынчик тут же узнал свою собственность, раздался дикий поросячий визг. Из багажника высунулись шесть остреньких мордочек: наши каштановые тролли тоже ехали на «шопинг». Винни Столбин, решив, что его сын увидал в заднее окно не что иное, как последнюю модель сверхзвукового бомбардировщика, выжал педаль газа в
пол. Машина резко рванула вперед, поднимая в воздух клубы пыли.
        - Шикарный парашют, Лелик! - прокомментировал Макс, мы рассмеялись.
        Главное шоссе, все это время поднимающееся в гору, вдруг, постепенно стало переходить в горизонтальное положение, затем и вовсе позвало нас вниз, предложив развилку. От него ответвлялась более узкая дорога, ровная, с идеальным асфальтом. Она упиралась в высокие ворота дорогого белокаменного особняка, утопавшего в сочной зелени и бесконечной роскоши. Вокруг в изящных глиняных горшках стояли пальмы, переливались лазурные бассейны, широкая мраморная лестница спускалась на ухоженный золотой пляж. Денег не хватило лишь на хорошую погоду: над домом, как и везде, висели серые тучи. На развилке гордо стоял указатель «Долина бабочек, Золотая вилла», чуть ниже был комментарий магиверцев «все включено и бесплатно». Я тут же вспомнила о фамилии Златоновских. Здесь явно жила «большая шишка»: возле дома разноцветным хороводом толпились дорогие машины, а у частной пристани на волнах качались белоснежные яхты.
        По дороге от белого особняка, словно толстый жук вдоль соломинки, карабкалась черная машина. Вскоре она превратилась в громоздкий ретро-автомобиль, хорошо знакомый со вчерашнего вечера.
        - Эти кучи зла, то есть Златопопские, тоже на распродажи? - тихо спросила я Макса.
        - Нет, прямиком на тот свет, - серьезно ответил он.
        - Что?!
        - Они не починили тормоза у повозки! - пояснил Локи в своем привычном образе ядовито-зеленого хамелеона, - стало быть, это их последняя поездка. Увы и ах!
        Между тем, машина уже почти поравнялась с нами: старомодная, громоздкая, но безупречно вымытая и отполированная до блеска. Не знаю, каким образом, но Лекс позаботился об уничтожении малейшего пятнышка, напоминающего о ночном приключении, совершенно не заглядывая под капот. На широкой крыше удобно расположилось семейство полосатых троллей-бурундуков, из багажника высовывался круглый нос домового.
        Через лобовое стекло я смогла разглядеть невозмутимого Федора Златоновского в своем лучшем кремовом костюме. Его лицо благородного мраморно-белого цвета, колкие серо-голубые глаза и лысую, как глобус, высокую макушку. Рядом с ним сидела не менее бледная женщина с длинными светлыми волосами. Однако ее внешность очень выручали большие, словно вечно испуганные, голубые глаза.
        За ее плечами мелькнула белобрысая голова Алекса. Интересно, как это он смог так быстро вернуться из радиостудии? На бледном лице было такое выражение, словно он позавтракал битым стеклом. Рядом отгородившись от мира стильными наушниками и гордым надменным видом, скучала его сестра-близнец Анжелика.
        Я взглянула на главное шоссе, лихо убегающее под гору. С неисправными тормозами у них не было ни единого шанса: на том конце их ждала неминуемая страшная смерть. Я вспомнила вчерашний вечер, Тимку под колесами, черный плавник среди волн, поджатые искусанные губы Ника, и все-таки…
        - Мы не можем допустить, чтоб они разбились! - в панике закричала я.
        - Даже если Лекс будет продолжать издеваться над Ником? - сухо спросил Локи, в его правом глазу блеснул деловой монокль.
        - Да! Ник бы их спас!
        - Только чтоб разделаться с Лексом собственноручно, - продолжал попугай, - и даже если Анжелика назовет тебя свеклой?
        - Вот дура! - вырвалось у меня, но все равно, - да!
        - И если Лекс скажет, что ты целовалась с…
        - Да! - отчаянно закричала я, чувствуя, что автомобиль вот-вот пройдет мимо, - тогда вся школа будет знать, что он возится в навозе!
        - Какое благородство! Принято! - деловито кивнул Локи, - самое время для небольшого утреннего подвига!
        Макс, молча, протянул руку вперед, требуя остановки дорогого автомобиля.
        - Что ты творишь? - закричала я под отчаянный визг сломанных тормозов.
        Он резко схватил автомобиль за задний бампер, из-под шин повалил черный дым. От инерции семейство троллей скатилось с крыши на капот, а Златоновский старший чуть не выбил стекло лысиной. Вот это сила! Макс что и правда супермен? Бампер с треском отвалился, до полной остановки машина прокатилась не менее пяти метров. Макс, не выпуская из рук трофей, рванул к дверце водителя, я обреченно поплелась следом.
        В открытое окно высунулся глава семейства, его серые глаза казались больше автомобильных фар, лысина побагровела от гнева.
        - … уважаемый Палочкин, прошу у вас секундочку! Тут пара каких-то… - он отложил телефон и сердито рявкнул Максу в лицо, - ждите автобус, молодые люди!
        - Совсем озверели? - завопил с капота лохматый папаша-тролль, потирая ушибленный бок, - пешком идите!
        - Молчать, скунс! - оборвал его Локи.
        - Что?! Какой еще скунс? - Златоновский, наконец, заметил оторванный бампер и выпрыгнул из машины, как из горячей печи, - что ты натворил? Это частная собственность!
        - У вас упало, уважаемый, - спокойно ответил Макс, нисколько не смущаясь повышенного тона собеседника, - Алиса хотела вам что-то сказать.
        На самом деле Алиса сейчас больше всего хотела провалиться сквозь асфальт, не оставляя после себя дыры. Внутри все похолодело.
        - Я хотела сказать… - начала я, пытаясь хоть как-то закончить начатое предложение.
        - Что вы катитесь прямо в ад! - весело продолжил Макс.
        - Прямо к черту! - прокричал во всю глотку зеленый попугай.
        Эффект был потрясающий: Федор Златоновский со звоном выронил бампер, хлопая стеклянными глазами. В багажнике домовой громко вспоминал всех горгулий.
        - Тысяча химер! - возмутилась мамаша-троллиха, сгребла в охапку потомство и пинком спихнула мужа с капота, - нам не надо в ад! Это слишком далеко и небезопасно! Лысый обещал в центр отвести! Тьфу!
        Макс обернулся по направлению дороги, ведущей в городской центр, и стал спокойно, словно рассказывал, как пройти в библиотеку, объяснять:
        - Если вы сейчас тронетесь, то к концу спуска скорость вашего драндулета достигнет ста десяти километров. А если продолжите болтать за рулем по телефону, то не заметите, как выжмете все двести. С такими тормозами машина не остановится на перекрестке и впишется прямо в переполненный сорокатонный бензовоз.
        - Будет громко! - заорал попугай, захлопав крыльями.
        - Лысая горгулья! - ругалась троллиха, прижимая к себе пушистых троллят, ей было все равно, что люди нисколько не подозревают о ее присутствии, - предупреждать надо, что в ад едете! Сейчас же везите нас обратно!
        - И, к тому же, - продолжал Макс, словно диктор, ведущий прогноз погоды, - у вас со вчерашнего вечера масло течет. Спасибо Алексу, он позаботился, чтобы никто не узнал.
        - И шина была лопнута, - добавила я, - кажется, задняя левая… или правая.
        В этот момент, согласно моим словам лопнули сразу обе вышеперечисленные шины. Я смущенно покраснела. Попеременно хлопая глазами, Златоновский нервно открывал и закрывал рот, в правом виске пульсировала венка.
        - Папуля, поехали от этих сумасшедших! - подключилась Анжелика, - я не успею на встречу с Тони!
        Златоновский старший медленно сполз по стенке двери, плюхнувшись в новом костюме прямо на пыльный асфальт. Я поймала направление его взгляда. Дорога к городскому центру, на которой мы сейчас стояли, упиралась в перекресток. В данный момент его пересекал огромный бензовоз, тот самый, о котором предупреждал Макс. На его ярко-красном кузове сияла крупная надпись «ОГНЕОПАСНО! 40.000 литров».
        - Вот бы мы влетели! - пищала троллиха, - все, теперь ездим только на автобусе!
        - Спа… пасибо! - промямлил, задыхаясь, Златоновский и перекрестился.
        Из салона показалось перекошенное лицо Лекса, словно у белой холеной мыши, угодившей в мышеловку. Указательным пальцем он провел линию поперек своей тонкой шеи. Это могло значить только одно: мы нажили себе нового врага, несмотря на то, что минуту назад значительно продлили его короткую жизнь. Багажник с грохотом распахнулся, и оттуда выскочил маленький коренастый домовой с взлохмаченной белой шевелюрой. На нем были мягкие тапочки и светлый детский костюмчик, из которого Алекс уже давно вырос.
        - И это накануне моего трехсотлетия! - возмущался домовой, он снял лохматый парик и протер лысину платочком, - куда катится мир! А все потому, что кто-то (не будем показывать тапком) всю ночь вспоминал Диодору! Лопни она зигзагом по диагонали!
        - Не знаю я никакую Диодору! - ответила я, - но хотелось бы ей рассказать, какого вы о ней мнения!
        Последнее было явно лишним. Семейство троллей тут же запрыгнуло в салон, папаша повис на руле, дети скакали по сиденью, а мамаша вдавила газ. Машина с орущими пассажирами резко развернулась, и едва не раздавив Златоновского старшего, покатилась обратно к вилле. Домовой, подхватив парик и тапочки, едва успел нырнуть в открытый багажник.
        - Стойте, идиоты! Стойте! - кричал Златоновский, преследуя собственный автомобиль, - тяните за ручник!
        Последним, что я видела, была черная, будто выжженная, надпись на капоте автомобиля «Убийца».
        - Значит, Алекс правда сбил сына Черной графини! - прошептала я, - его призрак вернулся, чтобы отомстить. Но теперь Лекс точно увидит и сотрет эту надпись.
        - Алиса! Кровь дракона не стирается! - завелся Локи, он снова стал хамелеоном, - ты только что спасла этим Златоновским жизнь, простив все, что было и еще будет! Слепое благородство, но кто подумает о нас?
        Я молча смотрела, как черный автомобиль снес дорогие ворота и нырнул в первый встречный бассейн, вызвав кучу брызг и почти инфаркт у своего хозяина.
        - Алекс будет наказан так, как ему и не снилось, - вздохнул Макс, оборачиваясь и вглядываясь в небо, - нам тоже пора уносить ноги.
        Он указал на маленькую черную точку, маячившую на горизонте. Быстро приближаясь, она становилась все больше и темней. Словно клочок черной грозовой тучи.
        - Что это? - недоумевала я, - тучка?
        - Это большие проблемы! - рявкнул Локи, - движется против ветра со скоростью газели. Уносим лапы!
        Макс послушно взвалил меня на плечо, словно старый тюфяк, и помчался в центр города со скоростью мотоцикла. Мелькали перекрестки, оборачивались прохожие, сигналили машины. За нами неустанно, словно тень, следовали черные клубы дыма.
        Ничего себе! Моя голова кружилась от скорости и удивления. Даже Ник со своими вчерашними тиграми сейчас казался таким обычным и нормальным. Неужели Макс тоже просто типичный представитель Мироморска? Либо я сильно отстала от жизни, либо все, что сейчас происходит - сон. Впрочем, я тут же убедилась в реальности происходящего, едва моя голова задела фонарный столб. Я громко возмутилась. Локи постоянно предлагал Максу скинуть Петровну, то есть меня, в ближайший кювет. Однако, когда я потеряла туфель, попугай отстал и притащил его обратно в клюве. И я сразу же поняла, кто бегал за моим тапком к Столбиным.
        С каждым поворотом дома подрастали на этаж, объединенные одним и тем же «дресс-кодом»: каменный белый низ и темно-коричневый бревенчатый верх. Резные деревянные ставни были широко распахнуты, на первых этажах находились различные лавки, частные магазинчики и кафешки.
        Глава 15. Вопли в шкафу
        день, воскресенье, 31 августа
        - Макс, хватит! - кричала я, голова кружилась от скорости, он бежал так ровно, что я совершенно не чувствовала его шагов, - меня укачало! Отпусти! Эй! Я сейчас…
        Он резко остановился, и от инерции я плюхнулась в ближайшую клумбу с шикарными белыми розами. Оттуда едва успели разлететься визжащие от испуга эльфы.
        - Ты не супермен, ты идиот! - ворчала я, осматриваясь по сторонам, - что происходит?! Надеюсь, никто не видел, как ты меня тащил!
        Макс виновато пожал плечами. Мы топтались в чьем-то цветнике в тупике узкой улочки, дорогу дальше преграждала старая облезлая стена. Потемневшую штукатурку, то тут, то там обнажающую рыжие кирпичи, плотно овивал плющ, разбрасывая везде, где только мог достать, крупные нежно-розовые цветы.
        Черный дым, что преследовал нас, затерялся где-то в переулках. Макс оторвал у Локи хвост, который тут же обернулся в его загорелых пальцах куском белоснежного мела. Он быстро начертил большой прямоугольник прямо на серой штукатурке. Секунда, и я увидела низенькую деревянную дверь на кованых петлях со старинной медной ручкой, низкий порожек полностью зарос изумрудным мхом. Над ней появилась искусно выкованная вывеска «У дедушки Зака». Недолго думая, Макс приоткрыл старенькую дверь, наружу вырвался теплый свет.
        - Ну, заходи! - подтолкнул меня Локи, в конце улицы мелькнул черный дым, - живее!
        Я послушно вошла в лавочку, словно заглянула в старую забытую шкатулку. Макс крепко захлопнул за нами дверь, тут же пририсовав к ней пару прочных стальных засовов. Снаружи послышались тяжелые глухие удары, из-под порога внутрь потянулись тонкие, едва заметные, клочки черного дыма.
        - Пока хватит, - выдохнул Макс, быстро стирая нарисованную дверь, на ее месте образовалась глухая стена, - Диодора будет ждать нас с той стороны.
        - Диодора? - прошептала я, - но что ей надо? Не проще ли вызвать полицию?
        - Она не остановится, пока не заберет все, - ответил Локи, приставляя обратно свой хвост, - ты что, никогда раньше о ней не слышала? Сказки не читала?
        - Вчера всю ночь домовые меня убеждали, что она прекрасна и бессмертна, как богиня, - пояснила я, - сегодня же меня тащат, как матрац, на плече через весь город, дабы мы не встретились с какой-то тучкой! Что вообще происходит?
        - Алиса! Ты не внимательно слушала домовых, - ответил Локи, - зелье, в которое свалилась Диодора, сделало ее самой прекрасной внешне, но пустой и холодной внутри. Под ее чары попадает каждый, едва на нее взглянет. Ей не известны ни доброта, ни жалость. Став бессмертной и вечно молодой, она ни во что не ставит чужие судьбы и жизни. У Диодоры есть единственное слабое место: попав в волшебное зелье, она не сняла свое кольцо. Узкая полоска кожи осталась сухой, а потому уязвимой. Вот почему она сейчас так усердно ищет это кольцо! Теорис и Гладимор сделают ее снова всесильной и непобедимой!
        - Значит, она не должна получить кольцо, - тяжело вздохнула я, оглядываясь по сторона, и добавила про себя, - каждый попадает под чары, едва на нее взглянет? Тогда Максу точно не нужно ее видеть!
        В лавочке на стареньких деревянных полках, словно в многоэтажных игрушечных домиках, толпились самодельные сувениры: неведомые зверюшки, куклы, домики, цветы и деревца. Все было искусно сделано из подручного природного материала: камешки, ракушки, морские звезды, веточки, палочки и листочки. Пахло свежескошенной травой, хвоей и тайнами. Магазинчик освещался толстыми восковыми свечами, их спокойное желтое пламя было ярче электрических лампочек. По стенам прыгали загадочные танцующие тени, отчего казалось, что все игрушки живые, и замерли только при виде нас.
        Из покупателей внутри была только хрупкая белокурая девочка в ярком сиреневом сарафане и такого же цвета босоножках. Я громко ахнула от неожиданности: ее снежные кудрявые волосы, ресницы и брови сливались с бледной фарфоровой кожей. На болезненно-худом лице горели, словно огромные аметисты, добрые печальные глаза загадочного сиреневого цвета.
        - Ори громче! - подбодрил меня Локи, - все равно не услышит!
        И действительно, девочка совершенно не обращала на меня внимания. Блеклые тонкие губы застыли в немой улыбке. Слишком наивный чистый взгляд и четкая густая тень на полу тут же развеяли все мои подозрения: она не приведение!
        - Привет! - улыбнулась я незнакомке, словно своей старой знакомой, - ты не видела продавца? И, может быть, тут есть запасной выход?
        Ответом было молчание, девочка едва заметно покачала головой. Я пробежалась по комнате дежурным взглядом. На стареньком деревянном столике стоял миниатюрный сундучок с узорными выкованными буквами «Большое спасибо!». В его крышке было соответствующее узкое отверстие для монет. Бери все, что хочешь, плати, сколько сможешь. Весьма странно, что из магазинчика до сих пор не вынесли все сувениры бесплатно. Должно быть здесь стоит куча скрытых камер и отличная сигнализация. Или все-таки есть продавец. Тут я решила обо всем догадаться сама.
        - Скажи, может быть, ты - продавец?
        - Лысый хрюнопень! Конечно же, нет! - проворчал Локи, - и она не будет с тобой разговаривать, Петровна. Пятнадцать лет ни с кем не говорила, а тебе сейчас споет!
        - Я Павловна! И я хочу, чтоб она со мной поговорила! - настаивала я.
        До сих пор удивляюсь своему тугоумию: наверное, девочка просто была немой. Макс загадочно улыбнулся, Локи, довольный собой, засверкал от носа до кончика хвоста. Спрошу при удобном случае, где он оставил свой острый гребень.
        - Вам тоже нравиться, сколько здесь бабочек? - спросила белоснежная девочка, словно пропела, ее голос оказался таким звонким и музыкальным.
        - Привет! - закричал попугай, да так громко, что от неожиданности вздрогнули даже сувениры. Эльфы заметались на полках, самый впечатлительный свалился на пол. Лишь одна незнакомка стояла на месте, как вкопанная, и улыбалась.
        - Мне кажется, этот автомат не исправен, - с этими словами она повернулась к объемному деревянному шкафу, такому же антикварному, как и все остальное.
        Высокий и пузатый, он скромно стоял, прижавшись широкой спиной к стене. Его единственная дверь с блестящей медной ручкой была плотно закрыта на старый, но еще надежный замок с дужкой. Вверху сияла кованая надпись «Именные браслеты. Опустите монету и громко назовите свое имя. Ругаться запрещено». Ровно в центре дверцы находилось узкое отверстие для мелочи, чуть ниже торчал маленький выдвижной ящичек. Сейчас он был почти полностью вытащен, чудом удерживаясь в проеме. Девочка вынула оттуда небольшую блестящую монетку и тут же опустила ее в монетоприемник. Раздался громкий звон колокольчика, затем лязг металла, стук, скрежет, вздохи, охи и, наконец:
        - Мы не работаем-с!! Сколько можно-с повторять-с? - взорвался внутри ворчливый голос, я невольно отпрыгнула назад, - засуньте-с свою монетку-с!
        - Хватит-сла! - добавил звонкий мальчишечий писк, имевший самые большие проблемы с произношением, - совсем-сла обалдем-сла!
        После десятков шумных недовольных возмущений, половину которых мы не поняли из-за исковерканных слов, свиста и непонятных звуков, монетка шлепнулась в открытый ящик.
        - Видите! Не работает! - развела незнакомка руками, и тут же опустила ее в монетоприемник по второму кругу, - кстати, меня зовут Анна! Анна Рустина!
        - Чтоб-с вас тролли-с разжевали-с и выплюнули-с!
        - И уши оторва-сла!
        Девочка, собираясь отправить свою многострадальную монетку в очередной экспресс-тур, вдруг, резко обернулась к нам и спросила:
        - А как ваши имена? Жаль, что мы не встречались раньше.
        - Алиса! - выпалила я, с ужасом следя за перемещением ее руки, - и Макс! А хамелеон, то есть попугай, - это Локи!
        - Стой!! - закричали мы в один голос, но её тонкие белые пальчики уже опустили монетку в щелку.
        - Да чтоб-с вас горгулья-с поцеловала-с! Сотню-с раз!
        - Наверно-сла язык не понима-сла! Иностран-сла!
        - Мама мия-с! Идиото-с! Гоу хом!
        - Машин капут! Фирштейн? Плакало фортуно! Коза ностра! Дубино синьоре!
        Я рассмеялась, хоть и была не особо сильна в языках.
        - Надо постучать, - предложил попугай, глядя на шкаф, - посильнее!
        - Сейчас я-с тебе-с постучу-с! - визжали изнутри, голос скрипел и срывался, - головой-с о стену-с!
        В наказание монетка пошла по третьему кругу, затем по четвертому и пятому. У незнакомки, кажется, были огромные проблемы со слухом. Казалось, один лишь Макс догадался об этом и потому терпеливо молчал. Мне вдруг стало жутко стыдно за себя и за свой глупый смех. Я уже было решила извиниться, но передумала, оправдывая себя тем, что девочка, возможно, меня просто не услышит. Макс спокойно подошел к ней, молча протянув руку ладонью вверх. Она с любопытством на него посмотрела, как щенок, чуть склонив свою белесую голову на бок, и робко опустила туда погнутую монетку. Он кивнул в знак благодарности, бесцеремонно выдернул перо из хвоста попугая и медленно повернулся к опасно притихшему шкафу.
        - Ты что это творишь? - закричал Локи, оглядывая свой поредевший хвост.
        - Благодарю! - передразнил Макс, ловко вставив кончик пера в крохотную замочную скважину.
        Пара нехитрых движений и медный старинный замок, лязгнув, поддался. Я затаила дыхание, Макс осторожно открыл старую деревянную дверцу, словно ожидая, что оттуда кто-то выпрыгнет. Анна не сводила с него своих ярко-сиреневых глаз. Внутри шкафа на стареньких деревянных полках, увитых плющом, как в миниатюрных комнатках, расположилась целая мастерская. Среди стульчиков и столиков копошились очередные маленькие жители Магиверии. Телосложением они чем-то напоминали большеголовых домовых, только ростом были в полтора раза меньше. У каждого работяги была теплая телогрейка, подбитая чьим-то рыжим мехом. На ногах: красные кожаные сапоги с высокими загнутыми носами. На головах: разноцветные треугольные колпаки, из-под которых во все стороны торчали жесткие темные волосы, словно чей-то мех. Я насчитала пятерых сусликообразных человечков. Самый старший и шепелявый сидел около монетоприемника с лупой и проверял стоимость и подлинность монет. Это он больше всех хотел, чтобы нас «поцеловала-с горгулья-с».
        Как только монетка проходила тотальный контроль подлинности, «эксперт» звонил в колокольчик, подавая сигнал своим коллегам. Этажом ниже самый младший работник с раскосыми голубыми глазами послушно набирал разноцветные ракушки по количеству букв в имени. Это был тот самый, что начинал и заканчивал свои речи бесконечным «сла-сла-сла».
        Еще ниже пара рыжеволосых лопоухих мальчишек, одинаковых до последней веснушки, разматывали леску, отрезая ее старинными, потемневшими от времени ножницами. Они «вежливо» посылали нас домой на всевозможных языках.
        Этажом ниже стояла крошечная наковальня и закопченная чашка расплавленного горячего металла, под которой, вместо сотен дров, горело маленькое огненное перышко. Рядом, как ни странно, никого обнаружено не было.
        - Какие забавные суслики! - наконец, не выдержала Анна, хлопая в ладоши и порываясь погладить каждого, затем передумала и откуда-то достала пакет с печеньем, - кис-кис-кис!
        - Слепая-с горгулья-с! Я гном-с! - рявкнул верхний старичок, он был самым старшим, - всем-с оставаться на местах-с! Без паники-с! Куда-с?
        - В отпуск-сла! - заявил голубоглазый мальчишка с ножницами и трусливо засеменил к крошечной дверце в задней стенке шкафа, - пока-сла!
        Остальные гномы только обрадовались: им больше достанется. Печенье таяло на глазах, голубоглазый мигом передумал брать отпуск и вернулся, за что получил пару штук.
        - Вы-вытащите меня от-отсюда! Бы-быстро! - раздался сдавленный голос откуда-то снизу, словно из трубы, - я про-про-провалился!
        Но вместо гнома мы увидели только пару болтающихся в воздухе ног в красных остроносых сапогах, торчащих из медной круглой воронки. Макс осторожно вытащил за ногу застрявшего работника, он оказался самым упитанным и неповоротливым из всех.
        - От-отпусти меня! Ос-осторожно! По-полегче! - кричал толстячок, подвешенный в воздухе за ногу, оглядывая нас своими карими глазками, - а где мое пе-печенье?
        Макс опустил на полку растрепанного, но явно довольного гнома-кузнеца, одетого в кожаный черный фартук. Он должен был выковывать буквы на ракушках, после чего отправлять готовый товар покупателю через чугунную воронку. Однако, по всей видимости, «на данной стадии производства» недавно произошло ЧП: гном сам свалился в воронку, где прочно застрял до нашего прихода. Он широко улыбнулся, забирая последнее печенье у Анны, и даже разрешил себя погладить.
        - Всем-с по местам-с! - скомандовал старший гном, видя, что печенье кончилось, и обратился к нам, - закройте-с дверь-с с той стороны-с! Или несите-с еще печенька-с!
        - Как это мило-с! - передразнила я, оборачиваясь к Анне - та умиленно улыбалась гномам, - хотела бы я, чтобы ты все это слышала!
        Макс закрыл дверь и повесил замок, чтобы «работники» не разбежались. Из ящика тут же выпал именной браслет, который, как ни странно, оказался моим.
        В этот момент кто-то громко постучал в дверь, что находилась в другом конце комнаты. Она была настоящая, не нарисованная. Мое сердце сделало сальто. Придется, наверное, расстаться с кольцом. Дверь со скрипом распахнулась, я еле успела толкнуть Макса за шкаф, а сама нырнула под стол. На пороге стоял высокий мужчина и хрупкая темноволосая женщина, совсем не похожая на Диодору.
        - Завтра в школу! Она должна тренироваться и слышать нормальную речь! - ворчал мужчина, сжимая в руках маленькую невзрачную коробочку, - она уже битый час торчит в этой лавочке! Где наша дочка?
        - Конечно, это самый сильный слуховой аппарат, который только мы можем себе позволить! - всхлипывала женщина, очевидно, мама девочки, - но ей нужно время, чтобы привыкнуть и к аппарату и к одноклассникам! Ей будет тяжело!
        - Не будет! Я устроил ее в экстра-класс! - отрезал отец, он увидел дочь и поманил ее рукой к выходу, произнеся, как можно громче, - Анна! Пойдем!
        Девочка послушалась, помахав мне на прощание, в руках она сжимала новенький именной браслет. И прежде, чем за ними закрылась дверь, до нас долетели последние слова Анны:
        - Папа, зачем ты так кричишь? Мама, почему ты волнуешься? А что в этой маленькой серой коробочке?
        Конец диалога я прослушала и, кряхтя, вылезла из-под стола. Макс как ни в чем не бывало уже стоял около шкафа. В дверь снова постучали, на этот раз это были глухие тяжелые удары. Петли обреченно заскрипели.
        - Она не выдержит! - кричал Локи, пятясь от струек черного дыма, что ползли из-под порога, - мы трупы! Похороните меня с салютом и конфетами!
        - Пока нет, - спокойно произнес Макс, хватая его за хвост, - мне нужен тэльвирский мел.
        Он быстро нарисовал на полу крышку от обычного канализационного люка, который тут же открыл без особых усилий. В лицо ударил затхлый воздух вперемешку с какой-то звонкой монотонной мелодией, в подземелье уходила крутая каменная лестница.
        - Я не полезу в канализацию! - запротестовала я, - я боюсь темноты и ненавижу крыс!
        В следующее мгновение дверь в лавку сорвало с петель, и я в темпе вальса запрыгала вниз по ступеням, вспоминая все выученные ругательства.
        Глава 16. Дракон и выхухоль
        далеко за полдень, воскресенье, 31 августа
        Пару минут я, кряхтя и ругаясь, безропотно следовала за Максом в городскую канализацию. Локи умудрился сделать из своего хвоста тусклую свечку. Однообразная монотонная мелодия, словно тысячи звонких молоточков, становилась все громче и четче. Она действовала на меня, как снотворное. Глаза слезились, я широко зевала, на ощупь спускаясь по ступенькам и ежесекундно ожидая появления крыс.
        - Осторожнее! - прошептал Макс, хватая меня за шкирку, как непослушного котенка.
        Это было как раз вовремя, еще один шаг и «котенок» свалился бы в пропасть: ступеньки внезапно кончились. Внизу зияла чернота, озаряемая тысячами ярких разноцветных звездочек, словно ночное небо. Только вот звезды были одинаковой величины и располагались строго парами одного оттенка, словно чьи-то горящие глаза. Мелодия стала ужасно громкой, я думала, что оглохну.
        - Может обратно? - прошептала я Максу, нащупав в темноте его ухо.
        - Я стер люк, - спокойно ответил он, поднимая свечу над головой, - иди осторожно влево, не разговаривай. Нас никто не должен заметить. Все под контролем.
        - А кто ту-у-у-т? А-а-а! - я оступилась при первом же шаге и шлепнулась на что-то теплое и мягкое, - эй, прыгайте сюда! Тут не стра-а-а-а…
        Мелодия разом стихла, «звездочки», в ужасе разбегаясь по сторонам, тут же гасли. По пещере пронесся шепот исковерканных ругательств. Эхо повторяло шарканье сотен маленьких ножек, грохот падающих камней. Подо мной проснулось что-то огромное и горячее, и первым делом бесцеремонно стряхнуло меня на камни.
        В потолок пещеры ударила мощная струя огня, отражаясь от блестящих стен тысячами зайчиков. Перед тем, как окончательно ослепнуть от яркого света, я разглядела очертания огромного ящера. Дракон был карминного красно-золотистого цвета с черными перепончатыми крыльями. Для устрашения поплевав в разные стороны огнем, он уставился на меня желто-зелеными, размером с приличный таз, глазами. От них стало светло, как днем.
        Пятясь назад, я беспомощно озиралась по сторонам: это была не просто пещера, а богатые рудники. Сотни гномов, что добывали здесь золото, тут же нацепили затемненные очки с изумрудно-зелеными стеклами. Это их глаза горели в темноте, словно звезды. Стены, переливавшиеся всеми оттенками желтого, пестрели острыми колпаками, по рельсам метались переполненные миниатюрные вагонетки, уносящие драгоценный металл в низкие каменные коридорчики. Своими молоточками гномы стучали в такт однообразной мелодии, которая погружала дракона в глубокий сон. Но тут на его голову свалилась Алиса. Любой проснется, если топтаться у него на носу! Большие желто-зеленые глаза сощурились, словно не верили в происходящее.
        - Макс! Тут Годзилла! - закричала я, прижимаясь к камням, - помоги мне! Локи! Где вы?
        К моему удивлению, никто из них не появился, дракон же собирался плотно подкрепиться: обед особенно вкусен, если проспать завтрак. В огромных вертикальных зрачках золотого монстра я видела собственное перепуганное отражение. Вдруг, откуда-то из темноты меня ловко поддел за шкирку мощный острый хвост и бережно отнес в сторону. Я оказалась лежащей на куче песка рядом с четырьмя огромными блестящими шарами, чуть меньше моего роста. Внутри что-то пульсировало, излучая теплый зеленоватый свет, на ощупь они были горячими - настоящие яйца динозавра. В этот момент огромный ящер, очевидно заботливая мамаша-дракониха, развернулся и поджарил яйца своим огненным дыханием. Я едва не стала шашлыком, еле успев отскочить в сторону.
        - Да где же этот…, - я не успела договорить, внезапно увидев Макса.
        Он стоял, гордо выпрямившись, перед самым носом чудовища. В голых руках не было даже камня. Если меня дракониха худо-бедно могла принять за дочку из-за огненно-рыжих волос, то Макс являлся прямым кандидатом на жаркое. Он быстро приложил ко рту обе ладони и в следующую секунду к потолку взлетел гигантский огненный столб. Пламя было настолько ярким и жарким, что сверху посыпались капли расплавленного золота.
        - О, ужас! Что ты делаешь? - недоумевала я, глядя, как гномы спасаются бегством, распределяясь по вагонеткам, - ты даже не попал в динозавра!
        А он и не думал в него целиться! Осторожно достав из-под полы пиджака что-то, излучающее яркий голубоватый свет, Макс поднял это над головой, одновременно становясь на правое колено. Что было дальше, я все пропустила: сзади меня раздался громкий треск, скрежет и рев. Только что вылупился один из моих «братьев-дракончиков», двухметровый, рыженький, глазастый и толстый. Малыш с радости чихнул на меня пламенем так, что от моих шикарных рыжих волос остался только растрепанный ершик.
        - Глупый тиранозавр! - заорала я, хватаясь за голову и кидаясь в сторону, - что скажут родители? Я облысела!
        Динозаврика очень развеселили мои слова, он радостно захлопал своими пушистыми крыльями. Лопнуло очередное яйцо, из трещин вырвался густой зеленый пар.
        - Алиса, нам пора! О, кстати, классная стрижка!
        Я обернулась, передо мной стоял чумазый Макс, в паре метров от него находилась недовольная морда драконихи. Огромные вертикальные зрачки уважительно посмотрели на Макса, затем недоумевающе остановились на мне. Оставшиеся гномы спешно наполняли вагонетки блестящей рудой, отправляя их в узкие проходы в стенах.
        - Не смотри на меня! Куда я теперь пойду лысая?
        Макс тяжело вздохнул, последний раз за что-то поклонился дракону и резко взвалил меня на плечо, очевидно, для увеличения скорости нашего бегства. Дальше я помню только бесконечные повороты в темном каменном лабиринте. Несколько раз моя голова ударялась о гигантские сталактиты и сталагмиты. Независимо от названия было одинаково больно.
        - Что… эй, полегче! - я еле успевала уворачиваться от острых каменных выступов, что встречались на нашем пути, - как ты с ней договорился? Ай, моя голова! Что показал?
        - Это золотой дракон, - спокойно начал Макс, словно речь шла о хомяках, - его дыхание обращает в золото любую руду, а слезы застывают в алмазы. Все, кто его потревожат, тут же становятся шашлыком. Усыпить дракона можно только пением и музыкой, но, как видишь, гномы не особо одаренные певцы. Этот домовой, дедушка Зак, владелец лавочки, где мы только что были, написал для них мелодию. Каждый молоточек выбивает строго определенную ноту. Дракон спит - гномы работают. Красота! За это каждый день несколько гномов дежурят в лавочке старика Зака, мастеря именные браслеты в старом платяном шкафу. Золотые драконы самые гордые на свете существа, они не «зажарят» только тех, кого посчитают своей ровней. Потому я выдул огонь и показал ей клык Зафнера, самого древнего из драконов. Достаточно, чтобы мной не пообедали. Если бы я ее оседлал, то стал бы наездником. Вот бы гномы обрадовались!
        - Кем стал? - переспорила я, Макс наконец-то поставил меня на ноги, голова снова кружилась, - и откуда у тебя клык этого Зафера?
        - Ниоткуда, это был Локи.
        Из-за шиворота прожженного пиджака показалась знакомая серебряная голова.
        - Славный причесон, Петровна! - улыбнулся хамелеон, тут же чиркая хвостом о стену - его конец ярко вспыхнул, - где вылезем?
        Макс вопросительно посмотрел на меня, прямо над нашими головами, среди корявых сталактитов и сталагмитов, в низком потолке просматривались очертания обычного канализационного люка. Неужели мне все это снится?
        - Ох, как будто из канализации можно вылезти где-то, кроме Мироморска! - возмутилась я, решительно направляясь к люку, - в Австралии или Арктике…
        - Ваше желание - мой закон! - тихо ответил Макс, приподнимая крышку.
        Я зажмурилась от яркого света, в лицо полетел мелкий песок. На меня с интересом смотрела пара удивленных кенгуру, фыркая и принюхиваясь. Один из них, испугавшись, с размаху прыгнул на крышку люка, та с грохотом захлопнулась.
        - Мы вылезли в зоопарке? - прошептала я, - что это было?!
        - Не Арктика! - саркастически ответил Локи, - еще разок?
        Макс снова приоткрыл люк, лицо обжег морозный воздух. На наши головы свалился целый сугроб снега, причем добрая половина угодила мне за шиворот.
        - Ай! Хватит! - закричала я, стряхивая снежинки с остатков волос, Макс послушно закрыл крышку, - нам нужен главный торговый центр Мироморска. Хотя нет! Мы такие грязные, как свиньи в ударе, что нам нельзя показаться на людях.
        - Говори за себя, Петровна! - проворчал Локи.
        Я не успела ответить, что-то или кто-то зашевелился в моей сумочке, пришлось спешно ее расстегивать. На волю вырвалось странное нелепое создание, что-то вроде серого пушистого комка с шестью цепкими паучьими лапками и парой синих стеклянных глаз.
        - Это всего лишь воровашка, сумочный тролль, - спокойно ответил Макс, - шутник живет в бардаке и любит мелкие блестящие предметы.
        - Это грабеж! - я заметила у «шутника» свои ключи от дома, зажатые в третьей и пятой лапках, - он меня обокрал!
        - Если бы ты его сейчас не видела, то решила, что где-то их случайно посеяла, - ответил мне Макс, - с тобой когда-нибудь случалось, что ты находила вещи не в тех местах, где их оставляла? Наверное, постоянно.
        Но я его не слушала, пытаясь отнять ключи у наглого обитателя моей сумки. Однако, он оказался быстрее меня и проворно нырнул в темноту.
        - О, Петровна! - устало вздохнул Локи, - ты еще не видела горгулий, гоблинов, йети, вурдалаков, гельфов, голефов, мэльвов, вампиров и оборотней!
        - Сколько раз тебе повторять, что я Павловна? - огрызнулась я.
        - Еще раз, Петропавловна! - ухмыльнулся Локи, демонстрируя мне свой язык.
        - И я знаю, кто это такие, - возмутилась я, убирая ключи в самый дальний карман, - это люди, что могут по настроению принимать облик зверя. Выть на луну, кусаться. Про них столько фильмов и комиксов.
        - Ты не права, Алиса, - спокойно возразил Макс, - оборотень, это зверь, который может на время становиться человеком. А это разные вещи.
        - Итак, где вылезем, красотуля? - напомнил Локи, испуганно глядя в дальний конец пещеры: оттуда слышался громкий шорох и тяжёлое сопение.
        - Туалет в главном торговом центре! Женский! - выпалила я, звук становился все ближе и громче, - там, где поменьше народу! Макс, жди меня снаружи!
        Он послушно кивнул и отодвинул крышку люка, ловко выпихнув меня на поверхность. Над моей «полысевшей» головой послышались отчаянные женские визги вперемешку с руганью. Пара слабонервных посетительниц мигом покинула помещение, вереща что-то насчет воспитания современной молодежи, а особенно - опрятности девчонок.
        Я пулей бросилась к раковине и принялась умываться, не жалея мыла и воды. На опаленные волосы было больно смотреть. Я поставила их ершиком, мол, так было и задумано. Внезапно, почувствовав сзади чье-то присутствие, я подняла глаза, и увидела в зеркале четкое отражение Макса. Умытый и причесанный, он стоял в своем черном пиджаке без единой пылинки. Не хватало только хамелеона на плечах.
        - Я же просила ждать меня снаружи! - сердилась я, пытаясь понять, что с ним было не так, - где Локи? Его сюда не пустили?
        - Отдай мне нэльвирское кольцо! - прошипел он, крепко хватая меня за запястья, - оно принадлежит мне!
        Это был вовсе не Макс. Его руки оказались ледяными и твердыми, как камень. Глаза с черными вертикальными, как у змеи, зрачками совершенно не моргали.
        - Кольцо! Ты не знаешь его силу…
        - Отпусти девушку, болван! Пристал с кольцами! - в это прекрасный момент из соседней кабинки появилась коренастая уборщица, она с размаху опрокинула на Макса ведро грязной воды, - не дает в туалет сходить, бесстыдник! Ой! Ого-го!
        Мой обидчик с громким шипением превратился в облако густого черного дыма.
        - Спасибо, - пролепетала я и, едва не поскользнувшись на мокром кафеле, мигом выскочила в коридор. Уборщица шлепала по клубам дыма мокрой тряпкой. Снаружи меня ждал настоящий Макс, умытый и чистый, но изрядно потрепанный сегодняшними приключениями.
        - Бежим! - закричала я, - эта Диодора нас выследила! Она в сортире!
        Из-под двери по полу стелились черные клубы дыма, пара охранников, вооруженных огнетушителями, тут же кинулись в туалет. Я вкратце рассказала Максу, что случилось в его отсутствие. Он остался, как обычно, спокоен и непоколебим. Из ближайшего парфюмерного бутика нам навстречу вылетел знакомый зеленый попугай:
        - Эта прислуга в красном совсем озверела!
        Судя по запаху, наглая птица надушилась сразу всеми «зельями». Двое продавцов-консультантов в красных футболках тут же повесили на дверь табличку «С птицами вход запрещен». Мы поспешили покинуть опасную зону.
        «Отдай мне нэльвирское кольцо!» звучало хриплое шипение в моей голове. Каким таким образом Диодора приняла облик Макса? Они знакомы? И с какой радости я должна отдавать ей кольцо, которое подарил мне Ник? А Макса я и подавно никому не отдам!
        Разноцветной каруселью в моих глазах кружились яркие витрины, в глазах рябило от нескольких сотен табличек «SALE». Аромат дорогого парфюма, крепкого кофе и свежей выпечки наполнили мои легкие до отказа. В воздухе, помимо громкой музыки, витали тысячи новых шуток, сплетен и слухов. Ровно раз в месяц по воскресениям, как по команде, здесь собирался весь Мироморск. Словно тут включали второй, куда более мощный «центр притяжения». Все, от мала до велика, богатые и не очень устремлялись сюда за покупками и приключениями. В кино, кафе или просто на экскурсию: бесплатный осмотр витрин и безвозмездную примерку новинок.
        - Берем только ботинки Нику и уносим ноги! - я чувствовала себя в роли горе-завоевателя перед самой стойкой крепостью, выбранной для штурма, - так! Не поддавайтесь ни на одну мою уловку, мольбу, истерики, вопли, ругательства, обмороки и стоны. Я не должна ничего себе покупать. Есть деньги только на кроссовки Нику. В девчачьих шмотках и косметике он не нуждается. Всем понятно?
        - Да, босс! - салютовал мне попугай, - вперед на приступ!
        - Надеюсь, не сердечный! - добавила я, уверенно направляясь к толпе у входа в обувной салон.
        К моему несчастью, там началась распродажа летней женской коллекции, надо было срочно все перемерить. Но нас тут же выставили вон. Локи, видите ли, обозвал консультанта пройдохой, продавщицу вертихвосткой, кассира жмотом, а охранника привратником. Было очень весело и жутко стыдно. Попугай громко требовал поклонов и фиников от «прислуги с клеймом SALE», то есть от продавцов-консультантов в футболках с яркой надписью «SALE». Все недовольства и возмущения почему-то летели строго в мой адрес. Во всех следующих обувных салонах нас встречали очень приветливо и охотно, а выпроваживали еще охотней и быстрее. Однажды на лету Локи вырвал попкорн у проходящего мимо парня, предусмотрительно вручив его мне. К счастью, все обошлось - пострадавший куда-то сильно спешил.
        Пару раз мы натыкались на служащих с огнетушителями и пылесосами, они гонялись за черным дымом, тем самым, что безуспешно пытался преследовать нас.
        И вот, усталые и измотанные, мы доплелись до последнего обувного бутика. К тому моменту у Локи уже отсох язык комментировать все продаваемое и покупаемое. Я нашла самые приемлемые кроссовки, наш попугай почти уболтал «прислугу» сделать реверанс, Макс договорился о неплохой скидке. И вдруг…
        - Ты просто взял и оставил меня! - возмущался знакомый девчачий голос, - бросил вместе с этим мерзким грабителем! Знаешь, как мне было страшно?
        - О, перестань! Ему было еще страшнее! - из-за стеллажа с обувью появилась пушистая каштановая шевелюра, - и я ни за что не поверю в твои рассказы, как грабителя проглотил какой-то лысый здоровяк!
        - Ээ… привет! - промямлила я, оба, моргая, уставились на меня, как на приведение, - а куда вы дели своего вчерашнего грабителя?
        Анжелика громко хихикнула, увидев мой причесон, Тони разом уронил все покупки на пол. Похоже, эти двое скупили половину торгового центра. Странно, если они так любят деньги, то почему с такой скоростью от них избавляются? Анжелика, желая как можно сильнее насолить своему недалекому бойфренду, мило заулыбалась Максу. Младший Барсых и ухом не повел, а вот я вспыхнула от ревности.
        - Приветик! - пропела Лика, чмокнув загорелую щеку Макса, и насмешливо улыбнулась мне, - а что, салон красоты сегодня закрыт? Да?
        - И куда бы нам пойти, чтобы вас больше не встретить? - промямлила я, мысленно отвешивая ей подзатыльник.
        - Классная прическа, рыжая! - опомнился Тони, косясь на поджавшую губы Анжелику, - может, сходим вечером в кино? Колтина не приглашать!
        - Сегодня у него будут кроссовки! - ответила я, Анжелика позеленела от возмущения, однако, сделала вид, что ничего не произошло.
        - Какие? Такие? Эти у меня были в прошлом сезоне, - поморщил нос Тони, скептически посмотрев на две пары в мои руках, - а эти я беру сейчас!
        В результате я не взяла ни те, ни эти: Ник ни за что не наденет то, что носил или собирается носить этот Тони.
        - О, бедняжки, вы так ничего и не купили? - заголосила Лика, усиленно хлопая длинными ресницами, и сочувственно посмотрела на мои пустые руки, затем на Макса, - кажется, мы вдвоем остались свободны. Что ж, разрешаю пригласить меня на чашечку кофе!
        Макс переглянулся со своим попугаем, пожал плечами, а затем наклонился ко мне и тихо прошептал на ухо:
        - Я могу идти?
        Я побледнела, затем покраснела, потом, кажется, позеленела. Мало того, что Макс самостоятельно не мог сказать что-то вроде «Лика, извини, но я гуляю с Алисой, потому что та мне очень нравится», так он еще и спрашивает мое разрешение!
        - Отлично! Можешь теперь идти и целовать свою ненаглядную Анжелику! - прошипела я сквозь зубы, мое терпение лопнуло, - это же просто тушь и косметика! Эй! Куда?! Ты будешь самой лохнатой выхухолью, если так сделаешь! Ты что творишь?!
        Как по команде, Макс быстро подошел к Лике и поцеловал прямо на глазах у всего магазина. Я замерла на месте, Тони громко выругался. Локи тут же вывалил на белобрысую голову Анжелики коробку с сандалиями. Раздалось два звучных «бум-бум», как по пустому перевернутому тазу, затем пронзительный визг в исполнении потерпевшей и изысканные ругательства от младшего Барсых. К моим глазам подступили слезы, я сжала кулаки и, не разбирая дороги, быстрее кинулась к выходу, пнув по пути очередную коробку. Но вместо обуви оттуда вырвались густые клубы черного дыма. Плохо помню, что происходило дальше, и особо не хочу вспоминать.
        - Алиса, я все объясню, - кричал мне в ухо Локи, - ты сама так хотела!
        - Что?! Я хотела все, что угодно, но только не это! - вопила я, срывая с плеча наглого хамелеона и швыряя в ближайшую урну, - сиди здесь и жди своего мачо!
        Я бежала по коридору, ничего не видя и не слыша, зубы скрипели от досады. Как он мог так поступить? Он был со мной с самого утра. Хотя, то, что мы вместе пили ромашку с блинчиками еще не значит, что он должен на мне жениться.
        - Алиса, стой! - прямо из-за угла выскочил взволнованный Макс, - это не я!
        - Свободен! - закричала я, не замедляя шага, - не приближайся ко мне ближе, чем на три метра! Предатель!
        - Я свободен? - переспросил он, обращаясь к своему попугаю, - но она не вернула мое кольцо! Что вообще она имела в виду?
        - Наверное, Макс, - начал Локи, - она расстроена тем, что ты очень плохо целуешься.
        Продолжение диалога, к счастью, я не слышала, убегая все дальше и дальше по коридорам. Наконец, остановилась, чтобы привести в порядок дыхание и собственные мысли. Но ни того, ни другого не получилось. В мою спину неожиданно уперлось что-то твердое и холодное.
        - Спокойно, рыжая, у меня пушка, - услышала я резкий шепот над ухом, неизвестный грубо схватил меня за локоть, - медленно покажи мне свои руки!
        - У меня нет денег! - начала я, поднимая свои пустые ладони, - меня ждут родители с большим бульдогом, дядя-боксер и молодой человек с черным поясом по карате.
        - А я видел только попугая и помойную крысу! Подождут! - зло отрезал шепот, он показался весьма знакомым, - открывай сумку! Выворачивай карманы! Где кольцо?
        Прохожие проходили мимо, не обращая на нас внимания, словно на очередную парочку, очень бурно выясняющую отношения. Из вывернутых карманов сыпалась мелочь и фантики, я уже сто раз мысленно простила Макса и теперь с нетерпением ждала его появления.
        - Да где же тебя носит? - ворчала я себе под нос, - меня почти ограбили…
        - Снимай туфли! - скомандовал неизвестный, твердый предмет безжалостно уперся в мой бок, - штаны и футболку! Быстро!
        - Колечко у меня, дубинушка! - раздался ворчливый голос зеленого попугая, он вынырнул из соседней урны, в его клюве блестело мое серебряное кольцо с бирюзовым камнем, - я украл его сразу же, как узнал его силу! Отпусти рыжую!
        Сзади него из мусорного бака вылез небольшой, размером с котенка, но чрезвычайно лохматый серый зверек с вытянутым тонким носом и длинным сплюснутым хвостом. Его маленькие, словно точки, ярко-голубые глаза тут же напомнили мне Макса.
        - Отдай его мне, курица! - закричал во весь голос неизвестный за моей спиной, не убирая свое оружие, и тут я окончательно узнала его голос, - что там за крыса навозная сзади?
        - Сам ты крыса, Лекс! - огрызнулся попугай, кивая в сторону лохматого зверька, - этот благородный зверь зовется выхухоль! И нам не велено подползать к рыжей ближе, чем на три метра!
        - Тащи сюда свою хохулю или останешься без рыжей! - требовал Лекс.
        Прохожие, завидев зверька, непроизвольно ускоряли шаг, бормоча что-то про ужасную антисанитарию и великий «крысоразгул».
        - А где Макс? - взволнованно спросила я, и добавила то, что совсем не хотела, - он что, все еще с Анжеликой?
        - Увы и ах! - воскликнул Локи, обреченно закатив глаза в потолок, - они расстались! Эта барышня весьма прескверно целуется!
        Лекс фыркнул, грубо ткнув в мою спину твердым предметом, который по его словам был ничем иным, как дулом пистолета, и потихоньку потащил меня к мусорке. Серый лохматый зверек, испуганно взвизгнув, выскочил из-за урны и отбежал от нас ровно на три метра. И откуда посреди современного торгового центра взялась настоящая лохматая выхухоль?
        - На, лови свое колечко, убогонький! - рявкнул попугай и со всех сил подбросил его вверх, - бросай Петровну давай!
        И Лекс, забыв обо всем на свете, кинулся за кольцом, толкнув меня прямо на урну. От столкновения со мной она с грохотом покатилась по коридору, щедро рассыпая разноцветным мусор под ноги возмущенным прохожим.
        - А-а-а! Эта рыжая тварь меня укусила! - завопил Лекс громче своей сестры, кольцо на его ладони, вдруг, обернулось мохнатым коричневым пауком, - снимите ее! Снимите!
        Услышав «рыжая тварь», прохожие шарахались от меня в сторону, боясь, что я могу наброситься и на них. В панике из рук Лекса выскользнул и зазвенел по полу знакомый клинок с бирюзовым камнем. У парня не было никакого пистолета, все это время в мою спину упиралась рукоять Гладимора - куда более страшного и смертоносного оружия.
        - Петровна, беги! - скомандовал Локи, хватая меня за шкирку и каким-то образом поднимая в воздух, воротник моей футболки жалобно затрещал, - быстрее, недалекая!
        Как только Локи оттащил меня на безопасное расстояние, паук на руке Лекса обернулся мохнатым шмелем и послушно залетел прямо в открытый клюв моего бесхвостого попугая. Это было вовсе не кольцо, а обычная подделка, сделанная из хвоста волшебного хамелеона.
        - Где носит этого Макса? - не унималась я, отмахиваясь от попугая, который все еще пытался меня спасти, - я же пошутила про три метра! Ему теперь все можно!
        - Стойте, глупцы! - кричал Лекс, дрожащей рукой он держал за шкирку пищащую лохматую выхухоль, другой вертел у ее длинного носа острым лезвием клинка, возле его ног сгущались клубы черного дыма, - этот грызун умрет в страшных муках, если вы не вернете мое кольцо!
        - Хохулю-то за что? - причитал Локи, его круглые глаза сверкали паникой, - она не виновата!
        Я не сводила с пушистого зверька напряженных глаз, совершенно не веря в происходящее. На его передних лапках среди густого лохматого меха блестели крохотные серебряные браслеты, ярко-голубые глаза горели от обиды и возмущения.
        - Макс? - позвала я, Локи, впившись в мое плечо коготками, тащил меня прочь, я сопротивлялась, - Макс? Ты стал выхухолью? Но как такое возможно? О, нет! Стойте! Это Макс!
        - Петровна, сваливаем! - кричал попугай, теперь он тащил меня за ухо, - об этом раньше надо было думать! Мы все ответственны за свои желания!
        Черный дым, дабы не пугать и без того нервных прохожих, сформировался в густой человеческий силуэт и теперь быстро направлялся к нам. Лекс, ехидно усмехаясь, замахнулся на своего пушистого пленника клинком, блеснуло лезвие. Затем по коридору пронесся страшный душераздирающий крик, как самый последний перед смертью.
        - О, нет! Макс! - закричала я, в висках колотил пульс, плечо ныло от когтей Локи, - пожалуйста, нет! Макс!
        Но вместо Макса передо мной выросла пара огромных охранников, на каждом был именной бейдж с названием того самого обувного бутика, где мы встретили Тони и Анжелику. Кстати, последние сейчас оба ехидно улыбались за широкими спинами охранников.
        - Куда это мы собрались? - спросил меня самый плотный охранник, - с вас штраф за погром! Сюда нельзя с птицами!
        - Запишите все на счет Барсых! Вон того парня с каштановой башкой и глупой физиономией! - закричал Локи, затем громко сообщил соответствующий номер счета, пароль и пин-код, для верности повторив их пару раз.
        От шока Тони потерял способность ругаться - все вышеперечисленное оказалось правдой до последней цифры. Мне даже показалось, что несколько присутствующих быстро записали сказанное на листочки. Охранники переглянулась, застыв в ступоре. Я ловко прошмыгнула мимо них и побежала, наступая на ноги и опрокидывая все, что встречалось на пути. Попугай, как мог, подпихивал меня в спину и рассыпал вокруг проклятия и оскорбления.
        - Мы должны вернуться! - причитала я, и по инерции все дальше неслась по коридору, - Лекс убил Макса! Я слышала его крик! Он проткнул крысу своим клинком!
        - Во-первых, это выхухоль! - ворчал попугай, обгоняя меня, - во-вторых, ты сама хотела, чтобы он ей стал! Причем самой лохматой!
        - Что?! - недоумевала я, останавливаясь, как вкопанная, - хотела, но не так же долго! Сейчас я хочу, чтобы он стал человеком и просто был рядом!
        После этих слов моя сумка заметно потяжелела. Вскрикнув, я выронила ее из рук. Молния сама собой расстегнулась и изнутри, словно джинн из бутылки, появился здоровый и невредимый Макс. Я тут же с радостным криком, позабыв о формальностях и Диодоре, бросилась в его объятия. Впрочем, он быстро отошел в сторону, и мне пришлось обниматься с собственной сумкой.
        - Ты… живой! - выдохнула я, не веря своим заплаканным глазам, - но крыса… точнее выхухоль! Лекс же проткнул ее ножом, я слышала твой крик!
        - Ничего подобного, - спокойно ответим Макс, стряхнув с плеча пару ворсинок длинной шерсти, - это я его укусил и сбежал. Лекс орал, как напуганный поросенок. А теперь прибавим ходу - стража за соседним поворотом, а Диодора, кажется, застряла в вентиляции.
        - Никуда ты не пойдешь! - решительно развернулась я, - Максим Александрин! Впредь я запрещаю тебе становиться выхухолью и целоваться с Анжеликой Златоновской!
        - Спасибо, босс, - он отдал мне честь, - особенно за вторую просьбу.
        Я была безмерно счастлива от такого ответа и уже собиралась добавить что-то насчет дополнительных поцелуев для Ведеркиной, но из-за угла снова выскочили охранники, теперь их было в два раза больше. Вдогонку им, огибая вентиляционные решетки, мчался черный дым.
        Глава 17. Олимп и Тартар
        время обеда, воскресенье, 31 августа
        Спасением от взбешенной охраны и объявившейся Диодоры стало обычное кафе. До того, как мы туда влетели, «Уголок Купидона» был весьма приличным заведением для романтических свиданий в античном стиле. Перед входом красовалась неправдоподобная, но весьма яркая вывеска, что за каждый поцелуй предоставляется полупроцентная скидка.
        - Прямо подвал, а не уголок! - возмутился Локи, усиленно прищуриваясь, внутри оказалось довольно темно, как на школьной дискотеке старшеклассников, - дыра Гидры!
        Электричество совсем отключили, окна были плотно занавешены или вообще наглухо заколочены. Тусклый свет толстых свечей прекрасно скрывал все дефекты на лицах «влюбленных». Так же в нем прятались косые взгляды и румянец на щеках. Отличный коммерческий ход: не видно ни цен в меню, ни названий блюд - что принесут, тому и радуйся! Совершенно не понятно, что ешь: суп или жаркое… и, самое главное, - кого целуешь. Один парень, вернувшись из туалета, по ошибке подсел совсем не к той даме, с которой сюда пришел, и совершенно не понял разницы. К несчастью, как бы ни было темно, его настоящая подруга все заметила и немного пошумела, отшлепав сумочкой незадачливого кавалера и еще нескольких, кто оказался рядом.
        Предусмотрительный Локи, попавший в заведение быстрее всех, любезно забронировал нам столик. А если принять во внимание тот немаловажный факт, что сделал он это в образе огромной плешивой крысы, то в нашем распоряжении оказались целых три стола. Как только визг посетителей слегка стих, уступая место ругательствам и недоумению, мы осторожно, дабы не вызывать подозрений, уселись за самый крайний столик.
        - Роман! Посмотри, что там стряслось? - раздался громкий басовитый голос хозяйки с кухни, над которой красовалась вывеска «Олимп. Вход только для персонала», - какой осел снова сел на свечу?
        Рядом была железная дверь с табличкой «Медуза Горгона. Администрация».
        - Да, шеф! - в зал выскочил плотный официант в белой греческой тунике, неряшливо нацепленой поверх старых джинсов, из-под которых виднелись стоптанные кроссовки.
        Не то подросший Купидон, не то располневшая Афродита, он спотыкался около каждого столика, совершенно не разбирая заказчиков. А нет, разбирая - в темноте подсвечивая их лица ярким фонариком, словно на допросе. Он остановился перед нашим столиком, Макс еле успел стянуть Локи за хвост, а я поправила покосившуюся свечу.
        - За двенадцатым новая пара! - объявил он, жутко картавя.
        - Чудненько! - отвечала ему начальница «Олимпа», - а то те уже второй час целовались, ничего не заказывая! Мы бы разорились с такими скидками!
        - Я не собираюсь с ней целоваться ни за какую скидку, - деловито заявил Макс, моя лучезарная улыбка тут же испарилась. От обиды я стиснула зубы до хруста и со всей силы пнула под столом его ногу.
        Макс, предпринимая все попытки, чтобы не взвыть, скорчил такое кислое лицо, словно я была совсем безнадежна в поцелуях. Роман даже сделал шаг назад, в случае, если я решу доказать ему обратное. На тунике блестел значок, удостоверяющий всех, что официально он: «Венера - богиня любви». Табличка, очевидно, была чужой и второпях прицепленной в темноте - надпись была перевернутой.
        - Красота не главное, - переводил он удивленный взгляд с моих опаленных волос на Макса, - могло быть и хуже, лысины почти не видно. Что принести?
        - Ведро молока с муравьями! - высказался откуда-то моим голосом Локи.
        Я бы выпила столько же, но корвалола.
        - Это… это шутка, - вмешалась я, готовясь к очередной атаке под столом, - нам две содовых для начала.
        - Да-да, Роман! - серьезно кивнул ему Макс, - а то буянить будет!
        Этого я терпеть не собиралась, и, размахнувшись ногой настолько, насколько позволяло пространство под столом, со всей силы пнула что-то мягкое и легкое. Несчастная толстая крыса с диким писком полетела прямо на кухню, беспомощно цепляясь коготками за все, до чего могла дотянуться. Последующих визгов и криков хватило на всю мою оставшуюся жизнь. Локи умудрился стянуть скатерть с чьего-то стола, разлив и разбив все, что на нем стояло.
        - Кры-ы-ысы! - раздался пронзительный ультразвук, полетели тарелки, - она меня укусила! Спасите!
        Дамы, не обращая внимания на своих кавалеров, повсеместно вскакивали на стулья, и даже влезали на столы. Остальные с криками носились по залу, врезаясь друг в друга. «Венера» гонялась за ними с подносом, призывая присутствующих к спокойствию и скидкам. Наконец, несколько самых нервных посетительниц решили незамедлительно покинуть помещение. Они принялись усиленно дергать дверь с надписью «Тартар. Запасный выход» в дальнем углу. После неоднократного «штурма» рухнула вся стена, точнее, ею оказалась легкая фанерная ширма, на которой и была нарисована дверь. Заведение представляло собой что-то вроде террасы, находившейся почти на улице. Для придания романтической атмосферы все окна были заставлены ширмами, раскрашенными в греко-римском стиле. Итак, наружу вырвалось около семи взбалмошных дам и несколько кавалеров. Взамен ворвался легкий ветерок и дневной, довольно яркий для непривычного глаза, свет.
        Несчастная «Венера» получила довольно громкий выговор на «Олимпе», и, должно быть, пару раз между ушей. Впрочем, «Горгона», узнав, кто сбежал, не сильно расстроилась - почти все уже успели оплатить счета. Не знаю почему, но разъяренная «Венера» мигом кинулась к нашему столику. О, ужас, да она усатая!
        - Это не мы! Хвала троллям, хоть потолок не обвалился, - быстро заявил Макс, глядя в ошарашенные темные глаза официанта, - Ром, принеси нам шарлотку и захвати Локи!
        С этими словами «Венера» с открытым ртом и окосевшими по неизвестной причине глазами послушно развернулась и направилась к «Олимпу». Весьма вовремя, так как там, судя по грохоту и воплям «Горгоны», Локи явно набирал обороты. Затем мгновенно все стихло, и битая «Венера» принесла нам пару содовых и чудесный яблочный пирог, разрезанный на четыре части, одной из которых оказался довольный Локи.
        Ширму обратно поднимать не стали, решив отремонтировать «Тартар» позже. К тому же уличный свет благоприятно действовал на посетителей. Стали меньше целоваться, больше есть и чаще заказывать. Я облегченно вздохнула, и налегла на шарлотку, пока ее не съел Локи, и пока нас не нашел черный дым.
        В ту дыру, что образовалась после крушения "Тартара" была хорошо видна улица, где кафе и ресторанчики соревновались между собой в количестве занятых столиков, беспечно выставляя их на середину дороги. На этой улице, увитой плющом и увешанной цветами, музыка прерывалась лишь смехом и звоном полных бокалов, а над разноцветными мягкими скатертями летали ароматы крепкого кофе и дорогого парфюма. Я поежилась, вжавшись в кресло, но не от холода. По этой самой улице мимо дорогих костюмов и модных платьев шел мальчик, совершенно не вписываясь в этот роскошный пейзаж. Худой, чумазый, в лохмотьях и шрамах, он шел, шатаясь от слабости и голода.
        Кто он? Откуда он здесь взялся? Словно странник из Тартара случайно забрел на Олимп. Мальчишка ничего и никого не замечал вокруг, зато его видели все. Тут же морщились, вздыхая, охая и отворачиваясь, возвращались к своему кофе и разговорам, прячась за широкими полосами пестрых газет.
        Бродяга остановился, очарованный прекрасными звуками арфы. Только сейчас я заметила, что она, оказывается, бесплатно играет в нашем чудесном заведении. Его усталые глаза пристально уставились на дыру в стене: бывший нарисованный экстренный выход с «Олимпа».
        - Алиса, Локи ухлестывает твою содовую, - сообщил Макс, в ответ я рассеянно брякнула что-то вроде «мне не холодно», - смотри, он моет в ней лапы. Это тебе за пинок!
        Я лишь отмахнулась, бродяга от усталости рухнул на стул. Он уронил свою косматую голову на руки, из-за грязи было невозможно определить цвет слипшихся прядей. Худые плечи продолжали дрожать от холода, сегодня был совершенно не солнечный день.
        - Добавка шарлотки! - в дверях кухни с подносом появился потрепанный Роман, прожженный костюм Венеры дымился в нескольких местах, - пять порций для Ведеркиной!
        Я напрочь забыла про заказ, точнее про то, что ничего не заказывала. Должно быть, это Локи сильно обнаглел от голода и снова подделал мой голос.
        - Сюда, пожалуйста! - звонко щелкнул в воздухе пальцами Макс.
        Габаритная «Венера» уверенно направилась к нам, однако на полпути остановилась, как вкопанная, увидев вновь пришедшего посетителя.
        - Эй! Молодой человек! - закричал официант, - сюда нельзя без пары!
        Но бродяга ничего не ответил, он либо уснул, либо просто потерял сознание.
        - Сюда нельзя без денег! - закричала с кухни Горгона, - Ромка! Чего стоишь? Забыл, мы экономим на охране! Возьми палку и пройдись щенку по ребрам! В следующий раз подумает! Только не в зале, косолапый медведь, а то последние разбегутся!
        - Следующего раза не будет, - запаниковала я, глядя, как «Венера» кинулась на кухню за оружием, - он же убьет его!
        - Не убьет! - ответил Макс, - если ты этого не хочешь.
        - Спокойно, Петровна! - заявила мне ожившая цветочная ваза - новый образ многоликого Локи, - у меня все под контролем! Просто делай вид, что это не мы! Ой!
        В ответ я сжала вазу так сильно, что из нее чуть не вылезла шарлотка. Я могу сделать вид, что ничего не происходит, если кто-то крушит парфюмерный бутик, по залу летает крыса, или даже падает стена. Но, когда взрослый и сытый идет бить голодного мальчишку, в этот момент рушится мир.
        - Конечно, я хочу, чтоб он жил! - закричала я на вазу, привлекая бесконечные косые взгляды посетителей, - пусть идет домой, оденется, поест! И пусть его больше никто никогда не бьет палками!
        - Так и будет, - улыбнулся Макс, требовательно протягивая мне открытую ладонь.
        «Можно просто купить мальчишке еды, - мелькнуло в моей голове, - ведь судя по виду, он давно забыл, что это такое!» Я достала из кошелька пару мятых бумажек: купюры десять и пятьдесят. Затем быстро взглянула на жмущуюся худую фигурку и прибавила еще пятьдесят. Честно, я была готова отдать все, но мы пока не купили Нику ни одного ботинка. Макс молча забрал деньги, повертел их в руках, словно удостоверяясь в их подлинности, и преспокойно засунул в карман своего дорогого пиджака.
        - Макс, - зашипела я, вскакивая с места от такого хамства, - ты что творишь?!
        Судя по звукам, Роман должен был вот-вот появиться с кухни верхом на танке. Но Макс ничего не ответил. Легкими, почти королевскими движениями, он снял свой черный пиджак, оставшись в одной футболке.
        - Спокойствие, принцесса! - заверила меня ваза, дожевывая мой кусок пирога, - мы сделаем из него принца!
        Макс быстро подошел к спящему мальчику и укрыл его худые плечи своим дорогим фирменным пиджаком. Бродяга даже не очнулся, лишь слегка вздрогнул. Его губы, на этот раз я это отчетливо видела, расплылись в теплой мирной улыбке.
        - Мальчишка пришел сюда на звук арфы, - тихо ответил Макс, возвращаясь на место, - он никогда ее не слышал.
        Я собиралась задать парочку вопросов, но тут из кухни, размахивая в воздухе длинной черной кочергой, вылетел Роман и быстро отправился к мальчишке.
        - Чтоб его духу здесь не было! - приказывала «Горгона», - иначе не будет твоего!
        Роман тяжело вздохнул, занес в воздухе кочергу для меткого удара и тут, вдруг, заметил дорогой пиджак. Кочерга со звоном выпала из рук. Пару секунд он стоял, пристально рассматривая бродягу, затем зачем-то полез в карман его черного пиджака и вытащил оттуда браслет из разноцветных ракушек.
        - Сынок Черной графини! - официант кинулся на кухню, словно нашел диадему из алмазов, - черный дорогой пиджак, ракушки. Это он!
        Я тут же вспомнила утреннее объявление «одет в черный фирменный костюм. В правом кармане пиджака находится именной браслет из восьми разноцветных ракушек».
        - Теперь у него есть дом, Алиса, - улыбнулся Макс, - своя комната, игровая приставка и велосипед. И его худых плеч не коснется больше ни одна палка.
        Пиджак! Конечно же, все ищут именно его! И любой, кто его носит, будет тут же определен, как сын Черной Графини. Тем более, что этот бродяга по всем приметам так на него похож: худой, темноволосый и больной. И неестественный блеск в самодовольном взгляде Макса подсказывал мне, что Черная графиня, несчастная мать, с радостью примет мальчика за своего сына.
        «Горгона» и «Венера», укрыв спящего паренька полотенцами, по-очереди звонили в полицию, уточняя сумму своего вознаграждения, и готовились встречать официальную прессу. Недовольные посетители превращались в зевак, щелкали многочисленные камеры мобильников. Я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и резко обернулась. За самым дальним столиком среди недопитых коктейлей сидел темноволосый болезненно-бледный мальчишка, одетый в пижаму с синими полумесяцами. Он был просто вылитый вчерашний Макс, до того, как мы сделали из него супермена. Разве только короткие волосы и эта домашняя одежда. Мальчик даже не вздрогнул, когда массивная пятерня Венеры схватила со стола салфетки, пройдя прямо через его голову.
        - Макс, ты его видишь? - прошептала я, тыча пальцем в бледного незнакомца, - кто это?
        - Ты только заметила? - возмутился Локи, - он тащится за нами, едва ты вылезла из сортира. Это и есть тот знаменитый сын Черной графини, мальчик-призрак. Кажется, ты ему нравишься.
        Призрак в пижаме быстро указал пальцем на вход в заведение, словно о чем-то предупредил, и тут же исчез. Я вздрогнула и обернулась. Входная дверь тут же слетела с петель, впуская внутрь невысокого, но плечистого, настоящего… римского легионера. Новенькие доспехи блестели, сзади развивался ярко-алый плащ. Это что - шутка? Или в моей содовой было что-то не то?
        - Сюда нельзя без пары! - загородил ему путь Роман, густо краснея за свой костюм, - эй, мы не заказывали клоунов!
        - Прочь с дороги! - римлянин грубо отпихнул его в сторону, - свинья в юбке!
        Раздались робкие вспышки мобильных камер, кто-то вскрикнул, еще пара выругались. Легионер ловко расталкивал всех на своем пути, направляясь прямо к нашему столику. И быстрее, чем я смогла разглядеть его жесткие серо-голубые глаза на худощавом лице, он вынул клинок с подозрительно знакомым бирюзовым камнем, направив острие прямо на мой нос.
        - Кольцо сюда! - потребовал он, глядя на меня острыми вертикальными зрачками, - быстро!
        - Ой, Юлька! - встрепенулся наш попугай, незаметно опрокиывая на скатерть горящую свечу, - может, договоримся?
        - Кольцо или голова девчонки! - шипел легионер, - это проклятый нож! Ее раны не заживут!
        - Юлий? Юлий Цезарь? - осенило меня, - как вообще такое возможно?
        - Диодора, тебе же нужен я, - Макс сделал шаг вперед, пытаясь загородить меня собой, кто-то из зевак громко позвал полицию, - кольцо у меня!
        - Так отдай его владелице! - ответил император, приставляя лезвие к его шее.
        Это никакой не Цезарь, черный дым снова облекся в чужую плоть и теперь угрожает нам проклятым нэльвирским клинком. Интересно, когда же все это кончится?
        - Нужно бежать, - в панике шептала я пересохшими губами, и добавила вслух, - простите, но я забыла кольцо дома!
        - Вызовите пожарных! - закричал кто-то из зала, я тут же почувствовала запах дыма, - горим!
        На нашем столике тлела скатерть, я потянулась поднять горящую свечу, ту самую, которую только что обронил Локи. Но Макс резко схватил мою руку, опустив ее обратно.
        Серо-голубые глаза поддельного императора вспыхнули гневом, последнее, что я увидела, был блеск металла перед моим лицом. Я инстинктивно закрыла глаза, но удара не последовало. Макс крепко схватил лезвие голой ладонью, резко опуская клинок вниз. Вверху что-то зашипело и, прежде, чем Цезарь успел опомниться, на него с потолка обрушились мощные струи воды. Пожарная сигнализация сработала вовремя, превращая великого императора в клубы черного дыма. Макс швырнул клинок на пол, крови не было, лезвие впитывало капли, как губка.
        - Сваливаем! - закричал Локи, мы тут же ломанулись к выходу, пробираясь сквозь ошалевшую толпу, - дорогу попугаям!
        На бегу он успел не только прихватить чужой кусок пиццы, но и тут же его слопать. Может быть, это была всего лишь игра света, но сейчас попугай выглядел в полтора раза упитанней предыдущей версии. И вел себя гораздо наглей и уверенней, почти как Никиткин Чирока. Либо наш Тэльвирский хамелеон был слишком голоден, либо мы его слишком избаловали.
        - Макс! - закричала я, шлепая по свежим лужицам крови, - рану нужно перевязать! Стой!
        Глава 18. Эрт и Бэрти
        после обеда, воскресенье, 31 августа
        Локи обреченно оторвал свой хвост и послушно обернул ладонь Макса самодельными бинтами, которые тут же пропитались новой кровью - она и не думала останавливаться. Мы летели вниз по безлюдной лестнице, спускаясь все ниже и ниже к черному входу.
        - Макс, стой! - задыхалась я, прыгая через ступеньку и боясь, что после сегодняшней прогулки мои глаза навсегда останутся квадратными, - куда ты? Тебе нужно в больницу!
        Он тут же резко затормозил перед облезлой стеной под лестницей. Кажется, сюда не добрался даже ремонт.
        - Алиса, неужели ты не поняла? Лекс и Диодора стали заодно. Мальчишка попал под ее чары и теперь готов на все, что угодно, - ответил Макс, - у них Гладимор и пара выспавшихся хранителей на службе. Нам нужно действовать!
        - Но что нам делать? - недоумевала я.
        - Все, что угодно! - ответил Макс, - просто пожелай и все!
        - Ну, если эта Диодора такая красивая, - начала я, чувствуя, что краснею, - обещай, что не будешь за ней бегать?
        - Тьфу! - только и сказал Локи, протягивая Максу свою переднюю лапку, она мигом обернулась длинной корявой спичкой, - пошли к гоблинам!
        - Сработает пожарная сигнализация! - протестовала я, - не смейте зажи…
        Но спичка громко чиркнула о стену, ее зелено-голубое пламя ярко вспыхнуло, едва я успела оказаться рядом.
        - Нэльвирский огонь, - выдохнул Макс, глядя, как по стенам запрыгали наши причудливые тени, - чуть подправленный магией гоблинов.
        Напротив нас прямо в обычной бетонной стене с облезающей штукатуркой, сине-зеленое пламя осветило небольшую деревянную дверь, которой прежде здесь явно не было. Или была, но стала видна лишь при свете этого «нэльвирского» огня. Сантиметр за сантиметром из мрака проступало потемневшее от времени дерево, высокий затертый порог. На массивных кованых петлях спали железные горгульи: небольшие рогатые существа с острыми крыльями и зубастой пастью, они храпели и причмокивали во сне. В центре двери блестела самая большая голова старой бронзовой горгульи, используемой для стука. Судя по ее блеску желающих оказаться внутри было больше чем предостаточно.
        - И куда это мы направились? - хмыкнул Локи, указывая хвостом на только что появившуюся блестящую табличку «Эрт и Бэрти. Вход с людьми строго воспрещен. Все нарушители будут съедены без предупреждения», - не жалко Петровну-то?
        - Подумаешь, напугали, - отмахнулся Макс, он ловко разломил спичку, каждая половинка тут же стала маленькой медной брошью, - Алиса, это твоя. Спрячь ее в волосах.
        Он протянул мне крохотный отпечаток чей-то лапки, вроде как хомяка, себе же оставил миниатюрную подкову, словно магнитик на холодильник. Дальше, забыв про стыд и совесть, Макс скинул обувь и принялся быстро расстегивать ремень джинсов.
        - Ты в своем уме? - ахнула я, возмущенно отворачиваясь, Локи захихикал.
        Макс молчал. Через пару минут шорохи за моей спиной сменились звонким цоканьем копыт. Опасаясь получить пинок от лошади, я мигом обернулась. Передо мной стоял сногсшибательный незнакомец с яркими голубыми глазами Макса, роскошные светлые волосы разбегались по широким плечам, на левом чинно восседал воробей - новый образ бесхвостого Локи. Вместо ног у парня было белоснежное лошадиное тело молодого рысака, по лестнице звонко цокали черные копыта. Правая ладонь по-прежнему была обмотана кровавыми бинтами.
        - Твоя очередь примерить брошку, - улыбнулся он, запихивая свою одежду в мою сумку, - только не забудь раздеться перед обращением.
        О последнем подумала только после того, как уже спрятала медный отпечаток лапки в волосах. Уж очень хотелось поскорей стать прекрасной рыжей кентаврицей. В следующую секунду перед глазами мелькнула яркая вспышка, и я с ужасом принялась осматривать себя. Футболка стала на десять размеров больше и теперь висела, словно платье, опускаясь ниже колен, ее рукава доходили мне до локтя. Хуже было с джинсами, они просто спали на пол, и я топталась по ним босиком, спотыкаясь о неимоверно огромные кроссовки. Мой затылок едва доставал Максу до пояса, вместо ног торчала пара лисьих лап, все тело покрылось пушистым рыжим мехом, уши вытянулись и стали острыми, под носом появились длинные жесткие усы. Я обернулась тем самым лисенком-почтальоном Вулпи. Моя собственная сумка, потяжелев вдвое, теперь волочилась по полу, а сзади висел пушистый рыжий хвост.
        - Что это за ерунда? - возмутилась я писклявым голосом, Макс сочувственно погладил меня по голове, - почему я вечно страшнее всех? Мне досталась бракованная брошь!
        - Извини, Алиса, - хихикал Локи, радуясь, что я до него не достану, - кто-то же должен. Не смей снимать ее - превратишься обратно и будешь голая.
        Не успела я взорваться от возмущения, как самая большая горгулья посреди двери громко чихнула, не открывая своих огромных выпученных глаз. От испуга я чуть не полиняла, резко подскочив на месте, и громко заскулила на всю лестницу.
        - Не забудь, что я Максимус, твой наставник, - прошептал кентавр, вытаскивая меня за шкирку из футболки, я рычала, - а ты просто Вулпи. Самая первая версия, когда у него еще был хвост. Остальное поручи мне.
        Здоровой рукой он запихнул мою одежду в сумку, которую повесил через свое мускулистое плечо. Засмотревшись, я едва не оставила под его подковами свой хвост.
        - У нее сзади мочалка! - заголосил Локи, - все заметят! Надо бы оторвать!
        - Ни за что! - громко взвизгнула я и кинулась наутек, Макс снова поймал меня за шкирку, - я пожалуюсь в Гринпис! Спасите!
        - Попозже, - ответил он, беря медную горгулью за огромный нос и звучно ударяя в дверь.
        По лестнице понеслось громкое раскатистое эхо. Желтые голодные глаза яро вспыхнули, клыкастая пасть сладко зевнула. Раздался грубый, слегка гнусавый голос, недовольный спросонья.
        - Можно поаккуратнее, жеребчик? - ворчала она низким голосом, громко принюхиваясь, - весь нос отбил! Видно же, что отдыхаю!
        - Уже вторую сотню лет, - пробормотал Макс, копытом толкая от себя дверь - она упорно сопротивлялась, - Гретти, скажи хозяевам, новый покупатель.
        - Куда? Где ваше золото? Покажите галлаты! - нахмурилась горгулья, пытаясь заглянуть в сумку, - ты воняешь человеком! Что в котомке? И откуда здесь этот рыжий тролль?
        Но тут дубовая дверь со скрипом отворилась, выпуская наружу отблеск теплого света. Макс снова схватил меня за шкирку и, подгоняемые ворчанием двухсотлетней горгульи вроде «Ни рожи, ни манер! Парнокопытное!», мы быстро вошли внутрь.
        Там оказалось довольно просторно, как в лучшем зале средневекового замка. Пахло крепким чаем и пряностями. Старинный канделябр из дюжины свечей чинно свешивался с потолка, украшенного узорами и лепниной. Комната отнюдь не была прямоугольной, скорее восьмигранной. Из всех углов торчали рогатые головы старых горгулий, не сводя с нас своих желтых глаз. Макс, прижимая к груди раненую кисть в кровавой повязке, звонко цокал копытами по каменным плитам. В центре залы развалились гигантские тигровые и медвежьи шкуры. На всех восьми стенах, укрепленных полукруглыми колоннами, не было живого места от шкафчиков и полок. Чего здесь только не было: игрушки, одежда, книги, сладости, мебель и так далее.
        - Это не медпункт! - прошептала я, разочарованно глядя по сторонам своими желтыми лисьими глазами, - что это за дыра?
        - Лавка гоблинов, Эрта и Бэрти, - чуть слышно ответил Макс, - здесь можно купить все, о чем ты когда-либо мечтала. И даже больше!
        Прямо перед нами бесшумно материализовался самый странный из всех престранных продавцов-консультантов. Блестящие черные глазки, огромный крючковатый нос, морщинистый узкий лоб и два невероятно огромных уха, увешанных золотыми серьгами. Его кожа была такой же ярко-зеленой, как плющ, растущий под моим окном. Вероятно, тут были большие проблемы с радиацией.
        - Добро пожаловать, мой драгоценный! Да прибудут с тобою галлаты! - консультант почтенно поклонился Максу, сложив на груди маленькие зеленые ладошки с черными острыми когтями, из-за его нижней толстой губы выглядывала пара желтых клыков, - мы рады приветствовать тебя в своей скромной лавочке! Здоровья твоим подковам!
        Маленький, едва ли выше меня на голову, худощавый гоблин был облачен в пестрый халат, огромную желтую чалму и красные остроносые туфли. Он совершенно не замечал меня, черные глаза взвешивали сумку на плече кентавра:
        - В «Эрт и Бэрти» всегда к покупателю лицом!
        - Да уж, - возмутился шепотом Локи, - эти швабры в бигудях никогда не показывают свои…
        - И тебе не хворать, Эрт, - ответил Макс, пряча перевязанную ладонь за спиной, воробей с его плеча перепрыгнул мне на голову, - как там Бэрти?
        - Рыжая, будь начеку! Гоблины такой продажный народец! - шептал мне на ухо Локи, - они купят твою жизнь за бесценок, продадут ее тебе же втридорога, а затем снова возьмут со скидкой. Бесхвостые горгульи! Но Макс им пока нравится в отличие от нас.
        Я испуганно пискнула, намереваясь как можно быстрее покинуть сомнительное помещение, и резко обернулась назад. Отчего закричала еще громче: по бокам тяжелой двери, через которую мы имели глупость сюда войти, стояла пара огромных, серокожих великанов. Их грубые лица с широченными скулами были словно вытесаны из камня. Вооруженные до зубов, точнее до клыков, охранники весьма неприветливо схватились за рукояти исполинских мечей. Прочные стальные латы блестели, широкие плечи укрывали старые медвежьи шкуры.
        - Как от..отсюда выбраться? - пролепетала я, неуверенно пятясь назад, Макс незаметно наступил на мой хвост, - ой-ей-ай!
        - Боюсь, мой рыженький, - слащаво пропел продавец, поправляя на своем пестром халате табличку «Эрт к вашим услугам», прикованную золотой булавкой, - от нас еще ни один покупатель не уходил, - тут он сделал пугающую паузу, - … без покупки!
        Охранники громко хмыкнули, переглянувшись, и синхронно обнажили свои исполинские мечи, старые, но весьма острые. Отличный сервис: пока не купил, никуда не уйдешь!
        Макс прижал к груди забинтованную ладонь, на волчью шкуру под ногами градом посыпались алые капли. Гоблин посинел от возмущения, однако решил промолчать.
        - Нам нужна аптечка, бинты и зеленка! - выпалила я, глядя на побледневшего кентавра, - быстрее! Ай! Что за ерунда?
        Я вскрикнула, безнадежно пытаясь скрыть свой хриплый вопль в кашле: лопоухий гоблин всего лишь повернулся к нам спиной. И вместо него оказалась небольшая, еще ниже предыдущего продавца, однако весьма упитанная, раза в три шире, зеленая грушевидная гоблинша.
        - Вот твоя аптечка, мой рыженький! - она протянула мне обычную коробку из-под ботинок, внутри что-то гремело, - всего пять галлатов.
        - Что это за хлам?! - возмутилась я, нетерпеливо открывая крышку, - я играла в такое в глубоком детстве! Это все настоящее?
        Внутри были причудливые пузырьки и колбочки, капельки и таблеточки с самыми невероятными этикетками «На удачу», «От воспаления хитрости», «От приступов лени», «От жадности», «От глупости», «Для похудения», «От влюбленности», «Для поднятия самооценки», «Приворотное зелье №1», «Для поднятия настроения», и наконец «Для заживления ран». На самом дне валялся крохотный пузырек с самой заветной надписью «От всех болезней» стоимость в 99 галлатов.
        - То, что надо! - обрадовалась я, открывая зубами «Для заживления ран», - на этикетке написано, что через пять минут будешь, как новенький. Я на это очень надеюсь! Если это не халтура, конечно.
        - Семь галлатов! Если возьмете еще и «От запоров», сделаю вам скидку, - ответила гоблинша, с интересом склоняясь над раной, - это укус тролля? Или порезались чем?
        - Да, ножом, - ответила я, разворачивая окровавленные бинты, Макс бросил их в мою сумку, - салатик резали этим Гладимором…
        - Клинком Диодоры? - взвизгнула Бэрти, пятясь назад, в зеленых ушах звенели огромные золотые кольца, - ничего не поможет! Придется отрубить руку по локоть и сжечь!
        - Сейчас тебе голову оторвем по пояс! - рявкнул Локи, - сразу похорошеешь!
        Я быстро вылила на порезанную ладонь Макса весь пузырек, синеватая жидкость зашипела, образуя крупные пузыри. Однако никакого «заживления ран» не произошло.
        - Не помогает! - пищала продавщица, ее черные брови, щедро подрисованные сажей, сошлись на переносице, - так! Все равно с вас семь галлат…
        Локи спорхнул с моей макушки, резко клюнул гоблиншу в нос и высыпал в раскрывшийся от возмущения рот все таблетки «От жадности», туда же швырнул пустой пузырек и вылил зелье «Для поднятия настроения». Последнее сильно пахло крепким коньяком. Из растопыренных ушей продавщицы повалил густой пар, глаза бешено завращались и тут же съехали на переносицу. Она тихо захихикала, громко причмокивая. На зеленой макушке, ровно посередине громадных ушей, как ботва на репе, затрясся огромный пучок черных волос. Про плату в семь галлатов больше не было ни слова.
        - И что теперь делать? - я смотрела, как из раны появляется свежая кровь, - может то, что «На удачу» попробуем? Должно же хоть что-то помочь!
        Наш воробей, пользуясь невменяемым состоянием продавщицы, незаметно скинул самое дорогое зелье «От всех болезней» в мою сумку. В панике я схватила «Бинт для вечной перевязки» и принялась обматывать ладонь Макса, повязка тут же пропиталась свежей кровью. Локи бесцеремонно рылся в аптечке, грызя цветные витамины.
        - Пять галлатов, мой парнокопытный! - обнажил клыки Эрт, за его спиной заливалась истерическим смехом гоблинша, громко икая в перерывах, - что с моей коллегой?
        - Тяпнула лишнего! - объяснил Локи, - выпила все зелья! Кажется, что-то «Для поднятия настроения», «От запора», и заодно целый пузырек «От всех болезней»! Весело ей!
        - Значит, с вас только пять галлатов за бинты, - процедил сквозь зубы Эрт, оглядываясь на стражу - те синхронно кивнули, глупо моргая, - я сделаю вам хорошую скидку, если скажете, где порезались Гладимором? У кого сейчас проклятый клинок?
        - Ну вот, пять минут прошло, и я должен быть, как новенький, - неожиданно заговорил Макс моими словами, он развернул кровавые бинты - на ладони не осталось даже шрама от пореза, - эта рана вовсе не от Гладимора, Эрти. Мой посыльный слегка глуповат. Я бы не надеялся выжить после черного клинка. У меня к тебе другое дело. Видишь ли, мой лисенок провалил одну важную доставку, потеряв дорогой и очень ценный товар. Благо, он засунул свой маленький носик в коробку до того, как ее посеять. Вулпи, ты помнишь, что было внутри? Немедленно найди это в магазине, пока не лишился хвоста.
        Я громко пискнула и, облизнув сухим языком мокрый нос, обреченно поплелась к полкам, они ярко подсвечивались миниатюрными факелами в серебряных оправах. Какую еще такую посылку я провалила? Что именно мы забыли в этой сомнительной лавочке? Придется выбрать что-нибудь подешевле, например, жвачку или конфету. Ох и здорово же влетит Максу, как только мы отсюда выберемся. Если, конечно, выберемся.
        - А что это за… ай! - громко заскулила я, получив между ушей небольшим, но тяжелым круглым зеркалом, что, как назло, скатилось с самой верхней полки.
        - Отличный выбор, мой рыженький, - тут же похвалил меня Эрт, за его спиной Бэрти громко пела песенки, Макс снова наступил на мой хвост, - это зеркало истории твоего рода по мужской линии главного лиса-вожака, - в зеркале, однако, живенько забегали какие-то неандертальцы в рваных шкурах, ушастая голова гоблина наклонялась все ниже и ниже, - должно быть, твои славные предки были… ручными собачками? Ой, то есть, они ездили на лошадях и ходили в юбках? Лысый хрюнопень! Что это за орущее чучело? И это ты нес в своей посылке, рыжий? Если она была для человека, то пошли вон из моей лавки!
        - Никак нет, - раздался мой писк, уши прижались к затылку, дрожащие лапки закрывали прямую трансляцию венчания на царство какого-то монарха, - я взял это наугад!
        Как обычно, я перестаралась, зеркало выскользнуло из моих лап и разбилось вдребезги о каменный пол. Осколки засверкали колоритными сценами из мировой истории, где-то в синее море уходили корабли, а где-то горели дома, и картинка тряслась от взрывов. С самого кривого и острого осколка улыбалась прекрасная златовласая девушка. Ее огненные глаза с узкими вертикальными зрачками показались мне подозрительно знакомыми. Я склонилась над обломком, но красавица уже исчезла, оставив после себя алую реку крови.
        - Одиннадцать галлатов! - кипятился Эрт, подбирая осколки, воробей тут же спрятал под крылом несколько самых страшных, кажется, со кадрами Второй Мировой Войны, - одиннадцать галлатов! И еще столько же за глупость и криволапие!
        Я послушно закивала, Макс сверлил меня голубыми глазами. Пришлось срочно продолжить поиски, точнее, дальше тянуть время. В лавке оказалось сотни, тысячи товаров, о которых я когда-либо мечтала. От самых примитивных, например, говорящих кукол, оживающих, едва родители отвернулись, до кастрюль, готовящих произведения кулинарного искусства, что бы только в них не положили.
        - А что это за гря… пыль? - спросила я, вазюкая пальцем в тройном слое обыкновенной полочной пыли, слегка искрящейся при свете факелов, - не пылесосите?
        - Срамота! - возмутился воробей, - страшнейшая антисанитария!
        - И вовсе не срамота, мои придирчивые! - оскалился гоблин, ловко смахивая пыль на свою костлявую ладонь, - это волшебная «Апчхи-забудь», пыльца редчайшего растения!
        - Не путать с порошком «Икни-запор», - передразнил Локи, перебираясь на полку.
        - И что, простите, с этим аллергеном делать? - я снова вернула тему в приличное русло.
        Гоблин нетерпеливо поправил на своей шее связку различных амулетов: больших и маленьких, золотых и каменных, сильных и не очень. Цепкими пальцами среди них он нащупал какой-то лиловый засушенный цветок, его зеленое лицо озарила довольная улыбка.
        - Этот невзрачный цветок - самый сильный амулет против забывай-пыли. Не пытайтесь повторить такое со мной! - предупредил гоблин, длинным костлявым пальцем он поманил к себе одного из верзил-охранников, добавляя в мою сторону, - милый мой, ты когда-нибудь забывал о том, зачем пришел? Или, вдруг то, что тащил в посылке?
        Подошли сразу оба. Огромные, горилообразные, с глупыми каменными лицами - очевидно, тролли. Никогда прежде Магиверия не казалась мне настолько реальной.
        - Усе, сейчас сожрут с потрохами не разжевывая! - проворчал Локи, осторожно загребая лапами волшебную пыль.
        Далее мы были подробно проинструктированы о том, как использовать волшебное снадобье. Просто занимаем у знакомых побольше денег, а затем дуем им в глаза пыль и громко сообщаем, что мы у них ничего не брали, а то, что брали, уже отдали. В общем, сплошное жульничество.
        - Не удивляйся! - прошептал мне Локи, - за свой маркетинг гоблины часто получают от покупателей промеж ушей!
        - Щепотка волшебной пыли может принести вам целое состояние! - добавил довольный Эрт, вытирая лысину от зеленых троллиных соплей, - жаль, побочный эффект от ее действия - усиленное чихание!
        Ограбленная стража послушно вернулась на свой пост, и все снова пошло своим чередом. Я металась среди полок, спотыкаясь о собственный хвост, гоблин не отставал ни на шаг, Макс послушно семенил за нами, недовольно цокая копытами. Чего тут только не было! От часов, показывающих всегда подходящее время для чего-либо, до волшебных мелков, чьи линии образуют невидимые стены. Неплохо было бы очертить пару кружков вокруг Тони и Лекса.
        Чудесный порошок, обсыпавшись которым, можно превратиться в кого угодно. Например, в Александра Македонского или Цезаря. Единственное «но» - оборотный порошок легко смывается водой, тут же возвращая прежний облик клиента. Я вздрогнула, неожиданно все встало на свои места. Вот каким образом появился двойник Макса в туалете, и Цезарь в кафе.
        Дальше Эрт развернул на полу пестрый ковер-самолет, с обратной стороны к нему была искусно пришита гномами скатерть-самосвалка, простите, самобранка. Чтобы поесть, достаточно просто перевернуть ковер. Локи долго возмущался, что его ужин будет сыпаться на головы прохожих. Я тут же попросила о возможности кушать прямо в полете.
        - Минуточку! Мы записываем все предложения клиентов! - сверкнул глазами гоблин, вытаскивая из-под полы халата перо и пергамент, - мы работаем по самой продвинутой магии! У нас самые быстрые ловцы снов и желаний! Наши джинны самые сильные…
        - …а продавцы самые подлые, - тихонько хмыкнул Локи.
        - Ловцы снов и желаний? - переспросила я.
        - Да-да, мой рыжехвостый. О, все живое может мечтать! Это первый и самый главный закон Магиверии: мечтаю, значит, живу! - хитро улыбнулся гоблин, постукивая черными коготками друг о друга, - мечта имеет силу, вес и самое главное - цену!
        - Которую в этой лавочке нагло завышают! - уточнил Локи.
        - Уважаемый, у меня вопрос, - вмешалась я, довольная столь высоким уровнем обслуживания, - может быть, у вас есть и волшебная палочка?
        - Волшебная что?! - Эрт выронил из рук перо и посмотрел на меня так, что мне даже стыдно писать в дневнике, кем я себя почувствовала, - а можно ли поподробней?
        - Ну, такая длинная, тонкая и немного деревянная, - объяснила я, пытаясь вспомнить последние фильмы о Гарри Поттере, - с ее помощью, например, можно превратить будильник в поросенка.
        Глаза у Эрта стали такие большие и круглые, будто я сама только что обернулась свиньей.
        - Внутри нее должна быть шерсть единорога, перо феникса или мышца из сердца дракона, - добавила я, пытаясь звучать, как можно уверенней, - по ГОСТу она есть у каждого волшебника.
        - Что?! Хвала безрогой химере, на Земле больше нет ни одного волшебника! Люди - единственные существа, не только не владеющие магией, но и настолько обделенные разумом, что даже в нее не верят, - ответил Эрт, сочувственно глядя на меня, как на самую обделенную из обделенных, - не смей осквернять мою лавочку речами о людишках!
        - Вы тоже без хвоста! - возмутилась я.
        Гоблин нахмурился, почесал кончик зеленого носа и отвернулся. Вместо него появилась улюлюкающая Бэрти с очередными волшебными безделушками, от ее икоты горгульи повыскакивали из углов. Хихикая, они «выныривали» из стен, словно рыбы из воды, причем хвост и задние лапы постоянно оставались в камне. Бэрти кряхтя и икая, притащила огромное старое зеркало в старинной оправе, потемневшей от времени. Оттуда на меня смотрела прежняя Алиса с опаленным ершиком на голове, а не растрепанный миловидный лисенок. Удивленная гоблинша прекратила икать, переводя озадаченный взгляд с меня на мое отражение.
        - Бракованное у вас зеркало, - начал Макс, - ерунду показывает. Разбить надо.
        - О, какая…ик…красавица, - сладко пропела Бэрти, обращаясь к моему отражению, и достала пару тонких золотых браслетов, - не хватает лишь нескольких амулетиков любви. Наденешь этот - полюбит каждый, кто на тебя посмотрит. А этот - всякий, на кого посмотришь ты. Примеряем?
        - Нас интересует что-нибудь более полезное, - отрезал Макс, не желая участвовать в сомнительном эксперименте, одной рукой он отодвинул зеркало, а другой схватил меня за шкирку, все мои протесты оказались напрасны, - более практичное. Например, оружие.
        - Однако… ик! - гоблинша вытащила из-под полы своего синего платья пару маленьких золотых стрел, в лучах факелов они переливались и блестели, - это самое сильное оружие. Продается только парами - так гуманней и дешевле. Встроенный автоприцел, подходит для всех типов луков и арбалетов, пробьет любую броню. Жертва полюбит без памяти того, на кого взглянет перед выстрелом. Действует безотказно и бессрочно. Стрелу сможет вытащить только тот, кто стрелял. Стопроцентная гарантия. Ик!
        - Беру! - пищала я, намереваясь в ближайшем будущем подстрелить Макса сразу обеими, - скажите, а сколько…
        Мой вопрос остался незаданным, а потому без ответа. Во входную дверь громко забарабанили, в ее середине тут же появилась большая голова старой горгульи. Глаза горят, нос расплющен, рога погнуты. Бэрти тут же отпихнул нахмуренный Эрт, бесцеремонно засунув обе золотые стрелы в карман своего халата.
        - Хозяин, он обозвал меня жабой, - жаловалась густым басом битая горгулья, - дал по лбу и чуть не оторвал… А-а-а!
        В этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в лавку влетел неизвестный в длинном черном плаще, мокром и тяжелом от дождя. Лицо скрывалось в тени глубокого капюшона, блестели только темные глаза. Макс резко взял меня на руки, словно карманную болонку. Верная стража у двери кинулась в атаку, но Эрт остановил ее властным жестом, едва заметил в руках у вошедшего увесистый кожаный мешок с монетами. Худой и высокий незнакомец, не замечая нас, прямиком направился к гоблину.
        - Вход в лавку в порядке очереди! - заявил продавец, облизывая клыки, - занято!
        - Мне нужно оборотное зелье! Быстро! - потребовал вошедший, с плаща стекали крупные капли, - посмотри, что со мной сделал этот проклятый дождь! А я всего-то намочил палец!
        Он становился все ниже и ниже, плащ раздувался и морщился - под ним явно что-то происходило. Вдруг из-под длинных пол выбился огромный рыбий хвост, блестящая чешуя заиграла всеми цветами радуги. Горгульи загоготали.
        - Тридцать галлатов за оборотное зелье! - молил незнакомец, его голос казался удивительно знакомым, - и щепотку забывай-пыли!
        - Нет проблем, мой мокренький, - улыбнулся своим тридцати галлатам Эрт, он достал с полки сомнительный пузырек, - вот! Эй, куда?! Плата вперед!
        Но незнакомец уже выпил все до дна, облизав последние капли с синих блестящих губ. Он беспомощно распластался на полу, вместо ног беспокойно бился русалочий хвост.
        - Посмотрим, как оно подействует, - пробормотал незнакомец, звонко гремя монетами в тяжелом кошельке, - и где моя забывай-пыль?
        Кожа его рук постепенно становилась человеческой, блеск и синева отступали, щеки потемнели от загара. Хвост исчез, вместо него из-под плаща торчали грязные голые пятки. Довольный покупатель поднялся с пола, гоблин передал ему маленький мешочек с пылью, с радостью получив взамен увесистый кожаный кошелек. Пока продавец считал выручку, оборотень быстро высыпал на свою ладонь всю забывай-пыль.
        - Тысяча химер! Это же мое золото, - возмутился гоблин, рассматривая монеты, - тут мое имя и голова. И нос, и уши. Меня вчера обокрали в лесу около человеческой деревни. Какой-то упырь подвесил меня за ногу и тряс до тех пор, пока не высыпалась вся недельная выручка! Значит, это был ты, кусок орочьего… А-а-пчхи!
        Незнакомец ловко сдул целую пригоршню забывай-пыли прямо в зеленый нос продавца. Я ахнула: все амулеты и талисманы, висевшие на шее у гоблина, к этому моменту уже успели таинственно исчезнуть. Среди них был и сушеный лиловый цветок, оберег против «промывания мозгов» забывай-пылью. Шустрый покупатель быстро отобрал свой кошелек, а заодно и пару золотых стрел, торчавших из кармана гоблинского халата. Он резко взглянул в нашу сторону, в тени капюшона мелькнула белозубая улыбка.
        - Пусть все оплатит белый пони и его рыжая шавка, - быстро проговорил незнакомец, Эрт скосил глаза на нос, Бэрти истерически хихикала, - сегодня ты меня не видел!
        С этими словами он направился к выходу, где его поджидала пара разъяренных секьюрити. Завязалась драка, в которой явно проигрывала охрана заведения. Кряхтя и ругаясь, горилаобразные тролли были брошены в кучу, у одного пропал меч, у другого - шлем.
        - Учись, рыжая! - прочирикал мне в ухо Локи, - по магазинам-то ходить!
        Гоблин очухался, его зрачки по-прежнему были скошены на нос. Совершенно не замечая ни незнакомца, ни драки, продавец накинулся на нас:
        - Где мои тридцать галлатов? Что вы себе позволяете? Стража, взять их! Стража? - тут он увидел неразбериху у двери, его хваленая охрана ползком покидала место боя, - куда? Взять его! - гоблин безнадежно обернулся к нам, - не дайте ему уйти! Обещаю вам на выбор любой свой товар бесплатно! Я прощу любую сумму! Только поймайте его!
        Глава 19. Бой без правил
        все еще после обеда, воскресенье, 31 августа
        Макс вопросительно взглянул на меня, я кивнула, пролепетав что-то вроде:
        - Да, сейчас мы его поймаем. Может быть…
        Ведь это значило, что я смогу взять бесплатно из гоблинского магазина все, что угодно! Тем более, если мы остановим наглеца, то нам не придется платить за все, что он украл. Незнакомец в черном плаще щелкнул по носу большую медную горгулью и уже почти открыл тяжелую входную дверь, как вдруг, та с грохотом захлопнулась. Ничего не понимая, он принялся ее толкать и дергать в разные стороны - все было безуспешно.
        - Что с дверью? - он недовольно обернулся к нам, безразмерный капюшон сполз почти на нос, - открывай, зеленый сморчок! Или я ее снесу!
        - Попробуй, - ответил белоснежный кентавр, тряся в воздухе огромным медным ключом, который, конечно же, был полностью сделан из Локи, - боюсь, тебе понадобится вот это!
        - Отдай его мне, глупый пони! - закричал незнакомец, странно, как сильно его голос был похож на звонкий мальчишечий, точнее - на Никиткин, - или останешься без копыт! Проиграешь, и я отправлю твоего лисенка на шубу!
        - Ник? - не выдержала я, узнав грязные босые ноги, торчащие из-под длинных пол плаща, - что ты тут делаешь? Откуда…
        - Грязный воришка! - перебил Эрт, Никитка сделал вид, что меня не слышал, - тебя будут судить за воровство по закону орков! Ты лишишься головы!
        - Ник, это же мы! - не унималась я, готовая броситься к нему, Макс вовремя наступил на мой хвост, - я и… Ай!
        Представляю, выражение Никиткиного лица в тени капюшона, все его недоумение и шок от происходящего. Конечно, он никогда не узнает меня в образе лисенка-посыльного, а Макса - в белом кентавре.
        - Так вы его схватите или нет? - повернулся к нам возмущенный гоблин, - побыстрее, желательно!
        Воспользовавшись тем, что продавец отвлекся и не смотрит в его сторону, Ник резко скинул капюшон и надел на свою лохматую голову тяжелый шлем охранника, из-под него тут же выбилась знакомая тонкая косичка. Ну, конечно же! Ник тоже «шифруется», ведь в гоблинскую лавочку людям вход воспрещен. В наказание всех съедают. Но что именно тут делает Никитка? И откуда у него русалочий хвост?
        Ник бросил презрительный взгляд на безмолвного Макса и скинул свой плащ, оставшись в темных штанах и потрепанной рубашке. Загорелый и чумазый, он вполне мог сойти за молодого орка, однако весьма худого и стройного. На его шее пестрело яркое коралловое ожерелье и постоянно носимый амулет из трех клыков. Ник подошел вплотную к неподвижному кентавру, наставив острие исполинского меча охранника прямо на его горло.
        - Выбирай, четырехлапый! Или ты отдашь мне ключ, - громоздкий шлем сильно искажал голос мальчишки, карие глаза угрожающе блестели, - или я сделаю себе новый из твоих копыт!
        - Боюсь, тебе придется отдать мне награбленное, - спокойно вздохнул Макс, и в тот же миг в его руках Локи из тяжелого медного ключа обернулся крепким клинком, - а самому ответить по закону.
        Ни слова не говоря, Ник бросился на кентавра. Я вскрикнула, гоблин захлопал в ладоши. Началась драка, зазвенело железо. Макс двигался, как ветер, легко уворачиваясь от исполинского меча, конец которого, чиркая о каменный пол, высекал яркие искры. Однако кентавр так и не смог нанести ни одного удара: ловкий и дерзкий Никитка был постоянно на шаг впереди.
        - О, нет! - в панике закричала я, кидаясь разнимать дерущихся, один из которых - мой друг, а второго я люблю, - что вы делаете?
        Но маленького лисенка, единственного благоразумного в этой лавочке, никто не замечал. Все громче и громче звенели мечи, тролли-охранники, скалясь, шумно делали ставки. Эрт, не сводя глаз с дерущихся, незаметно подкрался к черному плащу Ника и, мурлыкая от радости, принялся нагло шарить по карманам. Одно неловкое движение, и во все стороны полетели краденые амулеты и золотые галлаты. Стража и гоблин, забыв про драку, тут же бросились на пол собирать чужое добро. Гонимая интересом и чувством справедливости, я подбежала поближе, облизывая свой сухой нос.
        - Оставьте мой плащ в покое! - возмутился Никитка, оборачиваясь к нам, - я кому сказал! Положи его, старый сморчок!
        Макс воспользовавшись замешательством Ника, ловко сорвал с его чумазой шеи волшебный трин-амулет, тут же сделав противника слабым и беззащитным. Ник выронил тяжелый меч и стремительно попятился назад, карие глаза лихорадочно искали путь к отступлению. Кентавр, не зная, что делать дальше, встал на дыбы и сильно ударил мальчишку копытами в грудь. Тот, вскрикнув, упал на каменный пол и затих. Я набрала в легкие воздуха и закричала…
        - А-а-а! Раздери тебя тролль! - заорал Эрт, прыгая по черному плащу, в его указательный зеленый палец вцепился маленький белый зверек, - а-а-а! Лысая фея! Отпусти!
        - Чирока? - неуверенно пробормотала я, подходя ближе, - Роки?
        В этот момент гоблин стряхнул зверька на пол и принялся усиленно зализывать свой палец, словно раненый пес.
        - Что за шабаш тут происходит? - рычал Роки, зверек возмущенно уставился на меня, - ты еще что за шушера? Сгинь в туман! - белая мордочка обернулась на кентавра, зеленые глаза вылезли из орбит, уши встали на макушке, - слепой хрюнопень! Хозяин влип! А ну-ка прочь копыта от моего Ника!
        Кентавр по-прежнему стоял возле неподвижно лежащего мальчишки, придавив его грудь тяжелым копытом. В левой руке он сжимал сорванный амулет силы и ловкости, а в правой - свой клинок, сделанный из Локи. Макс небрежно стянул с противника тяжелый шлем, открыв Никиткино загорелое лицо с растрепавшимися темными волосами, карие глаза были плотно закрыты.
        - Я остановил его, как ты и просила, - спокойно сказал он, не сводя с меня своих ярко-голубых глаз, словно солдат с командира.
        - Ты убил его! - закричала я, кидаясь к Нику, - Макс! Что ты натворил! Не смей…
        Но тут мне на хвост наступил кто-то тяжелый, зеленая костлявая ладонь крепко зажала мой рот, над ухом я услышала шепот Эрта:
        - Постой-ка, хитромордый! Думаешь, я такой слепой и глупый, что не замечу колечко на твоей косой лапке? Я узнал блеск Тэорис, едва ты вошел в эту дверь! Снимай его! Живо!
        Злополучное кольцо действительно блестело на моей задней лапе - там, куда я его и одевала. Я громко скулила, изо всех сил кусая жилистую руку гоблина. Скверно ругаясь, он быстро снял с моей ноги кольцо, чуть не оторвав всю лапу, и грубо швырнул меня в сторону, как раз на черный Никиткин плащ. Туда же полетел и Роки, Макс лягнул зверька копытом, едва Эрт надел мое кольцо. Ник по-прежнему лежал без движения с плотно закрытыми глазами, тяжелое копыто все еще стояло на его груди.
        - Макс! Помоги мне! - простонала я, но быстро оговорилась, - помоги лучше Нику! Что ты стоишь?
        Но он даже не обернулся, внимательно следя за гоблином, как солдат, ожидающий приказа.
        - О, кто бы мог подумать, что нэльвирское кольцо достанется простому честному торговцу по имени Грентивэрт! - мурлыкал Эрт под свой крючковатый нос, он противно рассмеялся, обращаясь к Максу, - что стоишь? Добей мальчишку! А из этой рыжей шавки получится отличный половичок! Сделай…
        Пока зеленый сморчок произносил свои пламенные речи, я быстро завернулась в черный Никиткин плащ и резко выдернула из шерсти свою медную брошку в виде лисьей лапки. Перед глазами мелькнула яркая белая вспышка, и я снова стала человеком, оказавшись на две головы выше гоблина. Сейчас у меня попляшет этот зеленый сморчок! Видя, как решительно Макс замахнулся клинком над Никиткой, мне ничего не оставалось, как схватить Эрта за шкирку и что есть силы толкнуть его в кентавра. Благо зеленый оказался «легок на подъем». Послышались громкие вопли и ругательства, клинок с грохотом упал на пол и тут же обернулся недовольным воробьем. Макс поймал продавца за шкирку, изо всех щелей его пестрого халата на пол посыпались галлаты, талисманы, причудливые волшебные штучки и длинные записки. Бэрти, возмущенно икая, выронила свою косметичку и целую гору конфет.
        - Отпусти меня, парнокопытный осел, - заорал гоблин, Макс послушно отшвырнул его в сторону, - ай! Полегче! Не навоз кидаешь!
        - Макс! Что с тобой? - недоумевала я, кутаясь в плащ, но кентавр стоял и молчал, словно замороженный.
        - Какое невежество! Хамство! Полуголый человек в моей лавке! - кипятился Эрт, глядя на меня, за его спиной поддакивала Бэрти, тут он впервые разглядел лицо Ника, - что? Это тоже человек? Дохлый? Вы ответите головами!
        Меня обступили двое громил-стражников, один вынул меч, другой сжал кулаки. Чирока, злобно рыча, хлопал Ника хвостом по щекам. Тот совершенно не подавал никаких признаков жизни.
        - Макс! Да что с тобой? - вопила я, пятясь назад, - этот носатый жулик заколдовал тебя своим зельем? Помоги мне!
        - Макс? - переспросил гоблин, словно услышал это имя впервые, - человек зовет тебя Макс? И заставляет бегать в образе белого скакуна? Ха-ха-ха!
        Эрт громко злорадно рассмеялся, словно умалишенный перед зеркалом. Бэрти, пытаясь что-то сказать, повернулась несколько раз вместо него, но была тут же отправлено обратно.
        - Я ждал этого момента пару сотен лет! Сегодня особенный день! - продолжал Эрт, в глубине черных глаз вспыхнул жадный красный огонек, - когда еще ко мне заглянет такая удача? Да еще вместе с жирненьким человечком на второе блюдо?
        - Я не жирная! - следовали мои возмущения, - Макс! Скажи ему!
        - А-ха-ха! Макс, ставь котел и неси специи! - командовал Эрт, Бэрти, услышав про вкусненькое, громко причмокивала, - быстрее! Макс, я кому сказал?
        Кентавр не двигался, на его плече сидел знакомый бесхвостый воробей и лихорадочно крутил крылом у виска. Громко хлопнула входная дверь, мне показалось, что в проеме мелькнули босые пятки. Там, где только что лежал Ник, было пусто. Кажется, верному Роки все-таки удалось привести своего хозяина в сознание. Вместе они улизнули из лавочки. Бэрти, должно быть, все видела, но как бы ни старалась, так и не смогла никого предупредить.
        - Где мое кольцо?! Лысый хрюнопень! - заорал гоблин, словно потерял целый нос, - куда оно делось? Мое кольцо!
        Макс пожимал плечами, Локи разводил крыльями, стражники тут же бросились на пол, переворачивая медвежьи шкуры и заглядывая под шкафы.
        - Может быть нам лучше уйти? - с надеждой спросила я, оглядываясь на дверь, - съедите еще кого-нибудь. Макс?
        Он молчал. После того, как я лишилась кольца, кентавр стал совершенно неуправляемым и словно меня не замечал. Эрт ревел от горя, ползая по полу и скребя камни когтями и зубами. В конце концов, его сменила довольная Бэрти. Кажется, увеселительное зелье все еще действовало.
        - Не переживай, моя голенькая! Ик! - залепетала гоблинша, тряся своим черным пучком волос, - подумаешь, дружок сбежал! Лучше купи что-нибудь в моей лавочке, и сразу другому дружку приглянешься!
        - А еще лучше - оденься! - прочирикал Локи, он все еще очень сердился, что я не вернула свою брошку ему лично в клюв, - да побыстрее!
        Воробью пришлось обернуться кротом и исползать весь пол, чтобы найти свою недостающую часть. Я послушно сняла с плеча Макса свою потрепанную сумку:
        - Отвернитесь! Я собираюсь одеться!
        - Ик! - воскликнула Бэрти, словно все время ждала одну эту реплику, и распахнула дверцу огромного шкафа, поманив меня толстым зеленым пальцем, - тогда сюда, моя голодраненькая! Не ударься головой! Ой, поздно, уже ударилась!
        Но прежде, чем мы ввалились в огромный темный шкаф, из него вылетела жирнющая серая моль. Гоблинша, особо не церемонясь, поймала ее и мигом отправила в рот. Я поежилась, а наш воробей, как натура особо «изысканная и утонченная», демонстративно завалился в обморок. Внутри шкафа, словно в скромной зале средневекового монарха, возле входа стояла пара блестящих рыцарских доспехов, вооруженных мечами и копьями. Оба непробиваемые и долговечные, каждый стоимостью в пятьдесят галлатов.
        - Куда это ты? Занято! - выставила Макса Бэрти, грозно хлопнув дверью, - вон отсюда! Ты платить будешь!
        Она громко ударила в ладоши: внутри ярко вспыхнула старинная хрустальная люстра. По стенам от пола до потолка возвышались полки с одеждой. Прямо перед нами стояло огромное, во весь рост, зеркало в старинной медной оправе. На его углу, как бы невзначай, висели изящные серебряные браслеты - распродажа амулетов любви. Прикрываясь своим плащом, я достала из сумки мятые джинсы и тут же их надела, затем кроссовки и уже почти развернула футболку.
        - Какая паршивенькая… ик… одежонка! - захихикала Бэрти, протягивая мне загадочный сверток из материи изумрудно-зеленого цвета, - вот, примерь! С ним твой кентавр станет ручным пони! Ик!
        Сверток оказался прекрасным платьем, таким роскошным и элегантным, что я безропотно отдала гоблинше свою мятую футболку.
        - Не поворачивайтесь пока, - кряхтела я, послушно натягивая платье, но вместо Бэрти зачем-то объявился скулящий Эрт, - эй! Отвернись!
        Гоблинша лихо повернула его обратно. Странно, кто же все-таки в этой парочке главный? И самое главное: почему Эрт так убивается из-за какого-то кольца? Ведь этот ленивый джинн так и не появился!
        - У, какая зелененькая очаровашечка! - выдохнула Бэрти, подталкивая меня к огромному старому зеркалу, - прекрасна, как горячая царица орков!
        Если это был комплимент, то, скорее всего, неправда. Однако, из зеркала на меня действительно смотрела принцесса: моя талия, вдруг, стала осиной, плечи ровными, а фигура идеальной. Только раскрытый от удивления рот, опаленные рыжие волосы и глупый взгляд выдавали прежнюю Александру Ведеркину.
        - Невероятно, - выдохнула я, вертясь перед зеркалом и позабыв обо всем на свете, - сейчас ты у меня попляшешь, вредный гордый кентавр! Макс! Иди-ка сюда!
        Послышался звон копыт, я надела свою самую, как мне казалось, сногсшибательную улыбку. Дверь шкафа распахнулась с одного удара, первым влетел воробей.
        - Чем бы дитя ни тешилось, - прочирикал он, тут же поймав мой самый отравленный взгляд, - лысовата ты, однако!
        - Что?! Макс! Скажи мне, о чем ты сейчас думаешь? - перебила я, смущенно добавив, - только не про прическу!
        - Признаться честно? - голубые глаза кентавра, казалось, видели меня насквозь, - хм… я думаю, а не нужен ли я сейчас Нику? Как он там без меня?
        - Что?! - я не верила своим ушам, гоблинша громко икнула, - ты в порядке?
        - Скажи спасибо, что не об Анжелике! - выкрикнул Локи.
        С досады я пнула Никиткин черный плащ, который валялся под моими ногами. В разные стороны покатились ворованные золотые монеты. Пара сумочных барабашек, зажав в цепких лапах по галлату, быстро засеменила к выходу. Бэрти, ругаясь громче, чем икая, кинулась следом за воришками, потащив за собой Эрта.
        Прикусив губу, я снова взглянула на свое безупречное отражение. Согласно моим «скромным» планам Макс уже пять минут назад должен был упасть передо мной на правое колено и громко просить моей руки и, может быть, сердца. Я быстро схватила с темной оправы зеркала сразу все амулеты любви и нацепила их за спиной на свободное запястье.
        - Максим, скажи честно, - начала я, невинно улыбаясь, - я… я тебе совсем-совсем не нравлюсь?
        - А что, должна? - спросил он со скучающим видом без малейшего проявления интереса, - осторожней с гоблинскими побрякушками: приворожить сможешь, отворожить - нет!
        - Сплошная халтура! Эти побрякушки бесполезны! - процедила я сквозь зубы, чуть не разбив от злости зеркало, на Макса совершенно ничего не действовало, - ты мог бы хоть притвориться для приличия! Что-нибудь соврать!
        - Так бы и сказала, - он страдальчески закатил глаза, - отличное платье. Ты, правда, лучше этой Анжелики. Бегаешь быстрее, обходишься дешевле, не храпишь и весишь на целых двести грамм меньше. Ну, хорошо. Ты даже на целых двести три грамма легче.
        - А я так вообще впервые такую вижу за последнюю тысячу лет, - добавил Локи, садясь к нему на плечо, - разные бывали, но чтобы такие упертые!
        - Что значит разные? - переспросила я, бледнея, мои уши ярко вспыхнули, - Макс? И сколько их было? Только честно!
        - О, всего сто семьдесят три! - продолжал Локи, - он менял их как перчатки! Некоторые продержались всего несколько часов, остальных пришлось терпеть годами!
        - Что?! Сто… семьдесят? - закричала я, рассыпав амулеты по полу, - какой ужас!
        - Локи имеет в виду мои походы по магазинам, - вздохнул Макс, метнув огненный взгляд в воробья, - и всех продавцов, которых пришлось терпеть. Но, не переживай, я бы ни за что не потащил сюда эту нервную Анжелику.
        За последние слова я ему все простила, вертясь перед зеркалом и слыша лишь то, что хотела услышать. Неизвестно, как много сомнительных комплиментов он бы мне наговорил, но на словах «твои уши немного меньше, а нос короче, чем у нее» я услышала громкий треск и резко обернулась. Гоблинша, широко улыбаясь, разорвала мою футболку ровно пополам. Я раскрыла рот, обалдев от такого «маркетингового шага».
        - Она тебе больше не нужна, моя красотулечка! - нисколько не смутилась Бэрти, для верности порвав футболку еще раз, - это платье всего десять галлатов! Кстати, моя лысенькая, мы посовещались, и я решила предложить тебе эту незаменимую вещь, - она достала откуда-то из-за спины невзрачный деревянный гребешок, - всего за пару галлатов, он разгонит всех блох и расчешет твою шевелюру в несколько движений. С каждым разом твои волосы будут становиться все длиннее и прекраснее!
        - Это как это? - недоумевала я, - действительно снова отрастут?
        Вместо ответа на меня налетел Локи с этим самым чудо-гребешком и принялся причесывать так, что во все стороны полетели рыжие клочья. Я громко вопила, боясь остаться после подобной процедуры лысой. Гоблинша хлопала в ладоши, я заметила, что она, вдруг, прекратила икать. Макс молчал, в воздухе запахло жженой шерстью. Наконец, все закончилось, я медленно открыла глаза и ахнула. Вместо опаленного короткого ершика по моим плечам спадали густые рыжие локоны, блестящие и шелковистые. Я просто не могла на себя наглядеться, собираясь купить и гребешок, и зеркало. Прическа была просто идеальной, отчего настроение стало таким же.
        - Беру все! - смеялась я, добровольно выворачивая карманы Никиткиного черного плаща, Бэрти ловила каждую монету, - вам срочно нужно организовать торговлю через интернет!
        Так «гадкий утенок Санька» стала «прекрасным лебедем Алисой». Теперь я точно самая красивая, и у меня не будет ни конкуренток, ни соперниц. Хотелось бы видеть, как вытянется лицо этой Анжелики, позеленевшее от зависти.
        - Платье не надо ни гладить, ни стирать, моя ленивая, - шептала мне на ухо Бэрти, - его чары не иссякнут до тех пор, пока ты его не порвешь. Помяни мои слова!
        - Считайте, что помянули! - громко ответил Макс, - Нику тоже оно понравится. Можешь идти к нему прямо в этих кроссовках.
        Мое сердце екнуло, последнее слово гулким эхом зазвенело в ушах. Конечно! Мы ведь пошли по магазинам именно за кроссовками Нику! Где-то сбоку на Макса громко зашипела, словно змея, Бэрти. И почему человеку нужно постоянно выбирать? Между сердцем и разумом, между желанием и возможностью, между платьем и кроссовками. Хотя…
        - Может быть, у нас на все хватит галлатов? - растерянно спросила я, поймав укоризненный твердый взгляд голубых глаз, - у нас же их так много было…
        Внезапно мне стало стыдно за себя перед Максом, перед Ником и даже перед Локи, но больше всего - перед собой.
        - Да, но я насчитала всего только двадцать золотых, - ухмылялась Бэрти, черные глазки быстро забегали, - а ваш счет на сорок три галлата!
        - Тридцать восемь! - поправил воробей, - Петровна забраковала все твои сомнительные амулетики!
        - Но у меня было больше денег! - громко возмутилась я, тряся черный плащ, его карманы были абсолютно пусты, - там было под пятьдесят монет! Макс, скажи им! Это грабеж!
        - Шестьдесят одна, - кивнул кентавр, - если быть точным.
        Гоблинша криво улыбнулась, ее лицо стало в два раза страшнее морды горгульи:
        - Что упало, то пропало, мои сладкие! Особенно в нашем магазинчике!
        - Но я не могу уйти без платья! - начала я, не желая расставаться с идеальной фигурой и придумывая более вескую причину на ходу, - останусь голая! Вы порвали мою футболку! Прекрати смеяться, Макс! Тебе хорошо разгуливать без джинсов!
        - Кентавр в штанах? - пробормотала гоблинша, прикусив губу, - это…
        - Принесите нам обувь, милейшая, - потребовал Локи, - сколько можно просить!
        - Туфельки… ик? - промямлила Бэрти, и, не дожидаясь ответа, бросилась в дальний угол шкафа, загремели коробки, - отличные! В них ты никогда…
        - Нет! - перебила я, не желая дослушивать про чудесные свойства туфель, которые никогда не станут моими, - мне нужны кроссовки для моего друга. Спортивные, легкие, размер чуть больше моей ноги.
        - Человека… ик…? - вскрикнула гоблинша, черные глаза расширились от ужаса.
        - Оборотня, - поправил Макс, - того самого, чьи ноги обращаются в рыбий хвост, едва на его кожу попадает вода. Жаль, ты его не помнишь. Так вот, парню нужны такие ботинки, чтоб обгонять ветер, прыгать выше деревьев и бегать по потолку. Но недорого!
        - Минуточку, мой экономный! - ответила Бэрти, ловко взбираясь по полкам, как по лестнице, с верхней она достала небольшой деревянный ящик, - нашла! Из недалекого будущего!
        Он был полностью сделан из неизвестного светлого дерева, особой редкой породы без сучков и оказался очень легким, словно пустым внутри. Из страха перед продавщицей, а так же опасаясь за собственную репутацию, я решила его не трясти. Сверху на крышке было тиснение красивыми золотыми буквами:
        «Дата выпуска: 15 апреля 3015 года»
        Либо наглая ложь, либо джинны из лавочки гоблинов ходили по магазинам будущего.
        «Вес: 20 грамм.
        Размер: 35-45.
        Максимальная скорость: 300 км/час.
        Мощность: 200 лошадиных сил.
        Срок службы: не ограничен.
        Антигравитационное покрытие третьего уровня»
        - Что это значит? - недоумевающее спросила я, сжимая коробку, - тут характеристики, как на папиной машине.
        - Ну и радуйтесь! - улыбнулась Бэрти, сверкая глазами, - всего двенадцать галлатов!
        - Обдираловка! - заголосил Локи, - мы по миру пойдем!
        - Властью данной мне местными троллями, мои сахарные и драгоценные, - начала гоблинша, я бы с удовольствием сейчас выслушала ругань Роки, чем этот гнусавый льстивый голос, - я не могу снизить ни одного галлата!
        - Но вы же нагло стащили всю мою наличку из черного плаща! - выпалила я, - там было гораздо больше, чем двадцать золотых! Больше у меня нет ни одного галлата! Думаю, что во всем Мироморске такой ерунды не существует!
        Я требовательно взглянула на Макса, ожидая от него помощи и поддержки. Ярко-голубые глаза были спокойны, как далекие скучающие звезды. Неужели ему и правда все равно, что со мной будет дальше?
        - Но-но, моя вспыльчивая красотуля! - сказала Бэрти, маня за собой худым зеленым пальцем, - пройдите к оплате! Договоримся!
        Друг за другом мы вылезли из шкафа и послушно засеменили за гоблиншей. Бэрти, пятясь задом, дабы не поворачиваться к нам спиной и таким образом не заставлять пятиться Эрта, вошла в небольшую чугунную дверь. Внутри что-то звякнуло, хлопнуло, треснуло, и круглое окошко рядом, до этого момента плотно задернутое красной занавеской, резко распахнулось. Оттуда показалась ушастая голова Эрта, улыбающаяся от уха до уха. Хлопок промеж ушей, и Бэрти сменила его быстрее, чем он успел выругаться. Я заметила, чем безответственней и дурней становился один из этой «парочки», тем умнее и хитрее делался другой.
        Перед гоблиншей на деревянном столике стояли старые чашечные весы, правая была начищена до блеска, левая же почернела от времени и грязи. Бэрти посмотрела на меня оценивающим взглядом, будто собралась взвешивать. Чаши висели на цепях в форме костей скелета, а в центре с пустыми глубокими глазницами улыбался человеческий череп. Почему Макс мне не помогает? Где же его волшебная забывай-пыль?
        - Итак, извольте платить, мои драгоценные! Всего сорок шесть золотых! Плюс штраф в десять галлатов за человека в нашей лавочке! - требовала Бэрти, по моей спине побежали толпы мурашек, - приветствуется золотом, можно другой валютой. Хотите, заложите любую вещь: кровь, время и даже душу. За две тысячи лет эти весы ни разу не ошибались, называя достойную цену всему, что бы на них ни клали!
        Дрожащими руками я расстегнула свой тощий кошелек.
        Глава 20. Расплата наличными
        все еще после обеда, воскресенье, 31 августа
        В следующую минуту я уже быстро выкладывала все свои сбережения на левую чашу весов, почерневшую от времени. Законы логики здесь, по всей видимости, отсутствовали, зато, на мое счастье, действовали законы физики. Проклятая чашка совершенно не сдвинулась с места, пока я складывала туда многозначные бумажные купюры, когда же, под конец, высыпала тяжелую мелочь, то она слегка наклонилась. Бэрти усмехнулась, облизав клыки острым языком, и аккуратно положила на противоположную блестящую чашу одну золотую монету. К несчастью, хватило только одной.
        - Но… эй! - возмутилась я, паника крепко схватила меня за горло, - это все мои сбережения! Я уже полгода не была в кино и забыла, когда последний раз ела мороженое!
        - Обман и провокация! - зачирикал воробей, - начальника нам сюда! Старшего зеленого менеджера!
        Бэрти оскалилась, но, в конце концов, уступила, вернув на свое место все еще причитающего Эрта. Увидев блеск золота, он мигом позабыл о потерянном кольце. Весы снова закачались, путаясь в собственных показаниях, и наконец остановились. Но не совсем ровно. Галлат чуть-чуть проигрывал. Я стиснула зубы, жалея, что не принесла все свои сбережения мелочью - вес получился бы гораздо больше.
        Пытаясь привлечь хоть немного внимания к своим проблемам, я незаметно наступила ногой на копыто Макса, в ответ он так же незаметно меня лягнул. Желая потянуть время, я схватила гоблинский галлат в руки: монета была теплой, словно живое существо. С одной стороны на меня смотрела ушастая голова Эрта, в точности повторяя его учтивую улыбку, чалму и даже сережки. С обратной стороны хихикала лопоухая голова Бэрти, все с тем же крепким пучком на голове. Рядом не было ни цифр, ни подписей о стоимости и названии.
        - А на всех галлатах ваши мор… лица? - удивленно спросила я, вертя монетку в руках.
        - Ох, это было бы просто чудесно, моя шутница! - искренне рассмеялся Эрт, - но, увы и ах, моя сахарная, мы только на тех, что принадлежат нам!
        - То есть как это вам? - не поняла я, - вы их производите?
        - Ну, как только я подарю этот галлат тебе, - Эрт, вдруг, перестал смеяться, его воротило от одной этой мысли, - то на нем будет твое юное личико! Каждый галлат помнит своего настоящего хозяина!
        - Но, увы, - добавил Макс, - многим оркам и троллям бывает все равно. Да и гоблинам, особенно тем, что сейчас скачут перед тобой.
        - А это, мой парнокопытный, уже дело Тэльвирского банка!
        Эрт достал из-под столика второй галлат, в следующий миг я поняла, почему в Магиверии нет мелких денег. Раздался громкий хруст, и в его зеленых пальцах сверкнули две равные золотые половинки. Одну из них он тут же осторожно добавил в чашу к целой монете. Весы, наконец-то, пришли в равновесие. Пустые глазницы черепа удовлетворенно вспыхнули кислотно-зеленым огоньком. Я крепко выругалась, готовясь снять платье и полуголой покинуть эту несчастную лавочку, прикрываясь Никиткиным черным плащом. Так бы и случилось, если бы последний не пропал - его нигде не было видно.
        - Где мой плащ? - возмутилась я, озираясь по сторонам, Макс и Локи молчали, - спасибо за поддержку! Я не буду брать эти кроссовки! И насчет платья подумаю!
        Эрт разочарованно взглянул на меня, словно на деда Мороза с отклеившейся бородой.
        - Это полнейшее безобразие, мои дорогие! - зашипел он, - лысая химера! За две тысячи лет от меня еще никто не уходил без покупок! Ну, погодите, мои нищие! Вот, например, всего за полтора галлата можно приобрести эту прекрасную пару.
        - Вы с ума сошли! - выдохнула я быстрее, чем увидела его «расчудесную» пару, - они же разные! И оба левых! И один женский!
        Передо мной лежала самая странная пара, какую себе только можно было представить: два мягких домашних тапочка, оба на левую ногу. Один явно женский, нежно-розового цвета был на пару размеров меньше второго, потрепанного темно-зеленого, с огромной дыркой на носке.
        - Ник так обрадуется, что будет в них спать! Оба со свалки! - закричал Локи, совершая над ними круг почета, - у тебя прямая извилина, Эрт! И ты на ней сидишь!
        - Но-но! Блошкин кот! - потряс кулаком гоблин, - это же обувь домовых! У них самый широкий шаг в мире. Тот, кто оденет один тапок, тут же попадает к другому, где бы он ни был. Количество таких бесплатных поездок совершенно не ограничено.
        - Широкий шаг? Петровна, это вредно для здоровья! - Локи подозрительно заглядывал в розовый тапок, я с ужасом вспоминала с каким трудом и истерикой последний раз садилась на шпагат, - раздави тебя тролль! Приличный народ закидает нас камнями!
        - Ну не хотите, не берите, мои придирчивые! - обиделся гоблин, обнажая острые клыки, - я не виноват в вашей полнейшей неплатежеспособности!
        - Я думала… хотела.., - как всегда неуверенно начала я, глупо хлопая ресницами и бесконечно надеясь, что мой «распрекрасный» кентавр обо всем догадается сам, - что ты мне поможешь! Ну, немного дашь взаймы! Может, взвесим твой маленький змеиный браслетик?
        - Тысяча химер! Никогда! - закричал гоблин, будто я предлагаю ему выпить молока после соленых огурцов, - за целое состояние я не прикоснусь к этим кандалам! Продайте лучше своего воробья. Сразу заберешь платье без взвешивания. По рукам?
        - По морде, вислоухие жабы! - прочирикал Локи, прыгая по плечам Макса, - могу предоставить отличный свежайший помет лучшего тэльвирского хамелеона. Кстати, в наличии имеются роскошные подзатыльники промеж ушей того же производителя. Каждый третий - в подарок для самых гоблинских из гоблинов.
        - Птица не продается! - отрезала я, - вы с ним просто замучаетесь!
        - Итак, вы только что отменили самую выгодную из своих сделок, мои глупенькие! - грозно прорычал гоблин, закрывая кассу, - второго шанса никогда не будет! На этой печальной ноте, увы, мы расстаемся. Снимайте платье и пошли вон!
        Я облегченно вздохнула, с нетерпением ожидая, когда же нас выставят за дверь. Однако, на свое счастье, платье я так и не успела снять.
        - Неужели вам действительно больше нечего мне предложить, мои неплатежеспособные? - залепетал гоблин, позабыв свою последнюю фразу, его настроение улучшалось с каждым следующим словом, - у вас еще остались души, кровь, тени и время…
        От таких речей мои волосы встали дыбом, на спине устроили дискотеку мурашки.
        - Прямо вампир и ведьма в одном халате! - закричал Локи, зачем-то, однако, прячась среди белобрысых волос терпеливого Макса, - обойдешься без душ и крови! Свои иметь надо!
        - Что ж, остался выбор между тенью и временем, мои драгоценные, - длинными зелеными пальцами Эрт бережно снял со стены крохотные золотые часы, быстро перебирая тонкую цепочку черными острыми коготками, - сюда, пожалуйста!
        Последние слова не значали ничего хорошего. Я разглядела, что блестящий циферблат был разделен на сто крохотных делений вместо двенадцати обычных. Эрт осторожно опустил часы на левую чашку весов поверх всех моих сбережений, после чего ловко накинул на мою шею тонкую, почти невидимую цепочку.
        «И почему все время я?» - мелькнуло в моей голове, прежде чем черные корявые когти продавца коснулись механизма завода. Я ничего не почувствовала, перед глазами мелькнула яркая белая вспышка, затем снова появилась слащавая учтивая улыбка гоблина и… каменный, словно замороженный ужасом, стеклянный взгляд Макса.
        - Клиент не доволен! - закричал Локи, снова прячась за белобрысую голову хозяина, - наша Петропавловна теперь пенсионерка. Вся поседела и облысела. Отвратный сервис!
        Я быстро посмотрела на свои руки и вскрикнула. Они пестрели глубокими морщинами, узловатые пальцы заканчивались желтыми неровными ногтями. Моя кожа, сплошь покрытая старческими пятнами, висела, словно пустой потрепанный мешок. Лишь только изумрудное платье, яркое и легкое, осталось нетронутым годами.
        - Всего каких-то семьдесят лет, моя сердобольная! - улыбалась Бэрти, демонстрируя нам самую невинную зеленую морду, страшные весы уравновесились, на меня с сожалением смотрели зеленые глазницы черепа, - и платьице твое!
        - Что?! Семьдесят лет? - я с ужасом схватила с плеча свою жидкую прядь волос, она была насквозь седая, концы секлись и ломались прямо в моих узловатых пальцах, - верните мои лучшие годы обратно! Давайте я возьму кредит!
        Я молнией кинулась к весам, едва не сбив их в сторону, схватила злополучные часы и со всех сил повернула механизм завода в противоположную сторону. Раздался истошный вопль Бэрти, и перед моими глазами слова промелькнула белая вспышка. На этот раз я оказалась ростом ровно по пояс Максу, едва доставая ярко-рыжей челкой до окошка кассы. Платье увеличилось на десять размеров и теперь висело на мне, словно плащ, опускаясь ниже щиколоток, изумрудные рукава доходили мне до локтя. Я топталась босиком по его подолу, спотыкаясь о свои неимоверно огромные кроссовки.
        Судя по пухлым детским ручонкам мне было не больше пяти лет - как раз ровесница Тимке. Внезапно стало очень весело: захотелось прокатиться на сказочном белоснежном кентавре и погладить возмущенную черноглазую голову плюшевого крокодила с огромными зелеными ушами. Воробей чудом спасся от моих ловких ручонок, чирикая что-то про отвратный сервис. Макс взял меня на руки, я потянулась к его голубым глазам.
        - Клиент не доволен! - снова закричал Локи, я же пыталась сплести из светлых волос несчастного кентавра свою первую косичку, - то на пенсию, то на горшок! Иди, меняй подгузники, зеленая швабра!
        Придерживая меня одной рукой, Макс быстро схватил свободной злополучные часы и повернул механизм завода третий раз. Весьма вовремя - я уже потянула в рот хвост Локи. Опять перед моими глазами промелькнула яркая белая вспышка, и вот кентавр уже держал на руках не ребенка, а тяжелую пятнадцатилетнюю Алису. Я густо покраснела и, честно говоря, с большой неохотой спрыгнула на пол.
        - Да я на вас в суд подам! - возмущалась я, скинув цепочку со своей шеи на голову гоблинши, какая досада - ее ушастая балда не пролезла.
        Дальше стало хуже. Бэрти откуда-то притащила черную, как уголь, свечу. На ее вершине «горело» черное пламя, которое не только не светило, но и само поглощало свет. Вокруг него, словно облако, сгущался мрак. На стены вместо отблесков падали тени.
        - Не шевелитесь! - потребовала она, - сейчас мы отрежем ваши тени!
        - Лучше тебе уши! - возмутился Локи.
        Вдруг все тени ожили и в панике забегали по стенам, обжигаясь об отблески старого канделябра. Они спасались от пухленькой тени Бэрти, в правой руке которой торчал силуэт огромного ножа. Все закончилось очередным скандалом: наш воробей сделал из собственного крыла зеркальце и беспощадно расстрелял зайчиками тень гоблинши, преимущественно целясь в нос и между ушей.
        - Стража, взять их! - кричал Эрт, его чалма дымилась, уши тряслись от гнева, - быстро! И снимите с рыжей наше платье!
        Великаны, храпевшие у двери, быстро очухались и уверенным шагом направились к нам. Я, прячась за кентавра, принялась снимать платье самостоятельно, боясь переломанных костей и выбитых зубов.
        Но тут в огромную входную дверь два раза постучали, да так громко, что с потолка посыпался песок. Все застыли на месте. Неужели вернулся Ник? В центре дубовой двери появилась медная голова старой горгульи с очень странным выражением морды: желтые глаза вылезли из орбит, расширенные от страха зрачки метались по сторонам, щеки надулись, толстые губы дрожали. Рога, погнутые еще с того раза, торчали в разные стороны.
        - Хозяин! - прохрипела она, облизывая клыки, - гости ломятся! Открывай!
        - Занято! - ответил гоблин, - в очередь!
        - В шкаф! - скомандовал Макс, хватая меня под мышку, - быстро!
        Я не сопротивлялась, стены снова сотряслись от оглушительных ударов в дверь. Большая медная голова взвыла, скверно ругаясь, остальные горгульи разбежались по углам, сверкая желтыми глазами. Едва мы с Максом залезли в шкаф, чуть не прищемив летящего следом бесхвостого воробья, как мощный удар сорвал входную дверь с петель. Я тут же прильнула к щели между створками, заняв отличный наблюдательный пост. Макс присоединился.
        На пороге среди рассеивающейся пыли темнели очертания пары фигур. Худощавый парень в черном, как уголь, костюме и высокий долговязый здоровяк с блестящей лысиной. Последний был одет в пестрый плащ из змеиной шкуры. Стражники-тролли стояли в ступоре у открытого входного проема, глупо почесывая массивные затылки.
        - Разорви вас тролль! Сожри вас демоны! - первым очнулся гоблин, за его спиной возмущалась Бэрти, - с вас сотня галлатов за дверь! Пройдите к кассе!
        Вошедшие не двигались с места, принюхиваясь и осматриваясь по сторонам, словно что-то или кого-то искали. Наконец, заговорил худой черноволосый парень с молочно-бледной кожей, его глаза вспыхнули красным огнем:
        - Эрти! Сколько зим прошло, а ты такой же зеленый! - он ловко достал из кармана смятый клочок бумаги, словно список покупок, и протянул гоблину, облизнув свои мраморные клыки, - узнаешь? По слухам эта бесхвостая отоваривалась в твоей лавочке!
        Морду гоблина перекосило так, что конец его длинного носа уперся в подбородок. Он отчаянно замотал головой:
        - Слепая горгулья! Вот это чудовище! Нет, к счастью, не встречал! - вместо него, вдруг, появилась улыбающаяся Бэрти, на ее круглых плечах был накинут черный Никиткин плащ, его длинные полы волочились по полу, - вот! Лучше примеряйте плащик! Отлично сидит, в воде не мокнет, в огне не горит! Последняя коллекция!
        - Так и знала! Она тоже его украла! - шепотом возмутилась я и спросила, совершенно не ожидая ответа, - интересно, что у них там на листке?
        - Твоя фотография, конечно, - тихо прочирикал Локи, моя челюсть просто упала, - лучше слушай дальше!
        - Боюсь, мы не будем платить, - улыбнулся клыкастый, его лысый дружок переминался с ноги на ногу, - потому что нечем!
        Раздался его приглушенный смех, оба сделали небольшой шаг вперед.
        - Стража! - закричал гоблин, трясясь от возмущения, - взять их!
        Но вместо того, чтобы наброситься на обидчиков хозяина, тролли кинулись к стене, синхронно нажав на выступающие кирпичи рядом с дверью. Раздался громкий скрежет металла, в полу открылся широкий прямоугольный люк прямо под незваными гостями. Оба, скуля и ругаясь, тут же свалились в глубокую яму.
        - Поделом вам, глупенькие мои! - кричал Эрт, потирая зеленые ладошки, - попались в ловушку для воров!
        Неожиданно из ямы вылетела огромная черно-белая летучая мышь, та самая, что преследовала нас ночью в лесу. Ее красные глаза устрашающе горели. Эрт, что-то бормоча себе под нос, попятился назад. Мгновение, и мышь снова обернулась худощавым парнем в черном костюме, за его спиной мелькнули черные перепончатые крылья.
        - Так это же хранитель клинка Гладимора! - выдохнула я, сердце отчаянно колотилось, - вон и второй лезет! Что им тут надо?
        Над ямой показалась огромная змеиная голова с желтыми горящими глазами. Раздалось резкое громкое шипение.
        - Ой, простите великодушно, мои сладкие, - промямлил Эрт, натянув свою самую услужливую улыбку, - ну нет золота и нет! Зато я всегда рад хорошим гостям! Можете заработать на волшебных палках. Нужна всего одна, такая, чтобы внутри было перо феникса, И палка должна непременно оборачивать часы в свинью! Вот! И тогда я лично помогу вам найти девчонку и ее кентавра! То есть, просто девчонку!
        - Идиот! - не выдержала я, оборачиваясь, - не палка, а волшебная палочка!
        Белоснежный кентавр когда-то успел обернуться моим прежним черноволосым Максом, уже одетым в кроссовки, потрепанные джинсы и мятую футболку. Он ловко кинул воробью свою медную брошку в виде подковы, Локи поймал ее на лету и с радостью проглотил. Макс, как гладиатор перед боем, связал свои длинные волосы в крепкий узел на затылке. Что он собирается делать?
        - Алиса! Да очнись ты! - зашептал Макс, - нет времени объяснять! Во всем слушайся Локи, он не предаст.
        - Куда ты? - вскрикнула я, заслоняя собой дверь, - даже и не думай!
        - Полное самоуправство! - возмутился воробей, - почему это я остаюсь?
        - Видишь это, зеленая швабра? - донесся снаружи хриплый голос. Видимо наконец-то заговорил лысый здоровяк.
        - Это Гладимор! Диодора давно на свободе! Говори, или я откушу тебе нос! Где эта рыжая?
        - В шкафу! - громко ответил гоблин, - кентавр и девчонка! Воры и мошенники!
        За дверью послышались приближающиеся шаги, мое сердце сделало в груди сальто. Макс вытащил длинный меч из железных доспехов рыцаря, того самого, что веками охранял вход в шкаф. Он ловко спрятал его за спиной, расположив вдоль позвоночника.
        - Присмотри за ней, Эрвилок, - тихо сказал он, голубые глаза горели в полумраке, - это последний приказ хозяина. Верни ее в город, что бы ни случилось. Удачи!
        - Совсем обалдел! - возмущался воробей, однако, не сдвинулся с места. - Забыл, что раны от Гладимора не заживают? Этот клинок способен убить даже джинна! Стой!
        Но Макс легко оттолкнул меня с дороги, как гладиатор, идущий в решающий бой, резко открыл входную дверь и… встретился нос к носу с красноглазым бледным парнем. Недолго думая, Макс с силой отпихнул его в зал и быстро захлопнул за собой дверь. Я, задыхаясь от волнения, кинулась за ним, готовая выбить дверь - она не поддавалась. Локи обернулся массивной стальной щеколдой, не выпуская меня наружу.
        - Отпусти меня! - шипела я, колотя кулаками по дереву, - кто этот ваш чокнутый хозяин? Что вообще за дурдом здесь происходит?
        - О, наш премудрый хозяин предпочитает оставаться инкогнито, - заявила стальная задвижка, - ты обязательно его увидишь, если останешься живой.
        Я стиснула зубы, прильнула к щелке и стала наблюдать за происходящим в лавочке. Макс и двое хранителей молча стояли друг напротив друга, воздух кипел от напряжённых взглядов.
        - А где этот белый кентавр? Ушел? - глупо спросил Эрт, уставившись на Макса, как на вымерший вид, - и рыжая голая девчонка? Ты кто такой? Как забрался в мою лавку?
        Ответ я прослушала, воробей так резко впрыгнул на мое плечо, что я, должна быть, поседела:
        - Петровна, думай головой! - чирикал Локи, - у тебя есть отличная возможность ограбить зеленых жаб и смотаться! Или же будем ждать окончание представления? Тогда точно достанешься на обед вампиру и оборотню!
        - Вы все спятили! - шептала я, мой голос дрожал сильнее, чем руки, - полный бред!
        - Полегче, Петровна! - продолжал Локи, спорхнув на полку с какими-то узорными шкатулками, - отойди от двери. Макс просто тянет время, чтобы мы успели сбежать.
        Воробей ловко открыл клювом самую пеструю коробку, прыгнул внутрь и принялся бесцеремонно рыться. Снаружи послышался грохот, вопли и ругань, гоблин возмущенно жаловался, что в его лавочке совсем недавно был дорогущий ремонт. Я прильнула к щели: Макс и многометровый змей, сцепившись, катались по полу. Оборотень громко шипел, Макс с разбитой бровью стонал от боли. Над ними черной тенью склонился крылатый вампир, в его руках блестело лезвие Гладимора.
        - Отойди от двери! Живее, глупая! - командовал воробей, в правой лапке он сжимал маленький клочок бумаги, пожелтевший от времени, - ты просто не представляешь, как нам сейчас повезло! Мы спасены!
        - Макс! Мы не можем его тут бросить!
        - Алиса, ко мне! Эта бумажка доставит нас за пару секунд туда, где мы сможем оказаться не раньше, чем через день, - пояснил Локи, - что?! Сама ты мусор! Это троллий билет в один конец!
        - На тот свет? - огрызнулась я, открывая дверь, дабы броситься разнимать дерущихся, - Макс! Держись, я уже иду! Ай-а-а!
        Маленький воробей демонстрировал чудеса силы и ловкости: он захлопнул дверь шкафа и оттащил меня от нее за шкирку почти на полметра. В то же мгновение снаружи послышался грохот, Макс громко закричал. Следом раздался жуткий треск: с той стороны в дверь шкафа влетел меч, пробив окровавленным лезвием доску, и застрял в дереве. Его острие остановилось в нескольких сантиметрах от моего расширенного зрачка. Я вскрикнула, Локи выругался, снаружи донесся жуткий ледяной смех и тяжелые приближающиеся шаги. Гоблины наперебой громко икали от страха.
        - Твой принц мертв, рыжая! - раздался хриплый голос за дверью, по дереву громко царапали когти, с острия меча на пол срывались крупные капли крови, - игра окончена!
        Я застыла на месте, не помня себя от страха. С той стороны кто-то медленно вытащил меч, в образовавшуюся дыру заглянул горящий красный глаз с острым вертикальным зрачком, как у змеи.
        - Алиса! - закричал на ухо Локи, сворачиваясь вокруг моей шеи крепким холодным кольцом - он снова стал серебряным хамелеоном, в его хвосте был зажат маленький клочок пожелтевшей бумаги, - сваливаем! Быстрее! Возьми билет за другую сторону и скажи пункт назначения! Бери, я сказал! Петровна, очнись!
        Он тыкал мне в нос клочком желтого пергамента, в центре которого красовалось выцарапанная корявая надпись «Корпорация троллей. Билет в один конец. Цена полгаллата».
        Я сидела на полу, руки тряслись, сердце молотило, как после марафона. Макса больше нет.
        - Алиса! - рычал Локи, все крепче и крепче обхватывая мою шею, я почти задыхалась, - бери билет! Мы выйдем из лавочки «Эрт и Бэрти» не позднее того самого момента, как суда вошли! Это тоже, между прочим, оплачено! Бери, дурында!
        - Мне все равно… - промямлила я, с ужасом взглянув на часы, казалось, прошел год, как мы вошли в эту пресловутую лавочку, - полпятого, все равно опоздали…
        Локи ругался, на чем стоит свет, я, не слушая, встала с каменного пола и принялась лихорадочно оглядывать полки в поисках чего-нибудь острого и тяжелого. Дверь шкафа сотряслась от мощных ударов снаружи. Локи кое-как подпер ее железным шлемом от рыцарских доспехов, тех самых, у которых Макс взял меч. Гоблин, кажется, понял с кем имеет дело и, наконец-то, перестал возмущаться о порче мебели. Дверь держалась на честном слове. Удар, еще удар…
        Мое внимание привлекла коробка из знакомого светлого дерева с ровной текстурой, что валялась на нижней полке среди каких-то тряпок. Ничего не соображая, я ее открыла. Внутри оказалась пара чудо-кроссовок из будущего, тех самых, что мы собирались купить Никитке. Машинально я запихнула их в свою и без того переполненную сумку.
        - Ты что творишь, рыжая?! - вопил Локи, от ударов дверь разлеталась в щепки, - грабить надо было раньше! Ладно! Захвати еще и те тапки-порталы. Пригодятся. Вон они!
        Я послушно засунула в сумку розовый и зеленый тапочки, позже я очень об этом пожалела. Дверь с грохотом сорвало с петель, на пороге стоял бледный вампир с окровавленной пастью, сзади него громко причитал гоблин, и ехидно ухмылялся огромный лысый оборотень.
        - У тебя есть выбор, - холодно сказал парень с черными крыльями, самодовольно скалясь, - кольцо или жизнь!
        Я подняла руку к своей шее, мои пальцы коснулись шуршащего клочка бумаги - билета в один конец. Маленький серебряной лапкой Локи сжимал его вторую сторону.
        - Ты подлый мерзкий убийца! - бросила я прямо в горящие красные глаза, словно кобра выпустила яд, Локи предостерегающе сжал мое горло, я надорвала билетик, - в Мироморский лицей!
        Вампир тут же сообразил, в чем дело, и кинулся ко мне. Я замахнулась сумкой, Локи, пользуясь моментом, послал присутствующим воздушный поцелуй и рявкнул, что было силы, разорвав билет ровно пополам:
        - В главную залу! На сцену!
        Оборотень, свирепо шипя, тоже кинулся на нас. Я закричала, со всей силы шлепая его сумкой по лысине. Лязгнули челюсти вампира, мелькнули окровавленные клыки и огромные черные крылья. Меня тут же подбросило в воздух, будто на невидимой катапульте. Все вокруг закружилось в пестром танце, уши заложило, как в самолете. Сверкнула яркая вспышка, и я тут же оказалась в центре совершенно других событий.
        Глава 21. Большой концерт
        около двух часов дня, воскресенье, 31 августа
        - Отстань от меня, мерзкое чудовище! - кричала я, снова и снова замахиваясь сумкой, раздавались громкие шлепки и истошный поросячий визг, - ненавижу! Тупой, уродливый…
        Бурные овации и улюлюканье восхищенных зрителей заставили меня приостановить военные действия. Мы материализовались прямо на сцене главного актового зала в самый разгар концерта перед многочисленными учениками лицея, а так же их родителями. Танцующие на ней «зайчики»-второклассники с криками бросились врассыпную, один даже умудрился свалиться со сцены. Белоснежка из восьмого, увидев меня с попугаем на плече, забилась в истерическом смехе.
        - Что ты себе позволяешь, девочка? - рычал на меня Змей Горыныч с тремя размалеванными картонными головами, - чудовищное хамство! Стыд!
        - Простите, - промямлила я, тут же сообразив, что это ему только что досталось моей тяжелой сумкой, - думала, что вы - тот лысый оборотень!
        Раздались самые бурные овации за всю историю школы. Я уже начала жалеть, что нас не съели в гоблинской лавке, лихорадочно ища среди зрителей в зале собственных родителей.
        - Откуда ты взялась, девочка? - возмутился худощавый мужчина в костюме богатыря, в дрожащих руках он сжимал самодельное копье и микрофон - ведущий концерта и директор лицея по совместительству, - кто ты такая?! Как сюда попала?
        - По знакомству, рыбья башка! У нее тут мать работает! - закричал зеленый попугай на моем плече, у богатырского копья отклеился картонный наконечник, под ним оказалась обычная половая швабра, - халтура! Обман и провокация!
        Я попыталась извиниться, но меня опередил страшнейший грохот: огромная цветная ширма, изображавшая уютный домик лесных гномов внезапно рухнула. Видать, мы крепко ее задели. Взмыленный директор едва успел отскочить, как тяжелая фанера завалилась с раскатистым эхом. Бедняге сказочно повезло, что она не упала на его взъерошенную голову, изрядно поседевшую за последние пару минут. Из зала раздался очередной взрыв дикого хохота, сдобренный овациями и громкими криками «На бис! Еще раз!». Я благодарила судьбу, что среди зрителей не было видно моих родителей. Они пока не знали, в какую плохую компанию попала их единственная дочь.
        За упавшей ширмой спешно переодевались семеро гномов-пятиклассников, которые, очевидно, пять минут назад были оленями. Из пары затылков торчали мягкие ватные рога, на троих были надеты одни трусы, а остальные застенчиво приклеивали бороды.
        Змей Горыныч снял свою среднюю маску, под ней оказалось разгневанное красное лицо в два раза страшнее. Это была та самая знаменитая Мадам Танк: крупногабаритная блондинка, что прокатилась голышом перед городским пляжем за лодкой Златоновских.
        Я мечтала провалиться, не оставляя после себя дырки в сцене. Хитро сощуренные карие глазки разъяренной Мадам чем-то напоминали гоблинские, и я уже представляла себя пылесосящей искусственное покрытие школьного стадиона. Она унаследовала от носорогов не только необъятную талию, но и чрезмерную вспыльчивость.
        - Ты маленькая негодная хамка! - ревел Змей Горыныч, скрепя половицами и моей репутацией, я уже не надеялась остаться в живых после концерта, - встретимся в антракте!
        - Кто вы?! Что за ерунда тут происходит? - пролепетал директор, вытирая микрофоном пот со лба, его лицо переливалось в зелено-багровых тонах, - что вам надо?
        - Учиться… ээ… пришла… - промямлила я, абсолютно уверенная, что мой первый учебный день уже закончился, даже не начавшись, - мы … случайно… правда! Извините!
        Но «могучий богатырь» как никто другой знал, насколько все случайное не случайно. И как бы сильно не протестовали зрители, но…
        - Прошу прощения, дорогие гости! - заговорил директор, в это время пара гномов снова ставила декорацию, еще пара приводила в чувство валяющуюся в истерике Белоснежку, - небольшие технические неполадки! А сейчас для вас танцуют… танцует… Птенчик… Элеонора проводите хулиганку в конец зала! И птицу! Спасибо за понимание! А сейчас вашему вниманию танец гномов!
        - Так-так! Швабру в руках держала? - спросила Мадам громовым голосом, тоном вроде «брала в руки ружье?», тут же делая меня центром всеобщего внимания и насмешек.
        - Тяф! - подала голос маленькая черная чихуа-хуа, она запрыгнула прямо в мощные руки хозяйки, - тяф-тяф!
        - Спокойно, сэр Саблекус! - прокурлыкала ему Танк, поправляя большую белую бабочку на ошейнике своего нанопесика, - она тебя не обидит, моя лапушка!
        Но никто не смотрел на сцену, мальчишки сворачивали шеи, провожая меня восхищенными взглядами. И тут я, наконец, осознала, что осталась не только жива, но и безумно красива. Все дело было в моем волшебном платье, сшитом по последней гоблинской моде и прическе, что чудом пережила все последние события. Грубо держа мое плечо, Танк отвела меня в конец зала. К сожалению, мое очарование совершенно на нее не действовало. Властным пальцем она указала мне на пару свободных мест.
        - Будешь сидеть тут, пока я не придумаю тебе наказание! - рявкнула Танк, ее пес одобрительно тявкнул, - я устрою тебе концерт! Колтин, прекрати щериться!
        Последние слова привели меня в такой неописуемый восторг, что я чуть было не обняла саму Мадам. В свете прожекторов заблестела знакомая белозубая улыбка.
        - И никаких мне разговоров! - потрясла Танк мне вслед кулачищем.
        Я мигом кинулась к Нику, не помня себя от счастья. Как он так быстро тут очутился?
        - Водовозка не расстается со своим сэром Соплежуем. Даже кошки им брезгают! Ого! Неплохое платье, Санек! И причесон! - шептал Ник, пока я усаживалась рядом. Он не сводил с меня огромных блестящих глаз, - отличный ты дала концерт! А я впал в немилость вон из-за того!
        Он указал на яркую вывеску над сценой, которая безмолвно кричала «С днем терзаний и муки!» вместо «С днем знаний и науки!». Мальчишку сложно было узнать: при параде, умытый, причесанный, в белой нарядной рубашке с неизменным карманом на груди и черных глаженых бриджах без единой заплатки.
        - Ник! - прошептала я, и тут меня прорвало, - как ты тут оказался? Что делал в лавочке гоблинов? Откуда у тебя русалочий хвост?
        - Лавка Эрта и Бэрти? - переспросил он, рассматривая мою прическу, - ах да! Я просто попал под дождь, и вдруг бамс - у меня отрос рыбий хвост! А оборотное зелье только у гоблинов! Кстати…, - он замялся, густо краснея, - спасибо! Ловко ты зеленого швырнула!
        - Пожалуйста, - настала моя очередь краснеть, было очень непривычно, что из-за платья он буквально не сводил с меня глаз, - а здесь-то ты как оказался?
        - Троллий билет в один конец! - ответил Ник и принялся рыться в своем нагрудном кармане, внутри что-то гремело и шуршало, он вытащил порванный надвое клочок пожелтевшего пергамента, - я вытряхнул песок из карманов, и каким-то образом там оказался этот билет. О, нет, не думай, я не хотел попасть сюда! Я сбежал из лавки гоблинов, переоделся, а затем нашел троллий билет и попросил отвести меня туда, где находишься ты. Ого! Чей это попугай?
        - Свой собственный! - ответил Локи, довольный, что его заметили.
        Ник сидел в полном ступоре, я улыбалась от уха до уха.
        - Опять эта рыжая! - вылез из своего кармана Чирока, в крохотной лапке он сжимал тонкую золотую стрелу. На ее кончике, словно сосиска на шампуре, был бесцеремонно нанизан покусанный кусок сыра, вся мордочка карманного зверька оказалась в пестрых цукатах, - ни минуты покоя!
        - Как ты смог стрелу-то украсть? - недоумевала я, стараясь смотреть на Ника как можно строже.
        - Ну не пропадать же добру! - улыбнулся он в ответ.
        - Кстати, Ник! Пользуясь случаем, Павловна сперла тебе отличные тапки! - гордо заявил Локи, нагло раскрывая мою сумку, - примеряй!
        Я густо покраснела, заметив, как Никитка быстро спрятал под кресло свои загорелые и по-прежнему босые ноги. Еще момент, и я наконец-то их больше никогда не увижу. Он перестанет ходить босиком!
        - Это тебе! - прошептала я, вытаскивая один за другим гоблинские кроссовки, они тут же напомнили мне о Максе, - извини, что поздно.
        - Хромая химера! - воскликнул Ник, не веря своим глазам и ушам, - сама сперла?!
        Он прикусил обветренные губы, черные брови взлетели так высоко, что почти скрылись под вольнолюбивой вьющейся челкой. Блестящие глаза, черные круглые смородины, стали просто огромными.
        - Конечно, сама! - кивнула я, мои уши покраснели, - ну и попугай помогал.
        В моей голове пронеслись последние события из лавочки гоблинов. Сердце больно защемило. Как страшный сон передо мной возникло окровавленное острие меча, торчащее из разломанной двери шкафа, жуткий смех вампира и последний крик Макса.
        - Сань, с тобой все хорошо? - вернул меня в зал взволнованный шёпот Ника, - согласен, Танк воет, как сирена, но зачем же плакать? Будем страдать вместе, до конца осталось еще около получаса.
        На сцене голосила Элеонора Птенчик, исполняя всем известную песню «Учат в школе» дуэтом со своим Саблекусом. Он громко подвывал, звонко тявкая в проигрышах. Ник совершенно не обращал на них внимания, блестящие глаза не отрывались от новых кроссовок. Странно, я не спасла мир, не победила вселенских злодеев, не нашла клад и не изобрела вечный двигатель. Но даря малознакомому мальчишке кроссовки, я чувствовала себя так, будто бы все это сделала разом.
        - Спасибо за башмаки, - прошептал он, смотря на меня, как на последнее сокровище мира. Я снова благословила свое волшебное платье, именно с его помощью дикий мальчик вмиг стал ручным.
        - Сань, ты только не думай, - неуверенно начал Ник, отводя блестязие глаза в сторону, - ну, что ты мне нравишься и все такое. Просто мне никто никогда не пел и тем более не бил за меня гоблинов.
        - Конечно, я тебе ни чуточку не нравлюсь, - согласилась я, на сто процентов уверенная в обратном - платье и прическа знали свое дело, и мои глаза тут были совершенно ни при чём, я кивнула в сторону кроссовок, - кстати, чуть не забыла: мне было не сложно!
        Если бы у меня был старший брат, им бы стал Никитка. А Макс? От одного его имени мое сердце делало сальто в груди. Я забывала дышать, с губ сорвался тихий стон.
        - Класс! - шептал Ник, одновременно надевая оба кроссовка на ноги, между правым и левым не было разницы, - ого! Расскажу все дедушке Заку. Знаешь, ведь он носит только свои тапки. Тогда уж лучше босым!
        - Дедушка Закрой, ты имел в виду? - вскрикнула я так громко, что Мадам Танк чуть не свалилась со сцены, - да?
        В моей голове, вдруг, все встало на свои места: седой домовой с точно таким же коралловым ожерельем, крутящийся возле него Чирока, маленький магазинчик на Морской улице и босоногий Никитка, отказывающийся носить тапочки.
        - Да, дедушка Закрой, - чуть слышно пролепетал мальчишка, ошарашено таращась на меня, он вжался в кресло, словно я буду его за это ругать, - после того, как погиб отец, я официально живу у Столбиных, единственных оставшихся родственников. Не повезло мне с дядей! Поверь, без них гораздо легче выжить и поэтому я переехал к домовому. Он никогда не ходит на школьные собрания, а даже если и придет, все равно никто не заметит. Зак сделал для меня это коралловое ожерелье, волшебный предмет, благодаря которому я вижу все, что можно и нельзя. Оно не простое. Если что-то случится со мной - случится с ним, и наоборот. Но ты-то откуда знаешь о Магиверии?
        - Я тоже их вижу, - прошептала я, изо всех сил стараясь, чтоб никто не слышал, иначе мне грозил перевод в спецшколу, - там, в лавке у гоблинов, - мои губы задрожали, - Макс пропал! Его убил вампир - хранитель Гладимора! И эта Даболдура вернулась!
        - Диодора, - шептал Ник, бледный, как мел, - все думали, она давно померла.
        Концерт благополучно закончился, полноводная река учеников, бурлящая сотнями голосов, вынесла нас в бесконечные школьные коридоры. Со всех сторон мое платье притягивало восхищенные взгляды, становясь причиной заторов и вывернутых шей. Девчонки скрипели зубами от зависти. Ник куда-то тащил меня за руку, огрызаясь с каждым встречным. Где бы мы ни проходили, и как бы крепко ни сжимал мою руку Никитка, я постоянно думала о Максе. Наконец, когда ревущая толпа, состоящая преимущественно из моих новоиспеченных поклонников, скрылась за очередным поворотом школьного коридора, я дала волю эмоциям.
        - Эй, Санек, ты чего? - Ник так усердно вытирал мои слезы, что едва не свернул нос, - нас не отчислят! Ну чего ты?
        - Макс… он спас меня, - тихо прошептала я, - он погиб! Понимаешь?
        - Макс? Он-то тут причем? - нахмурился Ник, в темных глазах вспыхнула ревность, - ты что, влюбилась? Вот его точно отчислят за прогул концерта!
        - Ник! Он мертв! - закричала я, раскатистое эхо понеслось по коридорам, - я думала… думала, что и тебя больше не увижу!
        - Тише, Санька, не ной, - шептал он, - хорошо, хоть я не помер. Кстати, из нас двоих, если бы мог остаться только один, то кого бы ты выбрала? Ой, то есть… Ну ладно, извини! Тихо, тихо! Потом разберемся! Ну же, не реви!
        С минуту мы молча смотрели друг другу в глаза, затем так неожиданно, что я даже вскрикнула, Ник сгреб меня в охапку. Кажется, затрещали мои ребра. Он что, никогда раньше никого не обнимал?
        - Да вы совсем опухли! - завопил Никиткин карман, оттуда вылез помятый Чирока, зеленые глаза расширилась от негодования, - в лепешку меня смяли! Особенно рыжая!
        - Алиса, это все твое платье! Тебе надо срочно переодеться, - заявил Локи, сидя на ближайшем подоконнике, я совсем забыла про нашего попугая, - или раздеться что ли…
        Ник махнул на него рукой и грубо запихнул Чироку обратно, громко сожалея, что на кармане нет ни пуговиц, ни молнии.
        - Санек, у меня для тебя кое-что есть, - неуверенно начал он, озираясь по сторонам, мы стояли одни в дальнем углу школьного коридора, - вот, возьми! Классная штука! Ни за что не поверишь, где я его нашел. Только больше не теряй!
        На его раскрытой ладони, прямо перед моим носом блестело крохотное колечко с двумя змеиными головами и бирюзовым камнем. То самое, с которого начались все мои приключения, и, собственно, которым закончились.
        - Ник! - выдохнула я, не веря своим глазам, - так это ты подобрал кольцо, когда его обронил Эрт?
        Но вопрос так и остался открытым, так как в этот самый момент над моим ухом раздался громкий противный голос Тони, мы совсем не заметили, как он подкрался.
        - Она не твоя подружка, лузер! - с этими словами он сильно ударил меня по ладони, кольцо, кружась, резко взлетело вверх. Юный Барсых, проявляя чудеса ловкости, поймал его и высоко поднял над головой, заорав громче, чем было нужно, - она пойдет со мной в кино! Да, рыжая? Кстати, отличный прикид!
        - Верни мое кольцо! - закричала я, проклиная свое платье.
        - Фас, Колтин! - Тони захлопал ладонью по своему колену, как перед знакомым псом, - апорт! Сегодня я гуляю с Баклашкиной!
        Тут его серо-зеленые глаза, до этого презрительно прищуренные, расширились от удивления и засверкали от злости: загорелые ноги Ника заканчивались шикарными новенькими кроссовками. Я засияла от гордости.
        - Как прошла последняя порка? Снова не можешь сидеть? - ядовито улыбнулся Ник, вспоминая вчерашний разговор в машине, он сделал пару шагов вперед, - хм, вижу тебе и по голове здорово досталось, Каштанка!
        Трясясь от ярости, Барсых забыл про кольцо, за его спиной ехидничал Дэн и еще трое откуда-то подоспевших старшеклассников. Все они, не отрываясь, смотрели на меня, а именно - на мое изумрудное платье. Вот почему так всегда! Когда отлично выглядишь, обращают внимания совершенно не те и, как обычно, не вовремя!
        - Все свободны, школота, - рявкнул один из старшеклассников, самый высокий и наглый, одной рукой он важно пригладил свои черные волосы, другой грубо толкнул Ника в плечо, - я капитан футбольной команды, и девчонка уйдет со мной!
        От толчка Ник, еле держась на ногах, полетел прямо в Дэна. Тот пихнул его обратно.
        - Мой отец - юрист! - вопил Тони, каштановые волосы встали дыбом, он грубо ткнул в меня пальцем, - она идет со мной! Я подарил ей это платье, и давно ей нравлюсь!
        - Ложь! - закричала я, хватая за руку пролетавшего мимо Никитку - его снова толкнули, - я купила его сама! И мне нравится только Макс! Остальные свободны!
        - Макс?! - хором переспросили присутствующие, меня обжег смертельно обиженный взгляд Ника, я виновато покраснела.
        - Да, он, - промямлила я, - о, нет! Отпустите его! Это же Никитка, а не Макс!
        Трое ревнивых соперников тут же накинулись на бедного Ника, сбили его с ног и принялись совместно молотить кулаками. Я безуспешно взывала их к порядку, прыгая вокруг и пиная по-очереди каждого. К дерущимся присоединился Дэн: четверо на одного!
        - Они разберутся, Кастрюлькина, - схватил меня за руку Тони, - пошли со мной!
        После таких слов мне ничего не оставалось, как свободной рукой заехать ему по уху.
        - Я Ведеркина! - закричала я вне себя от ярости, перепуганный Тони выпустил мое запястье, - оставьте Ника в покое!
        Но мои слова не действовали, дерущихся пытался разнять Роки, громко скуля и кусая всех, до кого мог достать. Снова все из-за меня, а конкретно - из-за моего платья!
        - Хватит! - закричала я, в сердцах хватая изумрудный подол и разрывая его пополам - раздался громкий треск, полетели яркие кислотно-зеленые искры. Судя по огромной прорехе, идущей вверх через мое правое бедро, я сильно переборщила. Однако, как только платье было порвано, его чары тут же разрушились: осиная талия и стройные плечи мигом исчезли. Я снова стала прежней обычной Алисой.
        - И это мы так из-за этой? - раздался удивленный голос футбольного капитана, все четверо разом слезли с Ника и уставились в мою сторону, - она того не стоит!
        - Мальчики, столько шума из-за одной рыжей свеклы? - послышался раздраженный голос подоспевшей Анжелики, на ней было новое дорогое платье, - есть куда лучше и красивее!
        - О, нет! Только не эта помешанная! - заскулил капитан, шарахаясь от Анжелики, как кот от летящего тапка, - парни, спасайся! Быстрее!
        Он и дружки тут же сбежали. Потрепанный, но вполне живой Ник поднялся на ноги. Я облегченно вздохнула. Но не тут то было - Тони и Дэн опасно окружили Ника, напряженно поглядывая по сторонам.
        - Ну что, Колтин, пригласишь на свадьбу с Баклашкиной? - хмыкнул Барсых, он тут же расхотел вести меня в кино.
        На фоне его дорогого серого костюма Ник выглядел жалко и бедно в своей простенькой рубашке и поношенных штанах. Зато внутри мальчишки были полностью противоположны своим костюмам.
        - Извинись перед ней, кусок эльфийского помета! - процедил сквозь зубы Никитка.
        - А то, что? - закричал Тони, Спартин захохотал, - дедулю позовешь? Заплачешь?
        - Извинись!
        - Ник, беги! - выдохнула я, не понимая, почему он все еще за меня заступается, ведь чары волшебного платья давно разрушились, и подумала, - неужели и правда влюбился? В меня? Как такое может быть?
        Глава 22. Отцы и сыновья
        ближе к вечеру, воскресенье, 31 августа
        Я подарила Нику кроссовки, чтобы бегать, а в итоге он стоит, как вкопанный, будто с гирями на ногах, не в силах сделать ни одного шага назад. Чего он ждет? Ведь у него больше нет волшебного амулета силы и ловкости. Неужели, в меня и правда можно влюбиться без волшебного платья и стрел? О, нет! Ник, что же ты натворил?
        - Повтори, одноглазый! - он кинулся к Тони, но тот вовремя спрятался за широкой спиной Дэна, подтолкнув его вперед. Ник замер перед ним, как эльф перед орком, - извинись!
        Предложение закончилось глухим тяжелым ударом: кулак Спартина, воспользовавшись моментом, угодил прямо в челюсть Нику. На блестящий новенький школьный пол брызнула свежая теплая кровь: нижняя губа лопнула тысячами мельчайших капелек.
        - Прекратите оба! - потребовала я, стараясь встать между ними, но Тони вовремя скрутил мне за спиной руки, - Спартин! Тупая горилла! Оставь его в покое!
        Откуда-то принесло хихикающую толпу зевак, предвкушающую отличное зрелище.
        - Десять на Спартака! - тут же последовали ставки.
        - Не мешай им, рыжая!
        - Сделай из него отбивную, Дэн! - кричал Барсых, нещадно схватив мои волосы.
        С меня было достаточно, я повернулась к нему и отвесила такую сильную пощечину, что у самой зазвенело в ушах. Тони закричал, схватившись за краснеющую щеку, Анжелика визжала что-то невразумительное. Толпа, довольная зрелищем, громко улюлюкала, требуя продолжения в том же духе.
        - Прекратите! - кричала я, мощные кулаки Дэна свистели в воздухе, каким-то чудом пролетая мимо своей цели, - так нельзя!
        Ник обернулся на мой голос и тут же получил со всего плеча удар по носу. Раздался треск, по белой рубашке хлынула кровь, Никитка кубарем покатился по паркету. Дэн кинулся за ним, словно ястреб за добычей, надеясь, что чужому носу сейчас было гораздо больнее, чем собственному кулаку. Толпа ревела, Тони предусмотрительно озирался по сторонам, проверяя, нет ли рядом учителей. Дэн, ухмыляясь, склонился над корчившейся от боли жертвой, готовясь к новому заключительному удару. Он занес руку и тут же отчаянно замахал ею в воздухе:
        - Эта тварь меня укусила! - орал он, будто бы это сделал динозавр, а не крошечный карманный Чирока, - она бешеная!
        - Вмажь ему, Большой Дэн! - кричал Тони, снова грубо хватая меня за руки, - и блохастому тоже!
        - Нет! - кричала я первое, что пришло в мою больную битую голову, - кто-нибудь помогите! Макс!
        Ничего не произошло, только Тони, перекатывая кольцо в пальцах, злорадно хмыкнул:
        - Ха, рыжая! Жаль, твой Макс не увидит отбивную из Колтина! Я хотел бы!
        Но тут случилось нечто совершенно невероятное: в воздухе мелькнули новенькие кроссовки Ника, ударив обидчика прямо в грудь. Дэн с диким криком отлетел назад, прокатившись пару метров по земле, и затих, глухо ударившись головой о стену. Толпа замерла в ожидании. Я со всех ног бросилась к Нику, а Тони - к Дэну.
        - Он… он мертв! - закричал последний, - ты убил его, Колтин!
        По широкому лбу Спартина струилась тонкая алая струйка, горячие капли градом скатывались на пол. От волнения мое сердце пропустило пару ударов
        - Он пока жив, - услышала я спокойный бархатный голос, - но он умрет, если ты, Антон, сейчас же не вернешь кольцо Алисе.
        Я резко обернулась, не веря в происходящее: рядом с нами стоял живой и невредимый Макс. От интенсивного выброса фенилэтиламинов в мой мозг, закружилась голова. Снова он - высокий, голубоглазый, красивый.
        - Ты живой! Настоящий! - пролепетала я себе под нос, сильные эмоции не дали сказать мне все, что я чувствовала, в полный голос.
        - При чем тут кольцо? - закричал ошарашенный Тони, глядя на затаившую дыхание толпу, - и какая мне разница? Это сделал Колтин!
        - Даю десять секунд, - твердо ответил Макс, зная, что люди начинают соображать гораздо быстрее, когда ощущают ход времени, - раз… два… три…
        - Барсых! Дэн заступился за тебя! - закричала я, понимая, что когда закончится счет, произойдет нечто ужасное, - отдай кольцо!
        - …четыре… пять, - Макс, считая, подошел к Тони, я успела заметить, что вокруг его шеи снова обернулся блестящий хамелеон, - шесть… семь…
        - Мне все равно! - процедил сквозь зубы последний, надевая кольцо на свой дрожащий указательный палец, - во всем виноват только Колтин! Ай! Отдай его!
        Быстрее молнии в воздухе мелькнул блестящий язык хамелеона, он ловко выхватил кольцо, как лягушка муху, крепко зажав его в своем рту.
        - Лови, босс, - Макс зачем-то швырнул кольцо Нику, и в следующее мгновение оно уже сидело на его указательном пальце, перепачканном собственной кровью. Однако, вопреки всем ожиданиям, Дэн так и остался лежать на паркете, даже не приоткрыв глаза, и совершенно не дыша.
        - Скорую! Вызовите скорую! - закричала я, от толпы отделились несколько человек.
        Ник зажимал ладонью разбитый нос, кровь не останавливалась. Единственное, что осталось чистым и невредимым, так это его новенькие кроссовки. Тяжелые капли скатывались с них, будто вода с дождевого плаща. Чирока тоже постепенно становился алым, его хвост впитал добрые полстакана. Ник вопросительно взглянул на Макса, тот еле заметно кивнул.
        - Эй, Спартин, хватит валяться, - небрежно произнес Никитка, - подбери свои булки с пола!
        Денис тихо застонал, открывая перекошенные карие глаза. Должно быть, он сломал руку и сильно ударился головой. Толпа радостно заголосила, довольная такой развязкой.
        - Ник, зачем ты полез в драку? - накинулась я на него, - надо было просто сбежать! Глупый!
        - Я заступился! Мне было не сложно! - пробормотал он, сильно гнусавя. Кровь благополучно остановилась, вытираемая хвостом Чироки, нижняя губа раздулась. Не желая больше рисковать, он надел на мой палец волшебное кольцо, серьёзно добавив, - мы в ответе за тех, кому дарим кольца!
        - Директора сюда! Ведеркина избивает учеников! Колтин! Спартин! - услышала я пронзительный визг Мадам Танк, прижимающей к себе неимоверно огромный букет алых роз, из центра которого торчала пучеглазая мордочка ее нанопса, - живо к директору, забирать документы!
        - Это не я! - послышался мой возмущённый голос, хриплый из-за последних событий, - куда вы нас ведете?
        - Хулиганство! - голосила Танк, хватая Макса за плечо, - поднимите Спартина! Закапали кровью весь мой новенький паркет!
        Тони и Ник, кряхтя и сквернословя, подхватили под руки Дэна с перекошенными глазами и высунутым языком. Мы бежали вслед за порхающей Мадам по светлому школьному коридору, молча и быстро, насколько ей позволяли ревматизм и комплекция. Нас провожали любопытные взгляды и последние сплетни вроде «Колтин и рыжая целовались в коридоре» или «Никитка швырнул Спартина пятой точкой об потолок». Наконец, мы остановились прямо перед высокой деревянной дверью с солидной выгравированной табличкой «Директорская» - конечном пункте нашего печального назначения. Около нее, новенькой и блестящей, висела пара белых пузатых динамиков, транслирующих на всю школу музыку с концертного зала, где стоял микрофон.
        Мадам Танк грозно обернувшись, заметила, что позади ее семерых пленников, не считая попугая, прется целая процессия галдящих зевак, нагло делающих ставки.
        - Брысь отсюда! Они не останутся надолго в этом заведении!
        - Но…, - я только успела раскрыть рот, как вышедший из себя и своего кабинета директор прямиком назвал мою фамилию.
        - Ведеркина! Александрин! Колтин! Поздравляю, вы отчислены! - громко объявил он. Вдруг, его голос заметно потеплел, за квадратными линзами очков засверкали глаза и тонкие губы расплылись в добродушной улыбке, - был очень рад встрече! Ваш сынишка и дочурка оба будут в математическом, как мы и планировали!
        Он выпустил из своего кабинета высокого, лысого и уже хорошо знакомого отца близнецов, я из-за всех сил старалась не попасться на его холодные серые глаза. Не все любят, когда им говорят, что они катятся в ад, тем более, если это действительно так. Федор Златоновский, увлеченный телефонным разговором со своим старшим механиком, отправился мерить шагами коридор. Остальные же, включая директора, Колтина, Спартина, Барсых и Мадам Танк, поспешно скрылись в просторном кабинете.
        - Это провал! - закричал Локи, едва за вошедшими захлопнулась дверь, замыкающий Тони не упустил шанса обернуться и показать нам грубый жест рукой, - тупой гоблин!
        - И что дальше? - я уставилась на Макса в ожидании подробного плана действий.
        - Отойди в сторону! - он быстро схватил меня за руку, освобождая дорогу самому высоченному из широченных полицейских, с бравыми усами и темными кучерявыми бакенбардами. Он очень напоминал пожарного, несущегося в центр пекла с выпученными глазами и открытым ртом.
        - Разойдись, девчата! Кто избил моего сына? - ревел капитан Спартин, пинком открывая дверь, от густого громового голоса затряслись окна, - отвечайте! Я сейчас ему устрою наряд вне очереди!
        Дверь громко захлопнулась. Мадам Танк принялась красочно описывать, как «жестоко и зверски» хулиган Колтин расправился со «скромнягой» Спартиным. И если бы не она и ее «храбрейший сэр Саблекус», то от его сына остались бы «уши да ягодицы».
        - Макс! Как ты оттуда выбрался? Как нашел меня? - посыпались мои вопросы, - я видела кровь на лезвии! Думала, тебя убили!
        - Обычная история, притворился дохлым, - соврал он, на нем не было ни царапины, - хранителям было нужно только кольцо. Диодора и Лекс следили за нами в торговом центре, а вампир и оборотень - за Никиткой. Они, должно быть, видели, как он вошел в «Эрт и Бэрти» и решили сами туда наведаться. Дверь в лавку гоблинов открывается в любой стене, если на нее посветить спичкой с нэльвирским пламенем. Но не волнуйся, никто не знает, что кольцо снова у тебя. Разумеется, кроме Ника.
        - Кстати, где этот пресловутый Лекс? - заскрипела я зубами, - хотелось бы рассказать его папаше о досуге собственного сыночка!
        Макс послушно кивнул, и неожиданно висящие около двери новенькие динамики громко откашлялись. Я тут же вспомнила про микрофон в актовом зале.
        - Я не брал твою дурацкую машину, клянусь! - по школьным коридорам разлетелся высокий скулящий вопль, я тут же узнала голос Лекса, все присутствующие замерли, напряжено прислушиваясь, - эта водовозка Танк врет! Я не брал…
        - Врет? - отвечал ему разгневанный бас, Златоновский старший был в бешенстве, - тебе или мне? Что-то ты не каждый сентябрь таскаешь ей веники роз, щенок! Знаешь, что написано на багажнике моей машины? Убийца! Самое страшное - это не сотрешь!
        - Но остальное я починил! - пищал Лекс, - и тормоза, и руль…
        - Да? Так, что теперь мой личный автомобиль ржет, как лошадь и требует заправлять себя шотландским виски? Делает сальто в полете и называет меня Господин Лысина? Я не могу назначить деловую встречу!
        - Что? - сказали мы с Лексом в один голос, только я шепотом.
        - Вероятно, машину по слезной просьбе Алекса подлатала именно Диодора, - пояснил мне Макс, - мальчишка нужен ей, как проводник в мир людей. Надо признаться, у нее отличное чувство умора.
        - Папа, клянусь бигудями, это не он, - визжала Анжелика, - это была идея этого Тони! Ай! - послышался гул микрофона, грохот и треск, - я сломала ноготь!
        - Мне плевать, чья это была идея! Я передам все его отцу! Никакого математического класса всем троим! - гремел Федор Златоновский, я представляла его размахивающим микрофоном над головой, - испортив тормоза, ты чуть не угробил всю нашу семью! Позор моего имени! Пятно на моей чести! Не удивительно, что твоя мать до сих пор пытается натянуть на тебя платье Анжелики. Я стыжусь, что ты мой сын!
        - Но пап…, - промямлил Лекс умирающим голосом, - нас могут услышать…
        Во всех коридорах и даже на школьном дворе наступила абсолютная тишина: никто не пропускал ни слова.
        - Пусть слышат, щенок! - продолжал его отец, он сделал самый глубокий вдох и закричал, как можно громче, - пусть весь Мироморск знает, что Алексей Златоновский весь сентябрь будет развозить навоз под можжевельники! И только попробуй пропустить один, щенок!
        Следующие слова заглушил громкий хохот в коридорах. Три последние фразы теперь разлетятся по всему Мироморску, и, может быть, попадут на первые полосы местных газет. Странно, но после этих реплик, микрофон каким-то чудесным образом отключился, прекратив позорить славное имя Златоновских.
        - Ну все, Петровна, допрыгалась! - обреченно сказал Локи, - завтра снова увидим рожи всех троих: Лекса, его сестрицы и Тони! Их папаши постараются!
        - Ну и тролль с ними, - махнула я рукой.
        Меня больше не интересовало, что происходит в актовом зале, мой лучший друг сейчас в директорской, а, значит, там должна быть и я.
        - Ты жалкий никчемный трус, позорный слабак! - ревел голос громилы Спартина старшего, - как ты смел? Как ты мог? Чем ты думал? Упрямый осел! Где были твои глаза, дармоед? Ты напал на него сзади? Да знаешь, что за это в Спарте на день привязывали к позорному столбу?
        - Господин Спартин, успокойтесь, - в кабинете послышалась возня - не иначе, как капитан хотел кого-то ударить, но директор и Мадам Танк вовремя повисли на его локтях, - это же школа!
        - Только не Ник! - я рванулась к двери, как солдат на мины, - не смей его трогать!
        - Абракадабра, Алиса! - заорал попугай, - слушай теперь…
        - Кто это видел? Что? Весь лицей! Ты просто…, - дальше послышались такие ругательства, что мне стыдно писать их в своем дневнике, - никаких мультиков! Завтра пойдешь в экстра-класс! Никаких игр, толстый жирный матрац! Позорище, а не мой сын! Дать завалить себя такому задохлику! Перед всей школой!
        - Он отнял у моей подруги кольцо, - начал Ник, как ни странно, весело и уверенно.
        - Что?! Напасть на девчонку?! - ревел Спартин под грохот падающих стульев, - да знаешь ли ты, Денис Спартин, что я побил пол-Мироморска за руку твоей матери! И побил бы вторую, не будь она женской!
        - К тому же эта рыжая мочалка в драном платье того не стоила! - ехидно добавил Тони.
        С последними словами капитан вышиб дверь ногой, волоча под мышкой хнычущего сына:
        - Инцидент исчерпан! Отбой! До связи!
        - Барсых, отведи Колтина в медпункт! Оба прочь с моих глаз! - перед нами появился взъерошенный директор, Ник и Тони поспешно скрылись за поворотом.
        - Что вам тут надо? - выдохнула Мадам Танк, в связи с последними событиями, кажется, все благополучно забыли про наше существование.
        - Ждали, пока вы нас отчислять придете, - совершенно не к месту ответил Макс.
        - Отлично, - рявкнул директор, выходя из себя, левый глаз дергался за квадратной линзой, - сейчас же звоню вашим родителям! А-а-апч-хи!
        В этот момент Макс достал из кармана шепотку кислотно-зеленой забывай-пыли и швырнул прямо в лицо директору, добавив на одном дыхании:
        - Концерт был потрясающий. Вручишь почетную грамоту Ведеркиной за участие. Кстати, отправь Мадам Танк в актовый зал на разведку. Его громит трое троллей.
        Директор послушно кивнул и широко улыбнулся, его серые глаза странно косили.
        - Васенька, ты здоров? - спросила встревоженная Мадам Танк, обнимая подаренный Алексом букет роз, - Васенька, мы же их отчисля… Апчхи!
        - Ты бесконечно благодарна Алисе за цветы. И твой блохастый Соплекус тоже. Вычеркнешь Колтина из своего черного списка и внесешь туда Барсых. Три раза.
        - Ее псину зовут Саблекус! - прошептала я, но Макс только рукой махнул, пролепетав в ответ что-то вроде «извини, не удержался!»
        - Алиса, спасибо огромное за участие! Ты спасла наш концерт! - первым очнулся директор, - Мадам Та…ой, Элеонора! Проверьте актовый зал, пожалуйста! Возможно там тролли, то есть трое.
        Вечер того дня выдался вполне нормальным, а, точнее сказать, слишком скучным, чтобы его описывать в дневнике. Мы нашли Никитку, гнусавого и с распухшей губой, зато не отчисленного и вполне довольного произошедшим. Он пытался намазать Чироку, розового от крови, пятновыводителем. Зверек, боясь тотального облысения, ругался как никогда. Макс никак не хотел рассказывать, что произошло в лавочке гоблина.
        Перед уходом со школьного двора, я надежно спрятала в кустах маленький розовый тапочек, один из тех, что прихватила в «Эрт и Бэрти». Завтра первый урок начинался в девять, и я делала все, чтобы не опоздать.
        Домой я добралась без особых приключений, так как Ник зорко следил за каждым шагом Макса, а Макс присматривал за Ником, а заодно и за мной. Локи и Роки нашли друг друга. Каждый гордо восседал на правом плече у своего хозяина и комментировал все происходящее, проходящее и проезжающее мимо. Слово за слово, мы подошли к моему дому, из всего Мироморска только над нашим палисадником по-прежнему ярко светило солнце.
        - Сядь на меня тролль! Санек, ты не говорила, что твой отец водит такие тачки! - закричал Ник, оставляя нас далеко позади, - вот это номер - 999! Прямо как из похоронного бюро! Хотя, это и есть похоронное!
        Я и сама перепугалась, когда он подскочил к дорогой черной иномарке с тонированными стеклами, гордо стоящей на соседском газоне.
        - У Столбиных в гостях бабуля, - продолжал шепотом Ник, словно это был опасный хищник юрского периода, - осторожнее! Не кричи сильно. Она в саду. Пригнись.
        - Что? Бабуля водит Мерседес? - недоумевала я, - может, сам президент приехал?
        Столбины, все как один, даже их семейный мопс, толпились вокруг невысокого пухленького человечка в роговых очках и каштановом деловом костюме под цвет масленых жидких волос. Он проворно суетился около сломанного забора.
        - Нет законов, запрещающих деревьям свободно передвигаться! - кричал неизвестный господин, тряся в воздухе длинной линейкой, но Столбины, либо оглохли, либо не желали слышать, - тьфу! Деревья не могут ходить! По крайней мере, в конституции нашей страны!
        Я остановилась, как вкопанная. Да раздави меня тролль! Огромный старый каштан, еще утром росший прямо по забору, теперь стоял ровно на шаг ближе к нашему дому. И там, где раньше был его толстый ствол, в заборе образовалась огромная дыра. В нее по очереди заглядывали мой отец, мама и кот Тихонтий.
        - Сынок! Я повесила на это дерево свои панталоны! - прошепелявила маленькая худенькая старушенция в домашнем халате и круглых толстых очках, гордо восседавших на лбу. Она активно жестикулировала своей старенькой погнутой тростью, - сними их быстрее! Мне еще зубы искать!
        Бабуля только что объявилась из кустов крыжовника, без очков она не могла отличить собственного внука Лелика от семейного мопса. С веток послышался звонкий птичий смех: вся Великая Крона вот уже второй час наслаждалась «бесплатным представлением». Я узнала в солидном господине старшего Барсых, именитого юриста, который сейчас был не в состоянии дать разрешение на спил дерева.
        - Ой! Гражданочка, полегче! - вскрикнул он, старушка ткнула своей палкой прямо в его мягкое место, - ваши панталоны на чужой частной собственности! - он надел каштановый, в тон своему костюму, котелок и решительно направился к черной машине, - спасибо за лазанью. Меня в лицее ждет сын. Кш-кши! Пошли прочь! Брысь!
        Пользуясь моментом, пока все отвлеклись на бабулю, Никитка высыпал на крышу дорогого авто горсть семечек. Пернатая братва с каштана тут же приступила к трапезе, в благодарность немилосердно царапая носами краску.
        - Кто это сделал? - закричал Барсых, спугивая птиц и отвешивая пинок соседскому мопсу, - ваша собака метила мою машину! Следите за своими псами и бабулями!
        В это время я, Ник и Макс успешно прятались под забором и еле сдерживали смех. Подгоняемый веселым хрюканьем Месье Жермондо, самый главный юрист Мироморска скакал вокруг своей новенькой машины, обещая засудить весь город. Его единственный сын, Антон, к своему великому счастью, полностью пошел лицом в мать. Походи он хоть капельку на отца, ему бы не сходило все с рук из-за смазливой мордашки.
        - Ладно, ребята! - сказала я, глядя, как роскошный автомобиль увозит на поцарапанном капоте с десяток серьезных дэльвиров, - путешествие окончено! Все свободны!
        Глава 23. Вечеринка у Алисы
        вечер, воскресенье, 31 августа
        - Стоять! Лапы вместе, хвост вниз! - рявкнул Локи, я вздрогнула и замерла на месте, - а целоваться на прощание кто будет?
        Ник, чьи уши зарделись ярче наших роз, быстро переглянулся с Максом. Я нахмурилась и моргнула, ничего не понимая:
        - С кем, простите, целоваться?
        - Не со мной! - ответил хамелеон, тыча хвостом в побледневшего Никитку, - вот этот хотел! Раз десять пожелал!
        - Нет… я не хотел! - оправдывался Ник, он по-прежнему немного гнусавил после драки, да и нос распух до гоблинского размера, - не надо!
        - Сам просил, - не унимался Локи, - теперь терпи!
        Я покраснела, Макс отвел свои голубые глаза, даже Роки смущенно молчал, видимо, не ожидая такой прыти от хамелеона. Я вздохнула. Ну что мне стоит чмокнуть мальчишку в щеку? Интересно, если я поцелую Никитку, то, возможно, заодно можно будет и Макса?
        - Кстати! - начал Локи, - парень выглядит так, словно его сто лет не целовали! Ставлю хвост, Петровна расщедрится!
        Ник смущенно улыбался, пряча от меня щеку со шрамом. Кажется, он действительно ко мне не ровно дышит и упросил хамелеона устроить этот концерт. Странная вещь, я снова вспомнила, что мое волшебное платье уже давно потеряло свои чары. Неужели я и правда смогла кому-то понравиться? Вот такая вот? Без косметики и гоблинских чар? Жаль, что это был не Макс.
        - Давай, Петровна! - не унимался Локи, - парню срочно нужна помощь!
        - Ну, - прищурилась я, краем глаза наблюдая за скучающим Максом, стараясь, чтобы меня не заметил Ник, - только если это действительно поможет вылечить губу и нос!
        Я осторожно чмокнула его в чумазую горячую щеку прямо рядом с ужасным рваным шрамом, как бы он его не прятал. Эффект был потрясающий: мальчишка покраснел, его карие глаза заблестели, темные брови от удивления поползли под лохматую челку.
        Неужели Макс так ничего и не скажет? Я поймала взгляд ярко-голубых глаз и тут же улыбнулась их обладателю, чтоб посмотреть, не улыбнется ль он в ответ. Тот, словно издеваясь, зевнул и посмотрел совсем в другую сторону. Но меня это не остановило. Со скоростью молнии я коснулась губами его холодной щеки.
        - Слепая горгулья! - закричал Ник, видимо, заметив такое предательство, - что ты сделала?! Как ты это так?!
        Я резко обернулась, подозревая худшее и готовясь к извинениям. Ник лихорадочно ощупывал свое лицо: нос и губа оказались абсолютно здоровы и сделались привычной формы и размера. Как будто бы драки вовсе не было, лишь на рубашке и бриджах по-прежнему темнели багровые пятна. Ужасный глубокий шрам с левой стороны, от виска до подбородка тоже пропал, словно его никогда не было.
        - Еще раз Петровна, и Никитка станет принцем! А если еще - настоящей принцессой! - закричал попугай, - на бис!
        - Как?! - Ник смотрелся в маленькое зеркальце, которое Локи любезно организовал из собственного хвоста, - и этот тоже? А это… еще можно?
        - Мне было несложно, Ник. Но пока хватит. Хорошего понемногу.
        Встав на четвереньки за кустами роз, и постоянно озираясь на соседский участок, я собиралась незаметно прошмыгнуть в дом, но не тут-то было.
        - А вот и наши новые соседи! - узнала я «незабываемый» голос вождя, - Ведеркина снова притащила своего Колтина! Я бы советовала вам, Петрович, обратить внимание, с каким отребьем целуется ваша дочь! К тому же, она щеголяет в рваном платье!
        - Максим Колтин? - переспросил отец, вокруг него наворачивал круги Тимка верхом на новеньком зеленом велосипеде, - что с ним не так?
        - Какой еще Максим? - ревела Столбина, тыча пальцем в Никитку, - вот этот Колтин!
        - Я все объясню, пап! - начала я, густо краснея и подталкивая Макса вперед, Локи и Роки попрятались за широкие спины хозяев, - видишь ли…
        - Я тоже Колтин, - соврал тот, нисколько не смущаясь, - я ваш двоюродный племянник от тетки по отцовской линии, - Макс мило улыбнулся ошарашенной Столбиной, - да-да, той самой, что живет «где-то в Куку-Тараканово», владеет роскошной виллой и милым садиком с частным прудом. Так вот, тетушка уже стала старовата и пару недель назад написала завещание на отца Никитки. Это целое состояние вместе с домом, садом и ручной шиншиллой.
        - Но отец Никитки мертв, внучка моя чернобровая! Клянусь своими зубами! - закричала бабуля, размахивая костылем, видимо, ей было весьма туго без очков, - я сама видела!
        - Ничего вы не видели, - ответил Макс, - да и из зубов у вас только один остался, так что можете не клясться. А то и этот выпадет.
        - Так, молодые люди! - вмешался мой отец, строго глядя на нас троих, - кто все-таки целовал мою дочь?
        - И где тебя угораздило разодрать новое дорогое платье?! - воскликнула мама.
        Наступила неловкая пауза, мои щеки и уши горели красным пламенем. Меня больше волновал прямой вопрос отца, хотя платье было жалко до слез, особенно после появления Макса. Хоть опять беги грабить гоблинов!
        - Оба. По очереди, - ответил Макс, нисколько не смущаясь, я тут же наступила ему на ногу, - ой! Я имел в виду во сне. Вон и Лелик тоже.
        Последний густо покраснел и с поросячьими визгами скрылся в доме, громко хлопнув дверью.
        - Зачем ты это сделал? - прошептал Ник, грубо хватая Макса за руку, - мне не нужны твои подачки и ничья жалость! Я не просил помощи! Понял?
        - Это не я, - тихо ответил Макс, кивая в мою сторону, - ее идея.
        - Если чернобровая права про мои зубы, - рассуждала вслух бабуля, вертя на палке свои панталоны, - то возможно она знает и про отца Никитки. И, быть может, про тетку.
        - Да, тетушка Лили собиралась к вам заехать, - продолжал Макс, - посмотреть, что изменилось за десять лет, насколько потолстел Лелик и как сейчас живет Никита. Она пока не знает, что его отец пропал в море. Но скоро выяснит, что единственные родственники бедного мальчика, а именно родной дядя Столбин, выгнал его на улицу.
        - Он сам сбежал! - рычала вождь, - прихватив наш серебряный свадебный сервиз и все пончики!
        Макс еще долго рассказывал о тетушке Лили, подмечая малейшие детали от ее карманной собачонки до свадебного подарка Столбиным. Последние заворожено слушали, охая и ахая, иногда громко ругаясь. Волшебные слова «наследство» и «деньги» свели с ума всех, включая бабулю и хрюкающего мопса. Я обернулась: Ник бесследно пропал.
        - Не выдержал разговора об отце, бедняга, - пояснил попугай, с тучи над Столбиными посыпались крупные капли, - интересно, до чего он добежит быстрее - до укрытия или до моря? Ведь всего одна капля на его коже, и он тут же обернется русалкой!
        - О, ужас! - воскликнула я, разворачиваясь к Максу, - его нужно догнать и отнести зонтик! Эй, куда ты? Я еще не дала тебе зонт!
        Но Макса уже и след простыл. Надеюсь, по дороге он не обогнал автомобиль старшего Барсых. А если о обогнал, то тот его не заметил.
        Едва я вошла в дом, как меня сбил зеленый велосипед под управлением Тимки, кот Тихонтий трясся на шкафу, спасаясь от нового транспортного средства. Он ворчал что-то вроде «понаехали тут родственники пылесосов, приличным котам жить негде». Всегота зачем-то прибралась в моей комнате. Ладно! Главное, чтобы она сама помнила, что где лежит. Прежде никто никогда не гладил мою пижаму. Вечер и ужин выдались вполне нормальными, что уже стало для меня ненормально.
        Я вышла из ванной, обернутая в полотенце, поправила кольцо на мизинце левой ноги, последний раз взглянула на себя в зеркало и тут же об этом пожалела.
        - Здорово, что никто меня такой не видит, - пролепетала я, расправляя свои слипшиеся мокрые волосы, чары волшебного гребешка смыл шампунь, - жалкая курица!
        Я вошла в свою комнату, не зажигая свет и, осторожно ступая по ковру, почти дошла до кровати. Но, вдруг, натолкнулась на что-то или, скорее, кого-то живого и твердого. Я закричала: в комнате был человек, от удара он покатился по полу, громко ругаясь.
        - Алиса?! Что грохнулось? - услышала я встревоженный крик отца снизу, их спальня находилась прямо под моей комнатой, - эй, наверху! Подумайте о тех, кто внизу!
        - Кто здесь? - громко спросила я, укутываясь в полотенце и скрещивая руки на груди, словно боясь, что из нее вот-вот вырвется сердце, - у меня нет денег!
        - Санек! Это я! - раздался сдавленный голос Ника, - ты меня сильно треснула!
        - Папа, все хорошо! - закричала я, как можно уверенней, однако, от волнения взяла на три ноты выше, чем нужно, - я поскользнулась… на коте!
        - Давай поднимемся, Петрович, - донесся голос мамы, - просто, на всякий случай.
        Внизу послышалась возня, зашаркали тапочки, хлопнула дверь. На лестнице послышались отчетливые шаги двух взрослых пар ног. Последний, кажется, тащил что-то тяжелое и длинное.
        - Что ты тут делаешь? - спросила я, наставляя на Никиткин силуэт расческу, словно пистолет, - родители меня убьют! Прячься, давай!
        - Это не я! - Ник нервно дернулся в сторону и сшиб ночник с тумбочки, - я просто взял в руки это дурацкий тапок, сожри его тролль! Чирока нашел его в кустах на школьном дворе!
        - Быстро! Под кровать! - отчаянно зашептала я, пытаясь натянуть на ноги рубашку от пижамы, - и не выпускай Роки! Мама боится крыс!
        Раздался глухой стук - видимо головы Ника о подкроватный хлам, затем его же вопли.
        - Алиса? - послышался взволнованный голос отца с коридора, - кто там у тебя? Макс?
        Безо всякого разрешения дверь тихонько отворилась, впуская сначала длинный металлический торшер от напольной лампы и вцепившиеся в него крепкие мужские руки. Затем вошел мой отец в своем стареньком банном халате. За ним послушно семенила мама, завернувшись с ног до головы, словно мумия, в простыню. Она стеснялась показаться в одной ночной рубашке даже перед взломщиками.
        - Мне очень жаль, - промямлила я, пытаясь загородить собой Ника, - мы… я просто… сломала ноготь!
        - Я думал, что шею! - нервно рассмеялся отец, опуская «оружие» и внимательно заглядывая во все углы комнаты, - столько грохота!
        - Дочка, что с тобой? - в глазах мамы была мировая тревога, словно я, вдруг, покрылась перьями, - твоя пижама! Ты надела ее наизнанку!
        «О, Горгулья! - выдохнула я, - мне повезло, что я вообще ее надела!»
        Не обнаружив в моей комнате ничего подозрительного и компрометирующего, отец с грохотом закрыл окно, после чего родители ушли, пожелав в сотый раз спокойной ночи.
        Что-то мягкое и мокрое бесшумно упало мне на голову, от испуга я чуть не закричала. Это было всего лишь мое маленькое светлое полотенце для рук, я резко задрала голову. На потолке прямо над дверью, словно человек-паук, сидел на корточках довольный Ник.
        - Эй? - зашептала я, вешая полотенце на плечо, - как ты это сделал? Не грохнись! И не наследи там!
        - Это все твои башмачки! - ответил он, медленно поднимаясь во весь рост и делая пару шагов к люстре, - антигравитационное покрытие третьего уровня!
        Я молилась, чтобы он не упал, или из его кармана не вывалился Чирока. Совершив круг почета вокруг люстры, Ник попытался подпрыгнуть. Но как только последний клочок его подошвы оторвался от потолка, мальчишка звучно шлепнулся на пол. К сожалению, родители еще не так крепко спали, чтобы не возмущаться моим поведением. Но второй раз, к счастью, им стало лень подниматься. Я соврала что-то убедительное про скользкий пол.
        Ник медленно встал на ноги, расправляя ушибленную спину. Он поправил лук на своем плече. В следующую секунду, переместившись с быстротой молнии, мальчишка уже стоял возле моего шкафа и пытался посмотреть, что внутри.
        - Ник! Положи мой дневник и не лезь в тот ящик! - запротестовала я, - сейчас же!
        С таким гостем я сильно рисковала проспать завтрашнее утро. Что ж, придется его встречать вместе с ним. Тут Никиткин взгляд неслучайно остановился на огромном листе бумаге с красочным акварельным рисунком, выполненным моим младшим братом как-то под Рождество. Там были мы вдвоем, красноносые и пучеглазые, на фоне покосившейся фиолетовой елки. Должно быть, рисунок в мою комнату вместо детской прилепила Всегота, дабы не напугать ребенка таким «художеством». Или еще хуже - решила, что это мое произведение.
        - Это реслинг синего тролля с лешим? - хмыкнул Ник, подходя ближе, я же попятилась назад, - нет, точнее это… они целуются, синяя горилла и лысый гиббон! Что за Армагеддон на заднем плане?
        - Это мы с Тимкой около елки, - я страдальчески закатила глаза, - просто акварель потекла, и сломался черный карандаш. И еще что-то.
        - А-а! - Ник широко улыбнулся и попытался исправить ситуацию, - очень реалистично! Очень! Прям точь-в-точь!
        - Спасибо! - соврала я, надеясь на обратное и пытаясь улыбнуться, - эм… не пора ли тебе домой? Дедушка волнуется, наверное.
        - Верх гостеприимства! - тряхнул гость темной косматой шевелюрой, подозрительно прищуриваясь, - может, у тебя в шкафу сидит Макс? Или Тони?
        - Ник, прекрати! - не сдавалась я, подходя на достаточное расстояние, чтобы можно было его хорошенько ударить, - пока что в моей комнате побывал только ты один!
        - А ты ждешь кого-то еще? - улыбнулся Ник, явно впечатленный моей последней фразой, - тебе идут платья, рыжая! И полотенца!
        - Знаю, - выдохнула я, не уверенная насчет последнего, - гораздо больше чем тебе!
        Мальчишка нахмурился, придумывая более дерзкий ответ. Неожиданно он сделал шаг вперед, вероятно, чтобы снова сгрести меня в охапку, как в школе. Мне пришлось отступать.
        - Понимаешь, Ник, - я тут же испортила всю «романтику», - дружба, она нужнее любви. Это, как крепкий корабль. И чем больше народу на палубе, тем веселее.
        - Да… веселее, - кивнул он, кусая губы, вокруг которых постепенно исчезали ямочки.
        Недавно гордый и дерзкий мальчишка теперь напоминал бездомного щенка, которого только что приручили. Он сидел на краю моей расправленной кровати, поджав ноги, в распахнутой окровавленной рубашке. В полумраке кораллы на его шее стали коричневыми. Среди них, у левого плеча откуда-то затесались пестрые крылья бабочки.
        - А любовь, - умничала я, как ни странно, тоже кусая губы, - любовь это маленькая лодочка. Там всего пара мест. Она выдержит лишь двоих.
        - Да! Но только на маленькой лодочке можно пережить сильный шторм, - грустно улыбнулся Ник, вставая с кровати, - уж поверь мне, морская соль в моей крови.
        Он опустил голову, и мне ничего не оставалось, как нагло перевести тему.
        - Ник, мне очень жаль, - я положила руку на его огненное плечо, - расскажи лучше, что у тебя со Столбиными? Какая еще такая тетя Лили?
        - Ничего особого, - ответил он, подскакивая к окну, и тыкая пальцем, - до смерти отца мы жили вместе, вот в этом самом доме, только с другой стороны. Там есть вторая тропинка, дверь, и скворечник. Отец ни разу не ладил со своим старшим братом - Винни Столбиным. Родители всегда ставили его в пример: такой успешный, такой воспитанный, какой хороший. Ты просто тут новенькая и ничего не знаешь, - он тяжело вздохнул, снова отворачиваясь, - когда отца не стало, когда он последний раз ушел в море… В общем, в тот день они пообещали воспитывать меня, как родного сына. Честно! Были очень добры! Даже подарили мне первые кроссовки. На два размера больше. Ха! Они вышвырнули меня из дома, едва я подписал бумаги этому «Борзых». Но перед этим отобрали свои кроссовки. Странно, как я же раньше не замечал: они были как раз впору их булкоглоту Лелику!
        Последнюю фразу он произнес сквозь зубы, упираясь лбом в стекло и круша пальцами мой будильник. Я тяжело вздохнула.
        - Санек, ты… очень необычная, правда, - пролепетал он, краснея ярче, чем собственное коралловое ожерелье, пестрые крылья бабочки зашевелились, нагрудный карман с Чирокой свирепо засопел, - особенно в этом платье! То есть, я хотел сказать… ты, наверное, устала целый день бродить по моим мыслям. А я-то как устал! Сядешь со мной завтра в школе? Обещаешь? Обещай снова!
        Его речь была такой несвязной, но настолько искренней. Я усиленно закивала головой, не веря, что он пришел сюда только за этим.
        - А ты не принес мне тот розовый тапок? - снова перевела я тему, очень жалея, что Макс сейчас дрыхнет, и ко мне пришел Ник, - кто еще сегодня припрется ночевать со мной?
        - Ну, может пара-тройка бездомных котов, - усмехнулся тот, - и утренний уборщик, если Мадам Танк раньше не заметит. А может быть и сама его натянет.
        - Класс! - схватилась я за голову, она по-прежнему оставалась мокрой и больной, вдруг, туда пришла отличная мысль, - Ник, у меня к тебе просьба!
        - Расслабься, рыжая, - прошептал он, - я надежно спрятал твой тапок от всех посторонних Танков. Его даже Чирока пометил.
        Последнее было явно лишним, но я облегченно засмеялась, он тоже. За окном снова плясали под луной эльфы, туда-сюда шныряли в траве тролли, и порхали дэльвиры. Я смотрела на них, они - на звезды, а Ник по-прежнему украдкой косился в мою сторону. Роки в его кармане, видимо, крепко спал, либо тоже хотел мне понравиться и потому молчал.
        - Я же лучше, чем Макс? - спросил Ник, по-прежнему стоя на почтительном расстоянии, - не веришь в любовь с первого взгляда - просто подойди еще раз. Слепая горгулья! А-ай!
        В этот самый момент из кармана рубашки резко высунулась маленькая лохматая лапка, в темноте вспыхнула пара сердитых зеленых глаз.
        - Попалось, насекомое? - заголосил Роки, крепко схватив пестрые крылья бабочки, и тут же вытащил из-за ожерелья отчаянно вопящего эльфа Дилля, - сейчас я оторву вашей болтливой бабочке не только крылья! О, рыжая дурында опять не спит! Нацепила кафтан наизнанку, шаровары задом наперед и хорохорится!
        - Отпусти, блохастый! Я - эльф этого двора Дилль! - звонко кричал человечек, крепко зажатый в «мохнатом капкане», Локи намеревался съесть его в любом случае, не зависимо от имени и происхождения, - я всего лишь помогал влюбленному подобрать нужные слова, прячась за его ожерельем! Ой! Жрут! Помогите!
        - Роки, ну-ка фу! - лицо Ника вмиг побледнело, он отчаянно пытался отнять пищащего эльфа у своего питомца, - отпусти бабочку! Брось бяку! Ты наказан!
        В конце концов, Ник ловко дернул зверька за хвост, тот живо выплюнул добычу прямо на мою кровать. С тысячами извинений я выпустила бедного эльфа в окно и повернулась к Нику, дабы всерьез заняться его воспитанием. И тут я буквально застыла на месте.
        - Прости, Алиса, - прошептал он, сжимая в дрожащих руках лук с заряженной золотой стрелой, направленной прямо мне в лицо, - у меня просто нет выбора. Это не больно. Тебе понравится!
        - Как ты можешь? - пробормотала я, сжимая кулаки, мальчишка целился в мой правый глаз, затем в нос, а потом прямо в сердце, - ты это сам придумал? Не надо!
        - Макс помог, - пробурчал Ник, его руки дрожали, - рассказал, как вы гуляли днем. Хочешь знать правду? Я не трогал твой тапок возле школы, а пришел сюда сам по себе! - его пульс молотил так громко, словно грозился разбудить соседей, загорелые пальцы крепко сжимали золотую стрелу, - почему именно Макс? Санек! Почему ты выбрала его? Он же пижон! Обычный джи..
        - Не смей так о нем говорить! - вскрикнула я, теряя самообладание и страх перед родителями, - хотела бы я, чтоб он тебя сейчас слышал! Он хороший! Он не врывается ко мне ночью в комнату и не пытается подстрелить меня идиотскими стрелами!
        Я тут же поняла, что переборщила. Ник угрюмо засопел, раскидывая взглядом гранаты. Тетива натянулась, лук затрещал, грозясь сломаться пополам.
        - Хозяин, пли давай! - ворчал Роки, - час ночи, а он еще эту рыжую не подстрелил!
        - Ник! Это же не по-настоящему! - кричала я, - это просто обман!
        Тонкая золотая стрела впилась прямо мне в сердце, точнее в светлое полотенце, что до сих пор висело на моем плече. Я тут же угостила ошарашенного Ника звонкой пощечиной.
        - Промазал! А мог бы и глаз выбить! - заорало прострелянное полотенце, оборачиваясь на моем плече знакомым попугаем, в клюве он сжимал злополучную стрелу, - тысяча извинений, что прерываю твой «лямур», Павловна!
        С противоположной стороны, прямо на том самом месте, где я сбила с ног Ника, стоял Макс. Как обычно спокойный, стройный и красивый. После вежливой улыбки в моей комнате впервые раздался его мягкий бархатный бас:
        - Мы не помешали? Ты звала меня? Хотела, чтоб я слышал, что говорит Ник?
        - Ээ… привет что ли! - пробормотала я, задергивая штору, у соседей снова зажегся свет. Страшно представить, что они подумают, когда увидят в моей комнате среди ночи двоих ребят и выездной бешеный зверинец, - всем тихо! Родители спят!
        - Ты чего приперся, лохматый? - накинулся на Макса Ник, - мы тебя не звали! Пошел вон!
        - Прекратить базар! - кричал с люстры Локи, не забывая на ней раскачиваться. На этом самом трагичном моменте в мою дверь снова постучали родители.
        - Алиса, что опять у тебя? - спросил дрожащим голосом отец, - сколько вас?
        - О, папаша! Тут небольшое ночное рандеву! Увы и ах, но вас не звали! - ответил моим голосом Локи, подлетая к двери и спешно организуя из собственного хвоста крепкую щеколду, - тут пятеро, полный беспредел! Ребята еще не подрались, но уже чуть не сожрали эльфа!
        В коридоре раздалось многозначительное оханье и аханье. Я гадала, что случится быстрее: отец вышибет дверь или мама упадет в обморок.
        - Локи! Скажи, что никого нет! - нарисовала я одними губами, - пусть поверят!
        - Ой, пардоньте, господа хорошие! Совсем никого нет! Все только что вышли вон через окно! - он быстро ответил мои голосом, - вам все послышалось и приснилось! Идите спать!
        Наступило долгое томительное молчание, я переглянулась с Максом. Тот, улыбаясь, утвердительно кивнул. Родители, что-то ворча себе под нос, направились обратно в спальню. Я тяжело вздохнула: пронесло! Кажется, Локи обладал сильнейшим гипнозом, что действовал даже через дверь.
        - Алиса, ты же понимаешь, если не я, то никто, - шептал Ник, тяжело дыша, мои глаза расширились от удивления, - точнее, если никто, то… тьфу! Верни мне кольцо! Быстро!
        - Что?! - я не верила своим ушам, машинально делая пару шагов назад, - Ник, ты же мне его подарил и… я думала мы лучшие друзья.
        - Остаться друзьями? - переспросил он, хмурясь, - ха! Легче попросить Роки стать для меня домашним котом!
        - Какое оскорбление! - возмутился Чирока, тряся от негодования усами, - троллям на смех!
        - Остынь, Ник! Ты же знаешь, что кольцо тебе не поможет, - спокойно произнес Макс, заслоняя меня собой, - оно не властно даже над смертью, а уж тем более над силой любви. Придется тебе привыкать обходиться без сердца.
        В этот момент терпение Ника лопнуло, глядя на Макса со смертельной обидой и ревностью, он съездил ему кулаком. Но, учитывая тот факт, что последний вовремя ловко пригнулся, то удар зазвенел прямо мне по уху. Я вскрикнула, на глаза от боли навернулись слезы.
        - Ой, Сань, прости! - закричал Ник, - сильно больно? Я хотел зарядить этому!
        Слезы градом катились из моих глаз, я наконец-то вспомнила отрывок из пророчества, того самого, которое предназначалось Нику в день рождения:
        «Подарок дивный свой отдашь другому,
        Добудешь обувь и проблем ты, а пока
        Прячь сердце от воровки рыжей,
        Иначе встретишь смерть на кончике клинка!».
        Не исполненной осталась только последняя строчка - самая страшная и неизбежная. Рыжая воровка - это я! Ведь украла не только пару кроссовок из лавки гоблина! Ник, что же теперь с тобой делать?
        Звон от оплеухи потихоньку стихал, вместо него в моей рыжей голове крепло твердое решение: Ник не должен погибнуть из-за меня. Значит, мы должны перестать видеться и общаться, как бы тяжело это не звучало. Я украдкой взглянула на Макса, он, как обычно, слегка кивнул.
        - Ник, пожалуйста, уходи, - мой дрожащий голос было невозможно узнать, я старалась не смотреть в его глаза, понимая, что чем больнее ему будет сейчас, тем сильнее надежда, что он останется жив, - уходи и не возвращайся! Я больше не хочу тебя видеть и знать!
        Лицо мальчишки исказил такой ужас, что… Нет, лучше бы я его просто ударила. Он застыл на месте, стеклянный взгляд был полон обиды и отчаяния. Я закрыла глаза, мокрые от слез, и когда открыла их снова, Ник уже стоял на подоконнике напротив огромной серебряной луны.
        - Что ж, будь здорова, Санек, - прошептал он, и, подхватив на руки Чироку, спрыгнул вниз.
        Тут же раздалось пронзительное «Мя-ау! Пущу всех на собачий корм!» в исполнении Тихонтия. Шипение, звук удаляющихся шагов, затем все стихло.
        - Ник! Никита, прости! - кинулась я к окну, Макс крепко схватил меня за плечи, разворачивая к себе лицом, - я не хотела! Я же не смогу без него!
        - Знаю, Алиса, знаю, - ответил он, синий взгляд прожигал меня насквозь, - ты не виновата. Слишком сложно объяснять любви, что она должна быть дружбой.
        - Ага, - многозначительно добавил Локи, - любовь она такая - кому-то облака, кому-то пропасть! Мне вот вообще одни шишки!
        - Значит, его не будет завтра в школе? - с ужасом спросила я.
        - Ты не знаешь Ника, - ответил Макс, глядя за горизонт, - влюбленные живут надеждой. Он не только придет в школу, но и успеет до завтра все простить. Если ты, конечно, этого хочешь?
        - Хочу! Но обещай мне, что сделаешь все, чтобы он жил? - всхлипывала я, у соседей отчего-то сработала автомобильная сигнализация, - Макс! Обещай! Я хочу, чтобы он просто был жив и счастлив!
        - Гоблинские пророчества иногда врут, - тихо ответил он, тяжело вздыхая, - но никогда, если написаны ко дню рождения. С судьбой нельзя договориться…
        - Обещай! - требовала я.
        - … но судьбу можно обмануть. Обещаю.
        Как только последнее слово сорвалось с его губ, мое сердце сбавило темп, а дыхание стало ровнее. Услышав странный шорох, я выглянула из окна. Напротив калитки соседей маячила пара темных силуэтов. Один, худой и стройный, с огромными кожаными крыльями, посеребренными мягким светом луны. Другой - высокий и плечистый здоровяк с блестящей лысиной. Они разглядывали клумбу с черной выжженной надписью, ту самую, которую Макс этим утром передвинул к нашим «распрекрасным» соседям.
        - Гости приперлись! - сообщил Локи, кивая в сторону незнакомцев, я вздрогнула, тут же узнав силуэты хранителей Гладимора, - Павловна, тебе нечего бояться! Мы с Максом очертили все твои владения вот этим волшебным мелком, - он продемонстрировал мне свой хвост, - всю ночь вокруг твоих угодий будет невидимая крепкая стена. Главное, чтобы ваш кот не сбежал.
        - Что им тут нужно? - выдохнула я, видя как ночные гости друг за другом влезают в соседское раскрытое окно, до нас донесся возмущенный лай Жопульчика и звук битой посуды, - нужно вызвать полицию!
        - Никаких полиций! - послышался возмущенный голос Всеготы, она только что вышла из шкафа с огромной крепкой веревкой, - быстро спать! А вы, молодой человек, беспардонный наглец и отменный хам! Вон отсюда! Вместе со своим попугаем!
        Макс быстро извинился и вышел в окно. Не знаю, откуда у Всеготы взялось столько силы и наглости, но через пару минут она запеленала меня в собственное одеяло и уложила бревном на кровать. Не в силах пошевелиться, я прекратила бесполезное сопротивление и обреченно закрыла глаза, пытаясь не слышать возню у соседей и не думать о несчастном Никитке.
        Глава 24. Бесцеремонно вырванная и потому без названия
        Данная глава отсутствует в дневнике Алисы по самым непонятным и загадочным обстоятельствам!
        ***
        Я подняла голову вверх: тусклый свет электрички едва освещал пустой вагон, мы медленно уезжали в тупик.
        О, Горгулья! Пара школьных дней этой пятнадцатилетней девочки оказались интереснее, чем все мои двадцать пять лет жизни. Пожалуй, интереснее всех моих рукописей.
        - Что прочесть следующим? - думала я, выбегая из вагона, - «Коралловое сердце» - дневник мальчика-русалки, или «Бархатный мир» о мальчике-призраке?
        Конечно, джинн не просто так выбрал меня! Он хотел, чтобы все дневники были опубликованы и превратились в отличные интересные книжки. Да будет так!