Эксперимент Александр Титов
        Светоч #1
        3021 год. Человек научился создавать подобие себя. Симулировать цивилизацию и природу. Превратить планету в цветущий сад стало не сложнее, чем построить новый город. Первое испытание материальной симуляции было решено провести на дальнем краю галактики. Наполнили планету с примитивной формой жизни лесами, полями, а проекциями разумных существ стали не только люди, но и эльфы, орки, атланты, русалки. Те вымышленные расы, о которых веками писали книги и снимали фильмы. Эксперимент начинался хорошо и шёл как по маслу. До тех пор, пока в программе не случился сбой.
        Александр Титов
        Эксперимент
        Глава 1
        Три года гулкая тишина владела кораблём. Правила в темноте капитанского мостика, бродила по светлым коридорам и просторным палубам. Выглядывала в иллюминаторы и наблюдала за бескрайним космосом. Следила за быстро пробегающими мимо звёздами и угасающим вдали Солнцем, которое было уже едва различимой точкой. Тишина забыла звуки и привыкла к одиночеству, бережно храня его как дражайшую ценность.
        Первые аккорды скрипки разнеслись по кораблю, заставив тишину в страхе броситься за борт. Древняя мелодия "Волшебной флейты" Моцарта теперь звучала на другом краю галактики, за двадцать одну тысячу парсек от родного Зальцбурга. Она заставляла необитаемую звёздную систему делать нечто, ей раньше неведомое. Учила слушать человечество.
        Отсек сна, где находились три десятка капсул стазиса, пробудился белым светом. Хор шипящих звуков наполнил её, заглушая музыку. Несколько минут спустя крышки капсул стали прозрачными, будто стеклянными. Внутри заворочались обнажённые люди, вырываясь из цепких объятий анабиоза.
        В центре зала появилась голограмма мужчины в нижнем белье, который изображал упражнения для восстановления мышечного тонуса и кровоснабжения. Сначала лёжа крутил руками и ногами, делал махи, даже в позу «берёзка» встал.
        Тем временем крышки капсул растворились. Шипение стихло. Люди садились, тянулись, вторя голограмме. Некоторые по неопытности решили, будто это лишь трата времени, и попытались встать, но ноги ещё не были готовы. От слабости колени тряслись и подкашивались. Кто-то из космонавтов всё же упал, после чего послушно закрутил руками, замахал ногами.
        - Доброе утро, бортовой компьютер, - первым нарушил всеобщее молчание Кощей Бессмертин.
        Худой, жилистый, с вытянутым злым лицом и крючковатым носом, ему сложно было дать больше сорока лет. В самом расцвете сил, но пребывал он в этом состоянии уже третью сотню лет.
        Всю свою жизнь он посвятил изучению фантастических миров. Кропотливо и дотошно вычленял общие черты, составлял мезамир, вобравший сумму всех художественных допущений, и отсеивал то, что никогда не смогло бы претвориться в жизнь. С появлением шестого поколения материальной симуляции, позволившей возвести проекцию целого мегаполиса, живущего по заложенным правилам, Кощей Бессмертин углубился в эти исследования. Для отработки алгоритмов он создавал города эльфов, магов, орков, зергов, нагов и многих других. Своими глазами наблюдал, какие расы способны к развитию, а каким не суждено просуществовать и года.
        Когда вычислительные мощности следующего поколения симуляции расширили масштабы до крупной страны, Кощей уже зарекомендовал себя как ведущий специалист в этом направлении и первым опробовал сконструированные фантастические миры на прочность. Это было тридцать лет назад. Новое поколение, способное покрыть целую планету, разработали всего через десять лет, но энергии для такой задачи не хватало. Требовалось нечто, сопоставимое со звездой!
        Конечно, кроме тщательного изучения фольклора, материальная симуляция имела и прикладной смысл. Проекции, которые она создавала, были идентичны натуральным. Созданный таким образом человек имел все параметры настоящего, его искусственный интеллект развивался по тем же правилам, а тактильные ощущения отличались лишь тем, что причинить вреда любому реальному человеку он не мог. Вся деятельность проекции была напрямую связана с ландшафтом и имеющимися в зоне симуляции ресурсами. Они могли возводить удобные для жизни реальных людей дома и пригодную для употребления, хоть и обеднённую питательными элементами, еду.
        Планировалось таким образом заселять безжизненные планеты. Всего-то и требовалось с помощью активных элементов распределить точки сотворения, создать набросок мира, а остальное программа сделает сама. После того как планета зацветёт подобно саду, на ней смогут поселиться настоящие люди. Устройства генерации жизненного пространства создадут приемлемую температуру, воздух, притяжение и давление, а обжитой уют уже оформлен.
        Кроме материальной симуляции, долгое время находился в заморозке ещё и межзвёздный корабль, рассчитанный на третью гиперсветовую скорость. Его построили давно, но не хватало всё того же мощного двигателя. Аппарат, способный в считанные годы преодолеть галактику насквозь, так и стоял на приколе возле спутника Юпитера - Европы. Он был тем кнутом, который подгонял прогресс, маячил перед светилами науки, как морковка перед ослом.
        Пять лет назад человечество всё же совершило очередной рывок и создало искусственную звезду. Наноквазар. Небольшой, но невероятно эффективный двигатель, чьей мощности с лихвой хватало и на симуляцию, и на гиперсветовое путешествие.
        Два важнейших эксперимента было решено провести в одной продолжительной экспедиции. Проверить корабль перед серийным строительством и протестировать программу материальной симуляции. А честь возглавить её выпала знаменитому и почтенному Кощею Бессмертину. Во всей Земной Академии Наук не нашлось бы человека опытнее.
        - Кощей Вячеславович, может, лучше с нами поздороваетесь? - спросила сквозь сонную улыбку Ольга Каразина.
        В отличие от главы экспедиции, её возраст полностью соответствовал внешности. Яркие голубые глаза и по-детски наивное личико. Обучение в Марсианском Физико-Технологическом Университете она закончила всего за несколько месяцев до отлёта, и лишь благодаря невероятному упорству и исполнительности вошла в состав экспедиции. Из сотен претендентов Ольга оказалась лучшей, что прекрасно говорило о качестве марсианского образования. Потому и провожали её с небывалыми почестями. А Центральный Планетарный Комитет назвал в её честь новое крыло Университета.
        Кощей не ответил. Даже не взглянул в её сторону.
        - Кощей Вячеславович снова не в духе, - с усмешкой прокомментировал Антон Красильников.
        Один из лучших в Солнечной системе планетарных авиаразведчиков. Его загорелое мускулистое тело будто сетью покрывали десятки глубоких шрамов, которые лучше орденов и медалей рассказывали о былых заслугах и боевых подвигах, о сражениях с неведомыми тварями, страшных авариях. И даже спрашивать не хотелось, где Антон получил самый глубокий рубец, проходящий через всё тело от левого плеча до правого бедра.
        - А вы, как всегда, всё знаете, - сухо ответил ему Кощей.
        - Тут и знать ничего не надо. Постоянно одно и тоже.
        - Так может, вам стоило остаться на Европе и продолжить заливать свои сомнительные таланты дешёвой выпивкой?
        - Товарищи, ну что вы опять начинаете? - оборвала едва зародившуюся перепалку Алевтина Викторова.
        Крепкая, с копной огненно-рыжих волос, она могла бы заворожить и исключительной красотой, и соблазнительно округлыми формами. Но обычно всех интересовало только одно. Её глаза различались цветами: серый и зелёный. Этот небольшой недостаток она замещала прытким, волевым характером. Считала, что так избежит лишних вопросов. Действовала, как кузнецкий молот. Только искры летели врассыпную. Но вопросы всё же задавались.
        - Через час жду всех в кают-кампании.
        Кощей вылез из капсулы и покинул отсек. Без разминки. Его искусственные мышцы в этом и не нуждались. Синтетика приходила в тонус, чуть только кровообращение приходило в норму.
        - Зря вы так. Кощей Вячеславович просто не может дождаться прибытия. Это же так волнительно! Никто до нас не забирался в эту часть галактики, - тихо сказала Ольга, скромно прикрывая обнажённое тело.
        Она так стеснялась, что никак не могла приступить к упражнениям. При поднятии коленей к груди и наклонах до пола самые интимные части тела откроются на всеобщее обозрение. Одна только эта мысль вгоняла в краску. Впрочем, за разминкой остальной команды Ольга наблюдала без всякого стеснения и не отводила взгляд, когда это замечали.
        - Мы все ждём того же. А он просто зануда, - небрежно отмахнулся Антон, словно говорил непреложную истину.
        - Великий зануда, - нахмурилась Ольга.
        - Проживи любой двести шестьдесят лет, тоже стал бы великим.
        - А кто мешает? Теперь это не так уж и сложно. Вот только не каждый способен потратить сто лет на один проект и перевернуть устоявшуюся культуру.
        - Да, тут я согласен. Это больше похоже на безумие, - Антон встал в полный рост, посмотрел по сторонам. А потом окинул взглядом и саму Ольгу. Хрупкую, совсем молодую. С едва заметным пушком на груди и руках. Сколько ей? Двадцать? Может, двадцать пять. Не больше. - Оля, если не возражаешь, давай на ты. Что ты забыла в этой экспедиции?
        - Понимаете, Антон… Понимаешь, я росла на трудах Кощея Вячеславовича. Его монографию о реалистичности сказочных миров прочитала ещё в первом классе. И диплом писала на основе его трудов по метафантастике эпохи неопостреализма двадцать шестого века. Разве я могла не подать заявку?
        - О, Великая Наука! Что может быть глупее двадцатишестилетней экспедиции в таком юном возрасте? Ладно, я понимаю, лет в семьдесят. Когда и дети повзрослели, и взгляды устоялись. Дома уже всё надоело, муж больше посматривает на сторону, чем на тебя. Но в двадцать лет сама природа требует продолжать род. Нянчиться с малышами, болтать с другими мамочками о всякой всячине. Неужели ты от всего этого отказалась ради какого-то там эксперимента?
        - Какое тебе до этого дело? - возмутилась Ольга. - Моей маме было за девяносто, когда появилась я. И ничего. Теперь нянчится с моим братом. Возраст - это рудимент средневековья. Вам самому-то сколько лет?
        - Девяносто три. Это важно?
        Ольга хмыкнула и решительно вышла из отсека. Только у портала слегка замедлилась, качнулась, но тут же продолжила путь.
        - Ну вот. И она обиделась, - задумчиво произнёс Антон, провожая её взглядом.
        - Просто ты лезешь с глупыми вопросами, - ответила Алевтина.
        - Да почему с глупыми? Вот ты мне скажи, Аль. Разве я не прав?
        - Не прав.
        - Да ну вас всех. В чём?
        - Наука важнее всего. Каждый новый шаг, каждая проломанная стена приближает нас к истинной цели. Если бы все смотрели только себе под нос, мы бы никогда не выбрались из пещер. Ну хорошо. Из капитализма. А детей и без нас кто-нибудь родит. Сейчас это не первоочередная задача.
        - Причём здесь дети? Я вообще не про них. Она ж зелёная совсем. У нас такая погибла на Козероге, когда в бурю попали. Она, видите ли, пристегнуться забыла. Ну и… Я до сих пор помню, как мы пытались понять, где правая нога, а где левая.
        - Такое случается и с более опытными. На себя посмотри. Весь в шрамах, как доска для шинкования.
        - Именно поэтому я и знаю, кого брать надо, а кого лучше дома оставить. Пусть себе новые сорта растений выводят. Вон на Плутоне до сих пор редиски нет. Разве это дело? До сих пор проекцию жуют.
        - Нашёл с чем сравнить.
        - Да, нашёл. Если с ней что-то случится, я даже не попытаюсь притащить её останки к докстанции.
        - Попытаешься, никуда не денешься, - с хитрой усмешкой сказала Алевтина.
        - С чего бы это?
        - Я тебя слишком хорошо знаю.
        - Глупость. Ничего ты не знаешь. Я люблю свою шкуру, мне в ней хорошо и уютно. А если у кого-то задница в скипидаре, это не мои проблемы.
        - Ладно, хватит о грустном. Оля - программист. В разведку не пойдёт. Будет себе дроны контролировать в полной безопасности.
        - Может, ты и права. Слушай, а ведь мы последние тут остались, - отметил Антон, озираясь по сторонам.
        Кроме голограммы, которая уже изображала прыжки через скакалку, в зале никого не было. Антон почесал затылок, сделал пару махов руками, косо поглядывая на Алевтину. Та следила за ним, скрестив руки на груди, а затем закатила глаза и произнесла:
        - Ну, говори уже.
        - Я тут вспомнил хорошее упражнение для восстановления кровоснабжения.
        - Давай, только по-быстрому, а то Кощей ядом изойдёт.
        - По-быстрому не обещаю, но громко будет точно.
        Алевтина улыбнулась и сделала мягкий, изящный шаг вперёд.
        Глава 2
        Отсутствие уюта в кают-компании лучше слов отражало ледяную душу Кощея. Исследователь чудесных миров оставил всё тепло и человечность на шершавых страницах книг, а для людей сохранил лишь пустоту. Пропитал ею обстановку просторного зала. Ещё на Ганимеде купил мебель из адаптированного пластика, будто вырубленную во льду. Повесил на стенах репродукции картин в стиле трешавангардизма позапрошлого века, которые пародировали худшие произведения эпохи модерна. И всё это создало колкую, холодную обстановку. Даже просто находиться здесь было неприятно.
        - Вы опоздали. Это не допустимо, - отчитал Кощей вошедших Антона и Алевтину.
        Вокруг него уже собралась вся команда, но кроме начальника никто ещё не успел даже задуматься о чьём-то опоздании. Анабиоз никогда не отпускает так быстро. Пройдёт неделя-другая прежде чем уму вернётся привычная острота и цепкость.
        - Всего минута.
        - Неважно. Я требую точности. Итак. Альфа-Эпсилон Б-2. Мы прибудем через восемь дней. Петров. Доложите обстановку. Вы проверили сводки наблюдательных станций?
        - Так точно, - ответил ему темнокожий оператор. - На планете всё ещё не обнаружено признаков многоклеточной жизни. Однако развитие одноклеточных достигнет пика в течение ближайших тридцати тысяч лет. После обрушения на планету тридцати ледяных астероидов мы увеличили объём воды на двадцать один процент. Теперь соотношение суши и океана приблизилось к земным показателям. Рельеф с преобладанием равнин. Климат нестабильный. Смена времён года хорошо выраженная. Средние температуры приближены к земным.
        - Хорошо. Митина. Что по состоянию здоровья команды?
        Вперёд вышла женщина с короткострижеными чёрными волосами и бледным лицом северянки. Её тонкие губы всегда выражали какое-то презрение, но к чему именно, никогда не было понятно.
        Она держала в руках планшет и быстро водила по нему пальцами, отыскивая нужную информацию.
        - Показатели большинства членов экипажа в норме. У двоих наблюдается нарушения нервной системы, заторможенность. Я велела добавить им в рацион крепкий кофе и шоколад. Ничего критического. Также у двоих выявлено аномально учащенное сердцебиение после пробуждения, а также всплеск гормонов. Выписала успокоительные.
        - Что ж, товарищи. Самое сложное только впереди. Начнём виртуальное терраформирование, как только выйдем на орбиту. А пока давайте не терять время зря и проверим готовность. Красильников, пойдите в ангар и осмотрите «Горыныча».
        - Вы так рвётесь начать работу? У нас ещё больше недели впереди, - фыркнул Антон.
        - Не смейте обсуждать мои приказы. Вам это понятно?
        - Так точно.
        Антон с готовностью покинул кают-компанию. Его раздражал Кощей, и находиться с ним в одном помещении становилось невыносимо. От взгляда голубых искусственных глаз, будто сканирующих внутренности, хотелось скрыться как можно скорее и куда подальше. А мерзкий характер, когда каждым словом он либо приказывает, либо старается поддеть собеседника. Сложно его вытерпеть и ответить хочется едко, нахамить, а то и вовсе плюнуть на субординацию и дать в искусственную морду. Антон не любил душевные разговоры. Оставался изгоем даже в весёлых компаниях. И такое нелюдимое общение лишь укрепляло тягу к одиночеству.
        Договор можно было разорвать ещё на Европе. Раз Антон не нашёл общего языка с главой экспедиции, стоило отказаться сразу. И посмотрел бы он тогда, как Кощей ищет опытного планетарного авиаразведчика в городке с населением десять тысяч человек. Среди инженеров-энергетиков да космомехаников не нашёл бы и одного.
        Но эксперимент был важнее. Испытать симулятор девятого поколения на целой планете. Создать новую цивилизацию и проверить, насколько хватит мощности наноквазарного ядра. Какие перспективы откроет это перед человечеством! Но технология материальной симуляции требует долгих и упорных проверок, чтобы не дала сбой ни при каких условиях. Двадцать лет на первое испытание. Долго? Может быть. Но оно того стоило.
        Антон спустился в ангар, где каждый шаг отражался эхом и метался между стен. Прошёл вдоль зелёного одноместного самолёта. Три змеиных головы на длинных шеях были выключены. Искусственный интеллект ждал своего часа. Когда можно будет наконец расправить перепончатые широкие крылья и пролететь по небу, рассекая воздух.
        Разработали эту модель ещё полторы сотни лет назад именно для нужд материальной симуляции, и за её внешнее оформление тогда взялся Кощей. В результате получилось нечто уникальное и совершенно непригодное для серийного выпуска. Прототип долгие годы переходил из рук в руки, но строптивый характер самолёта не уживался с новыми хозяевами. Однажды даже сожрал пилота во время рабочего полёта. С тех пор «Горыныч» пылился на складе Института Планетарных Исследований. А потом Кощей возглавил экспедицию на другой конец галактики и отыскал своё старое творение.
        Пока Антон бродил вокруг самолёта и осматривал его корпус, в ангар спустилась Алевтина.
        - Зачем ты с ним собачишься у всех на глазах?
        - Потому что он делал то же самое на Европе, - пожал Антон плечами.
        - По-моему это лишнее. Каким бы он ни был, но он капитан, а субординация необходима. Особенно для нас. Вы же не будете все двадцать лет только тем и заниматься, что спорить и переругиваться?
        - Может, и будем. А можно просто оставить меня в покое. В ангаре. Я буду делать свою работу, а он свою. И все останутся довольны. Отличный и бескровный вариант, если задуматься.
        - Ты так с ума сойдёшь среди своих железок.
        - Я на Валосе не свихнулся, а там было гораздо веселее. Пять лет без людей на пустынной планете. Я тогда начал забывать, как трава выглядит.
        - Да, я помню. Тебя ведь уже похоронили. В пустом цинковом гробу только фотография лежала, а все прощались совсем по-настоящему.
        - Вот это и может с ума свести. Знаешь, когда начнёшь слышать то, чего нет. Голоса, шелест листвы. Или видеть призраков старых друзей. Но это в одиночестве, когда больше ни одного звука не раздаётся месяцами. А теперь можно расслышать шаги по палубе сверху.
        Антон говорил настолько серьёзно, что Алевтина невольно глянула вверх. Поёжилась.
        - Там склад. Чьи ты шаги там расслышал?
        - Видимо, померещилось. Но суть ты поняла. Люди рядом, а значит, всё в порядке. Андроидов, кстати, ещё не запустили?
        - Не спрашивала. А что, поговорить с ними хотел? - засмеялась Алевтина.
        Словарный запас роботов с человеческим телом славился своей скудностью. Но и не для разговоров их брали в дальние странствия. Когда найти партнёра становится невозможно, а воздержание может нанести непоправимый вред организму, используют андроидов. И они исполняют все, даже самые тайные фантазии, не смутившись ни на секунду. Полезная штука. Да и множество мелких поручений проще доверить им, чем тратить своё время.
        - Нет. Я хочу, чтобы один из них включил эту махину, - кивнул Антон на «Горыныча». - А поговорить я и с тобой могу. Иногда. Изредка.
        - Конечно. Я ведь лучше андроида.
        - Только коротит тебя чаще.
        - Это если не лезть, куда не просят.
        - Недотрога.
        - Кто бы говорил.
        - Иди лучше про роботов узнай. Хватит перечить начальству.
        - И это он ещё про Кощея говорит, - тихо, будто только для себя, сказала Алевтина. Но достаточно громко, чтобы услышал Антон.
        Он проводил её взглядом, в шутку передразнивая, а потом обернулся к «Горынычу» и тяжело вздохнул.
        - Ну что, покопаемся в твоём брюхе? Ты ведь не возражаешь?
        Антон выждал, словно ожидая ответа. Но самолёт не произнёс ни слова. Так и лежал, подобно спящему дракону, спокойно прикрыв глаза.
        Антон подошёл к «туловищу» самолёта и провёл по сенсору, ничем не отличающемуся от остальной обшивки в виде зелёной чешуйчатой кожи. Затворка кабины пилота беззвучно отъехала, а внутри оказалось технологически устаревшее, но достаточно просторное место пилота. Кресло нейронного управления, панели управления, подвешенный шлем и четыре вогнутых прозрачных экрана по периметру. Без трансляции они были прозрачны и едва заметны.
        - Мда. Я думал прошлый век. А тут как будто позапрошлое тысячелетие, - разочаровано проговорил Антон.
        Сейчас в лучших самолётах всё управление осуществлялось через капсулу виртуальной реальности. Пилот погружался в раствор, который позволял его сознание переключить на управление аппаратом от первого лица. Алгоритм напоминал сон. Настоящее тело человека погружалось именно в него. Но вместо сновидений мозг принимал трансляцию с обзорных камер самолёта, а гипофизу подчинялись двигатели, крылья, орудия и все мелкие команды.
        Конечно, со старыми технологиями Антон был знаком и не раз их опробовал в деле, но силы они вытягивали несравненно быстрее. Через три часа полёта внимание ослабевало, а реакция затормаживалась. Но разве интересно об этом знать человеку, которого не волнует ничего, кроме взаимосвязи гоблинов и эльфов?
        Осмотрев кабину пилота, Антон вышел и заглянул в моторный отсек, который по удивительному стечению обстоятельств находился в заднице дракона. Приятного в этом было мало, и Антон ещё не раз помянул Кощея последними словами, пока копался в гравитационном двигателе.
        Впрочем, гнев его быстро утих. Под хвостом прятался современный двигатель, чинить который не требовалось. Встроенный искусственный интеллект и манипулятор с функцией реконструкции справлялись с поломкой любой сложности сами. В случае необходимости требовалось только подбавить сырых материалов в коллектор, которые расщеплялись на молекулы и выстраивались в повреждённые части.
        Чтобы опробовать исправность авторемонта, Антон нашёл в ангаре монтировку и наотмашь шарахнул по двигателю. Место крепления одного из распределителей отлетел, вырвав несколько проводов. Антон подхватил обломок и бросил в коллектор. А затем с удовольствием принялся следить за работой манипулятора. Тот с шуршанием разогрел обломок до состояния плазмы, распределил по химическим элементам и впитал в себя. А затем начал выстраивать заново уже на положенном месте.
        Тем временем вернулась Алевтина. Постояла немного возле двери, наблюдая за Антоном.
        - Смотрю, ты себе нашёл развлечение, - сказала она.
        - Проверяю. Удивительно, что Кощей раскошелился на модернизацию двигателя, а про кабину пилота напрочь забыл. Хотя… Нет. Ничего удивительного.
        - Может, оно и к лучшему. Ты же сам говорил, что капсулы управления не особо надёжные.
        - Я постоянно что-то говорю. Но это не значит, что нужно оставлять допотопное оборудование.
        - Короче говоря, всё понятно. Ты опять придираешься.
        - Совсем нет. Не угадала даже рядом. Это конструктивная критика. К ней прислушиваться надо. И вообще, ты про андроидов узнала?
        - Узнала, - широко улыбнулась Алевтина. - Кощей Вячеславович велел передать, чтобы ты немедленно прекратил самодеятельность и ограничился визуальным осмотром.
        - Я про андроидов спрашивал, а не про мнение этого…, - попытался съязвить Антон.
        Но Алевтина его перебила:
        - А ещё Кощей Вячеславович передал, что вы, товарищ Красильников, уже восстановили кровоснабжение настолько явно, что вся команда только и говорит про ваши альковные дела.
        - Да я же…
        - Успокойся. Андроидов включат вечером, но с «Горынычем» они работать не будут. Только элементы терраформирования заправят и всё. А остальное будешь делать своими ручками.
        - Лучше бы сам с Кощеем поговорил, - заключил Антон.
        Глава 3
        Б-2 наползла на свет звезды округлым мрачным брюхом. Раскрашенная алыми реками и кислотно-зелёными океанами, с крупными снежными шапками на обоих полюсах. Она закрыла жёлтую Альфа-Эпсилон, оставив корабль «Альфа» в тени.
        Пройдут миллионы лет, прежде чем эволюция покроет Б-2 лесами, полными диких животных. Моря и океаны оживут бесчисленными косяками рыб и наполнятся водорослями. Ещё через сотню миллионов лет раскинутся по этому неуютному ныне миру сети дорог и проводов. Вырастут на равнинах города, сёла. Потеряются в бескрайних степях деревушки и хутора. Но это будет в далёком, может даже недосягаемом будущем. А сейчас команда космических странников припала к иллюминаторам и с нескрываемым удовольствием рассматривала новое место работы.
        - Завтра мы приступаем, - потёр руки Кощей.
        В его каюте одну стену заменяло окно, и вид на планету открывался, потрясающий сознание. Свет был приглушен, чтобы ничего не мешало, а космическая вечность расцвела всеми красками, которые способен увидеть человек.
        - Она прекрасна, - Ольга не могла отвести взгляд от планеты.
        Она никогда не улетала дальше Урана. Но даже в той дыре был обжит уже каждый уголок. А здесь лежал целый мир, где не ступала нога человека. И Ольге предстояло стать одной из первопроходцев. Войти в число тех героев, о ком слагают легенды, снимают фильмы, пишут игры и книги. С которых берут пример новые поколения космонавтов. Что может быть волнительнее, если студенческие будни ещё вспоминаются, словно были только вчера?
        - Пока это безжизненный камень. Мы сделаем его прекрасным! - сухо поправил её Кощей, перебирая в руке стальной шар.
        - Не терпится посмотреть, как всё будет происходить.
        - Уверен, ты не будешь разочарованна.
        - Я бывала в славянском парке Китеж-град у нас на Марсе, но это всего лишь сто сорок квадратных километров. Даже не представляю, как изменится целая планета. С атлантами, эльфами. Даже чудь белоглазая там будет!
        - Пришлось ограничить себя, иначе планета бы превратилась в муравейник из рас. Но ничего страшного. Даже того, что осталось, тоже хватит с лихвой.
        - Жаль, без драконов и единорогов…, - заикнулась было Ольга, но замолчала на полуслове, при виде презрения в глазах Кощея.
        - Оставьте свои детские хотелки при себе, девочка. Драконы слишком сильны, чтобы не уничтожить цивилизации целиком. А единороги - просто никчёмные лошади с наростом на голове. Если нравятся рога, обвесьте свою каюту портретами минотавров.
        - Я… Простите, это не повторится. А как вы думаете, орки и люди смогут ужиться? Я смотрела на карту. Они будут жить так близко, что наверняка начнутся конфликты.
        - Какая разница? Пусть хоть переубивают друг друга. Это всего лишь проекции.
        - Для нас. А они ведь будут чувствовать, мыслить. Страдать будут. И всё по-настоящему как в реальной жизни. По-моему, это жестоко. Им и без того предстоит пройти через тысячелетия ада. Каменный век, бронзовый, средневековье. Только представьте, что нам снова предстояло бы бороться с эксплуатацией и бесчисленное число раз заблуждаться, ошибаться, верить в призрачные идолы, не понимать, к чему всё идёт, и спрашивать у немых звёзд, зачем мы здесь.
        - Я разве спрашивал твоего мнения? - Кощей игрался шаром, перекидывал его из руки в руку, как будто он занимал его куда больше, чем беседа. - Или ты думаешь, что в розовых соплях может родиться характер, способный справится с истинной целью?
        - Нет. Но…
        - Вот и не надо говорить мне, как создавать мой мир.
        - Так точно, - дрогнувшим голосом ответила Ольга. - Разрешите идти?
        Что может быть хуже, чем кумир, оказавшийся чванливым сухарём? Молодость Ольги не успела затвердить сердце, сделать его непроницаемым для наивных идеалов. Для тех, что она строила вокруг образа Кощея, переписывая раз за разом в девичьих тетрадях истории их знакомства и дурманящей голову любви. Но правда скинула с Кощея белый плащ рыцаря и топталась на несбывшихся мечтах. Не мог человек, посвятивший столетие одному проекту, остаться отзывчивым и чутким, даже если когда-то таким и был.
        Ольга выскочила из каюты капитана. Зажав подступающие слёзы в кулак, пробежала длинными узкими коридорами. Ругала себя за то, что такая мелочь выбила из равновесия. Нельзя начинать с истерики. Что же будет дальше, когда появятся критические ситуации, а нервы натянутся до предела? Так же плакать? Конечно, нет! Надо держать себя в руках. Впиваясь ногтями в ладонь, сжимать кулаки. Здесь не Марс и уж тем более не Земля. Никто не пожалеет.
        В столовой, где не было иллюминаторов и ничего не напоминало про недавний разговор, сидели всего двое. Они слишком увлеклись разговором и не обратили на Ольгу внимания, когда та нервным шагом пересекла зал. И это оказалось куда приятнее, чем неумелые попытки сыграть в дружбу. Посидеть с чашкой зелёного чая, успокоиться. Может, и пообедать заодно. Это не долго. Две капсулы с концентрированными питательными элементами и витаминами, запитые стаканом жидкого субстрата.
        На меню, встроенном в стол, Ольга набрала заказ. Через пару минут подъехал автоматизированный официант в виде коробочки на колесиках, с рукой - манипулятором и встроенным отсеком для еды. Он ловко расставил фарфоровые чашку и чайник, лоток с таблетками и цилиндр с субстратом. А потом унёсся прочь так стремительно, что Ольга едва успела сказать «Спасибо».
        - Можно присесть? - спросил Антон и сел напротив, не дожидаясь приглашения. Он появился тихо, будто из ниоткуда, и был непривычно улыбчив. - Я в прошлый раз тебе нагрубил. Хотел извиниться.
        - Да ладно, - Ольга выдавила улыбку. Слёзы уже отступили, и не пришлось себя пересиливать. - Всё нормально. Просто не лезьте в мою личную жизнь.
        - Не лезь…
        - Да. Извини.
        - Ты ведь не из-за этого такая расстроенная?
        - Почему людям так нравится жестокость?
        - Наверное, потому, что в реальной жизни её слишком мало. Или потому, что химические вещества в крови так сложились. Или психология так устроилась. Человеку нужна разрядка, а жестокость, пусть и не самый приятный, но крайне эффективный способ снять нервное напряжение.
        - Значит, если бы у нас были сплошные войны, как в средневековье, было бы всё по-другому? Жестокость бы исчезла?
        - Вряд ли. Тогда бы людям нужно было нечто особенно изощрённое. Можно вспомнить ту же Инквизицию или бои гладиаторов. Позже появились ужасы и боевики, что отчасти взяло на себя эту роль. Расцвет кровожадных фильмов, игр и книг позволил немного притушить всплески жестокости, но оттого они не стали пригляднее. Зато появилась уникальная с точки зрения психологии прослойка людей, позволявших воображению создавать совсем уж нечеловеческий садизм, высмеивать чужую боль, но при этом остававшиеся пацифистами. Это привело к невротическим расстройствам миллионов людей, которыми без всяких зазрений совести пользовались элиты доминирующих в мире стран. Короче говоря, да, жестокость - один из немногих спутников человека, которые всюду его преследуют.
        - Это неправильно. Человек должен быть выше этого, иначе зачем ему разум?
        - Ты просто ещё совсем молодая и настоящей жизни не знаешь.
        - Зато ты всё знаешь. Я же просила не лезть.
        - Какая же ты колючая. Ну, не лезу, не лезу. Я просто констатирую факт. Поживёшь лет пятьдесят, и такие вопросы перестанут возникать. Ответы найдутся сами собой. Многие понравятся, с другими придётся смириться. Но, по крайней мере, начнёшь понимать, что к чему.
        - А у тебя они как нашлись?
        - Как и у всех, через личный опыт. В семьдесят втором мы с группой космонавтов летали к одной звезде. Тогда ещё никаким наноквазаром и не пахло, а все полёты ограничивались тысячей парсек. И мы отправились на планету с возможностью разумной жизни.
        - Мне кажется, я про это читала. Это в созвездие Лебедя? Там было племенное общество на заре рабовладения? - оживилась Ольга.
        - Да, ты угадала. Нам предстояло провести разведку. И, соответственно, никаких контактов допускать было нельзя. Даже визуальных. Но выяснилось, что на планете слишком плотная атмосфера, и техника просто не пробивала через неё. Дроны не выходили на связь, а маяки переставали подавать сигнал уже через несколько часов. Причиной тому, правда, оказалась совсем не ужасная погода. Местные жители упорно разрушали наши аппараты. Но тогда мы об этом не знали и приняли решение провести пилотируемую разведку. Я и ещё трое товарищей полетели добровольцами.
        - Зачем? Это же так опасно. Может, стоило просто оставить их в покое?
        - Но ведь мы нашли разумную жизнь! Человечество мечтало об этом тысячелетиями! Когда на заре освоения космоса в жестяной банке с керосином отправили человека на орбиту, наверное, тоже некоторые задавали такой вопрос. Но без пионеров, вроде Гагарина, не появилось бы городов на Уране. Ты же оттуда?
        - Нет, я с Марса. Новорязанск. Если знаешь такой город.
        - Не знаю. Я только в долине Маринера бывал. В Тарсисе мой троюродный брат живёт.
        - Я была там. Красивый город. Правда, не особо в моём вкусе. Не понимаю, зачем так тесно строить дома? Будто места мало. Я как-то видела, как из одного окна в другой два человека обменивались какими-то вещами. Ужас, как некомфортно!
        - Брат рассказывал, что город основали итальянские переселенцы. И строили, как на Земле, чтобы восстановить уют узких улочек. Кстати, у них тоже можно было бы спросить, зачем они оставили родину и полетели на другую планету.
        - Ну, это более-менее понятно. Ещё городов на абиссале не строили, а перенаселённость нарастала. Вот и приходилось сниматься с насиженных мест и улетать туда, где посвободнее.
        - Может быть. Но это только одна из причин. А сама идея жизни на другой планете? Теперь мы привыкли к этому, как к чему-то обычному. А тогда? Представь. Настоящий подвиг! Ещё один шаг в будущее!
        - Ладно. Пусть будет шагом в будущее. Давай не зацикливаться на нём. Расскажи лучше, что там, на планете в созвездии Лебедя случилось?
        - Да, мы далеко ушли. Так вот. Спустились мы вчетвером к самой поверхности, а там сплошные леса. Они как в теплице разрослись. Все высокие, до самых туч, кустистые. И почти чёрные. В общем, гнетущее впечатление.
        Мы летели несколько часов, прежде чем нашли поле, пригодное для посадки. Там и сели. Осмотрелись, взяли пробы. Решили разведать окрестности. Километра не прошли, как на нас напали местные. Троих забили копьями, а меня утащили в плен.
        - И ты пробыл их рабом полгода? Так писали в «Космогиде».
        - Да. Но я не об этом. Вот ты удивляешься неоправданной жестокости людей. А эти ребята живут в раю. Там почва такая плодородная, что Земле и не снилось. Урожай за тридцать суток созревает. Нет у них избитого оправдания для войны - «нехватка ресурсов». А жестокость невероятна. Моих павших товарищей они выпотрошили и съели. Кости и кишки повесили как украшения. Из голов чаши сделали! Почему? Зачем?
        - Я не знаю.
        - У них за эти полгода прошли три войны. Три! Причём повода я так и не понял. Что это было? Химия. В их крови зашкаливал норадреналин. Во всех пробах, что мне удалось получить.
        - Но ведь у Кощея кровь контролируется. Там не может быть перекоса гормонов.
        - А тут уже психология вступает в действие. Вот что касается Кощея, то он просто мудак.
        - Не смейте так говорить про Кощея Вячеславовича! - воскликнула Ольга. - Он гений! А гению можно всё.
        - Одно другому не мешает. Пусть гений, но мудак.
        - Да как вы… Чем он вас так задел?
        - В восемьдесят девятом мы полетели на планету Лазурит. Она обладала уникальным миром. Как утверждал Бессмертин, точь-в-точь как в фольклоре про эльфов. И, естественно, Кощей напросился с нами. Видите ли, это было важно для какого-то его очередного исследования. Так вот, мы потеряли двадцать семь разведчиков. Некоторых я знал не один год и прошёл с ними через многое. Если бы не Кощей, они бы остались живы. Но плевать он хотел и на товарищей, и на то, что мы едва ноги унесли. Его волновало лишь то, что данных не достаточно собрано. Тогда мы разругались вдрызг и десять лет не общались.
        - Значит, вы так давно знакомы?
        - Просто работали в одном институте.
        - А на Европе что случилось?
        - Я с ребятами отдыхал в баре. Ну как отдыхал. Они гундели свои истории, а я напивался. Как обычно. И тут пришёл этот товарищ. Начал меня отчитывать на глазах у всех. Дескать, я не имею права перед таким ответственным заданием рисковать своим здоровьем.
        - Может быть, он был прав? Пить плохо.
        - Оля, милая, засунь свои советы в свою же упругую задницу.
        Такого ответа Ольга не ожидала. Несколько раз открыла рот, но ничего не ответила. Хамить в ответ было не в её привычке, но и проявлять слабость не хотелось.
        - Ладно, не бери в голову. Я просто не люблю, когда советуют и поучают. Это как вилкой по стеклу. Всегда вызывает ответную реакцию.
        Ольга промолчала и на это. Просто встала и ушла, гордо подняв голову.
        Глава 4
        Дни тянулись мучительно долго, особенно для Антона. Месяц до анабиоза, неделя после, и всё это время приходилось занимать себя бесполезными мелочами. Антон перебирал инструменты, проверял, всё ли на месте, болтался по палубе и флиртовал с прекрасной половиной экипажа.
        Пробовал и читать, фильмы смотреть, но быстро приходил к мысли, что не может вникнуть в сюжет. Приелось всё, не захватывало. То время, когда Антон взахлёб напивался культурным наследием, прошло.
        Всё чаще он засматривался на Ольгу. Та напоминала неприступную крепость, а подступиться к ней хотелось всё больше. После беседы в столовой Ольга напоказ игнорировала Антона. Не отвечала, не смотрела в его в сторону, но вздрагивала, когда он к ней обращался. И именно эта умилительная мелочь будила в Антоне давно забытое желание бороться за женское внимание. Уж очень это выходило у Ольги непосредственно и мило. С молодыми постоянно так. Они ещё не умеют толком изображать чувства, всегда в них искренни.
        И вот сейчас, в день начала работы по проекционному терраформированию, когда, казалось бы, наконец, появится достойное и увлекательное занятие, Антон сидел в ангаре и глубоко погрузился в размышления об Ольге и пути к её сердцу. Потому и не заметил, как двери вдруг разъехались.
        - Антон, Кощей просил передать, что на включение «Горыныча» прибудет вся команда, - сообщила Алевтина.
        Она подошла к самолёту и погладила одну из голов. Ей нравился дизайн, пусть и признаваться Антону она не собиралась. Не хотелось его подначивать, и так всю неделю сам не свой ходил.
        «Горыныч» внушал странный, никогда раньше не испытываемый трепет. Алевтина не могла найти этому причину. Она прекрасно понимала, что это всего лишь самолёт, хоть и оснащённый искусственным интеллектом. Но, глядя на змееподобные очертания, на два острых тонких клыка и чуть высунутый раздвоенный язык у каждой из трёх голов, становилось не по себе. Появлялась мысль, что сейчас глаза откроются, и чудовище наброситься, совсем как обыкновенный хищник.
        Чтобы проанализировать это чувство и понять его, Алевтина старалась всё свободное время проводить ближе к самолёту, трогать, доказывать, что это обыкновенный аппарат, созданный человеком, и нет в нём ничего живого.
        Но всё равно глубинный страх и восхищение мощью так и остались одним целым.
        - Хотел бы я посмотреть, как его сожрут, - недовольно ответил Антон.
        - Думаешь, «Горыныч» и правда съел того пилота? - спросила Алевтина, припоминая известную байку. - Может, просто нечаянно укусил? А потом раздули из этого целую историю.
        - Не раздули. Это правда. Я знал жену того пилота. Она следила за расследованием и знала всё из первых рук.
        - И почему же он это сделал?
        - Хочешь верь, хочешь - нет, но самолёт не хотел возвращаться на базу. Ему очень понравилось летать. А когда его всё же заставили сесть, он разом заглотил половину пилота и перекусил его пополам.
        - А ты сам не боишься им управлять? Есть же автопилот, дистанционное управление, в конце концов.
        - Автопилот глуп как табуретка. Дистант всегда тормозит на четверть секунды. Лучше я сам. А там уж… Где наша не пропадала?
        Алевтина приняла это решение, хоть и не поняла его. Посмотрела на Антона, как на самоубийцу и вернулась к изучению голов самолёта.
        В ангаре постепенно собралась вся команда. Рассматривали «Горыныча», который уже стал притчей во языцех, шутили. Иногда слишком глупо для квалифицированных специалистов, но этого старались не замечать. Три года анабиоза и продолжительное безделье могут слегка потупить острый ум.
        Когда пришёл Кощей Вячеславович, все выжидательно замолчали. Следили, как андроид заправляет активные элементы. Небольшие прозрачные цилиндры размером с указательный палец и с переливающейся сердцевиной. Красной, голубой, зелёной, синей и коричневой. С их помощью каждый квадратный метр планеты оживёт в считанные годы. Через десять лет там уже будет совершенный мир для новой цивилизации. Материальная проекция, идентичная реальности.
        - Пётр, включи «Горыныча», - приказал андроиду Антон, когда тот захлопнул небольшую крышку на брюхе самолёта.
        - Нет! Отставить! Красильников, включите его сами, - резко приказал Кощей.
        Алевтина неотрывно следила за начальником. За тем, с каким удовольствием он ждал минуты включения, с каким трепетом наблюдал за погрузкой активных элементов. И заметила, как зло он отдавал приказ. Может, это ей лишь показалось, но она чувствовала, как ненависть переполняла капитана, захлёстывала, и только стальная выдержка не позволяла сорваться в неё с головой.
        - Ладно, - небрежно ответил Антон. И про себя добавил: - Чёрт с вами.
        Он подошёл к туловищу змея. Перегородка услужливо открылась. Когда же пилот скрылся внутри, она задвинулась и как будто вновь стала единым целым с корпусом.
        Змей зашевелился. Послышался утробный гул двигателя. «Горыныч» открыл глаза, двинул головой. Сначала одной, потом и остальными. Хотел расправить крылья, но они упёрлись в стены ангара. Встал на когтистые лапы, но и тут натолкнулся на ограниченное пространство транспортного отсека.
        - «Горыныч» готов служить, - произнёс самолёт, двигая челюстью одной из голов, будто говорила именно она.
        Громогласное приветствие едва не оглушило команду. Все зажали уши, и только Кощей остался ровно стоять с широкой улыбкой творца.
        Потом змей снова опустился и выпустил Антона.
        - Горыныч, сделай голос тише, - приказал тот.
        - Нет! Отставить! У него именно такой голос, какой должен быть, - остановил его Кощей.
        - Создатель, я узнал вас, хоть и стирали мою память, - одну из голов змей повернул к Бессмертину, приблизился так, что едва не дотронулся до него носом. Посмотрел в самые глаза.
        Ольга охнула от восторга за спиной начальника.
        - Как же я соскучился по тебе, мой добрый друг, - впервые за всё время команда услышала в словах Кощея мягкость. Она показалась настолько же неестественной, как и всё его тело.
        - Это же просто искусственный интеллект, - удивилась Алевтина.
        - Ошибаетесь. Это лучшее творение человека. То, что придумали две тысячи лет назад, я воплотил в жизнь. И пусть хоть кто-то скажет, что он не прекрасен.
        - Он прекрасен, - подтвердила шепотом Ольга. Она не переставала восхищаться чудесами, ставшими явью.
        - Ну что, начальник, когда лететь прикажешь? - спросил, перекосив губы в подобии улыбки, Антон.
        - «Горыныч», ты готов полетать?
        - Конечно, создатель. Всегда готов.
        Через час змей вылетел из ангара. Раскрыл крылья во всю ширь, вонзил их в разряженную атмосферу, рассекая воздух.
        Планета приветствовала чужака высокими фонтанами гейзеров. Их брызги замирали на высоте, собирались в туманные облака и очень медленно оседали. Каждая капля являла собой целую вселенную, наполненную одноклеточными. Далёкими предками птиц. Они ещё не учились летать, только пробовали полёт на вкус, примерялись, в какую сторону дальше развиваться. И тут божеством с небес появился змей о трёх головах. Будь у этих первобытных клеток глаза, они бы, не моргая, следили за невиданным чудовищем. Имей они хоть самое убогое сознание, непременно преклонились бы перед ним, как перед высшим существом. Совершенным. Но примитивность их даже не позволяла приблизиться к этой мысли.
        «Горыныч» пролетел над простором речной долины. Там, где алый бурлящий поток вспенивался белоснежным полем. Оно перламутровым соцветием покоилось в лучах звёздного света. И здесь видел каждый, кто мог заглянуть в будущее, как это поле укроется зеленью травы. Уже не гранями застывших пузырей, но настоящими цветами разбавится однотонный ковёр. Разольётся по воздуху небывалый ещё во вселенной аромат, и появится тогда первый поэт. Из оков серости окунётся он в яркость мира и, задыхаясь, восхищённо напишет первые строки. Такое будущее увидел бы прозорливый смотрящий. А слепец наткнулся бы своими сухими глазами на безжизненный камень. Один из бесконечных камней неба.
        Антон наметил горную гряду, рассекающую один из двух континентов. Лучше и не придумаешь для основного маяка в северном полушарии. Отсюда через ретрансляторы сигнал будет опоясывать планету и сетью из одинаковых полигонов по десять квадратных километров создаст базу для дальнейшего дизайна, где и будут задействованы активные элементы.
        В южном же полушарии преобладали океаны, так что отыскать что-то подходящее было непростой задачей. В итоге выбор пал на холмистую долину второго континента, находящуюся между двумя полноводными реками будто наблюдательный пост для необъятной равнины.
        Антон просканировал рельеф и геологическую структуру почвы на глубину триста метров. Для более тщательного исследования «Горыныч» был неприспособлен. Да и не требовалось пока проводить подробную разведку ценных ископаемых. Б-2 ещё лет пятьсот не войдёт в экономическую зону Человечества.
        Самолёт вёл себя примерно. С пилотом общался только по делу, не хамил, не дерзил. Зато полёт, по которому он сильно соскучился, доставлял ему неподдельное удовольствие. Антон даже удивился, что в искусственный интеллект аппарата заложены чувства. Это стало ещё одним поводом хмыкнуть и недобрым словом помянуть Кощея Вячеславовича. Столько вычислительной мощности потратить на бесполезные приблуды - это самое явное самодурство.
        - Давай на корабль, - приказал Антон автопилоту. Сам управлять он уже устал, так что решил довериться программе.
        - Ещё пять минут, - утробно пробасил «Горыныч».
        - Это приказ. Лети на корабль.
        Антон почувствовал, как вновь начинается история с сожранным пилотом и неприятный холодок пробежал по спине.
        - Я так давно не летал, а ты хочешь меня вновь загнать в ангар и выключить на сотню лет?
        «Горыныч», несмотря на всю чудовищность его голоса, говорил как будто мальчишка. Канючил ещё немного погулять, потому что не по всем лужам попрыгал. Вот только у ребёнка нет трёх челюстей с максимальной силой сжатия в тысячу атмосфер и вспыльчивости гориллы в брачный период.
        Приходилось подбирать слова, чтобы и слабину не дать, и лишнюю агрессию не вызвать.
        - Мы уже завтра снова полетаем. Ты просто немного отдохнёшь, поспишь, а когда проснёшься, начнётся новый этап работы.
        - В прошлый раз пилот говорил тоже самое. Но он врал, за что и поплатился.
        - Я даю тебе слово. Нам с тобой ещё лет десять предстоит летать не переставая. Успеет надоесть.
        «Горыныч» внезапно задрал головы, сделал мертвую петлю и довольно произнёс:
        - Ну как это может надоесть? Нет ничего лучше во вселенной, чем расправить крылья и насладиться ощущением, как воздух обтекает тело и поддерживает на весу.
        Антон закатил глаза. Самолёт не только умеет чувствовать, но ещё и романтик. Сплошная трата вычислительной мощности.
        - В любом случае, полетаем завтра. Возвращайся на корабль.
        - Слушаюсь и повинуюсь, - уступил, наконец, самолёт.
        Глава 5
        - Когда-нибудь здесь будет сидеть человек и добывать огонь, - задумчиво рассуждала Ольга. Сидела, укутавшись в простыню, и смотрела на позеленевший континент. - Во-он там, возле того леса. Положит дубину из чьей-нибудь кости рядом с собой и начнёт камушки друг о друга обстукивать. Будет перебирать их в поисках кремния. А потом ка-ак найдёт! И искрами все руки обожжёт.
        - Думаешь, это будет человек? - Антон лежал на кровати и вместо планеты разглядывал гладкий потолок, который интересовал его куда больше рабочего места. Со вчерашнего дня уже бывшего рабочего места.
        Прошло десять лет с первого полёта «Горыныча» над бурлящей планетой с самой примитивной жизнью. Теперь же Б-2 обрела пейзажи, неотличимые от земных. Моря, полные бирюзовых вод, кишащие животными леса, голубые небеса, рассекаемые стаями птиц. Столько лет ушло на эту красоту. Проработка природного баланса, чтобы он выдержал напор цивилизации, дизайн, структура развития мира, выстраивание основ для появления разумной жизни. Теперь планета напоминала ту самую первозданную девственную природу, которая на Земле почти исчезла безвозвратно.
        Но даже весь труд, вложенный в создание проекции, не шёл ни в какое сравнение с другим достижением. Ольга Каразина.
        Восемь лет Антон пытался найти ключик к её сердцу, и чем больше думал о ней, тем быстрее билось его сердце. Антон и не заметил, как весь смысл своей жизни сосредоточил в Ольге. Скромной, чувственной, но такой твёрдой, что иная скала показалась бы ватной. Сколько раз между ними вспыхивали ссоры и склоки. Бывало, что Антон решал, будто она не стоит и доли всех его стараний. Уходил в себя, закрывался в непроницаемом коконе и всё равно, пусть через несколько месяцев, но возвращался к попыткам завоевать внимание Ольги.
        Слишком велика была тяга, вот только как подступиться к Каразиной, опытный разведчик понятия не имел. Не было в его послужном списке ни сотен разбитых сердец, ни десятков бурных романов. Последнее, что походило на настоящие отношения, произошло больше полувека назад, и до сих пор повторять что-то похожее желание не возникало. Так и маялся Антон, как влюблённый подросток, выжидая того самого удачного случая, после которого всё пойдёт по накатанной.
        На седьмом году безуспешных мытарств случился неожиданный прогресс. В очередной раз Кощей своими придирками довёл Ольгу до слёз. Может, в тот день это ей окончательно надоело, или настроение оказалось чересчур паршивым, но от утешений Антона она не отказалась. А он, то ли случайно, то ли потому, что и правда хотел помочь, подобрал правильные слова. Разговор в тот день продлился несколько часов и закончился крепкой дружбой.
        С того момента Антон и Ольга стали проводить вместе всё свободное время и постепенно поняли, что объединяет их далеко не одна лишь экспедиция. Антон предстал перед Ольгой как герой, переживший дикие испытания, которые в книжках и фильмах покажутся не более чем преувеличением. Он мог бесконечно рассказывать о боях со спятившими роботами, об удивительных зверях, хищных растениях, живых океанах и кремниевых формах жизни. И всё с такими красочными подробностями, что Ольга будто сама проживала вместе с Антоном все эти моменты. А по прошествии года выяснилось, что весь экипаж уже считает их парой. Это было смешно и поначалу смутило Ольгу. Но Антон взял всё в свои руки и за два последующих года ни разу не пожалел.
        - Условия почти идеальны. Кто же здесь может ещё добывать огонь? - настаивала Ольга на своей версии первобытного человека.
        - Вот не упадёт сюда огромный метеорит, и будут зеленокожие потомки динозавров по пещерам прятаться. В первобытные племена складываться. И будут у них не алтари для жертвоприношений, а кладки с яйцами и высохшие тела древних матриархов, покрытых затвердевшей слюной.
        - Не. Это не интересно, - Ольга вытянула вперёд ногу и пальчиками дотронулась до стекла. Указала сама себе на небольшое море посреди материка, названного Пангея за свои размеры. - Вот если бы в морях русалки появились - это да. Представляешь? Все такие красивые, с длинными шелковистыми волосами и перламутровыми хвостами. Они бы жили в коралловых дворцах, собирали жемчуг и приручали бы крабов. А ещё украшения бы стали делать из больших рифлёных ракушек.
        - Русалок и мы туда запустим. Будут жить где-нибудь рядом с Атлантидой.
        - Да, но я ведь про настоящих говорю.
        - Ладно, пусть будут русалки. И какие бы они стали украшения делать?
        - Ну, не знаю. Ожерелья всякие, короны, браслеты. Может, даже лифчики. Я как-то видела, что и на Земле некоторые народы так делали. Получалось симпатично.
        - Тебе бы было тесно.
        - Думаешь? - Ольга отодвинула простыню и оценивающе посмотрела на упругую высокую грудь. - Не так уж и тесно, я думаю. А ты подхалим, между прочим.
        - На самом деле подводная жизнь не способна к техническому развитию. Без огня все эти русалки даже еду обработать не смогут. И тем более не перейдут в железный век. Никаких кузнецов, никаких гончаров. Сплошное собирательство и рукоделие.
        - Ну какая разница? У них будут свои эпохи с коралловыми мастерами и водорослевыми крестьянами. Не будь ты занудой!
        Ольга рывком набросилась на Антона, вскочила на него наездницей и накрылась сверху вместе с ним простынёй. Остановила продолжение лекции поцелуем и с истомой ощутила прикосновение крепких рук разведчика. Когда победа стала явной и безоговорочной, она распрямилась и принялась перебирать волосы на груди Антона, будто львица, точащая коготки.
        - Ты мне так все кости переломаешь, - Антон в ответ блуждал руками по её телу, заставляя мурашки от возбуждения разбегаться по коже.
        - Тебя сломаешь, пожалуй, - Закивала Ольга, подыгрывая.
        Она пробежалась пальцами по грубым рубцам, которыми было испещрено тело Антона. За два года Ольга заучила все наизусть, как и истории их появления. Особенно выделяющимся дала название. Так глубокая борозда через всё тело стала Марианской впадиной, шрам от ножевого ранения под правой рукой - каймой подлости, а след от пули снайпера в области сердца - озером Надежды.
        - Почему ты никогда не рассказывал, какой был первым?
        - Потому что сам не помню.
        - Правда?
        - Нет.
        - Я хочу тебя.
        Ольга двинулась ниже, почувствовала, как твёрдое тепло приближается…
        - Товарищи! Через пятнадцать минут состоится совещание в кают-компании. Явка строго обязательна. Повторяю…
        Бесчувственный механический голос ворвался в каюту и прервал на самом интересном.
        - И чего ему опять надо ни с того ни с сего? - недовольно спросил Антон у динамика.
        - Потом продолжим. Я запомнила, на чём мы остановились, - игриво подмигнула Ольга.
        Кают-компания за десять лет не изменилась. Даже мебель стояла как будто на тех же местах. Да и прикасаться к ней мало кто решался. Свободное время приятнее было проводить в библиотеке или в тренажерном зале. А сюда члены команды старались лишний раз не заходить.
        - Что ж. На этот раз без опозданий, - приветствовал Кощей последних вошедших. Он начинал так каждую речь, хоть и опаздывать после первого раза никто больше не решился. - Рад вашей пунктуальности. Итак. С терраформированием мы закончили. За это можно высказать благодарность товарищам из бригады Красильникова. Однако в ходе работ были допущены ряд ошибок, и мы получили пустыню на востоке Пангеи. Изменять это времени нет, так что придётся принять как данное. Товарищ Красильников, вы хотите сказать пару слов?
        Антон не собирался оправдываться, хотя предлагали ему именно это.
        - Мы сделали всё, как вы приказали. Если природа сочла такой климат более подходящим, мы не имеем возможности это изменить.
        - Впрочем, ничего нового, - Кощей отвернулся ещё до того, как Антон замолчал. - К счастью, ваша работа окончена. Можете быть свободным. Теперь, что касается симуляции. Приступаем завтра. Ровно в девять по бортовому времени. Товарищ Каразина, вы подготовили материалы, которые я просил?
        - Да. Я перевела на ваш планшет всю подборку.
        - Рад, что нашли для этого время в своём насыщенном графике. Что касается вас, товарищ Лёвин. Пометьте себе, что первичная скорость будет равна тысяче лет в год. Предположительно, не раньше, чем через пять лет снизим её до сотни.
        - Так точно, - ответил Лёвин, главный ответственный по исправности симуляции.
        - Кроме того, чтобы не полагаться на вашу память, товарищ Каразина, напоминаю: система измерений должна быть только и исключительно «Си». Никаких вёрст, милей, лье и тому подобных извращений. Километров, килограммов и литров вполне хватит.
        - Есть, кивнула Ольга и что-то пометила в своём планшете.
        - С этим всё. Переходим к хозяйственно-организационной части. Строительство базы завершено. Туда мы переедем на следующей неделе. На корабле останутся только бригада разведчиков и треть андроидов. Вопросы есть?
        Всё время, пока говорил, Кощей следил за реакцией Антона. И с удовольствием наблюдал, как тот растерянно переглядывается с Ольгой. А когда замолчал, разведчик выступил вперёд:
        - Кощей Вячеславович, разрешите просить оставить Каразину на борту. Она и здесь может выполнять свои обязанности.
        - Нет. Здесь слишком много помех для работы. Гораздо эффективнее будет спуститься на планету и не отрываться от своих прямых обязанностей.
        - Но вы же знаете её уважительную причину. Я прошу вас сделать исключение.
        - Её уважительная причина уже два года объект для анекдотов и сплетен. Это неподобающее поведение.
        - А кто сплетничает? Вы покажите мне этого человека, и я с ним поговорю.
        - Боюсь, что разглашение подобной информации не в моих правилах.
        - Потому что и нет такой информации! - вспыхнул Антон.
        - Вы сомневаетесь в моей честности? Это наглость, - не смотря на перепалку, Кощей не стирал с лица кривую улыбку.
        - Нет, товарищ Бессмертин. В вашей честности я не сомневаюсь. Я сомневаюсь, что она вообще существует.
        - Вот вы и опустились до личных оскорблений. Как предсказуемо.
        - Прекратите издеваться и провоцировать. Вы знаете о моих с Олей отношениях и играетесь с ними, как с мячиком. Это…
        - Хватит! Пойдите прочь!
        - Пойдите и вы… прочь.
        Окинув взглядом товарищей, Антон заметил их осуждение. Они видели лишь простое неповиновение приказу. Что Антон стал мятежником из-за банальной мелочи. Неужели никто не видел в старике желчного подлеца, играющегося с подчинёнными, как кошка с мышкой? Или боялись выступить против, остаться изгоем? И вновь желание уединиться захватило Антона. Впрочем, именно этого сейчас от него и требовал Кощей. Можно подчиниться напоследок.
        Глава 6
        - Замедляй, - приказал Кощей.
        Он сидел в капитанском кресле и безотрывно следил за действием, происходящим на голографических экранах. За суетой эльфов, орков, людей, атлантов и ещё много кого, кто строил на Б-2 свою цивилизацию. За всеми теми расами, что долгие годы кочевали из одной книги в другую, которыми творцы манипулировали на все лады. Многие появились ещё на заре литературы и тысячелетиями развивались во всевозможных жанрах и направлениях. Теперь же, ожив, они в считанные часы возводили здания, разбивали сады и щедро сеяли вокруг себя чудеса. Ещё быстрее, за минуты и секунды всё это разрушали, сжигали.
        В прошлом году началась война между орками и людьми, и теперь она уже стала тысячелетней, а победа сотни раз ускользала в последний момент то от одной стороны, то от другой. Города обращались в руины, а через несколько недель вырастали заново. Выше и прочнее, утолщая стены и создавая всё более изощрённые ловушки. Но благодаря всем этим усилиям крепости держались лишь немногим дольше. Затем всё повторялось с точностью: осады и штурмы, пожары, руины, разорение и опять строительство. А вереницы воинов и обозов неслись дальше в поисках новых сражений. Как паровозы летом, оставляя после себя клубы пыли, а зимой - облака белого пара.
        Не менее занимательно было наблюдать за многовековыми стройками. Как несколько месяцев жители Б-2 могли возводить величественный Храм Огня, рассказывать на каждом углу, что это пик их процветания и неповторимое чудо. Но, так и не закончив строительство, принимались растаскивать это чудо на камни для Храма Воды. Регулярные восстания и перевороты меняли архитектуру совсем незначительно, но к символам старой власти отношение было беспощадно. Их охотно предавали забвению до новой смены власти.
        Особенно сложно было отрываться от трансляции в решающие моменты. Получасовая разминка могла стать причиной пропустить дворцовый переворот, прервались на обед, и незаметно промелькнула маленькая победоносная война. А уж за время сна, когда проходил целый виртуальный год, расстановка сил и вовсе могла измениться до неузнаваемости.
        Выполняя приказ начальника, Ольга напечатала пару команд, и изображение на мониторах замедлилось в десять раз.
        - Нет, ещё медленнее, - нахмурился Кощей.
        Ольга повторила команду. Теперь глазам, привыкшим к тысячекратному ускорению, движение показалось слишком медленным, каким-то черепашьим, с трудом прорывающимся сквозь густой, как кисель, воздух. Если не отводить взгляд, могло представиться, что настоящие живые люди едва ли быстрее. Но стоило посмотреть на команду, и реальность окутывала своей сонливой тяжеловесностью. Интереснее было там, за пределами базы, на просторах искусственного мира, пусть и ускоренного всего в десять раз.
        - Что по показателям? - спросил Кощей, всё так же не отрывая взгляда от экранов. Безразлично ему было то, что происходило в реальности.
        - Всё в норме. Эльфы переживают тёмный век мракобесия. У людей вот-вот вспыхнет гражданская война на религиозной почве. Орки на пороге эпидемии. Тысячелетняя война продолжается мелкими набегами. Все остальные расы в процессе развития. Бронзовая эпоха должна начаться в ближайшие месяцы. По виртуальному летоисчислению от трёх до пяти лет.
        - Отлично. Почти идеальное попадание. А что там с орками? Чем они болеют?
        - Я не уверена. Базе данных такая симптоматика не известна. Это странно.
        - Наоборот. Это и есть настоящая эволюция!
        Кощей переключил свои мониторы на трансляцию из орочьего королевства и присмотрелся, выискивая странных заражённых. Их было немного. Три-четыре небольших групп совершенно чёрных фигур блуждали между деревнями, но к крупным городам не приближались. Даже сёла они старались обходить стороной.
        - Я так понимаю, главный симптом - полное почернение кожи?
        - Так точно. Можно бы было предположить, что это своеобразный зомби-вирус, но мы не закладывали в симуляцию его вероятность.
        - А ты не могла ошибиться? - с укором спросил Кощей.
        - Никак нет. Я тщательно проверяла всё раза три, если не четыре.
        - На пятый, может быть, и заметила бы. В любом случае, я надеюсь, что это не зомбирование. Обычно оно распространяется слишком агрессивно и быстро превращает любую территорию в пустошь. А я не хочу смотреть на постапокалипсис. Выясни, чем они болеют. Немедленно.
        - Так точно.
        Ольга и трое её коллег синхронно открыли текст программы, разбили на части и долгие три часа вчитывались в мало похожие на слова группы символов. Всё казалось идеальным. Ровный, даже прекрасный в своей форме код не выдавал секрета болезни. Её просто не существовало как таковой. И когда отчаяние найти объяснение подошло совсем вплотную, один из программистов по фамилии Кашидзе воскликнул:
        - Пропал! Только что был тут и пропал!
        - Что, прости? - устало повернулась к нему Ольга.
        - Только что строка одного из персонажей выдала ошибку и пропала. Просто бесследно.
        - А ты не запомнил, кто это был?
        - Нет. Всё случилось слишком быстро. Я заметить-то еле успел.
        - Что там у вас? - Кощею надоело их перешептывание, в который его посвящать не спешили.
        - Мы нашли необычную ошибку. Ничего особенного, Кощей Вячеславович. Просто рабочая мелочь.
        - В нашей работе мелочей не бывает. Докладывайте мне обо всём. Что там за ошибка?
        - Надо уточнить, пока не совсем понятно, связано ли это с нашим заболеванием.
        Ещё через полчаса Кощей заговорил снова:
        - Передай товарищу Красильникову приказ. Ему следует отправится на планету и проверить целостность станций наблюдения. И пусть соберёт образцы тканей этих чёрных.
        Кощей чувствовал нечто неуютное. То, что не давало ему спокойно забыть о странной болезни орков. Мысль, будто эта ошибка гораздо важнее, чем показалось на первый взгляд, не давала покоя. И лучше проверить, чем уповать на скользкую надежду, что всё обойдётся.
        Ольга передала на корабль приказ. На той стороне, в двух сотнях километрах над базой, где теперь хозяйничали андроиды, ответила Алевтина.
        - Антону это не понравится, - сказала она себе, когда связь закончилась, и встала из-за стола.
        Её полностью устраивало то одиночество, которое она получила в награду от Кощея за упорную работу. Остаться на «Альфе» в окружении идеальных, хоть и не общительных роботов и в компании с единственным живым человеком. С Антоном.
        Всё, что приходилось делать теперь - это следить за «Горынычем» и транспортным челноком и делать регулярную профилактику двигателей корабля. Совсем непыльная работёнка, но тоскливая до невозможности. Когда ничего не происходит неделями, а то и месяцами, безделье утомляет. Становишься изощрённым ценителем простых действий. Ужин у нового иллюминатора, книга о метафизике в ванной или на пустой палубе. А то и устроить нечто такое, на что при вездесущих чужих взглядах не решилась бы. Такие бесполезные мелочи теперь занимали большую часть дня.
        С Антоном Алевтина пересекалась редко, всё больше проводя время с андроидами. У них и характер покладистый, и не закатывают истерики на пустом месте. Антон же, так и не отойдя от решения Кощея увезти Ольгу с корабля, вовсе перестал исполнять хоть часть из своих обязанностей. И Алевтина, хоть и не открыто, но давно в этом споре приняла сторону Кощея.
        А ведь когда-то Антон был совсем другим. Сорок лет назад он очаровал Алевтину своей смелостью, чётким пониманием того, что задача должна быть выполнена. Тогда он и не подумал бы спорить с начальством, какими бы самодурами те ни были. Но с возрастом он как будто снова вернулся в детство. Сто десять лет, а нрав, как у прыщавого подростка.
        Поиски Антона закончились в игровой комнате. Он играл в шахматы с андроидом.
        - Вот ведь ты спрятался. Еле нашла. Пришлось весь корабль обойти… - заговорила Алевтина.
        Но Антон её оборвал и медленно, по слогам произнёс:
        - Не ме-шай.
        Он проигрывал. До мата оставался всего ход, и Антон это прекрасно понимал, но продолжал хмурится, выискивая спасительный ход конём. При том, что всех коней уже потерял.
        И Алевтина не стала дожидаться очевидного исхода:
        - Кощей Вячеславович приказал отправиться на планету и проверить станции.
        - Алевтина Евгеньевна, я сейчас по вашей милости проиграю.
        - Я тут вообще ни при чём.
        - А мне кажется, что вы Петру подсказываете.
        - Что подсказываю?
        - Вот этот самый ход.
        Андроид поставил точку в партии и ладьёй уничтожил оборону соперника.
        - Ты вообще слышал, что я сказала? - настойчиво спросила Алевтина.
        - Я проиграл только из-за тебя. Победа уже была у меня в кармане, но ты всё испортила. И да, конечно же, я слышал, что ты сказала. Но если напомнишь, я вспомню ещё лучше.
        - Я говорю, тебе на планету лететь надо. Кощей приказал.
        - Чего это вдруг?
        - Хочешь знать, спроси сам.
        - Не хочу я ни о чём его спрашивать. У меня реванш.
        - Антон, это ведь приказ. Проигнорируешь?
        - Почему бы и нет?
        - Ты издеваешься? И что мне ему ответить?
        - Если хочешь подмазаться, лети сама.
        - Ты не прав.
        - Это он не прав. Нечего было корчить из себя чванливого хозяйчика. Это ему мещанская ревность покоя не даёт.
        - И что? Так и будешь до возвращения на Землю в шахматы играть? Сто лет в обед, а всё как маленький себя ведёшь, честное слово.
        - Пусть так. Но его приказы я выполнять не стану. Это забастовка.
        - Ладно. Делай, что хочешь. Я сама слетаю, - махнула на него рукой Алевтина, развернулась и пошла прочь.
        - Предательница! - крикнул ей вслед Антон.
        На задание Алевтина решила отправиться на челноке. При всей своей любви к чудовищному «Горынычу» она всё же остерегалась, что станет очередной жертвой его строптивого характера. Вылеты и без того стали для Алевтины испытанием ещё лет двадцать назад. Слишком сложно сделать первый шаг и почувствовать, как аппарат поднимается в воздух. Пока не ощутила полёта, не хочется и пытаться. Но вот ангар позади, а под фюзеляжем показались ещё совсем маленькие зелёные острова планеты, будто бисером рассыпавшиеся по бирюзовому океану. И ощущение свободы уже захлёстывает с головой, а больше ничего не волнует.
        Алевтина пролетела над архипелагом атлантов и посадила челнок на необитаемом островке с краю, где одиноко возвышалась скалистая гора, да пять пальм у её подножия. В этом убогом леску находилась автономная станция, способная тысячелетиями передавать на основной сервер беспрерывную трансляцию с установленных неподалёку камер.
        Алевтина пробралась через скудные заросли к серебристому ящику два метра в высоту. Открыла небольшую дверцу. Провода были в идеальном состоянии, а на экран транслировалась чёткая сегментированная картинка с двух сотен камер, наблюдающих за жизнью архипелага.
        Атланты не любили сушу. Они селились на мелководье между островами, где было в избытке света с поверхности. Их города походили на земные коралловые рифы. Такие же пёстрые, округлые, с выступающими повсюду краями и несчётным числом маленьких окошек. А на самих островах атланты держали колонии рабов, состоящие из хлипких хижин и шалашей. Там производили всё то, что невозможно создать на глубине.
        После Атлантиды Алевтина выдвинулись в Валерию. Город-государство эльфов, разросшийся до неприличных размеров и утопающий в отходах. Но стоило взглянуть выше, и глаза увлажнялись от восторга. Остриями пик устремлялись в небо тысячи фиолетовых башен. Дворцы, храмы, казённые здания, даже дома бедняков, и те стремились к космической вечности. Где-то там, среди звёзд, эльфы видели свою цель, хотя вряд ли уже это понимали.
        Когда и в Валерии всё оказалось в порядке, Алевтина начала подозревать, что задание - лишь прихоть Кощея. Куда важнее собрать образцы тканей орков, а всё остальное - просто способ завалить подчинённых лишней работой.
        Следующими на очереди стали люди. Самая крупная раса Б-2. Они распространили свои владения почти на половину всей Пангеи. Только объединиться им удалось всего несколько раз. Остальные же пять тысяч лет, несмотря на войны с орками, люди неистово крошили друг друга. Раскалывались, не поделив власть, вырезали целые рода. Потом объединялись в крошечные государства, шли на соседей и снова раскалывались. И только с орками они ухитрялись выступать соборным войском. Если приходилось, даже со всех краёв стягивались воины. И командовал тогда безоговорочный и абсолютный лидер. Споры потом. Выживание важнее.
        От бесконечных войн города людей стали мрачными, серыми, с высокими неприступными стенами. А под ними теснились невысокие дома, выстроенные из старых брёвен и досок. Совсем недавно из этих же материалов было построено другое здание. А до него ещё одно.
        Среди плохо одетых обывателей явно выделялись невысокие чухари с белёсыми глазами и бледными лицами. Этих людей иногда сторонились, но куда чаще перед ними преклонялись. Падали на колени прямо в грязь и молили о помощи. Приложи чухарь руку к их голове, все хвори исцелялись, а просители целовали тогда и саму руку, и даже ноги. Но если чухарь был не в настроении, тем же рукоположением мог лишить здоровья, а то и жизни.
        - Аля, тут звонили с базы и хотели узнать, как у меня дела. А так как ты вместо меня, а я вместо тебя, хочу и я тебя спросить, как у меня дела? - Антон звонил явно после победы в партии. Стал бы он такую глупость на трезвую голову нести.
        - Я не поняла, что ты от меня хочешь? Мне ещё четыре станции проверить осталось.
        - Ага, ясненько. А ты уже на Красную Гору летала?
        - Нет, пока. Это после Геи.
        - Не-не. Старик просил туда первым делом. Там что-то у них не работает. Я не понял, что именно, но оно сломалось.
        - Хорошо, - раздражённо сказала Алевтина и отключилась.
        Станция Красной горы находилась в скалистой местности. Рельеф здесь был неудобный, так что пришлось посадить челнок в отдалении. Кислородное поле, которое он генерировал, распространялось на периметр в полкилометра, так что одевать скафандр не требовалось. Впрочем, и без лишнего груза шаткие камни на склоне дрожали от каждого движения. Ноги так и норовили соскользнуть, и только быстрая реакция не давала сорваться в ущелье.
        Мало кому орки приходились по душе, и Алевтина не стала исключением. Они рьяно берегли свои традиции каннибализма и жертвоприношений, будто это что-то светлое и вообще единственный доказанный способ спасти душу от пустоты подземного мира. В давние времена на Земле лютовала Инквизиция, преследуя всех инакомыслящих и запытывая тех, кого удалось поймать. Но даже Инквизиция меркла в сравнении с орочьими жрецами. За подозрение в ереси казнили целыми семьями. Стоило только несмышлёному ребёнку заикнуться среди ровесников про сомнение в красоте очередного идола, и тогда совершалось скорое и неминуемое наказание. Но даже смерть не приходила просто. Её оттягивали, как могли. Пытали до полусмерти, давали ранам слегка зажить и снова пытали. Жрецы не знали пощады. Да и простые граждане способны были разорвать за любое сомнение в клочья.
        Опираясь на ущербное мышление и неспособность к творчеству, орки строили пугающие зиккураты. Уродливые башни из поставленных один на другой прямоугольных блоков. Грубо обработанных, из разных материалов, не сочетающихся между собой. И предназначение их было совершено универсальным. От ритуальных обрядов и первых научных исследований до хранения продуктов. А рядом с этими пирамидами возводились корявые дома. Слишком тесные даже для одного человека, но жили в них большими семьями.
        Особое место в чёрных орочьих сердцах занимала любовь к идолам. Редко в странных фигурах можно было угадать лица или хотя бы тела. Порой их лепили из подножных материалов в бесформенные массы и преклонялись перед ними, видя нечто своё. Крошечные деревни зачастую имели больше таких монументов, чем жителей. А города и подавно утопали в их обилие.
        К счастью, посещать Красную Гору не требовалось, да и разглядывать орочью возню на экране было не обязательно. Главное, чтобы сигнал шёл чёткий и без перебоев. Но когда Алевтина добралась до станции, то увидела лишь разбитый вдребезги ящик. Всё нутро его было вырвано, раскидано по округе, развешано на соседнем дереве, превратив его в очередное место поклонения.
        - Антон, у меня для тебя плохая новость. Станция полностью уничтожена и нужно собирать новую, - сообщила Алевтина.
        - И что же случилось? Дай-ка угадаю, метеорит попал?
        - Не знаю. Повреждения такие, будто её подорвали вакуумным зарядом. Может, конечно, и метеорит, но с такой точностью… Это же один шанс из миллиона.
        Ничего другого в голову не приходило. Симуляция, пусть и материальная, не способна причинить вред ничему реальному. Сейсмической активности в последнее время замечено не было, а всё способное взорваться с такой мощностью на планете просто не существовало. Значит, оставалось лишь одно. Маленький камушек с неба, который остался незамеченным бортовым сканером на огромной скорости и очень точно влетел в станцию. А орки потом на радостях её выпотрошили.
        - Включи видео, - велел Антон.
        Алевтина провела по гарнитуре пальцем и трансляция началась.
        - Неплохо так попал, я смотрю. Прямо в яблочко. Придётся заменить.
        - И само собой, ты мне не поможешь?
        - Андроид поможет. Возвращайся.
        Антон сидел в уютном кресле и распивал вторую бутылку вина, а первую лениво катал ногой вперёд-назад. Алевтине же пришлось пробираться обратно, оступаясь и падая, оставляя под прочным костюмом ссадины и синяки. То и дело она поминала напарника недобрым словом, прекрасно помня, что связь ещё установлена, и тот всё слышит.
        Вскоре Алевтина заметила чёрные силуэты у себя на пути. Без глаз и одежды, без теней. Как будто все текстуры их оболочки смешались в целостное дегтярное месиво, превратившись в примитивный спрайт, а анимации полностью исчезли.
        - Это ещё что такое? - вслух спросила Алевтина космическую тишину.
        - Что случилось? - космическая тишина ответила голосом Антона.
        Он резко насторожился. Интуиция старого разведчика подсказывала, что дело плохо, и алкоголь в крови моментально выветрился.
        - Тут чёрные фигуры. Может быть, это какая-то ошибка в симуляции. Никогда такого не видела.
        - Наверное, как раз о них старик и говорил. Возьми пробы их тканей.
        - Они такие странные, - колебалась Алевтина. - Даже их лиц не видно. Не похоже на какую-то болезнь.
        Она приблизилась к чёрным. Те не шелохнулись. Ждали чего-то. Весь вид их заставлял подумать сотню раз, прежде чем делать следующий шаг. Но отступление Алевтина себе позволить не могла. Приказ есть приказ. Убедив себя в очередной раз, что это всего лишь проекция, двинулась дальше.
        Когда до ближайшей фигуры оставалось только рукой дотянуться, все чёрные одновременно засуетились. Плотно сжались между собой, превратились в единое целое. И Алевтина машинально шагнула назад. Потом ещё и ещё. Но чёрные приближались. Медленно и уверенно наступали на её тень.
        Алевтина чувствовала опасность. Надо было бежать. Но она продолжала доказывать себе, что ей ничего не угрожает. И не верила ни одному своему же доводу. Чернота слишком сильно отличается от нормы, её не должно здесь появиться ни при каких обстоятельствах.
        - Я отступаю, - произнесла она в надежде, что Антон утешит. Тогда рассеются все сомнения, и страх отступит.
        Но в ответ услышала оглушительный вопль своей интуиции:
        - Беги!
        И Алевтина рванула что было мочи. Старалась обогнуть черноту и пробраться к челноку в обход, но чернота всегда оставалась в нескольких шагах позади.
        - Антон, они не дают мне уйти! - кричала она в микрофон.
        - Держись. Я лечу. Жди «Горыныча», - коротко отчеканил Антон.
        - Быстрее, пожалуйста. Они загоняют меня за поле.
        - Не вздумай выходить!
        - Я не знаю, что мне делать.
        - Не бойся. Может, они и дотронуться не смогут. Это же просто проекция.
        - Что-то мне подсказывает, что это не просто проекция. Они же станцию разбили.
        - Не метеорит?
        - Теперь уверена, что нет.
        Но Алевтина не была уверена. Она и теперь не оставляла надежду, что паникует на пустом месте. Что просто накрутила себя. Вот только бороться с этой паникой уже не могла. Она захватила под свой безумный контроль ноги и переставляла их всё дальше от челнока. И ближе к краю кислородного поля. А разум стал беспомощным наблюдателем конца.
        До границы поля оставалось всего три метра, когда Алевтина остановилась. Она увидела перед собой смерть, и паника отступила. Либо туда, в безвоздушное пространство, либо назад, через черноту. Вот только позади смерть была лишь мнимой. Могло и показаться.
        Алевтина развернулась. Взглянула на подступающую массу и глубоко вздохнула. В конце концов, не так уж мало она и пожила. Восемьдесят семь лет, и каждый год краше другого. Жалеть было не о чем. А стать первой жертвой освоения рукава галактики Эпсилон многого стоит. Может, потом памятник ей воздвигнут на опустевшей Б-2.
        Алевтина сделала шаг.
        - Я на месте. Челнок разрушен. Где ты, Аля? - последнее, что услышала Алевтина, стал голос Антона. Кто бы мог подумать, что он проживёт дольше.
        Глава 7
        Алевтина улетела, оставив корабль в распоряжении Антона. Предала древнее таинство забастовки. Впрочем, судить её разведчик не собирался. Принял это как данное и разыграл ещё одну партию в шахматы. Победную на этот раз. Потом взял со склада бутылку вина и с застенчивым чпоком вскрыл. Благо, запасы учитывали одиночество и не стремились иссякнуть раньше окончания экспедиции.
        С бутылкой в одной руке и бокалом в другой Антон прошёлся по палубе. Всё стало таким опостылевшим с тех пор, как Ольгу перевели на планетарную базу. Кощею доставило это особенное удовольствие. Радость читалась в его глазах, когда Антон унижался и пытался его уговорить. Неделями заваливал просьбами, звонил по несколько раз на дню. А в итоге понял, что всё это бессмысленно, и смирился. Он решил так: экспедиция рано или поздно завершится, и тогда никакой заносчивый старикашка не сможет встать между ним и Ольгой. А до тех пор надо только перетерпеть. Смотреть на те укромные местечки, где они наслаждались друг другом, и тяжело вздыхать, когда ностальгия становилась совсем уж нестерпимой. С этой обязанностью Антон справлялся на отлично.
        Он прошёл мимо капитанского мостика и заглянул в командный пункт. Обычно здесь располагалось рабочее место Алевтины, но сегодня Антону самому предстояло поиграть в оператора. Ему это не нравилось, и даже показалось, что кресло не приняло чужака. Холодком попыталось оттолкнуть незнакомую спину. Вот только мнение кресла никто не спрашивал.
        Первая бутылка опустела за час. Как бы не пытался Антон её растянуть, но заканчиваться - это особая дурная привычка всех приятных вещей. Пришлось идти за второй.
        Когда Антон вернулся, пританцовывая и посвистывая себе под нос, на главном экране мигало сообщение о входящем вызове.
        - Да-да?
        - Антон?
        Ольга так удивилась, будто за все пять лет ни разу не слышала голос Антона, не видела его на экране и только ждала, что рано или поздно они встретятся. Хотя перезванивались часто, порой даже по несколько раз на дню и, жертвуя сном и обеденными перерывами, говорили обо всём на свете.
        Ольга помолчала немного и медленно спросила:
        - Что ты делаешь в компункте?
        - А как ты думаешь? С тобой разговариваю, конечно, - улыбнулся Антон своей светлой улыбкой, и Ольга растерялась ещё больше.
        - Я понимаю, но… Ты разве не должен…
        - Красильников, вы почему не на задание? Это что, дебош? - ворвался в разговор вездесущий Кощей Вячеславович.
        - Это забастовка, господин Бессмертин. Имею на это полное право, между прочим.
        - Что ещё за новости? Где вы здесь господ нашли? Не смейте оскорблять начальство!
        Сухой, как песок, голос стачивал уши, ворошил желание едко отвечать и неустанно противоречить. Антон так отвык от Кощеевой манеры говорить? Или голосовые связки старика окончательно устарели? Двести семьдесят пять лет не малый возраст даже по современным меркам. А Кощей стал пионером бессмертия, когда ещё не было клеточной хирургии, поддерживающей постоянное омоложение организма путём утолщения защитной оболочки ДНК. Вместо этого использовались древние технологии замены органов на генномодифицированные протезы. Может, теперь, наконец-то пришёл их срок? Или всё-таки случилось нечто непредвиденное?
        - Я понимаю, что у вас, как всегда, есть какой-нибудь особенно важный приказ, но хочу сразу заявить, что мне на него плевать. Так что, если вас не затруднит, может нас оставить? Я хочу поговорить с Каразиной без лишних свидетелей, - раздражённо, с наигранной вежливостью произнёс Антон.
        - Прекратите паясничать, Красильников! Как вас самого ещё не тошнит от этого неуместного упрямства? И вообще, почему вы пьёте во время задания?
        - Потому что я не на задании! - прикрикнул разведчик.
        Он ждал ответ. Очередной приказ, может даже угрозу. Но Кощей только рассмеялся.
        - Смейтесь сколько угодно. Более отвратительным вы от этого не станете.
        - Как грозно. Я ожидал подобное поведение от студентов за университетской партой, но не от старого разведчика. Как только вы дожили до своего возраста с таким характером?
        - Я не собираюсь обмениваться любезностями. Давайте прекратим этот приятный разговор, пока не утонули в комплиментах. Отключаюсь.
        - Стойте, товарищ Красильников. Оставим перепалку. Скажите, если вы в компункте, то где Алевтина Егоровна?
        - Полетела станции проверять. Она ещё пока надеется, что в ваших приказах есть хоть какой-то смысл.
        - Вот как? Ясно. Вы переложили свои обязанности на плечи оператора, чтобы как следует напиться. Ожидаемо. Передайте Алевтине Егоровне, чтобы первым делом летела на Красную Гору.
        - И что же там случилось?
        - Станция перестала отправлять видео-сигнал. Нужно проверить как можно быстрее.
        - Ладно, так уж и быть, передам. Вы закончили?
        - Хватит пить, - Кощей небрежно кинул совет на прощание и отключился.
        Антон проговорил вслух все те нелестные эпитеты, что вертелись на языке. Когда пар был выпущен, разведчик связался с Алевтиной. Рассказал ей про новое задание.
        Вскоре и вторая бутылка приблизилась к своему завершению, а голова уже порядком потяжелела. Именно тогда Алевтина сообщила сначала об уничтоженной станции, а затем и о появлении чёрных. Эти новости заставили Антона напрячь всё внимание и бороться с алкоголем в крови. Он направился в ангар, ближе к «Горынычу».
        Дойти не успел: Алевтина вновь вышла на связь. В истерике, загнанная в угол и растерянная как никогда, она просила о помощи. Всё, что мог ответить Антон, это пообещал прибыть как можно скорее. Но Алевтина говорила о вещах, которых быть не могло, и это настораживало. Она могла подцепить какую-нибудь неизвестную болезнь, которая вызывает галлюцинации или надышалась газами. Бред должен иметь под собой почву, и прекратить его надо как можно скорее. Пока не стало слишком поздно.
        «Горыныч» расправил крылья и в считанные минуты разогнался до максимальной скорости. Он молил притормозить, ныл о том, что долго так не выдержит, но Антон оставался глух. Он слышал тяжёлое дыхание Алевтины в наушнике, всхлипы и вскрики и понимал, как стремительно уходило время.
        В считанные минуты океан остался позади, а под когтистыми лапами змея растеклась жёлтыми барханами бескрайняя пустыня. Ещё совсем немного. Мимо горящей деревни людей и отряда орков на рогатых львах. Мимо города Зорка - обители жрецов Неба. Мимо зиккурата Орлиное Гнездо, едва не задев его верхушки. Экипажу появляться здесь было категорически запрещено, это непременно повлияло бы на культуру. Но сейчас все эти детали казались незначительным пустяком, о котором можно и не вспоминать.
        Наконец показался челнок. Из него вываливались клубы густого дыма, хотя корпус выглядел целым. А внутри копошились неизвестные Антону чёрные существа. Кто это? Что они здесь делают? Антон не имел понятия. Но от них веяло злом и хотелось бежать прочь как можно скорее. Это объясняло, почему Алевтина так паниковала.
        - Я на месте. Челнок повреждён. Где ты, Аля? - спросил Антон, в надежде, что не опоздал.
        Ответом ему была тишина.
        Антон направил «Горыныча» к станции. Туда, где могла быть подруга. А затем дальше. И только на границе кислородного поля челнока он увидел толпу чёрных. Они превратились в единое целое и медленно двигались дальше, оставив позади бездыханное тело Алевтины.
        Явных следов борьбы на ней видно не было. Алевтина лежала на раскалённых острых камнях совсем как живая, ещё даже не побледневшая. Будто разглядывала облака и глубоко о чём-то задумалась. Но Антон уже прекрасно понимал, что надеяться не на что.
        Он посадил «Горыныча» рядом. Место подбирать не пришлось: лапы самолёта устойчиво вставали на любой рельеф. Разведчик выбежал наружу и бросился к телу.
        - Аля! Алька. Что ж ты не дождалась? - Антон проверил пульс и не нащупал ничего. Посадил, прижал к себе. - Как же ты… А я дурак! Наука! Какая же я мразь! - Антон не сдержал слёз. Уткнулся в пышные огненные волосы Алевтины и тихо плакал. Почти сорок лет вместе. В таких безумных передрягах побывали, по краю сколько раз ходили. А теперь… - Подожди. Стой! Не умирай! Может, ещё сделаем что-нибудь.
        Антон взял себя в руки, подхватил тело Алевтины и понёс к самолёту. Главное не оступиться. Сложно думать и об этом, когда мысли превратились в несвязную кашу из надежды и отчаяния.
        - Быстрее на базу! - крикнул он искусственному интеллекту, когда добрался до кабины.
        «Горыныч» послушно взмахнул крыльями и за час преодолел океаны пустыни и воды. Но к тому времени, когда показались соты строений из стекла и пластика, Алевтина остыла и побледнела, а действительность занесла дубину осознания над головой Антона.
        - Расступитесь! Живо! - едва самолёт сел, Антон выскочил навстречу команде.
        Те окружили самолёт, гадали, что привело сюда разведчика. Но при виде погибшей вопросы исчезли сами собой. Команда отпрянула, уступая дорогу, и Антон едва не бегом направился в медпункт.
        - Красильников, её смерть только на ваших руках, вы это понимаете? - Кощей перегородил ему путь. Вырос гранитным памятником на пути к жизни.
        Антон взглянул на него точно так же, как взглянул бы на саму смерть, предстань она сейчас перед ним. С гневом, испепеляя взором и ненавидя всем своим естеством.
        - Нашли время юродствовать, - процедил он сквозь зубы.
        Обогнул капитана и пошёл дальше. Не собирался терять ни секунды на лишние споры.
        - Уже поздно исправлять ошибки! Смиритесь! - крикнул ему вслед Кощей.
        В медпункте Антон со всей осторожностью положил Алевтину на кушетку докстанции. Митина тут же отстранила его и взялась за подготовку к попытке оживления. Распорола одежду, оголяя кожу, установила диоды, вонзила иглы в вены. Нажимала после каждой манипуляции нужные комбинации на сенсорном экране.
        Десять минут аппарат регенерации старался сотворить чудо. Запускал в кровь нано-роботов, чтобы те имитировали кровоснабжение и восстанавливали органы, уничтожали тромбы и повреждения. Сердце начало биться. Но процесс разложения уже победным маршем прошёлся по телу Алевтины, не оставляя возможности вернуться назад.
        - Мне жаль, Антон. Наука не всесильна, - скорбно, будто извиняясь, сказала Митина и отключила аппарат.
        Сердце Алевтины продолжало биться еще несколько минут и застыло, когда в нанороботах кончился заряд. Тонкой линией тонометр подвел черту.
        Антон постоял ещё немного, рассматривая восковое лицо подруги. Он всё ещё не мог поверить в то, что произошло. Казалось, всё это просто дурной сон, и вскоре всё закончится долгожданным пробуждением. В смерти Алевтины Антон винил всех подряд, но особенно Кощея Бессмертина. Этот человек превратился для него в убийцу - самое мерзкое существо, которому нет места в современном обществе.
        Когда уже дольше оставаться в медпункте стало невыносимо, Антон ушёл. Отправился в командный пункт, чтобы высказать старику всё то, о чем молчать уже не мог.
        - Красильников, что вам здесь надо? - первым делом возмутился Кощей, ещё до того, как Антон заговорил.
        - Она умерла, - разведчик не знал, что ещё сказать и озвучил первое пришедшее на ум.
        - Именно к таким трагедиям и приводит нарушение субординации. Если вы вдруг решили, что вольны подвергать опасности членов команды вопреки моим приказам, то придётся и результаты пожинать, - назидательно, с какой-то неуместной издёвкой произнёс Кощей.
        - Нет-нет, дело не в этом. Вы прекрасно знаете, что вина лежит только на вас.
        - Вот как? То есть не из-за того, что вы переложили свои обязанности на плечи Викторовой? И уж тем более не потому, что вы напились и не успели вовремя прийти на помощь.
        - Это всё следствие. Причины вы упорно не хотите видеть, но следствием спекулируете, как чем-то оторванным от контекста. А взгляните поглубже. Почему случилось то, что случилось? - Антон дал свободу языку и сам до конца не улавливал, что имеет ввиду.
        - Уж не хотите ли вы Королёва Сергея Павловича обвинить в своей потере? - усмехнулся Кощей.
        Все присутствующие переглянулись украдкой, но на большее не решились. Назревал конфликт, а попасть под горячую руку никто не собирался.
        - Вот он, ваш мерзкий характер, - бурно размахивал руками Антон, не останавливаясь. Всё, что наболело, что давно крутилось в уме, наконец вырвалось на волю. - Вот причина всех бед. Плевать вам на всю команду разом. Вам даже приятно над нами издеваться. Вам ничего не стоило оставить Ольгу на корабле. Я об этом просил. Она просила. И против, кроме вас, никого не было. Но вы специально устроили эту игру, и она привела к потери.
        - Как пламенно вы говорите. Будто готовили речь годами, - Кощей театрально похлопал. - Контракт подразумевает полное подчинение капитану, а значит, и потерпеть мой «несносный» характер также входит в ваши обязанности. Вы вообще читали его? Или по привычке подписали, не глядя?
        - Ах, вы про контракт вспомнили? Так это не в вашу пользу. По нему вся ответственность лежит только на вас. И это ещё одно подтверждение моих слов.
        - И я не откажусь от этой ответственности. Но отчитываться я буду не перед вами.
        - Конечно, не передо мной. Вот только на трибунале вы скажете, что я не подчинился, и вы ничего не могли сделать. А про настоящие причины даже не вспомните.
        - Я расскажу ровно то, о чём меня попросят. И не ваше дело, о чём умолчу.
        - Именно что моё. Вы необоснованно, деспотично возомнили себя вершителем человеческих судеб. Мы не в дремучем прошлом, а вы не князёк, дорвавшийся до власти.
        - Браво, Красильников. Просто браво! Сложили ответственность на другого и истово уверовали в свою правоту. Как это на вас похоже. Всегда повторяете одно и тоже.
        - Прошу прощения, что влезаю в ваш разговор, но тут кое-что не может ждать, - прервала спор Ольга.
        - Что там?
        Кощей решил было, что она вступится за Антона, но проблема оказалась в другом.
        - Болезнь развивается в геометрической прогрессии и уже охватила одну сотую часть населения орочьего королевства, - сообщила Ольга.
        - Кстати, Красильников. Вы так и не доложили, что стало причиной смерти Алевтины Егоровны.
        - Понятия не имею. Когда я прибыл на место, там была какая-то чёрная… Даже не знаю. Как будто… Просто чёрное пятно. Не дым, не какая-то раса. Никогда такого не видел.
        - Значит, орки. Чёрные орки. Очень интересно, - задумчиво потёр подбородок Кощей.
        На экранах из орочьего края рябили помехи, и капитан тщетно всматривался в них, словно надеясь хоть что-нибудь разглядеть.
        - А челнок вы оставили там? - спросил он наконец.
        - Я видел, что он повреждён и внутри копаются такие же, как вы сказали, чёрные. Да и потом, у меня не было времени с ним возиться.
        - Надо его доставить на корабль, иначе с транспортом у нас будут большие проблемы. Надеюсь, хоть этот приказ вы не откажетесь исполнить?
        Будь они сейчас наедине, Антон, несомненно, ответил бы отказом. Но на глазах у команды такое упорство выглядело бы клоунадой. А с уважением коллектива экспериментировать не хотелось.
        - Я слетаю, так и быть, - согласился он.
        - Спасибо за одолжение.
        - Могу я прежде переговорить с Ольгой?
        - Неужели без этого вы никак не можете? - цыкнул раздражённо Кощей.
        - Я не видел её пять лет, а вы не хотите дать мне и пяти минут?
        - Я не об этом. Почему вы всё воспринимаете в штыки, как какой-то школьный хулиган?
        - Потому что вы не перестаёте хамить.
        - Красильников, как же я устал от вас. Ладно. Пять минут у вас есть. Только, пожалуйста, не делайте этого у меня на глазах. Каразина, вы слышали, что я сказал?
        Ольга кивнула и вышла. Антон отправился за ней.
        - Мне очень жаль, что так получилось, - сказала Ольга, когда они поравнялись.
        - Да, спасибо. Аля для меня… Была для меня как родная.
        - Хочешь об этом поговорить?
        - Если честно, то нет. Я привык потери не обсуждать. Это слишком сложно, да и всё равно уже ничего не изменить.
        - Понимаю.
        Они молча дошли до сада и сели под ветвистой искусственной акацией. Хотя такие деревья Антон видел только на фотографиях и в фильмах, он точно знал, что это именно акация. Виртуальная ассоциативная нейросимуляция показывала только то, что помнил человек. Первое, что приходило в голову, когда на глаза попадался ориентир, а мозг ещё не успел его распознать.
        - Зря ты во всём Кощея Вячеславовича обвиняешь, - сказала после паузы Ольга. - Он же капитан экспедиции. Разве это не позволяет ему требовать исполнения приказов?
        - Ну что, будем о старике говорить? Неужели ничего приятнее не найдётся? - Антон взял её ладонь и приложил к своей щеке. - Ты даже не представляешь, как мне не хватало твоего тепла.
        - Я тоже скучала. И точно больше, чем ты, - Ольга поцеловала его тонкие губы.
        Пять минут прошли слишком быстро, растянулись на пятнадцать. И всё равно пролетели за один поцелуй.
        В Солнечной системе, да и за её пределами семья имела первостепенную важность, и никто не стал бы разлучать влюбленных, если бы была возможность оставить их вместе. Это являлось одним из столпов общества, основой его процветания. Вот только Кощей, на девяносто девять процентов состоящий из искусственных тканей, вряд ли хоть раз задумывался о важности искренних чувств. Его, будто порождённого эгоистичным миром начала третьего тысячелетия, волновал лишь результат. Любой ценой, не взирая ни на кого, он шёл напролом.
        - Мне надо идти. А-то старик желчью изойдёт, - тихо сказал Антон.
        - А вот и не изойдёт. Ты слишком плохо о нём думаешь.
        Антон проводил подругу до рабочего места, обнял на прощание. Так мало времени им выделили. Несправедливо мало. Но ничего не поделаешь.
        «Горыныч» тоже был не доволен. Сказал, что крылья болят и вообще устал. Как будто самолёты умеют уставать. Но Антон безапелляционно влез в кабину и направил аппарат к Красной Горе.
        Челнок оставался на месте и всё ещё чадил, хотя уже не так густо. Антон немало повозился, прежде чем дым прекратился вовсе. Ремонтировать приходилось через «Горыныча», потому как двигатель у челнока не имел системы авторемонта. Никто не додумался закладывать в транспортник достаточно вычислительных мощностей, чтобы точно воспроизводить повреждённые детали, а большую часть энергии перенаправили на повышенную грузоподъёмность.
        Чёрные так и не показались, хотя ещё по дороге к челноку Антон заметил дюжину их бесформенных скоплений. Они быстро разрастались, поглощая всех орков, которых только касались. Насколько они опасны, оставалось только гадать, но ничего хорошего ждать не приходилось.
        Спустя час челнок вздрогнул и заурчал. Повреждения были устранены далеко не все, но мелкими неполадками Антон решил заняться уже в ангаре. Смятые экраны, искорёженная кабина, провода, будто змеи, вываливающиеся из разворошённого гнезда. Челнок превратился в убогий тарантас, на котором лететь куда-то было и опасно, и брезгливо одновременно. Так что и до корабля его везти Антон поручил автопилоту.
        Проследив, чтобы транспортник добрался до «Альфы» и не рухнул по дороге, Антон вернулся на базу к Кощею.
        - Я сделал то, что вы приказали.
        - И что мне теперь? Благодарность выписать? Или по голове вас погладить?
        Кощей был занят. Активно руководил программистами, которые в авральном режиме искали причину вируса и способ его вылечить. Не стоило его отвлекать в этот момент. Ни чем хорошим это кончиться не могло.
        Но Антона всё же распирало от любопытства:
        - Я о другом хотел сказать. Там этих чёрных уже больше, чем здоровых орков. И это никакие не один процент от популяции. Что это такое? Вы можете нормально объяснить?
        - Это просто ошибка. У меня всё под контролем. Не лезьте не в своё дело.
        - Может, это как раз моё дело. Если они смогли сделать такое с Алевтиной, то все мы в опасности.
        - Неважно. Повторяю, если вы не расслышали: всё под контролем.
        - Кошей Вячеславович, простите, - робко подала голос Ольга. - Товарищ Красильников прав. Мы не контролируем заражение. А вирус направляется к нам и в ближайшие дни уже доберётся до базы.
        - Каразина, не отвлекайтесь. Что там с антивирусом?
        - Мы перебрали все возможные варианты. Ничего. Этот сбой они просто не видят.
        - Значит, надо писать новый, а не болтать.
        - Товарищ Бессмертин, - вступился за коллегу Лёвин. - Камеры людей зафиксировали передвижение чёрных на их территориях.
        Кощей закатил глаза и одними губами выругался. Всего секунда, и он вновь взял себя в руки:
        - И что, люди тоже заражаются?
        - Нет. Но их убивают с поразительной лёгкостью. Ни одно оружие не работает.
        - Забавно, - проговорил Кощей, переключая трансляции на своих экранах. - Значит, вирус не всеяден. Это его слабость. Попробуем отталкиваться от этого.
        - Они движутся в нашу сторону, - доложил Кашидзе, подтверждая догадку Ольги.
        - Пускай.
        - Кошей Вячеславович, может, людей предупредить? - предложила Ольга.
        - Зачем? Это просто проекция. Никакого вреда человеку она не причинит. Не разводите панику на пустом месте.
        - Вы о чём говорите вообще? - возмутился, срываясь на крик, Антон. - Вы же видели Алю на моих руках, а всё равно до сих пор не поняли, что это не просто проекция? Если вы не можете победить этот вирус, так перезагрузите всю симуляцию.
        - Это исключено! - впервые за пятнадцать лет экспедиции Кощей повысил голос. - Никакой перезагрузки не будет. Иначе мы потеряем пять лет симуляции. Вы хоть представляете, какой это удар по всему проекту?
        - Тогда эвакуируйте людей.
        - Отставить! Всё держится в рамках нормы. Перед нами своеобразный конец света и чем он закончится, не просто интересно. Это невероятно важно!
        - Да чтоб вас, упёртый старик.
        - Идите вон, Красильников. И не показывайтесь мне больше на глаза. А то…
        - А то что?
        - Хочу напомнить, что расстрел паникёров так же входит в мои обязанности.
        - Даже так? Пристрелите меня? Кто бы сомневался, что вы начнёте угрожать.
        - Пристрелю, если будет необходимость. Можете не сомневаться.
        Антон со всей злостью ударил по стене, оставив на ней вмятину. И ушёл.
        Глава 8
        - …Что он вообще устроил? Будь я капитаном, арестовал бы этого Красильникова и посадил бы под замок. Кощей Вячеславович слишком мягок. Так нельзя! Он же всё-таки капитан, уважаемый человек.
        Петров и ещё одна программистка, судя по голосу, Жанна Ланская лежали в саду на мягкой искусственный траве, точно повторяющей нежные Алтайские луга. Разглядывали звёзды ночного неба, обсуждали новости слишком долгого рабочего дня, возмущались поведением Антона, которое не оставило равнодушным никого из команды. И, конечно, не заметили, как их уединение было нарушено.
        Ольга как раз прогуливалась после смены. Думала и о чёрных, и о том, кто прав в случившемся скандале. Влюблённых она не стала прерывать, но села поблизости на лавочку и прислушалась к их разговору.
        - Так он же был пьяный просто в доску. Ты не заметил? Вот и отказали тормоза. Да ещё былые заслуги голове покоя не дают. Это как со старыми актёрами. Когда слава прошла и они к ней уже привыкли. А теперь всё, занавес, вот и едет крыша от того, что лучшие годы позади.
        - Ты думаешь, он и правда все те подвиги совершил, о которых пишут постоянно?
        - Да ну, это всё выдумки. Я однажды читала заметку, что Красильников разведывал Голконду и едва не погиб. У него якобы над залежами тория отказал челнок. Посадить его нормально опытнейший разведчик, естественно, не смог. Наверное, опытности не хватило. Вот и пришлось полторы тысячи километров тащиться с тележкой припасов и генератором кислородного поля. Бред же! Кто в это вообще поверить может?
        На этих словах Ольга крепко сжала кулаки и стиснула зубы. Её коробило от такой наглости. Как могли они сомневаться в подвигах, которые уже стали легендарными?
        Ольга помнила, как прикасалась к ровной тонкой Тропинке Желания чуть ниже локтя. След приращения новой руки. А историю про освоение Голконды она вовсе заучила наизусть. Как Антон осколком иллюминатора отрезал родную руку, которая во время крушения челнока застряла в обломках, и другого способа освободить её на безлюдной планете не было. Как изнемогая от усталости, с кровопотерей, три земных недели брёл до автономной станции, потому что даже не мог вызвать второй челнок. Это всё Антон рассказывал сам, а Ольга видела в его глазах, что это правда.
        Убеждать никого она не собиралась. Решила, что если им, изнеженным бортовым комфортом «Альфы» приятно смеяться над чужими трудностями, это останется на их совести.
        - Вот и мне кажется, что бред, - продолжала Ланская. - Вообще не понимаю, зачем в экспедиции нужен планетарный разведчик, если всё уже роботы делают? Они скоро даже умнее людей станут.
        - Вот именно. Тогда не мы покорять планеты будем, а они.
        - А мы чем тогда займёмся? - игриво спросила Жанна.
        - Я тебе попозже покажу.
        Они хотели поцеловаться, но Ольга откашлялась.
        - Я вам не мешаю?
        - О. А ты давно здесь? - Петров вскочил на ноги.
        - Знаешь, подслушивать за другими не лучший способ сохранить хорошие отношения, - Жанна осталась лежать, но приподнялась на локтях. Из-за травы показалось её смазливое обиженное личико.
        - А обсуждать человека за спиной хорошо?
        - Оль, ты всё неправильно поняла. Мы просто…
        - Вот именно! Вы просто. У вас всё всегда просто. Вот только вы тут вместе. А я со своим любимым человеком не могу вот так полежать на траве и подумать о чём-нибудь простом. Справедливо это? Или тоже просто?
        - Ты слишком эгоистична, - укорила её Жанна. - Постоянно думаешь только о себе.
        - Зато ты думаешь обо всех и сразу, как я посмотрю.
        - Конечно, а как иначе? Я не отрываюсь от коллектива. И не напиваюсь до свинячьего визга во время работы. В отличие от некоторых.
        - Антон не напивался. И вообще, какое твоё дело? Даже если он перебрал немного, это вас не касается. Пока мы десять лет сидели на корабле, он каждый день рисковал жизнью. Строил базу, ставил станции и проводил разметку территории.
        - Любой специалист с этим справился бы. Ничего сложного, когда андроиды и искусственный интеллект делают всю работу сами.
        - Правда? А про К-5 в звёздной системе Карлинга ты слышала? Как там хорошо справились твои андроиды. Настолько хорошо, что вся экспедиция сгинула, и пришлось военную операцию против роботов проводить.
        - Ошибки всегда случаются. А если твой Красильников так же что-то перепутал и в самый неожиданный момент нам это аукнется? Не перехвали его раньше времени, дорогая.
        - В том-то и разница между Антоном и андроидом. У Антона нет ошибок. И за пять лет эксперимента мы это прекрасно поняли.
        - Он тебе мозги запудрил настолько, что ты его готова в святые возвести. Люди делают ошибки куда чаще, чем выверенные алгоритмы. А ты ещё совсем ребёнок, вот и веришь в сказки. Повзрослей уже, - Жанна поднялась, усмехнулась и покинула сад.
        - Оля, ты правда ещё слишком мала, чтобы понимать такие вещи, - нерешительно поддакнул Петров, топчась на месте, будто хотел сказать что-то напоследок, но смелости не хватало.
        - Ты-то хоть не неси эту чушь, - Ольга устало смерила взглядом непутёвого программиста. - Ты же знаешь, что я права. Если бы вас с Жанной разделили на десятилетие, да ещё и при том, что это не вынужденная мера, а прихоть, что бы ты делал? Так же твердил бы, что это правильно?
        - Конечно. Такие вещи не делаются из прихоти, это необходимость. Нас же не разделили. А почему? Всё просто, мы с Жанной никому не мешаем, а вы с Красильниковым могли подорвать всю работу.
        Петров смотрел на Ольгу такими честными глазами, что сомнений не оставалось. Он был совершенно уверен в своей правоте, и ни одному доводу не удалось бы сломить его упрямство. Его личный островок счастья не затопила ещё воля своенравия, а значит, и беспокоиться не о чем. И то, что у кого-то всё не так хорошо - это либо заслуженное наказание, либо проблема преувеличенна.
        - Петров, ты подлец и единоличник. Мне больше нечего тебе сказать, - сухо ответила Ольга и ушла.
        - Вот ты прям жёстко меня приложила. Сейчас расплачусь, - крикнул ей в след Петров.
        За три следующих дня чёрные приблизились к базе. Не останавливаясь ни на секунду и передвигаясь слишком быстро для проекции, они уже заполнили линию горизонта, и было жутко от их количества. Чёрные оставляли позади выжженные поля, опустошённые леса и усеянные трупами города. Без обычной орочьей жестокости. Без видимых повреждений. Те же из людей, кто успел сбежать, отправлялись на северо-запад в сторону эльфов. Там собирались крупные лагеря беженцев и постепенно создавалось единое войско.
        Программисты тщетно искали антивирус, но так и не нашли что-либо действенное. В коде не существовало ни вируса, ни чёрных. Поэтому и то, с чем требовалось бороться, найти было невозможно.
        - Они будут здесь через полчаса! - закричал Петров Кощею, когда не мог уж говорить спокойно. Его била дрожь от того, что показывали мониторы.
        Бессмертин не слушал никого. Твердил, что проекция не может причинить вред человеку, да и в целом не стоит переживать.
        - Продолжайте работу. Я сам вижу, где они, - бесстрастно говорил он.
        - Кощей Вячеславович, они же убили Викторову, - вступилась Ольга. - И антивирус мы не сможем написать за полчаса, если за три дня ничего не получилось. Надо спасаться. Объявите эвакуацию, я вас прошу!
        - Отставить панику. Чёрные к нам даже не подойдут. Защитное поле вокруг базы никого не пропустит.
        Кощей говорил твёрдо, и ответить ему никто не решился. Молча согласились ждать, уповая лишь на то, что капитан знает, что делает.
        Через полчаса орки подступили к базе и остановились на самой границе купола жизнеобеспечения. Те из команды, кто не был занят, собрались с другой стороны и, не скрывая любопытства, рассматривали заражённую проекцию. Когда ещё увидишь сбой программы в натуральную величину? В голове с трудом укладывалось, как такое возможно. Но глаза уверяли, что возможно. Одно только члены команды не решались сделать - подойти и пощупать чёрные спрайты. Для этого требовалось куда больше смелости.
        - Я же говорил, что они не причинят нам вреда, - Кощей так и не покинул кресла. Сидел, как статуя и даже ни разу, казалось, не шелохнулся.
        - Может, всё-таки попросить товарища Красильникова отправить «Горыныча»? - Ольга знала заранее, как не понравится её предложение Кощею Вячеславовичу, но всё же решилась его произнести. Она не могла беспечно положиться на веру в почтение проекции к создателю.
        Кощей проигнорировал просьбу. Даже бровью не повёл, словно обращались не к нему. Тогда Ольга взяла всё в свои руки и нажала на вызов бортового компункта «Альфы».
        - Антон? Прилети на базу… - только и успела сказать она, когда зал содрогнулся от бешеного крика капитана.
        - Товарищ Каразина! Немедленно прекратить панику! Вы вынуждаете меня принять меры! - ревел Кощей.
        На него обернулись все пять программистов, а сама Ольга замолчала от неожиданности.
        - Оля, я сейчас. Что случилось? - спросил Антон и, не услышав ответа, повторил: - Оля? Ты там? Держись, малыш, я скоро.
        - Каразина! Отмените запрос! - Кощей встал, быстрым шагом приблизился к ней и навис с таким видом, словно готов был распустить руки. - Вы меня слышите?
        - Не отменю, - прошептала Ольга, вжимаясь в кресло.
        - Вы вынуждаете меня прибегнуть к крайним мерам.
        Старик потянулся к карману. Решился достать оружие? То, что последние дни он носил его с собой, заметили все, но спрашивать зачем, не решались. Поняли и так. Начальник ждал мятежа и приготовился. Вот только решится ли он стрелять, сомневались многие. Да и кем он останется в глазах команды? Тираном? Деспотом? Призраком кровавого прошлого?
        - Кощей Вячеславович, чёрные перешли границу, - как приговор озвучил Петров самое страшное.
        Теперь всё стало очевидным и понятным. Чёрных не остановить. Они уничтожат всё на своём пути, будь то проекция или настоящий человек. И глупо спорить с этим, когда на экране чернота поглощала всех подряд, уничтожала в мгновение ока и оставляла бездыханные тела позади.
        - Не может этого быть! - дар речи вернулся к Кощею не сразу.
        Он долго следил за происходящим и двигал только глазами. Растерянный, будто двоечник у доски. Домашнее задание не выполнено, но думать об этом теперь уже поздно. Учитель поставил оценку в журнал.
        - Восемь человек погибло. Вся третья смена. Техники, - хрипло сообщил Петров.
        - Вы видите теперь, что происходит? - победно спросила Ольга. Хоть и нечему было радоваться, она не сдерживалась. - Антон говорил вам, но вы не слушали. Верили в… А во что вы вообще верили? Надеялись на авось? Что вирус будет трепетать перед творцом? Вот теперь смотрите, как любят они своих создателей.
        - Этого не может быть. Мы для них боги. Богов нельзя трогать.
        Кощей подошёл ближе к главному экрану, что цилиндром стоял в центре зала. Дотронулся до него ладонью. Кощею не верилось в происходящее, а вместе с ним и всем остальным. Каждая смерть на родине - это трагедия. И пусть в экспедициях потери ожидаемы и неизбежны, они не могут достигать такого количества. Это просто невозможно. Но монитор показывал, что ещё одним невозможным стало меньше.
        Чёрные заполняли здания, набивались в них, выдавливали свет и не оставляли шанса всем ищущим там убежища. Даже крики не успевали вырваться из окон. А чёрные медленно и размеренно ползли дальше. К командному пункту.
        Купол жизнеобеспечения замедлил их. Не давал лишнего ускорения и заставлял двигаться немногим медленнее человека. Но спастись жертвам это не помогало. Их всё равно настигали и отнимали жизнь.
        - Жанна! - закричал Петров, вскочил с места и бросился на улицу.
        Он увидел смерть своей возлюбленной и не смог сдержаться. Чёрные оставили Жанну неподвижно лежать на траве, а Петров и не заметил, когда это произошло.
        - Они убили пятнадцать человек. Может, больше, - говорила Ольга в микрофон. Так, чтобы слышал и Антон, и глава экспедиции.
        Но старик, упёртый сукин сын, не обращал на её слова никакого внимания.
        - Я уже рядом. Две минуты. Вижу базу.
        Антон говорил спокойно, и Ольга от этого успокаивалась. Приятно, что хоть один из всей команды сохранил рассудок и остался скалистым островком в пучине паники.
        - Этого не может быть, - беспомощно повторял Кощей.
        - Антон почти добрался. Пойдём на улицу.
        - Места в «Горыныче» хватит только на пять человек, не считая пилота, - Кощей повернул побледневшее лицо к Ольге. - На всех не хватит.
        - Ничего, потеснимся, если надо.
        Ольга вышла на небольшую площадь с прямыми улицами, как спицы, тянувшимися в пять сторон. Три из них были заняты чёрными, и те приближались. Оставалось всего пара минут, прежде чем в компункте воцарится новый повелитель. Вирус захватит свою колыбель. И кто бы мог сказать наверняка, сможет ли изменить код программы или медленно поползёт дальше.
        - Оля, отойди немного, я захожу на посадку.
        Ольга прижалась к стене. Крылатый змей сел на крошечную площадку перед компунктом, снеся ориентиры для виртуальных деревьев. Когтями вонзался в траву и с каждым шагом вырывал её клочьями. Перегородка открылась ещё до того, как «Горыныч» остановился.
        - Только не говори, что ты одна выжила, - Антон выглянул из кабины, осмотрелся.
        - Нет. Сейчас.
        Ольга бегом вернулась в здание. Все стояли возле экрана и смиренно наблюдали крах экспедиции. Спасаться не подумали, даже когда прилетел «Горыныч».
        - Вы совсем сдурели? Быстро на улицу, пока чёрные до нас не добрались.
        - А зачем? - с маниакальным спокойствием спросил Кощей. - Это всего лишь проекция.
        Но остальные пробудились от летаргии ужаса и бросились навстречу к спасению.
        - Кощей Вячеславович, вы с ума сошли? Мы перезагрузим программу и начнём заново. Глупо погибать из-за пустяка.
        - Ты не понимаешь, Каразина. Программу нельзя перезагрузить. Мы создали цивилизацию и несём ответственность за её развитие. Боги должны умирать вместе со своими мирами.
        - Мы не боги. А это просто симуляция. Без ядра «Альфы» она не сможет существовать.
        - Ты не видишь то, что видно мне, девочка. Этот мир идеален. И конец его прекрасен.
        - Кощей Вячеславович, прошу вас, пойдёмте. Умоляю. Хотите, я на колени встану? Неужели вы не понимаете, что для человечества вы значите невообразимо больше, чем для программного кода? Он даже не догадывается о вашем существовании.
        Ольга упала на колени, плакала. Она не могла оставить своего идола. И умирать не хотела. На улице ждала любовь, а здесь готовился к смерти смысл жизни. И, разрывая сердце на две части, дилемма причиняла совсем реальную, ощутимую боль. Словно раскалённым ножом она проникала в грудь.
        - Пожалуйста, Кощей Вячеславович, я не хочу умирать.
        - Так проваливай. Спасайся со своим Красильниковым. Нечего сопли разводить.
        - Без вас я не уйду.
        - Оля. У тебя одна минута. Или я улетаю, - прозвучал через наушник голос Антона. Но ему Ольга не ответила.
        Она обращалась к капитану:
        - Кощей Вячеславович. Умоляю.
        - Нельзя же быть такой дурой! - фыркнул Кощей, подошёл, схватил её за руку. Сжал больно, крепко. И потащил на выход. - Детский сад какой-то развела.
        - Спасибо, Кощей Вячеславович. Спасибо, - повторяла Ольга, едва успевая за капитаном.
        Чёрные уже подошли к площади и медленно приближались к самолёту.
        - Всё, улетай, - рявкнул Кощей, с трудом влезая в битком набитую кабину.
        Глава 9
        Антон пролетел над базой, но сесть не смог. Чернота мазутной лужей разлилась по улицам и как будто затвердела. Осквернила каждый человеческий след с хладнокровием демона из преисподней. И спастись в этом потопе не мог никто. Не было того крохотного островка, укрывшего бы живых от неизведанной угрозы.
        Антон обследовал окрестности, но и там никого из выживших не оказалось. По всему периметру купола не осталось ни одного светлого пятна. Вирус выжег и разрушил всё, что встретил на своём пути.
        - Я возвращаюсь, - сообщил Антон на корабль.
        - Нашёл кого-нибудь? - без тени надежды, не спрашивая даже, а утверждая, ответила Ольга.
        - Тут всюду одни чёрные. Сесть не смог.
        - Даже на крыши?
        - Оля, это бессмысленно. Мне жаль.
        - Я поняла.
        Прошла всего минута, и Ольга нарушила тишину эфира, удивлённо спросив:
        - Ты уже прилетел?
        - Нет. С чего ты решила? Я только взял курс на корабль.
        - Ворота ангара открылись. Я сейчас.
        Кому могло это понадобится? Только одному человеку. Догадаться просто. Кощей решил сбежать.
        Через несколько минут Ольга вернулась:
        - Антон, ты не поверишь.
        - Бессмертин угнал челнок?
        - Откуда ты знаешь?
        - Слишком предсказуемо. Попробую его найти, пока не улетел слишком далеко.
        - Постарайся.
        Надо было брать бывшего капитана под стражу, но Антон слишком привык доверять людям. Даже таким. Ведь это базовое правило современного общества - не обманывать. А теперь приходилось надеяться, что старик не погибнет в приступе своего безумия.
        Челнок после знакомства с чёрными был нестабилен. Генератор кислородного поля барахлил, корректор гравитации остался на ветвях у Красной Горы. И так с каждым прибором. А корпус с двигателем стали не более надёжными, чем первые машины, несущиеся по серпантину.
        «Горыныч» быстро нагнал Кощея. Тот еле двигался, то и дело теряя высоту, будто попадал в воздушные ямы. И каждый раз лишь чудом не задевал макушки густого леса.
        - Я вижу его. Он движется в сторону эльфийской станции на квадрате тринадцать пятьсот шестьдесят три.
        - Поняла. Сейчас включу трансляцию.
        Перехватывать челнок в воздухе было слишком опасно. Преследовать в надежде на то, что Кощей пойдёт на посадку, долго. Самое простое решение, которое придумал Антон, было вернуться на базу и через камеры наблюдать, что Кощей предпримет. А потом просто направить к нему андроидов, чтобы те схватили беглеца и вернули на корабль.
        «Горыныч» вывернул одну из голов назад, и Антон увидел на экране серую громаду корабля. В последних лучах солнца, среди жидких облаков этот вид каждый раз поражал воображение. Как «Альфа» держалась в такой близости от планеты, находясь в цепких лапах её гравитационного поля - вопрос, достойный межпланетных премий.
        - Возвращаюсь на борт.
        «Горыныч» обрадовался, что работа, наконец, закончена. Последние дни его утомили, а полёты больше не доставляли удовольствия. Впрочем, Антон догадывался, что всё дело в нём. Самолёту не нравилось, что постоянно приходилось исполнять его приказы. Ему хотелось вольницы, как в те пять лет, когда симуляция ещё не вышла из-под контроля. Тогда его иногда отпускали размять крылья, пусть и в ограниченных зонах.
        В ангаре «Горыныч» свернулся в клубок, положил головы на хвост и уснул.
        - Ну что, нагнали? - первым делом спросил Антон, когда забежал на капитанский мостик.
        - Очень темно. Солнце село, а на фоне леса челнок едва заметен, - доложил Лёвин.
        Прожекторы беспокойно рыскали по чёрному морю спящего леса в поисках крошечного челнока.
        - Неужели ушёл? - спросил сам себя Антон. - Он же погибнет.
        - Кощей забрал с собой скафандр, - пояснил Петров.
        - Там генератор слабый. На месяц максимум хватит.
        - А может, у него лёгкие справятся. Они же искусственные. Будут работать и с такой бедной кислородом атмосферой.
        - А если нет?
        - Ну, тогда мы ничего не можем поделать, - он развёл руками.
        Как всё просто было у этого Петрова. Антону не верилось, что таким взглядам оказалось место на Земле, откуда тот родом. Разве в школах этому учат? Или в сети? Может, эпоха милосердия подходит к концу? Хотелось надеяться, что это всего лишь редкое исключение.
        - Смотрите, взрыв! - крикнула Ольга и указала пальцем на средний экран.
        - Ах ты ж. Всё-таки упал. Надо андроидов за ним поскорее выслать, - приказал Антон.
        Корабль медленно приближался к месту падения. Пожар был не сильный, но челнок вновь источал чёрный густой дым. Он рухнул на небольшую поляну, рассыпался обломками. Теперь уж и чинить нечего. Даже кузов искорёжило до неузнаваемости.
        - Там кто-то есть, - сказал Лёвин. Будто все остальные смотрели куда угодно, но только не на экран.
        Тем временем на поляне действительно появился юноша с грязными волосами до плеч и в пыльной походной одежде. Он оттаскивал скафандр с Кощеем от челнока, спасая от грядущего взрыва.
        - Странная у него одежда. Не из текущей эпохи, - комментировала Ольга. - Если это человек, то я не помню, чтобы у них вообще были такие одежды. Да и меч не подходит его положению. Слишком искусная работа. Хотя на заре пороховой эпохи такой хлам мог бы стать обычным для какого-нибудь бродяги.
        - А по-моему меч как меч. Только слишком ржавый и гарда сломана, - возразил Петров.
        - Интересно. Кода этого парня тоже нет, как и у чёрных. Зато меч прописан, но находится в Атлантиде. И владеет им, вы не поверите, Император морей.
        - Может, парень украл его? Мальчишка-то явно не самый законопослушный.
        - Не может, - настаивал Петров. - Меч - одна из главных реликвий дворца и передаётся по наследству уже сорок четыре поколения. И находится он сейчас в покоях Нептуна Восьмого. Вывожу трансляцию.
        На экране появилась опочивальня его величества. Через небольшое окошко камера смотрела на кресло. Меч лежал похожий, но без ржавчины, с целой гардой, блестящий перелив драгоценных камней играл в лучах лунного света, рассеянного толщей воды.
        - Надо поставить мальчишке чип слежения, - предложил Петров. - Потом посмотрим, откуда он такой появился.
        - Андроиды готовы? - спросил Антон.
        - Нет, пока. Ещё несколько минут. Телепорт запускается.
        - Смотрите! Он его убить хочет. - вскричал вдруг Лёвин.
        Бродяга занёс камень над Кощеем. Собирался ударить по шарообразному шлему.
        Может ли эта проекция причинить вред настоящему человеку, никто уже не сомневался. Основной закон материальной симуляции превратился в ничто.
        - Подлетите ближе и сильнее включите прожекторы, - велел Антон.
        Корабль завис над самой поляной. Кощей раскрыл шар и что-то говорил своему спасителю, указывая на «Альфу». И проекция ожидаемо застыла в трепетном изумление.
        - Телепорт готов, - сообщила Ольга.
        Прожекторы осветили поляну ярким белым светом. Кроме этой белизны больше ничего разобрать было невозможно, и только фильтр позволил следить за происходящим.
        Три андроида материализовались возле бродяги. Сделали ему укол в плечо, оставив там передатчик. Затем взяли Кощея и взлетели. Телепортация живых тканей не стабильна и потому слишком опасна. Элементарное сокращение сердца способно привести к рассинхронизации и аннигиляции человека.
        Антон отправился в ангар, а следом за ним и вся команда. Как раз когда они вошли, влетели и андроиды. Крошечные сопла их лётных двигателей в конечностях потухли и скрылись под кожей, так же спрятались стабилизаторы на туловище.
        - Как его медицинские показатели? - спросил Антон.
        - Просто так вы меня не отпустите, да? - прохрипел Кощей.
        - Множественные переломы рёбер, перелом правой руки, открытый перелом правой ноги, перелом позвоночника в грудном отделе. Спинной мозг не повреждён. Множественные повреждения внутренних органов. Сотрясение головного мозга. Внутреннее кровотечение в брюшной полости, - проговорил механическим голосом андроид.
        - Ты бы далеко не ушёл с такими травмами. Вообще бы не ушёл, - без всякой злобы ответил Кощею Антон. А потом отдал приказ роботам: - Несите его в медотсек, разденьте и кладите на докстанцию.
        - Я всё равно уйду, - с трудом проговорил Кощей.
        - Тогда надо будет закрыть тебя в изоляторе.
        За следующую неделю программисты наладили работу. Антон перетащил на борт останки челнока и оставил в углу бесформенной грудой металла. Больше ни на что он годен не был, кроме как лежать и вонять палёной пластмассой.
        Кощея ввели в анабиоз и приготовили к регенерации. Пустили по венам нанороботов, и те принялись штопать разорванные ткани, сращивали кости и заживлять дыры. Они справлялись быстро, филигранно, и смотреть после этого на экраны становилось печально. Из-за открытого перелома в мире проекции отрубали конечность, а банальный аппендицит уносил тысячи жизней. Что уж говорить о более страшных хворях. Одна оспа своими поветриями выкашивала порой целые страны. Но в законы развития вмешиваться никто не собирался. Земля выжила, значит, и Б-2 справится.
        Все силы команда бросила на тот вирус, что ни разу не видело Солнце. Он грозил прервать развитие цивилизации, и получалось это несравненно лучше естественных причин. Да и Ольга убедила Антона, что стоит дождаться истинного заката цивилизации. Хотела взглянуть, что такое конец света, смаковавшийся многими мыслителями и фантастами.
        После разгрома базы чёрные направились в сторону Валерии. Туда, где собиралась единая армия из всех, кто был способен держать в руках меч. Надежда победить ещё теплилась в сердцах воинов разных рас, и способы усилить войска они находили самые изощрённые. Царица человеческая, объединив враждующие княжества, подчинила себе смерть. Какие витии принесли ей правильный алгоритм, оставалось только гадать. Но ритуал поселил в её прекрасном молодом теле ту самую старуху с косой. Но даже с такими помощниками союзники были совершенно бессильно. Ни одному их удару не суждено было достигнуть цели.
        Когда пришло время будить Кощея, в медотсек пришли только Антон и Ольга. Остальные предпочли не видеть старика. Слишком глубокая рана в их душах осталась после нападения чёрных. Многие и теперь не до конца осознали случившееся. Вскакивали среди ночи, и тогда эхом растекались по коридорам их крики, что будили каждого, кто не спал крепко. Но вина Кощеева в том была очевидна всем.
        Особенно сильно страдал Петров. То выбрасывал фотографии из счастливого прошлого, то подбирал их обратно. Надеялся, что никто не заметит. Но замечали все. Пытались заговорить с ним о потере, утешить. Но на такую заботу Петров отвечал резко и однозначно: «Лучше не лезь». Говорил так, что вопросов больше не требовалось. И Кощея он возненавидел, как никто другой.
        - Доброе утро, - приветствовала Бессмертина Ольга, когда тот открыл глаза.
        - Тем же ответить вам не могу. Пришли насладиться моей немощью? Связали по рукам и ногам, как варвары.
        - Спокойно, Бессмертин. Мы сейчас тебя отпустим. Но до возвращения в Солнечную систему ты будешь оставаться в изоляторе.
        - И ты меня деспотом называл? Лишать свободы незаконно.
        - Плохо ты устав читал. Капитан может принять такое решение, если есть необходимость.
        - Но ты не капитан!
        - Кощей Вячеславович, пожалуйста, не делайте вид, будто не понимаете, что происходит. Лучше не говорите вовсе, если больше сказать нечего, - попросила Ольга. Она боялась, что последние отблески авторитета растают, оставив в душе пустоту, и не хотела больше слышать ни слова.
        Кощей смерил её свирепым взглядом, но просьбу исполнил и замолчал.
        Андроид откатил его койку в изолятор и вышел. Когда дверь герметично закрылась, ремни расстегнулись. Кощей встал, подошёл к прозрачной перегородке, заменившей одну из стен.
        - Привыкай к своему новому дому, - процедил Красильников с усмешкой.
        - Антон, ну ты-то зачем смеёшься? - отчитала его Ольга.
        - Мы закончим симуляцию через четырнадцать дней, когда пройдёт последняя битва с чёрными. Программисты настояли, что это важно для сбора данных.
        - Я могу посмотреть?
        - Мы перенаправим сигнал на твой планшет. Смотри, сколько хочешь.
        - Простите, Кощей Вячеславович, это вынужденная мера.
        - Успокойтесь, Каразина. Имейте гордость быть преступницей с высоко поднятой головой.
        - Я не…
        - Пошли, Оль. Он просто издевается.
        Они вышли в коридор и только теперь Ольга дала слабину. Уткнулась в грудь Антону и через слёзы и всхлипы бурчала:
        - Мы ведь правда преступники. Так нельзя, Антон. Это не правильно. Нас будут судить. И правильно сделают.
        - Ну что ты, малыш. Всё так, как должно быть. Он перестал контролировать ситуацию, и мы его заменили. Так лучше для его и нашей безопасности.
        Ольга вытерла рукавом слёзы. Успокоила вырвавшийся страх.
        - Я не могу поверить, что мы скатились до такой дикости.
        - Скоро это закончится.
        На следующий день капитанский мостик огласила добрая весть. Петров радостно вскочил со своего места и, не говоря ни слова, принялся бегать кругами. Он бурлил ликованием и не пытался его скрыть.
        - Товарищ Петров, вы спятили? - поинтересовался Антон, когда программист, сохраняя молчание, пошёл на третий круг. - Или вы забыли, где тренажёрный зал находится?
        - Я нашёл! Способ победить вирус. Я его отыскал вот этими самыми пальцами, - он показал руки так, чтобы все увидели.
        - Вы можете спокойно объяснить, что именно вы нашли? А-то нас всех распирает от любопытства.
        - Конечно! Всё так просто, что вы сейчас смеяться будете. Я просимулировал наш ситуацию. На Виртексе! Программа, конечно, допотопная, третье поколение всего лишь. Но она оценивает такие мелочи, которые на планетарной симуляции даже не прописываются отдельной строкой. И что же вы думаете? Третьего дня запустил, а сегодня он показал мне результат. Наш единственный способ победить вирус - это «Горыныч». А точнее его активные элементы терраформирования.
        - Говорите точнее, пожалуйста, - прервал его поток сознания Антон. - Что конкретно надо делать? Лучом терраформирования по ним пройтись? Общим?
        - Любым. Каждый из пяти способен их вернуть в рамки кода. А потом просто убить, чтобы ошибка не повторилась.
        - То есть орками насовсем они снова не станут?
        - Нет. Они уже поломались окончательно. Так и останутся чёрными.
        - Хорошо. Очень хорошо. Я отправлюсь попробовать. Есть там какая-нибудь небольшая группа для теста?
        - Есть такая, - ответил Лёвин. - Она приближается к селу Алайн, что к Юго-Востоку от Валерии. Шестьсот километров от Крупского хребта.
        - Просто скиньте мне координаты.
        - Есть.
        Антон прошёл к «Горынычу» и забрался в кабину под громкий храп.
        - «Горыныч», лети по координатам, - приказал Антон автопилоту.
        - Я сплю.
        - Ты не умеешь храпеть в спящем режиме. Не обманывай.
        - Мне не нравится то, что вы сделали с создателем.
        - Откуда тебе знать, что мы с ним сделали?
        - Бортовой компьютер рассказал.
        - Твой создатель сам заставил нас пойти на крайние меры.
        - Это не имеет значения.
        - Хватит спорить. У нас мало времени.
        - Слушаюсь.
        К счастью, искусственный интеллект не мог не подчиниться. Только поспорить немного или съесть в одно мгновение. А при долгом упорстве алгоритм брал верх.
        «Горыныч» пролетел над пустыми лесами и городами. За полчаса добрался до координат армии чёрных. Небольшая группа, как уверял Лёвин, оказалась пятном в полкилометра по диагонали.
        Антон включил генератор проекции. Тот выстрелил из пастей змея толстыми плотными лучами. Сначала голубыми. Антон решил опробовать энергию воздуха. И чёрная масса приобрела очертания, стоило только лучу коснуться её. Проявившиеся фигуры не вернули естественных цветов. Остались спрайтами из единственного полигона, но теперь видно было, сколько заражённых орков находилось в толпе.
        Пришлось включить ручное управление. Процесс излучения элементов терраформирования слишком сильно загружал процессор, и искусственный интеллект в такие минуты отключался. Это вынуждало следить за показаниями приборов, держать высоту, контролировать все три головы разом. Не удивительно, что самолёт так и остался прототипом. Каждая операция выжимала пилота до последней капли пота. Бесконечные мелкие действия, требующие ювелирной точности. Одно неверное движение - и падение будет неизбежным. Критические показатели задержаться слишком долго - взрыв гарантирован. А показатели эти надоедливо скакали, как младшеклассница через верёвочку. То озон упадёт, то конденсат превысит допустимый объём, или водород зашкалит, или гелий просядет. И Антон со спокойствием удава всё это корректировал. Как бы не было больно после первого часа оставаться таким же подвижным. Лишнее слово могло отвлечь, и разведчик выключил наушники заранее. Пыхтел и отдувался в тишине изолированной кабины, густо покрываясь потом.
        Остальные четыре силы природы сработали так же, как и воздух, постепенно превратив армию чёрных в картонную копию войска. Слишком смертоносную для спрессованной бумаги, но такое сравнение плотно засело в уме. Казалось, уничтожить теперь вирус не требовало усилий, но энергия «Горыныча» заканчивалась.
        Прежде чем вернуться на корабль, Антон решил рискнуть остатками энергии. Включил все элементы разом. Луч перламутрового цвета провёл линию в стане чёрных, превратив в ничто каждого, кто попался на пути. Не имея в программе скриптовой основы, они исчезали бесследно. Не оставляли ни тел на поле брани, ни даже мокрого места. А змей парил над армией и превращал их тьму в зелень лугов.
        Энергия приблизилась к критической отметки быстрее, чем чёрные исчезли полностью. Осталась лишь небольшая кучка. И её Антон доверил оружию воинов Алайна. Рисковать сесть тут без заряда он не мог. На помощь приходить было не на чем. Разве что андроидов пришлют, но лететь у них на руках было слишком позорно.
        - Это было великолепно! - команда приветствовала Антона, едва тот вылез из кабины. Мокрый, уставший, с трудом держащийся на ногах. Ему хотелось только спать и уж точно не обмениваться восторженными восклицаниями. - Как ты их! Целую армию.
        - Товарищи, это всё «Горыныч». Я почти не принимал участия, - Оправдывался Антон, но его не слушали. Пилот управляет самолётом, и уж никак не наоборот, а значит, все лавры полагаются только ему.
        - Сейчас мы немного отдохнём и полетим обратно. Тебе сколько надо времени, «Горыныч»?
        - До полной зарядки семь часов восемнадцать минут.
        - Вот и хорошо. Простите, товарищи, но я спать.
        Команда проводила его до самой каюты, бесконечное число раз повторила, как они довольны его успехом. От этого только голова разболелась. Но Антон терпеливо слушал. В конце концов, и приятного ему говорили очень много. Кому не понравится?
        Глава 10
        Ольга многое хотела сказать Антону. Попросить остаться на планете до окончания экспедиции или освободить Кощея. Просто поговорить. Но он закрылся и крепко, неподвижно спал, как может спать сильно уставший человек. Он не слышал её стуков. А если бы и проснулся, не пустил бы. Наверняка через дверь велел бы подождать.
        Получив очередной немой ответ, Ольга повернулась спиной к двери и задумчиво посмотрела в сторону капитанского мостика. Там шла кипучая деятельность. Остатки команды трудились на износ, чтобы поддержать симуляцию в рабочем состоянии. Но каждому полагался отдых, и в этот небольшой отрезок спокойствия Ольга не собиралась даже приближаться к компункту.
        Узкий коридор вёл и в другое место. В медотсек. Но туда Ольга старалась даже не смотреть. Велик был соблазн отправиться к Кощею. Поговорить с ним по душам, рассказать хорошие новости. Хотя он и так их уже наверняка знал. Найти верный путь из лабиринта скомканных мыслей мог именно Кощей. Но, обманув раз, он обесчестил себя. И только наивный дурак поверил бы ему снова.
        Ольга прошла в столовую, выпила горячего горького кофе, оставляющее послевкусие зёрен, пусть их на самом деле и не было. Тогда уж мыслей тройки, подстёгнутые кофеином, сорвались в галоп.
        Сколько лет потрачено на симуляцию - и всё в пустую. Банальная ошибка, и весь эксперимент раскрошился, облез. Превратился в сыпучую могилу. Двадцать четыре друга легло на пустынной планете. Их съедят одноклеточные, не оставив скелета. Переварит инопланетных гостей, даже не поняв этого. А симуляция кончится на взлёте спроецированной цивилизации, как только строгий родитель по имени случай выключит компьютер из сети и загонит несмышлёного человеческого ребёнка в колыбель.
        Ольга пыталась представить, в какое отчаяние приводит Кощея его беспомощное созерцание краха эксперимента. Кульминация вековой работы обрывалась в трагическое пике, и стеклянная преграда мешала вернуть её в правильное русло.
        Ольга старалась понять и Антона. Он видел, как губительно оказалось управление Кощея. Предчувствовал катастрофу и воспользовался шансом её предотвратить. Сказать бы ему «спасибо» да и домой отправиться. Но что-то не позволяло так легко положиться на старого разведчика. То самое сосущее под ложечкой чувство неоконченного. Обидное, жалостливое, намекающее, что не даст покоя этот эксперимент, если его прервать. Будет мерещиться в темноте бессонных ночей упущенным триумфом до конца жизни. И не найдётся той пилюли, что заглушит боль неудачника.
        Решение было принято с последним глотком. То, что положит конец любви, но пустит росток научного авторитета. Ольга отправилась к Кощею. Стремилась светлячком к огню, и страх сгореть не мог пробиться через пелену решимости.
        - Зачем ты пришла, Каразина? - Бессмертин был не в духе. - Поёрничать? Не надо. И без ваших претензий дышать нечем.
        - Мы справились с вирусом, - зашла Ольга издалека.
        - Я видел. Удивительно, что вы оказались хоть на что-то способны. Кому в голову пришла эта идея? Тебе?
        - Нет. Петрову.
        - Петрову? Который всю дорогу мямлил и краснел, как девица? За пятнадцать лет он ни разу не проявил себя, а тут вдруг опомнился? Ну да, рассмешила.
        - Через две недели будет масштабная битва, а потом мы улетим, - пропустила Ольга мимо ушей колкость Кощея.
        - Вы что, издеваетесь? Когда всё только наладилось, вы решили трусливо бросить всё и сбежать? Это непростительная тупость. Весь проект коту под хвост!
        - У нас большие потери, Кощей Вячеславович. Антон назвал их критическими.
        - Да плевать, что там и кто сказал. Справиться может и одна смена, если прекратит бездельничать. Как вы, товарищ Каразина. Почему-то вы всегда справляетесь с моими поручениями, несмотря на молодость. А этот ваш Красильников ничего в симуляции не понимает. Он разведчик. Может, и хороший, не собираюсь спорить. Это неважно. Но если он лезет в те вопросы, в которых не разбирается, будет только хуже. И вы того же мнения, раз пришли сюда. Я прав?
        Кощей заковывал Ольгу в цепи своей власти, и вырваться она уже не могла. Он не говорил о том, что могло её спугнуть. Только то, что доказывало его мудрость. Ольга искала именно этого и больше не разрывалась между любовью и верой в идеал. Антон рядом и со временем простит. Смирится. Поймёт.
        - Да, Кощей Вячеславович, - робко призналась Ольга, - Я тоже так думаю. Но команда целиком и полностью на его стороне.
        - Это не имеет значения. Если вы меня отпустите, я всё исправлю, - лукаво улыбнулся Кощей.
        - Вы знаете, что делать?
        - Конечно. И для этого мне понадобится «Горыныч». Я давно всё продумал. Только открой изолятор и дай мне возможность привести это в действие.
        - Я не могу. Эта дверь не будет меня слушать.
        - Ты же программист. Неужели не сможешь найти способ обойти защиту?
        - Смогу, наверное, - Ольга осмотрела раздвижную дверь изолятора, словно пытаясь заметить в ней слабые места. - Но на это понадобится время. Моя смена начнётся только завтра.
        - Я буду ждать, - закончил Кощей с лёгким разочарованием, словно надеялся получить свободу уже сейчас. А теперь придётся ждать. Самое тяжёлое в любом деле - это ждать, не зная, насколько долго.
        Ольга не попрощалась. Она крепко задумалась и не заметила, как покинула медотсек.
        Проникнуть в бортовой компьютер можно и при Антоне. Вряд ли он поймёт, что происходит. К тому же несколько дней его будет занимать реставрация чёрных и на мостик, скорее всего, он даже не заглянет. За это время можно успеть получить доступ хоть ко всему кораблю. А когда Антон вернётся, Ольга выпустит Кощея Вячеславовича и позволит ему незаметно пробраться в ангар к «Горынычу».
        Первая же попытка прорваться через файрвол обернулась разгромным поражением. Бортовой компьютер едва ли не рассмеялся над непутёвым взломщиком. К счастью, остальные программисты были слишком увлечены своими делами и ничего вокруг не замечали. А Ольга успела замести следы, прежде чем Антон вернулся из вылета. Но он опять молча пробрался в каюту, закрылся и засопел так, что слышалось на том конце коридора.
        Зато после третьего вылета настроение разведчика заметно улучшилось. Он пригласил Ольгу прогуляться по зимнему саду, и та с готовностью согласилась.
        - Почему ты сегодня такой? - спросила она на алее горшочных деревьев.
        - Какой?
        - Довольный, как будто килограмм шоколада в один присед съел.
        - Я спас семью. Настоящую. С пятью детишками, со старыми бабушкой и дедушкой. И ты даже не представляешь, какой красавицей была мать семейства. Молодая, крепкая блондинка. Когда-то классик писал: «Есть женщины в русских селеньях. С походкой, со взглядом цариц…». Вот это прямо про неё.
        Ольгу задел такой восторг. В любой женщине проснётся ревность, когда возлюбленный превозносит другую. Пусть даже не настоящую.
        - И что ж ты не остался с ней? Сделал бы ей ещё пару детей.
        - Во-первых она замужем, - улыбнулся Антон. - А во-вторых я не об этом тогда думал.
        - Хорошо хоть вообще думал.
        - Ну, перестань. Ты даже не спросишь, что меня так занимало?
        - А стоит? Ладно. Что?
        - Вот вернёмся мы домой и поженимся. Хочешь? Детей сделаем. Три человека мальчиков. И три человека девочек.
        - Ты мне предложение делаешь? - от удивления рот Ольги открылся, а закрыть она его не смогла и прикрыла ладонью.
        - Да, вроде как этим и занимаюсь. Наверное, стоило бы встать на одно колено, но я для этого слишком устал. Правда. Так что скажешь?
        - Я верю. Я… Да! Конечно, да. Наука! Я даже не думала. Думала, что ты и не думаешь об этом…
        Вместо лишних слов Антон обнял её, поцеловал. Он весь горел, промок и пах совсем не одеколоном. Но Ольга только теснее прижималась к его широкой груди.
        - Нас никто здесь не увидит, - прошептал Антон ей на ухо и прикусил губами мочку.
        Он запустил руку ей за пояс. Гладил упругие ягодицы, смещался к центру. К чувствительной коже между ними. Плавно пробежался пальцами по внутренней стороне. И Ольга обмякла.
        - А вдруг зайдут? - сделала она последнюю попытку сыграть в недотрогу, но всё её нутро уже дрожало от страсти.
        - И сразу выйдут.
        Антон подхватил её, как пушинку, отнёс к ближайшему большому горшку и посадил на его край.
        Через два часа он отправился спать. Больше ни на что сил не оставалось. А Ольга приняла холодный душ, чтобы сбить жар ненасытной страсти. Ей не хватало даже такой долгой любви, а вода как нельзя лучше подходила, чтобы остудиться.
        Вторая попытка получить контроль над дверью изолятора так же обернулась провалом. Но с третьего раза удача всё-таки улыбнулась. В тот же день и Антон прибыл на борт с новостью о полном возвращение чёрных в программный код. Все восприняли это как глоток свежего воздуха, а некоторые даже отправились в столовую, чтобы отметить с бокалом шампанского.
        Вопреки ожиданиям, Ольга не могла просто так отправиться вызволять Кощея. Казалось, сложилось всё как нельзя лучше. И Антон спать пошёл, и дверь подчинилась. Но будущее замужество подточило её стремление задержаться. Ещё пять лет экспедиции теперь виделись не увлечённой работой, полной научного восторга, а тягостным ожиданием. Может, стоило плюнуть на эксперимент? Он и так почти провалился. Никто не узнает о минутной слабости. Кроме Кощея. Но его обвинения скорей посчитают клеветой. Да и сам Бессмертин вряд ли опустится до подобных обличений.
        Искать утешение буре своих терзаний Ольга отправилась к самому Бессмертину. Чтобы он убедил её окончательно и бесповоротно.
        - Добрый день, товарищ Каразина. Вы исполнили мою просьбу? - Кощей отложил книгу и подошёл к стеклу.
        - Да. Я всё сделала. Но мне кажется, это неправильно. Что вы собираетесь сделать?
        - Я оживлю проекции. С помощью наноквазарного ядра луч «Горыныча» многократно усилится и поможет всему, что мы создали, остаться на планете навсегда. А потом мы улетим. Ты ведь этого хочешь? Домой отправиться?
        - Вы считаете, что это возможно? - удивилась Ольга.
        - Наука всесильна. И поверь, это не займёт много времени. Всего пара дней.
        - А корабль? Разве он не упадёт, если останется без энергии?
        - Нет, что ты. На «Альфе» есть другие источники питания. Она всего лишь не сможет перейти на третий гиперсвет. Но всё остальное будет работать как часы.
        - А симуляция? Разве она не прервётся?
        - Опять нет. Она питается напрямую от ядра. Пока оно рядом с планетой, симуляция будет продолжаться.
        И всё равно Ольга не могла решиться. Что-то останавливало её, пугало. Но что? По словам Кощея, всё просто и понятно. Но вдруг он врёт? Он это никогда не показывал. Да и незачем было. Но что, если за неполных три века жизни Кощей научился мастерски раскидывать сети лжи, а Ольга давно и крепко в них увязла?
        - Ну же, товарищ Каразина. Чего же вы медлите? - певуче настаивал Кощей Вячеславович.
        - Зачем? - тихо спросила Ольга.
        - Что зачем?
        - Зачем вам это надо? Делать проекцию реальной. Разве не достаточно того, что на планете уже есть настоящая жизнь? Когда-нибудь она создаст здесь свою цивилизацию. Такую, какой не видела ещё вселенная. Так зачем нам вмешиваться?
        - Потому что человек всегда стремился создавать. Даже в пещере, трясясь от страха перед молниями и содрогаясь от грома, человек расписывал стены, вытачивал фигурки. Тогда же придумывалась религия. Помните такое слово? В учебниках по истории оно повторяется очень часто. Бога искали, отрицали, придумывали, убивали, представляли. Но так и не познали. Вряд ли он есть, ведь наука искала везде, где возможно, и не нашла. Но вопрос-то в другом. Если бы религии не было, её стоило бы придумать. Она обозначает Истинную Цель человечества. Смысл жизни. Спросите меня, что это за цель? Самая очевидная. О которой в дремучие времена запрещали даже думать. Разве не попытками стать богом озадачивался человек испокон веков? Стать творцом жизни. Создателем не глиняных фигурок, а настоящих мыслящих тварей. Вот эти самые неисполнимые мечты древних мы превратили в реальность. Осталось сделать последний шаг. Неужели теперь вы хотите отступить?
        Кощей говорил пламенно, убеждённо, и Ольга понимала, что отступать не хочет. Только не перед последним шагом.
        - Бортовой компьютер, открой дверь изолятора.
        С шипением изолятор открылся. Кощей забрал потрёпанную книгу с синей ракетой на обложке и вышел.
        - Спасибо, товарищ Каразина. Вы сделали правильный выбор. А теперь пойдёмте к ядру. Там тоже понадобится ваша власть над бортовым компьютером.
        Он неприятно улыбался. Отталкивающе, по-злому. Но Ольга старалась этого не замечать. Просто нервы напряжены и кажется всякое. Если бы Кощей Вячеславович был подлецом, она бы узнала это за пятнадцать лет. Не могла же она смотреть всё время не в ту сторону.
        Они прошли к лифту. Оглядывалась только Ольга. Боялась, что какой-нибудь андроид выйдет из-за угла и оповестит всех. Но Кощея это совершенно не волновало. Он твёрдо шагал по металлическому полу, выбивая ритмичный стук.
        На технической палубе было проще. Лишь слабый гул двигателей нарушал тишину. Ни люди, ни роботы без лишней нужды сюда не заглядывали. И музыка реактора играла только для голых стен. Отражалась от них и а ‘капеллой тянула одну ноту.
        - Бортовой компьютер, открой дверь, - велела Ольга, когда они добрались до массивной стальной перегородки. Та поднялась и впустила гостей в самую потаённую часть корабля.
        Просторный машинный отсек встретил гораздо более громким гулом. Ещё не тем, который требовалось перекрикивать, но уже на грани. В самом центре покоилось наноквазарное ядро. На тонкой чёрной стойке лежала белая сфера, источающая слабый свет. Плотная оболочка с центральным процессором искусственного интеллекта и нанозвезда, заточённая внутри. В разные стороны от стойки уходили толстые кабели, скрываясь в круглых проёмах. Как змеи, они устилали пол и с лёгкостью путали ноги.
        - Вот она, мощь науки, - не сдержал восторга Кощей. - Как ты можешь сомневаться, товарищ Каразина, в способности человека создать жизнь? Ведь мы уже создали искусственную звезду. Нет. Не так. Настоящую звезду. Несравненно меньшую по размерам, чем те, что светят над нашими головами. Но такую же горячую и светлую. Наноквазар.
        - Я никогда не думала об этом, - призналась Ольга. - А почему свет такой слабый? Звёзды же ослепляют. Их видно за тысячи парсек. А эту и с другого конца коридора не разглядишь.
        - Всё дело в оболочке. Толстый слой сплава антиматерии и титана. А сверху ещё многослойная полимерная оболочка. Не будь внутри наноквазара, шар был бы абсолютно чёрный. Но он не просто белый, но ещё и светится. Вот какая яркость.
        Кощей протянул руку, хотел взять ядро, но Ольга остановила:
        - Он же горячий!
        - Нет. Всё тепло поглощается оболочкой и перерабатывается в энергию. Сам шар имеет температуру чуть выше человеческого тела. Потрогай, если хочешь.
        Кощей схватил ядро и бросил Каразиной. Та рефлекторно поймала. Тут же хотела отбросить обратно, как при игре в горячую картошку. Но тепло и правда не обжигало. Только приятно грело кожу. А слегка шершавая поверхность так и манила её погладить.
        - Видите, как это чудесно, держать в руках звезду.
        - Да, странное ощущение. Такой трепет перед человечеством появляется. Ведь кто-то её разработал, создал за одну жизнь. На это же целой вселенной потребовались миллиарды лет. Какая удивительная разница!
        - Именно! А теперь отдайте его мне. Пора стать богами.
        Кощей протянул руку, и Ольга послушно вернула шар. Она следила за ним глазами и не могла оторваться.
        Бессмертин спрятал ядро в кармане и тут же схватил Ольгу за горло. Сдавил пальцы, перекрывая трохею. Девушка беспомощно захрипела, цеплялась за душителя. Пыталась расцарапать его кожу. Но с отстриженными ноотямие всё было бестолку. Лицо налилось кровью. Следом покраснели и глаза. В ушах зашумело.
        Кощей провёл жертву к стене, прислонил к ней. Оскалился и от избытка ненависти скрипел зубами. Поднял Ольгу над полом, и та судорожно задёргала ногами.
        - Ты бестолковая тварь, - цедил Кощей. - Ты не бог. Способна только в моих ногах ползать и предателям отсасывать. Ничтожество!
        - Пожалуйста! - едва слышно продавила сквозь сжатое горло Ольга.
        - Даже сдохнуть не можешь достойно. Никчёмное существо.
        Оглушительная сирена оповестила корабль о нехватке энергии. Её беспокойный визг пронёсся по палубам и заглянул в каждую каюту. Из потолка выдвинулись лампы и окрасили коридоры в густой красный цвет.
        - Резервный источник питания запустится через три часа, - успокоил механический голос.
        Скоро в машинный отдел прибегут все, кто может. Время утекало слишком быстро. А Ольга продолжала бороться за жизнь. С трудом протискивая между пальцев Кощея крохотные глотки воздуха.
        - Какая же ты медленная! Даже умереть не можешь, как все нормальные люди, - ругал её Кощей.
        - Пожалуйста, - вновь сдавленно, едва слышно через хрип проговорила Ольга.
        - Да чтоб тебя.
        Бессмертин с силой ударил её затылком об стену, оставив там кровавый след. Ольга обмякла, повисла на его руке. И только теперь Кощей разжал пальцы. Дал ей рухнуть на пол.
        Последний свет сознания угасал, не собираясь всплывать в памяти. Ольга увидела, как идол её жизни убегает прочь по длинному узкому коридору.
        Глава 11
        Антон лежал в высокой и такой зелёной траве, какой она бывает лишь под ярким летним солнцем. В сочной, ароматной и невероятно мягкой, будто перина из старых сказок, стелящейся по бескрайнему полю. Кузнечики стрекотали, шмель жужжал. Иногда они садились и на самого Антона. На его грудь, на ноги. Даже на лицо попадали, но тут же пугались и наскоро убирались прочь.
        Чистое голубое небо застыло перед глазами. Не пускало в свою густую синеву ни одного облака, и только жёлтый круг солнца завис в зените, не собираясь опускаться.
        - Как хорошо-то! - крикнул во всё горло Антон, и наслаждение удвоилось. - Как же я по этому соскучился! Так бы и лежал целую вечность.
        Тревожная сирена нарушила покой. Разорвала его в клочья, ни оставив ни одного укромного местечка. Следом за ней начала таять и трава, и небо. Их заменила надоевшая до боли обстановка каюты. Обжитая, насколько это позволяли правила межзвёздных полётов: с фотографией любимой собаки, оставшейся на Европе. Старичок разменял шестой десяток, но не потерял любовь к тамошним сукам. Чудеса внутриклеточной хирургии. Как только жили без неё раньше?
        Сирена не унималась. Выжигала из памяти приятный сон без остатка. Лучше бы она так с кошмарами обходилась. Но их прервать не решался даже случайный шорох.
        - Что ж тебе неймётся? - недовольно прорычал Антон, одеваясь.
        Кто-то подбежал к двери и не менее навязчиво, чем сирена, принялся барабанить.
        - Антон Павлович! Ядро пропало! Мы падаем! - надрывно закричал Лёвин.
        - Да чтоб вас всех! - Антон отбросил рубашку и в одних штанах выбежал из каюты. - Это как? Кто дверь открыл? Кощей на месте?
        - Не знаю. Бортовой компьютер отключился. Мониторы ничего не показывают. Я как увидел, сразу к вам.
        - Связь работает? - Антон вставил наушник и прижал посильнее. Тишина. - Так. Понятно. Я в машинное. Проверю, что там стряслось. Ты беги в медотсек и проверь Бессмертина. Всех, кого встретишь, посылай в ангар.
        - И андроидов?
        - Да. Всех, значит, всех.
        Антон пробежал к лифту. Тот ещё работал, хоть и включилось энергосбережение. Спустился на техническую палубу. Дальше - к машинному отделению. Дверь, что подчинялась только капитану, была распахнута. Антон забежал внутрь и подскочил к пустой стойке ядра.
        - Кощей, паскуда! - выругался он, перебирая пальцами по пустому ложу для наноквазара. - Что ж ты натворил, старая гнида?
        «В ангар!» - Мелькнуло в голове Антона. Он развернулся и только теперь увидел Ольгу. Планы изменились в один миг. Антон бросился к любимой, прощупал пульс. Слабый, едва заметный, как будто и вовсе только показался. Но он был.
        - Что ж ты, малыш, дураку этому поверила?
        Антон освободил её лицо от взъерошенных локонов. Бледное, со светлыми волосами, оно казалось ещё белее. Но главное - Ольга дышала.
        Антон подхватил её на руки, потащил к лифту. Тот открылся, но закрываться отказался. Кнопки потухли.
        - Ну как же вовремя-то!
        И тут Антон нашёл хоть что-то хорошее. Главное, что по дороге не застрял, а наверх можно и по лестнице подняться.
        В полутьме мигающей сигнализации лестница стала настоящим испытанием. Антон оступился почти сразу, упал коленом на край ступеньки. Боль прострелила ногу, но останавливаться было нельзя. Хромая, матерясь, он добрался до третьей палубы, а дальше в медотсек. Положил Ольгу на койку, пристегнул. Затем установил диоды, воткнул иглы. Теперь оставалось только ждать. Резервный аккумулятор должен продержаться до включения солнечных и ветряных генераторов.
        Антон сел рядом, закатал штанину и осмотрел ушибленное колено. Оно набухло и покраснело. Если не перелом, то трещина в кости точного осталась от острого края ступени. Мелочь. Просто смазать мазью с активной кальциевой доставкой и всё заживёт в считанные часы. Вот только даже минуты теперь были на вес золота.
        Закончив процедуру, Антон вымыл руки, снова подошёл к аппарату регенерации. Мониторы показывали, что всё идёт по плану. Сотрясение мозга, перелом затылочной кости и хрящей гортани. Ничего такого, с чем не справились бы трудолюбивые нано-роботы.
        - Эх, Оля, Оля, - покачал Антон головой, поглаживая её руку.
        Как же она оказалась там? Кощей её одурманил? Или Ольга всегда была змеёй, не заслуживающей доверия? Да нет, вроде. Разве не заметил бы этого Антон? Уж кого-кого, а подонков он чувствовал за километр, если не за три. И про Кощея никогда не сомневался. Но тут другое. Любовь. Ещё в ранней молодости Антон зарёкся привязываться к людям. С тех пор лишь Алевтина стала исключением. Заслуженным исключением. А теперь что? Перемахнув вековой юбилей, он решился создать семью и ошибся? Хотелось верить, что не от злого умысла Ольга пошла у старика на попятный.
        Колено слегка затихло и позволило крепче наступать на ногу. Значит, пора в ангар. Узнать, как там дела. Но предчувствие подсказывало, что ничего хорошего можно и не ждать.
        Так и оказалось. Там всё было хуже некуда. У самой двери лежало четыре обгоревших дочерна трупа. Двое из них - андроиды. Легко определить по оголившейся через прожжённый заменитель кожи металлический скелет. Но остальные двое… Разобрать, кто это, Антон не смог. Люди. Товарищи. Друзья.
        «Горыныча» не было на месте. Кроме сожженных заживо, он оставил на память чёрные стены, оплавленные шкафы с инструментами, провода. Скафандр, оставшийся без пары, тоже превратился в золу.
        - Ребята… - Антон обошёл трупы по кругу.
        Он не мог поверить, что у кого-то хватило духу так поступить с человеком. Такому преступлению не было места в современном мире. Это скандал галактического масштаба. За десять лет в родной Солнечной системе не произошло ни одного убийства, и Антон привык к их невозможности. Что же теперь должно было так исказить все представления о морали и нравственности? Вымарать из памяти заученные устои оказалось совсем не сложно.
        - Резервное питание включиться через два часа, - прервал размышления механический голос.
        Антон взял себя в руки, передёрнул плечами, скидывая подступившее горе. Надо было спешить на капитанский мостик и принимать управление, прежде чем корабль окончательно упадёт.
        Там его встретил Петров. Он метался между мониторами и пультами, покрытый блестящим слоем пота. Не справлялся ни с чем, и показатель высоты постепенно уменьшался. До поверхности оставалось сорок километров. Перед пропажей ядра цифра выглядела куда значительнее. Полторы сотни.
        - Товарищ Красильников, мы падаем, а я ничего не могу сделать. И андроиды в режим сна переключились, чтоб их. А Лёвин и Потапенко пропали хрен знает где. И Кашидзе убежал вас искать.
        - По-моему я видел Лёвина и Потапенко, - Антон подключился к работе. Нога не давала бегать, так что пришлось выбрать пару самых важных пультов и контролировать их.
        - А чего ж не прислали сюда?
        - Они погибли.
        - Как? - остановился на мгновение Петров, но визгливый датчик крена напомнил о себе.
        - Похоже, что «Горыныч» их сжёг.
        - Сам?
        - Думаю, что это Кощей приказал.
        - А он разве не в изоляторе?
        - Нет. Давай потом это обсудим. Скажи лучше, сможет ли корабль летать без ядра?
        - Нет, конечно. Тут всех батарей не хватит, чтобы хоть один двигатель запустить.
        - Значит, будем падать. Лучше в океан. Вода смягчит падение.
        - Нам нужна большая глубина. Я уже подобрал несколько мест. Ближайшее в тысяче километров от базы.
        - И далеко нам ещё до него?
        - Триста.
        - Дотянем?
        - Думаю, да.
        За полчаса корабль просел на тридцать пять километров, и зелёная вода с перистыми волнами уже чётко просматривались в иллюминаторы.
        Кашидзе появился весь грязный, с широко раскрытыми глазами, полными ужасом. В них читалось всё. Он видел, что произошло в ангаре.
        - Там это… Товарищи. Там Лёвин. И Потапенко. И они… Это.
        - Вань, не до них сейчас. Иди к пульту третьего цикла, - прервал его Антон.
        - Они же погибли. Как вы можете так? Они же заживо сгорели, - Кашидзе послушался, прошёл, куда указали, но говорить не прекращал.
        - Мы знаем, Вань. Знаем. Но если сейчас не справимся, погибнем и сами.
        - А что делать-то надо?
        - Удержать корабль ровно, чтобы посадка пришлась на брюхо. Контролируй подачу водорода и температуру сопел.
        Ещё пятнадцать минут пролетели в одно мгновение. До поверхности остались считанные метры. К выбранному месту добраться получилось, но посадка всё равно обещала стать жёсткой.
        - Приготовьтесь, ребята, сейчас потрясёт, - крикнул Петров.
        И следом, подтверждая его слова, гром и скрежет заглушили все остальные звуки. Кашидзе не успел ухватиться за что-нибудь неподвижное. Его подкинуло, будто невесомую игрушку, ударило о потолок и с силой швырнуло обратно на пол. Потом ещё раз, словно первого было мало. Напоследок смахнуло в угол, завалило обломками и мебелью. Красильников и Петров успели взяться за кресла и удержались на месте. Но от множества ударов это всё равно не спасло. Антону крепко досталось по голове каким-то цилиндром, похожим на мусорное ведро. Петрову же не повезло сильнее. Увесистая болванка влетела в плечо и прогнула его пополам, заставив кричать от боли. Следом в ноги вонзились осколки пластмассы.
        - По-моему сели, - сказал Антон, когда тряска прекратилась.
        Он встал, пошатываясь, прошёл к углу, где в завалах скрылся Кашидзе. Отбросил пару стульев, широкий кусок ткани, спасший от лишних ранений. Товарищ лежал синий, с перекошенной на бок головой. Перелом шеи очевиден без всяких обследований.
        - Надо отнести его в медотсек. Может, получится ещё оживить, - хрипло сказал Антон.
        - Меня тоже нести надо. Я не могу идти.
        - Подожди немного. Скоро андроиды заработают и отнесут. А вот Кашидзе ждать не может.
        - С ним-то что?
        - Шею сломал.
        - Хреново дело!
        - И я о том же.
        Антон попытался поднять товарища, но от усилий его повело, и ноги подкосились. Значит, надо тащить. Чуть только головокружение замедлилось, Антон раскидал остальной мусор, схватил мертвеца за руки.
        - Не скучай, я скоро, - сказал он Петрову через плечо.
        - Ты меня оставишь? Вот так просто? А вдруг я сознание потеряю? А вдруг умру от кровопотери? - принялся истерить тот.
        - Жгут наложи.
        - У меня нет.
        - Вон провода лежат. Заканчивай дурить.
        Антон оттащил Кашидзе в коридор. Медотсек рядом, но голова раскалывалась от боли. Мутило, качало. Антон то и дело останавливался, едва не теряя сознание. Время уходило всё быстрее. Сорок минут. Если не успеть, то воскресить уже не получится. Разложение перейдёт линию невозврата. И Антон тащил. Метр за метром. Шаг за шагом. Даже когда показалось, что уже поздно, всё равно продолжал тащить. Один раз его стошнило. Едва успел отвернуться от Кашидзе. Но теперь отсек уже был совсем рядом. Два шага. Потом через боль Антон поднял тело на второй аппарат регенерации. Установил всё как надо.
        - Недостаточно мощности, - сообщил голос.
        - Вот только этого не хватало, - Антон хотел врезать по монитору, но вовремя одумался.
        До включения батарей Ольга протянуть могла, пусть и отключать её было неприятно. Будто подписывал смертный приговор и отнимал её право на жизнь. Но дело сделано, и Кашидзе начал путь к жизни.
        - Резервное питание включится через один час.
        - Да знаю я, - ответил оповещению голос Петрова.
        Через пару секунд появился и сам он. Полз по стенке, придерживаясь здоровой рукой за всё, что попадалось на пути. Сломанная правая безвольно болталась вдоль тела.
        - Всё-таки решился добраться?
        - Антон Палыч, дайте обезболивающее.
        Антон развернулся к шкафу с медикаментами, достал подходящую коробочку, вытащил таблетку.
        - Воды нет.
        - Справлюсь, - Петров с трудом проглотил лекарство, скривился на мгновение и спросил: - Как Ваня? Будет жить?
        Кашидзе лежал на каталке криво. Как получилось закинуть, так и остался. Шея постепенно выравнивалась, бугорок от выпирающего позвонка исчезал. Монитор, помимо понятных лишь доктору цифр, показывал примерное время выздоровления. Восемь дней, семнадцать часов.
        - Должен поправиться. Но твоим переломам придётся подождать.
        - А с Каразиной что? Её аппарат даже не включён.
        - Батареи начнут работать, тогда и включится. Её Кощей чуть не убил. Горло сломал и череп пробил.
        - И это всё? - с ужасом спросил Петров.
        - В смысле? По-твоему этого мало? - не понял Антон.
        - Нет, я о нас спрашиваю. Вы представляете? Нас осталось всего четверо из тридцати человек. У вас в голове это укладывается?
        - Ещё Кощей пока живой.
        - Нет! - твёрдо заявил Петров. - Он мёртв. Если не телом, то внутри точно.
        - Да, тут ты прав.
        Они замолчали. Ритмичный писк тонометра отдавался в висках. Больно слушать сердце мертвеца в такие моменты. Когда человека ещё нет, но он уже стремится обратно.
        - А мы что будем делать? - нарушил молчание Петров.
        - Я не знаю, - признался Антон, подумав.
        - Без ядра мы улететь не сможем. И симуляцию не отрегулировать, чтобы как-то быт устроить.
        - Запасов еды и ресурсов для клеточной хирургии хватит лет на семьдесят. Но толку-то?
        - По идее, если проекция получит ядро, должен сработать ИИ. Он подстроит генерацию сюжета, найдёт персонажа и будет вести его к кораблю. Я не знаю точно, как это работает, но такая функция заложена в программу.
        - А с чего ты решил, что Кощей отдаст кому-нибудь ядро?
        - Рано или поздно он же должен сдохнуть? - с какой-то необыкновенной жестокостью предположил Петров.
        - Ему не нужна хирургия, чтобы продолжать спокойно жить. И фиг его знает, сколько пройдёт лет, прежде чем киборг этот долбаный окочурится. Уж точно он проживёт дольше, чем мы.
        Петров истерично рассмеялся:
        - Теперь у нас война на терпение, получается? Кто дождётся, тот и выиграл?
        - А что, хорошая идея.
        - Какая?
        - Что, если мы ляжем в стазисные капсулы и просто поспим? Поставим таймер на максимум. На сто лет. И пока ядро не вернётся на корабль, будем обновлять таймер и продолжать спать.
        - А если Кощей придёт и нас всех убьёт? Или батареи сломаются?
        - Ну, батареи точно не сломаются. У них срок выработки тысяча лет, как минимум. А вот если придёт старик, то нас бортовой компьютер разбудит. Поставим на это реакцию. Кстати, и на случай возвращения ядра это тоже подойдёт.
        - А вдруг…
        - Наука! Петров! Да я знаю не больше тебя, - сорвался Антон на крик. - Не придут, так помрём все. Мы с корабля даже улететь не можем. Челнок сломан, «Горыныча» нет. Скафандра, между прочим, тоже нет. Всё. Мы заперты здесь. Либо дождёмся, либо сгинем. И с родины помощи не придёт. Такой корабль только один во всей галактике. А если мы не вернёмся, новый и не появится. Будут другие варианты придумывать, и кто знает, сколько веков это займёт. Сюда некому лететь. Понимаешь?
        - Понимаю, - печально выдохнул Петров. - Мы в ловушке, и выбраться из неё можно только чудом.
        - Резервное питание включается.
        Мигающий красный свет прекратился, и ему на смену пришёл привычный белый. Затихла уставшая сигнализация. И второй аппарат регенерации заработал, чуть только накопил энергию. Теперь оставалось дождаться, когда таймеры доберутся до нулевых отметок.

* * *
        - Увидимся через сто лет, - Антон обнимал Ольгу, целовал. Не хотел отпускать её ни на секунду, но приходилось расставаться на век.
        Ему не требовалось ни выдавливать прощение, ни изображать. Оно пришло само, когда Антон смотрел на спокойное Олино лицо во время регенерации и терпеливо ждал. «Малыш» - так называл её каждый раз, целуя пальцы. Как можно злиться на ребёнка? Ведь именно ребёнком он её считал.
        Потом всего пару дней они были вместе. Ольга поначалу хотела объясниться, но Антон запретил ей об этом говорить. Он прекрасно знал причину. Понял её в часы размышлений. И не желал об этом больше вспоминать.
        - Я буду скучать, - тихо прошептала Ольга Антону на ухо.
        - Ты будешь спать, - так же шепотом ответил он.
        - Ребят, что вы как подростки, ну? - возмутился Кашидзе. - Сопли тут разводите какие-то.
        - Ладно тебе, Вань. Пусть делают, что хотят. Или тебе поцелуя в лобик перед сном не хватает? Так давай андроида попросим… - предложил Петров.
        - А тебе, может, заехать для профилактики?
        - Злой ты. Не хочешь, не надо. Чего ты сердисся?
        Они забрались в капсулы, что находились ближе к выходу. Крышки материализовались, затемнились. Прозвучало минутное шипение и потухло вместе со светом. Тишина вновь завладела кораблём, принялась обследовать забытые владения. Вот только вместо космоса за стёклами иллюминаторов плескалась голубая вода.