Бегство Сергей Трусов
        #
        Трусов Сергей
        Бегство
        Сергей Петрович Трусов
        Бегство
        Фантастический рассказ
        В книге - фантастические рассказы. Через необычные, причудливые и фантастические приключения героев автор дает глубокий анализ реальным жизненным явлениям, ставит различные проблемы взаимоотношений между людьми, увлекает юного читателя в мир познания и романтики, заставляет его задуматься над вопросами настоящей жизни.
        Когда в разгар отпусков к вам на работу прибывает новое оборудование, а осенью ожидается комиссия из министерства - грандиозные планы на лето приказывают долго жить.
        Ты ждал июня, и он пришел. За окнами буйствует солнце, где-то шумит море, по вечерам стрекочут цикады, а в глубине пальмовых аллей целуются влюбленные. Ты же, пыхтя от натуги и обливаясь потом, таскаешь с этажа на этаж тяжеленные ящики. В конце концов начинает казаться, что это лето в твоей жизни последнее и вслед за ним наступит бесконечная зима с трескучими злыми морозами. Нимб мученика слепит глаза, и ты видишь в повседневных заботах то, чего в них нет.
        Жажда перемен превращает тебя в шагающую заводную куклу, которая, даже натолкнувшись на стену, продолжает перебирать ногами. Когда выясняется, что ящик с программной документацией прибудет позже и программисту делать пока нечего - ты идешь к начальнику. Под напором твоих слов он молчит, хмурится, тяжело дышит, а затем говорит "ладно" и отпускает на неделю. Стена отступает.
        Ты приходишь домой и не знаешь, куда себя деть. В патетическом приступе собираешь рюкзак, мужественно сомкнув губы и мысленно повторяя: "Бежать!" Электричка уносит тебя из города, и через несколько остановок ты углубляешься в лес в надежде отдохнуть от них всех.
        Ты убежал.

* * *
        Шел третий день добровольного отказа от благ цивилизации. С рюкзаком за плечами я топал по лесной тропинке, и с удовольствием ощущал, как мои ноги пружинисто отталкиваются от земли. Голова была полна свежих впечатлений, умных мыслей и с непривычки слегка гудела. Я спешил, опасаясь, что, если остановлюсь и расслаблюсь, оставшиеся дни пролетят незаметно.
        Поначалу мне часто попадались дачные строения и собиратели грибов и ягод. Я ускорял темп, стараясь достичь безлюдных мест. Желание хоть немного побыть отшельником - Робинзоном или Зверобоем - таилось во мне всегда. Кроме того, я надеялся встретить Неведомое, но до сих пор ничего подобного не встретил.
        Лишь в конце третьего дня я оказался в настоящем лесу. Высоченные сосны скрывали солнце, и внизу было сумрачно. Чаща, бурелом, густой папоротник и заросшие мхом валуны.
        Потом лес поредел, и взобравшись на пригорок, я увидел болото. Оно тянулось далеко и упиралось в частокол деревьев. Еще дальше виднелись синеватые холмы. Пытаться обойти неожиданное препятствие было бессмысленно. Возвращаться назад тоже не хотелось. Время близилось к вечеру, и мне не улыбалось продираться сквозь завалы, которые я только что преодолел. Походив взад-вперед, я обнаружил ровную сухую поляну.
        Через час поляна моими усилиями приобрела вполне обжитой вид. Пламя костра облизывало закопченный котелок, и я вновь поднялся на пригорок, чтобы получше рассмотреть болото.
        Быстро темнело. Солнце превратилось в багровый диск, иссеченный полосками облаков. Диск опускался куда-то за край земли, поджигая небо и лес. Стволы мертвых деревьев, торчащие над трясиной, обугливались на глазах.
        Я отступил. Гамма цветов подействовала на меня угнетающе, и я пожалел о выборе места для ночлега. В то же время мне подумалось, будто я нашел то, что искал. Неведомое, чем бы оно ни было, коснулось этих мест.
        Поужинав, я забрался в палатку. Полчища комаров, казалось, не кормились с момента рождения. Несколько раз я выбирался наружу и просовывал в свое убежище тлеющую головешку. Жалкие эти потуги лишь раззадорили кровопийц, и я избрал тактику измора. Набросал в костер веток и уселся рядом, ожидая, когда мошкара угомонится.
        Одиночество располагает к отвлеченным размышлениям, и злобные нападки комариного племени навели меня на мысль о его ненависти к человеческому роду. Эволюция поскупилась в отношении насекомых, которые лишь суетятся и усложняются, силясь обрести сознание. Я был для них объектом биологической мести. Ничего удивительного, счастливчики всю жизнь испытывают на себе огонь из всех видов оружия, которым располагают неудачники.
        С болота доносилось кваканье лягушек. Костер прогорел, и лишь алые угли, похожие на огни далекого ночного города, жадно таращились в темноту. Млечный Путь обозначил в небе дорогу, по которой мне никогда не пройти. Я гость в этом огромном мире, и после моего ухода здесь ничего не изменится. Все так же будут светить звезды, квакать лягушки и тлеть угли погасших костров.
        Я позавидовал комарам. У кого нет разума, тому незнакома грусть. Неудачников не волнуют проблемы, порожденные тем, чего они не имеют. В этом их преимущество.
        Хруст ветки прервал невеселые раздумья.
        За три дня шепот леса стал для меня привычным. Я перестал вздрагивать по пустякам и всматриваться в каждый куст. Но сейчас неизвестное доселе чувство подсказало мне, что я не один.
        Не меняя позы, я обшарил глазами темноту. Наверное, Зверобой поступил бы иначе. Он бы отпрыгнул в сторону и через секунду лежал бы незримый, готовый на слух палить из "оленебоя". Я же походил на глупого страуса, зарывшего голову в песок. Единственное, что сделал, - это незаметно подтянул топорик.
        Откуда-то сбоку вышел человек и громко произнес:
        - Вечер добрый! Обогреться позволишь?
        Мне полегчало. Злодей бы подкрался сзади и попытался оглушить дубиной с тяжелым корневищем на конце. Хотя... я ведь ни разу не встречал настоящего злодея.
        - Пожалуйста. - Я поднялся и бросил на угли охапку хвороста.
        Человек подошел, и я разглядел фуражку с зеленым околышком.
        - Я лесник, - сказал незнакомец. - Смотрю, костер горит, вот и решил поинтересоваться. Вы один?
        - Да.
        - Я за вами наблюдал. - Он ткнул куда-то рукой. - На браконьера вы не похожи. Турист?
        - Нет. Просто отдыхаю. Отпуск.
        - Понятно. - Он присел на корточки. - Городской?
        - Да.
        - С огнем надо поосторожнее. Лес сухой, не углядишь - и пойдет трещать. А вы сидите на месте, я думал, может, уснули. Не помешал?
        На вид ему было около пятидесяти. Держался он миролюбиво, красноватое в отблесках пламени лицо радовалось возможности поболтать. Форменные китель и фуражка внушали доверие.
        Я улыбнулся и повесил над костром котелок с остывшим чаем.
        Поначалу темой нашего разговора был лес и связанные с ним проблемы, волнующие лесников. Однако вскоре Федор Николаевич - так звали нового моего знакомого - понял, что в данном вопросе я собеседник никудышный. Некоторое время мы просто смотрели на догорающий костер. Потом беседа возобновилась, избрав иное русло, но сквозь дремоту я плохо улавливал ее смысл.
        - ...нехорошее место, - донесся до меня обрывок фразы, и я невольно вздрогнул.
        - Что?
        - Я говорю, удивился, увидав здесь костер, - пояснил лесник, пошуровав угли. - Люди избегают этих мест.
        Сон слетел с меня в один миг.
        - Почему?
        Лесник вздохнул.
        - Да разве их разберешь. Слухи всякие ходят, а спросишь кого - молчит или отшучивается. Один вот сказал недавно - видел такое, чего быть не может, но не расскажу, чтоб за дурня не посчитали.
        Я передернул плечами и подбросил в костер веток. То ли лесник решил рассказать на ночь пару страшных историй, то ли здесь и впрямь что-то происходит. Место подходящее. Болото и вообще...
        - А вы сами что-нибудь видели? - спросил я, постаравшись усмехнуться.
        - Видел, - тихо произнес Федор Николаевич.
        Пламя костра освещало стену леса, а дальше был совершенный мрак. Там что-то происходило. Бесшумно носились в воздухе крылатые твари, осторожно ступали никем не виданные существа, подолгу замирали за каждым деревом, переглядывались и подавали друг другу какие-то знаки. Приближались, но в полосу света не выходили.
        Мои надежды на встречу с Неведомым, кажется, осуществились.
        - Человечка видел, - проговорил лесник, подняв на меня глаза.
        - Какого человечка?
        - С виду обыкновенного. Вроде вас, например, или меня.
        - Ну?
        - Поговорили мы с ним. Разошлись. Я оглянулся - а его нет.
        - Как так нет?
        - А вот так. Между нами шагов десять было. Ни дерева, ни куста поляна.
        - Хм... Может, спрятался?
        Лесник покачал головой.
        - Я искал. Несколько раз окликнул. Потом ушел.
        Мы замолчали. Здравомыслящие люди убеждены, будто чудес не бывает. Это их дело. Я никогда не был здравомыслящим и потому поверил. Так интереснее жить, хотя и чаще попадаешь впросак.
        Было очень здорово сидеть вот так у костра и сознавать, что вокруг происходят странные вещи. Я боялся, что лесник, продолжив рассказ, сведет его к тривиальной разгадке и все испортит. Однако любопытство оказалось сильнее, и я спросил:
        - А как он выглядел, этот человек?
        - Старичок, - коротко ответил Федор Николаевич. - Маленький сухонький старичок.
        - Ну хорошо, а о чем вы говорили?
        Федор Николаевич усмехнулся.
        - Он представился лесником и спросил, что я здесь делаю.
        - Интересно. Но ведь лесник-то вы?
        - Я.
        - Это был ваш коллега?
        - Всех своих коллег в округе я знаю в лицо.
        - Ну тогда просто сумасшедший. Или шутник. Он увидел вашу фуражку, китель. И решил подурачиться.
        - В тот день я был без формы, - задумчиво произнес Федор Николаевич. А вот на нем форма была.
        - Какая?
        - Наша.
        Я почувствовал, что начинаю путаться. Был один лесник, стало два. Кто настоящий? Прикинул так и этак и решил, что Федор Николаевич меня разыгрывает. Наверное, среди лесников ходит такая известная шутка, и они не упускают случая подкузьмить дилетанта. В данном случае - меня... Стало неинтересно. Я ожидал истории из жизни лесных привидений, а тут какие-то лесники. Чтобы не огорчать собеседника, я промолчал.
        - Я сразу заподозрил неладное, - продолжал Федор Николаевич. - Но виду не подал. Сказал, что собираю ягоды, и, как бы ненароком, задал пару вопросов, на которые смог бы ответить только настоящий лесник.
        - Ну и?
        - Он ответил.
        - А потом?
        - Потом спрашивать начал он. Очень странные были вопросы.
        - Например?
        - Он спросил, нравится ли мне болото. - Федор Николаевич как-то напряженно хмыкнул и стрельнул в меня глазами. - Ничего вопросик, а? Вот вам - нравится?
        Я подумал и пожал плечами.
        - Вообще-то да. Есть в нем что-то... сильное, зловещее, необузданное. Но пока спящее.
        - Вот-вот! - обрадовался мой лесник. - И у меня такое же чувство. А старичок так и сказал, я, говорит, наблюдал за вами, когда вы болото разглядывали, поэтому и спрашиваю. Вижу, говорит, что оно произвело на вас впечатление.
        Я зачем-то кивнул головой. Какая-то мысль настойчиво свербила мозг, но Федор Николаевич не дал сосредоточиться.
        - Потом он сказал, что болото это непростое. Будто и не болото вовсе, а му... му..
        - Лесник смущенно крякнул, достал из кармана клочок бумаги, развернул и по слогам прочитал: - Му-та-ци-онная зона. - И добавил: - Я записал, чтобы не забыть. Мудреные слова, непонятные.
        На традиционные шутки это не походило, и мне стало не по себе. Ночь, дремучий лес, ненормальный лесник - сочетание малоприятное. Теперь мне хотелось, чтобы финал наступил поскорее, оказавшись смешным и незатейливым.
        Но Федор Николаевич гнул свое, пугая серьезным лицом.
        - Старичок сказал, что раньше оно было чем-то иным, а потом стало болотом... Или болото стало им. В общем, не разберешь. Мы люди темные, нам не понять.
        - Когда это раньше? - недовольно буркнул я.
        - Давным-давно. Нас тогда еще не было. И леса тоже не было.
        - А что было?
        - Может, вообще ничего. А может, что-то и было. Не знаю.
        Воцарилось молчание. Я внимательно разглядывал лесника. Кажется, он почувствовал себя неуютно. Засопел, завозился, устраиваясь поудобнее, но мне показалось, что он хитрит. Пытается скрыть беспокойство.
        Я хмуро потребовал:
        - Дальше.
        Федор Николаевич оживился.
        - Вот и я сказал, дальше, мол. А он говорит, что болото в чем-то там опоздало, не воспользовалось моментом, не успело. Теперь, значит, поздно, а когда следующий случай представится - неизвестно.
        Он осторожно глянул на меня и, воодушевившись моим терпением, затараторил быстро и сбивчиво:
        - Оно... болото то есть, может и само кое-чего достичь и, надо сказать, достигло, но мало. Оно не знает как и поэтому хочет чужими успехами попользоваться. Временно, конечно. Потом все вернет, как и было. Даже своим поделится, это уж обязательно. Мол, в обиде не останетесь...
        - А зачем?
        - Что... зачем? - прошептал лесник.
        Кажется, он испугался. Не веря в успех, он страстно желал убедить меня в своей правдивости, а теперь оторопел оттого, что я принял все доводы и заговорил на его языке. На самом же деле я задал первый попавший вопрос.
        - Зачем, э-э... пользоваться чужими успехами?
        - А оно... - Лесник сглотнул. - Оно могло бы добиться большего, но у него нет опыта.
        - Какого опыта?
        Он напрягся, губы у него дрогнули, а глаза посмотрели с мольбой и как-то по-собачьи. Мол, догадайся сам, ты ведь умный, а я говорить не умею.
        Но все же сказал. Выдохнул:
        - Человеческого... опыта.
        Я не знал, что еще спросить. Пытаясь разобраться с болотом, увяз по уши. Перед глазами стоял неприятный старик и шепелявил беззубым ртом, неся околесицу. Бред оказался заразительным. Чтобы избавиться от навязчивой картины, я лег на спину и стал считать звезды.
        В небе чиркнул метеорит, и его фосфорный след поставил меня перед выбором. Обе альтернативы - встреча с Неведомым или встреча с сумасшедшим одинаково маловероятны. Правда, для идиота Федор Николаевич рассуждал чересчур последовательно. Странный все-таки лесник. Нетипичный.
        Федор Николаевич понуро смотрел в потухший костер.
        - Вот и вы не поверили, - с грустью заметил он. - И никто не верит.
        - Да ну, что вы!
        Мне стало совестно. Никаких альтернатив! В природе до сих пор встречаются тайны, и это прекрасно. Человечек? Ну и пусть! Исчез? И на здоровье! Когда-нибудь наука и этому найдет объяснение. Будем продолжать диалог.
        - А откуда он взял все это?
        Федор Николаевич вздохнул, секунду помедлил и сказал:
        - А он сам... оттуда.
        Я не понял, и лесник пояснил:
        - Из болота он.
        - У него там свой дом, что ли? - спросил я и сжал губы, которые упрямо растягивались в улыбке.
        - Нет. Дом ему не нужен. Когда он там, он не человек, а когда выходит, становится человеком. Вернее, только похожим, а на самом деле тоже не человек. Я, наверное, непонятно объясняю?
        - Ну почему же, в принципе ясно... Вообще-то нет, ничего неясно. Вы ему сказали, что вы лесник?
        - Сказал. И даже удостоверение предъявил.
        - А он что?
        - Он засмеялся. Я, говорит, знал, что встречу когда-нибудь настоящего лесника.
        - Сознался, значит?
        - Сознался.
        - Ну и кто же он на самом деле?
        - Сказал, что его болото сделало. Для разведки.
        Я промолчал. Наверное, у Федора Николаевича шпиономания. Кажется, есть такие люди, которым повсюду мерещатся шпионы. Враги не дремлют и засылают своих лазутчиков прямо в болото. Там у них резиденция.
        Вообще-то мне повезло, будет о чем рассказать друзьям.
        - И комары здешние тоже разведчики, - продолжал бубнить лесник. Болото их породило, чтобы они всю живность исследовали, которая вокруг ходит.
        Это было уже слишком. Я ничего не ответил, только посмотрел - и Федор Николаевич поспешно добавил:
        - Это старичок так сказал.
        Странная была ночь. Я узнал много нового. Оказывается, и в наше время шастают по лесам старички-колдуны, прикидываясь лесниками. Лешие в современном обличьи.
        - Ну, и какова же цель этих исследований?
        - Болото большие силы в себе чует, - объяснил лесник. - А как этими силами разумно распорядиться, не знает. Вот и хочет нашу жизнь изучить. Чтобы нас понять, а может, и помочь чем. Оно ведь тоже живое, но по другому пути пошло и вроде как в тупике сейчас.
        "Параллельные прямые пересекаются в бесконечности", - не к месту подумал я и сказал:
        - Так пускай бы этот старик шел себе в город или в деревню, изучал бы там что надо и помогал.
        - Не может он далеко от болота отходить, - произнес лесник с укоризной, словно заступаясь за коллегу. - Да и по времени не успеет. Он же ненастоящий. Конструкция сложная, недолговечная - рассыпается. - Помолчал и добавил: - И не город ему нужен, а люди. Нутро ихнее.
        Так. Час от часу не легче. Досужая игра слов вырастала во что-то законченное. Кажется, с чего начали, тем и завершим - исчезновением старичка.
        - Ну, а чего этот старик хотел? Предлагал что-нибудь конкретное?
        - Предлагал. - Лесник посмотрел на меня как будто с надеждой. Отбрось, говорит, все сомнения и войди в болото. Хоть на пару секунд.
        - Как - войди?!
        - Ну, погрузись, что ли.
        - Да он псих!
        - Конечно, псих, - послушно согласился Федор Николаевич. - Я тоже сказал, что псих.
        - А он?
        - Он говорит, не хочешь - не надо. А поверишь или тягу в себе услышишь - приходи и не сомневайся.
        - Какую еще тягу?
        - Болото ведь непростое. Раз ты рядом с ним побыл, оно тебя потом за тыщу километров найдет и позовет.
        - Бред, - заявил я и задумался.
        Мифический старичок предлагал чушь. Я бы рассмеялся, если бы бессонная ночь не убила во мне чувство юмора. С другой стороны, несмотря ни на что, рассказу лесника нельзя отказать в логичности. Я как программист смотрел со своей колокольни. Если принять несколько аксиом о мутации болота, последующие рассуждения выглядят вполне убедительно. В истории математики немало примеров, когда абстрактные и абсурдные на первый взгляд умозаключения приводили к новой картине мироздания.
        Это меня беспокоило. Я искренне желал встретить Неведомое, но теперь противился этой встрече, избежать которой не смог...
        Небо на востоке заголубело, однако спать расхотелось, хотя я и устал чертовски. Наконец бледнеющие в вышине звезды подсказали ответ. Наверное, Федор Николаевич страдает бессонницей и за долгие ночи перечитал уйму фантастической литературы. Как следствие - разработал свою теорию, а поделиться не с кем. Вот и шатается по лесу в поисках оппонентов. Жена его, конечно, не понимает. Попробуйте предложите собственной жене погрузиться в болото. Все предварительные доводы она не воспримет, а само предложение расценит совершенно однозначно... Да, ему не позавидуешь.
        А в общем, молодец. Свою концепцию чужими устами апробирует. А чтобы пострашнее вышло, на себя намекает. Другой бы сразу быка за рога - я, мол, такой-то и такой-то, живу в болоте, пошли со мной. А этот старичком прикрылся, из-за спины выглядывает и в свою грудь пальцем тычет. На "прозрение" меня наводит, психолог! Нет, голуба, не доставлю тебе удовольствия, не испугаюсь.
        - Ладно. - Я поднялся, разминая затекшие ноги. - Пора собираться. Светает уже.
        Федор Николаевич тоже подхватился.
        - Вы уж меня извините, - пробормотал он растерянно. - Всю ночь из-за меня просидели. Вы бы поспали, что ли? А я вам черники принесу.
        - Спасибо, но мне пора. На работу скоро. Три дня сюда, три дня обратно. Как раз успею.
        - Ну что ж, конечно. Стало быть, не поверили?
        - Чему?
        - Ну... про старичка?
        - Вы знаете, пожалуй, нет.
        Лесник кивнул.
        - Я тоже сначала не поверил. А когда он исчез, призадумался. Может, и верно, а?
        - Все может быть, - согласился я и отправился собирать палатку.
        Федор Николаевич мне помог, потом мы попрощались, и я ушел, ни разу не обернувшись.
        Как-то незаметно рассвело, небо словно умылось, а верхушки сосен вспыхнули золотыми спичками.